Воздушный поцелуй Мелани Милберн

        В прошлом у Лекси и Сэма был короткий, но бурный роман, закончившийся печально: Сэм внезапно исчез, даже не попрощавшись. Долгое время после предательства возлюбленного Лекси страдала от одиночества и отчаяния… Но время лечит, а жизнь продолжается. Она посвятила всю себя заботе о младшей сестре и работе в больнице, встретила достойного человека и согласилась выйти за него замуж. Она была почти счастлива… Но неожиданная встреча с Сэмом все изменила. Лекси было больно видеть его, разговаривать с ним — она до сих пор любила его. Сэм же отвечал ей лишь холодным презрением. Лекси мучил всего один вопрос: что такого она сделала в прошлом, что он так обозлился на нее?
        Мелани Милберн
        Воздушный поцелуй
        Глава 1
        Нельзя было представить худшего способа наткнуться на бывшего парня. На подземной парковке больницы «Сидней-Харбор» оставалось лишь одно свободное место. Лекси вообще не имела права ставить там машину, так как не была ни доктором, ни даже медсестрой, но она очень сильно опаздывала, а пустовавший проем с надписью «Только для врачей» между элитным седаном и сияющим красным спортивным автомобилем, словно только что покинувшим салон, так и манил ее.
        Лекси открыла дверцу и поморщилась, услышав скрежет металла. Затем заметила мужчину.
        Его широко расставленные руки сжимали руль с такой силой, что кожа на костяшках пальцев побелела. Взгляд излучал ярость, но тут он узнал ее. Лекси увидела, как мужчина вздрогнул, словно она ударила его по лицу.
        Она почувствовала напряжение внизу живота, посмотрев в его темные глаза. Дыхание перехватило, как будто кто-то невидимый сдавил ей горло мощной рукой. Сердце Лекси бешено заколотилось.
        Встреча была неожиданной.
        Никаких предупреждений.
        Никакой подготовки.
        Почему она не знала, что Сэм вернулся в страну? Почему никто не сообщил, что он работает здесь? А это так и было, ведь он собирался припарковаться на стоянке для врачей, если только не решил, так же как и сама Лекси, нарушить правила.
        Хорошо, мысленно успокаивала она себя, нужно проявить невозмутимость. Она сможет. Это ведь ее специальность.
        Лекси выбралась из салона и протиснулась в узкое пространство между их машинами, одарив его лучезарной улыбкой.
        — Привет, Сэм,  — беззаботно произнесла она.  — Как жизнь?
        Сэм Бэйли тоже вышел из автомобиля, с силой захлопнув дверь. Это резкое движение словно отразило саму его суть — всегда решительный, сосредоточенный на конкретной цели.
        — Алексис,  — только и сказал он.
        Никаких тебе «Как дела?», «Рад тебя видеть» или хотя бы «Привет», всего лишь полное имя. Так ее никто никогда не называл, даже отец, обрушивая на ее бедную голову гневные тирады, или мать, находясь в состоянии очередного пьяного бреда.
        Лучезарная улыбка Лекси поблекла, а руки затеребили ремешок дизайнерской сумки.
        — Что привело тебя сюда?  — спросила она.  — Пациент?
        — Что же еще,  — холодно ответил он.  — Как насчет тебя?
        — О, я часто здесь бываю,  — произнесла Лекси, переминаясь с ноги на ногу.  — Моя сестра Бэлла периодически проходит лечение в этой больнице. Последние пару недель она провела здесь. Очередная легочная инфекция. Она в списке на пересадку, но придется ждать, пока она не уйдет. Легочная инфекция, я имею в виду.
        Лекси понимала, какую чушь несет, но что еще ей оставалось делать? Пять лет назад она мечтала об их с Сэмом совместном будущем. Их отношения возникли внезапно, но стали очень прочными. Лекси надеялась разделить с этим мужчиной свою жизнь, как Сэм вдруг грубо и холодно оттолкнул ее и уехал, даже не попрощавшись.
        Ничто не предвещало встречи с ним, у Лекси даже не было времени подготовиться. Это столкновение пробудило эмоции, глубоко похороненные внутри, о которых она почти забыла. Почти…
        — Сожалею,  — сказал Сэм, демонстративно взглянув на свои серебряные часы.
        Лекси почувствовала легкую грусть. Он ясно давал понять, что не желает иметь с ней ничего общего. Как Сэм мог стать таким… таким отстраненным после близости, которая их связывала? Неужели их роман ничего для него не значил? Совсем ничего? Неужели Лекси не заслужила всего нескольких минут его драгоценного времени, когда их пути так неожиданно пересеклись вновь?
        — Я не знала, ты вернулся оттуда… куда ты там ездил,  — пробормотала она.  — Слышала, ты получил стипендию. Где ты там был?
        — В Америке,  — холодно ответил он.
        Она подняла брови, полная решимости противопоставить его молчаливой манере общения свою очаровательную манеру болтать.
        — Вау, впечатляет!  — воскликнула Лекси.  — Штаты — это так здорово. Столько всего можно посмотреть. Столько сделать. Все остальные интерны, должно быть, страшно завидовали, что ты получил возможность поехать за границу.
        — Да,  — ответил Сэм, вновь хмуро взглянув на часы.
        Взгляд Лекси упал на его сильное загорелое запястье, которое слегка виднелось из-под манжеты свежей голубой рубашки. Эти руки когда-то держали ее в объятиях, даря порывы страсти, после которых ее тело подрагивало еще несколько часов. Она с невероятной ясностью помнила их короткий, но бурный роман. Увидев Сэма, Лекси почувствовала, как в ее теле вновь пробудилась энергия, пульсирующая жизнь. Казалось, кровь оттаяла после пяти лет глубокой заморозки. Она помчалась по венам стремительным потоком, заставляя сердце бешено колотиться.
        Взгляд Лекси скользнул на губы Сэма, его прекрасные губы. Их прикосновение когда-то сводило ее с ума. Она до сих пор помнила их вкус: мята и свежесть, приправленные мужественностью. Лекси не могла забыть ощущения, которые испытывала, когда его язык поглаживал ее кожу, это сексуальное трение, затягивавшее в страстное танго.
        Сэм ушел от нее, не сказав ни слова.
        Лекси вновь посмотрела ему в глаза, утонув в этой темной глубине, сердце ее испуганной птицей затрепетало в груди. Знал ли он, сколько боли причинил ей? Знал ли, через что она прошла по его вине?
        Лекси с тоской сглотнула, подумав о мучительном решении, которое ей пришлось принять. Наберется ли она когда-нибудь достаточно храбрости, чтобы рассказать ему? Да и будет ли в этом смысл? Как Сэм вообще мог понять, насколько тяжело ей пришлось тогда, юной, беременной, оставшейся одинокой и беспомощной. Тогда Лекси не была готова стать матерью. Прервать беременность казалось правильным выходом из положения, и все же…
        — Мне нужно идти,  — сказал Сэм, кивнув в сторону больницы.  — Начальство ждет меня.
        Лекси уставилась на него, осознав его слова.
        — Ты собираешься работать здесь?  — спросила она.
        — Да.
        — Здесь, в больнице «Сидней-Харбор»?
        — Да.
        — Не в платном отделении?
        — Нет.
        — Ты вообще когда-нибудь отвечаешь на вопросы более чем одним словом?
        — Иногда.
        Лекси послала ему насмешливый взгляд, но все внутри ее кричало: «Этого не может быть!»
        — Почему мне не сказали?  — задала она очередной вопрос.
        — Без понятия.
        — Ух ты, целых два.
        — Два чего?  — спросил Сэм, нахмурившись.
        — Слова,  — ответила Лекси.  — Наверное, мы сможем поработать над этим. Пополним твой лексикон. Что ты здесь делаешь?
        — Работаю.
        Она закатила глаза:
        — Я имею в виду, почему именно здесь? Почему не в частной клинике, где ты мог бы зарабатывать намного больше денег?  — уточнила Лекси и про себя добавила: «Почему не в любом другом месте, где я бы не видела тебя каждый день, напоминая себе, какой маленькой дурочкой была».
        — Меня просто пригласили.
        — Ух ты, три слова,  — заметила Лекси.  — У нас намечается прогресс. Думаю, что смогу вытянуть из тебя целое предложение через месяц или два.
        — Мне все же нужно идти,  — сказал он.  — И да, это целых пять слов, если ты все еще считаешь.
        Лекси вздернула подбородок:
        — Считаю.

        Сэм смотрел в эти невероятно голубые глаза и чувствовал, будто погружается в прохладный океан после того, как преодолел пустыню. Пухлые мягкие губы Лекси просили поцелуя. Он мог вспомнить их влажные прикосновения, ласки… Светлые волосы Лекси всегда были немного в беспорядке, но после занятий любовью выглядели особенно растрепанными. При воспоминании о том, как он любил ее в своей постели или на одеяле под звездным небом, Сэм почувствовал огонь в паху. «Приятель, остановись»,  — мысленно упрекал он сам себя.
        Лекси и раньше была для него слишком молода, и, несмотря на прошедшие годы, огромная пропасть жизненного опыта разделяла их и сейчас. Она все еще оставалась избалованным, богатым ребенком и считала, что все свое время можно тратить на вечеринки. Он же спасал людей.
        Сэм был хирургом, специализирующимся на трансплантации. Он всегда помнил о том, что одни люди должны были умереть, чтобы подарить жизнь другим. Кто-то терял жизнь, давая возможность спасти чужую. Доктор Бэйли очень серьезно относился к ответственности, возложенной на него. Он долго и упорно работал ради карьеры и не мог позволить неугомонной тусовщице отвлечь его от вожделенной цели. Слишком многое было поставлено на карту.
        Нелегкое решение определило дальнейшую судьбу Сэма. Ему необходимо было уйти, но, по крайней мере, он сделал это по собственной воле.
        — Ты помяла мой автомобиль,  — произнес он, хотя Лекси едва ли обратит внимание на его слова.
        Эта девушка, выросшая и воспитанная в богатой семье, словно роза, существовавшая в привилегированном мирке, даже представить не могла, как тяжело людям приходилось работать, чтобы получить вещи, которые она воспринимала как должное. Лекси водила дорогие автомобили, носила модные платья. Она не понимала, что значит быть нищим, существовать, не позволяя себе никаких излишеств, с огромным трудом добывать даже самое необходимое, выживать.
        Сэм подумал о своей матери, чье имя стояло в длинном списке на трансплантацию. Ее жизнь поддерживали аппараты, но она умерла, так и не дождавшись своей очереди. Его родители принадлежали к рабочему классу и не могли позволить себе дорогостоящую медицинскую страховку. Они мечтали о втором ребенке, но понимали, что не смогут его вырастить. Сэм прекрасно знал, каково это — желать того, что не можешь получить. Ты словно хватаешь мыльные пузыри — они красочные, блестящие, такие красивые, но при легком прикосновении лопаются, исчезают без следа. В его жизни слишком много пузырей лопнуло. Отношения с Лекси были одним из них.
        — Ты называешь это вмятиной?  — Она нагнулась, чтобы изучить дверцу машины.
        Сэм не смог оторвать взгляд от ее великолепной маленькой попки. Лекси была все такая же приветливая и игривая. Не важно, что на ней было надето, она всегда выглядела так, словно только что сошла с подиума. Ее бедра обтягивали узкие черные брюки, подчеркивавшие плавные линии длинных ног. Туфли были на до нелепости высоком каблуке, но Сэм все равно был на несколько сантиметров выше. Ярко-розовый топ скрывал небольшую соблазнительную грудь. Кулон с рубином, наверное, стоил целое состояние.
        Лекси пахла просто сказочно. Сэм с наслаждением вдыхал этот потрясающий аромат, пробуждающий сексуальное желание: какие-то цветы, сандаловое дерево…
        Рассмотрев дверцу, она выпрямилась и посмотрела Сэму в глаза.
        — Остался лишь крошечный след,  — заметила она.  — Но если ты настаиваешь, я заплачу за ремонт.
        Сэм насмешливо поднял бровь.
        — Ты имеешь в виду, папочка заплатит?  — спросил он.
        Лекси надула губки, и ему пришлось сдерживать себя, чтобы не нагнуться и не прикоснуться к ним своими губами.
        — Чтобы ты знал, я сама зарабатываю деньги,  — надменно произнесла она.
        — И что же ты делаешь?  — насмешливо поинтересовался Сэм.  — Красишь ногти?
        Лекси прищурила голубые глаза, а ее рот сжался в тонкую прямую линию.
        — Я отвечаю за различные мероприятия в этой больнице,  — процедила она.  — Например, за сбор средств, и в том числе за бал-маскарад, который состоится в следующем месяце.
        Сэм покачнулся на каблуках:
        — Впечатляет.
        Она послала ему испепеляющий взгляд:
        — Мой отец доверил мне эту работу, потому что я знаю, что делаю, и у меня хорошо получается.
        — Не сомневаюсь,  — отозвался Сэм. В конце концов, вечеринки — ее любимое хобби.  — А теперь прошу извинить меня, мне нужно попасть на встречу.
        — Это твой первый день в больнице «Сидней-Харбор»?  — спросила она.
        — Да.
        — Где ты живешь?
        — Снимаю квартиру в пригороде, в Киррибилли,  — ответил Сэм.  — Хочу осмотреться, прежде чем покупать.
        Лекси нахмурилась, отчего на ее гладком лбу появились морщины.
        — Так ты вернулся насовсем?  — уточнила она.
        — Да,  — ответил он.  — Мой отец стареет, и я хочу проводить с ним больше времени.
        — Он все еще живет в Броукен-Хилл?  — поинтересовалась Лекси.
        — Нет, он перебрался в Централ-Кост.
        Сэм был удивлен, что Лекси помнила о его отце. Это не вязалось с его представлением о ней как о недалекой, испорченной выскочке, которая прыгнула к нему в постель ради того, чтобы продемонстрировать богатому папочке свою бунтарскую натуру.
        Лекси причинила Сэму много боли. Черт подери, ему все еще было больно.
        Их страстная интрижка длилась всего пару недель, после чего вмешался ее отец, Ричард Локхарт, и разъяснил Сэму, что станет с его карьерой, если тот не прекратит пользоваться его маленькой девочкой. В довершение ко всему оказалось, что Лекси солгала о своем возрасте — она была на шесть лет младше. Сэм пережил шок, когда узнал, что спал с девочкой, только год назад окончившей школу. Ей было всего девятнадцать, но она выглядела и вела себя как повидавшая жизнь и уверенная в себе двадцатипятилетняя девушка.
        Пока они встречались, Сэм рассказал Лекси то, что никому никогда не рассказывал: подробности смерти матери, насколько тяжело было наблюдать, как жизнь покидает ее тело, чувствовать себя абсолютно беспомощным, о бесконечной скорби отца, о его собственных мечтах изменить систему, чтобы другим людям не пришлось терпеть страдания, выпавшие на долю его семьи.
        Всего раз в своей жизни Сэм позволил внутренним защитным стенам рухнуть и тем самым поставил себя под удар. Лекси использовала его, чтобы получить желаемое. Из-за ее легкомысленной игры и стремления привлечь к себе как можно больше внимания он почти все потерял.
        Он встал перед выбором: либо уехать, либо сидеть на месте и наблюдать, как рушится его карьера. Сэм познал жизнь бедняка и понимал, что Ричард Локхарт, обладавший деньгами и связями, мог серьезно ему повредить. Он всерьез отнесся к угрозам отца Лекси. Ему повезло: он смог перевестись на учебную программу в США, и, хотя это стоило больших трудов и денег, поездка стала лучшим событием в его жизни. Сэму посчастливилось работать с лучшими хирургами, и теперь он сам стал прекрасным специалистом и завоевал уважение коллег. Все его знакомые в Австралии полагали, что он получил стипендию, и Сэм не стал опровергать эти слухи. Интересно то, что и Ричард Локхарт не сделал этого.
        Предложение поработать в больнице «Сидней-Харбор» оказалось своевременным, так как он уже несколько лет хотел вернуться домой. Сэм скучал по родине и отцу, единственному близкому человеку. Пришло время оставить прошлое позади.
        Лекси принадлежала прошлому, значит, ей не было места в его будущем. Когда-то Сэм пленился ее красотой и чувствительностью. Но ее поведение и образ жизни противоречили его ожиданиям и стремлениям. Он не мог себе позволить отвлекаться на нее, даже если одиннадцатилетняя разница в возрасте уже перестала казаться такой серьезной проблемой. Сэм все равно не хотел, чтобы что-то или кто-то — особенно горячая малышка Лекси Локхарт — срывали его планы относительно карьеры.
        Лекси откинула упавшую на лицо прядь волос.
        — Как мне с тобой связаться?  — спросила она.
        Сэм нахмурил брови:
        — По поводу чего?
        — По поводу твоей машины,  — ответила она, насмешливо щуря глаза.  — По поводу этой вмятины, которую можно увидеть только через увеличительное стекло.
        — Забудь об этом,  — отрезал он.
        — Нет, я настаиваю,  — сказала Лекси, достав мобильный телефон.  — Я запишу твой номер.
        Ее тонкие ухоженные пальчики пробежались по кнопкам аппарата.
        И тут Сэм заметил обручальное кольцо с бриллиантом, которое словно нарочно сверкало ему в глаза, насмехаясь над ним. Лекси обручена.
        Он почувствовал, как сжалось горло.
        Лекси была обручена.
        Внезапно во рту у него так пересохло, что он не мог говорить, не мог сделать даже вдох, грудь защемило. Такая реакция удивила Сэма. Да нет же, черт возьми, она вызвала у него абсолютный шок. Лекси была никем для него. Что с того, что она обручена? Она ведь не принадлежала ему. Сэм не позволял себе такого рода привязанностей. Ради всего святого, она даже не нравилась ему! Лекси была легкомысленной особой, которая думала, что затащить в постель парня из низшего слоя общества станет отличной причиной похихикать с ее пустоголовыми, мелочными подружками из светского общества. Удачи тому мужчине, который оказался настолько глупым, решив связать себя с ней узами брака.
        Лекси выжидающе смотрела на него.
        — Твой номер?  — повторила она.
        Сэм неохотно продиктовал цифры монотонным голосом, в котором едва мог узнать свой собственный. Он сменил номер пять лет назад, желая всеми возможными способами порвать с прошлым. Он не хотел, чтобы Лекси звонила ему, писала сообщения или присылала письма по электронной почте. Сэм не хотел слышать ее тихое сексуальное мурлыканье в трубке. Потребовались годы, чтобы выкинуть воспоминания об этом соблазнительном звуке из своей головы.
        Сэму было интересно, что собой представлял жених Лекси. Нет, подумав получше, он решил, что не хочет этого знать. Скорее всего, им бы оказался какой-нибудь выпускник элитного колледжа, который за всю жизнь не проработал ни дня.
        Лекси была обручена. Обручена! Это слово застряло у него в голове и никак не желало оставить в покое бедного Сэма. Он не хотел ничего слышать, не хотел ничего об этом знать.
        — Ты хочешь записать мой?  — спросила Лекси, заправляя за ухо свободной рукой очередную прядь светлых волос. Они прилипли к ее сияющему блеску для губ, который, как предположил Сэм, пах клубникой. Все эти пять лет он не мог съесть ни одной ягоды, не вспомнив о губах Лекси.
        Он моргнул:
        — Твой эм-м-м… Что?
        — Мой номер,  — ответила она.  — На случай если захочешь связаться со мной по поводу ремонтных работ.
        Сэм сглотнул застрявший в горле комок величиной с грецкий орех:
        — Твоя машина не повреждена.
        Перед тем как закрыть телефон и убрать его обратно в сумочку, Лекси мгновение смотрела на него.
        — Нет,  — сказала она.  — По-видимому, она сделана из более прочного материала.
        Сэм не мог оторвать взгляда от кольца. Украшение притягивало его точно магнит. Он не хотел смотреть на него. Не хотел думать о том, что Лекси планирует свое будущее с каким-то безымянным, безликим мужчиной. Не хотел думать о том, как она лежит в постели этого безликого мужчины, обнимая его и целуя.
        — Ты обручена.
        Он даже не понял, что произнес это вслух, пока она не ответила:
        — Да.
        — Мои поздравления,  — сказал он.
        — Спасибо.
        Взгляд Сэма снова переметнулся к кольцу. Оно было дорогим. И очень шло ей.
        Его грудь снова сжалась, только на этот раз еще сильнее.
        Он снова посмотрел ей в глаза и произнес нарочито будничным тоном:
        — Так когда свадьба?
        — В ноябре,  — ответила Лекси, и ее лицо на долю секунды застлала тень.  — Мы забронировали собор на десятое число.
        Тишина выползла из темных углов подземной парковки, медленно, но уверенно окружив их.
        Сэм услышал скрежет ее каблука, когда она сделала шаг назад.
        — Ну, думаю, мне лучше тебя отпустить,  — наконец произнесла Лекси.  — Будет нехорошо, если ты опоздаешь в свой первый рабочий день.
        — Да уж,  — ответил он.  — Ничем хорошим это не кончится.
        Снова наступила тишина. Затем он добавил:
        — Было приятно видеть тебя снова, Алексис.
        В ответ она лишь слабо улыбнулась и направилась в сторону лифта, стук ее каблуков по бетонному полу совершенно неожиданно и необъяснимо отдавался ударами сожаления в сердце Сэма.


        Глава 2
        Лекси вышла из лифта, ее сердце все еще бешено стучало. Ей нужно было взять под контроль бушующие эмоции, но как? Как ей удастся вести себя, словно ничего не случилось?
        Сэм вернулся.
        Ее обуревали мрачные предчувствия. Голова болела.
        Сэм вернулся.
        Лекси сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ей нужно найти силы показать всем, и особенно Сэму, что ничего особенного не произошло. Не будет ничего хорошего, если окружающие узнают, насколько ее шокировало новое назначение. Никто не упомянул о приезде Сэма. Почему? Они боялись ее реакции или просто думали, что она и не вспомнит свой бурный роман? И как Лекси могла спросить об этом, скрыв чувства, которые не хотела — не должна была хотеть — обнажать?
        — Привет, Лекси!  — окликнула ее одна из медсестер.  — Я только что купила билет на бал. Не могу дождаться. Видела бы ты маску, которую я заказала в Интернете. Она великолепна.
        Лекси попыталась улыбнуться, но ее лицо онемело, словно его покрыли краской, которая вот-вот треснет от малейшего движения.
        — Отлично,  — пробормотала она.
        Она должна была сосредоточить внимание на бале, а не на Сэме. Праздник имел большое значение, а Лекси отвечала за него. Немногие в больнице всерьез верили, что она справится с заданием. Повсюду обсуждались ее родственные связи, и Лекси была полна решимости добиться успеха. Собранные ею средства пойдут на приобретение нового аппарата искусственного кровообращения, который стоил недешево и был необходим больнице. Она и ее команда по сбору средств трудились не покладая рук, стараясь хоть как-то повлиять на судьбу пациентов и улучшить условия пребывания в больнице. Ее средняя сестра Бэлла была одним из таких пациентов.
        Лекси открыла дверь в палату Бэллы, лучезарно улыбаясь:
        — Привет, Бэлс!
        — О, привет, Лекси…  — отозвалась сестра, ей с трудом удавалось произносить слова.
        Только что Бэлла встречалась со своим лечащим врачом. Она выглядела еще более худой и бледной, чем обычно. Тонкое, хрупкое тело вяло лежало на кровати, напоминая скелет, обтянутый кожей. Лекси всегда было трудно смотреть на старшую сестру, не чувствуя себя виноватой. Виноватой в том, что была абсолютно здорова, общительна и столь уверена в себе. Ну, по крайней мере, так о ней думали. Лекси хотела бы все исправить, но не имела возможности.
        У сестер всегда были сложные отношения. С самого детства Бэлле любое дело давалось тяжело, требовало много усилий, а Лекси со всем справлялась на раз. Поэтому ей приходилось скрывать свои таланты, чтобы сестра не чувствовала себя никчемной. Лекси отказалась от балетной школы, которую любила, потому что чувствовала печаль Бэллы, которая еле могла передвигаться, что уж говорить о танцах. То же самое случилось и с уроками игры на пианино. Как только стало очевидно, что Бэлла не может идти в ногу с сестрой, Лекси прекратила занятия. Было намного легче отказаться от всего и притвориться равнодушной, чем продолжать постоянно чувствовать себя виноватой.
        Но, находясь рядом с Бэллой, Лекси также испытывала и ужас. Причиняющий страдания, тошнотворный страх того, что однажды сестры не станет.
        Вся семья Локхарт жила с этим страхом уже двадцать шесть лет. Надвигающаяся тень смерти, незваная, вторглась к ним в дом и притаилась за углом, время от времени высовывая голову и напоминая им, что не следует воспринимать жизнь как данное, а потом снова пряталась и продолжала терпеливо ждать своего шанса занять центральное место на сцене и сыграть финальный акт.
        Все знали, что Бэлла не доживет до тридцати без пересадки легких. Проблема была в поддержании ее в стабильном состоянии до тех пор, пока операция не станет возможной.
        Лекси наблюдала несчастных больных людей, которые надеялись на одно и то же — на появление подходящего донора. Это походило на странную лотерею жизни и смерти. Если появлялся нужный орган, это значило, что где-то семья горько оплакивает потерю любимого человека.
        Лекси, изображая для Бэллы счастье на лице, думала о том, как невероятно жестока жизнь.
        — У меня для тебя сюрприз,  — сказала она.
        Грустные серые глаза Бэллы моментально засияли.
        — Это новая романтическая комедия, о которой все говорят?
        Лекси взглянула на портативный DVD-плеер на прикроватном столике. Бэлла была помешана на фильмах, особенно на сентиментальных. Полки на противоположной стене реанимационной палаты были забиты десятками дисков, которые она посмотрела уже несчетное количество раз.
        — Нет, она выходит только в следующем месяце,  — ответила Лекси. Она поставила на кровать рядом с хрупким телом сестры пакет из дорогого магазина.  — Давай же,  — приказала она,  — открывай.
        Бэлла осторожно вынула сверток в подарочной бумаге. Ее тонкие пальцы старательно отклеивали логотип, скреплявший края. Лекси практически подпрыгивала от нетерпения. Если бы подарок предназначался ей, то упаковочная бумага уже валялась бы на полу, сорванная в спешке. Но у Бэллы это заняло много времени, несмотря на то что его было так мало. В этом Лекси углядела зловещую иронию.
        — Ну, как тебе?  — спросила она, когда Бэлла наконец-то вытащила красный кружевной пеньюар и комплект белья.
        Щеки Бэллы покраснели почти до цвета кружев.
        — Спасибо, Лекси, это очень мило с твоей стороны, но…
        — Тебе стоит немного развеяться,  — заметила сестра.  — Ты всегда носишь эти фланелевые бабушкины пижамы. Их называют «убийцы страсти». Почему бы не пожить в свое удовольствие? Никто не заметит, что ты сменила пижаму на что-то более женственное.
        Щеки Бэллы все еще пылали.
        — Мне некомфортно в вещах, которые ты носишь. Они выглядят сногсшибательно на тебе. На тебя посмотрят с восхищением, даже если ты завернешься в мусорный мешок. Я же буду выглядеть просто глупо.
        — Ты не даешь себе шанса выглядеть сногсшибательно,  — парировала Лекси.  — Ты скрываешься за слоями старомодной блеклой одежды, словно не хочешь привлечь к себе внимание.
        — А ты не думаешь, что я и так привлекаю достаточно внимания?  — спросила Бэлла, сверкнув серыми глазами.  — Люди постоянно толкают и подгоняют меня. У тебя ведь все в порядке. Тебе не нужно лежать здесь и наблюдать, как стрелка часов движется по кругу и очередной день проходит мимо тебя. Ты ведь живешь полной жизнью.
        Повисла напряженная тишина, нарушаемая только скрипом резиновой подошвы обуви медсестры, быстро проходившей мимо по коридору.
        Лекси почувствовала, как ее плечи поникли.
        — Прости меня,  — сказала она.  — Я просто подумала, что-нибудь яркое сможет поднять тебе настроение. И она начала собирать кружевное белье с коленей Бэллы.
        Бэлла выставила руку, чтобы не дать сестре убрать пеньюар.
        — Нет, оставь это,  — произнесла она с тяжелым вздохом.  — Это было очень мило с твоей стороны. Сохраню все это до момента, когда мне станет лучше.
        Непроизнесенные слова «если мне станет лучше» повисли в воздухе на мгновение.
        Лекси смогла выдавить улыбку:
        — Вообще-то я купила тебе это только потому, что проходила акция «два по цене одного». Ты должна увидеть небольшой комплектик, который я выбрала для себя.
        — Какого он цвета?
        — Черный с ярко-розовыми лентами.
        — Ты сохранишь его для первой брачной ночи?  — спросила Бэлла.
        Лекси отвела взгляд:
        — Я не уверена… Может быть…
        — Ты слышала что-нибудь от Мэтью?
        — Я получила имейл пару дней назад,  — ответила Лекси.  — Трудно обмениваться сообщениями. Его команда строит школу в отдаленной деревеньке в Нигерии.
        — Я думаю, это замечательно, что он отправился туда волонтером,  — сказала Бэлла.  — Он же мог с легкостью остаться дома и заниматься семейным бизнесом.
        — Он вернется к делам, как только закончит вносить свою лепту в судьбу человечества,  — отозвалась Лекси.
        — Так мило, что вы оба проявляете такую страсть к заботе о других,  — заметила Бэлла.
        — Да уж…  — Лекси снова опустила взгляд.  — Ой, пока не забыла…  — Она порылась в другой сумке и вытащила последние выпуски модного журнала, который так любила сестра, и разложила их веером на столике.  — Тебе стоит взглянуть на страницу шестьдесят три в этом номере. Там дизайн платья очень похож на тот, что ты нарисовала на прошлой неделе. Только я считаю, твой лучше.
        — Спасибо, Лекси,  — произнесла Бэлла со смущенной улыбкой.
        В коридоре послышался приближающийся звук уверенных шагов.
        — Держу пари, это твой доктор,  — предположила Лекси, поднимаясь с края кровати.  — Мне лучше удалиться.
        — Нет, не уходи,  — взмолилась Бэлла, хватая сестру за руку.  — Скорее всего, это хирург. Ты же знаешь, как я не люблю встречаться с незнакомыми людьми. Останься со мной, пожалуйста.
        Раздался быстрый стук в дверь, после чего вошла медсестра, за которой показалась высокая фигура с такими широкими плечами, что они почти заполнили дверной проем.
        Лекси почувствовала, как внутри ее все перевернулось, а сердце пропустило несколько ударов. Неужели это все действительно происходило с ней? По какой иронии судьбы Сэм оказался хирургом ее сестры? Она думала, он планировал стать специалистом по пересадке почек. Она даже на секунду не заподозрила, что он окажется доктором Бэллы. Значит, будет еще сложнее избегать его. Он будет приходить в палату, да еще проводить обязательные консультации в своем кабинете, если наметится операция. И именно Лекси везде сопровождала Бэллу. Как она будет справляться с ситуацией, постоянно сталкиваясь с болью из прошлого?
        — Бэлла,  — весело обратилась к девушке медсестра,  — это мистер Сэм Бэйли, специалист по пересадке сердца и легких, только что прибывший из США. Нам очень повезло, что такой специалист будет работать у нас. Ты — его первая пациентка в нашей больнице. Мистер Бэйли, это Бэлла Локхарт.
        Сэм протянул руку.
        — Здравствуйте,  — произнес он.  — Как вы себя чувствуете?
        Бэлла покраснела, как школьница, и тихо пробормотала:
        — Все хорошо, спасибо.
        — А это Лекси Локхарт,  — с сияющей улыбкой продолжала медсестра, повернувшись к Лекси.  — Вы будете часто встречать ее здесь. Она неустанно занимается сбором средств для больницы. Если у вас есть лишние деньги, будьте бдительны. Она набросится на вас в одно мгновение.
        Лекси осторожно встретилась взглядом с Сэмом. Как он собирался обыграть эту ситуацию? Притворится незнакомцем? Естественно, он не станет афишировать их прошлые отношения, уж точно не в больнице «Сидней-Харбор», где слухи распространялись чрезвычайно быстро. Его профессиональная репутация может пострадать, если люди начнут обсуждать то, что было между ними.
        Сэм протянул Лекси большую, сильную руку, ту самую, которой прикасался к ее щеке, наклоняясь, чтобы поцеловать, ту самую, которой нежно ласкал ее грудь, ту самую, которой проводил по тайному месту между ее бедер, доводя до первого в жизни потрясающего оргазма. Лекси медленно пожала его руку, стараясь не обращать внимания на то, что тепло его ладони посылало электрические разряды по телу.
        — Как поживаете?  — спросил он глубоким баритоном.
        Значит, решил остановиться на незнакомцах.
        — Хорошо, спасибо. Рада познакомиться, мистер Бэйли,  — сказала она, сохраняя на лице выражение холодной вежливости.  — Надеюсь, вам понравится в больнице «Сидней-Харбор».
        — Спасибо, я уже неплохо здесь устроился,  — ответил он. Их глаза вели приватную беседу, от которой ее тело бросало в дрожь.
        Ее рука выскользнула из его, и Лекси отступила, чтобы доктор мог поговорить с сестрой.
        — Бэлла, я изучил вашу историю болезни,  — сказал доктор Бэйли,  — особенно состояние ваших легких за последние пару лет. Предполагаю, вы и так знаете, что произошло значительное ухудшение.
        Во взгляде Бэллы промелькнуло беспокойство.
        — Да, я стала все чаще попадать в больницу с легочными инфекциями, и с каждым разом требуется больше времени, чтобы вылечить их. Я только-только начала поправляться, а ведь мне пришлось провести в больнице уже три недели.
        Сэм понимающе кивнул:
        — Я изучил компьютерную томографию и исследования функции ваших легких. Неудивительно, что вы с трудом можете дышать даже при малейшем физическом усилии или незначительной инфекции.
        Бэлла прикусила губу и перевела взгляд на журналы, лежавшие на прикроватном столике. Прошло несколько секунд, прежде чем она вновь посмотрела на Сэма:
        — Я приближаюсь к… к концу? Сколько мне осталось?
        Сэм нежно сжал ее плечо:
        — Мы приблизились к стадии, когда необходимо сделать пересадку легких в течение ближайших месяцев. Я начал активный поиск подходящего донора. Если мы найдем его, нужно будет действовать немедленно, пока не начался очередной приступ пневмонии. У нас есть месяца два. Если процесс займет больше времени, то, боюсь, шансы пережить операцию сильно снизятся.
        Лекси с ужасом слушала его. Пересадка была необходима, но вдруг она не поможет? Что, если бедная Бэлла умрет на операционном столе? Или сразу после операции? Слишком многое в данной ситуации зависело от случая: поиск подходящего донора, самочувствие сестры в период тягостного ожидания. Множество факторов могли повлиять на исход, и никто не мог взять все под контроль, особенно Бэлла.
        Которая, наверное, думала о том же самом:
        — Каковы мои шансы?
        Ответ доктора был профессионально точным и спокойным:
        — Благодаря современной терапии, помогающей организму не отвергать пересаженные органы, шансы пережить трансплантацию и вести нормальную жизнь еще десять лет возросли до восьмидесяти пяти процентов. Существует не так много данных о дальнейшем состоянии пациента, но ожидается, что соответствующие программы будут совершенствоваться.
        — Ты в хороших руках, Бэлла,  — заключила медсестра.  — Мистер Бэйли считается одним из лучших хирургов по пересадке сердца и легких.
        Сэм встретил комментарий довольно слабой улыбкой, словно ему было некомфортно слушать похвалу. Лекси подумала, что, возможно, он просто боится лечить того, с кем существует хоть какая-то связь. Дистанция имеет очень большое значение в случаях слишком рискованных операций. Хирург не может позволить себе испытывать давление отношений. Не важно, близкие или нет, они все равно могут влиять на эффективность врачебной тактики. Лекси надеялась, что ее бурный роман с Сэмом не усложнит ситуацию для сестры.
        — Я буду держать вас в курсе событий, Бэлла,  — сказал доктор.  — Вы останетесь в отделении интенсивной терапии, пока ваше состояние не улучшится. Если появится подходящий донор, а вы будете достаточно здоровы, то мы переведем вас в отделение трансплантологии. В противном случае мы отправим вас домой, пока что-то не изменится.
        — Спасибо за все, мистер Бэйли,  — снова покраснев, пробормотала Бэлла.  — Я очень ценю то, что вы занимаетесь мной.
        Сэм улыбнулся и вновь слегка прикоснулся к плечу пациентки:
        — Держитесь, Бэлла. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам. А вы постарайтесь сохранить позитивный настрой.
        Доктор беспристрастно кивнул Лекси и проследовал за медсестрой, чтобы продолжить обход. Лекси даже не заметила, что задержала дыхание, пока сестра вопросительно на нее не посмотрела.
        — Как-то не похоже на тебя. В комнате был симпатичный мужчина, а ты вела себя тихо,  — заметила она.
        Лекси почувствовала, как вспыхнуло лицо, и попыталась прийти в себя, дерзко встряхнув головой:
        — Не такой уж он и симпатичный.
        Бэлла удивленно изогнула брови:
        — Разве? Я думала, высокие мускулистые мужчины с карими глазами как раз в твоем вкусе.
        Лекси пренебрежительно пожала плечами:
        — Его волосы слишком короткие.
        — Может, он не отращивает их для удобства,  — предположила Бэлла.  — Он много времени проводит в больничной одежде. Если бы волосы были длиннее, то потели бы под шапочкой во время длительной операции.
        Желая отвлечься, Лекси стала складывать оберточную бумагу в аккуратные квадратики, которые затем выложила в линию на кровати.
        — У него красивые глаза, правда?  — снова начала Бэлла.
        — Я не обратила внимания.
        — Врушка, конечно же ты заметила,  — подловила ее сестра.  — Я видела, как ты покраснела. Я никогда раньше не видела тебя краснеющей. Это моя особенность, не твоя.
        — Здесь так жарко,  — ответила Лекси, обмахивая лицо, чтобы подчеркнуть свои слова.  — Как ты выдерживаешь?
        — Ты заметила, какие у него руки?  — продолжала Бэлла.
        — Нет…
        Лекси помнила ощущение его пальцев на своем теле. Они разжигали пожар, пока она не вспыхивала желанием такой силы, что оно полностью овладевало ею. Эти руки сеяли хаос в ее чувствах с самого первого прикосновения. Даже сейчас она дрожала, вспоминая их ласки.
        — У него не было обручального кольца,  — заметила сестра.
        — Это не значит, что он одинок,  — ответила Лекси, чувствуя, как сжимается грудь, когда она представляла его возлюбленную. Блондинка ли она, как и Лекси, или брюнетка? Или, возможно, рыжая, как Бэлла? Медсестра она или врач? Учитель. Или адвокат.  — Папа завел новую подружку,  — произнесла она, чтобы сменить тему.
        — Знаю, Эви сказала мне.
        — Я еще не видела ее.
        — Не понимаю, зачем он вообще представляет нас!  — негодующе воскликнула Бэлла.  — Ни одна из них не задерживается настолько, чтобы мы могли хорошо узнать друг друга.
        — Папа имеет право на личную жизнь,  — заявила Лекси.  — Ведь не похоже, что мама собирается вернуться и поиграть в счастливую семью.
        — Ты всегда защищаешь его,  — раздраженно заметила Бэлла.  — Никогда не даешь никому сказать о нем что-то плохое.
        — Послушай,  — осторожно начала Лекси, стараясь избежать старого как мир конфликта между ними.  — Знаю, он не идеален, но это единственный отец, который у нас есть. И если уж говорить начистоту, он наш единственный родитель. Мама не очень-то старается.
        — Мама не смогла вынести измен отца,  — возразила Бэлла.  — Она ушла не только из-за моей болезни. Вдруг она слишком часто оставалась одна и не могла справиться с ситуацией? Может, она осталась бы с нами, если бы он оказал ей большую моральную поддержку.
        Лекси знала, что Бэлла винила себя в распаде брака их родителей. Ее болезнь отразилась на всех, но мать была первой, кто покинул корабль, забрав с собой все содержимое бара. Миранда Локхарт то появлялась в их жизни, то исчезала, никогда не оставаясь на достаточно долгое время, чтобы предложить стабильность и защиту, но этого хватало, чтобы напомнить об упущенном.
        Но Лекси никогда не казалось правильным обвинять во всем отца. Он всегда находился рядом. Для нее он был крепостью, человеком, на которого она равнялась и от которого больше всего ждала одобрения.
        — Папа всегда старался делать все возможное,  — сказала Лекси.  — Он ведь отец, а не мать. Он не может играть сразу две роли.
        Бэлла устало вздохнула:
        — Однажды ты увидишь его настоящую сущность. Надеюсь, я еще буду с вами, чтобы лицезреть это.
        Лекси пожала плечами и вновь попыталась сменить тему:
        — У тебя были посетители помимо меня?
        — В основном только сообщения или телефонные звонки,  — ответила сестра с унылым выражением лица.  — Людям надоедает приходить сюда после первой недели. Так происходит каждый раз. Возможно, все изменится, когда мне сделают пересадку…
        Чувство вины пронзило Лекси.
        — Прости, что вчера не получилось прийти,  — произнесла она.  — Мать Мэтью хотела взглянуть на варианты свадебных тортов. Ее сестра уже сделала один. Нам осталось только определиться с украшениями. Мэтью хочет что-нибудь традиционное, а я подумываю о чем-то более подходящем для…
        Бэлла хмурилась, всматриваясь куда-то прямо перед собой. Скорее всего, она не слышала ни единого слова сестры.
        — Сэм…  — пробормотала Бэлла.  — Сэм. Что-то не дает мне покоя. Почему это имя кажется мне таким знакомым?
        Лекси снова почувствовала, как ее желудок сжался:
        — Сэм — распространенное имя.
        — Я знаю, но здесь есть что-то еще,  — бормотала она, хмурясь еще больше, стараясь сконцентрироваться.  — Бэйли. Сэм Бэйли. Бэйли. Сэм Бэйли.
        Лекси закрыла глаза. Нет, пожалуйста. Она поморщилась, открыла глаза и посмотрела на удивленную сестру.
        — Чт-то?  — запнувшись, спросила она.
        — Это он, не так ли?  — догадалась Бэлла.  — Тот самый Сэм Бэйли. Сэм Бэйли, с которым у тебя был пикантный подростковый романчик, от которого отца чуть удар не хватил. О боже мой!
        — Ты можешь говорить потише?  — зашипела Лекси.
        — Вряд ли вам удастся сохранить секрет,  — ответила Бэлла.  — Ненадолго и уж точно не в этом месте. У людей хорошая память, и они очень любят сочные сплетни. Тебе лучше рассказать Мэтью. Ты же не хочешь, чтобы он впал в уныние.
        Лекси отвернулась и посмотрела в окно, обхватив себя руками, будто это могло остановить боль, растекающуюся, точно чернила, по ее телу. Неужели она заблуждалась в том, что никто не вспомнит об их прошлых отношениях? Кто еще сможет связать их имена и распустить слухи? Как она справится с этим во второй раз?
        Никто не знал о ребенке.
        Никто.
        По крайней мере, этот секрет был в сохранности.
        Но все остальное было практически подано на блюдечке, чтобы люди смогли наброситься на них, как стервятники на падаль. Лекси прозовут развязной Скарлетт, скандальной Лолитой, которая отвлекала Сэма от занятий в самый ответственный момент его карьеры.
        — Лекси?
        Лекси втянула в себя воздух и повернулась к сестре.
        — Это было пять лет назад,  — сказала она.  — Надеюсь, никто не вспомнит, что тогда произошло.
        Бэлла посмотрела на нее с сомнением:
        — Я все же думаю, тебе стоит рассказать Мэтью.
        — Расскажу,  — согласилась Лекси, почувствовав выступавший на лбу пот.  — Скажу ему, что это была глупая короткая интрижка, которая ничего не значила.
        Бэлла закусила нижнюю губу.
        — Ты впервые увидела его после вашего разрыва?  — спросила она.
        — Нет, я наткнулась на него на парковке, когда шла к тебе,  — ответила Лекси, задумчиво запустив руку в волосы.  — Это послужило мне уроком. Больше никогда не буду ставить там машину. Сердцем клянусь, что…  — Она замолчала и послала Бэлле извиняющийся взгляд, а ее рука безвольно опустилась на кровать.  — Прости, неподходящее выражение.
        Бэлла продолжала смотреть на сестру, напряженно нахмурившись.
        — Ты не рада снова его видеть, так ведь?  — спросила она.
        Лекси расправила плечи, пытаясь изобразить полное равнодушие:
        — Нелегко встречать своих бывших. Но это часть жизни. Не всегда люди остаются добрыми друзьями после расставания.
        — Я ведь ничего не понимаю в отношениях…  — произнесла Бэлла и затеребила край простыни, прикрывающей ее хрупкое тело.
        Лекси вздохнула и потянулась к крошечным холодным рукам сестры.
        — Ты так отважно справляешься со всем,  — произнесла она.  — Если бы я была на твоем месте, то была бы в ужасе.
        — Я в ужасе,  — откликнулась Бэлла.  — И хочу все то, что есть у тебя. Хочу нормальной жизни. Хочу в один прекрасный день выйти замуж и родить детей.
        Лекси показалось, ее внутренности зажало в капкане. Болезненная грусть охватывала ее каждый раз, когда она думала о ребенке, которого могла бы родить, если бы обстоятельства сложились иначе. Мэтью не терпелось создать настоящую семью, как только они поженятся. Его родители были в восторге от перспективы появления внуков. Но сама Лекси приходила в ужас каждый раз, когда ее жених касался этой темы. Это была не единственная причина постоянных ссор между ними. Отсутствие интереса к сексу с ее стороны стало огромной проблемой за последние пару месяцев их помолвки. Она подозревала, что Мэтью уехал за границу, чтобы дать ей соскучиться во время его отсутствия. Она не могла заставить себя признаться ему, что это не помогает. Она скучала по нему, но не так, как бы он хотел.
        — Я буду единственной одинокой и бездетной из сестер Локхарт,  — всхлипывала Бэлла.
        — Разве Эви с кем-то встречается?  — спросила Лекси, ее немного задело то, что Эви не сообщила ей лично.  — Я очень удивилась, что у нее никого нет с тех пор, как она порвала со Стюартом… Когда это случилось? Два года назад?
        — Я слышала, как одна из медсестер говорила о Эви и Финне Кеннеди,  — заметила Бэлла.
        Лекси рассмеялась:
        — Финн Кеннеди? Ты в своем уме? Он последний, кого я могла бы представить с Эви. Такой сердитый и задумчивый. Не думаю, что когда-либо видела его улыбку.
        — Он очень добр с пациентами,  — пыталась защитить доктора Бэлла.  — И он улыбался мне много раз.
        — Мне кажется, у него на плечах тяжелый груз, который сможет сдвинуть только строительный кран,  — возразила Лекси.  — Надеюсь, Эви знает, во что ввязывается. Еще один сложный человек — последнее, что нужно в семье Локхарт.
        Повисло недолгое молчание.
        — Мама навещала тебя?  — вдруг спросила Лекси.
        Плечи Бэллы поникли еще сильнее, и она покачала головой:
        — Ну ты же знаешь ее…
        Лекси еще раз осторожно сжала руку сестры.
        — Если бы только я могла поменяться с тобой местами, Бэлс,  — искренне произнесла она.  — Я ненавижу смотреть, как ты страдаешь. Ненавижу мысли о том, что могу потерять тебя.
        Бэлла выдавила слабую улыбку:
        — Теперь это зависит от Сэма Бэйли, не так ли?


