Фейерверк любви Робин Николас

        Любовь, точно фейерверк, вспыхивает между Ханой и Девином, героями романа «Фейерверк любви».
        Робин Николас
        ФЕЙЕРВЕРК ЛЮБВИ
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        Ханна Риз остановилась перед широко распахнутыми воротами конюшни. Ветер раздувал подол ее нарядного платья. Хорошо, что она догадалась надеть черные ковбойские сапожки. С ярко освещенной арены невдалеке доносились крики и аплодисменты - там проходило родео штата Колорадо, устроенное в честь Дня независимости. Неподвижный вечерний воздух казался горячим. Из громкоговорителя донесся голос диктора, объявившего имя победителя очередного состязания - Девин Бартлетт. Ханна недовольно вздохнула. Родео уже заканчивалось, и теперь ей стало совершенно ясно, что, несмотря на заблаговременно присланное приглашение, несмотря на обещание выплатить алименты за четыре месяца, которые он ей задолжал, ее бывший муженек, бравый ковбой Трэвис Риз, так и не появится сегодня.
        Ханна судорожно вздохнула, пытаясь побороть приступ тошноты. Она знала, что июльская жара тут ни при чем. Прижав руку к животу, Ханна ощутила слабое шевеление новой жизни - настоящее чудо, если вспомнить слова доктора о том, что после рождения Джастина, которому недавно исполнилось четыре года, детей у нее больше не будет. По мнению врачей, из-за физической травмы во время первых родов она больше не могла забеременеть.
        Нет, так нельзя, она обязательно должна разыскать Трэвиса. Брак их, разумеется, давно распался, однако теперь у нее двое детей, и им нужен отец. Кроме того, ее единственный источник доходов - это ранчо, доставшееся ей при разделе имущества. Трэвис оставил там необъезженную гнедую кобылу, и Ханна хотела бы забрать ее и продать.
        Она в который уже раз осмотрела выгул перед конюшней. Трэвис успел научить Хану чистить денники и давать лошадям корм, но и только.
        Высокий худощавый ковбой провел мимо нее усталую лошадь. Он улыбался идущему рядом мальчику. У обоих были блестящие черные волосы, выбивающиеся из-под широкополых шляп. Ханна вздохнула. Когда-то и она мечтала, что Джастин будет вот так же вышагивать рядом с отцом.
        Смутившись оттого, что бесцеремонно загляделась на незнакомца, она отвернулась, решив еще раз посмотреть, нет ли поблизости кого-нибудь из друзей Трэвиса.
        Внезапно дорогу ей преградили два ухмыляющихся ковбоя.
        - Привет, красавица. Ищешь кого-нибудь?
        От них несло перегаром, и Ханна поморщилась.
        - Может, она не прочь позабавиться? - предположил второй ковбой с остекленевшими карими глазами и, покачиваясь, шагнул к Ханне.
        - Я ищу Трэвиса Риза. - Хана сжала кулаки, готовая, если понадобится, защитить своего малыша.
        - Опоздала, красавица, - заговорил первый ковбой и покачал головой. - Вчера Трэвису пофартило, вот он и слинял отсюда.
        - А куда? - резко спросила Ханна.
        - К черту Трэвиса Риза! - Кареглазый ковбой, осклабившись, наклонился к ней. - Кажется, сегодня он в проигрыше, зато нам повезло!
        Ханна круто повернулась - первый ковбой посторонился, но второй неожиданно твердо зашагал рядом с ней и, улучив момент, забежал вперед, загородив дорогу. Ханне отчаянно хотелось заглянуть за его широкие плечи и посмотреть, куда направился темноволосый ковбой.
        - Пропустите меня!
        - Да оставь ты ее, Хэнк, - запинаясь, пробормотал первый ковбой позади Ханны, но было ясно, что ему вряд ли удастся уговорить приятеля.
        - Оставь девушку в покое, - услышала она внезапно за своей спиной.
        В голосе слышались такая уверенность и такая недвусмысленная угроза, что Ханна вздохнула с облегчением. Колени ее вдруг задрожали, и она сделала шаг в сторону от Хэнка, который сердито уставился на ее спасителя. Тот ответил пьянице спокойным взглядом, не выпуская из руки поводья. Возле мужчины стоял мальчик. Лицо его было столь же невозмутимо, и у обоих были до смешного похожие глаза - темно-серые, как тени на склонах Скалистых гор. Первый ковбой неуклюже пробормотал извинение и потянул друга за рукав.
        Ханна вытерла о платье вспотевшие ладони.
        - Спасибо.
        Темноволосый мужчина молча кивнул. Ей подумалось, что одного взгляда на его длинные ресницы и полные губы многим женщинам вполне хватило бы, чтобы потерять голову. А уж если он улыбнется… Ковбой, сохраняя серьезность, передал поводья мальчику. Тот взял их и повел лошадь в денник. Ханна удивилась, заметив, что, проходя мимо, мальчик взглянул на нее с явной неприязнью.
        Ковбой подошел чуть ближе, и, только сейчас увидев веревку, перекинутую через луку седла, которое он нес, Ханна решила спросить его о Трэвисе. В ту же минуту она почувствовала, как подступает тошнота. Ханна несколько раз торопливо вздохнула, и вдруг все вокруг закружилось, а белый узор на темно-лиловой рубашке ковбоя сделался расплывчатым.
        Мужчина схватил ее за плечи, и Ханна ощутила жар его рук в опасной близости от своей груди. Предметы вновь обрели четкие очертания.
        - Вам плохо?
        - Нет, все в порядке. Можете отпустить меня. - Ханна выпрямилась, радуясь, что дурнота отступает.
        Он взглянул на нее, и Ханна снова подумала, что он очень красив, хотя и видно было, что он порядком устал. Сапоги его покрывал слой пыли, а от одежды пахло лошадьми, потом и детской присыпкой.
        Детской присыпкой?
        - Прошу прощения, я не хотел вас обидеть.
        - От вас пахнет детской присыпкой!
        - Когда держишь в руках веревку, ладони должны быть сухими.
        - Да, я знаю. - А ведь она почти забыла. От Трэвиса, между прочим, никогда не пахло детской присыпкой, даже когда Джастин был совсем маленьким.
        - Я привык пользоваться ею, когда мой сын был еще малышом. - Он улыбнулся. - С вами точно все в порядке?
        Ханна прищурилась.
        - Если вы меня сию же минуту не отпустите, сами увидите, что я в отличной форме.
        Он медленно опустил загрубелые руки, но по выражению его глаз Ханна поняла, что понравилась ему.
        - Я просто испугался, что вы упадете, у вас было такое бледное лицо.
        Ханна подумала, что он тоже побледнел бы, будь он на пятом месяце и страдал бы от тошноты, но промолчала. До сих пор никто ни о чем не догадывался. Кроме того, она полагала, что Трэвис должен узнать обо всем первым, вот только найти бы его!
        - Послушайте, мисс, я тут случайно услышал, как вы спрашивали о Трэвисе Ризе. Так уж получилось, но мне тоже надо его разыскать.
        - Зачем?
        - Я мог бы спросить вас о том же.
        Ханна на минуту задумалась. Затем, понимая, что ковбою, вероятно, удастся найти Трэвиса раньше, чем ей, ответила:
        - Я Ханна Риз, бывшая жена Трэвиса.
        Похоже, он не ждал подобного ответа, хотя и попытался скрыть изумление. Ханна упрямо сжала губы. Почти все ковбои, с кем ей доводилось встречаться, с трудом верили, что Трэвис был когда-то женат.
        - А я Девин Бартлетт.
        Победитель в состязании гуртовщиков, вспомнила Ханна.
        - Вы знакомы с Трэвисом?
        - Мы выступали вместе. Как я понимаю, неподалеку от Грили у него есть ранчо, кстати, может, вы знаете, где именно?
        - Еще бы не знать! Теперь это мое ранчо. Я развожу там лошадей.
        Он удивился. Судя по неодобрению, отразившемуся на его лице, Бартлетт считает ее охотницей до легких денег. Беда в том, что, как и большинству ее знакомых, ему неизвестно, что ранчо давным-давно заложено. Однако он лишь сказал:
        - Недавно Трэвис купил у меня необъезженную кобылу, но так и не привез деньги. Вы случайно не знаете, где может быть эта лошадка?
        Ханне показалось, что она слышит предупредительный вой сирены. Она даже не стала уточнять, действительно ли это та самая гнедая с белой звездочкой на лбу и белыми носочками над передними копытами. Если Девин Бартлетт заберет у нее кобылу, а Трэвис так и не выплатит ей алименты, она и ее дети окажутся на мели.
        - Эта лошадь теперь моя. Вам придется разбираться с Трэвисом.
        Заявив это, Ханна решила воздержаться от дальнейших расспросов о Трэвисе, уверенная, что спора теперь не избежать. Собираясь отправиться домой, она повернулась и пошла прочь, но спустя минуту уже второй раз за вечер путь ей преградил широкоплечий ковбой правда, трезвый и весьма решительно настроенный.
        - Ханна, эта лошадь - зарегистрированная чистокровка, и у меня есть все документы на владение, - спокойно сказал Девин. - Она никогда не принадлежала Трэвису, а потому не принадлежит теперь и вам.
        Не принадлежала? Ханна нервно облизала сухие губы. Черт бы побрал Трэвиса! Он ни словом не обмолвился о том, что не удосужился оформить документы на лошадку. Ханна выпрямилась.
        - Могу только повторить, что вам придется улаживать это дело с Трэвисом. Эта лошадь стоит столько же, сколько он мне задолжал по алиментам.
        Девин, присвистнув, сдвинул шляпу на затылок, и глаза его подобрели. Ханне стало жарко - даже Трэвис никогда не смотрел на нее с таким сочувствием. Впрочем, недолго счастье длилось. Помолчав, Девин снова заговорил, и она поморщилась от его холодного тона:
        - Для меня чистокровка означает примерно то же самое. Я развожу и объезжаю лошадей, чтобы было чем прокормить сына.
        Девин стоял перед ней, поигрывая желваками. Напряжение разрядил темноволосый мальчик. Быстро подойдя к отцу, он весело поинтересовался:
        - Ну что, пап, пошли поищем противного Риза, который украл нашу кобылку?
        Ханна, не веря собственным ушам, резко выдохнула. Мальчик снова неприязненно взглянул на нее. Ему, наверное, было лет двенадцать-тринадцать. Сходство с отцом было удивительно, только волосы чуть темнее, и одет в черную футболку с изображением вставшего на дыбы мустанга.
        Девин сухо ответил:
        - Си-Джей, познакомься, это Ханна Риз. Она была замужем за Трэвисом.
        Сын Девина взглянул на нее так враждебно, что Ханна поежилась.
        - И она знает, где Ракета?
        - Полагаю, леди хотела бы сперва взглянуть на документы о владении, а уж затем можно будет переходить к делу.
        Да как они смеют говорить о ней так, словно ее тут нет? Видимо, этот Девин не удосужился научить мальчика хоть каким-то манерам. Кстати, ей нет дела до чертовых документов!
        - Я уже сказала, что вам придется разбираться с Трэвисом. А теперь прошу прощения, мне пора…
        Девин удержал ее, коснувшись плеча, и тут же опустил руку, так как она напряженно застыла.
        - Я сейчас схожу за документами, они в моей сумке в раздевалке, и попробую разузнать что-нибудь о вашем бывшем муже.
        Ханне отчаянно хотелось найти Трэвиса, но было ясно, что Девин найдет его раньше. Тем не менее лошадь она не отдаст, пока на ее счете в банке не окажется вся сумма алиментов!
        - Хорошо, я подожду здесь.
        - Си-Джей, ты тоже останься. И смотри, будь повежливее.
        Девин зашагал прочь, и сердце Ханны учащенно забилось. Ну почему, черт возьми, темноволосые ковбои так действуют на нее!
        Тут она спохватилась: Си-Джей наблюдал за ней, прищурившись, как взрослый, словно читал ее мысли.
        - Сколько тебе лет, Си-Джей?
        - Тринадцать. Почти. - Он окинул ее оценивающим взглядом, точь-в-точь как его отец. - А вам сколько?
        - Двадцать пять. Почти.
        Си-Джей скептически покачал головой.
        - На вид вы моложе сестры моего друга Коуди, а ей еще даже пиво не продают!
        Ханна вздохнула. Временами ей казалось, что она намного старше. Пожалуй, лучше сменить тему разговора.
        - Я слышала, как объявили, что твой отец выиграл состязание гуртовщиков.
        - Если бы он не бросил выступать, он бы до сих пор был чемпионом! - заверил ее Си-Джей. Затем он добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем к Ханне: - Он вбил себе в голову, что из-за этого развода ему надо остепениться, вот и взялся тренировать лошадей. Мы выбираемся на родео, только если ему удается подготовить лошадку к продаже. А еще он считает, что мне надо играть в бейсбол!
        - А чем хочешь заниматься ты?
        - Я хочу стать профессиональным ковбоем. Отцу надо подыскать новое ранчо, где можно обучать лошадей. Если ничего не получится, он вернется на арену. - В голосе Си-Джея прозвучала затаенная надежда.
        Ханна тут же вспомнила о громадной конюшне, что давным-давно пустовала на ее ранчо. Ей приходилось прилагать немало усилий, чтобы содержать ее в порядке. Да что там говорить - чтобы сохранить ранчо для детей, она готова на все…
        - Так, значит, ты тоже… хочешь быть гуртовщиком?
        - Я хочу укрощать диких лошадей. Моя мама - она наездница - говорит, что у меня должно получиться. Отец тоже иногда вспоминает молодость и здорово укрощает необъезженных лошадей.
        Ханне пришло в голову, что Си-Джей, видимо, желает стать профессиональным наездником, чтобы быть поближе к матери.
        - Мне всегда казалось, что это очень опасное занятие.
        Ей ответил Девин, неслышно подошедший с другой стороны:
        - Ничуть не опаснее, чем любое другое, но все равно спасибо за заботу.
        Он усмехнулся про себя, заметив, как Ханна обиженно сжала губы. Красивые губы, красивые глаза, красивые волосы и чудесная фигурка в свободного покроя платьице с рисунком из мелких цветочков. И все же он недоумевал, отчего она так бледна и почему под глазами синие тени. Вид у нее такой, словно ей нездоровится.
        Ханна нетерпеливо взглянула на него, и Девин с готовностью ответил:
        - Поговаривают, что Трэвис перебрался в Эстес-Парк. В середине июля там состоится родео. Мне показалось разумным сообщить всем, что мы оба разыскиваем его.
        - Хорошо. Спасибо, что навели справки.
        - К сожалению, сегодня я не захватил с собой родословную Ракеты.
        - Какой ужас! - Глаза ее так весело блеснули, что Девин сообразил, что Ханне нет дела до документов на лошадь. Пожалуй, ее не в чем упрекнуть, если этот подлец задолжал ей алименты. С другой стороны, он слышал, что после триумфальной победы лет пять назад Трэвис отгрохал себе настоящий дворец. Если ранчо принадлежит ей, вряд ли дела у нее идут так уж плохо.
        Скорее всего, она, как и его бывшая женушка, Джолин, готова обобрать мужчину до последней нитки.
        Девин бросил взгляд на сына, радуясь, что тот не умеет читать чужие мысли, а затем обратился к Ханне:
        - Завтра я еще раз выступаю, а потом сгоняю домой, в Седалию, и привезу бумаги. После этого я хотел бы заехать к вам и потолковать о лошадке.
        В глазах Ханны промелькнул испуг, сменившийся неуверенностью, и Девин почувствовал себя последней свиньей. Но, черт возьми, кобыла принадлежит ему!
        Благодаря тому, что он начал объезжать лошадей, ему до сих пор удавалось держать сына подальше от арены, да и от Джолин тоже. Бросив мужа год назад, она отказалась от прав на ребенка, но в последнее время удача ей изменила, и теперь она грозилась забрать сына и, разумеется, заполучить алименты на него. Девин решил, что этому не бывать.
        - Надеюсь, вы потолкуете с Трэвисом раньше меня. - Ханна, очевидно, совершенно успокоилась и, кивнув на прощание, направилась к стоянке.
        Взгляд Девина невольно задержался на ее стройных ногах, обутых в черные сапожки, и волосах, собранных в веселый хвост на макушке. Он с трудом верил, что такая малышка могла быть женой подонка вроде Трэвиса Риза. Черт, да Трэвиса вообще не представишь в роли мужа! Девин нахмурился, увидев, как Ханна прижала руку к животу, направляясь к поблескивающему хромом грузовику. Знакомая машина! Когда-то она принадлежала Трэвису.
        - Пап, у тебя ничего не выйдет. - Си-Джей с неодобрением подмечал все знаки внимания, которые отец оказывал Ханне.
        После развода у Девина никого не было, и, возможно, именно этим объяснялся его повышенный интерес к Ханне. Однако развод оказался тяжким ударом для сына, хотя тот даже не догадывался, что Джолин была рада избавиться от них обоих. Девин, в свою очередь, был рад, что она не забрала с собой Си-Джея.
        Обняв сына за плечи, он направился в конюшню и постарался выкинуть из головы любые мысли о Ханне Риз, по крайней мере на время.

        Ханна продолжала идти легкой, пружинистой походкой, пока не добралась до грузовика. Обернувшись через плечо, она увидела, что Девин исчез, и с облегчением привалилась к открытой дверце - больше можно было не притворяться. С арены доносились звуки духового оркестра. Как глупо! Она-то надеялась, что сегодня вечером будет танцевать с Трэвисом, как когда-то! Пора смириться с тем, что их брак распался еще до рождения Джастина. Ханна забралась в кабину грузовика. Глупо, что она так расчувствовалась, и все из-за Девина. Даже если не думать о его сыне, который, похоже, недолюбливает женщин лишь за то, что они - не мужчины, разведенная мать четырехлетнего сорванца, носящая под сердцем еще одного ребенка, отпугнет любого мужчину. Кстати, ей мужчины и не нужны. Однако по дороге домой Ханна всерьез раздумывала, не поискать ли арендатора для пустующей конюшни. Может, Девин Бартлетт? Да ведь это лучший способ оставить его лошадь - вернее, ее лошадь! - на ранчо, пока она не переговорит с Трэвисом!
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        Вечер выдался душным и жарким, как нередко бывает в начале июля. Джастин обнимал Ханну за шею, а порция розовой «ваты», зажатая в его теплой ручонке, покачивалась в опасной близости от носа матери. Пряно-сладковатый запах лакомства казался Ханне на редкость омерзительным, но она сумела подавить тошноту. Приехать в Грили на карнавал и фейерверк оказалось вполне разумной идеей. Джастин не должен пропустить праздник, даже если Трэвиса и нет с ними.
        До сих пор малыш ни разу не спросил об отце.
        - Я была права, верно? Ведь тебе тут нравится, да?
        Ханна улыбнулась. Ее рыжеволосая подруга, как всегда, догадалась, что у нее на уме. Тилли с довольным видом кивнула. Если бы не уговоры Тилли, Хана ни за что не выбралась бы сюда и глаза Джастина не горели бы от удовольствия.
        - Ты права. Надеюсь, Элли тоже не скучает.
        Хорошенькой дочке Тилли, голубоглазой белокурой Элли, недавно исполнилось двенадцать лет, и Ханна беспокоилась, что поездка на праздник в обществе четырехлетнего карапуза может прийтись ей не по вкусу.
        - Элли развлекается на всю катушку, - заверила ее подруга. - Она рада возможности покататься на каруселях, для которых уже слишком большая.
        Джастин и Элли побежали выбирать лошадок понаряднее. Карусель начала вращаться, сначала медленно, а затем все быстрее, и от этого вращения волосы у Элли начали развеваться, а в желудке у Ханны сделалось совсем скверно.
        - Эй, Ханна, с тобой все в порядке? - В голубых глазах подруги было столько искренней заботы, что Ханне отчаянно захотелось открыть ей свой секрет. Однако Тилли наверняка будет винить во всем Трэвиса. Вчера она не на шутку разозлилась, узнав, что он так и не появился. Муж Тилли умер после долгой болезни два года назад, и с тех пор она была крайне нетерпима к мужчинам, которым наплевать на всех, кто их любит.
        В толпе мелькали широкополые ковбойские шляпы, и Ханна поневоле то и дело вспоминала Девина, хотя и дала себе слово не думать о нем. Тем не менее она не могла забыть, с какой любовью он улыбался сыну. Интересно, удачно ли он выступил сегодня? Несомненно, он прямиком отправился в Седалию, как только получил очередной приз, и все же Ханна непроизвольно пыталась отыскать в толпе ковбоя с темными волосами и дымчато-серыми глазами.
        - Не ожидал снова увидеть вас, Ханна Риз!
        Ханна чуть не подпрыгнула от неожиданности и так круто обернулась на знакомый голос, что голова у нее закружилась. Девин ухмыльнулся - в этой черной рубашке он был похож на самого дьявола.
        - Вы так быстро вернулись из Седалии?
        Она тут же пожалела, что напомнила ему о документах. Ханна не сказала Тилли ни о знакомстве с Девином, ни об их споре о правах на Ракету и испугалась, что подруга может все неправильно понять.
        Однако ничего не подозревавшая Тилли с любопытством глядела на Девина, который улыбнулся ей в ответ, и Ханна невольно подумала, что она сама выглядит такой распаренной и усталой, и Тилли сегодня такая хорошенькая. Девин с Тилли вполне могут приглянуться друг другу, ведь они одного возраста, тем более что Девин был просто неотразим. От него больше не пахло детской присыпкой. Аромат душистого мыла, смешиваясь с его мускусно-мужским запахом, взволновал Ханну совсем иначе, чем приторная сахарная «вата».
        - Си-Джею захотелось посмотреть карнавал. - Не отвечая на попытку Ханны спровоцировать его, Девин вежливо сдвинул шляпу на затылок и поклонился Тилли: - Я Девин Бартлетт, мэм. Мы с Ханной познакомились вчера на родео, когда пытались разыскать Трэвиса.
        Ханне показалось, что он выбранил ее за плохие манеры. Покраснев, она торопливо представила:
        - Это моя подруга Тилли Мейер. Она содержит ранчо для туристов по соседству с моей землей. Мы приехали вместе - она с дочерью Элли и я с сыном.
        От палаток с закусками к ним подошел Си-Джей.
        Одет он был точно так же, как и накануне, да и вид у него был такой же мрачный. В руке он держал большой гамбургер, и, чувствуя, как желудок ее вновь готов взбунтоваться от противного запаха горчицы и разогретого жира, Ханна с трудом выговорила:
        - Тилли, это Си-Джей, сын Девина.
        Си-Джей, остановившись возле отца, вежливо кивнул и засунул половину гамбургера в рот. Ханна зажмурилась, словно надеясь, что, избавившись от неприятного зрелища, прогонит и этот мерзкий запах. Открыв глаза, она увидела, что на нее настороженно глядят три пары глаз. Ханна сжала зубы. Врач обещал, что приступы тошноты закончатся на шестом месяце, и Ханна не могла дождаться, когда же наступит такое счастье.
        - Пап, ей, похоже, плохо или вроде того. - В голосе Си-Джея прозвучал страх, и Ханна чуть не рассмеялась. Она еще раз судорожно сглотнула, радуясь, что Си-Джей уже дожевал гамбургер.
        - Все в порядке. Наверное, я слишком плотно поужинала.
