Невинные Сердца Рэдклифф Niro

        # В 1860-х годах юная Кейт Бичер переезжает с семьей из Бостона на Дикий Запад. На новом месте она сталкивается с трудностями и испытаниями, а также с нелегким выбором. Восемнадцатилетняя девушка, встречает женщину, которая сначала поразила ее воображение, а потом пленила сердце и поселилась в мечтах. Независимая и бесстрашная владелица собственного ранчо, Джесси Форбс неожиданно проникается к Кейт всепоглощающей страстью, не подозревая, что именно этого ей не хватало всю жизнь. Их борьба за любовь разворачивается в жестокую и яркую эпоху в наделенном красотою краю, который американским переселенцам еще предстояло освоить.
        Рэдклифф

        Невинные Сердца
        ПРОЛОГ
        БОСТОН.

 ЯНВАРЬ 1865 ГОДА
        Марта Бичер подмяла голову и бросила удивленный взгляд на своего мужа, который влетел в гостиную, размахивая каким-то листком бумаги и выкрикивая ее имя.
        Боже мой, Мартин! Да что случилось? - Марта вязала кружево, но теперь отложила его в сторону и с тревогой посмотрела на мужа.
        Это письмо от Таддеуса! - воскликнул он. - Он поговорил с проводником, который ведет следующую группу в северные земли, и пишет, что мы можем поехать с ними. Он все устроит, как только мы дадим ему знать, что согласны!
        При виде этой неподдельной радости Марта не смогла сдержать улыбки. В последнее время в карих глазах мужа таилась печаль, и. хотя Мартин пытался ее скрыть, она знала, что он несчастлив. Грубоватые черты лица Мартина преобразились от охватившего его энтузиазма, и он словно резко помолодел против своих сорока лет. Марте хотелось разделить с ним эту радость, но ее сковал страх при мысли о том, что ей придется покинуть дом и отправиться непонятно куда. В этом случае им придется провести несколько месяцев в дороге в компании с незнакомыми людьми, пока они будут продвигаться вглубь неосвоенных земель, где пока еще никто не жил. Год назад, когда Мартин получил весточку от своего друга детства Таддеуса Шредера, этот переезд казался чем-то абсолютно невозможным. В том письме Таддеус расписывал прелести жизни на Диком Западе, особенно на землях Территории Монтана
[Историко-географическая область, а также одна из особых административных единиц, образованных при колонизации регионов Дикого Запада Соединенными Штатами Америки во второй половине XIX века. Территория Монтана вошла в состав США 26 мая 1864 года, а 8 ноября 1889 года Монтана была объявлена штатом. (Прим. перев.)] .
        Чистый воздух, голубое небо, никаких толп горожан и фабричного дыма. Уже сама по себе заманчивая перспектива, однако, Таддеус написал еще и следующее:
        "ВОЙНА, РАСКОЛОВШАЯ НАШУ СТРАНУ НА ДВА ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ ЛАГЕРЯ, ОБОШЛА ЭТИ ДАЛЕКИЕ СЕВЕРНЫЕ ЗЕМЛИ СТОРОНОЙ. ЗДЕСЬ ЛЮБОЙ МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ЗЕМЛЮ, ЕСЛИ ГОТОВ ВОЗДЕЛЫВАТЬ ЕЕ В ПОТЕ ЛИЦА. С КАЖДЫМ ДНЕМ РАБОТЫ В ГАЗЕТЕ СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ, СТОЛЬ ЖЕ БЫСТРО РАЗРАСТАЕТСЯ И НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД. МАРТИН, МНЕ НУЖЕН ПАРТНЕР, ЧТОБЫ ПОМОГАТЬ УПРАВЛЯТЬ ГАЗЕТОЙ, И Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ИМ СТАЛ ТЫ".
        Поначалу идея переехать на запад показалась совершенно сумасбродной. Ну да, Марта знала, что Мартину было не по душе заниматься преподаванием, и его раздражали перемены, которые принесла Гражданская война и развитие промышленности. Города Севера наводнили переселенцы с разграбленного и опустошенного сельского Юга. Они искали работу на фабриках и заводах, которые росли, как грибы, безжалостно заполоняя городское пространство и загрязняя воздух. Городское население стремительно увеличивалось, а вслед за ним росла преступность, учащались вспышки болезней. В такой обстановке походы по магазинам или встречи с друзьями, которые прежде доставляли массу удовольствия, становились скорее поводом для тревоги. Кажется, теперь не проходило и дня без какого-нибудь ужасного события, потрясавшего весь город и лишавшего Марту спокойствия.
        Предложение Таддеуса стать партнером в газете и шанс начать новую жизнь зарядили ее мужа невероятной энергией. Но что они знали о жизни переселенцев на Диком Западе? Это они-то, кто западнее Олбани [Столица штата Нью-Йорк. (От Бостона около
200.миль.)] нигде и не был. После того первого письма они первым делом пошли в публичную библиотеку и изучили карту новых американских земель.
        Марте пришлось подавить приступ страха, охвативший ее при виде лишь нескольких выведенных чернилами названий на огромной пустой карте, где, судя по всему, не было практически никакой цивилизации. - Послушай, Мартин, не похоже, чтобы эта местность была уж очень… заселенной, - заикнулась Марта. - Тамошние города небольшие и находятся на большом расстоянии друг от друга, дорогая, - принялся объяснять ей муж. - Они возникали из поселков вокруг рудников во времена золотой лихорадки. Но сейчас эти городки растут прямо на глазах. - Это такая даль…
        - Трудной будет лишь первая часть пути. - Не замечая сомнений супруги, Мартин провел пальцем по Орегонской тропе, где на протяжении многих и многих миль были отмечены разве что армейские форты. - Таддеус говорит, что еще месяца четыре - и уже будут хорошие дороги до самой Небраски. Разумеется, нам придется оставить большую часть мебели здесь. Но ты только вдумайся в это! Там совершенно новый край, и он только-только начинает зарождаться. По закону о гомстедах ты получаешь землю, если просто живешь на ней, и вот-вот на наших глазах возникнет целый новый мир. Мы можем стать частью чего-то грандиозного, а газета позволит нам быть в самом центре всего происходящего!
        В тот первый раз, когда Мартин расхваливал ей светлое будущее. Марта поняла, что он уже настроился на переезд. С тех пор она пыталась заразиться его энтузиазмом и постепенно свыкалась с мыслью, что однажды им придется уехать с насиженного места. Теперь, глядя на сиявшее от восторга лицо мужа, она осознала, что это время пришло. - Если нам скоро придется уехать, нужно решить, что делать с Кейт, - сказала Марта, пытаясь не выдать голосом своих опасений. - Ей восемнадцать, самый возраст, когда девушка выходит замуж. Разве можно просить ее променять все, что может дать ей Бостон, на какое-то другое место, о, котором мы ничегошеньки не знаем?
        Она знала, что Мартину будет невыносимо расстаться с дочерью, особенно с учетом того, что в следующий раз они могли увидеться лишь спустя годы, и она видела, как: колеблется муж. - Я поеду с тобой куда угодно, хоть на край света, Мартин, лишь бы тебе было там хорошо. Если будешь счастлив ты, то буду счастлива и я.
        Но как быть с нашей Кейт? Разве мы не должны обеспечить ей лучшее будущее? Кто знает, какие в том необжитом краю мужчины. Она слишком воспитанная девочка, тонкая натура, чтобы стать женой какого-нибудь лавочника или того хуже… фермера! Мартин, присевший рядом на диванчик, взял жену за руку.
        - Марта, не знаю почему, но я уверен, что переезд туда - это то, что нам нужно, - сказал он, но тут его взгляд омрачила тревога. - Но, возможно, ты права насчет Кейт. Молодая девушка вроде нее, и вдруг бросить все это - танцы, вечеринки, красивые удобные вещи… Наверное, для нее станет слишком тяжелым испытанием.
        Марте было больно слышать сомнения в голосе мужа. Она взяла его большую руку в свою ладошку и решительно объявила: Кейт может остаться здесь, и, пока она не выйдет замуж, за ней будет присматривать моя сестра Эллен. Так или иначе, она все равно скоро ушла бы от нас к мужу. Просто мы расстанемся с ней раньше, чем могли бы, вот и все.
        Ободряющие слова жены, похоже, вернули Мартину душевное равновесие, и он снова улыбнулся.
        - Знаешь, в конце концов, нам стоит спросить у нее самой, - сказал он.

***

        Кейт Бичер оторвалась от книги при виде вошедших в ее комнату родителей. Она сидела у камина, и мерцающее пламя озаряло ее четко очерченные черты лица и волосы, ниспадавшие до плеч. Она нежно улыбнулась отцу с матерью, в ее черных глазах застыл вопрос.
        - У вас двоих такой вид, словно у вас есть новости, - сказала Кейт глубоким полнозвучным голосом.
        - Кейт, родная моя, - начала Марта, - мы с твоим отцом уже давно обсуждали этот переезд на запад, и мы решили, что должны, наконец, туда поехать. - Она бросила взгляд на Мартина и взяла его за руку. - Мы не знаем, что ожидает нас там, но как бы то ни было, это будет совсем другая жизнь, нежели здесь. Мы настроились на отъезд, но ты, ты у нас молодая девушка, и ты знаешь лишь эту жизнь в Бостоне. Здесь много возможностей и приятных вещей, которых в Монтане ты, скорее всего, будешь лишена навсегда. Театр, опера, твои друзья… - Марта умолкла и пристально посмотрела на дочь, которая, казалось, с трудом сдерживалась, чтобы не перебить мать.
        - Эх вы! - воскликнула Кейт с искрящимися от смеха глазами. - Вы что, действительно думаете, что я отпущу вас, а сама останусь здесь без этого грандиозного приключения?! Меня здесь ничто сильно не держит, и у меня нет никого дороже вас. Я хочу туда поехать! У меня всегда было такое чувство, что в Бостоне я не совсем на своем месте. Быть может, я отыщу свое место как раз в Монтане.
        Мартин понял, что стоит, разинув рот. Не на своем месте? Какая чушь! Да ни одна девушка в городе не могла; соперничать с его дочерью в успехе, которым она пользовалась в обществе, в воспитании и прекрасных манерах. У нее было полно друзей, а от претендентов на руку и сердце отбоя не было. Темноглазая брюнетка, Кейт блистала не только красотой. Благодаря искрометному остроумию и живому уму ее моментально принимали в любой компании.
        Марта пришла в полный ужас, услышав в голосе дочери то самое возбуждение и предвкушение, которой одолевало Мартина. Слишком сильна в ней эта тяга к приключениям, передавшаяся от отца, подумала она. Марта казнила себя за то, что позволяла дочери проводить столько времени с Мартином в детстве, когда Кейт бегала за ним буквально повсюду. Теперь стало ясно, что она не вбила в голову дочери мысль о том, что самое главное - это готовиться к жизни в качестве примерной жены и матери.
        Она ведь предупреждала Мартина, что библиотека колледжа не самое подходящее место для того, чтобы девочка проводила там столько времени. Хотя Марта и признавала, что молодой леди следует уметь читать и писать, все же ее беспокоило, что Кейт часами напролет читает в одиночестве свои книжки. Когда Мартин, поддавшись настойчивым уговорам дочери, стал учить ее фотографии. Марта не выдержала и решительно воспротивилась этому. Какая-то темная комната, в которой стоит резкий неприятный запах химикалий, - это точно не место для девушки, даже если у Кейт "прирожденный талант" к фотографии, как с гордостью заявлял Мартин. Если Кейт нужно как-то занять свое время, пусть учится вязать кружево.
        - Вряд ли в приграничном углу, где нет никакой цивилизации, будут те же перспективы, которые открываются перед тобой здесь, - заметила Марта. Она посмотрела на мужа, ища поддержки, но не встретила ее. Тогда она сказала напрямую: - В Бостоне так много перспективных молодых людей. Ты должна подумать об этом, Кейт. Кейт заговорила, тщательно подбирая слова, понимая, что мать будет настаивать на том, чтобы она осталась.
        - Мама, где бы я ни жила, я выйду замуж лишь по велению сердца. Я не верю, что любовь зависит от географии. Ты же знаешь, что здесь нет никого, к кому бы я испытывала сильную привязанность.
        Именно это и волновало Марту больше всего. Не один и не два подходящих джентльмена приходили к ним в гости на протяжении последнего года. Кейт с неизменной вежливостью принимала каждого из них - и точно так же вежливо давала от ворот поворот. Марта готовилась протестовать дальше, но муж не дал ей этого сделать. По правде говоря, Мартину была невыносима мысль о том, чтобы уехать и начать новую жизнь на новом месте без обожаемой дочки.
        - Ты уверена, Кейт? - спросил он. - Путь туда будет долгим и тяжелым.
        - Абсолютно, папа - ответила Кейт, уже дрожа от предвкушения, замаячившего на горизонте, приключения. - Можешь не сомневаться, я хочу поехать с вами!
        - Что ж, тогда решено, - с видимым облегчением подвел итог Мартин.
        На лице Марты читалась неуверенность, но она ничего не сказала, когда муж взял ее за руку и повел к двери. Кейт посмотрела им вслед, борясь с охватившим ее желанием закружиться в танце.
        - Дикий, Дикий Запад… - прошептала девушка и подбежала к окну, выходившему на их хорошо ухоженный маленький палисадник, за которым виднелась булыжная мостовая. Само слово "Запад" рождало в ее душе освежающее ощущение свободы, которое она уже отчаялась обрести в Бостоне. Казалось, что здесь ее жизнь заранее расписана еще до того, как она даже начала представлять себе какие-нибудь возможности. После той первой весточки от папиного друга она тоже отправилась в библиотеку. И, сидя в одиночестве за: длинным деревянным столом, размышляла, склонившись над теми же картами, которые, скорее всего, изучали ее родители. Кейт произносила вслух названия дальних земель, воображая себя посреди бескрайних просторов и дикой природы, столь разительно отличавшихся от узких бостонских улиц и теснящихся домов, которые, казалось, сковывали все ее существо, как и планы матери насчет ее будущего.
        Кейт по памяти вывела пальцем на стекле неровные очертания Территории Монтана, гадая о том, как она изменится по итогам этого путешествия. Какие бы опасности и разочарования ни ждали ее впереди, будущее заиграло нее многообещающими красками, чего еще никогда не случалось. У нее могла появиться возможность самой выбирать себе судьбу, и, хотя Кейт не до конца понимала, какую жизнь она себе хочет, она была уверена, что совсем не ту, о которой мечтали ее подруги. Размеренная и удобная жизнь, которую хотела для нее мать и которую с такой радостью начинали ее подруги, выходя замуж за мужчин, обеспечивавших их материально и решавших за них все и вся, наводила на нее тоску, стоило Кейт лишь задуматься о ней. Но объяснить, почему так было, она себе не могла. И сейчас она впервые подумала, что, возможно, наконец, поймет причину.
        - Новая Надежда, - сказала она вслух и улыбнулась, на сердце у нее стало очень легко. Так назывался город, который ждал их в конце долгого пути. - О да, я хочу туда поехать.


        Глава Первая
        НОВАЯ НАДЕЖДА, ТЕРРИТОРИЯ МОНТАНА
        МАЙ 1865 ГОДА
        Мартин Бичер остановил повозку на небольшой вершине в восточных предгорьях Скалистых гор и энергично подался вперед, с нетерпением разглядывая то место, которому предстояло стать для них новым домом. В долине, высеченной между скал не иначе как рукой самого господа, раскинулся городок. После семисот миль сплошных равнин и прерий, на преодоление которых у них ушло несколько недель, величественный Континентальный водораздел, где порой на многие сотни миль тянулись непреодолимые горы с одним-единственным перевалом, показался Мартину неприступным препятствием, одолеть которое могла лишь некая сверхъестественная сила. И все же там внизу, словно золотой самородок, застрявший в трещине многовекового камня, расположился безмятежный заповедный уголок с лугами, на которых кое-где еще лежал снег, с извилистой и быстрой рекой, берущей начало в горных ледниках, и с рощами, которые только начинали зеленеть под весенним солнцем.
        - Вот мы и приехали, Марта, - объявил Мартин и взял жену за руку. - Разве здесь не прекрасно?!
        Марта заерзала на твердой скамейке рядом с мужем. Она вся закоченела после недавно закончившейся холодной весенней ночи и до самого носа закуталась в толстое шерстяное одеяло. Она не могла отделаться от мысли о том, что в Бостоне уже, должно быть, зацвели тюльпаны, тогда как в простершейся внизу долине еще даже не закончилась зима.
        Кейт, сидевшая в глубине повозки, подвинулась ближе и просунулась между родителями, положив руки в перчатках им на плечи. Несмотря на холод, голова у нее была непокрыта, и ее блестящие волосы отливали темным цветом под яркими лучами утреннего солнца. Она прикрыла рукой глаза от света и стала с жадностью рассматривать местность. По обе стороны от изрытой колеями грязной дороги - это наверняка была Главная улица - стояло, наверное, с дюжину домов по большей части из строевого леса, но было несколько кирпичных, к которым добавлялись какие-то постройки из досок. Довольно много бревенчатых домиков было разбросано по окраине городка и дальше, на нижних склонах гор, где, скорее всего, селились первые местные переселенцы, получившие земельные участки. Таддеус написал, что поселение быстро разрасталось, и это чувствовалось по большому количеству строящихся домов и прочих построек, а также по уже закипевшей утренней суете, заметной даже на расстоянии. Улицы городка были запружены повозками с лесоматериалами и бочонками с продуктами, и в городок то и дело въезжали и выезжали из него мужчины на лошадях,
поднимавшие клубы пыли.
        - Это и есть Новая Надежда? - уточнила Кейт, в ее голосе звенел тот же восторг, что у отца. - Мы на месте?
        Ей с трудом верилось, что они, наконец, добрались до конечного пункта их путешествия. Когда решение покинуть Бостон было принято окончательно и бесповоротно, все остальное произошло очень стремительно. Отец Кейт уволился из колледжа и продал их дом за хорошую цену. Марта раздала многое из их гардероба в благотворительные общества, помогавшие тем, кто не успел угнаться за прогрессом или пострадал от него. Кейт помогла матери купить простую, подходящую для дороги одежду для всех членов семьи, хотя Марта и настояла на том, что они должны взять с собой "одежду поприличнее", предназначенную для приемов и похорон, двух мероприятий, которые воспитанные леди должны посещать даже в "пограничном городке". Однако, прислушавшись к совету Таддеуса, они все же оставили почти всю мебель в Бостоне.
        Они покинули свой дом еще до того, как на улицах растаяли остатки посеревшего снега, намереваясь двигаться на запад вслед за теплыми ветрами. Кейт подумала, отправились бы они в дорогу с такой охотой, имей они хотя бы малейшее представление о поджидавших их трудностях.
        Первый отрезок их путешествия они преодолели относительно комфортно: до города Индепенденс в штате Миссури они добрались по железной дороге. Дальше поезда "по расписанию" не ходили, поэтому отсюда пускались в дальнейший путь почти все экспедиции, направлявшиеся на запад. Годом ранее, в 1864-м. американский Конгресс, раздираемый противоречиями в нелегкую военную пору, принял второй закон о создании Тихоокеанской железной дороги и выделил средства для строительства трансконтинентальной железнодорожной магистрали. Вскоре после окончательного поражения Конфедерации, железнодорожная компания Union Pacific начала прокладывать рельсы в западном направлении, но до завершения строительства дороги было еще далеко. Поэтому в Миссури семейство Бичер присоединилось к обозу переселенцев, чтобы обеспечить безопасность и общение для Марты и Кейт. На протяжении следующих недель они не раз благодарили Таддеуса за опыт, которым он с ними поделился, и какие-то вещи, о которых он позаботился для них заранее. Ведь никто из них, даже Мартин, никогда не покидал лоно цивилизации, давно укрепившейся на востоке. Марш-бросок
через Средний Запад семья Бичер совершила в крытой повозке размером десять на пять футов, в которой едва умещались они втроем, шесть крепких ящиков с оставшимися бостонскими пожитками, несколько коробок с книгами и платяной шкаф, с которым Марта наотрез отказалась расставаться.
        Пока они с трудом продвигались по узким разбитым тропам, на которых их фургон мог запросто перевернуться, наступила весна, но для них она быстро закончилась, когда они добрались до северной тропы, которая шла через Великие равнины. Они уже успели пересечь равнинную местность и стали взбираться по восточным склонам Скалистых гор, после которых начиналась Территория Монтана, но снег на их пути еще растаял не до конца. Вышедшие из берегов реки и бурные ручьи превратили последние несколько недель их дороги в настоящее испытание, как для людей, так и для животных.
        Переезд в Монтану потребовал больше времени, чем; они рассчитывали, и оказался куда тяжелее, чем представлялось Кейт и ее родителям. Оверлендская тропа была усеяна брошенным скарбом тех переселенцев, которые были готовы к этому походу хуже семьи Бичер. Наспех сооруженных могил тоже попадалось немало: они напоминали о том, что кто-то уже никогда не достигнет земли обетованной из-за несчастного случая или болезни.
        Даже в самые трудные моменты Кейт не поддавалась пораженческим настроениям, которые временами она чувствовала у матери. Не единожды она осознавала, что лишь благодаря ее жизнерадостному предвкушению светлого будущего и неисчерпаемому оптимизму ее отца их семья не падала духом. Теперь, когда Бостон превратился в далекое воспоминание, Кейт смотрела на родившийся в долине крошечный город и чувствовала, что ее жизнь начнется по-настоящему именно здесь. - Неужели мы приехали? - снова спросила она.
        - Да, мы, правда, добрались, моя хорошая, - весело ответил ей отец. - Вот мы, наконец, и здесь, город Новая Надежда, Территория Монтана.
        - Какое счастье! Скорее бы познакомиться со Шредерами. Ты знаешь, где их дом, папа?
        Мартин рассмеялся, радуясь этому пылу дочери. В конце концов, может, и не стоило волноваться за Кейт. Он показал рукой на ближайший к ним квадратный дом из досок, увенчанный шпилем.
        - Вон там церковь. Таддеус писал, что это первое такие, которое они здесь построили. Рядом с ним, я так думаю, школа. Шредеры живут где-то рядом с центром, уверен, мы с легкостью отыщем их дом.
        Крайне простое устройство городка и окружавшая его дикая природа вовсе не путали Кейт в отличие от Марты. Как и отец, она видела здесь возможность начать какую-то иную, более насыщенную жизнь, чем ту, представления о которой ей прививали с детства.
        Кейт вспомнила, как прошел ее последний год в Бостоне. Для большинства девушек ее возраста это была самая волнующая пора. Но только не для нее. Да она ходила на балы, устраивавшиеся в честь первого выхода девушек в свет, на все приемы и рауты, как от нее требовалось. На этих светских мероприятиях ее по всем правилам представляли другим гостям, и она знакомилась с людьми своего круга. Да, этим можно было развлечься, но в глазах Кейт светская жизнь в то же время была какой-то легковесной, пустяшной. Разговоры, которые считались приличными между девушками и юношами, Кейт находила скучными, а ухаживания кандидатов в женихи - утомительными. Она надеялась, что на новом месте ее жизнь наполнится каким-то более глубоким смыслом. Кейт покрепче сжала отца за плечо и спросила: - А еще интересно, где редакция газеты.
        - Пока не знаю, но туда я хочу попасть первым делом. Подумать только, это одна из немногих газет в Монтане, и вскоре она станет самой крупной, - с гордостью заявил Мартин, обнимая одновременно Кейт и Марту. - С ума сойти! Охватившее Мартина волнение было столь сильным и искренним, что Марта немного воспряла духом при виде его безграничной радости. Она обняла мужа в ответ и мягко сказала, правда, не чувствуя такую уверенность, какую постаралась показать: - Все будет замечательно, дорогой, я уверена. - Да, все так и будет, - горячо прошептала Кейт.

***

        Не прошло и часа, как они уже были в доме Шредеров. Все местные жители знали их, да и все здесь друг друга знали, поэтому узнать дорогу можно было у первого встречного. Теплый прием изумил Марту. Ханна Шредер, жена Таддеуса, встретила их так, словно они были долгожданными близкими родственниками.
        - Джон! Джон Эмори! Отнеси эти сумки наверх, а я пока покормлю чем-нибудь этих ребят, - весело прокричала Ханна, ведя семейство Бичер в гостиную.
        Круглолицая, со сверкающими темно-карими глазами Ханна была на голову ниже Марты и почти вдвое дороднее. Она была ни капли не похожа на изнеженных бостонских матрон, которых Марта называла своими подругами, и кипевшая в ней энергия ошеломляла.
        Как настоящая сдержанная уроженка восточных краев. Марта запротестовала:
        - О нет, что вы, что вы. Мы зашли к вам, только чтобы дать знать о своем прибытии. - Нуждаясь в поддержке, она посмотрела на мужа и дочь. - Уверена. Мартин сможет организовать нам подходящее проживание в… э-э-э гостинице.
        - Вряд ли у него это выйдет, - убежденно сказала Ханна, убирая книги и газеты с потертого дивана в гостиной. До конца недели, а может, и дольше гостиница наверняка будет забита ковбоями, и там вы места не найдете. Будете жить у нас, пока не устроитесь. У нас полно места, да и накормить еще пару-тройку человек, не велика забота.
        По лицу матери Кейт поняла, что ее сейчас удар хватит, и поспешила взять ее за руку.
        - Мама, мне кажется, мы должны воспользоваться гостеприимством миссис Шредер, - тихо прошептала Кейт. - Мы уже целую вечность не спали в нормальной постели, все в повозке да в повозке. К тому же у отца будет возможность обо всем переговорить с мистером Шредером.
        - Ты права, дорогая. Мне кажется, что у Таддеуса есть мысли насчет того, где бы мы могли поселиться, - добавил Мартин.
        - Да, это точно, - кивнула Ханна. - А теперь я согрею вам воду. Уверена, вы уже давненько мечтаете как следует помыться.
        - Почему бы тебе не отдохнуть, мама, пока я помогу миссис Шредер на кухне? - предложила Кейт.
        Этот тяжелый переезд истощил всех их, но хуже всего пришлось Марте. Она заметно похудела и казалась, как никогда, хрупкой. Лишения, которые выпали им в последние недели пути, когда из еды у них оставалась разве что солонина и сухари из пресного теста, похоже, лишили мать Кейт последних остатков сил. Но Кейт не приходило в голову, что эта долгая изнурительная дорога изменила и ее саму, укрепив ее тело и дух. Ей пришлось управлять лошадьми, пока отец толкал сзади фургон, застрявший в раскисшей дорожной колее, и видеть смерть без всяких прикрас. Порой ее охватывало чувство вины за то, что ей так нравились трудности, с которыми ее матери было явно непросто справляться. Кейт погладила мать по руке.
        - Может, вместе с миссис Шредер я приготовлю чай, который мы сберегли и привезли с собой, пока греется вода для ванны.
        - Да, конечно, - вежливо ответила Марта. - Она буквально упала на диван, словно ноги ее уже не держали.
        - Ну, вот и ладненько. Пойдем со мной, дочка. - Авторитетно заявила Ханна и поспешила на кухню. Кейт пошла за ней, испытывая огромное желание расспросить Ханну Шредер о городе, ну и заодно отмокнуть в горячей ванне впервые за многие месяцы.
        Марта повернулась к мужу. Ей было не по себе в доме, где она не была хозяйкой, и ее мучила мысль о том, что они навязались Шредерам в качестве непрошенных гостей. - Мартин? - Думаю, все решено, - добродушно пожал плечами ее муж.


        Глава Вторая
        В итоге у Шредеров семья Бичер задержалась больше, чем на неделю, когда, наконец, Мартину, с помощью Таддеуса, удалось найти дом на южной окраине городка. Жилище было довольно скромным, но все же это был крепкий двухэтажный деревянный дом с широким передним крыльцом, к тому же, от грязной улицы его отгораживал деревянный забор высотой по пояс со створчатой калиткой. Позади дома располагался широкий двор с маленьким огородом. Кейт раньше не разводила ничего, кроме декоративных домашних цветов, которые стояли в горшках на подоконниках в их бостонском доме, но была уверена, что у нее получится выращивать овощи, только пусть научат!
        Внутри дома было светло и просторно, в нем было много окон, блестящие деревянные полы, арка между гостиной и столовой. Особенно порадовала Кейт подсобная комнатка рядом с ее спальней на втором этаже, которую она могла приспособить для работы с фотографиями. От их дома можно было быстро дойти пешком до редакции газеты, а поблизости жили соседи, с которыми Кейт и Марта могли общаться. Кейт знала, отец опасался, что они будут чувствовать себя одиноко, но, как оказалось, эти опасения оказались беспочвенны.
        Пока они жили у Шредеров, Кейт и ее мать осаждали гости. Приезжих, да еще с северо-востока, было мало, и всем непременно хотелось с ними познакомиться. Кейт наслаждалась обществом новых знакомых и старалась узнать как можно больше о месте, где им теперь предстояло жить. Ей пришлась по душе открытая и радушная манера общения местных жителей и их искреннее желание и готовность отвечать на ее бесконечные расспросы. Вскоре Кейт завалили приглашениями на чай и в "кружок рукоделия", собиравшийся по субботам после обеда.
        Но Марте это близкое общение немного действовало на нервы. - Боже мой, по-моему, они такие эмоциональные, нет? - вырвалось у нее после одного особенно суматошного утра в компании с гостями в гостиной Шредеров.
        - О, я думаю, они просто замечательные! воскликнула Кейт. - Я чувствую такой теплый прием!
        - Да, они дружелюбны, - признала Марта, убирая остатки печений, которые они подавали к чаю. - И они так благодарны за любые новости. Не представляю, как это месяцами ждать каких-нибудь вестей с Востока. - Она вздохнула и добавила: - Но наверняка скоро узнаю, каково это.
        - Поэтому так важно то, чем занимается отец, сказала Кейт с воодушевлением. - Именно газета будет связывать людей, причем живущих не только в нашем городе, но и во всей Монтане, с остальной частью страны. - Знаю-знаю, ты права, и я действительно горжусь им - сказала Марта с улыбкой. - Просто это… место… к нему нужно привыкнуть.
        - Много времени для этого не потребуется, вот увидишь, - приободрила ее Кейт, целуя мать в щеку. - Я горжусь тобой, ведь у тебя всегда хватает смелости помогать ему.
        - Ох, - Марта коротко рассмеялась, протестуя, - уж не знаю, какая от меня будет помощь, но я бы никогда не стала мешать ему делать то, к чему у него лежит душа.
        - Вот как раз поэтому ты оказываешь ему неоценимую поддержку, - сказала Кейт и взяла свою шаль и сумочку. - Я попросила Джона устроить мне еще одну прогулку по городу. Мы здесь уже несколько дней, а я едва знаю, где тут что. Хочешь пойти с нами?
        - Не сегодня, милая. Мне хватит новых впечатлений для одного утра, спасибо. - Марта устало присела на диван, вздохнув с облечением. Кейт рассмеялась и еще раз чмокнула мать в щеку.
        - Ну хорошо, я скоро вернусь, - энергично сказала она. - Я обещала миссис Шредер помочь ей с ужином.

***

        Джону Эмори Шредеру, высокому, сильному, крепкому парню, было семнадцать лет, и он был по уши рад прогуливаться по Главной улице в компании с мисс Кейт Бичер. Он еще никогда не видел столь очаровательной особы, особенно сейчас, когда она была в этом светло-голубом платье, подчеркивающем ее фигуру так, как никакая другая одежда, которую носили местные девчонки. Джон, конечно, ни на секунду не обольщался, что Кейт обратит внимание на парня вроде него, но тот факт, что он просто сопровождал ее во время прогулок, заметно повышал его статус в глазах всех Друзей.
        - Вот здесь у нас главная улица, мисс Кейт. Вон там, прямо рядом с конюшнями, магазин, там продают всякое-разное, а напротив него - само собой, банк. Там подальше школа, а…
        - Погоди, Джон! Пожалуйста, рассказывай мне только о том, где мы идем, иначе я ничего не запомню, - взмолилась со смехом Кейт, сдвигая на затылок соломенную шляпку без полей и подставляя лицо солнцу. Ее мать наверняка не одобрила бы загар, но Кейт это не заботило. Ей не нравилось прятаться. Уже почти наступил июнь, хотя воздух еще был свежим и прохладным, таким непохожим на удушливую теплую погоду, стоявшую в Бостоне в начале лета.
        - Хорошо, конечно, - пообещал Джон, покраснев до корней своих рыжевато-русых волос.
        Когда они миновали пять кварталов и добрались до конца главной улицы города, Кейт уже знала, где местные женщины покупают галантерейные товары и ткани для шитья, где учатся детишки и куда по пятницам вечером ходят пропустить стаканчик и спустить заработанные деньги мужчины с окрестных ранчо. Они развернулись обратно, и Кейт вдруг подумала, до чего же разумно был спланирован этот городок. Здесь были учтены все потребности жителей, причем все было сделано просто, четко, без излишеств. Улица была чистой, тротуар - крепким, а все люди, попадавшиеся им навстречу, излучали доброту и дружелюбие.
        - Давай передохнем немного, - предложила Кейт и провела рукой по скамейке перед галантерейным магазином. Сегодня такой чудесный лень, мне еще не хочется возвращаться в дом.
        - Ну… а… ладно, - ответил Джон, внезапно растерявший все слова. Он уселся рядом с Кейт на скамейку и вытянул ноги. Бедный парень несколько раз смущенно сглотнул, но, поняв, что от него не требуется участие в беседе, расслабился! Девушка, похоже, не заметила, что ему стало неловко, и Джон этому мысленно порадовался.
        Кейт настолько увлеклась, впитывая каждую деталь: своего нового места обитания, что обращала мало внимания на спутника. Здесь все было совсем по-другому, вплоть до утоптанной земли на улице, рядом с которой они сплели. В Новой Надежде не было мощеных дорог и экипажей; запряженных изящными лошадьми, к которым Кейт привыкла в Бостоне. Их сменили незатейливые повозки с дощатыми бортами и тяжелые лошади, привыкшие тянуть за собой нагруженный фургон с припасами или плотно сидевший в земле пень. Деревянные дома, хотя и строились на совесть, все же были далеки от бостонских каменных, в которых жили Кейт и ее друзья.
        Да, в этом месте все было подчинено практичности и пользе, зато здесь Кейт чувствовала бурлящую энергию, которой не ощущалось в консервативной обстановке ее прежнего родного города. Непрекращающийся поток владельцев ранчо и фермеров-поселенцев шел через городок, кто-то нагружал повозки необходимыми припасами, а кто-то наоборот выгружал свои товары. Мужчины перекрикивались друг с другом, заводя лошадей в конюшню или выводя оттуда. Женщины парами спешили по тротуарам с ворохом свертков. Кент охватил волнующий трепет от осознания того, что она стала частью этого непривычного нового мира.
        Она проследила взглядом за каким-то молодым ковбоем, который прошел мимо и направился к кузнице, стоявшей напротив. Кейт уже начинала узнавать эту целеустремленную походку и свободную осанку, которой, похоже, отличались все местные мужчины. Наблюдая, как высокий, худой и длинноногий ковбой, одетый в грубую джинсовую одежду, неторопливым шагом идет к загону с лошадьми, Кейт поразилась необычайно гонким чертам сильно загорелого лица незнакомца. Но когда он снял ковбойскую шляпу, чтобы рукавом утереть со лба пот, Кейт неожиданно увидела густые белокурые волосы, перевязанные сзади темной лентой.
        - О господи! Это же женщина! - воскликнула она испуганным голосом.
        - А? - очнулся Джон. Он почти уснул, пригревшись на солнышке. - Кто?
        Пребывая в полном изумлении, Кейт ткнула в направлении незнакомой женщины пальцем, абсолютно забыв, что так делать невежливо. - Вон там.
        - А-а-а, да это же Джесси, - пренебрежительно сказал он. - Сегодня утром ее кобыла потеряла подкову, так что она, видать, приехала ее подковать.
        Кейт откровенно таращилась на женщину, которая что-то активно обсуждала с кузнецом, поставив одну ногу на нижнюю перекладину забора, огораживавшего загон. На ногах у нее были сапоги. Но еще больше, чем мужская одежда, Кейт поразила кобура на крепком бедре женщины.
        - Она носит пистолет! - объявила Кейт. Она никак могла прийти в себя от удивления. Наверное, ей следовало быть вне себя от возмущения, но она была слишком поражена, и все, что ее мучило, было лишь любопытство.
        - Ну да, думаю, ей лучше с пистолетом, ведь она ездит в город одна, а по дороге может всякое случиться, - скучающим тоном сказал Джон. - Поселенцы не выносят, когда через их земли едут те, кто держит путь на золотые прииски в Орегоне. Мой отец говорит, что золотодобытчики нарушают договоренности с индейцами. Вот люди и выходят из себя, маршал [Служба федеральных маршалов (United States Marshals Service) - старейшее федеральное правоохранительное агентство США. Была создана 24 сентября 1789 года. В задачи Службы входит обеспечение деятельности федеральных судов, контроль над исполнением их приговоров и решений, розыск, арест и надзор за содержанием федеральных преступников.] повсюду не успеет, понимаешь, - авторитетно заявил парень, повторяя слова, услышанные от отца.
        - Да, но… то есть я хочу сказать… кто она?
        - Я же тебе сказал. Ее зовут Джесси Форбс. У нее ее ранчо в нескольких милях от города. Дела она ведет хорошо, как все говорят. Кажется, у нее нет никаких помех с продажей лошадей. Хотел бы я прикупить одну из ее лошадок, мечтательно протянул Джон, - но у меня никогда не будет столько денег.
        - У нее свое ранчо? - переспросила Кейт с широко открытыми от удивления глазами. - Ты хочешь сказать, она им владеет? - Ну, наверное, раз ее отец давно помер, а она осталась одна-одинешенька.
        Кейт не могла отвести глаз от женщины, чье лицо затеняла широкополая стетсоновская шляпа. Приглядевшись как следует, Кейт увидела, что тело незнакомки было вовсе не как у мужчины. Да, Джесси Форбс была худой и мускулистой, но плавный изгиб бедер и не жилистые руки выдавали в ней женщину. К тому же под поношенной джинсовой рубахой, промокшей на спине от пота, угадывалась округлость груди. Кейт еще никогда не доводилось видеть женщину, одетую в штаны. Даже нашумевшие блумеры, про которые она читала в бостонских газетах, не были столь скандальными, как эти штаны на Джесси Форбс.
        Кейт продолжала пялиться, пока не поняла, что женщина идет прямо к ним, ведя под уздцы красивую гнедую кобылу. Девушка быстро отвела взгляд, хотя ей нестерпимо хотелось посмотреть на Джесси вблизи. Она решит, что я совсем невоспитанная, раз таращусь на нее, как какой-нибудь школьник!
        Бренчанье шпор становилось все громче, а потом вдруг стихло, и на деревянный тротуар перед Кейт упала тень. Взгляд девушки уткнулся в пыльные изношенные сапоги. Их владелица привязала лошадь к ограде и одним махом преодолела две ступеньки на крыльце. - Здорово, Джесси, - приветливо поздоровался Джон.
        - День добрый, Джон, - ответила женщина и вошла в галантерейный магазин.
        Кейт не ожидала, что у Джесси Форбс окажется глубокий, но такой мелодичный голос. Она принялась разглядывать лошадь, которая спокойно стояла рядом с ними. Седло было потертым, но все еще красивым, с изящными тесненными буквами ДФ. Справа к седлу было приторочено ружье в чехле. Кейт повернулась к Джону, собираясь спросить, неужели столь необыкновенное явление, как женщина, владеющая собственностью, было в порядке вещей в приграничных районах, но прикусила язык, услышав, как шпоры зазвенели снова. -Слушай, Джон, можешь передать своему отцу, что у меня теперь есть тот жеребенок с высокогорья, так что, если, он захочет, пусть как-нибудь приезжает, посмотрит. - Джесси задержалась на пути из магазина, откуда она вышла с коробкой съестных припасов под мышкой. - О, простите, я не хотела вам помешать, - сказала она, заметив, что Кейт собиралась заговорить.
        Кейт заглянула в голубые глаза, которые оказались чуть темнее цвета чистого неба в горах, и задержала взгляд до тех пор, пока не увидела в них удивление. Затем она посмотрела на выгоревшие на солнце волосы, видневшиеся под полями ковбойской шляпы, обвела взглядом рельефные скулы, сочные губы и твердый подбородок. Заметив, что женщина слегка покраснела, Кейт быстро отвела взгляд, чувствуя, что ее собственное лицо запылало. Как неприлично с моей стороны! Что на меня нашло!
        - Да ты совсем не помешала, Джесси. - сказал Джон, еще больше утверждаясь в роли знающего проводника. - Это мисс Кейт Бичер, она совсем недавно приехала к нам из Бостона. Теперь наши с ней отцы будут делать газету вместе.
        Джесси подняла загорелую худую руку с длинными пальцами и мелкими порезами от проволоки, которую она натягивала накануне, и быстро сняла шляпу. Она посмотрел на Кейт с какой-то огромной, как показалось девушке, высоты и мягко сказала:
        - Рада с вами познакомиться, мисс Бичер. Меня зовут Джесси Форбс. Лучшего времени для приезда в Монтану и не придумать. По весне и летом здесь не передать как красиво. С этими словами женщина улыбнулась, одарив Кейт теплым взглядом. Кейт тоже улыбнулась и протянула Джесси руку.
        - У меня нет сомнений в том, что это самый прекрасный край, где я побывала, мисс Форбс.
        Джесси пожала руку Кейт крепко, но осторожно добавив: "Пожалуйста, зовите меня Джесси". На мгновение она задержала руку девушки в своей, а потом смущенно отступила назад.
        - Что ж. Джон, передай своему отцу то, что я просила, а мне уже пора ехать. - Конечно, передам, Джесси. Увидимся на ярмарке. Слегка ослепленная, Кейт проследила взглядом за ровной спиной Джесси, пока та быстро спустилась по крыльцу к лошади и взялась за поводья. Безо всякого усилия владелица ранчо перебросила свою длинную ногу через седло, уселась на лошадь и чуть ли не застенчиво посмотрела на Кейт. - Удачи вам, мисс Бичер.
        - Спасибо, Джесси, - ответила Кейт и поспешила добавить: - Меня зовут Кейт. Джесси легко улыбнулась и приподняла шляпу. - Что ж, доброго дня, мисс Кейт. Джон. Попрощавшись, она пришпорила лошадь и легким галопом поскакала за пределы города.
        Джон, похоже, не обратил внимания на молчаливую задумчивость, в которую погрузилась Кейт, пока они медленно возвращались домой. Он продолжал показывать Кейт местные достопримечательности, но она рассеянно кивала, думая лишь о голубых глазах и мимолетной улыбке, теплее которой Кейт в жизни не видела. Страшно подумать, как на нее посмотрели бы в Бостоне. Но выбросить из головы это необычное знакомство Кейт не могла. Какие только открытия, ожидавшие ее на границе, она не воображала себе. Но она даже не мечтала о чем-то столь интригующем, как Джесси Форбс. Единственными женщинами, которые были сами по себе, вроде Джесси и которых доводилось встречать Кейт, были вдовы, да и те обычно жили с родственниками. Впрочем, тут она вспомнила двух своих учительниц, незамужних женщин, которые жили вместе в отдельном доме из песчаника неподалеку от частной школы, куда она ходила. Они, должно быть, дружили с самой юности и стали друг для друга компаньонками на всю жизнь. Идя рядом с Джоном, Кейт мысленно улыбнулась. Как была не похожа Джесси Форбс на тех ученных приличных дам! Небо и земля. Она попыталась
представить, как бы отреагировала ее мать на женщину, которая носит мужскую одежду, по-мужски ездит верхом на лошади и в придачу носит пистолет. Маминому возмущению наверняка не было бы предела.
        - Вы что-то здорово притихли, мисс Кейт, - все-таки сказал Джон. - Вам же не стало плохо? Мы довольно много прошли сегодня.
        - Нет, я ничуть не устала, Джон, - любезно ответила. Кейт. - Мне столько всего нужно здесь увидеть, я пытаюсь ничего не упустить. - Тогда дайте мне знать, когда устанете.
        Джон робко предложил девушке свою руку, и она не отказалась. Другой рукой Кейт придерживала подол своего платья, чтобы хотя бы немного уберечь его от пыли, которую поднимали проезжавшие мимо лошади и повозки. Все ее мысли вертелись вокруг женщины с загорелой кожей и глазами небесного цвета. Женщина с собственным ранчо. Ох, этот дивный новый мир!


        Глава Третья
        Джесси медленно перевернулась на спину и с опаской потрясла по очереди руками и ногами. Кажется, все цело, вот уж везение чистой воды. Ее шляпа отлетела на несколько футов от того места, куда она сама приземлилась лицом вниз.
        - Что ж, этот раунд остался за тобой, - добродушно пробормотала Джесси, глядя на стоявшего прямо над ней жеребца. Она не без труда поднялась с земли, отряхнула слегка нывшую пятую точку и погладила лошадь по длинному нежному носу. - И почему на такой дружелюбной с виду лошади так трудно ездить?
        Она сторговала этого чалого жеребца несколько недель назад. Привезя его к себе на ранчо, Джесси дала лошади привыкнуть к новому месту. Спустя несколько дней она впервые оседлала свое приобретение. Жеребец вел себя покойно, пока хозяйка затягивала седло и надевала уздечку, но стоило ей сесть в седло, как он аккуратно сбросил ее на землю. Оправившись от потрясения, Джесси от души рассмеялась, подумав, что тому владельцу ранчо, который в обмен на этого красавца получил двух ее кобыл, пожалуй, повезло больше. Она наказала себе не забыть позвать его поиграть в карты по крупному, чтобы она могла сравнять счет.
        Минуло несколько дней, и стало ясно, что этот Рори крепкий орешек. Каждый раз, встречая Джесси, он дружелюбно мотал головой и терся об ее плечо в ожидании сахара или яблок, но ездить на себе не позволял категорически.
        Наконец, сегодня после полудня она водила его полностью оседланного, за повод почти час, и Рори вел себя хорошо, был послушным. Как бы мимоходом, Джесси остановила лошадь и одним махом вскочила на нее. Каково было ее изумление, когда Рори мгновенно откликнулся на команду и с легкостью пошел по загону. Но когда наездница наклонилась, чтобы потрепать коня по шее и похвалить, он лягнул задними ногами и выбросил ее из седла вперед. Джесси все еще ворчала себе под нос, что Рори обвел ее вокруг пальца, как в тишине раздался низкий рокочущий голос. - Славно ты упала, Джесс. Джесси обернулась и посмотрела на своего старшего ковбоя, который стоял, облокотившись на забор, и поглядывал на нее с намеком на улыбку. Джед Харпер, худющий, с обветренным загорелым лицом, был похож на человека, который всю жизнь провел на свежем воздухе, и возраст которого на глаз было трудно определить. Он был на голову ниже Джесс, весь жилистый, а его походка вразвалку говорила, что большую часть времени он проводит в седле.
        - Я рада, что это видел ты, а не кто-то из работников призналась Джесси с горестной улыбкой. - Вот хитрюга, этот Рори.
        Стань свидетелем этого поражения кто-нибудь другой из ковбоев, работавших на ее ранчо, Джесси стало бы не себе. Но Джед был рядом с ней, сколько она себя помнила, от него она не утаивала ничего. Она уже даже толком не могла сказать, кто учил ее ездить верхом, объезжать лошадей! стрелять, - отец или Джед.
        За годы, прошедшие после смерти отца, Джесси превратилась в умелого коммерсанта и справедливую хозяйку, но во многом ее выручала практическая смекалка Джеда и его способность легко ладить с работниками, которые трудились на ранчо. - Джесси принимала самое активное участие в управлении делами в целом, и ее присутствие на ярмарках, во время клеймения лошадей и на торгах ни у кого не вызывало вопросов. Однако повседневная работа по большей части лежала на плечах Джеда, которому Джесси полностью доверяла. Он, в свою очередь, всегда давал ей понять, что гордится ею, словно родной дочерью.
        - Джесс, мне попадались такие. Упрямые до ужаса. Но если тебе удастся усмирить его, он станет отличным скакуном. Джесси рассмеялась и повела жеребца в стойло.
        - Кажется, нашла коса на камень, ведь я могу дать ему фору в упрямстве.
        В темной пристройке, где находились стойла, было прохладно и вкусно пахло свежим сеном. Джесси сняла с Рори упряжь и быстро обтерла лошадь. Ее лицо и одежда были заляпаны грязью, а на правой щеке проявилась глубокая царапина. Можно было не сомневаться, что ушибленные мышцы скоро начнут болеть.
        Ее густые пышные волосы доходили до воротника, и она обычно забирала их в хвост на шее, перевязывая широкой темной лентой. Джесси не тратила время на самолюбование, она в принципе редко задумывалась о собственной внешности, и носила волосы короче, чем требовала мода, из практических соображений. Попробуй поработай, если они все время будут мешаться.
        - А я-то надеялась взять тебя в город на ярмарку и показать во всей красе, - пожурила она Рори, очищая его от пыли жесткой металлической щеткой. - Из тебя выйдет превосходный племенной жеребец, и жеребята от тебя пойдут прекрасные, если ты не будешь таким дикарем. Знаешь ли, людям не нравятся лошади, на которых невозможно ездить.
        Хотя Джесс и делала выговор, голос выдавал ее. На самом деле она восхищалась характером жеребца и не собиралась ломать его, надеясь с течением времени покорить не битьем, а катаньем. "Похоже, тебе придется сидеть здесь и пропустить ближайшую ярмарку", - предупредила она.
        Каждый год в конце весны в Новой Надежде почти целую неделю проходила крупная ярмарка, куда свозили скот и лошадей с лучших ранчо со всей Монтаны. Здесь покупали, продавали и обменивали. Джесси Форбс тоже пригоняла своих лошадей на торги. Несколько ярмарочных дней неизменно оказывались насыщенными до предела. Джесси приходилось работать днями и ночами. Она выбирала и покупала лошадей, чтобы улучшить собственное стадо, продавала своих коней, давала их для вязки. Хорошая выручка на ярмарке была необходимым условием для выживания ранчо. Она, Джед и почти все остальные их ковбои гнали лошадей в город рано по утру в первый день ярмарки, когда проходило взвешивание и регистрация. После этого она шла смотреть чужих лошадей и договариваться с владельцами других ранчо о продажах или вязках.
        Джесси казалось, что она была частью этого процесса всегда. Большинство нынешних владельцев ранчо с детства привыкли видеть малышку Джесси рядом с ее отцом. Томом Форбсом, на каждой ежегодной ярмарке. Когда Том погиб, было вполне естественно, что дочь продолжила его дело, завоевала репутацию хорошего коннозаводчика и чести торговца. То обстоятельство, что она была женщиной, почему-то никогда не создавало проблем, возможно, потому, что она принадлежала этому ковбойскому миру изначально. Мужчины, которые не позволили бы своим дочерям сесть верхом на лошадь на мужской манер, не видели ничего странного в том, что Джесси Форбс пасла своих лошадей и заключала сделки. Джесси - это Джесси.
        Осторожно распрямившись, Джесси скривилась от боли в пояснице и потянулась всем своим длинным стройным телом.
        - Ладно, давай заходи в стойло, - сказала она, хлопнув лошадь по крупу. - Поешь-ка. А мне лучше подвигаться, иначе не смогу сесть в седло завтра с утреца.
        Джесси медленно пошла через двор к вытянутому горизонтально жилищу, построенному из дерева и камня, которое всегда было ее домом. Отец построил этот крепкий дом с простым внутренним убранством задолго до ее рождения, когда только застолбил свой участок. В их доме была кухня, кладовая для продуктов, зал для приема гостей и небольшая гостиная, они размещались на первом этаже. Они с отцом не устраивали приемов, если к ним кто и приходил, то лишь мужчины по делу, так что гостиная превратилась в отцовский кабинет. Здесь Джесси нравилось больше всего.
        Тяжелые кожаные кресла, подставки с оружием и книжные полки странным образом успокаивали ее. Какая-нибудь гостиная с диванами, обитыми расшитой тканью, и уставленная посудой из тонкого стекла, действовала бы ей на нервы. Джесси нередко просиживала часами у камина с книжкой из отцовской библиотеки. Раз в полгода она ездила в город Баннак, столицу Территории Монтана, за вещами, которых было не купить поблизости, и каждый раз старалась купить новую книгу, чтобы пополнить библиотеку.
        Ее дни были заполнены, ей всегда было чем заняться, и она почти никогда не оставалась в одиночестве. Лишь изредка, по вечерам, ее охватывала необъяснимая меланхолия, и тогда Джесси выходила на крыльцо, обводила взглядом свою землю, служившую ей опорой, и в ее душе воцарялся покой.