        Глава 3
        Через неделю Лекси снова наткнулась на Сэма — в буквальном смысле слова. Она выходила из больничного кафетерия, держа в одной руке кофе с молоком, а другой набирая сообщение на мобильном, когда врезалась в широкую грудь. Это было сопоставимо со столкновением с двухметровой кирпичной стеной. Крышка одноразового стаканчика не выдержала удара, и молочные капли забрызгали белую накрахмаленную рубашку Сэма.
        Он коротко, но резко выругался.
        Лекси в ужасе подняла взгляд.
        — Ой, прости,  — извинилась она.  — Я тебя не заметила.
        Он потянул за края рубашки, чтобы та не прилипла к груди.
        — Это больница, а не социальная сеть,  — заметил он.
        Лекси вздернула подбородок.
        — Если бы ты смотрел, куда идешь, то мог бы избежать столкновения,  — ответила она на его словесную атаку.
        — Ты могла обжечь меня,  — не сдавался он.
        — Я обожгла тебя?
        — Смысл не в этом.
        — Именно в этом,  — отрезала она.  — Нет никаких повреждений, только пятна на рубашке, за которую я согласна нести полную ответственность.
        Сэм послал ей насмешливый взгляд:
        — Хочешь сказать, что отдашь ее одному из лакеев Локхартов, чтобы он отстирал ее за тебя?
        Лекси сжала зубы. Ну почему именно сегодня она надела балетки? Сэм возвышался над ней, ставя в невыгодное положение. Глаза Лекси были на уровне его небритого подбородка, так что ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть шоколадного цвета глаза.
        — Я прослежу, чтобы тебе вернули ее без единого пятнышка,  — процедила она.
        — Вряд ли я могу снять рубашку посреди оживленного больничного коридора и отдать тебе,  — сухо заметил он.
        — Тогда нам стоит договориться о времени передачи,  — предложила Лекси.  — Во сколько ты сего дня заканчиваешь?
        Сэм провел рукой по волосам.
        — Послушай, забудь об этом,  — сказал он.  — Я сам могу воспользоваться прачечной.
        — Нет, я настаиваю,  — не сдавалась Лекси.  — Я не смотрела, куда иду.
        — Думаю, у тебя найдутся дела поважнее, чем стирка и глажка моей рубашки.
        — Вроде маникюра?  — подколола его Лекси.
        — Ладно, этот раунд за тобой,  — признался Сэм.  — Я понятия не имел, что ты так активно занимаешься сбором средств для отделения.
        — Я сказала тебе, что являюсь ответственной за все мероприятия.
        — Да, но я не знал, что ты ответственна за более чем пятьсот тысяч долларов, собранных в прошлом году.
        — Я собираюсь удвоить сумму в этом,  — заметила Лекси.  — Если хочешь, можешь сделать пожертвование. Я дам тебе адрес в Интернете, можешь оплатить онлайн. Все пожертвования более двух долларов не облагаются налогом.
        Сэм начал понимать, почему ее выбрали на эту должность. Кто мог сопротивляться, когда она включала фирменное обаяние Локхартов? Да еще сегодня Лекси выглядела великолепно. И была на несколько сантиметров ниже, чем обычно, а пахла так же вкусно, как и всегда. Эта интригующая смесь цветов и эфирных масел дразнила его ноздри. На ней были серые брюки и свободная белая рубашка, под которой лифчик сдерживал ее непокорную грудь. В ушах переливались сережки; они то и дело ловили и отражали свет, напоминая Сэму о сияющем над океаном солнце. Именно ее яркость привлекла его, как мотылька на огонь, много лет назад. Он был зачарован веселой болтовней Лекси, а ее позитивный взгляд на жизнь сильно контрастировал с его более сдержанным восприятием окружающей действительности. Она чересчур активно кокетничала с ним на благотворительном ужине в честь больницы, организованном ее отцом. Тогда Сэм еще не понял, кто она такая, и теперь часто задумывался, зашло бы все так далеко, если бы он знал, что она младшая дочь Локхарта. Но даже сейчас Сэм не мог ответить на этот вопрос с уверенностью.
        Проще говоря, Лекси была совершенно неотразимой.
        Из-за ее потрясающей внешности, шарма и способности влиться в любую компанию он временно потерял из виду свою цель. Она оказывала на него такое влияние, что он шел на компромиссы во всех вопросах ради того, чтобы быть с ней. Но когда выяснилась правда о том, что она использовала его, он стал относиться к отношениям более цинично и потерял желание открывать свое сердце для других женщин. Он регулярно кружил романы, но остерегался обязательств. Его друзья женились и заводили детей, но он не планировал в ближайшем будущем присоединиться к ним. Сэм не хотел закончить как его отец: любить кого-то настолько сильно, что без этого человека уже невозможно нормально существовать.
        Его взгляд скользнул к сияющему обручальному кольцу Лекси. Он почувствовал комок в горле, когда представил, как она идет к алтарю навстречу безликому незнакомцу. Лекси будет лучезарно улыбаться, выглядеть ослепительно и светиться от счастья, выходя за любимого.
        Обручена. Это слово было резким напоминанием.
        Лекси обручена.
        Он постарался выбросить эти мысли из головы.
        — Я попрошу свою секретаршу сделать пожертвование от моего имени,  — сказал доктор.  — А теперь прошу меня извинить…  — Он плечом толкнул дверь на лестницу.
        — Если ты не знаешь, здесь есть лифт,  — заметила Лекси.
        — Да, я знаю, но предпочитаю физические упражнения.
        Она снова взглянула на лифт, прежде чем посмотреть на Сэма, придерживавшего дверь. Лекси натянуто улыбнулась и прошествовала на лестницу, выразив таким образом упрямство. Она пошла впереди него, что оказалось плохой идеей, хотя и было рыцарским поступком с его стороны. Ему открывался прекрасный вид на ее аккуратную попку и длинные ноги. Сэм старался не думать о том, как эти ноги обвивались вокруг него в порыве страсти, а эти красивые волосы расстилались по подушке.
        Несколько ночей подряд Сэм пролежал без сна, проигрывая в голове каждый момент их романа, закончившегося пять лет назад. С самого первого мгновения, когда ее прекрасные глаза встретились с его, он чувствовал физическое влечение. Лекси сразила его сразу же. Он ощущал себя фанатом, встретившим своего кумира. Когда она приблизилась, Сэм едва мог связать два слова. Все, что он говорил, наверное, смешило ее. Он помнил ее мелодичный смех, от которого по коже пробегали мурашки. Они ушли с приема вместе и последующие две недели почти не покидали его крошечную квартирку. Впервые он на такой долгий срок забросил исследования. Толстые учебники по хирургии лежали на столе напротив кровати и угрюмо взирали на него. А он демонстративно игнорировал их, увлеченный интрижкой, которая оказалась настольно горячей, что невозможно было поверить в происходящее. Физическое влечение затмило разум. Он наслаждался каждым моментом, который Лекси провела в его руках. Она была дерзкой и полной энтузиазма, игривой любовницей. Сэм подозревал, что у нее довольно много опыта в этих делах, возможно, больше, чем у него, но они это
не обсуждали. Лекси почти ничего о себе не рассказывала, хотя он и расспрашивал. В глубине души Сэм понимал, почему она молчала — с ее стороны не было эмоциональной привязанности. Она просто хотела привнести бурю в отношения с отцом, а молодой доктор помог сгустить тучи.
        — Почему ты притворился, что мы незнакомы, когда заходил к Бэлле?  — спросила Лекси, остановившись посреди пролета и обернувшись через плечо.
        Сэм практически налетел на нее. Он почувствовал тепло ее тела и аромат парфюма.
        — Не думаю, что следовало заострять внимание на нашем прошлом,  — сказал он.
        — Плохо для твоей карьеры?  — спросила она, послав ему один из своих дерзких взглядов.
        Он нахмурился:
        — Это никак не связано с карьерой. Я не был уверен, что твоя сестра знает о нас. Я ведь никогда не встречал ее. Так что я осторожничал ради твоего же блага.
        — Ее не было на обеде, где мы познакомились,  — произнесла Лекси.  — Но она помнит ужасные последствия того, что мой отец узнал о наших отношениях.
        Сэм нахмурился еще сильнее. Его немного поразило то, что он не говорил с Лекси и не видел ее после того, как Локхарт поставил ему ультиматум. Все последние пять лет он предполагал, что она сбежала обратно в семейную крепость по приказу отца. Ее небольшой мятеж достиг цели. Она снова обратила внимание только на себя. В то время Сэм был убежден: Лекси из тех девушек, которые не сделают ничего такого, что может поставить под угрозу драгоценное положение любимой папиной дочки. Дальше она зайти не могла. Она просто хотела обратить ситуацию в свою пользу.
        А если все было совсем не так, как сказал ее отец? Лекси не знала, что он уехал в Штаты. Почему ей не сообщили о его отъезде? Почему она не спросила? Или отец намеренно держал ее в неведении? Неужели Лекси могла серьезно воспринимать их отношения? Или просто в нем говорит мужская гордость, не позволяющая думать о себе как о дешевом жиголо, который отслужил свое и теперь ничего не значил для девушки? Или вообще никогда не значил?
        — Твой отец славится своим темпераментом,  — сказал он.  — Надеюсь, тебе тогда пришлось не так уж тяжело.
        Незнакомое чувство мелькнуло в ее глазах, но мгновенно исчезло, и Сэм задумался, не вообразил ли он это. Лекси слегка встряхнула головой и, отвернувшись, стала подниматься дальше.
        — Я знаю, как справляться с отцом,  — произнесла она.
        — Почему ты не спросила его, куда я уехал?
        Дойдя до двери, Лекси повернулась к нему.
        — Четвертый этаж,  — объявила его бывшая любовница механическим голосом.
        — Почему ты не спросила отца, Лекси?  — повторил Сэм.
        Взгляд ее голубых глаз впился в него, искра цинизма сделала их грубыми и властными.
        — Зачем мне было это делать? У меня появился новый парень уже через пару дней. Неужели ты думал, что я тосковала по тебе? Я тебя умоляю! Ты был забавен, но не слишком.
        Сэм сжал зубы, когда присоединился к ней на лестничной площадке, ощущая тепло их тел в ограниченном пространстве. Дыхание Лекси было слегка учащенным. Он позволил себе искоса взглянуть на нее, но сразу же пожалел об этом. Она олицетворяла искушение. За всю свою жизнь он не хотел поцеловать кого-то так сильно, как в тот момент. Знала ли Лекси, какое воздействие оказывала на него? Разве она могла не знать? Он изо всех сил пытался скрыть свои желания, а ведь мог сделать так много. Он был энергичным мужчиной, а она сексуальной женщиной.
        Сэм толкнул дверь и кивком указал ей на выход. Лекси прошла мимо него, на этот раз избегая прикосновений. Он остро ощущал потерю. Его тело ныло от желания почувствовать ее, прикоснуться, притянуть к себе, чтобы ощутить всю ее, как это было в прошлом. Его бесило, что у Лекси до сих пор сохранилась такая власть над ним. Это неправильно.
        Обручена.
        Лекси обручена.
        Ради всего святого, почему его тело не хотело усваивать эту информацию?
        — Это твой офис?  — спросила Лекси, проходя мимо матовой стеклянной двери посреди коридора.
        — Да.  — Сэм остановился у входа, всем видом показывая, что она должна уйти.
        Лекси посмотрела через его плечо.
        — Разве ты не собираешься пригласить меня внутрь?  — спросила она.
        — Алексис,  — начал он,  — я не думаю, что…
        — Мне нужна твоя рубашка,  — заявила она, решительно на него взглянув.
        «А мне нужно твое тело»,  — подумал Сэм. Он прерывисто вздохнул и продолжил вслух:
        — Я думаю, даже пациенты не носят их, но я все же надену халат.
        Лекси последовала за ним в одну из комнат, которые прилегали к его кабинету. Он на секунду задумался, собирается ли она идти за ним, но Лекси уселась в одно из кресел в пустующей в тот момент приемной и принялась лениво листать журнал.

        Сэм вышел из кабинета, одетый в больничный халат, и вручил ей рубашку. Лекси взяла ее, стараясь игнорировать то, что ткань все еще сохраняла тепло его тела. Ей хотелось поднести вещь к лицу и вдохнуть сильный мужской запах. Возможно, это было глупо с ее стороны, слишком сентиментально, но она все еще помнила его замечательный запах. Сэм никогда не пользовался дорогим лосьоном после бритья. Он пах чистотой, мылом и свежим яблочным ароматом недорогого шампуня.
        Лекси отложила журнал:
        — Послушай, несмотря на наше прошлое, я благодарна тебе за все, что ты делаешь для моей сестры.
        — Всегда пожалуйста.  — Его лицо вновь приобрело равнодушное выражение.  — Это ведь моя работа.
        Молчание растягивалось все больше, словно эластичная лента.
        Лекси не могла перестать смотреть на Сэма, ее взгляд притягивала какая-то неведомая сила, над которой у нее не было власти. Ей хотелось узнать, какие мысли витали за непроницаемым темным полотном его глаз. Думает ли он о времени, проведенном вместе? Думал ли вообще когда-то об этом? Жалел ли, что ушел от нее не попрощавшись? Почему исчез так внезапно? Лекси считала, что он не такой, как другие мужчины. Сэм казался более глубоким и чувствительным, более эмоционально открытым. Или это просто были уловки с его стороны, чтобы затащить ее в постель как можно быстрее и повторять это как можно чаще? Они сработали. Физически она ничего не утаила от него. Но эмоционально вела себя осторожно, боясь показать, насколько на самом деле закомплексована. Она знала, многих мужчин это отталкивает. Сэм, как и все остальные, обратил внимание на уверенную в себе, легкую бабочку — тусовщицу Лекси. Ее поведение было игрой, призванной компенсировать неуверенность. Постоянные толпы людей вокруг заставляли ее забывать об одиночестве. Лекси хотела убедиться, что у их отношений возможно будущее, прежде чем открывать свою
истинную натуру. Но, оказалось, Сэм об этом не задумывался. Он просто стремился к поставленной цели.
        — Алексис…  — Его голос прозвучал как предупреждение.
        — Пожалуйста, не называй меня так,  — попросила она.  — Я знаю, зачем ты это делаешь, но, пожалуйста, не надо.
        Сэм развернулся и пошел к столу, напомнив Лекси солдата, возвращающегося в окопы. Он начал возиться с компьютером, и прошло какое-то время, прежде чем хирург заговорил непринужденным тоном, который не вязался с видимым напряжением его широких плеч.
        — Не думал, что ты настолько ненавидишь свое имя.
        — Я не ненавижу свое имя,  — ответила она,  — просто не могу привыкнуть к тому, что ты называешь меня не Лекси.
        Он резко повернулся, встретившись с ней взглядом:
        — Боже, может, ты прекратишь, наконец?
        — Прекращу что?  — спросила она.
        — Ты, черт подери, прекрасно знаешь что.
        — Нет, не знаю.
        Его руки сжались в кулаки.
        — Знаешь.
        — Ты имеешь в виду замечать тебя?  — уточнила Лекси, подойдя ближе и остановившись напротив.  — Перестать разговаривать с тобой в коридорах и на лестнице? Обращаться с тобой как с личностью? Ты об этом говоришь?
        — Ты, скорее всего, инсценировала инцидент с кофе, чтобы остаться со мной наедине,  — вырвалось у него.
        Во взгляде Лекси читалась обида.
        — Ты думаешь, я бы потратила великолепный двойной соевый латте на тебя?!  — возмутилась она.
        Он нахмурился так сильно, что расстояние между глазами практически исчезло.
        — Эта рубашка стоила мне семьдесят американских долларов,  — процедил он сквозь зубы.
        Лекси положила руки на бедра.
        — Если это так, то тебе нужна серьезная помощь в шопинге, деревенщина.  — Она пошла в наступление.
        — Что это значит?
        — Позвони мне, если тебе понадобится стилист,  — ответила она,  — у меня есть связи.
        Он задумчиво окинул ее взглядом:
        — Ты думаешь, что кто-то должен помогать мне одеваться?
        «Нет, но прямо сейчас я бы хотела раздеть тебя»,  — подумала она. Да что с ней такое? Ее жених находится в опасном месте, в чужой стране, а она изменяла ему с непристойными мыслями о мужчине, которого должна была выкинуть из головы много лет назад.
        — Да,  — ответила она,  — тебе стоит покупать качество, а не количество. Эта рубашка не устойчива к пятнам. Если бы ты добавил еще пятьдесят баксов, то этой проблемы бы не возникло.
        — Ох, ради бога,  — простонал он, потирая затылок.  — Не могу поверить, что разговариваю об этом.
        Лекси направилась к двери:
        — Я верну эту пятнонеустойчивую, мнущуюся рубашку, как только смогу, но если грязь не отстирается, я не виновата.
        — Смотри не сломай ноготь,  — пробормотал он.
        Лекси повернулась и вновь приблизилась к Сэму, нарушив его личное пространство, ее глаза прожигали, а щеки полыхали от гнева.
        — Что ты сказал?  — прошипела она.
        Он посмотрел на нее свысока, темные глаза сверкали.
        — Ты слышала.
        Она сделала еще полшага вперед и ткнула пальцем в его твердую как камень грудь.
        — Может, я и пустоголовая тусовщица, которой больше нечем заняться, кроме как красить ногти в перерывах между шумными вечеринками, но это отделение, твое отделение, не смогло бы работать даже наполовину так же хорошо, как сейчас, без моей помощи,  — сказала она.  — Так что тебе стоит подумать, прежде чем оскорблять меня.
        Внезапно Лекси заметила, что расстояние между ними сократилось. Она чувствовала потоки энергии, исходившие от его тела. Будто импульсы высокого напряжения проходили через кончик ее пальца. Она ощущала, как они пробегают по руке и вызывают покалывание во всем теле. Лекси чувствовала шокирующее предательское желание между бедер. Примитивное желание, которое она не могла контролировать. Близость Сэма пробуждала в ней женское начало. Кожа горела. Волоски встали дыбом. Дрожь пробежала по позвоночнику, а кости и мышцы будто растаяли, так что Лекси испугалась, что осядет на пол. Она посмотрела в его глаза, в его великолепные глаза, которые призывали изведать таинства любви, и ее сердце учащенно забилось.
        Сэм тоже это почувствовал.
        Воздух вокруг них раскалился. Они вспомнили прошлое, каждую минуту, что она провела в его объятиях. Каждый жаркий поцелуй, каждое обжигающее прикосновение к ее груди или бедрам, каждое страстное движение, которое сводило ее с ума.
        Каждый умопомрачительный оргазм.
        Лекси быстро отдернула руку от его груди и вслепую отступила назад:
        — Мне… мне нужно идти…
        Она почти вышла за дверь, когда он заговорил:
        — Ты ничего не забыла?
        Лекси обернулась, ее сердце затрепетало, словно крылышки колибри, когда она встретила его темный насмешливый взгляд. В руке он держал испачканную рубашку. Лекси даже не заметила, как уронила ее. Она снова приблизилась к Сэму, ее губы были сжаты в тонкую линию. Лекси попыталась вырвать у него рубашку, но он резко удержал ее.
        Ее дыхание остановилось, сердце бешено забилось. Живот сжался, когда она взглянула на его загорелую руку, накрывшую ее светлую кожу.
        Ее тело помнило Сэма и отреагировало на него. Лекси чувствовала, как нервные окончания пробуждаются к жизни. Кровь быстрее побежала по венам.
        Лекси поняла, что теряет самообладание.
        Она переплела их пальцы, добровольно отдавая свои в заключение, впиваясь ногтями в страхе освобождения.
        — П-пусти меня,  — проговорила она, но, к ее стыду, голос прозвучал слабо. Ничего похожего на резкий, уверенный тон, к которому она стремилась.
        Взгляд Сэма удерживал ее в чувственной борьбе, она дрожала. Казалось, бессчетное число секунд прошло, пока они были связаны вместе, рука в руке, глаза в глаза. Но вдруг его пальцы на мгновение сжались и затем выпустили ее руку.
        Лекси отступила, еле удержавшись на ногах, ошеломленная и покрасневшая до кончиков волос.
        — Как ты смел прикасаться ко мне?!  — возмутилась она, потирая руку так, будто он причинил ей боль.  — Ты не имеешь на это права.
        Удары сердца отдавались в ушах, когда Сэм одарил ее испепеляющим взглядом:
        — Не хотелось бы спорить по поводу несуществующих деталей, но ты первая до меня дотронулась.
        — Вот и нет!
        Он указал на грудь.
        — Прямо здесь,  — произнес он,  — я до сих пор чувствую отпечаток твоего ногтя.
        Лекси сглотнула, увидев вызов в его глазах. Она тяжело дышала.
        — Ты преувеличиваешь,  — заявила она,  — это едва ли можно считать прикосновением.
        — Есть только один способ проверить.
        Он взялся за свой халат.
        — Что ты делаешь?  — хрипло прошептала она.
        Дверь позади Лекси распахнулась, и женщина среднего возраста вошла внутрь.
        — Ой, простите,  — сказала она.  — Я чему-то помешала?
        — Нет!  — почти крикнула Лекси.
        — Вовсе нет, Сьюзен,  — сказал Сэм с вежливой улыбкой.  — Мисс Локхарт уже уходит.
        — Не думаю, что мы знакомы,  — заметила Сьюзен, протягивая Лекси руку.  — Я помощница Сэма Сьюзен Хэйли.
        Лекси выдавила вежливую улыбку, но голос ее не слушался.
        — Приятно познакомиться с вами, Сьюзен.
        — Как идет подготовка к маскараду?  — спросила помощница.
        Лекси смяла рубашку Сэма в комок возле груди:
        — Хорошо… Спасибо…
        Сьюзен перевела взгляд на Сэма:
        — Вы ведь уже предложили свою яхту для аукциона, правда?
        — Э-э-э-э, нет… Я…  — начал Сэм.
        Сьюзен вновь посмотрела на Лекси.
        — Вы должны заставить его пожертвовать судно для круиза по гавани,  — предложила она.  — Это может оказаться удачным решением. Все любят плавать в гавани, так еще и его яхта просто великолепна. Мы с мужем видели ее в эти выходные в заливе Ньютрал-Бэй. Можно устроить обед с шампанским. Вы получите кучу предложений. И подумайте о деньгах, которые можно собрать. Я прямо сейчас внесу свое имя в список. Как думаете, какой должна быть первоначальная ставка?
        — Я н-не знаю…  — заикалась Лекси.  — Две сотни долларов?
        — Что вы думаете, Сэм?  — спросила Сьюзен.
        Сэм еле шевелил губами:
        — Ладно.
        — Вам придется сейчас же купить билеты на бал, Сэм,  — продолжала болтать Сьюзен.  — Нельзя пропускать главное событие года в больнице. Но вы должны прийти со спутницей. Мы же не можем позволить вам танцевать одному весь вечер, правда, Лекси?
        Лекси опомнилась и сурово посмотрела Сэму в глаза:
        — Уверена, у мистера Бэйли с этим проблем не возникнет. Даже если ему придется одолжить чужую.
        — Я бы не стал брать ту, которая сама бы не согласилась,  — ответил доктор с ленивой улыбкой.
        Лекси почувствовала, как покраснели ее щеки, но отказалась отступить. Она вложила всю ненависть, какую смогла найти в себе, во взгляд. Казалось, все ее тело дрожало от этого чувства, и оно выплескивалось из нее, как лава из вулкана.
        К счастью, Сьюзен отвлеклась на телефонный звонок. Помощница села за стол и принялась просматривать расписание приема пациентов, разговаривая с человеком на другом конце провода.
        — Нет, все в порядке,  — говорила она.  — Мистер Бэйли сегодня консультирует в своем офисе… У вас есть направление от лечащего врача? Хорошо. Да, я запишу вас на пять пятнадцать.
        Сэм изогнул темную бровь, обращаясь к Лекси:
        — Не хочешь ли продолжить беседу где-нибудь в более уединенном месте?
        Грудь Лекси вздымалась от бессильной ярости.
        — Ты действительно думаешь, что я примчусь к тебе по мановению пальца?!  — зарычала она.  — Я обручена. Я выхожу замуж меньше чем через три месяца.
        Его глаза насмешливо засияли.
        — Это небольшое напоминание для меня или для тебя?  — спросил он.
        — Для тебя, конечно,  — ответила Лекси и отвернулась, ее голова была высоко поднята, щеки горели, а сердце колотилось. Она не была уверена, что последнее слово осталось за ней.


