Самый нежный поцелуй Софи Пемброк
        Тори Эдвардс восемь лет назад пережила трагедию и покинула родные места. Теперь она работает менеджером по недвижимости у графа Флэкстоуна. Граф отправляет Тори и своего сына Джаспера осмотреть поместье Стоунбери-Холл и оценить его потенциал. По дороге обратно, застигнутые снежной бурей, они вынуждены остановиться на ночь в небольшой гостинице, как оказалось, в родном доме девушки. Тори Эдвардс и Джаспер, виконт Дарлтон, вспоминают о потрясающей ночи пять лет назад. Разгадывая тайны, которые их разлучили, Джаспер полон решимости доказать, что в это Рождество они заслуживают второго шанса.
        СОФИ ПЕМБРОК
        САМЫЙ НЕЖНЫЙ ПОЦЕЛУЙ
        ГЛАВА 1
        Тори Эдвардс рассматривала зубчатые стены и дымоходы поместья Стоунбери-Холл и гадала, кому из владельцев пришла в голову идея выстроить в восемнадцатом веке дом с подобными укреплениями в этом забытом богом уголке, на северо-западной окраине национального парка Норд-Йорк-Мурс. И вообще, от кого они, собственно, хотели защищаться? Она предположила, что может найти ответ в папке с документацией, которую ей вручил ожидавший их агент, но у нее так замерзли руки, что она не решилась открыть папку. Агент вполне мог ответить на ее вопросы, но Тори не на экскурсию приехала. Она должна понять, как наиболее выгодно использовать Стоунбери-Холл в цепочке прибыльных поместий графа Флэкстоуна, поскольку он, очевидно, купил его, не посоветовавшись с ней, своим заместителем. Агент мог посвятить ее в историю поместья, а во что его можно превратить - решать ей.
        Колючий ветер кусал лицо, руки онемели от холода. Тори хотелось войти в дом, хотя надежда на то, что внутри теплее, была призрачной. Но внутри можно спрятаться от ненавистного ветра. Она снова взглянула на зубчатые стены. Каменная кладка сливалась с серым свинцом неба, и все здание, казалось, кричало «уходи!».
        И тем не менее ей было необходимо осмотреть интерьеры. На что сгодится Стоунбери-Холл? Сделать из него гостиницу? Деловой центр? Ресторан? Может быть, площадку для тимбилдинга? Или фермерский магазин и кафе, если земля вокруг окажется плодородной. Так много вариантов… и на этот раз Тори действительно могла решить, что здесь будет в будущем. Это ее собственный проект, ее шанс показать графу, что она умеет работать и готова к новым вызовам.
        - На сайте агента имение выглядело более внушительно. - Зычный голос ворвался в комнату раньше, чем появился его обладатель. Это очень в духе Джаспера, виконта Дарлтона, единственного сына графа, предполагать, что она будет ждать, затаив дыхание, чтобы услышать его речь. - Давайте осмотрим кухонные помещения.
        Он стремительно направился к выходу, не удосужившись посмотреть, следует ли за ним Тори. Быть хозяином положения везде и во всем - его кредо. И она последовала за ним, потому что была на работе.
        Кроме того, ей и самой хотелось взглянуть на кухню. У Тори в голове вертелась мысль о том, чтобы создать здесь кулинарное предприятие…
        - Хм. - Внутри комната походила на обычную, средних размеров фермерскую кухню с обеденным столом посередине. - Понимаешь, о чем я? - Джаспер провел рукой по обшарпанному деревянному столу. - Это больше похоже на огромный дом, чем на коммерческую недвижимость.
        «Одно не исключает другого», - подумала Тори, но промолчала. Она не хотела ворошить прошлое. Один раз она позволила Джасперу подобраться слишком близко, но не собирается повторять эту ошибку.
        - Здесь довольно уютно, - только и сказала она. - По-моему, у дома большой потенциал. Мне нужно осмотреть остальные комнаты.
        К ее неудовольствию, Джаспер последовал за ней и делал толковые замечания во время осмотра, с большинством которых Тори не могла не согласиться. Ей показалось, что за пять лет отсутствия во Флэкстоуне Джаспер не утратил былой напористости и спеси. А может быть, она на него чересчур остро реагирует, принимая во внимание их последнюю встречу.
        Странно, но в ту ночь она подумала, что не такой уж он испорченный плейбой, каким хотел всем казаться. Это было очень глупо с ее стороны.
        - Здесь можно устроить фантастическую хозяйскую спальню, - заметил Джаспер, когда они поднялись наверх. Он пересек комнату и подошел к французскому окну, из которого открывался потрясающий вид на вересковые пустоши. - Посмотри, какая красота!
        Тори не хотела смотреть. Виды бередили душу. Она прекрасно помнила эти места. Она здесь выросла. Ее семья занимала небольшой коттедж, расположенный в поместье графа в Йорке. Она правильно поступила, что уехала. И ей нужно всегда об этом помнить, особенно в это время года, когда соблазн вернуться невероятно велик.
        - Тучи выглядят угрожающе, - сказал Джаспер, взглянув на серое небо. - Кажется, прогноз обещает обильные снегопады на Рождество.
        - Это хорошо для рождественской ярмарки, - заметила Тори. С некоторого времени она рассматривала Рождество исключительно с коммерческой точки зрения. Так гораздо спокойнее.
        - А я подумал, что можно будет поиграть в снежки, - ответил Джаспер с хитрой улыбкой.
        Тори округлила глаза:
        - Твой отец планирует грандиозные празднества в этом году?
        При упоминании графа улыбка на лице Джаспера погасла.
        Интересно, что же привело виконта Дарлтона домой во Флэкстоун после пятилетнего отсутствия? Тори не переставала об этом размышлять, пока они осматривали комнаты на верхних этажах и по дороге назад в просторный холл. До отъезда Джаспер имел репутацию аристократа-плейбоя, который легко относился к жизни, ни в чем себе не отказывал и менял подружек как перчатки. Он никогда не появлялся во Флэкстоун-Холл с одной и той же женщиной дважды. Настоящий донжуан по натуре, он не обошел вниманием и Тори. Хотя та искренне не понимала, зачем он потратил на нее свое обаяние, когда вокруг было столько достойных и богатых претенденток.
        Тори не хотелось вспоминать ту их единственную ночь, когда он ласкал ее, покрывая поцелуями ее обнаженное тело и шепча ее имя. Не стоит ворошить прошлое и тешить себя несбыточными мечтами. Не из-за нее же он вернулся домой.
        - Думаю, мы увидели все, что хотели, - сказал Джаспер ожидавшему их в холле агенту. - Так ведь, Тори?
        Она попыталась было найти вескую причину возразить из принципа, но, ничего не придумав, лишь согласно кивнула в ответ.
        - Мы свяжемся с вами, чтобы обсудить дальнейшие действия, после того, как доложим графу о результатах нашей поездки, - сказала Тори и пожала руку агенту, прежде чем покинуть дом. Поскольку сделка по продаже уже была заключена, агент не особенно беспокоился о дате их следующей встречи, как и о том, что новые хозяева намерены делать с приобретенной недвижимостью.
        - Я сяду за руль. - Джаспер протянул руку за ключами, пока они шли к парковке, где оставили внедорожник час с небольшим назад.
        Тори сжала в кармане руку с ключами, не желая их вынимать.
        - Я сама могу вести машину.
        - Знаю, ты же привезла нас сюда, - откликнулся Джаспер. - Теперь моя очередь, - нарочито терпеливо пояснил он.
        Заметив, что Тори колеблется, Джаспер вздохнул:
        - Что? Боишься, что попадем в аварию или что я завезу тебя в гостиницу в какой-нибудь отдаленной деревушке, чтобы поужинать? Я правда умираю с голоду.
        «Зависит от гостиницы», - промелькнуло в голове у Тори. Она молча протянула ему ключи.
        - Спасибо, - широко улыбнулся он.
        - Поехали, - сказала Тори, забираясь на пассажирское место впереди. - Я хочу поскорее добраться до дому.
        Ее дом теперь был во Флэкстоуне. Ей не терпелось очутиться в своем небольшом, но уютном и светлом коттедже, где она перестанет думать о той волшебной ночи, проведенной с Джаспером пять лет назад.
        * * *
        Джаспер уселся на водительское место, запустил двигатель и тут же включил печку. В салоне было холодно. Таким же холодным оказался прием его отца, когда Джаспер вернулся во Флэкстоун-Холл неделей раньше. Честно говоря, Джаспер никак не ожидал подобного приема. Старый граф, по-видимому, решил, что сын, а не он сам виноват в семейном скандале. Джаспер много думал об этом, пока жил на чужбине. Единственный вывод, к которому он пришел, заключался в том, что отец всегда получал что хотел, нисколько не заботясь о последствиях своих действий для остальных.
        Но вот уважение сына он завоевать не сумел. Особенно после того, как Джаспер узнал о нем правду.
        Тем не менее Джаспер вернулся в Великобританию, хотя за пять лет, проведенных в Америке, он стал преуспевающим бизнесменом. Но когда отец написал ему, что намерен признать наследником своего второго сына, рожденного вне брака, Джаспер немедленно прибыл домой. Титул принадлежал ему по закону, равно как и поместье Флэкстоун. Но вот бизнесом, деньгами и недвижимостью граф мог распорядиться по собственному усмотрению.
        А в настоящий момент в фаворе у отца сын, рожденный ему экономкой. Сын, о существовании которого Джаспер узнал совершенно случайно пять лет назад, потому и уехал. Ведь этим сыном был его лучший друг Феликс.
        Конечно, Джаспер вернулся не из-за денег или недвижимости. Он приехал восстановить репутацию матери и свою собственную.
        Именно ради матери он и отправился с Тори осматривать Стоунбери-Холл. Особняк мог бы стать идеальным домом для мамы, если Джасперу не удастся отговорить отца не делать громких публичных заявлений и не разрушать семью. Джаспер не был уверен, что мать знает о Феликсе. Отец вполне мог ничего ей не сказать. Его мама всегда была кроткой, милой женщиной, живущей в собственном мире. Она занималась благотворительностью, организацией церковных праздников и рождественских ярмарок в местной общине. Она следовала традициям полувековой давности и не замечала перемен.
        А граф никого не хотел слушать и считал, что внебрачный сын - явление в современном мире естественное и что никому нет дела до того, что он родился в поместье графа, где его мать работала экономкой, и вырос вместе с законным наследником. Более того, Джаспер и его сводный брат Феликс стали закадычными друзьями.
        Отец скрывал правду от Джаспера и семьи все эти годы. Разве такое проходит бесследно?
        Когда Джаспер случайно увидел в офисе отца новое завещание, в котором было два наследника, он не поверил своим глазам. Тогда отец и рассказал ему про Феликса. Джаспер был раздавлен и на следующий день покинул Англию.
        И теперь граф намеревался публично признать Феликса наследником, передав ему часть полномочий по управлению недвижимостью, так как, по его мнению, «второй сын полностью отрекся от семьи».
        Заявление графа станет праздником для прессы. Джаспер хотел защитить от скандала если не себя, то хотя бы мать.
        Ей нужно будет где-то скрыться от назойливой прессы, от знакомых и мужа хотя бы на время, а то и навсегда. И лучшего места, чем Стоунбери-Холл не найти.
        Осталось только убедить отца, у которого были на эту недвижимость совсем другие планы.
        А что, если обещание публичного скандала лишь уловка со стороны отца, чтобы заставить Джаспера вернуться в Англию?
        Плохо же граф знает своего сына. Джаспер богат. Он сделал удачную карьеру в Америке и выгодно вложил средства, доставшиеся ему в наследство от бабушки и дедушки по материнской линии. Джаспер гордился своими достижениями и научился отвечать за себя и свои поступки.
        Но он должен защитить мать от унижений и скандала. Он будет рядом, если отец все же решится на публичную огласку завещания, и увезет ее из города, желательно в Стоунбери-Холл.
        Джаспер тряхнул головой, заставив себя сосредоточиться на дороге. Пошел снег. Он искоса взглянул на Тори. Когда отец прислал ему имейл, в котором, помимо прочего, сообщил, что Тори работает у него, Джаспер укрепился в желании вернуться. Далее отец написал, что Феликс и Тори совместно работают над сделками с недвижимостью. При упоминании Тори в памяти Джаспера немедленно всплыла ночь, проведенная с ней.