        - Да ты же почти ничего не ела! - Тилли, казалось, начала понимать, в чем дело. Ханна решила, что пора рассказать ей о своем положении.
        На лице у Девина застыло такое же, как и у Тилли, задумчивое выражение. Впрочем, он ведь тоже, можно сказать, вынянчил ребенка. Ханна смело ответила на его взгляд. Нельзя позволить ему догадаться, что она беременна. Ведь она намеревается сдать ему свою конюшню, и подороже. Если Девин узнает, преимущество окажется на его стороне!
        - Что скажете, если я приглашу вас выпить чего-нибудь холодненького? - неожиданно предложил Девин. - Я продал мерина, на котором выступал, есть что отпраздновать.
        - И покупатель, кстати, уже расплатился, - со значением протянул Си-Джей. Девин метнул в него сердитый взгляд, и мальчик пробормотал: - Никаких обид, ладно, миссис Риз?
        Отвернувшись от Ханны, Си-Джей враждебно уставился на Элли, которая подошла к ним, держа за руку Джастина. Джастин бросился к матери и прильнул к ее коленям, так что она слегка пошатнулась. Предпочитая не заметить, что Девин бережно поддержал ее за локоть, Ханна нагнулась, заглядывая в раскрасневшееся личико сына.
        - Тебе понравилось?
        - Мы кружились, кружились, кружились. - Джастин завертелся волчком.
        - Джастин, Элли, познакомьтесь, это Девин Бартлетт и его сын Си-Джей. - Ханна напряглась, увидев, что Джастин настороженно замер и смерил взглядом внушительную фигуру Девина. Особенно внимательно он рассматривал его сияющие черные сапоги и серебряную пряжку на поясе.
        Наконец Джастин взглянул на улыбающееся лицо Девина. Тот подмигнул, и ребенок застенчиво заулыбался. Девин присел на корточки, опираясь локтем о колено, и Ханна невольно залюбовалась его широкими плечами. Аккуратно подстриженные волосы чуть вились на затылке, под полями ковбойской шляпы, и она сжала кулаки, до того ей захотелось дотронуться до этих завитков. Девин обратился к Джастину тоном, каким разговаривают обычно ковбои:
        - Ты мастерски совладал с этим рыжим дьяволом! У меня бы так не получилось.
        - У нас дома есть настоящая лошадь! Ее зовут Ракета! Мама разрешает мне кататься на ней.
        На сердце у Ханны потеплело, она никак не ожидала, что Девин обратит внимание на ее сына, однако он холодно взглянул на нее, и она поежилась.
        - Хотелось бы мне увидеть твою Ракету…
        Интересно, сообразила ли Тилли, что здесь что-то неладно?
        - Ну, что, ковбой, выдержишь, если я предложу тебе еще разок прокатиться на этом рыжем?
        Девин встал и улыбнулся, глядя на Элли. Та взяла деньги, которые он достал из кармана.
        - Спасибо.
        - Спасибо, - эхом повторил Джастин, и Ханна с облегчением вздохнула.
        - Не за что! - Девин взъерошил волосы Джастину, и он радостно улыбнулся. Ханна смирилась, хотя, по правде говоря, она предпочла бы не быть обязанной Девину. И он, видимо, все отлично понял, так как хитро посмотрел на нее, откровенно наслаждаясь своим маленьким триумфом.
        - Си-Джей, может быть, нам с тобой тоже прокатиться? Пусть Ханна отдохнет, - внезапно предложила Тилли, и Ханна насторожилась. У нее не было ни малейшего желания принимать приглашение Девина, но Тилли, судя по всему, неправильно истолковала умоляющий взгляд, который Ханна бросила на нее, и уточнила: - До фейерверка еще как минимум полчаса.
        - Си-Джей, правда, пойди покатайся, - поддержал ее Девин.
        Си-Джей посмотрел на Ханну почти с ненавистью, и она догадалась, что ему не хочется оставлять отца одного. Жаль, нельзя убедить его, что в ее обществе Девину ничто не угрожает. Несомненно, Девин хотел остаться с ней наедине, чтобы продолжить спор из-за лошади.
        - Тогда встретимся на площади перед фейерверком, - предложил он Тилли, и та с энтузиазмом согласилась. Джастин повернулся к аттракционам, схватив Элли за руку, и Ханна подумала, что надо, наверное, пойти с ними, но желудок вновь напомнил о себе сильными спазмами. Нет, не хватало только, чтобы ее вырвало на глазах у детей!
        Ханна посмотрела вслед Элли и Си-Джею, который отошел от отца с таким видом, словно его тащили на канате. Неожиданно Ханна подумала, что еще немного и дети вырастут, а потому, может быть, сумеют подружиться.
        - Что за дурацкое имя Элли?
        Вопрос Си-Джея донесся до нее вполне отчетливо, и Ханна застонала. Девин тихонько рассмеялся.
        - Парню предстоит еще многому научиться.
        - Да неужели?
        Улыбка исчезла с лица Девина.
        - Согласен, манеры Си-Джея оставляют желать лучшего, но я, по крайней мере, не позволяю ему рисковать жизнью.
        - О чем это вы?
        - О том, что нельзя разрешать Джастину подходить к этой кобыле.
        - Уж не намекаете ли вы, что моя лошадь и вправду опасна?
        - Нет, Ракета не задира, но предки ее из беговых. Она очень нервная и легко возбудимая. Для того чтобы выучить ее ходить под седлом, надо немало терпения. Я бы не советовал ни ребенку, ни женщине ездить на ней, тем более если у вас нет опыта.
        Ханна изобразила на лице вежливую улыбку. Она понятия не имела, как седлать лошадей, а уж ездить и подавно. Не желая признаваться в собственном невежестве во всем, что касалось лошадей, и подозревая, что, как и известие о ее беременности, это оказалось бы только на руку Девину, она пояснила:
        - Джастин сильно преувеличил, его лишь разок посадили в седло.
        - И это тоже рискованно. Долго ли ей сбросить его? - Девин нахмурился. - А вы сами часто на ней ездите?
        - У меня столько дел на ранчо, что времени почти не остается, - ответила Ханна, поклявшись про себя, что ни за что на свете не подпустит больше сына к Ракете. Слава богу, что она беременна, а то непременно осуществила бы свою детскую мечту прокатиться. Сознавая, что Девин не сводит с нее глаз, она добавила, желая положить конец неприятному разговору или, может быть, немного позлить Девина: - Не беспокойтесь. Мы с Ракетой отлично ладим.
        - Все равно, не забывайте, о чем я говорил, - проворчал Девин и направился в сторону бара, обняв Ханну за плечи. Ей отчаянно хотелось прижаться к его руке, хотя разумом она понимала, что лучше оставаться настороже - наверняка он вот-вот продолжит разговор о правах на чистокровку. Однако Девин удивил ее, спросив: - Сколько лет вашему мальчику?
        - В апреле исполнилось четыре. - А за день-другой до этого Трэвис бросил их, вспомнила Ханна, чувствуя, как душу снова наполняет горечь.
        - Похоже, с вами ему лучше, чем с отцом, - заметил Девин, кивнув двум ковбоям, которые лениво прогуливались перед ареной. Ханна едва заметила их, недоумевая, почему он не перейдет прямиком к делу. - Расслабьтесь, ведь все хорошо. - Он осторожно коснулся ее спины большим пальцем руки, словно пытаясь снять напряжение.
        Тщетно пытаясь не обращать внимания на его прикосновение, Ханна откровенно ответила:
        - Мне казалось, вы хотите потолковать о правах на лошадь.
        Девин вздохнул.
        - Ну что вы все о лошади! Я же сказал, что хочу отпраздновать. А вы, например, могли бы спросить, как мне удалось выиграть сегодня.
        - А вдруг мне все равно? - солгала она, понимая, что ему просто хочется поговорить. Девин ухмыльнулся, и она добавила: - Ну так и быть. Как же вам удалось выиграть?
        - Я ведь выиграл и вчера, помните? Так что в общем зачете оказался вне конкуренции. - Это было сказано без всякого хвастовства, что приятно удивило Ханну. Затем он продолжил: - Вот поэтому-то у меня такое праздничное настроение. Для полного счастья мне нужен сын, кружечка холодного пива и хорошенькая женщина рядом.
        Ханна растерялась, но затем ей пришло в голову, что он, наверное, имеет в виду вовсе не ее. Высокая блондинка в пестром красно-бело-синем наряде окликнула Девина, когда они зашли в бар. Поднявшись из-за своего столика, она обняла его и поцеловала в губы. В эту минуту Ханна почувствовала, как пальцы Девина сжали ее руку.
        - Дев, ты сегодня был неподражаем! - промурлыкала блондинка.
        Обычно, став свидетельницей подобной картины, Ханна лишь тихонько вздыхала, обещая себе непременно заняться своей внешностью. Однако сейчас она могла думать лишь о том, какие сильные и в то же время нежные руки у Девина.
        - Спасибо, Шелли.
        - Послушай, мы собираемся потанцевать все вместе, - может, присоединишься?
        - Спасибо за приглашение, но сейчас мне хочется только пива, и похолоднее.
        Ханна заметила, какой оценивающий взгляд бросила на нее красотка. Перед тем как отойти, Шелли на мгновение просунула руку между пуговицами рубашки Девина, и Ханна изумилась жгучей ненависти, полыхнувшей в это мгновение в ее душе. Одно дело, что ей не по себе в обществе Девина, но при чем тут непонятно откуда взявшаяся злость на женщину, которая не сделала ей ничего плохого? Да что это с ней? Она ведь только вчера познакомилась с ним!
        - Ну, ладно, красавчик, еще увидимся… - Шелли направилась прочь, покачивая бедрами. Ханна попыталась было отнять у Девина руку, но он уже подвел ее к свободному столику. Он заказал себе пива и даже глазом не моргнул, когда Ханна заявила, что предпочитает лимонад. Она сидела напротив него, по-прежнему ощущая жар его пальцев на своей руке. Как она ни старалась быть безразличной, все же не могла не кивнуть в сторону группы мужчин и женщин, которые выстроились чуть в стороне, притопывая, и поворачиваясь в такт доносящейся с арены музыке.
        - Кажется, они там веселятся вовсю. Надеюсь, вы отказались присоединиться к ним не из-за меня.
        - Так оно и есть. - Девин, мельком взглянув на танцующих, снял шляпу и повесил на вешалку, стоявшую за его стулом. - Я танцую только с теми женщинами, которых мне нравится обнимать.
        Ханна замерла, не в силах решить, что произвело на нее большее впечатление: то ли выражение его глаз, ясно говоривших, что это ее ему хочется обнять, то ли блестящие завитки его черных волос.
        Девин наклонился к ней, опираясь локтями о стол.
        - Позвольте спросить, что вас так развеселило?
        - Я просто думала про Си-Джея, - честно ответила Ханна, гадая, сообразит ли он, что она имела в виду.
        Девин усмехнулся.
        - Да уж, он с меня глаз не спускает. - Он помолчал и добавил уже серьезно: - Ему крепко досталось, когда Джолин нас бросила. Прошел уже почти год, но он так и не смирился с тем, что мы ей больше не нужны.
        - Он сказал, что мечтает стать профессиональным наездником, - вспомнила Ханна.
        - А все потому, что Джолин до сих пор участвует в скачках, когда ей больше нечем заняться. - Девин устало потер лицо рукой и смущенно глотнул пива, чувствуя, что разоткровенничался. Похоже, он не знал, до какой степени сын его боготворит, но Ханна благоразумно воздержалась от комментариев. Девин явно осуждал свою бывшую жену, и теперь ей стало понятно, почему он решил бросить родео. Очевидно, ему хотелось, чтобы Си-Джей был как можно дальше от матери. - А ваш сын скучает по Трэвису? - спросил он.
        - Иногда мне кажется, что он забыл об отце. За четыре месяца после нашего развода Трэвис ни разу не навестил сына… - Ханна вздохнула. - Наверное, хорошо, что перед разводом мы с Трэвисом практически не виделись.
        Почему-то этих слов было достаточно, чтобы взаимное притяжение между ней и Девином усилилось. Ханна сжала губы и откинулась на спинку стула.
        - Ничего, зато я усвоила урок: никаких браков с ковбоями!
        Вот и все. Ей нет дела ни до мужчин, ни до Девина - ей никто на свете не нужен. Но не так-то просто было не замечать, как глаза его темнеют от желания. Ханна вздохнула с облегчением, когда Девин нарушил тягостное молчание:
        - Похоже, вы отлично управляетесь с Джастином. - Затем он пробормотал, как будто обращаясь к самому себе, и Ханна изумилась, услыхав его слова: - А вот я в последнее время совсем распустил Си-Джея.
        Несомненно, он жалеет о том, что уже нельзя изменить, сообразила Ханна. В эту минуту Девин был вовсе не похож на врага, просто родитель-одиночка с теми же заботами, что и она. Ханна была вынуждена напомнить себе, что одна из этих забот - обеспечить детям безбедную жизнь. Девин был настроен так же решительно, как и она, и спорная лошадь в этом деле, похоже, играет не последнюю роль.
        - Думается, моему парню нужна помощь, - мрачно заметил вдруг Девин.
        Ханна проследила за направлением его взгляда. СиДжей стоял у входа в бар, всматриваясь в лица посетителей. Рядом с ним стоял Джастин, его темные глаза были широко раскрыты, а рот округлился от недоумения. На щеке Си-Джея виднелся красный отпечаток пяти пальцев. Скорее всего, Си-Джею досталось от сорвиголовы по имени Элли. Ханна встала вместе с Девином. Он надел шляпу и нетерпеливо коснулся ее спины рукой, ведя ее к выходу.
        - Си-Джей, в чем дело?
        Ханна не могла не посочувствовать мальчику: нелегко, наверное, приходится с таким суровым отцом.
        Впрочем, она зря беспокоилась - Джастин, пылая жаждой мщения, кинулся на помощь новому другу.
        - Элли ударила его по щеке! - Сын Ханны возмущенно запрокинул голову. - Мы были в доме с привидениями, и Элли держала меня за руку, когда на нас прыгнул скелет, и Си-Джей поцеловал ее, а она его ударила…
        Он замолк, чтобы набрать воздуху, однако Ханна успела представить себе, что случилось. Си-Джей выразительно закатил глаза. Девин, похоже, тоже все понял и, неодобрительно сжав губы, поглядел сверху вниз на сына. Ханна чувствовала, что он сердится, и одновременно ей было жаль Си-Джея. Потупившись, он терпеливо ждал, когда же гнев отца обрушится на него. Неожиданно Девин обнял сына за плечи и потрепал его черные волосы.
        - Сынок, если собираешься поцеловать даму, полагается спросить у нее разрешения, - посоветовал он.
        - Да какая она дама! - Засунув руки в карманы джинсов, Си-Джей наклонил голову еще ниже. Девину пришлось заглянуть под поля его шляпы, чтобы увидеть опечаленное лицо мальчика. - Она стреляет лучше меня и ничуточки не испугалась в доме с привидениями! Она схватила меня за руку, и я… я… - Си-Джей пожал плечами и замолк, обиженно глядя на отца.
        - И ты решил, что она хочет, чтобы ты ее поцеловал? - Девину удалось не рассмеяться, и он искоса взглянул на Ханну. Она закусила губу, изо всех сил пытаясь не рассмеяться, как и он.
        - Ну да!
        - Судя по пощечине, которой она тебя наградила, ей этого совсем не хотелось.
        - Ага, я так и понял. Потом.
        - А Тилли очень рассердилась? - спросил Девин, решив, что если уж мириться, то со всеми.
        - Нет, ее там не было, и Элли не проболтается. Она просто велела мне проваливать. - Си-Джей снова пожал плечами. - Ну, я и ушел.
        Вид у него был несчастный, как он ни хорохорился. Девин снова посмотрел на Ханну и подумал, что всякий раз, когда мужчине нравится женщина, он первый забывает о гордости.
        - Сынок, ты должен извиниться перед Элли.
        - Ты хочешь, чтобы я сказал: я сожалею, и мне очень жаль, и… - Си-Джей не на шутку перепугался.
        - Я бы, например, угостил ее мороженым.
        - Неужели я должен и это сделать?
        - Ты должен сделать только одно: извиниться. Ну, как, справишься?
        - Чтоб ей! Она стреляет как мальчишка, а дерется, как девчонка! - с отчаянием воскликнул Си-Джей.
        - И захвати с собой Джастина.
        - Да, сэр. - В голосе Си-Джея все еще звучала обида.
        Джастин, похоже, не обратил внимания на происходящее. Девин посмотрел вслед мальчикам, затем обернулся к Ханне и в который раз изумился. Она смотрела на него с такой мягкой улыбкой, словно они были давно и хорошо знакомы. Какое-то мгновение он глядел ей прямо в глаза, не в силах совладать с влечением. Вся беда в том, что Ханна Риз слишком красива. Он постоянно забывает, что она украла у него лошадь!
        Кстати, Си-Джей не готов к появлению в жизни отца новой женщины. Если бы не сложности с Джолин и не тревога за Си-Джея, он ни за что бы не бросил карьеру профессионального участника родео. Даже теперь Девин не был уверен, сможет ли остепениться и забыть о выступлениях. Помогало лишь одно: Си-Джей хотел быть как можно ближе к матери, а сам Девин был решительно настроен против этого.
        - Вы отлично справились, - заметила Ханна с улыбкой, прерывая ход его мыслей.
        - Да уж, практики у меня хватает. - Девин подумал, что придет время, когда Джастин вырастет, и как сложно будет ей, женщине, в одиночку все улаживать.
        - Все будет в порядке?
        - Си-Джей молодец, и, если дама окажется не слишком обидчивой… - Девин старался не смотреть на губы Ханны, не замечать, какое искреннее волнение звучало в ее голосе. - Мне показалось, вы не очень встревожились из-за Элли.
        - Эллисон Мейер - настоящая сорвиголова. Если послушать Тилли, она никому не дает спуску, тем более мальчишкам.
        Глаза Ханны весело блеснули. Девину казалось, что она хорошеет с каждой минутой.
        - Может быть, вы не откажетесь сходить со мной в конюшню? Мне надо забрать снаряжение.
        А еще ему надо развеяться, поскольку в обществе этой необыкновенной женщины в голове совсем помутилось, словно от падения с норовистой лошади.
        - С удовольствием! Теперь мне намного лучше.
        Девину хотелось бы сказать то же самое о себе. Он зашагал в сторону конюшни, не забыв снова завладеть изящной ручкой Ханны.
        Макушка Ханны едва доставала до его плеча, и Девин опять взглянул на ее темные блестящие волосы, на густые, вьющиеся пряди, рассыпавшиеся по плечам. Ему ужасно хотелось прикоснуться к ней, но он решительно сунул руки в карманы.
        Когда они подошли ко входу в конюшню, Девин кивнул знакомому ковбою. Тот вел к своему фургону нетерпеливо пританцовывавшего мерина, очевидно торопясь спрятать его в машине до начала фейерверка. И верно - над головой раздался сухой треск и небо озарила разноцветная вспышка. Мерин испуганно заржал и взвился на дыбы. Ханна, вскрикнув, шарахнулась назад, и Девин едва успел подхватить ее. В это мгновение ему хотелось только одного - развернуть ее к себе и поцеловать. Однако Ханна продолжала вырываться, как будто… как будто испугалась лошади. Ковбой, уверенно успокаивая мерина, увел его прочь. Ханна с облегчением перевела дыхание, и Девин мог бы поклясться, что слышит, как сильно колотится ее сердце. Он действительно развернул ее к себе, но лишь затем, чтобы спросить:
        - С вами все в порядке?
        - Ну, конечно! Это фейерверк застал меня врасплох, только и всего! - Ханна освободилась из его объятий и подошла к воротам конюшни.
        Помедлив, Девин последовал за ней. Пожалуй, любой человек, не имевший дело с лошадьми, отреагировал бы точно так же. Все дело в том, думал он, что Ханна не обладает качествами, типичными для подруги ковбоя-профессионала. В ней была мягкость, заставлявшая мужчин полагать, что она нуждается в защите. Он был уверен, что Ханна не умеет обращаться с лошадьми, хотя, по ее словам, она отлично ладит с его нервной чистокровкой.
        Они дошли до пустого денника, и тут Девин заметил, что Ханна засмотрелась на жеребчика гнедой масти, с любопытством выглянувшего из соседнего денника.
        - Его купил один из моих друзей.
        - Какой красавчик!
        Свертывая лассо, Девин подошел поближе.
        - Не бойтесь, погладьте его. Он очень ласковый, и Чарли не будет против.
        - Ну, если вы так уверены…
        Ханна осторожно приблизилась и погладила бархатистую морду жеребца. Что-то в ее несмелой манере заставило Девина задуматься.
        - Расскажите, как получилось, что вы вышли за Трэвиса Риза?
        - Мы познакомились в январе, на родео в Денвере, после того, как он выиграл состязание гуртовщиков в финале национального родео в Лас-Вегасе. Трэвис начал захаживать в кафе, где я тогда работала, и… В общем, в июле мы поженились, а к концу лета я уже ждала Джастина.
        Она замолкла, и Девин сообразил, что брак начал распадаться практически сразу после того, как она забеременела. Видимо, Трэвис, избалованный легкими победами, без труда вскружил голову впечатлительной девушке. А затем бросил ее. Пожалуй, теперь понятно, почему она так настроена оставить Ракету у себя. Занятно, до чего похожими оказались их судьбы.
        Ханна опустила руку и собралась было приложить ее к животу тем же жестом, что и вчера, однако спохватилась и нерешительно сжала кулак. Казалось, она не знала, куда девать эту маленькую, нежную ручку, и Девин, подойдя на шаг ближе, завладел ее пальцами. Стоя рядом с ней, он прижал ладонь Хаины к теплой, шелковистой шерсти жеребца чуть пониже уха.
        - Им нравится, когда их гладят вот тут, потому что это напоминает материнскую ласку.
        - Я знаю! - быстро отозвалась Хаина, и что-то заставило Девина крепче сжать ее пальцы. У него и в мыслях не было дотрагиваться до нее. Однако в конюшне царил полумрак, а огни карнавала и шум толпы доносились словно откуда-то издалека. Благоухание, исходившее от Ханны, будоражило кровь.
        Высоко в небе взорвался еще один заряд фейерверка. Жеребец захрапел и попятился, И снова Ханна отшатнулась в сторону. Ошибки быть не могло: она боялась лошадей!
        Девин не отпускал ее руку. Подумать только: пять лет замужем за ковбоем, явно любит лошадей, - и так их боится! Выходит, Трэвис ничему не успел ее научить. Девин развернул Ханну лицом к себе и только сейчас почувствовал, что она вся дрожит. Похоже, ее пугают не только лошади… Тем хуже для этого подонка Трэвиса!
        - Не бойтесь.
        - Я и не боюсь. - Напряжение, как электрический ток, перетекало от нее к нему, и все же она не отстранилась, словно желая подтвердить свои слова.
        - Неужели Трэвис ничему вас не научил?
        - Я знаю, как ухаживать за Ракетой, если вы к этому клоните.
        - Будьте с ней поосторожнее, - предупредил он и понял: несмотря на обиду и настороженность, она прислушалась к его словам. Это напомнило ему поведение пугливой и недоверчивой лошадки.
        - Мы с ней отлично ладим.