***

        - Мистер Шредер! Пожалуйста, расскажите нам о ярмарке, которая начнется завтра, - попросила Кейт, когда, выкурив на крыльце по сигаре после ужина, ее отец с другом Таддеусом присоединились к женской компании в комнате для приемов.
        Прошел всего лишь месяц после их приезда в Новую Надежду, а у Кейт было такое чувство, будто она жила здесь всегда. Она еще не до конца научилась обходиться в повседневной жизни без тех удобств, которые были для нее привычными в Бостоне, но каждую такую трудность воспринимала как проверку на прочность. Она выглядела счастливой и была счастлива на самом деле.
        - Хм, это всего-навсего предлог для ковбоев заявиться в город и разнести тут все в пух и прах, - проворчала Ханна, берясь за шитье.
        - Не слушай Ханну, Кейт, - рассмеялся Таддеус. Весенняя ярмарка - это одно из самых крупных событий в нашем городе. К нам стекаются владельцы ранчо и погонщики со многих сотен миль вокруг, и народу будет тьма-тьмущая можете не сомневаться. Гостиница их всех не вмещает, салун, ну… - он бросил взгляд на жену. - Пожалуй, порой они, конечно, немного буянят, но по сути, они добрые, парни.
        - Господь всемогущий, а можно ли выходить улицу? - спросила с тревогой Марта. Ее воображение уже нарисовало полчища ковбоев, без разбору мчащихся по улицам городка.
        - Ну, будет тебе. Марта, - слегка упрекнул ее Мартин, понимая, что жене все еще было не по себе от этих особенностей жизни на Западе.
        - Привычный уклад и правда нарушается, - доброжелательно пояснил Таддеус. - В ярмарке участвует весь город. В последний день торгов состоится большое празднество рядом с церковью. Еще будут танцы. Почти все женщины будут готовить еду. Пироги моей Ханны славятся всей Монтане.
        Ханна залилась краской и зашикала на мужа.
        - Я с нетерпением жду всего этого! - сказала Кейт с неподдельным восторгом. Рассказ о ярмарочной неделе звучал гораздо интереснее, чем чинные встречи после обеда, когда ей приходилось сидеть в полутемной гостиной и болтать о каких-нибудь пустяках с ухажерами, которым, похоже, не было никакого дела до того, о чем она думает. Какое счастье, что все это позади, - пусть хотя бы на какое-то время, с облегчением подумала Кейт.
        - На ярмарку приедут все-все владельцы ранчо? - поинтересовалась Кейт, у которой на уме, естественно, был вполне конкретный владелец ранчо. Вернее владелица.
        Девушки, которые жили в Новой Надежде, хотя, конечно, и отличались от бостонских подружек Кейт, в одном были с ними абсолютно схожи. И тех. и других готовили к замужней жизни. Кейт по достоинству ценила, сколько сил эти женщины тратили на то, чтобы их близкие могли нормально жить в этом суровом, безжалостном краю. Но когда она покорно училась у Ханны Шредер тому, как сохранить мясо безо льда или как лучше всего пошить наволочки из старой одежды, она думала про Джесси Форбс. У Джесси был собственный дом, и она перемещалась по городу, занимаясь делами, без сопровождения, о такой дерзкой выходке Кейт никогда не помышляла. Спокойная, невозмутимая владелица ранчо была не похожа ни на одну женщину, когда-либо встречавшуюся Кейт, и ей хотелось увидеть Джесси Форбс снова.
        - Все без исключения владельцы ранчо в Монтане соберутся в нашем городе, - подтвердил Таддеус Шредер.
        - Мне бы хотелось посмотреть на торги завтра, - сказала Кейт, вопросительно посмотрев на отца. - Мне можно, пап?
        - Я так понял, что это безопасно, да? - уточнил Мартин у Таддеуса, не обращая внимания на беспокойство, написанное на лице у жены. Он не мог не нарадоваться, видя, с какой легкостью Кейт привыкает к их новой родине. Хотя Мартин и знал, что Марта все еще пребывает в сомнениях, с каждым днем он все больше убеждался в том, что его решение перевести семью на Запад было верным. В самом деле, Кейт выглядела счастливей, чем когда-либо, и было совсем не похоже, что она страдает без привычного комфорта. Это служило хорошим доказательством тому, что в Новой Надежде они были на своем месте. Мартин погладил жену по руке и заверил ее: - Разумеется, если она пойдет не одна. Кейт хотелось настоять на том, что она может прекрасно справиться и сама, но она не стала спорить. Самое главное сейчас, что ей разрешили пойти. У нее еще будет время убедить родителей в том, что ей не требовалось сопровождение для прогулок по городу.
        Конечно! - кивнул Таддеус. - Утром Джон Эмори отведет Кейт к загонам, в которые пригонят животных. К тому времени там уже будет кто-нибудь из тех, чьи ранчо находятся поблизости.
        Завтра утром в город начнут съезжаться владельцы ранчо. Кейт сдержанно улыбнулась, хотя внутри она кипела от волнения. - Спасибо. Это будет просто замечательно, - сказала она.

***

        Джону Шредеру уже доводилось видеть фотографов, проезжавших через их городок, и в редакции газеты у его отца даже висело несколько фотографий, но юноша еще никогда наблюдал, как их делают. И уж подавно он не видел, что чем-нибудь подобным занималась женщина.
        - Отец не говорил, что ты захочешь прихватить с собой полдома, - проворчал Джон, впрочем, по-доброму и слегка покряхтел, поудобнее перехватывая тяжелые футляры, которые он нес в обеих руках.
        О Джон! - рассмеялась Кейт и с нежностью посмотрела на него. - Разве я могла упустить такой шанс сделать снимки?
        - Ты точно уверена насчет всего этого? - спросил Джон. Он слышал, как в одном из чемоданов плескалась какая-то жидкость.
        В глубине души он был просто сражен тем, что фотографии, которые он увидел в доме у семьи Бичер, сделала Кейт. Она пыталась объяснить ему процесс фотографирования, уверяя, что там все довольно просто, но Джон все равно не уловил сути. Фотография казалась неразгаданной тайной, и причастность Кейт к этому таинству лишь еще больше возвышала девушку в его глазах.
        - Не волнуйся, - успокоила его Кейт. - Это оборудование моего отца, а я помогаю ему снимать и проявлять фотографии с самого детства. В конце концов, он потерял к этому интерес, зато я - нисколечко. Это единственная вещь, от которой я бы ни за что не отказалась. - Она оглянулась по сторонам. При виде резко вздымавшихся холмов и бескрайних небес Кейт подумала, что еще нигде не видела столь красивой природы. - Жду не дождусь, когда запечатлею хотя бы кусочек всего этого великолепия.
        - Ярмарка как ярмарка, ничего особенного, - хмыкнул Джон, но голос у него был веселым.
        Прохожие тепло приветствовали их. Местные жители уже привыкли видеть хорошенькую дочку Мартина и Марты Бичер, прогуливающуюся в компании Джона Шредера. Во время этих прогулок Джон считал себя самым везучим мужчиной в городе. Ради такого стоило таскать эти проклятые чемоданы хоть целый день.
        - Может, встанем вон под теми деревьями? - предложил он. - Оттуда будет видно помост, куда будут выводить лошадей во время торгов, и загоны через двор.
        Кейт кивнула в знак согласия. Она уже пребывала в изумлении от количества людей, наводнивших улицу. В воздухе витало заразительное возбуждение, потому что кругом что-то кричали мужчины, возбужденные лошади тихо ржали, остальные животные фыркали. Кейт не могла оторвать взгляда от крупных животных, толпившихся в загонах, от этой огромной массы, в которой сконцентрировалась неугомонная сила. Чувствовалось, что необузданная жизнь била в этом месте ключом, и это приводило Кейт в настоящий трепет. Ковбои, присматривавшие за животными в загонах, стояли группами, прислонившись к забору или к деревьям. Они мирно беседовали друг с другом, курили. Они вовсе не показались Кейт дикими, а именно такое впечатление у нее сложилось по зловещим рассказам Ханны. Впрочем, покрытые дорожной пылью погонщики не слишком заинтересовали Кейт. Она обводила взглядом толпу, высматривая, не похожую на все остальные фигуру Джесси Форбс. Увы, она пока еще не приехала.
        Кейт пришлось довольствоваться фотографирование происходящего вокруг, и вскоре она с головой погрузилась в процесс. Она выставила несколько пластин, собираясь запечатлеть людей, спокойно дожидавшихся начала аукциона. Дело это было довольно трудоемкое: нужно было очень быстро фиксировать мокрые пластины, в противном случае; поверхность могла высохнуть, лишив ее изображения, которое девушка так тщательно ловила. Она уже выставляла последнюю пластину, когда услышала под ухом Джона.
        - Мисс Кейт, давайте-ка я лучше уберу эту штуковину отсюда, - убеждал ее Джон. - Здесь сейчас стадо погонят, чересчур близко стоите.
        - Еще пятнадцать секунд, и все, Джон, - спокойно ответила ему Кейт. - Экспозиция была отличная, пожалуй лучшая за все утро, и она не собиралась ее губить. У нее ушел почти целый час на приготовление смеси из яичного концентрата и химикатов, которая наносилась на фотопластины, и еще больше времени - на экспозицию всех пластин. Она не могла позволить себе потратить пластину впустую или, хуже того, не получить снимка из-за спешки.
        - Пожалуйста, мисс Кейт! - крикнул Джон, дернув девушку за рукав.
        Кейт была под черной накидкой, наброшенной на камеру. Она услышала какие-то приглушенные крики справа от себя и почувствовала, как задрожала подставка камеры. Хотя громоподобный топот копыт становился все громче и громче, она даже представить не могла, что творилось поблизости.
        - Три, два, один… - прошептала она, закрыла затвор камеры и выбралась из-под накидки. После чего она воскликнула "ох!" и, остолбенев от страха, схватила Джона за руку. В каких-то футах двадцати от нее мчался сплошным стоком табун лошадей. Дюжина ковбоев скакала туда-сюда позади стада, направляя животных в открытый загон. Со всех сторон Кейт окружили мужчины, они кричали и размахивали своими шляпами. Ее окутали клубы пыли, и Кейт, спотыкаясь, стала отступать назад под прикрытие деревьев. Она кашляла и терла глаза, слезившиеся от пыли. У Джона хватило ума схватить камеру, когда он рванулся вслед за Кейт к деревьям. Он что-то кричал ей, но его слова невозможно было разобрать из-за криков людей и буйствовавших лошадей.
        Сквозь катившиеся из глаз слезы Кейт смотрела, как ковбои загоняли отставших животных в загон. Предводитель ковбоев наклонился в седле и захлопнул ворота, ведущие в загон. Потом, хлопнув громадную лошадь по шее и резко пришпорив ее, всадник помчался прямиком в сторону Кейт и Джона.
        Встревоженная Кейт подошла поближе к своему другу, видя, что ковбой скачет прямо на них, снова вздымая облака пыли. Она была уверена, что сейчас их просто затопчут. Когда несущаяся лошадь оказалась в считанных, как показалось Кейт, футах от них, она увидела, как наездник приподнялся в седле и слез с лошади до того, как она остановилась. Не успела Кейт перевести дух, как ковбой, вымазанный в грязи с головы до ног, схватил Джона за грудки.
        - Черт побери, Джон! Куда ты только смотрел, почему она оказалась так близко к загонам? Если бы от стада кто-нибудь отбился, он же мог наскочить на нее. У меня руки чешутся бросить тебя за ограждение, чтоб мои лошади вбили в тебя немного ума-разума! Джесси Форбс так рассвирепела, что толком ничего не видела перед собой. Ее сердце продолжало бешено колотиться после приступа паники, охватившей ее при виде Кейт, стоявшей прямо на ее пути, когда она гнала своих лошадей по главной улице. Мчавшиеся впереди кони уже начали заполнять дорогу, и Джесси едва успела направить своих пастухов между Кейт и несущимися галопом лошадьми. Еще минута - и девушка оказалась бы под их подковами. Лишь симпатия к мальчишке удержала Джесси от того, чтобы не сделать с Джоном Шредером кое-что похуже, чем просто потрясти его как следует. Она заставила себя отпустить парня и повернулась к Кейт, спросив у нее: - С вами вес в порядке, мисс Бичер? Кейт стояла с раскрытым ртом. Ее больше удивило внезапное появление Джесси, чем миновавшая угроза в виде стремительно летевших неоседланных лошадей. Лицо Джесси было заляпано грязью, а
ее правую щеку прочертила свежая царапина. Промокшая от пота, рубашка прилипла к ее груди Женщина стояла, слегка расставив ноги и заткнув руки за пояс, на котором висела большая черная кобура. Ее сильные и по виду, очень умелые руки, вцепившиеся в кожаный ремень, немного дрожали, и Кейт вдруг страстно захотелось взять явно взбудораженную Джесси за руку и поскорее успокоить ее, сказав, что она цела и невредима. Тут она заметила искаженное злостью лицо и почувствовала, что должна защитить своего молодого спутника.
        - Он тут ни при чем, - хриплым голосом запротестовала Кейт. В горле у нее пересохло и першило от пыли. Джесси, наконец, вспомнила о приличиях и сдернула с головы шляпу, выдавив улыбку, хотя ее трясло от злости.
        - А вот здесь вы ошибаетесь, мисс Бичер. Это как раз его вина. Он должен был присматривать за вами, ведь вы здесь новичок, а он уже знает, чего ожидать во время ярмарки.
        Джон сконфуженно кивнул головой. Страх, обуявший мальчишку, когда Джесси схватила его за одежду, прошел, На мгновение он подумал, что ему сейчас зададут хорошую трепку, подозревая, что, возможно, вполне заслуженную. - Твоя правда, Джесси. Она могла попасть…
        - Постойте-ка, - запальчиво вмешалась Кейт, сверкнув глазами. - Я вам не беспомощный ребенок. У меня все в порядке с ногами, и я могла отойти, если б захотела! Я определенно не нуждаюсь в том, чтобы кто-то из вас решал, где мне стоять.
        Джесси и Джон безмолвно воззрились на девушку, Кейт раскрасневшись, тоже сверлила их взглядом. Она заметила, как красивый рот Джесси начал растягиваться в улыбке, и ее гнев стал медленно таять. Потом Джесси запрокинула голову и расхохоталась. Спустя мгновение приступ смеха настиг и Кейт. Джон в полном недоумении смотрел на них обеих, словно они были не в себе. Напряжение отпустило Джесси, и она улыбнулась Кейт. - Кстати, а что это за штука такая у вас?
        - Это камера. Я пыталась запечатлеть атмосферу происходящего здесь, - ответила Кейт, обводя рукой улицу и загоны с животными.
        - Что ж, еще чуть-чуть - и вы бы прочувствовали эту атмосферу сильнее, чем собирались, мисс Бичер. - Зовите меня Кейт, - мягко попросила девушка. - Кейт, - повторила Джесси, и ее глаза сверкнули.
        - Ты поранилась, - заметила Кейт, разглядывая Джесси с легкой тревогой на лине.
        - Что? - переспросила в растерянности Джесси. Когда Кейт нежно провела рукой по припухшей царапине на ее щеке, женщина залилась румянцем и отвернула голову. - Это ерунда. Я меряюсь силами с новым жеребцом, которого имела несчастье приобрести. И мы еще не решили, кто из нас, собственно, главный.
        - Что-то я с трудом в это верю, уверенно сказала Кейт, не отрывая взгляда от лица владелицы ранчо. Джесси произвела на нее неизгладимое впечатление: ей показалось, что у нее столько талантов, сколько Кейт только могла себе представить.
        Джесси не поняла, с чего это слова Кейт вызвали трепет у нее в груди. Она откашлялась и твердо сказала юноше:
        - Мне нужно проверить лошадей, Джон. Теперь заботься о Кейт как следует. - Постараюсь. - Пробормотал парень с раскаянием в голосе. Кейт слегка тронула Джесси за рукав и, осмелев, спросила у нее: - А ты потом покажешь мне своих лошадей? Джесси напряглась. Черт, похоже, у нее затряслась рука от прикосновения девушки.
        - Да лошади и лошади, что на них смотреть, ничего особенного.
        - Они поразительны! - настаивала Кейт. Ей правда хотелось побольше узнать про ярмарку, но в целом ей нужен был предлог для того, чтобы провести побольше времени с этой жесткой и сильной, но в то же время удивительно нежной женщиной. Кейт была тронута заботой Джесси, хотя знала; что могла позаботиться о себе сама. - Мне действительно хотелось бы на них посмотреть.
        - Что ж, ладно, - сдалась Джесси. Просьба Кейт удивила ее. Вообще-то воспитанные молодые леди в большинстве своем не питали интереса к лошадям. С другой стороны, Кейт Бичер не показалась ей избалованной неженкой, особенно в тот момент, когда, сохранила поразительное спокойствие, стояла неподалеку от дороги, по которой неслись разгоряченные лошади. - Почти все утро я буду занята взвешиванием. Если придешь сюда после полудня, я с радостью все тебе покажу. - Конечно, приду, - слегка улыбнулась Кейт. Приподняв на прощание шляпу, Джесси вскочила на лошадь и галопом поскакала обратно к загону, созывая на ходу своих людей. Кейт смотрела, как погонщики становятся вокруг нее, и думала, что Джесси выглядела самым удалым ковбоем среди них.


        Глава Четвертая
        Остаток утра Джесси провела в делах под временным навесом рядом с помостами для торгов, где она зарегистрировала своих лошадей и расплатилась со своими работниками. Она прекрасно знала, что большую часть заработка они спустят в течение следующей недели. Когда деньги кончатся, почти все из них по одиночке вернутся на ранчо, чтобы наняться на работу еще на год. А горстка остальных, поддавшихся охоте к перемене мест, захочет проверить, что там за следующим горным хребтом. Те, кто покидал город, почти никогда не возвращались обратно.
        Жизнь на границе была не сахар, так что Джесси не устраивала своим людям разносов за развлечения. Ей и самой нравилось играть в карты, причем чаще всего выигрыш доставался ей. Ни для кого не было секретом, что в салуне можно было найти не только игорные столы и хороший виски. Все городские жители знали, что "развеселые" девицы, которые жили на верхнем этаже гостиницы, зарабатывали себе на жизнь, приголубливая ковбоев. Джесси считала, что это ремесло лишь помогало женщинам выжить. Она принимала это как само собой разумеющееся, никого не порицая, так же, как мужчины принимали ее в своем кругу.
        - Не спусти все за один вечер. Сэм, - предупредила она своего ведущего погонщика, протягивая ему чек.
        - Да что вы, мэм! - воскликнул он, немножко робко глядя на хозяйку.
        - И проследи, чтобы парни не наломали дров на неделе. Я не хочу, чтобы весь город судачил, что ребята с ранчо Форбсов совсем удержу не знают.
        - Обязательно прослежу, мисс Джесси, - пылко пообещал здоровяк Сэм. В их команде было несколько пришлых ковбоев, но основной костяк проработал с Джесси Форбс уже не одну ярмарку, и все они гордились тем, что работают у нее. Она была справедливой и платила по высшему разряду. А ее способность бросать лассо и скакать верхом наравне с лучшими из них снискали ей уважение и преданность.
        Джесси отодвинула стул от расшатанного деревянного стола и стала собирать свою бухгалтерию.
        - Можешь передать ребятам, что эта неделя в их распоряжении, но я рассчитываю, что мы все вместе уедем отсюда в следующий понедельник.
        - Они будут рады это услышать, мэм, - усмехнулся Сэм. - Между ярмарками проходит целая пропасть времени.
        - Знаю, Сэм, знаю. - Джесси устало провела рукой лицу. - Зато у нас отличные лошади, нам есть что показать, и я очень довольна всеми вами.
        Сэм покраснел, довольный похвалой. Он приподнял шляпу и развернулся, чтобы уйти, чуть не налетев на Кейт.
        - Простите, мисс, - извинился ковбой и ушел.
        - Я слишком рано? - спросила Кейт, подходя к столу улыбкой.
        - Нет, я как раз только что закончила с делами, ответила Джесси, улыбаясь в ответ. Она сложила бумаги, убрала их в седельную сумку и снова удрученно потерла лицо.
        - Но будет здорово, если ты дашь мне чуточку времени, потому что мне нужно помыться. Сейчас я чувствую себя такой же заезженной, как какая-нибудь одна из моих лошадей. До Кейт не сразу дошел смысл этого выражения, но когда она посмотрела на Джесси повнимательнее, ей стало все ясно. Джесси была вся в пыли после перегона лошадей, а под ее темно-голубыми глазами залегли тени. Она была явно измотана. - Ты давно спала в нормальной постели? - спросила Кейт. Джесси пожала плечами.
        - На то, чтобы перегнать лошадей с высокогорья, где они зимуют, а потом дают приплод по весне, уходит добрая часть месяца. Всегда кто-то отобьется от стада и затеряется в каком-нибудь каньоне. Так что мне нужны все свободные руки на ранчо, чтобы собрать и перегнать стадо. В эту пору мало кому из нас доводится спать несколько часов подряд.
        - Мы можем встретиться в другой раз, - предложила Кейт, пытаясь скрыть разочарование. Она очень спешила, когда помогала матери с готовкой, чтобы потом быть свободной и провести остаток дня с Джесси.
        - О нет, - рассмеялась Джесси. - Разве я могу валяться в постели, когда может наклюнуться сделка, или… когда можно прогуляться просто так, для удовольствия, - смущенно закончила она.
        Кейт залилась краской, она была ужасно рада, хотя и без видимых на то причин. - Значит, ты остановилась в гостинице?
        - Да. Почти все сняли там себе по номеру на неделю, - подтвердила Джесси, и они пошли в центр города. Она взглянула на небо, только сейчас заметив, что день выдался необыкновенно хорошим. Джесси и припомнить не могла, когда еще стояла такая прекрасная погода, впрочем, у нее редко выдавалась свободная минута, чтобы восхищаться погодой. - Я быстро. Где мы встретимся, где тебе удобно?
        - Я прогуляюсь с тобой до гостиницы, если ты не против, - ответила Кейт, опасаясь, что Джесси может в конце концов и передумать.
        - Буду рада, если ты составишь мне компанию, - тихо сказала Джесси и с удивлением поняла, что это чистая правда. Она уже привыкла подолгу не разговаривать с людьми, за исключением, может быть, Джеда, с которым они обсуждали какие-нибудь проблемы на ранчо. Но мысль о том, чтобы пройтись с Кейт Бичер под теплым послеполуденным солнцем, показалась ей более чем приятной. - Кстати, вы здесь уже обвыклись?
        - Пожалуй, не могу сказать, что мы полностью привыкли, - сказала со смехом Кейт. Они шли по направлению к гостинице, которая, судя по обилию людей, прохаживавшихся по улице и толпившихся на широких тротуарах поблизости, явно стала центром городской жизни. Мой отец просто вне себя от радости, но маме все еще тяжело. Какие-то простые вещи, о которых мы раньше даже задумывались, вроде домашней утвари или готовой одежды здесь такая редкость. Ханна Шредер нам очень помогает и мне кажется, что я уже овладеваю необходимыми азами, но это так далеко от того, что я ожидала.
        Джесси никогда не думала особо об этих вещах. Жизнь на ранчо была простой. Если какие-то инструменты, другие вещи, они не могли купить, то они делали их сами обходились без них. В другой одежде, кроме той, в которой она работала, Джесси не нуждалась. Дичь в их местах водилась в изобилии, а многие соседи занимались сельским хозяйством, так что у них, Джесси могла покупать продовольствие для себя и своих людей.
        - Могу представить, какой глушью кажется тебе место, - задумчиво сказала Джесс.
        - Нет, - тихо ответила Кейт. - Здесь я чувствую свободу.
        Джесси услышала грустную нотку в голосе девушки и попыталась нарисовать себе другую жизнь, в которой она не могла свободно пойти туда, куда ей хотелось, или самостоятельно принимать решения. Такой вариант ей вообразить-то было трудно.
        - Работа здесь никогда не заканчивается, но в итоге ты знаешь, что всего добился сам и никому ничем не обязан. Мне кажется как раз это и привлекает сюда многих. Поэтому, кстати, так много людей оседает здесь, даже когда это кажется глупым.
        - Глупым? - недоверчиво переспросила Кейт. - О нет, я так не думаю. Я бы назвала это храбростью. Это смелый и достойный восхищения поступок.
        Джесси вдруг ощутила прилив гордости, словно она совершила какой-то подвиг, и всего-то лишь из-за слов этой девушки. А вот это точно глупо. Но все равно, ей понравилось это чувство.
        Остаток пути до гостиницы они прошли в приятном молчании. Кейт увидела, как ковбои, толпой или по двое, входили в салун на первом этаже гостиницы и выходили из него, громко приветствуя приятелей, с которыми не виделись месяцами. Многие махали или кричали Джесси, а она, в свою очередь, почти со всеми здоровалась по имени. Из открытых дверей доносились звуки пианино, добавляя веселья в общий гвалт. Кейт направилась к створчатой двери, но Джесси остановила ее, взяв за руку.
        - Позади есть лестница, пойдем лучше туда. Тебе не следует быть в таком месте, - пояснила она и повела девушку по узкому переулку между гостиницей и госконторой, где регистрировались земельные сделки.
        - А тебе? - спросила Кейт, удивленная покровительственным отношением со стороны Джесси. Вместе с тем, от этого у нее потеплело на душе.
        - О, я совсем другое дело. С большинством из этих мужчин я перегоняла лошадей, а со многими еще и в карты играла. Парочку из них мне не раз и не два приходилось отвозить домой. Но никакая леди не захочет зайти в салун. К тому же ярмарка - это немного сумасшедшая пора.
        - Понимаю-понимаю, - серьезным тоном заявила Кейт. Джесси уловила легкую насмешку в голосе девушки и заметила, как по ее гладкому лицу промелькнула тень улыбки. - Прости, не хотела читать тебе мораль.
        - Это я тебя просто дразню, - рассмеялась Кейт и сжала руку Джесси. - Давай уже поднимемся наверх.
        Они поднялись по внешней деревянной лестнице на второй этаж, и пошли по узкому коридору, вдоль которого было по полдюжины дверей с каждой стороны, к комнате Джесси. На неказистой железной койке лежал тонкий матрас, у стены стоял комод, на которой поставили кувшин с тазом, часть пола закрывал старый плетеный ковер. Джесси придвинула единственный в комнате стул к окну, чтобы Кейт могла наблюдать за тем, что происходило на улице.
        - Я недолго. Хочу оттереть лицо от пыли и надеть штаны, которые не будут стоять колом, если их снять и поставить.
        - Не спеши. - Кейт смотрела, как Джесси отстегнула, тяжелый пистолет, висевший у бедра, и привычный движением положила его на кровать, после чего сняла кожаные чапсы [Кожаные штаны особого кроя, которые надеваются поверх других - джинсовых или холщовых (chaps - от испан. chaparjos). Отдельные брючины с удлиненными боковинами, которые крепятся к поясу для защиты ног от колючек растений и чтобы сохранять в чистоте нижние брюки из ткани.] , надетые поверх штанов. - Вот это и есть шестизарядник? Джесси посмотрела на девушку, держа одну ногу навесу, чтобы стащить сапог.
        - Почти у всех револьверов сейчас по шесть патронов в барабане. Они отличаются калибром пуль. У меня кольт 45-го калибра. Им пользуется вся армия. Этот пистолет еще называют "миротворцем", но я подозреваю, что это шутка такая.
        - О, ясно, - сказала Кейт, заметив сарказм в голосе Джесси, когда она упомянула армию. - Я так понимаю, солдат ты не жалуешь. - Даже не могу сказать, нравятся они мне или нет. Просто мне не много действует на нервы, когда правительство посылает солдат, а те не имеют никакого представления ни о том куда их отправили, ни о том, что за люди здесь живут, какие у них традиции, а потом еще бьют себя кулаком в грудь и заявляют, что они - прямо закон и порядок.
        Они беспокоят тебя на ранчо? - спросила Кейт. Девушке действительно стало любопытно. Ей никогда не приходило в голову, что люди вроде Джесси, чьи семьи упорным трудом, а зачастую и большой ценой, отвоевали себе жизненное пространство в этом негостеприимном краю, могли испытывать неприязнь к представителям центральной власти, находившейся от них за тридевять земель.
        - Порой они утащат какую-нибудь корову, - призналась Джесси. - Я бы им сама с удовольствием дала что-нибудь из провизии, но они, похоже, не считают, что вообще-то нужно спрашивать разрешения.
        Наверное, они даже не задумываются об этом, - предположила Кейт. Ей стало обидно за Джесси.
        - Мне кажется, мы здесь многое делаем не так, как на Востоке.
        Ты когда-нибудь была на Востоке? - Кейт развернула стул от окна, не найдя на улице ничего такого, что могло бы заинтересовать ее сильнее, чем Джесси Форбс. Джесси налила в таз воды и начала свой рассказ.
        - Отец говорил, что мама хотела, чтобы я выучилась. - Джесси умыла лицо, потом окунула голову в воду и вслепую потянулась за полотенцем. Вытерев лицо, она продолжила: - Мне очень этого не хотелось, но я должна была уехать, когда мне исполнилось бы семнадцать лет. Отец был непреклонен. - Но ты не уехала? - с интересом спросила Кейт. Джесси слегка напряглась. Она открыла лежавшую на кровати седельную сумку. Вытащила оттуда чистые, хотя и полинявшие штаны из джинсовой ткани и рубашку с вышивкой.
        За месяц до того, как я должна была уехать, отец погиб, его затоптали лошади, - тихо сказала Джесси. - Мне пришлось остаться и вести дела на ранчо.
        - О, мне так жаль, Джесси. - Услышав в голое женщины печаль, Кейт моментально пожалела, что затронула эту тему и вызвала болезненные воспоминания. - Все в порядке. Такое здесь практически в порядке вещей. Кейт промолчала. Ей было трудно представить, что можно вот так трагически лишиться отца, и она догадывалась насколько это, должно быть, больно. В ту пору Джесси было примерно столько же лет, как ей сейчас, и Кейт восхитилась ее выдержкой, подумав, что она редко встречала более уверенных в себе людей.
        Кейт погрузилась в свои мысли, и ее застало врасплох, когда Джесси принялась снимать грязную рубаху и штаны. Невольно у нее вырвался резкий вздох: ее удивила тонкая хлопковая нижняя рубашка, которая была на женщине вместо корсета, и вдобавок испугал большущий синяк на ее левом бедре. - Так ты все-таки ушиблась! - воскликнула Кейт.
        От этого неожиданного взрыва эмоций Джесси застыла, наполовину натянув чистые штаны. Проследив за взглядом девушки, она посмотрела на свою ногу.
        - Ах, это. Да это разве ушиб для ковбоя? - Фыркнув от смеха, она надела штаны и заправила в них рубашку. - Это всего-то еще один маленький подарок от того самого жеребца.
        - Он, наверняка, сущее наказание, если способен тебя одолеть. - Кейт смотрела, с какой легкостью двигается Джесси, восторгаясь ее гибкостью и в то же время силой. У нее были тонкие руки и ноги, но при каждом движении под гладкой кожей играли мышцы. Тело Джесси так отличалось от более плавных, женственных форм Кейт. Когда у девушки в животе вдруг запорхали бабочки, а пульс отчего-то пустился вскачь, она, смешавшись, отвела взгляд.
        - Должно быть, наш город кажется тебе сущей дырой после Бостона, - сказала Джесси, не заметив, неловкости Кейт. - О нет, я его обожаю! - Кейт даже опешила, осознав, насколько это была правда. - Здесь совсем другая жизнь… и намного увлекательней! Здесь можно узнать столько всего нового, научиться стольким вещам. К тому же в Бостоне нет никого вроде тебя… - девушка залилась румянцем, почувствовав смущение от столь прямолинейных слов. Джесси рассмеялась и потянулась за кобурой. - Вряд ли я хорошо вписалась бы в тамошнюю жизнь. - Да, это вряд ли, - тихо сказала Кейт.
        Джесси обратила внимание на сдержанный накал в ее голосе. Кейт была так не похожа на местных робких девушек, с которыми Джесси росла. Кейт была очень воспитанной и образованной, но с ней было легко разговаривать, а ее энтузиазм был заразительным. Их общение приносило Джесси больше удовольствия, чем она ожидала. Усмехнувшись, она надела свои поношенные кожаные сапоги.
        - Пожалуй, потребуется какое-то время, чтобы окончательно привыкнуть, но надеюсь, ты встретишь здесь свое счастье. Кейт.
        - У меня такое чувство, будто мое место здесь, - сказала Кейт безо всякого подтекста.
        Ни с того ни с сего, настроение Джесси резко улучшилось. Ее усталость как рукой сняло. - Ты все еще хочешь посмотреть на моих лошадей? - О да!
        - Тогда пойдем, - Джесси пересекла комнату и ласково взяла сидевшую на стуле Кейт за руку. - Нам лучше поспеть до ужина.
        Это прикосновение, наполненное аккуратной силой и предельной нежностью, ошеломило Кейт. Не в силах пошевелиться, она сидела, устремив взгляд на Джесси, чьи глаза внезапно потемнели. На ее шее, чуть выше воротника рубахи, быстро забилась жилка. Кейт слышала, как громко стучит в груди ее собственное сердце. На мгновение в воздухе повисла тишина. Кейт сглотнула, почувствовав легкую дрожь в пальцах Джесси. У нее самой тоже тряслись руки.
        - Да, нам пора, - прошептала Кейт, когда они в смущении одновременно расцепили руки. Она встала, пытая не обращать внимания на легкую дрожь в теле.

***

        Сначала они пошли к загонам, где держали лошадей выставлявшихся на торги. Стадо Джесси оказалось одним из самых крупных на ярмарке и вдобавок одним из самых интересных с точки зрения художественного вкуса Кейт. Двух одинаковых животных тут было не сыскать: одни лошади были белыми с бледно-рыжими пятнами, другие - сплошного темного цвета, а еще попадались такие пестрые, словно лоскутное одеяло.
        - Какие они красивые! - Кейт энергично перегнулась через доходивший до груди забор из жердей, чтобы лучше рассмотреть животных, которые ходили внутри загона. - Я никогда не видела такую масть.
        - Наши лошади почти чистокровной породы аппалуза, которую вывели индейцы. В них лишь небольшая примесь мустангов, чтобы сделать их выносливей, - с гордостью заявила Джесси. - Мой отец одним из первых создал ранчо этом краю. Вообще-то он ехал в Орегон вместе с другими глупцами, которые хотели найти там золото. Но моя убедила его в том, что подлинной ценностью обладает земля. По крайней мере, так он мне рассказывал. - И они осели здесь?
        - Спустя какое-то время. - Джесси поставила ногу на забор и положила руки сверху, наблюдая за тем, как брыкается один особенно резвый жеребенок. - В то время индейцы и поселенцы еще неплохо ладили между собой. Индейцы меняли своих лошадей на товары, которые везли с собой переселенцы. Мой отец нашел себе парочку таких сумасшедших, как он, взял их в помощники и стал охотиться на диких лошадей, чтобы вывести собственную линию породы. Пока он держался подальше от охотничьих угодий индейцев, не было никаких проблем. - Джесси нахмурилась. - Все неприятности начались тогда, когда чертовы вояки стали говорить индейцам, где им можно жить, а где нельзя. - Она бросила быстрый взгляд на Кейт. - Простите за крепкое словцо.
        - Я не упаду в обморок от одного слова, Джесси, - успокоила ее Кейт. Ей уже приходилось слышать о "проблемах с индейцами", но эти разговоры были во многом похожи на обсуждения войны Севера и Юга: это было что-то далекое, что не касалось Кейт напрямую. И вдруг эти события приобрели в ее глазах гораздо больше значения. - Тут рядом есть какие-то столкновения?
        - Пока нет, - лицо Джесси потемнело. - Но поселенцев становится все больше и больше, и они все глубже продвигаются на земли индейцев, так что я даже не знаю…
        - Индейцы, которые встречались нам по пути сюда, казались дружелюбными, даже пугливыми по большей части.
        - Места здесь должно хватить всем. - Улыбнулась Джесси и слегка тронула Кейт за руку. - Давай еще немного пройдемся, я покажу тебе, где будут проходить торги.
        Кейт переполняли вопросы, вылетавшие из нее без перерыва. Джесси терпеливо отвечала, пока они переходили от загона к загону или отдыхали под тенистыми деревьями, когда становилось слишком жарко. Они заметили, что солнце стало клониться к закату, лишь тогда, когда порыв ветра заставил Кейт поежиться и плотнее закутаться в вязаную шаль.
        - Боже. Кейт. Уже позднее, чем я думала. - Джесси посмотрела на небо и с удивлением поняла, что, пока они гуляли, потеряла счет времени. Такого с ней никогда не случалось. - Тебе нужно возвращаться домой. -О нет! Я еще столько всего хочу узнать. К тому же мне так весело! - призналась она в порыве чувств.
        Джесси засмеялась, вертя шляпу своими длинными изящными пальцами.
        - Мне тоже, но разве твои родители не будут волноваться?
        - Наверное, будут, - вздохнула Кейт. - А между прочим, мне уже восемнадцать, и я прекрасно могу позаботиться о себе.
        - Я не сомневаюсь, - серьезным тоном сказала Джесси - Но здесь все-таки не Бостон. Девушкам нельзя ходить по вечерам в одиночку. Я провожу тебя домой.
        - А тебе, значит, безопасно? - резко возразила Кейт. Я уже не ребенок, и ничем не хуже тебя. Почему тогда ты можешь ходить одна, а я нет?
        Глаза Кейт метали громы и молнии, и Джесси пришлось остановиться.
        - Кейт, - мягко начала она, - я не такая, как ты. Ни один мужчина в этом городе не будет пытаться воспользоваться мной. Краска стыда залила лицо Кейт. Она поняла, что имела в виду Джесси, и почувствовала себя ужасно глупо, осознав, что та лишь волновалась за ее безопасность. Ее возраст был тут ни при чем, скорее, дело было в револьвере, который болтался у ноги Джесси. - Прости, - быстро извинилась Кейт.
        - Ничего страшного, - покачала головой Джесси, - а теперь, давай проводим тебя домой. Где ты живешь? - На другом конце города, рядом с южной развилкой. День догорал. Пока они шли, последние лучи заходящего солнца наискось падали на разнообразные постройки из не струганных досок, заливая городок теплым золотистым светом. Ни на одной картине Кейт еще не видела столь красивого пейзажа, чем представшие ее взору горные вершины на фоне пурпурного и темно-розового закатного неба. Жители городка возвращались домой, ковбои слонялись по тротуарам и кивали им при встрече. Джесси шла рядом уверенным широким шагом, и Кейт поняла, что, как никогда прежде, чувствует себя потрясающе свободно и в то же время в абсолютной безопасности. Ей захотелось взять Джесси за руку, так, как она часто брала за руку Джона Эмори во время их прогулок по городу. Но что-то удержало ее. Джесси была так не похожа на всех остальных ее знакомых. Кейт остро осознавала, что, гуляя с Джесси, она чувствует себя совершенно иначе, чем в сопровождении Джона. Еще никогда она не была столь счастлива, как в компании с Джесси, даже с отцом так не
было.
        Когда они подошли к калитке перед домом Кейт, Джесси остановилась. - Здесь я с тобой попрощаюсь, Кейт.
        - Зайди и останься на ужин. Пожалуйста. - С этими словами Кейт прикоснулась к рукаву Джесси. День выдался настолько замечательным, что девушке не хотелось, чтобы он заканчивался. Именно Джесси сделала этот день особенным. Не только город, но и весь приграничный край словно ожил ДЛЯ Кейт благодаря ее рассказам о своей семье и о других поселенцах. У нее Кейт могла спросить о чем угодно и не чувствовать себя так, словно задает глупые вопросы. - Ужин - это самое малое, что я могу предложить тебе после такой долгой прогулки. Джесси отвела взгляд, почувствовав себя неловко.
        - Нет, спасибо. Мне нужно проверить лошадей, а ты иди домой.
        Кейт постаралась не выдать своего разочарования и быстро сжала руку Джесси. - Я чудесно провела время, Джесси. Спасибо. Джесси улыбнулась, встретившись взглядом с Кейт.
        - Не стоит благодарности, я сама давно не получала столько удовольствия.
        Кейт неохотно направилась к крыльцу и потом еще целых несколько минут стояла, облокотившись на перила, и провожала взглядом таявший в сумерках силуэт Джесси.


        Глава Пятая
        - Кейт! - Марта вскочила со стула в гостиной, бросив шитье, когда Кейт зашла в дом. - Где ты была? Уже поздно, мы с отцом испереживались. - Она схватила дочь за плечи и стала сверлить ее взглядом. - Я уже хотела посылать твоего отца на поиски.
        - Ради всего святого. Марта, дай девочке сказать! - воскликнул Мартин.
        - Я была там, где будут проходить торги на ярмарке и вы это знали, - ответила Кейт, которую до сих пор не отпустили мысли о проведенном с Джесси времени. - Еще даже не совсем стемнело!
        - Я, конечно, помню, как говорил, что это безопасный город, но как раз на этой неделе девушке ходить одной в такой час рискованно, - сказал Мартин.
        - А я была не одна, - парировала Кейт чуть резче, чем собиралась. Считанные минуты назад она чувствовала себя такой независимой, какой ей и не снилось, просто проведя полдня так, как ей хотелось, на прогулке с женщиной, которой она восхищалась. А сейчас ее родители вели себя с ней так, словно она не понимала каких-то простых вещей и не умела судить здраво. Они, разумеется, хотели как лучше, но Кейт эти ограничения угнетали.
        - Я была с другом и в абсолютной безопасности, - сказала она.
        - И что же за молодой человек проводил тебя домой? - игриво спросила Марта.
        Кейт густо покраснела. Она так разозлилась, что на мгновение лишилась дара речи. Придя в себя, она негодующе заявила:
        - Это был не молодой человек, а Джесси Форбс. У нее свое ранчо, если ехать на север от города.
        - Женщина! - в ужасе всплеснула руками Марта. Кейт почему-то захотелось защитить Джесси. Вот глупость. Если кому-то и нужна защита, то точно не Джесси Форбс, подумала она. И все-таки девушка дерзко выставила подбородок и посмотрела на мать, сверкая своими темными глазами, особенно выделяющимися на фоне белой кожи.
        - Кейт не была бы в такой безопасности ни с кем другим, дорогая, - вмешался Мартин, хихикнув. - Джесси Форбс - на редкость достойная молодая женщина. Я встретил ее в редакции несколько недель назад. Как и сказала Кейт, она управляет ранчо и, судя по всему, очень успешно. Она яркий человек, и у нее есть голова на плечах.
        Марта перевела взгляд с дочери на мужа, шокированное выражение не сходило с ее лица.
        - Я видела эту женщину, Мартин, и это… это же позор. На ней были штаны!
        - Ну, знаешь. Марта, здесь все-таки не Бостон. Она же не может гонять лошадей в платье, - шутливым тоном ответил ей муж. - В этих местах женщины вынуждены быть более практичными. Значит, практичными! - Марта, которая не одобряла даже популярные блумеры [Женские брюки с резинкой у щиколотки. Названы по имени американки-феминистки Амелии Блумер, разработавшей в середине XIX в. модель женского брючного костюма.] , была вне себя. - Надеюсь, ты не находишь это восхитительным. Порядочная женщина ни за что не появится на людях, одетая подобным образом. А еще, я уверена, что у нее был пистолет!
        - На самом деле это кольт 45-го калибра, так называемый "миротворец", мама, - объявила Кейт с бунтарской ноткой в голосе. Она бросила свою шаль на стул, подошла к отцу и взяла его за руку, не обращая внимания на полный изумления взгляд матери. - Может, уже поужинаем? - спросила Кейт.

***

        Джесси проверила лошадей и, убедившись, что они хорошо устроены на ночлег, вернулась в гостиницу. Она повесила кобуру на стул, сбросила сапоги и растянулась на кровати, собираясь лишь ненадолго прикрыть глаза. Она прокрутила в голове эти полдня, проведенные с Кейт, и подумала, какое удовольствие доставила ей компания девушки. С воспоминанием о красивой улыбке Кейт она провалилась в сон, и снились ей смеющиеся темно-карие глаза и прикосновение нежной ладони к ее руке.
        Джесси проснулась в начале десятого вечера, голодная, как волк. Мечтая о большущем стейке с жареной картошкой, она быстро умылась, набросила поверх рубашки кожаный жилет и отправилась на поиски еды в столовую почти безлюдной гостиницы. Подкрепившись в одиночестве. Джесси пошла в салун. Там стоял громкий гул мужских голосов, крепко пахло лошадьми и наработавшимися до пота мужиками, а виски текло рекой. Джесси протолкалась к концу барной стойки, подальше от толпы ковбоев и приглашенной танцовщицы.
        - Привет. Фрэнк. Вижу, дела идут отлично, да? - поздоровалась она с барменом.
        - Джесси Форбс! - громогласно объявил тучный мужчина с бакенбардами, хозяйничавший за длинной поцарапанной барной стойкой. - Рад тебя видеть. Ага. Сегодня у нас довольно людно. Тебе налить чего-нибудь?
        - Думаю, бренди в самый раз, - ответила Джесси, выуживая монету из джинсовых штанов.
        Взяв стакан в руку, Джесси повернулась спиной к стойке и начала осматриваться по сторонам, время от времени приподнимая выпивку в знак приветствия, когда кто-то окликал ее. Те ковбои, кто не был знаком с ней лично, знали о Джесси Форбс от других. Джесси не чувствовала себя белой вороной среди этих мужчин, потому что во многих смыслах она была такой же, как они. Она жила и трудилась на той же самой земле, что и они, так же потела до седьмого пота, проводя по целому дню в седле, и кровь у нее текла точно так же, когда в нее попадал камень из-под копыта лошади или дернувшаяся в руке веревка оставляла рану на ладони. Но она не придавала этому значения, равно как и не слишком много задумывалась о том, что принесет следующий день. У нее было свое ранчо, и в нем была вся ее жизнь.
        Чем позднее становилось, тем больше росла толпа у бара. К Джесси подошел мужчина. - Перекинемся в картишки, Джесс?
        - Хэнк Трилби, - с радостью приветствовала его Джесси. - Как поживаешь? И как идут дела на твоем ранчо?
        - Сегодня я привел своих первых лошадей, и они хороши, - с гордостью усмехнулся высокий темноволосый ковбой. - Надеюсь, ты взглянешь на них завтра.
        Хэнк работал с отцом Джесси и оставался на ранчо Форбсов еще пару лет после его гибели, помогая ей с делами. Когда у него появился шанс купить землю поблизости, Джесси охотно поддержала его. И она не ошиблась. Хэнк стал владельцем собственного ранчо.
        - Обязательно, Хэнк. Я как раз ищу себе новых кобыл. Джесси показала бармену, чтобы он налил ей еще виски, - кажется, ты что-то сказал про карты?
        Хэнк расхохотался и махнул рукой в сторону стола, за которым уже сидело четверо мужчин, и раздавались карты. - Мы ждали какого-нибудь простачка, - поддразнил ее Хэнк. - Да их здесь полно, ты что, не видишь? - рассмеялась Джесси.

