Когда торжествует любовь Элизабет Моул

        # Букетик фиалок, что в течение года получала знаменитая актриса от неизвестного поклонника - бедного музыканта, положил начало их роману. Непреодолимая преграда, суть которой сословные предрассудки, заставила их расстаться. Прошло пять долгих лет, прежде чем оба поняли: истинная любовь ценнее золота и положения в обществе.
        Элизабет Моул
        Когда торжествует любовь


1
        - Браво! Браво! Мисс Даймонд, вы великолепны! Браво!
        Оказавшись за кулисами, Сильвия устало улыбнулась встретившему ее аплодисментами режиссеру, взяла со стула легкую серебристую накидку с отделкой из страусового пуха и, выдохнув: да, сегодня спектакль удался, - не спеша отправилась в гримуборную. В конце коридора уже показались восторженные поклонники, готовые осыпать ее цветами. Сильвия невольно прибавила шагу, слыша позади восхищенные возгласы, и вскоре с облегчением закрыла дверь комнаты.
        Да, это было бестактно, но поклонники уже привыкли к капризам театральной дивы. Сегодня она хлопнула дверью у них перед носом, а завтра будет принимать из рук каждого цветы, шепча сквозь слезы слова благодарности. Именно такой противоречивой, непредсказуемой, импульсивной… и прекрасной любили зрители признанную примадонну крупнейшего театра страны Сильвию Даймонд.
        Оставшись наедине с собой, в изоляции от шума голосов, яркого света софитов и нереального мира, который, впрочем, составлял основную часть ее жизни, актриса облегченно вздохнула и опустилась на пуфик перед огромным трюмо. Она вгляделась в свое отражение. Легкий румянец, блестящие глаза, густые черные ресницы, изогнутые дугой брови, пикантная родинка слева над губой. И улыбка… яркая, очаровательная, счастливая. Неестественно счастливая.
        Сильвия сняла пышный белокурый парик, смыла грим, увлажнила лицо кремом и снова внимательно посмотрела на себя в зеркало. Собранные на затылке густые каштановые волосы оттеняли красивое, но бледное лицо. Однако, с грустью подумала женщина, когда-то оно имело лучший цвет. Мелкие морщины вокруг глаз и опущенные уголки рта выдавали то, что она так тщательно пыталась скрыть от своих поклонников, от коллег артистов, от антрепренера, даже от самой себя. Ей было тридцать пять лет. Уже тридцать пять! А что в ее жизни есть такого, чем она могла бы гордиться?
        Великая актриса! А кто вспомнит о ней лет через пятьдесят? Успех! А с кем она может разделить свою радость, кроме жаждущих развлечься за чужой счет? Для кого она каждый день умирает и возрождается, унижается и воспаряет? Для чего, в конце концов, все эти деньги, если они не приносят счастья никому, даже ей самой? Конечно, успокаивала себя Сильвия, когда накатывал приступ одиночества, я занимаюсь благотворительностью, но и это воспринимается людьми лишь как долг известной личности, не больше. А что у меня на душе - совершенно никому не интересно.
        - Что-то ты, дорогуша, сегодня раскисла, - легонько пощипывая щеки и шею, сказала женщина своему отражению. - Был аншлаг, публика довольна… Все прекрасно!
        Мисс Даймонд, та, какой ее привыкли видеть, расправила плечи, запрокинув голову, громко рассмеялась и, хлопнув в ладоши, встала и потянулась. Уже поздно, пора ехать домой. Впрочем, спешить некуда. Можно позвонить какому-нибудь кавалеру из тех, что присылают роскошные корзины цветов с непременной визитной карточкой, и закатиться на всю ночь в ресторан. А можно…
        В дверь постучали.
        - Кто там? - пропела тонким, беззаботным голоском Сильвия.
        - Мисс Даймонд, цветы… Куда прикажете отнести? - услышала она голос Сэмюэля, милейшего старика, служащего в театре.
        - Пожалуйста, сюда, - ответила Сильвия, распахивая дверь.
        Старик с трудом поставил охапку роз в одну большую вазу, а георгины в другую и собрался уходить, как вдруг неожиданно для себя самой Сильвия спросила:
        - А… где же фиалки?
        - Не могу знать, мисс. - В голосе Сэмюэля послышались нотки сомнения и испуга. - Возможно, я потерял букетик по дороге, ведь он такой маленький… Хотя… Нет, по-моему, сегодня фиалок не было… Да, точно не было. Простите, мисс…
        - Ну что ты, Сэм, все в порядке, - поспешила она успокоить старика. - Это совершенно неважно. Может, были, а может, и нет… Какая разница!
        Закрыв за Сэмюэлем дверь, актриса задумчиво остановилась посреди комнаты, глядя в окно на ночное небо. Что со мной? - удивлялась она, чувствуя, как участилось биение сердца. Неужели все из-за этих жалких фиалок? Подумаешь, не принесли. Что в этом такого?.. Но ведь это впервые за целый год!
        Сильвия потеряла над собой контроль и расплакалась. Конечно, в этом не были виноваты фиалки. Просто сказалась накопившаяся усталость, да и тоска по прошедшей молодости… Нарыдавшись вдоволь, она, чувствуя непонятную пустоту в душе, привела себя в порядок и отправилась домой. Ни о каком ресторане речи быть уже не могло.

        На следующий день, как всегда с блеском отыграв спектакль, Сильвия Даймонд вернулась в гримуборную. Когда же Сэмюэль принес цветы, она первым делом спросила о фиалках. Их не было.
        Всю неделю после спектаклей старик с порога сообщал о том, что долгожданных цветов нет. Сильвия старалась изображать безразличие, зачем-то оправдываясь перед Сэмюэлем. Тот понимающе кивал, но в очередной раз с детской непосредственностью сочувственно разводил руками.
        Все дни для Сильвии стали похожими один на другой, заполнившись томительным ожиданием букетика несчастных фиалок. Она боялась рассказать об этом кому-нибудь: над ней бы просто посмеялись, приняв за сумасшедшую. Но актриса чувствовала, с ним что-то случилось - с тем, кто так трогательно в течение всего года, каждый день, когда шли спектакли с ее участием, столь скромно и мило выражал свое восхищение. И все больше удивлялась себе: отчего вдруг в ней проснулась тревога за судьбу неизвестного человека? Сильвия даже не знала, кто он: мужчина или женщина, старый или молодой, калека или здоровый, психически нормальный или не совсем…
        Однажды после спектакля, пересиливая неизвестно откуда взявшиеся смущение и неловкость, актриса подошла к женщине, следящей за порядком в зрительном зале, и, прикидывая, с чего бы начать, спросила:
        - Вы случайно не знаете, кто постоянно приносит мне букетики фиалок? Просто это так непривычно… Вот мне и стало интересно…
        - О да, конечно, знаю! - воскликнула женщина, не дав Сильвии договорить. - Это мужчина… Очень молодой мужчина. Он каждый раз приходит на ваши спектакли. Я заметила, что сидит он на галерке, а потом, не дожидаясь окончания последнего акта, спускается, передает для вас цветы и уходит… По-моему, ему просто не хватает денег, чтобы купить билет получше. Судя по его виду, я бы не сказала, что у него вообще водятся лишние деньги.
        Женщина пожала плечами, не зная, что еще добавить. Подумав немного, Сильвия как можно бесстрастнее поинтересовалась:
        - И что же, вчера он тоже был здесь?
        - Вчера? - Женщина призадумалась. - Вчера нет. Честно говоря, мне как-то недосуг… А теперь вы спросили, и я вспомнила: что-то давно его не было видно.

        По дороге домой, сидя на заднем сиденье лимузина, актриса размышляла над услышанным. Молодой человек… Наверное, гораздо моложе нее. Бедный… Боже, как трогательно! Он тратит последние деньги на цветы для меня! Наверное, для него были бы большой честью мои благодарность и внимание. Внимание?.. Сильвия вздохнула, мечтательно прикрыв глаза, но от неожиданно резкого толчка тут же раскрыла их, машинально вцепившись в ручку кресла. Машина остановилась.
        - В чем дело, Питер? - недовольно спросила она своего шофера.
        - Впереди авария, мисс, - невозмутимо ответил тот. - Кажется, придется провести некоторое время в пробке.
        - Ну уж нет, - проворчала Сильвия, открывая дверцу автомобиля.
        Она высунулась наружу и убедилась в правдивости слов водителя: простоять здесь предстояло не менее часа. Нервное напряжение последних дней сыграло свою роль. Сильвия раздраженно схватила сумочку и, хлопнув дверцей, лавируя между соседними машинами, нетерпеливо гудящими на всю улицу, стала пробираться к тротуару.
        Оказавшись в пешеходной зоне, она растерянно огляделась по сторонам. Вокруг спешили куда-то люди, не обращая на примадонну ни малейшего внимания. Несколько раз ее задели, и Сильвия чуть не упала, пошатнувшись на высоких каблуках. Толпа, вливаясь сплошным потоком в подземный переход, увлекла за собой женщину в белоснежном легком пальто. Подняв воротник, Сильвия направилась к противоположному выходу.
        Посередине перехода, расположившись у серой кафельной стены играли какую-то занятную мелодию уличные музыканты. Их было пятеро: четверо молодых ребят и девушка с длинными светлыми волосами и с хорошеньким личиком, очарование которому придавал вздернутый носик. Все музыканты были одеты одинаково - в потертые джинсы и в цветные рубахи навыпуск. У девушки в распущенных волосах, перехваченных на лбу лентой, виднелись вплетенные бусинки. К ее ноге была привязана жестяная банка, которая гремела, когда девушка притоптывала в такт музыке. Она играла на флейте, а остальные - на саксофоне, барабане и гитарах.
        Сильвия остановилась. Признаться, для нее была в диковинку жизнь простых горожан, а особенно людей, которые вынуждены зарабатывать на жизнь столь… нетрадиционным образом. Кроме того, было приятно смотреть на молодых ребят, играющих вполне сносно и получающих удовольствие от своей игры. А девушка была просто прелесть!
        Вдруг высокий, крепкий парень с саксофоном прервал свое занятие, бросил пару слов друзьям и, глядя на Сильвию, направился прямо к ней.
        Он узнал меня и сейчас станет просить автограф, решила актриса. Не желая и попросту боясь привлекать к себе внимание, она, подняв воротник, повернулась и спешно зашагала прочь. Но парень догнал ее и остановил, положив руку на рукав пальто.
        - Простите, вы ведь Сильвия Даймонд? - закашлявшись от быстрой ходьбы, пробасил он.
        - Но… какое это имеет значение? - Нахмурившись, Сильвия взглянула на него снизу вверх.
        - Огромное! - расплылся в приветливой улыбке молодой человек и тут же замахал руками. - Не бойтесь мисс, я не ваш поклонник! Я вообще не хожу в театр!.. О, простите, - добавил он, видя, что женщина недовольно прищурилась, - я не то имел в виду… В общем, не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени?
        Сильвия пожала плечами, не понимая, чего хочет от нее этот детина. Если он не ее поклонник, то о чем тогда с ним говорить? Денег она, конечно, может им дать, но у нее с собой, кажется, не больше сотни долларов. Составить их группе протекцию? Но это не в ее правилах…
        - Давайте отойдем в сторону, а то видите, здесь уже собирается публика, совсем, как на ваших спектаклях, - произнес парень, понизив голос.
        Действительно, прохожие, узнавая Сильвию, останавливались и, глядя на женщину в белом пальто, перешептывались друг с другом, ожидая, когда она освободится, чтобы тут же броситься к ней за автографом. Молодой человек отвел ее подальше от любопытных взглядов и, потирая озябшие руки, начал:
        - Видите ли, я ни в коем случае не стал бы вас беспокоить… Но судьба сама привела вас сюда, видимо, для того чтобы я рассказал… В общем, дело в том… - Было заметно, что он волнуется, подбирая слова. Сильвия внимательно слушала. - У меня есть друг, очень хороший человек. Бедный, как и все мы… Он очень талантливый музыкант.
        - Но я этим не занимаюсь, - попыталась возразить актриса, догадываясь, зачем она понадобилась парню.
        С его стороны весьма благородно просить за друга, однако нужно дать понять, что он обратился не по адресу. Испытывая легкое разочарование - она надеялась услышать что-то необычное, - Сильвия подняла ладонь, показывая, что разговор окончен.
        - Прошу вас, выслушайте! - взмолился молодой человек, и что-то в его глазах заставило женщину остаться на месте. - Его зовут Мартин. Вы знаете его… По крайней мере, должны помнить. Он не пропустил ни одного вашего спектакля за весь год, словно ненормальный покупал одни и те же цветы, уж не знаю, как они там называются…
        - Фиалки… - будто во сне пробормотала Сильвия, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
        - Да, точно!.. Так я прав? Вы помните его?
        - Что с ним? - Смахнув слезы, женщина вцепилась в руку парня, опешившего от неожиданной реакции актрисы.
        - Мартин заболел, - сказал молодой человек, морщась от боли, доставляемой острыми ноготками Сильвии. - У него сильный жар. Мы не знаем, что с ним. Он точно в лихорадке, бредит, постоянно повторяет ваше имя…
        - Но что говорят врачи? - перебила его женщина.
        - Врачи? - Парень снисходительно усмехнулся, высвободив наконец руку. - О каких врачах вы говорите, мисс? Разве не знаете, сколько они берут на визит?
        - А если… я дам денег, вы обещаете, что вызовете для Мартина врача? - встревоженно спросила Сильвия, словно речь шла о ее близком друге. - Сколько нужно?
        Она раскрыла сумочку и начала рыться в ней.
        - Ну… - протянул парень, - я не специалист в этих вопросах, но, по-моему, не менее сотни. Будьте уверены, мисс Даймонд, деньги не пропадут понапрасну, - добавил он, убирая в карман доллары.
        - Где он живет? - робко поинтересовалась Сильвия, когда парень уже собрался возвращаться к своим.
        Получив клочок замызганной бумажки, на которой огрызком карандаша был нацарапан адрес, женщина направилась к выходу на улицу.

        Несколько дней Сильвия не решалась нанести визит тайному поклоннику: мучили сомнения в правильности ее порыва. Уж очень откровенно она дала понять его другу, что небезразлична к судьбе бедного воздыхателя. Мне просто необходимо восполнить запас эмоций, ощутить прилив чувственных переживаний, только и всего, уверяла она себя. Это пройдет. Мне приятно, что я еще могу нравиться молодым мужчинам.
        Но чем больше времени проходило, тем неспокойнее становилось у нее на душе. Ей так хотелось хоть краешком глаза взглянуть на загадочного человека, который сделал ее центром своей вселенной, посвятил ей всего себя, не прося взамен ничего!.. Сильвия подолгу не могла уснуть, представляя его лицо, фигуру, то, как он объясняется ей в любви. Привыкшая принимать любовь поклонников-мужчин как нечто само собой разумеющееся, актриса не могла найти объяснения своему нынешнему состоянию. Как не могла подобрать и названия неведомому ранее чувству, которое переполняло ее.
        Наконец в выходной день, мысленно убеждая себя в невинности своих намерений, женщина надела самое лучшее платье - нежно-голубое, расшитое жемчугом, белые сафьяновые сапожки, накинула на плечи песцовое манто и, прихватив изящную белую сумочку, села в лимузин. Она назвала водителю адрес, уже выученный ею наизусть, и, слыша стук собственного сердца, погрузилась в раздумья. Что она скажет этому человеку? Как он встретит ее? Разочаруется ли? Но больше всего Сильвию волновало, не разочаруется ли она сама. Теперь ей стали дороги ее новые чувства, хотелось окунуться с головой в неизведанное, прожить этот эпизод жизни, обогатив свой опыт. И неважно, чем все закончится. Важно, чтобы все было по-настоящему, ярко, пылко, захватывающе!
        Лимузин остановился у невысокого старого дома в квартале, где жили весьма небогатые люди. Осторожно ступая по мостовой, годами не приводимой в надлежащее состояние, женщина нашла нужный подъезд, поднялась по высокой металлической лестнице на второй этаж и, отдышавшись, постучала в большую черную дверь с подтеками краски.
        Долго никто не открывал. Сильвия собралась было уйти, но услышала шаги, и в следующее мгновение дверь отворилась. На пороге появилась та самая девушка, которая играла на флейте в подземном переходе. Одета она была так же, как и тогда, но на этот раз костюм дополняла замшевая жилетка, видимо спасающая ее от холода. Девушка поморщилась от яркого света и довольно резко, окинув колючим взглядом неуместный в данных декорациях наряд гостьи, резко спросила:
        - Что вам нужно?
        - Скажите, могу я видеть Мартина? - произнесла Сильвия, пытаясь разглядеть за спиной девушки хоть что-то похожее на ее фантазии.
        - Мартин болен, - сердито ответила та и хотела захлопнуть дверь, но Сильвия придержала ее ногой.
        - Разрешите пройти.
        Она деловито отстранила хозяйку и шагнула в квартиру. Раз уж Сильвия Даймонд решила действовать, то ее ничто не остановит!
        То, куда попала Сильвия, можно было назвать квартирой с большой натяжкой. Практически на ощупь она продвигалась вперед, пока не наткнулась на стену. Зазвенела упавшая с полки кастрюля, и тут же откуда-то снизу послышались бранные выкрики. Девушка все еще стояла в дверях, с ухмылкой наблюдая за тщетными попытками непрошеной гостьи отыскать дорогу.
        - Сейчас направо, - наконец проговорила она сквозь зубы, понимая, что от этой странной женщины просто так избавиться не удастся.
        Раздвинув тяжелую портьеру, служившую дверью, и переступив через высокий порог, Сильвия оказалась в тесной комнатушке, слабо освещенной настольной лампой. Но света было достаточно, чтобы разглядеть лежащего на кровати мужчину. Она положила сумочку на комод, стоящий при входе, и приблизилась к спящему.
        Мужчина действительно находился в забытьи. Его молодое исхудалое лицо показалось Сильвии очень красивым. Такие лики бывают у святых на старинных фресках - одухотворенное, спокойное, безмятежное выражение. Прямой тонкий нос, большие глаза, мягкие ресницы… Щеки заросли черной щетиной, а длинные волосы слиплись от пота и спутались, разметавшись по подушке. Широкая, крепкая грудь мерно подымалась и опускалась, а жилистые руки, вытянутые вдоль туловища, изредка подрагивали. В нем сочеталась почти юношеская трогательность и мужская сила.
        Так вот он какой! Боже мой, совсем еще мальчик, подумала Сильвия, с нежностью глядя на молодого мужчину. Интересно, на каком же инструменте он играет, ведь у него слишком широкие ладони, совсем не как у музыканта… Она не удержалась и погладила Мартина по лбу, убирая пряди волос. Показалось, что веки его вздрогнули, но в этот момент в комнату вошла хозяйка жилища.
        - Был у него врач? - обернувшись к девушке, спросила Сильвия, испуганно отдергивая руку.
        - Да, был. Сказал, что Мартин пошел на поправку. Но он почти ничего не ест, все время спит, - нехотя ответила та, глядя исподлобья.
        - Я могу чем-то помочь? - не зная, что еще сказать, спросила актриса.
        - Думаю, нет… Зачем вы пришли? - Голос девушки зазвучал громче и резче. - Он не нужен вам… такой… Вы из другого мира, а мы… Спасибо за те деньги. Теперь мы справимся сами. Без посторонних.
        Она замолчала, скрестив на груди руки и показывая своим видом, что разговор окончен и гостью здесь больше не задерживают. Поняв всю нелепость своего положения, Сильвия еще раз взглянула на лежащего мужчину и, не попрощавшись, бросилась вон из душного помещения, благо входная дверь осталась открытой, и полоса света, пробивающаяся в коридор, позволяла найти обратную дорогу без особого труда.
        Сев в лимузин, актриса уткнулась носом в пушистый мех манто. Что ж, она воочию убедилась, что ее фантазии не беспочвенны. Молодой человек был очень красив. Даже болезнь не исказила его черты. Можно представить, каким красавцем он станет, когда поправится! Пожалуй, такому мужчине она может позволить чуть-чуть приблизиться к ней. Это так оригинально, так заманчиво… Но кем приходится ему эта дерзкая девчонка? Сестрой? Подругой? Невестой? Женой? - гадала Сильвия, ощущая странный приступ ревности, несвойственной ей ранее. Неужели он живет с одной, постоянно мечтая о другой? Присущее любой женщине собственническое чувство по отношению к мужчине, выказавшему ей свое внимание, не позволяло актрисе мыслить здраво.

        Не прошло и часа после ухода Сильвии, как Мартин впервые за время болезни пришел в сознание. Он открыл глаза и несколько минут смотрел в потолок. Затем, не без труда приподнявшись на локтях, огляделся. Внезапно появившееся чувство голода заставило его сглотнуть, когда с кухни в комнату проник запах пищи.
        - Кристи! - позвал Мартин и поразился слабости собственного голоса. - Ты здесь?
        В комнату вбежала девушка и бросилась к кровати.
        - Боже, ты очнулся! Мартин, милый, как я рада, как рада! - обнимая и целуя его в щеки и шею, твердила Кристи. - Как ты себя чувствуешь? - И она участливо заглянула в его большие темно-серые глаза.
        - Чем так приятно пахнет? - вместо ответа спросил Мартин, высвобождаясь из объятий.
        - Я варю тебе суп. Ведь ты не против немного поесть?
        - Нет, я спрашиваю, чем так приятно пахнет? Какими-то духами… Откуда этот запах?
        - Я ничего не чувствую, - отводя взгляд, обиженно пробормотала девушка.
        - Но как же, Кристи? Неужели совсем ничего? А это что? - Мартин указал на лежащую на комоде белую сумочку. - К нам кто-то приходил?
        Кристи метнулась к сумочке и, схватив ее, спрятала за спиной, наивно полагая, что это поможет избежать ненужных объяснений.
        - Никого здесь не было! - отрезала она. - Тебе вредно волноваться. Лежи, я сейчас принесу суп.
        Девушка откинула портьеру, собираясь выйти.
        - Это ведь была… она? - тихо спросил Мартин, в упор глядя на Кристи.
        Ничего не ответив, та выскочила из комнаты. Послышался звук разбившейся об пол тарелки.
        Это была она! - в блаженстве закрыв глаза, думал Мартин. Без сомнения, Сильвия приходила ко мне! Господи, не может быть! Я думал, мне это снится… Почему, почему я спал? Почему не сказал ей заветных слов, не признался в своей горячей любви, не дотронулся до ее руки, не увидел близко этих прекрасных глаз? Все, что мне осталось, - ее божественный запах… и эта сумочка! Возможно, она вернется за ней. Хотя, скорее всего, увидев нашу нищую квартиру, не захочет больше появиться здесь и пришлет своего шофера…
        - Кристи, - строго крикнул он, - иди-ка сюда!
        Девушка вернулась, шмыгая носом и вытирая покрасневшие глаза.
        - Скажи, как ты разговаривала с мисс Даймонд? Наверное, наговорила грубостей?
        - Не беспокойся, я обращалась с ней, как с английской королевой… Предложила кофе со сливками, усадила погреться перед камином, дала почитать новые журналы…
        - Прекрати издеваться! - Мартин хотел подняться, но из-за слабости повалился обратно на кровать. - Куда ты дела сумочку?
        - Да цела сумочка, цела… Что я, ненормальная - портить такие дорогие вещи? Наверняка притащится сюда, чтобы забрать ее.
        Поджав губы, Кристи сунула в руки Мартину миску с едой. Он с удовольствием поел постного супа и, откинувшись на подушку, мечтательно произнес:
        - Я знал, что она придет ко мне.
        Ничего не ответив, девушка сверкнула глазами, небрежно бросила на комод ненавистную сумочку и вышла из комнаты.
        Прошло несколько дней. Мартин быстро поправлялся. Заветная сумочка все время стояла на стуле рядом с его кроватью. И как только он просыпался, осторожно брал ее в руки и подолгу глядел на нее, улыбаясь и думая о чем-то своем. Ему даже в голову не приходило раскрыть сумочку. Просто прикасаться к ней было для бедного влюбленного самой большой наградой. Трогать сумочку кому бы то ни было, а особенно своей подруге, он запрещал.
        Его часто навещали друзья. Они вваливались в комнату гурьбой, игнорируя недовольное ворчание Кристи, рассаживались на полу перед кроватью, расспрашивали Мартина о планах на будущее, рассказывали о своей работе. Но излюбленной темой с некоторых пор стал визит прекрасной дамы.
        - Как же ты, старина, оплошал! - веселясь, недоумевал басист. - Сбылась твоя мечта, сама Сильвия Даймонд почтила тебя своим присутствием, а ты все это время продрых, как сурок!
        - Да все это ему приснилось! Неужели не понятно: он просто держит нас за простачков, - возразил барабанщик. - Ничего подобного не было. Бред!
        - Нет, друзья, что ни говорите, а наш Мартин - личность неординарная, - заглушал всех своим басом саксофонист. - Я не удивляюсь, что он заслужил внимание примадонны. Это же надо - целый год почти каждый день ходить в театр и не подохнуть со скуки!
        Все громко хохотали, а Мартин снисходительно улыбался. Лишь Кристи, принципиально не принимавшая участия в этих глупых разговорах, при упоминании имени мисс Даймонд гордо удалялась в кухню и бренчала там на гитаре.
        И Мартин, и его друзья не могли не замечать перемен в поведении их подруги. Сочувственно глядя ей вслед, ребята понимающе хлопали Мартина по плечу и старались не поднимать эту тему.
        Шли дни, а прекрасная Сильвия Даймонд возвращалась за своей сумочкой только во снах и в мечтах бедного музыканта.