        Та роковая ночь, когда он узнал о новом завещании отца. После тяжелого разговора с отцом Джаспер тут же уехал, не повидавшись с Тори, что было дрянным поступком с его стороны. Но ведь и она сбежала от него в ту ночь. Стало быть, они оба виноваты.
        - Поедем по главной скучной дороге или выберем более живописную? - оживленно поинтересовался он, хотя на душе скребли кошки.
        Тори оторвалась от мобильника и взглянула на Джаспера.
        - Начинается снегопад, поэтому предлагаю держаться основной дороги, - спокойно ответила она.
        Однако за внешним спокойствием девушки он уловил небольшое волнение и решил пробить брешь в ее обычной невозмутимости. Ему захотелось отвлечься от семейных проблем и пофлиртовать с Тори.
        Он улыбнулся и пошел в наступление.
        * * *
        - Снег не такой уж сильный, - лениво заметил Джаспер. - Но основная дорога наверняка будет забита теми, кто не любит приключений. А мы можем проехать через пустоши и добраться до дому до наступления настоящей непогоды.
        Тори посмотрела в окно. Свинцовые тучи висели низко, обещая усиление снегопада.
        - На пустошах могла уже начаться настоящая метель, - задумчиво произнесла Тори, покусывая нижнюю губу.
        - Или там вовсе нет снегопада, - возразил Джаспер.
        Это вряд ли, подумала Тори. Но он прав насчет пробок на основных дорогах. По проселочным и через пустоши можно добраться гораздо быстрее.
        - Ты что, не любишь рисковать? - спросил он с хитрой улыбкой, которую она так хорошо помнила.
        Именно такая улыбка, полбутылки джина, украденной из бара отца Джаспера и трудный день на работе сделали свое дело: защитная реакция Тори ослабла настолько, что они с Джаспером оказались в постели.
        - Неоправданный риск - верх опрометчивости, - заявила Тори.
        Естественно, она шла на риски, в бизнесе без этого нельзя. Но личный риск - совсем другое дело. Однажды она уже рискнула. И что получилось? Та ночь с Джаспером послужила ей хорошим уроком. Она ведь прекрасно понимала тогда, с кем имеет дело, и тем не менее наивно предположила, что ветреный Джаспер способен на серьезные отношения. И конечно, ошиблась.
        Так что не стоит наступать на те же грабли.
        - Сейчас нужно рискнуть, - уверенно повторил Джаспер. - Я голоден как волк и хотел бы попасть домой к ужину.
        - Твой желудок не самое главное сейчас.
        - Для тебя нет. - Джаспер притормозил и заглянул ей в глаза. - Тебя действительно беспокоит снегопад? Если так, то мы вернемся или найдем гостиницу, перекусим там и переждем непогоду…
        Тори отвела взгляд. Она не хотела думать, во что может вылиться это его предложение. Она ни за что не поддастся.
        - Просто привези нас домой в целости и сохранности, - ответила Тори.
        - Ваше желание для меня закон, миледи. - Джаспер снова запустил мотор и, напевая рождественский гимн, вырулил на дорогу, пересекающую Йоркширские пустоши.
        Тори вжалась в сиденье. Ее пугал отнюдь не снегопад, но она не хотела, чтобы Джаспер догадался об этом.
        Она прекрасно знала эти вересковые пустоши. Здесь прошло ее детство. Однако последние восемь лет она избегала тут появляться. Сегодня граф практически впервые послал ее в эти места, осмотреть новую недвижимость.
        Она отлично знала дорогу, по которой поедет Джаспер, помнила все крохотные деревушки и селения по пути, небольшую гостиницу, о которой ей не хотелось вспоминать, и, наконец, ту злополучную долину, где произошла автокатастрофа, резко изменившая ее жизнь.
        В аварии погиб Тайлер, ее первая любовь. И она до сих пор делила вину за его гибель со скалами, в которые врезался его автомобиль.
        Она постаралась навсегда перевернуть эту страницу своей жизни. Тори посильнее закуталась в пальто, чтобы унять сотрясавшую тело дрожь, несмотря на тепло в салоне. Ей хотелось, чтобы это проклятое путешествие поскорее закончилось.
        ГЛАВА 2
        Увы, его план не работал.
        Джасперу было не до флирта с Тори. Усиливающийся снегопад заставил его сосредоточиться на дороге. Он лишь изредка бросал мимолетные взгляды на свою спутницу, но та молча сидела, закутавшись в пальто, и, насупившись, смотрела вперед.
        Тори Эдвардс была для него загадкой. Однажды она вошла в его жизнь да так в ней и осталась. Однако, несмотря на проведенную вместе ночь, он не узнал ее лучше, чем в день ее первого появления.
        После признания отца в том, что Феликс его сын, в душу Джаспера закралось сомнение: а не является ли Тори незаконной дочерью графа? Но сомнения быстро развеялись. Тори была светлокожей, с русыми волосами, зелеными глазами и совсем не походила на графа. Сам Джаспер унаследовал каштановые волосы от матери и золотисто-карие глаза от отца. В точности такие же глаза были и у Феликса.
        Джаспер и Феликс учились на третьем курсе Оксфорда, когда летом в поместье появилась Тори. Она изучала бизнес в Йоркском университете и работала в конторе у графа на полставке в праздничные дни. Он сказал, что нашел ее в небольшой гостинице, где она понапрасну растрачивала свой талант коммерсанта. И Тори прилежно работала все лето, изучая азы бизнеса, тимбилдинга, организовывала детские праздники и дни рождения для местной знати, разносила кофе в фермерском кафе и даже проводила пешеходные экскурсии по окрестностям Флэкстоуна. Она бралась за любую работу и вскоре знала об управлении имением гораздо больше, чем служащие, проработавшие здесь не один десяток лет.
        Граф, несмотря на несносный характер, понял, какие выгоды можно извлечь из фамильных земель и имения Флэкстоун-Холл при правильной организации бизнеса. Перемены не преминули сказаться на быстром росте доходов, и Флэкстоун-Холл превратился в процветающее коммерческое предприятие. А вскоре граф принялся скупать в округе собственность не столь дальновидных землевладельцев и немало преуспел в этом.
        А Тори, как понял Джаспер, стала правой рукой графа за те пять лет, что он отсутствовал.
        Когда Тори впервые появилась в поместье в то лето, Джаспер увидел в ней новый объект для флирта. Она не ответила на его ухаживания. Он расценил это как вызов и настроился завоевать девушку, но проиграл. Тори не поддавалась на ухаживания, несмотря на их с Феликсом бесчисленные попытки и уловки. Они дразнили Тори, задавали неловкие вопросы, даже пытались подпоить девушку, все тщетно. Она оставалась неприступной, как гранитная скала. Ей было девятнадцать, а им по двадцать одному году - самое время для флирта с противоположным полом. Тори жила тогда в домике для временного персонала, нанятого на лето, а они - в главном особняке.
        Тори снова появилась в поместье на Рождество. Она занималась организацией рождественского базара, украшала парадный вход, лестницы и главный холл особняка, собирала хор на репетицию рождественских гимнов. Джаспер задумался, почему она не уехала домой на Рождество. Позже у него возникло чувство, что у нее не было дома.
        Однако вскоре у Тори появилось собственное жилище во Флэкстоуне. К тому времени, когда она закончила учебу, граф проникся к ней таким уважением, что поселил ее в отдельном коттедже на территории поместья и нанял на работу на полную ставку.
        Двумя годами позже, в то роковое лето, когда он узнал правду о Феликсе, Джасперу наконец удалось слегка прорвать ее оборону, пусть даже на одну ночь. А возможно, это она достучалась до него настоящего.
        Это случилось в ту ночь, когда он нашел завещание отца и узнал про потенциального наследника, о котором до той минуты не имел ни малейшего понятия. У отца в тот день были деловые встречи в городе, и Джасперу пришлось дожидаться его возвращения. Разговор был слишком важный, чтобы вести его по телефону.
        Однако терпение никогда не было его сильной стороной.
        Как он вспоминал сейчас, Феликс был в тот вечер на свидании с девушкой, выпить с ним и поделиться новостью не было возможности. Джаспер нашел Тори, которая обустраивала кофейную палатку у входа в сад, убедив графа в ее необходимости для посетителей и гостей поместья.
        - Ты когда-нибудь перестанешь работать? - спросил он, облокотившись на дерево и лениво наблюдая за Тори.
        Она методично натягивала на каркас матерчатое полотно, работая четко и уверенно.
        - Когда сделаю все намеченное, - спокойно ответила она, не глядя на него.
        - Как только закончишь, мне нужно выпить что-нибудь покрепче, чем кофе. Присоединишься ко мне?
        Она пристально на него посмотрела, а потом молча кивнула.
        Джаспер опешил от неожиданности. Тори столько раз ему отказывала за прошедшие два года, что ее согласие несказанно его удивило. Может быть, она заметила отчаяние в его взгляде и поняла, что ему необходима дружеская поддержка. А может, у нее были свои на то причины. Как бы там ни было, но она приняла его приглашение.
        Они позаимствовали у графа в баре бутылку джина премиум-класса и распили ее, болтая о всякой чепухе. В процессе общения он ощутил, как слабеет ее защита, и понял, что и у нее есть свои скелеты в шкафу, даже если ему и не суждено о них узнать.
        Вскоре они совсем опьянели и в обнимку направились в ее коттедж, хихикая и целуясь на ходу.
        А когда он проснулся на следующее утро, ее уже не было рядом в постели.
        Интересно, вспоминает ли она ту их ночь? Естественно, она никогда о ней не говорила. Да у нее и шанса не было. Тори покинула коттедж до того, как он проснулся, и весь день его избегала. А Джаспер после бурного разговора с отцом уехал из имения, едва простившись с матерью, потому что не хотел ей лгать про Феликса, но и боль причинить не желал. Она же не знала, за кого вышла замуж. В этом Джаспер был точно уверен. А что, если знала? Значит, и мать его тоже обманывала? Где уж тут было думать о Тори.
        Он не мог смириться с таким положением вещей и сбежал куда глаза глядят. Джаспер долго переживал, пока боль постепенно не утихла.
        После его возвращения во Флэкстоун Тори его практически не замечала вплоть до сегодняшнего дня.
        Джаспер снова скосил глаза влево, чтобы увидеть ее профиль. Тори задумчиво смотрела в окно. Джаспер сосредоточил внимание на дороге.
        Всего одна ночь. Всего несколько часов она была без маски. Но даже сейчас, спустя столько лет, ему снова так хотелось увидеть настоящую Тори Эдвардс. Под маской сдержанности, спокойствия и безразличия скрывалась настоящая женщина, живая и страстная. Он не встречал такую ни до, ни после.
        Конечно, существовала вероятность того, что ему попадались неправильные женщины, или он просто не умел в них разбираться. Одна Джулиет Хоукс, его первая любовь, чего стоит. Джаспер поморщился. Она едва не разрушила все его романтические представления о любви.
        Хотя это не исключено, имея перед глазами пример отца.
        Вот опять он вернулся мыслями к отцу. Этого только не хватало.
        - Снегопад усиливается, - неожиданно сказала Тори, выпрямившись в кресле.
        Джаспер прищурился, чтобы лучше видеть дорогу. Снег действительно пошел сильнее.
        Он выбрал эту дорогу, потому что упоминание о ней вызвало у Тори хоть какую-то реакцию впервые за день. И его любознательная натура заставила Джаспера надавить на Тори, так ему захотелось понять ее и проникнуть в ее душу.
        Теперь же, глядя на вихрем несущийся снег, он засомневался, правильно ли поступил.
        А когда увидел впереди вереницу автомобилей и полицейские мигалки, понял, что сделал неправильный выбор.
        * * *
        Тори решительно потянулась к ручке на двери джипа, чтобы выйти и разведать обстановку.
        Это были ее родные места, хотя Джаспер об этом и не догадывался. Несмотря на метель, она точно определила, где они находятся. Тори узнала огромное сгнившее дерево, окутанное сейчас белым снежным покрывалом, и каменную кладку разрушенной стены с одной стороны дороги. Она знала, что если пройти вдоль стены, то окажешься у «Мурсайд-Инн», ее родного дома. Тори вздрогнула и намеренно отвела взгляд, сосредоточившись на скользкой дороге. Наверное, надо было послать на разведку Джаспера. Но Тори ужасно хотелось выскочить из машины, чтобы вдохнуть свежего морозного воздуха и избежать любопытного взгляда Джаспера.
