Запах грозы Дж Дж Пантелли
        Она затишье перед бурей. Она молния на низком небосклоне. Она та, кого опасаются и остерегаются. Она сила, мощь, концентрация упорства и труда. Только жизнь рушится в один миг. Миг на ринге, что перечеркивает все прошлые заслуги и обрекает ее на мучения в летнем лагере для трудных подростков. Он циник. Он клоун. Он беспечный мальчишка. Он невежество, пошлость и безразличие. Привычный мир меняется по щелчку и процесс не остановить. Проклятие летнего лагеря, станет для него спасением.
        ГЛАВА 1. МЭЙ (ПРОЛОГ)
        Мэй «Thunderstorm*» Эплби пропускает серию мощнейших ударов.
        Нокдаун.
        Джулианна Кортес ликует.
        Один, два, три, четыре…восемь.
        Эплби поднимается.
        Брейк.
        Кортес прогибается и наносит левый апперкот.
        Эплби на лопатках.
        Новая чемпионка штата - Джулианна Кортес!
        Я делаю громкость в наушниках на полное звучание и выбегаю на дорожку, что тянется вдоль Гудзона. Рассветное солнце, будит таких же преданных фанатиков спорта, как и я. Многим из них, нужно забыться, растрясти глупые мысли, что якорем тянут на мутное дно. Какая-то девчонка обегает меня перед поворотом к мосту, и я замедляю бег. Ноги еще не привыкли к такой нагрузке, и больно щемит под коленями. Полгода я колесила по Европе с подружкой и совсем забыла о боксе. А теперь, благодаря тренеру, вновь прихожу в форму. На это уйдет много времени и сил. Терпения же еще больше. Черт! Не могу не думать о том дне. Что сукин сын сделал со мной? Почему я расклеилась и оказалась на больничной койке с переломом ребер, сотрясением и обширными душевными ранами.
        Майк отребье. Он воспользовался моей временной слабостью и поиграл на чувствах, как профессиональный пианист. Ариэль предупреждала, что разница в возрасте обернется против меня, но я была так увлечена им, что наплевала на всё. Так кто же такой Майк? Из-за тренировок, я пропускала кучу лекций, зачетов, экзаменов и мои родители, наняли репетитора. Учитель с опытом, оказался растлителем малолетних детей. Ну, как малолетних, по факту мне семнадцать, а чувствую и веду я себя, как двадцатилетняя девушка. Может причина в том, что я не выгляжу, как семнадцатилетняя школьница? Эти бицепсы, пресс, взгляд хищницы, точно не делают из меня милую куколку. Жаль, что я почти не была обычным подростком, с вечеринками, выпивкой и травкой на заднем сидении тачки. Где в обнимку с каким-нибудь парнем, прячущим в штанах вулкан, пускала бы дымовые колечки. В моем расписании нет даже свободного вдоха, плюс правильное питание, что необходимо для мышц, чтобы они пружинили и могли перенести немалые нагрузки. Что уж говорить о развлечениях, которые вряд ли потеснят плотный график.
        Шаг за шагом и я срезаю путь через тенистый парк с большими раскидистыми дубами и величественными кленами. Вибрация айфона в поясной сумке, напоминает о том, что скоро я должна быть за завтраком в кругу семьи. Мама очень любит утренние посиделки и готовит кучу вкусностей, что я не употребляю. Я смотрю на часы и, просчитав время до секунды, улыбаюсь. У меня есть десять минут, чтобы остановиться и поболтать с Ариэль по видеосвязи. Подруга прилетает только завтра и мне ужасно тоскливо без нее. Сколько себя помню, мы с ней дружим. Наверно, еще с тех пор, как в моду вошли памперсы.

***
        Половина десятого, а семья Эплби уже в сборе за огромным овальным столом, украшенным свежими цветами.
        - Твой завтрак в холодильнике, детка. Возьмешь сама? - мама целует мой мокрый висок. Полчаса назад я приняла душ, и волосы еще не успевают высохнуть полностью.
        - Конечно.
        Женщина походкой, свойственной королеве выпускного бала школы «Честер хай», и дважды мисс Иллинойс, проходит мимо кухонного островка с двумя блюдами в руках и загадочно улыбается. Я щурюсь, подобно только что вылупившейся из кокона бабочке и беру еду с верхней полки холодильника. Розовый контейнер до краев наполнен протеинами и белками. Всем боксерам известно, что за один час на ринге, можно потратить 1000 ккал, а в ходе боя, мы теряем по паре фунтов. Творог с персиками и стакан грейпфрутового сока, мой сегодняшний запас энергии до обеда.
        - Привет, плакса. - Стью, треплет меня за макушку и чмокает в щеку. Он называет меня плаксой с шести лет, когда я устроила ему такую истерику, что соседи вызвали копов, и родителям пришлось вернуться со званого ужина и объяснять полицейским, что я всего лишь переволновалась. С тех пор, братец, чувствует себя королем в ржавой короне. Но я люблю его и не хочу, чтоб он уезжал в кемпинг с друзьями в понедельник.
        - Итак, папа снова общается с поставщиками? - выгоревшая копна волос Стью, топорщится от маминой ладони.
        - Ваш отец много работает, чтобы вы жили так, как живете. - Спокойно заключает мама и предлагает брату французский омлет с зеленью. У меня слюнки текут! Перевожу взгляд на прозрачную тару перед собой и ненарочно шумно выдыхаю.
        - Смирись, плакса, иначе, не видать тебе побед.
        Я бы убила Стью, только он слишком милый, даже когда полный засранец.
        - Детка, тебе нужно есть, давай.
        Мама пялится в упор, и я не могу не взять вилку. Пережевывая первую порцию, получаю одобрительный кивок Эммы-великолепной и слышу топот отца, что эхом доносится из дальнего коридора. У нас супер современный дом с умными примочками, построенный из стекла, дерева и металла. Однажды к нам приходили фотографы из журнала «Хоум энд Гарден» и размещали снимки на первой странице.
        - Доброе утро! - бодро и звонко появляется папа, размахивая перед нашими лицами какой-то бумажкой. Он безгранично счастлив. - Я получу их!
        - Кого? - спрашиваем в голос я и Стью.
        - Королевских мидий!
        - Боже, - мама крутит головой и смеется. - Джерри, ты неподражаем.
        - Вы хоть представляете, что это значит? Наши рестораны, станут единственными в городе, где будут подавать королевских мидий!
        Я никогда не понимала, почему для него так важны мидии, креветки, осьминоги и прочая живность, что готовят повара в «Гуано». Вот отец иного мнения. Бизнес, что он построил с нуля, должен приносить не только хороший доход и оплачивать колледж Стью, мои тренировки и поездки, а также реабилитации и мамин космический шопинг, но и привлекать новых посетителей и мелькать в кулинарных кругах. Бесконечное колесо, что двигается бесперебойно уже десяток лет.
        - Вау, так здорово! - восклицаю я, и папа широко улыбается, играя со мной в зрительный бой.
        - Да, круть. - безэмоционально подключается Стью.
        - Дорогой, шикарно! Я рада, что ты добился своего. - Мама льнет к его груди, стоит ему сесть за стол.
        - Спасибо, я всего добиваюсь, если хочу.
        Они шуршат под скатертью, и мы с братом, цокаем языками.
        - Влюбитесь и не будете фыркать. - Папа тянется за куском багета и намазывает его толстым слоем джема из абрикосов.
        - Ага, парни не любят плакс, - Стью, кажется, что он невероятно остроумен. За укол под дых, получает кулаком в плечо и кривится от боли. - Ауч, я в отличие от тебя, не трачу бесценное время на прыгание среди канатов!
        - Я не прыгаю, идиот! - огрызаюсь на брата, и папа ударяет ладонью по столу. Блинчик сползает с тарелки, и мы замолкаем.
        - Помолчите оба, нам с мамой есть, что вам сказать.
        - Нас ждет пополнение. Если будет девчонка, пристрелите меня. - Стью феноменально морит, даже я хихикаю.
        - Мэй Жюстин и Стюарт Конрад Эплби!!! - на повышенном тоне говорит мама и тут наступает тишина. Если мама кричит, быть катастрофе.
        - Мы слушаем. - Я отставляю белую, безвкусную гадость в сторону и делаю глоток сока. Стью вытирает рот салфеткой.
        - Помните мистера Вентуро? Он учил вас верховой езде. - Спрашивает отец. Я и брат пожимаем плечами, типа понимаем, о чем речь.
        - В общем, он сейчас возглавляет лагерь для трудных подростков и ему нужна наша помощь. Он обратился пару дней назад, зная, какие вы замечательные ребята.
        Так, мама выражается слишком сладко - будет жесть.
        - Не хотите заняться общественными делами? Пора начинать. - Папа выравнивает шаткое положение мамы.
        - О чем вы? Хотите, сплавить нас в лагерь? - интересуется Стью, а я молчу.
        - Нет. Мы просим вас провести в нем лето и наставить на путь истинный мальчиков и девочек, из обеспеченных семей, что… - мама подбирает выражения.
        - Слетели с катушек. - Я заканчиваю за нее.
        - Ты права, детка. Во-первых, Мэй, у тебя отличный послужной список, и пока, ты в подвешенном состоянии. Твой тренер не против, говорит, так ты будешь в форме, и поймешь, что тебе необходимо на самом деле. Имеется в виду будущее в спорте, или настрой на учебу. А ты, Стюарт, попрактикуешься в медицинской области.
        Я и Стью переглядываемся. Брат скоро окончит медицинский факультет и ему пригодится такой опыт. Мне же, действительно пойдет на пользу смена обстановки. К тому же, вдвоем не так отвратно.
        - В чем подвох? - вдруг оживляется Стью, складывая руки на груди.
        - Нет возможности покинуть лагерь. Там все строго, как в тюрьме. - Папа повторяет позу брата.
        - Клево, исправительный летний отдых с отбросами-миллионерами. - Стью нарывается на папин косой взгляд.
        - Ладно, я подумаю до вечера и дам ответ. - Сдаюсь с первого раза и выхожу из-за стола с полупустым желудком.
        Мама смотрит, как я подхожу к кухонному шкафчику и вынимаю из коробки обезболивающие таблетки.
        - Все в порядке, милая?
        - Да, на высшем уровне. - Выставляю большой палец и глотаю лекарство, резко дернув головой назад. Пять минут спустя, заваливаюсь на свою кровать и гляжу в потолок, на котором красуется постер с моим изображением на первых серьезных соревнованиях. На мне короткие красные трусы с серебряной каймой и белый топ. Две косички, и звериный оскал, довершают облик. Я такая грозная. Помню, что уложила Пенни Макферс в третьем раунде и скакала по рингу, как сумасшедшая. Мои сверстницы, не имели понятия, что такого заключено в боксе, чего нет в девчачьих забавах: танцах, пении или рисовании. Сначала я объясняла им, что это непросто умение дать отпор мальчишкам, а настоящий адреналин, на который подсаживаешься легче, чем на наркотики. А потом, перестала пытаться достучаться до балерин, художниц и великих певиц, что по сей день занимаются для себя. Я же, повидала немало городов, познакомилась с кучей знаменитостей и была лучшей в суперлегком весе (Прим. автора Flyweight до 50 кг - 112 фунтов). Была.
        Ближний бой.
        Кортес блокирует удары Эплби.
        Выпад.
        Хук слева.
        Шестой раунд.
        Левый апперкот.
        Джулианна Кортес - чемпионка штата.
        ГЛАВА 2. ГРЭМ (ПРОЛОГ)
        Резиденция «Фотин оакс» состоит из двух не уступающих друг другу в величии особняков, крытого бассейна, отдельного дома для гостей, теннисного корта, автомобильного парка на десяток раритетных машин и зимнего сада с редкими видами тропических растений.
        Я пинаю булыжник, что попадается под ногу, и метко прицелившись, сбиваю фигурку лесной феи, что украшает гравийную дорожку на заднем дворе. Точно в цель! Башка этой крошки, отлетает на пару футов и плюхается в зеленый пруд. Я усмехаюсь и вынимаю из внутреннего кармана пачку сигарет. Во рту насрали голуби, и хочется, смыть этот привкус хорошей затяжкой, раз не пригубить отцовского виски в семь часов утра. Магда маячит на горизонте в своем белом переднике и машет мне рукой. Ясно, семейка проснулась. Давным-давно, мы с экономкой сговорились и она до сих пор, подает мне знаки, чтобы меня снова не посадили под домашний арест. Тупоголовая пышка.
        - Грейем! - кричит мама, и я оборачиваюсь. Видимо, мой внешний вид, приводит ее в шок. Ну, подумаешь, потусовался в гостях Люси Бартлетт. Она целыми днями трясет сиськами передо мной и наконец, получает желаемый подарок.
        - Привет. - Я откидываю челку, кивком головы.
        - Боже, ты похож на бродягу. Немедленно отправляйся в душ и приведи себя в порядок.
        - С какой стати? Мне и так хорошо.
        - Послушай маму, иначе, я за тебя возьмусь. - Отец расправляет галстук, что удавкой свисает с шеи.
        Какого хера, они берутся за мое воспитание? Продолжайте строить из себя счастливую парочку и отвалите от меня.
        - Это стиль грандж и он мне нравится. - Отвечаю им, оттягивая край рваной футболки.
        Отец хватает меня за ухо, как уличного щенка и тащит в стеклянные двери трехэтажного жилища. Мамуля бежит за нами и умоляет его, не делать мне больно.
        - Ты достаточно потрепал нам нервы, Грэм, больше такого удовольствия мы тебе не доставим. Иди в свою комнату и собирай вещи! - рычит мистер Моррисон, пихая меня к широкой лестнице с золотыми перилами.
        - Чего? Отправите к бабуле в Огайо? - я сую руки в карманы потрепанных джинсов, что едва держатся на бедрах.
        - Гораздо лучше, поедешь туда, где быстро собьют с тебя спесь. - Коротко парирует отец.
        Я дергаю плечами и, перепрыгивая ступени, заскакиваю наверх, в два счета. В моей вонючей конуре, царит хаос. Электрогитара покоится на груде носков, под которыми, наверняка, созрел мох. Вид спальни приводит меня в восторг. Я заваливаюсь на кровать и, вытащив таки сигарету из пачки, секунду жую ее и лишь, потом поджигаю. Благородная горечь, согревает горло, и я расслабляюсь. В паху начинает чесаться, и я заглядываю под пояс, размышляя, не одарила ли меня позавчерашняя шлюха из клуба порцией генитальной заразы.

***
        Сорок восемь часов назад.
        Флориан качается, выбираясь из моего «Бьюика Ривьера», что я заполучил благодаря одной малышке, чей папаша заядлый коллекционер. Он пьян в стельку и еле соображает, куда мы приехали. Один из парней Барона, посоветовал нам этот клуб с гламурным названием «Дезире», куда ходят самые крутые девчонки Чикаго. То, что доктор прописал в нашем случае. Днем, мы обчистили пару тачек и расплатились с Бароном, оставшись со всеми пальцами на руках.
        - Будем танцевать? - заплетающимся языком спрашивает Флориан.
        - Просто нажремся и трахнем какую-нибудь малышку.
        Друг сплевывает в лужу под ногами и скалится. Я знаю его, лучше матери и сейчас в его мозгах сплошной марихуановый дурман вперемешку с водкой, что с моим предложением, только усиливает свое действие.
        Нам не составляет труда раскрутить телку на трах в подворотне. Дорогие коктейли, непристойные словечки и она сама идет за нами. Пока, Флориан мочится возле мусорных бачков, я трахаю незнакомку сзади, запрещая смотреть мне в лицо. Ее пальчики царапают кирпичную кладку на стене, и она стонет, как последняя дрянь.
        - Моя очередь. - Друг толкает меня плечом, и я отхожу, не пряча член в штаны, потому-что через минуту, она будет работать ртом. Так и выходит. Флориан заставляет девчонку прогнуться и та, заглатывает мой ствол, вынуждая протирать лопатками шершавое здание. Кайф! От его толчков, она насаживается глубже и глубже, и даже не может вскрикнуть, когда он разрывает ее попку, имея в узкое, неподготовленное отверстие. Мы с другом переглядываемся, понимая, чего хотим дальше. Он шлепает по упругой заднице и тянет ее за хвостик, чтоб она посмотрела мне в глаза. Когда карие искры, шлют мне привет, я ударяю девчонку по щеке и слышу всхлип. Капля крови, сгущается в уголке ее рта, и я чуть отталкиваю малышку, чтобы снова ударить.
        - Мне больно, вы… - пытается покончить с нами шлюшка. Но Флориан крепко держит ее за талию, а я зажимаю член рукой и обвожу окровавленные губы, вталкивая его обратно ей в глотку.
        - Соси, если не хочешь обращаться к пластическому хирургу.
        Слезы дуры текут рекой и от этой картины, я почти кончаю. Друг вторгается в аппетитный зад и тоже в шаге от извержения. Несколько минут и сука наполняется нашей спермой до краев. Флориан отстраняется и с омерзением глазеет на девчонку, что пребывает в полном шоке. Я же, скорее прикуриваю и двигаюсь в сторону машины.
        - Спасибо крошка, нам было клёво.
        - Да пошли вы!!! - вопит полуобнаженная нимфа.
        Мы смеемся и быстро шагаем прочь. Я замечаю, что Фло протрезвел и чувствует себя на высоте. Как только дверцы тачки захлопываются, он спрашивает:
        - И долго мы будем искать адреналин в однодневных шлюхах?
        - Пока он есть, а там посмотрим. - Я опускаю окно, и ветер взъерошивает мои волосы, что отец называет пережитком прошлого.
        - Не думал, что надо переключиться на что-то иное? Я вижу твой член, чаще, чем свой, это фиаско, бро.
        - Не завидуй, Фло. - ржу во весь голос и давлю на газ, когда въезжаем на мост. Рассвет играет тенями и фильтрует лучи сквозь облака. Мой взгляд падает на тех бегающих девчонок в парке, что заботятся только о своем имидже. С высоты птичьего полета их хорошо видно. Они задумчивы и погружены в собственные мысли. Некоторых я бы с удовольствием подбросил до дома. Как-то на прошлой неделе, я притормозил, разглядывая одну из них. У нее было такое серьезное, и в тоже время чертовски привлекательное лицо. Но мне ничего не светит с такими малышками. Я не из их списка желаний. Если только, я хорошенько не врежу им, прежде чем сделать шаг.

***
        Спортивная сумка залетает в багажник отцовского «Мерседеса», а я, молча, не прощаясь с мамой, сажусь на пассажирское сидение и прячу глаза под черной шляпой. Ненавижу нежности. Магда торопится из распашных дверей дома прямиком ко мне и протягивает ноутбук в черном чехле. Экономка знает, что без него я, как без рук. Как и без плеера, в котором записи любимых рок-групп.
        - Спасибо.
        - Удачи вам, мистер Моррисон.
        Отец усаживается за руль и, глядя на мои колени, говорит:
        - Мог бы обойтись и без гаджетов.
        - Выбросить?
        - Господи, почему с тобой так сложно! - он бьет ладонью по рулю. - Бери, что хочешь.
        С этой секунды мы не обмениваемся и словом. До «чудесного» лагеря под названием «Хоуп Крик», едем в идеальном молчании.
        По приезду, сразу натыкаюсь на кучку отбросов в пиджаках от Эрменжильдо Зегна и проклинаю мир за несправедливость. Одна блондинка с розовыми прядями в коротеньком платье, показывает мне средний палец и я молю бога, чтобы у меня появился шанс сбежать.
        - А вот и Вентуро, веди себя прилично, сынок. - Отец смотрит на мужика, что шагает нам навстречу в белой, мятой рубашке и улыбается, как чертов педик.
        - Шимус, рад повидаться. - Протянутая рука моего отца, соприкасается с рукой чувака, что я едва помню. Верховая езда, в моем детстве, стоит на последнем месте.
        - Здравствуй, Клиффорд, - он переводит взгляд на меня. - И тебе привет, Грэм. Как сам?
        - Зашибись. - Бросаю я и, придерживая шляпу, поднимаю голову к синеющему небу.
        - А он похож на тебя, такой же разговорчивый. - Не отступает Вентуро и улыбка отца, становится язвительной.
        - Думаю, ты не забыл, что в детстве, моя не разговорчивость, не мешала надирать тебе задницу.
        - Верно. - Смеется хозяин этого притона ненужных детишек.
        - Что от меня требуется, чтобы этот хулиган превратился в образцового сына? - отец указывает на меня в тот момент, когда я зависаю на формах одной красотки в ультракоротких шортах, что в компании парня лет двадцати трех, выгружает багаж из люксовой тачки. Не оборачивайся, мне по вкусу твой вид сзади. Девчонка, словно чувствует меня и бросает беглый взгляд в моем направлении. Черт! Ни разу не видел таких огромных глаз и губ, с опущенными уголками, как у недовольного мультяшного героя.
        - Идем, Грэм. Я покажу, где ты и с кем будешь жить все три месяца. - Вентуро толкает меня к входу в лагерь, я пропустил всё, о чем они трепались с отцом. Хреново.
        - Дружище!!! - орет Флориан, и я ору в ответ, будто не встречал его лет двадцать. - У наших предков, один мозг на четверых!
        Вот это поворот, я охрененно счастлив! Может жизнь в этой лесной глуши, не будет такой уж пресной. Не специально вращаю головой в поисках той сладкой штучки, но, увы, теряю ее из поля зрения.
        - Итак, парни. За вас некому заступиться. Ваши родители подписали договоры, по которым вы принадлежите мне. Так что, сбор в пятнадцать ноль-ноль на главной площадке. Опоздаете, будет драить туалеты. Ясно? - твердо заключает Вентуро.
        - Ага. - Мы согласно киваем, и он бросает нам ключи с брелоком в виде куска древесины с номером одиннадцать.
        - Отправляйтесь в домик и распакуйте вещи. Обед в тринадцать ноль-ноль.
        Я и Флориан, забрасываем сумки за спину и плетемся по тропинке за такими же придурками как сами. Впереди идущие парни, громко обсуждают телок и решают, кому какая достанется. Сопляки. Нам с Фло, не надо гадать кто следующая на очереди, ведь вполне можем поделить одну на двоих.
        ГЛАВА 3. МЭЙ
        Подъемы, разминка на центральной равнине, мне привычны. Я много месяцев проводила на спортивных сборах и без проблем, могу встать в пять утра, чтобы сделать зарядку и принять душ. Моя соседка - пышноволосая, рыжая фурия, спит до последнего, а потом срывается, как ошпаренная курица и бежит в ванну. Целую неделю, я рассказываю о ней Ариэль, с которой довелось встретиться лишь однажды до моего отъезда. Подружка является лицом модного молодежного дома и практически никогда не бывает в штатах. Теперь, когда она целый месяц будет тусоваться под родительским крылом, я должна заботиться о кучке разгильдяев. На вчерашней встрече, одна девчонка по имени Дикси фон Трейн, вела себя отвратно и постоянно комментировала поставленные мной задачи. То ей трудно сгибаться пополам, то она не в силах подтянуться два раза. Своими жалобами, я уже конкретно довожу Ариэль и подруга, просит говорить по-существу. Ей куда важнее узнать о симпатичных парнях, чем о лагерной жизни и моих конфликтах с богатенькими сучками. Но что мне сказать на вопрос о парнях? Здесь кругом одни обкуренные выходцы из элитных школ и избалованные
лентяи, которым море по колено. Лишь один на секунду привлекает мое внимание. Он смотрит на меня исподлобья в столовой и так эротично откусывает кусок ветчины, что у меня урчит в животе. Нет, это не несварение, а самое настоящее возбуждение. Имеется лишь одна маленькая проблемка: у него на теле много татуировок. Парочку я разглядела в вырезе рубашки, а одну на правой руке. Не понимаю, зачем уродовать себя и быть как все эти мальчики из Инстаграма. Инстинктивно морщусь, вновь вспомнив его рисунки. Тропинка в сосновом лесу сужается и выводит меня на скалистый выступ. Передо мной открывается сумасшедший вид: изумрудное озеро, с нефритовым дном и разбросанные по каменистому берегу огромные валуны.
        Где-то внизу, слышатся голоса и смех. Я подхожу к самому краю и вижу группу подростков, что по очереди спрыгивает с каната прямо в воду. К единственному дереву, привязано колесо, и оно трещит от веса обнаженных тел. Они соревнуются, у кого получится залететь дальше: у тех, кто на веревке, или у тех, кто держится за покрышку. Я улыбаюсь, представляя, как лечу ввысь, не ощущая никакого страха. Было дело, что прыгала с тарзанки с Бруклинского моста на свой день рождения. Я выгибаюсь ниже и замечаю, как одну из моих подопечных, скромную девочку лет пятнадцати, насильно усаживают внутрь колеса и сильно раскачивают. Она кричит, что не умеет плавать. Напряжение пробивает мои внутренности и коктейль злости, вот-вот расколет сосуды. Снова громкие крики и длинноволосая девчонка идет ко дну. Секунда, две, она не выныривает. Высокорослый блондин, начинает почесывать затылок, вместо того, чтобы вытащить бедняжку. Еще три секунды и моему терпению приходит конец. Я сигаю с обрыва и жестко вхожу в воду. Мне быстро удается найти холодную ладонь и дернуть на себя. На берегу творится вакханалия и толпа сбивается в
кучку. Все ждут. Я шумно появляюсь на поверхности, вытягивая хрупкую девчонку. Мне вызывается помочь тот парень, что исследовал взглядом за обедом. Вдвоем, мы укладываем ее на вещи, разбросанные по разноцветной гальке, и я склоняюсь, чтобы проверить дыхание. Знания по оказанию первой помощи, приходятся, кстати, и вскоре карие глаза, медленно открываются. Сгустки проглоченной жидкости, выплескиваются из ее рта, и она ослаблено ложится на спину.
        - Вы хоть понимаете, что она могла утонуть?! - я прихожу в себя и собираю мокрые волосы в низкий пучок. Под футболкой и шортами, просвечивается оранжевый купальник. И это всё, что волнует тупоголовое стадо. - Я сообщу об этом мистеру Вентуро.
        - Да, пожалуйста, все подтвердят, что она сама того, полезла в воду. - Фальшиво улыбается фон Трейн.
        - Ага, мы отговаривали, а она нас не слушала. - Добавляет здоровяк с глупой рожей хоккеиста, что гоняет шайбу в каком-нибудь пятом дивизионе. Понятия не имею, сколько их у хоккеистов, но он точно плетется в хвосте.
        - Так, - я выпрямляюсь и с высоты своего мышиного роста, понижаю басы голоса. - Мне плевать, кто виноват, ответите все.
        Мой помощник с длинной шевелюрой, грызет зубочистку и молчит. Наши глаза встречаются и микроскопические молнии, пронзают тонкую броню из кожи.
        - Не спорьте с ней, она же боксёрша. Правда, продула мексиканской стерве с лошадиной мордой. - бросает кто-то из второго ряда.
        Я закипаю от гнева, и кулаки неосознанно предвкушают хруст костей. Нельзя, Мэй, они же всего лишь зазнавшиеся выскочки. Один удар и ты за решеткой. Ни говоря, ни слова в ответ, разворачиваюсь и, хлюпая кедами, впитавшими ил и водоросли, покидаю «тепленький прием». Спасенная мной девчонка, едва дышит, но догоняет меня у лесной развилки и говорит:
        - Спасибо, Мэй, можно я как-нибудь отблагодарю тебя?
        - Иди в домик и переоденься, если не хочешь объяснять всем подряд, что стряслось.
        - Да…ты права, но можно… - она перебирает прядь за ухом.
        - Как тебя зовут?
        - Моника.
        - Так вот, Моника, - я резко торможу. - Я не завожу друзей. Они мне не нужны. А ты, подружись с кем-нибудь своего возраста.
        - Но…
        Я ускоряю шаг и до самого бунгало, иду напролом, не замечая никого на своем пути.

***
        Шимус Вентуро, проводит для нас с братом разъяснительную беседу перед отбоем и мы со Стью, уже довольно поздно, расходимся спать. Я не стала рассказывать брату про случай на озере, иначе, он заставит привести Монику, чтобы осмотреть. Нет, Стью хороший специалист и у него не водится дурных мыслей, наверно, возможно…пока фонендоскоп прилипает к загорелой коже, он рассматривает округлости…черт! Я трясу головой и запинаюсь о торчащий из земли корень. Прошлогодняя травма напоминает о себе. Перелом ноги, долгая реабилитация, проигрыш Кортес - я снова схожу с ума. Лунный диск, обтирается об махровые облака и блестит еще ярче. Я замедляюсь и решаю посидеть на крыльце, к которому приближаюсь. Деревянные ступеньки принимают мой зад, а ржавый гвоздь, пробивает большой палец. Я шиплю и засовываю его в рот. Прямо перед моим лицом, мелькает красная бандана с какими-то надписями. Я медленно поднимаю взгляд и вижу двойника Джонни Деппа.
        - Вместо платка или бинта. - Произносит парень.
        - Спасибо. - Мигом оборачиваю фалангу куском ткани.
        - Грэм Моррисон.
        Рука с длинными пальцами, ждет рукопожатия, и я протягиваю свою свободную руку. Теплая ладонь с мелкими мозолями, вмиг уносит на Дикий Запад. Не знаю почему. Такое ощущение, что он долго скакал на гнедом жеребце, крепко сжимая поводья, а потом остановился на ночлег в пустыне с койотами. Мой бог, воображение разыгрывается не на шутку!
        - А тебя как зовут?
        - Что?
        - У тебя же есть имя?
        - Ты даже не погуглил меня, после происшествия на озере?
        - А зачем, если я могу спросить лично.
        Дважды чертыхаюсь про себя и чувствую, что по-идиотски улыбаюсь.
        - Мэй Эплби.
        - Отлично, мисс «железный удар слева»
        - Так ты… меня обманул!!! - я толкаю его, и он не спрашивая разрешения, садится рядом со мной.
        - Чего не идешь спать? - густые брови, что кажется, всегда хмурятся, прячут опущенные веки. Парень ковыряет носком высоких ботинок травяной наст.
        - Хочу подышать, а что? Ты следишь за тем, кто и во сколько засыпает?
        - Насрать. Просто хочу раздавить косяк без лишних свидетелей.
        - Что?! - я оборачиваюсь к нему и он при мне, разминает крошечный сверток двумя пальцами. - Выброси!
        - Хер там, мне нужна разрядка.
        Я выхватываю подожженную и тлеющую в темноте травку, готовясь превратить в пепел одной своей пяткой. Он выворачивает мне локоть, и я кривлюсь от легкой боли. Вот же зараза! Ему удается затянуться из моей руки и ароматный дым, пробирается мне в ноздри. Видимо, выражение недоумения, читается на моем лице, лучше удивления.
        - Курила?
        - Никогда и даже не собираюсь.
        - Попробуй, расслабишься за секунду.
        - Нет, - я морщу, нос и пытаюсь одернуть руку, но не получается. - Гадость!
        - Говорю, рискни, хуже не станет. Ты ведь любишь рисковать, Мэй?
        Никто не уличит меня в трусости, и сегодня, я показала наглядный пример. Только травиться этой мерзостью, верх глупости.
        - В другой раз.
        - Жаль, а я думал, ты не из этих.
        - Из каких?
        Парень отпускает меня и встает на ноги, отряхивая зад в обвисших джинсах от сосновых иголок. Не говорите мне, что я пялюсь на его зад! Сама знаю об этом.
        - Спокойной ночи.
        - Постой, что ты имел в виду, говоря, что я не из этих?
        - Всего хорошего. - Он делает глубокую затяжку и расхлябанно шагает в направлении своего домика.
        А я так мечтала отдохнуть от тяжелого дня, теперь же всю ночь, буду думать об этом придурке! Зато будем, чем поделиться с Ариэль.
        ГЛАВА 4. ГРЭМ
        Я рад, что Флориан составляет мне компанию в лесном заточении. Друг, умеет создавать бесшабашную атмосферу на пустом месте и подводить мой уставший внутренний механизм своими шутками. Позавчера, после болтовни с «железным кулачком», я так сильно накурился, что уснул под каким-то бревном. А утром, перед самым подъемом, Фло, окатил меня ведром воды и отвел проблеваться в уличный туалет. Благодарен ему за заботу и внимание.
        Черт, свежий воздух, должен выветривать дурь из башки, а не наоборот. Уже подходит к концу вторая неделя, но ничего существенно не меняется. Всё те же бредовые мысли и те же слайды перед глазами. Не надоедает любоваться только Эплби. Она постоянно вертится в поле зрения и вынуждает рассматривать свои изгибы. Никогда не видел у девчонок таких мышц и плоского живота с кубиками пресса. Здесь явно затрачено много усилий и тонны протеиновой еды.
        - Чем так заинтересован, бро? - я не успеваю ответить, потому-что Флориан прослеживает линию моего взгляда и ухмыляется. - Понятно. Парочка упругих задниц, и Моррисон плывет.
        - Не парочка, - чтобы не проколоться, незаметно моргаю в сторону обтянутой в спандекс красотки. - Одна.
        - Охренеть, на тебя влияет хвойный аромат или отсыревшая подушка, в которую ты спишь, уткнувшись рожей?
        Я даю другу локтем в бок и улыбаюсь, когда Вентуро показывает мне знак двумя пальцами - «я за тобой слежу», направляя их от своих глаз в мои глаза. Наверняка, папаша справлялся о моем поведении или мама прислала кучу голосовых сообщений. Ненавижу их.
        - Катись к черту, чувак. - Бормочет Фло и мы оба, ждем, пока Шимус скроется за высокими кустарниками.
        - Придурок.
        - Согласен. Сейчас бы надраться в каком-нибудь клубе или присунуть шлюшке из сестринского братства.
        Флориан мечтательно витает в облаках, а я продолжаю наблюдение за Эплби. Что-то назревает. Дикси фон Трейн, орет, сбивая сухую грязь со своего желтого спортивного костюма, а потом подначивает других девчонок не молчать. Самые смелые из них, выкрикивают протесты и садятся на бревенчатую скамью. Постепенно, на заварушку потягиваются парни из пятнадцатого и восемнадцатого домиков. Они готовятся к женской драке. Но Эплби, краснея и хрипя от злости, доказывает свою правоту. Сколько же в ней силы и терпения. Браво, малышка!
        - Идем ближе? - предлагает очнувшийся от грез Фло.
        - Ага.
        Мы пробираемся через толпу и я слышу:
        - Засунь свои тренировки куда подальше, Мэй! Ты пустышка!
        - Не нравится, милости прошу в кабинет Вентуро, посмотрим, что ты скажешь своим родителям. Они ведь упекли тебя сюда. - Спорит с фон Трейн разгоряченная девчонка с косичками, как у африканских женщин.
        - Плевать мне на родителей, я больше не буду потеть на твоих занятиях. Все равно толку нет, ведь с нами занимается аутсайдер из низшей лиги!
        Эплби поджимает пухлые губы и подходит к Дикси дюйм к дюйму. Бл*ть, неужели наваляет этой сучке? Я ошибаюсь, и мои ставки падают, как и у большинства случайных зрителей. Спортсменка, ростом пять с половиной фунтов, брызжет слюнями в лицо блондинки, произнося:
        - Ни шмотки, ни миленькое личико, ни упругая попка, не делают из тебя хорошего человека. А я всю жизнь преодолеваю трудности и добиваюсь всего сама. Да, я далека от крутых высот, но я там буду. Вот ты, я не уверена. Максимум на что ты способна, так это выйти замуж за богатенького сноба, который будет трахать молоденьких стерв, направо и налево. Пока ты, будешь жариться в спа, и выбирать цвет лака для ногтей.
        Дикси завывает, как дикая пантера и, махнув хвостом, сворачивает удочки, вместе со своими заносчивыми подружками. Я не выдаю своего присутствия, но Эплби, улавливает мой невидимый посыл. Наши глаза встречаются, и она разводит руками, разгоняя зевак.
        - Давайте, ступайте по своим делам!
        Я пихаю Флориана, а он шлет ей воздушный поцелуй и бросает на ходу:
        - Молодец, я болел за тебя!
        Дождевой червь! Как только скроемся из виду, свяжу ему язык морским узлом. Удача не на моей стороне. Вентуро ловит друга и просит идти за ним. Хоть бы, его наказали на пару дней и запретили шастать по периметру! Я же, сворачиваю к постройке, где парни восстанавливают старенькую тачку из пятидесятых годов. Несколько дней, я конкретно, зависаю под капотом, перебирая детали и общаясь с такими же любителями железок, о том, что поможет оживить эту красавицу. Помню, лет так в одиннадцать, отцовский друг, подарил мне на день рождения модель самолете времен второй мировой войны. Я почти месяц, скрупулезно собирал макет и запустил его с крыши особняка прямо в бассейн. Было круто!

