Дом на берегу Лилия Орланд
        Ольга Бехтерева покупает небольшой домик у моря. Во время грозы она находит на берегу незнакомца, выброшенного волнами на берег. Кто бы мог подумать, что помощь, оказанная незнакомому человеку, может привести к таким неожиданным и опасным последствиям… Когда она узнает, кто он на самом деле и чем обернётся для неё это спасение, сможет ли простить предательство близких и вновь вернуться в дом на берегу? Автор обложки Оксана Северная.
        1
        2 июня
        Море было прекрасно. Одновременно серое, голубое, синее, наполненное яркими солнечными бликами.
        Глубоко вдохнув насыщенный солоноватой свежестью воздух, Ольга поднесла ладонь к глазам и всмотрелась вдаль, на рыбацкие баркасы, силуэты которых виднелись на самом горизонте. Они были слишком далеко, чтобы рассмотреть самих рыбаков, но многочисленные птичьи стаи, сопровождавшие суда, походили на туманные дымки, то вздымаясь ввысь, то снова опускаясь на воду.
        Ольге вдруг подумалось, что в этом месте она сможет наконец обрести покой. Пора бы уже, четыре года прошло.
        Внезапно мимо неё с отчаянным лаем пронёсся чёрный вихрь, преследовавший чайку. Птица махнула крыльями и взмыла в небо, а чёрный доберман, высоко подпрыгнув, неуклюже свалился в воду.
        Ольга рассмеялась.
        – Ну что, дурачок, не по зубам оказалась добыча?
        Пёс, поняв, что хозяйка смеётся над его охотничьей неудачей, поджал обрубок хвоста и, нелепо задирая лапы, выскочил из воды. Отряхнувшись, он заметил ещё одну чайку, слишком нагло расхаживавшую по песку в другом конце лагуны, и с грозным лаем помчался к ней.
        Максу тоже нравилось море. Четырёхлетний доберман резвился как щенок, гоняя по берегу птиц и пытаясь ловить крабов.
        «Море оказывает исцеляющий эффект даже на душевные раны», – сказал когда-то Ольге один человек. Она уже и не помнила, кто именно, но слова оказались на удивление правдивыми.
        Девушка сняла лёгкие открытые туфли и бросила их на песок. Сделала несколько шагов, и ступни омыла студёная, ещё не успевшая прогреться морская вода. Ольга зашла чуть глубже и пошевелила пальцами ног, погружая их в мелкий песочек.
        Солнце золотило платиновый оттенок её волос, а ветерок играл с длинными шелковистыми прядями, заставляя девушку, то и дело убирать их от лица.
        Её прекрасные серо-голубые глаза были сродни морской поверхности в солнечный день, вот как сегодня, когда блики играли на почти спокойной воде. Четыре года назад эта двадцативосьмилетняя женщина пережила потерю, которая сделала её глаза печальными, и как она думала, безвозвратно.
        Ольга тряхнула волосами и решительно вышла из воды, придерживая руками лёгкий синий сарафан. Она не любила вспоминать автомобильную аварию, унесшую жизнь её мужа, самого близкого и горячо любимого человека.
        – Макс! Пойдём домой!
        Чёрный доберман с двумя коричневыми подпалинами на груди бросил свои важные собачьи дела и подбежал к хозяйке, радостно прыгая вокруг неё и размахивая некупированными ушами.
        Чтобы вернуться в дом, нужно было подняться по крутой тропинке. Макс бежал впереди, то и дело останавливаясь, и поджидая слишком медленную хозяйку. Наконец впереди показалось небольшое строение, сложенное из саманного кирпича (глина, смешанная с соломой и высушенная на солнце) и побеленное известковым составом. Четырёхскатная крыша придавала домику ощущение завершённости. Но, когда Ольга впервые увидела его, она подумала, что этим стенам не хватает ярких красок, и решила когда-нибудь позже разрисовать их.
        По деревянным ступенькам Ольга поднялась на небольшую открытую террасу и обернулась, отсюда открывался чудесный вид на море. Пусть домик неказистый, но главный вид был всё-таки снаружи.
        Ольга окликнула пса и зашла в свой новый дом, купленный лишь несколько дней назад. Домик простой, одноэтажный, всего две комнаты и маленькая кухонька. Правда, был ещё широкий коридор, из которого прикреплённая к стене лестница вела на чердак. Но его исследование Ольга оставила на потом.
        Бабушка, которой когда-то принадлежал этот дом, умерла, а наследникам он оказался без надобности. Ольга решила, что бабушкину мебель вполне можно оставить, нужно лишь заменить совсем исхудалые предметы и докупить кое-что для придания интерьеру подобия уюта. Главное, что наследники успели провести воду в дом и модернизировать санузел, это и стало решающим фактором при оформлении сделки.
        На кухонном столе стояли ящики с посудой, у стены расположились три чемодана с одеждой и коробки с обувью. Ольга приехала сюда только на лето, желая побыть одна и собраться с мыслями. Она уволилась с работы, хотя все сотрудники музея дружно уговаривали её взять отпуск за свой счёт. Но Ольга устала от всеобщей жалости, ей нужна была жизнь, где никто не знал о её трагедии, а значит, не стал бы сочувственно заглядывать в глаза.
        – Ну что, Максик, может, покушаем?
        Слово «кушать» Макс хорошо знал и всегда на него откликался. Вот и сейчас он материализовался посреди кухни и громким «гав!» обозначил своё прибытие. Ольга достала его миски, насыпала корма и налила воды. Доберман без особого интереса понюхал содержимое тарелки и громко фыркнул.
        – Кушай, Макс! – Сказала строгим голосом, на что пёс завилял хвостом и ушёл в комнату. – Ну, не хочешь, как хочешь.
        Ольга продолжила разбирать вещи. Расставила по полкам посуду, развесила в шкафу одежду, сложила полотенца и замерла посреди спальни, раздумывая, куда бы пристроить коробки с обувью. Маленькая комната, которую Ольга выбрала своей спальней, обставлялась, когда ещё к бабушке приезжали многочисленные внуки, поэтому здесь стояла кровать, два раскладных дивана и комод. Шкаф, стоявший в большой комнате, которую Ольга назначила гостиной, был единственным на весь дом.
        – Куда бы вас засунуть? – Ольга прошла в гостиную и огляделась. В центре комнаты стоял круглый стол, который раскладывался и мог уместить большую некогда семью. Плотные синие занавески с красными маками делили помещение на две неравные части, Ольга ещё не решила, что делать с этим дизайнерским изыском – снять их или оставить. За занавесками скрывались две кровати, получалась почти отдельная комната. Когда семья большая, это, наверное, и было уместным, но девушка собиралась жить здесь одна, точнее с Максом, который спал в ногах хозяйки и не нуждался в отдельном помещении. С наружной стороны занавесок и стоял шкаф, у смежной стены – тумба с большим ламповым телевизором, затем – раскладное кресло и ещё один диван. В общем, полежать в этом доме было на чём, а вот поставить обувь некуда. Подумав, часть коробок Ольга поставила в шкаф, а часть спрятала под кроватью за занавеской. Возможно, она несколько переборщила с вещами, но лучше так, чем в нужный момент хватиться чего-то, забытого в Москве.
        Макс лежал на диване, наблюдая за метаниями хозяйки. Он был совершенно равнодушен к обуви, для него самым главным было, чтобы хозяйка находилась рядом.
        – Что-то я устала, Макс, не попить ли нам чаю? – Для Ольги давно стало естественным разговаривать с собакой. И чем дольше она говорила с ним, тем больше была её уверенность, что Макс понимает её лучше, чем она сама.
        Заварив чашку зелёного чая с жасмином, Ольга вышла на террасу. Здесь стоял небольшой столик и два плетёных кресла, которым явно не хватало подушек. Девушка опустилась на одно из них, а Макс лёг на нагретые за день доски. Солнце уже опускалось к горизонту, где клубились серые тучи. Похоже, ночью будет гроза. Ольга устремила взгляд на море, переливающееся разноцветными бликами заката, и подумала: «Как хорошо, что я всё-таки решилась уехать».
        2
        3 июня (ночь)
        Ольга проснулась от громкого лая. В ночном небе бушевала гроза. Ветвистые молнии сверкали почти безостановочно, ярко освещая посёлок и обрывистые берега. За вспышками практически сразу раздавались раскаты грома, похожие на землетрясение.
        Макс лаял у входной двери, царапая её и пытаясь прорваться наружу. Ольга, плохо соображающая спросонья, встала и подошла к псу.
        – И чего тебе вздумалось погулять в такую погоду? – Спросила она, поворачивая ключ.
        Едва дверь открылась, Макс выскочил на улицу и помчался в сторону спуска к морю.
        – Макс, стой! – Закричала испуганная Ольга. – Макс, ко мне!
        Но собака уже скрылась из виду. Девушка побежала за псом, как была, в коротенькой сорочке и босиком. Едва оказавшись под дождём, она немедленно промокла. Мощные косые струи хлестали её по лицу и спине. Сгорбившись, Ольга спускалась по тропинке, по которой только что пробежал Макс. Вода размочила глину, сделав её жидкой и скользкой. Девушка хваталась за выросшую на склоне траву, но всё же оскальзывалась и падала, съезжая вниз на спине, повторяя телом все изгибы крутого спуска. Когда она добралась до берега, то уже практически полностью извалялась в грязи.
        Море ярилось и шумело. Волны неистово бились о прибрежные камни, мощными потоками воды заливая узкую ленту песчаного пляжа. Макс прыгал по полосе прибоя и отчаянно лаял, устремив взор на какой-то предмет в исступленно бушующей воде. Яркие вспышки молний, то освещавшие берег, по погружавшие его в абсолютную тьму, скорее мешали, чем помогали, разглядеть то, на что реагировал Макс. Ольге пришлось зайти в воду, волны уже задевали её колени, грозя сбить с ног и утащить в бушующую морскую пучину. Как вдруг она увидела очертания человеческого тела, что зацепилось за один из прибрежных камней и лишь чудом пока удерживалось на нём.
        Ольга заледенела. До камня не слишком далеко, метра два-три. Но зайти сейчас почти по пояс в обезумевшую воду – это чистое самоубийство. А если она не решится, то человек погибнет, его просто унесёт в открытое море. Или он захлебнётся. Возможно, уже захлебнулся, пока она здесь раздумывает и медлит. Последняя мысль стала решающей. Ольга не могла позволить кому-то умереть у себя на глазах, ей хватало чувства вины за то, что не была в машине рядом с мужем, когда он попал в аварию, и непрекращающегося потока мыслей, что всё могло быть иначе, окажись она с ним тогда.
        Приказав доберману сидеть на берегу, Ольга двинулась сквозь бушующее море, почти интуитивно угадывая яростный ритм волн. Когда вода отступала, она делала шаг или даже два, стараясь удержать равновесие и не упасть. Ведь тогда мощная сила инерции унесёт её за собой. Когда волна надвигалась, девушка что есть силы, руками и ногами, хваталась за ближайший к ней камень и держалась, не позволяя ладоням соскользнуть по покрытой водорослями поверхности.
        Эта борьба слишком вымотала Ольгу. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она оказалась в воде. Но наконец она всё же дотянулась до ледяной руки человека. Испугавшись, что коснулась мертвеца, она тут же отдёрнула ладонь и от резкого движения покачнулась, почти полностью окунувшись в холодную воду. Сильные зубы добермана ухватили её за волосы и потащили на поверхность.
        – Макс, я же сказала сидеть на берегу, – прошептала она, когда вновь восстановила равновесие. Разумеется, пёс не услышал из-за шума волн и грохотания грома, но даже если бы и услышал, то всё равно не смог бы поступить иначе. За свою хозяйку он бы пожертвовал жизнь, ни секунды не сомневаясь.
        Держась одной рукой за камень, а другой удерживая Макса, Ольга старалась прийти в себя, чтобы решиться на обратный путь уже с тяжёлой ношей. Дождавшись прилива волны, она что есть мочи оттолкнула собаку к берегу.
        – Плыви, Максик! Я сразу за тобой. – С трудом сохранив равновесие после такого движения, она ухватилась за ледяную руку и потащила её за собой.
        Тело неожиданно легко соскользнуло в воду, но вот тянуть его за собой оказалось слишком тяжело, оно так и норовило вырваться и отправиться вслед за волной в бушующее море. Тогда Ольга переместила его вперёд, отталкиваясь от дна и толкая тело перед собой, изо всех сил плыла к берегу, помогая себе одной рукой и ногами.
        Когда девушка наконец оказалась на твёрдой земле, сил оттащить незнакомца на сухое место уже не осталось, она лишь удерживала его голову над водой, не позволяя волнам отобрать то, за что так отчаянно боролась.
        Верный доберман подскочил к хозяйке и ухватив человека за истрёпанные джинсы, потащил на берег. Вдвоём они сумели справиться с казавшейся непосильной задачей. И Ольга обессиленно опустилась на песок рядом с не подающим признаков жизни телом. Вспышки молний, ярко освещавшие короткие тёмные волосы и накачанный торс, подтвердили её догадки – человек, спасённый из моря, оказался мужчиной.
        Превозмогая свою усталость, девушка заставила себя подняться на колени и склонилась над незнакомцем. Зажав мужчине нос и отодвинув нижнюю челюсть, она выдохнула ему в рот весь набранный запас воздуха, а затем начала ритмично массировать ему грудь. Спустя несколько невыносимо долгих мгновений, человек задёргался и начал кашлять водой. Ольга перевернула его на бок, позволяя жидкости выйти наружу. А затем начала хлопать по щекам, заставляя прийти в себя.
        – Эй! – Рявкнула она ему в самое ухо, чтобы перекричать раскаты грома. – Ну-ка, проснись!
        Мужчина дёрнулся, открывая мутные глаза и стараясь сфокусировать на ней взгляд.
        – Если хочешь жить, ты должен подняться и идти! Сама я тебя не вытащу! – После каждой фразы Ольга встряхивала незнакомца и продолжала хлопать его по щекам. Пока он наконец не качнул головой, давая понять, что услышал её.
        Девушка дождалась, когда он упрётся ладонью в песок, и, обхватив мужчину руками за обнажённый торс, потянула на себя. В спину его толкал доберман, помогая принять сидячее положение. Когда это наконец удалось, всем троим потребовалась передышка. Ольге приходилось поддерживать опасно кренящегося мужчину, чтобы он снова не упал.
        – Ты должен помочь мне, понимаешь?! – Прокричала она, заглядывая ему в лицо. – Одна я тебя не затащу наверх!
        Незнакомец кивнул, и сплочёнными усилиями они сумели поставить его на ноги. Ольга закинула его руку себе на плечи и, удерживая немалый для своего хрупкого тела вес, повела к подъёму. По тропинке стекали грязевые потоки воды, грозя унести с собой любого, кто рискнёт подняться здесь. И, высмотрев более-менее доступный маршрут, девушка приняла решение подниматься по траве. Ольга подталкивала мужчину снизу, Макс тащил его зубами за джинсы, а сам спасённый отталкивался руками и ногами, чтобы им помочь.
        Дорога, которую вчера она преодолевала за несколько минут, сейчас заняла у них более часа. Когда они наконец оказались наверху, мужчина снова предпринял попытку потерять сознание и осесть на землю, но Ольга не позволила ему этого, снова принявшись кричать и одной рукой хлестать его по щеке, второй продолжая поддерживать его за спину. Пока они добрались до террасы, ливень практически смыл с их тел налипшую за время подъёма грязь. Все трое вымокли до нитки, но озноб Ольга почувствовала, лишь закрыв за собой дверь дома.
        Уложив всё-таки потерявшего сознание незнакомца на один из диванов, она достала из комода только накануне аккуратно сложенные полотенца и принялась растирать его израненное о камни тело. Подумав, девушка стянула с него мокрые джинсы, стараясь не обращать внимание на то, что на мужчине не было нижнего белья. Вытерев человека и укутав его двумя бабушкиными одеялами, она принялась растирать уворачивающегося пса, и лишь затем принялась за себя. Порадовалась, что взяла одежды с запасом, и натянула спортивные штаны, плотную футболку и толстовку. Влажные волосы заплела в косу, чтобы не намочили одежду.
        Согреться всё равно не получалось. Пришлось идти на кухню и распечатывать коробку с любимым коньяком. Только после третьей рюмки Ольга почувствовала, что озноб начинает отступать. Подумав, она решила, что незнакомцу тоже не помешает немного алкоголя для согрева. Убедившись, что проглотил он больше, чем пролилось мимо его рта, девушка позвала добермана на кровать. Укутав Макса в большое махровое полотенце, она обняла своего верного друга и помощника, накрыв их обоих ещё одним шерстяным одеялом. Постепенно начиная согреваться, она уснула и видела во сне, как вытаскивает из перевернувшегося автомобиля мужчину с тёмными волосами, одетого в одни джинсы.
        3
        3 июня (утро)
        Когда Ольга открыла глаза утром, первое, что поняла, коньяк не помог. Голова была чугунной, а тело каменным. Девушка с трудом выбралась из-под одеяла, открыла дверь Максу и поплелась варить кофе. Пока он готовился, достала из аптечки последний пакетик шипучего лекарства и залила горячей водой. Села у окна, отхлёбывая приятный напиток с лимонным ароматом.
        Ольга считала, что ей повезло, потому что дом расположился на краю посёлка, поэтому тот был виден лишь из части окон. А другая половина дома, в которой находилась кухня, маленькая комната и терраса, выходила на море и высокий, обрывистый берег. Левее находились участки с бахчевыми культурами, там работали тракторы, обрабатывая землю. Но это было слишком далеко и потому не мешало наслаждаться лёгким морским бризом и тишиной, в которой иногда раздавались крики чаек. А может быть, и не чаек, а других морских птиц. Ольга в них не особо разбиралась. Главное, что здесь не было людей и шума большого города, от которых она устала.
        Незнакомец! Как же она могла забыть о нём?!
        Кофе зашипел, заливая плиту. И вскочившая Ольга бросилась не в гостиную, где находился спасённый ночью человек, а в коридор, где стояла газовая плита. В воздухе витал неприятный запах, и девушка скорее повернула конфорку. Мимо, мазнув её боком, проскользнул набегавшийся Макс и начал жадно глотать воду из миски.
        Ольга сняла с плиты турку и вылила оставшуюся в ней коричневую бурду в раковину. Подумав, заварила кофе в кружке. Надо было сразу так сделать, и зачем она теряла время с варкой?
        Внезапно девушка поняла, что просто оттягивает момент, когда придётся идти к незнакомцу, поэтому решительно отставила кружку в сторону и отправилась в гостиную. Но её решительности хватило лишь до порога. О чём она думала, когда притащила постороннего мужчину домой? Почему сразу не вызвала скорую и полицию? Ну, это-то понятно, сначала было не до того, она спасала человека, а потом просто не оставалось сил, вот и забыла. Но всё равно это очень опасно, приводить незнакомцев в свой дом. Особенно, если живёшь одна. А вдруг он маньяк-убийца?! И сейчас сидит за стеной с ножом в руках, приготовившись к прыжку…
        Ольга вздрогнула и уже решила было найти мобильник и вызвать полицию, как вдруг из гостиной раздался глухой стон. Девушка тут же одёрнула себя, какие глупости напридумывала, а человеку там плохо. Она решительно открыла дверь и осторожно заглянула в комнату.
        Мужчина лежал на спине, распластавшись по постели. Одеяла он скинул, и даже от порога было видно, что тело его покрывала испарина. Он стонал, что-то негромко бормоча. Ольга подошла ближе и положила руку ему на лоб, тот буквально пылал.
        – Потерпи немного, сейчас я вызову скорую. – Решила она.
        Ольга уже поднялась было, чтобы вернуться в кухню, но тут мужчина приоткрыл глаза и схватил её за руку. Кисть будто обхватили стальные тиски, девушка ойкнула и попыталась выдернуть ладонь, но незнакомец держал крепко.
        – Не надо скорой, пожалуйста. – Прошептал он, голос был сиплым и едва слышным, но пальцы, обхватившие её руку, свидетельствовали о недюжинной силе. – Я не причиню тебе вреда.
        А вот в этом Ольга сильно сомневалась, на запястье наверняка останутся следы. Она выразительно посмотрела на него, и незнакомец тут же разжал пальцы.
        – Извини, я не хотел сделать тебе больно.
        – Но сделал.
        – Я уже извинился. – Мужчина попытался улыбнуться, но вместо этого его лицо исказила страдальческая гримаса, и он зашёлся в надсадном кашле.
        – Ты преступник? – Девушка с сомнением разглядывала его лицо, стараясь не позволять взгляду опускаться ниже, туда, где на груди курчавились тёмные волоски. Ольга и сама не заметила, что тоже перешла на «ты», в то время как обычно ей было трудно переступить эту грань. Она старалась держать людей на расстоянии и ни к кому не привязываться. Слишком больно потом терять близких людей.
        Незнакомец покачал головой, приступ кашля прошёл, но говорить ему было явно болезненно.
        – Тогда почему ты скрываешься? – Ольга не позволяла жалости и состраданию взять над ней верх, было необходимо понять, что это за человек и стоит ли и дальше оказывать ему помощь, или всё же отдать в руки полиции.
        – Меня ищут плохие парни, – прохрипел больной и снова закашлялся.
        – Так ты всё-таки бандит?! – Обрадовалась Ольга, что ей удалось уличить незнакомца во лжи.
        – Нет, – он снова покачал головой, – они считают, что я должен им денег.
        А вот это девушке уже было знакомо. Незадолго до аварии, Ольга случайно услышала телефонный разговор мужа, в котором тот сообщал собеседнику о каких-то преследованиях. Но на прямой вопрос Максим не ответил, как всегда сказал, что всё хорошо, и он сам разберётся. Она проявила упорство и получила минимум информации, что какие-то плохие парни потребовали процент от дохода его фирмы, но Макс уже всё уладил, и всё будет хорошо, ей совершенно не о чем беспокоиться и переживать. Несмотря на ласковые объятия, поцелуи и последовавшую за ними близость, Ольга не успокоилась. И, когда спустя пару месяцев муж разбился на считавшейся безопасной машине, девушка пыталась объяснить следователю, что её супруга преследовали, но тот будто и не услышал. А когда она стала проявлять настойчивость, начал уверять, что Ольге всё кажется, что это был самый обыкновенный несчастный случай – просто Максим Бехтерев уснул за рулём и выехал на встречную полосу. После чего ей стало казаться, что полицейские намеренно скрыли улики…
        Девушка внимательно посмотрела в глаза незнакомцу, ей вовсе не казалось, что он врёт. Напротив, она склонялась к тому, что он говорит ей правду. А значит, она поможет ему, раз не смогла помочь Максиму.
        – Хорошо, ты можешь остаться, пока не выздоровеешь, – сообщила она ему своё решение и отправилась на кухню, чтобы проинспектировать аптечку на наличие лекарств. Кажется, у спасённого ею мужчины было воспаление лёгких или что-то подобное.
        Когда Ольга вернулась, спасённый уже спал. Но, подумав, девушка всё же решилась разбудить его, чтобы дать воды. Тот был настолько слаб, что Ольге приходилось поддерживать его за спину, чтобы он смог напиться. Когда он вновь откинулся на подушки, его лицо покрылось потом, будто от серьёзного усилия.
        – Как тебя зовут? – Спросила она.
        – Андрей, – прохрипел мужчина.
        – А я Оля, – представилась она почему-то уменьшительным именем.
        – Очень приятно, – эти слова были почти не слышны, и Ольга, скорее, интуитивно догадалась, что он имел ввиду. – Но ты лучше молчи, а я сейчас тебя оботру, чтоб температуру сбить.
        Она смочила край полотенца в тазике, где была разведена вода с уксусом, и провела по лбу и щекам мужчины. Андрея. Она попробовала, пока только мысленно, назвать его этим именем, и ей понравилось, как звучит новое для неё слово.
        – Андрей, – позвала она вслух. Мужчина тут же открыл глаза. Плескавшееся в них недоумение сменилось вдруг… удовлетворением, что ли. После чего он снова смежил веки. Похоже, ему тоже понравилось, как звучит его имя в её устах. – Мне придётся уехать в город. – Снова настороженный взгляд. – Ненадолго, – поспешила она успокоить больного, – тебе нужны лекарства, а у меня даже противогрипозные порошки закончились. Тут нет аптеки, да и еды нам нужно купить, поэтому всё равно придётся ехать. Я тебя закрою, и сможешь нормально выспаться.
        Последние слова звучали как извинение. Ольга и сама не понимала, почему чувствует себя неловко от того, что приходится оставлять Андрея одного. Он же не маленький ребёнок. И вообще, пусть спасибо скажет, что разрешила ему остаться у себя, а не прогнала на все четыре стороны. Ольга начала раздражаться на саму себя и заметила, что и движения руки с полотенцем стали более резкими. Она тут же постаралась успокоиться и взять себя в руки. Этот человек совершенно не виноват, что сегодня ночью она решила его спасти и искупалась в холодной воде, а теперь простудилась и плохо себя чувствует. В конце концов, ему сейчас намного хуже. Мало того, что его лихорадит, так ещё по всему телу начали проступать синяки, полученные от ударов о камни. Ольга снова намочила полотенце и провела им по плечам Андрея, стараясь аккуратно касаться многочисленных ссадин, начинавших покрываться неопрятной коркой.
        Обтерев шею, руки и грудь, ниже спускаться она не решилась и отложила полотенце, снова накрыв мужчину одеялом. Убедившись, что во время процедур он снова заснул, девушка вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
        Макс лежал на диване в спальне, поучаствовав в спасении человека, пёс совершенно потерял к нему интерес. Другом тот не был, но и вреда не причинял, поэтому доберман просто его игнорировал.
        – Поедем в город, Максик? – Спросила Ольга, выливая в раковину содержимое тазика. Пёс тут же спрыгнул на пол и прилёг на передних лапах, оттопырив зад верху и изо всех сил виляя обрубком хвоста. – Тише-тише, – Остановила Ольга, готовившийся вырваться наружу громкий «гав», выражающий у Макса радость от предвкушения поездки. – Ты разбудишь нашего гостя.
        Она взяла кружку со слегка остывшим кофе и вышла на террасу. Села в кресло, сделала первый глоток и погладила по голове, льнущего к ногам добермана, который ждал поездки в город и напоминал хозяйке, чтобы не забыла взять его с собой.
        Вовсю светило солнце и бликовало на спокойной воде, ничто не напоминало о ночной буре. Даже трава вокруг дома уже просохла и радовала глаз свежей июньской зеленью. Допив кофе, Ольга почувствовала себя немного лучше. Этот напиток всегда помогал ей по утрам собраться с силами и начать новый день. Мысленно сформировав список покупок, девушка отправилась одеваться.
        Поскольку одежду она повесила в шкаф, который находился в гостиной, Ольге пришлось снова побеспокоить гостя. Она осторожно открыла дверь, стараясь немного приподнять её, чтобы не заскрипела, и вошла в комнату. Андрей метался во сне по подушке, его лицо снова было покрыто капельками пота. Девушка напомнила себе, что нужно поторопиться, чтобы привезти ему необходимые лекарства, и поспешила к шкафу с одеждой. К счастью, Ольга не успела выбросить покрывающий две трети комнаты ковёр, чему сейчас очень порадовалась, так как он приглушал её шаги.
        Она открыла дверцу и, обозрев содержимое, достала укороченные брюки и светлую блузку без рукавов. Денёк, похоже, будет жаркий. Вернувшись в свою спальню, Ольга переоделась и, взяв документы и собачью амуницию, села в свою машину. Научиться водить ей когда-то предложил Максим, он считал, что таким образом Ольга станет более самостоятельной. Муж был на одиннадцать лет старше неё и зачастую относился как к ребёнку, которого нужно опекать и наставлять. Но теперь девушка была благодарна ему за заботу, ведь наличие собственного автомобиля действительно сделало её более самостоятельной и позволило не зависеть от многих ограничений.
        Макс где-то задерживался, и Ольга повернула ключ зажигания, пёс всегда реагировал на урчание мотора. Вот и сейчас выскочил из-за угла дома и, стрелой промчавшись к машине, запрыгнул в открытую для него пассажирскую дверцу. Немного покрутившись на переднем сиденье, он принял удобную позу и, вывалив язык, с улыбкой посмотрел на хозяйку, намекая ей, что готов ехать. Девушка перегнулась через собаку и закрыла дверь.
        – Ну что, поехали? – Спросила она Макса, для которого поездки в машине были настоящим приключением. Он с таким воодушевлением смотрел в окно, провожал взглядом каждого прохожего и особенно собак, снующих по улицам, занимаясь своими собачьими делами.
        Посёлок носил название Береговой, и это имя, как считала Ольга, было и красивым, и романтичным, как раз таким, чтобы привлекать туристов, ищущих новые места на побережье. Но удалённость от крупных курортных центров, почти полное отсутствие инфраструктуры и асфальтированных дорог делали Береговой не слишком популярным, хотя любители диких пустынных пляжей добирались и сюда, придавая летней жизни в посёлке хоть какое-то разнообразие.
        Машина медленно катилась по испещрённой глубокими рытвинами грунтовой дороге, которая одновременно служила и центральной улицей Берегового. Одно и двухэтажные домики, окружённые увитыми зеленью заборчиками, приветливо сверкали на солнце намытыми до блеска окнами. Ольга была уверена, что зимой, когда не нужно прихорашиваться для привлечения туристов, посёлок выглядит более уныло, но для неё это не было особенно важным, ведь в начале осени она собиралась вернуться в Москву.
        А сейчас здесь было тепло, солнечно и зелено. Впереди у неё целое лето, чтобы набраться сил и зажить новой счастливой жизнью. Грунтовка закончилась, сменившись старой асфальтированной дорогой, Ольга надела солнцезащитные очки и прибавила скорость.
        4
        3 июня (день)
        До ближайшего города было шестьдесят километров, но, учитывая плачевное состояние дорог, по которым ехала Ольга, на то, чтобы добраться до него, у неё ушло больше часа.
        Когда навигатор приятным женским голосом сообщил, что она на месте, Ольга остановила машину и осмотрелась по сторонам. Макс нетерпеливо пританцовывал на пассажирском сиденье, ему хотелось скорее пробежаться по улочкам этого городка и втянуть в себя новые запахи местных обитателей.
        – Подожди, Макс, – умерила Ольга пыл собаки, – сначала нужно разобраться, где здесь что находится.
        Девушка отметила на карте аптеку, чтобы купить лекарств Андрею, гипермаркет, чтобы запастись продуктами, и местный рыночек, так как, говорят, что овощи и фрукты прямо с поля гораздо полезнее магазинных. Это Ольга слышала ещё от мамы.
        Первым делом отправились в аптеку, потому что та оказалась ближе всего к месту их стоянки. Покупки заняли неожиданно много времени, поскольку Ольга никак не могла определиться, чем именно болен её гость, пришлось придумывать мифического мужа, который вчера устроил длительный заплыв в холодной морской воде, и теперь лежит с температурой и сильным кашлем. Других симптомов она вспомнить не смогла и начала мямлить что-то под внимательным взглядом фармацевта. Почему-то Ольге казалось, что мужчина обо всём догадался, и как только она сейчас выйдет за дверь, он начнёт набирать номер телефона плохих ребят, преследующих Андрея. А теперь, наверное, и её саму. Оказавшись за прозрачной дверью тамбура, Ольга забилась в угол и некоторое время наблюдала за действиями фармацевта, который расставлял на витрине коробочки с лекарствами, сверяя свои действия с каким-то документом. Обозвав себя параноиком, истеричкой и другими столь же нелестными словами, Ольга вернулась в припаркованную в тени машину. Макс обнюхал её покупки, и девушка потрепала его за ушами, успокаивая расшалившиеся нервы и разыгравшееся
воображение. И с чего подобное пришло ей в голову?
        Макс лизнул ей ладонь, успокаивая и напоминая, что пора ехать. Ольга повернула ключ зажигания и выехала с парковки. В магазине и на рынке всё прошло гораздо проще, девушка была спокойна и собрана. Заполнив багажник продуктами, она наткнулась на умоляющий взгляд добермана.
        – Прости, дружок, я совсем забыла о тебе, – повинилась она и снова полезла в карты искать ближайшее подходящее место для прогулки.
        Поскольку парк был предназначен для людей, а не собак, пришлось надеть Максу намордник. Он хорошо знал правила и не сопротивлялся, хотя намордник и не любил.
        Ольга села на скамейку и постаралась расслабиться, подставив лицо солнышку. Но в голову против воли лезли непрошенные мысли, недоверчивый взгляд фармацевта, слова Андрея о плохих парнях, её попытки собрать из осколков собственную жизнь. Макс не ведал о сомнениях хозяйки, он гонял обнаглевших голубей по аллее и занимался тем, что умел лучше всего, и что Ольге почему-то всё никак не удавалось – просто был счастлив и наслаждался каждым мгновением.
        Девушка дала псу двадцать минут, конечно, он ожидал большего, но дома их ждал больной, нуждающийся в помощи.
        Как она ни спешила, в Береговой они с Максом вернулись уже после полудня.
        Подъехав к своей скромной хижине, как мысленно Ольга называла своё временное жилище, она занесла часть пакетов на террасу и открыла дверь. Но почти тут же вышла наружу, так как внимание девушки привлекло нечто необычное. То, чего ещё утром здесь не было. Следы. Кто-то оставил следы на тёмно-коричневых досках её террасы.
        Ольга спустилась вниз и обошла вокруг дома. Когда-то бабушка, живущая здесь, разбила палисадник, он тянулся вдоль двух стен дома, выходивших на посёлок. Девушка уже заметила, что местные жительницы соревновались обилием и буйством ярких красок на сочной зелени у дома. Наверняка и бабушка не хотела ударить в грязь лицом, а возможно, на самом деле получала удовольствие, копаясь в земле. Ольга в себе не замечала склонности к цветоводству, и потому на палисадник взглянула лишь мельком, отметив, что пожухлые или, наоборот, слишком буйно разросшиеся стебли выглядят не слишком презентабельно, и стоит что-то с ними решить. Но позже. Когда-нибудь потом.
        Сейчас же в палисаднике чётко выделялись следы мужских ботинок довольно большого размера. Ольга совершенно точно знала, что вчера их тут не было. Возле окон следы были более глубокими, а значит, кто-то пытался заглянуть внутрь дома. Андрей. Внутри у девушки похолодело, и она бросилась проверять больного.
        Человек, спасённый ночью из моря, спал, беспокойно мечась по подушке. Комната была затенена. Какое счастье, что перед отъездом Ольга задёрнула занавески, чтобы солнце, в полдень заглядывающее в окна, не светило Андрею в глаза.
        Кто бы это мог быть? Может, местные жители решили познакомиться с новой соседкой? Но что-то подсказывало ей, что это те самые плохие парни разыскивают её постояльца.
        – О, здрасте, а я, того-этого, тут смотрю, машина приехала, ну значить, и хозяйка вернулась, – раздался позади неё по-старчески скрипучий голос с просторечным говорком.
        От неожиданности Ольга вздрогнула и обернулась. На неё смотрел невысокий худой мужичонка с морщинистым лицом и торчавшими из-под кепки седыми космами. Он приветливо улыбался, демонстрируя чередующиеся через один зубы. На нём была надета футболка, потерявшая свой изначальный цвет и от долгой носки на солнце ставшая серой, и штаны, тоже серые, но на пару тонов темнее. Ботинки были тоже сильно поношенными и расхлябанными. А вот кепка на голове когда-то, скорее всего, была белой, но постепенно сравнялась цветом с остальным костюмом.
        – Здравствуйте, – оторопело отозвалась Ольга, ошалело рассматривая неожиданного гостя, сначала сверху вниз, а затем в обратном направлении, отчего-то зацепившись взглядом за его широкую, дружелюбную улыбку.
        – А я сосед ваш, мой дом тама стоит, – он махнул рукой, обозначая, похоже, ближайшую к ней постройку, – меня Семёныч звать.
        Позади соседа раздалось предупреждающее рычание. Макс тоже знакомился с новым человеком. Мужичонка застыл и, испуганно обернувшись назад, бросил умоляющий взгляд на девушку.
        – Очень приятно познакомиться, меня зовут Ольга, а это Макс, – она старалась быть вежливой, чтобы непонятный товарищ сообщил наконец цель своего визита и ушёл.
        – Хорошая собачка, – пробормотал он дрожащим голосом.
        – Макс, познакомься, это наш сосед Семёныч. – Ольга интонационно сообщила собаке, что опасности для неё здесь нет. Но пёс, чтобы составить своё мнение, подошёл к мужичонке и обнюхал его, шумно втягивая воздух.
        Улыбка застыла на лице Семёныча, он боялся пошевелиться и лишь глазами сопровождал каждое действие добермана. Когда же Макс, убедившись в его безвредности, вернулся на террасу, мужичок громко выдохнул, его облегчение было почти осязаемым. Но зато вернулся прежний задор и уверенность в себе.
        – А я, значить, того-этого, тут хожу-хожу, а никого и нет. – Он продолжал радовать её своей улыбкой, которая так и прилипла к его лицу, и Ольге пришлось отвести взгляд. – А потом смотрю, машина-то приехала, ну, это-самое, думаю, ты, Семёныч, совсем не соображаешь, уезжала ведь она…
        – Так это вы под окнами ходили? – С каким-то безмерным облегчением Ольга поняла, что реальной опасности не было, просто снова разыгралось её воображение. Эти рассказы о плохих парнях…
        – Ага, того-этого, ходил, – ещё шире улыбнулся новообретённый сосед, – смотрел, может, это-самое, спит, думал.
        Его всё так же прилипшая к лицу улыбка, да и общее немного напряжённое выражение даже после ухода собаки выдавали не просто дружеский визит. Семёныч явно пытался проявить воспитание и выжидал удачное время для какой-то просьбы. Девушка уже даже догадалась какой именно.
        – Ты, это-самое, дочка, не подумай, – мужичок переминался с ноги на ногу, но Ольга не собиралась ему помогать. Он сейчас прощупывает её, и дай девушка слабину, будет ходить каждый день, а то и по два раза, утром и вечером. – Я, в общем, того-этого, не просто так… Я работу могу… любую… какую скажешь… – Он заозирался по сторонам и, заметив когда-то возделываемый клочок земли, радостно закивал на него. – Огород, это-самое, вскопать могу.
        – А посадить? – Девушка понимала, что не стоит жалеть этого человека, но Семёныч почему-то ей нравился. Он казался безобидным, наивным и немного смешным. Конечно, сейчас у него в мозгу активно крутятся шестерёнки, пытаясь разработать хитроумную комбинацию, которая заставила бы городскую дурёху выделить ему необходимую для опохмела сумму. Но всё же у Ольги новый сосед вызвал симпатию. В любом случае, она здесь никого не знает, а по дому часто нужна мужская помощь, вот и пусть Семёныч старается за вознаграждение.
        – Что? Кого посадить? – Мужичонка выглядел ошарашенным и немного напуганным, его мысли явно двигались в ином направлении, Ольга даже улыбнулась.
        – Огород посадить сможете? – Пояснила она.
        – Отчего же, это-самое, не смогу? Смогу. Я всё смогу. И, того-этого, забору могу поставить. – В голосе Семёныча появились просящие интонации.
        – Плату хотите вперёд, как я понимаю? – Снисходительно произнесла девушка.
        Мужичок кивнул и потупился, смущаясь. «Надо же какой застенчивый», – подумала Ольга.
        – Сколько? – Произнесла она вслух.
        – Рубликов бы триста, – не поднимая глаз, произнёс он.
        – Хорошо, – согласилась она, – сейчас принесу.
        По вспыхнувшему во взгляде Семёныча сожалению она поняла, что тот корит себя за то, что слишком мало попросил.
        Ольга предложила новому соседу подождать на террасе, но к её облегчению он отказался. Всё же его специфический аромат подсказывал, что подушки на креслах после такого гостя пришлось бы стирать.
        Девушка протянула Семёнычу триста рублей, и тот почти неуловимым жестом вытащил деньги из её ладони.
        – Это-самое, спасибо, – он повернулся, чтобы уйти.
        – Семёныч, – окликнула соседа Ольга. – Вы вскопайте сегодня, а завтра утром посадите зелень. Я очень люблю петрушку и зелёный лук. – Она улыбнулась. – Получите ещё столько же.
        – И на семена, – твёрдо сказал он, при этом вопросительно глядя ей в глаза.
        – И на семена, – кивнула Ольга, подтверждая выгодное направление его нового бизнес-проекта.
        – Ну, это-самое, я тогда пошёл? – Прозвучало так, будто он ожидал ещё какого-то финансового предложения, но, так не дождавшись, развернулся и ушёл. Макс лениво проводил его одним глазом.
        А Ольга занесла на кухню оставшиеся пакеты, взяла коробочки с лекарствами, записанные на бумажке предписания фармацевта и отправилась в гостиную, где её ожидал спящий обнажённый мужчина. Пора уже было его разбудить.
        5
        Андрей безропотно принял все лекарства, которые она привезла, и снова уснул.
        Ольга решила, что для восстановления сил ему необходимо поесть. Где-то она читала, что куриный бульон творит чудеса, и больные в считаные дни поднимаются на ноги.
        Девушка вернулась на кухню, чтобы разобрать пакеты с продуктами. Поставила вариться цыплёнка, купленного на фермерском рынке. И, подумав, заварила себе чашку кофе и отправилась с ней на террасу.
        События после её приезда в дом на берегу моря следовали друг за другом с такой быстротой, что у Ольги практически не оставалось времени, чтобы подумать и разобраться в своей жизни. Ради чего она, собственно, и приехала в это уединённое местечко. Как же, уединённое. Уже несколько лет Ольга, кроме как на работе, ни с кем не общалась. Она вела довольно уединённый образ жизни. Компанию девушке составлял только верный доберман. А здесь за неполных два дня в её жизнь ворвались двое мужчин, и каждому было что-то от неё нужно. Семёнычу – дать на выпивку, а Андрею – спрятаться от своих преследователей.
        И девушке, вместо того чтобы разобраться наконец в своих мыслях, приходилось думать о других.
        Мимо крыльца с лопатой на плече прошёл Семёныч. Он бодро шагал, весело насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Заметив Ольгу, мужичок приподнял свою кепку и слегка наклонил голову. Макс проводил соседа взглядом, пока тот не скрылся из виду за углом дома, а затем последовал за ним. Семёныч уже был явно датый, и Ольга, не зная, как собака может отреагировать на запах, тоже двинулась следом.
        Открывшаяся перед ней картина умилила девушку. Мужичок вскапывал отведённый под огород небольшой участок земли, периодически отвлекаясь от своего занятия и что-то рассказывая внимательно слушавшему его доберману. Макс даже склонил голову набок, будто пытаясь понять смысл слов.
        Увидев хозяйку, пёс завилял обрубком хвоста, тем самым выдав её появление. Семёныч обернулся.
        – А, Оленька, – обрадовался он. – А мы тут с Максом, того-этого, за жизнь беседуем.
        – И что он вам рассказывает? – Улыбнулась Ольга.
        – Говорит, что, это-самое, хорошо здесь, у нас на юге. В вашей-то Москве, небось, того-этого, ни воздуха такого, ни моря. – Семёныч прекратил копать и, опершись о лопату, вытер выступивший пот рукавом.
        – Да, моря в Москве нет, – подтвердила Ольга.
        – А вы надолго, это-самое, к нам?
        – Пока не знаю, – девушка пожала плечами, – посмотрим, как нам с Максом здесь понравится.
        – Ну тогда надолго, – Семёныч хитро посмотрел на неё, как будто прозревал её будущее, и вот-вот, прямо сейчас, грудным голосом усатой гадалки поведает, что только в Береговом её ждёт большая любовь, принц и прочие радости, которые пророчат одиноким девушкам.