        Помнит ли он, что они однажды переспали? Тори не была в этом уверена. Естественно, что он не упоминал об этом после своего возвращения. Они ведь в ту ночь, помимо всего прочего, были здорово навеселе.
        Она так никогда и не поняла, почему та ночь стала такой важной для них обоих. Хотя это не совсем правда. Тори знала, почему чувствует нечто особенное. Годовщина гибели Тайлера, о которой она тщетно пыталась забыть, ведь кругом было много напоминаний, и потерянное выражение лица Джаспера, обычно такого самоуверенного, наводило на грустные мысли. На какое-то мгновение Джаспер даже напомнил ей Тайлера.
        Однако позже, когда он поцеловал ее, Тори и думать забыла о Тайлере. В тот момент для нее существовал лишь Джаспер. И позже это тоже вызвало чувство вины.
        В любом случае, помнит он или нет, лучше притвориться, что между ними ничего не было. Так что она не собирается поднимать этот вопрос, хотя и продолжала об этом думать.
        Вообще-то ей следовало бы остаться а машине. И не только она так думала.
        - Сядьте, пожалуйста, в машину, мисс, - вежливо попросил полицейский в форме. Он выглядел усталым и раздраженным. Она его не винила. Тори чувствовала себя так же, хотя пробыла на воздухе всего несколько минут. - Скоро подъедет начальство и все объяснит.
        - А что все же случилось?! - прокричала Тори сквозь шум ветра.
        - Дорога впереди заблокирована, - ответил полицейский. - Вернитесь, пожалуйста, в автомобиль и ждите дальнейших указаний. К вам обязательно подойдут и скажут, что делать дальше.
        «Я знаю, что делать дальше, - подумала Тори. - Убраться бы отсюда к чертовой бабушке».
        Они могут повернуть назад, выехать на главную дорогу и продолжить путь домой. Да, это займет уйму времени, но в конце концов они попадут сегодня домой. И она будет далеко-далеко от «Мурсайд-Инн». Если они сейчас тронутся, то катастрофы удастся избежать.
        Но когда она подошла к джипу, то увидела облокотившегося о капот Джаспера, который беседовал с еще одним полицейским.
        - А, вот и наша странница, - ненатурально оживленным тоном сказал он.
        - Что происходит? - спросила Тори, сунув руки в тонких кожаных перчатках в карманы пальто, чтобы хоть как-то их согреть.
        - Дорога впереди закрыта. Слишком много снега и льда. Существует риск схода лавины в долине.
        Тори поморщилась. Она слишком хорошо знала эту долину, окруженную скалами. Дорога постепенно сужалась и вилась между невысокими холмами и отвесными скалами с обеих сторон. Слишком большое количество снега могло вызвать сход лавины или камнепад. Это очень опасно. Именно в этой долине погиб Тайлер в весенний день, а не в такую снежную бурю.
        - В таком случае мы поедем назад, - тряхнула головой Тори, отогнав воспоминания. - Нам следовало выбрать главную дорогу с самого начала. - Тори гневно взглянула на Джаспера, как бы намекая, кто виноват в сложившейся ситуации.
        - Возможно, - хмуро согласился полицейский. - Но уже поздно. В полумиле отсюда случилась авария спустя полчаса, как вы проехали. Жертв нет, но пока все расчистят, дорогу окончательно закроют. Движение в такой снегопад опасно.
        Тори старалась не поддаваться растущей панике. Только не здесь, только не в присутствии Джаспера.
        - Тогда как нам отсюда выбраться? - спросила она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
        - Сейчас что-нибудь придумаем, - оптимистично заявил Джаспер, сморгнув с ресниц снежинки. Его золотисто-карие глаза весело поблескивали. - Офицер говорит, что здесь неподалеку есть гостиница, в которой можно переждать непогоду. Вот видишь, я не зря обещал тебе ужин в уютном укромном местечке.
        Сердце Тори ушло в пятки. Она оказалась в ловушке. Прошлое, от которого она старалась скрыться, все-таки ее настигло. Тем временем довольный собой Джаспер, казалось, не замечал ее смятения и продолжал разговаривать с полицейским.
        - Ад, - пробормотала Тори. - Я таки угодила в ад.
        - Думаю, здесь будет даже жарче, мисс, - хмуро заметил полицейский. - А сейчас прошу меня извинить. Служба. - Офицер исчез в снегопаде, направившись к следующей машине в длинной веренице ожидающих информации автомобилей.
        - Пойдем? - Джаспер подставил локоть, чтобы Тори взяла его под руку. - Полагаю, нам вон туда.
        Но Тори, так и держа руки в карманах, пошла вперед.
        - Я знаю дорогу.
        Если уж ей предстоит встреча с прошлым, она пойдет первой. Ради Тайлера.
        «Я возвращаюсь домой, тетя Лиз», - подумала она про себя.
        * * *
        Вечер становился все интереснее.
        Конечно, в планы Джаспера не входило быть застигнутым снежной бурей на пустошах, но и катастрофы он в этом не видел никакой. Хотя перевернутое лицо Тори говорило об обратном. Они переждут непогоду в уютной гостинице, и слава богу, что они не попали в аварию или под лавину.
        Почему же Тори выглядит так, словно это с ними произошло?
        - Похоже, нам действительно удастся подкрепиться в этом богом забытом местечке, - снова пошутил Джаспер, пока они пробирались через заснеженное поле к маячившим невдалеке огонькам гостиницы. Может, она его не услышала в первый раз.
        Тори по-прежнему не отвечала.
        - Хорошо бы, в меню был мясной пирог с элем, - мечтательно произнес Джаспер. - Обожаю это блюдо.
        Снова гробовое молчание.
        - И я смогу позволить себе пинту темного пива, поскольку вряд ли мы выберемся отсюда до утра.
        Тори поморщилась при этих словах, и он понятия не имел почему.
        Может, настала пора переходить к тяжелой артиллерии и начинать извиняться?
        - Послушай, прости, пожалуйста, что я настоял ехать через пустоши. Ты была права. В такую погоду это опасно. Надо было выбрать главную дорогу. Но мы наверняка бы застряли в огромной пробке и сидели бы в джипе и ссорились по поводу того, какую радиоволну лучше слушать. А сейчас мы направляемся в симпатичную гостиницу, где сможем славно поужинать и отдохнуть. Но в любом случае я прошу меня извинить.
        Он уже мог разглядеть сквозь метель очертания гостиницы: покатая крыша, толстые каменные стены и приветливые огоньки светящихся окон. Во дворе красовалась высокая рождественская ель, украшенная старомодными гирляндами с разноцветными фонариками, которые он помнил с детства.
        Ну точно, здесь подают мясной пирог с элем. Он извинился и теперь надеялся, что Тори перестанет его игнорировать и они проведут чудесный вечер вместе.
        Джаспер повернулся к ней и улыбнулся, но Тори так на него зыркнула, что улыбка немедленно сползла с его лица.
        - Ты правда считаешь, что такого извинения достаточно? - спросила она.
        - Ну… да, я же извинился, - растерянно ответил он.
        - Ты признал, что был не прав и что нужно было слушать меня. Но дальше ты пояснил, почему была не права я и что ты принял правильное решение несмотря на то, что мы застряли на дороге и сейчас тащимся в… - Не закончив фразу, Тори отвела взгляд.
        - На вид очень приличную гостиницу, - закончил за нее Джаспер, озадаченный пуще прежнего.
        Тори так тяжело вздохнула, что он заметил, как поднялись и опустились ее плечи под толстым шерстяным пальто.
        - В «Мурсайд-Инн» готовят лучший мясной пирог с элем во всем Йоркшире, а может, и в мире. Генри, шеф-повар, держит рецепт в секрете. Тебе точно понравится.
        - Отлично, - ответил Джаспер, хотя его голодный желудок отреагировал на новость с гораздо меньшим энтузиазмом, чем минуту назад. Что-то в облике и словах Тори не давало Джасперу покоя.
        - Так тебе, значит, знакомо это место?
        Судя по ее словам и тону, она знала гостиницу достаточно хорошо и явно не стремилась в нее возвращаться.
        До своего отъезда из Флэкстоуна пять лет назад он считал, что начал понемногу узнавать Тори Эдвардс и видеть ее настоящую, без маски, которую она носила в присутствии графа и всех окружающих.
        Теперь же, на пороге гостиницы в Йоркшире, он снова пристально разглядывал Тори, понимая, что девушка для него - терра инкогнита.
        Он не знал, ни откуда она родом, ни как оказалась во Флэкстоуне. Почему она покинула отчий дом, как и он?
        Но у него было предчувствие, что сегодня вечером он сможет что-то о ней наконец узнать.
        Тори не ответила на его вопрос, да ей и не нужно было этого делать. Они почти пришли. Из ярко освещенных окон виднелись бревенчатые стены комнат.
        Как только они поднялись по ступенькам, тяжелая деревянная дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся рыжеволосая женщина средних лет, в ярком переднике с рождественской символикой.
        - Добро пожаловать в «Мурсайд-Инн», утомленные путешественники! Надеюсь, что мы сумеем немного скрасить вашу импровизированную останов… - Женщина осеклась на полуслове, и улыбка медленно сползла с ее добродушного лица. Хозяйка гостиницы прищурилась и остановила взгляд на безучастном лице Тори. - Вики?
        Тори снова вздохнула и едва заметно улыбнулась.
        - Привет, тетя Лиз.
        Джаспер переводил недоуменный взгляд с одной женщины на другую. Да, он должен многое узнать про Тори Эдвардс сегодня вечером, ведь, как выясняется, он абсолютно ничего про нее не знает.
        Что же, пришло время исправить ситуацию.
        ГЛАВА 3
        В гостинице все оставалось по-прежнему.
        Отстранившись от обнявшей ее тетушки, Тори обвела взглядом холл. Те же деревянные балки, те же сверкающие насосы, которые дядя Генри чистил каждый вечер до блеска, закончив работу на кухне и перед тем, как обслуживать посетителей в баре. Те же старые дубовые столы и разномастные стулья. На стенах картины, написанные Тайлером. Стоя на пороге холла, Тори испытывала те же чувства стыда, вины и того, что стала разочарованием для семьи.
        - Мы застряли на дороге из-за снегопада в четверти мили отсюда, - пояснил Джаспер, переводя любопытный взгляд с Тори на тетю Лиз. Тори, как обычно, безучастно молчала, отгородившись от всего мира. Это место было явно связано с ее прошлым, с другой жизнью. Она не хотела делиться своим прошлым ни с кем из настоящего.
        Особенно с Джаспером.
        - Конечно, вы, наверное, продрогли до костей. Проходите, - засуетилась тетя Лиз, пропуская их в холл, словно обычных постояльцев.
        Джаспер воспользовался тем, что хозяйка гостиницы отвернулась, и, вопросительно выгнув бровь, обратился к Тори:
        - Вики?
        Она не сочла нужным ответить. Зря надеялась, что имя, которым назвала ее тетя, ускользнет от внимания Джаспера.
        Теперь она Тори - и точка.
        То, как вела себя Вики… Она не хотела больше оставаться той девушкой, из-за которой погиб Тайлер.
        Но семья… Они всегда будут помнить ее той, прежней, даже если она стала новым человеком. Для тети Лиз и дяди Генри она навсегда останется Вики, несмотря на то, что они не кровные родственники. Они были единственными близкими ей людьми на протяжении почти всей ее жизни.
        Все прошли в бар, который она видела только через стеклянную дверь холла, и тут Тори поняла, что изменилось. В баре было полно народу. Все стулья у стойки и около столиков были заняты посетителями. Она никогда прежде не видела такого скопления людей в стенах «Мурсайд-Инн».
        - Похоже, не только мы застряли на дороге, - заметил Джаспер, и тетя Лиз рассмеялась.
        - Ваша правда. Эта дорога очень коварна, особенно в снегопад. - Женщина бросила взгляд на Тори. - Надеюсь, ты не забыла, Вики.
        Вот оно. Тетя Лиз не преминула напомнить, почему Тори уехала. Хотя нет. Скорее, почему она не возвращалась.
        Тори было невыносимо видеть это место сейчас, когда Тайлера больше нет. Боль и переживания замучили ее. Но более всего ей претила жалость тех, кто по-хорошему должен был ее ненавидеть и винить в случившемся. Но они ее ни в чем не обвиняли, потому что у Тори не хватило смелости рассказать им всю правду.