        Глава 4
        Когда Сьюзен объявила по внутренней связи о прибытии главы отделения, Финна Кеннеди, Сэм все еще сидел за столом и крутил в пальцах ручку.
        Дверь в кабинет распахнулась, и в проеме появилась внушительная фигура. Даже если бы Сэм не знал историю Финна, он сразу догадался бы, что тот служил в армии. Глава отделения отличался бескомпромиссностью и жесткостью, он привык раздавать приказы и ожидать от персонала полного повиновения. Его лицо было непроницаемо, глаза холодно блестели. Бесцеремонный и немного пугающий, он никогда не выставлял эмоции напоказ. Сэм иногда задумывался о том, что отчужденность Финна связана не столько с особенностями его личности, сколько с потерей брата во время службы. Доктор Кеннеди никогда не говорил об этом. Даже если чувствовал боль, горе или даже вину, то никогда не подавал никаких признаков.
        Финн обладал солидным опытом в травматологии, также он прошел переподготовку и стал квалифицированным кардиохирургом.
        Его суровая манера общения не давала ему заводить много друзей среди сотрудников больницы, но о его репутации врача ходили легенды. В отличие от большинства коллег, Финн старался держать личную жизнь подальше от работы, но слухи все же просачивались. Например, Сэм уже успел услышать о романе между главой отделения и Эви. Той самой Эви — старшей сестрой Лекси, которая была врачом неотложной помощи.
        Сэм встал из-за стола и протянул Финну руку, но тот отмахнулся.
        — Как вы тут? Осваиваетесь?  — спросил доктор Кеннеди, усаживаясь в кресло напротив.
        — Все хорошо, спасибо,  — ответил Сэм.  — Все очень гостеприимные. Да, и спасибо за контакт,  — сказал Сэм.  — Сейчас эта фирма ищет для меня подходящее жилье, которое я мог бы купить.
        — Пресса хотела бы получить интервью,  — сказал Финн.  — Вы не против?
        — Конечно. Я уже беседовал с парой журналистов по телефону. Они хотят фотографии, но, боюсь, моя пациентка для этого не подходит. Бэлла Локхарт кажется мне слишком застенчивой.
        Финн хмыкнул:
        — Может, это ее последний шанс побыть в центре внимания.
        — Надеюсь, что нет,  — отозвался Сэм.  — Я бы хотел продвинуть ее в очереди на трансплантацию, но у нее легочная инфекция. Боюсь, придется ждать и смотреть по ситуации.
        На лице доктора Кеннеди не отразилось ничего при упоминании фамилии Локхарт.
        — Каковы ее шансы?  — спросил он.
        — Ей необходима пересадка в течение ближайших двух месяцев,  — ответил Сэм. Он оставил страшные, не сказанные вслух слова висеть в воздухе.
        На лице Финна все еще не было никаких эмоций.
        — Значит, мы сделаем все возможное,  — заключил он. Доктор потер руки и, заметив взгляд собеседника, опустил их.  — Правдив ли слух насчет вас и другой сестры?
        Сэм напрягся:
        — Какой именно?
        Финн проницательно посмотрел на него:
        — О том, что у вас с Лекси Локхарт был роман пять лет назад?
        Сэм небрежно пожал плечами:
        — Мы провели немного времени вместе, ничего серьезного.
        — Имел ли какое-нибудь отношение к вашему переезду в Штаты ее отец?
        Сэм нахмурился:
        — Почему вы так решили?
        — Я просто делаю выводы,  — объяснил Финн.  — Вы и юная Лекси завязываете роман, но вдруг через пару недель вы исчезаете. Выглядит так, будто кто-то приставил вам ружье к голове.
        — Правда в том, что я и сам подумывал об обучении за рубежом,  — признался Сэм,  — но просто не планировал делать это прямо тогда.
        Финн усмехнулся:
        — Хотел бы я увидеть лицо Ричарда Локхарта, когда он узнал, что вы спали с его младшей дочерью.
        — Это уж точно не был лучший момент в моей жизни,  — сдержанно ответил Сэм.
        — Я удивлен, что он одобрил ее жениха,  — заметил Финн.  — Я думал, никто не будет достаточно хорош для его маленькой девочки.
        Сэм непринужденно раскачивался на стуле.
        — Вы хорошо знаете ее жениха?
        — Встречался пару раз по больничным вопросам,  — ответил Финн.  — Вполне приятный парень. Купается в деньгах, но в данный момент отправился волонтером за границу. Видели камень на ее пальце? Он сделал большое пожертвование больнице в день, когда объявили о помолвке. Надеюсь, он удвоит сумму, когда они поженятся.
        Сэм почувствовал, как в груди что-то потяжелело, но все же смог выдавить улыбку:
        — Будем надеяться.
        — В баре Пита в среду вечером организованы небольшие посиделки в вашу честь, чтобы остальные сотрудники отделения познакомились с вами,  — объявил Финн.  — Если вам интересно мое мнение, то это просто очередной повод напиться, но вы должны прийти. В среду напитки за полцены, так что такие вечера стали почти традицией.
        — Я вчера получил пригласительное письмо,  — сказал Сэм.  — Я определенно загляну.
        Финн встал:
        — Ладно, я пойду домой. Сегодня был длинный день, да и завтра вряд ли будет лучше.
        Когда доктор Кеннеди удалился, Сэм принялся задумчиво смотреть в окно. Солнце садилось, озаряя город золотым сиянием. Мысли о том, что эта красота будет ждать его возвращения, помогали при мимолетной тоске по дому. Но вид изменился, или память о нем.

        В среду вечером Сэм был очень занят несчастным случаем и задержался на работе, давая неутешительные объяснения пациенту и его семье.
        Когда он вышел в приемную, Сьюзен обратила его внимание на сверток на столе:
        — Передали вам не так давно.
        — Что это?
        — Рубашка,  — с блеском в глазах объявила помощница.  — От Лекси Локхарт.
        Сэм взял пакет, стараясь сохранить невозмутимость:
        — Спасибо.
        — Лекси сказала, пятна не отстирались и она купила новую.
        Сэм нахмурился, обратив внимание на заинтригованное выражение лица своей помощницы.
        — Она пролила на рубашку кофе, когда врезалась в меня,  — объяснил он.  — Предложила постирать.
        — Птичка нашептала мне, что вы с Лекси встречались несколько лет назад,  — заметила Сьюзен, положив подбородок на переплетенные пальцы.
        — Ваша птичка ошибается, потому что мы даже никогда не были на свидании,  — заявил он, пролистывая стопку корреспонденции.
        Сьюзен приподняла нарисованные карандашом брови:
        — Эта маленькая сцена, которую я застала вчера…
        — Сьюзен,  — строго начал Сэм, положив письма на стол,  — вы нужны мне, чтобы печатать письма, организовывать походы в театр и следить за моим расписанием. Я не хочу, чтобы обсуждали мою личную жизнь. Это переходит все границы. Вам понятно?
        Она послушно кивнула:
        — Понятно.
        Сэм уже почти дошел до двери, когда повернулся и посмотрел на нее:
        — Кто был этой птичкой?
        Помощница сделала вид, будто застегивает молнию на губах:
        — Я обещала не говорить. Слово чести.
        — Ох, ради бога,  — пробормотал Сэм и ушел.

* * *
        Когда Сэм наконец добрался до места, в баре уже было полно народу. В ушах звенело от гула разговоров и музыкальных басов. Он поздоровался с теми, кого уже знал, и познакомился со всеми остальными.
        Со времен своего обучения он помнил только Эви Локхарт. Но она была на несколько курсов медицинской школы младше, так что они немного общались. Она протиснулась сквозь толпу и протянула ему худенькую ручку с вежливой, но сдержанной улыбкой.
        — С возвращением в больницу «Сидней-Харбор»,  — поприветствовала она.  — Не уверена, что вы помните меня. Я Эви Локхарт из отделения неотложной помощи. Несколько лет назад вы были на ужине для стажеров, организованном моим отцом.
        Сэм пожал ее руку и тоже улыбнулся. А помнила ли она, что весь тот вечер он смотрел только на ее сногсшибательную младшую сестру? И видела ли она, в каком состоянии находилась Лекси после его отъезда?
        — Конечно, я помню,  — ответил он.  — Рад вас снова видеть.
        — Я считаю, что вы отлично присматриваете за моей сестрой,  — заявила Эви.
        — Э-э… Простите?
        Эви улыбнулась:
        — Я знаю о врачебной тайне, но мы же коллеги, поэтому, думаю, можем обсуждать лечение Бэллы.
        — Мы работаем над тем, чтобы улучшить ее состояние для пересадки легких.
        — Мы слышали о вас много хорошего,  — сказала Эви.  — Имейте в виду, мой отец не одобрил бы назначения, если бы не считал вас лучшим из лучших.  — Она внимательно посмотрела на него: — Уж точно не после того, что произошло между вами и Лекси. Я думала, отец собирался отречься от нее. Никогда не видела, чтобы он так злился на Лекси. Я очень беспокоилась. Сестра тяжело все восприняла. Хотя Сэм сохранял бесстрастное выражение лица, внутри у него все кипело.
        — Теперь Лекси остепенилась,  — заметил он.
        — Да,  — подтвердила Эви.  — Они отличная пара. Мэтью очень милый, как раз то, что ей нужно. И он из очень хорошей семьи.
        — Очень богатой семьи, как мне сказали,  — поправил Сэм.
        — Супербогатой,  — подчеркнула Эви, сделав глоток.  — Но в отличие от большинства богатеев, они умно распоряжаются деньгами. Поддерживают множество благотворительных организаций. Думаю, именно поэтому Лекси и Мэтью так хорошо сошлись. У них много общего.
        Сэму стало интересно, что бы сказал жених Лекси, если бы узнал о вчерашней напряженной сцене в кабинете. Возможно, у Лекси было слегка игривое настроение, ведь ее мужчина в отъезде уже недели, если не месяцы. А ведь она совсем не монашка, слишком чувственна для этого. Горячие воспоминания Сэма могли поручиться за это.
        Финн подошел со стаканом виски.
        — Тебе все-таки удалось покинуть корабль?  — спросил он, потягивая напиток.
        — Да,  — ответил Сэм.  — Это был один из тех самых дней. Почему последний пациент за день всегда самый тяжелый?
        — Всегда так,  — отозвалась Эви, демонстративно отворачиваясь от Финна, будто его присутствие раздражало ее.
        Финн оскорбленно поджал губы.
        — Как поживает принцесса Эви сегодня вечером?  — спросил он.
        Она послала ему ледяной взгляд через плечо.
        — Сегодня работает новая барменша, Финн,  — ответила она.  — Возможно, ты захочешь узнать, свободна ли она после смены.
        — Наверное, так и сделаю,  — с ухмылкой произнес Финн.
        Воздух трещал от волн антагонизма. Было очевидно, между Финном и Эви что-то назревает. Он заметил, как подрагивала рука Финна, когда тот поднес стакан ко рту. Он не хотел думать о том, что именно вызвало эту дрожь. Почему Эви вела себя так агрессивно и скрытно в его присутствии? Неужели Финн страдал от алкогольной зависимости? Подозревала ли она это? Могла ли пойти на рискованный шаг и раскрыть его тайну? Мало кто из персонала решался доносить на коллег.
        Сэм поступил бы так только в том случае, если бы имел веские доказательства. Однако причины подобного состояния могли быть иными: повышенная утомляемость, например. Он сам чувствовал себя плохо после длительных операций или ночных дежурств. Все его тело дрожало от усталости.
        Финн Кеннеди был похож на человека, который слишком много работает. Его пронзительные голубые глаза были налиты кровью, а темные круги свидетельствовали о недосыпании. Но кто мог знать наверняка?
        — У вас нет выпивки,  — заметил Финн.  — Что бы вы хотели?
        — Не беспокойтесь,  — отмахнулся Сэм.  — Я как раз собирался пойти к бару и заказать что-нибудь слабоалкогольное.  — Он улыбнулся сразу обоим: — Было приятно поболтать.

* * *
        Сэму вскоре вручили напиток и затащили в круг младшего персонала. Он изо всех сил старался ответить на их вопросы, но большую часть времени чувствовал себя отстраненным. Будто бы его тело находилось там, в баре, и говорило с окружающими людьми, а разум пребывал где-то в другом месте. Лекси стояла недалеко от него. Слабый запах знакомого парфюма ощущался в воздухе, а Сэм периодически чувствовал на себе ее взгляд.
        — Как насчет извлечения органов?  — спросил один из интернов.  — Вам приходится для этого ездить в другие больницы?
        — Иногда,  — ответил Сэм, снова обращая внимание на окружающих.  — Как вы знаете, невозможно перевозить того, кто находится на искусственной вентиляции легких. Как только семья принимает решение отключить жизнеобеспечение, нам проще приехать туда. Мы информируем пациента, что нашли подходящий орган, и тогда приступаем к действию.
        Через некоторое время Сэм отошел от бара, чтобы пообщаться еще с кем-нибудь. Он сделал всего пару шагов, когда люди перед ним внезапно расступились и он столкнулся лицом к лицу с Лекси.
        Повисло неловкое молчание.
        — Спасибо за рубашку,  — наконец произнес Сэм.  — Не стоило так утруждать себя.
        — Я переоценила свои способности,  — ответила Лекси.  — Что бы я ни делала, пятна от кофе никак не исчезали.
        — Нужно было просто вернуть ее,  — сказал он.  — Не стоило покупать такую дорогую замену.
        — Не дорогую. Я купила ее на распродаже с пятидесятипроцентной скидкой.
        Последовала очередная неловкая пауза.
        — Знаешь, если ты не хочешь предоставлять свою яхту для круиза, то ты и не обязан,  — холодно произнесла Лекси.  — У меня куча знакомых, которые будут более чем счастливы пожертвовать куда лучшие вещи.
        Сэм почувствовал необходимость защититься:
        — Я не говорил, что не хочу этого.
        Она закатила глаза:
        — Восторженным ты точно не выглядел.
        Сэм нахмурился:
        — А что ты от меня хотела? Чтобы я от радости катался колесом по коридору?
        — Я даже не знала, что у тебя есть яхта.
        Он послал ей хмурый взгляд.
        — Прости, забыл сообщить,  — отрезал он.  — Ты хочешь получить список вещей, которые у меня есть на данный момент?
        — Я как-нибудь просмотрю его,  — сердито произнесла она.  — Не могу разрешить тебе использовать вещи не по назначению. Это вопрос общественной ответственности.
        — Хорошо,  — согласился Сэм.  — Просматривай сколько угодно. Уверен, ты найдешь что-нибудь подходящее твоим безупречным стандартам.
        — Сколько человек помещается на борту?  — спросила Лекси.
        — Я мог впихнуть десять, но лучше восемь.
        — И какие закуски ты собираешься подавать?  — продолжала она, надменно оглядывая его, предполагая, что Сэм считает вполне подходящими сосиски в тесте и пиво.
        Сэм смотрел на ее пухлые влажные губы. Казалось, он просто не мог оторвать взгляд. На них снова был блеск. Он задавался вопросом, был ли это тот самый, что она использовала раньше.
        — Клубника…
        Еле заметная складка пролегла на ее лбу.
        — Только… клубнику?  — уточнила она.
        Сэму пришлось мысленно дать себе пощечину, чтобы прийти в себя.
        — Шампанское и икру,  — исправился он.  — Ты же знаешь, как это делается. Хорошая еда, изысканные вина, деликатесы.
        — Я все обдумаю и сообщу тебе. Как называется твое судно?
        — «Шепот волн»,  — ответил он.  — У яхты уже было название, когда я купил ее.
        — Она достаточно большая, чтобы спать на борту?  — снова задала вопрос Лекси.
        — Хватит места для шестерых,  — ответил Сэм, вдруг представив Лекси на двуспальной кровати рядом с собой. Все его тело вздрогнуло, кровь молниеносно понеслась по венам.
        Ему нужно было срочно прекратить все это.
        — Я не знала, что ты увлекаешься парусным спортом,  — заметила Лекси.  — Ты не упоминал об этом, когда… ну, ты знаешь…
        — До того как отправиться в Штаты, я никогда даже не был на яхте,  — объяснил Сэм.  — Но друг пригласил меня в команду. Мы поучаствовали в нескольких гонках. Мне действительно понравилось быть на воде, так что я решил купить собственное судно. Я попросил доставить его сюда еще до возвращения.
        — Ты собираешься участвовать в местных соревнованиях?  — поинтересовалась она.
        — Я не люблю соперничество,  — сказал он.  — Просто наслаждаюсь свободой плавания. Я люблю находиться на воде. Там особая атмосфера.
        Лекси поправила ремешок сумки на плече, ее взгляд больше не встречался с его. Она знала, что людям станет любопытно, о чем они так долго разговаривали.
        — Я лучше позволю тебе вернуться к общению с другими людьми.
        — Думаю, ты знаешь, как я ненавижу такого рода сборища,  — произнес Сэм.  — Не терплю пустой болтовни.
        — Тебе просто нужно заставить человека говорить о самом себе,  — посоветовала Лекси.  — После все будут считать тебя хорошим собеседником. Поверь мне, это не перестает впечатлять.
        Его рот изогнулся в насмешливой улыбке.
        — Это цитата из «Руководства по очаровыванию толпы» Лекси Локхарт?
        Лекси послала ему очередной холодный взгляд.
        — Это из многолетнего опыта общения с людьми с завышенной самооценкой,  — сказала она, отодвигаясь, чтобы пропустить посетителя, практически жонглирующего кружками пива.
        — Что происходит между твоей сестрой и Финном Кеннеди?  — спросил Сэм раньше, чем она смогла отойти еще дальше.
        Лекси удивленно посмотрела на него:
        — Что? Ты тоже что-то слышал об этом?
        — Не совсем так,  — ответил он.  — Но стоит лишь взглянуть на них, чтобы понять, что между ними что-то происходит. Они как две рычащие друг на друга собаки.
        — Ты думаешь, они так выражают влечение?
        — Я этого не сказал.
        — Но ты думаешь, это знак.
        — Они либо абсолютно не переносят друг друга, либо ждут не дождутся оказаться вместе в постели,  — предположил Сэм.
        — Это мнение эксперта?  — цинично произнесла Лекси.
        Он сделал еще один глоток, прежде чем ответить:
        — Ты знаешь, как говорят: любовь и ненависть — две стороны одной монеты.
        — Думаю, он совершенно не подходит ей,  — нахмурившись, заявила Лекси.
        — Почему это?
        — У него нет никаких эмоций,  — решительно высказалась Лекси.  — Он не может дать ей то, чего она хочет.
        — А ты точно знаешь, чего она хочет, да?
        Лекси выпятила губы и взглянула на старшую сестру. Эви посматривала на Финна, ее рот был плотно сжат, глаза сверкали. На лице Финна застыла соблазнительная улыбка, сам он стоял облокотившись на барную стойку. Лекси нахмурилась, повернувшись обратно к Сэму:
        — Она хочет того же, чего и любая другая женщина. Чтобы мужчина полюбил ее такой, какая она есть, защищал ее и поддерживал, но ни за что не унижал.
        Брови Сэма сошлись на переносице.
        — Ты думаешь, Финн способен унизить ее?
        — Он — сильная личность,  — заметила Лекси.
        — Так же как и Эви.
        — Ты говоришь так, будто хорошо знаешь ее.
        — Не знаю,  — согласился Сэм.  — Я перекинулся с ней всего парой слов, но слышал, что она одна из лучших докторов неотложки в истории больницы. Говорят, она амбициозна, но сострадательна. Не сильно отличается от Финна.
        — Так ты думаешь, они идеально подходят друг другу?  — недоверчиво спросила Лекси.
        Он пожал плечами, желая уклониться от прямого ответа.
        — Они должны разрешить свои противоречия без контроля и осуждения других,  — сказал он.
        — Это будет нелегко в больнице «Сидней-Харбор»,  — заметила Лекси и прикусила губу, раздумывая над тем, какие выводы делают люди, наблюдая за их с Сэмом беседой. Если бы не эта несчастная рубашка и яхта, то ей бы вообще не пришлось с ним говорить.
        — Как и большинство больниц, «Сидней-Харбор» — рассадник сплетен,  — согласился Сэм.  — Я удивляюсь, как люди находят время на выполнение своих обязанностей, когда они так заняты распространением слухов.
        — Никогда не думала, что люди будут так много болтать. Я не представляла, что кто-нибудь вспомнит о…  — Она скривилась.  — Надеюсь, все это не слишком неловко для тебя.
        — Все скоро утихнет,  — заверил ее Сэм.
        Лекси было интересно, вспоминал ли он об их бурном романе в течение пяти лет, мечтал ли об обжигающей похоти, которая охватывала их тела. Дни и ночи страсти, прерываемые потребностями организма. Они были в идеальной физической гармонии друг с другом. Не важно, что они практически не знали друг друга. Их тела говорили за них. Каждый поцелуй и прикосновение, каждое поглаживание его языка и каждый пронзающий толчок открывали Лекси страстную натуру Сэма, спрятанную под холодным циничным фасадом, который он представлял миру. В нем крылась дикость, и лишь немногим посчастливилось узнать его настоящего. Чувствуя уколы ревности, она спрашивала себя, был ли он таким с другой женщиной.
        Между ними снова наступило молчание.
        — Я не должна была врать тебе насчет возраста.
        — Я не должен был верить тебе,  — ответил Сэм.  — Ты была слишком молода для меня, дело не только в возрасте, но и в опыте.
        Лекси удивленно подняла на него взгляд.
        — Так ты знал с самого начала?  — спросила она.
        Он нахмурился под ее взглядом:
        — Знал что?
        Она облизнула губы.
        — Забудь,  — ответила Лекси, пытаясь понять, на самом ли деле все в помещении смотрели только на них, или это играло ее воображение.
        Она нервно оглянулась через плечо, но все вокруг беседовали между собой, и только Эви наблюдала за ней: опытный, мудрый взгляд старшей сестры, призывавший к осторожности.
        — Что ты пьешь?  — Сэм указал на ее пустой стакан.
        — Не беспокойся,  — отозвалась она.  — Я сама могу купить себе выпивку.
        — Уверен, что можешь, но я просто собирался заказать минеральной воды, так что из вежливости решил спросить, не хочешь ли ты еще выпить.
        — Я пью коктейль из лимона и лайма,  — слегка выдохнула Лекси.
        Сэм удивленно изогнул бровь:
        — Ничего покрепче?
        — Я не люблю, когда моя голова затуманена алкоголем,  — объяснила она.  — Никому не нравится наблюдать, как пьяная женщина выставляет себя идиоткой, не важно, молодая она или старая.
        Сэм слышал, что у матери Лекси проблемы с алкоголем. Видимо, бремя заботы о хронически больной Бэлле привело Миранду Локхарт прямиком в бар. Она сама прописала себе джин в качестве анестезии. Сэм встречал множество родителей, которые поступили точно так же. Он не осуждал их. Ему было жаль их. Жаль, что у них в жизни не нашлось людей, готовых поддержать в трудную минуту.
        Сэм вернулся с напитками и передал Лекси коктейль.
        — Твоя сестра рассказала о реакции вашего отца на наши отношения,  — произнес он.  — Он готов был отречься от тебя. Ты переживала. Это правда?
        Лекси рассматривала стакан, не желая встречаться с проницательным взглядом Сэма.
        — Я не хочу обсуждать прошлое.
        — Твой отец пришел в ярость,  — продолжил Сэм, не обратив внимания на ее слова.  — Он угрожал разрушить мою карьеру — у него достаточно связей и власти, чтобы сделать это. Меня бы просто исключили из программы, и я решил уехать за границу. Для меня это был вопрос жизни и смерти. Но я не думал, что он сорвет свой гнев на тебе.
        Лекси почувствовала, как ее сердце болезненно забилось. Могло ли это быть правдой? Отец угрожал ему? Поэтому Сэм бесследно исчез, даже не попрощавшись с ней? Лекси вспомнила, как сильно взбесился отец, узнав их секрет. Раньше она была любимицей, папиной дочкой, а теперь впервые в жизни оказалась мишенью, и он полностью сломил ее.
        Эви взяла на себя заботу о семье, когда ушла мать. Няни и помощницы по хозяйству, которых нанимал отец, не могли сравниться с Эви. Она была тем человеком, к которому всегда можно обратиться. Она неустанно следила, чтобы у них было все необходимое.
        Бэлла, средняя сестра, была хронически больной и невероятно застенчивой девочкой. От нее никто ничего не ждал. Отец не скрывал, что чувствует отвращение к болезни дочери, и ее скромность тоже была далеко не плюсом. Он считал позором для семьи иметь дочь, которая краснела и не могла связать двух слов в компании незнакомых людей.
        Так как Лекси росла без матери, она идеализировала отца. Где-то глубоко внутри она жутко боялась того, что он покинет ее, если она не будет угождать ему. Играя роль светской барышни, Лекси всячески старалась быть нужной. Почти всегда ее окружали люди, ей это нравилось, и она использовала любую возможность продемонстрировать свои таланты. Уже в пять лет она подносила блюда с канапе, как опытная хозяйка. И с каждым годом совершенствовала свое мастерство. Лекси помогала отцу организовывать вечеринки, а затем купалась в его одобрении. Его похвала была для нее эликсиром жизни. Только так она могла чувствовать его близость.
        Возможно, Сэм просто все выдумал. Ее отец никогда бы не зашел так далеко. Воспоминания, зарытые глубоко внутри, всплыли на поверхность — ярость отца, насколько долго ей пришлось стараться, чтобы снова вернуть его расположение, чего только не пришлось сделать, чтобы он не узнал о ребенке… Внезапно она очень остро ощутила предательство самого близкого человека.
        Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она подняла взгляд на Сэма. Она должна знать точно.
        — Мой отец действительно угрожал твоей карьере?  — спросила она.
        По лицу Сэма невозможно было понять его мыслей.
        — Сейчас это уже не важно,  — сказал он.  — У нас бы все равно ничего не вышло. Я был слишком сосредоточен на исследованиях, чтобы уделять тебе столько времени и внимания, сколько нужно. Это просто был безумный, движимый похотью порыв. Мне следовало лучше себя контролировать.
        Лекси почувствовала, как болью отдалась грудь. Если бы она только знала… Если бы знала, что у Сэма не осталось другого выбора, кроме как уйти. У нее разбивалось сердце при мысли о том, что все могло бы получиться. Мука казалась нестерпимой. Были бы у их ребенка карие глаза и светло-каштановые волосы или он был бы голубоглазым со светлыми локонами? Мальчик или девочка? Если бы все сложилось иначе, их малыш сейчас готовился бы к школе. Он учился бы читать, заводил друзей, рисовал пальцами, лепил из пластилина — занимался бы милыми вещами, которые делают все дети.
        Лекси так боялась реакции отца на беременность, что быстро приняла решение, оказавшееся самым сложным в ее жизни. Она не чувствовала себя готовой к материнству. Она так и не смогла обсудить это с кем-либо, просто скрыла ото всех. Даже ее сестры не знали. Лекси забронировала себе место в клинике подальше от города, где ее имя не было так известно. Она стойко вынесла то, как из нее безразлично извлекли ребенка Сэма, но морально была полностью сломлена. Грусть, пожиравшая ее, никак не отступала.
        Лекси с трудом осознавала, что все еще находится в людном баре, она вдруг невероятно остро ощутила свое одиночество. Словно вокруг нее выросла стеклянная стена, непроницаемое ограждение, заточившее ее внутри собственной печали.
        — Почему ты продолжаешь называть меня Алексис?  — спросила она.  — Я не понимаю, почему ты не можешь обращаться ко мне Лекси, как раньше.
        У Сэма от раздражения на лбу пролегли глубокие морщины.
        — Ты знаешь почему,  — ответил он.  — Нам нужно сохранять определенную дистанцию.
        — И насколько большой она должна быть?  — поинтересовалась Лекси.  — Я привязана к больнице и не уйду только потому, что ты вернулся в город. Ты не можешь притворяться, что ничего не было. Потому что это было, Сэм, и никакие твои слова или действия ничего не изменят.
        — Не надо, Алексис,  — предупредил Сэм.  — Не пытайся сделать из нашей интрижки что-то большее. Ты связалась со мной, только чтобы насолить отцу. Он назвал это актом неповиновения.
        Лекси смотрела на него, хотя слезы, как кислота, жгли глаза, и только фантастическим усилием воли удерживала их. Как все могло оказаться еще хуже? Неужели одной угрозы было недостаточно? Неужели папа действительно сказал такое, а потом нагло соврал? Как мог родитель, которого она обожала, разрушить ее отношения с мужчиной, единственной любовью? Правда обрушилась на Лекси сокрушительным ударом. Отец предал ее, поставив свои интересы выше ее счастья.
        — Он так сказал тебе?  — с трудом выговорила она.
        Сэм на мгновение закрыл глаза, надеясь, что все происходящее — страшный сон, и Лекси исчезнет, когда он откроет их.
        — Я не хочу становиться причиной ссоры между тобой и отцом,  — произнес он.  — Наши отношения все равно бы долго не продлились. У нас нет ничего общего. Мы шли абсолютно разными дорогами.
        — Ты — мистер Амбициозность, а я — пустоголовая светская бабочка, способная думать только о бутиках и вечеринках?  — уточнила она. Эмоции раскаленной лавой затопляли ее.
        Сэм провел рукой по волосам, пытаясь успокоиться.
        — Алексис…  — Он поймал ее леденящий взгляд и глубоко вздохнул.  — Лекси…
        — Ты думаешь, у меня не было никаких стремлений?  — хрипло спросила Лекси.  — Да ты понятия ни о чем не имеешь. Думаешь, я не хотела хорошо учиться в школе и поступить в университет? Я достигла бы куда большего, но как я могла так поступить с Бэллой? Ответь мне! Сестра старше меня на два года, но она оказалась в том же классе, что и я. Ей пришлось оставаться на второй год из-за болезни. Как я могла затмить ее? Как, думаешь, она чувствовала бы себя после этого?! Мне пришлось скрывать свои таланты, чтобы она хотя бы пару раз в день чувствовала себя нормальной. Я хотела добиться чего-либо, но она для меня важнее. Так что не говори мне об отсутствии амбиций. Иногда в жизни бывают ситуации, когда приходится чем-то жертвовать, ведь любимые люди стоят дороже амбиций. Я выбрала любовь, можешь застрелить меня за это!
        Это была отличная фраза для завершения монолога. Лекси протиснулась сквозь толпу, блокирующую выход, и выскочила на улицу. Но дом был последним местом, где она хотела бы оказаться. Лекси не была готова встретиться с отцом после вечерних откровений.
        Прямо сейчас ей просто необходимо побыть одной.