        Ольге не хотелось разговоров на эту тему, расспросов и последующего за ними сочувствия, поэтому она сразу решила, что не станет раскрывать местным жителям подробностей своей жизни, а вместо этого обойдётся общими фразами или вовсе выдумает какую-нибудь историю. Девушка не любила врать и, чтобы избежать вот-вот последующего от соседа вопроса, она вежливо улыбнулась ему и повернулась, чтобы возвратиться в дом.
        – Оленька, – позвал её Семёныч.
        «Ну, сейчас начнётся», – морально подготавливалась она, чувствуя раздражение из-за того, что посторонние люди постоянно лезут не в своё дело, расспрашивая её о том, что их совершенно не касается, а ей причиняет боль.
        – Оленька, – повторил сосед, – я семена принёс, надо посадить, пока с этой стороны тенёк, да и полить. У Григорьевны шланг был в сарае. Если дети не забрали, то сразу и польём.
        Ольге стало стыдно. Вот с чего она решила, что Семёныч собирается лезть ей в душу? Да ему и дела нет до подробностей её жизни. И вообще, этот дед начинал ей нравиться. Девушка бодро двинулась к сараю, чувствуя неожиданное воодушевление и появившееся вдруг желание приобщиться к сельской жизни.
        Сарай для инвентаря закрывался на ржавый засов, чтобы его отодвинуть, Ольге пришлось приложить немало сил. Чего здесь только не было, и лопаты, и грабли, и топор с молотком, баночки с разнообразными гвоздями, даже дрова и мангал. Порадовавшись тому, что наследники бабушки оставили весь садовый инвентарь ей, Ольга сняла с большого, вбитого в деревянную стену, гвоздя спиральный шланг для полива. Он был зелёного цвета, со специальной насадкой на конце, как у душа. Отличное приспособление, можно будет Макса мыть в жару или после купания в море.
        Солнце пригревало всё жарче, и девушка была уверена, что скоро вода прогреется, и они смогут наконец искупаться. Точнее, сможет Ольга, поскольку пёс уже неоднократно окунался в морскую воду.
        И вообще, все эти садоводческие приспособления вызывали у неё азарт исследователя и желание вырастить что-нибудь эдакое, диковинное, дыни там, или бананы. А может быть, даже помидоры.
        Воодушевлённая сельскохозяйственными планами Ольга вернулась к Семёнычу и протянула ему шланг. Макс так и сидел рядом с соседом, с прежним интересом внимая его историям. Девушке захотелось присесть рядом с ним и так же склонить голову набок. Но вместо этого она прислонилась к стене дома, глядя, как умело Семёныч присоединил шланг к крану и начал поливать землю.
        Макс, как и Ольга, был городским жителем, и здесь ему также всё было в новинку, вызывало новые эмоции. Да и сосед псу явно понравился.
        Оставив мужчин заниматься огородом, девушка вернулась в дом, чтобы проверить бульон и того, кому он предназначался. Цыплёнок был почти готов. А вот Андрею стало явно хуже. Он горел и не реагировал на её робкие попытки разбудить его.
        – Я всё же вызову тебе скорую, – решила девушка и отправилась за телефоном.
        Как вдруг мужчина громко застонал и начал говорить, явно обращаясь не к Ольге.
        – А ты о ней подумал? Как она это перенесёт? Ты настоящий сукин сын! Как можно подставить под удар собственную жену?!
        Он приподнялся на подушке, и Ольга подбежала к больному, чтобы успокоить. Не хватало ещё, чтобы он упал на пол.
        – Тихо-тихо, – зашептала она, опустившись перед ним на колени и прижимая грудью к постели. – Я сейчас позвоню доктору. Тебе помогут. Потерпи немного.
        – Не надо, пожалуйста, – прохрипел в ответ Андрей, взглянув на неё почти осмысленными глазами. – Прошу тебя, никуда не звони.
        Она уже открыла рот и набрала воздуха, чтобы сообщить, что она не медик, а его состояние слишком тяжело, поэтому с ним не справиться в домашних условиях. Но он, не дав ей сказать и слова, накрыл её губы своими, вовлекая в удивительно нежный, волшебный поцелуй. В первое мгновение Ольга опешила, чтобы сразу же отпрянуть и убежать подальше, возмутиться, что практически незнакомый мужчина осмелился поцеловать её. А затем ей уже не хотелось уходить, его губы были мягкими, ласковыми и горячими. Андрей весь горел. Когда Ольга прижалась к его обнажённой груди, она почувствовала горячечный жар его тела. И тут же отстранилась. Этот человек болен и вряд ли осознаёт, что делает. Мужчина подтвердил её догадку, откинувшись обратно на подушку и закрыв глаза.
        – Андрей, – негромко позвала девушка. Но он не слышал, его сознание было далеко отсюда, а тело горело в огне, и губы беззвучно шевелились, продолжая непонятный спор с невидимым собеседником.
        Ольга растерялась, её захлестнули давно забытые эмоции. После гибели мужа она не подпускала к себе других мужчин и почти забыла о том, что такое влечение и страсть. И вот этот незнакомец, которого она только вчера вытащила из моря, и который с тех пор почти не приходит в сознание, одним поцелуем выбил её из колеи, заставив дрожать колени и учащённо биться сердце.
        Чтобы успокоиться, девушка пошла на кухню и умыла лицо холодной водой. Затем набрала воды в тазик и добавила уксуса. Больной больше не просыпался и не пытался разговаривать с ней или же поцеловать. Поэтому Ольга могла, не смущаясь, обтереть его смоченным в растворе полотенцем. Она надеялась, что, проснувшись, мужчина не вспомнит об этом поцелуе, или решит, что тот ему приснился. «Да, скорее всего, так и будет», – успокаивала она себя.
        И всё же немного жаль. Ольга усмехнулась. Она, как истинная женщина, одновременно хочет, чтобы мужчина забыл о поцелуе, и чтобы помнил о нём.
        Она провела кончиками пальцев по груди Андрея, по тёмным волнистым волоскам, коснулась маленького соска. Его тело было тренированным и сильным. Ольге подумалось, что этот мужчина неутомим в любви и способен заставить женщину кричать от наслаждения.
        – О чём я думаю?! – Произнесла она вслух, чтобы заставить себя избавиться от наваждения.
        Андрей, укрытый по пояс одеялами, против её воли притягивал её взор. Рука будто сама тянулась коснуться его кожи. Что разбудил в ней этот незнакомец одним лишь поцелуем, после чего она не узнаёт себя саму? Проведя ещё раз пальцами по его щеке, Ольга решительно встала и направилась к шкафу. Только вчера она раскладывала здесь свои вещи, ожидая приятного и однообразного отдыха – кофе на террасе, прогулки по пляжу на закате. А теперь не может понять, что с ней происходит, и, главное, что ей с этим делать. Девушка взяла с полки простыню и вернулась к постели больного. Сделав над собой усилие, она сдёрнула с него оба одеяла, оставив мужчину абсолютно обнажённым.
        И застыла. Он был совершенен. Сам Аполлон посетил её скромную хижину. Смутил её мысли. Его тело будило в ней самые сокровенные фантазии, о которых она раньше и не подозревала.
        Ольга с усилием отвела глаза и накрыла мужчину простынёй, укутав его по самое горло. Вот так-то. Теперь нечему было смущать её, а значит, она в безопасности.
        Девушка вышла из гостиной, закрыв за собой дверь. И точно так же она закрыла путь своим мыслям. Ей это не нужно. Хотя бы потому, что Андрей выздоровеет и уйдёт отсюда, а она снова останется одна с разбитым сердцем. Ольга приехала к морю лечить свою душу, ей не нужны любовные приключения или короткий романчик на лето. Ей нужен покой, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. А незнакомец не сможет ей этого дать.
        Ольга вышла на террасу и заметила свой недопитый кофе. Взяв кружку, она подошла к обрыву, с которого открывалась бескрайняя панорама морского простора. Девушка вдохнула поглубже пахнущий солью и водорослями воздух и, сделав глоток, тут же поморщилась. Её жизнь похожа на этот кофе – остывший и невкусный. Нужно срочно что-то с этим делать.
        6
        4 июня
        Утром Ольга проснулась рано, несмотря на то, что большую часть ночи просидела у постели Андрея, стараясь сбить вновь подскочившую температуру. Это удалось лишь ближе к рассвету. И она даже не стала расстилать себе постель, вместо этого примостившись на одном из диванов в маленькой комнате, что находился рядом с открытой дверью в гостиную. Девушка понадеялась, что услышит, если больной вдруг снова начнёт стонать, и уснула крепким сном. Ей приснился Андрей, который встал со своей постели и зашёл в маленькую комнату. Он остановился на пороге и посмотрел на Ольгу долгим взглядом, от которого её бросило в жар. Обнажённое тело мужчины блестело капельками пота, и девушка внезапно почувствовала, как у неё пересохло во рту. Андрей подошёл ближе и с размаху опустился с ней рядом на диван. Он провёл горячей рукой вверх по её бедру, вызвав мурашки, посылавшие тепло в самые, казалось бы, давно заброшенные участки её тела. А затем мужчина начал её трясти.
        Проснулась она от того, что её и так не слишком удобное ложе вибрировало, словно при землетрясении. Ольга с трудом открыла глаза, рядом лежал Макс, прижавшись к ней бедром, и с упоением чесал себе за ухом, отчего всё вокруг него содрогалось.
        – Макс, уйди, – Ольга чувствовала себя разочарованной и разбитой, хотелось ещё хоть немного поспать и перебить этот сон, который лишь добавлял смущения остротой своих ощущений.
        Но пёс, услышав её голос, сделал только один вывод: хозяйка проснулась и готова кормить, гулять, играть, целоваться (нужное подчеркнуть). Макс даже не стал ждать, когда она определится с выбором, он спрыгнул с дивана и, поставив на Ольгу передние лапы, начал с восторгом вылизывать её лицо.
        – Макс, Макс, прекрати, – девушка пыталась сопротивляться, но сорок килограммов любви и счастья быстро сломили её сопротивление.
        Пришлось вставать. Спала она в шортах и майке, поэтому даже не нужно было одеваться. Пёс крутился под ногами, направляя её к выходу. Ольга открыла дверь и выпустила собаку на улицу. Это уже входило в привычку. Когда она ехала сюда из Москвы, то думала, что будет подолгу гулять с Максом, дышать морским воздухом, любоваться бескрайней синью, а вместо этого она, как привязанная, сидит возле постели этого больного, свалившегося на её голову.
        Девушка набрала воды в электрический чайник и поставила его кипятиться, а сама отправилась в гостиную, взглянуть, как себя чувствует её постоялец.
        Андрею было явно лучше. Жар спал, на щеках появилось подобие румянца. Правда, его дыхание временами прерывал кашель. Но Ольга решила сейчас сосредоточиться на плюсах, о минусах она успеет подумать позже.
        Девушка вернулась на кухню и заварила себе кофе. этот ежедневный утренний ритуал придавал ей сил. В Москве она смотрела в окно и наблюдала суетливую жизнь столицы, отхлёбывая из кружки. А в Береговом у неё была терраса с видом на море. Ольга опустилась в кресло, сделала глоток кофе, глубоко вдохнула ещё прохладный морской воздух и почувствовала, как проясняется в голове, как отпускают тяжёлые мысли.
        На террасу забежал Макс и начал жадно лакать воду из стоявшей здесь миски. Ольга старалась, чтобы вода была максимально доступна для него. После внезапной гибели мужа, у неё появились фобии, и это была одна из них – если с ней что-нибудь случится, пёс хотя бы не умрёт от жажды. О фобиях и борьбе с ними много говорил психолог, к которому девушка начала ходить по настойчивой рекомендации матери. Ольга не считала, что беседы с психологом очень ей помогли, у неё вообще не было желания делиться с посторонним человеком своими внутренними страхами или светлыми воспоминаниями о замужестве. Она честно отходила десять сеансов, чтобы не расстраивать мать, а затем постепенно свернула эти посещения. Ей было проще оставлять для собаки свежую воду в каждой комнате, чем выворачивать на изнанку душу на обитом оранжевой кожей диванчике, поскрипывающем при каждом её движении. Этот диван потом снился ей в кошмарах.
        Ольга попыталась настроить себя на положительные эмоции, убрать из мыслей весь негатив. Её жизнь прекрасна, солнце светило, море синело, Макс улёгся у её ног, высунув розовый язык, Семёныч за забором что-то громко втолковывал своей жене, а она отвечала ему визгливым голосом. Девушка улыбнулась, у неё появилось предвкушение чего-то хорошего, что должно наконец уже с ней произойти. А может быть, она просто истосковалась по радости, которой в её жизни после смерти мужа было не слишком много.
        Голос Семёныча приближался, и Ольга поняла, что тот идёт к ней. Очень не хотелось быть участницей чужого семейного конфликта, поэтому девушка, подхватив кружку с так и недопитым кофе, скользнула в дом. Пусть сосед делает на огороде, что захочет, у неё сейчас не было желания ни с кем общаться. Сквозь закрытую дверь Ольга слышала голос Семёныча. Интересно, с кем он там разговаривает? Но басистый гав Макса дал исчерпывающий ответ на этот вопрос.
        Девушка выглянула в небольшое окошко справа от входной двери. Сосед сидел на деревянных ступенях и что-то говорил, держа в руке половину огурца. Доберман, устроившийся чуть выше, на верхней ступеньке террасы, тянул лапу и порыкивал, не отводя от огурца внимательного взгляда.
        – Не нужно ему ничего давать! – Ольга не выдержала и выскочила наружу.
        Мужичок от неожиданности вздрогнул, и овощ, выпав из его руки, покатился по лестнице. Макс одним движением перепрыгнул ступени и подхватил огурец на самой нижней. Ольга только открыла рот, чтобы крикнуть ему «фу!». Но пёс, преданно глядя ей в глаза, сделал двойное движение челюстями, и огурец исчез.
        Ольга глубоко вдохнула, купируя в себе вспышку раздражения, и только после этого сказала:
        – Семёныч, я очень прошу вас не кормить Макса овощами, у него будет болеть живот.
        Сосед закивал головой, смущённо улыбаясь. Было видно, что он хотел задобрить пса, не ожидая появления хозяйки.
        – Вы зачем пришли? – Спросила Ольга, стараясь быть вежливой, но голос всё же выдавал её не слишком гостеприимный настрой.
        – Это-самое, я тут, того-этого, посмотреть хотел, – мужичонка как-то скуксился и закис, – этот, как его, огород…
        Ольге стало стыдно, сосед попал из огня да в полымя, только сбежал от сварливой жены, пилившей его за какую-то провинность на весь посёлок, а тут ещё вчера вежливая городская соседка тоже накидывается аки цербер.
        – Хотите кофе, Семёныч? – Предложила вдруг девушка и, удивляя себя саму, заметила, что маргинальный сосед вовсе не вызывает у неё неприязни или отвращения, напротив, она с удовольствием разделит с ним это позднее утро и выпьет ещё одну чашку кофе.
        Опешивший мужичок только кивнул, вряд ли он последние годы пил с утра кофе, скорее, он предпочитал иные горячительные напитки. Ольга ушла в дом, оставив дверь открытой нараспашку, а Макс снова уселся рядом с Семёнычем, глядя на того карими глазами. Когда девушка вернулась с двумя кружками, картина не изменилась, они всё так же сидели рядышком. Ольгу позабавила эта зарождающаяся дружба собаки с родителями-чемпионами и длиннющей родословной и сельского пьяницы, чья жизнь представляла собой череду препятствий при поиске бутылки.
        Ольга протянула соседу кружку и предложила устроиться во втором кресле, но он отказался, предпочитая остаться на прежнем месте.
        – Хорош кофеёк, это-самое, – спустя несколько глотков и пару минут спокойного, не напрягающего молчания выдал Семёныч, – давненько я такого не пил.
        Ольге оказалась неожиданно приятна эта безыскусная похвала. Она посмотрела на Макса, развалившегося рядом с соседом, открыв живот – самое уязвимое место. Раньше её доберман только по отношению к хозяйке проявлял подобную степень доверия, Семёныч стал первым, кто добился благосклонности собаки, не прилагая ни малейшего усилия. Ольга смотрела на Макса и думала о том, что только животные могут быть столь открыты и искренни, способны жить полноценной жизнью, не усложняя её ненужными сомнениями и переживаниями.
        Сделав ещё несколько глотков, Семёныч повернулся к Ольге и сделал вдох, явно собираясь о чём-то попросить.
        – Это-самое, закурить можно?
        Подумав, девушка кивнула.
        – Курите, – разрешила она. Почему бы и нет?
        Когда Семёныч прикурил сигарету. Они снова замолчали, думая каждый о своём.
        Ольга вдохнула коснувшийся её табачный дым. Он не вызывал неприязни, напротив, пробуждал воспоминания. Максим тоже курил, правда, дорогие сигареты или привозимый партнёром из-за рубежа табак.
        – Ну, это-самое, спасибо, я пойду, – перебил её мысли поднявшийся с места Семёныч.
        – Куда? – Не поняла девушка.
        – Того-этого, зелень полью. Солнце, это-самое, с другой стороны пока. Надо утром и вечером.
        – Хорошо, спасибо. – Подобная садоводческая активность, проявляемая соседом, была неспроста. Семёныч ожидал благодарности за труды, и Ольга это понимала. Но его присутствие начало приносить ей удовольствие, с ним можно было отлично помолчать. К тому же сосед нравился Максу, а это была большая редкость. Не нужно было закрывать собаку в доме и беспокоиться каждую минуту, не выбрался ли он наружу, что-нибудь сломав, разорвав или разбив.
        Семёныч отправился поливать огород, а Ольга пошла на кухню. Она поставила разогреваться вчерашний бульон и набрала в найденную в буфете стопку таблетки, по написанной фармацевтом инструкции. Поставила всё на поднос и пошла в гостиную.
        Андрей снова скинул простыню, смущая девушку своим обнажённым торсом. Она поставила поднос на табуретку и натянула простыню повыше, прогоняя непрошенные образы из своего сна. У неё просто давно не было мужчины, а тут молодой, красивый, обнажённый… Ольга понимала, что успокаивает себя, но это внезапно проснувшееся влечение к спящему красавцу беспокоило девушку. Она чувствовала себя неловко, не только от того, что Андрей был болен, а она фантазировала на его счёт, но и потому, что не знала, как он сам к ней относится. Возможно, она ему даже не понравится, когда он окончательно придёт в себя. И тот, единственный поцелуй ничего для него не будет значить, когда он проснётся.
        – Андрей, – позвала она, слегка поглаживая его по предплечью, чтобы разбудить. Но ещё прежде чем мужчина открыл глаза, его ладонь накрыла его руку. Он легко сжал её пальцы и потянул к себе, заставляя Ольгу склониться ближе. Она почувствовала, что задержала дыхание, когда его рот наконец прижался к её губам.
        7
        К вечеру Андрею стало значительно лучше, и Ольга предложила ему подняться и поужинать вместе с ней на террасе. Сейчас она нарезала овощи для салата и вспоминала их утренний поцелуй. Тогда она запаниковала и отстранилась. Вместо того чтобы отдаться чувствам, напомнила ему о таблетках и бульоне. Она никогда не забудет взгляд мужчины – уверенный, понимающий, что она уже попала в его сети и никуда из неё не денется.
        Заправив салат, Ольга вышла в коридор, проверить жаркое в духовке. Эти привычные простые действия придавали ей уверенности в том море хаоса, в которое превратились собственные эмоции. Она представила, как Андрей выйдет на террасу и возьмёт её за руку, поднесёт ладонь к губам, глядя ей в глаза, да что там – прямо в душу. И вдруг рассмеялась, понимая, что не только в её фантазиях мужчина предстаёт обнажённым, но и в реальности, ведь у него нет совсем никакой одежды. Это нужно было срочно исправить, иначе она не сможет находиться с ним рядом и обязательно набросится на беспомощного, беззащитного человека, только начавшего путь к выздоровлению после такого серьёзного испытания.
        Ольга подумала о том, что могла бы предложить Андрею. Оказалось, не так и много, ведь у неё совсем не было мужской одежды – всё, принадлежавшее Максиму, она отдала в один из московских храмов ещё два года назад. Девушка помнила тот дождливый день, когда сидела в машине на парковке перед церковью, дворники работали на максимуме и всё равно не справлялись с потоками воды, стекавшей по лобовому стеклу. Она смотрела на двери храма и пыталась решиться сделать этот шаг – отказаться от мужа, признать наконец, что его больше нет в её жизни. И никогда не будет.
        Эти воспоминания до сих пор причиняли боль, она была застаревшей, тупой, но душа всё равно ныла, и Ольга вопреки здравому смыслу ощущала себя предательницей.
        Жаркое превосходно выглядело и чудесно пахло. Макс, которому практически никогда ничего не перепадало со стола, притворялся дремлющим недалеко от духовки. Иногда, когда он думал, что хозяйка не видит, поднимал голову и принюхивался. Ещё одна черта, восхищавшая Ольгу в её собаке – Макс никогда не терял надежды. Всё же иногда ароматный лакомый кусочек может упасть со стола, и тогда пёс будет готов. Здесь главное, оказаться в нужное время в нужном месте и проявлять терпение, ожидая этого момента. Доберман знал, что терпение – это истинная добродетель. А хозяйку, запрещающую поднимать что-либо с пола, можно и перехитрить.
        Размышляя, где достать одежду для Андрея, Ольга вспомнила о чулане, находившемся в конце коридора. Туда она ещё не заходила, с содроганием представляя горы хлама, которые там складируются и которые необходимо будет разобрать и выбросить.
        Но, к её удивлению, в чулане было чисто. На стоявшей под небольшим окошком кровати с панцирной сеткой лежал свёрнутый рулетом матрас. Напротив примостился маленький шкафчик с мультяшными наклейками на дверцах. Когда Ольга открыла их, она едва не захлопала в ладоши. На полках лежали аккуратно сложенные вещи и мужские, и женские. Девушка выбрала выцветшие джинсы, обрезанные примерно до колена, и футболку с изображением толстого кота и надписью: «Нас и здесь неплохо кормят». Ольга улыбнулась. Учитывая её кулинарные планы, футболка придётся Андрею весьма кстати.
        Из чулана обитая дерматином дверь вела прямо в гостиную, очень удобно – не нужно было обходить через кухню и маленькую комнату. Ольге нравилась планировка дома. Наверное, в детстве внуки Григорьевны обожали здесь играть в прятки и салочки. Девушка открыла дверь и оказалась в огороженном пространстве за занавесками. Она осторожно выглянула в гостиную и убедилась, что Андрей спит крепким сном выздоравливающего человека. По крайней мере, ей хотелось так думать. А значит, так и будет, ведь мысли материальны. Ольга тихонько подошла к его постели и положила одежду на стоявшую в изголовье табуретку. Проснётся, сразу увидит.
        Скользнув взглядом по лицу Андрея, девушка вышла из комнаты уже привычным ей путём – через свою спальню сразу на кухню.
        Она решила, что можно накрывать на стол. Хотя до обозначенного ею самой времени ужина оставалось ещё полтора часа, Ольга понимала, что, если она срочно себя чем-нибудь не займёт, её снова потянет любоваться на спящего мужчину. Поэтому всеми силами она придумывала себе занятия. Достала из буфета тарелки и бокалы, тщательно протёрла их чистым кухонным полотенцем. Подумав, от вина девушка решила отказаться. Не стоит смешивать алкоголь с лекарствами, которые принимает Андрей. Поэтому она вытащила из холодильника пакет сока, пусть немного согреется, с таким кашлем ему не стоит пить холодное.
        Ольга нарезала хлеб, расставила посуду и приборы на столе, и всё равно оставался ещё целый час времени до ужина. Возможно, и стоило разбудить Андрея пораньше, но девушке почему-то хотелось быть пунктуальной. Если она сказала ему, что ужин в восемь, значит, он будет в восемь. И неважно, что она же сама и пойдёт будить своего гостя.
        Солнце уже клонилось к закату, скоро начнёт темнеть. Ольга включила освещение на террасе. Тусклая лампочка давала совсем немного света, зато создавала романтическую обстановку.
        Макс, уже поужинавший своим кормом, внимательно следил за её приготовлениями, готовясь занять стратегически важный пост под столом.
        Ольга облокотилась на деревянные перила террасы и следила за медленным отходом ко сну небесного светила. Она сделала глубокий вдох, втягивая в себя ароматы, за день накопленные морем и степью. В Москве ей никогда так легко не дышалось.
        Она подумала о мужчине, спящем в её доме совсем неподалёку. Её тянуло к Андрею, даже несмотря на то, что он почти всё время пребывания здесь находился без сознания или спал, и они перекинулись всего лишь десятком-другим слов. Но это влечение ей становилось всё труднее отрицать. Ольга надеялась, что сегодняшний ужин что-нибудь прояснит в их дальнейших отношениях. Поможет понять, как он к ней относится, и может ли что-то у них получиться.
        Ольга уже решила было сойти с террасы и спуститься по тропинке к морю, как вдруг почувствовала, что её обнимают сильные руки и окутывает притягательный мужской аромат. Девушка повернулась, чтобы увидеть его лицо, но её встретили уверенные губы, тут же пленившие её рот. Мысли мгновенно растворились в обжигающе-чувственном поцелуе. Ольга почувствовала, как обмякли ноги, и лишь крепкие объятья Андрея всё ещё удерживали её в вертикальном положении.
        Когда он наконец оторвался от её губ, девушка чувствовала, что ей не достаёт воздуха. Её грудь часто вздымалась, а глаза заволокло чувственной дымкой.
        – Прости, – прошептал Андрей, слегка отстраняясь, – не смог устоять от искушения. Меня тянет к тебе.
        Ольга кивнула, она понимала, его чувства, потому что и сама испытывала их. Она смотрела на дурацкую надпись: «Нас и здесь неплохо кормят», разместившуюся на его груди, поскольку не решалась заглянуть ему в глаза. Секс на одну ночь был не для неё, а более глубоких чувств и серьёзных отношений она не могла от него требовать. Андрей должен был сам захотеть большего. Или не захотеть.
        Девушка нашла в себе силы отстраниться от него и улыбнуться.
        – Ты знаешь, где помыть руки?
        Он покачал головой, по-прежнему глядя ей в глаза. Ольга, всё так же улыбаясь, отвела взгляд и сделала приглашающий жест рукой.
        – Пойдём, я тебе покажу. – Его пристальное внимание смущало девушку, заставляло её нервничать. Ольга вовсе не была уверена, что, если он предложит ей одну ночь, она сумеет устоять перед соблазном и отказаться.
        Она проводила Андрея в коридор, где располагалась раковина, дала ему чистое полотенце, указала на узкую дверцу и оставила приводить себя в порядок. Ей самой нужно было побыть одной, чтобы отдышаться. Этот мужчина волновал её. Впервые после гибели мужа кто-то вызывал у неё желание, и это заставило Ольгу растеряться. Она чувствовала себя не в своей тарелке. И даже привычные действия по сервировке ужина не помогали отвлечься.
        Когда умывшийся, посвежевший и голодный Андрей появился на террасе, Ольга велела себе собраться и сосредоточиться на понятных действиях.
        – Садись, – предложила она мужчине. Он занял предназначенное ему место за столом, по-прежнему не отводя внимательного взгляда от её лица. Особенно внимательно он разглядывал её губы, по крайней мере, Ольге, усиленно отводившей глаза, так казалось.
        Она положила на каждую тарелку жаркого и овощей. Макс традиционно пристроил голову у неё на коленях и смотрел любящим взглядом хорошего мальчика, заслужившего кусочек мяса. Ольга левой рукой привычно гладила пса за ушами, а в правую взяла вилку.
        – Спасибо, – вдруг сказал Андрей.
        Ольга от неожиданности подняла глаза и встретилась с его тёмным взглядом, не отрывающимся от неё.
        – Пожалуйста, – пробормотала она, смущаясь и снова опуская глаза, – я люблю готовить, но для себя одной как-то… бессмысленно, что ли.
        – Нет. – Мужчина произнёс это так, что Ольга снова посмотрела на него, хотя и вовсе не собиралась этого делать. – Не за ужин, хотя и за него тоже, всё очень вкусно… – Андрей тоже начал сбиваться. Неужели и он нервничает? – За то, что спасла меня.
        – Пожалуйста, – Ольга поводила куском помидора по тарелке, собирая масло, прежде чем опять поднять взгляд на мужчину. – Но благодарить тебе надо больше Макса, – она указала кивком под стол, где изнывал в ожидании подачки доберман. – Это он помчался тебя спасать. Была гроза, и гром гремел слишком сильно, даже если бы я проснулась, то вряд ли услышала твои крики.
        – Макс, – позвал Андрей, заглядывая под стол, – как я могу отблагодарить тебя за своё спасение?
        – Простого спасибо будет достаточно, – нервно и торопливо ответила за собаку Ольга.
        Вежливая беседа ей никак не давалась. Вот, казалось бы, что такого в том, что человек желает поблагодарить её за спасение? Ведь она действительно спасла ему жизнь, причём рискуя своей. Так зачем же переводить внимание на собаку? Хотя если бы не Макс, она бы действительно продолжала спокойно спать той ночью, пока Андрей тонул совсем недалеко от берега.
        – Тогда спасибо вам обоим. – Его голос и выражение лица были очень серьёзными. – Надеюсь, мне представится случай отблагодарить вас, как полагается.
        Ольга натянуто улыбнулась и отвела взгляд. Почему-то ей начинало казаться, что этот мужчина что-то скрывает.
        8
        5 июня
        Ночью из степи пришла духота. И Ольга оставила окна своей комнаты, выходившие к морю, открытыми. Поэтому утром её разбудили крики чаек, дравшихся за пойманную рыбу.
        Девушка потянулась и, наткнувшись коленом на добермана, незаметно пробравшегося к ней в постель, погладила его мягкие, гладкие ушки, наощупь напоминавшие шёлк. Макс зажмурился и перевернулся на спину, предлагая ей почесать и живот, раз уж всё равно проснулась.
        – Вставай, лежебока, – Ольга шутя пихнула его, пытаясь столкнуть с постели. Пёс нежно ухватил её ладонь зубами, слегка прикусывая и одновременно перераспределяя свой вес, чтобы удержаться на кровати.
        Ещё несколько минут подурачившись, девушка поцеловала добермана в холодный мокрый нос и, перебравшись через него, спустилась на пол. Макс тут же спрыгнул следом и процокал к выходу на улицу, выразительно поглядывая, то на хозяйку, то на дверь. Ольге иногда казалось, что Макс чересчур сообразителен для своей, собачьей, сущности, и тогда она вспоминала историю его появления.
        Это был её первый день рождения после гибели Максима. Ольга закрылась дома одна и выключила телефон. В ответ на любое слово или сочувственный взгляд она начинала плакать. На работе отнеслись с пониманием и позволили взять отпуск за свой счёт. Ольга уже полтора месяца почти ни с кем не разговаривала, еду, когда вспоминала о ней, заказывала через интернет, молча протягивая курьеру карточку. Некогда уютная квартира превратилась в свалку, по которой бродило привидение в мятой пижаме. У Ольги ни на что не было сил, она похудела на несколько килограммов и представляла из себя обтянутый кожей скелет. Волновавшейся маме отвечала письменно, что у неё всё в порядке, но трубку не брала и дверь не открывала. Девушка предполагала, что сегодня родители могут приехать и настаивать на личном поздравлении. Она заранее боялась этого, так как знала, что мама, жалея её, будет плакать. Ольга почувствует себя виноватой, откроет дверь, родители начнут ужасаться её состоянию и требовать, чтобы она переехала к ним. Всё это пугало девушку, так как она не чувствовала в себе сил на эмоциональные встряски, ей необходимо было
побыть одной. И, возможно, спустя какое-то время она сумеет прийти в себя…
        Поэтому на звонок в дверь она отреагировала лишь тяжёлым вздохом – вот и начинается день рождения. Попытка переждать, пока незваному гостю надоест звонить, не увенчалась успехом. Переливчатые птичьи трели звучали снова и снова. Понимая, что проигрывает эту битву, Ольга подошла к двери и заглянула в глазок. На лестничной площадке стоял неизвестный ей молодой человек и правой рукой усиленно жал на кнопку звонка. Ольга приоткрыла дверь и опасливо выглянула наружу.
        – Фух, – на лице парнишки проступило облегчение, – я уж думал, что вас дома нет, и мне придётся обратно его на метро переть.
        – Кого переть? – Не поняла Ольга. Её голос после многих дней молчания звучал хрипло, да и вообще видок, наверное, был ещё тот.
        Но юношу это не смутило, он протянул ей корзину с голубым бантом.
        – С днём рождения! Наш питомник желаем вам счастья, здоровья и творческих успехов вместе с новым другом! – Парнишка по-прежнему держал корзину на весу и улыбался.
        – Каким другом? – Ольга испугалась, что этого молодого человека наняли её родители, чтобы он помогал ей по дому или оказывал ещё какие-нибудь услуги. – Я вас совсем не знаю.
        – Вот с этим! – Юноша подошёл ещё ближе и сунул корзину ей в руки. Она автоматически взяла. После чего он торопливо начал отступать от её двери. – Ещё раз с днём рождения! – Выкрикнул он, уже спускаясь по лестнице.
        Ольга, удивлённая и обескураженная неожиданным подарком, занесла его в квартиру. Она поставила корзину на пол в прихожей и отправилась было обратно на диван, где проводила свои дни, просматривая старые комедии. Но тут подарок неожиданно заскулил, корзина заходила ходуном и опрокинулась. Оттуда выбрался чёрный щенок без хвоста, но со смешными лопоухими ушами. Малыш бросился к ней и первым делом напустил лужу у её ног.
        К счастью, в корзине оказалась визитка питомника, где Ольга сумела узнать подробности появления этого чуда. Максим зарезервировал щенка и заказал доставку в день её рождения. Помёт появился на свет на следующий день после его гибели. Ольге это показалось мистическим совпадением, будто сам Макс решил вернуться, чтобы присматривать за ней. Так у щенка, кроме официального, появилось домашнее имя. Этот беспокойный, игривый мальчишка сумел вытащить Ольгу из затяжной депрессии. Он постоянно требовал внимания, ласки, еды, прогулок и всего того, что требуется непоседливому щенку. Ольга и сама не заметила, как начала выходить на улицу, в ближайший парк, и общаться с другими владельцами собак. Они с Максом, действительно, стали лучшими друзьями…
        Ольга заварила кофе и, выйдя на террасу, наблюдала, как доберман гоняется за птицами. Ей захотелось спуститься к морю и пройтись босиком по влажному песку.
        – Можно и мне кофе? – Раздался за её спиной голос Андрея.
        Девушка обернулась не сразу, сначала смахнула набежавшие слёзы, как было всегда, когда она возвращалась воспоминаниями к прошлой жизни.
        – Конечно, сейчас сделаю, – она заставила себя улыбнуться и прошла мимо гостя в кухню.
        Андрей смотрел вслед этой хрупкой женщине, и сердце его сжималось от жалости. Если бы она знала, если бы она только знала…
        Ольга вернулась через несколько минут и протянула мужчине керамическую кружку с кофе.
        – Спасибо, – он посмотрел на неё тёплым взглядом, но девушка отвела глаза.
        – Сегодня чудесный день, – произнесла она, глядя на бескрайний простор моря, – если ты найдёшь в себе силы, мы могли бы устроить пикник на берегу.
        – С удовольствием, – он отхлебнул из кружки. – Думаю, пикник – это именно то, что нам сейчас нужно.
        – С добрым утром, – террасе подошёл Семёныч. Его улыба, направленная Ольге, померкла, когда он заметил, что та не одна. – Здравствуйте, – пробормотал сосед, сразу стушевавшись.
        – Здравствуйте, – ответил Андрей, без особой симпатии глядя на неопрятного мужичка.
        – Познакомьтесь, – спохватилась вдруг девушка. – Это Семёныч, мой сосед, а это Андрей, мой… – Она замялась.
        – Друг, – закончил за неё мужчина.
        – Да, мой… друг, – неуверенно произнесла она.
        – Очень приятно, – сосед, поднявшись по ступенькам, протянул руку, и Андрей, мгновение помедлив, пожал её.
        – Садитесь, Семёныч, я сейчас сделаю вам кофе. – Ольга ушла в дом, оставив мужчин наедине.
        Когда она возвращалась, то услышала приглушённые голоса, которые тут же смолкли, едва она появилась в проёме двери.
        – Вот, пожалуйста, – протянула она кружку странно смущённому Семёнычу.
        Но при этом оба мужчины делали вид, что между ними ничего не произошло. И Ольга не обратила бы внимания на некую странность в их поведении, если б на террасе не повисла напряжённая тишина.
        – Всё в порядке? – Спросила девушка, обращаясь к обоим гостям.
        – Да.
        – Конечно. – Поспешно и одновременно ответили они, и у Ольги появилось подозрение, что эти двое что-то от неё скрывают.
        – Ну, я пойду, надо огород полить. Спасибо за кофе. – Семёныч поднялся и, оставив кружу на верхней ступеньке, отправился на вверенный его заботам участок зелёных насаждений.
        Только после его ухода Ольга поняла, что в речи соседа показалось ей неправильным. Он ни разу не употребил своих любимых словечек – «это-самое» и «того-этого».
        «Может, потому что он не пил сегодня?» – Подумала Ольга и решила, что не стоит обращать внимание на вновь разыгравшуюся паранойю.
        Андрей задумчиво смотрел вдаль, казалось, не замечая её пристального взгляда. Сегодня он выглядел гораздо лучше. Почти здоровым. И девушка подумала, что очень скоро настанет тот день, когда он окончательно поправится и уйдёт из её жизни. От этой мысли становилось грустно, но Ольга уже привыкла к одиночеству и к тому же не была уверена, что способна сейчас начать новые отношения с человеком, которого практически не знает. Пусть её и тянуло к нему с небывалой силой.
        – Ну так что насчёт пикника? – Андрей по-прежнему смотрел на море, повернувшись к девушке вполоборота. – Я бы с удовольствием погулял босиком по песку.
        Он будто прочёл её мысли, ведь совсем недавно она думала о том же. Ольга смотрела на профиль мужчины, освещённый лучами летнего солнца. Нос у него был прямой с еле заметной горбинкой. Губы красиво очерчены. Мужественный подбородок чуть выдавался вперёд. «Интересно, сколько ему лет? Тридцать пять-тридцать шесть?» – Подумала Ольга, любуясь мужчиной. Тот улыбнулся каким-то своим мыслям, и ей захотелось, чтобы он так улыбался, глядя на неё. «А что, если он женат?» Эта мысль была неожиданной и слегка выбила Ольгу из колеи. Но она тут же решила, что это не имеет значения, так как между ними всё равно ничего быть не может. Успокоив себя таким образом, девушка встала и пошла в дом, обернувшись к Андрею.
        – Я сделаю нам бутербродов на завтрак.
        Когда Ольга скрылась внутри дома, мужчина наконец отвёл взгляд от морского простора, куда он намеренно смотрел, поскольку ему становилось всё труднее сдерживать себя в её присутствии. Девушка ему нравилась. По-настоящему нравилась. И если бы их встреча произошла при других обстоятельствах, он бы непременно воспользовался случаем. Но сейчас он лгал ей, и когда всё откроется, Ольга вряд ли сможет его простить. Какими бы благими намерениями он себя ни оправдывал.
        Ещё и Семёныч, оказавшийся на месте раньше него, высказал Андрею за опоздание. Будто он виноват, что десятиминутного курса по управлению водным транспортом ему не хватило, чтобы справиться с этой проклятой посудиной. Ведь вокруг разбушевался настоящий шторм. Андрей чуть не погиб, когда вылетел из катера, налетевшего на что-то, то ли волну, то ли прибрежную скалу. Если бы не Ольга… Страшно подумать, что это задание едва не стоило ему жизни. И именно объект наблюдения спас его. Ведь он даже не был уверен, что плывёт в сторону берега, настолько всё смешалось тогда. Он обязан жизнью этой милой светловолосой девушке, но вместо того, чтобы отплатить ей добром, он предаёт её.
        Он должен отказаться от задания, пока не стало чересчур поздно. Ольга слишком ему нравится, чтобы причинить ей боль…
        9
        5 июня (день)
        Ольга с удовольствием возилась на кухне, подготавливая провизию для пикника. Макс, как и всегда, когда она готовила, дремал, прислонившись к дальней стене, где о него точно не споткнутся, и вполглаза наблюдал за процессом готовки. А вдруг лакомый кусочек выскочит из рук хозяйки и покатится в его сторону? Нужно быть ко всему готовым.
        Девушка нарезала колбасу и сыр для бутербродов, украсила их ломтиками томатов и зеленью. Заварила термос с кофе. А вот положить оказалось не во что. Собираясь в поездку, она не предполагала, что ей вдруг вздумается ходить на романтические свидания на берегу моря, поэтому корзину для пикников Ольга оставила в московской квартире.
        Она поискала по ящикам старого серванта и нашла полиэтиленовый пакет, в котором хранились другие пакеты.
        – Видимо, придётся идти на пикник с пакетом, – пожаловалась Ольга Максу, и тот сочувствующе повилял обрубком хвоста.
        Но рука, ищущая внутри этого шуршащего безумия, вдруг наткнулась на прочные нити, зацепившиеся за пальцы. Ольга потянула, и с комками шуршащего целлофана на свет показалась почти новая авоська.
        – Вот так чудо! – Умилилась девушка. – Это ж сейчас самый шик.
        Ольга быстро запихнула пакеты обратно и убрала в сервант. А продукты для пикника сложила в авоську. Получилось весьма стильно. Она даже улыбнулась, стоя перед зеркалом с сетчатой сумкой. На неё смотрела молодая женщина с заплетёнными в косу светлыми волосами и горящими в предвкушении свидания глазами. Ольга старалась отрицать, что ожидает от Андрея ухаживаний, но её мечтательный взгляд выдавал романтический настрой. Она в последний раз окинула взглядом жёлтое платье, подчёркивающее бледность её ещё не тронутой загаром кожи, снова улыбнулась для придания себе бодрости и подмигнула своему отражению.
        Ольга вынесла авоську на террасу, где её уже ждал Андрей. Он стоял, облокотившись на перила, и смотрел на бескрайнюю морскую синеву. Сегодня дул лёгкий ветерок, и по поверхности моря бегали маленькие белые барашки. Ольга тоже остановилась в восхищении. Море каждый день было разным, словно живой организм со своим настроением, которое менялось в зависимости от того, какими эмоциями делились с ним небеса.
        – Идём? – Андрей повернулся к ней, когда Ольга встала рядом.
        Они спустились по ступенькам террасы и направились к тропинке. Макс бежал впереди.
        Сегодня Ольга впервые с той страшной ночи шла к морю. Но сейчас ничто не напоминало о той чудовищной буре, которая выбросила на берег полуживого Андрея. Напротив, погода словно манила пройтись по берегу, расстелить на чуть влажном песке покрывало и любоваться чудесным видом, запивая бутерброды горячим кофе.
        Солнце ещё не успело подняться высоко и прогреть пляж в полную силу. Спустившись вниз, Ольга с удовольствием сняла лёгкие туфли без каблуков и зашагала босиком по песку. Андрей последовал её примеру. Они свернули налево, к маленькой бухточке, что раскинулась за невысокой грядой. Отсюда посёлка совсем не было видно, и Ольга, сложив вещи в тени скалы, расстелила плед.
        Они уютно устроились на краю лагуны, наблюдая, как счастливый Макс носится по берегу.
        – Что с тобой случилось в ту ночь? – Ольга наконец решилась задать давно волновавший её вопрос.