***

        Далеко за полночь Джесси отодвинулась и бросила карты на стол.
        - Все, парни, хватит. Еще чуть-чуть - и я начну продавать лошадей следующего года.
        Ее соседи по карточному столу засмеялись, зная, на самом деле она даже немного выиграла. Джесси встала из-за стола и услышала рядом нежный шепот: "Привет, Монтана".
        Взгляд Джесси упал на женщину, ростом почти с нее и не много постарше. В отличие от худой Джесс эта женщина обладала пышными формами, ее длинные светлые волосы роскошной копной рассыпались по голым молочно-белым плечам. Ее изумрудно-зеленое платье с низким вырезом плотно облегало тело, а благодаря корсажу ее груди вздымались до неприличия высоко. По ее орехового цвета глазам было видно, что она устала. - Какие люди, привет, Мэй! - с теплотой в голосе сказала Джесси. - Я уже собиралась пойти на боковую, но буду очень рада, если ты сначала выпьешь со мной бренди и расскажешь новости.
        Мэй издала горловой смешок и положила холеную ладонь на крепкое плечо Джесси.
        - Это ты будешь бренди, Монтана, а я предпочту виски, спасибо.
        Джесси улыбнулась и стала прокладывать для них дорогу к бару. Поставив перед Мэй стакан с виски, Джесс вспомнила, как они познакомились. Должно быть, она приехала на первую после смерти отца лошадиную ярмарку. Ей только исполнилось восемнадцать, и однажды ночью она пришла в салун в поисках Джеда. Он был срочно ей нужен, потому что их лучшая племенная кобыла свалилась с коликами на скотном дворе.
        Мужчин в тот вечер набилось в салун больше обычного. Пока Джесси искала Джеда, какой-то дюжий техасец, явно не из местных, грубо схватил ее сзади.
        - Посмотрите-ка сюда, ребята. Кто к нам зашел. Какая прекрасная малышка, да еще и с оружием! - он рассмеялся пьяным смехом и стащил с нее шляпу. Одной рукой детина приподнял ее подбородок, а другой продолжал крепко держать у локтя.
        Краем глаза Джесси заметила, как Джед и еще несколько ковбоев спешат к ним с налившимися кровью глазами. Вот-вот должна была начаться потасовка. Джесси замерла на месте. Она лишь слегка подняла руку, подав знак своим людям. Джед, напряженный до предела, остановился и просто просигналил другим, чтобы они тоже пока не дергались, но не спускал глаз с лица Джесс.
        Вырвав свою шляпу из руки техасца, Джесси отступила назад и освободилась от его хватки. Нарочито неторопливо она надела шляпу и посмотрела на ухмыляющеюся ковбоя.
        - Меня зовут Джесси Форбс. Должно быть, вы здесь новичок, иначе уже знали бы мое имя. Не думаю, что знаю вас. Я ищу здесь своих людей и буду благодарна, если вы дадите мне пройти. - Джесси говорила тихо, но ее услышали стоявшие рядом мужчины. Кое-кто из них обратил пристальный взгляд на пришлого ковбоя. В воздухе запахло жареным.
        Так ты хочешь пройти мимо? - заржал он и, слегка покачиваясь, снова попытался схватить Джесс за руку. - А может лучше поднимешься со мной наверх, и мы развлечемся, как следует? Джесси быстро уклонилась, но продолжала смотреть ему в глаза.
        - Мистер, мне не доставит ни малейшего удовольствия убить вас, но вы сами виноваты, что моему терпению приходит конец. Все эти парни хотят получить удовольствие от ярмарки, и я тоже. Никому не нужны проблемы. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы мои люди разнесли здесь все пока будут вправлять вам мозги, так что если вы не уберетесь с моей дороги, мне придется пристрелить вас собственными руками. - Джесси даже еще не взялась за револьвер, несколько ковбоев, стоявших поблизости, отошли от греха подальше.
        Незнакомец хрипло рассмеялся, скользнув взглядом по лицам окружавших его людей. Поддержки он не дождался.
        - Думаешь, можешь выстрелить в меня? - с издевкой спросил он, облизывая внезапно ставшие сухими губы.
        - Могу, но не хочу, - тихо произнесла Джесси, но ее услышали все, кто был в салуне.
        Увидев смертельное спокойствие в глазах девушки, техасец опустил взгляд.
        - Я ни разу в жизни не стрелял в женщину и не собираюсь начинать с тебя, - пробормотал он и медленно отошел в сторону.
        Как быстро инцидент начался, так он и рассосался. Но этот эпизод помог Джесси убедить всех присутствующих мужчин в том, что она по праву занимает место среди них. Когда она стала пробираться сквозь толпу ковбоев к Джеду, к ней подошла молодая женщина и остановила за руку. У нее были зеленые, как трава по весне, глаза, бездонные и теплые.
        - Спасибо за то, что не дали этим проклятым идиотам все здесь разгромить. Боюсь, кто-нибудь из моих девочек мог пострадать. Впрочем, извините, но мне кажется, это было безрассудно.
        С тех пор прошло шесть ярмарок. За эти годы Джесси и Мэй сдружились. Каждый раз приезжая в город, Джесси обязательно заходила в салун, чтобы поздороваться с Мэй, или угостить ее выпивкой после того, как последние ковбои шатающейся походкой покидали салун под утро. Обе женщины, которых окружающие часто не понимали, того не сознавая, очень ценили эту дружбу, и со временем Джесси стала по-настоящему дорожить их встречами. С Мэй она могла поговорить так, как ни с кем другим, даже с Джедом.
        - Эй. Монтана, о чем задумалась? - спросила Мэй. Она вертела свой стакан в руке, наблюдая, как темная жидкость плещется у самого края.
        Джесси, которую прижали к Мэй, улыбнулась и наклонилась к ней еще ближе, чтобы ее было слышно.
        - Я вспоминала ту ночь, когда мы познакомились. О боже, это была картина маслом, - рассмеялась Мэй, опрокинув в себя виски отработанным движением руки. - Как ты схватилась с тем парнем. Ты что, правда могла пристрелить его?
        - Да я не знаю, я не думала об этом, - усмехнулась Джесси. Увидев, как вытянулось лицо подруги, она рассмеялась. - Как ты, Мэй? Мы уже сто лет не виделись.
        - О, за это время я немного постарела, Джесс, но еще держусь. В последние месяцы тебя было почти не видно в городе. Ты же не забываешь старых друзей? - Мэй вгляделась в лицо Джесси, в который раз осознав, насколько та потрясающе красива. В ней слишком много мужской красоты для женщины, но она слишком радует глаз, чтобы быть мужчиной. Джесси с нежностью ей улыбнулась и покачала головой. - Только не тебя, Мэй. Тебя я никогда не забуду. Мэй слегка покраснела и посмотрела на их отражение в зеркале позади барной стойки, тщательно подбирая слова.
        - Скажи, Монтана, а что это за девушка была с тобой? Я видела, как вы сегодня гуляли по городу. Мне кажется, я ее не знаю. Джесси бросила на подругу изумленный взгляд.
        - Ну, ее зовут Кейт Бичер. Она перебралась сюда с родителями из Бостона. Я тебя сегодня не заметила. Почему ты не окликнула меня?
        - О, кажется, я была чем-то занята. Так ты говоришь она с северо-востока? - голос Мэй прозвучал настороженно.
        - А что такое? - спросила Джесси, которую удивила эта подозрительность.
        Мэй выдавила из себя смешок и подняла взгляд подругу.
        - Да ничего, Джесс, - беспечно сказала она. - Просто не забывай, что эти выходцы с Востока, они непостоянные существа. Они приезжают сюда, и все вокруг кажется им новым, таким непохожим на то, что было у них прежде. Они влюбляются в это место, очарованные кипением здешней жизни. Но проходит время - и им становится скучно, и они все бросают, словно избавляются от старой туфли. - Кейт не такая, - уверенно сказала Джесси.
        - Ну, может, сейчас и нет, но давай посмотрим, что одна суровая зима сделает с этой лучезарной красотой.
        - Кто-то и правда не создан для такой жизни, что есть; то есть. Но Кейт… - Джесси улыбнулась при воспоминании о восторженности Кейт и ее нескончаемых расспросах. - Она не такая, как те дамочки, кто не станет переходить дорогу в дождливую погоду, боясь выпачкать свои туфли в грязи. В ней есть что-то большее.
        Мэй заметила, как заискрился взгляд Джесси, и она понимала, что это значит. Ничего подобного в Джесси, она раньше не замечала. Мэй поняла, что предупреждать ее бесполезно, но все же попробовала еще, ведь сердце у Джесс было слишком нежным, чтобы оставить его беззащитным.
        - Просто не забывай, что кто-то другой не обязательно чувствует то же, что и ты, - сказала Мэй. Джесси нахмурилась, пытаясь понять, куда Мэй клонит. С этими мыслями она и уснула, когда без сил упала на кровать, вернувшись в свой номер.


        Глава Шестая
        На следующее утро Кейт пришла на торги сразу, как только смогла, снова позвав с собой Джона Эмори. чтобы он помог ей донести камеру и прочие необходимые для фотографии вещи. На сей раз Кейт встала подальше от дороги, по которой гнали животных.
        Женское население городка накрыло столы под деревьями позади скотного двора, чтобы у мужчин, толпившихся у помостов для торгов, были напитки и сэндвичи. Кругом носились дети, а за ними по пятам бегали встревоженные мамаши. Владельцы ранчо и их работники продолжали прибывать в город, они круглыми сутками все пригоняли и пригоняли скот. За ночь количество ковбоев в городке необычайно возросло, и звуки их шумного веселья раздавались на улице еще далеко за полночь. Кейт лежала в постели без сна, слушая эхо громкого смеха, разносившееся в ночном воздухе, и прокручивала в голове прошедший день. Еще никогда ей не было так хорошо. Она могла бы говорить с Джесси Форбс часами и мечтала о том, чтобы увидеть эту женщину снова. Когда за завтраком она объявила, что намерена вернуться к загонам на торги, ее матери это не понравилось.
        - И что только может быть для тебя интересного в этом месте? - с раздражением спросила Марта. Сплошная грязь, животные и грубые неотесанные мужчины.
        - Мне все интересно! - взволнованно ответила ей дочь. - Там столько всего, что посмотреть и чему научиться.
        - Ты, кажется, собиралась сегодня помочь Ханне пряжей.
        Кейт знала, что, по крайней мере, это занятие ее мать считала полезным. Хотя в местном галантерейном магазине продавались ткани и даже кое-какая готовая одежда, которую привозили на повозках с Востока, было ясно, что большую часть одежды, а также постельного и столового белья придется шить вручную. Я пойду к Шредерам сразу после того, как мы уберем со стола и вымоем посуду, - подтвердила Кейт. Она знала, что есть вещи, которым ей нужно научиться, хотя прежде она и помыслить не могла, что когда-нибудь они ей понадобятся. Она почти всегда радовалась возможности провести время с Ханной и другими жительницами городка, но сегодня ее душа к этому не лежала. Еще бы, когда в какой-то миле от дома было полным-полно приключений.
        - Тогда ты останешься у них, тебе это гораздо больше подходит, чем таскаться по улицам, где может случиться бог знает что, - Марта говорила так, словно дело было решенное.
        - Дорогая, но ярмарка проходит всего лишь раз в год, возразил отец Кейт, видя разочарование на лице дочери. Кейт знала, что отца не меньше ее захватило происходящее в городе, но у него был хороший повод ходить на ярмарочные мероприятия: он собирал новости для газеты. Я уверен, что миссис Шредер не станет возражать, если Кейт пропустит несколько дней. Я сам провожу ее до скотного двора, чтобы с ней наверняка все было в порядке.
        Когда Кейт с отцом пришли к Шредерам, Ханна как раз собирала еду. Как выяснилось, Ханна вызвалась накрыть один из обеденных столов на ярмарке. Острое желание Кейт посмотреть на ярмарочную жизнь было более чем понятно Ханне. Когда девушка пообещала помочь ей попозже, миссис Шредер отмахнулась и отправила ее на ярмарку, выделив в ее распоряжение Джона.
        - Марш туда, оба. Я уже почти все приготовила, а ярмарок на своем веку я повидала немало, так что как-нибудь переживу, если пропущу несколько часов.
        Итак, поздним утром Кейт с нетерпением ходила по территории ярмарки в поисках Джесси Форбс. Она уже начала отчаиваться. Ей пришлось продираться сквозь толпы мужчин, пройти не через один пыльный проход и миновать множество загонов, заполненных похожими друг на друга животными. Ковбои, впрочем, тоже выглядели на одно лицо. На них были широкополые шляпы, жилеты поверх линялых хлопковых рубах, пыльные джинсовые штаны и неизменные кожаные чапсы. Почти у всех лица были грязными после перегона скота, так что отличить их друг от друга было очень трудно. Пока Кейт не увидела ее.
        Заметив Джесси, Кейт поразилась, как только она могла принять ее за мужчину-ковбоя несколько недель назад. Джесси стояла к ней в профиль, разговаривая с каким-то здоровяком раза в два больше нее. Хотя ее глаза оказались в тени под шляпой, изящная грация ее тела была очевидна. Худая, в прекрасной физической форме, она во многом походила па некоторых молодых мужчин, но тонкий изгиб шеи и утонченный овал лица рождали столь естественную красоту, с которой было трудно тягаться даже самым распрекрасным юным красавцам.
        Джесси стояла в своей обычной позе, засунув руки за пистолетный ремень, и Кейт внимательно рассматривала эти итригующие руки с длинными тонкими пальцами. Девушка вспомнила, с какой осторожностью Джесси держала ее ладонь вчера в гостинице, и ее сердце отчего-то забилось быстрее, а внутри все сжалось. У Кейт перехватило дыхание, и по телу разлилось непонятное тепло. В этот момент Джесси случайно посмотрела в ее сторону. Она улыбнулась Кейт, и та улыбнулась в ответ, не понимая, почему на нее вдруг обрушилось такое счастье при виде этой восхитительной улыбки. Джесси что-то сказала своему собеседнику и поспешила к Кейт.
        - Вот это да, Кейт! Не ожидала увидеть тебя здесь сегодня. - Джесси обвела взглядом стоявших рядом людей. - Ты одна?
        - Я пришла с Джоном Эмори, он отошел поговорить с кем-то из пастухов, - объяснила Кейт.
        - Этот парнишка страсть как хочет стать ковбоем, - усмехнулась Джесси. - Но бьюсь об заклад, его отец хочет ему другой жизни.
        - А твой отец разве не хотел тебе другой жизни? - уточнила Кейт, пока они шли обратно к главной арене, где вот-вот должны были начаться торги. Ее родители были с ней гораздо более мягкими, чем могли похвастаться многие из ее подруг. Кейт позволяли развивать проснувшийся у нее интерес к фотографии, истории, литературе и к другим вещам, которые считались неподобающими для молодых девушек. И все же Кейт не могла представить, что родители Джесси одобряли ее работу на ранчо. Даже на этой земле, требовавшей огромных усилий ото всех без исключения, где женщины были поневоле вынуждены заниматься каким-то трудом, который их товарки с Востока сочли бы немыслимым, Кейт быстро узнала, что женщины, как правило, все-таки были лишены права выбирать свою судьбу. Она думала, что отец Джесси лелеял те же надежды, что и ее собственный, желая, чтобы дочь нашла подходящего мужчину, которому он со спокойным сердцем передал бы ответственность за дорогого ребенка. После этого оберегать дочь и заботиться о ней должен был ее муж.
        - Твой отец наверняка хотел для тебя безмятежной жизни, а не такой тяжелой и… полной опасностей, как жизнь владельца ранчо, - сказала Кейт. На мгновение лицо Джесси сделалось озадаченным.
        - Да не то, что бы он говорил об этом. В нашем краю дети поселенцев всегда трудятся на земле, так или иначе. Самые младшие в семье носят воду и кормят скотину, а подростки арканят лошадей и ездят в седле или ходят за плугом, словом, делают то, что требуется сделать.
        - И девочки? - осторожно поинтересовалась Кейт. Ей припомнились статьи, которые она читала в газетах про суфражисток в штате Нью-Йорк. Они выступали за то, чтобы женщины получили право голосовать на выборах и даже владели собственностью. Популярной эту идею назвать было нельзя. Ее мать, к примеру, заявляла, что собрания суфражисток были непристойными и что ни одна женщина в здравом уме не захочет решать проблемы, которые пришлось бы решать при таком раскладе. Некоторые вещи лучше оставить мужчинам.
        Ну, если нужно сделать какую-то работу, то ее делают все, кто может, - продолжила Джесси. - Если потребуется, мальчики готовят, а мужчины помогают мыть посуду, а в пору сбора урожая в поле уходят все, кто здоров, и мужчины, и женщины, и дети.
        - А как насчет стрельбы и сгона лошадей? - не отступала Кейт.
        Джесси снова усмехнулась.
        - Мне встречались женщины, превосходно стрелявшие из ружья. Что же до езды на лошади, то это практически необходимое умение, если хочешь поехать куда-то дальше нашего города. - Джесси вдруг посерьезнела и добавила: - отец учил меня управлять ранчо, потому что мне этого хотелось. Мать я почти не помню. Она умерла от гриппа, когда мне было три года. С самого раннего детства я хотела быть такой, как отец. Мой помощник Джед говорит, что я научилась скакать на лошади раньше, чем ходить, а когда мне исполнилось семь лет, у меня уже было мое первое ружье. В принципе, мне нравилось учиться в школе, но еще больше мне нравилось пасти и перегонять лошадей. Отец настоял, чтобы я проучилась до пятнадцати лет. Это дольше, чем обычно учатся девочки. Сейчас я очень рада, что он так поступил. В голосе Джесси послышалась тоска, и Кейт почувствовала, как сильно ей не хватает отца. Кейт сопереживала этой утрате, но в то же время ее до глубины души поразила естественная уверенность, свойственная этой женщине. Джесси жила той жизнью, которая ей нравилась, и это было просто невероятно. Кейт молча шла рядом с Джесси,
думая о том, почему вплоть до сегодняшнего дня ей и в голову не приходило подвергать сомнению ее собственную жизнь и тот путь, который был ей предначертан.
        Они остановились у забора вокруг главного выводного круга. Джесси прислонилась к ограждению и пристально посмотрела на свою спутницу. Взгляд ее темных глаз где-то блуждал, а ее лицо, обычно дышавшее воодушевлением, было тронуто печалью. - Что тебя тревожит, Кейт? На щеках у девушки заиграл стыдливый румянец. - Ничего. Я просто думала, как тебе завидую. Джесси рассмеялась. Ее глубокий мелодичный смех ласкал слух Кейт.
        - Что-то сомневаюсь, что ты позавидовала бы мне, проведя ночь на холодной земле в каком-нибудь каньоне, где нет ни души, только волки бродят да горные козлы. Кейт тоже не удержалась от смеха.
        - Ты должна как-нибудь взять меня с собой, чтобы я убедилась в этом на собственном опыте. - Она запнулась, а потом осмелилась добавить: - Возьмешь? Отвезешь меня туда когда-нибудь?
        - Кейт, - ласково начала Джесси, стоит отъехать на несколько дюжин миль от города, как начнется необитаемая местность. Природа там прекрасна, но безжалостна. Там бывает тяжело даже тем из нас, кто привык иметь с ней дело всю жизнь. - Видеть промелькнувшее на липе Кейт разочарование, Джесси было не под силу. Но я с радостью покажу тебе свое ранчо. Там не особо есть на что посмотреть. Всего-то передвижной дом, летняя кухня и несколько загонов, но если захочешь…
        - О, с превеликим удовольствием! - заверила ее Кейт. - Мне бы очень этого хотелось.
        - Значит, договорились. - Джесси достала из кармана часы и нахмурилась. - Мне лучше бежать. У меня неотложные дела. - Я тоже обещала помочь миссис Шредер, - неохотно призналась Кейт. - Удачи на торгах. Я буду думать о тебе. - Спасибо, Кейт, - улыбнулась польщенная Джесси.
        - До свидания, Джесси. - тихо сказала Кейт. Глядя вслед уходящей женщине, она подумала, что остаток дня не предвещал ей чего-то столь же приятного, как эти последние несколько мгновений, проведенные с Джесси Форбс.

***

        Тем утром Кейт больше не удалось пообщаться с Джесси, хотя она постоянно искала ее взглядом. Один раз Кейт заметила ее у загона, когда Джесси увлеченно разговаривала с другим владельцем ранчо, в другой раз она водила на поводу лошадь внутри ограждения, а несколько мужчин оценивали животное. Каждый раз, ловя взгляд Джесси, Кейт махала ей рукой, а Джесси, в свою очередь, улыбалась и приподнимала шляпу. Впрочем, большую часть времени Кейт была слишком занята, помогая у столов и фотографируя. Постоянный фотограф в здешних местах не жил, так что фотография была в диковинку, поэтому Кейт осаждали вопросами. Многие жители сомневались, что она действительно может справиться со столь сложным процессом. Однако эти сомнения не мешали им просить Кейт их сфотографировать. В конечном итоге юный фотограф наобещала сделать семейные портретные снимки нескольким соседям после завершения ярмарки. Она проработала без перерыва несколько часов, пока не почувствовала себя плохо от припекающего солнца. Кейт сложила подставку камеры и оттащила ее к ближайшему прилавку с едой.
        Смотри, тебя так солнечный удар хватит, если все время будешь стоять на жаре под этой черной накидкой, - предупредила ее Ханна, когда Кейт подошла к ней. Девушка с благодарностью взяла стакан с лимонадом, который протянула ей миссис Шредер.
        - Пожалуй, ты права, - выдохнула она. Промочив горло кисленьким напитком. - Но я еще в жизни такого не фотографировала! Ничего не хочу упустить.
        - Помню, у меня были такие же чувства, когда мы только приехали сюда, - кивнула Ханна. - Мне тоже было все интересно, когда не было страшно до смерти. - И как это было? - спросила Кейт. Ханна задумчиво улыбнулась.
        - Таддеус сначала думал, что возьмет участок и будет возделывать землю, но одного сезона хватило, чтобы эта проклятая прерия быстро отбила у него охоту. Летом жаркие ветра иссушают каждую травинку, а зимой наступает лютый холод. - Ханна покачала головой и передвинула корзинку с едой, стоявшую на столе, подальше в тень. - Здешняя земля живо тебя погубит, если не питаешь к ней особой любви. И если она тебя тоже не полюбит.
        Кейт тут же подумала о Джесси и вспомнила, как она говорила о своем ранчо.
        - Мне кажется, некоторые люди действительно сроднились с этой землей и принадлежат ей. Ханна как-то странно посмотрела на нее.
        - Не слушай ты байки этих ковбоев-голодранцев! Что хорошего, когда ты увязаешь по пояс в снегу и умираешь с голода? Хватит того, что Джон Эмори спит и видит, как обучиться ковбойскому ремеслу. Так что ты мне эти мысли брось!
        - О, не волнуйся, Ханна, - рассмеялась Кейт. - Я не собираюсь становиться ковбоем.
        Что же касается ковбойских историй, то Кейт подумала, что могла бы слушать их целую вечность, рассказывай их Джесси Форбс.


        Глава Седьмая
        На третий день ярмарки Марта бросила отговаривать Кейт от того, чтобы ходить на торги, и удовольствовалась обещанием дочери беречься от солнца. - Ты загубишь свою кожу! - предостерегала она Кейт. Кейт нежно чмокнула мать в щеку и сняла шляпку, висевшую на стоячей вешалке у входной двери.
        - Я не буду ее снимать, не волнуйся! - крикнула она и поспешила на улицу.
        Ей хотелось прийти на ярмарку пораньше, чтобы отыскать Джесси до того, как дел у той станет невпроворот. Ночью Кейт осенила одна идея, и ей не терпелось обсудить ее с Джесси. Она направилась прямиком туда, где, как она уже знала, стояли в загоне лошади с ранчо Джесси под названием "Восходящая звезда", и стала искать глазами приметную фигуру его владелицы. Увидев Джесси верхом на громадной лошади, Кейт стала наблюдать за ней, укрывшись в тени под деревом. Лицо Джесси было скрыто под низкими полями шляпы и банданой, которая закрывала ее рот и шею. Она гоняла лошадь из одного конца загона в другой, временами быстро натягивая поводья, чтобы сменить направление, при этом голова лошади резко уходила в сторону, и ее тело скручивалось. Это был крепкий, прекрасно сложенный жеребец черного цвета, блестевший под яркими лучами солнца, великолепный образчик физической силы и мощи.
        Но у Кейт захватило дух не столько от этого восхитительного скакуна, сколько от Джесси, управлявшей им едва уловимым движением рук и стремительными ударами ногами по бокам животного. Не отрывая глаз, Кейт смотрела, как бедра Джесси слегка приподнялись над седлом, на котором проступили пятна от пота, когда она подалась вперед к выгнувшейся шее жеребца, заставляя его повиноваться не поводьям, а лишь ее воле. Дыхание у Кейт участилось, и к ее щекам внезапно прилила кровь, хотя на улице еще было прохладно. С ней еще никогда такого не было, чтобы вдруг скрутило внизу живота, и все ее существо словно куда то ухнуло вниз. Не будь ей так потрясающе приятно при этом, девушка бы чего доброго испугалась.
        Сердце у нее колотилось с бешеной скоростью, и Кейт прикусила губу, потому что губы у нее тряслись. Она прислонилась к дереву, с облечением почувствовав за спиной твердую опору, и попыталась удержаться на слабых ногах. Может, Ханна не зря предупреждала, и ее и правда хватил солнечный удар?

***

        Джесси перенесла ногу через седло, с легкое спрыгнула с лошади на землю и повела ее за повод к забору. Конь покорно следовал за ней, шумно фыркая после скачки.
        - Он первый сорт, Джед, - объявила она своему помощнику, который стоял, оперевшись на ограждение. - Этот парень даст отличное потомство. У него крепкие ноги и скачет он без устали. Я за то, чтобы купить его. Джед кивнул, задумчиво пожевывая табак.
        - Если найдем одну или парочку кобыл вроде него, то можно будет положить славное начало новой линии, - вынес он свой вердикт. Джесси хлопнула шляпой по ногам, подняв целое пыли от своих чапсов, и вытерла рукавом лицо, должая напряженно размышлять. - Железные дороги до нас дойдут нескоро, еще не один год уйдет на это, так что нам будет куда сбывать своих лошадок - ведь дилижансы снуют тут без конца. Думаю, дело выгорит. - Угу, я тоже так думаю, - согласился с ней Джед.
        - Я схожу, поговорю с Джошуа Брэдли насчет его кобыл… - Джесси вдруг умолкла на полуслове с устремленным через плечо Джеда взглядом. В следующую секунду она швырнула поводья на забор и обеими руками ухватилась за его верхнюю перекладину. Перелетев одним махом через ограду, она не разбирая дороги помчалась через лужайку для выпаса, а Джед лишь смотрел ей вслед широко открытыми глазами.
        - Кейт! - в тревоге воскликнула Джесси, затормозив рядом с девушкой. Кейт была бледной, ее трясло. - С тобой все в порядке? На лице Кейт появилась вымученная улыбка.
        - Да… кажется, - ее голос прозвучал немного неуверенно. - Наверное, перегрелась на солнце. Джесси подняла взгляд на ясное небо и почувствовала дуновение ветра на своей щеке.
        - Солнце еще не печет, Кейт, - с беспокойством сказала Джесси и провела пальцами по руке девушки. - Ты вся дрожишь. Кейт окунулась в голубые глаза Джесси, потемневшие от тревоги, и глубоко вдохнула, улыбаясь уже по-настоящему.
        - Со мной все хорошо. Правда. - Теперь Кейт чувствовала себя глупо, ей не хотелось выглядеть в глазах Джесси слабой, тем более что она такой не была. Она постаралась не думать о том, что от легкого прикосновения Джесси она снова будто куда-то улетела. Кейт очень хотелось сменить тему, и она показала рукой в сторону загона.
        - Что ты там такое делала?
        Джесси проследила за ее взглядом и увидела, что Джед стаскивает седло с жеребца, которого она только что опробовала.
        - Проверяла, как он ездит с седлом. Я собираюсь купить его и еще несколько лошадей похожих кровей. Так что я хотела посмотреть, насколько он послушен.
        Кейт боялась, что ее слова прозвучат глупо, но она в жизни не видела ничего прекрасней, чем Джесси Форбс верхом на том черном скакуне.
        - Я хочу тебя сфотографировать, - выпалила девушка.
        - Что? Меня сфотографировать? - Джесси посмотрела на Кейт с удивлением, а потом засмеялась. Ох, Кейт! И с чего только тебе вздумалось? Вокруг такая красивая природа, а ты хочешь сфотографировать какого-то ковбоя в пыли с головы до ног?
        Ты тоже очень красивая, - всерьез сказала Кейт. Увидев, как Джесси начала заливаться краской, она поспешила продолжить: - Ты… то есть я хочу сказать… как ты выглядела, сидя верхом на той лошади… вы словно слились воедино. Это… это… - в полном отчаянии Кейт замолчала. Почему так трудно выразить словами то, что Я чувствую к тебе?
        - Кейт, - спокойно сказала Джесси, - если тебе так хочется сделать мою фотографию, то я не смогу тебе отказать. Сияющая улыбка Кейт стала Джесси наградой.
        - Сегодня во второй половине дня?
        - Когда захочешь, - со смехом пообещала Джесси. - Мне переодеться? Я все утро буду в седле, и вид у меня потом будет еще тот.
        Вспомнив, как выглядит Джесси в мокрой от пота рубашке, Кейт покачала головой.
        - Нет, не нужно, - тихо сказала она, внезапно оробев… Я хочу, чтобы ты была прямо так.

***

        - Милли, можно мне взять пару твоих сэндвичей? - спросила Кейт. - А я вместо тебя подежурю здесь завтра утром.
        Милли совсем недавно вышла замуж за местного маршала. Считалось, что она делает лучшую грудинку в городе, и прилавок с ее снедью пользовался особой популярностью у ковбоев. Она была одной из первых девушек, с которой Кейт подружилась в Новой Надежде. Будучи ровесницами, они легко находили общий язык.
        - Конечно, возьми, - Милли посмотрела на Кейт с понимающей улыбкой. - Так-так-так, два сэндвича. Ищешь путь к сердцу мужчины, да? Кейт зарделась от смущения. - Нет, один для меня, другой - для Джесси Форбс. -Что ж, если у нее такой же аппетит, как у моего Тома после целого дня в седле, то тебе лучше взять три, - объявила Милли, собирая для Кейт корзинку с едой.
        - Спасибо тебе, Милли, - поблагодарила ее Кейт, забирая корзинку.
        - Обращайся, глупышка. Кстати! Не забудь про танцы завтра вечером, там все соберутся.
        Кейт улыбнулась, ее взгляд был прикован к площадке для торгов, а мысли - к Джесси. - Ни за что не забуду, - пообещала она.
        Это был самый крупный аукцион за всю ярмарочную неделю, так что на скотном дворе яблоку негде было упасть. Кейт встала с краю от толпы, окружившей помост для торгов. Она смотрела, как несколько кастрированных бычков-призеров, как назвал их ведущий торгов, ушли с молотка по явно высокой цене. Кейт обнаружила, что следить за ходом аукциона оказалось довольно трудно, потому что мужчины предлагали цену молча.
        - А теперь, джентльмены, последний лот на сегодня, уверен, вы как раз его и ждете, - объявил ведущий. - Я предлагаю вам лучшую племенную кобылу по эту сторону Миссисипи. Она принесет самых прекрасных жеребят, которых когда-либо видели в Монтане. Кто предложит начальную цену?
        По толпе прошел глухой рокот, и Кейт увидела, как Джесси, стоявшая, на другом конце скотного двора, небрежно прикоснулась к своей шляпе. Одну ногу она поставила на ограду, а рукой опиралась на забор сверху. Она выглядела расслабленной, словно ничего особенного не происходило. Торги пошли очень быстро, и Кейт уже не знала, о какой сумме идет речь, но время от времени видела, как Джесси прикасается к шляпе. Наконец, цену стали предлагать медленнее, и толпа притихла.
        - Кто-нибудь еще назовет свою цену, джентльмены?! - громко спросил ведущий. - Еще будут заявки? Раз, два, продана! - Он посмотрел в сторону Джесси и прокричал: - Продана на ранчо "Восходящая звезда"!
        Владелица "Восходящей звезды" довольно улыбнулась и повернулась к ковбою, который стоял с ней рядом. Тот энергично пожал ей руку и пошел к загонам, где держали скот. Толпа начала расходиться, а Кейт стала аккуратно переходить через разъезженную дорогу.
        Джесси смотрела, как Кейт идет к ней, и переполненная счастьем, не удержалась от широкой улыбки.'! - Привет, Кейт.
        Этот глубокий бархатный голос каждый раз приятно удивлял Кейт. Она немного запрокинула голову, чтобы взглянуть Джесси в глаза, и, слегка задыхаясь, спросила: - Эта та лошадь, которую ты хотела купить?
        - Ага, она самая. Я почти два года искала подходящую кобылу, и вот она наконец-то нашлась.
        - Я очень рада за тебя, - искренне сказала Кейт, - она подняла салфетку, которой была прикрыта корзинка. - Я принесла сэндвичи. Я подумала, что, если ты будешь мне позировать, то сначала я должна накормить тебя. На лице Джесси сначала промелькнуло удивление, а потом отразилось удовольствие. - Да, я бы определенно что-нибудь съела. Сегодня было столько дел из-за этой покупки, что я, напрочь, позабыла о своем желудке. - Джесси нахмурилась. - А где твоя камера и все остальное?
        - Я оставила ее у столов с едой. Мы можем забрать ее потом, как перекусим. - Давай заберем сейчас.
        Повинуясь безотчетному порыву, Кейт взяла Джесси под руку.
        - Хорошо. Тогда давай найдем какое-нибудь тихое приятное место, чтобы отпраздновать твою удачную покупку.
        Джесси на мгновение застыла. Было очень странно чувствовать тело Кейт так близко. Она никогда бы не подумала, что нежное прикосновение женской руки способно заставить ее почувствовать себя такой счастливой. - Прекрасная мысль, Кейт. - негромко сказала она.

***

        Выйдя за пределы городка, они немного прошлись и отыскали укромный уголок под сенью вязов. Джесси помогла Кейт расстелить скатерть. Позади них предгорья резко поднимались к возвышавшемуся над ними горному хребту, который своими вершинами заслонял немалую часть темно-синего неба. Кусочки пушистых облаков прятались за горными вершинами или свободно плыли по небу. Кругом было тихо, раздавалось лишь слабое жужжание насекомых и отголоски рева животных, запертых в загонах.
        - Я так рада, что ты предложила взять камеру, - Призналась Кейт, раскладывая подставку. - Теперь, когда мы здесь, я не хочу искать ничего другого. Это идеальное место. Хочется начать поскорее.
        Засунув руки в задние карманы, Джесси наблюдала, как Кейт готовится к съемке. На ее лице было написано любопытство.
        - Все-таки я до сих пор думаю, что мои лошади смотрелись бы лучше.
        Кейт лишь улыбнулась и показала рукой туда, где Джесси получилась бы на фоне гор.
        - Встань вон туда, пожалуйста. - Кейт установила камеру с расчетом на то, чтобы фигура Джесси оказалась на переднем плане. - Нет, шляпу оставь. Просто сдвинь ее чуть-чуть назад. - Она подняла голову и встретилась с Джесси взглядом. - Ты мне нравишься в этой шляпе.
        Дразнящая нотка и что-то еще, что-то очень теплое в голосе Кейт заставили Джесси покраснеть.
        - Куда мне деть руки? - спросила она, чтобы скрыть свое смущение. Кейт уже скрылась под накидкой и приглушенным голосом прокричала:
        - Просто стой как тогда, когда ты разговаривала с Джедом. Представь, что меня здесь нет.
        - Ну это уж точно будет какой-то фокус, - пробормотала Джесси. -И не разговаривай! - со смехом велела ей Кейт.
        Она сфокусировала взгляд на Джесси через линзы в камере. Укрывшись под черной накидкой, Кейт словно осталась с ней наедине, и это было столь необычно интимное ощущение, что сердце у нее в волнении забилось быстрее. Ее по-новому поразила уверенность, сквозившая в позе Джесси, и завораживающее сочетание гибкости и силы в ее теле. Джесси Форбс была не похожа ни на одного мужчину и ни на одну женщину, которых Кейт когда-либо видела в своей жизни. От ее бесподобной красоты у Кейт перехватило горло.
        Трясущейся рукой она открыла затвор объектива и стала тихо считать вслух. Закончив экспозицию, Кейт еще несколько секунд любовалась Джесси, впитывая каждую черту ее лица и линию тела. Наконец, она объявила:
        - Все, мы закончили. - Ее голос показался странным ей самой, и Кейт почувствовала, как необычное тепло разлилось у нее где-то внутри.
        - Да я не против продолжить, - заметила Джесси легким тоном. Она растянулась на земле рядом с импровизированной скатертью, наслаждаясь легким ветерком, овевающим ее лицо, и чувствовала себя довольной, хотя и непонятно почему. - Кажется, я уже сто лет не стояла больше минуты на одном месте.
        Кейт села рядом, поставив между ними корзинку с едой. Почувствовав в голосе Джесси усталость, девушка обвела ее лицо изучающим взглядом. Джесси сдвинула шляпу на затылок и лежала на спине, положив одну руку под голову и раскинув свои длинные ноги. Глаза у нее были закрыты. Густая копна золотистых волос едва доходила ей до воротника. Сквозь расстегнутую сверху рубашку виднелась полоска незагорелой кожи. Сейчас Джесси выглядела такой уязвимой. Кейт внезапно осознала, что при всех ее способностях и силе она все-таки была женщиной, причем лишь немного старше ее самой. И очень уставшей женщиной.
        - С тобой все в порядке, Джесси? - спросила она хриплым от тревоги голосом.
        Джесси повернула голову и открыла глаза. Ее взгляд уперся прямо в глубокие черные глаза Кейт. Завороженная девушкой, Джесси не сразу нашлась с ответом. У Кейт была самая красивая кожа на свете, белая с кремовым оттенком, как у свежих сливок. Черные волосы и выраженные брови подчеркивали миловидный овал лица, напомнивший Джесси картинку с ангелами, которая встретилась ей в одной из отцовских книг. Но сейчас девушка смотрела нахмурившись, и над ее переносицей прорезалась маленькая черточка. Джесси улыбнулась ослепительной улыбкой, которая прогнала тени из глаз Кейт.
        - Я в порядке, Кейт. Неделя выдалась тяжелой. Я продала или обменяла большую часть своих животных, вдобавок было несколько сделок, насчет которых я не была уверена. Не думала, что мне удастся заключить их. Но, думаю, все уже позади.
        - Так ты скоро уедешь? - лицо Кейт снова омрачилось. Ей стало грустно при мысли о том, какими скучными и пустыми станут ее дни, когда ей не нужно будет ждать встреч с Джесси. После отъезда из Бостона, когда ей пришлось оставить позади всю свою прежнюю жизнь, она еще ни разу не чувствовала такой острой печали. Джесси приподнялась и облокотилась на локоть.
        - Мы возвращаемся на ранчо послезавтра. Мои люди уже выпустили пар, и нас ждет куча работы.
        - Ну конечно, я понимаю. - Кейт отвернулась, стиснув лежавшие на коленях руки. Тут Джесси встревожилась. Видеть Кейт расстроенной было для нее тяжелее, чем она могла признать. - Кейт, что такое?
        Кейт повернулась к Джесси, на ее щеках заиграл румянец.
        - О Джесси, не обращай внимания. Это из-за того, что все закончится, - выпалила Кейт, и ее глаза неожиданно наполнились слезами. - И… и ты уедешь, - тихо закончила она.
        - Кейт, я… я… - Джесси нерешительно вытерла тыльной стороной руки слезинку, которая упала с длинных ресниц Кейт и покатилась по ее щеке. У нее так стеснило грудь, что показалось, что она сейчас задохнется. - Кейт, - прошептала Джесси.
        - Ш-ш-ш, - Кейт нежно накрыла руку Джесси своей ладонью. - Не бери в голову, это же не по твоей вине.
        В воздухе повисло напряжение. Пальцы Джесси слегка задрожали. В ее голове звенело так, как бывало после слишком долгой скачки в седле под августовским зноем.
        Время для Кейт остановилось, все звуки умолкли, она лишь смотрела на Джесси, застыв на месте. Она отчетливо видела, как быстро поднимается и опадает ее грудь под хлопковой рубашкой. Кейт отчаянно хотелось провести пальцами по кровоподтеку, который все еще красовался на щеке Джесси, но она не смела шелохнуться. Она боялась, что умрет, как только Джесси уберет свою руку. Кейт чувствовала, как у нее полыхает лицо, но могла думать лишь о глазах Джесси. И как только у человека могут быть такие голубые глаза?
        Джесси не отрывала взгляда от Кейт. Она была зачарована. Ей казалось, что она падает куда-то в пропасть, и ухватиться ей не за что. Ноги у нее тряслись сильнее, чем если бы мимо пробегал табун лошадей. Что-то всколыхнулось у нее внутри, рождая голод и страх одновременно. В ее жилах забурлила кровь от желания, которого Джесси не понимала. Она отдернула руку, борясь с целым шквалом доселе незнакомых эмоций. Рука Кейт бессильно упала на колени.
        - Сэндвичи… - пробормотала Кейт, не глядя потянувшись к корзинке. - Да, нам надо… - неровным голосом произнесла Джесси.
        Они избегали встречаться взглядом во время еды. Их обычно непринужденная беседа сейчас обрывалась и приводила в смущение. Когда Кейт случайно задела Джесси за руку, они обе дернулись. Закончив есть, они пошли обратно в город, промолчав всю дорогу. Джесси донесла камеру Кейт до стола Милли.
        - Ты придешь на танцы? Пока ты не уехала, - наконец спросила Кейт, когда пришла пора прощаться. Они стояли совсем близко, но не прикасались друг к другу. - Приду, - кивнула Джесси.
        - Обещаешь? - свою тревогу Кейт спрятала за улыбкой. О, как же я не хочу, чтобы ты уезжала. - Обещаю, - улыбнулась Джесси в ответ.
        Кейт все же дотронулась до нее, слегка проведя пальцами по руке. - Хорошо. Джесси посмотрела Кейт вслед и увидела, как Милли взяла девушку за руку и потащила разговаривать с каким-то местным парнем. В душе Джесси словно что-то разрывалось, хотя она и не понимала почему. Она побрела в гостиницу в сгущающихся сумерках, чувствуя себя одинокой как никогда в жизни.


        Глава Восьмая
        - Марта! Мы опоздаем, если не поторопимся! Мартин и Кейт нетерпеливо мерили шагами гостиную, нарядные и готовые к выходу из дома. Мартин не хотел пропустить ни минуты вечернего празднества, а Кейт весь день не могла думать ни о чем другом, кроме того, что это последняя ночь, которую Джесси проведет в городе, предчувствуя, как тоскливо станет после отъезда этой женщины и других ковбоев.
        - Знаешь, Кейт, раз сегодня вечером на танцы соберется весь город, можно считать, что это будет твой первый выход в свет здесь. - Мартин одобрительно взглянул на дочь. - Ты прекрасно выглядишь, дорогая! Кейт надела вечернее платье цвета темного индиго, которое она, тщательно упаковав, провезла всю дорогу из Бостона в Новую Надежду. Хотя молодые незамужние девушки обычно не отдавали предпочтения темно-синему цвету, Кейт он так нравился, что мать сдалась и позволила носить это платье. Платье было с небольшим вырезом, открывавшим шею и грудь, и приталено спереди, как диктовала последняя мода на Востоке, чтобы подчеркнуть фигуру. Кейт однажды уже надевала это платье, но совсем в другом настроении. Сегодня, одетая в это шуршащее тканью платье, с обнаженными руками в длинных лайковых перчатках, она чувствовала себя женщиной, а не молоденькой девочкой, на которую все глазели на первом балу.
        - Вряд ли там будет что-нибудь грандиознее того приема, который вы с мамой устроили на мое семнадцатилетие, - любезно сказала Кейт, - но я с нетерпением жду встречи с моими новыми друзьями. И с Джесси. Больше всего с ней.
        - Уверен, что после сегодняшнего вечера у нашей двери появится далеко не один молодой человек, - восторженно воскликнул Мартин, светясь от отцовской гордости.
        Кейт улыбнулась ему и слегка пожала плечами, не став развивать эту тему.
        Мы этого никогда не узнаем, если не попадем на танцы. Пойду посмотрю, где там мама застряла.
        Она оставила отца нетерпеливо поглядывать на часы, а сама поднялась наверх в комнату матери. Марта сидела перед туалетным столиком в полной готовности.
        - Мама! Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? - громко спросила она, совершенно не ожидав увидеть страдальческое выражение лица.
        - Нет, я не заболела. Всего-навсего напугана, как мне кажется, - Марта слабо улыбнулась. - Вы с отцом так хорошо сюда вписались, словно всю жизнь прожили здесь. Но я, все еще чувствую себя чужой здесь.
        - Чужой?! Но ведь наш дом всегда полон гостей, а соседи так приветливы, - возразила Кейт.
        - Ох, знаю, знаю. Все на самом деле добры и не откажут в помощи, и, тем не менее, я чувствую себя не на своем месте. Сегодня соберутся все, и мне кажется, я не смогу пойти туда.
        - Ты слишком к себе требовательна, мама. - Кейт подошла к матери сочувственно положила руки ей на плечи. - Не нужно спешить. С течением времени ты поймешь, что эти люди ничем не отличаются от твоих знакомых в Бостоне. Ты должна перестать судить о них по одежде и привычкам, которые здесь другие, и разглядеть в них честных и хороших людей. - Она встретилась со взглядом матери в зеркале. - Я не жду, что тебе понравятся сразу все, но думаю, что ты поймешь, что большинство из них могут стать твоими друзьями. Здесь есть совершенно необыкновенные люди! - Да, несомненно, - Марта слегка улыбнулась. Глаза Кейт засверкали огнем.
        - Пойдем скорее, пока отец не взорвался окончательно! Она выглядит такой взрослой, и дело не только в этом платье и новой прическе, подумалось Марте. Она мимоходом заметила, что вместо традиционных тугих локонов Кейт просто подняла волосы наверх, оставив на шее лишь несколько завитков. Возможно, эта укладка была слишком смелой, но уверенность, которую излучала дочь, так захватила Марту, что она ничего не сказала про ее волосы. Я еще никогда не видела ее такой счастливой. Да она просто вся сияет. Сегодня она вскружит голову всем местным молодым мужчинам. И мне не стоит мешать ей в этом. Марта поднялась с места и взяла Кейт за руку.
        - Это будет чудесный вечер, я уверена. Давай избавим твоего отца от нетерпения.
        Она спустилась вслед за дочерью вниз, не чувствуя, однако, заявленной уверенности по поводу грядущего вечера, но твердо намереваясь примириться с ситуацией. Марте стало ясно, что Новая Надежда стала для ее мужа и дочери новым домом.

***

        Джесси собрала свою дорожную сумку и поставила ее у подножия кровати. Она собиралась уехать утром, все финансовые дела в банке она уже уладила и осталась на ночь лишь из-за гуляний и танцев. Это была здешняя традиция, отмечать окончание ярмарки, а Джесси воспитали в уважении к традициям, хотя с большинством жителей она не была близко знакома, а лишь здоровалась с ними. К тому же она обещала Кейт, что придет.
        При мысли о девушке Джесси невольно улыбнулась. Время, которое они провели вместе, показалось ей куда более волнующим, чем все, что она делала прежде. Да, она любила свое ранчо, и эта земля была ее плотью и кровью, но все же еще ничто не заставляло ее ощущать всю полноту жизни, как присутствие Кейт. Ни с одним человеком она не чувствовала себя так спокойно и в то же время радостно и приподнято. Кейт пробуждала в ней и другие чувства, но, не зная, как это объяснить, Джесси их отбросила.
        Она не понимала, почему общение с Кейт казалось ей столь естественным и приятным. Впрочем, это уже было неважно. Совсем скоро она вернется к себе на ранчо и, быть может, вообще больше не увидит Кейт, разве что кивнет в знак приветствия, если вдруг они случайно пересекутся на улице. Эта мысль безотчетно расстроила Джесси. Решив больше не думать ни о чем, кроме предстоящего веселого вечера, она посмотрелась в зеркало над комодом.
        Джесси надела черную рубашку, отделанную серебряной нитью на карманах и манжетах, заправив ее в черные штаны в обтяжку. Волосы она не туго перевязала на затылке черной лентой. Изрядно истертая отделка ее кобуры гармонировала с мерцавшими серебряными нитями на рубашке. Выгляжу так, словно первый день на Диком Западе, сокрушаясь, подумала Джесси, но не то, что бы ей это было неприятно. Она взяла свою черную стетсоновскую шляпу и вышла из номера.
        Шум праздника Джесси услышала за несколько кварталов. Люди высыпали на улицу из переполненного дома собраний, из распахнутых двойных дверей которого, раздавалась громкая музыка и сдержанный рев множества голосов. Джесси боком протиснулась сквозь толпу, кивая и бросая "привет" ковбоям, с которыми была знакома, и горожанам, которых узнавала в лицо. Оказавшись внутри просторного помещения, под завязку набитого народом, она стала медленно ходить вдоль стен. В центре зала люди стояли, толканись, болтали, а некоторые танцевали под зажигательную мелодию, которую выдавали несколько скрипачей.
        Подойдя к столам, где женщины предлагали еду и напитки, Джесси внезапно почувствовала, что очень проголодалась. Кто-то схватил ее сзади крепкой рукой, и, обернувшись, Джесси увидела сверкающие голубые глаза в широкую улыбку.
        - Джесси Форбс! Ты сегодня шибко нарядная, - прокричала Ханна Шредер, стараясь перекрыть стоявший вокруг шум. - Я слышала, что в этом году ярмарка для тебя была удачной, рада за тебя! На лице Джесси появилась улыбка.
        - Спасибо тебе и твоему мужу. Я бы сказала, что довольна тем, как показала себя "Восходящая звезда"! - ей тоже пришлось прокричать в ответ.
        Ханна кивнула и щедро положила на тарелку еды. Протянув тарелку Джесси, она, как показалось, что-то вспомнила и. надрывая голос, добавила:
        - Джесси, я забыла познакомить тебя кое с кем. Это миссис Мартин Бичер. Она и ее семья недавно переехали в наш город. Марта, это Джесси Форбс, владелица одного из ранчо к северу отсюда.
        Джесси бросила быстрый взгляд на Марту, которая внимательно рассматривала ее, и сняла шляпу. Темные волосы и прозорливый взгляд вызывали сходство этой женщины с Кейт.
        - Рада познакомиться с вами, мэм, - вежливо сказала Джесси. - Надеюсь, вы хорошо здесь устроились.
        Марте было трудно смириться с тем, что женщина, одетая как мужчина, да еще с пистолетом на боку преспокойно расхаживает на людях. Другие люди, сказала Кейт? Да это просто верх неприличия! Боже, о чем здесь только думают?
        Здравствуйте, мисс Форбс, - холодно ответила она. К счастью для Марты, к столу подошел еще кто-то, и она смогла отвернуться от Джесси, чтобы наполнить тарелку едой. Она думала лишь о том, какое будет облегчение, когда вся эта ярмарочная кутерьма закончится и ковбои покинут городок.
        Джесси невозмутимо посмотрела в сторону Марты, после чего поблагодарила Ханну и пошла искать спокойное местечко, чтобы перекусить.