        Глава 5
        Завершив обход, Сэм шел по коридору и увидел Лекси. Заметив его, она развернулась на каблуках и быстро зашагала обратно — туда, откуда явилась.
        — Лекси, подожди,  — окликнул ее Сэм, стараясь догнать.  — Можно тебя на пару слов?
        Она остановилась и повернулась, бросив в его сторону быстрый тяжелый взгляд:
        — Я иду навестить сестру.
        — Бэлла отдыхает,  — сказал он.  — Я только что был у нее. Ее подключили к кислородной маске, чтобы повысить показатели. Просто дай мне пару минут, хорошо?
        Лекси протяжно выдохнула:
        — Ладно, если ты настаиваешь.
        — Я настаиваю,  — сказал Сэм.  — Но не в коридоре.
        Он толкнул дверь комнаты отдыха для персонала и придержал ее, пропуская Лекси.
        Она проскользнула мимо него с надменно поднятой головой.
        — Надеюсь, это ненадолго,  — произнесла она.
        — Ненадолго, обещаю.
        Сэм захлопнул дверь и позволил себе хорошенько рассмотреть Лекси. Она была невероятно красива, деловой костюм, который на любой другой женщине смотрелся бы старомодно и скучно, на Лекси выглядел потрясающе. Чопорная белая блузка обтягивала грудь, а узкая юбка в сочетании с высокими каблуками придавали ей вид сексуальной секретарши. Один из локонов выбился из аккуратной прически и ниспадал на тонкую лебединую шею. Аромат ее духов будоражил воображение. Это отвлекло внимание Сэма. Было невозможно находиться с Лекси в одной комнате и не испытывать желания сжать ее в объятиях и поцеловать.
        Он помнил каждое очертание и контур тела Лекси: чувственный рот, который никак не мог насытиться поцелуями, мягкие руки, кончики пальцев, танцевавших по его коже, бросая в жар, длинные стройные ноги, обвивавшие его талию, когда он погружался в ее горячую влажность, все ее тело прижималось к нему так сильно, словно никогда не хотело отпускать. Он помнил, как ее бедра двигались в такт с его, ее дыхание было таким же прерывистым, как и его вдохи, помнил, как светлые платиновые волосы рассыпались вокруг ее головы подобно нимбу в порыве страсти, как она со стоном произносила его имя, как ее тело содрогалось от удовольствия, доводя его самого до умопомрачительного оргазма. Как бы Сэм ни старался, он не мог вырезать из памяти ее прикосновения. Она носила кольцо другого мужчины, но, боже помоги ему, он все еще хотел ее.
        Лекси нетерпеливо постукивала ногой по полу:
        — Ну?
        Сэм протяжно выдохнул:
        — Лекси, я должен перед тобой извиниться. Мне стоило прийти к тебе перед отъездом в Штаты. С моей стороны было неправильно просто исчезнуть. Я совершенно не думал о том, как все сложится для тебя. Я просто поверил словам твоего отца и поставил на всем крест. А мне стоило послушать и твое мнение.
        Ее голубые глаза все еще враждебно смотрели на него, а плечи были заметно напряжены.
        — Это все?
        — Нет, не все,  — ответил Сэм.  — Я обдумал то, что ты сказала по поводу жертв ради Бэллы.
        Лекси не шевелилась, она просто тихо стояла перед ним и укоризненно смотрела.
        Сэм сделал еще один вдох и медленно выдохнул.
        — Я должен был понимать, что тебе приходится подстраиваться,  — сказал он.
        — Понятно. Теперь я могу идти?
        Сэм нахмурился:
        — Ты не облегчаешь мне задачу.
        Ее глаза сверкнули подобно голубым бриллиантам.
        — А разве я должна?
        — Ты права,  — кивнул Сэм, его плечи поникли.  — Ты совсем не должна.
        Он все еще пытался привыкнуть к новой Лекси. Не тусовщица, а юная леди, забывавшая свои интересы ради любимой сестры. Это все никак не вязалось с тем, что она рассказывала о себе пять лет назад. Во время их короткой связи она посмеивалась над его замечаниями по поводу отсутствия амбиций. Лекси говорила о том, насколько любит светское общество и что у нее есть время только на веселье, а скучная учеба ей ни к чему. Это были ее точные слова. Тогда он подумал, что она столько всего теряет. Ему было немного обидно, ведь приходилось работать очень много, чтобы достичь желаемого.
        В отличие от Лекси Сэм не ходил в частную школу. Он обучался сам прямо на открытом воздухе, помогая отцу держать овцеводческое хозяйство, разоренное засухой. Он пропускал дни, а иногда и недели, ухаживая за больной матерью. Учеба была дополнительным бременем, которое затмевали беспокойство об ухудшавшемся здоровье матери и тихое отчаяние, отражавшееся на обожженном солнцем лице отца, когда тот смотрел на ослабевшую жену.
        Сэма глубоко тронули слова Лекси о том, что она намеренно скрывала свои достижения, чтобы облегчить жизнь сестре. Это заставило его задуматься. Он и не представлял, насколько сострадательным человеком была Лекси. Образ пустышки, тусовщицы оказался всего лишь прикрытием для отзывчивой молодой девушки, мучившейся чувством вины. Лекси посвятила себя сбору средств для больницы, но чем втайне еще она хотела заниматься? От каких грез и желаний ей пришлось отказаться ради Бэллы?
        Частью работы Сэма было общение с семьями пациентов. Часто возникали ситуации, когда отношение к нему зависело от исхода операции. Сэм очень хотел, чтобы с Бэллой все прошло гладко, и не только потому, что она приходилась Лекси сестрой, но и потому, что заслужила нормальную жизнь. Но еще больше он хотел быть уверен, что у Лекси появится шанс проявить себя.
        Сэм смотрел на Лекси, стоявшую перед ним с хмурым выражением лица. Любой увидевший ее сейчас мог бы предположить, что она просто обиженная избалованная девчонка, но Сэм перестал относиться к ней предвзято. Она была уязвима: в голубых глазах читалась слабость, а нижняя губа слегка подрагивала от едва сдерживаемых эмоций.
        — Почему ты связалась со мной?  — спросил он.  — Почему не с кем-нибудь другим?
        — Я не пыталась пойти против отца,  — ответила она.  — Все было вовсе не так.
        — Что же тогда это было?
        — Я не могу объяснить,  — произнесла Лекси.  — Это просто… просто случилось.
        Она нервно переметнулась в другой конец комнаты, обхватив себя руками. Ее щеки горели. Воспоминания об ушедшем времени выбили ее из колеи больше, чем она могла бы признать. Сэм увидел, как ее красивые белые зубы прикусили полную нижнюю губу. Это была одна из самых привлекательных ее привычек, о которой, он предполагал, она даже не подозревала, придававшая ей невинный вид. В Лекси сексуальность и непорочность смешивались самым удивительным образом.
        — Вчера в баре ты сказала кое-что, что до сих пор не дает мне покоя,  — произнес он.
        Лекси старалась не встречаться с ним взглядом.
        — Теперь это не важно…
        Но конечно же Сэм не мог оставить эту тему.
        — Но это было важным, когда я упомянул о том, что между нами большая разница в возрасте и опыте,  — возразил он.  — Скажи мне, Лекси.
        Ее горло так сильно сжалось, что с трудом удавалось сглотнуть. Желудок скрутило так, что можно было слышать урчание в повисшей тишине. Зачем она вообще упомянула об этом? Какой смысл обсуждать это сейчас?
        Все кончено.
        Между ними ничего не осталось.
        Она продолжала жить дальше.
        Или старалась это делать…
        — Лекси?
        Его командный тон заставил ее ответить.
        — Я соврала не только по поводу своего возраста,  — произнесла она на одном дыхании.
        Сэм не отвел глаз от ее лица:
        — О чем же ты еще соврала?
        Лекси облизнула губы, пытаясь заставить их двигаться.
        — На самом деле это было не совсем ложью. Скорее, я просто не сказала тебе правду.
        Лоб Сэма избороздили морщины.
        — Правду о чем?
        — Я… ну… Ты был моим первым любовником,  — пробормотала она.
        Ему словно дали пощечину. Лекси видела, как его глаза расширились, а рот раскрылся в изумлении.
        — Что?
        — Я была девственницей.  — Лекси снова прикусила губу.  — По крайней мере, технически…
        — Технически?  — переспросил Сэм.  — Что это должно означать?
        — До тебя я встречалась с парнями,  — объяснила она.  — Со многими, на самом деле. Я просто… ну, знаешь… никогда не делала этого… не доходила до конца…
        Сэм схватился за голову и принялся расхаживать по комнате.
        — Не могу поверить!  — Он яростно взглянул на нее.  — Почему ты ничего мне не сказала?
        — Потому что знала — ты бы не стал спать со мной.
        — Ты чертовски права, не стал бы!  — воскликнул Сэм.  — О чем ты думала, Лекси? Ты была такой молодой. И у нас было так много секса за две недели. Я… я сделал тебе больно?
        Лекси затрясла головой — возможно, даже слишком сильно.
        — Лекси?!  — прикрикнул он.
        — Ладно, ладно,  — сдалась она, закатывая глаза.  — Совсем немного, но все было нормально после первого…
        — О боже мой,  — пробормотал он, проводя рукой по лицу.
        — Ты делаешь из мухи слона,  — заявила она.  — Я бы все равно потеряла девственность рано или поздно. По крайней мере, это случилось с чутким и внимательным любовником. Могло быть намного хуже.
        Сэм снова взглянул на нее.
        — Насколько хуже? Я думал, что спал с отпетой тусовщицей, которая знает множество приемов обольщения,  — разъярился он.  — Но теперь я узнаю, что она была невинной.
        — Не такой уж невинной,  — вставила Лекси.
        — Неудивительно, что твой отец хотел втоптать меня в землю.
        — Отец не знал, что я все еще была девственницей,  — ответила Лекси.  — Это не та тема, которую мы обсуждаем за обеденным столом.
        — Нет, но это то, что ты должна обсудить с потенциальным сексуальным партнером,  — подчеркнул он.
        — Не тогда, когда это всего лишь бессмысленная краткосрочная связь,  — огрызнулась она.
        Сэм замер. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
        — Так,  — наконец-то начал он, его голос звучал бездушно.  — Давай-ка все проясним. Ты просто хотела бессмысленного секса, а я оказался самым удобным кандидатом. Все верно?
        — Нет…
        — Ради бога, Лекси!  — вскрикнул он с горечью, в нем просыпался гнев.  — Ты чуть не стоила мне карьеры. Я почти потерял все из-за тебя. Ты понимаешь? Ты хоть раз задумывалась о последствиях?
        Лекси отвернулась, обхватив себя руками так сильно, словно хотела не дать себе распасться на части. Ему легко было говорить о последствиях. Ему не пришлось столкнуться с самым серьезным из них.
        — Все было совсем не так,  — тихо произнесла она.
        — Ну и как же тогда все было, черт подери?!  — воскликнул он.
        Лекси прерывисто задышала:
        — Когда мы встретились, я кое-что почувствовала.
        — Похоть,  — добавил он презрительно.
        Она окинула его взглядом:
        — Не только похоть. До того как мы встретились, я не чувствовала себя готовой к отношениям. По крайней мере, к сексу. Но с тобой было по-другому. С самой первой минуты…
        Его глаза стали холодными и жесткими, точно кубики льда.
        — Не надо,  — перебил он. Слова прозвучали предупреждением.
        — Что не надо?
        — Преподносить все так, будто мы испытывали какие-то серьезные чувства друг к другу,  — сказал он.  — Я знаю, это не самое романтичное в жизни, но иногда к сексу приводят обычные инстинкты. Гормоны. Животное желание.
        — Все было не так для меня,  — пробормотала Лекси.
        — Ну а для меня было именно так,  — огрызнулся Сэм.
        Лекси снова отвернулась, не желая, чтобы он увидел, насколько сильно ранил ее. Она надеялась… Глупо надеялась, что у Сэма когда-то были к ней чувства, но их короткие отношения ничего для него не значили.
        Она ничего для него не значила.
        Лекси была для него очередным номером в записной книжке. Она заблуждалась, если ждала чего-то другого. Его карьера играла главную роль. Как пять лет назад, так и сейчас. А Лекси оказалась приятным способом отвлечься. Волшебство их отношений оказалось иллюзией, полетом фантазии, романтической глупостью, которой не было места в холодной и жестокой реальности. Горло болезненно сдавило, сожаление душило ее. Слезы готовы были скатиться по щекам, она с трудом сдерживалась, боясь разрыдаться. Обрывки гордости не позволяли Лекси плакать перед Сэмом.
        Она сделала шаг к двери:
        — Мне нужно идти…
        — Подожди минутку,  — попросил Сэм.  — Мы не закончили.
        Лекси накинула ремешок сумки на плечо, откуда тот соскользнул.
        — Я думаю, мы закончили, Сэм. Тут больше нечего сказать.
        — Подожди.
        Он схватил ее за руку, его пальцы казались металлическими оковами вокруг ее запястья. Сэм притянул ее к себе, внезапное движение заставило ее вздрогнуть.
        Кожа на запястье горела, словно Сэм поставил клеймо на ее коже. Его длинные сильные пальцы пылали. Лекси попыталась вырваться и почувствовала силу Сэма, ее сердце бешено заколотилось.
        Лекси вдохнула его запах: намек на лосьон после бритья, который перебивался соблазнительным мускусом. Щетина на его подбородке начала пробиваться. Лекси помнила приятное ощущение прикосновения к этим жестким волоскам. Она жаждала сделать это снова. Хотела провести языком по его коже, совсем как раньше.
        Лекси взглянула в его темные, завораживающие глаза, и ей представилось, что они и не расставались. Она почувствовала электрический разряд, пробежавший по телу. Каждой клеточкой она остро ощущала его присутствие. Мощь физического желания пугала.
        Ее ноги не должны были делать этот маленький шажок, чтобы оказаться ближе к нему.
        Ее грудь не должна была касаться его, а соски твердеть от желания.
        Ее бедра не должны были так плотно прижиматься к нему.
        Это было неправильно.
        Запретно.
        Опасно…
        Лекси точно зачарованная смотрела на него. Внезапно он оказался на расстоянии вдоха. Она могла разглядеть все мельчайшие складочки на его губах, их мужественная сухость опьяняла и напоминала о том, как его рот овладевал ее мягкими влажными губами. Лекси чувствовала его мятное дыхание, скользившее по ее коже. Казалось, будто невесомое перышко дразнило ее, напрягая каждый нерв, и Лекси поняла, что сойдет с ума, если он не успокоит пульсирующее желание.
        Его губы были до невозможности близко.
        Лекси чувствовала его мощную, твердую, заманчивую эрекцию. Она втянула в себя воздух, но это стоило ей неимоверных усилий. Ей достаточно было всего лишь немного подняться на носочках и прижаться губами…
        — Если ты сейчас же не отступишь назад, клянусь, я сделаю то, чего не хотел бы,  — прорычал Сэм.
        — Почему ты сам не отойдешь?  — спросила Лекси не потому, что хотела выиграть битву, а потому, что ее ноги отказывались двигаться.
        — Не делай этого, Лекси,  — попросил он, все еще глядя на ее губы, его дыхание теплом ласкало ее лицо, а тело было горячим, мощным и возбужденным.
        Лекси чувствовала стук сердца под ладонью, лежавшей на груди Сэма. Его биение было таким же беспокойным и нервным, как и у нее. Руки Сэма сжимали ее предплечья, длинные пальцы опаляли плоть.
        — Ты прикоснулся ко мне первым,  — заметила она.  — Схватил меня за руку.
        — Я знаю,  — хрипло ответил он.  — Это неправильно, я не должен был останавливать тебя. Я не хочу все усложнять.
        — Тогда отступи.
        Его взгляд встретился с ее.
        — Тебе нравится это?  — спросил он.  — Ты наслаждаешься тем, что до сих пор так действуешь на меня?
        — Хочешь, чтобы я отошла?  — дерзко спросила она.  — Тогда отпусти мои руки.
        Он ослабил хватку, но не отпустил Лекси.
        — Только когда я буду готов,  — произнес он и медленно и неумолимо склонился к ее губам.
        Лекси знала, что должна пошевелиться. Знала, что должна оттолкнуть его. Нельзя просто так стоять и ждать. Лекси все это прекрасно осознавала, но в тот момент была поймана в ловушку предательской страстью.
        Как только их губы встретились, она почувствовала электрический разряд. Горячие импульсы желания пробежали по ее телу, когда она почувствовала уверенное давление. Сначала он целовал ее совсем легко, заново изучая поверхность ее кожи. Едва заметные касания, одно за другим. Он отстранился, но Лекси последовала за ним.
        Потом все изменилось.
        Лекси приоткрыла рот по молчаливому повелению Сэма, жадно впившись в него, все сильнее плавясь с каждым нажатием и прикосновением его языка. Это был поцелуй страсти, неудовлетворенных желаний, разочарования и, возможно, злости.
        На вкус он был волшебно знакомым: мята и мужественность, по которой Лекси так скучала. То, что она снова тонула в его объятиях, казалось таким правильным и прекрасным, что кровь в венах бешено пульсировала. Сэм притянул ее еще ближе, положив руку чуть ниже талии, прикосновение было очень интимным и полным первобытных инстинктов. Она чувствовала сильное тепло, чувствовала, как он хочет ее.
        Поцелуй стал еще глубже, Сэм издал тихое рычание, одной рукой прижав Лекси к себе, другой растрепав светлые волосы. Острые стрелы удовольствия пронзали ее. Лекси пришлось встать на носочки, ее грудь заскользила по его телу, трение оказалось невероятно восхитительным.
        Его рот продолжал чувственное нападение — горячее, влажное, умелое, быстрое. Она отвечала со всей страстью, которую запирала внутри себя все эти долгие мучительные пять лет. Безудержное желание, словно дикий зверь, вырвалось на свободу, и его нельзя было больше заставить подчиняться.
        Язык Сэма переплетался с ее, дразня, флиртуя, а потом отступал и снова пускался на поиски. Это была игра в кошки-мышки, борьба двух стихий, настоящая война.
        Рука, лежавшая на спине Лекси, переместилась еще ниже, прижав ее бедра вплотную. Она почувствовала его эрекцию. Он был таким, каким она его запомнила. Сэм всегда контролировал ее, всегда заставлял гореть желанием.
        Он все еще хотел ее.
        Губы Лекси припухли от долгого и страстного поцелуя. Но ей было все равно. Ее даже не заботило то, что она почувствовала привкус крови, неизвестно кому принадлежащей — ему или ей. Она не хотела, чтобы все закончилось. Лекси обняла Сэма за шею, ее пальцы поигрывали с его жесткими каштановыми волосами.
        Никто не целовал ее так, как Сэм. Это был чувственный штурм, заставлявший ее тело петь от восторга. Его поцелуи были эротическими и смелыми, полными голодного отчаяния. Он едва сдерживался.
        Лекси полностью утратила контроль. Она считала неправильным целовать Сэма, пока на ее пальце кольцо от другого мужчины, но не могла не ответить на опьяняющий призыв его губ. Это походило на наркотик, запрещенный и опасный, но Лекси все равно жаждала принять его. В тот момент ее не заботили мораль и последствия. Она покрывалась мурашками и вздрагивала от его обжигающих прикосновений.
        Ее груди до боли желали ласки его губ и языка. Удовольствие пульсировало в диком ритме, отдаваясь эхом во всем теле. Желание было не остановить, Лекси стремилась к чувственной вершине наслаждения, которое, она знала точно, только Сэм мог ей подарить. Она бесстыдно прижималась к нему, губы сталкивались с его. Она жаждала большего, нуждалась в большем.
        Внезапно Сэм отстранился и отдернул руки от тела Лекси, словно она обожгла его.
        — Это неправильно,  — сказал он, тяжело дыша и в смятении проводя пальцами по волосам.
        У Лекси ушло несколько секунд на то, чтобы успокоиться. Все вокруг нее вращалось, словно она только что сошла с карусели. Проснулось чувство вины, и ей ничего не оставалось, как только перейти в наступление.
        — Ты начал.
        — Тебе стоило отойти,  — не сдавался Сэм.
        Она с вызовом посмотрела на него, так как не хотела брать всю вину на себя:
        — Почему же ты сам этого не сделал?
        Сэм выругался.
        — Я сказал себе, что не позволю этому случиться,  — пробормотал он, проводя рукой по лицу, искажая его черты. Он сердито посмотрел на нее.  — Мы не должны были начинать отношения,  — добавил он.  — Ни тогда, ни сейчас.
        — А кто говорит об отношениях?  — спросила она, размахивая перед его лицом рукой.  — Я помолвлена, помнишь?
        Повисла звенящая тишина.
        Лекси не отводила от Сэма взгляд, пытаясь побороть злость, растущую в груди, выплеснуть раздражение и разочарование.
        — Ты действительно считал, что я снова захочу крутить с тобой роман?  — уточнила она.  — Я не идиотка. Тебя может устраивать твоя жизнь, где ты прыгаешь из кровати в кровать, словно играешь в стулья, но это не для меня. Я хочу уверенности и стабильности.
        — Поэтому ты выбрала самого богатого мужчину из своего круга и обручилась с ним,  — цинично заметил Сэм.
        — Да ты вообще ничего обо мне не знаешь!  — возмущенно воскликнула Лекси.  — Не знал пять лет назад, не знаешь и сейчас. Точнее, настоящую меня. Я была просто девушкой, с которой ты хотел переспать. Тебе больше ничего не было от меня нужно. Секс так прост для мужчин вроде тебя. Эмоциям в нем нет места. Но теперь тебе хочется этого. Хочется эмоциональной связи.
        Он продолжал смотреть на нее:
        — Ты собираешься рассказать своему жениху о нашем маленьком романе?
        — Давай просто забудем об этом, хорошо?  — попросила Лекси. Ее лицо горело, внутри все просто пылало.  — Пока меня это не волнует, этого не было.
        Сэм спрятал руки глубоко в карманы на случай, если снова захочет обнять Лекси. Она казалась такой заманчивой. Он мог с легкостью притянуть ее к себе и заставить признать желание, которое он четко видел в ее лице. Он знал, что она изо всех сил сопротивляется инстинктам. Он был занят тем же. Неужели страсть сжигала его только потому, что теперь Лекси была недоступна? Он не чувствовал ничего подобного к другим женщинам. После очередного романа он продолжал жить, не оглядываясь назад. Через пару месяцев он даже не мог вспомнить их имен. Но что-то в Лекси манило его, как переполненный пыльцой цветок — пчелу. Сэм до боли хотел ее. И эта боль пробирала до костей еще сильнее, чем раньше. Как долго Лекси собиралась отрицать связь, существующую между ними? Или она просто играла, мстила?
        — Ты счастлива, Лекси?  — вдруг спросил Сэм.
        В ее глазах читалась настороженность.
        — Что ты имеешь в виду?
        — С этим парнем, Мэтью?  — уточнил он.  — Ты уверена, что он подходит тебе?
        — Конечно же он подходит мне,  — быстро произнесла она.  — В противном случае я бы не собиралась за него замуж.
        — То, как ты отвечала на мои поцелуи, заставило меня предположить…
        — Не хочу этого слышать.  — Лекси раздраженно отвернулась.
        — Ты не можешь просто игнорировать случившееся,  — настаивал Сэм.  — Не можешь просто замести все под ковер и забыть.
        — Это ничего не значило!  — выкрикнула она.  — Я просто немного увлеклась. Как и ты.
        — Лекси…
        — Прекрати, Сэм,  — резко оборвала его Лекси.  — Просто перестань, ладно? Я хочу забыть о прошлом. Это было глупой ошибкой. Ты прав, ничего из этого не получилось бы.
        Сэм снова подошел к ней. Так близко, что мог дотронуться до нее. Так близко, что мог почувствовать ее сладкое дыхание на лице.
        — Как ты вообще можешь думать об этом парне, когда всего пару минут назад я мог поиметь тебя прямо у этой стены?  — спросил он.
        Ее рука мелькнула словно молния и сильно ударила его по щеке.
        Сэм замер. Вокруг них разливались волны гнева. Повисла грозовая туча разочарования, намечался ураган ненависти и желания, смертоносная смесь, которая могла взорваться в любую секунду. Сэм снова чувствовал напряжение в своем теле. Нервы были натянуты до предела.
        Он никогда в жизни так сильно не хотел женщину.
        — Стало легче, правда?  — спросил Сэм.
        Она судорожно сглотнула, глаза яростно сверкали.
        — Ты оскорбил меня,  — заявила она.  — Практически назвал шлюхой.
        — Я хочу тебя, Лекси,  — произнес он хриплым, тихим голосом.  — А ты хочешь меня. Отрицай, но желание не исчезнет.
        — Оно уже исчезло,  — ответила она и снова сглотнула.
        — Ты хочешь меня,  — повторил Сэм.  — Давай же, признай это.
        — Нет!  — возмутилась Лекси, отступив.  — Ты хочешь меня только потому, что я стала для тебя недоступной.
        — О-о-о, тут ты не права,  — протянул он.  — Ты принадлежишь мне, помолвлена ты или нет.
        Она отшатнулась от него и посмотрела полным ненависти взглядом. С огромным трудом открыла дверь.
        — Ты ошибаешься, Сэм,  — сказала она.  — Очень сильно ошибаешься.
        — Это мы еще посмотрим,  — ответил он.
        Лекси захлопнула дверь, стараясь не обращать внимания на его насмешливую улыбку, и помчалась по коридору так, будто сам дьявол гнался за ней по пятам.


        Глава 6
        Вылетев из больницы, Лекси столкнулась с Эви.
        — Эй, к чему такая спешка?  — спросила старшая сестра.  — Ты выглядишь так, будто спасаешься от пожара.
        Лекси пришлось сильно потрудиться, чтобы взять себя в руки.
        — Куча дел, много людей, с которыми нужно встретиться, ну, ты знаешь.
        — Ты заходила к Бэлле?  — поинтересовалась Эви.
        — Э-э… Нет,  — ответила Лекси, избегая взгляда сестры.  — Я собиралась, но отвлеклась на… на кое-что еще.
        Эви склонила голову:
        — Что это у тебя на лице?
        — Где?  — спросила Лекси, дотронувшись до пылающей щеки.
        Сестра присмотрелась повнимательнее.
        — Выглядит как раздражение…  — Она укоризненно взглянула на Лекси.  — Раздражение от мужской щетины. И откуда оно могло у тебя взяться, когда твой жених в нескольких тысячах километров отсюда работает в одной из нигерийских деревень?
        — Эви, давай не будем,  — взмолилась Лекси, раздраженно выдохнув.  — Я сейчас не в настроении для подобных разговоров.
        — Это Сэм Бэйли, так ведь?  — нахмурившись, спросила Эви.
        — Не смеши меня.
        — Я видела, как ты болтала с ним вчера в баре. Вы стояли в том углу вечность, вам явно было очень хорошо вместе. Что происходит?
        Лекси окинула старшую сестру взглядом.
        — Кто бы говорил,  — пробормотала она.  — Вчера все только и обсуждали вас с Финном. Он смотрел на тебя так, будто хотел раздеть прямо там. Между вами что-то есть?
        Эви с отвращением хмыкнула:
        — Ты с ума сошла? Я не перевариваю Финна. И ты это знаешь. Он самый высокомерный, самодовольный человек, которого я когда-либо встречала. Скорее всего, он ушел из бара с одной из барменш. И это уже не впервые. Вот такой он кретин. Так что перестань менять тему. Что происходит между тобой и Сэмом Бэйли?
        — Ничего,  — раздраженно отрезала Лекси.  — Почему все уверены, что между нами что-то есть только потому, что однажды так оно и было? Между нами нет абсолютно ничего. Сколько раз мне нужно повторить?
        Эви окинула сестру внимательным взглядом.
        — Ты ведь влюблена в Мэтью, да?  — спросила она.
        — Конечно, я люблю его,  — ответила Лекси. И не соврала.
        Она правда любила его. Мэтью Брентвуд был одним из самых приятных мужчин, которых она встречала. Он относился к ней с уважением, заставлял чувствовать себя нужной и особенной. То, что она не получала удовольствия от интимных отношений, не было его виной. Он не сделал ничего плохого. Наоборот, он проявлял много терпения. Она ненавидела себя за то, что разочаровывала его. Большинство других мужчин уже разорвали бы отношения, но нет, Мэтью настаивал, что все наладится после свадьбы. Лекси чувствовала себя защищенной при мысли о том, что он всегда будет рядом, несмотря на ее недостатки. Она стала частью его семьи. Его мать и обе сестры приняли ее с распростертыми объятиями. Их отношения с Мэтью никогда не будут ездой на американских горках, от которой волосы встают дыбом, они скорее похожи на безопасный милый круиз по спокойному озеру.
        Это то, чего она хотела.
        — Любить кого-то еще не значит быть влюбленным в него,  — проницательно заметила Эви.  — Иногда отношения могут казаться вполне здоровыми, но это не так.
        — Все в порядке с нашими отношениями,  — огрызнулась Лекси.  — Я просто хочу, чтобы люди не лезли не в свое дело.
        — Прости,  — отозвалась Эви.  — Не стоит быть такой колючей.
        — И ты меня прости,  — пробормотала Лекси, ее плечи опустились.  — Просто столько всего на меня навалилось.
        — Что именно?  — нахмурилась Эви.
        Лекси впилась в сестру взглядом:
        — Ты знала, что папа угрожал карьере Сэма пять лет назад?
        Эви шумно выдохнула:
        — Я была уверена, что рано или поздно ты обо всем узнаешь. Хотя надеялась, что этого не случится.
        — Ты знала обо всем и не сказала мне?  — возмутилась Лекси.
        — Я ничего не знала до прошлого вечера,  — объяснила Эви.  — Финн посчитал очень забавным то, что отец пытается подлизаться к Сэму. Я спросила почему, и он ответил, что всегда подозревал — отец имел какое-то отношение к отъезду Сэма. Я понятия ни о чем не имела. Мы все подумали, он получил какую-то стипендию на обучение за границей. Оглядываясь назад, я понимаю — отец заставил всех поверить в это. Он не хотел, чтобы его обвинили в шантаже.
        — Не хотел,  — горько произнесла Лекси,  — но вместо этого заставил меня думать, что Сэм уехал потому, что ему было наплевать на меня. Как он мог так поступить? Как он мог вести себя настолько подло и надеяться избежать последствий?
        — Теперь ты уже ничего не можешь изменить, Лекси,  — сказала Эви.  — Ты тогда была так молода. Ты бы не осталась с Сэмом надолго. Ты ведь понимаешь это?
        — Откуда ты знаешь?  — яростно спросила Лекси.  — Как ты можешь быть уверена в том, что я сделала бы или не сделала бы?
        Эви снова нахмурилась:
        — Не нужно откусывать мне за это голову.
        — Я устала оттого, что все вмешиваются!  — кричала Лекси, сжимая руки в кулаки.  — Я так зла на папу. И на Сэма. Но больше всего я зла на саму себя.
        — Не понимаю почему. Ты думала, что была влюблена, и создала из всего этого воображаемый мир. Так поступают дети.
        — Мне было девятнадцать, не девять,  — заметила Лекси.  — Я была достаточно взрослой, чтобы понимать, что происходило в моей голове. Мне следовало бороться. Почему я была такой слабой? Почему не смогла постоять за себя?
        — Лекси…  — Тон сестры смягчился.  — Просто отпусти все это, хорошо? Иначе ты сделаешь себя несчастной на долгие годы. Ты не можешь прожить всю жизнь, вечно оглядываясь через плечо. Теперь ты остепенилась и счастлива. Не стоит разорять осиное гнездо из-за прошлого.
        — Ты не понимаешь.  — Лекси еле сдерживала слезы.  — Отец разрушил мою жизнь. Он все испортил.
        — Я знаю, что тебе тяжело осознавать, что отец не идеален,  — ответила Эви.  — Ты так долго боготворила его. И хотя я не согласна с его методами, я считаю, он поступил правильно. Он беспокоился, что ты испортишь себе жизнь. Сэм был намного старше, и жизнь наградила его множеством шрамов. Отец, скорее всего, видел это и просто защищал тебя.
        — Хотелось бы мне, чтобы он предоставил мне право разбираться со своими делами,  — с горечью произнесла Лекси.  — Почему он решил поиграть в Бога?
        — Осторожнее, Лекси,  — предупредила Эви.  — Тебе хватает проблем с организацией бала и свадьбы, не стоит создавать их еще и дома. Ты же знаешь папу. Он может превратиться в полного ублюдка, если ты заденешь его. Мне ли не знать. Я делала это много раз.
        — Мне все равно,  — сказала Лекси. Ее взгляд стал твердым и уверенным.  — Я выведу его на чистую воду. Мне наплевать, если он расстроится, разгневается и начнет бушевать. Пусть увидит, что натворил. Сегодня вечером он возвращается из отпуска. Я не могу просто игнорировать эту ситуацию. Ему это с рук не сойдет. Мы говорим о моей жизни, о моем счастье.
        Эви вздохнула:
        — Ты же знаешь, что не заставишь его извиниться.
        — Я хочу, чтобы он понял, что не может играть людьми, как фигурами на шахматной доске. Так просто нельзя.
        — Удачи, дорогая,  — спокойно произнесла Эви. Она немного помолчала, прежде чем добавить: — О, и прежде чем отправиться домой, тебе стоит замазать раздражение тональным кремом.

        Когда Сэм вернулся в офис, на его языке все еще чувствовался вкус губ Лекси, а щеку жгла пощечина. Он заслужил этот удар. Он подстрекал ее. Не мог остановить себя. Он хотел растормошить ее. Хотел, чтобы она вспыхнула и разозлилась до предела. Его кровь бурлила, когда Лекси смотрела на него искрящимися голубыми глазами, а ее красивая грудь вздымалась.
        Сэм хотел поцеловать Лекси. Нет смысла отрицать. Желал этого с самого первого дня, когда столкнулся с ней на парковке. Лекси продолжала размахивать перед его носом обручальным кольцом, но то, как она ответила на поцелуй, заставило его задуматься, удовлетворял ли ее жених в физическом плане.
        Их влечение было таким же сильным и всепоглощающим, как и раньше.
        Сэму следовало контролировать свои действия. Роман с Лекси плохо сказался бы на его карьере хирурга — она же была помолвлена с одним из крупных спонсоров больницы. Но как же сильно он хотел ее! Его плоть не переставая ныла от желания. Он возбуждался только от одной мысли о ней.
        Ему все еще сложно было свыкнуться с мыслью о ее невинности. Как он мог не заметить этого? Он чувствовал себя неловко из-за того, что затащил ее в постель, не подумав о последствиях. В большинстве случаев они предохранялись. В большинстве. Только однажды… Ладно, возможно, дважды… он не использовал презерватив в порыве овладеть ею в душе. Лекси с удовольствием подчинялась ему, но он все равно чувствовал, будто использовал ее. Сколького же он не знал о Лекси! Теперь он понял, что нахальство и сарказм служили ей щитом, которым она прикрывалась, боясь стать слишком уязвимой. Ей так хорошо удавалось играть роль светской дамы. Как она морщила свой милый носик, когда называла его деревенщиной. Черт, от таких мыслей он хотел Лекси еще больше!
        Может, он слишком увлекся карьерой? Может, легкая интрижка с ней заставила бы его смириться? После того как все закончилось бы — а он знал, это произошло бы в течение месяца, так как он не был постоянен,  — он мог бы спокойно продолжать жить, а Лекси вышла бы замуж за своего миллионера. Конечно же Сэм понимал — это неправильно. На месте Мэтью он бы не потерпел подобного. Это же безумие. Абсолютное безумие. Но он так сильно хотел Лекси, что не мог руководствоваться моральными принципами.
        Войдя в приемную, Сэм увидел Сьюзен, сидевшую за столом.
        — Сегодня в шесть вечера мы получим донорский орган из «Сидней-Мэт»,  — сообщила она.  — Родственники пациента решили отключить систему жизнеобеспечения. Жертва аварии на мотоцикле, двадцать семь лет, получил тяжелые травмы головы три недели назад. Его почки забирает себе Перт, сердце достается Мельбурну, а легкие — нам.
        — С чьей группой крови они совпадают?  — спросил Сэм.
        — Мистер Бейкер. У него хроническая обструктивная болезнь дыхательных путей,  — ответила Сьюзен.  — Он дольше всех был в списке.
        — Точно,  — вспомнил Сэм.  — Вам стоит позвонить ему и сообщить.

        Когда отец Лекси наконец вернулся, она находилась в большом зале семейного особняка в Мосмэне. Весь последний час она мерила комнату шагами, злость ураганом бушевала внутри ее.
        — Привет, красавица,  — сказал Ричард Локхарт, входя.  — Как прошли выходные?
        Лекси скрестила руки на груди:
        — Бывало и лучше.
        Ричард приблизился к мини-бару и налил себе виски. Он поднял крышку ведерка со льдом и обнаружил, что оно пустое.
        — Будь добра, принеси своему бедному старику немного льда.
        — Я думаю, ты вполне способен сделать это сам,  — процедила Лекси сквозь сжатые губы.
        Ричард снисходительно улыбнулся, глядя на дочь, в уголках темно-карих глаз образовались морщинки:
        — Что случилось, малышка? Те самые дни месяца?
        Лекси вдруг осознала, насколько сильно ей не нравился отец. Конечно, она любила его, но при этом он ей не нравился. Почему она так долго не могла рассмотреть сквозь напускной шарм беспощадного амбициозного человека? Если люди вставали на его пути, он просто избавлялся от них. Если люди не угождали ему, то он делал все, чтобы они пожалели об этом.
        Лекси всегда винила мать в распаде их семьи, но теперь она задумалась о том, что, возможно, Бэлла была права. Скорее всего, Ричард вынудил маму уйти. Лекси слышала сплетни о его изменах, но, будучи маленькой девочкой, хотела видеть отца безупречным. Ее шокировал его обман. Как глупо было так самозабвенно обожать человека, который использовал дочь в своих целях. Их отношения оказались карточным домиком, и теперь он рассыпался.
        — Я узнала о том, что ты шантажировал Сэма Бэйли пять лет назад,  — заявила Лекси.  — Как ты мог так поступить? Как ты смел так бессердечно играть с жизнью людей?
        Взгляд Ричарда стал жестче.
        — Ты не знаешь, о чем говоришь, Лекси.
        — Я прекрасно знаю,  — запротестовала та.  — Ты поставил Сэму ультиматум. У него не было выхода, кроме как уехать. Он мог все потерять, но тебе ведь наплевать? Да. Тебе просто нужно было убрать его с пути, чтобы ты мог продолжать держать меня под контролем. Тебе даже не хватило мужества сказать мне, что его взяли на работу в больницу. Мне пришлось самой обо всем узнать. Как, ты думаешь, я себя чувствовала?
        — Ты отвечаешь за сбор средств,  — ответил мистер Локхарт.  — Увольнение и назначение персонала не имеет к тебе никакого отношения. Так или иначе, я был уверен, что ты уже и думать забыла о его существовании.
        Лекси так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
        — Так ты поступаешь со всеми своими любовницами?  — спросила она.  — Сколько их было, когда ты еще был женат на маме? Четыре? Пять? Десять? Или ты уже забыл?
        Рот Ричарда сжался в тонкую линию, и он с громким стуком опустил стакан на барную стойку.
        — К чему вся эта ерунда, Лекси?  — поинтересовался он.  — Я не хочу приходить домой после тяжелого трудового дня и выслушивать истерики.
        — Ты не знаешь, что такое тяжелый рабочий день,  — огрызнулась Лекси.  — Ты проводишь большую часть времени на деловых обедах, напиваешься там, а потом отправляешься на курорт, оплаченный другими людьми, на выходные. Дедушка сделал всю тяжелую работу. А ты просто сидишь сложа руки и наслаждаешься преимуществами красивой жизни. Ты платишь другим людям за выполнение грязной работы, такой, например, как воспитание детей. В твоем плотном графике не нашлось времени даже для того, чтобы навестить Бэллу.
        Лицо Ричарда покраснело от ярости.
        — Я не позволю, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне в моем собственном доме!
        — Ты солгал обо мне Сэму!  — продолжала Лекси, ее гнев походил на пушечное ядро, катящееся со склона, и она при всем желании не могла его остановить.  — Ты сказал ему, что я спала с ним, только чтобы устроить подростковый бунт. Как ты посмел?
        Ричард ударил ладонью по барной стойке так сильно, что картины на стене позади него затряслись.
        — Ты была слишком молода, чтобы понимать происходящее! Я сделал то, что должен был, чтобы защитить тебя.
        Лекси хотелось кричать. Боль, все эти годы скрывавшаяся внутри, наконец вырвалась наружу.
        — У тебя не было права вмешиваться в мою жизнь!  — возмущенно воскликнула она.  — Не тогда. И уж точно не сейчас.
        Ричард с отвращением посмотрел на дочь.
        — Полагаю, он хочет, чтобы ты вернулась к нему,  — заметил он.  — Вот к чему весь этот цирк? Ты будешь полной дурой, если поставишь под угрозу помолвку с Мэтью. Ты нужна Сэму Бэйли только для достижения его целей. Никогда не забывай об этом, Лекси. Он деревенский парнишка, которому повезло пробиться в люди. Невеста из высшего общества, вроде тебя, стала бы вишенкой на вершине его торта.
        — Ты не представляешь, сколько ущерба нанес,  — продолжала гнуть свое Лекси.
        — Единственное, о чем ты должна сейчас заботиться,  — это сбор средств для больницы,  — с усмешкой заявил ее отец.  — Если ты будешь вести себя как влюбленный подросток, люди лишний раз убедятся в том, что ты не подходишь для подобной работы. Я с большим трудом убедил совет назначить тебя ответственной за мероприятия. Испортишь все — не только сделаешь из себя посмешище, но и выставишь меня идиотом.
        — Я сомневаюсь, что тебе нужна помощь в выставлении себя идиотом,  — заявила Лекси.  — Ты и сам неплохо справляешься.
        Поняв, что наступление не поможет, Ричард решил снова включить обаяние.
        — Ну же, ну, моя девочка,  — запел он.  — Не слишком ли ты драматизируешь? Забудь о Сэме Бэйли. Теперь он никто для тебя. Ты будешь счастлива с Мэтью, он идеально тебе подходит. Ты же не хочешь расстроить жениха и его семью, когда они оказывают такую поддержку больнице, правда?
        Лекси пронзила отца взглядом:
        — Почему для тебя все упирается в деньги?
        — Деньги — это универсальный язык, Лекси,  — объяснил Ричард.  — Они открывают многие двери, а некоторые закрывают.
        Лекси развернулась и вышла из комнаты, чувствуя себя так, будто кто-то запустил руку ей в грудь и вырвал сердце. Двери плотно закрылись за ней.