***
        После ужина, я и Фло решаем пройтись вдоль соснового бора и тайно заправиться дурью. Спать с жужжащими, стрекочущими насекомыми нереальная жесть. Поэтому, я предпочитаю отключаться, едва принимая горизонтальное положение. Нашим кайфовым планам мешают блики фонариков и истеричный смех. Флориан быстро меняет траекторию движения, и мы спешим к верхней площадке, где обычно проходят лагерные советы. Кстати, насчет советов. Оказывается, Вентуро вынудил друга, стать гласом народа. То есть, быть связистом между ним и необузданными подростками. Ясно, почему выбор падает на Дефо. Он активно высказывается в адрес руководства и уже сгладил пару конфликтов в младшем составе.
        - Неплохие комплекты?! - громко и звонко хохочет фон Трейн, освещая фонариком нижнее белье Мэй, что висит на веревке, натянутой меж двумя домиками на сваях.
        - Это ты сделала?!!! - надрывно кричит разъяренная Эплби, стараясь допрыгнуть до своих трусиков-шортиков.
        - Больно надо. Я даже не прикоснусь к этому старью с бабушкиного чердака! - давясь ехидством, смеется Дикси. Никто не пытается усмирить блондинку и покончить с позором, что разворачиваются при десятке людей. Флориан чувствует мое напряжение и выставляет руку, когда я хочу разобраться с ганд*нами в лифчиках. Мэй все-таки сдергивает парочку вещей и сует за пазуху толстовки, что скрывает ее тело до самых колен.
        - Кто-нибудь сфоткал этот ужас? Пришлите мне! - продолжает измываться фон Трейн.
        Наконец, я прорываю преграду Фло и выхожу вперед всех. Эплби резко разворачивается, и я не успеваю разобрать, что к чему, как мне прилетает жесткий удар в челюсть. Затем еще один точно в правый глаз. Меня раскачивает, и я ненарочно вскинув руками, срываю веревку. Смешки взрываются, как петарды, когда я обрушиваюсь на землю, придавливая разноцветные трусики своим телом.
        - Пришел позлорадствовать? Или так обкурился, что забыл, где границы?!
        Слезы вот-вот хлынут наружу, и она трясется, будто замерзла. Ее дрожащий голос, ничто, по сравнению с тем, какой у нее поставленный хук. Я неразборчиво киваю и запутываюсь во всех этих петлях, что создает тонкая веревка. Мэй, шустро собирает свое белье и бегом, исчезает в сгущающейся темноте. Дефо пожимает плечами и подает мне руку. Я встаю.
        - Я намекал, не лезь к девчонкам.
        - Как я выгляжу?
        - Ну, к виду крови я привык, а к тому, что тебя уложила девчонка, пока не очень.
        - Заткнись на хрен.
        Фло хрюкает в кулак и, придерживая меня за талию, ведет к нашему бунгало. Да уж, теперь и курить нет желания. Единственный раз, хотел заступиться и повести себя, как мужик, а в итоге? В итоге, опять сел в дерьмо.
        ***
        В узкое распахнутое окно, запрыгивает бурундук, и я вздрагиваю от того, что он скрипит зубами, кусая оконную раму. Флориан и еще двое парней, выпускают пузыри изо рта, сопя как мамонты. Я пытаюсь распознать время на наручных часах, лежащих на тумбочке у кровати, но бесполезно. Чертов зверек, спрыгивает в кусты и звучный шелест, подрывает меня на ноги. Я натягиваю ботинки, и срываю, с крючка худи. Минуту спустя, бреду к возвышенному выступу, что начинается сразу за погруженным в ночь лесом и вижу Эплби, сидящую на краю. Неосознанно касаюсь своего лица, и всплески боли, напоминают о ее ярости. По всей видимости, она ощущает, что уже не одна, так как поджимает колени к подбородку и быстро-быстро избавляется от мокрых полос на щеках.
        - Привет. - Тихо выговариваю я и устраиваюсь по левую от нее руку.
        ГЛАВА 5. МЭЙ
        - Привет. - Я не гляжу через плечо, зная, что там тот, кому я врезала, не разобравшись пару часов назад. Рыжие ботинки парня, рассекают воздух в свободном пространстве, и кажется, ему приятно. Он долго копается во внутреннем кармане своей худи и вынимает сигарету. Серьезно? Снова в ту же реку?
        - Это просто табак, Мэй. - опережает меня с ответом Грэм.
        - Да мне плевать, как ты прожигаешь свое здоровье.
        - Здоровье? Если моим предкам плевать, то мне тем более. - С усмешкой язвит он и, причесав волосы пальцами, обращается ко мне.
        - А у тебя как с родителями? Ты похожа на примерную девочку.
        У меня саднит на языке, спросить больно ли ему после моих ударов, но беру курс на ничего не значащую болтовню.
        - У моего отца сеть рыбных ресторанов. Может, слышал о «Гуано»?
        - Обалдеть! Я там праздновал свой день рождения!
        - Что? Ты лжешь! - я сужаю глаза, и Грэм громко голосит:
        - Я ел устриц в ресторане «Гуано»!!!
        Я щипаю его за коленку, и он замолкает, но ненадолго. В безмятежных, игривых зрачках, что обволакивают не настоящие молочно-голубые океаны, зарождается уйма вопросительных знаков. Они прыгают так шустро, что я никогда не поймаю их и не смогу подыскать верных объяснений. Грэм бесспорно знает, чем зацепить девчонку.
        - Извини. - Выдавливаю из себя и отсаживаюсь подальше от него. Парень придвигается и, взяв меня за руку, прикладывает к небу.
        - Представь, что ты смотришь в телескоп и находишь в какой-нибудь крутой обсерватории. Какое созвездие ты бы хотела увидеть?
        - Дельфина.
        - Расскажи о нем.
        - Ну, оно редкое и чаще всего проявляется осенью. А еще, я обожаю дельфинов. Они умеют плакать и смеяться.
        - Почему ты плакала, когда я пришел?
        На таком расстоянии, на котором мы сейчас, я могу разглядеть, каждую неровную, каждую угловатую морщинку на переносице Грэма. Моя ладонь, по-прежнему в его горячей руке и дельфины плещутся глубоко внутри меня.
        - Минутная слабость. Я не реву по пустякам лет с девяти.
        - Оу, значит, я свидетель уникального явления? - улыбка парня, застает врасплох, словно я застываю в прыжке.
        - Наверное, - я карабкаюсь, чтобы встать на ноги, и хрупкое равновесие нарушается. - Надо идти спать. У меня завтра ранняя тренировка.
        - Тебя проводить?
        - Эм, нет. Я знаю дорогу. Прогуляюсь, приведу мысли в порядок. Спокойной ночи.
        - Пока.
        Я бью все рекорды скорости и теряюсь в караване сосен, что хаотично возвышаются над моей головой. Страшновато, но это ерунда, в сравнении с тем, как меня испугал своим нормальным поведением Грэм. Порой, наблюдая за ним издалека, я думала, что хуже парня представить сложно. Он открыто, таращится на девчонок, сыплет им комплименты и всякие непристойные словечки, а в компании друга, просто невыносим. Возможно, моя встряска после происшествия с нижним бельем, ставит его мозги на нужное место.
        ***
        Пять утра. Хмурые тучи, впитавшие всю влагу, готовы лопнуть от тяжести и пролить на «Хоуп Крик» отменный ливень. Я растираю и разминаю ступни, щиколотки, бедра, перед тем, как обежать холм, с северной стороны лагеря. Также прикидываю, какова его протяженность. Хотя меня это мало волнует. Прежде брала более крутые маршруты. Наконец, я готова к пробежке и выхожу на влажную от росы террасу бунгало. Мелкие капли дождя начинают ставить точки на дереве и моей коже, только мне все равно. Я надеваю куртку цвета авокадо и застегиваюсь под горло, чтобы не сквозило. Музыка в наушниках, любимые песни на повторе и остается сделать шаг по ступеням.
        Откуда не возьмись, вырисовывается Моника и выглядит, как несчастный олененок. Черт, я не могу просто сделать вид, что ее нет. Дергаю проводок из левого уха и спрашиваю:
        - Ты как? Что-то случилось?
        - Мне не с кем поговорить.
        - Бежать и разговаривать сможешь?
        - Не знаю. - Кротко откликается прирученное мной милое создание.
        - Ладно, будем просто быстро идти.
        Я беру Монику под руку и веду к лесу, где ветви деревьев, опустили свои зеленые кисти, ожидая непогоду.
        - Так что произошло? Всего пять утра, а ты бодрая.
        - Мне плохо живется с девчонками.
        - Ты про соседок?
        - Да. Они все время обсуждают парней и говорят о, - девушка переходит на шепот. - О сексе.
        Я оставляю при себе умные высказывания, боясь, что Моника так далека от пестиков и тычинок, как я от мишуры с косметикой и нарядами.
        - Хочешь, я что-нибудь придумаю и посоветуюсь с Вентуро?
        - Я уже все придумала! Можно переехать к тебе? - молельный жест Мон, не дает права выбора.
        - И кто тебя считает беззащитной и стеснительной?
        Мы обе улыбаемся, и когда я соглашаюсь, Моника скачет по тропинке, придерживая грудь. Кстати, она у нее, весьма хороша для пятнадцати лет.
        - Спасибо, Мэй!
        - Да, пожалуйста. - Расслаблено вздыхаю я, размышляя, как она отнесется к игрушкам моей соседки. Иногда, среди ночи, мне хочется придушить ту, за один жужжащий звук.
        - А могу я еще кое о чем спросить?
        - Давай, похоже, сегодня не день бега.
        - Прости, я во всем виновата, я такая коза!
        - Спрашивай уже.
        - А как ты здесь оказалась? У тебя серьезный долг перед Вентуро? Он мафиози и пригрозил тебе?
        - Ты пересмотрела гангстерских фильмов? - хохочу от глупых гипотез Моники.
        - Только «Острые козырьки». - Смущается моя новоиспеченная подруга. Странно, но с ней я болтаю, как с Ариэль, что за тысячу миль от этого живописного рая. Разница лишь в возрасте и в подвешенном языке Ари.
        - Мистер Вентуро, был моим учителем верховой езды в детстве и попросил отца помочь наладить атмосферу в лагере. Плюс, это отдых для нас с братом.
        - Да, Стью милый и подарил мне упаковку цветных пластырей.
        - Когда ты его видела?
        - Вчера вечером. - Моника прячет взгляд, и я замечаю перемену ее голоса.
        - Мон?
        - Дикси обхаживала его после отбоя, а я выходила пописать и…
        - Понятно, не продолжай.
        - Значит, вы тут в качестве сестер милосердия?
        - Я бы не сказала, но да, мы на добровольных началах. Только моему отцу будет прок. Дядя Шимуса, руководит одной логистической компанией, что доставляет различные грузы в штаты, а моему отцу нужны королевские мидии.
        Моника хохочет и растирает живот, что трясется от смеха.
        - Ты не шутишь? Мидии взамен на лето в «Хоуп Крик»?
        - Именно так. Ускоримся уже. Надо сделать хотя бы крюк вокруг столовой.
        Девчонка принимает боевой вид и, прижав локти к ребрам, принимается бежать.
        ***
        В обеденное время, я захожу в столовую и сталкиваюсь с Грэмом и его другом Флорианом. На мне свежий костюм со свободными брюками и короткий топ, с икс-образной спинкой. Я прекрасно себя чувствую и собираюсь съесть больше, чем обычно. Три часа в зале, выветривают весь гнев, а боксерская груша с воображаемой физиономией Дикси, просто сеанс психотерапии.
        - Королева грязи, теперь ты счастлива?!!!
        Я оборачиваюсь около раздаточной ленты, Дикси легка на помине. Ее волосы покрыты черной краской, будто распылили баллончик, а на руках следы бесчисленной смывки в душе. Ладони растерты до волдырей.
        - Теперь ты точно получишь, тварь!
        Попытка фон Трейн залепить мне пощечину с треском проваливается. Да, я роняю поднос с едой, но зато, я не унижена этой сукой.
        - Я ничего не делала.
        - Конечно! Мне плевать, лживая стерва! Я знаю, что это ты!!!
        Дикси напрыгивает на меня и мы валимся на пол. Пакетик сока, упирается мне в спину, и я слышу хлопок. Отлично, теперь я провоняю вареными персиками! Толпа скапливается моментально, но нет желающих, разнять потасовку. Я замечаю, как Грэм подсовывает сидящей верхом Дикси, свой включенный телефон. Придурок, показушник, гаденыш! Все в курсе, что я не ударю, и пользуются этим.
        - Улыбочку, мисс Эплби! Твои подписчики должны знать героиню в лицо!
        Я совершаю ловкий маневр и захватываю фон Трейн в совсем безболезненный борцовский прием. Но она верещит и записывает видео с голосовыми пояснениями:
        - Смотрите, как развлекается экс-чемпионка Иллинойса. Ей ничего не стоит сломать мне ногу или руку. Вы еще хотите восхищаться ею?
        Я выбиваю смартфон, и от него отлетает задняя панелька. Узнав Грэма по ботинкам, усмехаюсь. Всегда знала, что парни гребаные трусы!
        - Так, что тут творится! - возглас брата, как никогда вовремя.
        - Стью, успокой ее, пожалуйста. У тебя должно получиться. - Говорю я и передаю ему эстафету по скручиванию Дикси. Он выставляет нижнюю губу в самой отвратительной манере и все потому, что у нее на голове не пойми какая гадость. То ли машинное масло, то ли все-таки краска.
        - Откуда это на тебе? - интересуется он у блондинистой мегеры.
        - Я пошла в душ, а вышла с этим! - вопит фон Трейн. - Твоя сестричка, скорее всего, подмешала в бальзам!
        Не желая слушать необоснованные претензии, перешагиваю треснувший поднос и вляпываюсь во фруктовый салат. Зашибись! На выходе, всю мою обиду молчаливо сносят двери. Очередной день насмарку! Я вспоминаю, почему никогда не любила дружить с девчонками - все до одной завистливые дуры! Дуры!!!
        ГЛАВА 6. ГРЭМ
        В виски вкручивают забористые винты, размером с большой палец и тошнота подступает к горлу, вытаскивая из дурацкого сна, в котором, мне восемь и я еду с родителями в трейлере к озеру «Блу Лейк», что в двадцати милях к югу от нашего особняка. Мама без умолку рассказывает о том, как провела неделю в Париже, посещая модные показы и встречаясь с университетскими подругами. Носки моих кед, таранят водительское сидение и отец, тихо рычит, слегка повернув голову к правому плечу. Я улыбаюсь и продолжаю проказничать. Возле ближайшей заправки, меня вытаскивают из салона и пихают прогуляться в супермаркет за газировкой и дорожной картой. Помню, как уходя, слышал обрывки их разговора о том, что шанс завести еще одного ребенка потерян. Мне было так обидно. Будто какой-то даже не существующий ребенок, постепенно вытесняет меня из их жизни. Немногим позже, по прибытию на стоянку трейлеров, я познакомился с Флорианом. Там же, мы впервые стащили сигареты у его папаши и так накурились, что отрубились между двух высоченных сосен.
        Смачный рвотный позыв и не переваренное содержимое вчерашнего вечера, выплескивается в кусты близ домика. Я перевешиваюсь через перила, и от этого мутит сильнее. Восходящее солнце, поблескивает на листьях, придавая им оттенок жженой карамели. Черт подери! Меня никогда так не скручивало, как сегодня.
        - Все в порядке? - тоненький голосок, немного бесит, но я вытираю рот о запястье и, развернувшись, вижу Монику. Девчонка хмурится и куксится, как ребенок. До этой минуты, я ни разу не обменялся с ней и словом.
        - Привет. Всё супер.
        - У меня есть аспирин и…
        - Моника, да? - скромный кивок на мой вопрос. - Иди к себе, скоро подъем.
        - Почему ты не хочешь принять мою помощь?
        - Потому-что обо мне есть, кому позаботиться. Извини за грубость.
        - Ничего…да…я…понимаю. Еще увидимся?
        - Конечно.
        Твою мать, сколько ей лет? Четырнадцать или чуть больше на год? Не удивлюсь, если я единственный парень, с кем она пообщалась. Совесть пробуждается внутри меня, и я бью ногой балку, окрашенную в синий цвет. Почему меня одолевают сомнения? Я же даже не обратил внимания на ее фигуру, как обычно бывает и тем более, не поймал себя на мысли, что с ней приятно болтать. Просто ничто. Пустошь. А в моем случае, это означает, что данное знакомство ни к чему не приведет. Я люблю полный комплект - мозг, фигура, общие темы. А как же Мэй? Противный скрип на зубах и я снова над кустами, на которых скоро зацветут спагетти. Дерьмо, зачем я припоминаю их!
        ***
        Часам к двум дня, я в свежей (старой) футболке с дырами на груди, бреду по тропинке за Вентуро и парнями. Шимус решает показать тупым снобам, будущим членам Лиги Плюща, всевозможного лямбда, бета дерьма, как колоть дрова, разжигать костер и вечером нас ждет подобие экзамена. За это, нам разрешат позвонить родителям. Не очень-то и хочется. Флориан сболтнул по дороге к сараю с инструментами, что мой отец, приезжал поздно вечером, и они с Вентуро о чем-то трепались. У меня нет желания звонить тому, кто, находясь в лагере, не считает нужным со мной повидаться.
        - Итак, разбираем топоры, пилы и становимся в ряд! - командный голос Шимуса, подходит для тренировки новобранцев в армии.
        Мы выстраиваемся лицом к нему и со скучающим видом, таращимся на бородатого мужика во фланелевой рубашке.
        - Целый час, мы будем натирать мозоли на ваших нежных ручках. Советую, не ныть, я не из тех, кто будет подтирать сопли. Ясно?
        Частые наклоны десятка голов, вызывают улыбку на физиономии Вентуро. Меня разрывает от вопроса по поводу отца. Что ему понадобилось в «Хоуп Крик» в час ночи и какого черта, он не заглянул в мое бунгало!
        - Пиклз, замахнись размашистее!!! - приказывает Шимус, волосатому чуваку хлипкого телосложения.
        - Скорее он рухнет с топором на землю. - Высмеивает парня Флориан и получает подзатыльник от командира нашего взвода отбросов.
        - Моррисон молодец. Доводилось разжигать огонь самому?
        - Было дело.
        Флориан еле проглатывает смешок, зная, что я устроил в оранжерее в седьмом классе. Соседи вызывали пожарников, а мама, заставила меня вычистить цветники и лично, высадить луковицы лилий и следить за ними, чтобы они не превратились в отходы. Тогда я понял, какой это тяжелый труд.
        - Может, покажешь соплеменникам, как должен гореть костер?
        - А давайте вечером? Соберемся на центральной площадке и поджарим зефир? - внедряется темнокожий футболист. С чего вдруг футболист? Да у него на роже написано: я лучший, мать его, нападающий в мире!
        - Отличное предложение, Майкл. Запасов зефира, хватит еще на одно лето. - Шимус расстегивает рубашку, подставляя шею палящему солнцу. Да, жарковато становится. Фло изворачивается и дает мне под зад пяткой, чтобы я взглянул в сторону девчачьей коалиции во главе с Мэй. Моя нижняя челюсть, под тяжестью слюны, вытягивается до пупка. На ней ни черта не скрывающие шортики, и лифчик. Всё. Друг шепотом объясняет, что это нормальная спортивная одежда, а я уже хреново количество дней без секса и поэтому кончаю от одного взгляда на задницу и сиськи. А «девочки» весьма соблазнительные в момент тряски. Ну, то есть, когда Мэй наклоняется, проделывает штуки своей задницей и выгибается, как сонная кошка на спинке кресла. Я залипаю, и Вентуро просекает мою отгороженность. Щелчки пальцев перед моим лицом и я вновь на земной орбите.
        - Примите холодный душ мистер Моррисон и готовьтесь зажечь вечером. - Спокойно произносит Шимус, возвращаясь к парням, что, как и я, зависают на формах девчонок.
        Я оставляю топор в пне, обтираю ладони о бедра и, сделав невозмутимый вид, прохожу мимо Мэй, которая, так не вовремя нагибается…Святые небеса! Дикси хихикает от того, как я запинаюсь о крошечный камень, и показывает член за щекой. Тупая стерва! Мой едва заметный фак ю, долетает до глаз блондинки, но ускользает от обернувшейся Эплби. Черт, сколько гнева в этом взгляде. Да, я накосячил в столовой, но было весело. То, как дерутся красивые малышки, очень возбуждает!
        До одиннадцатого домика, я бегу быстрее тачки Доминика Торрето и оказавшись в душе, со стоном выплескиваю кайф, представляя обнаженную Мэй Эплби.
        ***
        Ровно в десять вечера, зажженный мной костер, собирает всех обитателей лагеря и их зефир на ветках, ароматно коптит небо. Не хватает только Мэй. Фло намекает на то, чтобы я сделал первый шаг и нашел ее. Соглашусь с ним без вопросов. Пока, Шимус отирается возле Стью, я выскальзываю за освещенный круг и иду к жилищу Эплби. Там темно. Из плотной завесы темноты, доносятся вздохи. Что это? Я цепляюсь к звукам на поводок и шагаю туда, куда они меня ведут. В зале, где под присмотром Мэй, потеют девчонки, вижу свет. В середине просторного помещения висит груша, что раскручивается от ударов Эплби. Она работает руками и ногами, словно рисует невидимые узоры. Такие пластичные и в то же время точные движения, настоящий театр теней. Я застываю. Эффект, что оказывает на меня картинка, слишком впечатляющий, чтобы быть правдой.
        - И долго будешь смотреть? Не волнуйся, я не стану тебя бить, лишь потому, что ты помог Дикси меня унизить.
        Я смещаюсь от окна к двери и переступаю порог. Мэй резко разворачивается и впечатывает кулаки в перчатках друг в друга. Я дергаюсь. Она улыбается. Идеальное сочетание.
        - Любишь, когда люди чувствуют себя кроликами перед хищником?
        - А ты кролик? Я думала ты кровожадный аллигатор! - смеется Мэй, и аккуратно ударив меня в живот, выворачивается, чтобы треснуть по груше, что есть сил. Я тороплюсь, подхватить снаряд и не дать ей, сорвать его с цепочки.
        - Я где-то между аллигатором и Годзиллой.
        - Ха, по-прежнему шутишь. - Наносит новый удар, что толчком, отдается мне во все тело.
        - Люблю жить с юмором. Мы друзья. А ты? У тебя есть друзья, кроме спорта?
        - Моя подруга Ариэль, сочла бы тебя милым и безумно сексуальным.
        - Серьезно? Отправь ей мое фото.
        Мэй выглядывает справа, прижавшись щекой к холщовой поверхности груши, и играет одной бровью.
        - А ты самоуверен, как принц Монако.
        - Ну, я хорош. Ты ведь согласна с этим?
        Она отталкивается и в прыжке, вонзает колено в ткань с песком, в дюйме от моей головы.
        - Охренеть! - не ожидая сам от себя этого возгласа, тут же затыкаюсь.
        - Годы тренировок, красавчик.
        Переходим на игривые комплименты, я не против.
        - Почему бокс?
        - А почему танцы или балет?
        - Это красиво.
        - Бокс тоже красиво. Крепкие мышцы, сильные ноги, волевой характер с детства. Плюс, ни один мальчишка пальцем не тронет!
        Я касаюсь указательным пальцем ее плеча, и он закатывается от смеха, отрывая зубами липучки на перчатках. Быстро переключаюсь на это занятие, помогаю освободить ей руки и хоть на миллиметр имею возможность, стать ближе.
        - Не болят? - намекаю на кисти и красные костяшки.
        - Не обращаешь внимания на боль после стольких лет.
        - Мне понравилось смотреть на тебя на ринге. Ты поразительно ловкая и легкая.
        Мэй медленно выдыхает и совсем не смотрит на меня.
        - Бои в прошлом.
        - Из-за Кортес?
        - Ты…? - она ошарашена тем, что я запоминаю имя той, кто отправил ее в нокаут. Серые глаза со жгучим синим отливом, видят во мне мишень.
        - Я много чего замечаю и чаще всего, мне нужно ждать ответ, чтобы уяснить простые вещи. Мэй «Тандершторм» Эплби не сдается. Мексиканка, всего лишь раз оказалась сильнее.
        - Перестань, я не хочу об этом разговаривать. - Печально отзывается девушка и, повесив перчатки на крючок на стене, направляется на выход. Я иду за ней и нагоняю около территориального указателя.
        - Весь лагерь у костра, хочешь послушать страшилки и поесть зефир?
        - Нет, - Мэй вздыхает. - Но ты здесь не причем. Я устала, а зефир мне нельзя.
        Из уличного туалета выходит Моника и радостно выкрикивает:
        - Грэм!
        - Привет Мон, составишь компанию Моррисон, а то ему скучно. - С непонятного рожна предлагает ей Эплби и та, чуть не окрыляется на месте.
        - Да, с удовольствием. Ты покажешь, как не обжечь пальцы и не спалить вкуснятину? - Моника Шай, берет меня под руку и тянет к танцующим в ночи огненным искрам. Я и Мэй обмениваемся подозрительными взглядами, а после, вспотевшая спортсменка скрывается на тропинке, что чертит маршрут к ее спальному домику.
        ГЛАВА 7. МЭЙ
        Мне требуется вся воля, когда я гляжу на плакат Мохаммеда Али над изголовьем своей кровати. Вчерашний разговор с Грэмом плотно оседает в мыслях, в основном из-за того, что он никак не ассоциируется с парнем, способным сопереживать и сочувствовать. Я до сих пор гадаю, как ему повезло пронести травку на территорию «Хоуп Крик». Зная Вентуро по конной школе, могу сказать, что он дотошный хозяин и немного разочарована, что не нашла ни одного намека на пограничный досмотр. В конюшне, он не разрешал подходить к лошадям без его присмотра, запрещал приводить друзей и отвлекаться на всякие глупости помимо верховой езды. Я была такой счастливой, когда отец, увидев меня за просмотром «Рокки», спросил, не хочу ли я попробовать себя в боксе. Самый лучший день в моей жизни! С тех пор, они с мамой, ходят на все бои, сидят в vip-зоне и поддерживать меня так, как никто на свете.
        - Идешь на завтрак? - спрашивает Мон, и я переключаюсь на ее милое личико.
        - Да, а ты уже собралась?
        - Как видишь. - Девочка кружится в платье из тонкой ткани с мелкими цветочками, а на ногах грубые ботинки. Наверное, сейчас модно так одеваться.
        - Ты словно на свидание собралась, - я перекатываюсь по матрасу и, опустив ноги на доски, натягиваю кеды. - Флориан о тебе расспрашивал. Не его ли стараешься удивить?
        - Дефо? - по-детски морщится Моника и ждет, что я буду переодеваться, но мне хорошо и в джинсовом комбинезоне с подвернутыми штанинами. - Реально в этом?
        Я дергаю ее за руку и вывожу на улицу.
        - Есть один секретик, - прикладываю ладонь ко рту. - Кому нужно, разглядит мои прелести и под тонной одежды.
        Моника хохочет, и мы прыгаем по ступенькам, замечая девчонок из соседнего домика.
        ***
        В столовой невероятное нашествие. У стола, за которым сидят парни из одиннадцатого шалаша, смех Дикси взмывается громкими залпами под скаты крыши. Над чем же она так веселится? Моника умоляюще выгибает губы, и я шагаю за ней. В паре футов слева, ловлю фигуру брата. С момента нашего приезда, он все время занят. Я согласна, что работы в лагере много, но найти минутку для любимой сестры можно ведь. Стью дерзко подмигивает и одними бровями интересуется все ли у меня в порядке. Я дважды моргаю и врезаюсь в спину Грэма, что секунду назад, по-королевски восседал за столом.
        - Доброе утро.
        - Привет.
        На нем безумная шляпа с ровными потертостями и прикрепленным с боку орлиным пером. Любопытно.
        - Как настроение? Хочется расправиться с кем-нибудь?
        - Еще слишком рано для вендетты, - не хочу узнавать, как он, а выходит глупость за глупостью. - Было приятно вчера поболтать.
        - Зачем без предупреждения бьешь мне в сердце. - Грэм улыбается, и его ладонь сжимает футболку на груди.
        - Я не то имела в виду, я…
        - Да, неплохо потусили, встретимся в походе. - Жалкая, едва похожая на улыбку улыбка, образуется на симметрично широких губах парня.
        - Что?
        Грэм машет Флориану и Дикси, чмокнув Дефо, усаживается на скамью, притянув к себе тарелку с омлетом. Парни уходят в неизвестном мне направлении, и я чувствую на себе десяток взглядов.
        - Научись скрывать эмоции, Эплби. - бросает Дикси, откусывая кусок хлеба.
        Моника сжимается в комок и тупо молчит. Как эта крошка, оказывается в месте для неуправляемых подростков? Надо бы выяснить у нее, что к чему. Наконец, я сажусь за стол и понимаю, что не взяла ничего из еды. Стью приходит на помощь и угощает меня порцией фруктов. Брат отталкивает мою задницу в сторону и умещается у самого края. Фон Трейн искажает гримасу и будто бы завидует мне. И ладно. Плевать на безмозглую куклу.
        - Ты меня избегаешь, сестренка?
        - Кто бы говорил.
        - Прости, не думал, что ссадины, порезы и ушибы, станут моим страшным сном.
        Я хихикаю и разжевываю банан, наслаждаясь бархатистой текстурой во рту.
        - Мама с папой не звонили?
        - Не нам.
        - Как это?
        - Я слышал, как Вентуро общался с Джерри. Как считаешь, тут много отцов по имени Джерри?
        - Нет, наверно. И о чем они разговаривали?
        - Если б я знал, плакса. Но Вентуро скрипел зубами. - Брат приставляет вилку ко лбу и выпускает невидимую пулю.
        - Надо же, скрываются.
        - Ага. Странно?
        - Ты меня заинтриговал Стью.
        - Может, удастся пробраться в стан врага, тогда узнаем больше.
        Мы с братом прищуриваемся и как в детстве обмениваемся бредовыми мыслями с помощью супер способностей, что сами придумали. Я всегда девочка-гений, с умением сбивать с ног одним ударом. Он мальчик-трансформер, секунда и никто не узнает, кем он был раньше.
        Покончив с завтраком, я и Стью расходимся по насущным делам. Дикси уже накопила галлон яда и скоро я получу ожог четвертой степени на разминке на поле.
        ***
        Пот струится по разогретой коже, впитываясь в тесную, но очень удобную одежду. К полудню, солнце не щадит никого, даже себя. Оно отсвечивается в озерной воде и сжигает свое отражение. Я отпускаю девчонок в душ, а сама сажусь на бревно и склоняю голову к коленям. Дрожь тревожит мышцы, и я испытываю непередаваемый кайф. Ощущения сродни схватке на ринге. Никто не в курсе, но изо дня в день, на общих или одиночных тренировках, я представляю Джулианну Кортес. Я снова в «Голден Арена», снова принимаю удар за ударом, проклиная Майка. Какого черта, я доверяла ему?!
        - М-м-эй!!! - истошно кричит Моника и несется прямо на меня.
        - Что стряслось?
        - Придурок Флориан, добрался до пчел!!!
        Я срываюсь с места и бегу за Шай. Как только мы проносимся вдоль административного корпуса, натыкаемся на орущую толпу. Идиоты, даже не позвали моего брата! Я распихиваю народ и наблюдаю Дефо с опухшим глазом и щекой. Также несколько волдырей соскочили на шее и руках. Черт побери! Парень стонет на земле, а Грэм пытается отправить кого-нибудь за медиком. Ни никто не торопится помогать.
        - Мон, беги в мед. пункт и скажи Стью, чтобы готовился принять Флориана. Поняла? - грубо, но действенно командую я, и девчонка разгоняется, что есть мочи, чтобы выполнить мой приказ.
        Грэм одним рыком избавляется от кучки уродов, что нехотя теряются в лесных зарослях, а затем несколько раз бьет кулаком в ствол дуба.
        - Прекрати! С ним все нормально. Стью быстро приведет его в чувство.
        - Тогда, бл*ть, почему он молчит?!
        - Посмотри, у него рот перекосило!
        Парень наклоняется и, повернув друга лицом к себе, матерится еще круче, чем мгновение назад.
        - Так, давай отнесем его отсюда. Бери Флориана за ноги, а я аккуратно, подхвачу под мышки.
        - Ему будет больно?
        - Немного. Но я уверена, что вы переживали боль в разы сильнее.
        Моррисон чертыхается и следует моим указаниям. Медленно, без паники, мы тащим сто тридцать два фунта чистого веса в обитель Стью, что находится недалеко от здания столовой. Брат выскакивает из хижины и помогает нам занести груз по крутой лестнице так, чтобы не свалиться скопом вниз. Внутри помещения, кладем Флориана на кушетку и выдыхаем.
        - Он очнется? - переступает с ноги на ногу Грэм и заглядывает за плечо Стью, убедиться, что Дефо в норме.
        - Конечно, - она подбадривает осунувшегося Грэма. - Только не пойму, на кой черт, он полез к пчелам?
        - Долгая история. Когда ему станет лучше, позовите меня.
        С этими словами, парень выходит прочь. Я объясняю Стью на пальцах, что сейчас вернусь и тороплюсь за Грэмом.
        Черт, да у него непросто ноги, а шины «Мишлен»! Я кое-как догнала его у спуска к озеру.
        - Постой!
        - Иди, тренируйся, Мэй.
        - Что случилось с Флорианом?
        - Я сказал, отвали от меня!!!
        Он останавливается и повторяет, повернувшись ко мне лицом:
        - Отвали!
        - Да что с тобой?
        На меня надвигается смерч: волосы дыбом, в глазах разливается ядовитое пламя, а губы сжаты в одну синюю полоску ярости.
        - Проваливай Мэй. И не сверкай передо мной своим задом!!!
        - Он накурился, да? Я знаю, что это так. Просто не пойму, как вы достаете вонючую дрянь. Вам кто-то продает? Кто? Расскажи мне, я обещаю, что…
        - Ты слабачка, Мэй Эплби. Тебя упекли в этот чертов лагерь, чтобы ты перевела дух, обдумала будущее. Верно? Но ты мелкая букашка, что может лишь колотить грушу по ночам! Продолжай корчить из себя знаменитость, которая облажась на ринге и стала звездой отстоя!
        Мы смотрим, друг на друга так, что даже ветер затихает и перестает дышать в высоких кронах деревьев. Росток ноющей боли, рвет мой внутренний щит, и я заглатываю воздух, перед тем, как развернуться на пятках и дать дёру на пограничной скорости. Скорости между падением и разрушением. Моника, попавшаяся на узкой дорожке, отпрыгивает в траву и вместе с птичьими возгласами, я влетаю в зал, запираю дверь и сползаю на дощатый пол, где реву так, как на похоронах любимого пса Морти. Он был другом детства и умер от рака в возрасте десяти лет. Только Грэм не Морти и нанес такой удар, какой никто не осмеливался нанести мне, со дня позорного проигрыша.
        ГЛАВА 8. ГРЭМ
        Я стучу по москитной сетке, прежде чем шагнуть за порог лазарета и застать Дикси, приглаживающую рубашку Стью на груди. Пальчики блондинки, даже как-то мелодично прыгают по пуговицам, а язык уже не раз облизал малиновые губы. Заметно, по тому, какие они ярко-красные.
        - Извините, я помешал?
        Стюарт Эплби, ретируется от своего стола, к которому прилип пятой точкой и протягивает мне ладонь.
        - Рад, что ты заглянул, Грэм. Есть разговор.
        Фон Трейн рассекает бедрами воздух и выходит, наградив меня самой убийственной улыбкой.
        - О чем будем разговаривать?
        - О твоем друге, конечно. - Быстро отвечает он, и я понимаю, что задал двусмысленный вопрос.
        - А, ну да. Он в норме?
        - Я уже отпустил его на волю, но проблема никуда не делась. Что вы принимаете?
        Я в усмешке оголяю зубы и цыкаю в пустоту.
        - Мне ничего неизвестно об этой хрени. На самом деле док.
        - И я тебе охотно верю. - Улыбается Стью, вытаскивая из шкафа толстенную книгу.
        - Хотите стряхнуть пыль с этого фолианта?
        Стью молчит и перелистывает страницы, видимо, до той, что ему очень нужна.
        - Подойди, Грэм.
        Я ровняюсь с ним и опускаю взгляд на желтый лист с мелкими буквами. Эплби тычет в строчку с названием препарата и говорит:
        - Вот, что я нашел в крови твоего друга. Сильнейшее психотропное вещество, что влияет на функции мозга и делает из человека растение. Пришлось даже съездить в город, чтобы провести анализ. Это не шутки, парень. Вы оба можете умереть, если слегка переборщите с дозировкой.
        Сухость во рту, не дает мне ответить чуваку в «белом халате». Рой мыслей, жужжит в голове, и я покрываюсь испаринами, представляя, что могло случиться с Флорианом, если бы не Мэй и ее брат.
        - Спасибо, мы всё решим. Больше этого не повториться.
        - Развлечение развлечению рознь. Не переходите границы.
        - Знаю.
        Уже на выходе, Стью вновь решает высказаться.
        - У моей сестры слишком мало друзей. Не стань еще одним в списке врагов.
        Мой сжатый кулак, с небольшой силой входит в дверной наличник, перед тем, как я выхожу. Он прав. Три дня назад, я поступил как мудак и наговорил Мэй то, чего не хотел. Я был вне себя из-за Флориана и бесился, потому-что она проявила участие. Мы с Дефо всегда одни и никому не позволяем вмешиваться в нашу дружбу. Мэй же, бестактно сует свой нос туда, где воняет тухлятиной!
        ***
        Дневные посиделки у озера, нравятся почти всем, кроме нас с Фло. Да и я не настроен, пялиться на девчонок в бикини. Моника чертит уже пятую линию перед моими глазами, а я перебираю гальку, сидя на валуне и жду появления Мэй. Пока, понятия не имею, как буду извиняться. Я приносил извинения всего-то раз в своей жизни. И это совсем не одно и то же. Тогда я украл самокат у соседской девчонки и мама, за шиворот отвела меня к ней, чтобы я произнес «прости».
        - Знаешь, не круто валяться одному на больничной койке. - Нарушает тишину Фло.
        - Ты снова купил таблетки у него?
        - А то ты не покупал. В нашем районе в Чикаго, он единственный, кто продает товар соплякам, как мы.
        - Ты мог сдохнуть.
        - И что? Кто будет лить по мне слезы?
        - У тебя хорошие предки, и бабуля в Теннеси.
        - Решил податься в ангелочки? Насрать мне на них и на тебя, если после всего, ты, как и все, будешь грызть мой мозг.
        - Я просто не хочу, чтобы ты захлебнулся блевотиной, и мне пришлось объяснять почему, ты отошел в мир иной.
        - Тогда заткнись и наслаждайся жизнью. Смотри, как Шай кругами ходит возле тебя! - Фло кивает на девчонку в миленьком купальнике с рюшами.
        - Плевать мне на нее.
        - Точно, забыл я о спортсменке с упругой задницей.
        Мы улыбаемся и по-идиотски трясем плечами, будто прорезаются крылья.
        - Ладно, пойду я прогуляюсь. - Предупреждаю друга и встаю с камня, чтобы еще раз оглядеть пляж в поисках Мэй.
        ***
        Бродить без причины по «Хоуп Крик» занятие для душевнобольного пациента психиатрической клиники. На каждом шагу, кто-то чем-то занимается. Несколько девчонок играют в волейбол, на площадке для костра, Вентуро проводит мастер-класс по завязыванию узлов. Я слоняюсь по территории, и ноги приводят меня к бунгало Эплби. Оно, как и все, построено на сваях, под которыми растет трава, и шуршат ежи. Видел одного колючего зверя, вчера вечером. Подъем из пяти ступеней, занимает минуту. Я возношу руку, чтобы постучать, но замираю, видя за стеклом Мэй в одном нижнем белье. Очевидно, она только что пришла из уличного душа. Джинсовая ткань ниже пояса, не дает стояку упереться в дверь. Биение сердца, отдается в виски, гоняя кровь, по горящим от желания сосудам. Свободные трусики, демонстрируют ложбинку между ягодицами, и меня не спасет даже ведро ледяной воды. Мэй поворачивается и мне хочется убрать мокрые волосы с ее потрясающей груди, спрятанной в красивый лифчик с таким эффектом, что дает объем. Не помню, как правильно называется.
        - Моррисон!!! - вопль девчонки и я понимаю, что пойман с поличным.
        - Извини, я собирался постучаться, я…
        Она облачается в футболку и идет мне навстречу. Я моментально оказываюсь, выставлен за пределы порога. Только Мэй не перестает толкать меня до тех пор, пока, я не слетаю с лестницы. Лишь лежа на спине, кричу ей вслед:
        - Прости меня!
        Хищница с пылающими глазами возвращается и, приставив руки к бокам, проговаривает по слогам:
        - Мне не нужны твои извинения. Ты не был под кайфом, пьяный или,…в общем, вали отсюда!
        Я сажусь и отряхиваю ладони друг о друга.
        - Я знаю и помню, что говорил. И даже не стану приплетать Флориана.
        - Тогда что? Тебе больше нечего добавить!
        - Мэй?
        Моя улыбка и голова, склоненная к плечу, вводит ее в онемение.
        - Прекрати так делать.
        - Делать что? - я шевелю бровями, и ей приходится спуститься, чтобы разорвать мою игру. Едва она приближается, я ловлю девчонку за лодыжки, и она превращается в статую. - У тебя очень нежная и гладкая кожа.
        - Ты что-нибудь слышал о честности и совести? - какой же у нее мягкий голос. Нутро подсказывает, что мои прикосновения весьма приятны.
        - Где-то читал, но никогда не пробовал на себе. Не люблю эти пережитки прошлого. Так ты простишь меня? Можешь, обзывать сколько угодно, готов выслушать.
        - Ни за что. Мне было больно и обидно.
        - Ну же, мисс «Тандершторм»? - я скольжу руками выше, прямо к ее коленям, а сам придвигаюсь так, что от моего дыхания, колышется край длинной футболки Мэй.
        - Ладно, ладно, ладно!!! Отстань уже от меня!
        Мой смех сгоняет птиц с веток, а Мэй молниеносно взбегает на безопасное расстояние и прячется за дверью. Теперь, я не буду мыть руки, целую неделю, чтобы не забывать, к какому шелку прикасался секунду назад. Я поднимаюсь с земли и изворачиваюсь, чтобы глянуть, обойдусь ли без стирки. Обойдусь. Что-то мелькает за кустами, но слишком быстро теряется с виду. Мне мерещится Моника, но такого не может быть. Девчонка, наверняка, плещется в теплом озере с подружками. Напоследок, смотрю на коричневый домик и довольный собой, беру направление в столовую. От всех этих шалостей, в животе образуется бездонная воронка, что поглотит любую пищу.
        ***
        На вечернем собрании, Вентуро ведет себя странно. Даже сомнительно. В конце своей речи, он дает слово Стью и тот выдает обалденную речь-тираду о вреде наркотиков. Фло хмыкает, вспоминая, что полез к пчелам, будучи в полной нирване. Медведь, черт подери! Я блуждаю взглядом по уже достаточно знакомым лицам и задерживаюсь на Дикси. Твою мать, да она без ума от молодого доктора. Шлюха навечно останется шлюхой. Немало повидал таких красоток в бурных городских джунглях. Еще немного и она набросится на мужика, сдирая с него одежду. Затем перемещаюсь на задумчивую Мэй. Ее явно что-то беспокоит. Я шепчу Флориану, что отлучусь на пять минут и просачиваюсь к Эплби. Вес моих ладоней на плечах девчонки, сразу выдергивает из размышлений.
        - Обо мне думаешь? - бормочу ей на ухо, и она ежится от мурашек. Класс, мне нравится такой расклад.
        - Ты слишком много раз прикоснулся ко мне сегодня, выкинешь очередной финт, и я сломаю тебе челюсть.
        - Оу, мне ясно.
        Я убираю руки, а Мэй разминается, словно я был штангой, что благополучно сброшена.
        - Как Дефо?
        - Нормально.
        - Стью-волшебник. Даже не скажешь, что идиота покусали пчелы.
        - Везучий мерзавец. А где твоя скромная подружка?
        - Спит. Тебе хочется ее увидеть?
        Мэй заглядывает через левое плечо, врезаясь в мою физиономию, что в дюйме от нее.
        - Мне много чего хочется, но Моника тут не причем.
        - Я еще зла на тебя. И то, что в твоей голове сейчас, никогда не воплотиться в жизнь.
        - Ты уверена? - я прохожусь пальцами по всей длине ее позвоночника, и Эплби задерживает дыхание.
        - Я уверена. - Шепотом отзывается она, взирая на меня не моргая.
        Толпа начинает ликовать, и мы с Мэй не сразу врубаемся в чем дело. Нам необходимо доля секунды, чтобы прервать непонятную историю, зародившуюся, как по щелчку. Обоим внезапно стало доставлять удовольствие изводить друг друга.
        - Эй, вы слышали?! - размыкает целостность нашего круга Флориан. - Завтра будет кино под открытым небом!
        - Что? - я вопросительно таращусь на Фло, и он ржет, как дятел Вуди. Мэй тоже в непонимании, но ее находит девчонка с рыжими волосами и уводит с собой.
        - Мне показалось или? - не знает, когда заткнуться Дефо.
        - Идем, расскажешь про завтра подробнее!
        ГЛАВА 9. МЭЙ
        Я зажимаю рот рукой, когда поворачиваю кран подачи холодной воды в летнем душе. Мои крики не должны разбудить мирно спящих фурий, что всю ночь болтали об умении Дикси сочетать желтый и голубой цвета. Видимо, им понравился ее впечатляющий купальник из четырех кусочков ткани. Я не сомневаюсь, что она красуется перед Стью. Брат слегка отстранен от действительности в связи с приключением Флориана. Вчера вечером, прогуливаясь от столовой до сувенирной лавки, мы отлично поговорили о том, что творится на душе у обоих. Хоть Стью и не перестает дразнить меня плаксой, нас нельзя назвать кошкой и собакой. Скорее мы напоминаем пса из кинологического клуба и молодого, но очень амбициозного терьера. Я замечаю, что брат загружен мыслями еще за завтраком и поэтому пытаю его до тех пор, пока, он не изливает на меня свои переживания по поводу Дефо и Моррисона. Да уж, самой довелось стать свидетелем того, как Грэм превращает физиономию парня из дальнего домика в кашеобразное месиво. В тот случайный момент, я просто выбрала образ невидимки и проскользнула к своей хижине за считанные секунды. Сердце и сейчас бурно
отзывается на воспоминания о бедном парнишке, зажатом между двумя сросшимися дубами. Мне, конечно, не следует копаться в таком дерьме, но что-то подсказывает, что друзьям не впервой мочить кого-то в кромешной темноте.
        Волосы обмотаны полотенцем, и я отворяю дверцу деревянной кабинки, выкрашенной в цвет горькой вишни. На ступенях домика, вальяжно, почти бессовестно раскинулся Грэм. Мысли что материализуются из моей головы, что после двухчасовой тренировки, совсем не соображает?
        - Приветик. - Лижет взглядом Грэм, и я крепко цепляюсь руками за шелковистую ткань над грудью.
        - Что ты тут делаешь?
        - Придешь смотреть кино сегодня?
        - Еще только семь утра, а ты уже приготовил для меня бензопилу?
        - Чего? - вечно сведенные брови, глубже сминаются на переносице, и я качаю тюрбаном, наверченным на макушке.
        - Я говорю, что вместо «как дела Мэй», «что новенького», ты рубишь с плеча.
        Грэм без затруднений скатывается по периле, и я ловлю ветерок, что исходит от него вперемешку с ароматами мха, можжевельника и вроде как булочек с маком. Ерунда!
        - Мне понравилось находить с тобой в одном крошечном пространстве. Тебе ведь тоже?
        Внезапная дрожь и подскочившее давление, переносят меня во вчерашний слёт на центральной площадке и каждый позвонок, словно теряет способность держать спину прямо. Я сутулюсь, а Грэм обводит обнаженную косточку моего плеча средним пальцем, на котором искрит серебряное кольцо с мелкими шипами и шипит, как змей-искуситель:
        - Отличного дня, плакса.
        Непринужденный взгляд, которым он встречает мой искрометный взор, засекречивает все мысли, что проникают в его мозг. Черт! Я только с уходом Грэма, прокручиваю сказанные им слова и притопываю, на прозвище «плакса». Если знает он, то быть может и весь «Хоуп крик» в курсе. Но загвоздка не в этом, а в том, что у него не мужские губы. И глаза. К одним, я хочу прильнуть и вкусить сочную мякоть. В другие, мечтаю прыгнуть с высокого обрыва и бесконечно грести к берегу, а воды будут тянуть обратно в синюю бездну. Моника подмечает мой осунувшийся вид и трясущиеся руки, но отмалчивается. На днях, она призналась мне, что в лагере есть парень, что снится ей в диких снах. Да, ей пятнадцать, но такое контролировать невозможно. Помню, себя два года назад…
        ***
        Двумя годами ранее.
        Ариэль заказывает огромный стакан клубничного смузи и ждет меня у стойки в нашем излюбленном кафе на Десятой авеню. Я перевозбуждена и невозможно напряжена. Шаги выдают мое приподнятое до небес настроение.
        - Боже мой, ты, что переспала с ним?
        Точное заключение Ари, и смешки за столами, порождают во мне демона. Я с грохотом отодвигаю барный стул и, пригвоздив зад, залпом опустошаю половину граненой емкости с розовой трубочкой и кусочком клубники на бортике.
        - Еще сообщи всем, что он лишил меня девственности! Пусть пустят парочку твиттов!
        - Ой, да ладно тебе, - отмахивается подруга. - Будто ты единственная совершила героический подвиг!
        - Ну, знаешь, я думала, ты будешь более милосердной по отношению ко мне.
        Я обиженно закусываю щеку изнутри, потому-что реально обиделась и прошу парня за стойкой, добавить в этот смузи, шарик мороженого. Ариэль куксится, заботясь лишь о своей фигуре. Но я непреклонна. Через минуту, малиновый холод, обжигает мое нёбо.
        - Прости. - Наконец, сдается Ариэль и кладет ладонь мне на колено.
        - С тебя поход в бутик «Адидас».
        - Окей, - с ревом выдыхает Де Лука и я чувствую себя победителем. - А сейчас, попрошу подробности. Помнишь, я тебе детально описала свой первый секс с Мартином.
        - И я вряд ли это забуду. Горошинка Мартина, так и скачет перед глазами, как в той рекламе фермерских овощей.
        Ариэль и я взрываемся от смеха и посетители, шикают на нас, как в «Метрополитен Гранд Опера». Черствые снобы!
        - Давай-давай, не уходи от пикантной темы. Я вся горю.
        ***
        В тот день, я расписала Ари, каждый мускул Майка и загиб полового органа. Как же я сожалела о своем длинном языке потом, когда она хихикала и спрашивала, туда ли я повернула свой зад, чтобы он попал в цель. Сейчас передо мной Моника и смущаясь, как глазастая рыбка в аквариуме, надеялась на мою поддержку. Я обнимаю девочку и шепчу, что в ее жизни, будет много симпатичных и интересных парней, что заполонят не только сны, но и действительность. Шай немного расслабляется и помогает мне привести в порядок прическу. Ее умелые ручки, создают на голове пушистое волшебство. Спустя полтора часа, мы встречаемся за завтраком с девчонками с моих тренировок и поедаем жареные бананы. Точнее, они едят, а я ковыряюсь в творожной массе, приправленной ягодным топингом. Всё это время, Грэм играет бровями в мою сторону, и я дословно могу повторить его недавний монолог про мизерное пространство. Как-то не по себе. Я сбегаю, когда Флориан отвлекает его тем, что слизывает с локтя йогурт. Ну что за тупица!
        С утра до полудня, я провожу время с братом, а потом, вместе с Вентуро иду в зал, где рассказываю об успехах некоторых подопечных. На имени Дикси, он не скрывая раздражения, выдыхает и ненарочно делится информацией, что ее разгульные родители, отдыхают на яхте посреди Средиземного моря, а все хлопоты воспитания, свалили на него. Естественно, он умалчивает о внушительной сумме, что падает на банковский счет еженедельно, ведь это итак ясно. Здесь только я и Стью, трудимся в качестве благотворителей. Возможно, мне припишут подобную заслугу к списку добрых дел, что я совершила после того, как попробовала на вкус неудачу на ринге. Черт, зачем я думаю о Кортес! Всему виной Майк. Пост, что собрал миллион в Фейсбуке, не дает мне покоя с той секунды, как моя рыжая сожительница, показывает его после обеда. Длиннющий текст и фотка в обнимку с платиновой блондинкой, выбивает весь дух из моей хрупкой колеи. Когда-то, я была лицом ленты аккаунта Майк Всемогущий, а теперь, другая дурочка, хвастается парнем, что предпочел «здоровые отношения» тому, в кого я превратилась после проигрыша. Он никогда не был опорой и
не стал бы ею, как бы сильно я не старалась добиться этого. Факт.
        Забудь Майка.
        Прими новую жизнь.
        Стремись к мечте…
        ***
        В девять часов вечера, Моника наносит яркий макияж на скулы и глаза, а я, воспользовавшись корректором и прозрачным блеском, подчеркиваю естественную красоту своего лица. Мне часто делают комплименты, вот только, они не вызывают желаемого катарсиса. Скучно и пресно.
        - Идем? - подталкивает на выход Мон, и я надеваю пуловер с горлом, зная, как прохладно здесь ночами.
        Мы движемся не спеша и возле растянутого полотна, прямо на стоптанной земле, располагаются тепло одетые парочки. Раньше, я не обращала внимания на сверстников, думая, что все они кучка обезьян. А сейчас, кажутся, вполне милыми и по-детски наивными. Дикси нарочито громко окликает Стью и тот сливается в гуще зеленой листвы. Мимо детка, мой брат не идиот. Моника тоже пропадает, как Чеширский кот, оставив после себя, лишь пряный след ванили. Я в смятении.
        - Выглядишь, как малышка на миллион.
        Грэм обходит меня по часовой стрелке, и я прикована к его распущенному стилю: громоздкие ботинки на толстой подошве, футболка с прорезями и шнуровкой на груди, кожаная куртка и джинсы-скинни, что на его ногах, смотрятся потрясающе. У него совсем не тощие ноги, как мне показалось однажды. А бессменные атрибуты кольца и браслеты, честно сказать, подняли мои фантазии на новый уровень.
        - Нравлюсь?
        - ОМГ, ты серьезно?
        - Ты смотришь, не моргая больше минуты, слышала о законе притяжения?
        - О том, что мужику прилетело яблоко в темечко?
        Грэм улыбается и щелкает пальцами перед моим носом.
        - Существует теория, если при общении, человек дольше минуты оценивает твой внешний вид, то он, желает тебя раздеть.
        - Господи, ты фонтан тупых высказываний!
        Парень мельком осматривается по сторонам и притягивает меня за запястье. Я дышу ему в подбородок.
        - Я уже придумал десяток версий того, как буду изучать тебя в постели.
        Мои вены самостоятельно вскрываются под кожей, и я откидываю голову, чтобы видеть того, кто так нагло флиртует со мной. Напускной джентльмен, вдруг стал последним развратником на планете.
        - Что? - спрашивает он, пока я, придумываю, как вести себя в такой ситуации. И чем чаще он повторяет вопрос, тем ближе его губы к моим губам. На финальном «что?», я ощущаю щекотание. Фраза сама собой складывается на кончике языка в ясную формулировку:
        - Даже не мечтай Моррисон.
        - Как пожелаешь, - совершенно безропотно соглашается он. - Но просмотр ужастика в моей компании это приказ.
        - Ладно, а пледом поделишься? - я отпускаю бабочек в животе на волю.
        - Поступим как на Рождество. Хорошие девочки получают все, а плохие? Плохие еще больше.
        Боже мой, спаси мое отчаянно жаждущее секса с Грэмом сердце. Интересное стечение обстоятельств, но рядом с ним, я совсем не размышляю о Майке. Жаль, что одно лето не в силах полностью вынуть меня из клетки собственных «но» и дать расправить крылья.
        - Хочу Колу или Пепси. Этого заслуживает любая девочка.
        - Никуда не исчезай, плакса. И кстати, сегодня, я хочу узнать о тебе больше. Скажи, да?
        - Как круто, что это не предложение руки и сердца. Поэтому, да!
        Он выставляет большой палец и, снеся парочку девчонок, удаляется за вредной газировкой, что найдется на террасе административного здания. Я же, устраиваюсь во втором ряду и кутаюсь в одеяло. Перед самым началом фильма, разгневанный Грэм, возвращается с двумя алюминиевыми банками и произносит:
        - Поможешь найти Флориана?
        - Ты его нянька?
        - В общем-то,…всё сложнее. А где Моника? Ты ее видела?
        - Моника? Я не понимаю.
        - Бл*ть, только бы он не надумал поступить с ней так!
        - Эй, ты о чем?
        Грэм протягивает руку, и я встаю. Похоже, фильм отменяется.
        - Она в беде?
        - Пока, не знаю. Давай-ка поднажмем.
        Мы выскальзываем под крики актрисы на экране, и я покрываюсь проворными мурашками. Не нравится мне, что происходит. Очень не нравится.
        ГЛАВА 10. ГРЭМ
        Вопли тупой блондинки из восьмидесятых, уже случаются, где-то далеко за чередой домишек, которые нам с Мэй приходится обогнуть в поисках моего конченого друга. Звездное зарево на небосклоне, трепещет в ожидании наших взглядов, но я тяну Эплби за собой, и она вымученно передвигает ногами, а могла бы сидеть на заднице и смотреть шедевр Стивена Кинга с банкой колы.
        - Грэм, тормози! Мне надоело идти за тобой, как верблюд в караване.
        - Тише, - я присаживаюсь и вслушиваюсь в окружающие шорохи. - Из беседки или вон за тем бунгало?
        - Что?
        - Определенно бунгало!
        Лишь подобравшись ближе, мы оба цепенеем от увиденной живописи маслом: Флориан со спущенными штанами, нависает над Моникой. Она в какой-то неземной прострации и издает едва понятные мычания.
        - Твою мать! - я сдираю друга с девчонки и, не смотря в его рассеянные глаза, бью под дых. Он скрючивается и моя нога, выжимает кровь из его носа, прямо на поблескивающую в лунном свете траву. Мэй соображает реактивно и поднимает Монику с земли.
        - Все в порядке? Он не успел? - различаю ее вопрос, адресованный плачущей Шай за своей спиной, и снова возвращаюсь к Дефо, что ухмыляясь, проверяет на прочность передний зуб, расшатывая тот пальцем. Я помогаю ему с тем, что выбиваю боковой резец и, прихватив за липкую футболку, спрашиваю:
        - Тебе совсем крышу снесло?
        - Я восполняю то, чего не могу получить. Тебе ли не знать, бро. В городе, ты не задавал мне таких вопросов и мы трахали ту, что понравится, без ее разрешения и светских бесед!
        Мэй обеспокоенно косится на меня и по-прежнему поглаживает рыдающую Монику на своей груди. Я оборачиваюсь обратно к другу и, не размыкая губ, цежу достаточно четко:
        - Мы не в Чикаго и не исчезнем под гул сирен! Если не придержись член при себе, я привяжу к нему веревку и буду водить за собой попятам. Уяснил?
        - Грэм нарядился в телку. - Усмешка выплевывается из его рта с кровавой слюной мне в лицо. Под ложечкой зудит, и я вырубаю Флориана, будто выпускаю весь скопившийся на него гнев, что разом загорелся у меня над головой. Я Аид, черт подери! И я отправил друга в путь по пустыне сознания!
        Когда я разворачиваюсь на триста шестьдесят градусов, Мэй уже иначе воспринимает мою улыбку. Она не моргает, и даже не дышит. Всё ее превратившееся в камень тело, как хрустальная статуя. Одно дуновение ветра или мой шаг навстречу и ее расколет на миллион осколков.
        - Мэй, пожалуйста…
        - Проводи Монику до нашего домика, мне нужно к брату.
        Шай прилетает в мои объятия и сладко-горько стонет. Я обхватываю девчонку и взглядом догоняю Эплби, что мастерски пропадает в ночной симфонии звуков.
        - Я не хочу к девочкам, Грэм. Умоляю.
        Я вздыхаю и отрываю Монику от твердой поверхности. Теплые и мягкие руки, ошейником смыкаются на шее, заставляя меня чувствовать себя неуютно. Что ж, идем туда, где будет комфортно обоим.
        ***
        Перемещение от отдаленных хижин, до моего жилища занимает семь минут. Я вхожу в дверь, и парни расплываются в переполняющих эмоциях. Я намекаю им, чтоб прикусили языки. Аккуратно усадив Монику на свою кровать, я задергиваю шторку, что отделяет нас от любопытных и пошлых комментариев других жильцов, а потом вытаскиваю из-под кровати сумку и достаю рубашку без рукавов.
        - Переоденься, а я пока…я пока, покурю на улице и поговорю с парнями.
        - Хорошо. - Пискляво бубнит Моника.
        Три секунды и я на крохотной террасе. За мной выходят двое клоунов в пижамах с изображением Мерлина Мэнсона. Они братья, так что не удивительно.
        - Нам надеть наушники на всякий случай? - интересуется один из них, поджигая мою и свою сигареты.
        - Между нами ничего нет.
        - Ага, а посреди ночи, вдруг будет. - Присоединяется второй, и мы выпускаем колечки дыма в воздух.
        - Я серьезно, Флориан накосячил и мне пришлось приютить ее. - Гляжу на них обоих и понимаю, что им по барабану. Дефо - кусок дерьма, по их мнению, и мои слова не открытие Юпитера.
        - Тогда сладких снов, Моррисон. Не жмись к ней утром, а то, знаешь, встает не только солнце.
        Созвучие их голосов и приглушенный смех, бесят, как овсянка на завтрак и я хлопаю москитной дверью, давая понять, чтоб лишь на хрен. Только Моника не оценивает моей горячности. Круглые, как крышки от пивных бутылок глаза, с изумлением таращатся на меня. Я пожимаю плечами и стаскиваю с себя куртку, а после и кеды.
        - Ты спишь на кровати Флориана.
        - Что? Нет, я не лягу на его кровать!!! Ты издеваешься, он только что набросился на меня и хотел изнасиловать!!!
        Слезы водопадами, бегут по ее щекам, и я растираю переносицу, прося у чертова Господа бога, помощи выдержать эту ночь.
        - Ты спишь у стенки. Места мало, так что будь добра, не шевелись. Не хочу проснуться утром на полу.
        - Хорошо. Я тебя поняла.
        Моника проскальзывает под одеяло и жмется к деревянной стене, освобождая для меня целый фут. Один чертов фут! Я ложусь в джинсах и футболке, чтоб слухи о нашей ночевке не расползлись по лагерю.
        - Спокойной ночи, Мон.
        - Спасибо тебе. - Девчонка кладет ладонь мне на грудь и, найдя дырочку, буравит мизинцем. Я останавливаю этот цирк в самом начале и произношу:
        - Не надо. Он мой друг, а ты, подруга Мэй.
        - То есть, ты заступился за меня из-за Мэй? - нотки досады и странной злости, эхом, доносятся до моих ушей.
        - Я помог всем нам. Спи.
        - Ты настоящий…друг, Грэм.
        Я не собираюсь отвечать ей и зацикливать беседу на том, чего нет. Моника маленькая куколка, что станет бабочкой года через три. Да и даже тогда, я не найду ее привлекательной в том смысле, чтобы вообразить под собой в минуты страсти.
        К трем часам ночи, я так и не смыкаю глаз. Сверчки поют свои удивительные брачные песни, а я лежу на спине и разглядываю, сучок на балке, что держит крышу и напоминает морду бульдога. Еще полчаса, трачу на то, что придумываю историю про этого пса. Кстати, я дал ему имя Фрэд. В детстве, по-соседству жил дедуля по имени Фрэд. Он гонял меня, когда я воровал розы на его участке. Моника дергается и опять равномерно дышит. Что я в принципе делаю? С таким же успехом, я мог отвезти ее к девчонкам и обеспечить безопасность. Может, дело в том, что я так и не обзавелся сестрой? Попытки родителей зачать ребенка, лопались на этапе прохождения тестов в специализированной клинике. Вместе с ними, и я терял надежду на счастливую семью. Они так и не оправились. Сейчас, я думаю, работа их ребенок, что требует пристального внимания. Кажется, именно так, я и скатился на дно. Магда не может справиться со мной в одиночку, да и я не вижу в ней авторитет. Мне нужен тот кнут, о котором пишут в умных книжках.
        Телефон сверкает где-то внизу и чтобы не разбудить Монику, я ловко поднимаю аппарат и открываю ленту Фейсбук. Фотки, репосты, снова фотки и вот он - бывший парень Мэй. Ублюдок, что пишет о новой шлюхе, как о чем-то колоссально важном. А стоило бы, вытащить муки совести наружу и поразмышлять, каково было Мэй, когда он ее бросил. Я немало узнал, пролистывая ленту Майка Анофрио: сколько раз в день он трахает подружку, что ест на ужин, какие марки одежды предпочитает и тому подобное. Но, особенно впечатляют отсылки к прошлой жизни: воспоминания о Мэй, о ее боевом характере и жажде победы. Естественно, недоумок, она же профессионал и знает, чего хочет! И вот, очередная разрывная речь о том, что Джулианна Кортес, должна бояться ту, что притаилась и готовится нанести «грозовой» удар. Проклятье! Я сую смартфон под подушку и выползаю из неволи на дышащий влажным воздухом, лесной простор. Легкие благодарят за пихтовые ароматы и чистейший глоток первобытной свежести. Почему я перестал писать? Почему забросил то, что безумно нравится? В голове вихрь спонтанных идей и искры лучших моментов на звукозаписывающей
студии. Вдалеке проносится женский силуэт. Я растираю веки и всматриваюсь в туманную молочно-зеленую гладь. Мэй…Прямо босиком, спрыгиваю на мелкие камни и матерюсь, но тихо. Девчонка растворяется, словно видение.
        - Мэй! - полушепотов выкрикиваю я, но зловещая тишина, шлет в ответ холодное затишье.
        Мне необходимо поговорить с ней, а также, надрать задницу Флориану, за то, что испортил почти свидание и почти поимел невинную Шай. Ненавижу слово «почти»…
        ГЛАВА 11. МЭЙ
        Энергичная мелодия в наушниках от «Hinder» и я не слышу стук собственного сердца, огибая последний скалистый поворот, и выхожу на финишную прямую, ведущую прямо к северным воротам «Хоуп Крик». Вчерашний разговор с мамой, никак не укладывается в голове. Парочка блоков из этой логической пирамиды, просто-напросто, не вписываются по объему и по диаметру в идеально выстроенный дворец памяти. «Гуано» приносят нам большую часть прибыли, а мамин спа-салон, ее личный уголок рая. Папа обожает маму и постоянно балует, воплощая в жизнь любую, даже самую абсурдную затею. Но что-то, в интонации маминого голоса, кажется мне неправильным. Будто по прямой линии, скачут бойкие кривые штрихи. Я до сих пор не имею представления, какого черта, папа идет на уступки Вентуро и просит нас, потратить наши законные каникулы на бесцельное шатание в обществе «алмазных» мальчиков и девочек. Мои тренировки, никому не сдались и каждая Барби в костюме от «Puma», желает, чтобы я провалилась сквозь землю. Они не привыкли стараться, напрягаться и делать хоть малую толику того, что делают все обычные люди. Допустим, прилагать силы,
чтобы получить место в колледже благодаря своим знаниям и навыкам, а не родительским пожертвованиям в фонд учебного заведения.
        Моя ступня подворачивается на травянистой горке, и я ахаю, прыгая пару футов на одной ноге. Потом боль проходит, как и все мои мысли, при виде гуляющего по каменистому берегу Грэма. Черт! Я не хочу с ним встречаться и пытаться понять ситуацию, что случилась накануне. Но выбора у меня нет. Грэм синхронно со мной двигается из стороны в сторону, когда я пробую найти выход и сбежать, а затем, двумя руками, сковывает мои плечи.
        - Не мельтеши, давай поговорим.
        Я прекрасно его слышу, но скривив правую половину лица, блефую, что оглохла. Тогда парень, грубо выдергивает проводки из моих ушей и повторяет предложение внятнее некуда:
        - Мы поговорим.
        Меня тянут к облизанному ветром и покрывшемуся мхом камню, усаживают и начинают излагать свои доводы.
        - Флориан часто болтает чушь, но вчера, он сказал правду. В городских джунглях, мы ведем, вели себя, как животные. Я не стану отрицать, что я гнилой до самых ДНК-молекул и даже глубже, но я прошу, не игнорируй меня.
        Мой вздох и якобы скучающий взгляд, заводит взрывной механизм, что не был мне знаком до этой минуты. Грэм матерится, и двумя кулаками ударив себя в грудь, как шимпанзе, выкрикивает:
        - Мне хорошо с тобой, Мэй и я не собираюсь терять то, что между нами есть.
        - А ночное времяпрепровождение с Моникой уже не в счет?
        - С друзьями и теми, кто еще смотрит «Маппет шоу» не спят.
        Я улыбаюсь. Он всегда умеет вызвать у меня улыбку, и я перестаю злиться. Он леприкон, спустившийся с радуги и подаривший мне горшочек с золотом. Вот именно так! Почему я забываю обо всем плохом и просто маниакально верю ему? Возможно, гипотетически, я привязана к нему крепче, чем к другим парням. Только все привязанности, рано или поздно рвутся, и наступает конец света. Ядерный гриб, накрывает всю планету и остается выжженная пустота.
        - Мэй? - окликает меня Грэм, и я вздрагиваю, слегка замерзнув от прохлады, что наступает с рассветом.
        - Зачем ты хочешь что-то донести мне? Что ты пытаешься доказать?
        - Я никому ничего не доказываю. Никогда. Я такой, какой есть. И многие, видят во мне придурка с большим эго.
        - Но почему?
        - Потому-что, Мэй.
        Он садится на корточки и наши лица на смешном расстоянии. Его левая рука, касается моей щеки, сдирая остатки недавней пробежки, вместе с невидимым слоем смущения.
        - Мы даже не друзья. Даже не…
        - И не будем ими. Я ни за что не позволю тебе, сплести мне браслет дружбы или другую похожую ерунду.
        Парень хмурится, что так привычно моему взору, а я хмыкаю и как-то само собой, следую головой за движением теплой руки, расчерчивающей узоры уже на подбородке и шее. Грэм придвигается и, сдвинув широкую лямку розового топа, целует мое плечо, пульсирующую вену и мочку уха. Я не шевелюсь. Не дышу. Не фантазирую о продолжении. Лгунья, жалкая лгунья.
        - Ты соленая и пахнешь листвой, - вновь подцепляет языком сережку-гвоздик и втягивает ее в рот. Я свожу плечи и тем самым, направляю его губы к своим губам. - А еще, я расскажу тебе всё, что захочешь.
        От головокружительной близости, я потею сильнее, чем от многочасовой тренировки в зале. Всплеск воды и гоготанье птиц, отрезвляет от опьяняющего дурмана.
        - Я должна закончить свою норму миль в день. Позволишь?
        - Скажи я нет, ты отправишь меня в нокаут.
        - Ну, - я хихикаю. - Буду очень нежной.
        - Нежный хук или апперкот? Спасибо, я постою в сторонке.
        Грэм поднимается в полный рост и только тогда, я осознаю, что он, скорее всего пару часов ждал меня в засаде и готовился к разговору. Может быть, он не так безнадежен? И насилие всего лишь степень самозащиты? Боже, что я несу. Ведь насилие - это ужасно! Но, как такой как Грэм сейчас, мог бы кого-то унизить и тем более причинить вред?
        - А знаешь, пора возвращаться в лагерь и будить девчонок. Проводишь меня?
        - Соглашусь, если разрешишь снять на видео пробуждение фон Трейн?
        Мы смеемся, и он без слов сжимает мою ладонь в своей ладони. Простой жест, но слишком много значащий для меня. Майк ни разу не изъявил желания показать чувства на публике, будто у меня чума и он заразится от одного прикосновения. Зато интернет завален фото и длинными постами о том, какая я была для него безупречная девушка.
        ***
        Дикси кряхтит, взбираясь по канату под потолок зеленой кроны дуба. На днях, я попросила Вентуро подвесить веревку на самую высокую и самую крепкую ветку, чтобы девчонки тренировали мышцы не только в закрытом помещении, но и на свежем воздухе. Теперь, я собираю сотню проклятий от каждой из них. Моника отсиживается в тени и почти не смотрит в моем направлении. После случая с Фло, мы поговорили и все-таки, ее взгляд напичкан острыми наконечниками зависти. С чего бы ей так вести себя? Чем я заслуживаю такую зрительную расправу? Конечно, у меня есть догадки. Но, пока, они ничем не обоснованы. Посмотрим, что будет дальше.
        - Дикс, у тебя слишком тяжелый зад! - орет пышногрудая брюнетка в шортах из 80-х с белыми лампасами на бедрах. Смех долетает до гусеницы, что зависает в одной точке и боится взглянуть вниз.
        - В ней дерьма, как в курятнике моей тетки Люсиль! - добавляет подружка той, что щеголяет формами.
        Я вижу, что фон Трейн на пределе возможностей и кричу:
        - Замолчите все!!! А ты, Дикси, спускайся!
        Она слышит меня и мягко переставляет руки и ноги, чтобы не сорваться навзничь. Минута, две, три и Дикси просто расслабляется и как опытный пожарник, скатывается по шесту на землю. Я хлопаю ее по спине и подбадриваю, что прежде, было мне не свойственно.
        - Ты молодец.
        - Спасибо. - Мужественно выпрямляется девчонка и показывает средний палец всем подружкам. В это мгновение, я замечаю, как Моника уходит, бросив в меня одну колкую ухмылку. Надо бы с ней переговорить вновь.
        - А вот и мистер Дефо, зачем пожаловал, красавчик? - ёрничает брюнетка. Я, наконец, вспоминаю, как ее зовут - Николь.
        - Да решил посмотреть, как вы напрягаете свои… - он затыкается, едва я прикладываю руки к бокам. Синяки, запекшаяся кровь в уголке рта, напоминают о жесткости Грэма. Но я не сочувствую, я лишь, жалею, что не сломала ему все пальцы!
        - Остынь, Флориан. - коротко и ясно произношу я, глядя на покалеченного парня.
        - Да сдались вы мне! Пошутить уже нельзя. - Дефо приправляет матом слова и теряется в подоспевшей компании парней, идущих к озеру, чтобы поплавать.
        - Так, девчонки, на сегодня хватит, можете быть свободны. - Громко заключаю я и спешу найти Монику. До грядущего похода, о котором мечтательно рассказывал Грэм, остается пара дней, и я не хочу, наслаждаться красотами леса, не уладив недопонимание с Шай.
        ***
        Обед, послеобеденные развлечения и просмотр фильма под звездным куполом, служат прекрасным снотворным. После тренировки, мне не удается выловить Монику, но теперь, как поведал Стью, она по идее должна сидеть в бревенчатом амфитеатре и рисовать. У нее уже целый альбом с карикатурами.
        Я засовываю руки в карманы шорт и не торопясь подхожу к ней сзади. Мон оглядывается и недовольно морщится. Ни говоря, ни слова, присаживаюсь рядом и успеваю разок взглянуть на будущее художественное творение, перед тем, как она закрывает альбом и засовывает его под задницу.
        - Мы перестали болтать. Ты больше не хочешь дружить со мной? - говорю с ней доступным языком.
        - Я не дура, Мэй и не маленькая принцесса!
        - Окей, как скажешь, - ладони моментально занимают оборонительную позицию. - Я не нападаю на тебя.
        - Мне ни с кем не хочется общаться.
        - Чего так?
        - Со мной кое-что происходит.
        - Я заметила.
        - Серьезно. Мне очень хреново.
        - Никаких ругательств, договорились?
        Моника кротко улыбается и длинные волосы, скрывают раскрасневшееся лицо.
        - Я влюбилась.
        - Что?! Вот это да! Круто? Кто он? Джейкобс? Или Сомерсет? Я видела, как они на тебя смотрят на собрании и в кинотеатре сегодня. Колись!
        - Это Грэм.
        Безусловно, я ожидала это имя, но до конца, не желала признаваться себе, что чувствую укол ревности.
        - Моррисон?
        - Он не такой как все. В нем столько граней и замечательных качеств, что я схожу с ума. А когда мы ночевали вместе, я молилась, чтоб ночь не кончалась. И мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал.
        Мне тоже, шепчу в своих мыслях и тут же каюсь, потому-что Моника откровенна со мной, а я утаиваю от нее миллион нюансов. Лишь одно слово о том, что я и он что-то испытываем друг к другу, свернет этому беззащитному лебедю шею.
        - Напоминает первую любовь, Мон. У тебя был парень?
        - Нет, ну не совсем нет, я встречалась с одним мальчишкой. Мы целовались, обнимались, а до более близких отношений не дошло. И когда Дефо поймал меня и потащил в уединенное место, я кричала, как ненормальная, но никто не услышал. И никто не пришел на помощь, кроме вас с Грэмом.
        Мерцающие под глазами слезы, подтверждают ее же высказывания - она ребенок. Красивый, умный, но очень наивный ребенок. Боюсь, что осколки разбитой любви, навсегда, оставят раны в ее сердце.
        - За всё благодари Моррисона. Все лавры должны достать ему одному. Я тут не причем.
        - Как же, ты добрая и такая милая со мной. В жизни за пределами «Хоуп Крик» у меня мало подруг.
        - Считай меня своей подругой, я обещаю, что всегда тебя поддержу и защищу.
        Моника сомневается секунду и, взяв меня за руку, запинаясь, говорит:
        - Лучше пообещай, что будешь держать Грэма на расстоянии. Я не тупица, Мэй и знаю, что ты ему нравишься. Придет время, и он меня заметит. Я сделаю всё возможное. Раньше, я уступала девчонкам, но теперь, никому не отдам того, кого люблю.
        - Любишь?
        Она кивает так часто, что пульс по сравнению с ее кивками, замедленная перемотка пленки.
        - Хорошо, дерзай.
        Золотые и серебряные искры звезд, блещут в радужке глаз Моники, и я понимаю, что ни черта она не знает о любви. Разве можно влюбиться в образ, что в реальности с вероятностью 99,9 процентов может отличаться от того, что ты выстроила в голове? И как фраза «я люблю его», зарождается спустя всего три недели со дня знакомства? Шай придумывает любовь по тому, как Грэм к ней относится, но разве, ей этого достаточно? Наверное, да.
        - Ты стала задумчивой, я заставила тебя дать обещание?
        - Нет, что ты. Просто устала и думаю о подушке и одеяле. - Я улыбаюсь, пряча мысли под семью замками.
        - Пройдемся мимо домика Грэма перед сном?
        - Идем.
        Мы с Мон преодолеваем десяток скамеек амфитеатра и, двигаясь к лагерю, я придумываю, как отвадить от себя Моррисона. Наше общение, наши обоюдные разговоры и космическое притяжение не должны стать той наковальней, что свалится на хрупкие плечи Моники. Я сильная и справлюсь, а она может получить душевную травму, к которой не готова.
        Парни кучкуются на террасе и заостряют свои взгляды на нас двоих. Я отметаю всех, кроме Грэма и они расплываются, как фон под фотографией. Он затягивается, оставляя от сигареты лишь фильтр и выбросив тот в кусты, заходит в бунгало. Кажется, он понимает меня без единого слова.
        ГЛАВА 12. ГРЭМ
        «Она гроза, что я жду с нетерпением, чтобы ощутить заветную прохладу. Она шторм, что приближаясь с горизонта, настигает внезапно, настойчиво и бесповоротно. В моих фантазиях она: нежная, покорная, чуткая, мечущая молнии, окрашенные триллионами чувств…»
        Строчка обрывается на полуслове, и я закрываю блокнот, смяв его в два слоя, чтобы вместить в передний карман узких джинсов. Вентуро тем временем, загоняет парней из четырнадцатого домика в периметр и с сомнением смотрит на меня, будто в чем-то подозревает. Мудак. Я не собираюсь бежать. А если бы хотел, сделал бы это, не выжидая неделями. Шимус тормозит у административного здания, и я наблюдаю, что он удаляется вглубь лесной чащи. Что за секреты у парня с хищным прищуром? Любопытство просачивается в мое нутро, и я окончательно отставляю на неопределенный срок, свое нахлынувшее вдохновение. Следуя за мужиком по кустарниковым закоулкам, замираю за внушительным стволом вековой сосны. Спина срывает края выпирающей коры, и я морщусь от неприятных ощущений. На улице жара и на мне только растянутая майка с низкими проймами. Давай же, скажи хотя бы слово!
        - Да, Клиффорд…что? Я сказал, что всё под контролем! Парнишка? Он в полном порядке. Звони, лишь по особо важным вопросам и на другой телефон. Понял?
        Имя моего отца, как расколотый лед в бокале с горячим чаем - совершенно не к месту.
        - Черт побери! - матерится Вентуро и тычет пальцем в экран, прогоняя десяток контактов, пока, не находит нужный. - Алло, мистер Сазерленд?
        Последующую речь, я воспринимаю в пол уха. Меня волнует лишь Клиффорд Моррисон. Что за делишки у отца с этим любителем дикой природы и породистых скакунов? Пора ретироваться. Я отталкиваюсь от дерева, и настолько бесшумно, насколько могу, пробираюсь обратно на кишащую подростками местность. Проходя мимо дуба с канатом, вспоминаю, как пялился на Мэй в охренительно обтягивающих шортах и топе, когда она подбадривала Дикси. Меня цепляет, как она ведет себя с девчонками. Никаких послаблений и намеков на упадок сил. Всегда с энергией, всегда с расправленными плечами. Прошлой ночью, я забирался в Твиттер и смотрел два ее боя. Один с американкой с кубинскими корнями, а второй с Мариссой Омис. Я даже ставил на паузу самые крутые моменты. А таких завались! То ее кулак в дюйме от лица вспотевшей девчонки, то она благодаря мне, застывает в прыжке. Я в курсе, что движение ног для боксеров, также важно, как для танцоров и тех, кто занимается балетом. Надо отдать должное, Мэй бесподобно переставляет ноги. Словно парит над настилом.
        - Привет, бро. Где загулял? - Флориан смахивает, мои волосы с затылка рукой и смеется.
        - А ты? Не видел тебя со вчерашнего вечера.
        - Немного развеялся.
        - Не так, как с Моникой?
        Фло сгибается пополам и, держась за меня, отвечает сквозь смех:
        - Я не взберусь на нее во вменяемом состоянии. Да и ты меня отправил в крепкий сон.
        - Прости за это, - я черчу пальцем овал вокруг своего лица. - Так надо было.
        - Да знаю я, не первый раз выручаешь.
        Я оглядываюсь и, повиснув на плече друга, говорю:
        - Это был последний раз.
        - Ты уверен? Я твой брат.
        - Мой брат уже не родится, а ты меня достал со всем этим дерьмом, что тянется за тобой из Чикаго.
        - Слушай, это всего лишь телка. Причем не самая симпатичная.
        На секунду закатив глаза, опять навожу прицел на Флориана.
        - Она девственница и ни хрена не сечет в парнях. А ты…
        - А я стал бы тем самым, кто снимет первые сливки и покажет, что такое секс!
        - Только попробуй приблизиться к Шай, и я клянусь, что сровняю тебя с землей, под одной из сосен. Их здесь много, выбирай любую!
        Дефо и я выпускаем огненное дыхание, как быки на арене и расходимся по разные стороны от указателя направлений, что водружен на перекрестке тропинок. Надеюсь, он поймет, что я не шучу.
        ***
        Четыре года назад. Вечеринка в доме Аннабель Джонс.
        Басы, что рубит Линкольн Икон, разбивают фундамент дома вдребезги. Фронтмен школьной рок-группы под названием «Слизняк Стиви», входит в транс после водочного заплыва и рвет перепонки всем гостям праздника. Я прихватываю пятую бутылку пива с фуршетного стола и выискиваю Флориана, что приехал на час раньше меня. Где этот сучонок? Одна из девчонок в серебристом мини, кивает на второй этаж, и я не раздумывая приобнимаю ее за талию. Малышка знает, куда идти и три минуты спустя, мы целуемся у двери хозяйской спальни, невзирая на снующую толпу пьяных одноклассников. Поцелуй никудышный и я предлагаю не затягивать прелюдию. Я толкаю пяткой белое полотно и глухие, жалобные стоны доносятся из душной комнаты. Секунда и я понимаю, что Флориан знатно накосячил! С широко разведенными ногами, на кровати лежит девчонка, а под ней, крохотная кровавая лужица. Она на год младше нас и профессионально занимается легкой атлетикой. Бл*ть! Я выгоняю свою подружку и сбиваю обдолбанного друга ногой. Он валится на пол, а я, не смотря на прелести тринадцатилетней спортсменки, заворачиваю ее в покрывало и беру на руки.
        - Как ты?
        - Я хочу домой.
        - Верни мою шлюшку на место! - бессвязно бормочет Дефо и перед моим уходом получает в живот.
        - Где ты живешь? - спрашиваю у малолетней ноши, что вот-вот потеряет сознание.
        - Пересечение двенадцатой и двадцать второй улицы. - Ее рыдания заглушают музыку.
        - Тише, всё будет хорошо. Я отвезу тебя и обещаю, что он получит сполна.
        Она тесно вжимается в меня и внутри переворачивается зыбкая часть моего мира. Фло переходит границы и не замечает этого. Будь на ее месте, более взрослая и бойкая девчонка, его яйца посинели бы в один момент. А тут, ангелочек с вьющимися белоснежными волосами.
        Час потрачен на дорогу, и мы перед кирпичным двухэтажным многоквартирным домом. Я вытаскиваю из салона уснувшую малышку, и несу к входу на высоком крыльце.
        - Отпусти или папа подумает, что это сделал ты. - Бубнит она, медленно открывая глаза цвета жухлой осенней листвы.
        - Ты сможешь идти?
        - Да. Сверну к соседке и приведу себя в приличный вид.
        Поступаю, как просит эта милашка, и делаю шаг назад.
        - Знаю, что ты никогда его не простишь, и я не оправдываю Флориана, просто…в следующий раз будь осторожна и носи с собой перцовый баллончик.
        - Ни один парень больше не прикоснется ко мне.
        Злобно выговаривает девчонка и теряется за винтажной дверью. Черт, черт, черт! Я вытрясу из тебя все дерьмо Дефо!
        ***
        Ужин из макарон с сыром и тупая болтовня с парнями по несчастью, переходит в изучение повадок Мэй. На озере, она позволила прикоснуться к себе и смешать со слюной пряный мускус своей кожи. Сейчас, она беззаботно смеется и яркие морщинки по обеим сторонам ее носа, напоминают мне изогнутые гитарные струны. В паху неистово жжет, когда взгляд опускается к губам, что в сырном соусе, и слегка приоткрыты для повторения очередной веселой фразы. А одно филигранное облизывание языком, наливает свинец в яйца и становится больно сидеть. Когда-нибудь, я не смогу скрывать, что хочу Мэй. Так сильно, как только можно представить.
        - Эй, дружище, ты будешь доедать? - Флориан не дожидается ответа и вилкой придвигает мою тарелку к своей пустой тарелке.
        - Ешь уже, и пойдем в гараж. - Злюсь я, зацикливаясь на декольте Эплби.
        - Вчера мы поставили на место двигатель. - Отзывается старший брат «Мэнсон».
        - Чего? - переключаюсь на его физиономию. - Без меня?
        - Видимо, ты был очень занят. - Хмыкает засранец и ему прилетает от младшего брата, что по левую руку от него.
        - Спасибо, Пит. - Благодарю храпящего, как восьмидесятилетний старик, защитника и будто невзначай поворачиваю голову к девчачьей компании. Мэй возвращает грязный поднос на мойку и улыбается мне. Я даже не верю этому и как придурок улыбаюсь ей, хмуря брови. От моей гримасы, ее улыбка растягивается. Значит, тебе по нраву моя природная харизма? Ты попала в капкан, красотка. Я мастер немых игр. А грядущий поход, сулит мне идеальный шанс, чтобы сблизиться с тобой. Готовь железный пояс, чтобы я не пробрался к тебе в трусики и не показал, что у меня есть в запасе такие приемы, от которых ты сойдешь с ума.
        ГЛАВА 13. МЭЙ
        MMWINNER:
        *Я немного побаивался этой девчонки. Она гром и молния.
        * Не было дня, чтобы я не думал о ней.
        * Вы не представляете, на что она способна на ринге.
        * Моя девочка - смертоносный яд.
        Я удаляю сообщения из своего директа и мысленно посылаю Майка в задницу. Какое он имеет право, приписывать меня к своей персоне, когда больше года, я даже в глаза его не видела? Гадкий моллюск! Веки тяжелеют, потому-что уже далеко за полночь и мне пора спать. Но я ни черта не усну, зная, что этот придурок, продолжает пользоваться моим именем. Снова беру айфон в руку и, войдя к нему на страницу, выбираю фото, на котором я сижу у него на плече, одержав победу над Мариссой Омис. Стоп. Знакомые словечки петляют в буквенной веренице, и я проклинаю Google за то, что из него ничего не исчезает, даже спустя тысячелетие. Грэм неплохо маскируется под ником «Born to be cool» и ведет словесную перепалку с Майком.
        *Btbc: Греешься в лучах славы бывшей подружки, что оказывается сильнее тебя в миллион раз.
        * MMW: Пошел ты, гандон!
        *Btbc: Я-то пойду, а ты так и останешься неудачником. Может, стоит попробовать промышленный отбеливатель? Хотя дерьмо в купе с невезением, вряд ли удастся вывести.
        В продолжение беседы, парни обмениваются грубыми оскорблениями и расходятся в никуда. Я даже забываю, что собиралась делать и, поджав губы, прячу телефон под матрас. К чему Грэм разводит болтовню? Желает заступиться за меня? Но разве, я просила об этом? Разве, жаловалась на бывшего парня, что причинил мне боль? Мысли, как шелест листьев за окном, не дают провалиться в сон. Я срываюсь с кровати и замечаю, что Моника тоже не спит. Шепотом зову ее, и она поворачивает голову, глядя на меня с облегчением.
        - Идем.
        Не дожидаясь, пока, она выберется из-под одеяла, выхожу на улицу. Тонкая лунная полоска, разделяет озеро по диагонали и серебристые тени, скачут, во время движения волн.
        - Тоже бессонница? - Моника пристраивается ко мне возле деревянного ограждения и упирается в него локтями.
        - Да, что-то никак не получается заснуть.
        - Понятно. Наверное, думаешь о походе как я.
        - А ты о нем думаешь или о том, кто там будет? - игриво щурюсь и щипаю ее за предплечье.
        - Ай, - хихикает Мон и растирает место щипка. - Я просто хочу посидеть у костра, пожарить зефир.
        - Конечно, обманывай кого-нибудь другого, подружка. Ты уже придумала, что наденешь?
        - Пф, выбор не такой уж большой. Либо футболку с Юникитти, либо рубашку с длинными полами, чтоб подвязать на талии.
        - М-м-м, - я соображаю в позе древнегреческого мыслителя. - Второй вариант. Извини, но эти кошечки на груди, давно устарели и вышли из моды.
        - Тогда решено. А ты?
        - Я не знаю, пойду ли вообще.
        - Что? - лицо Моники вытягивается от удивления.
        - Да, Стью не пойдет, ему надо блюсти за порядком в «Хоуп Крик». Дикси останется, чтобы блюсти за ним, а я… как-то не горю желанием.
        - Хочешь променять отличный уик-энд на скукоту в лагере? Брось!
        - Займусь собой, наконец, проведу полноценную тренировку и тому подобное. - Я пожимаю плечами, что чуть охладели за пять минут прогулки.
        - Ты так не поступишь. Вдруг, мне понадобится твоя помощь?
        Да, я только об этом и мечтаю. Прямо вижу себя в роли Купидона! Летаю над счастливой парочкой и посыпаю их розовыми конфетти любви. Кошмар!
        - Справишься без меня.
        - Нет! Там Флориан и куча парней, и море симпатичных девчонок. Я не выдержу в их компании и полчаса. Пожалуйста, Мэй. - ладони у груди Моники, а во взгляде вселенская мольба. Я обнимаю подругу, и, пригвоздив подбородок на ее плечо, говорю:
        - Ладно, можешь на меня рассчитывать.
        - Ура! Йуху! - выкрикивает Шай и заячьи уши, в испуге мелькают за колючими кустами. Через секунду, сам обладатель пушистых локаторов, проносится в сторону леса. Мы смеемся и возвращаемся в остывшие кровати.
        ***
        После полудня, многочисленная группа подростков, спешивается к берегу, покрытому песком, что находится в паре миль от лагеря. Этот маршрут исследован не единожды и отдых не представляет никакой опасности. Вентуро рассказывает, что впервые побывал здесь со своим отцом и ему очень понравилось. Девчонки пускают шуточки, что кроме взрослых мужиков, с ним никто не захочет остаться наедине. До чего же мерзкие тупицы! Шимус, приятный мужчина средних лет, с внешностью профессора точных наук. Для избалованных малолетних извращенок, он слишком хорош.
        Я поднимаю голову и смотрю на солнечный диск, что немного отклонился на Запад и прикидываю, за сколько мы справимся с расстановкой палаток, распаковкой вещей и прочими бытовыми задачами. Вентуро словно читает мои мысли и раздает указания парням, чтоб в течение часа, всё было готово. Грэм скидывает рюкзак и разминает спину, посылая мне многозначительные намеки, что разбиваются об улыбку Моники. Девчонка выходит вперед и демонстративно поворачивается задом, что предоставить ему возможность разглядеть свои округлости. Только его такие выкрутасы не интересуют. Он, молча, присоединяется к друзьям, и они вынимают палатки из чехлов. Я вижу, как расстраивается Шай, и подхожу к Моррисону, аккуратно, дергая за край футболки.
        - Прошу тебя, подыграй ей.
        - Как?
        - Ну, подмигни, улыбнись.
        - За тобой долг, Мэй.
        Я вскидываю бровь и даю понять, что за мной не заржавеет. Он выставляет грудь, выпрямляется и гордой походкой, направляется к Монике. Я наблюдаю, находясь на небольшом расстоянии, и понимаю, именно такого внимания не хватало Мон, чтобы в один момент обрести крылья.
        Стая птиц пролетает над низкими грозовыми тучами, и я жалею, что не взяла теплую сменную одежду. У меня есть лишь толстовка и та, где-то на дне рюкзака. Вентуро кружит у костра, водружая над ним защитный зонтик из сосновых веток, чтобы дождь не затушил пламя. Рядом с ним вертится Флориан и то и дело, бросает взгляды на Монику. Интересно, совесть хоть изредка настигает его? Скорее всего, только по крупным праздникам. Таким как День Благодарения и Рождество. Ну и возможно, День Независимости. Хм, какая к черту независимость, когда ему раз плюнуть, зажать девчонку против ее воли.
        - Эй, Эплби, твои ставки на то, как скоро Дикси совратит твоего братца? - с издевкой выкидывает Николь.
        - Ставлю сотню на то, что Стью оставит вашу подружку без десерта! - также с противной интонацией отзываюсь я.
        Николь показывает мне фак ю и принимается оголяться до бикини, чем заставляет парней замедлиться в работе. Восемь пар глаз у разложенных палаток, неустанно следят за вращающимися бедрами сучки. У Вентуро быстро, получается, остудить их пыл. Он вручает им ведра и просит набрать камней, чтобы соорудить кострище вокруг открытого огня. Они бубнят, но выполняют просьбу без колебаний. Только Грэм не двигается с места. Ему поручено, заниматься ужином. Странно, что я не получаю это задание, ведь одна топчусь без дела. Я сама вызываюсь помочь Моррисону, и Шимус соглашается. Зефир, пастила, сыр, и прочие вкусности, распределяются нами по глубоким мискам и ставятся на раскладной столик.
        - Почему ты не развлекаешься с девчонками? - любопытствует Грэм, откусывая яблоко. Я не слышу вопрос, так как напрочь теряю слух, рассматривая каплю сока, стекающую по его подбородку. Это какой-то приворот. Чем реже мы видимся, тем сильнее я хочу…
        - Ты еще на планете Земля? - подначивает он и протягивает откусанный зеленый фрукт. Я с опаской беру яблоко и впиваюсь в него зубами там же, где это делал Грэм. - Перестань.
        Мне становится смешно, когда его хмурый вид, портится еще на пару тонов. Вся соблазнительная чернота зрачков, сосредотачивается на моих губах. И жар, что исходит от них, согревает меня до костей. Я превращусь в пепел, если он не прекратит.
        - Ладно, пойду, запущу огрызок в Николь. - Хмыкаю и тороплюсь, смешаться с суетой на берегу. Что-то мне совсем не нравится ходить у него в должниках. А я должница. Предстоящая ночь, будет самой длинной за все время пребывания в «Хоуп Крик».
        ***
        С закатом, пришитые серебряными нитями звезды, сияют поистине, как самые дорогие бриллианты. Все присутствующие, с разной периодичностью поглядывают на их яркие вспышки и довольно улыбаются. Аромат жженого зефира приятно щекочет волоски в носу, и я съедаю уже третью порцию, что запрещено в моем случае. Но, я даю себе поблажку и наслаждаюсь вечером. За семнадцать лет, я ни разу не отдыхала на природе так долго. И я выжму из данной возможности, все приятные моменты.
        - Вам не кажется, что дождь начинается? - спрашивает Пит, растирая пальцем каплю на запястье.
        - Наверное, пора расходиться по палаткам. - Заявляет Шимус и встает с удобного стульчика. За ним следуют несколько девчонок и парней. А я, Грэм и Моника, продолжаем сидеть у затухающего костра. Да, крупные капли, трансформируются в моросящие струи и дискомфорт, вынуждает и нас подняться. Шай льнет к Грэму и просит уделить ей пару минут.
        - Спокойной ночи, желаю хорошо выспаться.
        Моника благодарно подмигивает и уводит парня в противоположную сторону. Я шлепаю к месту своего ночлега и, забравшись, подглядываю за ними в крошечное окно, с москитной сеткой. Моя соседка где-то пропадает. Я ложусь на спину и таращусь в брезентовый потолок. Когда я уже избавлюсь от этой чертовой бессонницы и размышлений о Грэме! Это всё чаще напоминает синкопирование* (*Смещение акцента с сильной доли такта на слабую. То есть несовпадение ритмического акцента с метрическим. Составляет основу джазового ритма). Я превращаюсь в слабачку и жажду того, чтобы Моррисон сымпровизировал со мной.
        Под звуки леса, стрекотание кузнечиков и мягкое волнение озера, я выбираюсь наружу и, натянув толстовку, докуда позволяет ткань, бреду к палатке Грэма. Осадков нет, лишь сырое послевкусие и мрачный туман вдали у горизонта. Ноги в скомканных кедах, поскальзываются на ровном месте и в этот миг, молния разъезжается на синем полотне и голова парня, высовывается из укрытия.
        - Что стряслось?
        - Мне не спится. Опять.
        - Иди сюда.
        Я вползаю на четвереньках в теплое пространство и замечаю, сладко спящего Флориана.
        - Я не могу остаться, здесь он. - Шепчу и теряю равновесие, плюхаясь на задницу.
        - Его не разбудят даже военные залпы. Давай, не бойся. - Грэм раскрывает спальный мешок, и предлагает втиснуться в него, нам двоим. Я сомневаюсь, но он настаивает и уже три секунды, я прижимаюсь к его горячему телу.
        - Тебе не кажется, что все происходящее, несколько двусмысленно?
        - Совсем чуть-чуть. - Отвечает парень и его левая ладонь, прекрасно себя чувствует на моем правом бедре.
        - Я не знаю, зачем пришла. Вся эта чушь с Моникой и…
        - Ты приревновала меня?
        - Что? - поднимаю глаза. - Я никогда не ревную. Просто испугалась грома и всё.
        - А со мной не страшно? - он так улыбается, что у меня вибрирует каждая мышца.
        - Не так. Ненавижу гром.
        - Тогда откуда твое прозвище «Тандершторм»?
        - Стью, зовет меня плаксой, а грозой я стала после первой победы, когда так грозно кричала на ринге, что рефери назвал меня Мэй «Гроза» Эплби.
        - Хотел бы я увидеть, как ты умеешь кричать.
        Спокойствие, с которым он смешивает пошлость и обыденность, впечатляет. Я ёрзаю и закидываю руку ему на шею. А точнее, не закидываю, а с трудом притесняю в таком неудобном положении. Грэм мгновенно придвигает меня ближе и полушепотом произносит:
        - Помнишь, я говорил, что не раз представлял тебя в своих объятиях?
        - Не надо.
        - Не надо? Ты думала, прийти, распалить меня и раствориться в темноте?
        - Я ничего не делаю.
        - Наивная, - легкий поцелуй. - Маленькая, хрупкая трусиха.
        - Я не трусиха. - Притягиваю его к себе и целую. Грэм, захватывает мои губы, и я не сопротивляюсь, разрешая ему связать узлом наши языки. Они сплетаются всё крепче и крепче, не давая нам шанса вздохнуть. Я тону. Тону в глубоком поцелуе, что не замедляется ни на секунду. Рука, покоившаяся на бедре, движется вверх, и я умудряюсь быстро набрать в легкие воздух, когда она сжимает правую грудь и находит путь под майку, где уже набухший сосок, встречает пальцы Грэма. Боже, мне снова не достаточно кислорода и мозг отключается совсем.
        - Ты создана для моих ласк, Мэй. - с шипением бормочет Моррисон и второй рукой, пробирается к моей попке. Я вся в его паутине. У меня нет слов, чтобы как-то отреагировать на сказанную им фразу. Лишь прогнувшись в спине, подтверждаю, что он прав. Грэм ловит намек и играет мизинцем с резинкой моих трусиков. А я замираю, ожидая, чем кончится эта игра. Ахнув ему в рот, стискиваю ноги, едва он запускает пальцы, что изводили сосок, под плотную, эластичную ткань. Черт, наверняка, мое белье, на последнем месте по сексуальности, но сейчас плевать. Абсолютно! Поглаживания, которыми меня мучает Грэм, ничто, по сравнению с тем, что он готовится провернуть потом. Я вновь прикусываю его за верхнюю губу, ощутив неистовый кайф, что доставляет его ласка. Клитор вот-вот взорвется от возбуждения и от медленных манипуляций парня. Он чувствует, что я плавлюсь, и, взяв мою ладонь, направляет к своему стояку. Я дура. Ему так же, как и мне нужны прикосновения. Но, прежде чем взяться за главное, я нахожу лазейку под его футболкой и нежно рисую круги на животе и груди. Он как пластичный металл, как с любовью вылепленная
скульптура и я изучаю выпуклости, точеные грани, неровности и места, что прекрасны, даже на ощупь. Грэм постанывает, когда я берусь за собачку и тяну молнию вниз. О его желании, говорит пламенный поцелуй, не заканчивающийся после того, как я обвиваю ладонью член, а разгорающийся в геометрической прогрессии. Он ест меня. Медленно, смакуя кусочки и разбираясь, чем я еще приправлена, какая внутри меня экзотическая специя.
        - Я кончу тебе в ладонь, детка. - Облизывает мои губы Грэм и покрывает слюной подбородок, желая опуститься ниже, но всему препятствует чертов спальный мешок. Я отклоняю голову и выдыхаю так, будто нахожусь в горящей комнате, и выплевываю дым. Рука у меня между ног, сбрасывает скорость, а зубы Моррисона, едва-едва подцепляют кожу на моей шее.
        - Хочешь, чтобы я умерла от остановки сердца? - как в бреду, шепчу я.
        - Я хочу, растянуть твое удовольствие. Одна украденная секунда, станет бесконечностью для меня.
        Он говорит правду. Время наш союзник.
        - Мне нравится, Грэм. Не останавливайся.
        - Знаешь, сейчас бы я, раздел тебя, уложил на лопатки и вылизывал так долго, как ты бы могла выдержать. А потом, ты бы встала на колени и отсосала мне до потери пульса.
        От таких грязных фантазий, я вытягиваюсь струной и испытываю чистейший оргазм - дикий, неразбавленный, с калейдоскопом красок в глазах. Грэм затыкает мне рот, своим языком, предупреждая крик, и кончает от моих крученых штучек, что получает его раскаленный ствол. Даже не видя эту картинку, я догадываюсь по выпуклым венкам под подушечками пальцев, что всё делаю правильно. Немного сбавив обороты, размазываю каплю, спермы по головке и произношу:
        - Хотелось бы узнать какая она на вкус. Протиснуть кончик языка в уретру и наблюдать, как ты тяжело дышишь.
        - Я отшлепаю тебя, за такие словечки.
        - Почему? - скольжу губами по его губам. - В постели, люблю совершать всякие глупости.
        - Я тоже. Но не доводилось слышать такое вслух.
        - Оу, значит, я хоть в чем-то превосхожу всех твоих бесчисленных подружек.
        - Я просто трахал их, они не были моими подружками.
        - Скажи снова.
        - Что сказать? Что я трахал других девчонок?
        Я нагло хватаю Грэма за голую задницу, к коей без труда пробираюсь и улыбаюсь:
        - Повтори.
        - Я трахал девчонок, но тебя трахну так, что Стью придется вызывать реанимационную бригаду.
        Мой едкий смешок, сопровождается тем, что я вонзаю ногти ему в ягодицу и рычу, показывая, что ни черта ему не верю.
        - Посмотрим. Предполагаю, что это случится не скоро.
        Грэм сковывает меня руками и нахмуривает брови.
        - Теперь, малышка, тебе от меня не скрыться. И пошла на хрен Моника. Я хочу, видеть перед собой, только эту упругую попку в бабушкиных панталонах.
        - Чего?!
        Совсем забывая о Флориане, мы смеемся, и он крепко обнимается, на ментальном уровне, посылая мне пожелания сладких снов.
        - И совсем они не бабушкины. Я купила их в дорогущем магазине. - Оставляю последнее слово за собой и закрываю глаза, впитывая запах Моррисона, что кажется, будет преследовать меня вечно. Запах секса, машинного масла и никотина.
        ГЛАВА 14. ГРЭМ
        Ночью, я боюсь пошевелиться и потревожить мирно спящую на моем плече Мэй. Флориан, подскочивший отлить, несколько секунд соображает над тем, что видит, а потом сонно машет рукой и выходит. Холодный воздух, карабкается к лицу Эплби. Я сдуваю прядь волос с ее лба, целую и прячу под уголком спальника. Мои пальцы мучительно сводит судорога, от желания, познакомиться с ее телом. Я осмотрительно скольжу ими по щеке с мелкими родинками, скатываюсь по пульсирующей артерии и подползаю к дремлющему соску под укороченной майкой. Заняв нужную позицию, обвожу указательным пальцем ореол и представляю, что он широкий, розовый и бархатный на вкус. Во рту песчаная буря, от миражей, всплывающих в голове. Мэй немного выгибается, и я понимаю, что даже во сне, оказываю на нее влияние. В палатке становится шумно, потому-что вернулся Дефо. Взгляд друга, привычно лукавый и я догадываюсь, что за мысли зарождаются в его пустой башке. Он укладывается и отворачивается, давая мне возможность продолжить путь к оголенному животу Мэй. Адреналин подскакивает, обгоняя выброс эндорфинов, и я опираюсь на локоть, чтобы поцеловать
девушку. Сначала она мычит, потом корчится, как младенец перед плачем, а после, впускает мой язык. Плевать, что у нас обоих отвратный привкус, я хочу насладиться ее губами. Левая рука тем временем, заставляет трусики Мэй намокнуть. Твою мать, я буду в ней, когда бы то ни было! И обещаю, что сделаю всё, лишь бы она сорвала голос, выкрикивая мое имя.
        - Грэм… - лепечет малышка. - Ты сумасшедший.
        - Заткнись.
        Я тверд в своих словах и ниже пояса, тоже непоколебим. Мэй не может раздвинуть ножки, но мне и не надо, чтобы понять, как завожу ее и насколько она возбуждена. Давно научился различать, женские импульсы. Сейчас Мэй целуется так, будто высасывает из меня жизнь, а значит, будь мы в кровати или хотя бы в тачке, повернула бы ко мне свой красивый зад и попросила войти. Но мы здесь, в чертовом лесном заточении и я постараюсь одними поцелуями поставить именное клеймо. Утром, глядя в зеркало, она подумает обо мне, Грэме Моррисоне, и покроет блеском опухшие губы. А я? Я буду трезвым вдали от нее, и пьяным, находясь поблизости. Мэй - мускатное вино из лучшего сорта винограда, которое я никогда не пил, предпочитая более крепкие напитки, что мгновенно затуманивают разум. Только рядом с ней, я хочу провалиться в сладкую, терпкую пропасть. Быть тем, кем являлся всегда - парнем с горячим сердцем, заслуживающим такую девушку, как Мэй Эплби.
        ***
        Духота в палатке, выдергивает меня из пут Морфея и сразу же, заключает в газовую камеру. Мэй ушла. Она не подарила мне свою утреннюю улыбку. Не сказала «привет». Эта ночь, для нас двоих, как нереальный вымысел. Я накурился травки и блуждал с той, что никогда не станет моей? Нет, такого просто не может случиться!
        - О, как дела? Как спалось? - улыбается Флориан у противоположной стенки. На нем самодовольная маска, что не дает мне усомниться, Мэй не видение.
        - Нормально.
        - Твоя подружка, сверкнула пятками около семи утра. Не загоняйся.
        Я провожу руками по волосам и по лицу, втягивая аромат девчонки, что сохранился на пальцах. Черт подери, я почти на краю и влюбиться для меня, преступление. Фатальная ошибка.
        - Все проснулись?
        - Нет еще. - Жует слова Фло, и я оставляю его, чтобы освежиться озерной водой.
        - Если что, я на берегу.
        Наверное, мне не стоило показывать придурку свои чувства, но во мне сталкиваются стихии. Огонь и лед, горечь и сладость, сон и явь. Я ни хрена не могу себя контролировать!
        Я понимаю, что идея пройтись до озера, оказалась провальной, когда вижу Мэй и Монику, сидящими на покрывале и любующимся малиновым солнцем. Эплби в буквальном смысле скукоживается и, смотря на меня, умоляет не двигаться с места. А Шай на подсознательном уровне просит составить компанию. Мой взгляд поверх их фигур, идеальное решение проблемы. Идеальное для всех, кроме меня. Секунду назад, я бы сгреб Мэй в охапку и отнес в прохладную воду, согревая своим бесконечно частым сердцебиением. А теперь…
        - Доброе утро, Грэм! - все-таки кричит Моника.
        Я поднимаю руку и сразу же ухожу. В спину, получаю короткий грозовой взор и знаю, кому он принадлежит.
        ***
        Вздохи облегчения разносятся повсюду ровно в полдень. Стью и Дикси встречают нас с улыбками. Доктор Эплби, бросается к сестре и помогает с рюкзаком, что она не дала мне донести, ссылаясь на свою выносливость. Но я-то в курсе, что ей некомфортно находится со мной в радиусе одного фута. Глупые уловки. И не такие вершины, поддавались Грэму Моррисону.
        ***
        Годом ранее. 30 октября. За день до моего дня рождения.
        - Переставляй ноги, Бэт, или Магда нас услышит.
        - Да иду я, иду! - шипит моя подружка, переступая порог кухни. Из гостиной слышатся повышенные голоса, и я удерживаю Бэт за талию, чтобы притормозить ее у самого входа. Экономка проплывает по коридору, увешанному портретами предков, и мы различаем, как шуршит подъюбник под верхней тканью униформы. Элизабет хихикает, а я не обращаю внимания. Мне куда важнее, развернувшийся скандал за ближайшей аркой на белых колоннах. Я прошу девчонку ждать в засаде, а сам мастерски пробираюсь ближе.
        - Я тебе говорила, что пора ему сообщить!
        - О чем? О том, что когда-то мы повели себя как чопорные английские лорды и нашли ему подходящую партию?
        - Боже, Клиффорд! Да что ты заладил про традиции. Натали, отличная девушка и понравится нашему сыну.
        - Вот как ты всё выворачиваешь? По-твоему, я старомодный тип, Лана?
        - Дорогой, мы говорим не о тебе. Будущее сына, зависит от того, какое решение он примет. Надо его немного подтолкнуть.
        - Я не собираюсь, заставлять его встречаться с Натали и уже тем более просить его, полюбить эту девушку, ради всеобщего блага! Всё, разговор окончен.
        - Ну, знаешь, милый. Ведь мы с тобой поженились, благодаря родителям. Забыл?
        - Тогда был другой случай.
        - Какой?
        Отец хватает стакан с виски и мчится мимо меня в свой кабинет. Я готов размозжить голову тому, кто придумывает идиотские уловки, чтоб соединить двух неподходящих людей. Натали Андервуд, чертова заучка и зануда всех зануд. Я видел ее пару раз на светских вечерах и у меня не то, что член на нее не встал, даже волоски дыбом не поднялись.
        - Ты долго? Обещал показать свою комнату и завис тут, - Бэт присоединяется к моему наблюдению за мамой. - Очень красивая женщина. Тебе достались отличные гены.
        - Закрой рот. Уходим.
        Я беру рыжую сучку за руку и тащу наверх.
        ***
        Вентуро заканчивает унылую речь о походе и о том, какие мы все молодцы. Николь, брюнетка с огромным бюстом, рассказывает соседкам по столу, что там была тьма насекомых. Я хмыкаю и толкаю Фло, что доедает ужин и пялится на Шай.
        - Парочка жуков и они уже ноют.
        - Что? О каких грызунах ты говоришь? - он концентрируется на мне, и я улыбаюсь. Вид у него помятый и рассеянный.
        - Бл*ть, ты помешался на Монике?
        - Ага, также как ты на ее подружке. Тебе одному в походе повезло с компанией.
        - Ни слова об Эплби, понял? - я не шучу, и он быстро улавливает это.
        - Я нем, как всегда.
        - Сболтнешь кому-нибудь, и я прикончу тебя.
        - Да молчу я! - друг вонзает вилку в котлету и встает на ноги именно в тот момент, когда также поступает Шай.
        - Что собираешься делать? - спрашиваю я, но, кажется, объяснения излишни. Он намеревается извиниться перед ней. Знаю, потому, как он ведет себя последние дни - мало говорит, много размышляет и шатается по «Хоуп Крик», как неприкаянная душа. - Удачи.
        - Спасибо.
        Мне остается пустота по обеим сторонам скамейки. И в это мгновение, меня настигает головокружительная идея. Но для того чтобы провернуть всё, как в голливудском блокбастере, требуется помощь. Думаю, Пит с братом, сойдут для страховки. Они не блещут умом, но надежные как Альпийские горы.
        ***
        С наступлением сумерек, я перепрыгиваю двухметровый забор и приземляюсь на пыльную землю. Пит и Гай, следят за обстановкой по ту сторону периметра. Так, машина Вентуро, должна быть без сигнализации, вспоминаю я и перед тем, как вставить ключ в замок водительской двери, бью ногой по переднему колесу. Тишина. Громко, но спокойно произношу:
        - Проваливайте парни, дальше я сам!
        - Хорошей поездки. - Прилетает мне двухголосый ответ.
        Я не имею понятия, что творю, но в глубине души, знаю, что поступаю верно.
        ГЛАВА 15. МЭЙ
        Я ничего не слышу о Моррисоне со вчерашнего вечера, когда Моника протрещала мне все уши, рассказывая, как Грэм был хорош в походе. Да, я солидарна с ней с одним маленьким уточнением: я до сих пор, похожа на гламурную дамочку с увеличенными губами. Грэм так старательно занимался ими, что глядя в зеркало, я могу думать только о нем. Черт!
        На тренировке, я без особого рвения и настроения, гоняю девчонок, лишь бы они были заняты, а сама витаю мыслями где-то под облаками. Наверное, мне ошибочно кажется, что я и Моррисон можем быть вместе. Я слишком усердно фантазирую, и к чему это приводит? Одна совместная ночь, что благодаря соседству Дефо, напоминает дешевый комедийный ситком. И куча нелепых столкновений на территории «Хоуп Крик», где мы даже не можем, открыто поговорить и обсудить случившееся в походе. А теперь, его попросту нет. И черт подери, мне не плевать! Я хочу знать, куда он девается и почему не находит способ со мной связаться. Не находит минуты, чтобы доказать, что нас не снесет лавина разочарований!
        - Мисс Эплби? - протяжно зовет меня Николь. - Завтрак через двадцать минут, а нам нужно принять душ.
        - Да, конечно, идите. - Я отмахиваюсь от брюнетки и висну на канате, свесив руки, как уставший после победы боксер. Ринг, что Вентуро строит специально для меня, вызывает один негатив и уйму прожженных ненавистью воспоминаний. Я резко разворачиваюсь и, не видя перед собой противника, начинаю боксировать и передвигаться по скрипучему покрытию, как кобра, готовящаяся напрыгнуть на добычу. В голове щелкает, и я анализирую ситуацию, представляя, что нахожусь в ближнем бою. Апперкот, грогги* (*одномоментное ухудшения состояния, находящегося на ногах боксера, после получения им точного удара в подборок. Происходит вследствие сотрясения ушного лабиринта. Состояние грогги проходит быстро, но боксер на короткое время теряет боеспособность. В этом случае рефери останавливает бой и ведет счет до восьми. Если боксер после счета 8 не принял боевой стойки и не восстановил своей боеспособности, рефери продолжает считать до 10 и боксеру засчитывается поражение нокаутом) и мой любимый джэб. За десять минут импровизированного спарринга, я обильно покрываюсь потом и спешу сдернуть полотенце с крючка. Для этого
действия, покидаю ринг и чувствую небольшую разгрузку. Видимо, мне не хватает тех эмоций, зарядов, что дает спорт, и я ищу острых ощущений. В частности, моим допингом становится Грэм. Опять я о нем! Я ударяю по стене и выхожу на прогретый воздух. Мне навстречу движется Ариэль. У меня помутнение в глазах или она на самом деле реальна?
        - Привет! - кричит она и расставляет руки, призывая обняться.
        - Ари!!! - радостно реагирую я и бегу к подруге. Мы не расходимся дольше, чем обычно, убеждаясь, что обе из плоти и крови.
        - Выглядишь потрясно, крошка. Даже с этими мокрыми сосульками на голове.
        - Что? Ой, я немного позанималась, я… - распутываю свалявшиеся пряди и глупо улыбаюсь.
        - Перестань, тебе безумно идет.
        Вдруг меня пронзает неожиданный вопрос:
        - Как ты здесь оказалась? Нет, почему не сказала, что приедешь?
        - Сюрприз! - она смеется и парни, с повязанными на бедрах футболками, подмигивают ей. - Какие аппетитные мальчики!
        Я возмущаюсь, переключая ее внимания на себя, и Ариэль горько выдыхает.
        - Жизнь несправедлива ко мне. Ты плаваешь среди таких красавчиков, а я зубрю химию и биологию, чтобы поступить в колледж.
        - Эти красавчики, мне совсем неинтересны. Идем, поболтаем по дороге в душ, - я обхватываю подругу за шею и целую в щеку. - Как же я рада тебя видеть.
        Де Лука ехидно посмеивается, но не отстраняется от меня ни на дюйм.
        ***
        Из уст Ари, я узнаю, что ее приезд, не спонтанное решение, а ловкий ход моих родителей. Джерри и Эмма прощупывают почву насчет будущего года и заодно, справляются о моем здоровье. Засланный шпион в лице Ариэль, не выдерживает и трех секундного допроса, чего уж говорить о средневековых пытках. LOL. Я делюсь с подругой, что не планирую возвращаться к профессиональным тренировкам, а хочу спокойно закончить выпускной класс и получить диплом. Она соглашается, но предлагает альтернативу: совмещать одно с другим не в громадных количествах, а дозировано. Боже, я будто болтаю с мамой. Голос Эммы Эплби, ложится на слух, как липкая патока. Ну да ладно, как-никак они волнуются. Особенно после того, через что нам всем пришлось пройти.
        - Как Стью? - спрашивает Ари, идя за мной по тропинке к баскетбольной площадке. По ее инициативе, мы будем жариться на солнце. Уж очень ей хочется рассматривать парней, забрасывающих мяч в корзину. Расставание с Дунканом, плохо сказывается на ее эмоциональном балансе. Прошло полгода, а она так и не подпустила к себе ни одного парня. А их, падких на такую внешность, как у Ариэль, немало.
        - Вроде ему тут нравится. Появилась поклонница. - Кривлю губы, вспоминая о Дикси.
        - Правда? Ого! Расскажи.
        Мы садимся на бревно и наши ноги, едва достают до земли.
        - Она самая что ни есть стерва! Бледная кожа, длинные волосы, попка-орех.
        Ариэль брызжет смехом и носки ее балеток, таранят слой травы.
        - Говоришь так, словно ревнуешь своего братца. А ему давно пора, вставить свой градусник в чью-нибудь… - она складывает пальцы в кавычки. - Разгоряченную складочку.
        - Ари!!! Фу! - я чуть не валюсь от омерзения и сдерживаюсь, чтобы не треснуть ей за такие метафоры.
        - Что? Стью скоро двадцать шесть, а он сиськи видел только в учебнике анатомии.
        Я прекращаю бурный поток слов де Лука и перевожу тему, дабы не услышать, как брат с кем-то занимается любовью. На горизонте вырастает Флориан, и я опять горблюсь, превращаясь в невидимку. Он без друга, но мне достаточно его косых взглядов, чтобы понять, что поступила, как дура, сбежав тем утром без объяснений.
        - Девчонки, как дела? - Дефо прямо перед нами и Ари протягивает руку.
        - Ариэль де Лука, подруга Мэй.
        - Флориан Дефо, лучший друг того, с кем она обнимается по ночам.
        - Чего?! - большие глаза Ари, расширяются, и она шокировано чмокает губами.
        - Я тебе потом всё расскажу. - Шепотом говорю я и стыдливо прячусь за своим левым плечом.
        - Еще как расскажешь! - Ари возвращает милую улыбку на лицо и смотрит на Флориана. - Спасибо, мистер Дефо. Не знала, что в лагере для трудных подростков, найдутся такие джентльмены как вы.
        Он заикается, мнется на одном месте и рефлекторно теребит торчащие волосы.
        - Да я просто поздоровался.
        - И я. - ее ладони ложатся в ямку скрещенных ног, и улыбочка сияет ярче солнца.
        - Пойду…я…помогу…парням. - Фло указывает на домик за огромным дубом, но прежде чем он исчезнет, я интересуюсь:
        - Как там Грэм?
        - В городе. Пит и Гай, сказали, что он рванул туда вечером.
        - И еще не вернулся?
        Ариэль следит за нашим разговором и прищуривается, когда я напряженно впиваюсь пальцами в дерево.
        - Нет. Не знаю что думать, он никогда не пропадал без причины.
        - Вентуро поставлен в известность?
        - Не думаю, парни, вряд ли сдадут Грэма. Он для них как 50 cent и Eminem в одном лице.
        - Ладно, если, что узнаешь, дай знать.
        - Окей.
        С уходом Дефо, в моей груди бабочки теряют крылья. Я чувствую, что грозовые тучи принесут не только ливень, но и затяжное ненастье. И от непогоды не спасет ни одно укрытие.
        - Что с тобой? - Ариэль соединяет наши ладони.
        - Нужно поговорить с Вентуро.
        - Зачем? Переживаешь об этом Грэме? Кто он?
        - Не время, Ари. Позже, ты обо всем услышишь, а сейчас, надо сообщить об исчезновении его подопечного. Если родители Грэма узнают, то лагерь прикроют навсегда.
        Я срываюсь с сидячего положения и тяну подругу, чтобы она подняла свой зад и пошла следом за мной.
        Двести шагов, я успела посчитать и мы около административного корпуса. Я оставляю Ариэль на террасе и вхожу в комнату, что служит и кабинетом, и гостевым холлом и обеденной зоной для особых ситуаций.
        - Мистер Вентуро?
        Шимус прикрывает ноутбук и снимает очки.
        - Мэй? Что-то стряслось? Кто-то ранен?
        - Нет, возможно, не знаю…
        - Так, - он встает и обходит стол, чтобы подойти ко мне. - В чем дело?
        - Грэм Моррисон уехал вчера в город и пропал. Никто ничего не слышал о нем.
        - Тогда откуда ты знаешь о поездке в город?
        - Пит и Гай признались.
        - В каком смысле?
        - Спросите у Дефо, он разговаривал с ними. Но, прошу вас, найдите Грэма.
        Мое дыхание ограничено, и я тороплюсь к кулеру с водой. Целый стаканчик, опустошается в мгновение ока. И содержимое второго, наполовину в моем желудке.
        - Никуда не уходи, я скоро вернусь. Поняла?
        Я киваю и, выглянув окно, приглашаю Ариэль войти. Она не теряется и едва Шимус проходит мимо нее, забегает в домик.
        - Куда это он?
        - Кажется, я натворила нечто нехорошее, Ари. Очень нехорошее.
        - Почему? Ты переживаешь о парне и это логично, что хочешь ему помочь.
        - А может быть, ему не нужна моя помощь. Может быть, он развлекается с девчонкой в тачке Шимуса?
        Черт! Машина Вентуро! Я точно в полной заднице! Еще сегодня утром, я слышала слухи о том, как злился Шимус, узнав об угоне своего «Сандеро».
        - Крошка, ты всё делаешь правильно. Да и какая разница, с кем тот парень. Или тебе не все равно? Боже, Мэй, я хочу знать обо всем!
        Я сминаю пластиковый стаканчик и бросаю в урну около шкафа.
        - Пусть хоть с двумя проводит время!!!
        Ложь - невероятно вкусная сладость. К ней быстро привыкаешь и ни какая диета, не снизит ее уровень в крови.
        ГЛАВА 16. ГРЭМ
        Два года спустя…
        Темнота. Я взбираюсь по пожарной лестнице на крышу и шуршание ветра в промышленном кондиционере, звучит, как слаженно отрежиссированный джаз. Босые ноги промокают в луже, собравшейся после проливного дождя, а меня все равно тянет к самому краю. Прыжок, ловкое балансирование над тридцатиметровой пропастью и я стою, разведя онемевшие руки. Приятно прислушиваться к автомобильному вою и знать, что скоро ты станешь прахом.
        - Милый, просыпайся. - Журчание голоса Сирши и я открываю глаза, уставившись в кирпичный потолок своей квартиры.
        - Сколько время?
        - Можем поваляться еще часок. Или принять вместе душ.
        Я перестраиваюсь на бок и долю секунды привыкаю к ее присутствию в своей постели. Мы встречаемся пару месяцев и кроме отличного секса, я могу сказать, что она превосходно готовит бекон и умеет меня развеселить.
        - Доброе утро.
        - Не хмурься, тебе не идет. - Сирша пытается разгладить мой лоб, а я лишь больше свожу внутренние уголки бровей. Словив ее пальчики, покрываю их поцелуями и говорю:
        - Сделаешь кофе?
        - Дайте мне пять минут, мистер Джи.
        Попка девушки в моей футболке, сверкает до открытой кухни, где я наблюдаю, как она заправляет кофе-машину.
        Сегодня мне опять снится кошмар. Я отвык от них, но обращаться к психотерапевту не стану. Справлюсь сам. Удобно подбиваю подушку и смотрю на вытянутое, половинчатое окно, по которому петляют прозрачные зигзаги. Они скользят и скользят, пропадая за деревянной рамой, а я зажмуриваюсь, приказывая себе настроиться на выступление в «Street82». Флориан обещает, что на этом концерте будет парень занимающийся раскруткой молодые талантов. В его копилке дюжина известных имен и мне безумно повезет, если чувак обратит на меня внимание.
        - Кофе готов! - кричит Сирша, и я нехотя выползаю из-под одеяла. На мне свободные трусы, что не сковывают движений, но доставляют кучу неудобств красотке за кухонным островком.
        - Ты просто богиня. - Целую ее в плечо и сажусь на стул с высокими ножками из бара за углом. Хозяин менял мебель, и они перепали мне по дешевке.
        - Я подарила тебе столько белья, что позавидуют любая модница, а ты продолжаешь убивать мое зрение, этими провинциальными замашками.
        - В тех резиновых колготах, мои яйца, как в тисках.
        - Боксеры из гипоаллергенной ткани, созданы специально для привередливых мужчин.
        - Малышка, мне итак круто.
        - Я хочу, чтоб вечером ты надел один из моих презентов. Даешь слово?
        - Окей, один раз выдержу. Только не проси показывать их прям там.
        Сирша хохочет и слизывает языком пенку над моей верхней губой.
        - Ты неподражаем, Грэм!
        - Поэтому ты со мной, а не с тем мудаком со старшего курса.
        Мы затеваем шутливую перебранку, а ровно в восемь часов, спешим в кампус, чтобы не опоздать на лекцию профессора Рида.
        ***
        Хомвуд - это отдельный мегаполис с магазинами, развлекательными и спортивными комплексами. А также навороченными кортами и кинотеатром. Я обожаю прогуливаться по зеленым аллеям и сочинять короткие четверостишья, что чуть позже складываются в полноценную песню. На студии, Стив, сводит мой голос и накладывает на дорожку, из чего получается неплохая заготовка для будущего преобразования. Мимо меня снуют студенты из инженерной школы, что тоже располагается с северной части городка. В принципе, Балтимор живет за счет студентов. Университет Джонса Хопкинса, состоит из пяти кампусов и нескольких филиалов, разбросанных как в Мэриленде, так и в Китае, Нанкине, Италии, и тд. Это передовое место науки и дипломатии. Отсюда выпускаются политики, ученые, педагоги и творческие личности, получающие Нобелевские премии за свои достижения и исследования. Я подал документы, сразу после того, как прошел курс терапии во французской клинике и меня взяли. Конечно, без связей мамы, я бы не шагнул в новую жизнь. Люблю ее. Безмерно.
        - Привет-привет! - ко мне идет Флориан в свитере с нашивкой братства Альфа Сигма Тау и показушно крутит учебник физики, чтобы я поверил, что он прилежный студент. Но я-то знаю, что родители приставляют его ко мне, чтобы следит за моим самочувствием и держал в узде, в случае неконтролируемой агрессии.
        - Отбрось эту смазливую улыбочку, как провел вчерашний вечер?
        Он едва ли не подпрыгивает на месте и заключает:
        - Такого кайфа я давненько не испытывал. Не жалеешь, что не составил мне компанию?
        Я отхожу к дереву и подпираю его, упиваясь величием и мощью заключенной глубоко внутри ствола.
        - Мы с Сиршей не скучали.
        - Черт, у тебя же есть клевая подружка!
        Наши ухмылки сопровождаются извращенными шутками Флориана. Ему не составляет труда, свести разговор к траху.
        - К моему выходу в "Street82" всё готово?
        - Аппаратура и Стив прибудут за два часа до начала. Получасовой саундчек, и время на отдых. Кстати, мне написали, что все билеты проданы.
        - Класс, дадим жару! - выставляю руку для раздачи «пятёрок» и Фло ударяет по ней.
        - Дадим!
        - Не подведи меня. - Я показываю двумя пальцами, что слежу за ним и направляюсь на следующее занятие.
        Если бы не музыка, тексты и учеба, понятия не имею, в какой канаве меня бы выловили копы. Я запомню тот день, как день своего рождения, потому-что, я был в миллиметре от бесследного исчезновения.
        ***
        Сборы занимают всего час. Сирша виснет на мне, когда мы спускаемся на грузовом лифте на первый этаж и выходим за пределы старой столярной мастерской. Я искал уединенное место и рад тому, что нашел его раньше других. В моей тачке тесновато, так как заднее сидение загружено коробками и чехлами с костюмами Сирши, но ехать недалеко и я завожу мотор. Не так давно мне нравились ретро-машины, а теперь, я без ума от рычащих Мустангов, способных сотворить безумие на дороге.
        Мост с миллионом огней позади и до клуба рукой подать. Я различаю девчонок в мини-нарядах и парочку в обтягивающих джинсах. Они собираются послушать и посмотреть на меня. Сильно сжимаю руль и сворачиваю в переулок. Повышенная влажность после дождя, создает тепличный эффект. Я и Сирша выбираемся из салона и, вытащив груз, поочередно заходим через служебную дверь.
        - Бро! - выкрикивает Стив, вставляя шнур в колонку.
        - Здорово! Как сам?
        - Супер! Сирша, ты на высоте.
        - Спасибо, - она шлет ему воздушный поцелуй и лично мне уточняет. - Я в гримерку, переодеваться.
        - Жду здесь.
        Хозяин клуба - парень, что посвящает жизнь армии, а потом осуществляет мечту детства и открывает уютное заведение, где звучит самая разная музыка. Он подходит и, хлопнув меня по спине, говорит:
        - С удовольствием послушаю тебя вновь. Есть в твоих песнях, что-то, - подбирая правильное выражение, щелкает пальцами. - Душа, что ли.
        - До Джей Зи или Снуп Дога мне далеко, но благодарю.
        - Все с чего-то начинают. Удачи. Захочешь выпить, или еще чего, не стесняйся, бар в твоем распоряжении.
        - Я не пью.
        Объяснять мужику, что я уже больше года и капли в рот не брал, глупо. На алкоголе построен весь его бизнес. Да и зачем ему душещипательная история о тупом подростке.
        - Ну как я тебе? - Сирша кружится в середине пустого зала, и я замираю. Но не от блестящего комплекта из шортов и майки на тонких бретелях, а о того, что внезапно вспоминаю о Мэй. Дерьмо! Я не думаю о ней с тех самых пор или точнее, вынуждаю себя не думать о ней.
        - Грэм! - обиженный тембр Сирши, возобновляет работу моих внутренних резервов. Я тут ловлю себя на мысли, что живу, как подключенный во время грозы к генератору дом. В любой момент свет может включиться, а я так и останусь в дальнем углу подвала, ждать следующий шторм.
        - Ты великолепна, малышка.
        - Я ждала более яркой реакции.
        Я бросаю размотку проводов и обнимаю свою девушку, отрывая от пола.
        - Аппетитная, сладкая, сексуальная дива.
        - Уже лучше. - Она прощает меня с поцелуем в губы. Стив свистит, чтоб я, наконец, занялся делом и мне приходится проститься с подружкой.
        В течение получаса, как и говорил Флориан, мы проводим на подгонке звука и расстановке значимых акцентов. К слову, где эта сволочь? Едва вопрос возникает на языке, как он спускается по металлической лестнице, стуча подошвами по ребристым ступеням.
        - Вау, смотритесь эпично.
        - Пошел ты! - в унисон произносим со Стивом и Фло смеется.
        - Сдаюсь, простите. Я застрял на факультативе.
        - С кем на этот раз? Мелани, Дафни, Ребекка? - подначивает Стив, а я нацепляю бейсболку и подхожу к микрофону, чтобы попробовать разок и не облажаться перед зрителями.
        - Я серьезно. Меня окутал дух великой науки!
        Друг закрывает рот, вслушиваясь в слова моего речитатива:
        «Чем ближе мы были с тобой,
        Тем дальше ты отдалялась.
        Ты признавалась, что дружила с грозой,
        Но постоянно ее пугалась…»
        Аплодисменты и возгласы «браво» с его подачи, приводят в движение винтики в моем мозгу. Я жажду выйти на сцену и в полутьме, взобраться на самый верх недосягаемого пика. Пусть даже, мне суждено разбиться, как Икару.
        ГЛАВА 17. МЭЙ
        Два года спустя…
        Черный «Лимузин» с тонированными стеклами, прячет меня от папарацци, и я слегка расслабляюсь в кожаном кресле, пока, Моника и мои родители, дают короткие интервью после боя в Нью-Йорке. Я одолеваю Рулу Фалконе и удерживаю позиции до своего самого главного боя, что состоится весной следующего года в Лас-Вегасе.
        - Вот это встреча! - весело заявляет Мон, запрыгивая в салон в кремово-бежевых тонах. - Народ тебя обожает!
        - Хватит, я хочу отдохнуть перед началом занятий. Где там чета Эплби?!
        Пассажирская дверь открывается и мама с папой, присоединяются к нам с довольными улыбками на лицах.
        - Медвежонок, аэропорт забит твоими поклонниками. Журналисты просто вне себя от радости. Могла бы сказать пару слов. - Мамина рука гладит мое колено.
        - Не хочу. Ты видела, на кого я похожа?
        Она скрывает досаду, но я знаю, что ужаснусь от собственного отражения. Рула тяжела в движении, но ее кулак весит целую тонну.
        - Подумаешь, рассечение надбровной дуги и крошечная ссадина на губе. Ко дню рождения Моники, заживет.
        Шай достает из встроенного холодильника бутылку шампанского, а папа готовит четыре бокала. Сегодня он молчалив, как никогда.
        - Спасибо, я лучше немного подремлю до дома. - Отталкиваю игристое вино и, повернувшись боком, умещаю голову на своем плече. Блики ночных улиц, успокаивают нервы и чуть притупляют боль. Я обещала себе, что буду бороться с общественным мнением, с внутренними демонами и идти только вперед, но сил больше нет. Я не успеваю учиться, точно так же, как в школе и мой диплом, плавно теряется в тумане. Университет Джонса Хопкинса - цель номер один у тысяч абитуриентов, а я так бесцельно трачу время и занимаю место того, кто трудился бы в поте лица. Но вся ирония в том, что я хочу достичь определенных целей: стать медиком, как Стью. Правда, по большей части, все медицинские навыки, я буду применять в какой-нибудь футбольной команде, накладывая шины, делая уколы, фиксируя переломы, до приезда скорой помощи. Я не по наитию выбираю эту специальность, а осознанно, зная по опыту, как бывает мучительно больно в ожидании профессиональной помощи. Огромный плюс моего образования, я могу выписывать рецепты на сильнодействующие препараты. И это радует не меня одну, но и Монику. Наверное, удивительно, что мы с ней
вместе? Ариэль долго привыкала к новой подруге, а сейчас души не чает в Шай. Она наша маленькая заноза, что скоро окончит старшую школу и поступит в Принстон. Я не представляю, как объяснить, данную связь, но я уверена в одном, то лето, нас сплотило.
        - Детка, мы подъезжаем. - Шепчет мама, и я приоткрываю один глаз, убеждаясь, что мы пересекли кованые ворота и скоро остановимся у входа.
        - Так, я разберусь с багажом и позвоню твоим родителям, Моника. Скажу, что ты переночуешь у нас. - Папин голос окончательно пробуждает меня и приходится выпрямиться.
        - Я подышу воздухом, окей? - смотрю на троицу с недоуменными лицами. - Мне просто не хорошо после перелета.
        - А, иди, конечно. - Улыбается мама.
        Я выталкиваю ноги на асфальт и разминаю ступни, прежде чем вылезти полностью. Теплый ветерок, натягивает невидимые гольфы на мои щиколотки, и я ощущаю приятное покалывание выше колен. Я не была в Балтиморе месяц, тренируясь в лучшем клубе Нью-Йорка под руководством нового тренера, Саймона Тимбао. Он курирует самых крутых девчонок в США, и я среди их числа. Благодарю бога, что он свел меня с этим парнем и теперь, у меня есть шанс вернуть свои позиции в большом спорте. Надеюсь в Балтиморе, у нас с ним всё сложится ничуть не хуже, чем в Нью-Йорке. Часть девочек перебирается в Мэриленд, вслед за тренером и я безумно рада, что в перерывах между подготовкой к главному бою, подтяну долги в учебе.
        Прогуливаясь по саду, я вдыхаю миллион ароматов разом и окрыляюсь, как птенец, впервые, покинувший гнездо.
        - Стой, - Моника догоняет меня у плетеной беседки. - Можно помолчать с тобой?
        - Давай.
        - Только я сначала кое-что скажу.
        Я ничуть не сомневалась в способности Мон, молчать и наслаждаться пейзажами.
        - В общем, ты же помнишь о моем дне рождении? Он завтра. И я решила, чем мы трое будем заниматься в этот день!
        - Боже, умоляю, лишь бы не поход в спа.
        - Чего? Там дико скучно! - смеется Мон. - Я купила билеты на концерт Марона Джи. Причем, взяла последние.
        - Концерт? Думаешь, Ари согласится торчать в клубе всю ночь?
        - Если хочет сделать мне приятно, поторчит, не умрет.
        Я прикидываюсь, что падаю в обморок, приложив ладонь ко лбу, и Мон толкается.
        - Прекрати! - обиженно кричит Шай.
        - Ладно, ради тебя, я готова на всё.
        - Знаю и люблю тебя за это.
        Фраза перед воцарившейся тишиной, оседает в подкорке, и я вспоминаю, что жалея ее чувства к Грэму, наступила себе на горло и отказалась от него. А потом тот сумасшедший случай и я вовсе, вычеркнула его из памяти.
        Мы с Моникой гуляем сорок минут, а затем, нас разыскивает папин водитель и зовет на ужин. Мечтаю, чтобы на тарелках нас поджидали креветки из «Гуано». Они великолепны, и можно язык проглотить.
        ***
        Субботний день, как и вечер, проходит в шумной атмосфере. Моника, приехавшая из дома, щебечет, как неугомонная канарейка. Мама уже бросает нас в одиночестве и уходит вниз, чтобы поболтать с мамой Шай, что сидит в гостиной в компании моего отца.
        - Ты долго будешь выбирать лифчик? - спрашиваю я, расправляя джинсовое платье с кружевом на спине.
        - Подожди, я же должна выглядеть безупречно!
        - Ты итак принцесса! Идем!
        - Не волнуйся, Ариэль приедет самая крайняя. Ей не хватает суток, чтобы навести лоск.
        Я разочарованно вздыхаю и иду за туфлями на высокой шпильке, что обуваю по особым поводам. Ноги попадают в некомфортную среду, но я приказываю себе, что надо выстоять несколько часов.
        - Всё, можем выдвигаться.
        Моника бесподобна и невинна, как всегда. Я даже немного завидую тому, что она не разменивается на всех парней, оказывающих ей знаки внимания. Когда-то, тем самым, кто слижет росу с вишенки, мог стать Грэм. Черт!
        Три пары глаз, оценивают наши образы и достают шелковые платки, чтобы быть готовыми к слезам. А они настигают неожиданно. Мон обнимает маму и просит не волноваться так сильно, а я предупреждаю своих родителей, что мы не вляпаемся ни в одно дерьмо и вернемся вовремя.
        Наконец, особняк позади, а стук каблуков, сменяется ревом двигателя.
        ***
        "Street82" - клуб с историей. Раньше, в этом здании была фабрика по производству пива. А позже, территорию выкупил банкир и разделил на мелкие части, получая в два раза больше выгоды, чем производя и выпуская пенные напитки. Я паркуюсь у пустующего строения на противоположной стороне и размышляю, что поблизости много заброшенных производств. А сама обстановка района, напоминает гангстерский фильм. Моника счастлива и предвкушает танцы под совершенно не клубную музыку. Марон Джи, насколько мне известно, рэп-исполнитель и ни черта не смыслит в мелодии. Но и ладно, я тут из-за крошки в летящем платье без бретелей.
        - Девчонки! - Ариэль спешит к нам, засовывая в сумочку ключи от своего шикарного «Мерседеса».
        - Привет!!! - звучит от нас с Мон.
        - Оторвемся по полной?
        - Напьемся и трахнем с десяток красавчиков! - задорно вращает задницей Моника, а мы с Ари громко смеемся.
        У вывески в стиле уличного граффити, я вынимаю перцовый баллончик из клатча и засовываю в ложбинку меж грудей. Охранник ставит нам штампы на запястье и впускает внутрь. Дым, запах алкоголя и толпа чернокожих парней, встречают нас довольно тепло. Я следую за подругами и постоянно оглядываюсь, боясь, что кто-то меня узнает и весь вечер пойдет насмарку. Но, слава богу, тут так тесно, что разворот на триста шестьдесят градусов, может стать смертельным трюком.
        - Эй, глянь какой парнишка на сцене. - Тычет локтем Ари, и я вижу длинноволосого музыканта у микшерского пульта.
        - Ага, ничего такой.
        - О чем шушукаетесь? - Мон просовывает голову меж наших голов, и мы целуем ее в обе щеки одновременно.
        - О тебе, шлюшка.
        - Так я и поверила, - хищно прищуривается и, расталкивая нас, протискивается в лидирующую позицию. - Хочу, чтоб сегодня, мы забыли обо всем и отметили мое день рождения так, что на утро, проснулись вне дома.
        - Твою мать, я согласна! - выкрикивает де Лука и средние пальцы на обеих руках, служат подтверждением ее слов. - Всех в задницу!
        - А ты чего молчишь, Мэй? Скажи, что не зря я два года назад, перебралась в Балтимор, убедив родителей, что так лучше для моего будущего!
        Я ничего не отвечаю, а выгибаю фак-ю, как Ариэль и они истерично смеются.
        Час в душном помещении с высоченными потолками и мне нужно освежиться. Шепчу девчонкам, что исчезну на пару минут и пробираюсь в направлении туалета. Он, конечно, занят. Я стою в коридоре и притопываю ногой, таким образом, сдерживая раздутый мочевой пузырь.
        - Мэй?
        Я испуганно вжимаюсь в стену, видя в двух футах Грэма Моррисона.
        - Ты…
        Он мгновенно настигает меня и обеими руками обхватывает мое лицо. Я смотрю ему в глаза, и ни черта не понимаю. Кажется, я даже намочила трусики от неожиданной встречи. Боже…
        - Я не обознался.
        - Нет. - Хриплю в ответ, царапая шершавую поверхность клатча.
        - Скажи еще что-нибудь, пожалуйста.
        - Привет.
        Грэм усмехается, и большие пальцы гладят мои щеки.
        - Как ты попала сюда, с кем пришла, где была? Черт, у меня миллион вопросов, а через пять минут выступление.
        - Марон Джи? - мы глядим на губы друг друга, и всё происходящее оборачивается сюрреалистичным сном.
        - Обещай, что не уйдешь.
        - Я с подругами и не могу ничего обещать.
        - Прошу тебя, - сталкиваемся лбами, и Грэм добавляет. - Ты не поверишь, но я чувствовал, что встречу тебя в ближайшем будущем.
        - Как это?
        - Я слишком много падал.
        - Что?
        - Не уходи и обо всем узнаешь.
        Он отпускает меня и с улыбкой в тысячу ватт, скрывается за импровизированными кулисами. Я выравниваюсь и понимаю, что только что, испытала дежа вю. Дверь в туалет звонко хлопает, и я вбегаю в темно-коричневое пространство, где почти полчаса прихожу в себя.
        ГЛАВА 18. ГРЭМ
        Я с трудом выдерживаю выступление и жду его завершения, контролируя присутствие Мэй в зале. Она с Моникой и незнакомой девчонкой с темными, идеально прямыми волосами. Стоп, Моника? Я заканчиваю припев, что подпевается сотней людей и, положив микрофон поверх сабвуфера, быстро слезаю со сцены. Шай и та вычурная цыпочка, косятся на меня, когда я беру Мэй за руку, захватываю куртку, любезно протянутую Флорианом, и спешу увести нас отсюда как можно скорее.
        - Предупрежу Стива, что выхода на бис не будет! - орет Дефо, а мне плевать, чем закончится этот вечер, если я упущу шанс, провести его в обществе Эплби. Поэтому грозно смотрю на него и толкаю тяжелую дверь плечом, пропуская девушку вперед.
        - Что мы делаем Грэм?
        - Найдем уютное местечко и поговорим.
        - Я бросила подруг, ничего не сказала им.
        - Фло позаботится о них. Шевелись! - я улыбаюсь и вызываю улыбку на ее лице. Бинго!
        Тачку брать не вариант, и я вспоминаю, что в квартале от клуба, есть «Макдональдс». Я знаю, что спортсмены не едят фастфуд, но сейчас, я всего лишь хочу усадить Мэй напротив себя и внимательно рассмотреть ее.
        - Пахнет дождем. - Притормаживает девушка и закидывает голову, сверля взглядом грязно-серое небо.
        - Тогда поднажмем и переждем непогоду внутри кафе.
        Больше я не позволяю ей замедляться и тащу прямо по тротуару. Она возмущенно вырывается, но бесполезно. Мой захват слишком силен. В конце концов, мы оказываемся в помещении с флером жареной картошки и горелого масла. Я усаживаю Мэй у окна и отправляюсь на кассу. Нам необходимо разрядить обстановку и я покупаю «Хеппи-Милл» с пиратской символикой, две больших колы и двойную порцию фри. Мне дают номерок, и я ожидаю своей очереди. Всё это время, Мэй скручивает салфетку, и перебирает ногами под столом, явно нервничая от такого положения вещей. Мой час настает и заказ на красном подносе, вместе со мной следует к пункту назначения. Когда Эплби видит детский набор, издает игривый смешок. Нечто напоминающее кляксу в черной глазной повязке, украшает коробку, и выглядит отвратно. Я бы выбросил такое дерьмо в помойку, но Мэй, притягивает упаковку к себе и ловко вскрывает, вынимая бургер с курицей, сок и игрушку-антистресс.
        - Спасибо.
        - И ты даже это съешь?
        - Ну, ты же купил и, между прочим, я целую вечность не ела бургер.
        - Это хорошо? Или я оплошал?
        - Всё здорово, не переживай.
        Я не могу насмотреться на Мэй. В ней для меня удивительна каждая деталь. От волос, волнами скользящих по плечам, до соблазнительных губ и открытых, приветливых глаз.
        - Ты очень красивая.
        - Эм…спасибо… - краснота берет в плен ее щеки и разжигает настоящее пламя. На секунду, ломтик картошки зависает на пути ко рту, и я чувствую себя засранцем, так бесцеремонно пялящимся на нее в общественном месте.
        - Я до сих пор не верю, что мы встретились. Каким ветром тебя занесло в Балтимор? - отпиваю колу и расслабляюсь на спинке диванчика.
        - Я учусь в университете Джонса Хопкинса.
        - Что? - в меня ударяют молнии. - Я тоже. На каком ты факультете? Я в кампусе Хомвуд обитаю.
        - Ого, я, ну, на медицинском. Пошла по стопам Стью.
        - А я, только не смейся, - она отрицательно вертит головой. - На педагогическом. Перед тобой будущий учитель английского языка.
        - Невероятно, я думала ты…
        - Мэй, перестань ходить вокруг да около.
        - А как мне быть? Два года назад, ты просто исчез из «Хоуп Крик», а сейчас, как ни в чем не бывало, болтаешь со мной сидя в этом кафе.
        - Я знаю, что ты приходила в больницу.
        Она отправляет взгляд в пол и перестает жевать. Я накрываю ее ледяные пальцы своей рукой и сообщаю:
        - Всё в порядке и прости меня.
        - Тебе не за что просить прощения. Мы не являлись ничем, что можно прировнять к отношениям.
        - Я бы хотел запрыгнуть в машину времени и не выбираться с тобой из палатки.
        - Не надо, Грэм. Ты поступил так, как посчитал нужным в тот момент.
        - Черт, Мэй!!! Я чуть не угробил себя, а ты… - ударяю кулаком по столешнице, и другие посетители оборачиваются на шум.
        - Знаешь, я думаю, мне лучше уйти. Сегодня день рождения Моники и я обязана быть с девочками.
        - Нет, прости, я придурок, - хватаю ее за локоть. - Просто разговаривай со мной, хоть о чем. Обещаю, больше не вспоминать лагерь и то, чем события обернулись тогда.
        - Хорошо. - Она садится и, улыбнувшись, говорит, что весной, будет бой с Джулианной Кортес. Я громко присвистываю, чем веселю ее. А потом, оба делимся интересными мелочами, из временного отрезка, в котором мы находились порознь. Я узнаю, что Моника каким-то чудом, уговорила родителей перебраться в Мэриленд и окончить школу именно тут. Сама Мэй, шутит, что она липучка, приставшая к ней тем летом, и по сей день, портящая ее жизнь. Конечно, всё это только юмор, на самом деле, они отлично ладят, и Шай неустанно следует за ней по Америке, поддерживая почти в каждом бою. Отец и мать Мэй, ведут свои бизнесы на два города и прекрасно развивают их на расстоянии. На вопрос о своих родителях, я быстро перевожу тему разговора в сторону Флориана, и, кажется, она замечает. Но тактично не лезет в душу. Спустя полтора часа, я по-прежнему не хочу расставаться с ней.
        - Может, ты мне дашь свой номер? Я позвоню, и мы снова встретимся.
        - В клубе, я видела одну девушку, она танцевала под твои песни, будто знает их наизусть.
        - Ее зовут Сирша. И мы пару месяцев вместе.
        - Вот видишь. У тебя всё прекрасно. Я рада за тебя, но давай на этом остановимся.
        Она поднимается и, взяв сумочку, благодарит за общение, будто была деловая встреча по поводу заключения контракта.
        - Мэй!
        Я бегу за ней, успев задеть на столе пустой стакан, и догоняю на пешеходном переходе. Мягко развернув лицом, заглядываю в ее наполненные слезами глаза.
        - Ты плачешь? Почему?
        - Оставь меня в покое, Моррисон, мне некогда собирать по кускам свое разбитое сердце. Удачи тебе.
        Таксист сигналит вслед убегающей девчонке, а я бью ногой по пожарному гидранту и матерюсь, навешивая ярлык идиота на свою физиономию. Меня радует и успокаивает лишь один нюанс - я знаю, где она учится.
        ***
        В квартире пусто, так как Сирша предупреждает, что переночует у подружки по танцевальной студии. Наилучший апогей вечера для меня. Я открываю холодильник, достаю банку газировки и иду на диван, разделяющий гостиную и спальную зону. Не щадя продавленный предмет мебели, бухаюсь на него со всего размаху и заложив одну руку за голову, прокручиваю сказанные собой слова в адрес Мэй. Определенно мне этой ночью, будут сниться дурные сны. После такого скачка адреналина, розовые пони, превращаются в адских скакунов и несут меня в самое пекло. Я решил, что она больше не вызовет воспоминаний и не станет причиной внутреннего конфликта. Но, Эплби, еще волшебнее, чем тогда. Мы взрослеем и приобретаем черты, что ранее были сокрыты в подростковых глубинах. Раскрываемся подобно парусам на корабле, плывущем по высоким волнам. И все-таки, надеемся на то, что наши пути когда-нибудь пересекутся.
        - Черт, черт, черт!!! - стучу рукой по вспотевшему лбу и понимаю, что не усну без таблеток. Банка приземляется на журнальный столик, собранный из старого деревянного ящика. В несколько шагов, я добираюсь до кухни и тянусь к узкому шкафчику, где хранится моя аптечка. Маленький контейнер с крупными капсулами, попадает мне в руку, и я проглатываю сразу двойную дозу. Буря в груди постепенно стихает. Врач заверяет, что так иногда бывает, если я перенапрягаюсь или возбужден. Два в одном, док. Мэй Эплби, подняла волнение до уровня паники и мой член, до уровня, кончу от одной мысли. Я поправляю достоинство в трусах, но делаю только хуже. Даже мои прикосновения, колышут пошлые картинки в соскучившемся по таким ощущениям теле. Я опираюсь одной рукой о кухонный островок, а второй, освобождаю стояк и принимаюсь накручивать кольца. Бл*ть, я взорвусь из-за пожара, что сосредотачивается в яйцах и подает импульсы в ствол. Внезапно дверь открывается и заходит Сирша.
        - Милый, я дома… - она хлопает ресницами. - Я. Передумала. Ночевать. У…
        Я сдавленно дышу, и девчонка с улыбкой петляет напрямую ко мне. Через минуту, я трахаю ее рот, приказывая открыть его как можно шире. В купе с лекарствами, забываю о Мэй. Но ненадолго. Когда горячая струя, наполняет горло Сирши, я прошу оставить меня в одиночестве. Да, я эгоист. Только ни хрена не могу поделать. Тот образ, что сейчас передо мной, совершенно не соответствует тому, что я рисую в своем воображении. Сирша обижается и уходит в ванну. Где, наверняка, доводит себя одной из своих любимых силиконовых игрушек. А я ложусь в кровать и заставляю себя спать.
        ГЛАВА 19. МЭЙ
        Двадцать четыре месяца назад…
        Я влетаю в госпиталь «Хартгроув» не осознавая того, что похожа на обезумевшего оленя, в грязных кедах и рваных джинсах, в которых бросилась из «Хоуп Крик», когда узнала, что Грэма нашли. Медсестра, как спецназовец в бронежилете тормозит меня в фойе и отправляет к ожидающей свите в холле с кофейными аппаратами. Я злюсь, но шагаю туда, куда посылают. На подходе, сразу же замечаю женщину с опухшими от слез глазами и мужчину представительной внешности. Отец и мать Грэма.… Из-за угла появляются Флориан и мистер Вентуро. Складывается впечатление, что они посещают какое-то тайное собрание и знают больше остальных.
        - Здравствуйте. - Дрожащим голосом произношу я, и слова разбиваются о холодное безразличие.
        - Здравствуйте, как он? - я дополняю свой вопрос, и Фло берет разговор со мной на себя. Парень отводит меня в сторонку и предлагает кофе из своего стаканчика. Я отказываюсь, мучаясь от неизвестности.
        - Что с ним?
        - У него передоз, Мэй.
        - Наркотический? Это прикол? Ты же не серьезно?
        - Послушай, - он сжимает мое плечо так, что я морщусь от боли. - Тебе лучше уйти, здесь вся его семья и ты, как бы, не к месту.
        - Я уйду, только скажи, что всё будет в порядке? Прошу.
        - Я ни черта не знаю. Его обнаружили копы, недалеко от собственного дома.
        - Но почему? Почему он так поступил?
        - Мэй, уходи, - мои антенны настроенные на ложь, впадают в безумие. Фло наступает и сквозь сомкнутые зубы, добивает меня. - Вы хорошо повеселились, но веселье закончилось. Исчезни.
        Я рву губами воздух, сжимаю кулаки и мчусь вниз по лестнице, пока не вырываюсь на улицу. Справа от меня, два врача, тушат сигареты о металлический столбик, препятствующий подъезду машин, и входят в больничные двери. Мне жизненно необходимо убедиться, что с Грэмом не приключается самое страшное. Я рычу что-то нечленораздельное и возвращаюсь обратно. У регистраторской стойки пусто, не считая Круэллы Девиль в медицинском костюме.
        - Деточка, я уже сказала тебе, чтобы ты ждала вместе с родственниками мистера Моррисона.
        - Но я не родственница, пожалуйста, просто скажите, что он жив и его жизни ничего не угрожает. Умоляю!
        На бейджике переливается имя Шанин, и я пользуюсь моментом.
        - Шанин, мы столько не успели с ним обсудить, сходить на настоящее свидание, и я уверена, что этого уже никогда не случиться. Дайте мне хотя бы маленькую надежду, что он пройдет всё это с другой девушкой?
        Сестра вздыхает и, осмотревшись по профессиональной привычке, говорит:
        - Парнишке совсем худо, детка. Он смешал наркотики с алкоголем и находится в коме.
        - Кома? - мои веки плавно опускаются и мокрые дорожки, обрываются на подбородке. Я провожу рукавом худи по лицу, и растираю слезы, текущие без остановки.
        - У него начальная стадия комы и доктор приложит все усилия, чтобы вернуть чувствительность зрачков, рефлексы сухожилий, и тому подобное. Главное, что температура, давление и дыхание находятся в пределах физиологической нормы.
        - Я не понимаю, зачем,…почему…я…
        Мои ладони оставляют влажные следы на белом дереве, и Шанин протягивает коробку с салфетками. Я хватаю не меньше десятка за раз и высмаркиваюсь, выбрасывая в ближайшую урну, пропитавшуюся болью бумагу.
        - Спасибо. Я вам очень благодарна.
        - Приходи завтра, не сомневаюсь, что он очнется к тому времени.
        - Да, конечно. - Я фальшиво лгу и разворачиваюсь, чтобы уйти.
        - Стой! - Шанин ставит на стойку черную коробочку. - Это было при нем. Думаю, содержимое предназначается тебе. Невероятно красивая вещица.
        Я беру подарок и открываю, не отходя и на фут. Внутри, на черном поролоне, лежит серебряная подвеска с двумя боксерскими перчатками. Боже, я прижимаю цепочку к груди и стремительно убегаю. Крик Шанин эхом путается позади меня.
        ***
        Весь вечер, я сижу на козырьке крыльца, куда без труда выбираюсь из окна своей комнаты и рассматриваю кулон в лунном свете. Безупречное творение. Падающая звезда, ненадолго ловит мой взгляд, вынуждая загадать простое желание - Грэм должен быть здоров. До сего дня, я и не предполагала, что так привязалась к нему. Боль, что осадком оседает в моем сердце по вине Майка, вновь взбалтывается, как просроченное молоко. Я плачу и не представляю, что меня ждет дальше.
        - Плакса, есть плакса. - Стью перебирается через раму и садится рядом, обнимая за плечи.
        - «Хоуп Крик» закрыт до выяснения всех обстоятельств.
        - Копы думают, что он хотел свести счеты с жизнью из-за лагеря? Или из-за кого-то в лагере?
        - Не знаю, сестренка. Идет расследование.
        - Только он сможет всё рассказать, но он…
        - Так, никаких слез! Моррисон не сдастся. Он же не твой плюшевый Майк. - Хмыкает брат, и я улыбаюсь от этой шутки.
        - Майк-козел.
        - Как ты вообще с ним могла встречаться?
        - Так же, как и ты с Дикси фон Трейн.
        Странный звук из глубины его широкой груди, дает мне понять, что там не так прозрачно, как кажется на самом деле.
        - Только не говори, что ты влюбился в восемнадцатилетнюю стерву.
        - Ну, - он кривит рот и потирает отросшую щетину. - Ничего не отрицаю, но и…
        - Стью, она же Реджина из «Баунти»[1 - Реджина - персонаж комедии «Дрянные девчонки» 2004 г. режиссера Марка Уотерса. «Баунти» - компания популярных девочек в школе Норт-Шор.]!!!
        - Кто?! - брови брата своевольно прыгают, и я мысленно сравниваю их с неподражаемой мимикой Грэма.
        - Долго объяснять, просто поверь, что хорошей девочкой она не станет. Даже если ее переедет автобус.
        - Не будем забегать наперед, плакса. Лучше, поделись, что в планах и что за ураган в твоей умной головке сейчас?
        Я впитываю тепло Стью и ловлю на небосклоне еще одну падающую искру.
        - Хочу пойти в колледж. Лечить спортсменов. До конца лета, буду дома.
        - Идеи супер, а тренировки? Неужели забросишь бокс?
        - Ни за что! Если всё сложится удачно, и я поступлю в Джонса Хопкинса, то постараюсь совмещать одно с другим.
        - Отлично. А у меня осенью начнется интернатура в Чикаго. Планирую, осесть в городе.
        - Мы будем редко видеться?
        - Я врач, сестренка. Мало ем, мало сплю и не вижу, как стареют мои родители, растут дети и появляются седые волосы в паре с импотенцией.
        - Стью! - я кусаю брата за плечо, он смеется, усиливая объятия. - Ты невыносим!
        - Говорю, как есть. Но ты не кисни, возьми с собой в Балтимор подружку.
        - Ари итак, едет со мной. Только будет учиться в другом конце города. Она мечтает выбиться в политики и править миром!
        - Да я о другой девчонке. Той, что названивает с самого обеда.
        - Моника! Черт, я же не позвонила ей. Прости, я пойду и успокою ее. Ладно?
        - Конечно, и не плачь больше. Слезы не идут мисс «Тандершторм». Две грозы за раз, сродни апокалипсису.
        Я чмокаю брата в щеку и тороплюсь в дом, где понимаю, что замерзла, как крот.
        ***
        Недели две после случившегося с Грэмом, я встречаю Флориана в «Волмарт» и он технично и ловко маневрирует на кассу, не желая со мной болтать. Ублюдок! Естественно, я уже в курсе, что Грэм в полном здравии и родители определили его во французскую клинику, базирующуюся в Марселе. А он, видимо, решил, что я стану изводить его расспросами и сбежал. Подавись своей злобой, трусливый гавнюк!
        - Милая, папа нас ждет на парковке, - растрясает меня мама, и я беру в руки бумажные пакеты с покупками. - Мэй?
        - Да, идем. Нам же еще нужно заехать в антикварную лавку и посмотреть ту классную лампу, что украсит мою комнату в кампусе.
        - Да, только сначала отпустим папу, а то он не даст нам насладиться покупками.
        - Ага, я согласна.
        Мама так нежно улыбается, что я таю. А когда она поглаживает меня по голове, я превращаюсь в слепого котенка - крошечный комочек милоты.
        ***
        В августе, проведя целый месяц с семьей в загородном доме бабушки и дедушки, я еду в колледж. Прощальный ужин, проходит в душевной компании. Даже физиономия Дикси, нисколько не раздражает. Без ее глупых пакостей, мы отлично ладим. Папа произносит торжественную речь, отчего, меня переполняет гордость. А мама, подкладывает пасту с пармезаном в мою тарелку и тоскливо хмурится. Только Стью ведет себя, как здравомыслящий человек, говоря, что меня нельзя сломить и столкнуть с намеченного пути. И что колледж такого уровня, будет для меня лишь трамплином. Тепло, что исходит от всех них, вполне может согреть небольшую африканскую деревушку, и за это я их люблю. Чтобы не случилось в моей жизни, я знаю, что всегда смогу вернуться домой.
        ГЛАВА 20. ГРЭМ
        Двадцать четыре месяца назад…
        Руки тяжелые и неподъемные. Я дергаю ими, но они прикованы к кровати кожаными браслетами. Что, черт побери, происходит! С упорством наведя фокус на медсестру у капельницы, спрашиваю:
        - Почему я не могу пошевелиться?!
        - Очнулся, наконец. Рада познакомиться, «Безумный Макс». Как ты себя чувствуешь?
        - Что на хрен творится?
        Улыбка на наигранно милом лице сестры исчезает, и она сама ретируется в дверь. Твою мать! Я бьюсь в истерике, распятый, как Иисус и ничего не понимаю. На мои крики в палате возникает мама и он, мистер Клиффорд Моррисон. Я вспоминаю всё, словно на меня льется ледяной водопад, с мелкими осколками льда, что впиваются в тело и куски мяса, слайсами соскальзывают с костей.
        - Пошел вон вонючий кусок дерьма! Проваливай!!!
        - Сынок, - мямлит мама и испуганно смотрит на меня в белом больничном одеянии с пеной у рта. - Мы с папой волнуемся за тебя.
        - Я сказал, выметайся! - ору на папашу и он, послав мне колючий, ядовитый взгляд, уходит.
        - Господи, милый, чего ты наглотался? Я тебя не узнаю. - Мама подходит к изножью кровати и поглаживает мои ноги под голубым покрывалом.
        - Я все тот же мам, а его, я больше никогда не хочу видеть!
        - Да что же ты такое говоришь? Знаешь, как ему было плохо? Он ночевал в коридоре и…
        - Насрать! У меня нет отца и в моем присутствии ни слова о нем. Ясно?!!!
        Мама кивает и бледнеет, балансируя на краю обморока. Чудесным образом, появившийся доктор, не дает ей упасть и усаживает в узкое кресло, цвета весенней зелени. А затем переключается на меня и совершает кучу нелепых действий.
        - Адекватная реакция на тесты, плюс значительное уменьшение мышечных спазмов. Поздравляю, Грэм, ты будешь жить.
        - Лучше б я сдох, чем… - я отворачиваюсь, и насколько позволяют оковы, жмусь лицом в подушку. Рыдания мамы, только усугубляют мое хреновое состояние. Я снова на пороге нашего особняка, снова иду за пивом на кухню и…
        ***
        Замечательный психолог мистер Ливингстон, без конца потирает, очки в металлической оправе и что-то пишет в желтом блокноте карандашом с тонким грифелем. Я спокойно сижу на стуле и таращусь в окно. От огромного количества лекарств, я улетаю в райские чертоги и блуждаю по ним в гордом одиночестве.
        - Итак, поговорим, о вашем всплеске агрессии. В какой момент вы почувствовали огонь бесстрашия и безнаказанности?
        Мое равнодушное молчание, как фитиль, что медленно горит, но моментально гаснет от мокрого пальца. Доктору такой расклад не по душе.
        - Грэм, тебе нужно с кем-то обсудить случившееся, поделиться беспокойствами.
        - У меня всё прекрасно.
        Я встаю на ноги, толкаю больничный стул к стене и выхожу в коридор, где меня сразу притесняют двое медбратьев. В суматохе, замечаю маму и кричу:
        - Делай со мной, что хочешь, но домой я не вернусь!
        Она припадает к сестринской стойке и принимается плакать. Мне не жаль ее, потому-что гораздо больнее будет, если она узнает всю правду.
        Спустя неделю, меня встречает аэропорт. Я лечу в Марсель, чтобы пройти реабилитацию в клинике с многолетним опытом в вопросах зависимостей и нервных срывов. На борту самолета, я надеваю наушники и погружаюсь в вязкие мысли. Придя я раньше, или сообщив о своем приходе, что-либо изменилось бы? Вряд ли. Отец трахающий Натали на обеденном столе в столовой, как неизменная константа. Мир может вращаться, люди могут приходить и уходить, только они вдвоем, всегда будут стонать, и называть друг друга «птенчик» и «конфетка». Черт! Я врубаю громкость на айпаде на полную мощность и вжимаюсь в кресло до предела. Они хотели ребенка, они пережили вместе столько неудачных попыток, и кажется, любили, как никто на этой земле. Где гребаная справедливость?!
        Измученная последними событиями мама, по левую руку от меня, пристраивается удобнее на дорожную подушечку в форме подковы, и я разрываюсь изнутри на кривые части с заостренными углами. Как у него хватает совести, так поступать с ней? Разве она не заслуживает того, чтобы ее боготворили? Лана Моррисон - женщина с невероятно гибким и очень стойким характером. А отец, лживый мерзавец, опутывающий своей мерзкой паутиной всех вокруг. Об Андервуд, даже думать не желаю. Зануда, оборачивается похотливой ведьмой. Горечь на языке вынуждает меня сплюнуть в пустой стакан из-под молочного коктейля, что мы с мамой купили в кафе перед вылетом. Бл*ть!
        - Ваша девушка забрала украшение… - отзываются во мне слова Шанин, дежурной медсестры в главном фойе. Я забываю о тупой боли, и некоторое время, чувствую себя, счастливым ослом. О том, как Мэй рвалась ко мне, я узнаю от Флориана. Только он как-то сухо описывает события того дня, а я представляю, как она несется по лестнице, пробивается в палату и не получив желаемого, бежит прочь сломя голову. В такую дерзкую девчонку, я поверю. И сам факт того, что кулон у нее, греет сердце. Глупо, но я почему-то думаю, что это связывает нас на расстоянии. Будь у меня чуть больше возможностей и чертовых минут в запасе, я бы добился ее. Еще никогда, мне так сильно не хотелось обладать кем-то и знать, что чувства взаимны.
        ***
        Я любуюсь французскими пейзажами до Рождества, а потом усердно готовлюсь к вступительным экзаменам и собеседованию в университет Джонса Хопкинса. Свежий воздух, сбалансированное питание, активизируют мой мозг, и я отлично справляюсь с множеством тестов и задач. Благодаря маме, я заполучаю шикарную квартирку в промышленном районе Балтимора. Здание пустует несколько лет, пока, какой-то умный парень не совершает архитектурный прорыв и не переделывает просторные помещения в достойное жилье. Лофт-апартаменты на третьем этаже, сразу находят отклик в моем сердце, и у меня появляется свой уголок умиротворения. Что касается отца, я не меняю своего решения, и нам всем приходится мириться со сложившейся ситуацией. Они с мамой продолжают жить в пригороде Чикаго и делать вид, что ничего отвратительного на свете не существует. А я, изолирую мысли о них в отдаленном отсеке своей памяти и настраиваюсь на учебу. Кстати, в Марселе, я исписываю три тетради, потому-что стихи сами складываются в песни. Думаю, надо прикинуть шансы и попробовать обратиться к какому-нибудь продвинутому чуваку и записать пару треков.
Интернет-популярность сейчас доступна почти каждому талантливому автору, и к тому же, я ничего не теряю, если моя музыка не окажется в топ-10 известного портала. Заманчиво звучит, не так ли?
        ***
        Первые полгода в колледже выдавливают из меня все соки, и я живу в автоматическом режиме: лекции, студия звукозаписи Стива, сон. И так по бесконечному кругу. День сурка. Только к концу учебного года, парням удается вытащить меня в клуб. Флориан приставленный ко мне любящими родителями, чтобы я снова не впал в депрессию и ненароком не перерезал себе вены, вместо смертельного укола, не перестает крутиться под ногами. В ту ночь, я знакомлюсь с Сиршей. Девчонка танцует клубные go-go танцы и заигрывает со мной прямо с крошечного подиума у блестящего пилона. Я отбиваюсь от друзей, когда ей на ум падает идея, уединиться. Ничего не имею против тет-а-тета, но я, похоже перерос банальный секс на первом свидании и не испытываю сладостного предвкушения. Сирша берет инициативу в свои руки и раздвигает ноги в туалете. В момент, когда я оказываюсь в шаге от того, чтобы кончить ей в киску, я вспоминаю Мэй и то, как заводился от одного взгляда на нее. Девушка, что принимает мой член, постанывает и цепляется за край умывальника, даже не подозревая, как мне все равно, на то, что между нами происходит. В итоге, я не
получаю удовольствия, и застегиваю ширинку, глядя в зеркало над краном. Я не занимался сексом черт знает, сколько месяцев, но и такого мне не надо. Позже, в моей квартире, Сирше благоволит удача, и я разряжаюсь, воображая летний лагерь и вспотевшую от тренировок Эплби. С тех пор я и танцовщица вместе. Непонятно, к чему приведут эти отношения, но сейчас, мне достаточно того, что есть та, кто помогает справиться с напряжением и скрашивает одинокий вечер.
        ГЛАВА 21. МЭЙ
        Почему он уехал тогда? Почему никто не остановил его? Мой карандаш ломается от сильного нажатия на лист и девчонка, сидящая впереди меня, фыркает, элегантно сложив руки на открытом учебнике по анатомии. Иди к черту! Да, к черту! Профессор Макки, прекращает говорить и подходит к нашим столам, остановившись ровно посередине. Нейтральная территория.
        - Мисс Эплби, вам бы следовало больше времени уделять учебе, - он заглядывает в пустую, тетрадь и стучит по ней указательным пальцем. - Вы ничего не написали. Как вы планируете получить зачет по моему предмету?
        - Привезет медаль с дурацкого чемпионата. - Хихикает всё та же сучка с французским маникюром.
        Макки делает шаг назад и секунду спустя, выдает:
        - Кровообращение пишется слитно, Венди.
        Пепельная блондинка замолкает, а я ликую внутри себя и поднимаю взгляд на профессора.
        - Простите, я запишусь на ваши факультативы и обещаю, сдам все экзамены.
        - Хорошо, Мэй, но впредь, будь внимательнее.
        Мужчина пятится к своему прямоугольному столу и уперевшись в него пятой точкой, громко, чтобы все слышали, произносит:
        - Грядут выходные, и я советую вам, не тратить их на шопинг, вечеринки и прочую беспорядочную ерунду. Проведите время с пользой, дамы и господа.
        Щебетанье и шепот наполняют аудиторию, что с окончанием занятия разбредается по своим делам.
        - Профессор Макки, я бы хотела…
        - Я рад, что ты прославляешь женский бокс, но если ты снова хочешь предупредить, что будешь отсутствовать две недели, извини, я буду вынужден сообщить в ректорат.
        - Нет, соревнования только весной. Я бы хотела узнать, какую литературу взять в библиотеке, чтобы заполнить пробелы.
        - О, я с удовольствием помогу тебе. Идем в мой кабинет.
        Он собирает книжки, вешает кожаный портфель на плечо, и мы выходим в коридор со сводчатыми потолками.
        ***
        Университетская библиотека невероятно большая и если постараться, можно затеряться меж стеллажей. Я выбираю то, что мне нужно и покидаю ее уютные объятия. По дороге к машине, мне звонит Ариэль и сообщает, что приедет навестить меня. Подруга настаивает, чтобы я выбралась из кампуса, как все нормальные студенты и отдохнула где-нибудь в ее компании. У меня нет выбора, и я соглашаюсь. Тем более, в прошлый раз, я сбежала с Грэмом и даже не попрощалась с ней и Моникой. Интересно, а Мон будет с нами?
        - Привет, гроза всех гроз.
        Я чуть не влепляюсь в чужую тачку, когда вижу перед собой Майка. Что за безумный день?! Эхо в телефонной трубке, мгновенно прекращается, благодаря тому, что я отключаюсь от Ари и удивленно смотрю на своего бывшего парня.
        - Какого черта, Майк?
        - Тебе к лицу вид прилежной студентки. Не зря я прилетел. Ради такого, стоит потратить пару сотен долларов.
        - Знаешь, мне все равно, насколько сильно ты раскошелился. Я тороплюсь, отойди от моей машины.
        Одним взглядом, прошу подвинуться и открыть доступ к водительской двери. Майк отступает и прижимается к капоту с моей стороны.
        - Надо поговорить, Мэй.