        Кейт весь вечер следила за входной дверью в ожидании Джесси. При виде владелицы ранчо у девушки перехватило дыхание от удивления. Кейт не знала, в чем придет Джесси, но такого она точно не ожидала. Она не увидела ни грязного ковбоя, ни очередную переселенку в лучшем воскресном платье. Джесси была самой собой - поразительной в этой черной с серебром одежде и уверенной в себе. Она стояла чуть вдалеке от толпившихся людей и, по мнению Кейт, была самым интересным человеком среди всех присутствующих. Не привлекая к себе внимания, Кейт отошла от группы девушек, с которыми она была, и стала пробираться к женщине в черном.
        Джесси прислонилась к широкому деревянному столбу чуть подальше от места для танцев и слушала, как скрипачи играют то быстрые танцевальные мелодии, то медленные печальные баллады. Ей не сразу удалось расслабиться: слишком много здесь было людей, да еще ей пришлось надеть свою лучшую одежду. Но прохладный вечерний ветер, долетавший до нее из раскрытого окна, принес запах родной земли, который помог ей успокоиться. Она обыскивала взглядом толпу, чтобы найти Кейт. Весь день Джесси почти не думала ни о чем другом, кроме как о встрече с Кейт вечером. Эта перспектива то безумно радовала Джесси, то начинала изводить. Ее продолжали терзать воспоминания об их странном ланче накануне. Казалось, что легкость в их общении исчезла в одно мгновение, сменившись неловкостью.
        Но Джесси не могла вспомнить ничего такого из своих слов, которые могли бы огорчить Кейт. Она ломала голову над тем, что же случилось. Ей было лишь ясно то, что Кейт было тяжело, когда они прощались, и это досаждало Джесси больше всего на свете.
        В этот момент Джесси наткнулась взглядом на Кейт и напрочь забыла свои тревожные мысли. Плавной походкой девушка шла к ней в вечернем платье, каких Джесси еще ни разу не видела. Кейт представляла собой восхитительное зрелище и без сомнения была самой очаровательной из всех женщин в зале. Она послала Джесси улыбку, от которой сердце у той заколотилось так, словно после хорошей гонки.
        - Я уже думала, что ты не придешь! - едва дыша объявила Кейт.
        - Куда еще я могла податься во время самого большого гуляния в году? - дразнящая усмешка Джесси в итоге вышла немного робкой. - Вдобавок, я же обещала тебе, что приду.
        - Да, ты обещала, - тихо подтвердила Кейт, не отрывая взгляда от глаз Джесси. Она была абсолютно уверена в том, что эта женщина всегда держит свое слово. - Зря я волновалась. Грустная нотка в голосе девушки удивила Джесси. - Что-то не так? - спросила она.
        - Нет, все прекрасно, - Кейт быстро покачала головой. Она решила наслаждаться их общением, ни о чем другом в последние дни она не думала.
        - Хорошо, - сказала Джесси с улыбкой. - Я так рада тебя видеть.
        - Ты прекрасно выглядишь. И ты нравишься мне в черном. - Сказав это, Кейт осознала, что Джесси действительно нравится ей в этой одежде. Хотя эта женщина была способна привлечь ее внимание одной лишь своей улыбкой, Кейт сочла Джесси особенно привлекательной в этом нетрадиционном наряде.
        Чаще всего Кейт сама не придавала большого значения моде, но Джесси так заметно выделялась на фоне всех остальных женщин. Такая уверенная и сильная. И да - такая красивая.
        Джесси вспыхнула - это было видно даже сквозь ее загар, и отвела глаза. Она не привыкла к такому восторженному взгляду, которым одарила ее Кейт. Казалось, она чувствовала, как взгляд девушки движется по ее телу, и от этого с дыханием Джесси происходили странные вещи.
        - Это ты у нас настоящая красавица сегодня, - сказала Джесси хриплым и низким голосом. Оторвавшись от глаз Кейт, которые от переполнявших девушку чувств, стали еще темнее и глубже, Джесси опустила взгляд на ее манящие сочные губы, слегка изогнувшиеся в улыбке, и ее пульс забился намного чаще. Загипнотизированная, она словно сквозь туман чувствовала, как кровь стучит у нее в ушах при виде вздымающейся в такт дыханию груди Кейт под сверкающим темно-синим платьем. - Ты… вся сияешь.
        Кейт не могла оторвать от Джесси глаз. Она слышала лишь голос Джесси и видела лишь ее пронзительно голубые глаза - весь остальной мир для нее перестал существовать. Она подошла поближе. Ростом Кейт доходила Джесси до плеча. Девушка смотрела, с какой безумной скоростью бьется жилка на ее шее, изнемогая от страстного желания прикоснуться к этому месту.
        Джесси едва дышала. Она с такой силой стиснула правой рукой свой вышитый серебром ремень, что пальцам стало больно. Она резко вдохнула, почувствовав невесомое прикосновение Кейт к своей руке, но не пошевельнулась. Глаза Кейт сверкали, подобно черным алмазам, ее лицо покрылось тонкой испариной. Джесси посмотрела вниз, и вид руки Кейт, лежавшей на ее собственной, ошеломил ее. Это легкое касание выворачивало ей душу, словно внутри нее образовалась ужасающая пустота, которую отчаянно хотелось заполнить. Джесси не понимала, чего же ей так сильно хочется, но точно знала, что не хочет, чтобы Кейт убирала руку. - Кейт, - прошептала она.
        - Джесси… - Кейт медленно подняла руку, собираясь погладить эту дергающуюся жилку на горле Джесси, которая так ее притягивала. Но ее рука с дрожащими пальцами замерла в нескольких дюймах от желанной цели, когда рядом раздался вторгнувшийся без спроса голос. -О, мисс Бичер… Джесси резко дернула головой и увидела подошедшего к ним мужчину.
        - Вы слишком прекрасно сегодня выглядите, чтобы стоять здесь в гордом одиночестве, - продолжил он. - Мне кажется, вам обязательно нужно потанцевать. Вы доставите мне удовольствие, подарив мне танец? - Кен Тернер, единственный юрист в городе, тоже относительно недавно перебравшийся в здешние края, блеснул уверенной улыбкой в ожидании ответа.
        - Я вовсе не одна! - горячо возразила Кейт, не потрудившись скрыть свой гнев, вызванный этим вмешательством. - Я разговариваю с…
        - Он прав, Кейт, - Джесси быстро выдернула руку из-под ладони Кейт и отступила назад. - Это же праздник, и ты должна танцевать. Так что вперед. -Но я… - Иди, - тихо повторила Джесси.
        Кейт не могла объяснить, отчего во взгляде Джесси промелькнула отчужденность, к тому же она не знала, как вежливо отказать Кену Тернеру. Оставлять Джесси и идти кружиться с ним в танце Кейт хотелось меньше всего на свете, но она понимала, что именно этого от нее ждут. Молча кивнув Тернеру, который смотрел на нее с явным предвкушением, Кейт взяла его руку и позволила отвести себя к площадке для танцев, мучительно борясь с охватившей ее злостью и сумбуром. Ей нисколько не хотелось танцевать с этим Кеном. А еще ее очень расстроило, что Джесси настояла на этом, хотя этого и требовали правила приличия. Изобразив любезное выражение лица, когда Кен Тернер положил руку ей на талию, Кейт украдкой бросила взгляд через его плечо туда, где стояла владелица ранчо. У нее резко сжалось сердце, когда она увидела, что Джесси там не было.

***

        Джесси толкнула плечом качающуюся дверь салуна и обвела взглядом пустую комнату. Даже бармен Фрэнк и тот ушел на танцы. Она боком протиснулась за барную стойку и напила себе бренди, оставив монету на отполированной стойке. Зажав под мышкой бутылку, Джесси подошла к ближайшему столику, вытащила стул и уселась. Она то потягивала бренди, то разглядывала янтарную жидкость в стакане, не задумываясь наполняя его каждый раз, когда он пустел. Джесси не знала, как долго это продолжалось к тому моменту, когда она услышала звук шагов на лестнице позади себя. Кого я вижу, Монтана. - раздался тихий голос. Мэй тоже зашла за барную стойку и взяла бутылку с полки. - Что-то ты рано с танцев. -Настроения не было сегодня. Мэй. - Да? А там ведь все собрались. - Угу, целая толпа народу, - вздохнула Джесси.
        Мэй нахмурилась при виде безучастного лица подруги, гадая, откуда взялась такая пустота в ее голосе. Она налила себе виски, вышла из-за барной стойки и присела справа от Джесси. Без всякого умысла она накрыла ее руку своей. - Что-то случилось сегодня, Джесс?
        Что? - переспросила Джесси, словно была где-то далеко. Она не могла подобрать подходящих слов, чтобы описать обуревавшие ее чувства даже самой себе. Внутри у нее ощущалась странная пустота. Это было не похоже на чувство голода. Скорее, ей было холодно и одиноко. - О… да нет, наверное, я просто устала.
        - Не знаю, не знаю, - поддразнила ее Мэй. - Может тебе уже слишком много этой легкой жизни в городе, и ты до смерти соскучилась по жесткой постели и плохой еде. - Потягивая виски, Мэй разглядывала лицо подруги, зная, что Джесси слишком честна, чтобы долго утаивать правду.
        Джесси с нежностью посмотрела на сидевшую рядом женщину.
        - Может, так оно и есть. Слишком много комфорта, это вредно, да? - Она вытянула ноги под столом и подвигала затекшими плечами. - Быть может, мне правда всего лишь нужно вернуться на свое ранчо, где и есть мое место.
        Мэй поднялась и встала за стулом, на котором сидела Джесси. Она положила руки ей на плечи и стала мягко разминать затекшие мышцы. Потом она наклонилась к уху Джесси и прошептала:
        - Знаешь, что лично я думаю насчет того, что тебе сейчас нужно? Принять хорошую ванну.
        Джесси, сидевшая с закрытыми глазами, слегка вздохнула и запрокинула голову. Ей было очень хорошо от этого массажа, к тому же она действительно устала. - Ты так меня в сон вгонишь, Мэй.
        - Я на это и рассчитываю, ковбой, произнесла беспечным тоном Мэй, продолжая массировать плечи Джесси. - Одна из девочек как раз набирает мне горячую ванну наверху. У тебя каменные мышцы, так что я думаю, ванна сейчас нужнее тебе, чем мне. Допивай и пойдем.
        - Не уверена, что хочу куда-то идти, сонно сказала Джесси. Алкоголь и расслабляющий массаж наконец вогнали ее в столь желанное оцепенение.
        Мэй обвела взглядом правильные точеные черты лица Джесси и, лишь слегка касаясь, провела пальцами по гладкой как шелк, коже на ее шее. Шли минуты, Джесси оставалась неподвижной, ее тонкие изящные руки покоились на бедрах, откинутая голова упиралась в живот Мэй. Убрав руку, Мэй настойчиво прошептала: - Давай, Монтана. Я помогу тебе принять ванну. Джесси встрепенулась и заставила себя встать. Вслед за Мэй она медленно поднималась по лестнице, но ее мысли продолжали вертеться вокруг танцев. Она вспоминала, как смотрелась Кейт в паре с Кеном Тернером. Джесси так и не роняла, почему у нее так резко испортилось от этого настроение, что она даже не попрощалась с Кейт.
        - Снимай свою одежку, - велела ей Мэй и попробовала рукой воду, после чего долила в ванну еще немного кипятка из металлического чайника, стоявшего на решетке в камине, который находился в дальнем углу комнаты. - И залезай сюда. Не обращая никакого внимания на небрежный с виду взгляд Мэй, устремленный на нее, Джесси устало разделась и сложила одежду на стул рядом с кроватью. Со стоном удовольствия она погрузилась в оловянную ванну.
        - Как хорошо! Мэй стояла рядом и намыливала руки куском мыла. -Окуни голову в воду. Джесси намочила волосы, смахнула с глаз воду, и положила голову на край ванны, вытянув руки вдоль бортиков. Вода доходила ей чуть выше грудей. Она снова закрыла глаза, что-то пробормотав от удовольствия, когда Мэй стала мыть ей голову. Разморившись от горячей воды и от рук подруги, которые успокаивающе скользили по ее голове, Джесси почти погрузилась в сон.
        Заметив, что тело Джесси расслабилось, а ее дыхание стало медленным и глубоким, Мэй аккуратно сполоснула от мыла ее густые, выгоревшие на солнце волосы, убрав с лица несколько прядей. Она положила обе руки на плечи Джесси, стараясь не давить на них, и провела пальцами по ключицам и по незагорелой коже чуть ниже. Джесси задвигалась и вдохнула. Мэй задержала дыхание, руки у нее затряслись. "Джесси…", - прошептала она.
        Джесси слышала, как откуда-то издалека ее позвал нежный голос. Она улыбнулась женщине, чье лицо было так близко, и чей теплый взгляд вызвал у нее резкий всплеск наслаждения. Джесси подняла руку, поймала ласкавшие ее пальцы и, повернув их к себе ладонью, прижала к своим губам. Где-то внутри ее тела разливалось тепло, тепло и влага, ноги и руки задрожали от скрутившего ее сладкого желания, которое стало еще острее, когда Джесси положила женскую руку себе на грудь. Она запрокинула голову, сгорая от жажды поцелуя. Когда к ее губам нежно прижались чьи-то губы, у Джесси вырвался тихий стон, и она почти перестала дышать, охваченная желанием. - Проснись, Монтана, - повторила Мэй. на этот раз громче. Джесси вздрогнула, разом очнувшись, и села в ванной так резко, что вода перелилась через край на пол.
        - Господи! - пробормотала она, нервно оглядываясь по сторонам. Рядом с полотенцем в руке стояла Мэй. - Что было? - Ты просто уснула, - сухо сообщила Мэй.
        - И все? - уточнила Джесс, стараясь собрать воедино фрагменты сна. Все, что ей удалось вспомнить более или менее четко, - какие-то разноцветные пятна: голубое небо, обрывки облаков и черные глаза, пронизывающие ее своим взглядом. Эти глаза принадлежали вовсе не зеленоглазой Мэй. По телу Джесси почему-то пробегала дрожь, а внутри все пылало так, что кожа могла загореться, подумалось ей. Джесси прерывисто вздохнула, взяла полотенце и вышла из ванной на трясущихся ногах. - Ты уверена?
        - Да что еще могло случиться? - бросила Мэй, направляясь к двери. Она не собиралась говорить Джесси, чье имя она прошептала, пока была в забытьи. Зачем наводить ее на мысли, если у нее их еще не было. Чем Джесси действительно отличалась от ковбоев, с которыми гоняла лошадей по прерии, так это тем, что была очаровательно неопытна в амурных делах. Мэй обожала эту невинность Джесси, но порой чувствовала огромное искушение. - Ложись спать. Тебе просто приснился сон, Джесс, вот и все.
        Джесси уставилась взглядом в дверь, закрывшуюся за подругой, все еще чувствуя поцелуй на своих губах.


        Глава Девятая
        - Кейт! Кейт, дорогая! - окликнула Марта. - Тебе нужно подняться наверх и привести себя в порядок. Мистер Тернер вот-вот придет к ужину, ты же не хочешь, чтобы он застал тебя в таком виде! - Марта нахмурилась, когда Кейт отвернулась от окна, где она просидела полдня, молчаливая и погруженная в себя.
        Когда дочь послушно отправилась в свою комнату, Марта повернулась к мужу, который сидел перед камином, погрузившись в чтение газеты.
        - Я беспокоюсь за Кейт, - объявила Марта. Она такая притихшая последние недели. Только и делает, что возится с этими фотографиями в темноте, и почти не ходит в гости к своим новым друзьям. Мне даже кажется, что она похудела. Ей нужно чаще выходить из дома.
        - Ты разве не заметила, что эти страдания начались у нее вскоре после тех танцев в прошлом месяце? - хмыкнул Мартин. - Как раз когда молодой Кен Тернер зачастил к нам в гости. Я-то думал, ты знаешь, как ведут себя молодые девушки, когда за ними начинают ухаживать. Мартин расплылся в улыбке. - И должен сказать, мне по душе этот Тернер. У него светлая голова и многообещающее будущее в этом городке. Он стал бы очень хорошим мужем для Кейт.
        Марту лишь рассердили эти слова: в отличие от мужа она была вовсе не уверена, что подавленность Кейт вызвана именно этим. Уж она-то и впрямь знала, как ведут себя влюбленные девушки. Они, конечно, могут сохнуть по кому-то, но лишь тогда, когда мужчина им действительно по сердцу. Но в глазах дочери Марта не видела ни малейшего волнения, когда Кен Тернер приходил к ним, да и особого желания его видеть Кейт не выказывала Она, разумеется, была вежливой, скромной и внимательной, как и положено в этой ситуации. Но стоило гостю выйти за порог, Кейт снова погружалась в меланхолию.
        - Я не очень-то уверена в этом, Мартин. Кейт сама на себя не похожа. - Марта надеялась, что ее дочь не набралась какой-нибудь романтической чепухи вроде того, что любовь важнее выгодной партии. Главное - хорошо выйти замуж, а нежность придет потом, как у них с Мартином.
        Мартин вздохнул, поднялся с места и подошел к жене. Он обнял ее за талию и сказал: - Не волнуйся, дорогая. Ничто на свете не мешает Кейт проникнуться симпатией к Кену Тернеру. С течением времени она и сама поймет это.

***

        - Простите, что вы сказали? - переспросила Кейт покраснев.
        После ужина она сидела с родителями и Кеном Тернером в комнате для приема гостей, но ее мысли блуждали где-то в другом месте. Ее терзало беспокойство, и ей было трудно следить за обычной светской беседой, которая неизменно вертелась вокруг погоды, дел в газете и участившихся разбойных нападений на Оверлендской тропе. Пока родители и гость разговаривали между собой. Кейт в очередной раз удивлялась, почему она не чувствует к этому мужчине ничего, что должна была бы чувствовать. Кен Тернер обладал всеми достоинствами подходящего жениха. Он был милым и забавным, и родителям он нравился.
        Но стоило Кену бросить на нее нежный взгляд, как Кейт начинала чувствовать себя птицей, угодившей в силки. Ей хотелось улететь прочь от его оценивающих взглядов и от ожиданий родителей, которые были написаны на их лицах. И в то же время Кейт с возрастающим ужасом все больше убеждалась в том, что бежать ей совершенно некуда. Она пыталась представить себя женой Кена Тернера, потому что он явно рассчитывал на женитьбу, снова и снова приходя к ним в гости, и не могла. Воображение отказывало ей, и у нее не получалось мысленно нарисовать, как она просыпается рядом с ним утром или разговаривает за завтраком, и уж совсем невозможно было вообразить, как она ложится с ним в одну постель, хотя Кейт пыталась представить это изо всех сил. Когда он наклонялся поцеловать ее в щечку на прощание, Кейт приходилось сдерживать себя, чтобы не отпрянуть. - Простите? - снова спросила она.
        - Мистеру Тернеру интересно, как ты помогаешь Милли Робертс в школе, - с упреком в голосе подсказала ей Марта.
        - О! Значит, в школе, - Кейт постаралась, чтобы ее голос звучал восторженно. На самом деле ей уже стало казаться, что только благодаря школе она еще не сошла с ума. - В школе сейчас очень много детей, а Милли еще сама ждет ребенка, поэтому ей нужна помощь. Я учу ребятишек читать, и мне это очень нравится.
        - Какая прелесть! - с жаром восхитился Кен. - Превосходное занятие, пока для школы не найдут постоянного учителя, а вы не выйдете замуж.
        Кейт уставилась на собеседника и не нашлась что сказать. Действительно, учительство считалось занятием незамужних женщин, поскольку, выйдя замуж, женщины уже крайне редко занимались какой-либо оплачиваемой работой. Как было известно Кейт, Милли продолжала работать в школе лишь по той причине, что власти городка до сих пор не могли найти ей замену. Кейт никогда не понимала, почему замужество обязательно означало, что женщина больше не может работать за пределами дома. Когда она примеряла на себя образ замужней дамы, смысла в нем становилось еще меньше. Она не могла представить, как живет той жизнью, что ее мать, или даже жизнью подруг вроде Милли. Что со мной не так?!
        Кейт смотрела на симпатичного молодого человека, сидевшего у них в гостиной, и вспомнила тот вечер, когда они познакомились. Все, что осталось у нее в памяти о тех танцах, - это высокая светловолосая женщина в черной с серебром одежде. Джесси. Кейт даже не выпала возможность попрощаться с ней.
        На следующее утро после гуляний она стрелой полетела в гостиницу. Но на вопрос о Джесси ей сказали, что та уже уехала. Кейт помчалась через весь город к скотному двору, где проходили торги, и пришла в отчаяние, обнаружив, что все загоны пусты. С нехорошим предчувствием она обвела взглядом распахнутые ворота и опустевшие стойла. С того момента в ее душе поселилась непреходящая тоска. Кейт страдала, она желала того, чего сама толком не знала.
        С тех пор она не видела Джесси целый месяц, но воспоминания о ней ничуть не померкли и были такими же четкими, как ее фотография. Бывая в центре городка, Кейт постоянно смотрела в сторону дороги, по которой ездили ковбои, или прислушивалась к звяканью шпор, когда кто-то шел следом за ней по тротуару. Засыпая, она вспоминала, как горели глаза Джесси, когда они стояли совсем рядом друг с другом, слегка соприкасаясь руками. От этих воспоминаний Кейт начинала дрожать, ее бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось как ненормальное. По ночам ей снились странные размытые образы, в которых мелькали длинные тонкие пальцы, золотистые волосы и невыносимо голубые глаза. Утром девушка просыпалась еще больше выбитая из колеи и с непонятным трепетом в животе. Что же со мной творится?
        - Кейт, Кейт! - Марта озабоченно посмотрела на дочь. - Мистер Тернер хотел бы взглянуть на твои фотографии, дорогая. Кейт заставила себя широко улыбнуться.
        - Конечно! Как любезно с вашей стороны. Пойду принесу несколько фотографий для вас. - Кейт с облегчением покинула гостиную и пошла наверх за снимками, считая минуты, чтобы поскорее остаться одной.

***

        Джесси беспокойно расхаживала по широкому крыльцу своего дома на ранчо. Было уже поздно, наступила тихая ночь, небо было совсем темным, лишь кое-где вдалеке мерцали яркие летние звезды. Читать она почему-то не могла, то и дело теряя нить повествования. На душе у нее было мутно, и даже стаканчик виски не помог ей успокоиться. Каждый день она часами носилась верхом по прерии, проверяя ограждения, которые пока не нуждались в починке, и гоняя лошадей, которые прекрасно паслись и сами по себе. Джесси плохо спала и стала вспыльчивой, срываясь на Джеда по пустякам. Даже простиравшиеся над ее землей лучи закатного солнца, которыми она так любовалась раньше, больше не умиротворяли ее. Эта земля, которая была ее домом и прежде дарила неизменный покой, теперь казалась пустой и бесплодной.
        Грохот ее сапог по деревянному крыльцу бессмысленным эхом отражался от стен дома. Джесси мучилась от одиночества. Она глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. Ее одолевала усталость, но она знала, что все равно не уснет. Так что вместо постели она пошла в конюшню и оседлала свою лошадь, надеясь на то, что еще одна порция хорошей скачки уймет эту боль в душе.
        Через несколько часов она спешилась у салуна в Новой Надежде. Бар уже закрывался, там почти никого не было. Джесси слабо улыбнулась Фрэнку, который порядком удивился, когда она положила локти на барную стойку.
        - Вечер добрый. Фрэнк. У тебя еще остался тот бренди?
        - Само собой, Джесси. Я чуток удивлен, не ожидал тебя увидеть здесь сегодня.
        - Я сама от себя не ожидала. Просто села на лошадь и поехала, и вот я здесь.
        Фрэнк ничего не ответил. Он давно стоял за барной стойкой и знал, что временами ковбой уставал от ночной тишины на своем ранчо. Фрэнк налил Джесси выпить и стал рассказывать ей местные новости.
        Джесси слушала и кивала, разливавшееся от бренда тепло в груди постепенно прогоняло мучившую ее тревогу. - Угостишь леди выпивкой, Монтана?
        Джесси улыбнулась, почувствовав себя веселее, и посмотрела влево.
        - Конечно, угощу, если только ты присядешь и выпьешь вместе со мной, Мэй.
        От пристального взгляда Мэй не укрылись темные круги под глазами Джесси и тревожность, сквозившая в выражении ее лица даже после алкоголя.
        - Ты же знаешь, для меня нет большего удовольствия, Джесс. Что привело тебя сюда на неделе? Неужели, стало слишком скучно на ранчо?
        - Не могла уснуть, - призналась Джесси. - Даже не знала, чего хочу, само собой вышло, что приехала сюда.
        - Даже так? - с легкой насмешкой сказала Мэй и изогнула брови. - И чего же тебе в итоге захотелось?
        - Дружеского голоса и теплой улыбки, наверное, - робко сказала Джесси, залившись густой краской от внезапного смущения.
        Мэй взяла Джесси за руку и повела ее к столику в углу. Она пригубила виски и внимательно посмотрела в измученные глаза подруги. ^
        - У меня такое чувство, что у тебя что-то на душе. Не хочешь рассказать?
        - Не знаю… Со мной что-то неладное творится в последнее время, Мэй. Ты знаешь, как я люблю свое ранчо, и работа всегда делала меня счастливой. Но в последние недели мне как-то не по себе, словно чего-то не хватает. В голове никак не прояснится. - Джесси, смутившись, опустила взгляд в стол.
        - Может, ты слишком много от себя хочешь. Одной работы человеку для жизни мало. Мне кажется, иногда, тебе не помешает немного расслабляться. Никогда не понимала, как можно вкалывать до седьмого пота.
        Джесси рассмеялась и одним глотком опрокинула свой бренди. Внезапно она почувствовала, что ей уже не так одиноко. Она купила им еще выпить, и в итоге, они проболтали до самого рассвета.
        Наконец, Джесси выгнула спину, потянулась и посмотрела в окно.
        - Бог мой! Я не давала тебе спать всю ночь своими разговорами!
        Маленькая улыбка озарила лицо Мэй. Она допила остатки виски и медленно сказала:
        Не представляю, с кем бы мне еще захотелось провести ночь, Джесс.
        Джесси заглянула в изумрудные глаза Мэй и почувствовала, что улыбается, как дура. - Я запомню это. Мэй.
        Мэй проводила Джесси до дверей салуна и, глядя, как та широким шагом идет навстречу утреннему солнцу, мягко сказала: "Можешь не сомневаться в этом, Монтана".


        Глава Десятая
        Мартин тихо застонал и повернулся на другой бок, пытаясь не обращать внимания на громкий стук в голове. В конце концов, он бросил сопротивляться и открыл один глаз. Тут до него дошло, что весь этот шум доносится с крыльца. Мартин взял свои часы с прикроватного столика. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что еще не было я шести часов утра!
        - Кто бы это мог быть? - с волнением спросила Марта, сев на кровати и по грудь натянув одеяло.
        - Пойду посмотрю, - простонал ее муж и зашарил ногами по полу в поисках домашних туфель.
        Дверь в спальню Кейт приоткрылась, и оттуда высунулась ее голова. - Что там такое, пап? - спросила заспанная и растерянная девушка.
        - Не знаю, дорогая, - покачал головой не менее сонный Мартин, тяжело спускаясь по лестнице.
        Кейт затянула потуже халат, который она набросила поверх ночной сорочки, и пошла вниз, вслед за отцом. Сквозь шторы на окне входной двери она узнала крупную фигуру Таддеуса Шредера. Он ожесточенно дергал дверную ручку и одновременно барабанил кулаком по дверному косяку. Дверь ходила ходуном под его мощным напором. - Одну минутку! - прокричал Мартин, вставляя ключ в замок.
        - Мартин! - завопил Таддеус, не дожидаясь, когда дверь откроется полностью. - Одевайся скорее. Нам нужно подготовить специальный выпуск газеты! У нас есть новости, старик!
        - Что случилось?! - спросил Мартин. При виде друга он сразу стряхнул с себя сон и направился обратно к лестнице. - Подожди немного, я только оденусь.
        Таддеус вошел в переднюю и громко сказал вслед Мартину:
        - Неподалеку от города был захвачен дилижанс. Карета ехала из Баннака, в ней было несколько парней из управления по земельной собственности. И они везли с собой целую кучу наличных!
        - Там была засада! - воскликнул Мартин, обернувшись наверху лестницы. - Но кто это сделал? Мартин сердито потряс головой.
        - Какие-то бандиты с западных задворок Монтаны. Видимо, не смогли найти золото сами, и решили его украсть. Они остановили дилижанс и запугали пассажиров до полусмерти. Обчистили их и собирались перестрелять. Только вообрази себе это! - Он бросил нетерпеливый взгляд на друга.
        - Пойдем, Мартин, нам нужно поскорее добраться до дока.
        - До доктора Мельбурна? Но зачем нам к нему? - нахмурился Мартин. Таддеус снова с раздражением посмотрел на него.
        - Затем, что пару наших ребят подстрелили. Скажу тебе, что они сами полезли на рожон!
        - Подстрелили! - ахнул Мартин. События оказались еще более волнующими, чем он предполагал сначала. - Боже правый, Таддеус, кого ранили? Таддеус помрачнел еще больше. Билла Марли, он вел дилижанс, и Джесси Форбс. Кейт почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, ноги подкосились, и она села прямо на лестницу. В голове у нее звенело. Она смутно слышала, как отец побежал в спальню за одеждой, как мать испуганным голосом забросала его вопросами, как Таддеус что-то кричал про Джесси. Схватившись за перила, Кейт сумела подняться и немного постояла, дожидаясь, пока перестанет кружиться голова.
        - Мистер Шредер! - задыхаясь, позвала она дрожащим голосом. - Мистер Шредер…
        - Что, Кейт? - рассеянно спросил он, нервно расхаживая туда-сюда внизу у лестницы.
        - Джесси. Скажите, что с Джесси? - Кейт вцепилась в перила, она боялась, что сейчас завизжит. Было видно, что Таддеусу стало не по себе.
        - Точно не знаю, Кейт. Скорее всего, она ехала мимо, увидела нападение и попыталась помешать ограблению. Городской маршал и еще несколько мужчин поехали туда с повозкой, чтобы подобрать ее и Марли. Они уже должны вот-вот вернуться в город. - На этом Таддеус прервался, потому что промчавшийся мимо дочери Мартин уже бежал вниз по лестнице. Они вылетели на улицу, хлопнув дверью.
        Кейт прислонилась к стене, да так и сползла вниз. Усилием воли она заставила себя думать. Перед ее мысленным взором предстала Джесси: ее небесного цвета глаза, золотистые волосы, застенчивая улыбка. Кейт уже доводилось видеть лик смерти. Во время их трудного, наполненного лишениями переезда на Запад она видела, как от несчастных случаев и болезней гибли мужчины, женщины и дети. Но умереть вот так? Чтобы жизнь такого благородного и доброго человека, как Джесси, взяли и оборвали какие-то подлецы, которым нет дела ни до законов, ни до нравственных принципов? Впервые за все время Кейт поняла, что у этого яркого нового мира, который она открыла для себя в Новой Надежде, оказывается, тоже была своя темная сторона. Здесь смерть могла настичь внезапно, независимо от справедливости и достоинств человека.
        - О боже, только не Джесси! Пожалуйста, - шепотом взмолилась Кейт. Ей еще никогда не было так страшно.
        В конце концов, именно страх придал ей сил. Она рванулась в свою комнату и торопливо сбросила халат и ночную рубашку. Роясь в комоде в поисках нижнего белья, Кейт наткнулась на фотографию Джесси, которую она сделала тогда на их пикнике, а потом затолкала подальше на всякий случай.
        - Ох! - вырвалось у нее. Кейт с нежностью взяла снимок обеими руками и поднесла к глазам. Пока она внимательно разглядывала фотографию Джесси, ее глаза медленно наполнились слезами. Она вспомнила беззаботную улыбку Джесси и легкое прикосновение ее руки, когда они сидели рядышком под безоблачным небом, когда ничто не предвещало трагедии. Воспоминания о той встрече оказались настолько сильными, что бросили Кейт в дрожь.
        - Кейт! - окликнула ее Марта, возникшая на пороге комнаты дочери. - Куда ты собралась в столь ранний час?
        Кейт прижала фотографию к груди и ответила, не оборачиваясь:
        - Произошло ограбление. Я иду в центр, чтобы узнать, что происходит.
        - Там тебе не место, - заявила Марта, обеспокоенная больше безопасностью дочери, чем приличиями. - Там могут быть неприятности. Кейт наконец повернулась и посмотрела на мать.
        - Я должна что-то сделать, - упрямо сказала она. - Я не могу сидеть здесь в неизвестности.

***

        На главной улице собралось немало переходивших с места на место людей, казалось, эта толпа живет своей жизнью. Мужчины стояли на ступеньках перед конторой маршала, размахивая ружьями и призывая отправиться всем вместе в погоню за разбойниками. Мужчины, женщины и дети топтались под окнами кабинета врача, стараясь заглянуть внутрь и возбужденно разговаривая, причем хором. Кейт стояла с краю от толпы, ей тоже хотелось увидеть, что там происходит. Она была напряжена до предела, в ожидании услышать хотя бы что-нибудь про Джесси. С каждой секундой ее тревога росла.
        - Простите, - обратилась она к стоявшему вблизи мужчине. - Есть ли какие-то новости?
        - Пока точно неизвестно, - он покачал головой. - Кого-то застрелили, но никто не знает, кого именно. - С этими словами он отвернулся, потому что поднявшийся гул голосов явно означал, что что-то вот-вот произойдет.
        Кровь стучала в висках Кейт с такой силой, что она боялась упасть в обморок. Услышав грохот повозки по разбитой дороге, девушка стала проталкиваться сквозь толпу, позабыв о хороших манерах. Я должна увидеть все собственными глазами, иначе я сойду с ума!
        Подойдя поближе, Кейт увидела, как мужчины вытащили накрытые одеялами тела из повозки и понесли их в один из домов. Зрелище было настолько ужасное, что сознание девушки отказывалось верить в происходящее. Пробившись к повозке, Кейт заглянула внутрь. Ее глаза распахнулись от ужаса, и стало больно дышать.
        На жестких деревянных досках неподвижно лежала Джесси. Волосы у нее были испачканы кровью, на лбу зиял длинный порез, а слева на груди, рядом с плечом, виднелась ужасная темная дырка. Рубашка на ее груди и часть одеяла пропитались кровью. Губы Джесси побелели, и она лежала не шевелясь. Пугающе тихо.
        - Джесси, - прошептала Кейт с бесконечной мучительной болью в голосе. - О нет, Джесси!
        Подошли какие-то незнакомые мужчины и бережно вытащили Джесси из повозки. Кейт услышала, как она тихо застонала. От этого слабого стона у Кейт чуть не разорвалось сердце, и она прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Видеть, как Джесси страдает от боли, было для нее невыносимо. Еще хуже был терзавший Кейт ужас при мысли о том, что Джесси отнесут в этот крошечный мрачный лазарет, откуда она может не выйти живой.
        - Дайте мне взглянуть на нее, - распорядился раздраженный голос, принадлежавший мужчине средних лет, который расталкивал плотно стоявших людей, пробираясь к повозке. Вид у него был изрядно замученный. Кейт узнала доктора Мельбурна. Он заглянул под рубашку Джесси, с тревогой покачал головой, после чего обвел взглядом собравшихся вокруг жителей городка.
        - Мне нужно, чтобы кто-нибудь из женщин помог мне. У нее в груди застряла пуля, и если ее не вытащить, она умрет. Мне будет некогда с вами возиться, если вы вдруг хлопнетесь в обморок, когда я начну копаться в ней, поэтому трезво оцените свои силы. Она умрет… она умрет… умрет…
        - Нет! - жалобный крик Кейт потонул в стоявшем вокруг шуме и гаме. Не понимая, что ей делать, но зная, что она не может стоять столбом и позволить Джесси исчезнуть, девушка протиснулась мимо двух крупных мужчин, стремясь приблизиться к раненой женщине. - Я могу помочь… - начала Кейт.
        - Давайте тогда начнем, док, - твердо сказала блондинка с ярко-зелеными глазами и встала рядом с ним. Она мельком взглянула на ватную Джесси, а потом встретилась взглядом с доктором. - Она, конечно, сильная, но все равно не железная.
        Доктор Мельбурн кивнул, на его лице была написана Решимость. "Пойдем, Мэй. У нас есть работа", - сказал он.
        Несколько мужчин подхватили Джесси и понесли в лазарет вслед за врачом и его неожиданной ассистенткой. А Кейт осталась стоять в гуще толпы, чувствуя себя беспомощной и ужасно одинокой.

***

        Кейт застыла на той самой скамейке, где чуть больше двух месяцев назад она познакомилась с Джесси Форбс. Теперь ей казалось, что с того момента прошла целая жизнь.
        Пока она сидела, гипнотизируя дверь в лазарет в ожидании каких-нибудь вестей, Кейт копалась в себе и наконец поняла, что все последние недели она хотела лишь одного - увидеть Джесси снова. Как только Джесси уехала из города после ярмарки, Кейт сразу стало не хватать ее. Каждый день, когда она занималась повседневными делами, - продолжала узнавать свое новое место обитания и осваивать новые обязанности, помогала Милли в школе, делала семейные портреты друзей и соседей, даже развлекала разговорами Кена Тернера - все это время она безотчетно скучала по Джесси.
        Кейт скучала по ее непринужденной улыбке и спокойной манере разговора, по умению заставить ее чувствовать себя особенной. Ей хотелось вновь смотреть на Джесси в запыленных голубых джинсовых штанах и пропитанной потом рубашке, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце без всяких видимых причин. Она скучала по бренчанью шпор на сапогах Джесси - от этого звука у нее в животе начинался странный, но такой приятный трепет. Она тосковала по легкому прикосновению пальцев Джесси к ее руке и по теплу, которое разливалось у нее внутри при этом. Ей не хватало всего, что было связано с Джесс. Так она сидела, погрузившись в себя, стараясь не думать, как страдает Джесси. Порой Кейт словно впадала в забытье и вообще ни о чем не думала и ничего не замечала. Затем вдруг вспоминала, зачем она здесь сидит и чего ждет. Джесси была ранена. Тогда горло девушки сжималось, и к глазам подступали слезы. Так прошло несколько часов, но Кейт не чувствовала, как течет время. Солнце уже светило вовсю, бросая жаркие беспощадные лучи на немощенную улицу. Мимо Кейт проходили люди, кто-то пытался с ней заговорить, она механически
кивала им, не отрывая взгляда от двери лазарета через дорогу. В какой-то момент в городок на взмыленных лошадях прискакали какие-то ковбои, смешались в клубах пыли и сбились в кучу под окнами кабинета доктора. Мужчина, которого Кейт видела с Джесси на ярмарке, бросился внутрь, а его спутники остались беспокойно расхаживать по улице. Вскоре он вышел и что-то сказал явно взбудораженным ковбоям, поджидавшим его. Судя по всему, его слова пока убедили их, потому что они присели на ступеньки крыльца или облокотились на перила, закурили и стали ждать.
        Кейт все пыталась описать свои чувства, но у нее не находилось для этого слов. Что со мной будет, если я не увижу Джесси больше никогда? Еще не до конца все понимая, Кейт, тем не менее, знала, что внутри у нее образуется такая пустота, которую она никогда не сможет заполнить. Она чувствовала, что связана с Джесси на каком-то глубоком уровне. Такой близости у нее не было ни с кем. Этого не может случиться, думала Кейт снова и снова. Только не теперь, когда я начинаю прозревать.
        Пытаясь представить немыслимое, Кейт настолько погрузилась в это невыносимое ощущение потери, что лишь спустя несколько секунд осознала, что дверь, за которой она следила все это время, открылась. На крыльце появилась светловолосая женщина, которая вызвалась помочь доктору с Джесси, и о чем-то поговорила с мужчинами, которые ждали снаружи. Испустив слабый крик, Кейт вскочила на ноги. Эта женщина наверняка знает про Джесси!
        Когда помогавшая врачу женщина направилась вниз по улице, Кейт бегом припустила за ней и, чтобы не Путаться в юбках, подняла их обеими руками выше, чем позволяли приличия. Но ей было все равно, как она выглядит со стороны.
        Нагнав незнакомку, Кейт увидела, насколько та была вымотана. Ее золотистые волосы выбились из шпилек и в беспорядке рассыпались по плечам. Ее изумрудно-зеленое платье, слишком открытое, чтобы расхаживать в нем по улицам помялось и испачкалось. Кейт отвлеченно подумала, что женщина была очень красива. Нетвердой рукой девушка тронула блондинку за руку у локтя.
        - Простите меня, пожалуйста, - обратилась она к женщине дрожащим голосом. - Не могли бы вы мне сказать, как там Джесси?
        Мэй обернулась и посмотрела на Кейт безрадостным взглядом. - Она жива, но едва-едва.
        - О, слава тебе господи! - воскликнула Кейт и покачнулась, внезапно почувствовав головокружение. - Бог здесь ни при чем, - желчно сказала Мэй.
        - Пожалуйста, - продолжала настаивать Кейт, у которой вдруг помутнело в глазах, - вы можете сказать мне… - Ее голос оборвался, перед глазами заплясали черные точки. Потрясения, которые пережила Кейт, и то, что она все это время ничего не ела, привели ее на грань обморока.
        - Эй, осторожней! - воскликнула Мэй и схватила Кейт за руку своей сильной рукой. Она пристально посмотрела на побледневшую девушку, гадая, почему же она так сильно переживает. Впрочем, Мэй слишком устала, чтобы разбираться с еще одной проблемой. Поэтому она грубо сказала: - Так, прямо сейчас мне нужно выпить, и, судя по твоему виду, тебе тоже не помешает. Пойдем-ка со мной.
        Она жива! Джесси жива. Кейт позволила вести себя по улице, едва замечая, куда они идут. Ее охватило огромное облегчение, и перед глазами стояло лишь лицо Джесси. Мэй провела ее по переулку, и они вошли в салун через боковую дверь. Когда она показала на столик в глубине пустого бара, обрадованная Кейт без сил опустилась на стул.
        Дотащившись до барной стойки. Мэй плюхнулась высокий табурет и убрала с лица волосы. - Фрэнк, налей мне виски. И еще бренди.
        Фрэнк разлил алкоголь по стаканам и осторожно посмотрел на нее. - Может, принести тебе чего-нибудь поесть, Мэй? Выглядишь ты плохо.
        МЭЙ сначала замотала головой, собираясь отказаться, но потом бросила взгляд на дрожавшую всем телом Кейт. Девчонка выглядела так, словно в любой момент могла лишиться чувств. - Разве что парочку сэндвичей. Фрэнк кивнул и тихо спросил: - Джесси прорвется?
        МЭЙ посмотрела на бармена с выражением вселенского горя на лице. - Если в этом мире есть хотя бы какая-то справедливость, то да.
        Забрав алкоголь, она пошла к столику, за которым сидела Кейт, и сунула стакан с бренди ей в руки. - Пей, - велела Мэй.
        Девушка посмотрела на нее непонимающим взглядом, она еще не до конца пришла в себя.
        - Давай-давай, - настаивала женщина, впрочем, без злости в голосе. - Выпей, а потом поговорим. - Она сама сделала хороший глоток из своего стакана и даже обрадовалась, когда алкоголь обжег ей горло. Уж лучше чувствовать, как виски дерет горло, чем полную безнадежность при виде Джесси, которая лежала обнаженная со здоровенной рваной раной в груди. Ее кровь лилась прямо на руки Мэй. Зеленоглазая блондинка зажмурилась и стиснула стакан с виски.
        Кейт отпила глоток. У нее вылезли на лоб глаза, и девушка закашлялась, поперхнувшись. Зато кровь прилила обратно к ее лицу, и она вдруг пришла в себя, словно пробудившись ото сна. - Ох!
        - Первый глоток самый трудный, - сказала Мэй и дотронулась до руки Кейт. Рука была холодной. - Выпей еще немного, милая.
        Кейт послушно сделала еще один глоток. Она снова стала ловить ртом воздух, но Мэй оказалась права: второй раз пошло уже легче. - Кейт немного выпрямилась и в упор посмотрела на новую знакомую. В голове у нее прояснилось, хотя ощущения в животе были странные.
        - Теперь вы мне все расскажете? Пожалуйста.
        - Это не очень приятно слушать.
        - Мне все равно. Я хочу знать, что с ней. Мэй услышала стальную нотку в голосе девушки и подумала, что, быть может, она будет покрепче, чем показалась с первого взгляда. У Мэй возникло ощущение, что при других обстоятельствах эта девушка могла ей и понравиться.
        - Док сказал, что рана на голове только сверху, и от нее вреда потом не будет. - Мэй поморщилась, стараясь прогнать воспоминания о том, как он шуровал в плече Джесси холодными металлическим инструментами, пока она держала подругу. Как вообще жить после такого? Единственное, что радовало Мэй, - это то, что Джесси, похоже, была без сознания и лишь тихо постанывала, пока док над ней работал. - Ее плечо очень пострадало, но пулю док вытащил. Сказал, что она не повредила… э-э-э… жизненно важные органы.
        - И Джесси поправится? - допытывалась Кейт, не отводя взгляда от лица Мэй. Ей нужна была правда.
        - Хуже всего, что она потеряла много крови. - Мэй допила свой виски одним глотком. - Вот что беспокоит дока больше всего. Если она переживет эту ночь, то должна пойти на поправку.
        - Значит, все еще не закончилось, - тихо прошептала Кейт, чувствуя, как внутри у нее все похолодело и напряглось. - Она встанет на ноги! Я знаю, она сумеет.
        Мэй заметила, как челюсти у Кейт сжались, а спина напряглась. - А у девчонки есть характер, это хорошо. - Подумала Мэй. Она еще раз сходила к стойке и вернулась уже с бутылкой, бухнув ее на стол между ними.
        - Давай-ка выпьем еще, милая. Кейт скривилась в улыбке и протянула Мэй свою руку. - Кстати, меня зовут Кейт Бичер.
        - Почему-то я так и подумала, - сухо произнесла Мэй и пожала изящную ладонь Кейт.

***

        Уровень виски в бутылке опустился на пару дюймов к тому моменту, когда Кейт заметила мужчину, во главе с которым к доктору приезжала целая толпа ковбоев. Он плюхнулся на стул напротив Мэй с мрачным видом.
        - Привет. Джед, - поздоровалась Мэй неожиданно мягким тоном.
        - Я хочу поблагодарить тебя, Мэй. За то, что ты сделала для Джесс, - сказал он на удивление тихим для своих крупных размеров голосом.
        - Нет нужды говорить мне спасибо, когда речь идет о Джесс. - Мэй повернулась к Кейт и сказала: - Это Джед Харпер, главный помощник Джесси. Джед, это мисс Кейт Бичер. - Здравствуйте, мистер Харпер.
        - Мэм, - рассеянно сказал он, не отрывая глаз от Мэй. В голосе Джеда усилилось раздражение: - Проклятый доктор не дал мне се увидеть и ничего не говорит, кроме того, что она жива. Что там происходит?
        - Я знаю не слишком больше твоего, Джед. Мы тоже сидим и просто ждем. - В следующий миг ее лицо помрачнело: - Тех сволочей уже поймали? Неприкрытая ненависть в голосе Мэй потрясла девушку, но в тот же миг она осознала, что чувствована то же самое. Не представляя, что за люди были эти бандиты, она желала им смерти. Они ранили Джесси, собираясь убить ее. Они чуть не лишили Кейт человека, который стал для нее самым особенным за всю жизнь. Ненависть - это было еще слабо сказано про то, что она испытывала по отношению к людям, причинившим боль Джесси.
        - Так их поймали? - вслед за Мэй повторила Кейт.
        - Да там ловить-то надо всего одного, - без тени юмора рассмеялся Джед. - Джесси попала в одного из них, при этом оба стреляли в нее. И, судя по всему, одного из этих парней она все-таки зацепила, прежде чем… прежде чем он достал ее. - Голос мужчины задрожал, и на несколько секунд он отвел взгляд в сторону. - Я не хочу, чтобы с этой девочкой что-нибудь случилось. Я обещал Тому присматривать за ней, а… на самом деле я думаю, что это она больше заботится обо мне.
        Мэй положила руку Джеду на плечо и слегка улыбнулась.
        - Ты же знаешь, какой упертой может быть Джесс. Что-то мне не верится, что она надолго оставит ранчо в твоих руках.
        Благодарный взгляд Джеда сказал все вместо слов. Он глубоко вдохнул, его лицо внезапно обрело решительное выражение.
        - Знаешь, я, пожалуй, лучше вернусь на ранчо и проверю, как там дела, иначе она изведет меня хуже, чем оса, когда вернется домой.
        - Я бы еще приглядела за твоими ребятами, - глубокомысленно посоветовала Мэй. - Джесси наверняка бы не захотела, чтобы они понаделали каких-нибудь дел, если поймают этого парня.
        - Не стоит беспокоиться о наших ребятах, - Прорычал Джед с жестким взглядом. - Когда мы его возьмем, я займусь им лично. Мэй мрачно посмотрела на Джеда. - Будь осторожен. Джед поблагодарил Мэй, вежливо кивнул КЕЙТ и широким шагом направился к выходу из салуна. - Он что, убьет того человека? - спросила Кейт.
        - Возможно, - сказала Мэй. И все, как один, в городе будут ему только благодарны.
        Кейт надолго замолчала, а потом со спокойной уверенностью выдала: - Будь у меня пистолет, я бы тоже это сделала.
        - Может, это и не плохая мысль, хотя ты и не заточена, чтобы стрелять в кого-то. - Увидев озадаченный взгляд Кейт, она добавила: - Ты не знаешь, каково это - стрелять в живое существо, вот что я хочу сказать.
        Об этом Кейт никогда не задумывалась, хотя очевидная способность Джесси постоять за себя безмерно восхищала ее. Наверное, об этом стоит подумать. Кейт пристально посмотрела на Мэй, впервые осознав, насколько обессиленной и уставшей она выглядела.
        - Мэй, почему бы тебе не пойти отдохнуть немного. А я посижу здесь и подожду новостей, - заботливо предложила Кейт.
        - Господь с тобой, детка! - изумилась Мэй, не веря своим ушам. - Ты хоть понимаешь, где ты есть? И раз уж на то пошло, кто я такая? Твои родные будут в ярости, когда узнают, где ты была все это время. Тебе нельзя здесь оставаться! Кейт ласково накрыла руку Мэй своей и решительно посмотрела ей прямо в глаза.
        - Ты помогла спасти жизнь Джесси - вот все, что я о тебе знаю. К тому же, пока что это место мне отлично подходит. Просто прекрасно. И я никуда не уйду отсюда, пока мы не узнаем про Джесси.
        Вот упрямая! Не меньше, чем красивая. Мэй вздохнула, собираясь возразить.
        Но Кейт стояла на своем.
        - Пожалуйста, позволь мне сделать хотя бы что-нибудь. Я не могу сидеть дома и говорить о всяких глупостях. Ну пожалуйста! - Хорошо, милая. - Мэй сдалась под тяжестью своей Усталости. - Но ты останешься здесь, и будешь держаться подальше от бара. Мальчики сегодня разойдутся не на шутку, я не хочу, чтобы ты слышала все их плохие разговоры. Кейт сверкнула глазами и горько сказала:
        - Ты думаешь, меня могут волновать какие-то слова после того, как сегодня утром я увидела Джесси в таком виде?
        - Нет, кажется, крепкие словечки уже тебе не повредят. - Мэй хорошо понимала, что чувствует Кейт, ибо сама чувствовала то же самое. Впрочем, она сомневалась, что девушка понимала, что все это значит.