        Глава 7
        — Поверить не могу… Как они могли отменить наш заказ?  — спросила Лекси несколько дней спустя, в ужасе уставившись на свою помощницу Джейн.  — Бал через две недели! Джейн поморщилась.
        — Я знаю,  — сказала она.  — Менеджер хочет поговорить с тобой лично, чтобы извиниться. Вчера на кухне произошел пожар. Помещение пришло в негодность. Они делают все возможное, но пришлось отменить все заказы на следующий месяц. Переключить его?
        Лекси кивнула и приняла звонок. Все оказалось еще хуже, чем описывала Джейн. После разговора с менеджером стало понятно, что бал не сможет пройти, как планировалось. Во-первых, кухня не работала, а во-вторых, танцевальный зал больше всего пострадал от огня и воды.
        Это катастрофа!
        Все, над чем она так усердно работала, превратилось в труху. Она вложила в это мероприятие столько сил. Она сбивалась с ног, организовывала, договаривалась, и, оказалось, впустую. В голове звучали жестокие насмешки отца.
        Лекси всегда сомневалась в своей способности принести пользу обществу, и окружающие люди чувствовали то же самое. Люди считали ее тусовщицей и пустышкой. Они не знали, чем ей пришлось пожертвовать рады Бэллы. Не подозревали, как отчаянно она хотела добиться успеха. Будущее ее сестры — ее жизнь и все остальное — зависело от средств, собранных Лекси на новое оборудование.
        Она должна доказать им свою правоту! Должна доказать им и себе самой, что может справиться с трудностями.
        Она что-нибудь придумает, найдет решение. Но какое? Все билеты проданы. Список товаров, выставленных на аукцион, согласован и утвержден. Все очень ждали праздника, хотели насладиться изысканным вином, вкусной едой и танцами, а теперь он не состоится, если только Лекси не сможет найти в кратчайшие сроки новое место, способное вместить всех приглашенных. Несколько часов она просидела на телефоне, впустую пытаясь найти подходящее помещение, но все было занято. В конце концов, это свадебный сезон.
        Лекси приблизилась к Джейн, разбиравшей плакаты анонимного аукциона.
        — Повезло?  — в надежде спросила та.
        Лекси в отчаянии покачала головой:
        — Если никто не отменит свадьбу в последний момент, то мне конец. Все подумают, что это моя вина.
        — Никто так не подумает,  — попыталась утешить Джейн.
        Лекси послала ей мрачный взгляд.
        — Разве?  — Она беспокойно ходила взад-вперед по комнате.  — Я уже слышу все это: «Лекси Локхарт получила эту должность только через отца, и посмотрите, что она натворила!» — Она остановилась и схватилась за голову.  — Не могу поверить, что в дополнение ко всему случилось еще и это!
        — Без сомнения, это тяжелое для тебя время. Бэлла в больнице, да и свадьба уже на носу,  — с состраданием отреагировала Джейн.
        Лекси замерла и взглянула на свою помощницу.
        — Вот оно!  — выкрикнула она.
        — Что?  — Джейн выглядела шокированной.  — Ты ведь не собираешься отменять свадьбу?
        — Больница!  — взволнованно пробормотала Лекси.  — Мы проведем бал здесь.
        — Здесь?  — Джейн уставилась на нее.
        — Да,  — ответила Лекси, постукивая кончиком пальца по губам.  — Двор достаточно большой, чтобы сделать шатер. Тогда и пациенты смогут принимать участие, те, кто не слишком болен, естественно. Мы можем попросить поставщиков продуктов сделать дополнительные закуски для пациентов в палатах. Это гениально!
        — Звучит здорово, но что на это скажет главный врач?  — спросила Джейн.
        Лекси схватила сумочку и телефон:
        — Пойду сейчас же поговорю с ним. Пожелай мне удачи!
        — Удачи!  — выкрикнула Джейн ей вслед.

        Сэм взглянул на настенные часы.
        — Время смерти — четыре сорок шесть вечера,  — объявил он безжизненным голосом.
        — Вы сделали все, что смогли,  — сказал анестезиолог.  — Он был в очереди на пересадку слишком долго, умер бы в любом случае. Он пошел на это, зная, что у него есть только мизерный шанс.
        Сэм снял перчатки и выбросил их в корзину для мусора, на его лице застыло мрачное выражение.
        — Пойду поговорю с семьей.  — Его желудок уже завязался в узел от одной мысли о предстоящей беседе.
        Смерть пациентов была частью профессии. Каждый хирург знал это. И Сэм тоже знал, но все же ненавидел, когда такое случалось. Ненавидел то, что потерпел неудачу. Даже когда не было ни единого шанса, Сэм шел на операцию, пытаясь доказать обратное. И он поступал так множество раз. Он выиграл несколько, казалось, совсем безнадежных сражений. Его профессиональная репутация была построена на успехах. Он продлевал людям жизнь, возвращал им силы и надежду, а их самих — семьям.
        Но на этот раз он провалился.
        И теперь ему предстояло встретиться с родными пациента и вести себя так, будто у него все под контролем.
        Семья собралась в одной из комнат для ожидания. Глория Бейкер, жена умершего, встала, как только Сэм вошел. Ее сопровождали сын и дочь. Оба подростки четырнадцати или шестнадцати лет. Мальчик напоминал Сэму самого себя в том возрасте: высокий и неуклюжий.
        — У меня для вас плохие новости,  — осторожно произнес Сэм.  — Мы сделали все возможное, но он был недостаточно силен, чтобы пережить операцию. Мне очень жаль.
        Лицо Глории Бейкер потеряло всякое выражение.
        — О нет…
        Дочь, Мэган, всхлипывала в объятиях матери, а сын, Дилан, просто продолжал тихо сидеть на стуле. Сэм знал, что чувствовал мальчик. Неспособность излить гнев, растерянность и печаль. Сэм представлял, через что придется пройти этому подростку. Нужно будет найти работу, чтобы поддерживать сестру и мать. Стать мужчиной в доме после того, как умер его отец. Окружающие подумают, что он отлично справляется, и восхитятся его храбростью. Сэм в свое время сделал то же самое, однако чувство невосполнимой потери так и не покинуло его.
        — Я очень сожалею,  — снова заговорил Сэм.
        — Мы можем его увидеть?  — спросила Мэган.
        — Конечно,  — ответил Сэм.  — Я все организую. Можете быть с ним столько, сколько потребуется.
        Глория вытерла глаза.
        — Спасибо за вашу доброту,  — ответила она.  — Кен знал, что может не пережить операцию. Он давно болел. Мне бы так хотелось, чтобы вы оказались здесь раньше, чтобы помочь ему.
        — Я бы тоже этого хотел.  — Сэм кивнул.
        — Вы можете пройти к нему,  — сказала семье одна из медсестер.
        Сэм отступил, пропуская Бейкеров в операционную, чтобы попрощаться навсегда.
        Бывали дни, когда он ненавидел свою работу. Ненавидел страдания, которые приходилось наблюдать, ненавидел непоправимый ущерб, нанесенный болезнями, ненавидел потери крови, которые не мог контролировать, ненавидел многочасовые сложные, практически ювелирные операции, которые заканчивались прямой линией на мониторе.
        Он выдохнул и направился к раздевалке.
        Сэм не мог дождаться окончания этого дня.

        После продолжительной и трудной встречи с главным врачом Лекси получила разрешение на проведение бала во дворе больницы. Перебрав кучу идей о том, как должен выглядеть шатер, она наконец определилась. Лекси уже продумала декорации, составила меню и даже заказала еду и напитки, но нужно было сделать еще кучу вещей. Она разослала электронные письма о новом месте проведения всем купившим билеты и сейчас развешивала объявления по больнице. Она была рада вновь почувствовать контроль над ситуацией после нескольких часов самобичевания и ужасной паники.
        Лекси выскочила из лифта, держа в руках стопку листовок. На полной скорости она врезалась в широкую грудь Сэма, бумаги разлетелись во все стороны. Дыхание сбилось, послышалось сдавленное «Ой!».
        Сэм прищурился.
        — Ты хоть когда-нибудь смотришь, куда идешь?  — возмутился он.
        Лекси не растерялась:
        — Я думала, ты всегда пользуешься лестницей.
        Его челюсти сжались, точно стальной капкан, когда он наклонился, чтобы собрать листовки. Лекси наблюдала, как его взгляд пробежал по напечатанной на них информации.
        — Что это?  — спросил он, переводя тяжелый взгляд на нее.
        — Листовки с информацией о бале,  — ответила она, выпрямившись.  — Планы немного изменились.
        Сэм нахмурился:
        — Ты собираешься провести бал здесь? В больнице?
        Лекси наклонилась, чтобы подобрать оставшиеся листки.
        — Да,  — ответила она, пытаясь выдернуть одну из листовок из-под его большой ступни. Она подняла на него взгляд.  — Ты позволишь?
        Сэм убрал ногу, и Лекси выпрямилась, принявшись демонстративно расправлять края бумажки, будто это бесценный пергамент, который он посмел намеренно испачкать своим ботинком.
        — Что случилось с первоначальным местом?  — спросил Сэм.
        — Пожар на кухне,  — объяснила Лекси.  — Пожарные немного перестарались с водой, так что там полное бедствие.
        Сэм продолжал хмуриться:
        — Но ведь здесь неподходящее место для проведения подобных мероприятий. Где ты собираешься разместить всех гостей? Зал переговоров вместит только двадцать. Это положит начало моде на танцы щека к щеке. Точнее, щека к подбородку.
        — Я организую шатер,  — ответила она, задрав голову.  — Об этом написано на флаере, если ты соблаговолишь дочитать.
        — Ты все хорошо продумала?  — поинтересовался он.  — Здесь повсюду будут люди, многие из них сильно пьяны. Что насчет охраны? Вдруг кто-то побеспокоит пациентов? Это ведь не отель. Многие люди, знаешь ли, больны, некоторые даже безнадежно.
        Теряя терпение, Лекси закатила глаза:
        — Я уже все обсудила с главврачом. Он дал добро.
        — Общественная больница — не место для тусовок,  — не сдавался Сэм.  — Это глупая идея. О чем ты думала?
        Лекси вспылила. Она только что с трудом убедила главного врача. Если Сэм пойдет к нему и выразит недовольство, тот может изменить решение. Ее сердце в панике забилось быстрее. Все должно получиться. Других вариантов просто не было. Ее репутация зависела от этого мероприятия. И она проведет этот чертов бал!
        — Почему ты так негативно настроен?  — спросила она.  — Это потому, что я занимаюсь организацией? Так ведь?
        — К тебе это не имеет никакого отношения,  — произнес он, снова нахмурившись.  — Просто я считаю, что ты не до конца все продумала.
        Лекси сердито уставилась на него:
        — Есть идеи получше, деревенщина? А если мы набросаем в местном парке несколько тюков сена, пожарим сосисок и притащим пару бочонков пива? Так тебе будет более комфортно? Можешь привести овец и корову для достоверности, а еще лучше несколько поросят. Бьюсь об заклад, будешь чувствовать себя как дома.
        Сэм взял ее под локоть и оттащил в сторону от любопытных взглядов, обращенных в их сторону.
        — Ради бога, говори потише!  — прорычал он.
        Лекси попыталась высвободиться, но Сэм только сильнее прижал ее к себе.
        — Убери свои руки!  — возмутилась она.  — Или я позову охрану. Я буду кричать. Я расскажу всем, что ты домогался меня. Я… Эй, куда ты меня тащишь?
        Сэм открыл дверь кладовки и, втащив за собой Лекси, захлопнул ее.
        — Если хотите поругаться со мной, барышня, делайте это в уединенном месте, а не посреди больницы, где пациенты и их родственники все прекрасно слышат.
        — Предполагаю, ты считаешь, что если мы с тобой одни, то ты можешь поцеловать меня?  — Она послала ему разъяренный взгляд.  — Только попробуй, увидишь, что случится.
        Сэм соблазнительно улыбнулся и подошел ближе:
        — Не могу дождаться.
        Ее глаза округлились, и она отступила к шкафу:
        — Не смей!
        — Чего ты боишься, Лекси?  — спросил он, подхватив прядь ее волос и принявшись наматывать ее на палец.  — Что ты ответишь на поцелуй и насладишься каждым порочным моментом?
        Она сглотнула, кончик языка скользнул по губам — быстрое движение, которое сделало мягкую поверхность блестящей и влажной.
        — Я лучше умру,  — заявила Лекси, вздернув подбородок, голубые глаза вспыхнули.
        Сэм знал, что в данной ситуации не способен мыслить здраво. Ему лучше было оставить Лекси в покое, спрятаться дома и сразиться со своими демонами в одиночку, как он всегда и делал. Выйти на яхте в океан, где никто не услышит и не увидит его. Но больше всего на свете в тот момент он хотел быть с Лекси, пусть даже несколько украденных минут. Он провел пальцами по ее волосам, ароматным шелком ниспадавшим на плечи красивыми завитушками. Кровь неслась по венам, заставляя его твердеть и тяжелеть от желания. Она стояла совсем близко, узкие бедра были рядом с его бедрами.
        — Ты уже рассказала своему жениху о нас?  — спросил Сэм.
        Ее глаза потемнели и стали похожими на грозовые тучи.
        — Нет, с чего бы?  — поинтересовалась Лекси.  — Нет никаких «нас». Это все в твоей голове, ты все выдумал. Ты мне даже не нравишься. Я ненавижу тебя. Думаешь, можешь играть с людьми? Считаешь, можешь заставить их делать то, чего они не хотят? Хочешь неприятностей, разрушить мою жизнь, когда в ней наконец-то все наладилось?
        Сэм приблизился губами к ее уху и провел языком по ароматной коже:
        — Я выдумываю вот это?
        Он почувствовал, как поднялась ее грудь от резкого вдоха, прижавшись к его собственной. Это было очень соблазнительно.
        — Прекрати,  — прошептала она, но не сдвинулась с места.
        — А вот это?  — продолжал он, проводя языком по ее полной нижней губе.
        Сэм почувствовал, как подрагивают ее губы от прерывистого дыхания.
        — Ты не должен этого делать.  — Ее голос был еле слышен.  — И я не должна…
        — Но ты ведь хочешь, так ведь, Лекси?  — спросил он, поддразнивая, проводя губами по ее коже.  — Ты жаждешь этого наркотика, не можешь контролировать себя… Он пожирает тебя. Не дает спать по ночам. Иногда весь день ты только о нем и думаешь.  — Он снова пощекотал ее губы, на этот раз прижимаясь чуть сильнее и задерживаясь чуть подольше, пока их дыхание не смешалось.  — Вот на что это похоже, да, Лекси?
        Ее веки опустились.
        — Это неправильно…
        Сэм положил руку ей на шею и почувствовал, как Лекси тает от его прикосновения, словно карамель под палящим солнцем. Она прильнула к нему. Это свело его с ума от желания.
        Звонок мобильного, донесшийся из глубин сумочки Лекси, висевшей на плече, испортил момент.
        — Ты собираешься ответить?  — спросил Сэм после нескольких раздражающих писков.
        Лекси отошла от него и принялась рыться в сумочке в поисках телефона. Она посмотрела на экран, прежде чем ответить, и ее щеки густо покраснели.
        — Мэтью… Я как раз собиралась позвонить тебе.  — Лекси повернулась спиной к Сэму и продолжила: — Я тоже по тебе скучаю… Да… Уже недолго осталось…
        Сэм грубо выругался себе под нос, распахнул дверь и, вылетев наружу, с громким хлопком закрыл ее.

        Лекси окинула коридор внимательным взглядом, прежде чем выйти из кладовки. Она поправила прическу и быстро зашагала в больничное крыло, чтобы развесить оставшиеся листовки и заодно навестить Бэллу. Лекси надеялась, что Сэм уже завершил обход, ведь она не хотела снова наткнуться на него, уж точно не тогда, когда до сих пор ощущала возбуждение. Она была так близка к тому, чтобы броситься в его объятия. Сила притяжения оказалась невероятно мощной. Страшно представить последствия их действий, если бы не звонок Мэтью.
        Мэтью.
        При каждой мысли о нем чувство вины мучило ее, как зубная боль. Придется рассказать ему о Сэме, но как? Как можно сказать любящему и верному жениху, что ты не можешь разобраться с бывшим? До их свадьбы оставалось всего лишь несколько недель. Платье уже сшито, завтра у Лекси очередная примерка. Приглашения давно разосланы, и большинство гостей согласились прийти. Некоторые уже успели запастись подарками, да еще и безумно дорогими. Как она должна объяснить всем, особенно Мэтью, что охладела к нему? Мысленно встряхнувшись, Лекси взяла себя в руки. Все невесты нервничают перед большим днем. Вполне нормально сомневаться. Выйти замуж — серьезное решение. Огромное обязательство — пообещать разделить с кем-то свою жизнь, быть верной ему…
        Ее желудок перевернулся при мысли о возбужденном теле Сэма, прижатом к ее телу, о его горячих губах и о том, как смешивалось их дыхание. Она еле сдержала запретную дрожь наслаждения, когда представила, как его язык оставляет пылающие следы на ее чувствительной коже. Ее тело все еще ныло от голода, который Сэм пробудил в нем. Будет ли так всегда? Как она собирается справиться со своей карьерой и браком с Мэтью, если Сэм будет у нее на пути?
        Лекси решила собраться с силами.
        Когда Лекси вошла в палату, Бэлла, к счастью, была одна. Она лежала с закрытыми глазами, но открыла их, как только услышала шаги сестры.
        — Привет, Лекси. Я уже думала, ты забыла обо мне.
        — Прости, Бэлс,  — извинилась Лекси.  — Я с ног сбилась из-за организации бала. Думаю, ты слышала, что произошло?
        — Да, одна из медсестер рассказала мне,  — ответила Бэлла.
        — Сейчас все под контролем… Вроде как.  — Она собрала несколько опавших лепестков роз с прикроватного столика.  — Тебе что-нибудь принести? Хочешь настоящего кофе из кофейни? Или еще журналов?
        Бэлла покачала головой:
        — Нет, я жду мистера Бэйли. Этим утром я была в душе, когда он заходил, а остальную часть дня он был занят в операционных. Медсестра сказала, это его первая трансплантация в нашей больнице. Ты виделась с ним в последнее время?
        Лекси почувствовала, как жар подбирается к ее щекам, и повернулась к цветам, умоляя, чтобы еще несколько лепестков опали, и она могла бы удержать на них свой взгляд.
        — Мы давно не виделись,  — соврала она.
        Кожа на руках Лекси покрылась мурашками, когда она услышала голоса в коридоре. Сэм говорил с одной из медсестер, поручая ей взять какие-то анализы у другого пациента. Лекси узнала бы везде этот глубокий, ласкающий слух голос.
        — Ты в порядке, Лекси?  — спросила Бэлла.
        Лекси изобразила лучезарную улыбку и развернулась с вазой в руках:
        — Пойду поменяю воду.
        Бэлла нахмурилась:
        — Но одна из волонтеров уже сделала это утром.
        — Еще один разок не помешает,  — заявила Лекси.  — Я даже могу принести тебе свежие от больничного флориста. Эти вот-вот завянут.
        Она выскочила из палаты и, даже не взглянув на пост медсестры, забежала в хранилище дальше по коридору.
        — Ваши показатели немного улучшились, Бэлла,  — сказал Сэм, просматривая диаграммы.  — Инфекции практически не осталось. Я бы хотел оставить вас в больнице на выходные, чтобы убедиться в стабильности показателей. Если все будет в порядке, то можете отправиться домой в понедельник, но вы не должны напрягаться. И вы должны быть постоянно на связи на случай, если появится донор. Координатор трансплантационного отделения рассказал вам об этом?
        Бэлла кивнула:
        — Мой мобильный всегда включен и рядом со мной, а сумка для больницы готова.
        — Хорошо,  — заключил Сэм, прикрепляя диаграмму обратно к кровати.  — Кто будет присматривать за вами дома?
        — Большую часть времени — Лекси,  — ответила Бэлла.
        Сэм нахмурился так, что на лбу образовались морщины.
        — Разве у вас нет сиделки или приходящего физиотерапевта?
        — Есть, но именно Лекси возит меня на все приемы к врачам и помогает одеваться, если я начинаю задыхаться.
        Сэм подумал о том, как Лекси жонглирует проблемами на работе, а еще успевает заботиться о хрупкой сестре. При необходимости Лекси пряталась за фасадом светской пустышки, но разве кто-нибудь знал о том, на какие жертвы она шла? Она не могла позволить Бэлле чувствовать себя бременем.
        — Медсестра назначит вам время последующих приемов,  — сказал Сэм.  — Хочу лично проследить за ситуацией и убедиться, что инфекция отступила.
        — Спасибо, доктор Бэйли,  — застенчиво произнесла Бэлла.
        Сэм слегка улыбнулся и отправился на пост медсестры, чтобы внести последние данные в карту пациентки. По пути он столкнулся с Эви, которая, скорее всего, шла навестить сестру.
        — Сэм, можно вас на пару слов?  — спросила она.
        — Конечно,  — ответил он.  — Может, поговорим здесь?  — Сэм указал на пустующую комнату ожидания.
        — Насчет моей сестры,  — начала Эви, как только они остались одни.
        — Я выписываю ее в понедельник,  — сказал Сэм.
        — Я не об этой сестре.  — Она впилась в него взглядом.  — Насчет Лекси.
        Сэм вздохнул:
        — Понятно.
        — Не думаю, что вам понятно,  — заявила Эви, все еще прожигая его взглядом.  — У Лекси сейчас все хорошо. Через несколько недель она выходит замуж. И ей не нужны осложнения в виде бывшего ухажера.
        Сэм удивленно приподнял бровь:
        — Лекси уже достаточно взрослая и вправе делать то, что пожелает.
        Эви угрожающе на него смотрела.
        — Лекси не знает, чего хочет,  — сказала она.  — Это большая проблема.
        — Тогда тем более ее стоит оставить в покое и позволить решить все самой,  — холодно отозвался Сэм.
        — Вы все еще не понимаете,  — продолжала Эви.  — После вашего ухода для Лекси наступило действительно тяжелое время. Я очень беспокоилась за нее. Уверена, она не рассказала мне и половины из того, что происходило на самом деле. Она ни с кем не обсуждала это.
        Сэм почувствовал, как его желудок внезапно сжался.
        — Что вы имеете в виду?
        Эви прикусила нижнюю губу зубами, прежде чем ответить.
        — Она стала… совершенно другой после вашего отъезда. Будто неживой, мрачной. Она закрылась ото всех, возвела стену вокруг себя. Никто не мог достучаться до нее, она никого не впускала. Так было до тех пор, пока она не встретила Мэтью.
        — Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение,  — недоумевал Сэм.
        Эви хмуро посмотрела на него:
        — Самое прямое. Люди сплетничают о вас с Лекси. Они думают, между вами что-то есть. Что-то серьезное.
        — Возможно, вы неправильно расслышали,  — спокойно возразил Сэм.  — Слухи ходят о вас с Финном, а не о нас с Лекси.
        Щеки Эви порозовели.
        — Это полнейшая чушь!  — гневно воскликнула она.
        Сэм снова изогнул бровь:
        — Неужели?
        Он заметил, что Эви скрестила руки на груди — точно так же делала Лекси, когда чувствовала угрозу.
        — Вчера я встретила Лекси,  — осуждающе произнесла Эви.  — У нее на щеке было раздражение от щетины.
        Сэм не дал эмоциям отразиться на лице.
        — И что?  — равнодушно поинтересовался он.
        — И что?!  — возмутилась Эви.  — У вас не было права целовать ее! Она помолвлена с другим!
        — Я бы не стал целовать женщину, которая не хотела бы принять в этом активное участие,  — со смертельным спокойствием заявил Сэм.
        Глаза Эви вспыхнули гневом.
        — Так вы говорите, что она поощряет вас? Откровенная ложь! Она не шлюха, совсем наоборот. Я подозреваю, вы были ее первым любовником. Вы знали об этом тогда? Готова поспорить, именно поэтому вы на нее нацелились. Какой подарочек, не правда ли? Заполучить младшую из сестер Локхарт. Таким трофеем не стыдно похвастаться.
        Сэм сжал губы, затем произнес:
        — Думаю, вам стоит сконцентрироваться на собственной личной жизни и позволить сестре распоряжаться ее.
        — Вы не подходите ей, Сэм,  — заключила Эви.  — Вы выбиваете ее из колеи. Она заслуживает счастья и мужчину, который будет любить ее, а не использовать как трамплин для достижения своих целей.
        — Вы думаете, в этом причина?  — спросил он, хмурясь.
        — В чем же еще? Вы же не любите ее, так? Если бы любили, то не позволили бы никому запретить видеться с ней. Вы бы боролись за нее, не думая о последствиях.
        Сэм стиснул зубы так сильно, что разболелась челюсть.
        — Я не умею так любить!  — прорычал он.
        Эви с жалостью взглянула на него:
        — Тогда вам стоит научиться.  — И после этих слов она ушла.


        Глава 8
        Последние пару недель Лекси удавалось избегать длительного общения с отцом. Она работала допоздна, а вечером шла в тренажерный зал, успевала обменяться с ним парой отрывистых фраз перед сном или рано утром до работы. Но в выходные перед маскарадом она поняла, что ей будет трудно не столкнуться с ним, если только она не решит провести эти дни за пределами семейного особняка.
        На десять утра у нее была назначена примерка платья, и, вместо того чтобы ехать на машине и безрезультатно искать место для парковки, Лекси решила перебраться через гавань на пароме.
        Это был один из идеальных весенних дней в Сиднее: теплый и солнечный, с легким ветерком, в котором чувствовался аромат лета. Гавань пестрела яхтами: люди старались получить как можно больше от чудесной погоды. Лекси стало интересно, рассекал ли сейчас и Сэм сверкающие воды. Она очень внимательно высматривала судно, но так и не нашла его.
        После примерки Лекси прошлась по магазинам. Она балансировала с пакетами нижнего белья, одежды, обуви, косметики в обеих руках, пытаясь добраться до набережной Циркуляр. Лекси решила прогуляться на причалу залива Ньютрал, рассматривая пришвартованные яхты за миллионы долларов. Некоторые суда обновлялись к сезону, так что запах свежей краски был повсюду. Специфический звук постукивания снаряжения о мачты, приносимый бризом, заставил Лекси задуматься о том, как прекрасно было бы просто запрыгнуть в лодку и уплыть в закат, подальше от всех сложностей жизни. Ей хотелось узнать, делал ли так Сэм, чтобы расслабиться после сложных операций. Она могла представить, как он стоит у руля, его сильные загорелые руки натягивают паруса, поднимают и опускают спинакер, и он наслаждается покорением мощной и непредсказуемой стихии.
        В самом дальнем конце пристани Лекси увидела белую яхту с темно-синими полосами по бокам и надписью «Шепот волн». Поблизости никого не оказалось, так что она подошла ближе. Это было красивое судно, не самое роскошное, но близкое к этому, в хорошем состоянии, покрытие выглядело свежим, палуба была отделана лакированным красным деревом.
        Лекси проверила, не смотрит ли кто, а потом полезла на борт — многочисленные пакеты усложняли эту задачу, но ей удалось забраться на палубу целой и невредимой и даже сохранить все покупки. Она быстро осмотрелась; она оправдывала свой поступок тем, что, как ответственная за мероприятие, должна убедиться в пригодности яхты для вечеринки на восемь персон.
        К ее удивлению, дверь на нижнюю палубу оказалась не заперта. Лекси немного поборолась с искушением пойти взглянуть, что же там внизу. Она знала, что это не совсем законно, но ведь они с Сэмом не чужие друг другу. В любом случае осмотр займет всего пару минут, и Сэм даже не узнает о ее присутствии.
        Лекси напряженно прислушалась и, как только убедилась, что там никого, осторожно спустилась по ступенькам. Внизу оказалось гораздо просторнее, чем она предполагала. Помимо гостиной и столовой была еще кухня, оборудованная по последнему слову техники.
        За одной из дверей она нашла ванную и туалет. За другой обнаружила спальню хозяина с собственной уборной. Кровать была заправлена белым льняным покрывалом с черной отделкой, поверх которого лежали подушки с черно-белым орнаментом.
        Лекси только собиралась опробовать кровать, как услышала шаги на верхней палубе. Ее сердце затрепетало, когда она начала обдумывать варианты действий.
        Выходить или прятаться?
        Как она объяснит то, что находилась в его спальне?
        Почему, ну почему она не предвидела возможное возвращение Сэма? Скорее всего, он отходил всего на несколько минут. Ей придется постараться, чтобы выпутаться из этой щекотливой ситуации. Она представила себе выводы, которые сделает Сэм, не разобравшись в происходящем. Ей оставалось только одно…
        Лекси решила спрятаться.
        Вдоль одной из стен спальни стояли высокие шкафы. Она открыла первый, но он был заполнен ящиками и не мог вместить все ее пакеты, так что Лекси быстро распахнула следующий. Она запихнула покупки под костюм Сэма, после чего прикрыла дверь как можно бесшумнее. Ее сердце все еще скакало галопом, когда она открыла следующий шкаф. В нем находились вешалки, так что она смогла втиснуться между повседневными рубашками Сэма. Лекси не решилась запирать дверь на замок — хоть она и не страдала клаустрофобией, но ее не прельщала мысль оказать в замкнутом пространстве и провести здесь час, а может, и больше. Кончиком пальца она придерживала дверь, чтобы та оставалась приоткрытой.
        Лекси слышала, как Сэм перемещается по палубе. Она представляла, как он драил палубу, или проверял крепления канатов, или что-то в этом духе. Скорее всего, он не задержится надолго. Уже почти шесть вечера. Он уйдет максимум через полчаса. Может, даже через пятнадцать минут.
        Или через десять, так она сама и поступила бы.

        Сэм нахмурился, отпустив швартовые канаты. Неужели он настолько сильно попал, что чувствовал парфюм Лекси, куда бы ни шел? Он вдохнул еще раз, глубже. Нет, он явно все выдумал: только запах соленого океана, а это как раз то, что нужно. Он изо всех сил пытался забыть о вчерашнем провале. У него были целые выходные, чтобы в одиночестве побыть в гавани, поплавать, порыбачить, подумать, найти внутреннее умиротворение, в котором он так нуждался.
        Сэм завел двигатель и отплыл от причала, окатив волной молодых ребят, которые вчера помогли ему установить новый парус.
        У него было достаточно времени до заката, чтобы добраться до любимого укрытия. Он уже мог почувствовать на языке первый глоток освежающего пива.

