Женитесь на мне, профессор! Юлия Николаевна Николаева
        Я ехала в столицу не столько поступить в институт, сколько удачно выйти замуж. И уже готовилась к свадьбе, когда появился он, самоуверенный красавец, успешный бизнесмен, профессор, ведущий у нас курс. Я попыталась соблазнить его, и все бы ничего, если бы он не оказался отцом моего будущего мужа.
        Пролог
        - Ты в этом платье чудо как хороша, Аленушка, - голос Любови Дмитриевны был таким елейным, что я чуть не скривилась.
        Хотя и правда была хороша. Впрочем, когда есть внешность и фигура, то во всем выглядишь неплохо, что уж говорить о шикарном свадебном платье, в котором я стояла сейчас напротив зеркала в компании будущей свекрови. Я бы предпочла заниматься подготовкой к свадьбе в одиночестве, но матушка очень уж наставила, клянясь, что от души, и мне пришлось согласиться. Так мы и оказались с ней в дорогом свадебном салоне, где я перемерила с десяток платьев. Мне было все равно, в каком выходить замуж, главное, выйти бы уже. Ещё некоторое время назад я была спокойна и уверена в будущем: Денис влюблён в меня по уши и готов мир положить к ногам. От мира я тактично отказалась, мне за глаза квартиры в хорошем районе, которую нам подарят его родители. Ну от пожизненного обеспечения тоже не откажусь.
        И все было замечательно, пока не объявился этот… папаша. И спутал мне все карты. Теперь свадьба висит на волоске, а с ней и мечты о сытой безбедной жизни. Ох, если бы только можно было повернуть время вспять! Я бы ни за что не стала соблазнять этого наглого, сексуального, обольстительного… ох, опять меня несет не туда…
        Глава 1
        К зачету меня не допустили. Об этом я узнала из бумажки, висевшей на стенде в холле факультета. Единственную не допустили за… прогулы. Вообще-то, положа руку на сердце, я не посетила ни одного занятия. Все потому, что Марков, наш главный ботаник и зануда, сообщил, что профессор на первом занятии заявил: посещаемость ему неважна, а важно знание предмета. Предмет я ответственно зубрила, переписывая лекции у Маркова, но вот такой подставы не ожидала.
        - Ну, Кулагина, - развела руками Марина Игоревна, зам нашего декана, к которой я пришла возмущаться. - Не переживай, успеешь сдать до конца сессии, никуда твоя стипендия не денется.
        Далась мне эта стипендия. И профессор дался, тоже мне, сегодня одно, завтра другое. Пересдача через неделю после официальной даты, ну хорошо хоть до нового года успею отстреляться.
        - Что этот Городецкий из себя представляет? - спросила Маркова, поедая мороженое в кафе при институте. Марков, поправив указательным пальцем очки, поморгал и пробубнил:
        - Да обычный. Лет сорок, предмет знает хорошо, рассказывает интересно.
        Я только скривилась, ну какой с этого ботаника толк? Хотя ладно, вру, большой. На специальности «плазменные технологии» я единственная девушка, а Марков единственный ботан. Он смотрит на меня влюбленными глазами, я ему это позволяю, за что получаю возможность списать и вообще неплохую поддержку в учебе.
        Что ж, через неделю, так через неделю, пусть этот профессор кислых щей (неоригинально, конечно, но все равно обидно) упивается всесилием. Ему, между прочим, тоже придется потратить свое время и приехать в институт тридцатого декабря ради одного человека.
        Неделя пролетела незаметно, и настал день пересдачи. Я решила подойти к вопросу серьезно: надела блузку, кокетливо расстегнула пару пуговиц, выгодно подчеркнув тем самым грудь в красивом кружевном белье, юбка-карандаш, обтягивающая задницу, коса на плечо, и туфли на среднем каблуке. Пусть этот ботаник в возрасте насладится красотой, чего уж, я девушка добрая.
        Постучав в дверь кабинета, тут же вошла и замерла. Спиной ко мне стоял мужчина. И даже так выглядел сокрушительно. Широкие плечи, обтянутые легким пуловером, узкие бедра, высокий, мощный, притягательный. Что он тут забыл, интересно, и где мой профессор?
        Но я и думать о профессоре забыла, потому что этот мистер шикарная задница обернулся, вопросительно глядя на меня. Божечки мои, а что, в реальности такие мужчины бывают? Этот прямо со страниц журнала сошел, красивый, что зубы сводит, но не слащавый, мужественный. С таким лицом и фигурой ему надо с Бредом Питтом и Леонардо Ди Каприо у Тарантино сниматься. Ну и что, что в возрасте, эти, как хорошее вино, с годами только лучше становятся. Я так на него засмотрелась, что не сразу расслышала вопрос.
        - Что? - переспросила его. Мужчина вздернул бровь.
        - Я говорю, Кулагина? На пересдачу?
        И вот тут до меня наконец дошло. Ну Марков! Убью! Это в его понимании обычный мужик? Да что он вообще в мужиках понимает? Так, Алена, соберись. Плевать, что у нас тут мечта девичьих грез в профессоры заделался, не ударь в грязь лицом. Самовнушение вещь серьезная. Уже через мгновенье, растянув губы в улыбке, я кивнула:
        - А вы Павел Сергеевич Городецкий?
        - Если бы посещали мои лекции, то не задавали бы подобных вопросов.
        Ну точно он. Еще и язвит. Я снова обворожительно улыбнулась, приближаясь, Городецкий двинулся навстречу, встретились мы у его стола.
        - Присаживайтесь, - кивнул он на парту перед своим столом. Я села, и мы принялись друг на друга глазеть. Опа, а профессор-то у нас не бедный, я бы даже сказала, ого-го-го, какой не бедный, судя по часам и шмоткам. На безымянном пальце правой руки кольцо. Неужели есть счастливица, которая владеет всем этим?
        - Разрешите вопрос, Кулагина? - черт, а голос-то у него какой! Змий-искуситель наградил, не иначе. - Почему вы так злостно игнорировали мой предмет?
        Я вздохнула.
        - Не хочу оправдываться, Павел Сергеевич, - ответила, глядя ему прямо в глаза.
        - Даже про больную бабушку врать не будете?
        - У меня только дедушка, - вздохнула я, Городецкий усмехнулся. - Он, к счастью, здоров, и отношения к моим прогулам не имеет.
        Павел Сергеевич, еще немного посмотрев, сказал:
        - Записывайте вопросы к зачету, Кулагина.
        Я немного напряглась, но почти сразу выдохнула. Билет знала. Взялась за ручку, а потом не удержалась.
        - Можно и я спрошу, Павел Сергеевич?
        Он поднял на меня немного удивленный взгляд, но кивнул.
        - Вы счастливы в браке?
        Городецкий усмехнулся, не скрывая удивления, сложив руки на груди, сказал:
        - Вас это не касается, Кулагина.
        - Обычно счастливые люди просто говорят: да, - ответила я на это, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза. Ну давай, красавчик, я почти готова, чтобы ты стал моим последним приключением перед счастливым замужеством, маячащим на горизонте. Городецкий продолжал смотреть оценивающе, я взгляд не отводила. Усмехнувшись, он покачал головой.
        - Вы, что, решили меня ради зачета соблазнить? Так вот…
        Но я перебила его, начав отвечать по первому вопросу. Говорила, не отводя взгляда, и он уже не скрывал своего интереса. Отчеканив второй вопрос, я замолчала, глядя на него.
        - Вижу, вы готовились, - сказал Городецкий, - давайте зачетку. Вытащив из сумки книжку, я встала и подошла к нему сбоку. Положила ее на стол, открыв на нужной странице, а сама нагнулась, опершись локтями на стол.
        - Если вам понадобится какая-либо помощь, Павел Сергеевич, - сказала, наблюдая, как он замер с ручкой в руках, - вы можете всегда обратиться ко мне. Я вам ни в чем, ни в чем не откажу.
        Городецкий перевел взгляд в мою сторону, автоматически уткнувшись им в грудь, потом медленно посмотрел выше, в глаза. Ох, черт, на таком расстоянии сдерживать себя ещё сложнее, так и хочу впиться в пухлые губы, зарывшись руками в волосы. И я почти уверена, он не был бы против. Правда, выглядел по-прежнему непроницаемо.
        - Вы для начала на моих лекциях появитесь, Кулагина.
        - Теперь уж не пропущу ни одной, обещаю, - улыбнувшись, я взяла зачетку и, выпрямившись, направилась к дверям. Остановившись, резко обернулась, так и есть: Городецкий поднял глаза, а мгновенье назад явно рассматривал мою пятую точку.
        - Хорошего вам нового года, Павел Сергеевич.
        - И вам, Елена Анатольевна.
        Выйдя и прикрыв дверь, я глубоко выдохнула. Ну ничего себе. Между нами ничего кроме взглядов не было, а воздух наэлектризовался в кабинете так, что вот-вот искры полетят. Стоп, Аленка! Не слишком ли ты увлеклась? У тебя скоро свадьба (надеюсь, скоро), а ты тут… а что я? Пофлиртовала с преподавателем, который больше напоминает голливудского актера? Намекнула, что не прочь замутить небольшой роман без обязательств?
        Да!
        Сообразив, что все ещё стою у дверей, я поспешила к лестнице, на ходу осмысливая произошедшее. У меня по ходу мозг расплавился, если я такое выкинула! Он мог не только меня выставить без зачета, но и донести, куда следует. Но ведь не сделал ни того, ни другого… я остановилась у зеркала в холле: глаза блестят, грудь тяжело вздымается, вот это проняло. А если Городецкий и впрямь решит за мной приударить? Смутно, конечно, представляю, как подобное возможно, но ведь чего только не бывает. Он, конечно, старше меня раза в два, но зато сколько в этом пикантности, и какой у него, наверняка, сексуальный опыт! Мой, если честно, ограничивался двумя парнями, и не сказать, что выдающимися.
        - Кулагина, чего застыла, - пролетел мимо однокурсник Димка, - погнали с нами пиво пить.
        - Не, у меня дела.
        Он умчал, а я посоветовала себе собраться. Ведь и правда же дела. Встреча с Денисом, как никак, парнем и, надеюсь, мужем в скором будущем.
        Денис ждал меня в кафе в центре, как мы и договаривались. Чего ему вздумалось вдруг встретиться сегодня, когда у меня зачет, я не знала. Обычно у нас все строго по расписанию: среда, суббота, воскресенье. Вот кстати, в чем причина моих прогулов. Предмет Городецкого поставили на вечер среды, а это единственный день среди недели, когда я не работаю. Ну кроме выходных. А так, каждый вечер я старательно собираю букеты в цветочном магазине.
        Ненавижу эту работу. Честно сказать, я вообще работать ненавижу. Но сейчас это необходимо, ведь таким образом я демонстрирую самостоятельность и независимость от других. В частности, конечно, от Дениса и моей бедной несчастной семьи, которые сами еле перебиваются. Это не так уж верно, потому что живут они вполне ничего, серединка на половинку, но так как ехать в Киров и проверять сей факт никто не будет, я немного приукрасила.
        Зачем? Все просто. Я хочу выйти замуж. Поправочка: выйти замуж так, чтобы навсегда забыть о денежных проблемах. Именно за этим я приехала в Москву. Слава богу, умом меня бог не обделил, и я смогла поступить в неплохой вуз, не самый престижный, конечно, но вполне себе. И принялась за поиски потенциального мужа. Нашелся он через полтора года на межинститутской вечеринке. Денис Васильчиков, мой ровесник, учится в МГУ на факультете иностранных языков. Я поняла, что он моя судьба, с первого взгляда. Невысокий, хмурый и замкнутый парнишка в дорогих шмотках и с часами за тысячу баксов.
        И вот, началась моя деятельность по завоеванию доверия объекта. Денис, кстати, был совсем не против, и первый рубеж я взяла быстро. Сразила его красотой, умом и удивительной силой воли и любовью к жизни. Это его слова, не мои, если что. Любовь к жизни у меня, действительно, имелась, только жизнь эта должна была быть безбедной и радостной, а чтобы ее получить, пришлось и силу воли обнаружить. Я изо всех сил показывала ему, что ничего кроме самого Дениса мне не нужно, и уж тем более его деньги, и он поверил.
        Через два месяца мы оказались в постели, и дело пошло на лад еще быстрее. Как раз наступили летние каникулы, которые мы почти не разлучались и во время которых я познакомилась с рубежом номер два: Любовью Дмитриевной Васильчиковой.
        Покорить этот рубеж оказалось сложнее, но это было необходимо, потому что я быстро поняла: мать - главное препятствие на пути нашего с Денисом счастья. Он оказался типичный маменькиным сыночком, даже внешне был на нее похож. Правда, не полностью, к счастью, потому что Любовь Дмитриевна ростом была метра полтора и похожа на колобок. Следить за собой умела, но все равно выглядела забавно. Отца я не видела, Денис говорил, что тот много работает и часто в командировках.
        Мысленно я только благословила батеньку: пусть и дальше трудится на благо своей семьи, ну и, как я смела надеяться, моей будущей.
        Второй рубеж взять было тяжелее, на него я потратила четыре месяца, усердно доказывая матушке-наседке, что вижу в ее сыночке главное счастье своей жизни. Наконец, спустя множество хитроумных расспросов и сканирующих взглядов, которым позавидовали бы и в гестапо, женщина сдалась и, что называется, приняла меня в семью.
        Я позволила себе немного расслабиться, войдя в режим учеба-работа-Денис уже без волнительных раздумий о том, выгорит или нет.
        Дениса я увидела сразу, он сидел за столиком, облаченный в рубашку и брюки. Чего вырядился-то? Улыбнувшись, двинула к столику. Увидев меня, он поднялся, поцеловал, окинув перед этим восхищенным взглядом. Да, что есть, то есть, внешностью природа меня не обделила, а уж подчеркивать этот факт я научилась.
        Некстати вспомнился взгляд Городецкого, и я мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Пока ехала в кафе, пришла к выводу, что дала лишка. Видимо, внешность профессора так на меня повлияла, что неудивительно. Конечно, я ни за что не буду рисковать своим счастьем после стольких потраченных сил. А роман с преподавателем, даже ни к чему не обязывающий, может выйти мне боком. Соблазнить такого, как Городецкий? Не смешите меня. Этот человек может уложить в постель любую, только взглянув на нее. К тому же, он женат.
        Бесперспективняк полный, короче. Но какие у него руки… и губы… Представляю, как он меня…
        - Малыш, ты тут? - вернул меня в реальность вопрос Дениса, я посмотрела непонимающим взглядом. Вот черт, увлекалась, так увлеклась.
        - Прости, устала после зачета, - улыбнулась ему. Тут официант принес шампанское, я посмотрела на Дениса с удивлением. - Что за повод?
        - Сейчас узнаешь, - таинственно заметил он. Мы взяли бокалы, и Денис выступил с речью.
        - Ален, я не умею длинно и красиво говорить. Ты лучшее, что случилось в моей жизни, я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда.
        И выставил на стол бархатную коробочку. Матерь божья, слава богам, всем на свете, выдуманным и нет. Свершилось! Вот оно!
        Все мысли о сексуальном профессоре тут же вылетели у меня из головы. Открыв коробочку, я уставилась на кольцо с внушительным камнем. Сто процентов, мамочка выбирала, впрочем, к ее вкусу у меня претензий нет. Кажется, я сейчас расплачусь. Какой момент! Я на пороге вступления в безоблачную жизнь, полную удовольствий и денег.
        - Я так тебя люблю! - сказала я, даже сама себе поверив в тот момент.
        Сейчас я и впрямь почти любила Дениса. За то, что он наконец, сделал мне предложение! Перегнувшись через стол, поцеловала его, не жалея страсти. Денис всегда этого смущался, вот и сейчас, отстранившись, стал поправлять салфетку на коленях и оглядываться по сторонам. Я же не смотрела ни на что кроме моего любимого. Любимого кольца.
        - Надень, - попросила Дениса. Конечно, село идеально. Я подвигала пальцами. Черт возьми, сбылось! Я выхожу замуж!
        - А мама? - задала вопрос. - Она знает?
        - Да, - кивнул Денис, - они предложили завтра вместе пообедать.
        - Отлично, - отозвалась я, но тут же посмотрела на него, оторвавшись от созерцания кольца. - Они?
        - А, да. Отец сказал, раз уж я собрался делать такой ответственный шаг, то пора бы вам познакомиться. Он просто завтра вечером улетает, но днем выкроит час-другой.
        - Очередная командировка?
        - Ага, - Денис кивнул, я тоже.
        Насколько успела понять, особенного участия в жизни сына отец не принимал, постоянно пропадая на работе. Много времени он проводит в Питере, также ездит за границу, да и вообще, дома обычно появляется, чтобы поспать. Вот бы и Денис так же, а. Было бы просто идеально. Я бы ждала его, тратя денежки, и притворялась бы с куда большей радостью. Ладно, чем-то надо жертвовать. В конце концов, парень он неплохой, симпатичный, характер покладистый. Справимся. А вот отцу не мешает понравиться. Хоть свадьба теперь дело решенное, но нельзя упускать ничего.
        После кафе мы отправились ко мне в съемную квартиру. Сначала я жила в общаге, но пару месяцев назад Денис решил, что это неудобно, и теперь я разместилась в небольшой однушке. Платит за это, естественно, он.
        Там я долго доказывала, что Денис сделал правильный выбор, а я счастлива так, что дышать трудно.
        На самом деле, приходилось играть. Каких-то таких чувств Денис не вызывал, и хотя физиология брала свое, ощущения были не особенно яркими, так что все мои стоны и мольбы были только актерством. Впрочем, Денис об этом не догадывался, а мне, что, жалко поорать?
        Правда, ночью, лежа в постели, я впервые задумалась о том, что вот теперь все, Денис станет моим мужем, так что орать и притворяться придется все время. Эта мысль раньше как-то не посещала меня, а сейчас показалась тревожной. Может, я нагнетаю? Наверняка, большинство женщин живут так же. Все-таки до финала он меня доводит, а остальное… Ну не ярко, не остро, так я и не знаю, каково это. До Дениса у меня был только один парень, в Кирове еще, и отношения наши были не очень продолжительными. Теперь мне даже интересно стало, а могла бы я так на самом деле, как разыгрываю, и как это, наверное, круто. И опять вспомнила профессора, будь он неладен. Вот уж кто мог бы показать весь спектр чувств.
        - Завязывай, Кулагина, - пробормотала я, поворачиваясь на бок, - никакого профессора больше.
        Следующее утро провела в сборах, перемерила с десяток платьев, пока не остановила выбор на черном до колена, с неглубоким декольте. Оно плавно очерчивало мои изгибы, давая понять, что там есть, на что посмотреть, но делая это не вычурно и не пошло. Надела сапожки на плоской платформе, волосы заплела в косу, но положив ее на бок, тут же вспомнила вчерашний зачет. Потому быстро завязала небрежный хвост. Вроде ничего так, скромно, но со вкусом. Макияж легкий. Незаметный.
        Послав своему отражению воздушный поцелуй, пожелала себе удачи. Последний рубеж, но от него я не ждала пакостей. Как оказалось, зря.
        Мы приехали на машине Дениса, родители уже были в ресторане. Место крутое, я даже пожалела, что так просто оделась. Ну кто ж знал.
        Поправила платье, и мы двинули к одному из столиков. Из-за перегородки я увидела сидящую к нам лицом Любовь Дмитриевну, улыбнулась ей, а через два шага мы оказались у столика.
        - Мама, привет, - Денис ее поцеловал, - папа, знакомься, это Алена, моя невеста.
        А я стояла, замерев, как статуя, потому что из-за столика поднялся Городецкий.
        Глава 2
        Я открывала и закрывала рот, пока профессор медленно поднимался, разглядывая меня. В голове билась только одна мысль: все пропало! Я моментально вспомнила случившееся в кабинете на пересдаче. А ещё, как в мозаику, в голове складывалась вся та немногочисленная информация, что я знала об отце Дениса. Крупный предприниматель, владеет строительным бизнесом, рекламной компанией, имеет офисы в других городах и за границей. Много ездит в командировки. Женился в студенчестве, то есть лет двадцать назад! Да как же так! Он и Любовь Дмитриевна? Серьезно?! И почему фамилии разные? И ни слова о том, что он преподаватель в моем институте! Даже ни одного намёка!
        Но тут Городецкий заговорил:
        - А мы с Аленой знакомы, - и мир поплыл перед глазами. - Я веду предмет у ее курса.
        - Здравствуйте, Павел Сергеич, - пролепетала я.
        - Ничего себе, - рассмеялась Любовь Дмитриевна, - как тесен мир! Алена у нас умница, учится на отлично, так что претензий к ней у тебя нет, да, Паш?
        Городецкий только бровью дернул, возвращаясь на место, у меня же ноги к полу приросли.
        - Садитесь, что же вы стоите, - засуетилась мать Дениса, сам он сел рядом с ней, а мне ничего не оставалось, как примоститься на уголок возле Городецкого.
        Я все еще пыталась свыкнуться с мыслью о том, что Павел Сергеевич, мой преподаватель на курсе, красавчик, которого я пыталась соблазнить, отец моего жениха! Дальше шел ряд нецензурных выражений. Когда моя фантазия иссякла, я смогла немного вернуться в реальность и первым делом уставилась на будущую свекровь. По крайней мере, надеюсь, что она ей станет.
        Как?! Как так вышло, что этот красавчик женат на такой даме? Они же просто земля и небо. Что он в ней нашел? Хотя она могла не всегда быть колобком, вдруг в юности это была юная хрупкая девушка, а потом ее разнесло. После родов, например.
        - Ален, - позвал меня Денис, вырывая из мыслей, я уставилась на него непонимающе. - Готова заказ сделать?
        Я заметила наконец стоящего рядом официанта, но даже не представляла, что вообще есть в меню, все это время тупо пялясь на страницы и ничего не видя.
        - Я… Да… Я… - залепетала, как вдруг Городецкий заговорил, положив руку на спинку диванчика в опасной близости от меня. Я сразу вытянулась в струну, пересаживаясь на краешек, чем вызывала у него не скрываемую усмешку.
        - Девушка будет овощной салат и судака на пару. И бокал красного вина, - он назвал марку, названия я не разобрала и вообще чувствовала себя крайне неловко. Официант отошел, а Павел Сергеевич поинтересовался, глядя на меня. - Ничего, что я заказал за вас, Алена?
        Мое имя он произнес с издевкой, растянув, но я предпочла этого не заметить, только кивнула, улыбнувшись.
        - Спасибо, Павел Сергеевич, - ответила, не глядя на него.
        - Значит, свадьба, - Городецкий убрал руку со спинки, отчего дышать стало легче, - ты уверен, Денис? Не слишком ли это быстро?
        Так, первый тревожный звоночек.
        - Я все решил, отец, - ответил Денис, хмурясь, - мы с Аленой достаточно долго вместе, чтобы суметь понять, хотим ли быть рядом всю жизнь.
        - Это безусловно, - в голосе Городецкого все та же усмешка. - Но может, стоит хотя бы институт окончить?
        - Милый, - влезла маменька. Он для нее милый, поверить не могу. - Ведь мы тоже поженились, когда учились. Детки влюблены и хотят стать семьей.
        - Пусть живут вместе, не обязательно жениться.
        - Пап, я все решил, - Денис начинал нервничать и злиться, я напоминала статую, тут, к счастью, подошел официант с вином.
        Я выпила бокал залпом, чем вызвала очередную усмешку Городецкого. Вкуса не почувствовала, зато по телу прошла тёплая волна, немного притупившая эмоции. Лучше бы водки заказал, я бы выпила, упала в обморок и не видела всего этого безобразия.
        - Расскажите нам о себе, Алена, - заметил Городецкий, развернувшись ко мне корпусом и снова уложив руку на спинку дивана. - Где вы учитесь и на кого, я знаю. Откуда родом?
        - Из Вятки, - ответила я, продолжая смотреть куда-то перед собой.
        Так, Аленка, соберись с духом. Пасовать перед Городецким нельзя ни в коем случае. Основная моя задача - объяснить свое поведение на пересдаче. Я должна вести себя непринужденно и достойно, не боясь этого сокрушительного мужчину. Повернув в его сторону голову, тут же столкнулась с пронзительным взглядом голубых глаз. Городецкий так на меня смотрел, что я почувствовала себя голой, и нервно сглотнула.
        Павел Сергеевич усмехнулся.
        - У вас, наверное, большая семья? - задал вопрос. - Бабушки, дедушки? Все живы, здоровы?
        - Да, спасибо, - улыбнулась я снова.
        У, змий! Ещё спросит, надеюсь ли я быть счастливой в браке, с него станется.
        Тут вмешалась Любовь Дмитриевна, на мое счастье, переводя разговор на предстоящую свадьбу. Она защебетала, я поддерживала беседу. Ну как поддерживала, поддакивала, направляя в нужное русло, чтобы ее монолог не иссякал. А то, чего доброго, Городецкий воспользуется паузой и слово возьмёт.
        Нам принесли заказ, и как только официант удалился, Павел Сергеевич поднялся, говоря:
        - Я на минутку вас покину.
        Я тут же вскочила, чтобы выпустить его, на мгновенье мы оказались вплотную друг к другу. Почувствовав так близко запах его туалетной воды, я шарахнулась в сторону. Как только Павел Сергеевич покинул нас, стало легче дышать.
        - Ты его не бойся, Алена, - сказала Любовь Дмитриевна, - он с виду грозный, но на самом деле очень добрый человек.
        - Я просто немного смущена тем, что он мой преподаватель, - улыбнулась я, мысленно добавив: и тем, как он вчера смотрел на мою грудь и задницу.
        - Ничего, Паша никогда не смешивает личное и профессиональное.
        Очень на это надеюсь.
        Остаток обеда я провела, как на иголках, но компрометирующих вопросов не поступало, и вообще, Городецкий словно перестал меня замечать. С одной стороны, стало легче, с другой, это настораживало. Что-то же он себе надумал?
        Когда мы оказались в машине, первым делом я спросила Дениса:
        - Ты почему мне не рассказал, что твой отец профессор? Да еще в моем институте.
        Денис пожал плечами, трогаясь с места.
        - Да у нас как-то не заходил об этом разговор. Ты спрашивала, как он заработал своё состояние, я рассказал. А преподавательство у него типа для души.
        Вот блин! Он же знал, что Городецкий может вести у меня предмет!
        - Не знал, - беспечно ответил Денис на это. - Откуда я знаю, что там у вас за предметы? Я вообще в физике не секу, Ален, я же гуманитарий.
        Ах, да, как я могла забыть, мой дорогой будущий муж по образованию лингвист. Не очень представляю, как с такой профессией найти высокооплачиваемую работу, но я-то думала, он пойдет по стопам отца… Будь он неладен, этот профессор! Что ему в бизнесе не сиделось? Подался в науку… Умный, наверное, зараза.
        Ничего, Кулагина, в следующем семестре оценишь его ум, теперь уж точно прогуливать не будешь.
        - А почему у вас фамилии разные? - додумалась спросить я. Денис поморщился.
        - Ну мама с отцом не сразу поженились. Я родился, и мама зарегистрировала меня под своей фамилией. На протяжении всей учебы они то сходились, то расходились, но в итоге на пятом курсе поженились. Мама оставила свою фамилию, мне не меняла, как-то руки не доходили. А потом я уж и сам не стал.
        - Почему? - удивилась я. На мой взгляд, фамилия Городецкий куда краше Васильчикова.
        - Привык к своей, - пожал Денис плечами, - по-моему, ты папе понравилась.
        - Да ты что, - еле удержалась я от скептицизма.
        - По крайней мере, он проявил к тебе внимание, это уже что-то значит. Ты его предмет нормально сдала?
        Не думай, Алена, не думай. Не вспоминай мистера шикарную задницу со взглядом соблазнителя. Неужели это все, что я помню о пересдаче?
        - Нормально, - ответила коротко.
        - Я и не сомневался, ты же у меня умница, - улыбнувшись, Денис мне подмигнул, я растянула губы в ответ. Умница это мягко сказано, дорогой.
        С того злополучного обеда началось время моего мучения. Новый год, который я встречала с Денисом и его матерью у них дома, провела, как на иголках, то и дело ожидая какой-нибудь реплики от Любови Дмитриевны. Или пронзительного звонка телефона, по которому Павел Сергеевич решит рассказать правду о будущей снохе.
        Но ничего такого не произошло. Новый год, первое января, второе, третье… И я немного успокоилась. Может, пронесет?
        Звонок в дверь раздался в половине девятого вечера третьего января. Денис? Больше просто некому. Но на пороге стоял Городецкий. Увидев его в глазок, я застыла, а потом медленно сползла в сторону. Если не открою, он же уйдет? Решит, что никого нет, и…
        - Кулагина, открывайте, - услышала с той стороны двери и вздохнула.
        Так, ладно, я долго шла к цели и не буду пасовать перед этим… Перед отцом моего будущего мужа!
        Решительно распахнув дверь, улыбнулась:
        - Павел Сергеевич, какая неожиданность
        - Надеюсь, приятная, Кулагина? - окинув меня взглядом, спросил Городецкий. Я выглядела очень даже прилично, домашние брюки и футболка.
        - Конечно, я всегда рада видеть родителей Дениса. Проходите, вы по какому вопросу? - спросила без перехода, пропуская Городецкого в квартиру.
        Выглядел он так, что хоть прямо сейчас отправляй на фотосессию для журнала. Сняв пальто, сунул его мне в руки, а я отвернувшись, втянула носом запах вкусной туалетной воды. Безупречный мужчина с безупречным вкусом и запахом, блин. Откуда он такой взялся на мою голову?
        Пристроив пальто на вешалку, обернулась, тут же уткнувшись носом в грудь этого великолепного. Вот же! Запах туалетной воды ворвался в мое личное пространство, перемешавшись вместе с другим запахом, его тела. Одуряющая смесь. Я медленно подняла глаза, а Городецкий заметил, делая шаг назад:
        - Вы всегда такая рассеянная, Кулагина?
        Только в вашем присутствии, профессор, хотелось сказать мне, но вместо этого я указала ему рукой на комнату, и, только зайдя внутрь, подумала, а с чего сюда-то? Почему не в кухню, чай там, все дела? Тут у меня только диван да письменный стол. Он же не решит, что это намек? Диван, слава богу, собранный. И то неплохо.
        - Присаживайтесь, Павел Сергеевич, - сказала ему, он примостился на край дивана, я, помыкавшись, встала у стола, прислонившись к нему пятой точкой. - Так что привело вас ко мне?
        - А то вы не знаете, Кулагина, - усмехнулся Городецкий, рассматривая меня, я похлопала глазками. Вот сейчас надо врать, как не в себя, при этом безупречно и искренне.
        - Если вы о том недоразумении на пересдаче… Вы меня неправильно поняли.
        - Неужели? - язвительностью его голоса можно было наполнить целое море, не меньше. - Когда именно я вас неправильно понял? Когда вы расспрашивали меня о браке, а потом демонстрировали свою грудь? Или когда предлагали обращаться к вам с любой просьбой, которая придет мне в голову?
        Говоря это, Павел Сергеевич поднялся и приблизился. Замер в двадцати сантиметрах от меня, этой самой близостью почти парализовав. И как это я в кабинете так смело перед ним свои прелести демонстрировала? Правда, тогда я не знала, что он отец моего будущего мужа…
        - Я имела в виду разбор каталогов, - ответственно заявила ему, - и грудь не демонстрировала, это вы сами… туда смотрели.
        Господи, Кулагина, что ты несешь! Он сейчас тебя просто проглотит, как серый волк несчастную шапочку. Это называется безупречное враньё?! Двойка, Алена, тебе.
        Городецкий, прищурившись, немного на меня попялился, я старалась смотреть невозмутимо.
        - Хочешь сказать, - наконец заговорил он тихо, добавив в голос хрипотцы, от которой мурашки по телу побежали. В комнате горела только настольная лампа, разбрасывая приглушенный желтый свет, и сейчас Городецкий выглядел почти таинственно, даже немного пугающе, а ещё невыносимо соблазнительно. - Хочешь сказать, - повторил он, ставя руки на стол по сторонам от меня, отчего сердце решительно отказалось работать и замерло. - Если бы я захотел тогда, то не смог бы усадить тебя на стол, - с этими словами он, подхватив меня под бедра, усадил на стол.
        Охнув от неожиданности, я вцепилась в его плечи и уставилась в наглые глаза, затягивающие, словно омут. Какие к черту глаза, когда он стоит у меня между ног, сжимая мою попку? Желание разлилось по телу мгновенно, отдаваясь жаром в щеках, дыхание вышибло. Что он творит? ЧТО ОН, МАТЬ ЕГО, ТВОРИТ?!
        - И прямо там тебя… - договорить Городецкий не успел, потому что я закрыла ему рот рукой. Нет, и слушать не хочу, не могу, не буду.
        Почувствовав его дыхание на пальцах, поймала прожигающий взгляд и ответила:
        - Не смогли бы.
        Он вздернул бровь.
        - Почему? - задал вопрос, его губы скользнули по моим пальцам, и я тут же отдернула руку, поняв, как отзывается это простое действие в моем теле. Божечки, этот профессор меня погубит!
        - Потому что у меня была узкая юбка, - нашла в себе силы пошутить. Надеюсь, он оценит, ну или хотя бы поймёт, что это шутка.
        Городецкий, еще немного поглазев, усмехнулся, отступая на безопасное расстояние, а именно возвращаясь на диван. Ничего себе у него энергетика! Напрочь вышибает меня из колеи.
        - Свадьбы не будет, - услышала я и уставилась на него, открыв рот.
        Словами он может вышибать не меньше, чем энергетикой, однако.
        - Как это? - я спрыгнула со стола. - Вы не имеете права!
        - Слушайте, Кулагина, - он снова перешел на вы, - не держите меня за дурака. Вы моего сына не любите, потому что любящие женщины так себя не ведут. Значит, нацелены на его, то есть мои, деньги. Так что повторюсь: свадьбы не будет.
        Я немного похлопала глазами! Нет, он не может так поступить. Семь месяцев я окучивала этого парня, и теперь все в один миг потерять? Да, по собственной глупости, но все же… на такое я не соглашусь.
        - Дайте мне шанс, - сказала твердо, он посмотрел вопросительно, - я докажу вам, что достойна вашего сына.
        Мы снова сцепились взглядами. Смотри, Кулагина, твердо смотри и не вспоминай, как его руки сжимали твою задницу несколько минут назад… Боже, о чем я только думаю?
        - Ладно, - вдруг сказал Городецкий, - я даю тебе полгода.
        - Сколько? - обалдела я.
        - Полгода. Если меня все устроит, летом сыграете свадьбу. Денис знать не должен. Наври ему что-нибудь, в этом ты мастерица, судя по всему.
        - Знаете что, профессор, - не удержалась я, он снова посмотрел вопросительно, даже с интересом, мол, что я ему еще могу предложить. А что я могла? Какие вообще были варианты?
        Бросить Дениса и искать нового мужа? Сомнительно. К тому же, Городецкий может кому надо сообщить, что я охотница за деньгами, и тогда я даже в родной Вятке мужа не найду.
        Ждать полгода и знать, что по итогу могу остаться ни с чем, если этот сексуальный самодур что-нибудь себе надумает?
        Только вот выбора особо не было. Городецкий вообще мог уже уйти и поставить точку в этой истории.
        - Ладно, согласна, - вздохнула я, кивнув, мужчина поднялся.
        - Не сомневался в вашей разумности, Кулагина. И кстати, не прогуливайте мой предмет, - заметил, одеваясь, я только скривилась и язык показала, благо, он этого не видел.
        Глава 3
        Вот так начался год, который можно было смело назвать годом Городецкого Павла Сергеевича. Словно очнувшись от зимней спячки, он стал не просто интересоваться нашей с Денисом жизнью, но и принимать в ней активное участие. По факту, я видела его чаще, чем Дениса. Раз в неделю мы всей семьей обедали, еще день лекция и день семинар в институте.
        Спрашивал он меня каждое занятие, наплевав на то, что это выглядит странно. Через пару месяцев уже никого не удивляло, что, заходя в аудиторию, он говорил: «Кулагина, к столу». Некоторые ребята даже потешались, что я ему приглянулась, ага, как же, блин!
        Прогулять его пару, плохо ответить на семинаре - упаси бог, меня ждал расстрел на месте без права амнистии. Городецкий гонял меня по предмету, что называется, и в хвост, и в гриву. Я только молча злилась и зубрила.
        Еще два раза в неделю Павел Сергеевич подвозил меня домой после работы. Скрепя сердце, я осталась в цветочном магазине. Теперь, когда в мою жизнь снова вошел элемент непредсказуемости, стоило обезопаситься хоть как-то, так что доход не повредит. К тому же, это худо-бедно помогало поддерживать статус независимой девушки, которой не нужны чужие деньги. Денис по этому поводу недоумевал, но не настаивал, чтобы я ушла (а мог бы!). Насчет свадьбы летом тоже уступил после моих отчаянных уговоров, мол, будет тепло, красиво и вообще, как я мечтала.
        Кольцо, правда, я носила, и это хоть немного примирило меня с реальностью.
        С реальностью, в которой, как я уже говорила, безраздельно царствовал Всесильный Профессор Городецкий. Когда он первый раз появился на пороге цветочного магазина за десять минут до конца рабочего дня, я перепугалась. Вот скажет сейчас, как Станиславский: не верю, я тебе, Кулагина, не бывать этой свадьбе! Собирай свои вещички и ближайшим поездом в Вятку!
        Медленно наблюдала, как он приближается к прилавку, и, только когда остановился напротив меня, проблеяла:
        - Здрасьте, Пал Сергеич.
        - Здравствуй, Кулагина, - усмехнулся он, ставя локти на прилавок, а я даже назад отступила, чтобы оказаться от него подальше.
        Знал бы этот несносный профессор, что именно он самое большое испытание для меня во всей этой истории! Я же не дура, и сразу завязала с парнями, как только нацелилась на Дениса, и только Городецкий подкосил меня своими широкими плечами и демоническим взглядом. Нет, серьезно, чего он так на меня смотрит?
        - Кулагина, - позвал меня Городецкий и я, вернувшись из мыслей, уставилась на него вопросительно.
        - Что?
        Он только головой покачал…
        - И как вам удается учиться на отлично, если вы постоянно витаете в облаках?
        Я сердито свела брови у переносицы, уперев руки в бока.
        - Слушаю вас внимательно.
        - Семь красных роз на длинных ножках, и упакуйте.
        Я захлопала глазами.
        - Вы, что, за цветами пришли?
        Городецкий, демонстративно оглядевшись, спросил:
        - Это же цветочный магазин. Зачем я еще мог сюда зайти?
        Я покраснела, и чтобы скрыть этот факт, бросилась выполнять заказ. И уже передавая ему букет, спросила:
        - Это вы Любови Дмитриевне?
        - А что?
        - Мне кажется, ей больше нравятся розовые, - неловко сказала, пряча взгляд. А то муж не знает этого факта, ну и дура же я!
        - Я учту, - усмехнулся Пал Сергеич и добавил, - собирайтесь, подвезу вас до дома.
        Я снова захлопала глазами.
        - Я могу и сама… - начала неуверенно.
        - Я разве о чем-то спрашивал? - перебил он удивленно.
        - Ладно, - выдала в итоге, так и не найдясь, - только мне надо кассу снять.
        - Жду в машине.
        У Городецкого был черный «Мерседес», мощный, стильный, красивый… как он сам.
        До моего дома ехали молча, я смотрела в окно, пытаясь понять, случайно ли происходящее или за этим что-то скрывается? Так ничего не решив, поблагодарила Городецкого возле дома, теряясь, стала вылезать, а он сказал:
        - Цветы возьмите себе, Любе такие не нравятся, вы правы.
        Замешкавшись, но так и не задав вопрос, я унесла букет с собой. Дома уставилась в зеркало и подумала: это ведь мои любимые цветы…
        И заметалась между желанием поставить в вазу и выкинуть в помойку.
        Что я Денису скажу? Что его отец мне красные розы подарил? Да и не дарил он их, по факту-то… А если скажу, что просто отдал, то надо говорить, что он меня подвез. А с чего ему меня подвозить? Во всем теперь мне виделся подвох, и в итоге цветы я утром унесла на помойку, аккуратно положив в стороне. Нечего мне тут баламутить… Уж чего-чего, а недопониманий с Денисом мне точно не нужно.
        В следующую смену Городецкий снова подвез меня, и потом, и потом. Ехали мы обычно молча, он включал ненавязчивую музыку, расслабленно вел машину, а я сидела в дорогом комфортабельном салоне «Мерседеса», чувствуя себя так, словно подо мной не кожаное сиденье, а ковер с иглами. Смотрела в окно, напряженно вглядываясь в даль и думая, что это за нововведение в моей жизни? На седьмой раз (вон сколько продержалась!) все же спросила:
        - Извините, Пал Сергеич, просто чтобы понимать, вы так и планируете меня после работы подвозить?
        Бросив взгляд, Городецкий вернул внимание к дороге, сказав короткое:
        - Да.
        - Ну тогда ладно, - ответила я, по привычке вцепившись в ремень безопасности и уткнувшись взглядом в окно. Да уж, прояснила вопрос. Соберись, Кулагина!
        - А зачем? - спросила сурово, снова повернувшись. Он, о чем-то подумав и покачав головой, пожал плечами.
        - А почему нет?
        Мысленно я поднесла два пальца к виску и выстрелила.
        - А если нас увидят вместе?
        - Кто?
        - Мало ли кто.
        - Ты же моя будущая невестка, я подвожу тебя домой после работы.
        Даже не поспоришь. Но почему я вижу в этом всем скрытый умысел?
        Ответов не было, оставалось только молча терпеть.
        Пять! Пять дней в неделю этот мужчина присутствовала в моей жизни. Это даже больше, чем Денис, который продолжал жить дома, периодически оставаясь у меня на ночь.
        А моя личная паранойя в лице профессора Городецкого достигала колоссальных размеров. И дело было даже не в том, что я боялась потерять Дениса, каким-то образом не угодив его отцу, а в том, что само присутствие этого сексуального дьявола все больше и больше уводило мои мысли не в ту сторону.
        Я уже не смотрела в одну точку, когда он подвозил меня домой, бывало, мы о чем-то говорили, и я разглядывала его руки, покоящиеся на руле, красивые длинные пальцы, отстукивающие ритм вместе с играющей песней. Разглядывала точеный профиль, ловила спокойный и такой волнующий взгляд голубых глаз…
        Пожирала глазами его фигуру, сидя на лекциях, наблюдая, как он рассказывает предмет. Такой статный, собранный, внимательный. Мне уже нравилось выходить к доске на семинаре, как только он заходил, отвечать на его вопросы, решать интересные задачи, которые он мне подкидывал, разбираться вместе с ним, анализировать.
        Даже воскресные посиделки не вызывали страха. Я исподтишка наблюдала за моим профессором в неформальной обстановке, как он улыбался, рассказывая о чем-то, как ел, пил вино, облизывая после губы… Он стал моим личным наваждением, я тонула в этом мужчине, совершенно ясно осознавая данный факт. Меня даже не смущала та разница в возрасте, что должна была нас разделять. Да ему ни за что не дать сорок лет, честно слово! Некоторые молодые ребята хуже выглядят, а мой профессор… он идеальный.
        Только вот беда была в том, что нифига он не мой. А Любови Дмитриевны вот, маменьки моего жениха. Эта мысль, к счастью, даже спустя время действовала отрезвляюще.
        Тем не менее, четыре месяца прошли словно в тумане, в тумане имени Городецкого. Я понимала, что скоро моя судьба решится, и хотя мне было нечего опасаться, начинала нервничать. Мне хотелось иметь хоть какой-то гарант безопасности, но пока я полностью была в руках профессора, и это существенно отравляло мне жизнь.
        Глава 4
        - Ты в этом платье чудо как хороша, Аленушка, - голос Любови Дмитриевны был таким елейным, что я чуть не скривилась. Хотя, и правда, была хороша. Впрочем, когда есть внешность и фигура, то во всем выглядишь неплохо, что уж говорить о шикарном свадебном платье, в котором я стояла сейчас напротив зеркала в компании будущей свекрови.
        Я бы предпочла заниматься подготовкой к свадьбе в одиночестве, но матушка очень уж наставила, клянясь, что от души, и мне пришлось согласиться. Так мы и оказались с ней в дорогом свадебном салоне, где я перемерила с десяток платьев. Мне было все равно, в каком выходить замуж, главное, выйти бы уже.
        Ещё некоторое время назад я была спокойна и уверена в будущем: Денис влюблён в меня по уши и готов мир положить к ногам. От мира я тактично отказалась, мне за глаза квартиры в хорошем районе, которую нам подарят его родители. Ну от пожизненного обеспечения тоже не откажусь.
        И все было замечательно, пока не объявился этот… папаша. И спутал мне все карты. Теперь свадьба висит на волоске, а с ней и мечты о сытой безбедной жизни. Ох, если бы только можно было повернуть время вспять! Я бы ни за что не стала соблазнять этого наглого, сексуального, обольстительного… ох, опять меня несет не туда…
        Тут зазвонил телефон, вырвав из мыслей. Извинившись, Любовь Дмитриевна отошла в сторону.
        - Да, дорогой, - услышала я и навострила уши. Денис или профессор? - Да, конечно, удачно тебе потренироваться. А Алена сегодня отгул взяла, мы свадебные платье выбираем. Да, целую, пока.
        Повесив трубку, пояснила мне:
        - Паша сегодня на теннисе.
        Я кивнула, вроде как понимающе, а сама представила Городецкого, в форме и с ракеткой бегущим по полю, отбивающим мяч, представила, как перекатываются мышцы под футболкой, как капелька пота скользит по виску вниз… И замотала головой, отгоняя морок. Так и чокнуться недолго.
        - Я, наверное, домой, поеду, Любовь Дмитриевна, - заметила женщине, та только закивала, предложив вызвать такси. Я отказалась, хотелось немного пройтись.
        Шла наугад, размышляя о том, что мой профессор и мама Дениса, ну вот самая неподходящая пара. В самом деле, как они сошлись и почему до сих пор вместе? Неужели он ее реально любит?
        В итоге я ушла совсем не в ту сторону, села на маршрутку, которая ехала мимо, решив с нее перескочить на другую, чтобы не возвращаться. Оказалось, что эта заворачивает не в ту сторону, пока я просекла, что к чему, мы успели ещё проехать…
        Короче, выходила я, сама толком не зная, где нахожусь. Настроения это тоже не прибавило, потоптавшись на месте, я решила пройти дворами, как мне подумалось, в нужную сторону, а забрела ещё дальше, оказавшись на тихой улочке со стоящими в ряд таунхаусами. Самым печальным было то, что мой телефон торжественно разрядился, а людей как-то не наблюдалось. Видимо, придётся идти обратно, на той улице было более оживленно. И тут из-за поворота выехал ОН.
        За эти месяцы «Мерседес» Городецкого я изучила вдоль и поперёк и могла бы узнать его из тысячи, даже не видя номера. Сама не знаю, что в тот момент мной руководило, но я юркнула за ближайший куст, для надёжности присев на корточки. И уже потом выглянула. «Мерседес» свернул на улочку таунхаусов, и я тут же ринулась следом, выглянув из-за поворота, успела увидеть, куда он заехал. И только когда ворота закрылись, подумала: а на фига, собственно, я этим занимаюсь? Мало ли какие у Городецкого могут быть дела?
        И тут же вспомнила, что говорила его жёнушка. Он же должен быть на теннисе. Вы меня извините, но в этих домиках речь может идти только о настольном. И я сильно сомневаюсь, что Пал Сергеич собирается играть в него. Тогда что он тут забыл?
        И я не нашла ничего умнее, как неспешно прогуляться до нужного дома. Заборы здесь были, в основном низкие, решетчатые, нужный мне участок засадили по периметру туями, оставив в доступности только калитку и ворота для въезда. Немного покусав губу, я огляделась по сторонам. Здесь все друг у друга, как на ладони. То, что я собралась сделать - безумие в чистом виде. И все же, не заметив никого вокруг, я раздвинула ветки туй, перекинув ноги через заборчик, влезла на территорию. И тут же присела на корточки, словно в случае чего это бы мне помогло. Посидев так минут пять, решила подойти к окну. Ведь уже пришла, глупо теперь сбегать.
        Эта часть дома была на удачу скрыта туями, но я все равно постаралась скользнуть вдоль стены подобно ниндзя, жаль, моя ярко-синяя футболка выдавала меня на светлой стене. Колени подозрительно дрожали, сердце стучало в горле, и я чувствовала себя почти Джеймсом Бондом. Правда, когда заглянула в окно, забыла и о коленях, и вообще обо всем на свете.
        Городецкий был в комнате, и первое, что я увидела, это его мощную широкую спину, хотя почти тут же мое внимание переключилось на ту часть тела, что пониже. Ах да, я не сказала? Пал Сергеич в этот момент был абсолютно голым!