2
        Я должна увидеть его еще раз, внушала себе Сильвия. Должна, должна! Непонятное чувство все сильнее овладевало ее душой. При одном воспоминании по-детски милого и по-мужски красивого лица Мартина сердце ее сжималось, возрождая то ли невостребованное чувство материнства, то ли крепко уснувшую женственность. Ведь игра на сцене - только игра. А в жизни приходится быть сильной, напряженно следя за тем, чтобы кто-нибудь не столкнул тебя с пьедестала. Но я женщина, слабая женщина! - говорила одна половинка ее сознания. Мне необходимы его внимание, любовь, поклонение!
        Но зачем тебе этот жалкий, нищий музыкантишка? - спорила другая половинка, расчетливая и прагматичная. Он видит в тебе лишь примадонну, боготворит твой образ, созданный Сценой. Что будет, когда он познакомится с тобой поближе? Возможно, ты его разочаруешь. Или, что еще хуже, он просто посмеется над тобой. Одумайся, оставь его в покое, не ходи к нему больше!
        В споре двух половинок ни одна из них никак не могла одержать победу. Сильвия измучилась сама и измучила своего режиссера, который был крайне озадачен ее рассеянностью и забывчивостью на репетициях. Несмотря на это, спектакли, как всегда, шли с аншлагом, мисс Даймонд была неподражаема, но что-то в ее поведении изменилось. Она стала более задумчивой, грустной, не принимала участия в раутах, на которые постоянно получала приглашения от состоятельных поклонников. Да и вообще забросила светскую жизнь. А это могло негативно отразиться на ее карьере.
        Сильвия все прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать. Куда девалась ее былая импульсивность? Помнится, мисс Даймонд могла запросто сорваться с места и улететь куда-нибудь на острова - купаться в океане и пить экзотические коктейли в окружении десятка очарованных молодых людей. А потом вдруг послать все к черту, вернуться домой, запереться в четырех стенах и вести затворническую жизнь неделю, две… Разумеется, все это не в ущерб театру. Бывало, Сильвия звонила одному из поклонников, зазывала к себе на ужин, а перед самым его появлением на пороге ее квартиры отменяла встречу. Великолепная актриса в жизни, она могла первой признаться в страстной любви, разыграть душераздирающую сцену перед обезумевшим от накала эмоций мужчиной и тут же стать абсолютно холодной и безразличной, приводя своего избранника в состояние близкое к помешательству.
        Но теперь… Теперь Сильвия не узнавала себя. Она не решалась приехать к человеку, который больше всего на свете ждал от нее этого шага! Да, наконец призналась себе актриса, я не могу сделать этого, потому что боюсь его разочаровать. Незаметно личные переживания отошли на второй план. Она беспокоилась о том, что подумает Мартин. Это почему-то казалось очень важным.
        Устав изводить разум бесконечными сомнениями, а тело - бессонными ночами, Сильвия все же решилась поехать к нему. У нее был прекрасный предлог - забытая сумочка.
«Ах, я, кажется, оставила здесь мою сумочку! - невинно произнесет она. - Как мило с вашей стороны, что вы сберегли ее! О, я вижу, вам уже гораздо лучше. Ну, всего доброго, я очень спешу…»
        Она не собиралась задерживаться в доме музыканта. Просто заберет сумочку и уйдет, оставив после себя шлейф таинственности и легкий аромат духов. По крайней мере, так она сохранит ореол небожительницы в глазах бедного влюбленного.
        А то ли это, что мне действительно нужно? - с тоской подумала Сильвия, выбираясь из лимузина и ступая на сырую, скользкую мостовую возле дома Мартина.
        Смеркалось. Женщина с трудом отыскала поржавевшие ступеньки, ведущие к большой двери, за которой - она не могла этого знать - ее уже ждал Мартин. Он только что проснулся и лежал в постели, пытаясь прогнать остатки сна. Сердце его неожиданно застучало с такой силой, что он невольно прижал ладонь к груди.
        - Что с тобой, дорогой? - забеспокоилась Кристи, сидящая рядом с книгой в руках. - Тебе плохо?
        - Ничего страшного. Просто как-то стало не по себе, - ответил Мартин, садясь в постели. - Послушай, почему бы тебе не пойти включить свет в коридоре? Ведь там черт ногу сломит!
        - Зачем это? Ты что, куда-то собрался? - насторожилась девушка. - Не ходи, Мартин, ты еще очень слаб!
        В это время раздался робкий стук в дверь.
        - Я открою! - Кристи остановила пытающегося встать Мартина и выбежала в коридор.
        Внезапно щеки его запылали, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Неужели она пришла? - пронеслось у него в голове. Нет, это просто разыгралось воображение… Мартин прислушался. Поначалу ничего не было слышно. Скорее всего Кристи вышла на лестничную клетку, закрыв за собой дверь. Он собрался пойти посмотреть, что происходит, но в это время услышал, как грохнула об стену раскрытая с силой дверь и по коридору застучали каблучки. Он замер. Портьера качнулась и через высокий порог шагнула в комнату… Она!
        Хлынувший вслед за Сильвией свет из коридора заставил Мартина сощуриться. Стоящая перед ним женщина в белом пальто казалась ангелом с нимбом вокруг головы. Ее темные волосы мягкими, блестящими прядями падали на плечи, подчеркивая бледность лица. Мисс Даймонд так и остановилась на пороге, не зная, стоит ли проходить. Она смотрела на Мартина, не в силах оторвать взгляд от его мускулистого торса. Незастегнутая клетчатая рубашка открывала взору втянутый живот и широкую грудь, покрытую густыми завитками волос. Заметив, как женщина смотрит на его тело, Мартин машинально застегнул несколько пуговиц. Только после того, как Сильвия перевела взгляд на его лицо, он осмелился произнести:
        - Мисс Даймонд… вы все-таки пришли! Я безумно рад!
        Из-за портьеры высунулось обиженное личико Кристи, но сразу же исчезло.
        - Вы - Мартин? - спросила Сильвия, чтобы завязать беседу.
        После того как она увидела этого мужчину во всем великолепии, ей расхотелось следовать первоначальному плану и так скоро уходить отсюда.
        - Я благодарен вам за помощь. Ведь если бы ко мне не пришел врач, мне не довелось бы испытать этого счастья - видеть вас.
        Мартин засуетился, вставая с кровати и ища стул для прекрасной гостьи. Сильвия не без удовольствия отметила, что у него сильные, стройные ноги и что из-за высокого роста ему приходится чуть нагибать голову, чтобы не упереться головой в низкий потолок. Подвинув к кровати стул, Мартин смахнул с него крошки и накрыл сиденье чистой тряпицей, вытащив ее из-под подушки. Не дожидаясь приглашения, Сильвия села на стул, а Мартин опустился рядом на кровать. Он не знал, куда девать руки и что говорить. Вся решительность и красноречие разом улетучились, прихватив с собой и способность трезво оценивать ситуацию.
        - Так вот как ты живешь, - протянула наконец Сильвия, осматриваясь и делая вид, что оказалась здесь впервые.
        - Да, бедновато, - усмехнулся Мартин, теребя пуговицу на рубашке.
        Снова повисла неловкая пауза.
        - Знаешь, я очень тронута твоим вниманием к моей скромной персоне, - жеманно потупив взгляд, произнесла актриса, вгоняя Мартина в краску. - Фиалки… такие милые цветы, я люблю их с детства.
        - Я рад…
        Чувствуя, что разговор не заладился, и, боясь испортить свой светлый образ в глазах влюбленного поклонника, Сильвия с болью в сердце поняла: надо уходить. Она оправила полы пальто и чересчур бодро сказала:
        - А где же моя сумочка? Я ведь, собственно, за ней приехала.
        - Да, конечно… Сейчас… - Мартин снова вскочил.
        Сильвия заметила, что он пошатнулся, но не подал виду, что ему плохо, лишь на секунду прижал пальцы к виску. Достав из ящика комода белую сумочку, он бережно подал ее гостье. Сильвия протянула руку, и их пальцы соприкоснулись.
        Какие теплые, подумала женщина, и мурашки пробежали по телу. У Мартина на мгновение вспыхнули глаза, но он сразу же отвел взгляд, склонив голову.
        - Я не могу больше этого выносить! - вдруг услышали они гневный возглас Кристи, и в следующее мгновение, точно на сцену, из-за портьеры выскочила раскрасневшаяся девушка. - Мартин, ты что, совсем ослеп?! Она ведь приехала сюда только за своей дурацкой сумкой! Ты ей не нужен, этой зазнавшейся актрисульке! Да-да, не смей меня перебивать! - Кристи отшатнулась, когда Мартин попытался схватить ее за руку. - Я все ей скажу, пусть знает! - Девушка повернулась к Сильвии и понизила голос. - Посмотрите на него: ведь он моложе вас. На сколько? На пять? На десять? А может, на пятнадцать лет? Да над вами все будут смеяться. Стареющая актриса завела себе молоденького мальчика! Что вам от нас нужно? Что вы все ходите сюда? Мартин помешан на вас, для него ваш визит значит больше, чем вся его жизнь, жалкая, не нужная никому… Никому кроме меня! Вы поиграете с ним, как кошка с мышкой, и забудете. А что останется ему - вечно помнить, как вы его «облагодетельствовали»? Уходите. Убирайтесь отсюда, пока я не вышвырнула вас прочь!
        Все это время Сильвия сидела, словно окаменев, с ужасом глядя на хорошенькое лицо девушки, искаженное злостью. Мартин же не верил своим ушам: он до последнего момента не мог представить, что Кристи способна на такое. То, что она ревнует, было очевидно, но чтобы вот так недостойно вести себя, позорить его перед мисс Даймонд! И после этого она еще надеется на его расположение?
        Выслушав поток обвинений в свой адрес и дождавшись, когда наступит пауза, Сильвия взяла себя в руки и, делая вид, что не обращает внимания на случившееся, тихо произнесла:
        - Спасибо, Мартин. Мне было приятно с тобой познакомиться. Желаю тебе поскорее окрепнуть. До свидания.
        Прижав к груди сумочку, она осторожно обошла застывшую в недоумении Кристи и эффектно выплыла из комнаты. Открыв дверь, ведущую на лестницу, Сильвия поняла, насколько глупой оказалась эта затея - приехать сюда и насколько эфемерными были ее грезы о романтической встрече таланта и поклонника. Мотая головой в тщетной попытке прогнать дурное настроение, змеей вползающее в душу, Сильвия шагнула на металлическую ступеньку. Вдруг дверь за ней распахнулась и она услышала позади срывающийся голос Кристи:
        - Пусти! Пусти меня! Я ее ненавижу, слышишь! Пусть катится в свой мерзкий театр! Здесь ей не сцена!
        Осознав, что с ней обошлись, как с назойливым насекомым, девушка перестала контролировать себя. Видимо там, в комнате, между ней и Мартином произошла стычка, и теперь Кристи порывалась выместить свою боль и злость, а теперь еще и обиду на Сильвии.
        Женщина невольно обернулась на крик. Неожиданно рука соскользнула с перил, каблук застрял в решетке ступеньки, и Сильвия кубарем покатилась бы с высокой лестницы, если бы в последний момент не уцепилась за поручень. Пальто испачкалось, но это было полбеды. Подвернулась лодыжка. Хорошо хоть внизу ее ожидает автомобиль. Ступив на вывихнутую ногу, Сильвия непроизвольно вскрикнула от боли и опустилась на грязную лестницу.
        Мартин, втолкнув Кристи в квартиру, моментально бросился на помощь. В несколько шагов он оказался рядом, и, когда наклонился, чтобы поднять ее, Сильвия ощутила запах его тела такой, какого никогда не знала, - пьянящий, манящий, разжигающий желание… Забыв на секунду о боли, она захотела прижаться к его груди лицом и вдыхать, вдыхать этот запах!
        - Мисс Даймонд, что случилось? - услышала она дрожащий от волнения голос Мартина над самым ухом.
        - Кажется, я подвернула ногу, - пробормотала она, пользуясь ситуацией и прислоняясь щекой к плечу мужчины. - Помоги мне подняться, пожалуйста.
        Боже, что я делаю! Ведь он только что чуть не потерял сознание, вставая с кровати, корила себя Сильвия. Но было поздно отступать: Мартин осторожно, но крепко взял женщину за талию, закинул одну ее руку себе на плечо и медленно повел вниз.
        - О нет! Очень больно! - воскликнула актриса, испытывая большее желание сильнее прижаться к молодому мужчине, нежели облегчить свои страдания.
        Не говоря ни слова, он ловко подхватил ее на руки и понес к лимузину. Испуганно глядя на его побледневшее лицо с выступившими на лбу капельками пота, Сильвия обняла его за крепкую шею. Ощутив силу, исходящую от Мартина, она сразу же забыла о своих опасениях, о вывихнутой ноге и замерла от восторга. Мужчины часто носили ее на руках, но, чтобы она приходила от этого в состояние эйфории, такого с ней не случалось давно. Мартин… Вот бы погладить его по волосам, прошептать ему на ухо: Мартин… Женщина смотрела на своего героя с восхищением. Если бы ее руки не были сейчас заняты - а она не хотела пока отпускать его шею, - Сильвия зааплодировала бы его мужественному поступку.
        Мартин усадил женщину на сиденье машины. Мисс Даймонд захлопнула дверцу и опустила стекло, неотрывно глядя на мужчину, спасшего ее от верной гибели… Ну хорошо, просто избавившего от необходимости ковылять до автомобиля. Мартин положил руку на дверцу и спросил:
        - Вы в порядке, мисс?
        - Да, в полном, - тихо ответила Сильвия, придавая своему голосу как можно больше чувственности. - Благодарю тебя.
        - Простите, что все так вышло. Если можно, не сердитесь на Кристи. Она не плохая девушка, просто очень переживает за меня… Она наговорила много такого, чего нет в действительности… - Мартин помолчал, переминаясь с ноги на ногу, а затем, кисло улыбнувшись, добавил: - Рад был встречи с вами. Всего доброго.
        Он хотел было отойти от машины, но Сильвия неожиданно для себя накрыла его руку ладонью и быстро сказала:
        - Постой, неужели ты можешь вот так уйти? Я… не отпущу тебя!
        - Почему? - удивился мужчина, рука его дрогнула, но он не убрал ее.
        - Мне хочется поближе познакомиться с тобой, - призналась Сильвия. - Мы могли бы вместе поужинать. Не возражаешь?
        - Но ведь я не одет. - Мартин беззаботно рассмеялся, но женщина почувствовала, как напряглась его рука. - Мой парадный костюм висит в шкафу, а мне не хотелось бы возвращаться домой… из-за Кристи. Она не поймет.
        Сильвия только сейчас заметила, что он стоит перед ней в одной рубашке и в джинсах, изо всех сил стараясь не дрожать от холода. Если бы она могла сказать, о чем думает в эту минуту, то убедила бы Мартина, что его нынешний костюм самый сексуальный из всех, которые ей приходилось видеть на мужчинах. Убрав ладонь с его руки, Сильвия уверенно произнесла:
        - Пустяки! Со мной тебя пустят в ресторан в любом виде.
        Глаза Мартина на мгновение потемнели, и женщина заметила промелькнувшую в них досаду. Однако он достаточно легко согласился.
        - Хорошо, раз вы так считаете… Я не смею возражать.
        Его ответ понравился Сильвии, она немедленно открыла дверцу и подвинулась на сиденье, освобождая место для Мартина. Он уселся рядом, и лимузин бесшумно тронулся. Их колени соприкоснулись, но Мартин, казалось, не заметил этого, а Сильвия нарочно не стала отодвигаться, наслаждаясь разливающейся по телу негой.
        Невероятно! - думал Мартин, глядя прямо перед собой и напрягшись, как струна. Я еду вместе с мисс Даймонд в ресторан! Если бы знать об этом заранее, уж я бы подготовился! Ну да ладно, ерунда. Я способен ходить в наряде клоуна, лишь бы быть рядом с ней. Боже мой! Я не верю…
        Он был настолько поглощен своей мечтой, воплотившейся вдруг в реальность, что не способен был воспринимать действительность адекватно. Ему все еще казалось, что он спит и видит прекрасный сон. Мисс Даймонд снизошла до него, спустилась с Небес ради бедного, необразованного музыканта! Пусть она распоряжается им по своему усмотрению, пусть! Да он готов целовать ее следы, не то что отправиться вместе с ней, куда она скажет!
        Но Сильвия мечтала совсем о другом…
        Они подъехали к шикарному ресторану. Услужливый метрдотель изобразил несказанную радость, встречая примадонну, и даже глазом не моргнул при виде ее странного спутника. Их проводили за уединенный столик, покрытый бирюзовой скатертью. Вместо стульев здесь стоял мягкий изогнутый полукругом диванчик, создающий атмосферу уюта и интима. Сильвия привычным жестом развернула салфетку и небрежно кинула ее себе на колени, мило улыбнувшись Мартину.
        Он оказался в подобном месте впервые, поэтому совершенно не знал, как подобает себя вести. Втайне наслаждаясь его неловкостью, женщина наблюдала за тем, как он старательно, а скорее всего нервно разглаживает салфетку на коленях и боится притронуться к чистой скатерти.
        Оба молчали. Наконец принесли шампанское. Официант с невозмутимым видом - в этом ресторане видали и не такое - разлил вино по бокалам. Сильвия взяла тонкими пальцами хрупкую ножку бокала и, подняв его, произнесла:
        - Мартин, я хочу выпить за тебя. Ты скрасил этот год моей жизни. Каждый раз после спектакля у меня поднималось настроение при виде твоих чудесных фиалок. Я благодарна тебе за внимание ко мне и за любовь. Выпьем… за тебя и за любовь!
        Надо было видеть лицо Мартина! Несчастный, он был настолько тронут словами Сильвии, что чуть не прослезился. Она благодарна ему! Она пьет за него! Большего счастья не бывает. Но ведь не она, а он должен говорить красивые слова, признаваться в любви, сыпать цитатами из классиков… Как часто он представлял себе это! Почему выходит все не так?..
        - Что же ты не пьешь? - Голос Сильвии звучал твердо и властно. - Сейчас принесут закуску, а потом жаркое. Я велела подать мои любимые блюда, надеюсь, они тебе понравятся.
        Мартин вздрогнул, возвращаясь с небес на землю.
        - Да, конечно, - пробормотал он, чувствуя, как в сердце отчего-то неприятно кольнуло.
        Вскоре на столе уже стояли разнообразные яства. Мартин сглотнул слюну. А когда Сильвия приступила к еде, не долго думал и, забыв о приличиях, набросился на салат. Он просто жутко голоден, догадалась женщина. Но в следующую секунду уже забыла об этом и, не найдя более интересной темы для беседы, с упоением принялась рассказывать, из чего все эти блюда приготовлены.
        Большинство названий Мартин не знал, но делал вид, будто понимает, о чем говорит его дивная визави. Сильвия вошла в роль: смеялась, жестикулировала, пытаясь произвести на молодого человека выигрышное впечатление. Ей было глубоко наплевать, что сидящие за соседними столиками перешептываются, поглядывая в их сторону. Пусть, она, Сильвия, будет выше их мышиной возни. Сейчас существуют только она и Мартин, и не важно, во что он одет, как держит вилку и нож. Главное - она королева на их маленьком празднике жизни. Это только ее бенефис!
        А Мартину отчего-то становилось не по себе. Он понимал, что ему, как мужчине, следовало бы взять инициативу в свои руки. Но вместо этого приходилось лишь глупо улыбаться, не зная, нужно ли в данный момент кивнуть или вскинуть брови. Он вообще плохо понимал, что происходит. Сильвия изо всех сил вовлекала Мартина в свой
«спектакль», а тот никак не мог сообразить, какая же именно роль отведена ему.
        Когда они в очередной раз подняли бокалы, чтобы выпить за искусство, к их столику приблизился невысокого роста полный мужчина, одетый в дорогой костюм. Не дожидаясь приглашения, бесцеремонно поддернув штанины, мужчина уселся на диванчик рядом с Сильвией.
        - Здравствуй, дорогая, - небрежно, с европейским акцентом произнес он, чмокнув ее толстыми губами в щеку.
        На первый взгляд он годился Сильвии в отцы. Почти полностью лысая голова блестела в свете хрустальных люстр, а внушительный живот так сильно выдавался вперед, что казалось, будто мужчина вот-вот потеряет равновесие и плюхнется на пол носом вниз. Наверное, подумал Мартин, поэтому-то ему и приходится все время откидываться чуть назад. На губах молодого человека появилась легкая улыбка, делая его немного похожим на ребенка. Заметив ямочки на щеках Мартина, Сильвия чуть было не послала к черту лысого толстяка, но вовремя спохватилась и деланно приветливым тоном произнесла:
        - Мартин, познакомься. Это мой… э-э-э… старый приятель Отто. Отто, это Мартин.
        Проигнорировав протянутую Мартином руку, мужчина с укоризной посмотрел на Сильвию и покачал головой.
        - Как ты можешь так говорить: старый приятель! Во-первых, еще не совсем старый. Во-вторых, не приятель, а бывший муж… - Толстяк выдержал эффектную паузу, наслаждаясь тем, как округлились от удивления глаза актрисы и тут же сузились от негодования. - А в-третьих, тебя никто не просит знакомить меня, солидного бизнесмена, с каждым сопляком, влюбленным в тебя по уши.
        - Отто! - взорвалась Сильвия. - Ты не смеешь оскорблять меня и моего… друга!
        - Друга? Вот как это теперь называется? - Мужчина разразился неприятным, резким смехом. - После того как ты отказалась жить со мной, Отто Бротбергом… смешно видеть тебя, блистательную Сильвию Даймонд, в столь сомнительной компании!
        Толстяк снова засмеялся, а Сильвия так и вскипела от гнева. Но, взглянув на Мартина, который тоже готов был вскочить со своего места, моментально совладала с острым желанием вцепиться в жирную физиономию Отто и мило прощебетала:
        - Ты верно подметил, нам с Мартином не пристало находиться в твоей сомнительной компании. Так что прощай, дорогой Отто!
        - Неужели ты прогоняешь меня, Сильвия? - не унимался мужчина, которого, видно, весьма забавляла сложившаяся ситуация. - Ты хочешь оскорбить меня? У тебя это не выйдет. А вот у меня - запросто! - Он зыркнул на Мартина маленькими колючими глазками и, сморщив нос, произнес: - Кстати, на какой помойке ты встретила своего друга? Воняет за три мили!
        - Правда? - вскинула брови Сильвия, наступая на ногу Мартину, уже сжавшему кулаки. - Ты серьезно считаешь, что здесь воняет?
        Она повела носом, повернулась к соседнему столику, а затем наклонилась к Отто. Мартин, которому стоило великого труда сохранять самообладание ради Сильвии, теперь уже с интересом наблюдал за происходящим. Женщина помахала у себя перед носом рукой и, скривившись, прошипела:
        - Фу! Действительно ужасный запах! Откуда он?
        Отто, расплывшись в язвительной ухмылке, указал толстым пальцем на Мартина, но Сильвия вдруг воскликнула, да так громко, что люди за соседними столиками обернулись:
        - О, так и есть! Да ведь это же ты, дорогой, как обычно, поленился поменять носки! Узнаю неряху Отто!
        Покраснев как помидор, пыхтя от ярости и не в силах произнести что-либо в ответ, Отто вскочил, замотал головой, потоптался на месте и покатился на коротеньких ножках к своему столику, сопровождаемый любопытными и насмешливыми взглядами ресторанной публики.
        Сильвия не скрывала ликования. Как она была хороша в эту минуту! Можно было подумать, что вместо именитой мисс Даймонд за столиком сидит молоденькая девушка. Она смеялась так заразительно, что Мартин, потерявший дар речи, наблюдая, как изменилось лицо самодовольного Отто, теперь уже не мог не последовать ее примеру. Насмеявшись вдоволь, Сильвия спросила:
        - Надеюсь, этот нахал не испортил тебе настроения?
        - Напротив… Но, мисс Даймонд, было бы лучше, если бы я проучил его по-мужски…
        - Послушай, Мартин, - перебила его женщина, вдруг став серьезной. - Во-первых, здесь не принято выяснять отношения так… примитивно. Понимаешь? Во-вторых, почему бы нам не выпить на брудершафт и не перейти на «ты»?
        Ее взгляд снова стал лукавым. Мартин растерянно посмотрел в глаза Сильвии и увидел в них помимо озорного огонька странную, манящую искорку. В голове спутались все мысли, когда Сильвия обвила его руку своей и, отпив вина, нежно коснулась его губ. Он прикрыл глаза, не веря в происходящее, но Сильвия вновь резко вернула его к действительности.
        - Теперь зови меня просто Сильвия! Договорились?
        - Конечно, мисс… Конечно, Сильвия.
        Эти слова дались Мартину с трудом. Даже в мечтах он назвал ее не иначе как мисс Даймонд, преклоняясь и почитая ее, словно богиню. Сильвия… Теперь она становится проще… и ближе. Эта близость пугала и притягивала Мартина. То, как она защитила его от нападок дерзкого толстяка, подсказывало, что Сильвия придает гораздо большее значение их знакомству, чем могло показаться на первый взгляд.
        - Ну, пойдем? - спросила Сильвия, слегка касаясь плеча Мартина. - Мне бы хотелось немного прогуляться. Сегодня такой чудный вечер!

«Чудный вечер» встретил их резкими порывами холодного ветра. Изморось прекратилась, сырой асфальт отражал блики фонарей. В воздухе пахло свежестью. С жалостью посмотрев на Мартина, который боролся с ветром, поворачиваясь к нему боком и вжимая голову в плечи, Сильвия, не говоря ни слова, втащила его в первый попавшийся магазин одежды.
        - Подберите куртку для этого молодого человека, - велела она молоденькой продавщице и мягко добавила, глядя на Мартина: - И потеплее, пожалуйста.
        Мартин не нашелся, что сказать. Отказаться? А вдруг Сильвия обидится? Поблагодарить? Сейчас или потом?
        Очень скоро принесли то, что она просила: отличную кожаную куртку с теплой подкладкой на молнии - именно такую, о которой не раз мечтал Мартин, прекрасно понимая, что денег на эту покупку ему не заработать и за полгода. Он испуганно взглянул на Сильвию, не решаясь взять протянутую ему обновку. Но женщина смотрела на него так ласково и по-доброму, что расстраивать ее отказом было бы верхом бессердечия.
        Невольно вздохнув, Мартин надел куртку, и продавщицы хором ахнули. Его и без того широкие плечи стали просто огромными, а ремень, обхватывающий талию, как нельзя выгоднее подчеркивал крепкие ягодицы и узкие бедра.
        - Вам очень идет! - кокетливо наклонив голову, прощебетала продавщица, подходя к Мартину. - Взгляните сами.
        Она легонько взяла его за бока и повернула к большому зеркалу. Мартин не узнал себя. Он поглядел на себя через плечо, поиграл мускулами.
        - Такому красавцу все к лицу, - заметила другая продавщица, слишком приблизившись к молодому человеку, как показалось Сильвии.
        Он одарил девушку широкой улыбкой.
        Сильвия, увидев, как заинтересованно смотрят на ее спутника молодые женщины, поспешила расплатиться и выйти из магазина. Мартин выбежал следом.
        - Сильвия, я так благодарен! Не стоило тратиться на меня… Но я обещаю, что все отдам!..
        - Что?! - Она резко остановилась, и мужчина чуть не сбил ее с ног, наткнувшись на холодный взгляд. - Ты шутишь? Разве ты столько зарабатываешь… в своем переходе?
        Лицо Мартина помрачнело. Он стоял перед обожаемой Сильвией, перед этим неземным созданием, нахмурив брови и судорожно соображая, что же делать теперь. Очарование рассеялось в один момент. Никогда еще Мартин не позволял женщине - будь она хоть самой мисс Даймонд - так обращаться с ним. Медленно стянув с плеч куртку, он вручил ее онемевшей Сильвии и зашагал прочь.
        Что я наделала! - Она прижала ладони к пылающим щекам. Я ведь ревную его! Боже… Сумасбродная дура!
        - Мартин! - не помня себя, крикнула она во весь голос и помчалась за ним.
        Он остановился, услышав ее, и обернулся. Сильвия бежала к нему, ее волосы развевались по ветру, а полы пальто походили на крылья большой птицы. И когда эта белая птица оказалась в его руках, тяжело дыша ему в грудь, произнося слова раскаяния, Мартин вдруг почувствовал, как защемило сердце. Ему захотелось прижать к себе эту бедную, несчастную женщину, какой показалась ему сейчас Сильвия. Бедную, потому что живет в мире таких людей, как гнусный Отто. Несчастную, потому что ей кажется, будто в жизни все решают деньги, будто за зеленые бумажки можно купить уважение и любовь, а можно и попросту обидеть человека.
        Но разве на Сильвию Даймонд позволено обижаться? Она смотрела в его глаза, закинув голову, руки ее лежали у Мартина на груди. Сильвия чувствовала пальцами, как бьется его сердце. Она была сейчас похожа на провинившуюся девочку, ждущую прощения за свою шалость.
        - Мартин, не уходи, прошу тебя, - прошептала Сильвия.
        Глядя, как темнеют его глаза, женщина потянулась к лицу молодого человека, ожидая поцелуя, но он вдруг отстранился и пробормотал, пряча взгляд:
        - Простите меня, мисс. Я неблагодарный тип! Принять от вас подарок - что может быть желаннее для простого уличного музыканта!
        Она с укором посмотрела на него, но тут же улыбнулась, заметив, как он обиженно нахохлился.

3
        - На чем ты играешь? - спросила Сильвия, когда они не спеша пошли по улице.
        - На флейте, - просто ответил Мартин и пожал плечами, словно это было само собой разумеющееся.
        Женщина от изумления остановилась.
        - На флейте?! Ни за что бы не подумала!
        Мартин тоже остановился. Если бы кто-нибудь из редких прохожих задержал на них свой взгляд, то подумал бы, что эти мужчина и женщина весьма странная парочка: он слишком высокий, крепкий, она слишком изящная и миниатюрная. Но Сильвию лишь забавлял этот контраст. Никогда еще она не чувствовала себя маленькой и слабой рядом с мужчиной. Подумать только! Еще совсем недавно она готова была на все, лишь бы сохранить свою независимость. А теперь, стоя под ночным небом перед этим молодым мужчиной, о котором ровным счетом ничего не знала, она хотела быть слабой, хотела получать от него помощь и заботу… Но почему-то всеми силами старалась доказать ему обратное. А может, себе?
        - На флейте… - задумчиво повторила Сильвия. - На мой взгляд, тебе больше подошли бы барабаны или, в крайнем случае, гитара.
        - Но я люблю флейту. - Мартин слабо улыбнулся. - Ребята говорят, у меня неплохо получается.
        - А где ты учился музыке? - спросила женщина, потянув его за рукав к маленькому магазинчику под витиеватой вывеской, который как раз оказался у них на пути.
        - Честно говоря, у меня нет законченного музыкального образования, но я…
        Она уже не слушала его, открывая дверь магазина и перешагивая через порог. Приветливо зазвенели колокольчики, и к ним навстречу вышел хозяин - необычного вида пожилой мужчина в старомодном костюме-тройке и с пенсне на носу.
        - Чего желаете? - вежливо спросил он, потирая сухие ладони.
        - Могли бы вы уделить мне несколько минут? - попросила Сильвия и, ничего не объясняя Мартину, удалилась с хозяином магазина в комнату, скрытую за портьерой.
        Мартин решил не удивляться импульсивным поступкам Сильвии - в конце концов, она вправе делать все, что считает нужным, - и огляделся. Повсюду на высоких полках размещались разнообразные старинные предметы: статуэтки, компасы, бинокли, вазы, подсвечники. В витрине за прилавком, за толстым стеклом сверкали бриллиантовые колье и перстни, золотые диадемы и браслеты. На стенах были развешаны сабли в причудливо украшенных ножнах, кинжалы и пистолеты. Но больше всего молодого человека заинтересовали музыкальные инструменты, которым хозяин магазина отвел целый стенд. Здесь он увидел и мандолину, и скрипку, и кларнет, и даже большую медную трубу. Рядом висели потемневшие от времени кастаньеты и пестрые трещотки. Такой разномастной коллекции Мартину еще не доводилось видеть. Ему захотелось прикоснуться к струнам мандолины, извлечь из мертвой деревяшки живой звук, позволить инструментам очнуться от спячки…
        В этот момент вернулись Сильвия и владелец магазина. Женщина была явно чем-то довольна, а старик рассыпался перед ней в любезностях, заверяя, что впредь будет счастлив видеть у себя столь очаровательную посетительницу. Кивнув Мартину, актриса вышла на улицу и, загадочно улыбнувшись, сказала:
        - Ну а теперь я хочу загладить мою вину и пойти с тобой туда, где вы с друзьями обычно… работаете.
        - В переход? - не веря своим ушам, переспросил Мартин. - Мисс Даймонд, вы действительно хотите туда отправиться?
        - Да, в переход! Отведи же меня. Я мечтаю познакомиться поближе с твоим миром. Мой мир ты уже видел. Не лучшее зрелище, я согласна. - Она улыбнулась, вспомнив толстяка Отто. - И прошу тебя, не забывай, что мы теперь на «ты», не так ли?
        - Конечно, Сильвия! - охотно отозвался Мартин, радуясь, что спутница проявила интерес к его жизни.
        Воодушевленный этой мыслью, он совершенно не подумал о том, что актриса может не принять увиденного. Возможно, ей будет противно находиться среди его друзей, таких же бедных, как он, музыкантов, которые неделями не знают, что такое горячая ванна и чистая постель… Все это было для него не важно. Важно другое - Сильвия с ним, она хочет заглянуть в его душу, стать ближе к нему! И пускай все это закончится завтра утром, как прекрасный сон, но ему останутся дивные воспоминания, а это уже не мало.
        Они доехали на такси до подземного перехода, где в этот час собирались друзья Мартина. Публики почти не было, и они бренчали на гитарах, сочиняя новые мелодии, подбирая слова к своим песням и разговаривая ни о чем. Марихуана и крепкие напитки были непременными атрибутами их ночной жизни. Но Мартин и немногие другие музыканты, которых он смело мог назвать своими друзьями, были далеки от подобных
«стимуляторов вдохновения». К тому же Мартин имел среди завсегдатаев перехода репутацию гения. Он сам писал музыку, делал аранжировки и собрал группу, члены которой беспрекословно слушались его.
        Мартин знал, что Кристи в эту ночь осталась дома, иначе он не осмелился бы привести сюда Сильвию и вновь подвергнуть актрису унижению. Вообще, Кристи предпочитала не принимать участия в ночных музыкальных сборищах. Она охотно вела их общее с Мартином хозяйство. А когда тот заболел, и подавно не выбиралась из квартиры, боясь оставить его одного.
        Вспомнив о девушке, Мартин на секунду приуныл, ощутив укор совести. Но как только они с Сильвией спустились в переход и до них донеслись звуки гитары, забыл обо всем на свете и прибавил шагу. Женщина едва поспевала за ним, семеня на высоких каблуках. Наконец, приблизившись к музыкантам, он небрежно кинул:
        - Эй, вы! Совсем меня забыли?
        - Да ведь это старина Мартин! - воскликнул кто-то и, как бы неохотно слезая со своих мест, к нему начали подходить ребята.
        В их среде не было принято открыто выражать свои эмоции. Мартин не стал - хотя этого ему хотелось больше всего - обниматься с друзьями, не стал говорить, как рад видеть их вновь. И никто не удосужился спросить его о здоровье, и так было ясно: раз пришел сюда, значит, все в порядке. Бесцеремонность и простота - вот что еще отличало взаимоотношения в их компании. Сильвия мысленно отметила это, когда какой-то немытый, щуплый молодой человек с длинными волосами, заплетенными во множество косичек, похлопал Мартина по плечу и, кивая в ее сторону, без обиняков спросил:
        - А это кто с тобой?
        - Да это же актриса, Сильвия Даймонд, - подсказал другой парень, не переставая самозабвенно что-то наигрывать на гитаре. - Ты разве не знаешь, Мартин наконец достал ее своими фиалками.
        - Да-да, - подтвердил еще один. - Мечта Мартина сбылась, повезло! В старости он напишет об этом книгу. Напишешь, Марти?
        Он ничего не ответил. Сильвия стояла рядом, растерянно, словно потерявшийся в толпе ребенок глядя на незнакомые лица и ища в них хоть каплю той чистоты, которую она видела в Мартине. Нет, это не то, что ему нужно, думала она. Такой человек не сможет всю жизнь провести среди этих недалеких людей. Жаль, если он не понимает этого…
        Зря я привел сюда Сильвию, грустно размышлял музыкант. Мои друзья хорошие люди, но для них это всего лишь развлечение, повод повеселиться и посудачить. Я не в силах объяснить им, что эта женщина значит в моей жизни.
        Сильвия посмотрела на Мартина, и он прочел в ее взгляде мольбу поскорее увести ее отсюда. Ему вдруг показалась чужой привычная компания. Не заставляя Сильвию произносить просьбу вслух, он взял ее за руку и, воспользовавшись тем, что всеобщее внимание к его персоне сошло на нет, быстро повел женщину наверх.
        Они брели по улице молча, слова были им не нужны. Мартин чувствовал: Сильвия думает так же, как и он. А она знала, что он не станет ничего объяснять, и была благодарна за это.
        - Я очень устала, Мартин, - тихо призналась женщина. - Пожалуйста, проводи меня домой.
        Сильвии вовсе не хотелось расставаться со своим новым знакомым. В то же время она понимала, что сделать это придется - не оставлять же его у себя? Она вызвала по телефону своего шофера и через несколько минут, сидя с Мартином в лимузине, думала о том, что сильнее всего ей хочется провести с ним ночь. Пусть даже между ними ничего не произойдет, он будет рядом, и этого достаточно.
        Автомобиль быстро доставил их до дома в престижном районе города. Мартин был полон новых впечатлений до такой степени, что ему и в голову не пришло отказаться от предложения Сильвии зайти к ней.
        Они поднялись в пентхаус. Стараясь не показать своего восторга, молодой человек все же не мог удержаться от глубокого вздоха, когда его спутница открыла дверь в апартаменты. Он оставил куртку в коридоре и огляделся.
        Первое, что бросилось Мартину в глаза, были картины в массивных рамах. Их оказалось так много, что создавалось впечатление, будто находишься в музее. Пройдя в гостиную по мягкому ковру, он поразился простору и красоте убранства комнаты. Посередине стоял стеклянный столик, рядом - большой уютный диван с множеством подушек и такие же кресла. Свисая гигантской виноградной гроздью, хрустальная люстра переливалась тысячами разноцветных бликов.
        - Располагайся! - крикнула ему Сильвия. - Я сейчас!
        Только Мартин уселся в огромное кресло и раскрыл толстый глянцевый журнал, лежащий на журнальном столике, как в дверях показалась Сильвия. На ней был шелковый синий китайский халат, доходящий до лодыжек, с широким рукавами, расшитый райскими птицами и загадочными иероглифами. Синий цвет так шел к ее темным, почти черным волосам, что Мартин невольно залюбовался.
        Сильвия подошла ближе, села на диван. Легкий шелк халата скользнул по ноге, обнажая колено. Мартин сглотнул комок, подкативший к горлу.
        - Ну, как тебе здесь? Нравится? - спросила хозяйка квартиры так, будто все это великолепие могло кому-то не понравиться.
        - Еще бы! - Мартин присвистнул, но сразу осекся, испугавшись своей непосредственной реакции.
        Сильвия сделала вид, что не обратила на это внимания, собрала руками волосы, закрутила их в причудливый узел и заколола на затылке шпилькой, открывая взору своего гостя изящные локотки. Ловкие и такие естественные движения женщины привели Мартина в трепет. Он увидел ее точеную шею с маленькими завитками волос, выбившимися из прически. А когда она повела плечами и груди ее соблазнительно колыхнулись под синим шелком, то чуть не застонал от вожделения, накатившего неожиданно для него самого. Сильвия начинала его интересовать не только как талантливая актриса, но и как самая желанная в мире женщина. Испугавшись своего открытия, Мартин резко встал, но сразу же плюхнулся обратно в кресло. Он просто не мог двинуться с места, не выдав своего возбуждения. Только бы Сильвия ничего не заметила!
        Но она заметила. Честно говоря, именно на это она и рассчитывала, ведя себе так
«естественно», поскольку знала, что не может оставить равнодушным ни одного мужчину, тем более влюбленного Мартина. Слегка улыбнувшись, Сильвия непринужденно спросила:
        - Ты уже уходишь?
        - Нет-нет! - быстро пробормотал гость. - Вовсе нет. Если только… вы сами меня не прогоняете…
        - Давай выпьем чего-нибудь, - предложила Сильвия, пропуская мимо ушей его последнюю реплику.
        Как признаться в том, что она не только не прогоняет, но и мечтает оставить его до утра? Женщина достала из бара пару бокалов для коньяка и бутылку. Налив немного себе и побольше молодому человеку, она произнесла:
        - Будь счастлив, Мартин.
        Слова ее прозвучали по-доброму, просто и искренне. Мартин только растерянно усмехнулся и залпом выпил коньяк. Сразу же приятное расслабляющее тепло разлилось по телу, одурманивая сознание. Рядом с этой женщиной было до того хорошо, что уже не хотелось уходить отсюда никуда, а мечталось сделаться ковриком у ее прекрасных ног, повиснуть полотенцем в ее ванной, стать сиденьем ее лимузина… От подобных мыслей голова Мартина закружилась. А может, сделал свое дело коньяк, выпитый с непривычки. В любом случае, Сильвия добилась своего - Мартин размяк, как пластилин в теплых руках, и ей оставалось лишь вылепить из него то, что взбредет в голову.
        Увидев, что ее гость слегка опьянел, Сильвия принесла из кухни легкую закуску и почти заставила его съесть все, что было на тарелке. Подождав, когда Мартин придет в себя, Сильвия вышла из гостиной и вскоре вернулась с длинной коробкой в руках.
        - Открой это, - попросила женщина, протягивая коробку удивленному Мартину. - Не бойся, там не змея, - смеясь добавила она.
        Он открыл крышку и, увидев футляр, догадался, к чему сейчас прикоснется, дрожащими пальцами вынул завернутую в мягкую шуршащую бумагу флейту. Флейта была старинная, Мартин сразу понял это. Темное дерево, инкрустированное перламутром, мягко легло в его ладонь, и молодой человек с удовольствием, не скрывая восторга, провел по флейте привычной рукой.
        Глаза Мартина горели, в эту минуту он не замечал ничего вокруг, предоставляя Сильвии возможность без стеснения разглядывать его преобразившееся лицо. Сейчас в него можно было влюбиться! Бережно, точно женщину, он обхватил пальцами драгоценную флейту, немного размял губы и поднес к ним инструмент. Сильвия закрыла глаза, представив на месте флейты себя, и ей нестерпимо захотелось поцеловать Мартина. Неожиданно по комнате разнеслись чудные звуки музыки, похожие на страстный стон. Попробовав несколько нот, мужчина вздохнул и положил флейту в коробку.
        - Но, Мартин… - разочарованно произнесла Сильвия, - неужели ты откажешься сыграть что-нибудь для меня?
        Глаза его на мгновение вспыхнули радостью, но тут же погасли. Он отвел взгляд.
        - Нет, Сильвия, простите, но я не могу… Я не привык к такому классному инструменту. Боюсь, только испорчу его.
        - Разве такое возможно?! Прошу тебя, сыграй! Я не усну, если не услышу твоей музыки! - Сильвия помолчала, подбирая слова. - Что толку в этой флейте, если она так и пролежит без дела? Это же простой кусок дерева, не больше. А благодаря тебе он станет настоящей флейтой, поверь мне!
        Ее доводы убедили Мартина, и он, покачав головой, снова осторожно вынул инструмент из футляра.
        - Что вам сыграть? - спросил он, стараясь не смотреть на Сильвию, чтобы не показать своего волнения.
        - Даже не знаю, - растерялась женщина. - Ну, хотя бы «Одинокий пастух»! Ведь ты знаешь?..
        - Конечно, нет ничего проще, - обрадовался Мартин, но тут же, смутившись, тихо сказал: - А может… Пожалуй, лучше я сыграю мою музыку…
        На этот раз он как следует размялся, поднес к губам инструмент и заиграл. Флейта застонала, запела, вознося волшебные звуки к небесам, которые гулким эхом отдавались по всей квартире. Сильвия, мечтательно глядя на музыканта, погружалась в таинственный мир, открываемый перед ней в эти мгновения.
        Она оказалась на залитом солнцем холме. Над ней проплывали белоснежные облака, похожие на огромные куски ваты. Сильвия лежала на мягкой зеленой траве, вокруг росли цветы, чудесно пахнущие медом. Она нежилась в лучах света, солнечные зайчики плясали на ее лице. Мартин в простой белой рубашке, расшитой красными узорами, подпоясанный широким кушаком, стоял возле и играл для нее. Только для нее. Время остановилось. Она плыла и плыла по волнам чарующей музыки, забыв обо всем на свете… Постепенно затихая, волшебная мелодия прекратилась.
        - Мартин… - простонала Сильвия.
        Ей захотелось, чтобы он опустился на траву, лег рядом, и они смотрели бы на облака, вдыхая аромат цветов. Он настоящий талант! Такой игры Сильвия не слышала даже в театре. Неужели он сам сочинил эту музыку? Да ведь это же просто чудо!
        Она открыла глаза и увидела музыканта, как-то испуганно взирающего на нее. Сильвия сразу все поняла: она напугала бедного Мартина своим стоном. Он Бог весть что мог подумать!
        - Ты прекрасно играл! - спохватившись, произнесла она и встала. - Великолепная мелодия… Что ж, эта флейта твоя. Ты достоин этого и, пожалуйста, не отказывайся.
        Ее тон, ставший вдруг резким и категоричным, поразил Мартина в самое сердце. Он видел, когда играл для нее, что Сильвия полностью растворилась в его музыке. Ему показалось, что ее душа соединилась с его душой, и они вместе парили в небесах…
        - Нет, - замотал он головой, в страхе отступая. - Я не могу… Я не должен…
        - Но почему? - не понимала Сильвия. - Ты же знаешь, для меня это пустяк. Я хочу, чтобы флейта была твоей. Возьми, не обижай меня, - говорила она, идя прямо на него.
        Несчастный Мартин уперся спиной в стену и словно затравленный зверь глядел на женщину исподлобья. Как объяснить этой женщине, привыкшей получать от жизни все, что он не игрушка в ее руках, что у него есть достоинство, гордость, в конце концов! Пусть она Сильвия Даймонд. Пусть он мечтал стать ковриком, о который она могла бы вытирать ноги. Но это были всего лишь мечты, фантазии. Реальность оказалась совершенно не похожей на них. Он не может бросить к ее стопам собственное «я», не может позволить Сильвии втоптать его принципы в грязь только потому, что она богата и знаменита, а он нищ.
        Сильвии вдруг стало все это очевидно. Она прижала к груди футляр с инструментом и выбежала из гостиной.
        С минуту Мартин стоял в оцепенении, обуреваемый смутными сомнениями и тревогами… Наконец, мотнув головой, словно очнувшись, он ударил себя по бедру. Что же я натворил! Она не заслужила такого отношения с моей стороны. Я не понял ее благородного порыва! Что же делать, если она не умеет иначе выражать свою благодарность…
        Мартин последовал за ней, но не нашел Сильвию ни в коридоре, ни в ванной, ни в студии. Она будто провалилась сквозь землю. Неожиданно до него донеслись приглушенные рыдания из-за запертой двери спальни.
        Сильвия услышала стук и зарыдала сильнее.
        - Сильвия, пожалуйста, откройте, - мягко попросил Мартин. - Если хотите, давайте поговорим, а если нет, я уйду сейчас же.
        После этих слов дверь сразу отворилась. Он увидел Сильвию с покрасневшими от слез, но все же прекрасными глазами, на которых уже не было и следов макияжа. Теперь Мартин мог видеть лицо Сильвии таким, каким его создала природа, без прикрас.
        Ну и пусть, думала женщина, может, все к лучшему. Ей почему-то стало больно и тоскливо. Этот бедный музыкант заставил ее по-другому взглянуть на себя. Что же она увидела? Взбалмошную, богатую даму, наивно полагающую, что деньги и дорогие подарки способны решить все ее проблемы. А проблем, как выяснилось, накопилась целая куча. Пусть Мартин будет неприятно удивлен, застав ее в столь неприглядном виде, с морщинками и с бледным цветом лица, пусть не захочет ее больше, как женщину, но только пусть поможет обрести себя, понять собственную душу. А это у него получится, она знала.
        - Я думал, вы гораздо старше, - вырвалось у Мартина.
        - Почему? - рассеянно поинтересовалась Сильвия.
        - Раньше вы были такой… красивой, но эта красота делала вас далекой и непреступной. А сейчас вы точно помолодели… У вас на редкость нежная кожа…
        Понимая, что говорит явно не то, что предусмотрено приличиями, Мартин в отчаянии закусил губу.
        - Продолжай! - смеясь и шмыгая носом, попросила Сильвия, давая ему пройти в спальню.
        Повинуясь, он подошел к большой кровати и, не зная, что делать дальше, сесть или продолжать стоять, почувствовал, что скоро произойдет нечто прекрасное… и неизбежное.
        - Я не знаю… Вы очень красивая. Если бы я мог, если бы я только смел прикоснуться… - шептал Мартин, плохо соображая, что на него нашло, и медленно опускаясь на колени рядом с кроватью, на которую села Сильвия. - Я в жизни не видел женщины, достойнее вас, милее, прекраснее, чище… О, если бы я только мог!..
        - Боже, что ты такое говоришь, - еле слышно произнесла Сильвия. - Я не могу поверить, что ты… Ты хочешь меня? - вдруг напрямую спросила она, глядя в его потемневшие глаза.
        - Да, Сильвия… Да, моя богиня!
        Поддавшись желанию, охватившему ее с невероятной силой, женщина обняла его шею и притянула к себе. Мартин ощутил легкий аромат уже знакомых духов, и кровь в нем закипела. Он поднял голову, губы их встретились в страстном поцелуе. Кто знает, сколько времени прошло, прежде чем они оторвались друг от друга и стали поначалу медленно, а затем все нетерпеливее стягивать с себя одежду?