        - Ну, если так… - Глаза ее блеснули, и он сообразил, что она лжет. Он не знал, в чем дело, и, что было хуже всего, глядя сверху вниз на ее бледное лицо, на темные глаза, на чуть приоткрывшиеся губы, почувствовал, что ему все равно. Он не думал сейчас ни о Си-Джее, ни об элементарной осторожности - ничто не удержало его от последнего шага. Тела их едва ощутимо соприкоснулись. Глаза Ханны округлились от изумления, но она не отстранилась. Девии наклонился и поцеловал ее мягкие полные губы.
        Ему показалось, что, она ответила на его поцелуй, однако секунду спустя он уже не был в этом так уверен.
        Ханна резко отскочила и отвесила ему пощечину.
        - Да как вы смеете! - Грудь ее высоко вздымалась, а губы и щеки порозовели.
        Девин задумчиво потер ладонью щеку, размышляя, не стоит ли попробовать еще разок. Однако нельзя сказать, что он накинулся на нее без предупреждения. Намерения его были вполне ясны, а потому Девин поинтересовался:
        - О чем это вы?
        - О поцелуе!
        Он закусил губы, чтобы не рассмеяться. В глазах Хаины сверкали молнии - настоящий фейерверк.
        - А мне показалось, вы ответили на мой поцелуй.
        - Это потому, что вы застали меня врасплох!
        Если так, тем больше у него оснований предпринять еще одну попытку, однако он сдержался.
        - Вы хотите сказать, что даже не догадывались, как мне хочется поцеловать вас?
        Ханна поспешно отвела глаза, не в силах обманывать его.
        - Может быть, и догадывалась… - Казалось, она рассердилась. - Но вам не следовало это делать!
        Не следовало, согласился Девин про себя, но, прежде чем он успел признать свою вину, Ханна запальчиво добавила:
        - Неудивительно, что ваш сын понятия не имеет, как полагается вести себя с женщинами!
        Девин с трудом подавил захлестнувшую его ярость.
        - Давайте не вмешивать сюда моего сына!
        И вдруг он увидел, что уже поздно: Си-Джей стоял в дверях конюшни, в упор глядя на них. Интересно, давно ли он тут, подумал Девин. Судя по выражению лица Си-Джея, он видел, как его отец целовал Ханну. И видел, как он получил пощечину за поцелуй!
        Ханна тоже заметила Си-Джея и густо покраснела.
        Девин только вздохнул, когда она повернулась и быстро вышла на площадь, кивнув на ходу Си-Джею. Мальчик не удостоил ее ответом и медленно подошел к отцу. Девин только тут обратил внимание на палочки сахарной «ваты», которые сын держал в руках.
        - Вот, я купил это для Элли, она ждет снаружи, - Было ясно, что Си-Джей сердится из-за этого поцелуя.
        Долг перед сыном был в эту минуту для Девина важнее всего. Он попытался сказать себе, что будут в его жизни и другие женщины, и более подходящие вечера, чтобы поухаживать за ними. Впрочем, утешение получилось неубедительным.
        - Наверное, нам стоит уложить вещи, если мы хотим выехать до полуночи.
        - А я думал, ты решил задержаться еще на одну ночь, - несмело заметил Си-Джей, и по его неуверенному тону Девин догадался, что он боится, как бы отец не увлекся Ханной Риз всерьез.
        Понимая, что Си-Джей готов признать сейчас лишь разрыв отца с Джолин, но никак не связь с другой женщиной, Девин обнял мальчика за плечи.
        - Мне кажется, сегодня мы с тобой натворили достаточно.
        - А фейерверк смотреть пойдем?
        - Ну мы же обещали дамам, было бы невежливо взять и исчезнуть.
        Плечи мальчика напряглись, и Девин ощутил, какая борьба идет в его душе. Ему явно хотелось остаться из-за девочки, своевольной Элли, однако он не хотел, чтобы оставался отец - из-за Ханны Риз. Похоже, парень начинает разбираться в жизни, хотя это дается ему тяжело. Девину стало стыдно, но затем, когда Си-Джей неохотно протянул ему палочку сахарной «ваты», он испытал облегчение.
        - Может, тебе тоже пригодится?
        - Спасибо, сынок. Пожалуй, это поможет поддержанию мира, пока мы не отправимся домой.
        Они стояли на площади, запрокинув головы и глядя на фейерверк. В небе вспыхивали радугой разноцветные огни, озаряя Ханну, а Девин, держа в руке угощение для нее, едва сдерживал огонь, бушевавший внутри. Си-Джей героически стоял рядом с отцом.
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ
        Решив устроить краткую передышку в работе, Ханна прислонилась к дверям конюшни, с наслаждением подставив лицо свежему ветру. Ракета фыркала внутри, принюхиваясь к свежему сену, и Ханна улыбнулась, слушая, как Джастин что-то увлеченно рассказывает лошади.
        Ей очень хотелось, чтобы у него было все, что нужно для счастья. Теперь, когда страх потерять ранчо неотступно преследовал ее, Ханна не раз думала о том, как родителям ее было нелегко из года в год отвечать отказом на ее детские просьбы купить лошадь.
        Она прижала руку к животу, радуясь, что после неизменного приступа утренней тошноты желудок ее вроде бы угомонился. Наверное, было бы проще всего зачеркнуть прошлое и возвратиться в Денвер. Можно продать ранчо, выплатить долги и вернуться в скромное кафе, принадлежавшее родителям. И не думать больше о будущем…
        Бывали дни, когда она готова была поддаться искушению, - дни, когда приходили бесчисленные счета, когда ей казалось, что забота о Джастине, работа на ранчо и скверное самочувствие вот-вот доконают ее.
        Тем не менее ранчо было для Ханны средством подарить детям жизнь, о которой она в свое время могла только мечтать. Она окинула взглядом одноэтажный дом, выкрашенный белой краской. Вокруг дома шла веранда, окаймленная голубыми клематисами. Пожалуй, она приросла к дому, как эти цветы, и никому не отдаст его - даже если ради этого ей придется сдать конюшню Девину Бартлетту.
        И зачем только он поцеловал ее!
        Несмотря на ссору с Девином два дня назад, Ханна снова и снова вспоминала об этом поцелуе. Да, она ответила на его поцелуй, поскольку он заставил ее забыть обо всем: о Трэвисе, о ранчо и даже о Джастине.
        Наверное, глупо было так близко подпускать этого ковбоя к себе, но сейчас, когда предстояло выплатить очередной взнос за ранчо, Ханна, не раздумывая, сдала бы конюшню самому дьяволу, лишь бы раздобыть немного денег. На этот раз дьяволу угодно было принять облик красавца ковбоя Девина Бартлетта.
        Ветер стих, и зной вновь завладел равниной. Ханна закатала повыше рукава джинсовой рубашки, которую накинула поверх незастегнутых джинсов - они уже стали для нее тесноваты. Беременность и враждебность сына Девина - этого вполне достаточно, чтобы погасить любой интерес, который его отец, может быть, испытывает к ней. Однако Ханна знала, что все дело в ее собственном безрассудном сердце.
        Она не сомневалась, что рано или поздно Девин появится, чтобы забрать свою чистокровку, и собиралась непременно завести разговор о конюшне. В худшем случае, если она останется ни с чем, придется опять пытаться вытрясти из Трэвиса алименты, а конюшню сдать кому-нибудь еще. На Трэвиса рассчитывать нельзя, а при мысли о постороннем мужчине, который будет ошиваться на ранчо рядом с ней и маленьким сыном, Ханне стало не по себе. Она вспомнила полупьяного Хэнка и невольно поморщилась. Пожалуй, Девин не похож на пьяницу, уж в этом можно на него положиться.
        Позади раздались скрип и дребезжание, и Ханна обернулась. Джастин сосредоточенно толкал перед собой набитую сеном тележку. Казалось, все его мысли заняты доставкой сена. Ханна погрустнела, сообразив, что Джастину еще предстоит смириться с тем, что отец его не любит. Не подозревая о сумятице в ее душе, Джастин остановился перед матерью.
        - Я везу сено для Ракеты. Можно ее покормить?
        - Ну, конечно!
        Они подошли к деннику, и Ханна придержала дверь ровно настолько, чтобы Джастин смог закинуть охапки сена в кормушку. Ракета, фыркая, наклонилась к корму, и Ханна впервые заметила, как настороженно и даже напряженно держится кобыла. До разговора с Девином она не обращала на это внимания. Белки темно-лиловых глаз Ракеты опасно блеснули, под шелковистой шерстью перекатывались налитые силой мускулы. Внезапно лошадь показалась Ханне устрашающе огромной, и она с облегчением вздохнула, когда тележка с сеном опустела.
        - Я хочу покататься.
        Джастин собрался войти внутрь, но Ханна поймала его за руку.
        - Нет, Ракете не хочется, чтобы на ней катались.
        - Нет, хочется.
        - Нет, не хочется. - Ханна поспешно заперла денник. - Ей хочется побегать на воле. Ты же видел, как она скачет и прыгает. Вряд ли ей понравится, чтобы кто-то катался на ней в это время.
        - Нет, понравится! - Вдруг Джастин наклонился и сплюнул.
        - Джастин Риз, ты плюешься уже третий раз за утро.
        - А Си-Джей тоже плюется. Знаешь, как далеко он может доплюнуть! - с восхищением сказал Джастин.
        Можно было раньше догадаться! Ханна уперла руки в бока.
        - Мне нет дела, даже если Си-Джей может доплюнуть отсюда до Денвера. Плеваться нельзя. Веди себя как следует!
        - Но хоть иногда можно?
        Ханна не успела развеять его надежды - на фоне бледно-голубого неба в дверях конюшни появился темный силуэт Девина. Она быстро опустила руки, опасаясь, как бы он не заметил, что фигура ее уже начала округляться. Его пикап стоял у самых дверей, однако каким-то чудом Девину снова удалось застать ее врасплох - как два дня назад…
        Он сдвинул шляпу на затылок.
        - Джастин, мужчине не пристало плеваться в присутствии женщин.
        Лукавый взгляд его темно-серых глаз был обращен к ней, и Ханна не нашлась что ответить, а потому Джастин опередил ее:
        - А Си-Джей плевался в присутствии Элли!
        Си-Джей, стоявший рядом с отцом, презрительно фыркнул.
        - Элли умеет плевать еще дальше меня!
        Девин со вздохом посмотрел на сына и обратился к Джастину:
        - Твоя мама права - нельзя все время плеваться. А вот где-нибудь на улице, где тебя никто не видит, - другое дело. Что скажете, Ханна?
        Ханна спохватилась. Если она ответит «нет», в глазах Джастина она окажется настоящей злюкой. Она сжала зубы.
        - Да, это другое дело.
        - Си-Джей. - Девин кивнул сыну.
        Парень мрачно проследовал мимо Ханны - похоже, стоит какой-нибудь женщине появиться на горизонте, и хорошее настроение надолго покидает его. Си-Джей упрямо избегал смотреть на нее, и Ханна догадалась, что он до сих пор сердится из-за того поцелуя, не говоря о чистокровке. Исполняя молчаливый приказ Девина, Си-Джей поманил Джастина:
        - Пошли.
        Мальчик зашагал рядом с Си-Джеем, направляясь к выгулу, где паслись лошади.
        - Вы сегодня выглядите получше.
        - Да, так оно и есть. Спасибо. - Ханна не стала вдаваться в подробности, полагая, что Девин не будет задавать вопросов. Пусть лучше обратит внимание на то, что стоит в первоклассном манеже. Так отзывался Трэвис о конюшне, хотя сам почти не работал тут.
        Девин продолжал в упор смотреть на нее, и она пожалела, что не успела пригладить волосы. Сейчас, без косметики, в пыльных джинсах, она выглядела замарашкой, и сознавать это было ужасно неприятно.
        А Девин, ясное дело, походил на ковбоя из мечты - в облегающих джинсах, свежей рубашке и начищенных сапогах он был совершенно неотразим. Тем не менее Ханна не опустила глаз и сообщила ему:
        - Честно говоря, я предпочитаю воспитывать моего сына без чьего-либо вмешательства.
        Девин сунул руки в карманы и терпеливо ответил:
        - Ханна, мальчик все равно будет плеваться, нравится вам это или нет. Лучшее, что вы можете сделать, это научить его, когда и где это можно делать.
        Разумеется, он прав!
        - Не сомневаюсь, Си-Джей сумеет преподать ему эту науку.
        Девин только усмехнулся и подошел к деннику Ракеты. Своенравная кобыла прижала морду к решетке и радостно заржала, словно приветствуя хозяина. Он обернулся и достал из кармана рубашки сложенные листы бумаги.
        - Милости прошу, это документы, о которых вы спрашивали. Я приехал забрать Ракету.
        Вручив Ханне родословную, Девин зашагал прочь такой уверенной походкой, что Ханна едва сдержала возмущение. Она быстро проглядела бумаги. Не надо было быть знатоком в коневодстве, чтобы понять, что Ракета - чистокровка, в роду у нее сплошь скаковые лошади и подписи, удостоверяющей смену владельца, нет. Ханна закусила губы, медленно складывая документы. Да, по закону Ракета принадлежит Девину. Про себя она в очередной раз послала Трэвиса ко всем чертям. Пожалуй, если вспомнить его увлечение чистокровными лошадьми, Трэвис предпочтет расплатиться за лошадь, а ее оставит без алиментов. Что делать? Не угрожать же тюрьмой отцу ее ребенка! До сих пор Ханна не могла заставить себя обратиться в суд, так как подозревала, что тюрьма - самое подходящее для Трэвиса место.
        Она догнала Девина, и он остановился, только сейчас обратив внимание на пустые денники, а затем перевел взгляд на манеж, огороженный прочным забором, с ведущим к нему деревянным настилом. Ханна почувствовала угрызения совести - хорошо ли она поступает, беззастенчиво пользуясь сведениями, которые выболтал Си-Джей, - но тут же успокоила себя тем, что все это было бы в интересах самого Си-Джея.
        Вспомнив, что Девин намерен любыми средствами удержать сына подальше от профессионального родео, Ханна небрежно облокотилась о барьер, окружавший манеж, и лениво заметила:
        - Неплохое местечко, правда? Трэвис собирался устроить тут школу верховой езды. Собственно говоря, ради этого он и пристроил к конюшне амбар - ему нужен был манеж и как можно больше места.
        - Только собирался?
        - Да, дальше планов у него дело не пошло. Он вечно торопился на очередное родео.
        - Не верится, что пропадает такой первоклассный манеж.
        Ханна и сама частенько недоумевала, почему Трэвис так упорно отказывается от всего, что оставил здесь, включая ее и их ребенка. Она постаралась хоть на мгновение избавиться и от обиды, и от гнева, однако в голосе ее все равно прозвучала горечь.
        - Трэвис не из тех, кто довольствуется синицей в руках.
        - В таком случае Трэвис Риз - настоящий болван. - Девин взглянул на нее, и Ханна ощутила то, чему сейчас нет и не должно быть места в ее жизни. Она должна намекнуть, что ищет арендатора, а не думать, до чего выразительные у него глаза.
        Интересно, что у нее на уме, гадал Девин. Глаза у Ханны были почти черными, и разобраться, о чем она думает, он был не в силах. И внезапно Девин понял с пугающей ясностью: он хочет Ханну. И появилось неожиданное, а потому еще более безрассудное намерение обосноваться тут.
        Он сообразил, что Си-Джей вряд ли будет в восторге от этой идеи. Однако Девину срочно нужно было снять хоть какой-нибудь манеж и непременно помешать сыну стать профессиональным участником родео - ради этого он готов был на сделку с самим дьяволом. Беда лишь в том, что искуситель предстал перед ним в образе хорошенькой Ханны Риз, сладкие губы которой он так и не смог забыть.
        Девин тоже облокотился о барьер, пытаясь не обращать внимания на аккуратную ручку Ханны. Обручального кольца на пальце не было. Конюшня практически пустует, размышлял он. Подъезжая к ранчо, Девин заметил, что почти все лошади находились на пастбище. Летом и конюшня, и пристройка хорошо проветриваются, а для зимы сгодятся обогреватели вдоль стен. Пожалуй, можно не тревожиться из-за холода и сквозняков. Неужели такой замечательный манеж простаивает? Конечно, если владельцы могут позволить себе подобную расточительность. А ведь Трэвису нечем было заплатить за лошадь, а тут еще и алименты на ребенка. Судя по всему, он смекнул, что проще всего оставить Ханне и ранчо, и чистокровку.
        Спохватившись, что эта лошадь, вообще-то, принадлежит ему, Девин выпрямился и протянул руку, чтобы взять у Ханны родословную Ракеты. Ханна безропотно вернула ему бумаги, и смутное чувство вины вновь кольнуло его.
        - Надеюсь, ваш сын не очень расстроится, если я заберу эту лошадь.
        - Он уверен, что Ракета принадлежит его отцу, и знает, что рано или поздно мы попрощаемся с ней.
        Надо полагать, Джастин скоро узнает и о том, что отец давным-давно попрощался с ним, подумал Девин.
        Снаружи доносились мальчишеские голоса. Джастин что-то возбужденно тараторил, явно восхищаясь своим новым кумиром, а в голосе Си-Джея звучало такое снисходительное терпение, что Девин едва сдержал улыбку. Понимая, что пора звать сына и отправляться домой, он медлил, раздумывая о работе, подходящей школе для Си-Джея и о том, что Джолин грозилась увезти мальчишку.
        Ханна переступила с ноги на ногу, намекая, что посетитель загостился. Да будь он проклят, если уедет, не узнав, нельзя ли арендовать манеж. В худшем случае она откажет, и он, таким образом, ничего не потеряет.
        Девин кашлянул и поинтересовался:
        - Вы случайно не согласились бы сдать мне манеж и часть конюшни?
        - Даже не знаю… - Ханна безразлично пожала плечами, подтверждая догадку Девина, что с финансами у нее полный порядок. - А вам не кажется, что возникнут сложности, учитывая наши разногласия по поводу Ракеты?
        Девин убрал бумаги в карман - бумаги, доказывающие, что владелец чистокровки он, и никто другой, - и со значением проговорил:
        - Лично я не вижу никаких сложностей.
        Ханна сладко улыбнулась.
        - А я вижу. Разумеется, если вы не согласитесь иметь дело с Трэвисом.
        В это мгновение Девин готов был поклясться, что ей известно, в каком он отчаянном положении. Он чуть было не вспылил и все же не мог не восхищаться упорством, с которым Ханна отстаивала свое мнение об этой лошади - залоге благополучия ее сына. Что говорить, если сам он чувствовал то же самое по поводу Си-Джея.
        Однако не может быть, чтобы она говорила серьезно!
        - По-вашему, я должен ждать, пока Трэвис заплатит мне, причем, скорее всего, денег своих я так и не дождусь, а вы тем временем придержите кобылку, чтобы я никому ее не продал, даже если найдется подходящий покупатель?
        - Да, можно сказать и так.
        Выходит, она не шутит! Если он надеется арендовать манеж, ему придется гоняться за Трэвисом в надежде получить с него деньги.
        Девину захотелось свернуть Ханне шею.
        А еще - поцеловать ее.
        Он отвернулся, боясь, что не выдержит, и обеими руками вцепился в барьер, обдумывая ее предложение. Звучит, разумеется, глупо, но, согласившись, он потеряет лишь время. Он и раньше был уверен, что Трэвис так и не объявится с деньгами, и знал почти наверняка, что рано или поздно Ракета вернется к нему. А ведь здесь можно присматривать за своей чистокровкой и, наверное, снова позаниматься с ней - Трэвис наверняка избаловал ее. Кроме того, Си-Джей будет в безопасности. Девин вздохнул. Ханна с улыбкой ждала его ответа.
        - Ну что ж, давайте поговорим.
        Они поговорили и сошлись на том, что Ханна сдаст ему манеж и конюшню на весь учебный год. Они пожали друг другу руки, и Девин, нахмурившись и чувствуя, что его обвели вокруг пальца, заметил:
        - А вы просто кремень!
        Сегодня, подумал Девин, лицо ее не такое бледное. От работы она раскраснелась - или в этом заслуга четырехлетнего сорванца? - но лицо ее прямо-таки сияло, а исходивший от нее аромат сводил Девина с ума. Опасаясь, что еще немного, и он наделает глупостей, Девин торопливо выпустил руку Ханны.
        У него и так полно проблем - не хватало только увлечься женщиной без одобрения сына! Но ведь, вспомнил вдруг Девин, когда два дня назад он поцеловал Ханну, она ясно дала понять, что у него нет никаких шансов.
        Глядя сверху вниз на ее блестящие волосы и сгорая от желания прикоснуться к этим шелковистым прядям, Девин понял, какой пыткой будет жить рядом с ней и знать, что он ей безразличен. Он почти обрадовался, когда с улицы пришли Си-Джей и Джастин.
        Зная, что с сыном лучше всего действовать напрямик, Девин сказал:
        - Си-Джей, нам пора ехать.
        - Значит, мы забираем Ракету?
        - Я все улажу с Трэвисом. Я решил снять этот манеж и часть конюшни, так что мы сегодня же перегоним из Седалии всех лошадей.
        Девин был искренне изумлен, когда мальчик с упреком посмотрел на Ханну:
        - И зачем только я вам все рассказал!
        Надвинув шляпу на лоб, Си-Джей решительно зашагал по проходу. Ханна попыталась было удержать его, но ее сынишка опередил маму и бросился за новым другом. Ханне не оставалось ничего иного, как ответить на гневный взгляд Девина.
        - Вы знали, что мне нужен манеж!
        Ханна облизала пересохшие губы.
        - Си-Джей что-то говорил об этом…
        В его глазах сверкали молнии, но она не испытывала ни страха, ни угрызений совести. Может быть, она и повернула все по-своему, но ведь и Девин не мальчик.
        - Вы сами попросили снять манеж, - напомнила она ему. - Я не заставляла вас.
        Девин неохотно кивнул. И все же Ханна напряглась, ожидая какой-нибудь колкости на прощание. Он, однако, изрядно удивил ее, когда поднял руку и коснулся завитка волос, выбившегося у нее из-за уха.
        - Вот что я вам скажу, Ханна Риз: мне придется быть вдвойне осторожным.
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        - Я отлично справлюсь сама!
        Понимая, что Девину ничего не стоит отнять у нее вилы, Ханна изо всех сил вцепилась в них. Она чувствовала, что ее белая майка взмокла от пота, пояс незастегнутых джинсов врезался в тело. Ханна перевела дух и сглотнула. Честно говоря, она была бы довольна, если бы утренней уборкой денника Ракеты занимался бы кто-нибудь другой, но, когда Девин велел ей отойти в сторону, она возмутилась.
        - Кажется, обсуждая условия нашей сделки, мы кое-что упустили… - Глаза Девина под полями шляпы напоминали подернутые пеплом угольки. - Не вы ли сказали, что у вас полно хлопот с малышкой? Кстати, Ракете надо двигаться, недостаточно только выгуливать ее.
        Ханна прищурилась. Этот тип переехал сюда лишь пару дней назад, и у него хватает наглости перечить ей! Впрочем, если подумать, он прав. Любая лошадь стоит ровно столько, сколько труда вкладывает в нее владелец. Если Трэвис вдруг объявится, надо, чтобы чистокровка была в форме. Тогда, скорее всего, он оставит ей лошадь для продажи вместо алиментов.