        - Разве? И о чем же? Твоя жизнь полна взлетов, так лети! Лети Майк и оставь меня в покое.
        - Малышка, - горячее прикосновение, обдает меня арктическим холодом, и я одергиваю руку. - Ну что ты, в самом деле.
        - Что на этот раз? Жалостливая байка о том, как тебе тяжело и ты не можешь без меня заснуть?
        - Я женюсь, Мэй. Мы с Джулианной организуем свадьбу в следующем месяце в Чикаго, а потом летим на острова.
        Воздух склеивается в моих легких, и я начинаю кашлять. Книги падают на асфальт, царапая переплеты о бордюр. Что за чертовщина происходит!
        - Эй, давай помогу, - Майк присаживается и собирает распластавшиеся под ногами учебники. - Не думал, что ты будешь так шокирована.
        - Я не шокирована. Просто…Джулианна?
        Мы выравниваемся, и Майк приземляет груз из трех книг на мою стопку.
        - Я понял, что мне нравятся сильные девушки. Ты убедила меня в этом. И поверишь или нет, я влюбился.
        - Очень счастлива за тебя. Да, очень. - Только то, как я киваю, совсем не похоже на радостную реакцию.
        - Спасибо, малышка. Надеюсь, ваш бой расставит все точки и мы трое, разойдемся по разным углам ринга, удовлетворенные исходом.
        - Я тоже надеюсь. А теперь, прости, я поеду.
        - Постой, - он задерживает меня у открытой дверцы и вручает приглашение на свадьбу в готическом стиле. Странно. Красивый шрифт гласит, что торжество состоится двадцать первого октября в «Мейдан Сити Холл» в Чикаго. - Приезжай, мы будем рады тебя видеть.
        Майк освобождает путь, и я срываюсь с места, оставляя за собой черные следы злости.
        ***
        Кафе, куда меня вытаскивает Ариэль, находится недалеко от прачечной, где я поставила на стирку гору белья. Я давно не пользуюсь услугами, предоставленными университетом и предпочитаю прогуляться по Балтимору, пока одежда подвергается атаке порошка. Мы сидим за высоким столиком, пьем безалкогольный коктейль и едим торт «Леди Балтимор». Его белые слои с взбитой глазурью и фруктово-ореховым кремом тают во рту.
        - Что-то ты неважно выглядишь, подруга. - Облизывает ложку Ари и кладет на тарелку рядом с моей ложкой.
        Я вытаскиваю конверт и кладу перед ней, лицевой обложкой вниз. Она сразу же переворачивает и возмущается:
        - Вот же сволочь!!!
        - Майк Анофрио и Джулианна Кортес, феноменальная пара.
        Ари грустно отпивает пенное содержимое своего стакана и отталкивает бумагу медного оттенка к салфетнице.
        - Придурок и неудачница.
        - Не говори так. Кортес сейчас на вершине сильнейших боксеров. Только потом иду я и Роми Ромэлл.
        - Да я о том, что мог бы пощадить твои чувства. Неужели тебе приятно было его увидеть или узнать о свадьбе?
        - Конечно, нет. Но мы давно расстались и он волен делать, что угодно.
        - Черт, Мэй, ты себя слышишь?! Он использовал тебя, чтобы пробиться в закрытый мир женских боев, потом бросил, не желая вытаскивать из депрессии. Затем строчил бессмысленные посты в Фейсбук и хвастался подружками. А ты…
        - Что я? Я пыталась выбраться со дна и не стать озлобленной сукой.
        - Но не настолько же надо быть мягкосердечной? Ты хоть врезала ему за то, что явился?
        - Чего? Ари!
        - Я бы врезала! А потом засунула это приглашение ему в глотку и пригрозила, что оно застрянет в заднице, если не уберется сию же минуту!
        Я смеюсь и представляю Ариэль в боевой стойке, а Майка с бумажным кляпом во рту.
        - Ты ненормальная, де Лука.
        - Я как раз таки нормальная, а ты слишком добрая и отзывчивая, не смотря на род своих занятий.
        - Мне плевать, что у Майка в голове. Наконец, он прекратит вспоминать обо мне и займется молодой женой.
        - Слушай, - Ари закусывает губу и рвет кожицу на ней, боясь в чем-то признаться. - Я должна тебе сказать.
        - Говори.
        Кусок торта придает сладости этому горькому моменту, и я томлюсь в ожидании раскрытия секрета.
        - Я переспала с Майком, незадолго до того, как вы разбежались.
        Десерт комом стопорится на пути в желудок и рвется обратно.
        - Ари…
        - Прости меня, прости, пожалуйста. Я шлюха, я знаю, что поступила отвратительно. Но мы встретились в клубе и как-то само собой, оказались у него дома.
        - Нет, ты не шлюха. Я просто удивлена, что ты не рассказала мне раньше. К черту Анофрио и ваш секс. Ты обязана была поделиться этим со мной.
        - Ты, правда, не злишься на меня?
        - Не злюсь. Я всегда знала, что у Майка в крови измены.
        - Но я же твоя подруга. - Она сникает, и я придвигаю стул к ней поближе, чтобы обнять.
        - Я тебя люблю.
        - И я тебя люблю, Мэй. Мне горько и омерзительно от своего поступка.
        - Забей.
        - В постели он, как слепой крот. Честно.
        - Я знаю. Даже Толстяк Дон, и тот, был бы круче.
        Мы смеемся, вспоминая нашего одноклассника, что весил тонну и носил короткие футболки, из-под которых свисал жирный живот.
        ***
        Моя стирка подходит к концу, и я беру корзину, чтобы освободить барабан. После разговора с Ариэль, я чувствую себя прекрасно и думаю о предстоящей тренировке. У меня есть полчаса, чтобы добраться до зала, переодеться и получить наставления Саймона.
        - Не знал, что в городе всего одна прачечная.
        Грэм становится к другому ряду сушилок и, открыв крышку, достает спутанный клубок джинсов, маек и носков.
        - Ты стирал всё это вместе?
        - А что? Нужно было произвести отбор?
        Я улыбаюсь и оставляю свое занятие, чтобы помочь Моррисону. Едва я подхожу к нему, включается внутренний сигнал об опасности - он сексуален, он ошеломительно пахнет и смахивает на героя женских грез в этой рубашке, надетой на белую футболку.
        - Следишь за мной? - выдергиваю пару черных носков и откладываю в сторону.
        Руки Грэма опираются о технику, заключив меня в плен, и он говорит:
        - Ты убежала в тот вечер, а я хотел продолжить и всё тебе объяснить.
        - Что именно? - усердно растягиваю из узла джинсы и спортивные штаны парня, что сейчас за моей спиной. - Сирша не будет злиться?
        - Причем здесь она? Мы проводим несколько ночей в неделю в одной постели, а в остальном, свободные люди.
        - На сегодня с меня хватит откровений и бесед о сексе. - Я толкаю его попкой, и он отваливает на фут. Только минуту спустя, отпихивает полную корзину своих вещей, что я аккуратно сложила и разворачивает меня к себе лицом. Я ниже и поэтому гляжу на края татуировки, что виднеется из горловины.
        - Посмотри на меня, Мэй, - я перевожу взгляд выше. В глазах Грэма огромное негодование и ярость. - Эти два года я думал, что никогда тебя не увижу. Думал, что лето в «Хоуп Крик» так и останется просто приятным воспоминанием. Но ты здесь, передо мной. И я снова хочу найти путь к твоему сердцу. Дай мне шанс.
        - Почему ты пропал тогда? Зачем поехал в город?
        - Что? Черт! - он злобно скалится. - Я отправился за подарком для тебя!
        - За подвеской, что мне передала медсестра?
        - Да, за ней. Я хотел, чтобы ты поняла, насколько сильно дорога мне и что та ночь в палатке, не чушь собачья, а…
        - Я забрала ее, когда приходила в больницу.
        - Знаю, - Грэм слишком настойчиво прижимается ко мне, и я теряюсь. - Я буду всюду следовать за тобой, пока, ты не поверишь, что я настроен серьезно.
        - Зачем? Мы практически чужие друг другу. Те жалкие дни в лагере, ничего не значат.
        - Ты в этом уверена? Я еще ни с кем не был так близок, Мэй. Все девушки, что были у меня до тебя, развлечение. Да и после тоже.
        - Перестань. - Я снова толкаю его и спешу к своей корзине, чтобы сложить всё в пакет и уехать. Грэм вырывает ношу из моих рук, и я рычу от бессилия, глядя в изумрудно-янтарные глаза парня. Мы боремся взглядами, а затем, я хватаю сумку и выхожу из прачечной на улицу. Возле тачки, перебираю ключи и чувствую, капли дождя на своей коже.
        - Черт возьми! - кричу в пустоту, а дождь усиливается секунда за секундой.
        - Дай нам крошечный шанс! Ты же хочешь этого!
        Моррисон распален моим поступком и орет во всё горло. Слава богу, прохожих маловато для того, чтобы ощутить неловкость.
        - Время упущено и ничего, не вернуть вспять! Отвали от меня!
        Он в два шага оказывается позади и ударяет ладонью по крыше моей машины. Ливень, привлекает наша парочка и создается впечатление, что ему нравится, как мы воюем под его напором. Я насквозь мокрая, а Грэм похож на недоделанного Ромео с огненными глазами.
        - Ни хрена не упущено. Если мы встретились вновь, значит, умнику на небесах виднее!
        Парень поднимает меня над потоком бегущего грязного ручья и целует. Я держусь за него, чтобы не выскользнуть, но выходит куда эротичнее. Наши языки лижутся друг об друга, и я забываю, что мечтала исчезнуть. Руки Грэма забираются под резинку моих свободных тренировочных брюк и сжимают голую задницу. Я ною ему в рот, и он ухмыляется, вонзая пальцы в кожу.
        - Отпусти меня… - со стоном выдавливаю я и расслабляю ноги, сомкнутые на его поясе.
        - И это ничего не доказывает? - продолжает посасывать мой язык Моррисон.
        - Я опоздаю на тренировку, и Саймон меня порежет на куски.
        - Тогда уезжай, но завтра, я буду ждать тебя на парковке кампуса. Поняла?
        - Да.
        - Умница.
        Грэм ставит меня на землю и перед тем, как я забираюсь в сухой салон, успевает шлепнуть меня по попке. Боже, я схожу с ума…
        ГЛАВА 22. ГРЭМ
        Я заканчиваю у Стива далеко за полночь. Ноги ломит от усталости, а в голове полный кавардак. Я люблю работать на студии, но сегодня перебор с музыкой и текстами, что к концу дня, смешиваются в один сплошной буквенный хаос. Моя тачка, в переулке за углом и я неспешным шагом, иду к своей красавице, что прикупил на личные деньги, с учетом маминых, подаренных на день рождения. Да, она вложилась в разы больше, но я горд, что смог внести хотя бы свою мизерную лепту.
        Чья-то подножка и я налетаю на мусорный банк, что откатывается ко второму контейнеру и металлический треск, пугает помойных крыс. Пока я соображаю, что за на хрен творится, чувак в капюшоне, пригвождает меня к кирпичной стене со зловонным ароматом мочи и ударяет в живот, не говоря ни слова. Я выпускаю сжатый воздух, но не успеваю перевести дух, как получаю еще удар в тоже место.
        - Кто ты такой? - задыхаясь, спрашиваю я и слышу голос с акцентом. Что-то близкое по интонации к шотландскому языку.
        - Привет от старого друга, парень.
        - Твою мать… - с болью вдыхаю вечерний бриз и морщусь. Мужик подцепляет меня за воротник кожаной куртки и с гортанным «р» втирает:
        - Ты раскрутился, Марон Джи, пора погашать долги.
        - Какие долги? Я никому ничего не должен!
        Мой затылок осыпает терракотовую пыль на мокрый асфальт, а ублюдок, тем временем сматывается на внедорожнике без номеров, что, оказывается, стоял в фунтах десяти от нас. Я ни черта не понимаю, и секунд пять, просто смотрю перед собой. Вдохнуть теперь неимоверно тяжко, а голова, как детская погремушка, но я добираюсь до машины и завожу двигатель, пытаясь сопоставить все неизвестные с тем, что натворил в прошлом. И на ум приходит лишь один человек. Тот, благодаря которому, Фло чуть не славил костлявую гостью и еще тысяча подростков, что подсели на его сладкую дурь.
        ***
        Утром, мое состояние можно сравнить с яичницей-глазуньей, то есть, растекаюсь по кровати, открыв всего один глаз. Башка болит сильнее, чем вчера, но я не стану пить таблетки. Это не вариант для того, кто сидит на антидепрессантах и ходит к психологу, раз в два месяца. Стук в дверь, омрачает мое адское пробуждение. Если там Сирша, попрошу ее уйти. Я не удосуживаюсь натянуть футболку и ползу как столетний рак, чтобы взглянуть в глаза раннему бессмертному визитеру. Держась за косяк, поворачиваю замок и вижу Монику Шай. Сюрприз номер два за сутки. Что-то мне не нравятся такие йуху-моменты.
        - Привет Грэм. Я знаю, что ты удивлен и…
        - Что тебе нужно?
        - Я могу войти?
        - Вообще-то, я неважно себя чувствую и хочу побыть один.
        Шай загорается заботливым взглядом и осматривает мой обнаженный торс, слегка закусив губу.
        - Я умею залечивать раны, иногда, минимизирую боль Мэй после поединка.
        - Думаю, у Мэй в команде имеется отличный катмен[2 - Катмен - человек ответственный за устранение повреждений бойца в перерывах между раундами.].
        - Ну, он ответственен за устранение повреждений в перерывах между раундами, а я так сказать, помогаю после них. Дома.
        - Слушай, я бы поболтал о том, о сём, но не сейчас.
        Я уже собираюсь прикрыть дверь и завалиться спать, но Моника, настойчиво препятствует вытянутой рукой.
        - Тогда, пообещай, что мы увидимся. Вечером.
        - Ладно, вечером в кафе, что на той стороне улицы. Ты видела, когда шла ко мне.
        - Да, поняла. До встречи, Грэм.
        - Пока.
        Я не теряю способности лгать, и что странно, совсем не ощущаю стыд или муки совести. Видимо, Шай не вызывает никаких эмоций. Пусть посидит вечером в одиночестве и поймет, что даже спустя два года, я не воспринимаю ее, как девушку.
        ***
        В назначенное мной время, Мэй не появляется на парковке кампуса, я разочарованно бью по рулю и черчу черные отрезки шинами, уезжая в направлении города. На половине пути, набираю номер Флориана и без приветствия спрашиваю, не знает ли он некоего Саймона, тренера экстра-класса. Дефо незамедлительно отвечает, что одна из его знакомых несколько лет занимается у этого мужика и диктует мне адрес клуба. Черт, неужели, у придурка есть ответы на все вопросы? На последних секундах зеленого сигнала светофора, выворачиваю на дорогу, что приведет меня в пункт назначения, меньше, чем через час.
        Балтимор удивительный город. Скорее всего. Я ворчу сам на себя, за то, что ни разу не выбрался на экскурсию и не прокатился мимо достопримечательностей. До сего дня, меня как-то мало волновали такие мелочи, как памятники, парки и исторические здания. А теперь, я хочу сфоткаться возле них, как самый заурядный турист, и отправить снимки маме по электронной почте.
        Клуб без определенного названия вклинивается между двух небоскребов, как домик Стюарта Литтла в одноименном фильме. Я заглушаю мотор и долго смотрю в низкие окна, за которыми мелькают несколько фигур. Идти или нет? Что сказать и как объяснить свой приезд? Дерьмо! Бродяга с картонной коробкой, привязанной к решетке от магазинной тележки, широко улыбается гнилыми зубами, и я с недовольством выхожу из салона.
        - Вали отсюда!
        - Мне бы пару центов для счастья.
        Я роюсь в кармане джинсов и достаю смятые купюры. Отдаю бездомному всё, не считая и не глядя в его шокированные глаза.
        - Спасибо, мистер, спасибо!!!
        - Не за что.
        Я обхожу пожарный гидрант и переступаю порог клуба. Специфичные звуки и стоны, манят меня в главный зал. Я останавливаюсь у входа и опираюсь о дверную коробку, сложив руки на груди. Мэй на ринге в паре с какой-то низкорослой девчонкой. Брейк, выкрикивает темнокожий мужик с приплюснутым носом и миллионом косичек на голове. Она завораживает своими движениями. Смотреть на парня в боксерских трусах, это как, присутствовать на гладиаторском бое, а видеть ее сконцентрированный на сопернице взгляд, подобно внеземному полету, когда никакое притяжение не сможет удержать тебя на земле.
        - У тебя отличный рич[3 - Рич (reach) - длина размаха рук у боксера.], но ты им не пользуешься! - задорит тренер и рука Мэй вытягивается, как напряженный жгут, попадая девчонке точно в висок.
        - У тебя скоро элиминатор[4 - Элиминатор - отборочный поединок в рамках конкретной версии. Победитель элиминатора получает право на бой за звание чемпиона мира.]. Работай! Давай же.
        Она выкладывается, как вол и я наблюдаю, как скулы играют от злости.
        - Клинч[5 - Клинч - эпизод боя, когда оба спортсмена касаются друг друга как минимум одной точкой на протяжении более трех секунд.]! Пикабу[6 - Пикабу (peek-a-boo) - стиль бокса, основанный на сочетании быстрых передвижений, полуфронтальной позиции, работы корпусом (нырки и уклоны), а также плотно прижатых к лицу перчаток.]!!! Ты можешь, я знаю. Ничто в мире, не должно помешать тебе, победить Кортес. Отбрось все страхи, Эплби. Будь тигром, крадущимся к добыче, каскадером, которому не страшно прыгнуть в пропасть без страховки. Ты боец!
        Малышка ревет и, уклонившись, наносит удар мелкой кнопке прямо в ребра. Тренер хлопает в ладони и прекращает спарринг, перебираясь через канаты.
        - Молодец, - он трясет Мэй за плечи. - Отработаем шолдер-ролл[7 - Шолдер-ролл (Shoulder Roll) - защитная техника в боксе, основанная на движениях корпуса и определенном положении тела.] и передохнем. Забудь уже о том, что Джулианна входит в рейтинг лучших боксеров мира, она такой же спортсмен, как и ты.
        - Да, - моя малышка выплевывает капу и замечает меня с дурацким выражением лица, что достойно приза Золотая малина. - Можно отдышаться?
        - Конечно, пять минут и снова на ринг.
        Она улыбается Саймону и спускается вниз, шустро преодолевая расстояния между нами.
        - Зачем ты пришел?
        - Мы договорились встретиться.
        - Это ты так решил, а у меня тренировка.
        - Я вижу, и готов подождать.
        - Тебе нечем заняться? Записал все песни?
        Я хмыкаю от ее словечек с привкусом яда и, указав пальцем на скамейку, двигаюсь прямо к ней. Мэй бесится.
        - Буду сидеть тут, хоть до завтрашнего утра.
        - И плевать! Сиди!
        Как же меня веселит ее агрессия. В этой злостной реакции, прячется дикая сексуальность, а шорты, что прилипли к бедрам, просто срывают чеку в моем воображении. Мэй возвращается к работе, а я выпрямляю ноги и получаю удовольствие от жаркой лавы, что исходит в мою сторону, когда она бросает уничтожающие взгляды.
        Спустя полтора часа, Эплби следует в душ, а я дышу влажным воздухом и кривлюсь, неудачно дернувшись вправо. Все-таки тот мудак, потрудился, чтобы я помнил о нем. Но это позже, сейчас у меня внутри огонь от предстоящей встречи с грозой ринга.
        - Ты всё еще здесь?
        Я оборачиваюсь и играю бровями, заставляя Мэй тухло вздохнуть.
        - Я проголодалась. Справишься?
        - Как раз хотел предложить, прошу в мою карету.
        - Она твоя? - малышка озадаченно пялится на «Мерседес 280 SL».
        - Да, что-то не так?
        - У моего дедушки была точно такая же. Вспомнила, как она катал меня вдоль побережья.
        - Круто. Дедуле привет от владельца данного раритета.
        - Он умер пять лет назад.
        - Оу…
        Мэй огибает меня и распахивает пассажирскую дверь, чтобы устроиться на удобном сидении. Я сажусь за руль и произношу:
        - Извини, я не знал.
        - Забудь. Это единственное, что мы с ним делали вместе, потому-что в остальные дни он беспробудно пил.
        - Понятно. Куда поедем?
        - Способен удивить?
        - Легко!
        Впервые за вечер, она улыбается мне и жестом руки, просит ехать.
        ***
        Вряд ли Мэй ожидала, что я поведу ее к себе домой. Поднимаясь в лифте, я примерно пятнадцать раз, прикидываю, всё ли прибрал и не оставил ли грязные трусы посреди ванны. Кажется, с этим полный порядок. В квартире, она боязливо жмется к вешалке, и пока я не прошу ее, повесить куртку на крючок, не сходит с мертвой точки.
        - У меня есть замороженная пицца, банка анчоусов и вроде бы начатая канистра сока.
        - А ничего покрепче нет?
        - С этим беда, я не пью. В завязке, как выразились бы конченые алкоголики.
        - Это связано с тем случаем?
        - Да и больше не будем о нем.
        - Окей.
        - Проходи и расслабься.
        Мэй выходит в центр моей гостиной-кухни-спальни и говорит:
        - Твой стиль. Немного холодный, статичный и такой…сокровенно-соблазнительный.
        - Отличное сравнение, долго выдумывала?
        Девушка смеется и присаживается на диван.
        - Я сразу разглядела в тебе таинственную изюминку.
        - Изюминка, звучит как-то по-старинному. Лучше, сакральная особенность.
        - Так тоже можно.
        Я справляюсь с двумя стаканами сока и пиццей, что в микроволновке, стала похожа на съедобную вещицу, а не на кусок льда с разноцветными крупицами. Разложив угощение по тарелкам, иду к Мэй и ставлю всё на столик.
        - Если потянет к унитазу, не стесняйся, говори.
        - Грэм! - она хохочет, берет тарелку и подносит треугольник с ароматом носков к губам. Я вырываю его и случайно роняю ей на колени. - Ауч!
        - Прости! Я принесу салфетки и…
        - Не надо. - Мэй приподнимается, стягивает спортивные штаны, и я пялюсь на гладкие, стройные ножки.
        - Это…охренительно и…
        Она с легкостью взбирается на меня и целует. Я мгновенно вспыхиваю, прямо как спичка и обнимаю ее за талию.
        - Ты в сто раз вкуснее, Моррисон.
        - Черт!
        Мои руки под ее майкой и ласкают спину. У меня перехватывает дыхание от того, как она постанывает и кусает губы, приглашая мой язык на танец.
        - Что в тебе такого, почему я себя не контролирую?
        - Я бомба, заряженная раскаленными частицами страсти. - Стискиваю груди малышки поверх короткого топа и получаю вибрацию от всего ее тела. Мэй больше не говорит ни слова, затыкая мне рот продолжительным и безумно жадным поцелуем. Я наверно, забегаю вперед, когда пальцами скольжу под эластичную ткань и щипаю твердые соски. Но никто меня не ограничивает и минутой позже, я снимаю с нее майку, впиваясь зубами в бархатистые бутончики.
        - Грэм…подожди… - мурлычет девушка, а я слизываю собственную слюну, что обволакивает розовые ореолы и течет по покрасневшей от моих ласк коже.
        - Не могу. Не останавливай меня.
        - Я прошу тебя.
        Я отрываюсь от клубничных леденцов и черными глазами, сверлю Мэй.
        - У меня член выстрелит без предупреждения в любой момент.
        - С этим я помогу.
        Она сползает и тянет за собой молнию на джинсах. Дальше, я мало что помню, но то, как Мэй сосет, я никогда не забуду. Эта чавкающая мелодия и мои яйца в ее ладони, затуманивают разум. У самого края эйфории, я комкаю волосы Эплби на макушке и до стопа ввожу ствол в глотку, вынуждая прищуриться от солидной порции вязкой спермы. Мэй громко сглатывает и карабкается назад, чтобы прошептать:
        - Божественно терпкий мальчик.
        - Что ты со мной делаешь? - крепко обнимаю и целую, не давая ей сказать еще какую-нибудь возбуждающую глупость.
        - Почему не даешь подарить тебе удовольствие?
        - Ты итак его даришь, своими объятиями, разговорами и…
        - Я хочу тебя.
        - Давай погреем пиццу?
        Смена темы разговора обычное явление, если тебе некомфортно от вопросов и бесед. Ладно, я переживу эту ночь, но ты Мэй Жюстин Эплби, никуда от меня не денешься.
        ГЛАВА 23. МЭЙ
        Я устраиваюсь на зеленой лужайке перед последней лекцией мистера Макки и звоню девчонкам, чтобы пообщаться хоть минуту на этой неделе. Лицо Моники первым выскакивает в окошке конференции, а потом присоединяется Ариэль с разгневанным видом и полотенцем на голове.
        - Нашли время, когда поболтать!
        - Молчи уже, - отзывается Мон. - Вечно под тебя подстраиваемся.
        - Я королева! - Ари поправляет невидимую корону и улыбается.
        - Как же я по вас соскучилась! Так хочу увидеться. - Быстро обрубаю их начинающуюся перебранку.
        - Ага, в прошлый раз, вы с Ари даже не позвали меня с собой в кафе. - Обиженно гримасничает Мон и мы с Ари, пожимаем плечами.
        - Прости нас. И клянемся, что не сплетничали о тебе. - Я кладу руку на сердце, отчего Мон хихикает.
        - Ну да, лживые потаскушки.
        Де Лука принимается расчесывать волосы, а я гляжу на часы в верхнем углу айфона и говорю:
        - У меня меньше двадцати минут, рассказывайте, что новенького?
        - О, Монателла, нашла Грэма. Настоящая ниндзя! - смеется Ари, нанося гель на свои темные пряди.
        - Правда? И что он? - интересуюсь, а внутри борюсь с дикой ревностью. Она даже не поставила меня в известность!
        - Ничего. Обещал встретиться в кафе и не пришел.
        - Когда это было? - тут же спрашиваю я и бровь Ариэль, недоуменно выгибается дугой.
        - Позавчера. А что? - теперь Моника колупает меня своим взглядом.
        - Просто спросила. В тот день я была на тренировке. Саймон - мучитель! - обманываю я, больно прикусив щеку с внутренней стороны.
        - Ладно, девчонки, у меня подготовительные занятия в колледж. Я побежала. - Прощается Шай и куча воздушных поцелуев, служат красивым занавесом ее ухода.
        - А сейчас, начистоту, подруга. - Ари наводит фокус на свои огромные глазища и прищуривается.
        - Я была с ним. Не хочу, чтоб Мон расстраивалась. Вот и всё.
        - Черт, сумасшедшая! Ты итак ей уступила в прошлый раз, пора хватать преимущество за хвост.
        - Мы целовались, обнимались, и уснули у него в постели.
        - ОМГ!!! ОМГ!!! - верещит де Лука. - Свершилось!!!
        - Тише, тут вокруг полно студентов. - Я кручусь на заднице и мельком осматриваю просторы кампуса.
        - Блин, я надеюсь, целомудренными штучками не закончилось? Если так, то, я теряю сноровку. Ни одна моя подружка не будет носить монашеские одежды!
        Я закатываюсь от смеха и шепчу в динамик телефона, чтобы слышала только она.
        - Грэм частично остался доволен.
        - Твою мать, черт!!!
        Я отключаюсь от разговора и крики Ариэль, прекращаются мгновенно. Засунув аппарат с белым корпусом в сумку, поднимаюсь с травы и шагаю на лекцию. Кажется, меня ждут долгие девичники с расспросами. Лишь одна деталь не будет давать покоя, какого черта, Моника ходила к Грэму. Два года, я знаю счастливую девчонку, рассматривающую Инстаграм некого Рикки Монтеро, и мечтающую о его накаченной попке. А выясняется, что она умело, скрывала свои чувства к Моррисону. Я вспоминаю лагерь, и какими безнадежно жалкими попытками были ее хождения перед носом парня. Я уверена, что и спустя время, его отношение к ней не изменилось, раз он поступил так гадко.
        ***
        Около четырех часов дня, я освобождаюсь от учебы, и могу спокойно отдохнуть в одиночестве. Парковка университета полупустая, но моя машина, не грустит, ведь ей не позволяет дремать болтовня Грэма. Он гладит ее по крыше и что-то говорит. Издалека смотрится подозрительно, но подойдя ближе, я слышу, что он засыпает нас обеих комплиментами.
        - Привет.
        - Привет. Я не звонил, решил, что ты будешь рада меня видеть.
        Я потягиваюсь на носочки и чмокаю его в губы. Парень придерживает меня, и наш поцелуй рассеивает сомнительную неловкость. Мы выглядим как пара, но оба не чувствуем этого полностью.
        - Хочешь прогуляться по городу? Я тут покопался и расчертил для нас любопытный маршрут.
        - Едем, не хочу смотреть, как моя соседка красит ногти.
        - Кстати, почему ты не сняла квартиру вне кампуса?
        - Не знаю. Я же не предполагала, что встречу тебя.
        Он трет нос, словно ему залетела песчинка и щекочет волоски.
        - Может когда-нибудь, переберешься ко мне?
        - Как мило, но на тройничок ты меня не разведешь.
        Я подмигиваю ему и сажусь в «Мерседес». Он проворачивает те же действия и уже в салоне подначивает своим заявлением:
        - Боюсь, детка, это тебе никогда не склонить Грэма Моррисона к сексу втроем.
        - Ах, я умру от ваших слов мистер Дарси!
        Мы оба понимаем, к чему вылезает моя шутка, и смеемся. Да, Грэм явно не достопочтенный джентльмен. Непревзойденный рев мотора пробуждает во мне забытые эмоции. Я хочу, чтобы этот парень показал всё, что задумал и дал возможность начать верить в чудеса.
        ***
        Отель «Бельведер», парк Паттерсон, несколько исторических зданий и улочек, а в финале путешествия центр Балтимора, где в магазине «Цзиндзи» мы пробуем отменный шоколад. Это мечта любого шокоголика, коей я являюсь, но, к сожалению, ем крайне редко, по известным причинам. Грэм без передышки, рассказывает мне обо всем на свете, обходя тему самоубийства, и я рада даже такому положению дел. Натуральная горечь во рту, усиливает эффект его ухаживаний и к концу нашей прогулки, я таю от одного взгляда Моррисона. М-да, я падаю в омут с головой…
        Тачка Грэма везет меня не в Джонса Хопкинса, а в направлении лофта, где я бывала на днях. Задавать вопросы бессмысленно и глупо, не буду строить из себя дуру. Когда мы останавливаемся у парадного входа, я выхожу и, взяв вещи, шагаю к главной двери.
        - Эй, не туда.
        - Очередной сюрприз? Что может быть круче шоколада?
        - Узнаешь.
        Я доверяюсь ему и бреду до невзрачного закоулка, с разбитыми лампочками в плачущих фонарях. Черт, что я делаю?
        - Грэм?
        - Иди сюда. - Он подзывает меня пальцем и стоит мне подойти, он просит закрыть глаза. Я повинуюсь. Скрип, решетчатые ступени, узкий коридор и мы тормозим. Парень разрешает смотреть, но от яркого света, я ни черта не вижу. Спустя секунду, привыкаю к свечению и сдавленно пищу от удивления. Прямо передо мной, в разобранном виде, стоит маленькая машинка из шестидесятых годов. В лагере, Грэм любил копаться с друзьями под капотом «Понтиака» и перебирать ржавые внутренности. Только тут иной случай. Крошка словно из фильма «Хёрби-победитель». Я обожаю Линдси и это кино.
        - Какое чудо, Грэм!
        - Нравится? - я киваю. - В планах восстановить ее до идеального состояния.
        - Когда ты все успеваешь?
        - Ночами, если не спится.
        - Боже мой…
        Я спускаюсь по лестнице и спешу прикоснуться к железному каркасу, что хранит дух прошлого и дышит будущим.
        - Ты ненормальная девчонка.
        - Почему?
        - Потому-что, вам подавай бренды, ванильные свидания и закаты с рассветами.
        - Ну, я люблю закаты и рассветы, а то другое, что ты перечислил, чушь. Я лучше, проведу ночь возле этой нереальной красотки!
        Я склоняюсь, чтобы поближе разглядеть, что прячется внутри и чувствую руки Грэма на своих бедрах. Зачем я надела юбку…
        - Ты астрономически прекрасна, Мэй.
        У меня, получается, выпрямиться, но он принуждает вернуться в прежнее положение и садится на корточки. Моя задница, оказывается на уровне его лица. Мягкие, невесомые поглаживания, вызывают тяжесть внизу живота, а на лбу проступает пот.
        - Что ты…
        - Помолчи.
        Пальцами, он спускает мои трусики к щиколоткам и забирается головой под подол. Легкие поцелуи, трелью отдаются в ушах и груди. Я не дышу. Нежно раздвинув ягодицы, Грэм скользит языком от копчика до пульсирующего комочка нервов. Я дрожу, но не в силах помешать этому. Он совершает скольжения без остановки и без намека на стеснение. Черт…клитор разбух и жаждет броска в преисподнюю. Парень показывает всю сноровку, когда продолжая лизать, освобождает одну руку, и она без труда находит путь к моему левому соску, что раздирает тончайшее кружево бюстгальтера.
        - Грэм…Грэм…
        - Я сказал, заткнись.
        Сильно оперевшись руками о тачку, выставляю зад, давая ему больше простора для фантазий и маневров. Он переворачивается и теперь слизывает переизбытки желания спереди, а оба указательных пальца, вводит в мою киску. Мать моя, Святая Мария!
        ГЛАВА 24. ГРЭМ
        Мэй безумствует и с ее губ срывается божественное ругательство:
        - Мать моя, Святая Мария!
        Я улыбаюсь про себя, и кончиком языка, буравлю распадающийся на крошечные импульсы клитор. Ретро тачке приходится тяжко, когда руки девушки бьют по ней со всей силы в момент оргазма. Я в жизни не видел лица, прекраснее, чем у той, которую довожу до пика второй раз, с разницей в доли секунд своими длинными пальцами. Мэй трясется, а я сижу на заднице и позволяю рукам, блуждающим по ее бедрам, животу и груди, доставлять мне самому бесконечное удовольствие. Через минуту, усаживаю малышку на колени, стягиваю с нее футболку, разбираюсь с надоевшим лифчиком и шепчу:
        - Сегодня ты моя. - Не даю ей ответить и целую губами, что подарили ей электрический кайф. Мэй ёрзает на мне и колется каменными сосками, представляя которые, я сипло рычу. Наконец, я подбираюсь к ним и уже не выпускаю изо рта. Они навечно потеряны в капкане моих зубов и губ. Девушка реалистично стонет, заставляя всю кровь в моем организме скопиться в члене. Яйца трещат по швам, и я шлепаю Мэй по голой попке, чтоб она прекратила тереться. Но, меня игнорируют. Нагло и бесстрашно. Я поднимаюсь со своей легкой ношей, отталкиваю зачищенную от краски дверь и укладываю Эплби на заднее сидение. Она смотрит на меня снизу вверх, чем ускоряет мои движения по снятию одежды. Когда я остаюсь перед ней, в чем мать родила, Мэй облизывается и красиво раздвигает ножки. Бл*ть! Планета начинает вращаться против часовой стрелки! Я ложусь на девушку и раззадориваю своими поверхностными прикосновениями головки к блестящим складочкам, по которым струится нектар возбуждения.
        - Грэм…
        - Дай мне насладить тобой, пожалуйста.
        Малышка подтягивает колени чуть выше и тут я не в силах сопротивляться. Вхожу в нее рвано, настойчиво, до бурления эндорфинов в каждом уголке мозга. Она тесная, приятно теплая и источающая неповторимый аромат страсти. Ладони Мэй, ласкают мою спину, плечи, шею, встряхивают волосы и оставляют отпечатки на груди. Я чувствую, что принадлежу лишь ей и она в курсе этого. Мои толчки внутри нее, соединяют нас еще крепче. Смотря друг другу в глаза, мы видим безудержное желание и ловим нехитрый ритм, помогая получить ни с чем несравнимое ощущение. Но я хочу продлить нашу близость и уперевшись локтями в коричневую кожаную обивку, говорю:
        - Не спеши. Я буду в тебе, пока, ты не станешь умолять о завершении.
        - Я не стану умолять. - губы Мэй добираются до моих и мы целуемся, обливаясь горячим потом. Я двигаю бедрами, и она волшебно стонет мне в рот. Повторяю трюк, раз за разом и понимаю, что хочу видеть, как ее сиськи, будут прыгать у меня перед глазами. Старенькая машина, не такая уж некомфортная, ведь я, умудряюсь, извернуться и насадить девушку на член. Теперь, она во всей красе прямо передо мной и я могу, всасывать розовые соски, когда будет угодно. А мне угодно постоянно. Потому-что они охренительно вкусные! Немного приторные с ноткой соли, что создается повышенной влажностью наших тел. Тел, которые издают пошлые звуки на весь гараж.
        - Ты близко? - бормочет Мэй, вбирая всего меня до основания.
        - Ты не имеешь понятия насколько. Нужен презерватив.
        - Не нужен. Я пью кучу таблеток, в том числе противозачаточных.
        - Детка, - я сжимаю ее скользкие ягодицы. - Тогда я забью тебя под завязку.
        Она игриво хихикает и, поднявшись, резко садится на раскаленный ствол, что служит финальной точкой моей сдержанности. Мощный фонтан спермы, бьется о внутренние стенки сжавшейся киски, и я завываю, откинув голову назад. Мэй возносится на вершину следом и вгрызается зубами в основание моей шеи. Частые, короткие спазмы, долго не отпускают нас, выжимая эйфорию до капли. Даже синхронное дыхание, с периодичностью, сбивается последними искрами уходящего оргазма. Девушка плотно прижимается ко мне и собирает щекой крупинки пота с плеча.
        - Я знала, что с тобой будет хорошо, но чтоб так…
        - Ты фантазировала обо мне? - я усмехаюсь, и она тычет пальчиком в правый бок. - Ай!
        - Будешь знать, как шутить.
        Я обнимаю ее и совершенно серьезно произношу:
        - А я миллион ночей провел с мыслями о тебе. И я не обманывал, говоря, что не дам скучать в постели.
        - Боже, - Мэй поворачивается и целует меня, стараясь поглотить нижнюю губу полностью. - Покажи мне всё.
        - Нам стоит переместиться в мою кровать. - Снимаю малышку с себя и какая-то часть спермы, сползает по ее ногам. Видеть такое, подобно лучшему в мире комплименту. А если эта девушка Мэй, то я самый везучий парень в целой вспененной.
        ***
        Кухонный остров, диван в гостиной и, конечно же, постель - молчаливые свидетели наших сумасшествий. Мы занимаемся любовью там, где хочется, и не задумываемся, как это выглядит со стороны. Мы одни, поэтому плевать.
        Примерно без четверти три ночи, начинается ливень. Я вздрагиваю от битов, что наигрывает небесный барабанщик, и аккуратно встав с матраса, подхожу к окну, через которое ни черта не видно. Только очертания домов и отблески городских огней.
        Нежные пальчики Мэй, и ее собственное приближение, я улавливаю мгновенно. Она обхватывает меня за талию и накручивает на мизинец, волоски под моим пупком. Такие невесомые касания в полутьме, зарождают маленькое пламя в сердце. Мэй доверяет мне, принимает, не спрашивая, что произошло тем летом, а я, боюсь открыться ей.
        - Почему тебе не спится? - интересуется она.
        - Дождь разбудил.
        - А я думала, кошмар приснился. - Поцелуи меж лопаток, пробуждают мурашки, и я оборачиваюсь, заключая Мэй в объятия.
        - Я застал отца с Натали. Они трахались, когда я приехал домой.
        - Постой, кто такая Натали?
        - Родители хотели женить меня на Натали Андервуд. Долгая история. Суть в том, что я не хотел этого и творил всякий беспредел, чтоб им насолить.
        - Ясно и они отправили тебя в лагерь?
        - И это тоже.
        - Итак, ты приехал, а твой папа с этой девушкой? Но зачем смешивать наркотики и виски. Ты же мог умереть.
        - Я так и планировал. - Сухо улыбаюсь, и Мэй испуганно сковывает мое лицо в своих руках.
        - Ты ненормальный! Как же твоя мама, другие близкие люди, я?! Я же чуть с ума не сошла, пока ты лежал в коме!
        - Детка, я не знал, как поступить, я выбрал самый простой путь.
        - Идиот! Да, папаша мудак и я сочувствую, миссис Моррисон, но черт подери, Грэм, ты мог умереть!!!
        Я не желаю, чтобы она плакала и, оторвав Мэй от пола, несу обратно под одеяло. Накрыв своим телом, целую и целую ее, пока, она не скрещивает ножки на моей пояснице. Член снова в ней и так гораздо круче, мириться с суровой действительностью.
        - Секс ничего не решает. - Постанывает Эплби.
        - Будем трахаться, выгоняя всю хрень из моей башки!
        - Как мерзко, Грэм Уильям Моррисон!
        - Не нравится? - я замираю, и Мэй бьет меня пятками, подталкивая к глубоким ныркам в разгоряченное лоно.
        ***
        Утром, я плетусь к кофе-машине, включаю кнопку и таращусь на девчонку в своей постели. Она распластывается по диагонали и еле слышно храпит. Улыбка шевелит мои губы, но недолго. Стук в дверь, и я тороплюсь послать на хрен того, кто портит мне такое чудесное, пасмурное утро! Грубость грозит любому, кто стоит в коридоре. Я заглядываю в глазок и вижу Флориана.
        - Открывай, я знаю, что ты дома.
        Я отцепляю цепочку, поворачиваю ручку и распахиваю дверь.
        - Ты смотрел на часы?
        - Уже почти семь, так что, я не ночной гость. - Дефо намеревается зайти, но я толкаю его корпусом, и он удивленно хмурится.
        - Поговорим позже.
        - Ты не один? - он пытается заглянуть в квартиру, но я мешаю, двигаясь за ним, как тень.
        - Сегодня не пропустишь лекции?
        - Уже позвонил моей матери?
        - Еще нет. Но звонок может совершить какой-нибудь препод.
        - Я буду на занятиях, не переживай.
        - А вечером встретимся у Стива?
        - Да, договорились.
        Я собираюсь скрыться от физиономии друга, в центре которой огромный знак вопроса. Только перед уходом, его распирает сказать:
        - Не теряй голову, это плохо заканчивается. Помнишь?
        - Иди к черту.
        Едва Флориан исчезает, я возвращаюсь на кухню и застаю Мэй, в сари из синего покрывала с двумя чашками кофе за кухонным островком.
        - Это был Дефо?
        - Ага, но уже ушел. Все в порядке? При произношении этой фамилии, ты поморщилась.
        - Всё отлично. Иди пить кофе.
        Я пересекаю небольшое расстояние между нами и целую Мэй, ощущая терпкий вкус кофейных зерен. Поцелуй, отбивает желание завтракать, а мой умелый фокус с узлом на ее груди, освобождает аппетитные сосочки от ткани и дает возможность, поймать их двумя пальцами.
        - Грэм, мы совсем недавно…
        - Хочу тебя. Но можешь сопротивляться, меня это сильно заводит.
        Она смеется и впадает в бегство. Я догоняю малышку возле ванны и, затащив в душевую кабину, демонстрирую, что можно провернуть с помощью лейки и мочалки…
        ГЛАВА 25. МЭЙ
        Я зависаю у Грэма на целые сутки и, кажется, не понимаю, что с нами происходит. Секс, что распечатывает наши пристрастия, открывает бескрайние горизонты. Ну, знаете, когда даже такие мелочи, как поцелуи за ухом, превращаются в невероятное приключение. Мне нравится, как Грэм изучает меня и привыкает к моим девчачьим штучкам, на подобие, получасового выведения стрелок под глазами, или идеальной яичницы, что, по его мнению, всего лишь продукт жизнедеятельности тупоголовой курицы. Перед самым уходом, он просит, чтобы в следующий раз, я не надевала нижнее белье. Фантазии выстреливают салютным залпом и всю дорогу в кампус, я мучаюсь откровенными мыслями, что цепко захватывают разум.
        В зеркале заднего вида, перед въездом на территорию университета, замечаю старенькую «Хонду», плетущуюся за мной от самого супермаркета, где я пополняла запасы жвачки. Ничего особенного или подозрительно, просто почувствовала себя героиней фильма «Попутчик» с Шоном Бином. Я вылезаю из своей тачки и, закинув ремень сумки через голову, шагаю в направлении общежития. Стая девчонок с моего курса, косятся на меня искрометными взглядами, и я здороваюсь с ними одним кивком. Видимо, слухи о предстоящем элиминаторе расползаются по углам, быстрее, чем новости о распродаже в бутике «Шанель». Я не хочу думать о бое с Роми Ромэлл. Мы неплохо общаемся и ровно относимся друг к другу в социальных сетях. Ринг разделит нас навсегда. И тогда, одними хейтерами я не отделаюсь.
        - Мэй! - женский крик, нагоняет меня у двери в комнату, и я оборачиваюсь. Моника в фирменной юбке школы «Хай Хилл» и жакете из темно-синего твида, несется по коридору и распинает идущих навстречу студентов.
        - Доброе утро. - Нормальным голосом, говорю я и вхожу в помещение заваленной шмотками моей соседки. Надо уточнить, крайне не чистоплотной.
        - Я искала тебя на лекции, но мне сказали, ты пропустила первую пару.
        - Да, я слегка не рассчитала время. Что-то случилось?
        Я бросаю сумку на кровать, а Моника брезгливо растирает пальцем пыль на комоде и запрыгивает на него задницей. Длинные ноги подруги, свисают до нижнего ящика и пятки в изящных туфлях на плоской подошве, царапают фасад.
        - Я всё знаю.
        - О чем?
        - Ты была с Грэмом. Я видела вас в городе, а потом проследила за вами и…
        - Это уже слишком! - я сталкиваю ее с бедного комода, и она с визгом падает на груду вещей, в дюйме от остроугольной тумбочки.
        - Дура! - визжит Шай и, раскорячившись, встает с пола. - Думала, я никогда не узнаю?
        - Для чего ты дружишь со мной? Чтобы следить и проверять с кем я тусуюсь?
        - Но ты тусуешься с ним! - продолжает истерить Мон.
        - И что?! Какая тебе разница? Он не твоя собственность.
        - Моя! И ты должна его бросить, Мэй.
        - Что? - я пялюсь на нее в упор и вижу подростка, что еще не вырос из возраста хочу-буду-делаю. - Не тебе решать с кем мне встречаться.
        - Я люблю Грэма, и ты об этом знаешь.
        - Нет, ты вынудила меня сдаться тогда, но сейчас, я так не поступлю. Тебе уже семнадцать и ты сможешь понять, что нельзя кого-то заставить себя любить.
        - Вот как? Плевать на мои чувства?
        - Могу сказать то же самое. Пора вырасти Моника.
        Она фыркает, совершает волосами дерзкий взмах и уходит прочь. Я выдыхаю и ударяю по пустому чемодану, что никак не пристрою в стенной шкаф. Черт! Короткий разговор, которому суждено было состояться два года назад, превзошел все предполагаемые ожидания. Моника так и не осознает, что внушить Грэму любовь к ней, невозможно, как бы сильно не хотелось. Вчера, мы болтали об этом. Он рассказывал, что в «Хоуп Крик» после нападения Флориана, Мон ночевала в его бунгало. А недавно, она приходила и почти умоляла о встрече. Я с пониманием выслушивала его версию и теперь, полностью согласна с тем, что у Моники неправильные представления об отношениях. Родители убеждают ее, что никого нет лучше, чем она и что она достойна лишь принца. Печальная теория. Боюсь, что расколотое безответной любовью сердце, склеится обратно не в том порядке, в котором адекватно сможет воспринимать мужское внимание.
        ***
        С наступлением вечера, я выгребаюсь из кампуса и еду на тренировку. Тимбао не прощает опозданий. В прошлый раз, я отработала в пол силы из-за появления Грэма, но сегодня он не будет причиной свежих синяков. Кстати, я случайно разбалтываю ему об ушибах и растяжениях, и он проводит для меня невероятный сеанс массажа, в середине которого, я обнаженная, оказываюсь, прижата его телом к матрасу. Боже, я восполняю сексуальное голодание за долгие месяцы и до сих пор чувствую жжение в промежности, натягивая шорты в раздевалке клуба. Мне даже ходить больно, но Саймона мало волнует моя ночная жизнь. Ему важна отдача на канвасе*.
        Спустя два часа, я ползу в душ и стоя под прохладной струей воды, разряжаю каждый мускул в изможденном теле. Ноет абсолютно всё, начиная от макушки и заканчивая ступнями, под которыми урчит воронка слива. Еще с мокрой копной волос, выхожу на улицу и широко улыбаюсь, видя Моррисона возле «Мерседеса». Я вспоминаю сцену самую умопомрачительную сцену из мелодрамы и спешу обнять парня. Благодаря Грэму, почти не касаюсь асфальта. Наши губы в миллиметре от поцелуя, но он не собирается меня целовать. Внимательно рассматривая мое лицо, произносит:
        - Моя девушка, будущая чемпионка мира.
        - Брось, не люблю мечтать наперед.
        - Я помечтаю за тебя. И не смей мне возражать.
        - Не собиралась даже. А теперь поцелуешь?
        Он со звериным посылом, впивается в меня и пылающий язык, моментально обдает жаром нёбо. Сукин сын целуется, как дьявол. Я уже готова к сексу, а что же будет дальше.
        - Хотел сходить с тобой в кино, но сейчас, прикидываю где сиюминутно тебя трахнуть.
        - Грэм! - сначала выкрикиваю я, а потом беру его ладони и кладу на свою попку. - Моя соседка по комнате, отправилась на какую-то вечеринку на заброшенной скотобойне, можем пойти ко мне.
        - Решено. Быстро садись в свою машину. Я поеду следом.
        Я выполняю приказ и ныряю за руль. Признаюсь честно, я никогда не совершала подобных глупостей. Ни один парень, ни разу в жизни, не ночевал на моей территории. Даже Майк. Рев мотора «Мерседеса» на всех попутных светофорах, доказывает, что никто и не был так настойчив как Грэм.
        ***
        Все святые на небесах, трубят в волшебные горны, когда я кончаю, сидя верхом на Моррисоне, в своей университетской коморке. Мне все равно на окружающий хаос, потому-что, единственное, что меня в данный момент интересует, было ли хорошо Грэму.
        - Можно спросить?
        - Ты самая великолепная девушка, Мэй.
        - Откуда ты знаешь, что у меня на уме?
        - Просто знаю. И повторяю, то, что ты со мной вытворяешь, лучшее, что со мной случалось.
        - И даже круче того, чем вы промышляли с Флорианом?
        - С Дефо, мы удовлетворяли потребности, а с тобой я искренний и настоящий. И все ощущения обострены до немыслимых границ.
        Я поднимаю руки вверх, когда Грэм ласкает мою шею и скользит по грудям, выписывая витиеватые узоры вокруг сосков и на ребрах.
        - Ты первый, кого я подпускаю так близко.
        Глаза закрываются от прикосновений к бедрам и от его больших пальцев, которые возобновляют игру с еще не остывшим клитором.
        - Взгляни на меня, детка.
        Медленно взираю на него из-под тяжелых ресниц и этот взгляд с пожирающим желанием, заменяет тысячу слов.
        - Мы оба ближе друг к другу и я никогда не дам тебе почувствовать равнодушие.
        - Грэм…
        - Твой бывший, ублюдок. Я написал ему кучу тупых сообщений, а он так и не понял, что поступил, как козел.
        - Составишь мне компанию на его свадьбе в октябре? - неожиданно спрашиваю я, и парень застывает в удивлении.
        - Какого черта, Мэй?
        - Просто скажи «да». - Направляю член по назначению, и он содрогается.
        - Нечестно просить об услуге, когда мой член в тебе.
        - Ну же, соглашайся! - я двигаюсь на нем и лишаю выбора.
        - Да, твою мать! Иди-ка сюда!!!
        Наш смех, затихает под одеялом и мы с Грэмом устраиваем феноменальное сумасшествие, заслуживающее наказание и осуждение.
        ***
        Приблизительно в шесть утра, Грэм покидает периметр кампуса и уезжает домой, чтобы привести себя в порядок и придумать правдоподобную отмазку для преподавателей своей кафедры. Я долго нежусь в теплой кровати и внезапно корчусь от воспоминаний о Флориане. То, с каким наслаждением, он тогда указывал мне путь вон, и как радовался, когда я уходила, многотонным камнем, висит на моей душе. Я пообещала себе, что никому не скажу и не стану портить дружбу между ним и Грэмом. Но сейчас, окрыленная эмоциями, не могу не думать об этом случае. Дефо двуличный мудак…и пусть вся ложь остается на его совести.
        Айфон бурлит где-то под кроватью, и я без труда нахожу аппарат среди библиотечных книг. Папа?
        - Алло, доброе утро.
        - Привет, крошка. Разбудил?
        - Нет, я уже собираюсь вставать. Рада тебя слышать.
        - Я тоже. Скажи мне, у тебя всё хорошо?
        - Да, что за вопросы пап.
        - Просто спрашиваю. Я же твой отец.
        - И когда это ты звонил мне в такую рань, чтобы узнать, здорова ли я? Какие-то проблемы?
        - Ты далеко, а я, представь себе, скучаю.
        - А как «Гуано»? Прежде, рестораны отнимали у тебя все свободное время.
        - Спасибо, бизнес процветает. Королевские креветки, сделали свое дело.
        - Папа?
        - Приятно было поговорить, готовься к занятиям. Целую тебя, крошка.
        - Эй, па…!
        Но звонок обрывается на полуслове. Я тут же печатаю сообщение Стью и жду ответа. Слава богу, он приходит через секунду: «Я удивлен не меньше тебя. Прощупаем почву через маму?». Наша переписка занимает десять минут, а потом, я выползаю наружу и, собрав грязное белье, иду к комоду за чистым комплектом. Предложение Грэма о том, чтобы при следующей встрече, я была без трусиков и лифчика, оседает в голове, но сейчас, я склонна спрятать прелести и провести полдня в душных аудиториях.
        ГЛАВА 26. ГРЭМ
        Уже полторы недели, я замечаю перемены в поведении Мэй. Она утверждает, что тренировки ее не изматывают, что в университете всё спокойно, что с семьей полный порядок. Но тогда что? В чем причина ее грусти и печальных глаз, что следят за крышами домов из окна моей квартиры. Вчера мы гуляли по ночному городу, и она сказала, что хотела бы перепрыгивать с крыши на крышу, как гребаный Человек паук. Я пошутил, что в жизни он был последним неудачником и ботаником, влюбленным в подружку друга. А Мэй поиграв с кончиком языка, ответила, что для того, чтобы стать кем-то, не нужно быть везунчиком. Достаточно иметь цель и идти к ней тернистыми путями. Ведь не бывает легких и светлых дорог к мечте. И Питер Паркер, достиг всего, не без потерь, конечно, но достиг. Я улыбнулся, а в глубине души, подумал, если она добьется желанных высот, чем придется пожертвовать? Мной? От этой дикой и непривычной мысли, я дергаю плечами, и Мэй молчаливо поглаживает меня по груди, остановившись посреди тихой улицы, где кроме нас, шум создают лишь редкие такси.
        - Я никогда не надену облегающий костюм Паркера. Не переживай.
        - Согласен, он отстой. Но, твои шортики и маечка на ринге, в разы круче.
        - Грэм…
        - Я просто не хочу, чтобы новость о том, что ты соберешься идти дальше без меня, не стала неожиданностью. Вот и всё.
        Мэй приподнимается, засунув пальцы в шлейки на моих джинсах, и шепчет:
        - Куда я от тебя денусь? «Хоуп Крик» стал ярким началом, а будущее, только в наших руках.
        - Тогда я не буду отпускать тебя ни на секунду.
        Я вытаскиваю беспроводные наушники из внутреннего кармана и даю один девушке. Она пристраивает черный шарик в ухо и подмигивает. Через минуту, моя новая песня, дополняет то несказанное, что так и не сорвалось с наших губ. Мэй разворачивается на пятках и вприпрыжку, несется по мокрому асфальту, по которому прошелся грейдер. Канализационные люки, парочка бордюров, служат ее степ платформой. Я наблюдаю за такой безудержностью со стороны и, усмехнувшись, догоняю Мэй около магазинчика, где мы покупаем наборы тако с острым соусом и большую бутылку колы. Сидя под ночным небом в ближайшем парке, я слушаю удивительную историю о Стью и Дикси. По словам Мэй, брат счастлив и у него есть то, ради чего приходить домой каждый день. Странно, мягко сказано. В лагере, фон Трейн, слыла конченой стервой и блондинкой на анаболиках. Возможно, с определенным течением времени, изменения доходят до всех. Я слышал, что Пит и Гай, пристроились в Нью-Джерси и чинят тачки, попавшие в аварии. Их отец, оформил бизнес на двоих и теперь, парни, полноправные владельцы собственной мастерской. Насчет Николь и других девчонок не
знаю, да и не особо горю желанием знать. А Вентуро…пошел он к черту!
        ***
        У меня есть час до начала лекций по психологии, и я спешу к Стиву из "Street82", где договаривался с хозяином о новом выступлении. Режиссер, монтажер и обладатель идеального слуха, настороженно встречает меня в комнатке отдыха. Я здороваюсь рукопожатием, но он все также неразговорчив.
        - Ты больше не хочешь со мной работать?
        - Не в этом дело, бро.
        - А в чем? Я звонил трижды вчера и один раз по пути сюда.
        - Кое-кто побывал у меня в гостях, Грэм. Он поведал мне о таких вещах. - Мужик разминает плечо, не желая вступать со мной в зрительный контакт.
        - Кто он?
        - Не знаю! - бурно реагирует Стив. - На нем был капюшон и темные очки. Чувак трепался, что ты наркоман и приторговывал в Чикаго.
        - Что?!!! - я толкаю вращающийся стул и тот, сбивает стопку папок на краю стола.
        - Ты никогда не говорил о своей жизни до Балтимора, что мне думать, кому верить?
        - Но ты же меня знаешь. Я похож на дилера? На гребаного придурка с дозой за пазухой?
        - Нет.
        - Тогда в чем проблема, Стив? Я хочу работать в одной команде и дарить свои тексты людям.
        - Извини, мне надо подумать. Я, ни хрена не понимаю, и это меня не устраивает, черт возьми.
        - Отлично. Позвони, когда что-то решишь.
        - Грэм? Да подожди же ты!
        Я покидаю помещение и, выругавшись за дверью, мечтаю выпустить кишки тому, кто уже второй раз вмешивается в мою жизнь. Кажется, пора нанести визит одному очень настойчивому человеку. Планы портит звонок телефона. Я беру трубку и голос мамы вперемешку со скрежетом на линии, немного пугает. После приветствия, распознаю отцовский тембр и уже хочу сбросить вызов, как он произносит:
        - Есть что обсудить наедине. Я прилечу в Балтимор через неделю или полторы.
        - Дай трубку маме. - Монотонно, без признаков эмоций, говорю я.
        - Вам нужно поговорить, папа… - речь мамы обрывается мной в самый лиричный момент.
        - Мне плевать на его приезд, скажи, у тебя всё в порядке?
        - Да, относительно.
        - В каком смысле?
        - Мы разводимся, сынок.
        - Рад слышать, ма.
        - Ничего сохранить не удается. Видеть Андервуд и улыбаться, я больше не могу.
        - И не надо. Эта сука, не заслуживает твоих слез и волнений.
        - Грэм…перестань.
        - Ладно, мам, я опоздаю на лекции. Созвонимся вечером?
        - Хорошо.
        - Люблю тебя.
        Лана Моррисон снова терпит крушение, но теперь, у нее есть запасная шлюпка и она переживет недолгий шторм в открытом море.
        ***
        Я сбиваюсь со счета, сколько вечеров и ночей, Мэй провела в моей компании. Сирша, без истерик и наигранной скорби расставания, собирает вещи в прошлую пятницу и благополучно уезжает. Конечно, кто-нибудь припишет мне не мужское поведение, но я ничего не могу поделать с тем, как меня прет от Мэй и как любовные змеи, расползаются по моему телу, бесконечно впрыскивая яд в кровь. Вот и сейчас, она зачаровывает меня своими передвижениями по кухне с маленькой сковородкой в левой руке. Она ищет сыр, что я спрятал за спиной, но пока, не догадывается о моей проказе.
        - Выглядишь безумно аппетитно, детка.
        - Это всё аромат готовящейся пасты.
        - Осталось только посыпать сыром.
        - Верно. Найти бы того, кто украл кусочек и как следует, - ее руки освобождаются и Мэй торопится наказать меня. - Отшлепать!
        Я ловлю девушку на бегу и усаживаю на кухонный остров, а затем, не давая вставить словечко, целую. На вкус она, как томатный соус с базиликом и…как моя самая большая сладость с посыпкой из красивых глаз, губ и нежной кожи.
        - Боже, Грэм.
        Я поочередно кусаю ее губы, желая, чтобы они распухли, а руками, заигрываю с сосками под своей футболкой, что Мэй надела после душа. Малышка ложится на спину и притягивает белую ткань к животу. Всё это время, она расхаживала без трусиков? Да я идиот! Я мгновенно впиваюсь зубами в гладкую, горячую киску и слизываю то, что течет по розовой плоти. Мэй громко вздыхает, бормоча что-то о пасте и моем отвратительном характере. Но я не думаю останавливаться и трахаю языком до самого продолжительного оргазма в нашем списке. А он весьма длинный. Потом, обтираю лицо об ее бедра и притягиваю на себя, технично, спустив штаны до колен. Малышка до предела расставляет ноги, и я вхожу в нее, готовый трахаться, хоть десять часов подряд. Со стола летит деревянная подставка под столовые приборы, металлическая миска для фруктов и полотенце, которое мешает Мэй держаться за гранитную столешницу. Я вбиваюсь в Эплби жестче и жестче, не жалея сил и энергии. Она моя до миллиметра, до полувздоха, до полувзгляда. Каждый новый стон Мэй - удар моего сердца, а каждая последующая задержка дыхания - глоток счастья. При резком
толчке, девушка усаживается и балансирует на краю, разрешая мне входить глубоко и растягивать удовольствие, находясь внутри чуть дольше обычного.
        - Хочешь, я отсосу тебе? - низким шепотом спрашивает Мэй.
        Я киваю, соглашаясь на предложение, что поступает в мгновение дикой страсти. Ничего не соображаю, но когда вижу ее внизу с застывшим у головки языком, то теряю контроль. Грубо схватив Мэй за волосы, тяну назад, и она открывает рот, заведомо приглашая войти. Мой член бьется о глотку девушки, и квартира вращается в сизой дымке. Вспомнив нас с Флорианом в переулке, трахающимися с незнакомкой, приказываю Мэй, ласкать себя. Тонкие пальчики, собрав смазку, проникают в лоно, и меня заносит на повороте. Я слишком сильно давлю на заднюю стенку горла и чувствую рвотный рефлекс.
        - Прости…
        Мэй улыбается глазами, выпускает ствол до конца, плюет на ладонь, и начинает сосать так, что яйца трезвонят, как рождественские колокольчики. А та самая ладонь, смоченная слюной, вскоре изводит ее саму, накрывая всю киску целиком. Я разрываюсь от наслаждения и кончаю, после того, как Мэй сжимает член у основания и сдавливает его. Избытки спермы, капают с уголков ее губ на обнаженные бедра и, подняв девушку, я разворачиваю к себе спиной, чтобы ворваться в манящую дырочку еще стальным стояком. Мэй ахает, но никуда не отталкивает. Дискомфорт исчезает довольно быстро, и я медленно, наклоняюсь к ней, чтобы спросить:
        - Я первый?
        - Д-д-да… - запинаясь обо все буквы, откликается Мэй. Я рычу возле ее уха и рассчитываю, что она кончит именно в таком положении. Сделаю, для этого невозможное. Моя правая рука, скользит по разбухшим соскам, и сворачивает по идеальному прессу к клитору. Одно прикосновение за другим, второй толчок за первым и девушка скулит от изнеможения. Я замучаю ее, я буду пытать ее, пока, не почувствую, что ей безумно хорошо. И даже позже, заберу последние крохи оргазма и отложу в памяти, вспоминая их, если буду вдали. Он, кстати, уже близко. Бедра Мэй сводит от напряжения, голова откидывается на мое плечо, и приоткрытый рот, вот-вот выпустит оглушительный крик.
        - Грэм!!!!!!
        Я вцепляюсь в ее ягодицу и как можно глубже, врезаюсь в попку. Малышка кричит во всю мощь и прячет лицо, когда усмиряет созданную собой электрическую бурю.
        - Эй, я тебя обидел?
        - Ты прекрасен.
        - Значит, не прячься от меня. Здесь же только мы.
        Она немного выпрямляется, прихватываясь за мои запястья, что лежат на столе по обеим от нее сторонам.
        - Мне стыдно, Грэм.
        - За что?
        - Я ору, как ненормальная и веду себя, как…
        - Ни на кого не похожая и особенная девушка.
        Я отстраняюсь от Эплби, чтобы у нее получилось повернуться. Совершив оборот, вижу ее покрасневшие щеки и мятую футболку.
        - Моя красотка. - Тяну Мэй и заключаю в объятия.
        - Я не могу идти. Ноги совсем свинцовые!
        - Да, я отлично трахаюсь. Спасибо за комплимент.
        - Грэм!
        Я смеюсь, беру свою внезапно застеснявшуюся подружку на руки и несу в постель. Вероятнее всего, паста откладывается на завтра. Только придется искать сыр вместе, так как, я выкинул его куда-то за диван в гостиной.
        ***
        В половине третьего ночи, айфон Мэй молит о пощаде. Я укрываю девушку одеялом и беру телефон, чтобы убавить звук.
        - Кто там? - сонно интересуется моя принцесса.
        - Не знаю. Номер заканчивается на три пятерки.
        - Что? - ободряется она. - Дай сюда. Это Дикси. Никак не забью ее контакт.
        Не дождавшись моего доброго жеста, выхватывает аппарат и нажимает «ответить». Я падаю на подушку и смотрю на обнаженную спину Мэй прямо перед собой.
        - Да, алло. Что стряслось Дикс? Чего? Когда? Ладно, я…мы тебя заберем.
        - Мы куда-то едем? - задаю резонный и очень уместный вопрос.
        - В аэропорт. Дикси прилетела два часа назад.
        Мэй растирает заспанное лицо ладонями и с улыбкой косится на меня. Я провожу по ее позвоночнику двумя пальцами и комментирую, сложившуюся ситуацию:
        - Так и быть. Заберем фон Трейн. Не оставлять же ее до утра в незнакомом городе.
        - Ты мой спаситель, и рыцарь на белом коне.
        - Идем. Было бы неплохо одеться, хоть и голышом с тобой вдвойне приятнее.
        Она цокает языком и сползает с кровати, оставив меня нагишом. Одеяло и покрывало скомкано вокруг тела Мэй. И этот факт, определенно веселит шутницу. Я хмурюсь, перекатываюсь со своей половины и дергаю за торчащий уголок, что тут же оголяет девушку. Визг, смех и вопли, отзываются эхом, когда я бегу за Мэй до ванны. В такие моменты, я рад, что квартира не в одном из кондоминиумов или в многоэтажном улье, где любой шорох, напоминает бомбежку. Полнейшая изоляция!
        ГЛАВА 27. МЭЙ
        «Чилеа Арена» в центре Балтимора, забита людьми. Я разминаюсь в раздевалке и жалею, что не позволила Грэму присутствовать на бое. Но, я не хочу отвлекаться и думать, как я выгляжу, как двигаюсь и как получаю по лицу у него на глазах. Тимбао настраивает меня на нужный лад и вместе с помощником дает последние наставления. Я сосредоточена и готова сразиться с Роми, что в невероятной форме. Перед каждой встречей, я смотрю все выходы своих соперниц, чтобы знать врага не поверхностно, а изнутри. Этому меня научил мой первый тренер. Будь на шаг впереди, говорил он мне, прикладывая указательный палец к виску. И вот, я в одном моменте от победы или поражения. Только свежая голова и раскаленные мышцы, помогут мне уложить Ромэлл.
        На первой минуте четвертого раунда, Роми наносит мне акцентированный удар справа, и я отшатываюсь к канатам. Саймон в бешенстве, как и я. Пропустить такой явный удар, просто смешно для опытной спортсменки. Я растягиваю шейные позвонки одним резким кивком и поднимаю перчатки к подбородку. Ну же, приманиваю смышленую афроамериканку легкой улыбкой. Я мысленно анализирую ситуацию и, кажется, знаю, что она задумала. На ее ожидаемый джэб, я проворачиваю кросс[8 - Кросс - встречный удар через руку соперника.] и Роми в растерянности. Ловлю удачу, пока, горяча и точный свинг[9 - Свинг - боковой удар с замахом.] довершает мою атаку. Роми пытается совершить стрэт[10 - Стрэт - прямой удар.], но едва не падает на канаты и рефери принимается отсчитывать секунды. Возможно, обеспечен стоячий нокдаун. Не тут-то было! Роми отрезвляется и наступает на меня с большей яростью. Уклон влево, резкая смена темпа с медленного на быстрый, и два прямых удара, пронзают мою голову. Черт! Я должна переломить исход боя. Мельком взглянув на ряд кресел близ ринга, замечаю Грэма. Все-таки он здесь. Также Ариэль и Моника, что сидит
со сложенными на груди руками. Итак, я возвращаюсь к Ромэлл, немного отступаю, выстраивая для нее иллюзию, и когда мы сходимся, происходит обмен ударами, с целью сломить атаку противника, и взять инициативу на себя. Я вижу ее удивление. Неужели, она решила, что я сдамся в четвертом раунде? После буллинга[11 - Буллинг ("долбление") - беспрерывно нанесении коротких ударов по туловищу противника с целью утомить его (например, в ближнем бою, боксёр обрабатывает живот противника хуками и апперкотами, сбивая его дыхание).] и завершаю бой, шифт-панчем[12 - Шифт - панч - перемена левосторонней боевой стойки на правостороннюю в тех случаях, когда боксёр намеревался нанести сильный удар левой рукой.Стоячий нокдаун - соперник не падает, но заметно потрясен. Начинается отсчет рефери.]. Роми на лопатках! Отсчет и мне засчитывают нокаут. Есть!!!
        Саймон и остальная команда заскакивает на ринг, крепко обнимая меня со всех сторон. В сумасшествии звуков, различаю Грэма и, вырвавшись на волю, запрыгиваю на него, как липучка с длинными ногами. Он жадно целует и, придерживая за попу, собирает кровь с моих губ, как оголодавший койот. Ведущий боя, объявляет победителя и десяток камер, софиты направлены на нас двоих, что сосутся посреди многотысячного стадиона. Тренер покашливает и лишь тогда, до меня доходит суть происходящего. Грэм опускает меня на ноги, я поворачиваюсь к публике и громогласный свист, с неистовыми аплодисментами, заставляет поверить в то, что я попадаю на чемпионат в Вегасе. Боже, это сон.
        - Поздравляю, крошка!!! - кричит Ариэль, обнимает меня и пот с моей майки, впитывается в ее шикарную, белую блузку.
        - Спасибо! Вы приехали, вы настоящие подруги! - слезы счастья проступают на моих глазах и де Лука хмурится.
        - Мон, иди сюда. Где ты противная задница!!! - Шай пробирается через репортеров и становится рядом с Ари. - Скажи, как мы болели за Мэй. Быстро!
        - Прости меня за ту сцену. - Боязливо щебечет Мон, а Ариэль ни черта не понимает. Я беру Грэма за руку и притягиваю ближе, чтоб сказать кое-что очень важное:
        - Мы вместе. Я хочу, чтоб вы обе знали об этом. Пожалуйста, давайте, больше не будем ссориться.
        Моника смотрит на Моррисона и с сожалением выдыхает.
        - Я обещаю, больше не истерить по поводу ваших отношений. Вижу, что у вас всё серьезно.
        - Какого хрена? - недоумение без труда читается на лице Ари. - Чего я не знаю?
        - Сегодня устроим девичник, и ты всё узнаешь, - я улыбаюсь, а девчонки мысленно продумывают план на вечер. - Ты же меня отпустишь?
        Грэм чмокает меня в макушку и отвечает:
        - Развлекись там хорошенько, а я зависну на студии.
        В шумном зале, повышаются децибелы от криков подружек. Я получаю удовольствие от нахождения в этом месте, но случайный взгляд в угол Роми, слегка портит атмосферу. Соперница в подавленном состоянии, выслушивает замечания тренера и всем своим игольчатым поведением говорит: «Отстаньте от меня, дайте отдышаться!». Я извиняюсь перед друзьями и рвусь сквозь людскую преграду, чтобы положить ладонь на плечо Ромэлл.
        - Не хочешь отдохнуть с нами вечером?
        - Что? - переспрашивает Роми.
        - Клуб, болтовня и всё такое.
        Не поинтересовавшись у своей свиты, мгновенно соглашается:
        - Круто! Во сколько и где?
        - Думаю, встречаемся часов в восемь. Позвони мне, - я вынимаю ручку из нагрудного кармана какого-то парня и пишу на ее запястье свой телефон. - И приоденься.
        Роми не сразу отпускает меня, а приблизившись, без зависти, поздравляет с победой. Оказывается, этот день может стать еще лучше, благодаря поступку Ромэлл. Таких как мы в боксе мало.
        ***
        Наконец, вернувшись в квартиру, мы с Грэмом, обнаруживаем Дикси за приготовлением ужина. Я еле передвигаюсь от усталости и повреждений, отчего, плюхаюсь на диван, как кусок мяса. Может, не стоило планировать девичник? Я же совсем забываю о фон Трейн. Подружка Стью, уже неделю живет у нас и так не говорит, что случилось в Чикаго. Брат выходил на связь лишь однажды и то, чтобы узнать долетела ли его девушка до Балтимора. Видимо, между ними нечто большее, чем обыденная ссора.
        - Пахнет безумно вкусно. Что готовишь, Дикси?
        - Чили. А что? - она облизывает лопатку с остатками томатного соуса и достает тарелки из шкафчика. Грэм как раз выходит из душа и помогает ей с посудой.
        - Спасибо. Ты стал таким милым. - Чуть язвит блондинка в коротких шортах.
        - А был дерьмом? - шутит он в ответ.
        - Ну, если только капельку.
        Стол накрыт, и я поднимаю себя с дивана, с огромным желанием отведать блюдо Дикси.
        - Хочешь, я сделаю для тебя ванну по одному крутому рецепту из интернета. Мне помогает прийти в форму. - Предлагает она, и я пожимаю плечами, не зная, что сказать.
        - Сделай. Мэй постоянно нужно подталкивать к принятию решения. - Подытоживает Грэм.
        - Сговорились, значит? Ладно. - Я добредаю до стула и, усевшись, вдыхаю аромат фасоли, красного перца и отменно потушенного мяса. Через секунду, полная ложка, погружается в мой рот. Феерично! Дикси большая умница. Только под этой маской вечно улыбающегося смайлика, прячется боль. Грэм быстро справляется со своей порцией и, поцеловав меня, отправляется на студию, как и предупреждал в «Чилеа Арена». Наедине, мы с Дикс натянуто молчим.
        - Расскажи уже, что натворил мой брат.
        - Я беременна, Мэй.
        Фасолевый плевок, прилетает в корзину с хлебом. Простите, но я не смогла сдержаться.
        - Что?!!!
        - Ребенок не входил в наши планы. Но аборт делать поздно. У меня четырнадцатая неделя.
        - Твою мать…прости… - я, кажется, буду ненавидеть чили всю оставшуюся жизнь.
        - Я понимаю.
        - Стью против? Поэтому ты приехала ко мне?
        - Он просто не знает, как быть. У него карьера, перспективы перебраться в Сиэтл и тут я со своей беременностью! А мы даже не женаты и толком не встречаемся.
        - Постой, вы два года живете вместе, у вас не интрижка на одну ночь.
        - Это понятно, но… - Дикси хватается за голову. - Может, он меня не любит? Я же сама навязалась ему.
        - Прекрати. Стью не такой парень, чтобы так мерзко поступать. Я знаю брата, и он никогда не сделает девушке больно.
        - Но сделал, Мэй. Сделал!
        - Так, сегодня ты идешь развлекаться со мной. Тусовка без парней, обещает быть улетной!!!
        - Я не хочу, мне плохо.
        - Никаких отказов. Ты говоришь с будущей чемпионкой!
        Фон Трейн корчится, ерзает на стуле, а потом признает, что я права и нам всем, не помешает оторваться под музыку. Спустя три часа, мы настроены, покорить танцпол и выпить, хоть это и незаконно для нашего возраста, парочку коктейлей. Дикси не в счет, для нее в баре только сок и минералка.
        ***
        В клубе недалеко от верфи, веет прохладным бризом и тянет рыбным душком, но главное, что пять девчонок, в предвкушении праздника. Ариэль и Моника, преобразились с помощью неоновых блесток. Роми пришла в коротком платье без бретелей, а я и Дикси предпочли джинсы с заниженной талией и короткие топы из девяностых, с неровными кантами. Фон Трейн чем-то напоминает малышку Бритни из старого клипа.
        - Сначала выпьем и потанцуем или наоборот? - заводит разговор Мон.
        - Я трезвая не пойду танцевать. - Смеется Роми.
        - Согласна с шоколадкой. - Ари толкает Ромэлл плечом, и они хохочут.
        - Ты точно не злишься на меня за сцену в кампусе? - шепчет мне в ухо Моника и я отрицательно кручу головой. - Люблю тебя.
        Я прижимаюсь к Шай и радуюсь, что она всё понимает. Мне даже не хочется ничего ей говорить.
        - Вперед красотки, зажжем от души! - крик де Луки, как удар колокола. Мы следуем за ней в клуб и полностью отдаемся наступившей ночи.
        ***
        К четырем утра, мы переваливаемся через порог квартиры Грэма и падаем на пол, не в силах доползти до чего-то мягкого и удобного. Туфли Ариэль с одним сломанным каблуком (не буду вдаваться в подробности, но парнишке, не повезло), разлетаются по разным сторонам прихожей. Дикий смех, с хрюканьем Роми, распаляет нас еще сильнее. У меня болит живот от того, сколько я выпила и сколько смеюсь за последние несколько часов.
        - Кто-нибудь, в состоянии сгрести меня на ковер? - хихикает Моника. Дикси, как сама отважная, наклоняется к Шай и шов на джинсах, расходится ровно посередине упругой попки. Я впадаю в истерику, Ари утыкается лицом в ладони, Роми матерится. Стоп, Роми что делает?
        - Мэй, Мэй не смотри туда… - доносится ее мольба. Я выпрямляюсь и яркая, четкая картинка, молниеносно прогоняет хмельной дурман. Грэм в постели с Сиршей, как цунами, как торнадо, отрывает меня от земли. Я беру подушку с дивана, переступаю Монику и шагаю к спальной зоне. Широко замахнувшись, запускаю ее в спящую парочку. Моррисон подскакивает и, увидев меня со стеклянными глазами, ни черта не может выдавить из себя.
        - Заскучал по бывшей подружке? - я непреклонна, а девчонки спрятались за мебелью.
        Тупая тишина, режет пульсирующую злость на мелкие куски.
        - Что? Нечего бросить в оправдание? Какой же ты…
        Я рвусь из квартиры, не оглядываясь назад. Вчера я собиралась признаться ему в любви, а сегодня, меня испепелили. И я не восстану, как феникс. Если бывает пропасть без дна, то я лечу в нее. Лечу и непонятно, когда меня расплющит, словно мешок с водой.
        В туманной рассветной глади промышленных окрестностей, ловлю машину и только в салоне, понимаю, что видела эту тачку прежде. Старая «Хонда»…
        ГЛАВА 28. ГРЭМ
        За несколько часов до появления Мэй.
        Я пытаюсь прояснить ситуацию со Стивом, что не звонит мне уже пару дней, но обстановка накаляется с приходом Флориана. Идиотская нашивка Альфа Сигма Тау, так и кричит «Я выше всех вас, ублюдки». Но больше всего, меня злит, с каким надменным видом, друг нацеливается на кожаный диван и закидывает свои лапы на стеклянный стол. Я, молча, подхожу к нему, сталкиваю его ноги на пол и процеживаю слова сквозь зубы.
        - Какого черта, ты здесь забыл?
        - Вообще-то, меня пригласил Стив.
        Я недоумеваю и смотрю на парня в черной бейсболке козырьком назад. Стивен становится между нами двумя и в манере, присущей полицейскому, изрекает:
        - Да, я собрал вас двоих, чтобы кое-что обсудить, - он вытаскивает телефон и собирается включить аудио сообщение с неизвестного номера. - Вы должны это услышать.
        Булькающий звук и знакомый голос вещает следующее: «Я вынужден принимать меры, Моррисон. Ты, знаешь, о чем я говорю и вряд ли, решишься встретиться со мной, но заруби себе на носу, я найду тебя, даже на другом конце планеты. Ты порядком подпортил мне планы, и я потерял солидных клиентов. Если не хочешь, вновь оказаться на больничной койке, встреться со мной. Время и место я позже пришлю».
        Мясистый палец Стива обрывает шипение в конце голосовой связки, и я матерюсь, глядя в потолок. Флориан ухмыляется, чего я раньше за ним не замечал и с любовью приглаживает воротник-стойку на своем пиджаке.
        - Есть что ответить, Грэм? Может, поговорим наедине?
        - Нет, мне нечего скрывать от этого придурка, - грубо бросаю я и перевожу взгляд на ждущее объяснений лицо Стива. - Мне знаком мужик на записи. Но, я не думал, что спустя два года, он будет продолжать меня прессовать. Извини, что тебе пришлось выслушать этот бред.
        - Я в курсе того, что с тобой стряслось и мне все равно, как ты разберешься с этим. Прошу лишь об одном, не смешивай мой бизнес, что я выстраивал по кирпичику, с дерьмом. Мне не нужны проблемы, парень.
        - Мне ясно, клянусь, никто больше не потревожит тебя.
        - Отлично, закрыли этот вопрос. Поработаем или ты не настроен?
        - Оставишь нас с Фло на пару минут и потом, я с удовольствием помиксую в студии.
        Стив умывает руки и, взяв бутылку содовой с вытянутой тумбы с дисками, уходит в шумоизоляционное помещение. Я хватаю Дефо за грудки и отбрасываю в кресло, что переворачивается навзничь. Друга неплохо встряхивает и, подорвавшись, он грозится сломать мне челюсть.
        - Совсем охренел?!
        - За ухмылку, которую ты любезно выдавил перед Стивом.
        - Бл*ть, ты стал еще большей неженкой, чем был. И все из-за шлюхи Эплби.
        Я бы снес ему башку, но загвоздка в том, что за стенкой тот, кто ответственен за мое будущее. Сомневаюсь, что ему придется по нраву наша драка.
        - Услышу имя Мэй, еще раз, вытолкаю на улицу и…
        - И что? Ты ничтожество, Моррисон и всегда был им. Благодаря мне, ты впервые трахнулся и узнал, что такое, жить на предельных возможностях.
        Друг размахивает руками, плюется слюной и доказывает, что он прав, точно так же, как тогда в доме Аннабель Джонс. У меня хватает терпения ровно на одно предложение, в котором придурок очерчивает нимб над своей головой и возносится к богу. Затем, я даю ему пощечину. Да, будто смазливой девчонке.
        - Заткнись. Я был твоим щитом уйму лет. Я прикрывал твою задницу столько раз, сколько ты не сможешь посчитать. Вспомни перепихоны с замужними, скучающими дамами, побеги от их мужей, изнасилование той девчонки у Джонс, Шай, черт побери. Я помогал тебе отмазываться от полиции и прикрывал твои яйца так часто, что…
        - Стал напоминать мою мамочку, - Флориан сжимает себе горло. - Ты достал своими правильными принципами. Мне осточертело быть тенью Грэма Моррисона!
        - Тогда не будь ею. Или мозгов не хватает сообразить, что к чему?
        Дефо выдавливает губами воздух, что несет сжиженный гнев и удивительно спокойным тоном, говорит:
        - Рад, что, наконец, всё высказали друг другу. Мы оба выросли из этой дружбы. И кстати, тогда в больнице, когда ты был в отключке, я сказал твоей подружке, чтоб катилась к черту. Жаль, что я не обладаю нужным уровнем убеждения, раз она снова вернулась в твою жизнь и так дерьмово влияет на тебя.
        Спина Флориана становится моим молчаливым собеседником, стоит ему двинуться на выход.
        - Ты никогда не был мне другом, поступая так с Мэй и с другими людьми.
        Он тормозит у двери и, вцепившись в лямку рюкзака, отвечает:
        - Я просто хотел, чтоб ты был счастлив. А она и другие, тянули и тянут тебя вниз. Удачи в учебе, будущий профессор Моррисон!
        Сильнейший хлопок и металлическая конструкция скрывает Дефо. Я сметаю фотки со стеллажа, и на грохот выглядывает Стив.
        - Ты в норме?
        - Да. - Я тяжело дышу и понимаю, что дружба длинною в двенадцать лет, ни черта не значит и у хорошего отношения есть срок годности. В мыслях вспышками пролетают воспоминания о домике на дереве, что построил отец Фло, озеро, где мы учились плавать, «Хоуп Крик», где он обдолбанный, полез к осам. И, конечно, наши бесконечные тусовки вдвоем. Сколько же повидал старенький «Бьюик Ривьера»…
        - Думаю, сегодня, нам лучше не браться за музыку. Давай-ка завтра, со свежей головой.
        Я не отрицаю, что мне надо развеяться и изгнать прочь, чертово чувство сожаления.
        - Тогда увидимся завтра.
        - Да, и постарайся, оставлять свои проблемы за порогом. Мне дорога моя репутация.
        - Договорились.
        Рукопожатие довершает сделку, и я ухожу со студии опустошенный до нуля и загруженный мыслями под завязку.
        ***
        Танец Сирши возле шеста, в моем пьяном мозгу, кажется сказочным миражом. Я понятия не имею, как оказался в ее клубе и как оставил двести баксов под резинкой красных трусиков девушки. Перед самым закрытием, она выпивает со мной бутылку пива и вызывается проводить до дома. Я даю ей ключи от «Мерседеса» и очухиваюсь уже в собственной постели. Красотка сидит на мне с голыми сиськами и просит посмотреть на нее.
        - Ты же вспомнил обо мне, не потому-что захотел трахнуться со мной, а потому-что скучал?
        - Чего? - прикрываю ее грудь скомканной подушкой и хочу, чтобы сучка исчезла. - Тебе пора уходить.
        - Не-а, я никуда не уйду без твоего сладенького члена. - Сирша смачивает тонкие губы языком и желает стянуть с меня рубашку, надетую поверх черной майки.
        - Я сказал нет. Либо ты спишь рядом, как моя сестричка, либо сваливаешь.
        - Но…Ты такой жестокий, Грэм.
        Полуголая девчонка ложится по правую руку от меня и, обняв угол одеяла, моментально засыпает. Я тоже отключаюсь спустя пять минут, мечтая о том, что мне приснится Мэй. Только ее ангельский с огоньком образ, помогает расслабиться.
        ***
        Я не нахожу себе места в квартире, ожидая, что Мэй вот-вот войдет и скажет, что хочет поговорить. Но нет даже намека на ее визит. Сирша с виноватым видом, ретируется сразу после ухода боевой девушки, а я чувствую, что лишь я один виноват в том дерьме, что творится в моей жизни последние сутки. Еще это чертов мистер Сазерленд! Почему именно сейчас? Почему он выбирает такой «удачный» момент? Неужели Вентуро, решает играть по своим правилам? Да, Шимус Вентуро, гребаный папочка всех наркоманов!
        А началось всё с банального спора…
        ***
        Пять лет назад.
        В пятнадцать лет, всё казалось неестественным, пластиковым и нереальным. Казалось, что ты можешь больше, чем твои друзья. Я был безнаказанным, мне всё сходило с рук и давалось с такой легкостью, что даже неинтересно. Лана и Клиффорд полностью занялись карьерой, а я метался из одной стороны в другую, ища выход накопившимся эмоциям в любых отчаянных и безрассудных поступках. Как-то ночью, на одной из вечеринок за большим забором, парень из выпускного класса, затеял игру: чем опаснее и рискованнее твой трюк, тем круче, твое положение в обществе и ты сам. Сначала он показал, на что способен, прыгнув с крыши в бассейн. А потом я, вызвался на роль смельчака и попросил Флориана дать мне те таблетки, что он прикупил накануне у школьного дилера. Друг отмахивался и говорил, что я несу бред, и меня накроет такая волна, что всплески, я буду ощущать еще неделю. Но после недолгих уговоров, протянул две розовых капсулы. Я запил их пивом и спустя минут сорок, выделывал такие финты с одной девчонкой, которые кто-то мастерски снял на камеру и выложил в сеть. Следующим утром я прославился сексом на глазах, по
меньшей мере, сотни подростков, а малышке, пришлось переезжать в другой город, за счет моей семьи. Тогда-то, я и понял, что наркотики дают мне такую свободу, бесстрашие и бесконтрольный кайф, какую не может дать не один экстремальный бунт. На смену обычному хулигану, пришел жаждущий приключений демон. Что только родители не предпринимали, чтобы изгнать его: пытались выйти на мерзавца, что толкает дурь щенкам в школьных коридорах, обращались в полицию, возили меня сеансы анонимных наркоманов и переводили на домашнее обучение. Но безуспешно. Вентуро умело маскировался под благочестивого инструктора в конном клубе, а в качестве досуга, ошивался среди подростков и накачивал глупое стадо, забористыми смесями. Чуть позже, я услышал фамилию Сазерленд, но не предал значения. Зачем мне, пятнадцатилетнему парню, думать о каком-то мужике с довольно внушительным послужным списком преступлений. Об этом, к слову, я узнал от Фло. Придурок, всегда был на шаг впереди.
        ***
        Настоящее время
        Зерно моих рассуждений, кроется совсем не в личности Сазерленда. А в идеальном Шимусе Вентуро. Они крепко связаны, но всё же, занимают, кардинально противоположные позиции. Бывший хозяин «Хоуп Крик» начинал с мелочей, вроде школьников и проституток. А Сазерленд, был его боссом. Теперь же, как я понимаю, все поменялось и Вентуро дергает за ниточки. Супер! Я знал, что когда-нибудь, мне придется платить за свои детские поступки. Но чтобы так.…Да и что я собственно натворил? Точно, мне же доверялись всякие шизофреники и девственницы с повернутой на алгебре психикой. Для Шимуса я был марионеткой, и когда родителям пришла в голову гениальная идея, отправить меня в «Хоуп Крик», я понял, что оттуда, мне уже не выбраться без последствий. Я рад только одному - этот притон похоронен в сосновой глуши и не станет пристанищем зависимых богатеньких сопляков. Хотя как мы видим, Вентуро прекрасно себя чувствует в новом статусе и мистер Сазерленд (которого я никогда не встречал), доживает последние деньки в качестве подручного бородатого сукина сына.
        Я не могу потерять Мэй. Эта мысль стоит следующей в очереди, после проклятого Шимуса. И я не могу сейчас ринуться к нарко-боссу, чтобы просить его оставить нас в покое. Стив уже на грани, а что будет с Мэй? Там в лагере, я был у него на виду, был канарейкой в клетке. Ему стоило взглянуть на меня, и я каменел от осознания того, что он в момент, может уничтожить мою жизнь, выдав гнилую сущность. Но прошло много времени и я уже не старшеклассник с наркотой под стелькой конверсов, я парень, которому нужна помощь.
        ГЛАВА 29. МЭЙ
        Через два с лишним часа, мой самолет приземляется в аэропорту «О'Хэр» и я спешу навстречу маме с папой, что не верят своим глазам. Я сообщаю им о своем прилете, перед самым отъездом, когда сажусь в такси возле кампуса. Мистер Макки с сожалением вскидывает брови, но подписывает документ о переносе моего экзамена на следующую неделю. Мне не нужно объяснять ему, почему я так экстренно собрала вещи и купила билет на первый же рейс из Балтимора. Мне думается, что он уже привык к моим отлучкам без предварительного предупреждения. Жизнь спортсмена насыщена и непредсказуема, но сейчас дело не в соревнованиях или тренировках - дело в моем эмоциональном состоянии. Я как маленькая девочка бегу в отчий дом, чтобы прижаться к маминой груди, ощутить аромат ее духов на основе гелиотропа, ландыша, мускуса, персика, груши и забыть незадачливую физиономию Грэма, что обнимал диванную подушку, как последнюю надежду человечества. Боже, он не смог выдавить крохотного звука и попытаться убедить меня, что всего лишь разыгралось мое пьяное воображение. Смуглое тело Сирши, с легким блеском сияющего крема, впивается в мое
восприятие, как нечто невообразимо отвратительное. Я знала, что боль убивает, и те, кто твердит, что она делает нас сильнее, нагло лжет. Боль выталкивает хорошие воспоминания, заменяя их ужасными, короткими картинками, после которых в итоге, в душе остается только адское жжение.
        - Крошка, ты совсем на себя не похожа. - С доброй улыбкой, Эмма Эплби распутывает прядь моих волос, что на ветру скрутились в плотный жгут и откидывается на спинку сидения папиного внедорожника.
        - Так заметно? - с грустью, что не скроет и тонна косметики, спрашиваю я.
        - Что произошло? Всему виной тот парень, о котором ты мне рассказывала? Честно, Ариэль замучила меня расспросами, будто я знаю о ваших отношениях больше, чем она.
        - Ариэль болтушка, и поверь, с этим придется смириться.
        - Я уже поняла. - Улыбается мама, а я проклинаю де Лука, за то, что распускает язык там, где стоит промолчать. Да, я держу родителей в курсе своей личной жизни, но я не уверена, что Ари понимает, что такое границы. Если мама начнет интересовать пикантными деталями, я расквитаюсь с подругой самым жестоким способом.
        - Может быть, ты решила посетить свадьбу Майка? Крошка, стоит ли так унижаться?
        - Я не унижаюсь, мама. Наш любовный период с Майком давно позади.
        - Поставь ты меня в известность раньше, еще до того, как этот…не профессиональный репетитор, решил залезть к тебе под юбку, с тобой бы ничего не случилось.
        - Мам, всё в прошлом, давай не будем его ворошить.
        Папа поглядывает в зеркало и кривит губы в полуулыбке. Он никогда не любил наши беседы на заднем сидении.
        - Твоя карьера в спорте, чуть не рухнула из-за расчетливого мерзавца. И не смотри так на нас Джерри!
        Теперь меня распирает от хохота и на повороте в частный коттеджный поселок, мы с ним принимаемся смеяться. Серьезный вид мамы, распаляет искры нашего веселья.
        - Перестаньте. - Сурово выпрямляется женщина в брючном костюме, благородного вишневого оттенка.
        - Ладно. Пап, знаешь, о чем я думала, пока летела?
        - О моих бесподобных стейках барбекю?
        - Угадал!
        - Тогда с радостью заявляю, мисс Дикси фон Трейн уже накрывает стол на террасе!
        Дикси прилетела чуть раньше меня, так как, ей не нужно было заезжать в университет и разбираться с упертыми преподавателями. Когда я выбежала из квартиры Грэма, именно она погналась по моим горячим следам и утешала в ночном игровом клубе, помогая мочить зомби в крутой игре по мотивам «Эш против зловещих мертвецов». А Ариэль и Моника, как я предполагаю, забрались в тачку де Луки и проспали до утра, даже не вспомнив обо мне. Ненавижу их. Ненавижу их напускную любовь и внимание. Шай, в целом, кажется мне очень странной со своими извинениями. Я знаю, что она до чертиков влюблена в Грэма и носит невидимый нож за поясом, чтобы прикончить меня, улучив удобную минутку.
        ***
        Ужин в уютном кругу, подходит к завершению, и я веду Дикси в свою спальню. На стенах с обоями в мелкие цветочки, нас торжественно встречают мои награды и фотографии. Сколько же девчонок я уложила на ринге: Пенни Макферс, Мариссу Омис, Руну Фалконе. Их именами пестрит моя полка достижений. Естественно, в боксе больший вес имеет золотой пояс, но как говорил великий Мохаммед Али: «Чемпионами становятся не в тренажерных залах. Чемпиона рождает то, что у человека внутри - желания, мечты, цели». И я добьюсь таких высот, о которых не могла и подумать ни одна женщина боксер.
        - Обалдеть, Мэй. Моя мама бы задохнулась от зависти. - Дикси с иронией комментирует увиденное великолепие в моей комнате.
        - Ты ничем не увлекалась?
        - Так? Нет. Были танцы, гимнастика немного, потом я всё забросила и просто развлекалась с подружками.
        Я падаю на кровать и зову Дикс полежать рядом с собой. Блондинка укладывается по правую руку, а левую кладет на плоский живот.
        - В лагере мы не ладили. Совсем. Но сейчас, я хочу тебе кое-что сказать.
        - Прониклась ко мне любовью? - улыбается девушка, повернув голову в мою сторону.
        - И это тоже. В общем, перед вылетом, я сказала Стью, что ты вернулась в Чикаго.
        - Ах, ты об этом. Мы уже виделись. Он поджидал меня в аэропорту.
        - И?! - я ошеломленно таращусь на нее, насильно держа рот закрытым.
        - Мы помирились. Он признался, что любит меня и что хочет прожить со мной до конца своих дней. Вот. - Дикси подносит левую ладонь к моему лицу, и я вскрикиваю при виде кольца с миниатюрным, но очень милым камешком.
        - Вы обручились!!!!!! Поздравляю! И как я не заметила такой блеск!!!
        Фон Трейн касается пальцами моей щеки и шепчет, не смотря на то, что мы, итак, совершенно одни.
        - Спасибо тебе. Ты приняла меня и не выставила вон, когда я заявила, что нахожусь в Балтиморе. А еще…я хочу, чтоб ты поговорила с Грэмом. Дай ему шанс.
        - Пока, от него не поступало никаких намеков на разговор. Посмотрим.
        - А давай, проведаем его родителей в «Фотин Оакс»?
        - Что?
        - Я беременная и ты во всем должна со мной соглашаться.
        - Послушай, беременная подружка моего брата, я все еще, иногда, называю тебя конченой стервой.
        Дикси плюется смехом, и я тоже задыхаюсь в порыве истерики. В конце концов, я валюсь на пол, получая легкий ушиб затылка.
        ***
        Лана Моррисон угощает нас травяным чаем, а потом мы идем в оранжерею и любуемся редкими сортами тропических цветов. Она держится бодро, но изнутри ее ауру окружает черная завеса. Грэм рассказывал о проблемах в их семье. В частности об измене отца с некой Натали Андервуд, и понятно, почему над красивой, скульптурно сложенной женщиной висит разрушающий молот. Он вот-вот не оставит от нее мокрого места. Дикси, позволяет себе спросить, где мистер Клиффорд Моррисон и мама Грэма с раздражением потирает след от обручального кольца на безымянном пальце. А ее молчание, кричит, как озверевший ангел. Всё понятно. Что самое удивительное, как только она открыла перед нами дверь, то сразу, раскусила кто я такая. Такое чувство, будто она видит меня насквозь. А Диски моментально посоветовала заварить мяту во время токсикоза. Невероятная женщина! Уходя, мы попросили ее не сообщать о нашем визите сыну, но я не сомневаюсь, что она незаметно уже отправила ему смс.
        На обратном пути, мы с фон Трейн разделяемся. Ей необходимо повидаться со своими родителями, которых практически невозможно застать в штатах и поставить в известность, что она выходит замуж и скоро станет мамой. Думаю, мать Дикс, сбросится с обрыва. Ведь она считает себя молодой и еще пользующейся популярностью дамочкой. Статус бабушки, не убавит ей драгоценных годов. Я желаю, будущей родственнице удачи и говорю, что она всегда может приехать ко мне.
        Сама же я, отправляюсь в ближайший бутик вечерних платьев, выбираю самый сногсшибательный наряд, безусловно, белый, чтоб выделяться среди черных готических тонов.
        ***
        «Мейдан Сити Холл» находится в живописном районе Чикаго. Заведение расположено у небольшого искусственного пруда, вдоль которого, вполне можно пройтись с бокалом шампанского. Я одна и этот факт, невыносимо рвет сердце. Но приглашение в сумочке, на лице идеальный макияж, а на ногах дико неудобные туфли известной марки. Я как хищница в поисках жертвы. Чтобы смахнуть это ощущение, беру с подноса официанта, что обслуживает фуршет на улице, устрицу, приправленную лимонным соком, и быстро проглатываю склизкую закуску. Становится тошно, но глоток сухого вина спасает положение. Какого черта, я пришла сюда? Вдалеке различаю Джулианну в черном корсажном платье и ярко алым букетом цветов. Не традиционная свадьба. Я избавила себя от удовольствия посетить церковь, поэтому не могу судить, как она смотрелась у алтаря. Но здесь, в окружении свечей в кованых канделябрах, изобилия мистической атрибутики, она выглядит потрясающе красивой. Правда, я не понимаю, к чему весь этот спектакль с тематическим торжеством. Кортес наполовину мексиканка, и я мысленно прикидываю, что ее близкие и друзья, наверняка в шоке от
таких интерьеров. В микрофон доносится голос ведущего, и я сворачиваю в шатер. Цветовая гамма всё та же. Черные банты на стульях, конечно, перебор, но выбора нет. Я сажусь за стол, на котором стоит карточка с моей фамилией, и облегченно выдыхаю. Спустя час, ничего не меняется. Песни из семидесятых и восьмидесятых годов, окончательно разочаровывают меня. Я много пью и совсем мало ем. Вдруг, кто-то пихает мне в руки микрофон, и я встаю. За спиной слышится: «Это же Мэй «Гроза» Эплби. Что она тут делает?». Совсем забываю о своем тосте. А в принципе, плевать, я все равно его не готовила.
        - Добрый вечер, - начинаю я. - Майк, Джулианна, рада, что вы нашли друг друга и полюбили. Для всех, кто не в курсе, мы с Майком встречались несколько лет, до того, как он меня бросил…
        Смешки, вздохи и ядовитые словечки, разносятся по всему залу. Я дура. Причем дурнее, других незамужних и озлобленных девушек, что присутствуют здесь.
        - Но не будем о прошлом. Сегодня ваш день, ребята. Я желаю вам огромной, просто гигантской любви и симпатичных детишек. А вот победу в Вегасе, я тебе не отдам, Джулс.
        Я отгибаю указательный палец от стенки бокала и сердито гляжу на будущую кровожадную соперницу. Кортес подавляет раздражение, а я передаю микрофон дальше, опустошаю хрустальную ёмкость и, запнувшись о стул, нацеливаюсь на свежий воздух, что смогу вдохнуть через пару минут. Ди-джей включает сингл «Chocolate» группы «The 1975» и матерюсь, что на этой свадьбе даже музыка дерьмовее некуда. Чей-то захват, тормозит меня у порхающих на ветру дверей шатра. Я оборачиваюсь и вижу Грэма. На нем помятый костюм с бутоньеркой в нагрудном кармане, рубашка, расстегнутая почти до пупка и ужасно безвкусные лакированные туфли. Нет, я лгу, он восхитительно прекрасен. Просто умопомрачительно соблазнителен. Парень вытягивает меня на танцпол и крепко обнимает. Я молчу. Он молчит. Под эту мелодию нельзя медленно танцевать, но нам закон не писан. Мы переминаемся в искусительной близости и соски под достаточно тонким платьем, трутся о его грудь. Ладони Грэма, ласкают мои плавные изгибы. Я закрываю глаза, вырываюсь из собственного тела и уношусь туда, где он любит меня до изнеможения. По всей видимости, он чувствует это и,
наклонившись, целует. Всё, Мэй Жюстин Эплби, бесследно растаяла. Я не замечаю, как мы покидаем зал, как спешим к машине, как он раздевает меня на переднем сиденье, как его губы покрывают поцелуями мои скулы, шею, плечи. Я витаю в облаках даже тогда, когда он рвет мои трусики, расстегивает ширинку и насаживает на свой член. Насаживает столько раз, что на бедрах остаются отпечатки пальцев, и бледные синяки. Жаркие стоны, которыми я наполняю салон, возносят меня еще выше. Болезненные укусы парня, засосы на обеих грудях, ничто, в сравнении с тем, как он вытрахивает из меня все мысли. Немного придя в себя, я взираю в его пепельно-зеленые глаза и тут же ощущаю, как глубоко он погружается и кончает. Я замираю на секунду, а ему приходится пару раз толкнуться, чтобы полностью выбить из меня рассудок. Волнующий, нарастающий оргазм, замедляет пульс и ускоряет сердечный ритм. Я точно не жилец. Напористый поцелуй Грэма, с таким же настойчивым языком, напоминает о том, что только что произошло. Я жива и лишь на короткое мгновение, очутилась в раю.
        - Прости меня, детка. С Сиршей ничего не было.
        - Мне так больно, Грэм.
        - Знаю, - снова целует и впивается зубами в мою нижнюю губу. - Прошу, прости.
        - Что случилось?
        - Я был на студии, прояснял кое-что со Стивом. Потом поругался с Фло.
        - А, ясно. - Я опускаю взгляд на его татуированную грудь и в сотый раз читаю надпись «Персональный Иисус». Лишь сейчас, включаю мозг и связываю ее с хитом «Депеш Мод». Черт, я такая тупица!
        - Ничего не ясно. Мне угрожают. Значит, и всем, кого я люблю тоже.
        - Что? Подожди, кто угрожает? - я отрезвляюсь и пропускаю важный момент о том, кого конкретно любит Грэм.
        - Не против покинуть эту охренительную тусовку?
        - Издеваешься? Если ты расскажешь мне всё, я поеду с тобой куда угодно.
        - Такими словами, ты нарываешься на похищение.
        - Так укради меня, Грэм. Увези туда, где будем только мы…
        Мы целуемся, заманивая языки в беспроигрышную борьбу. Спустя пять минут, я выбрасываю в окно черный конверт, в коем хранилось приглашение на торжество и ловлю рукой прохладный попутный бриз. Октябрь в Чикаго и его окрестностях, выдается теплым и ароматным месяцем - немного корицы, немного чайного дерева и одна бусинка тыквенного экстракта. С Грэмом за рулем, мне всё кажется иным. Совсем недавно я кипела от ненависти к нему, а теперь, мечтаю услышать истину из первых уст. Да, я влюблена в него по уши и когда-нибудь, испытав то же самое чувство, вы поймете, почему прощать, не означает уступать, или давать слабину. А означает, полностью доверять человеку, что выбирает ваше сердце.
        А Флориан…об этом недоумке, я расспрошу Грэму в качестве десерта. Я даю голову на отсечение, что Дефо красноречиво высказался обо мне.
        ГЛАВА 30. ГРЭМ
        Темная атмосфера праздника в точности отражает облик моей души. Я наблюдаю за Мэй в этом поражающем воображение платье и стучу пальцами по обмотанной черным полотном колонне. Как же мне хочется обнять свою девочку, заглянуть в неприступные синие омуты и сказать, какой я козел, что позволил сбежать. Но ее речь, припечатывает меня к месту, и я поражаюсь, как ей хватает смелости, чтобы так открыться перед сотней незнакомых людей.
        «Гроза» не прогнозирует, не ждет, пока теплый циклон оттеснится к следующему материку. Она наводит тучи внезапно, несет в себе гром и молнии, что кует сам Зевс. Гроза порывистым воем, достигает своей цели, закручивает пыльные воронки и смотрит, какие руины оставляет хаос, зарождающийся в бурой сердцевине разбушевавшейся стихии. Да, такова Мэй. Ходить кругами не в ее манере и бояться оступиться тоже. Падая, она встает и идет дальше, становясь сильнее с каждым новым шагом.
        Когда мне все же удается поймать захмелевшую птичку, я не могу бороться с нетерпением, и всё мое поведение демонстрирует, насколько я соскучился по ней. Безумное пепелище, остается после нашего огненного секса в машине. По дороге туда, где я был счастлив не единожды, мы с Мэй держим рот на замке. Нам ни к чему сейчас слова. Главное, она меня прощает и верит в то, что Сирша и я, спали в одной постели без какой-либо мутной подоплёки.
        Видя озеро Мичиган из окна «Мерседеса», Мэй загадочно улыбается и едва авто тормозит, она выскакивает из салона и спешит на берег, чтобы вдохнуть осенний воздух с влажными примесями и ароматами водных растений. Я ровняюсь с ней и накрываю ее открытые плечи своим пиджаком.
        - Что у вас стряслось с Флорианом?
        - Хочешь начать с самой меньшей из зол? - привычно хмурюсь и обнимаю Мэй со спины, крепко сцепляя свои пальцы под грудью девушки.
        - Наверное. - Сухо отзывается она, и я глубоко вздыхаю, чем вынуждаю ее прогнуться вместе со мной.
        - Мой друг оказался лицемером. Много лет я думал, что никого нет ближе него, но, увы, Фло обыкновенный лжец.
        - А конкретнее?
        - Хочешь, чтобы я вспомнил о вашей стычке в больнице?
        - Грэм…
        - Тихо, - я сдуваю прядь волос с ее уха и шепчу. - Ты была там, остальное неважно.
        - Слышал бы ты его слова. Будь я с характером Моники, давно бы забыла о тебе.
        - Но ты не Шай. Кстати, как она? Я счастливчик, потому-что, больше не видел твою подружку.
        - Нормально. Хотя я настороженно к ней отношусь. Она влюблена в тебя. Факт. А ее извинения…
        - Она просила у тебя прощения? - я чуть растрясаю малышку.
        - Да, не так давно, ерунда.
        - Ладно, не буду спрашивать, за что она извинялась.
        - Спасибо. - Мэй улыбается, и нет ничего лучше этого мига.
        - И тему с Фло, мы тоже закрываем. Согласна?
        - Ага, а что с угрозами? Это же не шутка?
        - Нет, - кажется, настало время рассказать ей обо всем. - Ты ведь никуда не торопишься?
        - Не-а.
        - Давай присядем.
        Я пятюсь назад, держа девушку за талию, и сажусь так, что Мэй приземляется ко мне на колени. Чтобы видеть меня, она делает пол оборота, и обвивают мою шею руками.
        - Не скажу ни слова, пока, ты не закончишь.
        И Мэй сдерживает свое обещание. За полчаса, которые я трачу на рассказы о наркотиках, Сазерленде и Вентуро, Мэй ни разу не пикает. Только с моим финальным вздохом, прижимается всем телом и бормочет, что я должен был рассказать обо всем намного раньше. Не знаю, права она или нет, но сейчас тоже неплохо. Мы с ней всегда были ментально близки, но теперь, наша связь усиливается и ей легче принять горькую, грязную, мерзкую правду обо мне.
        В город мы возвращаемся, как мне думается, совсем другими по уровню понимания. Моя правая рука ни на секунду не отпускает бедро Мэй, а она кладет голову мне на плечо и моргает при каждом встречном блике фар. К концу поездки, я несу сонную малышку по подъездной дорожке ее дома в районе «Уиннетка» и слышу голос родного отца. Я охреневаю, замечая его у дуба, что растет с правой стороны дома с белыми ставнями и крыльцом на высоких белесых опорах.
        - Какого черта, ты тут потерял?
        - Тебя. Заставляешь меня тратить силы на перелет из Чикаго в Балтимор и обратно. Отнеси девушку, я буду ждать в кафе возле хозяйственного магазина.
        Ответить так, как он заслуживает, я не могу, потому-что, Мэй сладко мурлычет в моих объятиях. И вместо посылания отца в тернистый путь, я стучу ногой в дверь. Эмма Эплби в домашней одежде и тапочках, округляет глаза и шепотом предлагает войти. Я в два шага подбираюсь к дивану в гостиной, укладываю Мэй и перед тем, как отправиться на встречу, целую ее. Миссис Эплби, хлопает меня по спине и произносит:
        - Спасибо, что позаботился о ней. Зря она пошла на свадьбу Майка.
        - Поверьте, никто не посмеет сплетничать о Мэй, после ее искрометной, поздравительной речи.
        - Боже… - Эмма разворачивает плед, что лежал в кресле. - Грэм, я правильно понимаю?
        - Грэм Уильям Моррисон. - я протягиваю руку, и женщина пожимает ее, немного приподнимая уголки губ.
        - Я передам ей, мистер Грэм Уильям Моррисон, что вы мне понравились. Доброй ночи.
        - До свидания.
        Огонек тепла разгорается в приветливое пламя, и я в отличном настроении покидаю особняк семьи Эплби.
        ***
        В забегаловке, в которой продают только вафли и блинчики с клиновым сиропом, мой папаша, восседает за стойкой с кружкой ядреного кофе. Я медленно подхожу, отодвигаю табурет на длинных ножках и сажусь. Передо мной мгновенно появляется точно такая же тара с черным, как чертоги Аида напитком.
        - О чем ты хотел поговорить, и давай быстро.
        - Я не хило вляпался сынок.
        - Неужели? Это ты о Натали или о другой тёлке?
        - Брось, с Андервуд тот раз был единственный и то, по причине того, что я изрядно напился.
        - Черт, большей чуши, мне не доводилось слышать.
        Я достаю смятую купюру и пригвождаю к столешнице. Отец косится на меня, а затем достает телефон и толкает его ровно до моей чашки. Что ж, посмотрим. Я снимаю блокировку и вижу открытое видео-окно. Нажимаю. Офис отца, Вентуро и серебристый кейс в котором, по меньшей мере, два фунта героина в разных по весу пакетиках. Я отталкиваю смартфон и интересуюсь:
        - Зачем?
        - Мой бизнес шел ко дну. Я шел ко дну. Лана мечтала о капитальном ремонте дома. Я хотел всего лишь поправить свое положение.
        - Поправил?
        - Грэм, пойми…
        - Ты обвинял меня во всех грехах, приписывал преступления, которых я не совершал и лечил от болезни, к которой, сам причастен!!!
        Официантка шикает на нас, расхаживая с прозрачным чайником по залу.
        - Я глупец! Всем свойственно ошибаться!
        - И что теперь? Хочешь покаяться? Поздно.
        - Нет, я хочу уберечь свою семью.
        - Вы с мамой на стадии развода, я живу в Балтиморе, о какой семье, ты говоришь?
        - Я не позволю Лане уйти от меня. Мы любим друг друга. А тебе, лучше вернуться на время домой.
        Я удивлен, что его волнует именно это, а не то, что я не шокирован физиономией Вентуро на видео.
        - Я не вернусь, а ты подумай, почему так происходит.
        Все-таки расплатившись за не выпитый кофе, ухожу. Отец догоняет на улице и, оглядевшись, выкрикивает:
        - Ну, прости, можешь дать мне по морде, если тебе станет легче!
        Возможно, сломанная челюсть решит пару проблем, но от всех мне не избавиться одним ударом. Я сворачиваю назад и, запрыгнув на бордюр, произношу:
        - Именно по милости Шимуса, я оказался в капкане. Он пичкал меня бесплатной наркотой, чтоб я впаривал ее школьникам. А ты ввязался в это просто потому-что, почувствовал себя слабым и беззащитным.
        Клиффорд Моррисон охвачен паникой, и сжимая мои плечи, громким голосом, пытается донести свою мысль:
        - Что же ты раньше не признался, что этот чертов кретин, сплел паутину?!
        - А ты бы поверил? Ты считаешь, меня неудачником и видишь только то, что перед твоим носом.
        - Ложь, я всегда любил тебя. И я горжусь своим сыном. Горжусь, что он смог перенести все трудности и поступить в колледж без моей помощи.
        - Эти бы слова, да тройку лет назад услышать. Жаль, что так и не вышло.
        - Прошу, возвращайся домой. Мы попробуем вместе избавиться от Вентуро. Черт подери, я был так слеп!
        Отец отступает и рвет на себе волосы. Напоследок, я решаю сказать то, что беспокоит слишком давно.
        - Я мечтал о сестре. Хотел, чтоб наша семья стала больше, чтобы в ней появилась жизнь. Вы отчаялись, а я верил в чудо. Верил, что рождение ребенка, нас сблизит. Но, не получилось. Только вместо того, чтобы обратить внимание на сына и окружить его любовью, вы покрылись льдом и выстроили высоченную стену, - я взмахиваю руками вверх. - Вы просто вычеркнули меня из своей жизни. Я напоминал вам о том времени, когда был младенцем, и вы радовались каждому моему прогрессу. Будь то первый шаг, первое слово или первая удачная подача мяча. Я был вашим счастливым прошлым, а будущего со мной вы не видели. Поэтому сейчас, я говорю тебе, разбирайся с проблемами сам. Мама не в счет. Она хотя бы, иногда, проявляла родительские чувства.
        Неловкость от моей исповеди, сковывает обоих, и все же, спустя минуту, я уже еду прочь. Фразы о грозящей опасности, ничуть не пугают меня. Уж кто-кто, а о Шимусе Вентуро, я знаю всё и даже то, чего не нужно знать. Думаю, на этом, я когда-нибудь разыграю отличную партию.
        ГЛАВА 31. МЭЙ
        Возвращаться всегда тяжело: в чужую жизнь, в город, в себя. Чувство опустошения не покидает, даже если ты безмерно счастлив. Грани стираются, и ты не замечаешь насколько зыбкая земля у тебя под ногами. Но, я счастлива. Бесконечно, всепоглощающе, непереносимо. Есть люди, что страдают от непереносимости лактозы, а я мучаюсь от переизбытка невесомых бабочек в своем животе. Грэм сумел расположить мою семью, поделить тем, что его тревожит и продолжил оставаться загадкой. Странно. Шлейф недосказанности, что тянется за ним на протяжении всего нашего знакомства, невероятным образом привлекает меня. Я как мотылек, обжигаюсь и всё же пробую пламя на вкус.
        Время чуть больше девяти утра. Я качу, свой чемодан по аэропорту и улыбаюсь, как влюбленная дурочка. Охлаждающие брыкания ветра, забираются под короткую джинсовую куртку, и я вспоминаю, что уже не лето. Просто мы с Грэмом чуть дольше зависаем в зоне ожидания, чем стоило бы. Он повторяет и повторяет, чтобы я постоянно была на связи и никуда не отлучалась с наступлением темноты. У него не получается улететь вместе со мной, так как мама, просит хотя бы один уик-энд провести с ней вдвоем. Поэтому, посадив меня на борт, он стремится к Лане, а все расстояние до Балтимора, я прокручиваю, переосмысливаю моменты, произошедшие в Чикаго. Предупреждения Вентуро не похожи на запугивания, а являются прямой угрозой здоровью. Только Грэм не спешит с ним встречаться. Как я понимаю, ему плевать на этого человека, невзирая на то, что он опасный тип.
        - Девушка, такси? - незнакомец в бейсболке «Рэд Булс», заманивает меня взмахом руки и я, не раздумывая, сажусь в желтый автомобиль. Лишь проехав стелу перед въездом на мост, я очухиваюсь от мыслительной дрёмы и спрашиваю:
        - Вы даже не уточнили адрес, откуда вы знаете, куда ехать?
        - Я всё о тебе знаю, красотка.
        Я поднимаю глаза в зеркало заднего вида и узнаю Шимуса. Черт! Мы притормаживаем перед железнодорожными путями, и я рву ручку открывания двери. Не поддается.
        - Выпусти меня.
        - А то что?
        - Ничего! Открывай, говорю!
        Вентуро щелкает по козырьку пальцами и поворачивается, включив аварийные стоп-сигналы.
        - Я хочу поговорить, Мэй. Посчитаешь мою историю бредом, я тебя отпущу.
        Постойте, что-то этот зверь совсем не похож на кровожадного монстра. Я сглатываю и, нащупав айфон в кармане, выдавливаю одну фразу:
        - Я вас слушаю.
        - Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я не тот, за кого вы с Грэмом меня принимаете. Сумасшествие, но, - мужчина чертыхается шепотом. - Меня вынудил твой отец.
        - Чего?!!! - почти кричу я.
        - Да, Джерри и есть Сазерленд. Он взял себе этот псевдоним, потому-что фанатеет от актера Дональда Сазерленда. Верь мне, твой папочка, гений в плане афер. Я не собирался прослыть наркоторговцем или того хуже, убийцей подростков. Ведь, это весьма губительная дрянь.
        - Вы лжете. Мой папа не преступник!
        - Конечно, он тебя любит, а ты его. Но у меня имеется куча доказательств. Те королевские креветки, что принесли славу рестораном «Гуано» отличное прикрытие, для переправки товара через границу. Он даже втянул бедного Клиффорда! Сунул ему деньжат в трудную минуту, а потом сыграл в свою пользу. Теперь мужик, корчится как бекон на сковородке!
        - Ложь, наглая и подлая ложь… - я верчу головой, наугад тыкая пальцем в экран спрятанного телефона. Надежда попасть на кого-то сообразительного тает по секундам.
        - Я говорю правду. То время, пока мы были в лагере, он переправил крупную партию из Эквадора в штаты.
        В моей памяти всплывают обрывки странного поведения Шимуса в «Хоуп Крик». Его мимолетные всплески агрессии и в тот день, когда исчез Грэм, он показался мне испуганным не на шутку. Наверное, побоялся, что мой отец причастен к похищению или к чему-то более жуткому.
        - И где все доказательства?
        - На флешке.
        - А она где?
        - Пока, я просто предупреждаю тебя. Не распускай язык, и я попробую справиться в одиночку.
        - Как? Сдав моего отца копам?
        - Я выйду из этого бизнеса любым путем. Поняла?
        Шимус разблокирует двери, а я не двигаюсь с места.
        - И давно он…большой босс наркотического мира?
        - Со времен конной школы.
        - То есть, я объезжала Вальдемара, а он налаживал трафик?
        - Что-то вроде того. А теперь, прошу, уходи и сделай вид, что мы не разговаривали. Договорились?
        - Ладно.
        Я выбираюсь из машины и осматриваюсь по окрестностям. Вентуро завез меня, черт знает, куда и единственная дорога, ведет через тенистую аллею, где нет ни одной души. Прекрасно! Колесики чемодана ломаются на гравии, а мои ноги в балетках, заслуживают горячую ванну и пластырь. Но мне все равно, после того, что я услышала от бывшего инструктора. Джерри Эплби - настоящий бандит, мошенник, вор юных жизней. Я не могу поверить…. Вряд ли Шимус обманывает, ведь в этом нет смысла. Все стрелки указывают на него и так наивно лгать, не в его стиле. Хотя…нет, карточный домик рушится на глазах. Мой папа много лет живет в чужой шкуре, а мы заглядываем ему в рот и думаем, что во всем свете, не существует родителя идеальнее.
        ***
        Я несколько часов мечусь по залу, от одного снаряда к другому и повергаю Тимбао в шок. Тренер недоумевает, что за подопечная перед ним. Где боевой настрой, где «вижу цель - не вижу преград»? Похоже, весь огонь, остается в такси, под управлением Вентуро. Я напоминаю выброшенную на берег рыбу. Хочу умереть, потеряв надежду, очутится в живительной среде.
        - Эй, ну-ка, иди сюда, - подхожу, и Саймон ударяет своими кулаками по моим кулакам в перчатках. - Вегас не за горами, о чем ты думаешь?
        - О семье.
        - Поясни, пожалуйста. И так, чтоб я смог понять.
        - Кое-какие проблемы, не дают мне покоя, и убивает концентрацию.
        - Тогда, пойди, реши их и возвращайся, преисполненная духом война!
        - Боюсь я…
        - Свободна, Мэй.
        Я злюсь, со всей силы бью по груше и с шумом покидаю клуб. Пресловутая тема возвращения, преследует меня, как тень.
        ***
        На территории кампуса, я сталкиваюсь с девчонками из группы и забываю о вчерашней неудачной тренировке. Они болтают о том, как Макки воодушевленно рассказывал о недавней открытой лекции какого-то профессора из Принстона и всю пару, они занимались своими делами. С удовольствием бы его послушала. Мне нравится, как он обтачивает слова, находит к ним новый смысл и что самое восхитительное, у Макки огромный словарный запас. Стоит поучиться у него умению излагать свои мысли.
        С окончанием занятий, я пристраиваюсь к почти столетнему древу и набираю номер брата, чтобы увидеть его милое личико. Стью отвечает, хоть и не сразу.
        - Привет, плакса. Говори по-существу, у меня внеплановый обход.
        На заднем фоне, мелькают медсестры и снуют озадаченные люди.
        - Ты не можешь на пару минут спрятаться?
        - Значит, разговор серьезный.
        - Да, у нас ведь не получается встретиться в реальности. Так что, терпи.
        Я словно в видео игре, бреду за героем, который открывает двери, задергивает ширмы и находит комнату, где по идее, должен быть ящик с аптечкой или патроны.
        - Я готов, выкладывай.
        - Ты давно общался с родителями?
        - Вчера. Интересовался, насчет одного момента.
        - Свадьбу планируешь? Как отнеслись фон Трейны?
        Никак не рискну спросить напрямую об отце.
        - Ты же не по доброте душевной звонишь? Говори уже.
        - Что ты знаешь о бизнесе нашего отца?
        Сказала. Разорви меня атомная бомба, я это сказала!!!
        - Мэй, что за ерунда. Тебе ли не знать, на чем построил империю Джерри Эплби?
        - Стью, - я понижаю голос. - Я думаю, у нашего папы не все так просто, как кажется на первый взгляд.
        - Уточни, пожалуйста.
        - Наркотики.
        - Плакса, ты рехнулась!?!
        Раздается скрежет в громкоговорителе за спиной брата, и он сворачивает удочки:
        - Извини, экстренная ситуация. Во сколько ты будешь дома?
        - Около шести часов вечера.
        - Окей, я позвоню в половине седьмого и мы всё обсудим. Люблю тебя.
        - И я. Пока.
        Черный квадрат, в котором я вижу свое отражение, еще секунду отталкивает солнечный луч, а потом, я засовываю аппарат в сумку и иду на следующую лекцию. Нечто в интонации Стью, наталкивает меня на мысль о том, что брат владеет информацией, но не спешит ставить меня в известность. Хорошо, Стюарт Конрад, ровно в 6:30 ты вытащишь белый флаг.
        ГЛАВА 32. ГРЭМ
        Я бросаю мяч в корзину на площадке возле нашего дома и шумно скольжу подошвами по асфальту, чтобы совершить новый бросок. Повиснув на корзине, замечаю маму в нескольких футах. У нее в руках стакан «Джеймисона», а под глазами темно-синие круги хронической усталости.
        - Не рановато для виски, ма?
        На ее лице без капли макияжа, растягивается болезненная улыбка.
        - Для виски нет специального часа, сынок. Тем более, когда твоя жизнь рушится по крупицам.
        Я вспоминаю слова отца о том, что он никуда не отпустит маму и положит весь мир к ногам любимой женщины. Но, пока, попытки заканчиваются провалом. Вчера она выбросила букет ирисов в мусорный бак у дороги, а сегодня, я видел золотой браслет на нашем коте Флаббере. Мама умеет шутить, даже в такие тяжелые моменты.
        - Может, сыграешь со мной? - я раскручиваю мяч и запускаю прямо в нее. Она успевает откинуть стакан на траву и шагнуть вперед. Через минуту, меня обыгрывают, как жалкого сопляка и «трибуны» в образе растущих неподалеку дубов и кленов, ревут многотысячной листвой. Мама значительно веселеет, когда я тщетно кружу возле ее пятой точки, в надежде захватить преимущество на развороте. В итоге, мяч попадает в кольцо с приличного расстояния, а она скачет на месте и смеется.
        - Надо было больше тренироваться, вместо того, чтобы увиваться за девчонками.
        - Мам!
        - Что? Я до сих пор помню Мэри Итаки. Ты считал ее брекеты безумно сексуальными.
        Я протяжно выдыхаю, закатываю глаза, а потом, спешу за разноцветными листьями, чтобы осыпать маму с головы до ног. В детстве, мы всегда находили, чем заняться на улице. Зимой лепили огромного снеговика и обливали его гуашью, от чего, он походил на монстра из ночных кошмаров.
        - Грэм, хватит! - она прикрывается руками, когда пестрый дождь, осыпается ей на плечи. - Я больше не буду вспоминать твоих девушек. Ну, может, только одну.
        - Что ты сказала? - заношу ладони над макушкой женщины и шуршу сухими дарами осени.
        - Мэй мне нравится. Она делает тебя лучше.
        Я развеиваю груз по ветру и становлюсь перед мамой. Хочу видеть эти уставшие глаза воочию.
        - Ты, правда, так думаешь?
        - Боже, тебе скоро исполнится двадцать один, а ты все еще ребенок в душе. Конечно, я не лгу тебе. Мэй умница и ослепительная красавица.
        - Спасибо, - я обнимаю маму. - Посмотрим бой ее соперницы? Или у тебя другие планы на день?
        - Нет, я приготовлю попкорн с сыром и с большим удовольствием, взгляну на ту, которой Мэй надерет задницу.
        По пути в дом, мама интересуется, не звонила ли моя девушка. Я говорю, что всё в порядке, а на сердце неспокойно. Вчера, она прислала мне короткое сообщение, что ложится спать пораньше и по возможности, свяжется со мной сегодня. Но часы показывают уже девять утра, а звонка от Мэй так и нет. Черт, я себя накручиваю и просто скучаю по ней. Прежде, такого не случалось. Прежде, я и не влюблялся ни в кого. Идиот.
        ***
        Балтимор встречает температурой в минус пять градусов и шквалистым ветром. Я перевешиваю сумку через шею и шагаю к тачке, что оставил на платной подземной парковке.
        Примерно через полчаса, в салоне «Мерседеса» становится тепло, и я могу обдумать свои последующие действия. Рвануть к Мэй в кампус и забрать к себе или мечтать, что она уже у меня и купить бутылку вина, чтобы выпить за встречу? Неправильные варианты. Для начала, чутье подсказывает свернуть к Стиву и сказать мужику, что я готов работать и набираться опыта.
        Сигарета вмиг оказывается во рту и аромат табака, впитывается в кожу сидений. Да, так и поступлю.
        Мне требуется час, чтобы прибыть из пункта А в пункт В. Вывеска студии на обшарпанном здании горит синим неоном. Я улыбаюсь, беру телефон с панели и вылезаю из салона. За железной дверью, сразу же натыкаюсь на Стива.
        - Привет, как поездка?
        - Отлично. Я бы хотел поговорить.
        - Извини, дружище, но я вынужден расторгнуть наше соглашение. Я нашел крутого парнишку, который так рубит металл, что позавидует сам Джимми Хендрикс. У меня с ним больше перспектив. Пара компаний уже изъявили желание ротировать его трек на радио.
        - Меня не было пару дней, а у тебя уже новый подопытный кролик?
        Стив толкает меня к выходу и дерзким шепотом, дает понять:
        - Чувак с проблемами, равно крупные неприятности у Стива. Так что, попытай удачу в другом месте. Рад был познакомиться.
        Два года летят в тартарары, и я понимаю, что слишком много ставил на музыку. Она меня не выбирает. Скорей всего это знак: прижми задницу и займись учебой. Я уверен, что и в Street82 мне не будут рады. Зачем хозяину клуба самоучка, блеющий, как козел, который в лучшем случае станет звездой насмешек, а не обладателем Грэмми.
        Я пинаю колесо своей тачки и сматерившись, сажусь за руль, чтобы окончательно не раздолбать раритетную малышку.
        ***
        В окнах моего лофта теплится свет. Она там. Не зря я свернул в супермаркет и затарился в алкогольном отделе.
        - Грэм?
        Моника выходит из сгущающейся темноты и направляется ко мне. Черт возьми, это когда-нибудь закончится? Я провел два часа в небе, пропустил лекции, потерял любимое хобби, что могло стать карьерой и теперь она. Блеск!
        - Сразу говорю, уезжай.
        - Вот, - Шай размахивает билетом. - Потерпи немного и дай мне сказать.
        - Зачем?
        - Я что, настолько тебе противна? Чем Мэй лучше меня? Тем, что накупила тесто для лазаньи и готовит ужин в твоей квартире?
        - Не начинай, Мон. Я не в том настроении.
        - Всего лишь то выслушай, о большем я не прошу! Ни ты, ни Эплби, не увидите меня больше. Я вернусь в Балтимор, а после окончания школы, уеду в колледж.
        Я прислоняюсь к стене здания, возле которого она меня поймала и молча, смотрю на нее, ожидая дальнейших слов.
        - Исчезнуть ничего не объяснив, я не могу. И Мэй…она пыталась быть моей подругой. В общем, - девчонка подходит ближе. - Флориан на меня не нападал в «Хоуп Крик». Мы всё подстроили. Мы разыграли сцену.
        - Для чего?
        - Я хотела, чтоб ты обратил на меня внимание. Еще тогда, я заметила, что в тебе дух настоящего парня. Ты всегда придешь на помощь девушке, спасешь котенка с дерева и тому подобное. А Флориан, ему все равно, как веселиться.
        - Ясно. Я отпускаю тебе грехи. - С усмешкой реагирую на речь Мон.
        - Не надо, не язви. Я буду помнить о тебе всегда. Ты первый, кого я полюбила. Жаль, что безответно.
        Шекспировская трагедия настигает и меня. Твою мать! С чего вдруг она решила излить свою душу и признаться в любви? Я что похож на героя любовного романа, или на того, у кого ёкнет в груди? Мне плевать. Плевать на нее и на Фло, что уже всё разложил по полочкам.
        - Желаю тебе удачи, Моника. На самом деле.
        - Спасибо, - девчонка чмокает меня в щеку и разворачивается уходить. - Скажи, Мэй, что я ненавижу прощаться и передай «пока».
        - Хорошо.
        Наконец, я вхожу в темное пространство с лестницей и шахтой лифта, подсвеченной одной единственной лампой под потолком. Внутри подъемника, представляю, как целую Мэй и забываю о гребаном дне лузера. Ароматы вкусной лазаньи разлетаются по всему этажу, когда я опускаю за собой решетку и иду по коридору в квартиру. Переступив порог, вижу девушку в своей футболке и фартуке, что танцует, заглядывая в духовой шкаф.
        - Разве я оставлял тебе ключи?
        - Оу, Грэм! - она с разбега запрыгивает на меня и вталкивает язык мне в рот. Все мысли моментально испаряются, как капли росы с первыми лучами солнца. - Грэм…
        Мы без остановки целуемся и по дороге в кровать, Мэй просит выключить духовку, чтобы не испортить завтрак. Да, этим вечером, вряд ли, попробуем ее шедевр. Мы хотим только одного - друг друга!
        ***
        Вертолет, пролетающий прямо над нашим районом, вынуждает нас замереть и удобно устроиться под одеялом. Мэй, лежа на моей груди, то и дело, покусывает сосок и рисует пальчиками невидимые круги. Я же, не оставляю в покое ее волосы, что паутиной окутали подушку.
        - Моника попросила попрощаться за нее.
        - Что? В каком смысле?
        - Вчера я не успел тебе рассказать, так же, как добраться до ужина.
        - Ну, прости. Я сильно соскучилась. - Бубнит она и тычет мне в ребро одним из пальцев.
        - Ладно, - я смеюсь. - Прощаю. Я бы поступил также. Секс с тобой, заменят белки, углеводы и прочие важные элементы.
        - Как мило. - Мэй пристраивается так, что мы можем смотреть в глаза без каких-либо преград. - Так что там с Мон? Я ей звонила, но она не отвечала. Ариэль сказала, что тоже на нее не реагировала.
        - Ваша подружка линяет обратно в Балтимор.
        - Почему? Почему она нам не сказала?
        Я поднимаю брови, и Мэй вздыхает:
        - Понятно. Ты наш камень преткновения.
        - Я твой…камень. - Тянусь и задеваю кончиком языка ее верхнюю губу. Мэй удерживает меня в таком положении, и легкий поцелуй перевоплощается в магический ритуал. Тот, в котором, мы пожираем друг друга и я оказываюсь сверху. Широко расставленные ноги девушки, медленно сходятся у меня за спиной.
        - Мы занимались этим, час назад. - Слова, приправленные горячим дыханием Мэй, щекочут мое ухо.
        - Хочешь, чтобы я прекратил?
        - Трахни меня. Снова. И снова, и снова…
        - Бл*ть! - вхожу во влажное лоно и крепко сжимаю подушку у малышки над головой. Она помогает мне движениями своих бедер, и я покачиваюсь как на мягких волнах.
        - Глубже, Грэм.
        Вместо ответа, возвожу ноги Мэй к изголовью и кладу себе на плечи. Она задыхается от того, как глубоко у меня выходит проникнуть. Толчки усиливают ощущения. Простынь под нашими телами превращается в комок, а одеяло, к чертям собачьим, летит на пол. Я сбиваю костяшки, когда хватаюсь за балку кровати, чтобы заглушить удары металла о стену. Дерьмо! Мэй великолепна! Я кончаю, стоит ей пару раз выгнуться и шлепнуть по моим ягодицам. Малышка торопится к разрушительному оргазму, следом за мной. Черт, мы заводимся от одного поцелуя, а трахаемся так, будто до этого не виделись годами. И этот крик девушки подо мной, лучшее подтверждение слияния двух половинок в одно целое.
        - Моя навсегда.
        Я утыкаюсь лбом в ее лоб.
        - Мой навсегда.
        - Переезжай ко мне?
        - Предлагаешь переехать, даже не вынув член?
        - Ему так комфортно. Так что?
        - Я согласна.
        Поцелуй с обилием слюны, скрепляет договор и лишь потом, я нехотя, отстраняюсь от Мэй. Она лежит полностью обнаженная, с еще разведенными ногами и смотрит на меня взглядом, который что-то таит. Нечто очень любопытное. Я глажу колено девушки, сидя в стороне и думая о сладком сигаретном вкусе, что смогу ощутить, если встану. Но, вставать, когда она так молчаливо решается на разговор, глупо.
        - Что стряслось?
        - Вентуро встретил меня в аэропорту.
        - Какого хрена, Мэй!!!
        Я срываюсь с постели, и уже не думая о ее чувствах, вылетаю на балкон. Девушка присоединяется, спустя три минуты. Беспорядочная тога из простыни, скрывает восхитительное тело.
        - Он безобиден. Поверь мне.
        - Почему я должен тебе верить? Ты не подумала сразу мне рассказать? Молчала, пока, не трахнулась как следует!
        - Грэм, - рука Мэй касается моего предплечья. - Прости, пожалуйста. Ты проявляешь такую агрессию, потому-что…
        - Знаю кто он.
        - Я тоже знаю. И есть человек в миллион раз хуже его. Мой отец.
        - Перестань нести ерунду. - Я затягиваюсь и секунду держу дым в горле. Неровные колечки, растворяются в воздухе, в несколько частых выдохов.
        - Джерри Эплби, это мистер Сазерленд. Отец поставляет наркотики в контейнерах с креветками. Вот в чем успешность бизнеса, а не в доморощенных изысканных блюдах!
        Теперь я таращусь на Мэй и, отбросив тупую гордость, обнимаю малышку.
        - Ты замерзла. Идем назад.
        - Нет. Ты можешь себе представить, я выросла в семье, где кругом только ложь?
        - Могу. Мой папочка тоже не крылатый спаситель. Он признался, что брал деньги у Сазер…твоего отца.
        - Знаю.
        - Просто не хотел позориться перед нами с мамой. Глупец!
        - Как быть дальше? Вентуро сказал, у него есть веские доказательства и он сделает все, чтобы избавиться от моего отца.
        - А чего бы ты хотела?
        - Чтобы всё это закончилось…
        - Так, нам надо хорошо обдумать, как поступить с теми знаниями, что у нас есть. И лучше это делать на сытый желудок.
        - Время лазаньи?
        - Дзинь!
        Мэй улыбается, а я беру ее на руки и заношу в тепло помещение, предвкушая ночную объедаловку и секс, которым я выкажу благодарность.
        ГЛАВА 33. МЭЙ
        Ночь, проведенная в квартире Грэма, благоприятно сказывается на моем зачете, который я сдаю мистеру Макки следующим утром. Девчонки, во главе с Венди, что считают меня помешанной на спорте, шокировано открывают рты, когда я щелкаю умные фразы, как орешки и получаю заветную роспись чернокожего преподавателя в своей ведомости. Освободившись, я пишу сообщение Грэму и осыпаю его смайликами с сердечками. Он сиюминутно отвечает. Только вместо слов, я вижу двусмысленный ребус из початка кукурузы, персика и стакана с мохито. Да уж, фантазия у парня зашкаливает.
        Я улыбаюсь, пристраиваюсь в очередь в кафетерии и вспоминаю, что звонка от Стью так и не дождалась. Честно признаться, я забываю о том, что мы договаривались поговорить. Всему виной Моррисон. Когда я рядом с ним, то теряюсь во времени и отключаю голову. Мысли об отце - криминальном боссе, снова просачиваются в пустующие отсеки мозга и прогоняют эйфорию от сдачи первого, но очень сложного зачета. Они не позволяют мне радоваться. Такое чувство, что я выворачиваюсь наизнанку или оказываюсь в зазеркалье.
        - Эй, заказывай или уступай место. - разодетая блондинка с буферами четвертого размера, подпирает меня подносом и кривится, глядя на мой кроп-топ ванильного цвета. Так, будто я нашла его в помойке. Отвернувшись, беру сок и вегетарианский сандвич с огромным количеством зеленого салата и рукколы. Немного погодя, я уже сижу на уличной скамейке и поглощаю свой обед. Надо бы заглянуть в комнату и проверить, не стащила ли моя нерадивая соседка, что-нибудь из техники или джинсы от Кельвина.
        Осенний шорох над еще зеленой травой, побуждает меня открыть Фейсбук. На страничке Джулианны фотографии из свадебного путешествия и миллион сторис, в которых они с Майком безгранично счастливы. Обрывки свадьбы, заостряют мое внимание на одном любопытном снимке. Я сижу спиной, нога на ногу, разрез на платье оголяет бедро, а в руке полупустой бокал шампанского. Фраза из нескольких слов от Born to be cool, встает комком в моем горле: «Всегда потрясающая, всегда на высоте, всегда моя». Я узнаю прозаика и внутренне радуюсь, как ребенок. На торжестве Кортес-Анофрио, мне было так хреново, как никогда в жизни. Даже на школьном выпускном балу, куда я приехала под занавес, было в разы лучше.
        Идущие мимо студенты, вытаскивают меня из задумчивости, и я поднимаюсь, чтобы посетить общежитие. Скоро, я буду жить у Грэма, и надобности бродить по шумным коридорам больше не будет. Как и комендантского часа и кучи других раздражающих правил. Я просто предвкушаю наши совместные завтраки, обеды и ужины. Одним словом - мечта.
        ***
        После удачного похода в университетскую берлогу, я отъезжаю от Джонса Хопкинса и мчусь в кафе, чтоб повидать Ариэль. Она вовремя ловит меня у машины своим предложением встретиться, и я не могу отказать ей.
        Еще даже не выйдя из тачки, замечаю, что подруга в прекрасном настроении и искренне сияет, снимая пенку с чашки эспрессо. Случилось что-то особенное и значимое. Может, ей удается пробиться в большой мир политики?
        - Привет, сладкая! - окликает меня брюнетка в белой водолазке и целомудренной, плиссированной юбке.
        - Боже мой, ты попала под консервативный шторм?
        Она хихикает и толкает стул, чтобы я присела. Ладно, сдаюсь.
        - Знаешь, кого я встретила на днях?
        - Кого? - подзываю официанта и прошу безалкогольный коктейль с малиновым сиропом.
        - Помнишь ту сестру из «Хартгроув»? С той, что мы столкнулись на заправке.
        - Шанин что ли?
        - Точно! - Ари чуть не шлепается со стула на старика за столиком рядом с нами, а я вспоминаю о кулоне. Куда я его подевала?
        - И что? К чему ты о ней заговорила?
        - Она скончалась, Мэй.
        - Чего? Господи, ты откуда об этом узнала?
        - Ну, в общем, я…встречаюсь с ее сыном. Райз невероятный, он…
        - Так, медленнее. Ты что делаешь? Когда ты успела, черт возьми?! - я на грани ревности и обиды.
        - Прости, я боялась рассказывать раньше. У нас всё так хорошо, что мне страшно.
        Я беру подругу за руку и крепко сжимаю.
        - Ты у меня одна осталась, прошу, не делай так больше. Мы как Инь и Ян, как Роми и Мишель.
        - Прости, прости, прости!!! - Ари слезливо щурится и свободной рукой, накрывает уже скрепленные в замок ладони.
        - Прощаю, но теперь, хочу знать о нем всё.
        - Он классный. Сейчас стажируется у одного конгрессмена в Вашингтоне. В этом году оканчивает колледж и зовет меня с собой в Колумбию.
        - А как же твоя учеба?
        - Джорджтаунский принял мои документы о переводе. Я закончу год и переберусь к Райзу.
        - Ари…
        - У него умерла мать, ему больше незачем возвращаться в Чикаго. Пойми меня, я хочу быть с ним.
        - Я понимаю, - я перевожу палец от нее на себя. - Можешь поверить.
        - Да, преданная фанатка Марона Джи. - Хмыкает де Лука.
        - Джи, теперь только в интернете и на семейных праздниках.
        - Чего так? Кажется, у него отлично получалось качать толпу.
        Я поджимаю губы, приподнимаю плечи, и Ари улавливает мои импульсы, не задавая ненужных вопросов.
        - Ясно. А что у нас с Моникой? Ты в курсе, что она вернулась в Чикаго?
        - Да, она приходила к Грэму.
        - Снова? Что у нее в голове?!
        - И даже не захотела попрощаться с нами. Не может видеть меня. Видимо, я всем своим видом вызываю у нее рвотный позыв.
        - Забудь. Она никогда не должна была нарушать наш дуэт. Ты пожалела сучку, а она вонзила нож тебе в спину.
        - Какой нож, Ари? - устало вздыхаю, вытягивая трубочкой, остатки розовой пены со дна стакана.
        - Одно то, что она проворачивала в отношении Грэма, не прибавляет баллов к ее карме и к вашей дружбе.
        Ариэль права. То, чем со мной поделился Грэм, всё объясняет. Она хотела быть с ними любыми путями и плевать ей на то, что чувствую я. Дефо и Шай, похожи, как две капли воды.
        Предположительно полтора часа, мы болтаем с де Лука о всяких мелочах, обсуждаем учебный процесс и с трудом расстаемся, когда на город начинают опускаться сумерки. Я еду прямиком на тренировку, чтобы показать Саймону, что я не никчемная ученица, тратящая сотни тысяч долларов на любительскую прокачку, а упертый и несгибаемый боец!
        ***
        Стрелки на часах расплываются в темноте, едва я вхожу в лофт Грэма. Парень спит, раскинувшись на кровати в своей любимой позе на спине. Я понимаю, что мне не хватит места и заваливаюсь на диван. К тому же, я воняю, как буйвол. Принимать душ в клубе, мне было безумно лень, и я решила, что итак прокатит.
        Я угадываю, моему мальчику, нет до меня дела. Наверняка, он тоже выматывается за день. Вибрация Айфона проходится по всему моему телу, и я вынимаю телефон из заднего кармана джинсов. Лицо брата, вызывает улыбку. Я жму на значок камеры и вот мы видим, друг друга так, словно находимся в соседних комнатах.
        - Только с тренировки? - шепчет Стью.
        - Ага, заметно?
        - Тебе не помешает пропить курс витаминов. Хочешь, пришлю названия?
        - Спасибо, не надо.
        - Ты не бережешь себя, плакса. До боя еще почти пять месяцев, а ты выглядишь, как пьяная устрица.
        - Это как? - я улыбаюсь.
        - Ну, когда ее выковыриваешь из раковины, она мерзко колышется на вилке.
        - Фу-у-у, Стью! - инстинктивно корчу рожицу и он приглушенно смеется.
        - Итак, давай-ка о нашем папочке. Я не хотел тебе говорить раньше, но…
        - Что «но»? Я чего-то не знаю?
        - Пару лет назад, ко мне обращался один парень из полиции и расспрашивал, о нашей недвижимости, счетах и так далее.
        - Зачем?
        - Думаю, они занялись им вплотную и выясняли, где бы он мог скрыться в случае чего.
        - Боже, - я растираю свой лоб. - По всей видимости, за ним давно следят.
        - Да, определенно так. Просто необходимо взять его с поличным, а он умело заметает следы.
        - Похоже, сейчас именно тот момент. Шимус на пределе.
        - Шимус? А он здесь причем?
        Мне приходится изложить брату краткое содержание всей истории, в конце которой, он грубо ругается. Впервые вижу Стью, в таком гневе.
        - Вот такая ситуация, братишка.
        - Черт, я ведь чуял, что та ссылка в «Хоуп Крик» неспроста возникла. Хотел нас сплавить, чтобы у Шимуса не было шансов исчезнуть. У папочки, был повод ему звонить и приезжать. Мы гребаное прикрытие!
        - Да они давно промышляют вместе. Как мне известно, со времен конной школы. И отца Грэма втянули в эту грязь.
        - Чертовы ублюдки!
        - Но он наш отец, Стью.
        - Я каждый день спасаю жизни, а он рушит их. Медленно убивает. Любящий отец и человек, у которого есть сердце, так бы не поступил. Согласна?
        - И что ты предлагаешь? У нас ничего нет на Джерри Эплби.
        - У меня есть. - Я резко оборачиваюсь, а Стью машет Грэму по ту сторону экрана.
        - Мы тебя разбудили, прости. - Виновато улыбаюсь, но парень опирается локтями на спинку дивана и касается моих плеч.
        - Успокойся. Я проснулся, потому-что перебрал с газировкой.
        - Отличная работа почек. - Усмехается старший Эплби, и я качаю головой, пряча позор за волосами.
        - Так вы хотите покончить с отцом? - уточняет Грэм и массирует мне шею. Господь всемогущий, как же это приятно.
        - Однозначно надо что-то делать. Сейчас он один на один с нашей мамой и мало ли что… - не договаривает Стью, а я домысливаю сама, и холод ворошит волоски на коже.
        - Да, мы совсем его не знаем, как не смешно звучит. - Поддакиваю я и поцелуй Грэма в затылок, как двоеточие перед перечислением фактов.
        - Вентуро отдал мне флешку. На ней номера контейнеров, время прибытия и отгрузки товара. Имена эквадорских поставщиков и прочее.
        - Как вы встретились? - я закидываю голову назад и смотрю на своего парня.
        - А как встречаются люди, которым есть, что обсудить? Созвонились и всё. Сначала я врезал ему, за то, что он украл тебя и напугал в аэропорту, а потом мы миленько поговорили и сейчас, он на полпути из страны.
        Я притягиваю Грэма, и мы целуемся. Стью покашливает, а нам безразлично.
        - Прекращайте, иначе, мне придется платить за платный контент.
        Мы отстраняемся, и я кошусь на брата, одаривая самым едким взглядом.
        - Что? У Дикси бурлят гормоны. Этот не родившийся ребенок, отнял у нас секс. Что же будет, после его появления на свет! - оправдывается Стюарт и наш смех, нейтрализует напряжение в воздухе.
        - Ладно, держись братец, скоро всё изменится. Я буду держать тебя в курсе событий. Главное, не прокались с отцом раньше времени.
        - Аналогично, плакса. Спокойной ночи, извращенцы.
        Грэм показывает Стью средний палец, и мы размыкаем цепочку. Я откладываю телефон на столик, но он мгновенно загорается вновь.
        - Если это твой брат, просит интимные видео, то шли его на хрен.
        Я смеюсь, но сняв блокировку, вижу ссылку новостного портала, от которого постоянно получаю уведомления. Открываю окно.
        - Грэм…
        Ничего не говоря, показываю ему прямую трансляцию с места преступления.
        - Твою мать…
        «Сегодня, примерно в час ночи, на девяносто пятом шоссе был обнаружена «Хонда Цивик», в салоне которой, найден мертвый мужчина. Личность жертвы уже установлена. Это сорока трех летний инструктор и бывший владелец детского лагеря Шимус Вентуро. По предварительным данным, машина простояла на обочине не меньше часа, прежде чем ее заметил водитель, возвращающийся в Балтимор из Чарльстауна. Мужчина позвонил в 911 и сообщил о месте нахождения тела, дождался полицейских, но от комментариев нашей телекомпании отказался. Мы будем следить за развитием событий, и надеемся, что в скором времени в деле появятся новые обстоятельства. Британи Риккон для «USA 7 Night»»
        Я и Грэм переглядываемся…
        ГЛАВА 34. ГРЭМ
        Мне прекрасно известно, где ошивается Шимус, и я еду в правильном направлении. Каких-то полчаса и я паркуюсь у бара «Крыса на ветке». Охранник сразу же узнает меня и пропускает, молча, кивнув на железную дверь. Я просачиваюсь в знакомое помещение. Прежде, я бывал здесь не меньше двух раз в неделю и мы с Вентуро просчитывали, сколько я смогу толкнуть на ближайшей вечеринке или после футбольного матча. Теперь, коричневые стены, покрытые крышками из-под пива, вызывают отвращение. Благодаря Мэй, точнее тем чувствам, что она смогла пробудить в «Хоуп Крик» и маме, что пополнила казну марсельской клиники, я ощущаю себя невероятно сильным. Сильным духом, сильным телом и эмоциями. Зачастую, они подводили меня, и я влипал в неприятности, не отдавая отчета своим действиям. Я и Фло, умело создавали опасные ситуации и поверьте, не всегда выходили из них без единого шрама. Некоторые шрамы, невозможно увидеть глазами, они рушат внутренние барьеры, служат спайками и вызывают болезненную непроходимость в области сердца. Раны, не пропускают сочувствие и ни черта не знают о жалости. Однажды я избил парня, лишь за
то, что он занял мое место на школьной парковке. Это ли не последствия прошлых неверных решений?
        - Ну, здравствуй, Шимус. - я нарочно задеваю мужика локтем и его хмельной взгляд, отлипает от бутылки скотча, опустошенной примерно на четверть.
        - Грейем.
        - Помнишь мое полное имя. Хороший признак.
        - Девчонки не умеют хранить секреты. Ясно как то, что на флаге 50 звезд.
        - Она доверяет мне и тебе стоит. Отдай флешку.
        - Хм, - Вентуро наполняет стакан и залпом, придает стеклу прозрачный вид. - Если я так сделаю, мне крышка.
        - Как бы Мэй не любила отца, она поступит по совести и справедливости.
        - Справедливость? А в чем она, парень? В том, что Клиффорд поддался давлению и ввязался в смертельную кабалу? Или в том, что Джерри увяз в болоте с эквадорцами по самые уши, и вряд ли выберется живым. Смерть для нас всех, единственный выход. И тогда, не будет никакой справедливости. Я окажусь мерзавцем, травящим детей, а мистер Джерри Эплби, что поддерживал детские дома, хосписы и выделял гранты на обучение, отделается крохотной статейкой в захудалом журнале.
        - Мы придумаем, как повернуть взоры миллионов в нужную сторону.
        - Ты никто, Мэй никто. А никто, не может сотворить что-то. Только ничто. Хаос поглотит каждого человека…
        В горле першит от осознания горькой правды, но я попытаюсь убедить Шимуса, хотя бы как-то поучаствовать в разоблачении «креветочного» картеля.
        - Помнишь, в лагере, ты говорил, что всегда надо следовать велению разума, а не сердца. Сердце постоянно подводит, выискивает чувства, которых нет, и выдает за истину. Так вот, включи мозги и представь, как повлияет информация, что ты имеешь на ход расследования. Да, она капля в море, но порой по капле образуется бескрайний океан.
        Вентуро трет щеку и шорох отросшей щетины, как метроном, отсчитывает промежутки времени до того, как он заключает:
        - После моей смерти, обещай позаботиться о конюшне. И передай, Мэй, что она была моей лучшей наездницей, а Вальдемар любимым скакуном.
        Ключи от почтового ящика или от дверцы в тренажерном зале, ложатся на стойку. Я накрываю связку рукой и спрашиваю:
        - Направь меня.
        - Служба доставки «Дженнингс» на пересечении Мартин и Стрит-Уэлс. Назови мое имя и тебе подскажут, что делать дальше.
        - Спасибо.
        Я кладу наличку возле бутылки скотча и предвосхищая слова Шимуса, говорю:
        - Пусть этот вечер пройдет за мой счет.
        - Береги ее и себя Моррисон. И прости за того парня, что отделал тебя.
        Улыбка чуть расслабляет мое лицо, потому-что, я подозревал, что к чуваку в капюшоне причастен именно он. Наверняка, надеялся, блеснуть в глазах отца Мэй и выбить немного денег и времени, чтобы сбежать. Но, что относительно долгов, то всё чистая, правда. Я задолжаю сотне родителей, чьих детей подсадил на сладкую пыль. А также самому себе, за бесцельно прожитые годы в круговороте алкоголя, наркотиков, девчонок и боли… Представляю, каково было Лане и Клиффорду, когда я заявлялся в невменяемом состоянии, прогуливал уроки и посылал их на хрен. Может быть, измена отца тоже заслуживает детального осмысления? Он с пеной у рта, утверждает, что всё происходило в глубоком опьянении и от леденящего душу одиночества. А что если это так. Я никогда не сомневался, что отец любит маму. В нечетких детских воспоминаниях, мы неподдельно счастливая семья. Значат ли данные факты, что я должен его простить? По крайней мере, я уже не так взбешен и на пути к откровенному разговору.
        ***
        В квартире, я застаю Мэй за любопытным занятием - она складывает зубную щетку в сумку и застегивает молнию.
        - Детка, ты только начала перебираться ко мне, в чем дело?
        - Я лечу в Чикаго, Грэм. Мне необходимо встретиться с отцом.
        - Я тебя не отпущу, ты же совсем не знаешь, на что он способен.
        - Боже, он же мой папа и не придушит меня проводом от телефона!
        - Мэй, - я тяну ее за кожаный, ремешок и она ахает, скользя по паркету. - Я поеду с тобой.
        - А как же экзамены?
        - Могу спросить о том же. Не двигайся, я возьму паспорт, и мы поедем.
        - Грэм!!!
        Я тороплюсь к прикроватной тумбочке, достаю документы и засовываю во внутренний карман куртки.
        - Почему ты не носишь мой подарок?
        Обнимаю малышку за талию и выключаю свет, выталкивая девушку за порог.
        - Какой? А, ты о подвеске с перчатками? Прости, я не знаю, куда ее засунула.
        - Придется приобрести еще одну, раз ты такая невнимательная.
        - Вот зря ты летишь со мной, Вентуро мертв и всё так мутно, что мы не знаем, чем обернется наше путешествие.
        - Послушай, - я задерживаюсь в двух шагах от парадного выхода. - Мы вместе и больше не говорим о расставании.
        - Грэм Моррисон, ты что, влюбился в меня?
        Черт, почему все мои фразы, звучат так наивно и глупо!
        - Идем, плакса.
        Знаю, как ее задевает это прозвище, но не могу удержаться, чтобы не поддеть ее в такой момент. «Мерседес» под моим управлением, мчит нас в аэропорт. Мэй приходится обменять билеты на другой рейс, чтобы мы были в одном самолете. А потом, устроившись на жестких сидениях, вдвоем просматриваем новостную ленту и вчерашняя ведущая, сообщает, что по данным экспертизы, в крови Шимуса Вентуро, найдена убойная доза героина и аддералла[13 - Аддералл - полное название сульфат декстроамфетамина, сахарат декстроамфетамина, сульфат амфетамина и аспартат амфетамина - комбинированный препарат, сочетающий четыре соли амфетаминов. Аддералл используется при лечении синдрома дефицита внимания и гиперактивности и нарколепсии. Он также используется в качестве спортивного допинга и усилителя когнитивных способностей, и рекреационно как афродизиак и эйфоретик. Это стимулятор центральной нервной системы класса фенилэтиламина. По содержанию солей, активными компонентами являются 25 % солей левамфетамина и 75 % солей декстроамфетамина.]. Но что гораздо подозрительнее, скорей всего, лекарство и наркотик, попали в организм
мужчины с едой. Я и Мэй переглядываемся, думая о королевских морепродуктах.
        Из динамиков доносится объявление о посадке на борт, и мы подрываемся с мест, словно бежим от собственных мыслей. Причастность Джерри к убийству Шимуса, для нас обоих не открытие, но веская причина, чтоб поторопиться и не дать ему, убить кого-нибудь еще. На бегу, я ощущаю удары ключей о бедро и прикидываю, каким же будет лицо отца Мэй, когда он поймет, что в моих руках его будущее на свободе.
        ***
        Самолет успешно выпускает шасси и садится на взлетную полосу. Через полчаса, мы берем такси, устраиваемся удобнее и безмолвно разглядываем пейзажи Иллинойса. Я хочу сказать миллион слов, хочу прижать Мэй к своей груди и поклясться, что всё буде в порядке. Но, во-первых, мы в нескольких милях от ее дома и она напряжена до кончиков волос. А во-вторых, я не священник, чтобы клясться и читать проповеди той, чей отец настоящий грешник и заслуживает адской пытки.
        Очертания особняка Эплби, вынуждают нас выпрямиться. Таксист тормозит у ворот, и я расплачиваюсь с мужиком, позволив Мэй, выйти из салона, едва колеса прекращают вращаться. Взяв легкую кладь, освобождаю тачку и становлюсь наравне со своей девушкой.
        - Может быть, тебе лучше поехать домой и решить собственные проблемы? - она отбирает у меня сумку и подается вперед.
        - Нет, сначала, я удостоверюсь, что с тобой ничего не сделают.
        - Ладно, - согласие тянется, как размягченная глина. - Ты уже очаровал мою маму, и она будет рада тебя видеть.
        - Спасибо, - свожу брови, и Мэй вздыхает, прикрыв рот ладонью. - Что?
        - Хулиган становится очаровашкой. Господи, мне придется отбиваться от поклонниц.
        - Вздумала шутить, мисс Эплби?
        - Кто прибежит последним, тот исполняет желание!
        Малышка стартует, хлеще гепарда и я остаюсь глотать пыль из-под новеньких розовых кед. Разогнавшись к финишу, понимаю, что безнадежно продул. Мэй соединяет локоть с коленом и выкрикивает: «Да!!!». А мгновением позже, напрыгивает на меня и ненасытно целует.
        - Готовься выполнять мои приказы, малыш.
        - Ночью. В твоей комнате. Один на один.
        В глазах Мэй озорные огоньки выбивают чечетку, но открывается широкая дверь и Эмма Эплби, ликует, увидев нас в фунте от крыльца.
        - Боже мой!!!
        - Привет, ма. - шутница отходит от меня на пару шагов и улыбается матери.
        - Добрый вечер, Эмма. - С обезоруживающей усмешкой здороваюсь с удивленной женщиной.
        ГЛАВА 35. МЭЙ
        Я его маленькая девочка. Его кроха с удочкой на озере Мичиган, его бабочках, чьи крылышки переливаются в рождественских огнях…Джерри Эплби образец достойного мужчины и отца. Увы, разочаровываться также больно, как удалять ноющий зуб. В обоих случаях, симптомы беспокоят еще несколько дней…лет…
        Моя машина сворачивает на второстепенное шоссе, ведущее в городок под названием Кастл. Пару тысяч жителей, тихие улочки и уютное кафе в кантри-стиле. Я одна, как и обещала папе по телефону. Грэм переночевав в нашей гостиной, уезжает домой, после маминого деревенского завтрака из колбасок и козьего сыра на куске тоста. Мои просьбы и молитвы, чтоб он не следил за мной, приходится подкреплять поцелуем и сжатым на груди кулоном. Да, я нахожу дорогой моему сердцу подарок, и кажется, Моррисон немного утихомиривается. Папа…вновь сжимаю руль и прокручиваю по замкнутому кругу влачащие жалкое существование мысли. Когда он не приехал вчера, я поняла, что он знает, зачем я пожаловала в Чикаго. И его таинственный звонок с неизвестного номера, только вбивает не достающий гвоздь в каркас моих ужасных предположений.
        Итак, я секунду зависаю, глядя в окно и только с третьей попытки, выгребаюсь из салона и растираю ржавую землю своими высокими кроссовками, шнурки которых, обвязаны вокруг лодыжек. Шаг за шагом, мне все труднее дается держать себя в руках. Подойдя к деревянным ступеням, вижу отца за столиком и обвожу языком верхние зубы. Что мне ему сказать? Грэм толком ничем не делится и лишь намекает, что флешка в надежном месте. Черт!
        - Мэй! - папа отталкивается от стола и раскрывает объятия так небрежно и беззаботно, что кучка нервов, взрывается где-то в солнечном сплетении.
        - Привет, - я давлю эмоции и сажусь на стул напротив него. - Закажешь мне кофе, без сахара и сливок, пожалуйста.
        - Да, конечно.
        Долю секунды он проводит у длинной стойки и возвращается с большой кружкой напитка. Вкус у этой жижи, гадкий, но я буду пить, чтобы не торопиться с болтовней.
        - Ну, как дела? Как учеба и Стью. Давненько мы не собирались все вместе.
        - Всё прекрасно. Я уже сдала один зачет, и скоро грядут новые тесты и устные экзамены.
        - Я горжусь тобой. Я так тобой горжусь! - взгляд папы становится кристально влюбленным. Знаете, если бы мы попали в анимэ мультфильм, то розовые сердечки, выскакивали бы прямо из радужки его припыленных серых глаз.
        - Спасибо. Я, тронута. - Изогнутая ручка чашки, поддается натиску моих пальцев.
        - Милая, что стряслось?
        - Мы оба в курсе, иначе, не сидели бы тут друг против друга.
        Тяжелый вдох и медленный выдох, выдают его со всеми потрохами.
        - Как ты мог… - я не поднимаю взор, толкая мизинец в крошечное фарфоровое отверстие.
        Загорелая ладонь, накрывает источающую пар кружку, а голос, с мягкими волнами, шпионски пробирается под мою кожу. Посетителей, что могут уловить эти замаскированные вибрации, легко пересчитать поголовно.
        - Я по-прежнему люблю тебя. Я всё тот же человек, Мэй.
        - Говоришь так, будто мы обсуждаем скудный урожай, а не твое гнилое нутро.
        - Кроха…
        - Нет, - теперь я смотрю в упор. - Я не кроха, мне девятнадцать и тебе не повезет, навешать мне лапшу на уши, как в детстве. Ты расскажешь мне всё, как есть или я немедленно еду в полицию с флешкой, что передал Вентуро. К слову, ловкий ход с убийством. Ставлю плюсик, в кавычках, конечно.
        Отец расслабленно отклоняется, достает пачку сигарет из брюк и, чиркнув зажигалкой, глубоко затягивается.
        - Мне было столько же, сколько тебе сейчас. Я привык жить в роскоши, привык тратить деньги налево и направо. Повстречав твою маму, Эмму, я понял, что одними деньгами, мне ее не удержать. Я обратился к отцу и сказал, что стану другим, если он поможет наладить какой-нибудь бизнес. Твой дедушка предложил заняться его рестораном. Ты должна помнить, дедушкину пекарню, потому-что обожала творожные улитки с ванильным кремом.
        Я согласно киваю, на что он улыбается и возобновляет рассказ.
        - Со временем, мне стало скучно. Я часто вспоминал школьные деньки, колледж и мне в голову пришла идея, отдохнуть в Эквадоре.
        - Под «отдохнуть», ты подразумеваешь наладить мосты с местным боссом?
        - Нет, именно провести пару недель вдали от Чикаго. А тем, о чем ты думаешь, я занялся многим позже. Старый приятель, посоветовал побывать на Тортуга Бэй. Я послушал и познакомился там с девушкой, чей отец, сама понимаешь кто. - Губы отца стискивают оранжевый фильтр.
        - Так открыто признаешься в грехах, что даже неинтересно.
        - Просила быть честным, - он делает затяжку и тушит окурок о бортик стола. - Я предельно честен.
        - Наша семья, как сериальная картинка. Боже, - я провожу руками по волосам и сжимаю их на затылке. - Почему нельзя было просто уйти и проворачивать свои делишки как душе угодно, и не строить макет идиллии?
        - Потому-что вы, придавали мне статус. Сын - гений науки, дочь - звезда ринга.
        - Мы всего-навсего красивая обертка. Будь ты проклят.
        Я собираюсь уходить, желая лишь одного, чтобы он сгорел в аду. Чтобы дьявол, избрал для него такие мучения, которые ежедневно будут напоминать ему, каков он был в земной жизни. Возле двери, отец хватает меня под локоть и выводит на террасу кафе. Умело подобранная им гримаса, меня пугает. Я вырываюсь, а он произносит:
        - Я все равно твой отец, Мэй. И я знаю, что ты поступишь правильно и принесешь, мне эту чертову флешку. Ты же не хочешь, чтобы в прессе узнали о твоих проблемах, а репортеры навесили на тебя клеймо, дочь отъявленного преступника? Даю слово, что всё останется как прежде, я не буду втягивать вас в свои заботы и «Гуано» останутся ресторанным брендом номер один.
        Отчего-то меня повергают в шок, размышления о размеренных буднях, о моем отце, который как ни в чем не бывало, станет разгуливать среди людей, продавать им порошок и наслаждаться не только сказочно вкусными креветками, но и обществом какой-нибудь молодой шлюхи, абсолютно безнаказанно и абсолютно свободно. Внутри воспламеняется злость и я со всей силы, со всей ненавистью даю ему пощечину.
        - Либо ты навсегда исчезаешь из нашей жизни, либо я прямо отсюда еду в участок. Понял?!
        - И как я объясню исчезновение Эмме? - размашистая речь с надменным взглядом, рушит все счастливые годы проведенные вместе.
        - А придумай! Ты же такой гениальный и везучий наркоторговец!
        На этом, я сбегаю по лестнице, несусь к машине и скрываю его отражение в зеркале заднего вида высокими столбами дорожного песка. Между выездом на главное шоссе, я глушу двигатель и реву, наполняя салон громким рыданием вперемешку с осколочной болью, которую, как мы уже выяснили, ничем не притупить. Ни одна анестезия не способна заглушить чувство полного опустошения.
        ***
        Свежий флёр дождя, преследует меня от Кастла до въезда в частный район. Едва я пересекаю линию шлагбаума, торможу. Я не в состоянии сейчас показаться маме и лгать, что всё превосходно, и я просто расстроена, что скоро снова уеду. Поэтому, я оставляю машину под присмотром охранника и спешу по тротуару, набирая короткий номер службы такси. Через десять минут, я направляюсь к Грэму. Только он справится с нахлынувшим потоком моих слез. Скользкие, зигзагообразные капли текут по стеклам, и я откидываюсь на сидение, вспоминая «Хоуп Крик» и ночные грозовые ливни. Крыши наших бунгало трепетали от ветра и выдерживали монотонные удары до самого рассвета. Я и Моника, совершали перекличку и шептались, пока, третья жительница, смотрела цветные сны. В такие моменты, я была безумно рада, что она напросилась жить в мой домик. Водитель проезжает заправку, и я слегка нервничаю. А вдруг, Грэм, вне дома и совсем не ждет моего позднего визита? Пожалуй, я должна была его предупредить. Но надо было раньше думать.
        Красивый особняк в «Фотин Оакс», излучает свет в одном единственном окне на втором этаже. Я беру Айфон, пишу сообщение и вижу, как гаснет огонек лампы, а пять мгновений спустя, Моррисон выскакивает на улицу и, промокая до нитки, смотрит, как я расплачиваюсь с таксистом и бегу к нему навстречу.
        - Грэм!
        - Ты со мной. Тише.
        Он обнимает меня мертвой хваткой и ставит на носки своих ботинок. Мы начинаем пританцовывать под дождем и слушать, как шелестит листва столетних дубов по обеим от нас сторонам.
        - Прости меня…прости, прошу. Я забыла уладить вопрос с твоим отцом…
        - Потом. Просто прислушайся, как наши сердца бьются в унисон.
        - Так убаюкивает…
        - Я буду очень крепко тебя держать, детка, а ты ни о чем не думай.
        Ловя нехитрый дождевой ритм, Грэм сначала еле слышно, а потом заметно громче, напевает песню, которую, я точно знаю, но в такой миг, никак не могу сообразить откуда. Я плачу и теснее прижимаюсь к парню, чья грудь сотрясается от пения. Определенно, это лучше, чем разбираться с матерью, которая я уверена, будет страдать так же сильно, как я. И возможно до конца своих дней жалеть о том, что поверила молодому, перспективному парню Джерри. Для нее Эплби, любящий муж, желающий всем только добра и успешный бизнесмен, совсем недавно получивший награду от кулинарной ассоциации. Она не перенесет внезапных перемен. Но…об этом чуть позднее.
        Когда я открываю глаза в следующий раз, то различаю потолок с закругленными углами. Мои вещи аккуратно развешаны на стуле, а в кроссовки погружены блоки от электросушилки. Я поворачиваюсь на бок, и нос к носу, встречаюсь с Грэмом. Он подтягивает одеяло на мои плечи и оставляет руку сверху, чтобы оно больше не скатывалось.
        - Я. Люблю. Тебя. - Бормочу в полтона и целую горячие и немного обветренные губы. Ответом мне служит ровное сопение.
        ГЛАВА 36. ГРЭМ
        Фантазии такая странная штука. Для кого-то они смысл существования, для кого-то замена реальности, а для меня, катушка воспоминаний, что я разматываю по мере надобности. Я помню, как представлял Мэй в салоне «Бьюика Ривьера», как хотел ее в столовой, вовремя драки с Дикси, как загадывал вместе с ней желание, отправляясь на поиски созвездия Дельфина. Сейчас она спит на моем плече, а спелые, как вишня губы, манят своим слегка приоткрытым видом. Я отрываю голову от подушки и целую девушку. Утренняя сладость, сохранившая привкус ночи, возбуждает не на шутку, и я накрываю рукой ее обнаженную грудь, что сам же и освободил прошлым вечером. Дремавший сосок, возвышается от одного моего прикосновения, а Мэй сонливо хмыкает и вновь успокаивается. Член в прямом смысле, упирается ей в бедро, и я решаю довести до конца начатые ласки. Насилуя рот малышки жадными поцелуями, я спускаюсь по шее, запинаюсь носом о ключицу и им же, раскачиваю розовый холмик, вызывая набеги мурашек по контуру ореола. Я кусаю и оставляю засосы по всей поверхности нежной кожи. Мэй поднимает налитые сном веки и улыбается. Слова вот-вот
сорвутся с ее уст, но я прикладываю палец к мягким губам своей девочки, и она обволакивает его слюной. Черт…Мне необходима вся выдержка, чтобы не трахнуть ее после таких выкрутасов. Поэтому попрощавшись с правой рукой, помогаю себе подобраться к заветному бугорку, одной левой. Я раздвигаю бедра Мэй и щекочу волосами идеально выбритый лобок, впиваясь зубами во внутреннюю горячую сторону ее ножек. Она всеми движениями намекает, чтобы я лизнул там, где находится сгусток ядерных импульсов. Только издеваться над ней в таком преимущественном положении, бесконечно приятно. Мэй все ближе и ближе сползает к моему лицу и подушка, теряется где-то в тканевой неразберихе. Мучая короткими касаниями клитор, я получаю непередаваемое удовольствие от наблюдения за мимикой девушки: брови сталкиваются на переносице, челюсть крепко сжата, глаза умоляют дать разрядку. Но я отстраняюсь, вырастаю сверху, как давно затопленная Атлантида и, не предупреждая, проталкиваюсь в узкое, тесное лоно. Удивление сменяется на странный, пожираемый страстью взгляд. Я снова толкаюсь, и она немеет, хватаясь за мою спину, впаивая ногти в
лопатки. Такая боль мне понятна и частота погружений резко увеличивается. Возможно, за стенкой или за дверью комнаты в данный момент находится мама и, услышав наши стоны, передумывает, звать ли на завтрак или бесшумно раствориться. Плевать. Улыбка ни на секунду не сходит с моего лица и Мэй проводит своими ноготками по всей длине позвоночника, чтобы закрепить руки на пояснице. От подобных ненавязчивых поглаживаний, я чувствую себя сверхсчастливым ублюдком.
        - Скажи мне что-нибудь, детка. - Выдавливаю просьбу через жаркую волну, пробежавшуюся по всему телу.
        - Твои мышцы, как божественное произведение искусства, твои губы, самые желанные на всей планете, а твой член…отныне и навечно, лишь ему позволено возносить меня на небеса.
        - Твою мать, Мэй…
        Я нахожу удобную опору под пятками в виде скомканного одеяла и делаю так, что девушка от моих скоростных натисков, кончает, ровно через минуту после произнесенного признания. Мне же не обойтись без аппетитного соска во рту, что заменяет рюмку текилы с солью. Несколько глубоких падений и я ощущаю крутой взлет. Такой взлет, от которого адреналин пробирает до костей и нужно время, чтобы вернуть дух в осязаемую телесную оболочку.
        - Доброе утро, - Мэй ворошит мои волосы, а я прячусь в ложбинке меж грудей и смеюсь. - Какой же ты все-таки засранец, Моррисон.
        - Почему? - сильно утруждаюсь, чтобы посмотреть на нее. На лбу образуется миллион складок.
        - Потому-что, я не была готова к столь яркой утренней встрече.
        - Хотел поднять тебе настроения после того, что произошло вчера.
        - Не напоминай. - Она елозит головой по простыни и на макушке образуется клубок наэлектризованных прядей.
        - Поцелуешь меня?
        Девушка мгновенно забывает о мерзавце-отце и тащит меня за шевелюру к своим губам.
        - Сколько еще у нас есть времени до того, как Лана начнет брать крепость?
        - Час, может меньше.
        - Пожалуйста, отпусти меня в душ, а потом закончи то, что прервал твой напористый дружок. Я поцеловала тебя здесь, - кончик ее языка, собирает невидимый джем с моей нижней губы. - А ты поцелуй там…
        Не собираюсь тратить время на водные процедуры, поэтому, быстро обтираю промежность Мэй тем куском белья, что попадается под руку и облизываюсь, понимая, что ужасно голоден…зверски…