        Я неприлично открыла рот, но оторвать взгляд не могла. Словно завороженная смотрела на то, как Городецкий занимается сексом, и судя по изящной ножке, закрывшей обзор великолепной задницы, вряд ли со своей женой. Впрочем, и без ножки это понятно, если вспомнить, что я совсем недавно разъехалась с Любовью Дмитриевной.
        Вот же негодяй! А я знала, чувствовала, что не может так быть! Впрочем, его можно понять. Жена явно не дотягивает до его уровня. Он-то вон какой, как поршень, туда-сюда, туда-сюда. И несмотря на пикантность ситуации, я сейчас меньше всего думала о том, что меня могут заметить. Куда больше интересовал Пал Сергеич, так самозабвенно трудящийся на какой-то девице. Мышцы на спине перекатываются, задница напряжена… и ноги такие сильные, красивые…
        Боже, Кулагина, да ты чертова извращенка! Ещё скажи, что хотела бы оказаться сейчас на месте этой девицы… Нет! Однозначно, нет, что за глупые мысли! А странное томление внизу живота и сбившиеся дыхание… ну это стресс, не так часто приходится лазить по чужим домам и подглядывать за занимающимися сексом людьми.
        Тут девушка так громко застонала, что я осела вниз по стене. Сто из ста, симулирует, чтобы сделать профессору приятное. И вообще, чего орать так, ещё подумают, он ее тут убивает…
        Но девица считала иначе, потому что орала все громче и громче, умоляя Пал Сергеича не останавливаться. Слушать это было выше моих сил, и я решила тикать, пока они, так сказать, на пике эмоций и им не до меня. Выглянув из-за туй, аки заправский шпион, и не обнаружив вокруг врагов, перелезла через ограду и дала дёру, не оглядываясь. Бежала минут десять, не разбирая дороги, а в итоге оказалась на нужной остановке. Маршрутка подъехала как раз вовремя, втиснувшись в неё и забившись в конце, я отдышалась, наконец, собравшись с мыслями. Городецкий изменяет своей жене! К сожалению, делает он это так, что я ещё не скоро забуду увиденное. Но это уже мои трудности. Сам факт-то!
        Городецкий.
        Изменяет.
        Жене.
        И я знаю, где он это делает и чем прикрывается. Теннис у него, как же! Самое обидное, что телефон сел, если бы я сделала компрометирующие фотографии… Тогда бы он точно не стал больше противиться моей с Денисом свадьбе! А собственно, что мне мешает?
        Нужно только узнать у Любови Дмитриевны, в какие дни профессор «играет в теннис», наведаться по известному адресу и сделать фото. Использовать сразу не буду, что я, дура совсем, портить отношения с будущим свекром? Но если Городецкий заартачится, тогда я ему пригрожу.
        План, созревший в голове, казался идеальным. Вот они, тылы, которых мне так не хватало! И как же я сразу не подумала о том, что у каждого есть пороки, которые он хочет спрятать? Впрочем, вряд ли бы мне удалось выследить Пал Сергеича самой. И если бы не счастливая случайность, так и дрожала бы, ожидая от него царского согласия. Но теперь мы будем на равных, держитесь, профессор!
        Идея так меня вдохновила, что я с трудом дождалась следующего дня, чтобы позвонить Любови Дмитриевне. После десяти минут болтовни ни о чем ненавязчиво спросила:
        - Как Пал Сергеич на теннис сходил вчера
        - Хорошо, он после него всегда такой бодрый, веселый.
        Ну ещё бы, выпустил пар, что называется.
        - А часто он на теннис ходит?
        - Три раза в неделю. Он же с детства теннисом занимается, у него большие способности, только не сложилось, но любимое дело бросить не может.
        Знали бы вы, дорогая моя, что там за дело. Ещё бы он его бросил. Да у нас все человечество по этому делу бредит. И способности большие проявляет.
        - А в какие дни у него теннис? - поинтересовалась я.
        Да уж, тот ещё шифровщик, но тратить время на то, чтобы узнать дни случайно, я не собиралась. Мне нужно получить компромат как можно скорее, ведь Городецкий может созреть с решением в любой момент.
        - Вторник, четверг, суббота. А что такое, Ален? Почему ты спрашиваешь?
        Я невнятно замычала, но разозлившись на себя за это, выдала:
        - Мне тоже очень нравится теннис.
        - Правда? А я и не знала. Почему ты не рассказывала?
        На этот вопрос пришлось отделаться только невнятным мычанием, потому как ничего толкового в голову не пришло. Слава богу, маменька сменила тему, вспомнив о грядущей свадьбе, и я поддержала разговор куда охотнее. Ещё минут через десять мы распрощались, и я потерла руки. Завтра суббота, а это значит… тут я замерла. Это значит - выходной! Если в будние дни Городецкий ездил в обитель порока после работы, то в выходной мог и днём смотаться. Вот же черт, что теперь делать?
        Немного подумав, я решила поесть. И уже допивая чай, пришла к выводу: вряд ли Пал Сергеич куда-то поедет раньше двенадцати. К полудню я займу выжидательную позицию в кустах неподалеку, и когда он появится, наведаюсь к окну и засниму парочку за этим самым делом.
        Тут некстати снова всплыла увиденная картина, я затрясла головой, отгоняя морок. Туда-сюда, туда-сюда… ох, Кулагина, лучше к зачету иди готовься.
        Ни к какому зачету я, конечно, не смогла готовиться, полностью поглощенная завтрашней операцией. Правда, выразилось это только в повышенной взбудораженности, но и ее хватало за глаза. Для начала я отделалась от Дениса. Суббота обычно была нашим днём, пришлось сказать, что у моей знакомой день рождения, и я обещала быть.
        Потом приготовила костюм: зеленую футболку и серые спортивные леггинсы, чтобы было удобно, а ещё можно слиться с местностью. Ну примерно так слиться, конечно, но это детали. Зарядила телефон и запасной аккумулятор. На всякий случай.
        В общем, к вопросу подошла серьезно.
        На следующий день в двенадцать заняла позицию в кустах неподалёку от поворота к таунхаусам, предварительно убедившись, что машины Городецкого возле дома нет. Кстати, адреса же у меня не было, и я изрядно порыскала по району, прежде чем выбралась сюда, а то в прошлый раз все было, как в тумане…
        Оказалось, слежка - это дико скучно. Просто невыносимо. Я даже конспекты почитала, которые взяла с собой. Посидела в интернете, но недолго, чтобы батарею не разряжать, задремала пару раз, а профессора все не было. Наконец, часа в три меня осенило: а что, если Пал Сергеич на такси приехал? Или на другой машине? Сегодня же выходной, может, у них там вино, сыр, виноград, голый Городецкий… Бррр, когда же мои мысли перестанут заканчиваться этой соблазнительной упругой задницей, которую так и тянет укусить?
        Так, ближе к телу, то есть делу, конечно. Наведаюсь-ка я к дому, проверю, что к чему. Выбравшись из кустов, неспешно направилась на нужную улицу. Прошлась вдоль домов, отмечая, где есть люди, наконец, приблизившись к нужному, чуть не выругалась. Во дворе стояла чёрная «Тойота».
        Обдурил! Ну нет, не в этот раз! Стрельнув глазами по сторонам, я решительно бросилась в туи. С минуту посидев на корточках по ту сторону, подползла к окну, которое было приоткрыто. И тут же услышала:
        - Уж не влюбилась ли ты, Лиза? - мужской голос звучал насмешливо, но при этом с угрозой, что ли, и принадлежал совсем не Городецкому.
        Значит, у любовницы профессора гости, и вряд ли он сам появится тут в ближайшее время. Черт, неужели сегодня и впрямь на теннисе? Я тут стараюсь не терять ни минуты, боясь лишиться будущего мужа, а он там бегает с ракеткой… и что теперь, придётся уходить, не солоно хлебавши?
        - Тебя это не касается, - ответил тем временем женский голос, прервав мои мучительные размышления, - но если хочешь знать, нет, к Городецкому я совершенно равнодушна.
        Опа, а вот это уже интересно. Напрочь забыв о своей неудаче, я навострила уши.
        - И правильно. У него таких, как ты воз.
        - Вот не надо, - девушка самодовольно фыркнула, - я держу его на крючке.
        - Неужели? - язвительно ответил мужчина. - Видимо, плохо держишь, иначе бы он не завёл себе девицу помоложе.
        - Что? - выпалила она, и я тоже, правда, только мысленно. Ещё одна любовница? Да наш профессор просто секс-машина.
        - То. Ей лет восемнадцать, наверное, его студентка.
        Я только рот открыла и назад никак не могла закрыть! Так вот значит как! Он, наверное, поэтому ведёт такой предмет, где в основном учатся парни: чтобы соблазна меньше было! Да сколько у него девок, если по всем курсам собрать? Пять? Десять? Я ещё его обхаживала, думала, он не такой, чтобы сразу… а он с другой студенткой! Ну гад, профессор!
        Вот вычислю ее, сделаю фотографии, и тогда он точно у меня на крючке будет. Я не только брак с Денисом из него вытрясу, но и пожизненное обеспечение дополнительно. Женатый профессор и студентка! Да Городецкий будет передо мной бежать и дорогу подметать, лишь бы я его репутацию не запятнала. Это же скандал!
        Мысленно я уже пересчитывала денежки, которые вот-вот упадут на меня, так что чуть не пропустила остаток диалога.
        - Так что, Лиза, старайся лучше и не расслабляйся, - заметил мужчина, она ничего не ответила, а я подумала, что надо смываться.
        И вовремя, не успела шмыгнуть через туи и пробежать метров пятнадцать, как «Тойота» плавно проплыла мимо меня. Я мазнула взглядом вроде бы невзначай, окно «Тойоты» было открыто, за рулём мужчина лет сорока, каштановые волосы зачёсаны назад, на глазах солнечные очки, прямой нос, тонкие губы. Машина укатила вперед, а я зачем-то запомнила номер, даже записала в телефон, когда та скрылась за поворотом.
        Что ж, размышляла я на обратной дороге, совсем бесполезной эту поездку не назовешь. Узнала новые подробности о Городецком. А сюда приеду во вторник, сделаю фото с этой Лизой.
        Все-таки, что бы мог значить их разговор? Такое ощущение, что девушка спит с профессором не просто так, а по приказу этого мужика на «Тойоте», и тот волнуется, как бы Лиза не влюбилась. А она доказывает, что далека от этого, хотя даже стоя под окном, я не особенно ей поверила. Ее реакции выдают, как она среагировала на упоминание о более молодой любовнице! Ещё бы нет, как она тогда стонала, что весь район слышал… если это не симуляция, то у кого хочешь крыша поедет.
        Но все очень и очень подозрительно. Напоминает какую-то тайную коалицию против одного секси профессора.
        А ведь он же ещё бизнесмен! Точнее, бизнесмен в первую очередь. Если сие связано с этой стороной? Например, это его конкуренты, а бедная Лиза должна что-то у него узнать, развязать, так сказать, язык посредством любовных игрищ… и почему у меня язык и игрища переплелись в голове в нечто совсем неприличное? С каких пор, Кулагина, ты стала такой озабоченной?
        Думай лучше, что делать дальше. По-хорошему, не мешало бы сообщить о разговоре Городецкому, но тогда придётся объяснять, при каких обстоятельствах я его услышала. И что я знаю правду… нет, торопиться не будем. Сначала сфоткаем эту парочку, потом будем думать.
        Ну думать я, конечно, не перестала, только этим и занималась, если честно, остаток дня. Даже на вечер от Дениса отделалась, потому что мысли были совершенно не о том. В конце концов, они меня так извели, что я легла спать.
        Глава 5
        Утром легче не стало, ведь наступило воскресенье, день семейных посиделок.
        Я увижу Пал Сергеича и сохраню непроницаемый вид.
        Такая установка у меня планировалась, пока я мучительно перемеряла весь гардероб и раз двадцать заплетала волосы в косу и расплетала.
        В итоге, когда приехал Денис, я влезла во все то же платье, в котором была при нашей первой встрече в ресторане. Если честно, в нем я была на каждой встрече, и кажется, маменька Дениса интересовалась у него, почему он не купит мне новое.
        - Милая, - заметил он в этот раз, - у тебя ведь много одежды, почему ты опять в этом платье?
        Я ласково улыбнулась, притянув, поцеловала со всевозможной страстью.
        - Оно мне нравится, - ответила коротко и скромно. Денис только вздохнул.
        В ресторан мы пришли после родителей, они ждали нас за круглым столиком в глубине зала. Мы уже подошли, когда у Дениса зазвонил телефон. Бросив взгляд на экран, он, извинившись, отошёл в сторону. Любовь Дмитриевна суетливо предложила мне сесть, а Городецкий, встав, отодвинул стул… рядом с собой.
        Почти церемониально поклонившись, я села, а он, придвинув стул, наклонился сзади к моему уху. Постаравшись не одуреть от смеси туалетной воды и запаха его кожи, я замерла.
        - Я заказал красного вина, Алена, ты же не против?
        Невинный вопрос, а я, как идиотка, сижу истуканом, чувствуя его дыхание на своей шее. Осторожно повернув голову, встретилась с насмешливым взглядом. Как же он близко! Не смотри на его губы, Кулагина, не опускай глаза!
        - Не против, Пал Сергеич, - сказала, облизав пересохшие губы. Черт, этот мужчина парализует меня. Истинный дьявол.
        - Вот и хорошо, - Городецкий поднялся, словно невзначай проведя пальцами по моим плечам. Хотя почему словно?
        Наверняка, невзначай, не думаю же я, что он всерьёз… то есть, я хочу сказать, эти все моменты близости… да какой к черту близости! Соберись, тряпка!
        Внутренний рык помог сфокусировать внимание на маменьке, тут и Денис вернулся.
        - Сынок, - Любовь Дмитриевна продолжала щебетать, - мы с папой посоветовались и решили, раз уж Аленушке так нравится теннис, почему бы вам вместе не сходить на корт? Скажем, в следующую субботу?
        - Тебе нравится теннис? - удивленно посмотрел на меня Денис, я же только часто моргала, осмысливая услышанное.
        Кто ж меня за язык-то тянул, спрашивается? Почему в. Окей жизни всегда так: сначала сделаю, потом подумаю? Или не подумаю…
        - Да, - ответила коротко, надеясь, что мы сейчас не начнём обсуждать все кубки мира и выигравших их теннисистов.
        - Я был приятно удивлён, - услышала насмешливый голос профессора, повернув голову, снова поймала взгляд, хитрый такой и с усмешкой.
        Ой, Кулагина, как пить дать, этот поход на корт я буду долго вспоминать. Но пути обратно нет, а то демонический профессор что-нибудь заподозрит.
        Поэтому я скромно улыбнулась. Улыбку эту в своё время отрепетировала до блеска, так что теперь она появлялась почти по инерции. Надеюсь, Городецкому понравится. Скромность и достоинство в одном флаконе.
        - Значит, решили? - снова вклинилась Любовь Дмитриевна и деловито продолжила. - На неделе пройдёмся по магазинам, подберем тебе костюм и обувь.
        Я продолжала кивать и улыбаться, надеясь, что не выгляжу полной дурой. На Городецкого старалась лишний раз не смотреть, и вообще провела остаток обеда, набивая рот едой.
        На обратной дороге Денис недовольно спросил:
        - Почему ты мне не говорила, что увлекаешься теннисом?
        Вот оно, действие закона во плоти. Врать надо так, чтобы комар носа не подточил, засыпаются обычно на мелочах, вот и я, думая о заднице… то есть измене Городецкого, проштрафилась по полной программе.
        - Я не думала, что это вдруг произведёт такой фурор, - ответила все с той же скромностью, лимит которой, если честно, уже подходил к концу. - Я просто смотрю игры, не более того.
        Мой жених ничего не ответил, и я посчитала тему закрытой. Вечер мы собирались провести вместе, посмотреть кино, но уже в начале фильма Денис полез с недвусмысленными намеками. И я впервые подумала, что совершенно не хочу с ним целоваться, что уж об остальном говорить.
        Правда, пришлось и целоваться, и остальное, и в этот раз я кричала как-то совсем неубедительно, потому как то и дело вспоминала стоны бедной Лизы, обвивающей своими ногами спину Городецкого. А ведь если бы не обстоятельства, я могла обвивать его спину. Категоричность взглядов профессору явно не присуща, а на пересдаче я вела себя и впрямь с намеком на нечто большое…
        - Все в порядке, Ален? - Денис уставился в мое лицо, и я поняла, что за думами перестала стонать.
        - Да, милый, - и пока он не спросил ещё что-нибудь, притянула к себе и поцеловала.
        И уже когда он ушёл, лежала и думала, что все как-то категорически не так. Мы с Денисом уже год вместе, а он до сих пор уезжает ночевать к мамочке, оставаясь у меня несколько раз в неделю. Разве так живут пары, которые планируют свадьбу со дня на день? И разве во время секса думают о других, забывая симулировать неземное блаженство?
        Ох, Кулагина, что-то тебя занесло. Нужно просто преодолеть последний рубеж, выйти замуж, а там трава не расти. Будет совсем другая жизнь.
        Во вторник мне пришлось поменяться сменами, чтобы в очередной раз засесть в уже знакомых кустах у перекрёстка. Некстати я подумала: выходит, Городецкий подвозил меня с работы после того, как посещал это пристанище разврата? Ехал сытый и довольный, а я, как дура, витала в облаках, пытаясь разглядеть за нашими встречами какой-то подтекст. Дура, как есть дура.
        Но тут из-за поворота вырулил знакомый «Мерседес», и я мысленно возликовала! Сегодня мне непременно повезёт!
        Туи встретили меня легким колыханием, нырнув в знакомую дыру, я в очередной раз примостилась на корточки под окном.
        Итак, прошло тридцать минут. Надеюсь, за это время они успели поздороваться, обменяться любезностями, и сейчас занимаются тем самым, ради чего мы все здесь собрались.
        Давай, Кулагина, смелее, ты уже видела его голым. Вздохнув, я поднялась и аккуратно заглянула в окно. И тут же отпрянула. Они, действительно, делали это, в этот раз бедная Лиза была сверху, а профессор лежал лицом к окну. Отличные кадры получатся, не отвертится, голубчик. Главное, только не запалиться, пока их делаю. Надеюсь, он пребывает в экстазе и не заметит моего телефона.
        Ещё раз глубоко выдохнув, я включила режим камеры и подняв руку к окну, нажала раз двадцать, не меньше. Хорошо, сейчас техника такая, что это заняло у меня всего пять секунд. Опустив руку, быстро просмотрела. Идеально! А теперь бежать, пока меня не застукали с поличным и не посчитали долбанной извращенкой.
        - Прощайте, туички, - шепнула, перелезая на улицу, уверенная в том, что больше сюда не вернусь.
        Я верила в лучшее и неслась по улице, прижимая к себе сумку. Выдохнула только в маршрутке. Оглядевшись по сторонам, залезла в фото. Вашу мать, этот гад прямо порно-звезда. Профессор и бедная Лиза. Стонала она опять будь здоров, может, ей кто приплачивает за это? Так, стоп. Теперь надо обезопаситься, наделать копий, распихать их по нычкам, как там в фильмах делается?
        Не знаю, как в фильмах, но в итоге я раскидала архив по нескольким облакам и успокоилась. Не супер же он агент, чтобы сразу взять и пробраться в мои файлы. Да и вообще, пока Городецкий ничего не знает. Будет себя хорошо вести, может, и вовсе не узнает.
        Следующий день я провела на нервах. К тому же, у нас была лекция у Пал Сергеича, и хоть я пряталась на последней парте, меня это не спасло.
        - Кулагина, задержитесь, - сказал он, когда после звонка все стали расходиться и я тоже попыталась проскочить мышкой, пока Городецкий отвернулся.
        И как он увидел меня, глаза у него на спине, что ли? Вроде нет, если вспомнить… не надо ничего вспоминать, Алена, себе дороже!
        Я притулилась на первой парте у двери, чтобы держаться ближе к выходу. Когда все ушли, он поинтересовался:
        - Почему вчера не вышла на работу?
        Потому что снимала, как вы, Пал Сергеич, занимаетесь сексом со своей любовницей. А что там, кстати, с моей свадьбой?
        Вот бы так взять и ответить. Но пока не время, может, он и так смилуется, а я приберегу компромат на другой случай.
        - Плохо себя чувствовала, критические дни, - бодренько соврала ему.
        Прищурившись, профессор так меня рассматривал, словно у него сканер встроен, который определяет уровень искренности в человеке. Мне бы такой не помешал, прикольная штука, наверное. Сразу понятно, с кем дело имеешь. Пришел, глаза сощурил, а в голове сразу информация…
        - Кулагина, - позвал Городецкий, и я вернулась из своих фантазий, уставившись на него. Он только бровью дернул, не став комментировать. - Свободна.
        Кивнув, я отступила к двери, и бочком-бочком выползла из аудитории. Что ж, ясно одно: моя выходка, кажется, осталась незамеченной. Единственное, что этот порно-профессор приехал встречать после работы, а меня не оказалось… И все-таки, нафига он таскается в мой цветочный, как на работу? Может, спросить его ещё раз? Не пряча глаз. Вообще, наличие ответного удара как-то прибавляло и сил, и отваги, может, даже немного слабоумия. А куда без него в бою?
        В общем, когда около десяти вечера звякнул колокольчик и показался Городецкий, я была полна решимости расставить все точки над и. А именно: прекратить вот эти наши встречи, отвозы домой, когда я сижу, пытаясь не рассматривать его сильные руки и точеный профиль и не вдыхать запах туалетной воды, перемешанный неуловимо с личным запахом моего профессора… Я, что, назвала его моим? Ну я не в том смысле, конечно.
        - Уже закрыла кассу, - кинула Пал Сергеичу, складывая чеки в кошелек и убирая под прилавок.
        Он замер, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Его появление не удивило. Хотя я и не должна была быть сегодня, а только отрабатывала смену за девочку, которая подменяла меня. Но этот же у нас с третьим глазом, так что все видит…
        Вскоре мы уже садились в его машину. Интересно, а он с бедной Лизой тут развлекался? Да нет, вряд ли. Все-таки уже большой дяденька, наверняка, не склонен к экстриму подобного рода.
        - О чем задумалась, Алена? - спросил вдруг Городецкий, а я покраснела, словно меня застукали за чем-то непристойным. Ну в данном случае, только за мыслями.
        - Да так, - сказала неоднозначно, как обычно проявляя высокий уровень интеллекта при общении с Городецким. Ну и где слабоумие и отвага? Сжав ладони в кулаки и резко разжав, спросила, поворачиваясь к профессору. - Пал Сергеич, скажите честно, зачем вы меня все время встречаете?
        И тут же осеклась, поймав его взгляд. Словно я глупость сказала неимоверную.
        - Я уж думал, ты больше не спросишь, - заметил, возвращая внимание к дороге.
        - И? - протянула я, так как он замолчал.
        Городецкий пожал плечами.
        - Я в эти дни еду мимо твоего магазина.
        Ага, я даже знаю, откуда. Фу, какая гадость.
        - И? - снова спросила, пусть не думает, что отделается этой ничего не значащей фразой.
        - Первый раз было любопытно, потом привык. Почему тебя Денис не забирает?
        Я пожала плечами. Еще один вопрос в копилку наших странных отношений. Боженьки, пусть их будет хоть миллион, лишь бы женился. С вопросами я проживу нормально, особенно если закрывать на них глаза крупными купюрами.
        - Не спрашивала?
        - Нет.
        Городецкий снова кивнул, я почувствовала себя неловко. А потом разозлилась. Ну как он опять так все вывернул, что мы не только тему поменяли, но я еще и дурочкой выгляжу? Теперь продолжать разговор было как-то неуместно. Молча мы доехали до моего дома, я уже собиралась привычно выйти, попрощавшись, и в этот раз даже хлопнуть дверью, чтобы ему неповадно было, как вдруг Пал Сергеич сказал:
        - Может, пригласишь к себе?
        Вкупе с его взглядом все это прозвучало так… порочно? Хотя все, что из его рта вылетает, звучит если не порочно, то с подтекстом. Но так или иначе, у меня в голове сразу вспыхнули совершенно неприличные сцены. Квартира у меня маленькая, так что сцен было немного, но в разных местах. Чувствуя, как краска заливает лицо, я пролепетала:
        - Конечно, - и выскочила из машины.
        Конечно? Конечно?! Осознала я это только оказавшись на воздухе и вдохнув его полной грудью. Не фига не помогло, потому что май выдался теплым и сухим, воздух был тяжелый и не приносил облегчения, а я и так, кажется, взмокла в машине, несмотря на климат-контроль.
        Пока топталась, приходя в себя, Городецкий не спеша вылез и поставил машину на сигнализацию. Посмотрел на меня вопросительно, я потопала к подъезду, косясь на гуляющих во дворе. Они ко мне успели привыкнуть, и к Денису тоже. И теперь провожали сокрушительного профессора такими взглядами, что было ясно: кости мне перемоют основательно.
        Лифт в подъезде был старый и узкий. А когда рядом оказался Городецкий, мне вообще показалось, что лифт еще сузился и воздух из него выкачали. Я вжалась в стену, наблюдая, как он тянет руку к моему лицу. Что он задумал? Он, что, собирается меня поцеловать?
        Пал Сергеич нажал кнопку и отстранился. А я мысленно начала биться головой об эту самую стену лифта. Самое обидное в этом всем, что он целовать и не собирался, а я бы была не против. Какое не против, Кулагина?! Ты за его сына замуж собралась, полгода под оком папаши играешь любовь, каждый день от звонка до звонка. И нате вам, давай загуби все, повиснув у него на шее, томно прося о поцелуе, словно барышня девятнадцатого века! Не дождется. Я выйду замуж за его сына просто ему назло, это уже дело чести!
        Пока я об этом думала, мы успели приехать и пройти к двери. Ключ, вставленный в замочную скважину, упорно не хотел поворачиваться. Он и так частенько заедал, а тут я еще торопилась. Ругнулась, попытавшись вытащить его, и тут мне на ладони легла рука Городецкого.
        - Давай я, Ален, - сказал он тихим, словно приглушенным голосом и отвел мою руку в сторону, скользнув между пальцев своими.
        Сердце колотилось сложно даже сказать где, в висках тоже стучало, дыхания не было от слова совсем. Я собираюсь впустить этого мужчину в квартиру? Кулагина, одумайся.
        Нет, не одумайся. Соберись. Он всего лишь человек, хоть и очень привлекательный. Но и я не лыком шита. Прорвемся!
        На кухне Пал Сергеич уселся за стол, я замерла у чайника и задала глупый вопрос:
        - Что, правда, кофе пить будем?
        Он усмехнулся.
        - Твои предложения?
        Я покраснела, Городецкий вздернул бровь.
        - Кофе так кофе, - сказала ему, - только у меня растворимый.
        - Я переживу.
        Еще десять минут, пока грелся чайник и готовился кофе, стояла тишина, в которую, я почти уверена, меня снова просканировали. Почти - потому что я старалась не поворачиваться к Городецкому лицом. Наконец, поставила перед ним кофе, а он сказал:
        - Пойдем в комнату поговорим.
        И опять этот взгляд. А в комнате у меня, напомню, только диван, письменный стол и подоконник. Городецкий уселся на диван, я застыла у стола, как и в прошлую нашу встречу. Главное, если он встанет, вовремя отскочить, чтобы он опять меня тут не зажал. Но у Городецкого ничего такого в мыслях не было. Сделав глоток, он сказал - Я внимательно за тобой смотрел все эти полгода, Алена, и пришел к выводу, что вам с Денисом все же не стоит связывать себя узами брака.
        Я отчаянно заморгала, открывая и закрывая рот. Выглядела, должно быть, нелепо, но профессор вида не подал, сделав еще один глоток.
        Надо было ему в кофе яда подложить. Сейчас бы достала противоядие с этакой язвительной улыбочкой, а он бы на коленях молил меня о пощаде…
        - Может, объясните, почему? - все же спросила спокойно, стараясь держать себя в руках.
        Городецкий пожал плечами.
        - Да собственно, ты уже все слышала. Ты хочешь выйти замуж за богатого паренька и жить в своё удовольствие. Только за это удовольствие платить придётся мне. Прости, но твой образ пай-девочки меня не убедил. Наоборот, посмотрев на тебя эти полгода, я понял, что как только ты доберёшься до денег, тебя будет уже не остановить.
        Он взглянул, как бы предлагая обдумать сказанное, а я поняла, что придется использовать козыри. Нет уж, так просто я не сдамся. Давай, Аленка, собери всю силу воли и дай ему отпор.
        - Денис любит меня, а я его, - поймав скептический взгляд, быстро продолжила, - говорите, что хотите, но это только ваши домыслы. Я ему верна, - стала загибать пальцы, - я о нем забочусь, я делаю его счастливым. И планирую делать на протяжении всей жизни. Понимаете?
        - Я все сказал.
        - Подумайте, как будет ему больно. Вот вашей жене было бы больно узнать, что вы ей изменяете?
        Городецкий замер, не донеся кружку до рта, и уставился на меня долгим взглядом.
        - Что за предьявы? - поинтересовался спокойно, но не сводя взгляда. Я развела руками.
        - Просто вопрос. Представьте, если бы ей, так сильно вас любящей и живущей с вами счастливо, кто-то бы представил неоспоримые доказательства вашей измены? Измены неоднократной, а регулярно повторяющейся? Как бы она себя чувствовала, поняв, что ее обманывают? Обманывали все это время? И не лучше было бы ей вовсе не знать об этом и оставаться счастливой? - патетично вышло, а, мне хоть сейчас в суд речь толкать. Доколе, товарищи?! И все такое прочее.
        Городецкий сощурился.
        - Покороче, Кулагина.
        - А если короче, профессор, - тут, видимо, включилось слабоумие, потому что я приблизилась к нему и склонилась, чтобы быть лицом к лицу, - не надо ломать счастье своей жены и сына. Пусть они оба живут в неведении.
        Мы поглазели друг на друга.
        - Ты блефуешь, - сказал он наконец.
        - Серьезно? Может, мы попросим Лизу рассказать, какой теннис вы посещаете по будням?
        Ну и взгляд, странно, что ещё вместо меня кучки пепла не осталось. Кажется, я только что разозлила самого дьявола. Так, Кулагина, стой, плевать, что поза неудобная и спина затекла. Сейчас решается твоя судьба.
        - Не ожидал, - Городецкий вдруг усмехнулся, качнув головой, чуть подумав, добавил, - что ж, твоя взяла, выходи за Дениса.
        Я даже растерялась. То есть, конечно, ждала, что он согласится, но чтобы вот так сразу… даже делать вид не стал, что ему плевать, и он вообще такой крутой, что не боится разоблачения. Неужели реально не хочет жену огорчать? Ну это как-то уже ни в какие ворота. Может, он ещё скажет, что любит ее?
        Я так увлеклась своими мыслями, что очнулась только когда Городецкий щелкнул пальцами у меня перед глазами. Вздрогнув, выпрямилась.
        - Значит, договорились? - задала вопрос.
        - Доказательства измены?
        - Имеются.
        - Должны быть уничтожены, - он говорил спокойно и по-деловому.
        - После свадьбы, - влезла я, поймав очередной взгляд.
        - Поди сюда, - поманил Пал Сергеич пальцем.
        - Зачем это? - может, я многого не понимаю, но по собственному согласию приблизиться к Городецкому… я ещё от этого нашего лицо в лицо не отошла.
        - На ушко скажу кое-что. Или хочешь, я сам подойду?
        Он насмешливо покосился на стол позади меня, я, вспомнив прошлую встречу, все же двинула вперед.
        - Смелее, я не кусаюсь, - улыбнулся он на мой шаг. Не кусается он, как же, проглатывает полностью.
        - А могли бы, - съязвила в ответ и тут же прикусила язык.
        Но было поздно. Во-первых, уже сказала, а во-вторых, профессор, схватив меня за руку, дёрнул на себя, и я оказалась у него на коленях.
        - Хочешь, чтобы я тебя укусил? - спросил на ухо.
        Божечки мои, если он продолжит, я умру. Даже не знаю, от чего: от ужаса происходящего или от наслаждения.
        - Вы меня неправильно поняли, - сказала, уперев руки ему в грудь, чтобы отстраниться.
        Ох, какая она у него, наверняка, посещает спортзал. Когда он только все успевает?
        - Опять? - усмехнулся Городецкий. - Что-то мы с тобой часто не понимаем друг друга.
        Зато я понимаю, что сижу верхом на сексуальном мужике, и это нифига неправильно, как бы сладко не ныло сейчас внизу живота.
        - Отпустите меня.
        Городецкий вместо этого сжал сильнее, говоря на ухо:
        - Не играй в игры со взрослыми дяденьками, Аленка. Пожалеешь.
        И встал, отставляя меня в сторону.
        - Встретимся в субботу, на теннисе. Не провожай, - кинул напоследок и удалился.
        Что, все? Что это сейчас было вообще? Я стояла, пялясь в пустоту, пытаясь одновременно осмыслить все сказанное. Я выхожу замуж? Сбылось? Не поверю, пока штамп в паспорте не увижу. Но что ещё за игры? Это он про мой шантаж? Ему значит можно по бабам шарахаться, а чуть прижали… и чего это я пожалею? Ничего я не пожалею.
        Только вот, оказался, конечно, прав профессор.
        Глава 6
        Суббота наступила и принесла с собой очередную нервозность. Ещё одна встреча с Городецким. Как он будет себя вести? Как мне себя вести? А главное, что я буду делать на корте? Всю неделю я штудировала книги про теннис, смотрела важные чемпионаты, читала о жизни известных спортсменов. В общем, к субботе я их всех ненавидела. Чувствую, если спросят о Марате Сафине, то меня малость перекосит.
        Денис заехал за мной на машине, и вскоре мы уже были на месте. Я переоделась в форму, почувствовав себя чуть ли не порно-звездой. Юбка короткая, футболка в облипку, два хвостика… До чего ты дожила, Кулагина.
        На корте мы встретились с Городецким, окинув нас взглядом, он заметил:
        - Денис, вы с Алёной, посмотрим для начала уровень.
        Какой уровень? Я и так вам его назову: корова с ракеткой в полёте.
        - Правила знаешь, Кулагина? - хмыкнул он напоследок. Я одарила его пронзительным взглядом.
        - Обижаете, Пал Сергеич, - и гордо направилась на свою сторону.
        Надо признать, это оказалось интересно. Но у меня, конечно, ни черта не выходило. Может, надо кричать, как теннисистки, в этом весь секрет? Ладно, буду просто получать удовольствие.
        Минут через двадцать, когда Денис, держа ракетку, пытался мне объяснить замах, Городецкий вдруг позвал нас к себе. Так, решил надо мной посмеяться?
        - Мне нравится, Кулагина, - заметил он неожиданно, я уставилась недоверчиво, - для первого раза более чем отлично. Только ты очень напряжена. Иди сюда.
        Два слова, от которых мои ноги врастают в землю, корнями проходят сквозь экватор и выползают где-то на другой стороне земного шара.
        Так, Алена, собраться! Как там в кино было? От бедраааа! Нет, бедра лучше не трогать, дело такое… интимное.
        Короче, я подошла бочком, вцепившись руками в ракетку.
        - Я не кусаюсь, - усмехнулся он, притягивая и разворачивая спиной к себе. Обхватил мои руки своими, прижавшись твёрдой грудью, и шепнул:
        - Но я помню, что тебе бы этого хотелось.
        - Пал Сергеич… - пробормотала я, глядя на Дениса, тот интереса не проявлял, усевшись неподалёку и созерцая покрытие площадки. Оно, конечно, понятно, где ещё такое увидишь.
        - Расслабься, Кулагина, - продолжал нашептывать этот змей, - теннис это почти как секс. Нужно чувствовать партнера, не зажиматься и двигаться вместе.
        Божечки мои, кажется, я прямо сейчас умру.
        - В нашем случае твой партнёр это ракетка и мяч, - продолжал он, пока я покрывалась мурашками с ног до головы раз в десятый за последнюю минуту, - держи ракетку крепко, но не напрягай лишние мышцы, она должна быть продолжением твоей руки. - Обняв меня и сжав ладонь, держащую ракетку, Городецкий слегка потряс руками, расслабляя мои мышцы. - Силу вкладываешь только в удар, в остальном доверься своему телу, оно не подведёт.
        Оно уже не подводит, Пал Сергеич. Ох, как не подводит. Или, скорее, наоборот, если судить по тому, как сбилось дыхание и потяжелело в висках. Про низ живота я вообще молчу, то, что там происходит, лучше не анализировать.
        - Теперь мяч, - вернул меня в реальность голос Городецкого. Куда же без мячей!
        Он вытащил из кармана желтый мячик и выставил его на ладони передо мной. Интересно, а ему обязательно стоять за моей спиной, прижимаясь грудью? Или без этого никак не постичь азов большого тенниса? Мяч Городецкий вложил мне в ладонь, как в чашечку.
        - Почувствуй его, сожми, но не сильно.
        Он издевается, вот провалиться мне на этом самом месте! Или это я настолько испорченная, что все, что слышу из его уст, воспринимаю с сексуальным подтекстом?
        - Так нормально? - поинтересовалась язвительно, сжав мяч.
        - Ты его лопнешь, Кулагина, убавь темперамент, - услышала на ухо. Сомкнуть руки на его шее и душить-душить, пока это красивое лицо не замрёт маской. - Легко бросаешь, - продолжил он, - и бьешь, тут очень простое и плавное движение тела, - внезапно Пал Сергеич положил руку мне на живот, и не успела я среагировать, как мужчина сделал движение, имитируя удар, при этом надавив на мой многострадальный низ живота, прижал к себе.
        Инстинкты сработали быстрее меня, учитывая, что я и так была на пределе, и я прогнулась в пояснице, тяжело выдохнув. Городецкий же наоборот, на мгновенье затаил дыхание, сжав меня ещё сильнее, и я с ужасом почувствовала, как мне в спину упирается… Нет, серьезно, это оно?!?! Такой размер вообще бывает? Может, он что подложил, чтобы пустить пыль в глаза?
        Я бросила отчаянный взгляд на Дениса, но тот стоял в стороне и болтал с каким-то парнем. Дорогой, я почти сексом тут занимаюсь прямо на корте! Спаси же меня от этого сексуального маньяка! А иначе я на него нападу!
        Городецкий успел вернуть себе невозмутимость, отпуская меня, шепнул:
        - Ну как тебе большой теннис, Аленка?
        Он отошёл, а я уставилась на него. Невозмутимый стоит, насмешливо крутит ракетку. А я никак не отдышусь, щеки горят, возбуждение несётся по телу волнами. Не соображаю ничего. Мне бы холодный душ, чтобы освежиться, а ещё лучше кровать, а в ней… нет, не дождётся! Я даже представлять этого не буду, пусть идёт куда подальше и свою красивую задницу заберёт.
        Положение спас Денис, подойдя-таки к нам. Соизволил!
        - Ну как тебе Аленка? - задал вопрос. Городецкий кинул быстрый взгляд, дёрнув бровью.
        - Потенциал на лицо, надо больше заниматься, и большой теннис будет ее.
        И снова я все перевернула в пошлом смысле. Нет, он же это и имел в виду?
        - Может, вы тут вдвоём поиграете, раз вам так нравится?
        Мои глаза расширились до неприличия, не знаю, как я в ужасе не крикнула протяжное: неееееееет!
        Но я не крикнула, а профессор ответил:
        - Почему бы и нет, да, Аленка? - и подмигнул мне. Спокойно, Кулагина, не бей его ракетой по голове, хотя тебя почти наверняка оправдают.
        - А ты куда собрался? - задала вопрос Денису. Он пожал плечами.
        - Посижу в кафе вон в том домике, там на втором этаже веранда с выходом на крышу.
        А сброситься с неё можно?
        - Иди, Дэн, - кивнул папенька, и тот умчал быстрее ветра.
        - Он с детства теннис терпеть не может, - пояснил вдруг Пал Сергеич, - может, потому что я хотел ему своей судьбы, которой у меня не случилось. Навязывал, заставлял.
        В эту минуту с Городецкого словно слетела маска, и он предстал передо мной отцом взрослого сына, который хоть и фигово, но пытается заботиться о своём отпрыске.
        Такого Пал Сергеича я еще не знала.
        Я вообще его как отца не знала. От Дениса мало что можно было услышать об их отношениях, да и какие отношения, когда отец целыми днями пропадает. И обида у Денина на лицо, тут к гадалке не ходи, комплекс какой-нибудь психологический. У меня в Минске подружка есть, психологиня Юля, вот она бы могла сказать точно. Может, обратиться к ней? Заодно меня от навязчивых идей избавит… Нет, такое я не смогу поведать никому.
        - Ну что, Аленка, - вернул меня из мыслей Гродецкий, весело подмигнув и крутанув в руке ракетку, - попробуем поиграть?
        - Давайте, - обреченно вздохнула я.
        - Что-то не очень ты похожа на фанатку большого тенниса.
        - Я предпочитаю смотреть.
        - Я так и понял, - хмыкнул он, а я покраснела.
        Это он сейчас намекает на тот факт, что я выследила его измену и подглядывала, как он сексом занимается? Или я просто схожу с ума?
        Но надо сказать, остаток времени прошел спокойно. То есть спокойно в моральном плане, потому что в физическом я оказалась выжата, как лимон. Пал Сергеич, по ходу, во всем любит добиваться совершенства, ибо спуску мне не давал, и я носилась по корту, как электровеник. И тоже кричала, как спортсменки, только в моих криках воплотились все известные проклятья, которые я посылала на голову несносного профессора.
        В общем, когда наше время закончилось, я растянулась прямо на корте в форме звезды и закрыла глаза, тяжело дыша. Так и лежала, пока не услышала над собой:
        - Впечатляет.
        - Сознайтесь, профессор, - сказала, не открывая глаз, - вы хотели сделать из меня отбивную?
        Он молчал, и из любопытства пришлось открыть один глаз. Городецкий возвышался надо мной, беззастенчиво пялясь на мое тело. Этот его взгляд прогнал усталость вмиг, и ее место заняло дотошное возбуждение. Дотошное, потому что у меня уже сил не было ходить с вечно дрожащими коленками.
        Пал Сергеич посмотрел мне в глаза, протянув руку. Я ее приняла и встала, не разрывая зрительного контакта. Правда, в конце он дернул меня на себя, так что я оказалась в его объятьях. Даже вспотевший после игры, он был привлекательным до чертиков, а вот я вряд ли, немного облагораживали мой внешний вид, разве что, короткая юбка и обтягивающая футболка.
        Рука Городецкого тем временем легла мне на поясницу, ненавязчиво надавливая, вжимая в мощное тело, и я уперлась руками в его грудь, не переставая тонуть в голубом омуте глаз.
        - Я выхожу замуж за вашего сына, - выговорила еле слышно на выдохе.
        - Это ты меня или себя убеждаешь? - спросил он, пронзая взглядом. Я нервно сглотнула, а Пал Сергеич склонился к моему уху.
        - Что бы я с тобой сделал, если бы ты попала в мою постель… - прошептал многообещающе, продолжая прижимать, а я вцепилась пальцами в его футболку, готовясь грохнуться в обморок от смеси нереального возбуждения, восторга и ужаса.
        Не сдавайся, Аленка, ответь ему достойно. Залепи пощечину, крикни «как вы смеете?!» и уйди.
        Ну хотя бы скажи что-нибудь саркастичное.
        Хотя бы что-нибудь скажи, пока кожа на шее не оплавилась от его дыхания.
        Кашлянув, я ляпнула первое, что пришло в голову:
        - Отбивную?
        Пал Сергеич на мгновение замер, а потом рассмеялся, уткнувшись мне в плечо. Вот я дура, такой момент испортила!
        Объятия ослабли, и Городецкий отстранился, продолжая посмеиваться и смотреть на меня… как-то по-другому. С интересом, что ли, но не таким, как раньше. Ой, нет, остановись, идиотка несчастная.
        Подумаешь, про постель он сказал. Ну сказал, а про то, что после секса выставил бы за дверь, тактично промолчал. Так что не стоит особо обольщаться.
        - Пойдем, Аленка, - сказал Городецкий, и я последовала за ним, думая о том, что мне нравится, как он произносит мое имя. Есть в этом что-то дерзкое и милое одновременно. И жутко сексуальное.
        Кажется, все, что связано с ним, для меня теперь сексуально. Это уже болезнь, а не случай психолога.
        Прежде чем подняться в кафе, мы разошлись по душевым, и как ни странно, встретились снова на выходе. Случайно. А может, он меня ждал? Вот я его точно не ждала. Целых семь с половиной минут за углом не ждала.
        - Форма теннисистки тебе больше к лицу, - заметил Пал Сергеич.
        - Может, мне в ней завтра прийти на семейный обед? - съязвила я.
        - Приходи, я буду не против. Тебе тоже понравится.
        - Как сегодняшний теннис? - хмыкнула я. - Знаете, Пал Сергеич, у вас просто кризис среднего возраста и желание доказать всем, что вы еще ого-го.
        - Даже так? - удивленно хмыкнув, он открыл дверь в домик, где располагалось кафе, предлагая мне пройти внутрь. Надо же, даже не обиделся. Непробиваемый черт.
        Но когда я сделала шаг, чтобы зайти внутрь, задержав меня за руку, наклонился и сказал:
        - Завтра после обеда расскажешь про мой кризис.
        И пропустил внутрь. Я шла, точнее, переставляла по инерции ноги, и думал об одном: сама напросилась! И так каждое столкновения с ним - как хождение по минному полю, а завтра, чую, он мне устроит…
        Только почему-то при этом снова стало горячо внизу живота. От этого надо избавляться. Сегодня уложу Дениса в постель и залюблю до полусмерти. Должно же меня отпустить. Так просто не бывает, в конце концов. Профессору хорошо, у него бедная Лиза два раза в неделю. А мне что делать? Придется работать с тем, что есть.
        Правда, то, что есть, преподнесло мне неприятный сюрприз: открыв дверь в кафе, я увидела Дениса, флиртующим с девушкой-барменом.
        Вот уж ничего себе. Не знаю, что меня больше поразило: то, что он флиртует с другой, или то, что вообще флиртовать умеет. Когда я его обхаживала, подобного шарма не замечала.
        - А сын времени даром не теряет, - хмыкнул Пал Сергеич. Значит, мне точно не показалось, что это флирт, а то я уж думала, это побочное явление от болезни имени Городецкого. - Торопись, Аленка, пока другая его не захомутала.
        Я показала ему палец. Очень хотелось средний, но пришлось безымянный с кольцом.
        - И как любящая жена я закрою глаза на это недоразумение, - добавила, опуская палец, профессор только еще раз хмыкнул.
        Тут Денис увидел нас и явственно смутился. Может, тоже ему палец показать, чтобы не забывал, как полгода назад предложение делал и песни пел, что я та единственная, с кем он хочет прожить свою жизнь?
        Спрыгнув с высокой табуретки, Денис быстро зашагал к нам, а Пал Сергеич подтолкнул меня к столику, слегка коснувшись рукой талии. Этого было достаточно, чтобы задать направление и максимальную скорость, к столику я почти побежала.
        Плюхнувшись на стул, подождала, пока присоединятся мужчины. Денис поглядывал со смущением. Знал бы ты, милый, что творится за твоей спиной между мной и твоим папочкой…
        - Ну что, молодежь, - спросил Городецкий, усевшись, - может, сделаем наши походы на теннис еженедельными?
        Лица у нас с Денисом вытянулись одинаково, но по разным причинам, а Пал Сергеич рассмеялся.
        - Ладно, я пошутил, выпьем лимонада, и расходимся.
        Я бы и вина выпила. Чтобы расслабиться. Моральное напряжение меня уже никогда не отпускает, плюс мышцы начинали ныть, чувствую, завтра мне мало не покажется.
        И мне не показалось. Открыв глаза утром, я лежала, глядя в потолок, и думала, как хорошо было бы, если бы меня сейчас парализовало, и я бы не могла чувствовать своих мышц. А я чувствовала их ВСЕ. Включая те, которых, я была уверена, у меня просто нет.
        Денис мирно сопел под боком. Он всю обратную дорогу посматривал смущенным взглядом, но я делала вид, что ничего не вижу. Скандалы будем устраивать потом, когда штамп в паспорте и деньги на личном счете заимеются. А пока пусть флиртует, надо же парню хоть как-то расслабляться, все же жениться собрался.
        Секса в эту ночь у нас не было, какой там супермарафон, мышцы ныли так, что я ходила с трудом. Денис был недоволен, но старался этого не показывать. Еще бы. После случайного флирта-то.
        Часы показывали десять утра, и я понимала: чтобы успеть к двум, надо вставать сейчас. Превозмогая боль, раздвигая границы. Какие там еще есть высокопарные фразы? Те, кто их придумал, не пытались встать с утра с кровати после теннисного марафона.