        С улицы послышалось урчание мотора. Не выпуская вил из рук, Ханна подошла к двери и, заслонив глаза от слепящего солнца, поискала Джастина. Он и Си-Джей появились со стороны выгула, и Ханна заметила, как Си-Джей замедлил шаг, увидав, что из чистенького белого джипа следом за матерью вылезает Элли.
        Ханна невесело улыбнулась. В блузке с ярким рисунком и светлых джинсах Тилли казалась воплощением аккуратности и опрятности, а она, Ханна, выглядит как Золушка. Подруга объяснила свое появление тем, что решила угостить Ханну домашним печеньем, хотя на самом деле ей хотелось убедиться, что Элли и Си-Джей окончательно помирились, ведь теперь они соседи. Они стояли все вместе, лакомясь печеньем и весело болтая. Си-Джей и Элли все еще испытывали некоторую неловкость. Минут через десять в конюшне зазвонил телефон, и Тилли торопливо попрощалась, сказав, что им уже давно пора. Ханна велела Джастину, который уже успел набить карманы печеньем, не лезть под колеса джипа и поспешила к телефону.
        Чуть погодя, поговорив с поставщиком кормов, Ханна повесила трубку и выглянула из дверей конюшни. Она с Тилли уже попрощалась, мальчики направились обратно к выгулу, и даже Элли забралась в джип, а подруга и Девин все еще оживленно беседовали. Ханна нахмурилась - у нее нет ни прав, ни повода ревновать. Так почему же она ревнует?
        Девин стоял, опираясь на капот белого джипа, сдвинув шляпу почти на затылок, так что лучи солнца били в его и без того уже смуглое от загара лицо. Он что-то быстро говорил, поблескивая ослепительно белыми зубами, а Тилли, потряхивая волосами, звонко смеялась в ответ. Девин вдруг повернул голову, и Ханна отпрянула в тень. Не хватало только, чтобы он решил, будто она за ним подглядывает! Схватив вилы, она швырнула их в пустую тачку и покатила ее к деннику Ракеты. Что же касается Тилли - надо надеяться, подруга знает, как себя вести. Наверняка, несмотря на молчаливые протесты Си-Джея, пальцев на обеих руках не хватит, чтобы подсчитать победы Девина.
        У денника Ракеты Ханна остановила тачку и отперла дверь. Лошадь задвигала ушами, кося глазом, и Ханна сообразила, что нервная чистокровка, видимо, почувствовала ее напряжение. Ракета была достаточно хорошо воспитана и обычно спокойно позволяла отпереть дверь денника, однако иногда кобыле так не терпелось вырваться на волю, что Ханна с трудом успевала отскочить в сторону. Ханна тоскливо подумала, что с каждым днем становится все круглее и неповоротливее, и привычным жестом приложила ладонь к животу.
        - Спокойно, Ракета. - Приглядывая за лошадью одним глазом, Ханна затворила дверь и направилась в глубь денника. Ракета, нетерпеливо захрапев, шагнула вперед. Ханна едва подавила желание отшатнуться и принялась дергать тугую задвижку на двери, что вела на выгул. Увы, задвижка не поддавалась, и Ракета нетерпеливо ударила передней ногой в пол, разбрасывая солому. Ханна вздрогнула. Ракета вновь зло захрапела, и тут Ханна совладала с задвижкой. Она с облегчением, вздохнула. Ей послышалось, что Девин окликнул ее из прохода, однако сейчас она не смела отвести взгляд от Ракеты - почуяв свежий воздух, кобыла пританцовывала от нетерпения. Как обычно, Ханна изо всей силы толкнула дверь, надеясь, что испытание вот-вот будет позади. Лошадь стрелой кинулась вперед, однако Ханна не успела увернуться, и Ракета задела ее. Потеряв равновесие, Ханна покачнулась и, вскрикнув, стала падать.
        Дверь денника с треском распахнулась. Девин успел подхватить ее и вместе с ней повалился на устланный соломой пол.
        Ханна со стоном выдохнула и несмело повела головой, как в тумане рассматривая пылинки, что кружились в луче солнца. Тело Девина оказалось мускулистым, ее голова покоилась на его плече, и неожиданно Ханна подумала, что уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. Сознавая, что его руки в опасной близости от ее груди, а живот слишком уж красноречиво округлился, она судорожно попыталась встать на ноги. Девин лишь сильнее сжал ее плечи, чувствуя, что теплые, мягкие холмики ее грудей вздрагивают в полудюйме от его ладоней. Он устало перевел дыхание. Надо же было так напугать его! До сих пор он искренне недоумевал, зачем Ханна пытается внушить ему, будто умеет обращаться с лошадьми, однако сейчас даже не вспомнил об этом. Он видел завитки ее шелковистых волос, ощущал, какое хрупкое и нежное у нее тело, и этого было достаточно, чтобы потерять голову. Одним быстрым движением Девин опрокинул ее на спину и, довольный тем, как потемнели ее глаза, склонился над ней.
        Он намеревался сурово отчитать Ханну, однако ресницы ее дрогнули, и гнев его куда-то пропал. Теперь он думал лишь о том, что в обрамлении темных вьющихся локонов лицо Ханны словно светится изнутри. Грудь ее под мятой белой майкой вздымалась и опадала, и, повинуясь притяжению этого мягкого движения, Девин нагнулся так, что тела их чуть соприкоснулись. Сам не зная, что делает, он бережно приподнял голову Ханны и поцеловал ее.
        Губы ее были восхитительно мягкими и влажными… Она задохнулась от неожиданности, и Девин осмелел. Поцелуй его стал глубже, и спустя мгновение он ощутил, как тело ее расслабилось, подаваясь ему навстречу. Губы Ханны робко ответили на его поцелуй, и ему захотелось дотронуться до нее, дотронуться по-настоящему. Однако он тут же почувствовал, как Ханна напряглась. Он еще раз поцеловал ее, и рука его осторожно скользнула с плеча Ханны вниз…
        Он замер, ощутив под ладонью выступающий, округлившийся живот. Так она ждет ребенка!
        Изумление, волнение - все отразилось в его глазах в этот миг, когда взгляды их встретились. Ханна залилась краской и, зажмурившись, отвернулась. Девин вдруг почувствовал под ладонью слабое трепетание новой жизни. Он ахнул: малыш шевелится! Девин вспомнил, каким очаровательным крохой был когда-то его сын, и поразился чуду, свершающемуся в хрупком теле женщины. Наконец Ханна повернула голову и открыла глаза. Он вздохнул с облегчением.
        - Мне кажется, на этот раз девочка, - пробормотала она.
        Теперь ему стала понятна неуверенность, с которой Ханна держалась в последние дни. Пожалуй, теперь ясно, почему она хочет как можно быстрее отыскать Трэвиса. Неудивительно, что она так бледна и так часто ей бывает не по себе.
        - Кто-нибудь еще знает? - спросил он.
        Ханна вздохнула.
        - Только мой врач. А теперь еще и вы… Дайте мне встать, пожалуйста.
        Он послушно отстранился, и Ханна села. Золотистые соломинки запутались в ее волосах, пристали к белой майке.
        - Вы хорошо себя чувствуете?
        - Просто отлично.
        Девин сомневался, что такое определение применимо к женщине в ее положении, но не посмел возразить. Он протянул руку, чтобы смахнуть с нее травинки, и обрадовался, когда глаза ее весело блеснули. Ханна шутливо хлопнула его по руке и энергично встряхнула волосами. Поймав внимательный взгляд Девина, она опять покраснела.
        - Это ребенок Трэвиса, если вы об этом думаете.
        - Да, конечно. - Девин оперся локтем о колено и, подстрекаемый внезапно разгоревшимся любопытством, поинтересовался: - Ждете, что Трэвис вернется, когда узнает?
        Вернется в твою постель …
        - Моя беременность - не ловушка для Трэвиса! - возмутилась Ханна.
        - Я не это имел в виду!
        Она явно успокоилась и, вздохнув, склонила голову и с бесконечной нежностью прижала ладонь к животу.
        - Я надеялась, что все наладится, а теперь вижу, что ошибалась.
        Ее смирение тронуло его. Было ясно, что Ханна исчерпала все средства спасти свой брак, но Девин видел, что этот ребенок желанен ей. Теперь, раскрыв ее секрет, он понимал нежелание Ханы впускать в свою жизнь другого мужчину. Казалось, беременность должна отпугнуть его, но Девин ощутил лишь еще большую тревогу за нее.
        - Джастин родился раньше срока. Он был такой большой, и… - Ханна застенчиво взглянула на него. - Не буду вдаваться в детали, но врач сказал, что после тяжелых родов я никогда больше не смогу иметь ребенка. Наверное, я была просто дурочкой, думая, что постель может заставить Трэвиса изменить решение перед тем, как мы официально оформим развод, но я была уверена, что у меня не будет детей. Теперь врачи говорят, что я смогу выносить малышку, а родить с помощью кесарева сечения.
        - Ну, чудеса ведь тоже случаются…
        - Знаете, я в них уже не верю.
        - Мне всегда хотелось иметь целую кучу ребятишек. - Девин сознавал, что имеет полное право быть с Ханной откровенным. Ему уже давно хотелось выговориться. - А Джолин вообще не хотела заводить детей. В последнее время она, правда, передумала, но только потому, что надеется на алименты, если отсудит у меня сына.
        Ханна застыла, едва он упомянул алименты, и Девин сообразил, что она думает о Трэвисе. Помолчав, она ответила:
        - Похоже, мы с вами - две стороны одной медали.
        - Надо полагать, Трэвис не обрадуется известию о малыше?
        Ханна отвернулась, поглаживая живот.
        - Когда я узнала, что жду ребенка, то надеялась, что он вернется. Но ведь он умудрился забыть о Джастине. И теперь, узнав о моей беременности, наверняка помчится к адвокату и станет утверждать, что он тут ни при чем.
        - Пожалуй, даже если вам самой ничего от него не нужно, детям алименты не помешают, - задумчиво произнес Девин. - Этому ранчо цены нет.
        Ханна промолчала, и его осенило.
        - Ранчо заложено?
        Она вздернула подбородок.
        - Я выплачу все проценты! Мои дети будут жить только тут!
        Вот теперь ему все ясно. Ханне не позавидуешь. Девин рассеянно взъерошил волосы и поискал шляпу, а затем проворно вскочил, словно подстегиваемый гневом к мерзавцу Трэвису, и протянул руки, намереваясь помочь Ханне встать. Даже беременная она весила не больше пушинки, и ему внезапно захотелось оберегать ее от всех невзгод, но он только посоветовал:
        - Ханна, вам надо отсудить алименты.
        - Нет! - быстро отозвалась она. - Не могу. И не буду.
        Девин почувствовал раздражение.
        - Черт возьми, почему нет? Это же ради ваших детей! Детей Трэвиса! - Ему было больно даже думать о том, что негодяй поломал Ханне жизнь.
        - Вот именно из-за детей и не могу. Подумайте, придет день, и Джастин узнает, что я засадила его отца в тюрьму! Уж кто-кто, а вы должны меня понять!
        - Джастин будет только благодарен вам, если деньги, которые вы получите от Трэвиса, помогут ему оплатить учебу в колледже! - упрямо возразил Девин.
        - Как бы там ни было, я уже все решила.
        Она решительно отряхнула пыль с джинсов, и Девин догадался, что его поставили на место. Впрочем, и без того ясно: он лишний в ее жизни. Однако Ханне безусловно нужна помощь, и он не сдержался:
        - Вам надо рассказать обо всем родным и друзьям, а не мучиться в одиночку.
        - Мне просто казалось, что Трэвис должен узнать первым, - возразила Ханна.
        Она вышла из денника и взялась за вилы, Девин последовал за ней. До этого он тревожился, как она ладит с Ракетой. Теперь беспокойство Девина возросло в десять раз.
        - Даже и думать не смейте! - Девин решительно выхватил у нее вилы. Едва руки их соприкоснулись, как Ханна послушно отступила назад. «Без глупостей!» Девину показалось, что слова эти словно стеной отгородили от него Ханну. Конечно, она чувствовала, что их влечет друг к другу, но наверняка не намерена связываться с еще одним ковбоем.
        Девин вздохнул.
        - Пойду посмотрю, как там ребята.
        - Спасибо, - с облегчением сказала Ханна, и он сообразил, что она благодарна ему, и не только за помощь. Очевидно, ей обязательно нужно делать что-то самой, чтобы не утратить ощущение собственной независимости. И тем не менее ей придется привыкать к его помощи, по крайней мере пока он тут арендатор.
        Он зашагал прочь, и Ханна, тяжело облокотясь о вилы, устало посмотрела ему вслед. Мальчики подстерегали его снаружи и тут же кинулись к нему с просьбами поучить их набрасывать лассо на столбы забора. Ханна усмехнулась. Почему-то сын ее вдруг невзлюбил бейсбол и увлекся ковбойскими делами. Он так восхищался Си-Джеем, что верность Элли, похоже, оказалась под вопросом.
        Девин ласково взъерошил волосы Джастина, и Ханне вдруг стало страшно за сына. Джастин быстро переборол застенчивость, и теперь, стоило Девину заговорить с ним, малыш оживлялся, словно каждая минута с Девином была для него настоящим праздником.
        Да ведь и с ней дела обстоят ничуть не лучше, сообразила вдруг Ханна, вспоминая, как позволила Девину поцеловать себя и - что еще хуже! - ответила на его поцелуй. Каким-то непостижимым образом ему удавалось усыпить ее бдительность и заставить мечтать о несбыточном. Может быть, перед искушением принять его помощь действительно невозможно устоять, однако нельзя допустить, чтобы Девин стал для нее поддержкой и опорой, тем более сейчас, когда она так стремится к независимости.
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        Девин закинул седла в багажное отделение трейлера, чувствуя, как пот заливает глаза. День обещал быть на редкость жарким - солнце сильно припекало, хотя было только семь часов утра. Си-Джей отправился задать лошадям дополнительную порцию сена. Вряд ли Ханна оценит такую заботу, но Девин знал, что не сможет со спокойной душой уехать на родео в Чейенн, если не позаботится о Ханне.
        При мысли о сыне Девин вновь почувствовал, как ему не хочется ехать на родео. Несмотря на все выходки Джолин, мальчик упорно стремился повидаться с матерью, а Джолин обещала Си-Джею, что непременно будет в Чейенне, где ей всегда сопутствовала удача. Девину больше всего на свете хотелось махнуть на все рукой и остаться. Однако он уже оплатил свое участие в родео и к тому же рассчитывал выгодно продать одну из обученных лошадей. Даже если родео и означает очередную встречу с Джолин, неплохо провести несколько дней вдали от Ханны Риз. Впрочем, он планировал возвращаться на ранчо по вечерам.
        Не успел он отойти от трейлера, как застыл, завороженный пленительной картиной. Ханна вышла из дома вместе со своим сыном, и Девин залюбовался тем, как мягкий утренний свет подчеркивает шелковистый блеск ее волос. Он в который уже раз подумал, что Трэвис Риз - настоящий болван.
        Даже сейчас, когда она была на пятом месяце беременности, посторонний не заметил бы никаких изменений в ее фигуре. Однако теперь, когда ему стал известен ее секрет, Девин внимательнее присматривался к Ханне и недоумевал, как же это он ничего не заметил раньше, не сообразил, почему она так часто прикладывает ладонь к животу, лаская будущего малыша. Он уже научился распознавать, когда на нее накатывала тошнота и кровь резко отливала от ее лица. Сейчас Ханна тоже была бледная, и Девин ощутил обычную мужскую беспомощность.
        Она направилась прямиком к нему, и Девин заметил, как решительно Ханна шагает и каким твердым голосом велела Джастину не подходить близко к лошадям. Мальчик промчался мимо Девина к конюшне, очевидно рассчитывая найти там Си-Джея. Несмотря на бледность, глаза Ханны возмущенно сверкали. Девин отлично знал, в чем дело, но, когда она подошла к нему, приподнял шляпу и сказал:
        - Доброе утро, Ханна.
        Она не ответила на приветствие, а лишь сердито уставилась на него.
        - Кажется, вы что-то говорили о поездке на родео?
        - Так и есть, мы вот-вот уедем.
        - Тогда почему вы поручили Си-Джею делать за меня мою работу?
        В душе Девина загорелся гнев - частично оттого, что она так резко говорила с ним, но в основном потому, что выглядела слишком уж соблазнительно.
        - У меня сегодня и без того много дел, не хватало только заботиться, как бы вас не затоптали на глазах у малыша.
        - Я отлично справляюсь с табуном, и мне плевать, тут вы или нет.
        - Я вовсе не хотел сказать, что не справляетесь, - осторожно заметил Девин. Ханна до сих пор не призналась ему, что у нее нет опыта, но забросить сено в кормушки под силу каждому, а потому Девин уточнил: - Я просто думал о малыше. Мне спокойнее, если я буду знать, что вам не придется лишний раз печься на жаре. Своих лошадей я тоже выпустил на выгул, так почему бы не покормить всех разом?
        На лице у Ханны отразилось изумление, словно она не привыкла к тому, чтобы кто-нибудь заботился о ней. Девин едва сдержался, чтобы не послать проклятие в адрес Трэвиса.
        - Ну… тогда, наверное, мне следует поблагодарить вас… - с запинкой произнесла она, даже не догадываясь, как беззащитно выглядит в эту минуту.
        Решив воспользоваться ситуацией, Девин сказал:
        - Вы точно не хотите, чтобы я что-нибудь передал Трэвису, если вдруг увижу его в Чейенне?
        Ханна сжала губы.
        - Точно. Скажу спасибо, если вы узнаете, там ли Трэвис, но я лучше подожду до окончания родео, а уж потом переговорю с ним и о ребенке, и об алиментах.
        - Ханна, но ведь я мог бы побеседовать с ним от вашего имени. - Девин сжал кулаки, сам удивляясь, до чего ему хочется набить морду этому негодяю.
        - Благодарю вас, но лучше не надо. Это должна сделать я.
        Он чувствовал, что она снова отстраняется, становится чужой, совсем как после того поцелуя. Раздражение нахлынуло на него. Он чувствовал себя словно заарканенная лошадь.
        Девин вздохнул.
        - Кстати, я не буду говорить с Трэвисом о деньгах, которые он задолжал мне за Ракету.
        - Спасибо за благородство, но я вас об этом не просила. - Ханна вздернула подбородок и напомнила ему: - Если Трэвис заплатит вам, я рано или поздно получу свое.
        Девин поморщился и проворчал:
        - Было бы куда проще, если бы Трэвис просто выплатил вам алименты, и все.
        Ханна усмехнулась. Трэвис не настолько порядочен. Заметив, что Девин прочел ее мысли, она нахмурилась. Не хватало только, чтобы ее жалели! А как хочется, ища защиты, припасть к широким плечам Девина, забыв о том, что на нем нарядная ковбойская рубашка, расшитая бисером и серебром.
        Из конюшни вышел Си-Джей, ведя лошадь, на которой восседал сияющий Джастин.
        - Пап, давай скорей! - поторопил парень. Не успела Ханна заволноваться из-за Джастина, как Си-Джей без всяких церемоний стащил мальчика, велел не мешать и начал умело заводить лошадей в трейлер.
        - Нельзя садиться верхом, пока не выйдешь из конюшни. Подумай о дверном проеме! - побранил сына Девин, но Ханна заподозрила, что он недоволен желанием Си-Джея поскорее уехать, и пробормотала:
        - Наверное, Си-Джей надеется повидать мать.
        Девин подошел к ней почти вплотную.
        - Она обещала там появиться, - с горечью признался он. - Если бы мне не надо было продать эту лошадь, я бы ни за что не поехал. Джолин уже столько раз обманывала его, а парень все надеется.
        Так, значит, Си-Джей мечтает, чтобы его родители снова стали жить одной семьей!
        Си-Джей выглянул наружу, привязывая лошадь в передней части трейлера. Увидев отца, стоящего рядом с Ханной, он сердито блеснул глазами, и неожиданно для себя самой Ханна вдруг сказала:
        - Си-Джей, спасибо, что задал лошадям сена. Если ты и дальше сможешь этим заниматься, я буду рада платить тебе за работу. - В конце концов, совсем скоро ей уже нельзя будет таскать тяжелые пачки сена!
        Ханна могла бы счесть изумление, смешанное с подозрением, что отразилось на лице Си-Джея, оскорбительным для себя, не знай она, в чем тут причина. Она не обиделась, даже когда парень заявил:
        - Если уж мы с отцом застряли тут до окончания срока аренды, такая работенка как раз по мне.
        - Си-Джей! - Девин готов был одернуть сына, но Ханна подняла руку, останавливая его.
        - Си-Джей прав, что злится на меня. - Ханна взглянула мальчику прямо в глаза. - Я прошу прощения за то, что воспользовалась информацией, услышанной от тебя в доверительном разговоре. Может быть, домашнее печенье поможет нам скрепить сделку и ты примешь мои извинения и мое предложение?
        Си-Джей, насупившись, раздумывал так долго, что Ханна забеспокоилась. Очень может быть, что парень вовсе не так уж слеп в отношении недостатков собственной матери, как полагает Девин. Не сомневаясь, впрочем, что он поверит в ее искренность, Ханна не удивилась, услыхав:
        - По рукам!
        Она протянула ему руку. Он неохотно пожал ее и забрался в трейлер.
        - Его не так-то легко очаровать, в отличие от меня, - понизив голос, произнес Девин.
        Губы Ханны дрогнули в улыбке, и Девин ощутил, как мурашки пробежали по его спине.
        - Жест был хорош, - уже серьезнее добавил он. - Если не сегодня, рано или поздно Си-Джей все равно оценит это.
        - Будем надеяться… - Ханне отчаянно не хотелось, чтобы Девин уезжал. Однако, взглянув на стоящего в сторонке сына, она сообразила, что разлука пойдет на пользу. - Вам пора ехать, ведь «время не ждет».
        Девин рассмеялся и, подойдя к Джастину, присел перед ним на корточки и прошептал ему на ухо что-то такое, от чего личико малыша снова засияло улыбкой. Джастин подбежал к матери, и Девин забрался в кабину.
        - Девин привезет мне с родео индейские перья! - объявил Джастин, отвлекая Ханну от грустных мыслей.
        - Вот и славно. - Ханна заставила себя улыбнуться, решив, что, пожалуй, надо попросить Девина не делать мальчику подарков, иначе, когда Бартлетты уедут, Джастину будет вдвойне тяжело.

        Денек у нее выдался не из легких - оказалось очень трудно не думать о Девине, тем более что Джастин то и дело напоминал о нем. Поздно вечером, накрывая простыней разметавшегося на постели мальчика, Ханна вздохнула. Лишь бы Девин не забыл о перьях, довольно и того, что сыну ее суждено расти без отцовской любви, и скверно будет, если он разочаруется в человеке, который так добр к нему.
        Ханна вышла на крыльцо, как делала всякий раз, когда Трэвис уезжал на родео. Она села на старый плетеный стул и погрузилась в мысли, наслаждаясь вечерней прохладой. Утром она просмотрела банковские счета. После появления арендатора дела шли не так уж плохо, но получить алименты за четыре месяца тоже было бы приятно. Затем вычистила денники и подмела конюшню… Без Девина дом казался пустым. Что ж, наверно, скоро придется искать новых арендаторов, поскольку Девин, вероятно, или найдет себе подходящее ранчо, или помирится с Джолин и снова начнет выступать на родео.