***
        Мама поглядывает на нас с Мэй, предлагая попробовать овощной салат или низкокалорийные блинчики с сиропом из натуральных ягод.
        - Ну же, вы наверняка, очень соскучились по домашней еде. Утром я специально побывала на рынке, чтобы побаловать вас органическими продуктами.
        - Спасибо, миссис Моррисон, но мне совсем не хочется есть. - Развратница потупляет взор и скромно улыбается, покусывая опухшие от минета губы. Я благодарю бога, что мама выждала, когда мы сами соизволим присоединиться к завтраку. Словно налету поймав мою мысль, Мэй нарочно эротично играет с кусочком авокадо. Ниже пояса начинает жечь. И не только от пошлых слайдов в подсознании, но и от того, что мой член сегодня подвергся набегу варваров. Ополоумевшая предводительница выделывала такие па, что я до сих пор ощущаю тяжесть в паху и сладкую, дурманящую боль.
        - Согласен с Мэй. - тут же включаюсь в разговор, и мама ожидаемо хмурится.
        - Так вот в кого у Грэма такая способность играть бровями! Лана, вы невероятно похожи! - улыбается Эплби, нацеливаясь вилкой на помидор-черри.
        - Видела бы ты его детские фотографии. Учителя жаловались, что он не умеет радоваться. А кузина, дразнила его Грэм-ворчун.
        - Правда? - спрашивает Мэй и интерес, с которым она взирает на маму, просто потрясает.
        - Приходилось доказывать, что сын не дитя Сатаны, а ребенок с особенным взглядом.
        - Ого, значит, ты уже тогда отличался от сверстников? - Мэй пихает меня коленом, и я кривлюсь в улыбке, как идиот. Ненавижу темы из серии: «Взгляни, какой у моего сыночка был маленький член и какая обаятельная мордашка». Хочется блевать. А кузина Эйприл, все-таки понесла наказание за свои обзывания. На ее дне рождении, я подложил в праздничный торт петарду. Вот же было весело…
        - Грэм, расскажи Мэй о своем первом дне в школе. - Подталкивает мама и я нехотя, делюсь тем, как пришел домой весь в ссадинах и синяках, подравшись с девчонкой, размером с бензиновую цистерну - Фрэнни Блюминг. Эта сучка, задирала меня до конца уроков, а потом мы затеяли дуэль на футбольном поле, и всё кончилось банально - дракой.
        Мама и Мэй задыхаются от смеха, а я беру тарелки и отношу их на кухню. Спустя пару минут, ладони малышки, разогревают мою грудь под футболкой, а сексуальный голос, заставляет замереть у посудомоечной машины.
        - Для меня ты великолепен в любом возрасте. Я без ума от твоего облика и того, что ты прячешь в штанах.
        - Оу! - я дергаюсь, когда она зажимает мой стояк в руке и совершенно плюет на присутствие женщины в двух футах от нас. - Не горячись, детка.
        - Ты мой и я делаю, что хочу. Если ты сейчас же не доставишь Мэй Жюстин Эплби домой, то сам будешь краснеть перед мамой, за то, что девушка ее сына стоит на коленях и…
        - Так, пошли отсюда.
        Я вывожу смеющуюся девушку из дома. Мама кричит нам вслед, чтобы надолго не пропадали. Как только вереница деревьев прячет особняк за своими раскидистыми объятиями, я подхватываю Мэй и бегом мчусь к своей тачке.
        - Посмотрим, умеешь ли ты отвечать за свои слова.
        - За мной желание, не забыл? Хочу отсосать тебе в «Мерседесе».
        Бл*ть, я никогда так быстро не бегал. Хорошо, что Эплби такая легкая, и я справляюсь с дистанцией с новым олимпийским рекордом.