        Назло всем я вытащила привычное платье, но тут появился Денис.
        - Милая, надень что-нибудь другое. Ведь у тебя столько одежды!
        - Мне нравится это платье, - со странным злорадством сказала я, но Денис решительно забрал его у меня и унес, воспользовавшись тем, что я передвигаюсь со скоростью двадцать метров в минуту. Вернувшись, порылся в моем шкафу.
        - Надень вот это, ты в нем очень красивая. Пожалуйста, Ален, сделай это для меня.
        - Хорошо, - вздохнула, забирая платье. Оно было красное, обтягивающее, спереди закрытое, сзади спина оголена до середины. Длина до колена. Ну кстати, вполне ничего.
        Вполне ничего? Ничего хорошего! Вот как надо было назвать это платье, но это я поняла уже позже.
        Родители, как обычно, прибыли раньше нас. Мы традиционно расцеловались с маменькой, папеньке я церемонно кивнула. В этот раз мы сидели на диванчиках, и я опять оказалась рядом с Городецким. Он был, как обычно, невозмутим, разговор тек плавно от темы к теме, мы ели, пили вино, и я даже подумала, что все его вчерашние слова пустой треп, и можно расслабиться, как вдруг мне на ногу опустилась ладонь.
        Я замерла, сжав нож и вилку, что держала в руках. Уставилась взглядом в судака и стала его гипнотизировать так, что странно даже, почему он не ожил.
        А рука, между тем, плавно скользнула вверх, задирая мне платье. Пальцы едва уловимо касались кожи (по причине тепла колготки я не надела), и та покрывалась мурашками, полностью выдавая меня. Хотя какое там выдавая, достаточно было просто посмотреть на мое лицо, чтобы все понять.
        - Ален, что-то не так? - вот и Денис заметил.
        Они с маменькой встревоженно на меня уставились. Я впервые отметила, что они действительно с ней очень похожи. Не только внешне, но и манерой поведения, жестами. Воспитала себе сыночка… А мужа не воспитала.
        Ладонь тем временем, достигнув середины бедра, двинула на внутреннюю сторону, и я отчаянно сжала ноги, при этом дернувшись, и лица напротив стали еще более озабоченными.
        - Все в порядке, - просипела, наконец, - подавилась судаком… Отойду на минутку.
        И вылетела из-за стола быстрее, чем мое платье опустилось обратно. Никакая боль в мышцах не помешала. В туалете я отдышалась, для надежности заперевшись в кабинке. Он, что, ненормальный? Хоть какие-то рамки же должны быть! Может, он еще прямо там посадит меня на стол, задрав платье, прижмет к себе и… Эх мечты, мечты. Тьфу, какие еще мечты? Да он просто… просто… да у меня слов нет
        Просто…. судак!
        Рассиживаться долго было нельзя, потому я отправилась обратно, и уже проходя мимо выхода, бросила взгляд в окно и увидела молодую женщину. Я бы не обратила на нее внимания, вообще на женщин редко заглядываюсь, разве что на Кайю Скоделарио, но это так, исключение из правил. Но эта смотрела на меня, да еще с неприязнью.
        Увидев, что я ее заметила, резко развернулась и ушла, а я еще постояла, хлопая глазами. Это что сейчас было? Мне показалось? Она меня с кем-то спутала? Не очень похоже. Смотрела она на меня и не нравилась ей тоже я. Не люблю кому-то не нравиться. И чего ей не живется спокойно?
        Я сделала шаг и снова замерла, вдруг вспомнив ее со спины. Если снять одежду… Не подумайте только, что я извращенка. Но черт меня дери, это же бедная Лиза! Не то, что я так часто пересматривала фотографии того дня…
        Но, блин, дело же не в этом. Что она тут делает и почему так на меня смотрит? Вдруг Городецкий ей рассказал о том, что я за ними следила? Мне ведь неизвестно, насколько у них трепетные отношения, я видела только низменную часть, полную похоти и животной страсти. Мда, Алена, ну и набралась ты сексуализмов… А такое слово вообще есть?
        Тряхнув головой, я двинула к столику, и так порядком отсутствую.
        - Все хорошо? - спросил Денис, как только я появилась.
        Кивнув, я аккуратно села, косясь на Городецкого. Рассказать ему или нет? А вдруг я ошиблась, и та женщина вовсе не его любовница? Он потом скажет, что я специально их пытаюсь рассорить. Может, совершить еще одну вылазку через туи и посмотреть на эту Лизу?
        Нет уж, туда я уже ни за какие ковриги. Налазилась.
        Пока я мучительно размышляла, остальные о чем-то говорили. И ничего удивительного, что, услышав вопрос:
        - Что скажешь, Ален? По-моему, хорошая идея, - я не знала, о чем речь. Но так как это был Денис, то молча кивнула.
        - Ну и здорово, - подытожила Любовь Дмитриевна, - дорогой, тебе это точно не обременительно?
        - Что ты, милая, - ответил Городецкий с улыбкой, - я всегда готов.
        Я медленно перевела взгляд на профессора, пытаясь хоть как-то зацепить воспоминания о только что случившейся беседе. Должны же были хоть какие-то обрывки пролететь в голове? Пустота. Ладно, вопрос в другом: а куда мы, собственно, едем?
        Но тут мне стало не до этого. Потому что я почувствовала, как по моей голой спине скользит палец, едва касаясь, но так чувствительно. С трудом сдержав порыв ринуться всем телом вперед, я застыла, стараясь при этом выглядеть естественно. Правда, как это сделать, когда твою голую спину гладят пальцы самого сексуального мужчины на свете?
        В общем, я принялась остервенело кромсать остатки бедного судака, планируя незаметно сдвинуться ближе к краю, чтобы загребущие профессорские руки до меня не достали.
        Наконец, мне это удалось, а тут ещё кстати Любовь Дмитриевна пошла в дамскую комнату, и Денис, конечно, тоже побежал, куда же он без мамочки?
        Как только мы остались одни, я повернулась к Городецкому, зло шипя:
        - Вы совсем из ума выжили?
        - Это на меня кризис среднего возраста так влияет, - ласково улыбнулся он. Ух, значит, все-таки задели мои слова. И то ладно, ради этого стоило потерпеть.
        - Не надо повышать самооценку за мой счёт, - ответила гордо, - тем более это бесполезно.
        - Неужели? - Пал Сергеич изогнул бровь и внезапно добавил. - Мне нравится, что ты без колготок. У тебя такая нежная кожа.
        Я предательски сжала колени, а он усмехнулся:
        - Да уж, действительно, бесполезно. Ладно, Кулагина, считай на сегодня я достаточно потешил своё самолюбие.
        - Вы на что намекаете? - возмутилась я.
        - Тсс, - он приложил мне палец к губам, - не кипятись.
        Палец он не убирал, а я, вдруг вспомнив зеркальную ситуацию в комнате, взяла да и провела по нему губами. Такого профессор точно не ожидал. Замер, темнея взглядом, глубоко вдохнул. Я продолжала смотреть на него, думая, а не сошла ли с ума?
        Заканчивать надо с этим. И отстранилась, взяв меню, стала листать, как ни в чем не бывало, хотя чувствовала, что его взгляд меня прожигает.
        - Завтра у тебя мой семинар последней парой, - Городецкий говорил спокойно, словно ничего и не было, - после него съездим в салон.
        Так вот о чем они тут сговорились, пока я предавалась глобальному вопросом: Лиза или не Лиза?
        - Я сама могу его довезти. Или Дениса попросить.
        - Жених не должен видеть платье до свадьбы, плохая примета. Ты веришь в приметы?
        Сощурившись, я покосилась в его сторону. Теперь, кажется, верю. Теперь я во все верю, особенно если это поможет мне выйти замуж.
        - Ладно, после семинара, так после семинара, - ответила, наблюдая как к нам приближается Денис.
        Из института мы выходили отдельно, я настояла. Городецкий только посмеялся, но противиться не стал, забрал меня через остановку.
        Я села к нему в машину, ожидая самых разнообразных пакостей, если честно, но он сумел удивить.
        - У меня к тебе предложение, Аленка.
        - Какое? - напрягалась я.
        - Деловое. Поехали со мной в Питер на несколько дней.
        - Чего? - удивилась я, уставившись на профессора. - Зачем?
        - Подробности я тебе расскажу. Сыграешь мою любовницу.
        Глава 7
        Нет, я, конечно, от него всякого ожидала, но уж точно не такого. Он сам себя слышит?
        - В качестве любовницы? - повторила чуть ли не по слогам. Пал Сергеич бросил быстрый взгляд.
        - Только номинально. Посетишь со мной пару мероприятий в таком статусе.
        Я еще немного похлопала глазами. Вопросов была куча, но выбрать главный не получалось. В итоге спросила:
        - Поподробней можно?
        - Можно. Периодически я езжу в Питер, чтобы посетить, так сказать, неформальную встречу нескольких предпринимателей. Жен туда обычно не берут.
        - А берут любовниц, - хмыкнула я, - и что же, позвали бы свою Лизавету?
        - Она не сможет, - коротко ответил Городецкий.
        - И вы не нашли никого другого, к кому обратиться с подобным предложением? Пал Сергеич, да у вас поди баб, как грязи. Свистните, любая прибежит.
        - Интересного ты обо мне мнения, Аленка.
        Я все же немного смутилась.
        - Нет, серьезно, почему я?
        Он пожал плечами.
        - Кого-то нового надо искать, а ты под рукой. К тому же, мы ведь почти семья, так что не в твоих интересах меня подводить.
        - Как мило. Семья. В каждой семье, наверное, снохе предлагают играть любовницу?
        - Ну и не в каждой семье выходят замуж по расчету. Подумай, это хорошее предложение.
        - Чем? - уставилась я на него, проигнорировав первую часть.
        - Ты поедешь со мной в статусе помощницы от института. Как раз в это время в Питере будет форум, который я обещался посетить. По приезду получишь зачетку со сданной на отлично сессией.
        В общем, все лицеприятные слова в сторону профессора у меня закнчились, потому я прокрутила в голове непотребные. Ну и человек!
        - И как вы же договоритесь о сдаче моей сессии? - интересно, право слово, не сам же он будет с зачеткой бегать и жалобно заглядывать в глаза преподавателям.
        - Я жертвую туда столько денег, Аленка, что никому в голову не придет возмущаться. Я так понимаю, твои расспросы означают, что ты согласна?
        - Ничего они не означают, - буркнула я, - вопросы они и есть вопросы. Вы что, с девушками мало общались?
        - С такими, как ты, никогда.
        Вот это сейчас что было? Комплимент или насмешка?
        Я подозрительно просканировала его лицо, но не обнаружила ничего кроме немного подросшей щетины, которая, кстати, ему очень шла. Да он бы и в мешке из-под картошки выглядел мужественно, особенно, если мешок использовать как набедренную повязку…
        - Кулагина, - привычно позвал Пал Сергеич, я вернулась из своих фантазий и уставилась на него, - я жду ответ.
        - Как приличная девушка я должна взять время на размышление.
        - А ты приличная, Аленка? - он резко тормознул на парковке, так что я слегка подалась вперед и тут же отпрянула назад, сдерживаемая ремнем безопасности.
        Городецкий успел свой ремень отстегнуть и, повернувшись ко мне, разглядывал с улыбкой.
        - На что это вы намекаете, Пал Сергеич? - демонстративно оскорбилась я.
        - Ни на что, Кулагина, упаси бог, - он даже ладони выставил перед собой.
        Выйдя из машины, обогнул ее и открыл мне дверцу. И руку подал, гад такой, ну как тут откажешься? Я со всей возможной статностью вышла, а он, притянув, шепнул на ухо:
        - И все-таки ты плохая девочка, Аленка.
        Плохая. Плохая. Плохая. Ох, какая плохая, Пал Сергеич, вы даже не представляете. Потому что одно это словосочетание, произнесенное Городецким, вызвало во мне множество эмоций, и все известного характера. Что же в этом хорошего?
        Но все же я немного научилась справляться с собой, потому, вытащив свою руку из его, небрежно заметила:
        - У вас учусь плохому, Пал Сергеич.
        И направилась к салону, слыша, как он смеется мне вслед. Что, даже не зайдет, что ли?
        Я все-таки не удержалась и у дверей оглянулась, Городецкий так и стоял, прислонившись к дверце своего автомобиля и глядя мне вслед. Хорошо хоть мне, вон тут вокруг сколько глазеющих на него баб. Угомонитесь, он женат.
        В салоне я облачилась в выбранное платье безо всякого удовольствия. Еще недавно сам факт скорого замужества будоражил, вызывая радость, теперь же я стояла в зале, рассматривая себя в зеркало и не испытывая ничего. Разве что злость на Городецкого, потому что именно он стал причиной моего равнодушия.
        Тут звякнул колокольчик, я посмотрела через зеркало на вход и помимо воли улыбнулась. Зашел-таки. Пал Сергеич рассматривал меня через зеркало, и взгляд его все чаще задерживался в области декольте. Платье было простое: корсет с тонкими лямками и пышная юбка без колец. Строго, классически, стильно, и судя по взгляду Городецкого, сексуально.
        Пока мы гипнотизировали друг друга в зеркале, к профессору сбежались, кажется, все работницы. Неслись, наверное, наперегонки, ломая каблуки и теряя чопорность, которую демонстрировали обычно.
        - Я с девушкой, - коротко ответил он на их почти влюбленные взгляды, и они разочарованно удалились. Я им явно стала нравиться меньше.
        - Кажется, меня приняли за жениха, - негромко заметил Пал Сергеич, вставая сзади меня, в очередной раз нарушая границы личного пространства.
        - Странно, что не за отца, - съязвила я, не удержавшись, он только глаза закатил. Я сделала шаг вперед, одновременно повернувшись к профессору.
        - Ну что скажете? Денис будет счастлив?
        - Ага, так сильно, что даже расплачется.
        - Вы тоже могли бы пустить скупую мужскую слезу. Все-таки отдаете дитятко в нежные и заботливые руки.
        - Нежные и заботливые руки, тратящие мои деньги?
        - Пал Сергеич, - я доверительно взяла его под руку, встав рядом, - мелочно думать о деньгах, когда речь идет о счастье вашего сына. Вы просто не понимаете, как мы с вами можем быть полезны друг другу.
        Городецкий только бровь вздернул.
        - Продолжай.
        - Вы богатый человек, талантливый бизнесмен, отличный руководитель…
        - Ближе к делу, Кулагина.
        - Но вы не вечны. И ваш бизнес рано или поздно отойдет Денису.
        - Надеюсь, ты не вынашиваешь план моей скорой смерти? - хмыкнул он.
        - Что вы, так, пару раз представила, как душу вас подушкой.
        - Это обнадеживает.
        - Пал Сергеич, - я встала перед ним, уже сама нарушив все границы, даже руку ему на грудь положила. - Мы оба знаем, что Денис не горит желанием подхватывать семейное дело. Но при правильном подходе мнение может поменяться. Понимаете, к чему я клоню?
        Мы уставились в глаза друг другу, словно оценивая по-новому. Ну да, у каждого свои хитрости, но почему бы нам не объединить усилия вместо того, чтобы занимать позиции по разные стороны баррикад?
        Разорвался наш зрительный контакт словами одной из консультанток:
        - Вы очень красивая пара!
        Мы оба вздрогнули и отступили зеркально на шаг назад, переводя взгляд на говорящую. Она нашего смущения не заметила.
        - Платье пришлось в пору? Все хорошо?
        - Да, беру, - пробормотала я и пошла в примерочную переодеваться.
        Интересно, почему консультант решила, что мы пара? Так кажется со стороны? Ведь это значит, что наш уровень общения выглядит личным. Неужели заметно, что мы переходим границу официоза, заложенную нормами?
        Переходим? Да мы ее перебежали, даже не заметив. Нужно как-то отстраняться от профессора. Ведь я стану женой его сына. А это все неправильно. И значит, я должна отказаться от предложения ехать в Питер. Или…
        Ну разве что, последнее приключение? Подумаешь, похожу рядом с ним вечерок, поулыбаюсь толстосумам… Зато сессия будет сдана, да и интересно же посмотреть на Городецкого в неформальной обстановке.
        А вернемся, и все, обрублю концы, он будет для меня только отцом моего мужа. Может, и соблазнительным, но не более того.
        Ох, какая же я была тогда наивная! Держаться в стороне! Да знала бы я вообще, что выйдет из этой поездки… Впрочем, толку-то, если ума нет…
        Городецкий ждал меня у машины, прислонившись к дверце и сунув руки в карманы. Количество женщин в радиусе километра увеличивалось.
        Приняв у меня свадебное платье, он пристроил его на заднем сиденье, пока я усаживалась и собиралась с силами. Как только Пал Сергеич оказался в салоне, сказала:
        - Я согласна.
        - Это не ко мне, это к Денису. Или ты репетируешь?
        - Очень смешно, - сморщила я нос, - я согласна поехать с вами в Питер.
        Он бросил на меня такой долгий взгляд, что я заволновалась. Впервые не от его глаз, а оттого, что мы въедем в чью-нибудь машину. Но обошлось. Вернув внимание на дорогу, Городецкий кивнул.
        - Отлично, - сказал, больше не глядя. - Подробности расскажу завтра, когда домой поедем.
        Прелесть какая. Прозвучало так, словно у нас с ним есть свой дом. Да уж, знатная вышла бы семейка, муж змий-искуситель и жена глупая дурочка. Но рядом с ним либо такой, либо вечно долбающей и подозревающей. И в чем-то понять Любовь Дмитриевну можно. По крайней мере, она сама верит в ту иллюзию счастья, которую себе создала.
        Выезд в Питер планировался через неделю. Точнее, вылет. На следующий день мы с профессором вновь оказались на моем диване (как двусмысленно! Но увы, истина куда прозаичнее), он пил кофе, я чай.
        Поездка планировалась насыщенная. В том плане, что в первый день нам надо было засветиться на форуме, решить какие-то вопросы. То есть решать их будет Городецкий, а я находиться рядом и смотреть влюбленными глазами. Тьфу, верно-преданно помогать.
        Влюбленными глазами это потом, когда до толстосумов дойдем. Остановимся мы в гостинице в центре, внизу расположен ресторан, где будет выделен небольшой зал для встречи. Вот что значит иметь деньги. Неужели я тоже когда-нибудь смогу так шиковать, не думая при этом, что завтра придется спать в картонной коробке под лестницей?
        Масштаб мне нравился. Особенно когда Городецкий сказал, что нужно выглядеть соответствующе, а значит, мне надо пройтись по магазинам. А потом выложил на стол кредитку. Я чуть не прослезилась.
        - Надеюсь, тебе не надо объяснять, где одеваться?
        - По этому поводу не переживайте, - ответственно заявила я, - все сделаю в лучшем виде.
        Выходило, что в пятницу мы прилетаем и едем на форум, в субботу вечером встреча с олигархами мира сего, а в воскресенье обратный вылет. Подробности я слышала плохо, находясь на низком старте в поход по магазинам. Жалко, ночью они закрыты. Но завтра я оторвусь! Может, даже на институт забью.
        - Никаких прогулов, - строго сказал Городецкий, я закатила глаза.
        - Вы что, мысли читаете?
        - Чтобы прочитать твои мысли, не надо быть экстрасенсом.
        - Просто я искренняя и непосредственная.
        Пал Сергеич только головой покачал, вставая.
        - Надеюсь, к завтрашнему семинару ты готова?
        - Ой да ладно вам, может, уже прекратим эти глупости?
        - Вы называете глупостями мой предмет, Кулагина? - вздернул он брови, перейдя на вы и придав голосу строгости.
        Но эффекта не возымел. Видимо, я уже к нему привыкла. В плане, что не вижу в нем преподавателя. Он мне куда… ближе?
        - Нет, я о вашем постоянном штудировании, - ответила, решив не углубляться в дебри собственных мыслей, там сам черт ногу сломит, куда уж мне.
        - Я учту, - улыбнулся Городецкий.
        - Лучше не надо, а то вы так учтете, что потом мало не покажется.
        Городецкий, рассмеявшись, удалился, а я сразу отправилась в ванную и постельку. Завтра же великий день. Кулагина покорит ГУМ!
        Занятия я еле высидела. Жесткосердечно со стороны Пал Сергеича было выдать мне кредитку и заставлять так долго терпеть.
        И гонять на семинаре тоже было необязательно. И попросить задержаться, когда мысленно я уже заходила в магазин «Диор». Я еле дождалась, пока ребята покинут аудиторию, еле ноги волокут, честное слово!
        - Ну что ещё, Пал Сергеич? - спросила, когда мы остались одни.
        - Подвезу тебя до магазина.
        - Не доверяете моему вкусу или боитесь, что я все деньги потрачу? - хмыкнула, сложив руки на груди.
        Вместо ответа Городецкий подошёл и щелкнул меня по носу. Обидно, знаете ли. Словно я собачонка какая. Отомстить захотелось даже. Ну я взяла и пощекотала его.
        - Кулагина, ты с ума сошла? - он обалдел, прижав руки к телу, заодно и мои, находящиеся у него на ребрах. А я подумала, и впрямь сошла, наверное, раз вытворяю такое.
        - Боитесь, профессор? - не удержалась, хихикнув. - Значит, ревнивый.
        - Кулагина, - повысив голос, Пал Сергеич резко выдернул мои руки и зажал их за моей спиной, оказавшись тем самым вплотную.
        Само собой, весь юмористический настрой с меня тут же слетел. Городецкий только головой покачал, рассматривая мое лицо.
        - Какой же ты ещё ребёнок, - усмехнулся, отпуская и отходя в сторону. Прозвучало опять обидно.
        - А вы старый зануда, - показала ему язык. Он на это только рассмеялся, совершенно не обидевшись.
        - Пошли уже, - заметил мне, но я замотала головой. - Все в шпионов играешь?
        - Встретимся через остановку, - твёрдо сказала, направляясь к двери, и уже в спину услышала:
        - Кулагина, а каково это хотеть старого зануду?
        Я закусила губу, призывая себе на помощь все силы небесные. Можно и подземные, но они с Городецким явно заодно, так что себе хуже сделаю.
        Обернувшись, взглянула на Пал Сергеича, он по-прежнему улыбался, и глазами тоже. Такой красивый стоял в солнечном свете, заливающим аудиторию, что я залюбовалась.
        Очнулась, естественно, когда Городецкий спросил:
        - Ты так на меня смотришь, у меня что нимб над головой?
        Я фыркнула.
        - Скорее уж дьявольские рожки, - и вышла, пока он снова не сократил расстояние между нами.
        Шла по улице, глупо улыбаясь. Помимо воли вспомнила наши перепалки, переглядки, и моменты, когда мы оставались наедине… кажется, Городецкий успел плотно залезть мне под кожу, по крайней мере, чего я так радуясь и сердце замирает?
        Но я решила не портить этот день, а позволить эмоциям захватить себя. И в машине, пока мы ехали в центр, даже получился разговор, без пошлостей и намеков, интересный, о литературе. Хотя, конечно, от каждого взгляда профессора меня бросало в жар, и я начинала немного заикаться, но все же разговор имел место быть. Выходит, мы с ним даже говорить можем, а не только… что не только?
        Ничего между нами и не было, по существу. Кроме все тех же намеков. А намеки штука тонкая, не все их понимают.
        Городецкий не только подвёз меня, но и отправился со мной в магазин, точнее, потащил сам. Ну как потащил: определил мою руку себе на локоть.
        - Вы, что, будете по магазинам со мной ходить? - поинтересовалась я, невольно наслаждаясь эффектом, оборачивались на нас многие, и мужчины, и женщины.
        Поймав наше отражение в витрине, я подумала, что мы и впрямь неплохо смотримся вместе.
        - Нет, подберем вечернее платье, а дальше ты сама.
        Сама так сама, карточка-то у меня, и руки чешутся. Правда, я дорвалась до шоппинга только через час, в течение которого перемерила с десяток платьев, выбранных Городецким. Но ему все не нравилось. Вот ведь привереда.
        - Это последнее, - предупредила я его, забирая платье у взмокшей, но до оскомины счастливой продавца-консультанта. - Выбирайте из ранее примерянного.
        - Вам помочь? - влезла девушка, но я так рявкнула «нет», что она удалилась, громко цокая каблуками.
        Но оказалось, я погорячилась. Потому что помощь мне бы не помешала. Дотянуться до задней застежки никак не удавалось, и мне таки пришлось высунуть голову из-за занавески и попросить Городецкого позвать консультанта.
        - Зачем? - спросил он вместо того, чтобы царским жестом взять колокольчик и позвонить, поглядывая на всех свысока.
        - Не могу застегнуть застежку.
        - Давай я помогу, - он поднялся, а я выставила руку вперед в предупреждающем жесте.
        - Даже не думайте.
        Но он и не думал. Не думал останавливаться. Зашёл в примерочную, я отступила в другой угол, придерживая одной рукой платье, а другую выставив перед собой.
        - Повернись, Ален, - сказал Пал Сергеич.
        Боже, у него гипнотический взгляд, иначе как объяснить, что я в здравом уме поворачиваюсь к нему голой спиной? Он сделал шаг вперёд, оказавшись почти вплотную ко мне, и глаз не сводил с моих глаз через зеркальное отражение. Костяшки пальцев коснулись кожи, и я задержала дыхание. Секунда, и его руки со спины легли мне на живот, притянув к себе. Носом Пал Сергеич провёл от моей шеи к виску, и внутри все задрожало.
        - Мне нравится это платье, берём, - шепнул он, я молча кивнула, а потом, не выдержав, повернулась к нему, как бы призывая продолжить.
        К черту, к черту, я так больше не могу! Хочу знать, как он целуется. Пал Сергеич, поняв, к чему я клоню, перевёл взгляд на мои губы, раздув ноздри.
        И только я начала тянуться на цыпочках, как по ту сторону раздался вопрос:
        - Вам не нужна помощь?
        И все очарование момента прошло. Пал Сергеич отстранился, я шарахнулась в угол примерочной, проклиная консультанта. Ну что она не понимает, люди захотели уединиться!
        Платье мы купили, неловкость, возникшую между нами, пришлось терпеть недолго, потому что Городецкий действительно укатил, оставив меня один на один с этим гигантским миром женского счастья. И я предалась ему сполна, бросилась в омут с головой, размахивая кредитной картой.
        Часа через четыре устала. Выходя из очередного магазина с кипой пакетов в руках и кредиткой, зажатой между пальцев, думала, чего хочу больше: мороженого или кусок торта, как вдруг кто-то сзади в одно мгновенье выдернул карточку из рук.
        Все внутри упало. И только пакеты я крепко сжимала в руках. Резко обернувшись, надеясь увидеть вора, застыла. Передо мной стояла та самая девушка, что смотрела на меня в окно ресторана. И теперь у меня уже не оставалось сомнений, что это Лиза.
        Она рассматривала меня, держа кредитку между пальцами, на лице улыбка, но глаза холодные. А вообще, она красивая. Даже очень, черты лица правильные, на куколку похожа, в хорошем смысле слова, а не как эти все накачанные силиконом и тем, что попалось под руку. Естественная красота, натуральная. И фигура отличная. Следовало признать, вкус у профессора есть.
        Не знаю, что она высмотрела, глядя на меня, но сказала следующее:
        - Городецкий даёт тебе свою кредитку, сопровождает по магазинам, водит на теннис… Очень мило.
        Звучит неплохо, да, но от истины далековато. От той истины, которую, кажется, углядела эта девица.
        - Кредитку верните, - сказала я спокойно. Лиза стала обходить меня по кругу.
        - А чем я хуже тебя? - говорила, разглядывая. - Почему именно на тебе его перемкнуло?
        - Слушайте, девушка, - начала я, было, но она перебила.
        - Это ты меня слушай, - бросила, вмиг отбросив напускное дружелюбие, - Павел мой.
        - У него вообще-то жена есть, - буркнула я, а то Лиза не знает.
        - Короче, девочка, не рассчитывай, что у тебя есть шансы. Вылетишь из его жизни быстрее, чем пробка из шампанского.
        Она сунула кредитку в нагрудный карман моей рубашки и удалилась горделивой походкой прочь. Я проводила ее взглядом. Многие мужики, кстати, тоже.
        Настроение, так стремительно выросшее в течение похода по магазинам, резко упало. Так что пришлось взять и мороженое, и кусок торта.
        Вот значит что получается. Лиза решила, я и есть любовница Пал Сергеича. Она, выходит, следила за мной? Или за ним? И сделала выводы. Что я сплю и с сыном, и с отцом? Впрочем, сын ее, кажется, не особенно интересует. А вот отец… будь он неладен.
        Заводит себе баб, а разбираться с ними я должна. Может, у него клуб есть? «Прошлые, настоящие, будущие». А что, звучит. Ты, Кулагина, в какую из категорий собралась? Тут надо понимать, что, конечно, рано или поздно все становятся прошлыми. А я ему даже не любовница. Я невеста его сына! Почаще надо себе об этом напоминать.
        Остаток вечера я разбирала вещи, укладывая их в шкаф, он у меня, кстати, большой, но не особенно забитый. Был до сегодняшнего дня.
        Потрудилась я на славу, Городецкого поди перекашивало от смс о потраченных суммах. Впрочем, для него это не суммы, он же у нас богатей. Интересно, а на эту квартиру деньги тоже он даёт? У Дениса-то их нет.
        И Дениса тоже особенно нет. Как-то выпал он из моей жизни за последние пару недель. Позвонить, что ли? Но вредный голос внутри нашептывал, что лучше поваляться на диване, посмотреть сериал. Денис предложение сделал, подготовка к свадьбе идёт, и нечего тревожить парня по пустякам.
        Нет, но действительно, почему он меня не встречает после работы? Почему мы вообще вместе не живём? Если ему удобно вот так, чтобы приехал, уехал, то он сильно удивится, попав в суровый и реальный мир женатика.
        А я стану замужней дамой. Это ведь серьезно, по-настоящему!
        И впервые, словно только осознав данный факт, я испугалась. Ведь замужество это не только деньги, которые я получу, это еще множество обязательств по отношению к мужу! И вообще, если бы в браках все было так шоколадно, они бы не распадались так часто, если верить статистике.
        Я так распаниковалась, что не нашла ничего лучше, как позвонить Денису. Он должен успокоить меня, сказать, что все будет хорошо, мы не такие как все, и прочий бред, который говорят умирающим… то есть брачующимся.
        Денис не брал трубку. Я прождала десять гудков раз, другой, и на третий наконец сняли трубку.
        - Денис! - позвала, приближаясь к панической атаке, если судить по количеству съеденных за последние десять минут печенюшек.
        - Он в ванной, Ален, это мама, - услышала голос Любови Дмитриевны и заскрипела зубами так, что, наверное, она услышала.
        - Пусть позвонит, когда выйдет.
        - Хорошо. Что-то случилось?
        - Нет-нет, все в порядке.
        Распрощавшись, я положила трубку.
        А ещё мамочка. Дотошная наседка, которая будет пристально следить за тем, как я жарю котлеты и вытираю стол, и с тайным злорадством обнаруживать, что делаю это хуже неё. А я делаю хуже, потому что котлеты вообще не люблю. И повар из меня так себе. Уборщица вообще, мягко говоря, ни о чем. Кто там ещё? Нянька для ее сыночка? Ну с этим она справится, я думаю. Будет всю семейную жизнь качать своё чадо на ручках, а он и рад. Настоящий маменькин сынок…
        А лучше бы был папенькин? От одного воспоминания о котором меня дрожь охватывает? Наглым, самоуверенным бабником? Нет, спасибо. Мне ещё надо с папенькой ужиться как-то.
        Я уставилась на себя в зеркало: глаза чумные, бледная… Боже, Кулагина, куда ты вообще лезешь! В эту семейку психов-извращенцев!
        И тут зазвонил телефон, ненадолго выбив меня из струи осознания великих истин.
        - Денис! - чуть ли не крикнула я. - Приезжай ко мне.
        - Что-то случилось? - обеспокоенно спросил он. У, вылитая мамаша.
        - Я очень по тебе соскучилась. Приезжай, я жду.
        - Ален, - он явственно вздохнул, - сегодня столько дел было, к тому же я машину в сервис загнал, может, завтра?
        Завтра я, возможно, уже пересеку Атлантику, в ужасе убегая от вот-вот готового обрушиться счастья.
        - Бери такси.
        Пауза, сопит в трубку, как маленький. Я вздохнула.
        - Ладно, забей, все нормально.
        - Точно? Не обижайся, малыш, в субботу я весь твой.
        Вот и поговорили. Кто ещё кого в график вписывает? Я его или он таки меня? Ладно, при встрече я с ним поговорю. Лайтово так, чтобы не спугнуть, но кое-что вызнать.
        Но к субботе я немного остыла, решив, что дала маху. Пожалуй, разговоры с Денисом до брака лучше не заводить. Будем решать проблемы по мере их поступления.
        Неделя до отъезда в Питер шла удивительно быстро, а я каждый день думала, правильно ли сделала, согласившись на подобную авантюру. Денису сказала, что мы с его отцом едем от института на форум, он, немного подумав, пожал плечами, мол, ладно.
        Маменька и то больше энтузиазма проявила. Выспрашивала, рассказывала про Питер, куда сходить, велела Пал Сергеичу со всей ответственностью подойти к вопросу и показать город. Он обещал, чуть ли не поклялся, приложив руку к сердцу. Только вопрос, оно у него вообще есть?
        Глава 8
        В Питере я не была и на самолете не летала, потому мое путешествие началось ещё по дороге в аэропорт. За эту неделю Городецкий так толком и не рассказал, что конкретно от меня нужно, обозначив область моих действий категорией «улыбаемся и машем». Это я могу, не вопрос.
        В аэропорту мы разместились в зале ожидания отдельно от простых смертных, и Пал Сергеич сразу уткнулся в ноутбук, сказав, что ему надо поработать. Я не мешала, сидела рядом на диванчике, стянув балетки и сунув под себя ноги, и с удовольствием за ним наблюдала.
        Когда он отключал своё соблазнительное дьявольское нутро, то становился другим. Вот сейчас собранный, серьезный, деловой. Настоящий мужчина, настоящий бизнесмен. Смотришь на такого и хочется себе забрать. Я вздохнула. Что-то, Кулагина, ты губу раскатала. Но раскатывай или нет, следовало признать, что этот мужчина стал занимать в моей голове слишком много места.
        - О чем задумалась, Аленка? - задал вопрос Городецкий, не отрывая взгляд от ноутбука, я пожала плечами.
        Пал Сергеич вдруг отставил ноутбук на ручку дивана и, повернувшись, аккуратно потянул мои ноги, выпрямляя. В общественном месте я подвоха не ожидала и поддалась, а он положил мои ноги себе на колени. И снова взяв ноут, вернулся к работе. Я замерла почти в немыслимой позе, боясь пошевелиться.
        - Расслабься, Кулагина, - заметил Пал Сергеич, по-прежнему не отвлекаясь от работы, - привыкай к новой роли, если ты будешь так вести себя, то даже памятник Екатерины тебе не поверит.
        Ему легко говорить. Расслабься… вон как на нас сразу остальные коситься начали. Я взяла и ляпнула:
        - Мы с вами, как Лолита и Гумберт.
        Профессор, немного поморгав, ответил, вздыхая:
        - Ну если тебе так нравится…
        - Что значит нравится? Просто со стороны мы, наверное, выглядим странно.
        - Ален, ты совершеннолетняя молодая девушка, а я не так стар, как тебе, по всей видимости, кажется, - он бросил в мою сторону насмешливый взгляд, - такими отношениями сейчас никого не удивишь.
        Я скривилась, но промолчала, решив, что диалог не имеет смысла. Закрыла глаза и даже начала дремать, когда почувствовала, что Городецкий гладит мои ноги. Даже если бы он их не гладил, а просто положил свои горячие ладони, я бы начала возбуждаться, что говорить о реальности.
        Распахнув глаза, снова уставилась на него. Пал Сергеич взгляда от ноутбука не отрывал, словно там у него магнит какой. А руки жили сами по себе, одна на клавиатуре, другая на моей стопе.
        - Пал Сергеич, - выдохнула я, поджимая пальцы. Рука на моей ноге замерла, вторая продолжала отстукивать по клавишам.
        - Тебе не нравится? - задал он вопрос. Я покосилась по сторонам. Мне-то нравится, и всем окружающим по ходу тоже, вон как пялятся.
        - Мне в туалет надо, - пискнула я, Городецкий только улыбнулся краем губ, отпуская меня.
        Боже, как в плену побывала, я и не чувствовала, в каком напряжении находилась все это время. Сунув ноги в балетки, позорно сбежала. Стояла в туалете, рассматривая себя в зеркало. Кажется, я дала маху, согласившись изобразить спутницу Городецкого, чувствую, эту поездку буду вспоминать дольше, чем теннис.
        И оказалась права, только вот мотивов для воспоминаний было куда больше, чем я думала.
        Но в целом, все шло неплохо. Летать мне понравилось, ощущений масса, от восторга до ужаса. Хотя Городецкий и наблюдал с любопытством, словно я зверь невиданный. Он-то поди даже не заметил, что мы вообще летели. По крайней мере, эмоций на лице я не увидела.
        По приезду взяли в каршеринг «Ауди А3», из неё я отписалась Денису, что долетели хорошо. Он пожелал мне хорошо провести время и не пропадать.
        Последнего я обещать не могла, потому что пропадать начала почти сразу. Питер оказался красивым даже на окраине, но когда мы въехали в центр, я сидела, почти впечатавшись в стекло.
        Остановились мы практически возле Исаакиевского собора, через дорогу. Ну офигеть же можно. Я глазела по сторонам, ничего не слыша и не видя и на улице, и в гостинице, и только услышав:
        - Вот ключ от вашего номера, приятного отдыха, - наконец, повернулась к Городецкому.
        Перевела взгляд на его руки, в них была одна пластиковая карта-ключ. И в голову мою закрались кое-какие подозрения.
        Высказывать я их не спешила, только когда мы оказались в лифте (удачно вдвоём), встала напротив и ткнула пальцем ему в грудь. Как палец не сломала-то, а, непонятно, об эту твердь.
        - У нас что, один номер?
        - Естественно, - невозмутимо ответил он, - где ты видела любовниц, живущих отдельно?
        Тут лифт остановился, и я резко развернулась к выходу. Увидев перед собой достопочтенную пару около семидесяти, улыбнулась и вышла. Городецкий вёл меня по коридору, положив руку на талию, тем самым парализовав мою волю и часть мышц. Может, у него что-то встроено в ладони? Это многое бы объяснило в моем поведении.
        Номер оказался шикарным, большая гостиная и спальня с огромной кроватью, при одном взгляде на которую сразу посещают грешные мысли. Она и Городецкий просто созданы друг для друга. Ну и я бы между ними неплохо смотрелась. Божечки, Кулагина, уймись! Не будешь ты с ним спать. Не будешь, и точка. И ещё одна. И ещё. А многоточие это уже так неопределенно…
        - Чего застыла, Аленка? - шепнул на ухо Пал Сергеич, пока я гипнотизировала кровать, стоя на пороге комнаты.
        Сделав пару шагов вперед, повернулась и лицезрела насмешливый взгляд Городецкого. Он стоял, привалившись к косяку плечом и сложив на груди руки. Выглядел, кстати, так, что слюни подбирать замучаешься. Тонкая рубашка, обтягивающая широкие плечи, и джинсы - самый обычный наряд, но этот в нем выглядит так, что хочется взять и все снять, даже не знаю, с него или с себя. Лучше с обоих.
        В общем, собрав остаток здравых мыслей, я нахмурилась и строго сказала:
        - Я буду спать здесь.
        - Не вопрос.
        - А вы нет.
        - И где же я буду спать, боюсь спросить? - вздернул он бровь.
        - В гостиной есть диван.
        - А как же уважение к старшему поколению?
        - Вот только не надо передергивать, - сказала ему и, опять подумав о двусмысленности, покраснела, добавив, - это ваш косяк с кроватями, так что на диване спите вы.
        Говоря это, я отступала задом в комнату и, наткнувшись на кровать, села на край. Вроде как заклеймила. Городецкий сделал шаг в мою сторону, я немного поёрзала. На следующий шаг сглотнула, на третий вскочила, поняв, что пора действовать.
        - Ладно, вы тут, а я на диване, - и пулей выскочила из комнаты.
        Диван, кстати, очень даже неплох, и вообще, он сложенный шире моего разложенного на вид. Так что перекантуюсь тут.
        - Ну что, какие у нас планы? - бодро поинтересовалась, как только Городецкий появился в гостиной.
        - Я бы принял душ, поел, но надо ехать на форум. Так что все радости жизни оставим на потом.
        Форум напоминал улей, поначалу я таскалась за Пал Сергеичем хвостом, ожидая каких-то указаний, но потом оставила его наедине с кучей народа и отправилась бродить. Было скучновато, мне точно. Потолкавшись то там, то тут, взяла два кофе и отправилась туда, где оставила Городецкого.
        Он был на месте, но не один. Я так и замерла со стаканчиками в руках. Потому что рядом с ним сидела какая-то блондинка, и я отчетливо видела, как она наглаживает своей ногой ногу Пал Сергеича. И не говорите мне, что у него там что-то чешется! Вон какая морда довольная.
        Мысленно я вылила один стакан кофе ему на брюки, второй даме на грудь, но на деле только с улыбкой поставила на стол перед ним. Пал Сергеич впился внимательным взглядом, словно почувствовал что. Берегите брюки, профессор Городецкий, чем на меня смотреть!
        - Спасибо, Ален, - сказал, взяв стаканчик и сделав глоток. - Знакомься, это Марина Викторовна из СПБГУ, а это моя помощница Алена.
        Женщина улыбнулась, окинув быстрым взглядом. Конкуренткой она меня явно не считала, ну да, ещё бы, я же не в обтягивающей юбке и блузки с тремя расстегнутыми сверху пуговицами у меня тоже нет, и моя нога никого не наглаживает.
        - Может, и мне кофе принесете? - обратилась ко мне выдра.
        - Это не входит в мои обязанности, - ядовито заметила я, садясь напротив них, специально подальше от этого бабника престарелого.
        Он рассматривал меня с усмешкой, а потом взял и сказал:
        - Марина Викторовна, вы извините, но у нас много дел, - и поднялся. Дама такого не ожидала, растерялась, даже часть лоска с неё слетела. - Ещё увидимся, - он подал ей руку без какого бы то ни было намёка на соблазн, чем лишил последних надежд на счастливую ночь, полную блаженства и криков в экстазе.
        Сделав мне знак, направился быстрым шагом прочь, я едва за ним поспевала.
        - Мы куда так спешим, Пал Сергеич? - Все же задала вопрос, пытаясь догнать его, чтобы идти вровень.
        Но он вдруг резко свернул в коридор, я по инерции прошла прямо. Тормознув и чертыхнувшись, сдала назад, завернула за поворот, и тут же оказалась схвачена его сильными руками и прижата к стене. Пал Сергеич нависал надо мной, опираясь на руку, и был так близко, что я дыхание затаила. А он вдруг спросил, улыбнувшись:
        - Аленка, ты что, ревнуешь?
        От неожиданности я вылупила на него глаза. Я ревную? Он в своём уме?
        - Просто не люблю женщин, которые трут свои ноги о других. Это негигиенично, в конце концов.
        Городецкий рассмеялся, уткнувшись носом мне в волосы. Так, я сейчас грохнусь в обморок, нос у него видать тоже с каким-то сенсором. Может, он просто робот? Секс-машина. Я бы не удивилась.
        - Глупенькая, - пробормотал он мне в волосы, я вжалась в стену, пытаясь хоть немного увеличить расстояние между нами и тем самым сохранить остатки здравого смысла.
        - Давайте без оскорблений, - заметила, подняв на него глаза, - даю сто из ста, что если бы не я, она бы оказалась у вас в постели.
        Он продолжал смотреть мне в глаза так пристально, что я начала терять боевой задор. Ещё немного вжалась в стену, там, наверное, останется отпечаток моей спины. Пал Сергеич, наклонившись к моему уху, прошептал:
        - Я ее не хочу, Ален. Я тебя хочу.
        Эти слова заставили голову закружиться, а коленки в очередной раз предательски задрожать. Мы так и стояли, не касаясь друг друга: Пал Сергеич опирался на руки, я сжала ладони в кулаки, чтобы не вцепиться в его сильные плечи.
        Главное, не смотреть ему в глаза, а то я знаю, чем все кончится. На три дня мы запремся в номере и не будем вылезать из постели, а потом я приеду в Москву и останусь за порогом безбедной жизни.
        Нет, Денис мой якорь, который тащит меня на дно, то есть я хотела сказать, позволяет крепко стоять на ногах, и потому нужно сейчас найти в себе силы отреагировать спокойно и правильно, даже если мое тело со мной не согласно. Давай, Кулагина, ты сможешь!
        - Извините, мне надо в туалет, - пискнула я и, выскользнув из-под рук Городецкого, понеслась, куда глаза глядят.
        Но форум большой, и через пять минут я остановилась, сама не зная где. Отдышавшись, попыталась собраться с мыслями, хотя в голове стояли последние слова Городецкого, заставляя сердце быстрее гнать кровь по телу, которое и так уже дрожало будь здоров.
        Он меня хочет! Профессор Городецкий хочет меня! Глупая улыбка расползлась по лицу, но я тут же ее стёрла, одернув блузку. Ни черта он не получит. А то захотел и рыбку съесть, и… черт, забыла, как там говорится. Короче, не видать ему меня, даю слово!
        Кому только - непонятно, самой себе уже не верю. Вздохнув, я поплелась обратно, надеясь, что судьба каким-то образом сведёт нас вместе, но она, видимо, решила не облегчать мне задачу, поэтому через десять минут блужданий я набрала номер Городецкого.
        - Двигай к машине, - сказал он, - я минут через десять выйду.
        В отель мы ехали, делая вид, что ничего не было. Хотя я и поглядывала на Пал Сергеича, пытаясь обнаружить в нем какие-то эмоции, но он был непробиваем. Может ведь, а, не то, что я, как идиотка, километражи наматываю, чтобы стресс снять.
        - Теперь наконец поесть и душ, - заметил Городецкий, когда мы шли к дверям гостиницы.
        В фойе задержались, потому что кто-то позвал Пал Сергеича, обернувшись, я увидела высокого стройного брюнета лет двадцати семи, очень симпатичного. Приближаясь к нам, он смотрел на меня, словно пытался оценить. А профессор, поймав его взгляд, притянул за плечи, прижав к своему горячему телу. Мне не оставалось ничего иного, как обнять его в ответ, и самое ужасное, мне понравилось. Понравилось чувствовать его тело под своей ладонью. Понравилось прижиматься к нему, пока он поглаживает мое плечо пальцами, чувствовать так ярко его запах. Близость с ним одновременно будоражила и успокаивала, даря чувство защищенности.
        И я немного испугалась, впервые остро осознав, что мне не хочется, чтобы это кончалось.
        В общем, пока я стояла, малость ошарашенная этим открытием, молодой человек приблизился и поздоровался за руку с Городецким.
        - Знакомьтесь, - вернул меня в реальность голос профессора, - это Максим, сын моего делового партнёра, а это Алена.
        Ну да, можно не пояснять, да и странно это прозвучало бы: моя любовница.
        Я протянула руку, улыбнувшись, для чего пришлось отцепиться от Пал Сергеича. А Максим взял и поцеловал ее, смутив тем самым до чёртиков. Я покосилась на Городецкого, тот только едва заметно нахмурился, но тут же вернул обычное выражение лица, благо мою руку уже выпустили из влажных и трепетных объятий.
        - Вы в ресторан? - спросил тем временем Максим, и мы все сделали вид, что сейчас ничего эдакого не произошло? Может, в Питере так принято, культурная столица, все дела…
        - Да, составишь компанию? - предложил Городецкий, и тот согласился.
        Если честно, мне было все равно, потому что я успела изрядно проголодаться и, когда принесли заказ (объемный), принялась трескать. Максим наблюдал за мной с интересом. Ну да, может, не очень эстетично, но я голодна, а тут жутко вкусно готовят.
        - У девушки хороший аппетит, - заметил Пал Сергеичу, тот усмехнулся, кинув на меня взгляд.
        - Это во всем, - заметил, а я бросила укоризненный взгляд, не переставая жевать.
        - Расскажите о себе, Алена, - обратился ко мне Максим, и я чуть не закашлялась, так как совсем не ожидала подобного интереса.
        Бросив взгляд на Городецкого, который оставался непроницаемым, коротко рассказала:
        - Да ничего интересного, учусь в институте на инженера, это сейчас практически единственное, что занимает мою жизнь.
        Покосившись на профессора, поймала задумчивый взгляд, направленный на меня, опять какую-нибудь пакость вынашивает? Но он молчал, вскоре у мужчин завязался разговор, а я, наевшись, дремала с открытыми глазами, все-таки день был тяжелым и насыщенным.