        Однако сегодня она была вынуждена вернуться в старую жизнь. У нее просто не было другого выбора.
        - Это я виноват, - вступил в разговор Джаспер. - Тори, то есть Вики, просила меня держаться главной дороги, но я ее не послушал. Всегда считаю себя умнее других, в этом моя проблема.
        Он сказал это так искренне, с такой обезоруживающей улыбкой, что тетя Лиз буквально растаяла. Неужели он так в самом деле считает? Тори сомневалась. Но, по крайней мере, была благодарна Джасперу за то, что он взял огонь на себя. И на этот раз его извинение было лучше, чем когда он извинялся перед ней в джипе.
        - Надеюсь, что в следующий раз вы будете более осмотрительны, - сказала тетя Лиз таким тоном, словно простила расшалившегося малыша.
        - Естественно, - утвердительно кивнул Джаспер. - Наверное, я не смогу попробовать ваш знаменитый на всю округу мясной пирог с элем?
        Тори закатила глаза. Интересно, он может думать о чем-то другом, кроме своего желудка?
        - Давайте мы поможем вам как-то обустроить неожиданных гостей. Если тут все осталось по-прежнему, я знаю, где раздобыть одеяла и подушки, - обратилась она к тете Лиз.
        В «Мурсайд-Инн» было не так много номеров, так что постояльцев придется селить вместе. А часть гостей можно разместить в ресторане. Они уже так делали не раз. Порой в такую же непогоду приходилось обслуживать гораздо больше гостей, чем могла вместить гостиница. Тори прекрасно помнит, как однажды им на голову свалилась целая команда спортсменов-регбистов, застигнутых снежной бурей. Если уж тогда справились, то и сегодня все будет в порядке.
        - А Джаспер может помочь дяде Генри на кухне, - предложила Тори и добавила: - Поскольку его очень интересует меню.
        Конечно, она стала такой альтруисткой не без выгоды для себя: Тори хотелось остаться одной.
        - Это нам очень помогло бы, - осторожно начала тетя Лиз, - но вы ведь и сами сегодня наши гости…
        Тори отрицательно качнула головой. Она никогда не будет чувствовать себя гостем в «Мурсайд-Инн». Гостиница была частью ее жизни.
        - Я хочу помочь, и Джаспер тоже. - Она пнула его локтем в бок, и он утвердительно кивнул.
        - В таком случае можешь заняться организацией ночлега для гостей в ресторане, как в тот раз, когда закрыли дороги…
        - И мы разместили национальную команду по регби, - закончила за тетушку Тори.
        Она отправилась в кладовую за одеялами и подушками и услышала, как Джаспер расспрашивает тетю Лиз, пока они шли на кухню:
        - Национальная команда по регби, говорите? Нельзя ли поподробнее?
        Тори переступила порог пустого ресторана и облегченно выдохнула. Наконец-то она одна.
        Она чувствовала, что им предстоит длинная и трудная ночь. Потому ей и хотелось остаться одной, хотя бы ненадолго.
        Особенно перед встречей с дядей Генри.
        * * *
        Тетя Лиз провела Джаспера через заполненный застрявшими путниками бар, а затем по длинному коридору и по ступенькам вниз. Они очутились в кухне. По дороге Джаспер с любопытством рассматривал интерьеры. Его внимание привлекли картины на стенах. Это были местные пейзажи, выполненные в зеленовато-коричневых и лиловых тонах. Полотна излучали драматизм, выглядели очень естественно и производили большое впечатление.
        Да и сама гостиница показалась Джасперу неотъемлемой частью пейзажа.
        Ему не терпелось разузнать, что заставило Тори покинуть эти места. Что за секреты скрываются за возведенными ею бастионами? Неужто такие же страшные, как и у него?
        И еще один вопрос, мучивший его все эти пять лет, не давал ему покоя с момента возвращения в Англию. Известен ли его секрет Тори? Они с Феликсом всегда были лучшими друзьями. Вдруг Феликс ей все рассказал?
        Хотя Джаспер в этом и сомневался, но Тори прекрасно умеет хранить секреты. Если и узнала правду от Феликса, она точно никому не скажет.
        - Генри? - позвала Лиз, как только они вошли на кухню. - Я привела тебе подмогу.
        Высокий, широкоплечий мужчина с копной седых волос появился из кладовки, вытирая руки о полотенце.
        - Подмогу? Считаешь, что я слишком стар и медлителен, чтобы справиться самому? - Генри улыбнулся жене, и Джаспер понял, что он просто подтрунивает над Лиз.
        - Не я, - Лиз тряхнула рыжими кудрями и кивком указала на Джаспера, - он приехал вместе с Вики. Она-то и решила, что молодой человек может быть тебе полезен.
        Генри так и замер на месте. Он скрутил в руках полотенце так туго, что у него побелели костяшки пальцев. При этом выражение лица у него не изменилось.
        - Вики здесь? - переспросил он едва слышно.
        - Мы… э-э-э… застряли на дороге через пустоши, - начал было Джаспер. - Позади нас случилась авария, а впереди из-за снегопада возникла угроза схода снежной лавины с камнепадом.
        - Я знаю эти места, - обронил Генри. - Полиция направила вас сюда вместе со всеми остальными, не так ли?
        - Совершенно верно, - подтвердил Джаспер.
        Генри вздохнул.
        - Наивно было бы предполагать, что она вернулась по собственной воле. Так кто же вы тогда? Жених? Бойфренд?
        - Коллега, - быстро поправил его Джаспер. Он представил себе лицо Тори, расскажи он ее семье, что между ними было что-то большее. Как бы ему ни нравилось вспоминать ту ночь, но когда это было.
        - Хм. - В голосе Генри послышалось легкое недоверие.
        Ну, это проблема Тори. Пусть сама выпутывается. Он сказал сейчас чистую правду. Она ничего ему не рассказывала о своем прошлом.
        - Так чем я могу вам помочь? Тори, думаю, где-то готовит спальные места.
        - Стало быть, Тори, не так ли? - спросил Генри. - Хорошо. Вы можете помочь мне готовить сухие пайки для наших неожиданных гостей. В каждый контейнер кладем провизию из той, что разложена на столе. По одному предмету из каждой кучки. Это достаточно просто.
        Слова «даже для тебя» не были сказаны, но Джаспер все равно не мог их не услышать. У него было такое чувство, что, приехав с Тори, он был заранее обречен и ни за что не смог бы произвести хорошее впечатление на ее дядю. Тем не менее он не оставит попыток расположить к себе дядю Генри. В конце концов, каким еще образом он сможет узнать про те секреты, которые до сих пор хранит Тори? Если она знает его секрет или отец все же разгласит информацию о втором наследнике, он тоже хочет узнать о прошлом Тори. И это будет справедливо.
        - Думаю, что справлюсь, - ухмыльнулся Джаспер, беря в руки первый пластиковый контейнер и наполняя его едой. Сухой паек состоял из большого ломтя хлеба, куска сыра и куска ветчины, небольшой баночки пряного индийского соуса, яблока и сельдерея.
        - У меня еще большая кастрюля супа греется, - пояснил Генри. - Мы вынесем ее в ресторан и разольем там по плошкам, чтобы люди поели горячего и согрелись как следует. Конечно, этого недостаточно, но, как говорится, чем богаты…
        - Да это королевское угощение для застигнутых непогодой путников, - прервал его Джаспер. - Уверен, что все будут вам благодарны за возможность поужинать. И я в том числе. - Хотя в душе он мечтал о мясном пироге с элем, который так расхваливала Тори, назвав его лучшим в мире. Может, он приедет его отведать в другой раз, когда погода будет получше.
        - Хм, - протянул Генри на этот раз более миролюбиво. - Значит, вы коллега Вики. И какую же, позвольте спросить, работу вы выполняете вместе?
        Джаспер вдруг понял, что попал в неловкую ситуацию. Если Тори не была дома бог знает сколько времени, возможно, с тех пор, как она впервые появилась во Флэкстоуне, тогда ее тетя и дядя, вероятно, не знают, что она работает на графа. Или что она живет так близко от родного дома. Как она отреагирует на то, что Джаспер без ее разрешения рассказывает о ее нынешней жизни?
        - Мы ездили на осмотр недвижимости по заданию босса. Он планирует сделать инвестиции в земли и имение, расположенные к северу от пустошей. - Джаспер счел, что выдал достаточно нейтральную информацию. - Тори не упоминала, что у нее в этих местах живет семья. Иначе я бы непременно предложил заехать к вам и без снегопада.
        Генри хрипло рассмеялся.
        - Голову даю на отсечение, именно потому она ничего вам и не сказала.
        - Тори скрытная девушка, умеет держать язык за зубами, - осторожно начал Джаспер. Он внимательно наблюдал за Генри, надеясь, что тот приоткроет завесу прошлого и расскажет про Тори. Он нутром чувствовал, что не все в этой семье так просто. А Джаспер терпеть не мог находиться в неведении. Он выработал привычку владеть фактами в полной мере и всегда ей следовал. Особенно после того, как потерпел фиаско в отношениях с Джулиет. Оказалось, что все вокруг знали о его девушке правду, а он ни о чем не догадывался. Как можно принимать правильные решения, если не знаешь, на чем они основаны? Например, он совершил опрометчивый поступок, когда признался в любви Джулиет.
        Особенно в свете того, что все вокруг, кроме него, знали, что она влюблена в его друга Фрэда. В девятнадцать лет это показалось ему трагедией.
        Но сейчас Джаспер не думал о прошлом. Он пытался решить, как подтолкнуть Тори рассказать ему свою историю. Что ему нужно сделать, чтобы она доверилась ему? Ведь сумел же он достучаться до нее в ту единственную ночь, когда они были близки. Но теперь, после своего возвращения, он видел в ее глазах только глубокую печаль и полное безразличие к его персоне. Тори всегда ощетинивалась, когда он вообще что-нибудь говорил… Что бы это ни было, ему нужно было разгадать загадку Тори Эдвардс. А ее дядя может послужить ключом к разгадке.
        Однако Генри лишь скупо заметил:
        - У нее на то свои причины. Бог свидетель, она никогда не открывала рот, если не хотела говорить. А вместо этого просто убегала. Даже когда была совсем ребенком. И пряталась в необычных местах… пока ее не находили взрослые. Ну как, готовы сухие пайки?
        Джаспер молча кивнул, размышляя о том, что только что услышал от Генри. Хозяин гостиницы едва не назвал имя того, кто обычно находил сбегавшую Тори. Интересно, что его остановило? Или кто?
        - Тогда давайте отнесем их наверх, - предложил Генри и, взяв в руки один из тяжелых подносов, стал подниматься по ступеням наверх.
        Джаспер последовал за ним со вторым подносом в руках.
        - А потом вернемся за супом, - сказал Генри.
        - Если моих рук и сил на это хватит, - пробормотал себе под нос Джаспер. Однако в душе знал, что готов выполнить любое указание Генри, лишь бы тот помог ему разгадать загадку по имени Тори Эдвардс.
        * * *
        Преимущество пребывания в знакомом месте заключалось в том, что Тори знала все укромные уголки, где можно скрыться от любопытных глаз. Добавить к этому хаос, связанный с тем, что в гостиницу набилось слишком много людей, которым все время что-то было нужно, так что у хозяев не было ни минутки свободной, чтобы поговорить с Тори. Ей также пока удавалось избегать Джаспера и его расспросов. Ей не хотелось отвечать на щекотливые вопросы, которые он наверняка станет ей задавать. Генри разыскал ее, когда она раскладывала постели в ресторане. Тори подозревала, что он наблюдал за ней с порога пару секунд, прежде чем она обернулась и заметила его. Потом он обнял ее и крепко прижал к себе, шепча ей в волосы, как хорошо, что она дома.
        От него пахло острым овощным супом и кухней «Мурсайда», и этот запах был настолько знакомым и родным, что Тори почти поверила, что никогда и не уезжала. Затем Генри отстранился от нее и направился обратно к бару, не сказав больше ни слова. И она внезапно снова ощутила пропасть между ней и ее семьей. Пропасть, созданную ее собственными тайнами и их общей потерей. Прошло уже восемь лет. Восемь лет с тех пор, как умер Тайлер. Восемь лет с тех пор, как она ушла из дома. Пришло ли время сказать им правду о том, почему она так поступила? В глубине души Тори знала, что не сможет… Слишком много болезненных воспоминаний для них всех. Лучшее, на что она могла надеяться, если расскажет им о последних месяцах жизни Тайлера, - это то, что их воспоминания потускнеют, и у них станет больше поводов злиться на нее. Стало быть, никто ничего не выиграет.
