Сословные условности Ирина Николаевна Мясникова
        Ирка Федотова по прозвищу Ведмедь, потерянная в пространстве и во времени единственная подруга Наташи Китаевой по прозвищу Китаёза, неожиданно возвращается из Америки, куда уехала в начале двухтысячных.
        Ирка в процессе развода с американским мужем и пытается начать новую жизнь с чистого листа. Ей надо найти подходящего магната, выйти за него и родить ребёнка, обязательно мальчика. Со свойственной ей энергией она вовлекает в этот процесс и Наташу. Однако российская действительность очень сильно отличается от представлений о ней американской домохозяйки.
        Ирина Мясникова
        Сословные условности
        Гудбай, Америка, о-о-о-о
        Согласитесь, многие из нас совершенно не любят свою работу, справедливо полагая, что вряд ли кто-то будет платить зарплату за нечто, доставляющее нам изысканное наслаждение, или даже не совсем изысканное, и не совсем наслаждение, но за что-то вполне себе приятное и радостное. Нас с детства учат, что за удовольствия непременно надо платить, а никак не наоборот. Вот и Наталья Юрьевна Китаева, работающая начальником службы размещения в лучшем загородном семейном отеле на побережье Финского залива, свою работу, мягко говоря, не любила. В первую очередь, разумеется, она сильно недолюбливала постояльцев, которых в отелях почему-то принято называть «гостями». Наверное, название пошло с тех самых времён, когда отели ещё именовались по-простецки гостиницами. Отсюда проистекает и название всей отрасли - «индустрия гостеприимства». Тьфу! Какие же это, прости, Господи, гости, кто их звал-то таких гостей? Вернее звали, конечно, вон реклама самого лучшего семейного отеля на побережье в интернете везде надо и не надо всплывает, рекламные щиты опять же на Приморском шоссе рядами стоят, мол, ждём не дождёмся,
когда вы к нам, наконец, завалитесь со всеми своими чадами и домочадцами. Однако с настоящих гостей как-то не принято всё же брать плату за проживание, да и гости обычно не блюют по углам и в занавески не сморкаются. Не ведут себя в стиле «слушай, козлик, перестань есть хозяйскую герань». Уж чего-чего, а того, что такие вот «гости» в отелях вытворяют, Наташа насмотрелась выше крыши, или правильнее будет сказать по самую крышу самого лучшего семейного отеля на побережье. И называть эту публику гостями - лицемерие высшей пробы!
        Наташа в своё время окончила довольно престижное высшее учебное заведение, где ей всё очень хорошо и конкретно объяснили про товарно-денежные отношения. Вот товар, вот деньги. Как говорится у классиков, «утром стулья, вечером деньги, но деньги вперед». Короче, получил свой товар и отвали подобру-поздорову. Конечно, Наташу ещё учили, что оказываемая услуга хоть тоже и является в некотором роде товаром, но от стульев очень сильно отличается. Мол, тот же стул, только индивидуального изготовления и придвинутый с улыбкой. С этим Наташа категорически не соглашалась, ведь услуга услуге рознь. Одно дело, когда доктор тебе зубы сверлит, тут большей частью всё от мастерства и опыта доктора зависит, ну, или от его морального облика, то есть дышит он тебе в лицо перегаром сквозь медицинскую маску или нет?
        Совсем другое дело отель, вернее гостиница. Вот что такое гостиничная услуга? Чисто вымыто, наглажено и постирано, безопасно, никто не ворует и по окнам из неучтённого нарезного оружия не стреляет, крыша не протекает, комфорт, тепло и уют. Всё, наслаждайся! Ну, допустим, ещё будем все тебе улыбаться, когда ты мимо нас ходить будешь, дополнительные помещения для развлечения деток твоих организуем, накормим до отвала. Пусть это будет наше конкурентное преимущество, так и быть. Но любить тебя за твои три или сто три рубля, а также целовать во все места мы совсем не обязаны. И в душу к нам не лезь, уж будь так любезен, и на горничных матом не ори, ну и всё остальное вышеописанное про герань, углы и занавески.
        Так что люди, приезжающие в отель, никакие не гости, а постояльцы или вовсе отдыхающие, то есть самые настоящие круглосуточные бездельники. Может они своё безделье и заслужили, но сами понимаете, кому может понравиться изо дня в день трудиться в окружении и на благо бездельников! И если б ещё они не выделывались всячески, не капризничали, а то всё им не так. Заплатят рубль сорок, а требуют сервиса на двести баксов.
        Самые неприятные среди этой породы - тётки, или, как их называет новый начальник охраны «бабцы», а особенно раздражают бабцы с детками. Они видимо преисполнились героизма в походе на свой материнский подвиг и сами от этого подвига так офигели, что остановиться никак не могут, офигевают дальше, требуют всеобщего почитания и восхищения. Наташа и сама когда-то этот подвиг материнский совершила: и родила в муках как положено безо всяких там обезболивающих и кесаревых сечений, и ребёночка своего сама вырастила и отнюдь не до пяти лет, как некоторые отдыхающие героини, и всё сама-сама, никто не помогал, никто не восхищался, никто не входил в положение и не оплачивал отдых в загородных отелях. Гордиться, конечно, тут особо нечем, это Наташа хорошо понимала, но сдобные изнеженные мамашки вызывали у неё невероятное раздражение. Или зависть? В любом случае оба эти чувства вредны для живого организма, особенно женского, они, знаете ли, как-то иссушают душу и превращают вполне себе милую дамочку в гарпию.
        Отдыхающих бабцов иногда сопровождают дядьки. Этих Наташа тоже не жаловала. Дядьки обычно выступают единым фронтом со своими вечно недовольными чем-то, капризными бабцами. Однако этот единый фронт они держат, разумеется, только в присутствие собственных бабцов, а в их отсутствие они в большинстве случаев вяжутся к дежурным администраторам со своими ухаживаниями. Типа он тут царь горы и всё к его услугам, а ты улыбайся и радуйся, что он к тебе снизошёл со своими пошлыми шуточками. И руки ещё свои всё время норовят куда-нибудь пристроить. Бррр!
        Ну и сами детки, вот кто бесит нешуточно. Ведь не секрет, что даже собственные дети могут довести до исступления, а уж чужие…. Эти постоянно орут, визжат, ревут, пачкают, ломают и лезут куда попало. А куда деваться? Отель-то на первой линии, у самого залива, позиционируется как семейный и пляжный.
        Хотя какой там пляж? Пляжи Финского залива остались далеко-далеко в прошлом, в тех временах, когда они еще находились на территории Финляндии, ну и чуть позже уже при Советской власти, пока не начали строить сооружения для защиты Ленинграда от наводнений. Ту самую дамбу, из-за которой по завершении её строительства вода в заливе зацвела и превратилась в поганую жижу. Но сами чудесные песчаные пляжи на побережье остались. Это факт. Остались и сосны на берегу, и особый воздух, когда ветер пахнет одновременно морем и сосновой смолой. Вот за этим воздухом и приезжают в отель все эти бабцы со своими детками, а функцию моря исполняет бассейн отеля. Бассейн хоть и большой, пожалуй, самый большой на побережье, но никак не рассчитан на такое количество купальщиков. Положение спасает тот факт, что Питер не балует своих жителей столь уж жаркой погодой, чтобы можно было постоянно плескаться в холодном бассейне на свежем воздухе. Бассейн, конечно, подогревают, но без фанатизма, экономят, так как нынешние тарифы на электричество весьма и весьма кусаются.
        В своей ненависти к постояльцам Наташа не одинока, весь так называемый фронт-офис отеля испытывает примерно те же чувства. Руководство, конечно, старается изо всех сил, устраивает всякие тренинги, на которых учат уж если не любить этих «гостей» в кавычках, то хотя бы относиться к ним с терпением и психологически разгружаться после общения с ними.
        Однако Наташина ненависть не ограничивается только постояльцами, в равной степени она ненавидит и собственное руководство, и собственных подчинённых. Руководство постоянно требует: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. А подчинённые категорически не желают работать за свою зарплату. Руководство не имеет никакого желания повышать зарплату Наташиным подчинённым, да и самой Наташе вместе с ними, но работу требует, и требует именно с Наташи. Да ещё ей периодически приходится кого-нибудь из администраторов подменять и самой стоять за стойкой ресепшена. Администраторы имеют особую способность внезапно заболевать, переезжать куда-нибудь в Москву, выходить замуж и уходить в декрет. А так как в большинстве своём администраторами или по иностранному портье работают люди в основном очень молодые, что можно смело считать синонимом слова «безответственные», то запланировать какие-либо изменения в собственной жизни они иногда оказываются просто не в состоянии. То есть Наташа на передовой, коей, безусловно, можно считать этот самый фронт-офис, мечется ещё и между двух огней. Согласитесь, как-то это
нехорошо, прямо скажем, не способствует. И не спрашивайте, чему же такому это не способствует? Ничему не способствует. Точка!
        Личная жизнь Наташи Китаевой тоже почему-то никак не складывается, как принято нынче говорить, от слова совсем. На работе она никаких таких шур-мур не разводит. Упаси, Боже! Отель он же хуже любой деревни или даже Большого театра. Кости моют всем без разбора, невзирая на личности и симпатии. Поэтому новый начальник охраны может строить Наташе кур аж до потери пульса. Также как это делали оба его предшественника. Про постояльцев персонал отеля тоже придумывает черти чего. От постояльцев вообще лучше держаться подальше, если заподозрят или даже припишут какой-нибудь амур-тужур, то можно запросто с работы вылететь, да так, что ни в один отель больше не возьмут. В низкий сезон отель обычно подрабатывает разными выездными конференциями, обучениями и корпоративами. Эти корпоративщики постоянно уходят в полный отрыв, только успевай от них уворачиваться. То есть на работе Наташа блюдёт свою честь изо всех сил, и надо сказать, имеет очень пристойную репутацию.
        Дома Наташу с работы никто особо не ждёт, поэтому она иногда даже с удовольствием подменяет своих нерадивых безалаберных подчинённых. Деньги-то они ж никогда не лишние, а денег ей требуется с каждым годом всё больше и больше. Ребёночек-то её вырос и превратился в двухметрового детину, практически дяденьку, постоянно интересующегося содержимым холодильника. Даже ночью встаёт и дверцей хлопает в надежде, что там ещё чего-то вкусненькое появилось. Детина учится, как это сейчас модно, на программиста в электротехническом университете, знамо дело на платном отделении. Ни среди детей Наташиных знакомых, ни среди детей знакомых знакомых нет никого такого выдающегося, кому бы удалось попасть на бесплатное. Наверное, где-то эти гениальные дети и существуют, раз бесплатные места в университетах присутствуют, но как выяснилось давеча: места-то есть, да не про нашу честь. Чтобы учиться забесплатно, надо быть ребеночком, не просто одарённым способностями, надо иметь одарённых должностями родителей. Правда, дети таких знатных родителей обычно в программисты не лезут, всё больше в юристы или какие-нибудь
международники норовят устроиться.
        Наташин дитёнок никакими такими особо выдающимися способностями не обладает, но учится хорошо, и на том спасибо! Вот Наташа и вкалывает как большинство таких же одиноких мамаш, чтобы детину свою накормить, обучить, да ещё и приодеть маленько, так как одежда и обувь на ребёнке имеют свойство буквально сгорать, особенно кроссовки. Да и джинсы тоже отчего-то очень быстро превращаются в лохмотья.
        Ребёнок, разумеется, пытается матери как-то помочь, подрабатывает репетиторством: готовит школьников к ЕГЭ, чем очень гордится, но заработанных им грошиков хватает в основном только на оплату его же мобильной связи, интернета и посещение тренажёрного зала. Ну как же нынче молодому человеку без тренажёрки?! Согласитесь, это же гораздо лучше, чем сидеть круглосуточно за компьютером, или того хуже: ночной клуб, курение и выпивка или ещё, упаси, Боже, какая-нибудь дрянь. Так что пусть лучше железо тягает да на скакалке скачет, аппетит наращивает. Ох!
        Наташа, конечно, предвкушает и в глубине души очень боится, что её двухметровый дитёнок, почти дяденька, рано или поздно приведёт в дом какую-нибудь тётеньку. Куда уж тут деваться? Но она отчётливо понимает, что двоих нахлебников уже точно не вынесет как тот самый Боливар, поэтому строго-настрого сказала своему сыночку, что никаких тётенек она у себя в квартире в своём присутствии не потерпит. Во всяком случае до тех пор, пока сыночек не получит окончательно это своё оплаченное матерью образование и не устроится на солидную программистскую работу, или, что ещё лучше, свалит куда-нибудь в цивилизацию. В результате этой нравоучительной беседы девушки в Наташином доме не появляются, во всяком случае, в те моменты, когда она сама в этом своём доме находится. Зато после возвращения с ночных дежурств Наташа в последнее время стала обнаруживать кроме пустого холодильника на кухне, ещё и следы пребывания в ванной комнате некого существа, оставалось надеяться, что это существо всё-таки женской породы. А то в последнее время от современной молодежи не знаешь уже, чего и ждать. Однако посуду молодёжь за
собой тщательно убирает и посудомойку запускать никогда не забывает, что уже хорошо.
        Наташа прекрасно помнит, как, казалось, ещё совсем недавно мыла посуду в доме бывшей свекрови после очередной тайной свиданки со своим будущим, а теперь уже бывшим мужем. Всё повторяется. Разве что прогресс не стоит на месте и облегчает современным девушкам заметать следы своего присутствия с помощью посудомоек.
        Друзей у Наташи Китаевой тоже нет от того же слова «совсем», как и личной жизни. Немногие друзья юности как-то растерялись во времени и пространстве, а в социальных сетях, где люди в последнее время заводят новых друзей или находят старых, Наташа не значится из-за негласного распоряжения начальства. Владельцы самого лучшего семейного отеля на побережье категорически под угрозой увольнения запрещают всем сотрудникам, включая горничных и уборщиц, светиться в каких-либо соцсетях. И в обязанности начальника охраны входит регулярный мониторинг этих самых сетей в целях обнаружения нарушителей. Владельцев можно понять. Наташа прекрасно представляет, как бы её сотрудники с удовольствием сплетничали на всю страну и русскоязычный зарубеж о самих владельцах, о своём начальстве, о других сотрудниках и, разумеется, о постояльцах. Никакому отелю такая реклама не нужна.
        Так что в отсутствие друзей и личной жизни человеку остаётся только работа, хоть и нелюбимая, поэтому Наташа никогда не пренебрегает возможностью подменить кого-то из администраторов. Руководство отеля ничего не имеет против Наташиных дежурств, однако каждый раз увидев её за стойкой, директор ухмыляется и ехидно интересуется, когда она уже начнёт подменять ещё горничных и уборщиц. У тех ведь тоже случаются различные катаклизмы личного характера.
        - Хороший руководитель, Китаева, не работает за всех, а работу организует так, чтобы самому полёживать на боку, пока коллектив совершает трудовые подвиги! - учит Наташу директор, который сам в соответствие со своими словами видимо точно является весьма хорошим руководителем. Весь отель знает, что после обеда он уходит к себе в дежурный директорский люкс, где с ним приключается тихий час, а то и все два.
        В моменты директорского тихого часа считается, что Наталья Юрьевна Китаева в отеле главная, и со всеми проблемами надо бежать к ней. Хотя к ней и так бегут со всеми проблемами, можно сказать, круглосуточно. И если проблемы бухгалтерии или кухни она не может разрешать в силу отсутствия у неё соответствующих должностных полномочий, то уж выход из ситуации главному бухгалтеру, шеф-повару или главному инженеру она может подсказать запросто. И те уже с готовым решением в свою очередь атакуют директора. Другими словами, Наташа у себя на работе играет роль некой затычки в каждой бочке, причём затычки незаменимой.
        Разумеется, во время всей этой свистопляски с пандемией, когда власти с перепугу позакрывали все отели, Наташа на собственной шкуре прекрасно ощутила, почём фунт лиха, и одно время даже перестала ненавидеть свою работу, затосковала по ней, ведь плохое забывается быстро, а вот хорошее, если оно не шуршит в кошельке и не звенит на карточке, вспоминается постоянно. Закрытые границы дали о себе знать полным аншлагом и практически стопроцентной загрузкой номерного фонда сразу после того, как власти всё же милостиво разрешили отелям поработать. Дотумкали наверное, что если гостиничный бизнес простаивает, то и налоги ни фига не платит, а налогов нет, так и в городском бюджете соответственно не шуршит и не позвякивает.
        Так что после открытия, несмотря на обнищание трудящихся вследствие пандемии, отдыхающей публики в самом лучшем семейном отеле на побережье резко прибавилось, что весьма осложнило и без того напряжённую работу фронт-офиса, плюс к этому добавились ещё и рейды бесчисленных проверяющих, вакцинация, тесты на вирус и перчаточно-масочный режим. Господь уберёг Наташу от заражения, все положенные прививки она перенесла легко, но маски и перчатки доставали чрезвычайно, особенно летом в жару, однако Наташа внимательно следила, чтобы её подчинённые носили маски правильно, ставя всем в пример хирургов, которые во время операций маски с носа не спускают. Правда, постояльцы в большинстве своём либо переболевшие, либо привитые, либо вовсе антиваксеры к маскам относились наплевательски, чем дополнительно вызывали Наташино раздражение. В некоторых санаториях и пансионатах при заезде с постояльцев требовали заранее сдавать тест на вирус и разрешали во время проживания ходить без масок, однако руководство самого лучшего семейного отеля на побережье от этой практики отказалось. Согласитесь, пока этот тест вам за
немыслимые деньги делают в течение семидесяти двух часов, вы запросто можете вирус где-то подхватить, да хоть в той же лаборатории, привезти его с собой и перезаражать всю публику в течение инкубационного периода, а потом ещё и убраться восвояси, как ни в чём не бывало. Опять же персонал на работу, страшное дело, общественным транспортом добирается, а в этом общественном транспорте, мама дорогая, какой только заразы не перевозится, включая инфицированных персонажей. Да и дома у себя вряд ли кто из персонала в маске ходит, если он в своём уме, конечно. Поэтому в самом лучшем семейном отеле на побережье отдыхающих обязывали носить маски во всех помещениях за исключением собственных номеров, что давало новый повод для недовольства и скандалов. Ведь как прикажете на шведском столе питаться, если у вас маска на морде лица? Тем не менее, руководство стояло на своём, разрешив «гостям» снимать маски только за столиком в ресторане во время приёма пищи, ну, и график этого самого приёма тоже пришлось устанавливать скользящий к большому неудовольствию сотрудников кухни. Персонал и вовсе обязали соблюдать масочный
режим под угрозой немыслимых штрафов. Уж если и заболеет кто из постояльцев в отеле, то не по вине персонала, а там иди, доказывай, в отеле ты заразился или сам эту чуму в него привёз. Пока, правда, после открытия удивительным образом обходилось без заболеваний, тьфу, тьфу, тьфу.
        - Наталья Юрьевна, вас тут спрашивают, - звонок с ресепшена застал Наташу за компьютером в отделе бронирования, где одну из её подчинённых угораздило забронировать дважды один и тот же номер. Наташе срочно пришлось решать, как из такой ситуации выкрутиться, ведь этим летом отель забит под завязку как никогда. Свободными оставались только тот самый дежурный директорский люкс и неприкосновенный президентский. Наташа хорошо представляла, что ей скажет директор, лишённый тихого часа по милости отдела бронирования в течение всей грядущей недели.
        - Кто? - рявкнула Наташа в трубку. Не хватало ей сейчас ещё выслушивать жалобы какого-нибудь бабца на плохую уборку или ещё чего-то в этом же духе.
        - Говорят, по личному вопросу, - задушевным голосом отозвалась дежурный администратор, практически проворковала.
        Это их так на тренинге научили, чем страшней постоялец орёт, тем душевней ему улыбаться. Хотя как теперь душевно улыбаться через маску?
        Наташа тяжело вздохнула, встала из-за стола, показала кулак проштрафившейся сотруднице отдела бронирования и направилась на ресепшен. По дороге она намётанным глазом отметила недостатки в уборке. Сразу видно, когда чья смена. Сегодня точно уборкой руководила не Маджидовна. У той всё горит и блестит как языком вылизано. В этот момент Наташе наперерез кинулась интеллигентного вида дама со шваброй. Дама эта явно была новенькая из недавно набранных предпенсов, и видимо постаралась попасться на глаза начальству, дабы продемонстрировать своё рвение. Разумеется, Наташа не помнила её имени, но отметила, что маска у дамы надета по всем правилам, а глаза поверх маски весьма смышлёные, добрые с сеточкой мелких морщинок.
        - Извините, можно вас на минуточку, - зашипела Наташа, отводя старательную даму в сторонку. - Очень вас попрошу не попадаться на глаза постояльцам. При хорошей уборке видно чистоту, а не уборщицу. Это железное правило индустрии гостеприимства.
        Дама явно перепугалась, заморгала глазами, закивала головой с тщательно уложенными волосами и стремительно ретировалась в сторону служебных помещений.
        «Надо бы новеньких в смену к Маджидовне ставить, - подумала Наташа. - Уж она всех обучит».
        После увеличения пенсионного возраста через службу занятости в отель стали направлять безработных предпенсов: кого в уборщики, кого в охрану. У многих из них во лбу светилось высшее образование, а в глазах отчаяние, поэтому Наташа при найме уборщиц и горничных отдавала предпочтение именно им, за что регулярно получала «пфе» от завхоза. Мол, ничего не умеют, а гонора как у начальства. Другое дело, так называемые, нацмены, те тише воды, ниже травы и делают безропотно, что велят, а не выпендриваются. Вот хотя бы ту же Маджидовну, к примеру, взять, слова поперёк не скажет.
        Выйдя на ресепшен, Наташа обвела взглядом зал и замерла. Она очень любила это помещение и гордилась им. Здесь при её непосредственном участии удалось создать атмосферу не какой-нибудь затрапезной трёшки, коей по большому счёту и являлся их отель, хоть и лучший из семейных на побережье, а практически самого что ни на есть «Мариотта», никак не меньше. Наташа очень старалась, чтобы входящим в отель, уже не хотелось из него выходить. Хотелось плюхнуться в мягкие кожаные кресла в прохладном полумраке и лениться, лениться и ещё раз лениться, как и положено заправским отдыхающим. Однако нынче на ресепшен никаким «Мариоттом» и не пахло, пахло по меньшей мере международной напряжённостью и озабоченностью, а ещё вот этим, уже чисто родным российским «как бы чего не вышло». Сначала Наташе в глаза бросились застывшие в онемении начальник охраны и дежурный охранник, потом большие практически круглые глаза дежурной администраторши, которая улыбалась так, что, улыбка её, казалось, удивительным образом выпрыгнула из-под маски и норовила порвать бедной девушке щёки.
        «Неужто сам Путин пожаловал»? - пронеслось в голове у Наташи. Она проследила за направлением взглядов всей честной компании и обнаружила в центре зала женщину, разглядывающую установленную там скульптуру Даши Намдакова. Этой скульптурой невероятно гордился один из владельцев отеля, она, по его мнению, придавала респектабельности заведению. В этом вопросе Наташа была с владельцем солидарна, ей и самой нравился Намдаков, и именно Наташа своими советами помогла дизайнеру определить место, где эта скульптура будет смотреться лучше всего. Однако женщина, разглядывающая творение Намдакова, только одним своим присутствием сводила на нет всю с таким трудом достигнутую респектабельность местного как бы «Мариотта». Практически, как если бы Английская королева Виктория вдруг посетила районный краеведческий музей города Урюпинска. Как бы ни гордились жители этого славного города своим музеем, на Букингемский дворец он наверняка не тянет. Женщина, посетившая отель, хотя бы в силу своего возраста, конечно, выглядела не совсем как королева, но вполне могла бы оказаться членом королевской семьи или первой леди
какого-нибудь европейского государства. Высокая, статная, дорого и со вкусом одетая, классно подстриженная яркая блондинка, она гармонично смотрелась разве что рядом со скульптурой Намдакова. Трудно было её представить среди орущих детей и недовольных бабцов во впивающихся в задницу миниатюрных шортиках. Кроме того, на посетительнице отсутствовала маска, несмотря на строжайшее указание на дверях отеля, что свидетельствовало о принадлежности женщины к тому самому «высшему обществу» в кавычках, которое плевать хотело на всякие там указания и регулярно являло себя простым смертным по телевизору безо всяких там масок. Мол, их на Олимпе никакая зараза не берёт. Немудрено, что у начальника охраны язык не повернулся потребовать у столь выдающейся дамочки соблюдения масочного режима. Вон, вытянулся по стойке смирно, того и гляди, рапортовать начнёт, что на объекте без нарушений.
        «Только президентский люкс и то…», - подумала Наташа, натягивая свою приспущенную маску на нос и направляясь к женщине. Она лихорадочно соображала, как убедить владельцев пожертвовать этим самым люксом, который был закреплён только за ними.
        Женщина обернулась, увидела Наташу и рассмеялась.
        - Китаёза! Как же я по тебе соскучилась, - воскликнула она, распахивая объятья навстречу Наташе. На Наташу пахнуло невероятным запахом явно очень дорогих духов.
        Наташа замерла и разинула рот. Китаёзой её звали только в школе. Она впилась глазами в лицо шикарной незнакомки. Это прекрасное лицо неуловимо напоминало ей что-то давно знакомое, практически родное. Не может быть, чтобы это была Ирка Медведева, поэтому Наташа на всякий случай осторожно спросила:
        - Ведмедь, это ты, что ли?
        - Ясен пень! - ответила великосветская красавица, обняла Наташу и от души расцеловала её в обе щёки, наплевав на Наташину дурацкую маску и собственную губную помаду.
        Наташа вспомнила, как в американских фильмах одноклассницы, долго не видевшие друг друга, при встрече начинают визжать и подпрыгивать. Визжать и подпрыгивать Наташе совсем не хотелось, ей хотелось плакать, поэтому она уткнулась носом куда-то в грудь своей любимой и единственной подруги и отчаянно заревела. Как же ей было плохо всё это время без Ирки Медведевой, которая сразу после окончания института чудесным образом выиграла пресловутую Гринкарту и свалила в далёкую Америку. Наташа часто вспоминала своего Ведмедя и каждый раз в эти моменты мурлыкала себе под нос нечто вроде: «Америка, Америка, прекрасная Америка»! Так Ведмедь и потерялся в американских просторах.
        - Ну, ты чего? Не плачь, Китаёза, теперь всё будет хорошо. Я же с тобой, - Ведмедь гладила Наташу по спине, а той было никак не остановиться. Слёзы душили её и вместе с тушью для ресниц и помадой, оставшейся на щеках после Иркиных поцелуев, пачкали дорогую блузку подруги. - Где тут у вас лобби-бар?
        - У нас нету, - Наташа шмыгнула носом.
        - Как?! - В глазах Ирки Медведевой светилось такое недоумение, что Наташе захотелось сквозь землю провалиться, как будто она сама являлась хозяйкой этого недоразумения, претендующего на звание отеля, да ещё и самого лучшего на побережье.
        - У нас бар, конечно, есть, но наверху, там кофе, - доложила она подруге, спеша исправить произведённое впечатление. - А внизу только ресторан, там шведский стол и комплексное питание, считай, столовая. Ещё банкетный зал. Вот.
        - Кофе - это, разумеется, хорошо, но нам бы чего покрепче. За встречу ведь обязательно надо выпить, я уж и не чаяла тебя найти, - сообщила Ирка.
        - Я сейчас не могу, я при исполнении, - Наташа почувствовала, как слёзы опять подступают к глазам.
        - Не реви, - строго сказала Ирка. - При исполнении, вон, мужчины серьёзные, - она небрежно кивнула в сторону начальника охраны и дежурного охранника, - а ты по роду своей деятельности имеешь полное право коньяка нахлобучить с потенциальным клиентом. Хотя кто в здравом уме может заселиться в отель без лобби-бара?
        В этот самый момент, как бы в ответ на вопрос подруги, двери лифта раскрылись, и на ресепшен показалась мамашка с орущим отпрыском в коляске. В фигуру мамашки врезалась абсолютно вся её одежда, не только шортики.
        - Понятно, - резюмировала Ирка, проводив мамашку глазами. - Вот же ж бедняга.
        Непонятно, к кому относилось сочувствие, прозвучавшее в её голосе: то ли к мамашке, то ли к её отпрыску, то ли к самой Наташе.
        - Да какой там у нас коньяк? Недоразумение одно за бешеные деньги, - призналась Наташа и тяжко вздохнула.
        - Ты до скольки тут бурную деятельность планируешь изображать? - Ирка глянула на часы. - Я слишком долго тебя искала, чтобы уйти отсюда без тебя.
        - Я сейчас! Оставайся на месте. - Наташа кинулась к лифту. Она испугалась, что Ирка исчезнет так же внезапно как появилась, и решила во что бы то ни стало отпроситься у директора, который вот-вот уже должен появиться на рабочем месте после своего тихого часа. Всё-таки не так уж часто она с работы отпрашивается. Вернее, никогда ещё этого не делала, ни разу. Заодно и объявит ему о необходимости освободить директорский люкс к завтрашнему дню ввиду форс-мажорных обстоятельств.
        На удивление директор сразу вошёл в Наташино положение и даже почему-то не отругал её за ошибку отдела бронирования. Видимо, пока она неслась к нему в кабинет, до него уже чудесным образом дошла информация, как она только что ревела на груди прекрасной дамы. И о том, что дама эта высокопоставленная, наверняка тоже уже придумали. Наташе вдруг захотелось облобызать такого замечательного, всё понимающего начальника. После появления Ведмедя, она удивительным образом перестала ненавидеть собственное руководство. Сердце её переполнила жалость и к директору, и к постояльцам, и к уборщицам, и даже к орущим детям. Ну за что? За что им такое? Почему они все не в Америке живут, а тут вот влачат жалкое существование без лобби-бара! Молнией она принеслась обратно на ресепшен, где обнаружила скучающую Ирку в кресле и всю прежнюю компанию в полном составе, разглядывающую столь дивное диво. Ирка сидела, положив ногу на ногу, и её ноги казались бесконечными. Начальник охраны и дежурный охранник буквально впились в эти ноги глазами, а дежурная администраторша стояла истуканом и по-прежнему улыбалась сквозь маску
неестественной улыбкой Гуинплена.
        - Валим! - радостно сообщила Наташа.
        Ирка легко подскочила в кресле, и они обе выкатились из прохлады несостоявшегося «Мариотта» на жаркую августовскую улицу.
        - Где твоя машина? - поинтересовалась Ирка.
        - У меня нету, я на маршрутке. - Наташа посмотрела на Ирку, представила ту в маршрутке и ойкнула.
        Ирка рассмеялась.
        - Пошли. - Она направилась в сторону парковки, Наташа поплелась за ней, соображая, сколько денег Ирка дала охраннику, чтобы её машину пропустили на территорию. Летом на первой линии у залива творилась настоящая мясорубка, особенно в выходные дни.
        На парковке они подошли к огромному чёрному внедорожнику.
        - Это не моя, прокатная, Шевроле Тахо называется, - пояснила Ирка. - Я как-то привыкла к большим машинам, они удобные.
        - Сколько с тебя денег эти вымогатели сняли, чтоб на территорию пустить? - поинтересовалась Наташа.
        - Нисколько, - Ирка ухмыльнулась. - Я как в старые добрые перестроечные времена сделала морду кирпичом и с ними по-английски поговорила. Они странным образом жутко перепугались, даже место мне в тени определили. Заботливые.
        Подруги уселись в машину и на выезде обе помахали охраннику у шлагбаума, тот почему-то поклонился.
        - Да тут даже жить можно, - сказала Наташа, разглядывая машину изнутри. В машине оказалось уж точно не хуже, чем в настоящем «Мариотте»: просторно, прохладно, пахло кожей и дорогими духами.
        - Я живу в «Эмеральде», - сообщила Ирка. - Временно. Квартиру собираюсь купить. Вот как раз ты мне и посоветуешь, где лучше. Столько лет прошло! Я некоторых районов вообще не знаю, не понимаю, о чём речь. Станции метро какие-то новые…. Если б не навигатор, из центра вообще бы не выбралась.
        - Квартиру покупаешь? - тупо переспросила Наташа.
        - Да, Китаёза! Я вернулась. Теперь тут жить буду. Дома.
        - Как вернулась? Совсем сдурела? Люди на ушах стоят, из кожи вон лезут, чтобы в твою Америку попасть, а ты вернулась?!
        - «Гудбай, Америка, о-о-о! Мне стали слишком малы» …, - пропела Ирка.
        - «Гудбай, Америка, о-о-о! Где я не буду никогда» …, - пропела в ответ Наташа.
        Ну что тут скажешь?! Где-то в глубине души у Наташи всегда теплилась надежда навестить Ирку в Америке. Эта мечта не оставляла её, даже когда закрыли Американское консульство, которое существовало в Питере столько, сколько Наташа себя помнила. Ей иногда снилось, что за ней прилетает Ирка на собственном самолёте и увозит в светлое будущее. В светлом будущем нет никаких проблем, а есть море, солнце, небоскрёбы и, конечно, котики. Какое светлое будущее без котиков? И вот Ирка тут, значит никто за Наташей не прилетит, гудбай, Америка. С другой стороны, внедорожник этот Шевроле Тахо хоть и не самолёт, но тоже неплохо. Ведь Наташа ни на каких машинах кроме такси, и то в крайних случаях, никогда не ездила. Сами знаете, какие машины в такси эконом-класса. А тут не машина, а целый дом на колёсах.
        - Куда поедем? - поинтересовалась она у подруги.
        - Ко мне, разумеется, у нас с тобой сегодня будет ночёвка как в детстве! Или у тебя дома семеро по лавкам ждут, не дождутся, когда ты меня с ними познакомишь?
        - Не ждут. У меня там за семерых один мой Максик, ты с ним знакома. Его интересует только содержимое холодильника. Холодильник полон, так что мать никто не хватится.
        - Сколько ему уже?
        - Скоро двадцать.
        - Обалдеть. А муж твой? Извини, забыла, как его зовут.
        - Ведмедь, признайся честно, ты и Максика, как звать, забыла.
        - Вот уж нет, забудешь его! Я прекрасно помню, как его с роддома принесли, развернули и он первым делом на меня пописал. Все ещё кричали, что к счастью.
        - Конечно, к счастью! Ты вскоре и свалила в свою Америку.
        - Ну, допустим, не вскоре, да и счастье весьма сомнительное, - Ирка хмыкнула. - Ну так что твой муж?
        - Груш объелся, причём давно, практически сразу после твоего отъезда. Не вынесла душа поэта расходов на семью и прелестей коммунального проживания с маленьким ребёнком.
        - Так вы с Максиком по-прежнему в той самой вашей старой коммуналке? Я, как приехала, сразу туда позвонила, сказали, телефон не обслуживается.
        - Ха! Нас расселили. Весь дом расселили. Повезло, чего там говорить. Как говорят экскурсоводы, посмотрите направо. - Наташа ткнула пальцем в окно, указывая на дома, которые они в этот момент проезжали. - Там вон, за этим старым районом, есть ещё один, новый и красивый. Станция метро Беговая, её недавно запустили. У нас с Максиком там двушка, больша-а-а-я. Обманули, правда, как всегда, но это уже застройщики, а не те, кто нас расселяли. Застройщики так устроены, чтоб обманывать.
        - Как обманули? Ты ж понимаешь, это тема для меня сейчас животрепетует.
        - Сказали, что вид на залив будет, а потом бац-бац и понастроили всякого говна типа стадиона нашего, ну того самого, которому бакланы крышу расклевали. Но это ерунда, главное, мне до работы ездить удобно. Маршрутка прямая до отеля нашего ровно мимо моего дома ходит. А ты чего вдруг в «Эмеральде»?
        - А где надо?
        - Ну не знаю, наверное, в «Астории» или в «Европе». Там иностранцы любят и наши московские буржуи.
        - Глупости, мне тусовка и проходной двор не нужны, это для приезжих. Я ж как-никак питерская девица, меня никаким собором не удивишь. В «Эмеральде» тихо и подземный паркинг есть. И вообще это ж наш родной район, я по нему скучала.
        - Ну да. Дорого наверное?
        - Да вроде нормально. - Ирка пожала плечами. - Главное удобно.
        - Как же ты меня нашла?
        - Аллочка Верюжская сказала. Мы с ней в Фэйсбуке дружим, и не только с ней, я со всеми нашими через Фэйсбук давно на связи. Вот только тебя там нет.
        - Мне нельзя, начальство не разрешает, даже инкогнито. Узнают, уволят сразу. А Верюжская-то откуда знает, где я работаю?
        - Ты забыла? Верюжская всегда всё про всех знает.
        - Вот меньше всего мне бы хотелось, чтоб про меня всё знала именно Алка Верюжская. - Наташа нахмурилась. Верюжскую она буквально ненавидела с детства, с самого первого класса. Это Ведьмедь с ней дружила. Хотя Ведмедь со всеми дружила, а Наташа, чего греха таить, всех недолюбливала. Не всех, конечно, но почти всех - это точно! Такой уж у неё вредный характер.
        - Не переживай, всё она про тебя не знает. Просто тебя когда-то кто-то из общих знакомых видел за стойкой ресепшен в рекламе какого-то загородного отеля на первой линии. Я вчера вечером обзвонила все, вернее самые приличные.
        - У нас все приличные. - Наташа встрепенулась и вступилась за честь мундира. - А наш считается самым лучшим семейным на побережье.
        - Разумеется. Вот именно в вашем, третьем по счёту, - Ирка хитро глянула на Наташу, - в самом-самом приличном мне сказали, что Китаева уже ушла, будет завтра с утра.
        Фразу про Китаеву Ирка произнесла гнусавым голосом, и Наташа сразу определила, кому из дежурных этот голос принадлежит. Видимо ворковать по телефону, когда на них не орут, её сотрудниц на тренингах не научили, а она это дело, можно сказать, промухала. Нет, чтобы вот так же, позвонить вечерком и проверить, какими голосами фронт-офис постояльцев в отель заманивает. Хотя фронт-офис в постояльцах совсем не заинтересован. Им, чем меньше постояльцев, тем лучше, впрочем, как и самой Наташе. Да и вообще, как прикажете привлекать постояльцев в отель, в котором даже лобби-бара нет?
        - В лобби-бар пойдём? - поинтересовалась Наташа, когда они вошли в лифт подземного паркинга гранд-отеля «Эмеральд».
        - Вот уж нет, чего мы там не видели? Пойдём в номер ко мне, скинем с себя всё, наденем халаты, закажем вкусной еды и устроим пижамную вечеринку.
        - Угу. - Наташа согласно кивнула головой, хотя в лобби-баре гранд-отеля «Эмеральд» она не видела ровным счётом ничего, а посмотреть ей очень хотелось бы. Можно сказать, из чисто профессиональных соображений.
        Ирка явно сразу почувствовала, что чем-то огорчила подругу, она повернулась, внимательно посмотрела на Наташу и не стала нажимать на кнопку этажа.
        - Говори, что не так? Ты хочешь в лобби?
        Наташа радостно улыбнулась. Только Ирка всегда её понимала без слов.
        В баре они уселись за столик, и Ирка заказала им обеим капучино. Даже тут угадала. Наташа озиралась по сторонам, ей всё нравилось. Кстати, публика тоже вся была без масок, а вот персонал и в масках, и в перчатках.
        - Китаёза, ты хоть раз была в приличном месте? - Ирка смотрела подозрительно. - Или только у себя на работе и бываешь?
        - Ну почему же, я в «Мариотте» была, - доложилась Наташа, - ещё в «Софителе» и в «Хилтоне» на конференции.
        - «Хилтон» не считается.
        - Не скажи!
        - Тебе говорили, что ты совсем не изменилась? - Ирка придирчиво разглядывала Наташу. - Хотя, кто тебе такое мог бы сказать? Ты ж в подполье.
        - Зато ты говоришь с акцентом, и просто шикарная стала, - сообщила Наташа, не скрывая восторга. - Как в кино!
        - Ерунда, мы тебя ещё шикарней сделаем. Если даже к самой страшненькой девушке приложить определённое количество денежных средств, то она станет красавицей, а ты от рождения красивая. И не спорь! Таких натуральных блондинов в мире единицы. Правда, один из ваших про себя такое поёт. Врёт, павлин крашеный. Пей свой капучино.
        Позже в Иркином номере они переоделись в гостиничные халаты, заказали себе шампанского и столько еды, что, наверное, хватило бы накормить двух Максиков, потом всё это слопали, заказали ещё шампанского и даже немного попрыгали на кровати. Потом, конечно, слегка всплакнули, улеглись спать и не спали всю ночь, жалуясь друг другу, как им плохо жилось: одной в далёкой Америке, другой в скрепоносной, суровой, но такой любимой России.
        - Вот купим мне квартиру, а потом будем ездить по гостям, - мечтательно сказала Ирка под утро.
        - По каким гостям? - не поняла Наташа.
        - А по всем! - Ирка хихикнула. - Всех наших объедем, по списку. Я вот там всё время мечтала, приеду и пойду по гостям. Никаких там ресторанов и китайской кухни навынос, а как положено, чтоб обязательно стол накрытый, селёдка под шубой и оливье. Господи, как же я хочу оливье! Только представь, соберёмся мы все, водки выпьем и споём. Помнишь, как в детстве родители собирались? В Америке так не умеют.
        - Боюсь, у нас уже тоже разучились, - скептически заметила Наташа. - А оливье ты могла и в номер заказать, я в меню видела.
        - Да, знаю я их оливье, напихают раковых шеек и радуются, - Ирка пренебрежительно фыркнула. - Настоящий оливье должен быть с колбаской, с докторской.
        - Я тебя умоляю! - Наташа аж застонала, она терпеть не могла оливье, особенно с колбасой.
        - Нет, лучше сначала по гостям поедем, а потом купим квартиру и устроим новоселье. Всех-всех соберём. Всё! Решено. Бери отпуск.
        - С ума сошла!
        - А что? Приведём тебя в порядок. Нам с тобой ещё мужей себе подходящих подыскать надо. Не понимаю, как ты столько времени без мужа живёшь. Я вот быть не замужем не могу, как-то мне неуютно сразу.
        Утром после завтрака, также заказанного в номер, Ирка осталась досыпать на широченной кровати, а Наташу, нарядив в одну из своих шикарных блузок и хорошенько обрызгав духами, отправила на работу на такси. По дороге Наташа вспоминала их ночёвку и думала, что с самого отъезда Ирки в Америку никому, ни единой душе, она никогда не жаловалась на свою судьбу-злодейку. Так и жила, сцепив зубы, по маршруту дом-работа-дом и так далее. А кому было жаловаться-то? Даже мать, когда Наташа разводилась с мужем, пожала плечами и сказала, что этого и следовало ожидать. Мол, в их семье никто семейной жизнью не наслаждался, все женщины растили детей в одиночестве. Да у Наташи, собственно говоря, никогда и не было с матерью никаких задушевных отношений, может быть, потому что мать тоже жила, стиснув зубы, по маршруту дом-работа-дом и так далее. Во время расселения их коммуналки мать выторговала себе отдельную от Наташи и Максика квартиру в том же доме с видом на залив, который со временем превратился в вид на стадион, сдала её в аренду и усвистела в Таиланд. С тех пор обязанности по сдаче и содержанию материнской
жилплощади лежали на Наташе. Мать сказала, раз Наташа практически отельер, то ей и карты в руки. Общались они редко, в основном по поводу ремонта материнской квартиры и роста коммунальных платежей. Мать снимала какую-то халабуду на острове Панган и, как Наташа понимала, пенсии и денег с аренды квартиры ей на жизнь вполне хватало, правда, в гости к себе мать её не приглашала. Даже внука не звала, сказала, Максик в Тае может расслабиться навсегда, а это удел исключительно пенсионеров.
        Наташа подумала, что рассказала Ирке всё-всё, а вот о самой Ирке выяснила только то, что в Америке очень сложно развестись, однако Ирке это вот-вот удастся, так как для развода супругам некоторое время необходимо пожить отдельно. Ирка решила, что лучше всего пожить отдельно в разных странах, чтобы уже потом никому ничего не доказывать. А пока она будет проживать отдельно, ей не возбраняется подыскать себе нового мужа. Но вот Иркина дочка ни в какую не захотела жить с матерью и тем более уезжать с ней в Россию.
        - Какая умная девочка, - сказала Наташа, и Ирка с ней согласилась.
        Из их ночных жалоб и страданий Наташа уяснила, что у Ирки с дочерью очень напряжённые отношения.
        - Всё повторяется, - сказала Ирка. - Ты ж мою мать знаешь, мы с ней в одном помещении больше часа находиться не можем. Если б не отец, то дрались бы как фурии.
        Вот тут Наташа с подругой не согласилась, заметив, что фурия в Иркиной семье была одна, и это точно не Ирка. Иркина мамаша вечно придиралась к Ирке и к её отцу, а Наташа очень завидовала Ирке, что у той есть отец. Отец Ирку всячески баловал и защищал от мамаши. Правда, он рано умер от инфаркта, видимо, не вынес натиска своей законной супруги.
        - Я от неё сначала замуж за кого попало выскочила, а потом даже в Америку сбежала, - жаловалась Ирка, - так она за мной попёрлась. Душу вынула, чтоб воссоединиться с семьёй. Ничего, небось, сюда обратно за мной не ринется воссоединяться!