        Ровный западный ветер приятно холодил разгоряченную кожу. Сейчас Девин, наверное, веселится с друзьями. Ханна прислонилась головой к высокой спинке стула и прикрыла глаза, тщетно пытаясь расслабиться: перед глазами возник отчетливый образ Девина, обнимающего какую-нибудь красотку с родео. После состязаний должен был играть оркестр, а Ханна знала, как Девину нравится кружиться в танце с хорошенькой женщиной…
        Открыв глаза, Ханна резко встала, и плетеный стул жалобно скрипнул. Она изводится из-за Девина так же, как изводилась когда-то из-за Трэвиса! Да что это такое?! Если уж волноваться, так из-за того, приехал ли на родео Трэвис или нет! Поглаживая живот, словно желая утешить и себя, и будущего малыша, Ханна пошла в дом - пора принять душ и лечь спать.
        Она завязывала пояс на бледно-голубом ситцевом халатике, накинутом поверх новенькой пижамы для будущих мамочек, размышляя, не выпить ли на ночь молока, когда за окном раздался шум колес, катящихся по гравию. Звук этот прозвучал в неподвижном ночном воздухе особенно пронзительно. Ханна ощутила, как тело ее с облегчением расслабилось, и даже не обратила внимания на этот весьма красноречивый симптом. Она выключила свет и подошла к окну спальни. Дверцы кабины открылись и снова захлопнулись, а она осторожно раздвинула тяжелые портьеры, глядя в щелочку.
        Судя по всему, Девин оставил трейлер в городе. Его белая рубашка, казалось, светилась в призрачном лунном свете. Си-Джей, понурив голову, подошел к отцу, Девин заговорил с ним, но Ханна разобрала лишь тон его голоса, но не слова. Девин положил руку на плечо сыну, и Ханна поспешно отвернулась от окна, понимая, что подглядывать дальше некрасиво.
        Голоса Девина и Си-Джея постепенно удалялись, и Ханна вышла из комнаты, неслышно ступая босыми ногами по прохладному полу. Медленно двигаясь по темному дому, она миновала темную гостиную и зажгла свет в кухне. В стеклянную дверь постучали, и сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Ханна инстинктивно затянула пояс халатика потуже, но сейчас же спохватилась и ослабила узел на заметно округлившемся животе. Отворив дверь, она увидела Девина - пропахший пылью и усталый, он стоял, прислонившись к косяку. Шляпа сдвинута на затылок, а в серых глазах застыла хорошо знакомая Ханне боль.
        - Входите. - Она пошире открыла дверь.
        Девин оглянулся.
        - Пожалуй, лучше не стоит.
        Однако он отступил в сторону, безмолвно приглашая ее выйти. Ханна скользнула мимо него наружу, стесняясь длинноватых пижамных штанов и своих босых ног. В простеньком ситцевом халатике она едва ли могла сойти за роковую соблазнительницу, что, однако, не помешало ей самой моментально подпасть под обаяние красавца ковбоя и лунной ночи.
        - Вот, я привез для Джастина. - Девин коснулся своей ладони пучком перьев, мягких, коричневых с черными кончиками, скрепленных сыромятным ремешком и медными бусинами.
        Ханна улыбнулась и, взяв у него подарок для мальчика, провела перышками по своей ладони, бессознательно копируя жест Девина.
        - Ему понравится. Знаете, он все ждал вас, и… - Смутившись, она умолкла. Выходило, словно Девин должен оправдываться из-за позднего возвращения. - Я хочу сказать, Джастин весь день помнил, что вы обещали ему эти индейские перья. - Подняв голову, она ясно прочитала в глазах Девина вопрос: а ждала ли его она сама? Ханна испугалась, что ответ и так светится в ее глазах.
        - Трэвис участвует в родео. Пока он держится на четвертом месте.
        Ханне показалось, что усталость Девина передалась и ей. Господи, как все было бы просто, если бы она не нуждалась в алиментах от Трэвиса! Однако ей надо поднимать детей, и она уже смирилась с этим.
        - Большое спасибо. Я постараюсь встретиться с Трэвисом в следующие выходные.
        Ее слова не обрадовали Девина, вокруг его рта залегла жесткая складка, однако на этот раз он не предложил взять на себя переговоры с Трэвисом, и Ханна почувствовала облегчение. Ей не хотелось спорить с Девином, особенно сейчас, когда звезды сияли так низко, а широкие плечи Девина манили ее спрятаться за ними. Он повел рукой, словно избавляясь от тянущей боли, и Ханна спросила:
        - А как ваше выступление?
        - Держусь пока третьим, перед Трэвисом. Кстати, мне удалось повидать будущего покупателя. - Девин подвигал плечом и поморщился, но глаза его лукаво блеснули. - И в седле я удержался неплохо.
        Неужели ей почудилось, что он радуется, одержав победу над Трэвисом? Ханна так и не смогла решить, но вспомнила, что ей следует желать победы именно Трэвису, если хочет получить от него хоть что-то. Пытаясь говорить безразличным тоном, она сказала:
        - Похоже, у вас выдался удачный день.
        Девин посерьезнел и снова оглянулся на свой фургон, окна которого светились.
        - Джолин тоже приехала. Мы специально задержались, чтобы Си-Джей смог увидеть ее выступление. Он надеялся, что она пригласит его остаться с ней до конца родео, но Джолин неважно выступила и была не в настроении. Кроме того, она заявилась не одна, а с очередным дружком. Какой-то объездчик из Техаса.
        Он говорил с явным отвращением. Ханна подумала о Си-Джее, припоминая его поникший вид. Ей трудно было представить, как это мать может не хотеть встретиться с сыном, дико было даже вообразить Джастина в подобном положении. К сожалению, на ум не шли никакие утешения.
        - Девин, мне очень жаль, что так получилось.
        - Спасибо.
        Он пристально глядел на ее губы, затем быстро посмотрел на ее босые ноги и снова поднял взгляд. Ханна переступила с ноги на ногу, стараясь справиться с охватившим ее волнением. Она понимала, что еще чуть-чуть - и она не выдержит, как, впрочем, и он…
        Девин вытащил из кармана плоскую белую коробочку.
        - Я и вам кое-что привез. Это называется «ловушка для снов». Индейцы верили, что, если повесить такую штуку в своем жилище, плохим снам ни за что до тебя не добраться и сниться будет только приятное.
        Ханна сунула подарок для Джастина в карман халатика и взяла коробочку. Пальцы у нее дрожали. Трэвис никогда ничего не привозил ей с родео. Наверное, ей не следует принимать подарок от Девина?
        Она открыла коробочку, и тихий вздох сорвался с ее губ: внутри лежала невесомая вещица, хитро сплетенная из белых и бирюзовых перышек.
        - Я подумал, что приятные сны вам сейчас не помешают, - пояснил Девин, и Ханна поняла, как истосковалась по простым, добрым словам.
        - Какая прелесть!
        - Это ты прелесть, Ханна Риз!
        Она замерла, услышав приглушенный голос Девина, и ощутила, как все жилки в ее теле напряглись в сладостном ожидании. Она не могла заставить себя взглянуть на него и лишь без сил оперлась на перила крыльца, думая, что, должно быть, «ловушка для снов» уже работает. Трэвис перестал называть ее прелестью уже давным-давно. Потому что тогда она была беременна - как и сейчас. Реальность словно окатила ее ледяным дождем, и Ханна вздохнула.
        - Спасибо, но говорить это вовсе не обязательно. Я уже была беременна, так что как-нибудь справлюсь со страдающим самолюбием.
        - Малышка добавляет тебе… очарования. - Девин нежно коснулся ее подбородка, заставляя поднять голову, и от бережной ласки его мозолистых пальцев у Ханны перехватило дыхание. Другой рукой он обнял ее за плечи, и она зажмурилась, прижимая к груди «ловушку для снов».
        - Похоже на чудо, верно? - прошептал Девин.
        Так оно и было. В его объятиях ей казалось, что она слышит тихий перезвон звезд над головой. Тем не менее она нашла в себе силы ответить:
        - Я уже не верю в чудеса.
        - Я и сам раньше не очень-то в них верил, - пробормотал Девин и поцеловал ее. Его губы были теплыми и твердыми - настоящее чудо!
        Когда он ушел, Ханна так и осталась стоять, не открывая глаз, слушая, как удаляются его уверенные шаги. Звук почти затих, когда он пересекал двор, а затем похрустывание гравия подсказало ей, что он подошел к конюшне. Наконец она открыла глаза, но Девин уже исчез. Ханна долго смотрела на ярко освещенные окна и закрытую дверь фургона, а затем зашла в дом и закрыла за собой дверь.
        Дни родео шли один за другим - жаркие, пыльные и бесконечно длинные до тех пор, пока не наступала ночь, когда Девин поднимался на крыльцо и докладывал Ханне, как выступил сегодня Трэвис. Осторожность одержала верх, и Девин не привозил Ханне новых подарков, а Ханна старалась выходить наружу обутой. И все же ей было необъяснимо приятно, что Девин пока что выступал гораздо лучше ее бывшего мужа.
        Джастина все больше воодушевляла мысль, что скоро он увидит, как Девин - а вовсе не его отец! - будет укрощать необъезженных лошадей. Ханна нервничала, но решила не напоминать мальчику о Трзвисе. Она уже пережила дни, когда еще питала надежды, которые Трэвис так и не оправдал.
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Наконец наступил последний день родео. Ханна с тоской думала о разговоре с Трзвисом по поводу алиментов и своей второй беременности. Его реакция, скорее всего, будет такой же неприятной, как и погода в последние дни. Однако ради Джастина и малышки Ханна решила непременно переговорить с Трэвисом.
        Она посмотрела на себя в зеркало. Платье из джинсовки удачно маскировало ее живот. Ей не хотелось, чтобы Трэвис издалека «догадался» что она в положении, иначе не успеет она произнести слово «алименты», как он скроется.
        На нее снова накатила тошнота, и она прижала ладонь к губам. Вот это труднее спрятать, чем округлившуюся фигуру.
        Натянув сапоги, Ханна прихватила черную сумочку и ключи. Джастин спозаранку надел новую ковбойскую шляпу и сапожки и томился на улице. Ханна взяла пакет с домашним печеньем, которое испекла, чтобы присовокупить его к зарплате Си-Джея за первую неделю работы, и вышла из дома. Приближаясь к конюшне, Ханна услышала голоса мальчиков. Несомненно, Джастин опять мешал Си-Джею задавать корм лошадям. Девин выпустил своих лошадей на выгул, и Ханна подошла к белому забору посмотреть. Лошади нервно тянули воздух ноздрями и беспокоились, а Девин переходил от одного животного к другому - это тревожило Ханну, но на лошадей, похоже, действовало умиротворяюще. Она слышала, как Девин разговаривал с ними. Караковый стригунок, который несколько дней назад то и дело взвивался на дыбы и чуть было не сбросил Девина, шел за ним по пятам, как приклеенный.
        Сердце екнуло в груди у Ханны, когда она залюбовалась свободной походкой Девина. Кажется, она обречена испытывать роковое влечение к ковбоям - вернее, к одному-единственному ковбою, несмотря на все доводы здравого смысла.
        На нем была та же рубашка, что и в тот день, когда он впервые поцеловал ее, заметила Ханна. Девин был всего в нескольких шагах, когда она глубоко вдохнула и решилась заговорить.
        - Я принесла зарплату Си-Джея и печенье, - сказала она. - А еще, если ты не возражаешь, решила ехать на своей машине.
        - Черт возьми, конечно, возражаю!
        - Что? - Не ожидавшая такой бурной реакции, Ханна нахмурилась и автоматически посторонилась, когда Девин одним прыжком перемахнул через забор.
        - Какой смысл садиться за руль, если ты плохо себя чувствуешь? Почему бы вам с Джастином не поехать со мной и Си-Джеем?
        - С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?
        - Тебя выворачивает каждое утро с тех пор, как я сюда перебрался, - сухо пояснил Девин. - Вряд ли это вызвано отличным самочувствием.
        Ах ты умник-разумник! Во рту у Ханны вдруг стало до того противно, что она с трудом заставила себя сглотнуть.
        - Я предпочитаю добираться домой сама. Ты, наверное, захочешь встретиться с друзьями, посидеть…
        - Вот оно что! Но я не собираюсь ни с кем засиживаться, даже если выиграю. Это тебя беспокоит?
        Именно это Ханну и беспокоило, и она виновато уставилась на свои сапоги, припоминая, сколько раз ей приходилось часами ждать застрявшего где-то Трэвиса. Или хуже того - сколько раз он заставлял ее сидеть в полупьяной компании незнакомых ковбоев!
        - Трэвису нравятся посиделки? - тихо поинтересовался Девин.
        Щеки Ханны залились румянцем под его понимающим взглядом.
        - Я всего несколько раз ездила с ним на родео, но, похоже, это так. Я забеременела почти сразу после свадьбы и чувствовала себя ужасно, так что обычно оставалась дома. А потом, когда родился Джастин, мне было уже не до развлечений. Кроме того, дома всегда много дел…
        - Со мной такого не будет, Ханна. - Ей хотелось поверить хрипловатому голосу Девина, поверить, что с ним все будет по-другому. Затем он добавил: - Между прочим, со мной Си-Джей, так что ни о каких посиделках не может быть и речи.
        Это звучало убедительно, однако Ханна припомнила, что присутствие Си-Джея не помешало Девину расслабиться в Грили. Как не помешало ему и поцеловать ее…
        - Спасибо за предложение, но, право же, я чувствую… я чувствую… - Она почувствовала тошноту и быстренько сунула в руки Девину сумочку и пакет с печеньем.
        - Ханна!..
        Ханна зажала рот рукой и метнулась к дому. Несколько минут спустя она умылась холодной водой и почистила зубы. Приступ тошноты миновал, однако теперь самостоятельная поездка в город совсем не привлекала ее. И все же надо переговорить с Трэвисом. Выйдя из дома, Ханна увидела Девина - прислонившись к машине, он стоял, сложив руки на груди. Ее вещи он положил на пассажирское сиденье и, судя по решительному выражению его глаз, приготовился к спору, может быть, даже предвкушал его.
        - Я решила принять твое предложение.
        - Очень рад это слышать. - Девин сдвинул шляпу на затылок. - Ох и упрямица же ты, Ханна Риз!
        Она сделала книксен.
        - Благодарю вас, сэр.
        Девин ухмыльнулся, и Ханну как будто обдало теплом.
        Из амбара вышли мальчики, и Си-Джей застыл, увидев, как его отец, глядя сверху вниз, улыбается Ханне. На душе у Ханны стало тоскливо. Впрочем, если Девин и заметил неодобрение сына, он не подал виду, а лишь сказал:
        - Мы едем на родео вместе. Вы, ребята, готовы?
        Си-Джей с выражением страдания на лице уже подсаживал Джастина на заднее сиденье. Понимая, что парень обрадовался бы, если бы она передумала, Ханна села сзади. Джастин уже развалился в той же позе, что и Си-Джей, и даже шляпа была надета у него так же, как у старшего друга, - слегка набекрень.
        - Джастин, не забудь пристегнуть ремень.
        Однако сынишка придвинулся к ней поближе, обхватив ее за шею. Ханна прижалась щекой к его щеке, понимая, что он рад возможности побыть с Девином и Си-Джеем. Пожалуй, встреча с отцом тут ни при чем.
        Ничего, как только родео закончится, она постарается держаться подальше от Девина, чтобы уберечь сына от горечи нового расставания.
        Джастин нетерпеливо пошевелился, Ханна неохотно отпустила его и вдруг поймала на себе пристальный взгляд Си-Джея. Парень отвернулся, но она успела заметить горечь на его лице. Несомненно, он подумал о своей матери, и сравнение, вероятно, причиняло ему боль. Ханна ощутила жгучую ненависть к Джолин и едва сдержалась, чтобы не обнять мальчика, уверенная, что он с возмущением отшатнулся бы. Вместо этого она передала Си-Джею его зарплату и печенье, поблагодарив за хорошо исполненную работу. Девин забрался в машину, и через минуту они уже катили в город. Ханна подумала, что ей предстоит нелегкий день: с одной стороны - бывший муженек, с другой - Девин.
        Ехали они недолго, чуть больше часа, и с каждой милей Ханна чувствовала себя лучше. Как только они оказались на месте, Девин отвел ее в сторону и сообщил, что Трэвис, скорее всего, уже тут. Он с Си-Джеем направился в конюшню.
        И правда, кругом толпились ковбои и наездники, многие из них участвовали в утренних состязаниях. Трэвиса не было видно. Судя по тому, как вытянулось лицо Си-Джея, Джолин тоже.
        Джастин упрашивал мать пойти посмотреть проходящие на арене соревнования гуртовщиков, и Ханна обещала отвести его туда после того, как он позавтракает. Девин решил присоединиться к ним, и Ханна с трудом смогла скрыть радость от предстоящей совместной трапезы. Впрочем, скрытая отчужденность Си-Джея помогла ей сохранить видимость равнодушия.
        Они направились сквозь толпу ковбоев, конюхов и тренеров к одному из кафе, и материнский инстинкт непрестанно заставлял Ханну проверять, не отстал ли Джастин. Она испытала и другое чувство, глядя на трех черноволосых представителей сильного пола, что сопровождали ее, засунув руки в карманы джинсов и сдвинув черные шляпы на затылок. Мальчики могли бы сойти за братьев, причем нахмуренная физиономия Си-Джея подсказала бы стороннему наблюдателю, что парень не в восторге от общества младшего «надоеды».
        Ханна изумилась, сообразив, до чего легко ей удается идти рядом с Девином - настолько легко, что подол ее юбки то и дело касается его джинсов. Было нечто неуловимо притягательное в том, как они шли рядом, совсем близко, но все же соблюдая дистанцию, что-то напомнившее Ханне о ее родителях.
        - Если ты не против, я загляну в контору, посмотрю, какой номер мне выпал при жеребьевке, - сказал Девин.
        - Я тоже хочу! - безапелляционно заявил Джастин, и Ханна замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.
        Малыш даже не понял, что собирается делать Девин, ему было достаточно пойти с ним.
        - Думаю, мы с Джастином пойдем вперед и займем места на всех, - быстро ответила Ханна.
        - Ладно, жребий можно узнать и потом. - Девин пожал плечами и, усмехнувшись, добавил: - Оно и хорошо, а то еще у меня аппетит пропадет, если я узнаю заранее, какого мустанга предстоит объезжать.
        Закусив губу, Ханна осторожно осмотрелась по сторонам, недоумевая, как же это Девин не замечает взглядов других, ковбоев. Он встретил знакомого гуртовщика, тот церемонно поклонился каждому из спутников Девина, а затем, прищурившись, покачал головой. Улыбка задержалась на лице Девина. Ханна догадалась, что до него наконец дошло, как их воспринимают. Словно прочитав ее мысли, Девин нахмурился, глядя на нее сверху вниз. Он было заколебался, но затем замедлил шаг.
        - Наверное, ты права, в конторе, должно быть, полно народу. Мы с Си-Джеем найдем вас. - Он сказал это неохотно, и у Ханны заныло сердце.
        - Отлично. - Она попыталась уверить себя, что испытывает облегчение. Оставалось умаслить обиженного Джастина.
        - Как насчет сладких блинчиков? - предложила она, но сын застыл, глядя вслед Девину и выпятив нижнюю губу.
        - Я хочу пойти с Девином.
        - Девину надо работать. А тебе надо перекусить - это твоя работа.
        - Не хочу! - Губы Джастина дрожали, и Ханна прокляла свою настойчивость.
        - Давай пройдем вон в те ворота и посмотрим на состязания.
        Джастин милостиво согласился, но от внимания Ханны не ускользнуло, как он то и дело вертелся, стараясь разглядеть в толпе зрителей Девина или Си-Джея. Наконец мальчик повернулся спиной к арене, и Ханна, не в силах сдержаться, тоже обернулась, чтобы посмотреть. Однако в их сторону шел вовсе не Девин.
        Это был Трэвис. Ясное дело, не один.
        Пышная рыжеволосая девица, засунувшая руку глубоко в карман брюк Трэвиса, очевидно, исполняла при нем роль костыля, поскольку Трэвис шел, тяжело наваливаясь на ее плечо - видимо, после затянувшейся до утра попойки. Трэвис направлялся прямиком к ним, но Ханна сообразила, что он еще не узнал ни ее, ни сына.
        Она ждала, предвкушая его удивление. Щеки ее пылали от возмущения - сопровождавшая Трэвиса пышка была, конечно же, одной из его бывших пассий.
        Наконец Трэвис взглянул на нее - она была для него всего лишь очередной юбкой. Как Ханна и ожидала, это подействовало на него как ушат ледяной воды. Судя по его налитым кровью глазам, вчера он действительно крепко перебрал.
        Наслаждаясь моментом, Ханна безмятежно улыбнулась.
        - Привет, Трэвис.
        - Ну-ну-ну, вот так дела! Кажется, я знаю, что привело тебя сюда, Ханна… - Трэвис быстро пришел в себя.
        Но ведь, с горечью подумала Ханна, у него немалый опыт в таких делах. Ей стало почти жаль рыжеволосую девицу, до того бесцеремонно Трэвис отмахнулся от нее.
        Сознавая, что Джастин прижался к ней, она взяла сына за руку. Трэвис ухмыльнулся, глядя на малыша.
        - Ну, что, парень, ты пришел посмотреть, как твоего папку объявят победителем, а?
        Ханна почувствовала, как пальчики Джастина изо всех сил сжали ее руку, и испытала необоримое желание защитить сына, заслонить его от Трэвиса. Однако ответ Джастина прозвучал уверенно и упрямо - эту черту он унаследовал от нее:
        - А Си-Джей говорит, что выиграет Девин.
        Трэвис кривовато усмехнулся, но ему, похоже, было не до смеха, тем более что сзади него прозвучал наигранно-веселый голос Девина:
        - Си-Джей склонен к некоторым преувеличениям, однако я уверен, что выиграю.
        Ханна стиснула зубы, когда Девин и Си-Джей подчеркнуто ленивой походочкой подошли к ним. Не хватало только, чтобы Девин сцепился с ее бывшим, а ей так надо выцарапать из него алименты!
        Однако Девин стоял, с вызовом развернув плечи и жестко глядя на Трэвиса. Он кинул на нее вопросительный взгляд, и Ханна отрицательно качнула головой, показав на Джастина. Незачем ее сыну становиться свидетелем стычки между Девином и Трэвисом, как незачем и Девину вмешиваться в ее дела, пусть даже и с самыми лучшими намерениями.
        Но и от Трэвиса помощи было ждать нечего - он стоял перед Девином на редкость нагло для человека, который задолжал десятки тысяч долларов.
        - Говорят, ты пригрелся на моем ранчо? - Трэвис понизил голос и добавил: - Ты, Бартлетт, кажется, парень не промах, так и норовишь прибрать к рукам, что тебе не принадлежит!
        Девин засунул ладони за ремень джинсов.
        - А я так понимаю, Риз, тебе там больше вообще ничего не принадлежит.
        Ханна чуть не застонала - последнему дураку было ясно, что разговор идет не о ранчо. Она не нужна Трэвису, однако больное самолюбие ни за что не позволит ему смириться с тем, что кто-то другой считает ее желанной. А Девин, кстати, что-то не торопится с пояснениями, что ранчо интересует его исключительно с точки зрения работы, и все это мотает на ус подозрительно молчащий Си-Джей.