        Лекси отчаянно пыталась уговорить себя не паниковать, когда услышала звук мотора и почувствовала, что яхта отчаливает от пристани. Сэм наверняка просто решил проверить судно, владельцы яхт часто так делают. Они не всегда уплывают на все выходные. Он скоро вернется, а она ускользнет незамеченной. Проще простого. Сэм даже никогда не узнает о присутствии на борту безбилетного пассажира.
        Лекси потеряла счет времени. Как далеко Сэм собирается плыть? В Новую Зеландию? На острова Кука? Лекси была голодна, так голодна, что ее желудок издавал звуки, похожие на рычание двигателя яхты.
        Наконец-то, когда, казалось, прошло уже несколько часов, движение прекратилось. Послышался звук сбрасываемого якоря, а затем все затихло, кроме нежных всплесков воды о борт и крика пролетающих чаек.
        Палец Лекси болел от долгого пребывания в согнутом состоянии. Ей настолько хотелось в туалет, что эта нужда даже затмила голод. Ей хотелось скрестить ноги, но для этого не было места.
        Снова послышались шаги Сэма, на этот раз ближе. Лекси затаила дыхание, ее сердце билось так сильно, что отдавалось рычанием в ушах.
        Она услышала, как зашелестела снимаемая одежда, а потом — Господи, спаси ее мочевой пузырь!  — шум воды в душе. По прошествии трех самых длинных минут в своей жизни Лекси услышала, как Сэм вытерся полотенцем и открыл шкаф с выдвижными ящиками.
        Капельки пота катились между грудей Лекси. Она дышала настолько прерывисто, что, казалось, легкие вот-вот взорвутся. Она посмотрела вниз на полоску света, проникавшую через щель, потому что все еще держала дверь приоткрытой. Лекси очень медленно и крайне осторожно убрала палец и задержала дыхание, закрыв дверцу шкафа с легким щелчком.
        Она боролась с паникой от пребывания взаперти в замкнутом пространстве.
        Было темно.
        Очень, очень темно.
        Еще один шкаф вдоль стены открылся, Лекси услышала шорох ткани и звук застегивающейся молнии. Она знала, что за этим последует. Сэм надел джинсы, теперь ему понадобится рубашка. Не было смысла в том, чтобы съеживаться в темноте, надеясь, что он ее не заметит. Конечно, он увидит ее. Поэтому ей придется набраться наглости и буквально за пару секунд придумать хорошее объяснение тому, что она сидела в шкафу с рубашками.
        Сэм распахнул дверцу и в шоке отскочил, ругательства сорвались с его языка прежде, чем он смог остановить их.
        — Что, черт подери, ты вытворяешь?!  — заревел он.
        Лекси вышла из шкафа с желтой рубашкой в одной руке и с синей — в другой.
        — Думаю, синяя,  — сказала она, перекинув рубашку через его плечо, и наклонила голову.  — Больше подходит к глазам. Желтый — не твой цвет. Он тебя простит. И похоже, будто у тебя анемия.
        Сэм пытался успокоиться. На мгновение он и правда решил, что страдает галлюцинациями. Но нет, перед ним Лекси во плоти и во всей красе, на его яхте, наедине с ним. Коварные мысли заставили уголки его рта приподняться. Лекси была наедине с ним до конца выходных.
        — Надеюсь, ты захватила зубную щетку, потому что я не буду разворачиваться, чтобы отвезти тебя домой,  — заявил он.
        — Ты должен отвезти меня домой,  — тут же произнесла она, уронив рубашку. Все ее нахальство куда-то исчезло.  — Ты должен развернуться прямо сейчас. Сию же минуту. Я понятия не имела, что ты собираешься плыть на Таити или куда ты там меня привез.
        Сэм слегка усмехнулся.
        — Таити звучит заманчиво,  — сказал он.  — Никогда там не был. А ты?
        Лекси протиснулась мимо Сэма, чтобы пройти в уборную. Она обернулась, прежде чем войти:
        — Могу ли я рассчитывать на недолгое уединение?
        Сэм скрестил руки на груди и слегка расставил обтянутые джинсами ноги.
        — Не обращай на меня внимания,  — ответил он.  — Я уже слышал все это раньше.
        Лекси прищурилась:
        — Я ненавижу тебя, понял? Я просто не перевариваю тебя.
        — Наверное, это хорошо, учитывая, что ты обручена с другим мужчиной, а мы застряли вдвоем здесь до завтрашнего заката,  — коварно заметил Сэм.
        Глаза Лекси расширились от ужаса.
        — Ты похитил меня?
        — Я не требую выкупа, значит, не похищал,  — произнес он.  — Ты сама пригласила себя на борт, поэтому тебе придется подчиняться капитану. То есть мне, если ты еще не догадалась.
        Лекси бросилась в уборную, с грохотом закрыв дверь. Она хотела барабанить кулаками по двери и кричать, как сирена воздушной тревоги. Если кто-нибудь узнает, что она провела выходные на яхте с Сэмом, ее жизнь закончена. Она никогда не сможет замять случившееся. Сплетни будут невыносимыми.
        Никто не должен узнать.
        Предательская мысль проскользнула в ее сознание. С собой у Лекси был мобильный, значит, она может отправить сообщения сестрам, соврав, что уехала на выходные с другом. Ей не обязательно рассказывать, что на самом деле это ее злейший враг. Лекси надеялась, они не смогут сложить два и два. Эви и Бэлла знали — она пытается держаться подальше от отца. Они предположат, что она уехала из города, желая избежать общения с ним на выходных.
        Лекси вышла из уборной и обнаружила, что Сэм ушел на верхнюю палубу. Она подошла к мостику, на котором он стоял и любовался закатом. Словно чья-то невидимая рука раскрасила небо богатой палитрой красного, золотого и охры. Стая летучих мышей пронеслась мимо них, направляясь на кормежку к берегу примерно в пятидесяти метрах. Раньше Лекси не понимала преимуществ живописных мест и умиротворения, которое они приносили после беспокойного темпа большого города.
        Сэм повернулся и посмотрел на нее.
        — Хочешь что-нибудь выпить?  — спросил он.
        Лекси скрестила руки на груди:
        — Полагаю, ты всегда держишь шампанское на льду, на случай если тебе повезет.
        Его глаза медленно вспыхивали, пока он удерживал ее взгляд.
        — Всегда.
        Лекси уставилась на него:
        — Я проводила инспекцию. Я случайно оказалась в районе пристани, увидела твое судно и решила осмотреться.
        — Прошло оно инспекцию или нет?  — спросил он с дразнящим блеском в глазах.  — Или ты считаешь, что шкаф слишком маленький?
        Она поджала губы:
        — Тебе определенно стоит добавить немного пространства.
        Сэм наклонился, поднял веревку и ловко смотал ее, продолжая смотреть на Лекси.
        — Думаю, мы оба знаем, что ты на самом деле ничего не инспектировала,  — сказал Сэм.  — Ты, наверное, знала, что я неподалеку. Решила немножко пошпионить, но услышала, что я вернулся, и спряталась.
        Она послала ему дерзкий взгляд:
        — Я не пряталась.
        Сэм приподнял темную бровь.
        — А что же ты тогда делала?  — поинтересовался он.  — Развешивала мои рубашки?
        Лекси откинула с покрасневшего лица прядь волос.
        — Это был просто рефлекс,  — оправдывалась она.  — Я же не знала, кто зашел на борт. Это мог быть грабитель, или вандал, или… или…
        — Или похититель.  — Ленивая улыбка скрывалась в уголках его рта.
        Девушка прикусила губу:
        — Ты правда не отвезешь меня домой до завтрашнего вечера?
        Сэм переступил через веревку и подошел поближе к ней.
        — У меня это первые свободные выходные за несколько месяцев,  — объяснил он.  — И я хотел провести их на воде. Пообщаться с природой. Расслабиться, отдохнуть, освежить голову.
        — Уверена, тебе будет лучше одному, так что высади меня где-нибудь неподалеку, и я поймаю такси,  — предложила она.
        Сэм засмеялся.
        — Ты видишь на этом побережье хоть одно место, где могут ездить такси?  — спросил он.
        Лекси провела взглядом по прибрежной полосе, которая на многие километры окантовывала берег, и нахмурилась. Она повернулась и встретилась с веселыми глазами Сэма.
        — У тебя нет права держать меня здесь против моей воли. Бьюсь об заклад, ты специально это делаешь, чтобы разрушить мою репутацию. Я права?
        — Нет,  — ответил он, взял ее за плечи и притянул к своему сильному твердому телу.  — Вот зачем.  — И он коснулся губами ее губ.
        Это был потрясающий поцелуй. Лекси почувствовала, как подкосились ноги, когда он впился в нее, пробуждая все чувства. Его язык был словно чувственный меч, пронзавший ее губы, настойчиво прося впустить его. Лекси просто не могла закрыть ему доступ, вся сила воли улетучилась. Никакого самоконтроля. Никакой уверенности. В ней было только раскаленное докрасна желание. Настолько горячее, что прожигало от самых ступней, пробиралось выше по ногам и неслось по позвоночнику так быстро, словно пламя по дорожке из бензина. Его язык сплелся с ее, подразнивая в страстном танце, приручая уверенными движениями.
        Сэм потерся щетинистым подбородком о нежную кожу вокруг ее рта и немного сдвинулся. Он обхватил лицо Лекси руками, его язык вовлекал ее в эротический танец, который посылал волну тепла по ее коже.
        — Я хочу тебя,  — прошептал он совсем близко к ее припухшим губам.  — Я никогда никого не хотел так, как тебя сейчас.
        Лекси почувствовала мощную силу его эрекции, упиравшейся ей в живот. Тело отвечало на его призывы так же, как и в прошлом. Даже если бы она могла сказать что-то, слова все равно были не нужны. Лекси страстно отвечала Сэму. Она плотно прижалась к нему, ее грудь стала очень чувствительной, а низ живота пульсировал, ноги подкашивались.
        Руки Сэма обхватили бедра Лекси и удерживали как можно ближе, трение его возбуждения мучило ее. Она с радостью принимала его тепло и бесстыдно терлась о него, пытаясь унять пожирающую боль желания.
        Сэм просунул горячую руку под кофточку, сдвинул лифчик, чтобы широкой подушечкой большого пальца подразнить сосок. Это было изысканной чувственной пыткой.
        Лекси тихо вскрикнула, когда его рот сменил пальцы, язык кружил вокруг соска и поглаживал, затем начал посасывать.
        Она запрокинула голову, в непроизвольном порыве выгибая спину, чтобы Сэм мог получить лучший доступ к ее груди.
        Сэм уделял внимание обоим соскам по очереди, превращая желание Лекси во всепоглощающую волну, которая угрожала полностью унести ее.
        Лекси положила руки Сэму на грудь, ее рот подразнивал его легкими игривыми покусываниями. В тот момент она не была Лекси, помолвленной с Мэтью Брентвудом. Она превратилась в дикую тигрицу. Ее тело принадлежало Сэму, и только ему. Она отвечала на его действия с невероятным рвением.
        Сэм взял полный контроль над поцелуем, его левая рука лежала в самом низу ее спины, а правая избавляла от остатков одежды. Лекси отбросила упавшие вещи, губы впивались в него. Она почувствовала теплое прикосновение пальцев Сэма к своей горячей плоти. Лекси понимала, что уже слишком поздно прекращать это безумие. Она почувствовала ошеломляющее приближение оргазма глубоко внутри, все нервы синхронно подпевали сжимавшимся мускулам, пока неописуемое наслаждение накапливалось в одной маленькой интимной точке. Еще одно поглаживание — и Лекси провалилась в бездну, тело затряслось, как от подземных толчков, которые волнами накатывались на нее.
        Сэм держал ее, пока она пыталась вернуться из рая, но Лекси заметила, что его тело тоже нуждается в немедленном освобождении.
        — Презерватив,  — простонал он возле ее губ.  — Мне нужно сходить за презервативом.
        Чувственная магия, окутывавшая их, мгновенно рассеялась.
        Внезапно Лекси осознала чудовищность того, что творила. Секс был не просто удовлетворением плотских желаний, по крайней мере для нее. Ее руки замерли у него на груди, Лекси потупила взгляд и прикусила нижнюю губу.
        Сэм приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.
        — Ты не готова к большему?  — спросил он.  — Мы не обязаны. Я все понимаю, правда.
        Лекси заглянула во тьму его горящих желанием глаз и почувствовала, что тонет.
        — Прошло столько времени,  — объяснила она.  — Боюсь, я уже не смогу удовлетворить тебя, как тогда…
        Сэм нежно провел губами по ее щеке.
        — Скажи мне остановиться, и я остановлюсь,  — пообещал он.
        Она обхватила его лицо руками.
        — Я не хочу, чтобы ты останавливался,  — проговорила она, удивившись тому, что ни капли не сомневалась в своих словах.
        Сэм подхватил Лекси на руки и отнес в спальню, осторожно положив на кровать. Он взглянул на нее, а она попыталась прикрыть себя руками, будто стыдилась наготы.
        — Ты все еще хочешь этого?  — спросил он.
        — Не обращай на меня внимания,  — ответила она.  — Просто сегодня чувствую себя толстой.
        Сэм улыбнулся. Вот это он и любил в Лекси — она всегда говорила то, чего он совсем не ожидал. Он потянулся за презервативом и надел его перед тем, как присоединиться к ней. Он никак не мог выкинуть из головы мысли об их первом разе. Все было грубо и быстро, закончившись для них обоих слишком скоро. И он причинил ей боль. Лекси неохотно признала это. Сэма мучило то, как он поступил с ней. Он должен был нежно подготовить ее молодое тело и убедиться, что ее нежная плоть сможет принять его. В этот раз он собирался загладить вину. Он будет боготворить ее тело.
        Сэм начал с невесомых поцелуев в губы, которые постепенно углубились. Ее язык встретил его, и они принялись танцевать в старом как мир ритме, который проще всего мог выразить связь между людьми.
        Что-то щелкнуло у него в груди, когда он почувствовал, как руки Лекси обняли его за шею, погружая пальцы в волосы, а ее нежный рот отвечал на мягкое давление. У него внутри, как в машине, словно слетела передача, Сэм не ожидал таких прерывистых ударов сердца.
        Лекси пыталась выразить свое нетерпение, поднимая узкие бедра в поисках любовника. Сэм упорно старался контролировать практически непреодолимое желание заполнить ее. С другими женщинами у него не было проблем. Контроль давался ему легко, но только не с Лекси. Он чувствовал притяжение. Он вдыхал ее женственный аромат — сексуальная смесь соленого и мускусного, которая доводила его чувства до предела.
        Рот Сэма вернулся к ее груди, подразнивая языком и губами, пока Лекси не начала постанывать и впиваться в его спину ногтями. Он продолжил медленно спускаться по ее телу, поглаживая языком пупок и подбираясь к женственным складочкам. Она была влажная и набухшая, как драгоценный цветок, душистый и пьянящий, сочный и экзотический.
        Он раздвигал нежную плоть языком, не торопясь, наслаждаясь вскриками, которые Лекси пыталась сдержать, получал невероятное удовольствие от того, как она прогибала спину при каждой волне наслаждения.
        Сэм наблюдал, как ее грудь вздымалась и опускалась. Сама она вернулась на землю и выглядела почти шокированной оттого, насколько сильно отреагировала на его ласки.
        Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра и стал не спеша подниматься вверх по ее телу, убеждаясь, что она готова.
        — Пожалуйста…  — Голос Лекси звучал совсем слабо, она находилась на грани отчаяния.  — О, Сэм, пожалуйста…
        Сэм устроился у нее между ног, намереваясь продлить удовольствие, но у Лекси явно были другие планы. Она подняла бедра, и внезапно у него остался только один путь — внутрь ее. Он вошел с глубоким стоном наслаждения, ее тело плотно сжало его. Сэм чувствовал содрогания ее плоти, а она нежно массировала ему плечи, что заставило его балансировать на грани контроля. Он ускорил ритм, наслаждаясь влажным теплом, а Лекси обхватила его талию ногами. Ее гибкое тело возбуждало его. Лекси не сдерживала себя, была щедра на прикосновения и ласки. Ее рот был нежным, но требовательным, а язык дразнил и поигрывал, сплетаясь с его. Сэм быстро приближался к точке невозврата. Мощь росла в нем.
        Он с трудом смог отойти от края, принявшись ласкать Лекси пальцами, убеждаясь, что она все еще с ним. Она громко стонала, пока Сэм играл с ее телом. Он точно знал, какие она любит силу и темп, что именно ей нужно, чтобы дойти до конца. Сэм почувствовал тот момент, когда она потеряла контроль. И Сэм потерял себя в ней, падая, падая, падая в благословенный водоворот абсолютного и нескончаемого удовольствия.
        После возвращения в реальность Сэм крепко прижал Лекси к себе. Он слушал, как ритм ее дыхания постепенно возвращался к нормальному. На мгновение он с легкостью забыл о том, почему не должен лежать, прижимая ее грудь своей и чувствуя, что ее ноги все еще обвиты вокруг его бедер.
        — О боже,  — простонала Лекси.
        Сэм приподнялся на локтях и посмотрел на нее:
        — Это было «О боже, у меня только что был восхитительный секс» или «О боже, что я наделала»?
        Лекси прикусила нижнюю губу, Сэм считал это очень привлекательным.
        — И то и другое.
        Он убрал влажные волосы с ее лица.
        — Это так или иначе случилось бы,  — заметил он.  — Я думаю, мы оба поняли это в тот день на парковке.
        Лекси выбралась из-под него и поднялась с постели. Ее волосы были растрепаны, а губы припухли от поцелуев. Она взяла из шкафа одну из его рубашек и накинула. Рубашка была сильно велика, но Сэм подумал, что она выглядит на Лекси сексуальнее, чем любой кружевной пеньюар.
        Он избавился от презерватива, затем подошел к Лекси, взялся за края рубашки, чтобы соединить их вплотную и прикрыть тело. Сэм провел пальцем по ее щеке.
        — Эй,  — сказал он,  — тебе не нужно прятаться от меня, Лекси. Я знаю о твоем теле все, что только возможно.
        Она одарила его измученным взглядом:
        — Ты не… это не так…
        Он посмотрел на нее и нахмурился:
        — Что ты имеешь в виду?
        — Сэм, я чувствую… чувствую себя такой виноватой…
        Он приподнял ее подбородок.
        — Я виноват так же сильно, как и ты,  — ответил он.  — Мне стоило повернуть назад, как только увидел тебя на борту, чтобы ничего этого не случилось.
        Лекси вздохнула, отступила назад и снова крепко обняла себя руками:
        — Я говорю не только о сегодняшнем.
        Сэм нахмурился еще сильнее, пытаясь заставить ее посмотреть на него, удерживая за плечи.
        — Тогда о чем ты?  — спросил он.
        Он заметил, как Лекси сглотнула комок, ее глаза поблескивали от слез, которые могли политься в любой момент. Она прикусила губу, но та продолжала дрожать. Все ее тело начало трястись, будто охваченное лихорадкой.
        — Милая, что случилось?  — обеспокоенно спросил он, все еще удерживая ее за плечи.
        Лекси долго смотрела ему прямо в глаза.
        — Сэм… Я прервала беременность,  — произнесла она прерывистым шепотом.  — Я сделала аборт.
        Сэм уставился на нее, онемев. Несколько мгновений он пытался осознать смысл ее слов.
        Аборт.
        Это значило, что она когда-то была беременна.
        Сэм спросил первое, что пришло в голову:
        — Это был мой ребенок?
        Лекси отвернулась, словно он ударил ее.
        — Значит, это самое важное, что ты хотел бы узнать, да?  — спросила она.
        Сэм с огромным трудом сдерживался. Лекси была беременна. Она носила его ребенка. Он никогда не мог представить себя отцом. Он всегда был слишком жестким, слишком скупым на эмоции. И все же на короткое время, всего на несколько недель, Сэм успел побыть отцом, точнее, потенциальным, но все же.
        — Прости меня,  — пробормотал Сэм.  — Это непростительно с моей стороны. Я не подумал. Конечно, это был мой ребенок.
        — Я не знала, что делать,  — продолжала Лекси, не поднимая глаз.  — Мне было так страшно и одиноко. Я пошла к тебе домой, но тебя уже не было. Я не знала, к кому обратиться.
        Сэм подумал о том, каково ей пришлось, такой молодой и неопытной, но притворявшейся полностью самостоятельной. От ее отца не было никакого толка, как и от матери. Что еще она могла сделать?
        Но все же…
        Он почти стал отцом.
        Сэм подумал о том, каково это — иметь сына или дочь, смесь их генов. Как бы выглядел их ребенок? В его голове мелькали изображения девочки и мальчика со светло-каштановыми волосами. Малюсенькие ручки и ножки, пальчики рук и ног, мягкие тоненькие волосики…
        — Мне очень жаль,  — выдавил Сэм, еле сумев вернуться к реальности.  — Я знаю, что этого недостаточно, но мне правда очень жаль, что тебе пришлось через это пройти.
        Лекси все же подняла взгляд, ее тон был резким и обвиняющим.
        — Ты злишься,  — сказала она.  — Думаешь, я поступила неправильно. Давай же, скажи это. Я выдержу. Ты считаешь, я сделала ужасную вещь.
        Сэм оказался в ловушке.
        — Что, ты думаешь, я должен был сказать?  — спросил он.  — Поздравить с абортом? Ради бога, Лекси! Возможно, большую часть времени я выгляжу так, словно у меня все под контролем, но ты только что нанесла мне настолько сильный удар, что должна позволить мне все обдумать пару минут.
        Ее глаза блестели от слез, когда она посмотрела на него.
        — Думаешь, я с легкостью приняла это решение? Оно далось мне мучительно. Я все плакала и плакала над тем, как все могло бы сложиться и чего я так хотела. Но в конце концов поняла, что у меня не было выбора, кроме как сделать то, что я сделала. Думаешь, я поступила правильно? Да. Неправильно? Тоже да. Это было правильно и неправильно одновременно. Большинство самых трудных в жизни решений именно такие.
        — Решение о прерывании беременности никогда не бывает простым,  — согласился Сэм.  — Я не поверю, что есть женщины, которые могут пойти на это с легкой душой. Даже когда операция необходима по медицинским показателям, все равно могут уйти годы, если не вся жизнь, на избавление от чувства вины. Если тебя это успокоит, то я считаю, ты поступила правильно, Лекси. Ты была слишком молода для такой ответственности. И честно говоря, не думаю, что от меня было бы много пользы, даже если бы ты смогла сообщить мне. Я бы, естественно, поддерживал тебя, но для нас обоих все могло сложиться очень плохо.
        Лекси прерывисто вздохнула:
        — Мне так жаль…
        Сэм подошел ближе и обхватил ее лицо руками.
        — Перестань,  — твердо сказал он.  — Все это в прошлом. Пусть там и остается. Ты не можешь ничего изменить.
        — Я рада, что рассказала тебе,  — снова вздыхая, призналась Лекси.  — Было сложно держать все в себе.
        Сэм нахмурился:
        — Ты не рассказала жениху?
        Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд:
        — Я хотела… Много раз, но время всегда казалось неподходящим.
        — Лекси,  — произнес Сэм,  — ты выходишь за этого парня через несколько недель. Ты должна ему все рассказать.
        — И о том, что случилось здесь совсем недавно?  — поинтересовалась она.  — Ты считаешь, я должна признаться ему, что занялась сексом с бывшим, потому что мне стало одиноко?
        Сэм стиснул зубы.
        — Ты так объяснишь произошедшее?  — спросил он.  — Тебе стало немного одиноко, поэтому ты запрыгнула ко мне в кровать? Лекси, ты прекрасно знаешь, что все случилось не поэтому. Мы занялись сексом, потому что не могли держаться подальше друг от друга. Это никак не связано с одиночеством, твоим или моим.
        Лекси отвернулась, сгорбилась, словно хотела свернуться калачиком и спрятаться.
        — Я не могу представить тебя одиноким,  — произнесла она.  — Скорее всего, за тобой всегда следует куча женщин, куда бы ты ни пошел.
        — У меня были отношения,  — ответил Сэм.  — Но ничего серьезного и продолжительного. Думаю, я просто не создан для этого.
        Лекси посмотрела на него:
        — Значит, ты не думаешь о том, чтобы когда-нибудь жениться и завести семью?
        Сэм покачал головой:
        — Это не мое. Пятьдесят процентов браков распадаются. Я не хочу испортить жизнь ни кому-то, ни себе.
        — Но ведь твои родители были счастливы, так ведь?  — спросила Лекси.
        Сэм подумал о своих родителях и о том, как хроническое заболевание матери отразилось на их отношениях. Его отец, хромая, пробирался по жизни последние двадцать лет, наполовину живой, изолированный в грусти и чувстве вины.
        — Да, но их отношения были из тех, что длятся всю жизнь.  — Он пожал плечами.  — Не каждый может достичь этого. Нельзя свято верить в то, что где-то обязательно есть тот, кто соответствует всем твоим эмоциональным и физическим потребностям. К слову о физических потребностях, это твой желудок рычит от голода?
        Лекси положила руку на живот:
        — Ты это слышишь?
        — Нет, но я умираю от голода и решил, что ты тоже, особенно после всех этих упражнений.
        Ее лицо снова залилось краской.
        — Почему то, что я здесь, с тобой, кажется одновременно таким правильным и неправильным?  — мягко спросила она.
        Сэм провел пальцем по ее щеке.
        — Ты только что сама это сказала. Решение может быть правильным и неправильным одновременно. Давай остановимся на том, что сейчас мы все делаем правильно.


        Глава 9
        Пока Сэм готовил ужин, Лекси принимала душ. Она старалась не думать о моральных последствиях выходных, проведенных на яхте. Она словно попала в параллельную вселенную, где они с Сэмом могли быть вместе, наслаждаясь компанией друг друга и каждым моментом, не сильно забегая вперед.
        Лекси посмотрела на обручальное кольцо и представила, что разглядывает чужую руку. Она немного поборолась с совестью, прежде чем снять бриллиантовое украшение. Пришлось использовать мыло, чтобы стянуть его. Ей стало интересно, было ли это своего рода знаком? На месте кольца была белая полоска. Лекси знала — ей придется поговорить с Мэтью. Но она не могла сделать это через Интернет или по телефону. Ей нужно встретиться с ним лицом к лицу, чтобы все объяснить…
        Что именно объяснить? То, что она влюблена в другого?
        Лекси вздохнула и потянулась за полотенцем. Есть только один мужчина, которого она может любить, и это Сэм. Она любила его всем сердцем, всей душой, всем телом. Она чувствовала, что ее жизнь станет неполной без него. Жить без него — словно носить всего один ботинок. Но Сэм не испытывал к ней ответного чувства. Он выразился предельно ясно. Его стиль отношений был «ничего серьезного». Это касалось и ее. То, что он предлагал ей, было спонтанным и временным, выходные чувственного наслаждения, но что потом? Он вернется к своей жизни, а она — к своей.
        Может, ей и не придется рассказывать Мэтью. Возможно, она убедит его, что хотела провести эти выходные в одиночестве. Она двинется дальше, выйдет замуж, родит детей и построит жизнь с мужчиной, который любит ее, вместо того чтобы тосковать по человеку, который не отвечает на ее чувства и никогда не ответит.
        Лекси надела кое-что из купленных вещей: белый топ с открытой спиной и легкие облегающие темно-серые брюки. Она собрала влажные волосы в пучок, побрызгала на запястья духами, которые носила в сумочке, и нанесла тонкий слой блеска на губы, прежде чем присоединиться к Сэму в кухне.
        — Пахнет аппетитно,  — заметила она, оценивающе принюхиваясь.
        Сэм отошел от сковородки, в которой он что-то помешивал, и протянул ей бокал вина.
        — Вот, держи,  — сказал он.  — Ужин скоро будет готов.
        Лекси приняла вино и наклонила голову, чтобы увидеть содержимое сковороды.
        — Что ты готовишь?  — поинтересовалась она.
        — Запеканку из средиземноморской рыбы,  — ответил он.  — Один из моих коллег в Штатах был женат на шеф-поваре. Она взяла меня под опеку и научила готовить куда лучшие вещи, чем мясо с тремя видами овощей, на котором я вырос.
        — Очевидно, тебе нравится готовить,  — заметила Лекси.
        — Да, это расслабляет,  — сказал он, положив деревянную ложку на столешницу.  — А как насчет тебя? Ты готовишь или оставляешь это слугам?
        Лекси переключилась на режим светской львицы.
        — Конечно, оставляю,  — небрежно ответила она.  — Зачем заниматься черной работой, если можно заплатить тому, кто сделает это за тебя, да еще и уберет после?
        — А если у тебя однажды закончатся деньги?  — спросил Сэм.
        — Этого не случится,  — заявила Лекси.  — Я же выхожу замуж за богатого мужчину, помнишь?
        Лекси наблюдала за тем, как он вернулся к помешиванию содержимого сковородки, его спина и плечи заметно напряглись. Теперь она пожалела, что спровоцировала его. Атмосфера изменилась, став похожей на ту враждебную, которая была между ними до того, как он стал так нежен с ней.
        — Тебе чем-нибудь помочь?  — спросила Лекси.
        — Нет,  — ответил Сэм.  — У меня все под контролем.
        Он снова повернулся и облокотился на один из встроенных шкафчиков, оценивающе посмотрел на Лекси.
        — Ты выглядишь невероятно привлекательно,  — заметил он.  — Но это не те вещи, что были на тебе раньше.
        — Повезло, что я сходила за покупками сегодня,  — сказала Лекси.  — Иначе мне пришлось бы ходить голой.
        Его глаза потемнели.
        — Меня бы это устроило.
        — Я купила практически все, кроме зубной щетки.  — Лекси проигнорировала его замечание.  — Не думаю, что у тебя есть запасная.
        — Я всегда держу запасные предметы первой необходимости на борту.
        Лекси одарила его циничным взглядом:
        — На случай, если тебе повезет.
        Его губы изогнулись в соблазняющей улыбке.
        — Думаю, можно назвать сегодняшний день счастливым.
        Лекси нахмурилась и отвела взгляд:
        — Сэм…
        Он коснулся ее подбородка, заставляя снова посмотреть на него. Его взгляд был темным и серьезным.
        — Если ты действительно хочешь вернуться, я отвезу тебя,  — сказал он.
        Лекси не хотела возвращаться. Она вообще больше не хотела назад. Вот бы остаться на его яхте навсегда подальше от вмешательства других людей, указывавших ей, что делать.
        — Нет,  — произнесла она шепотом.  — Я пока не хочу возвращаться.
        Он легко дотронулся до ее лба и вернулся к готовке.
        — Отлично, потому что у меня была адская неделя, и мне действительно нужно проветриться.
        Лекси наблюдала, как Сэм склонился над шипящей сковородкой. Он нахмурился, принявшись помешивать блюдо, уголки его рта были мрачно опущены.
        — Ты хочешь поговорить об этом?  — спросила Лекси.
        Его плечи медленно поднялись и опустились.
        — Все нормально. Я постоянно с этим сталкиваюсь — пациенты умирают на операционном столе, потому что недостаточно сильны, чтобы пережить трансплантацию. Это часть работы. Иногда ты выигрываешь, иногда теряешь кого-то. Но я ненавижу потери, никогда к этому не привыкну.
        Лекси поставила бокал на стойку и подошла к Сэму сзади. Она обвила руками его талию и прижалась щекой к твердой, как стена, спине.
        — Я сожалею,  — тихо сказала она.  — Это, наверное, очень тяжело для тебя. Никто не задумывается о чувствах врача. Всем жаль только пациентов и их родственников, но что насчет хирурга, который не сможет уснуть ночью, преследуемый теми людьми, которых не смог вовремя спасти? Вероятно, ты сильно страдаешь из-за этого.
        Он повернулся в кольце ее рук и нежно убрал с ее лба выбившуюся прядь волос.
        — По идее мы должны были свыкнуться со смертью еще во время практики,  — произнес он.  — Обычно у меня получается разделять эмоции и работу. Мне приходится, в противном случае это может отрицательно сказаться на мне же. Но вчера я потерял пациента. Думаю, именно поэтому сорвался на тебя по поводу места проведения бала. Я был в дурном настроении.
        Лекси с горечью подняла на него взгляд:
        — О, Сэм, я так отвратительно вела себя с тобой.
        Сэм печально улыбнулся ей:
        — Я заслужил. Кажется, я только и делаю, что стараюсь задеть тебя. Ты такая очаровательная, когда злишься.
        Лекси улыбнулась в ответ:
        — Я совсем не имела в виду то, что сказала о сене и животных… особенно свиньях. Это было низко.
        Сэм довольно ухмыльнулся и стал подталкивать ее назад к столу, его бедра касались ее.
        — О да, это было низко, маленькая шалунья,  — игриво прорычал он.
        Лекси вздрогнула, когда его губы нашли ее шею, пощипывая кожу легкими укусами, которые пускали электрические разряды по всему телу. Наконец он добрался до ее рта, запечатав его поцелуем, заставившим вздрогнуть от восторга каждый нерв.
        — Я думала, мы собирались поужинать,  — пробормотала она, задыхаясь.
        — Позже,  — ответил Сэм.
        Лекси закрыла глаза и позволила себе отдаться поцелую. Он был невероятно нежным, словно Сэм искал в ней ту невинную девушку из прошлого, словно пытался исправить ошибки, начиная все заново, но на этот раз по-другому. Лекси ответила с такой же нежностью, наслаждаясь вновь обретенной близостью. Это была встреча двух душ, которые могли найти нечто бесценное и особенное только друг в друге.
        Наконец Сэм отстранился, смахнул с ее лба прядь волос и одарил ослепительной улыбкой:
        — Ты не перестаешь удивлять меня, Лекси Локхарт, ты знаешь об этом?
        Лекси застенчиво улыбнулась в ответ:
        — О, я полна сюрпризов, это уж точно.
        Он потянулся к ее руке, на которой должно было быть кольцо.
        — Где твое обручальное кольцо?  — спросил он.
        Она не могла прочитать выражение его лица.
        — Я… Я сняла его.
        — Не думаю, что ты выбросила его за борт.
        — Ты бы хотел, чтобы я это сделала?  — спросила Лекси.
        Сэм какое-то время рассматривал ее, затем спросил:
        — Что ты собираешься делать дальше?
        Лекси прикусила губу:
        — Я не уверена…
        — Мне все кажется вполне простым и понятным,  — сказал Сэм.
        — О, неужели?
        — Именно. Ты не должна выходить за мужчину, который не удовлетворяет тебя.
        Лекси уперлась руками в бедра:
        — С чего ты взял, что он не удовлетворяет меня?
        Сэм пожал плечами, показывая, что ему все равно в любом случае.
        — Полагаю, если бы ты получала все, что нужно, от него, ты не была бы здесь со мной.
        — Мне нужно больше, чем он может дать,  — произнесла она.  — Ты сам об этом говорил. Трудно найти человека, который подходил бы тебе во всем.
        — Ты любишь его?  — спросил Сэм.
        Лекси насмешливо фыркнула.
        — Кто ты такой, чтобы спрашивать меня о любви?  — спросила она.  — Ты любишь только свою карьеру.
        — Ты любишь его?  — Сэм повторил вопрос, на этот раз более настойчиво, что заставило ее сдаться.
        — Конечно, я люблю его!  — почти выкрикнула Лекси.
        — И все же ты не рассказала ему ничего о том, что случилось между нами пять лет назад.
        Лекси уставилась на него:
        — Это все в прошлом. Пусть там и остается.
        — Позволю себе не согласиться, дорогая. Желание между нами доказывает, что прошлое не отпустило нас, и тебе придется каким-то образом справляться с этим. Ты должна рассказать ему.
        Она пронзила его взглядом:
        — Что я скажу? Что ты соблазнил меня, когда я только окончила школу?
        Он задумчиво нахмурился.
        — Не стоит использовать это против меня,  — предупредил Сэм.  — Ты соврала насчет возраста. Я бы даже не притронулся к тебе, если бы ты сама не набросилась на меня, как десятидолларовая шлюха.
        Лекси подняла руку, но Сэм перехватил ее в воздухе, его пальцы сжались настолько сильно, настолько жестоко, что она почувствовала, как слезы обожгли глаза.
        — Отпусти меня, сволочь!
        — Прекрати,  — приказал он твердым, абсолютно спокойным голосом.  — Возьми себя в руки.
        Она бросилась на него с такой невероятной яростью, что напугала даже себя. Ей хотелось причинить ему боль. Она жаждала увидеть на его теле шрамы, сравнимые с глубокими и болезненными порезами, когда-то нанесенными им. Лекси пыталась бороться с ним, ногтями и зубами, пинала его, выкрикивала оскорбительные слова, которые не использовала никогда раньше.
        Но все оказалось напрасно, потому что Сэм был слишком сильным, слишком уверенным, все контролировал.
        Он держал Лекси, пока весь ее пыл не угас. Она ослабла в его руках, энергия покинула ее тело.
        Лекси начала плакать. Всхлипы были неуемными, они, словно металлические когти, рвали ее грудь. Слезы катились по лицу, но она ничего не могла с этим поделать, так как Сэм все еще держал ее железной хваткой.
        Но затем он ослабил захват и стал поглаживать и успокаивать ее.
        — Эй,  — тихо позвал он.
        — Не смей эйкать мне,  — ответила Лекси, но уже без яда в голосе.
        Сэм притянул ее ближе к себе, обнял и начал успокаивающе раскачиваться из стороны в сторону, как любящая мать укачивает рыдающего ребенка.
        — Ш-ш-ш,  — нежно шептал Сэм.  — Никаких больше слез, хорошо? Прости меня. Я не это имел в виду. Ты совсем не набросилась на меня.
        Лекси поудобнее расположилась на его теплой и сильной груди.
        — Набросилась,  — пробормотала она.  — Я вела себя как шлюха. Мне так стыдно за себя. Не знаю, что на меня нашло.
        Лекси почувствовала, как его рука начала поглаживать ее затылок, прижимая к груди.
        — Я мог бы уйти,  — ответил Сэм.  — Я должен был уйти.
        Лекси подняла голову, чтобы посмотреть на него:
        — Почему же не ушел?
        Его глаза были темными и теплыми, как растопленный шоколад.
        — По той же причине, по которой не повернул яхту, когда нашел тебя в шкафу,  — ответил он.  — Я хотел тебя.
        Лекси почувствовала, как сердце ушло в пятки. Он хотел ее, но сколько это продлится? Должна ли она спросить его? Сможет ли он определить срок? Или она должна просто принять то, что предлагают на данный момент, и доверить остальное судьбе?
        — Мне нужно проветриться,  — сказала она, опустив взгляд.
        — Не торопись. Я могу подогреть ужин.