        - Так ты от мамки сбежала в наши ебеня?! - догадалась Наташа.
        - Я ото всех сбежала, - призналась Ирка. - Новую жизнь хочу начать.
        «Эх, от себя не убежишь», - подумала Наташа, выходя из такси у парадного входа самого лучшего отеля на побережье. Такси оказалось уже оплачено Иркой. Конечно, Наташа могла себе позволить заплатить за такси, но всё равно это было очень приятно. Интересно, кто же всё-таки Иркин муж, ведь как Наташа уже поняла, муж этот у Ирки второй, не из наших, а настоящий американский, Ирка не работает и проживает исключительно за его счёт. Сказала, что сейчас привыкает жить только на алименты. Хороши алименты! Вот бы Наташе такие.
        Идею уйти в отпуск, чтоб стать шикарной как Ирка, а потом ездить по неизвестно каким гостям, когда одна волна вируса спешит сменить другую, Наташа забраковала. Кто ж её в отпуск отпустит в разгар сезона? Хотя стать шикарной очень хотелось. Наташа и так уже в Иркиной блузке стала практически шикарной, вон как охранник на неё таращился. Или он таращился из-за того, что Наташа на такси приехала? Подкатила прямо к парадному входу как настоящая буржуйка.
        По дороге к закутку под лестницей, считавшемуся отделом бронирования, где для Наташи было выгорожено рабочее место, её перехватил начальник охраны. Он вырос у неё на пути неожиданно как привидение, буквально материализовавшись из воздуха.
        - Наталья Юрьевна, доброе утро, целую ваши ручки! - Он шаркнул ножкой и спустил маску на подбородок, выражая готовность подкрепить свои слова делом.
        - Доброе утро, - ответила Наташа. - А оно доброе? - поинтересовалась она, прищурившись. - Обычно по утрам вы мне ручки не целуете, да и по вечерам тоже. Стряслось что-то?
        - Нет, что вы. - Начальник охраны улыбнулся чеширским котом. - Стесняюсь спросить, дамочка, что к вам вчера приезжала, иностранка?
        - Разумеется, - подтвердила Наташа, ведь слепому понятно, что подобная красота не может быть здешней. - А что?
        - Ничего, просто интересно. У нас тут после вашего отъезда слухи бурлят.
        - Какие такие слухи?
        - Разные такие слухи, всяческие. Вот и духи у вас очень хорошие нынче. - Он потянул носом. - И на такси вы приехали.
        - Думаете, Родину продала? - Наташа побоченилась.
        - Я ничего не думаю.
        - И зря. Думать иногда, знаете ли, очень полезно.
        Наташа понимала, что сейчас своим хамством возможно наживает себе врага, но ничего не могла с собой поделать. Вот какое, спрашивается, его собачье дело до её духов, и на чём она приехала? Да хоть на метле прилетела! Главное, что начальник службы размещения оказалась на рабочем месте вовремя, аккуратно причёсанная и не голая как те, которые на метле летают.
        - Я учту. - Начальник охраны ухмыльнулся, сунул руки в карманы брюк, развернулся на каблуках и исчез, как не было его.
        «Тьфу на тебя»! - мысленно сказала Наташа ему во след.
        В дальнейшем рабочий день прошёл без особых происшествий, правда, Наташе очень-очень хотелось спать, но стоило только ей заклевать носом, она тут же ловила на себе подозрительный взгляд начальника охраны, который как чёрт из коробки почему-то всегда оказывался поблизости. Ближе к концу рабочего дня ей позвонил оголодавший Максик, видимо вернулся из своей тренажёрки и не обнаружил никаких перемен в опустошённом с вечера холодильнике. Наташа велела ему пока сварить себе пельменей и пообещала вечером накормить как положено до отвала. Потом позвонила Ирка и сказала, что обо всём договорилась и завтра ведёт её в салон повышать шикарность. О чём и с кем там она договорилась, Наташу не сильно волновало, так как она всецело доверяла подруге. Согласитесь, ведь это так приятно кому-то доверять, особенно если этот кто-то просто горит желанием о тебе позаботиться. Главное, что именно завтра Наташе полагался очередной выходной, и она обрадовалась, что не придётся опять отпрашиваться у директора. Правда, тут же ей позвонила одна из подчинённых и стала ныть, чтоб как раз завтра Наталья Юрьевна миленькая и
дорогая подменила её на ресепшен, на что Наташа впервые ответила вежливым, но очень решительным отказом.
        По дороге с работы она забежала в универсам и с полными сумками дотащилась до дома, приготовила сыну полноценный обед, пока готовила, напробовалась, поэтому посчитав себя сытой, сама есть не стала, приняла душ и рухнула в кровать. Спала она до одиннадцати утра, даже в туалет не бегала.
        Ирка ждала Наташу в салоне красоты гранд-отеля «Эмеральд» ровно к двенадцати, поэтому крутиться перед зеркалом, чтобы соответственно приодеться, времени не оставалось. Наташа быстро натянула самые лучшие парадно-выходные джинсы, которые позволяла себе носить только по выходным дням, справедливо решив, что вряд ли её не пустят в приличный отель в хороших джинсах и футболке, вот только обувь…. Обувь обычно свидетельствует о материальном благосостоянии девушки в точности, как паспорт свидетельствует о её возрасте. И ещё сумка. С этим у Наташи давно были проблемы. Хорошие сумки стали стоить гораздо дороже ювелирных украшений.
        При встрече Ирка окинула её придирчивым взглядом, и Наташа поняла, что та не одобрила именно обувь и сумку, затем чмокнула Наташу в щёку, велела садиться к зеркалу, отвела парикмахершу в сторонку и стала о чём-то с ней совещаться. Обе они то и дело поглядывали в сторону Наташи, парикмахерша при этом как-то хищно посверкивала глазами. Наташе даже стало страшно, вдруг она потом не вынесет собственной шикарности.
        - «Перемен требуют наши сердца»! - пропела Ирка, когда в результате длительных манипуляций с красками и ножницами, в процессе которых Наташа даже честно пыталась сбежать и плакать, шикарность таки с ней приключилась. Правда, от цены на эту шикарность Наташа чуть не упала в обморок, но Ирка её заверила, что угощает, так как для неё это сущие пустяки.
        Стараниями Ирки и салона красоты гранд-отеля «Эмиральд» Наташа стала брюнеткой.
        - Ты приехала из Америки, чтобы испортить единственного знакомого тебе натурального блондина? - поинтересовалась она у Ирки. - Сделать из него павлина крашеного?
        - Блондинов с голубыми глазами пруд пруди, этим никого не удивишь, а вот брюнетки голубоглазые на дороге не валяются, - справедливо заметила Ирка. - Пойдём, приоденем тебя, и можно будет замуж выдавать.
        - Ага! За кого? За нашего начальника охраны?
        - Вот ещё!
        - А больше мной никто не интересуется.
        - Погоди. Ещё не вечер, найдём тебе нефтяного магната.
        - Где? Забыла, что ты не в Америке? Это у вас там демократия, и магнаты где попало шляются, а у нас они сидят по дворцам в Марбелье и носа оттуда не кажут или в Москве по пентхаусам прячутся, и то проездом.
        - Я чувствую, что слухи об американской демократии у вас тут сильно преувеличены. Хорошо, убедила. Найдём тебе работящего сантехника или…. Подскажи, а чем ваш начальник охраны так уж плох?
        - Он всем хорош, только женат.
        - Он тебя ещё такую шикарную не видел.
        - Я уже боюсь.
        - Лучше скажи, когда у тебя следующий выходной, и к кому сначала в гости поедем, к Верюжской или к Аньке Скворцовой?
        - А к ним-то зачем?
        - Надо. Они обе специалистки по вашим местным магнатам. Боюсь, лично меня сантехник не устроит, даже работящий, мне магнат нужен, олигарх какой-нибудь или просто богатый пупсик. У меня времени до развода уже меньше года осталось, и я не собираюсь его терять из-за какой-то там эпидемии, тем более что она сейчас пошла на спад. И вообще я привилась всеми возможными и невозможными вакцинами, даже вашим «Спутником»!
        - Не вашим, а нашим! Ты забыла, что навсегда вернулась?
        - Хорошо, убедила, нашим «Спутником».
        - Тогда без разницы, можно и к Верюжской. - Наташа пожала плечами, справедливо решив, что уж лучше сразу у Верюжской отстреляться и покончить с неприятным, раз уж Ирке так приспичило. Тоже мне нашла специалиста по магнатам и пупсикам!
        - Решено. Она меня очень зазывала, просила, чтоб сразу к ней, как приеду.
        - Верюжская зазывала? - Наташа выпучила глаза. - В гости? Да она же жадная как утка Макдак!
        - Люди меняются, наверное. - Ирка пожала плечами. - У неё муж какой-то бизнесмен продвинутый. Говорят, очень и очень успешный.
        - Думаешь, он тебя увидит, свою Верюжскую бросит и кинется на тебе жениться?
        - Ну, что ты! Верюжская уж если вцепилась, из рук не выпустит! Зато у мужа её наверняка дружки какие-нибудь имеются, такие же продвинутые и успешные бизнесмены. Может быть, они захотят старых жён на новых поменять, на таких вот шикарных. - Ирка помахала над головой Наташи, как бы показывая, где у той теперь располагается та самая шикарность. - Нам с тобой надо расширять круг общения. Если будем, как ты от людей прятаться, то прощайте, магнаты, - поучительно сказала Ирка. - Пошли, тут магазин хороший неподалёку есть, мне девочки посоветовали. Не брендовый, но, говорят, вполне.
        - Какие девочки? - не поняла Наташа.
        - Ну из салона девочки. Такие девочки обычно знают всю местность вокруг своего салона вдоль и поперёк. - При этих словах Ирка поймала Наташу за руку и изучила её маникюр. - Сойдёт, - одобрительно сказала она.
        - Ещё б не сошло! - с гордостью сказала Наташа и полюбовалась своими пальцами. - У нас регулярно маникюрша приезжает и весь фронт-офис под одну гребёнку.
        - Шаг вправо, шаг влево расстрел?
        - Ага! Ничего вызывающего. Стоимость вычитают из зарплаты.
        - Хорошо устроилась ваша маникюрша.
        - Конечно, - согласилась Наташа. - Она родственница директора, но делает прекрасно. Я, кстати, всецело за единый стиль, а то девицы наши раньше такое на ногтях вертели, жуть.
        По дороге в магазин Наташа не удержалась и спросила:
        - Ведмедь, скажи честно, зачем тебе замуж настолько приспичило, что ты с одним мужем развестись не успела, а уже нового ищешь, да ещё магната? Тебе этих твоих алиментов не хватает?
        - Ну, что ты! Денег у меня выше крыши. - Ирка провела рукой у себя над головой. - И они регулярно приумножаются, я хорошо устроилась. После развода, вероятно, даже ещё больше будет.
        - Тогда зачем?
        - Ребёнка хочу ещё одного, обязательно мальчика. - Ирка поскучнела лицом. - У меня с девочками как-то не задалось. Говорят, пол ребёнка зависит от мужчины, а мой нынешний муж в этом вопросе уже проверенный, у него девочки только и получаются.
        - Враньё это всё, по-разному бывает. Так ты из-за этого мужа решила сменить?
        - Не только! - Ирка нахмурилась, но дальше распространяться не стала.
        - Ну ребёнка тебе и работящий сантехник устроить сможет. Магнат-то зачем?
        - Как зачем? Чтоб о ребёнке заботиться, разумеется! Учить его. Вот чему такому ребёнка может научить сантехник? Ключом гаечным орудовать?
        - Не самое плохое умение, - заметила Наташа. - Я б вот не возражала, если б моего Максика кто-нибудь научил гаечным ключом орудовать, а то он чуть что маму зовёт.
        - Ну для этого, наверное, можно нанять какого-нибудь механика, в смысле, чтоб научил, а я хочу, чтоб моему сыну его отец передал какое-нибудь стоящее дело, ну, бизнес.
        - И вот тут ты опять погорячилась, надо было в Америке для этого оставаться. Наши магнаты только и умеют, что деньги из бюджета тырить. Бизнес у них такой.
        - А что? Тоже хорошее дело!
        Не брендовый, но хороший магазин, рекомендованный девочками из салона красоты гранд-отеля «Эмеральд», Ирка одобрила, но даже её удивили тамошние цены. На Иркин вопрос, отчего же всё стоит втридорога, нежели в Америке, продавщица ухмыльнулась, развела руками и сказала:
        - Так таможня наша! Лютуют. Раньше хозяева хоть на себе с распродаж чего-то возили, а теперь граница на замке. Даже в Финляндии тут рядом, километров двести по прямой, всё гораздо дешевле, хоть и в еврах, ещё и такс-фри при выезде дадут!
        - Некогда нам по Финляндиям прохлаждаться, - сообщила Ирка и стала метать в Наташу вешалки с одеждой.
        - А нас в Финляндию и не пустят, в смысле меня, - доложила Наташа. - Это с твоим паспортом весь мир без границ, так что ты его пока не торопись сдавать.
        - И не собираюсь, что я дура что ли конченая?
        - Да кто тебя знает! - Наташа пожала плечами. - Раньше вроде не дура была, а сейчас…. Может, тебя там Сорос чипировал?
        - Не Сорос, а Гейтс, - поправила Ирка.
        Наташа послушно примеряла всё выданное ей Иркой, Ирка придирчиво рассматривала, качала головой и отправляла часть вешалок назад продавщице, а часть на кассу. Потом мерили обувь и выбирали сумки.
        - Ведмедь, в крайнем случае если мы не найдём тебе достойного магната, ты можешь удочерить меня, - сказала Наташа, когда они наконец выкатились из магазина.
        - Нет. Я на тебе женюсь и усыновлю твоего Максика. Я ж тебе говорю, мне сыночек нужен для полного счастья.
        Аллочка Верюжская и её продвинутый бизнесмен
        Наташину повышенную шикарность Максик одобрил сразу.
        - Ма! Да ты у меня просто обалдеть, какая клёвая! - сообщил он, когда Наташа гружёная покупками, наконец, вернулась домой. - Это чего тут у тебя?
        Он сунул нос в пакеты.
        - Ух ты, какое красивое, - Максик достал из пакета новую белую сумку.
        - Осторожней, не испачкай, - испугалась Наташа. - Это всё несметных деньжищ стоит.
        - Ты банк ограбила или клад нашла?
        - Почти. Подруга моя лучшая из Америки приехала Ирка Медведева по прозвищу Ведмедь, ты её не помнишь, хотя в своё время и пописал на неё, как только тебя из роддома принесли, как прицелился. Куча народа вокруг стояло на тебя любовались, но ты именно в Ирку попал.
        - Так это ж примета такая, к деньгам!
        - Вот, она теперь и сорит деньгами. Дай сюда. - Наташа отобрала сумку у Максика и унесла покупки к себе в комнату.
        - А дефиле будет? - вслед ей крикнул Максик.
        - Обязательно! - сообщила Наташа из-за двери.
        Каждый раз, когда в их маленькой семье случались какие-нибудь покупки из одежды, всё обязательно примерялось и демонстрировалось в разных сочетаниях. Причём семейное дефиле устраивалось под музыку и заканчивалось всеобщим ликованием и танцами. Потом купленное обмывали чаем с чем-нибудь вкусненьким. Вкусненькое в основном доставалось тому, у кого пополнение гардероба не состоялось. На вкусненькое Наташа в процессе дефиле как фокусник достала из новой сумки серебристый, исполненный в виде кольчуги летний свитер, который Ирка купила в подарок Максику.
        - Неужели ты думала, что ребёнок останется голый и босый, когда к вам приехала богатая тётка из Америки? - сказала Ирка перед тем, как оплачивать выбранное для Наташи, и ухватила этот свитер с вешалки. Она приложила его сначала к Наташе, потом к себе, потом к продавщице и решила брать. Всем девушкам свитерок доходил примерно до колен.
        - Вау! - сказал Максик, влезая в свитер. - Мой любимый размер! И снимать не хочется. Повезло мне, спасибо, мамауль.
        - Это не мне спасибо, а самой лучшей в мире тётке из Америки. И как ты только тогда угадал, на кого писать надо?
        Когда после семейного празднования повышенной шикарности и нового гардероба Наташа уже завалилась спать, ей позвонила Ирка и сообщила, что завтра вечером их ждут с визитом у Аллочки Верюжской по такому-то адресу. Туда Наташа должна будет проследовать самостоятельно, так как Ирка весь день будет занята просмотром разных квартир, предлагаемых к продаже.
        Успеть по указанному адресу к обозначенному Иркой времени можно было только, поехав туда прямиком сразу после работы, поэтому наутро пришлось наряжаться во всё новое, красивое и шикарное. А вот этого Наташа вовсе не планировала делать, справедливо посчитав, что сотрудникам самого лучшего семейного отеля на побережье для обсуждения и сплетен вполне хватит и её новой причёски. Той самой, в которой натуральный блондин даст фору всем остальным блондинам только потому, что перекрасился в брюнета. Но то сотрудники, а то Верюжская! Верюжскую необходимо было поразить сразу в самое сердце и желательно наповал. Так что Наташа ещё и глаза как следует накрасила и новую помаду, тоже подаренную Иркой, с собой захватила.
        И вот когда она во всём великолепии, включая Иркины солнечные очки фирмы Прада, следовала от остановки маршрутки к главному входу в отель, её встретил запах канализации. И не всякие там вполне приемлемые миазмы, которые ни пойми откуда ветер подогнал, а очень даже явственная стойкая вонь, расползающаяся именно со стороны переполненного отдыхающими семейного отеля, можно сказать, лучшего на побережье. Во всяком случае, ровно до этого момента он числился таковым. Теперь же у стороннего наблюдателя вполне могло бы сложиться впечатление, что отель как тот самый «Титаник» тонет, но отнюдь не в океанских волнах.
        Чуть в стороне от главного входа, у канализационного колодца Наташа увидела директора, начальника охраны, главного инженера и неизвестного полуголого персонажа, которые стояли в задумчивости и, если б Наташа прошмыгнула мимо в своём обычном виде, никто бы на неё никакого внимания не обратил. Однако тут первым на Наташу среагировал начальник охраны. Он сказал:
        - О!!! - Перестал пялиться в колодец и уставился на Наташу.
        Следом такое же «О» сказали главный инженер и директор. Неизвестный персонаж вполне себе симпатичной наружности в синем рабочем комбинезоне на голое тело посмотрел на Наташу внимательно, почесал затылок и, не отрывая от неё взгляда, сказал:
        - Просто так обычными методами тут точно не справиться. Нужен человек-рыба, или, по-вашему, Ихтиандр.
        Превозмогая вонь, Наташа подошла поближе и натянула на нос маску, в данном случае от маски чувствовалась вполне ощутимая польза.
        - Что случилось? - поинтересовалась она у собравшихся.
        - Да кто ж его знает? - Главный инженер печально вздохнул и развёл руками.
        - Ну я бы так не сказал, - заметил персонаж, поигрывая мускулами, - причина в принципе понятна, но требуется время.
        - Иди, Китаева, успокаивай отдыхающих. Это ж твоя работа, - скомандовал директор.
        - А что я им скажу?
        - Не знаю, наври чего-нибудь, не мне тебя учить. - Директор махнул рукой.
        - Вы там поосторожней, - сказал персонаж, хитро ухмыляясь, - во всём белом как бы не измазаться, когда рванёт! - пояснил он остальным.
        Видимо в глазах Наташи отразился нешуточный испуг, поэтому мужчины дружно заржали.
        - Дурацкие у вас шутки, - заметила Наташа и с высоко поднятой головой шикарная и неприступная проследовала на ресепшен.
        Там за стойкой оказалась та самая старательная уборщица интеллигентного вида с безукоризненной укладкой, которая недавно бросалась в ноги к Наташе вместе со шваброй. Её со всех сторон атаковали возмущённые бабцы в количестве пяти штук.
        - Успокойтесь, женщины, не нервничайте, - увещевала их уборщица, - вы же отдыхать приехали, вот и отдыхайте. Нервы надо беречь!
        - Да как же тут отдыхать, когда дышать невозможно! - вопила одна из бабцов.
        - Это за наши же деньги! - кричала вторая.
        - И немаленькие! - поддержала её третья.
        - Приехали подышать свежим воздухом, называется! - возмущалась четвёртая.
        - Дорогие мои, ненаглядные! Как же я вас понимаю, но что поделать? Авария не у нас, а на центральном коллекторе, - со знанием дела сообщила уборщица. - Вы же видите, люди стараются, чинят. - Она махнула рукой в сторону мужчин у канализационного колодца, которых прекрасно было видно из больших витринных окон ресепшена. Вторая информация полностью противоречила первой, но на бабцов подействовала успокоительно. - Скоро починят, ветерок эту всю дрянь быстро-быстро развеет, а вы нервы себе потрепали, а нервы не восстанавливаются. Вы б взяли детишек да на горочку нашу сходили в сосновую рощу, ветерок-то как раз с той стороны, там вряд ли запахи эти есть. Погуляете пока, а там, глядишь, к обеду может и починят.
        Бабцы явно нехотя разбрелись от стойки ресепшена. В зал вылетела ещё одна разъярённая фурия, но её на полдороге остановили предыдущие и защебетали чего-то про аварию на центральном коллекторе, тут же все дружно решили последовать совету уборщицы и отправиться в рощу на горочку. Наташа деловито сообщила им, что сейчас же направит туда аниматоров детского клуба, чтобы те развлекали детей. Бабцы принялись рассыпаться в благодарностях.
        Наташа чуть не заплакала от умиления, надо же, как эта уборщица быстро разрулила столь кризисную ситуацию.
        - Здравствуйте, Наталья Юрьевна! - уборщица вежливо поздоровалась с Наташей. - Вы не волнуйтесь, что я тут вот, у меня смена уже закончилась, а девушка ваша попросила подменить, у неё цистит разыгрался. В туалет опять побежала, бедняжка, но я ей уже таблеточку дала, часа через два отпустит.
        - Таблеточку? - удивилась Наташа.
        - Ну, да. У меня всегда с собой все необходимые таблетки имеются: и от поноса, и от головы, и от давления, или вот, не приведи Господь, от цистита. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Обращайтесь, если что. Сейчас на врачей денег не напасёшься, да и где они, врачи эти? Засели в городе, за эпидемию спрятались, очередями забаррикадировались, а мы тут один на один со своим циститом как Давид с Голиафом, ну или Самсон, разрывающий пасть льву.
        - А вы кто по образованию? - поинтересовалась Наташа.
        - Так ничего особенного, - уборщица пренебрежительно махнула ухоженной рукой с маникюром, - я как все инженер. В проектном институте работала. Потом сократили нас. А тут и возраст пенсионный как раз передвинули. Ну, мы с мужем квартиру сдали и в садоводство наше, тут неподалёку, на дачу переехали. Выкручиваемся помаленьку, муж в охрану устроился, но всё равно не хватает. Цены ж, сами понимаете, растут как подорванные. Я вот надеялась к вам в администраторы, я ж и по-английски, если что, даже могу со словарём, правда, но…. Не взяли, в горничные тоже не взяли, там комплект, ну хоть в уборщицы взяли, и на том спасибо.
        - А почему в администраторы-то не взяли? - удивилась Наташа. Всех кандидатов в администраторы обязательно направляли к ней, а она не помнила, чтобы кому-то отказывала. Администраторы отелю постоянно требовались в силу всё тех же переездов, декретов и прочего раздолбайства, столь свойственного молодому возрасту персонала ресепшена.
        - Не знаю. - Уборщица пожала плечами.
        - Извините, не помню, как вас зовут. Напомните, пожалуйста.
        - Вероника Дмитриевна я.
        - Спасибо вам, Вероника Дмитриевна. Это вы здорово про центральный коллектор придумали, и чтоб мамаши с детьми в роще гуляли. Там и правда из-за ветра не должно вонять.
        - Да чего там. - Вероника Дмитриевна потупилась и покраснела. - В нашей стране всегда всё надо валить на центральную. Это вызывает уважение и понимание, что раз авария где-то в центре, то непременно починят.
        - В центре, да, вы правы, там точно починят, а вот у нас не факт! Хорошо бы, чтоб починили.
        - Не сомневайтесь, целая бригада сантехников из Сестрорецка прибыли. Настоящие орлы как на подбор, и начальник вон у них уж больно симпатичный и мускулистый, как тот самый Самсон, ну, со львом который. - При этих словах Вероника Дмитриевна опять поглядела в витринное окно ресепшена на консилиум у канализационного колодца. - Эх, где мои семнадцать лет, как говорится!
        На ресепшене появилась перепуганная администраторша.
        - Вероника Дмитриевна, - сказала Наташа, - я вас очень попрошу, если вас не затруднит, подежурьте пока, помогите, у вас очень хорошо получается с отдыхающими разговаривать, а некоторым не мешает у вас поучиться. И всех мамаш отправляйте в рощу, сейчас туда аниматоров вышлем.
        - Да не вопрос, мне спешить некуда, у меня муж всё равно на сутках дежурит.
        Наташа посмотрела на администраторшу своим самым страшным взглядом и отправилась в отдел кадров. Ну почему на ресепшене семейного отеля обязательно должны трудиться какие-то молодые девицы, в большинстве своём малообразованные, даже не нюхавшие семейной жизни и связанных с этой жизнью проблем? Куда как лучше, когда на ресепшене находится всё понимающая бабушка семейства, да ещё и с высшим образованием во лбу! Она и малышню угомонит, и дядьку распоясавшегося застрожит, и бабцов разбушевавшихся успокоит.
        В отделе кадров Наташе популярно объяснили, что брать предпенсов на постоянную работу даже не собираются. Предпенсы - это головняк: сплошные больничные и невозможность уволить в случае чего под угрозой уголовной ответственности. Уголовная ответственность никакому директору, если он в своём уме, совершенно не нужна, поэтому предпенсов теперь никуда не берут, за что большая благодарность от всех предпенсов руководству страны. И благодарность, и слова соответствующие, большей частью непечатные.
        - А почему ж тогда их в уборщики принимают? - удивилась Наташа. - Это ж тяжёлая работа.
        - А потому что это прекрасная работа для самозанятого предпенса: услуги по уборке помещений. И принимает их на работу не сам отель, а клининговая компания, у которой с отелем договор. И охрана также устроена.
        Наташа расстроилась и впервые в жизни задумалась о том, что же будет с ней, когда она станет таким же вот предпенсом? Правда, до этого ещё очень далеко, но как говориться, не успеешь оглянуться, а снегопад уже все косы замёл. Наташа посмотрела на себя в зеркало в холле и осталась довольна. Снегопад на косах отсутствовал, впрочем, как и сами косы. Более того, коротко подстригшись и прикинувшись брюнеткой, она буквально помолодела лет на пять, никак не меньше, опять же костюм этот белый ей очень идёт.
        Ближе к концу рабочего дня канализацию всё-таки удалось починить, и зловоние моментально прекратилось, унеслось ветром в сторону города. Наташа рассказала директору про находчивую Веронику Дмитриевну, и тот пообещал проконсультироваться с аудиторами, чтобы как-то всё-таки трудоустроить её администратором ресепшена. Наташа обрадовалась и ждала маршрутку в прекрасном настроении. Даже перспектива увидеть ненавистную Аллочку Верюжскую не могла ей испортить впечатления от удачного дня. Согласитесь, одно дело, когда на тебя орут возмущённые бабцы, обвиняя в том, на что ты решительно никак повлиять не можешь, и совсем другое, когда эти бабцы глядят сочувственно и благодарят за организацию полноценного детского отдыха вдали от техногенных катаклизмов.
        Маршрутка задерживалась, и на остановке уже столпились люди, вглядываясь в сторону поворота, откуда та должна была бы уже появиться. Однако вместо маршрутки из-за поворота буквально выплыл огромный внедорожник. Наташа решила, что он даже больше Иркиного, да ещё и с кузовом. Она прикинула, сколько народа с остановки могло бы поместиться в этот кузов, и решила, что, пожалуй, поместятся все. Интересно, есть ли в этом кузове скамейки, чтобы всех усадить? Внедорожник неожиданно остановился прямо перед Наташей, дверь плавно открылась, и на Наташу повеяло кондиционированной прохладой.
        - Наталья Юрьевна, - раздалось из внедорожника. - Садитесь, я вас подвезу.
        Наташа увидела внутри машины того самого персонажа, который вместе с главным инженером и директором колдовали с утра у канализационного колодца.
        - Ну, даже не знаю, - Наташа растерялась. Персонаж по-прежнему был в синем комбинезоне на голое тело, и она в очередной раз отметила его хорошо развитую мускулатуру, мысленно согласившись с Вероникой Дмитриевной насчёт того самого Самсона, который упражнялся со львом.
        - Не садись, деточка, - сказала бабулька с сумкой на колёсиках. - Так вот сядешь, и поминай, как звали.
        - Садись, не дрейфь, - сказал дедок, стоящий рядом с бабулькой. - Я номер его сейчас сфотографирую. Меня внук научил.
        Дедок достал смартфон и нацелил его на внедорожник.
        - Не беспокойтесь, это мой знакомый, - соврала Наташа и решительно вскарабкалась во внедорожник. Этот Самсон, конечно, никакой ей не знакомый, но директору, главному инженеру и, что самое важное, начальнику охраны его личность наверняка известна, так что бояться ей нечего.
        - Говорите адрес, - скомандовал персонаж, - и пристегнитесь.
        Наташа назвала адрес Аллочки Верюжской.
        - Живёте там? - поинтересовался персонаж.
        - Нет. В гости еду, - доложилась Наташа.
        - Свидание? - Персонаж вдруг как-то поскучнел лицом.
        - Нет, к подруге, - почему-то сообщила Наташа, хотя соблазн подтвердить, что она едет именно на свидание, был очень велик. Какое его дело, куда она едет? Однако почему-то не хотелось его огорчать. Она откуда-то поняла, что он непременно огорчится. А зачем огорчать человека, который вызвался её подвезти, да ещё с таким комфортом? Наташа внимательно оглядела внедорожник изнутри. Всё оказалось очень похоже на Иркину машину, тоже вполне себе можно было бы тут жить, кожа кругом, только духами не пахло, пахло ёлкой от висящей на зеркале штуковины. - Шевроле Тахо, - со знанием дела резюмировала Наташа.
        - А вот и нет. - Персонаж рассмеялся. - Ниссан Титан.
        - Круто, - признала Наташа. - А в кузове запчасти возите или человека-паука, вернее рыбу?
        - У человека-рыбы своя машина. У нас в бригаде у каждого своя специализация и отдельная машина.
        - У вас какая? Вы ассенизатор? - язвительно поинтересовалась Наташа, она не забыла его шуточки насчёт того, как пострадает её белый костюм в случае канализационного взрыва.
        - Нет, я директор. Но ассенизатор у нас в бригаде тоже имеется, на подхвате. У него особая спецмашина.
        - А вы, значит, директор бригады?
        - Примерно так. Меня, кстати, зовут Роман, - представился персонаж.
        - Очень приятно, меня - Наташа.
        - Я знаю, вы Наталья Юрьевна Китаева, начальник чего-то там, где врут отдыхающим.
        - Да я начальник, - согласилась Наташа. - И да, отдыхающим иногда приходится врать вот как сегодня.
        Далее началась бессодержательная светская беседа о погоде и вирусологии, в которой нынче все стали большими специалистами, о закрытых границах и растущих ценах на всё, и Наташа даже не заметила, как они подкатили к подъезду Верюжской. Ирки не было видно, Наташа посмотрела на часы, до приезда подруги оставалось ещё минут десять, если, конечно, Ирка не опоздает. Перспектива предстать один на один с Аллочкой Верюжской её не прельщала, значит, придётся ходить у подъезда туда-сюда, пока Ирка не появится.
        - Что-то не так? - поинтересовался директор бригады, видимо почувствовал Наташино нежелание покидать его автомобиль.
        - Да вот подруги пока нет, а мне одной в эти гости идти совсем-совсем не хочется.
        - Ну, я бы пошёл с вами, но в отличие от вас одет в рабочее. Меня могут неправильно понять.
        - Это вы меня неправильно поняли, я вас с собой вовсе не звала, - пояснила Наташа, но получилось это как-то не совсем вежливо.
        - Как жаль! - Он скептически приподнял одну бровь, в точности как это обычно делала Ирка. - А я уж, было, обрадовался.
        Наташа поняла, что он над ней смеётся, ей стало неловко, но в этот момент подъехала машина такси, из которой вышла Ирка с бутылкой шампанского.
        - О! Вот, наконец, и моя подруга, - радостно сообщила Наташа. - Мне пора.
        Она забарахталась на сиденье в попытках отстегнуть ремень безопасности и открыть дверь, но у неё ничего не получилось.
        - Момент! - сказал директор бригады.
        Он выскочил из машины, обошёл её, открыл дверцу около Наташи, отстегнул ремень безопасности, затем на глазах изумлённой Ирки достал Наташу из машины, ухватив её за талию, немножко подержал в руках и аккуратно поставил рядом с Иркой.
        - Здрасьте и до свидания, - сказал он Ирке, быстро сел в машину и уехал.
        - Это кто ж такой? - спросила Ирка, провожая его машину восхищённым взглядом.
        - Персонаж. - Наташа поправила костюм, проверила, не помялся и не испачкался ли он, пока крепкие натренированные на львах руки Самсона транспортировали её из машины на тротуар рядом с Иркой. - Директор бригады, - пояснила она, увидев круглые Иркины глаза.
        - Той самой бригады? - Ирка выглядела озадаченной.
        - Какой той самой? - не поняла Наташа.
        - Пиф-паф, ой-ой-ой! А в кузове пулемёт, - пояснила Ирка. - Я кино такое видела.
        - Никакой не пулемёт, а запчасти и человек-рыба. - Наташа махнула рукой в сторону удалившегося автомобиля. - У нас сегодня канализацию чинили. Сантехник это, наверное, работящий.
        - О! - сказала Ирка. - Я про сантехников тоже фильмы видела, в основном немецкие, ну ты понимаешь. А он ничего, вполне себе, мускулистый такой и энергичный.
        - Ты бесстыдница.
        - Да! - согласилась Ирка, всё ещё глядя в ту сторону, куда удалился автомобиль сантехнического персонажа.
        - Сосредоточься, - велела Наташа. - Ты сюда в поисках продвинутых бизнесменов явилась, так что не заглядывайся на посторонних сантехников.
        Ирка нажала кнопку нужной квартиры.
        - Открываю, - пробасила откуда-то Аллочка Верюжская.
        Подруги зашли в подъезд, там оказалось прохладно, как и в большинстве подъездов хороших старых Питерских домов. Раньше дома строили с толстыми стенами, поэтому в старых домах можно летом вполне себе обходиться без кондиционеров тем более, что Питерское лето, как говорится, вот оно было, и нету!
        - Я думала, что в домах русских продвинутых бизнесменов вход сторожит вооружённая до зубов охрана, - сказала Ирка, когда они вошли в лифт. - А тут даже никакого консьержа!
        - Да Верюжская на эту охрану удавится, - Наташа фыркнула.
        - Она теперь, наверное, не Верюжская.
        - А как?
        - Не знаю, - Ирка пожала плечами.
        - Сути дела это никак не меняет. Утка Макдак! И на хорошее шампанское ты зря потратилась, уверена, она какую-нибудь газировку липкую обожает.
        Дверь им открыла сама школьная подруга, похожая на розовый чупа-чупс. С возрастом фигура её расплылась и приобрела очертания бочки на ножках, ножки при этом отчего-то стали иксиком. Наташа предположила, что, скорее всего, это произошло от избыточного веса. Но иксиком, наверное, всё-таки лучше, чем бубликом? Одета Аллочка была в ярко розовый спортивный костюм со штанами, украшенными атласными лампасами. На голове, несмотря на очень короткую, практически мужскую стрижку, было повязано нечто вроде атласной ленточки с чем-то похожим на растрёпанную розовую же хризантему вместо банта.
        - Надеюсь, вы привитые? - поинтересовалась она с безопасного расстояния, не здороваясь.
        - Привитые, привитые, - сообщила Ирка, - и Пфайзером, и Спутником!
        - И Ковиваком, - добавила Наташа для солидности. - Температуру измерять будешь?
        - Обойдёшься. Надевайте тапочки, - скомандовала Аллочка.
        - У нас бахилы с собой. - Наташа достала из сумки, прихваченные с работы бахилы.
        - Знаю я эти ваши бахилы, смотрите, каблуками мне паркет не поцарапайте.
        - Мы без каблуков, - доложила Ирка.
        - Тогда ладно, - Аллочка махнула пухлой ручкой с накрашенными в ядовито-зелёный цвет короткими ногтями.
        - Вот! - Ирка протянула ей бутылку шампанского.
        - Ой! Это вы зря. - Аллочка взяла бутылку и прижала её к животу. - Не дай Бог, Козлов увидит, он нынче в завязке.
        - Козлов это кто? - спросила Наташа.
        - Муж мой Козлов! - пояснила Аллочка.
        - Так ты Козлова теперь? - поинтересовалась Наташа, злорадно думая, что фамилия Козлова для Аллочки самая что ни на есть подходящая.
        - Вот ещё! Как ты могла такое подумать? - Аллочка фыркнула и молниеносно исчезла где-то в недрах квартиры.
        Ирка и Наташа переглянулись.
        - Проходите, девочки, - раздалось из тех же недр.
        Подруги последовали на голос. Они вошли в элегантную гостиную. Аллочка возлежала на большом кожаном диване в позе русалки, шампанское исчезло, как будто его и не было вовсе.
        - Очень красиво, - с восторгом сказала Ирка, оглядывая помещение.
        - Ещё бы! - Аллочка полюбовалась собственным маникюром. - Мой дизайн, собственный. Талантливый человек талантлив во всём.
        - А ты оказывается молодец, - похвалила Аллочку Наташа. Действительно, гостиная была оформлена с огромным вкусом. Такой изысканности Наташа от Аллочки никак не ожидала. Вот розовый костюмчик, хризантема на башке и эти вот зелёные ногти полностью соответствовали её представлениям о взглядах и вкусах одноклассницы.
        - Покажи квартиру, мне интересно, - попросила Ирка. - Я как раз себе сейчас что-то в этом роде подыскиваю.
        - Покупай на Крестовском. - Аллочка кряхтя слезла с дивана. - Сейчас все приличные люди там покупают. Пойдёмте, покажу, раз интересно. Ну, прихожую вы уже видели, там ещё гардеробная и хозяйственная комната, не особо интересно, а вот тут у нас кухня…
        - Ах, ох! - хором ахнули Наташа с Иркой, заглянув даже туда, где по словам хозяйки ничего интересного не было.
        - Тут терраса, барбекю, вот, летом Козлов делает…
        - Ах, ох!
        - Тут удобства…
        - Ах, ох!
        - Тут детская….
        - Ах, ох! А где ребёнок?
        - В языковом лагере. Сейчас все приличные люди детей в языковые лагеря оправляют. Тут у нас опять удобства…
        - Ах, ох!
        - Тут кабинет Козлова …
        - О! А где сам Козлов?
        - На работе, где ж ему быть?! Арбайтен унд дисциплинен. Тут у нас моя спальня, разумеется, с удобствами, тут спальня Козлова, тоже с удобствами….
        - Ах, ох! У вас разные спальни?
        - Вы спите отдельно?
        - Конечно, отдельно! Эта свинья, если в запой уйдёт, воняет преотвратно, - Аллочка сморщила носик, и её слегка передёрнуло.
        - Он у тебя запойный?
        - Сейчас все приличные люди запойные. Может, кофе хотите?
        - Хотим! - хором сказали Ирка и Наташа и опять переглянулись.
        Прошли на кухню.
        - Во, гляньте, у нас кофемашина есть. Козлов купил недавно. Ничего варить не надо, только знай себе кнопки нажимай. Даже я могу, - в голосе Аллочки звучала гордость. - Эспрессо или капучино? Ой, капучино я ещё не освоила.
        - А кнопка «американо» есть? - поинтересовалась Наташа.
        - Сейчас гляну. О! Точно есть.
        - Давай, американо, - сказала Наташа. Ей после трудового дня очень хотелось есть, а как говорится, хочешь есть, попей водички. В американо воды всё-таки гораздо больше, чем в эспрессо. Конечно, существовала вероятность, что Аллочка всё-таки к кофе предложит какую-нибудь печеньку, но в эту вероятность верилось с трудом.
        - Ой, девочки, вы совсем-совсем не изменились, - сказала Аллочка приторным голосом, поставив перед подругами по чашке кофе. Разумеется, никаких печенек даже не предполагалось.
        Наташа подумала, что именно она уж точно ни капельки не изменилась, подумаешь, была блондинкой, стала брюнеткой. Всего делов-то? Значит, не зря старалась, наряжалась и красила глаза. Уж, раз Аллочка даже во всеуслышанье не отметила в ней никаких перемен, значит, ракета попала в цель.
        В этот момент в кухню заглянул щуплый мужчина в дорогом летнем костюме.
        - Привет, девчонки, я Козлов! - сообщил он, приветливо улыбаясь печальной и слегка виноватой улыбкой. - Небось уже проголодались? Ничего, я сейчас быстро, только переоденусь.
        Он исчез за дверью.
        - Явился, не запылился, - буркнула Аллочка с раздражением в голосе. - Ну, рассказывайте, чем занимаетесь? Хотя с тобой-то всё ясно. - Она мельком глянула на Наташу.
        - Чего тебе ясно? - проворчала Наташа.
        - Всё ясно, стоишь за стойкой, ключи от номеров выдаешь. Ничего интересного. Мне вот хочется узнать, чем американцы занимаются. Ты ведь, Ир, теперь американская гражданка или только вид на жительство у тебя?
        - Гражданка, - доложилась Ирка.
        - И дети твои граждане?
        - Точно. Все как на подбор, самые что ни на есть граждане.
        - Ну, а что делаешь?
        - Да, в принципе ничего. - Ирка пожала плечами. - Тунеядствую.
        - А на что живёшь-то?
        - У меня ценные бумаги кое-какие есть, акции.
        - Инвестируешь, значит? Сейчас все приличные люди инвестируют. Я вот Козлову всё время говорю, надо инвестировать. Да, кто ж меня слушает? - Аллочка тяжело вздохнула, всем своим видом давая понять, что если бы бездарный Козлов прислушивался бы к советам своей супруги, то наверняка летал бы сейчас по космосАм.
        В кухне появился Козлов, переодетый в шорты и футболку, повязал передник и кинулся к холодильнику.
        - Сейчас-сейчас, у меня тут мясо замариновано, на гриль кину да овощей нарежу.
        - Может помочь чем-то? - Встрепенулась Наташа.
        - Сиди, ты же с работы. - Остановила её Аллочка.
        - Так и…, - Наташа показала глазами на Козлова.
        - А у него гости, - строго сказала Аллочка.
        Козлов с мясом скрылся на террасе, где чуть ранее Аллочка демонстрировала подругам гриль. Сквозь открытую дверь запахло углями.
        - Ты чего? - спросила Ирка. - Строгая такая как учительница.
        - Ничего, ему трудотерапия только на пользу. Я же варить не умею. Вот могу купить готовое в универсаме нашем, так он не ест, нежный такой. У нас в универсаме, знаете, какой оливье классный продают?! Я б только его и ела, а ему всё не так. У него печень, видишь ли, майонез нельзя, жирное. Пить надо меньше, тогда и с печенью будет всё в порядке.
        - А ты сама-то, чем занимаешься? Работаешь? - поинтересовалась Ирка.
        - Конечно, у нас, если ты не забыла, кто не работает, тот не ест! Вот дизайном нашим занималась, пока ремонтировали, за дизайнерами этими глаз да глаз нужен, всё время норовят чего-нибудь подороже впарить. Вот почему я всегда нахожу почти то же самое, но дешевле? А потому что умею! По бизнесу тоже вот, руковожу. У нас с Козловым собственное производство.
        - И что производите?
        - Профиль алюминиевый, ну для окон и остекления разного, ещё по мелочи много чего, всего и не упомнишь, и стеклопакеты вон пластиковые. - Аллочка ткнула пальцем в сторону окна. Ирка и Наташа посмотрели в указанном направлении.
        - Так у вас тут вроде стеклопакеты деревянные, - высказала предположение Наташа.
        - Наверное, - согласилась Аллочка и пожала плечами. - Да какая разница?
        - Конечно. - Ирка кивнула головой и под столом ткнула Наташу ногой, видимо у Наташи на лице отразилось большое желание разъяснить хозяйке прекрасной квартиры разницу между пластиком и деревом.
        - Вот, - тем временем продолжала Аллочка. - Ещё шляпы дизайнерские создаю. Сейчас многие себе шляпы сами делают.
        - Шляпы? - хором удивились Ирка с Наташей.
        - Ну, да! - Аллочка осторожно дотронулась до своей хризантемы на голове. - Как вам?
        - Это шляпа? - удивилась Наташа.
        - А что же это, по-твоему? - рявкнула Аллочка.
        - Ну не знаю. - Наташа пожала плечами. - Я думала ленточка с бантиком.
        - Ленточка? С бантиком? Эх, ты, деревня! Сейчас же без шляпы никак. Расскажи ей, Ир.