        Глава Одиннадцатая
        Мэй разбудил настойчивый стук в дверь.
        - Мэй! Мэй, проснись! Мэй! Мэй села на кровати и второпях затянула свой корсаж.
        - Заходи, Кейт. Я уже не сплю. Кейт почти ворвалась к Мэй в комнату с пылающим лицом. -За тобой прислал доктор.
        - Который час? - спросила Мэй. Она металась по комнате, собираясь и пытаясь хотя бы как-то привести в порядок волосы.
        - Почти десять вечера. - Мэй в изумлении уставилась на девушку.
        - Боже мой! Твои родители отправят на твои поиски маршала.
        - Нет, не отправят, - объявила Кейт. - Я знаю, отец не пойдет домой, пока не станет известно, поймали ли грабителей. Вот я и послала Джона Эмори сказать моей матери, что я с отцом в редакции.
        - Тебе придется расплачиваться за это вранье, - с восхищением в голосе предупредила Мэй.
        - Может быть, но меня это нисколько не волнует. - Кейт держала дверь открытой, ее обуревало нетерпение, и тратить время на разговоры она больше не могла. - Скорее же!
        Они бросились по коридору. Снизу из бара доносились пианино и громкие мужские голоса. Через тонкие стены номеров, которые находились по обе стороны узкого коридора, раздавался приглушенный смех и сдавленные стоны. В прежней жизни Кейт была бы шокирована этими звуками, недвусмысленно намекавшими на то, что происходило за закрытыми дверями этих комнат. Но теперь, лицом к лицу столкнувшись с беспощадным злодеянием, а также испытывая первобытную жажду мести, Кейт уже сомневалась, что нечто простое вроде человеческих страстей может когда-нибудь заставить ее снова недовольно сморщить нос. Они спустились со второго этажа по внешней лестнице прямо в переулок. Этим путем ее привела Джесси в первый день их знакомства. Улицы городка были пустынны как никогда. Многие мужчины еще были в прериях, выслеживая преступника вместе с маршалом. Когда Кейт и Мэй проходили мимо редакции газеты, оттуда как раз вышел Мартин Бичер и замер от удивления, увидев дочь. - Кейт! Что ты здесь делаешь так поздно?
        - Сейчас я иду к доктору, а домой вернусь позже, - бросила ему на ходу дочь.
        Мартин так и застыл с открытым ртом, потому что обе девушки и не думали останавливаться.
        - Но, Кейт, тебя же никто не сопровождает… - слабо запротестовал он. -Не волнуйся, отец. Со мной все в порядке. -Подожди меня там! Я приду и заберу тебя домой, - Крикнул ей вслед Мартин.
        - Сдается мне, что в вашей семье лишь одна девочка, - хихикнула Мэй.
        - Я единственный ребенок в семье, а что? - От быстрой ходьбы Кейт задыхалась и решила бросить носить тугие корсеты, которых ее повседневная одежда в общем-то и не требовала.
        - Кажется, твой отец не слишком умеет ставить тебя на место.
        - Я не давала ему повода для этого, - с видимым лукавством сказала Кейт. - Держу пари, он никогда не поднимал на тебя руку.
        - Никогда, - подтвердила Кейт, внезапно посерьезнев. Ей вдруг пришло в голову, а что, если выбрать такую жизнь, Мэй заставило плохое обращение со стороны отца. Задавать такие интимные вопросы было, конечно, невежливо, но с другой стороны, Кейт почувствовала, что за эти несколько часов, проведенных вместе, они сдружились. - Мэй… - Что-то в окнах у доктора ужасно тихо, - заметила Мэй. Кейт уставилась на темные окна врачебного кабинета. В ее широко распахнутых глазах застыл испуг. - Почему там темно? Что если Джесси…
        - Давай лучше войдем внутрь, милая, - оборвала ее Мэй, мрачно сжав губы. Они вошли в маленькую приемную. Измученный и помятый доктор сидел без сил за покарябанным деревянным столом. Его лицо с трудом можно было разглядеть в слабом свете, который пробивался из соседней комнаты. - Ну что, док, она жива? - не мешкая спросила Мэй. Кейт задержала дыхание, ожидая ответа врача, словно приговора. - Она слаба, но держится лучше, чем я думал. У Кейт внезапно ослабели ноги. С тихим стоном она упала на один из жестких стульев, выстроившихся вдоль стены напротив стола доктора.
        - Продержаться на ногах дольше пары минут она сможет не раньше, чем спустя несколько дней, - сообщил доктор Мельбурн. - И ей потребуется тщательный уход. - Это я беру на себя, - тут же сказала Мэй.
        - Хорошо. Сегодня ее трогать еще не стоит, но завтра, я думаю, мы перенесем ее к тебе наверх. Так будет проще за ней присматривать. - Не впервой нам устраивать комнату для больного в одном из номеров, - сказала Мэй.
        Доктор кивнул, припомнив все те случаи, когда Мэй без лишних разговоров и за одно спасибо предоставляла кров, еду и заботу тем несчастным, которым больше некуда было идти. Он всегда считал ее чертовски хорошей женщиной. Как жаль, что кое-кто из добропорядочных жителей городка не разделял его мнения.
        - Доктор, можно мне ее увидеть, пожалуйста? - взмолилась Кейт.
        Лицо врача приобрело удивленное выражение, словно он позабыл, что здесь был кто-то еще, кроме него и Мэй.
        - Она еще не очнулась, дорогая. Она даже не узнает, что ты стоишь рядом.
        - Мне это неважно, - настаивала Кейт. - Хотя бы на минутку. Пожалуйста.
        Мэй подумала о том, как девушка упорно прождала этого момента весь день, хотя сама чуть в обморок не падала, бледная как мел. Зная, что скорее всего пожалеет об этом, Мэй сказала: - Одна минута ведь не повредит, док?
        Врач перевел взгляд с одной барышни на другую. Обе уверенно смотрели на него недрогнувшим взглядом. Странная парочка, девушка из причинного общества и хозяйка ночного заведения. Но на этой грешной земле он видел вещи куда более странные и по большей части гораздо хуже. Решив, что ему не сладить с двумя столь решительными дамами, доктор Мельбурн сдался: - Но не больше минуты. И не будите ее.

***

        Стоявшая в углу масляная лампа, повернутая на самый маленький огонь, отбрасывала мерцающие тени по маленькой лишенной окон комнате. Центр узкой комнатенки занимала металлическая койка, рядом с которой стоял деревянный стул. В тишине слышалось лишь низкое хрипловатое дыхание.
        Когда ее глаза привыкли к темноте, Кейт разглядела под одеялом Джесси, лежавшую на кровати. Она сильно прикусила задрожавшую нижнюю губу и тихим шагом приблизилась к постели.
        Джесси лежала с закрытыми глазами, ее лицо было очень бледным и выглядело невозможно беззащитным. Справа на лбу у нее была наложена повязка, и при виде яркого пятна проступившей на ней крови у Кейт чуть не лопнуло сердце Какой бы сильной Джесси ни была, она все же была уязвима. Девушка смотрела, как медленно поднимается грудь Джесси под тонким одеялом. Как стремительно может измениться жизнь. Раз и навсегда. О боже.
        - Джесси, - прошептала Кейт и ласково провела рукой по ее щеке. - Это Кейт. Не знаю, слышишь ли ты меня, но ты обязательно поправишься. Так сказал доктор. - Она взяла холодные пальцы Джесси и нежно покачала, а потом ласково погладила натруженную ладонь. - Тебе нужно спать, так ты наберешься сил и выздоровеешь.
        Джесси не шевелилась. Кейт умирала от желания прижать ее к себе и сделать так, чтобы Джесси оправилась от раны. Хотела передать ей все свои силы и защитить, пока она поправлялась. Желание спасти Джесси было столь острым, что Кейт стало больно. От нахлынувших чувств у нее перехватило горло, и девушке пришлось крепко зажмуриться, лишь звук ровного дыхания Джесс немного успокоил ее. Охваченная непреодолимым желанием прикоснуться к Джесси хотя бы на мгновение, Кейт наклонилась и слегка поцеловала ее в щеку. "Отдыхай", - прошептала она напоследок.
        Вернувшись в приемную, Кейт обратилась к доктору со словами:
        - Я бы хотела помочь ухаживать за Джесси. Мэй, наверное, не справится со всем в одиночку. ^
        - Что ж, я думаю, это отличная идея, если Мэй согласится научить тебя всему, что нужно будет делать.
        В первый миг Мэй захотелось отказаться от этой помощи. Мысль о том, чтобы разделить с кем-то заботу о Джесси, была почти равносильна тому, чтобы разделить с этим человеком всю Джесси, - а ей не слишком-то этого хотелось, тем более с Кейт Бичер. Мэй не могла до конца объяснить почему, разве что она обратила внимание на то, какое выражение лица становилось у Кейт, когда она произносила имя Джесси. На ее лице появлялась безграничная нежность и неудержимость. Именно такое выражение лица было у Кейт сейчас. Мэй лишь вздохнула.
        - У меня такое подозрение, что я не смогу тебе помешать. - Да, Мэй, не сможешь.
        - Так я и думала. Тогда приходи завтра утром, - сказала Мэй. Некоторые проблемы придется решать позже.

***

        - Мартин, ты должен запретить ей! - взвинченным голосом заявила Марта Бичер после того, как Кейт сообщила родителям о своем намерении ухаживать за Джесси и отправилась спать. - Убеди ее быть благоразумной. Ей не пристало находиться в таком… таком месте. И вдобавок с этими женщинами! Она должна думать о своей репутации!
        - Ради всего святого, Марта, - нахмурился Мартин, - она просто хочет помочь позаботиться о женщине, которая… э-э, пострадала… спасая других людей. - Мартин решил лишний раз не напоминать жене, что Джесси Форбс была Ранена из пистолета. Марта уже и без того была расстроена до безумия. - Никому и в голову не придет подумать что-то плохое о Кейт из-за этого.
        Резкий тон мужа задел Марту, и слезы навернулись у нее на глаза. - Я лишь забочусь о Кейт, вот и все!
        - Я знаю, дорогая моя. - Мартин подошел к жене и положил руки ей на плечи. - Но ты должна постараться понять. Жизнь в этом краю суровая, и женщинам приходится вести себя иначе. Все мы вынуждены делать вещи, которых не делали прежде, и Кейт это понимает. Она поступает верно Марта посмотрела на мужа, и по ее виду было понятно, что он ее не убедил.
        - Что ей нужно на самом деле, так это жить спокойной и безопасной жизнью. Я вовсе не уверена, что это место для нее подходит. Ни капли не уверена.
        - Кейт проявляет милосердие, - успокаивал ее Мартин. - Мы же сами ее так воспитали, и я уверен, она справится. Что касается другого, ты же говорила, что тебе нравится Кен Тернер. Так что вскоре мы ее пристроим, и жить она будет как за каменной стеной.
        Марта склонила голову на плечо мужа, ее злость сменилась тревогой.
        - Ох, Мартин, она так изменилась с тех пор, как мы переехали сюда. У меня такое чувство, что я едва знаю собственную дочь. Мартин погладил жену по голове, прижимая к себе.
        - Наша Кейт - замечательный ребенок. Дай ей немного времени. Если ты по-прежнему будешь чувствовать, что она пошла не тем путем, мы поговорим о том, что нам делать. Я уверен, ты знаешь, что для нее лучше. Марта кивнула, горячо желая, чтобы Кейт осталась в Бостоне, где женщины знали, что ожидать от жизни и что общество ожидало от них взамен. В будущем Марте мерещилось сплошное разочарование, если Кейт продолжит и дальше вести себя столь независимым образом. Ведь даже в этом диком приграничном краю, у женщины, с таким образом мыслей, не было будущего.


        Глава Двенадцатая
        Долгое время ее разрывала ужасная боль, и когда мучения достигли пика, Джесси потеряла сознание. Она металась в бреду. И ей снились сны. Она скиталась по бескрайним бесплодным прериям и шла через темные горные перевалы в поисках пристанища. Каждый раз, когда она останавливалась, изнемогая от одиночества и ледяного холода, она ждала покоя, но он все не наступал.
        Джесси то приходила в себя, то вновь погружалась в забытье, смутно осознавая, что была не одна. Ласковые голоса утешали ее, а заботливые руки меняли на лбу холодные компрессы, прогонявшие жар с ее кожи. Кто-то ласково, но настойчиво кормил ее с ложечки. С каждым прикосновением она сопротивлялась все меньше и меньше, позволяя ухаживать за собой. Все ее тело ломило, но хуже всего была жгучая боль в плече, которая постепенно сменилась тупой пульсацией. В конце концов, голод пересилил боль, и Джесси пришла в себя.
        Очнувшись, она не поняла, где находится, и почему ей так больно. Джесс напряглась, к ней в душу закрались неуверенность и страх, а от небольшого движения у нее неприятно стучало в висках. До нее доносились привычные звуки: стук лошадиных копыт, мужские голоса, треньканье музыки для танцев. Повеяло легким ветерком, и он донес до Джесси запах скота и смутно знакомый запах женских духов. Открыв глаза, она медленно повернула голову в сторону окна с поднятой створкой и зажмурилась от яркого солнечного света, хотя и радуясь ему после долгого пребывания потусторонней тьме. Простые хлопковые занавески колыхались на ветру позади женщины, сидевшей у окна с раскрытой книгой на коленях.
        Кейт.
        Напряжение, скрутившее все ее внутренности, ослабло. Какое-то мгновение Джесси лежала молча, просто рассматривая девушку. Похоже, она не читала, а смотрела в окно и, судя по выражению лица, витала мыслями где-то далеко. Ее черные волосы казались такими густыми, что отдельные пряди выбивались из тонкой сетки на затылке, куда были убраны эти сверкающие локоны. Ее пухлые губы не улыбались, а под глазами залегли темные круги. Кейт выглядела измотанной и старше, чем запомнилось Джесси. Но даже с этими следами усталости на лице, Кейт оставалась бесспорной красавицей. - Ты давно здесь? - спросила Джесси.
        У Кейт вырвался сдавленный крик. Она отпрыгнула от окна с широко раскрытыми глазами и увидела то, о чем она не переставала молить все эти дни с того самого момента, как повозка привезла бездыханную Джесси в город. Кейт без устали молилась, чтобы взгляд небесных глаз Джесс прояснился и обрел твердость, а ее совершенные губы сложились в легкую приветственную улыбку. Джесси. Стальную решимость, которая поддерживала Кейт все эти бессонные ночи и тревожные дни, разом смыло стремительной волной облегчения, и слезы подступили к ее глазам. Она тихо произнесла имя Джесси, обхватила себя руками и расплакалась.
        - Ну что ты, что ты, - прошептала Джесси. - Ей мучительно хотелось успокоить Кейт, но она чувствовала такую слабость, что сомневалась, что сможет самостоятельно встать с постели, не говоря уже о том, чтобы дойти до девушки. Но видеть, расстроенную до слез Кейт, ей было невмоготу, поэтому она все же попыталась. После одной безуспешной попытки сесть Джесси быстро отказалась от этой идеи, потому что ее руку пронзила обжигающая боль. Стиснув зубы, она произнесла: "Не плачь, Кейт, не надо".
        Кейт обеими руками смахнула слезы с лица и поспешила к Джесси, робко улыбаясь.
        - Не пытайся вставать. Тебя… ранили, Джесси. - От этих страшных слов, произнесенных вслух, у нее внутри все сжалось от нового приступа тревоги и страха.
        - Не волнуйся, - задыхаясь, сказала Джесси, заметив промелькнувшую на лице Кейт тревогу. - Я попробую выбраться из кровати позже.
        Прикоснувшись к руке Джесси, Кейт ласково погладила ее.
        - Тебе нужно спать.
        - Кажется, я только это и делаю, - слабо воспротивилась Джесси. Она переплела свои пальцы с пальцами Кейт и изобразила геройскую улыбку. В плече так сильно пульсировало, что трудно было даже связно думать, и Джесси на мгновение закрыла глаза от боли. Рука Кейт была такой теплой, и ее прикосновение утихомиривало боль, терзавшую ее изнутри. - Если бы ты только осталась со мной еще ненадолго…
        - Я останусь столько, сколько потребуется, - шепотом заверила ее Кейт.
        Наблюдая, как Джесси погружается в сон. Кейт думала силе своих чувств к ней. Они настолько отличались от того дружеского расположения, которое она питала к своим подругам, будь то здесь или на Востоке. Ей очень нравились подруги, и Кейт полюбила Милли за каких-то несколько недель. Она с удовольствием делилась с новой подругой своими секретами и надеждами и, в свою очередь, становилась поверенной ее тайн, но Милли не заполняла все ее мысли и не снилась ей так, как Джесси. И когда она смотрела в глаза Милли, ее никогда не наполняло бесконечное необъяснимое счастье, как от взгляда Джесси. Но самым показательным было осознание того, что, не дай бог, случись, что с Милли она, конечно бы, страдала, но ее сердце не разлетелось бы так как оно чуть не разбилось, когда она почти потеряла Джесси. Нет, Джесси стала для нее совершенно особенным человеком таким, какою в жизни Кейт еще никогда не было, и она терялась в догадках, пытаясь объяснить себе эти чувства. Что же ты сделала со мной, Джесси Форбс?

***

        - Кейт? - Я здесь.
        Джесси вздохнула, тотчас успокоившись, услышав голос Кейт. Когда она открыла глаза, то увидела, что девушка по-прежнему сидит на стуле, который она поставила рядом с кроватью. Теперь за окном было темно. - Все еще тот же день?
        - Да. - Кейт улыбнулась и дала Джесси попить, поддерживая се под затылок. - Тебе получше?
        - Немного, - признала Джесси, радуясь уже хотя бы временному ослаблению боли. - Что произошло? Да, я знаю, что меня ранили, так что тебе не нужно повторять это. - Что ты помнишь?
        - Не слишком много, - нахмурилась Джесси. Последнее, что я отчетливо помню, - это как я уезжала от Мэй где-то на рассвете.
        - Да? - спросила Кейт. Мэй не упоминала об этом. Кейт постаралась заглушить моментально охватившие ее обиду и разочарование от того, что, как оказалось, Джесси была в городе и не зашла ее проведать. С другой стороны сама Кейт тоже не пыталась увидеться с ней. С этим нужно что-то сделать.
        - Что-то не так? - спросила Джесси, увидев как нахмурилась Кейт.
        - Нет, все в порядке. - Девушка перевела дух и улыбнулась. - Тебе лучше, и это самое главное. - Так расскажи мне, во что я вляпалась.
        Пока Кейт рассказывала про ограбление дилижанса. Джесси. сузив взгляд, время от времени кивала.
        - Я что-то из этого помню, думала, мне это приснилось.
        - Мне кажется, ты все вспомнишь, когда выздоровеешь.
        - А что насчет тех гадов, которые захватили дилижанс? Я хотя бы одного из них уложила, не знаешь?
        - Да, - обрадовала ее Кейт, удивляясь, как это Джесси может так спокойно говорить об участии в перестрелке, в которой ее саму ранили, а она, возможно, кого-то убила. Кейт удивлялась и самой себе, ведь обсуждать подобные вещи как нечто обычное раньше ей казалось просто немыслимым. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Проведя столько мучительных часов у постели Джесси, не зная, выживет ли она, Кейт стала понимать, что она уже далеко не та, живущая безоблачной жизнью молоденькая девушка, какой она была чуть меньше года назад. Она обрела внутреннюю силу, о которой, возможно, не узнала бы вовсе, не окажись она в этом неосвоенном и опасном краю и не познакомься с этой неукротимой, но в то же время нежной женщиной. - Ты спасла людям жизнь. Джесси. Я горжусь тобой. - Не стоит, - быстро сказала Джесси, зардевшись от похвалы. - Любой, на моем месте, поступил бы также. Так уж вышло, что там оказалась я. Кейт улыбнулась, видя, что Джесси почувствовала неловкость.
        - Ты, конечно, можешь так говорить, но я думаю по-другому.
        - Ты выглядишь уставшей, - заметила Джесси, не только, чтобы сменить тему, но и действительно волнуясь из-за кругов под глазами Кейт.
        - Ох, я, должно быть, ужасно выгляжу! - Застеснявшись, она убрала волосы с лица, но укротить тяжелые локоны оказалось непросто.
        - Нет, - на полном серьезе сказала Джесси. - ты прекрасна.
        Кейт слегка покраснела, но ее глаза засветились от удовольствия. - Тебе очень больно? - ласково спросила она.
        - Когда мне было десять лет, и меня сбил бык, было куда хуже, - сказала Джесси с вымученной улыбкой. Она долго не отрывала взгляд от темных глаз Кейт, любуясь их бездонной красотой, и вскоре забыла о ноющей боли в плече. Даже, если она просто смотрела на девушку, это придавало ей сил. - Сколько я уже здесь лежу?
        - Почти неделю. - Которая показалась мне вечностью, подумала Кейт.
        Всю эту неделю они с Мэй по очереди дежурили у постели Джесси. Переодевали ей ночную рубашку, когда она промокала от пота, меняли пропитывавшиеся кровью повязки и промывали эти ужасные раны, заставляли ее пить и успокаивали, когда она кричала, мучаясь в кошмарном сне. Кое-кто из девочек Мэй подменял их несколько раз, чтобы дать им передохнуть, но Кейт все равно приходила к Джесси каждый день, несмотря на усиливающиеся протесты со стороны матери. Обычно она отсылала других девушек, предпочитая самой заботиться о Джесси. Всех, кроме Мэй.
        Мэй часто приходила к Джесси, когда Кейт была там. Она просто вставала у подножия кровати и смотрела на спящую Джесс. Убедившись, что с Джесси все в порядке, Мэй снова растворялась в ночи. Куда она уходила и что делала, Кейт не касалось, хотя она прекрасно знала, чем Мэй занималась. Как ни странно, ее это не волновало. Джесси чуть не убили. Пусть не от пули, но Джесси могла погибнуть из-за вдруг понесшейся лошади или обвала в горах. В свете этих мыслей Кейт по-новому взглянула на то, что действительно было важно в жизни. Так какой смысл осуждать других людей за то, чем они занимались, чтобы просто-напросто выжить.
        - Доктор говорит, что ты полностью поправишься, но тебе необходим отдых, - сказала Кейт.
        - Черт, я чувствую себя слабой, как котенок, - поморщилась Джесси. - И сил у меня не прибавится, если я так и буду лежать здесь бревном. - Она попыталась приподняться, но у нее тут же закружилась голова, а руку охватила резкая боль. У Джесси вырвался стон, она пыталась не поддаться темной пелене, которая заволокла ей глаза.
        - Ох! - Кейт ринулась к Джесси безо всяких размышлений и, обхватив рукой за плечи, поддержала ее. Голова Джесси оказалась рядом с грудью Кейт, и девушка нежно убрала влажные пряди волос с ее лба. Джесси трясло. У Кейт перехватило дыхание, ее сердце ушло в пятки. Подобной физической близости у нее еще не было ни с кем, кроме родителей. Она, конечно, что-то себе представляла, но все и близко не стояло к той огромной нежности, которая вдруг ее охватила. Кейт едва дышала.
        - Тебе нельзя вставать, пока еще рано, - с усилием сказала она.
        - Мне уже расхотелось, - пробормотала Джесси. У нее не было сил протестовать, но даже будь она полностью здорова, ей все равно не хотелось бы двигаться, она расслабилась в этих заботливых руках. Закрыть глаза и чувствовать, как Кейт гладит ее по лицу, было очень приятно.
        - Так-так-так, похоже, наш пациент пошел на поправку, едким голосом сказала, возникшая на пороге, Мэй. Она поставила поднос с едой на комод, после чего повернулась к женщинам. Как трогательно, прямо как воркующие голубки.
        Кейт осторожно уложила Джесси обратно на подушку и встала со стула, освобождая место для Мэй. Она не отвела глаз, когда Мэй посмотрела на нее, но не смогла понять, что значил этот холодный изумрудный взгляд. Когда Мэй перевела взгляд с девушки на Джесси, выражение ее лица заметно смягчилось.
        - Ну как ты, Монтана? - хриплым голосом спросила Мэй. - Наконец-то ты открыла глаза, это не может не радовать. Джесси постаралась улыбнуться.
        - Мне ужасно неловко, Мэй. Позволить двум каким-то подонкам одолеть меня и потом доставить столько неудобств
        - Джесс, единственная проблема - это если бы ты вдруг взяла и умерла! - Мэй махнула рукой в сторону комод - Я тут принесла тебе суп и еще всякую всячину.
        - Прости, но, кажется, мне нужно поспать, - Джесси немного робко улыбнулась. - Я проголодалась, но все-таки поесть мне придется чуть позже. - Ей не хотелось признаваться, что чем дольше она была в сознании, тем сильнее ее мучила боль в плече. С огоньком вызова в глазах Мэй повернулась к Кейт. - Я думаю, Джесс нуждается в тишине и покое.
        - Да, согласилась Кейт. - Мысль о том, чтобы уйти, была невыносима, но, судя по виду Мэй, она была настроена спорить, а это лишь расстроило бы Джесси. - Пожалуй, нам обеим стоит уйти и дать ей отдохнуть. - Похоже на то, - сказала Мэй. - Поспи, Монтана. Секунду поколебавшись. Кейт направилась к двери и подержала ее открытой для Мэй. После чего она бросила последний взгляд на Джесси и тихо закрыла дверь.

***

        Джесси проснулась на следующий день и обнаружила, что солнце уже стоит высоко и что она снова проспала добрую половину дня. Впрочем, она не так уж возражала, когда увидела, что не одна.
        - А что ты читаешь, Кейт? - спросила она и ухитрилась сесть на кровати, потревожив плечо гораздо меньше, чем в предыдущий раз.
        - Сонеты мистера Уильяма Шекспира. - Кейт заложила страницу пальцем и прикрыла книгу в кожаном переплете. Ее безумно радовало, что Джесси выглядела уже не в пример лучше. Лицо уже не казалось таким бледным, а глаза искрились. Больше всего Кейт боялась, что может уже не увидеть этот взгляд. - Ты их читала?
        - Я слышала о нем, но я не очень-то люблю стихи, предпочитаю прозу. Кейт улыбнулась.
        - Каждый раз, когда я читаю какой-нибудь из его сонетов, я нахожу для себя что-то новое и наслаждаюсь, хотя почти все знаю наизусть. Джесси на секунду задумалась:
        - Это как все время удивляешься, любуясь закатом, хотя, казалось бы, видел его тысячу раз.
        - Да, именно так. - Кейт подняла глаза и посмотрела на Джесси, ее лицо просто дышало нежностью.
        На щеках Джесси проступил румянец. Живя в грубом мире ковбоев, она ни разу не встречалась с таким спокойным безмятежным единением душ. Отчего-то дыхание у нее сбилось, но не потому, что что-то нарушилось, а потому, что все было так, как надо.
        Кейт крепко сжимала томик стихов, лежавший у нее на коленях, руки у нее дрожали. Джесси понимала ее так, как никто другой. В глазах окружающих она была лишь очередной молодой девушкой, чье будущее было предопределено ее женским полом и социальным статусом. Ее отец позволял ей делать какие-то вещи, которыми другие девушки не занимались, но лишь до определенного предела. Так Кейт могла ходить читать в библиотеку колледжа, но посещать там занятия - уже не дозволялось. Джесси принимала ее такой, какая она есть. Тишина нарастала. Они не отрывали друг от друга глаз, связанные не только тем, что им пришлось пережить вместе, но и одинаковым восприятием, которое сближало их сильнее, чем условности или принадлежность к одному социальному классу.
        - Мне лучше уже оттого, что ты рядом, - тихо призналась Джесси.
        - Я рада. Мне тоже от этого хорошо.
        Джесси покраснела от смущения. Непонятно почему, но от голоса Кейт, такого теплого и проникновенного, у нее свело мышцы в животе. Больше всего Джесси хотелось просто смотреть на девушку, но она постаралась продолжить разговор.
        - Чем ты занималась все это время после нашей последней встречи на ярмарке? - спросила она.
        Кейт рассказала, как помогала учить детей в школе, и о том, как сделала дюжину снимков учеников. - Могу поспорить, что твои снимки - это нечто.
        В голосе Джесси чувствовалась гордость, и Кейт зарделась от этой похвалы.
        - Детям понравилось фотографироваться. Теперь некоторые родители хотят, чтобы я сделала и семейные снимки.
        - У тебя настоящий талант, - сказала Джесси. - Ты занималась этим, когда жила в Бостоне? Училась на… фотографа? - О нет, - рассмеялась Кейт. - Это… это просто хобби.
        - Кажется, это для тебя больше, чем просто хобби, - заметила Джесси. - И какие же тогда планы у тебя были?
        - Я… - Кейт нахмурилась, осознав, что ей нечего ответить, потому что она никогда не думала, что может планировать собственное будущее. - У меня не было планов.
        - Что ж, мне кажется, что у тебя получится все, чтобы ты не захотела.
        Идея планировать собственное будущее оказалась настолько нова для Кейт, что ей было трудно ее осмыслить, но в груди у нее нарастало волнение. - Могу, почему нет. Веки Джесси сомкнулись, но перед тем как провалиться в сон, она успела пробормотать: - Конечно, можешь. Улыбнувшись, Кейт вернулась к книге. Она перечитывала шекспировские сонеты множество раз, но сегодня, по какой-то причине страстная любовная лирика проникала в ее сердце так, как никогда раньше.


        Глава Тринадцатая
        Джесси отдернула занавеску на окне и уже в шестой раз за последние шесть минут посмотрела на улицу. Обычно Кейт приходила гораздо раньше, и Джесси начала волноваться. От центра до дома Кейт была всего лишь миля, и вдоль дороги пролегало полно домов, но все-таки она ходила одна. Будь все как обычно, Джесси не чувствовала бы себя как на иголках, однако сегодня она собиралась кое-что сделать, и нервы у нее были на пределе.
        - Ты встала и оделась в такую рань? - услышала Джесси за спиной.
        Она обернулась. На пороге стояла Мэй. Я хочу вернуться домой, - объявила Джесс, не желая ходить вокруг да около.
        - Но Джесс, док сказал, что тебе еще нельзя ездить верхом. - Мэй старалась, чтобы ее голос не дрожал. - А ты чертовски хорошо знаешь, что по возвращении на ранчо первым делом захочется оседлать лошадь.
        Джесси прислонилась спиной к окну и что-то поробурчала себе под нос. Ее лицо выглядело сильно похудевшим, но кожа уже приобрела нормальный цвет.
        - Мэй, я больше не могу здесь оставаться. Бог его знает, что там без меня творится. Джед - он славный, я знаю. Но это мое ранчо! - Джесси сделала несколько нетерпеливых шагов. Каждый шаг отдавался болью, но сидение в четырех стенах сводило ее с ума. - И я не смогу встать на ноги по-настоящему, пока не окажусь на вольном воздухе, а значит - за пределами города.
        - Уже скоро ты сможешь уехать. - Господи, этим ковбоям и слова сказать нельзя! - Если раскроется рана в плече, у тебя могут быть большие неприятности.
        - Мэй, клянусь тебе! - Джесси засунула руки в карманы штанов. - Здесь я не чувствую себя здоровой. Вдобавок, ты еще так добра ко мне, что я чувствую себя связанной по рукам и ногам.
        Рассмеявшись, Мэй подошла к Джесси и слегка обняла ее за напрягшиеся плечи, стараясь не задеть рану. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы заглянуть в эти глаза цвета ясного неба, и она чуть-чуть прижалась к Джесс, чтобы не упасть. Улыбаясь в ответ на недоуменное выражение лица подруги, Мэй сказала:
        - О, я знаю, ты не останешься в долгу, Монтана. И я понимаю, что ты чувствуешь. За свою жизнь я перевидала много ковбоев и поняла, что лучше не пытаться вас приручить. Но если ты сейчас уедешь, то лучше пообещай, что позаботишься о себе. В гневе я страшна, ты такого еще не видела.
        - Я видела тебя в гневе и поверь, не хочу рисковать. У меня же плечо болит, а с головой-то все в порядке! - Джесси подарила Мэй улыбку и слегка обняла ее за талию. - Хочу поблагодарить тебя, Мэй, за все, что ты сделала для меня. Знаю, мое дело было дрянь, и выходит, что я обязана тебе жизнью.
        - Мне помогали, - призналась Мэй. Запрокинув голову, она посмотрела Джесс в глаза и тихо сказала: - Если я потеряю тебя, Джесс, то из моей жизни уйдет нечто очень важное и особенное. - Мэй еще больше прижалась к Джесс, обвила ее руками за шею и нежно поцеловала в губы. Поцелуй должен был выйти невинным, но у Мэй вырвался низкий стон от подобной близости тела Джесс. Ее пальцы погрузились в густые волосы на затылке Джесс, и она оказалась предельно близка к тому, чтобы поцеловать эту женщину так, как ей всегда хотелось.
        - Ничего себе! - воскликнула Кейт. Она стояла в дверях и, лишившись дара речи, взирала на Мэй в объятиях Джесси.
        Джесси молча посмотрела на Кейт и мягко отпустила Мэй. Поцелуй застал ее врасплох, а нежные губы Мэй всколыхнули воспоминания. Той ночью, когда она принимала ванну, ей снилось, что ее целуют такие же мягкие вкусные губы, но только это была не Мэй. С легким облегчением Джесси сказала: - А, Кейт! Проходи.
        - Прошу прощения. Мне следовало постучаться, - холодным тоном произнесла Кейт. Смущение, охватившее ее в первый миг при виде столь интимной сцены, быстро сменилось каким-то другим чувством. Кейт не знала почему, но то, что Мэй была в объятиях Джесси, ее ужасно взбесило. Она быстро заставила себя собраться, надеясь, что никто не заметит, как у нее трясутся руки.
        Джесси заулыбалась, она была искренне рада наконец-то увидеть Кейт и сразу забыла про странный поцелуй. - А я все думала, где же ты.
        Смущенная Кейт переводила взгляд с Джесси на Мэй, в душе кляня себя за то, что придала слишком большое значение только что увиденному. Джесси встретила ее так, как всегда, - тепло и радушно. И все же на душе у Кейт было неспокойно, и сердце билось гораздо быстрее обычного. Стараясь казаться невозмутимой, она поздоровалась: "Здравствуй, Джесси. Привет, Мэй".
        Мэй медленно отошла от Джесси и как-то загадочно улыбнулась Кейт. -Да, Кейт, входи, не стой на пороге. Я как раз… э… прощалась с Монтаной.
        - Прощалась! - в ужасе вскрикнула Кейт. Она намеренно избегала думать, что рано или поздно этот момент настанет. Она всегда знала, что Джесси вернется к себе на ранчо, когда поправится. Кейт страшила мысль о том, что после отъезда Джесс она останется одна и будет вести жизнь, которая все больше и больше угнетала ее. У нее упало сердце, и девушка тихо повторила "прощалась". Мэй коснулась руки Джесс и пошла к двери. - Не забывай заходить в гости. Джесс. - Ты же знаешь, что не забуду. И спасибо! Кейт едва кивнула, прошедшей мимо. Мэй. Она не отрывала взгляда от Джесси: та неловко пыталась нацепить ремень с пистолетом одной здоровой рукой. Страх и печаль, охватившие Кейт, заставили ее заговорить резче, чем она собиралась. - Что ты делаешь, скажи на милость? - Я еду домой. Кейт.
        - Еще слишком рано. - Кейт положила на комод связку книг и корзинку с едой, которые принесла с собой. Стараясь не повышать голос, она добавила: - Ты сделаешь себе только хуже. Джесси подняла руку при виде нахмурившейся Кейт.
        - Так, ты тоже не начинай, пожалуйста. Джед приедет на бричке [Легкая дорожная коляска преимущественно без рессор, обитая изнутри, с откидным кожаным верхом, запрягавшаяся парой лошадей.] и заберет меня, так что ехать верхом мне не придется. Я уже пообещала, что буду осторожной.
        - Ты же только-только встала на ноги. Постой, дай я. - Кейт обхватила Джесси за талию обеими руками, чтобы приладить кобуру на ее узком бедре. Наклонившись еще ближе, она, немного повозившись, застегнула серебряную пряжку.
        Джесси стояла столбом, пока Кейт надевала на нее ремень с кобурой, и остро ощущала прикосновения девушки к своим ногам. Волосы Кейт благоухали, словно цветущие весенние цветы.
        - Обещаю, что буду вести себя, как паинька, когда доберусь до ранчо. Но мне правда нужно ехать.
        - Как крепится эта штука? - голова Кейт все еще оставалась склоненной, пока она изучала ремешок, свисавший с кобуры.
        - Вокруг ноги, - ответила Джесси с легкой хрипотцой в голосе. Когда руки Кейт сомкнулись вокруг ее бедра, она напряглась, ощущения были такие же, как в том сне, когда внутри все свело и заходило ходуном. Эта близость одновременно и страшила Джесси, и пьянила ее.
        Ох, - прошептала она от неожиданности, почувствовав волну жара, нараставшую внутри. Внезапно ей стало трудно стоять на ногах, и Джесс положила здоровую руку на плечо Кейт, пытаясь сохранить равновесие. - Кейт… - нерешительно выдохнула она. Господи, что происходит?
        Кейт быстро выпрямилась, опустив руки вдоль тела. Джесси обнимала ее за талию. Они стояли совсем близко друг к другу. Комната и весь остальной мир словно ушли на задний план, оставив их наедине вне пространства и времени. Джесси прислонилась своим лбом ко лбу Кейт и закрыла глаза, растворяясь в ощущении покоя. Кейт стала нежно гладить Джесси по спине, наслаждаясь крепостью ее тела. Из коридора Донесся женский смех.
        - Ты еще не в форме, - шепотом сказала Кейт. Ее губы почти касались щеки Джесс. Она чувствовала, как соприкасаются их тела. В комнате вдруг стало невыносимо жарко.
        - Я знаю, - согласилась Джесси нетвердым голосом. - Но я буду, Кейт, обещаю.
        Кейт хотелось забыть, что Джесси уезжает, и не думать о том, что она может пострадать снова. Ей хотелось быть с ней рядом, чувствовать биение ее сердца и вдыхать чистый свежий запах ее кожи. Но Кейт не могла стереть воспоминания о том, как Джесси лежала в повозке, такая неподвижная, такая мертвенно-бледная. Она вздохнула, снедаемая гневом и раздражением, и откинулась назад в руках Джесси, заглянув ее поразительные голубые глаза. Поняв, что решение принято окончательно и бесповоротно. Кент отступила назад, разорвав их объятия.
        - Джесси Форбс, ты самая упрямая женщина из всех кого я знаю!
        - Ну спасибо, - сказала Джесси, усмехнувшись уголком рта. Теперь, когда их разделяло расстояние, в голове у нее прояснилось. Джесс подошла к койке, на которой стояла ее открытая дорожная сумка.
        - Не смешно! - резко сказала Кейт. Но она не могла смотреть на Джесси и продолжать злиться. Отметив про себя, что Джесс никогда еще не выглядела столь привлекательной, как сейчас, когда она стояла, прислонившись к столбику кровати, скрестив руки и ноги, одетая в кожу и потертую джинсу, да еще и самоуверенная до невозможности. Кейт чувствовала, что ее лицо пылает, как факел, и знала, что Джесси это видит.
        Джесси заметила, как глаза Кейт блеснули от гнева, но вместе с тем в них показалась и тревога.
        - Что такое, Кейт? Я тебя чем-то расстроила? - всерьез спросила Джесси.
        - Я не вынесу, если с тобой случится что-то еще, - призналась Кейт. Внезапно, слезы подступили к се горлу. Дни и ночи, проведенные в волнениях у постели Джесс, оставались еще слишком свежи в ее памяти. - Ты будешь осторожна, Джесси? Я прошу тебя!
        - Ну конечно. - Джесси закрыла сумку и взяла се правой рукой. Как же ей хотелось сделать что-нибудь, чтобы прогнать это несчастное выражение с лица Кейт. В ту же минуту Джесс внезапно осознала, что совершенно не хочет прощаться с девушкой. Самое лучшее, что с ней случилось за эти дни, пока она была вынуждена оставаться в городе, - это возможность видеть Кейт каждый день и проводить с ней тихие мирные часы просто за разговором. Впервые Джесси подумала, как одиноко теперь ей станет на ранчо.
        - Приезжай в гости. Кейт, - сказала она. - Приезжай ко мне на ранчо в самое ближайшее время, как только сможешь.
        - Да, ты обещала мне все там показать. Но огонь, которым загорелись ее глаза от слов Джесс, быстро угас. - Но до твоего ранчо ведь целый час езды?
        - На хорошей лошади и того меньше, но тебе придется ехать на бричке. Джон Эмори сможет привезти тебя. Его хлебом не корми, дай только покрутиться с Джедом и моими парнями. Вряд ли его придется долго уговаривать.
        Кейт была уверена, что ее родители не станут возражать, чтобы Джон Эмори покатал ее.
        - На этой неделе?
        - Да, приезжай сразу, как только сможешь. - Джесси направилась к двери и словно что-то вспомнив, добавила: - Сделаешь кое-что для меня. Кейт?
        Кейт ждала, затаив дыхание. В этот момент, она чувствовала, что сделает для нее все, что бы та ни попросила. -Ты же знаешь, что да, Джесси. -Я про Мэй. -Про Мэй? - повторила недоумевающая Кейт.
        - Кроме меня, ты у нее единственный друг в этом городе. Девочки из салуна частенько бегают к ней за поддержкой и помощью, а вот ей не к кому пойти, и мне кажется, ей тяжело… и одиноко. Я не могу появляться здесь слишком часто, у меня на ранчо полно работы. Ты можешь заглядывать к ней хоть иногда?
        - Конечно, могу, - пообещала Кейт, но ей вдруг стало не по себе. Были ли они с Мэй друзьями? Она больше не была в этом уверена.


        Глава Четырнадцатая
        Джесси сидела на крыльце, закинув ноги на перила и смазывала свое ружье с гораздо большим рвением, чем требовалось. На дворе Джед и еще несколько работников распиливали стволы деревьев, чтобы потом делать столбы для ограждений. Наблюдая, за их работой, она чувствовала себя бесполезной и пребывала в скверном настроении. Вдобавок Джесс костерила про себя всех старших помощников, которые не питают ни капли уважения к тем, кому, собственно, помогают.
        Когда Джеду в третий раз пришлось отобрать у нее пилу, терпение у него лопнуло окончательно. Джед так и сказал, что жалеет, что привез ее на ранчо.
        - Если б я только знал, сколько хлопот из-за тебя возникнет, то оставил бы тебя в этой проклятой гостинице! - возмутился он. - Ты будешь ни на что негодна до конца года, если плечо не заживет. А я не собираюсь вечно делать за тебя твою работу, так что дай сюда эту чертову пилу!
        Джесс прекрасно знала, что он прав. Но, проведя три дня дома, она изнемогала от бездействия и еще больше раздражалась. Так или иначе, но всю свою жизнь она работала каждый день, кроме воскресенья, когда даже те, кто не веруют, дают себе несколько часов отдыха. Сейчас на ранчо было чем заняться, но по большей части, вся работа требовала физических сил. Поэтому Джесси оставалось лишь сидеть на крыльце, или расхаживать вдоль загонов, где работники ухаживали за ее, между прочим, лошадьми. Джесси заметила клубы пыли на дороге, ведущей к ее дому, а потом услышала стук колес. Она тут же вскочила на ноги, перегнулась через перила, пытаясь разглядеть, кто ехал в приближающейся бричке. Увидев, кто к ней пожаловал, Джесси сбежала с крыльца и поспешила встречать гостей.
        - Кейт! - воскликнула она и широким шагом пошла рядом с бричкой, не отрывая от девушки завороженного взгляда. - Ты приехала!
        - Я же обещала! - крикнула Кейт, придерживая рукой шляпку, пока Джон Эмори останавливал лошадей. Она посмотрела на Джесси с высокого сиденья, ощущая такое счастье, когда ничего не хочется говорить. На лице Джесс был написан столь неподдельный восторг, что Кейт сразу забыла нешуточный спор, который разгорелся у нее с родителями, когда она попросила у них разрешения на то, чтобы Джон покатал ее на бричке. По всем правилам их должен был сопровождать кто-нибудь из взрослых, но в конце концов, даже Марта признала, что никто в городе не станет тыкать пальцем в то, что парень из семьи Шредеров повез Кейт кататься, чтобы не отпускать ее одну ради ее же безопасности. К тому же Кейт настаивала, что бричка им необходима, чтобы везти камеру и заехать пофотографировать ее новых друзей, живущих за пределами города. В итоге родители дали ей разрешение на эту поездку. Убеждать Джона поехать на ранчо долго не потребовалось.
        - Ты чудесно выглядишь, - сказала Кейт, с радостью заметив здоровый цвет лица у Джесси. - Как ты себя чувствуешь?
        Джесси усмехнулась и вытянула обе руки, когда Кейт встала на подножку, чтобы спуститься с брички. Она совсем не думала о своем плече, по большому счету, она вообще ни о чем не могла думать, кроме Кейт, когда они оказывались рядом. - Мне уже лучше. Давай я помогу тебе сойти. Кейт положила одну руку на правое плечо Джесси, чтобы удержать равновесие, а другой приподняла юбку. - Ты же не можешь меня поднять. Пусть лучше Джон. Обхватив Кейт здоровой рукой за талию, Джесси рассмеялась и, притянув девушку к себе, поставила на землю, стараясь не давать нагрузки на раненое плечо. Она задержала Кейт в своих объятиях еще на мгновение, не ожидав, что тело девушки окажется столь упругим и гибким, а потом осторожно отпустила ее.
        - Со мной все в порядке, - повторила Джесси, не отрывая глаз от залившейся румянцем Кейт. - Я правда чувствую себя гораздо лучше, когда ты рядом. Джон Эмори спрыгнул с брички и встал неподалеку, засунув руки в карманы брюк. Выглядел мальчишка нерешительно.
        - Джед с ребятами в загоне, позади главной конюшни, - сообщила ему Джесси. - Почему бы тебе не сходить к ним?
        - Да, точно, Джесси! - сказал Джон с видимым облегчением. - Я быстро, Кейт. - Не беспокойся, со мной ничего не случится. Кейт слегка помахала вслед Джону, не в силах отвести глаз от Джесси, которая сегодня была без обычных рабочих чапсов и жилета. Брюки и мягкая хлопковая рубашка подчеркивали ее стройное тело, которое уже очень хорошо было знакомо Кейт без одежды. Не один раз она купала Джесси и помогала ей одеваться, пока та выздоравливала в гостинице. Но сейчас Кейт впервые подумала о Джесс не как о требовавшем ухода раненом человеке, а как о сооблазнительной женщине, наполненной жизнью. Поймав себя на том, что рассматривает Джесси в открытую Кейт смущенно сказала: - Я так рада тебя видеть. - Я тоже. - Джесси могла лишь смотреть на девушку в ответ, больше ей ничего не хотелось. Наконец она произнесла: - Хочешь, немного прогуляемся и посмотрим ранчо? -О да, с удовольствием. - Кейт взяла Джесси под руку, а потом, словно между делом добавила: - И кстати, я надеюсь, ты научишь меня управлять бричкой. Джесси встала как вкопанная. - Бричкой?!
        - Не могу же я таскать Джона Эмори с собой каждый раз, когда захочу к тебе приехать.
        - Нет, ты не можешь ездить сюда без сопровождения и без оружия, - категорически заявила Джесси и направилась к конюшням, всем своим видом давая понять, что больше здесь нечего обсуждать.
        - Я рассчитывала, что к своему следующему визиту возьму несколько уроков по стрельбе, - с невозмутимой решительностью, заявила Кейт.
        - Придется подождать, когда у тебя заживут мозоли от поводьев, прежде чем мы возьмемся за винчестер, - усмехнулась Джесс. - Звучит вполне разумно.
        Лицо Кейт озарилось сияющей улыбкой, отчего Джесси пропала в один миг. Собрав остатки своей обычной выдержки, она сказала:
        - Я покажу тебе племенных кобыл в загоне, а потом мы возьмем бричку и поедем на северное пастбище, где летом пасутся первогодки. По пути туда, ты вполне сможешь попробовать править лошадьми. К тому моменту, когда они, наконец-то, снова оказались на крыльце дома с холодными напитками в руках, Кейт увидела большую часть ранчо "Восходящая звезда", которую можно было объехать, не слишком удаляясь от дома. Она обнаружила, что управлять бричкой гораздо проще, чем тяжелой повозкой, на которой они с родителями ехали на Запад. Когда ее отцу приходилось вытаскивать увязшие в грязи колеса повозки, или вести лошадей под уздцы на каком-нибудь опасном участке дороги, то поводья брала Кейт. Ей понравилось возбуждение, которое охватывало ее, когда она сама управляла лошадьми, и радовала мысль о свободе, которую она получит благодаря тому, что сможет ездить одна. - Как твои руки? - заботливо спросила Джесс. Кейт стянула хлопковые перчатки, в которые въелась грязь. - Покраснели и немного побаливают, но мозолей нет.
        - Возьми это. Правда, может щипать. - С этими словами Джесси протянула девушке жестяную банку с густой желтой мазью, которая, как неожиданно оказалось, пахла медом.
        Кейт нанесла мазь на саднившие ладони. Испорченные перчатки она спрячет, но мама ни за что не должна увидеть у нее мозоли. Объяснить, откуда они взялись, без рассказа о поездке на ранчо будет невозможно, а Кейт пока не была готова в этом признаться. Интуитивно девушка чувствовала, что мать будет против, в то время как сама она решила, что ничто не сможет помешать ей общаться с Джесси. Положив банку с мазью на перила, она обвела взглядом постепенно поднимающиеся все выше и выше холмы, которые затем резко переходили в горы, видневшиеся на горизонте. Золотисто-коричневую равнину рассекала голубая лента реки. На холмистой прерии то тут, то там виднелась поросль молодой травы и небольшие островки деревьев.
        - Здесь так спокойно. - Краем глаза Кейт увидела лицо Джесси в профиль и подумала, что она во многом была схожа со своей родной землей, будучи столь же смелой, сильной и уверенной. - И красиво. - Да, - кивнула Джесс.
        - Тебе когда-нибудь бывает одиноко здесь? - спросила Кейт, гадая, вдруг лишь ей одной хочется чего-то большего.
        - Иногда. - Джесси встретила вопросительный взгляд Кейт и тихо закончила: - Порой я скучаю по тебе. Губы Кейт раздвинулись в нежной удивленной улыбке.
        - После ярмарки я думала о тебе каждый день. Мне понравилось быть с тобой, видеть тебя, общаться с тобой.
        - И мне. - Джесси подошла поближе и встала рядом с Кейт у перил, их плечи слегка соприкасались. Джесс провела пальцами по руке девушки, лежавшей на плоской широкой стойке перил, а потом осторожно приподняла ее и перевернула ладонью вверх. - Мне лучше найти для тебя перчатки покрепче. Эти слишком тонкие и нарядные, они не для ранчо. - На ее лице появилась надежда, смешанная с неуверенностью. - Если, конечно, ты приедешь ко мне снова.
        - Да, я очень хочу, - сбивчиво сказала Кейт. Ей показалось, что все ее тело охватила дрожь, но вовсе не такая, как при болезни. Наоборот - словно от необыкновенного счастья. - Я обязательно приеду. - Она накрыла руку Джесси своей. Ты обещала научить меня стрелять.
        - Правда?!
        - Абсолютно точно, - серьезным тоном сказала Кейт, в то время как в ее глазах плясали озорные искорки. Джесси тихо рассмеялась, чуть не поддавшись порыву взять руку Кейт и приложить к своей щеке. Вместо этого она взяла девушку под локоть и притянула к себе поближе. Тогда придется научить. В следующий раз.
        В следующий раз. Кейт улыбнулась, чувствуя себя гораздо менее одинокой.

***

        С каждым днем сил у Джесси становилось все больше. Рана в плече зажила, и она снова наконец-то могла ездить верхом. От восхода до заката она занималась повседневными делами на ранчо, но когда опускался вечер, она стояла на крыльце, окруженная со всех сторон тишиной, чувствуя горькое разочарование. Еще один день без Кейт. Сон давал лишь слабую передышку. Джесси изнывала и душой, и телом.
        Однажды утром, спустя пару недель после приезда Кейт, Джесс решила съездить к речушке, где она намеревалась построить плотину. Между двумя заросшими лесом холмами пролегала небольшая низина, из которой вышло бы прекрасное пристанище для лошадей на зиму. Для этого требовалась лишь вода. День выдался теплым, и Джесс пустила свою Звездочку во весь опор, пригнувшись к лошади. Вблизи холма, выходящего на овраг, она заметила под деревьями каких-то людей. В здешних местах встречались конокрады, поэтому Джесс поехала медленно, положив руку на ремень с пистолетом. Когда она подобралась достаточно близко, чтобы рассмотреть лица непрошеных гостей, ее зубы сжались от злости, а внутри все похолодело.