***
        Я доставляю Мэй к ее району, но совсем не хочу расставаться. Мы договорились провести два дня порознь, чтобы уделить время родителям и уладить оставшиеся проблемы. А их немало. То, что Джерри сваливает, полбеды. Долги моего отца, висят мертвым грузом над судьбой нашей семьи.
        - Не имею понятия, что говорить маме. - С грустью говорит Мэй.
        - Скорей всего, она еще ни о чем не знает. Помоги ей справится.
        - Как? За два чертовых дня? Я ведь уеду минимум до марта. Только после Вегаса, возьму передышку.
        Я удерживаю подбородок девушки и молча, прошу посмотреть мне в глаза. Стоит зрительному контакту случиться, советую вести себя, как обычно и зря не нагнетать обстановку. Мэй кивает, потом чмокает меня в щеку и торопится к припаркованной за шлагбаумом машине. Оттуда, она забирает теплую куртку и, перепрыгнув канализационный люк, шагает по дорожке, обрамленной сухой листвой. Не двигаюсь с места, пока, не убеждаюсь, что малышка входит в дом и дверь без препятствий закрывается позади нее.

***
        Дни в Чикаго неумолимо летят к ноябрю. Третий осенний месяц, подбивает числа ко Дню благодарения и моя мама вертится у духовки, охраняя индейку, что приобрела на том рынке, о котором рассказывала нам с Мэй. Отец не показывается, и я вижу, печаль в мамином взгляде. Что я думаю? Он трус. Те подарки и пыль в глаза, что пускает Клиффорд, всего лишь ширма для более значительного сюрприза. Какого? Я боюсь предположить.
        Ближе к полудню, за праздничным столом, один набор столовых приборов так и остается не испачканным. Мама ковыряется в мясе и даже не слушает мои глупые истории о жизни в колледже. Ее волнует нечто иное. И это иное, черт подери, входит в дверь именно секунда в секунду, с ошеломляющим букетом лилий в крафтовой обертке и свадебном костюме, что я видел на снимках в альбоме.
        - Я не опоздал?
        - Клиф! - мама подпрыгивает на стуле и, не скрывая слез, спешит к мужу. - Мне все равно на Натали, я скучаю…
        - Прости меня, любимая. Вот. - Он вынимает конверт и протягивает ей в руки. Она разрывает бумагу и восторженно ахает.
        - Грэм, сынок, посмотри. Это…это же…
        - Мы так и не отметили нашу годовщину. Чем Барбадос не рай для супругов, проживших, двадцать пять лет в браке? Вылетаем послезавтра. - Поясняет отец, и я выдыхаю, осознавая, что в такой ситуации, могу только порадоваться за них. Естественно, я не прощаю человека, который нанес вред нашей семье, но я принимаю его рвения и шаги в правильном направлении. Не мне судить о поступках и прощении. Я чуть не накосячил с Сиршей и не потерял Мэй. Но она поняла. Поняла, потому-что любит. Да, я слышал, как она шептала о любви. Теперь я не сомневаюсь, что единственная сила, которая умеет исцелять, открывать второе дыхание и вселять надежду - это любовь. По возвращению, я обязательно встречусь со Стивом и попробую столько раз доказать ему свою серьезность, сколько потребуется, чтобы он поверил мне и дал шанс.
        - Грейем, - отец зовет меня в прихожую, поглядывая на маму, что возится с вазой и цветами. - Что ты натворил?
        - В каком смысле?
        Клиффорд шарится в кармане брюк и вынимает свернутое вдвое письмо.
        - Прочти.
        Я разворачиваю лист и скольжу глазами по строчкам:
        «Передай спасибо моей дочери и знай, что за долги всегда нужно платить»
        - Джерри?
        - Да, мне позвонил его помощник и сказал, что мистер Эплби уезжает и напоследок, прощает мне кругленькую сумму. Я перезвонил сукину сыну, а он посмеялся в трубку, и отключился.
        - Неожиданное решение.
        - И я о том. Что вы с Мэй провернули?
        - Тебе не понять.
        - Отчего?
        - У Мэй и Джерри сильные родственные узы.
        - Грэм…ты же понимаешь, что Натали и я…
        - Да, об этом можешь не переживать, - я горько улыбаюсь. - А теперь, позволь, я прогуляюсь.
        Отец решительно обнимает меня и так тепло заявляет:
        - Мы оба сильно ошибались, но кроме вас с Ланой, мне никто не нужен.
        - Ладно, иди к маме, ее индейка объединение.
        - Как же семейный ужин?
        - Не все сразу. Дай мне время.
        Зов мамы, отвлекает отца, и я выскальзываю на свежий, даже искристо-морозный воздух. Как ты там, моя плакса…
        ГЛАВА 37. МЭЙ
        Когда любишь кого-то стреляешь в луну, тушишь солнце…мелодичная баллада в наушниках заглушает мой четкий бег в парке Федерал Хилл. Близость гавани, дает мне возможность надышаться ноябрьским бризом и втянуть ртом свежие хрустящие крупицы первого снега. Неделю назад, я вернулась в Балтимор и сразу же погрузилась в тренировки. Тимбао, специально для меня, вешает на стене клуба огромные цифры, что напоминают о количестве дней до знаменательного события в Вегасе. Время без Грэма плетется в огромных ботинках, замедляясь где-то в пути, чтобы подтянуть стрелки-шнурки. Немного ускоряюсь после ряда скамеек и чувствую покалывание под ребрами. Как же я себя запускаю…Отдышка, боль в суставах, да и выносливость ни к черту. Надо поднажать и к весне набрать былую форму. Если бы не мама, я бы летела вперед на зашкаливающих скоростях. Только как вспомню ее лежащую в ванне, с головой опустившуюся на дно, дух перехватывает. В ту же секунду я позвонила Стью, и брат сорвался с дежурства, чтобы примчаться домой. Грэм тоже мог броситься на помощь, но я уговорила его быть с родителями, что только-только воссоединяются и
собирают вещи в отпуск. Следующим утром, они заново счастливые и влюбленные оставляют моего парня в роли хозяина «Четырнадцати дубов» и он названивает мне так часто, что Стью прищуривается, ловя мое радостное излучение, которое невозможно скрыть, даже беспокойством за маму.
        Отец…
        Видел бы он, во что превращается цветущая женщина после его открытого предательства. То, что она хотела покончить с собой, напившись таблеток и уснув в ванне, говорит лишь о безвыходности и отсутствии права выбора. У нее нет шанса изменить случившееся или как следует выговориться, глядя обманщику в глаза. Стью вытаскивает маму с того света и увозит в больницу с бригадой парамедиков, прибывших минут через десять после его приезда. Боже, как меня знобило в тот момент.
        Зеленые насаждения обрываются и я оказываюсь перед пешеходным переходом в насквозь мокрой толстовке с буквой А на спине. По икрам будто прокатывается каток, так нестерпимо ноют мышцы, а на связках можно сыграть сонату Сен-Санса. Я выключаю айпад и скручиваю проводки, прежде чем сунуть наушники в слитный карман на животе. Яркий школьный автобус проносится на последних секундах зеленого сигнала, и я ступаю на проезжую часть. Проходя мимо магазина сладостей, переношусь в Чикаго. Перед тем как навестить маму, я заезжала в «Ванильный рай» и покупала кислые палочки с разными вкусами. Мама смеялась, когда я вручала ей пакет. Ее смех, как раз то, что мне было необходимо. Короткое бесконтрольное ликование. Азарт, с которым мы грызли трости, сравним с полосой препятствий на шоу «Американский ниндзя». Кто быстрей нажмет кнопку в конце дистанции, у того появляется попытка покорить новый трамплин. Хруст разносился на всю палату, а Стью напоминал нам о приеме дантиста, которого я с детства ненавижу. Так бы переживал за Дикси и будущего малыша…
        Вывеска клуба Саймона, маячит за лавкой чудес, и я невольно замедляюсь у большой витрины с изображением магического шара на летающем столике. Бывая с семьей на ярмарках, постоянно засиживалась в шатре какой-нибудь гадалки. Меня прельщает всякая чушь о потустороннем мире и волшебстве. Конечно, в чудеса верят в основном дети, но я по-прежнему, скрещиваю пальцы, задерживаю дыхание, когда вижу падающую звезду. А еще, я подписана на страничку медиума в Фейсбуке и порой, плачу ей пять баксов за то, чтобы узнать, смогу ли я одолеть соперницу в ближайшем бою. Сумасшедшая? Суеверная? Не поверите, но у большинства боксеров есть талисманы и обереги. Рука произвольно тянется к кулону на шее, и я хмурюсь. В отражении, один в один смахиваю на Грэма. Он замечательный парень, как и его мама. Лана добрая женщина, безусловно, искренняя, излучающая сердечное тепло и умеющая прощать тогда, когда наступает то самое мгновение. Как бы я хотела, чтобы и моя мать дала боли и страданиям уйти. Сейчас она под неустанным присмотром Дикси и брата. Понятное дело, что он поддерживает ее, в перерывах между работой и заботами о
беременной невесте, а фон Трейн заполняет оставшиеся пробелы, но…Мне никогда не забыть тот вечер, когда я простилась с Грэмом и вошла в дом. Мама сидит на полу гостиной и истошно кричит. А пришедшее голосовое сообщение от отца, крутится по кругу, как заведенная игрушка.
        «Я не вернусь, Эмма.…Не вспоминай обо мне,… Адвокат подготовит документы о разводе.…Прощай…»
        Вы когда-нибудь держали на руках растерзанное животное? Нет? И не надо. Ощущение такое, что и у тебя рана кровоточит, а выстрел проходит через два тела, предсмертная агония одна на двоих и мгла поглощает полностью. Джерри не выбирает вариант исчезнуть по-английски, ему обязательно нужно сказать финальное слово, раздавить маму и почувствовать себя тем, кому подвластны законы вселенной.
        Мой маршрут приводит меня обратно на ринг, где я высвобождаю злость на спарринг-партнера в защитном шлеме и каппой во рту. Саймон безумно доволен мной и я уверена, он разрешит провести Рождество в кругу семьи.