        - Нууу, - Ирка развела руками. - Женщине шляпа определённо нужна, в церковь или на похороны, или на скачки ещё.
        - Но ты-то на скачки не ходишь, откуда тебе знать. - Аллочка презрительно глянула на Наташу.
        - А ты, можно подумать, с ипподромов не вылезаешь? - фыркнула Наташа, в очередной раз порадовавшись, что надела всё новое, ишь как Верюжскую расколбасило. - Или ты всё по церквям да на похороны?
        - Девочки, не ссорьтесь, - с террасы выглянул Козлов. - Скоро всё будет готово.
        - Мы постараемся. - Ирка улыбнулась ему в высшей степени обворожительно, практически как давеча при виде её самой улыбалась дежурная на ресепшене Наташиного отеля.
        - Так это значит домашняя шляпа. - Наташа понимающе кивнула головой, рассматривая хризантему. - Только я думала, что шляпа должна быть обязательно с полями. - Наташа руками изобразила, какой, по её мнению, должна быть приличная шляпа.
        - Это раньше, - пояснила Аллочка.
        Пока они обсуждали шляпы и значение термина «головной убор», Козлов быстро накрыл огромный обеденный стол, поставил на середину большое блюдо с овощами и принёс с террасы решётку с готовым мясом. Оно пахло так вкусно, что Наташа чуть не захлебнулась слюной. На вкус мясо оказалось ещё лучше, поэтому некоторое время молча жевали.
        - Вы производите впечатление успешного и разумного человека, - уважительно обратилась Ирка к Козлову, когда голод был уже слегка утолён. - Подскажите, пожалуйста, какие сейчас проблемы есть в российском бизнесе?
        - А ты почему интересуешься? - Аллочка даже не дала мужу открыть рот и посмотрела на Ирку в высшей степени подозрительно.
        - Ты же знаешь, я сюда на пээмжэ переезжаю. Хочу знать о подводных камнях, - пояснила Ирка.
        - Инвестировать собираешься?
        - И это тоже.
        - Ну так инвестируй смело, - разрешила Аллочка.
        - Да я вот слышала, - начала Ирка, - что инвесторов тут у вас…, - она запнулась, глянула на Наташу и исправилась, - у нас не сильно жалуют, особенно иностранных, сажают даже некоторых.
        - А не надо законы нарушать, тогда тебя никто не посадит. Правильно я говорю? - Аллочка ткнула мужа локтем в бок. Он, не переставая жевать, кивнул головой. - Вот! Мы с Козловым ничего не нарушаем, видишь, поэтому никто из нас не сидит!
        - Типун тебе на язык, - вдруг как-то тихо и очень зло рыкнул на жену Козлов, после чего Наташа поняла, что он, разумеется, чего-то такое всё-таки нарушает.
        Ирка посмотрела на продвинутого бизнесмена с большим сочувствием.
        - Ладно, так и быть, - сказала Аллочка и полезла в холодильник, откуда достала четвертинку тортика. - Тут как раз на четверых.
        - Я не буду, - быстро сказал продвинутый бизнесмен и взялся рукой за правый бок.
        - Тебе и не предлагается. Девчонкам по куску и два мне. - Аллочка потёрла ладошки.
        - Я тоже не буду, - поспешила сообщить Наташа.
        - И я, - присоединилась к ней Ирка.
        - Наше дело предложить, ваше дело отказаться. - Аллочка спрятала тортик обратно в холодильник. - Перед сном сама слопаю.
        - Хотите капучино? - спросил Козлов. - У нас в автомате капучино с офигенной пенкой получается.
        - Хотим! - обрадовались Ирка и Наташа.
        Капучино у него получился вкусный и действительно с офигенной пенкой.
        Потом, исчерпав все темы для светских бесед, стали прощаться.
        - Я бы не советовал вам сейчас сильно вкладываться, - сказал Ирке продвинутый бизнесмен Козлов, провожая их в прихожей.
        - Во что именно? - уточнила Ирка.
        - А ни во что.
        - Я вот квартиру себе присматриваю. Квартиру то покупать не страшно?
        - Квартиру не очень страшно, хотя … - Козлов скривился и почесал затылок. - Да и цены сейчас какие-то дикие, если что, от квартиры быстро не избавишься.
        Выйдя на улицу, девушки в растерянности замерли у подъезда.
        - Надо такси вызвать, - сказала Ирка. - Если б знать, что пить не будем, на машине бы поехала. Может, прогуляемся? Вроде ещё не поздно.
        Наташа огляделась по сторонам и помотала головой.
        - Пошли-ка отсюда, как-то неспокойно тут.
        - Чего страшного? - удивилась Ирка. - Всё как пишут в объявлениях: тихий центр.
        - Ага. Тихий центр, наркоман и маньяк. Подкрадутся тихонечко и привет!
        Они быстро пошли в сторону оживлённого проспекта. Там на углу уже остановились и вызвали такси.
        - Я её ненавижу, - призналась Наташа.
        - Почему?
        - Бездельница, ни дня в жизни не работала, но всё знает, всех учит. Всем хороша, талантлива во всём, даже руководит, вот только варить не умеет. Бедный, бедный мужчина этот Козлов. Не удивлюсь, если она его бьёт.
        Наташа представила, как мощная Аллочка лупит своего щуплого Козлова веником.
        - Ты несправедлива. Я, заметь, тоже бездельница, можно сказать, толком и не работала-то никогда. А Козлов этот неизвестно ещё, что за фрукт. Вон, Аллочка говорила же, что запойный.
        - Будешь тут запойный, с таким бабцом.
        - Как ты сказала? С бабцом? Чудесное слово.
        - Одичала ты у себя в Америках.
        - Я вот думаю, если б этого Козлова его бабец не устраивал со всех сторон, он давно бы дал от этого бабца дёру, как это сделал мой супруг, - Ирка резко погрустнела. - Как я понимаю, денег у Козлова для этого дёру предостаточно.
        - Так это муж дал от тебя дёру?! - удивилась Наташа. - А почему ты мне сразу не сказала?
        - Зачем? Тут нечем хвастаться. И он дёру дал, и дочка, видишь ли, получается, тоже дала этого самого дёру.
        - Но почему? Ты тоже варить не умеешь? Или у тебя шляпы нет модного фасона?
        - Я чёртова русская кукла, у которой не пойми, что в башке, и всё не слава Богу! Двойное дно у меня, - раздражённо поведала Ирка.
        - Ирка! Признайся, ты изменила мужу с сантехником? Или с садовником?
        - С обоими! - Ирка заржала. - А ещё с электриком и газовщиком.
        Радом с хохочущими подругами остановилась машина такси.
        - Ну, что ночёвка? - спросила Ирка. - А то после этой Верюжской и правда так выпить хочется, что, не ровен час, можно уйти в запой.
        - Ночёвка! - согласилась Наташа. - Только Максика надо предупредить, чтоб не ждал.
        - Вот, и у мальчика будет праздник.
        Подруги загрузились в такси.
        - Зато ты теперь знаешь, что самый классный оливье продаётся в универсаме, там точно никаких раковых шеек не напихают, даже, думаю, на колбасе сэкономят, - заметила Наташа. - Мне, конечно, Козлова этого очень жалко, - добавила она. - Но ещё жальче мне того шампанского, что ты привезла. Помнишь, как она его резво в закрома потащила? Завтра, небось, в одно жало его выхлещет и тортиком своим закусит, пока муж на работе.
        - Тю! Да у меня этого шампанского целая коробка. Я заказала в интернете, мне и привезли.
        - Мне завтра на работу.
        - А ты много не пей.
        Утром, уже на работе, Наташа рассматривала себя в огромном зеркале, где ещё недавно радовалась отсутствию снегопада на косах. Видок был, прямо скажем, не комильфо. Снегопада на косах, конечно, по-прежнему не наблюдалось, очередная шикарная Иркина блузка тоже смотрелась вполне себе, несмотря на слегка помятый, но всё же белоснежный костюм, а вот лицо уже не выглядело таким уж молодым. Вот почему с возрастом последствия вполне себе невинных ночёвок начинают отражаться на лице безо всяких там особых возлияний и непотребств? Ну, выпили бутылку шампанского, ну, помыли кости Аллочке Верюжской, небось, икала, бедняга, аж хризантема тряслась, но потом-то спали как примерные лялечки во вполне себе комфортных условиях. Вот откуда эти мешки под глазами и нездоровый румянец? Эх жаль, что маски всего лишь половину лица закрывают. Конечно, положение можно спасти чёрными очками, но появление начальника службы размещения у себя на рабочем месте в чёрных очках определённо вызовет массу ненужных разговоров в самом лучшем семейном отеле на побережье.
        - Опять бурная ночка выдалась?
        Наташа увидела за своей спиной в зеркале хитрую кошачью рожу начальника охраны.
        - Почему опять и почему бурная? - строго прищурившись на него через зеркало, спросила она.
        - Разве нет?
        - Нет.
        - А вот духи у вас опять хорошие. Хотя я вам это уже говорил. - Начальник охраны повёл носом и растворился в зеркале.
        С этим сложно было не согласиться. Иркина блузка, да и вся Наташа пахли дорогими и очень хорошими Иркиными духами.
        День прошёл без особых происшествий, к вечеру последствия Наташиной ночёвки без возлияний и непотребств исчезли с её лица, как ни бывало. Зато на выходе с работы с ней приключилась небольшая неприятность, можно сказать, казус.
        Спускаясь по служебной лестнице, где рядом на лавочке в летнее время обустраивалась стихийная курилка для персонала, Наташа руководящим взглядом окинула территорию. Ведь не секрет, когда руководство намыливается с работы, подчинённые тоже считают свой рабочий день практически завершённым. Во всяком случае никто язык от старания особо не высовывает, и в фигуре попадающегося на глаза персонала уже можно угадать некоторую расхлябанность. Почему они не дожидаются момента, когда руководство полностью покинет территорию, остаётся загадкой. Видимо предвкушение возможной вольницы уже как-то влияет на трудоспособность. В этот раз, покидая своё рабочее место, Наташа испытала чувство глубокого удовлетворения. На лавочке, развалившись, покуривали работники кухни, которые к её службе не имели никакого отношения, давешний директор бригады с очередным неизвестным Наташе полуголым персонажем волокли какую-то штуковину к служебной лестнице, это тоже Наташу никак не касалось. В окрестностях лавочки никто из её подчинённых праздно не шатался, поэтому Наташа решительно поставила ногу на ступеньку, потом на следующую,
затем наступила ногой себе на брючину, шагнула и стала падать лицом вперёд. Она почувствовала себя стреноженной лошадью и поняла, что сейчас разобьется вдребезги и сломает шею, и никакие выставленные вперёд и растопыренные руки ей не помогут! Со стороны скамейки с курильщиками раздалось обидное гоготание работников кухни, а Наташа мысленно попрощалась и с новой шикарной внешностью, и с новой шикарной обещанной Иркой жизнью среди магнатов и продвинутых бизнесменов.
        - Держу! - раздалось откуда-то снизу, что-то грохнуло, какая-то тень метнулась ей наперерез и, как написали бы в настоящем женском романе, «сильные мужские руки бережно подхватили её».
        Однако сильные мужские руки сантехнического Самсона не подхватили Наташу, а облапали самым неприличным образом, она больно шваркнулась носом о крепкое мужское плечо так, что из глаз сразу брызнули слёзы, и в довершение всего, когда она уже высвободилась из цепких лап своего спасителя, на груди её расплылось недвусмысленное грязное пятно именно в форме одной из этих его лап. Разумеется, всё это сопровождалось ржанием и гоготом обитателей лавочки.
        - Вы! Вы! Что вы меня лапаете лапами своими? Откуда вы их достали, такие грязные? - прокричала она сквозь слёзы.
        - Не стоит благодарности, Наталья Юрьевна. Я тоже рад вас видеть, - спокойно ответил директор бригады, имя которого Наташа от злости никак не могла вспомнить. - Не переживайте, это отстирается. - Он протянул свою грязнущую ручищу в сторону пятна на Наташиной груди, как будто хотел опять там всё, как следует, потрогать. Не натрогался!
        - Не трогайте меня, - взвизгнула Наташа и отпрыгнула в сторону. - Орангутанг! Животное!
        - Если прекратите истерику, успокоитесь и подождёте немного, я вас смогу отвезти домой. - Он присел на корточки и стал собирать какие-то рассыпанные части чего-то большого и грязного, видимо те самые, которые загрохотали, когда он ринулся ей на помощь. Второй полуголый персонаж помогать ему в этом деле явно не собирался. Он смотрел на Наташу строго и укоризненно.
        Наташе стало стыдно. Чего, спрашивается, она хотела? Чтоб он стоял и смотрел, как она шею ломает, или побежал бы руки мыть? Ухватил, за что попало, не специально же прицеливался. Она уже хотела попросить прощения, но тут увидела ехидную ухмылку начальника охраны, который стоял на верхней ступеньке служебной лестницы.
        - Как-нибудь обойдусь, - сказала Наташа, развернулась и последовала в сторону остановки маршрутки с гордо-поднятой головой. Пятно на груди она прикрыла сумкой, понадеявшись, что других отпечатков этот работящий сантехник на ней не оставил. По дороге домой она думала, уж скорее бы Ирка ей нашла какого-нибудь магната, и чтоб обязательно с чистыми руками.
        Котя и развитой социализм
        Следующим пунктом в списке Иркиных визитов почему-то стояла никакая не Анька Скворцова, которая, по Иркиным словам, лучше всех разбиралась в местах гнездования местных магнатов, а наоборот Котя.
        Котю на самом деле звали Катей, просто в первом классе, когда учительница спрашивала, кого как зовут, Катя так тихо сказала своё имя, что всем послышалось Котя. Так её и прозвали. Котю в классе любили все, она тоже всех любила и жалела. И сразу было ясно, что Котя станет врачом как её папа, и непременно врачом очень хорошим.
        - Почему Котя? - удивилась Наташа, когда Ирка объявила, что в среду они едут именно к Коте. - Нет, я, конечно, рада буду Котю повидать, я по ней даже соскучилась, но она как-то не вяжется с твоими матримониальными планами. Думаешь, она познакомит тебя с каким-нибудь главным врачом? Врачи, разумеется, далеко не магнаты, но я слышала, что они сейчас неплохо зарабатывают, особенно главные.
        - Котя сама врач, и это очень важно. Ты забыла, что я сюда жить переезжаю, а русскому человеку в принципе, а в условиях эпидемии особенно, необходим хороший знакомый врач. Не, кто попало по страховке, а именно свой, проверенный. Вот у тебя есть свой врач?
        - Нету, - призналась Наташа.
        - Вот теперь будет - наша Котя! Она и других хороших врачей знает, ну тех, которые узкие специалисты, и про лекарства всё понимает. Как ты вообще до стольких лет дожила тут без своего врача?
        Наташа пожала плечами и задумалась, действительно, как?! Наверное, ей просто некогда было болеть и ходить по врачам, вот она и не болела. Даже в эту историю с ковидом, когда все вокруг падали как подкошенные, Бог Наташу миловал. Может, потому что она дисциплинированно выполняла все указания из Гугла, где советовали, как уберечься, и вовремя сделала прививки? Ведь не секрет, что бережёного Бог бережёт. И вообще, зачем человеку нужен доктор, когда у него есть Гугл?
        Однако Наташа ничего не имела против визита к Коте. Котя в их классе была одной из немногих, кто относился к Наташе не свысока, благодаря материальному положению своих родителей, а чисто по-человечески.
        Выяснилось, что летом Котя проживает на даче в садоводстве неподалёку от лучшего семейного отеля, в котором трудилась Наташа, поэтому Ирка забрала Наташу прямо с работы под неусыпным оком начальника охраны, который как всё тот же чёрт из коробки почему-то постоянно теперь оказывался где-нибудь поблизости. Следит он за ней что ли? Ну, чтоб Наташа всё-таки не продала иностранной гражданке секреты любимой Родины. Но как тут уследишь? Может он какой-нибудь жучок на ней пытается пристроить, вот и вертится вокруг?
        Небольшое садоводство, где находился Котин дом, располагалось хоть и поблизости, но чуть в стороне от благ цивилизации Курортного района северной столицы, и дорога к нему пролегала мимо полей, заросших гигантским борщевиком, и оказалась вся в ямах и колдобинах. Ирка радовалась, что взяла напрокат именно внедорожник и рассуждала, что на Родине без хорошего внедорожника вообще, не жизнь, а сплошное мучение. Наташа мысленно соглашалась с подругой. Ей вообще казалось, что жизнь на Родине и с внедорожником-то не сахар. Хотя если б у неё был внедорожник, она, наверное, чувствовала бы себя гораздо уверенней. Она вспомнила бесстыжего сантехнического персонажа, у которого как раз имелся внедорожник и подумала, что тот после столь неудачного Наташиного падения почему-то больше не попадается ей на глаза. Видимо руководимая им бригада отремонтировала всё, что требовалось, и переехала на другой объект. Она решила, что надо бы уточнить этот вопрос у главного инженера, потому что не худо бы всё-таки перед персонажем извиниться. Ведь он спас ей лицо и шею, а вполне вероятно, что и вовсе жизнь. Подумаешь, облапал,
тем более что блузка Иркина от отпечатков его лап очень быстро отстиралась. Не специально же он Наташу лапал, а по делу. А даже если б и специально? Кстати, почему бы и нет? Вот когда её в последний раз кто-то лапал? Да уж. Вела себя как гимназистка. Тут же вспомнила, что персонажа зовут Роман, и решила назавтра обязательно осведомиться о нём у главного инженера.
        Котин дом прятался среди плодовых деревьев и кустов за невысоким забором. Над домом гордо развивался красный флаг с серпом и молотом. Ворота для Иркиной машины открыл небритый лохматый мужик в несвежей майке-алкоголичке и камуфляжных штанах. Во дворе под недостроенным навесом Наташа увидела два заляпанных грязью внедорожника, но каких-то маленьких, раза в два меньше Иркиного.
        - Это что за машинки такие? - поинтересовалась она у Ирки, когда они въезжали во двор.
        - Это русский вариант моего шевроле, - пояснила Ирка. - Шевроле-Нива называется.
        Наташа тяжело вздохнула и в очередной раз пожалела всех, кто не в Америке.
        Когда выгружались из машины, в нос ударил запах навоза. Наташа пожалела, что не надела маску. Ирка сказала, что Котя вместе со всей её семьёй сами переболевшие и сто раз привитые, отчего антитела у них буквально зашкаливают, так что бояться гостям нечего. Разумеется, маски имелись у Наташи в сумке, но доставать их и надевать ей показалось уже бесполезным. Вспомнился детский стишок: «Хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном». Сеном, однако, ни капельки не пахло.
        Дом Коти, выстроенный из белого силикатного кирпича, выглядел по-советски добротно и зажиточно. Мужик закрыл ворота, поздоровался, представился как Котин муж, не называя своего имени, и пригласил проходить. Сам он пошёл вперёд, показывая дорогу. Вошли в большую прихожую, обшитую местами обшарпанной вагонкой и заваленную разномастной обувью на все случаи жизни и все времена года. Во всю стену располагалась огромная вешалка, на которой в три, а то и в четыре ряда висели какие-то куртки, ватники, пуховики, плащи и даже драповые пальто. Всё выглядело весьма замусоленным, а пол, похоже, вообще никогда не мыли. Ирка замерла, явно пребывая в растерянности, а Наташа печально подумала: «Добро пожаловать на Родину, дорогая подруга». Хотя, наверное, и в Америке полно таких вот пейзан, не заморачивающихся по поводу чистоты и порядка.
        - Заходите смело, - обнадёжил Котин муж, - мы летом обувь не снимаем.
        «Сомневаюсь, что вы её вообще когда-нибудь снимаете», - мысленно ответила ему Наташа.
        За дверью прихожей оказалась большая вполне себе современная кухня-гостиная, пахло жареными грибами. В углу помещения располагался чумазый камин и большой диван, заваленный каким-то барахлом, на стене светилась и бубнила новостями огромная плазменная панель. Большой обеденный стол также оказался заставлен какими-то пакетами и грязной посудой с остатками еды. Над столом из-под слегка покосившегося абажура свисала липкая лента, полностью залепленная трупами мух.
        - Девчонки, как же я по вам соскучилась! - Навстречу вошедшим откуда-то от плиты прискакала Котя в замусоленном переднике.
        В отличие от виденной недавно Аллочки Верюжской Котя действительно ни капельки не изменилась. Такие же тёмные забранные в тугой хвост волосы и огромные добрые глаза в пол-лица, такая же тоненькая точёная фигурка, разве что грудь выросла, что сделало Котю похожей на звезду мексиканских сериалов. Обнялись, расцеловались, всплакнули, и Котя поскакала обратно к плите, где на огромной сковородке румянились белые грибы.
        - Это Андрюшенька мой с утра в лес сбегал, беленьких приволок, добытчик! - сообщила Котя и поцеловала мужа, из чего Наташа сделала вывод, что Котиного мужа зовут Андрюшенькой. - Пришлось с утра грибы чистить, вот и не успела толком прибраться. Сейчас-сейчас. Зато грибочков с пылу с жару поедим с картошечкой, у нас синеглазка своя. У нас всё-всё своё! Полное самообеспечение. Вы любите синеглазку?
        - Любим, - ответила за всех Наташа. - Может, помочь чем-то?
        Она конечно предложила свою помощь, но побоялась, что её и правда попросят всё-таки что-то сделать в этом вопиющем бардаке, и тогда придётся выгнать всех на улицу, выкинуть всё их барахло, вымыть и вычистить всё, а потом ещё и протереть каким-нибудь антисептиком.
        - Не беспокойтесь, сейчас Андрюшенька всё устроит, - проворковала Котя.
        - Кстати, вот, чуть не забыла. - Ирка достала из сумки бутылку самой дорогой водки, которая только оказалась в манерном гастрономе неподалёку от гранд-отеля «Эмеральд», а Наташа тут же подумала, что даже этой литровой бутылки, наверное, не хватит, чтобы тут всё как следует протереть.
        Глаза Андрюшеньки при виде бутылки сразу засверкали, и Наташа испугалась, что и в этот раз они опять не угадали. Ведь Верюжская им ясно сказала, что нынче все пьют, и поэтому все они алкоголики, правда, она сказала, что пьют все приличные люди, Андрюшенька же на приличного человека ну никак не смахивал. Наташа для очистки совести даже попыталась представить его в костюме как у продвинутого бизнесмена Козлова, но попытка не удалась.
        - Сейчас всё будет в лучшем виде! - Андрюшенька радостно схватил бутылку и сунул её в морозилку, потом сдвинул всё, что было на столе, на край, достал из холодильника шматок сала, кинул на сомнительной чистоты разделочную доску и стал нарезать его тонкими лепестками.
        Наташа тяжело вздохнула, пристроила свою новую белую сумку на относительно чистый стул и принялась носить грязную посуду со стола в раковину.
        - Дай повязать чего-нибудь, я хоть посуду пока помою, - попросила она Котю, справедливо решив, что если уж придётся здесь закусывать, то лучше она сама помоет для себя тарелку.
        - Ох, Китаёза, ты всегда была такая трудяга, прям настоящая Золушка! - Котя чмокнула Наташу в щёку и поковырявшись в ящике кухонного стола вытащила оттуда передник. Передник к большому удивлению Наташи оказался относительно чистым. - Это мамин, - пояснила Котя. - Мама иногда приезжает мне с детьми помогать.
        Наташа повязала передник и принялась за посуду.
        - А сколько у вас детей? - поинтересовалась Ирка, осторожно присев на краешек того самого стула, на котором Наташа устроила свою сумку.
        - Трое, - с гордостью сообщил Андрюшенька.
        - Ух ты! А где они сейчас?
        - В лагере, слава тебе, Господи! - Котя размашисто перекрестилась.
        - В языковом? - решила уточнить Наташа.
        - Почему в языковом? - удивился Андрюшенька. - В спортивном. Дети обязательно должны заниматься спортом, чтобы расти физически крепкими и здоровыми.
        - Просто нам Аллочка Верюжская рассказывала, что сейчас все детей летом отправляют в языковой лагерь, - объяснила Ирка. - Вот я и подумала, может, и вы своих тоже в языковой.
        - Разные Верюжские нам не указ. - Андрюшенька нахмурился. - Мы с них пример брать не будем, они испокон веков своих детей иностранным языкам обучают да музыке. И что, спрашивается, хорошего? Вон до чего страну довели.
        - До чего? - осторожно поинтересовалась Ирка.
        - Бардак!
        - Тут не поспоришь, - согласилась Наташа. - А Аллочка-то Верюжская тут при чём? И языки с музыкой?
        - Как это при чём? При всём! Думаете, без этих Верюжских дело не обошлось? Верюжские, Слонимские, Лившицы всякие нерусские…. Такую страну развалили! - Глаза Андрюшеньки недобро сверкнули. - Вот какая ваша фамилия? - Он ткнул пальцем в сторону Наташи.
        - Китаева, - призналась Наташа, хотя у неё язык чесался сказать, что она Кацнельбоген.
        - А моя фамилия Медведева, - поспешила сообщить Ирка.
        - Вот и хорошо, это правильно! - Андрюшенька одобрительно кивнул. - Сразу видно - наши люди.
        Наташа поняла, что наши люди запросто могут в его доме помыть посуду, а вот Лифшицы никогда.
        - Андрюшенька, - пропела Котя ласково. - Зая моя, сходи, будь добр, в парник, собери помидор к столу.
        Андрюшенька встал и послушно отправился куда-то во двор. Котя проследила за ним из окна, потом повернулась к подругам и повертела пальцем у виска.
        - Вы с ним только про политику не говорите, он сразу митинговать начинает, - сообщила она почти шёпотом. - Сталинист он у меня.
        Наташа уронила чашку.
        - Господи, Котя, как тебя угораздило?
        - Да он вроде раньше нормальный был. А потом началось: «крымнаш», встали с колен, можем повторить и вот это всё, - шептала Котя, одним глазом кося за занавеску, где по двору передвигался её зая Андрюшенька. - Я ему тут про оптимизацию медицины нашей только заикнулась, так думала пришибёт, так разбушевался. И флаг этот красный вывешивать, когда мы дома, совсем недавно взялся. Откуда только флагшток приволок?! Или это на него так вирус подействовал? Он по кровеносной системе и по мозгам людей шарашит. Мы ж в самую первую волну переболели. Я виновата, с работы принесла.
        - Бедная ты бедная, трое детей. - Наташе стало так жалко Котю, что хотелось плакать.
        - Котя! Он у тебя не просто сталинист, он ещё и антисемит, - прошептала Ирка, вращая глазами.
        - Да какая разница. - Котя махнула рукой. - Хрен редьки не слаще.
        - А ты что видела когда-нибудь, чтобы сталинист не был антисемитом? - удивилась Наташа, обращаясь к Ирке.
        - Девочки! Это всё теория, а практика, вон, следует сюда с помидорами, - сообщила Котя.
        В гостиную вернулся Андрюшенька и вывалил помидоры прямо на стол, только что отмытый Наташей практически уже до приемлемого состояния. Помидоры пахли просто волшебным образом. Наташе, конечно, очень хотелось дать затрещину этому непримиримому сталинскому соколу или, как его зовёт жена, зае, но она молча сгребла помидоры в раковину и опять протёрла стол. После намыла помидоры, выложила их на тщательно отмытое блюдо и сунула Ирке в руки нож, чтобы та их порезала, справедливо решив, что у Ирки руки всяко чище, чем у Андрюшеньки. Затем принялась вытирать стулья, чтобы на них можно было бы присесть тем, у кого нет камуфляжных штанов.
        Наконец, уселись за стол. Андрюшенька достал водку из морозилки и разлил по рюмкам. Ирке как автомобилистке пришлось довольствоваться минералкой, так как на все уговоры хозяев остаться переночевать, подруги ответили дружным и решительным отказом. Наташа было хотела проявить солидарность с Иркой и тоже выпить минералки, но Котя посмотрела на неё жалостно, и Наташа поняла, что пить водку на пару с мужем ей не очень интересно. А кроме того, в этой антисанитарии, пожалуй, нет ничего лучше, чем произвести обеззараживание организма хотя бы с помощью водки.
        Грибы оказались очень вкусными, молодая картошка под названием «синеглазка» рассыпалась во рту, а вот сало, крепко сдобренное чесноком, наоборот таяло. Таких помидор как у Коти Наташа не ела очень давно. Помидоры были сладкие и ароматные.
        - Сало тёща моя делала, - сообщил Андрюшенька. - Дай ей Бог здоровья! А какую капусту она солит? Пальчики оближешь! Вот по осени засолим, и милости просим к нам зимой на капусту квашеную и грибочки солёные. Нынче так солить никто не умеет. Утрачены навыки. Привыкли по универсамом всё готовое покупать, а готовое оно, тьфу, говно, извиняюсь, полное. Вот раньше всё сами делали: и солили, и мариновали, а нынче никто ничего делать не хочет. Зачем делать, когда готовое есть?
        - Ну, кому как, - возразила Наташа. - Некоторым даже оливье из универсама самым вкусным кажется.
        Ирка сделала Наташе большие глаза, Наташа хихикнула. Она, конечно, уже хлебнула водочки, но Котины заветы уяснила и упоминать вражью морду Аллочку Верюжскую больше не собиралась.
        - Это всё потому, что хорошего, натурального не ели, - глубокомысленно заявил Андрюшенька, наливая по новой. - Молодёжь наша вообще на американской синтетике выросла, на гэмэо, нитратах и пальмовом масле. То ли дело наше поколение! При Советском союзе питание было устроено совсем по другому принципу.
        - И по какому же? - поинтересовалась Ирка.
        - По правильному. Всё было качественное, создавалось из соображений полезности, а не наживы, так сказать, по ГОСТу!
        - А вам, извиняюсь, сколько лет? - спросила обомлевшая Наташа.
        - Да уж побольше чем вам.
        Наташа мысленно прикинула, что при Советском союзе этот фраер прожил лет пятнадцать, никак не больше, это если с грудничкового возраста считать. Видимо, это отразилось у неё на лице.
        - Свёкор мой, царствие ему небесное, при Советах был начальником строительного участка, а свекровь заведовала столовой, - тут же доложила Котя. - Это их дом, он Андрюшеньке в наследство достался.
        - Тогда, конечно, - согласилась Наташа, сообразив, что питание этого болвана при Советском союзе точно было качественным и устраивалось из соображений полезности. А вот ради наживы его матушка, видимо, устраивала питание посетителям руководимой ею столовой.
        - Что? - Встрепенулся Андрюшенька.
        - Хороший дом, - поспешила вставить Ирка.
        - Сейчас таких не строят, - согласилась Наташа.
        - Ох, вы ж ехидны! Думаете, не понял вашей иронии? - Андрюшенька ухмыльнулся и погрозил девушкам пальцем. - Нам с вами повезло немножко застать эпоху развитого социализма, которая отличалась раздолбайством, воровством и всеобщей неразберихой. «Неси с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость», помните? Хотя вы вряд ли такое помните, - он махнул рукой.
        - Спасибо за комплимент, конечно, - сказала Ирка. - Но почему-то прекрасно помним.
        - Замечательно, значит врубаетесь, о чём я вам талдычу. Так вот, до того, как социализм стал развитым, в стране присутствовала сильная рука. И тогда в сметане была именно сметана, а в молоке молоко. И заметьте, - тут он покачал пальцем у Ирки перед носом, - никакого пальмового масла.
        - Еще скажите про вкусный пломбир. - Наташа закатила глаза, представив, как Андрюшенькину маму сильной рукой ставят к стенке за воровство во вверенной ей столовой. Действительно, как же повезло им всем с развитым социализмом. Котя захихикала, как будто прочитала Наташины мысли.
        - А что? Скажете, невкусный? - возмутился Андрюшенька.
        - Вкусный, только, как теперь стало известно, американский.
        - Эх вы! Американский?! Что там было американского в том пломбире, кроме технологической линии? Продукты-то все наши, русские! - Андрюшенька почему-то постучал себя по груди. - Я вот слышал, вы из Америки приехали, - обратился он к Ирке. - Правильный поступок, очень своевременный, перед лицом опасности наши люди должны собираться в единый кулак. - В качестве иллюстрации он сжал руку в кулак и продемонстрировал его присутствующим. - И как там у нашего потенциального врага в его логове?
        - Да всё так же. - Ирка махнула рукой. - По-прежнему загнивают. Негров, то есть афроамериканцев, правда, уже не вешают, зато на электрический стул чуть что сажают, причём всех подряд и негров, и белых.
        - Вот! А я тебе что говорил? - Андрюшенька торжествующе посмотрел на Котю. - Смертная казнь - важный инструмент в деле поддержания порядка! Хотя у нас порядка гораздо больше и без того. А как там толерантность эта их пресловутая? Меньшинства и трансвеститы?
        - Все на месте, - доложила Ирка. - Толерантность процветает, вот только коммунистов по-прежнему никто не любит.
        - Боятся. - Андрюшенька явно остался доволен Иркиными ответами. - И правильно делают.
        - А я вот интересуюсь, - не смогла удержаться Наташа. - Про развитой социализм всё понятно, это плохо, про то, что было до того, ну, про сильную руку лично нам с вами доподлинно неизвестно, а сейчас-то что происходит?
        - Сейчас люди, выросшие при развитом социализме, находясь в кольце врагов, пытаются выстроить капитализм, но не абы какой, а наш русский!
        - Абсолютно согласна! - Наташа кивнула головой и протянула свою рюмку за добавкой водки. - И этот русский капитализм у них получается недоразвитый, мягко говоря, говённый, с каждым годом всё больше и больше на развитой социализм смахивает. Причём у развитого социализма хотя бы лицо было человеческое, а у этого недоразвитого капитализма оно какое-то уж больно нечеловеческое, страшнючее лицо это.
        - Им наверху виднее. - Андрюшенька наполнил всем рюмки. - Как лучше делать, как правильней, наверное, надо потерпеть.
        - Где наверху?
        - Там! - Андрюшенька указал пальцем в потолок. - Это не нашего ума дело. Вся власть от Бога.
        - Позвольте, как от бога? - тут уже не удержалась Ирка. - У вас же красный флаг над домом веет. Вы разве не атеист?
        - Всё сложно, - сказал Андрюшенька, размашисто перекрестился и опрокинул в себя рюмку.
        - За сказанное, - присоединилась к нему Наташа.
        Котя последовала её примеру.
        - Хорошо сидим, - резюмировал Андрюшенька.
        - Да нам, пожалуй, уже пора, - сказала Ирка, решительно вставая. Наташа тоже подскочила с места.
        - Вот так, как только в компании кто-то трезвый, сразу ясно, кто есть американский шпион. - Андрюшенька хихикнул.
        Провожали гостей у ворот, долго махали во след.
        - Боже, какой матёрый человечище! - простонала Ирка, когда хозяева скрылись из виду. - Интересно, он в курсе, что его любимая тёща тоже, некоторым образом, немножко Лифшиц, в смысле не титульной нации?
        - Думаю, догадывается, но она наверняка полезна ему в хозяйстве: капусту солит, убирается и детей музыкой с иностранными языками не портит. Останови, пожалуйста, тут где-нибудь. - Наташа махнула в сторону борщевика. - Писать очень хочется.
        - Ну, здравствуйте! А у Коти не могла сходить?
        - Не могла. В этом сральнике, прости, Господи, не могла. Боялась увидеть то, что не смогу развидеть.
        - Экие мы нежные. - Ирка притормозила. Они обе вылезли из машины и присели на краю дороги.
        - Котю очень жалко, - сказала Наташа, когда, сделав свои дела, они вернулись в машину.
        - Отчего же это?
        - Ну как же?! - У Наташи на глаза даже слёзы навернулись. - Бедняжечка. Трое детей и этот …с повреждённым мозгом.
        - Ты думаешь, после первенца она ещё не поняла, с кем имеет дело? Вряд ли на него вирус так уж сильно повлиял. Вон, на саму Котю же не повлиял!
        Ирка была права. Наташа задумалась и уставилась в окно на проплывающий мимо борщевик. Мы все сами кузнецы своего счастья, но определённо лучше как Наташа растить сына, стиснув зубы по маршруту дом-работа-дом и так далее, чем ежедневно слушать хрень, которую несёт такой вот Андрюшенька, пусть он хоть трижды зая.
        - Я вот думаю, что у человека бардак в жилище напрямую связан с бардаком в башке.
        На том и порешили.
        На следующий день после обеда, когда директор укрылся в своём директорском люксе в рамках заслуженного тихого часа, Наташа отправилась в логово главного инженера с целью раздобыть телефон сантехнического персонажа, с которым так невежливо обошлась. Посмотрев на жизнь Коти с Андрюшенькой, она, разумеется, подумала, что лучше уж всю жизнь коротать одной, чем с таким вот выдающимся индивидуумом. Но ещё лучше всё же не одной. И пока магнаты с олигархами не набежали со всех сторон, грех всё-таки гавкать на единственного приличного мужчину, которому она в кои-то веки явно понравилась. Ведь если б не понравилась, стал бы он её к Верюжской подвозить или ловить, когда она себе шею чуть не сломала? Остальные-то вон и усом не повели, не кинулись спасать прекрасное, практически уже шикарное лицо. Одни ржали, другие наблюдали внимательно, а уж осудили её за последующую нервозность явно все. Неизвестно, конечно, что там у этого персонажа в голове, может, тоже красные флаги развеваются и серпы с молотами скрещиваются в едином порыве, не зря же профессия у него такая пролетарская, но выглядит он вполне себе даже
очень. Не зря Ирка, увидев его, сразу о немецких сантехниках вспомнила, ну этих, которые «дас ист фантастиш», вы понимаете. Вот и Наташа уже который день о глупостях разных задумываться стала, и в этих её мечтаниях мускулистый Самсон занят отнюдь не раздиранием пасти льву и не перетаскиванием с места на место здоровенных грязнючих конструкций.
        Главный инженер самого лучшего на побережье семейного отеля свил своё техническое гнездо в электрощитовой, что конечно же являлось прямым нарушением правил техники безопасности, но кто ж об этом узнает из тех, кому положено за такое штрафовать. Остальных, включая руководство отеля, это ни капельки не беспокоило, потому что главный инженер сам являл собой эту технику безопасности собственной персоной. В непосредственной близости от щита с автоматами располагался рабочий стол, больше походящий на верстак с инструментами. Стены небольшого помещения украшали стеллажи с различными мелкими техническими штуковинками. Большие штуковины также на стеллажах складировались в подсобке, примыкающей к щитовой. И если после обеда директор устраивал себе тихий час в директорском люксе, то главный инженер скрывался в этом своём «кабинетике» и чего-то мастерил или проводил ревизию своих штуковинок. Однако никаких чертежей и инструкций в «кабинетике» главного инженера не было и в помине. Вся техническая документация хранилась в приёмной директора в специальном шкафу, ключ от которого главному инженеру выдавала
секретарша директора, она же зорко следила, чтобы главный инженер не уволок куда-нибудь какой-нибудь чертёж или инструкцию. Документы у главного инженера никогда не задерживались, а исчезали в неизвестном направлении.
        Наташа постучала в дверь щитовой с надписью «не влезай, убьёт» и, услышав из-за двери какое-то «бу-бу», заглянула вовнутрь. Главный инженер со странным приспособлением на голове, увенчанным увеличительным стеклом и фонариком, сидел за столом и что-то паял, пахло канифолью.
        «Вот это шляпа всем шляпам шляпа, - подумала Наташа, разглядывая конструкцию венчавшую голову главного инженера, - Аллочкина хризантема тут и рядом не лежала».
        - О, Наташенька, заходите, вот видите: лужу, паяю, примус починяю. Всё приходится самому. - Главный инженер тяжко вздохнул и глянул на Наташу сквозь увеличительное стекло огромным глазом. - Электрик нынче пошёл не тот, ох, не тот.
        - А я к вам насчёт сантехника.
        - Что опять чего-то прорвало? - Главный инженер явно испугался.
        - Нет-нет, я телефончик хотела узнать их бригадира.
        Главный инженер опять поднял голову и недоумённо посмотрел на Наташу сквозь свою лупу. Тут Наташа почему-то стушевалась и соврала:
        - У меня одноклассница с мужем тут неподалёку живут, в садоводстве. - Для убедительности Наташа даже махнула рукой в направлении, где якобы располагалось это самое садоводство. - Им там водопровод и канализацию сделать надо, вот интересовались. А у нас же недавно сантехники работали, ну, бригада из Сестрорецка, вот я и решила спросить.
        - Ну, эти не будут по мелочи связываться, они, насколько я знаю, всё больше на серьёзных объектах работают или у богатых капиталистов бассейны ставят. Нынче дача без бассейна, считай, и не дача вовсе.
        - А вдруг, захотят подработать? Бригадира их вроде Роман зовут, дайте телефончик, у вас же наверняка есть.
        - Роман точно, только он у них не бригадир, а директор вроде, бригадир у них Володя. Или Володя прораб? Толком не помню. Тут в верхнем ящике поройся, там визитки лежат, у меня, видишь, руки заняты. - Он слегка подвинулся и указал глазами на нужный ящик.
        Наташа осторожно потянула ящик на себя и стала перебирать пачку визиток.
        - Вот, нашла! Роман Иванович Калмыков и правда директор. «Сан-тех-спец-монтаж», - прочитала Наташа по слогам. - Надо же! А я думала бригадир.
        - Ага, директор, только сдаётся мне, не будет этот Роман Иванович Калмыков с тобой разговаривать, - заметил главный инженер, не отрываясь от своего занятия.
        - Почему? - удивилась Наташа.
        - Как почему? Обиделся очень. Говорят, ты его при людях материла и посылала по известному адресу.
        - Кто говорит?
        - Все говорят.
        - Это неправда, - возмутилась Наташа, хотя чего теперь возмущаться и оправдываться. Уж если в отеле что-то говорят, то это навсегда. Такая уж она эта сфера гостеприимства. Вот только почему-то звонить сантехническому персонажу Наташе расхотелось.
        Муха в приступе тотальной независимости
        Большой специалист по местным магнатам Анька Скворцова оказалась в отъезде, она как раз путешествовала на яхте знакомого магната вдоль берегов Сардинии, видимо, закрытие в связи с пандемией границ евросоюза магнатов и лиц, примкнувших к ним, никак не касалось, поэтому визит к Аньке пока откладывался.
        - Ничего к Мухину поедем, я уже договорилась, - сообщила Ирка.
        - Ну а к Мухе-то зачем? - Ехать в гости к Игорю Мухину Наташа совершенно не хотела, ну вот ни капельки. Она слишком долго пыталась его забыть, даже замуж в своё время выскочила и Максика родила, чтоб больше про этого сволочного Муху не думать.
        Наташа влюбилась в Мухина буквально по уши ещё в восьмом классе, он же её заметил и ответил взаимностью только к окончанию школы, и да, на выпускном у них всё и случилось, и продолжилось после, и даже не помешало успешному поступлению обоих в институты. Расстались они после первого семестра, когда Мухин вдруг заявил, что их отношения очень мешают его учёбе. Наташа долго плакала и приходила в себя, и, наконец, когда она про этого гада и думать забыла, является Ирка и говорит, что им непременно надо на него посмотреть. Чего на него смотреть, спрашивается?
        - Как зачем? Мухин сам почти магнат и олигарх. У него даже есть свой собственный остров в Карелии. Приглашает нас туда в гости, причём очень убедительно приглашает. Только ехать надо обязательно с ночёвкой, потому что далеко. У тебя, когда выходные?
        - Воскресенье и понедельник.
        - Ага! Значит заеду за тобой в воскресенье с утра, и махнём. В понедельник вечером доставлю тебя обратно на адрес. Максику своему еды с запасом заготовь и обрадуй мальчика, пусть сексом займётся, пока мамаши дома нет.
        - Но я не хочу!
        - Чего не хочешь, чтоб мальчик сексом занимался?
        - К Мухе ехать не хочу!
        - А ты через не хочу! Чем чёрт не шутит, говорят, старая любовь не ржавеет.
        - Вот ещё. - Наташа фыркнула.
        - Знаешь, Китаёза, я тебе честно скажу, ты, конечно, всегда была красивой, но никогда, слышишь, никогда ещё так хорошо не выглядела как сейчас. Неужели ты не хочешь утереть нос этому дураку? Пусть, наконец, поймёт, что он потерял.
        - Не хочу я ему ничего утирать, а ещё боюсь, как бы он сам нам с тобой носы не утёр.
        - Значит потренируемся.
        - Потренируемся?
        - В смысле закалимся в борьбе.
        Процедура закаливания началась с того, что Наташа полетела в тот самый хороший, но не брендовый магазин неподалёку от гранд-отеля «Эмеральд» в поиске соответствующей одежды. Она совершенно не хотела являться перед бывшим в старых джинсах. Так что этот сволочной Муха влетел ей в хорошую копеечку ещё до того, как она приступила к утиранию его носа.
        В воскресенье Ирка заехала за ней, когда Наташа как раз кормила Максика завтраком.
        - Здорово, богатырь, - сказала Ирка Максику, усаживаясь за стол. - Меня Ира зовут, мы с тобой давно знакомы, просто ты меня не помнишь, зато я тебя запомнила хорошо на всю жизнь.