        Андрей надолго задумался, и девушке даже показалось, что он так и не ответит. Но затем он сказал:
        – Я вышел в море, потому что эти ребята меня преследовали, и прятаться было больше негде. Шторм уже начинался, но я подумал, что со стихией мне будет проще договориться, чем с ними. Когда я заметил огни и подумал, что судьба наконец-то ко мне благосклонна, катер налетел на что-то, и меня выбросило за борт. К тому времени, как вы с Максом меня нашли, я уже был скорее мёртв, чем жив. Так что я вам очень благодарен и надеюсь, мне представится шанс что-нибудь для вас сделать. Для тебя…
        Андрей поднял голову и посмотрел в глаза девушке. Она почувствовала, что её неодолимо тянет к этому незнакомцу, и наклонилась к нему, чтобы поцеловать. К удивлению Ольги, Андрей на этот раз отстранился и отвёл глаза. Она смутилась. Ещё бы, она сама навязывалась мужчине, а он её отверг. Ольга покраснела и, чтобы скрыть замешательство, начала доставать из авоськи бутерброды.
        Они молча пили кофе и думали каждый о своём. Ольга, что теперь не сможет поднять глаз от стыда, а Андрей, что никогда ещё не попадал в столь глупую ситуацию: он не может переспать с девушкой, которая ему нравится, именно потому, что она нравится по-настоящему, и он не хочет ей лгать.
        Молчание затягивалось, и в какой-то момент Андрей понял, что ему необходимо срочно разбавить сгустившуюся атмосферу чем-нибудь лёгким, поскольку Ольга начала очень быстро отдаляться от него.
        – У тебя очень умный пёс, – он сказал первое, что пришло на ум, точнее, первое, на что упал взгляд. – Ты с ним проходила курсы дрессировки?
        – Нет, – девушка тоже взглянула на Макса, который увлечённо копал сырой песок, разбрасывая его по пляжу. – Он просто умный и понимает меня.
        – Прямо так и понимает? – Улыбнулся Андрей, в голосе Ольги начали проявляться тёплые нотки, каждый раз, когда она говорила о своём любимце, и мужчина понял, что правильно выбрал тему.
        – Конечно, – убеждённо начала объяснять она. – Я с ним постоянно разговариваю, и поэтому он знает многие слова. А ещё он понимает интонации. И если я злюсь, Макс ведёт себя очень смирно, чтобы не попасть под горячую руку.
        В конце своей пламенной речи, Ольга уже вовсю улыбалась. Неловкость исчезла, и девушке даже показалось, что она всё это выдумала.
        Они продолжили болтать на несерьёзные темы. Андрей рассказал, как пытался работать продавцом в цветочном магазине, но вместо того, чтобы продавать, он дарил цветы красивым девушкам, и хозяин его выгнал, когда узнал. Ольга смеялась от души, представляя Андрея, раздающего букеты. Напряглась она только однажды, когда мужчина затронул тему её семьи, она быстро увела разговор в другое русло, обращая преувеличенное внимание на появившегося как раз вовремя Семёныча.
        – Здравствуйте! – Девушка привстала на покрывале и замахала соседу рукой.
        – О, молодёжь! – Поприветствовал он их, незаметно, из-за спины, протягивая радостно прыгающему доберману, огурец. – Загораете, это-самое? А я вот порыбачить вышел. Клёв, того-этого, должен быть сегодня отменным.
        – Почему вы так решили? – Хмуро поинтересовался Андрей.
        – Знаешь такую поговорку: «Чайка ходит по песку, рыбаку сулит тоску. Это-самое. Чайка села на воду, жди хорошую погоду!». – Он засмеялся хорошим, приятным смехом, и Ольга подумала, что, может, и не такой Семёныч опустившийся пьяница, как ей показалось сначала.
        – А как вас зовут по имени? – Поинтересовалась она.
        – Да Сергеем меня зовут, – удивился он. – А зачем тебе?
        – Да как-то неудобно, – растерялась Ольга, – всё Семёныч и Семёныч. А полного имени и не знаю.
        – Ну и не заморачивайся, это-самое, меня все Семёнычем зовут, и ты зови.
        Андрей с улыбкой наблюдал за их разговором. И сосед, заметив это, тут же посерьёзнел и сменил тёплый, почти отеческий тон на отстранённо-вежливый и поспешил уйти.
        – Ну, рыба ждать не будет, пойду я, это-самое.
        Ольга недоумённо смотрела ему вслед.
        – Чего это он вдруг?
        – Кажется, я ему не нравлюсь, – усмехнулся Андрей.
        – А почему ты вдруг можешь ему не нравиться? Вы почти и не знакомы… – Удивилась Ольга такому предположению.
        – Ревнует, наверное.
        – Что? – Тут уж девушка рассмеялась. – Что за глупости ты говоришь! Это просто смешно.
        – Да, – Андрей поддержал её веселье, дурачась и паясничая. Он прижал руку тыльной стороной ко лбу, трагически закатил глаза и заунывным тоном, слегка подвывая, продолжил. – Ах! Тебе легко говорить, ты девушка привлекательная, с тобой все вежливо себя ведут. А на меня этот сосед как зыркнет, что сердце в пятки уходит.
        – Прекрати! – Ольга хохотала. Ей было весело, она расслабилась и совершенно позабыла о возникшей между ними неловкости.
        Макс, реагируя на смех хозяйки, прыгал между ними и лаял. Стараясь лизнуть девушку в нос, он повалил её на покрывало. Ольга отбивалась от собаки, её волосы растрепались, а щёки раскраснелись. В этот момент она была прекрасна. И Андрей понял, что не может упустить эту женщину. Потому что если он это сделает, то потом себе никогда не простит.
        Макс всё-таки вылизал Ольге лицо и побежал к Семёнычу, устроившемуся на краю гряды, выступавшей далеко в море. Девушка проводила его взглядом, а затем повернулась к Андрею.
        По его напряжённому лицу пробежала тень. Он нахмурился, и две глубоких вертикальных складки прорезали его лоб.
        – Что случилось? – Ольга замерла, внутри у неё похолодело. Она решила, что у него начался приступ.
        Андрей открыл рот, чтобы сказать ей то, что собирался. Чтобы открыть правду и облегчить тем самым душу, переложив на неё часть своего груза, но в этот момент с другого конца лагуны послышался крик, отвлёкший внимание девушки.
        – Эй! Смотрите! – Семёныч размахивал удочкой, на которой болталась какая-то рыбина.
        – Здорово! – Ольга помахала ему рукой и снова повернулась к Андрею.
        Тот же лёг навзничь на покрывало и, подложив обе руки под голову, смотрел на проплывающие над ним облака.
        – Андрей, – позвала девушка. – С тобой всё хорошо?
        – Всё в порядке, – ответил он, не меняя положения тела.
        – У тебя что-то болит? – Всё не унималась она, не понимая, почему он так странно себя ведёт.
        – Нет, всё хорошо, – он наконец посмотрел на неё. На её распахнутые от испуга голубые глаза, на полуоткрытые губы, так и манящие прикоснуться к ним. Если до этого момента у Андрея ещё оставались силы, чтобы бороться с этим наваждением, то сейчас они иссякли.
        Мужчина резко поднялся и, придвинувшись к Ольге, впился в её губы сокрушающим поцелуем. Да, это было именно то, о чём он мечтал. Её рот, такой мягкий и сладкий, был именно тем, что ему нужно, чтобы утолить внезапно возникшую жажду. Жажду обладать ею. Андрей отмёл звучавший где-то на самых задворках сознания голос совести и полностью отдался поцелую. Её губы сминались под его натиском. Ольга судорожно вздохнула и открыла рот, впуская внутрь его язык, тут же начавший исследовать местность. Его руки гладили её спину и плечи, пытаясь проникнуть под одежду. Но узкое платье не давало доступ к телу.
        – Пойдём в дом, – прошептал Андрей ей на ухо, прокладывая дорожку поцелуев по её шее.
        Ольга пыталась ответить или хотя бы кивнуть, но эти простые некогда действия оказались сейчас недоступны. И она продолжила таять под становящимися всё более требовательными поцелуями вчерашнего незнакомца.
        10
        Весь остаток дня Ольга и Андрей провели в постели. Он оказался превосходным любовником, опытным, внимательным и неутомимым, раз за разом вознося её на вершины наслаждения.
        Ольга уже давно не нежилась в сильных мужских руках и сейчас позволила себе полностью расслабиться и отдаться нахлынувшим чувствам. Она даже уснула в его объятьях, прильнув к широкой груди. Ей было тепло и уютно, удовлетворённая кошечка внутри неё свернулась в пушистый клубочек и громко мурчала.
        Спала Ольга не долго, но всё это время Андрей старался не шевелиться, чтобы не разбудить девушку. Он любовался её шелковистой кожей, длинными ресницами, тем, как волосы обрамляют её лицо, создавая непередаваемую игру теней. Она была прекрасна, а после любви стала ещё прекраснее.
        В дверь кто-то поскрёбся, и Ольга тут же открыла глаза.
        – Нужно впустить Макса, – произнесла она хрипловатым со сна голосом.
        – Спи, любимая, я открою, – Андрей замер, едва произнеся эти слова. Любимая? Он как ошпаренный выскочил из-под одеяла и, натянув шорты на голое тело, бросился к выходу.
        В проёме двери он разминулся с доберманом, который запрыгнул на кровать и начал с подозрением обнюхивать пахнущую недавним сексом хозяйку.
        Андрей вышел на террасу и вдохнул полной грудью. В воздухе чувствовалось приближение вечера. Бледно-алый диск солнца готовился опуститься в море.
        Как же он умудрился так накосячить? Надо же, любимая. А может, она не услышала? Да, скорее всего, не услышала. Он сосредоточился на выполнении дыхательной гимнастики, чтобы успокоить чувства и привести в порядок мысли. За тридцать шесть лет это слово от него не слышала ни одна женщина, а их было немало. И вдруг такой прокол. Прям оговорочка по Фрейду. Самое главное, слово успело выскочить до того, как он подумал. А значит, это правда. Наиправдейшая, можно даже не стараться отрицать. Ольга не просто ему нравится, он влюблён в неё. После нескольких дней знакомства. Это всё замкнутое пространство и ограниченный круг людей. Будь они сейчас в Москве с её богатым выбором, Андрей бы так не зациклился на единственной женщине. Или зациклился? Он вспомнил, как она прижималась к его бёдрам, впуская в себя, и почувствовал, что готов продолжить прямо сейчас. Вот оно. Нужно сосредоточиться на этом. В любом случае, когда она всё узнает, то вряд ли захочет его видеть. И ему придётся искать утешения в других местах. А там, в калейдоскопе новых лиц, Ольга растворится приятным воспоминанием о сладких вечерах в доме
на берегу моря. Да, именно так. И пусть звучит цинично. Не стоит переживать по пустякам. Лучше быть циником, чем остаться с разбитым сердцем. Причём по собственной глупости.
        Андрей успокоил себя и вернулся в дом. Ольга, уже одетая в короткие шорты и футболку, возилась на кухне. Услышав его шаги, обернулась.
        – Как насчёт ужина? – Улыбнулась девушка.
        – Да, было бы очень здорово, – Андрей смутился.
        По выражению её лица он не мог понять, слышала она это дурацкое слово или нет. А потому не знал, как себя вести. Вместо того, чтобы подойти и поцеловать, заключив её в объятья, как ему хотелось сделать, Андрей обошёл её по широкой дуге и сел за стол у окна, продолжая наблюдать за её реакцией.
        Ольга удивилась его поведению. Андрей внезапно стал холодным и отстранённым, а ведь только что назвал её любимой. Но девушка решила делать вид, что не замечает произошедшей с ним метаморфозы. Скорее всего, он обиделся, что она промолчала, не сказав ему слов любви в ответ. Да, Андрей за этот короткий срок тоже стал ей дорог, но так быстро определиться в своих чувствах Ольга не могла. В её мыслях слово «любимый» всё ещё соотносилось с погибшим мужем. Она понимала, что его нет, и больше никогда не будет, но поделать с этим ничего не могла. Возможно, ей нужно ещё время. Больше времени. Чтобы определиться в своих чувствах и решить, готова ли она двигаться дальше или так и продолжит оглядываться назад. Туда, где ничего уже нет, кроме воспоминаний.
        Между ними снова повисло неловкое молчание. Ольга возилась с ужином. А Андрей искал подходящую причину, чтобы выйти на воздух. Не зная, что сказать, он нервничал и только усугублял ситуацию. К тому же, спокойно подумать в её присутствии не получалось. Он уже сожалел, что решил вернуться. Надо было оставаться снаружи.
        Помощь пришла, откуда не ждали. Неожиданно раздался негромкий стук в дверь. Ольга и Андрей переглянулись. Кто бы это мог быть? Девушка никого не ждала, а о присутствии в доме её гостя вообще знал только один человек. Она перевела взгляд на Макса, который сидел на своём привычном месте у стены и легонько повиливал обрубком хвоста. Значит, кто-то знакомый. Ольга двинулась к двери, и упреждающий возглас Андрея запоздал. Она уже повернула ключ.
        – Чего не спрашиваешь, кто там? – Недовольно проворчал Семёныч, стоявший за дверью с занесённой для повторного стука рукой.
        – А я знала, что это вы. Проходите.
        – Откуда знала? – Недовольная мина на лице соседа стала ещё кислее, едва он увидел Андрея.
        – Да Макс вас выдал, – улыбнувшись, девушка кивнула на собаку головой. Пёс вскочил и подбежал к приятелю поздороваться. Лицо Семёныча чуть просветлело, когда он погладил бодавшую его ноги голову добермана.
        – Признал, значит, – улыбнулся сосед. Но тут же посерьёзнел, едва взглянул на молча сидевшего за столом мужчину. – Не мог бы ты погулять немного? Мне с хозяйкой поговорить надо?
        Если Андрей и удивился такой грубоватой просьбе, то виду не подал. Он также молча кивнул и вышел на улицу.
        – Дочка, – деликатно начал Семёныч, когда они с Ольгой остались одни, – ты бы поаккуратнее с этим Андреем. А ну как обидит тебя? Ты ведь не знаешь его совсем!
        – С чего вы взяли, Сергей Семёнович, что я его не знаю? – Удивилась Ольга такой осведомлённости соседа. Девушка постаралась вспомнить, когда это успела рассказать ему о чудесном спасении Андрея, но по всему выходило, что она не говорила. – Кто вам рассказал?
        – Да он сам и сказал, – ответил сосед.
        И Ольга попеняла себе на излишнюю подозрительность. Что-то у неё в последнее время разыгралась мания преследования, и всё какие-то заговоры против неё мерещатся. Так вместо отдыха недолго и нервный срыв заработать. А ей это совсем не нужно. Она специально приехала в тихое, спокойное местечко, чтобы расслабляться и отпускать прошлое. Значит, этим надо и заниматься, а не потакать своим параноидальным фантазиям. И куда, кстати, запропастился Андрей?
        – Спасибо, что предупредили, Сергей Семёнович, но со своим гостем я сама разберусь. – Ольга поняла, что получилось довольно грубо, и поспешила добавить. – Вы не переживайте за меня, пожалуйста. У меня всё будет хорошо.
        Но сосед, похоже, всё равно обиделся.
        – Ну ладно, разберёшься, так разберёшься. А я пойду, старуха моя заждалась. Это-самое.
        Ольгу в очередной раз удивило, что слова-паразиты возвращались в речь Семёныча так же неожиданно, как и исчезали из неё. Она никак не могла уловить закономерность их появления.
        Сосед ушёл, а девушка вместе с Максом вышла на террасу, чтобы посмотреть, где запропастился её гость. Про себя Ольга так и назвала его – гость. Она делала это намеренно, намекая самой себе, что Андрей рано или поздно уйдёт из её жизни. Причём, скорее, рано, чем поздно. Ведь он уже практически здоров, сам доказывал ей это сегодня три раза подряд. А думая так, Ольге было легче смириться с предстоящим расставанием. По крайней мере, она старалась себя в этом убедить, изо всех сил отрицая, что мужчина уже успел проникнуть в её сердце и удобно расположиться в нём.
        Андрей, обеспокоенный появлением Семёныча, спустился к морю. Пока солнце ещё не село, и было светло, тропинка представлялась довольно безопасной. Но подниматься здесь в темноте, когда косые струи дождя бьют по спине и лицу, грозя смыть вниз вместе с потоком воды, да ещё и тащить на себе почти бессознательного мужчину… Он вздрогнул, представив себе эту картину. А Ольга, казавшаяся такой маленькой и хрупкой по сравнению с ним, не испугалась. Хотя сил её явно не доставало, чтобы справиться с этой задачей. Она боец, она настоящая героиня. Несомненно, живи она раньше, отправилась бы в ссылку вслед за мужем-декабристом, или вытаскивала бы раненых с поля боя.
        Андрей спускался всё ниже, очарованный открывающимися ему фантазиями – Ольга в форме военной медсестры, Ольга ползёт по заснеженному полю, а вокруг неё рвутся гранаты. Он знал, что она работала на совсем не героической должности научного сотрудника в музее, но никак не мог остановиться. Эта женщина не была похожа ни на кого из тех, что он знал раньше. Она была особенной. Она была ЕГО женщиной. И как он собирался с ней поступить? Точнее, как она поступит, когда узнает всю правду? Разумеется, вытолкает его взашей и будет совершенно права. Он бы и сам себе не поверил… Тем более, когда у неё будет выбор. Андрей знал, кого она выберет. Он не имел привычки лгать самому себе. Но всё же в этот раз был бы очень рад обмануться в своих выводах.
        Досада взяла Андрея, и он, подхватив выброшенный на берег кусок дерева, забросил его далеко в море. Даже поорать от досады нельзя, Ольга может услышать и начнёт расспрашивать. А лгать ей ещё больше он не хотел.
        – Андрей! – Услышал он её голос и поднял голову.
        Девушка стояла на краю обрыва и махала ему рукой.
        – Пойдём ужинать!
        Разве это не сбывшаяся мечта? Ожившая сказка, в которой любимая женщина зовёт его домой к ужину. Где он настолько нагрешил, что бог так жестоко наказывает его? Андрей знал, что грехов за ним водилось много. Его работа часто принуждала быть жёстким, ему даже приходилось убивать. Но он никогда не мучился чувством вины, зная, что это были плохие парни, которые угрожали жизни хороших. Обычно этих оправданий ему было достаточно. Обычно. Но не сейчас, когда женщина, о которой он мог только мечтать, была так близко и в то же время так далеко от него. Он хотел обладать ею, сделать это немедленно, чтобы насытиться настолько, насколько возможно. Ведь затем, долгими одинокими вечерами ему лишь и останется, что предаваться воспоминаниям о её ласковых руках, даривших ему счастье, и губах, шептавших его имя. Он почему-то был уверен, что все другие женщины после неё будут казаться ему пресными.
        – Иду! – Откликнулся он и начал подниматься вверх по тропинке.
        11
        6 июня (ночь)
        Ольга проснулась от сдавленного рычания. Она открыла глаза и увидела Макса, который, привстав на задних лапах, передними держался за подоконник. Он смотрел на что-то за стеклом, приподняв верхнюю губу и оскалившись. Заметив, что хозяйка проснулась, доберман рванул к входной двери.
        Ольга осторожно выбралась из-под покрывала, чтобы не разбудить спящего Андрея. Она подошла к окну и, прислонив лицо к стеклу, посмотрела в ночь. С этой стороны дома света почти не было, лишь вдалеке мелькали огоньки грузового порта, да звёзды сверкали на ночном небе. И всё же этого было бы достаточно, чтобы заметить движение на открытом пространстве перед домом. Поэтому Ольга тщательно всматривалась в ночную мглу, пока стекло не запотело от её дыхания. Снаружи было тихо. Может, какой-нибудь зверёк заполз на участок? У Макса развитый инстинкт охотника, поэтому он так рвётся на улицу. Словно подтверждая её догадку, пёс снова поскрёбся в дверь, требуя его выпустить.
        Девушка осторожно прошлёпала босыми ногами на кухню и здесь ещё раз всмотрелась в темноту за окном. Никакого движения. Значит, кто-то совсем маленький, можно выпустить Макса. Она открыла дверь, и собака рванула куда-то за угол дома. Ольга решила было последовать за доберманом, но на её плечо легла тяжёлая мужская рука.
        – Ты куда?
        Девушка вздрогнула и едва не вскрикнула от неожиданности. Только сейчас она поняла, насколько была напряжена.
        – Макс что-то услышал на улице, я хотела посмотреть, – ответила она Андрею, одновременно поворачиваясь к нему и прижимаясь лицом к его плечу.
        – Я сам посмотрю, – мужчина уверенно отодвинул её в сторону и шагнул в дверной проём.
        – Андрей, – с улыбкой в голосе позвала Ольга.
        – Что? – Он обернулся.
        – Может, ты оденешься?
        Он окинул взглядом её обнажённое тело, затем своё и улыбнулся в ответ.
        – Ты, смотрю, тоже голышом собиралась прогуляться.
        Он вернулся в комнату и через пару секунд вышел, уже одетый в джинсовые шорты. Ольга смотрела, как он спускается по деревянным ступеням, а затем осторожно продвигается по шуршащему мелкими камешками песку. Когда Андрей скрылся за углом дома, девушка тоже вернулась в комнату, чтобы одеться. Внезапно её обнажённому телу стало очень неуютно. Ольга натянула пижамные шорты и майку и почувствовала себя немного увереннее.
        По-прежнему не зажигая света, она вышла на террасу и всмотрелась в окружающую её ночь. В посёлке горели несколько фонарей на центральной улице, хоть немного разгоняя тьму, но при этом заставляя удлиняться чёрные тени, ползущие по земле. Ольге стало зябко, она поёжилась и обняла себя руками. Где же Андрей и Макс? Она спустилась по ступенькам и прислушалась. Было тихо, только ветер где-то играл со старой, проржавевшей калиткой, заставляя ту тоненько поскрипывать.
        – Макс! – Позвала Ольга напряжённым, срывающимся голосом. – Макс! Иди ко мне!
        – Ш-ш-ш! – Зашептал ей в ухо Андрей, одновременно рукой закрывая рот. – Тихо!
        Ольга закивала, показывая, что поняла его и будет сохранять молчание. Мужчина убрал руку от её рта, и в этот момент тишину прорезал тонкий, наполненный мукой крик собаки.
        – Макс! – Ольга рванулась к нему, забыв о только что данном обещании. Андрей ухватил её за плечо, резко разворачивая к себе.
        – Ты ничем не сможешь ему помочь! – Быстро зашептал он. – Но можешь погибнуть сама!
        – Там Макс! Ему больно! – Ольга смотрела на мужчину расширенными от страха и растерянности глазами. Она не понимала, что происходит, и волновалась за своего друга. – Мы должны ему помочь!
        Ольга снова рванулась, и Андрей встряхнул её несколько раз.
        – Ты слышала, что я сказал?! Если хочешь жить, ты должна слушаться меня!
        – Что? – Ольга не понимала, что происходит. Вот только что она проснулась в тёплой постели, рядом с любимым мужчиной, а сейчас он, ставший совсем чужим, кричит на неё и не позволяет поспешить на выручку к Максу, её единственному другу.
        Андрей чувствовал раздражение. Ольга оказалась совершенно не готова к ночному вторжению, вместо того чтобы слушаться его и позволить увести себя в укрытие, она кидалась на помощь собаке. Он понимал, что Макса, скорее всего, уже нет в живых, а вот девушка отказывалась это понимать и смотрела на него так, будто на лбу у Андрея выросли рога. Но хуже всего было чувство, что и он сам оказался не готов. Хотя знал, что это должно случиться. Вместо того, чтобы сосредоточиться на порученном ему деле, Андрей расслабился, позволил чувствам затмить ему рассудок и оказался совершенно не готов защитить любимую женщину.
        – Идём! – Он потянул её за собой в дом. Нужно было немедленно позвонить Семёнычу и сообщить, что началось, а также вызвать подмогу. Неизвестно, сколько их там скрывается в темноте. Вдвоём с полковником они могут и не справиться.
        Но Ольга продолжала сопротивляться и пыталась тянуть его за угол, туда, куда убежала собака.
        – Макса больше нет! – Рявкнул он. – Ты должна пойти со мной!
        Ольга не двинулась с места, её глаза наполнились слезами. Идиот! Проклятый идиот! Что же ты делаешь? Андрей обнял свою (пусть только сейчас) женщину, прижал её к груди и начал нежно гладить по волосам.
        – Ш-ш-ш, – шептал он, успокаивая её, стараясь предотвратить подступающую истерику. – Тихо, моя хорошая, я с тобой, я вытащу тебя отсюда. А сейчас мы должны зайти в дом. Пожалуйста. Здесь не безопасно. А внутри я тебе всё объясню. Обещаю.
        Кажется, Ольга услышала, потому что она прекратила сопротивляться и позволила увести себя в дом. Усадив женщину на пол кухни, за буфетом и перевернув стол, чтобы укрыть её от пуль, если они начнут стрелять по окнам, Андрей бросился в свою комнату. Под диваном лежал пистолет, который передал ему Семёныч. Проверив оружие и убедившись, что оно готово к бою, мужчина помчался в спальню, где, как он помнил, на комоде лежал Ольгин мобильник. Набрав номер телефона и нажав кнопку вызова, он прослушал сообщение об отсутствии сети и вернулся на кухню к сжавшейся в комок девушке.
        – Что происходит? – Спросила она помертвевшим голосом и, подняв на него глаза, задала ещё один вопрос, которого Андрей боялся больше всего. – Кто ты такой?
        – Я здесь, чтобы защитить тебя от плохих парней, – подумав, он решил выдать ей самую суть.
        – Кто ты такой? – Повторила она. Её голос был совсем тихим, а в глазах плескался ужас понимания. Она не хотела верить открывавшейся ей правде, но творившийся сейчас с ней кошмар не позволял отбросить в сторону догадки и продолжать жить дальше в блаженном неведении.
        – Я из ФСБ. Я здесь, чтобы помочь тебе. – Он понимал, что это конец их отношениям, и это осознание больно кольнуло его где-то в области сердца.
        – Значит, всё было подстроено, – догадалась она. И от того, что сейчас потухло в её глазах, Андрею стало ещё больнее. – Ты вовсе не тонул…
        – Тонул, – быстро ответил он, радуясь, что хоть это оказалось правдой. – Я должен был причалить в двух километрах от посёлка и поселиться у твоего соседа, но попал в шторм…
        – Семёныч тоже не настоящий? – Ужаснулась Ольга масштабу окружившей её лжи.
        Андрей промолчал, и тем самым с потрохами выдал своего напарника.
        – А то, что было между нами…
        – Это по-настоящему! – Перебил её Андрей.
        Ольга слабо улыбнулась, так печально, что у него защемило сердце.
        – Я тебе не верю, – сказала она. – Но ведь сейчас это неважно?
        – Это важно, и мы обязательно поговорим о нас, когда всё это закончится, – Андрей старался, чтобы его голос звучал убедительно, несмотря на то, что он лгал.
        Потому что сейчас важным было лишь одно – оставаться живыми до утра. Но смогут ли они продержаться так долго, Андрей не знал. Люди Газатова блокировали мобильную связь, сообщить о нападении было невозможно. Если наблюдение за домом после их с Семёнычем прибытия не сняли, то, как только бандиты пойдут на штурм, опергруппа получит сигнал и двинется им на выручку. Вопрос заключался в том – осталось ли наблюдение и смогут ли они продержаться до прибытия помощи.
        Повздорив с подполковником из-за начавшегося романа с Ольгой, Андрей так и не расспросил его об изменившихся деталях операции. Семёныч и так был зол, что он вышел в море на несколько часов позже и, попав в шторм, оказался в доме объекта. Так ещё и затащил её в постель. Ну не мог же он объявить командиру, что влюбился как мальчишка и просто не справился с собой. Когда она была рядом, такая мягкая, нежная, он забывал обо всём. Она заворожила его взглядом голубых глаз, взяла в плен своих губ. Да, звучало довольно глупо, и Андрей это понимал. Поэтому молча выслушал претензии Семёныча. Тот был кругом прав. Это непрофессиональное поведение.
        Андрей был готов к выговору, который не может не последовать, после того как подполковник подаст рапорт. Мужчина понимал, что это отрицательно скажется на его службе, и всё равно не смог устоять перед этой женщиной. Просто потому, что таких, как она, больше нет. И он не мог пройти мимо, оставаясь равнодушным. И ничуть не жалел о своём выборе. Главное, сохранить ей жизнь.
        – Что происходит, Андрей? – Ольга взяла себя в руки и не позволила подступающей истерике одолеть её. Голос звучал твёрдо, она не собиралась поддаваться панике. Сейчас она разберётся в ситуации и придумает, как помочь Максу. Возможно, её друг ещё жив и нуждается в помощи.
        – Ты знаешь Марата Газатова?
        – Конечно, он был партнёром Максима.
        – Газатов – преступник, он использовал фирму твоего мужа, чтобы ввозить в страну наркотики. Когда Макс узнал об этом, он…
        – Марат устроил ему аварию! – Перебила его Ольга. Она забыла о том, что нужно сидеть тихо, чтобы не выдать бандитам своего положения, и в возбуждении из-за открывшихся ей новых фактов попыталась вскочить на ноги. Андрей дёрнул её обратно и удерживал за руку, пока девушка не посмотрела ему в глаза.
        – Сейчас очень опасно выходить из укрытия, – он ослабил захват и нежно сжал её ладонь.
        – Он пришёл за мной? – Ольга смотрела на свои тонкие пальчики, которые гладили его сильные и крупные пальцы. Она знала ответ на свой вопрос, и всё же, когда Андрей кивнул, девушка почувствовала, как ещё один огромный камень сдавил её плечи, пригибая к земле. Она считала Марата другом. Пусть не своим, а Максима, но Газатов поддерживал её после смерти мужа. Он взял на себя все хлопоты по похоронам и оформлению наследства. Помог в тот момент, когда Ольга была не в состоянии даже понять, что происходит. Но Марат утешал девушку после того, как сам же и убил её мужа. – Что ему нужно?
        Андрей помолчал, прежде чем ответить ей. Это было непросто. Но она должна была знать.
        – Газатов думает, что ты знаешь, где Максим.
        12
        – Что? – Её расширившиеся от удивления глаза напоминали персонажей аниме. В них плескалось одновременно недоверие и осознание того, что всё сказанное Андреем правда, как бы ей ни хотелось обратного. – Максим жив?
        Мужчина кивнул, но отвёл взгляд в сторону, не мог видеть мелькнувшую в её глазах боль.
        – Когда стало понятно, что Газатов собирается убрать Максима, мы устроили ему аварию. Убрали, так сказать, с линии огня…
        – А как же я? – Её голос звучал глухо, и Андрей на мгновение даже порадовался, что Ольга не собирается впадать в истерику.
        – Ты была вне опасности, к тому же за тобой велось круглосуточное наблюдение. – Слова вроде бы были правильные, вот только звучали они не так. Андрей понимал, что она спрашивала совершенно о другом.
        Но что он мог ей сказать? Что её муж на предложение устроить им совместную катастрофу ответил, пусть она живёт прежней жизнью, так у Марата будет меньше подозрений? Андрей скорее бы отрезал себе язык, чем сказал ей подобное.
        Впрочем, она и так поняла, что Масим предпочёл начать новую жизнь без неё. Позволил Ольге думать, что он погиб, страдать от затяжной депрессии, чувствовать свою вину из-за отсутствия в машине тогда с ним.
        – Где он? – Ольге нужно было это знать, чтобы, когда она выберется из устроенной ей теми, кого она любила, заварушки, прийти к Максиму и посмотреть ему в глаза.
        – Прости, я не могу тебе сказать. – Андрей не мог ей лгать, что не знает, но и сообщить информацию о местонахождении ценного свидетеля не имел права. Особенно учитывая, что дом окружён людьми Газатова, которым также нужен ответ на этот вопрос.
        Словно подтверждая своё присутствие, плохие парни начали стрелять. Андрей опрокинул Ольгу на пол и прикрыл её своим телом. Не столько от пуль, от которых их защищали буфет и стол, сколько от осколков стекла, летевших со всех сторон. Создавалось ощущение, что бандиты окружили дом и стреляли по всем окнам. Скорее всего, так и было. Отличный приём, чтобы вывести из равновесия одинокую напуганную женщину.
        – Сиди здесь, пока они не уйдут! – Приказал Андрей и, низко пригибаясь к полу, почти ползком, скрылся в комнате.
        В оглушающем грохоте автоматных очередей шаги Андрея были совершенно не слышны. Поэтому Ольга не понимала, куда он направился, и что задумал. Но, только оставшись одна, без его успокаивающего присутствия, она почувствовала себя испуганной и беззащитной. Она крепче вжалась в угол, прижавшись спиной к буфету, и прикрыла уши ладонями. От выстрелов это не слишком спасало, но девушка вдруг подумала, что Андрей может её позвать, а она этого не услышит. Она убрала руки и постаралась вычленить из какофонии звуков те, что раздавались внутри дома. Бесполезно. Он слишком далеко от неё, чтобы что-то услышать в таком хаосе. Ольга шёпотом обозвала себя идиоткой и, выбравшись из безопасного угла, поползла вперёд, к дверному проёму.
        Девушка заглянула в комнату, служившую ей спальней. Здесь ночную тьму, к которой уже привыкли глаза и легко улавливали очертания предметов, расцвечивали красноватые вспышки выстрелов. Что-то свистнуло рядом с головой, и Ольга почувствовала, как висок обожгло жгучей болью. Она нырнула обратно, под защиту стены, и провела ладонью по виску. Пальцы зацепились за маленькую, но острую щепку, вспоровшую ей кожу. Ольга, шипя от боли, вытащила её и отбросила прочь, вытерла о плечо стекавшую по щеке кровь и поползла обратно к двери. Наученная горьким опытом девушка осторожно выглянула из-за угла, стараясь не высовывать голову. Полученного обзора было явно недостаточно, но, по крайней мере, она убедилась, что Андрея в этой комнате нет.
        Стрельба прекратилась так внезапно, что Ольге на мгновение показалось, она оглохла. А затем снаружи послышались о чём-то переговаривающиеся мужские голоса. Девушка, воспользовавшись предоставленной ей передышкой, быстро поползла через спальню в гостиную. Под ладонями и коленками хрустели обломки стекла и дерева, эти звуки были оглушающе громкими в установившейся тишине.
        Ольга едва успела доползти до двери в гостиную, как из дома раздался одиночный выстрел. Кто-то снаружи вскрикнул, сражённый пулей. Неужели они пробрались в дом? Ольга похолодела, но затем вспомнила, что видела у Андрея пистолет. Значит, это он. Ещё один выстрел, и ещё один вскрик боли. А он, оказывается, меткий стрелок.
        Но порадоваться за него девушке не дали, на изрешеченный домик снова обрушился шквал огня. Здесь укрыться было негде, и Ольга буквально распласталась на полу, стараясь стать как можно меньше и незаметней.
        Несмотря на автоматные очереди, Андрей продолжал стрелять. Жаль, у него была только одна запасная обойма, но кто же мог подумать, что они с Ольгой окажутся без прикрытия. И где эта чёртова опергруппа?! Он зацепил ещё одного стрелка. На этот раз лишь ранил, но всё же ещё один убийца выбыл из строя. Впрочем, нападавших всё равно оставалось слишком много для одного защитника. Если в ближайшее время не появится подмога, он может и не справиться. Потерять Ольгу. Нет! Ни за что. Он скорее умрёт сам. Главное, отвлечь этих подонков и дать ей время выбраться из дома. Андрей заметил неосторожно покинувшего своё укрытие бойца и, прицелившись, выстрелил. Ещё минус один. Первая обойма закончилась.
        Выстрелы внезапно переместились в другую часть дома. Ольга лежала на полу и боялась приподнять голову, чтобы узнать, что там происходит. Хотя, чего там смотреть, и так понятно, Андрей уводит от неё стрелков, чтобы дать ей шанс на побег. Девушка велела себе не трусить, ведь её мужчина рискует там своей жизнью ради неё.
        Её мужчина? Он предатель. Лгал ей и пользовался ею. Ольга почувствовала злость. Даже если его убьют, она не будет плакать. Хватит с неё. Одного, вон, четыре года оплакивала. И что в итоге? Да и вряд ли она ещё увидит этого Андрея. Он ведь получил своё. Причём сполна.
        Разозлившись, она поняла, что страх начал отступать. Видимо, эти две эмоции не могли существовать одновременно.
        Ольга приподнялась и осторожно поползла к дальнему окну. Сейчас это её единственный шанс на спасение. В двух шагах от окна находился сарай с инструментом, а за ним, если незаметно подобраться – машина. Ключи – на комоде. Всего-то и нужно, что, проползая мимо, на секунду подняться на ноги и схватить их. Если все бандиты перешли к другой части дома, где прицельной стрельбой отвлекал их внимание Андрей, то у Ольги вполне может получиться. Она просто обязана попробовать увести их за собой. А там, может, Андрей найдёт её Макса и окажет ему помощь. Если ещё не слишком поздно…
        Ольга запретила себе думать об этом. Она должна попытаться. А Макс сильный, он продержится!
        Стараясь держаться максимально близко к мебели, за которой можно укрыться от осколков, девушка ползла к окну. То и дело она останавливалась и прислушивалась к тому, что происходило в другой половине дома. Поравнявшись с комодом, она присела на корточки и, сделав несколько вдохов, быстро распрямилась. Одним движением проведя рукой по поверхности, Ольга сгребла всё, за что зацепились пальцы, быстро опускаясь вниз.
        Ключи упали вместе с резиновым собачьим мячиком. Мячик, ударившись несколько раз об пол со звонким резиновым стуком, покатился на кухню. А ключи скрылись под диваном. Позабыв об опасности порезаться стеклом, Ольга нырнула под диван. Она яростно шарила руками в пыльной темноте. Пальцы путались в паутине, натыкались на какие-то деревянные брусочки, игрушки и даже полиэтиленовый пакет, но ключи в них не попадались.
        Так, спокойно! Они должны быть где-то здесь! Ольга остановила свои хаотичные размахивания руками, отодвинулась к краю дивана и начала методично, не пропуская ни сантиметра, исследовать поверхность. Есть! Ключи брякнули о деревянный пол и оказались в руке. Девушка выбралась наружу и снова прислушалась. Выстрелов больше не было, но с другой стороны дома раздавались громкие мужские голоса. Сейчас самое время!
        Ольга стянула с дивана покрывало и бросила его на окно, прикрыв острые края стёкол. Затем сама забралась на диван и потопталась ногой по покрывалу, чтобы окончательно разбить окно и спокойно выбраться наружу. «Хорошо, что я купила такой маленький домик», – со смешком подумала она, свесив ноги с подоконника и спрыгивая на землю, до которой было не больше двадцати-тридцати сантиметров.
        Девушка прижалась к стене дома и осторожно выглянула за угол. Здесь никого не было. Похоже, все бандиты отправились ловить Андрея, убившего нескольких из их товарищей. Ольгу пугало, что выстрелов больше не было слышно. Но помочь своему гостю она сейчас ничем не могла. Разве что выбраться отсюда и позвонить в полицию. Они должны быстро прибыть на помощь своему человеку. Как там говорят в голливудских боевиках? «Офицер ранен, офицеру срочно нужна помощь»? Она обязательно приведёт помощь Андрею. Конечно, если сама сумеет ускользнуть.
        Ольга осторожно переступала босыми ногами, очень надеясь, что не порежет ноги о битое стекло. Вот почему ей не пришло в голову обуться? Сейчас уже поздно было жалеть об упущенной возможности, но хотя бы носки-то можно было из комода достать!
        До сарая она добралась никем не замеченной. Это уже была маленькая победа. Установившуюся было тишину разрезал одиночный выстрел, в ответ на который раздались проклятья и снова посыпались автоматные очереди.
        Почему они ничего не боятся? Да, дом стоит на отшибе, но в посёлке всё равно слышно, что стреляют. Они ведь должны бояться, что кто-то вызовет полицию. Или нет?
        Радовало одно: если Андрей отстреливается, значит, ещё жив. Значит, есть шансы, что он сумеет продержаться, пока она приведёт помощь. Воспрянув духом, Ольга поспешила обогнуть сарай. Ведь сразу за ним стояла машина. Как она сейчас радовалась, что поддалась в итоге на уговоры мужа, настаивавшего, чтобы она научилась водить. Пешком в степи она вряд ли бы сумела уйти далеко.
        Девушка снова прислушалась. Вокруг опять стояла звенящая тишина, наполненная стрёкотом сверчков, которые, лишь умолк грохот оружия, продолжили распевать свои песни. Словно ничего и не было.
        Вот и машина. Ольга несколько секунд прислушивалась и, лишь убедившись, что рядом не было ни одного человека, нажала кнопку бесшумного отключения сигнализации.
        – Очень хорошо, Оля, а теперь садись в машину, – раздался рядом знакомый голос, а в висок ей упёрлось холодное дуло пистолета.
        13
        Ольга почувствовала на своём плече холодные пальцы, которые больно впились в обнажённую кожу и начали подталкивать девушку по направлению к водительской двери автомобиля.
        – Здравствуй, Марат. Не могу сказать, что рада тебя видеть. – Голос у Ольги звучал ровно, хотя внутри всё сжалось в предвкушении беды.
        Бывший деловой партнёр её мужа лишь усмехнулся и, открыв дверцу, толкнул её на сиденье. Он обошёл машину спереди, чтобы сесть с другой стороны, и на одно короткое мгновение у девушки появилась безумная надежда на спасение – она ведь может нажать на педаль газа и умчаться отсюда, ещё и придавив мерзавца, если повезёт. Но надежда тут же угасла, поскольку, пока они стояли на улице, Марат умудрился вытащить ключи из её ладони, а она даже и не заметила, слишком испугалась его внезапного появления.
        И в этот момент, наблюдая через лобовое стекло, как Газатов обходит машину, продолжая держать Ольгу под прицелом пистолета, она поняла, что очень скоро, возможно, даже сегодня, для неё всё закончится. Как только Марат поймёт, что она ничего не знает о местонахождении Максима, он тут же убьёт её.
        Газатов уселся на пассажирское кресло и бросил Ольге ключи, которые упали, и девушке пришлось шарить рукой под сиденьем, чтобы их достать.
        – Заводи быстрее и поехали отсюда, поговорим в спокойном месте. – Марат внимательно наблюдал за поисками, всё так же наставляя на неё пистолет.
        Когда Ольге наконец удалось нащупать ключ и вставить его в замок зажигания, её спина взмокла от пота. Мозг лихорадочно искал пути для побега, но пока все варианты заканчивались выстрелом в голову. Её голову.
        Мягко заурчал двигатель.
        – Куда ехать? – Спросила Ольга, наблюдая за Маратом боковым зрением.
        – Пока на выезд из посёлка, – Газатов махнул вперёд рукой с пистолетом, второй набирая номер на мобильном телефоне. – Алё, Костя, она у меня. Заканчивайте там и поезжайте следом… Да мне пофиг вообще, что с ним… Ну сожгите дом и его заодно… Короче, жду. Закругляйтесь быстрее.
        Машина катилась по изрытой дождями улице, то и дело выхватывая фарами декоративные кустарники, растущие вдоль поселковых заборов. Ольга особо не следила за дорогой, потому что вслушивалась в разговор и замирала от ужаса. Они же собираются сжечь Андрея! И она ничем не сможет им помешать.
        Марат убрал телефон во внутренний карман пиджака и вперил в Ольгу долгий изучающий взгляд.
        – Что за мужик был с тобой в доме? – Наконец спросил он.