***

        Кейт заметила всадника, несущегося по равнине, и поняла, что это Джесси, задолго до того, как сумела разглядеть ее лицо. Она не могла спутать худощавую фигуру Джесси и ее грациозную посадку с кем-то еще. Когда Джесси приблизилась, Кейт заметила ее застывшее выражение лица, но списала его на обычную осторожность, подумав, что Джесс ее еще не узнала. Довольный Кен Тернер, которого разморило на солнышке после плотного пикника, дремал рядом с Кейт, растянувшись на широком хлопковом покрывале, которое она расстелила на траве. Девушка легонько потрясла его за плечо, когда Джесс была уже совсем рядом. - Джесси! - крикнула она.
        Кейт была на седьмом небе от счастья. Она целыми днями пыталась убедить своего отца разрешить ей поехать на бричке в одиночку, но тщетно. Ей отчаянно хотелось поехать к Джесси снова, но Джон Эмори требовался в редакции и не мог составить ей компанию.
        Мало того, что ее надежды пошли прахом. Теперь Кейт больше не могла вежливо отвергать неоднократные приглашения Кена Тернера на послеполуденные прогулки, особенно после того, как мать без перерыва увещевала ее согласиться. В конце концов, Кейт оказалась в единственном месте, где ей хотелось быть, - на ранчо "Восходящая звезда" - но с совершенно не тем человеком! Для нее было сущим мучением часами сидеть рядом с Кеном Тернером, поддерживая светский разговор и изображая интерес к далеко идущим планам адвоката, когда все ее мысли были лишь о Джесси. И вот Джесси здесь.
        - Привет, Кейт, - поздоровалась Джесс, не слезая с лошади.
        - Я очень рада тебя видеть. Мы с мистером Тернером недавно пообедали. Присоединяйся к нам.
        - Нет, спасибо, Кейт. - Ответила Джесс напряженным голосом, глядя на мужчину, который медленно приподнялся и сел. Быстрым взглядом охватив корзинку для пикника и руку Кейт, лежавшую на плече у Кена, она вспыхнула. - Простите, не хотела вас беспокоить. Я не сразу поняла, кто здесь.
        Проснувшийся Кен улыбнулся изрядно самодовольной улыбкой.
        - Ну что вы, мисс Форбс. В конце концов, это же мы без спросу вторглись в ваши владения, так сказать. - Собственническим жестом он положил руку на талию Кейт, всем своим видом демонстрируя, как он собой доволен, и ведя себя так, словно Кейт была его женщиной. Джесси смерила Кена Тернера холодным взглядом.
        - Кейт - всегда желанный гость на моей земле, и я думаю, она это знает.
        - Хотелось бы еще воспользоваться вашим гостеприимством. Уверен, Кейт с радостью поболтает…
        - У меня дела, - оборвала его Джесси. Этот мужчина вызывал у нее острую неприязнь своей самоуверенной заносчивостью, а еще он трогал Кейт. Трогал ее. Как если бы она была его. Джесси прищурилась, словно целилась из своего винчестера, а перед глазами у нее при этом стояло лицо Кена Тернера. - Я поеду.
        - Кейт еще ни разу не слышала у Джесси столь резкого голоса и не видела такой ледяной ярости на ее лице. Девушка не поняла, отчего Джесс вдруг так разозлилась, а ведь она до смерти по ней соскучилась. - Постой, Джесси. Я так надеялась тебя увидеть. - Мне не хочется мешать вашему отдыху, мисс Бичер Глядя в непроницаемые голубые глаза Джесс, Кейт выскользнула из рук Кена и неуклюже поднялась на ноги, чуть не упав, в спешке запутавшись в кринолине. - Но я как раз хотела с тобой…
        - Послушай, Кейт, если у мисс Форбс другие дела, мы не должны задерживать ее, - вмешался Кен. Он тоже резко встал на ноги и в замешательстве переводил взгляд с Джесси на Кейт. - Джесси, пожалуйста, - взмолилась Кейт.
        - Хорошего дня. - Джесс была не уверена, что выдержит еще хотя бы минуту рядом с Кеном Тернером. Если он еще раз на ее глазах притронется к Кейт хоть пальцем, ей придется отделать его как следует.
        Прежде чем Кейт успела ответить, Джесси приподняла шляпу, прощаясь с ней, затем резко развернула и пришпорила свою лошадь. Кейт отошла от Кена и немигающим взглядом провожала стремительно удаляющегося всадника. Ей так хотелось увидеть Джесс, но в итоге она лишь расстроила ее. Этого ей хотелось меньше всего на свете. На душе сгустились тучи и Кейт едва осознала, как Кен сказал, что хочет обсудить с ней что-то очень важное. Она слышала лишь удаляющийся стук копыт и звяканье шпор.


        Глава Пятнадцатая
        Вечером того же дня, когда Кейт сидела с Кеном Тернером и своими родителями в гостиной, ей было особенно нелегко. Выносить вежливое, но собственническое отношение Кена, с каждым разом становилось все труднее, равно как и избегать его легких, но настойчивых ласк. Чем дольше Кейт пыталась вести себя так, словно все было в порядке вещей, тем больше она убеждалась в том, что ей нужно принять какое-то решение. Ей следовало объяснить и Кену, и родителям, что их союз, на который они все втроем рассчитывали, не состоится. Но когда она мысленно пыталась объяснить хотя бы самой себе причины, по которым она не хотела выходить замуж за этого мужчину, Кейт терялась. Дело было не только в том, что она не любила Кена Тернера - а она, разумеется, его не любила, - а в чем-то еще. Кейт чувствовала, что в ее душе творилось что-то очень важное, чего она до конца не понимала. Когда у нее совсем не осталось сил выносить весь этот обмен любезностями и изображать радостную мину, она сослалась на головную боль и ушла в свою комнату, где ее ждал покой.
        Кейт лежала на кровати и смотрела в темноту, пытаясь разобраться в своих чувствах. Не видеть Джесс последние две недели было настоящей пыткой. А, наконец, увидеть ее сегодня, и не получить возможности сказать, как сильно она скучает по ней, оказалось еще хуже. Боль в глазах Джесси теперь преследовала Кейт. Когда Джесс унеслась прочь, Кейт испугалась, что у нее сейчас разобьется сердце. Ей нужно было с кем-то поговорить, ей была нужна помощь. Кейт знала лишь одно место, куда она могла пойти.

***

        Кейт в нерешительности мялась перед дверью в комнату Мэй, ее уверенность вдруг улетучилась. Когда она проснулась рано утром, после беспокойной ночи, ей было абсолютно ясно, что нужно делать. Теперь же, когда она пришла к Мэй, она была не так уж в этом убеждена, но все же, в конце концов, заставила себя постучать в дверь.
        - Кейт! - Мэй торопливо завязала халат и жестом пригласила девушку в комнату. Солнце едва взошло, но Мэй привыкла оставаться на ногах допоздна, и сегодня она только-только легла в постель. Увидев Кейт у себя под дверью в столь ранний час, она могла подумать лишь об одном - о Джесси. - Что такое? Что-нибудь случилось?!
        - Нет… Мне просто нужно… Я могу поговорить с тобой, Мэй? - Кейт неловко застыла на пороге. Она впервые была в спальне Мэй, и внезапная интимность момента смутила ее. Она отвела взгляд от расправленной кровати и постаралась не думать о том, что Мэй в одном халате.
        - Конечно, девочка. Должно быть, ты хочешь поговорить о чем-то очень важном, если пришла сюда ни свет ни заря. - Мэй показала на два стула, стоявшие у маленького туалетного столика. - Присаживайся.
        Кейт быстро села на предложенный стул, опасаясь, что может внезапно лишиться своей решимости и убежать прочь. Наблюдательная Мэй заметила дрожь в руках Кейт и тревогу на ее лице. Она придвинула свой стул ближе. - Так в чем же дело, Кейт? - мягко спросила она. Глаза Кейт наполнились слезами.
        - Мэй. Кен Тернер собирается просить у отца моей руки!
        Мэй не особо удивилась. Если в городке что-то происходило, то рано или поздно она почти всегда все узнавала. Она надеялась на то, что слухи о Тернере и Кейт окажутся правдой, и что их свадьба в самом деле не за горами. Но, видя в каком состоянии была девушка, Мэй начала сомневаться.
        - Что-то не похоже, чтобы ты была счастлива по уши от этого. Разве не о таком замужестве может мечтать девушка вроде тебя? По мне так, он выгодная партия, уважаемый, ответственный и все такое.
        - О. конечно, ты права, - с горечью сказала Кейт. - Он действительно прекрасный мужчина, и я ничего не имею против него. Но… - она запнулась, пытаясь подобрать слова. -Но что, милая? - Я не люблю его! Мэй расхохоталась, хотя смех вышел резкий.
        - Думаешь, ты будешь первой женщиной, которая выйдет замуж не по любви?
        - Но я не хочу провести всю жизнь с человеком, которого не люблю. Одна лишь любовь не даст тебе крышу над головой, Кейт, и не накормит, и не завоюет уважения у соседей. Уж я-то знаю. - Мэй в упор посмотрела на девушку. - Вот что я тебе скажу. Если он будет содержать тебя и не будет дурно обращаться и бесчестить, то с течением времени ты, может, и полюбишь его. Порой наше сердце выкидывает странные штуки. Если не полюбишь, то что ж, ты не будешь отличаться от других женщин, а по сравнению со многими, тебе можно будет даже позавидовать.
        Кейт была потрясена до глубины души. Она подозревала, что далеко не все наслаждаются той самой любовью, которая вдохновляет людей писать стихи. Но то, о чем ей только что рассказала Мэй, выглядело уж совсем бесчувственно и расчетливо.
        - Я не выйду за него замуж только ради этого, убежденно сказала она.
        - Тогда дождись какого-нибудь другого парня, который придется тебе по вкусу, - неохотно предложила Мэй, уже знакомая с этой упрямой ноткой в голосе Кейт. - Ты ещё так молода.
        Кейт колебалась, пытаясь сформулировать вопрос, который завис у нее в голове. - А что если… что если есть другой человек?
        Мэй ожидала что-то в этом духе, но все же прямолинейность девушки удивила ее. - У тебя есть кто-то еще?
        - Да. - Теперь, когда она наконец сказала это, Кейт почувствовала огромное облегчение.
        - И кто же это? - Мэй необходимо было это услышать, допуская, что она все-таки ошибалась. Но если ее догадка подтвердится, она даже не знала, что сказать.
        - Это Джесси, - ответила как громом пораженная Кейт. - Я люблю Джесси. - Столько недель она была слепа, была так близка к разгадке, но не понимала до конца, и вот стоило произнести эти слова вслух, как все встало на свои места. Теперь Кейт стало ясно, почему она чувствовала себя так одиноко и потерянно, когда они с Джесси расставались, и почему она лежала ночью в постели без сна, пытаясь придумать, как бы им встретиться снова. Благодаря Джесси я чувствую себя особенной, чувствую, что обо мне заботятся. Это из-за нее моя душа взмывает в небеса, а сердце наполняется счастьем. Джесси - это тот человек, которого я люблю.
        - Я все думала, догадаешься ты или нет, - тихо сказала Мэй. - Так ты знала?! - выдохнула удивленная Кейт. Мэй мрачно рассмеялась. - Почти наверняка. Правда, я надеялась, что ты не станешь разбираться во всем этом, а спокойненько выйдешь замуж за своего мистера Тернера и будешь жить, как следует.
        - Но почему? - Кейт чувствовала, что Мэй совершенно не в восторге от ее признания, но никак не могла понять причину этого. Почему это должно быть плохо, если то, что я чувствую к Джесси, кажется таким естественным и верным.
        - Ты спрашиваешь меня почему? Да из-за Джесси, господи ты боже мой! - Наивность Кейт все-таки вывела ее из себя. Вскипев, Мэй вскочила на ноги. - Ты говоришь, что любишь ее. Она, наверняка, тоже тебя полюбит, понимаешь? А может, и уже любит. Ты вообще представляешь, что с ней будет? От такого яростного напора Кейт просто опешила. - Я тебя не понимаю.
        - Джесси ждет этого всю жизнь, хотя и не отдает себе отчета в этом, - продолжила Мэй, словно не услышав девушку. - Ты дашь ей надежду, Кейт, заставишь поверить в чудо, а потом бросишь ее.
        - Ты что! - возразила Кейт. - Я ни за что так не сделаю. Я люблю ее!
        - Ты только задумайся хорошенько, Кейт! Твои родители никогда этого не допустят, твои друзья отвернутся от тебя, а попытайся ты все держать в тайне, ложь тебя изведет. Рано или поздно ты уйдешь, потому что любить ее окажется слишком трудным испытанием. И это уничтожит ее.
        - Нет! - с жаром воскликнула Кейт. - Я не заставлю ее страдать, я не могу. Поверь, Мэй, мои чувства не изменятся.
        Мэй в отчаянии вздохнула, не зная, стоит ли продолжать. Но, быть может, другого раза и не представится, а сейчас Кейт сидела рядом.
        - Ты молода, а в молодости кровь горяча. Я верю, что ты испытываешь к ней какие-то чувства. Я правда верю тебе. - Мэй перевела дух. - Но только подумай о том, что ты говоришь. Если ты позволишь Джесси полюбить тебя, то сколько, по-твоему, пройдет времени, когда ей захочется любить тебя, как… как мужчина любит женщину?
        Кейт почувствовала, что покраснела как рак, но взгляда не отвела. Она вспомнила, как учащенно билось сердце, когда Джесси оказывалась рядом, как сбивалось дыхание, когда она смотрела в ее глаза, и в какой трепет ее повергало легчайшее прикосновение Джесс. Она представила Джесси в рабочей одежде, взмокшую от пота, в пыли с головы до ног, такую невероятно прекрасную, - и внезапно по телу Кейт разлилось тепло. Она была уверена в своих чувствах. Девушка смерила Мэй спокойным изучающим взглядом. - А ты. Мэй, ты могла бы любить ее так?
        - Я бы смогла, позволь она мне, - с гордостью ответила Мэй, но в глазах у нее была печаль. - Она знает? - мягко спросила Кейт.
        - Она сама невинность в таких вопросах, - губы Мэй тронула тусклая улыбка.
        - Я не догадывалась, - Кейт чувствовала странную симпатию к Мэй, хотя, наверное, должна была ревновать ее к Джесс. - Я бы не пришла…
        - Ах, девочка, какая разница. Я сразу поняла, во что все это выльется, когда впервые увидела вас на прогулке вдвоем. - Ты уже тогда поняла это? - Кейт снова покраснела. Мэй кивнула.
        - А потом Джесс стала наведываться в салун в плохом настроении, не понимая, от чего это у нее так тяжело на сердце. Даже если бы ты мне ничего не рассказала, я знала это и без того. - Как ты думаешь… она что-то ко мне чувствует? - Загляни к себе в душу, милая, и ты найдешь там ответ.
        Кейт медленно поднялась с места. Теперь она знала куда больше, чем несколько минут назад. На прощание она тронула Мэй за руку и поблагодарила ее.
        Мэй проводила девушку взглядом, восхищаясь ее смелостью, но в то же время молясь, чтобы Кейт образумилась, пока не стало слишком поздно.

***

        Джесси вышла из-за конюшни и замерла при виде брички на дворе. Но, конечно, не от брички у нее перехватило дыхание и стиснуло грудь. Так на нее подействовала Кейт, которая стояла на крыльце ее дома с соломенной корзинкой у ног, накрытой льняной салфеткой. Прошла пара дней после того, как Джесс встретила ее с этим Тернером на своем участке. С тех пор она пребывала в отвратительнейшем настроении, причем думать, с чего бы это, у нее не было желания. Напротив, она ударилась в работу с удвоенной силой, чтобы только не думать об этом, но не могла стереть из памяти то, как мистер Тернер обнимал Кейт за талию, словно она принадлежала ему. При одном воспоминании об этом Джесс чувствовала нестерпимое желание выругаться. Она боялась, что Кейт больше никогда не приедет к ней, но вот сейчас она предстала перед ее глазами.
        Джесси бросилась бежать, перепрыгивая по две ступеньки за раз, и резко остановившись рядом с гостьей. - Кейт? - Джесс не смогла скрыть бурной радости в голосе. - Привет, Джесси.
        - Что ты здесь делаешь? - Джесс оглянулась по сторонам, и на ее лице отразилось недоумение. - Где Джон Эмори?
        - Его здесь нет, я приехала одна. - Кейт хотела рассмеяться при виде неприкрытого изумления на лице Джесси, но, заметив промелькнувшую в ее глазах тревогу, лишь тихо добавила: - Мне нужно было тебя увидеть.
        - Пойдем в дом, - предложила Джесс и распахнула перед Кейт дверь с проволочной сеткой. - Снаружи уже слишком жарко, хотя еще нет даже полудня. Кейт взяла привезенную с собой корзинку, вошла в прохладный темный коридор и подождала, пока Джесс пройдет вперед. Как только они расположились в набивных креслах, в библиотеке, напротив нерастопленного камина, Джесси спросила:
        - И как только тебе удалось уговорить родителей отпустить тебя? - Они думают, что я у Шредеров, помогаю Ханне. - Господи, Кейт! Джесс была просто ошарашена. Кейт все-таки не выдержала и рассмеялась. Она была безумно рада видеть Джесс.
        - Они все равно не ожидают меня домой раньше вечера, а я уже не могла больше ждать, когда у Джона Эмори появится время, чтобы привезти меня сюда.
        - Отчего такая спешка, что-то важное? - спросила Джесси, ее голубые глаза омрачило беспокойство. - У тебя все в порядке?
        - Вчера вечером Кен Тернер сделал мне предложение, - тихо сказала Кейт.
        - О! - вырвалось у Джесси. Она резко встала и подошла к камину, остро нуждаясь в дистанции. Какая-то невыносимая глубокая боль угрожала разорвать ее изнутри, и ей хотелось бежать сломя голову и остаться одной, ибо она сомневалась, что сможет вынести это известие в присутствии Кейт. Заставив себя стоять на месте, она на мгновение закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Ей стало трудно дышать. Джесс сглотнула комок в горле, но ее голос, все равно, вышел сдавленным. - Я… Это здорово, Кейт, - ухитрилась произнести она. Кейт тоже встала с кресла и поспешила к Джесси. Дотронувшись до ее руки, девушка обнаружила, что Джесси вся дрожит. От мысли о том, что она расстроила Джесси, У Кейт навернулись слезы на глаза. - Это не то, что ты думаешь. Джесси. Я отказала ему. В душе, Джесс ощущала полное опустошение, а в голове - творилась сплошная неразбериха. Она могла думать о том, что потеряет Кейт безвозвратно. - Я не понимаю. Но почему? - прошептала она
        - Я сказала ему "нет", Джесси, потому что люблю тебя, а не его. - Проникновенно сказала Кейт, встав совсем близко.
        Сердце Джесс громыхало громом. Благодаря этим словам, вдруг все стало ясно как божий день. Вся эта беспокойная тоска, терзавшая ее последние недели, исчезла, будто легкая туманная дымка под лучами солнца. Ей сразу захотелось сказать и сделать тысячу вещей одновременно, но все, что она смогла, - это смотреть прямо в глаза Кейт. Эти темные, бездонные, теплые и ласковые глаза.
        - Кейт, - выдохнула Джесси, - я… я не знаю, что и сказать. Я…
        - Ш-ш-ш, - Кейт нежно приложила пальцы к ее губам, заставляя умолкнуть. - Я не хочу, чтобы ты что-то говорила, Джесси, дорогая. - Кейт легла щекой на плечо Джесс и обвила ее руками за талию. - Я лишь хочу, чтобы ты обняла меня.
        Легкий вздох сорвался с губ Джесси. Она стояла не шелохнувшись, чувствуя всем своим телом, как к ней прижимается Кейт. Признание Кейт, близость ее тела, неожиданное осознание того, чего ей хотелось целую вечность, разгорячили кровь Джесс. Она положила дрожащие руки на талию Кейт, удивляясь плавности линий ее тела. Медленно, опасаясь, что Кейт дернется назад, Джесси потерлась щекой о ее густые волосы и закрыла глаза от удовольствия, вдохнув их душистый аромат. От страстного желания у нее скрутило все тело, и Джесс тихо застонала. Кейт слушала, как стучит сердце Джесси. Она была очень рада и довольна, но в ней нарастала какая-то другая, еще более сильная потребность: ее пронзил острый приступ удовольствия, граничивший с болью. "О-о-ох", - прошептала Кейт и еще больше прижалась к Джесс и еще сильнее притянула ее к себе.
        - Что такое? - хрипло спросила Джесси, у которой перехватило горло. Столько эмоций вдруг нахлынуло на нее, голова отказывалась думать. Держа Кейт в своих объятиях, она плавилась от столь неистового желания и нежности, что выдержать их было почти невозможно. - Кейт, что-то не так? Кейт наконец подняла взгляд на Джесс и увидела, что лицо возлюбленной дышит неудержимой страстью. Под этим пожирающим взглядом Кейт невольно затаила дыхание.
        - Я не знаю, - выдохнула она. - Я хочу… ох, Джесси! Я не знаю, чего я хочу! - Кейт беспрерывно гладила Джесси по спине, по плечам, по груди. Ей нужно было чувствовать ее, ей хотелось быть к Джесс еще ближе. Кейт ничего не соображала. Ее влекло к Джесси с неведомой прежде силой. - Я представляю тебя, - пробормотала она, запустив пальцы в волосы Джесси и притянув ее голову к своей. - Я представляю, как ты… прикасаешься ко мне.
        Джесси мерещилось, что она вот-вот умрет. Сердце тяжелым молотом билось у нее в груди, легкие горели, а ноги подгибались. Она обняла Кейт покрепче, сильно прижала ее вдоль своего тела. Джесс хотелось быть с ней близко-близко, ее переполняло желание сказать, как сильно Кейт нужна ей. Как безумно она ее любит. У нее не было слов, но ее сердце знало это наверняка. Джесс наклонила голову, сократив расстояние, еще остававшееся между ними, и слегка поцеловала Кейт в губы. Этот нежный, но уверенный поцелуй послужил заменой словам.
        Губы Кейт приоткрылись сначала от удивления, а потом от восхищения. Нежный поначалу поцелуй стал наполняться страстью, когда Кейт сильнее запустила пальцы в волосы Джесс и заскользила языком по ее губам, ничуть не задумываясь, потому что это вдруг оказалось столь же естественным, как дышать. Джесси снова застонала, и Кейт покачнулась в ее объятиях. Кейт обдала волна жара, словно при лихорадке, ее мышцы ослабли, а голова пошла кругом. В объятиях Джесси она чувствовала не только удовольствие страсть, ее смертельно мучил невыносимый голод. Она упивалась сладкими губами Джесс, утоляя извечную жажду.
        Когда Кейт наконец смогла оторваться от губ Джесс, она сказала, задыхаясь от шквала эмоций: - Вот это да! Что ты делаешь со мной? Я и представить себе этого не могла.
        Сгоравшая от возбуждения, Джесси зарылась лицом в шею Кейт. Она не могла говорить. Желание тугой пружиной скручивалось у нее внутри. Она была не в силах контролировать охватившую ее страсть, потому что раньше и думать не могла, что с ней такое возможно. Джесс сокрушенно застонала, изнемогая от желания, которое пробуждала в ней Кейт. Она взяла лицо девушки трясущимися руками и снова нашла ее упоительные губы, едва осознавая, какой неудержимой и яростной силой наполнены ее ласки. И вот настал момент, когда одних поцелуев уже не хватало.
        - Ты нужна мне, Кейт, так нужна! - беспомощно пробормотала Джесс.
        - Да. О, Джесси, да! - вскрикнула Кейт. Она не могла выразить словами, чего ей так отчаянно хотелось, но она была готова довериться Джесси.
        - Ты пойдешь со мной в постель, Кейт? - осмелилась спросить Джесс. Она знала лишь одно: если не прикоснется к Кейт, то умрет.
        Кейт молча кивнула, нежность во взгляде Джесс вселяла в нее доверие.
        Взяв девушку за руку, Джесс повела ее наверх, в свою спальню. В центре спальни на широком плетеном ковре стояла большая родительская кровать с балдахином. Они встали чуть за порогом, стиснув друг друга за руки, и замялись в нерешительности, перед тем как поддаться неизбежному.
        - Я люблю тебя, Кейт, - прошептала Джесси срывающимся голосом. Ее стала бить дрожь. Джесс хотела Кейт с такой силой, что ей было страшно пошевелиться. Она боялась, что, прикоснись она к Кейт снова, потеряет над собой контроль окончательно и бесповоротно. - Я… я не хочу причинить тебе боль.
        Кейт улыбнулась счастливой улыбкой, чувствуя каждую волну желания, проносившуюся по стройному телу Джесс, и распознавая каждую вспышку страсти, отражавшуюся на ее лице. Кейт отступила на шаг назад и, наблюдая за выражением лица Джесси, медленно развязала завязки на корсаже и спустила платье с плеч. Потом она ослабила и расстегнула корсет. От быстрого вздоха, который вырвался при этом у Джесс, сердце Кейт застучало еще быстрее. Оставшись в легкой сорочке, она вернулась в объятия Джесси. Кейт потерлась затвердевшими сосками, отчетливо видневшимися сквозь тонкую ткань, о грубую джинсовую рубашку Джесс и ахнула от неожиданного, всплеска удовольствия, затопившего ее. Руки Джесси снова ласкали ее тело, и везде, где они прикасались к ней, кожа Кейт горела.
        - Я хочу увидеть тебя, - с мольбой в голове сказала Кейт и стала расстегивать рубашку Джесс.
        Джесси стояла неподвижно, на ее лице проступила легкая испарина. Сорочка натянулась на груди у Кейт, и под тонкой тканью выступали торчавшие розовые соски. Джесси взяла груди Кейт в свои ладони, и девушка выгнулась навстречу, сладко застонав. Джесси так и застыла. Она испугалась, что если продолжит, то внутри нее рухнет какая-то огромная плотина, и тогда она может сделать нечто такое, что может напугать Кейт. Джесс умирала от невыносимого желания ласкать Кейт, все ее тело. Везде. Всегда. Джесс нерешительно потерла пальцами соски девушки.
        Прикусив губу, Кейт пыталась сосредоточить затуманившийся от возбуждения взгляд. Наконец, она расстегнула все пуговицы на рубашке Джесси. "Ох!" вскрикнула она при виде еще свежего шрама у самого плеча Джесс. Девушка прижалась к шраму губами, неясно поглаживая груди Джесси.
        - Кейт, о Кейт, я больше не выдержу! - У Джесс вырвался хриплый гортанный стон, и остатки самоконтроля покинули ее окончательно. Когда Кейт осторожно взяла сосок губами, Джесси не выдержала. Она подхватила девушку своими сильными руками, быстро донесла до кровати и положила на потертое хлопковое покрывало. Обнаженная до пояса Джесс оперлась на руки, расставив их по бокам от Кейт, и наклонилась над ней. Она снова стала целовать девушку в губы, шею, на этот раз не легко и осторожно, а с неистовой страстью, которая тлела в ее душе, незамеченная, всю жизнь. С каждым поцелуем ее страсть разгоралась все больше. Джесс принялась снимать с Кейт рубашку, этот последний барьер, отделявший ее от тела Кейт, и вдруг остановилась.
        - Кейт? - умоляющим голосом спросила она, дрожа всем телом от нестерпимого желания, полыхавшего внутри
        - Да, да, да! - Кейт возилась с тяжелым ремнем Джесс, пытаясь расстегнуть его. Она не узнавала собственный голос. - Пожалуйста, скорее, Джесси. Я так хочу почувствовать тебя! Джесс стремительно сбросила сапоги и стащила с себя штаны. Кейт сняла через голову сорочку, убрав последнюю преграду между их телами, и ждала Джесс, обнаженная и бесстрашная.
        - О боже, - простонала Джесси, окидывая быстрым взглядом тело Кейт и впитывая полные, упругие груди и треугольник темных волос внизу ее живота. Джесс осторожно легла на девушку, повинуясь инстинктам. Она находила чувствительные точки, лаская их сначала пальцами, а потом губами, заставляя Кейт стонать. Джесс наслаждалась каждой клеточкой тела Кейт, пробуя ее на вкус, впитывая ее всю, жадно поглощая без остатка, и каждый тихий возглас девушки вызывал в ней трепет. Когда тело Кейт, напряженное, дрожащее, выгнулось, повинуясь порыву страсти. Джесс заколебалась, собственные желания пугали ее.
        Джесси, - прошептала Кейт с закрытыми глазами и покрасневшим от возбуждения лицом. Она нашла руку Джесс и притянула ее к себе между ног, где уже вовсю полыхал пожар. Кейт приподняла навстречу Джесс бедра и попросила: - Пожалуйста.
        Джесси чуть не всхлипнула, когда горячие влажные складки сомкнулись вокруг ее пальцев. Она уперлась лбом в груди Кейт и медленно, с осторожностью вошла в нее. Кейт вжалась в ладонь Джесси, не замечая, как из нее вылетают короткие бессвязные стоны. У Джесс сжало грудь, в голове оглушающе пульсировало, кровь в руках и ногах грозилась вскипеть. Она закусила губу и попыталась взять себя в руки.
        Глаза Кейт распахнулись от удивления, она судорожно вцепилась в плечи Джесс, еще сильнее насела на ее пальцы - и ее унес оргазм, разбивая ее на тысячу осколков наслаждения, заставив дрожать и выкрикивать имя Джесси снова и снова.
        Когда Кейт сжала ее руку, Джесс сдалась. Она закинула свою ногу на ногу девушки, безумно мечтая об утолении сжигавшего ее желания, и взорвалась при первом же соприкосновении. Ее дыхание сбилось от долгого низкого крика, который вырвался из нее, когда она, лишившись сил, всем телом упала на Кейт, в ее распростертые объятия.

***

        Когда Кейт проснулась, теплые солнечные лучи пригревали ее кожу. Похоже, было уже далеко за полдень, и воздух в спальне Джесс был неподвижным и тяжелым. Кейт лежала молча, не открывая глаз, наслаждаясь ощущением от руки Джесс, покоившейся у нее на груди. Ее тело было ослабевшим, но наполненным после их любви, и Кейт улыбнулась при воспоминании о том, чем они занимались в постели. Она вспоминала, с какой осторожностью и нежностью Джесси прикасалась к ней, и как ей хотелось чувствовать ее прикосновения еще глубже внутри себя. Она любила Джесси и хотела ее каждой своей клеточкой и, если припомнить мистера Шекспира, теперь по-настоящему понимала, что такое радость любви, про которую она читала в его сонетах.
        Наконец, Кейт открыла глаза. Спящая Джесси лежала лицом к ней и выглядела такой невинной и беззащитной. Кейт ужасно захотелось дотронуться до нее, и она легонько провела пальцами по бровям Джесс, вниз по щеке и по ее нежным, красиво очерченным губам. Кейт приподнялась, чтобы охватить взглядом все тело Джесс, восхищаясь этим великолепием. Тело Джесси как и сама Джесси выглядело сильным, но втайне таким нежным. Кейт продолжила гладить Джесс и провела рукой по гладкой шее и вдоль тонких ключиц, а потом наклонилась и поцеловала грудь. Когда Джесс зашевелилась и застонала во сне, Кейт улыбнулась. Она хотела доставить ей такое же удовольствие, которое получила сама. Занятия любовью оказались подобны подарку, и Кейт хотелось дать Джесс то, что подарила ей она.
        Она осторожно забралась рукой в завитки светлых волос между ногами возлюбленной и поцеловала ее в середине живота, а потом незагорелую белую кожу в самом низу.
        - Я люблю тебя, - шептала Кейт между поцелуями. Такой простой и единственно верный ответ, и как только она раньше не понимала. - Я влюбилась в тебя с первого взгляда, о Джесси. Я так люблю тебя.
        Она гладила шелковистую кожу на бедрах Джесс, поднимаясь выше, туда, где, как Кейт уже знала, ее ждет теплая влага. Ее пальцы дразнили и ласкали нежные складки до тех пор, пока Джесси, громко застонав, не очнулась от сна. - Кейт, что ты делаешь?
        хриплым шепотом спросила она.
        - Тс-с-с, лежи спокойно. Я просто тебя люблю. - Кейт притянула Джесс к себе, не переставая двигать пальцами. Бедра Джесс задвигались, и ободренная этим Кейт, надавила своим большим пальцем на твердый набухший бугорок и провела по нему кругами, зная Джесси, как саму себя.
        - Ох, я… это… - Джесси повернулась лицом к Кейт и задрожала. - Пожалуйста… я сейчас…
        - Ты так прекрасна, - выдохнула Кейт, растворившись в удивительном наслаждении, которое ей доставляло любить Джесси.
        Готовая вот-вот разбиться вдребезги, Джесс вцепилась в нее, ее отрывочные слова перешли в мольбу. Кейт инстинктивно подстроилась под Джесс, двигаясь в такт ее сдавленным крикам. Когда трепетавшее тело Джесси напряглось и выгнулось, Кейт сильно сжала пальцы и унесла ее в небеса обетованные.


        Глава Шестнадцатая
        Джесси остановила бричку позади дома Шредеров. Солнце - пылающий огненный шар, садилось и уже исчезало за линией далеких холмов. Джесс повернулась на твердой деревянной скамейке к сидевшей рядом с ней девушке. Ее душу переполнял благоговейный трепет, подобное с ней случалось всегда, когда она, чувствуя себя песчинкой, сталкивалась с величием бескрайней земли и неба, которые поддерживали все ее существо. Она еще не пришла в себя от того, что Кейт отдала ей свое сердце, и до сих пор пребывала под огромным впечатлением от их занятий любовью.
        - Я не хочу тебя отпускать, - тихо призналась Джесси. Рука Кейт лежала у нее на бедре весь этот час, пока они ехали с ранчо в город, и Джесс не хотела, чтобы девушка убирала свою руку. Пусть бы этого вообще никогда не случилось. Правильность того, что они с Кейт были вместе, вызывало у Джесс не больше сомнений, чем правильность того, что каждое утро она вставала и шла работать на своей земле. И если прежде, где-то внутри, у нее жила пустота и ожидание, то теперь они исчезли, ее сердце было заполнено до краев. Ее жизнь обретала цельность и законченность, когда Кейт была рядом. Так было - и не могло быть иначе, и Джесс не думала об этом по-другому. Любить Кейт было правильно, и точка. - Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
        - Я тоже не хочу покидать тебя. - Лицо Кейт залилось румянцем еще больше, чем от августовской жары. Впервые в жизни она ощущала свое "я", внезапно раскрывшись и телом и душой. Кейт помнила, что, будучи совсем еще подростком, она не хотела того будущего, которое ожидало ее, но, как ни старалась, не могла придумать ничего другого взамен. Да, она слышала о женщинах, которые решались быть не такими, как все. Многие из них отправлялись на Запад и становились там учительницами, швеями и прачками. Однако Кейт не видела для себя такой судьбы. Ничто не подготовило ее к встрече с Джесси и тому, что они разделили. Но одно Кейт знала наверняка: она принадлежала Джесс.
        - Мне нужно поздороваться с Ханной, чтобы меня не поймали на лжи. Я вернусь к тебе на ранчо, как только смогу ускользнуть снова. Моя мать начинает привыкать к тому, что я езжу в город одна. Но ей не следует знать, что я навещаю тебя.
        - Может, тебе нужно немного выждать? Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли неприятности с родителями. - Джесс действительно этого не хотела, но в то же время, мысль о том, чтобы провести в разлуке с Кейт даже несколько дней, причиняла ей сильную боль.
        - Ты не причинишь мне неприятностей, это невозможно, - сказала Кейт и провела рукой вдоль ноги Джесси. Она мало что знала о радостях интимной жизни между мужчиной и женщиной. Ей доводилось слышать лишь завуалированные намеки матери и дикие домыслы подружек.
        Но Кейт все же понимала, как действовала на нее Джесси. Сначала ее сердце наполнили чувства к этой женщине, а потом, когда эта любовь перестала быть платонической, Кейт с радостью приняла это. Ее наполнили нежность и страсть к Джесси, у нее не было ответа на вопрос, почему все так произошло, но она и не стремилась это знать. - Именно тебя я ждала, - сказала Кейт. - Я уже скучаю по тебе, - призналась Джесс.
        - Я приеду к тебе сразу, как только смогу, - твердо повторила Кейт. Ей нужно было убедить в этом и себя, и Джесси.
        - Ждать тебя - это целое испытание. - Джесс пыталась описать, что она чувствовала, но ей не хватало слов, и ее кулаки сжимались в отчаянии. Ей мучительно хотелось снова держать Кейт в своих объятиях, слышать, как она вскрикивает, сдаваясь под ее ласками. Джесс задрожала от этих воспоминаний. Она встретилась с Кейт пронзительным, источавшим желание взглядом. - Меня словно терзает голод, когда я думаю о тебе.
        - Джесси, - выдохнула Кейт. Желание запульсировало в ней снова. Она накрыла ладонью кулак Джесс. - Я не знаю почему, но я не могу перестать хотеть быть с тобой так, как мы были сегодня. Джесси тихо заговорила, наблюдая, как небо у горизонта пламенеет пурпурным, розовым и темно-оранжевым цветом, предвещая наступление ночи.
        - У меня нет слов, чтобы описать то, что случилось между нами, Кейт. Я вообще не знаю, есть ли для этого слова. - Она перевела взгляд на Кейт, и по ее телу прокатилась судорога. - Но я знаю, что люблю тебя. Без тебя жизнь теперь мало что для меня значит. И это не изменится никогда. Нежные, но уверенные слова этой сладкой клятвы наполнили сердце Кейт, и она улыбнулась. - Я тоже тебя люблю.
        Они смотрели друг другу в глаза и улыбались, веря, что любовь - это единственное, что имеет значение.

***

        Ханна прополоскала кухонное полотенце и повес его на деревянную рейку на двери, выходившей на заднее крыльцо. В окно кухни она смотрела на двух женщин, которые сидели в бричке. Они разговаривали, и Ханна не могла слышать о чем, но ей это и не требовалось. Ей было достаточно видеть их лица. Лицо Джесс приняло то самое торжественное и серьезное выражение, с которым Таддеус делал ей предложение, а Кейт смотрела на Джесси таким взором, каким любая влюбленная девушка смотрит на своего кавалера.
        Ханна размышляла, почему ее это не удивляет. Может, оттого, что больше половины своей жизни она прожила на границе и знала, что законы города имеют здесь мало значения. Здесь были женщины без мужей: кто-то не мог их найти, кому-то так просто хотелось, а у кого-то судьба была такая. И они делали то, что были вынуждены, чтобы продержаться на плаву. Одни в итоге выходили замуж ради безопасной жизни, махнув на любовь рукой. Другие, овдовев, брали на себя мужскую роль и сами становились во главе семьи и хозяйства. А кто-то приезжал на Запад изначально без стремления найти здесь мужа. Когда живешь в нужде, а смерть тенью следует за тобой по пятам, быстро учишься радоваться тому хорошему, что преподносит тебе жизнь, ибо горести всегда маячат на горизонте.
        В глазах Ханны, чувства, которыми были охвачены Джесс и Кейт, не представляли особого вреда, но вот что подумает Марта, столкнись она с этим.
        - Ханна! - запыхавшись, сказала Кейт, входя в дом. - Прости, что я так поздно. Я повстречала Джесси и…
        Ханна покачала головой, чтобы девушка ничего не объясняла.
        - Ничего страшного, Кейт. Я люблю, когда ты приходишь, и всегда очень рада тебя видеть, но не нужно, чтобы ты чувствовала себя обязанной проводить здесь все свое время. Мне кажется, ты уже все и так знаешь, а чего не знаешь - узнаешь сама, когда придет время. Кейт кивнула, слушая Ханну вполуха, и следя, как Джесси отвязывает свою лошадь от брички и готовится уезжать. Каждое движение ее красивых изящных рук напоминало Кейт о том, как они ласкали ее тело, и от этих воспоминаний внутри разливалось приятное тепло. Джесси запрыгнула в седло, обернулась в сторону дома, отыскав взглядом Кейт, и, улыбнувшись ей на прощание, ускакала прочь.
        Кейт отвернулась от окна и встретила внимательный взгляд Ханны. Ее лицо вспыхнуло, потому что Кейт была уверена, что Ханна видит ее насквозь.
        Ханна вытащила из печи поднос с печениями поставила его на специальный камень на кухонном столе, чтобы остудить.
        - Джесси Форбс - достойная молодая женщина, заметила Ханна, стоя спиной к Кейт. - Она много работает и честно зарабатывает себе на жизнь. - Да, - осторожно согласилась Кейт.
        Ханна вытерла руки о передник и, повернувшись к Кейт, посмотрела ей в глаза.
        - В следующий раз пригласи ее в дом и предложи чего-нибудь попить, прежде чем ей придется ехать всю эту пыльную дорогу обратно к себе на ранчо.
        Кейт попыталась что-то сказать и, в конце концов, лишь прошептала: - Спасибо, Ханна.

***

        - Ты ласкаешь мой взор. Монтана. - сказала Мэй. присаживаясь рядом с Джесс за барной стойкой. - Я уже было подумала, что буду встречаться с тобой лишь тогда, когда в тебе кто-нибудь понаделает дыр. Джесси смущенно усмехнулась.
        - Привет, Мэй. Я надеялась тебя увидеть.
        Мэй вопросительно посмотрела на нее.
        - Солнце только что зашло. Джесс. Бездельники набегут сюда чуть позже, так что я сейчас полностью в твоем распоряжении. Давай посидим чуток, и ты мне поведаешь, что привело тебя в город посреди недели.
        - Позволь угостить тебя ужином, - предложила Джесси. Ей была необходима компания. Возвращаться домой не хотелось, там ее ждало лишь одиночество, и она уже тосковала по Кейт.
        - Пожалуй, поймаю тебя на слове. - Мэй взяла Джесс под руку. Когда они уселись в трактире, она еще раз с любопытством посмотрела на подругу. Кажется, ей еще не приходилось видеть Джесс в тоске. Что тебя мучит. Монтана?
        - Хм? О, да так, ничего, - быстро ответила Джесси, покраснев при этом. Она вспоминала, как проснулась в объятиях Кейт. Кейт знала, где к ней прикоснуться так, чтобы у нее закружилась голова, так, чтобы ей казалось, что она уже не выдержит и взорвется, а в следующую секунду Кейт сделала как раз то, что было нужно, и она правда взорвалась. Эти ощущения нахлынули на Джесс снова, и она со звуком выдохнула.
        Мэй откинулась на стуле, внимательно следя за потоком эмоций, пробегавших по выразительному лицу Джесси. И как она только умудряется играть в покер, ей-богу, у нее же не лицо, а просто открытая книга! И от того, что было написано на лице Джесс, у Мэй упало сердце. Глаза Джесси слегка затуманились, а под загаром было видно, как покраснела кожа. Ее тело почти вибрировало. Мэй почудилось, что она чувствует жар, исходивший от тела подруги. Джесси Форбс была похожа на женщину, которая хорошо позанималась любовью, причем совсем недавно.
        Спрашивать напрямую Мэй не стала. Джесс была слишком закрытой, чтобы ответить, да, впрочем, она и без того все видела.
        - Так что привело тебя в город сегодня? - спросила Мэй обычным тоном.
        - Я привезла Кейт Бичер к Шредерам, - ответила Джесс. Она собиралась рассказать Мэй о том, что с ней случилось, но ей было трудно описать это, даже самой себе. К тому же все это оказалось таким личным, таким особенным, что Джесс было трудно представить, что столь интимные вещи можно рассказать кому-либо еще. - Она мне повстречалась, а уже становилось поздно… в общем, я привезла ее в город. - Она что, была у тебя в гостях?
        - Да, - с улыбкой подтвердила Джесс, рассеянно кивнув. Ей вспомнилось, как Кейт прошептала "я люблю тебя". - Она прямо так взяла и поехала к тебе? - Ей хотелось посмотреть на мое ранчо.
        - Как мило, - холодно заметила Мэй. - Говорят, она встречается с Кеном Тернером.
        - Мне кажется, он больше принимает желаемое за действительное, - Джесс пожала плечами.
        Мэй распознала в голосе Джесси невольное удовлетворение. Похоже, Кен Тернер ее не волновал. Вот ничуть. Ох, Кейт, что же ты наделала! Мэй надеялась, что девушка понимала, во что она играет, потому что она могла побиться об заклад, что Джесси не имела об этом представления. Судя по ее виду, ее унесло слишком далеко, чтобы она была способна видеть надвигающиеся проблемы.
        - В ее возрасте девушки как раз выходят замуж, и я уверена, что ее родители спят и видят, как ее пристроить.
        - Мне кажется, Кейт сама знает, чего хочет, - уверенно заявила Джесси. - И, насколько я могу судить, Кен Тернер - вовсе не то, что ей хочется.
        Как будто имеет значение, чего она хочет! Неужели они ждут, что родители Кейт дадут им благословение? Господи, о чем они вообще думают? Мэй положила ладонь на руку Джесс у локтя. - Ты же знаешь, здесь у тебя всегда есть друг. Джесси посмотрела на Мэй немного недоуменно, а затем слегка пожала пальцы подруги. - Я буду помнить об этом, Мэй.

***

        С развевающимися на ветру волосами Кейт умело повернула лошадей и въехала на бричке в ворота "Восходящей звезды", ожидающе вглядываясь в сторону дома.
        Ее кожу покалывало от знакомого возбуждения, с которым она каждый раз приезжала сюда. И всякий раз солнце светило как никогда ярко и приветливо, а воздух был необычайно чист и свеж. Кейт остановила лошадей во дворе перед домом, и в это мгновение на крыльцо вышла Джесси. У Кейт захватило дух, она смотрела на эту женщину, словно впервые, только теперь ее тело помнило ласки Джесс, и уже от одних воспоминаний об этом у Кейт все внутри приходило в движение. Девушка встала на подножку. Ее глаза лучились от счастья и первых всплесков желания при виде Джесс, которая быстрым нетерпеливым шагом спешила к ней навстречу.
        - Кейт! - воскликнула она и энергично подхватила ее с подножки.
        Кейт громко рассмеялась и обвила Джесс руками за шею, слившись с ней в поцелуе. Джесси поставила ее на землю, и они стояли под ярким утренним небом, растворившись в объятиях друг друга, сама беззаботность.
        Оторвавшись от губ Кейт, Джесс откинула голову назад, продолжая держать девушку за талию. Раскрасневшаяся и задыхающаяся, она спросила дразнящим тоном: - Кажется, ты хотела научиться стрелять? - Да, хотела, - отмахнулась Кейт. - И с чего же ты передумала?
        По быстрым движениям рук Джесс, которые гладили ее спину, и по хрипотце в ее голосе Кейт прекрасно поняла, что она тоже думает не про обучение стрельбе, которым они наметили заняться. Кейт горячо прижалась губами к загорелому треугольнику в вырезе рубашки Джесси. - Даже не представляю, - игриво сказала она.
        Глаза Джесс заволокло поволокой, ее взгляд был полон обещаний. Она приподняла пальцами подбородок Кейт и усмехнулась. - Может, я помогу тебе это понять?
        - Не стоит дразнить меня, - предупредила Кейт, но ее голос прозвучал неубедительно. Еще красноречивее было то, что ее грудь быстро вздымалась, а дыхание стало учащенным.
        - Нам лучше заняться стрельбой прямо сейчас, иначе я не отпущу тебя потом несколько часов. Джесси покрепче прижала девушку к себе и прошептала ей на ухо:
        - Мы можем поехать пострелять попозже. К тому же я не думаю, что смогу сейчас ехать верхом. - Она поцеловала Кейт в шею, и у них обеих вырвался стон. - Я уже плохо соображаю.
        Кейт оттолкнула Джесс.
        - Пойдем в дом, быстро! - прошептала она, заметив, как кожа Джесс покрылась румянцем, а зрачки стали огромными.
        Они дошли до лестницы, и тут Джесс схватила Кейт, прижала ее к стене и стала развязывать тесемки на ее платье. Спустя мгновение она забралась в корсаж и принялась ласкать ничем не стесненные груди Кейт.
        - Господи, Кейт, я дико по тебе соскучилась! - простонала Джесс и наклонилась, чтобы поочередно взять в рот затвердевшие соски девушки.
        Кейт пыталась устоять на ногах, но это было непросто, потому что от нахлынувшего возбуждения ноги у нее подкашивались. Она откинула голову к стене и погрузила пальцы в белокурую гриву волос Джесси, еще сильнее прижимая ее лицо к своим грудям. Язык Джесс дарил ей горячие ласки, распаляя в ней неудержимый огонь, который расстреливался по всему телу, заставляя Кейт позабыть обо всем. Так было всегда - и каждый раз по-новому. Неудержимое желание Джесс еще больше разжигало страсть в Кейт, заставляя реагировать каждую клетку ее тела. Сердце у нее билось в горле, и она уже подошла совсем близко к тому, чтобы раствориться в долгом и мучительном миге наслаждения. Кейт громко звала Джесс по имени, умоляя ее не останавливаться.
        Чувствуя, как в Кейт нарастает возбуждение, Джесси принялась ласкать девушку еще настойчивее. Кейт дрожала в ее руках, в ее голосе уже слышались нотки отчаяния. Джесс с трудом оторвалась от сладких грудей девушки и, ловя ртом воздух, объявила:
        - Постой, пойдем в спальню. Кейт с трудом открыла глаза и потрясла головой, вцепившись в рубашку Джесси. Ее глаза превратились в огромные темные омуты сплошного желания.
        - Нет! - задыхаясь, сказала она. - Нет. Сейчас, прямо здесь, пожалуйста.
        - Помоги мне, - с жаром потребовала она, сходя с ума при виде потерявшей контроль Кейт. Она задрала подол легкого платья из хлопка и дала Кейт держать его, а сама опустилась на колени. Осторожно отодвинув в сторону последние преграды, Джесс наклонилась вперед и стала целовать эпицентр желания Кейт.
        Джесс закрыла глаза, поддерживая Кейт руками за бедра. Лаская возлюбленную, она прислушивалась к ней всем своим существом. Она порхала языком по нежным набухшим складкам и бугорку и осторожно посасывала их, заставляя Кейт всхлипывать от неописуемого удовольствия. Джесс подстраивалась под ритм, в котором двигалась Кейт. Она ни о чем не думала, запах и вкус любимой женщины опьянили ее. Руки Кейт беспорядочно скользили по ее лицу и волосам, направляя ее в заветные места, которые Джесс боготворила. Она чувствовала, как под ее языком плоть Кейт набухает все больше и больше, как нарастает напряжение в ее теле, и без подсказки знала, что вершина близка. Джесс продолжала ласкать Кейт, когда та выгнулась, сильнее прижимаясь к ее рту, чувствуя, как замирает ее собственное сердце, а под ее губами все неистово пульсирует.
        Джесси быстро поднялась с колен и подхватила готовую упасть Кейт, заключив ее в свои объятия. Охваченная тем же испепеляющим жаром, который только что унес Кейт на небеса, Джесс впилась в губы девушки яростным поцелуем. Из ее груди с шумом вырывался воздух, а бедра в отчаянном порыве прижались к телу Кейт.
        - Кейт, я… мне нужно… - со стоном протянула она, почти ничего не видя перед собой. Голос Джесс перешел в сдавленный всхлип, когда она зарылась лицом в плечо девушки, сотрясаясь всем телом.
        - Я знаю, дорогая, знаю, - промурлыкала Кейт и нежно погладила разгоряченное лицо Джесс. Ее рука проскользнула между их телами и сжала Джесс между ног. Из груди Джесс вырвался стон, он вызвал у Кейт улыбку. Она быстро расстегнула брюки и проникла пальцами туда, где ее ждало средоточие страсти. Когда Кейт сжала твердый бугорок Джесс покачнулась, лишаясь сил под напором удовольствия. Пальцы Кейт двигались в такт рвавшимся навстречу ей бедрам Джесс, и она не прекращала ласки до тех пор, пока Джесси не напряглась и не застонала в экстазе. Когда Джесс задрожала в ее руках, беспомощная, выбившаяся из сил, Кейт стала покрывать ее взмокшее лицо поцелуями. То, что она может любить Джесс вот так, переполняло ее гордостью.