4
        В эту ночь Сильвия вновь почувствовала себя молодой. И дело было не в возрасте. Да, она обычно стеснялась говорить, что ей уже далеко за тридцать, потому что знала: для актрисы ее плана это пик карьеры. Окружающих это всегда удивляло, поскольку для своих лет она выглядела почти безупречно. Но Сильвия объективно относилась к своей внешности. Все-таки тридцать пять - это не семнадцать. Однако последнее время она чувствовала себя на все шестьдесят. То ли слишком устала от ежедневных спектаклей, то ли просто заскучала без свежих эмоций.
        Теперь же недостаток чувственных переживаний был восполнен с лихвой. Мартин дал ей понять, что она желанна. А для женщины что может быть важнее? Она отдавалась ему самозабвенно, словно эта была их последняя ночь…
        Кто знает, может, так и есть, думала Сильвия, когда они, опустошенные и усталые, лежали рядом на огромной кровати, размышляя каждый о своем. Скорее всего Мартина я больше не увижу. А если судьба будет милостива и предоставит нам еще несколько встреч, будет ли это именно тем, чего я ищу? Он прекрасный любовник, талантливый музыкант, замечательный человек… Но для него нет места рядом со мной. В моем окружении этого не поймут, меня высмеют. Смогу ли я выдержать?
        Сильвия загрустила.
        - О чем ты думаешь? - тихо спросил Мартин, не поворачиваясь к ней, а лишь касаясь ее головы своей.
        - А ты? - ушла она от ответа.
        - Я… О том, что ты удивительная женщина. Я и предположить не мог, что окажусь когда-нибудь в твоей постели. Ты была для меня существом нереальным, почти бесполым, сродни ангелам… Я боготворил тебя…
        - Вот как? - шутя перебила его Сильвия. - А теперь? Я уже не кажусь тебе богиней?
        - Теперь все по-другому. - Мартин был серьезен. - Я узнал тебя как женщину, и мне это понравилось еще больше. Сейчас я думаю, что не напрасно встретил тебя впервые почти год назад…
        - Расскажи, как это было, - попросила Сильвия, переворачиваясь на живот и с интересом вглядываясь в изумительные, но немного печальные глаза Мартина.
        Ее волосы, упав, защекотали ему шею. Пряный аромат духов заставил улыбнуться, напомнив, как Сильвия навестила его жилище, а он благополучно проспал это событие… Она хочет знать, что почувствовал он, увидев ее впервые? Что ж, он расскажет.
        - Был конец недели, - начал Мартин. - Помню, была такая же погода, как сегодня, может даже еще холоднее. Мы с ребятами как раз закончили работу, и играть в переходе можно было разве что только в свое удовольствие. Все решили завалиться в ближайший бар выпить пива - благо деньги имелись. Мне почему-то тогда захотелось не просто выпить, а напиться до чертиков. Настроение было препаршивое. Я только что сколотил группу, но дела не шли на лад, как мы ни старались. Ребята не понимали, что от них требуется, хотели сразу огрести кучу денег и бунтовали, если я пытался объяснить, что это невозможно. К тому же с Кристи начались проблемы…
        - Послушай, Мартин, - перебила его Сильвия, - а кто такая эта Кристи? Она твоя… невеста?
        - Нет, но мечтает стать ею, - усмехнулся тот. - Кристи и я знакомы с детства. Когда-то мы вместе учились в школе, потом судьба разбросала нас. Она ведь закончила класс вокала, у нее неплохой голос… Однажды Кристи увидела меня, когда я играл в метро на флейте. Долго слушала, а потом подошла, обняла и сказала:
«Наконец-то я нашла тебя!» - У Сильвии ёкнуло сердце, неприятный озноб пробежал по телу. - С тех пор она поселилась у меня - я тогда уже переехал в мою нынешнюю квартиру - и стала вести хозяйство, а заодно присматривать за мной, как за малым дитя.
        Кристи пожертвовала карьерой ради меня. Я не требовал от нее этого, более того, ничего не знал. Она поставила меня перед фактом, сказала, что хочет все время находиться рядом. И начала таскаться за мной повсюду, следить за моим питанием, отдыхом, работой… Иногда играла вместе с нами в переходах… Признаться, мне претила ее навязчивость, ведь я. привык самостоятельно распоряжаться временем и деньгами, пусть и небольшими…
        А я могла бы бросить театр ради любимого? - подумала Сильвия и с горечью поняла, что не способна однозначно ответить на вопрос.
        - Но почему же ты согласился жить с ней? - дрогнувшим голосом спросила она; откровения Мартина вгоняли ее в тоску.
        - Сказать по правде, я и сам не могу этого объяснить… Возможно, мне так было удобно, ведь Кристи избавила меня от необходимости думать о быте. Все мои мысли были заняты музыкой, организацией группы. Я даже не замечал, что она страдает от моего невнимания. Порой забывал поблагодарить ее за все, что она делает… В один
«прекрасный» день Кристи не выдержала и высказала все, что наболело в душе. Выяснилось, что я бездушный, черствый истукан. Отчасти она была права… Что же касается интимных отношений… - Мартин вздохнул и замолчал.
        Сильвия сомневалась, что хочет услышать продолжение рассказа. Она просила Мартина поделиться впечатлениями от первой встречи с ней, а в результате пришлось выслушивать о его отношениях с другой. Это было неприятно, но в то же время жутко интересно, словно подглядываешь в замочную скважину.
        - Не знаю, будет ли тебе это интересно, - словно прочитав ее мысли, задумчиво произнес молодой человек и, не дождавшись ответа, продолжил: - Скажу лишь, что я не злоупотреблял ее доверием. Конечно, ей не хватало чего-то более яркого и эмоционального, хотелось любви, но я не мог предложить ей этого. Как раз в тот день, о котором я начал говорить, Кристи устроила очередную сцену и потребовала, чтобы я женился на ней или хотя бы объявил ее своей невестой. Ей, видите ли, стыдно перед людьми. Перед какими людьми? Жители нашего квартала и понятия не имеют о светских условностях. В общем, мы крупно поссорились…
        И вот я с друзьями направлялся в бар, когда неожиданно взгляд мой упал на театральную афишу: «Последний раз в этом сезоне! Блистательная Сильвия Даймонд! Лучшая труппа страны!» Мне вдруг необычайно сильно захотелось хоть краешком глаза увидеть другую жизнь - красочную, полную радости, любви, счастья! Я остановился как вкопанный, точно во сне повторяя твое имя, которое казалось мне нереально красивым. Я представил себе женщину, которая могла бы носить это имя… Знаешь, Сильвия, я не ошибся. Именно такой я рисовал тебя в моем воображении.
        - Какой же? - Сильвия обрадовалась, что разговор больше не касается отношений Мартина с Кристи.
        - Возвышенной. Очень талантливой. Немного наивной, чистой… Да-да! Почему ты так смотришь на меня?
        - Меня еще никто не называл наивной и чистой! Но, видит Бог, мне приятно это слышать! - В глазах Сильвии блеснули слезы.
        - Это правда, истинная правда! И я перегрызу горло тому, кто осмелится возразить! - восклицал Мартин, целуя ее веки.
        - А потом? Что было дальше? - высвобождаясь из его нежных объятий, чтобы не расплакаться, допытывалась Сильвия.
        - Я стоял перед афишей и пялился на нее как ненормальный. Ребята ушли далеко вперед, пока кто-то из них не заметил, что я отстал. Они стали мне что-то кричать, но я не слышал их. Я думал только о том, что больше всего на свете хочу увидеть Сильвию Даймонд. Я забрал у друзей мою долю заработанных в тот вечер денег и купил билет в театр. Моих средств хватило лишь на откидное место, но зато я имел возможность находиться к тебе совсем близко - в десятом ряду партера. Стоит ли говорить, что я был очарован твоей игрой… И сразу же влюбился.
        Не дожидаясь окончания спектакля, я бросился к выходу, чтобы раздобыть цветов. Выскреб последние монеты, купил букетик фиалок, побежал обратно в театр, но меня не впустили! Привратник сказал, что так не положено. Я умолял передать тебе фиалки, но он остался непреклонен. Тогда я решил во что бы то ни стало преподнести тебе цветы. Каждый день я тратил почти все, что зарабатывал, на входной билет и цветы, потому что видеть тебя, слышать твой незабываемый голос стало для меня смыслом жизни. Однако подойти к тебе я не решался. Мне казалось, ты можешь побрезговать мной и моим скромным даром, если увидишь перед собой нищего музыканта… Прости, Сильвия, я думал о тебе дурно, но это было всего лишь оправданием моей трусости. Теперь я понимаю, что ты никогда бы не прогнала меня прочь только потому, что я не… толстый, лысый, но жутко богатый Отто. Ведь так?
        Сильвия улыбнулась его почти детскому восприятию жизни. Он боялся подойти! Он думал, что она отвернется от него… Но кто знает, может, тогда все именно так и случилось бы. Ведь только теперь маска, которую она постоянно носила даже наедине с собой, постепенно начала спадать, открывая настоящее лицо Сильвии - той самой, о которой говорил этот удивительный молодой человек.
        - Милый мой Мартин, - Сильвия взъерошила его густые волосы, - какой ты смешной!.. Ну хорошо, пусть все будет так, как ты говоришь. Мне нравится, что ты называешь меня возвышенной и одухотворенной. Я буду такой, если ты этого хочешь.
        - Нет, ты такая на самом деле! - упрямо повторил Мартин.
        - А ты? Какой ты на самом деле?.. Хочешь, скажу? - лукаво посмотрев на молодого человека, спросила Сильвия. - Ты лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Честный, открытый, добрый, сильный, независимый… А самое главное, свободный! Да, Мартин, у тебя нет денег, славы и признания. Но есть нечто большее, чего не хватает таким людям, как Отто, как… я. Ты волен выбирать, какую музыку тебе сочинять или играть. Ты можешь наплевать на своих «слушателей», спешащих по переходу и кидающих тебе на ходу монеты. По большому счету ты не зависишь от их переменчивой любви. Тебе не надо постоянно беспокоиться о том, как ты выглядишь. Тебя никто не заставляет каждый день, болен ты или нет, плохое у тебя настроение или хорошее, выходить на сцену и жить чужой жизнью. Твои друзья всегда примут тебя таким, какой ты есть… Да и вообще у тебя впереди целая вечность! А я…
        - А ты имеешь огромные возможности. Неужели ты не заработала достаточно денег, чтобы больше не думать о них? Неужели ты не можешь послать все к черту и жить в свое удовольствие? - Мартин пристально посмотрел на Сильвию. - Нет, не можешь. Потому что твоя жизнь - театр, ты не представляешь себя вне сцены. В этом твоя несвобода. Но, что бы ты ни говорила, этот плен для тебя сладок. Ты актриса, и этим все сказано.
        - Но я несчастна, Мартин! - Эти слова вырвались из израненной души Сильвии. - У меня нет того, что составляет простое женское счастье. Я каждый вечер возвращаюсь в мою роскошную квартиру, в которой можно заблудиться, снимаю с себя дорогой наряд, бесценные побрякушки, смываю косметику. И остаюсь наедине со своей тоской. Ты не поверишь, но порой мне хочется выть от одиночества. Я засыпаю и благодарю Бога, что еще один день закончился. А когда просыпаюсь, молюсь, чтобы следующий побыстрее прошел. Я давно уже не живу, а существую. Только театр помогает мне держаться на плаву. Только на сцене - ты прав - я забываю обо всем и становлюсь счастливой. Но, к сожалению, ненадолго… Затем все повторяется сначала. И самое ужасное, что так будет всегда!
        - Но ведь ты была замужем за Отто, - осторожно сказал Мартин, боясь оживить воспоминания, которые, возможно, были бы Сильвии неприятны.
        - О да! - Она рассмеялась, развеяв его сомнения. - Отто был моим вторым мужем. Между прочим, быть дважды замужем - по нашим, театральным, меркам это верх благопристойности! Первый муж был импресарио театра, в котором я когда-то начинала. Благодаря ему я приобрела известность. Он посоветовал мне сменить имя, ведь Даймонд - это лишь сценический псевдоним. Мою настоящую фамилию я уже забыла, так что не спрашивай о ней. - Сильвия замолчала, грустно глядя мимо Мартина.
        - А дети? - Спросив это, Мартин осекся, так как Сильвия вздрогнула от его слов.
        - Я актриса, мне нельзя иметь детей. Это невозможно - надолго оставить сцену, потерять форму… У нас ведь очень серьезная конкуренция, чуть зазеваешься и окажешься не у дел, - скороговоркой, будто оправдываясь, произнесла она.
        - Невеселый разговор у нас получился, - негромко произнес Мартин после неловкой паузы.
        - Послушай, - оживилась вдруг Сильвия, - ты не хотел бы поиграть еще немного на флейте? Мне так приятно слушать твою музыку!
        Она потянулась за футляром, лежащим на столике возле кровати, одеяло скользнуло по ее изящной спине, наполовину обнажая ягодицы, и Мартину захотелось схватить Сильвию, вернуть обратно в постель, и…
        - Хочу, хочу сыграть, - быстро произнес он. - Но только на другом инструменте… больше похожем на… гитару…
        Сильвия повернулась к нему, так и не дотянувшись до флейты, и изумленно взглянула на Мартина, который медленно, чувственно поглаживал ее стройное тело.
        Ах, сколько раз Сильвия страстно желала узнать, что «чувствует» инструмент, оказавшийся во власти музыканта, извлекающего из него божественные звуки. И сейчас она поняла это! Ласковые руки Мартина заставляли ее тело дрожать, словно струну, под их прикосновениями она изгибалась в сладостной неге. Женщина представляла себя гитарой, забыв обо всех различиях, которые разъединяли их с Мартином в обыденной жизни. Ей хотелось бы не вспоминать о них никогда. О, если бы это было возможно!

5
        Мартин уснул, положив голову на руку Сильвии и обняв ее за талию. Он так мило посапывал, уткнувшись носом в ее плечо, что женщина нежно, словно ребенка, поцеловала его в лоб. В этом поцелуе не было и намека на страсть, совсем недавно бушевавшую в них. Что-то неуловимо родное, но давно забытое почудилось Сильвии, когда она коснулась теплого виска Мартина. Внезапная тоска, сдавив сердце, накатила тяжелой волной, заставив ее посмотреть правде в глаза.
        Скоро настанет утро. Меня ждет театр, а Мартина - его музыка в подземном переходе, обреченно вздохнула Сильвия. Вот и закончился этот сумасшедший день. Всего лишь день моей жизни… Но как много он мне дал! Милый Мартин, ты и не знаешь, что теперь значишь для меня. Как я благодарна судьбе за то, что она свела меня с таким замечательным человеком, как ты! И почему я не встретила тебя раньше? Будь ты лет на десять постарше, между нами не было бы этой зияющей пропасти. Возраст и деньги - вот что неумолимо отдаляет меня от тебя. Деньги, деньги… Что деньги? В конце концов тот, кто сегодня богат, завтра может стать бедным. Бывает и наоборот…
        Сильвия погрузилась в воспоминания, которые неожиданно начали возникать в ее сознании в виде разноцветных картинок, сменяющих друг друга, как в калейдоскопе.

        Она совсем еще юная. Ей только исполнилось семнадцать лет. Провинциальный городок на окраине южного штата кажется ей центром вселенной. Она вместе со всеми жителями с нетерпением ждет приезда в их город театра, как обычно дети ждут Рождества. Она мечтает о том, что артисты привезут с собой праздник, жизнь станет другой, все пойдет по-новому. Пыльные улицы оживут, летний ливень смоет с мостовых остатки серости и уныния, грянет музыка. Это непременно случится!
        - Сильвия! - раздается голос матери, бедной, измученной болезнями и бытом женщины, которая воспитывает дочь одна. - Где ты? Немедленно домой!
        Наскоро простившись с подружками, только что обсуждавшими предстоящее грандиозное событие, Сильвия со всех ног бросается к матери… Сейчас в это трудно поверить, но когда-то она жила в доме, мало чем отличающемся от нынешнего жилища Мартина. Ветер треплет ее длинные черные косы, платье испачкано, туфли… Их давно пора выбросить, но денег на обновку все равно нет.
        - Что, снова языком молола?! - возмущается мать. - Будешь ты мне помогать или нет? Иди-ка помой посуду.
        Сильвия покорно идет в дом.
        - Слава Богу, она у меня одна, - тоскливо глядя ей вслед, вздыхает женщина. - Как жить дальше? Ни одеться, ни обуться, что уж говорить об учебе…
        Вечером городок преображается: повсюду развешены яркие афиши, цветные фонарики, флажки. Артистов встречают с шиком. Для них освободили несколько номеров в отеле, а сцену оборудовали в местном ресторане. Пришлось пожертвовать привычками горожан, но ведь дело того стоит! Когда еще театр посетит их забытый Богом уголок?
        Отпросившись у матери, Сильвия надевает самое нарядное - и единственное - платье, желтое в крупный зеленый горох, закалывает на затылке волосы в пучок, распушает челку и вместе с подругами отправляется встречать артистов. Их немного, человек десять. Вместе с ними прибывают режиссер, осветители и прочие работники сцены. Они приезжают в большом автобусе, а другой грузовик, подъехавший следом, доставляет реквизит и декорации. Эти новые слова девушки произносят медленно, со значением, будто общаясь друг с другом на чужом языке.
        Артисты кажутся им людьми из иного мира, да так оно и есть. Труппа гастролировала на юге страны, стараясь посетить почти все города, попадающиеся на пути. Если бы они знали, что их приезд сюда станет чуть ли не самым значимым в жизни городка… и в жизни одной бедной девушки!
        Толпа горожан, в которую затесались подружки, махая флажками и радостно крича, расступается. По образовавшемуся проходу, выбравшись из машины, идут артисты. Они несут огромные чемоданы с пестрыми наклейками и скрываются за дверями отеля. Один очень интересный мужчина, смугловатый, подтянутый и высокий, в шикарном сером костюме и в фетровой шляпе, надвинутой на глаза, производит на Сильвию неизгладимое впечатление. Он идет не спеша, неся на согнутой в локте руке легкий плащ-пыльник, а другой рукой опирается на трость. Мужчина смотрит поверх голов собравшихся. Кажется, его абсолютно не волнует весь этот шум, приветственные выкрики толпы, вообще все происходящее.
        Девушки толкают друг друга, возбужденно указывая то на одного артиста, то на другого. Когда этот видный мужчина оказывается рядом, одна из подруг, не рассчитав силы, толкает Сильвию в бок, и та, споткнувшись о камень, растягивается на дороге прямо у ног мужчины. Он моментально наклоняется, берет ее под мышки и, встряхнув, точно котенка, ставит на ноги. Сильвия ощущает силу его рук: ей приятно, что он оказал ей помощь, но в то же время она готова провалиться сквозь землю от стыда и досады.
        Подруги замирают, в ужасе глядя, что же будет дальше. Мужчина, придержав Сильвию за локоть, пока она поправляет соскочивший туфель, проникновенно заглядывает ей в глаза и тихо, так что слышать может только она, с незнакомым акцентом произносит:
        - Такой милой девушке не престало падать к ногам мужчин. Они сами должны лежать у ее ног… - И таким же размеренным шагом удаляется в отель.
        Ошарашенная Сильвия глядит ему в след, растерянно моргая. Подруги нетерпеливо дергают ее:
        - Что, что он сказал?
        Но она молчит.
        На следующий день в ресторане-театре собирается почти весь город. Мест хватает далеко не всем, и охране приходится сдерживать натиск желающих приобщиться к искусству. Сильвии и двум ее подругам повезло: они с самого утра заняли места в
«партере» и теперь сидят на жестких стульях, ожидая начала представления. Через некоторое время, когда удается утихомирить не попавших на спектакль и погасить нервное возбуждение счастливых обладателей билетов, свет в зале гаснет, занавес поднимается и спектакль начинается.
        Сильвия сидит, завороженно глядя на сцену. Новизна ощущений волнует ее. Она видит, как преображаются люди, которые еще вчера были обыкновенными, такими же, как она. Как входят в образ, проживают множество жизней, выплескивают массу эмоций. Сильвия настолько «заражается» театром, что, вернувшись домой, никак не может уснуть и все думает, думает… И понимает, что в жизни ей не хватает того, что называется игрой. Острое чувство тревоги, словно она может упустить свой единственный шанс, поселяется в душе и не покидает ее с этих пор.
        Труппа показывает несколько спектаклей. С жадностью изголодавшегося зверя Сильвия смотрит их все от начала до конца. Когда артисты, уставшие и счастливые, выходят на поклон, вызываемые благодарными зрителями по несколько раз, у девушки заходится сердце, будто бы на сцене стоит она.
        В эти дни город живет театром. Все только и говорят, что о спектаклях, обсуждают наряды актрис и внешность актеров, пересказывают друг другу сюжеты пьес. Жители городка не представляют теперь жизни без театра. Все вокруг настолько становится другим, что ничто не может заполнить пустоту, которая неминуемо возникнет после отъезда артистов. И никому не приходит в голову, что раньше они как-то ведь жили в этой «пустоте»!
        Сильвия больше не видит того незнакомца. Но ей почему-то любопытно встретиться с ним вновь. Кто он такой? На сцене он ни разу не появляется. На простого рабочего не похож… Так кто же он?
        Однажды перед последним спектаклем заезжего театра Сильвия, как обычно, собирается
«в свет».
        - Дочка, к тебе пришли! - слышит она голос матери.
        В тот же миг дверь в ее комнату отворяется и на пороге появляется… тот самый мужчина. Он в своем сером костюме, но без шляпы. Густые волнистые волосы аккуратно зачесаны назад, большой горбатый нос делает его похожим на хищную птицу. Ни слова не говоря, незнакомец проходит через всю комнату, садится на стул, закинув ногу на ногу, складывает на груди руки и медленно спрашивает:
        - Так, значит, ты Сильвия?
        - Да… - робко отвечает девушка, совершенно сбитая с толку.
        - Я Луиджи Стронцо, импресарио труппы. Я наблюдал за тобой все эти дни. Ты понравилась мне. - От его весьма откровенного заявления и не менее откровенного взгляда у девушки по телу бегут мурашки. - Хочешь поехать с нами? Я устрою тебя в театр. Не обещаю сразу золотых гор, но через некоторое время, когда ты кое-чему обучишься, у тебя появится шанс проявить себя на сцене. Так что - по рукам?
        Сильвия не знает, что ответить. Предложение неожиданное, но очень заманчивое. То, как смотрит на нее этот мужчина, делает ее мягкой и податливой, словно воск, растопленный жаром его черных глаз. С ним бы она поехала на край света! Но как же мать? Она пропадет без нее…
        - Я м-могу подумать? - запинаясь спрашивает Сильвия, краснея и невольно застегивая верхнюю пуговицу блузки.
        - Только до конца вечернего спектакля. Завтра на рассвете мы уезжаем.
        Мужчина резко поднимается и, не попрощавшись и не взглянув больше на девушку, выходит из комнаты.
        Мать не отговаривает Сильвию. Напротив, спешно собирает дочери чемодан, поджав губы и думая о чем-то своем. Затем пристально смотрит ей в глаза и целует в лоб. Больше они не увидятся никогда.
        С тех пор у Сильвии начинается новая жизнь, яркая и стремительная, такая, какая только может присниться. Луиджи старше ее на пятнадцать лет. Он пользуется огромным авторитетом у актеров, которые называют его не иначе как сеньор Стронцо. Сильвии нравятся его внимание, почти отцовская забота и ласка. При посторонних Луиджи держится с ней немного высокомерно и сдержанно, а порой ведет себя и вовсе агрессивно. Наедине же становится нежным и страстным. Сильвия влюбляется в него без оглядки.
        По настоянию Луиджи она начинает брать уроки актерского мастерства, сценической речи, хореографии. Проходит год, прежде чем Стронцо удовлетворяют результаты ее обучения.
        - Теперь ты вполне можешь рассчитывать на настоящую роль.

«Настоящая роль» Сильвии заключается в одной банальной фразе: ужин подан, господа. Но и этого ей хватает, чтобы почувствовать себя причастной к таинственному миру Сцены. Она впервые выходит вместе с другими артистами на поклон, аплодисменты и крошечная частичка успеха достаются и ей. Она счастлива. Испытав это неописуемое чувство, Сильвия больше не мыслит жизни вне театра. И вскоре театр отвечает ей взаимностью. Луиджи подыскивает для нее все более значительные роли, а когда публика начинает выделять Сильвию среди остальных актеров труппы, предлагает:
        - Знаешь, малышка, тебе следует подумать над новым именем.
        - Но разве мое чем-то нехорошо? - удивляется Сильвия, которой и в голову не приходила подобная мысль.
        - Твое имя на афишах должно смотреться красиво, ярко… богато! - Луиджи прикрывает глаза ладонью, глубоко задумавшись. - Да! Что-то вроде этого: Сильвия Даймонд!
        И Сильвия Даймонд, возникшая благодаря гениальному воображению Луиджи Стронцо, начинает существовать и покорять тысячи и тысячи поклонников…
        Луиджи предлагает Сильвии руку и сердце, когда она находится почти в зените славы. Ничто не мешает ей ответить согласием: она знает этого человека уже несколько лет, обязана ему своим успехом. Бриллиантовое колечко на безымянном пальце становится символом их страстной и такой противоречивой любви.
        Да, Сильвия любит его. Но со временем ее Пигмалион перестает видеть в ней ту наивную девушку, которая однажды упала к его ногам. Теперь она самостоятельно распоряжается своей судьбой, мужчины готовы лежать у ее ног, как и пророчествовал Стронцо. Актриса уже не нуждается в опеке. Прожив в законном браке пару лет, они расстаются, как считает Сильвия, навсегда.
        Косвенной причиной, по которой она жаждет свободы, служит то, что Луиджи не может дать ей самого главного, к чему она подсознательно стремится, - ребенка. В то время Сильвия даже способна оставить сцену в расцвете карьеры, родить и вырастить малыша, лишь бы он был. Но со временем надежды на тихое женское счастье таят, их заменяют «правильные» мысли о несовместимости театральной жизни и материнства. Сильвия смиряется с тем, что ей не суждено стать матерью…
        А потом подвертывается толстяк Отто. Нет, она не испытывает к нему ничего похожего на любовь или влюбленность, Боже упаси! Просто Отто может оказать театру серьезную финансовую поддержку в наступившие тогда трудные времена, но требует за свой
«благородный» поступок слишком большую плату. Сильвия решается на этот шаг, выставив единственное условие: никаких интимных отношений. Отто ее решение вполне устраивает, тем более, как выясняется, он и сам не горит желанием оказаться в одной постели с женщиной. Однако иметь жену - знаменитую актрису считается престижным в его кругах, и он получает то, чего хочет.
        С Отто мисс Даймонд не прожила и года. Какое это мучение видеть перед собой практически каждый день его заплывшую жиром, ехидную и самодовольную физиономию! Он искренне считает, что купил Сильвию, и относится к ней соответственно. Совершенно не считаясь с ее настроением, приглашает полный дом гостей, таких же зазнавшихся негодяев, поглазеть на свое новое «приобретение». А Сильвия должна их развлекать, читать монологи, изображать радушную хозяйку, терпеть сальные шуточки супруга. Выдержать такое по силам разве что каменной статуе. Однажды, поражаясь и радуясь своей решительности, женщина плюет на деньги, обещанные ей и театру, собирает только свои личные вещи и уходит от Отто.
        Судьба вознаграждает ее за смелый поступок - вскоре Сильвию называют лучшей актрисой страны, популярность ее растет день ото дня, ее даже начинают приглашать на телевидение. И как следствие, счет в банке увеличивается настолько, что она может себе позволить взять того же Отто на содержание… О нет, только не это!
        Странно, но о Луиджи Сильвия почти не вспоминает. В тот день, когда она решает, что для них обоих лучше, если они больше никогда не увидятся, мисс Даймонд остается в их прежней квартире одна. Сеньор Стронцо уезжает в один из северных штатов - его приглашает весьма приличный театр, и Луиджи не тянет с ответом. Бывший муж не оставляет адреса, и Сильвия знает, что он вряд ли позвонит ей, а тем более приедет - если решил, то навсегда. Хотя время меняет людей. Но Луиджи… Нет-нет, кого угодно, но не Луиджи.

        - Ммм… - услышала Сильвия тихий стон: Мартин просыпался.
        Она осторожно вытянула из-под него свою руку и хотела выскользнуть из постели, но в этот момент молодой мужчина открыл глаза.
        - Привет, - удивленно произнес он. - А я думал, мне все это приснилось.
        - А на самом деле я не сон. - Сильвия пожата плечами и рассеянно улыбнулась. - Ты разочарован?
        - Почему? - Мартин сел на кровати, протирая заспанные глаза.
        Сильвия хотела было ответить, что утром все то, что ночью казалось сказочно прекрасным, становится обыденным, но не решилась. Что толку в беспомощном нытье, в этих жалких попытках выпросить у мужчины комплимент по поводу ее «безупречной» внешности, «великолепной» ночи, «незабываемых» впечатлениях! Как часто ей приходилось слышать эти фальшивые реплики! Неужели и на сей раз…
        Но Мартин развеял все сомнения. И сделал это так легко и просто, что лучшего воплощения своих надежд Сильвия не могла представить.
        - Я люблю тебя, - сказал он, серьезно глядя на женщину, пытающуюся спрятать взгляд, полный тоски и разочарования.
        Сильвия подняла глаза и увидела - да-да, именно увидела! - что эти слова не ложь. Так смотреть мог только мужчина, который действительно любит всей душой, всем сердцем, без остатка! Так смотрел на нее некогда Луиджи…
        Тряхнув головой, словно прогоняя прочь наваждение, Сильвия вздохнула и произнесла то, чего не следовало говорить в эту минуту, но что не сказать она просто не могла:
        - Послушай меня, милый мальчик… Мне очень приятно слышать от тебя слова любви. Я знаю, что это для тебя значит, поверь. Но я актриса, и ты всего лишь оценил мой талант, влюбившись в образ, созданный сценой. Ты еще слишком молод, чтобы трезво смотреть на мир. Твой порыв кажется тебе искренним… Не смею сомневаться, что так оно и есть. Когда-то и я была захвачена театром настолько, что решилась посвятить ему мою жизнь. Твою любовь заслужила не я, а великий волшебник Театр. Дорогой мой, в этом нет ничего странного, я знаю это по себе…
        - Боже, Сильвия! Что ты говоришь! - воскликнул Мартин. - Ведь ты сейчас не на сцене! Я не хочу, чтобы ты произносила красивые, ничего не значащие слова. Я люблю тебя. Слышишь?!
        Он вскочил с постели, натянул джинсы и подошел к Сильвии. Она попыталась отвернуться, потянувшись за халатом, но Мартин взял ее лицо в ладони, крепко сжав ей виски и, четко произнося каждое слово, сказал:
        - Я хочу, чтобы ты была моей.
        Однажды Сильвия уже слышала эту фразу - Луиджи Стронцо снова напомнил о себе. Когда они остались наедине и ничто не могло помешать им впервые отдаться страсти, сжигающей каждого из них изнутри, Луиджи сказал ей то же самое: хочу, чтобы ты стала моей. Но он вкладывал в эти слова совсем иной смысл! Теперь же они звучали так невинно, так по-детски самоуверенно, что Сильвия невольно рассмеялась.
        - Ты хочешь этого? - сквозь смех переспросила она. - Но Мартин… ты ведь лучше меня знаешь, что это невозможно! Хотя бы потому…
        - Потому что ты знаменитая актриса, а я нищий музыкант? Потому что ты уже не столь молода, чтобы броситься в омут с головой, а я всего лишь сопливый мальчишка, не знающий, чего хочет от жизни? - произнес он то, что имела в виду Сильвия, но ни за что не решилась бы сказать вслух. - И еще потому, что ты привыкла, чтобы тебя беспрекословно слушались, а я не готов полностью подчиниться тебе…
        Сильвия прекратила смеяться. Мартин все сильнее сжимал ее голову, и было видно, что он рассержен не на шутку.
        - Перестань, мне больно! - воскликнула Сильвия, вырываясь из его рук. - Ты сошел с ума, если возомнил себя способным покорить Сильвию Даймонд! Да, все было великолепно, я очарована твоей игрой на флейте, ты понравился мне как мужчина, но я не желаю больше иметь с тобой дела. Извини, но такова моя воля. И никому, слышишь, никому я не позволю мне перечить! Ты прав: кто ты такой, чтобы хотеть меня?
        Сильвия бросала в лицо Мартину жестокие слова, а внутри у нее все сжималось от боли, словно не ему, а ей приходилось выслушивать это. Что я делаю?! - проносилось в ее голове. Ведь он уйдет, уйдет навсегда! Он не простит мне этих слов. Он слишком горд, чтобы позволить женщине, пусть даже той, которую боготворит, так обращаться с собой!
        Будто в подтверждение ее мыслей, Мартин, мрачный, как грозовая туча, молча развернулся и быстрым твердым шагом покинул квартиру мисс Даймонд. Навсегда! - обреченно подумала Сильвия и вздрогнула от громкого стука, с которым закрылась дверь.
        Женщина без сил опустилась на кровать. Вот так ужасно начался день, наступления которого она никак не хотела. Мартин, Мартин… Пусть я останусь блистательной мисс Даймонд. Ради тебя, ради твоей свободы. Ведь у тебя ее гораздо больше, нежели у меня, что бы ты ни говорил. Я не могу быть твоей, об этом мне остается только мечтать… С какой радостью я променяла бы свет рампы на один день с тобой! Но пусть все останется по-прежнему: ты будешь сочинять музыку и играть ее для вечно спешащих горожан, а я буду услаждать публику, привыкшую видеть во мне только красивую оболочку. Ты же сам один из них…
        Зная, что обманывает себя, Сильвия попыталась больше не думать о случившемся. Но никак не могла забыть глаза Мартина, такие чистые, наполненные любовью и немым призывом поверить в его искренность. Нет, он не один из них… Он единственный, кто любит тебя по-настоящему! - кричало ее сердце. Но Сильвия предпочла не слышать его, заглушив эти стенания громким, чересчур беззаботно звучащим смехом, разносящимся по пустым комнатам ее великолепной, но безжизненной квартиры.