        - Да уж наслышан, - сообщил Максик. - Извините, я ж не специально, я тогда не соображал ничего.
        - Не извиняйся, вот тебе сто долларов, ни в чём себе не отказывай. - Ирка достала из кармана сотенную купюру и положила на стол перед Максиком.
        - Ух ты! Спасибо. - Максик расплылся в улыбке, взял денежку и сунул себе в карман. - Заходите к нам почаще.
        - Обязательно. - Ирка потрепала ему макушку. - Ну, что, Китаёза, ты готова? Пошли, нас ждут великие дела.
        - Мамулька готова, - доложил Максик. - Вчера весь вечер новые штаны примеряла. Клёвые штаны, между прочим, а ещё шорты купила, камуфляжной расцветки.
        - О! Держись, Мухин. - Ирка рассмеялась.
        - А кто такой Мухин? - поинтересовался Максик.
        - Мухин - это Мухин! - Ирка подняла указательный палец вверх.
        - Ну вы там поосторожней, - сказал Максик и ухмыльнулся.
        - Ты сам поосторожней тут, предохраняйся во всех смыслах. - Ирка щёлкнула его по носу и потом всю дорогу рассуждала, как хорошо иметь сына, и какие все мальчики умнички, и какие все девочки, наоборот, вредные дурочки. И если б ей не удалось в своё время замкнуть свою придурочную мамашу на свою придурочную дочку, то она давно бы сошла с ума. И пусть обе эти дуры наслаждаются теперь друг другом в Америке, где им самое место, а Ирка тут ещё огого и эгегей! Дождётся развода, выйдет замуж за олигарха, родит себе мальчика и даже не сообщит этим двум американским дурам, как назвала. А вот папаша и зять американских дур ещё будет себе кусать локти, пока не откусит их по самые плечи.
        Наташа в новых камуфляжных шортах вполуха слушала Иркин трендёж, тоскливо смотрела в окно на проплывающие мимо полуразрушенные деревни и изо всех сил не хотела видеть Мухина.
        Остров Мухина оказался не совсем островом, потому что соединялся с берегом узким перешейком, по которому пролегала бетонная дорога. При въезде на бетонку стоял шлагбаум с надписью «Ахтунг! Частная собственность». Ирка позвонила Мухину и шлагбаум открылся.
        - Прям как дорога из Майами на Ки Вест, - сообщила Ирка с восхищением в голосе.
        Наташа, которая видела эту знаменитую и очень красивую дорогу в кино, с ней решительно не согласилась.
        - Сравнила тоже, - буркнула она, разглядывая прибрежные камыши в грязно-бурой воде.
        - Если бы у вас, скузи, у нас в России частная собственность существовала столько же времени, сколько в Америке, уверяю тебя, эта дорога была бы ничуть не хуже, - сказала Ирка наставительным тоном.
        - Ага, и пальмы бы росли кругом с бананами и кокосами, - хмыкнула Наташа.
        Мухин вышел навстречу гостям в полуголом виде, одетый в длинные льняные шорты бежевого цвета. Наташа разглядывала его из окна машины и мысленно сравнивала с сантехническим персонажем. Сравнение было совсем не в пользу Мухина. Какой там Самсон?! Конечно, никакого живота, жирных складок на боках и огромной задницы у Мухина не наблюдалось, наоборот, на его теле присутствовал довольно красивый бронзовый загар, но плечики могли бы быть и пошире, мускулы какие-никакие опять же не помешали бы, да и волос на груди могло бы быть поменьше, а вот на голове дополнительные волосы точно Мухину не помешали бы. Далеко не лысая голова Мухина покрывалась сильно прореженной шевелюрой. Так что уж лучше бы он её вовсе состриг под ноль. Наташа сразу успокоилась и поняла, что в отличие от своего бывшего, уж она-то точно похорошела. Ещё как! Да, что там похорошела, она стараниями Ирки стала и вовсе шикарная. Так что этот, как и Аллочка Верюжская может, конечно, сделать вид, что никаких изменений в её внешности не заметил, но заметит-то он их непременно. Ещё как заметит! Не зря на Наташу теперь внимание обращают столь
выдающиеся сантехнические персонажи, которым этот дрищ не чета. Кстати, можно было бы и не тратиться на новые штаны и шорты, а вот Мухе не мешало бы рубаху какую-нибудь нацепить. Нечего там особо демонстрировать. Она вылезла из машины, и сразу стало ясно, что нос она Мухину точно утёрла. Он разинул рот и уставился на неё с таким восторгом в глазах как будто увидел Мерелин Монро. Наташа мысленно разразилась гомерическим хохотом и показала Мухину средний палец тоже, разумеется, мысленно.
        - Приветик, Муха, - сказала она, как будто они виделись только вчера, - ты случайно не заразный? Нам маски надевать?
        Мухин молча помотал головой. Ирка достала из машины сумки и вручила их ошалевшему Мухину. Он повёл гостей к дому. Дом Мухина показался Наташе огромным. В отличие от дома Коти, всё сверкало чистотой.
        - У нас в доме только босиком как на яхте, - сообщил Мухин.
        Гостьи послушно сняли обувь. Действительно, покрытые лаком соломенного цвета полы буквально манили пошлёпать по ним босыми ногами. В прихожую вышла беременная девушка и тихо поздоровалась. Назвать её женщиной язык не поворачивался, потому что она явно годилась в ровесницы Максику. Девушку также нельзя было назвать и симпатичной, но обаяние молодости перевешивало все недостатки внешности.
        - Полина, - представил её Мухин. - Она покажет вам ваши комнаты.
        - Да мы можем и в одной, - сказала Ирка.
        - Не можете, - строго сказал Мухин.
        - Как скажешь, - Ирка пожала плечами.
        Беременная повела подруг на второй этаж, всюду царили чистота и порядок. Комнаты располагались в разных концах огромного холла, обе были оборудованы всеми удобствами.
        - Ближе к вечеру ещё мой хороший друг может подъехать, собирался, - сообщил Мухин, когда они вернулись вниз. - Но может и не подъехать, человек он занятой, а ко мне, как вы уже поняли, добраться непросто.
        - Владения-то покажешь? - поинтересовалась Ирка.
        - Все точно не покажу, у меня много чего есть, а вот островок мой можно посмотреть, пойдёмте.
        Остров Мухина оказался именно островком, который вся компания во главе с хозяином обошла минут за сорок. Всюду царил порядок, проложены удобные широкие дорожки, выложенные красивой плиткой. Шли неспешно, любуясь открывающимися видами. Ирка спросила хозяина:
        - А Полина тебе кем приходится?
        Наташу этот вопрос тоже волновал, неужели у Мухи такая взрослая дочь? Может быть, он в своё время именно из-за неё расстался с Наташей. Это бы многое объяснило. Она пыталась высчитать, сколько сейчас тогда должно быть лет этой вот его дочери.
        - Ну она со мной живёт, - сообщил Мухин, - по всему выходит, сожительница.
        - Она беременна, - ляпнула Ирка.
        - Я заметил, - ответил Мухин.
        - Муха, так тебя можно поздравить, ты скоро станешь отцом. - Наташа изобразила на лице умиление. Час от часу не легче с этим Мухиным.
        Мухин пожал плечами.
        - Придётся. Раз девушка хочет рожать, разве я могу ей это запретить?
        - Разумеется, - согласилась Ирка. - А жениться на ней не собираешься?
        - Зачем? Мне и так хорошо.
        Вышли на пирс, где стояли на привязи водный мотоцикл и большой катер, рядом находился уютный песчаный пляж с лежаками.
        - Тут можно искупаться, могу на мотоцикле покатать, - сообщил Мухин.
        - Ой, какая жалость, что мы купальники не взяли, - сказала Ирка. - Что ж ты не предупредил.
        - Зачем вам купальники? У меня тут можно в натуральном виде. Никого ж нет.
        - Но ты-то есть, - сказала Наташа.
        - А чего я не видел? - удивился Мухин, посмотрел на Наташу чрезвычайно наглыми глазами и поднял бровки вверх.
        - Действительно! - Наташа решительно направилась к ближайшему лежаку, скинула с себя одежду и зашла в воду. Вода оказалась тёплая и кристально чистая, было видно песчаное дно и пальцы на ногах. - Будь добр, - попросила она явно офигевшего Мухина, - сгоняй в дом за полотенцем.
        И уж если с возрастом фигура самого Мухина безусловно испортилась и оставляла желать лучшего, то сама Наташа оголённости своей могла совершенно не стесняться. Наоборот. Это в юности она гремела костями, а нынче округлилась и оформилась, дай Бог каждому, вернее, каждой.
        «Накося выкуси»! - думала Наташа, бесстыже разглядывая внезапно стушевавшегося Мухина.
        Он отвернулся и послушно побрёл к дому, а Ирка расхохоталась и последовала примеру Наташи.
        - Два, два полотенца, - прокричала она в спину Мухину. - Мне тоже захвати.
        Однако обратно с полотенцами Муха сам не пришёл, а прислал Полину. Наташа не удержалась и спросила у неё:
        - Сколько месяцев уже?
        - Шесть. Мальчик, - с гордостью в голосе доложила она.
        - Повезло! Я всегда мечтала о мальчике, мальчики такие зайчики, такие пусечки, - засюсюкала Ирка.
        - Ага! Это пока они не начали двойки из школы приносить и курить, хорошо ещё если обычные сигареты, - проворчала Наташа, вспомнив нелёгкий воспитательный процесс. - Как назовёте?
        - Не знаю. Игорь пока не решил.
        - А вам самой-то как бы хотелось назвать?
        - Мне, как Игорь скажет. - Полина пожала плечами. - Это ж его сын.
        Наташа замерла, не стала намекать Полине, что та вроде бы тоже имеет к ребёнку непосредственное отношение, и от дальнейших вопросов решила отказаться. Кто б мог подумать, что Муха такой сатрап?! Или это Полина этакая рабыня Изаура, инкубатор на ножках? А вдруг она вообще суррогатная мать? Хотя Муха же чётко сказал, что сожительница.
        - Полина, а вы кем работаете? - поинтересовалась Ирка.
        - Можно «на ты», я же молодая ещё, - ответила Полина. - Я не работаю, я беременная. Беременные не работают, им вредно, им надо отдыхать.
        Сказанного было достаточно, чтобы Наташа практически возненавидела эту Полину, и совершенно не из ревности. Хотя ненавидеть беременных, наверное, нельзя, но Полина в этот момент очень напомнила Наташе героических мамашек, отдыхающих от безделья в самом лучшем загородном отеле на побережье, где Наташиной обязанностью было обеспечить им качественный отдых. Ишь, ты! Молодая она, а Наташа с Иркой, выходит, старые.
        - А по образованию? - продолжила допытываться Ирка. - Образование-то у тебя какое-нибудь есть.
        - Конечно есть, я дипломированная медсестра, - сообщила Полина с таким видом будто имела по меньшей мере два высших образования или являлась ядерным физиком.
        - Очень-очень полезная профессия, - одобрительно сказала Ирка. - Особенно при уходе за малыми детьми, болезными и стариками.
        Когда они неспешно вернулись к дому, к нему как раз подъехал ещё один внедорожник, из которого выгрузился совсем седой, стриженый коротким ёжиком дядька и помог выйти столь же юной, как и Полина, девице. Девица тоже ничем особенным кроме своего возраста не отличалась. Полина увидела девицу и с радостным визгом кинулась с ней обниматься. В точности как те самые сто лет не видевшие друг друга одноклассницы из американских фильмов.
        - Это что за автомобиль? - поинтересовалась Наташа. - На наш Тахо вроде не похож, поменьше, но тоже ничего такой.
        - Ты не поверишь, это Бентли, - сказала Ирка с придыханием. - Впервые вижу внедорожник марки Бентли.
        - Это круто?
        - Ещё как! Похоже, к Мухе в гости уже какой-никакой магнат пожаловал собственной персоной.
        - Ты ж говорила Муха сам магнат.
        - Да, ладно! - Ирка рассмеялась. - Ошиблась, хотя по местным народным меркам он может и магнат. Муха скорее на обычного зажиточного американца тянет. Мой муж, пожалуй, гораздо-гораздо круче.
        Муха представил седого дядьку Ирке и Наташе, представлять девицу он даже не посчитал нужным. Однако Наташа имени дядьки не расслышала, переспрашивать было как-то неудобно, поэтому она мысленно окрестила его Седым. Седой оглядел подруг оценивающим взглядом и сказал Ирке:
        - А вам, Ирина, кто-нибудь говорил, что вы очень красивая женщина? И не просто красивая, в вас чувствуется стиль, порода в хорошем смысле этого слова, правильное воспитание, интеллект в глазах светится. Вы женщина высочайшего уровня, уж поверьте. Я бы сказал, уровня первой леди, никак не меньше. Причём настоящей первой леди, а не как эти все.
        - Спасибо за комплимент, конечно, но мне достойный президент пока не попадался, - ответила Ирка.
        - А женщинам такого класса, можно сказать, девушкам из высшего общества, как известно, трудно избежать одиночества. Обычному человеку к вам просто боязно подойти, да и необычному, пожалуй, тоже, - изрёк Седой, достал из машины коробку вина и вручил её Мухину. - Это вот только старые знакомые запросто с вами общаются, ну и примкнувшие к ним. Надеюсь, вы позволите.
        Затем Седой с Мухиным жарили шашлык, Полина накрывала на стол, девица щебетала, а Ирка с Наташей наблюдали за процессом, с удовольствием попивая чудесное вино, привезенное Седым. Наташа отметила, что Полина вполне неплохо хлопочет по хозяйству, старательно и умело, и перестала её ненавидеть. Действительно, может и подаст Мухину пресловутый стакан воды в старости, раз больше некому. Уколы ему будет делать, памперсы менять.
        - Знаешь, меня не покидает подозрение, - прошептала Ирка, - что все эти престарелые бонвиваны типа этих двух ночами пьют кровь из молодых девушек, не хотят умирать.
        - Это Седой престарелый бонвиван, а наш Муха тебе и мне ровесник, ему бы подстричься да мышцы как следует подкачать, глядишь, не хуже моего сантехника будет, - прошептала Наташа в ответ.
        - Твоего сантехника? - Ирка чуть не поперхнулась.
        - Хорошо. Любого сантехника.
        - Да, любому сантехнику Муха даже близко не конкурент, - возразила Ирка. - А особенно тому, который твой.
        - О чём шепчетесь, девчонки? - поинтересовался Мухин. Он принёс со двора большой поднос с шампурами и водрузил его на стол. - Сплетничаете про мальчиков, небось.
        - Сантехникам кости моем, - сообщила Наташа.
        - Почему сантехникам? - спросил Седой, вошедший следом за Мухой.
        - А у нас знакомых президентов нет.
        - Вы даже не представляете, как вам повезло, - сказал Седой, усаживаясь за стол.
        Из этого замечания Наташа сделала вывод, что у самого Седого просто куча знакомых президентов, но знакомства эти не доставляют ему никакого удовольствия. Неужели он и правда магнат?
        После еды опять пили вино, расположившись на просторной террасе.
        - Вот, Игорь, я всегда тебе завидовал. - Седой ястребиным взором обозрел окрестности. - Умеешь устраиваться. Если б ты знал, как я устал, как мне всё это надоело. - Он склонил голову и потёр седые виски. - Выборы-шмыборы опять на носу, бляха-муха.
        - Да! Мне эти ваши шмыборы уж точно по большому барабану, - самодовольно произнёс Мухин. - Тотальная автономия и независимость - вот мой конёк!
        - Независимость от чего? - не удержалась Наташа.
        - От всего: от власти, от государства, от женщин, от детей. Я абсолютно самодостаточен и свободен. Как в песне «я свободееен»!
        - Ну-ка, поделись опытом, - попросила Ирка. - На что же ты живёшь?
        - Я, некоторым образом, рантье, - поведал Мухин. - Недвижку кое-какую в собственности имею, сдаю её в аренду и посылаю всех лесом.
        - И как же ты при этом не зависишь от государства? - удивилась Наташа и ей показалось, что Седой усмехнулся.
        - А никак не завишу. Зачем мне государство в моём бизнесе?
        - А налоги?
        - Какие налоги? - Мухин посмотрел на Наташу как на больную и покрутил пальцем у виска. - Пусть налоги платят те, кто от звонка до звонка работу работает, и остальные лохи.
        - Подожди. - В разговор встряла Ирка. - Ты же в магазине еду покупаешь, лекарства в аптеке, бензином заправляешься, электроэнергию оплачиваешь, и не знаю, что там ещё. В цену всегда включены налоги. Ты их всё равно платишь, хочешь ты того или нет. А значит зависишь от государства и от власти.
        - Цены - это такие пустяки. Цены вырастут, тогда и я арендную плату повышу. Делов-то! - Мухин фыркнул.
        - Вот! Я же говорил, Игорёк молодец! - одобрил Мухина Седой.
        - Ну, хорошо, - согласилась Наташа. - Допустим, государство своими налогами и тарифами весь частный бизнес не поубивает, чтобы некому было у тебя недвижку твою в аренду брать.
        - Весь не поубивает! - Мухин поднял указательный палец вверх. - Не та система, но даже если поубивает, то полугосударственный и государственный бизнес останется.
        - А если прямо по твоему дому автотрассу проложат? - Наташе почему-то очень захотелось, чтобы прямо по тому месту, где сейчас сидит самодовольный Муха, прошла скоростная трасса Архангельск - Петрозаводск - Петербург.
        - Это невозможно, - сказала Ирка. - Тут же частная собственность.
        - Это у вас в Америке частная собственность, - ответила Наташа. - А у нас не в Америке, если захотят землю изъять, пинок под зад запросто дадут, и летите, голуби, летите, оспаривайте в суде федеральную надобность, трясите своими бумажками про собственность или митингуйте, сколько влезет.
        - У нас в стране надо уметь жить, - глубокомысленно изрёк Мухин. - Дружить с правильными людьми, а не митинговать и судиться. Тогда и бизнес твой будет процветать, и на собственность никто не покусится.
        Наташа тут же поняла, что Седой именно и есть тот самый правильный человек, с которым в нашей стране надо дружить.
        - Хорошо, с этим я согласна, правильные друзья - великая сила! - говоря это, Наташа почтительно посмотрела на Седого. - А вот преступность, обнищание трудящихся? Это же серьёзная проблема. А ну как полезут они к тебе со всех сторон с вилами.
        - Пусть только сунуться, я их встречу шквальным огнём. У меня тут всё пристреляно. - Мухин недобро сверкнул глазами, и Наташа ему сразу поверила, однако останавливаться в своих изысканиях не собиралась.
        - А вдруг ты спать будешь в это время?
        - А для этого у меня имеются злые собаки, которых я каждую ночь выпускаю на территорию, и всякая местная шваль, включая ментов, прекрасно это знает, поэтому ко мне за периметр никто не суётся.
        Услышав это, Ирка пискнула и убрала свои длиннющие ноги с перилл террасы.
        - Не бойся. Еще не время, - успокоил её Мухин.
        - Что-то я никаких собак не слышала, - скептически заметила Наташа.
        - А серьёзные собаки не брешут, - наставительно сказал Седой.
        Весь вечер Наташа наблюдала, как он поглядывает на Ирку, и чувствовалось, что та уж очень ему понравилась. Ну, ещё бы! Он же сказал чего-то там про породу. Небось ценитель породистых лошадей, собак и женщин. Чего ж тогда с такой неказистой возится? Девицу Седого можно с полным основанием назвать никакущей. Видимо, Ирка права, и он по ночам пьёт из этой девицы кровь для собственного омоложения. Кстати, и сам с виду на вампира смахивает. Сухопарый такой, глаза льдистые прозрачные, но в целом, можно даже сказать, красивый. Похоже, что вот этот уж точно ни от кого и ни от чего не зависит, хоть и говорит, что независимости Мухи завидует.
        - Я вот ещё интересуюсь, - спросила Наташа у Мухина, - как тебе удаётся оставаться независимым от женщин и детей?
        При этих её словах тихий щебет юных дев, на фоне которого развивалась столь поучительная беседа, внезапно стих.
        - Ну, тебе ли не знать? - Муха посмотрел на Наташу со значением. - Я умею вовремя говорить нет, если чувствую, что отношения втягивают меня в какие-то ненужные обязательства.
        - С женщинами понятно. - Ирка махнула рукой. - Но что-то не верится, что ты бросаешь своих детей.
        - Смотря что ты подразумеваешь под словом «бросаешь». Я считаю, чем больше детей, тем лучше. Кстати, у меня их трое. Пока трое! - Мухин сделал паузу и ухмыльнулся. - Все мальчики, между прочим. Я их обеспечиваю в достаточном объёме, даю им хорошее образование, такое, которое считаю нужным, и общаюсь, но общаюсь только в своё удовольствие. Не люблю, когда меня напрягают, когда говорят, что я должен делать, а чего не должен.
        Наташа прислушалась, щебет возобновился.
        - Ну, Муха, с тобой в принципе всё ясно, ты настоящий пример для подражания, - резюмировала она с тяжёлым вздохом, а про себя подумала: «Вот же ж козёл»!
        - Вы, видимо, тоже человек весьма и весьма успешный. - Ирка обратилась к Седому. - Честно признаюсь, даже не подозревала, что в природе существуют внедорожники марки «Бентли».
        - «Есть много, друг Горацио, на свете…», - процитировал Седой, сладко потягиваясь.
        - Стесняюсь спросить, чем же вы занимаетесь?
        - А вот это вам знать вовсе не обязательно, тем более что вы, как мне известно, американская гражданка. - Седой ласково улыбнулся Ирке. - Только не обижайтесь.
        - Чего уж тут обижаться? Я догадалась, вы - секретный физик! Только секретные физики американских граждан опасаются. Традиция такая, - сказала Ирка. - А не пора ли нам баиньки? Муха, выпускай своих страшных псов. И пусть как следует охраняют, чтоб никто не убежал.
        - А я думал мы ещё искупнёмся голышом на сон грядущий, - сказал Мухин и плотоядно ухмыльнулся. - Вечерком водичка особенно тёплая.
        «И чего, спрашивается, я в этом козле нашла»? - подумала Наташа.
        - Так мы вроде уже, - сказала Ирка. - Надо было идти, когда тебя звали.
        - А меня вот не звали. - Седой встрепенулся. - Можем повторить?
        - Не можем! - хром ответили подруги и отправились по своим комнатам.
        Позже, когда Наташа приняла душ и уже практически засыпала в мягкой и широкой кровати, ей в дверь тихонько постучали. Она встала, прошлёпала к дверям и шёпотом спросила:
        - Кто там?
        - Это я, Муха, - раздалось из-за двери.
        Ну, кто бы сомневался! Вернее, Наташа действительно сомневалась, ведь столько лет прошло, опять же при живой беременной в доме…. Нет, при всех этих вводных так вот лезть к своей бывшей подружке ночью может только отмороженный на всю голову идиот, или эгоист и социопат.
        - Чего надо? - строго спросила Наташа, повысив голос.
        - Поговорить надо.
        - Иди ты нах, Муха! - громко ответила Наташа, на всякий случай подперла дверь стулом и забралась обратно в кровать, справедливо рассудив, не будет же он вламываться к ней, когда она вполне ясно дала понять, что может и заорать на весь дом.
        Утром, когда они с Иркой спустились вниз, там оказалась только Полина. Она накрывала стол к завтраку. Вкусно пахло жареными блинами и ванилью.
        - А где все? - поинтересовалась Ирка.
        - Мальчики на рыбалку поехали.
        - А …, - Наташа не знала, как назвать девицу Седого.
        - Спит ещё, - Полина сразу поняла, кого Наташа имеет в виду. - Они, и правда, вчера полезли ночью голышом купаться. Все трое.
        - Высокие отношения, - изумилась Наташа. - А ты чего?
        - Куда мне? - Полина погладила себя по животу.
        - Слушай, мы, наверное, не будем этих рыбаков дожидаться. - Ирка посмотрела на часы. - Нам ехать надо, ты ж понимаешь, пока до Питера доберемся. Наташе завтра на работу.
        - И правильно! Чего их дожидаться? Они ж не рыбу там ловят, а дела разные обсуждают, пока наговорятся. Вы хоть позавтракайте. Я сырников напекла с изюмом. Игорь их очень любит.
        - Сырников давай, - согласилась Наташа, усаживаясь за стол. - И кофе!
        - Сейчас-сейчас, - Полина захлопотала у плиты, выуживая из духовки миску с сырниками. - Припрятала, чтоб не остыли.
        - Чисто тут у вас, - заметила Ирка, тоже усаживаясь за стол. - Сама убираешься?
        - Сама. А кто ж ещё?
        - И готовишь сама, и стираешь?
        Полина кивнула.
        - Молодец! - похвалила Полину Наташа. Она уже перестала её ненавидеть и даже немножко жалела.
        Поели, выпили кофе, тепло попрощались и расцеловались с Полиной, и только после того, как выехали за шлагбаум, Наташа сказала:
        - И готовит, и убирает, и уколы делает, и детей вынашивает, и стакан воды подаст. Очень удобно. Какой козёл! Представляешь, лез ко мне вчера ночью в комнату. Я ещё думала, почему нельзя нас с тобой в одну было поместить? Теперь понятно.
        - Тебе только сейчас понятно? Я-то сразу всё поняла. Думала, вдруг ты сама этого хочешь. Всё-таки старая любовь и всё такое.
        - Ну ты и дура!
        - От такой слышу.
        - Я его послала на небо за звёздочкой, а потом всю ночь вполглаза спала. Боялась, вдруг проникнет. У него ж ключи-то есть. А к тебе этот Седой вампир не ломился?
        - Ломился, конечно!
        - Мама дорогая! А ты?
        - Чего я? Я, может, с виду и похожа на жену президента в исполнении Робин Райт, но матерные слова очень хорошо знаю, и воспитание мне не мешает с их помощью выражаться чётко и конкретно. Или ты думала, что я буду первого попавшегося секретного физика в кровать к себе пускать?
        - Но ты ж подумала про меня и этого козла.
        - Извини.
        - Не зря говорят, что все мужчины сволочи.
        - Не все.
        - Ты уверена?
        - Нет, но я ещё надеюсь.
        Встреча с Мухиным долго не давала Наташе покоя. Выходит, и правда, всё что ни делается, делается к лучшему. Не хотелось бы оказаться очередным инкубатором для его детёнышей, вернее не очередным, а первым. Хотя в отличие от её бывшего мужа, Муха своих детей обеспечивает. Но чему хорошему такой папаша может детей научить?
        К вопросу об ориентации
        Визит к Мухе произвёл на Наташу такое сильное впечатление, что первым делом по возвращении домой она всё-таки решилась и позвонила сантехническому персонажу Роману Ивановичу Калмыкову. И хотя нельзя надеяться, что человек с мускулатурой Самсона, обязательно окажется лучше напыщенного самовлюблённого дохляка Мухи, но вдруг? Вдруг внешность соответствует содержанию? Что если Господь где-то сверху смотрит на людей и одаривает положительных персонажей красотой и статью? Вот взять, к примеру, хотя бы Котю, она хорошая, поэтому красивая, или Ирка, та вообще шикарная и точно добрая, кто б ещё дружил с Наташей с её злобным характером? Может, и Наташа сама не такая шикарная как Ирка только потому, что, мягко говоря, всех недолюбливает, особенно Верюжскую. Вот. А уж если посмотреть на Верюжскую, сразу видно человек-говно! Ещё и ноги иксиком.
        Трубку долго не брали, и когда она уже собралась нажать на отбой, сквозь сильные помехи услышала:
        - Алло, слушаю вас внимательно.
        - Здравствуйте, Роман Иванович, - вежливо начала Наташа.
        - Не слышу, кричите громче, здесь связь очень плохая.
        - Здравствуйте, Роман Иванович, - проорала Наташа. - Это Наталья Юрьевна вас беспокоит.
        - Нет, уже не беспокоит, - прокричал в ответ сантехнический директор. - Чего хотите?
        Наташа опешила, но проорала:
        - Извиниться хочу.
        - Извиняйтесь смело.
        - Извиняюсь, я больше не буду, - сказала Наташа как в детстве, хотя слабо себе представляла, что она больше не будет: обзываться, хамить, орать, реветь или падать ему в лапы. Наверное, всё в целом не будет, а особенно обзывать животным и орангутангом такого красивого человека, хорошо ещё бабуином не назвала.
        - Молодец, я тоже больше не буду.
        - Чего не будете?
        - Хватать вас за всё подряд, ломайте шею на здоровье!
        - Я же извинилась!
        - Принято, не могу больше говорить. - Послышались короткие гудки.
        Наташа обиделась. Очень сильно обиделась. Оставалась одна надежда, вместе с Иркой найти склад с магнатами, выбрать себе подходящего и жить с ним долго и счастливо, причём непременно назло всяким там сантехническим персонажам с их мускулатурой и волевыми подбородками. Наверняка магнаты тоже бывают фигуристые и симпатичные. Но даже если у магната ножки вдруг окажутся бубликом или иксиком, то на это, наверное, глаза можно запросто прикрыть, а то и вовсе зажмуриться. Наташа представила, как она, злобно хохоча, несётся в собственном внедорожнике размером с дом мимо полуголого сантехнического красавчика, обдавая его водой из лужи, и сразу успокоилась. Кроме того, ещё не факт, что у магната обязательно должны быть недостатки в фигуре, хотя если посмотреть на всех этих магнатов в интернете, то…. Она решила, что будет надеяться на лучшее.
        На следующий день ей позвонила Ирка и сообщила, что ей надоело лазить по стройкам и развалинам, смотреть предлагаемое к продаже новое и старое жильё. Кроме того, она уже отвыкла жить в человеческих муравейниках и дышать сажей большого города, поэтому подумала, что ей всё-таки нужен отдельный дом. Причём она решила прислушаться к совету продвинутого бизнесмена Козлова, мужа Аллочки Верюжской, не торопиться вкладываться, поэтому для начала придумала снять себе дом в аренду. Все самые приличные дома, по мнению Иркиного агента по недвижимости, находились именно в Курортном районе неподалёку от лучшего семейного отеля на побережье, в котором трудилась Наташа, поэтому Наташе предлагалось после работы за компанию с Иркой просматривать предлагаемые к аренде дома. Ирка пообещала после смотрин кормить Наташу ужином в прибрежных ресторанчиках, а потом с комфортом доставлять до дома, так как к гранд-отелю «Эмеральд» Ирке всё равно ехать мимо. Наташу такая перспектива вполне устроила. Чем не шикарная жизнь? Может, и удастся заодно какого-никакого магната себе присмотреть. Ну, а кто ещё по этим дорогущим
ресторанам подъедается? Это он, может, для Ирки никакой не магнат, а типичный американский середнячок типа Мухи, а для Наташи так в самый раз. Опять же он может оказаться и не таким отвратным, как магнаты из интернета.
        За неделю они осмотрели несколько красивых домов в очень приличных местах. Наташа так и вовсе ходила по этим домам с разинутым ртом и мечтала когда-нибудь со своим магнатом в таком поселиться. Но ни один из них Ирке не понравился. Она хотела дом непременно с бассейном и непременно с бассейном на открытом воздухе, чтобы можно было загорать в непосредственной близости от воды. Ну привык человек у себя в Америке к красивой жизни. Чего уж тут поделаешь? Хотя Наташа ей вполне доходчиво объяснила, что в Питерском климате бассейны на открытом воздухе - это настоящий геморрой. Уж Наташа-то знала, как главный инженер мается с бассейном их отеля. Так, то отель, у него совсем другие возможности, нежели у какого-нибудь частного лица. И если бассейн ещё можно подогреть, наплевав на электрические тарифы, то загорать под дождём и снегом рядом с ним - удовольствие очень сомнительное! Однако Ирка упёрлась как баран, сказала, раз такие бассейны у кого-то есть, значит и ей непременно надо именно такой. Мол, всегда мечтала искупаться в тёплой воде в окружении сугробов.
        Наконец, агент нашла дом с бассейном на прилегающей территории. Соответственно, Ирке опять пришлось забирать Наташу прямо с работы для просмотра такого замечательного дома.
        - Я вот смотрю, подруга ваша что-то к нам зачастила, - поделился своими наблюдениями начальник охраны, перехватив Наташу на полдороге к Иркиной машине.
        - А что нельзя? - возмутилась Наташа. Спрашивается, его какое дело? Ирка же не в рабочее время приезжает, чтоб Наташу отвлекать от исполнения служебных обязанностей.
        - Ну, почему же? Конечно можно! Вот только вы как-то …, - начальник охраны замялся, - после некоторых из этих ваших встреч странно выглядите. А начальник службы размещения должен выглядеть прилично, подавая своим видом пример сотрудникам.
        - Не поняла. - Наташа, действительно, не поняла, что это он имеет в виду, вернее, что пытается ей сказать. - Что не так с моим видом? В чём странность и неприличие? Разве я прихожу на работу небритая, вонючая, с расстёгнутой ширинкой и дышу на всех перегаром?
        - Интересненькие у вас ассоциации. - Начальник охраны ухмыльнулся. - Если странно выглядите, значит, непременно ширинка расстёгнута.
        - Тогда скажите конкретно, что вас так мучает в моём внешнем виде, и не компостируйте мне мозги.
        Конечно, Наташа могла бы запросто послать его подальше вместе с его мучениями и опасениями, но опыт работы в гостиничном бизнесе ей подсказывал, что это «ж-ж-ж» неспроста. Начальник охраны может быть как разносчиком общественного мнения, так и его созидателем и трансформатором.
        - Ну, сами посудите, насколько всем у нас тут известно, вы давным-давно пребываете в разводе с законным супругом. Это раз. - Начальник охраны загнул один палец.
        - Продолжайте. - Наташа кивнула головой, но сильно озадачилась. При чём тут её бывший муж?
        - Никаких связей с другими мужчинами у вас тоже не прослеживается, скорее всего их и вовсе нет. Это два. - Второй палец последовал за первым. - Все ухаживания вы оставляете без ответа, более того, решительно отвергаете. Это три. - Начальник охраны загнул третий палец и торжествующе поглядел на Наташу.
        - А что в этом плохого? И откуда вы знаете, что я все ухаживания отвергаю? Это я ваши ухаживания без ответа оставляю. В сфере гостеприимства, знаете ли, служебные романы особо не приветствуются, - резонно заметила Наташа, прищурившись.
        - Да, ладно! Вам все мужчины отвратительны, не только ваши сослуживцы, - припечатал начальник охраны с таким видом, как будто раскрыл заговор злоумышленников.
        - С чего это вы взяли? - Наташа удивилась.
        - Да вы недавно приличному человеку чуть голову не откусили, когда он вам помочь попытался. Я всё сам прекрасно видел, собственными глазами, как вы от него шарахнулись как от чумного. Нормальные женщины так себя не ведут. И не только я на это обратил внимание, уж поверьте!
        - К чему вы клоните? - поинтересовалась Наташа, хотя уже стала догадываться, к чему именно он клонит. Она решила не облегчать ему задачу, пусть сам попробует подобную гадость сформулировать.
        - Ваша подружка явно женщина богатая, избалованная, и долго жила за границей, а там это не тут. - Чувствовалось, что, говоря это, начальник охраны слегка напрягся.
        - Что не тут? - Наташа недоумевающе вытаращила глаза.
        - В нашей стране нетрадиционная сексуальная ориентация, мягко говоря, не приветствуется, - наконец, выдавил из себя начальник охраны.
        - А у кого, по-вашему, нетрадиционная сексуальная ориентация? - продолжила валять дурочку Наташа.
        - У вашей подружки, разумеется, и у вас. Это ж все видят, что у вас за отношения. Вы периодически не ночуете дома, а потом являетесь на работу, не выспавшись, в чужих духах и блузках.
        - То есть если бы вы дома не ночевали, а потом являлись на работу в чужих духах, то это означало бы, что вы гомосексуалист? - Наташа сделала невинное лицо.
        Неожиданно начальник охраны утратил значительность следователя по особо важным делам и расхохотался.
        - Духи, пожалуй, не аргумент. - Он почесал затылок. - А что скажете про блузки с чужого плеча?
        - Ничего не скажу! Если вы никогда не были в пионерском лагере, то точно не поймёте. Там, знаете ли, девочки обычно в одной комнате спят, бывает, одёжками меняются, мальчики, кстати, тоже. Или в пионерском лагере все того? Нетрадиционные? - Наташа изобразила испуг и прикрыла рот рукой.
        - В пионерском лагере вряд ли, - согласился начальник охраны. - Но вы же уже вышли из пионерского возраста.
        - И что? Это же не означает, что я обязана теперь стать, кем вы там себе вообразили? А даже если и так? - Наташа прищурилась и перешла в наступление. - Как это может повлиять, на мою работоспособность?
        - Но люди, они же видят и говорят. - Начальник охраны развёл руками.
        - То есть это на их работоспособность влияют глупые фантазии? Или на вашу? Знаете, блюститель нравов из вас никакой, а вот сплетник первостатейный, но я вас всё равно люблю чисто по-человечески безо всякой там ориентации. - Наташа села к Ирке в машину и помахала начальнику охраны рукой.
        - Чего хотел? - спросила Ирка. - Домогался небось? Ишь морда как у котяры при виде курочки.
        - Домогался, - сообщила Наташа. - Волновался за мою сексуальную ориентацию.
        - Вот ведь затейник! - Ирка по-голливудски улыбнулась, послала начальнику охраны воздушный поцелуй и вырулила с парковки.
        К коттеджному посёлку, где располагался предлагаемый к аренде дом, добрались довольно быстро. На въезде дорогу преградил шлагбаум. Ирка нажала на кнопку вызова охраны. Из домика рядом со шлагбаумом показался хмурый мужик в камуфляже. Поверх его спущенной на подбородок медицинской маски нависал внушительный нос, усы воинственно топорщились, глаза недобро буравили посетителей.
        - Куда? - строго спросил он Ирку.
        - Дом номер двадцать три, - доложилась та.
        Мужик ушёл обратно в домик, потом вернулся с каким-то списком, долго изучал список, смотрел на номер Иркиной машины и шевелил усами.
        - Вслух читает, - прошептала Ирка.
        - По слогам, - так же шёпотом добавила Наташа.
        Наконец, мужик нажал на брелок открывания шлагбаума и махнул рукой, разрешая проезжать.
        - Я смотрю, у вас, у нас на Родине в большой моде стиль «милитари», особенно камуфляжные штаны, - заметила Ирка.
        - А ещё шлагбаумы и охрана, - добавила Наташа.
        - Это кого ж они тут так тщательно охраняют? Интересно, у Мухи собаки по периметру тоже в камуфляже шастают? Зато вот Верюжская безо всякой камуфляжной охраны обходится.
        - Ага, Верюжская сама пострашней любой собаки, ей и камуфляж не нужен, - согласилась Наташа. - А вот Котю зато её Андрюшенька бережёт собственной персоной тоже весь в камуфляже, и ещё красный флаг вместо «Весёлого Роджера» вывешивает, чтобы все боялись.
        - Ну, у Андрюшеньки камуфляж, чтобы грязи на нём не видно было, а у этого товарища явно в целях маскировки, чтоб его самого не нашли, когда он на посту заснёт.
        - Нет, этого сразу найдут, никакой камуфляж не поможет, по морде видно, что храпит с присвистом.
        - Похоже на то, но это у него профессиональное для устрашения, все злоумышленники думают, злая собака в домике. Его ж самого не видно! Не исключено, что он и на собаку довольствие получает.
        - Как думаешь, злоумышленники тоже в камуфляже?
        - Разумеется. Они днём также что-то охраняют, а ночью что-то грабят. Такой вот круговорот камуфляжа, и все при деле.
        У искомого дома с высоким забором их ждали открытые ворота, за которыми стояла уже известная подругам маленькая машинка агента по недвижимости, и сверкал боками ярко красный внедорожник не хуже Иркиного. Он, конечно, был чуть поменьше размером, но уж больно красивый.
        - Это тоже Шевроле Тахо? - поинтересовалась Наташа у Ирки.
        - Нет, это Рэндж Ровер, он английский.
        - Очень красивый! - Наташа подумала, что если б у неё вдруг приключилась красивая жизнь с магнатом, то она хотела бы себе именно такой. В таком очень даже неплохо на разных там орангутангов из лужи брызгать. Чуть в стороне у забора она заметила ещё одну большую машину и радостно воскликнула:
        - А это я знаю, Нисан Титан!
        - Точно! - подтвердила Ирка, останавливая автомобиль.
        От небольшого, но красивого дома навстречу подружкам вся в белом и развевающемся плыла симпатичная дама неопределённого возраста, за ней семенила агент по недвижимости. Дама оказалась хозяйкой дома, которая чудесным образом оказалась в настоящий момент в стране, и пожелала сама показать дом возможным арендаторам. Сначала дама провела всех по приличных размеров участку, продемонстрировала замечательный восьмиметровый бассейн с местом для установки шезлонгов, беседку для барбекю, потом все проследовали в дом. Дом Ирке понравился сразу и бесповоротно, и к огромной радости хозяйки и агента она сказала, что готова заключить договор, перечислить залог и комиссионные прямо сейчас. Сели оформлять документы, а Наташа от нечего делать вышла к бассейну. Бассейн сверкал на солнце и переливался лазоревой водой ничуть не хуже бассейна лучшего семейного отеля на побережье. Разве что размером был гораздо меньше, зато никаких бабцов и визжащих детей вокруг не наблюдалось.
        Наташа подошла к самому краю и представила, как хорошо они будут в нём бултыхаться вместе с Иркой. Только бы погода не испортилась, а то питерское лето штука весьма нестабильная. Правда, хозяйка сказала, что бассейн с мощным подогревом, но до воды же ещё добежать надо!
        - Вьёте совместное гнёздышко? - За спиной вдруг раздался знакомый голос. От неожиданности Наташа вздрогнула, потеряла равновесие и грохнулась прямо в бассейн. Вода оказалась очень тёплой, поэтому Наташа даже не пикнула, в смысле не завизжала, как бы она непременно поступила, если б её вдруг обдало холодом.
        - Что ж вы, Наталья Юрьевна, всё падаете и падаете? - На краю бассейна на корточках ничуть не похожий на орангутанга сидел Роман Иванович Калмыков собственной персоной, опять полуголый всё в том же синем рабочем комбинезоне. Он разглядывал Наташу и ухмылялся.
        - А вы б ещё «гав» сказали, когда из кустов выпрыгнули! - проворчала Наташа. - Помогите мне лучше выбраться.
        - Вот ещё! Вам помогать, себе дороже, - сказал он, однако продолжил внимательно рассматривать Наташу. Глаза его при этом вдруг сделались практически такими же бесстыжими, как недавно у Мухина.
        Наташа вздохнула, сняла туфли и поставила их на край бассейна. Тут только она поняла, что её замечательная новая кофточка с американским плечом, надетая по случаю этого самого плеча на голое тело, намокла и прилипла к этому самому голому телу, откровенно демонстрируя все его достоинства. Стала понятна причина пристального внимания и наглых глаз. И если Мухину Наташа продемонстрировала эти свои достоинства, чтобы уяснил, какое сокровище он в своё время потерял, то сантехническому персонажу после его хамства в телефонном разговоре, она ничего такого демонстрировать вовсе не собиралась. Под его нахальным взглядом она выбралась из бассейна, сняла бриджи и попыталась их отжать. Чего уж там? Пусть тогда и на кружевные трусы полюбуется. Трусы у Наташи оказались очень подходящие моменту. Ирка постаралась, целую лекцию прочла, на чём потенциальная невеста олигарха и магната ни в коем случае не должна экономить. Вот Наташа, как говориться, «по совету друзей» и приобрела, но только не автомобиль Москвич, а десяток кружевных трусов невероятной красоты.
        - Красивое, очень-очень красивое, - с восхищением в голосе сказал сантехник. - Жаль пропадает.
        - Почему это пропадает? - возмутилась Наташа.
        - Я имею в виду, пропадает для мужчин, - пояснил он.
        У Наташи отвисла челюсть. Она подошла к нему и попыталась столкнуть в бассейн, однако несмотря на довольно неустойчивое положение, сидящего на корточках сантехника, ей это не удалось. Наоборот, он одним движением руки как-то сгрёб её и засунул обратно в воду.
        - Прекратите!
        - Ни за что, мне очень нравится, когда это вот всё мокрое. - Он ткнул пальцем в сторону Наташиной груди. - Хоть полюбоваться, чисто из эстетических соображений. Раз уж другие соображения вас совершенно не интересуют.
        - С чего вы это всё взяли? - Наташа опять выбралась из бассейна.
        - Люди говорят, а люди зря не скажут!
        - Чего же это вам люди наговорили? - поинтересовалась Наташа, хотя с ужасом уже понимала, чего именно и какие люди. Вот вам и оборотная сторона сферы гостеприимства с её улыбками и обходительностью. Если ты не замужем, то либо ты шлюха, либо лесбиянка, третьего не дано.
        - Ну, говорят, с ориентацией у вас не всё в порядке.
        - У меня с ориентацией всё в порядке.
        - Смотря, что считать порядком, - глубокомысленно заметил сантехник, вставая. Он подошёл к Наташе. - Имею большое желание запихнуть вас обратно в бассейн.
        - И только? - ехидно поинтересовалась Наташа. - Странные какие-то у вас желания. Может, у вас самого что-то не то с ориентацией?