        Главное, не говорить, что он из полиции, тогда бандиты наверняка приложат все силы, чтобы расправиться с ним. А что она могла сказать об Андрее? Она ведь почти его не знала…
        – Он мой друг.
        – А что Макса отправила в отставку? – Усмехнулся Марат. – Ты же вроде так его любила.
        – Всё проходит. И любовь тоже. – Как можно более равнодушно произнесла девушка, сдавив руль. Ему ни к чему было знать, что до сегодняшнего дня, точнее ночи, Ольга была уверена, что её муж давно мёртв.
        – Откуда у твоего друга пистолет? – Марат не позволял сбить себя с толку.
        Девушке, как назло, ничего не приходило в голову. Ну ни одного внятного объяснения. А правда, откуда у Андрея пистолет? Ведь, когда она вытащила его из воды, на мужчине были лишь разорванные о камни джинсы?
        – Я не знаю, – сказала она правду.
        – Вот здесь сверни! – Газатов указал на узкий боковой проезд, и Ольга послушно повернула руль. – В конце улицы сверни налево и выключи уже фары, а то вся деревня в курсе, куда мы поехали.
        Ольга недоверчиво взглянула на него.
        – А если кто-нибудь попадёт под колёса?
        – Ему же хуже, нечего шляться ночью в темноте. – Отмахнулся от её опасений Марат.
        – Но мы можем во что-нибудь врезаться или… – Ольга во что бы то ни стало решила настоять на своём, но Газатов ей этого не позволил.
        – Заткнись, Оля, я ведь и сам умею водить машину.
        Ольга тут же замолчала и выключила фары. Ни к чему злить Марата. Она и прежде относилась к нему немного настороженно, с некоторой опаской, а сейчас он пугал её до чёртиков.
        Ольга вела машину медленно и очень осторожно, стараясь в неверном свете звёзд и горевших на смежной улице фонарей рассмотреть узкий проезд и молясь, чтобы никому не взбрело в голову выйти сейчас прогуляться и попасть под колёса.
        – Останови здесь! – Наконец приказал Марат, ткнув её стволом пистолета в правое плечо. Ольга дёрнулась и нажала ногой на педаль тормоза, отчего машина резко остановилась и пассажиров ощутимо встряхнуло.
        – Не тычь в меня этой штукой! – Пусть девушка и чувствовала себя кроликом, попавшим на обед к удаву, но этот кролик начинал свирепеть.
        Газатов лишь усмехнулся её бессильному выпаду и нажал на кнопку брелока. Ворота, перед которыми они остановились, начали медленно разъезжаться в стороны.
        – Давай внутрь, – велел Марат, когда створки, раскрывшись полностью, остановились.
        Ольга послушно направила машину в ворота и остановилась на подъездной дорожке перед двухэтажным коттеджем.
        – Выходи, – Марат снова ткнул её в плечо пистолетом.
        Ольга вышла из машины и осмотрелась. На веранде горел фонарь, освещая внутреннее пространство небольшого двора. Когда створки ворот сомкнулись, ограждение стало цельным, и Ольга, несмотря на то, что никогда не страдала клаустрофобией, почувствовала себя очень неуютно. Забор из природного камня был не меньше двух метров высотой, в нём не наблюдалось ни единой щели. У девушки создавалось впечатление, что она абсолютно отрезана от внешнего мира и находится во власти бывшего друга её мужа. Впрочем, так оно и было.
        Он снова махнул пистолетом, указывая на дом, и Ольга пошла по вымощенной тем же камнем дорожке, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать против Марата. Взгляд блуждал по ровным грядкам цветов, зелёным листьям винограда, вьющимся по декоративной арке, и наконец зацепился за оставленную кем-то тяпку. Острые зубцы опасно смотрели вверх. Ольга представила, как она могла бы броситься в сторону, схватить тяпку и… Что будет дальше представлять не хотелось, потому что у неё наверняка не хватит выдержки хладнокровно ударить человека, пусть и такого мерзавца, как Газатов, а вот в том, что он выстрелит, она ни секунды не сомневалась. Девушка бросила последний взгляд на несостоявшееся орудие защиты и прошла в гостеприимно распахнутую Маратом дверь.
        Внутри коттеджа горело дежурное освещение, дававшее лишь смутное представление, но Газатов не стал включать свет, то ли чтобы привлекать ненужное внимание, то ли потому что сам хорошо ориентировался в доме, а ей не хотел давать представление о внутренних помещениях. Он схватил Ольгу за локоть и повёл вверх по деревянной лестнице. Половицы были натёрты и босые ноги девушки оскальзывались почти на каждой ступеньке. В конце концов Марат что-то рассерженно зашипел и, схватив её за волосы, потащил за собой. Ольга взвизгнула от неожиданной боли, пронзившей кожу головы, и ухватилась за руки Газатова, желая хоть немного унять боль. Но тот ударил её пистолетом по пальцам и, беспрестанно ругаясь, потащил дальше. Сквозь выступившие на глазах слёзы Ольга почти ничего не видела, она практически наощупь взбиралась по ступеням, помогая себе руками, чтобы не отставать от своего мучителя и хоть немного снизить натяжение волос.
        Наконец Марат втолкнул её в какую-то тёмную комнату и тут же закрыл за ней дверь.
        Ольга упала на деревянный пол и, прижав ладони к волосам, каталась по прохладным доскам, втягивая в себя воздух сквозь сжатые зубы. Как же больно! Этот зверь чуть не оторвал ей волосы. Внезапно она остановилась, озарённая ужасным откровением – это только начало. Марату нужна информация о местонахождении её мужа, если Ольга скажет, что не знает, мерзавец будет её пытать. Если солжёт, будет то же самое, но чуть позже, когда он убедится, что она сказала неправду. Газатов в любом случае будет пытать её, долго и мучительно, наслаждаясь каждым криком боли, исторгнутым ею.
        В отчаянии Ольга легла на спину и закрыла глаза. Что же ей делать? Как спастись из этого безвыходного положения? Неужели её жизнь закончится в этом доме? Причём самым ужасным образом. Она заплакала. Ольге было очень жаль себя, жаль Макса, которого наверняка убили люди Марата, потому что он защищал бы свою хозяйку любой ценой, даже ценой собственной жизни. Жаль Андрея, которого тоже убили бандиты, или же сожгли вместе с её домом.
        Она пыталась понять, как её спокойная, размеренная, даже скучная жизнь вдруг покатилась под откос, наполнившись болью, кровью и новыми потерями. И не находила ответа, что же послужило катализатором того безумия, которое так неожиданно проглотило её, перемолов своими мощными зубами всё, что было ей дорого.
        Может, Ольге не стоило увольняться из музея и покидать Москву? Не нужно было покупать домик на берегу моря, где она совершенно одна и беззащитна? Глупости, Марат прекрасно знал, где находится её квартира, а здесь вместе с нею были Макс и Андрей. Но её защитников больше нет, и Ольга снова осталась одна.
        Газатову нужно узнать местонахождение её мужа. Но как он узнал, что его бывший партнёр жив? Ведь целых четыре года он был уверен в гибели Макса и не трогал его жену, единолично управляя совместным по документам бизнесом. Что произошло? Ну конечно же, Ольга даже улыбнулась, разумеется, это Максим. Он что-то натворил. Убежал от охраны, или как там была устроена его новая жизнь. Её покойный муж каким-то образом умудрился попасться на глаза своему партнёру или его людям. Марат узнал, что Макс жив, но не знал, где тот скрывается. А кто может обладать такой информацией? Ну разумеется, любимая жена. Газатов решил, что Ольга только играла роль безутешной вдовы, а раз она обманула его, то можно с ней и не церемониться. А значит, хорошее отношение Марата к ней закончилось. Пощады от него можно не ждать.
        Следовательно, если Ольга срочно не придумает, как ей спастись из этой тюрьмы, бывший друг её не пощадит. Жить или умереть – сейчас зависит только от неё самой.
        – Оля, возьми себя в руки и хорошенько подумай! – Прошептала самой себе девушка и поднялась на ноги. Нужно хотя бы исследовать комнату, возможно, здесь есть что-то, что сможет ей помочь.
        14
        Андрей проверил обойму и в очередной раз убедился, что дела его идут не очень… Осталось всего два патрона, а вот людей Газатова было всё ещё в два раза больше, несмотря на то, что он значительно проредил их ряды. Да где же эта чёртова подмога?! Мужчина прислушался, стараясь расслышать звук сирен подъезжающих автомобилей опергруппы. Но в оглушающем пиликанье цикад он смог разобрать только шорох шагов подкрадывающихся бандитов и слова, произносимые громким шёпотом.
        – Эй, Серый, обойди дом справа.
        – А чего сразу Серый? – По голосу мужчины было слышно, что это предложение его не слишком вдохновило.
        – Он там один, не боись ты! – Усмехнулся кто-то позади Серого.
        – Я и не боюсь!
        – Эй, вы! Хватит спорить! Марат вообще сказал дом поджечь и этого заодно. – Раздался третий голос.
        – Когда это Марат успел такое сказать? – А вот и четвёртый. Их осталось всего четверо, не так много, но со всеми разом Андрею не справиться.
        – Да звонил он только что. Девка у него, можно сваливать.
        – Тащи бензин.
        – Да где я его возьму?!
        Андрей на слух отслеживал голоса, один из которых приближался к той точке, откуда можно было произвести выстрел. Ещё немного. И ещё. Андрей глубоко вдохнул и затем задержал дыхание. Вот теперь.
        Он молниеносно высунулся из окна, сделал один прицельный выстрел и, прежде чем раздался крик боли, сообщивший об очередной его удаче, юркнул обратно, за защиту саманной стены. Отлично, осталось всего трое.
        – Вот чёрт! Он подстрелил Саню!
        Андрей улыбнулся. По крайней мере, ещё одного он заберёт с собой, пока эти олухи сумеют до него добраться.
        Шум лопастей вертолёта и яркий свет прожектора застали его врасплох, как и людей Газатова, которые, словно тараканы, попытались разбежаться и спрятаться по щелям.
        – Никому не двигаться! Бросайте оружие! – Нёсся сверху усиленный динамиком голос.
        Андрей решил на всякий случай выждать немного, чтобы газатовских парней наверняка арестовали его коллеги. А то мало ли какая шальная пуля прилетит. Будет особенно обидно, учитывая, что операция завершилась и подмогу они с Ольгой всё-таки сумели дождаться.
        – Андрюха! – Раздался снаружи знакомый насмешливый голос. – Вылазь! Хорош прятаться! Всех плохих мальчиков мы уже обезвредили. Тебя никто больше не обидит.
        Следом раздался смех десятка лужёных глоток. Напряжённая и опасная работа научила этих людей жить здесь и сейчас, одним моментом, поэтому они много смеялись, громко разговаривали, а попавшему впервые в их компанию могло показаться, что это группа дикарей, случайно попавших сюда с далёких островов, где отсутствуют малейшие признаки цивилизации. Но для Андрея Макарова эти грубые шутки были сейчас нежнейшей музыкой, ведь они означали, что эти славные ребята в очередной раз спасли ему жизнь.
        Он медленно и плавно поднялся на ноги, зная, что спецы из опергруппы не любят резких движений, и поднял руки вверх, позволяя им хорошенько рассмотреть себя.
        – Эй, парни, гляньте-ка, Макаров наконец-то сдаётся! – Послышалась очередная шуточка.
        – А я в нём и не сомневался!
        Снова грянул громоподобный смех, и Андрей тоже начал улыбаться. Опершись одной рукой, он перемахнул через подоконник и оказался на улице. Командир опергруппы и по совместительству его лучший друг пожал спасённому руку и, не сдержав эмоций, крепко обнял.
        – Ну слава богу! – Сказал Александр Мезеров, похлопывая Андрея по спине. – Мы боялись, что не успеем.
        – А чего вы так долго? Что-то случилось? – Андрей расслышал в голосе друга тревожные нотки, опыт подсказывал ему, что стряслось что-то серьёзное. Саня не стал бы париться из-за ерунды.
        – Кто-то отключил прослушку. – Тихо сказал он.
        – Как? Зачем? Когда? – Вопросы сыпались из него как из рога изобилия. Но главные сомнения раздирали изнутри. Андрей не знал, что в доме установлены «жучки». Он считал, что за ними наблюдают через спутник. А получалось, что его коллеги слышали всё, чем занимались они с Ольгой?
        – Да не парься ты так! – Усмехнулся Саня. – То, что ей всё понравилось, у нас записано, если начнёт отрицать, припрём к стенке…
        – Деликатностью ты не отличаешься. – Сквозь зубы прошипел Андрей.
        Мезеров ударил его по плечу.
        – Нормуль, Андрюха! – Белозубо оскалился он, а затем тише добавил. – У нас появился «крот», и я молюсь, чтобы это был не кто-то из моих хлопцев.
        – Хреново. – Андрей задумался, перед мысленным взором промелькнули портреты и характеристики всех участников этой сложной многолетней операции, и никто из них не вызывал подозрений, даже на интуитивном уровне.
        Он осмотрелся по сторонам, наблюдая стандартную картину задержания преступников: море бело-голубых огней, создаваемое проблесковыми маячками, наполняло пейзаж сюрреалистическими всполохами, у машин стояли понурые газатовские ребята со связанными за спиной руками, спецы из управления осматривали территорию.
        От ворот соседского дома в синих с белыми полосками семейных трусах и белой майке без рукавов к ним спешил Семёныч. Он даже не успел обуться.
        – Где Оля? – Спросил он встревоженным голосом ещё на подходе.
        – В доме, – кивнул головой Андрей, указывая направление к укрытию, в котором он оставил Ольгу. – Я надёжно закрыл её, не переживайте, Сергей Семёнович. Она в безопасности.
        – Угу, – буркнул его бывший начальник, проходя мимо. Причём это больше относилось к тому, что он услышал Макарова, чем означало доверие к его словам.
        – А его зачем привлекли? – Недоумевал Саня, глядя вслед подполковнику в отставке. – Он же бухает по-чёрному, да и тебя терпеть не может.
        – Я за него поручился. – Признался Андрей и тут же, будто оправдываясь в своих действиях, начал объяснять. – Он эти дни не пил и роль свою исполнял на отлично. К Ольге в доверие вошёл практически сразу. Да и он уже не из управления, но работу знает, я ему доверяю. Подстраховался, понимаешь?..
        – Так ты знал? – Саня начинал свирепеть. Он был весьма темпераментным и вспыльчивым мужчиной, и в моменты ярости у него повышалось внутриглазное давление, отчего лопались мелкие капилляры и придавали его взгляду почти вампирскую кровавость. – Знал, что у нас «крот», и промолчал?!
        – Да не знал я ничего! – Также громким шёпотом ответил ему Андрей. – Просто подстраховался, если вдруг что. Не первый же год в этом дерьме плаваю. Интуиция сработала, если хочешь…
        – Где Оля? – Внезапно перебил их спор вынырнувший из дома Семёныч. Его глаза были расширены, в них плескался ужас.
        – Как где? – Не понял Макаров. – Да там же, в доме.
        – Нет её в доме. – Семёныч устало опустился на траву.
        Андрей не стал выслушивать его домыслы и, перепрыгнув через подоконник обратно в дом, бросился на поиски Ольги.
        – Оля! – Кричал он, заглядывая в каждый угол. – Оля, ответь мне!
        Он уже понимал, что девушки здесь не было, но всё ещё не мог смириться с этим пониманием и раздувал в себе тщетную надежду, что она от испуга спряталась где-нибудь и вот-вот выйдет ему навстречу.
        Пройдя весь дом насквозь и окончательно убедившись, что Ольги здесь нет, Андрей Макаров, казалось, потерял способность здраво мыслить. Уже понимая, что руководство в курсе его похождений и не погладит по голове вступившего в неуставные отношения с объектом операции, он откинул эти малодушные мысли в сторону, сосредоточившись на главном: Ольгу необходимо разыскать во что бы то ни стало.
        Пока не стало слишком поздно.
        Арестованных преступников начали загружать в подъехавший спецавтомобиль.
        – Постойте! – Андрей махнул рукой, привлекая к себе внимание. – Мне нужно допросить их!
        Полицейские остановили погрузку и развернули арестованных лицом к нему.
        Спеша вырвать из них сведения, которые вернут ему Ольгу, Андрей следил за выражениями лиц газатовских парней и не смотрел под ноги. Поэтому, споткнувшись обо что-то мягкое, он едва не упал, и только годы тренировок позволили ему сохранить равновесие. Андрей опустил глаза и снова выругался. У него под ногами в луже крови лежал большой чёрный пёс.
        – Вот чёрт, – пробормотал он сквозь зубы. – Семёныч! Идите сюда!
        Сергей Семёнович при всей своей нелюбви к бывшему подчинённому, стремительно взбиравшемуся по служебной лестнице, чьё чересчур идеальное личное дело и послужило первоочередной причиной того, что подполковника ровно в срок отправили на пенсию, не дав ему ни одного лишнего месяца, всё же понимал, что Андрей, пригласив поучаствовать в этой операции, хотя вполне мог даже и не вспомнить, оказал ему большую услугу. Поэтому, едва услышав зов, Семёныч тут же поспешил на него. Но уже на подходе к присевшему на корточки Макарову он увидел безжизненно раскинувшегося на траве добермана.
        – Максик, как же так! – Против воли на глазах у прошедшего через сотни спецопераций подполковника выступили слёзы.
        Он тоже присел на корточки и провёл ладонью по мокрой от крови шерсти. Пёс открыл глаза и почти неощутимо шевельнул хвостом.
        – Он ещё жив! – Семёныч шмыгнул носом.
        – Медиков сюда! Быстро! – Андрей вскочил на ноги и активно замахал руками, привлекая внимание бригады скорой помощи.
        В ответ на невысказанный вопрос, застывший в недоумевающих глазах подоспевших на его зов медиков, Макаров серьёзно сказал:
        – Этот пёс – важный свидетель. За его жизнь отвечаете головой. Понятно?
        Доктор лишь на мгновение заглянул ему в глаза, а затем кивнул.
        – Пошли искать Ольгу! – Андрей потянул за локоть Семёныча, который, не отрываясь, наблюдал за действиями окруживших Макса медиков. – Пойдём, здесь мы уже ничем не поможем. А Ольгу нужно найти, пока ещё не слишком поздно.
        – Думаешь, она ещё жива? – Подполковник смотрел в сторону, чтобы скрыть блестевшие в глазах слёзы, и дышал через раз, стараясь не шмыгать носом. Кажется, он становился по-стариковски сентиментальным, хотя ему ещё не исполнилось и шестидесяти двух лет.
        – Я очень на это надеюсь! – Андрей тоже смотрел в сторону, точнее, на наблюдавших за ними арестованных, которые по-прежнему стояли возле спецмашины, ожидая, когда их увезут в управление для допроса.
        Семёныч проследил за его взглядом.
        – Думаешь, кто-то из них её вывез? – Лицо подполковника, только что исполненное страданий по умиравшему псу, стало строгим и лишённым эмоций. Именно таким, каким Макаров его знал в течение многих лет, когда работал под его руководством, наблюдая за несгибаемой волей и профессионализмом своего командира. Если кто и сможет вытащить из них информацию о местонахождении заложницы, то это Сергей Семёнович Щеглов.
        – Я в этом абсолютно уверен. – Произнёс Андрей и двинулся в сторону арестованных. Семёныч, расправив плечи и сосредоточившись на деле, отправился за ним следом.
        15
        Андрей стоял на террасе и смотрел на тёмное, почти невидимое отсюда море. Рассвет только-только занимался, но с этой стороны дома светлеющую полоску неба было не видно, поэтому здесь горело дежурное освещение, ограничивая зрительное восприятие лишь подсвеченной частью.
        Андрей ждал ответа на свой запрос, и от того, насколько быстро он придёт и какую информацию будет содержать, напрямую зависела жизнь Ольги. Или… Нет, об этом варианте развития событий он думать не хотел.
        Газатовские парни не знали, куда их босс увёз девушку. Сначала они насмехались над переживаниями Андрея, но после того, как тот применил силу, охотно начали сдавать адреса. Да, он знал, что это запрещено, что слишком много свидетелей превышения им должностных полномочий, что ему это аукнется и весьма скоро, но в этом деле он был замешан эмоционально и ничего не мог с собой поделать. Так не должно было случиться! Но случилось… Он должен был остаться рядом и защитить её, пусть даже ценой собственной жизни. Но защитить. Она ведь такая хрупкая, нежная, ей столько уже пришлось перенести. Газатов не поверит, что она ничего не знает, точнее, поверит не сразу. Сначала будет пытать, выбивая нужную ему информацию. И лишь когда искалечит, уничтожит физически и морально, искалечит душу и тело, лишь тогда он избавится от Ольги, как от ненужного мусора.
        Андрей так сильно сжал зубы, что они заскрипели. Этого не должно было произойти. Он не просто потерял свидетеля, он подвёл женщину, которую любит. Любит? Да, сейчас, перед опасностью потерять её навсегда, Андрей мог себе признаться – несмотря на то, что знал её лишь несколько дней, он полюбил Ольгу. Вот только от этого совсем не легче.
        Подошёл Семёныч и встал рядом. После нескольких секунд тягостного молчания положил руку на его плечо. Андрей вопросительно взглянул на бывшего начальника, но тот покачал головой. Новостей пока не было.
        По названным преступниками адресам тотчас выехали мобильные группы. Поскольку склады и офисы располагались в разных городах, самолично проверить каждый Андрей не мог. Даже в ближайший городишко, где газатовские парни собирались, ожидая своего босса и его команды, Макарову ехать запретили. Теперь о его эмоциональной вовлеченности знала вся команда, а значит, отстранение от этой операции было делом времени. Поэтому Андрей одновременно ждал звонка телефона, и боялся его. Что из Москвы позвонят раньше, и о своём отстранении он узнает раньше, чем сумеет спасти Ольгу.
        Ожидание становилось невыносимым. Ну неужели так много времени нужно, чтобы проверить пару адресов? Андрей, сам не замечая этого, оторвался от перил и прошёлся по террасе, сел в кресло, затем вскочил из него и снова подошёл к перилам.
        – Что ж они так возятся? – Пробормотал он сквозь сжатые зубы.
        – Да перестань, Андрей, они пять минут как выехали, – Семёныч наблюдал за его метаниями, сидя во втором кресле.
        Он успел сходить в снимаемый им уже несколько недель домик и переодеться. Также, чтобы скрасить ожидание, он сварил кофе, теперь на столе перед ним стояли две исходящие парком кружки с обжигающе горячим напитком и пепельница, созданная из консервной банки, неровно обрезанной по краям.
        Семёныч затушил очередную сигарету и прикурил следующую. Он тоже волновался за Ольгу, а ещё за Макса, с которым успел подружиться, но вёл себя намного сдержаннее и в силу возраста, и понимая, что это ничем не поможет.
        Андрей сделал очередной круг по террасе и опустился в кресло напротив Семёныча. Не зная, чем занять руки, мужчина схватил кружку с горячим кофе и сделал большой глоток. Тут же оттолкнул от себя кружку, едва не разлив содержимое по всей поверхности стола.
        – Чёрт! Семёныч, что за хрень! Он же горячий! – Андрей обжег язык и нёбо, и горло, и, казалось, весь пищевод, поскольку рефлекторно успел глотнуть.
        Подполковник в отставке не рассмеялся, хотя отплёвывающийся кофе Андрей выглядел весьма забавно, он лишь глубоко вздохнул и повторил сказанное им минуту назад.
        – Конечно, он горячий, я ж только что его сварил. Андрей, – Семёныч дождался, когда тот поднимет на него глаза и медленно, с расстановкой сказал, – группа выехала несколько минут назад. Новостей ещё просто не может быть. А от того, что ты дёргаешься и накручиваешь себя, хуже только тебе самому.
        – Дай сигарету, – вместо ответа попросил его Андрей. И Семёныч достал из кармана пачку и зажигалку.
        Они молча курили и смотрели, как над морем медленно занимается рассвет, постепенно меняя цвет наступающего утра с тёмно-серого на просто серый.
        Старость никогда не могла понять молодость. Андрей это знал. И слова Семёныча просто не доходили до его мозга, он отказывался их воспринимать. Если бы Андрей мог, он помчался на поиски любимой. Или делал бы что-то, занял себя чем-то, что могло бы помочь ускорить процесс. Но это тихое ожидание сводило его с ума. Поэтому и считается, что ждать суждено женщинам, ведь у них хватает терпения сносить неизвестность и утешать себя надеждой на лучшее. А мужчины созданы для действия, им проще отправиться на край света и совершить подвиг, ну или спасти возлюбленную из лап дракона и увезти её в замок, перекинув через седло белого коня. Этот образ был таким ярким, что Андрей усмехнулся. Но вспомнив, чего именно он ждёт, и что зависит от полученной информации, тут же помрачнел.
        Это была без преувеличения самая долгая ночь в его жизни.
        16
        6 июня (утро)
        Ольга проснулась от того, что тело затекло и потеряло чувствительность. Она пошевелилась, попытавшись сменить позу, и мышцы пронзила резкая боль, когда кровообращение в них начало восстанавливаться. Девушка даже застонала, укладываясь на пол и вытягиваясь во весь рост. Она проделала нехитрую гимнастику, чтобы вернуть подвижность конечностям, и перевернулась на живот.
        Ночью Ольга попыталась «осмотреться» в своей тюрьме, это оказалось затруднительным, поскольку в комнате было темно. Нет, не так. В КОМНАТЕ БЫЛО ТЕМНО. Помещение, в котором оставили Ольгу заливала чернильная, первозданная тьма. Если бы Марат не тащил девушку на второй этаж, она б решила, что оказалась в подвале.
        Ольга попыталась исследовать комнату наощупь и вскоре нашла окно. То, что это действительно окно, она поняла по занавескам, подоконнику и пластиковым рамам со стёклами. Но из этого окна в комнату не проникало ни грана света. Несмотря на то, что сейчас ночь, над посёлком всё же горели редкие фонари, к тому же светили звёзды. Да и улица из окна должна быть видна, в конце концов. Ну хотя бы двор дома с её машиной. Но из этого окна ничего не было видно. Совсем ничего.
        Ольга не могла понять, как такое может быть. Какая-то маскировка? А может быть, это всего лишь иллюзия окна – изнутри стекло, а снаружи сплошная стена?
        Так и не разгадав эту загадку, девушка поняла главное – самой отсюда ей не выбраться. Ждать спасения неоткуда. А значит, скоро для неё всё закончится.
        Она опустилась на пол, прям там, где стояла, под иллюзией окна и, прижавшись спиной к холодной твёрдой стене, заплакала. От усталости, обиды и неизвестности. Ощущение, что жизнь к ней слишком несправедлива, было таким ярким и сильным. Ведь Ольга не сделала ничего, чтобы заслужить подобный финал. Так она и уснула, а утром проснулась вся разбитая, с отчаявшимся сердцем.
        Девушка лежала на полу и смотрела на потолок, в одну точку, чуть выше фигурной люстры, сделанной в виде букета из морских перламутровых раковин. Сам потолок был белым и глянцевым, в яром свете летнего утра в нём отражалась вся комната и Ольга, лежавшая по центру. Ей не было любопытно, куда она попала, но автоматически девушка начала рассматривать помещение, его необычную отделку в морском стиле и дорогую изящную мебель. Почему-то подумалось, что эта комната предназначена для женщины. И конечно, не для неё. Ольга даже усмехнулась своим мыслям, точнее, тому, что подобное вообще могло прийти ей в голову.
        Она вспомнила о загадке окна и повернула голову. Всё оказалось весьма просто – снаружи окно было закрыто плотными металлическими ставнями. То ли их ещё не открыли с зимы, когда владельцы дома обитают в столице или других, близких к цивилизации местах, то ли закрыли специально для неё, лишив последней надежды убежать.
        Хотя, тот, кто закрывал ставни, сильно польстил Ольге. Она не занималась спортом, не посещала фитнес-клуб или тренажёрный зал. Вряд ли достаточной физической подготовкой можно было счесть гимнастику по утрам, случавшуюся так редко, что девушка не смогла бы вспомнить, когда это случалось с ней в последний раз. Конечно, она не сумела бы вылезти из окна на втором этаже и спуститься вниз по стене. Для неё подобное было за гранью реальности.
        Впрочем, она призналась сама себе, что всё равно попыталась бы выбраться. Даже зная все риски, даже будучи почти уверенной, что может упасть и разбиться, это было лучше, чем сидеть здесь и ожидать своей участи, которую решает преступник и убийца. И это осознание заставило Ольгу встряхнуться. Нет, она так просто не сдастся. Она будет бороться. Ради памяти Макса и Андрея, отдавших свои жизни за неё. Она должна во что бы то ни стало выбраться из этой передряги.
        Ольга решительно поднялась с пола и начала пристальный осмотр комнаты. Она открыла узкие ящички лёгкого столика на резных ножках, заглянула в пустой шкаф, даже посмотрела под кроватью, но в комнате не было совсем никаких вещей. Совершенно точно, здесь никто не жил. По крайней мере, сейчас. Об этом говорили пыльные следы, оставшиеся на ладонях после осмотра.
        Девушка отряхнула руки, обтерла их о шорты и направилась к главному препятствию, стоявшему у неё на пути.
        Дверь была сделана из светлого дерева, с резным орнаментом в форме арки и золочёной металлической ручкой. Ольга аккуратно нажала на неё. Она понимала тщетность своих надежд, но всё должна была проверить. Дверь ожидаемо оказалась заперта. Девушка присела на корточки, чтобы поближе рассмотреть скважину замка. Она оказалась стандартной узкой вертикальной щелью. То, что замок располагался с обеих сторон двери, внушало некоторую надежду. Скорее всего, это гостевая комната, а значит, дверь вряд ли как-то усилена снаружи, и, если хорошо постараться, её можно выбить. Вопрос стоял только в том – делать это сейчас, рискуя перебудить весь дом или подождать более позднего времени, когда она наверняка убедится, что её похититель покинул дом? А как она сумеет в этом убедиться? Поразмыслив, Ольга решила, что никак, и решила приступить к первому варианту.
        Она отошла к самому окну и, выставив вперёд плечо, ринулась на дверь. Дерево оказалось крепче, хоть и содрогнулось под её ударом. Но вот плечо… Это была не просто боль. Это была БОЛЬ. Ольга стиснула зубы и старалась не завыть, нарезая круги по комнате и лелея повреждённую руку. В глазах плясали звёздочки, кружась в немыслимом хороводе. Кажется, Ольга всё же тоненько заскулила, потому что сдерживаться уже не могла.
        О двери она позабыла, поэтому не сразу расслышала, как в замке с той стороны поворачивается ключ.
        17
        Входная дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Ольга резко повернулась на звук, и её плечо снова пронзило болью. Против воли девушка скривилась, и Марат это заметил.
        – Что случилось? – Его голос звучал хрипловато, как будто он только что проснулся.
        – Всё нормально, – Ольга отвернулась к окну, пропуская воздух сквозь зубы. Она попыталась аккуратно опустить повреждённую руку, чтобы Газатов не заметил, как она её придерживает, и не попытался воспользоваться её слабостью. Но это движение вызвало новую вспышку боли, и девушка застонала.
        – Прекрати уже мне врать! – Он ухватил её за руку и развернул лицом к себе. К несчастью это оказалось то самое больное плечо.
        Ольга охнула и начала оседать на Марата. Он удержал её на ногах и, внимательно глядя в глаза, спросил ещё раз:
        – Что случилось?
        – Плечо, – простонала девушка, не имея больше сил скрывать свою боль, да и не было в этом смысла, лишь глупое упрямство. – Я очень больно ударилась.
        Мужчина усадил её на кровать и прощупал плечевой сустав, Ольга изо всех сил старалась не кричать и прикусывала губы.
        – Вывих, – резюмировал Марат и поднял на неё глаза. – Я могу вправить плечо, но будет больно.
        Он смотрел на Ольгу, будто ожидая её решения. Она понимала, что скорую Газатов ей не вызовет, а значит, нужно принимать то, что предлагают. Девушка кивнула.
        – Посиди немного, я сейчас, – он куда-то убежал, топоча босыми ногами по деревянному полу. И только тут Ольга заметила, что на Марате были надеты лишь пижамные штаны и более ничего. Видимо, Газатов спал, когда она решила устроить побег. Он так быстро поспешил на помощь, что девушка наверняка прониклась бы к нему благодарностью, если б ночью он не угрожал ей пистолетом, а его люди не убили её собаку и любовника.
        Марат действительно вернулся довольно быстро, в руках у него был носовой платок, который мужчина начал сворачивать в тугой рулончик.
        – Сожми зубами, – он поднёс тряпичный валик к её рту. Ольга подняла на мужчину расширенные от боли и непонимания глаза. – Да не бойся ты, он чистый. Открывай рот.
        Девушке было так больно, что чистота платка волновала её в последнюю очередь, она удивилась тому, что бандит Газатов заботится о ней. Но послушно прикусила платок и зажмурилась.
        Боль настигла её внезапно, она была всеобъемлющей, и девушке не хватило сил, чтобы выдержать поглощавшую её стремительную лавину. Она обмякла на постели, и спасительная темнота приняла её в свои прохладные воды.
        Второе пробуждение в этой комнате было ещё более мучительным, чем первое. Хотя плечо болело меньше, чем накануне. Надо отдать должное Марату. Ольга напрягла память, кажется, в юности Газатов учился на врача или что-то в этом роде, она никак не могла вспомнить.
        Девушка заметила, что лежит в постели, укрытая одеялом, но не придала значения этому факту. Она решила проверить подвижность плеча и подняла руку вверх, тут же пожалев об этом. Сейчас было самое время, чтобы проверить свои знания о вывихах, но их, к сожалению, было немного. Кажется, нужно зафиксировать руку и несколько дней сохранять неподвижность. Ну и обратиться к врачу…
        Ольга никогда ничего себе не ломала, до этого дня избегала растяжений и вывихов, её жизнь была наполнена болью, но эта боль была душевной. И хотя девушка думала, что знает о мучениях всё. Оказалось, что ранее она не страдала по-настоящему. Только сейчас ей приоткрылась эта истина. И эта новая боль, в отличие от привычной старой, уже не показалась Ольге такой привлекательной, чтобы закрыться в ней от лишних глаз и жалеть себя, укутавшись в тёплый плед. Эти новые страдания пробуждали в девушке новые грани её характера, о которых ранее она, возможно, даже и не догадывалась. Эта боль пробуждала в Ольге желание сражаться с ней и победить.
        Она больше не боялась Марата. В конце концов, самое страшное, что он может сделать с ней – это пытать и убить. Эту боль Ольга уже постигла, и она больше не пугала. А перестав страдать и бояться, девушка поняла, что терять ей теперь нечего. Всех, кого она могла потерять, уже потеряла. А значит, она осталась одна в этом мире, потери сумела пережить и бояться ей больше не нужно.
        Ольга решила, что будет бороться с Маратом, она вырвет у него свою свободу или умрёт. Третьего не дано.
        Эта новая, смелая и решительная Ольга нравилась ей самой. Она уже давно, а может, даже и никогда, не испытывала такой жажды жизни, потребности в борьбе и свободе, как сейчас. Девушка осмотрелась в поисках того, что мог забыть в этой комнате Марат, и что могло бы пригодиться ей для сражения и побега. Взгляд скользнул по забранному снаружи ставнями окну, по шкафу с раздвижными дверцами, приоткрытой двери, изящному столику…
        Что?
        Взгляд вернулся и обнаружил то, что сначала показалось невозможным. Дверь действительно была приоткрыта. И в образовавшейся щели виднелось круглощёкое детское личико. Любопытные синие глаза с интересом смотрели на Ольгу. Заметив, что её обнаружили, девочка, не смущаясь, поднялась с пола и вошла в комнату. Выглянув наружу, она прислушалась, затем прикрыла за собой дверь.
        – Кажется, папа снова уснул, – заговорщицки сообщила она Ольге.
        Девушка взглянула на это синеглазое создание с вьющимися белокурыми локонами и ощутила желание тщательно протереть глаза, чтобы убедиться, что эта малышка ей не снится.
        – Ты кто? – Спросила Ольга, чувствуя себя немного глупо.
        – Я Лиза, – ответила девочка, будто её имя должно было всё объяснить.
        Они продолжили игру в гляделки, обе молчали, рассматривая друг друга. Наконец Лиза не выдержала и отошла к окну. Подёргав за шторы и постучав по стеклу костяшками пальцев, она снова повернулась к девушке.
        – Почему у тебя из окна ничего не видно?
        Ольга смутилась под её пристальным открытым взглядом, который явно ожидал правдивого ответа, и решила сказать, как есть, ну может, немного приукрасив действительность.
        – Я здесь недавно, ещё не разобралась, как открыть его. – Девушка натянуто улыбнулась.
        Малышка недоверчиво посмотрела на неё, но ничего не сказала, вместо этого забравшись на постель и устроившись на соседней подушке.
        – Можно я с тобой полежу? – Доверчиво улыбнулась Лиза.
        Ольга не смогла не улыбнуться в ответ, такой искренней, открытой и невинной казалась эта маленькая девочка. Она протянула руку и погладила шёлковые волосы, в беспорядке рассыпанные по плечам.
        – Хочешь, я заплету тебе косу? – Вдруг, неожиданно для себя самой, предложила Ольга.
        Лиза снова странно на неё посмотрела, девушка никак не могла расшифровать этот взгляд, как будто эта малышка не верила, что кто-то может хотеть заплести ей волосы.
        Девочка кивнула и быстро обняла Ольгу, прижавшись к ней всем телом. И разумеется, задела больное плечо, которое прострелило болью. К счастью, уже не такой сильной, как накануне. Но всё равно девушка сжалась, инстинктивно защищая больную руку, и Лиза это заметила.
        – У тебя что-то болит? – Спросила она.
        – Немного, – попыталась улыбнуться Ольга, не желая пугать девочку, которая казалась слишком хрупкой и будто немного болезненной. Хотя девушка никак не могла понять, что именно в ней выдавало бы наличие какой-то болезни.
        – Тебя папа обидел, да? – Лиза напряжённо ожидала ответа и смотрела прямо в глаза, чтобы ей не солгали. Видимо, этот папа, кем бы он ни был, обладал садистскими наклонностями. И тут до Ольги дошло, но, чтобы убедиться в своей догадке, она всё-таки спросила:
        – Твой папа тебя обижает, да, Лиза?
        – Нет, меня папа любит. Я всё, что у него есть, я его свет в окошке, – начала перечислять девочка, – и ещё это… Не помню точно…
        Она обезоруживающе улыбнулась, и Ольга обняла её правой, здоровой, рукой, прижимая к себе, и поцеловала в лоб.
        – Как зовут твоего папу? – Прошептала она, хотя уже и так знала ответ.
        – Папа Марат, – ответила девочка также шёпотом. – А тебя как зовут?
        – Оля.
        – Оля, ты пришла, чтобы стать моей новой мамой? – При этом вопросе она даже задержала дыхание, боясь услышать отказ.
        – Лиза, я… – Начала было девушка, но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошёл Марат.
        Он был одет, чисто выбрит и в руке он держал кружку с кофе. Он заметил прижавшуюся к Ольге дочь, и его глаза потемнели.
        – Зачем ты пришла сюда, Лиза? – Голос был строг, и Ольга, испугавшись, что Газатов решит наказать девочку, инстинктивно прижала её к себе.
        – Чтобы попросить Олю стать моей мамой, – на лице Ольги и Марата одновременно отразились примерно одинаковые эмоции: удивление, недоверие и почему-то испуг.
        Ольга не знала, чего боялся Газатов, но сама она испугалась за этого несчастного ребёнка, лишённого материнской любви и ищущего её, похоже, в каждой женщине, попадавшейся на пути.
        – И что она ответила тебе? – Вдруг изменившимся, будто потеплевшим и слегка охрипшим от эмоций голосом спросил Марат.
        – Она как раз собиралась ответить, когда ты пришёл и всё испортил, – Лиза капризно выпятила губку и нахмурилась, – может, теперь Оля и не согласится, потому что ты её обидел.
        Ольга, ни жива, ни мертва, смотрела, как на лице её похитителя сменяются эмоции. Её нервы обострились до предела, как слишком натянутые струны, готовые лопнуть в любой момент, если их коснуться.
        – Давай спросим Олю ещё раз, – предложил дочери Газатов, глядя в глаза Ольге. И в этом взгляде читались одновременно и отчаянная мольба, и неприкрытая угроза.
        – Давай! – Обрадовалась Лиза. Она села на постель, оказавшись между Ольгой и Маратом, и повернувшись лицом к девушке очень тихим, проникновенным голосом спросила:
        – Оля, ты станешь моей мамой?
        Ольга сглотнула высохшую слюну и подняла глаза на Газатова, стоявшего напротив неё со скрещенными на груди руками. Он на мгновение прикрыл веки, а затем сложил ладони в умоляющем жесте.
        И Ольга решилась. Разумеется, ей необходимо согласиться, чтобы, когда представится возможность, отвлечь их внимание и убежать из этого сумасшедшего дома.
        – Я согласна, если твой папа не будет обижать меня.
        – Он не будет! – Закричала девочка, повиснув у неё на шее. А затем подняла лицо и обратилась уже к папе. – Ведь не будешь?
        – Конечно, нет, – тепло улыбнулся Марат дочери. – А теперь беги посмотри мультики, мне нужно поговорить с твоей новой мамой.
        – Где её мать? – Спросила Ольга, как только они с Газатовым остались одни.
        – Умерла, – ответил мужчина, тяжёлым вздохом присаживаясь на краешек постели. – Вскоре после родов, Лиза её никогда не знала.
        – И ты теперь похищаешь женщин, чтобы твоя дочь могла поиграть в дочки-матери? – Ольга почему-то совсем не боялась Марата, хотя понимала, что полностью находится в его власти, и за такие слова он может запросто убить её, посчитав себя оскорблённым.
        Но Газатов почему-то проявлял исключительное терпение, позволяя девушке практически оскорблять себя. Он дождался, пока Ольга замолчит, и лишь тогда поднял на неё глаза, к удивлению девушки, в них не было ни злости, ни ненависти. То, что плескалось на самом дне его глубокого, пронизывающего насквозь взгляда, она бы назвала печалью, застарелой болью, одиночеством… Там было много чего ещё, но Ольга отвела глаза, ей стало неловко от того, что она увидела, это было слишком интимно, будто Марат – её близкий друг. Но она не должна забывать, что это вовсе не так, он похитил её, чтобы выпытать информацию о местонахождении её мужа, он убил Макса и Андрея и, возможно, убьёт её, когда она станет больше не нужна.
        Ольга воинственно вскинула подбородок, напомнив себе, что кроме смерти ей уже нечего бояться. Газатов снова глубоко вздохнул и начал говорить тихим, невыразительным голосом, при этом расправляя ладонью сбившийся край одеяла.
        – Я не могу сказать, что у тебя есть выбор, потому что моей дочери понравилась ты, и ты согласилась. – Он наконец оторвался от разглаживания одеяла поднял на девушку глаза. – Но ты сделаешь одолжение и мне, и себе, если будешь вести себя хорошо и не станешь пытаться бежать, не дай бог, при этом обидев мою дочь. Надеюсь, это понятно?
        Ольга кивнула, под тёмным, грозным взглядом Марата ей хотелось съёжиться, уменьшиться, исчезнуть вовсе.