6
        После спектакля, который отыграла блестяще, бросив все силы на алтарь Театра - единственной в ее жизни любви, как она убедила себя, - Сильвия, как обычно, удалилась в гримуборную. О Мартине и о том, что в ее душе что-то перевернулось за прошедшие сутки, актриса старалась не думать. Но, оказавшись наедине с собой в маленькой уютной комнатке с большим трюмо, которое часто заменяло ей собеседника, Сильвия вновь затосковала. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы сейчас отворилась дверь, вошел Сэмюэль и принес охапку цветов, а вместе с ними скромный и милый букет фиалок. С каким упоением бы она вдохнула тонкий аромат цветов, ощутила нежность лепестков на своем лице!
        - Мисс Даймонд, можно войти? - послышался старческий голос Сэмюэля.
        Сердце Сильвии бешено забилось, в первые несколько секунд она даже не нашлась, что ответить. Стремительно распахнув дверь, женщина сама шагнула в коридор. В ее взгляде читалась надежда, словно она ждала чуда. Но чуда не произошло. Старик, растерявшись от внезапного порыва актрисы, пробормотал:
        - Вот, принес цветы… Поставить, как обычно? - И, не дожидаясь ответа, осторожно, бочком прошел в комнату и с трудом запихнул букеты в большую вазу.
        Сэмюэль спешно ушел, оставив неподвижно стоящую в дверях Сильвию. Несбывшаяся надежда отняла у нее последние силы. Она медленно вернулась к зеркалу. Наверное, тогда, ночью, глаза ее светились радостным огнем, ведь Мартин все время повторял, какие они красивые. Сейчас от былого счастья не осталось и следа. Потухший взгляд, застывшие черты.
        - Ты сотворил чудо, мой мальчик, - произнесла женщина вслух, вглядываясь в отражение. - Одна лишь Сцена была способна преобразить усталую, выжатую как лимон мисс Даймонд, дать ей сил жить, любить и гореть. А ты нежданно ворвался в мою судьбу, заставил забыть о том, кто я такая, и почувствовать, как прекрасно быть просто женщиной… рядом с тобой. Только рядом с тобой я могу быть счастлива!
        Поразившись своему открытию, Сильвия прижала ладони к горящим щекам и затаила дыхание. Она слышала стук собственного сердца и какой-то непонятный, неведомый ранее звук, исходящий откуда-то изнутри, из-под сердца. Звук этот был настолько нежный и тихий, что распознать его помогло лишь шестое чувство.
        Слезы выступили на глазах Сильвии, и она заплакала. Но заплакала не от горя и не от счастья… Наверное, оттого, что не могла найти причин своего странного состояния. Что ты сделал со мной, Мартин? Я не узнаю себя, не знаю, кто я, не представляю, что будет дальше! Актриса закрыла глаза и мысленно приказала себе успокоиться. В этот момент в дверь постучали… Мартин! - мелькнула шальная мысль.
        Но это снова пришел Сэмюэль. Запинаясь, словно неуклюжий подросток, отчего на него было жалко смотреть, и пряча взгляд, старик сказал:
        - Мисс, к вам посетитель… Проводить его сюда?
        Да, это он! Сильвия снова чуть не выскочила в коридор. Но, взяв себя в руки, спокойно, насколько это было возможно, произнесла:
        - Да, Сэм, пожалуйста. Пусть проходит прямо сюда.
        Пока гость не появился, она судорожно вытерла следы слез, сгребла в ящик трюмо лишние вещи и глубоко вздохнула несколько раз. Вихрем пронеслись мысли: я не должна скрывать от него моих чувств, пусть будет, что будет, единственное, чего я сейчас хочу, - видеть его, прижаться к его груди, почувствовать вкус его губ…
        - Здравствуй, Сильвия, - раздался хрипловатый, низкий голос.
        Туман перед глазами рассеялся, и она увидела перед собой… Луиджи Стронцо. Он заметно постарел, но былая стройность и подтянутость все еще придавала его облику некий шарм. Он опирался на свою вечную трость, в руках держал шляпу с широкими полями. На нем был длинный черный плащ, мягкие темные брюки и темная рубашка. А волосы почти полностью поседели. Только глаза горели все тем же огнем, в котором Сильвия узнала прежнюю страсть и силу.
        - Боже, Луиджи!.. Неужели? - Она всплеснула руками и села на пуфик. - Как ты здесь оказался?
        Все ее сомнения и терзания вдруг отошли на второй план. Сейчас Сильвия была вновь очарована своим бывшим возлюбленным, заинтригована его загадочным появлением и оказалась во власти нахлынувших воспоминаний.
        - Сколько лет прошло с тех пор, как ты сказала, что мы расстаемся навсегда? - Вместо ответа с иронией спросил Луиджи, затем прошел в комнату и сел в кресло, стоящее в углу, под торшером.
        Его лицо оказалось на свету, и Сильвия заметила глубокие морщины на лбу и в уголках глаз. Он похудел, отметила она. Щеки впали, нос больше выдался вперед. Теперь Стронцо походил не на грозную птицу, а на большую ящерицу, что ползают в песках в поисках пищи… Усмехнувшись пришедшему на ум сравнению, актриса приняла непринужденную позу, решив не выдавать своих эмоций, и вновь спросила:
        - И все-таки, что же привело тебя ко мне? Как ты правильно заметил, ведь мы расставались навсегда. И я никогда…
        - Никогда не говори «никогда», дорогая, - обольстительно улыбнулся Луиджи, блеснув белыми зубами. - Просто мне вдруг захотелось посмотреть, какая ты стала. Все только и говорят: Сильвия Даймонд, блистательная мисс Даймонд! А помнишь, как я тебя… Ну да не об этом речь.
        Он встал с кресла и подошел вплотную к Сильвии. Она, вскинув голову, вызывающе посмотрела на мужчину.
        - Ну и как? Что же ты видишь? Я сильно изменилась?
        - Ты стала моложе, - серьезно произнес Луиджи, и в глазах его сверкнул недобрый огонек. - С кем ты теперь? Я слышал, с Отто Бротбергом ты тоже развелась? Признаться, я ожидал увидеть усталую, постаревшую, пресытившуюся жизнью женщину. Но что я обнаружил?! Ты цветешь, точно фиалка…
        Сильвия вздрогнула и отвела взгляд. Неужели за прошлую ночь она и впрямь стала другой? Чувствуя себя не лучшим образом, разве могла она выглядеть так, как говорит Луиджи? О, Мартин!..
        - Спасибо за комплимент, - попыталась отшутиться она. - Ты тоже выглядишь неплохо! . Послушай, Лу. Думаю, нам есть что рассказать друг другу. Давай поужинаем сегодня? Ты объяснишь мне свое появление, я поделюсь секретом моей вечной молодости. О'кей?
        - Узнаю малышку Сильвию! - Стронцо зашелся каким-то металлическим смехом. - Ты всегда любила брать инициативу в свои руки. А я надеялся, что ты избавилась от привычки командовать мужчинами… Ну хорошо, жду тебя у подъезда.
        Он ушел, оставив в душе Сильвии неприятный осадок. Зачем Луиджи вернулся? Почему именно сейчас? Что он хочет от нее?.. Стронцо сильно преувеличивал, намекая, что она когда-то командовала им. Он был единственным человеком, способным обуздать непокорную мисс Даймонд. Только с ним Сильвия чувствовала себя глупой и неумелой, слабой и покорной. Только он мог приказывать ей, повелевать ею… Женщина обреченно вздохнула: если этот мужчина позовет теперь меня с собой, мне придется бросить все и покориться! Потому что Луиджи Стронцо знал лучше других и лучше самой Сильвии, что ей нужно в этой жизни.
        Они приехали в уютный ресторан, где когда-то любили проводить вечера. Луиджи сам привез сюда Сильвию, которая вдруг сделалась кроткой и покорной. Он удовлетворенно поглядывал на нее, загадочно улыбаясь и молча щуря черные как уголь глаза. Принесли вино. Он собственноручно разлил его по бокалам. При этом взору Сильвии открылось его крепкое запястье, на котором блеснули золотые часы. Почему-то эта деталь привела ее в трепет. Она на секунду закрыла глаза, погружаясь в сладостные воспоминания о том, как они с Луиджи занимались любовью…
        О нет! С чего это я замечталась? - одернула себя актриса. Она, как не кто другой, знала: с этим итальянцем необходимо быть настороже! Что было - прошло. Он изменился, она тоже уже не та девушка-простушка. Неизвестно, чего добивается Луиджи. Больше нельзя так безоглядно падать к его ногам. В конце концов, от него она уже не зависит!
        - За тебя, моя дорогая Сильвия! - Стронцо поднял бокал и сверкнул глазами.
        - За тебя… - Сильвия отпила немного вина, приятное тепло разлилось по телу.
        - Я хочу, чтобы ты всегда оставалась моей дорогой Сильвией, - добавил Луиджи, но женщина сделала вид, что не вполне поняла смысл его слов.
        - Разумеется, Лу. Ты навсегда остался для меня самым близким человеком, который…
        - Но почему ты говоришь обо мне в прошедшем времени? - Он пристально посмотрел на Сильвию, и в его голосе послышались резкие нотки. - Я рассчитывал, что ты повиснешь у меня на шее, а наткнулся на холодную сдержанность.
        - Прости, Лу… Я сама не понимаю, почему так вышло. Знаешь, сколько раз я представляла нашу встречу, несмотря на клятву не видеть тебя никогда! Я думала, что задушу тебя в объятиях, зацелую… Наверное, прошло слишком много времени и мы уже не те. - Сильвия грустно улыбнулась.
        - Возможно. Но ведь мы можем все вернуть? Или… у тебя кто-то есть? - нахмурившись спросил Луиджи.
        Да он все такой же ревнивец, подумала актриса. Пусть помучается в догадках…
        - Может, и есть. Только тебе до этого нет дела, потому что твои слова - абсурд, - спокойно сказала она. - Между нами не может быть ничего. Неужели ты всерьез полагал, что я буду клясться в вечной любви, стоит тебе лишь возникнуть на пороге моей гримуборной? Мой дорогой Лу, мне тридцать пять лет, тебе пятьдесят. Давай останемся добрыми друзьями. Зачем пытаться вернуть молодость таким нелепым способом? Разве вокруг мало молоденьких девушек, готовых прыгнуть в твою постель по первому зову? - Сильвия внимательно следила за тем, как меняется выражение лица Луиджи: он хмурился, словно отказывался принимать правду. - А может, ты, как Отто, просто хочешь заполучить мое имя? Может, тебе льстит, что твоя женщина - не кто иная, как сама Сильвия Даймонд?
        Услышав ее последние слова, Луиджи взорвался:
        - И ты смеешь говорить это мне? Ты, которую я вытащил из помойки, отмыл и одел, научил жить! Так ты действительно считаешь, что я, Луиджи Стронцо, захочу поправить мое положение за твой счет?! Скорее Небеса упадут на землю, чем я попрошу тебя о милостыне!
        Он тяжело дышал, ноздри его раздувались, как у загнанной лошади. Сильвия не на шутку испугалась, когда увидела в его глазах зловещий огонь. Ящерица превратилась в дракона. Как он хорош! - поймала она себя на мысли. Вот это мужчина! Вот это страсть! Как же легко он попался на мою провокацию… Сильвия прекрасно знала, что кто угодно, только не Луиджи, способен на такую подлость - воспользоваться ее именем и положением. Это растопило ее сердце.
        - Прости, дорогой. Я не хотела этого. Ты ведь знаешь, сколько мне пришлось натерпеться от любителей пожить красиво за чужой счет. Я знаю, у тебя нет этого и в мыслях… Но все же, зачем ты приехал? Развей мои сомнения, объясни.
        Все еще сердито глядя на Сильвию, Луиджи налил себе полный бокал вина и залпом выпил. Затем, немного помолчав, произнес:
        - Ладно, я погорячился… Что же еще ты могла подумать? - Он горько усмехнулся. - Ведь о тебе говорит вся страна, а мое имя давно забыто… Я не столь богат, как ты. Вернее, несравнимо более беден. Да, у меня есть свое дело, теперь уже не связанное с театром. Жена умерла три года назад, оставила мне четверых детей. - У Сильвии сжалось от боли сердце: почему же она не могла родить от Луиджи? - Слава Богу, дети уже взрослые и не требуют моей постоянной заботы… - Казалось, Стронцо забыл, что это для Сильвии запретная тема. - Я остался один, совершенно один, не нужный никому на свете. Тогда-то я вспомнил о тебе. Хотя нет, Сильвия, я не забывал о тебе все эти годы, не раз хотел бросить все и приехать к тебе. Но гордость не позволяла сделать первый шаг. Ведь ты сказала, что не желаешь видеть меня никогда! Как горько было думать о том, что где-то на свете есть человек, который когда-то понимал меня с полуслова, которому я был не безразличен, и знать, что этого человека я больше не увижу! - срывающимся голосом говорил Луиджи, наполняя бокал Сильвии.
        - Но и я хотела тебя видеть!.. Господи, почему мы были так глупы, расставаясь
«навсегда»? - Сильвия поддалась настроению своего собеседника и выпила еще вина. - Послушай, дорогой, давай уедем отсюда! Я хочу на свежий воздух. Будем бродить по ночным улицам, вспоминать прошлое, плакать и смеяться. Ну же, пойдем!
        Она поднялась и нетвердым шагом направилась к двери. Прихватив еще одну бутылку вина и расплатившись с официантом, Стронцо поспешил за ней.
        Выйдя на улицу, Сильвия вздохнула полной грудью и расправила плечи.
        - Как хорошо, - прошептала она, глядя в небо.
        Звезды были такими яркими, что при желании всех их можно было пересчитать. А вчера моросил дождь, неожиданно вспомнила Сильвия, но тут же прогнала от себя неуместную мысль. Она рассмеялась и, взяв Луиджи под руку, повела по тротуару.
        - Помнишь, мы любили с тобой вот так запросто гулять по ночному городу, по безлюдным улицам, чтобы никто нас не узнавал, - мечтательно говорила актриса, заглядывая в лицо своего спутника.
        - И целовались в подворотнях, распугивая сонных кошек, - в тон ей продолжил Луиджи.
        Так они шли и шли, предаваясь приятным воспоминаниям, не ощущая ничего, кроме легкой грусти по прошедшим временам. Незаметно для себя Сильвия привела Стронцо к тому самому переходу, куда они вчера спускались с Мартином.
        Остановившись как вкопанная, женщина резко замолчала и уставилась на ступеньки, ведущие вниз.
        - В чем дело, дорогая? - спросил ее Луиджи. - Думаешь, нам стоит перейти на ту сторону? А что, это идея…
        - Нет-нет! - быстро ответила Сильвия, потянув Стронцо за руку. - Пойдем дальше по улице. Кажется, там мы с тобой еще никогда не были…
        - Если мне не изменяет память, на той стороне улицы есть чудесное местечко, где можно посидеть в тишине, выпить по чашечке отличного кофе. Я, признаться, немного устал. Ты совершенно меня утомила, девочка моя. Пойдем.
        Луиджи крепко взял ее за руку и повел вниз по лестнице. Сильвия, онемев и вяло сопротивляясь поначалу, в конце концов смирилась. На негнущихся ногах она спустилась в переход, стараясь как можно глубже спрятать лицо в воротник пальто. Она приказала себе не глядеть в ту сторону, где могли стоять музыканты, а может, и сам Мартин. Но, на ее счастье, сегодня там никого не было. Не веря в спасение, Сильвия вздохнула, когда они с Луиджи поднялись наверх на противоположной стороне улицы.
        - Бог мой! Ты бледна как мел… - Взглянув сбоку на Сильвию, Стронцо остановился под фонарем и развернул ее лицом к себе. - Что с тобой? Тебе нехорошо?
        В глазах женщины мелькнул неподдельный страх, Луиджи понял это. Но чем он был вызван? Мгновенно испуг сменился разочарованием и тоской. Мужчину всерьез озадачила едва уловимая смена настроения своей давней подруги, но виду он не подал. Пусть расскажет сама, если захочет. А в том, что Сильвия непременно захочет поведать ему какую-то тайну, старый ловелас не сомневался.
        Ей же было неприятно признаваться себе в том, что она и боялась, и хотела увидеть Мартина. Эти два противоречивых чувства мучили ее, заставляя сделать выбор в пользу одного из них.
        - Кажется, мне действительно нехорошо, - прошептала она, чувствуя слабость. - Ты прав, почему бы нам не отдохнуть?
        Сильвия высвободилась из рук своего спутника и пошатываясь направилась к кафе. Когда они, сидя за столиком, пили крепкий кофе, согревая о чашки озябшие руки, Луиджи не вытерпел и спросил:
        - Скажи, дорогая, чего ты так испугалась, когда мы переходили улицу? Или, может, наоборот, кого-то хотела увидеть?
        Проницательности Луиджи Стронцо нельзя было недооценивать - об этом Сильвия совершенно забыла. Он, как не кто другой, безошибочно угадывал ее тайные желания, тревоги, переживания. От него бесполезно было что-либо скрывать, рано или поздно Луиджи все становилось ясно, и тогда приходилось раскрывать карты - хочешь ты этого или нет. Возможно, и теперь не стоит выкручиваться, а лучше рассказать все как есть. Сильвия взглянула на Стронцо в надежде найти ответ в его глазах. Он смотрел на нее так нежно и преданно, что сомнения тут же рассеялись.
        - Это случилось настолько… неожиданно, - начала она, покусывая губы и машинально помешивая в чашке ложечкой. - Было чудесно и нелепо одновременно, что ты, узнав мою историю, наверное, будешь смеяться. Скажешь, что это не похоже на меня…
        - Расскажи мне все как старому другу, - мягко произнес Луиджи, накрыв своей теплой большой ладонью тонкие пальцы Сильвии. - Обещаю, я не буду смеяться, даже если выяснится, что ты бродила в неглиже по улицам города.
        Он обнадеживающе улыбнулся, давая понять, что Сильвия может полностью рассчитывать на его внимание и понимание. Именно этого ей не хватало более всего.
        - Лу, ты мне не поверишь, - настаивала актриса. - Такое бывает… в театре!
        - Но ведь твоя жизнь - театр, не так ли?
        - О да! И кажется, это был мой лучший спектакль.
        Сильвия рассказала Луиджи все, начиная с того дня, когда впервые получила букет фиалок, и до сегодняшнего утра, когда, не оценив порыва Мартина, прогнала его. Однако предпочла скрыть свои истинные чувства, умолчать о том, что творится в ее душе.
        - Теперь ты знаешь все! - торжественно закончила она, ожидая от Стронцо комментария.
        Он молчал на протяжении всего рассказа, только щурил черные глаза и потирал подбородок. Иногда правда вскидывал голову, как бы сомневаясь в достоверности описываемых событий. Но когда Сильвия замолчала, вопросительно глядя на него, Луиджи медленно произнес:
        - Если ты желаешь знать мое мнение… - Он выдержал эффектную паузу. - Если ты хочешь услышать от меня, разумно ли ты поступила, дав понять молодому человеку, что его надежды бесперспективны, то знай: ты все сделала правильно. Представь, что было бы, если бы ты ответила взаимностью. Ты бы причинила ему еще большую боль! Юноша от счастья потерял бы голову, а ты, наигравшись с ним, как кошка с мышкой, не знала бы, как от него отделаться. Неужели это то, к чему ты стремишься? А ты подумала, что твой нежный воздыхатель мог оказаться обыкновенным альфонсом? Как бы ты тогда себя чувствовала?
        - А ты не допускаешь мысли, что я тоже могу его полюбить? - Сильвия «одарила» Луиджи холодным взглядом.
        - Ты?! - Он громко рассмеялся. - О нет! Только не это. Ты, Сильвия Даймонд, которая привыкла, что потакают всем твоим прихотям, ты, женщина, для которой подчинение мужчине в чем бы то ни было подобно смерти!.. А этот музыкант, как я понял, не прост. Готова ли ты смирить гордыню и распроститься с театром? Достоин ли он того, чтобы великая мисс Даймонд ради него стала простой женщиной, одной из миллионов?.. Нет, конечно, если ты его любишь… Но за все надо платить, дорогая, за все!
        Стронцо смотрел в корень. Сильвия и сама не раз задавала себе эти вопросы. Теперь же, слушая Луиджи, актриса все больше и больше убеждалась в том, что ее старый друг прав. Каждый человек ищет себе подобного. Ее стихия - богатство, роскошь, известность, завидное положение в обществе. А Мартин живет в бедности, влачит жалкое существование, его жизнь полна серых, беспросветных будней. Между ними огромная пропасть! Из одного мира в другой просто так не перейти, кому-то придется несладко. Значит, пусть все остается на своих местах. Но душа?.. Ведь их души в ту ночь стали родными, позволяя им понимать друг друга без слов…
        - А если я все же влюбилась? - уже менее уверенно предположила Сильвия.
        - Дорогая, поверь мне. Я знаю тебя не один год. Я стоял у истоков твоего успеха, видел тебя в радости и гневе, в страсти и унынии… Но никогда я не замечал в тебе способности любить по-настоящему. Прости, но это так. - Луиджи жестом остановил возражения Сильвии. - Мы были очень близки с тобой, но ровно настолько, чтобы сохранить собственное «я» и не раствориться друг в друге полностью. Все это было естественно для нас обоих, мы принимали правила игры в любовь безоговорочно. Но всего лишь игры, понимаешь? Ты не можешь полюбить всем сердцем… Может, поэтому Господь и не дал тебе детей.
        Как это жестоко - упрекнуть ее, напомнить о самом болезненном для нее! Но, черт побери, Стронцо тысячу раз прав! Они не любили друг друга. Влюбленность, страсть, взаимопонимание, доверие - но все это было по отдельности, не составляя единого целого, того, что зовется Любовью. Видимо, не дано ей, Сильвии Даймонд, испытать это неземное чувство. Но вчера… разве не любовь привела ее в объятия Мартина?
        Женщина вздохнула, понимая, что напрасно поделилась с Луиджи своей проблемой - ничего путного он ей не подсказал. Ничего? - удивилась она, Наоборот, дал понять, что отношения с Мартином были заранее обречены. Просто мне очень хотелось услышать другие слова, о том, что я действительно его люблю…
        От столь естественного и простого вывода у Сильвии потеплело на душе и стало так спокойно, легко, что ей захотелось прямо сейчас оставить Луиджи Стронцо в кафе и умчаться к своему любимому.
        - Пойдем к тебе, дорогая, - вдруг тихо произнес Луиджи и посмотрел на Сильвию взглядом, полным нежности и страсти, как в былые времена.
        - Боже, Лу! - только и смогла сказать она, не осознавая в этот момент, чего же ей на самом деле нужно.
        Его глаза, эти опасные и манящие угольки, обещали ей забытье и успокоение, но прежде - фейерверк счастья и упоение.
        Прости меня, Мартин, вздохнула Сильвия, вставая из-за столика и неотрывно глядя на Стронцо. Я буду думать о тебе завтра, а сейчас… Луиджи взял ее ладонь в свою крепкую руку и молча вывел на улицу. Свежий ветерок, дунувший ей в лицо, унес с собой последние сомнения. В конце концов, решила Сильвия, Луиджи был самым близким человеком для меня, почти родным. Не случится ничего страшного, если мы вновь испытаем былые чувства. Ведь нас это совершенно ни к чему не обязывает…

7
        Мартин покинул дом Сильвии в ужасном состоянии. Он был подавлен, унижен, растоптан. Женщина по имени Сильвия Даймонд, ради которой он готов был отдать жизнь, жестоко посмеялась над его чувствами, обвинив в намерении сломить ее характер, и еще Бог знает в чем! Да как она могла подумать, что он претендует на что-то, кроме ее любви? А достойна ли ее Сильвия?
        Он шел быстро, сгорбившись и засунув руки в карманы брюк. Ветер, дувший в лицо, трепал его волосы. Мартин хмурился и пинал ногами попадающиеся на дороге камешки. Прохожие невольно шарахались от него, а он шел, плохо соображая, куда и зачем идет.
        Оказавшись у порога своей квартиры, он вдруг понял, что на нем куртка, подаренная Сильвией. Мартин сорвал ее с себя и кинул в помойный бак безо всякого сожаления. А ведь совсем недавно он так трепетно хранил сумочку, боялся лишний раз к ней прикоснуться - и все потому, что она была символом, частичкой ее, Сильвии Даймонд, таинственной и недоступной… А актриса оказалась обыкновенной сумасбродной богачкой, бесчувственной и надменной. Поделом же мне, горько усмехался Мартин, нервно и торопливо поворачивая ключ в замочной скважине большой черной двери.
        Его встретила тишина. По всей видимости, Кристи не было дома. Странно, но едой, как это бывало всегда, не пахло. Такой надоевший и пропитавший все вокруг запах пригоревшей пищи, теперь показался бы Мартину родным… и настоящим. В их убогом жилище он вдруг почувствовал себя одиноким и несчастным. Если бы Кристи была сейчас здесь!
        - Кристи! - позвал Мартин, питая слабую надежду на чудо.
        Ответа не последовало. Он прошел в комнату и огляделся. Что-то изменилось за время его отсутствия. Стало как-то чисто, пусто и холодно. Все его вещи были аккуратно сложены на комоде, одежда повешена на спинку стула, заменяющего им гардероб, кровать застелена. Не было и намека на то, что здесь когда-то жил еще один человек. Неужели Кристи ушла? Оставила его одного?.. Но чего он хотел? Чтобы она смиренно ждала, когда мисс Даймонд наиграется своей новой игрушкой и соизволит отпустить его к всепрощающей Кристи?
        - Если бы я знал, что этот момент наступит так скоро! - воскликнул Мартин, садясь на кровать.
        Усталость навалилась с небывалой силой, и мужчина уснул, едва опустив голову на подушку.

        Когда Мартин проснулся, было уже утро. Слышались крики соседей, собачий лай и машинные гудки. Молодой человек недовольно поморщился. Его раздражало все: и эти пронзительные звуки, и яркое солнце, лучи которого проникали сквозь запыленное стекло окна, и гулкое тиканье часов, напоминающее о пустоте в квартире и в его сердце.
        Мартин нехотя поднялся с кровати. Надо куда-то пойти. Если бы вчера музыканты были в переходе, на своем обычном месте, он не задумываясь направился бы к ним. Но у ребят был «законный» выходной. А сегодня - как по заказу - они наверняка ждут его. Сколько же он пропустил, гоняясь за призраком? Но теперь все! Хватит жить иллюзиями, пора повзрослеть, начать собственную, независимую ни от каких глупостей вроде любви жизнь.
        Так рассуждал Мартин, влезая в рукава старой, потрепанной джинсовой куртки, которая готова была лопнуть по швам при первом же резком движении. Пусть она была не такой прочной и теплой и уж совсем не такой красивой, как та, что приобрела для него Сильвия. Зато и не напоминала о том, как он, глупец, позволил женщине кинуть ему эту подачку, дав тем самым понять, что его можно купить. Сначала куртка, потом старинная флейта… А что было бы дальше? Машина, дорогие побрякушки - и ты, Мартин, будь любезен, подчиняйся, не возражай, делай, что тебе прикажут, словом, отрабатывай! Ну уж нет, увольте!
        Он собрался было выйти на улицу, но тут взгляд его упал на небольшой портрет, стоящий на комоде в простой деревянной рамке. Помнится, Мартин вырезал из театральной программки фотографию мисс Даймонд, на котором она была в костюме королевы Марго. Он больше всего любил ее именно в этой роли. Сильвия казалась ему такой благородной, гордой, возвышенной, чистой! Мартин часто любовался ее изображением, подолгу глядя в красивые глаза, светящиеся любовью. Ему казалось, что все ее чувства принадлежат ему. Он разве что не молился на Сильвию, как ехидно подмечала Кристи.
        Мартин невольно провел пальцем по фотографии, на мгновение задумавшись о чем-то. В глазах его промелькнула нежность, на сердце потеплело. Но он решительно мотнул головой, прогоняя от себя весь этот любовный бред. Раз уж дал слово не вспоминать, так и нечего распускать слюни! Однако вместо того, чтобы выкинуть снимок вслед за курткой, как он намеревался поначалу, Мартин почему-то засунул его глубоко в ящик комода и быстро вышел из квартиры.

        Он спустился в переход. Сердце ёкнуло при знакомых до боли звуках гитары, барабанов и саксофона. Не слышно было лишь флейты. У них было заведено: если не мог работать Мартин, его заменяла Кристи. Он втайне надеялся застать ее здесь.
        - Здорово, старина, - как всегда сдержанно поприветствовали его музыканты. - Давай бери свою дудку и за дело.
        Без лишних вопросов молодой человек достал из сумки футляр, вынул старенькую флейту и примостился за барабанщиком. Они начали играть. Как только зазвучала мелодия, которую когда-то написал Мартин, мечтая о Сильвии, флейта дрогнула в его руках и смолкла. Молодой человек стоял, опершись о стену, и глядел куда-то вдаль.
        - Эй, приятель! Ты собираешься сегодня работать или пришел нам только мешать? - окликнул его басист. - Соберись, поехали!
        Он дернул струны, но Мартин не шелохнулся.
        - Какие-то проблемы? - Рич, здоровенный детина, тот, что разговаривал с Сильвией, подошел к нему и опустил свою большую ладонь на плечо Мартина. - Может, тебе рановато было выскакивать из постели? Как ты себя чувствуешь?
        - Все в порядке, друзья. Но давайте сыграем что-нибудь быстрое, а то люди и так ползают, как сонные мухи, а тут еще мы с этой тягомотиной…
        Пожав плечами, музыканты заняли свои места. Четырежды ударили друг об друга барабанные палочки, и зажигательный рок-н-ролл полетел по переходу, заставляя прохожих двигаться в такт все быстрее и быстрее. Глядя на Мартина, барабанщик усмехался про себя: ловко он нас надул! В рок-н-ролле флейта не нужна, можно и побездельничать.
        Действительно, Мартин притих у стены, снова погрузившись в свои думы. Не спасала даже быстрая музыка. Мысли о Сильвии все настойчивее завладевали сознанием, не позволяя ни на минуту отвлечься. Сильвия, почему ты оттолкнула меня? Почему прогнала, разозлилась, когда я признался в любви? Неужели ты притворялась, раскрывая передо мной душу? Во всяком случае, ты поступила так, как хотела, и никто не сможет заставить тебя изменить решение. Даже я! Особенно я…
        - Послушай, Мартин, - спросил лохматый, худой музыкант, когда они отыграли несколько мелодий, а футляр от гитары прилично пополнился мелочью, - а где Кристи? Мы не видим ее уже второй день.
        - Куда она пропала? Мы думали, ты придешь вместе с ней, - подхватил другой.
        Мартин растерялся, не зная, что ответить. Честно говоря, он рассчитывал, что ребята прольют свет на исчезновение его подруги.
        - Понятия не имею, - деланно беззаботно ответил он. - Я проспал почти сутки и не видел, может, она приходила домой, может, нет… Наверное, уехала куда-нибудь. Скоро вернется…
        - Уехала? Да ведь Кристи ни за что не оставит тебя одного без существенной причины! Твоя «мамочка» должна была прежде убедиться, что ты в полнейшем порядке, а уж потом… Нет, она не могла никуда уехать.
        - Я же говорю, со мной все хорошо, я полностью здоров, - раздраженно произнес Мартин, чувствуя, что кому-то не поздоровится, если глупые расспросы продолжатся и дальше. - Она мне не жена и может поступать, как ей вздумается.
        - А кстати, как там твоя примадонна? Ты уже успел ее…
        Не дав басисту закончить фразу, явно попахивающую пошлостью, Мартин не выдержал и заехал ему кулаком в правое ухо. Потратив несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, но, не теряя времени на выяснение причин агрессии, басист нанес Мартину ответный удар. Завязалась драка. Музыканты обступили дерущихся плотным кольцом, молча, с интересом глядя на развитие событий.
        Однако долго наслаждаться этим зрелищем им не пришлось. Выросшие как из-под земли полицейские, не разбираясь, кто прав, кто виноват, похватали не успевших разбежаться и запихнули в машину. Взвыв сиреной, она помчалась по дороге, пугая пешеходов и стайки голубей на тротуаре.

        Проснувшись утром в той самой постели, в которой они с Мартином провели ночь любви, Сильвия с неожиданно нахлынувшей тоской посмотрела на лежащего рядом и похрапывающего во сне мужчину. Теперь он казался ей настолько далеким и чужим, что, будь ее воля, женщина с удовольствием стерла бы из памяти прошедшие несколько часов. От прежнего чувства, возрожденного ностальгией и выпитым вином, не осталось и следа. Что и говорить, Луиджи уже далеко не тот горячий красавец, который когда-то был способен за о, ну ночь довести женщину до полнейшего исступления, вытянуть из нее все силы, наградив взамен небывалым восторгом и блаженством.
        Сильвия подошла к окну, задумчиво глядя вниз на улицу. Она была разочарована: им - поскольку Луиджи не оправдал ее надежд, уснув раньше, чем она сумела понять, что что-то происходит; собой - поскольку не ожидала от себя такой поспешной капитуляции. Хотя, кажется, совсем недавно… Но ведь это было с Мартином! Женщина вздохнула, чувствуя себя предательницей, словно отныне все ее мысли, сердце и даже тело должны были принадлежать только одному единственному человеку. А тот даже не догадывается об этом!
        На улице завывала полицейская сирена - поначалу тихо, вдалеке, затем все ближе. Когда же машина пронеслась мимо дома, от пронзительного звука проснулся Луиджи.
        - Который час? Они что, с ума сошли? Так ведь можно и мертвого поднять, - проворчал он, спуская худые, волосатые ноги на пол.
        - Уже почти одиннадцать, - медленно произнесла Сильвия, косясь на Стронцо, пытающегося завернуться в простыню.
        Боже, какой он старый и некрасивый, будто высохший инжир, брезгливо поморщившись, подумала она, когда мужчина отвернулся.
        Луиджи подошел к ней сзади и обнял за плечи, коснувшись колючей щекой ее шеи. Сильвия невольно отстранилась.
        - Что случилось? - обиженно спросил он.
        - А ты не догадываешься? - Актриса посмотрела на него многозначительным немигающим взглядом: возможно, он поймет, что эта ночь расставила все по местам.
        - А, ясно… Ты недовольна мной, - произнес Луиджи тоном обвинителя.
        Он отошел от окна и стал одеваться, демонстративно отворачиваясь от Сильвии. Ей стало смешно, глядя на его неловкие движения и насупленную физиономию.
        - Брось, Лу, - попробовала она успокоить неудачливого любовника. - Я вовсе не это имела в виду! Для меня совсем не важно, способен ли ты на что-то как мужчина или нет. Для меня уже давно это не имеет значения…
        Конечно, Сильвия кривила душой. Проснувшаяся в ней благодаря Мартину женщина, теперь, как никогда страстно, жаждала утоления своих желаний. Но чего не скажешь ради душевного спокойствия старого друга. Луиджи бросил на нее недоверчивый взгляд. Однако было заметно, что слова Сильвии немного растопили его сердце.
        - Ты серьезно? - Теперь в его голосе послышались сочувственные нотки. - И давно?
        - О, мне не хотелось бы об этом говорить… - Актриса потупила взор, заломив руки. - Понимаешь, все как-то постепенно сошло на нет… Ведь у женщин с возрастом тоже пропадает желание, только в отличие от мужчин мы можем это скрыть. Но от тебя мне скрывать нечего… Я уже несколько лет не чувствую ничего, когда мужчина целует меня.
        - А как же твой музыкант? Кажется, вчера вечером ты убеждала меня в обратном! - Стронцо снова недоверчиво прищурился.
        - Неужели ты мне поверил? - наигранно рассмеялась Сильвия. - Да я же хотела заставить тебя ревновать, глупенький!
        Она приблизилась к нему и, преодолевая себя, нежно обняла за шею. Сейчас ей меньше всего хотелось обнажать перед Луиджи душу. Почему она была так неосмотрительна? Во всем виновато вино…

        Мартина с друзьями задержали в участке на несколько суток. Никто из них не держал обиды на другого. Всякое случается в их непредсказуемой жизни! Жаль только, что придется впустую потратить столько времени - можно было бы заработать немного денег. Но и в пребывании на казенном счету есть свои плюсы: все-таки кормят бесплатно.
        У Мартина же кроме всего прочего появилась отличная возможность обо всем как следует подумать и разобраться в своих чувствах. Мысли о Сильвии постоянно витали в его голове, а суждения о ее сумасбродном поступке становились все менее категоричными и более терпимыми. Теперь ему казалось, что женщина просто надела привычную маску, в которой ей было комфортно и легко. Ведь в ее мире не терпят слабых, и, если ты позволил себе роскошь быть самим собой, будь готов к тому, что тебя могут сожрать целиком те, кому это не по нраву. А не по нраву это всем остальным, неспособным различить истинные ценности - любовь и доверие…
        Но все же Мартин никак не мог соотнести то, что происходило между ними той незабываемой ночью, с тем, что случилось на следующее утро.
        - Бог мой, Сильвия! Когда же ты была настоящей? - вздыхал он тайком, лежа на жесткой койке. - Как мне быть теперь, чего ждать, во что верить?
        Бесконечные вопросы, на которые дать ответ не мог никто, мучили Мартина больше, нежели бесцельное прозябание в камере и отсутствие условий для занятий музыкой. Именно музыка была другой темой, над которой он размышлял, когда заходил в тупик, анализируя их с Сильвией отношения.
        - Послушай, Рич, - спросил как-то Мартин своего друга, - ты никогда не думал, что будешь делать лет этак через десять?
        - Через десять? - Тот озадаченно чесал затылок. - Ну… наверное, буду играть в какой-нибудь группе вроде нашей.
        - А потом, через пятнадцать, двадцать лет? - допытывался Мартин.
        - Хмм… Надеюсь, что к тому времени я успею обзавестись толстушкой женушкой и парочкой пухленьких малышей. Брошу музыку, устроюсь водителем в какой-нибудь супермаркет и буду потихоньку заколачивать деньги.
        - Значит, по-твоему, музыка - это только развлечение? - Мартину не хотелось верить, что его друг действительно так считает.
        - Музыка - музыкой, а кушать хочется независимо от того, есть у тебя вдохновение или нет, - резонно заметил Рич. - А сам-то ты, что собираешься делать? Наверняка Кристи в конце концов тебя окрутит и забросишь ты свою флейту куда подальше!
        Рич захохотал, довольный своим остроумием, а Мартин снова погрузился в тягостные раздумья о будущем. Оно представлялось ему совсем не таким, о котором говорил Рич. Во-первых, Кристи никак не виделась ему в роли жены, да и вообще ни в какой роли. А во-вторых, вечно мерзнуть в сыром переходе или даже играть в каком-нибудь баре для жующей публики не прельщало Мартина. Возможно, в этом виновата была его гордыня, но он всерьез считал, что достоин лучшей участи. И способен ее добиться. Но как? Отсутствие денег и связей, пусть даже при наличии таланта, мешало музыканту осуществить амбициозные планы.
        - Единственное, в чем я уверен, - это в том, что не буду вечно стоять в переходе со своей облезлой флейтой и довольствоваться грошами, брошенными мне из жалости, - убеждал себя Мартин.