        Чувствуя, что еще немного, и мужчины заставят ее выйти из себя, Ханна не выдержала:
        - Вы, ребята, можете поболтать и после. Трэвис, я подумала, тебе будет приятно повидать Джастина. А мне надо кое-что с тобой обсудить.
        Трэвис задумчиво потер небритую щеку - жест, который, как помнила Ханна, говорил о желании увильнуть от дела. Она в упор смотрела на него, пока он не отвел глаза в сторону.
        - Мне пора идти готовиться к выступлению, я найду тебя попозже, Ханна. - Один уголок его рта приподнялся в улыбке, которая когда-то пленила Ханну, но теперь оставила ее совершенно равнодушной. - Мы выпьем за добрые старые времена.
        - У меня нет никакого желания пить с тобой, но поговорить нам надо.
        - Раз так, идите смотреть состязания, и пусть малыш увидит, как его отец получит серебряную пряжку победителя.
        - А Си-Джей говорит, что выиграет Девин, - упрямо повторил Джастин.
        - Ладно-ладно. Пока, парень, еще увидимся. - Трэвис устремился прочь, задев плечом Девина, который и не собирался посторониться.
        Ханна подумала, что оба они упрямы, как мальчишки. А она так и не сказала Трэвису о ребенке, которого носит под сердцем и который будет для него такой же обузой, как и Джастин. К глазам подступили слезы.
        Трэвис никогда по-настоящему не любил ее! Но ведь теперь и она его больше не любит. Эта неожиданная мысль придала ей сил, и она заморгала, стараясь прогнать слезы.
        - А куда он пошел? - спросил Джастин, и все они уставились в спину Трэвису, который, кстати, шагал в противоположную от арены сторону.
        - Он сейчас… просто занят, - неловко пояснила она.
        Солнце уже высоко поднялось и жгло ее так же немилосердно, как и накопившиеся неприятности. Девин обернулся к ней, и она поняла: стоит только попросить его о помощи, и все проблемы с Трэвисом будут решены. Однако она собиралась разбираться в своих делах сама. Кроме того, ей не хотелось, чтобы Трэвис испортил Джастину все родео.
        Не успела она отвлечь Джастина какой-нибудь выдумкой, как Си-Джей подал голос:
        - Если хочешь, пошли со мной. Мне надо вычистить денник.
        - Вот здорово! - Спохватившись, Джастин запоздало спросил: - Можно, мамочка?
        Си-Джей засунул ладони за ремень джинсов, копируя жест отца и не догадываясь, что только что навеки завоевал сердце Ханны. От нее не ускользнуло, каким понимающим взглядом он посмотрел вслед Трэвису, явно припоминая, как и его мать точно так же спешила избавиться от него.
        - Конечно, можно, - сказала Ханна сыну. Подождав, пока Си-Джей повернется к ней, она добавила: - Спасибо тебе.
        Он только пожал плечами, и мальчики зашагали прочь.
        - Он тебя совсем очаровал, а? - поддразнил Девин, и Ханна улыбнулась, решив про себя, что следует получше скрывать свои чувства.
        Хаина видела, что Девин беспокоится за сына. Догадываясь о причине его тревоги, она спросила:
        - Си-Джей надеется встретиться сегодня с матерью?
        - Скачки закончились вчера вечером, но, я полагаю, она задержится до окончания родео. - Девин, не скрывая раздражения, потер чисто выбритый подбородок. Всю неделю Джолин до Си-Джея и дела не было. Но ей нужны алименты, потому трудно предсказать, что она выкинет после родео. Может потребовать, чтобы Си-Джей остался с ней.
        - А вдруг Си-Джей не захочет уезжать с ней?
        - Захочет, - мрачно отозвался Девин.
        Она не нашлась что ответить. И снова, идя рядом с Девином к конюшне, Ханна ощутила неведомую ранее греющую близость, напомнившую ей о родителях.
        В конце концов они перекусили все вместе. Девина терзало беспокойство из-за возможных выходок Джолин, и у Ханны не хватило духу возразить, когда он повел всю компанию к кафе.
        Когда Девин поднялся, чтобы идти готовиться к выступлению, он достал из кармана билеты на первый ряд главной трибуны. Удивленная Ханна поблагодарила и пожелала ему удачи, но лишь после начала родео поняла, как им повезло. В бокс перед ней и Джастином завели рыжего необъезженного жеребца, и Ханна испытала странное волнение - наполовину страх, наполовину восторг. Мурашки пробежали у нее по спине. Конь приседал на задние ноги и показывал белки глаз, предупреждая о своем норове. Ханна подпрыгнула от неожиданности, когда мустанг вдруг пронзительно заржал, заглушая голос диктора, объявлявшего имя первого из участников состязания.
        Большинство необъезженных лошадей, которых Хаина видела раньше, продолжали беситься еще долго после того, как скидывали неудачливого укротителя.
        Эти соревнования всегда казались Ханне столь же опасными, как и попытки усидеть на спине быка. Она стала гадать, норовистой ли окажется лошадь, доставшаяся Девину.
        - Отец вытянул Гордого. - Си-Джей плюхнулся в кресло рядом с Джастином, удивив Ханну своим появлением. Надо думать, за это стоило благодарить Девина. Вероятно, он приказал сыну не оставлять Ханну с мальчиком. Парень тут же взял на себя роль комментатора, с воодушевлением объясняя: - Знаете, его так не зря назвали. В этом году он никого к себе не подпустил. Говорят, вроде как бешеный. Если отец с ним справится, считайте, приз у него в кармане.
        - Девин справится, - поддакнул верный Джастин.
        Ханна от всего сердца надеялась, что так и будет.
        Когда первый жеребец сбросил всадника и тот, описав дугу, ударился об ограждение арены, Ханна вместе с большей частью зрителей горестно ахнула.
        - Не зевай, растяпа, - холодно прокомментировал Си-Джей, как будто всадник мог что-то изменить. - Девин бы с ним справился, - вздохнул Джастин, словно и правда разбирался в родео.
        Трэвис взобрался на лошадь в боксе номер три. Ханна наклонилась вперед и, пытаясь воодушевить сына, сказала:
        - Смотри, вон папа.
        А сама подумала, что новехонькие ковбойские штаны из алой кожи с длинной бахромой, в которых красовался Трэвис, обошлись ему, должно быть, недешево.
        Джастин ничего не ответил. Он молча смотрел на арену, а затем взглянул на Си-Джея, словно ожидая неизбежной критики.
        Си-Джей опасливо посмотрел на Ханну. Она молчала, и, все понимая, Си-Джей заговорил:
        - Он пустил в ход шпоры, но судьи не станут это засчитывать как ошибку, потому что его лошадь заартачилась перед выходом из бокса и он не стал зря рисковать.
        Ханна подумала, что это вполне в стиле Трэвиса.
        А Си-Джей добавил, и Ханна не сомневалась, что это ради Джастина:
        - Он неплохо выступил, просто лошадь попалась такая. Следующий номер у отца.
        Теперь Ханна сидела на самом краешке. Девин был великолепен в черной рубашке и шляпе, в стильных штанах из лиловой с черным кожи, разумеется, отороченных бахромой и с его инициалами сбоку. Он надвинул на лоб шляпу и принялся разбирать уздечку. Ханна затаила дыхание.
        Стоило ему вскочить в седло, как черный жеребец захрапел и начал нервно переступать, норовя прижать всадника к стенке бокса. Девин приподнялся на стременах, а затем резко опустился на спину животного, уверенно держа узду рукой в кожаной перчатке. Он быстро кивнул, и не успела Ханна глазом моргнуть, как конь пулей вылетел из бокса.
        Человек и животное двигались словно единое целое, стремясь одолеть друг друга. Девин умело пустил в ход серебряные шпоры, сверкнувшие на солнце. Колени его были сдвинуты почти к самой шее жеребца, что помогало ему - и помогло! - удержаться в седле.
        Прозвучал сигнал таймера. Девин ловко перескочил с фыркающего, покрытого пеной мустанга на лошадку, которую ему подвели, а затем грациозно соскочил на песок. Приветствуя ревущую от восторга толпу, он на мгновение приподнял шляпу, и Ханна заметила, что прядь черных волос прилипла к его лбу. На лице Девина блеснула белозубая улыбка, и с дрожью в сердце Ханна впервые поняла, сколь многим Девин готов пожертвовать ради сына.
        Он посмотрел прямо на них, затем поклонился и ушел с арены. Мальчики прекратили вопить и хлопать, чтобы лучше расслышать оценки Девина, а затем снова разразились криками и свистом, когда было объявлено, что у Девина второй результат. Ханна приказала себе не думать о Девине, а сосредоточиться лучше на том, что Трэвис сегодня не заработал ровным счетом ничего, а значит, у него есть отличный предлог не платить алименты.
        - А мама Си-Джея умеет ездить верхом. - Делясь с Ханной столь важными сведениями, Джастин сказал это почти благоговейным тоном, даже не подозревая, что Ханна ощутила, как в ней развивается комплекс неполноценности, словно умение ездить верхом являлось непременным атрибутом материнства.
        - Мне всегда хотелось научиться ездить верхом, - ответила она, надеясь хоть так не уронить себя в глазах сына.
        - Вы живете на ранчо, и у вас наша лошадь. - Си-Джей не смог удержаться от соблазна легонько поддеть ее. - И не умеете ездить?
        - В юности мне всегда хотелось иметь лошадь, но у меня ее никогда не было. Потом я вышла замуж и перебралась на ранчо, но мне было не до того, ведь Джастин только что родился. И потом, Трэвис… В общем, Трэвис не мог ничему научить меня, потому что все время был занят.
        Си-Джей взглянул на нее почти по-взрослому понимающим взглядом, а затем уставился на арену, которую подготавливали к состязаниям гуртовщиков. Спустя мгновение он ворчливо добавил:
        - Может, отец мог бы вас поучить. Чер-р-р… Честно говоря, он научил меня ездить, когда я был совсем малышом.
        Выходит, есть еще надежда, подумала Ханна. И снова ей захотелось обнять Си-Джея. Она чувствовала, что он постепенно оттаивает, возможно сам того не замечая.
        Ханна попыталась спокойно ответить:
        - Я запомню твое предложение, Си-Джей. Ну, ребята, как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь похолоднее? Я угощаю.
        Мальчикам и правда хотелось пить. Ханна поднялась, наслаждаясь легким прохладным ветерком. День выдался на редкость жаркий.
        - Почему бы вам не остаться и не посмотреть дальше? Мне все равно хочется размять ноги.
        А еще ей надо отделаться от мысли, что Девин будет когда-либо учить ее чему-либо. Хватит и того, что от его поцелуев у нее голова идет кругом!
        Повесив сумочку на плечо, она устремилась в сторону кафе. Там уже выстроилась длинная очередь, и Ханна решила попытать счастья попозже. Упустить состязание гуртовщиков ей не хотелось.
        Стараясь держаться с краю толпы, она вдруг увидела Трэвиса. Он пристально смотрел на нее, вернее, на складки платья, которые ветер услужливо расправил на ее округлившемся животе. Ханна замедлила шаг и направились к нему. Нет смысла откладывать разговор на потом. Ноздри Трэвиса раздувались, и нарочито безразличный голос не обманул Ханну.
        - Ну-ну… Ты уже понесла от Девина?
        У Ханны сжалось сердце, когда она поняла: он надеялся на это и одновременно боялся, что окажется не прав.
        - Это твой ребенок, Трэвис. Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
        - Черт побери, Ханна! - Трэвис схватил ее за плечо. Как ты могла это допустить?
        - Я, так же, как и ты, не знала, что смогу забеременеть! - вспылила Ханна, жалея, что они не одни. Понизив голос, она добавила: - Это случилось как раз перед разводом. Может, тебя все же порадует мысль о том, что у нас дети?
        Его пальцы впились ей в плечо еще сильнее, но Ханна решила стерпеть и не бороться с ним. Куда более жгучую боль причинили ей его слова.
        - Да знай я, что ты залетишь, ноги бы моей не было на ранчо!
        Прежде чем Ханна успела придумать достойный ответ, позади нее раздался голос Девина:
        - Отпусти-ка ее, Риз.
        Ханна круто обернулась и чуть не потеряла равновесие. Ей стало по-настоящему страшно, когда она увидела, с какой неприкрытой угрозой смотрел Девин на ее бывшего мужа. В руке у него были стаканчики с холодным питьем, которое он, судя по всему, нес ей и мальчикам, и на запыленных сапогах застыли капли ледяной влаги. Щеки Ханны запылали от стыда, едва она сообразила, что Девин, несомненно, слышал, как мерзко говорил с ней Трэвис.
        - Девин, я справлюсь, - сказала она. - Мы всего лишь разговариваем.
        Мужчины словно не слышали ее.
        - Не лезь не в свое дело, Бартлетт, - предостерег Трэвис, делая шаг вперед.
        - Отныне это и мое дело. - Девин швырнул стаканчики на землю и тоже шагнул вперед.
        - Девин, не надо! - Ханна попыталась поймать его руку. Это было ошибкой. Трэвис воспользовался секундным замешательством соперника, чтобы точным апперкотом в челюсть сбить Девина с ног.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        Девину показалось, что он видит звезды. Челюсть тупо ныла, а во рту чувствовался противный соленый вкус. Наконец он вспомнил, как Трэвис ударил его. Лежа на спине, он сообразил, что видит вовсе не звезды, а блики солнца, заслоненного от него волнистыми волосами Ханны. Девин заморгал, пытаясь заставить мир снова обрести четкость линий, и только тут заметил, что вокруг него собрались несколько ковбоев. Они стояли в мрачном молчании, словно над покойником.
        Однако внимание его было обращено на Ханну.
        Ошибки быть не могло - она сердита на него. Ее глаза, казалось, прожигали его насквозь, и Девин с возмущением подумал, что ей следует злиться на Трэвиса. Понятно, что он скверно обращался с ней. Кулаки Девина сами собой сжались, и он заставил себя сесть.
        Разумеется, Трэвиса и след простыл.
        Ханна присела рядом с ним, доставая из черной сумочки бумажный платочек.
        - У тебя губа разбита.
        Девин подумал, что это сущие пустяки по сравнению с неодобрением на ее лице.
        - Дев, а здорово этот паразит тебе врезал, - посочувствовал один из ковбоев.
        - Да ладно, - лениво протянул второй. - Поквитаться можно и в другой раз.
        Ханна взглянула на них с такой яростью, что их как ветром сдуло.
        - Давай-ка отряхивайся и приходи, - обернувшись, крикнул Девину самый храбрый из них. - Тебе скоро выступать.
        Однако Девину хотелось, чтобы Ханна поухаживала за ним. Руки ее были такими нежными, а взволнованное лицо таким сочувственным, что Девин зажмурился от удовольствия. Непослушные прядки спадали на ее раскрасневшиеся щеки, выбиваясь из-под заколки с искусственным жемчугом. Ему было приятно, что она надела то же самое платье, что было на ней в день, когда он впервые поцеловал ее. Платье скрывало колени, однако ему отлично была видна гладкая, как атлас, кожа ног над голенищами черных ковбойских сапожек. Девин усмехнулся при мысли, что сочетание джинсовки с жемчугом может быть настолько будоражащим.
        - И ничего тут нет смешного. - Ханна перестала вытирать с его лица кровь и снова нахмурилась. - О чем ты думал, затевая драку с Трэвисом? И как теперь прикажешь мне с ним говорить?
        Усмешка сползла с лица Девина. Ему не хотелось, чтобы Ханна разговаривала с Трэвисом, не хотелось, чтобы он прикасался к ней.
        - Кажется, Трэвис собирался распускать руки, а вовсе не мирно беседовать.
        - Он бы не обидел меня. Он никогда не поднимал на меня руку. Он просто… - Ханна безуспешно пыталась подобрать нужные слова, и в глазах ее блеснули слезы.
        - Нет, Ханна, он обидел тебя. Хотя на первый взгляд это и не было заметно.
        - Больше этому не бывать! - Ханна смахнула со щек слезы, и Девин готов был зааплодировать ее выдержке. - А о себе ты подумал? Как же ты сумеешь получить с него деньги за лошадь, если вы поцапались?
        Девин с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться ее наивности. Черт возьми, да он еще в первый день родео дал понять Трэвису, что у них есть незаконченное дельце. Гони деньги или возвращай лошадь назад - тут и говорить не о чем. Однако он знал, что проблемы Ханны так просто не решить, несмотря на всю ее храбрость. С каждым днем ему все больше хотелось снять с ее плеч груз всех неприятностей. Понимая, что говорить об этом сейчас не время, он ответил:
        - Я найду управу на Трэвиса. Может быть, тогда никто не будет удерживать меня за руку…
        - Девин Бартлетт, я не собираюсь извиняться. Тебе незачем было начинать драку.
        Но Девин придерживался несколько иного мнения, а потому сухо заметил:
        - Вообще-то, Ханна, я так и не сумел ответить ему.
        Довольный тем, как она надула губы, Девин отряхнулся, разыскал шляпу, надел ее, а затем поднялся на ноги, помогая встать и Ханне.
        Они стояли вплотную друг к другу, и тень от его шляпы падала на позолоченное солнцем лицо Ханны.
        Он коснулся ладонями ее плеч и понял, что не хочет отпускать Ханну, до того приятно было ощущать ее мягкую кожу. Он почувствовал, как она напряглась и все-таки продолжала смотреть на его губы. Приободренный, он пробормотал:
        - Кажется, мое ранение требует экстренного лечения, скажем чего-нибудь теплого и мягкого…
        Его нежный поцелуй длился, пока ресницы Ханны, затрепетав, не прикрыли ее глаза. К счастью, обошлось без случайных зрителей - он догадывался, что это огорчило бы Ханну. Она вздохнула, и Девин ощутил мужской голод, однако отпустил ее. Так надо.
        Ханна снова набросила на плечо ремень сумочки, и Девин заметил, что руки у нее слегка дрожат. Затем она на всякий случай осмотрелась по сторонам и спросила:
        - Ты не забыл, тебе сейчас выступать?
        - Да я оседлаю их в два счета, - усмехнулся Девин.
        - Да, ребята надеются на тебя. - Ханна упомянула их детей, и улыбка опять сползла с ее лица. Возможно, как и Девин, она вспомнила, почему им не следует целоваться. Он окончательно уверился в этом, когда она коснулась ладонью живота, словно желая приласкать ребенка, которого носила. - Мне, наверное, лучше вернуться на трибуну.
        После того как она ушла, Девин постоял минутку, взвешивая все «за» и «против». Прикрыв глаза, он снова увидел, как Ханна аплодировала на трибуне, когда он закончил выступление, с горящими глазами, задыхаясь от волнения, а рядом с ней возбужденно подскакивали мальчишки… В тот момент он почувствовал, что вот так все и должно быть. И это заставило его всерьез задуматься о том, какой была бы его жизнь, если бы центральное место в ней заняли Ханна, дети, ранчо, родео.
        Девин спохватился, вспомнив, что подобные мечты посещали его и раньше. Однако сейчас он никак не мог от них отделаться. Как не мог забыть и незнакомое чувство, охватившее его, когда он услышал вопрос Трэвиса, не от Девина ли будущий ребенок Ханны. Обо всем этом Девин думал, решив во что бы то ни стало выступить лучше Трэвиса.
        Пожалуй, победа была для него не так сладка, как последовавший за ней поцелуй Ханны. Девин не стал единоличным победителем, однако сумел переиграть Трэвиса, а это для него теперь важнее всего. Трэвис не выиграл вообще никаких призов и, следовательно, не заработал ни гроша. Девин понимал, что у Ханны остается все меньше шансов получить алименты. Рассчитав, что она, наверное, захочет разыскать Трэвиса, он решил подождать у конюшни и ее, и мальчиков. Надо полагать, Ханна не обрадуется, узнав, что и лошадь Трэвиса, и его снаряжение уже исчезли, словно испарились.
        Девин прицепил трейлер к грузовику, а затем припарковался возле конюшни. Наверняка ковбой из Калифорнии крутится неподалеку, рассчитывая купить у него лошадь. Вылезая из грузовика, Девин заметил сквозь приоткрытую дверь платье Ханны и ее блестящие волосы. Мальчиков не было видно, а в конюшне стояла тишина - большинство ковбоев еще не вернулись с арены. Однако Ханна была не одна. Узнав хорошо знакомый ему ярко-малиновый атлас, Девин как можно тише прикрыл дверцу грузовика и медленно двинулся вперед, настороженно, как мужчина, готовый вмешаться в разговор двух женщин: той, что принадлежала ему раньше, и той, что желанна ему теперь.
        Он не видел Джолин больше месяца. Тогда она воскресным утром заехала в квартиру, которую он снимал в Седалии, и привезла собравшегося к ней на все выходные Си-Джея, хотя сама только и говорила о родительских правах и алиментах. Ее ждали родео и очередной мужчина, а Си-Джей помешал бы. Однако родео закончилось, и Девин напрягся, гадая, что за фокус Джолин припасла на сей раз.
        Она всегда любила одеться поярче, вот и сегодня на ней был костюм профессиональной наездницы: бахрома везде, где только можно, и атлас «в облипочку».
        Длинные черные волосы свободно спадали по ее прямой спине из-под полей дорогой ярко-малиновой шляпы. Легко было понять, почему когда-то от одного ее вида у него начинало стучать сердце. Но теперь он недоумевал, как можно было не рассмотреть под всеми ее нарядами холодное, бесчувственное сердце.
        Кажется, женщины не заметили его появления, и Девин шагнул в тень у самой двери - из-за любопытства он чуть не забыл об осторожности.
        - Вы, должно быть, Ханна, которая печет печенье, - говорила Джолин, сообразив, что Ханна неспроста ждет возле денника с лошадью Девина.
        Вероятно, Си-Джей говорил матери о Ханне, и, пожалуй, с одобрением, судя по снисходительному тону Джолин. Девин догадался, что дело тут в женском самолюбии, а Си-Джей ни при чем. Видимо, Джолин пыталась понять, какое место занимает Ханна в жизни Девина.
        Но ведь этим занят и он сам!
        - Да, я Ханна Риз.
        Девин узнал холодок в голосе Ханны.
        - Си-Джей не говорил, что вы беременны. Сказал только, что Дев арендует у вас конюшню.
        Хотя Джолин было далеко до наглости Трэвиса, в голосе ее отчетливо слышалось подозрительное сомнение.
        - Си-Джей не знает, что я жду ребенка, я еще никому не говорила.
        - Ну уж Девин-то заметил, - знающим тоном протянула Джолин.
        Девин увидел, как она медленно провела ладонями по своему плоскому животу и обхватила тонкую талию.
        Ему стало противно.
        - Да, он… заметил.
        - Надо полагать, многие позабавились, когда Трэвис и Девин сцепились из-за вас.
        Девин поморщился, потирая рукой ушибленную челюсть. Осведомленность Джолин не была для него сюрпризом.
        - У Девина с Трэвисом просто вышло недоразумение, - быстро пояснила Ханна.

        - Надо думать, из-за того, что Девину пришлось по душе ваше гнездышко. Трэвис оставил вам классное ранчо, насколько мне известно.