        Лучше держать эти секреты в себе, где они не причинят вреда никому, кроме нее. По крайней мере, с таким количеством людей, столпившихся за супом и сухим пайком, не было никакой возможности посидеть за вечерней семейной трапезой, а значит, избежать неловких вопросов. Хотя Тори и обожала стряпню Генри, но в данный момент возникшая суматоха была ей на руку.
        Она улыбнулась при виде Джаспера, раздающего суп из-за стойки бара, как один из студентов колледжа, которых Лиз и Генри нанимали помогать летом, пока Тайлер и Тори не стали достаточно взрослыми, чтобы занять их место. Она насчитала девять групп людей, остановившихся в «Мурсайд-Инн» и собравшихся у бара: в основном семьи из трех или четырех человек, хотя была семья из семи человек разных поколений. Две пары, и два одиноких бизнесмена - Джаспер и Тори.
        Она надеялась, что спальных мест хватит на всех.
        Когда один ребенок из сидящей рядом семьи начал зевать и клевать носом в яблочные дольки, Тори присела рядом с ними и спросила, не хотят ли они, чтобы их провели в одну из спален. Самая большая гостевая комната в передней части гостиницы как раз подойдет им всем, решила она. И вообще, семьи с маленькими детьми следует разместить в настоящих спальнях. Родители благодарно улыбнулись и, поставив пустую посуду на барную стойку, последовали за ней по шаткой лестнице в гостевые комнаты. Тори старалась не смотреть на узкий коридор, который вел к комнатам для персонала, когда они проходили мимо. Насколько она знала, Лиз и Генри могли превратить ее крошечную одноместную комнату и комнату Тайлера чуть побольше, если уж на то пошло, в более просторное помещение для гостей или даже в офис, где Лиз могла бы заниматься административной работой и бухгалтерией. Но Тори никогда об этом не узнает, потому что не собиралась спрашивать и, уж точно, не собиралась идти и смотреть.
        Слишком много воспоминаний связано с этим коридором. К тому времени, как она спустилась обратно вниз, Лиз уже проводила остальных гостей в комнаты наверху или в импровизированное общежитие в ресторане. Джаспер вытирал стойку бара, а Генри наливал себе пинту пива. Сердце Тори сжалось от знакомого вида ее дяди и тети, которые проводили свой вечер так, как будто ничего не изменилось за последние восемь лет, или в тот последний день, когда постоялый двор наводнили заблудившиеся путники. Даже Джаспер, казалось, чувствовал себя как дома в таком месте, где она и представить себе не могла его увидеть.
        - Я, пожалуй, схожу в ресторан за спальным мешком, пока их все не разобрали, - сказала Тори с притворным оживлением.
        Было уже поздно, они все устали. Конечно же, никто не станет винить ее в нежелании пообщаться в семейном кругу. Но Лиз, оторвавшись от вытирания столиков, бросила на нее странный взгляд.
        - Я освободила твою старую комнату для тебя и Джаспера, - сказала она. - Я знаю, что она небольшая, но это удобнее, чем ночевать со всеми остальными в ресторане.
        - И там потише, - добавил Генри. - У некоторых из этих малышей настоящие легкие и громкие голоса.
        Тори уже их слышала. Она надеялась, что если не сможет уснуть, как это часто бывало, то крики и плач детей хотя бы отвлекут ее от собственных тяжелых мыслей. Но теперь Джаспер остался единственным отвлекающим моментом. И она знала по прошлому опыту, чем это может закончиться.
        - Мы с Джаспером просто коллеги по работе, тетя Лиз, - сказала она, чтобы расставить все точки над i на тот случай, если ее семья ошиблась. Что бы между ними ни было в ту ночь, это дело прошлое. И что бы она ни увидела в нем той ночью, теперь она знала, что ей это только показалось. Она была уверена, что за последние пять лет у этого любителя легких побед было много женщин. Он соблазнял их, а потом бросал и двигался дальше. Точно так же, как он поступил с ней и со многими другими до нее. Ее любовная жизнь была достаточно унылой, но ей не хотелось снова попасть под обаяние Джаспера и быть им снова брошенной.
        - Я им то же самое сказал, - откликнулся Джаспер, пожав плечами. - Но, честно говоря, кровать есть кровать, я смертельно устал, и мне все равно, с кем делить комнату.
        Он бросил полотенце на перекладину, затем поднял ее, чтобы выйти, и направился к Тори.
        - Так что показывай дорогу, соседка. - Он одарил ее неприятной ухмылкой, которая одновременно раздражала и, как ни странно, успокаивала. Все остальное сегодня казалось неправильным и неуместным, но, по крайней мере, Джаспер оставался Джаспером.
        Тори сомневалась, что ночь с Джаспером послужит ей утешением, однако делать было нечего. Она лишь надеялась, что, когда Лиз и Генри ремонтировали комнату, они поставили двухъярусную кровать или что-то в этом роде. В противном случае их действительно ждала очень неловкая ночь.
        ГЛАВА 4
        - Я могу лечь на полу, - предложил Джаспер, с неприязнью взглянув на узкую кровать. Похоже, что кровать даже не односпальная, и место на полу показалось ему более удобным, с той лишь разницей, что рядом не будет согревающего человеческого тела. В гостинице не было отопления. Тепло от огромного камина в баре сюда не доходило, и от старых каменных стен этой крохотной комнатушки с убогой кроватью, небольшим книжным шкафом и стулом возле двери веяло ледяным холодом.
        - Если ты замерзнешь насмерть в моем присутствии, твой отец меня уволит, - изрекла прагматичная Тори.
        - Приятно осознавать, что тебя так волнует мое благополучие, - не преминул ответить он. Она не утратила своей язвительности. Это хороший знак. Иначе он стал бы за нее переживать.
        О, кого он обманывает? Он все равно беспокоился о ней. Дома, во Флэкстоуне, Тори всегда была сдержанна, у нее все было под контролем. Здесь, в «Мурсайд-Инн», она казалась такой… нервной, беспричинно суетилась, перескакивая с одного предмета на другой, чтобы не останавливаться и не оглядываться по сторонам.
        Нечаянная встреча с семьей ее явно обескуражила.
        Джаспер прекрасно ее понимал. С момента возвращения домой он испытывал похожие эмоции. Каждая встреча с отцом его тяготила. А что касается матери… он просто не знал, как себя с ней вести и о чем говорить. Насколько она осведомлена о сложившейся ситуации? А если знает о Феликсе, то как отнеслась к тому, что незаконнорожденный сын ее мужа живет с ней под одной крышей с самого рождения? Ему нужно было как можно скорее поговорить с ней, но его мама упорно цеплялась за прошлое и всегда жила в своем собственном мире, который не существовал за пределами ее сознания, и Джаспер знал, что должен правильно выбрать момент.
        В результате его единственной собеседницей оставалась Тори. Справедливости ради, есть, конечно, и Феликс, но он лгал Джасперу более десяти лет, поэтому и с ним Джасперу не хотелось общаться.
        Но он не мог игнорировать Тори. Во всяком случае, в данный момент, когда им придется делить кровать размером с почтовую марку.
        - Я серьезно, - сказал он, хотя прекрасно знал, что лукавит. - Я могу спать на полу.
        Тори посмотрела на него через плечо, снимая пиджак.
        - Послушай, - сказала она с усталым вздохом. - Ситуация вышла из-под контроля, как только мы покинули Стоунбери. Давай просто пройдем через это, выберемся отсюда завтра утром и сделаем вид, что этого дня никогда не было, хорошо? Забудем и про то, что нам пришлось разделить мою детскую кровать, чтобы ни один из нас не подхватил воспаление легких.
        Вот теперь он действительно беспокоился о ней. Она даже не протестовала против того, что ей придется делить с ним постель. Это была не та Тори, которую он знал. Та, другая, без зазрения совести воспользовалась бы его пальто в качестве дополнительной подушки и отправила бы его спать на пол.
        Ситуация и впрямь сложилась пикантная. Джаспер немного нервничал. Он осторожно снял джемпер, рубашку и джинсы, оставшись в футболке и боксерах. Джаспер невольно поежился. На него повеяло арктическим холодом. Зря он разделся до трусов, нужно было лечь хотя бы в джемпере.
        - Как ты умудрилась в детстве не замерзнуть здесь до смерти? - спросил он, обернувшись и обнаружив, что Тори уже забралась под одеяло, прижимая его к подбородку.
        Она пожала плечами, и яркое узорчатое одеяло зашевелилось вместе с ней.
        - Мы с мамой переехали сюда, когда мне было восемь лет. Думаю, к тому времени я уже миновала стадию нежного возраста.
        Слова Тори несказанно удивили Джаспера. Она впервые рассказывала ему о своей жизни до Флэкстоуна.
        Вместо того чтобы развить тему и продолжить расспросы о ее прошлом, он скользнул под одеяло рядом с ней, дернув его на себя, чтобы укрыться как следует. Кровать была до смешного узкой и тесной, а одеяло слишком маленьким для двух взрослых людей. Джаспер смущенно поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, сохраняя при этом приемлемое расстояние между ними, заставляя себя не думать о том, когда в последний раз он был так близко к Тори Эдвардс. Тогда он был моложе и глупее. Потерянный, неустроенный и нуждающийся в чем-то или ком-то надежном и реальном, как, например, Тори.
        Она была такой… красивой. Нежная, тающая в его объятиях и от его поцелуев… Стоп. Только этих воспоминаний ему сейчас не хватало. Если она получит хоть малейший намек на это, а его тело было более чем готово намекнуть, тогда он окажется на полу быстрее, чем сходящая лавина, даже если его отец уволит ее за то, что она позволила ему замерзнуть до смерти.
        Хотя, конечно, граф этого не сделает. У Джаспера сложилось впечатление, что сейчас Тори и Феликс были больше детьми его отца, чем он сам. Впрочем, ему это все равно.
        - О, ради всего святого!
        Внезапно Тори выгнулась под одеялом, схватила его за руку и притянула ближе к своей спине. Джаспер изогнулся вокруг ее тела вопросительным знаком и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
        - Поверь мне, нет другого способа уснуть вдвоем в этой постели, - глухо пробормотала она, уткнувшись носом в единственную подушку.
        - А что, был опыт? - насмешливо поинтересовался он. Джаспер не был уверен, что ему понравилась мысль о Тори в этой постели с другим парнем, даже если они сейчас делят постель исключительно по воле обстоятельств.
        - Мне не всегда было восемь, - язвительно заметила она. - Мне было восемнадцать, когда я покинула эти места.
        «Почему?» Вопрос бился в голове Джаспера, отчаянно пытаясь вырваться наружу. Но он знал, что Тори никогда не скажет ему, и это только сделает ситуацию еще более неловкой.
        Но, может быть, она расскажет ему что-то другое?
        - А что вообще заставило тебя переехать сюда к дяде и тете?
        Возможно, ей будет удобнее говорить о тех давних и, вероятно, более счастливых временах.
        - Они на самом деле мне не родственники, - сонным голосом проговорила Тори. - Лиз была лучшей подругой моей мамы. Они дружили с начальной школы. Когда отец ушел от нас… мама приехала сюда, и Лиз с Генри приняли нас без вопросов. Мама работала в баре или на кухне, там, где была нужна. А еще она пекла пироги и всякую всячину для местных мамочек, которые собирались здесь по утрам в будние дни, чтобы выпить кофе. Она руководила книжным клубом, кружком для начинающих нянь… Эта гостиница стала самой популярной во всей округе и превратилась для нас в настоящий дом.
        Это звучало идиллически. Но что-то в измученном голосе Тори подсказало ему, что конец будет не таким счастливым.
        - Когда мамы не стало, Лиз и Генри оставили меня у себя, оформив опеку. В противном случае меня отдали бы в приемную семью, а Лиз не могла этого допустить.
        - Сколько тебе было лет? - Его сердце сжалось от сочувствия, такая боль звучала в ее голосе. Он знал, что Тори не сказала бы ему ничего из этого, если бы не сложившаяся ситуация и поздний час. В темноте всегда легче говорить, а за окном как раз стояла снежная глухая ночь.