        - У меня с ориентацией всё хорошо, а вот вашу просто необходимо немедленно проверить.
        Соответственно, видимо в целях проверки Наташиной ориентации он её ухватил за талию и поцеловал. Хорошо так поцеловал, качественно. Наташа чуть сама из остатков своей одежды не выпрыгнула.
        - Что же это вы тут делаете? - донеслось со стороны дома. - Роман Иванович, я ж вас просила бассейн проверить, а не с девушками целоваться.
        Роман Иванович Калмыков оторвался от Наташи и сообщил:
        - Так я уже. Сделал дело и гуляю смело. Всё у вас в порядке, вы просто кнопку не ту нажали. Я вам там инструкцию в котельной повесил, чтоб арендаторы ваши не путали, и свой телефон там указал на всякий случай.
        Наташа посмотрела, с кем же это он разговаривает. У дома стояли хозяйка и Ирка, скорчившая хмурую, свирепую рожу практически как у охранника на въезде, только усов недоставало.
        - Китаёза, тебя домой-то отвезти, или тут с мужчиной останешься? - спросила Ирка, подходя к бассейну. - Купаться будешь, если ещё не накупалась.
        - Ревнивая она у тебя? - спросил прекрасный сантехнический персонаж, практически уже принц, который по-прежнему нежно держал Наташу за талию.
        - Я очень ревнивая, - сообщила Ирка. - И прелюбодейства в своём новом бассейне не потерплю. Марш в машину, - скомандовала она Наташе. - И вы тоже убирайтесь восвояси, нечего тут шуры-муры разводить. Ишь, орёл нашёлся! Ухаживать за девушкой надо сначала, а потому уже с ней игрища разные по бассейнам устраивать.
        Наташа послушно взяла свои мокрые туфли и бриджи и поплелась по газону к Иркиной машине.
        - Я позвоню, - крикнул ей вслед Роман Иванович Калмыков, директор, сантехник и красавец.
        - Обязательно позвоните, - проворчала Ирка. - А то она мне потом не простит, что я вас тут разогнала.
        Уже в машине Ирка рассмеялась и спросила:
        - Ну, и как это понимать?
        - Ориентацию мою проверял, - пояснила Наташа. - Классно целуется.
        - Что-то они все странным образом сегодня твоей ориентацией озаботились! Ну что? Ночёвка?! Это дело обязательно надо обмыть: и мой новый дом, и твою ориентацию. - Ирка потрясла связкой ключей от дома. - Тем более, если я тебя выгружу в таком вот виде у твоего дома, соседи твои тоже озадачатся твоей ориентацией. А в «Эмеральде» я тебе халат в паркинг принесу.
        - Конечно, ночёвка! - согласилась Наташа. Она представила, как явится завтра на работу в Иркиных шмотках и её духах, представила рожу начальника охраны и ухмыльнулась. Теперь слухи о её ориентации Наташу почему-то ни капельки не волновали.
        Сила закона и закон силы
        Разумеется, с самого утра следующего дня Наташа ждала звонка прекрасного сантехника Калмыкова и маялась извечным женским вопросом: «позвонит - не позвонит». Калмыков Роман Иванович позвонил около одиннадцати утра, когда Наташа в Иркиной блузке и её же духах стояла на ресепшене, подменяя вышедшую в туалет администраторшу, и, спустив маску на подбородок, улыбалась никак не хуже бедняги Гуинплена. Не иначе как все её тридцать два зуба были хорошо видны. Ну, а чего ей зубы прятать, раз они все на месте, да ещё белые и красивые? Причиной такой радостной улыбки являлся начальник охраны, который на подходе к стойке ресепшена, пользуясь отсутствием постояльцев в холле, изображал из себя охотничью собаку, взявшую след. Он водил носом, принюхиваясь, и даже немного рычал. И вместо того, чтобы любезничать с сослуживцем, от мнения которого сильно зависела скорость расползания сплетни про её нетрадиционную ориентацию, Наташа ответила на звонок и радостно стала любезничать по телефону с директором сантехнической бригады. Начальник же охраны совершенно наглым образом облокотился, практически лёг на стойку и стал
прислушиваться ко всем этим её хихиканьям, ахам, вздохам и прочим сю-сю. Сантехнический принц тем временем сообщил Наташе, что вынужден срочно, но ненадолго отъехать по делам в Подмосковье, где у него организовался серьёзный заказ, но сразу по возвращении обещался пригласить Наташу на свидание, чтобы произвести тщательную, практически фундаментальную проверку её ориентации. Однако Наташа сказала, что без предварительной победы над каким-нибудь завалящим драконом вряд ли допустит его до окончательных испытаний.
        - Тьфу, Наталья Юрьевна, - сказал начальник охраны, когда Наташа, наконец, нажала на отбой, - никогда бы не подумал, что вы можете нести подобную пошлятину. Неужто влюбились?
        - Пока не знаю. - Наташа пожала плечами и сделала мечтательное лицо.
        - А как же я? - Начальник охраны умильно улыбнулся. - Я тоже умею сюсюкать ничуть не хуже.
        - Вот жене своей и сюсюкайте, - строго сказала Наташа и нахмурилась.
        - Злая вы! - Начальник охраны сделал обиженную физиономию и удалился.
        К концу рабочего дня курьер ко всеобщему изумлению сотрудников самого лучшего семейного отеля на побережье доставил Наташе роскошный букет от сантехнического принца. Когда Наташа добралась до дома и продемонстрировала букет сыну, тот цветы одобрил и сообщил, что совершенно не будет возражать, если она и вовсе перестанет ночевать дома, главное, чтобы не забывала наполнять холодильник. Заполняя холодильник, Наташа тут же размечталась, как будет жить-поживать с сантехническим принцем, и пусть даже не у него во дворце, набитом разными сантехническими прелестями, а вот тут, у неё, уж разместятся как-нибудь, в коммуналке, вон размещались же. Зато, может, и кран в ванной, наконец, кто-то ей починит. Ах! Однако вовремя озадачилась вопросом, а вдруг он тоже женат как они все?!
        - Кто все? - справедливо спросите вы. - Ну, кто все?!
        - Да все, - отвечу я вам, и девушки старше тридцати сразу меня поймут. Ведь все эти прекрасные принцы, магнаты, олигархи, начальники охраны, директоры бригад и даже рядовые охранники и сантехники почему-то всегда на ком-то женаты, но это им совершенно не мешает заглядываться на одиноких красавиц или даже на чужих жён. Разумеется, где-то далеко-далеко в очень далёкой галактике есть мужчины, которые женятся на своей единственной и любят только её, а по сторонам совершенно не пялятся, но вероятность найти себе такого здесь, в нашей вселенной весьма низка и с каждым прожитым девушкой годом становится всё ниже. Но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт, или по-старинному: ищущий да обрящет. Или вот ещё: каждому по вере его, и кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Ой! Это точно из какой-то другой оперы, но тоже хорошо сказано. Так что Наташа выбросила из головы все эти глупости про женат-неженат, и стала верить в хорошее и даже лучшее.
        Всю неделю Ирка переезжала в новый дом. Она моталась по магазинам, закупала постельное бельё, полотенца и разные мелочи, необходимые, по её мнению, для комфортного проживания. Среди мелочей она приобрела кофе-машину как у Аллочки Верюжской, проконсультировавшись предварительно с продвинутым бизнесменом Козловым, который с удовольствием сопроводил Ирку в нужный магазин и обратно, а потом самолично произвёл проверку правильной работы покупаемого аппарата в месте его установки, за что Ирка накормила его форелью, запечённой на углях в новой беседке для барбекю. Когда всё, наконец, оказалось закуплено, и Ирка съехала из гранд-отеля «Эмеральд» на постоянное проживание в новый дом, она сообщила, что почему-то не хочет приглашать на новоселье никого, кроме Наташи. Ей странным образом расхотелось сидеть за большим столом, есть оливье, селёдку под шубой и распевать песни вместе с Аллочкой Верюжской и затюканным ею Козловым, Мухой и его беременной служанкой, а также с Котей и её камуфляжным грязнулей.
        - Ну, о чём? О чём с ними говорить? - недоумевала Ирка. - Только о погоде. Они же все вроде живут в одном городе, но так далеки друг от друга как с разных планет.
        - Ну, почему? Аллочка продемонстрировала бы всем новую шляпу и научила бы инвестировать, рассказала бы, что такое алюминиевый профиль, и как надо руководить продвинутым бизнесменом, Андрюшенька призвал бы раскулачить Муху и научил всех Родину любить, а вот Котя с медсестрой точно бы поладили, обсудили бы триместры беременности и правильный уход за пожилыми пациентами.
        - Не смеши. Во-первых, Муха бы точно не приехал, нашёл бы как отмазаться. Мы ему теперь совсем не интересны: тебя уже не потрахать, упустил, никаких правильных людей мы с тобой не знаем, вон, даже Седому за мой счёт удовольствие доставить не удалось. Подозреваю, он для того Седого в гости и зазвал, не зря тот про меня всё знал, кто я и откуда. Только Седой ушлый, на случай облома со своим самоваром припёрся. Во-вторых, Аллочка бы тоже не приехала, побоялась, что её благоверный Козлов скатится в пьянство, так как за столом явно было бы спиртное. Да и вообще после того, как Козлов мне с кофемашиной помог, она явно на меня зуб наточила, волнуется, кормилец всё же, а ну как переметнётся? Я ж варить умею, а у него печень. Вдруг он печень свою больше Аллочки любит? В-третьих, Коте Андрюшенька не позволил бы общаться с такими плохими девочками как мы с тобой. Того и гляди, научат, как от такого шикарного парня свалить или про пломбир советский нехорошее расскажут. Опять же, где гарантии, что у нас в гостях никаких Лифшицев не окажется? Так что….
        - Тогда давай позовём остальных. Кто там у тебя ещё по списку? - предложила Наташа.
        - Давай, не будем рисковать, вдруг и они такие же загадочные, друг с другом несовместимые. Зачем нам новоселье портить? Мы вот с тобой от Коти с Андрюшенькой встали и ушли запросто, а попробуй каких-нибудь им подобных из дома выгони, если они вдруг решат переночевать? Так что по списку потом поедем обязательно, согласно утверждённому графику.
        Так и порешили. На Иркино новоселье Наташа сама приготовила большую кастрюлю оливье, и совсем не с колбасой, а со свиным окороком, предварительно запечённым в духовке, также селёдку под шубой сделала, почти тазик получился. Приготовленное честно поделила пополам, оставив половину Максику, чтоб и у него был праздник. Ирка купила икры и шампанского. Разумеется, спели песню «Гудбай, Америка, о-о-о-о…», ну и в завершение прыгали голышом в бассейн, благо Иркин участок, как и все участки в посёлке был огорожен высоким забором.
        Следующим пунктом в списке Иркиных визитов стояла бывшая круглая отличница, медалистка Ольга Смирнова.
        Такому Иркиному выбору Наташа очень удивилась. Сама она никогда не доверяла отличникам. Ну, не может нормальный человек быть специалистом во всех вопросах. Для этого надо быть либо Аллочкой Верюжской, и на любой вопрос давать любой ответ, либо зубрить наизусть с утра до вечера. Аллочке за её глупости оценок не ставили, а Смирнова являлась именно зубрилкой за пятёрки, но самоуверенность у обеих была примерно на одном уровне. Ирка, разумеется, дружила и с Аллочкой, и со Смирновой, это Наташа вечно смотрела на них исподлобья. Ну так Наташа практически на всех исподлобья смотрела.
        - Почему Смирнова-то? - тоскливо спросила Наташа.
        - А потому что прокурор! - ответила Ирка. - Тебе Муха чётко дал понять, что без дружбы с правильными людьми сейчас никуда. А кто ещё может быть лучше прокурора?!
        - Только судья?
        - Бери выше!
        - Президент?
        - Точно! Только он. Президента у нас среди знакомых нет, так что идём к прокурору.
        Прокурор Смирнова проживала в Московском районе в сталинском доме тоже безо всякой камуфляжной охраны, а с простым переговорно-замочным устройством типа того, что красовалось на двери парадной Аллочки Верюжской.
        Тут следует отметить, что жители Московского района поглядывают на остальных жителей северной столицы немного свысока. Видимо они считают себя немножко москвичами. А так как центральная магистраль Московского района, а именно Московский проспект и прилегающие к нему районы застроены в основном сталинскими домами, то жители Московского района считают такие дома самыми лучшими. Даже во вновь построенные на том же Московском проспекте красавцы с вентилируемыми фасадами и прочими современными прибамбасами житель «сталинки» ни за что не переедет. Ну, во-первых, считается, что при Сталине строили на века, а во-вторых, эксплуатация новомодных зданий со всеми этими консьержами, видео-наблюдениями, встроенными котельными и товариществами собственников жилья, стоит гораздо дороже, чем обслуживание такого вот переговорно-замочного устройства и коммунальные услуги какого-нибудь затрапезного жилкомсервиса. Ведь согласитесь, некоторые вполне состоятельные люди, мягко говоря, весьма прижимисты. Вот взять, к примеру, хотя бы ту же Аллочку Верюжскую.
        К дому прокурора Смирновой подруги подкатили на такси. В сумке у Ирки бултыхалась литровая бутылка водки. Ирка хотела купить шампанского, но Наташа настояла именно на водке. Ей почему-то показалось, что прокурору, как и врачу, положено употреблять исключительно крепкие напитки. Дверь парадной им открыли сразу, даже не спросив, кто там. Ещё бы! Ведь у прокурора наверняка имеется пистолет. Чего ему бояться? Лифт в солидной «сталинке», расположенной неподалёку от парка Победы, оказался микроскопическим и пах совсем не кошками, несмотря на наличие на входе в парадную всё того же переговорно-замочного устройства. Видимо не все проживающие в солидной «сталинке» отличались сознательностью, ну или некоторые страдали недержанием, а может быть, в парадной находились квартиры и тех, и этих. Но так как квартира прокурора Смирновой располагалась на шестом этаже, помня рассказы о сказочной высоте потолков в этих самых «сталинках», подруги решили всё-таки рискнуть и подняться наверх в этом вонючем лифте. В лифте они разместились с трудом, тесно прижавшись друг к другу. Похоже, лифт при строительстве не
предусматривался, а был встроен уже потом, когда господа-товарищи устали бегать к себе на этажи. Дверь прокурора Смирновой на нужном этаже оказалась распахнута настежь. Наташа и Ирка зашли, надели припасённые Наташей бахилы и скромно встали у двери.
        - О! Вы уже тут! - В прихожую, скользя войлочными тапками по покрытому лаком паркету, буквально выехала школьная отличница, ныне прокурор. - Вы прям как в больницу явились, - сказала она, глядя на бахилы. - Молодцы! Обнимашки! Не бойтесь, наши все привитые, да и зараза к заразе не пристанет.
        Она подкатилась к подругам и прижала их по очереди к своей обширной груди.
        - Оля! Что это? - Ирка ткнула пальцем в большущую грудь прокурора.
        Отличница и зубрилка Смирнова никогда соблазнительными формами не отличалась. Можно сказать, гремела костями, впрочем, как и сама Наташа, да и большинство советских девушек. Конечно, с возрастом фигура меняется, вон, хотя бы вспомнить Котю, или вот на Наташу посмотреть, не зря Муха обалдел, когда она оголилась, и персонаж сантехнический тоже разволновался, но чтоб такое! Наташа прикинула, что у прокурора бюст тянет на пятый номер, никак не меньше.
        - Во, видали?! - Прокурор Смирнова задрала свитер и продемонстрировала сказочного размера чрезвычайно красивые сиськи. - В прошлом году сделала, дорого да мило.
        - Мундир-то застёгивается? - поинтересовалась Наташа.
        - Завидуешь, так и скажи. - Прокурор опустила свитер на место.
        - Конечно, завидует, - сказала Ирка. - И я завидую. Мы все завидуем. А кто б не позавидовал-то?
        - Тот не позавидовал бы, кто с детства такой красотой не обделён, - резонно заметила прокурор Смирнова.
        - Я и говорю, все завидуем. Это ж «Спасатели Малибу», никак не меньше. Во, держи! - Ирка достала водку из сумки.
        Водке прокурор чрезвычайно обрадовалась.
        - То, что надо! Сейчас подморозим слегка. Я как раз пельменей купила. С водочкой нет ничего лучше пельменей. Разве что доширак. Шучу. - Лицо прокурора при этом оставалось совершенно серьёзным. - Сейчас суши принесут. Я, честно говоря, думала, что это курьер, а это вы.
        - Ты всё время дверь открытой держишь, не боишься, что обчистят?
        - Кого? Меня? - Прокурор зашлась в счастливом смехе, но дверь закрыла.
        - Покажи хоромы-то? - попросила Ирка.
        - Да нечего смотреть. - Хозяйка хором пренебрежительно махнула рукой. - Система коридорная, бывшую коммуналку с трудом расселили, на этих тварей не угодишь: все хотят непременно в Московском районе, и чтоб тоже в «сталинке», и чтоб отдельно! Прикиньте? Однако! - Прокурор подняла указательный палец вверх. - Не на ту нарвались, все как миленькие в Купчино поехали, с ветерком, правда, отдельно со своим горшком и кухней. Зато ремонт у меня хороший. Беларусы делали, не какие-нибудь шакир-чуреки. Работают хорошо, но жадные, всё время денег хотят. А откуда у меня столько денег? На всех не напасёшься. Пошли на кухню.
        Кухня прокурорской квартиры оказалась длинной и узкой, похожей на коридор. Вдоль одной стены располагалась сверкающая хромом и никелем кухонная стенка, у окна стоял узкий кухонный стол со столешницей из стекла, над столом на штанге болтался телевизор, на экране которого известные на всю страну дамы, несчастные в личной жизни, давали рекомендации, как надо личную жизнь устраивать правильно.
        - А чего ты не снесёшь стенку и большую кухню-гостиную не организуешь, как принято нынче? - поинтересовалась Наташа, когда прокурор приткнула несчастных советчиц из телевизора.
        - Это у кого ж такое принято, стенки сносить? - Прокурор строго поглядела на Наташу.
        - Я слышала, что у кого в квартире сразу с большой кухней не построено, ну, в старом фонде, те сносят стеночку рядом с кухней и вуаля, - смело ответила Наташа, ничуть не стушевавшаяся под строгим прокурорским взглядом.
        - А ты слышала, что надо документы соответствующие на такую перепланировку оформлять?
        - Конечно! Но с твоими-то возможностями, - удивилась Наташа.
        - Много ты понимаешь про мои возможности! Они, конечно, есть, не спорю, но даже мои возможности не позволяют несущие стены сносить. Тут я, признаюсь, маху дала, при покупке всё толком не проверила. Так что посидим на кухне. Раньше, небось, сидели и ничего.
        - Это те сидели на кухне, у кого она отдельная была, - проворчала Наташа, припомнив, что из учащихся в их супер-пупер навороченной спецшколе в коммуналках проживали именно те, кто по местожительству был к этой школе приписан, то есть такие как Наташа. Считалось, что им несказанно повезло попасть в столь великолепное учебное заведение. А вот остальные типа Коти, Мухи, Аллочки Верюжской, Маринки Забелиной, Аньки Скворцовой и самой нынешней прокурорши привозились на учёбу из других районов из отдельных квартир. И тем, кому якобы повезло учиться в этой спецшколе, приходилось иногда стесняться приглашать одноклассников к себе в гости и стыдиться своей обуви и одежды. Это сейчас Наташа смело может позвать к себе в гости ту же Смирнову, показать, как выглядит настоящая кухня-гостиная, которой Наташа очень гордилась, но похоже лет через десять всё вернётся на круги своя. И её внуки не смогут получить то же образование, что и внуки прокурора Смирновой. Да и была бы у Наташи эта кухня-гостиная, если б не счастливое расселение их коммуналки и не куда-нибудь в Рыбацкое или Купчино, а в прекрасный Приморский
район? Правда, в отличие от тварей, которых упоминала прокурор, Наташа при расселении была готова ехать, хоть в Купчино, хоть вверх ногами, главное, чтоб именно со своим горшком и кухней. Это просто им с матерью и Максиком повезло, люди, расселявшие их коммуналку, попались приличные, ну, или район, в котором находилась их коммуналка и супер-пупер навороченная спецшкола, считался всё-таки более престижным, чем тот, в котором располагались добротные «сталинки» на пути в столицу.
        Только все примостились на кухне у небольшого стола, раздался звонок в дверь, принесли суши. Прокурор стремительно заскользила тапками в прихожую и вернулась с кучей пакетов.
        - Не знаю, как вы, но я с этой вот жрачки просто угораю, - сообщила она и стала метать на стол содержимое пакетов. - И водка с суши заходит просто прекрасно, не хуже сакэ.
        - Да никакое сакэ не идёт ни в какое сравнение с нашей водкой, - проявила осведомлённость Ирка.
        Наташа согласно кивнула головой, хотя ни разу в жизни не пробовала это самое сакэ.
        Когда опять расселись, приняли по первой за встречу, Ирка спросила:
        - Рассказывай, Смирнова, как живёшь?
        - А вот! - Прокурор обвела рукой помещение. - Приходится ютиться.
        - Щас заплачу! - буркнула Наташа.
        - Я серьёзно, - сказала Ирка. - Дети, муж, счастье?
        - Гы-гы! - несолидно ответила прокурор Смирнова. - Дети есть, двое.
        - А где сейчас?
        - С бабулькой своей в Турциях загорают, на целый месяц спровадила. Слава тебе, Господи! - Прокурор Смирнова размашисто перекрестилась. - За деток надо выпить, это святое.
        Выпили за деток. Наташа вспомнила Котю и сделала вывод, что, нарожав кучу детей, её бывшие одноклассницы несказанно счастливы, когда этих детей удаётся куда-то сбагрить. Конечно, у неё самой всего-то один единственный Максик, но нельзя сказать, что Наташа не рада, что он уже наконец-то вырос.
        - А муж?
        - Муж? Кто это? - Прокурор Смирнова сделала круглые глаза и поглядела по сторонам.
        - В большинстве случаев это тот чувак, который отец твоих детей, - пояснила Наташа. - Хотя не факт.
        - Ах, этот. - Прокурор Смирнова усмехнулась. - Он точно муж, но абсолютно точно не мой.
        - Как это? - не поняла Наташа, которой сразу стало жаль Смирнову, невзирая на её звание. Она живо представила, что бывший муж прокурора оказался коварным изменщиком, был изгнан и завёл себе новую семью.
        - Так это! Много будешь знать, скоро состаришься, - буркнула Смирнова, она ж не знала, что Наташа её жалеет. - Человек он хороший, обеспеченный, не жадный, при серьёзной должности и звании. Меня всё устраивает, грех жаловаться.
        - То есть? Ах, вон оно как… - До Наташи дошло, что отец детей прокурора Смирновой точно коварный изменщик, только изменяет он не прокурору, а своей законной жене.
        - Это удачно, да, - Ирка понимающе кивнула головой.
        - Ещё как удачно! - согласилась с ней прокурор Смирнова. - За удачу надо непременно выпить.
        Выпили за удачу.
        - У Мухи тоже х…ва туча детей, - ни к селу ни к городу сообщила Наташа. - Четвёртый на подходе.
        - Да ты завидуешь? - Прокурор прищурилась.
        - Чему?
        - Не чему, а кому. Мухиным бабам? Я слышала, ты своего детёныша сама одна растила.
        - Интересное дело! - возмутилась Наташа. - Я с Иркиного отъезда ни с кем никогда не общалась, а все про меня чего-то знают и слышали.
        - Не знаю, кто эти все, но вспомни, кто я! - Прокурор Смирнова постучала себя по плечу, видимо намекая на свои погоны. - Я про всех всё знаю, и про Муху, и про дуру Верюжскую, и про шлюху нашу Скворцову. Я только про Ведмедя ничего не знаю, у меня в Америках никаких концов нету.
        - Ха, ха, ха, - сказала Ирка. - Вот мне повезло.
        - Тебе очень повезло, ты даже не представляешь как. За это надо выпить!
        Выпили за везение.
        - А твоего Муху, Китаёза, пора раскулачивать, зазнался парнишка, берега попутал.
        - Чего это он мой? Раскулачивай на здоровье, только он ничего не боится, - сообщила Наташа с гордостью в голосе. Пусть знает, что есть ещё на свете люди, которые прокурора не боятся.
        - Да ты что?! Неужели?
        - Да! - подтвердила Ирка. - Он дружит с правильными людьми. Говорит, тем, кто дружит с правильными людьми, бояться нечего.
        - Соображает, гадёныш! За это надо выпить.
        - За что? За то, что Муха соображает, за дружбу или за правильных людей? - решила уточнить Наташа.
        - За дружбу с правильными людьми, - пояснила прокурор. - Без этого никак.
        Выпили.
        - Только как понять, кто правильный человек, а кто не совсем правильный? - поинтересовалась Ирка.
        - Легко! Если человек может решить твою проблему, значит, он правильный, а если не может, то не совсем.
        - А ты правильный человек? - продолжила допытываться Ирка, видимо прикидывала, стоит ли им как следует задружиться с прокурором Смирновой. Наташа в очередной раз восхитилась подругой.
        - Нет. - Прокурор для убедительности помотала головой. - Я действую строго в рамках закона.
        - Гонишь! - Наташа хихикнула, определив, что прокурор Смирнова тоже не лыком шита, видать уже прикинула, что дружить ей с Иркой и Наташей не имеет никакого практического смысла. - Закон как дышло. Это мы с самого детства знаем.
        - Истинно глаголишь, - согласилась прокурор. - Вот, смотри, приходит Муха к правильному человеку и жалуется, что другой правильный человек хочет его, к примеру, раскулачить. И кого эти два правильных человека позовут, чтобы проблему промеж собой решить?
        - Кого?
        - Меня, разумеется. А я уже взвешу все обстоятельства и решу, кто из этих правильных людей самый правильный!
        - Ничего не поняла, - призналась Ирка.
        - Я поняла, - сообщила Наташа. - Надо дружить не с правильным человеком, а с прокурором, за ним сила.
        - Неверно! Надо дружить с самым-самым правильным человеком, потому что за ним и прокурор, и сила закона, - пояснила бывшая отличница. - За это надо выпить.
        Выпили за силу закона, и отдельно просто за силу.
        - Выходит, кабздец Мухе, - печально сказала Наташа, которая представила, как Муху раскулачили, и он идёт босой и несчастный по дороге с узелком на палочке, а за ним его голодные детки, бабы и беременная служанка.
        - Вот это правильно, - согласилась прокурор Смирнова и посмотрела на Наташу стальным тяжёлым взглядом. - Всем вам кабздец! Неужто ещё не понятно?
        - А тебе никого не жалко? - спросила Ирка.
        - Почему? Деток моих жалею, бабку ихнюю, мать мою тоже жалею. Думаешь, прокуроры бессердечные? Ещё какие сердечные.
        - Давайте, выпьем за сердечность, - предложила Наташа. - Да нам, пожалуй, пора двигать.
        Выпили за сердечность.
        Из квартиры прокурора Смирновой бежали пешком по лестнице, выскочили из парадной и понеслись по Московскому проспекту энергичным шагом, остановились и перевели дух только у метро «Парк Победы». Зашли в парк, сели на лавочку.
        - Говорят, в парке Победы завёлся маньяк, пристаёт к женщинам, - сообщила Наташа.
        - Знаешь, мне после прокурора Смирновой никакой маньяк не страшен, - призналась Ирка.
        - Ты американская гражданка, чего тебе прокурора бояться? Это нам кабздец, она сказала.
        - Ага! Ты разве не знаешь, что американские граждане все поголовно шпионы. Я телевизор в отеле смотрела по вечерам.
        - Не бойся, подозреваю, пока ты никакому правильному человеку дорогу не перешла, тебе можно закона с его силой не бояться.
        - Как же не перешла? Я такому правильному человеку, которого ты прозвала Седым, отказала в любезности, не отдалась.
        - Пусть найдёт тебя сначала.
        - А чего искать? Спросит у Смирновой или ещё какой-нибудь другой законницы, где я проживаю, и явится. Это у Смирновой в Америке никаких концов, а у нас мы все у неё как на ладони.
        - Для этого ещё Муха должен ему твою фамилию сказать.
        - Да Муху и пытать не надо, наверняка, уже всё доложил, кто есть ху.
        - Ну тебя, не выдумывай страсти.
        - А чего выдумывать? Всё уже выдумано до нас. Мне бабушка рассказывала, она красивая была, так одевалась во что похуже, чтоб не позарился никто из этих вот, из правильных.
        Тут Наташа вспомнила историю, как одна воспитательница детского сада приглянулась одному чуваку, и не какому-то важному шибко правильному человеку, а всего-то …, тьфу! И случилось это всё не в те давние времена, когда Иркина бабушка была красавицей, а вот совсем недавно.
        - Расскажи мне лучше чего-нибудь хорошее, - попросила Ирка, - чтоб успокоиться, а я пока такси вызову.
        - Не знаю я ничего хорошего. - Наташа приуныла.
        - Знаешь. Тебе сантехник твой наверняка звонил, а ты молчишь как партизан.
        - Да! - обрадовалась Наташа, ведь это было определённо нечто хорошее, даже очень. И как только она забыла Ирке об этом рассказать. - Звонил, конечно. Он уехал куда-то под Москву, они там у какого-то правильного человека чего-то строят, ну сантехническое. Мы теперь с ним в вотсапе всё время по вечерам общаемся.
        - Тоже мне, хорошее нашла! Он, небось, тебе открыточки с букетиками по вотсапу шлёт. Меня эти открытки с цветуями просто убивают. Или показывает там тебе чего-нибудь шибко мужественное через вотсап. И такие извращенцы встречаются.
        - Ничего подобного. - Наташа обиделась за сантехнического принца, даже губу выпятила. - Он мне цветы курьером на работу присылает, а никакие не открыточки, и ничего такого не показывает.
        - И много цветов прислал? - Ирка скептически усмехнулась.
        Наташа сделала вид, что вспоминает и стала загибать пальцы.
        - Пять! Нет, шесть уже! Я сегодняшний букет на работе оставила, раз мы к Смирновой сразу поехали. Розы белые. Вот. - Наташа показала Ирке язык. - Не Смирновой же их отдавать?
        Она, конечно, слегка приврала, букетов было всего четыре, включая тот, что остался на работе в отделе бронирования, но шесть звучало как-то солиднее, тем более неизвестно, сколько ещё у него там букетов заказано.
        - О! Это уже серьёзная заявка, - уважительно заметила Ирка. - Может, влюбился?
        - Хорошо бы!
        Наука, образование и крепостное право
        К концу недели испортилась погода. Лето исчезло, как его не бывало, зарядили унылые холодные дожди с завывающим ветром. Ветер особенно свирепствовал у залива и бился в окна лучшего семейного отеля на побережье, как будто пытался завалить уже к чёртовой матери этот отель, чтобы веять на просторе. Постояльцы, бронировавшие номера заранее, уныло скучали по своим комнатам или грелись в банях спа-комплекса. Мест в банях на всех не хватало, поэтому некоторые слонялись по зданию злые и раздражённые. Хмурые папаши сидели в баре наверху, в детской комнате дым стоял коромыслом. Детишки просачивались в холлы и ресепшен, пытались изнасиловать рояль и разломать диваны, прыгая на них. Даже Вероника Дмитриевна, к большой своей радости и к радости Наташи переведённая в администраторы, тихо материлась и постанывала. Директор страдал и волновался за своё будущее из-за бассейна, куда, несмотря на дождь и ветер, всё-таки проникали разгорячённые баром папаши.
        - Вот утонет какой-нибудь идиот, кто будет отвечать, спрашивается? - кричал он на главного инженера и начальника охраны.
        - Прикажете воду спустить? - кричал в ответ главный инженер.
        - Мне круглосуточный пост охраны у бассейна выставить? - кричал начальник охраны.
        - Китаева! - орали они все хором. - Сделай что-нибудь!
        Наташа в ответ даже не пыталась удариться оземь или махнуть рукавом, выпуская из него лебедей, а только нежно улыбалась. Она получила очередной, уже именно шестой букет и чувствовала, что всё будет хорошо.
        - А давайте, клоунов пригласим, и в бассейн выпустим крокодила, возьмём в аренду в зоопарке, - предложила она, раздумывая, не попросить ли прокурора Смирнову по старой дружбе узнать, женат ли прекрасный принц Калмыков Роман Иванович.
        На её такое чудесное предложение директор пригрозил Наташе увольнением и показал кулак, так что ей пришлось погружаться в безобразие, творившееся в отеле, с головой. Правда, без приглашённых клоунов всё-таки не обошлось. Кто ж, скажите, в нынешних условиях откажется подработать? Клоуны примчались из города как по мановению волшебной палочки и водили с детьми хороводы во всех холлах отеля. Мамашам и бабушкам организовали встречу с маститой писательницей, срочно доставленной с писательской дачи в Комарово, где писательница также изнывала в непогоду от скуки. Она с удовольствием согласилась поведать читательницам о нелёгкой судьбе женского романа, поделиться творческими планами и обсудить, такие ли уж сволочи эти мужчины. Папашам в баре включили по телевизору какие-то гонки, а выход из отеля к бассейну и заливу на всякий случай просто-напросто закрыли на замок.
        К вечеру Наташа всё-таки пришла к выводу, что дружба с прокурором, хоть и старая, может обойтись ей и самому Калмыкову Роману Ивановичу очень дорого, а когда она поделилась своими раздумьями с Иркой, та и вовсе накричала на неё матом и сообщила, что в субботу они едут к Маринке Забелиной. Ведь Забелина, хоть и не отличница, но всегда была умнее всех. И уж она-то точно знает, как выживать в условиях, когда один правильный человек может сделать со всяким, кто ему не понравится, всё что угодно, если у того нет в знакомых другого ещё более правильного человека.
        - А Калмыкова своего так и спроси, женат он или нет, - рявкнула Ирка. - Безо всякого прокурора!
        - Вот ты интересная! Прямо так вот взять и спросить? С бухты-барахты? - удивилась Наташа.
        - Ничего себе бухты-барахты! - возмутилась Ирка. - Он тебя уже цветами завалил. Можешь в отеле у себя приторговывать. Так и спроси, мол, а как на это смотрит миссис сантехник Калмыкофф?
        - Хорошо, - согласилась Наташа, но потом долго мучилась, прежде чем направить мистеру сантехник Калмыкофф такой вопрос. Наконец, решилась, мысленно перекрестилась и со словами «была не была» нажала на зелёную стрелочку.
        Мистер сантехник Калмыкофф в ответ сразу же поинтересовался, почему её это так интересует, уж не строит ли она на него какие-то планы.
        Наташа ответила, что планов пока никаких на него не строит, так как толком его не знает, но ей очень понравилось с ним целоваться, и букеты его также внушают ей оптимизм, то есть она определённо видит какие-то перспективы на развитие их отношений, поэтому ей не хотелось бы, чтобы эти перспективы оказались призрачными, ведь развивать отношения с женатым человеком она не собирается, пусть он даже завалит её цветами.
        Он сообщил, что она очень ловко всё сформулировала, и честно признался, что состоит с миссис Калмыкофф в разводе, но так как имущество и ребёнка он делил с этой миссис со страшным скандалом, то пока побаивается серьёзных отношений, но ему тоже очень понравилось с ней целоваться, а ещё кидать её в бассейн. И он непременно планирует это повторить, когда вернётся в Питер.
        Наташа рассказала, что кинуть её в бассейн ему вряд ли удастся, так как погода испортилась. Ведь он же не хочет, чтоб она простудилась и заболела.
        Он ответил, что страсть его настолько сильна, что он даже переживёт её сопли и кашель, лишь бы увидеть её в промокшей блузке.
        Ну, и так далее, как сказал начальник охраны, сплошная пошлость и сюсюканье. Однако всё это было так приятно, что если б Наташа не лежала во время этой переписки у себя в кровати, то она радостно скакала бы на одной ноге. Так что, можно считать, что заснула она, прыгая на одной ноге.
        Маринка Забелина, к которой подруги, как и обещала Ирка, отправились в субботу, проживала там, где, по словам Аллочки Верюжской, сейчас покупают все приличные люди, то есть на Крестовском острове. Крестовский остров раньше славился своими парками и был в основном застроен спортивными сооружениями и какими-то складами. Теперь же остров полностью оккупировали элитчики, ведь там продавалась исключительно элитная недвижимость из стекла и бетона с террасами и зимними садами. И если в Центре и Московском районе шикарные дома соседствовали не только с добротными «сталинками», но и с откровенным Бидонвиллем, то на Крестовском острове панельки и коммуналки попросту отсутствовали.
        Из Иркиной информации следовало, что дела у Забелиной идут весьма и весьма неплохо, хоть в отличие от Аньки Скворцовой она с магнатами на яхтах не путешествует. Забелина, наоборот, магнатов консультирует в их нелёгком деле создания добавочной стоимости. Советует им как повысить надои и прочую производительность, оптимизировать процессы и минимизировать издержки. Во всяком случае так Ирка обрисовала деятельность Забелиной в меру своего понимания. Параллельно с консультированием Маринка преподаёт в Университете, она числится там доцентом на кафедре экономики чего-то там очень важного для народного хозяйства. Видимо что-то из этой деятельности весьма хорошо оплачивается, и Наташа справедливо предположила, что это вряд ли деятельность преподавательская.
        Отделанный чёрным мрамором подъезд дома Маринки Забелиной не шёл ни в какое сравнение с парадными Аллочки Верюжской и прокурора Смирновой. Это был тот самый парадный подъезд, у которого рядовым ширнармассам особенно хорошо размышляется о справедливости и о том, кто виноват и что делать. За огромными стеклянными дверями маячил охранник, как водится, в камуфляже, поверх которого, видимо для большего устрашения, был надет бронежилет. Наташа как-то видела такого же страшного человека у банка во время инкассации, только у того кроме свирепой рожи ещё имелся настоящий автомат. А ещё таких показывали по телевизору, как они разгоняют демонстрации, только у тех ещё были шлемы как у клонов войск Империи во время звёздных войн. Этот был без шлема и без автомата, зато свирепая рожа компенсировала отсутствие того и другого, медицинской маски на этой роже не было похоже тоже в целях устрашения. В руках вместо автомата он сжимал какую-то рацию с антенной. Охранник смотрел на входящих как на потенциальных преступников. Наташа стушевалась, ей сразу стало страшно как в детстве, будто её застукали за чем-то
нехорошим, однако при виде Ирки охранник осклабился, и чрезвычайно вежливо поинтересовался, к кому это она пожаловала. На Наташу этот тип даже не взглянул. Ирка сообщила, что пожаловала к Марине Васильевне Забелиной. Охранник сказал в свою рацию какое-то страшное «бу-бу-бу-бу», из рации в ответ сквозь хрип и шелест ответили не менее страшным «бу-бу-бу-бу», раздалось тихое жужжание и вторая дверь, отделявшая вход от холла, отъехала в сторону.
        Ирка решительно шагнула в холл, и Наташа поторопилась следом за ней, испугавшись, что дверь сейчас же вернётся на своё место.
        - Сукааа! Сука сраная, - раздалось откуда-то из-за угла, открывшегося взору мраморного коридора. Мрамор в коридоре оказался розовым.
        Ирка встала как вкопанная, и Наташа уткнулась в неё.
        - От суки слышу, - донеслось оттуда же.
        - Это точно нас не касается, - прошептала Ирка.
        Они завернули за угол и замерли. В большом мраморном холле рядом с лифтом расположились несколько человек. Двое восседали за столом. Остальные устроились, кто как: на раскладных стульях, складных рыбацких табуреточках, на подоконнике, кто-то просто подпирал стенку, сидя на корточках, а кто-то и вовсе стоял, опершись на какую-то мраморную фигню, типа пьедестала для отсутствующего на нём бюста или декоративной вазы. Возможно, бюст или ваза по такому случаю были убраны от греха. Ни на ком из присутствующих Наташа не заметила медицинских масок, из чего сделала вывод, что на Крестовском острове в элитной недвижимости обитают такие же небожители, как и в телевизоре. Видать, этим тоже ни один вирус нипочём.
        - Господа, господа! Ведите себя прилично, у нас же собрание, а не сходка в малине, - призвал присутствующих господин чрезвычайно умного вида с бородкой как у Столыпина.
        - Какие господа? Господа все в Америке! - завизжал бабец неопределённого возраста, выскочив на середину. - Я вас всех выведу на чистую воду, я в прокуратуру напишу. Нам положено всё бесплатно.
        - Милая моя, вам бесплатно квартиру предоставили, но коммунальные услуги вы оплачивать обязаны, - голосом психического доктора сообщил другой господин не менее умного интеллигентного вида.
        - Какая я тебе милая? - рявкнул бабец. - Я всё оплачиваю! - она потрясла какой-то бумажкой. - По городским тарифам! Мне не надо тут охраны вашей, раньше без охраны жили и ничего.
        - Раньше и в лифтах ссали, - глядя в потолок, заметила красивая дама в высокой причёске. Наташе захотелось ей рассказать о недавно виденном, вернее нюханном лифте в «сталинке» прокурора Смирновой.
        - Позвольте, я тоже не со всем согласен! - вступил в беседу лысый дядька. - Почему мы за охрану платим с метра, а не с двери?
        - Потому что у вас долларов на ваших метрах, как у того полковника наверняка больше спрятано, чем вон, у профессора. - Дама в причёске кивнула в сторону столыпинской бородки. - У кого квартира больше, у того и долларов больше. Придется платить, делиться надо.
        - Нет у меня никаких долларов, - испуганно взвизгнул лысый дядька.
        - Так мы вам и поверили. - Дама в причёске криво ухмыльнулась.
        - Все воры, - вдруг заявил бабец. - Все до одного!
        - Точно, - согласился с ней симпатичный молодой человек в шортах, разрисованных ананасами. Он явно с трудом удерживался, чтобы не заржать.
        - Игорь, вот уже не смешно, совсем не смешно. - Красивая дама покачала причёской.
        - Мне одному кажется, что мы теряем время? - подал голос импозантный мужчина, кося глазом в сторону Ирки.
        - Но с этим же надо что-то делать. - Столыпинская бородка развёл руками.
        - Если эта сука ещё раз перегородит въезд …, - вдруг раздалось с подоконника, где сидела яркая блондинка с ногами как у кузнечика.
        - Что? Что ты мне сделаешь, прошмондовка? - вдруг взвился из угла другой, незамеченный Наташей ранее, неприметный бабец.
        - Я тебе харю начищу так, что мамочка твоя тебя не узнает. - Блондинка-кузнечик сделала вид, что сейчас слезет с подоконника и исполнит своё обещание.
        - Все? Все слышали? - заверещал неприметный бабец.
        Далее последовала отборная матерщина.
        - Так, а почему здесь посторонние, - вдруг раздалось от стола председательствующего. В холле воцарилось молчание, и все уставились на Ирку и Наташу, которые стояли с открытыми ртами и смотрели на происходящее во все глаза.
        - Да! Дамы, вы к кому? - хитро прищурившись, поинтересовался всё тот же импозантный, который с момента их появления не отрывал от Ирки взгляда.
        - Мы в гости, - пискнула Наташа.
        - Вот и идите в свои гости. Чего встали? - гавкнул неприметный бабец.
        - Уходим, - сообщила Наташа и нажала кнопку лифта.
        Двери лифта открылись, подруги вошли в кабину с прозрачной стеклянной стенкой, открывающей виды на прилегающие красоты, следом скользнул импозантный.
        - Э, любезный, а вы куда? - раздался голос председательствующей столыпинской бородки.
        - Я сыт по горло! - прокричал в ответ импозантный. - Весело у нас, правда? - поинтересовался он у Ирки, нажимая кнопку своего этажа.
        - Прелести многоквартирного проживания. - Ирка пожала плечами и натянула на лицо медицинскую маску. Наташа последовала её примеру. Это импозантный небожитель может себе позволить без маски выступать, их там на небе, наверное, по-особому лечат, а вот остальных земных людей не лечат вовсе, даже если они американские граждане. Так что спасение утопающих, дело рук самих.
        - Ну, квартир у нас не так уж и много, всего двенадцать. Это скорее прелести нашего образования, я бы сказал. - Импозантный ухмыльнулся. - Вышли мы все из народа.
        - Это точно, - согласилась Ирка.
        - Имейте в виду, я догадался, к кому вы пришли. У нас, на верхних этажах только по одной квартире на этаже, - сообщил он, когда лифт остановился.
        - Нам плакать или смеяться? - поинтересовалась Ирка, покидая лифт.
        На этаже действительно красовалась единственная дверь. Ирка нажала на кнопку звонка.
        - Девчонки, здравствуйте, - сказала Маринка Забелина, открывая дверь. - Где же вы запропастились? Я уже волноваться начала.
        Маринка за прошедшие годы превратилась в коротко стриженую платиновую блондинку, на носу её красовались очки со слегка затемнёнными стёклами, и, пожалуй, больше видимых перемен с самой умной девочкой их класса не произошло. Фигура Забелиной осталась по-прежнему спортивной, практически мальчишеской. Никаких таких особых выпуклостей в стиле прокурора Смирновой, несмотря на явные финансовые возможности, не наблюдалось.