        Наконец, мы распрощались с Максимом и отправились в номер. Если до этого я мечтала улечься после душа баиньки, то ближе к номеру ощутила привычную нервозность, там же ОНА. Кровать, воплощающая собой все пороки человечества и предлагающая их вкусить прямо сейчас. Главный порок, конечно, шел по правую руку от меня.
        - Как тебе Макс? - задал вопрос, я пожала плечами.
        - Симпатичный, - ответила коротко, даже не задумываясь.
        Городецкий кивнул, открыв дверь в номер, пропустил меня вперед.
        - Я в душ, - сказал и сразу удалился.
        Вышел он минут через двадцать, и о боги! В одном полотенце! Я в это время сидела на диване и подобной подлости не ожидала. Когда он явился перед мои очи, то я просто неприлично открыла рот, впившись глазами в великолепное тело. Оно действительно было таковым. Никакие древнегреческие боги рядом не валялись даже. Широкие плечи с капельками воды, узкие бедра, обтянутые полотенцем, накачанный пресс, сильные руки… Как он сожмет меня ими, нависая сверху и…
        - Алена, - позвал он, я наконец смогла сфокусировать взгляд на его глазах, - ты очень громко думаешь.
        Я заморгала, стремительно краснея и огромным усилием воли (прав был Денис, есть она у меня) заставила себя отвернуться, произнеся:
        - Не понимаю, о чем вы.
        Смешок я услышала, и шаги удаляющиеся тоже. Не удержавшись, обернулась, чтобы взглянуть на него сзади. Хорош, чертяка, ох, хорош. Надо бежать, пока он полотенце не снял.
        И я пулей помчалась в ванную комнату. Заперлась на задвижку, немного поглазев на нее, открылась. Ну а вдруг? Что вдруг, дура несчастная?! И снова закрылась. Нечего тут, меня голым торсом не возьмешь.
        Приняв душ, переоделась в легкие брюки и тунику, выйдя, обнаружила Городецкого на моем диване.
        - Решили все-таки быть джентльменом и уступить мне кровать? - язвительно спросила его, он только усмехнулся.
        Я прошла в комнату, потому что шкаф располагалась в ней, и покосившись на место разврата, убрала туда джинсы и блузку.
        - Какие у нас планы? - поинтересовалась, вернувшись в гостиную.
        - Я думаю о разводе, - сказал он серьезно, а я даже глаза расширила. Но Городецкий насмешливо добавил. - О разводе мостов, Кулагина.
        У, гад, как есть.
        - Я догадалась, - скроила в ответ рожицу.
        - Тогда предлагаю прогуляться по центру для начала, ты ведь впервые в Питере.
        Я кивнула, Городецкий встал, красивый такой, в свежей рубашке и джинсах. Взрослый, сексуальный, сильный. Божечки, Аленка, что за минута почета? Возьми себя в руки. Похотливый козел он, вот кто. Правильно, так и жить сразу как-то легче стало.
        И мы отправились гулять. Белые ночи еще не наступили, но все равно было гораздо светлее, чем в Москве в это время. Город покорил меня с первого взгляда. Здания, улица, памятники, но главное - дух. Особенный, какого нет, наверное, нигде. У Питера был такой дух, что хотелось все бросить и навсегда остаться тут.
        - Вижу, ты под впечатлением, - улыбнулся Городецкий, когда ближе к полуночи мы вышли на дворцовую набережную и двинули вдоль нее к причалам, чтобы посмотреть развод мостов с кораблика.
        - Да, - закивала я, поймав его взгляд. Или у меня крыша едет от здешней влажности, или он всю прогулку смотрит на меня как-то иначе. С интересом, улыбкой и легкой задумчивостью. Если честно, мне это одновременно и нравилось, и настораживало.
        На кораблике было холодно. Мало того, что ночь, ещё и вода. Нам выдали пледы, я куталась в свой и все равно мёрзла, потому что так и была в легкой тунике и брюках. А это Питер, тут своя погода. Я шмыгнула носом, а Пал Сергеич спросил:
        - Замёрзла?
        - Да, но в каюту не пойду, даже не просите.
        Он рассмеялся, а потом взял и обнял меня сзади, прижимая к себе. Мне сразу стало теплее по двум причинам. Первая связана с терморегуляцией, вторая с вновь задрожавшими коленками… ну вы поняли.
        Я вцепилась в плед, словно он мог меня спасти, а Пал Сергеич положил свои ладони на мои. Слава богу, вновь разливающийся по телу жар не успел до них дойти, а то мои слова о «замёрзла» уже можно подвергать сомнениям.
        - Сейчас начнётся, - шепнул он на ухо, а я беззвучно спросила:
        - Что?
        Ответа не получила, но он уже и не был нужен, потому что мост начал разводиться. Это было одновременно странно и красиво, захватывающе даже, что ли. Я немного расслабилась и упустила момент, когда руки с моих плеч переместились на талию. Только почувствовав, как Городецкий прижал меня, поняла, что сплоховала.
        - Расслабься, - снова шепнул он мне в ухо, тем самым только усугубляя мою нервозность.
        Развернувшись в его руках, я подняла глаза.
        - Пал Сергеич… - сама не знаю, что я собиралась сказать? Что не надо? Перестаньте меня обнимать? Это некрасиво, неприлично?
        Но выдохнуть удалось только имя-отчество, потому что Городецкий, снова переместив руки мне на плечи, прижал к себе. Я уткнулась щекой в его рубашку и почувствовала себя подозрительно счастливой. Нерешительно подняла руки и обняла за талию. Так мы и простояли на палубе, глядя на развод мостов, и я вам скажу, сложно определить, что мне понравилось больше: объятья или шоу.
        Мы уже приплыли к причалу и народ поплёлся на выход, только когда люди схлынули, я отстранились. Смотреть в глаза Пал Сергеичу было стыдно до невозможности. Но он взял меня за руку, не требуя ни слов, ни взглядов. И всю обратную дорогу мы так и шли, держась за руки, и сердце отчего-то то замирало, то пускалось вскачь, так что я всерьез озаботилась походом к кардиологу в ближайшее время.
        В фойе гостиницы руки мы отпустили, тоже не сговариваясь, и почему-то сразу стало одиноко. За время прогулки мы ни разу не смотрели друг на друга, хотя не знаю, может, Пал Сергеич поглядывал, я же только вбок, в конце концов, можно же сказать, что любуюсь городом.
        На этаж поднялись в тишине. Открыв дверь, Городецкий пропустил меня внутрь, зайдя следом, включил свет.
        - Устала? - спросил, я пожала плечами.
        - Наверное, поспать бы не отказалась.
        И покосилась на диван. Мы с Пал Сергеичем стояли друг напротив друга, и между нами происходило что-то странное, новое. Сейчас он приблизится и…
        - Спокойной ночи, Кулагина, - сказал Городецкий и, развернувшись на пятках, прошёл к себе.
        Я немного похлопала глазами. Да уж, ты, Алена, как всегда размечталась, а реальность оказалась далека от вымыслов.
        Взяв пижаму, которую приготовила ещё до выхода, я быстро переоделась в ванной. На выходе, открыв дверь, высунула голову. Пусто. Сексуальных преследователей, к сожалению, не было. Я на цыпочках проскакала вперед и оказалась гостиной. Горела лампа вместо включенного до этого света, на диване лежали подушка и одеяло.
        Против воли я улыбнулась. Он заботится обо мне! Это так мило! Жаль, его самого нет. Я шмыгнула под одеяло, устраиваясь поудобнее, прислушивалась к тишине и думала: спит или нет? Придёт или нет?
        Мне почему-то одновременно хотелось и того, и другого. А ещё больше хотелось его. Так и представляла, как он там раздевается, сидит на краю кровати в расстегнутой рубашке, терзаясь сомнениями. Как встаёт и идёт к двери, картинно застывая, положив руку на ручку. Отличная фотосессия бы вышла. Пал Сергеич мог стать фотомоделью и грести деньги лопатой. Он и сейчас гребёт, конечно, да и проблем у него особенно не наблюдается…
        За этими мыслями я заснула, так и не узнав, смог ли воображаемый профессор открыть дверь или остался в комнате в плену собственных желаний.
        Открыв утром глаза, первое, что увидела… короче, глаза я закрыла и даже зажмурилась для надёжности, пока красные пятна не пошли. Но реальность не изменилась. В кресле напротив меня сидел Городецкий в трусах и рубашке нараспашку, волосы растрепаны, в руках чашка, судя по запаху, с кофе. Взгляд мой автоматически упирался туда, куда был не должен, и я торопливо села, чтобы оказаться на уровень выше, где мои глаза по крайней мере смотрели в профессорские голубые очи.
        - Доброе утро, Кулагина, - усмехнулся Городецкий, я, сглотнув, кивнула.
        - Д-д-доброе, - кажется, на меня опять напала заика.
        А ещё кажется, прямо сейчас нападет один сексуальный полуголый профессор. Потому что поднявшись, Городецкий сделал шаг к дивану.
        Завис надо мной, так что мой взгляд опять оказался на уровне того, что ниже пояса. Специально он, что ли? Я подняла глаза, часто моргая, ждала продолжения.
        - Кофе?
        Такого вопроса я не предвидела, заморгала ещё чаще, Городецкий рассмеялся. Это немного привело меня в чувство, и я наконец собралась.
        - Не откажусь.
        Кивнув, Пал Сергеич сделал несколько шагов в сторону к стоящему передвижному столику, на ходу бросив:
        - Кстати, у тебя красивая грудь.
        Я опустила голову вниз в вырез майки. Так вот зачем он подошёл! Посмотреть! Вот ведь гад! Воспользовался моим сонным состоянием. Ладно, профессор, я вам покажу, что тоже не лыком шита.
        - Рада, что вам нравится, - ответила, наблюдая, как он наливает кофе. Передав чашку мне в руки, вернулся в кресло и взял свою.
        - Спасибо, - поблагодарила его и добавила, - кстати, у вас шикарная задница.
        Кулагина, неужели ты это сказала? Судя по изумленному выражению лица напротив - точно сказала. И где была твоя голова? А где вообще может быть голова, когда я уже шесть минут семнадцать секунд наблюдаю полуголого красавчика?
        Городецкий покачал головой, делая глоток.
        - Язык у тебя… - и мы снова уставились друг на друга.
        Почти уверена, что наши мысли двигались в одном направлении, и направление это мне очень нравилось. Уже привычно начало скручивать низ живота, и сердце забилось в рваном темпе.
        - Какие у нас планы на сегодня? - задала вопрос.
        - Вообще-то я планирую поработать.
        - Не вопрос. Я тогда погуляю.
        - Отлично. Но для начала предлагаю позавтракать, я заказал доставку в номер, что скажешь?
        Я пожала плечами, вставая.
        - Кто за девушку платит, тот ее и… - не успела я закончить, под его взглядом осеклась, но тут же язвительно добавила, - танцует, Пал Сергеич. А вы что подумали?
        Он усмехнулся, окинув меня взглядом, таким, что по телу сразу толпа мурашек пробежала. Задержался на ногах, скользнул по груди, шее… словно дотрагивался, я тяжело выдохнула, не удержавшись, и поспешила в ванную.
        - Кстати, Кулагина, - услышала в спину, - я прекрасно танцую.
        Шмыгнув за дверь и закрыв, прислонилась к ней спиной, шепча:
        - Даже не сомневаюсь, Пал Сергеич…
        Глава 9
        Остаток завтрака прошёл в спокойной обстановке. Во-первых, профессор оделся, сами понимаете, насколько мне стало легче от этого факта. Во-вторых, не подкалывал и ни на что не намекал. Мы даже поболтали, мило так, непринужденно.
        Потом он устроился с ноутбуком на диване, а я пошла одеваться в комнату. День обещал быть тёплым, и я надела шорты и майку, захватив с собой кофту с рукавом. Волосы завязала в небрежный хвост на затылке и, перекинув сумочку через плечо, пошла на выход.
        - Ты в таком виде собралась гулять? - услышала вопрос и закатила глаза. Правда, стоя к Пал Сергеичу спиной. Повернувшись, спросила:
        - А что не так?
        - Не слишком откровенно?
        - Я свободная девушка, между прочим.
        - Между прочим, ты замуж выходишь через месяц.
        - Я помню. Кольцо, как видите, не сняла. И вообще, чего вы взбеленились? Это просто шорты и майка.
        Посверлив меня недовольным взглядом (о, мой профессор негодуе, но даже это делает сексуально), он сказал:
        - Будь на связи.
        - Есть, - козырнула я, он скроил в ответ рожицу. - Ну я пошла.
        - А поцеловать папочку?
        Я подошла и поцеловала. В макушку. Городецкий рассмеялся, кладя голову на спинку дивана и глядя на меня.
        - Хотите, я буду вас звать папой, когда мы с Денисом поженимся? - спросила язвительно.
        - Уйди с глаз, Кулагина, а то отшлепаю по попке.
        Черт, меня даже это заводит. Хорошо, что нас с ним разделяет диван, а то все это могло бы кончится очень плохо. Например, несколькими оргазмами…
        Я все-таки поспешила уйти, потому что мысли мои неуклонно неслись в ту степь, где Пал Сергеич стаскивает с меня одежду. Степь эта была далекая и совершенно бесперспективная. Так что лучше смыться от греха подальше.
        Удалилась из номера, шаталась бесцельно по городу, забралась на Иссакий, сидела у Невы. Чувствовала себя почти счастливой. Не хватало только моего профессора рядом, чтобы рассказывал, показывал, смеялся… Но и для одной впечатлений было море.
        Около четырёх я сидела на скамейке недалеко от отеля, поедая мороженое. Все-таки не зря согласилась на предложение Городецкого. Нужно только сегодняшний вечер пережить, зато сколько бонусов дополнительных.
        И вот пока я так блаженно улыбалась, кто-то на небесах, видимо, решил, что хорошего понемногу, и мое немного пора заканчивать. Начался конец с появления Максима, вчерашнего знакомца Городецкого. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и сел рядом.
        - Гуляла? - поинтересовался, довольно беззастенчиво разглядывая. Я кивнула. - А Павел?
        - Он в номере, работает.
        - Ясно, вечный труженик, - рассмеялся Максим.
        - Кто-то же должен, - пошутила я.
        - Согласен. Павел вообще молодец, умеет выгоду ловить. Вот и с тобой тоже. Хотя, если честно, я вынужден с ним согласиться.
        - В чем? - я улыбалась, не совсем понимая суть.
        - Ну… Он убеждал меня, что ты идеальная, и лучше быть не может.
        Офигеть. Городецкий меня восхвалял. Это приятно. Даже более приятно, чем думала. С каких пор интересно, мнение Городецкого стало для меня важным?
        - Ну а я сомневался, пока тебя не увидел, - рассмеялся он. - Ты очень красивая, так что я готов под венец хоть сейчас.
        Я тоже посмеялась, но в следующее мгновенье стало не до смеха, потому что Максим добавил:
        - Сейчас перебор, конечно, но через пару месяцев вполне. Думаю, будет правдоподобно. Переедешь в Питер недели через две-три…
        Я смотрела на него непонимающе. Это шутка такая или я чего-то не знаю?
        - Погоди, - перебила его, - мы с тобой женимся?
        Он нахмурился, уставившись на меня.
        - Ну да… Павел сказал, ты в курсе, ты же в курсе?
        В курсе чего, хотелось мне спросить, но я не стала. Раз уж Павел сказал…
        - Я… я просто не думала, что так быстро, - ляпнула первое, что пришло в голову, - Пал Сергеич не делился подробностями.
        - А вот сегодня вечером все и обсудим на ужине, - снова разулыбался Максим, значит, поверил мне. - Сроки, детали, денежные вопросы.
        Вашу мать, не вашу, и ещё много того, что нельзя произносить вслух. Что тут происходит?! В голове выстраивалась интересная цепочка событий, которые, сплетаясь между собой, приводили к финальной точке: моей внезапной свадьбе с парнем, которого я вижу второй раз в жизни.
        - Знаешь, Максим, - я встала, держа ненатуральную улыбку на лице, - давай реально вечером, чтобы ничего не упустить. А сейчас извини, мне пора.
        Он вроде что-то ещё говорил, но я уже не слышала. Неслась в сторону гостиницы, чувствуя, как начинает клокотать внутри меня смесь из множества эмоций. Обида? Злость? Непонимание? Растерянность? Разочарование? А над ними всеми желание убивать. О да, профессор, ваша смерть будет мучительной и долгой.
        Ресепшен я миновала быстрее, чем мне успели сказать «добрый день», а может они просто не рискнули, увидев мое выражение лица. Ключ у меня был, но я забарабанила в дверь кулаками, не щадя сил. Через пару секунд она распахнулась, представив моим очам малость испуганного профессора.
        - А я уж думал, пожар, - усмехнулся он. Я смотрела на него и думала: красивый дьявол, но вот только забыла, что дьяволу верить нельзя.
        Закрыв дверь, прислонилась к ней спиной, продолжая прожигать его взглядом. Городецкий нахмурился.
        - Что случилось, Ален? - задал вопрос. А я, сложив руки на груди, спросила:
        - А когда вы, Пал Сергеич, собирались рассказать, что планируете продать меня?
        Он вздохнул, обречённо так. Догадывается, значит, что его ждёт. И я, значит, тоже правильно суть уловила, раз отрицать ничего не стал.
        - Макс проболтался?
        - Это вы про моего будущего мужа? - ехидно спросила его. Городецкий покачал головой.
        - Ведь сказал, вечером… где он только тебя выловил?
        - Счастье встречи настигло нас на скамейке недалеко от гостиницы. И он был уверен, что я в курсе дел. Потому и спрашиваю, Пал Сергеич, когда вы собирались просветить меня?
        - Ладно, Кулагина, не кипятись, - вздохнул он, - садись, поговорим.
        - А после поговорим мне ни за кого ещё выйти замуж не надо?
        - Ален, - Пал Сергеич попытался взять меня за локоть, но я, вывернувшись, с гордо поднятой головой прошла и села на диван.
        Видимо, на место Городецкого, тепленькое такое, мягкое. Пал Сергеич приземлился в кресло напротив и принялся хмуро разглядывать. Вид у него был такой недовольный, словно это я его женю не пойми на ком и не пойми зачем, даже не поставив в известность.
        - Это очень хорошее предложение, - заметил Городецкий наконец. Я только брови вздёрнула в удивлении. Но сказать ничего не успела, потому что Пал Сергеич продолжил, - дай мне все рассказать.
        - Уж извольте.
        - По ряду причин Максу нужно некоторое время побыть женатым. Связывать себя узами брака у него нет никакого желания, было решено найти ему подходящую партию.
        - И когда же вам пришло в голову, что я подходящая? - снова не удержавшись, съязвила я. Городецкий пожал плечами.
        - Честно сказать, мысль закралась мне ещё во время пересдачи.
        - Что? - открыла я рот.
        - Я планировал узнать о тебе побольше и предложить сделку, но на следующий день ты оказалась невестой моего сына, и это несколько спутало карты. Но обдумав все хорошо, я таки пришёл к выводу, что это удачный вариант.
        - Выходит, все эти полгода на обдумывание - это была только отмазка? И вы просто ждали, чтобы сбыть меня с рук? А когда я в статусе невесты вашего сына, то проще держать меня под присмотром? - дошло наконец.
        Пал Сергеич кивнул.
        Вот тебе и… даже говорить стыдно. Я себе придумывала столько, а на деле… он просто приглядывал за мной, чтобы потом продать. Меня продать!
        - И какой процент вы получите? - задала ему вопрос. Городецкий поморщился.
        - Ален, ты все переворачиваешь. Максу не нужна жена, как таковая. Ему нужна девушка, которая сыграет жену. Как только юридическая сторона вопроса будет улажена, вы сможете развестись. Естественно, ты получишь отличную сумму в качестве компенсации. Макс из богатой семьи, вращается в известных кругах. У тебя будет время зацепиться, найти себе подруг или… мужчину.
        Последнее он добавил с запинкой, на мгновенье нахмурившись. Словно сама мысль ему претила. Ага, конечно, а мысль продать меня значит нормально воспринимается?! Я только головой качала. Вот она дьявольская суть в действии.
        - А как мне Денису сообщить, что я тут вроде как замуж собралась за другого? Или вы сами расскажете?
        - С Денисом я все улажу.
        Отлично. Я кивнула, глядя куда-то в пространство.
        Чувства обуревали всякие разные. Головой я понимала, что если бы мне поступило подобное предложение полгода назад, вагон с моими вещами уже ехал бы в Питер. Хотя какие вещи? Я бы купила все новое! Куча денег и никаких обязательств. Развод и моральная компенсация в виде кругленькой суммы. Да это же мечта!
        Но за эти полгода странным образом все изменилось. Настолько, что, осмысливая сделанное мне предложение, я чувствовала странную горечь внутри.
        Ну а чего хотела? Для Городецкого я изначально была охотницей за деньгами, которую он подловил и решил выгодно пристроить, поимев с этого ещё свой процент. Бизнес, ничего личного.
        Ярость начинала медленно колыхать во мне, булькать, достигать той точки кипения, когда хочется мстить.
        Обворожительно улыбнувшись, я сказала:
        - Меня это не интересует, Пал Сергеич. Я выхожу замуж за Дениса.
        Он впился в меня долгим взглядом, который вкручивался, входя под кожу. Усмехнувшись, профессор покачал головой.
        - Ты ведь делаешь это мне назло. Аленка, подумай и не принимай поспешных решений.
        - Вам назло? - вздёрнула я брови. - С какой стати? Вы о себе слишком высокого мнения.
        - Неужели? - вздернул он бровь, но тут же взял себя в руки, возвращаясь к разговору. - Алена, это твой шанс начать безбедную жизнь, не обремененную работой и проблемами. Не об этом ли ты мечтала?
        Выходит, не об этом? Раз отказываюсь сознательно? Я-то была уверена, что вцеплюсь мертвой хваткой в подобную возможность. Но сейчас… сейчас внутри было только желание отомстить. Сделать так, что планы Городецкого провалились.
        Пусть я ему на самом деле нафиг не сдалась, и все его соблазнения нужны были, чтобы держать меня на коротком поводке. А я возьму и выйду за его сына и буду всю жизнь глаза мозолить.
        Тут на мгновенье превозобладал разум. Ради чего, Алена? Ради этого засранца, который завтра о тебе забудет? Откажешься от безбедной жизни? С Денисом вообще неясно, как все выйдет, Городецкий может и доступ к деньгам ему перекрыть в отместку мне. И тогда я лишусь всего разом.
        Но поймав взгляд Городецкого, я ответила почти спонтанно, не повинуясь никакой логике:
        - Я выхожу замуж за Дениса. Точка.
        И не включайте свой демонический взгляд, - добавила, глядя, как недовольно вспыхнули его глаза, - больше я вас не боюсь.
        Пал Сергеич вздохнул, запустив руку в волосы. Немного поразмыслив, сказал:
        - Подумай до вечера. За ужином видно будет.
        Я фыркнула.
        - Хотите, чтобы я туда пошла изображать влюблённую в вас дурочку?
        - У нас вроде уговор с обсужденными условиями? Или ты хочешь сдавать сессию по возвращении? Даю слово, она станет самой сложной в твоей жизни.
        Вот оно, истинное лицо! Лживое, эгоистичное, мелочное, направленное только на собственные интересы. Значит, так вы играете, профессор? Хорошо, я вам устрою вечер, да такой, что вы его ещё долго не забудете!
        Остаток дня мы провели отдельно друг от друга. Находиться рядом с этим лживым негодяем было выше моих сил, и я снова ушла гулять. Заодно зашла в салон, сделала прическу и макияж к ужину. На мой взгляд, выглядела бомбически. А уж когда надела платье и туфли…
        Городецкий, заглянув в комнату, замер на пороге. Я отчетливо видела его блуждающий по моему телу взгляд, он отдавался импульсами. Как сильно не бесил меня профессор, это было выше меня.
        - Хорошо выглядишь, - сказал Пал Сергеич, я, улыбнувшись, приблизилась к нему, он, кстати, в костюме был выше всех похвал. Обнять и плакать от счастья.
        - Спасибо, - ответила, замерев напротив, - надеюсь, ваши деловые партнеры тоже оценят.
        - Ален, - протянул он, на мгновенье нахмурившись. - Ты не передумала?
        - Нет, - я снова улыбнулась, Городецкий вздохнул.
        - Упрямая девчонка, - покачал головой, - идём.
        До ресторана мы прошествовали рядом, а внутри он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Ложь, одна ложь. Ей окутана вся его жизнь. И моя тоже.
        И самое поганое, что я все равно ловила эти мгновенья близости между нами, пусть они и были ненастоящими. Иллюзия счастья, которое невозможно. Неужели я умудрилась влюбиться в него? Как, когда?
        Стоп, Аленка, никакой любви и соплей. Это все пустое. У нас с тобой миссия отмщения, так что надо быть холодной и расчётливой.
        Мы шли, здороваясь с мужчинами, их спутницы оглядывали нас оценивающе, особенно меня. Моего возраста никого не было, в основном чуть больше тридцати. Мужчинам около сорока-сорока пяти.
        Наконец, нас усадили за стол к Максиму, он был с мужчиной лет пятидесяти, нетрудно было догадаться, что это его отец. Они были похоже.
        Мы поздоровались и познакомились, я оказалась усажена рядом с Максимом напротив Городецкого. И это ведь неспроста, наверняка. Все идёт по плану.
        - Вина? - предложил Максим.
        Я повернула к нему голову и посмотрела долгим многозначительным взглядом с полуулыбкой.
        - С удовольствием.
        Когда он передавал мне бокал, невзначай коснулась его пальцев, бросив взгляд, Максим ненадолго задержал руку, а потом отпустил с улыбкой.
        Я перевела взгляд на Городецкого, делая глоток. Не надо быть физиономистом, чтобы понять: он бесится. Так-то, профессор, не вы один умеете играть не по правилам. И это только начало.
        В следующую секунду взгляд Городецкого изменился, он расширил глаза, замерев. Неудивительно, потому что моя стопа легла ему между ног.
        Глава 10
        Профессор Городецкий
        Что она творит? Что она, вашу мать, творит?
        Нет, я понимал, что просто так мне это с рук не сойдёт, но эта девчонка переходит все границы.
        Сначала она откровенно смотрит на Максима, и тут же суёт свою ногу мне между ног. И не просто суёт, а поглаживает ещё. И я, как юнец, реагирую, точнее, реагирует мое тело, что неудивительно, учитывая, сколько я уже на воздержании.
        Как расстался с Лизой, так больше ни с кем… и не потому, что не было возможностей, их-то как раз хоть отбавляй, но я не хотел. Никого не хочу кроме этой взбалмошной девчонки. Даже в постели с другой думаю о ней. Паранойя какая-то.
        Она невеста моего сына. Пусть там нет любви с ее стороны, но дела это не меняет.
        Да какое к черту дело, когда Алена прямо сейчас наглаживает меня между ног?
        - Максим, а ты такой смуглый и темноволосый, в маму пошёл, наверное? - спросила Кулагина, я напряженно ждал, сейчас она может выкинуть, что угодно.
        - Точно. Она у меня итальянка.
        Тоже мне, нашёл, чем гордиться. Но Аленка открыла рот в изумлении. Притом так сексуально это сделала, что даже Игорь, отец Макса, уставился на ее губы, что уж говорить о нас двоих.
        - Говорят, итальянцы самая страстная нация, - сказала, снова стреляя глазками в Макса, продолжая бессовестно блуждать ногой по мне.
        И эта девчонка терялась и дрожала в моих объятиях? Краснела, смущаясь собственной реакции на меня?
        - Расскажи мне про Италию, - попросила, коснувшись его руки.
        Макс, у тебя же столько баб в постели перебывало, неужели ты не видишь, что это только игра? Но он не видел, начал разглагольствовать, не сводя глаз с Алены, она смотрела чуть ли не ему в рот. Он так разошёлся, что даже руку положил на спинку ее стула и пару раз погладил голое плечо. А эта невозможная девчонка только благосклонно улыбалась, не убирая при этом свою ногу от меня. И не только не убирая, но и активно ей действуя.
        Проще всего было встать и уйти, но я боялся, что Алена что-нибудь эдакое выкинет во время моего отсутствия. Убрать ногу тоже не получалось, она упорно возвращала ее на место. Надеюсь, нам не придётся экстренно вставать, а то выйдет конфуз, потому что моего бойца в этих узких брюках сложно не заметить.
        Пока Макс болтал, Алена успела выпить бокал вина.
        - Ещё? - он тут же схватился за бутылку, налив, передал ей, а она взяла, проведя пальцами по его, и все это непрерывно глядя в глаза.
        Макс даже заерзал, а я разозлился ещё больше. Чего она добивается? Чтобы он подумал: дело на мази? А потом оставит меня расхлебывать? Похоже на то. Надо прекратить все это безобразие, лучше бы я ее в номере запер, честное слово.
        К счастью, Макса утащили, и Алена оставила мой пах. Придя в норму, я повел ее с собой, мне надо было поболтать с некоторыми людьми, но оставлять девушку одну не хотелось.
        Но Кулагина, конечно, умудрилась сбежать. Прервать разговор я не мог, закончив, отправился на поиски и приметил на одном из диванчиков сладкую парочку. Алена и Макс сидели рядом, ближе, чем допускал этикет, и болтали. Его рука опять в районе ее голых плечей, Аленкина касается его колена как бы невзначай. И тут она поправила прическу и, уверен на сто процентов, расстегнула застёжку на колье. То, конечно, стало падать, Аленка ахнула, хватаясь за него, а потом… видимо, попросила Макса помочь. Повернулась к нему спиной и села так близко, что ещё сантиметров двадцать и прижмётся к груди парня. Он не растерялся, наклонился к ее уху и что-то зашептал, застегивая колье. Не надо быть большого ума, чтобы понять, в каком направлении сейчас двигаются его мысли.
        Не выдержав, я подошёл к ним, сунув руки в карманы брюк.
        - Не помешал? - задал вопрос, стараясь выглядеть спокойным.
        Ни черта не выходило, особенно когда увидел ее глаза. Она откровенно надо мной издевалась, и что самое странное, нравилась мне и такой: дерзкой, смелой, уверенной в себе. Сексуальной. Впрочем, последнее у неё не отнять в принципе. Но сейчас это просто ходячий секс, завалить себе на плечо, отнести в номер и…
        - Я заберу ее ненадолго? - поднял Аленку почти за руку, Макс посмотрел с сожалением.
        Даже не рассчитывай, она в твоей постели не окажется. Парадокс, сам пытался пристроить ее к этому парню, естественно, со всеми вытекающими, и сам же бешусь от одной мысли, что он и моя Аленка…
        - Паш, давай уже детали обсудим, - вырвал Макс меня из мыслей, вставая.
        Кулагина насмешливо изогнула бровь, мол, что ты на это скажешь?
        - Позже, - бросил я, утаскивая ее в коридор и, пихнув к стене, навис сверху.
        - Ты какого черта творишь? Хочешь, чтобы Макс тебя прямо в туалете поимел?
        - А вам какое дело? Или завидно?
        Держись, Паша, ты взрослый мужчина, выдохни и сосчитай до десяти.
        - Ты переходишь границы, прекрати или…
        - Или что? - выставила она подбородок. - Накажете меня? Отшлепаете? Продадите в рабство?
        Ух, я бы тебя наказал, так наказал, что ты потом бы ещё несколько дней с трудом ходила. Но вместо этого я включил благоразумие и спокойно ответил:
        - Ты вроде замуж за моего сына собиралась?
        Она только сощурилась и почти обиженно засопела.
        - Мы договорились? - я не торопился ее отпускать, но она сама ушла, отпихнув меня в сторону и ничего не сказав.
        Давно я не чувствовал себя так дерьмово. Конечно, сам виноват, вместо того, чтобы все сразу объяснить, играл с ней. Соблазнял. Хотел держать на виду, но не смог удержаться от удовольствия чувствовать ее волнение, желание, видеть, как остро и ярко она на меня реагирует. Я захотел ее очень скоро, и то, что до сих пор не получил… один бог знает, каких усилий мне это стоило.
        Но рассказать о своих планах должен был значительно раньше. Только не смог, потому что все вдруг стало слишком… личным? Потому что думал, что после поавды наша странная игра кончится?
        Слишком запутано. Нужно просто перестать об этом думать и вернуться в зал, пока она ещё что-нибудь не выкинула.
        Но Аленка вела себя образцово. Повисла на моем локте и больше никуда не рыпалась, молчала, как статуя, даже не улыбалась. Видимо, всерьёз восприняла мои слова о том, что расстрою ее брак с моим сыном. А я расстрою? На самом деле, даже не представлял всерьёз, что они поженятся. Хотя дал ей эти полгода надежды, но просто для того, чтобы она не сорвалась с крючка.
        А теперь она сорвалась, и что? Я готов смириться с тем, что она выйдет замуж за Дениса?
        Почему-то эта мысль вызывала странное отторжение. И дело не только в деньгах. Во всей этой затее было что-то неправильное.
        Алена вернула меня из мыслей, убрав руку с моего локтя, я посмотрел вопросительно.
        - В туалет, - буркнула она и удалилась. Я на всякий случай отыскал глазами Макса, кто знает, вдруг ему придёт в голову пойти за ней?
        Мы стояли компанией из четырёх человек, когда она вернулась. Я понял это по скользнувшей по моей спине ладони, выше, и Аленка пальцами зарылась в мои волосы. И снова организм отреагировал однозначно. Я повернул к ней голову: стоит, смотрит насмешливо своими глазищами.
        - Я, наверное, пойду в номер? Вы еще долго тут?
        А Макс уже рядом трется, прислушивается. Как же он меня достал за этот вечер. Никогда два часа не тянулись столь долго. Мне ещё объясняться с ним, что с Аленкой не выгорит. А то вон уже опять ручонки к ней тянет.
        И я сделал то, чего сам от себя не ожидал: притянул ее к себе за шею и начал целовать.
        Глава 11
        Алена
        Что, что он делает? Это правда, или я сошла с ума и попала в мир, где профессор Городецкий целует меня?
        Вначале я растерялась, просто давая ему делать это, но вскоре сама не заметила, как стала отвечать.
        Он целовал требовательно, настойчиво, без нежности и ласки, вторгаясь в мой рот своим языком, посасывая губами губы. Это была фантастика. Я тонула в наслаждении, отдаваясь ему целиком, вцепившись в спину мужчины, чтобы не упасть и чувствовать его ближе.
        Умом понимала, что наш поцелуй выходит за любые рамки официоза и по продолжительности, и по содержанию, но остановиться не могла. Тепло разливалось по телу, концентрируясь внизу живота, кислород в лёгких кончался, а мы целовались, как безумные, забыв о том, что вокруг нас люди.
        Наконец, Пал Сергеич оторвался от меня. На мгновенье показалось, что он даже растерян, такой у него был взгляд. От нас все тактично отошли, но посматривали и перешептывались.
        Нахмурившись, Городецкий сказал:
        - Иди, я скоро приду.
        Кивнув, я почти побежала из зала. Мне нужно было время наедине с собой, чтобы осмыслить сей факт: я целовалась с Городецким! Что на него нашло вдруг? Неужели мои заигрывания с Максимом?
        Согласна, я немного перегнула палку, но как ещё можно было отомстить этому наглому профессору? А он странным образом вёлся, злился, видя нас с Максимом рядом, и тем самым провоцировал меня на дальнейшее наступление.
        Максим же, кажется, был совсем не против, даже успел разболтать подробности грядущего замужества. Корни уходят как раз в Италию, связано с наследством. Есть условие, по которому Максим должен быть женат, вот он и решил обойти его таким способом. Ну кстати, в чем-то даже благородно, мог любую простушку с улицы подобрать, а потом выставить за дверь и ничего не объяснить.
        Интересно было бы взглянуть на лицо Максима, когда Городецкий ему сообщит, что дело не выгорело. После прилюдного поцелуя парень может решить, что Пал Сергеич просто не хочет расставаться со своей любовницей. Ещё скандал закатит, будет кричать что-то вроде “бизнес это бизнес, не надо мешать его с личным”!
        Ага, как же, Аленка… Это ты одна тут у нас дура, остальные все контролируют. И все-таки зачем Пал Сергеич меня поцеловал?
        Я импульсивно потрогала губы, стоя у лифта, он, как назло, не приезжал, не давая мне выйти из этого постгородецкого состояния. Как он мне прижимал! Как целовал! Какие у него вкусные губы, и у меня ноги до сих пор дрожат. Как это все неправильно! Мы не должны были этого делать!
        Я зашла в номер и замерла в полутьме. Он скоро придёт. И мы окажемся один на один в комнате с огромной постелью, созданной для утех. Если он захочет меня опять поцеловать, я не смогу устоять. Особенно теперь, попробовав его губы на вкус…
        Нет! Я должна. Между нами ничего нет и быть не может, я выхожу замуж за его сына. Может, распечатать эти слова и на стеночку повесить? Читать как мантру по утрам сто сорок четыре раза.
        Так, ладно, сейчас я переоденусь и лягу спать, плевать, что за окном девять вечера и светло. Когда Городецкий придёт, буду симулировать сон (в то, что я реально могу в таком состоянии уснуть, я даже не пыталась поверить), и он отстанет. А утром мы просто сделаем вид, что ничего не было. Отличный план!
        Я бросилась в комнату, чтобы снять платье и повесить в шкаф, щёлкнув выключателем, зажмурилась от света, а когда открыла глаза, застыла.
        На кровати лежала Лиза. И все бы ничего, но лежала она без сознания, а голова была в крови.
        Я смотрела на неё широко раскрытыми глазами, пока не осознала, что это не бред и не галлюцинация. Матерь божья, что тут происходит?! Даже не знаю, какой вопрос меня больше волновал: что Лиза здесь делает? Как она попала в номер? Кто ее так приложил? Жива ли она?
        Пожалуй, с последнего и начнем. Подойдя к девушке, я потрогала шею. Жива! Слава те, господи! Так, теперь надо скорую, наверное?
        Нет, теперь надо Городецкого! Вытащив телефон, я набрала номер и принялась ждать. Да сними же ты трубку, уже два гудка прошло.
        - Да? - отозвался он, я перевела дух.
        - Пал Сергеич, - заговорила почему-то шепотом, косясь на девушку, - тут в номере Лиза.
        - Что? - кажется, он мне не поверил.
        - Не что, а кто. Любовница ваша, Лиза. И это… Ее кто-то ударил по голове.
        Пара секунд пауза, и Городецкий сказал:
        - Жди, я сейчас, ничего там не трогай.
        Я кивнула, хотя он этого видеть не мог и вообще уже трубку повесил. Перевела взгляд на Лизу и немного поклацала зубами. Что-то мне все это не нравится. Больше всего не нравится то, что я не понимаю, что происходит.
        Городецкий появился через пять минут, услышав звук открываемой двери, я выглянула из спальни в гостиную убедиться, что это он, ибо ситуация, сами понимаете.
        - Тут, - кивнула в сторону спальни, пройдя, профессор замер на пороге, разглядывая бедную Лизу. Да уж, в этот раз она действительно бедная.
        - Ничего не трогала? - спросил, продолжая сканировать комнату.
        - Нет.
        Кивнув, он прошёл к Лизе, коснулся ее шеи, как и я несколько минут назад.
        - Скорую вызвала?
        - Я вас вызвала, вы как настоящий мужчина должны решить все проблемы.
        Бросив на меня взгляд, Городецкий достал телефон и в две минуты изложил скорой ситуацию. Повесив трубку, заметил:
        - Полиция тоже приедет.
        - А без них никак?
        - К сожалению, нет.
        Пал Сергеич задумчиво потёр подбородок, а потом, достав из кармана пиджака платок, потянулся к Лизиной сумочке. Я только рот открыла от изумления.
        - Вы что творите? - перешла на шепот.
        Но он не ответил, продолжил рыться, используя платок, чтобы не оставлять отпечатки. Ну я так думаю, а там уж не знаю, может, ему просто не хотелось ее трогать?
        Платье у Лизы было без карманов, так что ничего странного, что внимание Городецкий уделил сумочке. И к моему сущему удивлению достал оттуда листок формата А5, сложенный пополам. Раскрыв, нахмурился, о чем-то задумавшись.
        - Что там? - я даже шею вытянула, но приблизиться не решилась, так и зависнув на пороге.
        Но Пал Сергеич не думал отвечать, вместо этого сунул листок в карман пиджака и пошел в сторону гостиной.
        - Эй, так нечестно! - я последовала за ним, мужчина, налив у бара бокал виски, сел на диван. - Покажите мне листок! - я встала напротив, уперев руки в бока.
        Он сделал глоток и, отставив бокал на столик, мирно сказал:
        - Меньше знаешь, крепче спишь.
        Ну нет, так дело не пойдёт.
        - Я расскажу полиции, что вы обыскали пострадавшую и прячете важные для дела улики.
        - А я скажу, что ты моя пособница, и вообще, это была твоя идея.
        И ведь хватит совести - скажет!
        Но отступать не в моих правилах, зайдём с другой стороны. Я приблизилась к Городецкому, он нахмурился. Явно подозревает меня в неискренности. Мои пальцы медленно заскользили по ногам, задирая подол, Пал Сергеич перевёл взгляд туда. Потом снова уставился мне в лицо и смотрел так, словно пытался в мозг залезть.
        Я же, задрав подол до полоски чулок, села на профессора сверху. Он выдохнул.
        - Алена… Какого черта ты творишь?
        - Опасность так возбуждает, - прошептала я ему в губы и тут же почувствовала его руки на своих бедрах, пальцы прошлись по голой коже над полоской чулок, и я подумала: а не дала ли маху, решив зайти с этой стороны?
        - Не самое подходящее время, - прошептал Городецкий, вжимая меня в себя и позволяя тем самым почувствовать в полной мере его желание.
        - Как раз самое, Пал Сергеич, - прошептала я на ухо, дурея от его близости и собственной смелости. - Кто знает, что будет дальше…
        И впилась в его губы своими. В этот раз было не страшно, потому что я узнала, какой он на вкус, но эмоций меньше не стало, тем более когда его руки сжимали меня с такой силой. Поцелуй будоражил, заводил, уносил куда-то далеко, так что я перестала соображать и уже забыла, зачем вообще все это затеяла. И только когда руки Городецкого легли под платьем на мою попу и сжали ее, поняла, что так мы зайдем слишком далеко. Господи, два чертовых извращенца! В соседней комнате Лиза, которую чуть не убили, а мы…
        Соберись, Алена, сделай то, что собиралась!
        Я плавно скользнула рукой по его груди, а потом сунула в карман пиджака. И в тот же момент вскочила, вертя листком перед Городецким.
        - Ну что, съели? - спросила с гордостью.
        Он только вздохнул, заложив руки за голову.
        - И кому ты сделала хуже?
        Я непроизвольно опустила глаза вниз и тут же покраснела.
        - Сами виноваты, - сказала все-таки, хотя не была в этом так уж уверена.
        Тело мое точно не было, оно приказывало выбросить листок и вернуться туда, где я только что была. И лучше если там не будет лишней одежды.
        Но я же не могу позволить телу мной управлять?
        - Теперь на листке твои отпечатки, - улыбнулся Городецкий, а я замерла.
        - Вы… вы… Вы знали, что я задумала!
        - Догадывался, но решил не лишать себя удовольствия посмотреть, как далеко ты готова зайти.
        По странной причине я почувствовала себя опороченной.
        - Вы просто негодяй! - перевела взгляд на листок и снова на Городецкого. - И что мне теперь делать?
        Он пожал плечами, сделав глоток виски.
        - Для начала, может, посмотришь, ради чего ты так старалась?
        Листок я развернула. На нем было одно слово, написанное от руки: «Наслаждайся»
        - И что это значит? - захлопала я глазами. Пал Сергеич снова пожал плечами.
        - Это значит, что кто-то стукнул Лизу по голове, чтобы привлечь ко мне внимание. И записочку оставил.
        - Это вроде сарказма?
        - Вряд ли он говорил от души.
        - Но кто? Есть у вас догадки?
        Городецкий неопределенно покачал головой.
        - Вот что, Алена, слушай меня внимательно. Сейчас приедут менты и будут расспрашивать, кто да что. Держимся легенды, что мы приехали на форум, я от института, ты моя помощница. Сама понимаешь, то, что ты невеста моего сына, они узнают быстро.
        - А в одном номере живём, потому что отец моего жениха жлоб? - не удержалась я.
        - Скажем так, с тобой решилось в последний момент, и я не стал ничего отменять, решив, что перекантуемся в одном номере.
        - Ну мы же почти семья, - кажется, от волнения меня тянуло язвить.
        - И ещё. Ты никогда не была в доме, где я встречался с Лизой, ничего не фотографировала, и вообще знать ее не знаешь и никогда не видела. Впрочем, вы с ней и не встречались в реальности.
        - Вообще-то встречались, - ляпнула я, тут же прикусив язык. Городецкий уставился на меня.
        - Где? Когда?
        - Когда я по магазинам ходила. Она пришла мне сказать, чтобы я не рассчитывала вас получить, и что вы ее.
        Пал Сергеич устало потёр виски.
        - Почему ты мне об этом не сказала?
        - Забыла. И вообще, ваша Лиза следила за мной!
        Он снова посмотрел вопросительно, я рассказала о том, как видела ее в окно ресторана.
        - Да она рехнулась, - пробормотал Городецкий.
        - Ага, помешалась на вас.
        - Короче, Алена, держись той версии, что ты ничего не знаешь и никогда не видела эту девушку. Поняла меня?
        - Поняла, - буркнула я, - а с запиской что делать?
        - Давай сюда, - он протянул мне руку ладонью вверх, и я нехотя передала свой трофей. Он убрал его в карман.
        - Должны же вы хоть кого-то подозревать, Пал Сергеич? - спросила его.
        Городецкий в который раз неопределенно пожал плечами. Жаль, снова взобравшись на него, я не выбью всех секретов. Нет, действительно, жаль. Я бы с удовольствием забралась…
        Тут в дверь постучали, и я подобралась, стараясь выглядеть серьезно. Вышло так себе, на мой взгляд, потому что Городецкий буркнул:
        - Не переигрывай, - шествуя к двери.
        Вот ему выдержка не отказала, хотя он оказался, безусловно, в очень щекотливой ситуации. О том, что Лиза его любовница, узнают быстро, так что скрывать сей факт не имеет смысла. А значит, ниточки будут искать именно в связи с ним. И правильно, кстати.
        Тут я вспомнила про мужчину в таунхаусе, что наведывался к Лизе, пока Городецкий бегал на теннисном корте. А если он как-то связан со случившимся? У меня ведь и номер его машины есть. Нужно непременно рассказать о нем Пал Сергеичу! Нет, не рассказать… обменять одну информацию на другую. В конце концов, имею я право знать, что происходит!
        Мне повезло куда больше, чем Городецкому, когда я выдала свою версию и рассказала подробно, как нашла Лизу и что было потом, меня оставили в покое. Я устроилась в уголке, стараясь быть незаметной, но при этом слышать то, что будет рассказывать Пал Сергеич, ясное дело, мне было очень и очень интересно.
        Его мучали гораздо дольше, вероятно, потому, что он спокойным и непроницаемым голосом с ходу заявил, что эта девушка его бывшая любовница. А я чуть не спросила: как это бывшая?!
        Оказалось, они расстались две недели назад! Вот это неожиданность. Тут я бы спросила, почему, к счастью, следователь мыслил со мной на одной волне и не оставил умирать от любопытства.
        - Наши отношения изжили себя, - коротко ответил Пал Сергеич.
        Так, интересно, почему он пришел к такому выводу? Но этого вопроса следователь не задал, потому мы перешли к истории знакомства.
        Познакомился Городецкий с девушкой в феврале, был жуткий холод, она голосовала на дороге, он подкинул ее до дома. Лиза оставила ему свой номер телефона. Пал Сергеич, конечно (тут сарказм), звонить не собирался, но судьба снова столкнула их вместе через неделю. Он опять подвез ее домой, и…
        В общем, понятно. Закрутился роман. В начале марта Городецкий снял для девушки отдельное жилье, куда было удобно ездить ему. Тот самый злополучный таунхаус, по всей видимости.
        И в марте же он начал меня подвозить с работы. Неужели и впрямь заехал из интереса? Ага, и потом не смог остановиться, подвозил и подвозил. Нет уж, больше я не поверю ни одному его слову, это истинный лжец, прирожденный.
        - Скажите, Павел Сергеевич, - следователь, высокий худой мужчина с острыми чертами лица и внимательными глазами, кажется, совсем не был удивлен. Неужели часто такое слышит? - Кроме гражданки Елизаветы Прохоровой были за это время в вашей жизни еще любовницы?
        - Нет.
        Так просто, открыто и глядя в глаза следователю. Я бы поверила.
        - А ваша жена… в каких вы отношениях?