        Все это время Сильвия пыталась разыскать Мартина. Актриса готова была к тому, что он рассмеется ей в лицо, когда она признается, что пришла в смятение от его слов, боялась поверить в его любовь, боялась ошибиться и довериться ему… Каждый вечер после спектаклей женщина методично объезжала город, спускалась в каждый переход в надежде услышать знакомые звуки флейты. Но ни Мартина, ни его друзей не было видно. Как сквозь землю провалились! Сильвия была даже согласна встретиться с Кристи, лишь бы та пролила свет на загадочное исчезновение музыкантов. Тем не менее поехать туда, где она наверняка могла бы застать того, кого ищет, - к Мартину домой - не решалась.
        Не решалась, потому что это выглядело бы неприлично. Другое дело - как бы случайно встретить его в переходе. «О, я не ожидала увидеть тебя!» - скажет она. «Я тоже не надеялся…» - ответит он. Сильвия не признавалась себе, но рассказ Мартина о его встрече с Кристи после долгой разлуки не давал актрисе жить спокойно, заставляя постоянно переживать эту ситуацию: как бы она повела себя на месте девушки? Сильвия не раз представляла, как Кристи обнимает Мартина, и сердце ее сжималось от ревности.
        Луиджи Стронцо повсюду таскался за Сильвией. Ему не давало покоя совершенно другое: он уронил себя как мужчина в глазах своей прежней возлюбленной. То, что произошло между ними в первую встречу, а вернее, чего не произошло, не повторялось больше ни разу. По той простой причине, что Сильвия каждый раз, когда они возвращались домой после бесцельного шатания по городу, выставляла его за порог, говоря:
        - Ну что ж, мой милый Лу, спасибо за компанию. Я очень признательна тебе за поддержку, но просто валюсь с ног… Спокойной ночи!
        А он ничего не мог возразить, теряясь, как подросток, перед этой великолепной женщиной. Они словно поменялись ролями. Луиджи уже не завораживал Сильвию огненным взглядом, а она уже не подчинялась ему, безмолвно взирая на него снизу вверх. Да, Стронцо ощущал себя рядом с мисс Даймонд не мудрым и зрелым, как раньше, а старым, жалким и смешным. Она даже не желала слушать замечаний по поводу своей игры! А ведь когда-то дорожила его мнением… Луиджи тяжело вздыхал и возвращался во второсортный отель, где остановился. Но сдаваться не желал.

        - Кристи! Ты дома? - с надеждой в голосе позвал Мартин, вновь оказавшись в своей квартире.
        Никто не ответил. Тогда он прошел в кухню. Вымытые кастрюли и тарелки, сложенные стопкой на полке, и слой пыли на деревянном полу - все говорило о том, что за время его отсутствия в доме так никто и не появлялся. Мартин не на шутку обеспокоился. Признаться, он был уверен, что Кристи попросту решила проучить его. Он рассчитывал, что, как только вернется, девушка бросится в его объятия и попросит забыть обо всем, что случилось, как это бывало раньше. Но оказалось, что он ошибся. Его подруга всерьез оскорбилась и как нельзя лучше дала понять, что Мартину будет не так-то легко вернуть ее расположение.
        Начать поиски Кристи молодой человек решил немедленно, не теряя времени на размышления. Найдя засохший кусок хлеба, Мартин съел его, запив его простой водой, наскоро переоделся и выбежал на улицу. То, что искать Кристи было необходимо, сомнений не вызывало. Как было ясно и то, откуда следует начать поиски.
        Дом, где жила близкая подруга Кристи и где Мартин надеялся, если не застать девушку, так хотя бы добыть о ней информацию, находился довольно далеко. Он прибавил шагу, злясь на себя за то, что не может взять такси, и потому приходится тратить драгоценное время. Сильвия была не права, когда говорила о его свободе. Разве он, бедный музыкант, может позволить себе роскошь не думать постоянно о хлебе насущном, и, поддавшись настроению, лежать и плевать в потолок? Кто, если не он, станет зарабатывать на жизнь? И пусть это всего лишь гроши, но иногда и они помогают выжить. Другого пути нет…
        Отогнав грустные мысли, Мартин вошел в подъезд и поднялся на пятнадцатый этаж. Долго никто не открывал, но он знал: дома кто-то есть. Перед тем как позвонить, он постоял немного и прислушался - внутри играла музыка. Как только раздался звонок, музыка стихла и чьи-то осторожные шаги раздались у самой двери. Мартин настойчиво постучал три раза - это был знак, что пришел «свой». Вскоре дверь отворилась, и на пороге появилась смуглая пухленькая девушка с черными как вороново крыло волосами так же, как у Кристи, перехваченными на лбу пестрой тесемкой.
        - Привет, Тахира, - как можно беззаботнее поприветствовал хозяйку квартиры Мартин. - Пустишь меня?
        - Чего тебе? - без лишних церемоний спросила девушка, отрешенно глядя на гостя и жуя жвачку; она и не думала посторониться.
        - Видишь ли, - вежливо и сдержанно начал Мартин, - я ищу Кристи. Мы с ней немного повздорили… ну, как это обычно бывает… Она взбрыкнула и убежала. Вот я и подумал: а может, Тахира мне чем-то поможет? Ты ведь знаешь, где она?
        - Знаю, но тебе не скажу! - отрезала девица, попытавшись закрыть дверь.
        Однако Мартин не намерен был так легко сдаваться. Он резко перехватил ее руку и в одно мгновение оказался в квартире. Тахира, потирая запястье, зло сверкнула глазами и поджала губы.
        - Ладно, не сердись, - дружелюбно сказал молодой человек. - Скажи лучше, Кристи у тебя?
        - Как вы мне надоели со своими проблемами! - огрызнулась девица, пропуская Мартина в единственную комнату, служившую и гостиной, и спальней. - Как будто у меня своих мало… Была здесь Кристи, но вчера ушла. Куда - не знаю. Сказала только, что, если ты станешь ее разыскивать, послать тебя к черту! Понятно?
        - Куда уж понятнее! - хмыкнул Мартин. - С удовольствием туда и отправлюсь, только прежде скажи, что на нее нашло? Почему она сбежала?
        - Ты еще спрашиваешь?! - Тахира вскинула черные брови и округлила миндалевидные глаза. - Хорош гусь! После того как ты с ней обошелся в присутствии этой… мадам Тру-лю-лю… Ты серьезно не понимаешь, почему Кристи бросила тебя?!
        - Прошу тебя, умерь свой гнев и расскажи все, что тебе наплела Кристи.
        Мартин уселся на пол, а Тахира достала пачку длинных тонких сигарет и закурила одну, нервно выпуская дым в сторону.
        - Ладно, красавчик, - произнесла она после нескольких секунд молчания, - я делаю это только потому, что вы с Крис отличная пара. Запомни: ради нее, а не ради тебя!
        Мужчина снисходительно улыбнулся, давая понять, что принимает ее условия, и девушка снова заговорила.
        - Она примчалась сюда сразу после того, как акт-риска утащила тебя с собой. О, я представляю, с какой радостью ты прыгнул в ее лимузин! - Тахира многозначительно посмотрела на Мартина, но, поймав его негодующий взгляд, смягчилась. - О'кей. Не буду хамить. Надеюсь, свою вину ты и сам осознаешь. Так вот Кристи рыдала, клялась покончить с собой, если ты ее бросишь, говорила, что без тебя ей жизнь не мила и прочую чепуху. Пришлось отпаивать ее кофе… На следующий день она немного пришла в себя. О тебе и о мисс Даймонд она уже не вспоминала, только жаловалась, что могла бы стать певицей, но не использовала шанс. А наверстывать упущенное уже поздно. Но я-то поняла, к чему она клонит: она винит тебя во всех своих неудачах. Знаешь, Мартин, этого не произошло бы, если бы ты хоть чуточку ценил ее жертвы. Если бы воздал ей должное, она бы и не заикнулась о потерянном времени… - Девушка вздохнула, на минуту задумавшись о чем-то своем. - Все эти дни Кристи жутко переживала, места себе не находила: как там без нее Мартин? И давно бы уже прискакала к тебе и сама просила бы у тебя прощения, но я не позволила.
Хватит ей унижаться! Ты не достоин такой женщины, как Кристи. Не знаю, что там у тебя произошло с этой актрисой, но думаю, ничего серьезного. Иначе ты был бы сейчас с ней, а не разыскивал Кристи по всему городу.
        Мартин печально усмехнулся. Похоже, Тахира не далека от истины. Кто знает, может, именно Кристи способна сделать его по-настоящему счастливым. Лучше синица в руке, чем…
        - Но где же мне ее искать теперь? - спросил он мудрую подругу, с видом гуру стряхивающую на пол пепел. - Посоветуй…
        - Где-где, - недовольно проворчала девушка. - Откуда мне знать? Если она снова придет сюда, я дам тебе знать. Больше ничем помочь не могу… Какие же вы, мужчины, глупые! - грустно добавила она, провожая Мартина в коридор.
        Размышляя над словами Тахиры о том, как страдала из-за него Кристи, Мартин побрел домой. Погода наладилась. Ветра не было, тучи рассеялись, солнце припекало. Однако на душе у молодого человека было не так безоблачно. Допустим, Кристи вернется ко мне, рассуждал он. Я попрошу у нее прощения за мои тяжкие грехи, и она, разумеется, простит меня. Мне придется на ней жениться, иначе я окажусь последним подлецом. Ни ее карьера певицы, ни мои планы на будущее не осуществятся, я буду вынужден заняться зарабатыванием денег, как говорил Рич. И тогда - прощай музыка, прощай мечта! Неужели это и есть нормальная жизнь? Жизнь, в которой не будет Сильвии…
        Ее образ неожиданно всплыл перед глазами, и Мартин чуть не споткнулся, подходя к своему дому. Издалека он разглядел сидящую на ступеньках женскую фигурку. Но это была отнюдь не Сильвия, как ему поначалу показалось - или просто очень сильно захотелось, чтобы это было так.
        - Кристи?! - удивленно и радостно воскликнул мужчина, и девушка подняла голову.
        Мартин со всех ног бросился к лестнице, схватил Кристи в объятия и закружил.
        - Постой, Мартин! Перестань! - пыталась она изобразить недовольство, но у нее это плохо получалось: было заметно, что Кристи тоже счастлива его видеть. - Боже, на кого ты похож! - Девушка окинула Мартина критическим взглядом, когда тот наконец-то поставил ее на ноги. - Ты весь зарос, похудел… давно не мылся. Вижу, некому было за тобой поухаживать.
        - Ты снова за свое! - Мартин наигранно надулся. - Естественно, кроме тебя обо мне никто не позаботится, даже я сам!
        Смеясь и легонько толкая друг друга, они поднялись в квартиру, которая вдруг ожила и наполнилась голосами, а затем и привычными запахами еды и мыла.

8
        - Послушай, Сильвия, - сказал однажды Луиджи, не вынеся больше ее молчаливости и печали в глазах, - догадываюсь, чем вызвано твое состояние, но могу по этому поводу сказать лишь одно: если это будет продолжаться и дальше, ты рискуешь серьезно заболеть… и оставить театр! А последнее для тебя просто губительно.
        Он сочувственно посмотрел на Сильвию, которая вернулась домой после своих поисков усталая и изможденная. Стронцо больше не сопровождал ее - сказывался возраст. Да и не понимал он, по его словам, порыва актрисы во что бы то ни стало отыскать Мартина.
        - Да, все так, - медленно ответила она. - Что ж, если мне суждено поменять одну большую любовь на другую, я сделаю это без сожаления.
        - Но ведь ты не представляешь, что он за человек! Музыкант, фамилия которого никому не известна! А что ты вообще знаешь о нем? - раздраженно спросил Луиджи.
        - Я знаю очень многое. Он самый лучший на свете. Никто и никогда не понимал моей души так, как он. Он открыл во мне новые эмоции, способность любить, - ответила Сильвия, отрешенно глядя в одну точку.
        И это была чистая правда. Она уже не видела смысла скрывать от старого друга свои чувства. Тем более что между ними все уже было выяснено: Луиджи больше не стремился провести с ней ночь, а она, убедившись в этом, не горела желанием ворошить прошлое. Что было, то было, и Сильвия благодарила Бога за то, что он в трудную минуту послал ей поддержку в лице Стронцо. Ослепленная любовью к Мартину и озабоченная его поисками, женщина не сомневалась в искренности итальянца. Но его черные глаза сверкали недобрым, ревнивым огоньком.
        - Лу, поймешь ли ты меня, если я скажу, что все-таки решилась на один шаг? - Она вдруг загадочно улыбнулась, в волнении прижав ладони к щекам.
        - Что ты еще задумала? - насторожился Стронцо.
        - Я поеду к нему домой. Да-да! Это окончательно! - кивая, будто пытаясь убедить себя, твердо сказала Сильвия, но затем добавила, немного смягчившись: - А что же мне остается? Если я не сделаю этого, то буду всю жизнь мучиться, что упустила единственный шанс вернуть любовь… Понимаешь?
        Она с надеждой взглянула на Луиджи, ища у него одобрения, но тот покачал головой.
        - Если ты и на этот раз хочешь знать мое мнение, то слушай. - Мужчина подошел к Сильвии, обнял ее сзади за плечи и ласково прошептал на ухо: - Конечно, ты поедешь к нему, застанешь дома, расскажешь, как сильно скучала… Все так и будет. А сейчас ты ляжешь в постель, укроешься теплым одеялом. Я принесу тебе молока с медом и уйду… Ты уснешь, а завтра утром отправишься туда. Договорились?
        - О, Лу! - Актриса обернулась к своему преданному другу, и в глазах ее блеснули слезы. - Я так благодарна тебе за все! За все!
        Она стала торопливо целовать его, повторяя, что без него пропала бы, что никто, кроме него, не мог понять, что ей нужно в данную минуту, что судьба не напрасно свела их вновь…
        - Да, да, дорогая… - Луиджи попытался легонько отстраниться. - Послушай, если хочешь, я могу сопровождать тебя завтра. Ведь это опасный район, всякое может случиться с одинокой, беззащитной женщиной. На твой кошелек найдется много охотников!
        - Что ты, - сквозь слезы улыбнулась Сильвия. - Я была там дважды, это вполне безобидное место. Там живут бедные, но приличные люди, и нет необходимости…
        - И все-таки я настаиваю, чтобы ты назвала мне адрес. Я наведу справки и, если не найду ничего опасного, с радостью отпущу тебя одну.
        - Ты всегда был рыцарем, Луиджи! - Женщина с восхищением посмотрела в его глаза, в которых рассчитывала найти неподдельную тревогу и нежность.
        Стронцо отвел взгляд, ища в кармане пиджака авторучку.
        - Так я записываю…
        Сильвия назвала ему адрес Мартина и со спокойной душой отправилась спать, выпив заботливо приготовленного Луиджи горячего молока…
        Выйдя от Сильвии, «старый друг» почувствовал себя уверенно как никогда. Только мисс Даймонд, вечно витающая в облаках, могла подумать что он, Луиджи Стронцо, так легко откажется от своей давней мечты! Не для того он пересек страну, чтобы позволить какому-то жалкому музыкантику отнять то, что должно принадлежать ему по праву! Но теперь беспокоиться было не о чем: счастье практически в кармане, лежит себе сложенным пополам листком бумаги… Сильвия сама вручила ему ключи от крепости, которую он намеревался взять штурмом.
        Не теряя ни минуты, Луиджи взял такси и отправился по указанному адресу.

        Приняв душ и наевшись досыта, Мартин растянулся на кровати.
        - Господи, Кристи! Если бы ты знала, как хорошо дома!
        - Я знаю! - рассмеялась девушка, нежно глядя на своего друга, а после тихо добавила: - А я ведь решила не возвращаться сюда больше…
        - Что же тебя заставило изменить решение?
        - Я просто не могу без тебя, - ответила Кристи, печально опустив глаза.
        Мартин внимательно посмотрел на нее. Как она была несчастна и трогательна в своей безнадежной тоске! Он вдруг понял все: ее любовь, которой он не заслуживает, ее печаль, которую он не в силах утолить… Я подлец и обманщик, мелькнула у него мысль. Только бесчувственный болван может не замечать очевидного. Такая чудесная девушка живет рядом, она готова на все ради меня. Какие у нее глаза… Какие волосы… Что-то в душе Мартина шевельнулось.
        - Иди сюда, - попросил он, и Кристи, беспрекословно повинуясь, подошла и опустилась на колени рядом с кроватью. - Послушай, ты не обидишься, если я скажу, что… хочу тебя? - спросил Мартин, гладя ее по волосам.
        - О, Марти! - выдохнула Кристи и обняла его за шею.
        Пестрая плетеная ленточка упала на пол, отчего светлые волосы рассыпались по плечам. Одежда полетела на пол. И два измученных долгим ожиданием страсти тела сплелись в жарких объятиях.
        Весь день, словно наверстывая упущенное, молодые мужчина и женщина любили друг друга самозабвенно, отдавая этому все силы. Только к вечеру они почувствовали голод, и Кристи, довольная и счастливая, накинув на голое тело рубашку Мартина, удалилась в кухню, чтобы приготовить несколько бутербродов и заварить чаю.
        Вот и все, думал Мартин, лежа на кровати и глядя на закопченный потолок. Все. Жизнь разделилась на две половинки: в одной остались Сильвия, глупые мечты, надежда на чудо, а в другой - его теперешнее, реальное… нормальное состояние. И Кристи.
        Мужчина вздохнул и достал сигареты. Как же долго он не курил - целый год! Дав себе слово не курить в тот день, когда впервые увидел мисс Даймонд на сцене, Мартин держал его без особого труда. Он медленно затянулся, и забытый вкус вновь вернул его в те далекие дни. Тоска с невероятной силой овладела его душой. Не понимая себя, Мартин чувствовал, что способен сейчас же бросить все и помчаться к Сильвии, бродить до утра под окнами, караулить, когда она выйдет из дому, упасть к ее ногам и молить об одном - чтобы она не покидала его!
        Почувствовав запах сигарет, Кристи вернулась из кухни.
        - Марти, ты куришь? - удивилась она. - А я думала, ты бросил навсегда.
        - Перестань, - отмахнулся он, устало улыбаясь. - Вдруг почему-то захотелось… Могу я позволить себе немного расслабиться?
        - Но для тебя это вредно! - настаивала Кристи, не обращая внимания на немой призыв Мартина не развивать эту тему. - Ты забыл, что совсем недавно серьезно болел? Сейчас же погаси сигарету и отдай мне!
        Пожав плечами, Мартин протянул ей сигарету, но Кристи выхватила у него всю пачку и тут же выбросила ее в форточку.
        - Фу, какая гадость, - поморщившись проворчала она, раздвигая шторы и раскрывая шире форточку. - Теперь надо проветривать…
        Прищурившись, Мартин внимательно наблюдал за Кристи. В ее движениях прослеживалась какая-то резкость, грубоватость, как у тех заплывших жиром соседок, что судачат при встрече и раздают оплеухи своим отпрыскам. Откуда это в ней? - недоумевал Мартин, и ему вдруг ясно представилась его дальнейшая жизнь. Кристи будет постоянно ухаживать за ним, как за ребенком, беспрестанно бранясь и сетуя на его рассеянность и нерасторопность. Он будет выполнять ее просьбы-приказы и не осмелится перечить. Их дети тоже будут находиться под неусыпным вниманием матери, которая станет вымещать и на них обиду за несложившиеся карьеру и жизнь.
        - О нет! - простонал Мартин.
        - Ты это о чем? - Кристи обернулась, и в ее глазах мелькнули досада и непонимание. - Тебе дует?
        - О нет! - повторил мужчина. - Может, старина Рич на моем месте и благодарил бы Бога, но я…
        В этот момент раздался громкий стук в дверь. Сердце Мартина ёкнуло, но не успел он до конца осознать причину своего волнения, как в комнату вошел высокий седой мужчина в черном плаще и с деревянной тростью. Таинственный гость пригнул голову, проходя в дверь, и остановился посреди комнаты. Не глядя на изумленную Кристи, он обратился к Мартину.
        - Вы флейтист. Мартин. - Незнакомец не спросил, а произнес это утвердительно.
        - Да, это я. Чем могу…
        - Можете, - резко перебил его мужчина. - Вы знакомы с мисс Даймонд, не так ли?
        Кристи всплеснула руками.
        - Знаком, - невозмутимо ответил Мартин. - Но какое это имеет отношение к вам?
        - Непосредственное. - Мужчина оглядел комнату, задержавшись на разбросанной по полу одежде, скользнул взглядом по голым ногам Кристи и довольно ухмыльнулся. - Я пришел по ее поручению. Мисс Даймонд просила передать вам это.
        Незнакомец вынул из-под плаща длинный футляр, в котором находилась уже знакомая Мартину флейта, и конверт. Все это он положил на комод, вскинув подбородок и молча глядя на музыканта.
        - Марти, кто этот человек? - Кристи была совершенно сбита с толку. - Что это за вещи?
        - Дайте мне письмо, - тихо попросил Мартин, ничего не ответив девушке.
        Дрожащими пальцами он вскрыл конверт и достал листок, пахнущий духами Сильвии. На нем ровным, красивым почерком было написано:

        Дорогой Мартин! Ты удивлен моим жестом? Но все просто: я не привыкла, чтобы мужчины отказывались от моих подарков. И ты не будешь исключением. Все, что я сказала тебе тогда утром, правда. Я нисколько не жалею о моих словах. Единственное, чего я хочу, чтобы эта флейта осталась у тебя - мне она ни к чему. Забудь все, что было между нами. Теперь для меня важно, чтобы никто не узнал о той ночи, которую я считала и буду считать роковой ошибкой. Судьба послала мне то, что я искала, в лице моего старого верного друга, который любезно согласился передать тебе это письмо. С ним я ощутила в полной мере счастье и радость, которых мне всегда недоставало. Прощай!

    С.Д.

        P.S. Если хочешь, я оставлю для тебя контрамарки на мои спектакли.


        Прочитав письмо, Мартин взглянул на незнакомца. Тот стоял, безучастно изучая свою трость. Кристи боялась что-либо спрашивать, только испуганно хлопала глазами, переводя взгляд с Мартина на высокого мужчину и обратно. Наконец молчание прервал незваный гость.
        - Вам все ясно? - холодно спросил он. - Не желаете ли написать ответ?
        - Думаю, в этом нет необходимости, - официальным тоном ответил Мартин. - Вы и сами лучше меня выразите мою мысль при встрече с… мисс Даймонд. Кристи, иди ко мне. - Он подал девушке руку и притянул к себе, сажая на колени. - Мы с Кристи любим друг друга и в скором времени поженимся. Я тоже считаю ту ночь большой ошибкой. Надеюсь, моя невеста поймет и простит меня…
        Он нежно поцеловал Кристи в ушко и больно сжал ее колено, отчего девушка чуть не вскрикнула.
        - Что ж, не смею злоупотреблять вашим гостеприимством, - усмехнулся незнакомец и вышел.
        В душе Мартина будто что-то оборвалось, будто лопнула натянутая струна, оставив после себя гулкое эхо отчаяния и тоски. Маленькая надежда, затеплившаяся было перед приходом непрошеного гостя, растаяла как дым. Да, столь циничное письмо могла сочинить только великолепная мисс Даймонд!
        - Марти, - осторожно поинтересовалась Кристи, - а это правда… то, о чем ты только что говорил? Мы действительно поженимся?
        Молодой человек словно очнулся от спячки, непонимающе взглянул на девушку, сидящую у него на коленях, и неожиданно воскликнул:
        - Что вам всем от меня надо?! Чего вы пристали ко мне?! Оставь меня в покое! Я хочу побыть один! Понимаешь, один!
        Не веря своим глазам и ушам, Кристи отпрянула и убежала в кухню, откуда раздались ее приглушенные рыдания.
        Все начинается снова! раздраженно подумал Мартин и, почувствовав, что ему не удастся здесь обрести душевное спокойствие, торопливо надел другую рубашку и джинсы, схватил куртку и стремительно вышел, хлопнув дверью.

        Невероятно довольный произведенным эффектом, Луиджи Стронцо вернулся в свой номер. Дело сделано, но лишь на две трети. Теперь надо, чтобы Сильвия собственными глазами увидела, что собой на самом деле представляет ее возлюбленный. Было бы неплохо, если бы впечатлительная мисс Даймонд застала ту очаровательную молодую девушку в том самом пикантном наряде… Однако на утро Сильвии может показаться, что она поспешила с решением навестить Мартина, и тогда задачей Луиджи станет убедить ее в обратном. А это не так-то просто! Надеюсь, малышка Сильвия все еще будет гореть желанием навести визит этому недоумку, думал Стронцо, гася ночник и сладко зевая.
        Утром чуть свет позвонила Сильвия, разбудив итальянца, смотревшего чудесный сон, в котором он видел себя богатым и на вершине славы.
        - Лу, дорогой! Я не спала всю ночь! Я так волнуюсь! Как ты считаешь, может, не стоит сегодня ехать к Мартину? Может, лучше немного подождать? - выпалила она на одном дыхании.
        - Что ты, что ты! - Остатки сна развеялись мгновенно: это именно то, чего он опасался. - Послушай, милая, я все проверил, район, куда ты направляешься, не вызвал у меня подозрений. Так что все в порядке, езжай и не раздумывай. Если решила, зачем же отменять поездку? Тем более тебя будет сопровождать твой шофер… Но и я мог бы поехать с тобой. Хочешь? - почти искренне предложил Стронцо.
        - Нет, Лу… Спасибо тебе за все, но я должна сделать это сама… Ах, как я волнуюсь!
        Сильвия чуть не плакала, голос ее дрожал, и Луиджи с удовлетворением отметил, что в таком состоянии актриса наиболее уязвима. После того как она с позором будет изгнана из «рая», Луиджи не останется ничего, как принять ее в свои отеческие объятия, понять, простить… и предложить руку и сердце. Ну а в том, что Сильвия ответит согласием, не задумываясь, - ведь будет оскорблено ее женское самолюбие! - коварный итальянец ни капли не сомневался. Поэтому преспокойно остался у себя ждать результатов этой интриги.

        Сердце Сильвии бешено колотилось. Она нервно поглядывала на часы, словно боясь опоздать или приехать заранее, как будто была приглашена на ответственную встречу. Нет, свидание с Мартином было намного значительнее, чем всякие рауты и приемы! Только бы он был дома… Я не вынесу, если не увижу его сейчас, думала Сильвия. Все ее душевные и физические силы были отданы подготовке к этому событию. Она целый час приводила в порядок лицо, делая то маску, то массаж, то пробуя один вариант макияжа, то другой. В результате актриса решила, что минимум косметики, как когда-то заметил Мартин, подходит ей больше всего. Из нарядов она отдала предпочтение длинной прямой серой юбке с высоким разрезом сбоку и нежно-голубой блузке с широкими рукавами.
        Но главным был ее настрой. Сильвия взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Это придало ей уверенности: голубой цвет освежал ее, оттеняя черные волосы и подчеркивая глубину и блеск глаз. Этот чудный контраст светлых глаз и темных волос не раз сводил с ума самых искушенных мужчин! Румянец, играющий на щеках от волнения и возбуждения, придавал ее облику молодость и естественность. Мартин должен понять, что все это ради него!
        Наконец, сидя в автомобиле, который мчал ее на встречу с любимым, Сильвия ощущала такое нервное напряжение, что была готова нарушить данное Луиджи слово и повернуть назад. Что со мной? - спрашивала она себя. Никогда, даже перед моим первым спектаклем я не волновалась так, как сейчас! Неужели, для меня все это так важно? И сама себе отвечала: да, да, очень важно! Я люблю Мартина, теперь я это твердо знаю!
        Лимузин остановился, и Сильвия, выглянув в окно, почувствовала, что ноги стали ватными и она не в состоянии пошевелиться. Огромным усилием воли женщина заставила себя открыть дверцу и выбраться наружу. Сглотнув комок, подступивший к горлу, она сделала несколько шагов к знакомому подъезду. Затем остановилась, пытаясь разглядеть, горит ли в окне свет. Кажется, открыта форточка… Возможно, он дома.
        Глубоко вздохнув, Сильвия поднялась на второй этаж и постучала в большую черную дверь. Долго ждать не пришлось - дверь моментально отворилась, и оттуда почти выпрыгнула… Кристи. Девушка была одета в свои джинсы и в рубашку Мартина, волосы ее растрепались, щеки горели. Было заметно, что она только что плакала: покрасневшие глаза выдавали ее. Тем не менее Сильвии показалось, что в первый момент в глазах Кристи мелькнула радость. Но как только девушка разглядела, кто перед ней, взгляд ее стал колючим.
        - Это вы? - спросила Кристи, будто не веря очевидному. - Что вам еще понадобилось?
        - Я пришла к Мартину, - спокойно и уверенно сказала Сильвия, готовясь отразить нападки соперницы.
        - Понятно, что не ко мне, - горько усмехнулась девушка, похоже не собирающаяся набрасываться на гостью с кулаками. - Мартина нет, и я не знаю, куда он ушел, - добавила она, видя, что Сильвия ждет пояснений. - Может, пройдете? Или вам тоже противно общаться со мной?
        Кристи отступила в коридор, давая Сильвии возможность войти, и пошла вслед за ней в комнату. Актриса не верила в происходящее: все перевернулось с ног на голову! Мартина нет, а вместо того, к чему она так долго готовилась, предстоит разговор с его подругой. Но Сильвия даже не знала, кем теперь ему приходится Кристи, ведь так много могло случиться за время их разрыва! Сильвия с досадой вспомнила о Луиджи и о том, как безоглядно бросилась в объятия старого друга в первый же вечер его приезда…
        Она вздохнула, проходя через тяжелую портьеру в комнату Мартина. Вот его кровать, единственное место в этом тесном помещении, где он мог вытянуться в полный рост… Вот стул, который он предложил ей, когда она пришла к нему во второй раз… Вот его одежда… Но почему она разбросана по полу?
        - А что случилось? Почему Мартин ушел? - Сильвия недоуменно обернулась к Кристи и с непонятным для себя испугом заметила, что во взгляде девушки что-то изменилось: он стал более взрослым… и женским.
        Кристи пожала плечами и, сложив на груди руки, встала у двери. Казалось, она не спешила с ответом, раздумывая, насколько можно быть откровенной с женщиной, пришедшей сюда из совершенно чуждого ей мира.
        - Случилось то, что и должно было случиться. Он бросил меня, - произнесла Кристи наконец, глядя в глаза Сильвии. - Бросил после того… после того, что между нами произошло… - запинаясь добавила она и заплакала, закрыв ладонями лицо.
        Сильвии почему-то вдруг стало жаль эту прелестную девушку. Подавив в себе острый приступ ревности, вспыхнувшей, словно молния в ночном небе, женщина подошла к ней, обняла за плечи и притянула ее голову к своей груди. Будто маленькую девочку, она поглаживала плачущую Кристи по волосам и думала о том, что способна простить ей все, лишь бы она не страдала.
        - Не плачь, что ты… Подумаешь, горе, - приговаривала Сильвия, но девушка не собиралась успокаиваться.
        Тогда актриса оторвала ее руку от лица, крепко сжала и потащила в кухню. Отыскав чайник, она налила в стакан воды и заставила ничего не понимающую Кристи ее выпить. Только после этого рыдания прекратились, и девушка без сил опустилась на табурет.
        - Спасибо, - пробормотала она, отводя взгляд.
        - А теперь расскажи мне все, - потребовала Сильвия, снимая пальто и присаживаясь рядом.
        - Я не знаю, - теребя пальцы, начала Кристи. - Все произошло так внезапно… В общем, в тот вечер, когда вы уехали отсюда вместе с ним, я осталась одна и не находила себе места. Я была оскорблена его отношением ко мне, как к ненужной вещи, которую можно просто отшвырнуть с дороги ногой… И ушла к подруге. Там я жила и думала, что никогда и ни за что не вернусь к Мартину, даже если он попросит. Но в то же время я понимала, что он пропадет без меня. Сердце мое разрывалось… Извините, мисс, но я была уверена, что ваша связь с Марти не долговечна. Так и случилось. После того как вы… прогнали его, он ходил сам не свой. Мне рассказывал Рич, наш общий друг, что Марти был настолько на взводе, что подрался с кем-то и угодил в полицейский участок. - Кристи усмехнулась и собрала волосы в хвост. - Я ничего об этом не знала, и душа моя рвалась сюда, в наш дом. Как я надеялась застать здесь Мартина! Но в квартире было пусто, и мне не оставалось ничего, как вернуться обратно к подруге. Я села на ступеньки и задумалась о будущем. Мне очень хотелось, чтобы оно было связано с моим Марти… Однако об этом мечтала только
я. О, я всегда была для него лишь тенью, меня можно было не замечать, привыкнув к моему существованию, как к чему-то само собой разумеющемуся. - Девушка раскраснелась, видимо, эти слова дались ей нелегко. - Но вдруг я увидела вдалеке Марти, он шел к дому, такой усталый, одинокий… И я решила, что никогда не оставлю его. Мне стало его очень жалко… А потом мы вместе вернулись домой. Марти был искренне рад видеть меня! Все было так чудесно, что я боялась поверить своему счастью. Мы наконец-то стали близки. И только тогда я поняла, что действительно люблю его… Потом пришел этот мужчина…
        Кристи замолчала. Сильвия с трудом заставляла себя держаться спокойно, хотя ей это плохо удавалось: она то барабанила пальцами по столу, то крутила свой локон, то кусала губы. Не понимая, почему девушка прервала рассказ и о каком мужчине идет речь, актриса вопросительно посмотрела на Кристи.
        - Он передал ваше письмо и ушел… - продолжила та. - А Марти почему-то накричал на меня и оставил здесь одну. Когда вы постучали, я подумала, что это он вернулся, но ошиблась.
        Девушка тяжело вздохнула, на глаза ее навернулись слезы. Сильвии очень не хотелось, чтобы она снова разрыдалась.
        - Постой, Кристи, о каком письме ты говоришь? И кто к вам приходил? Я ничего не понимаю…
        - Прошу вас, мисс Даймонд, - раздраженно перебила ее Кристи, - бросьте ваши актерские штучки! Я была с вами откровенна, но теперь вижу, что для вас это ничего не значит. Уж передо мной вы могли бы не притворяться! Мартин любит вас, а я не нужна ему вовсе! Я готова ради него смириться с этим. Но раз вы не цените тот дар, что преподносит вам судьба, возвращайтесь в свой театр, играйте там дальше… а нас оставьте в покое!
        - Но я действительно не писала никакого письма! - не понимая, почему так разозлилась девушка, воскликнула Сильвия.
        - А старинную флейту вы тоже никогда не дарили Марти?
        Кристи резко встала и быстро ушла в комнату. Вскоре она вернулась со знакомым Сильвии длинным футляром в руках. Раскрыв его, женщина вынула флейту, к которой прикасались губы Мартина. Она растерянно подняла взгляд на нахмурившуюся девушку.
        - Да, это моя флейта… То есть я бы очень хотела, чтобы она принадлежала Мартину, но он отказался принять ее в подарок… Откуда она у вас?
        - Боже! Неужели вы и вправду ничего не знаете?! - Кристи снова села на табурет. - Этот мужчина сказал, что вы просили его передать флейту и написали письмо… Кстати, вот оно.
        Девушка протянула порядком измятый лист бумаги, который еще пах духами Сильвии, и актриса с ужасом узнала почерк Луиджи.
        - Этого не может быть, - пробормотала она, вчитываясь в текст. - Господи! Это просто невероятно!
        Она описала Кристи внешность Стронцо и получила окончательное подтверждение своих страшных догадок. Как он мог так поступить с ней?! А она считала его другом, доверилась ему без оглядки, благодарила за понимание и помощь… Как жестоко она заблуждалась!
        - Ну, Стронцо, ты получишь свое! - решительно сказала Сильвия, вставая. - Вот что, Кристи, ты хотя бы догадываешься, где можно сейчас найти Мартина? Я должна немедленно увидеть его, пока он не натворил глупостей. Ты согласна?
        - Да. - Девушка покорно кивнула, словно с ней разговаривала не соперница, а старшая подруга. Кажется, я знаю одно место… Сегодня музыканты по традиции собираются в баре «Бочонок». Скорее всего Марти отправился туда - больше ему некуда податься. Но это такое место… понимаете? - Сильвия покачала головой, а Кристи едва заметно усмехнулась: нет, эта женщина действительно не от мира сего! - Хорошо. Я дам вам адрес, а вы уж сами решайте, идти туда или не идти.
        Когда Сильвия покинула квартиру, поцеловав на прощание Кристи в щеку, девушка задумчиво посмотрела в окно. Уже смеркалось, в такое время дома обычно становилось уютно… Но только когда рядом был Мартин. Почему-то плакать ей теперь вовсе не хотелось, а на душе было спокойно и пусто, словно перевернута последняя исписанная страничка и предстоит начать все заново. И уже не с Мартином…
        С улицы послышался шум отъезжающего автомобиля - Сильвия отправилась на поиски своего возлюбленного. Какая же она странная, думала Кристи. И вовсе не холодная и надменная, как я ее представляла… Она любит Мартина, это видно невооруженным глазом. Что ж, Марти, если ты будешь счастлив, я буду тоже. Прощай, мой милый!
        Кристи улыбнулась, покачала головой и, немного помедлив, вышла в коридор, чтобы отыскать свою куртку. Затем вышла на улицу и, вдохнув полной грудью свежий весенний воздух, поспешила к метро.