        Девин снова поморщился, догадываясь, что Ханна сочтет оскорбительной саму мысль о том, что Трэвис ей вообще что-нибудь оставил.
        - Кажется, оседлая жизнь в захолустье вас вполне устраивает. Лично я решила сделать карьеру, ведь мой сын уже взрослый, - заметила Джолин.
        Это подросток-то тринадцати лет, весь в терзаниях и метаниях? - едва не взорвался Девин.
        - Мне всегда хотелось научиться ездить верхом.
        Признание Ханны застало Девина врасплох, и он даже забыл о своем гневе. Однако его поджидало еще одно откровение.
        - После того как малыш родится, Девин будет учить меня верховой езде.
        Джолин тем временем предостерегла Ханну:
        - Нет, милочка, он вряд ли выдержит на одном месте так долго. Родео проникает мужчине в кровь, точно так же, как и любимая женщина становится частью его самого.
        Ох уж эти женщины! Девин и не предполагал, что они могут прибегать к таким грязным приемам. Даже предательский удар Трэвиса показался ему сущим пустяком. Не дожидаясь, пока Джолин попытается намекнуть Ханне, что она все еще его любимая женщина, Девин решил вмешаться. У него даже улучшилось настроение при виде их удивленных лиц.
        Ханна густо покраснела, поняв, что он слышал ее вранье. Джолин, сообразив, что он слышал ее шпильки, фальшиво улыбнулась.
        - Дев, радость моя, я только что познакомилась с твоей подружкой. Си-Джей рассказал мне, что ты снимаешь у нее конюшню.
        - Все так. - Девин напрягся, видя, как Джолин, соблазняюще покачиваясь, подошла к нему и тряхнула длинными волосами.
        - Берегись Трэвиса Риза, говорят, он выдумщик на разные пакости.
        - В данный момент меня беспокоят отнюдь не его выдумки, - ответил Девин, глядя ей прямо в глаза. Она делано рассмеялась и, проходя мимо него к двери, намеренно коснулась его грудью.
        Он даже не посмотрел ей вслед - насмотрелся в свое время. Вместо этого он с удовольствием взглянул на разрумянившиеся щеки Ханны. Глаза ее блестели, подтверждая его догадку, что виной всему не смущение, а лукавая хитринка.
        - Значит, это твоя бывшая жена.
        - Ага, Джоли. - Если повезет, в ближайшее время они не увидятся. Девин шагнул к Ханне. - Значит, ты мечтаешь научиться ездить верхом?
        - Да, всегда хотелось.
        - Но я не припомню, чтобы ты просила об этом меня.
        Девин сделал еще шаг, и теперь Ханна отступила.
        Еще один - и она оказалась у самой стены. Девин оперся ладонями о стену, наклонился к ней, повинуясь властному зову желания.
        - И это все, чего ты хочешь от меня, Ханна?
        Она зажмурилась и прошептала:
        - Не знаю…
        Но он-то знал! Девин протянул руку к верхней пуговице ее платья.
        - Трэвис купил тебе это платье?
        Звук его хрипловатого голоса заставил Ханну открыть глаза и быстро ответить:
        - Нет.
        Она понимала, что Девин хочет поцеловать ее, однако возле конюшни послышались голоса детей. Ханна и Девин шарахнулись в разные стороны, когда ребята вошли в конюшню, но, судя по подозрительной мине Си-Джея, сделали это недостаточно проворно.
        Джастин радостно приветствовал их, а затем стал рассматривать лошадь Девина. Си-Джей сразу заметил, что губа у Девина разбита.
        - Пап, кто тебе врезал?
        - У нас с Трэвисом вышло недоразумение.
        - Ты, верно, врезал ему?! - Си-Джей был так уверен в победе отца, что и Ханна, и Девин поморщились. Си-Джей не замедлил поинтересоваться: - Ну что, вернет он нам Ракету?
        - Дело не в лошади, Си-Джей.
        - Тогда почему вы подрались?
        Девин в явном замешательстве посмотрел на Ханну.
        Этого взгляда было достаточно для Си-Джея, и мальчишка ахнул с недоверием, которое отнюдь не польстило Ханне.
        - Вы что, подрались из-за нее?
        - Си-Джей! - почти зашипел Девин, и у Ханны упало сердце. Судя по всему, Девин предстал перед сыном в невыгодном свете, неохотно поясняя: - Собственно говоря, драки-то и не было. Трэвис застал меня врасплох и сбил с ног.
        - Он сшиб тебя? - Си-Джей силился понять невозможное, и Ханне стало жаль Девина. Выразительно помолчав, паренек осуждающе заявил: - Ты сам твердил мне: «Никогда не ввязывайся в драку, если дело того не стоит. Но уж если дело стоящее, то нужно постараться и победить».
        Девин принял удар, не дрогнув, но Хаина поняла, что его расстроили слова сына.
        - Си-Джей, это я виновата…
        - А кто же еще! - огрызнулся Си-Джей, и в глазах у него блеснули слезы.
        - Мы поговорим об этом позже, когда будем одни, - в тихом голосе Девина слышалось предостережение.
        - Не хочу я ни о чем говорить! - Си-Джей попятился. - Я сейчас встретил маму. Она говорит, я могу пожить с ней некоторое время. - Он глубоко вздохнул. - Я уезжаю.
        Девин несколько томительно-долгих мгновений в упор глядел на сына. Ханна понимала, что они обижены друг на друга. Тем не менее Девин спокойно сказал:
        - Ты уверен, что этого хочешь?
        Си-Джей кивнул.
        Ханна закусила губы, чтобы не возразить. После встречи с Джолин она не сомневалась, что красотка хочет просто использовать Си-Джея, ей нужны только алименты на сына.
        Лицо у Девина смягчилось. Он полез в карман за бумажником, вытащил несколько банкнот и протянул их Си-Джею.
        - Думаю, тебе это пригодится.
        - У меня есть деньги.
        Девин мрачно затолкал банкноты обратно в бумажник.
        - Ладно, сынок, обещай звонить мне каждую неделю и дай знать, если тебе будут нужны деньги или если захочешь, чтобы я приехал за тобой.
        - Мне пора… - На пороге Си-Джей помедлил, затем обернулся к Ханне. Несмотря на всю показную независимость, он обратился к ней с обезоруживающей неуверенностью: - А как же моя работа?
        - Если Ханна не возражает, я подменю тебя, пока ты не вернешься, - ответил ему Девин.
        Си-Джей взглянул на отца, и на долю секунды Ханне стало страшно, что из-за обиды и разочарования паренек вот-вот заявит, что не собирается возвращаться.
        Она быстро заверила:
        - Я не возражаю.
        - Спасибо, - пробормотал Си-Джей и вышел из конюшни.
        Джастин тут же сорвался с места, устремившись за Си-Джеем. Ханна поспешила к двери. Малыш догнал Си-Джея, они остановились, и Си-Джей что-то ему сказал.
        Девин неслышно подошел к Ханне и коснулся ее плеча. Она обернулась к нему и опять удивилась его спокойствию:
        - Ты не можешь вот так отпустить его!
        - По закону я не имею права мешать ему видеться с матерью. Даже если я силой заставлю его остаться, это обернется против меня.
        В глубине его потемневших глаз проглядывало безысходное отчаяние. Горло у Ханны перехватило, но она сумела выговорить:
        - А куда же Джолин его увезет?
        - Она направляется на родео в Лавленд, а оттуда в Колорадо-Спрингс. По-моему, если в Лавленде она хорошо выступит и получит награду, то вряд ли оставит Си-Джея у себя. Надеюсь, что, разочаровавшись в Джолин, Си-Джей не будет винить во всем себя.
        Девин нежно сжал ей руку, и Ханна догадалась, что он пытается успокоить их обоих. Затем она взглянула на Джастина. Мальчик, опустив голову, сказал:
        - Си-Джей говорит, мне нельзя с ним ехать.
        - Он ненадолго поедет погостить у своей мамы, - объяснила ему Ханна. Затем, обернувшись к Девину, сказала: - Если ты не против, присмотри за Джастином, а я пойду разыщу Трэвиса и спрошу об алиментах.
        - Ханна, Трэвис уехал.
        Она даже не сразу поняла его.
        - Не может быть! Да ведь он даже не попрощался с Джастином! - В душе у Ханны вспыхнул, но быстро перегорел горький гнев - иного от Трэвиса она и не ждала.

        До появления ковбоя из Калифорнии разные дела отвлекали всех от мыслей об уехавшем Си-Джее. Ковбой наконец пришел, и сделка состоялась. Девин по крайней мере выглядел довольным. Ханна расслышала голос калифорнийца:
        - Девин, у тебя на редкость счастливое лассо. Продолжай в том же духе, и через пару лет финал национальных состязаний в Вегасе у тебя в кармане.
        Ханна вспомнила, как Си-Джей говорил приблизительно то же самое: если бы отец не бросил выступать… Сейчас она по-иному восприняла эти слова, зная отношение Девина к родео.
        - Я теперь в основном занимаюсь лошадьми. - По бесстрастному ответу Девина трудно было понять, хорошо это для него или плохо.
        Домой они ехали молча. Джастин почти сразу же заснул, Ханна знала, что Девии думает о сыне. Сама же она предавалась тягостным раздумьям о том, насколько осложнится ее жизнь в финансовом отношении, алиментов ей теперь не видать. По сравнению с проблемами Девина ее проблемы казались пустяковыми - ведь ее сын с нею. Ханна молила Бога о том, чтобы и Си-Джей поскорее вернулся.
        Солнце уже почти село, когда они свернули к ранчо.
        Девин притормозил, и Джастин проснулся. Обхватив Ханну и прижавшись к ее коленям, он пробормотал:
        - Мамочка, отнеси меня.
        Ханна сжала губы, поглаживая растрепанные кудряшки мальчика. Он искал утешения не потому, что устал. Его тоже огорчил отъезд Си-Джея.
        - Что скажешь, если до дома ты прокатишься на мне, а мама отопрет дверь?
        Конечно, Джастин не возражал.
        Ханна встретилась глазами с понимающим взглядом Девина. Наверное, пришло время сообщить Джастину, подумала она, что у него будет братик или сестричка.
        Они дошли до дома, Ханна отперла дверь и обернулась, когда Девин опустил ее сына на пол. Не успел Девин выпрямиться, как ручонки Джастина обвились вокрут его шеи, крепко обнимая. У Ханны заныло сердце - она понимала, что Джастин все сильнее привязывается к Девину. Мальчик наконец разжал руки и побежал в свою комнату, а Девин медленно выпрямился, и боль в его глазах подсказала Ханне, что сейчас он думал о своем сыне. Ей стало отчаянно жаль его.
        - Спасибо, Девин.
        - Да ладно, было бы за что… - вздохнул он. - Спокойной ночи, Ханна.
        Время было уже позднее, и Ханна засиделась на кухне. Похоже, ей будет не хватать вечерних визитов Девина на крыльцо. Не хватать мужских взглядов при лунном свете… Она уже протянула руку к выключателю, когда на крыльце послышались шаги Девина. Внезапно ее охватило чисто женское раздражение. Он снова застал ее врасплох - снова в пижаме, только на этот раз розовой, да еще с мокрыми после душа волосами, наспех прихваченными розовой заколкой, из-за чего она становилась похожа на школьницу. Девин легонько постучал. Она открыла дверь и даже в полутьме увидела, как потемнел синяк от удара Трэвиса. Девин успел принять душ и побриться, и Ханна с наслаждением вдохнула пряный аромат лосьона. Несколько мгновений она смотрела на него и вдруг сообразила, что и Девин занят тем же самым. Взгляд его, как и в прошлый раз, скользнул к ее босым ступням, а затем вновь поднялся и замер на уровне верхней розовой пуговки на пижаме. Его желание было вполне очевидно. Девин наконец посмотрел ей в лицо, и Ханна отвела глаза, обратив внимание на шляпу Джастина в его руке.
        - Я подумал, утром Джастин захочет ее надеть.
        - Еще как захочет!
        Девин медленно отдал ей шляпу, и Ханна буквально услыхала его мысли о том, как было бы хорошо, если бы и Си-Джей был сейчас на ранчо и мирно спал себе, как Джастин. Она открыла дверь пошире и отошла в сторону, зная, что, тоскуя по своему сыну, Девин обязательно зайдет.
        Он шагнул через порог. На длинном деревянном столе стояла ваза с настурциями, и Девин коснулся оранжевого цветка пальцем, причем, Ханна отметила, сделал это до того нежно, что цветок даже не дрогнул.
        - Как красиво.
        - Это Джастин собрал для меня. - Ханна улыбнулась, поставила кувшин с лимонадом на стол и достала из шкафчика стаканы. - Мне удалось унять его раньше, чем он опустошил всю клумбу.
        - Ты бы не рассердилась, по крайней мере не слишком, - со знанием дела заметил Девин.
        На его губах появилась улыбка, но в глазах проступила такая печаль, что Ханна поняла: он думает совсем не о Джастине, а о Си-Джее. Лицо ее вытянулось, и, видя это, Девин перестал бодриться.
        - Не могу не думать о Си-Джее. Я знаю, что он не нужен Джолин, но не могу не тревожиться… вдруг он не вернется!
        - Ох, Девин! Парень боготворит тебя. Рано или поздно он обязательно вернется домой независимо от влияния Джолин.
        - Да, остается надеяться. - Девин грустно улыбнулся. - Хотя я не так уж уверен насчет «боготворения».
        - Си-Джей хочет стать профессиональным ковбоем, как ты. Он сам сказал мне при первой встрече. - Ханна улыбнулась.
        - Ты ему нравишься, Ханна. Он пытается подавить это в себе, но ты ему очень нравишься.
        - Да, мне тоже так кажется.
        - А сегодня он разочаровался во мне, когда я уступил Трэвису в драке.
        Девин бережно, словно к цветку, прикоснулся к ее щеке, затем расстегнул заколку. Спутанные влажные пряди рассыпались по плечам. Девин нежно провел теплой ладонью по ее волосам и прижал Ханну к себе. Его губы прильнули к ее мягким губам с такой требовательной лаской, что Ханна не устояла. Вцепившись обеими руками в его рубашку, она потянулась навстречу его поцелую, и каким-то непостижимым образом вся ее округлившаяся фигура оказалась под надежной защитой его стройного, мускулистого тела, заставляя ее почувствовать себя женственной и желанной. Он обнял ее за плечи, привлекая еще ближе к себе. Ханна ощутила его отчаяние и глубоко затаенную боль. Ему хотелось забыть, забыться. И ей тоже хотелось. Однако так она не станет ему помогать. Разжав руки, она уперлась ладонями в грудь Девина и отвернулась от него.
        - Ханна! - Его хрипловатый голос прозвучал так напряженно, что она чуть не дрогнула.
        - Отпусти меня…
        Когда он отпустил ее, взгляд его требовал объяснения.
        - Трэвис использовал меня, и я не хочу, чтобы это случилось снова.
        Глаза Девина потемнели от вспыхнувшего гнева. Он отступил назад, и скрип его сапог показался Ханне таким же пронзительно-резким, как и его слова.
        - Одно дело, когда человека бессовестно используют, и другое - когда в нем нуждаются в трудную минуту. - Он прошел мимо нее и, выходя на крыльцо, тихо-тихо прикрыл за собой дверь, однако Ханна догадалась, каких неимоверных усилий ему стоило сдержаться…
        Медленно тянулись минуты. Измучившись от бессонницы, Ханна погладила мягкие перышки в своей ловушке для снов, словно пытаясь умилостивить подушку. Потом легла поудобнее на бок и зажмурилась. Она старалась не думать о Девине. А еще она отчаянно пыталась не представлять себя замужем за профессиональным ковбоем, чемпионом родео, который любил бы ее.
        Пыталась… Но все равно увидела это во сне.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Утром Ханну разбудили золотистые лучи солнца, врывавшиеся в окно. Она проспала, и доказательством тому был звонкий голосок Джастина, доносившийся из кухни. Ханна торопливо вскочила, а затем, спохватившись, накинула халатик. Если только Джастин не говорит сам с собой и не беседует по телефону, у них гость. Босиком Ханна, спустилась в холл. Джастин выглядывал на крыльцо, а там стоял Девин - в выгоревшей красной рубашке и джинсах он напоминал ковбоя с картинки. Припоминая, как он был рассержен, когда ушел от нее накануне вечером, Ханна настороженно взглянула на него.
        - Девин говорит, в конюшне котята!
        - Я решил, парень захочет пойти взглянуть на котят. - Непринужденный голос Девина противоречил беспокойству, которое она почувствовала в нем.
        - Можно, мамочка? Я уже оделся!
        Ханна с трудом сдержала улыбку.
        - Конечно. Я и сама сейчас приду.
        Девин подошел к Ханне, и от его озабоченного голоса у нее сжалось сердце.
        - С малышом все в порядке? - тихо спросил он.
        Озадаченная, Ханна положила руку на живот.
        - Конечно…
        - Ты обычно встаешь ни свет ни заря. - Девин повертел в руках шляпу. - А сегодня я и корм лошадям задал, а тебя все не было видно. Понимаешь, я начал думать… потом начал волноваться. - Он замолчал, немилосердно крутя свою шляпу. - Теперь-то я вижу, что с тобой все в порядке.
        «Было в порядке, пока ты не явился», - так и подмывало Ханну сказать.
        - Все хорошо. И с малышом тоже.
        Руки Девина были шершавыми и теплыми, и, когда он в ответ сжал ее пальцы, сердце Ханны снова затрепетало.

        - Ты уверена?
        Уверена она была в одном: если и дальше будет стоять тут, позволяя ему держать себя за руку и дожидаясь, пока проблески охватывающего ее желания разгорятся в настоящий пожар, ничего хорошего не дождется. Она быстренько отняла руку.
        - Уверена.
        И вдруг, сказав это вслух, сообразила, что она и правда чувствует себя замечательно. Неудивительно, что она так хорошо выспалась, ведь до того сколько месяцев просыпалась от приступов тошноты! В ней затеплилась надежда.
        - Мне даже кажется, что утренняя тошнота скоро станет воспоминанием.
        - Слов нет, до чего приятно это слышать! - Девин усмехнулся. - Может, теперь ты будешь только радоваться своей беременности. - Затем он, как всегда, надел шляпу чуть набекрень. - Пожалуй, стоит захватить хвостатой мамаше чего-нибудь пожевать. У нее четыре малыша.
        - Ладно. - Четыре котенка! Джастин будет в восторге.
        - Что-нибудь не так?
        От Девина ничего не скроешь, подумала Ханна, даже когда все его мысли о Си-Джее.
        - Сегодня я хотела позвонить родителям и рассказать о будущем малыше. Может, стоит сообщить и Джастину?
        - Ну что ж, четыре котенка поддержат тебя всеми лапками. Как думаешь, он обрадуется?
        Ханна лукаво улыбнулась.
        - Полагаю, задаст целую кучу вопросов.
        Девин усмехнулся.
        - Тогда мы двинем в конюшню, а ты придумывай, что ему отвечать.
        Ханна быстро оделась и пошла через двор, волнуясь, не расстроит ли Джастина новость. Джастин и Девин были в пустом деннике в дальнем конце конюшни, и оба сидели на корточках, млея от восхищения. Ханна опустилась рядом с ними, поставив в уголке две миски с едой и водой.
        - Мамочка, какие они маленькие! - Джастин осторожно дотронулся кончиком пальца до спящего котенка.
        - Очень маленькие. - Ханна почувствовала, что подходящий момент наступил, да и улыбка Девина, согревая, торопила ее.
        - Они тоже выросли внутри своей мамы?
        - Да, она носила их, пока они не подросли и не захотели родиться.
        - Девин говорит, эти котята - братья и сестры. Они могут играть все вместе и все такое. Я тоже хочу братика, мы с ним будем играть.
        - Ну тогда у меня для тебя сюрприз. - Ханна взяла его ладошку и приложила к своему животу. - На Рождество у тебя появится братик или сестричка.
        - На Рождество? - Глаза Джастина округлились от изумления, и он бережно погладил ее живот. Вдруг глаза его затуманились. Он отдернул руку. - А как же пони?
        Девин и Ханна дружно расхохотались.
        - Ну, если у Санта-Клауса найдется для тебя пони, ты его, конечно же, получишь.
        - Ладно, тогда пусть будет и братик.
        Ханна покачала головой:
        - Ничего не могу обещать, а вдруг получится сестричка?
        - Вот у меня есть младшая сестра, - заговорил Девин, и Ханна удивленно вскинула голову. - Дебби учительница в Денвере. Мы с ней росли вместе на ферме недалеко от Седалии, и что же за чудесное время это было!
        До сих пор Девин представлялся Ханне лишь бродячим ковбоем, этаким перекати полем без корней. Любопытство заставило ее спросить:
        - А родители твои до сих пор живут там?
        - Нет, они перебрались в Аризону. Мы с сестрой время от времени приезжаем к ним.
        - Все равно, братик лучше, - заявил Джастин, склоняясь к котятам. Его упрямство стало Ханне понятнее, когда он грустно добавил: - Ведь Си-Джей уехал…
        Ханна опять почувствовала беспокойство из-за того, что отъезд Бартлеттов станет для Джастина тяжким ударом, и ее тронула боль, мелькнувшая на лице Девина. Она твердо напомнила им обоим:
        - Си-Джей скоро вернется.
        Девин встал и вышел из конюшни. Спустя минуту он объявил:
        - Кто-то едет, причем верхом.
        Ханна подошла к нему.
        - Это Тилли и Элли. Они иногда приезжают к нам вот так.
        Девин смотрел перед собой отсутствующим взглядом, и она догадалась, что он думает о Си-Джее, поэтому лишь пробормотала:
        - Спасибо, что помог мне объяснить все Джастину.
        Помолчав, Девин заговорил:
        - Кажется, Джастин не против второго малыша на ранчо.
        - Это твоя заслуга. Думаю, после рождения малыша Джастин не будет страдать.
        - А ты?
        - О чем ты? - недоуменно спросила Ханна.
        - Тебе придется очень нелегко. Джастин, да еще новорожденный и дела на ранчо. Я тут подумал, ты, наверное, захочешь вернуться к родным.
        Неужели он и правда беспокоится, что она может уехать? Заверяя себя, что если и так, то причиной всему аренда конюшни, Ханна обдумала его слова и ответила:
        - Да, я могла бы вернуться. После того как Трэвис бросил меня, родителям хотелось, чтобы я вернулась. Но все же не могу отказать детям в той жизни, которая доступна им тут, на ранчо.
        - Ты от многого отказалась ради Трэвиса.
        - Зато у меня есть Джастин, а теперь еще и малыш. Если Трэвису наплевать на детей, проигравшим остается он, а не мы.
        - Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.
        - Да, я знаю…
        Девин ведь тоже отказался от всего ради сына. Он понимал ее лучше, чем кто-либо другой.
        Подняв руку, он коснулся ее щеки.
        Совсем близко послышался топот копыт, и в облаке пыли появились Тилли и Элли. Тилли спешилась, быстро обменявшись несколькими словами с Девином. Он принял у нее поводья, а затем вместе с Элли повел лошадей на выгул. Джастин вприпрыжку бежал рядом.
        Тилли направилась к конюшне, воинственно подбоченившись. Вероятно, Джастин не утерпел и поделился с ней новостью.
        - Ханна Риз, ты почему ничего мне не сказала?