        - Если вас интересует, стала бы она устраивать скандал, узнай о моей измене, то нет. У нас с женой, скорее, дружеские отношения. Наш брак основан на них, и мы не лезем в личную жизнь друг друга.
        Я неприлично открыла рот. Это вот что сейчас? Это правда? Между ними ничего нет, они просто живут под одной крышей и внешне являются мужем и женой?
        - Почему вы не разведетесь? - логичный вопрос задал следователь.
        - Потому что нам обоим так удобно.
        Хм, ну что тут скажешь. В общем, ничего. Если им обоим удобно, могут жить, как хотят. Следователь покивал, о чем-то думая и глядя в стену.
        - Есть у вас идеи, Павел Сергеевич, кто мог проделать подобное и, главное, зачем?
        Городецкий развел руками.
        - Понятия не имею. Я не афиширую свою личную жизнь, даже друзья не знали о Лизе. За нее сказать не могу.
        - Зачем, по-вашему, девушка приехала сюда?
        И снова тот же жест.
        - Могу сказать, что Лиза не хотела прекращать наши отношения. Возможно, она как-то узнала о том, что я сюда еду, и решила податься следом…
        - А в номер забрался случайный грабитель? - усмехнулся следователь.
        Ну да, в такое верится с трудом. Крутая гостиница со строгой системой пропусков… и вдруг грабитель. Я поежилась.
        Вообще-то, окажись в номере чуть раньше, и на месте Лизы могла оказаться я. Точнее, рядом с Лизой. Вот тогда бы Пал Сергеич насладился по полной.
        Положение Лизы врачи обозначили критическим, девушка в сознание не пришла, и ее увезли на скорой в больницу. Пал Сергеич, конечно, обещался приехать и понести все расходы. Главное, чтобы Лизе помогли.
        А я сидела и всерьез думала: а выгодно ли это Городецкому? Я имею в виду, что Лиза, придя в себя, что-то да расскажет, и еще большой вопрос, хотел бы Пал Сергеич, чтобы это дошло до ушей следователя.
        Кажется, после истории с моим внеплановым замужеством я готова подозревать профессора во всех злодеяниях, творящихся вокруг. Нет, серьезно. Каким бы они ни был милым, сексуальным, он бизнесмен. А значит, наверняка, сталкивался с разными ситуациями, где надо было проявить жесткость. Мало ли что могла знать Лиза и куда влезть? Как ни крути, а кто-то стукнул ее по голове и подкинул именно Пал Сергеичу в номер, с запиской даже, чтобы не возникло недопониманий.
        В общем, я успела за это время сама себя так запугать, что почти поставила в ряд профессора Городецкого и профессора Мориарти. Может, и бред, но прежде чем открывать ему душу и имеющиеся у меня данные, неплохо еще подумать. Информацию о мужчине, заезжавшем к Лизе, я решила придержать при себе до лучших времен.
        Следователь с опергруппой нас покинули, попросив задержаться до особого разрешения, возможно, на день, другой.
        Наконец, мы с Городецким остались одни, сидели друг напротив друга, внимательно разглядывая.
        - Ну что, - усмехнулся он, - так ничего и не спросишь?
        - А вы ответите?
        - Как спрашивать будешь.
        Я покраснела, Городецкий только головой покачал, улыбнувшись.
        - Почему вы с Лизой расстались? - не удержалась я. - Я думала, у вас любовь.
        Последнее замечание привело профессора в крайнее удивление.
        - Любовь? - повторил он, чуть не смеясь. - Аленка, что у тебя вообще в голове творится? Ну какая у меня может быть любовь?
        От этих слов почему-то стало обидно и немного грустно. Ну да, такие красавцы не влюбляются, зачем, собственно, посвящать жизнь одной женщине, когда можно своим кобелиным взором каждый день новую в постель укладывать?
        - И жену свою не любите, значит?
        Он вздохнул.
        - Там все не просто, Ален.
        - Это я уже поняла. Какого лешего вы тогда сделали вид, что моего компромата испугались? Если ей все равно?
        - Я планировал сообщить тебе, что свадьбы с Денисом не будет, а потом предложить вариант с Максом. Но потом решил подождать непосредственно до Питера, ты была так воинственно настроена, что могла просто не услышать меня.
        - А с чего вы были так уверены, что я с вами поеду?
        Он пожал плечами. Вот так просто, ну нормально вообще, а? С другой стороны, я же поехала, вот сижу в номере.
        - Вы же догадываетесь, кто ее того, а? - спросила в итоге бестолково. Пал Сергеич вздохнул.
        - Не лезь в это дело, Алена. Тебе там точно делать нечего.
        - Значит, догадываетесь. Почему следователю не сказали?
        - Потому что не уверен. Для начала проверю кое-что, там видно будет.
        - А если Лиза очнется?
        - Очень на это надеюсь.
        - Она ведь расскажет, кто ее ударил.
        - И?.. - Городецкий смотрел так искренне непонимающе, что мне на мгновенье стало стыдно за все то, что я про него надумала, но тут же я вспомнила о его дьявольской натуре, и стыд убрала куда подальше. Еще вопрос, не водит ли он меня за нос.
        - И ничего, - ответила коротко, - давайте спать ложиться, ночь уже.
        Городецкий, поднявшись, потянулся.
        - Кстати, вся эта ситуация сыграла мне на руку, - заметил он, - думаю, Макс поостережется сейчас с тобой связываться, новость, наверняка, уже облетела гостиницу.
        - Слушайте, - заволновалась я, - так и следователь может решить, что мы с вами не как родственники тут остановились.
        Городецкий вздернул бровь.
        - Будем разбираться с проблемами по мере их поступления, - он снял пиджак, бросив его на спинку стула, стал расстегивать пуговицы на рукавах, - кстати, я решил уступить тебе кровать.
        - Ха-ха, - ответила я, скрещивая руки на груди, - даже не рассчитывайте. Я туда не лягу.
        - Горничная поменяла белье.
        - Вот и отлично, значит, вам бояться нечего, - говорила я, наблюдая, как он медленно расстегивает пуговицы на груди.
        Черт, знаем мы эти приемчики! Он просто пытается меня смутить и выкурить из гостиной, чтобы занять диван. Ну уж нет! Я не поддамся!
        - Боюсь, мне будут там сниться кошмары, - заметил профессор, снимая рубашку и бросая ее на пиджак.
        Кошмары сейчас начнут сниться мне, если он немедленно не удалиться отсюда. Но Пал Сергеич взялся за ремень, и стало понятно, что удаляться он не намерен. Я заворожённо смотрела, как мужчина расстегивает ремень, потом брюки, мгновенье, и они уже слетели с него и отправились на рубашку. Следом ушли носки, и Городецкий остался передо мной в одних боксерах.
        - Я в душ, - сказал мне, - а потом спать, сюда.
        И удалился, ни разу не оглянувшись. Нет, каков нахал! Не уступлю я ему диван, пусть даже не рассчитывает. Обойдусь без душа. Сейчас залягу спать, и все, пусть чешет в спальню на свое греховное ложе и там предается кошмарам. Он их заслужил.
        Быстро переодевшись в пижаму, я нырнула под одеяло и отвернулась к стене. Даже свет погасила, а сама лежала, сопя и прислушиваясь. Вот щеколда открылась, шаги… Тишина. Стоит на пороге гостиной, раздумывает, видать, не скинуть ли меня с дивана.
        Снова шаги, подозрительно близко. А потом… Одеяло откинулось в сторону, и рядом со мной оказалось большое горячее тело. Я застыла, широко раскрыв глаза и уставившись в диванное покрытие. А Пал Сергеич притянул меня к себе, положив руку на живот, так что все мои внутренние функции снова дали сбой.
        - Я же сказал, что буду спать тут, - шепнул мне на ухо, щекоча кожу дыханием.
        Интересно, мое стучащее на всю комнату сердце, мурашки, и рваное дыхание дадут ему понять, что я сплю мирным безмятежным сном?
        Главное, не оборачиваться, сейчас я еще способна на какие-то действия против, повернувшись, буду способна только на активные действия за. Подумаешь, его рука на моем животе, а сам он прижимается ко мне… Переживу. Я же спала так с Денисом. И с Пал Сергеичем пересплю. То есть я хотела сказать, посплю.
        В висках стучало, я лежала, боясь пошевелиться, пока минут через десять, показавшихся мне вечностью, не почувствовала, что Городецкий уснул. Вот так просто: взял и уснул, пока я изнываю тут! Даже обидно немного.
        Ладно, спишем на возраст, все-таки он взрослый дяденька, утомился, день тяжелый был. И тебе надо поспать, Аленка. Утро вечера мудренее.
        Мудренее, но отнюдь не менее возбудительно.
        Глава 12
        Проснулась я от собственной улыбки. Хотите верьте, хотите нет. По какой-то причине мне было так хорошо, что я не могла проживать это состояние только во сне.
        Но открыв глаза, тут же поняла причину этой самой улыбки и убрала ее с лица. Причина спала сзади, прижимая меня к своему горячему телу. А еще кое-что не менее горячее упиралось мне в поясницу, заставляя нервничать. Сам обладатель всего этого мирно сопел мне в волосы. И вот от этого общего состояния меня распирало от блаженства. Да что же такое происходит?
        Очень аккуратно я повернулась на другой бок, оказавшись лицом к Пал Сергеичу. Рассматривала его, спящего, такого спокойного, милого, он был похож на мальчишку, даже не смотря на морщинки у глаз. Какой же он все-таки красивый, и рядом с ним я чувствую себя… Даже не знаю, какими словами описать. Такого у меня еще не было.
        Вот если бы можно было просто насладиться сейчас нами, объятиями, этим утром. Проснуться, дурачиться, варить кофе, печь оладушки… Ох, Кулагина, где ты, а где оладушки? Откуда вообще такие мысли?
        Интересно, получилось бы у нас что-то с Пал Сергеичем, если бы все изначально было по-другому? Он не был бы женат, я не собиралась замуж за его сына, он не хотел пристроить меня своему партнеру?.. Слишком много если, и каждое приравнивается к толстой бетонной стене, разделяющей нас.
        Но сейчас мы лежали лицом к лицу, и не было ни стен, ни если, ничего не было. Только я и он. Не понимая даже, что делаю, повинуясь импульсу, погладила его щеку с легкой щетиной, провела пальцами по губам и почувствовала легкий поцелуй. Замерев, уставилась на Городецкого. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но на его лице тоже появилась улыбка, мягкая, добрая, будь я не в своем уме, даже сказала, счастливая.
        Но я в своем уме, и отлично помню, что на мои слова о любви Пал Сергеич посмеялся. Любить он не умеет. А я? До этого момента точно не любила. До этого? А сейчас что?..
        Додумать не успела, потому что Городецкий сказал, открывая глаза:
        - Одно из лучших утр за последнее время.
        Рука моя с его губ успела съехать на грудь, мы лежали, глядя в глаза друг другу, и почему-то наивно и глупо хотелось оказаться в сказке, где вот прекрасный принц и все дела…
        Пал Сергеич осторожно убрал прядь мне за ухо, а потом погладил большим пальцем по скуле. Я сглотнула, словно просыпаясь, почувствовала зарождающееся желание.
        - Пал Сергеич, - прошептала, чтобы его остановить, но он прижал палец к моим губам.
        - Тихо, Кулагина, не порти момент, - прошептал в ответ, и я только глубоко вздохнула.
        А он приблизился ко моим губам и поцеловал. Нежно так, едва уловимо, и отстранившись, прижал меня к груди, обнимая, я последовала его примеру.
        Не знаю, сколько времени мы пролежали, но мне было так хорошо, что я готова была провести в таком состоянии остаток жизни. Может, и впрямь сошла с ума, как иначе объяснить тот факт, что меня со страшной силой тянет к мужчине, который вряд ли испытывает ко мне какие-то чувства, разве что физиологического характера, что наглядно демонстрирует.
        Как ни горько признавать, я для него вроде куска вкусного торта, который по какой-то причине нельзя съесть. И боюсь, если он все же съест, то больше я его не увижу. Эта мысль заставила сердце предательски сжаться.
        Я закусила губу, впервые подумав, а не потому ли выхожу замуж за Дениса? Боюсь, что Городецкий рано или поздно исчезнет из моей жизни?
        - Надо вставать, Аленка, - прошептал мне в волосы профессор, я только кивнула, расцепляя руки, он, отпустив, снова на меня посмотрел.
        Иногда мне кажется, я совсем его не понимаю. Вот сейчас как будто растерянность мелькнула, но потом снова привычное выражение, разве что немного задумчивое. Городецкий, поднявшись, ушел в ванную, я вздохнула, садясь.
        Придумываешь ты, Аленка, много. Совсем головой поехала из-за этого профессора. Вчера его чуть ли не в убийцы записывала, сегодня обнимаешь и не хочешь отпускать. В постели с врагом, блин…
        Надо брать себя в руки. Для начала я, правда, взялась за телефон. Часы показывали начало одиннадцатого, по идее, мы должны были через час выдвигаться в аэропорт. Вздохнув, я набрала Дениса.
        - Привет, - он ответил быстро, - ну что, все по расписанию?
        - Не совсем, - кашлянула я, - Пал Сергеичу придется задержаться по делам института, так что мы вернемся завтра-послезавтра.
        - Ясно. Ну ты там хоть не скучаешь?
        Вот как угодно можно назвать мое времяпрепровождение тут, но уж точно не скучным.
        - Да нет, я много гуляю.
        - Это хорошо, Аленка, Питер красивый город. Ты сообщи, когда вы домой отправитесь.
        - Хорошо. А у вас как дела?
        - Все нормально.
        Повисла пауза.
        - Ну ладно, - кивнула я, - пока тогда.
        - Пока, Алена.
        Повесив трубку, я задумчиво уставилась перед собой. Странные у нас отношения, не припомню даже, когда мы в последнее время говорили другу другу «люблю»? Да и вообще… Ох, не к добру все эти мысли, не к добру.
        Тут появился Городецкий, я передала ему разговор с Денисом, пока он шествовал по гостиной в спальню, словно демонстрировал на показе мод нижнее белье.
        - Правильно, что не сказала, - крикнул из комнаты, - если что, я сам потом все объясню.
        Через минуту он появился в легкой светлой рубашке и джинсах.
        - Пал Сергеич, - решилась спросить его, - а какие у вас с Денисом отношения?
        Тяжело вздохнув, Городецкий сел в кресло.
        - Сама не видишь?
        - Вижу. А почему так вышло?
        - Много причин, Аленка. Главная, наверное, в том, что я не особенно занимался его воспитанием. Он рос без меня, я пропадал на работе. А когда вырос, я стал требовать от него того, до чего он не дотягивал. Денис хотел быть похожим на меня, но не мог. И чем больше я от него требовал, тем больше он закрывался. Начинал ненавидеть все то, что со мной связано, и меня как следствие. Я, конечно, сам виноват. Ему нужно было дать внимание и любовь, я этого не дал. А теперь уже как-то не склеить разбитую чашу.
        Он печально улыбнулся краем губ, а мне стало его жаль. Их обоих. Неужели так и не наладят отношения между собой?
        Ага, еще выступи в роли доброй самаритянки, выйди замуж за Дениса и попробуй исправить положение дел… Боже, что я творю, как я могу вступать в брак с сыном того, от кого у меня захватывает дух? Как мы будем делать вид, что все отлично после всего случившегося?
        - Позавтракаем внизу? - перебил мои мысли Городецкий, я пожала плечами. - Тогда иди одевайся.
        Умывшись и приведя себя в порядок, я вышла за Пал Сергеичем из номера. Шли мы молча, и вообще, между нами повисла некоторая отчужденность, рожденная, как ни странно, близостью и откровенностью. Словно мы переступили границу, после которой как раньше, уже не будет. А может, это я себе сама придумала, и у Городецкого в мыслях ничего подобного нет.
        Впрочем, в ресторане мне стало уже не до этих мыслей и страданий. На нас с Городецким откровенно косились и перешептывались, даже не пытаясь скрыть данного факта. Вот тебе и высокий профессионализм. Может, нас ещё и обслуживать не станут?
        Однако заказ приняли, официант так смотрел, словно не знал, то ли автограф взять, то ли сбежать в ужасе. Не удивлюсь, если заказ перепутает.
        - Мы сегодня звезды, - усмехнулся Городецкий, и тут к нам подсел Максим.
        - Ребята, вы произвели фурор, - сказал с улыбкой и тут же обратился ко мне, - Ты же понимаешь, Алена, что в сложившейся ситуации о свадьбе не может быть речи?
        Вылить бы ему стакан воды на голову, да ее еще не принесли.
        - Не больно то и хотелось, - ласково ответила ему, Городецкий только покосился, а Максим весело рассмеялся, откидываясь на спинку стула.
        - Вот не зря ты мне понравилась, - заметил, тут пришёл официант с водой. Взяв стакан, я начала пить, когда услышала продолжение, - гостиница гудит. Сенсация: одна любовница бизнесмена пыталась убить другую.
        Смысл слов дошёл до моего мозга позже, чем отреагировало тело. Я поперхнулась, и вода пошла обратно, прямо таки на футболку Максима. Бойтесь своих желаний, как говорится… что-то вселенная сегодня быстро сработала, надо ещё что-нибудь попросить, пока фартит.
        - Извини, - пискнула я на взгляд Макса, тот недовольно вытирался салфеткой. - Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? Про любовниц и все остальное.
        - Ну говорят, что ты треснула по голове одну из подружек Павла… - Макс неуверенно переводил взгляд с меня на Городецкого.
        - Она просто впечатлительная особа, - сказал Пал Сергеич, - сейчас отойдет.
        - Я вообще-то вовсе не его любовница, - заявила рассерженно.
        - Ага, - хмыкнул Макс, - целовались вы вчера на виду у всех тоже не как любовники.
        Я покраснела, снова схватившись за стакан, Максим, кашлянув, отсел в сторону.
        - Откуда такие слухи? - продолжала я нервничать. - Я не ударяла ее по голове, я нашла ее уже такой.
        - Ладно, ладно, успокойся, как скажешь, только больше никого не бей.
        Я кивнула, а потом уставилась на него, задыхаясь от возмущения.
        - Успокойся, Ален, - рука Городецкого легла на спинку моего стула, мягкий голос подействовал благотворно, - в таких случая всегда болтают, это неизбежно. Следователь тоже это понимает.
        - Слушай, Максим, - я снова ласково улыбнулась, повернувшись к парню и сжав стакан в руке для создания напряженной обстановки, - оставь нас с Пал Сергеичем наедине, будь любезен.
        - Не вопрос, - он перевёл взгляд на Городецкого, тот кивнул.
        И парень удалился. Как раз официант принёс заказ, я с трудом дождалась, пока мы останемся вдвоем с профессором. Или ему теперь больше подойдёт прозвище мистер невозмутимость?
        Повернувшись к Городецкому, зашипела:
        - Следователь может понимать, что угодно, но когда ему расскажут о нашем поцелуе, он сведет концы с концами. И уличит нас в обмане.
        - Мы скажем, тот поцелуй был на публику, мол, ты согласилась сыграть мою спутницу. Если до этого дойдёт, конечно.
        - А вы чего такой спокойный, Пал Сергеич? - уставилась я на него подозрительно. - Или часто в таких ситуациях бываете?
        - Когда мои любовницы меня делят?
        Я кивнула, снова запоздало сообразив, что не в тему.
        - Пал Сергеич! - сказала грозно, но он так же спокойно меня перебил:
        - Ешь, Кулагина, силы тебе ещё понадобятся, - и указал взглядом налево.
        Я обернулась и нервно сглотнула, по залу шёл наш следователь, и не сложно было догадаться, кто именно мог его заинтересовать.
        На самом деле все обошлось, хотя я с перепугу запихала в себя омлет с такой скоростью, что могла бы выиграть в соревновании на самого быстрого едока. Когда следователь подошел к нашему столику, я уже допивала апельсиновый сок, стараясь придать лицу безмятежное выражение. Городецкий, между прочим, посмеивался. Ему-то хорошо, никто с утра не сказал, что его подозревают в нападении на человека. Да как такое вообще в голову могло прийти? Я маленькая хрупкая девушка высокоморальных принципов.
        То ли следователь это во мне разглядел, то ли решил пока не мучить, но разговор прошёл спокойно. Особый акцент был сделан на наши с Городецким отношения, и тут профессор стойко принял удар на себя, грустно поведав, как подбил будущую сноху согласиться на отвратительнейшую просьбу сыграть его спутницу.
        Я только краснела, бледнела и комкала салфетку. На вопросы отвечала с усердием, но ничего толкового сказать не могла.
        Зато был неоспоримый плюс: нам разрешили уехать домой, нужно было только наведаться в отделение и подписать документы.
        - Был уверен, тебя посадят, - серьезно сказал Пал Сергеич, когда мы покинули ресторан и направились к машине, глаза при этом откровенно смеялись.
        Вот что он находит смешного во всем происходящем? Ведёт себя так, как будто его лично это не касается, хотя по сути в дерьме по самые уши как раз он. Уверен, что ему ничего не грозит? Откупится в случае чего?
        - Как низко, - ответила и тут же спросила. - Слушайте, почему вы с Лизой расстались?
        - Ты же подслушивала разговор со следователем, - усмехнулся Городецкий, я покраснела.
        - Ничего подобного, просто вы близко сидели! И все-таки? Формулировка «наши отношения себя изжили» меня не устраивает. И Лизу тоже, раз уж она таскалась за мной и даже угрожала.
        - Ален, не ищи во всем скрытых смыслов, - мы остановились перед машиной, и Городецкий, взявшись за свою дверцу, добавил. - Я не сплю с женщинами, когда перестаю их хотеть.
        И уселся в машину, пока я переваривала полученную информацию. Выходит, две недели назад Пал Сергеич вдруг перестал хотеть Лизу? Может, и раньше, это ведь расстались они тогда… и примерно в это же время я с ним… то есть он со мной… короче, сблизились мы. Мда, мастер слова ты, Кулагина.
        Тут опустилось стекло с моей стороны, и профессор поинтересовался:
        - Ты едешь?
        Я юркнула в салон, решив пока больше не поднимать эту тему. Но действительно, выходит, как только мы стали более тесно общаться, Городецкий бросил Лизу…
        Ох, не тешь себя иллюзиями, Кулагина, и не забывай, с кем имеешь дело. Этот змий может так зубы заговорить, что поверишь даже самому явному абсурду. Так что надо держать ухо востро, и нос по ветру, что бы это все ни значило.
        Перед тем как заехать в отделение, мы заглянули в больницу. Лиза находилась в реанимации, состояние ее доктор описал как стабильное тяжелое, но шансы на поправку есть.
        Пал Сергеич уединился с ним в кабинете, видимо, обговорить денежные моменты, а мне велел купить билеты домой, раз уж больше нас ничто не задерживает. Я взяла на вечер, решив, что мы как раз успеем все закончить.
        Вышло тиль в тиль, съездили в отделение, вернувшись в отель, собрались, пообедали и отправились в аэропорт, благо, он совсем недалеко от города.
        И все это время я мучилась, потому что не могла выкинуть из головы его слова про Лизу. Уже по дороге в зал ожидания не выдержала и спросила:
        - Пал Сергеич, вот вы сказали Лизе, что все, а она?
        Городецкий, явно успевший вообще забыть утренний разговор, уставился в недоумении.
        - Господи, Ален, да какая разница? - ответил наконец. - Мне-то это зачем? Вот за тобой бегали парни, которые тебе не нравились, ты что делала?
        Я пожала плечами, не осознавая, что говорю:
        - Да как-то… у меня всего два парня было.
        Городецкий так тормознул, как будто я ему сообщила, что прямо сейчас на нас движется торнадо.
        - Что? - испуганно уставилась я на него.
        - То есть Денис и ещё один парень?
        - Ну… да, - его тон и взгляд совсем сбивали с толку.
        Особенно взгляд, потому что он скользил по моему телу, словно я тут голая стояла. Я даже прикрыла грудь рукой, вызвав тем самым усмешку.
        - Извини, - сказал Пал Сергеич, - просто… ну мой сын, скажем так, не особенно удалец в постели, насколько я знаю.
        Я покраснела так густо, что даже, наверное, волосы приобрели новый оттенок.
        - С чего вы… - залепетала то ли стыдясь, то ли злясь. - То есть… Да Денис… короче, у нас все зашибись! - рубанула в итоге, чем совершенно его не убедила.
        - Ну хорошо, если так, - сказал он все-таки, но не обманул этим даже пробегавшего мимо носильщика.
        Развивать тему я не стала, потому что уже продемонстрировала свой богатый лексикон, второй раз такого позора пережить не хотелось. Однако был ещё один вопрос, который следовало прояснить.
        - Пал Сергеич, а что теперь будет? - спросила, когда мы разместились на диване в зале ожидания, он посмотрел вопросительно. - Вы же не будете больше возражать против нашей с Денисом свадьбы?
        Городецкий сверлил меня внимательным взглядом, а я делала непроницаемое лицо, почти молясь про себя.
        - Ты действительно выйдешь за него? - наконец спросил профессор. Я неуверенно кивнула, неуверенно, потому что его взгляд меня почти парализовывал. А Пал Сергеич кивнул в ответ. - Хорошо, я умываю руки. Женитесь.
        И уткнулся в свой телефон, давая понять, что разговор окончен.
        Кажется, я должна была сейчас испытать счастье? Ну там салюты внутри, ощущение, будто взмываю ввысь на воздушных шарах?
        Ничего подобного не обнаруживалось, хотя я приложила все силы, чтобы отыскать подобное в недрах своей души. Но она напоминала, скорее, пыль, прибитую дождиком к земле. Ни счастья, ни радости, ни даже облегчения, что все в итоге складывается, как я планировала.
        Больше всего хотелось вырывать из рук Городецкого телефон и разбить его о стену. Потому что он словно отрезал мужчину от меня. Хотя, наверное, отрезался сам Городецкий.
        Потому что не хочет этого брака? Он его никогда не хотел, считая меня лживой охотницей за деньгами. Тогда почему уступил сейчас?
        Но я понимала: больше из него не вытяну ни слова, сейчас он к разговорам не расположен.
        В самолёте Пал Сергеич делал вид, что спит. Я так думаю, что делал, а может, у него тоже есть режим «в самолёте», раз, и рубанулся до самой Москвы.
        Уже прилетев, я вспомнила, что забыла позвонить Денису, набрав ему из машины, в которой мы выехали из аэропорта, услышала, что абонент вне зоны действия.
        - Люба, наверное, ему сообщила, - выдвинул предположение Городецкий.
        - Наверное, - проворчала я, думая о том, что он то успел позвонить женушке и сообщить, что возвращается, несмотря на то, что отношения у них там какие-то не семейные. А я вот Денису не додумалась позвонить, как и он мне. Эх, Кулагина, до идеальной жены тебе еще расти и расти.
        Пал Сергеич подвёз меня до дома.
        - Вы же зайдете? - нахмурилась я, когда мы остановились у подъезда.
        - Зачем?
        - Мало ли… Все-таки на Лизу кто-то напал, боязно.
        - Хорошо, идём.
        Мы вышли из машины и направились к подъезду под очередным обстрелом взглядами. А я подумала, да пусть завидуют, и для закрепления эффекта взяла Пал Сергеича под руку. Внешне он никак не отреагировал, хотя я почувствовала, как на мгновенье его рука напряглась.
        В квартире даже разуваться не стала, сразу прошлась, включая свет. Пусто. Городецкий поставил сумку на пол комнаты и сказал:
        - Ну я пошёл.
        Мы уставились друг на друга. И я поняла, что вот теперь все. После разговора в аэропорту мы расставили игроков на поле. Кончилась недосказанность, неопределенность, я выхожу замуж за его сына. Тушите свет. То есть бейте в фанфары, конечно, у нас же радость. Радость же?
        Надо только оторваться от этих голубых глаз как-нибудь. Я медленно кивнула на его слова.
        И вдруг в дверь стукнули. Хотя больше было похоже, что на неё навалились. Мы с Городецким переглянулись на сей раз с недоумением. Тут же послышалось скрежетание, словно кто-то копается в замке. Сделав знак профессору, я быстро и тихо подкралась к глазку. Взглянула и обомлела! Матерь божья! Прямо по ту сторону Денис обжимал какую-то девку, пытаясь при этом открыть квартиру ключом!
        Глава 13
        Сказать, что я офигела, значило ничего не сказать. Да таких слов в природе нет, чтобы описать мои чувства.
        Но надо отдать должное, в руки себя взяла быстро и обмозговала тоже. Если мы сейчас встретимся - конец! Брак окажется под большим вопросом, даже если помиримся, доверие между нами будет подорвано. А я столько сил положила на это! Отказалась от такого выгодного предложения! Ради чего? Чтобы потерять все, к чему шла, из-за того, что над Денисом возобладали низменные пороки?
        Нет!
        Тут во мне проснулся Итан Хант, не меньше, потому что я решила: миссия вполне выполнима, - и с ловкостью ниндзя погасила свет в прихожей и кухне, отметив краем глаза изумленное выражение лица Городецкого. Эх, как не вовремя я попросила меня проводить, без него сейчас было бы проще.
        - Что происходит? - только и успел спросить он, пока я закидывала сумку с вещами в шкаф.
        Отвечать не стала, потому что обостренный до предела слух сигнализировал, что ключ в замочную скважину таки попал и сейчас в ней поворачивается. В общем, я толкнула Городецкого в шкаф и сама оказалась в нем, успев выключить свет в комнате.
        Скорее, почувствовала, чем увидела, что профессор молчать не собирается, и шикнула. Глаза привыкали к темноте не так быстро, как хотелось бы, зато мы вместе с профессором могли усладить свой слух звуком влажных поцелуев, неловкими шагами и тяжёлым дыханием.
        Зажегся свет, попав в щель между дверцами шкафа и наконец дав возможность увидеть лицо Городецкого. Можно смело сказать, что в такой ситуации он ещё не был.
        По ту сторону раздался женский голос с придыханием:
        - Денис, - протянул он, а Городецкий открыл рот в еще большем изумлении.
        Сделал руками жест, который можно было расценить как “что за фигня происходит?”. Я ответила, неопределенно повертев ладонью. Раздался стон, и Пал Сергеич решительно жестикулировал, что терпеть это больше не намерен, я умоляюще сложила руки, глядя на него. Эффекта не возымела, мотнув головой, он вознамерился выйти.
        Мне не оставалось ничего иного, как остановить его собой. Короче, я прыгнула на профессора, обхватив руками и ногами. На счастье, парочка в комнате была слишком занята друг другом, а Городецкий оказался достаточно силён, чтобы удержать меня, несмотря на неожиданность.
        Я вцепилась в него мертвой хваткой и зашептала в самое ухо:
        - Пожалуйста, Пал Сергеич, не выходите.
        - Алена, - прошептал он в ответ, - ты что творишь? Он же тебе там изменяет.
        - Я догадалась.
        - И ты так это оставишь?
        - Ни к чему молодоженам скандалы.
        - Ты серьезно? - зашипел Городецкий. - Выйдешь за него, несмотря на измены? И на что ты рассчитываешь?
        - Слушайте, ну вы же изменяете жене, и ничего, все счастливы. Чем мы с Денисом хуже?
        Городецкий только медленно выдохнул мне в шею, запустив тем самым рой мурашек по коже. Черт, я ведь вешу на нем! Он держит меня под попу, между прочим. Приятно так держит.
        - Вы не выйдете? - спросила его.
        Пал Сергеич снова вздохнул, за дверцами шкафа заскрипели пружины моего многострадального дивана. Надеюсь, они хоть не на моем постельном белье это делают?
        - Не выйду, - ответил профессор, и я выдохнула.
        Слава богу, с этим разобрались.
        Прошло минуты две, диван скрипел, девушка постанывала, Денис сопел, Городецкий держал меня на руках.
        - Меня, наверное, можно отпустить, - шепнула я профессору на ухо.
        - Ага, - ответил он, но не отпустил.
        - Вам не тяжело? - спросила, не зная, что сказать, но чувствуя странную необходимость в словах.
        - Нормально.
        - Ну хорошо.
        Диван заскрипел сильнее, девица как-то ненатурально вскрикнула, Пал Сергеич прижал меня к себе, я заволновалась и уткнулась носом ему в шею.
        - Вам точно удобно? - спросила зачем-то.
        - Да, - ответил Городецкий, я кивнула, втянув его запах. Божечки, кому рассказать, чем я занимаюсь, не поверят.
        Прошло ещё минут пять, все затихло, ещё через пару Денис сказал:
        - Пойдем в душ?
        Я мысленно закивала, и девушка, видимо, это почувствовала, потому что согласилась.
        Они прошлепали в ванную, раздался шум воды, и я нехотя слезла с Городецкого.
        - Уходим, - сказала ему.
        Открыв дверцу, огляделась. Так, диван не застилали, но покрывало придётся выбросить.
        Схватив сумку, я пулей понеслась к дверям. Пал Сергеич вышел из шкафа с достоинством крокодила Гены, когда тот делал вид, что просто пошёл галстук примерить, а вовсе не испугался крыску Лариску.
        - Быстрей, - прошипела я, пока он царской походкой пересекал мизерные квадратные метры моей хрущёвки.
        Наконец, мы оказались на площадке, я закрыла дверь и выдохнула. И только потом подумала: а что теперь?
        Вопрос был актуальный и глобально, и локально.
        Надо было решить, как я отношусь к случившемуся, как реагировать, что думать и делать дальше. Но для этого неплохо бы найти место, где это можно решить. Я посмотрела на Пал Сергеича.
        - Ну, что надумала? - спросил он, сунув руки в карманы джинсов. Я пожала плечами, он покачал головой. - Пошли вниз, не под дверью же стоять.
        И мы пошли, разместились в его машине, удачно он все-таки запарковался в стороне. Хотя эта охваченная страстью парочка ничего вокруг не видела, по ходу. Да что за черт, а?!
        - А если бы они в ванную не ушли? - прервал мой поток мыслей Городецкий. - Нам бы пришлось ночевать в шкафу?
        - Он бы там не остался, - фыркнула я, - Денис предпочитает ночевать в мамочкином доме.
        И только ляпнув, поняла, что, собственно.
        - Извините, - пролепетала, поймав взгляд Городецкого. Он только головой покачал.
        - Люба знает, что мы вернулись, так что в любом случае тебе надо домой, звони Денису, пусть выставляет свою девицу.
        Я послушно набрала номер, хотя меньше всего хотела сейчас видеть этого изменщика. Я, значит, мучаюсь, из последних сил держусь, чтобы не поддаться чарам самого дьявола, а он таскает девиц в мою квартиру! В МОЮ!
        Абонент был вне зоны действия сети, я даже порадовалась, хотя и попыталась это скрыть.
        - Может, все-таки поднимешься и разнесешь квартиру в щепки? - поинтересовался профессор, сверля меня взглядом.
        Я прислушалась к себе и пришла к выводу, что настроение у меня совсем не разносительно-вщепочное. И вообще, мне, скорее, обидно, чем больно. Даже не обидно, а досадно, что ли. Ведь Денис смотрел мне в рот, а я вместо того, чтобы закрепить эффект, так увлеклась его отцом, что сама все профукала. Отдалилась от парня, когда он стал отчуждаться, не попыталась все исправить, пустила на самотёк.
        А что, если Денис отменит свадьбу? Меня бросило в легкий озноб от открывающихся перспектив. Нет, нет, ни в коем случае нельзя допустить скандала. Сначала свадьба, потом все остальное.
        На вопрос Пал Сергеича я только замотала головой.
        - Что ж, - вздохнул он, - тогда поехали к нам.
        - Куда это? - напряглась я.
        - В мамочкин дом, - передразнил меня Городецкий, - скажем, что решили заехать, не дозвонившись до Дениса. Думали, он дома.
        У Городецких я, конечно, бывала, но последние полгода каждый раз чувствовала себя не в своей тарелке, потому что это ведь был дом профессора.
        Но приглашение приняла, точнее, Пал Сергеич не стал ждать ответа, просто тронулся с места.
        Через сорок пять минут мы тормозили возле недавно построенной высотки. Чем ближе были к квартире, тем больше я нервничала. Когда мы зашли в просторный холл и из гостиной показалась Любовь Дмитриевна, я натянула улыбку.
        - Вы вместе! - женщина обрадованно меня обняла, потом потянулась к Пал Сергеичу, он чмокнул ее в щеку, улыбнувшись.
        - Денис дома? - спросил непринужденно, снимая пиджак. - Алена не смогла до него дозвониться.
        - В кино ушёл с ребятами, наверное, отключил телефон на время сеанса. Скоро приедет, я думаю, да вы проходите, будем ужинать!
        Пока Любовь Дмитриевна суетилась на кухне, я вымыла руки, разглядывая себя в зеркало. Почему-то было жутко неудобно перед женщиной. Несмотря на то, что Пал Сергеич и сказал, что отношения между ними только дружеские. Это он так думает, а вдруг она его любит? И просто все это терпит?
        Выйдя из ванной, почти столкнулась с Городецким, облаченным в домашние штаны и футболку. Таким я его ещё не видела и застыла, рассматривая. Мне нравилось: такой домашний, милый. Как большой плюшевый медведь, хочется обнять и потискать.
        - Не смотри на меня так, Ален, - шепнул этот медведь, нагнувшись к моему уху, - ты нас выдашь.
        И прошёл в кухню. А я думала: он сказал нас. Нас. Это же значит, что игра не в одни ворота, что мы с ним вроде как заодно?
        И от этой мысли на мгновенье стало горячо в груди.
        А потом послышался голос Любови Дмитриевны:
        - Паш, дорогой, ну рассказывай, как съездили.
        И все пропало. Точнее, встало на свои места. Городецкий не будет ничего менять в своей жизни ради любовницы. Сколько их у него поди было. И вот он сидит за столом напротив своего колобка.
        А я ему даже не любовница, я невеста его сына. И это ещё больше нас отталкивает. Слишком сложно, чтобы начинать, к тому же зная, что рано или поздно закончишь.
        Настроение испортилось, я вяло ковыряла вилкой в тарелке, пока Городецкий разливался соловьем. Вот язык у человека, а, всегда есть, что сказать.
        - Ты чего такая грустная, Аленушка? - спросила меня будущая маменька.
        - Просто устала, - улыбнулась я, поймав взгляд Городецкого, сразу отвела свой. Любовь Дмитриевна опять закудахтала.
        Через двадцать минут позвонил Денис, узнав, что мы вернулись, обещал ускориться и появился на пороге ещё через полчаса.
        Выглядел свежо и бодро, не то, что мой диван, наверное. Ни тени смущения или страха. Обнял меня, радостно так. А мне вот не хотелось даже прикасаться к нему. Особенно когда он полез с поцелуем. Серьезно? Только что с девицы, и меня лобызать?
        Я как бы невзначай отвернулась, и поцелуй пришёлся на щеку.
        - Я соскучился, - сказал Денис, продолжая меня обнимать, я встретилась взглядом с Пал Сергеичем, он стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
        Кажется, кое-какое качество Денис от отца приобрёл - умение врать. Ни за что бы не заподозрила его в чем-то плохом, если бы своими глазами не видела.
        - Отвезёшь меня домой? - спросила парня.
        - Сейчас? Я только зашёл.
        - Уже поздно.
        - А может останетесь у нас? - услышала я и обернулась к маменьке, от которой, собственно, и было высказано предложение.
        - Отличная идея, - поддержал сыночек.
        Конечно, ещё бы он считал по- другому.
        Городецкий хмурился, но молчал. Я неловко пожала плечами.
        - Наверное, это не очень удобно.
        - Да что тут неудобного. У вас свадьба на носу. Детки, мы же все понимаем, правда, Паш?
        И мы все уставились на Пал Сергеича.
        Он подобного поворота явно не ожидал, даже растерялся на мгновение, но тут же взял себя в руки, пожимая плечами.
        - Ну и решено, остаёмся у нас, я все устрою, - и маменька растворилась в одной из комнат.
        - Я на секунду, - Денис скрылся в туалете, и мы с профессором остались один на один.
        Стояли посреди холла, глядя друг на друга, а потом Пал Сергеич пошёл в гостиную, бросив на ходу:
        - Даже не вздумай с ним спать.
        Офигеть. Ну и условия, кем он себя возомнил? Напомнить, что ли, что всего сутки назад он пытался меня продать? Тоже мне, властный герой, щазззз, не на ту напал.
        Правда, спать с Денисом мне не хотелось, мне даже в одну кровать с ним не хотелось ложиться, если честно.
        Вот бы сделать так, чтобы Городецкий решил, что мы с Денисом занимались сексом, а на самом деле им не заниматься. Опоить парня снотворным, а потом включить запись порно? Да, Алена, Джеймс Бонд отдыхает. Как и здравый смысл.
        Вскоре мы разместились в гостиной как самая приличная семья: Пал Сергеич в кресле, мы втроём на диване, причём Денис меня обнял, прижимая к себе. Рука вольготно покоилась на моем бедре, которое он поглаживал, и по странному стечению обстоятельств именно туда постоянно возвращался недовольный взгляд Городецкого.
        Я рассказывала про Питер, свои впечатления, старательно обходя острые моменты. Наконец, было решено расходиться спать, и я отправилась в душ. Мылась долго, очень тщательно, потом ещё почитала этикетки на шампунях и кондиционерах. Может, Денис уснул за это время? Все-таки уже к полуночи, а он так старательно продавливал мой диван…
        Но мне не повезло, он не спал, лежал на кровати, уткнувшись в телефон. Так как пижама осталась в сумке, а та в машине Городецкого, я натянула футболку Дениса и теперь казалась себе почти голой, ибо он размерами не отличался, и она едва прикрывала мне попу.
        Погасив свет, легла рядом и замерла, прикинувшись бревном. Денис, повернувшись на бок, повёл рукой по моему лицу, вниз к груди, а я чуть не вылетела из кровати, как пробка из бутылки.
        - Денис, - пролепетала ему, - я очень устала, извини, - и даже отвернулась для надёжности.
        Слава богам, он не стал настаивать, снова лёг на спину, по свету я поняла, что засел в телефоне. Кажется, пронесло. Завтра только надо встать пораньше, чтобы избежать домогательств. Да уж, профессор Городецкий, кажется, ваша взяла.
        Наслаждайтесь.
        Кстати, о наслаждении. Как бы мне узнать данные того мужчины, что приезжал к Лизе? И вообще, Пал Сергеич странно спокоен, ведь рано или поздно Денис с маменькой узнают о случившемся в гостинице, как он будет с ними объясняться? Ох, что-то все слишком запутано.
        Утро вечера мудренее. Кажется, я так вчера говорила, но что-то легче не стало. Вспомнила, как мы проснулись с Городецким в одной постели, и заёрзала.
        Вот интересно, они живут в браке как друзья, в одной квартире как друзья, и спят в одной кроватке тоже как друзья? Или у них разные комнаты? Может, сходить посмотреть? А что, сейчас все уснут, и я мышкой проскользну. Ага, представляю, какая из меня мышка выйдет, перебужу весь дом, как пить дать.
        И все-таки уснуть не получалось. Денис давно засопел под боком, стояла тишина, а я смотрела в темный потолок. В конечном итоге отправилась в туалет, запретив себе даже коситься в сторону закрытых в комнаты дверей.
        Вернувшись, снова уставилась в темноту. Нет, так дело не пойдёт. Надо спать, а то завтра вставать рано.
        Не знаю, через сколько мне все же удалось вырубиться, спала я плохо, и уже в начале восьмого отправилась в ванную. Если честно, была уверена, что никого в такую рань не встречу, потому мылась спокойно, напевая и строя планы на сегодняшний день.
        Они были просты. Съездить в институт, посмотреть, что там и как. А ещё поговорить с Марковым, он же умный, должен знать, как по номеру машины узнать владельца. Не знаю, правда, какой мне с этого толк, но надо ведь с чего-то начинать.
        Одежду я не взяла и решила прошмыгнуть в полотенце в комнату. Но только открыла дверь, как столкнулась с Городецким, стоящим в одних домашних штанах. Сонным, растрепанным и ужасно соблазнительным.
        - Доброе утро, - кивнула я, он ответил.
        Вместо того, чтобы разойтись, мы застыли в тридцати сантиметрах друг от друга.
        - Рано вы, - сказала я, просто чтобы хоть что-то сказать.
        - В офис надо ехать.
        - А мне в институт.
        Он кивнул, продолжая меня разглядывать, я, к сожалению, тоже не смогла удержаться и бродила взглядом по его телу.
        - Любовь Дмитриевна проснулась? - зачем-то спросила его.
        - Она так рано не встаёт.
        - Ясно, - я снова кивнула.
        Китайский болванчик, ей богу. А ещё сжала руки в замок, потому что желание провести по груди Городецкого, погладить живот над полоской низко спущенных домашних штанов… это желание было таким сильным, что я боялась, сделаю это, даже не сообразив.
        Пал Сергеич опустил взгляд с моих глаз на тело, и я тяжело выдохнула.
        - Я, пожалуй, пойду, - сказала неуверенно, он кивнул, даже отступил в сторону, пропуская.
        Сделав пару шагов, я обернулась и тут же наткнулась на пронзительный взгляд голубых глаз.
        Развернуться, скинуть полотенце и бегом за мной в душ - говорил этот взгляд. Внизу живота сладко заныло. Но Городецкий отвернулся и ушёл в ванную, закрыв дверь.
        Я потёрла лицо руками. Рядом с ним разум и все мои доводы просто куда-то разбегаются…
        Я зашла в комнату, Денис мирно сопел. Быстро одевшись, вдруг подумала: почему не приготовить завтрак? Да ты с ума сошла, Алена?
        Но ноги уже принесли на кухню. Говорю же, мое тело действует само по себе.
        Самовольничать особенно не стала, все-таки я тут не хозяйка, и будем надеяться, она и впрямь не проснётся в ближайшее время. Обошлась омлетом и кофе из кофемашины. На себя тоже сделала, конечно. Разложила по тарелкам, бурча под нос какую-то песенку, повернулась с ними и замерла: Городецкий стоял в проходе, облаченный также в одни штаны, только мокрые волосы были зачесаны назад. Руки он убрал в карманы, плечом прислонился к косяку и наблюдал за мной слишком внимательно и серьезно.
        - Завтрак, - сказала я нерешительно и для весомости качнула тарелками. Профессор все-таки усмехнулся.
        - Давай, - сказал, двигая к столу. Поставив тарелки, я быстро принесла хлеб, приборы и кофе и села сбоку от него.
        Было неловко, особенно от задумчивости, напавшей вдруг на Городецкого. Я чувствовала, что он периодически бросал на меня взгляды, но смотрела только в тарелку. Если честно, мой же омлет встал поперёк горла, и я с большим удовольствием бы смылась из кухни, да и вообще из квартиры.
        - А что там с моими экзаменами? - спросила, кашлянув. Надо было хоть что-то сказать, потому что молчание угнетало.
        - Оставь мне зачетку, я все сделаю, - ответил Городецкий, я кивнула.
        Больше тем придумать не удалось, так что остаток завтрака прошёл в молчании.
        - Спасибо, Ален, было вкусно, - сказал Пал Сергеич, отставив чашку, и добавил. - И приятно.
        Я кивнула, по странной причине покраснев. Слава богу, он ушёл из кухни, проводив взглядом широкие плечи и красивую спину, я вздохнула. Как хорошо, что после свадьбы мы с Денисом будем жить отдельно. Видеть Городецкого в таком виде изо дня в день… Испытание не для женщин, факт.
        Конечно, во всем моем поведении отчетливо проступало противоречие. Свадьба с Денисом уже не казалась мне хорошей идеей, но с маниакальной упертостью я твердила себе, что сделаю это. И к сожалению, имя этой упёртости было очевидно: Павел Сергеевич Городецкий.
        Что мне даст этот брак кроме того, что профессор станет моим свекром?
        Наверное, ничего. Но отступать не хотелось, словно мое замужество являлось гарантом того, что Городецкий не исчезнет из моей жизни. И что я не стану его любовницей на несколько месяцев. И не буду потом, как Лиза, выслеживать очередную дуреху, клюнувшую на удочку профессора… и никто не стукнется меня по голове…
        Е-мое, вот это логическая цепочка! Кстати, о голове и Лизе. Мужчина из таунхауса! Вот на ком стоит сосредоточить своё внимание сейчас.
        До института Пал Сергеич меня подвёз, несмотря на возражения. Точнее, высадил через остановку.
        - Что и от кого ты пытаешься скрыть? - усмехнулся, тормознув у обочины.
        Да я и сама не знала, потому только рукой махнула на его слова. Но оказалось, в моем поведении была толика разумности.
        Первой у нас была лекция, почти все уже собрались, когда я появилась.
        - О, Кулагина, - весело сказал Вовка Потулов, когда я села рядом с Марковым. - Ты вернулась! А мы думали, профессор взял тебя в плен.
        - Ага, сексуальное рабство, - хмыкнул с другого ряда Ставицкий.