***
        Под покровом ночи, я собираюсь повидаться с Грэмом в Скайпе и рассказать ему, как соскучилась. Несколько неудачных попыток и он улыбается на пол экрана. У меня не получается разобрать, где он находится, поэтому сразу нападаю с расспросами.
        - Легче, детка, это всего лишь студия. - Он шепчет, а меня распирает от любопытства.
        - Студия? Ты поговорил со Стивом?
        - Да, я же сказал, как прилечу в Балтимор, попробую уломать гаденыша.
        Грэм получает от Стива по голове, и я слышу и вижу их перебранку. Такие милые, что скулы сводит.
        - А Флориана так и не видел?
        - Нет. Хватит обо мне. Как поживает моя аппетитная девочка?
        - Отлично. Тренировки, экзамены, сон.
        - Если бы ты не была такой врединой и недотрогой, я бы нашел, как тебя развлечь.
        - Ты же знаешь, что мне надо успеть кучу всего сделать и при этом не свалиться прямо на улице. Подожди со своими развратными предложениями до Рождества.
        - Чего? До него еще полтора месяца! У меня отсохнет член, а яйца отвалятся сами.
        Я хохочу, заталкивая под спину маленькую подушку. Так удобнее.
        - Всё же было в норме, пока, мы не встретились два года спустя.
        - Именно. Стоило тебя попробовать и мне крышка. Я так от экстази не тащился.
        - Грэм!
        Он подносит телефон к лицу и облизывает камеру. Мерзость? Для меня настоящее мысленное порно!
        - Останови или я…
        - У Дикси жуткий токсикоз.
        - Супер новость! Как бы она не изменилась рядом с твоим братом, все равно будет сучкой с гламурными замашками.
        Стив выглядывает из-за плеча Грэма и машет мне рукой, я машу в ответ и мой парень, оборачивается, чтобы ляпнуть какую-то хрень, лишь бы тот скрылся из виду. Опять тет-а-тет и хрипловатый тембр, испытывает на прочность мое упорство:
        - А ты рада, что скоро семья Эплби расширится?
        - Я рада, что отец исчез без лишних проблем, что не пришлось обращаться в полицию. А ребенок, это не радость, а благословение. Я уверена, что он сделает нас всех невероятно счастливыми людьми.
        - Ты не думала идти на философский факультет? Зачем тупым спортсменам такой разумно рассуждающий физиотерапевт?
        - Господи, ну ты и шутник! Иди уже пиши свои песни. К моему выходу в Вегасе, должна быть готово незабываемое музыкальное сопровождение. Легендарное, я бы сказала.
        - Ради тебя, Мэй, я в лепешку разобьюсь.
        Люблю тебя, люблю всеми фибрами души, за пределами нашего мира и в другой галактике.
        - Просто будь рядом и всё.
        - Всегда.
        - Вечно.
        Наши пальцы соприкасаются, и мы теряем друг друга. Ненадолго. До завтра. Я убираю Айфон на тумбочку, гляжу на спящую соседку и тоже укладываюсь спать. Только сон вряд ли скоро настигнет меня, так как, Саймон дает пищу для размышлений: что является моей визитной карточкой? У всех боксеров она есть. И у Джулианны. Ее удар левой рукой, феноменален. Отчасти благодаря нему, она числится в рейтинге лучших девушек-боксерш мира. А еще, черт подери, моего тренера, я должна раскинуть мозгами насчет трештока[14 - Трешток - своеобразный вид общения (trash talk в перевод с английского «грязная болтовня»). Используется для повышения внимания к конкретному бойцу или раскрутке поединка.], это привычное явление перед грядущим важным событием. Всё, прощай царство Морфея!
        ГЛАВА 38. ГРЭМ
        С отъездом Мэй, я на неделю становлюсь для родителей плюшевым мишкой. На волне своего примирения, они залюбливают меня до потери пульса. Я не привык к таким проявлениям нежности и чувствую себя крайне хреново. Моя девочка за тысячу миль от меня и успешно справляется с учебой и тренировками, а я отсиживаюсь в своей подростковой комнате с плакатами обнаженных девчонок и молю бога, чтобы мама, наконец, ослабила любовную хватку. Особо и делать нечего, но, кажется, что меня душат и хомут на шее, стягивается всё плотнее. Лучше бы, Лана и Клиффорд грезили о предстоящем пляжном отдыхе, чем изводили глупыми и типичными вопросами того, кто уже вырос из памперсов и футболок до колен. Только по дому, то и дело разносится клич: «Зайчонок, не подскажешь, где папин акваланг?» или «Обещаешь звонить нам каждый день?». Я схожу с ума, прикрываясь подушкой и врубая «2Pac» на полную мощность.
        К вечеру, мое терпение лопается, как пакет молока на палящем солнце. Я надеваю толстовку, кеды и скатываюсь по перилам к входной двери. Родители не успевают поинтересоваться, далеко ли я собрался, потому-что я включаю режим Флэша и, набрасывая капюшон на голову, убегаю по старому маршруту в направлении игрового зала.
        Внутри забегаловки под названием «Скат-убийца», я наслаждаюсь любимыми играми из 80-х. В «Asteroids» уничтожаю астероиды и летающие тарелки, а в «Defender» отражаю вторжения инопланетян и защищаю мирные города. Обожаю космические приключения! В детстве, мы с друзьями из класса, часто зависали тут и наполняли автоматы жетонами, а желудки банановыми коктейлями.
        - Грэм? Грэм Моррисон?
        Я победно ударяю кулаками по панели управления и поворачиваюсь к женщине в оранжевом фартуке и сеткой на волосах.
        - Да. А вы…?
        - Марта, я дружила с Магдой, вашей экономкой.
        - Точно! Вы собирались по пятницам у нас дома.
        - Верно. Как же ты вырос, просто уму непостижимо. Такой красивый парень!
        - Ну, - я принимаю позу крутого парня из комедии в стиле «Бриолин». - Спасибо.
        - Идем, я угощу тебя нашим пирогом.
        Я отталкиваюсь с места и петляю за покачивающейся, как мама-утка теткой. Ясное дело, без беседы о Магде не обходится. Еще в прошлый визит, я узнаю, что моя заботливая няня, а по-совместительству хранительница миллионов секретов, умирает у себя на родине в Братиславе. Было бы странно не горевать о ней. Мы столько раз покрывали друг друга, что и не пересчитать. Я помню, как она стащила из нашего винного погреба бутылку «Дон Периньон», чтобы распить с подругами на пятничных посиделках, а я взял гнев мамы на себя и наврал, что захотелось почувствовать себя солидным джентльменом.
        Вскоре, Марта, отвлекается на кучку старшеклассников, ломающих «Donkey Kong», потому-что это круто и потому-что две блондинки смотрят на качков в фирменных куртках школы «Шентли Шоу», как на Тора и Локки. Черт, а ведь совсем недавно точно также меня пожирала взглядом Мэри.… Но школьные годы позади, вместе с хмельными вечеринками и групповым сексом. Я все тот же, просто рядом со мной девушка, мысли о которой, я хочу спрятать. Хочу, чтоб они были только моими. Она особенная. Она совсем другой уровень близости и откровенности. Моя. Со мной. Во мне. Допивая остатки молочного напитка, оставляю хорошие чаевые и выхожу из «Ската-убийцы», чтобы оценить распушенные на ветру хлопья снега. Зря я так опрометчиво выскакиваю из дома и не беру куртку. Теперь предстоит мерзнуть минимум минут двадцать. Удивительно, но я улыбаюсь. Спонтанно возникшие строчки будущей песни, обретают продолжение. Снова капюшон под завязку и белый крекерный хруст под ногами, как мелодичный такт набегающим рифмам.