9
        - Приятель, как насчет еще одной кружечки пива? - Изрядно подвыпивший Рич навалился на Мартина, положив тяжелую руку ему на плечо. - Давай расслабься! Видишь, все вокруг гуляют! Чем ты хуже? Хватит портить нам настроение своей кислой физиономией!
        Больно ткнув Мартина кулаком в шею, пошатываясь и бормоча что-то себе под нос, Рич направился к шумной, пьяной компании музыкантов, «отдыхающих», как это было заведено, раз в месяц на честно заработанные деньги.
        Он намеревался напиться, когда шел в «Бочонок», ища там поддержки своих друзей. Но те были уже не в состоянии выслушивать его, поэтому Мартину пришлось отказаться от этой затеи. Пиво почему-то не лезло в горло, вместо того чтобы помочь забыть о проблемах. Тем не менее идти было некуда, и Мартин довольствовался тем, что мрачно созерцал веселые, раскрасневшиеся лица беззаботных друзей и старался вычеркнуть из памяти имя мисс Даймонд. Последнее получалось с огромным трудом.
        Неожиданно висящие у входа колокольчики игриво зазвенели, перебив звуком пьяный шум и заставив всех обернуться. Дверь открылась, и на пороге возникла стройная женская фигура. Раздался чей-то озадаченный присвист, кто-то громко хохотнул и отпустил сальную шутку.
        Постояв немного, женщина прошла внутрь, щурясь и пытаясь разглядеть кого-то в сигаретном дыму. Ее появление здесь выглядело настолько нереальным, что веселившиеся затихли, наблюдая за странной посетительницей. А женщину вовсе не смущало всеобщее внимание. Казалось, она не замечает никого вокруг, упорно пытаясь достичь цели, ведомой только ей одной.
        - О, это же сама Сильвия Даймонд! - послышался чей-то пьяный возглас. - Уж не за своим ли птенчиком она явилась?
        - Где Мартин? Кто видел Мартина? - стали спрашивать друг друга музыканты, понимая, что эта женщина оказалась здесь не случайно.
        - Эй, Мартин! Мартин! - разносилось по всему бару, но никто не мог толком сказать, где он.
        Сильвия подошла к стойке и устало произнесла:
        - Содовой, пожалуйста.
        Бармен тут же достал сверкающий бокал и с улыбкой налил в него шипящей воды. Актриса с жадностью осушила бокал и хотела было пойти к выходу, но, повернувшись, внезапно покачнулась и упала без чувств.
        Моментально к ней бросились те, кто еще был способен что-то соображать. Бармен подал полотенце со льдом, чтобы положить ей на лоб. Кто-то вызвал «скорую». Через насколько минут Сильвию уже несли на носилках в машину, а озадаченные происшедшим музыканты почесывали затылки и спрашивали друг друга: что же все-таки здесь произошло?

        Мартин выскочил из бара через черный ход, едва Сильвия переступила порог
«Бочонка». Да, это мерзко, гадко, подло, ругал он себя. Но по-другому не мог. Трусость, банальная трусость - вот что заставило его сбежать. Зачем сюда явилась Сильвия? Еще раз посмеяться над ним в присутствии его друзей? Или она передумала - что вполне вероятно, ведь актрисам свойственна ветреность, - и захотела загладить свою вину? Но ему больше нечего ей сказать… кроме того, что он ее любит. Любит! Любит! Несмотря ни на что! Но не в этом же злачном месте объясняться в любви…
        Он притаился за деревом, рассчитывая дождаться выхода Сильвии. Но она долго не появлялась. Неожиданно взвыла сирена и к бару подъехала «скорая помощь». Не веря своим глазам, Мартин оцепенело наблюдал, как санитары выносят на носилках Сильвию, прикрытую простыней. Только когда машина сорвалась с места, он очнулся и выбежал вслед. Но было поздно.
        - Что здесь произошло? - Мартин услышал за спиной взволнованный голос Кристи.
        Он резко обернулся и увидел подругу, которая тяжело дышала, видимо устав от быстрой ходьбы.
        - Что ты тут делаешь? - игнорируя ее вопрос, спросил Мартин и тронул Кристи за плечо, словно желая убедиться, что это не сон.
        - Прекрати задавать дурацкие вопросы! - Девушка повела плечом, сбрасывая его руку. - Где Сильвия? Ты виделся с ней? Почему ты молчишь?
        Мартин побледнел, начиная соображать, что все не так просто, как он себе представлял.
        - Ее увезли на «скорой»… - только и смог ответить он.
        - Как?! Куда?! - закричала Кристи, тряся Мартина за рукав. - Ты понимаешь, что вообще происходит? Ты что, пьян?
        - Хватит на меня орать! - рассердился мужчина. - Я действительно ничего не понимал, пока не появилась ты. Ты называешь Сильвию по имени, беспокоишься за нее… И мне это начинает не нравиться! Неужели ты разговаривала с ней?
        - Да, она чудесная женщина. Она любит тебя, болвана. Все, что наговорил тот длинный сегодня утром, - ложь от начала и до конца. Сильвия приезжала к тебе, хотела покаяться, сказать, что любит… А вместо тебя ее принимать была вынуждена я… Но все-таки, что с ней случилось?
        Не дожидаясь ответа от ошарашенно и счастливо улыбающегося Мартина, Кристи направилась к бару. Ей не составило особого труда прояснить интересующий ее вопрос. Однако никто из музыкантов не мог внятно объяснить, что вызвало обморок женщины.
        - Во всем виноват табачный дым! - подняв палец, назидательно изрек Рич, смачно затягиваясь сигаретой.
        Мартину и Кристи не оставалось ничего, как вернуться домой и начать обзванивать больницы города в надежде узнать хоть что-нибудь о Сильвии.

        - Что со мной, доктор? - спросила измученная долгим ожиданием Сильвия, когда наконец к больничной кровати, на которой она лежала, подошел принимавший ее врач. - Умоляю, скажите, что все в порядке! Ведь это так?
        Врач, невысокий плотный мужчина с добрыми большими глазами и с мягкими усами, улыбнулся, но почему-то отвел взгляд. Сердце Сильвии забилось чаще. Неужели что-то серьезное?
        - Видите ли, мисс Даймонд… - начал он, теребя стетоскоп, висящий у него на шее.
        - Просто Сильвия, - тихо произнесла женщина, предчувствуя неладное.
        - Сильвия… я должен сказать, что теперь вам надо с большим вниманием относиться к своему здоровью. Вы употребляете алкоголь, курите?
        - У меня… рак?
        Голос Сильвии дрогнул, в глазах потемнело. Сквозь звенящее в ушах эхо своих слов она услышала голос врача:
        - Нет, ваш диагноз гораздо безобиднее… Вы беременны, Сильвия.
        В одно мгновение туман рассеялся, стены пошатнулись, и женщина, не помня себя, закричала:
        - Что?! Что вы сказали? Пожалуйста, повторите, пожалуйста!
        Она вцепилась в руку врача, из глаз ее брызнули слезы. Улыбаясь и пытаясь высвободиться, тот спокойно повторил:
        - Вы беременны, но срок еще слишком мал: недели три-четыре. Если вы будете осторожны - надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь, - то велика вероятность благополучного вынашивания ребенка. Но боюсь, что в вашем возрасте будет достаточно сложно сочетать беременность и работу в театре. Придется выбирать.
        - Господи! Что вы такое говорите, доктор! Да я просто уверена, что все будет в полном порядке! Я так долго ждала этого чуда, что судьба не может обойтись со мной жестоко и отнять у меня ребенка! Но если вы считаете, что есть угроза…
        - Я не сказал этого. Просто в вашем возрасте… Простите, но медицинская статистика - безжалостная штука. Я рекомендовал бы вам пройти дополнительное обследование.
        - Я сделаю все, как вы скажете, - покорно согласилась Сильвия. - Обследование мне не повредит. Но театр уезжает вскоре на гастроли в Австралию, и мне просто необходимо быть там.
        - Это ваше личное дело, Сильвия. Я все понимаю, вы знаменитость… Однако прошу, будьте как можно осторожнее. Кстати, будущий отец мог бы оказать вам в этом смысле неоценимую помощь…
        Видя, что мисс Даймонд приуныла, и, чувствуя, что сказал что-то лишнее, врач поспешил удалиться, предупредив мисс Даймонд о предстоящих процедурах.
        Отец ребенка… Им не может быть никто, кроме Мартина! Только теперь Сильвия ощутила весь ужас своего положения: Что, если он не захочет этого ребенка… Нет, невозможно! Мартин не такой человек, он будет счастлив, узнав, что скоро станет отцом. А если… нет?
        Сомнения одолевали актрису, не давая расслабиться и сосредоточиться на своем новом состоянии. Это невероятно - внутри нее живет и развивается новое существо, а она до сих пор об этом не подозревала! Мартин, милый, как мне тебя не хватает, думала Сильвия, когда время перевалило далеко за полночь. Как ты отнесешься к этому известию?
        Решив пока не сообщать о беременности никому, даже Мартину, Сильвия заснула. В том, что они в конце концов встретятся и объяснятся в своих чувствах, женщина ни капли не сомневалась. Весь мир вдруг сузился до крохотных размеров, и в нем осталось место только для нее, Мартина и их еще не родившегося ребенка. Ни театра, ни тем более Луиджи Стронцо не существовало в их маленьком, но таком уютном мирке.

        Всю ночь Мартин и Кристи по очереди набирали номера телефонов больниц, но нигде не сумели дать им требуемой информации. Только под утро Мартину удалось-таки выяснить, в какой больнице находится мисс Сильвия Даймонд. Не спросив дежурную о ее состоянии, Мартин, не помня себя от волнения и забыв надеть теплую куртку, бросился к двери. Но его остановила Кристи.
        - Опомнись, Марти! Сейчас пять часов утра, тебя просто не пустят в больницу. И почему ты не справился о здоровье Сильвии? Почему не спросил ее диагноз? Эх вы, влюбленные мужчины! - вздохнув, добавила она. - Постоянно вас приходится учить. А ты еще говоришь, что справишься со всем без меня…
        - Прости, Кристи, я не хотел тебя обидеть, - искренне произнес Мартин. - Я действительно помешался от счастья. Подумать только: Сильвия любит меня! Ведь она сама так сказала, верно?
        - Ну, может, и не сама… - дразня его, протянула девушка. - Но когда я «уличила» ее в этом, возражать не стала. Думаю, она обязательно скажет тебе это при встрече. Надеюсь, с ней все в порядке… - Кристи обеспокоенно нахмурила брови. - Знаешь, по-моему, тебе лучше прилечь. Немного сна тебе сейчас не повредит. Да и я за прошедший день прилично устала.
        Махнув Мартину рукой, девушка ушла в свою комнату. Только оказавшись наедине со своими чувствами, она вдруг поняла, что все ее надежды на любовь Мартина рухнули как карточный домик. Даже после разговора с Сильвией в ее мыслях не было такой ясности, как теперь. Как жестока судьба, которая совсем недавно позволила ей помечтать о счастье и тотчас же развеяла мечты в прах! Однако сильная усталость не дала Кристи предаться жалости к себе - вскоре девушка заснула.
        Мартин с трудом дождался положенного времени. Как он ни старался уснуть, ничего не вышло. Разбудив сладко спящую подругу, он отправился в кухню, сам приготовил чай с бутербродами. А когда Кристи появилась на пороге, позевывая и потягиваясь, чуть не накричал на нее из-за ее медлительности.
        - Ты можешь жевать быстрее? - раздраженно спрашивал он. - Еще чуть-чуть, и я начну вливать тебе чай прямо в горло… Кристи, умоляю, поторопись!
        Наконец, когда с едой было покончено, они выбежали на улицу и взяли такси, чтобы поскорее приехать в больницу.

        Встретившая их медсестра весьма подробно описала состояние здоровья мисс Даймонд, не упомянув, однако, по настоятельной просьбе Сильвии, о беременности. Пройти к ней в палату им не разрешили, но заверили, что актрису вскоре выпишут.
        - Вот видишь, ничего страшного, - сказал Мартин, когда они вышли из больницы, успокаивая скорее себя, чем Кристи. - Это просто последствие нервного перенапряжения, истощение организма.
        - А кто в этом виноват? - Девушка с укоризной посмотрела на своего друга и невольно улыбнулась: Мартин готов был заплакать от бессилия, отчего выглядел немного смешным и нелепым. - Ладно, ладно, - поспешила успокоить его Кристи, - пусть Сильвия сама решает, казнить тебя или миловать. Я считаю, что моя миссия завершена: ты больше не нуждаешься в моей помощи…
        - Ты мой ангел-хранитель, детка, - ласково произнес Мартин, гладя девушку по золотистым волосам. - Только благодаря тебе я нашел свое счастье! Только ты смогла простить и понять меня! Я никогда этого не забуду, поверь.
        Кристи легонько отвела его руку и, глядя в сторону, чтобы не выдать волнения, ответила:
        - Да, знаю. И ты, пожалуйста, вспоминай меня иногда.
        - Хочешь сказать, что покидаешь наш дом? Ты всерьез собираешься уехать? - встревожился Мартин.
        - А как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь? - всхлипывая спросила девушка. - Неужели думаешь, что я смогу оставаться у тебя и преспокойно наблюдать за тем, как ты наслаждаешься любовью другой женщины? Нет, Мартин! Ты или конченый эгоист или наивен, как ребенок… Уж лучше я уеду навсегда. К тому же мне еще рано ставить крест на карьере певицы… Попробую найти работу, чтобы платить за обучение. Поживу пока у Тахиры, а там видно будет… Ну, будь счастлив!
        Кристи крепко обняла Мартина, поцеловала в губы и быстро зашагала прочь. Вот так резко, словно разорвав все связующие их нити, девушка поставила точку в их отношениях. На такое способна только Кристи, с грустью подумал Мартин. Мой ангел-хранитель…

        Сеньор Стронцо ожидал радостных для себя известий. Весь день, а потом и вечер он ходил из угла в угол, возбужденно напевая под нос и потирая руки. Однако Сильвия не объявлялась. Ближе к ночи Луиджи насторожился: что-то пошло не по плану! Он позвонил ей домой, но горничная ответила, что мисс Даймонд еще не возвращалась.
        - Узнайте же наконец, где она! Расспросите ее шофера, черт побери! - закричал он в трубку, багровея от ярости и бессилия.
        Но долго пребывать в неведении, проклиная нерадивых работников, ему не пришлось. Вскоре позвонила сама Сильвия и холодным, неприязненным тоном, чего Луиджи уж никак не ожидал, заявила:
        - Вот что, сеньор Стронцо! Мне известно обо всех твоих интригах у меня за спиной. Не смей выкручиваться, с меня достаточно твоей лжи! Я не желаю больше ни видеть тебя, ни слышать о тебе. Немедленно собирай вещи и уезжай подальше, пока я не ославила тебя на всю страну. Теперь я действительно знаю, что никогда не захочу встретиться с тобой! Ни-ког-да! Запомни это слово.
        - Но где ты, Сильвия? - попытался смягчить ее Стронцо, выдавив из себя жалобные нотки. - Пускай я последний негодяй, но все же я волновался за тебя…
        - Что?! - в негодовании воскликнула Сильвия, но тут же взяла себя в руки, вспомнив о предостережении врача. - Избавь меня от твоих крокодильих слез. Это мое последнее требование: ты немедленно исчезаешь из города и из моей жизни, иначе ты узнаешь, на что способна Сильвия Даймонд!
        Я породил монстра! - с ужасом подумал Луиджи, положив трубку. Господи, ну за что мне это? Он всерьез был озадачен поведением Сильвии. Подумаешь, плел интригу, подумаешь, не удалось… А кто в этом грешном мире чист, как ребенок? Нет такого человека! Разве только сама Сильвия…
        Он с силой отпихнул от себя телефон, заметался по номеру, а затем вытащил из шкафа чемодан и принялся швырять в него вещи. Что ж, Сильвия Даймонд, если ты считаешь, что игра окончена, то она окончена лишь для тебя! Луиджи Стронцо никогда не был однолюбом. Не ты была у него первой, не ты станешь и последней. Как ты резонно заметила, найдется много молодых и богатых красавиц, мечтающих оказаться в моих объятиях! Ты еще станешь жалеть, что упустила свой счастливый шанс! Еще пожалеешь…
        Стиснув зубы и надвинув на глаза шляпу с широкими полями, Луиджи взял в одну руку старый чемодан, а в другую - длинную деревянную трость и отправился на поиски своего счастья, подальше от глупой женщины, имя которой теперь вызывало у него зуд во всем теле.

        Каждый день Мартин звонил в больницу и с благоговейным трепетом узнавал, что мисс Даймонд чувствует себя лучше, что она практически здорова и что вскоре окажется дома. Сильвия по-прежнему не желала принимать посетителей, прекрасно понимая, что первым в их числе окажется именно Мартин, а объясняться с ним в больничных стенах она не хотела.
        Женщина настолько была поглощена своим новым состоянием, что ежеминутно прислушивалась к тому, что происходит внутри нее. Небывалое умиротворение наполнило ее душу. Только разговор с Луиджи ненадолго вывел ее из себя, но это были мелочи. Отныне никто и ничто не заставит Сильвию Даймонд потерять равновесие, сорваться с тонкого каната, по которому ей предстояло идти долгих девять месяцев… Нет, уже только восемь.
        Сильвия представляла, как начнет скупать энциклопедии для будущих матерей, завозить в свой дом самую лучшую детскую мебель и самые красивые игрушки, выбирать изумительные маленькие кофточки, штанишки, а может, и платьица. Боже, как же это хорошо! Но вот только Мартин… Согласится ли он жить в моей квартире? Захочет ли, чтобы все было так, как планирую я? - терзалась сомнениями актриса. Что, если потребует от меня невозможного - отказаться от роскоши, в которой я привыкла и хочу жить? Мартин, мой Мартин, мне очень хочется верить, что любовь поможет нам решить все проблемы.
        Поэтому слова режиссера: «Мисс Даймонд, надеюсь, гастроли в Австралии пройдут успешно, ведь вы - визитная карточка нашего театра», - поразили ее как гром среди ясного неба. Я совершенно забыла о работе! Нет, ни в коем случае я не могу сейчас оставить театр, думала Сильвия. Но в глубине души понимала, что противоречит себе: когда-то она молила Бога послать ей ребенка и клялась, что оставит мир искусства ради счастья быть матерью.
        - Почему, Господи, ты постоянно ставишь меня перед выбором? Только я смирилась с тем, что ради Мартина и его любви мне придется пожертвовать моими принципами, привычками, гордостью, в конце концов! И вот теперь новое испытание… Смогу ли я ради ребенка выполнить обещание и уйти из театра? Дай же мне сил и разума принять верное решение, - еле слышно шептала Сильвия, направляясь к выходу из больницы, где ждал лимузин, готовый отвезти ее домой.
        Не успела Сильвия переступить порог собственной квартиры, как раздался сигнал домофона и консьержка спросила, может ли мисс Даймонд принять посетителя?
        - Кто это? - взволнованно спросила актриса, уже догадываясь о том, кто жаждет увидеть ее.
        - Мужчина представился просто Мартином.
        - Да-да, конечно, пусть заходит, - торопливо произнесла Сильвия, но тут же спохватилась: я ведь не готова!
        Надо было бы хоть немного отдохнуть, привести себя в порядок - переодеться, сделать прическу, маникюр… Однако было уже поздно отступать. Сквозь стук своего сердца женщина словно слышала шаги Мартина, шум открывающегося лифта, его дыхание у самой двери… Почему же он не звонит? Сильвия так и стояла посреди гостиной в пальто и в сапожках, держа в руках розовый газовый шарф. Она ждала самого яркого и значительного момента в своей жизни, к которому шла долгие годы, не осознавая этого…
        Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть, но Сильвия не двинулась с места. Горничная открыла дверь, и в гостиную широкими шагами вошел Мартин. Он немного задержался в дверях, а затем метнулся к Сильвии и сгреб ее в объятия. Женщина даже не успела ничего сказать. Уткнувшись в его широкую грудь, она слушала стук сердца Мартина и вдыхала запах его тела. Как же хорошо было вот так стоять обнявшись! Не нужны никакие слова, можно не смотреть друг другу в глаза, ища в них ответа на свои чувства. Два сердца, бьющиеся в унисон, - кто может лучше рассказать о любви?
        - Как долго я не видел тебя, дорогая, - ласково сказал Мартин, чуть отстранившись и восхищенно глядя в лицо Сильвии. - Ты искала меня, я знаю… Я поступил отвратительно! Мне нет прощения!
        Он в отчаянии упал на колени и обнял ноги Сильвии. Женщина стояла, гладя его густые черные волосы, не в силах произнести ни единого слова. Слезы подступили к глазам, готовые в любой момент предательски покатиться по щекам. Соленый ком застрял в горле.
        - Не надо, Мартин, - с трудом прошептала она. - Давай не будем упрекать друг друга в совершенных ошибках. И ты, и я - оба были когда-то не правы. Но теперь мы вместе. Я хочу, чтобы мы просто были вместе… А поговорим потом.
        Он понял ее, подняв голову, несколько секунд вглядывался в милое лицо, наслаждаясь каждой черточкой. В его глазах тоже блестели слезы, и Сильвия, еще таящая обиду в своем сердце, увидев, как он мил и чист в это мгновение, не выдержала и расплакалась, опустившись на пол рядом с Мартином. Так они просидели долго, вытирая друг другу слезы, обнимаясь, смеясь и гладя друг друга по щекам.
        Когда же Сильвия, всхлипнув в последний раз, глубоко вздохнула и обернулась, то увидела застывшую в недоумении горничную, испуганно глядящую широко раскрытыми глазами на странную сцену.
        - Что стоишь? Иди домой, я отпускаю тебя на сегодня. Завтра тоже можешь взять выходной, - деловым тоном обратилась к ней Сильвия, поднимаясь с пола, но, бросив взгляд на Мартина, мягко добавила: - Извини, что напугали тебя, Мэри. До свидания.
        - Такой ты мне нравишься больше, - сказал Мартин, вставая вслед за Сильвией. - Прости, я обещал тебе не затрагивать эту тему… Как насчет обеда?
        - О, неужели ты приглашаешь меня в ресторан? С каких это пор… - засмеялась актриса, но тут же осеклась. - Прости, я обещала тебе не вести себя так…
        - Похоже, нам никуда не уйти от этого разговора, - заключил Мартин, протягивая женщине руку.
        Сильвия послушно сняла пальто и отдала его вместе с шарфом Мартину. Они прошли в столовую, где уже был приготовлен вкусно пахнущий омлет с беконом и кофе по-турецки.
        - Вот все, что я могу предложить тебе, - невинно сказала Сильвия, садясь за стол. - Не возражай, ведь ты все-таки мой гость и обязанность хозяйки угощать гостей - в этом нет ничего предосудительного.
        Она подняла прозрачную крышку и с удовольствием вздохнула запах еды. Но в эту же секунду почувствовала сильный приступ тошноты и поспешила отпить простой воды. Мартин не заметил ничего странного в ее реакции и с аппетитом принялся за омлет, предвкушая вкус настоящего кофе, который он мог позволить себе только по праздникам. Он был как всегда голоден!
        Сильвия с улыбкой наблюдала за ним. Ей почему-то не хотелось говорить сейчас всех тех красивых слов, которые она не раз произносила мысленно, представляя их с Мартином встречу. Ей нравилось просто сидеть с ним рядом, любоваться им, заботиться о нем, представлять, о чем в данный момент думает ее любимый мужчина… Что это, если не счастье?
        Доев, Мартин удивленно взглянул на тарелку Сильвии. Та даже не притронулась к еде.
        - Я не голодна, - поспешила объяснить женщина, отодвигая тарелку подальше. - Что тебе предложить к кофе? - Сильвия встала из-за стола, но почувствовала, что не в силах идти: кружилась голова. - Возьми, пожалуйста, печенье в буфете, - пролепетала она, опускаясь на стул и закрывая ладонью глаза.
        - Что с тобой, милая? - Мартин подскочил к ней и поддержал за плечи, когда женщина чуть не лишилась чувств. - Может, ты рано выписалась из больницы? Я вызову врача…
        - Нет, Мартин, не делай этого! - взмолилась Сильвия. - Мне уже лучше… Просто помоги дойти до кровати, я немного устала.
        - Сделай несколько глотков крепкого кофе, это поможет тебе взбодриться, - заботливо предложил он.
        Но женщина вдруг резко оттолкнула чашку и сказала:
        - Лучше дай мне воды - кофе вредно.
        Удивленно пожав плечами, Мартин выполнил просьбу Сильвии и отвел ее, еле стоящую на ногах, в спальню. Неужели это все из-за меня? - недоумевал он. Наверное, она сильно понервничала, утомилась… Какой же я неблагодарный тип! Бедная моя Сильвия!
        Он укрыл ее одеялом и сел на пол, положив голову на ее подушку.
        - Знаешь, я мог бы просидеть так всю жизнь, охраняя твой сон, ~ глядя на Сильвию преданными глазами, произнес Мартин. - Ты не возражаешь?
        - Возражаю! - рассмеялась та. - Для этого я могу завести большую грозную собаку.
        Видя, что Сильвии стало заметно лучше, как только она прилегла, Мартин приободрился.
        - Что ж, тогда я лягу у твоих ног и стану согревать их долгими зимними ночами, - продолжил он игру.
        - Ну уж нет! Для этого я заведу толстого пушистого кота.
        - О'кей. Но где же будет мое место? - с лукавой улыбкой поинтересовался Мартин, целуя Сильвию в висок.
        - А разве ты не догадываешься? - Женщина серьезно посмотрела в его серые глаза и увидела в них свое отражение. - Но только если ты сам хочешь этого… Я стала бы счастливейшей женщиной на свете, если бы ты всегда был рядом.
        Мартин не заставил себя долго ждать. Скинув рубашку, он тут же оказался на кровати и, склонившись над Сильвией, принялся расстегивать пуговицы ее голубой блузки.
        - О, Мартин! - простонала женщина, чувствуя, как вожделение охватило ее, едва его руки коснулись кожи.
        Сейчас Сильвия желала только одного - вновь испытать то безумное, незабываемое чувство, когда любимый мужчина творит с ней все, что ему заблагорассудится! Ласковые и трепетные пальцы музыканта скользнули, едва касаясь, по ее шее, груди, животу, бедрам, заставляя каждую клеточку тела отзываться на их призыв. Не в силах больше сдерживаться, Сильвия прерывисто вздохнула и, притянув к себе Мартина, обняла. Их губы соприкоснулись, и они закружились в водовороте страсти…
        Ради этого стоило ждать всю жизнь! Стоило потерять любовь, чтобы вновь обрести ее и понять: ничего дороже нет на свете!
        Господь наградил мое терпение, думала Сильвия, лежа рядом с Мартином, когда за окном уже стемнело и на небе появилась круглая, невероятно большая, желтая луна.
        - Ты не спишь? - тихо спросил Мартин, легонько проводя ладонью по щеке женщины.
        - Не сплю, - задумчиво повторила она. - Я не могу спать, когда ты рядом.
        - Вот еще новости! - шутя воскликнул Мартин. - Если я мешаю тебе, могу уйти в другую комнату, или…
        - Перестань. - Сильвия попыталась улыбнуться. - Ты же знаешь, я совсем не то имею в виду. Не могу поверить, что мы снова вместе. Это настолько невероятно, как и то, что… - Она вдруг замолчала и испуганно взглянула на любимого.
        - Ну что же ты? Продолжай, - попросил Мартин. - Что еще тебе кажется невероятным, кроме того, что мы с тобой занимались любовью?
        Он поцеловал Сильвию в шею и уткнулся в ее густые волосы, от которых пахло теплом, духами и медом. Оттого, что Мартин сказал «занимались любовью» вместо слов о любви как о чувстве, у Сильвии пробежали по коже мурашки. Неужели для него все это не более чем простое утоление желания? Нет, не может быть! Этого не должно быть!.. Иначе как же сказать ему о ребенке?
        Внезапно промелькнувшее сомнение остудило порыв Сильвии сию минуту открыть свою тайну. Я не сделаю, пока не буду полностью уверена в его любви! - решила она. И вот прекрасная возможность проверить это…
        Женщина отстранилась и произнесла, отводя взгляд:
        - Ты все шутишь! А между тем мне не до шуток. Ты не можешь представить, на каком распутье я нахожусь!
        Она села в постели кровати, обхватив колени руками. Мартин тоже поднялся, озадаченно глядя на Сильвию.
        - Завтра… Да-да, уже завтра наша труппа отправляется на гастроли… Мартин, милый, я должна ехать!
        - О, это не беда, - облегченно вздохнул он. - Как долго продлятся гастроли? Месяц, полтора? Дорогая, теперь это для нас не срок!
        - Нет, ты не понимаешь! - Сильвия обернулась, и в ее глазах мужчина прочел неподдельную тревогу. - Мы подписали контракт на полгода, но это еще не самое страшное. Я уезжаю в Австралию, на другой конец света! Что ты на это скажешь?
        Мартин молчал. Что он мог сказать? Судьба снова преподносит «сюрприз», испытывая их. Просить Сильвию остаться бессмысленно: она не сможет жить без театра. Но все-таки стоит попробовать.
        - Неужели нельзя отказаться? - послышался его глухой голос. - Ведь ты вправе диктовать условия.
        - Отказаться? - горько усмехнулась актриса. - Но я не могу. Единственное, что в моих силах, - это отложить поездку. Но что тогда изменится? Подумай сам, разве легче будет нам расстаться не теперь, а потом, через пару месяцев?
        - Ты права. Но как же тогда…
        - Что? - перебила его Сильвия; боясь услышать то, чего больше всего на свете желала знать.
        - Нет, ничего, - поспешно отозвался Мартин. - Просто я хотел бы быть уверен, что через полгода ты не забудешь обо мне.
        - Как ты мог такое подумать!
        Сердце Сильвии сжалось при виде печально поникшего Мартина. Сейчас он выглядел так трогательно, что хотелось обнять его и укачивать, как маленького мальчика, пока он не уснет. И тогда все тревоги и опасения развеются сами собой, ни о чем не надо будет думать, а только спать, спать… Если бы можно было взять его с собой! Неожиданная дерзкая мысль позволила женщине воспрянуть духом.
        - Я знаю, что нам делать! - радостно воскликнула она. - Как я не подумала об этом раньше? Ведь ты не хочешь расставаться со мной, не так ли? Скажи! - Сильвия выжидающе посмотрела в глаза Мартину.
        - Ты же прекрасно понимаешь: это было бы последним, что я когда-либо пожелаю, - ответил он, не понимая, что задумала непредсказуемая красавица.
        - Да, я знаю… Так слушай же. - Сильвия заметно волновалась. - Нет ничего проще, чем уговорить нашего режиссера взять тебя в Австралию!
        Она радовалась, словно ребенок, не подозревая, что ее затея может смутить Мартина. Но он нахмурился, чем поселил в душе Сильвии тревогу, и, немного помолчав, произнес:
        - Да, ты все чудесно спланировала. Но ответь мне, пожалуйста, в качестве кого я поеду с тобой? Только не говори, что вашему театру срочно требуются подсобные рабочие или статисты. Я все равно не поверю.
        - Но почему ты не можешь просто сопровождать меня? - недоумевала Сильвия, чувствуя, что не в силах убедить возлюбленного; ее нижняя губа предательски подрагивала.
        - Просто? Извини, но я не хотел бы повторяться и объяснять, что не привык жить за чужой счет. Пускай я всего лишь уличный музыкант… - Мартин запнулся, подумав о чем-то своем, и продолжил: - Пусть я играю в переходах и собираю гроши, но это мои деньги, заработанные честно. Я без зазрения совести могу потратить их по своему усмотрению, и никто не обвинит меня в дармоедстве. Ты же предлагаешь сесть тебе на шею…
        - Не говори так! - У Сильвии навернулись на глаза слезы, но в темноте Мартин не заметил этого. - Я ни за что на свете не упрекну тебя в том, что ты… на некоторое время дал мне возможность заботиться о тебе. Только будь со мной рядом! Я сделаю все, чтобы ты не пожалел об этом ни минуты! К тому же в театре действительно может потребоваться человек, разбирающийся в технике…
        - Но я ничего не смыслю в чем-либо, кроме музыки! - резко перебил ее Мартин. - Не хочешь же ты сказать, что у вас дефицит музыкантов?
        - Нет, конечно нет… Но…
        - Я не представляю, Сильвия, как буду жить без тебя полгода, - серьезно сказал мужчина, беря ее руку в свои. - Но я и не представляю себя в роли альфонса. Прости, это не мое амплуа, я не поеду с тобой. И учти, решения своего я не изменю. - Он обнял женщину и прошептал ей на ухо: - Давай больше не думать об этом. До завтра осталось не так много времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.
        Мартин стал ласкать Сильвию, поглаживая ее грудь и мурлыча как котенок. Она неохотно поддалась, откидываясь на подушку и думая о том, что поступила правильно, не сказав о ребенке. Если им все-таки суждено расстаться навсегда - ведь полгода огромный срок для влюбленных и никто не знает, чем все может обернуться, - то пусть лучше Мартин останется в неведении.
        Я могла бы устроить сцену, наговорить колкостей, добиться своего слезами, в конце концов! Еще ни один мужчина не осмеливался поступать вопреки моему желанию, думала Сильвия, оставаясь безучастной к поцелуям Мартина. Но с ним я не могу обходиться так же, как с остальными. Он не из их числа, он особенный! Пусть все так и будет - он мужчина, и это его выбор. Боже! Мартин лепит из меня все, что ему вздумается, как из расплавленного воска. И мне это нравится…
        Не в силах более оставаться холодной, Сильвия с жаром ответила на ласки Мартина, и наслаждение волной захлестнуло обоих.