        - Там такое, такое! - сообщила Наташа, доставая бахилы из сумки. - Орут, ругаются, думала, побьют.
        - А, собрание? - Маринка расхохоталась. - Воронья слободка переехала из коммуналки в элитный дом.
        - Там одна кричала, что им квартиру забесплатно дали. Такое разве возможно? В таких домах разве дают квартиры очередникам, ветеранам войны и многодетным семьям? - Наташа никак не могла прийти в себя от увиденного.
        - Генеральша наша, - пояснила Маринка. - Генерала в отставку выпроводили. Ему округ квартиру в нашем доме купил, а коммунальные платежи платить отказывается. У них такой статьи в бюджете не предусмотрено. Вот и приходится самим, бедняжечкам. А они-с непривычные. Тем более с нашими элитными расценками.
        - Ты не участвуешь из принципа, или потому что мы к тебе во время собрания в гости заявились? - поинтересовалась Ирка. Она отдала Маринке пакет с шампанским и коробкой малины. В этот раз никому из подруг даже в голову не пришло, что к Маринке надо идти с бутылкой водки, пусть даже и самой дорогой, а никакой не пролетарской.
        - Боже упаси, в этом бардаке участвовать. - Маринка перекрестилась.
        - А вот тётечка там была с башней на голове, мне она очень понравилась. - Наташа изобразила руками высокую причёску.
        - Тётечка хорошая, - согласилась Маринка. - Она надеется, что ей как-то удастся повлиять на разбушевавшийся люмпен, вдруг выбившийся в люди. Но люмпен никого не слышит кроме себя, поэтому я в эти игры больше не играю.
        - И дядька симпампунчик ещё был, но он с нами на лифте от них сбежал. Захотел с Иркой на лифте покататься, - продолжила доклад Наташа, пока Ирка напяливала бахилы. - С ней вообще невозможно рядом находится. Все мужики сразу столбенеют, а меня в упор не видят.
        - Не придумывай, - проворчала Ирка. - Просто во мне сквозит американская уверенность, а ты вся зашуганная.
        - Да! - согласилась Забелина. - Ты, Китаёза, просто шикарная стала, тебе очень идёт этот цвет волос, сразу глаза заиграли. Проходите, девчонки, не стесняйтесь.
        Квартира у Забелиной оказалась ничуть не хуже, чем у Аллочки Верюжской, разве с той разницей, что у Аллочки из окон открывался изумительный вид на питерские крыши, а у Маринки имелся роскошный вид на реку.
        - Жаль погода испортилась, а то б посидели сейчас на террасе. Но ничего, я тёплые полы включила и тут неплохо.
        - Неплохо? Очень даже хорошо! Красиво даже, я бы сказала. - Наташа не могла скрыть свой восторг от Маринкиной гостиной, выполненной в светло-бежевых тонах. Именно таким, по её мнению, должен быть холл самого лучшего отеля. Правда, можно ещё скульптуру какою-нибудь абстрактную приспособить или картину, а можно и обойтись.
        - Я вот только готовить ничего такого не стала. У меня есть большущая банка икры, вот лосося ещё сделала на свежих огурцах с васаби, ветчина и сыры. У моей хорошей приятельницы дача в Финляндии и вид на жительство, она туда часто мотается, снабжает меня вкусной едой. Вот только жалуется, на границе ковидный тест какие-то звери берут, прям садисты, запихивают в нос палку аж до желудка.
        - Знаешь, я б за сыр и лосося финского, что угодно вытерпела бы, - тоскливо поведала Наташа.
        - Вот, вот! Не зря говорится, «тот, кто носит Адидас, завтра Родину продаст». А вы чего в противогазах? Не привились ещё?
        - Привились, конечно, но даже прививка не даёт стопроцентной гарантии, поэтому на всякий случай, - пояснила Наташа, - вдруг кто в лифте у тебя больной ездил.
        - Ну, я точно здоровая, и прививки все сделала, так что снимайте смело.
        Наташа и Ирка сняли маски.
        - Да, чуть не забыла, у меня ещё коньяк есть!
        - Замечательно. - Наташа потёрла ладошки.
        Уселись вокруг журнального столика, заставленного закусками.
        - Рассказывай, Марин, как живёшь? - попросила Ирка.
        - Да, как? Никак! - Маринка пожала плечами. - Ты вот молодец, что вовремя свалила.
        - Она вернулась, - сообщила Наташа, намазывая себе здоровенный бутерброд с икрой.
        - Правда? - Брови Забелиной выползли из-за тёмных очков и скрылись под короткой чёлкой.
        - Правда, - подтвердила Наташа. - Дура редкостная.
        - Точно, - согласилась Забелина.
        - Чего это я дура? - Ирка надулась. - Ну скажи, чем ты плохо живёшь? Смотри, какая красота кругом!
        - Ты соседей моих видела?
        - Нууууу, злобных дураков везде полно.
        - Такие только у нас. Вот смотришь на человека, вроде бы образованный, более того кафедрой заведует, и никто его, казалось бы, за язык не тянет, пистолет к виску не приставляет, ан нет, выбегает на середину и начинает клеймить!
        - Кого?
        - Да всех подряд, кто, по его мнению, не удовлетворяет хозяйским требованиям, впереди паровоза бежит, изо всех сил старается пнуть и либералов, и иноагентов, и прости, Господи, Навального. Тот уже в тюрьме сидит, а им всё неймётся. Мол, смотрите, господин, какой я неистовый, я свой буржуинский, вы ничего такого не подумайте, целую ваши пятки! - Забелина для убедительности почмокала губами. - И таким он праведным гневом пылает, что нет у меня сомнения, что соскучился человек по сильной руке и хозяйской плётке. И у меня в этом сомнения нет, да и у господина, которому это всё адресовано, думаю, тоже. Вот он и соответствует, так сказать, народным чаяниям.
        - Точно! - Наташа вспомнила Котиного мужа Андрюшеньку. - Некоторые вот по сильной руке аж истосковались.
        - Кстати, это естественно, - продолжила Забелина. - Совсем недавно ещё жили в рабстве, привыкли, вот и хотят обратно.
        - Здрасьте! Как же это недавно? - возмутилась Ирка. - У нас рабство, то есть крепостной строй, в 1861 году вроде отменили, примерно в то же время что и в Америке.
        - Это ты колхозникам расскажи, которым паспорта стали выдавать только с августа тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года!!! Или рабам Гулага на стройках социализма.
        - Тут не поспоришь. - Ирка нахмурилась. - Но сейчас-то всё изменилось.
        - Что изменилось? Вдох, выдох и в обратный зад. Это я по своим клиентам очень хорошо вижу. Бизнес на ладан дышит, частная собственность приобретает символическое значение, того и гляди, плановую экономику устроят. Они ж ничего другого не умеют. Хотя, они и этого не умеют. Ломать только могут всё, к чему ни прикоснутся. Какая уж тут свобода и независимость?
        - А вот Муха говорит, что свободен, независим, и хорошо жить можно, главное дружить с правильными людьми, - сообщила Наташа. - Он нам даже одного такого правильного показал. Тоже на Ирку сразу залип.
        - О! Муха в своём понимании мироустройства, похоже, уже продвинулся от рабовладения к феодализму.
        - Почему это?
        - Ну кто такой правильный человек по сути своей? Это же феодал, который за своих людишек заступается перед другим феодалом.
        - А Смирнова знаешь, кто теперь? - Наташа сделала страшное лицо и руками изобразила огромные сиськи.
        - Конечно, знаю. - Забелина ухмыльнулась, и Наташа поняла, что та наверняка встречалась с прокурором Смирновой. - Она царёв человек, но и им не сладко. Всегда может крайней оказаться.
        - Говорит, нам всем кабздец. - Наташа тяжело вздохнула.
        - Подтверждаю! - Маринка Забелина тоже тяжело вздохнула. - Ей, кстати тоже, но она предпочитает об этом не думать. Смирнова совсем не дура, хоть и зубрилка.
        - Блин, давайте о хорошем лучше, о личном, - предложила Ирка и тяжело вздохнула не хуже остальных.
        - А чего хорошего есть в личном? - Маринка Забелина пожала плечами.
        - Ты не замужем? - высказала предположение Ирка.
        - Разумеется! Кто в здравом уме может выйти замуж и заводить детей в подобной ситуации?
        - Но такая ж ситуация не сразу сложилась?
        - Правильно! Я этим воспользовалась и сделала карьеру, деньжат слегка заработала.
        - Ну сейчас ещё не поздно, ну это, детей хотя бы. Женщине без детей никак нельзя, - Ирка развела руками.
        Наташа мысленно не согласилась с подругой, вспомнив, как тяжело растила Максика, и как Котя с прокурором Смирновой радовались, что хоть ненадолго своих сбагрили, Аллочка Верюжская тоже как-то не выказывала тоски по ребёнку в языковом лагере, да и сама Ирка, вон, совсем что-то по дочери не скучает, наоборот.
        - Поздно, девочки, да и, честно говоря, неохота, - призналась Маринка. - Скучно мне. Нету в моём окружении мужчины, с котором мне было бы интересно, а с другими я не хочу иметь ничего общего, тем более детей.
        - «Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества». Это нам тот правильный, ну который у Мухи феодал, сказал сразу, как только Ирку увидел.
        - Он абсолютно прав, если, конечно, он имел в виду девушек с мозгами, а не с богатым папой.
        - Как хорошо, что я дура, - поведала Наташа. - У меня не всё ещё потеряно.
        - Да, - подтвердила Ирка. - У неё роман с сантехником.
        - О! - Забелина встрепенулась, глаза её загорелись, и Наташа поняла, что та тоже видела это вот про сантехников и «дас ист фантастиш».
        - Он не простой сантехник. Он директор-сантехник, - пояснила Наташа. - Сейчас в отъезде. Где-то под Москвой сантехнические прелести насаждает.
        - Правильно. Даёшь, тёплый сортир в каждый дом! - провозгласила Забелина. - Очень полезная профессия, одобряю и немного завидую. Мне на самом деле очень хочется любви такой, чтоб башку снесло. Правда, боюсь, сначала снесёт, а потом ведь на место встанет, и будет мне большое разочарование. Так что стараюсь с любовью вообще не связываться.
        За время этой беседы девушки приговорили и банку с икрой, и огурцы с рыбой, и ветчину, и сырную тарелку, и коробку с малиной. Выпили всё шампанское и приступили к коньяку. Маринка нарезала лимон.
        - А вот дядечка, сосед твой, - сказала Наташа.
        - Что?
        - Хорошенький и не дурак вроде. Ирке, может, и подошёл бы, раз тебе ни к чему. - Наташе казалось, что имея в отличие от окружающих какого-никакого перспективного сантехника, она просто обязана позаботиться хотя бы об Иркиной личной жизни. Тем более, что дядечка в таком хорошем доме проживает, может и не магнат, но явно зажиточный.
        - Думаешь подошёл бы? Жену с детьми за границу на всё лето выслал и распоясался на свободе. Жена его тут у нас главная склочница. Видать собрание специально устроили срочным порядком, пока она не примчалась. Вы б её видели! Эта бы вас точно побила.
        - Ну почему всё время так?
        - Как? - не поняла Маринка.
        - Как только мужик ничего себе такой, так сразу у него жена жуть жуткая, и наоборот.
        - Потому что все они, как один, внутри себя именно жуткие жути и есть. Они друг друга себе тщательно подыскивают. Это он с виду только лялечка прекрасная, а копни поглубже, червяки полезут.
        - А я думала, внешность соответствует содержанию. - Наташа расстроилась. Вся её такая стройная теория про Бога, который сверху отвешивает всем внешность согласно их душевным качеством, разбилась в пух и прах об этого дурацкого соседа Маринки Забелиной. Может, он всё-таки исключение?
        - «Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества», - затянула Ирка.
        - Разве в Америке не так? - спросила Маринка.
        - Так, - ответила Ирка. - Только я надеюсь, что где-то ещё есть умные мужчины, которым тоже трудно избежать одиночества.
        - Конечно, есть! Вот, к примеру, сантехники, - радостно добавила Наташа.
        Место Шабли в жизни черни
        Ввиду того, что погода никак не желала налаживаться, и несмотря на тёплые полы, в Иркином доме стало уже не так уютно, особенно при взгляде через огромные панорамные окна на мокнущий под дождём бассейн. Ирка возжелала живого огня. Для исполнения этого своего желания она закупила машину дров по объявлению на столбе. Дрова машина благополучно вывалила на площадке перед домом и усвистала далее по своим делам. Ирка таращила глаза на огромную кучу дров и не знала, что с ними делать дальше. На помощь пришёл некий добрый самаритянин, заприметивший растерянную Ирку в местном поселковом магазине, где она тщетно пыталась выяснить у азербайджанского торговца, как бы ей найти подходящую случаю рабочую силу. Видимо в глазах торговца возможный гешефт защёлкал цифрами как в квитанции на жилищно-коммунальные услуги, поэтому добрый самаритянин решительно оторвал Ирку от торговца, дал ей телефон бригады работников среднеазиатской национальности и сообщил цену, за которую эта бригада перекидает дрова в специальную пристройку у дома, строго настрого наказав не отступать от обозначенной стоимости ни на копейку.
Работники явились с опозданием на два часа, потом весь день с перерывом на обед, не спеша, грузили дрова в указанное помещение. Потом ещё пытались срубить с Ирки дополнительных денег, и, разумеется, срубили бы, если б работали поживей. Ирка положила дрова в камин вместе растопкой, специально закупленной в том же магазине по совету всё того же доброго самаритянина. Растопка благополучно сгорела, дрова пошипели, пошипели и гореть отказались. Ирка чуть не заплакала, позвонила Наташе и назначила ей свидание в загородном ресторане неподалёку от лучшего семейного отеля на побережье.
        В ресторане, позиционирующимся как дачный, зажиточным дачникам предлагались не только белоснежные скатерти, обширное меню и качественный сервис, но и живой огонь в огромном расположенном по центру зала круглом очаге. Наташа после работы радостно прискакала в ресторан и застала там хмурую Ирку, греющуюся за столиком в непосредственной близости от этого очага.
        - Оказывается, - сообщила Ирка, глаза которой метали молнии, - мне тут объяснили, дрова надо покупать весной, чтобы они высохли к началу отопительного сезона! Но если в объявлении написано «сухие дрова», то почему они не горят, а шипят?!
        - Потому что сырые дрова весят больше, - индифферентно заметил официант, подавая меню.
        - Действительно! - согласилась Ирка. - Как я не догадалась? Но их же вроде в кубометрах продают, а не по весу.
        Официант пожал плечами.
        - Как ты себе представляешь этот процесс сушки дров на улице под дождём и снегом? - спросила Наташа. - Думаешь, они строят специальные ангары?
        Ирка фыркнула и углубилась в меню.
        - О! Тут есть винегрет, - радостно сообщила она Наташе.
        Наташа глянула на цену этого винегрета и решила, что за такие деньги она запросто приготовит ведро винегрета, поэтому есть его тут точно не собирается.
        Наконец, определились с заказом, официант забрал меню, и в этот момент в полупустом зале появился крупный упитанный мужик, который громко матерился в телефон. Почтенная публика прервала приём пищи и чинные беседы и посмотрела в сторону вновь прибывшего с укоризной.
        - Пардон! - сказал мужик, шаркнул ножкой и убрал телефон в карман явно очень дорогого пиджака, после чего уставился на Ирку и ахнул. - Бог ты мой, какие люди посетили нашу грешную землю.
        Наташа сначала решила, что это кто-то из Иркиных знакомых, кого она не знает, но присмотрелась и тоже мысленно ахнула. Перед ними собственной персоной стоял их одноклассник, весельчак, балагур и матерщинник, а по совместительству главный школьный общественник-активист Вадик Сергачёв. Вадик всегда увивался вокруг Ирки и нравился практически всем девчонкам в классе, однако Ирка выносила его общество с большим трудом, считая неисправимым прожжённым лицемером.
        - Разрешите присесть? - поинтересовался Сергачёв, отодвигая стул и бесцеремонно усаживаясь за стол к подругам напротив Ирки. Он махнул официанту как старому знакомому. Тот подошёл, и Сергачёв, не глядя в меню, сделал заказ. Чувствовалось, он тут завсегдатай.
        - Здравствуй, Вадик, - вежливо поздоровалась Наташа, когда официант удалился. - Конечно, садись, раз ты уже.
        Сергачёв перевёл взгляд с Ирки на Наташу.
        - О, Китаёза, а это ты? Сразу и не узнать, - он помахал рукой вокруг головы, видимо намекая на Наташин цвет волос.
        - Это я, да, - призналась Наташа. - Тебя тоже не узнать, уж больно широк стал.
        Ирка смотрела на происходящее молча. Вадик поёрзал по стулу, сел поудобнее, подпёр руками щёки и внимательно посмотрел на Ирку.
        - Расскажи, Медведева, неужто ностальгия замучила? Надолго к нам?
        - Пока не знаю, - сказала Ирка и пожала плечами. - Присматриваюсь.
        Наташа удивилась. Это было нечто новое, обычно Ирка на такой вопрос радостно отвечала, что вернулась навсегда. Хотя такому как Сергачёв совершенно не обязательно докладывать о своих планах.
        - Правильно, - согласился Сергачёв. - Присмотрись хорошенько. В этой стране надо уметь жить.
        Официант принёс бутылку вина и бокалы. Продемонстрировал бутылку Сергачёву, тот достал из кармана очки, нацепил их на нос, внимательно изучил этикетку и кивнул официанту. Тут Наташа заметила у него на толстом волосатом пальце массивный перстень. Официант налил Сергачёву вина на пробу.
        - Сойдёт для сельской местности, - сказал Сергачёв, попробовав вино, и официант разлил вино по бокалам. - Шабли он и у нас в Репино Шабли.
        - Шабли скорее в Репино Шабли, чем на Ржевке или в Колпино, - заметила Наташа.
        - Обратно правильно. Соображаешь! - Сергачёв одобрительно кивнул. - Давно ты, Китаёза, стала снобом?
        - Никогда. Это факт, ведь Шабли скорее повезут в Репино и Комарово, чем в Невскую дубровку. Там у людей доходы не те, - пояснила свою мысль Наташа.
        - И это хорошо! Это правильно! Чернь должна знать своё место! - Сергачёв поднял бокал. - Ну, девочки, за встречу.
        Наташе совершенно не хотелось пить с этим типом, ведь уж она-то как никто знала своё место во время учёбы в этой навороченной спецшколе вместе с детьми бывшей партийной номенклатуры и работников советской торговли, перерождающихся в «новых русских». И если вдруг забывала, то ей всегда тут же давали понять, где оно, её место. Место той самой черни, которая не должна тут рассиживаться по ресторанам, а должна стоять за стойкой и подавать ключи. Ничего интересного, как сказала Аллочка Верюжская. Но будучи всё-таки женщиной воспитанной, Наташа не стала вести себя как виденная на днях генеральша в доме Маринки Забелиной, и молча выпила вина вместе со всеми. Тем более, не каждый день ей удаётся попробовать Шабли.
        - Чернь? - Ирка скептически приподняла правую бровь. Это её умение всегда приводило Наташу в восторг. Может быть, сантехнический принц именно поэтому так запал Наташе в душу, что умел точно так же подымать одну бровь. Однако Ирка не только умела двигать бровями, она ещё шевелила ушами и легко крутила руками одновременно по и против часовой стрелки.
        - Именно чернь! Ты не ослушалась, дорогуша, - наставительно поведал Сергачёв. - Наконец, вот это всё закончилось, глупости про «кто был никем, тот станет всем». Хватит уже, наигрались в равенство и братство.
        - Когда успели наиграться-то? Этого равенства, и тем более братства, вроде бы никогда не было, - заметила Ирка. - Всегда, даже при Советах кесарю было кесарево, а слесарю слесарево. Это вот в западных демократиях худо-бедно как-то грань между сословиями стирается. И то очень медленно.
        - Вот и не надо нам никаких демократий, ни западных, ни суверенных. Мы как-нибудь сами, своим путём.
        - Ильич тоже маме обещал своим путём пойти, когда старшего брата повесили, - сообщила Наташа, глядя на пляску огня в очаге.
        - Девочки мои дорогие, эти же все демократии и равенства супротивны человеческой природе. Одни рождаются умнее, другие глупее. Глупым надо, чтобы ими умные управляли, направляли их, решали вопросы. Сколько в мире глупцов? Большинство! Это ещё Чехов отметил, сказал, что из ста человек девяносто девять дураков. Поэтому равноправия не будет никогда. И мы с вами будем всегда этим пользоваться, мы ж умные.
        - Ты уверен? - Наташа округлила глаза и сделала самое дурацкое лицо, какое смогла.
        - Абсолютно, посмотри на меня! - Сергачёв самодовольно ухмыльнулся. - У меня всё замечательно.
        Официант принёс заказанное и подлил ещё вина.
        - Мне вот интересно, - сказала Ирка. - Почему все, кого я встречаю сейчас на Родине, за редким исключением, пытаются меня убедить, что у них всё хорошо, как никогда?
        - Потому что у них и есть всё хорошо! - Сергачёв радостно заржал.
        - А это у тебя не комсомольский значок? - Наташа ткнула пальцем в изображение флага и медведя на лацкане дорогого пиджака.
        - Китаева! - Сергачёв прищурился. - Вот эти вот твои подъёбки никому совсем не интересны.
        - А я вот думаю, что ты просто боишься, что среди той самой черни есть люди гораздо умнее тебя, - проворчала Наташа.
        - Я ничего не боюсь.
        - А зря. Вон, наш прокурор Смирнова говорит, что всем кабздец. Вот ты дружишь с каким-нибудь правильным человеком, чтоб он тебя защитил, если вдруг прокурор нападёт?
        - Я сам правильный человек, мне никакой прокурор не страшен, особенно Смирнова.
        - А ещё говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся, - не унималась Наташа.
        - Китаёза, прощаю тебя, потому что ты баба, а они все дуры. Это, кстати, тоже говорят, не я сам придумал. Ир, давай, как-нибудь без Китаевой встретимся? - Сергачёв встал и положил на стол пачку денег. - Угощайтесь тут.
        - Да мы и сами за тебя заплатить можем! - Наташа ничего не могла с собой поделать. Она готова была выложить сейчас всю свою месячную зарплату, только чтоб этот теоретик, наконец, убрался, если уж в рожу ему вцепиться нельзя.
        Сергачёв осторожно обошёл свирепую Наташу, встал за Иркиным стулом, обнял Ирку за плечи и наклонился к её уху.
        - Ир, я серьёзно, хочу с тобой пообщаться в дружественной обстановке, дай телефон, я позвоню.
        - Лучше я тебе позвоню, - Ирка, не оборачиваясь, нежно похлопала его по щеке.
        Сергачёв полез в карман, достал визитку и сунул её Ирке в сумку.
        - Буду ждать, - он чмокнул Ирку в щёку, строго посмотрел на Наташу, погрозил ей пальцем и удалился.
        - Деньги забери, - вслед ему сказала Ирка.
        Не оборачиваясь, он помахал рукой.
        Наташа взяла пачку, пересчитала пятитысячные купюры и присвистнула.
        - Хоть беги за ним, - сказала она растерянно.
        - Вот ещё. - Ирка хмыкнула и пожала плечами. - Лучше ещё шабли закажем, а потом ночёвку устроим.
        - Но ты же не собираешься с ним встречаться?
        - Нет, конечно!
        - Интересно, что у него там в визитке написано.
        - А мне совсем не интересно. - Ирка достала визитку Сергачёва из сумки и кинула её в огонь.
        Сантехнический рай
        Питерская погода никак не желала становиться хоть как-то похожей на летнюю, и Наташа опять возненавидела свою работу и постояльцев самого лучшего семейного отеля на побережье. Разумеется, в первую очередь бабцов, которые сменили впивающиеся во всё шортики на впивающиеся во всё джинсики. Джинсики комплектовались кофтёнками, из которых на глаза персонала обычно вываливались арбузные груди, которые могли бы поспорить по своим размерам с грудью прокурора Смирновой. Наташа смотрела на бабцов волком и злорадно улыбалась, представляя, как может больно ударить по прокурорскому самолюбию такая вот непосредственность и непредусмотрительность, можно даже сказать, вопиющая халатность. Так и виделась ей прокурор Смирнова с каверзным вопросом, мол, на какие такие трудовые доходы вам удалось добыть себе этакую прелесть.
        Бабцы в своих символических кофтёнках от нечего делать толклись на ресепшене, непрестанно жаловались на холод в здании отеля и требовали включить отопление. Вероника Дмитриевна убедительно врала им что-то про Центральную, которая ни за какие коврижки отопление на район не даст. В городе же не включают, так с какого перепуга включат тут, на берегу залива. Бабцам почему-то в голову не приходило, что наличие собственной газовой котельной, которая давала о себе знать высокими трубами, нагло торчащими из модуля на хозяйственном дворе, всё-таки должно как-то свидетельствовать о независимости отеля от пресловутой Центральной. Но кто ж из бабцов разбирается в таких тонкостях?
        Ирка у себя в поместье заскучала и кинулась по музеям и выставочным залам, но скоро угомонилась и записалась на кулинарные курсы, а сантехнический персонаж, он же директор бригады Калмыков Роман Иванович, наконец, вернулся в Питер.
        Он поджидал Наташу после работы на той самой скамейке для курильщиков у служебной лестницы. После своего полёта в наглые лапы сантехнического принца Наташа теперь спускалась по служебной лестнице, исключительно крепко держась за перила. Слава Богу, таковые на служебной лестнице имелись. Это на главной лестнице у входа в отель ничего такого не предусматривалось, поэтому Наташа теперь старалась пользоваться главным входом как можно реже.
        Мистер сантехник Калмыкофф, как прозвала его Ирка, поджидал Наташу не в своём обычном полуголом виде, а был удивительным образом приодет в свитер и джинсы. Видимо сантехники в плохую погоду ничем не отличаются от обычных людей и тоже утепляются, кто во что горазд.
        - Привет, - сказал он, когда Наташа преодолела препятствие в виде лестницы.
        - Привет, - ответила Наташа и посмотрела на него снизу вверх. Он показался ей сказочно красивым, но она не знала, что делать дальше. Не целоваться же с ним на глазах у всего персонала. Наташа была уверена, что весть о его появлении на территории уже разнеслась с быстротой молнии, и сотрудники прилипли к окнам, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
        - Пойдём, что ли? - сказал он.
        - Пойдём, - согласилась Наташа, и они направились к его Титану, возвышающемуся на парковке.
        - Как-то неловко, правда? - сказал он, пока они следовали на парковку, держась друг от друга на безопасном расстоянии.
        - Точно! Они там небось все замерли, ставки делают, - сообщила Наташа.
        - Очень хочется посмотреть.
        - Не оборачивайся, они поймут, что мы их боимся.
        За время их общения в вотсапе, они уже давно перешли на ты.
        - Разве мы их боимся? - удивился сантехнический принц.
        - Нет, конечно. Мы просто не хотим давать им повода для очередных сплетен.
        - Понял.
        Подошли к машине. Он открыл перед Наташей дверь и помог взгромоздиться на сиденье, сел на водительское место и завёл двигатель.
        - Я мог бы пригласить тебя в кино или в ресторан.
        - Да.
        - Или и в кино, и в ресторан.
        - Да.
        - Но я совершенно не хочу этого делать.
        - Почему это? - Наташа смотрела строго перед собой, так как они ещё не вырулили со стоянки, и она не сомневалась, что охрана в своей будочке тоже не дремлет и внимательно наблюдает, чего это они там делают в такой большой машине.
        - Я хочу тебя пригласить к себе домой.
        Тут Наташа не выдержала, повернулась к нему с немым вопросом на лице.
        - Что? - Выражение его лица тоже сделалось вопросительным. - До какой степени мы не хотим давать повода для сплетен? Этак никакого намеченного ранее прогресса в отношениях не получится. Кроме того, я готовлю не хуже, чем в ресторане, мясо с утра замариновал, вина купил. А ещё я должен выполнить своё обещание. Я всегда выполняю свои обещания.
        - Какое обещание?
        - В бассейн тебя кинуть.
        - У тебя есть бассейн?
        - Конечно! Я же сантехник.
        - Ты король сантехников. Поехали. - Бассейн показался Наташе самым серьёзным аргументом в пользу того, что ей непременно надо посетить логово этого принца и всё внимательно там осмотреть, тем более что норму по цветам он давно уже выполнил и перевыполнил. А кроме того, она же сама не цветов от него хочет и не кино с ресторанами.
        Ехать оказалось недалеко. Король сантехников проживал не в модном коттеджном посёлке как у Ирки, и не в затрапезном садоводстве как у Коти, дом его оказался в старой части поселения, в котором находился и самый лучший семейный отель на побережье, и многие другие отели разной степени хорошести. Только отели в большинстве своём находились на берегу залива по обе стороны шоссе, а эта часть протянулась вдоль железной дороги со стороны леса и простиралась практически от города, минуя Сестрорецк, и далее до Зеленогорска. На протяжении всего этого непрерывного поселения разве что менялись названия станций пригородной электрички, проходящей мимо. Здесь располагались старые дачи, и земля стоила таких колоссальных денег, что не надо даже об этом задумываться, так как расстройство обеспечено. Ведь у большинства жителей бывшего Ленинграда, у той самой черни, к которой относилась Наташа, дачи, если и были, то находились у чёрта на рогах в садоводствах среди болот, где-нибудь в районе станций Мга или Мшинская. Там в советское время жителям Ленинграда через предприятия, на которых они трудились, выделялись
участки в шесть соток, где разрешалось поставить туалет-скворечник, маленький домик из говна и палок и насадить огород. В некоторых особо шикарных садоводствах имелся даже летний водопровод, остальные обходились колодцами. Другое дело побережье Финского залива на бывших финских территориях бывшей Российской империи. Здесь тоже располагались чьи-то дачи, и земельные участки были гораздо больше шести соток, и дома строились посолидней, хотя выгребные сортиры-скворечники тоже имелись в ассортименте. Как жители города становились владельцами подобных домов для Наташи всегда оставалось большой загадкой.
        За время прошедшее с того момента, как Ленинград стал Санкт-Петербургом, многие дома поменяли своих владельцев и на месте старых дач ещё финской постройки появились новомодные дворцы из бетона или современные деревянные дома, у хозяев которых хватило вкуса, чтобы не гадить окружающую природу бетонным великолепием, но кое-где ещё оставались и старые потёртые дома на заброшенных участках. Видимо владельцы их канули в Лету, или задрали за свои сокровища совсем уж немыслимую цену.
        Дом Романа Ивановича Калмыкова, как и все дома на его улице прятался за высоким современным забором, из-за которого виднелась только крыша, усыпанная сосновыми иголками. Автоматические ворота отъехали в сторону, и сразу за ними оказался просторный гараж.
        Целоваться влюблённые начали сразу в процессе высадки из машины. Вернее, король сантехников выпрыгнул из машины довольно быстро, а вот Наташу ему опять пришлось вынимать. Странное дело, из Иркиного Тахо она сама как-то выбиралась без проблем, а вот из Титана ей, хоть убей, никак не удавалось выбраться самостоятельно. Весьма вероятно, что ей просто понравилось, как он доставал её из этого Титана в первый раз. Помните, как там про крепкие мужские руки, которые подхватили? Разумеется, подхватили и уже не выпустили. Наташа увлеклась процессом настолько, что последующее происходило уже будто в тумане. Она помнила, как вкатились в прихожую, и она скинула туфли, потом практически кубарем покатились куда-то, где было светло, чисто, мягко и пахло очень вкусно, вроде бы свежестью. И Наташе там стало хорошо, и просто замечательно, а потом ещё лучше и ого-го как, ну и, сами понимаете, вот это всё: жах-жах ух, м-м-м, ой, вау!
        Только не надо вот тут сейчас этого, мол, а где романтические ухаживания, всепожирающая страсть и томление в груди? Нам же с вами больше пятнадцати лет, правда? И скорее всего даже больше тридцати, а может, и сорок или, мама дорогая, все пятьдесят или… Без разницы, сколько нам с вами сейчас, главное, чтобы мы все понимали, о чём речь.
        - Я вот где-то читала, - сказала Наташа, ведь девушке после того, как ей стало хорошо, иногда хочется поговорить, - что в первый раз ни у кого из пар сразу хорошо не получается.
        Роман Калмыков, который явно к тому моменту уже провалился в сладкую дрёму, встрепенулся и сел на кровати.
        - Тебе было плохо? - спросил он и уставился на Наташу как на ненормальную.
        Согласитесь, после того как девушка испытала то, что испытала, если она на самом деле это испытала, ни у кого не остаётся сомнений, что это случилось на самом деле, а не сымитировано как в кино.
        - Нет, мне было хорошо. - Наташа блаженно улыбнулась. - Очень хорошо! Просто я подумала, а куда уж лучше-то?
        - Посмотрим. Совершенству нет предела. - Сантехнический принц чмокнул Наташу в нос. - Но сначала надо перекусить.
        - Да, - согласилась Наташа. - Что там у тебя за мясо замариновано? Не баран? Я готова сейчас целого барана слопать с рогами и копытами. Только дай чего-нибудь надеть.
        - Сейчас поглядим, - мистер сантехник Клмыкофф исчез за какой-то дверью, а Наташа стала разглядывать помещение спальни. Ей всё понравилось.
        Вскоре прекрасный принц вернулся с тёплой клетчатой рубашкой синего цвета. Рубашка оказалась Наташе сильно велика, и она почувствовала себя беззащитной нежной фиалкой. Ей стало смешно и тут она заметила на теле своего сантехнического принца странный загар. Сразу стало ясно, что в отличие от Питера, в Подмосковье погода все эти дни стояла прекрасная, а принц работал как обычно полуголый в синем комбинезоне.
        - А в визитке у тебя написано, что ты директор сантехников, - Наташа ткнула пальцем в загорелую грудь Романа Калмыкова.
        - Я и есть, правда, ты сказала, что я их король. Королём лучше, мне бы понравилось.
        - Директор, а тем более король, вместе со всеми не вкалывает на солнце и под дождём, он заседает в кабинете, а иногда даже спит после обеда, если вдруг утомится руководить.
        - Это в том случае, если вокруг директора полным-полно высококвалифицированных кадров. А мне вот приходится иногда в разных бригадах затыкать существующие вакансии, особенно на важных объектах.
        - Ты прямо как я, меня наш директор за это всё время ругает, а где я напасусь ему квалифицированных кадров?
        Тут Наташа не удержалась, села поудобнее и рассказала ему про свои проблемы с администраторами, и про то, что ей никак нельзя брать на работу предпенсов, которые гораздо лучше работают и даже, сюрприз-сюрприз, не уходят в декрет!
        - Пошли покажу тебе своё королевство, - предложил Роман Калмыков, видимо, чтоб она уже поскорее заткнулась со своими производственными проблемами.
        - Это не королевство, а настоящий сантехнический рай, - сказала Наташа, когда они для начала посетили санузел спальни, в которой ей было так хорошо.
        - Это ерунда, - сказал принц и повёл её дальше по дому.
        - Скажи, а кто здесь у тебя убирается? - не удержалась от вопроса Наташа.
        В доме сантехника Калмыкова было очень чисто, ничем не хуже, чем у Мухи, и Наташе совсем не хотелось бы обнаружить тут какую-нибудь беременную служанку. Ведь Мухе же наличие в доме беременной Полины не помешало ломиться ночью в спальню к Наташе. Вдруг и этот окажется таким же извращенцем. Будет обидно. Не зря говорят, что человека надо сначала как следует узнать, прежде чем к нему в койку прыгать, а Наташа только-то и общалась с ним в вотсапе. В вотсапе же все предстают гораздо в лучшем свете, чем есть на самом деле. Вон, хотя бы фотки взять. Хотя Наташина фотка в вотсапе совсем никуда не годится, она там ещё с тех времен, когда Наташа числилась единственной в своём роде натуральной блондинкой. Другое дело фотка директора сантехников Романа Ивановича Калмыкова. Он на этой фотке совсем не полуголый в комбинезоне, а очень солидный в пиджаке и красивый как наследный принц Норвегии Хокон. Или даже гораздо лучше!
        - А чего тут убирать? Я и сам справляюсь. Просто всё всегда кладу на место, где взял, стараюсь не мусорить и один раз в неделю делаю влажную уборку, пыль вытираю. Хотя у меня тут везде пылесос встроен под полом.
        В этом месте его рассказа Наташа разинула рот, про такое она никогда не слышала.
        - Вообще, мне кажется, - продолжал тем временем хозяин сантехнического рая, - что гигантские трудности в поддержании чистоты придумывают сказочные неряхи.
        Райские сантехнические уголки оказались ещё в двух спальнях, а также рядом с гостиной. Однако апофеозом послужило помещение с окнами до пола, где размещалась, сауна, невиданные раньше Наташей загадочные души и голубел водой бассейн чуть меньше Иркиного. Туда король сантехников и зашвырнул Наташу, велев наслаждаться, а сам пошёл готовить мясо.
        - Скажи, а у тебя есть недостатки? - поинтересовалась Наташа, когда, наплескавшись вдоволь, явилась на его зов и съела огромную тарелку мяса, таявшего во рту.
        - Разумеется, я - дьявольски красив, - сообщил Роман Калмыков.
        - Допустим. И?
        - Некоторые считают, что все красивые мужчины бабники.
        - А ты бабник?
        - А чёрт его знает? Моя бывшая считала, что да.
        - То есть ты волочишься за женщинами?
        - Ну не за мужчинами же мне волочиться?
        - Действительно! - согласилась Наташа. - У тебя очень дорогой дом в очень дорогом месте. - Она ткнула пальцем в сторону окна, за которым виднелся участок настоящего соснового бора.
        - Ты считаешь, что человеку с таким домом можно быть бабником?
        - Нет. Я просто хотела спросить, откуда он у тебя? Неужели у сантехников такие большие доходы?
        - Во-первых, я не простой сантехник, а как ты уже заметила, директор, во-вторых, доходы и правда приличные, но не настолько. Этот дом мне достался по наследству от бабушки, поэтому моя бывшая жена не смогла его отнять. Остальное забрала всё-всё, и с ребёнком видеться не разрешает, только деньги на него регулярно требует. Даю, конечно. Куда деваться?
        - Жесть!
        - Ага! Не знаю, с чего бы, но она после родов меня возненавидела просто. Вернее, ещё во время беременности такое началось.
        - Бывает.
        - Ты своего бывшего тоже ненавидишь?
        Наташа пожала плечами.
        - Я его и забыла вообще, что он был. Давно утёк и ни ответа, ни привета, ни денег. Сын попытался, было, с ним общаться, когда подрос, но что-то у них там не сложилось. Сын у меня почти взрослый на программиста учится, но я смотрю, надо было на сантехника.
        - Точно. Без водопровода и канализации никому не обойтись, и программисту, и генералу, и даже прокурору.
        - О! Кстати, о прокуроре. Ты дружишь с каким-нибудь правильным человеком?
        - А который человек правильный? - не понял Роман Калмыков. - Прокурор что ли?
        - Нет. Это такой человек, твой друг, который в случае чего отмажет тебя, если что.
        - Если что?
        - Что? Что? Прокурорская проверка, обыск, не знаю. - Наташа пожала плечами, ну что он как маленький.
        - Нет у меня таких друзей. А тебе надо?
        - Нет, пока. Тьфу-тьфу-тьфу! Просто мой бывший, ну, другой, говорит, что для независимости в наших условиях обязательно надо дружить с правильными людьми.
        - Какая же это независимость, если тебе ради неё приходится дружить не с тем, с кем хочется, а с тем, кто правильный?
        - Какой ты умный! Здорово сформулировал, надо будет Ирке рассказать. Ну, Ирка моя подруга, ты её видел.
        - Которая ревнивая?
        - Ничего она не ревнивая. Она хорошая и никакая не лесбиянка, наши там со скуки, чего только не навыдумывают.
        - Это я уже понял про ваших выдумщиков, я вот насчёт другого бывшего не понял. Сколько их у тебя? Бывших этих?
        - Всего один, ну и ещё один. Но это всё было очень-очень давно. А ты сам ревнивый?
        - Не знаю.
        - Вот и я думаю, либо бабник, либо ревнивый. Ты определись. Не бывает же, чтоб в одном флаконе? Или бывает? - Наташа зажмурилась, представляя, как должен выглядеть ревнивый бабник, и аж помотала головой, отгоняя страшное видение.
        За этим разговором как-то незаметно переместились обратно в спальню, и Наташе опять стало хорошо и ещё лучше, хоть она уже и не надеялась, ведь не может же быть, чтоб каждый раз было так хорошо? Что-то же в организме должно для этого поднакопиться? Или не должно? Или за все годы её одинокой жизни этого чего-то накопилось столько, что должно теперь хватить на оставшиеся годы совместной жизни с Романом Ивановичем Калмыковым, настоящим королём сантехников. Наташа почему-то в этой совместной жизни ни капельки не сомневалась. Она обязательно будет, и не простая, а очень и очень счастливая.
        Львица полусвета
        На следующий день король сантехников Роман Иванович Калмыков доставил начальника отдела размещения самого лучшего отеля на побережье Наталью Юрьевну Китаеву к её рабочему месту опять в блузке с чужого плеча, а именно в блузке своей бабушки. Дело в том, что накануне вечером он категорически не захотел везти её домой переодеваться, так как выпил уже вместе с ней вина в процессе поедания барана, не захотел также отправлять её одну на такси, ведь отправлять девушку, даже если она трижды начальник, с каким-нибудь сомнительным джигитом, которые нынче оккупировали большинство загородных таксомоторов, не к лицу настоящему принцу мечты, а тем более королю, однако и ехать на такси в город вместе с ней, чтобы потом вернуться обратно к себе домой, он тоже не пожелал.
        - Не хочу я теперь тут один куковать! - заявил он и повёл Наташу в свои закрома искать нечто подходящее, чтобы принарядиться. Ведь начальнику отдела размещения самого лучшего семейного отеля на побережье не гоже являться в одном и том же наряде два дня подряд.
        Дело даже не в том, что персонал самого лучшего семейного отеля на побережье будет мыть начальнику отдела размещения кости до самого посинения. И так уже не приходится сомневаться, что этого не миновать. Уж если человек вечером этого начальника из отеля забрал, а потом утром вернул на место, значит, и на кухне, и горничным, и охране будет, что обсудить в курилке и не только там. Особенно на фоне слухов о нетрадиционной ориентации этого самого начальника. Это же что получается? Форменное противоречие, можно сказать, когнитивный диссонанс! О сколько чудных витиеватых выводов сразу приходит на ум скучающему без мозговой деятельности персоналу в подобном случае! Однако всё это полная ерунда по сравнению с самым важным. Ведь если начальник отдела размещения не будет менять наряды каждый день, то как же прикажете ему требовать от подчинённого персонала соблюдения пресловутого дресс-кода?! Это отдыхающие бабцы могут себе позволить курсировать по отелю, в чём попало, а персонал всегда обязан быть выстиран, хорошенько отглажен, причёсан и пахнуть если не хорошими духами, то мылом и свежестью.
        В закромах короля сантехников обнаружился внушительных размеров сундук, принадлежащий его бабушке, известной в прошлом советской оперной певице. Когда король сантехников поведал Наташе про свою бабушку и родителей, ей сразу стало понятно, откуда у него такой замечательный дом в таком замечательном месте. К моменту смерти бабушки родители Романа Калмыкова уже давно проживали за границей, причём проживали раздельно. Мама вышла замуж за известного английского музыканта, фамилия которого ничего для Наташи не значила, так как музыка и всё, что с ней связано, как-то прошло мимо неё, и теперь путешествовала с мужем по миру, проживая то там, то тут. Поэтому бабушкин дом по наследству перешёл к Роману. Он всё сам перестроил, практически разрушив до основания, и на всякий случай организовал для мамы удобную спальню с видом на сосны, вдруг решит всё-таки заглянуть. Бабушкины же наряды и часть концертного гардероба он заботливо сложил в красивый сундук.
        От содержимого сундука Наташа пришла в восторг. Какие там стильные шмотки в дорогом не особо брендовом магазине неподалёку от гранд-отеля «Эмеральд»?! В сундуке находились настоящие сокровища из натурального шёлка и кружев. Наташа просто вцепилась в кружевную блузку, примерила её и радостно завертелась перед зеркалом, потом даже снимать не хотела. Блузка оказалась ей слегка великовата, и в нынешнюю погоду в ней могло быть весьма прохладно, но Наташа решила, что ради такой красоты можно даже слегка помёрзнуть. Всем же известно, что красота требует жертв, тем более что завтра Роман повезёт её на работу в Титане. Как же хорошо, когда тебя возят на работу в автомобиле. Не надо надевать все эти сто одёжек, чтобы не замерзнуть поутру в ожидании маршрутки, когда вполне может и слегка подморозить, а потом не париться в этих одёжках днём, когда уже солнце припечёт, как следует. Кто не знает, спешу сообщить, что температура в северной столице что зимой, что летом, в течение дня может запросто колебаться в диапазоне двадцати градусов.
        Блузка, как и всё содержимое сундука, пахла какими-то неповторимыми духами.
        - Что это за духи? - спросила Наташа, прикладывая к себе очередное сокровище из нарядов оперной певицы.