***
        Самолет садится в Балтиморе без задержек в Чикаго. Если бы Мэй пришла, если бы обняла, поцеловала, я бы признался ей, что люблю прямо в гигантском холле аэропорта. Эти слова вертятся на языке и покрывают бесхребетную поверхность мышцы волдырями. Теми, что взрываются от трусости. Да, я гребаный трус! Слабовольный, слабодушный размазня! Увидели бы меня парни из братства, навесили бы ярлык «слабак», а может и «слюнтяй». Одно не лучше другого. Впрочем, с Мэй иначе никак. Держа ее за руку или смотря в ультрамариновые глаза, я претерпеваю метаморфозы разного плана: задыхаюсь, обращаюсь в мягкотелого хлюпика, заикаюсь и потею, словно сумоист. Даже хорошо, что она просит не тревожить какое-то время. Я уверен, что за время в разлуке, затвердею, нанесу на себя металлический слой и заставлю пресловутый стержень держать прямую стойку.
        Дорога до лофта, занимает четверть часа. Я выгружаюсь из машины и шагаю к входной двери. Воображение рисует желанные картинки того, как я приму душ, посплю немного и отправлюсь к Стиву с предложением дать мне всего один шанс.
        - Бро! - пьяный возглас Фло, удерживает меня у железного порога. - Откуда прибыл?
        - Что ты забыл возле моей квартиры?
        - Хотел повидать старого приятеля. Запрещено?
        Я пятюсь назад, кручусь на пятках и заряжаю другу по морде. Он скатывается к колесам моей тачки, а я ударяю снова, целясь конкретно в живот. Его выворачивает наизнанку так, что я слышу, как клокочут его кишки.
        - Больше никогда не появляйся в поле моего зрения.
        - Вот тебе и многолетняя дружба. - Он сплевывает, растягивая вонючую слюну от асфальта к своему рту.
        - Мы уже высказались на студии, и поняли что к чему.
        - Я надеялся, что ты изменил мнение об этой шлюхе и как прежде, будешь верен нашим принципам.
        Мне приходится сжать ворот пиджака Фло в кулаке и процедить:
        - Я стал другим, только тебе неведомы подобные перемены.
        - И что? Реально всё?
        - Всё! Закончили!
        Я отпускаю Дефо и, обтерев ладонь о бедро, ухожу. Некоторых, прозрение настигает поздно. Но все-таки прозрев, понимаешь ошибки и это важно.