        Ночное небо выглядело восхитительно, когда они сидели на палубе после ужина. Сэм взглянул на Лекси. Она выглядела превосходно, хотя и была одета в одну из его теплых флисовых курток, скрывавших изящную фигуру. Поднялся ветер, принесший с собой прохладу, напомнив о том, что до ленивых долгих летних дней еще несколько недель.
        Лекси подумала, что до свадьбы осталось столько же, и все внутри ее сжалось. Возможно, она и сняла кольцо, но все так же была уверена в правильности своего решения.
        Сэм не знал, как справиться с ситуацией. Его никто не приглашал на церемонию, но он бы все равно не пришел. Он не мог понять только одного — почему Лекси все еще собиралась замуж за мужчину, который не мог удовлетворить ее.
        Ему была ненавистна мысль о браке из-за денег. Это не было похоже на Лекси, которую он теперь знал. Лекси, которая поставила здоровье и счастье сестры выше своих собственных потребностей и желаний, Лекси, которая так безустанно работала на благотворительный фонд больницы.
        Но ведь люди женятся по многим причинам: партнерство, общение, безопасность, общие цели… дети.
        Сэм вспомнил о том времени, когда собирался пойти по стопам отца, деда и прадеда. Стать мужем, потом отцом, заботиться о семье и обеспечивать ее.
        За несколько дней до того, как они узнали о болезни матери, он думал о том, чтобы с кем-то соединить жизнь, завести кучу детишек. Это казалось вполне нормальным. Но после того, как мать перестала вставать с постели, Сэм постоянно видел отца, занимавшегося всем сразу: хозяйством и финансами, потребностями Сэма и жены. Это сломало отца, превратило его в тень прежнего человека. Сильный, высокий, способный на все папа уменьшился и состарился прямо на глазах у сына. Ему было страшно думать о том, что такое может однажды случиться и с ним.
        Лекси рассматривала небо.
        — Мне кажется, я вижу спутник,  — произнесла она.
        — Где?  — поинтересовался Сэм, присаживаясь рядом с ней возле кормы.
        Она указала на движущийся огонек в черном бархате ночного неба.
        — Ты видишь его? Он летит слева направо. Только что пролетел мимо сковородки с запеканкой.
        — Вижу,  — ответил он, вдыхая ее аромат.  — Я очень скучал по южному небу, пока был в Штатах.
        Лекси повернулась к нему.
        — А по чему ты скучал больше всего?  — спросила она.
        Он обнял ее за плечи и притянул ближе:
        — По многому. По запаху пыли, когда дождь только слегка намочил деревья, по крикам кукабары на закате и рассвете, по ударам капель дождя о жестяную крышу дома.
        Она коснулась его бровей:
        — Ты когда-нибудь задумывался о работе на пастбище?
        Он поймал ее палец и нежно поцеловал его кончик.
        — Да, конечно, но теперь я настолько хорошо обучен, что от меня гораздо больше пользы в городе. Я решил стать хирургом по пересадке органов, только чтобы лечить людей, таких как моя мама, которые не могут вовремя получить помощь.
        — Почему ты стал заниматься сердечно-легочной трансплантацией?  — спросила она.  — Я думала, ты планировал специализироваться на почках.
        — В США у меня был отличный наставник,  — объяснил Сэм.  — Он посоветовал мне этот путь. Он считал, что мои навыки больше подходят для такого вида пересадок. Нужны железные нервы, так как операции более сложные. Нужно уметь выключать чувства и концентрироваться на процессе, все контролировать, даже если ситуация безвыходная. Не каждый это может.
        — А что, если бы существовал фонд, отвечающий за лечение малоимущих людей?
        — Но его нет. Фермеры закладывают дома и продают все свои активы, чтобы получить то, что городские принимают как должное. Расходы подкашивают их. Они тратятся даже не столько на медицину, сколько на дорогу и проживание. Пациенты могут провести долгие месяцы, разъезжая туда-сюда. Не все могут себе это позволить.
        — Может, я смогу найти немного денег с помощью нашего фонда именно для таких целей?  — спросила Лекси.
        Сэм провел большим пальцем по ее мягким губам:
        — Разве тебе мало того, с чем тебе приходится сталкиваться сейчас?
        — Я могу заниматься и тем и другим,  — ответила она.  — Я уже задумывалась о том, чтобы основать фонд для покупки здания, где будут жить родственники, подобно тому, который есть у детской больницы. Мы можем сделать это на благотворительные пожертвования.
        Сэм очертил изгиб ее скулы:
        — Если бы ты не работала сейчас в больнице, то чем бы ты занималась?
        Лекси потупила взгляд, принявшись поигрывать с воротником рубашки, открывавшей шею.
        — Я не уверена…
        — Но у тебя должны быть какие-то идеи,  — сказал Сэм.  — Кем ты хотела быть в детстве?
        Глаза Лекси затуманились.
        — Я хотела быть балериной,  — призналась она.  — Хотела выступать на сцене. Я практиковалась перед огромным зеркалом в маминой комнате. Мечтала о сверкающей пачке. Хотела выступать при королевском дворе. Притворялась Золушкой…  — Ее голос затих, а плечи поникли.
        — Что же случилось?
        Лекси вздохнула и снова принялась поигрывать с пуговицами на рубашке.
        — Мои ступни слишком сильно болели.
        Сэм приподнял ее подбородок:
        — Если бы это было такой уж проблемой, то в мире не было бы балерин.
        Она посмотрела на него грустными голубыми глазами.
        — Я не могла так поступить с Бэллой,  — сказала она.  — Она с такой печалью смотрела, когда няня отводила меня на занятия. Она сидела в стороне и наблюдала. Она не специально, Бэлла совсем не такая. Но я все равно чувствовала себя виноватой. Мне пришлось перестать заниматься многим, что мне нравилось… Это история моей жизни.
        Сэм слышал множество подобных историй на протяжении своей профессиональной карьеры, но ни одна не тронула его так, как эта.
        Лекси отказалась от мечты, чтобы защитить сестру. Хоть кто-нибудь осознавал, скольким ей пришлось пожертвовать? Ее отец? Мать? Старшая сестра? Даже Сэм до конца не осознавал.
        Лекси пожертвовала многими вещами в попытке защитить Бэллу от чувства неполноценности.
        — Ты очень хороший человек, Лекси,  — заметил Сэм.  — Но почему ты всегда прячешься за маской «мне-все-равно-что-вы-думаете»?
        — Потому что иногда проще притвориться, что тебе все равно,  — ответила Лекси.  — Я привыкла забывать о своих чувствах.  — Она криво улыбнулась.  — Наверное, в этом я похожа на тебя. Я могу дистанцироваться, когда мне это удобно.
        Сэм почувствовал, что попался на свою же удочку.
        — Это не так просто, как кажется,  — сказал он, нахмурившись.
        — О чем ты, Сэм?  — спросила она, приподняв бровь.  — Иногда ты чувствуешь больше, чем хотел бы позволить себе?
        Он удерживал голубой, как океан, взгляд Лекси, надеясь переиграть ее.
        — Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь,  — сказал он.  — Я не подходящий человек. И никогда им не был.
        Лекси поднялась и отошла от него на несколько шагов, после чего, наконец, обернулась и принялась разглядывать его, выражение лица было равнодушным и отстраненным.
        — А ты подходишь кому-нибудь еще?  — спросила она.
        Сэм уставился на рябь воды, подсвечивающуюся взошедшей серебристой луной.
        — Когда моя мать умерла, отец так и не смог справиться с потерей. Я точно знаю, что он винит себя. У нас не было денег, чтобы отправить ее на лечение в город. Последние двадцать лет он живет как отшельник. Не думаю, что он когда-либо даже взглянул на другую женщину. Можешь себе это представить? Двадцать лет он жил как монах, потому что не смог смириться с мыслью, что кто-то заменит маму.
        — Он очень любил ее,  — тихо сказала Лекси.
        Сэм шумно вздохнул:
        — Именно об этом я и говорю. Он слишком сильно ее любил, а она бы не хотела, чтобы он так растратил свою жизнь. Мама желала, чтобы он двигался дальше, нашел кого-то другого, построил будущее, возможно, даже завел еще одного ребенка, который смог бы унаследовать ферму, ведь у меня другие планы.
        — Возможно, такой женщины нет,  — предположила Лекси.  — Твой отец всегда чувствовал это сердцем. И он абсолютно счастлив, живя воспоминаниями о проведенном вместе времени.
        Сэм мрачно нахмурился:
        — Он должен был справиться с ее смертью за столько лет.
        — Почему?  — спросила она.  — Почему тебе так сложно понять, что его любви к жене было достаточно, чтобы заполнить всю жизнь?
        — Я не могу представить такую любовь!  — свирепо прорычал он.  — Это не то, чего я хочу в жизни.
        — Тогда мне жаль тебя, Сэм. Ты закрылся в себе, боишься боли. Но жизнь невозможна без боли, мы не в силах это контролировать. Мы скорбим, потому что любим. А ничего не чувствовать — значит быть мертвым. Чувства делают нас людьми.
        Сэм посмотрел на Лекси, стоявшую в стороне от него, очертания ее красивого лица утопали в волшебном лунном свете. Она была похожа на русалку, которая поднялась из морских глубин. Ее длинные волосы выбились из пучка. Локоны лежали на плечах и спускались по спине шелковыми завитками, по которым он так хотел провести пальцами.
        — Ты именно так любишь своего жениха?  — спросил он, ненавидя себя за вопрос и за то, что действительно хотел это знать.
        Лекси отвела глаза в сторону. Она стояла неподвижно, ее взгляд был прикован к бескрайнему темному морю, расстилавшемуся, словно шелк, под ласками легкого ночного бриза.
        — Тебя не касаются мои чувства к Мэтью,  — заявила Лекси.
        — Так ты все еще собираешься выйти за него замуж.
        — Это вопрос или утверждение?  — поинтересовалась она и сердито посмотрела на него.
        — На что ты ответишь правдиво?
        Лекси снова отвернулась и принялась рассматривать черную морщинистую поверхность океана.
        — Я не должна тебе ничего говорить. На данный момент я просто здесь. Ты ведь этого хочешь, да? Что-то случайное и временное. Никакой привязанности. Никаких чувств. Просто физическая связь, которую ты можешь иметь с кем угодно.
        — Не с кем угодно,  — возразил Сэм и, приблизившись к ней сзади, обнял за плечи.  — Со всеми остальными все по-другому.
        Лекси закрыла глаза, когда почувствовала прикосновение его тела. Его рот уже успел подобраться к мочке ее уха, игриво подергивая и покусывая его, посылая стрелы наслаждения по позвоночнику. Сэм приподнял ей волосы, чтобы открыть шею, и принялся легко водить губами по чувствительной коже. Лекси дрожала от восторга, тело реагировало на гордо выступающую эрекцию. Она прислонилась к Сэму, склонив голову в сторону.
        Имел ли он в виду то, что сказал?
        Была ли она единственной женщиной, которая заставляла его испытывать подобное?
        Лекси точно не знала, но, когда повернулась в его объятиях и впилась в него губами, она поняла, что будет ценить каждый момент проведенного с Сэмом времени. Ведь только воспоминания и останутся.

* * *
        Выходные, проведенные на яхте с Сэмом, казались мечтой, ставшей явью. Словно в сказке, она спала ночью в объятиях Сэма, успокоенная нежным покачиванием яхты. Она пробуждалась от его ласк, горячих рук и губ, от твердого мужского тела, которое заставило ее парить на самой высоте человеческого удовольствия.
        Она чувствовала близость с Сэмом, которой не испытывала в прошлый раз. Лекси никогда не видела его в таком расслабленном и игривом настроении. Казалось, он был полон решимости насладиться проведенным вместе временем и получить как можно больше удовольствия. Он не упоминал события пятилетней давности и помолвку Лекси — это стало запретной темой, которой они избегали по молчаливому соглашению. Лекси чувствовала облегчение, хотя ей и предстояло хорошенько все обдумать в ближайшие дни, но в тот момент она намеревалась ценить каждое драгоценное мгновение с Сэмом.
        Когда поднялся ветер, Сэм научил ее управлять яхтой. Это был волнующий опыт, который, она знала, никогда не забудет. Они устроили пикник на заброшенном пляже. Они плавали, но недолго, потому что вода еще не прогрелась настолько, чтобы в ней было комфортно находиться, но Лекси быстро согревалась, когда Сэм заключал ее в объятия и занимался с ней любовью на песке.
        Но вскоре выходные подошли к концу. Так и должно было случиться.
        По мере приближения к пристани настроение Сэма ухудшалось. Лицо приняло хмурое выражение, а улыбка не касалась глаз, когда Лекси говорила что-то забавное.
        Она наблюдала, как он поставил яхту на швартовочное место. Сэм помог ей спуститься на землю и донести сумки с покупками. Они достигли конца дорожки, и наступило неловкое молчание.
        — Я подброшу тебя домой,  — предложил Сэм, не глядя на нее.
        — Нет… Спасибо, но я лучше сама доберусь,  — ответила Лекси.
        Повисла еще одна мучительная пауза.
        — Думаю, увидимся в больнице,  — наконец сказал Сэм, его лицо все еще ничего не выражало.
        — Думаю, да,  — согласилась Лекси, пытаясь говорить жизнерадостно.  — Насчет бала… Не могу поверить, что он на следующей неделе. Ты уже подобрал маску?
        — Работаю над этим.
        Лекси принялась переминаться с ноги на ногу.
        — Я отлично провела время.  — Она подняла на него взгляд.  — Спасибо за… за все…
        — Рад, что доставил тебе удовольствие.
        Лекси подумала, что уж этого точно было достаточно. Ее тело все еще покалывало.
        Она уже собралась уйти, но Сэм внезапно схватил ее за запястье и развернул к себе лицом. Лекси заглянула в его непостижимые темно-карие глаза и почувствовала, как сильно забилось ее сердце.
        — Я хочу увидеть тебя снова,  — решительно произнес он, голос прозвучал глубоко и низко, будто исходил из самого нутра.
        Лекси облизнула вдруг пересохшие губы:
        — Сэм… Это все не просто для меня…
        Его взгляд снова стал жестким.
        — Что не просто?  — спросил он.  — Неужели эти выходные ничего тебе не доказали?
        Лекси прерывисто вдохнула, надежда слабо затрепетала в груди, как огонек свечи на ветру.
        — Я не совсем понимаю, что именно ты предлагаешь…
        — Ты, черт возьми, отлично знаешь, что я предлагаю!  — сорвался Сэм.  — Я предлагаю тебе самое страстное и приятное приключение в жизни.
        — Интрижка.  — Это не было вопросом или утверждением, а выражением мучительного разочарования. Боль, словно пушечное ядро, прокатилась внутри, сметая все надежды и мечты, как кегли. Он не хотел быть с ней навсегда. Никогда не хотел, несмотря на рев страсти. Он предлагал ей роман только потому, что кто-то другой посмел на нее претендовать.
        — Я всегда был честен насчет того, что могу или не могу дать тебе, Лекси,  — сказал он.  — Я не давал лживых обещаний и сейчас не собираюсь этого делать.
        — Я знаю…  — ответила она, сделав вдох, от которого заболело в груди.  — Я знаю…
        Сэм провел по ее щеке согнутыми пальцами, его взгляд снова стал теплым и нежным.
        — Если тебе когда-нибудь понадобится убежище, я буду держать тот шкаф пустым,  — сказал он.
        Она горько улыбнулась ему:
        — Так и сделай, деревенщина.
        После чего Лекси взяла сумки и отправилась домой.


        Глава 10
        Финн Кеннеди как раз собирался уйти домой, прежде чем пульсирующая головная боль превратится в мигрень, когда получил вызов от Эви из отделения неотложной помощи. В течение всего дня у него были проблемы с рукой. Финн уронил стаканчик кофе в комнате отдыха для врачей, но, слава богу, никто этого не видел. Боль в глазах пронзала его, словно иголки, он тщетно пытался сосредоточиться на словах Эви.
        — К нам поступил пациент после вашей операции,  — сообщила она.  — Мистер Ян Рид с опухолью в паху. Вы сделали ему операцию на сердечном клапане восемь дней назад. У него сильные боли и опухоль растет. Думаю, вам стоит осмотреть его.
        Финн несколько секунд потирал ноющий лоб. Последнее, чего он хотел,  — идти в отделение в таком плачевном состоянии. Что делать, если руки подведут в решающий момент? Чашка кофе — это одно, разрыв артерии — совсем другое.
        — Я спущусь через несколько минут,  — сказал он.  — У меня пациент в интенсивной терапии, которого мне нужно осмотреть в первую очередь.
        — Мы здесь очень заняты,  — заявила Эви.  — Позвонили из скорой, в любую минуту могут привезти пациента с колотыми ранениями.
        Финн стиснул зубы:
        — Эви, я же сказал, что спущусь, просто дай мне пять минут, хорошо?
        На другом конце провода с грохотом повесили трубку.

        Финн вошел в палату. Ян Рид сидел на кровати, доедая бутерброд с чаем. Молодая медсестра Кейт Хендерсон как раз собиралась унести поднос.
        — Хотите еще чего-нибудь выпить, мистер Рид?  — спросила Кейт.
        Финн взглядом указал медсестре покинуть палату, чтобы поговорить вдали от Рида.
        — Как вы могли быть настолько глупой и накормить этого пациента?!  — взревел он.  — О чем вы думали? Он поступил с очевидной гематомой тазобедренного сустава, у него кровотечение, и очевидно, что ему требуется немедленная операция, а вы налили ему чайку, черт вас дери!
        Кейт покраснела до кончиков волос, а ее подбородок затрясся.
        — Но он был голоден, доктор Кеннеди. Я не знала, что его направили в операционную.
        — Разве доктор Локхарт не сообщила вам о его состоянии?  — яростно хмурясь, спросил Финн.
        — Она попросила, чтобы я помогла ему комфортно устроиться до того, как вы придете,  — объяснила Кейт.
        — Комфортно?  — усмехнулся Финн.  — Ну, ему будет не очень-то комфортно, когда его стошнит во время анестезии, после чего он станет задыхаться и окажется под аппаратом искусственной вентиляции легких в отделении интенсивной терапии, правда?
        — Но я не знала, что ему нужна операция…
        — Но, черт возьми, вы должны была проверить!  — не унимался Финн.  — Любой в здравом уме и с опытом мог бы сказать, что пациент в отчаянном положении, и взял бы на себя ответственность за его голодание. Чему вас только учат в университете?
        Кейт начала плакать, опустив голову, ее плечи содрогались.
        — Ох, помилуйте,  — простонал Финн.  — Прекратите вести себя как ребенок и вызовите сюда санитаров, чтобы они отвезли пациента в операционную, прежде чем ему причинят еще больше вреда. Ему придется сделать неотложную стимуляцию, а нам остается только надеяться, что ничего не случится, прежде чем мы остановим кровотечение.
        Медсестра убежала, на ходу вытирая глаза.
        Эви нахмурилась и последовала за Финном в кабинет, закрыв за собой дверь.
        — Что это было?  — спросила она.
        Финн принялся заполнять карту пациента, даже не удостоив ее взглядом.
        — Ты о чем?
        Эви сжала зубы, настраиваясь противостоять его безразличному отношению.
        — Ты не имел права так разговаривать с медсестрой,  — заявила она.  — Это всего лишь ее второй день в отделении. Она все еще пытается привыкнуть.
        Финн нацарапал подпись внизу страницы и грозно посмотрел на нее.
        — Она может попробовать привыкать к другому месту,  — сказал он.  — У меня нет времени присматривать за глупыми школьницами.
        — Это несправедливо, Финн, ты же знаешь, насколько тяжело выпускникам в наши дни,  — заступилась Эви.  — У них мало настоящего опыта, когда они приходят к нам.
        Финн одарил ее тяжелым взглядом:
        — Тогда тебе следует следить за подобными сбоями. Это ведь мое имя будет упоминаться в деле, если что-то пойдет не так. Да чем вы вообще занимаетесь? Основали тут чертовы ясли?
        Эви с досадой сжала губы.
        — Тебе действительно доставляет удовольствие всех запугивать, да?  — спросила она.
        Он настолько долго рассматривал ее, что воздух практически начал пульсировать от напряжения.
        — Ты хочешь нарваться на конфликт, принцесса?  — съязвил он.  — Тогда продолжай в том же духе.
        Эви не отступила, хотя ее желудок перевернулся под ледяным пронзительным взглядом.
        — Почему ты так поступаешь? Почему держишь всех на расстоянии?
        Его лицо оставалось неподвижным.
        — Я здесь не для того, чтобы победить в конкурсе популярности.
        — Но это не означает, что ты не можешь проявлять немного симпатии время от времени, особенно к младшему персоналу. Ты должен быть образцом для подражания. Обезьяна увидела — обезьяна сделала, помнишь?
        — Оставь это,  — попросил Финн, резко бросив папку на стол, его лоб пересекало множество морщин.
        — Нет, не оставлю, Финн,  — ответила она.  — Ты не можешь приходить в мое отделение и вести себя таким образом, по крайней мере не под моим присмотром.
        Его губы искривились в ухмылке, и он сделал шаг навстречу Эви.
        — Под твоим присмотром? С каких это пор ты стала главой отделения?
        Эви не собиралась двигаться с места, пока не отстоит свою позицию. Было очень тяжело противостоять ему, ведь он был таким большим, пугающим, да еще и находился так близко. Эви ощущала тепло его тела, чувствовала его запах: одеколон с сильной ноткой мужественности. Ее тело отвечало на его присутствие. Сейчас Финн смотрел на Эви по-другому: внимательно и томно. Эти ледяные, непроницаемые глаза медленно, но уверенно раздевали ее, оставляя ожоги на коже.
        — Возможно, я и не глава отделения, но отвечаю за персонал,  — пробормотала она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо.  — Речь идет о команде. Мы должны работать вместе, а не против друг друга.
        Финн прищурился:
        — Не хочешь ли убраться с моего пути, принцесса?
        Эви почувствовала, как дрожь прокатилась по спине, но не сдвинулась с места. Порочное желание заставляло двигаться вперед.
        — И что ты собираешься сделать, Финн?  — поинтересовалась она.  — Перебросить меня через плечо, как пещерный человек?
        Его глаза грозно блеснули, и она почувствовала, как его теплое дыхание коснулось ее пылающего лица.
        — Похоже на план,  — сказал он и поставил руки по обе стороны от ее головы, заточив в клетку своих мускулов.
        Эви быстро сглотнула, ей показалось, что горло ободрали шипы розы, когда Финн наклонился еще немного. Его твердая грудь задела ее округлости, а пряжка ремня уперлась ей в живот, что было эротическим намеком на то, что случится, если она подпустит его еще ближе. Ее тело вспыхнуло жаром от тревожного ожидания, мурашки побежали по телу. Его глаза стали глубоким и опасным синим морем мужского желания. Ее сердце стучало, в ушах стоял шум. Во рту мгновенно пересохло, когда он начал склоняться…
        Внезапный гул голосов на заднем плане заставил Финна поднять голову.
        — Возможно, теперь ты захочешь открыть дверь, Эви,  — насмешливо протянул он, отступая.  — Твоей команде будет интересно, что так надолго удерживало тебя от работы.
        Эви отошла в сторону, чтобы дать Финну пройти, ее сердце по-прежнему отскакивало от грудной клетки, когда она послала ему воинственный взгляд:
        — Катись в ад, Финн.
        Он лениво погладил ее по щеке, когда проходил мимо.
        — Бывал там и уже давно выбросил футболку с логотипом,  — сказал он и ушел.

        — Что не дает покоя Финну последнее время?  — спросила одна из дежурных медсестер Джули у Эви, когда они убирали одну из палат, после того как пациента перевели в интенсивную терапию.  — Он бродил по больнице, как медведь с больной головой.
        Эви стянула перчатки и выбросила их в корзину.
        — Понятия не имею,  — ответила она.  — Он всегда очень замкнут в себе.
        Вдруг сквозь занавески другой палаты просунулась голова еще одной медсестры, которая работала с Финном чуть раньше.
        — Все потому, что у него и правда болит голова,  — вмешалась она.  — Я видела, как он принял две таблетки парацетамола перед уходом. Имейте в виду, мы скоро все тут заработаем мигрень. Пациенты в приемной стоят в очереди в три ряда, а кроватей совсем не осталось.
        Эви нахмурилась:
        — У Финна болела голова?
        Медсестра кивнула:
        — Он заметил, что я наблюдала, как он принимал обезболивающее, и сказал, что борется с мигренью.
        Эви выдохнула и впилась зубами в нижнюю губу:
        — Он должен был об этом сказать…
        Джули фыркнула, складывая постельное белье:
        — Ага, именно так Финн обычно и поступает.
        Эви сняла стетоскоп и потеребила резиновые трубки между пальцев. Финн показался ей особенно сварливым сегодня. И она излила на него весь свой гнев. Если у него и вправду была мигрень, то неудивительно, что он сорвался на младшую медсестру. И еще ему пришлось отправиться с мистером Ридом в операционную. В таком состоянии это стало для него настоящим кошмаром.
        Эви взглянула на часы. Ее смена почти закончилась. Было уже довольно поздно, но не настолько, чтобы не навестить кое-кого.

        Свет в пентхаусе Финна был включен. Эви убедилась в этом, прежде чем постучать, но, казалось, прошла пара десятилетий, прежде чем он ответил.
        Дверь распахнулась, и Финн нахмурился, увидев ее.
        — Что тебе нужно?
        — Как твоя головная боль?  — спросила она.
        Он нахмурился еще сильнее:
        — Какая еще боль?
        — Головная боль, которая заставила тебя вести себя по-хамски в отделении неотложки сегодня вечером,  — ответила она.
        Его рука соскользнула с косяка, и он провел ею по волосам.
        — Все нормально,  — грубо произнес Финн.  — Я принял какие-то таблетки. Уже почти прошло.
        Эви боком протиснулась мимо него.
        — Что ты творишь?  — спросил он, подозрительно посмотрев на нее.
        — Я пришла извиниться.
        — За что?
        — За то, что была так груба с тобой. Я не знала, что ты болен.
        — Я здоров.
        — Но у тебя же болит голова.
        — И что?
        — Разве это не считается болезнью?
        — Нет, если не мешает моей работе,  — заявил Финн.
        — Но это помешало твоей работе,  — настаивала Эви.  — То, как ты разговаривал с той бедной девушкой…
        Финн головой указал Эви на выход:
        — Не буду тебя задерживать.
        Но она проигнорировала его жест:
        — У тебя уже случались мигрени?
        — Иди домой, Эви,  — мрачно проговорил он.  — Мне не нужно обследование. У меня болела голова от напряжения. Иногда такое случается со всеми. Теперь уходи.
        — Я несколько раз видела, что у тебя проблемы с координацией,  — продолжала она.  — Я заметила, что ты роняешь вещи. А тот порез на лице, который ты отказался зашивать? Казалось, будто ты не мог заставить пальцы работать. Теперь у тебя еще и мигрень. Ты думал о том, чтобы пройти сканирование?
        Финн нетерпеливо выругался.
        — У меня нет опухоли мозга,  — отрезал он.  — У меня вообще ничего. А теперь убирайся отсюда, пока я не вышел из себя!
        Снова проигнорировав его угрозу, Эви прошла дальше в квартиру, провела пальцами по кожаному дивану и направилась к окнам с видом на гавань. Она пыталась выглядеть спокойно, хотя сильно нервничала. Финн был устрашающим даже в свои лучшие дни, а при таком его настроении все могло закончиться летальным исходом. Он напомнил ей вожака стаи волков, который убежал подальше зализывать свои раны. Чтобы другие ничего не знали. Эви должна была убедиться, что он не нанес эти раны себе сам. Она боялась задать этот вопрос, но не видела другого выхода.
        — Что, черт возьми, ты делаешь?  — спросил Финн.
        Эви повернулась, внимательно посмотрела на него и, сделав глубокий вдох, спросила:
        — Дело в алкоголе? У тебя похмелье?
        Выражение его лица стало похоже на грозовую тучу.
        — На что ты намекаешь?!  — взревел он.
        Эви на мгновение поджала губы.
        — Ты же знаешь людей, Финн,  — спокойно произнесла она.  — Они обсуждают, сплетничают, распускают слухи.
        — Ну и пусть продолжают свои проклятые разговоры. Я никогда не пил на работе. И никогда не буду.
        — Я хочу тебе верить, но…
        — Мне наплевать, веришь ты или нет,  — ответил Финн.  — Я не собираюсь повторять еще раз. Выметайся.
        Эви сложила руки на груди и оглядела его с ног до головы:
        — Разве ты не собираешься предложить мне чай или кофе?
        — Нет.
        — Тебе на всех наплевать, так ведь?
        — В основном.
        — Я пытаюсь понять тебя,  — сказала Эви, в ее голосе слышалось отчаяние.  — Но ты не позволяешь этого сделать. Почему ты не можешь хотя бы немного мне помочь?
        Финн решительно захлопнул дверь с грохотом, прозвучавшим как выстрел. Эви вздрогнула. Она неуверенно вдохнула, когда он стал медленно приближаться к ней, его длинные ноги поглотили расстояние всего несколькими шагами.
        Его лицо было суровым, он смотрел на Эви сверху вниз, холодные, непроницаемые глаза пронзали ее.
        — Что тебе действительно нужно, Эви?  — спросил он.  — Уютная беседа за чашечкой кофе или быстрый перепих для выпуска пара?
        Лицо Эви вспыхнуло.
        — Ты думаешь, я пришла сюда, чтобы переспать с тобой?
        — Да, именно так я и думаю.  — Его взгляд переметнулся на ее губы, бросая ей вызов, провоцируя и возбуждая.
        Эви выпрямилась и хмуро посмотрела на него:
        — Это может показаться очень странным, Финн, но я совсем не хочу нырять с головой в твою постель. Можешь назвать меня придирчивой, но мне не все равно, чем ты занимался последнее время.
        Финн одарил ее дьявольской усмешкой и приблизился еще на шаг. Эви пыталась отступить, но на пути оказался диван. Он взял несколько прядей ее волос и намотал их на палец, заставив ее сердце биться в неудержимом ритме.
        — Лгунья,  — произнес он.  — Мы оба знаем, почему ты здесь, принцесса. Ты хочешь, чтобы я закончил начатое в кабинете.
        Эви провела языком по сухой, как мел, поверхности губ.
        — Ты… ты ошибаешься,  — хрипло прошептала она, что не придало ее словам большей уверенности.  — Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Я беспокоилась.
        Финн потянул прядь ее волос, что должно было быть болезненным, но вместо этого показалось невероятно эротичным. Его взгляд снова упал на ее губы, задержавшись на долгий момент, прежде чем снова вернуться к ее глазам.
        — Прибереги свою заботу для тех, кто нуждается в ней,  — заявил он.  — У меня нет необходимости и желания, чтобы кто-то пекся обо мне, особенно ты.
        — Почему ты закрываешься ото всех?  — спросила Эви.
        Хватка Финна усилилась.
        — Сейчас я не закрываюсь от тебя, принцесса,  — протянул он.  — Ты можешь подобраться настолько близко, насколько захочешь. Я не остановлю тебя.
        Эви с трудом дышала:
        — Я не говорю о физической близости.
        Финн склонился к ее шее, принявшись покусывать кожу, дразнящие ласки рождали дрожь по всей спине.
        — Это единственный вид близости, которого я хочу,  — сказал он.  — И ты тоже хочешь, так ведь, Эви?
        Эви очень хотела отрицать это, но ноги уже начали подгибаться, когда его язык переместился на подбородок, заставляя напрячься каждый нерв. Она склонила голову, чтобы предоставить ему лучший доступ, глаза закрылись сами по себе из-за волны удовольствия, растекавшейся по телу. Финн был все ближе и ближе к ее рту, но так и не касаясь его. Это был мучительный штурм. Она чувствовала, как губы гудят от нетерпения, тогда как он то надвигался, то отступал, снова и снова, пока Эви не испустила отчаянный всхлип и не взяла все в свои руки, наконец впившись в него.
        Финн взял поцелуй под контроль, и все ее тело загорелось. Его губы двигались с невероятной силой и нажимом, язык не просил впустить его, просто ворвался внутрь, заставив волосы на голове встать дыбом.
        Он ловко подтолкнул ее к ближайшей стене, его мускулистые бедра касались ее. Эви почувствовала выпуклость эрекции на своем животе, когда ее спина ударилась о бетон, его пульсирующий орган будто отбивал барабанную дробь жесткой первобытной мужской нужды. В теле бушевал пожар, кровь на предельной скорости неслась по венам. Эви никогда не испытывала ничего подобного.
        Эви чувствовала себя необузданной и дикой, когда его рот атаковал ее снова. Она изо всех сил боролась за преимущество. Эви использовала зубы, иногда покусывая совсем легко, а иногда довольно ощутимо, но Финн отказывался доверить ей контроль.
        — Будь ты проклята!  — прорычал он и дернул за ее топ, чтобы открыть грудь.  — Гори в аду.
        — И тебе того же,  — прохрипела Эви, подняв руки, чтобы он мог снять топ. Она понимала, что, скорее всего, пожалеет об этом в будущем, но сейчас ей было наплевать.
        Финн отшвырнул топ в сторону и снова набросился на ее губы, грубо лаская грудь через кружево лифчика. Было очень волнующе чувствовать его теплые руки на теле, но Эви хотела большего. Она хотела чувствовать и его кожу, не хотела никаких барьеров между ними.
        Эви завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, позволив ему соскользнуть на пол. Финн пробормотал что-то одобряющее и оставил в покое ее губы, чтобы начать неистово посасывать грудь. Она громко ахнула, ощущая горячий рот на сжавшейся плоти. Он очерчивал сосок языком, покусывал его, потягивая, нажимая на него и дразня, этот круговорот удовольствия и боли полностью предал Эви в его власть. Его рот был беспощаден, горяч и настойчив, решителен и опасен, поигрывая с ее чувствительной плотью.
        Эви не стала тратить время на его рубашку; вместо этого ее руки сразу направились к ремню брюк, в отчаянной спешке она пыталась расстегнуть пряжку. Он был настолько твердым, что это заставило все ее нутро трепетать от предвкушения и тревоги.
        Эви чувствовала его пульсирующий орган, упирающийся в тонкую ткань нижнего белья.
        Горячий взрыв поразил ее изнутри, когда она наконец освободила его. Ее рука двигалась вверх вниз по всей длине, сначала медленно, изучая и радуясь тому, насколько он был возбужден.
        Финн издал гортанный стон и отвел ее руку, почти грубо толкнул к стене, задрал юбку и пальцами отодвинул трусики, чтобы резко и целенаправленно погрузиться в ее горячую влажную сердцевину.
        Эви выгнулась, изнывая от потребности в большем, желая ощутить его, получить его всего. Она чувствовала, как напряжение нарастает внутри, кровь с головокружительной скоростью неслась по венам, опустошая мозг, но принося незабываемые обжигающие ощущения.
        Его рот вернулся к ее губам в поцелуе с привкусом отчаяния. Ее тело было в восторге от чувственного удовольствия. Каждый нерв молил о большем. Больше прикосновений, больше поцелуев, клеймивших ее, больше удовольствия, которого она ждала сильнее, чем следующего вдоха.
        Финн издал еще один грубый мужской стон из самой глубины горла, когда Эви в нетерпении двинулась вперед. Он поднял ее ногу, закинул себе на талию и вошел настолько глубоко в ее шелковистое тепло, что Эви ударилась головой о стену.
        Он яростно впился в ее губы, поглотив стон. Движения внутри ее рождали шоковые волны удовольствия. Она чувствовала наслаждение в каждой части себя от поджатых пальцев ног до кожи головы, которую покалывало оттого, что Финн до сих пор держал ее за волосы.
        Это была грубая связь, отчаянная. Финн погружался все глубже и глубже, сильнее и сильнее, его дыхание обжигало.
        Эви почувствовала первое слабое трепетание оргазма, еле заметные судороги пробегали по телу, они набирали скорость с каждым толчком. Она чувствовала, как тело следует за волшебным ощущением, все мышцы напряглись перед свободным падением в экстаз.
        И внезапно он охватил ее.
        Он поднял ее, как гигантская волна, и хорошенько потряс, прежде чем выкинуть на другой берег, истощенную и ослабевшую.
        Эви была настолько чувствительной, что ощущала каждую пульсацию оргазма Финна. Она почувствовала, как все его тело застыло перед последней взрывной волной, которая отправила его в собственный рай.
        Финн сполз по ней, зарыв голову в изгибе ее шеи, его дыхание было прерывистым и сбивчивым. Ее руки скользнули под распахнутые полы его рубашки, по его спине, запоминая каждый позвонок. Финн вздрогнул, когда она провела пальцами между лопаток, так что Эви решила убрать руку. Но вдруг она нащупала сморщенную плоть шрама, полученного в бою, и ее рука замерла…
        Как только Финн почувствовал ее замешательство, он отступил и принялся застегивать брюки, выражение лица снова стало непроницаемым.
        — Ты должна была уйти домой, когда я сказал тебе.
        — Я не люблю, когда мне указывают, что делать. Ты уже должен был это запомнить.
        — Вот,  — сказал он и бросил ей бюстгальтер и топ.  — Одевайся.
        Ее сердце упало. Хотя чего она ожидала? Эви хотела поспорить, но передумала. Почему-то ее не очень прельщал разговор: он полностью одет, а она — с голой грудью. Приведя себя в порядок, она повернулась, чтобы рассмотреть его лицо. Был ли Финн действительно настолько холодным, чтобы выставить ее за дверь, словно ничего не случилось? Пусть это был грубый секс. Пусть все случилось слишком поспешно и жестко, они даже почти не разделись, но все равно это был лучший секс в ее жизни. На короткое мгновение Эви ощутила связь с ним, превосходившую просто физическую. Она чувствовала свою уязвимость в его страстных объятиях, а он потерял себя в ее теле. Только она могла успокоить Финна.
        — Позволь мне посмотреть на него,  — мягко попросила Эви.  — Позволь мне взглянуть на шрам.
        Финн грозно нахмурился:
        — Я тебе не шоу уродов, Эви. Ты получила то, зачем пришла, а теперь выметайся отсюда.
        Эви почувствовала уверенность. Любая реакция была лучше, чем ничего. Раскаленный гнев лучше ледяного равнодушия.
        — Ты получил этот шрам, когда погиб твой брат, да?  — спросила она.  — Тебя ведь тоже чуть не убило.
        Он заскрежетал зубами, и его челюсть сжалась.
        — Убирайся!
        — Ты чувствуешь себя виноватым, потому что умер он, а не ты,  — продолжала Эви.  — Вот почему ты наказываешь себя, работая столько сверхурочных часов. Ты закрываешься от всех, потому что не веришь, что заслуживаешь счастья.
        Она увидела, как его руки сжались в кулаки, а вена на шее запульсировала. Его глаза превратились в кубики голубого льда, твердые и непроницаемые, отдаленные, отталкивающие, сердитые.
        — Выметайся, пока я не вышвырнул тебя!  — взревел Финн.
        Эви вздернула подбородок.
        — Я думаю, ты беспокоишься о людях больше, чем хочешь показать,  — заявила она.  — Возьми хотя бы меня.
        Его губы изогнулись в насмешке.
        — Только что это и сделал.
        Кинжал пронзил ее сердце, но Эви продолжала:
        — Ты ненавидишь себя за то, что нуждаешься в ком-то. У нас только что был восхитительный секс, но ты опошляешь все настолько, будто это ничего не значит. Ты сделал из него дешевку, будто просто подцепил очередную девчонку в баре. Но я не очередная девушка на одну ночь. Я та, кто переживает за тебя. Не спрашивай почему, просто так оно и есть!
        Финн одарил ее сердитым взглядом:
        — Ты закончила?
        Эви медленно выдохнула:
        — Ты мне не веришь, да? Не веришь, что кто-то может беспокоиться за тебя? Почему ты убедил себя в этом? Почему ты считаешь, что настолько недостоин любви?
        — Любви?  — Финн выплюнул это слово, будто нечто отвратительное.  — Так ты хочешь расценивать то, чем мы занимались? Ты используешь неправильное слово, принцесса. То, что между нами произошло, имеет отличное старое доброе…
        Эви закрыла глаза, пытаясь забыть грубое слово, но, естественно, это не помогло. Она снова открыла их и увидела, как Финн смотрит на нее все с тем же издевательским выражением лица. Она чувствовала боль, не поддающуюся описанию. Она была для него всего лишь сексуальным объектом, одной из многих, кого он использовал. Их близость совершенно его не тронула. А ведь она столько раз представляла себе это. Влечение к нему исказило здравый смысл. Эви чувствовала себя оплеванной дешевкой, мусором, для которого больше не было применения.
        — А ты на самом деле такой, каким тебя считают, так?  — злобно произнесла она.
        Финн лениво облокотился на диван и похотливо оглядел ее:
        — Если еще когда-нибудь почувствуешь зуд сама знаешь где, принцесса, то просто постучи в мою дверь, я с радостью помогу.
        Эви направилась к выходу.
        — Даже не мечтай,  — сказала она и захлопнула за собой дверь.
        Финн оттолкнулся от дивана и выругался. Он только что поступился собственными принципами. Из всех людей он выбрал Эви! Он должен был знать, что она не из тех женщин, которые готовы играть по его правилам. Секс с ней — не просто секс. Она столькими способами могла пошатнуть его уверенность: заинтересованными взглядами, мягким голосом, манерой прикосновения. На крошечное мгновение он потерял себя в ней.
        Полностью потерял себя.
        Почувствовал то, что не имел права чувствовать.
        Он не связывался с эмоциями.
        Он не связывался с чувствами.
        Он не хотел к ней ничего испытывать. И уж точно не хотел, чтобы она испытывала что-либо к нему. Но секс был умопомрачительным, пусть ему и не хватило изящества. Все, чего жаждал Финн,  — глубоко погрузиться в Эви и забыть обо всем, кроме близости.
        Это было невероятное ощущение.
        Финн совсем не ожидал, что она так легко отдастся ему. Ее тело реагировало на все его действия. Он чувствовал пульсацию шелковистой кожи, сильные спазмы, неровные вздохи, пока они оба приближались к забвению.
        Это был не просто секс. Финн чувствовал ростки куда более прочной связи, и это пугало его. Эви показала свою слабую сторону, сослалась на чувства к нему, о которых он никогда не просил, к которым никогда не стремился и которых тайно побаивался.
        Эви могла видеть его насквозь, заглянуть внутрь настоящего Финна. Но он был изуродован еще в детстве — смертью брата.
        Он был мертв внутри. Но Эви со своим нежным карим взглядом продолжала поглаживать его холодное сердце, она выглядела озабоченной, спрашивала его о здоровье.
        Финн не мог впустить кого-то в закрытое и заколоченное сердце. Он больше не хотел ни к кому испытывать чувства. И не хотел, чтобы кто-то испытывал чувства к нему.
        Финн привык к одиночеству.
        Оно было единственным местом, где он чувствовал себя в безопасности.