        - А чёрт их знает, какие-то французские, - ответил он. - Бабуля как-то с гастролей привезла целую коробку, мама говорит, сейчас таких не делают. Раньше в духи чего-то такое добавляли натуральное. Они, вон, даже после стирки не выветриваются.
        Выгружая Наташу при всём параде у главного входа лучшего семейного отеля на побережье, он демонстративно поцеловал её так, чтобы было хорошо видно из панорамных окон на ресепшене, и сказал:
        - Ты удивительно похожа на мою бабулю.
        Наташа не стала спорить, она уже нагуглила в телефоне фотографии его бабули, и могла бы с ним согласиться, если б не знала, как выглядит на самом деле, будучи натуральной блондинкой без приобретённой с помощью Ирки шикарности. Да и габариты оперной певицы, разумеется, не шли ни в какое сравнения с Наташиными, но габариты дело наживное. С габаритами Наташа решила не торопиться, а вот шикарность теперь придётся поддерживать на должном уровне, вон белобрысый пробор того и гляди отрастёт.
        Начальник охраны вышел Наташе навстречу, как только она поднялась по лестнице и зашла в холл. Это свидетельствовало о том, что весть о её прибытии на машине короля сантехников, а также показательном поцелуе уже разнеслась по отелю.
        - Ну, вот, это же совсем другое дело! - Начальник охраны глядел одобрительно. - И духи опять новые, но опять хорошие, я бы даже сказал, очень хорошие.
        - Не понимаю, вы-то чему радуетесь? - удивилась Наташа.
        Ей всегда казалось, что начальник охраны имеет на неё совершенно определённые виды, и в последнюю очередь будет радоваться её роману с кем-то другим.
        - Я всегда радуюсь, когда у людей всё складывается хорошо. А что подруга ваша, не уехала ещё?
        - Нет. А что?
        - Да странно как-то. Чего она тут у нас нашла? Зачем приехала?
        - Всё-таки думаете, шпионит?
        - Да кому мы триста лет обосрались? - Начальник охраны безнадёжно махнул рукой. - Извините.
        - Не извиняйтесь, вот в этом я с вами абсолютно согласна. - Наташа посмотрела на начальника охраны с уважением, она никак не ожидала от него такой беспечности в вопросах национальной безопасности.
        Текущий момент по версии пропаганды предполагал огромное количество шпионов, роющих подкопы со всех сторон света под наше всё: скрепность, сермяжность и посконность. Неужели он телевизор совсем не смотрит? Нет, не может быть! Может, он так втирается к ней в доверие?
        - Наталья Юрьевна, вы прямо как артистка из телевизора, - сделала Наташе комплимент Вероника Дмитриевна.
        Наташа не стала уточнять, что не как артистка, а как оперная певица. Действительно, оперная певица всё же пошире должна быть, а вот артистка в самый раз.
        В разгар рабочего дня вдруг резко потеплело, тучи расступились, и в окна лучшего семейного отеля на побережье заглянуло солнце. И не просто заглянуло, а стало припекать. Бабцы срочно скинули джинсики и кофтёнки, переоделись в маечки и шортики, и потряхивая телесами устремились к пляжу. Наташа поняла, что жизнь, действительно, налаживается, и всё складывается хорошо, как и сказал начальник охраны.
        Вечером король сантехников опять заехал за ней и под зорким оком персонала бережно усадил её в Титан. Однако на этот раз поехали не к нему, а к ней. Наташа объявила о том, что хоть она нынче и блудная мать, но ребёнка накормить ни за что не забудет, да и переодеться всё же не помешало бы. Ведь сундук оперной примы не бездонный, да и в концертных платьях, согласитесь, исполнять служебные обязанности не совсем удобно. По дороге заехали в универсам, и король сантехников накупил столько продуктов, что Наташа заподозрила его в желании накормить её ребёнка уже раз и навсегда, чтобы потом к этому вопросу больше не возвращаться. Ребёнок оказался дома и смотрел на вновь прибывших укоризненно. Пока Наташа готовила обед из трёх блюд, король сантехников починил капающий кран, ведь у него в Титане имелся целый ассортимент инструментов и запчастей, после чего укоризна во взгляде Максика сменилась заинтересованностью. После обеда, о котором и Роман, и Максик высказались крайне одобрительно, романтические любовники, собрав кое-какие Наташины вещички, последовали опять в сантехнический рай короля сантехников.
        Такие вот вояжи с тех пор стали совершаться через день и практически вошли в правило, пока Роман Иванович Калмыков вдруг не объявил, что ему надоело мотаться туда-сюда. При этих его словах Наташа вздрогнула и насторожилась, однако король сантехников сказал, что Наташе уже пора перебираться к нему, потому что и так всё ясно. Наташа не стала возражать, ей тоже было всё ясно. Ну, а кому не ясно, те могут, конечно, ещё чего-то подождать. Хотя, чего ждать-то? Ведь даже погода у холодного северного моря и то наладилась.
        Максик отнёсся к известию о переезде матери в дом короля сантехников крайне положительно, однако на вопрос, а можно ли ему тоже с кем-нибудь проживать пока то да сё, чтоб не скучно было, получил решительное и бесповоротное материнское «нет». Более того, Наташа сказала, что будет регулярно являться с инспекцией, и тогда в квартире должен быть полный порядок, ничем не хуже, чем в доме Романа Ивановича Калмыкова. Роман Иванович Калмыков, в свою очередь, пообещал научить Максика готовить себе еду получше магазинных пельменей.
        - Вы бы мне ещё бабушку из Таиланда выписали, - пробурчал Максик. - Для надзора.
        - А что? Хорошая идея! - согласилась Наташа. - Но, думаю, такому большому мальчику достаточно и родительского дня раз в неделю.
        - Ты ведь гораздо старше того чувака, которого родители на Рождество одного дома забыли, - заметил Роман. - По себе знаю, сначала тяжело одному, но зато правильно. Главное, помни, мама тебя любит больше жизни, где бы она не находилась, мамы так устроены, поэтому старайся сильно не косячить.
        Максик пообещал постараться, но Наташа ему не очень поверила и решила во что бы то ни стало всё-таки навещать свою детку два раза в неделю. А что? Маршрутка же ходит прямо от отеля, ну, как специально всё так устроено, чтоб короля сантехников вместе с Титаном лишний раз не напрягать. Можно же и в середине дня туда-обратно смотаться, директор отпустит, он добрый. Материнское сердце, оно, знаете ли, ноет и побаливает за свою детку постоянно, даже когда детка уже сама собственными детками обзавелась.
        К большому Наташиному удивлению вдруг выяснилось, что самая-самая лучшая и единственная её подруга Ирка осуждает решение Наташи переехать к королю сантехников для совместного проживания. Ирка неожиданно сделалась похожа на классную руководительницу и принялась изрекать штампованные народные истины про пуд соли и поспешность при ловле блох. Услышав подобное, Наташа слегка озадачилась и заподозрила неладное.
        - Неужели я не сплю, - удивилась она вслух, - и сама Ирка Медведева мне завидует?
        - Ирка Медведева никогда никому не завидует. Просто Ирка Медведева сама наделала уже столько глупостей, что совсем не хочет, чтобы её лучшая подруга пошла по тому же неверному пути! - огрызнулась Ирка, огрызнулась очень убедительно, а потом добавила:
        - Хотя, следует признать, что сантехник этот твой не лишён привлекательности.
        - Не лишён привлекательности? - возмутилась Наташа. - Да он дьявольски красив!
        Ей уже казалось, что лучше и краше короля сантехников Романа Ивановича Калмыкова никого в природе не существует и существовать не может.
        - Вот-вот! А красивый мужчина - это всегда чужой мужчина! - сообщила Ирка со знанием дела.
        - Не всегда! - Наташа обиделась за короля сантехников, хотя вспомнила, что бывшая жена считала его бабником. Сердце предательски кольнуло.
        - Всегда! - упёрлась Ирка.
        - А тебе-то откуда знать? - Наташе даже в голову не могло прийти, чтобы такой женщине как Ирка, кто-то когда-то мог бы изменить.
        - Мне откуда знать?! Мне откуда знать?! - Ирка чуть не задохнулась от возмущения. - Имею свой собственный опыт! Конечно, мой опыт для тебя ничего не значит, ведь как говаривал Бисмарк, дураки учатся исключительно на своих ошибках.
        Ирка надулась.
        - С Бисмарком не поспоришь, но я всё же готова рискнуть! - Наташа показала Ирке язык.
        Случай проверить искренность намерений короля сантехников и расхожую теорию, что все красивые мужчины обязательно бабники, а также как и положено дуракам, по мнению Бисмарка, наколотить собственных шишек представился в начале сентября. Анька Скворцова наконец вернулась из своего олигархического вояжа и пригласила подруг на открытие собственного ресторана. Она прислала отдельные пригласительные для каждой. В пригласительном указывалось время и место мероприятия, а также предполагалось наличие у приглашённой дамочки спутника. Так и значилось: «Наталья Китаева со спутником». Наташа понимала, что ей этот пригласительный прислали исключительно из любезности в качестве лучшей подруги Ирки Медведевой. Это Ирке всегда и везде рады. И если б не Ирка, про Наташу бы вообще никто никогда не вспомнил, поэтому она решила не ударить в грязь лицом, а поразить всех, кто будет на этом мероприятии, и собственной приобретённой шикарностью, и своим дьявольски красивым спутником в лице короля сантехников.
        Спутник поначалу пытался отвертеться, говорил, что по парадным мероприятиям не ездец, но потом Наташе всё-таки удалось его уломать. Сказала, что ей будет очень обидно болтаться там одной без спутника в то самое время, когда у неё наконец-то этот спутник имеется, да ещё какой. Дамочку без спутника сначала все снисходительно жалеют, а потом кто-нибудь начинает к ней вязаться в попытках скрасить её одиночество. Этот аргумент оказался достаточно убедительным, из чего Наташа сделала вывод, что спутнику не чужды собственнические интересы и ревность, но тут встал вопрос об организации спутника для Ирки, ведь и у неё был пригласительный с формулировкой «Ирина Медведева со спутником», поэтому Наташа задала своему спутнику коварный вопрос:
        - А человек-рыба, он какой?
        - Женатый, и твоей Ирке по пояс, - честно ответил король сантехников, который почему-то сразу же догадался, к чему Наташа клонит. - Он потому и рыба, что юркий, везде пролезет.
        Тогда Наташа подумала, может быть, стоит уговорить начальника охраны, он хоть и тоже женатый, но мужчина весьма интересный и рядом с Иркой будет смотреться вполне себе неплохим спутником. Ирка вежливо поблагодарила Наташу за заботу и сказала, что не надо ей подыскивать никакого спутника, так как она сама себе на этом мероприятии надеется найти подходящего магната. И куда тогда этого спутника девать? Наташа предположила, если все будут со спутниками, то там вряд ли окажется свободный спутник-магнат, на что Ирка беспечно сказала:
        - Как-нибудь сам организуется!
        На том и порешили.
        Для похода на мероприятие Наташа испросила разрешения опять залезть в заветный сундучок бабушки короля сантехников, и получив его, нырнула в сундук с головой. Перемерила все концертные платья и выбрала самое скромное, решив, что если она выпендрится по полной программе, то её, чего доброго, могут попросить и спеть. Даже самое скромное платье знаменитой певицы несло в себе такой шик, и такую ауру, что взглянувшей на себя в зеркало Наташе захотелось самой у себя взять автограф. Правда, платье пришлось немного ушить, с чем прекрасно справилась знакомая портниха Вероники Дмитриевны, той самой, незаменимой из предпенсов, которую Наташе удалось всё-таки пристроить в администраторы на ресепшен, и работой которой она была очень довольна. Вероника Дмитриевна разбиралась буквально во всём и разрешала проблемы постояльцев легко и непринуждённо, а также всегда помогала добрым советом и сотрудникам отеля. Работа портнихи только улучшила силуэт и ещё больше усилила впечатление звёздности обладательницы такого сногсшибательного наряда. Наташа продемонстрировала себя в платье королю сантехников и так ему
понравилась, так понравилась, что пришлось это платье срочно снимать.
        У самого короля сантехников в загашнике оказалось несколько очень и очень приличных костюмов, так что можно было не опасаться, что он явится на мероприятие полуголым в своём любимом синем комбинезоне.
        Однако в день икс, разумеется, всё пошло не так. Романа срочно вызвали на аварию, так что Наташе с Иркой пришлось ехать к указанному времени одним на такси. Наташа посмотрела на несостоявшегося спутника с большой обидой и подозрением, после чего он клятвенно побожился, что прибудет к месту, во что бы-то ни стало, как только разберётся с проблемами.
        Ресторан Аньки Скворцовой располагался на Крестовском острове. Ну, кто бы сомневался?! Ведь всегда всё знающая Аллочка Верюжская сразу сказала, что там все приличные люди покупают. А раз все покупают, то этим приличным надо же где-то питаться и культурно-развлекаться! Питаться и культурно развлекаться предполагалось в красивом отдельно-стоящем здании под скромной вывеской «Счастье». Хорошо одетой и не менее хорошо пахнущей публики поначалу оказалось немного. Ни у кого из присутствующих Наташа не обнаружила на лицах защитных масок, и они с Иркой поспешно стянули свои и спрятали их в сумочки. В конце концов, прививки же должны делать своё дело. На входе у всех строго проверяли пригласительные и отмечали в списке, кто пожаловал. Наташа с Иркой попросили отметить, что их спутники подойдут позже.
        - А мы зачем наврали, что у нас два спутника? - спросила Наташа, когда они отошли на безопасное расстояние от проверяющих приглашения.
        - На всякий случай, - пояснила Ирка с ехидной ухмылкой. - Чтоб нашего одного уже наверняка пропустили. Ну, если он придёт, конечно.
        - Раз обещал, то придёт, - уверенно сказала Наташа. - Я без него отсюда не уйду.
        Ирка посмотрела на неё удивлённо и немного жалостно. А Наташа подумала, что после такого вот взгляда лучшей подруги, Роману Ивановичу Калмыкову лучше всё же на мероприятие явиться и сделать это как можно быстрее.
        Навстречу им выплыла полуголая Анька Скворцова. При виде её Наташа непроизвольно разинула рот. Скворцова, безусловно, являла собой образец классической топ-модели стародавних времён. Тех самых времён, когда у топ-моделей не только во все стороны не торчали мослы, но ещё и имелись красивые лица. Однако, по мнению Наташи, при такой красоте совершенно не обязательно ходить голой, выпячивая напоказ всё подряд. То, что слегка прикрывало тело этой богини, никак нельзя было назвать одеждой. Это было нечто обтягивающее, полупрозрачное и, наверняка, очень и очень дорогое, но совершенно не скрывающее того, что в народе принято называть срамом. Красивая грудь откровенно светилась сосками, остальное ткань облегала так, что казалось, на Скворцовой вовсе нет трусов, а может быть, их и действительно не было. При этом Скворцова во всём этом безобразии явно чувствовала себя свободно как та самая рыба в воде. Она почмокала воздух у щёк подруг, чтобы не измазать их помадой, и сделала обеим комплимент по поводу шикарности их внешности и нарядов.
        - А вы чего без мужчинков? - поинтересовалась она, зыркнув глазами по сторонам, видимо, чтобы убедиться в точности, что Наташа с Иркой и правда явились без спутников. - В наше время без мужчинков никак нельзя.
        - Обещались быть позже, - сообщила Ирка. - Ты ж их знаешь, вечно у них какие-то дела.
        - Ага, знаю, знаю, как не знать! Акции-хренакции, тёрки-провокации. - Скворцова залилась счастливым смехом.
        - Аня, а ты где варить научилась? - спросила Наташа.
        - Чего?
        - Ну, раз ресторан открываешь, значит, варить умеешь, - пояснила Наташа. Она почему-то решила, что если разговаривать на языке Аллочки Верюжской, то Скворцова её быстрей поймёт. Они же одного круга.
        - Скажешь тоже! - Скворцова повертела пальцем у виска. - Варит же не хозяйка, а повар. У меня повар бельгиец. Прямо оттуда выписали, из самой Бельгии.
        - Круто! Ты в этом всём разбираешься. Ты теперь ресторатор. Это очень сложно, я как-то читала, что у нас ресторанов открывается много, а закрывается ещё больше. - Наташа преисполнилась уважением.
        Ну, мало ли, какое у человека платье, вернее его отсутствие, главное, чтоб башка соображала, а у Скворцовой башка, похоже, соображает просто на зависть. Даже повара смогла из самой Бельгии к себе пригласить. Хороший повар к кому попало работать не пойдёт. Это Наташа знала точно, во всех прибрежных отелях постоянная проблема с поварами.
        - Во-первых, у меня тут не только ресторан. Всё здание моё! У меня тут и фитнес с бассейном, и спа-салон, и салон красоты, и кинотеатр, и пара брендовых бутиков. Вот теперь ещё и ресторан будет. Во-вторых, это у лохов всё закрывается, а у кого надо ничего не закрывается.
        - Ты, наверное, с правильными людьми дружишь, - высказала предположение Наташа.
        - Я с ними сплю. Чего с ними дружить? - Скворцова опять расхохоталась, закинув голову и демонстрируя великолепную шею.
        - Ты такая красивая, просто офигеть! - Наташа не стала скрывать своего восторга.
        - Разумеется. Только я ещё умная, я свою красоту монетизирую, в отличие от некоторых.
        - Это ты про кого?
        - Да про всех. Взять хотя бы тебя, - Скворцова ткнула пальцем в концертное платье бабушки короля сантехников. - Ты ж ведь тоже из себя ничего такая, а я слышала, как ты бедствуешь, сама ребёнка растишь. А всё почему?
        - Почему? - спросила Наташа, испытывая большое желание дать по башке Аллочке Верюжской. Ну, а кто, спрашивается, всегда про всех всё знает и безо всякого на то разрешения несёт это знание людям?
        - Потому что дура! Мужчинкам только и нужно, что хорошо потрахаться, выспаться в уюте и покушать вкусно, а за это надо платить. За всё надо платить, а они не хотят, придумывают нам эту всю хню: глупости про любовь до гроба, романтику, цветуи и про жили долго и счастливо, а потом умерли в один день. Фигня это всё полная. А некоторые самые коварные извращенцы придумали равноправие, социализм и прочее, хотят, чтоб мы их не только кормили и обслуживали сексуально, но ещё и содержали. Поэтому не надо вестись на их провокации, а конкретно брать с них деньги за доставленные удовольствия, иначе будешь всю жизнь стоять за стойкой и выдавать ключи.
        - Но это же проституция получается, если с мужчиной за деньги, - ляпнула Наташа.
        - Эк, тебе мозги-то перекорёжило. - Скворцова посмотрела на Наташу с сочувствием. - Проституцией занимаются женщины, которые не могут продать себя дорого. Проституцию тоже мужики придумали, чтоб много не платить. А надо брать у них всё, до последнего.
        - Звучит разумно, - согласилась Ирка. - Эти все романтические бредни точно мужчины выдумали. Они, похоже, самые заинтересованные лица.
        - Вот! А ты, Ирка, умная, и наша с тобой задача продаться подороже и не впадать при этом в глупые философствования. - Скворцова укоризненно посмотрела на Наташу. - Идите, веселитесь, народ повалил, пойду приветствовать остальных. - Она подхватила бокал шампанского с подноса услужливого официанта и поплыла, покачивая бёдрами ко входу в заведение.
        Наташа заворожённо глядела ей вслед и думала, что в подобном платье она сама бы уже забилась куда-нибудь в угол и боялась бы оттуда нос показать. Да что там в угол, она бы в таком платье и из ванной комнаты не вышла бы, постеснялась.
        - Когда прокурор наша её шлюхой назвала, я подумала, что это преувеличение из зависти, - задумчиво сказала Ирка.
        - Но, согласись, красивая, - восхищённо сказала Наташа.
        - Очень, только голая совсем.
        - Товар лицом.
        - И лицом тоже.
        - Сплетничаете? - раздался сзади голос Мухи, и Наташа почувствовала его руку у себя на бедре. Причём в той его части, куда в общественных местах руки пихать не принято.
        - Убери руки, - злобно прошипела Наташа.
        - А то что? - Муха нагло ухмыльнулся.
        - А то мой парень тебе уши оборвёт, и никакие правильные люди тебе их назад не пришьют.
        - Сдаюсь! - Муха поднял руки вверх, но по сторонам на всякий случай тоже зыркнул глазами не хуже Аньки Скворцовой.
        К сожалению, Романа Ивановича Калмыкова в этот момент поблизости не оказалось. Зато поблизости оказался правильный человек, которого Наташа прозвала Седым. Он смотрел на Ирку с вожделением, чуть не облизывался. Беременная Полина нигде не просматривалась, видимо Муха пришёл с Седым как со спутником. Поняв, что обрыв ушей ему в ближайшее время не грозит, Муха опять попытался пристроить свою руку к Наташиному бедру. Положение спасла невесть откуда взявшаяся Аллочка Верюжская. На этот раз она была с чёрной хризантемой на башке и в чёрном свободном брючном костюмчике с блёстками.
        - Привет, девчонки, и ты, Игорёк, здравствуй. - Аллочка повисла на шее у Мухи, и тому пришлось оставить Наташину попу в покое.
        Тут только Наташа вспомнила, что Аллочка в школьные годы пылала к Мухе безответной страстью, а может, и ответной. С Мухи станется, теперь она уже сомневалась, что в выпускном классе у её бывшего был роман только с ней. В юности Аллочка ведь тоже ничего себе такая девушка была, никаких ножек иксиком. Зачем она эти брючки носит, когда с такой фигурой лучше чего-нибудь длинное и висячее надевать? Наташа представила Аллочку в платье как у Скворцовой и чуть не поперхнулась шампанским.
        Пока Наташа мысленно злобствовала, Муха с трудом отцепил от себя Аллочку и представил её Седому. Тут к ним подплыл Сергачёв и обнялся с Мухой и Седым. Видимо, тоже дружил с этим правильным человеком, хотя и сам, по его словам, числился правильным. Костюм Сергачёв, разумеется, сменил, а вот значок на лацкане пиджака остался тот же.
        «Наверное, у него на каждом пиджаке такой значок», - решила Наташа и стала развивать свою мысль дальше, раздумывая, куда Сергачёв пришпандоривает свой значок, когда находится на отдыхе где-нибудь на Мальдивах, или куда там они все нынче ездят.
        - Говорят, наша Анна Леонидовна нынче в свободном полёте, - сообщил он присутствующим, понизив голос.
        - А кто это Анна Леонидовна? - спросила Наташа.
        Все посмотрели на неё как на умалишённую, и Наташа сконфузилась, поняв, что речь идёт об Аньке Скворцовой.
        - Отступные вполне себе достойные, - заметил Седой, разглядывая помещение. - Как думаете, собственность?
        - Собственность, - доложил Сергачёв со знанием дела.
        - Вполне, вполне…. Настоящее счастье для стареющей девушки.
        - Однако неожиданно быстро, так сказать, девушка в тираж вышла. Вроде ещё в самом соку, но предприимчивая молодёжь на пятки наступает.
        - Такая красота не пропадёт, а вот уровень претензий, конечно, придётся снизить.
        - А ты чего без мужа? - поинтересовалась Наташа у Аллочки, чтобы сменить тему. Она могла ещё как-то понять сплетни персонала семейного отеля лучшего на побережье, там люди малообразованные и плохо воспитанные, да ещё в большинстве своём женщины, но эти … Холёные, образованные обеспеченные мужчины, моющие кости женщине, пригласившей их на мероприятие, можно сказать, в гости, вызвали у неё сильный рвотный рефлекс.
        - Он на просушке, ты ж понимаешь. - Аллочка отхлебнула шампанского. - Поэтому занят, работает в поте лица. Нечего ему тут делать.
        Наташа сделала вид, что поняла. Ирка во время этой светской беседы стояла с индифферентным видом и разглядывала публику. Наташа тоже глянула по сторонам. Публика выглядела богато. Многие дамочки красовались тоже практически в голом виде, но не настолько голом как у хозяйки мероприятия, у некоторых на головах были пришпилены, как Наташа теперь понимала, шляпы типа Аллочкиной хризантемы. Однако концертное платье бабушки короля сантехников смотрелось, прямо скажем, гораздо лучше, несмотря на полное отсутствие каких-либо оголённостей, да и Ирка выглядела классом выше всех присутствующих красоток, в точности как арабский скакун в окружении милых пони. Не зря Седой с неё глаз не сводит. Может, зря Ирка от него отбивается, у него и машина эта, Наташа забыла, как называется, ну, та, круче которой в природе не бывает, и вид вполне презентабельный. До короля сантехников, конечно, далеко хотя бы в силу возраста, но Ирке же магнат нужен. Вот он, получите и распишитесь, как заказывали. Даже ноги у него нормальные, никаким не бубликом, опять же благородная седина во всю голову. Остаётся только, как учила
Скворцова, забрать у него всё.
        - Как думаете, почему Маринку Забелину не позвали? - спросила Ирка.
        - Забелина шибко умная, аж страшно делается, - сообщил Сергачёв.
        - А мы тут значит все дурочки собрались?
        - Нет. Просто вам же есть, что показать, а Забелиной демонстрировать нечего. Мозги не фигура, они не выпячиваются. - Муха заржал, и Наташе стало обидно за Маринку Забелину.
        - А прокурора Смирнову, почему не пригласили? - поинтересовалась она. - Уж у неё точно всё выпячивается, аж завидки берут. Да и Коти что-то не видать.
        - Потому что прокурорским тут совсем не место, у них своя тусовка. - Муха щёлкнул Наташу по носу. - Это правило игры такое: мухи отдельно, котлеты отдельно. Мы для них котлеты. Докторишкам тоже нечего по мероприятиям шастать, им работать надо, людей лечить. Так что прокуроры ловят, врачи лечат, учёные учат, а вы украшаете нашу действительность.
        Наташа, конечно, тут же злорадно подумала о том, чем таким их действительность украшает здесь Аллочка, но тут Муха наклонился к её уху и прошептал:
        - А вот Аллочка именно дурочка, она в своей стихии. Это атмосферное явление.
        И, действительно, Аллочка со своим бокалом наперевес уже носилась от одной группы красивых людей к другой, со всеми лобызалась, чему-то смеялась и выглядела при этом душой компании.
        Наконец, всех пригласили занять свои места за круглыми столами в соответствии со списками. Естественно, всех одноклассников хозяйки усадили за один стол. Седой удивительным образом оказался приписан к другому столу, из чего Наташа сделала вывод, что на этом мероприятии он сам является приглашённым господином, а никак не спутником Мухи. При этом рядом с Седым за его столом оказалась полуголая девица, причём такая же никакущая, но тоже необычайно молоденькая, как та, что сопровождала его в гостях у Мухи. Или это была та же самая? Рядом с Иркой и Наташей оказалось два свободных места, предназначенных для их спутников. Свободное место было и рядом с Аллочкой, видимо, её приглашали с мужем.
        К Наташе сразу плюхнулся Муха, а Седой, поцеловав никакущую девицу в шею, покинул стол, к которому его приписали, и нацелился к Ирке. Ирка оказалась зажатой между Седым и Сергачёвым, а Наташа велела Мухе убираться, так как ждёт своего парня, который уже мчится, чтобы наконец оборвать Мухе уши, и если Муха не свалит, то она пересядет к Аллочке. Муха нехотя убрался на своё место, но обещал вернуться, если Наташин парень вскоре не явится.
        Наташа поймала Иркин тоскливый взгляд и подумала, что хоть у них тут и полный стол магнатов или вроде того, той всё же надо было соглашаться на начальника охраны. При нём её вряд ли так пытались бы лапать, как это только что сделал Сергачёв. Потом Наташа поняла, что Ирка умело лавирует между ним и Седым, и успокоилась. Ей-то самой никакие магнаты уже не нужны, у неё есть целый король сантехников. Вот только, где он, зараза, запропастился?
        Король сантехников появился, когда все закуски успешно были съедены, и официанты уже подавали горячее, а Муха наглым образом угнездился рядом с Наташей, которая в расстройстве устала от него отбиваться, и всё время пытался пристроить к ней свои шаловливые ручонки. Роман Иванович Калмыков шёл к столу усталый и невообразимо прекрасный в сопровождении Аньки Скворцовой. Она вилась вокруг него как удав вокруг Сельмы Хайек в фильме «От заката до рассвета».
        - Смотрите, кого я вам привела! - сообщила счастливая Скворцова с таким видом, будто знала короля сантехников всю жизнь. - Говорит, опоздал.
        - Роман, - представился тот. - Вы позволите? - поинтересовался он у Мухи, практически выдёргивая из-под него стул. Красивое мужественное лицо короля сантехников не предвещало ничего хорошего. Наташа даже почувствовала угрызения совести, как будто это она хватала Муху за колени, а не наоборот.
        - Конечно-конечно. - Удивительным образом засуетился Муха. Он резво вскочил и убрался на своё место.
        Король сантехников целомудренно чмокнул Наташу куда-то в висок и уселся рядом.
        - Сейчас вам принесут приборы, - сказала Скворцова, укладывая свою красивую грудь ему на плечо.
        - Хорошо бы, - он ослепительно улыбнулся хозяйке мероприятия. - Я нынче очень устал и зверски голоден.
        Ему молниеносно принесли приборы и все закуски в ассортименте, а Скворцова с того момента буквально прилипла к их столу. Она уселась по другую сторону от короля сантехников, подпёрла щёку рукой и смотрела, как он ест. При каждом удобном случае она тёрлась о него своими вызывающими сиськами, и Наташа с трудом сдерживалась, чтобы не врезать Скворцовой по башке чем-нибудь из закусок. Ей уже было плевать на всё: и на демонстрацию своей шикарности в концертном платье, и на Ирку с её магнатами, и на всю эту разодетую публику. Больше всего на свете она хотела уже поехать скорее домой, в сантехнический рай подальше от этой недоделанной русалки и её нахальных сисек. Впервые в жизни Наташа Китаева испытала доселе неведомое ей чувство жгучей ревности. Однако король сантехников, похоже, чувствовал себя великолепно и домой совсем не собирался, того и гляди начнёт волочиться за Скворцовой, как и положено настоящему бабнику. Он съел всё, что ему принесли, и попросил добавки.
        «Ещё б тарелки облизал», - подумала Наташа.
        - О! У вас прекрасный аппетит, - тем временем восхищалась Скворцова. Она подозвала официанта, и тот унёсся в сторону кухни. - Кто хорошо ест, тот хорошо работает. Ведь вы наверняка хорошо работаете.
        - Разумеется, - согласился с ней довольный король сантехников.
        - А чем вы занимаетесь? - поинтересовалась Скворцова.
        У Наташи язык так и чесался сказать «унитазами», чтобы эта гадина отлипла от него навсегда, но она сдержалась, решила, пусть сам теперь выкручивается. Ей даже стало интересно, чего он ей такое наврёт, чтоб поддержать столь жгучий интерес с её стороны.
        - Большей частью унитазами, - не моргнув глазом, честно доложил король сантехников.
        Седой с Сергачёвым перестали бухтеть между собой и замерли, Муха до того тоже за компанию с королём сантехники поедавший вновь принесенные закуски застыл, не донеся вилку до рта.
        - Унитазами?! - Глаза Аньки Скворцовой стали такими огромными, что впору было удивиться, как они только помещаются на её прекрасном лице.
        - Угу! - Король сантехников кивнул головой, отправляя в рот очередной деликатес с блюда, принесённого расторопным официантом. - Я король сантехников, Наташа не даст соврать.
        Анька Скворцова залилась счастливым смехом. Видимо, решила, что он шутит. Действительно, сидит мужик в дорогом костюме, ведь костюм у Романа Ивановича Калмыкова оказался ничуть не хуже тех, в которые были облачены присутствующие за столом почти магнаты, стрижка у него модная, держится свободно, за словом в карман не лезет. Разве он похож на большого специалиста по унитазам? Да и словосочетание «король сантехников» звучит загадочно. Вдруг у него фабрика по производству этих самых унитазов?
        «Это он её так интригует, гад»! - догадалась Наташа.
        - Инвестируете, значит. - Аллочка понимающе кивнула, тряхнув хризантемой. - И правильно делаете, сейчас все инвестируют.
        - Без инвестиций теперь никуда, - согласился король сантехников.
        - А чего ж вы не пьёте ничего? - спросила Аллочка. - Тоже сохнете?
        - В смысле? - также не понял её Роман, как чуть раньше не поняла Наташа.
        - Ну, сейчас все пьющие люди в рамках борьбы с бытовым алкоголизмом устраивают себе просушку, в смысле не пьют некоторое время, - пояснила Аллочка.
        - Вообще? - удивился король сантехников.
        - Да. В профилактических целях.
        - Жесть какая! Я вообще-то пью и пью с большим удовольствием, но сейчас за рулём, мне вон, - он кивнул головой в сторону Наташи и Ирки, - ещё девчонок по домам развозить.
        Наташа отметила это его «по домам». Интересно, что он имел в виду? Неужто намекает этой лахудре, что они с Наташей не вместе живут? Мол, приехал, чтоб девиц по домам развести, а потом будет свободен как ветер?
        - Не надо вам их развозить, их мальчики прекрасно развезут на такси. - Скворцова потёрлась сиськами о рукав короля сантехников и погладила его по руке. - Правда, мальчики?
        Мальчики дружно кивнули.
        - Меня водитель ожидает, - сообщил Сергачёв и приобнял Ирку.
        - Меня тоже. - Седой взял Ирку за руку и поцеловал в ладонь. Ирка вращала глазами, посылая знак «S.O.S».
        - Неужели мальчики и меня довезут? - поинтересовался король сантехников у Мухи.
        - А вы оставайтесь. Зачем вам куда-то ехать на ночь глядя? Вы же устали. Работали, инвестировали. - Скворцова ещё теснее прижалась сиськами к королю сантехников и заглянула ему в глаза. - Я тут наверху живу, у меня там пентхаус.
        - Спасибо, как-нибудь в другой раз. - Король сантехников решительно встал, вежливо попрощался со всеми, сказал, что был весьма рад познакомиться, предложил обращаться, если кому понадобятся унитазы, и скомандовал:
        - Уходим.
        Не дожидаясь девушек, развернулся и двинул к выходу. Наташа и Ирка поспешили следом.
        - Ну, что? Довольны? Хорошо погуляли? - строго спросил он, когда девушки уселись в Титан.
        - Как же я их всех ненавижу! - сказала Наташа. - Нет, ты видел, как она на тебя лезла?!
        - Я заметил. - Король сантехников завёл мотор и отъехал от здания под названием «Счастье». - Я тебя предупреждал, что дьявольски красив.
        - И что теперь? С тобой нельзя появляться в общественных местах?
        - Ну, это ты сама решай, но в такие места лучше и без меня не ходить. Особенно таким красивым девушкам, как вы обе. Это ж притон какой-то.
        - Роман, вы даже не представляете, как правы, - согласилась с ним Ирка.
        - Я представляю. Сначала зашёл в тамошний сортир, там все на коксе. Ишь ты «Счастье»!
        - Ну да, - опять согласилась Ирка. - Они так себе счастье и представляют.
        - А я тебе говорила, надо нашего начальника охраны с собой брать, - опять проворчала Наташа.
        - Твоего начальника охраны в это «Счастье» на порог бы не пустили. По нему сразу его служивое сословие видно, от усов до ботинок.
        - Девочки, скажите честно, зачем вы туда попёрлись? - поинтересовался король сантехников.
        - Ты не понимаешь, ты в спецшколе не учился, - проворчала Наташа.
        - Я не учился в спецшколе?! Я в двух спецшколах учился: в английской и музыкальной. Из меня ещё дирижёра хотели сделать, только я не дался. Слух у меня никудышный.
        - Значит, всё-таки есть у тебя недостатки, - торжествующе отметила Наташа.
        - Это достоинство. Ну, так чего же я такого про спецшколы не знаю?
        - Понимаешь, они там все с детства навороченные были, и сейчас преуспевают, одна я неудачница. Я ж, видите ли, ничего не добилась, чуть не мать-одиночка сама сына растила, да ещё стою за стойкой ключи от номеров выдаю. Это ж с их точки зрения полный позор! Вот я и хотела всех удивить. Особенно в платье этом, ну, чтоб попадали, желательно штабелями. И ты ещё у меня распрекрасный такой красавец. Это девочковое, - честно призналась Наташа. А чего тут скрывать? Тем более от человека, с которым она собиралась жить именно долго и счастливо.
        - Ну, попадали они и что? Сразу от восторга стали тебя за задницу щипать? - Король сантехников приподнял одну бровь.
        - Не сразу, и только Муха, я тебе про него говорила, он бывший.
        - То есть ты просто хотела похвастаться, - резюмировал король сантехников. - Я вот кстати заметил, что когда чем-то хвастаешься, то всегда находится некто, кто тебе завидует и хочет это у тебя отнять.
        - Точно! - опять согласилась Ирка. - Я тоже такое заметила.
        - Ещё бы не заметить! - проворчала Наташа. - Аж сиськи ему на голову положила, так отнять захотела.
        - Я не про Скворцову, а в принципе, - пояснила Ирка.
        - Ну, а вы, Ира, тоже неудачница?
        - Нет! - поспешила сказать Наташа.
        - Да! - ответила Ирка.
        - Тоже чем-то похвастаться хотели?
        - Нет, мне нечем хвастаться. Я с мужем развожусь, мне надо опять замуж выйти и ребёнка ещё родить, пока не поздно, - призналась Ирка. - Я очень мальчика хочу, девочка у меня уже имеется.
        - Прекрасно. И вы пошли в этот притон, бардак, ковен или, не знаю даже, как и назвать, в надежде найти там мужа?
        - Мы не знали про бардак и ковен, - опять поспешила вставить Наташа. - Ирке магнат нужен.
        - Ну, если магнат, то вы пошли по адресу. Наши магнаты только по борделям и тусуются.
        - Ага! - согласилась Наташа. - Все как один с комсомольскими значками с медведем.
        - А чего эти ваши столь вожделенные магнаты производят? Ну, кроме себе подобных?
        - Не знаю. - Ирка пожала плечами. - Инвестируют, наверное.
        Король сантехников расхохотался.
        - Это они в Америке инвестируют, а у нас воруют, - буркнула Наташа. - Надо было тебе там у себя в Америке оставаться и магната искать настоящего.
        - Мне там плохо было, - Ирка тяжело вздохнула.
        - А здесь хорошо?
        - Тоже плохо, местами даже ещё хуже.
        - Вот! Потому что хорошо там, где нас нет.
        - Но вам-то хорошо?
        - Мне очень! - Наташа посмотрела на благородный профиль короля сантехников.
        - Мне тоже, - сообщил он.
        Чужие мечты
        После столь неудачного выхода в свет Ирка решила бороться со своей бесполезностью, чтобы не стать похожей на встреченных на мероприятии персонажей, тех самых, которые не ловят, не лечат, не учат и ничего полезного не производят. Вспомнив, что в детстве она мечтала стать художницей, Ирка записалась на курсы живописи и сильно увлеклась этим занятием, а Наташа погрузилась с головой в пучину любви и к концу октября вдруг поняла, что беременна.
        - Здравствуйте, приехали! - скажете вы. - Такая большая взрослая тётенька должна бы уже предполагать, откуда берутся дети, тем более что один ребёночек у неё уже имелся.
        И вы совершенно правы, столь непросительное раздолбайство ещё можно встретить среди детей старшего школьного и младшего институтского возраста, и то в период нынешнего расцвета страшных заболеваний подобное поведение совершенно непростительно даже им. Тут можно конечно вспомнить, что Наташа давно поставила на себе и своей личной жизни решительный крест, и если бы Ирка не взбаламутила её, не увлекла повышенной шикарностью в красивую жизнь и мечты о любви и счастье, так и сидела бы она у своего разбитого корыта, вернее курсировала бы, сцепив зубы, по привычному маршруту дом-работа-дом. И не факт, что столь выдающийся сантехнический персонаж как сам король сантехников Калмыков Роман Иванович вдруг загляделся бы на неё до такой степени, что предложил бы совместное проживание в своём сантехническом раю. То есть чисто теоретически в подобной ситуации женщина вполне могла настолько обалдеть от происходящего с ней волшебства, что и думать позабыла о возможных последствиях. Или не могла? Разумеется, не могла! У женщины же должны присутствовать какие-никакие мозги, даже когда она с вытаращенными глазами
бросается в омут большой и чистой любви. Мозги у Наташи Китаевой присутствовали, она никогда не была дурой, вернее была, но не настолько, это раз, а во-вторых, надежда умирает последней, а особенно женская надежда на счастливую личную жизнь, ну, или не на счастливую, а хотя бы просто на личную, поэтому у Наташи таки стояла внутриматочная спираль. Простецкая такая, пластмассовая, отечественного производства, но стояла! Это факт. Исходя из этого факта, Наташа, разумеется, сразу и не поверила своим ощущениям, но через некоторое время всё же заподозрила неладное.
        По всему выходило, что любое волшебство всегда имеет последствия, так сказать, оборотную сторону, и Наташе представилась возможность убедиться в этом лично.
        Беременность подтвердили все три теста, купленных Наташей на всякий случай в разных аптеках для чистоты эксперимента. А то ж вы догадываетесь, как эти халтурные поделки работают. Уж если спираль от беременности может не спасти, то чего уж тут говорить про эти тесты. Увидев собственными глазами подтверждение своей страшной догадки, Наташа вместе со всеми тремя тестами рванула к Ирке.
        Ирка встретила её как заправский художник одетая в живописную измазанную краской хламиду и сразу потащила к мольберту, на котором пыталась изобразить золотую осень. Так и сказала, что рисует именно золотую осень. Золотая осень живописно раскинулась перед панорамным окном Иркиной гостиной, у которого и был установлен мольберт, но категорически не желала изображаться на Иркином полотне. Осень на Иркином холсте могла бы смело называться мазнёй или калякой-малякой. Однако всем известно, что каляки бывают разные, некоторые особо талантливые каляки несут в себе отсвет реальности помноженной на волшебство души художника и именно поэтому стоят грандиозных денег. Иркина же каляка ни реальности, ни волшебства в себе не содержала. Дрись-брись какое-то, но не без претензии.
        - Нет, ну почему?! - возмущалась Ирка, тыкая кистью в нос Наташе. - Почему стога эти дурацкие на закате я скопировала на раз, два, и меня очень хвалили, ставили всем в пример! А эта зараза торчит наглым образом и никак не получается. Скоро листья все облетят.
        - Может, ты хороший копиист, - пожав плечами, предположила Наташа.
        - Что?!!! - взревела Ирка и надулась.
        - Тебе просто не хватает мастерства, в смысле опыта. - Наташа подошла к исполненной Иркой копии картины Моне, украшающей стену гостиной и прищурилась, рассматривая пресловутые стога сена. - Ты хочешь за месяц научиться. Моне этих стогов, сколько написал? И не сосчитать. Он специалист по стогам. Мы не знаем, может, они у него тоже поначалу не получались, и он рычал также как ты. Научишься и завалишь своей золотой осенью все картинные галереи. А что? Прям вижу: осень на закате, осень на рассвете, полночная осень и осень в полнолуние. Впереди, кстати, ещё зима.
        - Кофе будешь? - спросила хмурая Ирка, вытирая кисть.
        - Разумеется.
        Ирка сварила кофе, достала из буфета печеньки с конфетками и велела рассказывать, что стряслось.
        - Как ты догадалась, что у меня что-то стряслось? - спросила Наташа.
        - Если б у тебя ничего не стряслось, ты б от своего сантехника ни за что не оторвалась бы. А уж раз ты потратилась на такси и примчалась ко мне, значит …, - Ирка на секунду задумалась, - даже боюсь предположить, говори уже.
        - Я беременна, - сообщила Наташа и продемонстрировала Ирке три теста на беременность как фокусник, выложив их на стол один за другим.
        - Вот так всегда! - Ирка застонала и стукнула чашкой по столу.
        - Что? - не поняла Наташа.
        - Мечтаешь, мечтаешь о чём-то, а оно, херак, и сбывается, но не у меня! - Ирка чуть не плакала. - Одним всё, а другим, вон, стога в ассортименте!
        - Погоди, ты о чём? - Не поняла Наташа.
        - Обо всём! Кто из нас мечтал выйти замуж и родить ребёночка?
        - Ну, тебе же всё-таки для начала не худо бы оформить развод, и потом ты же вроде мечтала не просто выйти замуж, а замуж за магната и родить не просто ребёночка, а именно мальчика.
        - Так вот, - Ирка развела руками.
        - Но я же не выхожу замуж за магната, да и никого рожать не собираюсь. - Наташа пожала плечами.
        - Во-первых, твой сантехник по сравнению с тобой настоящий магнат, во-вторых, раз беременна, то он на тебе женится, куда ему деваться? Он же не Муха поганый.
        - Ты с ума сошла?! Куда мне рожать в моём возрасте?
        - То есть мне рожать в этом возрасте нормально, а тебе уже никак?
        - Тебе тоже ненормально. Нам с тобой скоро сорок, если ты не забыла.
        - Во-первых, не совсем скоро, есть ещё время, а во-вторых, рожать даже в сорок не возбраняется, Мадонна, к примеру. Между прочим, в Америке многие люди в нашем с тобой возрасте и вовсе только первый раз рожают.