        И Джаспер был благодарен ей за откровенность.
        - Четырнадцать, - сказала Тори. - Это было очень давно. Почти полжизни назад.
        Но Джаспер готов был поспорить на любые деньги, что она до сих пор думает об этом каждый день. И воспоминания по-прежнему причиняют ей боль.
        - Когда ты была здесь в последний раз?
        - Восемь лет назад. До того, как приехала во Флэкстоун. - Голос Тори звучал невнятно, ее начал одолевать сон.
        Джаспер собирался спросить что-то еще, пользуясь моментом, но дыхание Тори стало ровным, и Джаспер понял, что она заснула.
        Момент был упущен. И наверное, это было даже к лучшему. Он не хотел, чтобы Тори сожалела о сегодняшнем дне утром, так же, как она, очевидно, сожалела о последней ночи, которую они провели вместе, хотя и по другим причинам. Даже если в то время она была более чем восторженной партнершей. Он поудобнее устроился на матрасе, стараясь не потревожить Тори, и закрыл глаза. Ему тоже надо поспать. Сегодня был долгий день, и кто знает, что готовит им день грядущий?
        Но вопрос, почему Тори уехала из дома, не давал ему покоя. Что такого ужасного могло произойти, что заставило Тори покинуть дом и людей, которые приняли ее и любили, как родную. Ведь другой семьи у нее не было.
        * * *
        Тори проснулась и почувствовала, что у нее замерзли щеки и нос, а телу было тепло и даже уютно. Она пребывала словно в коконе, из которого не хотелось вылезать. Завернуться бы в одеяло и… ждать. А чего, собственно, ждать? Ее мышцы напряглись, она медленно повернула голову и осторожно провела рукой по одеялу. Тори не хотела рисковать и выяснять, с какими частями тела спящего рядом мужчины ее пальцы могут случайно соприкоснуться…
        Аристократический профиль Джаспера был раздражающе безупречен в расплывчатом утреннем свете. Солнце, должно быть, только взошло над горизонтом, но белизна мира после снежной бури делала ранний свет ярче, чем в обычное зимнее утро. Весь мир, казалось, замер, заключив их в надежные объятия. И никто, и никогда не сможет причинить им вреда.
        Ей до сих пор не верилось, что она в своей девичьей комнате в «Мурсайд-Инн», в постели с Джаспером. Он глубоко вздохнул и пошевелился. Тори поняла, что пристально его разглядывает. Но разве она виновата? Вряд ли ей представится новый случай вот так его рассматривать, когда он бодрствует. Он сразу заметит и станет изводить ее насмешками и поддразниванием. Или, не дай бог, вообразит себе то, чего на самом деле нет и быть не может. Он был привлекательным мужчиной. Эти длинные темные ресницы, густые каштановые волосы, высокие скулы, прямой нос и волевой подбородок. Широкие плечи под одеялом… не говоря уже обо всем остальном, что было скрыто из виду, но что она все еще чувствовала, поскольку вынуждена прижиматься к нему всем расслабленным сном телом. Она все-таки женщина и не может не замечать такие вещи.
        Однако это вовсе не означает, что она собирается что-либо предпринять. Не сегодня.
        Прошлой ночью она так устала и перенервничала, что с трудом вспоминала, что успела ему о себе рассказать, пока сон окончательно ее не сморил. Она не беспокоилась, что Джаспер как-то может использовать факты из ее прошлого против нее. По крайней мере, она не рассказала ему всего. Итак, он знал о ее матери. И про отца тоже. Но он ничего не знал о Тайлере. А это самое главное. Единственными, кто знал о Тайлере, были тетя Лиз, дядя Генри и она сама, и даже тетя и дядя не знали всего. Самое ужасное о гибели Тайлера было известно только Тори. И Тори знала, что ей нужно продолжать в том же духе. Иначе она не сможет справиться с чувством вины. Рядом с ней зашевелился Джаспер, и она быстро вернулась в исходное положение, отвернувшись от него, прежде чем он поймал ее взгляд. Теперь она не смотрела на него, а слушала, как внизу оживает гостиница. Она предположила, что постояльцам вряд ли удалось полноценно отдохнуть, как бы они ни были измучены после трудного дня. Все с нетерпением ожидали открытия дороги, чтобы двинуться дальше, и надеялись, что новый снегопад не нарушит их планов. Всем хотелось вернуться в
привычную жизнь.
        И Тори тоже. Потому нынешняя ситуация была сродни сюрреалистической: ни это место, ни встреча с семьей, ни ночевка в одной постели с Джаспером не напоминало ту Тори, которой она стала с тех пор, как ушла из «Мурсайд-Инн», и никогда не оглядывалась назад. Чувствуя, что Джаспер начинает шевелиться рядом, Тори выскользнула из-под одеяла и вздрогнула, когда ее босые ноги коснулись ледяного пола. Тем не менее холод был меньшим из зол. Хуже было проснуться в постели с Джаспером снова. В прошлый раз, когда это случилось, она убежала еще до того, как он проснулся. И они были тогда в ее постели. Тори выскочила из дома едва одетая, без телефона, сумочки и ключей. Обратно домой она попала через окно в ванной. Она чувствовала себя очень неловко, но все же менее неловко, чем если проснуться в одной постели с виконтом Дарлтоном.
        Тори не могла уловить, что такого было в Джаспере, что ее раздражало. Но она подумала, что это могло быть как-то связано с его бровями. То, как они насмешливо взлетали вверх всякий раз, когда она говорила, как будто он пытался найти истину в ее словах. Как будто он пытался понять ее. Только одному человеку удалось достучаться до Тори, и ему не понравилось то, что он в конце концов обнаружил. У нее не было никаких оснований считать, что Джаспер будет отличаться от Тайлера в этом отношении. И, учитывая, как плохо все закончилось в прошлый раз… Она не хотела пока ни перед кем изливать душу, тем более в спешке. Или вообще никогда.
        Лиз и Генри и без того видели слишком глубоко. Они знали, на что Тори способна. Она понятия не имела, что и как много Тайлер рассказал им, пока ее не было. Может быть, им уже все известно. Это еще одна причина, по которой ей не очень хотелось оставаться и продлевать семейное воссоединение. Она не любила доверять свои секреты пусть и близким, но все же посторонним людям.
        Пора уходить. Она быстро оделась, на улице было чертовски холодно, чтобы рисковать еще одним побегом в полураздетом виде. Тори следила одним глазом за Джаспером. Тот снова зашевелился и перевернулся на спину, потягиваясь. Определенно, он вот-вот проснется. Схватив сапоги, чтобы надеть их позже, Тори выскользнула из спальни, проверяя, что коридор свободен, прежде чем спуститься по лестнице. Оставалось надеяться, что Лиз и Генри будут так заняты неожиданными гостями, что не заметят ее ухода.
        Ей повезло. Увернувшись от двоих маленьких детей, выбежавших из ресторанного общежития, она направилась к выходу и, натянув сапоги, снова оказалась в снегу. Кожаные сапоги до колен не очень подходили для такой погоды, как и костюм, в котором она ездила в Стоунбери накануне. Но это была ее единственная одежда, так что придется ходить в ней. Чувство вины обрушилось на нее с первых же шагов, но она носила его в себе так давно, что с легкостью от него отмахнулась. Да, она должна была остаться, чтобы помочь Лиз и Генри подать завтрак всем застрявшим путешественникам, но она, по крайней мере, оставила им Джаспера в качестве потенциального помощника. И кроме того, она просто не могла оставаться внутри ни секунды дольше, борясь с воспоминаниями.
        Тори решила просто дойти до дороги и выяснить ситуацию. Вдруг ей повезет и она узнает, что дорога открыта. Хотя вряд ли. Наверняка в гостинице уже знали бы об этом. Тем не менее она продолжала надеяться на чудо, пока добиралась до дороги через заснеженное поле. Но ей не следовало надеяться на такую удачу.
        - Честно говоря, не уверен, что дорогу сегодня откроют, - сказал ей молодой полицейский, охранявший кордон. - Прогноз погоды неутешительный: днем снова обещают снегопад, а в долине уже был камнепад.
        - А как насчет того, чтобы открыть дорогу с другой стороны? - спросила она с некоторым отчаянием.
        Если они не смогут быстро пересечь вересковые пустоши, то, конечно, смогут вернуться тем же путем, каким приехали, и выбраться на главные дороги?
        Но полицейский покачал головой:
        - Слишком много снега. Дорога закрыта и в этом направлении, прямо на повороте с главной дороги, чтобы остановить тех глупцов, которые попытаются пересечь вересковые пустоши в такую погоду. - Он, казалось, осознал свою оплошность слишком поздно. Щеки его гуще порозовели, и не от мороза, а от смущения, когда он пробормотал извинения.
        Но Тори отмахнулась от его извинений. Ей было все равно, что подумал какой-то незнакомец о ее плане, точнее, о решении Джаспера поехать по этой дороге. Обычно она прислушивалась только к мнению деловых партнеров и своих дяди и тети.
        Вряд ли они ее похвалят за побег из гостиницы этим утром. Вздохнув, Тори поплелась обратно. Она вытащила телефон из кармана и набрала номер на ходу.
        - Тори? Все в порядке? - В трубке раздался резкий голос Феликса, ответившего после первого же гудка. - Я получил твое сообщение вчера вечером, но ничего толком не понял…
        Наверное, потому, что она написала очень коротко. Феликс хороший друг. Но он ничего не знал ни о «Мурсайд-Инн», ни о ее семье, и она не собиралась рассказывать ему об этом сейчас.
        - Все в порядке, - спокойно ответила она. - Как я уже писала в сообщении, мы попали в сильную метель. Дороги перекрыли, и нам пришлось остановиться на ночь в местной гостинице. - Она глубоко вздохнула. - И похоже, что нам придется задержаться еще на сутки. Синоптики обещают новый снегопад, и дороги откроют только завтра.
        - Значит, вы с Джаспером застряли где-то в глуши? - Феликс разразился лающим смехом. - Ну, постарайтесь не убить друг друга, ладно?
        - Ничего не могу обещать, - сухо ответила Тори. - Передай, пожалуйста, графу, что мы задерживаемся, и объясни ситуацию.
        - Да, конечно. А сейчас, пока ты на связи, у меня есть пара вопросов о подготовке к рождественской ярмарке…
        К тому времени, как она отсоединилась, вдали уже виднелась гостиница. Прогулка на свежем воздухе немного прояснила ей голову. Теперь ей не будет неловко встретиться с Джаспером после ее ночных откровений.
        Она задавалась вопросом, как он справляется с тем, что сидит взаперти в «Мурсайд-Инн» со всеми этими семьями и детьми. Он вырос во Флэкстоун-Холл, просторном особняке с целой анфиладой комнат, которые называл своими, и бальным залом, который использовал как игровую комнату. «Мурсайд-Инн», с ее низкими потолками и убогими комнатками, особенно в нынешнем состоянии перенаселенности, была совсем не тем, к чему он привык. Прошлой ночью все это было ему в новинку. Однако Тори подозревала, что к утру он потерял терпение. Но когда постоялый двор полностью открылся ее взору, она увидела над стеной, окружавшей территорию вересковой пустоши, голову Джаспера. Его спутники, однако, были скрыты забором.
        Но она все равно их слышала.
        - Джаспер! Возьми мой шарф для снеговика! - крикнул один из снующих вокруг него ребят.
        - Но тогда у тебя замерзнет шея, - возразил Джаспер, снимая свой собственный шарф и обматывая им шею своего снежного шедевра.
        Тори увидела целый ряд снежных фигур разной формы и размера. Большие снеговики, маленькие снеговики, и нечто похожее на снежную собаку с палкой в пасти.
        - Как долго меня не было? - спросила она, подойдя к банде Джаспера, все еще пораженная тем, что виконт Дарлтон как ни в чем не бывало играет с толпой маленьких детей. - Похоже, в мое отсутствие на нас напали.
        Услышав ее голос, Джаспер поднял глаза и осторожно улыбнулся. Значит, от его внимания не ускользнуло, что сегодня утром она снова сбежала.
        - Взрослые завтракают в доме, - объяснил он. - Но дети едят быстро, и мне показалось жестоким держать их всех взаперти, когда вокруг столько снега, чтобы лепить снеговиков.