        - Что? - уставилась я на ребят.
        - Признайся, Кулагина, - перегнулся Вовка через парту, - вы с ним того?
        - Что? - снова обалдела я. - Да ты в своём уме, Потулов?
        - Я же говорил, что она не такая, - влез Марков, поправляя очки.
        - Что здесь происходит? - нахмурилась я.
        - Парни решили, что у вас с профессором Городецким роман, - пожал плечами мой друг-ботаник.
        - Это с какой стати?
        - Брось, Кулагина, - снова влез Вовка, - он полгода тебя на семинарах гонял, а потом увёз в Питер…
        - На форум, - вставила я.
        - Ага, конечно, - заржали ребята, тут появился преподаватель, и разговор пришлось прекратить.
        Но все происходящее мне однозначно не нравилось. Особенно, когда на семинаре после моего ответа Артём Петрович заметил:
        - Я рад, Алена, что не смотря ни на что, вы хорошо учитесь.
        Не смотря ни на что? На что ни на что? И в голову закралась мысль, что не только у моих сокурсников возникла идея о нашем романе с Городецким, но и у преподавателей. Особенно если я получу все экзамены автоматом. Мать вашу! Да я стану знаменитостью института!
        Настроение было на нуле, на большой перемене я вяло ела мороженое в кафе, Марков меня утешал.
        - Не обращай внимания, Ален, это они от зависти, - поймав мой недоуменный взгляд, парень суетливо поправил очки. - Ты красивая девушка, и безусловно, нравишься многим…
        - Ой все, - махнула я рукой, - слушай, Марков, ты можешь узнать имя и адрес владельца по номеру машины?
        Он недоуменно заморгал.
        - Чисто теоретически представляю, как можно это сделать. А что?
        - Время переходить от теории к практике, - торжественно заявила я, положив руку на его плечо и тем самым смутив. Оно и к лучшему, точно теперь не откажется.
        - А что случилось? - все же спросил Марков, когда я выдала ему задание.
        - Ничего такого. Сделаешь? - я уставилась ему в глаза, и он, не выдержав такого счастья, отчаянно закивал.
        Вот и хорошо. Ботаники спасут мир.
        После последней пары меня в коридоре нагнал Потулов.
        - Чего тебе ещё? - недовольно спросила его. Он положил мне руку на плечи, прижав к себе, весело сказал:
        - Колись, Кулагина. Было у вас или нет?
        - Да что за такой острый интерес к моей личной жизни? - я выбралась из-под его руки и хотела сбежать, но Вовка успел меня схватить за локоть.
        - У нас вроде спора.
        - Спора? - остановилась я.
        - Ага, мы сделали ставки, что он тебя завалит. Или нет.
        Я прислонилась к стене. Ещё лучше.
        - Ну что, Кулагина, - Потулов наклонился ко мне, поставив руки по сторонам, - расскажешь правду? Я готов отстегнуть процент.
        Я только глазами хлопала от удивления. Что ни день, то новое приключение.
        - Знаешь что, Потулов, - притянула его за футболку, чтобы шепнуть на ухо пару ласковых, которые навсегда отобьют у парня возникновение идей подобного рода, но так и застыла, потому что увидела стоящего неподалёку Городецкого, смотрящего на нас.
        Ситуация складывалась двусмысленная. Выглядели мы с Вовкой, скорее, парочкой влюблённых, чем парнем и девушкой, которая готова оторвать ему самое ценное, чтобы не делал на нее ставки.
        Потулов, поймав мой взгляд, повернулся и тут же отстранился.
        - Здрасьте, Пал Сергеич, - сказал с пакостной улыбочкой и ускакал прочь.
        Городецкий, кивнув ему, вновь перенёс внимание на меня. Я решила последовать Вовкиному примеру, то есть проскользнуть мимо, но не тут-то было. Пал Сергеич ухватил меня за руку.
        - Зайдём на кафедру, - сказал хмуро и, отпустив, направился по коридору, даже не оглянувшись.
        Я уныло поплелась следом, а что мне оставалось делать?
        На кафедре, как назло, никого не было. Городецкий, прислонившись пятой точкой к столу, сложил на груди руки и спросил:
        - Это что ещё за прелюдию я наблюдал сейчас?
        Я только глаза закатила.
        - Да какие прелюдии, Пал Сергеич.
        - Ты с ним обжималась.
        - А вы что, ревнуете? - хмыкнула, не подумав, и тут же прикусила язык.
        Городецкий разозлился, даже не пытаясь это скрыть.
        - У тебя свадьба через пару недель.
        - Я в курсе, - буркнула в ответ. - И вы прекрасно знаете, что ко мне нельзя в этом плане придраться, полгода же следили!
        Профессор вздохнул, потерев переносицу, спросил:
        - Он к тебе приставал?
        Я фыркнула.
        - Мелко мыслите, Пал Сергеич. Потулов тотализатор устроил. Ставки принимает на тему: переспал ли профессор Городецкий со своей студенткой.
        Лицо Пал Сергеича было забавно видеть.
        - Ну я им устрою, - процедил он.
        - И тем самым только утвердите в этой мысли. Лучше своим коллегам донесите, что между нами ничего нет, а то они тоже тут намекали. А со своими сокурсниками я сама разберусь. Я могу идти?
        Поглазев немного, Городецкий кивнул.
        Ошарашила я его, однако. Он, даже Лизу увидев в номере, был меньше удивлён.
        Глава 14
        Марков объявился через два часа, когда я дома готовила ужин. Денис обещался приехать, мне, конечно, пришлось уступить.
        Постельное белье и покрывало я сразу отправила в стирку, всю квартиру вычистила, и все равно чувствовала себя не очень приятно. Кто знает, где еще может быть отпечаток чьей-то задницы?
        - Я все нашёл, - довольно сказал Марков, - запишешь? Или скинуть в мессенджер?
        - Запишу, - я нашла блокнот и ручку, - диктуй.
        - Потапов Кирилл Станиславович, 1978-го года рождения, зарегистрирован по адресу: Московская область, город Раменское, улица Советская, дом три, квартира пятнадцать.
        Я почесала нос.
        - То есть не в Москве? - зачем-то переспросила.
        - Нет. Ну Раменское всего в пятидесяти километрах. Да и жить он может в Москве, просто нелегально.
        Так, непредвиденные трудности. Впрочем, я даже не думала, что буду делать с этим данными.
        - Спасибо тебе, Марков, ты настоящий друг.
        Он довольно засопел и как настоящий друг не стал спрашивать, зачем мне все это надо.
        Да я и сама не знала. Вот бы найти какие-то связи между этим Потаповым и Лизой. Про неё я тоже ничего не знаю. Следовало признать, Шерлок Холмс из меня так себе, да я даже на Ватсона не тяну. Так что мой профессор Мориарти однозначно выигрывает.
        А что, если скататься в таунхаус? Что мне это даст, если в дом все равно не попасть? Жаль, у меня нет какого-нибудь друга в полиции, чтобы раз, и накопал информацию на всех. Насколько было бы проще.
        Ну таунхаус в любом случае ближе, чем Раменское. А толку и от того, и от того может быть ноль.
        Бесперспективняк, короче. Настроение начало портиться, и к приходу Дениса оказалось на отметке ноль. Я вяло ковыряла вилкой в тарелке, глядя, как мой почти муж с аппетитом ест. Внезапно подумалось: может, он от своей лахудры? Там и аппетит нагулял.
        Денис вдруг сказал:
        - Надо, наверное, активно взяться за подготовку к свадьбе. Времени остаётся все меньше, а мы даже ресторан не сняли.
        Ох, ещё свадьба эта…
        - Я всем займусь, обещаю, вот прямо завтра. На этой неделе занятия кончаются, так что станет легче.
        - А сессия?
        Я запнулась, невнятно пожимая плечами.
        - Все будет хорошо, - заявила в итоге.
        - Давай ещё раз по гостям пройдёмся.
        Короче, весь вечер мы занимались свадьбой, и я потихоньку начинала ее ненавидеть. Я как-то не думала, что там столько всего, а учитывая, что заявление мы подали на следующий же день после того, как Городецкий дал согласие, и срок взяли минимальный - месяц, из которого уже прошло порядком… короче, мне была необходима помощь, и я знала, где ее получить - у Любови Дмитриевны, дорогой и любимой маменьки.
        Я позвонила ей с утра, и в обед свадьба уже не казалась мне таким страшным событием, но перед всем этим нужно было ещё пережить ночь с Денисом. Чем ближе было к ней, тем больше я томилась. Спать с ним не хотелось, я бы даже сказала, не моглось, но причин отказаться я не находила.
        Мы поужинали, потом пошли по привычке смотреть в комнату кино. Денис, бросив взгляд на новое постельное белье, все же смутился. Правда, я заметила это только потому, что искоса напряжённо вглядывалась в его лицо.
        Неужели он не только ее сюда водил, но и ночевал, пока меня не было? Кто вообще эта девица? Подруга на несколько дней, или у них серьезно? Как я умудрилась профукать этот момент? Как в принципе допустила? И что делать дальше?
        Главный вопрос: что делать сейчас, потому что все неукоснительно приближалось к сексу, а я даже представить не могла, что Денис меня коснётся. А как я замужем буду? Там хочешь, не хочешь…
        Вот там и буду хотеть.
        И тут раздался спасительный звонок телефона Дениса. То есть я ещё не знала, что он будет спасительным, но просто порадовалась небольшой передышке.
        Денис, посмотрев на экран, нахмурился. Отстранившись, встал.
        - Да, пап, - ответил, и мое сердце замерло, а сама я, закусив губу, уставилась на парня. Как жаль, что не слышно, что говорит профессор! Безумно любопытно. - Я понял, скоро буду, давай, - положив трубку, Денис перевёл на меня взгляд, пожав плечами.
        - Надо ехать, отец сегодня допоздна на работе, попросил маму свозить в магазин. Он ей обещал, но сам не сможет. Не обидишься?
        - Нет, что ты! Мать это святое! Поезжай и ни о чем не думай, - я успела вскочить и почти толкала его на выход.
        Чмокнув на прощание в щеку, выставила за дверь и заперлась на все замки. Фу, отбилась! Правда, не сама… с помощью Городецкого.
        Интересно, реально так совпало, или он специально позвонил, чтобы утащить Дениса от меня?
        Ой, Кулагина, любишь ты губу раскатать. Нужна ты ему, если уж приспичит, можно хоть секретаршу на столе разложить, наверняка, она у него красивая, ноги от ушей, грудь четвёртого размера, отменный ум…
        Я вздохнула, ярко представив себе Городецкого, занимающимся сексом на столе. И самое дурацкое, что он ведь может.
        Эта мысль вызывала неприятие. Значит, этот кобелина прямо сейчас в своём офисе имеет секретаршу, а у меня единственного мужика увёл под дурацким предлогом? Не хочется жёнушку по магазинам возить, можно сына напрячь. А сам в это время…
        ух, Городецкий, развратный негодяй!
        Не совсем понятно, почему я вообще пришла ко всем этим умозаключениям, но они странным образом позволили мне собраться с силами и сосредоточиться на свадьбе. Что я и сделала, встретившись на следующий день с маменькой после учебы.
        Оказалось, Любовь Дмитриевна гуру свадебного процесса, хотя, может, она просто подготовилась к нашей встрече. Пригласила организатора свадеб, красивую девушку с точеной фигурой и отсутствием интеллекта в глазах. Однако дело своё она знала, потому что уже скоро все было более чем на мази.
        Свадебный процесс запустился и набирал обороты, а вместе с ними набирал обороты и мой ужас, потому что только теперь я начинала осознавать, куда влезла: в брак!
        Но к счастью (или горю, тут уж точно не скажешь), события вокруг меня закрутились с такой силой, что я забыла о свадьбе.
        Но в тот день, расставшись с организатором Ириной, мы с Любовью Дмитриевной решили пообедать, и когда тема торжества несколько иссякла, у нас внезапно завязался интересный разговор. Маменька, грустно вздохнув, сказала:
        - У меня, конечно, не было такой пышной свадьбы. Да и возможностей не было особенно. К тому же, Дениска маленький.
        - Вы же поженились после его рождения? - постаралась я задать вопрос максимально нейтрально.
        - Да. У нас, как в мексиканском сериале, страсти кипели, - засмеялась она, - понимаю, глядя на меня сейчас, это сложно представить. Но я до родов была, как тростиночка, пятьдесят килограмм весила самое большое… Кажется, я тебе даже наши фотографии не показывала?
        Я покачала головой, испытывая смешанные чувства. Наши фотографии, кипели страсти… все это никак не хотело складываться в моей голове с этими двумя людьми. А ещё подбиралось странное чувство, подозрительно напоминающее… ревность. Дожила, Аленка, ревнуешь будущего свекра к его же жене. Гасите свет.
        Наверное, если бы я не знала, что между ними ничего нет и что муж ее тот ещё ходок, я бы сейчас прямо на месте от зависти померла. Но эти факторы несколько уравновешивали мое душевное состояние.
        - Нас с Пашей познакомили друзья, можно сказать, свели. Но роман вышел коротким. Мы разошлись. Через полгода опять сошлись. Так и продолжалось, пока я не забеременела.
        - Что же у вас не ладилось? - спросила осторожно. Любовь Дмитриевна рассмеялась.
        - Молодые были, глупые. Хотелось всего и сразу. Паша хватался за миллион дел, плюс учеба. Вот и выходило у нас, что вроде и вместе не выходит, и врозь никак. Но когда Денис родился, многое изменилось, конечно. Все-таки поженились, и как видишь, до сих пор вместе, - она рассмеялась, я тоже улыбнулась, надеюсь, вышло искренне.
        Все-таки она его любит. Или я ничего не понимаю в чувствах. Это он бегал к ней, пока удобно было, и женился, видимо, из-за чувства долга, а вот она… нет, равнодушные женщины так себя не ведут. Неужели до сих пор любит? А он так с ней…
        Короче, мне стало не по себе, и я поспешила улизнуть. Шла, размышляя об услышанном. На душе было погано. Рядом с Городецким у меня ум плавится и работает только нижняя часть тела, а вот отдельно от него… ясно одно: нужно завязывать. Выходить замуж, быть хорошей женой и перестать думать об этом очень плохом профессоре. Черт, как же это сексуально прозвучало. Да, Кулагина, у тебя проблемы…
        И тут мимо проехала маршрутка. Остановилась через десять метров на остановке, а я подумала: она ведь едет в сторону таунхауса Лизы.
        И что? И ничего. Мне там что делать?
        Но этот вопрос проскользнул мимо сознания, потому что через пару минут я уже смотрела в окно на проплывающие мимо улицы и думала, что ничему меня жизнь не учит. Опять лезу не в своё дело, а если огребу?
        Если? Я ещё думала, если? Ха.
        Надо было догадаться, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Например, когда я свернула на улицу, и она оказалась пуста. Даже кота вшивого и то не наблюдалось. Словно вымерли все. Раньше, хоть в окне кто мелькнёт или во дворике. А тут просто идти страшно, кажется, свои же шаги эхом отдаются. Но я же на такие мелочи внимания не обращаю. Оказалось, не я одна, но обо все по порядку.
        Клянусь, туи встретили меня приветливо, что-то шелестели на своём, древесном, мягко скользя по моим рукам. А ведь я была уверена, что больше никогда сюда не вернусь… как говорится, не зарекайся.
        Отсидевшись в тени туй пару минут, я привычно подкралась к окну, чтобы проверить обстановку. И обалдела. На корточках, спиной ко мне, стоял светловолосый мужчина. Кажется, он рылся в прикроватной тумбочке. Я покусала губу. И что делать? Такого поворота событий я точно не ожидала. Некто залез в дом к Лизе, которую чуть не убили. Возможно, он заметает следы? Ищет что-то, что может его выдать?
        Я не могу упустить его! Но и преследовать тоже. Как минимум потому, что он меня сразу заметит.
        Значит… значит, надо его задержать! Осмотревшись и ничего подходящего не увидев, я переползла за угол и оказалась у двери. Тут и нашёлся он. Глиняная статуэтка гнома, которая, по чьему-то мнению здесь оказалась крайне необходима. Я взяла его в руки и поморщилась, ну и фантазия у людей. Такого ночью увидишь, поседеешь. Ладно, и это чудище сойдёт.
        Пристроившись на крыльце за дверью, принялась ждать с гномом в обнимку. Минут через пятнадцать дверь открылась, мужчина выскользнул из таунхауса, а я торжественно опустила на его голову гнома. Последнему от такой встречи ничего не сделалось, а вот первый, охнув, рухнул к моим ногам. Да, настолько наповал мужчин я ещё не очаровывала. А это метод.
        Поставив гнома на место, быстро затащила горе-грабителя в дом. Оказалось, он совсем молодой, может, года на три-четыре старше меня. Симпатичный блондин. Я осмотрела его голову и удовлетворенно вздохнула, даже крови нет, только шишка намечается. Идеальное женское чутьё.
        Так, и что мне с ним делать? Он же скоро придёт в себя. Все-таки он мужчина, и справиться с ним будет сложно, особенно без гнома и фактора внезапности. Нужно его связать! Гениальная мысль, блин, только чем?
        Я рванула к ящикам, но, вспомнив Городецкого, в последний момент отдернула руку. Никаких отпечатков. Да что же делать, у меня носовых платков нет. Недолго думая, стянула футболку, оставшись в бюстгальтере, через неё стала рыться в шкафах. Веревки не нашла, зато обнаружила скотч. Замотала парню ноги, руки сзади и даже рот заклеила. Кто молодец? Я молодец.
        Нагнувшись, слазила к нему в карманы. Пусто. Зато, открыв поясную сумку, присвистнула. Да тут нехилая сумма в евро. Интересно, парнишка украл ее у Лизы?
        И тут я одновременно покрылась испариной и похолодела. Потому что возле дома остановилась машина. Я услышала, как открывают ворота, и в ужасе заметалась. Что делать? Кто бы там ни был, что-то увидит: я ударила человека по голове, связала, а у него деньги…
        Короче, режим супер-ниндзя снова сработал автоматически. В мгновение ока я запихала парня в шкаф, даже не почувствовав, что он тяжёлый. И следом прыгнула туда сама, едва успев прикрыть дверцу. Почти тут же послышался скрежет в замочной скважине. Ой, как нехорошо, дверь-то не заперта, боюсь, вновь прибывшим это не понравится. Кажется, самое время молиться.
        Я покосилась на находящегося в отключке парня, хорошо ему, упал в бездну сознания и знать не знает, какие ужасы творятся в реальном мире. По комнате кто-то ходил, но шкаф стоял так неудачно, что я ничегошеньки не видела. К тому же был достаточно узким, и я боялась, что задену горе-грабителя ногой, и он просто вывалится на радость всем нам.
        Так, а если там враг? Если он тоже будет рыться в Лизиных вещах? Полезет в шкаф? Если он девушку по голове ударил, то и меня может. Ой, мамочки, ну зачем я вообще сюда приперлась?
        Раскисать было нельзя, встречать врагов надо во всеоружии. Значит так, он обо мне не знает. Если откроет шкаф, я наброшусь на него, сработает эффект неожиданности, и я просто убегу. Эх, жаль, гнома со мной нет… можно его прихватить по дороге. А потом прихватить им этого, что шерудит по ящикам. Главное, чтобы коматозный раньше времени не очнулся и все не поломал.
        Тут шаги приблизились, и я подобралась. Давай, Аленка, не дрейфь, я в тебя верю.
        Дверца шкафа скрипнула, и я, зажмурившись и издав боевой клич, который, кажется, больше всех испугал меня саму, бросилась на стоящего по ту сторону человека.
        Одно могу сказать точно: я была права, такого он не ожидал. Силы не рассчитала, в итоге повалила его наземь, очутившись сверху. А открыв глаза, тихо ойкнула, потому что подо мной лежал сам профессор!
        Могу сказать смело, я превзошла все его ожидания о себе. На лице Городецкого за несколько секунд сменилось такое невероятное количество эмоций, что я только нервно сглотнула.
        - Кулагина? - выдал он в итоге.
        - Па-па, - попыталась я назвать его по имени-отчеству, но на меня опять напала заика.
        - К счастью, я не твой папа, - заметил он. Кажется, самообладание начало к нему возвращаться. А вместе с ним и множество вопросов. - Какого черта ты тут делаешь? И как попала в дом?
        - Боюсь, ответ вам не понравится, - пискнула я.
        - И все-таки.
        Вздохнув, я выпрямилась и указала большим пальцем за своё плечо. Однако Городецкий этого даже не заметил, потому что смотрел на мою грудь. Тут только я вспомнила, что все ещё в одном лифчике, и стремительно прикрылась. Это ему однако не сильно помешало, и он опустил взгляд на мой живот, отчего там сразу начало что-то плавиться.
        - Лучше встань с меня, Ален, - сказал Городецкий немного хрипло, и я пулей вскочила.
        Пал Сергеич поднялся следом, поморщившись, видать, хорошо приложился. Так я, кстати, тоже ещё мужиков не укладывала. Хоть книгу пиши: тысяча и один способ сделать так, чтобы мужчина пал к твоим ногам.
        - Почему ты голая? - взгляд его словно против воли возвращался к моему телу, и от этого я начинала хуже соображать.
        Потому снова молча ткнула пальцем в сторону шкафа. Нахмурившись, Городецкий подошёл и открыл вторую створку. Открыл и обомлел, потому что увидел блондина. Тот, кстати, пришёл в себя и смотрел на нас глазами, полными ужаса.
        - Это кто? - голос у Городецкого был такой, словно он внезапно оказался в сумасшедшем доме, где отовсюду валятся психи.
        - Это грабитель, - почти торжественно сказала я, - когда я пришла сюда, то увидела через окно, что он шарится по шкафам, подождала, пока выйдет, огрела гномом и обезвредила.
        - Чем ты его огрела? - обалдело уставился на меня Городецкий.
        - Гномом. Возле двери стоит, украшение для сада.
        Лицо Пал Сергеича вновь стало пестрить оттенками эмоций.
        - Так, - потёр он виски и указал на меня пальцем, - ты оденься, а ты, - перевёл палец на парня, - слушай меня. Я сейчас сниму скотч с твоего рта, и не вздумай орать. Будешь умным мальчиком, даже ноги-руки развяжу и дам уйти. А будешь плохо себя вести, оставлю с ней наедине, - и кивком указал в мою сторону.
        Даже обидно стало, знаете ли. Особенно, когда блондин замотал головой с явным ужасом в глазах.
        Я натянула футболку, пока Пал Сергеич освобождал грабителю рот.
        - Вы кто? - спросил тот с дрожью в голосе.
        - Твоя совесть, - влезла я, но профессор погрозил мне пальцем, и пришлось замолчать.
        - Давай-ка по порядку, парень, - Городецкий устроился на корточках напротив шкафа, - расскажи нам, кто ты и что тут делал.
        Блондин вздохнул.
        - Меня Антон зовут, Лиза моя сестра.
        - Ой, - пискнула я, что-то мне поплохело, кажется.
        - Лизка сказала, что в Питер уезжает на несколько дней. Я ей звонил, но телефон был недоступен. А мне деньги срочно понадобились, - блондин обиженно засопел, но в итоге сознался, - проигрался я. Деньги отдавать надо, а где из взять? Вот я и решил… Ключи у меня есть, Лизка сама оставила запасные, потому что постоянно свои теряет. Я только в долг взять, потом бы отдал. Просто ситуация такая…
        Он испуганно смотрел на нас, а я думала: Городецкий меня точно убьёт теперь. Если бы я хоть преступника поймала… А я… Даже вспоминать не хочу, что устроила.
        Городецкий вздохнул.
        - Алена, принеси нож или ножницы, надо его развязать.
        Я принесла, и вскоре Антон уже потирал покрасневшие запястья, глядя на нас с подозрением.
        - А вы кто? - спросил снова.
        - Я Лизин хороший знакомый.
        Глаза я все-таки закатила, тоже мне, нашёл определение.
        - А она? - кивнул парень в мою сторону, поглядывая с опаской.
        - А она моя хорошая знакомая.
        Вот это уж дудки, не дождётесь, знакомьтесь дальше со своей Лизой.
        - А зачем вы приехали?
        Городецкий снова вздохнул.
        - Вот что, Антон, Лиза сейчас в больнице.
        - Что? - уставился он на нас. - Как? Где? Что случилось?
        - Несчастный случай. Она в Питере, в реанимации. Надеюсь, все будет хорошо, прогнозов пока нет. Я сейчас думаю, как перевезти ее в Москву.
        Такого парень явно не ожидал, осел на кровать, глядя на Городецкого.
        - Но как… Что случилось?
        - Кто-то ударил ее по голове.
        Антон перевёл взгляд на меня, а я с возмущением сказала:
        - Это не я, не надо на меня так смотреть.
        - В общем, следствие идёт, Лиза в больнице, так что остаётся только ждать.
        Антон, покусав губы, вдруг залез в сумку и достал деньги.
        - Лизе на лечение, - сказал, чем почти растрогал.
        Все же я помнила, что он их украл. Городецкий тем временем нахмурился.
        - Эти деньги ты нашёл у Лизы? - спросил, не торопясь к ним прикасаться. Антон кивнул.
        - Где они лежали?
        Парень внезапно покраснел.
        - Я тайник нашёл в туалете, за бачком.
        Пал Сергеич нахмурился ещё сильнее, о чем-то раздумывая.
        - Вот что, Антон, - сказал наконец, - возьми эти деньги, они тебе сейчас нужней. О Лизе не беспокойся, я заплачу столько, сколько будет надо.
        - Спасибо, - парень, несколько сбитый с толку, снова убрал деньги в сумку.
        - А теперь иди, и особенно не распространяйся о том, что здесь произошло, договорились?
        - Хорошо, - он встал, все так же неуверенно на нас глядя.
        - Ну иди.
        Больше повторять было не надо, парень удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. Городецкий проводил его взглядом в окно, после чего повернулся ко мне.
        - Мне, наверное, тоже пора, - заметила я, но попытка успехом не увенчалась.
        - Стоять, - грозно сказал Городецкий, и я начала грызть губу, глядя, как он медленно ко мне приближается.
        Замерев почти вплотную, уставился в глаза, я старательно делала невинное лицо. Пал Сергеич только головой покачал.
        - Сядь, - кивнул в сторону кровати.
        Покосившись на неё, я сказала:
        - Я бы предпочла сесть куда-то, где вы с Лизой не того… сексом не занимались, - пояснила на его непонимающий взгляд.
        Он только глаза закатил, усаживаясь на край кровати.
        - Тогда тебе придется постоять или вернуться в шкаф.
        - Что, серьезно? - уставилась на него. Тут три стула, стол, кухонный гарнитур, подоконники, тумбочка… Городецкий развёл руками, а я ляпнула. - Да вы просто секс-гигант.
        Пал Сергеич медленно закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул и, я почти уверена, медленно велел себе успокоиться.
        - Рассказывай, - заявил, открыв глаза.
        - Да я все рассказала. Я пришла, он тут, и я того, гномом…
        - Не об этом, Алена. Зачем ты вообще сюда поехала?
        Я открыла рот, сделала жест рукой, нахмурилась, рот закрыла, сделала ещё один жест, выдохнула…
        - Очень вразумительный ответ, - кивнул Пал Сергеич.
        Да и черт бы с вами.
        - Я просто шла, а тут маршрутка, которая едет сюда, и я решила съездить, сама не знаю, зачем.
        Городецкий посверлил меня взглядом, но я смотрела в ответ кристально чисто, потому что это же была правда. Правильно сказал Михаил Афанасьевич: правду говорить легко и приятно.
        - У тебя просто тяга впутываться в неприятности, - покачал головой Городецкий.
        - А вы зачем приехали? - задала вопрос.
        - Взять некоторые Лизины документы.
        - Ясно, - кивнула я, ни капельки ему не поверив. - Документы лежат в тумбочке в верхнем ящике, - на его удивленный взгляд добавила. - Я скотч искала.
        - Как же я не догадался, - язвительно заметил он, шествуя к тумбочке.
        Порывшись, вытащил папку, просмотрев, отложил несколько бумажек. Я пристально за ним наблюдала.
        - Можем идти? - спросила, когда он встал.
        - Да, только в туалет схожу.
        - Я с вами, - на очередной взгляд добавила, - только не надо так смотреть. Не держите меня за дуру, хотите в тайнике порыскать?
        Городецкий только в очередной раз покачал головой, поэтому я поскакала за ним. Он, присев на корточки, сунул руку за бачок, покопался там.
        - Ну? - спросила я.
        - Тайник есть, но он пуст. Видимо, только деньги там и были.
        - Чем они вас так смутили?
        - Лиза работает секретарем в небольшой фирме, не местная. Я, конечно, давал ей деньги… но что-то мне подсказывает, это не они.
        - Может, она давно копит.
        - Может, - задумчиво сказал Городецкий, - а может, и нет.
        - Кто-то ей за что-то заплатил? - высказала я мысль, тут же вспомнив мужика на “Тойоте”.
        Елки, я даже не запомнила, как его зовут, только что родом из Раменского. Ну и сыщик. Может, рассказать про него Пал Сергеичу? Мы вроде как в одной лодке… ага, только я плыву с завязанными глазами, а он гребет. Нет уж, пусть сначала сам делится информацией.
        - Есть мысли? - спросила его, доверительно заглядывая в глаза.
        Он посмотрел на меня так, словно вообще забыл, что я тут стою. Да уж, доверие без границ, ага.
        - Давай домой тебя отвезу, - предложил Пал Сергеич.
        Нет, ну даже обидно, за кого он меня принимает?
        - Чтобы потом вернуться и спокойно тут все обыскать? - я сложила на груди руки. - Не дождётесь. Я остаюсь с вами.
        И демонстративно села на кровать. Пал Сергеич вздернул бровь, я тут же встала. Что ж мне теперь стоять все время? А, все равно уже, и я снова села.
        - Приступайте, Пал Сергеич. Перчатки не захватили, чтобы отпечатков не оставлять?
        - Так ты поэтому футболку сняла? - догадался он и рассмеялся, качая головой.
        Посерьезнев, заметил:
        - Отпечатки бы и впрямь неплохо стереть. Я-то ладно, а вот твоим тут делать нечего.
        - Думаете, будут проверять? - все же испугалась я.
        - Могут. Особенно если Лиза… - он не договорил, но я и так поняла.
        Да уж, перспективы так себе. Меня же сразу заметут, если найдут тут отпечатки! Где я чего касалась? Вскочив в панике, снова стянула футболку и принялась оттирать все поверхности, которых могла касаться: шкаф, стол, пол… гнома не забыть. Подоконник, ограда… туи придётся выкорчевывать…
        Очнулась от мыслей я, стоя на коленях на полу: наткнулась на ботинки Городецкого. Подняла голову и нервно сглотнула. Мало того, что поза была более чем двусмысленная, так и взгляд Пал Сергеича как бы не оставлял сомнений. И не только взгляд. Опустив глаза, я могла убедиться в полной боевой готовности мужчины.
        - Что ты творишь, Ален, - процедил он, глядя на меня, я снова подняла на него глаза, по-прежнему находясь лицом на уровне… на том самом уровне, короче.
        - Избавляюсь от отпечатков пальцев, - пролепетала неуверенно.
        Городецкий, протянув руку, провёл по моим волосам, потом по щеке, и большим пальцем очертив контур моих губ, оттянул нижнюю. Я послушно приоткрыла рот, даже не осознав этого. Колени начали дрожать просто неприлично, я всерьёз подумала, что напоминаю танцующего клоуна. В висках застучало. Я не могла пошевелиться, как завороженная, смотрела на профессора, тяжело дыша.
        Отпустив мой рот, Городецкий коротко выругался, резко потянув за руку, поставил на ноги.
        - Да что же ты со мной делаешь, - процедил, притягивая к себе и целуя.
        Глава 15
        Профессор Городецкий
        Она меня доконает, честное слово! Это не человек, а какое-то скопище непредсказуемости. И, к сожалению, сексуальности. К сожалению, потому, что мои желания относительно нее никуда не делись, но теперь она стала невестой моего сына более чем официально. Можно сказать, закрепили договор кровью.
        А Денис-то тоже хорош! Видимо, с Аленкой у них не особенно ладится, раз потащил в постель какую-то девицу.
        Хотя искренне не понимаю, что может не ладиться. Стоит только на неё посмотреть. Стоит на коленях, без футболки, и смотрит так, что я еле сдерживаюсь. А как она податлива, как воспламеняется от одного касания…
        Но сейчас это просто перебор. Ни один мужик такого не выдержит, а я терпел очень долго.
        Подняв ее, начал целовать, прижимая сильно, без нежности. Рука сама поползла по ее голой спине, завернула к груди. Когда я сжал ее, Алена застонала мне в рот. Сладко так, просяще. Второй рукой я расстегнул пуговицу на ее джинсах, чувствуя, как она часто дышит, как дрожит под моими руками. В голове помутнело, будто я подросток на первом свидании. Не понимаю, почему она так на меня действует, почему именно ее хочется до одури, почти болезненной.
        Моя ладонь скользнула по животу вниз, и в следующий момент Алена перехватила ее, отстраняясь.
        - Не могу, - еле выговорила, тяжело дыша, - вы тут… с Лизой везде… не могу так, Пал Сергеич. И я… я ведь…
        Она не договорила, но я и так понял: я ведь выхожу замуж за вашего сына.
        Да, она права, тысячу раз права. Секс только все усложнит.
        Я уткнулся лбом в ее лоб, посмотрел в блестящие от желания глаза. Красивая она все-таки. Не ванильная, не такая, как все. Взгляд такой… непокорный. Он сводит меня с ума.
        Я снова прижал ее к себе.
        - Пал Сергеич, - прошептала Аленка, обхватив руками мою шею. Одно сплошное противоречие. - Не надо…
        Да знаю я, что не надо. Но как остановиться, когда она передо мной полуголая, когда кружевное белье видно из расстегнутых джинсов, когда Алена так смотрит, дрожит…
        Да, я большой мальчик и должен взять себя в руки. По крайней мере, сейчас точно не место и не время.
        Я отстранился, отворачиваясь. Отошёл к окну, слыша, как она застёгивает джинсы, как натягивает футболку. Только потом повернулся. Она стояла, все ещё тяжело дыша, смотрела на меня одновременно испуганно и сексуально. Так только она умеет.
        Надо срочно отправить ее домой, желательно в Вятку, можно ещё куда подальше, находиться с ней рядом становится для меня почти пыткой.
        - Может, все-таки отвезти тебя домой? - задал вопрос, Аленка только руки на груди сложила и молча головой покачала.
        Я вздохнул, хотя на что рассчитывал?
        Пройдя в кухню, порылся в ящиках и принёс ей пару резиновых перчаток.
        - Какая забота, - съязвила она, но перчатки надела.
        Может, клининг сюда заказать? Если и впрямь будут пальчики снимать и наткнутся на Аленкины… Впрочем, даже клининг не даст гарантии, но мне было бы спокойней. Только боюсь, следователь неправильно расценит мой порыв. Точнее, как раз правильно, что я заметаю следы. Впрочем, можно исхитриться и провернуть все незаметно.
        Но в Аленке я уверен. Знаю, что она не могла Лизу ударить. Откуда только знаю?
        - Что будем искать, профессор? - вернула меня из мыслей эта невыносимая девчонка.
        - Все, что может показаться интересным.
        - Вас понял, - и направилась к тумбочке, я занялся шкафом.
        Пока рыскал по полкам, наконец, переключился на Лизу. Откуда у неё такая сумма денег? Могла ли она влезть в какую-то историю и за это получить по голове? Но как эта история связана со мной, ибо сомнений в связи нет.
        Я в сотый раз проклял себя за беспечность по отношению к ней. Она мне нравилась, милая, непритязательная, сексуальная, может, немного глуповата, но первые три качества это перекрывали.
        Я даже мысли не допускал, что она может быть замешана в темных делах. Но деньги и попытка убийства говорят сами за себя. Кто-то ей платил, вопрос за что? Чтобы она шпионила за мной? Что-то выпытала? Подсмотрела?
        Только вот прогадали, и Лиза, кажется, всерьёз на меня запала. Я поморщился, вспомнив момент расставания. Она ведь ни слова не сказала про Аленку, хотя уже была уверена, что та моя любовница. Почему? Зачем она приехала в Питер? И кто, в конце концов, стукнул ее по голове?
        Предавшись мыслям, я на время забыл об Аленке, обернувшись, обнаружил ее спиной ко мне с чем-то в руках. Тихо приблизившись, выглянул из-за плеча и чуть не выругался, прочитав то, что предстало моим глазам. Это был дневник, и прямо сейчас он был открыт на следующем:
        “Я уверена, что он спит с ней. Как он мог? Променять меня на эту малолетку, она ведь совсем девчонка, да к тому же невеста его сына. У Городецкого никогда не было совести, но это переходит все границы. Из-за неё он меня бросает, а я…"
        Я все-таки выругался, Аленка вздрогнула, оборачиваясь.
        - Дневник, - сказала, глядя на меня.
        А то я не заметил. И текст такой… не оставляющий место для фантазии. Все по полочкам разложила. Следователю он бы понравился. Даже странно, что его в сумочке у Лизы не обнаружилось. Хотя… я же мог его спрятать, а тут… впрочем, они должны понимать, что я и сюда могу добраться.
        - Задурили голову девушке, профессор, - заметила Аленка, покачивая блокнотом в руке, - поматросили и бросили. Некрасиво.
        - Ты дочитай, ради кого бросил, - улыбнулся я, наблюдая, как Аленка меняется в лице.
        Как же мне нравится ее провоцировать. Она так живо реагирует, все в ней настоящее, яркое, никаких полутонов. Вот и сейчас даже язык показала, глупенькая.
        - Дневник стоит прочитать внимательно, - заметил ей, - отложи пока в сторону. Больше ничего интересного?
        - Нет, - качнула она головой, пройдя к кухонным шкафам.
        Подставив стул, стала рыться в верхних ящиках, а я стоял, как полный идиот, и любовался ей. Тонкая талия, красивая попка, длинные ноги. Темные волосы падают на плечи, изредка она отбрасывала их назад тонкими длинными пальцами. Черт возьми, Городецкий, ну и торкнуло тебя на старости лет… а может, стоило с ней переспать? Утолить аппетит, успокоиться и благословить их с сыном брак.
        Да уж, дерьмо затея, конечно.
        - Пал Сергеич, - позвала Аленка, я в задумчивости двинул к ней.
        Совсем она меня выбивает из рабочего режима. В институте обжимается с сокурсниками, дома с Денисом, даже сейчас покоя не даёт.
        - Что там? - задал вопрос, оказавшись возле.
        - По-моему, тут ещё тайник, точнее, вот тут за шкафом приклеен какой-то полиэтилен.
        Мысленно я опять выругался, ну Лиза!
        - Слезай, - велел Алёне, протянув руку, та, кивнув, спустилась вниз.
        Снова посмотрела в глаза своим опьяняющим взглядом. И мысли скакнули совсем в другом направлении. Честное слово, такое за мной даже в юношескую пору не наблюдалось. В сорок лет плыть из-за девчонки. Смешно.
        - Пал Сергеич, - позвала Алена, я посмотрел на неё и только понял, что мы так и стоим, держа друг друга за руки.
        Да что ж ты не уберешь свою ладонь, Аленка? Ты мне совсем, совсем не помогаешь.
        Я аккуратно высвободился и залез на стул, с него на столешницу гарнитура. За стенкой и впрямь прощупывался пакет с чем-то внутри. Ну Лиза, тоже мне, великая шпионка.
        Но когда пакет оказался на столе вскрытым, я растерялся, не зная, что и думать.
        Глава 16
        Алена
        Фотографии. Небольшая стопка, и на них тот мужик из “Тойоты”. Ещё с каким-то мужиком. Сидят в ресторане, фото сделаны явно исподтишка, скорее всего, на телефон. Но при желании узнать в лицо можно. Ну вот я узнала этого типа, а второй кто?
        Пал Сергеич смотрел на фото в такой глубокой задумчивости, что сложно было сказать: то ли он ни черта не понимает, то ли понимает все очень хорошо. Однозначно только, ему это все не нравится.
        Десять фотографий с двумя мужиками в ресторане. Даже обидно, что моя фантазия не способна придумать что-то эдакое.
        - Что скажете? - обратилась я к Городецкому, не очень-то рассчитывая на успех. Он задумчиво на меня посмотрел, но ничего не сказал. - Вы знаете этих типов? - не оставляла я попыток разобраться в происходящем.
        - Одного, - он постучал пальцем по мужчине, что был с типом из “Тойоты”, как же все-таки его зовут, вот голова дырявая.
        Второму мужчине на вид было к сорока, поджарый, лицо ничем не примечательное, русые волосы, на глазах очки для зрения.
        - И кто это? - задала вопрос, решив, что если Городецкий расскажет, то и я открою ему тайну, то есть выдам данные, которыми располагаю.
        Но Пал Сергеич не почувствовал, какое счастье плывет к нему в руки, потому что сказал:
        - Это неважно. Давай-ка выбираться отсюда.
        Вскоре мы уже ехали в машине.
        - Вы же не против, если я почитаю Лизин дневник? - задала вопрос.
        Городецкий нахмурился, но промолчал. А молчание, как известно, знак согласия. В этот раз я начала сначала. Блокнот формата А5, нелинованный, скорее даже, скетчбук. Исписан на треть. Даты девушка не ставила, и это был все же не совсем дневник, кажется, она записывала туда все, что приходило ей в голову. Кто же виноват, что Лизина голова была забита по большей части Городецким.
        В основном, там были дифирамбы его уму, красоте и сексуальности. Хотя нет, вру, про то, насколько он великолепен в постели, девушка тоже расписала. Да так красочно, что я принялась краснеть, надеясь, что Городецкий этого не заметит. Ага, как же.
        - Что там? - спросил он и тут же вытащил блокнот из рук. Пробежав бегло по листу, усмехнулся, качнув головой, и бросил мне его обратно на колени. Кинув на меня взгляд, спросил. - Понравилось?
        Я покраснела еще больше, хотя была уверена, что больше уже невозможно.
        - Нет, - все же буркнула, переворачивая страницу.
        У Лизы явно был писательский талант, потому что картинка в голове стояла очень чёткая и яркая. Пришлось демонстративно перелистать несколько страниц, пробегая глазами, чтобы понять суть.
        Подозрения о другой женщине начали посещать Лизу ещё в апреле. Городецкий отстранился, стал более замкнутым. На майские праздники никуда не вывез, гад такой. Про гада это не Лизы, мое личное дополнение.
        А потом была запись: Кирилл сказал, у него есть другая. И я наконец вспомнила, как звали мужика на “Тойоте”. Дальше Лиза развела шпионскую деятельность, а именно выследила Пал Сергеича. “Он подвозит ее домой”, “она невеста его сына!”, “он смотрит на неё так, словно готов проглотить целиком, на меня он никогда так не смотрел”.
        Черт, это было все равно приятно. Если Лиза, человек со стороны, заметила, значит, так и есть?
        В остальном были переживания и домыслы, к сожалению, ничего общего с реальностью не имеющие. К сожалению? Я сказала, к сожалению?
        Но все же я подметила пару интересных моментов. Например, меня заинтересовала фраза “а я ведь хотела ему помочь”. Хотела помочь? В чем? Уж не сфотографировав ли тех мужчин? Ведь Городецкий одного из них знает. Но ведь этот Кирилл ей тоже знаком. Ее втравили в историю, а она вместо того, чтобы помогать Кириллу, решила защищать интересы Городецкого? Пока тот внезапно не переключил своё внимание на другую, то есть меня. И тогда она передумала?
        Если так рассуждать, выходит, эти двое на фото вместе не должны были быть. И факт встречи говорит нам о том, что… Да черт его знает, о чем он говорит, что-то я вовсе запуталась в происходящем. Вот бы Лиза очнулась и все рассказала, после произошедшего вряд ли ей придёт в голову увиливать.
        Последние записи были совсем сумбурными. Девушку штормило от “я должна ему рассказать” до “он заслужил то, что получает”.
        Но в Питер поехала, выходит, победило человеколюбие. Только вот проявить его она не успела.
        Тут я уставилась на чистый лист блокнота и нахмурилась. Что-то он мне напоминает. Выдернув листок, сложила пополам. Городецкий, бросив взгляд на листок, посмотрел на меня и выругался.
        - Записка была написана на листке из этого блокнота, - сказала я, широко раскрыв глаза от странного восторга. Нездорового, конечно, просто такие страсти-мордасти со мной ещё не происходили. Это вам не в шкафу сидеть.
        - Что же это выходит, - продолжила я, - тот, кто стукнул Лизу, забрал блокнот и привёз его к ней домой? Зачем?
        Городецкий вздохнул.
        - Возможно, рассчитывал на то, что менты найдут его раньше. Но они народ нерасторопный, на наше счастье. Да к тому же Лиза в Питере, это тоже несколько усложняет процесс.
        - Да уж, - высказалась я, он только бровями повёл.
        - А если там и правда найдут мои отпечатки? Я ведь ничего так и не стёрла.
        - Я решу этот вопрос, - коротко ответил Городецкий, я кивнула, на том разговор иссяк.
        Каждый думал о своём, хотя вполне возможно, в целом мы думали об одном.
        Когда тормознули возле моего дома, Пал Сергеич вытащил из кожаного портфеля мою зачетку.
        - Кстати, с завершением сессии.
        И передал мне с улыбкой.
        - Да ладно? - я схватила ее и открыла.
        Все зачеты, и экзамены на отлично. Мама моя. Я переведена на пятый курс, можно не париться и выдохнуть.
        - Спасибо, - сказала профессору и хихикнула, - стипендия будет.
        - Ну у тебя будет муж, который тебя обеспечит, - заметил Городецкий.
        Если он хотел этими словами меня обрадовать, то у него не получилось, хотя я и попыталась изобразить восторг.
        - Представляю, сколько теперь будет разговоров о нас с вами.
        Пал Сергеич махнул рукой.
        - Пусть говорят. Просто не обращай внимания. Хотя преподаватели должны держать себя в руках и не выходить за рамки дозволенного.
        - Ну и хорошо, - кивнула я, - я, наверное, пойду?
        И посмотрела вопросительно. Городецкий кивнул. Мы по старой доброй традиции уставились друг на друга. Смотрели добрых пару минут, пока Пал Сергеич не отвернулся, впиваясь взглядом в пространство перед собой.
        - Ален, ты бы сама определилась, чего хочешь, - вздохнул он.
        А мой воспаленный мозг чуть не закричал: вас я хочу, профессор, вас!
        Но вместо этого я молча вылезла из машины и направилась к подъезду. И даже ни разу не обернулась, честно-честно.
        Вот только дома первым делом выглянула в окно. “Мерседес” Городецкого все еще стоял на месте. Так, это ничего не значит. Нужно просто лечь и отдохнуть, у меня был тяжелый день.
        Потолок моей хрущевки оказался не самым радужным видом. Как только я уставилась на него, на меня налетел рой мыслей, одна хлеще другой.
        Я чуть не переспала с Городецким! Воспоминания о несостоявшемся событии отозвались внизу живота мучительно-сладостным потягиванием. Я словно снова ощутила его руки на своём теле, губы на своих губах. То, как он меня трогал и целовал: уверенно, властно, страстно, - такого у меня ещё не было. Даже не знаю, как нашла силы остановиться. Точнее, он нашел, потому что если бы на мои невнятные бормотания Городецкий не среагировал, продолжая действовать, я бы непременно сдалась.
        Обняв подушку, я перевернулась и уставилась в стену. Не особо помогло.
        Потому что пришло чёткое понимание: свадьба с Денисом - это безумие. Мне остался год учебы, курс Городецкого закончился, наши дороги расходятся. А если я выйду за Дениса, мы постоянно будем сталкиваться, хочу я этого или нет. А я этого не хочу. Или нет. Очень хочу, но это путь в никуда.
        И что? Бросить Дениса? Жила же я как-то без него. В конце концов, я не дура, мозги имеются, работу смогу найти. Да и год срок большой, может, я ещё встречу другого единственного и неповторимо богатого простачка, который решит меня озолотить.
        Странно, но раньше эти мысли я считала нормальными, сейчас же они вызвали отторжение. Да что со мной происходит? Что за сопли? Собралась замуж, так иди, и нечего тут философские речи разводить. Быть или не быть… Быть!
        Не скажу, что мне сильно полегчало, но я, по крайней мере, встала. Машины Городецкого, конечно, уже не было. Ну и поделом мне.
        Тут раздался звонок телефона, и я бросилась к нему, чуть не распластавшись и не сломав руку. Но это была организатор свадеб, минут пятнадцать она выносила мне мозг цветом ленточек и размером шариков, пока я не сказала:
        - Слушайте, давайте договоримся так. Вы делаете все на свой вкус в рамках выделенного бюджета, а мне позвоните в следующий раз, когда все будет готово. Договорились?