        Проснувшись утром, Сильвия не обнаружила рядом Мартина. Внезапная тревога охватила ее, ноги подкосились, когда женщина попыталась встать с постели. Но приятный терпкий запах кофе, доносящийся с кухни, помог ей восстановить душевное равновесие. Сильвия побежала в кухню и остановилась в дверях, не веря глазам своим. Напевая веселую мелодию, Мартин стоял возле плиты, жаря стейки и пытаясь справиться с мудреным механизмом кофеварки. Он был босяком, в джинсах и в фартучке, который обычно надевала Сильвия, чтобы не испачкаться, если ей приходилось готовить самой.
        Почувствовав, что за ним наблюдают, мужчина обернулся и восхищенно произнес:
        - Доброе утро… Как ты хороша! - Он шагнул к ней. - Ты такая сонная, такая милая, что мне хочется…
        - О нет, Мартин! - воскликнула женщина, останавливая его жестом. - Я не умыта, не причесана, и вообще…
        Но он не дал ей договорить, подхватил на руки и понес назад в спальню. Сильвия обрадовалась было тому, что вызывает у Мартина столь сильное желание, но тут же мысль о ребенке заставила ее образумиться: вдруг их страсть навредит малышу?
        - Прошу тебя, Мартин, перестань, сейчас не время, - вырываясь из его объятий, сказала Сильвия. - Да прекрати же ты! Я не хочу!
        Мужчина изумленно посмотрел на возлюбленную, сердито надувшую губы и торопливо завязывающую пояс пеньюара.
        - Что с тобой? - растерянно спросил он. - Ты больше меня не хочешь?
        - Только не утром, - попробовала оправдаться Сильвия, но, похоже, Мартин не поверил ей. - До отъезда осталось совсем мало времени. Давай лучше завтракать. Так вкусно пахнет!
        Сильвия, не взглянув на него, направилась в кухню, но скрыть тошноту, снова вызванную запахом еды, на этот раз не смогла.
        - Понимаю, я не лучший кулинар, - виновато произнес Мартин, снимая крышку со сковородки. - Может, зря ты отпустила горничную? Она бы справилась с завтраком более профессионально… Кстати, я помню, что кофе для тебя вредно и поэтому предлагаю вот что.
        Он предпринял последнюю попытку вернуть расположение Сильвии и поставил перед ней стакан молока. От одного вида белой жидкости женщине захотелось немедленно броситься в ванную, но она с великим трудом преодолела приступ дурноты.
        - Спасибо, лучше я… выпью воды, - побледнев, пробормотала она, спешно откусывая от крекера.
        Мартин сник окончательно. Что ж, возможно, я поступил правильно, отказавшись от поездки в Австралию, подумал он, раскладывая стейки по тарелкам. Все-таки Сильвия настолько непредсказуема, что от нее в любую секунду можно ожидать чего угодно. Пусть все останутся при своем. Пусть эти полгода станут для нас испытанием чувств, рассуждал он, имея в виду в основном Сильвию, а не себя. В себе я уверен полностью, но вот в ней…
        Они съели завтрак в полном молчании. Затем Сильвия удалилась в спальню привести себя в порядок, а Мартин надел рубашку и ботинки, чтобы не смущать своим видом женщину, и уселся в кресло, дожидаясь ее.
        Вот мы и стали обычными людьми, размышлял он. Сильвия больше не пытается произвести на меня впечатление, примеряя на ходу разнообразные роли. А я еще ни разу не сыграл ей на флейте, стараясь преподнести себя в качестве гениального композитора и музыканта. Спасибо сеньору Стронцо - единственный музыкальный инструмент был вынесен им из этого дома. Мы с ней добились того, к чему каждый из нас стремился: она сбросила маску, я утвердился перед ней как мужчина. Но стали ли мы счастливы? Почему мы не сказали ни слова о любви? Почему я не сделал ей предложения?
        Нет, пока я не добьюсь того, к чему стремлюсь в этой жизни, не может быть и речи о серьезных отношениях с Сильвией. Что я могу предложить ей сейчас? Свою конуру? Или, может, плюнуть на гордость и переехать к ней? Только не это… Если сейчас я предложу ей остаться и она вновь откажется, значит, Сильвия не любит меня…

        Почему я не сказала, что люблю его? Почему промолчала о том, что больше всего на свете хочу принадлежать ему? - терзалась вопросами Сильвия. Но он тоже не признался в своих чувствах. Видимо, еще не настало время… И настанет ли оно когда-нибудь?
        Она с горечью посмотрела на себя в зеркало. На нее глядела встревоженная молодая женщина, глаза которой живо блестели, а губы распухли от жарких ночных поцелуев. Никогда еще Сильвия не видела себя такой… красивой. Ведь ты счастлива! - говорила ей женщина в зеркале. Посмотри, какая ты стала. Это все Мартин! Ему ты обязана своим воскрешением. Подумай, может, стоит ради этого поступиться своими принципами, уйти из театра, посвятить жизнь любимому человеку и вашему ребенку? Что будет, когда ты вернешься с гастролей? Ты сомневаешься в том, что он действительно тебя любит… Но уверена ли ты, что он будет тебя любить, когда разлука притупит ваши чувства?
        - О нет! Я не выдержу этого мучения, - прошептала Сильвия. - Если я сейчас предложу ему в последний раз поехать со мной и он откажется, значит, Мартин не любит меня!
        Она вошла в гостиную, где сидел, думая о чем-то, Мартин. Он вскочил, как только увидел Сильвию и бросился к ней. Оба заговорили одновременно, и оба одновременно умолкли.
        - Говори ты, - тихо сказала Сильвия, положив руки ему на плечи и нежно глядя в серые глаза любимого.
        - Хорошо. - Мартин заметно волновался. - Я только хотел спросить тебя, не передумала ли ты ехать в Австралию?
        - А я надеялась, что это ты надумал поехать со мной…
        Повисла неловкая пауза, сказавшая все за них. Мужчина и женщина так и стояли друг против друга, пряча взгляд. Постепенно руки Сильвии опустились, и уже ничто не мешало им вернуться к делам, которые они считали превыше всего. Превыше их любви.
        - Мне пора. Чемоданы уже собраны. Я позвоню шоферу, он поможет погрузить их в машину, - произнесла Сильвия, понимая, что это совершенно не те слова, которые ждет от нее Мартин.
        - Мне уйти? - спросил он, нахмурив брови.
        - Да, пожалуй…
        Мужчина постоял на месте, словно хотел что-то сказать на прощание, но, проронив лишь «желаю удачи», развернулся и быстро вышел в коридор.
        - Мартин! - крикнула ему в след Сильвия и кинулась за ним.
        Они припали друг к другу, Мартин прижал ее к себе так крепко, что у Сильвии потемнело в глазах. Их прощальный поцелуй был полон любви и нежности, страсти и желания, тоски и мольбы не забывать друг друга - всего того, что они не смогли произнести вслух.
        Мартин покинул квартиру актрисы Сильвии Даймонд. А она, чтобы не поддаться нахлынувшей печали, стремительно подошла к телефону, резко нажала на кнопки и бросила в трубку:
        - Питер, я готова. Можете подниматься.
        Через несколько часов самолет, на борту которого разместилась вся труппа во главе с режиссером, уносил Сильвию прочь от любимого, на другой конец земли, разрывая ее душу пополам…

10
        - Мисс Даймонд, пришел садовник. Проводить его в парк или вы сами дадите ему указания? - Линда, служанка Сильвии, которую та наняла, когда переехала жить на побережье, осторожно заглянула в кабинет.
        - Да, Линда, пожалуйста, пригласи его ко мне, я сейчас освобожусь.
        Выключив компьютер, Сильвия встала из-за стола и подошла к окну, выходящему на большой, красивый парк, тянущийся так далеко, что конца его не было видно. Когда-то очень давно - пять лет приличный срок - она, закончив турне по Австралии, решила не искушать судьбу и, не тратя времени на раздумья, купила огромный дом на берегу океана и поселилась в нем, ожидая появления на свет ребенка.
        Театр пришлось оставить. Поначалу потому, что, когда беременность стала заметна, она не могла выходить на сцену и играть не столь характерные роли. А после рождения ребенка Сильвия не нашла в себе сил вернуться на службу Мельпомены. Поэтому она занялась творчеством другого рода, но так или иначе связанным с театром, - писала сценарии и давала уроки актерского мастерства. Поскольку слава о ней как об актрисе докатилась до самых отдаленных уголков страны, бедствовать ей не приходилось, работа находила ее сама.
        Если Мартин помнит обо мне, если любит и ждет встречи со мной, он разыщет меня во что бы то ни стало, думала Сильвия долгими бессонными ночами, покачивая колыбель дочки и вглядываясь в ее милые черты. Девочка родилась на редкость красивой. Ей передалась утонченность матери и обаяние отца. Сильвия невольно любовалась ее большими серыми глазами, напоминающими о Мартине. Но возвращаться к прошлому не хотела. Однажды судьба преподала ей урок, столкнув ее с Луиджи Стронцо… Нет, больше она не повторит ошибки - надо жить настоящим и смотреть в будущее. А прошлое… Что ж, когда-нибудь Сильвия напишет об этом свой самый лучший сценарий.
        - Простите, мисс. - За спиной Сильвии послышалось вежливое покашливание. - Я хотел бы уточнить кое-что насчет цветов…
        Она обернулась и в следующий миг едва не лишилась чувств. Садовник, молодой высокий парень с длинными черными волосами и в клетчатой рубашке, до того напоминал Мартина, что Сильвия подумала, уж не снится ли он ей. Преодолев волнение, она жестом пригласила молодого человека сесть.
        - Понимаете, - начала Сильвия после небольшой паузы, - площадь парка позволяет высадить невероятное количество цветов. Но я консультировалась с ландшафтным архитектором, и он посоветовал ограничиться вкраплениями небольших клумб, желательно круглой формы, засаженных, допустим… фиалками. Вы можете сделать это?
        Сильвия старалась не смотреть на садовника, чтобы не тревожить свое сердце ненужными воспоминаниями. Почему я назвала именно фиалки? - спрашивала она себя, в то время как молодой человек увлеченно перечислял всевозможные виды и оттенки этих цветов. Женщина почти не слушала его. Непонятное чувство тревоги закралось в душу и породило страх упустить что-то, что теперь вдруг стало казаться самым важным на свете.
        Когда же Сильвия повела садовника в парк показать места, где ей хотелось бы видеть фиалки, из беседки им навстречу выбежала девочка и закричала громким звонким голоском:
        - Мама, мамочка! Мы с Линдой только что читали сказку о волшебной флейте! Я хочу такую же! Ты купишь мне ее, правда?
        - Конечно, Марта. - Сильвия опустилась на корточки и с нежностью взглянула в милое лицо девочки. Сердце ее сжалось. - Только давай обсудим это с тобой позже. Сейчас я занята. Хорошо?
        Девочка чмокнула мать в щеку и побежала обратно.
        - Чудесная у вас дочка, - умиленно заметил садовник. - Не удивлюсь, если она станет такой же знаменитой, как ее мама.
        - Не дай Бог! - грустно улыбнулась женщина и принялась объяснять работнику суть дела.

        Вечером, когда Марта уснула, Сильвия налила себе в бокал немного бренди и уселась перед камином. Языки пламени переплетались, словно руки танцоров в страстном танце. Женщина прищурилась, глядя на огнь, и ей вспомнилась та ночь, когда они с Мартином отдавали себя друг другу без остатка, когда их тела вот также горели, выражая их чувства, а самые заветные слова все же не были произнесены.
        Где ты, мой милый Мартин? Неужели ты так легко забыл меня? Что с тобой? С кем ты сейчас? Вспоминаешь ли хоть иногда обо мне? - вздыхала Сильвия, жалея свою несложившуюся жизнь и прожитые в одиночестве годы. У меня есть чудесная дочь. Если бы ты знал, как она похожа на тебя! Как мне больно видеть ее глаза, каждый раз при этом вспоминая тебя! За что судьба так жестока со мной?
        Неожиданно пришедшая на ум мысль потрясла Сильвию: что, если поехать и разыскать Мартина? Что я теряю? Наверняка у него есть семья, дети… А мне так хочется хоть одним глазком взглянуть, каким он стал!
        Сильвия с трудом пережила эту ночь. Бессонница мучила ее, не давая собраться с мыслями и как следует отдохнуть. Она то и дело представляла себе их встречу. Вот Мартин бросается к ней и начинает молить о прощении, а она снисходительно просит его взять себя в руки… Или он заверяет ее в пламенной любви, клянется, что ни одна женщина не смогла затмить ее, Сильвию, что он только и ждал момента, чтобы выразить свои чувства… А может, он просто рассмеется ей в лицо и скажет, что давно позабыл, кто такая мисс Даймонд… В любом случае, я буду уверена в его отношении ко мне и перестану терзаться догадками, решила Сильвия.
        Встав ни свет ни заря, она предупредила Линду, что будет отсутствовать несколько дней, попросила придумать подходящее объяснение для Марты и уехала в аэропорт. Вскоре машина остановилась на стоянке, и Сильвия направилась к зданию аэровокзала, надев большие солнцезащитные очки. Они помогали ей сохранять инкогнито, поскольку люди постоянно узнавали ее на улице.
        Кроме того, с некоторых пор, поглядывая на себя в зеркало, мисс Даймонд все чаще оставалась недовольна своей внешностью: морщинки вокруг глаз теперь не скрывал ни один тональный крем, тени под глазами неумолимо выдавали возраст, а потухший взгляд и вовсе не красил и без того уже немолодую женщину. Однако элегантный костюм с юбкой чуть выше колен подчеркивал достоинства ее фигуры, которой позавидовали бы многие молодые женщины. Волосы, как всегда собранные в строгий пучок, уже кое-где тронула седина, но Сильвия и не старалась ее закрасить - к чему обманывать людей, ведь от своего возраста не убежишь!
        Но теперь, сидя в мягком кресле авиалайнера, возвращающего ее в город, где она провела большую часть своей жизни, Сильвия как никогда желала повернуть время вспять. Она с ненавистью сорвала с себя черные очки и бросила их в сумочку. Что в них толку? Подкрасив губы яркой помадой, Сильвия прищурилась, пытаясь разглядеть в зеркале хоть каплю былой молодости и свежести. Она могла бы наложить на лицо тонну косметики, пройти тысячу сеансов массажа, сделать подтяжку и пойти на прочие хитрости… Но огонек, который был способен зажечь в ее глазах один лишь Мартин, потух давно и. возможно, навсегда.
        За тягостными раздумьями Сильвия не заметила, как самолет приземлился в аэропорту того самого города, откуда она улетала четыре с половиной года назад, наивно полагая, что летит ловить Синюю птицу удачи. А на самом деле сказочная птица упорхнула от нее гораздо раньше, когда она не осмелилась произнести вслух три простых слова: я тебя люблю.
        Город встретил ее ласковыми объятиями теплого летнего ветра. Сильвия взяла такси и поехала в отель, где для нее был забронирован один из лучших номеров. Не распаковывая чемоданов, мисс Даймонд прошла в гостиную, встала у окна. Вот так же когда-то она смотрела в окно своего пентхауса и думала о том же, о чем и сейчас: где же искать Мартина?
        Разумнее всего было отправиться к нему на квартиру, где она уже не раз бывала. Так Сильвия и поступила. Назвав водителю адрес - при этом голос ее дрожал, - она с замиранием сердца стала следить за дорогой. Автомобиль проносил ее по знакомым до боли местам. А когда затормозил у дома Мартина, она, как и в последний свой визит сюда, не могла сдвинуться с места. Но отступать Сильвия не собиралась. Не для того ей пришлось проделать столь долгий путь…
        Вот те самые железные ступеньки, благодаря которым все и началось. Вот та самая большая черная дверь с подтеками краски. Кажется, будто время здесь остановилось: все осталось по-прежнему, словно не было этих долгих четырех с половиной лет. Сильвия остановилась у двери, не решаясь постучать. Ей на минуту представилось, что стоит только стукнуть, как на пороге появится сердитая, безнадежно влюбленная Кристи, что-нибудь буркнет себе под нос, отойдет в сторону, пропуская гостью вперед. И она войдет в маленькую темную комнату, слабо освещенную настольной лампой, где на узкой кровати безмятежно спит Мартин…
        Сильвия вздохнула и трижды постучала в дверь. Ее не заботило теперь то, как она выглядит - молодо или не очень, богато или не столь шикарно, как раньше. Главное увидеть Мартина, а там…
        Дверь открыли не сразу. Через пару минут внутри раздались шаркающие шаги и перед Сильвией возникла сгорбленная седая старушка в засаленной жилетке.
        - Что вам угодно? - прошамкала старушка, глядя на женщину маленькими прищуренными глазами и заслоняясь рукой от яркого дневного света.
        - Простите, я хотела бы узнать… Здесь когда-то жил музыкант…
        - Мало ли чего было раньше! - резко оборвала ее старуха. - Я живу в этом доме два года. До этого квартира пустовала. Я ничего не знаю ни о каком музыканте.
        Она сердито зыркнула глазами на женщину и скрылась за дверью. Послышалось лязганье металлического замка. Сильвия поняла: подробной информации ждать от старухи бессмысленно. Она пробралась к двери соседней квартиры сквозь груды картонных коробок, неизвестно кем и зачем оставленных на пути. Постучав, Сильвия удивилась, что ей открыли почти моментально, точно хозяйка квартиры - розовощекая, дородная женщина средних лет - все это время подсматривала в замочную скважину.
        - Я могу вам помочь, мисс, - не задавая лишних вопросов, произнесла женщина.
        Она замолчала, оценивающе глядя на Сильвию и вытирая мокрые руки полотенцем. Мисс Даймонд сообразила, что без стимула в виде зеленой бумажки соседка не произнесет ни слова. Увидев деньги, женщина довольно улыбнулась, глаза ее подобрели, и она сказала:
        - Вы, верно, ищите Мартина? Он уехал отсюда четыре года назад. Говорят, решил сменить профессию, посмотреть мир… Не все же время молодому, красивому парню бренчать в переходе!
        - Скажите, а вы не знаете, куда конкретно он уехал? - со слабой надеждой в голосе спросила Сильвия.
        - О нет, мисс! Этого я знать не могу! - рассмеялась женщина. - Боюсь, больше вам никто не сможет помочь.
        Она еще раз окинула актрису с ног до головы любопытным взглядом, хмыкнула, засунула деньги в глубокий вырез кофты и закрыла дверь.
        Сильвия была разочарована. Точнее, она была подавлена и убита. Все ее ожидания разрушились в один момент. Где же мне искать тебя, Мартин? Почему ты уехал, не дождавшись меня? Неужели это была не любовь, раз ты так легко отказался от нее? Слезы катились из глаз женщины. Она шла к такси, не стесняясь плакать на виду у прохожих. Те оборачивались ей вслед и качали головами. А Сильвия оплакивала свое потерянное счастье. Свое и ни в чем не повинной маленькой Марты, которая так никогда не узнает своего отца.
        Проезжая мимо подземного перехода - места встречи музыкантов, которые могли знать Мартина, - мисс Даймонд попросила водителя ненадолго остановиться. Ведомая скорее шестым чувством, чем разумом, она спустилась по ступенькам и, ожидая чуда, поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть поверх толпы знакомые лица. Но, увы, больше в этом переходе не были слышны звуки музыки. Сильвия подошла к полицейскому, бесстрастно наблюдающему за людским потоком, и обратилась к нему:
        - Простите, офицер… Я очень давно не была в этом городе. Понимаете, раньше я любила спускаться в этот переход, чтобы послушать музыкантов… - Она поймала на себе непонимающий, подозрительный взгляд полицейского. - Мне просто хотелось бы узнать, почему теперь они не играют здесь?
        - Приказ мэра - очистить город от нищих и уличных музыкантов, мисс, - официальным тоном ответил он, поняв, что перед ним не простая особа.
        - Как - очистить? - испугалась Сильвия. - Вы хотите сказать, что их посадили в тюрьму?!
        - О нет! Им запрещено играть в переходах и на улицах. Скорее всего они перебрались в подвалы или на квартиры… Если бы вы знали, мисс, каких усилий нам стоило заставить их покинуть насиженное местечко! - Полицейский довольно хмыкнул, но тут же взял себя в руки. - Вы ищете кого-то конкретного?
        - Да… Не могли бы вы помочь мне?
        - Нет ничего проще, мисс! Обратитесь в ближайший участок, назовите имя и фамилию и через несколько минут, я уверен, вы получите нужные сведения.
        - Но я не знаю фамилии! - с ужасом глядя на полицейского, произнесла Сильвия.
        - В таком случае ничем не могу помочь. - Лицо полицейского снова стало каменным.
        Мисс Даймонд, опустив голову, поплелась обратно к такси. Сев на мягкое сиденье, она вовсе загрустила - это был последний шанс разыскать Мартина…
        - Куда ехать, мисс? - услышала она хрипловатый голос водителя.
        - Я не знаю… В отель… Хотя, нет, постойте! Вы знаете бар… «Бочонок»… Да, кажется,
«Бочонок»! - Глаза Сильвии вновь загорелись.
        - А как же! - довольно улыбнулся таксист. - Кто не знает «Бочонка», тот никогда не бывал в нашем городе! Это самое гиблое место: уж если туда попал, то трезвым не выйдешь.
        Мужчина громко захохотал, заставив Сильвию поморщиться. «Бочонок»… Уж если там никто не слышал ничего о Мартине, то…
        Ее раздумья прервал таксист, гаркнувший на весь салон автомобиля:
        - Мы на месте! Вот тот самый «Бочонок», мисс. - Он с ухмылкой проводил Сильвию взглядом, пока она не скрылась в дверях бара, и укоризненно проворчал под нос: - А с виду такая приличная женщина!..
        Войдя в помещение, Сильвия невольно поежилась от сквозняка, создаваемого кондиционером. В это время посетителей в баре не было, уборщица мыла пол, а бармен за стойкой, насвистывая мелодию, тщательно протирал бокалы и кружки. Женщина подошла к нему ближе. Увидев ее, бармен удивленно спросил:
        - Если не ошибаюсь, Сильвия Даймонд?
        - Вы не ошиблись, - сдержанно ответила Сильвия.
        - У меня очень хорошая память, - похвастался бармен. - Да вас и немудрено было запомнить: ваше посещение этого скромного заведения произвело тогда на всех неизгладимое впечатление!.. Кстати, как вы теперь себя чувствуете? - поинтересовался мужчина, словно все случилось пару дней назад.
        - Спасибо, прекрасно. Но я пришла сюда не за этим. - Бармен понимающе закивал. - Я хотела бы, рассчитывая на вашу феноменальную память, получить кое-какую информацию… естественно, не бесплатно.
        Сильвия вынула из сумочки зеленую купюру и положила на стойку. Это сработало: бармен быстро убрал деньги куда-то под стол и внимательно посмотрел на женщину.
        - Я ищу Мартина, музыканта. Вы должны знать его… Он высокий, стройный, у него черные волосы… - начала она, но мужчина вежливо ее перебил.
        - Я прекрасно помню Мартина. Но, к сожалению, он не появлялся здесь вот уже… - Бармен задумался, почесав затылок. - Да, уже года четыре!
        - Сожалею, что отняла у вас время, - огорченно произнесла Сильвия, собираясь уходить, но мужчина остановил ее.
        - Подождите, мисс! Единственное, что я могу вам посоветовать, не ищите Мартина в этом городе. Его друзья поговаривали, что он отправился искать счастья за границу, по-моему в Европу. Деньги ему на поездку собирали все музыканты, даже мне пришлось раскошелиться… Прямо отсюда он и поехал.
        - Но ведь есть же кто-нибудь, кто должен точно знать, где он теперь?! - воскликнула Сильвия, чувствуя, что удача выскальзывает из ее рук.
        - Мне очень жаль, но, похоже, что никого не осталось. Судите сами, мисс: кто-то спился, кто-то угодил в тюрьму… Мартин молодчина, у него хватило мозгов вовремя остановиться и взяться за ум. Хотя, я не уверен, что там, за границей, ему живется лучше, чем жилось тут.
        - А его друг? Такой здоровенный… Кажется, Рич?
        - Вот Рич как раз и спился! Бедняга!.. Сколько раз я предупреждал его… Нет, им бесполезно что-либо говорить. - Бармен печально покачал головой и развел руками. - Даже не знаю, что вам и сказать.
        Сильвия молча вышла из бара. Да, как она и подозревала, Мартин забыл ее. Разве уехал бы он неизвестно куда, пока она была в Австралии, если бы любил по-настоящему? Мне не остается ничего, как вернуться домой ни с чем! - с горечью думала Сильвия, направляясь в аэропорт, не пробыв в этом городе и одного дня. Бедная моя малышка! Я дала себе слово отыскать Мартина ради тебя, но, видимо, судьба имеет на сей счет свои соображения…
        Давно забытое чувство разочарования вновь напомнило о себе, поселив в душе Сильвии непонятную тоску и боль. Но чего она ожидала? Ведь сама же отказалась от любви, сбежав на побережье и заперев себя в доме, спрятавшись от всего мира, и даже от Мартина. А если он искал ее? А если так же, как она, объехал весь город в безрезультатных поисках неуловимой, гордой… и такой глупой мисс Даймонд? Что ж, Сильвия, ты получила то, чего хотела!

        Она приехала домой. Как обычно, на пороге ее встретила Линда, приветливо улыбаясь.
        - Мы так рады видеть вас, мисс Даймонд! - проговорила служанка. - Мы думали, вы уехали надолго. Марта очень скучает, когда вы уезжаете.
        - Спасибо, Линда. - Усталая Сильвия изобразила подобие улыбки. - Где дочка?
        - Она уже спит, - ответила девушка. - Я положила ее в вашей спальне, она ни за что не хотела засыпать у себя, говорила, что хочет ощущать ваш запах… Она такая милая!
        - Хорошо, Линда. Вы свободны, - бросила Сильвия, быстро поднимаясь по ступенькам в свою спальню.
        Больше всего сейчас ей хотелось взглянуть на Марту, погладить ее по головке, потрепать по черным волосам, вдохнуть теплый, родной запах. Только в ней Сильвия видела смысл своего существования. И раз уж ей не суждено больше встретиться с Мартином, то она благодарна судьбе хотя бы за то, что с ней осталась его частичка - их малышка Марта.
        Девочка безмятежно улыбалась во сне. Лунный свет проникал в спальню, освещая ее лицо, и Сильвия в который раз подумала, как Марта напоминает ей единственного ее любимого человека.
        - Мартин… - тихо произнесла женщина, откидывая прядь волос со лба дочери, - где же ты, любовь моя?
        - Мама? - Девочка потянулась и открыла глаза. - Мама! Ты вернулась!
        Марта вскочила, будто не спала вовсе, и обхватила Сильвию за шею. Женщина почувствовала, как бьется маленькое сердечко.
        - Мамочка, я ждала тебя, чтобы рассказать о волшебной флейте! Ты помнишь?
        - О, Марта! Только не сейчас, прошу тебя. - Сильвия ласково и осторожно уложила ее обратно в постель. - Мы поговорим об этом завтра, идет?
        - Но завтра ты скажешь, что у тебя опять нет времени! - Марта смотрела на нее чистыми, наивными глазами, и Сильвия сдалась.
        - Ладно, детка, но только недолго!
        - Знаешь, волшебная флейта умеет оживлять погибшие цветы, птичек, бабочек! Она играет такую красивую музыку, что все, кто ее слушает, становятся добрее и красивее! А тот, кто научится на ней играть, никогда не умрет и станет самым знаменитым на свете, как ты! - затараторила Марта.
        - Я все поняла, - улыбнулась Сильвия. - Обещаю, что у тебя будет эта волшебная флейта. Когда ты проснешься, не забудь заглянуть под подушку. Я уверена, что фея, которая слышит тебя сейчас, непременно исполнит твое желание. Но только с одним условием: ты немедленно закрываешь глазки и засыпаешь!
        Девочка послушно зажмурилась и уже через минуту мерно посапывала, укрывшись одеялом по самые уши. Мать нежно погладила ее ножку, высунувшуюся наружу, и грустно подумала: все твои желания будут исполняться, покуда я жива, но где найти добрую фею, которая помогла бы мне осуществить мое самое заветное желание?
        Женщина осторожно прикрыла дверь и спустилась в холл. Найдя нужный номер в толстом справочнике, Сильвия подняла телефонную трубку и набрала его.
        - Алло, это магазин музыкальных инструментов? Мне нужна детская флейта, обязательно блестящая, причудливо украшенная, в красивом футляре… Не позднее, чем через два часа. Я плачу двойную цену.
        Довольная, она откинулась на спинку дивана и уснула прямо там, не раздеваясь и не укрываясь пледом.

        - Мамочка! Фея подарила мне волшебную флейту! - кричала марта, сбегая по ступенькам в холл. - Посмотри, какая она красивая! Неужели это действительно для меня?
        Как она похожа на Мартина! Такая же непосредственность, такая же чистота! - умилялась Сильвия, раскрывая объятия.
        - Но теперь тебе придется учиться играть на ней, - произнесла она, когда они вместе раскрыли красный бархатный футляр и достали флейту.
        - Я обязательно научусь! - пообещала Марта. - Я хочу играть на флейте, правда-правда!
        - Хорошо. Я приглашу к тебе учителя, ты начнешь заниматься. Только дай мне слово, что это будет всерьез. Иначе флейта утратит свои волшебные свойства.
        - Но, мамочка, я бы хотела поехать в город. Мне надоело сидеть дома! Давай сами поедем к учителю! Прямо сейчас! - И, заметив недовольство на лице матери, девочка быстро добавила: - А то потом флейта потеряет свои волшебные свойства.
        Рассмеявшись, Сильвия пообещала Марте отправиться искать учителя музыки немедленно и поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Ах, Мартин! Если бы ты был сейчас с нами, кто бы лучше тебя научил девочку играть на флейте? - думала Сильвия, ловя себя на мысли, что в последнее время все чаще ведет мысленные диалоги с любимым.

        Марта радовалась всему, что видела из окна лимузина. Сильвия улыбалась, глядя, как дочка замирает от восторга при виде огромных вывесок на магазинах, ярких рекламных щитов, обилия машин и пешеходов. Словно она впервые попала в город!
        - Вот мы и приехали, дорогая, - сказала женщина, подавая Марте руку и помогая ей выпрыгнуть из машины на тротуар. - Здесь находится музыкальная школа, в ней учатся дети, такие же, как ты. Сейчас мы поднимемся на второй этаж, там нас ждет твой будущий учитель, мистер Стайет. Будь с ним вежлива, отвечай на все вопросы погромче - он уже старенький и плохо слышит.
        Они поднялись по лестнице и оказались перед дверями кабинета мистера Стайета. Сильвии пришлось долго уговаривать его по телефону, прежде чем старик согласился принять их.
        - Я послушаю ее, мисс Даймонд, - наконец согласился он, когда Сильвия назвала примерную сумму гонорара. - Но не обольщайтесь, если у девочки нет слуха, я не стану с ней возиться ни за какие деньги. Я слишком стар для этого и почти не беру учеников… Но для вас готов сделать исключение.
        И вот Марта стояла перед большим креслом, в котором восседал старик с длинными седыми старомодными бакенбардами, и повторяла за ним ноты. У нее отличный слух и голос! - удивилась Сильвия. Она никогда раньше не обращала на это внимания, да и сама Марта не проявляла своих способностей. Оказалось, что ее тяга к музыке была не напрасна. К тому же, вероятно, сказывались гены…
        - Что ж, мисс Даймонд, - старик кашлянул и встал с кресла, когда тест был окончен, - у Марты есть слух и музыкальная память. Могу вас обрадовать: я согласен заниматься с вашей дочерью дважды в неделю. Вы будете привозить ее ко мне домой к одиннадцати утра. И предупреждаю сразу: никаких опозданий, пропусков и прочих капризов! Кроме того, девочке придется серьезно работать дома… Если, конечно, это не прихоть с вашей стороны и занятия музыкой не надоедят ей так же быстро, как новая игрушка, - буркнул он напоследок.
        - Нет-нет! - воскликнула Марта. - Я буду заниматься. Я очень хочу научиться играть на флейте!
        - Кстати, - старик поднял бровь, - а почему вы выбрали именно этот инструмент? Обычно дети играют на скрипке либо на фортепьяно.
        - Сама не знаю, - пробормотала Сильвия, чувствуя, что заливается краской. - Наверное, во всем виноваты сказки… Видите ли, волшебная флейта…
        - Сказки, сказки… - проворчал мистер Стайет, закрывая дверь за женщиной и девочкой, - знаем мы ваши сказки!

        На удивление Сильвии и Линды, Марта с энтузиазмом принялась за учебу. Для четырехлетнего ребенка такая нагрузка казалась слишком тяжелой. Но на все уговоры закончить занятия - ведь девочка уже освоила основы музыкальной грамоты - Марта отвечала категорическим отказом. Она будто всерьез готовилась стать музыкантом.
        - Боже, ребенок совершенно не отдыхает! Невозможно смотреть на это спокойно! - возмущалась Сильвия.
        - Но кто знает, - задумчиво говорила Линда, - может быть, Моцарт тоже начинал так же, как наша Марти…
        - Не говори ерунды! - одергивала служанку мисс Даймонд. - Все это скоро закончится, поверь мне. Марта забросит свою флейту подальше и станет играть в игрушки, как прежде. И зачем только ты прочитала ей ту дурацкую сказку!
        Но в душе Сильвия благодарила Бога за то, что у Марты характер ее отца. Он ведь тоже был упорный и самостоятельный! Был? Да, теперь уже был… Никогда я не увижу моего Мартина, вздыхала женщина и уходила в спальню, чтобы не предаваться грустным мыслям, глядя на дочь.

        Через полгода мистер Стайет пригласил к себе Сильвию и торжественно произнес, засунув руки в карманы широких брюк:
        - Ну, поздравляю, мисс Даймонд! Ваша дочь делает потрясающие успехи! Честно говоря, я не ожидал от нее такой старательности, соглашаясь заниматься с ней. Ведь в нашем деле важен не столько талант, сколько настойчивость в достижении результата. Но не мне вам говорить об этом… Я показывал Марту коллегам. Они считают, что, если девочка захочет продолжать обучение, из нее выйдет толк. К сожалению, до сих пор у нас не было возможности дать ей послушать живую музыку, только записи. Сам-то я давно не брал в руки инструмент…
        - Почему же вы не сказали мне об этом раньше? Я могла бы свозить Марту в другой город, в другой штат, куда потребуется, лишь бы знать, где проходят концерты флейтистов. У меня есть такая возможность, только скажите, куда нам поехать! - От волнения голос Сильвии дрожал: это же надо, у ее девочки признали талант!
        - В этом нет необходимости. К счастью для вас, на следующей неделе к нам приезжает музыкант с мировым именем. Он играет не только на флейте, он универсал. Но если не ошибаюсь, начинал он именно с флейты. У него свой оркестр, и они будут давать концерты в нашем городе. Советую не пропустить…
        - О, благодарю вас, мистер Стайет! - Сильвия была переполнена эмоциями. - Я непременно последую всем вашим рекомендациям! Уж поверьте, теперь я не допущу, чтобы Марта бросила музыку!
        - Да-да… Посещение концерта только пойдет ей на пользу. Не забудьте, на следующей неделе!