        – Ну раз ты такая покладистая, – усмехнулся её похититель, – то я расскажу тебе о Лизе и её матери. У неё была опухоль в голове, она как раз проходила очередной курс лечения, когда узнала, что беременна. Не смотри так на меня, мы предохранялись, этого не должно было случиться. Лечащий врач настаивал на аборте, но Соня никого не слушала, она решила рожать, и никто не мог её переубедить. Девочка родилась с пороком сердца, жена лишь дважды держала её на руках, но успела дать дочери имя. Сама Соня умерла две недели спустя во время операции по удалению опухоли. Вообще-то, у неё практически не было шансов. А Лиза почти полтора года жила в клинике. И я понял, что у меня есть дочь, когда она уже ходила и что-то лепетала на своём малопонятном детском языке. Когда я впервые взял её на руки, то заплакал. Не веришь? – Он снова усмехнулся. – Вот и я не верю. Поначалу было сложно, она казалась такой хрупкой и болезненной, и ещё приходилось постоянно ходить по врачам. Потом ей поставили кардиостимулятор, стало немного легче. Но мне всё равно нет покоя, ведь, если прибор подведёт, её сердце не продержится и
минуты. Меня убивает мысль, что я могу потерять её в любое мгновение…
        Марат опустил голову, а Ольга ошарашенно смотрела на него. Предположить в жестоком похитителе, который, угрожая пистолетом, тащил её за волосы всего несколько часов назад, столь нежные отцовские чувства девушка бы никак не смогла. Но Газатов искренне переживал за свою дочь, более того, он столько для неё делал, что это против воли вызывало невольное уважение. Мог бы просто сплавить больного ребёнка родственникам покойной жены, Ольга знала, что так поступает большинство мужчин. Для них дети являются чем-то чересчур сложным, приносящим дискомфорт в размеренную жизнь. Но Марат неожиданно оказался другим.
        – Теперь ты понимаешь, почему я так оберегаю её и исполняю каждое желание?
        Ольга кивнула, сама того не желая, она прониклась симпатией и сочувствием к маленькой девочке, которая никогда не знала матери, зато была слишком близка знакома с врачами. Но затем она вспомнила о том, как отец Лизы обошёлся с ней самой.
        – Если ты оберегаешь дочь, зачем тогда взял с собой? Ты же приехал сюда из-за меня. Чтобы убить… – Ольга бросала обвинения, стараясь ими огородиться от возникшей к ним симпатии, чтобы Газатов-преступник заслонил Газатова-отца.
        Ей показалось, или действительно Марат смутился? Неужели он тоже может испытывать неловкость?
        – Она не должна была тебя увидеть, – всё же признался он. – Я собирался отвезти её в один частный санаторий для детей-сердечников, он недалеко отсюда. То ж знал, что ты решишь выбить дверь. Наверное, я забыл её закрыть, уходя…
        Он замолчал. Но дальше объяснять было и не нужно. Лиза проснулась раньше отца и отправилась исследовать дом…
        – И что теперь? – Нарушила первой молчание Ольга, поскольку именно её судьба решалась в данный момент. – Отвезёшь дочь в санаторий и вернёшься к первоначальным планам на меня? То есть пыткам?
        Марат, задумавшийся было о чём-то своём, снова посмотрел на девушку.
        – А ты кусачая. – Улыбнулся он. – Мне нравится.
        Ольге было всё равно, что нравится Газатову, а что нет, её волновало лишь, что будет с ней, когда вдруг воспылавший к ней любовью ребёнок уедет поправлять здоровье.
        – Вряд ли она теперь согласится ехать, ведь появилась мама, – последнее слово он произнёс почти нараспев. Так что девушка почувствовала усмешку с его стороны.
        Она тут же изгнала зарождавшиеся внутри крохи симпатии и напомнила себе, кто такой Газатов. С этим человеком ни на секунду нельзя расслабляться, каким бы чудесным отцом он ни был.
        18
        Марат был подозрительно любезен с Ольгой. Ладно ещё при Лизе, тут понятно, не хотел расстраивать ребёнка, но, когда они оставались наедине, у него не было никакой причины быть вежливым, особенно, учитывая вчерашнюю ночь и то, как грубо он доставил девушку в свой дом. Ольга искоса поглядывала на Газатова, но не находила и следа вчерашнего зверя.
        Марат принёс ей длинный шарф и помог соорудить из него подобие лангеты, чтобы зафиксировать плечо. Лиза, пристально наблюдавшая за процессом, вдруг выскочила из комнаты, о чём-то вспомнив, и девушка воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос.
        – Ты больше не хочешь найти моего мужа? – Спросила она почти шёпотом, потому что мужчина находился очень близко от её губ, завязывая узел шарфа на плече.
        – Хочу, – ответил он так же тихо, согрев дыханием её кожу.
        – Тогда почему не спрашиваешь у меня? – Ей пришлось откашляться, так как голос внезапно охрип.
        – Потому что ты ничего не знаешь, – Газатов сильно дёрнул за концы шарфа, одновременно отстраняясь от девушки.
        В её глазах плескалось недоумение. Зачем было похищать, если он в курсе, что Ольга не знает, где её муж? Несколько секунд Марат смотрел на неё, а затем отвёл взгляд, смутившись. Ему неловко?! Девушка никак не могла понять этого человека, то он размахивает перед её носом пистолетом, то смущается, лишь вспомнив об этом моменте. Что в нём не так?
        – Наверное, тебе нужны какие-то объяснения? – наконец изрёк Марат, сделав несколько шагов по комнате и снова примостившись на краешке кровати.
        – Наверное? – Не удержалась от сарказма Ольга.
        – Мне жаль, что вчера так получилось. Довольна? – В голосе Газатова начало проскальзывать раздражение. Эти пока едва уловимые нотки напомнили девушке, каким опасным он может быть.
        Но Ольга не вняла предупреждению, прозвучавшему в его голосе.
        – Нет! – Ответила она, вздёрнув подбородок. – После того, что ты устроил этой ночью, я думаю, что заслуживаю, как минимум, объяснений. Твои прихвостни изрешетили мой дом, убили собаку и моего друга, а ты сам похитил меня, угрожая пистолетом! А теперь ты говоришь «мне жаль» и считаешь, что этого достаточно?
        Девушка упрямо смотрела на него, выдерживая тяжёлый взгляд. Ну уж дудки, бояться этого бандита она больше не собирается! И как раньше, когда они с Маратом встречались на светских мероприятиях, он казался ей интересным, харизматичным и серьёзным мужчиной, с какой-то затаённой глубокой грустью в душе? Ольга недоумевала, теперь она видела его грубость, его силу, наплевательское отношение к другим людям. Такое ощущение, что она была знакома с двумя разными Маратами, и тот, кто похитил её ночью, был диаметрально противоположным тому, кто помогал ей и поддерживал после похорон мужа.
        – Я жду ответа! – даже несмотря на то, что она лежала в постели, а мужчина стоял, возвышаясь над ней своим ростом в метр девяносто, девушка не чувствовала себя более слабой. Именно сейчас в ней были силы, чтобы добиться от него правды и решить для себя раз и навсегда, кто же такой Марат Газатов.
        – Ты ждёшь? – как-то недобро усмехнулся он и посмотрел в глаза Ольге, но будто споткнувшись о её неизвестно откуда взявшуюся внутреннюю силу, был вынужден отвести взгляд. – Хорошо. Раз ты настаиваешь, расскажу. Вчера вечером я был уверен, что мой лучший друг, которого я четыре года считал мёртвым, и его милая жена посмеялись надо мной и заманили в западню. Кстати, ты знаешь, что твой дружок, который был вместе с тобой в доме, из полиции?
        Ольга кивнула.
        – Он признался этой ночью и о рассказал Максе тоже, – и увидев вскинутые брови Марата, усмехнулась и добавила, – не один ты сегодня узнал много нового.
        – Я был очень зол на Макса, на тебя… Нет, я рассвирепел. Ты казалась мне такой хрупкой и невинной, а получилось, что это лишь хорошая актёрская игра. Не знаю, как я тебя не задушил прямо там, у меня словно красная пелена была перед глазами. – он снова встал и прошёлся по комнате, остановившись у окна и опершись ладонями о подоконник. – Тебе повезло, что моя дочь была в доме, поэтому я отложил разговор на потом. А утром мой источник сообщил, что ФСБ установило наблюдение без твоего ведома. Ты ведь об этом вообще не подозревала.
        Ольга покачала головой. Откуда ей, погружённой в свою иллюзорную потерю, было знать, что за ней всё это время следила полиция?
        Марат покивал каким-то своим мыслям, а после поднял голову и посмотрел на неё тяжёлым взглядом.
        – Если ты ожидаешь от меня слёз раскаяния, то напрасно. Мне жаль, что ты пострадала, но, как с тобой поступить, я ещё не решил. Скорее всего, ты пробудешь с нами ещё некоторое время, пока моей дочери, как ты выразилась, не надоест играть в дочки-матери.
        – А потом? – Ольга попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. То, как Марат рассуждал о её будущем, давало не слишком много надежды на счастливый финал.
        Он не успел ответить, в комнату влетела Лиза, размахивая ворохом разноцветных ленточек.
        – Оля, заплети мне волосы, – она забралась на кровать и вывалила на одеяло своё богатство.
        – Оле пока не стоит двигать рукой, – негромко сказал Марат, – потерпишь пару дней, солнышко?
        – У тебя всё ещё болит ручка? – Девочка ласково погладила её по другому плечу.
        Ольга кивнула, она не была уверена, что после признания Газатова и их эмоциональной перепалки, сумеет спокойно разговаривать с ребёнком.
        – Давай я тебе заплету волосы? – Предложил Марат дочери и протянул руку. Лиза с сомнением посмотрела на Ольгу, затем на отца и вложила свои маленькие пальчики в его большую ладонь.
        Когда они оказались у двери, Газатов обернулся.
        – Ждём тебя внизу через полчаса, прими душ и спускайся.
        Душ? Ещё бы найти его.
        – Соседняя дверь с правой стороны. – Марат будто прочитал её мысли. – Я подберу тебе какую-нибудь одежду.
        Оставшись одна, Ольга откинулась на подушки. Это просто какое-то сумасшествие. Её эмоции не поспевали за всеми перипетиями последних суток и словно закрылись в прозрачном коконе. Девушка понадеялась, что это поможет ей не свихнуться. Потому что события сменяли друг друга со сверхзвуковой скоростью, и сейчас даже непосредственная опасность вряд ли смогла бы как следует напугать Ольгу. Ей нужно немного времени, чтобы передохнуть, прийти в себя и собраться с мыслями. Газатов сказал, что несколько дней они побудут вместе. Может, это не такая уж и плохая мысль. Если Лиза хочет, чтобы она побыла её мамой какое-то время Ольга будет мамой. Главное, что за эти дни она сумеет придумает, как убежать или сообщить полиции, где её искать.
        Девушка провела рукой по волосам и отметила, что Марат прав, ей действительно пора принять душ.
        19
        Газатов не солгал, дверь действительно оказалась незапертой, и поблизости располагалась просторная ванная комната, отделанная в тёплых, персиковых тонах. Ольга заперлась изнутри, с удовлетворением услышав, как щёлкнул замок. Хоть какая-то иллюзия безопасности и уединения. Она забралась в персиковую ванну на ножках, задёрнула занавеску с изображением мультяшного единорога, скачущего по радуге, и с наслаждением ощутила, как упругие горячие струи воды омывают её тело.
        Девушка несколько раз набирала в ладонь ароматный гель и тщательно намыливалась, прежде чем почувствовала, что эта долгая и ужасная ночь смылась с её кожи. В какой-то момент ей показалось, что в дверь стучат, но Ольга отнесла этот звук на шум воды.
        Она закрыла кран и несколько секунд просто стояла и вдыхала полной грудью влажный воздух, позволяя воде стекать по её телу. Затем отжала волосы и отодвинула занавеску.
        Из горла вырвался сдавленный сип, рука инстинктивно дёрнула занавеску, чтобы прикрыться ею, и второй полузадушенный вскрик огласил ванную комнату – вывихнутое плечо прострелило резкой болью. Лёгкая конструкция, державшая занавеску, не выдержала и, обрушившись на Ольгу, погребла её под собой.
        И над всей этой катастрофой раздался весёлый смех Марата.
        У Ольги из глаз брызнули слёзы от боли и обиды. Она начала задыхаться под плотным полиэтиленом. Газатов прикрыл девушку полотенцем, которое держал в руках, и помог ей выбраться из ванны. Отпустил её не сразу, сначала убедился, что она твёрдо держится на ногах. Но девушка поймала его заинтересованный взгляд, скользнувший по её обнажённому телу, и замерла.
        – Я хотел предупредить тебя, что не стоит закрываться, потому что достану, где угодно. Но вижу, ты уже усвоила урок.
        Он отпустил Ольгу и словно невзначай скользнул пальцами по её руке. Реакция собственного тела её поразила, вместо того чтобы выдернуть руку и отойти как можно дальше, захотелось наоборот прижаться к тёплой ладони. Девушка разозлилась на Марата, лапавшего её после всего, что он натворил. И на себя, потому что повелась на эту ласку словно изголодавшаяся блудливая кошка.
        Прижав больную руку к телу, здоровой Ольга придерживала края полотенца.
        – Ты обещал подобрать мне одежду, – она старалась говорить спокойно, но стиснутые зубы выдавали её состояние.
        Газатов усмехнулся.
        – Одежда в твоей комнате, жду через пять минут внизу, – сказал он и вышел из ванной.
        У Ольги подкосились ноги, и она опустилась на край ванны. Её трясло. Марат, несмотря на его мужскую привлекательность, ей совсем не нравился, и уж тем более не после того, как уничтожил тех, кто был ей дорог. Хотелось кричать, выть и рвать на себе волосы, но она не могла позволить этому мужчине уничтожить ещё и остатки её самообладания.
        Поэтому Ольга взяла второе полотенце и принялась вытирать волосы. Одной рукой это было не слишком удобно, но девушка не сдавалась. Промокнув излишнюю влагу, она перекинула волосы на грудь и заплела косу. Травмированное плечо не приходилось поднимать, поэтому всё получилось достаточно легко.
        Осторожно переступая босыми ногами по мокрому полу, Ольга вышла в коридор второго этажа. Снизу доносился звук включённого телевизора. Наверное, Лиза смотрит свои мультики. Понимая, что из отведённого ей на одевание времени уже ничего не осталось, девушка поспешила в свою комнату.
        Ну вот, она уже мысленно называет эту комнату «своей». Ольга огляделась. Здесь могло быть весьма уютно, если бы не обстоятельства, при которых она сюда попала.
        На кровати лежала одежда. Девушка надела тёмно-голубую мужскую рубашку, которая доходила ей до середины бедра. После некоторых размышлений Ольга закатала по локоть рукава, а на пояс повязала обронённую Лизой белую ленточку. Получилось отличное платье. Перекинула через голову завязанный узлом шарф и поместила в него больную руку, решив, что покой её плечу не повредит.
        Некоторое замешательство вызвали мужские боксеры, но, подумав, девушка решила, что лучше такая защита девичьей чести, чем вообще никакой. Надела, прислушалась к своим ощущениям, оказалось, очень удобно, хотя и непривычно.
        Решив, что и так задержалась сверх всякой меры, Ольга решительно вышла из комнаты.
        Ночью, когда Марат тащил её за волосы, Ольге было не до рассматривания интерьеров дома. Поэтому сейчас она внимательно смотрела по сторонам. На втором этаже в один ряд расположились пять одинаковых дверей. Что скрывается за двумя из них Ольга уже знала. Напротив были перила, не позволяющие упасть на первый этаж. Когда в доме ребёнок, это весьма предусмотрительно. Вниз спускалась лестница, покрытая мягким бежевым ковролином, в котором приятно утопали босые ступни. Ольга посчитала ступеньки, их оказалось двадцать четыре.
        Справа от лестницы располагалась открытая прихожая и входная дверь. Ольга позволила себе лишь короткий взгляд в ту сторону, она почувствовала тяжёлый, немигающий взгляд Марата и наткнулась на него, подняв глаза.
        Решив, что остальную часть дома осмотрит потом, Ольга, повинуясь приглашающему жесту мужчины, прошла мимо него в столовую, совмещённую с кухней и гостиной. Это просторное помещение занимало почти треть первого этажа.
        Лиза с ногами сидела на диване и смотрела мультфильмы.
        – Солнышко, давай обедать, – позвал Марат, и девочка тут же щёлкнула кнопкой пульта, убирая звук.
        «Надо же, какое воспитание», – ехидно подумала Ольга. Но сама так же молча села на указанное ей место.
        На столе не было ничего сверхъестественного, но, учитывая, что готовил мужчина, Ольга восхитилась, ведь Максим на кухне был совершенно беспомощен. На широких плоских тарелках перед взрослыми лежало по прожаренному стейку, а у Лизы – две сосиски. Рядом красовалась разноцветная горка салата, большая часть которого всё ещё оставалась в глубокой стеклянной миске, стоявшей по центру стола.
        Марат разлил по стаканам апельсиновый сок из пакета и жестом предложил приступить к трапезе.
        – Я не ем мясо, – ответила Лиза на недоумённый взгляд Ольги.
        – А сосиски? – не поняла та.
        – В сосисках мяса нет, – с убеждённостью взрослого утверждала девочка, ловко отрезая кусочки ножом и накалывая их на вилку.
        – А что же тогда там? – Ольге уже стало интересно, и она тоже взяла в руки приборы.
        – Соевый белок.
        Ольга перевела взгляд на Марата, но тот лишь молча посмеивался, с аппетитом поглощая мясо и овощи.
        – А как же костная мука и жир? – Не сдавалась девушка.
        – Папа покупает мне специальные сосиски, где мяса нет совсем, потому что я люблю животных и не хочу их кушать.
        Ольга была поражена серьёзными рассуждениями ребёнка, которому на вид было лет пять-шесть, но ещё больше тем, что отец потакает её капризам, в то время как большинство знакомых девушке родителей просто заставили бы своих детей поступать так, как хотят взрослые.
        Лиза продолжала рассказывать о животных, которых она видела в Московском зоопарке, давая характеристику каждому, и поделилась соображениями о том, что она будет делать, когда вырастет и станет зоологом. Ольга слушала её вполуха, размышляя, что со стороны, тому, кто вдруг заглянул бы сейчас в окно, они, наверное, могли б показаться счастливой семьёй, собравшейся вместе за обедом. Но как бы далеко от истины оказался этот случайный наблюдатель.
        Марат закончил трапезу первым и, допив сок, встал из-за стола.
        – Ты моешь посуду, – приказным тоном сообщил он Ольге. Она только кивнула в ответ. Посуду помыть ей было совсем не сложно, скорее всего, она бы и сама предложила. А вот с Газатовым лучше не спорить, себе дороже.
        Девушка собрала со стола грязные тарелки, Лиза, решив помогать ей, несла следом стаканы. Девочка продолжала рассказывать о восхищавших её животных, о том, что папа обещал отвезти её в какой-то местный контактный зоопарк, и нужно будет сперва заехать в супермаркет за морковкой, чтобы покормить осликов.
        Ольге нравилась её увлечённая болтовня, которая не раздражала, а напротив, успокаивая, настраивала девушку на мирный лад.
        Они вместе с Лизой хозяйничали на кухне, очищали тарелки от еды, складывали их в посудомоечную машину, вытирали со стола. И Ольга не чувствовала себя скованно или неуютно в обществе девочки, наоборот, у неё время от времени возникало чувство, будто они уже очень давно совместно занимаются незатейливыми женскими делами, получая удовольствие от общества друг друга.
        Когда с посудой было покончено, Лиза предложила посмотреть мультфильмы. Ольга согласилась. И они расположились на широком светло-коричневом диване перед телевизором.
        Марата не было видно, и вскоре Ольга увлеклась сюжетом очередного диснеевского шедевра и совершенно забыла о том, где находится, и как она сюда попала. Лиза, удобно устроившись у неё под мышкой, засопела. Девушка гладила мягкие золотистые локоны, пропускала их между пальцами, любуясь игрой света на детских волосах. А затем наклонилась и понюхала. Она раньше часто слышала и читала, что детям присущ особенный и неповторимый аромат. Волосы Лизы пахли молоком или детским питанием. Это был первый ребёнок, который оказался так близко и бесцеремонно вошёл в личное пространство Ольги, доверчиво уснув у неё на руках. В этот момент девушка впервые в жизни пожалела, что поддалась на уговоры Максима подождать с рождением малыша. Ведь сейчас у неё могли быть свои дети. И возможно, это даже остановило бы Макса от совершённого им поступка. Ну или заставило бы передумать и взять семью с собой.
        От этих размышлений Ольге стало очень грустно, она будто снова погрузилась в свою печаль, удерживавшую её целых четыре года. Девушка смахнула набежавшую слезинку и внезапно боковым зрением уловила какое-то движение. Она испуганно вскинула голову, а Марат, выдавший неосторожным движением своё появление, подошёл ближе. Если бы Ольга была внимательнее и не отвела взгляд, как только заметила мужчину, то наверняка уловила бы нежность, мелькнувшую в его глазах, когда он смотрел на женщину, державшую в объятиях его ребёнка.
        – Мне нужно ненадолго уехать, – негромко сказал он.
        Девушка постаралась не выдать вспыхнувшую при этих словах радость. Если его не будет…
        – Я закрою двери, телефона в доме нет. Не нужно пытаться убежать, потому что, если моя дочь испугается или пострадает, я найду тебя и убью. Ты поняла?
        Ольгу прошиб холодный пот. Она кивнула, показывая, что услышала слова Марата. Но не они так напугали девушку, сам его тон, холодный, отстранённый, не оставлявший и шанса на то, что Газатов может не исполнить свою угрозу. Если она убежит, то Марат всё равно найдёт её и расправится.
        Когда дверь закрылась снаружи, девушка вернулась к просмотру мультфильма, но вряд ли сейчас она понимала, что происходило на экране.
        20
        Постепенно Ольга расслабилась и задремала. Ей снился Макс, они вместе гуляли по парку. Доберман носился по аллеям, распугивая голубей, а хозяйка смеялась и уговаривала его остановиться хоть на минуту, чтобы сделать несколько памятных кадров этой прогулки.
        Неподалёку раздалась переливистая птичья трель. «Что это может быть за птица?» – подумала Ольга и заозиралась по сторонам, пытаясь отыскать певунью взглядом и поймать её в объектив фотокамеры. Пение продолжалось и становилось, кажется, всё громче. Макс подбежал к ней и начал толкать лапами.
        – Оля, проснись, кто-то звонит в дверь.
        Ольга открыла глаза. Лиза стояла рядом с диваном и тормошила её.
        – Сейчас открою, – ещё не слишком хорошо соображая спросонья и забыв, что Марат запер их изнутри, девушка попыталась было встать. Но Лиза уперлась в неё обеими руками, удерживая на месте.
        – Нет, не ходи, – испуганно прошептала она, обнимая Ольгу и крепко прижимаясь к ней. – Они пришли за тобой.
        – Кто?
        – Эти люди, они тебя ищут.
        – Полицейские? Так это ж хорошо, что ищут. – Ольга наконец поняла, что происходит, и обрадовалась. Неужели там, за входной дверью находилось решение её проблемы? Только и оставалось, что подать сигнал, а они уж пусть думают, как проникнуть в дом и вызволить её.
        Девушка отстранила Лизу и решительно поднялась с дивана.
        – Оля, стой!
        Громкий шёпот, в котором сквозило отчаяние, заставил её замереть на месте. Ольга обернулась. Девочка стояла на том же месте, в глазах плескался ужас.
        – Милая, – она вернулась и опустилась перед Лизой на колени, стараясь спокойно и доходчиво объяснить, что для неё это единственный выход. – Полицейские не сделают нам ничего плохого. Наоборот, они помогут мне вернуться домой. А ты, если хочешь, можешь спрятаться, и я не скажу, что ты здесь.
        Девочка смотрела в сторону и чуть ли не плакала от того, что Ольга никак не хотела понять.
        – Мой папа сказал, что убьёт тебя, если ты убежишь. А он всегда держит своё слово.
        – Твой папа просто пошутил, – попыталась успокоить её Ольга. Впрочем, она и сама не верила своим словам, слишком хорошо помнила холодные глаза Марата, когда он посмотрел на неё перед уходом.
        Вот и Лиза не верила и упрямо мотала головой, глядя в сторону. Она старалась сдерживаться, но из глаз всё же потекли слёзы. И Ольга сдалась.
        – Всё-всё, я никуда не уйду, – она обняла девочку правой рукой и крепко прижала к себе. Что бы дальше не случилось, Ольга хотела защитить эту малышку, в жизни которой и без того достаточно страданий.
        В дверь опять позвонили, на этот раз птичья трель звучала намного дольше. Те, кто находились снаружи, начинали терять терпение.
        – Придётся всё-таки с ними поговорить, – Ольга пыталась придумать что-нибудь, но пока не видела никакого выхода. Как вдруг взгляд наткнулся на трубку домофона слева от двери. – У тебя есть запасной ключ?
        Лиза помотала головой, ещё сильнее прижимаясь к девушке.
        – Значит, тебе придётся поговорить с ними через домофон, скажи, что папа уехал, а ты дома одна и не можешь открыть.
        Ольга попыталась отцепить от себя девочку, чтобы заглянуть ей в лицо и донести необходимость поговорить с полицейскими, пока те не вышибли дверь, но Лиза лишь сильнее сжимала кулачками её рубашку.
        – Зайка, они сейчас начнут ломать дверь, кто-то из нас должен немедленно поговорить с ними. Выбирай! – Ольга постаралась добавить строгости в голос и поднялась на ноги, чтобы быть выше и заставить девочку посмотреть на себя.
        Лиза подняла голову и посмотрела на девушку большими заплаканными глазами со слипшимися от слёз ресницами. Ольге на мгновение стало стыдно, что она так сильно давит на ребёнка. Но потом она вспомнила об угрозах отца девочки, и жалость испарилась. Если Марат её убьёт, вряд ли Лизу это очень порадует.
        – Ну? Ты готова?
        Лиза кивнула.
        – Тогда пошли.
        Ольга взяла её за руку, и он вместе подошли к входной двери. Девушка сняла трубку домофона и протянула Лизе.
        – Кто там? – Спросила девочка тихим голосом.
        В трубке сразу же зашуршало.
        – Здравствуйте, это полиция. Откройте ворота.
        – У меня нет ключа, – призналась Лиза и посмотрела на Ольгу, та кивнула головой, показывая, что малышка всё делает правильно.
        – Сколько вам лет?
        – Пять с половиной.
        На другом конце трубки ненадолго замолчали, а потом спросили снова:
        – А кто-нибудь из взрослых дома есть?
        – Нету, я одна.
        – Тогда мы зайдём попозже, – пообещали полицейские, и на другом конце стало тихо.
        Ольга выхватила трубку из рук девочки и повесила в гнездо домофона. А сама сползла рядом на пол и прислонилась к стене, обхватив руками колени. Лиза опустилась возле неё, прижимаясь тёплым боком.
        – Что мы теперь будем делать? – спросила девочка.
        – Будем ждать папу.
        – Мы расскажем ему про полицейских?
        – Думаю, лучше рассказать.
        – Я тоже так думаю, – согласилась Лиза. – Может, пока посмотрим мультики?
        Её испуг уже прошёл, и личико озарилось радостным предвкушением. Ольге было совершенно не до мультиков, но не хотелось снова расстраивать Лизу, поэтому она предложила.
        – Ты пока ищи мультфильм, а я скоро присоединюсь. Хорошо?
        Девочка кивнула и вприпрыжку поскакала к дивану. Ольга проводила её взглядом. Она казалась такой живой и здоровой. Девушка старалась ничем не выдавать того, что она знает о недуге. Лишь иногда, когда Лиза сильно прижималась всем телом, на её груди прощупывалась коробочка кардиостимулятора.
        Ольга прошла на кухню и налила себе стакан воды из-под крана. Вода была тёплой и неприятной на вкус. Но девушке не хотелось искать что-то получше в холодильнике. Кто знает, как отреагирует Марат на то, что она лазила по полкам. Девушка прополоскала стакан и поставила его на мойку.
        Из гостиной послышалась зажигательная мелодия.
        – Оля! – закричала девочка. – Я нашла! Иди сюда!
        – Сейчас иду, – ответила Ольга. – Начинай пока без меня, я скоро подойду.
        Ей нужно было несколько минут, чтобы побыть одной и собраться с мыслями. Ведь она только что упустила шанс на спасение. Даже не упустила, просто отказалась от него.
        Видимо, Марат не предусматривал, что полицейские начнут обходить дома в Береговом, поэтому и не отключил домофон. А она… Почему Ольга послушала Лизу? Боялась ли она угроз Газатова? Конечно, боялась. Но под защитой полицейских всё равно было бы не так страшно, как рядом с ним, когда её единственная защита – пятилетняя девочка.
        Почему она послушала Лизу? Что её остановило? Ольга стояла у раковины, прислонившись лбом к холодному металлическому крану, по-лебяжьи выгнувшему шею. Она старалась понять свой выбор и принять его. Но у неё не получалось. Когда нужно было немедленно принять решение, и Лиза смотрела на неё своими умоляющими глазищами, Ольга действовала на эмоциях и позволила девочке уговорить себя. Но сейчас, когда она остыла, на неё нахлынуло острое сожаление. Какое ей дело и до Лизы, и до её отца. Это не её дело. Не её семья. И настолько ли искренней была девочка, когда уверяла, что хочет её спасти от отца? Не напрасно ли Ольга поверила ей и пожалела, рискуя теперь уже своей жизнью?
        Она совершенно запуталась. Сомнения в правильности совершённого выбора одолевали её. А осознание неисправимости сделанного ввергало в отчаяние. Что же она наделала?
        Причём наделала сама, без каких-либо угроз или принуждения. Эта маленькая девочка легко манипулировала ею, заставив сделать то, что было нужно Лизе. Как у неё это получилось?
        Ольгу захлестнуло понимание того, что второго шанса у неё не будет. Она сама решила остаться здесь, в плену. И никто в этом не виноват.
        От телевизора доносились звуки весёлой песенки, но сейчас это вызывало раздражение, так как напоминало о совершённой глупости.
        Ольга на цыпочках, чтобы не привлекать внимание Лизы, пересекла первый этаж и поднялась по лестнице. Она закрыла за собой дверь комнаты, в которой провела это утро, и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Очень хотелось заплакать. Но слёз, как назло, не было. Сожалеть о сделанном выборе было совершенно бессмысленно, но Ольга ничего не могла с собой поделать. Ей было очень жаль себя, жаль Макса, жаль Андрея, даже эту малышку, из-за которой она осталась в ловушке, тоже было жаль.
        Девушка почувствовала, что кровать рядом с ней слегка прогнулась, и её окутал нежный детский запах. Маленькая ладошка погладила её по спине.
        – Не плачь, – прошептала Лиза ей на ухо. – Всё будет хорошо.
        И в этот момент выдержка отказала Ольге, она почувствовала, как слёзы начали скатываться по переносице. Девочка прижалась к ней, обнимая. Она шептала что-то успокаивающее про то, как они будут вместе играть и поедут в зоопарк. Про папу, который вовсе не такой плохой, как кажется на первый взгляд. Про то, как ей одиноко без мамы, потому что папа, хоть и хороший, но не всегда её понимает. Девушка сама не заметила, как слёзы высохли, и она сама уже обнимала эту несчастную одинокую девочку, понимая, что не сможет теперь её оставить. Даже если из-за этого придётся терпеть рядом её отца.
        Они долго так лежали, обнявшись. Лиза рассказывала свои детские секреты, Ольга слушала и давала советы. Им обеим было хорошо. Возможно, в этот момент они даже были счастливы. Две изголодавшиеся по теплу и ласке души в этот момент обрели друг друга.
        Они так и уснули, обнявшись. Так их и нашёл Марат, вернувшийся домой. Он уходил сегодня, чтобы выяснить, почему его люди не выходят на связь. Оказалось, что всех, кто был в Береговом, арестовали. Об этом доме его ребята не знали, поэтому не могли ничего рассказать. Но посёлок наводнили полицейские, которые обходили дома, показывая фотографию Ольги, и расспрашивали о ней местных жителей. Уже возвращаясь домой, Марат вспомнил о домофоне, который он забыл отключить, поэтому пробирался сюда он через дворы, опасаясь ловушки. Не обнаружив поблизости засады, он рискнул зайти в дом. Внутри было пусто. На его зов никто не отозвался. Марат подумал самое плохое, что Ольгу и Лизу забрала полиция, что его дочь потеряна для него навсегда. Каково же было его облегчение, когда, поднявшись на второй этаж, он нашёл своих девочек спящими. Во сне они прижались друг к другу и выглядели такими беззащитными.
        Марат осторожно лёг на кровать рядом с Ольгой. Он втянул ноздрями её аромат и провёл рукой по плавному изгибу бедра.
        Просыпаясь, девушка обернулась и открыла глаза, поймала его потемневший взгляд. Мужчина не удержался и накрыл её губы своими. Она на мгновение замерла, а затем приоткрыла рот. «Она будет моей», – подумал Марат и углубил поцелуй.
        21
        Андрей склонился над бывшим обеденным столом на кухне в домике Ольги. Теперь этот стол выполнял функцию рабочего, и вся его поверхность была завалена бумагами – схемами, списками, картами.
        Руководитель операции задерживался в столице, его ждали только к вечеру. Поэтому на Андрея, неожиданно облечённого властью, свалилось координирование действий всей группы. Как бы ни хотелось ему самому броситься на поиски Ольги, приходилось скрепя сердце отправлять других.
        Домов в Береговом было не так много, но и людей у Андрея было раз, два и обчёлся. Основная часть рабочей группы прибудет вечером, вместе с начальством. Но до тех пор Ольга может просто не дожить. Поэтому капитан Макаров предпринимал все возможные и даже невозможные оперативно-розыскные мероприятия, чтобы найти девушку. Он принимал решения, зачастую действуя на свой страх и риск, не дожидаясь одобрения руководства, иногда даже не ставя его в известность.
        Единственный выезд из Берегового был перекрыт. С минуты на минуту Андрей ждал возвращения людей, отправленных на обход жилых домов и территории посёлка. Из краевого центра были вызваны кинологи с собаками. С воздуха степь прочёсывали вертолёты. И всё-таки об Ольге уже несколько часов не было ни слуху, ни духу. Она как сквозь землю провалилась.
        Макаров даже не знал, кто её увёз и почему. Газатовские подонки ничего не видели, и Андрей был склонен верить этим четверым, их хорошо допрашивали, с пристрастием. Никто из них не знал, был ли сам Марат на месте преступления. Он опаздывал, и ребята решили начинать без него. Как выяснилось, даже команды обстреливать дом Газатов им не давал, это была собственная инициатива парней. Говорили, шеф был очень зол на эту бабу и хотел ей показать кузькину мать, вот они и показали. На вопрос – зачем извели столько патронов на одну безоружную женщину? – внятно ответить ни один из них так ничего и не смог. Самое разумное, чего сумел добиться Андрей: ну как-то так получилось…
        – Где же ты, Оля? – Макаров рассматривал схему расположения домов в Береговом.
        Шансы найти девушку живой по статистике с каждым часом становились всё меньше и меньше. Если он не отыщет её в течение двух суток, операцию прикажут свернуть. Нет, розыск совсем не прекратится, но перейдёт в вялотекущую стадию сличения её фотографии на дорогах и транспортных узлах.
        Да и сейчас всё держалось на его честном слове и репутации. Ведь никто не видел, что Ольгу похитили. Лишь уверенность Андрея, что это дело рук Газатова, заставляла ребят усиленно искать девушку. Но у Макарова оставалось меньше двух дней. Надо было срочно что-то предпринять!
        Андрей с надеждой обернулся на звук открывшейся двери и тут же отвернулся обратно к бумагам, пытаясь скрыть разочарование во взгляде. В этом доме всё было так тесно связано с Ольгой, что мужчине казалось, она вот-вот подойдёт к нему и предложит попить чаю на террасе.
        – Может, чаю выпьем? – спросил Семёныч.
        И Андрей усмехнулся тому, как совпало это предложение с его собственными мыслями.
        – Можно, – согласился он, – заварите?
        – Отчего ж не заварить? – Отозвался Семёныч и начал открывать дверцы старого серванта в поисках заварки.
        – Разрешите? – в дверях замер молоденький полицейский, вопросительно глядя на Семёныча.
        – Разрешаю, – с улыбкой ответил подполковник в отставке.
        – Докладывайте, – более резко, чем собирался, перебил его Андрей, стараясь не коситься на ухмыляющегося подполковника.
        Семёныч усмехнулся про себя и продолжил обыск.
        Полицейский растерялся и, тоже косясь на подполковника, неуверенно протянул Макарову лист бумаги, который держал в руках.
        Андрей резко выхватил его и чуть не порвал. Насмешки Семёныча становились всё более невыносимыми. Макаров понимал, что реагирует как идиот, но ничего не мог с собой поделать. Тут слишком много всего смешалось. Он терял контроль над собой.
        Мысленно рявкнув на себя, Андрей всмотрелся в принесённую бумагу. Это оказалась та же схема расположения домов посёлка, часть которых в верхнем правом углу была обведена красным фломастером, отмечавшим район поиска. Полицейский внимательно всматривался в лицо капитана, ожидая вопросов или указаний. Он бы и рад был уйти отсюда, потому что слетевшего с катушек из-за пропавшей бабы Макарова боялись практически все задействованные в операции кадры, но без приказа не мог двинуться с места.
        Андрей подошёл к столу и сличил отметки с большой схемой, нанёс собственные пометки.
        – Сколько у вас запертых? – не оборачиваясь, спросил он.
        – Четыре, – тут же отозвался полицейский и про себя порадовался, что следил за Макаровым, ни на что не отвлекаясь, а то прошляпил бы сейчас вопрос и получил нагоняй. Обычно компанейский капитан стал таким злющим, что без особой причины к нему старались не подходить. И вдруг юноша вспомнил, и побледнел. Надо было сразу сказать, а теперь… Что делать? Загрызёт ведь. Или не загрызёт. Природная честность и стремление максимально хорошо выполнять свой долг заставили его продолжить. – Ещё в одном взрослых не было, только ребёнок, девочка…
        Юноша стушевался под внимательным взглядом повернувшегося к нему Макарова, но, сделав над собой усилие, продолжил.
        – Она одна была, сказала, что папа уехал, а её закрыл…
        – Вы дом отметили? – поинтересовался Андрей.
        Полицейский покачал головой, делая себе мысленный нагоняй за то, что не догадался сделать пометку. Дом-то ведь они не осмотрели, даже снаружи.
        – Ну хоть запомнили? – Макаров из последних сил сдерживал своё раздражение, понимая, что, если сорвётся сейчас на этом мальчишке, качества работе, как и мозгов подчинённым, это не прибавит. Скорее напротив, в следующий раз заставит промолчать, а ведь именно в этом доме Газатов или его помощники могут прятать Ольгу, а ребёнка или детский голос использовать для отвода глаз.
        Юноша кивнул, подтверждая, что запомнил, в каком именно доме они разговаривали с маленькой девочкой.
        – Тогда отметьте дом на моей схеме, – Макаров протянул мальчишке красный маркер. Тот, немного тушуясь, всё же приблизился к столу и, взяв, фломастер, нарисовал жирный крест на том самом доме. – Спасибо, можете идти.
        Полицейский выскочил наружу, радуясь, что не испугался и исполнил свой долг. А Семёныч улыбнулся Андрею и, проходя мимо него с чайником, похлопал по плечу.
        – Что? – оторвался Макаров от своих размышлений.
        – Ты молодец.
        – Почему? – не понял Андрей.
        – Потому что растёшь над собой, – улыбнулся подполковник в отставке и прошёл мимо него в коридор, где стояла газовая плита.
        Пока закипал чайник, обход завершили и остальные. Всего в Береговом оказалось девять запертых домов. И десятый, в котором находилась одна маленькая девочка.
        У Андрея зазвонил мобильный, и он вышел ответить на террасу. А Семёныч заварил им две чашки ароматного чая. Оля, похоже, добавляла в заварку какие-то травы, поскольку наполнилась медовым ароматом. Липа, что ли? Подполковник не слишком хорошо разбирался в растениях, но душистый чай любил.
        – Кинологи звонили, – с порога начал рассказывать возбуждённый известием Андрей. – Они на подъезде уже, минут через пятнадцать будут.
        – Вот и хорошо, – Семёныч достал из серванта упаковку шоколадных пряников и подвинул бывшему подчинённому кружку с горячим напитком. – Как раз чайку успеем попить.
        Андрей сел за стол, но к сладостям не притронулся, задумчиво крутил пальцами кружку.
        – Я думаю, опергруппу пока просить не буду, – он вопросительно посмотрел на бывшего начальника. Тот кивнул, ожидая продолжения. – Если Ольга в одном из этих домов, и её держат в заложницах, начни мы штурм, она может пострадать. Предлагаю, сначала пустить собак, по-тихому выяснить, где именно она находится, а затем уже на месте принимать решение, как проникнуть в дом.
        – Полностью одобряю, – Семёныч откусил кусок пряника и не спеша прожевал его под испепеляющим взглядом Макарова. – Ты, Андрюша, меня глазами-то не ешь, ты лучше покушай и чайку попей, ночь будет долгой, и силы тебе ещё понадобятся. А до приезда собак мы всё равно с места не двинемся.
        Андрей будто сдулся после его слов. Не слишком тонко Семёныч намекнул на его чересчур возбуждённое состояние. Ничем хорошим для него это не закончится. Кто-то из группы может написать рапорт и включить в него свои замечания на счёт временного руководства. Это будет стопроцентный конец его карьеры и отстранение от операции. Надо взять себя в руки. Его поведение как минимум не профессионально. Андрей сделал глоток чая и взял протянутый Семёнычем пряник. Отныне он будет следить за своими эмоциями. Он должен сдерживать себя, ради Ольги. Сейчас прибудут собаки, и они вычислят, где держат девушку.
        – Насчёт Макса, что слышно? – спросил он подполковника, вспомнив о её добермане.
        – Пока не понятно, на капельницах держат, – Семёныч отставил кружку в сторону и, убрав шутливый тон, серьёзно посмотрел на Андрея. – Но он справится, потому что боец. И Ольга наша тоже боец. Ты сам, главное, не расклеивайся.
        Собак было трое. В Береговой по приказу руководства из Москвы прислали лучших ищеек края. Все трое спокойно сидели и ожидали начала увлекательной игры, которую их наставники почему-то считали работой.
        Андрей накануне собрал сброшенную Ольгой одежду и разложил по пакетам, чтобы запах дольше держался. Раздав пакеты кинологам, он сверил с ними маршруты движения каждой собаки. Чтобы работа была наиболее эффективной и позволила охватить максимальную площадь, начать они должны были с трёх разных сторон посёлка.
        Макаров усилием воли заставил себя остаться на месте и ожидать известий. Всё равно ищейкам он помочь ничем не может. Семёныч периодическим покашливанием напоминал Андрею, что тот снова забывается и начинает нарезать круги по веранде, куда они перебрались, чтобы покурить на свежем воздухе.
        Море, словно насмехаясь над взволнованными людьми, было спокойным и безмятежным. Лёгкий бриз едва-едва касался травы, позволяя солнцу прогревать июньский воздух.
        – Распогодилось-то как, – Семёныч затянулся сигаретой и выпустил сизый дым, тут же подхваченный ветерком. – Скоро море прогреется, купаться можно будет.
        На столе завибрировал телефон, и Андрей схватил трубу.
        – Да, я слушаю… Хорошо, сейчас буду.
        Семёныч застыл с сигаретой во рту, ожидая новостей.
        – Кажется, нашли, – радостно сказал Макаров. – Вы со мной?
        – Конечно, – подполковник затушил сигарету и поспешил за Андреем, уже спускающимся по скрипучим деревянным ступенькам.