        Тори вопросительно выгнула бровь:
        - А ты разве не взрослый? Почему ты здесь?
        Джаспер искренне улыбнулся и ответил:
        - А что, если я молод душой?
        Передав морковку, которую, как ей показалось, он стащил из кухни, самому высокому из детей, Джаспер прошел мимо толпы и присоединился к ней у стены, пообещав детям, что скоро вернется с ними поиграть.
        - Ты ходила проверить дорогу?
        Тори кивнула:
        - Все еще закрыто. Оба направления. Полицейский, с которым я разговаривала, считает, что дорогу не откроют, по крайней мере, до завтра. Прогноз погоды неутешительный - обещают новый снегопад. Но есть надежда, что после этого температура может повыситься.
        Джаспер оглянулся на детей, игравших возле снеговиков:
        - Похоже, мне стоит придумать еще что-нибудь, чтобы развлечь эту компанию.
        Оттолкнувшись от стены, он направился обратно к своей маленькой компании, хлопая в ладоши и спрашивая:
        - Кто считает, что может обыграть меня в снежки?
        Дюжина рук немедленно взметнулась вверх, и Джаспер воспользовался моментом, чтобы бросить первый мягкий снежок в ближайшего ребенка. Тори невольно рассмеялась. Такого Джаспера она не знала. Он открылся с совершенно новой стороны. Затем она повернулась, чтобы войти в дом, и увидела, что дядя Генри ждет ее. Улыбка медленно сползла с лица Тори.
        Настало время встретиться с семьей лицом к лицу.
        ГЛАВА 5
        Пальцы Джаспера уже в который раз снова прилипли друг к другу. Маленькая девочка Саша, сидевшая справа от него, подавила смешок и ловко продела узкую бумажную ленту через последний круг, скрепила ее скотчем, получив еще одну яркую петлю в бумажной цепочке.
        - Очевидно, это работа для маленьких пальчиков, - оправдывался Джаспер, пытаясь отлепить скотч от пальцев. Но он все равно потянулся за следующей бумажной полоской, просунул ее в петлю и на этот раз скрепил скотчем.
        Из динамиков, скрытых за деревянными потолочными балками, доносилась рождественская музыка, звенели колокольчики и ангельские голоса детского хора. В камине весело трещали поленья, а старая борзая развалилась на коврике перед камином, явно довольная жизнью. Снаружи снова пошел снег. Крупные хлопья плавно падали на уже покрытую снегом землю, образуя пушистый снежный ковер. Зимний день короток, и солнце начало опускаться за горизонт. Приближались сумерки. Джаспер знал, что скоро Генри предстоит кормить постояльцев обедом, и он снова пойдет помогать, потому что, по крайней мере, таким образом он был полезен. Ему необходимо было хоть чем-то себя занять в этом мире вынужденного бездействия.
        В другом конце комнаты сидела тетя Лиз и резала на полоски праздничную оберточную бумагу, чтобы дети продолжили собирать гирлянду. Она одобрительно улыбалась Джасперу. А вокруг него трудолюбивые ребятишки мастерили, по выражению Саши, «самую необыкновенную и длинную бумажную гирлянду в истории бумажных цепей». Джаспер подозревал, что к тому времени, как они закончат, этой гирляндой можно будет несколько раз обвить холл, ресторан и бар, расположенные на первом этаже. Родители детей расслаблялись в баре, явно благодарные Джасперу за то, что им не пришлось развлекать своих детей во время вынужденной остановки в гостинице. Узнав от Тори и молоденького полицейского, который зашел в гостиницу и подтвердил, что дорога до завтра будет закрыта, постояльцы поскучнели. Только дети и Джаспер восприняли новость позитивно.
        Он еще не все узнал об этом месте, где выросла Тори, чтобы уехать. Ему хотелось выудить побольше информации у Тори, Лиз и Генри. Но она исчезла вместе с дядей Генри до того, как он смог поговорить с ней по-настоящему, а потом вообще не появилась за ланчем, пока они с Генри подавали бутерброды и домашние булочки с колбасой. Он хотел пойти и найти ее, принести ей немного еды, но Генри покачал головой и занял его работой на кухне.
        Это было несколько часов назад. Теперь изготовление бумажных цепочек с детьми было единственным, что отвлекало его от мыслей о том, где Тори и о чем они с Генри говорили. Иначе он просто рехнется.
        Что в ней такого, что заставляло его так отчаянно пытаться ее понять? Раньше он был вполне доволен своей жизнью и никогда не лез в чужую. Так что же изменилось? Джаспер хорошо знал ответ на этот вопрос. Открытие правды о своей семье: отец лгал ему всю свою жизнь, его лучший друг делал то же самое в течение многих лет. Кроме того, он извлек хороший урок из неудачного опыта первой любви. Джаспер понял простую вещь: никто на самом деле не был тем, кем казался. За любым на первый взгляд счастливым и благополучным фасадом могла скрываться огромная ложь. Если люди, которые утверждали, что заботятся о нем и любят его, могли лгать ему в лицо изо дня в день, то сколько еще обманов и лжи могли скрывать люди, которым до него не было дела?
        Но до сих пор это откровение только заставляло его держать людей на расстоянии, чтобы их ложь вообще не влияла на него. В бизнесе он научился быть осторожным и осмотрительным, что сослужило ему хорошую службу. Но вот в отношении Тори он не был таким проницательным. Ему хотелось подойти ближе и узнать ее секреты. Может быть, потому, что они застряли здесь и ему нечем больше заняться? Хотя Джаспер никогда не умел скучать. Взять хотя бы игры с детьми в снежки, лепку снеговиков, изготовление бумажных гирлянд, помощь Генри на кухне. Вот сколько у него здесь занятий.
        Может быть, это была та ночь, которую они провели вместе перед его бегством в Америку. У него были и другие ночи, и другие женщины, и до и после Тори. Но та ночь оставила в душе глубокий след. И дело не только в сексе, хотя он был чертовски хорош, а ощущение близости. Сначала это был разговор и поцелуи под пьяную лавочку. А затем отчаянный и страстный, восхитительный секс. Но потом… вот тогда-то все и изменилось. Действие алкоголя закончилось, и воспоминания о бумагах, которые он мельком видел в кабинете отца, снова стали преследовать его. Зная, с чем ему придется столкнуться на следующий день, какой разговор ему предстоит, Джаспер был охвачен безумным чувством беспомощности и беспокойства. И Тори поняла его.
        Положив голову ему на плечо, она легонько провела пальцами по его щеке и спросила:
        - Тебя что-то беспокоит? Хочешь поговорить об этом? Или тебя отвлечь от тревожных мыслей?
        Только сейчас он понял, что она тогда знала, каково это - испытывать беспокойство или страх, с которыми нельзя совладать. Как это съедает тебя, и ты не можешь остановиться.
        - Отвлеки меня, - попросил он тогда, и она послушалась.
        Тори говорила целую вечность. Не о своем прошлом, конечно, а о будущем, о том, на что надеялась, чего хотела для себя. Ее тихий и приятный голос успокаивал и убаюкивал. Джаспер задышал ровнее, его мышцы расслабились, он погрузился в ее голос, ощутив спокойствие и безмятежность. Только сейчас, пять лет спустя, Джаспер с удивлением понял, что в ее мечтах тогда его не было. Они провели вместе одну ночь, и Тори вряд ли могла представить себе их будущее счастье. Но ни о ком другом она тоже не говорила. Ни призрачного бойфренда, ни детей, ни семьи вообще.
        Она сказала, что хотела бы завести собаку, но позже, когда получше устроится. Насколько он знает, собака так и не появилась.
        Он взглянул на борзую у камина. Вспоминала ли она о собаке своего детства, когда утешала его в ту ночь? И не эта ли гостиница стала причиной того, что она не смогла устроиться настолько, чтобы иметь собаку, не говоря уже о семье? Джаспер подозревал, что так оно и есть. Его сердце заныло от боли за нее. С тех пор как он встретил ее, Тори Эдвардс была для него загадкой. Сейчас он был близок к тому, чтобы ее разгадать. Поэтому он не сожалел о том, что провел еще одну ночь здесь с ней, пойманный в ловушку снегопадом. Может быть, сегодня вечером он наконец получит ответы, которых так жаждал.
        * * *
        Скоро ей придется спуститься вниз. Тори лежала на своей детской кровати, свернувшись калачиком и глядя в сгущающиеся сумерки. Она понимала, что не может прятаться вечно, как бы ей этого ни хотелось.
        - Ты должна знать, что мы не виним тебя за то, что случилось с Тайлером, - сказал Генри сегодня утром. В его голубых глазах с лучиками морщин затаилась печаль.
        Она отсутствовала восемь лет. Восемь пропущенных дней рождения, восемь рождественских праздников. И даже восемь годовщин смерти, когда она приходила на могилу с букетом цветов, ничего не изменили. Конечно, они винили ее, что бы сейчас ни говорили. А если нет, то должны были бы, если бы узнали всю историю. Тори до сих пор мерещился упрек в глазах тети Лиз в день похорон. Она помнила, как дядя Генри не мог поднять на нее взгляд, и даже борзая Флэш отвернулась от нее и только тихонько скулила.
        Она уехала учиться в университет. А Тайлер без нее погиб. И в этом горькая правда. Конечно, они винили ее в случившемся.
        Сама гостиница красноречиво рассказала ей больше, чем Генри.
        Здесь все оставалось по-прежнему: от картин Тайлера на стенах до меню и полотенец в баре. Казалось, время здесь остановилось с момента ухода из жизни Тайлера.
        Она попыталась заставить себя войти в его спальню, но не смогла. Тори сидела на полу лестничной площадки, глядя на деревянную дверь и представляя, как выглядит комната. Она готова была поспорить на что угодно, что там все осталось именно так, как было восемь лет назад, в день похорон: от краски на стенах до выцветшего серо-белого шевронного одеяла, которое мама Тори связала для него крючком в одном из своих клубов, до его любимых картин на стене. Светящиеся в темноте созвездия оставались на потолке, и их фотография на комоде, где она улыбалась ему так, словно он достал для нее с неба луну, а он сиял влюбленным взглядом. Они оба были молоды и влюблены. Такое безоблачное счастье можно испытать лишь раз в жизни. И если его разрушить, то невозможно вернуть эту невинную радость снова.
        Ничего не изменилось.
        Она виновата в смерти Тайлера, единственного мужчины, скорее юноши, который понимал и любил ее.
        Сейчас она вспоминала, как Тайлер умолял ее не покидать его. Он был против отношений на расстоянии, считая, что это им повредит, словно Йорк был не в паре часов езды, а на другом конце планеты. Его голос дрожал, когда он говорил ей, что не представляет себе жизни без нее.
        А полгода спустя последовал тот страшный звонок от дяди Генри.
        - Это был несчастный случай, Вики. Он слишком много выпил и не вписался в поворот.
        Но она-то знала, что это не так. Тайлер слетел с катушек, потому что ее не было рядом.
        - Ты моя путеводная звезда, - говорил он. - Ты помогаешь мне идти правильным путем.
        И вот в ее отсутствие он сбился с пути.
        Он погиб, потому что ее не было рядом, чтобы предотвратить несчастье. Генри и Лиз должны винить только ее.
        Тайлер был их сыном, а она сиротой, без роду и племени. И из-за ее собственного решения у нее теперь вообще не осталось даже не кровных родных.
        Нет, это неправда. У нее есть она сама, и это все, что ей нужно. У нее есть работодатель и коллеги. У нее есть карьера, цель, хороший доход и дом. Она многого достигла с тех пор, как покинула это место. Теперь не было смысла оглядываться назад. За исключением настоящего момента, когда она действительно оказалась в ловушке собственного прошлого.
        - Дурацкий снегопад, - пробормотала она и поднялась с кровати.
        Подойдя к окну, она смотрела, как густые хлопья снега падают с серого неба в бледном сиянии заходящего солнца. Оставалось надеяться, что скоро все успокоится, и, может быть, завтра дорогу расчистят и откроют. И они смогут вернуться на главную дорогу. Ей не хотелось ехать через Вересковую долину, которая унесла жизнь Тайлера.