11
        Сильвия мчалась домой, впервые забыв о своих проблемах и помня только о словах мистера Стайета: Марта талантлива, ей надо заниматься музыкой и дальше, из нее выйдет толк! Вбежав в дом, она схватила на руки дочь, вышедшую ее встречать, и закружила по холлу.
        - Мамочка, что с тобой? У тебя словно не глаза, а огоньки! - изумилась девочка, целуя Сильвию в щеку. - Ты никогда не была такой раньше!
        - Это все ты, мое счастье! - твердила та, крепко прижимая к себе дочку. - Разве могла бы я быть так счастлива без тебя?
        Сильвия нарочно не стала говорить Марте о предстоящем концерте. Пусть это будет сюрпризом, решила она. Только надо ее как следует подготовить. Марта - девочка впечатлительная, это событие может оказаться поворотным в ее судьбе. Если бы моя мать начала готовить меня с самого детства к карьере актрисы, мне удалось бы избежать многих и многих ошибок, сделанных по незнанию жизни. Но мою бедную мать нельзя обвинять в том, что она не могла сделать для меня то, что могу сделать для Марты я…
        Признаться, мисс Даймонд сама ждала этого концерта с детским нетерпением, как когда-то ожидала приезда в свой родной город гастролеров-артистов. Тогда их появление изменило ее жизнь. Может, и теперь что-то переменится не только в судьбе Марты, но и в моей? - думала с надеждой Сильвия. Это был ее первый выход «в свет» после того, как актриса оставила сцену и поклялась себе больше не иметь дела с миром искусства за исключением сценариев и частных уроков. Она даже не ходила на спектакли и не смотрела фильмы, снятые по ее работам!
        Приближался день концерта. Марта чувствовала возбуждение матери и ходила по дому с загадочным видом. На расспросы Линды она отвечала, что сейчас не может ничего рассказать, а только потом, когда мама откроет ей какую-то важную тайну. Линде не нравились все эти тайны, но и Сильвия ничего ей не сказала, попросив не лезть раньше времени в их с дочкой дела. Служанка не обиделась. Она давно уже не только привыкла к импульсивной хозяйке, но и полюбила ту за доброту и отзывчивость, а также за то, что мисс Даймонд всегда быстро остывала после очередного приступа гнева, который, к счастью, случался нечасто.
        Наконец однажды утром Сильвия пораньше разбудила Марту и радостно сказала:
        - Марти, детка, сегодня мы идем с тобой на концерт! Ты знаешь, что это такое?
        - Нет, - пролепетала девочка, протирая сонные глазки.
        - Это чудесно, великолепно! Ты никогда не видела ничего подобного! Только представь: огромный зал, полный слушателей, на сцене играют музыканты, музыка плывет в зал, несется вверх, к потолку, замирает там и солнечными струями стекает вниз, в наши души и сердца!
        - Мамочка, я не понимаю… - расстроилась Марта.
        - Ничего, дорогая, ты обязательно все поймешь, как только услышишь.
        - А флейта там будет?
        - Непременно! На ней будет играть знаменитый музыкант, мировая известность, талант! Люди едут в наш город только для того, чтобы увидеть его виртуозную игру!
        - А как его зовут? - поинтересовалась девочка, чем поставила мать в тупик.
        - Зовут? Детка, я не помню его имени… У него такая сложная фамилия, что-то вроде… Нет, не помню!
        К своему стыду, Сильвия действительно не запомнила длинную фамилию музыканта. Да и к чему это, когда у нее были совершенно иные цели! Подумаешь, какая важная птица эта мировая известность! Если бы он был так знаменит, как говорится в афише, то давно бы уже сменил фамилию на более благозвучную и простую, как, например, Даймонд… Или он рассчитывает, что его и с таким незапоминающимся именем все будут узнавать? Не много ли он о себе воображает?
        Сильвия надела свое старое, но любимое голубое платье, расшитое жемчугом, белые туфли на высоких каблуках, белые перчатки и шляпу с широкими полями. Марта выбрала бордовое бархатное платьице, отделанное белым кружевом, и черные лаковые туфельки. Мать сама сплела ей причудливую «корзиночку» из непослушных волос и приколола сбоку искусственную белую фиалку. Девочка была так хороша в своем наряде, что Линда, увидев ее спускающейся по лестнице, всплеснула руками и прослезилась.
        - Марта, что же будет, когда ты вырастешь! Ты вторая мисс Даймонд!
        Сильвия вышла следом и, не обращая внимания на оханья служанки, быстро прошла через холл к двери. Марта побежала следом.
        - А можно я возьму флейту? Вдруг этот знаменитый музыкант захочет сыграть на моей волшебной флейте? - спросила девочка с милой непосредственностью, садясь рядом с матерью в машину.
        Но вместо того чтобы умилиться, Сильвия резко сказала:
        - Не говори глупостей! Я запрещаю тебе брать с собой инструмент. Он слишком дорогой, чтобы таскать его за собой повсюду!
        Что со мной? - поразилась она. Я срываюсь на Марте! Неужели я так нервничаю из-за этого концерта? Конечно, не следовало совершенно отказываться от светской жизни. Теперь приходится привыкать заново…
        Сильвия покачала головой и притянула к себе малышку.
        - Прости меня, я просто немного волнуюсь, - прошептала она и поцеловала Марту в лоб.
        Их лимузин остановился у подъезда концертного зала. Сколько же здесь было роскошных машин! Послушать мировую знаменитость собрался весь цвет города. Все только и говорили, что о талантливом музыканте и композиторе, повторяя его замысловатую фамилию. Да, я действительно отстала от жизни, призналась себе Сильвия, разглядывая туалеты дам и их кавалеров.
        Марта словно попала в сказку. Никогда еще она не видела столько яркого света, исходящего от огромных хрустальных люстр, подвешенных так высоко, что казалось, до них нужно лететь на самолете. Пестрые наряды, блестящие украшения, запах духов, гул голосов - все это приводило девочку в восторг. Когда-нибудь и я буду такой же красивой, как мама, думала Марта, в восхищении глядя на Сильвию, поправляющую прическу перед большим зеркалом.
        Прозвенел третий звонок, приглашающий публику занять свои места, и Сильвия с дочерью уселись в удобные бархатные кресла. Девочка нетерпеливо вертелась на месте, дергая мать за руку.
        - Ну когда же? Когда?
        Наконец свет в зале погас, софиты осветили сцену, занавес поднялся. У Сильвии защемило сердце: такие до боли знакомые ощущения, будто сейчас ее пригласят на сцену… Тем временем из-за кулис вышла элегантная молодая женщина в вечернем платье, расшитом стеклярусом, и хорошо поставленным голосом произнесла:
        - Леди и джентльмены! Мы рады приветствовать вас на нашем концерте. Первое отделение открывает композиция номер пять. Вы услышите флейту соло. Маэстро, прошу!
        Женщина протянула руку в сторону кулис, и на сцену вышел… Мартин. У Сильвии потемнело в глазах. Я сошла с ума! - сказала она себе.
        - Марта, дай-ка мне бинокль.
        Мисс Даймонд выхватила маленький театральный бинокль из рук дочери и сквозь слезы попыталась рассмотреть человека, так разительно напоминающего Мартина. Да, сомнений нет - это он! Но каким он стал! Невероятно… Все вокруг расплылось, будто акварель на листе мокрой бумаги, осталось лишь яркое пятно - сцена, а на ней он!
        Словно во сне Сильвия смотрела на высокого мужчину в отлично сшитом черном фраке, в ослепительной сорочке и в галстуке-бабочке. Он немного поправился, но это придало его облику силы и мужественности. Волосы, аккуратно уложенные на бок, большие серые глаза, тонкий нос, четко очерченные скулы…
        - Да, это Мартин, мой Мартин! - твердила Сильвия, не замечая, что произносит эти слова вслух.
        - Мамочка, а почему ты сказала, что не знаешь, как его зовут? - удивилась Марта, которая все слышала.
        Но Сильвия была не в состоянии замечать что-либо, кроме человека на сцене, такого родного, но в тоже время такого далекого и незнакомого.
        Мартин прищурился, словно стараясь разглядеть кого-то в зрительном зале. В его глазах отразилась невысказанная тоска. Сильвия машинально вжалась в кресло, будто боясь быть замеченной. Но это было невозможно: софиты достаточно освещали сцену, чтобы за световым занавесом ничто не мешало музыканту. Помедлив немного, Мартин поднес к губам флейту, ту самую, которую Сильвия ему когда-то подарила. Оттого, что она узнала свой подарок, мурашки пробежали по ее телу.
        Однако маэстро не спешил начинать концерт. Не выдав ни единого звука, он опустил флейту. В зале послышалось недоуменное перешептывание. Музыкант подошел к микрофону и, немного наклонившись, произнес:
        - Я хочу лично поприветствовать вас на моем концерте. Я рад, что вы проявили интерес к моему творчеству, и постараюсь не разочаровать вас… Моя композиция называется «Далекие дни» и посвящается всем, кто когда-либо любил и был любим.
        И зазвучала музыка. Прекрасные, протяжные звуки поплыли сквозь туман, который возник перед глазами Сильвии. Она не верила в происходящее. Готова была кинуться на сцену, забыв о приличиях, закричать, что есть силы, лишь бы Мартин не оказался видением, лишь бы не исчез в следующий момент!
        Но музыка проникала в ее сознание, заставляя расслабиться и погрузиться в приятные грезы. Снова вернулась та солнечная поляна с сочной зеленой травой и прозрачно-голубым небом над нею. Снова Сильвия чувствовала запах меда и цветов, слышала пенье райских птиц. А рядом стоял Мартин и играл для нее, только для нее. И не было вокруг ни души! Как не хотелось мисс Даймонд возвращаться оттуда!
        Но мелодия закончилась. Несколько мгновений слушатели сидели в полнейшей тишине, приходя в себя после чарующих звуков. Затем раздались громовые аплодисменты и крики «браво!». Ни один мускул не дрогнул на лице Мартина. Он спокойно пережидал бурю эмоций публики, только глаза его были полны глубокой скорби. Он смотрел куда-то вдаль, поверх голов людей, отдающих должное его мастерству, и думал о чем-то своем.
        - Значит, вот как звучит волшебная флейта? - почему-то спросила Марта, глядя во все глаза на стоящего на сцене маэстро. - А я думала, что она у меня… Мамочка, почему ты меня обманула?
        Сильвия встрепенулась, очнувшись от чудесного сна. Она посмотрела на дочь, и слезы потекли у нее из глаз. Не говоря ни слова, когда на сцену вышли остальные музыканты и зазвучала следующая композиция, мисс Даймонд взяла Марту за руку и потихоньку вышла с нею из зала. В фойе было нереально пусто и тихо, лишь из-за закрытых дверей доносилась красивейшая музыка, которую Сильвия когда-либо слышала.
        - Мы уже уходим? - капризно протянула Марта. - Я не хочу! Концерт только начался, мне так здесь понравилось!
        - Хорошо. - Сильвии стало жаль лишать малышку удовольствия от виртуозной игры настоящего музыканта. - Ведь мы приехали сюда именно за этим… Понимаешь, мне надо срочно сделать одно важное дело. Я сейчас позову Питера, он побудет здесь с тобой. Обещай не капризничать и слушаться его. Я скоро вернусь.
        Мисс Даймонд позвала своего шофера и велела ему присмотреть за девочкой, пока она будет отсутствовать. Пообещав вернуться к окончанию концерта, Сильвия выбежала на улицу. Жадно вдохнув свежий воздух, женщина подошла к афише и внимательно вгляделась в яркие буквы, словно желая еще раз убедиться, что это был не сон.
«Мартин… - прочитала она надпись. - Флейта, фортепиано, гобой, саксофон…» Вот ты каким стал! И, повинуясь шестому чувству, направилась в ближайший цветочный магазин.
        - Чего желаете, мисс? - Вежливая продавщица в аккуратном зеленом передничке и с искусственной ромашкой в волосах мило улыбнулась богатой посетительнице. - Букет? Корзину? Комнатный вариант?
        - Пожалуйста… фиалки, - произнесла Сильвия дрожащим голосом и удивилась себе: будто бы кто-то говорил за нее.
        Продавщица изумленно вскинула брови, но тут же обворожительно улыбнулась - у богатых свои причуды - и выложила на прилавок несколько букетиков разных расцветок.
        - Пожалуй, я выберу эти. - Сильвия указала на фиолетовые, с нежными полупрозрачными лепестками.
        Дождавшись, пока ей завернут покупку, женщина осторожно взяла цветы и вышла из магазина. Она пошла по улице, трепетно прижимая к груди заветный букетик. Слезы катились по ее щекам, она почти не разбирала дороги. И только одна единственная мысль билась в голове: я должна встретиться с тобой, Мартин, должна! Ради нас, ради нашей дочки… Я не могу потерять тебя снова. Пусть между нами теперь непреодолимая пропасть, но ты узнаешь все: как я люблю тебя, как ждала тебя, искала, мучилась без тебя! И как я счастлива, что ты нашелся…
        Сильвия бродила по городу долго, пока ноги не привели ее обратно к концертному залу. Концерт подходил к концу, звучала заключительная композиция, поклонники уже толпились возле сцены, готовые бросить к ногам маэстро охапки цветов, столь же прекрасных, как и его музыка. Мисс Даймонд с трудом отыскала в зале своего шофера и Марту. Пробравшись к ним, она взяла девочку за руку и повела ее через служебный ход в коридор, где располагались гримуборные артистов. Служитель хотел было воспротивиться дерзкому проникновению на «запретную» территорию, но, узнав известную актрису, вежливо извинился и указал на комнату маэстро.
        Сильвия толкнула дверь, и та на удивление легко поддалась. Женщина вошла внутрь, а за ней - ничего не понимающая Марта.
        - Сядь здесь, дорогая, - мягко сказала Сильвия, приблизившись к столику, на котором были разбросаны ноты, обрывки бумаги и какие-то фотографии.
        Женщина собрала фотографии со стола и стала задумчиво их перебирать. Вот здесь Мартин в окружении других музыкантов на вручении музыкальной премии, а здесь пожимает руку президенту благотворительного фонда… Ни на одном снимке рядом с ним не было женщины! Сильвия почувствовала, что это доставило ей особое удовольствие. Но каким образом ему удалось добиться успеха за столь короткое время? Ответ пришел сам собой: это под силу только такому неординарному человеку, как Мартин! Я никогда не сомневалась в нем, с гордостью подумала Сильвия.
        Она еще раз оглядела комнату, достаточно скромную для мировой знаменитости. Простая, рабочая обстановка без намека на роскошь. Вдруг взгляд ее упал на стоящую возле зеркала фотографию в незатейливой рамке. Женщина подошла ближе и, взяв ее в руки, чуть не выронила на пол: это было ее изображение, вырезанное, видимо, из театральной программки спектакля, в котором Сильвия играла королеву Марго! Боже, неужели он помнил обо мне все это время? Неужели я жила в его сердце?
        - Мама, что с тобой? - испуганно спросила Марта из своего уголка. - Почему ты дрожишь?
        - Все в порядке, детка, все хорошо, - прошептала Сильвия, не в силах сдержать эмоции.
        В эту секунду дверь гримуборной открылась и вошел тот, в чьи владения так бесцеремонно вторглась «красивая, богатая женщина с маленькой девочкой» - так Мартину сообщил служитель, встретивший Сильвию в коридоре.
        Женщина обернулась и выронила фото из рук. Букетик фиалок, оставленный ею на столике, сиротливо ожидал своего часа, но теперь это было уже не важно.
        Мартин на мгновение замер, но затем с невозмутимым видом, словно был готов к этой встрече, прошел в комнату, остановился у столика и положил на него футляр с флейтой. Он сразу заметил цветы, потрогал пальцем нежные лепестки и усмехнулся.
        - Вот мы и встретились, - задумчиво произнес он. - Признайся, Сильвия, ты ведь не ожидала больше увидеть меня?
        В его глазах мелькнул недобрый огонек. Женщина не могла ничего ответить. Чувства, переполняющие ее душу, рвали ее изнутри, толкая в объятия человека, к которому она так стремилась. Но внезапно возникшая между ними стена отчужденности не давала этого сделать.
        - Я искала тебя Мартин, - сдавленным голосом ответила Сильвия, шагнув к нему.
        - Искала? - В голосе Мартина послышалась насмешка. - Наверное, ты весь город обшарила, когда вернулась из Австралии, не так ли? Наверное, сбилась с ног, чтобы найти меня? Что же ты молчишь?
        - Нет, я уехала из города сразу же по возвращении из турне… Но у меня были на то свои причины. Если позволишь, я все объясню тебе, но только не здесь, прошу!
        Сильвии почудилось, что на миг взгляд Мартина потеплел, но, видимо, она ошиблась. Он гордо вскинул голову и размеренно произнес:
        - Хорошо. В конце концов, не для того я встретился с тобой, чтобы отпустить, не высказав всего, что хотел сказать все эти годы. Я буду ждать тебя сегодня в восемь вечера в ресторане «Арт-Дели».
        Мужчина подошел к окну и, сложив на груди руки, стал внимательно рассматривать происходящее на улице, тем самым давая понять гостье, что ее более не задерживают. Растерянная Сильвия хотела было что-то добавить, но лишь покачала головой и пошла к двери.
        - Идем, Марти, - тихо позвала она, и девочка тут же бросилась за ней.
        Мартин удивленно обернулся. Но успел только заметить, как очаровательная малышка в бордовом платьице выскочила из своего угла и скрылась вслед за женщиной в дверях.
        Кто это? - встревоженно подумал Мартин. Неужели Сильвия вышла замуж? Нет, это невозможно, я бы знал об этом, ведь муж не иголка, его не спрячешь в стоге сена. Но и о ребенке мне тоже не говорили… Хотя я просил разузнать только о том, где живет мисс Даймонд… Ну что ж, надеюсь, сегодня вечером все прояснится.

        Сильвия никак не могла поверить в случившееся. Разве так представляла она их с Мартином встречу! Она и предположить не могла, что он стал знаменитым музыкантом. Даже если бы она и запомнила сложное имя на афише, то ни коем образом не связала бы его с музыкантом, вечно мерзнущем в своих жалких обносках и вечно голодным…
        Лимузин въехал во владения мисс Даймонд. Марта, испуганно молчавшая всю дорогу, лишь когда машина остановилась у входа в дом, решилась спросить:
        - Мама, а кто этот человек, который играл на флейте, а потом так сердито разговаривал с тобой?
        Сильвия замерла, вцепившись в ручку дверцы. Как она не подумала о самом важном? Ведь Марта имеет право знать о своем отце. Но стоит ли сейчас начинать об этом разговор? А если им с Мартином не суждено быть вместе, может, лучше девочке остаться в неведении?
        Мысли Сильвии путались, но все же она рискнула рассказать Марте правду. У меня нет человека ближе и роднее дочки, думала женщина. Пусть она многого не поймет сейчас, но моя совесть будет перед ней чиста.
        Удивительно, но девочка никогда раньше не задавала вопросов об отце. И теперь, когда мать села рядом с ней на диван и обняла за плечи, она никак не ожидала услышать от нее эти слова.
        - Это твой папа, Марти. Я не знала, что он приехал в наш город, я вообще очень давно о нем ничего не слышала. Для меня встреча с ним так же неожиданна, как и для тебя. Тебе покажется это странным, но он не подозревает, что ты есть… Так случается со взрослыми, поверь мне.
        - Но теперь он будет жить с нами, да? - Казалось, девочка ничуть не удивлена признанием матери. - И он научит меня играть на флейте так же, как умеет сам!
        - Не уверена, дорогая, - осторожно ответила Сильвия. - Скорее всего он снова уедет. Ведь он музыкант, ему необходимо давать концерты в разных городах, играть для других людей…
        А может, у него есть семья и мы не нужны ему вовсе, с горечью закончила про себя Сильвия.
        Марта внимательно посмотрела в лицо матери и серьезно сказала:
        - Ты снова обманываешь меня. Мой папа никогда не уедет от меня. Я скажу ему, что очень его люблю, и он останется!
        Девочка вскочила и побежала наверх, в свою комнату. Откуда в ней эта непонятная, внезапно возникшая любовь к практически незнакомому человеку? - поразилась Сильвия. Как можно полюбить, если ты никогда раньше не видела его и ничего о нем не слышала? Но, вспомнив Мартина, с его столь же странной и необъяснимой любовью к блистательной мисс Даймонд, которой она когда-то была, Сильвия обреченно вздохнула.

        Марта просидела весь день в своей комнате, задумчиво перебирая игрушки и бесцельно листая книги. На расспросы Линды отвечала неохотно, а когда мать пыталась говорить с ней, бросала на нее сердитые взгляды и молча отворачивалась. Она во всем винит меня! - сокрушалась Сильвия. Теперь я точно знаю, что должна поговорить с Мартином и рассказать ему все не ради себя, а ради дочери.
        К свиданию в ресторане мисс Даймонд готовилась с особой тщательностью. Хотя она уже давно не расстраивалась по поводу возраста и не придавала большого значения своей внешности, теперь все же заставила себя критически взглянуть на свое лицо. Да, с годами морщинок не убавилось… Что ж, это можно подправить с помощью косметики.
        Выбрав самый роскошный наряд - белое вечернее платье, украшенное стразами, Сильвия осталась довольна своим видом: белое освежало, контрастируя с волосами, которыми она всегда гордилась. Так не стыдно предстать перед мировой знаменитостью! В конце концов и он уже не мальчик…
        Но что-то подсказывало Сильвии, что респектабельный мужчина, которого ей теперь трудно назвать просто по имени, пригласил ее в ресторан вовсе не для того, чтобы давать оценку ее привлекательности.
        В назначенный час Мартин встретил ее за столиком дорогого ресторана, в котором собиралась городская элита. Сильвия невольно отметила, что держится он естественно и непринужденно. А ведь когда-то и понятия не имел, куда положить руки и какими приборами следует воспользоваться. Мартин и бровью не повел, увидев мисс Даймонд в сногсшибательном наряде. Он вежливо предложил ей выбрать аперитив и, пока Сильвия делала вид, что внимательно изучает карту вин, откровенно разглядывал ее. Женщина ощущала на себе его взгляд, и от этого по телу пробегал холодок. Она чувствовала себя неловким подростком, не знала, с чего начать разговор, боялась взглянуть Мартину в глаза.
        Он же, напротив, вел себя так, словно ему было все равно, сидит ли перед ним Сильвия Даймонд или какая-нибудь другая женщина. Наконец, когда принесли шампанское, Мартин поднял бокал и произнес, глядя в глаза Сильвии:
        - За любовь, которой не было!
        Она, уже поднеся бокал к губам, от неожиданности вздрогнула, поставила его на стол и прошептала:
        - Я не понимаю…
        - А чего тут понимать? - резко ответил Мартин. - Извини, я не хотел начинать с выяснения отношений. Но я не могу сдерживаться, изображая любезность и великодушие перед женщиной, которая так жестоко обошлась с моими чувствами!
        Он гневно взглянул на Сильвию исподлобья, и ей показалось, что Мартин вот-вот вскочит на ноги и, чего доброго, перевернет стол. Она осторожно начала:
        - Прошу тебя, успокойся и выслушай меня. Ведь ты хочешь знать мотивы моих поступков, не так ли? А они были, поверь! Хотя теперь мне кажется, что что-то я все же сделала сгоряча…
        - Хорошо, - произнес Мартин сквозь зубы. - Даю тебе возможность оправдаться. Но запомни, ты не разжалобишь меня! Я давно дал себе слово разыскать тебя и бросить тебе в лицо обвинения во лжи. Если ты и сможешь убедить меня в обратном, все равно не надейся, что я забуду то, что ты сделала…
        После его слов Сильвии захотелось уйти куда угодно, лишь бы не видеть этих глаз, горящих ненавистью. Что я сделала такого, за что можно меня проклинать? В чем он обвиняет меня? Но разобраться в этих вопросах, судя по всему, ей сегодня не удастся. Сейчас бенефис Мартина. И позволит ли он ей узнать правду о своей жизни, зависит только от него.
        - Ты прав, - решилась признать Сильвия, - я поступила недостойно, спешно покинув наш город и уехав жить сюда. Да, я рассчитывала, что ты не найдешь меня здесь… Но поверь мне, Мартин, в то же время я больше всего на свете хотела, чтобы ты разыскал меня! Возможно, я была не уверена в твоих чувствах. Ведь в ту ночь, когда мы встретились после долгой разлуки и расстались на еще больший срок, ты не произнес ни слова о любви. А мне так хотелось услышать от тебя, что ты все еще меня любишь! Конечно, я и сама не призналась тебе в моих чувствах, но я ждала первого шага от тебя. Я боялась снова навязать тебе свою волю, я просто панически боялась, что ты опять уйдешь, хлопнув дверью. Я хотела быть слабой женщиной, чтобы понравиться тебе еще больше. Видимо, эта роль мне плохо удалась…
        - Ты все верно просчитала. - Мартин грустно усмехнулся. - Я искал тебя в театре, однако твои коллеги не сказали мне, куда ты уехала и зачем. С твоей стороны было очень мило заставить их так нагло лгать!
        - Но они действительно ничего не знали! - воскликнула Сильвия. - Вернее, им была известна причина моего ухода из театра, но тебе не обязательно было ее знать. По крайней мере, тогда…
        - Звучит чудесно: я не заставляла их лгать, а просто просила сказать неправду! Так кто же ты после этого, Сильвия, если не обманщица? И почему, когда прошло уже достаточно времени, ты не образумилась и не вернулась ко мне, раз утверждаешь, что наш роман не был для тебя простым развлечением?! - Казалось, Мартин готов испепелить Сильвию гневным взглядом.
        - Ты не поверишь, но некоторое время назад я летала в город, где мы повстречались. И именно для того, чтобы найти тебя. Если бы мои поиски увенчались успехом, я не стала бы обвинять тебя во всех смертных грехах и упрекать во лжи. Единственное, чего я тогда желала, - увидеть человека, который был для меня дороже всех на свете, любимее, желаннее. Прижаться к его груди и слушать стук наших сердец. Вот и все… И мне было бы совершенно неважно, остался ли ты прежним бедным уличным музыкантом или стал птицей высокого полета… как теперь.
        - Какая же ты наивная, Сильвия! - Женщина с надеждой взглянула в его глаза, но вместо тепла увидела в них лишь насмешку. - Ты всерьез полагала, что я останусь прозябать в своей жалкой конуре и ждать твоего снисхождения? Ты не знала меня, если надеялась застать нищего музыканта там, где считала, было его место. Как жаль, что я не оправдал твоих надежд! Конечно, для тебя было бы гораздо удобнее, если бы так оно и случилось. Но должен признаться, моим успехом я обязан… тебе. Да-да! Если бы мисс Даймонд когда-то не посмеялась над моими чувствами только лишь потому, что я беден и никому не известен, я не стал бы тем, кого ты сейчас видишь перед собой. Когда я оставил попытки узнать о тебе хоть что-то, я вдруг отчетливо понял, что не могу потратить время, отпущенное мне Богом, впустую. Коли любимая женщина отказалась от меня, я должен стать таким, как она, - богатым и знаменитым.
        - О, Мартин! - В глазах Сильвии блеснули слезы. - Ты же знаешь, что я любила тебя! И мне было совсем не важно…
        - Не важно?! - взорвался Мартин. - Если бы это было не важно, ты согласилась бы жить со мной, несмотря ни на что! Но я понимал, что для тебя отказ от богатства и славы подобен смерти! Однако посмотри на меня: оставшись со мной, ты бы не потеряла ничего, а только приобрела.
        - Но я была бы не актрисой, а лишь твоей… женой.
        - Нет, ты была бы счастлива и сделала бы счастливым меня, - неожиданно мягко и тихо произнес Мартин, наклоняясь к ней. - Но пусть все будет так, как есть, - резко добавил он и отстранился.
        Сильвия хотела уже согласиться с предъявленными ей обвинениями, понимая, что этого упрямца проще оставить при его мнении, чем переубедить, но, вспомнив о Марте, воспрянула духом.
        - Нет, Мартин. Ты можешь думать обо мне все, что тебе заблагорассудится, я не стану больше оправдываться. Однако ты не можешь теперь снова исчезнуть из моей жизни… и из жизни нашей дочери!
        - Нашей дочери? - повторил мужчина, непонимающе глядя на Сильвию. - Ты в своем уме?
        - Возможно, я и не в своем уме, но наша дочь, Марта, родилась ровно через девять месяцев после нашей первой ночи. И она настолько похожа на тебя, что я при всем желании не могла ни на день, ни на час забыть о тебе. К тому же она столь же упряма и твердолоба, одержима и своенравна, как ее отец!
        Сильвия раскраснелась, в запале стукнув ладонью по столу. Столовые приборы зазвенели, сидящие за соседними столиками обернулись.
        - Так девочка, которая была с тобой сегодня… моя дочь? - Казалось, Мартин никак не может поверить в услышанное. - Но, Сильвия, почему же ты тогда уехала, я не понимаю… Ты тем более должна была вернуться ко мне. Почему ты так поступила?
        - Я думала, что если ты не ищешь меня, то я не нужна тебе. Что уж говорить о ребенке… Прости меня, Мартин! Я была так глупа! Прости, если можешь… - И Сильвия расплакалась, закрыв лицо руками.
        Мартин растерялся, оглядываясь по сторонам и глупо улыбаясь заинтересовавшейся происходящим ресторанной публике.
        - Давай выйдем отсюда, - предложил он, помогая Сильвии подняться и придерживая ее за локоть.
        Они вышли на улицу. Было довольно тепло. Безветренная летняя ночь опустилась на город, и в ее безмятежной тишине все страсти, выяснения отношений, взаимные упреки показались им незначительными и мелочными…
        - Я представляла тебя другим, - призналась Сильвия, кутаясь в прозрачный шарф и нервно вздыхая.
        Мартин взял ее под руку, и они пошли по улице.
        - Я тоже не думал, что, когда увижу тебя, буду вновь очарован твоей красотой.
        - О, пожалуйста, не говори так! - взмолилась Сильвия. - Я ведь прекрасно понимаю, что не помолодела за это время. А вот ты возмужал. В тебе появилась какая-то львиная грация… Ты нашел себя в жизни? Расскажи, у тебя есть семья?
        - Ты не поверишь, но я по-прежнему одинок. Многие женщины были бы рады занять место рядом со мной, но я не ставил себе цели жениться. Все силы я отдал учебе, а затем карьере музыканта и композитора. Много времени ушло на подбор оркестра и организацию гастролей…
        - Но ведь ты не случайно оказался в этом городе? - Сильвия робко улыбнулась.
        - Признаюсь, это и было моей основной целью. Все, что я сделал в жизни, чего добился, - было ради этого дня. Ради того, чтобы я смог услышать, что ты все еще меня любишь.
        Он остановился и, взяв Сильвию за плечи, развернул к себе лицом. Несколько секунд оба стояли молча, жадно глядя друг на друга и боясь пошелохнуться, чтобы не нарушить очарование момента.
        - Я люблю тебя, Мартин. Я всегда любила тебя и буду любить, даже если мы опять расстанемся.
        - Я никогда больше не расстанусь с тобой, слышишь? Даже если ты снова сбежишь и спрячешься, я разыщу тебя, чтобы повторить: я тебя люблю!
        Они обнялись, и страстный долгий поцелуй вновь сказал за них то, что они еще не успели сказать друг другу.
        - А сейчас я хочу видеть мою дочь! - воскликнул Мартин, отрываясь от Сильвии и отводя взгляд, чтобы скрыть волнение. - Поедем к тебе! Немедленно!
        Он схватил спутницу за руку и потащил к стоящему на стоянке «кадиллаку» с шофером.
        - Мартин, постой! Уже поздно, девочка давно спит. Давай отложим это на завтра! - попыталась остановить его Сильвия.
        - Что ты такое говоришь! Я ждал почти пять лет, а ты хочешь это отложить! Нет, мы едем к тебе, садись.
        Он открыл перед женщиной дверцу и сам уселся рядом. Автомобиль помчал их к дому, где малышка Марта не спала, предчувствуя нечто необыкновенное.

        - Проходи, - шепотом сказала Сильвия, на цыпочках входя в холл и осторожно прикрывая за собой дверь.
        Она включила свет, и маленькие светильники в виде факелов загорелись на стенах неяркими огоньками, создавая в атмосферу старинного замка. Сильвия села на большой диван, стоящий посреди холла, и устало запрокинула голову.
        - Я сейчас позову служанку, она приготовит нам чего-нибудь поесть. Ведь ты так и не дал мне насладиться едой в ресторане, - с укором взглянув на Мартина, произнесла женщина и улыбнулась.
        - Вот такой я всегда мечтал тебя видеть, - задумчиво ответил он. - Я не голоден, но, если ты хочешь…
        - Честно говоря, я тоже хочу чего-то другого…
        Мартин склонился над Сильвией, опершись на спинку дивана. Его глаза потемнели, и женщина ощутила, как жгучее желание, давно и прочно запрятанное в тайниках ее души, рвется наружу, сладко и удушливо обволакивая сознание. Она едва коснулась его шеи руками, как вдруг сверху послышался звонкий детский крик:
        - Папа!
        И Марта босая, в длинной кружевной сорочке, с растрепанными волосами помчалась к ним, перепрыгивая через ступеньки. В одно мгновение она оказалась внизу и крепко обхватила Мартина за бедра, уткнувшись носом ему в живот.
        - Папа! Я знала, что ты приедешь! Я не спала, ждала тебя! - бормотала она возбужденно, а Сильвия, поначалу растерявшаяся, теперь смотрела на эту трогательную сцену и вытирала слезы.
        - Марта… - Мужчина присел перед ней на корточки. - Здравствуй, малышка! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя! Ты такая красивая!
        - А ты научишь меня играть на волшебной флейте?
        Он подхватил девочку на руки и прижал к себе. Теплый, приятный запах детских волос разбудил в нем неведомые ранее ощущения. Ему захотелось никогда не отпускать от себя это хрупкое создание, с которым он сразу ощутил родство. Мартин понял, как много он потерял, не зная, что Господь наградил его таким счастьем. Но отныне все будет по-другому, решил он, целуя дочь в щеку.
        Сильвия подошла к ним. И они все трое долго стояли обнявшись, смеясь и плача от радости.


        Эпилог
        Мистер Стайет, покачиваясь в кресле-качалке, курил трубку, молчал и как бы сердито поглядывал из-под густых седых бровей на Сильвию и Мартина, стоящих перед ним, как школьники в кабинете директора. Но по-доброму смеющиеся глаза старика выдавали то, что он на самом деле хотел сказать волнующимся родителям.
        - Ладно, не буду томить вас, - наконец произнес он. - Признаться, я и сам не ожидал, но Марта победила на конкурсе флейтистов, и ее приглашают на учебу в Италию.
        - О! - произнесла Сильвия, но вместо радости в ее голосе послышалась тревога. - Я не отпущу ее одну!
        - Да не волнуйтесь вы так, - раздраженно сказал мистер Стайет. - Марта уже вполне самостоятельная девушка. Если не ошибаюсь, в этом году она окончит колледж. В конечном счете, решение остается за ней. Я говорю вам, как опытный педагог, что ей просто необходимо учиться!
        - Простите, мистер Стайет, моя жена, как всегда, сказала не то, что собиралась. - Мартин ласково посмотрел на Сильвию, которая решила было возразить.
        - Я это заметил… - проворчал старик. - Кстати, вы не считаете, что Сильвестра пора приобщать к миру искусства? Ведь Марта в его возрасте уже начала делать успехи.
        - Вот видишь, дорогая, - обратился к жене Мартин, - мальчик тоже будет учиться музыке. Тебе будет чем заняться, пока Марта учится в Италии. Так что не беспокойся, в твоем положении это вредно.
        - Что?! - Старик вынул трубку изо рта. - Боже, я когда-нибудь уйду на покой? За какие грехи Ты свел меня с этими людьми, которые постоянно искушают меня заниматься с их гениальными детками?! Хотя, - добавил он, лукаво щурясь, - пока вы не перестанете поставлять мне учеников, я буду оставаться самым престижным преподавателем музыки в этом городе!

        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.