        Конечно, договорились. Отлично, этот вопрос решили, что у нас на повестке?
        Мужик из “Тойоты”, Кирилл Потапов. Вот что мне делать? В этой истории совсем ничего не ясно.
        Тут я подумала: сессия закрыта, так почему не скататься в Раменское? Надо только найти, где оно вообще находится.
        Город оказался меньше чем в пятидесяти километрах. Можно доехать прямо с Казанского вокзала, удобно. Вот завтра и отправлюсь. Что я буду там делать, представляла слабо, но энтузиазм появился, и это радовало, недавнее лежание на диване выбило из колеи. Что это я удумала, страдать… Не дождутся!
        Денис, на счастье, не объявился, я даже голову ломать не стала, чем и где он занимается, главное, мое постельное белье чистое.
        А утром, собравшись, отправилась в Раменское. На электричке ехала час, и вот я тут. Городок маленький, но симпатичный такой, много разукрашенных яркими цветами домов, а ещё я встретила бронзовые фигуры героев советских мультиков. Небольшая площадь с церковью и озерцом, на берегу которого раскинулся парк. Улица Советская оказалась неподалёку. Все бы ничего, только вот как узнать что-то о Потапове? Желательно, что-то полезное.
        Немного погуляв, я решила прикинуться какой-нибудь работницей жэка и сказать, что пришла за сбором подписей. Ну а что, надо с чего-то начинать.
        Первым положительным моментом посчитала открывшуюся дверь подъезда. Выскочивший подросток даже не обратил на меня внимания, а я шмыгнула внутрь. Квартира три располагалась на первом этаже, я рассматривала добротную железную дверь и чувствовала накатывающие волны страха. Ну с другой стороны, выгонят и выгонят.
        Подбодрив себя таким образом, нажала кнопку звонка и принялась ждать.
        - Кто там ещё? - услышала почти сразу, следом раздался звук отодвигаемой щеколды, и я увидела Потапова.
        Первой моей реакцией, конечно, стал ужас. Ведь там, в таунхаусе, он говорил обо мне, и вообще мог знать, кто я такая. Но мужчина, осмотрев меня с ног до головы, буркнул:
        - Тебе кого?
        И я вдруг поняла, что обозналась. Это не Потапов, хотя очень на него похож. Этот мужчина явно старше. Брат?
        И вот тут, видать, накатило слабоумие вкупе с отвагой, потому что я брякнула:
        - Я ищу Кирилла… Станиславовича, - все же добавила отчество. Ну противоестественно как-то называть его просто по имени.
        Мужчина немного похлопал глазами, разглядывая меня, потом посторонился:
        - Ну заходи.
        Вообще, доверия он не вызывал, но назвался груздем, как говорится… Хотя я никем и не называлась, но пришлось полезать сначала в прихожую, потом в кухню. Здесь было чисто, что порадовало, никаких там запойных потомственных алкоголиков и прочего.
        Я присела на табурет, мужчина напротив. Повисла пауза, он меня разглядывал, я терпеливо ждала.
        Наконец, мужчина сказал:
        - Чаю?
        - Не откажусь.
        Кивнув, он встал и щелкнул кнопку. Доставая чашки, сказал:
        - Меня Глеб зовут, я брат Кирилла.
        - Я так и подумала, вы похожи. Я… Лена.
        Конспиратор сотого уровня, не иначе.
        Он кивнул, чайник щелкнул, вскоре передо мной стояла кружка с дымящимся чаем, я задумчиво теребила в руках бумажку от пакетика. Разговор не клеился.
        - Кирилл в Москве живет, - наконец сказал Глеб, я снова кивнула.
        - А где, не знаете?
        - Не знаю. На съемной хате точно, а больше не в курсе. Ты зачем его ищешь?
        Логичный вопрос. На который у меня нет ответа. Я брякнула первое пришедшее в голову:
        - Влюбилась.
        Глеб посмотрел на меня, как на умалишенную. Я малость запаниковала, может, я чего-то не знаю?
        - Все вы бабы дуры, - констатировал мужчина, отхлебнув чай.
        Я не стала спорить. А дура бы, кстати, стала, но речь сейчас не о том.
        - Лучше брось эту затею, - заметил Глеб, доставая сигареты и закуривая.
        Я терпеливо молчала, надеюсь, не морщась на едкий дым, разъедающий мне ноздри. Терпеть не могу курящих.
        - Почему? - спросила-таки, глотнув чаю.
        - Потому что не пара он тебе. Да ты сама должна понимать. Раз ищешь, значит, бросил? - я кивнула, зачем мешать человеку строить логические цепочки? - Вот. Считай, ещё повезло. Кирилл любить не умеет. По молодости обжегся, бегал за одной, работал на ее папашу. Она с ним спала, а потом за другого вышла. Вот он на баб и обозлился. Да и род деятельности энтузиазма не вызывает. Зачем тебе связываться с бандитом, скажи на милость?
        Я неприлично громко икнула. Хотя вообще-то могла догадаться, если учесть происходящие события.
        - Бандит? - все же переспросила. Надо же закрепить результат.
        - Ага. Притом голимый. Мечется туда-сюда, и вашим, и нашим, как говорится. Ищет выгоду. Пристрелят его втихую, даже не удивлюсь вот.
        Я только отчаянно моргала. Нет, ну я, конечно, не совсем отсталая, смотрела пару фильмов про бандитов… Но что-то вот так за чаем в милом семейном кругу обсуждать подобные вещи готова не была.
        Глеб мою реакцию увидел и только головой покачал.
        - Как с луны свалилась, честное слово.
        - Расскажите поподробней, - заблеяла я. - Что-то я ничего не понимаю.
        Мужчина вздохнул.
        - Да что рассказывать. Кира с малолетства в плохой компании, все старался прибиться к кому покрупней, да не срасталось, так и крутился мелкой шушерой. То здесь, то в Люберцах, то в Москве. Последнее время тут жил, а после нового года подорвался в Москву, сказал, есть дело, если все срастется, озолотится. Ну вот полгода прошло, золота пока нет, с минуты на минуту ждём.
        Юмор я оценила, но веселиться повода не нашла. Все складывалось воедино: зимой закрутилась какая-то история, связанная с Городецким. И Потапов стал ее участником вместе с Лизой, которая совсем не просто так появилась в жизни профессора. Только вот кто затеял против него игру? И что на кону?
        Волнение за Пал Сергеича охватило меня как-то разом, словно я до сих пор не осознавала опасности, нависшей над ним. Лиза сделала фотографии Потапова с каким-то мужчиной, знакомым Городецкому. Хотела спасти от заговора?
        Мне нужно узнать, кто этот мужик, и как-то связать его с Потаповым. Как только нащупывается связь, станет ясно, откуда ноги растут. Только вот как узнать, у меня ведь даже фотографии нет никакой.
        Я ехала в электричке, кусая губы, когда меня настиг звонок Городецкого. Надеюсь, он не собирается отчитывать за прогулы, последние дни учебы можно и забить, тем более, когда сессия официально закрыта. Трубку я все же сняла и тут же услышала:
        - Лиза пришла в сознание.
        Новость вызвала новый рой мыслей, обдумать их я не успела, потому что Пал Сергеич добавил:
        - Скорее всего, нас вызовут для допроса. Ты же понимаешь, если она расскажет свои домыслы о нашем романе…
        Все заиграет в новом свете, и для меня этот свет, кстати, не особенно радужный.
        - Что вы думаете делать? - спросила бестолково.
        - Лететь в Питер, у меня к ней, как понимаешь, много вопросов.
        - Я с вами! - сказала раньше, чем поняла, а собственно, с чего бы? Городецкий немного подумал.
        - Лучше тебе дождаться официального вызова. Думаю, с тобой свяжутся со дня на день. Как только это случится, позвони мне, хорошо?
        - Хорошо, - скуксилась я.
        Он то опять все первым узнает, а я буду только ногти грызть, ожидая, посадят меня или нет. Дребезжащий женский голос в динамике объявил станцию, и Городецкий спросил:
        - А ты собственно где?
        - Гуляла за городом, - выдала я первое, что пришло в голову.
        Немного помолчав, профессор сказал:
        - Ну хорошо. Пожалуйста, будь на связи. И будь осторожна. Если что, звони мне в любой ситуации. Поняла?
        - Поняла.
        Он отключился, а я уставилась в окно. Что же расскажет Лиза?
        Глава 17
        Два последующих дня прошли в настоящем мучении. От Дениса я узнала, что отец уехал в командировку. Сам командировочный на связь не выходил. Звонить ему причин не было, так что оставалось только маяться.
        Наконец, на третий день позвонил следователь, тот самый, что допрашивал нас в Питере. Разговор вышел коротким, по большей части потому, что на все его слова я только угукала и агакала, и даже один раз сказала “хорошо”.
        Он попросил приехать, по возможности не дожидаясь повестки, и я согласилась. После разговора позвонила Городецкому.
        - Я заказал билет на вечер, - заявил тот, значит, уже в курсе событий, - встречу тебя в аэропорту, расскажу, что и как.
        Что и как по версии Городецкого? А правду мне кто расскажет, интересно?
        - А что я Денису скажу?
        - Скажи, что едешь к родным в Вятку, придумай что-нибудь.
        - Долго вы будете юлить? Рано или поздно следователь придёт к вашей жене.
        - Со своей женой я сам разберусь, - строго ответил мне он, а я взяла и отключилась. Вот и пусть разбирается с ней, не дождется от меня помощи.
        Городецкий ещё несколько раз позвонил, потом в смс поинтересовался, к чему весь этот детский сад, а потом сбросил данные рейса.
        В Питере я была в половине десятого вечера. Пал Сергеич стоял на выходе среди встречающих, и я почти чувствовала, как каждое женское сердце на миг замирало, когда его обладательница встречалась взглядом с этими бесстыжими глазами.
        - Привет, - улыбнулся он мне, я сунула ему в руки рюкзак и пошла мимо с непроницаемым выражением лица.
        - На что ты взъелась? - поинтересовался Городецкий, шествуя рядом, за что получил еще один тяжёлый взгляд.
        Молча мы прошли до машины, выехав с парковки аэропорта, устремились в сторону города.
        - Ну рассказывайте, - буркнула я.
        Профессор, бросив взгляд, заговорил:
        - Она не видела, кто ее ударил. Говорит, зашла в свой номер, удар, темнота, очнулась уже в больнице.
        - Очень удобная позиция, - не удержалась я.
        - Согласен.
        - Ну а в приват беседе вы из неё душу вытрясли?
        Пал Сергеич усмехнулся.
        - Да, кое-что интересное она рассказала.
        - Поделитесь? Или опять будете в молчанку играть?
        - Когда это я играл в молчанку?
        - Да все время. Знаете, Пал Сергеич, не удивлюсь, если вы тут самый главный злодей.
        Городецкий посмотрел на меня, как на умалишенную.
        - И когда ты только успела прийти к подобным выводам?
        Я только плечами пожала, не оправдываться же перед ним. Он потянул меня за локоть, так как я продолжала демонстративно пялиться в окно. Я вырвалась.
        - Алена, - хмуро заметил профессор, - давай-ка разберемся.
        - Разбираться будете со своей женой, - не удержалась я, - а моя жизнь вас не касается.
        Он усмехнулся, качая головой.
        - Вот оно в чем дело. Ты что, обиделась?
        - Вовсе нет. Просто не думайте, что сможете запудрить мне мозги, как это происходит со всеми остальными вокруг.
        Городецкий резко свернул вправо, так что меня дернуло, благо ремень был пристегнут, и замер у обочины.
        - Вы чего? - испуганно посмотрела я на него.
        - С места не сдвинусь, пока ты не объяснишь, что успела себе надумать.
        - Значит, будем тут стоять, пока не появится постовая служба и не выгонит нас отсюда, - сложила я на груди руки. Но у Пал Сергеича были другие планы.
        - Ладно, - процедил он, - я пытался по-хорошему.
        И потянулся ко мне. Первое мгновенье я даже испугалась. А вдруг он, и правда, главный злодей, сейчас как задушит меня и бренное тело скинет в Неву. Но тут же посчитала эту мысль глупой, он же не дурак, должен понимать, что его сразу заметут.
        Пока я предавалась страхам и мыслям, Городецкий, перегнувшись, отстегнул мой ремень и, ловким движением подхватив, в один миг усадил на себя. Я только и успела, что ойкнуть, уперевшись спиной в руль, а руками в плечи профессора.
        - Вы что творите? - уставилась на него испуганно.
        - Ищу способы развязать тебе язык, - сказал он, сжав мою талию.
        - Это противозаконно, - прошептала я, приблизившись к его лицу, скользя взглядом по губам и глазам.
        - Пока еще нет, но если ты не перестанешь об меня тереться, то точно станет противозаконно, - прошептал он, и я только сообразила, что действительно двигаюсь, а еще почувствовала растущее желание Пал Сергеича.
        В голове сразу помутнело, и я вынуждена была признать, что этот способ развязать мне язык не работает. Потому что мысли в голове спутались, и я толком не помнила, о чем вообще был разговор. Заставив себя замереть, почувствовала, как его руки, скользнув по моему телу, оказались на бедрах, профессор вдавил меня в себя, выбив стон. Я прижалась к нему, еще сильнее вцепившись в плечи, чувствуя, как низ живота пульсирует, а виски тяжелеют. Поймала его потемневший взгляд и подумала: а, к черту! Не могу больше терпеть, не хочу! И сократила оставшиеся сантиметры между нашими губами.
        Городецкий только наблюдал за этим, и я успела подумать, вот будет смешно, если он отвернется. Но он приоткрыл рот, позволив себя поцеловать, а через мгновенье уже сам сминал мои губы, терзая их, сжимал меня в своих объятиях, заставляя терять остатки разума. Руки его скользнули вверх по спине, залезая под кофту, одна переместилась на грудь, и я снова застонала ему в рот, зарывшись пальцами в волосах, уже не сдерживая себя.
        И в тот момент, когда последние мои барьеры рухнули, раздался стук в окно. И я вернулась на землю, в тот же миг вспомнив, где мы, собственно, находимся.
        Оторвавшись от Городецкого, перевела взгляд на окно и в ужасе увидела мужчину в форме. На своем сиденье я оказалась быстрее ветра. Если бы могла, я бы уже летела в самолете в Москву, сгорая от стыда.
        Городецкий, выпрямившись и пригладив волосы, опустил стекло.
        - Добрый день, сержант Порошенко, - представился мужчина, наклонившись, я отвернулась, делая вид, что очень интересуюсь видом за окном. - Документы на машину, пожалуйста.
        Городецкий протянул требуемое.
        Порошенко заметил:
        - Нарушаем, Павел Сергеевич.
        - Даже спорить не буду, - улыбнулся профессор, - готов понести наказание.
        Ну вот, они прекрасно поладили. Вопрос был улажен на месте в денежном эквиваленте, и вскоре мы уже ехали дальше, я снова смотрела в окно, практически всем телом к нему повернувшись.
        - Алена, - позвал Городецкий, но я не шелохнулась. - Ну прекращай. Давай поговорим по-взрослому.
        - А до этого мы как разговаривали? - все же проворчала я.
        - До этого мы не разговаривали.
        Я покраснела, радуясь, что сижу к нему спиной.
        - Хорошо, - сказала через минуту, повернувшись. - Только начинайте вы. Что вам Лиза поведала?
        Городецкий немного посверлил меня взглядом.
        - Ты так говоришь, будто у тебя есть, что рассказать взамен.
        Я немного смутилась, но все же нехотя кивнула.
        - Может, и есть, - добавила для надежности.
        Пал Сергеич немного подумал и пришел к правильному решению. Умный зараза, не зря же профессор.
        Лиза появилась в моей жизни не просто так. Она должна была втереться ко мне в доверие и кое-что выведать.
        - Что?
        - Это тебе знать ни к чему. Нанял ее один мужчина, они были знакомы раньше. Как оказалось, Лиза уже выполняла поручения подобного рода.
        Вот так дела, впрочем, чего удивляться?
        - И что за мужчина ее нанял? - спросила Городецкого.
        - Зовут Кирилл Потапов.
        Я досадливо поморщилась, ну надо же, и тут меня обскакал. Теперь делиться мне особенно нечем. Правда, он же об этом не знает, а мы пока умолчим данный факт.
        - Этот Потапов мелкая сошка, - заметил Городецкий, - ничего примечательного. Однако на фотографии именно он. А вот тот человек, с которым Потапов сидит, фигура весьма значительная. Какого черта их свела вместе судьба, не могу понять. Но мне это не нравится.
        - Почему?
        Городецкий продолжал молча хмуриться.
        - Суть не в том, - сказал в итоге. Да, интересные у него понятия об откровенности. - В общем, Лиза в какой-то момент решила, что возложенная на нее миссия ей не по плечу…
        - Когда влюбилась в вас, - подсказала я, он только недовольно зыркнул.
        - Я ее об этом не просил, и вообще сразу установил правила. Она прекрасно знала, что от жены я не уйду и наш роман рано или поздно закончится. Может быть, и пережила бы спокойно, но тут появилась ты, и Лиза по какой-то причине решила, что мы любовники.
        - Действительно, странно, - съязвила я.
        - Ну мы же не любовники, - резонно заметил он, - так что все ее домыслы только домыслы и есть. В общем, сначала она хотела рассказать мне правду, но потом ревность взяла свое, и она решила продолжить игру против меня. Когда я закончил наши отношения, она сначала рвала и метала, но остыв, придумала новую идею, не менее бредовую. Лиза подалась в Питер, чтобы рассказать мне правду, рассчитывая, что взамен я останусь с ней.
        - Глупость какая, - поморщилась я. Пал Сергеич пожал плечами.
        - Влюбленные женщины как-то разом глупеют, не замечала?
        Он покосился, а я гордо ответила:
        - Нет, потому что никогда не влюблялась.
        Пусть даже не рассчитывает, что я поддамся на подобные уловки. Он только усмехнулся, снова возвращая взгляд к дороге.
        - Вы считаете, она и впрямь не знает, кто ее ударил? - задала вопрос.
        - Вполне возможно, если все было, как она рассказывает. Предположительно, конечно, это мог быть Потапов, но как он попал в гостиницу и ее номер?
        - Если он бандит, как вы говорите, то вполне мог.
        - Я поговорил со следователем, как оказалось, камеры работают только в главном холле. Гостиница перезаключила договор с охранной фирмой, я не вникал в подробности, но суть в том, что им должны были менять камеры на этажах, и старых в те дни просто не было. По просмотренным записям из холла сложно выловить лица, скан паспорта они не делают.
        - Все против нас.
        - На самом деле обыкновенная халатность. Везде люди работают, и зачастую везде спустя рукава. Сейчас-то им, конечно, головомойку устроили, но толку? Короче, Потапов или снял номер в гостинице на чужое имя, или проник туда другим способом, например, под видом персонала. Если это был он, конечно. А другого кого-то нам и вовсе сложно будет отыскать.
        Я задумчиво уставилась перед собой. Да уж, ну и ситуация. Жалко только, Пал Сергеич не желает рассказывать все до конца, а то вроде и понятно, что к чему, и непонятно при этом ни черта.
        - Ну а ты что успела накопать? - спросил Городецкий. Я только рукой махнула.
        - Вы уже все знаете.
        - И все-таки?
        - Я слышала разговор Лизы и Потапова этого, - созналась нехотя и рассказала, как все было, добавив, что узнала владельца по номеру машины и съездила в Раменское.
        Разговор со старшим братом тоже передала. Городецкий мрачнел по мере моего рассказа, но молчал, только руль сжимал. А я подозревала, что лучше мне было вовсе не говорить, что-то он сильно злится.
        - Ты почему ничего мне не рассказала? - рявкнул, выругавшись. Я вжала голову в плечи.
        - Сначала это было неуместно. Потом подзабылось, а когда Лизу ударили по голове… Я хотела, правда, но испугалась.
        - Чего?
        - Ну… Я думала… думала… вдруг это вы.
        Профессор аж тормознул, отчего меня дернуло, но тут же вернулся в нормальный режим, хотя вокруг успели заверещать машины.
        - Серьезно? - уставился на меня. - Ты подозревала, что за покушением на Лизу стою я?
        Я пожала плечами.
        - А что вас удивляет? В тот момент я только-только пережила откровение того, что вы меня полгода обхаживали, чтобы продать какому-то итальяшке. Ваше коварство подкосило мою веру.
        Городецкий тяжело выдохнул, быстро потерев лицо рукой.
        - Еще что-то? - спросил меня, я отчаянно замотала головой.
        - Только это.
        - Ясно.
        Он задумался, я ему не мешала. Пока мыслит, глядишь, и остынет, а там и поделится, чего надумал.
        Остыть Пал Сергеич остыл, но вот в разговор вступать не спешил, и вообще, отстранился, словно меня тут нет. Не выдержав, я спросила:
        - А что мне говорить следователю о нашем предполагаемом романе? Я так понимаю, меня за этим вызывают? Или он все еще считает, что это я ее огрела?
        - Со мной он версиями не делился. Так а что, расскажи правду.
        - Какую именно? - уточнила я, поймав снова укоризненный взгляд.
        - Что Лизе все померещилось. Что мои знаки внимания она неверно истолковала. Скрывать тебе нечего, по крайней мере, до момента, когда Лизу ударили.
        Нечего, ага. Вон как все перевернул. Но если смотреть фактам в лицо, Городецкий был прав, ведь между нами ничего не было.
        Остановились мы на этот раз на Невском, в разных номерах, пообедали, потом Пал Сергеич отвез меня к следователю.
        - Добрый день, Елена Анатольевна, - улыбнулся тот, жестом приглашая присесть. - Спасибо, что откликнулись и избавили от бумажной волокиты.
        - Не за что, - робко улыбнулась я, пристроившись на краешек стула. - Я так понимаю, у вас появились вопросы ко мне?
        - Думаю, вы уже в курсе, что Прохорова пришла в себя? - я кивнула.
        Так, соберись, Аленка, и следуй инструкции Городецкого. Она, кстати, очень проста: ничего не видела, ничего не слышала, знать ничего не знаю. Лиза следователю заявила, что понятия не имеет, кто на нее напал и почему она оказалась в номере Городецкого. По ее словам, она приехала, чтобы попытаться вернуть своего возлюбленного. Короче, заняла ту же позицию, что предложил Городецкий мне. Сразу видно, мастер он следы запутывать.
        Следователь, действительно, интересовался нашими отношениями с Городецким, но я стойко отвечала, что не понимаю, о чем речь. Да, он подвозил меня домой после работы, и он мой преподаватель в институте. Но еще он отец моего жениха, и только поэтому я согласилась, когда он попросил сыграть его спутницу, потому что профессор трепетно объяснил, как для него это важно. То, что он изменяет жене, вообще стало для меня откровением, я была уверена, что они счастливы вместе.
        Короче, талдычила простые истины, а следователь кивал и что-то себе помечал в блокнотике.
        Когда тема уже, казалось, была закрыта, и я стала с долей облегчения посматривать на дверь, мужчина спросил:
        - А какие у вас отношения с будущим мужем?
        И стало ясно, что радоваться рано.
        - Отличные отношения, - сказала тут же, - мы друг друга любим, свадьба вот уже через несколько дней буквально.
        - А с будущей свекровью?
        - Тоже хорошие, она прекрасная женщина, и очень мне помогает во всем, поддерживает.
        Следователь покивал, я с томлением ждала следующего вопроса.
        - Вы ведь родом из Кирова? - я настороженно кивнула. - Ваша семья не очень богата?
        Вот к чему он клонит?
        - Среднего уровня достатка, - осторожно ответила я.
        - Что вы подумали, когда увидели Прохорову в номере на кровати? - спросил вдруг следователь, а я заморгала, глядя на него. Чего это он скачет с темы на тему?
        - Я испугалась, проверила, жива ли она, - начала говорить, - потом позвонила Пал Сергеичу.
        - И что дословно сказали?
        - Что в номере Лиза.
        - А откуда вы знали, что это Лиза, если никогда ее не видели?
        Я открыла рот, но нужных слов не нашлось. Следователь смотрел ясным добрым взглядом, который и обманул меня. Все эти вопросы были нужны, чтобы сбить с толку, и я прокололась. Да, Алена, агент из тебя… полный ноль и никаких ноль семь.
        Кашлянув, я сказала:
        - Я видела ее один раз. - Мужчина сделал жест, предлагая продолжить. - Она подошла ко мне в магазине за пару дней до поездки в Питер. Говорила всякие глупости, я даже не поняла, к чему она, пока девушка не сказала, что не отдаст мне Городецкого. Я рассказала об этом Пал Сергеичу, и он предположил, что это была Лиза, но больше ничего не рассказал, велев не обращать внимания.
        - И вы не догадались, что Прохорова его любовница?
        Я пожала плечами.
        - Я как-то не размышляла на эту тему.
        Следователь немного поглазел.
        - Почему же вы утаили данный факт?
        - Пал Сергеич велел, - пришлось мне сознаться, - не хотел впутывать меня в эту историю.
        Мы немного помолчали. Я была почти уверена, что сейчас он спросит что-нибудь вроде: а почему в таунхаусе, где жила Прохорова, ваши отпечатки пальцев? И дальше в том же духе, и я сознаюсь во всем от начала до конца. И нас с Городецким точно посадят, жаль не в одну камеру. Тьфу, ну о чем я опять думаю?
        - Ладно, Елена Анатольевна, идите.
        Я уставилась на него во все глаза, не веря.
        - Идите, идите, - кивнул он, - если что, я вас ещё вызову.
        Я выскочила из кабинета пулей. Городецкий ждал у машины, увидев, нахмурился, а я только бросила:
        - Уезжаем отсюда скорее.
        Ему два раза повторять не надо, через пять минут мы уже ехали в сторону Невского, а я покаянно рассказывала о том, как нелепо лопухнулась. Городецкий только головой покачал.
        - Ладно, Аленка, не расстраивайся, выкрутимся.
        - Теперь он будет нас обоих подозревать!
        - В чем?
        - Не знаю. В том, что мы что-то скрываем. Копать начнёт.
        - Ничего интересного он о нас, - выделил Городецкий, - не накопает. Ну да, плюсов мы себе не добавили, но ситуация не критична. Знаешь что? Тебе надо немного расслабиться.
        - В смысле? - уставилась я на него.
        Но он больше ничего не сказал, вскоре тормознул на платной парковки, коих вокруг было полно.
        - Куда мы идём?
        - Пока просто перекусить, а вечером предлагаю закатиться в бар.
        - Серьезно? - уставилась я на него и не удержалась. - А вам возраст позволяет?
        - Очень смешно, Кулагина, - заметил Пал Сергеич, придерживая мне дверь в кафе.
        Место было не особо пафосное, а ещё была японская кухня, и я заказала суши. Городецкий решил довольствоваться европейской кухней. На мой заказ смотрел с подозрением.
        - Такое ощущение, что я не рыбу заказала, - заметила на его взгляд, - а уши летучей мыши, - и макнула суши в соус.
        - Я с большим сомнением отношусь к данному блюду, как минимум потому, что оно ничего общего с японской кухней не имеет.
        - А вы в Японии были?
        - Доводилось.
        - Тоже на форум кого-то возили?
        - Что-то ты разговорилась, Кулагина.
        Я на это только фыркнула. Окунув следующую суши в соус, сказала:
        - Попробуйте.
        - Даже не мечтай.
        - Да ладно вам, - я взяла суши в руку и протянула ее через стол, - не трусьте, профессор.
        Он только головой покачал, взяв меня за запястье, открыл рот и съел суши, заодно облизав мои пальцы. Реакция у тела была однозначная, но руку отдернуть мне не дали. Проглотив суши, Городецкий сказал, не сводя с меня глаз:
        - Действительно, вкусно, - и поцеловал подушечки моих пальцев.
        - Пал Сергеич, - прошептала я в уже привычной хрипло-умоляющей манере, он отпустил мою руку, улыбнувшись.
        Я уткнулась в свой заказ и, набив рот, молча стала жевать, стараясь не встречаться с профессором взглядом. Что за день такой, крутят мной мужики, как хотят. Один чуть за решетку не засадил, второй чуть в машине не… полюбил. Ох, Аленка, Питер на тебя странно действует.
        Остаток обеда и даже дня прошли, кстати, спокойно. Городецкий куда-то смылся, а я гуляла по городу. Правда, то и дело думая, а не к Лизе ли он уехал, и если к ней, то не соблазнит ли она его (то, что девушка только пришла в себя, меня не останавливало). Рука так и тянулась к телефону, я себя одергивала, пытаясь наслаждаться красотой вокруг. Вот спрашивается, какого черта Городецкий мне мешает это делать? Мог бы позвонить хотя бы.
        Он позвонил. Часов в семь вечера, велел надеть что-нибудь красивое, потому что мы идём в клуб.
        - Я вообще-то ничего такого с собой не взяла, - ответила ему, - я на допрос ехала, а не на вечеринку.
        - Ты сейчас где?
        - На Марсовом поле.
        - Я скину тебе денег, загляни в магазин. И прояви фантазию.
        - Прояви фантазию, - передразнила я его, повесив трубку.
        Что за человек? Только и делает, что приказы раздает. Клуб, значит? Ну сейчас я проявлю фантазию, Пал Сергеич.
        Не знаю, что на меня нашло, но когда я лицезрела Пал Сергеича, точнее, его выражение лица от моего прикида, подумала, что не зря. Готовы?
        На мне было черное платье, такое маленькое, что даже Коко Шанель мне позавидовала бы. Глубокое декольте, удлинённые бретельки, отчего сбоку видна часть кружевного бюстгальтера. Кокетливо так выглядывает, ага. Длина отсутствует в принципе как понятие. Обтягивающее, снизу три ряда оборок и небольшой клёш. Чулки в крупную сетку и ботфорты довершили образ. Ещё я успела заглянуть в магазин косметики и даже неплохой раскрас нанесла, разместившись в одном из дворов.
        В общем, в чем-чем, а в отсутствии фантазии меня упрекнуть было нельзя.
        Городецкий, успевший переодеться в футболку и легкие брюки, стоял, как громом поражённый.
        Я приблизилась к нему, поигрывая бровями.
        - Ну как, Пал Сергеич? С фантазией?
        - Ненормальная, - покачал он головой, избегая смотреть ниже уровня моих глаз. - Поехали.
        Честно сказать, моя смелость испарилась, как только я оказалась в салоне. Платье задралось, открывая край чулок, и хотя я попыталась оттянуть его вниз, ничего у меня не вышло. Спасало то, что Городецкий на меня не смотрел от слова совсем. Я даже немного испугалась: а вдруг переборщила? Вдруг ему не нравится такой образ, и он уже пожалел, что позвал меня в клуб?
        Короче, я вся измучилась, так что когда мы оказались на месте, уже и рада не была, и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Как тут было не выпить? Хотя я вообще-то не пью. Потому что это вредно, и мучаться потом похмельем, да и вообще, бестолковое занятие.
        Но оказавшись у стойки, ткнула пальцем в первый попавшийся коктейль. Городецкий стоял рядом, опершись локтями на столешницу и глядя за спину бармена. Сделав глоток, я повернулась к профессору:
        - Ну и что дальше?
        Он вздернул брови, повернув ко мне голову:
        - Пей.
        Я разозлилась и выпила. Все залпом.
        - Повторить, - кинула бармену, Городецкий только головой покачал.
        - Не усердствуй.
        - Слушайте, профессор, вы бы уже определились: пить или не усердствовать. И вообще, я танцевать пошла.
        И пошла. Хмель, видать, в голову ударил, я ж с обеда ничего не ела. Танцевала, закрыв глаза, пока не сменилась музыка и не заиграла медленная композиция. И почти тут же на мой живот легли руки, прижимая к твёрдому мужскому телу сзади. Я развернулась, поймав взгляд Пал Сергеича, обвила руками шею, и мы закружились в танце, глядя друг другу в глаза. Наши лица становились все ближе, а потом его губы легли на мои, и я улетела. Целовала его, как безумная, прижимаясь всем телом.
        Наконец, он шепнул:
        - К черту клуб, Аленка.
        А я замотала головой.
        - Расслабляемся же, профессор, - и улизнула из-под его руки к стойке.
        Но вообще-то, боец из меня оказался слабенький. После второго коктейля потянуло в сон, в голове кружилась карусель, и я позволила Городецкому увести меня из клуба.
        - Оторва из тебя та ещё, - посмеиваясь, усадил он меня в машину.
        Ехать было недалеко, но от выпитого меня укачало, так что оказавшись на воздухе, я чувствовала себя еле стоящей на ногах, которые в кои-то веки дрожали вовсе не от близости этого несносного спаивателя юных девушек.
        До номера я брела, прикрыв глаза, внутри Городецкий провел меня к постели и усадил на неё. Я не стала корчить из себя что-то и просто рухнула, почти сразу отключившись. На краю сознания чувствовала, что он меня касается, то руки поднимет, то ноги. Вот не живётся человеку спокойно. И другим не даёт. А потом темнота полностью поглотила меня.
        Проснулась я, как по щелчку. Открыла глаза и уставилась в белый потолок. В голову тут же полезли воспоминания о вчерашнем вечере. Боже, стыд какой! Даже напиться и то не смогла. Что обо мне Пал Сергеич подумал? С двух бокалов превратилась в тряпочку. Хорошо хоть не тошнило. Все-таки алкоголь - это зло.
        Я села, хмуро оглядываясь. Вроде все то же, да не то. Опустила глаза вниз и обомлела: я в футболке. В смысле в мужской футболке, надетой поверх нижнего белья. Конечно, я могла напиться до такого состояния, чтобы начать меняться с кем-то одеждой, но… но что-то подсказывает мне, что переодел меня профессор. И номер, кажется, его, хотя идентичен с моим. Ну точно его. А сам-то он где? Тишина какая подозрительная.
        Посмотрев на часы, присвистнула: половина одиннадцатого. Городецкий поди усвистал уже куда-то. Поднявшись с кровати, я подумала: сбежать или душ принять? Нет, ну а что, там полотенчико, которое пахнет его шампунем. Да ты точно извращенка, Кулагина.
        Я аккуратно подошла к двери в душ, но не успела к ней прикоснуться, как она распахнулась, выставив на показ Городецкого в полотенце. Такой подставы я не ожидала, тут же пожалела, что не сбежала минуту назад. Мы окинули взглядом друг друга, пролепетав:
        - Мне пора, - я попыталась удрать, но Городецкий, схватив меня за руку, вернул обратно и прижал к стене.
        - Забыла сказать доброе утро, - заметил, склоняясь ко мне. Я сглотнула.
        - Д-д-доброе. Пал Сергеич, я, наверное, пойду, - сделала ещё одну попытку, но он сказал:
        - Даже не рассчитывай, что я тебя отпущу, Аленка.
        И начал целовать.
        Боже мой, мои руки и ноги в то же мгновение стали неуправляемыми, потому что я планировала оттолкнуть профессора и уйти, а вместо этого обняла его шею. А когда он подхватил меня под попу, ещё и ногами обвила. Его губы терзали мои, руки сжимали тело, а я так сильно его обнимала, словно всерьёз планировала раздавить.
        Через мгновенье мы оказались на кровати, футболка, что была на мне, улетела на пол, упав рядом с полотенцем. На мне осталось только белье и его руки и губы, горячие, каждое касание отдавалось внутри, расходилось импульсами по телу, заставляя дрожать и выгибаться. Бюстгальтер отлетел куда-то в сторону, и губы Городецкого оказались на груди, а я вцепилась в его волосы, не сдержавшись, застонала ещё громче. Трусики тоже куда-то улетели, а он целовал и целовал, медленно изучал своими губами, и я начала терять связь с реальностью, в висках стучало, в глазах темнело, а тело дрожало так, что, казалось, ещё мгновенье, и оно разлетится на множество осколков.
        - Пожалуйста, - прошептала я, с трудом разлепив пересохшие губы, и Городецкий, приподнявшись, оказался лицом к моему лицу.
        - Что? - спросил, прожигая темным взглядом.
        - Пожалуйста, я так долго этого ждала, - тяжело дыша, сказала ему. Он медлил, разглядывая меня.
        - Я тоже, Ален, я тоже, - шепнул, начав целовать, а через мгновенье оказался во мне, и мое тело пронзило множеством искр.
        Он двигался сначала медленно, и это сводило с ума, дурманило, выбивая остатки разума, заставляя отдаться полностью наслаждению. Такому сильному, сладостному, даже почти болезненному. Когда тебя разрывает на части от удовольствия, но при этом есть что-то большее, какая-то щемящая нежность, желание раствориться в нем, отдаться и отдать. И не остаётся ничего кроме нас. Нас, которым я позволила быть.
        В себя я приходила медленно, в голове гудело, тело расслабилось, в ногах приятно покалывало. Повернувшись к Городецкому, я ляпнула в шутку:
        - После такого вы обязаны на мне жениться.
        Он, усмехнувшись, заметил:
        - Если ты забыла, я уже женат.
        Глава 18
        Профессор Городецкий
        Даже не сомневался, что все испорчу. Но вот что так сразу, это, конечно, надо было постараться.
        Аленка, конечно, пошутила, а я вместо того, чтобы нормально ответить… сказал то, что сказал.
        Изменившись в лице, она села. Закуталась в покрывало, встав, стала молча собирать вещи. Хмурилась, оглядываясь, в итоге молча ушла в ванную, а я откинулся на кровати, выдыхая. Взгляд зацепился за люстру. Это что на ней за тряпочка? Кажется, Аленкины трусики. А ведь мы могли сейчас вместе пойти в душ и провести приятно время, а вместо этого…
        Слишком много всего. Слишком. Я обещал себе, что не трону ее пальцем, а сам набросился через полчаса после ее приезда в Питер, чуть в машине не завалил! Но самое поганое не в этом. А в том, что я скучал без неё. И понял это отчетливо, когда увидел. Как влюбленный юнец, смотрел на ее улыбку, на глаза горящие, как она волосы за ухо заправляет. Это же ненормально.
        А она как специально провоцировала: и в кафе, и в клубе. Платье это, которое платьем назвать нельзя. Танцы, поцелуи, я же не пацан, далеко не пацан, я сорокалетний мужик на сухом пайке, между прочим. И должен терпеть все ее выходки.
        Но соль в том, что все происходящее мне доставляло удовольствие. Все, что в такой ситуации с любой другой женщиной раздражало бы, сейчас казалось милым. И да, я потерял тормоза. И не жалею. Секс с ней превзошел все ожидания. Она такая… искренняя, такая яркая и открытая в своих эмоциях, такая податливая и сексуальная.
        Так, стоп, надо остыть. И осознать ещё кое-что. Впервые во время секса мне настолько была важна девушка. Раньше было проще: встретились, оказались в постели, разошлись, каждый получил своё. А сегодня я впервые испытал странное желание… даже не знаю, как его назвать. Отдавать? По-бабски звучит, но других слов я найти не могу.
        Вот это все крутится в моей голове, не давая до конца утонуть в моей Аленке. Какая она твоя, Городецкий? Она невеста твоего сына. Невеста, которую он даже не ценит, изменяет ей. Нет, этого брака не будет, это все ненормально, неправильно.
        Открылась дверь ванной, появилась Аленка, пряча глаза. Полностью одетая во вчерашний прикид, даже чулки натянула. Нет, не полностью! Потому что трусики-то висят на люстре. От осознания того, что под короткой юбкой нет никаких преград, я возбудился. Да к черту, все равно бы я не дал ей уйти вот так.
        Она стояла у зеркала, приглаживая волосы, когда я приблизился и замер сзади, глядя на неё в отражение. Алена застыла, отвечая мне взглядом. Я прижался к ней, и тут же почувствовал ответное движение, хотя она и пыталась остаться недвижимой, вцепившись в край столешницы.
        Опустил руки на ее бёдра и медленно повёл вверх. Она только глаза расширила и задышала тяжелее.
        - Ничего не забыла? - задал вопрос, пробираясь под платье.
        Аленка, закрыв глаза, положила мне голову на плечо.
        - Пал Сергеич, - выдохнула, тяжело дыша.
        А я развернул ее, приподняв, усадил на комод и прижал к себе. Что мне нравится, так это искреннее желание, которое она пытается скрыть. Безуспешно. Только заводит меня ещё сильнее.
        - Прости меня, Аленка, - прошептал ей в волосы, она обхватила меня ногами, прижимая к себе, начала целовать, и это, пожалуй, сейчас было лучше любых слов.
        Глава 19
        Алена
        Я решила просто отпустить момент. Мне было так хорошо, как никогда. Нет, правда, никогда мне не было так хорошо с мужчиной. Оказывается, секс это круто, когда все, как надо, точнее, когда ты с тем, кем надо. И не только секс. Мне было просто хорошо рядом с ним, лежать, обнимать. Кажется, пора признаться, что я влюбилась в этого мужчину, пропала с головой. И ничего хорошего в этом, конечно, нет.
        Не буду об этом думать, не сейчас. Я улыбнулась, наблюдая, как Городецкий, сидя на кровати по-турецки, разливает по чашкам кофе. Мы заказали обед в номер, и пока мылись в душе (назовём это так), его успели принести.
        - Иди сюда, Аленка, - улыбнулся Городецкий, постучав ладонью рядом с собой.
        Я уселась на кровать рядом с ним, начиная чувствовать зверский аппетит.
        - Налетай, - улыбнулся мне, я не стала отказываться.
        Мы ели, поглядывая друг на друга, а когда отставили тарелки, я забралась на него сверху.
        - Аленка, - он снова улыбнулся, боже, как мне нравится такая его улыбка, беззаботная и ласковая, - ты ненасытна.
        - Ещё как, - согласилась я, целуя его.
        Он повалил меня на кровать, оказавшись сверху. Смотрел внимательно, словно запоминал каждую черточку. Погладил пальцами скулу.
        - Ты очень красивая, - сказал мне.
        - Спасибо.
        И мы снова уставились друг на друга, а потом он принялся меня целовать, медленно, ласково, и я снова растворилась в нем.
        За окном не темнело, но все же ощущалось наступление вечера, я сидела на диване, перебирая руками волосы Городецкого, он лежал, устроив голову у меня на коленях. Писал какие-то важные письма по работе. А я вдруг поняла, что ничего о нем не знаю. И когда он отложил ноут и поднял голову, чтобы посмотреть на меня, сказала:
        - Расскажите мне о себе.
        Немного поглазев, он опустил голову, спросил:
        - Что ты хочешь знать?
        Я пожала плечами.
        - Все.
        Снова посмотрев, Пал Сергеич сел напротив.
        - Тебе может не понравиться, - ответил серьезно.
        Мы встретились взглядами.
        - Ну и что. Расскажите.
        Городецкий немного подумал, глядя в сторону.
        - Даже не знаю, с чего начать… Я всегда любил учиться. Всю школу проездил по олимпиадам. Мечтал поступить в Москву, я ведь издалека, из Владика, - заметил мне, я только рот открыла, была уверена, что Городецкий у нас коренной москвич. - На одной из олимпиад познакомился с профессором нашего вуза. Звезды сошлись. Он настоятельно велел мне поступать к ним. Я и поступил, он тащил меня через все эти бумажные волокиты и препоны по карьерной лестнице. Мне кажется, больше меня хотел, чтобы я стал преподавателем. Мне нравилось, наука всегда нравилась, но я понимал: ей на жизнь не заработать. А хотелось жить и ни в чем себе не отказывать.
        Пал Сергеич немного подумал, прежде чем продолжил:
        - Женщин у меня было много.
        - Кто бы сомневался, - не удержалась я.
        - Боюсь, даже больше, чем ты себе представляешь, - усмехнулся он.
        - Я вообще себе ничего такого не представляла.
        - И хорошо. Люба среди них была одной из. Появлялась периодически, потом исчезала. Я никогда не рассматривал ее всерьез. Да и никого не рассматривал, мне тогда не до брака было. Я учился, занимался наукой и при этом пытался заработать. Потом Люба вдруг забеременела, утверждала, что от меня. Но мне, если честно, было по барабану. Какие дети, спрашивается? И уже когда Денис родился… - Городецкий замер, подбирая слова, посмотрел на меня. - У Любы отец был крутой мужик, из бандитов, как раз поднялся в девяностых. Вот я и подумал, что это неплохой способ заиметь нужные связи. Отец быстро просек, что я не дурак, приобщил к делам, и я стал заниматься финансовыми операциями. С одной пометочкой: незаконными. Обстряпывал так, чтобы комар носа не подточил. Так мы и жили, счастливо, но, к сожалению, недолго. Я понимал, что Дмитрий Семёныч, отец Любы, наверняка, собирает на меня бумажки, и сам занимался тем же. Только через пять лет случилось непредвиденное: сердечный приступ, никого не оказалось рядом. Васильчиков умер, и весь его бизнес перешёл мне по завещанию. Пришлось хорошо побороться, чтобы меня
признали…
        Я слушала и офигевала, вот это у людей жизнь. А я тут замуж собралась и то не смогла по-человечески обстряпать.
        - Когда Денис пошёл в школу, я предложил Любе развод. Мы и так почти сразу стали жить каждый сам по себе, только видимость создавали. И вот тут меня ждал сюрприз, - усмехнувшись, Городецкий взглянул на меня, - она отказалась. Более того, заявила, чтобы о разводе я вовсе забыл, и что ее отец собрал на меня столько интересного, что хватит лет на пятнадцать тюрьмы.
        - Так у неё на вас компромат? - ахнула я, пребывая в шоке.
        Городецкий покивал, разглядывая меня с улыбкой в глазах.
        - Вот это вы называете дружескими отношениями? - изумилась я.
        - Не правду же мне рассказывать?
        - Но как же вы с ней?.. Я хочу сказать…
        - Мы создаём видимость семьи. Между нами уже много лет ничего нет.
        - Почему же она вас не отпустит? Чего проще дать развод, при этом вы будете ее обеспечивать или что там ещё ей надо?
        Городецкий лег на живот, подперев голову ладонью.
        - В этом вся проблема, Ален. Ей ничего не надо, она упивается самим фактом власти надо мной.
        - Я выпучила на него глаза.
        - Но зачем?
        Пал Сергеич вздохнул, подумав немного, сказал:
        - Обиженные женщины мстят с особым упоением. А я, откровенно говоря, был не самым лучшим мужем. Да и до того, как им стал, тоже не особенно хорошо себя показал.
        - Она вас любила, - протянула я, - и не могла смириться с тем, что вам не нужна. И даже ребёнок не помог…
        - Точно, - хмыкнул Городецкий. - Но на войне, как видишь, все средства хороши.
        Он протянул руку и повёл пальцем по моей ноге. Я попыталась ее убрать, но Пал Сергеич крепко ухватил меня за лодыжку.
        - Вы пытаетесь уйти от разговора, - сказала, чувствуя, как мое сопротивление стремительно рушится.
        - А ты выяснила не все, что хотела? - вздернул он брови. - Может, ты не догадалась, но и об этом я не всем рассказываю.
        - А Денис?
        - Уж точно не ему.
        Городецкий, сев, потянул меня за ногу, отчего его футболка (единственное, что было на мне надето), поползла вверх. Взвизгнув, я попыталась ее поправить, но поздно, потому что оказалась прижата сверху одним до невозможности сексуальным профессором. Вот тебе и пообедали.
        Если честно, мы из номера так и не вышли. Но только к ночи я смогла снова вернуться к интересующей меня теме.
        - А что все-таки должна была вызнать у вас Лиза? - спросила, пока мы степенно ужинали на кровати. Городецкий даже поперхнулся.
        - Ты решила всю мою подноготную раскопать? - хмыкнул на этот вопрос.
        - Меня это тоже касается, между прочим. Следователь, может, решительно хочет меня посадить.
        - Вряд ли он думает, что ты пробралась в номер Лизы, ударила ее по голове, дотащила до нашего номера и вызвала ментов. Хотя знаешь… ты бы могла.
        - Что? - я даже рот открыла.
        - Нет, серьезно, после истории с гномом я готов практически ко всему.
        - Это была вынужденная мера.
        - Как скажешь.
        Я ударила его подушкой. Он засмеялся, отобрав, заложил ее себе за спину.
        - Ну, - требовательно сказала я, - я жду.
        Вздохнув и покачав головой, Городецкий прикрыл глаза.
        - Если тебе так интересно… некоторое время назад вышел со мной на связь один человек. В Москве считается крупным бизнесменом, но я с ним не работал, потому как был наслышан о том, что бизнес у него уж очень незаконный. И методы работы тоже не особенно приятными могут быть. Я с этим после смерти Любиного отца завязал. И тут он предлагает мне встречу. Я хотел отказаться, но меня смогли убедить, что сие в моих же интересах. На встрече этот человек предложил провернуть одно дело, в котором хотел задействовать меня. Крупная денежная махинация. Очень крупная. Я отказался. И тогда он выложил передо мной пару бумажек, - Пал Сергеич посмотрел на меня. - Из того самого компромата.