***

        В одной руке Джесси несла корзинку для пикника, другой крепко держала за руку Кейт. Тело Джесс еще горело от наслаждения, которое они только что доставили друг другу, и она не удержалась от довольной улыбки, помогая Кейт залезть на сиденье в бричке.
        - Что такое? - ласково спросила она, заметив удовлетворенное выражение лица Джесс.
        - Я просто взрываюсь от счастья, объяснила Джесси, взобравшись в бричку и садясь рядом. - До сих пор пытаюсь понять, чем я тебя заслужила.
        Кейт положила руку на бедро Джесси и прильнула к плечу, пока Джесс выводила лошадей со двора.
        - Ты - это ты, и тебе не нужно ничего делать, кроме как любить меня. Джесс бросила на нее серьезный взгляд. - Я всегда буду любить тебя, Кейт., - М-м-м, здорово. Покажи мне свою землю, дорогая.
        Кейт, еще расслабленная и довольная после того, что было у лестницы, прижалась к Джесс еще поближе.
        Джесси медленно вела лошадей по долинам и по взгорьям и часто останавливала бричку, чтобы что-то показать Кейт и ответить на ее вопросы. Их путь пролегал по летним пастбищам, где то тут, то там бродили табуны лошадей. Иногда им попадались хижины, где Джесс и ее работники жили в пору клеймения и сгона лошадей. С вершины холма, у подножия которого простирались невероятно зеленые сочные луга. Джесси показала в сторону резко поднимавшихся ввысь гор, отмечавших границу ее владений на западе.
        - Эти горные хребты служат природной защитой и ограждают от непогоды горные пастбища, где зимуют наши лошади. Когда по осени начинаются заморозки, мы сгоняем весь молодняк и беременных кобыл в тот небольшой каньон, который я тебе уже показывала. Если зима выдается суровой, они не могут питаться подножным кормом, поэтому мы кормим их сами.
        - Ох, Джесси! - воскликнула Кейт, пораженная величием природы. - Здесь так красиво. Должно быть, ты очень любишь эту землю.
        - Раньше я не думала, что могу полюбить что-то еще сильнее, чем ее. Пока не повстречала тебя. - Джесс взяла Кейт за руку, поднесла ее к своим губам и поцеловала.
        Кейт наклонила голову к Джесс на плечо и обвила рукой ее за талию, поглаживая по мягкой хлопковой рубашке. Как же она любила эту сдержанную силу и доброе сердце Джесс! - Джесси, - переполняемая любовью, прошептала она. - Что? - Джесс поцеловала ее в макушку. - Я не хочу, чтобы что-то изменилось. Джесси не отвечала так долго, что Кейт отклонилась от нее и посмотрела ей в глаза. - Что такое?
        - Я не могу расставаться с тобой так надолго, это невыносимо, - наконец призналась Джесс глухим и напряженным голосом. - Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой каждое утро в одной постели. - Она посмотрела на Кейт, ее глаза выдавали тревогу. - Я хочу… будь я мужчиной, я бы хотела жениться на тебе! У Кейт внутри все перевернулось, и сердце замерло. - О Джесси, я так люблю тебя, - выдохнула она. Джесс внимательно посмотрела на девушку, и ее нежный взор придал ей необходимой смелости. - Я хочу, чтобы ты жила со мной, Кейт. Ты согласна? Теперь в молчание погрузилась Кейт. Когда она собралась с духом и заговорила, в ее голосе зазвучала неподдельная тоска.
        - Я хотела бы. Я хочу быть с тобой, замужем или нет, всю свою жизнь. - Она погладила Джесс по щеке. У нее так перехватило горло, что девушка едва могла говорить. - Но я не знаю, как это сделать. - Удалось вымолвить Кейт.
        - Самое главное, что ты этого хочешь, сейчас пока лишь это имеет для меня значение, остальное как-нибудь придумаем. - Джесс нежно взяла Кейт за руку и поцеловала ее в ладонь. - У нас еще есть время.
        С этими словами Джесси спрыгнула с брички и протянула руки, чтобы помочь Кейт спуститься.
        - А теперь как насчет того, чтобы все-таки поучиться стрелять?
        Кейт старалась не думать ни о чем другом и не отвлекаться, пока Джесси стояла позади нее и время от времени накрывала ее руки своими, помогая держать винчестер ровнее, и шепча ободряющие слова ей на ухо. Ей даже удалось несколько раз попасть в цель, но Кейт так и не смогла до конца отделаться от беспокойных мыслей о том, как ей быть с родителями. КАК ОБЪЯСНИТЬ ИМ, ПОЧЕМУ Я ХОЧУ БЫТЬ С ДЖЕССИ? КАК УБЕДИТЬ ИХ в ТОМ, ЧТО ИМЕННО ТАКУЮ ЖИЗНЬ СЕБЕ ХОЧУ? И ЧТО Я БУДУ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ОНИ ЗАПРЕТЯТ МНЕ?


        Глава Семнадцатая
        Лето пролетело, и незаметно подкралась осень. Каждый раз, когда Джесс возвращалась домой, проведя несколько часов в седле, занимаясь делами на пастбищах, и неожиданно обнаруживала Кейт, которая спокойно сидела на крыльце с книжкой или готовила поесть на кухне, она испытывала необыкновенную радость, которая с течением времени и не думала ослабевать. Их любовь была наполнена простотой и чистотой, и они сближались столь же уверенно и естественно, как переплетались две ветки одного дерева, которые питались из общего источника. Время, которое они проводили вместе, разговаривая или занимаясь любовью, было бесценным, и делало Джесси еще счастливее, чем в самых смелых мечтах несколько месяцев тому назад. И все же она понимала, что хочет большего.
        Между приездами Кейт к ней на ранчо проходило по несколько дней, порой даже неделя или больше. Все эти дни Джесс страдала не только от одиночества. Она не могла забыть про Кена Тернера, который не оставлял попытки ухаживать за Кейт. Как же мучительно было думать о том, что он мог прикасаться к Кейт, в то время как она не могла даже заявиться к ней без предварительной договоренности, да и то могла рассчитывать лишь на удовольствие посидеть рядом с любимой.
        Провожать Кейт к телеге и смотреть, как она уезжает город, с каждым разом становилось все труднее. Ночи, когда ей приходилось лежать в постели одной, все больше наполнялись холодом и одиночеством, которого она не могла и припомнить. Одиночество терзало ее уже по-другому, ибо теперь в ее сердце появились уголки, заполнить которые была способна лишь любимая женщина.
        - Кейт? - как-то заговорила Джесси, когда под вечер они лежали обнаженные под толстым стеганым одеялом. В спальне горел камин. Кейт лежала к ней спиной, и Джесси зарылась лицом в ее густые волосы и ласково гладила шелковистую кожу. Кейт положила свои руки поверх рук Джесси, притормозив ее.
        - У меня все мысли разбегаются, когда ты так делаешь, - шутливым тоном укорила она Джесс, но на самом деле безо всякого осуждения. Она обожала чувствовать руки Джесси на своем теле. - О чем ты хотела поговорить?
        Джесс зажмурилась и вздохнула, пытаясь отбросить все другие эмоции и думать лишь о Кейт и о ее безопасности. Но у нее ничего не получалось. - Зима в наших краях наступает рано, Кейт, и скоро здесь все заметет. - И? - Кейт еще сильнее сжала руки Джесс.
        - Тебе больше нельзя приезжать сюда, небезопасно, - продолжила Джесси, хотя каждое слово разрывало ей сердце. - Ты можешь угодить в метель и околеть от холода, не успев и глазом моргнуть. - К чему ты клонишь?
        - Ты больше не можешь приезжать ко мне одна, вскоре не сможешь приезжать даже с Джоном Эмори.
        - Я не могу не приезжать сюда, прошептала Кейт. - Джесси, я не могу без тебя. - Ей было трудно прожить в разлуке с любимой одну неделю, что уж говорить о долгих зимних месяцах, этого Кейт даже представить не могла.
        - Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. - Джесс притянула девушку к себе еще ближе. - Я не настолько сильна, чтобы, случись что, выдержать это. Обещай мне, что больше не приедешь сюда одна.
        - Если я приеду с Джоном, мы не сможем быть вместе в постели.
        Я знаю, - сказала Джесс с явным мучением в голосе. Но мы ХОТЯ бы будем видеть друг друга.
        - Этого мало. Мне нужно чувствовать тебя вот так, - с этими словами Кейт сильнее прижала руки Джесс к своим грудям. - Ты нужна мне.
        Боже, Кейт! - горько застонала Джесси, ее горячее дыхание обжигало шею девушки. - Ты тоже нужна мне, как вода, как воздух! - Но я не могу позволить, чтобы ты подвергалась опасности. Я вся изведусь от страха за тебя.
        Кейт знала, что Джесси права, и она не могла так волновать ее, хотя жить всю зиму, не видя ее, было смерти подобно. Она повернулась к возлюбленной лицом, не разрывая объятий, нашла ее глаза и увидела в них громадную тоску.
        - Мы должны найти какой-то выход. - Кейт поцеловала Джесси сначала слегка, а потом сильнее, внезапно ощутив острое желание. Она оторвалась от губ Джесс с тихим криком. -Я не смогу жить без тебя!
        - Я буду приезжать в город, когда смогу, - задыхаясь, сказала Джесси. - Ты смогла бы приходить в гостиницу?
        Закончив эту фразу, Джесс уже сама поняла, что это невозможно. Погода в предгорьях Скалистых гор была непредсказуемой. Но даже если ей удалось бы выехать с ранчо и добраться до города, как бы она известила Кейт о своем приезде? И потом, встречаться в гостинице? Немыслимо. В этом случае они бы вряд ли смогли долго утаивать этот факт родителей Кейт. К тому же какая-то часть Джесс противилась идее встречаться лишь ради послеполуденной страсти, словно их только это и связывало. Она никогда не уставала любить Кейт часами без перерыва и всегда жаждала ласкать ее, но не меньше радости ей доставляло, оторвавшись от какой-нибудь работы, видеть поблизости Кейт с книжкой в руках.
        - Я должна поговорить с родителями, - объявила Кейт понимая, что этот неотвратимый момент в конце концов наступил. Не могла же она вечно избегать настойчивых притязаний Кена Тернера и делать перед родителями вид, что она не хочет идти за него замуж лишь потому, что сомневается, что хочет стать именно его женой. Но после того, что было у них с Джесс в постели, она уже не сможет, в принципе, стать женой какого бы то ни было мужчины. В ее сердце была лишь Джесси. - Я все им объясню.
        - Я поеду с тобой, - твердо объявила Джесс, собираясь вставать. - Им никогда не придется беспокоиться ни о твоей безопасности, ни о твоем попечении. Так будет и пока я жива, и потом тоже. Я обязана убедить их в том, чтобы они не волновались на этот счет.
        - Постой! - воскликнула Кейт и быстро схватила Джесс. - У нас еще есть время до того, как мне нужно будет возвращаться. - Она вытянулась в руках Джесси, и ее ноги органично переплелись с ногами любимой. - Я пока не собираюсь вставать.
        Джесси улыбалась и повернулась так, чтобы Кейт легла снизу, после чего осторожно опустилась на нее. Душа Джесс преисполнилась почти нестерпимым ощущением нежности и благоговения, и она вознамерилась показать Кейт, насколько она ей дорога, как безмерно она ее любит. Джесс стала говорить это своими губами, языком, натруженными руками, которые так ласково касались нежной кожи Кейт, что становились не грубее бархата. Поцелуи Джесси несли в себе обещания, а ее прикосновения были проникнуты уверенностью, выразить которую у нее так часто не хватало слов. Я буду любить тебя всем своим существом до конца дней своих, клялась своими ласками Джесс. Кейт, ты - мой смысл, ответ на все вопросы, ты - цель всей моей жизни, торжественно заявляли ее пальцы, каждым знающим движением подводя Кейт все ближе к полному блаженству.
        - Я люблю тебя, Кейт, люблю тебя, - прошептала она, уткнувшись девушке в шею. Бессвязный стон вырвался из горла Кейт, и она выгнулась, достигнув вершины под ласками возлюбленной.
        Джесси держала Кейт в объятиях, пока та приходила в себя, и нежно баюкала ее задремавшую. Джесс уже не помнила, как она жила без Кейт раньше, и не могла представить свою жизнь без нее.

***

        Я хочу пойти с тобой, - в который раз упрямо заявила Джесси.
        Они сидели в бричке неподалеку от дома Кейт. Лошадь Джесс, Звездочка, была привязана сзади и терпеливо ждала хозяйку. Уже темнело, вечер выдался холодный. Кейт закуталась в толстое шерстяное одеяло, наброшенное поверх плотно запахнутого плаща. Джесси была одета в тяжелую дубленку, ее шляпа была низко надвинута на глаза. На руках у нее ничего не было. При выдохе у них вырывались белые облачка пара, напоминая о том, что осталось очень мало времени до расставания, неизбежного из-за наступления вечера.
        - Я знаю, что ты хочешь. Но позволь мне сначала поговорить с ними самой. - Кейт сняла перчатку и теплой Рукой взяла Джесс за руку. У Кейт раскалывалась голова при одной лишь мысли о том, что ей скажет мать. - Возможно, им потребуется какое-то время, чтобы хотя бы как-то свыкнуться с тем, что я им скажу.
        - Они должны знать о моих чувствах к тебе, - настаивала Джесси. Она скажет все как есть, начистоту, и так и надо. - Я не хочу, чтобы ты проходила через все это в одиночку, Кейт. Это неправильно. Кейт бросила на нее быстрый взгляд, расслышав в голосе Джесс тревогу. - Что ты предлагаешь? - Я просто буду стоять с тобой рядом. - Ты же не думаешь, что я позволю им отговорить себя?!
        - Нет, конечно, - твердо сказала Джесси. - Я знаю, что ты чувствуешь, я ощущаю это, когда ты прикасаешься ко мне и когда ты просишь о моем прикосновении. Не думаю, что есть подходящие слова, чтобы передать, кем мы стали друг для друга, но я знаю одно: ты - единственная, кого я люблю и буду любить до гроба. Я хочу, чтобы мы были вместе, и самое близкое слово, которым это можно назвать, - поженились.
        - Да, я тоже этого хочу, - сказала Кейт и решительно расправила плечи. - Ступай в гостиницу, поужинай, и возвращайся к моему дому часам к восьми вечера. Тогда мы все вместе и поговорим.
        - Ох, Кейт, ты что! Мне сейчас кусок в горло не полезет, - запротестовала Джесс. - У меня в желудке словно змеиное гнездо. У Кейт закружилась голова от дурных предчувствий.
        - Тогда пойди в бар и поболтай с Фрэнком. Джесси не хотелось этого делать, но в конце концов это были родители Кейт, и, пожалуй, им и правда не помешает привыкнуть к самому факту их с Кейт отношений, прежде чем она нарисуется у них на пороге. Джесс подавила в себе желание спорить дальше и помогла Кейт сойти с брички. Девушка внезапно покачнулась, Джесс поддержала ее.
        - Что с тобой? - спросила она. Бледность Кейт добавила Джесси тревоги.
        Кейт улыбнулась дрожащими губами, ей почему-то стало не хватать воздуха. Она покачала головой.
        - Ничего, я просто нервничаю. - Кейт погладила Джесси по щеке. - Со мной все в порядке. Теперь ты иди. До скорого. Джесси стояла рядом с бричкой и провожала уходящую Кейт взглядом. На сердце у нее было тяжело и мучило нехорошее предчувствие. Она чувствовала себя такой беспомощной. Внезапно, ей стало очень страшно.

***

        - Виски у Фрэнка стал какой-то не такой? - услышала Джесси голос Мэй. - Ты уже целый час стоишь здесь и цедишь один стакан.
        - Нет, его виски хорош, как всегда, - ответила Джесс глухим голосом. - Она быстро опрокинула в себя остатки виски и постучала пустым стаканам по барной стойке, прося повторить.
        - Что на тебя нашло? - безнадежный и мрачный голос подруги ошеломил Мэй. - Ты выглядишь, как побитая собака.
        - Я так себя и чувствую. Пожалуй, даже еще хуже. Мэй посигналила Фрэнку, чтобы он достал бутылку.
        - Бери свой стакан, и давай-ка присядем на минутку. Тебе лучше рассказать мне, что происходит.
        Джесси пошла за Мэй в дальний угол салуна. Они уселись за столик, и Джесс залпом выпила еще один виски, совершенно не чувствуя вкуса. Она потянулась за бутылкой, но Мэй остановила ее. - Выкладывай. Джесс.
        Зажав пустой стакан в руках. Джесс хриплым от боли голосом рассказала ей о Кейт, об их любви, об их планах. Дойдя до того момента, когда она вернулась к дому семьи Бичер. Джесс наконец подняла глаза, и встретилась взглядом с Мэй.
        - Ее отец вышел на крыльцо, когда увидел, что я пришла, - неровным голосом продолжила Джесси. - Он был очень вежлив со мной. Он сказал, что Кейт нездоровится, и что она не может встретиться со мной. Еще он сказал, что мне лучше больше не приходить, потому что Кейт будет очень занята, готовясь к своей свадьбе с мистером Тернером.
        Джесс схватила бутылку, но на этот раз Мэй не стала ей мешать. Дрожащей рукой Джесс наполнила свой стакан.
        - Он ни разу не повысил на меня голос, но смотрел на меня таким взглядом, от которого посреди лета озеро схватилось бы льдом. - Джесс снова залпом осушила стакан и грохнула им об стол. - Лучше бы он меня ударил.
        Мэй попыталась осмыслить услышанное. Пока она слушала Джесси, она пережила целую бурю эмоций - от отчаяния до слабой надежды. Сначала она была полностью потрясена. Она не знала до конца, чего можно ожидать после того визита Кейт, но такого Мэй точно не предполагала. Слушая рассказ Джесс, наблюдая за ее лицом, Мэй поняла, насколько сильно она полюбила девушку, и это открытие чуть не разбило ей сердце. Потом, узнав, что отец Кейт положил конец их отношениям, Мэй ощутила облегчение и - прости, господи - счастье.
        - Может, это и к лучшему, Джесс, - аккуратно сказала Мэй. Ты справишься и позабудешь ее. Она тебе не пара. Мэй хотела сказать эти слова вслух, но в глубине души не верила в них сама. Она помнила, как сверкали глаза Кейт, когда она сказала, что любит Джесси, а теперь слышала неподдельную муку в голосе Джесс. Господи, они же любят друг друга на самом деле.
        - С чего бы это?! - в ее взгляде, устремленном на Мэй, перчили горе и боль. - Как это может быть к лучшему, если я люблю ее, а она любит меня?
        - Ее родители никогда не примут это, - тихо сказала Мэй. - Такая девушка, как Кейт, обязана выйти замуж. Они не представляют ее жизни по-другому.
        - А как насчет того, что сама Кейт хочет? Как же ее счастье? Мэй не могла удержаться от резкого смешка, в котором, конечно, не было и тени юмора.
        - Джесс, ради бога! Это когда чувства женщины хоть что-то значили в таких делах?
        - Чувства Кейт имеют значение, Мэй, - твердо сказала Джесс, и в ее глазах снова засветилась искра. - Она значит для меня больше, чем что бы то ни было на этом свете.
        - Больше, чем твое ранчо? - Мэй хотелось, чтобы Джесс увидела всю безнадежность этой сумасбродной затеи. - Если ты думаешь, что они вот так просто, без борьбы, отпустят ее к тебе, то в голове у тебя больше тумана, чем после нескольких стаканов виски. Джесси довольно долго сидела молча, вспоминая, с каким взглядом на нее смотрел Мартин Бичер. Она знала, что человека с таким взглядом будет не переубедить. - Нет, я не думаю, что они позволят ей уйти.
        - Только не наделай глупостей, Монтана, - сказала Мэй со всей нежностью, на которую только была способна. Краем глаза она увидела, как к их столику идет какой-то ковбой. Мэй знала, что, попробуй она его отшить, проблем потом не оберешься, поэтому она с тихим проклятьем поднялась со стула. - Некоторые вещи просто невозможны, даже если они и кажутся правильными.
        Джесси смотрела, как Мэй удаляется с ковбоем, и чувствовала себя еще более одинокой. Она еще долго сидела за столом, гоняя пустой стакан по искарябанному столу, пока, наконец, не поняла, как ей следует поступить. Это единственное, что ей оставалось делать, ибо их с Кейт совместная жизнь была единственным правильным вариантом.


        Глава Восемнадцатая
        На следующее утро Кейт добрела до дома Шредеров и пошла к заднему крыльцу. Невыносимая тяжесть лежала у нее на сердце, она была измучена и морально, и физически. Безысходность окутала ее беспросветным мраком, погрузив в полный ступор. Ночью Кейт почти не сомкнула глаз, у нее раскалывалась голова, а за завтраком она смогла лишь выпить немного сока. Она не представляла, как проведет это утро с Ханной, не разрыдавшись, но мысль о том, чтобы остаться дома с матерью, взиравшей на нее с немым укором, страшила ее еще сильнее. Кейт медленно взбиралась по ступенькам, как вдруг на крыльцо выскочила Ханна. Судя по ее выражению лица, она как раз ждала Кейт.
        - Заходи, Кейт, - ласково сказала она, открывая девушке дверь. - На улице такой холод. Девушка рассеянно кивнула, ноги у нее заплетались. Все вдруг стало таким невыносимым. Столкнувшись с жестокой реальностью, в которой она не могла пойти против родительской воли, и была здесь абсолютно бессильна, Кейт чувствовала себя пленницей в собственной жизни. Да я и есть пленница - условностей, традиций и предрассудков тех самых людей, которые говорят, что очень меня любят. Они даже не стали меня слушать - это так-то они меня любят?!

        - Постой у печки, ты вся дрожишь, - велела ей Ханна и повела девушку на кухню.
        - Спасибо, - поблагодарила Кейт. В горле у нее пересохло. Когда ее обдало жаром от печи, у нее закружилась голова. Кейт слегка покачнулась, и Ханна поддержала ее за талию. Дрожащими руками девушка развязала шарф и сняла плащ. Нахмурившись, Ханна потрогала лоб Кейт.
        - Ты что-то совсем зачахла, лучше побереги себя. Тут Салли в галантерейной лавке сказала, что уже немало народа свалилось с гриппом.
        - Я не больна, - Кейт выдавила дрожащую улыбку, но ее глаза были полны слез. Мое сердце разбито, какое мне теперь дело до гриппа?
        - Знаешь, - спокойно сказала Ханна, - а к тебе кое-кто пожаловал в гости. Ждет тебя в гостиной. Я принесу вам печений и чая, мне кажется, подкрепиться тебе не помешает.
        - Ко мне в гости? - сбитая с толку, Кейт застыла на месте. - Ну давай же, иди-иди, - мягко подтолкнула ее Ханна. В доме было тихо. Кейт отправилась в комнату в конце коридора, где она познакомилась со Шредерами в то первое утро, когда они с родителями только приехали в Новую Надежду. Кейт вспомнила себя в ту пору и не узнала. Она была почти ребенком, вся такая радужная, нетерпеливая и горячая, наполненная ожиданиями. Теперь она превратилась в женщину, и впереди видела лишь мрачное будущее, лишенное надежды на свободу и любовь. Кейт вошла в гостиную и замерла от неожиданности, увидев знакомую фигуру у окна. Девушка ненадолго зажмурилась, подумав, что ей должно быть это снится. - Джесси? - прошептала она, когда к ней вернулся дар речи. -Кейт. И тогда Кейт рванулась вперед, в объятия Джесси, вцепилась в нее, рыдая от радости и острого горя. Неужели я обнимаю тебя в последний раз? О, любовь моя… Кейт прижалась щекой к плечу Джесси, ища укрытия в объятиях любимой женщины.
        - Кейт, девочка моя, - пробормотала Джесс уткнувшись в волосы Кейт и нежно гладя ее. - Все хорошо. Но Кейт знала, что хорошо уже не будет никогда.
        - О, Джесси! Я так боялась, что больше не увижу тебя, когда отец не разрешил мне поговорить с тобой вчера. Но ты не бросила меня.
        - Нет, что ты, никогда, - поспешила заверить ее Джесс. Ее сердце болезненно сжалось от этой мысли. Изобразив на лице уверенность, которую на самом деле она не чувствовала. Джесси заговорила спокойно, как только смогла. - Что тебе сказали твои родители? Расскажи мне, что случилось, любимая. Кейт все еще не могла собраться с мыслями, пребывая в оцепенении..
        - Родители думают, что у меня помутился разум. Что переезд из Бостона не прошел для меня даром. - Из нее вырвался режущий смех, перешедший в рыдание. Мать уверена, что у меня какое-то душевное расстройство, а отец считает, что из-за оторванности от дома у меня нарушилась способность трезво мыслить.
        - Они так решили потому, что ты любишь меня?
        Кейт улыбнулась сквозь слезы, Джесс была рядом, твердая, уверенная, и ее присутствие действовало успокаивающе на Кейт. Она чувствовала, как постепенно возвращается в свое нормальное состояние после кошмара, который ей пришлось пережить накануне. Все это… Эта женщина… наша любовь - все это реально.
        Когда Кейт заговорила снова, ее голос звучал спокойнее.
        - Нет, дорогая. Они так решили потому, что я не люблю Кена Тернера. Или, если быть точнее, не хочу выходить за него замуж. - Увидев непонимающий взгляд Джесси, она продолжила: - На самом деле мама пыталась что-то понять. Она допускает, что между женщинами может часто возникать "сильная близость", особенно в какие-то сложные, напряженные моменты жизни, но, тем не менее, каждая женщина четко знает, что эта дружба должна отойти на второй план и уступить первое место семейным обязанностям. Она сказала, что мне просто нужно это уяснить.
        Джесс стояла неподвижно, пытаясь постичь эту чуждую для нее логику.
        - Так они думают, что, если ты станешь его женой, то разлюбишь меня?
        - Нет, - тихо сказала Кейт. - Мне кажется, если я не буду видеться с тобой, и буду, как подобает, выполнять свой супружеский долг, живя с Кеном, им, в сущности, будет все равно, люблю я тебя или нет. Мы просто не будем это обсуждать. - Кейт вспомнила, как потемнели глаза отца, когда он объявил, что она должна была принять предложение Кена Тернера еще несколько месяцев назад, и тогда они бы даже не услышали о ее вздорном желании уехать жить на ранчо с Джесси Форбс. - Они могут выдать тебя замуж насильно?
        - Нет, но если я откажусь, то последствий не миновать. Каких последствий? - Джесси стиснула зубы, раздираемая страхом и яростью. - Они же не выгонят тебя на улицу?
        - Нет, они любят меня, хотя и по-своему. Они не станут отрекаться от меня.
        - Уже что-то, - вздохнула Джесс, готовая ухватиться за любой проблеск надежды. - Может, если дадим им немного времени, а потом поговорим с ними еще раз, уже вдвоем, то нам удастся убедить их.
        Кейт всматривалась в лицо Джесси. Дрожащими пальцами она провела по рельефному контуру лица Джесс, изнемогая от любви к ней и от осознания того, как сильно она ее сейчас ранит.
        - Мой отец дат ясно понять, как поступит, если я не сделаю так, как они велят. Если я не выйду замуж до той поры, когда весной снова можно будет ездить по дорогам, они отправят меня обратно в Бостон. Я не представляю, как их можно переубедить. Прости, Джесси. Мне очень жаль.
        Ее сердце чуть не разбилось, когда Кейт увидела, как кровь медленно схлынула с лица Джесс, и ее лицо исказила гримаса боли. Видеть, как глаза любимой наполняются слезами, было еще хуже тех страданий, которые терзали саму Кейт.
        - О господи, они не могут так поступить с тобой, - прошептала Джесси, задрожав от ужаса. - С безумным взглядом она схватила Кейт за плечи. - Или могут, Кейт?!
        - Я уже совершеннолетняя, но разве я могу их ослушаться? У меня нет ни средств к существованию, ни реальных способов заработать себе на жизнь. И куда же тогда мне идти? Джесси так и взвилась, хотя, разумеется, злилась она вовсе не на Кейт.
        - Ты можешь перебраться ко мне! Я люблю тебя. Кейт. Ты часть меня! - Джесс попыталась успокоиться. - Ты же этого хочешь? Разве наша жизнь вместе не сделает тебя счастливой?
        - О Джесс, еще как сделает! - Кейт быстро поцеловала ее. - Я еще никогда не была такой счастливой, как с тобой. Ты значишь для меня все. Ты должна знать, что я люблю тебя всем сердцем.
        - Тогда поедем жить ко мне! - взмолилась Джесс, ее голос сломался, горло перехватило от клокотавших в ней любви, страха и надежды. - Пожалуйста, поехали. Кейт нежно погладила Джесси по руке.
        - Если бы я только могла, любовь моя. Но отец никогда не позволит мне этого. Я пока не знаю, на что он пойдет, но не хочу, чтобы ты как-то пострадала.
        - Пострадала? - вскричала Джесси. - Пострадала! А что со мной будет, если у меня отнимут тебя? Как я буду жить, лишившись тебя? У меня нет ничего, дороже тебя. Кейт крепко обняла Джесс, словно их объятия могли помочь им остаться вместе навсегда. - И у меня нет ничего и никого дороже тебя.
        Они стояли, обнявшись, и шепотом утешали друг друга, обмениваясь клятвами и отчаянными поцелуями. Кейт уткнулась в шею Джесс.
        - Я не могу потерять тебя. Я так сильно тебя люблю, - сказала она. Джесси заговорила тихим и смирившимся голосом.
        - Тогда нам придется уехать отсюда. Мы поедем дальше на запад, в Орегон. Там еще можно найти золото. - Джесс сделала еще один глубокий вдох, ее решимость нарастала. - Я даже могу сойти за мужчину, если понадобится. Меня уже как-то принимали за парня случайно.
        - Нет! - резко выдохнула Кейт. - Ты не можешь бросить ранчо, это же твой дом!
        - Кейт, без тебя у меня нигде не будет дома. Я не отпущу тебя.
        В ее глазах Кейт увидела решимость, но, что было для нее еще важнее, - бесконечную любовь. - Джесси, мне так жаль, что тебе придется оставить ранчо…
        - Ничего страшного, любимая. Как знать, может, нам еще удастся вернуться обратно через пару сезонов. - Джесс улыбнулась. Бросить "Восходящую звезду" для нее было сродни потере руки или ноги, но жизнь без Кейт потеряла бы для нее вообще всякий смысл. Другого выхода не было. - Нам нужно уехать поскорее, пока горные перевалы не завалило снегом.
        Кейт сделала шаг назад и глубоко вдохнула, внезапно почувствовав себя сильнее. - Когда? -До конца недели.
        - Хорошо, - согласилась Кейт, понимая, что это было верное решение. Спустя еще один миг она улыбнулась решительно и твердо. Кейт поняла, что впервые в жизни у нее был выбор, и она выбрала Джесси. - Когда ты будешь готова к отъезду? - спросила Джесс.
        - Скоро, - уверенно ответила девушка. - Я хочу взять с собой лишь немного вещей, но их нужно собрать так, чтобы не заметили родители. Может, послезавтра?
        Джесси кивнула, мысленно уже планируя, что ей нужно купить на обратном пути из города. Почти все, что им понадобится при переходе через горы, имелось у нее на ранчо. Еще ей нужно было зайти в банк и поговорить с Джедом. Ему она могла доверять. - Что ж, тогда отправимся в путь через два дня. - Любимая, мне очень жаль, что приходится идти на это. Джесс покрепче прижала девушку к своей груди.
        - Не стоит сожалеть, Кейт. Для меня самое главное - это твоя любовь.

***

        - Мне нужно вернуться домой, Ханна. Прости, что не могу остаться, - сказала Кейт, наблюдая, как Джесс выезжает верхом со двора. Впервые с момента этой ужасной сцены с родителями в душе Кейт зародилась надежда.
        - Не беспокойся, - успокоила ее Ханна, собирая для нее в корзину горячие печенья и банку варенья. - Возьми-ка это с собой. Рано или поздно ты проголодаешься.
        - Ты так добра, Ханна, - с нежностью улыбнулась Кейт. - Даже не знаю, как я или мама справились бы без твоей помощи. Спасибо тебе огромное. Ханна испытующе посмотрела на Кейт. На щеках девушки еще виднелись следы высохших слез, а в глазах отголоски горя. Это, конечно, было не ее дело, но Ханне было ясно, что девочка очень страдает. Джесси Форбс выглядела точно так же, когда пришла на заднее крыльцо на восходе и попросила, может ли она подождать Кейт. Не нужно было ломать голову, чтобы догадаться, что случилось ужасное, и Ханна подозревала, что знает, что именно. Если между Кейт и Джесс встали Мартин и Марта, то никакой надежды для девушек Ханна не видела. Ей прекрасно известно, о каком будущем для своей дочери мечтали родители Кейт, и она была уверена, что переубедить их у влюбленных не получится. Ханна вздохнула и протянула Кейт ее плащ.
        - Иногда те, кто любит нас, причиняют нам больше страданий своей любовью, чем гневом. Ты должна уметь прощать, если сможешь.
        Кейт поцеловала Ханну в щеку. Она уже простила своих родителей. Ей лишь хотелось, чтобы они поняли ее, но ждать, когда это случится, она не могла себе позволить. Она убегала не для того, чтобы сделать им назло, а лишь для того, чтобы спастись. Пока Кейт спешила домой холодным утром, все ее помыслы и желания были устремлены в будущее и к Джесси.

***

        У Кейт страшно разболелась голова, и ей казалось, что дома слишком жарко. Но, несмотря на боль, она поспешила начать собирать одежду и свои личные памятные вещи, с которыми не могла расстаться. Отец был в редакции, мать ушла в гости на чай, так что упускать этот шанс было нельзя.
        Кейт написала письмо родителям, в котором объясняла причины своего побега. С каждым мучительным предложением девушка молилась, чтобы родители поняли ее и когда-нибудь поверили, что она действительно очень счастлива. Конверт с письмом Кейт положила на столик у кровати, намереваясь завтра оставить его на кухне. Она хотела полностью подготовиться к отъезду, чтобы покинуть дом утром, как только уйдут родители.
        На следующий день ее мать как раз должна была отправиться на ланч с подругами, который неизменно происходил каждую неделю. Завтра я поеду к Джесси, и мы начнем новую жизнь.
        С момента их расставания прошел лишь день, но Кейт было уже невыносимо без Джесси. Все оказалось так сложно, что Кейт ощущала особенную необходимость чувствовать Джесс рядом именно сейчас. Джесси всегда излучала невероятное спокойствие и уверенность. Это придавало силы
        У Кейт душа разрывалась при мысли о том, что Джесс придется оставить свое ранчо, которое она безумно любила. Кейт стоило лишь представить, как Джесси стоит на широком крыльце своего дома, обводя любовным взглядом свои земли, или скачет верхом на одной из своих великолепных лошадей с усмешкой на лице, уверенная, цельная, в мире с самой собой и с окружающей природой, что на нее обрушивалось понимание того, какую огромную жертву приносит Джесс. Кейт не хотелось, чтобы любимая женщина расставалась с ранчо, которое стало ее неотъемлемой частью, но она не видела другого выхода. Они не могли остаться - и расстаться тоже не могли. Если я потеряю Джесси, то это точно убьет меня. Нам нужно уехать.
        В своей комнате наверху Кейт открыла дорожный чемодан, который она с таким оптимизмом собирала меньше года назад, покидая Бостон. Дрожащей рукой, с зажатым носовым платком, она вытерла лоб, на котором вдруг проступил ледяной пот. Внезапно ей стало очень холодно. Задрожав, девушка накинула шаль. Она закончила собирать чемодан и сверху положила тонкую книжку с сонетами. Кейт вспомнилось, как она читала их, сидя у постели Джесси. Мысль о возлюбленной согревала ее, хотя озноб у Кейт усилился.
        Она потащила тяжелый чемодан в комнатку, где занималась фотографией, и внезапно у нее закружилась голова. Кейт пропустила завтрак, начисто лишившись аппетита из-за переживаний, и не могла вспомнить, ела ли она что-нибудь на ужин накануне. Комната почему-то накренилась перед ее глазами, и Кейт схватилась за комод, чтобы не упасть. Мысли у нее путались все сильнее.
        Дрожь в руках и ногах пугала ее. Нетвердой походкой Кейт спустилась вниз по лестнице и пошла на кухню. Придерживаясь одной рукой за стену, девушка пыталась устоять на ногах. Из тяжелого деревянного ящика со льдом Кейт достала кувшин с чаем, приготовленный матерью, и еле донесла его до стола. Немного чая, хлеба и меда - вот все, что мне надо. Перед глазами Кейт поплыло, теперь ей стало слишком жарко, и она сбросила шаль.
        Кейт потянулась за стаканом. В этот миг у нее резко закружилась голова, и тошнота подступила к горлу. Схватившись за край стола, ее колени подогнулись, вокруг все завертелось. Перед глазами Кейт возникла серая пелена, и она с трудом осознала, что щекой касается холодного кухонного пола. Теряя сознание, обессилевшая Кейт позвала Джесси.
        Вскоре она погрузилась в забытье. Спустя какое-то время Кейт смутно поняла, что ее куда-то несут и громко зовут по имени. Она попыталась бессвязно возражать, когда кто-то стал снимать с нее одежду. Кейт отчаянно старалась сосредоточиться, ей не давала покоя мысль о том, что она должна сделать что-то очень и очень важное. Она должна была куда-то поехать. Но, в конце концов, у нее начался сильный жар, сознание покинуло ее окончательно, и лишь имя Джесси, теперь уже невысказанное, осталось у нее на губах.

***

        Джесси нервно расхаживала по крыльцу своего дома, между тем сумерки постепенно сменяла ночь. Позади дома стояла крытая брезентом повозка, в которой находилось все необходимое для их путешествия через Скалистые горы. Звездочка и Рори были накормлены и запряжены, готовые отправиться в путь. Джесс стояла у перил, обхватив одной рукой столб под навесом, и не мигая смотрела в сторону домика, где была отдельная кухня. В его окнах светился свет, и оттуда доносился запах тушеного мяса. Джед, должно быть, сейчас был там, с остальными работниками. Господи, как тяжело прощаться!
        Джед почти ничего не сказал, когда она объявила ему о своем решении уехать. Он молча стоял и задумчиво жевал табак, пока Джесси говорила, что пришлет все необходимые бумаги, которые юридически закрепят за ним право управлять всеми делами на ранчо. В какой-то момент Джесс подумала, что ее голос сорвется, но ей удалось договорить до конца и не оторвать взгляда от глаз Джеда во время разговора.
        Когда Джесси сказала все, что хотела, и умолкла. Джед посмотрел мимо нее в сторону гор, словно прикидывая маршрут.
        - Тебе нужно поторопиться, если хочешь успеть до снегопадов, - наконец произнес он. - Да, - согласилась Джесс.
        Джед снял шляпу и провел ею по своей ноге. Они стояли у загона, прислонившись к забору, оба в толстых зимних куртках, со слезящимися от холодного ветра глазами. - Я знаю, ты бежишь не от правосудия. - Нет, не от правосудия.
        - Я знаю лишь две вещи, которые способны заставить мужчину покинуть дом, - тихо сказал Джед, продолжая неотрывно смотреть вдаль на предгорья. - Это закон и женщина.
        Джесс слегка напряглась и еще глубже засунула руки в карманы куртки. - Да, так и есть.
        Джед перевел на нее взгляд и встретил тот же самый ясный взор и уверенность, которые всегда были присущи Джесси. - Неужели, нет другого выхода, кроме как уехать?
        - Нет. - Гнев внутри нее уже утих, но переполняло горе.
        - Что ж, - объявил Джед после очередной долгой паузы, - когда ты захочешь вернуться, ранчо будет стоять ждать тебя. Это я тебе обещаю. -Джед. я… черт!..
        - Ты вернешься, помяни мое слово. Ведь здесь твой дом.
        У Джесс перехватило горло так, что она не могла вымолвить и слова, и лишь кивнула. Они постояли у загона еще немного, почти соприкасаясь плечами, и смотрели, как небо затягивается облаками, а ветер гоняет по двору голые ветки. Джесс была рада тому, что Джед с ней рядом, его компания хотя бы ненадолго прогнала печаль.
        После разговора с Джедом прошло уже несколько часов. Кейт опаздывала. Она должна была приехать до заката. Джесси в сотый раз посмотрела на дорогу, которую уже было плохо видно в наступающей темноте. Но в глубине души она знала, что Кейт уже давно была здесь, если бы все шло так, как задумывалось. Что-то наверняка случилось. Возможно, родители как-то прознали о ее намерениях.
        Тихий голосок в ее душе продолжал нашептывать, что, может. Кейт поразмыслила насчет отъезда и передумала. Если бы хотела - уже бы приехала. Возможно, в самый последний момент она не смогла распрощаться со всей прежней жизнью. Слишком большой риск, слишком велики потери. Джесси почти могла понять Кейт, если та действительно отказалась от их плана. Кейт было труднее, чем ей, оставить все и пуститься в неизвестность. Может быть, то, что их связывало, не могло перевесить все остальное, может быть… может быть…
        - Нет! - тихо прорычала Джесс и снова заходила туда-сюда по крыльцу. Я не верю в это. Кейт не могла так поступить. Джесси вспомнила, какими глазами смотрела на нее Кейт, признаваясь ей в любви. Вспомнила, как Кейт прикасалась к ней, как улыбалась и тихо вздыхала, когда они молча лежали в объятиях друг друга после любви. Кейт обязательно приедет! Ведь она обещала. Но наступила ночь, а девушка так и не появилась.
        Уже перевалило за полночь, а Джесс, уперев локти в колени и свесив голову, все сидела на ступеньках крыльца, измученная многочасовым тревожным ожиданием. Безрадостным взглядом она смотрела в никуда. На небе высыпали звезды, ночной воздух сгустился вокруг нее, но Джесс не двигалась с места, не обращая внимания на холод, который уже пробрал ее до костей.
        Все огни, горевшие в передвижных домиках, где жили наемные работники, погасли, казалось, что даже сама ночь уснула, так было тихо вокруг. Наконец. Джесс заставила себя встать. Звездочка и Рори до сих пор терпеливо ждали, привязанные к телеге, и она не могла оставить их на этом пронизывающем ветру до утра. Джесси отвела их в конюшню, сняла уздечки и загнала в стойла. Потом она отправилась обратно к дому, остановилась на крыльце, вглядываясь в темноту отчаянным взглядом в надежде увидеть спасение. Джесс слегка зашаталась и схватилась за перила, чтобы не упасть. Она провела рукой по лицу и удивилась, почувствовав, что щеки у нее мокрые. Она ничего не чувствовала, даже слез. Джесс медленно отвернулась от дороги и зашла в дом, похоронив надежду.


        Глава Девятнадцатая
        В Новой Надежде разразилась эпидемия гриппа, и за четыре дня она охватила весь город. Больше половины семей слегло от быстро распространявшейся болезни, у каждого жителя был друг или близкий, который метался в постели в лихорадке, заходился жестоким кашлем и порой кашлял кровью. Были уже и смертельные случаи, в основном умирали малые дети или старики, у кого не хватало сил бороться со свирепствующей заразой. Но иногда умирал и кто-нибудь молодой, парень или девушка. Болезнь подступала внезапно, и человек сгорал за считанные часы. Те, кому удалось не заразиться, боялись выходить из дома, и улицы городка оказались пугающе пустынны. Горстка самых неугомонных и самых упрямых, которым не хотелось сидеть взаперти, собиралась в салуне.
        Фрэнк свалился с гриппом накануне, и за барную стойку встала Мэй и ее девочки, которые еще оставались на ногах. Разговоров в баре было мало, мужчины по большей части сидели над своими недопитыми стаканами и не горели желанием обсуждать сплошь неутешительные новости. Мэй пыталась делать вид, что все оставалось по-прежнему, и заводила короткие разговоры с каждым, кто заходил в салун, заставляя себя улыбаться. Она в изумлении посмотрела на очередного посетителя в длинном ряду небритых мужчин барной стойки. Бледный и изможденный Таддеус Шредер кивнул ей в знак приветствия.
        - Таддеус! - тепло сказала Мэй. - Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь при свете дня. Правда, хотелось бы при других обстоятельствах. Что тебе предложить?
        - Хорошего крепкого виски, Мэй, - Таддеус выдавил улыбку. - Все это ужасно, ужаснее просто некуда.
        Мэй сочувственно посмотрела на него и налила выпить. - Как твои?
        - Мой Джон Эмори захворал, но вчера вечером док сказал, что кризис прошел, слава тебе господи. Еще три дня назад он был здоров, и вдруг… Болезнь наступает в мгновение ока. - Таддеус прочистил горло и взял стакан с виски, который поставила перед ним Мэй. - Док говорит, что нам с Ханной повезло, потому что мы пережили эту заразу в пятьдесят втором году и закалились.
        - Это хорошо, Таддеус, - сказала Мэй и легонько похлопала его по руке.
        Когда в пятьдесят втором году по западным землям прокатилась эпидемия гриппа, истребившая как многих коренных индейцев, так и переселенцев, Мэй еще не жила здесь. Но эту безжалостную болезнь она наблюдала в переполненных доходных домах в Нью-Йорке, а смерть выглядит везде одинаково. Мэй молилась, чтобы эта вспышка заразы поскорее прошла и унесла как можно меньше жизней. Господи, жизнь в здешних краях и без того нелегкая. - Может быть, худшее уже позади, - предположила Мэй. Но Таддеус был безутешен. Он пришел в салун, потому что ему нужно было с кем-нибудь поговорить, а обременять жену, которая не отходила от их сына, да помогала соседям, он не мог.
        - Так много людей заболело, Мэй. Еще смертей нам не избежать, да поможет нам господь.
        - Таддеус. здешние люди не слабаки, как-никак они первопроходцы, - мягко сказала Мэй и снова прикоснулась к его руке. Они выживут, не теряй надежды. Таддеус поднял на нее полный сожаления взгляд.
        - Я не нахожу себе места из-за Мартина и Марты Бичер, вот кто меня так волнует. Они же не такие, как мы, они не привыкшие к столь тяжелым испытаниям. Я чувствую себя так, будто виноват в том, что перетащил их сюда. И их дочка будет на моей совести. Мэй. - Глаза Таддеуса наполнились слезами, и он полез в карман за платком. Мэй сковал леденящий ужас, она чуть не задохнулась. - О чем ты, Таддеус?
        - Я про Кейт. - ответил он, когда ему удалось справиться с чувствами. - Она свалилась вчера, и док говорит, что ее дела очень плохи. Девочка может не дотянуть и до завтра. - Таддеус допил виски. - Это моя вина. Это все из-за меня.
        Мэй хотелось заорать на него, чтобы он помолчал и дал ей подумать. Кейт умирает? Этого не может быть! Только не юная, прекрасная, полная сил Кейт. Да нет, конечно, не может быть… В таких вещах нет никакого специального умысла, и человек мало что может сделать, чтобы изменить судьбу. Да в целом вообще ничего не может.
        Мэй отвернулась от раздавленного Таддеуса, не в силах подобрать слов утешения. Опечаленная, она прошла вдоль барной стойки, наливая посетителям алкоголь, неспособный унять их горе.

***

        Дом на ранчо погрузился в темноту и выглядел брошенным. Окна смотрели на Мэй мертвыми глазницами. Из трубы не шел даже слабый дымок. На мгновение ее сердце сжалось от ужаса. Что если здесь уже побывала смерть? Хоть кто-нибудь додумался бы сказать ей об этом? Узнала бы она каким-нибудь путем, что Джесс умерла? Стараясь не поддаваться панике, Мэй постучала в широкую дверь. Не получив ответа, она толкнула дверь и нерешительно вошла в коридор. Дом был настолько выстужен, что, казалось, жизнь действительно покинула эти стены. - Кто там? - раздался в темноте низкий тихий голос. Мэй от неожиданности резко вскрикнула и направилась туда, откуда донесся голос. - Джесс? Господи, Джесс, это ты?
        Чиркнула спичка, пламя затрепетало, потом разгорелось. Спустя мгновение в соседней комнате зажглась лампа, и Мэй пошла на слабый желтый огонек. У камина, словно призрак, стояла Джесс, краше в гроб кладут, - в лице ни кровинки, глаза ввалились. Она поставила лампу на каминную полку и медленно повернулась к Мэй. Ее обычно прямая спина ссутулилась, взгляд казался остекленевшим и безучастным.
        - В чем дело, Мэй? - Джесс ухватилась за каменную полку, ее слегка пошатывало. Она не могла припомнить, когда ела в последний раз.
        Дров в камине не было, Джесс ничего не готовила. Она смутно вспомнила, как утром на крыльцо пришел Джед - или это было вчера - и позвал ее. Он увидел до сих пор стоявшую повозку и предупредил, что снегопады могут начаться со дня на день. Она отправила его прочь, сказав, что повозка теперь ей не понадобится. Джед хотел добавить что-то еще, но Джесс просто закрыла дверь, хотя и видела тревогу у него на лице. Ей нечего было сказать.
        Джесси оторвала взгляд от холодного очага и с удивлением обнаружила, что Мэй все еще стоит неподалеку и с ужасом взирает на нее. Джесс прокашлялась и снова спросила: - Так что случилось. Мэй?
        Мэй медленно подошла к ней. Неужели Джесс тоже заболела?! Она выглядела до предела истощенной и опустошенной до дна. Мэй еще ни разу не видела ее в таком состоянии, даже когда погиб ее отец. - Ты заболела, Джесс?
        - Нет. - Джесси не чувствовала себя больной. Она вообще ничего не чувствовала. Она впала в какое-то странное оцепенение, и ей казалось, что отныне так будет всегда.
        - Тогда почему ты сидишь в темноте? - Мэй обуял такой страх и тревога, что она стала выходить из себя. - Здесь такой же холод, как и снаружи! Ты что, специально хочешь заболеть? Резкий голос Мэй проник сквозь спутанное сознание Джесс.
        - Я не больна, - ответила она, ее голос немного оживился. - О чем ты? И почему все время об этом спрашиваешь? И что ты вообще здесь делаешь?
        - Боже, так ты ничего не знаешь?! - вырвалось у Мэй.
        - Не знаю чего? - в душе у Джесс зашевелился настоящий ужас. - Что происходит?
        - Грипп, - с горечью сообщила Мэй. - Он поразил город какое-то время назад, и за последние два дня принес настоящее горе.
        С лица Джесс медленно сошли последние остатки цвета.
        - Кейт, - прошептала она. - Господи, какая же я дура! Почему я не поехала в город и не отыскала ее? Как я могла поддаться сомнениям?! Джесс схватила Мэй за плечи. - Кейт! Она больна?
        Мэй помолчала. До этого момента она не была уверена, что вообще собиралась сказать, приехав на ранчо. Но страдание и ужас, отразившиеся на лице Джесс, убедили ее.
        - Она плоха, Джесс, - тихо сказала Мэй. - Док говорит, что она долго не протянет.
        Голова Джесс дернулась назад, словно от удара. Какое-то мгновение она стояла совершенно неподвижно, лишь жилка слабо билась у нее на шее. Затем ее глаза страшно сверкнули, а из горла вырвалось больше похожее на рык "нет!"
        Мэй схватила Джесс за руку, когда та быстро взяла со стола ремень с пистолетом и нацепила его на пояс.
        - Джесс, ее родные… - попыталась сказать Мэй. Ей было страшно подумать, что могла сотворить ее подруга в таком состоянии.
        - Ни одна живая душа не удержит меня от нее, Мэй, - с каменным выражением лица заявила Джесс. - Я не могу позволить ей умереть, когда меня не будет рядом.