        - То в Америке, там медицина.
        - У нас тут тоже медицина. Ты ж Котю видела. Она есть!
        - Даааа. - Наташа взялась за голову. - Спираль у меня тоже есть, поэтому буду делать аборт. Говорят, сейчас это уже очень просто, на ранней стадии вообще таблетку пьёшь и ничего. Можно и без Коти обойтись.
        - Вот же ж дура.
        - Ничего не дура. Хотя нет, дура, конечно, что на спирали и на докторе путном сэкономила, вот и залетела на старости лет.
        - А чего сантехник твой говорит?
        - Ничего не говорит, он не знает.
        - То есть ты его и спрашивать не собираешься?
        - Разумеется.
        - Это нечестно.
        - Почему?
        - Потому что он имеет к процессу непосредственное отношение. Это и его мальчик тоже. - Ирка пригорюнилась, и по щеке её сбежала слеза.
        - Ну с чего ты взяла, что это мальчик? Может быть, наоборот вредная девчонка типа тебя, да ещё со спиралью в башке.
        - Неважно. - Ирка шмыгнула носом и окончательно разревелась. - Ребёнок-то чем виноват, что ты дура? Может и нету у него в башке никакой спирали, а выпала она из тебя, когда ты на горшке сидела.
        После визита к Ирке Наташу, как говорится, стали терзать смутные сомнения, а не признаться ли во всём Роману. Вдруг он и правда обрадуется, запрыгает на одной ноге и точно женится на ней со всеми вытекающими.
        «Стоп! - мысленно приказала она самой себе. - Зачем мне-то это всё надо»?
        Это ж действительно прям в точности все Иркины мечты, а не её собственные. Она прислушалась к себе и решила, что ни рожать, ни замуж ей особо-то и не хочется. Была она уже в том замуже. Ничего хорошего почему-то не вспоминается, а если ещё вспомнить, что после рождения ребёнка муж имеет свойство растворяться в пространстве и оставлять её один на один с последствиями, то стремиться к подобному счастью может только круглый дурак! Вернее дура, которая ещё не походила по граблям. А Наташа уже по граблям как следует нагулялась, и больше подобных глупостей позволить себе уже не может. Лимит исчерпан. Как там Бисмарк говорил? Вот! Наташа теперь учёная дура.
        Однако Наташа, как и большинство женщин, с трудом умела хранить секреты даже свои собственные. Причём следует отметить, что пока ты не поделилась своей проблемой с лучшей подругой, никакого секрета ещё в природе не существует, но стоит только обсудить что-то или составить план действий, вот, пожалуйста, секрет готов, испечён как пирожок. И как тут, спрашивается, сохранить этот секрет, когда наличие подобного секретного знания буквально светится у тебя на лбу неоновыми буквами, как бы приглашая окружающих спросить, всё ли в порядке, не случилось ли чего? Это ж надо ещё суметь так соврать, чтоб тебе поверили, что всё у тебя хорошо, просто распрекрасно и никаких таких тестов на беременность у тебя в сумочке не валяется в количестве аж трёх штук.
        Естественно, король сантехников Роман Иванович Калмыков, вернувшись с работы и узрев на Наташином лбу эту самую неоновую вывеску, сразу поинтересовался:
        - Что случилось?
        Наташа честно попыталась соврать, сделала дурацкое лицо, пожала плечами и промолчала, чтобы не сболтнуть лишнего.
        - Почему ты делаешь дурацкое лицо? - Король сантехников явно насторожился.
        Ещё бы! Ты приходишь домой, а на бабе дурацкое лицо, и глаза у неё бегают.
        Наташа тяжело вздохнула и призналась:
        - Я беременна!
        - Чего?!
        Судя по лицу короля сантехников, скакать от радости на одной ноге он вовсе не собирался, и скорее всего делать Наташе предложение руки и сердца тоже. Лицо его выражало готовность уже прямо сейчас бежать куда-нибудь в дальние дали. Наташа хоть и ожидала примерно такой реакции, но странным образом огорчилась.
        - Не переживай, я аборт сделаю, - поспешила сообщить она, чтобы он так уж сильно не убивался.
        - Это правильно. - Король сантехников облегчённо выдохнул, тоже сделал дурацкое лицо и спешно заглянул в холодильник.
        Наташа кинулась накрывать на стол, но обиду затаила. Хоть бы для виду посочувствовал, поинтересовался, не опасно ли это для её здоровья.
        Ели молча, даже не похвалил ни разу, хотя Наташа, чувствуя себя виноватой, старалась изо всех сил, приготовив к его приходу изысканную говядину по-бургундски.
        Никакого секса в этот вечер у них не приключилось, не приключилось его и с утра, кроме того, всю ночь они оба вертелись, не давая спать друг другу.
        За завтраком Наташа не удержалась и спросила:
        - Да чего ты так перепугался-то? Дело ж житейское.
        - Да неожиданно как-то, - признался король сантехников. - Ты ж вроде говорила, что у тебя там спираль какая-то, как у вас девочек принято. Обманула что ли? Зачем? Мне это неприятно. Да и кому приятно, когда обманывают?!
        - Ничего не обманула! Спираль у меня есть, уже лет сто, точно не помню сколько, и она никогда не подводила. - Наташа честно попыталась припомнить, сколько же лет у неё стоит эта спираль, а главное сколько раз она её не подводила. Получалось, что раза два точно не подводила. - Может, выпала? Или бракованная? Торчит там сейчас где-то в голове у зародыша. Это я виновата, не проверяла. Больше такого не повторится. - Наташа почувствовала в себе готовность встать на одно колено, дать клятву и поцеловать знамя полка.
        - Как это в голове торчит? - На лице короля сантехников нарисовался ужас.
        - Не знаю. - Наташа тяжело вздохнула и пожала плечами. - Не пугайся, такое вряд ли. Скорее всего, всё-таки выпала.
        - А это не вредно? Ну, аборт делать?
        - Вредно, конечно, но куда деваться? - Наташа изобразила на лице полную безнадёгу.
        Спрашивается, вот зачем она это сделала, если ни минуты не собиралась никого рожать. Такая вот женская сущность. Надо же чтоб уговаривали, переживали, за руку держали, а самое главное, испытывали бы чувство вины, мол, вот до чего довели, вот что приходится с собой делать, только б никого не побеспокоить. Ну, вы понимаете? В чистом виде то, что называется дамские штучки. Фу, гадость какая!
        - Ну да. - Король сантехников согласно кивнул головой, похоже уговаривать её он совершенно не собирался. - А то ещё родишь ребёнка со спиралью в голове и возненавидишь меня, как моя бывшая. Хотя она, по-моему, возненавидела меня ещё на стадии беременности, и спирали никакой у неё не было. Ты меня не ненавидишь ещё?
        - Пока нет, - сообщила Наташа после секундной заминки. Она честно прислушалась к своим чувствам и никакой ненависти не обнаружила, только досаду. Ну, вот чего ему стоило попрыгать вокруг неё, поахать и поохать?
        - Это хорошо, что ненависти нет, я боялся, вдруг у всех на меня такая реакция. А ты почему тогда рожать не хочешь? Ну, если, конечно, скажут, что спирали там никакой в голове нет.
        - Ну я уже родила одного, а растить самой пришлось. Конечно, повторенье - мать ученья, но я и так вроде хорошо этот урок выучила. Так что тебе боятся нечего, я коварных планов по твоему охмурению не строила. - Наташа возмущённо фыркнула. - Я сама этого боюсь, почище твоего.
        - То есть думаешь, я тебя брошу с ребёночком на руках?
        - А почему нет?
        - Страсть какая! - Король сантехников почесал затылок. - Ну я, это, о таком повороте событий не думал конечно, но ты мне очень небезразлична.
        Похоже, он всё-таки собрался вокруг неё попрыгать, и Наташа реально испугалась, что ей придётся рожать, если он вдруг этого и вправду захочет. Сядет сейчас, подумает, всё взвесит, кинет шапку в пол и женится на ней. Тогда уж точно не отвертишься.
        - Ты мне тоже небезразличен, - призналась она. - Но это же не значит, что нам надо срочно обзаводиться совместным потомством?
        - Да чёрт его знает. - Король сантехников пожал плечами. - Говорят, Господь располагает. Ты когда к врачу идёшь?
        - Не знаю пока. Надо ж к хорошему врачу идти, а не туда, где мне эту спираль поставили.
        - Вместе пойдём.
        - Зачем?
        - Хочу знать, что доктор скажет. Если никакой спирали там в голове нет, то будем серьёзно думать, что делать дальше. Мы ж вместе? Или нет?
        - Конечно вместе. - Обрадовалась Наташа и потёрлась носом о его рукав.
        Насчёт хорошего врача Наташа поначалу хотела посоветоваться с незаменимой Вероникой Дмитриевной. Уж у той-то вполне вероятно среди знакомых и хорошие доктора имеются, которые, как та самая портниха и дело хорошо сделают, и денег за это с три шкуры не сдерут. Однако Наташа побоялась, что её проблема тут же станет достоянием всего персонала. И хотя Вероника Дмитриевна ни разу ещё не была замечена в распространении сплетен, Наташа воздержалась от обращения к ней. Обращаться к Коте ей тоже не хотелось. Наверняка Котя знает уйму хороших врачей, но Наташа представила, как та расскажет своему Андрюшеньке про то, что Наташа, о ужас, собирается делать аборт, а Андрюшенька вооружится красным знаменем, хоругвями и отправится жечь проклятую ведьму.
        Проблему неожиданно разрешила Ирка, она позвонила в обед и сообщила, что обо всём договорилась. Наташа прикрыла трубку рукой, чтобы, ни приведи Господь, никто из сотрудников отдела бронирования не узнал, о чем там таком договорилась энергичная Ирка, и спешно выгреблась из своего закутка.
        - Сейчас перезвоню, - буркнула она Ирке и отправилась в тренажёрный зал, в котором в обеденное время вряд ли физкультурничал кто-нибудь из постояльцев. Там она угнездилась на каком-то мудрёном тренажёре и набрала Ирку.
        - Докладывай, - разрешила она, когда Ирка ответила на звонок. - О чём и с кем ты договорилась.
        - С профессором договорилась.
        - С каким таким профессором?
        - Разумеется, с гинекологическим. Котя сказала, он самый лучший в городе.
        - Ты обсуждала мои проблемы с Котей? - ахнула Наташа.
        - Вот ещё! Я ей сказала, что раз хочу тут осесть, то мне нужен хороший гинеколог. Это ж ты гинеколога посещаешь только по поводу неожиданной беременности, а нормальные люди ходят к нему регулярно, хотя бы раз в год, проверяются, всё ли в порядке. Профессор этот очень удачно ещё и в нужной клинике работает, там у них и свой роддом, и патронаж, ну и операции всякие. Дорого, конечно, но мило. Я тебя на сегодня записала на восемнадцать ноль-ноль, профессор на то и профессор, чтоб не каждый день принимать, а раз в неделю, к нему и в частной клинике фиг попадёшь, но я уговорила, так что отпрашивайся, я за тобой заеду.
        - Роман сказал, что сам со мной пойдёт, - сообщила Наташа. - Там на месте и решим, что дальше делать.
        - Ишь ты! Значит, ты всё-таки раскололась, а он не убежал? Молодец твой сантехник, его тогда тоже с собой возьмём, он профессору и заплатит.
        Отпроситься, чтобы уйти пораньше, не составило большого труда. В конце октября желающих наблюдать за золотой осенью из окон лучшего семейного отеля на побережье как обычно было немного, поэтому директор на Наташин скулёж, что ей вот очень-очень надо уйти, только махнул рукой.
        Ехать решили на Титане, оставив Иркину машину на парковке отеля.
        - Неужели никого больше не будет? - буркнул король сантехников, когда Наташа с Иркой загрузились к нему в машину. - Какая-то маленькая делегация.
        - Гоните уже! - велела Ирка. - Или вы хотите ещё заехать за Максиком?
        - А как же?! Жаль только у нас собаки нету и котика.
        - Ещё обзаведётесь.
        Наташа не участвовала в перепалке, она сидела тихо и боялась, что ей и вправду придётся рожать. Она уже проклинала себя за то, что послушалась Ирку и призналась во всём королю сантехников, и вообще даже Ирке не надо было ничего рассказывать. Уж, наверное, в городе Санкт-Петербурге нашлось бы место, где и без самого лучшего гинекологического профессора ей бы устроили аборт.
        Клиника, в которой работал самый лучший в городе гинекологический профессор, находилась в центре города, так что пока доехали сквозь пробки, пока нашли место для парковки огромного Титана, Ирка с королём сантехников назубоскалились от души. В клинике на входе оказался турникет, через который пациенты проникали по специальным карточкам, Наташе карточку в регистратуре оформили сразу, а вот с оформлением пропусков для сопровождающих лиц вышла заминка, однако Ирка позвонила профессору, и тот велел пустить всех.
        В кабинете у профессора Наташа честно изложила ему диспозицию. Рассказала про спираль, продемонстрировала все три теста на беременность, которые так и валялись на дне её сумки, и сообщила, что рожать в принципе не хотела бы, но всё равно вопрос аборта будет решать со своим парнем, если выяснится, что с зародышем всё в порядке и никакая спираль у него в голове не застряла.
        Осмотрев Наташу, профессор продемонстрировал ей спираль, которая оказалась на том самом месте, где её и поставили сто лет назад, и сообщил, что аборт делать не придётся, так как у Наташи внематочная беременность и её, Наташу, надо срочно госпитализировать. Наташа вышла в коридор сообщить это пренеприятное известие группе сопровождения, после чего вся группа ввалилась в кабинет профессора, оставив Наташу ждать в коридоре. Наташа сидела перед кабинетом и опять боялась, но на этот раз её ещё терзала мысль, что лучше всё-таки было бы рожать.
        Вскоре вся депутация вывалилась обратно в коридор. На короле сантехников не было лица, а Ирка доложила, что они обо всём договорились, сейчас за Наташей придут и транспортируют в приёмный покой в карантинный бокс, там сделают экспресс-тест на ковид, а потом возьмут на операцию, волноваться не надо, тут всё необходимое есть, оперировать будет сам профессор, лапороскопию сделают, ничего резать не будут, Роман за всё заплатит.
        - Профессор сказал, что ничего страшного, и ты ещё сможешь иметь детей, - сказал король сантехников и обнял Наташу.
        - Детей? - спросила Наташа и заплакала. Ей вдруг стало жалко всех нерождённых ею детей.
        - Детей, - подтвердил король сантехников. - Как очухаешься, думаю, заделаем парочку, а можем и не делать, как пойдёт, но жениться, похоже, придётся, а то спросят, кем я тебе прихожусь? И что я отвечу? Тык-мык?
        Наташа разревелась ещё больше, но тут пришла медсестра, сказала, что хватит страдать, и повела Наташу в приемный покой, а Ирка с королём сантехников отправились в регистратуру оформлять необходимые документы и производить оплату.
        В клинике и правда оказалось всё необходимое, даже зарядку для смартфона ей дали, вот только одноразовая одежда немыслимо раздражала. Операция прошла успешно, Наташа провалялась в клинике три дня, на четвёртый её выписали. Из клиники Наташу забирал король сантехников, Ирка с ним не поехала, объявив, что Мавр сделал своё дело и теперь может заняться собой.
        В первый рабочий день после выхода Наташи с больничного её на ресепшене встретил начальник охраны и сообщил, что весь коллектив за неё волнуется, так как директор сообщил, что Китаева заболела, но «не этим». В связи с подобной информацией весь коллектив гудит как встревоженный улей, волнуясь о том, что же всё-таки приключилось с начальником отдела размещения. Наташа попросила передать коллективу, что директор прав, и с ней приключилось именно «не это», то есть никакой не ковид, волноваться не о чем, она никого не заразит, так как «не это» совершенно не заразное.
        - Наталья Юрьевна, но ваше «не это», надеюсь, отступило? - Начальник охраны заботливо заглянул ей в глаза.
        - Разумеется, отступило, - ответила Наташа. - Ведь наша медицина лучшая в мире, особенно, если она платная и использует для лечения иностранное оборудование и импортные препараты. Но если вас так тревожит моё здоровье, то вы смело можете посетить отдел кадров, куда я немедленно отнесу свой больничный. Там, правда, неразборчиво накарябано, но при желании вы сможете разобрать.
        - Как вы могли такое обо мне подумать! - возмутился начальник охраны и удалился с гордо поднятой головой.
        Нужно было отдать должное директору, ведь Наташа позвонила ему сразу, как только выяснилась необходимость её срочной госпитализации. Надо же! Целую неделю молчал как партизан, но ничего лучше, чем «не это» придумать не сумел. Но, с другой стороны, если в разгар эпидемии кто-то в коллективе заболевает, все остальные сразу же начинают думать, что у него именно «это»! Вот директор и решил всех успокоить.
        На то, чтобы определить, что же такое на самом деле приключилось с начальником отдела размещения, у коллектива ушло совсем немного времени. Видимо, в больничном всё-таки не так уж и неразборчиво накарябали. Поэтому уже к вечеру все смотрели на Наташу сочувственно, а Вероника Дмитриевна даже рассказала ей о своей подруге, которая после внематочной беременности и последующей операции благополучно родила ещё целых двоих детей и не менее благополучно дожила до климакса, когда никакая внематочная уже не страшна. Далее последовал рассказ о прелестях климакса, когда ты ещё огого-го, а тебе за это ничего! Наташа внимательно выслушала Веронику Дмитриевну и поинтересовалась, сколько же ей придётся ждать климакса, чтобы уже ни о чём не беспокоиться. Выяснилось, что до вожделенного климакса ей ещё как до Луны, поэтому скорее всего придётся рожать, чтобы не разочаровывать коллектив. После столь познавательной беседы Наташа решила, что во всём есть свои плюсы, ведь вопрос о её ориентации теперь снят с повестки дня окончательно.
        Антидепрессанты и их заменители
        Как это часто бывает в северной столице, погода резко испортилась, золотая осень молниеносно превратилась в холодную и невероятно унылую. Зарядили бесконечные дожди. Погоду разнообразило только наличие или отсутствие ветра. Однако на заливе ветер присутствовал практически всегда. В самом лучшем семейном отеле на побережье успешно начался самый низкий сезон, бабцы с малолетними детишками съехали, наступило время мелкого ремонта, корпоративных обучений и всяческих курсов с глубоким погружением. Глубокое погружение и конференции, как водится, завершались вечерними возлияниями и всяческими непотребствами, но Наташу это уже никак не касалось и не беспокоило. По окончании рабочего дня за ней заезжал король сантехников и увозил в сантехнический рай, а все корпоративные гуляния выпадали уже на долю дежурных администраторов. Подменять администраторов в случае их семейных катаклизмов Наташа теперь категорически отказывалась, зато Вероника Дмитриевна делала это с превеликим удовольствием, так как предпенсу деньги завсегда пригодятся, особенно если этот предпенс ещё огого-го.
        Ирка странным образом затихла в своей загородной берлоге, по телефону односложно отвечая, что у неё всё в порядке, и в ближайший же свой выходной, проводив короля сантехников на работу, Наташа на такси отправилась к лучшей подруге. По дороге Ирка попросила её заехать в магазин и купить продуктов по списку. Список она выслала тут же. Изучив его, Наташа удивилась, но выполнила всё в точности.
        Камуфляжный охранник на въезде пристально осмотрел машину такси, потом расспросил Наташу, к кому это она направляется, потом созванивался с Иркой и спрашивал, можно ли пускать. Наконец, пропустил.
        Ирка не стала открывать ворота для машины, а велела Наташе пройти к калитке и быстро заходить, когда калитка откроется. Наташа послушно выполнила указания подруги и, гружёная пакетами из универсама, добежала под моросящим дождём по мокрой дорожке к дому. Ирка распахнула дверь, затащила Наташу во внутрь, суровым взором внимательно оглядела территорию своего двора и захлопнула дверь.
        - Что стряслось? - Наташа скинула пальто, потом плюхнулась на диван в прихожей и стянула сапоги.
        Ирка сделала страшные глаза и приложила палец к губам.
        Наташа тоже сделала страшные глаза и постаралась изобразить недоумение. Тогда Ирка указала пальцем на Наташину сумку. Наташа испугалась. Первым делом она подумала, что у неё на сумке сидит паук. Когда ни паука, ни гадюки на сумке не обнаружилось, она решила, что Ирка попросту сошла с ума. Одурела от безделья или от стогов на рассвете, закате и в полдень.
        Ирка махнула рукой, недовольно фыркнула, раскрыла Наташину сумку, порылась там, выудила телефон и выключила его.
        - Седой! - сказала она, кидая телефон обратно Наташе в сумку. Потом взяла её пальто и убрала его в гардеробную.
        - Седой? - не поняла Наташа.
        - Явился собственной персоной! Интересно, как он только узнал, где я живу? - в голосе Ирки сквозила некоторая издёвка.
        - Наверное Муха ему доложил, - предположила Наташа.
        - А Муха-то откуда знает? Кроме тебя никто не знает! - припечатала Ирка и посмотрела торжествующе, будто раскрыла заговор врагов народа.
        - Ну, конечно! Как ты себе это представляешь? Побежала с докладом, или меня пытали? Я никому не говорила. - Наташа задумалась. - Погоди, Козлов-Верюжский ещё знает, он же тут у тебя был, агент по недвижимости тоже, хозяйка дома ещё, хотя эти с Седым незнакомы, да и договор аренды они вряд ли где светили, дураков нету налоги платить, ну, и прокурор Смирнова. Ты сама говорила, что у нас от прокурора не скроешься, только в Америке. Козлов вряд ли будет чего-то Седому докладывать, хотя если Аллочка на него рыкнет… - Наташа опять задумалась. - А чего хотел-то?
        - Откуда я знаю? - Ирка пожала плечами. - Я в город за красками поехала, а его наш камуфляжный не пропустил. Зря мы на него бочку катили, хороший дядька оказался, военный пенсионер, сказал, видал я таких. Говорит, тыкал ему в лицо корочкой какой-то. Вот я теперь на всякий случай из дома лишний раз выходить побаиваюсь.
        - Ну да, этот и с группой захвата нагрянуть может. Он же правильный, а правильным везде у нас дорога и почёт. А как ты узнала, что это именно Седой был? Может, кто-то с корочками адресом ошибся?
        - Ага и приехал на «Бентли» разыскивать Ирину Сергеевну Медведеву?
        - Интересно, а девицу свою он с собой привёз? Я вот думаю, она там у него в этом «Бентли» живёт. Ну, на всякий случай, вдруг опять с тобой обломается. - Наташа хихикнула.
        - Чего-то стрёмно мне. - Ирка тяжко вздохнула.
        - Ещё бы! А телефон выключать зачем?
        - Я такое читала, они как-то через телефон ухитряются прослушивать. Есть такой признак, если вдруг телефон глючить стал или быстро разряжается, значит, всё, пипец, подключились и слушают.
        - Ой, у меня так и есть. Глючит и разряжается. Но ты же не можешь всё время с выключенным телефоном жить, вдруг я позвоню, или ещё кто нужный? Знаешь, вот эти мои любимые, которые из стоматологии, или «вам одобрен кредит» стопицот мульонов под стопицот процентов.
        - Надо выключать, когда разговариваешь с кем-то вблизи телефона, а не по самому телефону. Ну, и по телефону не болтать, чего попало.
        - Ирка, может проще узнать у Седого, чего ему надо? А то паранойя какая-то у тебя развивается.
        - А то я не догадываюсь, чего ему надо! Давай лучше пожрём чего-нибудь. - Ирка подхватила пакеты, которые Наташа поставила у двери, и понеслась в гостиную.
        - Так ты даже в магазин ходить боялась? Так и сидела тут? - догадалась Наташа, следуя за Иркой. - Это точно паранойя, не съест же он тебя!
        - Не съест, наверное, - согласилась Ирка. - А вдруг съест? Кто его знает? Вон, я читала, один профессор от большой любви студентку пристукнул и на части её… того. Так то профессор!
        - Профессора вообще странные, - согласилась Наташа, вспомнив рассказ Забелиной про завкафедрой, который всех клеймит, даже когда его не спрашивают. Клеймит, клеймит, а потом не ровён час и правда по башке кому-нибудь шарахнет, кто его взгляды не разделяет.
        - В любом случае я не хочу оставаться с этим Седым один на один совершенно беззащитная. Дома у меня всегда было под рукой ружьё, а тут….
        - Дома?!
        - Да, Китаёза, дома! Я, наконец, поняла, где мой дом. Если бы ты знала, как я хочу обратно.
        - Только из-за этого правильного Седого? Ну, ухаживает человек, как умеет.
        - Ухаживает?! Во мне, где все эти их ухаживания! - Ирка провела ребром ладони по горлу. - Как обезьяны самые настоящие. Так и норовят за жопу ухватить, или ещё где. Я уж не говорю про Седого или Сергачёва, так и Муха твой ….
        - Он не мой, - поспешила вставить Наташа.
        - И слава Богу! И этот Козлов-Верюжский уж какой затюканый, а туда же, я тебе не говорила, расстраивать не хотела, ты ж его так жалела. Они все к женщинам, как к куску мяса относятся. Ну так те себя и ведут соответственно, вон, как Анька Скворцова или прокурорша наша с сиськами наперевес.
        - Помнишь, в нашем детстве перестроечном говорили, что мальчики хотят стать бандитами, а девочки проститутками. Вот, выросли детишки. Мечты сбываются!
        - Точно! С мечтами надо поосторожней. Я вот только одного не могу понять, они же все ленивые до чёртиков, хватают только то, что им само в руки падает, а этот, ишь ты, напрягся. Нашёл, где живу, жопу оторвал, припёрся.
        При этих словах подруги Наташа тут же вспомнила, как совсем недавно сама, можно сказать, свалилась прямо в руки короля сантехников. Нет! Но это же совсем другое дело. У них же любовь, это и ежу понятно. А вдруг и у Седого любовь? Увидел Ирку, обалдел, бросил жён, любовниц, малолеток, выяснил, где живёт прекрасная красавица и примчался, а тут военный пенсионер в камуфляже как бревно на путях. Но лучше пенсионер, чем двустволка. Так что, выходит, Седому повезло. В Америке остались бы от него рожки да ножки.
        Ирка тем временем водрузила на плиту большую кастрюлю.
        - Сейчас пельменчиков поедим. Боже, как я хочу пельменчиков!
        - То есть оливье ты уже наелась? - поинтересовалась Наташа.
        - Как можно? Разве оливье и селёдкой под шубой можно когда-нибудь наестся? И ещё винегрет! - Ирка мечтательно закатила глаза.
        - Слушай, а кто тебе мешал в Штатах оливье готовить? Ты ж не Верюжская, варить умеешь.
        - Все мешали! Обе мои дуры: старшая и младшая, они, видишь ли, эту плебейскую жратву не едят, высший свет, аристократия, чего там! Да и супруг мой тоже не очень нашу русскую кухню жаловал. Кроме того, у меня особо и не было никакой такой возможности готовить самостоятельно. Прислуга у нас для этого дела специальная имелась. Честно скажу, я для Козлова-Верюжского с большим удовольствием рыбу пекла. Сама! Впервые за много лет. Он так старался с этой кофе-машиной. Кто ж знал, что Козлов тоже козёл?
        - А Роман Иванович Калмыков, случайно, к тебе не лез? - с замиранием сердца поинтересовалась Наташа и представила, чем эти двое, сдав её в клинику, могли заниматься в Титане, аж зажмурилась от ужаса. - Ты уж скажи честно, раз ты такая лакмусовая бумажка для выявления козлов.
        - С ума сошла? Твой Роман единственный нормальный человек из всех. Он бедный так переживал за тебя, боялся, что помрёшь, всё себя винил.
        - Тут ты его и утешила? - продолжила допрос Наташа.
        - Дура! И ты туда же, вот обижусь сейчас конкретно. - Ирка надулась.
        - Не обижайся. - Наташа ткнулась носом Ирке в плечо. - Мне просто очень страшно стало. Я ведь до встречи с ним, считай, и не жила совсем. У тебя такое было когда-нибудь? Ощущение, что не живёшь, а про себя кино смотришь, а потом раз, и ты вдруг чувствуешь солнце, море, тепло, вот осень золотая, теперь дожди. Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось.
        - Это называется любовь. И такое у меня было. - Ирка тяжело вздохнула и задумалась, как бы прислушиваясь к себе. - А сейчас я, и правда, будто кино смотрю и не просто кино, а сериал какой-то дурацкий с плохими актёрами. Ты очень здорово это чувство подметила. Ой! Кстати, я научилась камин топить, меня Борис Михалыч научил.
        Ирка кинулась в сторону камина, пошурудила там, чиркнула спичкой, и в камине по дровам запрыгали весёлые огоньки.
        - Что за Борис Михалыч? - Наташа насторожилась. Не хватает ещё Ирке очередного разочарования, когда все кругом оказались такие козлы. - Это не камуфляжный военный пенсионер? Седого с корочками к тебе не пропустил, небось, сам хватать за все места хочет.
        - Нет! Борис Михалыч тот дяденька, который мне помог дрова купить, подсказал с растопкой. Помнишь, я рассказывала? Вот, а потом он научил меня как грамотно поджигать. Ой! - Ирка хлопнула себя по лбу. - А вдруг он за мной следит? Специально приставленный? То-то он всегда в нашем местном магазине появляется, когда я туда прихожу.
        - Ведмедь! Тебе надо к доктору. Ну, зачем к тебе специально приставили этого Бориса Михалыча? А главное, кто к тебе его приставил?
        - Не знаю. - Ирка пожала плечами. - Органы, наверное. Большой брат, который всё видит и слышит.
        - Ты что шпионка?
        - Нет, конечно!
        - А я вот, было, уже подумала, что шпионка! Органов боишься, всюду тебе слежка мерещится, телефон из конспирации выключаешь. Ещё и из ружья стрелять умеешь, опять же проболталась, что Америка на самом деле для тебя дом родной. Одно спасает, тут у нас шпионить нету никаких оснований. - Наташа задумалась. - Разве что магистральные газопроводы и провода электрические до самой Финляндии. Подрывать будешь?
        - Дура!
        - Сама такая. Давай уже пельмени, что ли, а то я разволновалась так, что есть захотела.
        Пельмени сварились моментально, подруги сели за стол и на нервной почве налупились этих пельменей по самое не могу. Потом пили чай с лимоном.
        - У тебя когда-нибудь была депрессия? - поинтересовалась Ирка, когда они слегка осоловевшие от еды перебрались на диван к камину и замерли, привалившись к друг другу, наблюдая за огнём.
        - Никогда. Мне такое не по карману.
        - Вот! А у многих моих знакомых, там, в Америке была. Страшное дело. Представляешь, лежит баба целыми днями и страдает. Доктор ей антидепрессанты прописывает, они поначалу помогают, а потом не очень, и она начинает их запивать сначала винцом, а потом и чем покрепче. И всё! Капут, бабёнке. Муж от неё отворачивается и в лучшем случае сдаёт в клинику, но в результате всё равно находит себе новую бабёнку.
        - Ну, у нас, я слышала, тоже такое практикуется, только без антидепрессантов, видимо, из экономии. Называется бытовое пьянство, а никакая не депрессия. Но это у простых людей, а у богатых, наверное, с антидепрессантами тоже всё как в Америке.
        - Неважно! Происходит это от недовольства собой.
        - А я думала от безделья. - Наташа зевнула. Ей очень захотелось спать.
        - Нет. Ты неправа, хотя и от этого тоже, наверное, ведь когда у человека есть интересное дело, успех, глаза его горят, то ему никакие антидепрессанты не нужны.
        - Это ты к чему всё сейчас?
        - У меня там, дома, в Америке почти что началась эта самая депрессия. Даже доктор мне антидепрессанты прописал, и муж стал на других бабёнок засматриваться. Но я решила не сдаваться и всё-всё в своей жизни изменить, причём решительно и кардинально. Новую жизнь хотела начать с чистого листа. Вот и приехала сюда, думала, мой дом тут. - Ирка печально вздохнула.
        Наташа повалилась на диван и заржала.
        - В самую депрессуху нашу припёрлась от депрессии лечиться? Ну, ты, Ведьмедь, даёшь!
        - А что? Сначала очень даже помогло! Интересно было, а сейчас вот опять накатило. Тревожно, сама видишь. - Ирка развела руками. - Как оказалось, я и правда совершенно бесполезный человек, чёртова русская кукла, как мой муж говорит, сама не знаю, чего хочу, и ничегошеньки у меня не получается.
        - Как ничего? А стога? - Наташа ткнула пальцем в направлении копии картины Моне.
        - Стога у Моне получаются, а у меня даже осень не получилась. Чего уж там про портреты говорить! Вот, глянь.
        Ирка слезла с дивана и подошла к своему мольберту у панорамного окна. Наташа с опаской последовала за ней. Вдруг там вообще ужас-ужас, а как об этом скажешь человеку, который того и гляди впадёт в депрессию?
        На небольшом полотне как ёжик из тумана проступало женское лицо с торчащими в разные стороны волосами.
        - Так это ж я! - воскликнула Наташа и придвинулась поближе, чтобы получше рассмотреть.
        - Ты узнала? Я по памяти рисовала, когда тебя в больницу забрали.
        - Как тут не узнать?! Так и назови «Китаёза на рассвете». Я в точности такая, когда просыпаюсь.
        - Смеёшься?
        - Радуюсь! Это же, это же …, - Наташа не могла подобрать слов. - У тебя самый настоящий талант, а говоришь, ничего не получается. Мне кажется, людей рисовать гораздо сложней, чем стога и золотую осень. Знаешь, завязывай придуриваться со своей паранойей и депрессией, позвони Мухе и узнай, чего от тебя Седому надо. Так и спроси. И вообще, почему Муха ему твой телефон не дал, чтоб не сваливаться тебе как снег на голову?
        - Потому что мой телефон есть только у тебя, с остальными я через фэйсбучный мессенджер разговариваю. Отличная связь, кстати, и совсем недорого, в смысле бесплатно, как вотсап. Но через этот мессенджер со мной может связаться только тот, с кем я дружу в фэйсбуке, а с Седым я совсем не дружу. Думаю, его и в фэйсбуке-то нет, он же правильный секретный физик с корочками.
        - Хитро придумано! Кстати, действуешь как самая настоящая шпионка. Однако по всему выходит, что сдал тебя никто иной как Козлов-Верюжский, больше некому. Если б прокурорша наша расстаралась, она б и телефон твой Седому сообщила. Хотя если он такой правильный, как Муха говорит, да ещё и корочками какими-то трясёт, ему твой телефон узнать, раз плюнуть. Ты же симку на родине покупала.
        - Вот-вот! Значит хотел нежданчиком нагрянуть. Так что не хочу я Мухе звонить, я, пожалуй, лучше ещё чей-нибудь портрет нарисую, раз ты говоришь, что хорошо получается. - Ирка прищурилась, рассматривая свою «Китаёзу на рассвете».
        - Борис Михалыча нарисуй, чтоб опознать его в случае чего.
        - В случае чего?
        - Не знаю. - Наташа пожала плечами. - Это ты придумай, у тебя страшилки тоже хорошо получаются. Я прямо представляю, как они все крадутся в темноте к твоему дому, чтобы тебя за это самое ухватить.
        - Я лучше мужа своего нарисую, я странным образом по нему очень соскучилась, - вдруг заявила Ирка.
        - Здравствуйте, приехали! Он же тебя в депрессию вогнал, а сам на баб посторонних заглядываться стал, и ты от него свалила, чтоб развестись, начать новую жизнь с магнатом и нарожать уйму магнатиков. Я всё правильно уловила?
        - Ошибочка вышла! Ты как сказала про фильм, который вместо жизни раньше смотрела до встречи со своим сантехником, так у меня в голове всё и сложилось. Наверное, чтобы понять, что у тебя было что-то хорошее, надо это хорошее потерять. Я как та баба, которая била-била, пока не разбила. - Ирка скривила лицо и разревелась. - Мне просто всё всегда легко давалось: и Америка, и деньги, и семья. Я считала так и надо, а выходит, просто с жиру бесилась. А теперь вот, получите, дамочка, все основания для полноценной депрессии: одиночество, нелюбовь и бесполезность!
        - Не реви, - Наташа крепко обняла Ирку. - Для полноценной депрессии ещё необходимо полное отсутствие денег и инвалидность. Вот тогда, действительно, завяжи горе верёвочкой. А в твоём случае, я уверена, всё ещё можно исправить. Никто ж не умер, да и с бесполезностью твоей ещё очень большой вопрос.
        - Он меня никогда не простит, а-а-а, - слёзы струились из прекрасных Иркиных глаз нескончаемым потоком.
        - Ты этого не узнаешь, пока не спросишь, а как ты спросишь с такой опухшей рожей?
        Это оказалось железным аргументом, и Ирка тут же заткнулась.
        - Да! Ты абсолютно права, - сказала она и решительно схватилась за телефон.
        - Погоди, дело серьёзное, сначала соберись с мыслями, а то опять шарахнешься из огня да в полымя. Для начала просто узнай, как у него там дела, вдруг он уже нашёл себе кого-то, топ-модель какую-нибудь или звезду экрана, тогда поздняк метаться, придётся звонить Седому. - Наташа захихикала, а Ирка посмотрела на неё свирепо, но потом не удержалась и тоже захохотала.
        Коне фильмац
        В самом лучшем семейном отеле на побережье, несмотря на то что полноценная календарная зима ещё только маячила на пороге, уже полным ходом шла подготовка к новогодним праздникам и последующим каникулам. Это у населения Новый год случается в ночь с тридцать первого декабря на первое января, а настоящий отельер планирует это мероприятие ещё с осени в разгар осеннего низкого сезона. Ведь новогодние мероприятия, считай, кормят весенний низкий сезон до самых майских праздников. Сначала предстояла волна праздничных корпоративов с подведением итогов года. Не секрет, что все предприятия хотят провести свои корпоративы непременно двадцать седьмого или двадцать восьмого декабря, а так как позволить себе это в самом лучшем загородном отеле на побережье могут исключительно предприятия жирные и капризные, то угодить им всем и упросить кого-то из них сдвинуть свои игрища хотя бы на двадцать пятое число задача не из лёгких. Но есть предприятия помельче, которые за существенные скидки готовы отпраздновать Новый год и пятнадцатого! Отдел бронирования в полном составе аж дымился от напряжения, кухня постоянно
корректировала планы по закупкам продовольствия, начальник службы размещения Наталья Юрьевна Китаева целые дни проводила в совещаниях у руководства, ведь на ней кроме её обычных текущих обязанностей ещё лежали договоры с артистами, клоунами, аниматорами, оформителями, рекламистами и прочими творческими личностями, которые никогда не приходили вовремя, что-то забывали, не умели оформлять документы и вечно витали в каких-то своих креативных облаках. При этом отдыхающие бабцы со своими детишками и законными дядьками, хоть и минимизировались в своём количестве, но никуда не делись и при первом удобном случае норовили устроить себе развлечение в виде небольшого скандальчика по поводу перегоревшей лампочки. Кроме того, владельцы, наконец, поняли, что без лобби-бара никакой даже самый распрекрасный отель не может считаться лучшим на побережье. До них даже дошло, что имеющийся наверху бар вполне можно превратить в уютный ресторан, что позволит провести на один предпраздничный корпоратив больше. Поэтому в отеле царила небольшая перестройка, что, разумеется, не доставляло отдыхающим никакого удовольствия. И
хотя в низкий сезон имелась возможность расселить недовольных подальше от места производства работ, но перфораторы всё равно гудели, краска пахла, мел разносился по помещениям, а строительные рабочие сновали в лифте туда-сюда. Однако несмотря на всё это безобразие Наташа не страдала от своей обычной ненависти к окружающим, она чувствовала в себе удивительное спокойствие танка на ромашковом поле. Как-то само собой пришло понимание, что подобная суета, не самое главное в жизни.
        Зачем расстраиваться и переживать из-за того, на что ты никак не можешь повлиять? Конечно, можно пострадать, что скоро всем кабздец, как сказала прокурор Смирнова, или распереживаться по поводу очередной вредоносности, отчебученной каким-нибудь Сергачёвым со товарищи с «комсомольскими» значками на лацканах дорогих пиджаков, можно позавидовать фотке Аньки Скворцовой с новой сумкой Бальман в журнале о жизни бездельников или беситься от глупости Аллочки Верюжской с хризантемой на башке и Котиного Андрюшеньки с хоругвями и красным флагом, но лучше всё же сесть у берега реки в надежде вдруг жаба всё-таки одолеет гадюку, или наоборот, а ещё лучше увидеть вот это: «волки от испуга скушали друг друга»!
        Ирка позвонила в разгар директорского тихого часа, когда Наташа в своём закутке отдела бронирования по обыкновению утрясала нестыковки между различными подразделениями отеля, чтобы по окончании тихого часа начальники этих подразделений могли приступить к директору с уже готовыми совместными решениями и не тратить бесценное время руководства на ненужную перепалку и перетягивание одеяла каждый на себя.
        - Спускайся срочно, - велела Ирка, когда Наташа ответила на звонок.
        Наташа полетела вниз по лестнице. Проходя мимо зеркала, на минуту задержалась, чтобы оценить свою повышенную шикарность. За последнее время шикарность Натальи Юрьевны Китаевой достигла невероятных высот, в её глазах появилось нечто такое, отчего мужчины теперь если и не столбенели при её появлении, но точно не пропускали это появление мимо своего внимания. Разнокалиберные охранники не перегораживали ей проход со свирепыми лицами, как они всегда это делали раньше, а вежливо улыбались и почтительно расспрашивали, к кому же это она пожаловала вся такая шикарная.
        Ирка в белой норковой шубе до пят поджидала её в холле отеля аккурат у скульптуры Даши Намдакова. Рядом с этой шубой вся Наташина повышенная шикарность тут же померкла, как и не было её.
        - Всё, Китаёза, я уезжаю! Держи. - Ирка протянула ей пакет. По его размерам Наташа поняла, что это картина. - Это та самая «Китаёза на рассвете», повесишь где-нибудь, чтоб твой прекрасный принц Калмыков не забыл, как ты выглядишь, пока тут вкалываешь.
        - Как уезжаешь? Насовсем? - Наташа прижала «китаёзу» к груди.
        - Ага! Меня Курт в Хельсинки ждёт, - сообщила Ирка со счастливыми глазами.
        - Какой ещё Курт? - не поняла Наташа.
        - Муж мой Курт! Он, между прочим, сам мне позвонил, первый. - Ирка расхохоталась. - Сказал, хватит дурью маяться. Не может он без меня!
        - А Курт разве не немецкое имя? Ты ж говорила, он американец, - решила уточнить Наташа.
        - Мы там все американцы: и русские, и немцы, и испанцы, и украинцы, и евреи. Кого там только нет.
        - Ну да! Прям ковчег какой-то. А почему в Хельсинки ждёт?
        - Сюда ехать боится. Говорит, мол, в эту дикую страну ни ногой. И правильно!
        - А дом как же? Ты ж его на год сняла.
        - Ну, хозяйка расстроилась, конечно, но я ей неустойку заплатила и картин оставила. Ей уж очень стога мои понравились.
        - И отвальной не будет? Ну, как ты хотела с песнями и оливье.
        - Нет! - Ирка замотала головой. - Лучше привальную устроим, когда вы с сантехником к нам приедете. Как говорится, уж лучше вы к нам! А пока то да сё высылай-ка ко мне Максика, да не тяни, я о нём позабочусь. Вы с Калмыковым себе ещё детишек нарожаете. - Ирка глянула на часы. - Всё, мне пора.
        Она обняла Наташу, поцеловала её в обе щёки и исчезла за разъехавшимися в стороны стеклянными входными дверями, будто растворилась в снегопаде.
        Наташа смотрела на снежные завихрения и чувствовала, как по щекам бегут горячие слёзы.
        - Вот так! Прилетела, взбаламутила тут всё, а нам теперь со всем этим оставайся, - тоскливо заметил начальник охраны, который по своему обыкновению вдруг материализовался рядом с Наташей, откуда ни возьмись.
        - Придётся как-то выживать, - сказала Наташа. - А куда деваться? Если все уедут, никого же не останется.
        - Я вот думаю, что всё должно наладиться, и они все вернуться, - сказала Вероника Дмитриевна, тоже невесть как оказавшаяся тут же. Она протянула Наташе одноразовый платок. Наташа аккуратно промокнула лицо.
        - «Надежды юношей питают», - сообщил начальник охраны, - а вы, уважаемая, далеко не они.
        - Вот-вот! Я, молодой человек, давно живу, - проворчала Вероника Дмитриевна. - У нас тут всё происходит внезапно.
        - Вы оба, когда подкрадываетесь, постарайтесь всё-таки как-то обозначать своё приближение, - попросила Наташа. - Видите, я разнервничалась.
        - Так и быть, - пообещал начальник охраны, - буду гусеницами греметь.
        - А я кашлять, - добавила Вероника Дмитриевна.
        - Кашлять не надо! Всех отдыхающих распугаете. Там опять какой-то хитрый штамм обнаружили, новую волну нам обещают.
        - Я гляжу, им понравилось. И что мы с этим всем будем делать? - Вероника Дмитриевна тяжело вздохнула и покачала головой.
        - Как обычно. Засучим рукава и будем праздновать.