***
        Мэй…Мэй…Мэй…
        Я набрасываю тексты на бит, как жонглер в цирке и Стив удовлетворенно кивает мне в стекло, отделяющее микрофонную комнату от режиссерской кабинки. Рад, что мужик пошел на уступки, и я могу лелеять надежду на то, что, будучи преподавателем, стану выступать на городских площадках со своим материалом. А может быть, удача повернется ко мне лицом и какой-нибудь чувак с толстой чековой книжкой заметит мой талант и протолкнет вверх. Туда, где рождаются настоящие звезды.
        На обратном пути, я закупаюсь замороженным ужином и мечтаю о пасте Мэй. Жаль, сегодня мой компаньон микроволновка. Едва успеваю разогреть отбивную с картошкой, как в Скайп стучится та, о ком маниакально думаю изо дня в день. Мы болтаем, рассказываем последние сводки из жизни и нехотя расстаемся, соединив пальцы по разные стороны экрана. Я забываю, что злился на нее за то, что проворачивает аферу с переездом. Забываю абсолютно обо всем, любуясь красивым личиком малышки. Аппетит тоже потерян. Факт. Я вынужден улечься в холодную постель с ароматом яблок и шоколада, обнять одеяло и закрыть глаза. Надеюсь, я правильно поступаю, что умалчиваю немаловажную новость от Мэй.

***
        Тремя днями ранее.
        Сборы вещей отнимают полчаса, и я спускаюсь в гостиную, где отец проверяет документы для вылета на Барбадос.
        - Я уезжаю. Вы в порядке?
        - Да, погоди минутку, - он поднимается, надвигается ко мне, постоянно осматриваясь, и добавляет. - Кое-что случилось.
        - Что? Только не говори, что ты скучаешь по Натали.
        Отец усмехается, и вновь оглянувшись за спину, говорит:
        - Джерри мертв.
        - Какого…?!
        - Держи это при себе. Эмма итак в глубочайшей депрессии, а Мэй и Стью об этом знать необязательно. Ты умный парень, сынок. Да и тем, кому он перешел дорогу, удалось обставить преступление как простое исчезновение. Люди каждый год пропадают, не так ли.
        - Дерьмо! - я крепко сдавливаю ручку дорожной сумки. - Кто его прикончил?
        - Эквадорцы, друзья Вентуро, другие доброжелатели. Я только знаю, что он пересек мексиканскую границу, и там, его следы теряются.
        - А ты уверен в том, что он покойник?
        - На все сто процентов. В моем окружении есть люди, которых я нанял наблюдать за Джерри. Они верны мне и помогают совершенно безвозмездно. Как только Эплби мелькнул на радаре у наркокартеля, путь в ад ему был заказан.
        - Ясно, - уже откручиваю дверную ручку и. - С твоим бизнесом не будет заморочек? Смерть отца Мэй и твои долги, не повлияют на сделки и тому подобное?
        - Я продаю компанию, Грэм. Хочу наслаждаться каждым моментом с Ланой, хочу путешествовать. Мне надоело создавать видимость идеальной жизни, красивый мираж. При этом постоянно думать о клиентах, договорах, налоговых декларациях. Мне сорок пять, и я собираюсь начать всё заново. Джерри преподал мне хороший урок.
        - Всем нам урок. Да и брокеров в мире хватает. Веселой поездки вам с мамой.
        Моя улыбка заразительно перебирается к отцу, и мы щуримся, как идиоты.
        - Обещай, что на Рождество, вы с Мэй прилетите в Чикаго?
        - Прилетим. Соберемся все вместе, как раньше. Думаю, Стью, Дикси и Эмма, не потеснят нас.
        - Нет, конечно. Удачного полета.
        - Спасибо. Пока.
        Отец долго жмет мою руку, а потом я тороплюсь уйти. Если мама просечет, что я до сих пор в доме, я пропущу рейс.
        Очертания «Фотин Оакс» расплываются в наступающих сумерках. А снежный покров, преломляет глубокий, ноябрьский свет и сказочная атмосфера, сохраняется в моей памяти весь перелет из города в город.
        ГЛАВА 39. ЭПИЛОГ МЭЙ
        Четыре месяца спустя…
        Снимок из совместного интервью с Джулианной набирает миллион просмотров и почти три миллиона лайков с комментариями. Особенно отличается ММWINNER, он же Майк, с огромнейшей одой, восхваляющей его жену. Но это привычное дело. Шорох в интернете, таблоиды с нашими обозленными лицами, всё работа пиар менеджеров, которые мечтают открыть свои конторы на наших именах. Я уже отключилась от всех социальных сетей. Дежавю…примерно три года назад, я поступала идентично, я замыкалась, я заползала в раковину и зализывала раны. В настоящем времени, у меня есть Грэм, есть Ариэль, есть мама и брат с Дикси. Все не нужные люди отсеялись сами собой, и я сильнее, чем когда-либо в своей карьере. Не знаю, наблюдает ли за мной отец, ищет в безграничной паутине новости обо мне, листает мою ленту в Фейсбуке или развлекается на средиземноморском побережье и его не волнует судьба дочери. В любой ситуации, легко найти плюсы. Скажем, моей маме хорошо в одиночестве. Ей понадобилось три месяца на принятие хрупкой реальности, месяц, чтобы осознать факт проживания в Сиэтле с семьей старшего сына. А также, она стойко перенесла
подписание документов об отказе от прав на рестораны адвокату, что с ехидной улыбкой на лице, объявился на пороге дома, чуть ли не на следующий день после пришедшего от отца сообщения. Джерри мерзавец. У меня язык не поворачивается назвать его мужчиной. Бросить ту, с которой прожил столько лет и еще отобрать то, что по закону делится на двоих - верх предательства. Чтоб он рухнул с яхты! У меня больше нет отца и плевать, что я теплила крошечную надежду на его возвращение.
        Стью, или как ласково я задеваю брата, доктор Эплби, перебирается в дождливый город из легендарной мелодрамы. Он чрезвычайно горд и настроен, совершать открытия в области медицины. Дикси вынашивает продолжателя рода и выглядит на фоне пасмурных пейзажей, невероятно красивой и довольной. Мама, я не сомневаюсь, станет их фундаментом, их опорой и поддержкой, а еще, сможет заниматься любимой профессией на дому. Агенту по недвижимости удается забить для всех них, двухэтажную квартирку неподалеку от центра и теперь, у нее будет возможность делать женщин прекрасными, не выходя из дома. А я? Моя жизнь сосредоточена в Балтиморе и так будет, пока, я не закончу университет. Потом, я подумываю перебраться в Долину Сан-Фернандо в LA, где у Саймона открылась современная, продвинутая тренировочная база. Озвучив свои мечты, Грэму, в совокупности с поцелуем, получаю, одобрение. Ему кажется, что для нас переезд обернется новым витком в жизни и отношениях. Правда, маленький пунктик, связанный с тем, что он получит диплом на год раньше, немного портит планы. Парню придется практиковаться на какой-нибудь
низкооплачиваемой должности, вести факультативы или внеурочные занятия для отстающих учеников, но таким образом, годичный опыт пополнит копилку знаний. Я постараюсь подбадривать его, быть подушкой безопасности в тяжелые моменты. По моим ощущениям, Грэм тот, кого я заслуживаю и тот, кому я могу подарить свое сердце.

***
        В раздевалке небывалое затишье и я расхаживаю от стены к стене, разминая руки в бинтах. Дверные петли скрипят, говоря, что я уже не одна. Теплые ладони тормозят меня у шкафчиков и не нужно оборачиваться, чтобы понять, что там он.
        - Дьявольски соблазнительная девушка в моих объятиях, а я не могу сорвать с нее одежду и затащить в душ.
        - Ты должен произносить речь, которая взбудоражит во мне животный инстинкт, а не желание оказаться на твоем члене.
        Грэм прижимается и стояк в достаточной плотных джинсах, врезается мне в поясницу.
        - Инстинкт есть инстинкт, неважно, какой смысл он несет. Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Но сейчас пойдешь и захочешь, чтобы Кортес валялась на канвасе. Поняла?
        Мне приходится сделать разворот и обнять Грэма за шею. Так мои губы ближе к нему, так я насыщаюсь его мужественностью и в глазах, что топят меня в сине-зеленой реке, я нахожу спасительный плот.
        - И у грозы бывают мгновения полной тишины.
        - Но после них, случаются гром и молнии, - парень заправляет, мои волоски за уши и большими пальцами выводит боевой раскрас на верхних скулах. Он незаметен, но мы обладаем супер способностью видеть то, что другим не подвластно. - Ты не плакса, Мэй. Ты сумасбродная, иногда, одичалая, а временами, одержимая девчонка, что свела меня с ума с первого взгляда.
        - Грэм…
        - Послушай и очень внимательно, ничего не изменится, если Кортес останется при титуле и в этом долбанутом списке боксеров. Я лю…
        - Мэй, быстро надевай перчатки и на ринг! - Тимбао врывается в раздевалку и Грэму ничего не остается, как чмокнуть меня и отойти. Я улыбаюсь, провожаю его в шумный коридор, глядя исподлобья, потому-что, набежавшая команда, готовит Мэй «Тандершторм» Эплби к выходу.

***
        Под жесткий бит басов и низкий голос Грэма, я вышагиваю по пролету
        «MGM Grand Garden Arena» в Вегасе и чувствую напор зрителей под куполом своего красного, шелкового халата с серебряными полосами на рукавах. Я благодарю Марона Джи, за такую уверенную и местами грубую композицию. Джулианна уже на ринге и усмехается, когда я взбираюсь по ступеням и перелезаю через канаты. Ну, привет, мисс Кортес - Анофрио, готова передать пояс той, кого разломал твой муженек?
        Саймон дает мне каппу и просит следить за защитой. Взмах рефери и рев трибун, возносят под крышу стадиона. Столько лет я ждала этой встречи, столько ночей провела с мыслями о проигрыше, что ничто не столкнет меня с намеченной цели.
        К началу пятого раунда, Кортес по-прежнему на коне. Corner man* (*угловой) подает знак, чтобы я шла в наступление. Тимбао с ним полностью согласен. Я выступаю с боковой кружкой**(удар, когда большой палец руки смотрит на бьющего спортсмена). Джулианна удерживается, благодаря выпаду ноги назад. Слухи о том, что она удвоила силы, не ложь. Но наша дилогия, обязана завершиться здесь и сейчас.
        В седьмом отрезке, наш дух обоюдно истощен. Я все время думаю о своей визитной карточке. Что запомнят телевизионщики? О чем будут болтать блоггеры? Ощущая небольшое доминирование, я внезапно наношу удар правой рукой. Джулианна удивлена, и я удивлена не меньше, а может даже больше. Пригнувшись от встречной атаки, слегка подпрыгиваю и одним ударом, вывожу соперницу из игры.
        Рефери отсчитывает от одного до десяти, так медленно, что мои легкие склеиваются от нехватки воздуха. Зрители поднимаются с мест, Грэм отталкивает стул и спешит к рингу. Пришедшие на бой мама, Стью и беременная Дикси, закрывают рты руками и вроде бы, молятся.
        - Десять! Нокаут!
        Я начинаю плакать. Слезы текут по щекам не сдерживаемыми ручьями, ребра распирает от того, что я сильно давлю на них локтями. Тимбао и все парни, отрывают меня от настила и кричат, что я сделала это. Через минуту, меня держит Грэм и так дышит, будто преодолел какую-то огромную дистанцию.
        - Ты слышишь, Мэй? Нокаут! Ты смогла, детка!
        Голова раскалывается от мыслей и ора людей. Оператор с камерой, дергает меня за плечо, а Грэм взглядом, просит, чтобы я сказала хоть слово.
        - Что ты чувствуешь Мэй? Ты сорвала старый пластырь и показала всем, что чего-то стоишь. Так что же? Что у тебя на душе?
        Вопросы, помимо этого чувака в бейсболке, сыплются со всех сторон. Я не вижу семью, побежденную Кортес и близких, что растворились в толпе. Только вспышки объективов, обезумевшие букмекеры и сотни незнакомых лиц вокруг.
        - Смотри на меня. - Шепчет Грэм, и я кручусь на крошечном свободном островке, под защитой тренера и двух его верных помощников. Когда мы сливаемся в единое целое, то, Моррисон целует, не стесняясь бессчетного количества народу, оккупирующего нас по всему периметру. Наши языки притесняются, ищут глубину и отключают абсолютно все посторонние шумы. Все до единого…

***
        Пару дней в заточении, вынуждают меня и Грэма выбраться из постели и поужинать в городе. Мы гуляем по улицам, впустившим весну, и любуемся деревьями, меняющими теплые одежды на легкие наряды. Совсем недавно снег вис на проводах, пахло корицей и имбирным печеньем. Мы весело отмечали Рождество и строили планы на лето. А лето, черт, оно уже дышит в затылок! Мои каблуки стучат по тротуару и вдруг Грэм, застывает у витрины с ювелирными изделиями.
        - Нет, пожалуйста, я не хочу замуж! - я бубню и вытягиваю губы трубочкой.
        - А кто говорит о замужестве? Идем.
        Мы заходим в магазин и естественно симпатичная девушка, приглашает нас к стеклянной стойке с тысячей золотых украшений.
        - У вас годовщина, помолвка или другой повод для подарка? - спрашивает блондинка с высоким конским хвостом.
        - Годовщина, - заявляет Грэм, и я недоуменно хлопаю ресницами, пряча свою ладонь в его кармане. Там он сжимает ее и улыбается. - Сегодня я впервые скажу своей девушке, что люблю.
        - Что? - я пытаюсь отступить, но мне не позволяют. Девушка-консультант, как и я, ждет объяснений. Моррисон прочищает горло, выводит меня в центр зала в черных оттенках и свет полностью гаснет. В кромешной темноте, я слышу:
        - Мы познакомились задолго до того, как встретились наяву. Ты покорила мои сны, мои фантазии, ты ударила молнией в самое сердце. И сейчас, я признаюсь тебе, что полюбил, когда еще сам не знал об этом. Я люблю тебя Мэй Жюстин Эплби.
        Яркие синие лазерные лучи, напоминают разряды тока или блики тех самых молний, о которых откровенничает Грэм. Ничего не понимаю! Вскоре, несколько лампочек в потолке загораются, и я смотрю на парня с коробочкой в руках. Она не похожа на ту, что скрывает кольцо. Какое облегчение!
        - Открой. - Предлагает он, и я поднимаю крышечку. Внутри, на атласной подложке, лежат два кольца. Оба с гравировкой: «Любовь с раскатами грома. Дождь на двоих». Боже мой…
        - Грэм, ты мерзавец, ты…у меня нет слов! - я зажмуриваюсь, но слезинки пробиваются в уголки глаз. Он надевает нам кольца и при соприкосновении рук, мы ощущаем легкое притяжение металла. - Что это? Магниты?
        - Дизайнер предпочел оставить это в секрете. И перестань плакать.
        - Да, дай мне пару секунд.
        Но Грэм отнимает эти мгновения сбора духом и, поцеловав меня, кружит над полом. Раздаются звонкие аплодисменты, и сотрудники магазина выкрикивают пожелания любви. Я замечаю, что все они, знакомы с моим парнем, а значит, это продуманный сюрприз.
        - Давай уйдем, прошу тебя.
        - Дамы спасибо вам, что не отказались помочь. Стив, выходи со своей лазерной штуковиной, она все просекла!
        Друг Грэма показывается из-за колонны и расплывается в улыбке. Я даю обманщику кулаком в плечо, а сама смеюсь и реву, как дурочка. Блондинка с сожалением разводит руками, а другие свидетели голливудской сцены, рассеиваются по своим рабочим местам и делают вид, что не причем.
        - Предлагаю перекусить за углом, надо отметить помолвку. - Решительно настроенный Стив, следует на выход, волоча за собой небольшой чемоданчик.
        - Это не помолвка! - голосим в унисон с Грэмом и торопимся за лохматым мужиком.
        ГЛАВА 40. ЭПИЛОГ ГРЭМ
        Десятью годами позднее…
        Осень наступает раньше положенного срока. Уже в сентябре, дни становятся мрачными и тягучими, а солнце одевается в блеклый плащ и со скучающим взором, посылает нам редкие теплые лучи. Я как обычно паркуюсь в школьном дворе и, не забыв зонт, выхожу из машины. Кто бы мог подумать, что долина Сан Фернандо, мало чем отличается от мегаполиса, где вечно низкие грозовые тучи, пропускают влагу, едва появляется такой шанс. Сезонные перемены погоды, редкость для этой местности, но уже восьмой год, я ничему не удивляюсь и по обыкновению запасаюсь теплыми вещами и проверяю крышу на наличие протечек. Мэй частенько устраивается в тени на качели и с обожанием смотрит на то, как я с поясной сумкой, чиню дом. В этом взгляде борются несколько желаний: от похоти до уважения, от нежности до ярой дикости. Люблю дразнить ее, держа в одной руке молоток, а в другой кусок черепицы. Так, мы находим баланс между безудержной страстью и душевной стабильностью. Между прыжком в пропасть и порханием под небесами. В похожие дни, я возвращаюсь во времена бурной молодости и снова ощущаю себя в амплуа Марона Джи. И чего только я
грезил сценой? Пусть творческая способность, помогает развеивать тоску серых будней или веселит Мэй по ночам, когда я, прижимая ее к матрасу, буду бормотать о грязных сучках и тусовках в обкуренных клубах.

***
        В коридорах тишина и я иду в учительскую, чтобы подготовится к уроку. Кулер с водой издает булькающий звук и воздушный пузырь, лопается под давлением жидкости. Я усаживаюсь за свой стол и улыбаюсь, смотря на фотографию в керамической рамке. Как же вырос Хайт Эплби, и преуспел в точных науках. Ничуть не уступает отцу Стью - заведующему отделением трансплантации. Уже в своем возрасте, Хайт завоевывает кучу медалей на международных олимпиадах по химии и биологии, а параллельно изучает космическое пространство. Дикси, что обнимает сына на снимке, выглядит гордой и уверенной в себе, точно также как Эмма, которая с годами, лишь похорошела и приобрела статус молодой бабушки. Мои родители, безусловно, выглядят иначе. Южный загар отца в тропической рубашке и мамины африканские косы, выделяют их из дружного коллектива. Не припомню, когда было сделан этот кадр, но точно, где-то между их путешествием по Индонезии и короткой зимовкой в штатах. Тогда мы с Мэй только-только узнали, что ждем Хоуп. Да, наверное, именно так.
        Я скольжу взором к другой рамке и улыбаюсь настолько широко, насколько возможно. Мэй и Хоуп в больничной палате. Моя жена держит дочку на руках и поправляет розовую шапочку. А я там лишь частично - левая ладонь держит ребенка за ножку и запечатывает прикосновение в памяти.
        - Доброе утро, Грэм. Как начало дня?
        Брэнда Браннер, ставит сумку на стул и снимает жакет из легкой серой ткани. Оставшись в кашемировом джемпере, она расхаживает передо мной неспешным шагом, в надежде, что я все-таки замечу ее формы. А мне плевать. Думаю, Адам Джефферсон - преподаватель истории, с огромным восхищением, оценит продемонстрированные изящества.
        - Привет. Что у тебя сегодня по расписанию? - я открываю ежедневник и проверяю свои записи. Брэнда наливает кофе и садится за большой, овальный стол в центре комнаты.
        - Идиоты во главе с Трентом! Ненавижу этот класс. Они выворачивают мое нутро наизнанку!
        - Брось, у парня период подростковой ломки.
        - По себе судишь?
        В школе «Дэмиана», где обучаются одни мальчишки, все знают о моем прошлом. Старшеклассники с немыслимой скоростью взламывают интернет и находят информацию обо мне. Умело и умно. Но, они никогда не сталкивались с учителем, что общается с ними на равных. Спустя сутки после их хакерства, я выкладываю в сеть, фотки парней, когда им было не больше семи лет и начинается вакханалия. Конечно, кому понравится сверкать перед девчонками в штанах с подтяжками или комбинезонах ванильного оттенка. Многие из тех, кого запечатлел фотоаппарат, слывут бесбашенными и дерзкими хулиганами, дающими отпор на бейсбольном поле. Спросите, откуда я взял такой раритет? Мы с Мэй состоим в родительском сообществе, потому-что Хоуп проблемный ребенок и…нам нужно вращаться в тех же кругах, чтоб понимать, куда двигаться дальше. И многие из участников данного коллектива, воспитывают взрослых отпрысков, являющихся моими учениками.
        От рождения наша кроха ничего не слышит. Врачи, консилиумы, семинары, конференции - мы с Мэй испробовали всё. Летали в Германию, Брюссель, показывали дочь индийским специалистам, с нетрадиционным подходом к лечению. Увы, ни черта не меняется. Выучив язык жестов, мы стали болтать без преград и теперь, я не представляю, каково это растить обыкновенного, здорового ребенка. Я люблю Хоуп со всеми отклонениями и особенностями, ведь она наша с Мэй сердце. А сердце у нас одно на троих. Даже вдали от девчонок, я чувствую их настроение и эту связь никому не разорвать.
        Звенит звонок, и я встаю с кресла, подбирая бумаги и учебники, чтобы сложить в портфель, подаренный Мэй в мой первый рабочий день в этом заведении.
        - Удачи с Кристофером. - Бросает Брэнда, когда я подхожу к двери.
        - А ты не переусердствуй с Трентом. Я слышал, что он от тебя без ума и размышляет, как бы поиметь любимую учительницу в подсобке.
        Браннер выплевывает горячий напиток и портит свою юбку, что по рассказам во вчерашний обеденный перерыв, приобрела в бутике Майкла Корса. Я смеюсь и исчезаю, пока, миниатюрная преподавательница физики, не запустила в меня подставкой под канцелярские принадлежности.

***
        Один урок позади и я готовлю к встрече с воздыхателем Брэнды. Парень не знает границ и ведет себя точно также как вовремя субботней игры с командой из Беллфлауэра. Его бесцеремонные нападки на персонал и сотрудников, умею сдерживать только я, потому-что сам был таким же сорвиголовой. Порой наши выяснения отношений, заходят слишком далеко, и я отвешиваю ему подзатыльник, прося написать на доске сложнейший текст. Трент мучительно выводит буквы, совершая ошибку на ошибке. Друзья подначивают его и тут же пишут посты на своих страничках с пометкой «Тупица Маккинли». К концу лекции, я прошу парня остаться и доношу до него то, чего он с первого захода не понимает.
        - Мистер Моррисон, хватит уже нотаций.
        - Разве я тебя поучаю? - я складываю руки на груди и нахожу опору на углу письменного стола.
        - Вы вечно тычете меня носом перед друзьями. Знаете, что мне приходится делать?
        - Знаю. Наслышан о твоих драках и скажу, что неплохо драться и знать правила пунктуации на отлично. Или ты хочешь до конца своих дней носить прозвище «тупица»?
        - Не хочу, - Трент опускает глаза. - Но всем насрать на то, как я живу и что делаю.
        - Следующим летом, моя жена открывает лагерь для таких как ты, может, попробуешь наладить свою жизнь сам?
        - Ага, только глупых ночевок под открытым небом, мне не достает. - Хмыкает он и почесывает живот.
        - А тебе известно кто моя жена и что это за место в глуши?
        - Мэй «Гроза» Эплби - легенда. Мы с парнями пересматриваем ее бои почти каждые выходные.
        - Тогда вообрази, что тебя там ждет. Чемпионка в суперлегком весе, лично научит тебя держать оборону, а великий Саймон Тимбао, поможет справляться с гневом и направлять энергию в правильное русло.
        - Ну-у-у, я должен подумать.
        - Думай, еще целый учебный год впереди.
        - Могу идти?
        - Иди. И Трент, пожалуйста, оставь не тронутыми трусики миссис Браннер.
        Парень громко гогочет и, смеясь, покидает аудиторию. Я выдыхаю с большим облегчением и двигаюсь к окну, что чуть приоткрыто и впускает прохладу в душное помещение. Мэй подкидывает Хоуп в воздух, и радость от полета моей малышки, передается мне. Я облокачиваюсь на подоконник и слежу за двумя девчонками, что похожи, как близнецы. Волосы Мэй вздымаются и опадают, делаются упругими от ветра. На дочке белоснежное платье, что идеально подходит к заколке у нее на макушке. Буквально пару минут, и я присоединюсь к ним, чтобы поехать в аэропорт. Еще на прошлой неделе я выбил небольшой отпуск у директора и смогу провести пять дней в Сиэтле. У нас редко, получается, собраться всем вместе, но наше с Мэй чутье подсказывает, что Стью и Дикси, пригласили всех к себе в гости не просто повидаться. Предположение одно - пополнение в семье.
        Я выпрямляюсь, толкаю оконную раму вниз и медлю мгновение. В какие-то моменты жизни, ты ловишь себя на мысли, что было бы, если бы не.…Кем бы ты был, если бы не…
        Ведь, в восемь лет, твоей самой большой неприятностью становится сосед, что мчится за тобой, чтобы хорошенько отходить граблями, за то, что ты, делая сальто с ветки дуба, случайно падаешь на клумбу с чайной розой. В одиннадцать, ты соперничаешь с другом в видеоигре, и тебя совершенно не волнует, что его прикончат в финале. В тринадцать, мама записывает тебя в плавание, а ты мечтаешь, рисовать на стенах граффити и курить с парнями под трибунами школьного стадиона. В пятнадцать, ты начинаешь замечать, что у Мэри Итаки, помимо серебряных брекетов, охрененные сиськи, и они подпрыгивают, когда она выписывает финты в группе поддержки, перед началом отборочного матча. В восемнадцать, ты совершаешь ошибку за ошибкой, но думаешь, что деньги родителей, помогут тебе выкарабкаться из любого дерьма и оказываешься не прав. В двадцать, ты видишь ту, ради которой, хочешь по особенному дышать, говорить, двигаться, забывая о тех поступках, что творил, начиная с восьми лет, но всё сложнее, чем ты себе представляешь.
        Больше нет друзей, нет мамы, нет времени в запасе, чтобы исправить огрехи.
        Но, разве не это счастье? Расти и меняться ради кого-то, приобретать опыт, набивая шишки, разочаровываться в девчонках, а потом, совсем внезапно, как гроза в апреле, понять, что влюблен.
        Я смотрю перед собой и вижу ту, что подсознательно ждал всю жизнь. И я тот, кто я есть.
        Люблю грозу.
        Люблю ее.
        Навсегда.
        Мэй обнимает Хоуп и, заметив меня в окне второго этажа, они обе машут руками, а я вспоминаю слова собственной песни, написанной десять лет назад, и хмурюсь. Кажется, благодаря этой привычке, я обретаю лучшую девушку на свете и счастье сравнимое с тем, что испытал первый человек, ступивший на луну Нил Армстронг.
        ПЛЕЙЛИСТ «ЗАПАХ ГРОЗЫ»
        When You Love Someone - Bryan Adams
        New Day - Empyr
        Rusted from the rain - Billy Talent
        Self-Control - Laura Branigan
        It’s over - White Lion
        ShyBoy - Wall of Words
        Pillar - Unafraid
        Tom Grennan - Little Bit of Love
        Kodaline - Wherever You Are
        Breathe Carolina - Shots Fired
        Corey Taylor - Wicked Game
        Sleepwalking - Bring Me the Horizon
        What a Shame - Shinedown
        Cradled in love - Poets of the fall
        Bad Reputation - Shawn Mendes
        What Can I Say - Кэрри Андервуд
        Hold Back the River - Джеймс Бэй
        Dance Like we’re мaking Love - Ciara
        Love really hurts without you - Billy Ocean
        Chandelier - Fast Forward Music
        Astronomy - Conan Gray
        Sideways - ILLENIUM, Valerie Broussard, Nurko
        Ten Black Roses - The Rasmus
        Hush Hush - Nicole Scherzinger
        Where were you in the morning? - Шон Мендес
        In My Bed - Sabrina Carpenter
        Every day is exactly the same - Nine Inch Nails
        Exhale - Sabrina Carpenter
        Trouble - Sleeping with sirens
        Drivers license - Olivia Rodrigo
        If so (акустика) - Atlas Genius
        Too Good at Goodbyes - Sam Smith
        We Won't Be Shaken - Building 429
        Put Your Hands up - Аура Дион
        Cocaine (акустика) - Nomy
        Secret Love Song - Little Mix feat. Jason Derulo
        Hurt - Emarosa
        Lose Somebody - Kygo & OneRepublic
        The Road - Hurts
        notes
        Примечания
        1
        Реджина - персонаж комедии «Дрянные девчонки» 2004 г. режиссера Марка Уотерса. «Баунти» - компания популярных девочек в школе Норт-Шор.
        2
        Катмен - человек ответственный за устранение повреждений бойца в перерывах между раундами.
        3
        Рич (reach) - длина размаха рук у боксера.
        4
        Элиминатор - отборочный поединок в рамках конкретной версии. Победитель элиминатора получает право на бой за звание чемпиона мира.
        5
        Клинч - эпизод боя, когда оба спортсмена касаются друг друга как минимум одной точкой на протяжении более трех секунд.
        6
        Пикабу (peek-a-boo) - стиль бокса, основанный на сочетании быстрых передвижений, полуфронтальной позиции, работы корпусом (нырки и уклоны), а также плотно прижатых к лицу перчаток.
        7
        Шолдер-ролл (Shoulder Roll) - защитная техника в боксе, основанная на движениях корпуса и определенном положении тела.
        8
        Кросс - встречный удар через руку соперника.
        9
        Свинг - боковой удар с замахом.
        10
        Стрэт - прямой удар.
        11
        Буллинг ("долбление") - беспрерывно нанесении коротких ударов по туловищу противника с целью утомить его (например, в ближнем бою, боксёр обрабатывает живот противника хуками и апперкотами, сбивая его дыхание).
        12
        Шифт - панч - перемена левосторонней боевой стойки на правостороннюю в тех случаях, когда боксёр намеревался нанести сильный удар левой рукой.
        Стоячий нокдаун - соперник не падает, но заметно потрясен. Начинается отсчет рефери.
        13
        Аддералл - полное название сульфат декстроамфетамина, сахарат декстроамфетамина, сульфат амфетамина и аспартат амфетамина - комбинированный препарат, сочетающий четыре соли амфетаминов. Аддералл используется при лечении синдрома дефицита внимания и гиперактивности и нарколепсии. Он также используется в качестве спортивного допинга и усилителя когнитивных способностей, и рекреационно как афродизиак и эйфоретик. Это стимулятор центральной нервной системы класса фенилэтиламина. По содержанию солей, активными компонентами являются 25 % солей левамфетамина и 75 % солей декстроамфетамина.
        14
        Трешток - своеобразный вид общения (trash talk в перевод с английского «грязная болтовня»). Используется для повышения внимания к конкретному бойцу или раскрутке поединка.