        22
        Андрей остановил машину на параллельной улочке и выключил фары. В наступивших сумерках всё казалось серым и недвижимым.
        Капитан приготовился ждать, когда за ними придут и проводят в занятый под наблюдение дом, но почти сразу же в нескольких метрах впереди в цельном с виду заборе открылась неприметная калитка, и из неё выглянул тот самый молоденький полицейский. Заметив через лобовое стекло Макарова, он помахал рукой, давая знак следовать за ним.
        Андрей с Семёнычем покинули машину и последовали за юношей. Он провёл их через яблоневый сад, мимо жужжащих ульев, к задней двери просторного двухэтажного коттеджа.
        По радостному лицу то и дело оборачивавшегося на них мальчишки, Макаров понял, что он очень доволен собой.
        – Что, угадал ты? Тот дом?
        – Тот, – юноша остановился и громким шёпотом, совершенно забыв, что перед ним пусть временное, но руководство, к тому же старший по званию, начал рассказывать. – Клёст прямо к воротам подвёл и царапать их начал, а потом и остальные подтянулись, и все к этому дому.
        – Молодец, – похвалил его Андрей, наказав себе не забыть отметить этого мальчишку, когда будут закрывать дело. Его ответственность сыграла хорошую службу и должна быть вознаграждена.
        Парнишка расцвёл широкой улыбкой и распахнул перед ними заднюю дверь.
        Внутри было тихо, и не скажешь, что здесь собралось двенадцать человек.
        Андрей окинул удивлённым взглядом многочисленное собрание и заметил наконец прибывшего из Москвы командира. Тот тоже заметил Андрея и, легко поднявшись с дивана, двинулся навстречу.
        – Валентин Петрович, – протянул руку Андрей.
        – Ну здравствуй, Андрюха. Слышал, ты тут зверствуешь, по семь шкур с людей спускаешь. – улыбнулся Криницкий и обнял подчинённого, похлопав его по спине.
        – Да уж с них спустишь, самому бы с целой шкурой остаться. – Макаров в отличие от начальника не мог себе позволить открыто проявлять на людях дружеские чувства, поэтому сразу же отстранился.
        Поначалу, когда Валька Криницкий только пришёл в их отдел на смену выставленному на пенсию Семёнычу, Андрей переживал, как ему будет работаться под началом бывшего однокурсника. Но Валёк показал себя грамотным командиром, Макарова из подчинённых не выделял без дела, но и приятельских отношений с ним не скрывал. Хотя на работе они неукоснительно соблюдали субординацию, а вот в свободное время позволяли себе оторваться. Не часто. Зато, как говорится, редко, но метко.
        После таких отрывов Андрею было плохо, голова гудела, во рту гадили кошки, а воспоминания Он чувствовал себя неловко на летучках и планёрках и старался не смотреть в глаза начальства и коллег, поэтому он стремился напроситься на сложные, ответственные дела, требующие от него максимальной отдачи и сосредоточенности. К счастью, такие в их работе встречались постоянно.
        Вот и дело Максима Бехтерева обсуждалось после отмечания рождения сына у Криницого. Наследник был долгожданный, появившийся после двух девочек. Так что отметили по полной.
        На утренней планёрке каждое слово впивалось Андрею в мозг, и единственное, о чём он мечтал, чтобы всё это поскорее закончилось. Поэтому, когда Криницкий спросил, кто возьмётся, Макаров поднял руку. Просто чтобы скорее уйти оттуда. А уже затем, закинувшись аспирином и крепким чёрным кофе, в пустующем кабинете, который обычно он делил с двумя коллегами, Андрей открыл пока ещё тонкую папку и вчитался в документы.
        Когда Макаров встретился с Максимом Бехтеревым, тот ему не понравился. Слишком уж активно валил всё на бывшего друга и партнёра и старался обелить себя. Хотя было очевидно, что у Бехтерева рыльце в пушку по самое не могу. Но по делу он проходил как свидетель, а личные симпатии и антипатии Андрея начальство не интересовали.
        Затем Макс начал паниковать. Ему казалось, что Газатов планирует от него избавиться. Хотя почему «казалось»? Скорее всего, так и было. Бехтерев слишком очевидно трусил и старался избегать партнёра по наркобизнесу. Тот не мог ничего не заподозрить, ведь дураком Марат не был. Не зря они уже несколько лет следили за ним, тщетно пытаясь хоть на чём-нибудь подловить.
        Бехтерева включили в программу защиты. И Андрей начал разрабатывать план, как поскорее вытащить из этого дерьма Макса и его жену. Этот разговор Макаров вряд ли когда-нибудь забудет.
        Они встретились в небольшом кафе почти на окраине Москвы, чтобы обговорить последние детали аварии, которая планировалась через несколько часов.
        – Надеюсь, вы не проговорились жене? Для неё это должно быть неожиданностью, чтобы она вела себя естественно перед катастрофой и никому не проговорилась.
        – Я решил, – спустя несколько секунд ответил Макс, – что Ольге лучше остаться «живой».
        – Что? – Андрей не сразу понял, что тот имел в виду.
        – Я считаю, если моя жена станет меня оплакивать, это будет более натурально. Не хочу, чтобы Марат понял, что мы сбежали.
        – А если Газатов догадается, что вы его кинули, и придёт к вашей жене за ответами?
        – Ну, она ведь ничего не знает, значит, не сможет рассказать, – Бехтерев смотрел куда угодно, но только не на Андрея, которому очень сильно хотелось ударить этого малодушного подонка.
        В тот раз капитану Макарову пришлось собрать всю силу воли, чтобы удержать себя в руках. А ведь он даже ещё не был знаком с Ольгой, только видел её на фотографиях, а затем издалека вместе с мужем, когда за ними установили наблюдение.
        И вот Газатов всё-таки добрался до Ольги, а Андрею остаётся только молиться, чтобы он успел добраться до неё вовремя. Хотя её муж, втравивший девушку во всё это, сейчас находится в безопасности, под присмотром спецслужб и готовится давать показания против своего бывшего друга.
        А ведь только из-за оплошности Максима, точнее его преступного легкомыслия и эгоизма, Ольга оказалась под ударом.
        – Чего вас тут так много собралось? – Спросил Андрей начальника. – Мне обещали, что ты прибудешь поздно вечером и один, а ты уже тут и с целой рабочей группой.
        – Так ведь Газатова ловим, – подмигнул ему Криницкий.
        – Ну наконец-то до вас там дошло, – усмехнулся Макаров, показывая, где именно находится это «там». – А то говорю-говорю им, что Газатов тут, и всё без толку.
        – Одно дело твои предположения, Андрюша, и совсем другое, когда свидетели видели, как он пробирался в этот дом, – начальник округлил глаза и хлопнул его по плечу.
        – А её? – Спросил Андрей и, кажется, задержал дыхание в ожидании ответа.
        – Её пока не видели, – ответил Криницкий, – но думаем, он держит девушку где-то рядом с собой.
        Вроде и ничего нового Валентин не сказал, но Макаров разом посмурнел.
        – Ты так-то явно не пались, – начальник подошёл очень близко и прошептал ему на ухо, – и так почти вся группа знает, что это дело стало для тебя личным.
        Андрей промолчал. Не видел смысл отрицать очевидное.
        – Я, конечно, как твой командир должен бы тебя отстранить, пока не поздно, – продолжил Валентин, – но как друг не могу лишить шанса спасти её самому. Пойдёшь?
        Он усмехнулся на удивлённый взгляд Макарова и продолжил.
        – Возьмёшь ещё двоих спецов, но только, чтобы всё тихо и спокойно. Внутри предположительно женщина и ребёнок. Устроишь стрельбу, пойдёшь улицы патрулировать. Понял?
        – Понял, – коротко ответил Андрей.
        Он не то что улицы, ОБЖ преподавать в школу пойдёт, если напортачит.
        Сумерки помогли троим незамеченными выскользнуть из коттеджа наблюдения и, обогнув несколько участков, подобраться сзади к дому, в котором скрывался Газатов.
        Синхронно перемахнув через забор, бойцы присели в тени плодовых кустарников. Оттуда цепочкой переместились под приоткрытое окошко ванной комнаты на первом этаже. Сломать фиксирующий замок и открыть окно для профессионалов оказалось делом нескольких секунд.
        Андрей жестами показал, что он пойдёт внутрь первым. Один из бойцов следует за ним, а второй остаётся прикрывать снаружи. Те согласно кивнули, и Макаров почти неслышно перемахнул через подоконник.
        Оказавшись внутри, он на несколько мгновений замер, прислушиваясь, а затем двинулся к выходу из ванной. Следующего за ним бойца Андрей ощущал только по колыханию воздуха за спиной. Криницкий дал ему с собой настоящих спецов.
        Осторожно приоткрыв дверь, Андрей снова прислушался. Свет на первом этаже был потушен, поэтому предметов и мебели практически не было видно, лишь смутные очертания угадывались в подступающей мгле. Аккуратно, чтобы ничего не уронить и шумом не привлечь внимание, Макаров пробирался по первому этажу. Подходил к очередной двери, ждал напарника, когда тот занимал позицию готовности к стрельбе, резко открывал дверь и светил внутрь комнаты фонариком. Так они прошли весь первый этаж, не обнаружив ни одной души.
        Здесь было только две спальни, кровати в обеих не были застелены, как будто их обитатели только проснулись и отправились на второй этаж. Андрей замер. До него только дошло, что Ольга привлекательная женщина. И Газатов мог… Нет, не мог! Усилием воли Макаров приказал себе успокоиться и перестать придумывать всякие ужасы. Он не тронет Ольгу, иначе… Андрей не знал, что он сделает, но Марат пожалеет, если с её головы упал хоть один волосок. Может, Газатов и доживёт до суда, но наверняка не полностью.
        Несколько секунд Андрею пришлось постоять у подножия лестницы, чтобы выровнять дыхание и унять внезапно возникшую дрожь в руках. Это не должно было стать на столько личным делом. Ведь гораздо проще абстрагироваться, когда спасаешь неизвестного заложника, а не близкого человека. Всё же Криницкий чересчур высокого о нём мнения, как о профессионале, иначе не пустил бы сюда. Он не должен подвести друга и возлюбленную. Поэтому сейчас Андрей сделает глубокий вдох и начнёт подниматься по лестнице. Его напарник уже готов спросить о причине задержки.
        Макаров досчитал до трёх и сделал первый шаг. Дальше оказалось проще, он не позволял себе раздумывать о чём-то отвлечённом, не касавшемся конкретной задачи – обыскать дом на предмет наличия заложников.
        Вместе с напарником они осмотрели все комнаты второго этажа, кроме одной. За которой должен скрываться Газатов и заложники. Андрей отмёл непрошенные мысли о том, почему так тихо за дверью. И сделал то, что должен был – дав знак напарнику, он резко открыл дверь и осветил комнату фонариком.
        Но внутри тоже оказалось пусто. Растерянный Андрей сделал несколько шагов по комнате, освещая пространство перед собой, и заметил на спинке стула пижамные шорты и майку, в которых была Ольга, когда исчезла из своего дома.
        23
        Ольга наслаждалась поцелуем. Находясь между сном и явью, она, возможно, и не до конца осознавала, что происходит. Но то тёплое чувство, которое сейчас согревало её изнутри, дарили именно мужские губы, терзавшие её рот.
        Девушка повернулась и, прижавшись к мужскому торсу, обвила его руками. Ладони сквозь футболку гладили сильные мужские плечи, прощупывая развитые мускулы. В ответ она почувствовала, как пальцы Марата прошлись по её груди, чуть касаясь сосков. Ольга громко застонала от внезапно нахлынувшего на неё удовольствия.
        – Что случилось? – спросил детский голос, мгновенно согнав с девушки флёр наслаждения.
        Она отпрянула от мужчины и открыла глаза, поймав внимательный взгляд не по-детски серьёзных глаз.
        – Всё в порядке, – хрипло проговорила девушка и откашлялась.
        Марат, подперев рукой голову, с улыбкой наблюдал за ними.
        – Папа, – обрадовалась Лиза, – а мы тут заснули.
        – Я заметил, – Марат потрепал её по волосам.
        Ольга медленно, контролируя каждое движение, спустила ноги с кровати, стараясь не сорваться на бег. Щёки пылали, волосы растрепались. Ей хотелось немедленно закрыться в ванной и привести себя в порядок.
        – Оля, – позвал её Марат, когда она уже почти дошла до двери. Девушка замерла, а затем медленно обернулась, ожидая в этот момент чего угодно. – Через полчаса мы уезжаем. Помоги Лизе собраться. Пожалуйста.
        Это его последнее «пожалуйста» прозвучало так, словно и не было прошлой ночи, нападения на её дом, его агрессии. А сам Марат всё ещё являлся близким другом семьи Бехтеревых, решившим вдруг приударить за Ольгой.
        – Куда мы едем? – решилась спросить девушка.
        Газатов проигнорировал её, повернувшись к Лизе.
        – Иди, зайка, собирай вещи.
        Девочка послушно слезла с кровати и подошла к Ольге, вложив свои пальчики ей в ладонь. Не в силах больше оставаться рядом с Маратом, девушка двинулась к двери и, лишь закрыв её за собой, почувствовала, что снова может дышать полной грудью.
        Лиза потянула было её к лестнице, но Ольга выпустила её руку.
        – Я зайду на минутку в ванную и сразу спущусь к тебе. Хорошо?
        Девочка кивнула и пошла вниз, похлопывая ладошкой по перилам.
        Ольга закрылась в ванной комнате и прислонилась спиной к двери. Прямо напротив на стене над раковиной висело зеркало, в котором отражалось её лицо. Она даже подошла поближе, чтобы рассмотреть почти незнакомую женщину, глядевшую на неё. Раскрасневшееся лицо, сияющие глаза, яркие губы. Ольга провела рукой по волосам, пытаясь хоть немного пригладить их, и отражение повторило её жест.
        – Что происходит? – шёпотом спросила девушка. Отражение молчало, лишь зеркальная поверхность запотела от её дыхания.
        Ольга не узнавала себя, скромную, тихую, можно даже сказать, застенчивую девушку, которая всегда краснела, стоило незнакомому мужчине заговорить с нею. И что она вытворяла теперь? Чуть не отдалась мужчине, которого ещё вчера считала врагом номер один. Причём даже умудрилась забыть, что рядом спит его маленькая дочь.
        Девушка открыла кран и плеснула себе в лицо холодной водой. Потом ещё и ещё. Пока не почувствовала, что пылающие щёки начинают приходить в норму. Всё ещё пребывая в расстроенных чувствах, Ольга перекрыла воду и промокнула лицо висевшим у зеркала пушистым полотенцем. Она не знала, как теперь вести себя с Маратом, который, как это ни странно, притягивал её к себе, волновал как мужчина. Может, она просто мазохистка? И ей нравится, когда с ней грубо обращаются? Девушка даже потрясла головой, прогоняя эту мысль.
        Так и не придя ни к какому решению относительно Газатова, Ольга двинулась к выходу. В этот же момент дверь ванной приоткрылась, и в проёме показалась голова Марата.
        – Оля, ты тут? – спросил он, заходя внутрь.
        Девушка почувствовала, как сердце часто-часто застучало. Губы пересохли, и она провела по ним языком, чтобы смочить. В этот же момент Марат рванулся к ней и, властно обхватив ладонью её затылок, прижался губами к её губам.
        Он не был осторожен или нежен. Он действовал как изголодавшийся путник, который наконец набрёл на яблоневый сад и теперь жадно поглощал сочные плоды. И Ольга, которая только что удивлялась своим действиям, прижималась к его крепкому сильному телу, позволяя языку Марата исследовать её рот, покоряя и захватывая всё большую территорию. Она задыхалась, становилось слишком горячо. Руки мужчины блуждали по её телу в такт движениям языка. Одна ладонь скользнула вниз по бедру и приподняла служившую ей платьем рубашку, скользнула по прикрытым боксерами ягодицам и прижала к телу Марата, позволяя прочувствовать, что на него этот поцелуй оказывает не менее ошеломляющее действие.
        – Я хочу тебя, – прошептал Газатов, на мгновение отрываясь от её истерзанных губ. Но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Ольга очнулась.
        – Нет! – она отпрянула назад, с ужасом глядя на мужчину. Но боялась она сейчас вовсе не Марата. Она боялась саму себя. Точнее своих чувств, своего тела, которое, словно решив свести её с ума, так остро реагировало на Марата, его запах, его прикосновения.
        – Перестань, – так же шёпотом ответил он, снова сближаясь с нею. – Ты тоже хочешь меня, так же сильно, как и я.
        Марат наступал на неё, пока не прижал к стене. Он взял её руку и прижал к ширинке своих брюк, чтобы позволить ей ощутить всю мощь его желания.
        – Скажи, что тоже хочешь меня, – шептал мужчина, покусывая её шею. Он расстегнул верхние пуговицы её рубашки, оголив плечо, и проложил по нему дорожку поцелуев. – Скажи, что хочешь меня.
        Марат требовал признать очевидное, но девушка упрямо молчала. По крайней мере, она сама старалась убедить себя в этом. Она не отвечала из чистого упрямства, а вовсе не потому, что не в состоянии была ответить, ошеломлённая нахлынувшими на неё чувствами.
        Он снова вернулся к её губам, а пальцами правой руки проник ей под бельё.
        – Ты вся мокрая для меня. – Довольно проговорил он. – Не упрямься. Скажи, что хочешь меня, и прекрати мучить нас обоих.
        Он сделал несколько движений пальцами, от которых Ольга застонала, сильнее прижимаясь к мужчине.
        – Я тоже хочу тебя, – прошептала она, капитулируя перед силой их общего желания.
        24
        Марат вышел из ванной первым, предоставив девушке возможность прийти в себя и привести в порядок мысли и одежду. Она вовсе не жалела о том, что сейчас произошло между ними.
        Ольга не солгала ему. Она хотела этого мужчину так же сильно, как и он её. Запретив себе думать о моральной стороне вопроса, о том, что он враг, убийца, что он похитил её и удерживает рядом с собой против воли, девушка просто отдалась своим чувствам, велению своего тела. И получила колоссальную по своей силе вспышку страсти и разрядку.
        Ольга поправила так и оставшуюся на ней рубашку, умылась, переплела косу. И снова посмотрела на себя в зеркало. Эта женщина ещё меньше походила на неё прежнюю. Она была развратна и сыта. Эта женщина выглядела бессовестно довольной. Ольга подмигнула ей, решив не зацикливаться на произошедшем. Ей было хорошо – это главное. Все сомнения и колебания – потом. Когда-нибудь. Если она останется жива.
        Ольга решительно открыла дверь и вышла из ванной комнаты. Марат и Лиза ждали её на кухне.
        Девочка сидела за столом и пила сок из высокого стакана, а её отец готовил бутерброды.
        – Куда мы едем? – спросила Ольга, подходя к ним.
        – Ты готова? – вместо ответа спросил Марат, окидывая её взглядом с ног до головы. Ей показалось, или мужчина с сожалением отвёл глаза, возвращаясь к готовке еды.
        Ольга почувствовала, что ей льстит внимание Газатова. Да что скрывать, они оба хотели повторить произошедшее в ванной. И если бы Марат куда-то не спешил, наверняка предались страсти.
        Не важно, что было раньше, не важно, что будет потом. Для Ольги прошлое и будущее словно перестали существовать. Осталось только мгновение здесь и сейчас, в котором находилась она, мужчина и ребёнок и поездка куда-то в неизвестность.
        Марат закончил с бутербродами и сложил всё в небольшой холщовый пакет с эмблемой известного бренда.
        – Ну, пошли? – он двинулся к выходу, прихватив стоявшие у дивана сумки.
        У Ольги не было с собой никаких вещей, поэтому она отправилась в путешествие налегке. Лиза, которая шла впереди неё, вдруг резко затормозила и, развернувшись, бросилась назад.
        – Лиза, ты куда? – растерянно спросила девушка. Та не ответила, спешно направляясь к своей комнате. – Марат…
        Газатов уже был на улице. Сквозь открытую дверь Ольга видела, как он, бросив сумки на подъездную дорожку, открывает дверь гаража. Постояв несколько мгновений на пороге, девушка решилась вернуться в дом и догнать Лизу.
        В комнате девочки царил настоящий хаос. Одежда и игрушки были разбросаны, одеяло на кровати скомкано и вместе с подушками свалено в углу. Лиза стояла посреди этого разгрома и задумчиво обозревала окрестности.
        – Что случилось? – Ольга подошла к ней и тронула за плечо. Девочка вздрогнула, словно её выдернули из раздумий.
        – Я не могу её найти, – со вздохом произнесла она.
        – Кого? – спросила Ольга.
        – Фотографию. Я уже везде смотрела. Кажется, я её потеряла. – губы у Лизы задрожали, она была готова вот-вот заплакать.
        – Давай поищем вместе, – предложила девушка, опустившись на колени, чтобы быть вровень с ребёнком. – Кто изображён на твоей фотографии?
        – Моя мама, – тихо ответила Лиза и начала всхлипывать. – Я на неё смотрю, чтобы не забыть, как она выглядела.
        Девочка всё же не выдержала и заплакала, прижавшись к Ольге. Та села на пол, прямо на мягкий, пушистый ковёр и усадила ребёнка на колени.
        – Не надо плакать, моя хорошая, мы сейчас поищем фото твоей мамы и обязательно найдём. – Ольга гладила мягкие волосики девочки и вдыхала её аромат.
        Она понимала трагедию этой девочки, которая, несмотря на постоянное присутствие рядом отца и его старания исполнять все желания и капризы дочери, была, по сути, очень одинока. Лиза тянулась к Ольге, поскольку ей не хватало женского внимания и материнского тепла. И, кажется, сама Ольга всё больше привязывалась к ребёнку, желая отдать ей свою нерастраченную нежность.
        – Эй! Вы чего тут застряли? – на пороге комнаты стоял Марат. – Нам пора ехать.
        – Лиза потеряла фотографию матери, – пояснила Ольга, продолжая обнимать девочку. – Мы хотели поискать её.
        Она не смогла прочитать взгляд мужчины, которым он смотрел на неё. Но определённо в этом взгляде была нежность.
        – В Москве есть ещё фотографии. Может, ты возьмёшь другую? – осторожно спросил он.
        Лиза подняла заплаканное лицо, посмотрела на отца, затем повернулась к Ольге и кивнула.
        – Отлично! Тогда идём, – Марат протянул руку. – Нам нужно спешить.
        25
        У ворот стояла машина Ольги, но в этот раз за руль сел Марат. А их с Лизой уложил на заднем сиденье и накрыл пледом.
        Нет, конечно, если бы полицейские, которые сейчас в больших количествах бродили по улицам посёлка, устроили настоящий досмотр автомобиля, то заметили б обеих сразу же. Лиза и Ольга лежали на спине, «валетом», головы каждой лежали на маленьких подушечках, опиравшихся на подлокотники у задних дверей.
        Ольга не знала, сколько они уже едут, и куда Марат везёт их. На все её робкие попытки спросить об этом он требовал лежать тихо и не отвлекать его.
        Девочка очень быстро заснула. Ольга смотрела на обрамлявшие лоб светлые пряди, на её длинные ресницы, на приоткрытый во сне ротик или же переводила взгляд в окно над нею, когда машина проезжала мимо чего-нибудь достаточно высокого. В какой-то момент по стеклу начали хлестать сухие листья прибрежного тростника, сначала редкие, а затем сплошной стеной.
        Марат остановил машину и обернулся. Он посмотрел на спящую дочь, затем на Ольгу.
        – Хочешь пересесть вперёд? – спросил он.
        Девушка кивнула, осторожно, чтобы не разбудить Лизу, выбралась из-под пледа, укутала девочку. И быстро, пока Марат не передумал, выбралась наружу.
        Солнце всё больше розовело и опускалось к горизонту. Скоро всё кругом окутается сумерками. А здесь, среди зарослей тростника, воздух уже стал прозрачно-серым.
        Лишь привстав на цыпочки, девушка сумела разглядеть темнеющую гладь воды. Оказывается, они ехали по-над морем.
        Ольга аккуратно закрыла заднюю дверцу и по самой кромке узкой и ухабистой, но наезженной дороги пробралась к пассажирской двери.
        – Что ты там копаешься? – Марат тронулся с места, едва она успела сесть.
        – Мы уже не в Береговом? – спросила девушка.
        – Мы уже в соседнем районе, здесь спокойно, – ответил мужчина. – Ты бы видела, сколько полицейских прочёсывали улицы посёлка, разыскивая тебя. И всё без толку, потому что я намного умнее их.
        Марат усмехнулся и самодовольно посмотрел на Ольгу, отвлёкшись от дороги. Машину тут же ощутимо тряхнуло. Вслед за этим раздался характерный чавкающий звук.
        Они оба повернулись к лобовому стеклу. Впереди по всей ширине дороги растеклась огромная лужа, наполненная жидкой грязью.
        – Вот чёрт! – Марат вывернул руль влево, куда отходил сухой объезд, но было уже поздно. Колёса пробуксовывали в грязи.
        Он менял скорости, направление, выворачивал руль до упора. Но все его манипуляции не имели успеха. Машина глубоко и надёжно застряла в грязи. Вскоре двигатель просто отказался заводиться.
        Газатов взглянул на Ольгу. И ей показалось, что в его глазах мелькнул испуг. Но лишь на мгновение. И она решила, это от того, что вокруг становилось всё темнее.
        – Дальше придётся пешком, – резюмировал он и обернулся на спящую Лизу. Та сладко посапывала, свернувшись калачиком.
        Марат неожиданно протянул руку и погладил Ольгу по щеке, провёл большим пальцем по губам. А затем обхватил ладонью её затылок и притянул к себе.
        – Я хочу прогуляться по окрестностям. Ты со мной? – выдохнул он прямо ей в губы.
        За те несколько секунд тишины, которые последовали за вопросом, Ольга почувствовала, как пересохло у неё во рту, как сердце забилось с удвоенной скоростью, а по телу пробежала жаркая волна.
        Она потянулась к Марату губами, ожидая поцелуя, и только затем поняла, что он ждёт её ответа. Девушка кивнула. Но не зная, видит ли он во всё больше сгущавшейся серой хмари, прошептала:
        – Да.
        Его губы тут же накрыли её, захватывая во влажный, горячий плен. Она не смогла сделать вдох и вместо этого застонала, опалённая страстью, сметающей всё на своём пути.
        Марат первым сумел оторваться от неё.
        – Не в машине, идём на улицу.
        Он перегнулся через девушку и открыл пассажирскую дверь, которая уперлась в стену тростника.
        – Иди, – жарким шёпотом торопил её Марат.
        Ольга выбралась наружу и её сразу же обдало холодом. Чувствуя приближение ночи, звонко пели комары. Девушка поёжилась и обхватила себя руками.
        Спустя несколько секунд из машины выбрался Марат, в руках у него было покрывало. Ольга тут же забыла и о комарах, и о холоде, предвкушая то, что сейчас случится.
        – Идём! – Марат взял её за руку и увлёк за собой в заросли тростника.
        Отойдя в сторону от машины, чтобы звуки не долетали до спящей дочери, мужчина расстелил покрывало и начал снимать одежду.
        Ольга, вдруг смутившись его действий, замерла. Она растерялась и не знала, что ей делать. Этот человек, едва видимый в тёмно-сером воздухе, вдруг показался ей чужим, незнакомым и опасным.
        – Эй, ты чего? – прошептал Марат, обхватывая девушку руками и прокладывая дорожку из поцелуев по её шее. Ольга наслаждалась ощущениями, позволяя мужчине гладить и ласкать себя, но сама оставаясь недвижимой. Лишь учащённое дыхание указывало, что она вовсе не так безучастна, ка могло бы показаться со стороны.
        Марат развязал ленточку, служившую ей поясом, и медленно, одну за одной, начал расстёгивать пуговицы. Затем развёл полы рубашки в стороны и обхватил ладонями полушария её грудей, крепко сжимая. Пронзившая Ольгу боль смешалась с удовольствием, заставив её громко застонать.
        – Скажи, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? – велел он, обводя языком её соски, а затем ощутимо прикусывая зубами.
        Ольга снова застонала, у неё подогнулись ноги, и лишь сильные руки мужчины, ласкавшего её и доводившего до умопомрачения, удержали девушку в вертикальном положении.
        – Скажи. Что. Ты. Хочешь. – повторил он, перемежая каждое слово поцелуем или укусом.
        Ольга взяла его ладонь своей рукой, провела ею по своему животу, вынуждая проникнуть внутрь надетых на ней боксеров, и повела в самый низ, застонав, когда его пальцы коснулись её чувствительной плоти.
        – Я хочу, чтобы ты был здесь, – прошептала ему на ухо Ольга и нажала на пальцы, заставляя их скользнуть глубже.
        Она выгнулась под его рукой, позволяя ей дальше действовать самостоятельно. А свои пальцы запустила в волосы Марата, прижимая к себе его голову и впиваясь в его губы. Жаркий стон мужчины показал Ольге, что она находится на верном пути.
        Уже в следующее мгновение она оказалась на покрывале с разведёнными в стороны ногами, а Марат, закрывая своим телом от остального мира, любил её до умопомрачения.
        После он остался лежать на ней, пытаясь выровнять дыхание, такой же обессиленный и ошеломлённый силой обрушившейся на них страсти.
        – Нам нужно идти, – сказал он, когда к нему вернулась способность говорить, и отодвинулся в сторону, а затем и вовсе поднялся, начав приводить в порядок одежду.
        – Ты скажешь, куда мы направляемся? – Ольга поёжилась и тоже поднялась на ноги.
        Страсть прошла, оставив после себя ощущение неловкости и зябкости. Ольга провела ладонью по покрывалу, нащупывая отброшенные в сторону боксеры и натягивая их на себя. Она уже застегивала пуговицы на платье, когда Марат всё же ответил.
        – Сначала нам нужно убраться, как можно дальше отсюда. А потом посмотрим.
        Мужчина свернул покрывало и протянул Ольге руку. Она, немного помедлив, всё же приняла её и двинулась вслед за ним к машине.
        Лиза по-прежнему спала. Марат вытащил из машины сумки, покопавшись в одной, он протянул Ольге носки.
        – Надень, – коротко велел он и тут же отвернулся.
        Девушка поражённо смотрела на мягкие носки, которые она держала в руке. Марат всё не переставал её удивлять. Сколько же граней кроется в этом человеке?
        – Давай быстрее! – грубо прикрикнул он, заметив, что Ольга всё ещё стоит босиком.
        Она усмехнулась про себя – вот такой Марат был ей гораздо привычнее – и надела мягкие носки на, оказывается, озябшие ноги.
        Газатов пристально наблюдал за девушкой, ожидая, когда она будет готова. Затем он привлёк её к себе и поцеловал. Коротко, властно, как свою собственность. И так же резко отстранился.
        Одну из сумок он повесил на плечо, а другую протянул стоявшей рядом ошеломлённой Ольге. Дочь он взял на руки и вместе с нею двинулся вперёд, освещая дорогу фонариком из мобильного телефона.
        Пока они любили друг друга в тростнике, солнце окончательно укрылось в морской пучине. Кое-где на тёмном небосводе повыпрыгивали яркие точки звёзд. Комары, почуяв свежую кровь, с противным звоном кружили над выбранными жертвами.
        Ольга шла по самой кромке тростника и дороги, стараясь не наступить в грязь
        Девушка всё ещё пыталась прийти в себя. Секс с Маратом ошеломил её. Снова. Он был совершенно не похож ни на что ранее бывшее в её не слишком богатой личной жизни. Максим был её первым мужчиной, и он почти сразу на ней женился, так что у Ольги не было причины искать развлечений на стороне. Она любила мужа и, разумеется, была верна ему на протяжении всех лет их брака и даже после гибели Макса. Разумеется, фиктивной гибели.
        Андрей, ставший вторым её любовником, был нежным и ласковым. Он дарил Ольге море наслаждения, хотя они и были вместе совсем короткое время. Она была в него влюблена. И, возможно, какая-то часть этой влюблённости осталась в ней и сейчас.
        Марат же олицетворял собой нечто тёмное, таинственное и непонятное. Он был далёким и холодным почти всё время, кроме обжигающих вспышек страсти, когда она сгорала в его пламени.
        Ольга не знала, что будет с ними дальше, и есть ли у них вообще какое-то будущее. Хотя почему – не знала? Она была совершенно уверена, что впереди у них нет ничего. Разве смогла бы она прожить жизнь рядом с мужчиной, сотворившим то, что сделал Газатов? Разумеется, нет! Она не любила его. И вряд ли когда-нибудь смогла бы полюбиться. Но тот огонь, который разгорался внутри неё, стоило Марату посмотреть на неё своим потемневшим от желания взглядом, он меня Ольгу. Делал её иной, страстной, развратной женщиной, с закрытыми глазами бросающейся в омут удовольствия.
        И эта новая Ольга Бехтерева, почти незнакомая прежней, явив себя миру, больше не желала уходить. Напротив, она становилась всё сильнее, с каждым днём отвоёвывая себе больше пространства в жизни и принимая решения, связанные с порывами плоти, а не разума.
        Эта новая Ольга была женщиной, стремившейся не к любви, но страсти. И она не хотела ничего загадывать наперёд.
        26
        Андрей недоумевал, куда мог деться Газатов, ведь Валька же сказал, что свидетели видели, как он проник внутрь дома. Растерявшись, Макаров забыл, что он с бойцами проник в коттедж не совсем законным путём, официального разрешения они ещё не получили, времени не было. Он вышел на улицу через главные ворота.
        – Эй, капитан, куда?! – окликнул его один из бойцов. Но было уже поздно.
        Калитка в доме напротив открылась и в образовавшемся проёме показалась одетая в спортивный костюм пожилая женщина с лыжными палками в руках. Она недоуменно посмотрела на Андрея, перевела взгляд на стоявшего за его спиной спецназовца с оружием в руках, вернула лицу невозмутимое выражение и, захлопнув за собой калитку, пошла по дорожке, бодро перебирая палками.
        – Ну ты попал, капитан, – спецназовец положил руку на плечо Андрея. – Мы пошли? Задание выполнено. В коттедже пусто.
        – Идите, – разрешил Макаров, а сам захлопнул ворота и поспешил за старушкой.
        Он хотел проверить одну внезапно возникшую мысль.
        – Извините, пожалуйста. – бабушка не оборачивалась, поэтому он повторил громче. – Извините, пожалуйста!
        – Зачем вы кричите, молодой человек? Я вас прекрасно расслышала и с первого раза. – старушка, немного сбавив ход, обернулась и строго посмотрела на Андрея. – Если женщина не останавливается, возможно, она не хочет разговаривать с хулиганом.
        – Почему это я хулиган? – опешил Макаров, не ожидавший такого напора.
        – Потому что вы залезли в чужой дом без разрешения! – бабушка остановилась, перехватила обе палки левой рукой, а указательным пальцем правой назидательно помахала перед лицом Андрея. – Это нехорошо!
        – А если я из полиции? И у меня есть разрешение? – попытался втереться в доверие к старушке Макаров, включив на максимум всё своё обаяние.
        – Покажите! – не поверила она на слово и протянула руку.
        «Вот ведь бдительная какая», – подумал Андрей, и достав из кармана удостоверение, протянул ей.
        Женщина долго изучала документ, несколько раз переводила взгляд с него на лицо капитана, сверяя фотографию, наконец вернула его владельцу.
        – Ну ладно, похоже, что всё правильно, – наконец смилостивилась она, оперлась обеими руками на свои палки и приготовилась внимать. – Я Екатерина Петровна. Можете задавать свои вопросы.
        Андрей изо всех сил старался не рассмеяться. Вот таких бы бабушек да в следователи, бандиты б лишний раз подумали, прежде чем совершать преступления.
        – Очень приятно с вами познакомиться, Екатерина Петровна. – Макаров, изо всех сил старался произвести положительное впечатление на бабушку. От того, что она сейчас ответит, возможно, зависит жизнь Ольги. – Меня зовут Андрей Макаров, как вы уже знаете. И я ищу одного человека. Владельца этого дома.
        Андрей кивнул на коттедж, из которого вышел несколько секунд назад.
        – Владельцы живут в Москве, а дом сдают. Кому, не знаю. – она поджала губы, показывая, что ответ исчерпывающий.
        «Вот ведь партизанка», – подумал Андрей, подкупающе улыбаясь старухе.
        – А, может быть, вы видели кого-то, выходящего из этого дома?
        – Видела. – отрезала она.
        Андрей призвал всё своё терпение, чтобы не нагрубить вредной бабульке, которая уже порядком его раздражала.
        – Опишите его, пожалуйста. – Он говорил медленно, чётко проговаривая каждое слово, потому что сказать ей хотелось совсем другое.
        – Ну, муж такой высокий, симпатичный, темноволосый. Был одет в джинсы и белую футболку. Жена…
        – Жена? – перебил её Макаров.
        – Ну да, муж, жена и дочка. Трое их было.
        – Как выглядела женщина? Она была испугана? Мущина её тащил? Избивал?
        – Зачем избивать? – удивилась старушка. – Обнимал. Сумки нёс сам и ребёнка.
        – Как выглядела женщина? – Андрей почти сдался, он решил, что всё-таки вышел на неверный след.
        – Моложе его, худая блондинка, волосы в косу заплетены, платье короткое, на мужскую рубашку похоже. Вроде всё. А нет, – вспомнила старушка, – она была босиком. Странные у молодёжи нынче вкусы. Хотя в машине, конечно, можно и босиком покататься.
        – А машина какая у них была? – Или всё-таки верный? Описанная женщина была очень похожа на Ольгу.
        – Серебристая, иномарка какая-то, я в них не разбираюсь.
        – Внедорожник?
        – Что?
        – Ну высокая такая машина, вроде джипа, чтоб по бездорожью ездить.
        – На этой можно и по бездорожью. – согласилась старушка.
        – А номер вы случайно не запомнили? – Андрей, кажется, даже дышать перестал, чтобы не пропустить заветные цифры.
        Екатерина Петровна, не задумываясь, назвала номер Ольгиной тойоты, и Макаров глубоко вдохнул, вновь запуская кислород в лёгкие.
        Она была так близко, а он снова её упустил.
        – Когда они уехали?
        – Да часа полтора-два назад уже. – Сообщила старушка и вдруг резюмировала. – Не догоните.
        – Догоним! – возмутился Андрей. – Спасибо за информацию.
        Он развернулся и быстрым шагом пошёл по улице, не слушая, что Екатерина Петровна кричала ему вслед, что-то про рыбаков и заросли тростника.
        – Вот любят эти бабки каркать, – бурчал он про себя, возвращаясь к командиру на наблюдательный пункт.
        27
        Лужа скоро закончилась, и Ольга с Маратом зашагали рядом по сухой, но сильно изрытой колёсами рыбацких машин дороге.
        Когда взошла луна, идти стало легче. Девушка уже не смотрела каждую секунду под ноги, вглядываясь в почти невидимую поверхность и боясь наступить на какую-нибудь острую кочку. Конечно, спортивные носки Газатова смягчали шероховатости дороги, но всё равно Ольга то и дело морщилась от неприятных ощущений в ступнях.
        Шли они долго, но затем неожиданно тростник закончился, и дорога повела вверх. На ней, чуть правее и выше по склону, стояла машина.
        Марат остановился и посветил фонариком. Это была зелёная «Нива». Они подошли ближе, чтобы осмотреть свою находку. Автомобиль был залеплен грязью по самые стёкла.
        – Похоже они сумели преодолеть нашу лужу, – усмехнулся Газатов. И добавил задумчиво. – Хорошая машинка…
        Ольга посмотрела на «Ниву», не понимая, чему так обрадовался Марат.
        А он положил на траву свою сумку, пристроил сверху спящую Лизу. Затем достал что-то из бокового кармана сумки и засунул за пояс джинсов.
        – Посидите пока здесь, я скоро вернусь, – обратился он к Ольге, которая всё это время пристально наблюдала за его действиями.
        – Что ты надумал, Марат? – встревоженно спросила она.
        – Всё нормально, – голос Газатова отдавал холодом. – Прости посиди тут.
        Он поднялся и быстрым шагом пошёл по тропинке, ведущей вправо и вниз на берег моря.
        – Марат! – Ольга догнала его и схватила за руки. – Что ты задумал?
        Она задрожала при одной мысли, что он собрался сделать с невинными людьми, наверняка уже спящими в это время.
        – Я же сказал ждать! – Рыкнул он ей прямо в лицо, схватил за руки и встряхнул несколько раз.
        Ольга зажмурилась, когда Марат становился таким, он вызывал у неё лишь безотчётный ужас. Видимо, он это заметил, потому что смягчился, перестал её трясти и отпустил. Девушка подняла на него глаза. В неверном свете луны лицо мужчины было тёмным, мрачным и пугающим. Марат обнял её и на несколько мгновений прижал к себе.
        – Всё будет хорошо, – прошептал он.
        – Не убивай их, пожалуйста, – так же тихо попросила.
        – Я просто возьму ключи, если их мне отдадут тихо, всё закончится миром.
        – Марат, – она подняла к нему голову и, обхватив ладонями его лицо, прижала к своему. – Если для тебя хоть что-то значит то, что происходит сейчас между нами…
        Но он не дал ей договорить, захватив её губы своими. Сейчас поцелуй был нежным и неторопливым. Словно мужчина обещал ей что-то. Ольга не знала, что именно, но немного успокоилась, поверив этому поцелую. И Марату.
        Он ушёл, оставив ей вкус своего обещания. Ольга села на траву рядом с так и не проснувшейся Лизой и прижалась губами к тыльной стороне ладони. Она не знала, значит ли её просьба для этого мужчины так много, чтобы он был готов её исполнить. Но чувствовала, что Марат сделает так, как она просила. Хотя могла ли она быт уверена в этом?
        Газатов – очень опасный человек. Её муж настолько боялся его, что устроил себе автокатастрофу, лишь бы только избавиться от необходимости общаться с Маратом. А ведь они были лучшими друзьями. По крайней мере, так казалось Ольге. Казалось очень долгое время.
        Девушка старалась прислушиваться к тому, что творилось сейчас на берегу. Но без толку. Цикады, смолкшие было, пока люди двигались и разговаривали, вновь вернулись к своему буйному веселью вокруг недвижимой теперь Ольги. Стрёкот стоял такой, что, если сфокусировать на нём внимание, можно было представить, как мириады крошечных музыкантов настраивают музыкальные инструменты и по мановению незримого дирижёра одновременно ударяют по струнам. Ольга где-то читала, что громкость пения цикад можно сравнить со свистком паровоза. Сейчас, находясь прямо в эпицентре невидимого концерта, она убедилась в истинности этого наблюдения.
        А справа громко дышало тёмное море, приливая волнами на песчаный берег при вдохе и возвращаясь в родную пучину на выдохе. По почти чёрной поверхности бежала серебристая дорожка, зарождавшаяся у самой луны.
        Ольга не так долго прожила на берегу моря. Но относилась к нему, как к неведомому зверю, слишком огромному, чтобы пытаться даже представить его, не говоря уж о том, чтобы понять. Море всегда было разным. Иногда даже ласковым, манящим, но девушка всегда помнила о его переменчивости и старалась держаться на расстоянии. Вот как сейчас.
        Марата не было очень долго. Ольга изо всех сил вслушивалась в происходящее на берегу, но до неё долетал лишь шум моря и оглушал стрёкот цикад. Девушка убедила себя, что звуки выстрелов были бы слышны сквозь всю эту какофонию. А значит, мужчина сдержал своё обещание.
        Но всё равно, его не было слишком долго. Ольга представила, как он идёт по тропинке, подсвечивая себе путь фонариком телефона. Вот он спускается вниз, оскальзываясь на влажной глине, из которой сочатся малюсенькие ручейки. Затем он доходит до пляжа и дальше идёт по самой кромке воды. Звук его шагов скрывают набегающие на берег волны.