        Глава 11
        Джейн, помощница Лекси, пребывала в невероятном возбуждении в понедельник утром.
        — Ты не поверишь какую сочную сплетню я услышала в эти выходные!  — воскликнула она, как только Лекси вошла в кабинет, стараясь сохранить безразличное выражение, но ее сердце пару раз запнулось от паники.
        — Да?  — небрежно бросила она, пролистывая квитанции с суммами пожертвований.
        — У твоей сестры и Финна Кеннеди была искрометная ссора в неотложке,  — поделилась Джейн.  — Они просто рвали и метали.
        — И что?  — спросила Лекси, тайно радуясь тому, что слух был не о них с Сэмом.  — Это была не первая их стычка и, скорее всего, не последняя.
        — Но это еще не все,  — продолжала ассистентка.  — Финн прижал ее к двери в кабинете, и все выглядело так, будто он собирался ее поцеловать, но не сделал этого только потому, что кто-то из персонала проходил мимо.
        — Я все равно не думаю, что между ним что-то есть,  — ответила Лекси.
        Джейн заговорщицки наклонилась вперед:
        — И это еще не все. Эви поздно вечером отправилась к Финну домой. Одна из медсестер, случайно проходившая мимо, видела ее.
        Лекси положила бумаги на стол и с упреком взглянула на помощницу:
        — Это еще ничего не значит. Возможно, она хотела поговорить о каком-нибудь пациенте или пыталась наладить отношения.
        — Явно не сработало, потому что они все еще на ножах,  — заметила Джейн.  — Все только и говорят об этом. Хотя, знаешь, я вижу, что она нашла в нем. Он абсолютно неотразим с этой щетиной и кругами под глазами, словно нормально не спал несколько недель. Какая женщина отказалась бы прыгнуть к нему в постель?
        У Лекси были свои сложности в личной жизни, и она не хотела вмешиваться в дела сестры, но когда через пару дней случайно столкнулась с Эви в одной из уборных, стало очевидно, что у сестры что-то на уме.
        — Лекси, я хочу поговорить с тобой,  — сказала Эви, блокируя дверь всем телом, чтобы никто не смог побеспокоить их.
        — Конечно,  — ответила Лекси.  — Что случилось?
        Эви, прищурившись, посмотрела на сестру:
        — Что, черт возьми, происходит между тобой и Сэмом Бэйли?
        Лекси почувствовала, как ее грудь замерла на середине вдоха.
        — Не понимаю, о чем ты.
        — Неужели?  — Эви изогнула брови.  — Давай я просвещу тебя. Вчера я работала в ночную смену с интерном, который иногда ремонтирует лодку отца по выходным. Он сказал, что видел, как ты поднималась на борт яхты Сэма в субботу днем. Он также рассказал, что видел, как ты сходила с нее в воскресенье вечером.
        Лекси принялась жевать нижнюю губу.
        — Знаю, что все выглядит довольно плохо…
        — Плохо?  — недоверчиво переспросила Эви.  — Ты понимаешь, что будет, если слух распространится по больнице? Ты ставишь все под угрозу: свою помолвку, работу в больнице, не говоря уже о репутации Сэма. Ты это понимаешь?
        — А что насчет тебя?  — Лекси перешла в наступление.  — Все только и твердят о том, что ты поздно вечером заходила в квартиру Финна. Хочешь рассказать мне, во сколько ты ушла, или это не мое дело?
        Губы Эви сжались в тонкую линию.
        — По крайней мере, я не собираюсь замуж за другого мужчину в следующем месяце. Ты не можешь иметь сразу все, Лекси. Тебе придется сделать выбор. И Мэтью этого не заслужил.
        — Я знаю, знаю, но я так растеряна,  — произнесла Лекси, борясь со слезами.  — Я даже не могу до него дозвониться. Что я должна сделать? Послать ему сообщение или письмо о том, что я влюблена в другого?
        Плечи Эви поникли, и она вздохнула:
        — Боже, я не думала, что все настолько плохо. Ты действительно любишь его… Сэма?
        Лекси грустно кивнула.
        — А что чувствует Сэм?  — спросила Эви.  — Он любит тебя?
        — Нет…  — Подбородок Лекси начал подрагивать.  — Он никогда не любил меня.
        Эви еще раз вздохнула и потянулась к сестре, чтобы крепко ее обнять.
        — Тогда ты нажила себе чертовски серьезную проблему, дорогая.
        — Будто я не знаю,  — сказала Лекси и расплакалась.

        Наконец настала ночь маскарадного бала. Территория перед больницей выглядела впечатляюще. Накрахмаленные белые скатерти из льна покрывали столы, заставленные хрустальными бокалами и серебряными столовыми приборами. Черные и золотые атласные ленты украшали стулья, а канделябры придавали очарование старины.
        Пресса прибыла, чтобы запечатлеть это событие, вспышки камер сверкали повсюду, словно на премьере в Голливуде.
        Мужчины были одеты в черные костюмы с галстуками, женщины — в роскошные вечерние платья, почти все гости прониклись духом торжества и надели маски.
        На Лекси было серебряное атласное платье с открытой спиной, талию украшал пояс. Ткань струилась, словно вода, формируя небольшой, но элегантный шлейф. Она выбрала венецианскую маску, скрывавшую большую часть лица. Профессиональный стилист уложил волосы в высокую прическу.
        Подоспевшая Эви принялась оживленно болтать с Лекси, но казалось, она просто изо всех сил старается избегать Финна, который выглядел чрезвычайно эффектно в маске, подчеркивавшей его пронзительные голубые глаза.
        Лекси точно предчувствовала момент, когда появился Сэм. Ее тело пронзила дрожь, когда она повернулась ко входу в шатер и заметила, что он смотрит прямо на нее. Его взгляд прожигал насквозь. Казалось, Сэм может видеть сквозь ткань ее наряда.
        Сэм был великолепен в черном смокинге, а темная маска придавала ему чертовски сексуальный вид, горячий поток желания зародился внизу ее живота и спустился ниже.
        Он отвернулся, чтобы поговорить с другим гостем, а Лекси глотнула шампанского, чтобы успокоить нервы.
        Гости радостно наслаждались напитками и закусками, некоторым даже пришлось снять маски, чтобы они не мешали есть и пить. Все, казалось, отлично проводили время, рассматривая лоты на продажу, расставленные вдоль одной из стен шатра.
        Вечер продолжался. Вскоре подошло время основных блюд. Лекси организовала ужин так, чтобы гости не сидели на одном месте, а могли перемещаться по шатру, присоединяться к разным компаниям.
        Затем заиграла зажигательная музыка — начались танцы. Даже любители отсидеться у стенки поднялись.
        Лекси заметила, что Сэм танцевал со Сьюзи Карпентер, одной из медсестер, у которой была репутация распутницы. Лекси гадала, станет ли Сэм после окончания мероприятия еще одной ее победой. Это определенно было целью коварной медсестры, судя по тому, как она извивалась вокруг него. Лекси с отвращением отвернулась.
        Какое-то время Лекси была слишком занята, вынужденная уделять много внимания организационным вопросом, поэтому не могла выйти на танцпол. Но потом услышала, как заиграли первые аккорды песни, под которую они с Сэмом впервые танцевали пять лет назад в ночь, когда познакомились. Эмоции нахлынули на Лекси, и она быстро покинула шатер, не уверенная, что сможет спокойно наблюдать, как Сэм танцует под эту песню с другой женщиной.
        Лекси стояла, любуясь гаванью, когда почувствовала, что кто-то подошел сзади.
        — Они играют нашу песню,  — сказал Сэм, его широкие плечи коснулись ее.
        Она повернулась и посмотрела на него:
        — Ты помнишь?
        Сэм протянул ей руку, приглашая подойти. На его лице играла кривая ухмылка.
        — Как я мог забыть?
        Лекси ступила в его объятия и вздохнула, когда их тела оказались так близко. Она положила голову ему на грудь и начала кружиться с ним под романтическую балладу, которая возвращала ее назад во времени.
        — Я скучала по тебе,  — произнесла Лекси.  — Никак не могла перестать думать о выходных, все было так прекрасно.
        — Я тоже скучал по тебе.
        Потом они танцевали под другую песню — медленный вальс, который заставлял Лекси представлять, будто она парит в воздухе. У нее всегда создавалось подобное впечатление в объятиях Сэма. Когда он притянул ее ближе, все заботы и страхи ускользнули на задворки сознания. Лекси чувствовала себя защищенной, его руки служили щитом, ограждавшим ее от внешнего мира и разочарований. Возможно, он не любил ее по-настоящему, но все же испытывал к ней нечто большее, чем просто мимолетная похоть. Но достаточно ли этого, чтобы поддерживать отношения? И насколько долго? Неделя или две? Месяц? Три месяца?
        И что ей делать с Мэтью? Он обещал увеличить сумму, собранную на балу. Как она могла теперь отказать ему? Как ей связаться с ним прежде, чем все зайдет слишком далеко?
        Лекси почувствовала, как губы Сэма двигаются по ее волосам.
        — Что ты делаешь после вечера?  — спросил он.  — Хочешь провести ночь на моей яхте? Завтра мы сможем выйти в море. Только мы с тобой. Никаких посторонних.
        Лекси взглянула на его красивое лицо:
        — Сэм…
        Он нахмурил брови:
        — Ты еще не рассказала жениху, да?
        Она потупилась, принявшись рассматривать его галстук-бабочку.
        — На мне лежит ответственность, Сэм. У меня обязательства перед больницей, я не могу просто взять и уйти. Не все так просто. Люди рассчитывают на меня.
        Лицо Сэма помрачнело.
        — Все вращается вокруг денег, так? Ты бы сделала все ради состояния Брентвудов? Даже душу продала бы.
        Лекси отступила и обхватила себя за плечи, чтобы защититься от вечерней прохлады.
        — Сэм, ты просишь слишком многого, но отдаешь взамен слишком мало,  — сказала она.  — Ты хочешь, чтобы я отказалась от своей теперешней жизни, но что ты обещаешь взамен?
        Его глаза мрачно поблескивали.
        — Разве того, что у нас есть сейчас, недостаточно?
        Лекси открыла рот, чтобы ответить, но ей помешал звук приближающихся шагов и два мужских голоса.
        Один из них принадлежал ее отцу.
        — Она пошла куда-то сюда,  — говорил Ричард.  — Скорее всего, ушла на кухню, чтобы уладить какие-то проблемы с поставщиками. Она где-то неподалеку. Хочешь, я позвоню ей? Уверен, ее мобильный включен.
        Второй голос принадлежал ее жениху.
        — Нет,  — ответил Мэтью Брентвуд, нетерпение и волнение слышались в его голосе.  — Не делайте этого. Она понятия не имеет, что я здесь. Прошла мимо меня уже три раза и не узнала. Я хочу сделать ей сюрприз, сняв маску.
        Лекси в панике взглянула на Сэма, ее глаза расширились. Мэтью был здесь? Ее сердце угрожало пробить себе путь наружу. Она не могла дышать. Она оказалась в ловушке. Желудок сжался. Лекси не была готова. Ей нужно было время, чтобы успокоиться.
        Сэм послал ей взгляд, который добавил ей страданий.
        — Спасибо за танец,  — надменно произнес он.  — Надеюсь, ты хорошо проведешь остаток вечера.
        Не говоря больше ни слова, Сэм зашагал прочь, но не к шатру, где происходило все веселье, а в неизвестность темной ночи.


        Глава 12
        Прошла еще неделя, прежде чем Лекси набралась смелости сообщить Мэтью о разрыве их помолвки. Это было худшим чувством в мире — разбить чье-то сердце, не только Мэтью, но еще и его сестер и мамы.
        После разговора Лекси стояла у прелестного семейного дома Брентвудов, о котором привыкла думать как о родном. Теперь она знала, что больше сюда не вернется.
        Ей стало бы легче, если бы Мэтью пришел в ярость и разозлился, обвинил ее в предательстве, но вместо этого он просто погрузился в печаль, совершенно неописуемую печаль. В его серо-голубых глазах читалась боль. Мэтью не кричал. Не оскорблял Лекси. Он даже не отозвал свое предложение увеличить сумму пожертвований, которые она собрала для отделения трансплантологии. Он не нарушал обещаний, и это заставляло ее чувствовать себя отвратительно из-за того, что нарушила свое, хотя в глубине души она знала, что поступила правильно.
        Как только отец Лекси узнал обо всем, он приказал ей собрать вещи и покинуть дом. Ричард ругался, орал, разглагольствовал, стучал кулаком по столу, чем напомнил Лекси ребенка, у которого случилась истерика, потому что все вышло не так, как он хотел. Не в силах больше это выносить, она прихватила с собой несколько вещей и отправилась домой к Сэму.
        Лекси позвонила в дверь, но ответа не последовало. На нее напало тошнотворное чувство дежавю. Ведь он не мог уехать, не сказав ей? Она пыталась убедить себя, что, конечно, не мог. Сэм работал в больнице, у него был двухгодичный контракт с возможностью продления до пяти лет. Скорее всего, он был на вызове.
        Но в больнице его тоже не оказалось, о чем сообщила секретарша Сьюзен.
        — У него была операция по пересадке этим утром,  — сказала она.  — После он принял пациентов и совершил обход. Скорее всего, он на пристани. Возможно, решил немного поплавать, думаю, должен вот-вот вернуться.
        — Спасибо, Сьюзен.  — Лекси повернулась, чтобы уйти.
        — Ах да, Лекси,  — остановила ее секретарша.
        — Да?  — Она повернулась возле двери.
        — Сожалею о твоей помолвке. Я услышала от кого-то из персонала.
        — Спасибо. Думаю, это к лучшему.

        Когда Лекси добралась до пристани, солнце почти село. Ее сердце ушло в пятки, так как она нигде не могла разглядеть яхту Сэма. Но вдруг вдалеке увидела подруливавшее к пристани судно. Лекси чуть с ума не сошла. Она не встречалась с ним после маскарада. Сэм выглядел великолепно, стоя у штурвала, выкручивая его.
        Лекси стояла на пристани со всеми своими сумками у ног, дожидаясь его, сердце колотилось от волнения и желания.
        Сэм поднял голову и заметил ее, но нахмурился, когда его взгляд упал на сумки.
        Наконец он спрыгнул на берег и повернулся к ней.
        — Что ты тут делаешь, Лекси?  — спросил Сэм, все еще хмурясь.
        Лекси слегка затошнило от волнения.
        — Я пришла сказать, что разорвала помолвку.
        — Я уже слышал об этом утром в больнице,  — ответил он так, словно эта новость ничего для него не значила.
        Лекси облизнула пересохшие губы:
        — Я хотела, чтобы ты узнал первым, но отец не упустил возможности разболтать всем, что его дочь оказалась жутким разочарованием, расторгнув помолвку за две недели до свадьбы.
        — Это твоя жизнь, не его,  — заметил Сэм, его лицо ничего не выражало.
        Лекси шумно выдохнула:
        — Сэм? Все в порядке?
        Его глаза были пустыми.
        — Конечно. Почему нет?
        Она прикусила губу:
        — Я просто рассчитывала, что ты будешь… счастлив узнать о моем разрыве с Мэтью. Я думала, ты обрадуешься, что теперь мы можем быть вместе. Я свободна, Сэм. Теперь только ты и я. Мы можем быть вместе все время.
        Сэм перевел взгляд на вещи, прежде чем снова посмотреть на нее.
        — Я предлагал тебе интрижку, а не место для проживания,  — сказал он.  — Ничего серьезного и ничего продолжительного, помнишь?
        Лекси наблюдала, как его губы произносят эти жестокие, разбивающие сердце слова, и думала, что, возможно, ослышалась. Она снова облизнула губы.
        — Сэм, я люблю тебя. Неужели ты еще не понял этого? Я люблю тебя и хочу быть с тобой.
        Его подбородок был напряжен, а глаза жестоки и непроницаемы.
        — Я не люблю тебя, Лекси. Никогда не любил. Я бы с удовольствием завязал с тобой интрижку, но это все. Либо так, либо никак.
        Лекси почувствовала, как сердце разбивается в груди на тысячу острых осколков, которые впивались в легкие каждый раз, когда она пыталась вдохнуть.
        — Ты ведь не это хотел сказать, Сэм?  — Лекси чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.  — Я пожертвовала всем ради тебя. Я не могу представить жизнь без тебя. Как ты можешь со мной так поступать?
        Выражение лица Сэма все еще оставалось непроницаемым.
        — Я ничего с тобой не сделал, Лекси. Ты все сделала сама.
        — Ты просил меня разорвать помолвку!  — Ей было все равно, что ее голос перерос в пронзительный крик.
        — Я не просил тебя этого делать,  — спокойно возразил он.  — Я просто интересовался, как ты можешь выходить замуж за того, кто тебя не удовлетворяет. Ты собиралась вступить в брак по неправильным причинам. Я никогда не предлагал себя на его место у алтаря.
        Лекси с усилием проглотила боль. Гордость — единственное, что у нее оставалось, поэтому она отчаянно цеплялась за нее, как тонущий человек — за спасательный круг. Ей придется заново строить жизнь. Она должна научиться быть счастливой без Сэма — единственного мужчины, которого любила. Счастливого конца не будет. Никакой свадьбы и детишек. Все это оказалось лишь фантазией, которую она приняла за реальность. Снова. В очередной раз она была обманута собственными глупыми романтическими мечтами.
        — Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Сэм,  — сказала Лекси холодным, жестким голосом.  — А когда найдешь, надеюсь, у тебя отнимут это и никогда не вернут.
        После этого Лекси подняла сумки и пошла вверх по пристани, навсегда покидая его жизнь.

        Сэм наблюдал, как Лекси уходит, он хотел позвать ее, но слова застряли в горле, где уже образовался комок. Вид Лекси с сумками и готовностью ворваться в его жизнь заставил Сэма запаниковать.
        С тех пор как он услышал о разорванной помолвке, его переполняли противоречивые чувства. Он ощущал такую же выворачивающую наизнанку тревогу и тогда на балу, когда услышал голос ее жениха.
        До того момента Сэм считал Мэтью Брентвуда одним из тех богатеньких пустоголовых ребят, которые просто выбирали самую красивую девушку из их круга и женились на ней, потому что так принято. Но то, как взволнован был Мэтью перед встречей с Лекси, неприятно поразило Сэма.
        Этот мужчина любил ее, по-настоящему любил.
        Сэму нужно было подумать, осознать, что Лекси стала свободной. Он чувствовал себя неловко, боясь, что его заклеймят как человека, вставшего между женихом и невестой, особенно когда он сам не мог предложить ей ничего, кроме недолгой интрижки.
        Лекси заслуживала большего, чем очередной мимолетный роман с ним. Она заслуживала быть любимой целиком и полностью, но Сэм точно не знал, готов ли он к такой сильной привязанности. По крайней мере, не в тот момент.

        В последующие недели Сэм ушел с головой в работу, но даже после самых изнурительных операций он не мог спать по ночам. Он все время думал о Лекси. Сэм не встречал ее в больнице. Он услышал от одной из медсестер, что Лекси решила на время уйти. Дни казались долгими и бессмысленными: он больше не натыкался на нее в коридорах и палатах. Раньше он и не осознавал, насколько сильно их короткие словесные перебранки заставляли его кровь кипеть от сексуального возбуждения.
        Даже прогулки на яхте казались не такими, как прежде. Он все еще ощущал аромат ее духов. Казалось, он впитался в деревянную поверхность судна, чтобы пытать его тысячей небольших воспоминаний о Лекси: как она завизжала, когда запрыгнула в холодную воду океана; как ее обнаженное тело обвивалось вокруг него на горячем песке, когда он овладевал ею; как ее нежный ротик доставлял ему столько удовольствия; как она поглаживала и ласкала каждый сантиметр его тела, заставляя забыть обо всем, кроме облегчения, испытанного с ней. Даже его рубашки пахли ею. Надевая их, Сэм представлял, как Лекси обнимает его.
        Он хотел отмотать время назад, чтобы вернуться на пристань и поступить по-другому. Каждый раз, когда Сэм набирал ее номер, звонок сразу же переключался на голосовую почту. И он так ничего и не сказал. Ни слова. Черт, он был таким жалким. У него был так же завязан язык, как у скромного подростка, собравшегося пригласить девушку на первое свидание.
        На выходных Сэм поехал навестить отца, чтобы отвлечься от привычки постоянно проверять телефон на наличие пропущенных вызовов или сообщений, выработанной за последние несколько недель. Он выглядел как один из тех юнцов, которых он периодически видел в городе: они никогда не выпускали телефоны из рук, непрерывно набирая сообщения или пролистывая странички Интернета.
        Джек Бэйли заключил сына в медвежьи объятия:
        — Надеюсь, ты не возражаешь, Сэм, что я пригласил присоединиться к нам за ужином одну молодую особу.
        — Перестань, папа,  — немного раздраженно проворчал Сэм.  — Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты пытаешься свести меня с девушками. Я сам могу их найти.
        И потерять, дважды. Ему было интересно, сможет ли Лекси простить его когда-нибудь? Скорее всего, нет. Неудивительно, что она не отвечала на его звонки.
        — Она не для тебя,  — заулыбался Джек.  — Я пригласил Джин на свидание.
        Сэм уставился на отца с открытым ртом:
        — У тебя свидание?
        Джек просиял:
        — Мне потребовалось двадцать лет, чтобы решиться на это, но Джин замечательная, Сэм. Она напоминает мне о твоей матери. Думаю, поэтому я влюбился в нее.
        Сэм все еще был ошеломлен.
        — Ты влюбился?
        — Да, я женюсь,  — ответил отец.
        — Женишься?
        Джек радостно кивнул, но потом его лицо помрачнело.
        — Я слишком долго горевал по твоей маме. Думаю, я чувствовал себя виноватым в ее смерти, потому что не мог покрыть расходы на лечение. Но жизнь коротка, Сэм. Ты лучше всех остальных должен это понимать. Никто не знает, сколько времени нам отведено на земле. Каждый из нас должен хвататься за любой момент счастья, пока не стало поздно. Твоя мать хотела бы, чтобы я был счастлив. И ты тоже.
        Сэм провел рукой по лицу:
        — Да уж, я бы хотел быть счастливым, но ты не поверишь, что я натворил…
        Джек слушал, а Сэм рассказывал отцу обо всем случившемся.
        — Это все не очень-то хорошо, сынок, особенно если она не отвечает на твои звонки. Что ты собираешься делать?
        — Ты занят в следующие пару дней?  — спросил Сэм.  — Хочешь прокатиться на яхте?
        — Конечно,  — ответил Джек с огоньком в глазах.  — Мы отправимся на рыбалку?
        — Да,  — улыбнулся Сэм,  — можно и так это назвать.

        Лекси в одиночестве бродила по пляжу Нуса на побережье Саншайн в Квинсленде, когда увидела его. Сначала она подумала, что воображает происходящее, и это был худший способ выдать желаемое за действительное. Но чем ближе он подходил, тем чаще билось ее сердце, и вскоре его удары стали громче шума разбивающихся о берег волн.
        Она хотела развернуться и побежать в другом направлении. По крайней мере, так подсказывал ей разум, но ноги почему-то с ним не сотрудничали. Они застряли в мягком песке, будто тот внезапно превратился в бетон.
        — Лекси,  — произнес Сэм, оказавшись перед ней.
        — Мне нечего тебе сказать.
        — Может, и нет, но мне есть что сказать тебе.
        Лекси закатила глаза и собралась уходить.
        — Я уже представляю, что это будет,  — пробурчала она, ее босые ноги утопали в песке.  — Ты хочешь завести со мной короткий грязный романчик, пока не найдешь того, кто тебе больше интересен.
        — Нет,  — ответил Сэм,  — это не то, что я хочу сказать. Во всяком случае, никто не интересует меня больше, чем ты.
        — Конечно, я верю тебе,  — бросила Лекси через плечо.
        Сэм рассматривал ее раскрасневшиеся щеки. Ее длинные светлые волосы ветром сдувало на лицо, и она сердито откидывала их резкими движениями руки. Она выглядела как русалка. Его личная прекрасная нимфа моря. Как он вообще мог представить свою жизнь без нее?
        — Неужели ты не хочешь услышать то, ради чего я проделал весь этот путь?  — спросил Сэм.
        Лекси яростно нахмурилась:
        — Ты думаешь, я соглашусь на какие-либо отношения с тобой после того, как ты со мной обошелся?
        — Ты застала меня врасплох, так внезапно появившись на пристани,  — оправдывался он.  — Я не был готов. Мне нужно было время все обдумать.
        — Застала врасплох?!  — вскипела Лекси.  — Я думала, ты примешь меня с распростертыми объятиями, а вместо этого ты прогнал меня, будто я для тебя просто надоедливая бродяжка.
        — Я знаю,  — признался Сэм.  — Это непростительно.
        — Это точно, деревенщина.  — Лекси снова собралась уходить.
        Сэму пришлось побежать, чтобы догнать ее. Он схватил ее за руку и развернул:
        — Лекси…
        — Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу и позову охрану,  — заявила она.  — Скажу, что ты напал на меня. Ты чертов сталкер. Я расскажу о том, как ты звонил мне сотни раз, не сказав ни слова на автоответчик, ни единого. И о том, как ты разбил мне сердце, и теперь я, скорее всего, больше никогда не буду счастлива…  — Она попыталась сглотнуть всхлип.
        — Лекси, дорогая,  — произнес Сэм, прижимая ее к себе, чтобы она не убежала снова.  — Ты же знаешь, как у меня плохо с выражением чувств. Я могу выдавить парочку слов, да и то только под пыткой. Я сразу же пытаюсь залезть обратно в свою раковину. Но есть три слова, которые я должен сказать тебе. Я люблю тебя.
        — Нет, не любишь!  — воскликнула она, сверкнув глазами.  — Готова поспорить, ты просто хочешь снова затащить меня в постель.
        Сэм приподнял ее подбородок, на его губах играла нежная улыбка.
        — Я знал, что ты мне не поверишь, поэтому придумал запасной план.
        Лекси наморщила лоб:
        — Что?
        Сэм показал на океан. За небольшим волнорезом виднелась яхта. Лекси еле смогла различить название на боку — «Шепот волн».
        — Ты проделал весь этот путь по воде?  — спросила Лекси, повернувшись к Сэму.
        — Да,  — ответил он.  — Что ты скажешь по поводу нескольких дней на воде? Только ты, я и ветер.
        Лекси вырвалась из его хватки.
        — Пожалуй, я откажусь,  — сухо произнесла она и продолжила идти.
        — Дорогая, удели мне всего пару минут своего времени,  — взмолился он.  — Мне нужно вскоре вернуться на яхту, пока мой отец не посадил ее на рифы или еще что-нибудь.
        Лекси остановилась и посмотрела на него:
        — Твой отец на борту?
        — Да,  — ответил Сэм.  — Один из нас должен был следить за судном. Я вряд ли мог отправить его сюда, чтобы попросить тебя выйти за меня.
        Лекси уставилась на него:
        — Что ты сказал?
        Сэм улыбнулся ей:
        — Лекси, ты выйдешь за меня замуж?
        Из ее глаз хлынули слезы.
        — Ты хочешь жениться на мне?  — спросила она сдавленным голосом.
        — Очень хочу,  — признался Сэм.  — И хочу, чтобы все об этом знали.  — Он снова развернул ее лицом к воде.  — Смотри.
        Лекси внимательнее рассмотрела парус яхты Сэма. Ветер расправил его, давая возможность прочитать слова: «Ты выйдешь за меня, Лекси?»
        — Каков твой ответ, дорогая?  — спросил Сэм.  — Станешь ли ты моей женой и матерью моих детей?
        Мне не важно, сколько их у нас будет. Главное, я хочу завести их с тобой.
        Лекси пыталась сморгнуть слезы, а ее горло настолько сильно сжалось, что она еле могла говорить.
        — Да!  — наконец смогла выкрикнуть она, бросившись в его объятия.  — Да!
        Сэм закружил ее, плотно прижимая к себе.
        — Слава богу!  — пробормотал он.  — Ты заставила меня поволноваться.
        Лекси, счастливо улыбаясь, внимательно посмотрела ему в глаза:
        — Что заставило тебя передумать? Ты же не собирался жениться. Ты же не способен никого любить до такой степени, чтобы связать себя обязательствами.
        Сэм обхватил ее лицо руками.
        — Я наблюдал, как мой отец скорбит по матери двадцать лет. Я поклялся, что никогда не буду любить кого-то так же сильно. Но вдруг понял, что невозможно любить слишком сильно.  — Он нежно поцеловал ее в губы.  — Ты научила меня этому, Лекси. Жить — значит отдавать любви всего себя, а не только маленькую часть. И я хочу провести остаток своей жизни, любя тебя именно так — целиком и полностью.
        Лекси улыбнулась, глядя в нежные темно-карие глаза.
        — Как ты думаешь, сколько еще твой отец сможет справляться с судном без тебя?  — спросила она.
        — Не очень долго,  — признался Сэм.  — А что?
        Она обняла его за шею:
        — А то, что мне нужно еще кое-что сделать.
        — Да? И что же это?
        — Вот что,  — сказала Лекси и поцеловала его.