        - Я пыталась сделать все, как полагается в таких случаях, и сообщить прежде всего Трэвису. - Ханна вышла на солнце. - А теперь вижу, что надо было сказать именно тебе.
        - Ах ты, бедняжка! - Тилли крепко обняла подругу. - Простить себе не могу, что тебе пришлось разбираться с ним одной.
        Взгляд Ханны то и дело обращался к выгулу, где Девин и Джастин помогали Элли расседлать лошадей. Ясное дело, Тилли заметила это и с намеком пробормотала:
        - Может быть, и не одной, а? Девин помог тебе, верно?
        - Да, он все знает. Они с Си-Джеем очень помогли мне, хотя я не успела ничего рассказать Си-Джею, так как он уехал к матери. Девин очень переживает.
        Тилли вздохнула.
        - Да, иногда жизнь подкидывает сюрпризы…
        Припоминая, как Тилли мучилась, потеряв мужа, Ханна приобняла подругу за плечи.
        - Ты права.
        - Не исключено, что Девин вернется на арену, - задумчиво протянула Тилли и мягко добавила: - С ним у тебя все пойдет совсем иначе, чем с Трэвисом.
        - Между мной и Девином ровным счетом ничего нет, - торопливо ответила Ханна, вспоминая, что Девин и Тилли явно понравились друг другу.
        Какое же облегчение она испытала, когда Тилли уверенно проговорила:
        - Ну да! Я видела, как он на тебя смотрит, и… - Тилли говорила быстро, чтобы не дать Ханне времени возразить, - и я видела, как и ты, подруга, на него поглядываешь! Помнишь, я как-то привезла тебе печенье? Тогда Девин расспрашивал меня о тебе и Трэвисе. Что говорить, он парень не промах, сразу положил на тебя глаз.
        Ханна припомнила, как ревновала его в тот день, и ей стало стыдно.
        - Ханна, я понимаю, Трэвис заставил страдать тебя, но нельзя зацикливаться на прошлом. Жизнь так коротка! - заявила Тилли.
        Как у нее все просто! Ханне и самой захотелось поверить, что с Девином все будет иначе.
        Далеко на выгуле Девин словно почувствовал важность момента в пристальном взгляде Ханны. Ему подумалось, что ей, наверное, не захочется, чтобы он уезжал. И он знал - только время покажет, превратится ли такая возможность в реальность. Ведь Си-Джей когда-нибудь вернется, смирившись с горькой правдой и поняв, что не нужен матери. И тогда Девин докажет, что сумеет дать ей все, чего лишил ее Трэвис.
        Однако неделя шла за неделей, а Си-Джей не появлялся.
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Девин облокотился на белую изгородь и огляделся по сторонам. Лошади, которых он вывел на пастбище, переходили с места на место. Заходящее солнце золотило прерию. С крыльца доносилось шуршание метлы из кукурузных стеблей - Ханна наводила порядок, одновременно пытаясь развлечь Джастина. За исключением одного дождливого дня, Ханна каждый вечер выходила на крыльцо и притворялась, что занимается уборкой, хотя на самом деле неустанно глядела на дорогу, поджидая Си-Джея, словно эта нехитрая магия могла вернуть его домой. Девин был благодарен ей за это.
        Си-Джей позвонил всего один раз, сказать, что едет с Джолин в Колорадо-Спрингс. Теперь родео в Колорадо почти закончилось, вероятно, оттуда Джолин направится в Пуэбло. Если она не пришлет Си-Джея назад или Си-Джей не вернется сам, это может означать только одно… Девин сжал кулаки, чувствуя, что с каждым днем ему все труднее надеяться.
        - Девин!
        Сквозь пелену охватившей его печали он расслышал, как Ханна окликнула его, и что-то в ее голосе заставило его сердце радостно забиться. Он медленно обернулся. Джастин бежал по дороге, ведущей от дома. Шляпу он потерял, а гравий так и брызгал из-под его сапожек. Навстречу ему торопливо шагал высокий, похудевший паренек - руки в карманах, футболка навыпуск, а взъерошенные волосы выбиваются из-под полей ковбойской шляпы. У Девина перехватило горло, и он обменялся взглядом с Ханной. Его сын вернулся домой! Спеша ему навстречу, Девин горячо благодарил Бога за такое чудо.
        Ханна позвала Джастина обратно. Девин подобрал с земли шляпу мальчика и, когда сияющий Джастин протрусил мимо него, возвращаясь к матери, нахлобучил шляпу ему на голову. Интересно, Си-Джей хоть догадывается, как тут без него скучали? Радуясь возможности переговорить с сыном наедине, Девин остановился, поджидая, когда Си-Джей подойдет к нему. Они расстались сердитыми друг на друга, и теперь предстояло объяснение.
        Си-Джей нерешительно замер, и Девин не выдержал. Сделав к нему шаг, он обнял сына.
        - Я скучал без тебя, Си-Джей!
        - Я тоже соскучился, папа. - Си-Джей поправил шляпу, слегка отступив. - Ракета еще у нас?
        - Да, она на пастбище. Сомневаюсь, что Трэвис заплатит мне за нее, - пояснил Девин, однако не дал себя провести. - Как ты добрался из Колорадо-Спрингс?
        - Меня подбросили.
        Девин неодобрительно нахмурился.
        Однако вид у Си-Джея был усталый, и Девин повел его к дому. Мальчику надо принять душ, поесть и выспаться. Они еще успеют поговорить о Джолин. Си-Джей не спешил с рассказами, а потому нетрудно было догадаться, что Джолин подыскала себе очередного - которого уже? - «попутчика».
        Они направились к дому, и Девин заметил, как Си-Джей напрягся. Порывы прохладного ветра расправили складки бледно-голубой блузки, которую надела сегодня Ханна, и Си-Джей осуждающе взглянул на отца.
        Девин закусил губу, скрывая раздражение. Но сына можно понять. Поскольку фигура Ханны еще не утратила, как полагалось бы на таком сроке, былой гибкости, он счел необходимым пояснить:
        - Ханна забеременела как раз перед тем, как они с Трэвисом развелись. - Си-Джей, поняв нелепость своего предположения, виновато потупился, а Девин добавил: - Врачи говорили, что после тяжелых родов Ханна не сможет больше иметь детей. Так что не забудь ее поздравить.
        - Да, сэр.
        Паренек откликнулся почти с радостью, и Девин уже не сомневался, что сын окончательно вернулся к нему. Они приблизились к крыльцу, где стояли Джастин и обнимавшая его Ханна. Си-Джей с улыбкой склонил голову.
        - Поздравляю с будущим малышом.
        - Спасибо, Си-Джей. Я рада, что ты вернулся.
        Ханна неуверенным жестом подняла руку и поправила волосы, и Девин догадался, что она была бы не прочь обнять его сына.
        Чуть позже, укладывая Джастина спать, Ханна с трудом сдержалась, чтобы не намекнуть ему, что Санта-Клаус, скорее всего, уже получил его письмецо с просьбой о пони. Накануне она предложила Тилли взять у нее в аренду несколько акров земли, и вот только недавно подруга позвонила, соглашаясь на сделку.
        Теперь можно позабыть и о Трэвисе, и о ставших ей ненавистными алиментах!
        - Как насчет того, чтобы заглянуть в магазин игрушек в следующий раз, как мы будем в Грили?
        - Я хочу большую пряжку.
        Как у Девина - это было и так ясно. Ханна улыбнулась.
        - Мне кажется, Девин выиграл свою пряжку на родео. Но тебе мы постараемся купить похожую.
        - Вообще-то мне хочется папу.
        Ханне показалось, что сердце ее перестало биться, а в груди образовалась пустота.
        - У тебя есть отец, Джастин.
        - Я хочу настоящего, такого, как Девин.
        - Твой отец… настоящий. - Ханна почувствовала, что слова ее звучат неубедительно, и поспешила добавить: - Он настоящий, так же, как и мама Си-Джея, хотя она живет отдельно.
        - А Си-Джей говорит, что лучше всего иметь такую маму, что печет печенье. Он говорит, это не всякая мама умеет!
        Ханна вздохнула, и на сердце у нее потеплело. Она обняла его, и Джастин прошептал ей на ухо:
        - А я все равно хочу такого папу, как Девин.
        Как грустно, что Джастин мечтает именно о том, чего не купишь ни за какие деньги! И все же… Припоминая благосклонность Си-Джея и поцелуи Девина, Ханна надеялась, что Джастин вырастет в дружной семье, о которой мечтает и она сама.
        ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
        После того как Джолин в последнюю минуту позвонила и попросила передать Си-Джею, что не сможет забрать его на День благодарения, Девин настоял на том, чтобы всем вместе отправиться в Денвер. Однако в городе Ханна и Джастин пошли на праздничный обед к ее родителям, а Девин и Си-Джей провели день в доме его сестры. Ханне показалось, что так лучше всего, но на душе у нее было невесело.
        Теперь, припоминая этот день, Ханна выглянула из окна кухни. Зимнее небо набрякло снежными тучами, казалось, ему так же тяжело дышать, как и ей. До Нового года оставалось меньше трех недель, и через пять дней ей предстояло поехать в медцентр на запланированное кесарево сечение.
        Мальчики направлялись к дому после работы в конюшне. Они затопали ногами по коврику на крыльце, отряхивая снег, и Ханна обернулась. Джастин вбежал первым, Си-Джей вошел следом. Он уже привык, что каждый вечер его ожидала кружка горячего какао.
        - Мамочка, мы проголодались. И Девин велел нам идти домой.
        Зазвонил телефон, и она сняла трубку:
        - Ранчо Риз.
        - Это Джолин.
        Ханна застыла, удивляясь, откуда в ней такое яростное желание защитить Си-Джея.
        - Мне необходимо переговорить с моим сыном, но Дев не отвечает. Вы случайно не знаете, где они?
        Ханне ужасно захотелось соврать, однако, заставив себя не замечать сарказма в голосе Джолин, она спокойно ответила:
        - Си-Джей здесь.
        Паренек, нахмурившись, взял трубку.
        - Это ты, мам?
        Ханна приложила палец к губам, призывая Джастина сохранять тишину, но в этом не было необходимости. Он сам напряженно уставился на старшего товарища, инстинктивно чувствуя, что Джолин олицетворяет угрозу его счастью.
        - Но ты же обещала! Ты сама сказала, что если не на День благодарения, то я смогу приехать к тебе на Рождество! - Си-Джей говорил с горечью не однажды обманутого человека.
        Ханна понимала, что надо забрать у него трубку, защитить его. Паренек, по всей вероятности, не стал слушать объяснения матери.
        - Я тебе совсем не нужен! - Он бросил трубку в ту минуту, когда на пороге показался Девин, моментально сообразивший, в чем дело.
        Сердце Ханны разрывалось на части.
        - Оставайся на Рождество с нами, Джастин будет так рад!
        - Не останусь! Я вообще никому не нужен! - Отстранив отца, Си-Джей рванулся на улицу, а Джастин побежал следом за другом.
        - Вот так дела… - Девин только развел руками. Ханна потянулась к вешалке за курткой, и он быстро обернулся. - А ты-то куда? Там холод, носу не высунешь!
        - Мне надо поговорить с Си-Джеем, - ответила Ханна. - Нельзя, чтобы он считал, будто весь мир против него.
        Она боялась, что он начнет спорить, однако Девин помог ей одеться.
        - Пойдем. - Они вышли на крыльцо, но мальчиков нигде не было видно.
        Девин направился к фургону, Ханна схватила его за руку.
        - По-моему, они побежали к Ракете.
        Она зашагала к конюшне, чувствуя едва ощутимую, тянущую боль в самом низу живота, словно малыш разделял ее волнение, несмотря на осторожную походку.
        С дороги, что вела к дому, послышалось ворчание мотора, а затем хруст гравия. Ханна обернулась и чуть не застонала. Трэвис на новеньком грузовике, который он купил себе после развода, с прицепленным красным трейлером для перевозки лошадей… Не замечая ее, он вылез из кабины и накинул на плечи дорогую новую дубленку. Вот принесла нелегкая! И зачем? Если за Ракетой, со злорадством подумала Ханна, так ничего не выйдет - они с Девином решили подарить лошадь Си-Джею на Рождество.
        Девин смерил Трэвиса презрительным взглядом, сдвинув шляпу на затылок.
        - Если ты приехал за лошадью, Риз, то зря потратил время. Ракета больше не продается.
        Ханна затаила дыхание, ожидая, что же ответит Трэвис.
        - А может, я приехал повидать моего пацана, - с ухмылкой отозвался Трэвис, и Ханна раздраженно вздохнула. Она была уверена, что Трэвису нет до Джастина никакого дела. Затем сердце ее замерло. - Мы с ним давно не виделись, вот я и надумал забрать его к себе.
        Нет! Ханна инстинктивно попятилась, заслоняя собой дверь в конюшню.
        - Мальчик тебя совсем не знает. - Девин словно прочитал ее мысли, и Ханна поняла, что он ни за что не позволит Трэвису увезти Джастина.
        - Я имею законное право видеться с сыном. Уж тебе ли не знать о правах разведенных родителей, Дев? - Трэвис гаденько рассмеялся, и Ханна сжала кулаки.
        - Джастин куда больше мой сын, чем твой, - стиснув зубы, прошипел Девин. - И он, и Ханна - мои.
        Мои. Они с Девином, ребята и малыш…
        - Так я и думал. - Трэвис сплюнул. - Ладно, как скажешь, но по закону-то ребятенок мой. Хотя… - Трэвис помедлил для пущего эффекта, - я, может, передумаю, если ты предложишь мне забрать Ракету. Все равно у меня не будет времени нянькаться с пацаном, если я стану выступать на этой красотке.
        Да ведь это шантаж чистой воды!
        Шум сзади заставил Хану обернуться. В проеме конюшни стоял Си-Джей, с ненавистью глядя на Трэвиса. Джастин хотел было подбежать к матери, но Си-Джей крепко ухватил его за плечо, стремясь удержать. И не пустить к отцу. Сердце Ханны сжалось, и тут она услышала Девина:
        - Забирай лошадь, Риз, и катись к черту.
        Нет, нельзя допустить, чтобы Трэвис одержал над ними верх! Ханна шагнула было вперед и неловко замерла, снова почувствовав тянущую боль внизу живота, на этот раз намного сильнее. Ей вспомнились схватки перед рождением Джастина…
        Она обхватила руками живот и глубоко вдохнула ледяной воздух. Не может быть! Наверное, переволновалась… Девин взглянул на нее, и в глазах у него появился вопрос. Ханна медленно опустила руки и, стараясь превозмочь боль, пронзавшую позвоночник, подошла к мужчинам.
        - Трэвис, да как ты смеешь угрожать нам?
        - Я имею право. Стоит только мне захотеть…
        - Джастина тебе не видать, - резко бросил ему Девин, и они замерли, услышав в дальнем конце конюшни стук копыт, быстро затихший на снегу.
        Ханна схватила Девина за рукав.
        - Си-Джей увел Ракету!
        Трэвис покрутил головой.
        - Вот пащенок!
        Вырвав руку у Ханны, Девин со всей силы двинул Трэвиса кулаком в челюсть. Пошатнувшись, Трэвис упал на колени, задыхаясь от неожиданности.
        Ханна тоже ахнула, но причиной ее отчаяния стала очередная, пока еще мягкая схватка, пронзившая ее, когда Девин, вплотную подойдя к ней, поинтересовался:
        - Джастин был с Си-Джеем?
        - Да. - Ханна припомнила, как паренек хотел защитить малыша, и ее охватила паника. Надо думать, Си-Джей решил увезти и Джастина, и Ракету подальше от Трэвиса. Времени надеть на лошадь седло у него не было, и при мысли, что двое мальчишек скачут по снежному полю на неоседланной лошади, Ханне стало совсем плохо.
        - Не волнуйся, все будет нормально, - пообещал Девин. Он крепко поцеловал ее в губы, и Ханна почти не заметила, как новая схватка, только что накатившая на нее, вдруг отхлынула. - Слушай, Риз, почему бы тебе не убраться отсюда навсегда? - предложил он, а затем, забравшись в пикап, завел мотор и вырулил на дорогу.
        - Ублюдок! - Трэвис с трудом поднялся на ноги.
        - Уходи, Трэвис, Я не хочу тебя видеть, - проговорила Ханна. - Нет, подожди…
        - Мне нечего ждать.
        - Если ты не выкинешь из головы мысли о Джастине или нашей чистокровке, я засажу тебя за решетку за неуплату алиментов.
        - Нет, ты этого не сделаешь! - взорвался Трэвис.
        - Раньше не сделала бы, а теперь с удовольствием. - Ханне неприятно было об этом говорить, и Трэвис, заметив это, насторожился. - И советую тебе одуматься, Трэвис. Джастин не всю жизнь будет ребенком. Когда-нибудь он вырастет и поймет, что ты за человек. И мой будущий малыш тоже.
        Не дожидаясь, пока его грузовик скроется из виду, она отвернулась и, схватившись за забор, чтобы облегчить боль, попыталась рассмотреть сквозь пелену усиливающегося снегопада, не едут ли Девин и мальчики.
        Участившиеся схватки оказались вполне отвлекающим обстоятельством, и все же она вздохнула с облегчением, когда вдали показались пикап Девина и смирно шагающая возле него Ракета, на которой восседали Си-Джей и Джастин.
        Припарковав машину, Девин велел ребятам отвести Ракету в стойло и растереть. Трэвис, слава Богу, уже уехал, подумал он, и теперь они вчетвером, нет, впятером, с улыбкой спохватился он, смогут согреться, сесть и поговорить о том, что отныне они - одна семья.
        Он повернулся и увидел Ханну. Она стояла у забора, тяжело дыша и поддерживая живот обеими руками. Она благодарно улыбнулась ему, и он подумал: тут что-то не так. Поддерживая живот…
        - Господи, помилуй! - с благоговейным ужасом ахнул Девин. - Малыш!
        ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
        «Джастин родился раньше времени…»
        «…после тяжелых родов…»
        Слова Ханны громом раздавались в ушах Девина, пока он сидел, обнимая уснувшего у него на коленях Джастина, в комнате ожидания медцентра Грили.
        - Пап?
        Голос сына прервал лихорадочный ход мыслей Девина.
        Си-Джей встревоженно уставился на отца, сдвинув на затылок шляпу. Похоже, Ханна уже не была для него чужой.
        - Пап, она поправится?
        - Конечно, поправится, сынок. - Господи, пожалуйста, только бы все обошлось! - Когда малыш родится, Ханне понадобится наша с тобой помощь.
        - Ну да! А чего же тогда она тебя не подпускала?
        - Понимаешь, парень, Ханна боялась обидеть тебя. Она ведь знает, как ты любишь свою маму и как скучаешь по ней.
        - Ну да! Я скучаю по маме не больше, чем она по мне, - пробурчал Си-Джей, но в глазах его заблестели слезы. Девин понял, что его сын не смог возненавидеть мать.
        Да ему и не хотелось, чтобы так было.
        - Видишь ли, Си-Джей, твоя мама решила, что мы не нужны ей. Это не означает, что ты не можешь больше любить ее.
        - Но ты-то не любишь! - безжалостно заметил Си-Джей.
        Не люблю! С тех пор, как она заставила тебя страдать.
        - Я пытаюсь простить ее и жить дальше. И тебе надо постараться сделать то же самое.
        Девин встал, увидев, что к ним вышел врач. Джастин сонно заворочался и обнял его за шею. Девин хотел что-то сказать, но в горле у него встал тугой комок.
        - Здоровенькая девочка, мамаша устала, но чувствует себя нормально. - Полный и энергичный доктор проговорил это так, словно иного и ожидать было нельзя.
        Девочка…
        - Все прошло благополучно? - вымолвил наконец Девин.
        - Да, вы приехали как раз вовремя. - Врач склонил голову. - Вы муж Ханны?
        - Буду им, - решительно заявил Девин.
        - Ах, вот как… Если хотите повидать ее и малышку, прошу вас следовать за мной.
        - Господи, конечно! - Девин обменялся радостным взглядом с Си-Джеем и обнял Джастина так крепко, что тот окончательно проснулся.
        Девин готов был поклясться, что целую вечность ждал встречи с Ханной, однако время остановилось для него, когда он перешагнул через порог палаты и понял, что никогда не забудет, как Ханна выглядела в эту минуту. Она была измученной и такой хрупкой! И одновременно удивительно красивой и сильной. Лежа на кровати, Ханна обнимала новорожденную дочку.
        - Доктор сказал, все прошло благополучно. - Девин быстро поцеловал ее в губы и виновато оглянулся на детей. Си-Джей, пряча улыбку, разглядывал потолок.
        - Это мой братик? - поинтересовался Джастин.
        - Твоя сестричка. - Ханна робко взглянула на Девина. - Никак не придумаю, как ее назвать.
        Девин благоговейно коснулся пальцем пушистых волосиков на макушке девочки.
        - Она похожа на тебя. Может, Анна? Похоже на Ханну, но другое имя.
        - Анна… Мне нравится. - А еще ей понравилось, как он дотронулся до малышки, как смотрел на нее и ребенка - с гордостью и радостью. Ханна спросила: - А вы, мальчики, что думаете?
        Си-Джей изо всех сил старался держаться спокойно, а потому счел необходимым минуту поразмыслить:
        - Звучит неплохо.
        - Привет, Анна! - Джастин заглянул в лицо малышке.
        Девин решил, что пора заканчивать визит.
        - Си-Джей, почему бы вам с Джастином не зайти в кафе и не подождать там Тилли?
        Джастин так бережно обнял мать, словно она была стеклянной. Си-Джей на прощание погладил крохотную пяточку Анны.
        - Тилли отвезет ребят на ранчо, - объяснил Девин, когда они остались одни, и несмело добавил: - Если ты не против, мы с Си-Джеем присмотрим за Джастином, пока ты не вернешься домой.
        - Я буду только рада, - застенчиво ответила Ханна. - Если бы тебя не было сегодня дома…
        - Ш-ш-ш… - Девин ловко принял у нее малышку. - Джастин сумел бы позвонить Тилли. Ты бы справилась. - Он покачал девочку. - Ничего удивительного, что Анни поторопилась. Она будет лошадкой с норовом.
        Анни. Ласковое имя, каким отец станет звать свою любимицу. Слезы подступили к глазам Ханны.
        - Ну ладно тебе, Ханна. Не плачь. Все хорошо, а будет еще лучше.
        - Просто я очень счастлива.
        - Так и должно быть. - Девин прижался губами к виску Ханны. - Поспи, и пусть тебе снятся отныне только хорошие сны. - Затем поцеловал в щеку. - Пусть тебе приснится, как мы с тобой счастливы. - Затем в уголок губ. - И как счастливы наши дети.
        - Знаешь, мне тут приснилось, как профессиональный ковбой сделал мне предложение. Чемпион родео, - подчеркнула она, надеясь, что он уже все понял. - Я знаю, ты любишь меня и детей. Но я хочу, чтобы ты жил той жизнью, которая тебе по сердцу.
        - Мне нравится такой сон. Хорошо, что он попался в твою ловушку для снов. - Девин с любовью коснулся ее губ. - Ты выйдешь за меня, Ханна? Мы сделаем твой сон явью?
        - Да, Девин, с радостью.
        Говоря это, она подумала, что теперь все действительно будет по-другому. Весь секрет в том, чтобы не ошибиться и повстречать своего ковбоя.