        На песке, подальше от воды, разбит лагерь. Полосатый шатёр с крышей из плотного водонепроницаемого полотна, под ним раскладной стол и несколько туристических кресел. Чуть поодаль – красная шарообразная палатка. Марату даже не нужно подходить к ней, потому что на белой поверхности стола ясно даже при лунном свете вида связка ключей. Вот Газатов берёт её и отходит от лагеря, постепенно скрываясь в тени высоких дюн.
        Ольга так явно представила эту сцену, что стало легче дышать. Да, на берегу всё случилось именно так. Она была уверена. И, когда немного запыхавшийся от быстрого подъёма Марат оказался рядом, девушка улыбнулась ему.
        – Всё в порядке? – спросила она.
        – Да, всё прошло гладко. – ответил мужчина.
        По лицу Марата ничего невозможно было прочитать. Но Ольга не стала на этом зацикливаться, она и так знала, как всё произошло на самом деле.
        28
        Автомобиль не зря долгое время являлся гордостью отечественного автопрома, он легко преодолел крутой подъём. Лиза, проснувшаяся лишь однажды, во время перекладывания в машину, убедилась в присутствии папы и Ольги, после чего продолжила спать на заднем сиденье. А девушке Марат позволил устроиться рядом с собой.
        Некоторое время Газатов ехал медленно, выключив фары. И, лишь когда они преодолели значительное по подсчётам девушки расстояние, снова включил их, прибавив скорость.
        Ольга, откинувшись на не слишком удобную спинку сиденья, смотрела в боковое окно. Там, надёжно скрывшееся за завесой тьмы, шумело море. Но девушка видела лишь угольную черноту обрыва.
        – Включить радио? – спросил Марат.
        – Что? – Ольга, вырванная из размышлений о величии морской стихии, посмотрела на мужчину.
        – Радио, – повторил Газатов, – хочешь включу?
        – Не надо, Лизу разбудишь, – девушка помотала головой и снова вернулась к созерцанию ночи.
        Эта темнота, обступившая машину со всех сторон, была весьма кстати. Она напоминала о той неизвестности, что маячила впереди. Ольга не могла заглянуть в своё будущее, потому что его так же обступала тьма неизвестности.
        Она уже не спрашивала, куда Марат везёт их. Поняла, что он расскажет, лишь когда сочтёт нужным. И, видимо, этот момент ещё не настал.
        Когда-то давно, наверное, можно сказать, что это было в прошлой жизни, Ольге нравилось путешествовать ночью. Когда вот так за окном была чернильная мгла, хотелось ехать, ехать, ехать, и чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Что ж, её желание было исполнено. Жизни нельзя отказать умении использовать сарказм.
        Но как только Ольга решила, что этому путешествию не будет ни конца ни края, далеко впереди показались жёлтые огни какого-то городка, расположенного на сильно выдающемся в море мысу. Каждый изгиб дороги открывал взгляду это чудное зрелище, но после очередного поворота россыпь жёлтых огоньков снова скрывалась из виду.
        Ольга подавила в себе желание спросить, что это за город, и туда ли они направляются. Вместо этого она снова уставилась в окно.
        Чем ближе они подъезжали, тем больше девушку начинало одолевать беспокойство. Зачем Марат везёт её в этот город? Что там её ожидает? Как долго он собирается держать её подле себя? В голове крутилось множество вопросов, но Ольга так и не смогла заставить себя задать хотя бы один из них.
        Перед въездной стелой, на которой Ольга собиралась прочитать название города, стоял пост ДПС. Полицейский автомобиль сиротливо стоял недалеко от входной двери в скромное сооружение. Рядом никого не было. Ольга вдруг подумала, что, если полицейские сейчас выйдут на улицу и остановят их машину, то для неё это бесконечное путешествие наконец завершится. Марата арестуют. А она сможет вернуться к своей жизни.
        Но есть ли у неё ещё эта жизнь? При одной мысли о том, как она зайдёт в дом на берегу или в свою пустую квартиру, где больше никогда не раздастся приветственного лая Макса, Ольга сникла. Оказывается, ей вовсе и не нужно было спасение. Она больше не хотела возвращаться домой. По большому счёту девушку было всё равно, что случится с ней дальше, и как Марат распорядится её судьбой.
        Ещё и на стеле вместо названия города было написано «Добро пожаловать!».
        Дальше они ехали по хорошо освещённой трассе без каких-либо указателей.
        Ольга почувствовала раздражение. Мало того, что она смирилась со своим похищением, перенесла все издевательства над собой, позволила Марату пользоваться её телом… Ладно, тело можно вычеркнуть, она и сама была вовсе не против, чтобы Марат им попользовался. Но она проиграла эту битву, даже не начиная как следует бороться. Просто смирилась со своей судьбой. Разве это правильно? Разве так должен поступать человек, столкнувшийся с трудностями? Прятать голову в песок? Или идти напролом и побеждать самого себя?
        – Марат, что это за город?! – неожиданно для самой себя спросила Ольга высоким тоном. Её голос дрожал, потому что она взвинтила себя настолько, что была готова взорваться истерикой в любую секунду.
        И в этот момент Марат сбросил скорость, чтобы войти в поворот, и слева от машины проплыла красивая светящаяся ракушка, в центре которой крупными буквами было написано название города. Анапа.
        Ольга всё же сорвалась в истерику, она хохотала как сумасшедшая. Она вложила в этот безумный смех всё – и потерю друга, и пережитый страх, и необъяснимое влечение к своему похитителю. Девушка смеялась, а Марат недоуменно смотрел на неё, не понимая, что случилось.
        Ольга вспомнила о ребёнке и замолчала так же резко, как и начала. Она обернулась, Лиза безмятежно спала, раскинувшись на заднем сиденье.
        – Ты как? – спросил Марат, искоса поглядывая на неё.
        – А почему Анапа? – вопросом на вопрос ответила Ольга.
        – Здесь у меня есть знакомые, которые без вопросов сдадут нам комнаты, – неожиданно ответил он.
        Ольга отметила для себя, что он сказал «комнаты», а не «комнату», и почувствовала, как жар пробежался по её телу. Она тоже ждала этой ночи. Она тоже хотела, чтобы та наступила.
        Больше никто из них не произнёс ни слова. Ольга не знала, о чём думал Марат, сама же она старалась сконцентрироваться на чём-то кроме того момента, как они останутся наедине друг с другом.
        Людей на улицах курортного городка почти не было. Ольга не знала точно, сколько сейчас времени, но наверняка уже далеко за полночь. За окном пробегали одноэтажные домики, которые ближе к центру сменили здания повыше. В основном магазины и гостиницы. Больше девушка ничего не сумела разглядеть.
        Марат проехал по узким улочкам, располагавшимся под прямым углом друг к другу, и остановился. Когда он выключил двигатель, вдруг стало очень тихо. Лишь где-то в глубине дворов залаяла собака, ей пару ответила другая, а затем всё смолкло.
        Только здесь, у моря, Ольга сумела понять выражение «тихая улочка». Здесь действительно было слишком тихо. В Береговом ночью она никуда не выходила. Наверное, просто не успела. А потом события закружили её в хороводе ужасов и страхов. И стало просто не до того.
        Тонко зазвенел пролетавший над самым ухом комар. Ольга устало отмахнулась и повернулась к Марату, ожидая его действий.
        – Подожди здесь, – почти ласково попросил он и вышел из машины.
        Девушка покрутила ручку и опустила стекло до упора. Вдохнула аромат ночной свежести и цветов. За те несколько дней, что она провела в доме на берегу, Ольга так и не сумела привыкнуть к этому запаху, к отсутствию выхлопных газов, спешки и большого количества людей.
        Похоже, этот квартал был слишком скучным, и преступники обходили его стороной. Поскольку Ольга смогла заметить лишь два фонаря, горевших в начале и конце улицы. Впрочем, со временем глаза привыкали к темноте, и можно было рассмотреть отдельные деревья, ограды, даже кошку вальяжно переходившую безлюдную улицу.
        Эти тихие улочки производили на девушку странное впечатление. Хотелось плакать и улыбаться одновременно. Будто на бабушкиной даче, куда она ездила в детстве, таком раннем, что помнила из него лишь смутные образы и ощущения.
        – Пойдём, – Марат появился так неожиданно, что Ольга вздрогнула, испугавшись неясной тени, вдруг материализовавшейся у окна машины.
        Сам он открыл заднюю дверцу и взял на руки спящую дочь. Лиза захныкала, не просыпаясь. Она что-то бормотала и крепко обнимала Марата за шею.
        – Ш-ш-ш, – он слегка побаюкал девочку, нашёптывая ей на ушко ласковые слова.
        – А вещи? – также шёпотом спросила его Ольга.
        – Потом. Пошли, – Марат кивнул головой, указывая девушке направление.
        Она двинулась вперёд по узкой тропинке, между двух рядов каких-то хвойных кустарников. «Похожи на туи», – отметила про себя Ольга. Впрочем, с тем же успехом это могли быть и пицундские сосны. В южной флоре девушка разбиралась слабо.
        Хозяин поджидал их у открытой калитки. В тусклом свете висевшей над крыльцом лампочки Ольга хорошо разглядела лишь его силуэт. Остальное лишь смутно угадывалось в серой хмари анапской ночи. Девушке почему-то показалось, что мужчина немолод. Может, из-за его чуть сутулой спины или слегка прихрамывающей походке, когда, дождавшись своих гостей, хозяин, покачиваясь на ходу, двинулся вперёд, показывая дорогу.
        Для жильцов здесь отвели весь второй этаж, на который вела лестница по наружной стене дома. Сами хозяева жили на первом, у них был отдельный. Ольга так и не пришла к выводу, для удобства ли гостей так устроено, чтобы не смущать их своим присутствием, или наоборот, чтобы они не мешали хозяевам дома, когда начнут сновать туда – обратно.
        Внутри было уютно. Сразу при входе небольшая прихожая. По левую руку – ванная комната, куда Ольга решила наведаться сразу, как уйдёт хозяин. По правую кухня. Прямо находилась просторная гостиная и из неё можно было попасть в две спальни. В одну из них Марат отнёс Лизу и уложил на кровать. Почти сразу же он вышел из комнаты и вместе с хозяином ушёл на улицу.
        Ольга сняла изрядно грязные носки и отправилась в ванную комнату. Разобравшись с делами первостепенной важности, она замочила носки в раковине, а затем постирала с мылом и повесила на горячий «змеевик», решив, что они ещё могут ей пригодиться.
        Марата всё не было, и девушка пошла на кухню. Она налила воды из крана и подошла к раскрытому окну, выходящему в сад. Во тьме угадывались силуэты фруктовых деревьев и кустарников, теснились грядки с цветами. Вот эти крупные шары напоминали пионы, а названия других Ольга не знала. Звенели цикады, создавая яркий контраст с тишиной южной ночи.
        Марат подошёл очень тихо и обнял её сзади. Девушка сдавленно охнула и стакан выскользнул у неё из рук, ударившись о подоконник, он свалился на пол и покатился, гремя по деревянному покрытию.
        – Не разбился, – удивилась Ольга.
        – Не будет нам счастья, – выдохнул ей в ухо Марат.
        Она повернулась, чтобы спросить, хотел бы он счастья, но мужчина закрыл ей рот поцелуем. Он ласкал её, крепко прижимая к себе, лишая возможности думать и разговаривать, пока она не ослабела в его руках. Тогда он прошептал.
        – Пойдём в душ?
        – Вместе? – спросила она.
        – Вместе, – ответил он.
        29
        7 июня
        Проснулась Ольга очень рано, за окном ещё плыла серая предрассветная хмарь. Девушка не чувствовала себя ни отдохнувшей, ни выспавшейся, потому что проспала она от силы часа четыре. Но какое-то внутреннее беспокойство не давало ей снова уснуть.
        Рядом лежал Марат, его волосы темнели на белой наволочке. Ночью он долго не давал Ольге уснуть. Тело приятно ныло, натруженные мышцы напоминали о творимых накануне безумствах.
        Девушка осторожно выскользнула из-под одеяла и босыми ногами прошлёпала по прохладному полу. Аккуратно закрыла за собой дверь и, не удержавшись, заглянула в спальню Лизы. Из-за плотных занавесок в комнате было темно, угадывались лишь очертания девочки на кровати. Ольга прислушалась к ровному дыханию спящего ребёнка и, притворив дверь, отправилась на кухню.
        К приёму гостей в этом доме были готовы. Порывшись на полках кухонных шкафчиков, Ольга нашла кофе и сахар. К сожалению, турки среди многообразия старой посуды не оказалось. И девушка, поразмыслив, приспособила для варки кофе широкий алюминиевый ковш.
        – Лучше что-то, чем ничего, – приговаривала она, помешивая ароматный напиток. Такая же алюминиевая ложка царапала по дну, издавая душераздирающие звуки.
        Выключив газ, Ольга наполнила до краёв большую синюю кружку с золотистой надписью «С добрым утром!». Она не была согласна с этим оптимистичным утверждением, но синий цвет ей приглянулся.
        Девушка подошла к окну и прислонилась к широкому деревянному подоконнику. В этом временном пристанище для путешественников Ольге нравилось обилие дерева, которое использовалось в большинстве поверхностей. Даже стены на кухне были обшиты тонкими деревянными панелями.
        Уже почти рассвело, и сверчки наконец замолчали. Сад же, напротив, начинал просыпаться. Неуверенно тренькала какая-то ранняя птица. Слышалось редкое жужжание, когда жук или пчела, Ольга не могла точно разобрать, перелетали от цветка к цветку.
        Кружка нагрелась и приятно согревала озябшие ладони. Сделав несколько глотков, девушка почувствовала себя лучше и попыталась разобраться в том щемящем неясном чувстве тревоги, которое вытащило её из постели.
        Беспокойство не отпускало, и Ольга решила прогуляться по ещё не проснувшейся Анапе. В этом городе она ещё не была.
        Впрочем, она вообще в своей жизни мало путешествовала. Хотя ей очень хотелось. Сама покупка дома и переезд к морю, пусть и временный, это был со стороны Ольги своего рода бунтарский поступок.
        Ведь она привыкла всегда и во всём полагаться на мнение сначала родителей, а затем своего мужа. И первые, и второй старались держать её поближе к себе, не отпуская одну ни в дальние поездки, ни даже лишний раз куда-нибудь в клуб. В годы студенчества, когда её живущие полноценной жизнью однокурсницы зажигали по ночным заведениям столицы, сама Ольга корпела над учебниками, изучая очередные памятники истории и культуры народов мира.
        Максим же, когда она в очередной раз предлагала куда-нибудь поехать, воодушевившись перед отпуском, говорил, что сейчас не время. И что они обязательно выберутся отдохнуть, но попозже, когда он закончит свои дела. А сейчас ну совсем никак. Сейчас у него иностранцы или завод, или ещё что-нибудь столь же важное.
        Вот так Ольга и просидела почти всю жизнь в четырёх стенах, слушая тех, кого считала самыми близкими и родными людьми, чьё мнение, разумеется, намного авторитетнее её, скромного, серого и невыразительного.
        А потом вдруг оказалось, что она одна. Точнее вместе с доберманом, для которого она была и главой семьи, и вожаком стаи. И она должна была самостоятельно решать сразу множество вещей, от которых зависело их с Максом комфортное проживание.
        И, как ни смешно это звучало, только в этот момент Ольга почувствовала себя по-настоящему взрослой. Её мнение было самым важным и решающим. Перед ней вдруг открылась жизнь. И она сама была вольна выбирать дорогу. «Я хочу жить у моря», – решила Ольга и купила дом на берегу.
        Но теперь недолгий период её самостоятельности снова закончился – теперь за девушку всё решал Марат. Он не спрашивал разрешения или согласия. Он решил сам, по праву сильнейшего. И Ольге осталось лишь смириться с таким положением вещей или рискнуть жизнью и попытаться убежать.
        Девушка задумалась. Хочет ли она убежать от Марата? И поняла, что вовсе нет. И не потому, что боялась его. Просто сейчас, только в этот растянутый до бесконечности момент времени, она хотела быть здесь, с ним и Лизой. Ольга приняла его условия и согласилась на них. Добровольно. Хотя и постфактум.
        Но сейчас ей хотелось прогуляться. И та её часть, что успела вкусить свободной жизни и даже насладиться ею, требовала немедленно выйти на улицу. И Ольга не устояла перед искушением. Она уже не боялась Марата или какого-то наказания за своевольную отлучку.
        Единственное, что её смущало – это отсутствие обуви. Впрочем, девушка помнила, что ночью, проходя вдоль дома, при тусклом свете единственной лампочки на крыльце она заметила, что хозяева оставляют свою обувь при входе.
        Решив, что в виду полного отсутствия сгодится и чья-нибудь, Ольга поскорее допила кофе и тихонько выскользнула за дверь. Преодолев два пролёта лестницы, она пробежала по бетонной дорожке, опоясывавшей дом у самого подножия, и оказалась у хозяйской двери. Здесь, на крыльце стояло несколько пар обуви. Ольга сразу же отмела мужскую, слишком большого размера и внимательнее пригляделась к женской. Из представленных четырёх пар ей приглянулись укороченные кеды, которые оказались всего лишь на размер больше, чем надо. Поплотнее затянув шнуровку, чтобы не потерять конверсы, Ольга отправилась гулять.
        30
        Когда она вышла за калитку, солнце уже поднялось высоко и начало согревать ещё пустынные улицы. Ольга решила, что сейчас около семи часов утра, хотя она никогда не могла похвастаться хорошей ориентацией во времени или пространстве. Но это и не было важным.
        Девушка шла по улице в мужской рубашке, изо всех сил имитирующей платье, в чужих кедах, взятых без разрешения хозяйки, но именно в этот момент она чувствовала себя по-настоящему живой, свободной от ограничений и обязательств. Похоже, ей было просто необходимо, чтобы её похитили. Ведь только сейчас Ольга поняла, что уже два дня, как она не тосковала, не чувствовала себя потерянной и одинокой. Да и вообще, у Марата получилось то, что не удалось лучшим психологам Москвы – от её депрессии не осталось и следа.
        Девушка засмеялась и поймала на себе неодобрительный взгляд крупной пожилой женщины с тёмными волосами и глазами. Она с трудом тащила за собой тележку на колёсиках, по самую ручку заставленную сумками и пакетами. И весёлый смех Ольги явно пришёлся ей не по нраву. Девушка смутилась и перешла на другую сторону улицы.
        Оказывается, если пройти всего несколько минут, то с тихой улочки можно было попасть в центр города, на оживлённую площадь, где, похоже, шло приготовление к какому-то действу. Здесь носились рабочие, подготавливая сцену, подпиравшую двухэтажное здание, скорее всего, местного дома культуры, звукорежиссёры настраивали аппаратуру, тут же в сторонке шла репетиция какого-то детского танцевального ансамбля. От гомона и шума, в который неожиданно окунулась Ольга, ей захотелось попятиться назад. Но она остановила себя волевым усилием, напоминая, что от прежней тихой домоседки не осталось и следа. Девушка подошла к осветителям (зачем им свет утром?) и спросила, что тут происходит.
        – Открытие сезона! – прокричал один из них ей почти в ухо и тут же отвернулся, перехватывая у напарника толстый провод.
        Какое открытие? Какого сезона? Ольга не особо поняла разъяснение рабочих, но больше решила не выяснять. Какое ей дело до местных праздников? Правильно, никакого.
        Ольга двинулась дальше, обойдя площадь по периметру, стараясь не наступить на толстые провода, тянувшиеся от дома культуры к огромным колонкам. «Ну и шумно тут будет, – подумала Ольга, – неужели кому-то захочется провести через себя все эти децибелы?»
        За площадью находился рынок, к которому примостилось открытое кафе, осенявшее всё вокруг ароматом свежевыпеченной сдобы. Ольга вдруг почувствовала, что зверски голодна, и направилась было в кафе, но тут вспомнила, что у неё совершенно нет денег. Надо будет попросить у Марата, когда она вернётся, чтобы больше не попадать в такие неловкие ситуации.
        Девушка двинулась дальше. Она прошла мимо старинного сооружения с большими медными пушками, минула раскоп какого-то древнего города, решив, что в её жизни уже с лихвой хватило памятников и музеев, а впереди ждало море. Ольга уловила его, ни с чем не сравнимый, запах. Спустилась по плоским ступеням широкой лестницы и вышла на пляж. И остановилась, поражённая открывшимся ей зрелищем.
        Море, светло-серое, спокойное ласково лизало и без того влажный песок. Пожилая пара кормила лебедей, чаек и ещё каких-то водоплавающих птиц, названия которым Ольга не знала. На лице женщины была написана искренняя радость, а мужчина любовался своей женой. Птицы совсем не боялись людей, многие подходили совсем близко и брали зерно прямо из рук. Больше на пляже никого не было.
        «Максу бы понравилось гонять этих осмелевших птиц», – неожиданно подумалось Ольге, и всё очарование утра куда-то исчезло, сменившись острым чувством потери. Акая же она эгоистка, совсем забыла о своём друге…
        Девушке вдруг расхотелось находиться здесь, и она, развернувшись зашагала в другую сторону, вдоль моря. Очень скоро она оказалась возле большой стоянки морских яхт и катеров, и оказалось, что здесь – тупик. Дальше было не пройти. Ольге совсем не хотелось возвращаться и снова видеть ту счастливую пожилую пару, она покрутила головой, стараясь найти другой выход из марины. И обнаружила, что в самом конце облицованной разноцветной плиткой дорожки, по которой она шла, есть узкая лестница, ведущая на верхнюю набережную.
        Ольга поднялась наверх и уселась на скамейке, чувствуя себя современной Ассоль, потому что за её спиной была клумба, стилизованная под корабль с алыми парусами, а впереди дышало море.
        Посидев здесь некоторое время, девушка решила отправиться обратно, потому что ей всё больше хотелось есть. Да и Марат с Лизой наверняка уже проснулись и начали волноваться из-за её отсутствия.
        Ольга решила обойти площадь по широкой аллее, вдоль которой выстроились сувенирные лавки, сейчас ещё закрытые. Она прошла до конца ряда и, перейдя пустую улицу, нырнула в узкий проход между домами. За ними находилось ещё несколько многоэтажек, расположенных причудливым узором. Когда она вышла наконец из хитросплетения жилых домов к широкой улице с вялым пока ещё движением, то поняла, что совершенно не представляет, где она находится.
        Девушка ринулась назад. Но то ли многоэтажки успели перестроиться, то ли она снова свернула не туда… Ольга уже совершенно не знала, в какую сторону ей идти. И поняла, что заблудилась в незнакомом городе.
        Одна, без денег, телефона, документов, не зная даже адреса дома, в котором они остановились. Ольга почувствовала, как тонкие щупальца подступающей паники начали осторожно проникать ей под кожу.
        31
        Ольга не сразу осознала, что не сможет самостоятельно найти тот дом. Но когда это знание наконец дошло до неё, она по-настоящему запаниковала. Это вылилось в беспорядочные перебежки с одной улицы на другую. Вскоре она сумела выбраться из центра города, но к её ужасу все маленькие улочки, расположенные параллельно и перпендикулярно друг другу, были почти идентичными близнецами.
        Стоило девушке увидеть более-менее похожий дом с туями у калитки и садом, как она бросалась туда, уже на подходе понимая, что снова ошиблась.
        Чужая обувь натёрла ноги. Поднявшееся высоко за два часа поисков солнце начало припекать. Очень хотелось пить. Пытаясь заглянуть через очередной забор, Ольга зацепилась рукой за ограду. Порвавшаяся ткань громким треском ознаменовала конец её надежд отыскать нужный дом. Девушкой овладело отчаяние.
        Кеды пришлось снять и нести в руке – скорее инстинктивно, уже и не надеясь отыскать нужный адрес, Ольга всё же собиралась вернуть их законному владельцу. Босые ноги быстро покрылись сухой, прилипчивой пылью. Оторванный рукав обнажал плечо и яро-красную царапину на предплечье. Коса растрепалась, и пряди торчали в разные стороны, придавая ей вид одновременно лихой и неудачливый.
        Ольга осторожно переступала по качающейся плитке тротуара, поднимая взгляд, лишь когда проходила мимо очередной калитки с туями. Она и сама уже качалась от усталости и обезвоживания. Сил уже почти не оставалось, но девушка каким-то внутренним чувством понимала, что если где-нибудь присядет отдохнуть, то уже не сможет встать и продолжить поиски.
        Все дома и калитки слились в какой-то сюрреалистический калейдоскоп, они были настолько похожи, что Ольга начала подозревать – она ходила по кругу.
        – Что, ночка удалась? – раздался позади весёлый мужской голос.
        Девушка остановилась и медленно обернулась. К ней подкатила полицейская машина. Два стража порядка с ехидными выражениями на молодых лицах с интересом разглядывали её.
        – Да, мать, потрепала тебя жизнь, – прокомментировал увиденное второй.
        Это оказалось последней каплей. Ольга кулем рухнула на тротуар и разревелась.
        – Эй-эй! Ты чего?! Мы ж пошутили, – автомобиль остановился напротив неё, мужчины переглянулись, и один из полицейских вышел наружу.
        Явно растерявшись, он не знал, что делать. Вроде и алкоголем от девушки не пахло, а внешний вид такой, что стоит задержать и доставить в участок, до выяснения. Будь младший сержант Пётр Валенко постарше, он, скорее всего, так и поступил бы. Но в свои двадцать три года он ещё не был лишён человеческих качеств, точнее они пока преобладали над профессиональными. Поэтому Петя присел возле неё на корточки и осторожно дотронулся до плеча девушки.
        – Эй, прекрати реветь, лучше расскажи, что у тебя стряслось.
        Ольга подняла на него зарёванное лицо, и Пётр, лишь на мгновение опешив, тут же поднялся на ноги и помчался назад к машине.
        Девушка наблюдала, как полицейские переговаривались между собой, активно жестикулируя. Тот, что подошёл к ней, длинный и худой, с рыжеватыми, взъерошенными волосами, стоял снаружи. Второй сидел в машине, Ольга видела только его лицо с круглыми щеками и намечающимся вторым подбородком. Они оба то и дело посматривали на неё и на лист бумаги, который второй полицейский достал откуда-то.
        Наконец придя к какому-то решению, первый вернулся к ней.
        – Как тебя, то есть вас, зовут? – спросил он тихо, дрогнувшим к концу предложения голосом. На его лице было какое-то странное выражение, которое Ольга никак не могла разгадать. Будто он вот-вот выиграет в лотерею.
        – Ольга Бехтерева, – ответила она, вытирая слёзы уцелевшим рукавом.
        Длинный показал второму большой палец, и круглощёкий, достав рацию, начал в неё что-то говорить, искоса поглядывая на девушку и напарника.
        – Как вы тут оказались, Ольга? – участливо спросил он. – Вас ищут по всему краю.
        – Кто ищет? – испуганно переспросила она, думая, что это Марат, обнаружив её отсутствие, объявил розыск.
        – Как кто? Полиция, ФСБ, казачьи патрули – все ищут, – он улыбнулся, – но теперь мы вас нашли и никуда не отпустим.
        – Можно мне воды? – спросила она.
        – Конечно, – он подорвался и снова побежал к машине, бубня на ходу. – И как я сам не догадался?
        Он принёс пластиковую пол-литровую бутылку, открыл её и протянул девушке, сам сел на поребрик рядом с ней и с удивлением наблюдал, как она в несколько глотков выпила всю воду. И смущённо глядя на него, попросила:
        – Ещё, пожалуйста.
        Ольге казалось, что она попала в рай. Живительная влага наполняла её организм, давая надежду, что всё теперь будет хорошо.
        – Мне нужно найти один дом, – решилась она попросить молодого и отзывчивого полицейского, после того, как опустошила третью бутылку. – Я потерялась.
        – Давайте мы устроим вас поудобнее, и вы мне расскажете, что нужно искать. Хорошо?
        Пётр помог девушке подняться с пыльного тротуара и пересесть на стоявшую поблизости скамейку. Сам устроился рядом с ней, протягивая уже четвёртую по счёту бутылку с водой.
        Ольга сделала пару глотков, ощущая, как безысходное чувство иссушения сменяется приятным чувством утолённой жажды. Но как только она перестала быть проблемой номер один, сразу на поверхность выползли и другие. Натёртые ноги нещадно саднили, ныли натруженные мышцы, пот въедался в кожу, вызывая зуд. Сейчас бы в душ и плотный завтрак. А ещё горячего сладкого кофе ну и поспать, конечно же. Часов восемь – десять.
        Стоило подумать о желаемых благах, как тут же вспомнилось, что она не в состоянии найти то место, где могла бы их получить.
        Она вкратце рассказала полицейскому, как вышла рано утром из дома, как попала на площадь, потом бродила у моря, а затем оказалась неизвестно где и поняла, что заблудилась. Точного адреса она не знает. Помнит только, то дом двухэтажный, у калитки растут туи, а вход в гостевые комнаты на втором этаже по наружной лестнице.
        В это время из патрульной машины выбрался второй полицейский. Он тоже оказался высоким, но грузным, хотя и не таким толстым, как можно было подумать, глядя на его щёки.
        – Пойдёмте в машину, – предложил он. – Оставаясь здесь, мы привлекаем ненужное внимание.
        Только сейчас Ольга заметила, что по улице снуют люди с пляжными сумками и надувными кругами, с интересом разглядывая их. И правда, утро ведь уже давно закончилось. Отдыхающие проснулись, позавтракали и отправились на пляж, купаться и принимать солнечные ванны.
        Она оперлась на предложенную руку длинного, заметив, что ни один из мужчин так и не удосужился представиться. При этом между собой они переглядывались, подавая друг другу почти незаметные постороннему взгляду сигналы. Ольга поначалу даже засомневалась – стоит ли идти к ним в машину. Но, когда очередные отдыхающие остановились поодаль, кидая на неё недоуменные взгляды и показывая пальцем, решилась и села в автомобиль. На заднее сиденье. Оба полицейских устроились впереди.
        Внутри было прохладно, потрескивала рация, практически неразборчивыми голосами сообщая какие-то полицейские новости. Автомобиль тронулся с места.
        – Как вы собираетесь мне помогать? – с подозрением спросила Ольга.
        Мужчины переглянулись, затем длинный обернулся к ней.
        – Мы предлагаем покататься по улицам и поискать ваш дом. Вас устраивает такой вариант? – он улыбнулся.
        – Конечно, устраивает. Я вам очень признательна за помощь. – девушка улыбнулась и расслабилась.
        Может, зря она так недоверчива к людям? Тогда почему они не представились? А они точно полицейские? Может, маньяки переодетые? Она снова напряглась и посмотрела на ручку открытия замка на задней двери, точнее на то место, где та должна была находиться. Но к своему ужасу Ольга ничего не обнаружила, только шершавый чёрный пластик. В этой машине покинуть заднее сиденье можно было, только если дверь откроют снаружи.
        Она почувствовала, как задрожали руки, сглотнула подступивший ком слюны. Ну не могли же её снова похитить? Такое просто невозможно! ведь говорят, что снаряд не попадает дважды в одну и ту же воронку. К тому же, они полицейские! Если, конечно, они настоящие полицейские.
        Ольга пошарила взглядом по машине в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать для самообороны. Ну уж нет, просто так она этим маньякам не дастся!
        – Простите, – длинный обернулся к ней. – Мы так удивились, увидев вас, что забыли представиться. Я – младший сержант Пётр Валенко, а это – сержант Виктор Бондаренко. Мы будем ехать медленно, чтобы вы могли распознать свой дом. Хорошо?
        От улыбки этого младшего сержанта Ольге захотелось просить у них прощения за свои беспочвенные подозрения. Ну какие же они маньяки? Самые настоящие полицейские! В младших и старших сержантах и даже лейтенантах девушка совсем не разбиралась, для неё все военные звания были лишь красивыми словами. Но то, что эти парни по-настоящему переживают за неё и хотят помочь, делало их в глазах девушки истинными героями.
        – Хорошо, – она кивнула и придвинулась поближе к левой двери. Ей почему-то казалось, что дом, который она ищет должен оказаться именно слева.
        Мужчины молчали, зато рация, заменяя радио, вещала надтреснутыми голосами. Ольга пристально всматривалась стоявшие почти впритык друг к другу дома.
        Улицы-близнецы проплывали за окном полицейского автомобиля. Минуты текли за минутами. Девушка уже почти отчаялась найти нужное ей место. Она подумала, что может попросить помощи у полицейских, чтобы вернуться домой, в Москву. Дом на берегу она пока не была готова видеть. Слишком яркими были воспоминания и слишком болезненными.
        Ольга в очередной раз взглянула в окно и увидела Марата, выходившего из калитки.
        32
        Ещё сама не понимая почему, Ольга резко упала на сиденье. Полицейский автомобиль проехал мимо Марата, с интересом изучавшего облупившуюся краску ограды.
        Круглощёкий заметил странный маневр девушки в зеркале заднего вида и обернулся. Вслед за ним на Ольгу посмотрел и длинный.
        – Что случилось? – спросил он.
        – Э-э, – девушка старалась придумать адекватный ответ, чтобы полицейские не сочли её сумасшедшей. И при этом ей не хотелось привлекать их внимание к Марату.
        Ольга даже самой себе не смогла бы сейчас объяснить, почему так поступила. Она хотела уберечь Газатова? Своего похитителя? Или своего любовника? Девушка запуталась в определениях и оставила попытки проанализировать свои взаимоотношения с Маратом на потом. Когда она избавится от полицейских. И это необходимо было сделать в ближайшее время.
        Ольга заметила на медленно проплывавших за окном домах название улицы и номера близлежащих зданий. Теперь она сможет вернуться сюда самостоятельно.
        – Мне нужно в туалет, – заявила она первое, что пришло ей в голову. Причём сделала это с уверенностью, которой вовсе не чувствовала. Ведь почти всю сознательную жизнь, она знала, что посторонним мужчинам сообщать такие подробности категорически нельзя.
        Полицейские посовещались и выдали ей решение.
        – Сейчас поедем в отделение, там и сходите.
        – Нет! – выкрикнула Ольга, боясь, что не успеет убежать до того, как её запрут в полицейском участке. И на недоумённые взгляды мужчин ответила прозрачным, наивным взглядом. – Мне нужно очень срочно.
        – Давай в Красную её отвезём? – предложил круглощёкий. – Заодно по бутеру в КFC перехватим.
        – Тебе бы поменьше бутеров хавать, а то нормативы опять завалишь. – пробурчал длинный, но по довольному лицу толстяка, Ольга поняла, что они едут в эту самую пресловутую «Красную».
        – А что за «Красная»? – поинтересовалась она, надеясь, разузнать побольше, чтобы использовать информацию для побега.
        – Да торгово-развлекательный центр тут у нас есть, «Красная площадь» называется.
        Ольга просияла, как ранее круглолицый сержант. Затеряться в большом торговом центре будет гораздо легче, чем убежать из маленького кафе, где вся надежда была бы на то, что хозяин смилостивится и выпустит через чёрный ход. А его ведь ещё могло бы и не оказаться. В общем, развлекательный центр был именно тем, что нужно.
        Девушка воспрянула духом. Она уже немного отдохнула, утолила жажду, остыла в кондиционированном салоне полицейского автомобиля. Пора и честь знать. О том, что некрасиво убегать от тех, кто искренне хотел ей помочь, Ольга старалась не думать. Они ведь помогали ей искать дом? Так вот – она его нашла. Большое спасибо и до свидания.
        Она вовсе не хотела привести их к Марату. Ведь тогда Газатова наверняка арестуют, как её похитителя. И это неопределённое путешествие определённо закончится. А Ольга хотела, чтобы оно продолжалось.
        Автомобиль заехал на большую парковку, занятую примерно на три четверти. Круглощёкий остановил автомобиль довольно далеко от входа.
        – Эй, а поближе нельзя было подъехать? – возмутился его напарник.
        – Чем ближе к входу, тем ближе к KFC, ты же сам сказал, что мне нужно держаться подальше от фастфуда.
        Второй только прицокнул языком и раздражённо дёрнул за ручку двери.
        Ольга дождалась, когда длинный (она почему-то не могла вспомнить ни одного из имён, хотя полицейские точно их называли) вышел и машины и открыл ей дверь. Девушка изо всех сил старалась скрыть своё нетерпение, чтобы мужчины ничего не заподозрили и раньше времени не раскрыли её тайных замыслов.
        Она немного надеялась, что её отпустят одну, но, конечно, понимала – это маловероятно. Разумеется, один из полицейских пошёл с ней.
        Торговый комплекс оказался ничем не примечательным двухэтажным зданием. Серая коробка была украшена красным декором – стреляющая салютом пушка и название «Красная площадь». Ольга подумала, что если слово «красный» должно олицетворять красоту, то архитекторы явно просчитались. Всё пространство вокруг было одето в бетон и плитку. Ни одного деревца или цветочной клумбы. Хотя, возможно, Ольга просто устала от драматических перипетий этого дня, поэтому настроение было соответствующим, и как в известной сказке – острый осколок переутомления заставлял видеть всё вокруг сквозь тусклую серую призму.
        Прозрачные двери открылись перед ними, запустив в просторный обычно холл, который сейчас был заполнен шумной толпой детей и их родителей. Здесь шло какое-то костюмированное представление. Было так громко, что Пётр, отчаявшись докричаться до Ольги Бехтеревой, ухватил её под локоть и потащил в сторону от толпы. На её недоумённый взгляд он пояснил, стараясь сделать артикуляцию максимально разборчивой:
        – Туалеты там, – на всякий случай снабдил свою фразу широким взмахом руки, чтобы она наверняка правильно истолковала его намерения.
        Когда они отошли за поворот, стало гораздо тише. Здесь уже можно было разговаривать.
        – Это что там такое? – спросила Ольга, показывая рукой назад.
        – Да тут каждое воскресенье аниматоры представления для детей дают, ещё и открытие сезона, вот народу и понаехало. У нас летом всегда так.
        Девушке показалось, что в голосе молодого человека звучит гордость за свой город, в который приезжает так много туристов.
        Ольга хотела было расспросить его о достопримечательностях – вдруг повезёт увидеть что-то интересное, но потом передумала. Нужно было сосредоточиться на побеге.
        Девушка всегда плохо ориентировалась на местности. И почему-то торговые центры не стали исключением. Хотя, кажется, анапская «Красная площадь» была спроектирована довольно просто. В центре вестибюля находилась импровизированная сцена, на которой сейчас и шло представление. Из холла вели два широких прохода, в центре и по сторонам которых за прозрачными витринами располагались магазины. В нескольких метрах за сценой лестница вела на второй этаж. Наверняка дальше будут ещё.
        Ольга шла рядом с полицейским и старательно запоминала дорогу обратно, чтобы, ускользнув от сержанта, блуждать по хитросплетениям комплекса и не тратить время на поиски верного пути.
        Проход уперся в другой, пересекавший его перпендикулярно. А вот и ещё одна лестница на второй этаж, и даже эскалатор для особо утомлённых солнцем.
        Её сопровождающий свернул налево. К сожалению, у него не было задатков экскурсовода и потребности просветить Ольгу, где тут находятся дополнительные выходы.
        По узкому коридору они наконец дошли до своей цели.
        – Я тоже сбегаю по-быстренькому, – Пётр махнул на соседнюю дверь, которую украшал мужской силуэт. – Вы если раньше закончите, подождите меня здесь.
        – У меня много накопилось, – со значением произнесла Ольга и скрылась за белой дверью с женским силуэтом. Пусть подождёт её и позволит выиграть какое-то время.
        Ольга подошла к раковине и посмотрела на себя в зеркало. Видок, конечно, ещё тот, но умываться и приводить себя в порядок некогда. Она досчитала до пяти и осторожно выглянула из-за двери. Снаружи никого не было. девушка быстрой поступью пошла прочь. Надетые в машине кеды снова начали нещадно натирать. Ольга потратила несколько драгоценных секунд, чтобы вытащить из обуви пятку и примять ею задники. Пришлось приноровиться к импровизированным шлёпкам.
        На выходе их коридорчика Ольга затормозила, пытаясь сообразить, куда ей идти. Так, они поворачивали налево, а затем перешли на другую сторону. Значит, сейчас ей… опять налево?
        – Давай же, Оля, думай! – подбодрила она себя.
        И вдруг увидела, что слева несколько человек собираются встать на ступеньки эскалатора. Это движение было совершенно невозможно перепутать ни с чем другим. Сначала замереть, подобраться, прижать к себе сумку, начать вытягивать вперёд руку, намереваясь ухватиться за поручень, и сделать шаг ногой вверх. Всё это занимало какую-то секунду, но порядок действий всегда был неизменным. Ольга уверенно повернула влево.
        Эскалатору она предпочла лестницу – так было быстрее. Поднявшись на второй этаж, она осмотрелась. Впереди был кинотеатр, поэтому она снова повернула влево – вряд ли из кинозалов будут запасные выходы. Минуя море игровых автоматов, она оказалась в ресторанном дворике. Тут витали аппетитные запахи, заставившие желудок заурчать, а девушку прибавить шагу.
        Пройдя её несколько метров вперёд, она увидела вожделенную лестницу и направилась к ней. По коридору к выходу она почти бежала, огибая редких посетителей, не прельстившихся представлением для детей. Но, чем ближе к сцене, тем больше было людей.
        Ольга не без усилий преодолела толпу и наконец оказалась на улице. Здесь она ещё раз остановилась, чтобы определить своё местоположение. Так, кажется, они пришли вон оттуда. Значит, ей в противоположную сторону. Девушка снова повернула налево. Что-то её сегодня тянет именно в этом направлении. Ольга усмехнулась. И неудивительно, ведь в конце этого пути её ждёт любовник. Очень умелый, надо сказать, любовник. Девушка прибавила шаг, предвкушая, что через совсем небольшой промежуток времени она снова окажется в объятиях Марата. И пусть он поначалу станет ругаться. Ольга точно нала, что вреда ей этот мужчина не причинит. Она была в этом уверена.
        Девушка быстро зашагала прочь, лавируя между подъезжающих и отъезжающих от торгового центра автомобилей. А вот и зелень! Узкая полоска газончика отделяла территорию комплекса от проезжей части. Здесь вовсю трудилась поливальная система, стараясь сохранить траву зелёной.
        Перейдя улицу, Ольга нырнула во внутренний двор, стоявших напротив многоэтажек. Сейчас ей самое главное – уйти подальше отсюда, затеряться среди анапских улиц, пока полицейские не обнаружили её побег.
        На такси не было денег, ноги устали, но девушка упрямо шла вперёд, убеждая себя, что уже очень скоро у неё появится возможность отдохнуть, принять душ и наконец-то что-нибудь съесть. Эти мысли придавали сил.
        Выйдя на одну из широких улиц с активным движением, Ольга решила, что хватит уже бегать по дворам и пора уточнить, куда именно ей теперь следует двигаться. Отзывчивые прохожие указали ей путь, и девушка двинулась искать тихую анапскую улочку, где ждали её Марат и Лиза.
        33
        Марат впервые за последние несколько дней проснулся хорошо отдохнувшим. Он вспомнил события минувшей ночи и улыбнулся. Маленькая Оля оказалась очень отзывчивой и чувствительной к его ласкам, заставляя желать её с почти юношеской страстью и брать снова и снова. Уснули они поздно, занимаясь любовью, но, похоже, сейчас он снова её хочет.
        Марат повернулся, предвкушая, как прижмёт к себе тёплое, мягкое тело сонной Ольги. Но её половина кровати была пуста. Более того, она была холодной, а значит, девушка покинула постель довольно давно. Может быть, она на кухне?