***

        Марта резко пробудилась, услышав сквозь беспокойный сон какой-то странный шум внизу. Она забылась в тревожной дреме в маленькой гостиной, примыкавшей к спальне Кейт, пока у кровати девушки дежурила Ханна. Мартин ушел к себе в библиотеку несколько часов назад. Он совсем обезумел от горя и больше не мог сидеть рядом с постелью тяжело заболевшей дочери. Ханна вошла в комнату, когда Марта как раз в спешке завязывала тесемки на корсаже. - Кого там еще принесла нелегкая! - раздраженно сказала Марта. - Они же потревожат Кейт!
        Ханна бросила на Марту сочувственный взгляд и не стала напоминать, что Кейт уже какое-то время не приходит в сознание. Волосы у Марты были в беспорядке, шпильки из них выскочили, глаза ввалились, а лицо заострилось и побледнело. Бедная женщина, подумала Ханна, поблагодарив бога за то, что ее собственный сын пошел на поправку. Лишь сегодня вечером она смогла отойти от постели Джона Эмори. Зная, что Марте понадобится помощь в уходе за Кейт, она пришла в дом семьи Бичер, как только смогла, и сразу отправила Марту немного отдохнуть. - Это Джесси Форбс, объявила Ханна.
        Марта посмотрела на нее непонимающим взглядом, ее замешательство быстро сменилось тревогой. - Она что, пришла прямо сюда?! - Похоже на то.
        Расстроенный вид Марты не удивил Ханну. Хотя у нее и не было возможности поговорить о том, что произошло за последние дни, Ханна заподозрила, что случилось что-то неладное, когда Джесси без предупреждения пришла к ней. Наверное, Мартин и Марта как-то узнали, что происходит между девушками, предположила Ханна, а это могло окончиться лишь одним путем.
        - Почему она пришла? - в смятении повторила Марта. Почему именно сейчас?
        - Я думаю, она хочет повидать Кейт.
        Когда Ханна услышала, как во входную дверь громко стучат, у нее сердце ушло в пятки от страха. Она подумала, вдруг это Таддеус прибежал сказать, что Джону Эмори вновь стало плохо. Ханна вышла на лестницу, чтобы узнать, кто пришел, и увидела в дверном проеме Джесси Форбс. Мартин преградил ей дорогу, но по выражению лица Джесси было видно, что она может в него и выстрелить. -Кажется, она настроена очень серьезно. - Это невозможно, - твердо заявила Марта. - Не думаю, что она отступится от своего. Марта.
        - Да, это вряд ли, - сказала мать Кейт странным голосом, до сих пор пребывая под впечатлением от столь сильной связи, которая возникла между ее дочерью и этой необычной молодой женщиной. Марта достала из кармана передника сложенный листок бумаги и протянула его Ханне. - Я нашла это на столике Кейт вчера.
        Ханна бережно развернула зачитанное письмо и внимательно прочла его. О боже, бедняжка Кейт. Закончив читать. Ханна медленно вернула листок Марте. Она не знала, что сказать, и ждала, когда Марта заговорит сама.
        - Кейт собиралась бежать, - сказала Марта. Было очевидно, что она до сих пор потрясена этим до глубины души. Она посмотрела на Ханну глазами, полными усталости и боли. - Ты можешь себе это представить? Она бы просто исчезла, уехав с этой… женщиной.
        - Кажется, они небезразличны друг другу, - осторожно заметила Ханна.
        - Но бросить нас вот так! Должно быть. Кейт уже заболела и плохо соображала. - Но эти слова прозвучали неубедительно даже для самой Марты.
        - У Кейт все в порядке с головой. Марта. Она оставила это письмо, потому что любит тебя и Мартина. Она не хотела, чтобы вы слишком сильно волновались за нее.
        - Но ты же не одобряешь ее? - Эта мысль просто ошарашила Марту.
        - Одобрять или не одобрять - это не мое дело. Но у меня такое чувство, что Кейт знает, что делает. - Ханна слегка улыбнулась и прибавила: - Даже и не знаю, в кого она такая упрямая.
        - Так ты считаешь, что мы должны потворствовать этому безумию? Я что, должна позволить этой женщине увидеть Кейт? - Марта не сдавалась. - Ох, лучше бы мы никогда не уезжали из Бостона!
        - Марта, - тихо начала Ханна, - я потеряла троих младших детей во время эпидемии в пятьдесят втором году. Похоронить собственного ребенка это невыносимое горе, от которого уже не оправишься никогда. - Увидев, как лицо Марты исказилось от боли и испуга, Ханна пожалела, что это случилось от ее слов, но все равно продолжила, потому что смерть Кейт страшила ее гораздо больше, чем гнев Марты. - Любовь обладает необъяснимой силой. Она даже может исцелять. Если Джесси Форбс поможет вам сохранить жизнь Кейт, то скажу прямо: гордости здесь не место.
        Марта хранила молчание, ее взгляд переместился на неподвижную фигуру в другой комнате. Кейт была без сознания почти все время, а когда ненадолго приходила в себя и находила силы сказать лишь несколько слов, то каждый раз шептала имя Джесси. Ханна права. Если небеса дадут нам хотя бы крошечный шанс и эта женщина сможет что-то изменить, что ж, пусть так оно и будет. Об остальном буду волноваться потом. Марта с решительным видом повернулась в сторону лестницы. "Спасибо, Ханна", пробормотала она и торопливо вышла из комнаты.

***

        НА пороге Джесси столкнулась с Мартином. Она была близка к тому, чтобы прибегнуть к насилию.
        - Я должна ее увидеть, - повторила она низким голосом, в котором явно звучала угроза
        Мартин продолжат стоять у нее на пути, он был не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о том, что его дочь умирает. Он знал, что Кейт собиралась убежать и оставить их с Мартой. Но теперь она могла действительно покинуть их. Навеки вечные.
        - Кейт умрет в мире и спокойствии! - крикнул он. Эта чудовищная несправедливость повергала Мартина в безудержную ярость, которую ему необходимо было на ком-то выместить.
        - Нет. - Дрожащей рукой Джесси провела по глазам, слышать эти слова ей было невыносимо. - Пожалуйста. Позвольте мне ее увидеть.
        - Зачем? - грубо спросил Мартин. - Что ты можешь сделать? - Я люблю ее. Пожалуйста, я… - Убирайся вон. Джесси больше не могла выносить эту пытку. Она не отпустит Кейт вот так. Она просто не могла этого допустить. Джесс машинально схватилась за револьвер и сделала шаг вперед. - Дайте мне пройти или, клянусь, я убью вас!
        Марта спустилась с лестницы и ахнула при виде гостьи. По перекошенному лицу Джесс было неясно, в кого она все-таки собиралась пустить пулю - в Мартина или себя.
        - Прекратите сейчас же, оба! Ведете себя так, когда Кейт в таком состоянии. Как вам не стыдно! Не вмешивайся, - рявкнул Мартин. - Возвращайся наверх. Марта подошла к мужу и схватила его за локоть. Пусть она увидит Кейт. Какой теперь от этого вред? Джесси уже пронеслась мимо них и побежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Наверху остановилась, увидев Ханну в открытой двери. - Где Кейт? - Здесь, она ждет тебя. - Спасибо.
        Джесси тихо вошла в слабо освещенную комнату, ей стало трудно дышать: к удушающему ужасу прибавился влажный спертый воздух, стоявший в спальне Кейт. Джесс едва заметила открытый чемодан, ее взгляд был прикован к тонкой фигуре в постели. Сердце у нее стучало так оглушительно, что Джесс боялась, что один лишь этот грохот в ее груди может разбудить Кейт.
        Видеть Кейт застывшую без движения, с закрытыми глазами и пепельным лицом, блестевшим от пота, было жутко. Покрывало, которым была накрыта девушка, едва приподнималось в такт ее неглубокому тяжелому дыханию. Джесси упала на колени рядом с кроватью и дрожащими пальцами провела по мертвенно-бледной щеке любимой.
        - Кейт, - прошептала она, чуть не заплакав. - Джесс на мгновение закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и потом продолжила уже более уверенным голосом. - Кейт, любимая, это Джесси. - Она прижалась губами к горячей ладони Кейт, теплые слезы закапали на тонкую кожу на руке девушки. - Любимая, ты меня слышишь?
        Прошла, казалось, целая вечность, и веки затрепетали. Она с огромным усилием открыла глаза, и взгляд лихорадочно забегал по лицу Джесс. -Джесси?!
        Джесс была вне себя от радости. Кейт не покинула ее, а теперь она не даст ей этого сделать. - Да, любовь моя, я здесь, рядом с тобой.
        - Я… пыталась… приехать к тебе. - Кейт всей душой хотела, чтобы Джесс это обязательно знала
        - Я знаю, радость моя, знаю, что ты хотела приехать. - У Джесс было такое чувство, будто она камнем идет на дно.
        Она вцепилась в слабые пальцы возлюбленной, отчаянно пытаясь передать ей свою силу. - А когда ты поправишься, мы навсегда будем вместе. Обещаю тебе, Кейт. Я клянусь тебе. - Джесси изо всех сил пыталась держать себя в руках, но голос у нее срывался. - Пожалуйста Кейт, не покидай меня. Ты мне так нужна.
        Взгляд Кейт внезапно прояснился и стал очень спокойным. Она улыбнулась Джесси, и в ее голосе зазвучало странное умиротворение.
        - Джесси, я не смогу поехать с тобой, моя дорогая. Тебе придется побыть без меня какое-то время.
        - Нет. Кейт, нет! - воскликнула Джесси, сотрясаясь от рыданий. - Ты обязательно поправишься!
        - Джесси… единственная любовь моя. - Кейт дотронулась рукой до залитого слезами лица Джесс. - Ты должна попрощаться со мной.
        - Я не могу! Это невозможно. О господи, Кейт, пожалуйста, не умирай! - Джесс наклонилась к Кейт, но глаза девушки уже закрылись. - Кейт!!!
        Стоявшая в коридоре Марта Бичер подавила рыдание и отвернулась, когда Джесси Форбс поцеловала Кейт в губы. Это было слишком интимным, чтобы смотреть.


        Глава Двадцатая
        Когда опустилась ночь и дом семьи Бичер погрузился в непроглядную темноту, Марта оставила мужа, и вернулась к дочери. Она тихо вошла в комнату Кейт и задержалась на месте, услышав тихое бормотанье человека, пребывавшего на грани отчаяния. Джесси по-прежнему стояла на коленях у кровати Кейт, склонив голову над ее неподвижным телом и зажав ее руку в своих руках. Ее голос то и дело надламывался от чудовищной боли, не покидавшей ее с того момента, как она увидела едва дышавшую возлюбленную.
        - Кейт, - взмолилась она, веря, что Кейт каким-то образом все равно слышит ее, - я люблю тебя. Боже, Кейт, я люблю тебя каждым вздохом своим. Я не знаю, что со мной будет… - Джесс смахнула слезы, которыми снова наполнились ее глаза, и всхлипнула. Нельзя, чтобы Кейт умерла, волнуясь за нее. Джесси распрямила плечи и заговорила снова, чувствуя, что с каждым словом внутри у нее тоже что-то умирает. - Со мной все будет в порядке, Кейт. Только не волнуйся за меня. Клянусь, я никогда тебя не оставлю. Я буду ждать тебя здесь или там, и неважно сколько времени. Я тебя никогда не забуду, любимая.
        Марта осторожно положила руку на дрожавшие плечи Джесси, потрясенная этим взрывом чувств. Вся сила уверенность, переполнявшие эту женщину, казалось, куда-то испарились перед лицом смерти, которая приближалась к Кейт.
        - Джесси, отпусти ее, девочка, - прошептала Марта. Ее злость и подозрения исчезли при виде столь мучительных страданий. - На все воля божья.
        Джесс повернулась к матери Кейт в немом отчаянии, ее лицо исказилось от невыразимых страданий. Агонизирующий крик вырвался у нее из груди, и Джесс согнулась пополам.
        Столь огромное горе, терзавшее Джесси Форбс, ошеломило Марту, и она по велению сердца поспешила хотя бы как-то успокоить страдающую душу. Она тоже села на колени и обняла Джесси. Прижав ее к своей груди, Марта укачивала ее, пока Джесс сотрясалась от рыданий, и ласково гладила ее мокрое лицо.
        - Ш-ш-ш, ну хватит, хватит. Пусть она не слышит, как ты плачешь. Ты должна быть сильной, Джесси. Ради Кейт.
        Наконец, рыдания Джесси утихли. Марта подвела ее, спотыкающуюся, плохо соображающую, к окну, и усадила на стул. - Посиди здесь. Все прояснится к утру. Джесс склонила голову и зарылась лицом в ладони.
        Марта пододвинула другой стул к постели Кейт. Она рассеянно взяла тонкий томик стихов в кожаном переплете, который нашла в чемодане дочери. Книга раскрылась на зачитанной странице, и Марта поднесла к глазам фотографию, которой было заложено стихотворение. В тусклом свете масляной лампы она смотрела, как с фотографии улыбается Джесси. У Марты сжалось сердце при виде этой беззаботной жизнерадостности. Они обе так молоды.
        На мгновение она забыла, что Кейт и Джесси были Двумя девушками, и видела лишь любовь, отрицать которую было бессмысленно. Марта начала читать сонет, который Кейт дожила фотографией Джесси.


        Ты утоляешь мой голодный взор,
        Как землю освежительная влага.
        С тобой веду я бесконечный спор,
        Как со своей сокровищницей скряга…

        Перед глазами Марты все расплылось от слез, и она не смогла читать дальше, чувствуя, что вторгается во что-то заветное. Она переводила взгляд с хрупкого лица дочери на раздавленную горем Джесси, сидевшую у окна, и молилась за них обеих. Шли часы. Марта смотрела, как лихорадка сжирает Кейт, вытягивая последние остатки сил из ее ослабевшего тела. Дыхание Кейт становилось все учащеннее, она все больше задыхалась, и в конце концов Марта поднялась со стула, чтобы пойти за мужем, опасаясь, что он не успеет попрощаться с дочерью перед ее смертью. По пути к двери она встретилась взглядом с Джесси и отвела глаза, не в силах вынести агонию в ее взгляде. Марта не думала, что кто-то, мужчина, женщина ли, может любить настолько откровенно.

***

        Джесси стояла у окна, повернувшись спиной к комнате. Ее лица было не видно в темноте. Она не обернулась, когда перед самым рассветом в спальню зашли Марта и Мартин, зная, что предстанет их взору. Джесс услышала, когда слабые тяжелые вдохи, которые с трудом удавалось делать Кейт, вдруг прекратились. В этот момент мир Джесси накрыла тьма чернее ночи. И она знала, что просвета теперь не будет никогда.
        Приглушенный всхлип Марты и тяжелый вздох, который вырвался у Мартина, пронзили ее сердце, и Джесси зажмурилась. Мысль о том, что Кейт умерла, была невыносима, хотя она, наверное, теперь пребывала где-то в лучшем месте. Джесс надеялась на это всей душой, но это не давало ей утешения, и на нее обрушилась первая волна безграничной боли и ужаса невосполнимой утраты.
        Вот сейчас я уже пойду и оставлю их наедине с дочерью и их горем. Джесс продолжала цепляться за подоконник, не зная, сможет ли она вообще выйти из комнаты на своих ослабевших ногах. Ее всю трясло, и она ничего не видела сквозь застилавшие ее глаза слезы. - Мартин! - вскрикнула Марта. - О Кейт! - в отчаянии прошептала Джесс. - Она умерла?! - простонал Мартин.
        Я люблю тебя, Кейт. Джесси заставила себя повернуться. Ей неудержимо захотелось еще раз увидеть Кейт, но она не знала, как сказать прощай.
        Джесс увидела, как Марта трогает лицо Кейт, и ее лицо озаряется безграничной радостью.
        - У нее больше нет жара! Она просто спит! Джесси рухнула на стул и зарыдала.

***

        Джесси сидела рядом с постелью Кейт и держала ее руку в своих, наблюдая, как девушка мирно спит. Она услышала, как Марта вернулась в комнату после разговора с врачом, поцеловала ладонь Кейт и аккуратно положила руку ей на грудь. После этого Джесс встала навстречу Марте. Со страхом в сердце она ждала новостей. - Что он сказал?
        - Доктор сказал, что, скорее всего, выздоравливать она будет долго, но зато можно надеяться на то, что выздоровление будет полным.
        Марта стояла, чуть зайдя за порог. Каждый раз, когда она замечала, каким взглядом Джесси Форбс смотрит на ее дочь, почему-то она чувствовала себя так, будто вторгалась во что-то очень личное. В этом не было ничего неприличного, лишь что-то столь сокровенное, что ей становилось неловко. Она не представляла, как подобные чувства могут возникнуть даже между мужчиной и женщиной.
        - Я, пожалуй, пойду, - тихо сказала Джесс. Она едва сумела произнести эти слова. Она была истощена до предела. Абсолютно пуста.
        Марта перевела взгляд с измученных глаз Джесси на Кейт, которая спала глубоким целительным сном, и промолчала. Будет лучше - по крайней мере, с течением времени - если все это закончится прямо сейчас.
        - Вы скажете ей, что я была здесь? - спросила Джесси, дрожащей рукой вытирая со лба пот. - Пожалуйста. - Думаю, будет лучше, если она об этом не узнает. Слова Марты ударили Джесс, словно обухом по голове, она на мгновение зажмурилась и схватилась рукой за край столика рядом с кроватью. Переведя дыхание, Джесси посмотрела матери Кейт прямо в глаза.
        - Будет ли? Значит, причинить ей боль, - это, по-вашему, сделать как лучше? Марта отвела взгляд, вспомнив, что Кейт написала в своем прощальном письме. "Я люблю ее, и так, как ее, я не полюблю больше никого в жизни. Мне как воздух необходимо быть с ней, иначе жить мне будет просто не за чем". О нет, Кейт не могла так думать на самом деле!
        - На что бы ты пошла, чтобы сделать ее счастливой? - внезапно спросила Марта. - На все, - не колеблясь ответила Джесс.
        - Тогда уходи и оставь ее. Пусть Кейт живет той жизнью, которой должна жить. - В этих словах не было злости, скорее просьба. Она уже достаточно увидела и поняла что между ними не было никакого греха, лишь противоречащая здравому смыслу привязанность. Но женщины не были созданы для того, чтобы жить ради страсти или даже для счастья. Целью их жизни было выполнение обязанностей. Кейт просто придется смириться с этим.
        - Миссис Бичер. если Кейт велит мне уйти, то, клянусь вам, я уйду, и она меня больше никогда не увидит, - уверенно сказала Джесс, собрав все силы, которые у нее еще оставались- - А если она этого не сделает?
        - Тогда ничто и никто не сможет мне помешать быть рядом с ней. Если вы отправите ее куда-нибудь, я отыщу ее. Я обещала Кейт, что не перестану любить ее до конца своих дней. - Джесс бросила последний взгляд на Кейт и медленно прошла мимо Марты к лестнице. - И это не пустые слова.


        Глава Двадцать Первая
        Негромкий ровный стук в дверь разбудил Джесси. Она огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она находится и как сюда попала. Она лежала на кровати одетая, ее шляпа и ремень с кобурой лежали рядом на стуле. Голова у Джесс раскалывалась, вдобавок ее тошнило. Она повернулась к окну. Похоже, день был в самом разгаре. Пока Джесси все еще старалась сообразить, где же она, в дверь снова постучали.
        - Входите, хриплым голосом крикнула она и спустила ноги с кровати. Но сил встать у нее еще не было.
        В комнату вошла Мэй. Она принесла поднос с кофе и тостами. Джесси захотелось расцеловать ее за эту заботу. Мэй присела на кровать рядом с Джесс и поставила поднос между ними.
        - Могу сказать, выглядишь ты чуть-чуть получше, чем утром, но все же не слишком хорошо. Выпей кофе, тебе явно надо подкрепиться.
        - Боже, как вкусно пахнет! - Джесси взяла кружку с горячим дымящимся кофе, смутно припоминая, как она доковыляла до гостиницы на рассвете. Мэй помогла ей взобраться по лестнице в номер, поддерживая за талию, уложила ее на кровать и расстегнула рубашку.
        - Спасибо, - спустя какое-то время сказала Джесс. - За заботу обо мне.
        - Как ты? - спросила Мэй. Ей показалось, что сон не особенно восстановил силы Джесси. Под глазами у нее пролегли темные круги, лицо было изможденное и выдавало боль. Она уже не выглядела такой одичалой, какой Мэй нашла ее на ранчо накануне, но все равно не была похожа на себя. - И как там Кейт?
        Глаза Джесс озарились слабым светом счастья.
        - Ей стало лучше, и док говорит… - она запнулась, потому что у нее перехватило горло. - Док говорит, что она поправится.
        Мэй с нежностью дотронулась до руки Джесс пониже локтя.
        - Это замечательно, Джесс, - искренне сказала она, - просто замечательно.
        - Да. - Джесс выпила еще немного кофе и поднялась с кровати. - Мне нужно вернуться на ранчо.
        - Тебе нужно лечь обратно в постель и поспать пару дней, - отрезала Мэй, помешав Джесс взять ремень со стула. - Ты не сможешь ехать верхом, тебя же сдует с седла первым порывом ветра. Тебе необходим отдых, иначе ты сляжешь, а от этого никому не будет пользы, особенно для Кейт.
        - Для Кейт? - тупо переспросила Джесс. Она уже с трудом понимала что-либо. Несколько дней назад она решилась бросить все, что ей было дорого, уехать и начать новую жизнь с Кейт. Потом ей показалось, что Кейт отказалась от их мечты о совместном счастье, и она утонула в кошмарной пучине отчаяния, выбравшись из которой она обнаружила, что Кейт при смерти. Пережитый ужас еще не отпустил Джесс. Она не имела ни малейшего понятия, что делать дальше. - Я… Кейт?
        - Ты что, не понимаешь, что, когда она проснется, то первым делом захочет увидеть тебя? - раздраженным тоном спросила Мэй. - Тебе нужно будет напрячь все свои мозги, чтобы уладить все с ее родителями. Ей нужно, чтобы ты была сильной.
        - А вдруг они не позволят мне увидеть ее? - низким и измученным голосом спросила Джесс. Господи, она так от всего устала, и в голове все спуталось.
        В душе Мэй проклинала себя за собственную глупость И почему я всегда встаю на сторону Кейт во всей этой истории? Почему я просто не отмела протесты Джесси и не раздела ее до конца сегодня утром? Мне нужно было лишь залезть к ней в постель и прижаться всем телом, о чем я мечтаю уже столько лет. И. может, тогда Джесс бросила бы эту бредовую идею быть с Кейт Бичер. Мэй посмотрела на подругу. Она знала, почему не сделала всего этого. Джесси любила Кейт, и этого было никак не изменить. Мэй лишь вздохнула.
        - Монтана, что-то я не верю, что на земле есть хоть кто-то, кто может помешать тебе сделать то, чего ты твердо хочешь. Совсем недавно ты говорила это сама. А теперь поспи. Проснешься - и поймешь, что тебе делать.
        Мэй положила руку на плечи Джесс и заставила ее лечь обратно в постель. Джесс не стала протестовать даже тогда, когда Мэй сняла с нее рубашку и штаны, и лишь слабо улыбнулась, когда Мэй наклонилась и нежно, целомудренно поцеловала ее в губы. Джесс уже спала, когда Мэй аккуратно закрыла за собой дверь.

***

        Кейт проснулась от тихого шелеста страниц. Она была еще очень слабой, зато боль ушла, и вообще она чувствовала себя очень спокойно и безмятежно. Девушка повернула голову, не отрывая ее от подушки. - Мама, - прошептала она.
        - Ох! - воскликнула Марта и бросила книгу, поспешив к Кейт. - О, Кейт! Мы так волновались за тебя. - Прости.
        - Ну что ты, что ты, - сказала Марта и заботливо убрала волосы с лица дочери. - Пойду позову твоего отца, он еще спит. - Постой. - Кейт схватила мать за руку. - Где Джесси? Марта заколебалась, а потом сказала чистую правду. - Я не знаю, где она. - Лицо Кейт омрачилось. - С ней все в порядке? Она же не заболела?
        - Этого я тоже не знаю. Не переживай, тебе вредно волноваться. Сейчас тебе нужно думать только о том, как поправиться. И больше ни о чем другом.
        - Нет, мне нужно ее увидеть. Если я буду спать, когда она придет, обязательно разбуди меня! - Когда она придет? - удивленно спросила Марта.
        - Она точно придет, как только сможет, - сказала Кейт с мимолетной, но уверенной улыбкой. - Я знаю, что она была здесь. Я помню ее голос, ее руки. - Кейт заметила, как лицо матери принимает холодное и суровое выражение. - Ты же нашла мое письмо, так ведь? Марта опустила взгляд. - Мы можем поговорить об этом позже.
        - Здесь нечего обсуждать, - слабым голосом заявила Кейт. Внезапно на нее накатила усталость. - Я никогда не передумаю. И неважно, что нам придется делать и куда уехать…
        - О Кейт! - вздохнула Марта, глядя на уснувшую дочь. Она отчаялась добиться своего. Бесполезно. Кейт не передумает. А если она не может переубедить дочь, то что ей делать? Мы не можем насильно выдать ее замуж. Если отправить ее на восток, что тогда? Сможет ли это разлучить их? Марта вспомнила суровую решимость на лице Джесси Форбс и уверенность в глазах дочери. Нет, не думаю, что это им помешает.
        Она почти потеряла Кейт, девочка чуть не умерла. Марта не забыла, какую немыслимую пытку она только что пережила, чуть не потеряв своего любимого ребенка. Ей вернули Кейт, это был бесценный дар. Марта поняла, что наверняка лишится дочери, если попытается встать у них на пути. Эта мысль была невыносимее всего остального. Ей вспомнились слова Ханны. ЛЮБОВЬ ОБЛАДАЕТ НЕОБЪЯСНИМОЙ СИЛОЙ. ЕСЛИ ДЖЕССИ ФОРБС ПОМОЖЕТ ВАМ СОХРАНИТЬ КЕЙТ… Марта наклонилась и поцеловала дочь в прохладный лоб, прошептав молитву за спасение ее ребенка.

***

        Джесси невольно распрямила плечи, когда Мартин Бичер открыл ей дверь. Он довольно долго смотрел на нее, словно принимая какое-то решение. Отец Кейт разом постарел за это время. Впрочем, подумала Джесс, она сама выглядит немногим лучше. Она проспала целый день кряду. Проснувшись, она обнаружила, что ее штаны и рубашка, уже выстиранные, лежат рядом с кроватью. Джесс второпях оделась и сразу отправилась в дом, где жила Кейт. И вот теперь она ждала, когда Мартин выскажет ей все, что он думал. Джесси была спокойна и решительна. Лишь Кейт могла прогнать ее. - Джесси. - Мистер Бичер. Я пришла повидаться с Кейт. Мартин вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь.
        Он похлопал себя по карманам, отыскал сигару и встал у перил. Начинался снегопад, и было очень холодно. Мартин отрезал кончик сигары и зажег ее. Джесси встала рядом.
        - Странный тут край, - наконец произнес Мартин. - Такой красивый, но беспощадный. - В Бостоне все иначе?
        Мартин проследил взглядом за поднимавшимся вверх дымом от сигары.
        - Не так красиво. Может, точно так же беспощадно, но там чаще погибает дух, а не тело.
        Джесси кивнула. Да уж, вряд ли что-то еще может быть хуже, когда умираешь изнутри, продолжая ходить по земле. Вот именно так она себя чувствовала, когда Кейт была опасно больна. - Как Кейт?
        Очень слаба, ей нужен долгий отдых. Доктор сказал, что еще один такой эпизод может быть опасен для жизни. Но, если верить его словам, к весне с ней все должно быть в порядке.
        К весне. Это через пять месяцев. Напряжение немного отпустило Джесс, ее тело чуть-чуть расслабилось.
        - Это правда, то, что она говорит? То, что ты ее любишь? - спросил Мартин Бичер низким голосом, не отрывая взгляда от горных вершин вдалеке. - Да, - подтвердила Джесси без малейшего колебания.
        - Кейт говорит, что вы уедете куда-нибудь дальше на запад, если мы попытаемся помешать ей жить с тобой на ранчо. - По его недоуменному лицу и смущению в голосе было видно, что Мартину странно говорить эти слова, и они плохо укладываются в его голове. -Да. - Ты бы это сделала? Бросила бы все ради нее?
        - Если бы я могла, там, в ее комнате, я бы отдала свою жизнь в обмен на ее.
        - Да, я бы поступил также. - Мартин наконец встретился с Джесс взглядом. - Ты можешь мне пообещать кое-что? Джесс молча ждала. Обещаешь заботиться о ней всегда? Мы будем заботиться друг о друге, подумала Джесси, но она понимала, о чем спрашивает ее Мартин сейчас.
        - До последнего вздоха.
        - И ты не отнимешь ее у нас.
        - Я и не хотела этого никогда в жизни. Кейт любит вас. Мартин устало вздохнул.
        - Что ж, я не стану мешать вам. Не хочу потерять дочь из-за предрассудков.
        У Джесс вдруг голова пошла кругом, словно камень с души свалился. Она глубоко вздохнула, потом еще раз, чувствуя, как наконец в ее тело возвращаются силы. - Я бы хотела увидеть ее сейчас.
        - Она ждет тебя. - Мартин не обернулся, когда Джесси вошла в дом.

***

        При виде Джесси Кейт приподнялась на кровати, и ее сердце преисполнилось радости. Она слегка нахмурилась, заметив синяки под обычно ясными глазами Джесси. Но когда Джесс наклонилась поцеловать ее. Кейт забыла обо всем кроме ее нежных губ.
        После долгого поцелуя Джесс отодвинулась назад и улыбнулась. -Кейт… - Здравствуй, дорогая.
        Кейт потянула ее за руку и уложила рядом с собой на кровать. Она положила голову на плечо любимой, а руку - ей на пояс, и довольно вздохнула. Джесси прижалась губами к макушке девушки.
        - Твоя мать может сейчас зайти. Она видела, как я входила к тебе. - Удивительно, но Марта поздоровалась с ней весьма спокойно. В ее взгляде было что-то близкое к принятию ситуации.
        - Нет, сейчас она нас не потревожит. - Кейт покрепче обняла Джесси. - Это потом пусть у нас будет дуэнья, раз уж я пока живу под родительской крышей, но не сегодня. Мама знает, как сильно ты мне нужна сейчас.
        - Боже, я так люблю тебя, Кейт! - горячим шепотом сказала Джесси, ласково погладив ее по щеке. - Я сама не своя, когда тебя нет рядом.
        - Я скоро буду с тобой. Скоро и навсегда. Джесси нежно поцеловала ее.
        - Когда ты встанешь на ноги, ты приедешь ко мне на ранчо и станешь жить со мной.
        - Да, и это будет совсем скоро, - ответила Кейт, восстанавливая силы благодаря уже одному присутствию Джесс.
        Джесси охватили сомнения, она помнила предупреждение врача насчет того, что здоровье Кейт было еще очень хрупким. Зима на ранчо была самым тяжелым временем в году. Часто она не могла попасть в город по несколько недель, потому что все вокруг заметало снегом, а холод был невыносим. Риск слишком велик. Нельзя допускать, чтобы Кейт заболела снова, да еще вдалеке от врачебной помощи.
        - Тебе нужно время, чтобы окончательно поправиться. Кейт. К тому же наступила зима. Тебе нужно остаться здесь до весны.
        Кейт приподнялась и заглянула Джесси в глаза. Ей было непонятно, как Джесс может с такой легкостью говорить о столь долгой разлуке.
        - Ты правда думаешь, что я смогу быть вдали от тебя целых пять месяцев?
        - Это не так уж и долго, - продолжала храбро стоять на своем Джесс, хотя мысль о бесконечных днях и ночах без Кейт приводила ее в отчаяние.
        - Не так долго? - Рука Кейт медленно скользнула по груди Джесси и стала ласкать ее до тех пор, пока не почувствовала, как затвердел сосок под рубашкой. - И что, ты не заметишь моего отсутствия?
        Глаза Джесс распахнулись, зрачки потемнели и расширились.
        - Боже. Кейт, не делай этого. - Она поймала Кейт за руку, изо всех сил пытаясь игнорировать пульсацию, начавшуюся у нее внизу живота от этой короткой ласки. - Я страшно хочу тебя уже оттого, что ты рядом. Ты убьешь меня, если продолжишь в том же духе.
        - Тогда не заставляй меня ждать всю зиму, - пригрозила Кейт, но, впрочем, снова легла на руку Джесс. Она слишком устала, чтобы сделать что-то еще.
        Испустив неровный стон, Джесси возблагодарила бога за то, что Кейт не подозревает, насколько она близка к тому, чтобы потерять голову.
        - Я уеду почти на два месяца перед ярмаркой, вместе с ковбоями мы поедем в горы, - сумела сказать она. - Я буду появляться на ранчо лишь время от времени, да и то на пару дней.
        - Да я все понимаю. - Кейт едва могла стоять на ногах и толку на ранчо от нее не было бы никакого. Но, боже, как долго! Кейт не могла представить, как она будет обходиться без сладких ласк Джесси все это время. - У нас почти не будет возможности побыть наедине, останься я здесь, - предупредила она.
        - Пожалуйста, не думай, что я не буду страдать, - Джесс подняла подбородок Кейт и посмотрела ей прямо в глаза. Всем своим существом она хотела, чтобы своим успокаивающим прикосновением Кейт развеяла ее страхи и воспоминания о том, как она чуть было не потеряла ее. - Ты нужна мне, Кейт. Мне нужно, чтобы ты любила меня, так, как мы это делаем, когда остаемся вдвоем. Господи, если бы ты только знала, как мне это необходимо. Но больше всего на свете мне нужно, чтобы ты поправилась и стала жить со мной. - Джесс закрыла глаза, пронзенная острым приступом желания.
        Кейт увидела всю неутоленную страсть на лице возлюбленной и по голосу поняла, как Джесс истосковалась.
        - Джесси, я люблю тебя, - прошептала Кейт. О, как ей хотелось утолить это желание. Джесси улыбнулась, и с ее губ сорвался дрожащий выдох. - Думаю, всего остального я могу подождать какое-то время.
        Кейт прижалась к Джесс еще теснее и закрыла глаза. Силы покинули ее. Но, засыпая, она дала себе клятву. Может, мне и придется ждать пять месяцев, чтобы начать жить с тобой, но ждать так долго, чтобы снова заняться с тобой любовью, я точно не стану.


        Глава Двадцать Вторая
        Жители Новой Надежды потихоньку возвращались к прежней жизни после вспышки гриппа. Но многим все эти трудности и смертельная опасность принесли перемены и вернули ощущение ценности и неповторимости каждого прожитого дня. Так, Мартин Бичер теперь приходил на ланч домой и наслаждался нежным смехом выздоравливающей дочери. Еще никогда жизнь не казалась столь драгоценной.
        Кейт крепла с каждым днем. С радостным предвкушением она поджидала Джесс, которая порой выкраивала время и приезжала с ранчо, чтобы провести с ней полдня. Во время их встреч присутствовала Марта или оба родителя Кейт, так что у них не было шанса поговорить об их чувствах. И все же они признавались друг другу в любви взглядами и давали обещания улыбкой. Короткие прикосновения и мимолетные поцелуи были их единственной лаской.
        Для Кейт, находиться рядом с Джесс и не иметь возможности дотронуться до нее, сгорая от желания сделать это, было крайне трудно, но еще тяжелее было продолжать жить в разлуке с любимой. Каждый раз, когда они прощались у двери. Джесси наклонялась к девушке и шептала: "Я люблю тебя, Кейт". Эти слова поддерживали Кейт, подпитывали ее Дух и давали надежду.
        Наконец, пришла пора ярмарки, и Джесс пригнала в город своих лошадей на торги. Кейт собиралась поехать на ранчо вместе с ней, как только Джесс закончит все свои дела. Ярмарочная неделя выдалась такой же суматошной, как и в прошлом году, так что большую часть времени Кейт приходилось довольствоваться малым и любоваться Джесс с расстояния. Но ожидание встречи с возлюбленной и уверенность в том, что очень скоро они будут вместе, оказалось настолько сладким, что Кейт не ожидала.
        Теперь, когда до осуществления их надежд оставались считанные дни, Кейт с восторгом смотрела на Джесс и предавалась мечтам об их ласках. Когда Джесс, занимаясь лошадьми в загоне, перехватывала ее взгляд в толпе или в знак приветствия приподнимала шляпу с нежной улыбкой, озарявшей ее лицо, сердце Кейт неизменно пускалось вскачь. Скоро, совсем скоро, тихо шептала она.
        Наконец, это ожидание почти закончилось. Торги должны были завершиться на следующий день. Мартин вместе с Таддеусом ушел вносить последние правки в газетный выпуск, а Кейт сидела вместе с матерью на крыльце их дома, прислушиваясь к раздававшемуся вдалеке ржанью лошадей и раскатистому мужскому смеху. Где-то там Джесси. Кейт закрыла глаза, она очень сильно скучала по Джесс. Уже скоро, снова подумала она. Марта вздохнула, приняв задумчивость дочери за печаль. - Кейт, ты жалеешь, что мы приехали сюда?
        - О нет! Мне здесь очень нравится. У меня такое чувство, будто это место было предназначено мне самой судьбой. - С осторожностью девушка добавила: - К тому же, если бы мы не перебрались сюда, я бы никогда не повстречала Джесси. - Кейт заметила, как мать слегка напряглась, и приготовилась ждать слов, которых она ждала от матери все последние недели.
        - Ты точно знаешь, что делаешь, дочка? - спросила Марта, прекрасно понимая, что осталось слишком мало времени, чтобы Кейт изменила свое решение. В ее комнате уже стояли собранные чемоданы. - Жизнь там будет нелегкой. Я мечтала совсем о другой жизни для тебя. - А о чем ты для меня мечтала, мама?
        Марта снова вздохнула, вспоминая мечты, с которыми пришлось распрощаться.
        - Ты ведь у меня единственный ребенок. Я хотела, чтобы у тебя было все, обеспеченная, спокойная жизнь, прекрасный дом, словом, все то, что сделало бы тебя счастливой. - А любовь? - Если бы это было возможно.
        Губы Кейт раздвинулись в нежной улыбке, а глаза засветились при мысли о Джесси.
        - Тогда поверь мне, пожалуйста, что у меня будет все это и даже еще больше, но только с Джесси. Она - это все, что я хочу, все, о чем я только мечтала.
        - Ты сделала свой выбор, Кейт, - со спокойной обреченностью сказала Марта. - Я уже поняла это. Не стану притворяться, будто понимаю это, но и нет повода тебе не верить. Я видела, каким взглядом она смотрит на тебя, а ты на нее, и я знаю, как смотрят друг на друга влюбленные.
        - Надеюсь, когда-нибудь ты будешь по-настоящему счастлива за меня, тихо сказала Кейт и взяла мать за руку. - Может быть со временем, Кейт. Со временем.

***

        Джесси вытирала волосы, когда в дверь ее номера постучали. Час назад она закончила все дела, расплатилась с работниками и вернулась в гостиницу помыться и переодеться. Джесс открыла дверь и замерла от удивления. - Кейт! Кейт была в восторге от того, что сюрприз удался. - Привет, Джесси, дорогая. - Я не думала, что ты придешь!
        - Я знаю. - Кейт закрыла за собой дверь, развязала шляпку и положила ее на маленький комод. Девушка прислонилась к нему, уже наслаждаясь тем, что могла просто смотреть на Джесси вблизи. Джесс стояла босая, в чистой белой рубашке и джинсовых штанах, и ее бездонные голубые глаза уже затуманились от желания. Кейт подумала, что Джесс была прекрасна, как никогда. - Между прочим, я как примерная ждала нашей встречи целую неделю.
        Дразнящая нотка в голосе Кейт заставила сердца Джесс забиться в бешеном ритме. Она была не в состоянии думать ни о чем другом, умирая от желания быть с Кейт. Впервые за пять месяцев, они остались наедине.
        - Кейт, - повторила Джесс, только теперь уже шепотом. Она подошла к девушке, не в силах отвести от нее взгляд, зная, что ее страсть без труда читается у нее на лице. Она обвила Кейт руками за талию и с упоением вздохнула, когда любимая оказалась в ее объятиях.
        - О боже, я так давно тебя хочу. Все это время, каждый день. Сил моих больше нет.
        Когда Кейт подняла голову, Джесс была наготове и поцеловала ее. Она притянула девушку к себе ближе, ахнув от первого столь сладкого прикосновения груди Кейт к ее собственной. Сначала они обменивались нежными ласками и что-то тихонько шептали друг другу, радуясь долгожданной встрече. Их тела охватил трепет, они едва дышали, с трудом веря в то, что они наконец-то могут прикоснуться друг к другу. Но они слишком давно не были вместе, и их желание было слишком велико, чтобы первый раз после столь долгой разлуки прошел нежно и неторопливо. Охваченная огнем страсти, Джесси яростно вздохнула и стала нетерпеливо развязывать платье Кейт. Она не могла оторваться от любимой женщины и продолжала неистово целовать ее, ей хотелось поскорее устранить все преграды между ними.
        У Кейт вырывались сладострастные стоны, выдававшие ее потребность слиться с Джесс как можно скорее. Кейт добралась до штанов Джесс и принялась расстегивать пуговицы, отчаянно стремясь почувствовать ее.
        - Постой. Кейт! - Вся дрожа, Джесси откинула голову назад, ловя ртом воздух. - Помоги мне, нужно избавиться от твоей одежды, я сама не справлюсь.
        Кейт рассмеялась и стала в спешке распускать шнуровку на корсаже. - Ты тоже! Думаешь, твои пуговицы проще?!
        Они не отрывали глаз друг от друга, задерживая дыхание в предвкушении, пока избавлялись от одежды. Джесси вслепую возилась с пуговицами на рубашке, ее взгляд был прикован к грудям Кейт. Кожа на них уже слегка покраснела, а соски соблазнительно затвердели. Джесс бросила попытки справиться с непослушными пуговицами и стащила рубашку через голову, а потом столь же быстро избавилась и от штанов. Обнаженная, она шагнула к Кейт, намереваясь обхватить руками ее груди.
        - О. нет-нет-нет, еще рано, - предупредила Кейт, проследив за ее взглядом. Руки Джесс замерли в воздухе, взгляд непонимающе застыл. - Почему… Кейт?
        Кейт лишь рассмеялась и пошла мимо Джесс к постели.
        - Если ты сейчас дотронешься до меня, все закончится слишком быстро.
        Не думаю, что смогу ждать, - простонала Джесси, отправляясь вслед за Кейт.
        - Всего лишь какую-то минуту, - пробормотала Кейт. Неприкрытая страсть, которую излучала Джесс, заставляла ее позабыть обо всем. Кейт откинула покрывало с постели и скользнула на простыни. - Я слишком долго этого ждала. - С сияющим лицом она протянула Джесси руку и нежно попросила: - Возьми меня медленно. Джесси Форбс.
        Джесси замялась рядом с кроватью, у нее тряслись руки.
        - Я так хочу тебя, мне даже страшно, - дрожащим шепотом призналась она.
        - Зато мне не страшно, - низким голосом ответила Кейт, начиная плавиться от нетерпения внутри. Хотя она и собиралась не спешить, все ее тело жаждало ласк Джесси. - Ты никогда меня не напугаешь.
        Джесси осторожно наклонилась над девушкой и одной рукой стянула с нее простынь. Пока их губы слились в долгом поцелуе, Джесс погладила Кейт по щеке, а потом спустилась по шее ниже. Она накрыла ладонью грудь Кейт, набухшую от желания, и, наконец, сжала пальцами сосок. Кейт застонала, почти всхлипнув, от пронзившего ее наслаждения, а Джесси задрожала в ответ. - Ты нужна мне, Кейт, так нужна.
        Кейт обхватила ее за плечи, крепко вцепившись в мышцы, которые она обожала. - Люби меня.
        Джесс не мешкая легла сверху, плотно вставив свою ногу между ног Кейт. С ее губ сорвался громкий стон, когда она почувствовала горячую влагу. Джесс оперлась на руки и, смотря Кейт прямо в глаза, с силой начала двигаться. Кровь громко стучала у нее в висках, а дыхание пропадало.
        - В следующий раз, - задыхаясь, сказала Джесс. Она вся кипела от возбуждения, напряжение между нот становилось все сильнее. - В следующий раз будет медленно. А сейчас я не моту больше ждать.
        - Я тоже! - у Кейт вырвался ликующий крик при виде дышавшего страстью любимого лица.
        Она сжала бедра Джесси и еще сильнее притянула их к себе. Каждое движение приближало их обеих к финальному наслаждению. Перед глазами Кейт все поплыло, когда ее мышцы задрожали перед взрывом. Она выгнулась, отчаянно попытавшись оттянуть неудержимое наступление пика, и тут ее унесло. - О-о-о… Джесси!
        Испустив сдавленный крик. Джесс откинула голову назад. Возглас Кейт толкнул ее за последний предел. Руки у нее затряслись, бедра резко сжались и дернулись - и настал миг, когда Джесс не оставалось ничего, кроме как сдаться. - Кейт, - сонно пробормотала Джесси, немного придя в себя. - М-м-м? - Кейт нежно гладила любимую по шее и спине.
        - Уже поздно, - со вздохом констатировала Джесси. Она соскользнула с Кейт и легла на спину, не отпуская ее руку. - Тебе нужно возвращаться домой.
        Кейт неохотно села на кровати и обеими руками убрала волосы со своего лица.
        - Знаю. Мама ждет меня, я должна помочь ей приготовить еду для вечернего праздника. - Кейт с безграничной нежностью посмотрела на Джесси. - Ты ведь придешь на танцы?
        Джесс улыбнулась, вспомнив, как Кейт задала ей этот вопрос год назад. На этот раз она сначала поцеловала девушку, а потом спросила: - Ты же будешь там?

***

        Кейт улыбнулась молодому ковбою, который терпеливо ждал, когда она наполнит его тарелку жареными цыплятами с картошкой. Она была так занята, обслуживая у стола с едой бесконечный поток людей, что у нее даже не было времени отыскать Джесси. Казалось, все, кто пришел на танцы, хотел справиться о ее здоровье и выразить радость по поводу ее выздоровления. Даже Кен Тернер, которою под руку держала какая-то симпатичная девица, подошел и вежливо поздоровался с ней. Впрочем, надолго он не задержался. Он быстро перестал навещать Кейт, когда она еще выздоравливала, потому что она решительно и без обиняков отказалась стать его женой.
        Наконец, к облегчению Кейт, заиграли скрипачи, и народ потянулся танцевать. Она вытерла руки о полотенце и, проталкиваясь через толпу, вышла на заднее крыльцо передохнуть. Кейт не устала, но утомилась от обилия вопросов. Друзья и знакомые - это, конечно, хорошо, и они интересовались ее здоровьем от чистого сердца, но сейчас Кейт хотела увидеть лишь одного человека.
        Весенние ночи еще были прохладными, но Кейт с удовольствием вдыхала свежий воздух. Она всматривалась в темное ночное небо, расцвеченное яркими звездами, и думала о том, что завтра в это же время она будет стоять на крыльце своего нового дома. Улыбнувшись себе, Кейт представила, какое это будет блаженство - лежать в объятиях Джесси ночью, каждую ночь, и тут она услышала позади бряцанье шпор по дощатому полу. Кейт не обернулась. Она с наслаждением вспомнила, как впервые увидела свою возлюбленную и услышала звяканье шпор на ее сапогах.
        - О чем ты думаешь? - тихо спросила Джесс, подойдя к Кейт и ласково положив ей руки на плечи.
        - О том, что поеду с тобой домой. - С довольной улыбкой Кейт прижалась к любимой женщине спиной. Джесси поцеловала ее в волосы. - Ты счастлива? Не разрывая объятий. Кейт повернулась к Джесс лицом и обвила ее шею руками.
        - У меня нет подходящих слов, чтобы передать, насколько я счастлива, - прошептала Кейт. - Я люблю, и это взаимно. У меня есть все, о чем я могла лишь мечтать.
        - И у меня, - Джесси нежно поцеловала ее. Все - и даже больше. Они медленно танцевали на залитом лунным светом крыльце, под музыку, которую уносил ветер.



        notes



1
        Историко-географическая область, а также одна из особых административных единиц, образованных при колонизации регионов Дикого Запада Соединенными Штатами Америки во второй половине XIX века. Территория Монтана вошла в состав США 26 мая 1864 года, а 8 ноября 1889 года Монтана была объявлена штатом. (Прим. перев.)

2
        Столица штата Нью-Йорк. (От Бостона около 200.миль.)

3
        Служба федеральных маршалов (United States Marshals Service) - старейшее федеральное правоохранительное агентство США. Была создана 24 сентября 1789 года. В задачи Службы входит обеспечение деятельности федеральных судов, контроль над исполнением их приговоров и решений, розыск, арест и надзор за содержанием федеральных преступников.

4
        Кожаные штаны особого кроя, которые надеваются поверх других - джинсовых или холщовых (chaps - от испан. chaparjos). Отдельные брючины с удлиненными боковинами, которые крепятся к поясу для защиты ног от колючек растений и чтобы сохранять в чистоте нижние брюки из ткани.

5
        Женские брюки с резинкой у щиколотки. Названы по имени американки-феминистки Амелии Блумер, разработавшей в середине XIX в. модель женского брючного костюма.

6
        Легкая дорожная коляска преимущественно без рессор, обитая изнутри, с откидным кожаным верхом, запрягавшаяся парой лошадей.