        - Да ладно? - я просто офигела. - Ваша жена…
        - Я тоже так подумал. Но потом засомневался. Чего бы вдруг? И какая ей выгода? Особенно, если попадусь. Все под Богом ходим, как говорится. В общем, я взял время на обдумывание. Каюсь, я не соотнес появление в моей жизни Лизы с какими-то внешними условиями. Думал, красивая девчонка, запала на меня, почему нет.
        - Потому что на вас все западают? - съязвила, не удержавшись.
        Посмотрев, он вдруг улыбнулся, широко так, радостно. Никогда не видела у Городецкого такой улыбки.
        Даже засмотрелась, а он, конечно, пакость сказал:
        - То, как западала ты, мне понравилось больше всех.
        Ну вот, второй подушки под рукой нет. Чем бы его ударить?
        - Лиза, к тому же, довольно быстро перешла на мою сторону, - продолжил Городецкий, став серьезным, - хотя я этого не знал. Основная проблема в том, что она сама толком не знала, что должна была вызнать. Ее задачей было развязать мне язык, разведать обстановку. Так она мне сообщила, по крайней мере. Потапов никаких конкретных указаний не давал. Только охмурить так, чтобы я голову потерял.
        Не удержавшись, я хмыкнула.
        - Что? - посмотрел он на меня.
        - Этот Потапов не знал, с кем связался. Вы никогда не теряете голову с женщинами, так ведь?
        Он вдруг стал таким серьёзным и внимательным, что я испугалась. Я что-то не то ляпнула? Чего профессор так смотрит?
        - Вроде того, - сказал Городецкий в итоге. - Лиза же вместо того, чтобы все мне рассказать, стала следить за этим Потаповым.
        - И выследила встречу с мужчиной. Вы говорили, что знаете, кто он.
        - Знаю. Это тот самый бизнесмен, что предложил мне сделку.
        - Ничего не понимаю, - заморгала я, - выходит, это он нанял Потапова, чтобы подобраться к вам?
        - Сие пока вопрос, потому что Потапов пропал, мои люди его ищут, пока безуспешно. Но предположение такое напрашивается, да?
        - А что же тот мужчина, бизнесмен? Вы провернули аферу?
        - Провернул. Но с условием, что получу бумаги, которые он мне продемонстрировал. В оригинале, естественно.
        - И он согласился?
        - В конечном итоге, да. Эта афера была ему важней. И знаешь, к какому выводу я пришёл? У него нет всего компромата. Каким-то образом он получил только часть бумаг.
        - Но как?
        Городецкий пожал плечами.
        - У меня только одно предположение: Люба профукала бумажки. И либо об этом не знает, либо делает вид. Мне ведь как-то не приходило в голову проверять их наличие у неё каждый год.
        - Обалдеть не встать, - выпалила я.
        Нет, ну настоящий шпионский детектив. В центре которого Городецкий. И я с ним, верная подруга Джеймса Бонда… Нет, у него все телочки как-то плохо заканчивали. Кто там ещё был из суперагентов?
        - Ален, - позвал Городецкий, вырывая из плена фантазий, в который я успела погрузиться. Я перевела на него взгляд. - Ты же понимаешь, все это очень серьезно. Поэтому держи информацию при себе, ни одной живой душе.
        - Обижаете, Пал Сергеич.
        - Может, ты уже перестанешь мне выкать и обращаться по имени-отчеству?
        Я посмотрела на него, иначе посмотрела. Сегодня нас связали новые нити, крепко так связали, по крайней мере, меня к нему примотало намертво. А вот что у него в душе?
        - А что потом? - спросила его, Городецкий нахмурился, рассматривая мое лицо. Смотрел и… молчал.
        И я вдруг отчетливо поняла, как нелепы были мои переживания о том, что я стану его любовницей. Что он не бросит жену, что их связывают обязательства… Нет, дело не в этом. Дело в самом Городецком. В том, что ему все это не нужно. Его устраивают встречи пару раз в неделю, и разрыв, когда отношения приедаются. А он из тех, кому приедаются всегда. Он и женат-то только потому, что ему грозят тюрьмой. Вдумайтесь в это!
        И я наконец поняла: ничего не будет. Неизбежно ничего. Единственное, чем я могу довольствоваться, это ролью любимой жены на то время, пока ему интересна. Потом он выбросит меня из жизни, потому что перестанет хотеть. Лиза яркий тому пример. Только я не могу ждать этого потом. Ибо знаю: будет ещё больнее. Потому что я врасту в него ещё глубже. А я и так… кажется, люблю его.
        Это откровение обескуражило и в то же время придало сил. Я понимала одно, мне срочно нужно уйти. Остаться одной, без этого пьянящего взгляда и сводящих с ума рук и губ. Подумать, осознать, пережить. Иначе я сейчас поддамся на сладкие уговоры своего сердца и останусь. Но неужели, неужели и впрямь все это пустое? Только секс, временное притяжение?
        Я встала под его хмурым взглядом.
        - Знаете, Пал Сергеич… Мне лучше уйти.
        - Ален, - все же подал голос Городецкий, - не пори горячку. Все очень сложно.
        Сложно. Да, сложно. Но ведь было бы желание, разве нет? Хотя бы надежду дал на будущее, этого было бы достаточно.
        Он молчал, наблюдая, как я собираю вещи, и ни слова не сказал. Тишина была такая давящая, что я чувствовала ее на своих плечах.
        Я ушла. Он так ничего и не сказал. Не остановил.
        Разве это не лучший ответ на все вопросы?
        Рано утром я съехала в небольшую гостиницу на Чёрной речке. Не центр, конечно, но совсем рядом, и район приятный, зелёный такой, самобытный, без торговых центров, весь в маленьких магазинчиках. А возле метро дом, в котором снимали Шерлока Холмса. Ну прямо насмешка судьбы.
        Настроение было отвратительное, даже несмотря на прекрасную погоду. Полночи я лежала, ворочаясь и глядя в потолок. Все пыталась понять, что же делать и как жить дальше. Свадьбу, конечно, придётся отменять. Не могу я выйти за Дениса после того, что было у меня с Пал Сергеичем. Да и без этого, чего таить, тоже не смогла бы. Бегаю вон от парня который день.
        Все развалилось наконец таки. Упорно шло к этому. Я сидела на траве у Невы, смотрела на воду и думала, что что-то в жизни упустила. Ещё полгода назад все казалось таким простым и понятным. А потом появился он. Ох, профессор, что же вы со мной сделали?
        Городецкий, кстати, объявился около десяти утра, я решила ответить.
        - Ты где? - спросил сердито.
        - Вас это не касается.
        Он выругался, что, кстати, совсем не подобает его профессорскому чину.
        - Не будь ребёнком, - вот что он талдычит? Я и так помню, что в его глазах маленькая глупенькая девочка. Только дети не страдают от разбитого сердца. Он словно почувствовал что-то, потому что добавил. - Алена, мы обо всем поговорим, как вернёмся в Москву.
        - Не о чем говорить, Пал Сергеич, - ответила я и трубку повесила, а потом вовсе телефон отключила.
        Только в обед следователя набрала, чтобы спросить, нужна ли я тут ещё? Он попросил заскочить часика в четыре.
        Выглядел устало, пил чай и периодически зависал взглядом. Вот у кого реально проблемы, по ходу.
        - Ну что, Елена Анатольевна, - все же улыбнулся мне, - нравится вам Питер?
        - Очень красивый город, - осторожно ответила я, знаем вы ваши штучки, больше я на это не куплюсь.
        - Я беседовал с Прохоровой, она подтвердила вашу встречу в торговом центре.
        Я кивнула, ещё бы нет, Городецкий поди провёл инструктаж. Это он любит.
        - Интересная ситуация получается, - усмехнулся следователь. - Жаль, Павел Сергеевич не хочет поделиться информацией.
        - В смысле?
        - В том, что это его враги, не мои, - мужчина развел руками. - Возможно, он предпочитает решать проблемы самостоятельно, однако бывают ситуации, когда это не очень хорошо заканчивается. Прохорова тому яркий пример. Вы можете ехать домой, Елена Анатольевна, подпишите только бумаги, - он протянул мне листки, я углубилась в их изучение.
        Подписав, робко спросила:
        - Так я пойду?
        - Идите.
        Когда моя рука легла на дверную ручку, я услышала:
        - И будьте осторожны. Может, вас с Городецким ничего и не связывает, но, как видите, некоторые думают иначе.
        - Вы намекаете, что на меня могут напасть? - испуганно уставилась я на него. Он только руками развёл.
        - Это вы у вашего свекра спросите. Ему лучше знать.
        Позиция следователя была понятна. Он, наверняка, успел навести справки и понял, с кем имеет дело. И в то, что Пал Сергеич не догадывается, кто мог такое провернуть, вряд ли верит. И дал напутствие смотреть по сторонам?
        До сего момента я была уверена, что никому тут не нужна, теперь же каждый прохожий казался подозрительным. Вот тот рыжий с гитарой, чего он замер на газоне? Или вон та высокая статная девушка с собакой на поводке? Смотрит так пристально. И вообще, все вокруг чересчур на меня пялятся. Или мне только кажется? Дайте срочно синюю таблетку, я хочу выйти из матрицы.
        Короче, ноги сами привели меня в больницу, хотя должны были на вокзал.
        За это время состояние Лизы улучшилось, она шла на поправку и уже была переведена в обычную палату. Правда, пускать меня туда не хотели, потому что лицом не вышла, то есть в списках не значилась. А Городецкий, кажется, всерьёз озаботился ее безопасностью. Никакие уговоры не действовали, а в конце мне заявили, что сообщат куда надо, и я удалилась.
        Шла в сторону Московского вокзала, думая о происходящих событиях. Но вынуждена была признать, даже они меркли перед воспоминаниями о вчерашнем дне. И все чаще и чаще я возвращалась мыслями в номер Городецкого, отчего становилось тоскливей и тоскливей.
        Питер, словно почуяв мой настрой, резко поменял погодные условия. Пошёл мелкий дождь, с виду даже не заметный, небо заволокло низкими тучами, даже воздух вокруг, кажется, стал серым. Я подумала: пора домой. И уехала. Смотрела в окно, слушала стук колёс и очень старалась не думать вообще ни о чем.
        Глава 20
        Денис возжелал встретить меня, для чего пришлось на час сдвинуть время приезда и переместиться на другой вокзал. Я же вроде как в Вятку ездила.
        - Ты что-то бледная, - заметил, разглядывая, - все нормально?
        Я кивнула. Поговорим дома, так будет проще.
        Почти всю дорогу мы молчали. Я собиралась с силами, Денис хмурился. В квартире усадила его на диван и, выдохнув, сказала:
        - Денис… послушай меня и прости, если сможешь. Но я не могу выйти за тебя замуж.
        Он растерянно заморгал, нахмурился, хотел что-то сказать, но передумал. Тоже вздохнул.
        - Почему? - спросил наконец.
        - Я… не думаю, что из нашего брака получится что-то хорошее.
        - А я думаю.
        Я уставилась на него. Не выдержав, ляпнула:
        - Да ведь ты мне изменяешь!
        Тут он даже немного побледнел, вновь изменившись в лице.
        - Что?.. Откуда ты…
        - Знаю, и все, - отрезала я. - Я тебя не виню, но согласись, странный у нас выйдет брак.
        - Алена, - Денис схватил меня за руки, - это было один раз, сам не знаю, что на меня нашло. Я миллион раз пожалел о случившемся. И понял, насколько не хочу тебя терять. Пожалуйста, дай нам шанс.
        Я смотрела в его глаза и не знала, что сказать. Правду просто не могла. Это навсегда уничтожит его и без того шаткие отношения с отцом.
        - Я… Я не люблю тебя, Денис.
        Он снова сжал мои руки, надеюсь, это не был порыв сломать мне пальцы. Но лучше как-то освободиться.
        - Пожалуйста, - прошептал он, - я сумею сделать тебя счастливой. Обещаю.
        О боже, не думала, что это будет так сложно. Была уверена, он спокойно отнесётся к разрыву.
        - А если бы я тебе изменила?
        - Поверь, я как никто другой теперь понимаю, как легко совершить ошибку и потерять все в один момент. Да, что-то пошло не так, но мы обязательно справимся, Алена. Пожалуйста, не рви все, подумай немного.
        Я смотрела в умоляющие глаза и просто не знала, что делать. Как сказать ему, что не могу быть с ним, потому что влюбилась в его отца? Влюбилась, как последняя идиотка.
        Что не могу представить наших встреч с ним, потому что после них мне будет хотеться сдохнуть.
        Что не смогу лечь в постель с Денисом, потому что для меня теперь это как предательство самой себя?
        Но вместо всего этого я молчала, и он расценил мое молчание как согласие. Сжав ещё раз ладони, поцеловал в щеку.
        - Ты не пожалеешь, Ален. Я тебе обещаю.
        Тут раздался звонок мобильного, вытащив его, Денис нахмурился, и я почему-то сразу поняла, что это Городецкий. Успела изучить реакцию парня на отца. Не очень она позитивная, к слову-то.
        - Алло, привет, пап… Нет, я у Алёны, скоро буду… Да, приехала сегодня, я ее встречал… Ага, пока.
        Повесив трубку, Денис посмотрел на меня.
        - Отец прилетел из Питера. Мне сейчас ехать надо, а ты, пожалуйста, не накручивай себя, ладно? Вечером постараюсь заехать.
        Ещё раз поцеловав в щеку, ушёл, а я сидела и думала лишь о том, что Городецкий вернулся и спрашивал обо мне. Я не отвечала ему со вчерашнего утра, так что его интерес неудивителен. И, к сожалению, приятен. Надо остановиться, а то успею насочинять от “ему не все равно, где я и что со мной” до “он готов бросить все и быть со мной”. Я себя знаю. Хотя порой кажется, совсем не знаю.
        Вот что я сейчас натворила? По сути, дала Денису ложную надежду.
        Я же не могу выйти за него замуж. Если только по-дружески, без супружеского долга…
        Поняв, о чем думаю, начала смеяться. Немного истеричное, конечно. Будет у нас отпадная семейка, однако.
        Ладно, надо заняться чем-то полезным. Приготовить поесть, например. В холодильнике, конечно, шаром покати. Ну отлично, ещё и в магазин тащиться. На столе блокнот с данными на Потапова, они мне уже не пригодятся. Вырвав листок, я отправила его в мусорку и принялась писать список в магазин. Вообще-то я никогда не пишу списков, но это было необходимо, чтобы отвлечься. Ибо диван и подушка активно звали к ним присоединиться и повыть белугой.
        Нет, не дождётся профессор моих слез. Чтобы Алена Кулагина плакала из-за мужиков? Да никогда. Так, что тут у нас: молоко, хлеб, торт для заедания грусти…
        Махнув рукой, я отправилась на улицу. Смела в магазине все, что попалось под руку, и пошла обратно. Вот, а был бы список…
        Тут возле меня на обочину съехал чёрный “Лексус”. Подавив первое желание броситься наутёк, я остановилась. Опустилось стекло с пассажирского сиденья, я икнула. Тот самый мужчина с фотографии. Он мне улыбнулся, правда, не знаю, на что, собственно, рассчитывал.
        - Здравствуйте, Елена Анатольевна, - сказал мне, я кивнула. - Есть разговор. Покатаемся?
        Щаз, я с незнакомыми дяденьками в машине не езжу. Или езжу? Не съест же он меня, все-таки машина приметная, человек явно не бедный, вряд ли он собрался меня изнасиловать. Но все же отвечать согласием я не спешила.
        - Простите, мы с вами не знакомы, - ответила степенно.
        - Вот и познакомимся, поверьте, вашего интереса в этом разговоре не меньше, чем моего.
        - Да у меня вообще никаких интересов нет.
        Но любопытство уже разобрало так, что я решилась и села на заднее сиденье. Мужчина вальяжно вышел из машины и перебрался ко мне. “Лексус” плавно тронулся с места.
        - Проедемся немного, поболтаем, - пояснил мужчина, - а потом вернёмся.
        - Я вас слушаю.
        Сложила руки на пакете, чтобы скрыть нервное напряжение, интересно, если я печенюшку достану, меня не поймут?
        - Меня зовут Андрей Рубацкий, - начал между тем мужчина, - знакомо вам это имя?
        - Имя довольно распространённое, фамилию первый раз слышу.
        - Очень мило. Давайте не будем ходить вокруг да около и тратить время друг друга. Я хочу сделать вам одно выгодное предложение. Но прежде не мешало бы прояснить один вопрос. Извиняюсь за вторжение в вашу личную жизнь, но мне бы хотелось понять, на чьей вы стороне?
        - В смысле?
        - Вы, насколько я понимаю, собираетесь замуж за сына Городецкого, но при этом спите с самим профессором. - Я на этих словах покраснела и заерзала. Да я почти звезда Дом-2. - С другой стороны, у нас есть профессор и есть компромат, - Рубацкий взглянул на меня, и я запоздало сообразила, что не выдала никаких эмоций.
        - Компромат? - выпучила глаза, выглядело это абсолютно ненатурально, и мужчина не поверил мне ни на секунду.
        - Вижу, вы в курсе, а кто поведал, раскройте секрет? Городецкий?
        - Не понимаю, о чем вы, - пробурчала я, Рубацкий усмехнулся.
        - Эко вы его очаровали, что взрослый матерый мужчина голову потерял. Знаете, мы можем сработаться.
        - Вы так и не объяснили, чего хотите, - сурово нахмурилась я.
        - Я хочу компромат, - улыбнулся Рубацкий, и не успела я поинтересоваться, при чем тут, собственно, моя скромная персона, как мужчина добавил:
        - И вы мне его достанете.
        Тут я прямо даже была уверена, что ослышалась. Или у мужика проблемы, не может же он всерьез думать, что я…
        - Вижу, вы удивлены, но дослушайте до конца, - заметил Рубацкий. - Я уверен в том, что компромат находится в пределах семьи. И в ваших силах достать его. Не через отца, так через сына.
        Очень милая семейная картина, конечно. Нет, этот Рубацкий точно не в ладах с логикой. По крайней мере, с женской.
        - Может, подскажете ещё, с какой стати мне заниматься подобными вещами? - ласково улыбнулась я, все-таки с дурачками надо быть аккуратней.
        - А это самое интересное, Елена Анатольевна. Я предлагаю вам за компромат очень хорошую сумму, - Рубацкий вытащил из кармана пиджака визитку и, перевернув стороной, которая обычная пуста, показал мне.
        Я рот открыла, матерь божья, такие цифры с деньгами даже соотнести не могу. Пал Сергеич, что, внутри набит золотом-бриллиантами?
        Так, ладно, мы своих не сдаём, хотя если подумать, какой он мне свой? А на эти деньги можно сделать новый паспорт и всю жизнь слоняться по миру. Какой соблазнительный кусок сыра, такой соблазнительный, что где-то рядом даже запахло мышеловкой.
        - Я вам не верю, - ответила с улыбкой. - Я вам компромат, а вы меня того, - я провела ребром ладони по горлу, - и на съедение рыбкам.
        - Что за сленг, - Рубацкий даже поморщился, - зря вы так, Елена Анатольевна. Какой смысл от вас избавляться? Проще заплатить.
        Я хмыкнула.
        - Ага, ну не вы, так Городецкий, он такого точно не простит и голову оторвёт.
        - А не добудете компромат, - мужчина улыбнулся так, что стало страшно, - головы лишится он.
        Я заморгала часто-часто, имитируя тем самым работу мысли.
        - Поясните, - сказала наконец. Рубацкий пожал плечами, поигрывая визиткой в руках.
        - Он неугоден разным людям. Качает права, занимает много места. Не идёт на уступки…
        - То есть не соглашается на незаконные дела? - не удержалась я, вспомнив наш разговор с профессором. Странно, но я почему-то сейчас им гордилась.
        - Бизнес есть бизнес, - жестко сказал Рубацкий, - в нем свои правила, и тот, кто отказывается по ним играть, рано или поздно выпадает.
        - Так вы хотите с помощью компромата заставить его плясать под вашу дудку? - догадалась я.
        Выходит, просто избавляться от него не хотят. Он же у нас ум и честь нации, зачем стрелять дойную корову? Только в крайнем случае, когда она отказывается давать молоко…
        - Умница, - он щелкнул меня по носу. Пф, тоже мне… - И не затягивайте с этим делом, бумажки, как известно, имеют срок годности, ещё пяток лет, и прижимать Городецкого будет нечем.
        Ого, вот этого я не знала. Значит, пытаются успеть прижать его сейчас.
        - И Потапова с Лизой подослали, чтобы они компромат нашли?
        Рубацкий нахмурился.
        - Потапов… Потапов это так, мелкая сошка, хотел знать, за сколько я готов купить компромат. Только ни шиша у него не было, пара бумажек. Что ж, - он выпрямился, - даю вам сутки на размышление, Елена Анатольевна, надеюсь на ваше благоразумие. Едем к дому?
        Выглянув в окно, я попросила:
        - Высадите тут, пройдусь.
        - Как знаете.
        Я уже отошла от машины, когда Рубацкий меня окликнул:
        - И ни слова святому семейству, вы же понимаете?
        Да уж не дура.
        Я поплелась по дороге, пытаясь переварить информацию.
        Вот так попалась по собственной глупости. Как там Городецкий сказал? Не лезь, Аленка, в игры взрослых дяденек. Надо было слушаться! А теперь… теперь я поставлена в совершенно невозможное положение.
        По сути, я должна с Любовью Дмитриевной сойтись, чтобы компромат у неё выкрасть. Именно выкрасть, как я его ещё добуду? Это при условии, что Рубацкий прав, и бумаги все ещё у неё, Павел Сергеевич-то считает иначе.
        А потом точно только бежать. На край света, на мыс Дружбы…
        Пал Сергеич будет думать, что я продалась, что охотница во мне победила. А я впервые почувствовала, что отдала бы все эти деньги, что мне предлагают, чтобы избежать такой ситуации, чтобы Городецкому ничего не угрожало. Ведь когда Рубацкий получит компромат, он будет вертеть профессором и так, и эдак. Но зато тот будет жив. Ага, они будут за счёт его ума деньги стричь, и ещё новый компромат собирать.
        Веселенькая жизнь, однако.
        Интересно, кто же все-таки нанял Потапова? Ведь, наверняка, это можно узнать. Пал Сергеич точно имеет такие возможности. А может, он уже знает?
        Если это не Рубацкий, как тот утверждает, значит, кто-то со стороны. Вопрос только кто?
        Вопросы вопросами, но тут мне стало не до них. Завернув во двор своего дома, я увидела задумчиво сидящего на скамейке Городецкого.
        Глава 21
        Я оказался дома раньше Дена и даже морально приготовился утешать его. Хотя, конечно, Люба в этом плане куда полезнее, но дома ее не было. Впрочем, может, оно и к лучшему. По-мужски сядем, я объясню ему, что жизнь не кончается… Какой-то набор штампов, даже поморщился от этих мыслей.
        Тут щелкнул замок. Денис вошёл в квартиру с улыбкой, которая могла бы охарактеризовать человека счастливого и в своём счастье беспечного, а никак не только что брошенного.
        - Привет, пап, как Питер? - он разулся, пройдя в кухню, щелкнул чайником.
        - Нормально. А ты как? Как с Алёной? Все в порядке?
        - Да, все отлично. Все готово, так что осталось дождаться звёздного часа, - он улыбнулся, кинув пакетик в чашку.
        Я смотрел на него, не веря. Это что значит? Аленка не отменила свадьбу? После того, что между нами произошло? Я все могу понять: и почему она ушла из номера, почему на звонки не отвечала и сбежала из Питера… но это ни в какие ворота не лезет. На что она рассчитывает? Я не допущу этого брака. Интересно, а что я сделаю? Расскажу сыну правду? Что спал с его невестой за несколько дней до свадьбы? Отличная идея, Паш, молодец.
        - Значит, свадьба, - пробормотал задумчиво, складывая на груди руки.
        Денис кивнул, громко отхлебнув из кружки. Бросив на него взгляд, я снова уставился в стену. Да уж, воспитал сына. Женится на беспринципной девчонке, при этом изменяя ей. Весь в меня.
        Хотя что врать, не считаю я Аленку простой охотницей. Она молоденькая ещё, не разобралась в себе. Но упорная, и из-за подмены понятий бьется за то, что ей на самом деле не нужно. Ну ты выдал, Городецкий. Может, ещё скажешь, что ей нужно? Точнее, кто. Тоже мне романтик выискался.
        Нужно разобраться с компроматом, а там видно будет. Ничего там уже не будет! Потому что эта ненормальная собралась замуж за Дена!
        Ладно, стоп, ни к чему тревожить парня, я вправлю мозги ей. Должна же она понимать, что совершает ошибку? Не удивлюсь, если она и замуж собралась назло мне.
        Тут зазвонил телефон. Макс. Мой верный помощник и сборщик информации. Нарыл что-то? Из последнего я велел ему покопаться в прошлом Потапова, чтобы найти завязки с Рубацким или кем-то ещё. Не просто же так он пытался подсунуть Лизу, кто-то его надоумил.
        - Привет, Макс, есть что-то интересное? - задал вопрос, сняв трубку.
        Макс заговорил и ответ меня прямо-таки обескуражил.
        Не могу поверить! Это какой-то абсурд.
        Пап, я ушёл, - Денис хлопнул дверью, я продолжал смотреть перед собой.
        Люба и Потапов? На кой черт? Я был уверен в ее сознательности. Даже варианты прикидывал, что Рубацкий сам раскопал бумаги. Но если это Люба… Голову оторву.
        Зачем ей кого-то ко мне приставлять? Что она хотела выведать?
        Я просидел так минут десять, пытаясь склеить концы. Снова хлопнула дверь, я вышел в холл: Люба.
        Замер, опершись о стену и скрестив руки на груди.
        - Ты уже дома? - кинув на меня взгляд, жена разулась, посмотрев в зеркало, снова повернулась ко мне. - Что-то не так?
        Я смотрел на неё и думал, как же так вышло? Да, я никогда не любил ее, женился ради бизнеса, жил из-за компромата. Но она? Ей-то это зачем? Неужели тогда, в юношеские годы, я так растоптал ее чувства, что она до сих пор мстит? Покопался в памяти, пытаясь вспомнить, я хоть раз перед ней извинялся? Откопать ничего похожего не смог. Мда. В юности она была мне не нужна, я бредил деньгами и наукой, а не женитьбой и пеленками. Люба оказывалась в моей постели, потому что была под рукой, я даже встреч с ней никогда не искал. Когда она сообщила, что беременна, чуть не рассмеялся ей в лицо, у меня на жизнь были совсем другие планы. Только достигнуть целей не удавалось, пока через год один из приятелей не шепнул мне, что отец Любы вообще-то очень непростой мужик, и непонятно, почему имея ее и ребенка, я до сих пор не в шоколаде. И я женился. Тоже играючи, не думая о том, что значит этот брак для нее. И расплатился за это более чем.
        - Все в порядке, Паш? - вернула меня Люба из мыслей, я перевел на нее взгляд.
        - Надо поговорить, - и ушел в кухню. Она появилась через минуту, села на стул, глядя с тревогой. Я не стал ходить вокруг да около. - Мне бы хотелось взглянуть на компромат, - сказал ей.
        Она сжала руки так, что побелели пальцы.
        - С чего вдруг? - все же задала вопрос.
        - Я не прошу все, дай хоть пару бумажек.
        - Я ведь показывала тебе копии…
        - Ну а может, оригинала у тебя нет? - спросил я вкрадчиво. - Может, ты его потеряла? Или кому-то продала, а, Люба?
        У нее задрожали губы, взгляд заметался по кухонному гарнитуру, как будто надеясь найти в нем спасение.
        - О, господи, - она прикрыла глаза рукой, уперев ее локтем в стол.
        Немного посидев, убрала, глубоко вздохнула и посмотрела на меня.
        - Я хотела сказать, правда, просто… Боялась, что все рухнет, я так привыкла к этой жизни…
        - Ближе к делу.
        - Компромат украли, - рубанула она, испуганно на меня посмотрев.
        - Подробности, - вздохнул я.
        Она молчала, о чем-то думая, я решил ей помочь.
        - Потапова ты ко мне приставила зачем?
        Она снова испуганно взглянула, потом обреченно махнула рукой и начала говорить.
        - Ты и про него раскопал… Кирилл был в меня влюблен… Он на папу работал и ухаживал за мной, но я кроме тебя никого не видела и не слышала. А он даже замуж звал… Даже когда я, дура, от тебя забеременела, надеясь привязать к себе.
        - Он до сих пор твой любовник? - удивленно уставился я на нее.
        - Нет. Нет… Первые годы, когда мы поженились, он пропал из моей жизни. Я все надеялась, что мы с тобой… Короче, когда папа умер, я нашла бумаги и очень испугалась, потому что понимала, что заинтересованных кроме тебя может быть много. И если я хочу ими сама воспользоваться, их нужно как следует спрятать. Только я не могла представить, куда. И тогда вспомнила о Кирилле. Компромат пролежал у него десять лет, а потом… Он приехал и предложил его продать. Вроде как за него дадут хорошие деньги, и я смогу жить безбедно, независимо от тебя. Но я испугалась. Как бы ни желала тебе отомстить, это была моя месть, и я никогда не хотела тебе зла… И я забрала компромат. Спрятала у Лиды на даче в подвале, у нее там чуть ли не склад макулатуры, которая уже сто лет не разбирается.
        Я вздохнул. Лида - Любина подруга, слава богу, хоть посвящать ее в курс дела не стала.
        - Пару раз я заезжала к ней на дачу, просто проверить, - продолжала тем временем жена, - но давно уже не была. А тут перед новым годом она купила какой-то стул антикварный и попросила Дениса отвезти, ну и я поехала вроде как за компанию. Документы были на месте. А в конце января дачу обокрали, может, помнишь, я рассказывала?
        Я хмуро кивнул.
        - Вынесли много вещиц антикварных, и компромат тоже пропал.
        - Так почему ты мне не сказала? - я еле сдержался, чтоб не повысить голос.
        - Я боялась. Думала, если случайные воры, так они сгребли все, что под руку попалось, и выкинули лишнее. А потом подумала, вдруг это ты нашел его.
        - И послала Лизу шпионить? - догадался я.
        - Я попросила Кирилла помочь, рассказала ему все, как есть. Он обещал что-нибудь придумать. Нашел эту девчонку, чтобы она у тебя выведала правду. Я сразу говорила, что это не прокатит. Так и вышло, дуреха влюбилась в тебя и в Питер отправилась, чтобы рассказать, что вокруг заговор.
        - Это Потапов ее?
        - Да, - кивнула Люба, - он, как узнал, сразу отправился следом. Снял номер по поддельному паспорту, а сам стал с персоналом разговаривать. Узнал, что камеры не работают, и решил, что это хороший шанс от девчонки избавиться. Лиза из номера-то не выходила, только один раз спустилась в ресторан, вот он к ней и проник, дождался, когда она появится и ударил по голове.
        Люба судорожно выдохнула, было видно, не особенно ей это все по душе. Взрослая ведь женщина, а связалась с преступником… Чем только думала? То, что он ей в любви признавался двадцать лет назад, вовсе не значит, что не убил бы сейчас. Я вздохнул, устало потерев виски.
        - А в номер ко мне перенес зачем? - поинтересовался у Любы. Она стыдливо спрятала глаза.
        - Кирилл к тебе не питает добрых чувств, Паш. Он просто воспользовался случаем, чтобы отомстить, так он сказал.
        Ну конечно, устроили тут страсти и расплату за них, тоже мне, герои мексиканского сериала.
        - Вам крупно повезло, что Лиза осталась жива, - сказал ей, - иначе бы твой Потапов сел на много лет. Передай ему, тронет девчонку, я с него шкуру спущу. Ты же знаешь, где он?
        Она торопливо кивнула.
        - Он уехал. Далеко. Пересидеть, пока все не уляжется. А Лиза… Она ведь его не выдала?
        - Нет. Только потому, что я ее попросил об этом.
        Люба кивнула.
        - И что теперь будет? - спросила меня.
        Я вздохнул. Что будет. Хороший вопрос. Бумаг по-прежнему нет. И тот, у кого компромат, отлично понимает, что оказалось в его руках. Потому что слил часть бумаг Рубацкому. И этот гад теперь не успокоится, пока не получит все. Моя задача найти их первым.
        Я посмотрел на Любу. Она ждала ответа. А он вдруг показался мне таким простым и очевидным.
        - Мы разводимся.
        Она сразу не поверила. Смотрела, как бы говоря взглядом: не может быть. Но потом дошло. Кивнула молча, отвела глаза.
        А у меня как камень с души упал. Столько лет тянул это ярмо, а теперь все. Что же никто этот компромат раньше не украл-то?
        И тут же стало ясно, что делать.
        - Я сейчас уезжаю, - сказал Любе, - ночевать, скорее всего, не буду. Вещи вывезу в ближайшие дни.
        Не дав ей сказать ни слова, пошёл из кухни, но в последний момент остановился. Присел на корточки перед ней, она посмотрела ещё более испуганно.
        - Прости меня, если сможешь, - сказал ей. - За все прости. За то, что не любил, не уважал. За то, что не смог стать хорошим мужем и отцом. Прости.
        Клянусь, Люба растерялась. Смотрела на меня расширенными глазами и молчала. Интересно, она хоть немного была со мной счастлива? А я? Когда я чувствовал себя счастливым последний раз?
        Ответ пришёл на ум сам по себе. В Питере. И не только в этот раз, но и в прошлый. Когда гулял за руку с этой непокорной девчонкой, прижимал к себе, когда спал рядом и, проснувшись, увидел ее улыбку. Черт возьми, Городецкий, кажется, ты попал.
        Поднявшись, я ушёл.
        Глупо, наверное, прозвучит, но я почти летел на крыльях к машине. Как пацан, ей богу. И в эту минуту меня не волновал ни компромат, ни враги, никто. Я представлял, как сожму Аленку в своих объятьях. И выбью из неё всю дурь о свадьбе с моим сыном. Не бывать этому. Да, мне предстоит ещё изрядно попотеть, чтобы все объяснить Денису, но… я вдруг понял, что отпускать Аленку не хочу.
        Дома ее не оказалось. Мобильный трезвонил в квартире, я слышал мелодию, стоя у двери. Куда ее черти унесли опять?
        Я спустился вниз, сел на лавочку. На мгновенье подступила тревога, не случилось ли чего, но тут Аленка появилась из-за угла с пакетом в руках. Увидев меня, замерла и пакет к груди прижала, словно защищаясь.
        Подошла с опаской.
        - Здравствуйте, Пал Сергеич, - сказала, не отрывая взгляда.
        А я подошёл и поцеловал ее. Она сразу потянулась мне навстречу, открывая губы, но в следующее мгновенье оттолкнула.
        - Вы что делаете? Люди же вокруг! У меня свадьба через четыре дня!
        - Свадьбы не будет, Ален.
        Глава 22
        Алена
        Это сумасшествие. То, что он здесь, что целует меня, а я… я должна найти компромат на него и продать этому Рубацкому. Чтобы спасти. Эта мысль немного отрезвила.
        - Что значит не будет? - задала вопрос.
        - Пойдем домой, поговорим.
        Ох, квартира зона опасная, там можно не сдержаться. Но не на улице же такие вопросы решать, и правда.
        Мы молча поднялись на этаж, зашли в квартиру, я тут же ретировалась в кухню и уселась за стол, чтобы оказаться подальше от Городецкого. Он сел напротив.
        - Так что там со свадьбой? - задала вопрос.
        - Я хотел бы узнать у тебя. Почему ты ее не отменила?
        - А почему я должна была ее отменить? - я сделала непонимающее лицо. Городецкий вздернул брови.
        - Ну а как же Питер? Скажешь, это для тебя ничего не значило?
        - Пал Сергеич, - улыбнулась я, - давайте откровенно. Между нами было притяжение, но после того дня оно прошло. Вы женатый человек, я собираюсь замуж. Давайте не будем усложнять.
        Смотреть непроницаемо, смотреть непроницаемо. Как же хочется его обнять, зарыться руками в волосы, залезть на него и не слезать… всю оставшуюся жизнь. Божечки мои, он меня сейчас проклянет, судя по взгляду.
        - То есть ты хочешь выйти замуж за моего сына? - спросил Городецкий, совершенно не выказывая эмоций. Я кивнула. - А если я перекрою ему денежный поток?
        - Это вроде мести? Не думаю, что Любовь Дмитриевна вам позволит. И да, я все равно выйду за него. Потому что я так хочу. Простите, если я… то есть я хочу сказать, мое желание заняться с вами… сексом, - боже, как же трудно это говорить, - и наше притяжение… оно было только на физиологическом уровне. Теперь оно удовлетворено и прошло.
        Я замолчала, глядя на него. Он рассматривал меня так, словно видел впервые в жизни.
        - Что ж, - сказал, вставая, - это твой выбор.
        И ушёл. Вот так просто взял и ушёл.
        Закрылась дверь, и вместе с ней закрылось все, что было связано с Павлом Сергеевичем Городецким. А этого вдруг оказалось так много, воспоминания лезли в мою голову, не давая отвлечься, забыться. Хотелось волком выть, и единственное, что утешало меня, это мысль о том, что я делаю это, чтобы его спасти.
        - Какая же ты красивая, доченька! - мама оправила мое платье, хотя оно и так сидело идеально.
        Я смотрела в зеркало и чувствовала пустоту. Четыре дня без Городецкого. А впереди ещё целая жизнь. И он будет меня ненавидеть, ко всему прочему. Рубацкий, позвонив на следующий день, похвалил меня за правильное решение. Повесив трубку, я разбила телефон о стену. Что же мне делать? Это ведь ненормально, я не хочу замуж, не хочу быть с Денисом, жить, спать. Не хочу сюсюкать с мамочкой, чтобы подобраться ближе и выведать, где этот чертов компромат…
        Вечером Рубацкий объявился собственной персоной, объяснял, разъяснял. Мне дали полгода. Точнее, пожелали уложиться в этот срок.
        - А если компромата у них нет? - додумалась спросить я.
        - Тогда наша с вами сделка накроется, - не обманул он меня своей улыбкой, ох, не обманул.
        - А что будет с Пал Сергеичем?
        - Пока есть шанс найти компромат, вашего профессора никто не тронет. Живым от него больше пользы.
        Однако если компромат не всплывет, они его-таки… об этом думать не хотелось, а сразу хотелось замуж и сюсюкать с мамочкой, втираясь к ней в доверие.
        Денис за эти дни заезжал только один раз, я ловила каждое слово, надеясь услышать хоть что-то о Городецком, но нет. Ночевать не остался, я даже не упомню, когда мы последний раз занимались сексом? Ничего, скоро буду считать каждый раз.
        В ЗАГСе была суматоха, очень много народу, все фотографировались со мной и Денисом, поздравляли. Я даже не думала, что людей будет столько. С моего курса человек пятнадцать. Разве я их приглашала? Впрочем, мне было все равно. Я искала глазами фигуру профессора, но не находила. Неужели не придет? Не поверю.
        Его я увидела только в зале бракосочетания, куда мы вошли с Денисом под марш Мендельсона. Пал Сергеич даже не обернулся, так и сидел спиной, все, что мне оставалось, это прожигать взглядом его блондинистую макушку. Первая часть церемонии прошла под этим гипнозом. Наконец, дама спросила жениха, согласен ли он, и Денис громко и чётко ответил:
        - Нет.
        Я не сразу осмыслила услышанное, а поняв, повернула голову в изумлении. В зале повисла мертвая тишина.
        - Нет, я не согласен взять ее в жены, - Денис растянул губы в злой улыбке, глядя на меня, - и знаете почему? Потому что эта девушка, Алена Кулагина, обычная фальшивка.
        Я смотрела в обалдении, открыв рот, краем глаза видя, как поднялись родители со своих мест.
        - Да-да, - Денис повернулся к гостям, - эта девушка обычная охотница за деньгами. Она соблазнила меня, прельстившись тем, что я из обеспеченной семьи. Заставила поверить в ее любовь. И все, чтобы подобраться к деньгам. И да, она не остановилась ни перед чем. Кроме того, что она моя невеста, она ещё к тому же любовница моего отца! - и Денис указал для достоверности в сторону Городецкого.
        Я перевела туда взгляд. Изумленные глаза мамы и папы, Любовь Дмитриевна просто в шоке, Городецкий хмурится, глядя исподлобья.
        - Нравится, Аленка? - язвительно спросил Денис и, развернувшись, пошел к выходу. Бросив взгляд на остолбеневших гостей, я понеслась следом.
        - Денис! - крикнула, догоняя его, он остановился.
        - Что тебе ещё?
        - Ты… - я искала слова и не находила. - Зачем ты…
        - Не теряйся, Аленка, есть же ещё отец. Правда, его скоро посадят, - и он так же зло улыбнулся, глядя за мое плечо.
        Обернувшись, я увидела в пяти шагах Городецкого и Любовь Дмитриевну.
        - Посадят? - посмотрела непонимающе, а Пал Сергеич вдруг сказал:
        - Компромат у тебя?
        - Да, - кивнул Денис, - и я планирую открыть его миру и отправить тебя за решетку лет на десять. Думаю, это будет нормальное наказание за все то, что ты сделал нам с мамой.
        Боже мой, а я ещё думала наладить их отношения. Да желание отомстить, кажется, превратилось в навязчивую идею.
        И тут раздался голос Любови Дмитриевны:
        - Ты этого не сделаешь, Денис.
        Твёрдый такой, спокойный, я даже ушам своим не поверила. Приблизившись, она сказала сыну:
        - Ты поедешь сейчас с Пашей и отдашь ему бумаги.
        - Что? - Денис такого не ожидал. - Но… Но ведь он все эти годы… он не уважал тебя, не любил. Изменял… с Алёной изменял!
        Любовь Дмитриевна посмотрела на меня, а мне захотелось раствориться в воздухе.
        - Это правда? - задала вопрос. Я кивнула, отводя взгляд. Женщина взглянула за мою спину.
        - Неужели тебе баб мало? Зачем было тащить в постель невесту своего сына?
        - Это другое, - услышала я голос Городецкого. За ним глубокий вздох и как-то обреченно добавлено. - Я люблю ее.
        В который раз за последние полчаса я в изумлении повернулась, вытаращив глаза на профессора. Это он шутит так? Или пытается сгладить ситуацию?
        - Ч-Что вы сказали? - переспросила его. Он снова вздохнул.
        - Не думал, что придётся говорит это в такой обстановке, но да, я люблю тебя.
        Небеса рухнули на землю, моря высохли, все звезды взорвались, или профессор Городецкий действительно признался мне в любви?
        - Я тоже вас люблю, - выдала я на одном дыхании, даже не подумав.
        - Ну с ума сойти, - услышала голос Дениса и немного пришла в себя, то есть перестала представлять себя и Городецкого, окруженными миллионами летающих сердец.
        - Тогда зачем ты за меня пошла? - спросил мой несостоявшийся муж. - Тем более, если учесть, что они разводятся.
        - Вы разводитесь? - снова развернулась я в изумлении.
        - Давайте поговорим в другом месте, - заметил Городецкий.
        Правда, поговорить удалось только через час с лишним, сначала я попыталась успокоить родителей, потерпев неудачу, запихала их в такси и отправила домой. Перед гостями извинился Пал Сергеич.
        Наконец, мы оказались в квартире Городецких-Васильчиковых. И вот тут началось самое интересное. Что называется, вскрыли все карты.
        Оказывается, Денис, как и Лиза, заподозрил что-то неладное и решил последить за мной. Случилось это в апреле. Тот факт, что Городецкий подвозит меня, навёл его на определенные мысли, и чем дальше он следил за нашим поведением, тем больше убеждался, что между нами что-то есть. Ну а к маю у него и вовсе сомнений не осталось. Тогда-то и кончилось терпение.
        Он решил отомстить мне и отцу одновременно. О компромате Денис узнал во время поездки к подруги матери, когда Любовь Дмитриевна нервно начала что-то прятать при его появлении. Залезть на дачу тети Лиды труда не составило, Денис быстро нашёл компромат. И перепрятал. Почти сразу дачу ограбили, что помогло ему отвести подозрения, да мать на него и не подумала.
        После прилюдного обвинения меня, Денис планировал сдать компромат в полицию.
        - А Рубацкий? - спросил Пал Сергеич.
        - Какой Рубацкий? - не понял парень.
        - Ты продал ему часть компромата.
        - Ничего я не продавал. Как бы я мог это сделать?
        - Это Кирилл, - кашлянув, сказала Любовь Дмитриевна, а я в которой раз изумлённо повернула голову и чуть не спросила: так это вы наняли Потапова?
        - Мы разговаривали с ним не так давно, - она снова смущённо кашлянула, покосившись в сторону Городецкого, - оказывается, он изъял часть бумаг, когда компромат хранился у него. Надеялся теперь найти остальное и удачно продать. То, что у него было, ушло за хорошие деньги.
        - Кто-нибудь объяснит мне, что к чему? - не выдержала я.
        Городецкий вкратце передал суть. Я только открывала и закрывала рот. Ну и семейка! Один другого краше! Эта милая женщина, колобок… и нате вам!
        - Кажется, невыясненным остался один вопрос, - заметил Городецкий. - Почему ты все-таки решила выйти замуж за Дениса?
        Я посмотрела на Пал Сергеича покаянным взглядом. Теперь, когда компромат окажется у него, глупо надеяться, что я смогу его выкрасть, да? И замуж тоже не вышла, и вообще, напряжёнка какая-то в отношениях назревает, кажется… Короче, я вздохнула и все рассказала.
        Странным образом, но Городецкий к концу рассказа едва скрывал улыбку. Я-то думала, он захочет меня убить, даже приготовилась умирать в свадебном платье (жутко неудобном, кстати). А он лыбится тут.
        - Вы вообще поняли, что я сказала? - переспросила на всякий случай. - Этот Рубацкий вас убьёт.
        - Значит, решила меня спасти, - усмехнулся Пал Сергеич, и до меня дошло.
        - Вы знали! - ахнула я.
        - Знал. Твоему спектаклю даже ребёнок бы не поверил, Ален. Так что я велел за тобой присмотреть.
        - И решили, что я заделалась в шпионки? - ахнула я. - Предала вас ради денег? Не стыдно? А ещё в любви признавались.
        - Извините нас, - Городецкий утащил меня в комнату. Вздохнув, сказал. - Я планировал раскрыться после церемонии. Ваш брак с Денисом состоялся бы, и Рубацкий решил, что дело на мази. Таким образом появилась бы фора для поиска бумаг.
        - А то, что я должна была бы жить с Денисом, вас не смутило? - тоже мне, гениальный план у него, а я четыре дня страдала, между прочим!
        - Ты бы не прожила с ним ни минуты, Ален, я давно сказал, что между вами ничего не будет. Ладно, с этим мы позже разберёмся. Сейчас нужно забрать компромат.
        - А вас не убьют, Пал Сергеич? - жалобно спросила я. Он мне подмигнул.
        - Не они одни имеют кое-что на чёрный день.
        А потом троица уехала за бумагами, а я домой. Мама с папой уже не истерили, сидели смирно на диване и смотрели куда-то перед собой.
        - Все будет хорошо, - пообещала я им, но кажется, совершенно не убедила. Правда, мне было не до них. Избавившись от свадебного платья, я натянула джинсы с футболкой и принялась ждать.
        Чёрный “Мерседес” появился через два часа. Когда Пал Сергеич оказался на пороге моей квартиры, я без слов запрыгнула к нему на руки, обхватив ногами за талию.
        - Интересно, - усмехнулся он.
        А я взяла и поцеловала его. Мы, конечно, увлеклись, и только когда я услышала щелчок чайника на кухне, пришла в себя, отрываясь от профессора.
        - Поехали, - он поставил меня на пол и, взяв за руку, потащил вниз.
        Уже в машине, не удержавшись, я спросила:
        - Неужели, правда, разводитесь?
        Пал Сергеич усмехнулся.
        - Не верится в такое?
        - И правда, любите?
        Он бросил быстрый внимательный взгляд.
        - Люблю.
        - Скорее остановитесь! - крикнула я,
        Городецкий, заскрипев тормозами, съехал на обочину.
        - Что? - уставился на меня в легком испуге. Я перелезла к нему и уселась на мужчину сверху.
        - Во-первых, - сказала, - кажется, нам, и правда, пора перейти на ты.
        Он на это усмехнулся, прижимая к себе, шепнул:
        - Маленькая сумасшедшая девчонка.
        Поцеловал нежно, ласково.
        - Твоя, - шепнула я.
        - Моя, - кивнул он и добавил. - А что во-вторых?
        - Во-вторых, я тоже тебя люблю.
        - В-третьих будет? - подозрительно спросил Городецкий.
        А как же!
        - И раз уж мы любим друг друга… - выдержав театральную паузу, я продолжила. - Женитесь на мне, профессор!
        Конец