        Марат натянул на себя вчерашние джинсы и футболку и отправился на кухню. Сейчас он поцелует девушку и предложит ей прогуляться по магазинам. Их с Лизой вещи остались в автомобиле Ольги, посреди глубокой лужи. А у самой Бехтеревой с собой ничего не было.
        В кухне было пусто. Марат ещё заглянул в ванную, но и там никого не нашёл. Только постиранные носки, в которых она вчера ходила, сиротливо висели на батарее.
        Ёкнувшее сердце привело его в комнату дочери. К счастью, она была на месте. Не слишком ли она долго спит? Мужчина подошёл к слишком большой для её маленького тельца кровати и, присев на краешек, потянулся к девочке. Жестом, за многие годы, доведённом до автоматизма, он коснулся её груди. Сердце билось. Маленький приборчик работал, позволяя его дочери жить и дышать. Марат решил не будить девочку, вместо этого он тихонько вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.
        Куда же подевалась Ольга? Почему-то мысль о том, что она могла убежать, Марат сразу отверг. Слишком хорошо помнил её стоны, когда она извивалась под ним, умоляя скорее овладеть ею.
        Марат вернулся на кухню. Здесь ещё витал слабый кофейный аромат. Если бы она убегала, то не стала терять время на приготовление кофе. «Всё-таки я боялся этого», – признался мужчина самому себе.
        Он вышел на улицу. Но и здесь девушки не было. куда она могла пойти? За продуктами? У неё нет денег. За одеждой она не могла пойти одна по той же причине. Так где же Ольга?
        Марат прошёл двор насквозь и вышел за калитку. Мимо ехал полицейский автомобиль. Мужчина отвернулся, сделав вид, что рассматривает повреждения ограды. Её и вправду не мешало бы покрасить.
        Могла ли Ольга пойти в полицию и заявить на него? В памяти опять пронеслась минувшая ночь, нежная кожа девушки, учащённое дыхание, её отрывистое «пожалуйста, Марат». Нет, определённо не могла.
        Дождавшись, когда полицейская машина скроется из виду, мужчина прошёл до первого перекрёстка, выискивая взглядом Ольгу. Затем повернул обратно. Не стоило оставлять Лизу надолго одну.
        На другой стороне улицы, почти напротив дома, в котором он снял для них жильё, красным неоном блистала самодельная вывеска с надписью «Продукты». Еды у них не было, поэтому мужчина решил зайти. Он быстро пересёк улицу, не тратя времени на поиск пешеходного перехода, и вошёл в магазин. Здесь было тихо. Сначала Марат даже подумал, что магазин совершенно пуст. Лишь спустя какое-то время, пока он выбирал необходимые товары, услышал чей-то сдавленный вздох. Мужчина подошёл к прилавку и заглянул за него. На стульчике, почти полностью скрытая массивным кассовым аппаратом, сидела дебелая продавщица с обильно накрашенным лицом и испуганно пялилась на него.
        – Здравствуйте, – сказал Марат, скорее, для того, чтобы услышать звук своего голоса, нежели показаться вежливым.
        Женщина открыла рот и снова закрыла, так и не произнеся ни звука.
        – Вот, – Марат положил перед ней выбранные товары.
        Тётка не отреагировала, продолжая по-прежнему пялиться, затем она перевела взгляд на что-то справа от себя. Мужчина автоматически, перегнувшись через прилавок, взглянул туда же, куда смотрела продавщица. Рядом с ней стоял маленький чёрно-белый телевизор. Звук был выключен, но с экрана, занимая почти всю его площадь, на Марата смотрело его собственное лицо.
        Газатов перевёл взгляд на женщину, она уже поняла, что выдала себя. «Вот чёрт! – подумал он. – И что ж мне так не везёт?»
        Когда он зашёл в дом, то застал девочку на диване в гостиной. Она сонно тёрла глаза и, кажется, вообще не понимала, где находится.
        – Доброе утро, солнышко, – Марат подошёл ближе к дочери. – Как насчёт завтрака.
        Лиза замотала головой. И вдруг окинула комнату совершенно осмысленным взглядом и спросила:
        – А где Оля?
        – Я сам бы хотел это узнать, – пробормотал Марат про себя, но вслух ответил другое. – Оля пошла погулять.
        – А она скоро вернётся? – не отступала Лиза.
        – Скоро, – ответил он автоматически, почти не слушая, что говорит ему дочь.
        Куда же пропала Ольга?
        – Идём завтракать, – позвал Марат дочь, смотревшую мультики.
        Этот ритуал уже давно стал привычным для них обоих. Лиза щёлкнула кнопкой пульта, слезла с дивана и отправилась в ванную. До крана она ещё не дотягивалась, поэтому здесь стояла табуретка. Девочка подвинула её ближе к раковине и залезла сверху. Помыв руки, она вернулась на кухню и в ожидании уселась за столом. Папа поставил перед ней тарелку с овсяной кашей, украшенной лесными ягодами.
        Сейчас его движения были более резкими, чем обычно. Дочь заметила, что с папой что-то не то. Но пока не задавала вопросов, предположив, что он волнуется из-за Ольги. И была не слишком далека от истины. Марат как раз размышлял о том, что, если девушка не вернётся в ближайшие десять минут, то им придётся уехать без неё. Оставаться здесь дольше слишком опасно. В тот магазин в любой момент мог кто-нибудь заглянуть.
        Как только дочь доела кашу, Марат велел ей идти одеваться и собирать вещи.
        – Мы уезжаем. – поставил он её перед фактом.
        – А как же Оля? – девочка остановилась, так и не дойдя до своей комнаты.
        – Она нас догонит. – мужчина отвернулся к раковине и включил воду, показывая, что диалог окончен.
        Через восемь минут Марат, держа дочь за руку, вышел и двери приютившего их на ночь дома. Хозяевам он заплатил вперёд, за три дня, поэтому они не будут в обиде, что он уехал, не попрощавшись.
        Ольга так и не вернулась, и сердце мужчины сжалось непонятной тоской. Неужели он успел так к ней привязаться за какие-то несколько дней?
        Марат уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, опоясывающей дом по наружной стене, когда услышал искажённый мегафоном голос.
        – Марат Газатов, это полиция! Отпустите девочку и поднимите руки вверх!
        Всё дальнейшее заняло от силы несколько секунд. Но для Марата это время растянулось на минуты. Вот он скинул с плеча сумку, она упала, и от удара лежавшие в ней вещи высыпались на бетонную дорожку.
        – Мишка! – закричала Лиза и едва не сиганула следом за сумкой.
        Марат ухватил её за шиворот и втянул обратно на лестницу. Разворот. Схватил дочь в охапку, прикрывая её своим телом от полиции, которая, как известно, не любит резких движений. Толкнул Лизу к только что закрытой двери, в которую уже и не собирался возвращаться. Выставил вперёд плечо, напирая на дверь массой своего тела. И вот они уже оказались внутри, и дверь по инерции захлопнулась за ними.
        Слишком быстро! Даже чересчур быстро. Марат был уверен, что у них есть ещё несколько минут. Так, теперь нужно придумать, как выпутаться из этой ситуации с минимальными потерями.
        – Солнышко, иди к себе в комнату. – сказал он ласково, стараясь, голосом не выдать своего волнения.
        – У нас проблемы, пап? – его малышка выросла, теперь так просто её было не обмануть.
        – Да, милая, у нас проблемы, но совсем небольшие. Папа справится, – он поцеловал дочь в макушку и мягко подтолкнул в сторону её спальни.
        Главное, чтобы Лиза не пострадала. Если не удастся выпутаться, он сдастся. На такой случай Марат давно подстраховался. Его дочь ни в чём не будет нуждаться, даже если он попадёт в тюрьму.
        Но сначала нужно оценить обстановку. Возможно, им удастся ускользнуть через сад, если полицейских не слишком много, и они не успели окружить весь участок.
        Марат долго всматривался в окно кухни, выходившее как раз в сад, заполненный яркими шапками цветущих пионов. Так, определённо, в саду никого не было. Но лезть из окна опасно, здесь всё же второй этаж. Мужчина переживал не за себя. Он находился в хорошей спортивной форме и вполне смог бы здесь спуститься, используя шероховатости стены. Но вот с Лизой на руках эта задача становилась на несколько порядков труднее. Нужно попробовать традиционным путём.
        Марат лёг на пол возле двери и осторожно приоткрыл её. Выглянул в образовавшуюся щель. С этой стороны дома полицейских тоже не было видно. Похоже, они блокировали только основной вход через калитку. Значит, можно попробовать бежать через сад. Перегнувшись, он осмотрел обратную сторону лестницы. Да, он вполне сможет здесь спрыгнуть, а затем поймать Лизу на руки. Лестница располагалась гораздо ниже окна.
        Составив план действий, Марат уже решил было вернуться за дочерью и скрыться среди цветущих деревьев и кустарников, как вдруг увидел бегущую от калитки Ольгу.
        Девушка шагала по залитой солнцем зелёной улице Анапы. Люди уже проснулись и выбрались из арендованных домов, квартир и номеров, заполонив собой почти всё свободное пространство. «Ну и где здесь спокойней, чем в Москве?» – подумала Ольга, обходя большое семейство, которое заполнило всю ширину тротуара.
        Народу действительно было много, особенно, если сравнивать с ранним утром, когда она только вышла из дома.
        Впереди девушка заметила какое-то скопление людей. И это столпотворение располагалось как раз у неё на пути.
        Она подошла ближе и, распихивая толпу, пробралась к красно-белой ленте, которая перегораживала улицу. Ольга проследила за убегавшей вдаль ленточкой – она опоясывала практически весь квартал. Через каждые несколько метров стояли мужчины в форме, сдерживавшие натиск толпы.
        – Что здесь происходит? – не то, чтобы Ольга ожидала какого-то внятного ответа, скорее, озвучила вслух терзавший её вопрос.
        – Да маньяка какого-то ловят, то ли похитил кого, то ли убил. – ответила её мыслям одетая в длинный цветастый халат сухонькая старушка, стоявшая поблизости.
        – Какого ещё маньяка? – не поняла Ольга.
        – Да шут его знает, страшного, наверно, – пожала плечами бабулька.
        – А чего вы тогда не боитесь, если страшного?
        – А чего мне бояться, чай не девка красная, – старушка хмыкнула и отвернулась от грубиянки.
        Ольга снова вернулась взглядом за красную ленту, привлечённая каким-то движением. Полицейские в форме спецназа окружили калитку дома, в который она так стремилась, собираясь проникнуть внутрь.
        «Они же здесь из-за меня», – мелькнула мысль, прежде чем девушка юркнула под красно-белую ленту и, ловко минуя расставившего руки полицейского, помчалась к калитке.
        34
        – Стойте! Остановитесь! – кричала Ольга, пока бежала к готовым ворваться в дом спецназовцам.
        Те синхронно повернули головы, каким-то, лишь им известным образом, оценили, что опасности она не представляет, и гуськом, по одному, просочились в калитку.
        А у девушки на пути вдруг выросла непреодолимая преграда. Ольга попыталась обойти препятствие, но сильные руки сжали её плечи. Она подняла голову и увидела улыбающееся лицо Андрея. Не до конца осознавая, кто находится перед ней, девушка перевела взгляд за его плечо и попыталась вырваться.
        – Оля! – прозвучал такой родной и знакомый голос, которого здесь просто не могло быть.
        Девушка снова подняла глаза на удерживающего её человека.
        – Андрей? – спросила она, по-прежнему не веря своим глазам.
        – Олька! – он сжал её в медвежьих объятьях, так крепко, что она почти не могла дышать. – Оля, как ты? С тобой всё в порядке?
        Он вдруг принялся крутить и вертеть её из стороны в сторону, осматривая на предмет возможных повреждений.
        – Андрей, – почти шёпотом произнесла она, касаясь ладонью его лица.
        Девушка ещё не могла поверить, что это всё не сон, что Андрей жив и держит её сейчас в своих объятиях.
        – Но… – она вдруг вспомнила, зачем бежала сюда, почему так спешила. И снова посмотрела ему за спину.
        Спецназовцы скрылись за оградой, калитка снова была закрыта, и Ольга ничего не видела.
        – Андрей, – вдруг тихо, с отчётливо звучавшим в голосе ужасом, произнесла она, – они же его убьют.
        – Кого? – мужчина уже понял, за кого она так отчаянно переживала, но ему требовалось последнее подтверждение – её слова.
        – Марата. Они убьют Марата.
        – Но он же… похитил тебя… – Андрею так много хотелось поведать ей, рассказать, как сильно он испугался, когда не обнаружил её в обстрелянном доме, как отчаянно боролся за жизнь её пёс, как плакал Семёныч, когда думал, что его никто не видит.
        Но Ольга… Эта Ольга была какой-то… другой. Не такой, как два дня назад. Два дня. Всего два чёртовых дня прошло! Что с ней случилось? Её будто подменили. Неужели этот мерзавец что-то с ней сделал?
        – Он обидел тебя?
        – Кто? – Ольга не сразу поняла вопрос. Но, когда до неё дошло, засмеялась. – Что? Конечно, нет. Зачем ему меня обижать?
        Андрей был несколько ошарашен её реакцией. Разве Газатов её не похитил? Не держал взаперти эти двое суток? Или Ольга уехала с ним по доброй воле? Неужели она с ним заодно? Нет, глупости. ФСБ несколько лет следило за ней. Ольга чиста. Тогда почему она так за него переживает? У мужчины не было ответов на мучившие его вопросы. Он не понимал, что произошло с Ольгой, но чувствовал, что сейчас она не с ним…
        В этот момент Ольга заметила, что калитка открылась. Она сделала ещё одну попытку обойти Андрея, чтобы броситься туда. Она переживала не столько за Марата, сколько за девочку. Ведь Лиза ещё ребёнок, и она могла пострадать. Несмотря на то, что выстрелов не было слышно, девушка переживала, поскольку у спецназа много способов убрать человека, не прибегая к огнестрельному оружию.
        Андрей снова удержал, и Ольга подумала, что он не пустит её к дому. Но он лишь хотел заглянуть ей в глаза и понять, что именно ею движет. Почему-то мужчине это казалось очень важным. Она подняла на него свои прекрасные ярко-голубые глаза, в которых проскальзывало беспокойство и что-то ещё, что Андрей не мог разгадать, как ни пытался. И он решил отступить, сдаться. Потому что женщина, которую он сейчас держал в своих руках, была чужой…
        – Пойдём, – он взял её за руку и повёл за собой.
        У Ольги при приближении к дому вдруг задрожали колени, она почувствовала такую слабость в ногах, что лишь большим усилием вои смогла заставить себя идти вслед за Андреем.
        Что с Маратом? Что с Лизой? Эти два вопроса поочерёдно крутились в её голове, заставляя вздрагивать от любого резкого звука.
        Они ещё не успели дойти до калитки, как вдруг та открылась изнутри, и на улицу по одному начали выходить спецназовцы. На них по-прежнему было надето защитное обмундирование, но по тому, как они держали оружие, как расслабленно двигались, было понятно, что опасности нет.
        У Ольги сжалось сердце, она остановилась и поднесла руки к груди, будто это могло помочь ему заработать в прежнем режиме. Неужели всё?
        Командир отряда подошёл к Андрею и коротко доложил об операции. Ольга слышала его слова будто сквозь туман. Её утомлённый переживаниями мозг выхватывал лишь обрывки фраз.
        «…было пусто…»
        «…никого не обнаружили…»
        «…успел скрыться…»
        Но и этого оказалось достаточно. Девушку затопило облегчение. Он сумел уйти.
        – Сбежал твой Марат, – расстроенно резюмировал Андрей, когда командир спецназа вместе со своими бойцами отправился восвояси.
        Ольга ничего не ответила. Но мысленно она пожелала ему удачи.
        – Поехали, – Андрей, по-прежнему державший её за руку, слегка сжал пальцы.
        – Куда? – Ольга слега вздрогнула, отвлечённая от своих раздумий. Девушка словно всё ещё находилась в тумане, ей сложно было осознавать даже такие простые вещи.
        – Как куда? В Москву. Здесь нам больше делать нечего.
        – А дом?
        – О нём позаботятся, приведут в порядок, и через месяц или два ты сможешь туда вернуться. Если захочешь, конечно.
        – Это вряд ли. – Ольга ответно сжала пальцы Андрея, благодаря за поддержку.
        Вот и закончилась её жизнь на берегу, так толком и не успев начаться…
        35
        По возвращении в Москву Ольгу ждало радостное известие – Макс был жив. Когда Андрей сообщил ей об этом, девушка разрыдалась. От счастья. От осознания того, что всё закончилось. Что она увидит своего лучшего и единственного друга живым. Правда, доберман был тяжело ранен и всё ещё находился в ветеринарной клинике. Но он хорошо перенёс операцию, и ветврачи давали хорошие прогнозы.
        Первым делом Ольга попросила Андрея отвезти её к Максу, и мужчина смог ей отказать. Девушка выглядела такой измученной, казалось, за эти дни она скинула несколько килограммов и набрала несколько лет.
        Максик лежал на боку. К его лапе лейкопластырем крепился катетер капельницы, через который он получал необходимые лекарства. Когда Ольга сделала несколько шагов по направлению к нему, пёс вдруг открыл глаза и повернул голову на звук. Это движение было таким слабым, что девушка, не удержавшись, всхлипнула. Этот ослабевший, измождённый пёс был совсем не похож на её всегда порывистого Макса. Даже не видя хозяйку, доберман почуял её, и обрубок его хвоста начал шевелиться, сначала слабо, а затем всё радостнее. Пёс попытался подняться на лапы, и Ольга заспешила к нему, чтобы помешать это сделать. Она опустилась рядом с ним на колени и прижала лицо к такой родной морде.
        Она уже говорила с ветврачом Игорем Степановичем, крупным мужчиной лет пятидесяти, который делал Максу операцию, и знала, что выздоровление идёт хорошо. «С положительной динамикой», – как выразился доктор. Почему-то он сразу внушил доверие к себе и даваемым прогнозам. Но всё равно, увидев сейчас своего мальчика таким беззащитным, Ольга начала всхлипывать.
        Она гладила потускневшую шёрстку, шёпотом рассказывала Максу, что с ней произошло за эти дни. Девушка даже не заметила, как мужчины деликатно удалились, чтобы не смущать её своим присутствием. Пёс смотрел на неё и внимательно слушал голос любимого человека, наслаждаясь его звучанием. Постепенно его глаза закрылись, поддавшись действию лекарств Макс уснул. Впервые за эти дни спокойным сном.
        Ольга задержала руку на его груди. Девушку беспокоило частое и поверхностное дыхание собаки. Доктор сказал, что Максу придётся провести в клинике не менее недели. Это в случае, если не будет осложнений. Всё-таки операция была не из простых. Игорь Степанович предложил ей забрать пулю, которая раздробила псу ребро и повредила несколько внутренних органов. Но Ольга с содроганием отвергла это предложение. Ну уж нет. Она не хочет смотреть на пулю, изрешетившую плоть Макса и чуть не лишившую её самого лучшего друга.
        Поговорив ещё с Игорем Степановичем и получив от него разрешение ежедневно навещать Макса в рабочие часы, Ольга наконец присоединилась к Андрею, ожидавшему её в холле клиники.
        – Спасибо, – сказал она, едва подошла к нему, и крепко сжала руку мужчины.
        – Это спасибо Семёнычу. Он Макса нашёл, да и помощь привёл вовремя.
        – Вам обоим, – Ольга посмотрела в глаза Андрею. И тот понял, у него всё ещё есть шанс. Надо только проявить терпение.
        – Поехали, – произнёс он, – впереди у нас осталось самое тяжёлое.
        Лишь после визита в ветеринарную клинику Ольга сообразила, что ей необходимо принять душ и переодеться. Ведь сюда она так спешила, что мысли о собственном комфорте и внешнем виде даже не приходили в голову. Андрей, как новоявленный джентльмен, который учится проявлять терпение к женским странностям и капризам, завёз её домой.
        Он стоически ждал на кухне, пока Ольга принимала душ. До него доносился звук льющейся воды. Андрей представлял девушку обнажённой, по ней стекали струи воды, омывая её в тех местах, где он хотел бы касаться своими руками… Чтобы не слышать этих звуков, будоражащих воображение, Андрей включил кофеварку. Затем, взяв чашку с обжигающим чёрным кофе, он вышел на балкон. Заметив на столике пепельницу, он достал сигарету. Определённо, сегодня ему просто необходимо выпить. В отделе он спросит Криницкого, может, тот составит Андрею компанию.
        После душа Ольга почувствовала себя гораздо лучше. Будто вода смыла с неё часть переживаний. Она расчесала волосы и, решив не сушить их, так мокрыми и заплела в косу. Надела простое белое бельё. Выбрала свободную белую блузку без рукавов и укороченные летние джинсы. Рассмотрев своё лицо в зеркале, Ольга нашла его осунувшимся и потускневшим. Поэтому пришлось использовать немного косметики, не хотелось, чтобы её снова начали жалеть, как после смерти Максима.
        Андрея она нашла на балконе. Он задумчиво курил, облокотившись о перила.
        – Я готова, – с лёгкой улыбкой сказала Ольга. – Можно ехать.
        Мужчина обернулся. Его глаза расширились, затем потемнели. Ноздри втянули воздух, наслаждаясь нежным ароматом её духов. Физическая реакция его тела на её была столь очевидной, что Ольга смутилась. Она не была готова вернуться к их отношениям. И не знала, будет ли готова когда-нибудь. Слишком многое случилось. Ей нужно было время, чтобы разобраться в себе и в своих чувствах.
        Ольга опустила голову. И Андрей и без слов понял, что сегодня ему всё-таки придётся напиться, даже если Криницкий откажется составить компанию.
        36
        Уже много позже, сидя в кабинете Андрея, в удобном вращающемся кресле, она записывала свои показания и раз за разом отвечала на вопросы беспрестанно сменяющих друг друга мужчин в форме. При этом Ольга узнала много интересного, как об этих насыщенных июньских днях, так и о событиях многолетней давности.
        Как выяснилось, её муж, Максим, вовсе не был жертвой своего компаньона, как она думала поначалу. Макс был полноценным партнёром Газатова и участвовал, как в получении прибыли, так и в преступлениях.
        К тому же её муж, оказывается, был типом жадным и трусливым. Он долгое время обманывал Марата, а когда тот начал его подозревать, Максим придумал подстроить свою смерть. А для подстраховки обратился в ФСБ и свалил все грехи на Газатова.
        Только сейчас Ольга осознала, что все эти годы она идеализировала Макса. Потому что любила его. И многие вещи просто отказывалась замечать. Зато теперь всплыло всё, о чём прежде она даже не задумывалась. И то, что кроме работы и продуктовых магазинов она практически нигде не бывала. А на просьбы поехать куда-нибудь в отпуск следовало постоянное «потом» или «не сейчас». Причём сам Максим весьма часто уезжал в командировки по работе. Якобы по работе. Теперь Ольга начала сомневаться во всех его словах.
        Неужели она была такой наивной и влюблённой дурочкой? Ольге стало совсем грустно. Какая же она идиотка! Столько лет потратила на бессмысленное оплакивание того, чего никогда и не было вовсе. Любил ли её Макс хоть немного? Хотя бы в самом начале, когда они только познакомились…
        Когда её наконец оставили в покое, Ольга была выжата как лимон. Андрей куда-то запропастился, и девушка не знала, можно ли ей уже уйти домой, или ещё кто-то захочет задать ей сотню-другую вопросов.
        Она вышла из кабинета. Где-то на этаже Ольга видела автомат с газировкой. Если повезёт, то она сможет выпить баночку холодного сладкого напитка. Во рту пересохло от постоянных разговоров, а вода в графине на столе была просто отвратительной на вкус. И к тому же – тёплой.
        Вот он! Высокий прямоугольный автомат с прозрачной витриной скромно стоял в уголке за раскидистым фикусом, почти не видимый для непосвящённых.
        Ольга выбрала сладкую газировку, сунула в автомат купюру, получила сдачу монетами. И наконец получила то, из-за чего, собственно, и оказалась в этом укромном закутке. Девушка успела сделать несколько глотков, как услышала шаги по коридору и знакомый голос, с обладателем которого она уже никогда не чаяла встретиться…
        – Да я у ментов сейчас, не могу… – Судя по звуку, голос приближался.
        Через несколько секунд он просто пройдёт мимо, и Ольга так никогда и не получит ответов на свои вопросы. У неё оставалось буквально мгновение на принятие решения. И девушка шагнула из закутка в коридор, оказавшись на пути у обладателя до боли знакомого голоса.
        – Ну здравствуй, Максим, – к её радости, она сумела произнести это твёрдо, и руки практически не дрожали, когда бывший уже муж остановился прямо напротив неё.
        – Здравствуй, Оля, – он был огорошен гораздо больше. Всё-таки Ольга услышала его первым, и у неё было некоторое время, чтобы подготовиться к встрече. Пусть и всего несколько секунд.
        – Как живёшь, Максим? – она чувствовала, что перебарщивает. Её бравада выбивалась из привычного образа. Девушка понимала, что Макс вот-вот раскусит её игру и заставит разрыдаться прямо при нём.
        – Нормально. А ты? – мужчина нажал кнопку отбоя на смартфоне и сунул его в карман. И вдруг добавил. – Хорошо выглядишь.
        – Спасибо, у меня всё просто отлично! – Ольга улыбнулась, глядя ему в глаза.
        Внезапно она поняла, что не хочет ни о чём спрашивать этого мужчину, который только что, не стесняясь, окинул её оценивающим взглядом, поставил ей «очень недурно» и теперь прикидывает, как бы затащить в койку. Ей вдруг стало неважно, любил ли он её когда-нибудь, потому что сейчас в его глазах не было ни капли тепла. Будто он встретил не любимую когда-то жену, а девушку, с которой случайно провёл ночь и тут же забыл об этом.
        Ей стало горько и противно. Захотелось скорее уйти, исчезнуть из этого места, оказаться как можно дальше от этого, когда-то самого близкого, а теперь совершенно чужого человека. Ольга сделала над собой титаническое усилие и сохранила на губах улыбку. Она не побежит. Ни за что не позволит ему снова сделать ей больно. Она должна уйти с достоинством.
        – Ладно, была рада с тобой повидаться. Пока. – Ольга обошла Макса и направилась дальше по коридору к кабинету Андрея.
        – Оль, подожди! – Максим в два широких шага догнал её и схватил за локоть.
        Ей было больно. Но, когда Ольга повернулась к нему, на её лице было лишь выражение холодного презрения. Она легонько потянула к себе руку, и Макс выпустил её, не ожидая такой реакции. Его маленькая Оля, его тихая, послушная жена никогда так на него не смотрела.
        – Что ты хочешь, Максим? – её голос был также спокоен и холоден.
        – Хочу вернуться, – он всё-таки не верил до конца, что Ольга могла измениться и противостоять ему.
        – В качестве кого? – она удивлённо изогнула бровь.
        – В качестве мужа, разумеется. Теперь, когда Марат в федеральном розыске, он мне уже не страшен. И я могу вернуться к прежней жизни и к тебе. – Макс совсем растерялся и сказал гораздо больше, чем собирался изначально. Что-то Оля вела себя чересчур уж неправильно так не должно было быть. Он совсем иначе представлял эту встречу. Был уверен, что она обрадуется его возвращению, бросится ему на шею, а он позволит ей по-прежнему обожать себя.
        – Не получится, – Ольга с деланым сожалением покачала головой. – Мой муж умер несколько лет назад, а снова выходить замуж я пока не собираюсь.
        Девушка снова развернулась и пошла дальше. В голове было лишь одна мысль: «Только бы не упасть, только бы не упасть…». Каблуки вдруг начали вязнуть в ещё утром казавшемся жёстком и затоптанном ковре. Ольга вкладывала в свои шаги всю силу воли.
        Уже у двери кабинета, нажимая на холодную ручку, она повернула голову к по-прежнему глазевшему на неё Максу.
        – Спасибо за Макса, – сказала она и скрылась в кабинете Андрея.
        – Что? Какого ещё Макса? – Максим совсем уж ничего не понимал.
        Он хорошо знал свою жену, по-собачьи преданно любившую его, и был уверен, что Ольга станет его оплакивать столько, сколько ему необходимо, чтобы переиграть этого проклятого Марата, стоявшего у него на пути. И вот Газатова можно больше не опасаться, но теперь взбрыкнула его маленькая жёнушка. Что с ней приключилось? Ведь Ольга никогда не смела перечить ему.
        Ладно, он даст ей остыть, а потом подкатит ещё раз. Наверное, у неё ПМС, вот и чудит. Не может быть, чтобы она его разлюбила. Такая любовь бывает только раз в жизни. Макс привык ею пользоваться. И собирался делать это и впредь. А потом, когда он снова вернётся на своё место и получит свои права, то припомнит стерве сегодняшнее унижение.
        Приняв решение и немного успокоившись, Максим отправился в сторону противоположную той, куда ушла Ольга.
        Едва закрыв за собой дверь, Ольга сползла по ней на пол. Силы внезапно покинули её. Голова закружилась. Девушка автоматически прижала было ладонь ко лбу, и вдруг заметила, что всё ещё сжимает в правой руке бутылочку с газировкой. И Ольга засмеялась. Это был истерический смех, готовый вот-вот перейти в слёзы.
        – Оля? – раздался удивлённый голос Андрея, который сидел за столом и поражённо наблюдал за ней. – Что случилось?!
        Мужчина подошёл к ней и попытался взять её за руку. И тут Ольгу прорвало. Захлёбываясь истерическим смехом, вперемешку со слезами, она начала выговариваться. Она поведала о том, что скрывала глубоко внутри себя очень долгое время, что была рядом с Максимом – чувство одиночества, потерянности, тоски по человеческому теплу…
        Оказывается, всё то время, что Ольга жила рядом с Максимом, она была ужасающе одинока. Только не позволяла себе даже задуматься об этом. Она любила мужа и, подспудно чувствуя, что её любовь безответна, всё же надеялась на что-то. Она и сама не знала на что.
        – Оля, Оля, успокойся, пожалуйста, – когда поток горечи начал иссякать, Андрей попытался было её ободрить. Как и всякий мужчина на его месте, он растерялся и не знал, что делать. Андрей вскочил на ноги, налил из графина воды в стоявший рядом стакан и протянул девушке. – Вот выпей водички, станет легче.
        Ольга, державшая в руке бутылочку с газировкой, снова засмеялась. Но теперь уже тихо, без истерических ноток. Она будто выплеснула весь свой запал и осталась совершенно без сил. Девушка сделала несколько глотков, допив лимонад, и с трудом поднялась на ноги, держась за дверь.
        Андрей стоял рядом и смотрел на неё, не зная, чего ещё ожидать. Ольга прошла к столу и тяжело опустилась на стул для посетителей. На столе лежала оставленная ею сумочка. Девушка достала из неё пудреницу и попыталась привести себя в порядок. Внезапно она поняла, что ей сейчас просто жизненно необходимо – поехать в ветлечебницу и увидеть Макса, её Макса, настоящего, единственного друга, а не того фальшивого, которого она встретила в коридоре.
        Придав себе более-менее приличный вид, Ольга поднялась со стула и, прихватив сумочку, двинулась к выходу.
        – Оля, ты куда? – Андрей бросился ей наперерез, перегораживая путь. – Не уходи, пожалуйста. Ты расстроена.
        – Ты это заметил? – она горько улыбнулась.
        Теперь девушка уже сожалела, что позволила этому мужчине наблюдать себя в минуту слабости. Андрей не сможет понять её и поддержать. И вовсе не потому, что он плохой или эгоистичный человек, просто он не понимает её. И никогда не поймёт.
        Андрей обескураженно смотрел на неё. И Ольге стало неловко, он не заслуживал грубости с её стороны. Всё же он хотел помочь. Пусть не мог понять, как и в чём именно.
        – Я обещала заехать к Максу, он меня ждёт, – Ольга ласково коснулась плеча Андрея. И тут же отняла руку, сделав ещё один шаг к двери.
        – Макс – собака, зачем что-то обещать? Он всё равно не поймёт.
        Ольга видела, что Андрей хочет обнять её. Теперь, когда она успокоилась, то уже не пугала мужчину своей непредсказуемой реакцией. Но девушка не хотела этого контакта, поэтому сделала ещё один шаг от него. А затем ещё и ещё.
        «Это ты ничего не понимаешь», – подумала она.
        А вслух сказала:
        – До свидания, Андрей.
        И вышла за дверь.
        37
        11 июля
        Ольга сидела на скамейке и смотрела, как Макс играет с белой пушистой собачкой. Хозяйка которой сидела чуть дальше по аллее и поверх книги иногда поглядывала на свою питомицу, свободно пробегавшую между лап добермана.
        Сегодня был их первый выход в парк и первая прогулка без поводка. До этого две недели они гуляли только вокруг дома.
        Доктор сказал, что Макс практически здоров. Но его периодически мучали «фантомные боли» и накрепко въевшиеся в подсознание страхи. Её бесстрашный некогда охранник начал до дрожи бояться темноты и резких звуков. Но больше всего Макс боялся потерять из виду Ольгу.
        Вот и сейчас он остановился, обернулся, прочёсывая пространство взглядом в поисках хозяйки, а заметив её, вильнул обрубком хвоста и снова вернулся к игре.
        Но это вовсе не снизило любви Ольги к своему питомцу. Напротив, теперь к прежнему чувству глубокой привязанности добавилась ещё и щемящая нежность, осознание хрупкости этого, с виду сильного и бесстрашного пса.
        Казалось, то, что они пережили, ещё больше сблизило их. И пусть Макс был собакой, но он при этом был самым близким для неё существом. Тем, кто никогда не предаст, не обманет. Кто всегда будет рядом, выслушает и поддержит, даже если и не поймёт, о чём идёт речь.
        – Не оборачивайся, – размышления Ольги прервал негромкий, доносившийся будто из-за преграды голос.
        Девушка немедленно обернулась. Позади неё, на другой стороне сдвоенной скамейки сидел крупный мужчина в кепке с козырьком, закрывавшим пол-лица. А нижнюю половину скрывала кустистая тёмная борода. К губам мужчина приложил ладонь, из-за чего его голос звучал сдавленно.
        – Я же сказал: не оборачивайся! – теперь в нём добавилось раздражения.
        – Марат? – неуверенно прошептала Ольга, повернувшись обратно на «свою» аллею. Теперь они сидели спиной друг к другу.
        – За тобой следят, – ответил Газатов. – Я уже несколько дней пытаюсь к тебе подобраться.
        – Как ты? – сердце Ольги билось как сумасшедшее, грозя того и гляди выскочить из груди.
        После слов Марата о слежке девушка внимательно осмотрела всех присутствующих в парке людей. Даже хозяйка белой собачонки теперь казалась подозрительной.
        К счастью, лужайка, на которой играл Макс, располагалась метрах в двадцати от скамейки, и доберман не слышал голоса Ольги. Иначе он несомненно подбежал бы к ней и излишним интересом к незнакомцу, с которым разговаривает хозяйка, выдал бы их наблюдателям.
        – Я уезжаю за границу, – ответил Марат. – Нужно переждать несколько лет, пока вся эта шумиха не уляжется.
        – А Лиза? – тут же спросила Ольга.
        За прошедший месяц она много думала о девочке. И о том, что, скрываясь вместе с отцом, малышка лишается многого, необходимого детям, в том числе нормального общения со сверстниками.
        – Вот поэтому я сейчас здесь. – Марат сделал паузу, прежде чем продолжить, словно собираясь с духом. Да и когда продолжил, то говорил такими длинными и запутанными предложениями, что Ольга не сразу сумела понять, к чему он ведёт. – Мы с Лизой долго обсуждали этот вопрос и пришли к единому мнению. Точнее, единственно возможному варианту развития событий. Так будет лучше для нас всех, если ты согласишься, конечно. Потому что с моей стороны очень эгоистично держать её при себе. Ведь в её возрасте…
        – Подожди, подожди! – перебила его Ольга, у которой голова пошла кругом от одной лишь догадки. – Я не уверена, что правильно тебя понимаю. Ты хочешь…
        Теперь паузу сделала она, предоставляя Марату возможность её заполнить.
        – Ты поняла меня абсолютно правильно. Я прошу тебя позаботиться о Лизе.
        – Но…
        – Все документы на опеку я уже подготовил. Адвокат ждёт тебя в любое время. Тебе нужно только подписать…
        Ольге казалось, что всё это ей снится. Такого она никак не ожидала. Готова ли она взять на себя такую ответственность? Поступиться комфортом? Своей сложившейся жизнью?
        Девушка вспомнила Лизу, её мягкие кудряшки, тёплое тельце, то, как доверчиво девочка прижималась к ней.
        Марат больше не уговаривал. Он ждал, давая возможность Ольге самой принять решение, которое безвозвратно изменит её жизнь.
        На соседней аллейке, метрах в ста пятидесяти от них, играли дети. Их радостный смех доносился до девушки, наполняя душу чем-то тёплым, ранее неведомым. Может быть, предвкушением?
        Она перевела взгляд на Макса, который припал на передние лапы и активно вилял филейной частью. А новая подруга озорно и кокетливо смотрела на него, при этом высоко задирая голову.
        «Макс, наверное, обрадуется прибавлению в нашей семье», – подумала девушка. И это стало той самой последней каплей, которая определила её решение.
        – Хорошо, – ответила Ольга, – я согласна.
        – Если бы ты знала, как я хочу сейчас обнять тебя. И поцеловать. И… – Марат замолчал. Они оба понимали, что это их последняя встреча. Возможно, когда-нибудь, когда деревья уже не будут такими молодыми… – Спасибо, Оля. За всё.
        Девушка услышала, как он поднялся со скамейки и зашагал по аллее прочь от неё. Она заставила себя не оборачиваться. Не за чем. Ведь «если бы» в этой жизни не играет никакой роли.
        – Я бы тоже хотела, – всё тихо произнесла она.
        Женщина, читавшая книгу на соседней скамейке, поднялась и подошла к Ольге. Болонка тут же подбежала к хозяйке, а следом за ней и Макс.
        – Спасибо вам, – сказала женщина, подхватывая собачку на руки, – ваш Макс совсем заиграл мою Дейзи. Теперь эта неугомонная хоть на время успокоится и перестанет носиться по квартире.
        Женщина с любовью посмотрела на свою питомицу и погладила её пальцем по переносице.
        – Думаю, Макс был рад познакомиться с Дейзи. Правда, дружок? – обратилась она к псу.
        – Гав! – ответил доберман раскатистым басом.
        Дейзи на руках у хозяйки завиляла хвостиком.
        – До свидания, – улыбаясь произнесла женщина и тоже ушла.
        А Макс стоял рядом со скамейкой и смотрел на Ольгу. Он словно спрашивал, что они теперь будут делать.
        – Пойдём домой, Максик, – сказала девушка и прицепила к ошейнику поводок. Ей хотелось в тишине и покое обдумать перемены, которые вот-вот наступят в её жизни. Нужно было к ним как следует подготовиться.
        – Знаешь, Макс, нас скоро будет трое, – сообщила ему Ольга радостное известие.
        – Гав! – ответил пёс и завилял обрубом хвоста. Он всегда был рад переменам, если они несли в себе хорошее начало.
        Женщина и собака шагали рядом по аллее, им светило яркое летнее солнце, обещая, что теперь-то уж точно в их жизни всё будет хорошо.
        Эпилог
        13 августа
        Серебристый автомобиль затормозил у свежевыкрашенной зелёной краской калитки. Тут же открылась задняя дверь, и из машины выскочил чёрный доберман, а след за ним – маленькая девочка в синем сарафане и белых лакированных туфельках. Её пушистые волосы были заплетены в два хвостика, которые задорно торчали в разные стороны.
        – Оля! – закричала девочка вышедшей из машины женщине. – Макс убежал!
        – Ничего страшного, – ответила Ольга, открывая багажник и доставая из него сумки. – Он здесь всё знает.
        Сначала девушка беспокоилась за Макса. Когда она решила снова вернуться в дом на берегу, то не знала, как пёс отреагирует на место, где несколько недель назад назад он чуть не погиб. Но ветеринар убедил её, что собаки думают и чувствуют иначе, нежели люди. И для Макса возвращение сюда не будет эмоциональной травмой.
        И правда, доберман обогнул ограду и понёсся прямиком к крутому спуску. Наверняка сейчас он уже носился по кромке морской воды и пугал чаек.
        А вот насчёт себя девушка вовсе не была так уверена. Жаль, что она не собака.
        Но Ольга была полна решимости стать счастливой и чувствовала, что для этого ей необходимо распрощаться с призраками прошлого, живущими в этом доме.
        Девушка знала, что благодаря ходатайству Андрея дом отремонтировали. Здесь не осталось и следа той ночной трагедии, которая так круто изменила её жизнь, да и саму Ольгу тоже.
        Вокруг дома поставили ограду, чтобы у местных жителей не возникло соблазна проверить, что же находится внутри дома. И накануне отъезда из Москвы девушке пришлось встретиться с Андреем и забрать у него ключи.
        Ольга знала, что он всё ещё ждал её решения. Поэтому она чувствовала себя немного неловко – ведь ей нечего было ему предложить. К счастью, Андрей не пытался ни о чём спрашивать или просить о свидании. Просто отдал ключи и пожелал хорошего пути, призывая быть осторожной в дороге.
        И сейчас, открывая калитку, Ольга подумала, о нём и своих чувствах к нему два месяца назад. Возможно, она чересчур сурова, и всё же стоит дать Андрею ещё один шанс.
        – Оля, это наш дом? – спросила прижимавшаяся к её боку Лиза.
        – Да, зайка, это наш дом.
        Ольга пропустила девочку вперёд. И та побежала по выложенной плиткой дорожке, по обеим сторонам от которой расположились аккуратные зелёные газончики. В углах симметричным рисунком были высажены какие-то кустистые цветы.
        Женщина и девочка прошли дальше. С правой стороны раскинулся небольшой огородик, на котором росла самая разнообразная зелень. Ольга почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Неужели Семёныч всё-таки вырастил для неё огород, как и обещал?
        – Оленька, здравствуй, – сосед, будто услышав её мысли, уже спешил от калитки по тому же пути, что только что прошли они с Лизой. – А я гляжу в окошко, вижу – машина стоит.
        – Здравствуйте, Сергей Семёнович, – тепло улыбаясь, ответила Ольга. – Познакомьтесь, это Лиза, моя дочь.
        Она почувствовала, как девочка, стоявшая сбоку, вдруг обхватила её обеими руками и крепко-крепко сжала. Девушка обняла её одной рукой и тоже прижала к себе.
        Семёныч, видимо, был в курсе произошедшего, потому что удивления не высказал и вопросов задавать не стал. Напротив, наскоро попрощался и отправился домой, пообещав заглянуть вечером и угостить новоявленных дачниц плодами из своего сада. Ольга только и успела крикнуть ему вслед «спасибо», но Семёныч лишь махнул рукой.
        Лиза взяла девушку за руку и больше не отпускала. Они так и поднялись на террасу – ладонь в ладони. Ольга решила, что сумки она сможет забрать и чуть позже.
        Запыхавшийся и довольный Макс влетел следом и плюхнулся на пол, вывалив набок язык.
        Женщина и девочка подошли к перилам и, облокотившись на них, смотрели на море.
        – А ты правда теперь моя мама? – спросила Лиза слегка подрагивающим голосом.
        – Правда, – ответила Ольга.
        – Навсегда-навсегда?
        – Навсегда-навсегда.
        Море было прекрасно – одновременно серое, голубое, синее, наполненное яркими солнечными бликами…
        Конец.