        Разговор с Генри крутился у нее в голове, пока она причесывалась и умывалась, пытаясь избавиться от следов слез. Меньше всего ей хотелось, чтобы Джаспер спросил, почему она плакала. Джаспер. Он поразительно быстро погрузился в жизнь гостиницы. Даже Генри заметил, что он кажется приятным молодым человеком, молчаливо одобрив несуществующие отношения. Та единственная ночь не в счет. А что, если отношения между ними все-таки возможны? Хочет ли она такого развития событий? Сейчас как раз подходящий момент…
        Тори потрясла головой. Очнись, приказала она себе. После той ночи он исчез без всяких объяснений. И тем не менее она тогда впервые после гибели Тайлера почувствовала пусть и мимолетную, но возможность новых отношений. Перед ней предстал другой Джаспер. Не высокомерный виконт Дарлтон, менявший женщин как перчатки, а расстроенный и потерянный юноша, нуждавшийся в утешении и сочувствии. Если бы только та ночь и для него что-то значила.
        Но потом он сбежал из Англии, прежде чем она успела перестать паниковать из-за того, что вообще переспала с ним, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним об их будущем. Слава богу, она никогда не была настолько глупа, чтобы влюбиться в него. Она решила тогда, что все к лучшему. Тори спрятала воспоминание о той ночи в самый дальний уголок сердца и старалась не вспоминать о нем все эти пять лет.
        А потом он вернулся. Повзрослевший, уверенный в себе, лощеный молодой мужчина, хотя в нем ощущалась какая-то уязвимость. Будто он очень старался снова стать тем человеком, которого она утешала в ту ночь. Однако Тори была слишком занята работой, чтобы размышлять о переменах в Джаспере, вплоть до этой совместной поездки в Стоунбери-Холл.
        И вот теперь волею судьбы они оказались в доме, где прошло ее детство, да еще вынуждены делить постель. Неудивительно, что воспоминания нахлынули на Тори с новой силой. И в конце концов, эти воспоминания были более приятными, чем грустные мысли о Тайлере и об ошибках, которые она совершила.
        Тори вздохнула и поплелась вниз. Уже на лестнице она учуяла аппетитные запахи, доносившиеся из кухни. Интересно, что Генри умудрился приготовить гостям из имеющихся в кладовке запасов? Тори пропустила ланч и почувствовала, что сильно проголодалась. Ей хотелось съесть что-то горячее и питательное, чтобы согреться и не прижиматься к Джасперу ночью.
        Это помогло бы, не будь он так чертовски привлекателен. Как бы сильно он ни раздражал ее своим сарказмом и снобизмом, она вынуждена признать, что иногда сама провоцирует его. Это помогало ей подавить свою чувственную реакцию на его сексапильность. Разум в такие моменты ей совсем не подчинялся. На улыбку этого сердцееда было почти невозможно не ответить, как бы она ни старалась. Тори не могла не залюбоваться тем, как ловко он лепил снеговика, играл в снежки или помогал Генри на кухне.
        Черт бы его побрал! Не хватало еще влюбиться в сына своего босса. Ни за что. Она пять лет пыталась задушить это чувство в зародыше.
        Только не здесь и не сейчас.
        Но когда она вошла в бар и увидела Джаспера, который стоял на стремянке и развешивал яркую разноцветную бумажную гирлянду над стойкой бара под одобрительные возгласы детей, то поняла, что опоздала, и, скорее всего, на целых пять лет.
        * * *
        Ужин в тот вечер был очень вкусным, но Генри не стал вдаваться в подробности, из чего он состряпал это умопомрачительное жаркое. Он лишь заметил, что это «все, что я смог найти в морозилке сегодня утром». Джаспер сидел за стойкой бара, подбирая остатки соуса куском домашнего хлеба и радуясь, что уже почти пора спать. Тут уж Тори не сможет больше его избегать. Она спустилась вниз вечером, как только он закончил украшать бар. Джаспер чуть со стула не свалился при виде ее. Не потому, что она переоделась в какой-то гламурный наряд или сделала новую прическу и макияж, как в каком-нибудь школьном романтическом комедийном фильме. А потому, что она выглядела такой юной, такой открытой и такой уязвимой, какой он никогда раньше ее не видел.
        «Что такого Генри ей сказал, черт побери!» - пронеслось у него в голове.
        Она еще раз его удивила, когда села рядом на высокий барный стул, а Генри поставил перед ней большую кружку темного пива.
        - Ты выпьешь столько пива? - удивился Джаспер, решив, что она снова замкнется, если он спросит о том, что действительно хочет знать. - Ты в порядке?
        Тори пожала плечами и сделала глоток.
        - Я выросла в пабе. Генри научил меня ценить хорошие напитки, когда Лиз не видела.
        Улыбнувшись им обоим, Генри отошел, чтобы обслужить кого-то в дальнем конце бара.
        - Странно снова оказаться здесь? - Это был достаточно нейтральный вопрос. Он не спрашивал, почему она ушла или что такого сказал Генри, что заставило ее прятаться весь день.
        - Очень, - с чувством ответила Тори.
        Она обвела взглядом комнату, словно вспоминая все, что изменилось за время ее отсутствия.
        - Я думаю, сейчас все по-другому. Ты сказала, что не была здесь восемь лет…
        Она резко взглянула на него.
        - Когда я это сказала?
        - Когда мы разговаривали прошлой ночью. - Черт. Он должен был знать, что она не вспомнит, Тори тогда почти спала.
        - Правда. - Она уставилась на свою кружку. - Ну да. Это было давно. Хотя, честно говоря, здесь совсем ничего не изменилось. Время будто застыло.
        Соскользнув с барного стула, Джаспер переходил от картины к картине, наслаждаясь пейзажами и их цветовым решением. От картин веяло драматизмом. Он не был большим знатоком живописи, но провел достаточно времени, разглядывая выполненные маслом портреты своих предков в длинной галерее Флэкстоуна, чтобы понять, что ему больше нравятся эти полотна, потому что в них достоверно отражена дикая красота и загадочность вересковых пустошей.
        - Какие великолепные картины, - сказал он, возвращаясь на свое место. - И идеально подходят для данного интерьера. Зачем их менять?
        Тори грустно улыбнулась.
        - Они никогда их не снимут.
        Джаспер подумал, что надо будет спросить Генри о картинах.
        - Так. Мы сегодня опять соседи? - спросил он, возвращаясь в настоящее.
        - Я полагаю, да. Все постояльцы на месте, - сухо ответила Тори.
        Ее явно не радовала подобная перспектива. Но и для его мужского самолюбия это было адом. Он было собрался сказать что-то самоуничижительное, чтобы хоть как-то отвлечься и в надежде рассмешить ее, как вдруг выражение ее лица смягчилось, став таким, как в ту ночь пять лет назад.
        - Ты сегодня здорово управлялся с детьми. Не знаю, что бы все делали, если бы ты их не развлекал.
        Джаспер пожал плечами и отвернулся.
        - Ну, мне тоже было скучно. Может быть, это они развлекали меня.
        Она рассмеялась, радостно и удивленно, и он был рад, что она не знает правды. С детьми легче общаться, потому что они искренние и не лгут. Вероятно, именно поэтому он и хотел разгадать загадку Тори Эдвардс. Если бы он знал все ее секреты, возможно, смог бы доверить ей свои. Если Феликс уже не сделал этого. Им предстоит еще одна совместная ночь. Что, если он сможет вернуть то чувство, которое испытал, когда был с ней. Успокоенный, расслабленный и полный надежд. Как будто мир сиял возможностями, а не тускнел от лжи и обмана.
        Если Тори добровольно выдаст свои секреты, он сможет снова обрести веру. Веру в то, что некоторые люди могут жить без тайн, без обмана и не причинять этим вреда другим. Внезапно Джаспер понял, что, если он когда-либо и поверит кому-то, это должна быть Тори Эдвардс. Желание было таким сильным, что причиняло боль.
        ГЛАВА 6
        Тори уставилась на свою девичью кровать. Сегодня она показалась ей еще более узкой и тесной, чем вчера.
        - Хочешь, я лягу на полу? - спросил Джаспер, уловив ее взгляд. - Думаю, не окоченею до смерти. А если и так, вряд ли отец тебя уволит.
        Тори округлила глаза и откинула одеяло.
        - Но после сегодняшнего Генри и Лиз никогда мне этого не простят. Кроме того, семеро детей меня живьем съедят, если ты не появишься, чтобы играть с ними в снежки.
        - Твоя правда. - Джаспер одарил ее самодовольной улыбкой. - Я быстро схожусь с людьми, как со взрослыми, так и с детьми. Меня легко любить.
        Ей показалось или в его словах прозвучала какая-то ранимость, скрывающаяся за бравадой и самоуверенностью? До сих пор она никогда этого не замечала. Тори покачала головой. Это казалось маловероятным. Впрочем, ей не доводилось раньше видеть, чтобы виконт Дарлтон сидел на полу в окружении детей и плел бумажные гирлянды.
        Они молча готовились ко сну. Тори слышала, как вся гостиница устраивается на ночь. Дети протестуют, не желая ложиться спать, взрослые оживленно беседуют и смеются, допивая пиво, слабые звуки рождественских хитов прошлых лет все еще доносятся из старых динамиков.
        Внизу Генри вытирал стойку бара, а Лиз пошла запереть дверь. Сегодня не нужно было выпроваживать последних посетителей. Все гости ночевали в отеле.
        Сколько ночей она пряталась в тени на лестнице, наблюдая, как Генри и Лиз наводят порядок, перед тем как гостиница погрузится в сон. Она всегда чувствовала себя в безопасности в «Мурсайд-Инн». Ее здесь любили. Но это было очень давно. До гибели Тайлера.
        - О чем ты так напряженно думаешь? - тихо спросил Джаспер, когда она забралась в постель и устроилась рядом с ним.
        - О Тайлере, - машинально прошептала она в ответ, даже не думая о том, что говорит.
        Джаспер так и замер у нее за спиной.
        - Генри сказал мне, что картины в холле написаны их сыном Тайлером. Тот самый, я полагаю?
        Тори лишь утвердительно кивнула. Она не была уверена, что сможет ответить. Но теперь, когда она начала этот разговор, ей некуда было отступать. Может быть, Джаспер поймет ее, если она расскажет ему всю правду. Он узнает, что Тайлер погиб по ее вине. И тогда она никогда не сможет смотреть ему в глаза.
        А у Джаспера красивые глаза. Она не могла себе в этом не признаться.
        Он тронул ее за плечо, и Тори повернулась к нему лицом. Она едва могла разглядеть его черты в лунном свете, но прекрасно знала его лицо, как и тело, несмотря лишь на одну проведенную вместе ночь. Она ничего не забыла.
        - Вы с Тайлером… были парой? - спросил Джаспер.
        Даже в темноте она заметила, как его губы скривились, и поняла, что эта мысль ему неприятна. Может, он ревновал. Тори грело такое предположение, хотя она ненавидела себя за это. В конце концов, не было никакого смысла ревновать к покойнику.
        - С шестнадцати лет, - ответила она. - Генри и Лиз не были в восторге от этого, но мы никогда не воспитывались как брат и сестра и не были родственниками, так что они мало что могли сделать. Ну, за исключением эпических заявлений Генри «только не под моей крышей».
        - Которые вы, как я понимаю, игнорировали.
        - Не в первый год или два, - призналась Тори. - Хотя мы решили, что амбары на дальнем краю гостиницы не считаются его крышей.
        Это было так волнительно - ускользать вместе и искренне считать, что никто не знает, куда они идут и что делают. Они были настолько ослеплены чувством первой любви, что мир для них перестал существовать. Хотя, став взрослой, Тори поняла, что родители Тайлера, вероятно, все знали.
        - Так что же случилось? - поинтересовался Джаспер.
        - Где сейчас Тайлер?
        Тори закрыла глаза.
        - Он умер. Пока я училась в университете. - Она услышала его резкий вздох, почувствовала жалость в его взгляде, хотя и не могла этого видеть. Его пальцы судорожно сжали ее бедро, словно он хотел прижать ее к себе, чтобы унять ее боль.
        Но боль была уже восемь лет. Тупая и ноющая, как старая рана, которая болит только тогда, когда идет снег. Тайлер был с ней каждую секунду, словно призрак, заглядывающий через плечо.
        - Мне очень жаль, - сказал Джаспер после долгого молчания.
        - Да. - тихо прозвучал ответ Тори.
        Что еще можно было сказать? Кроме того, это была ее вина. «Я убила его в тот день, когда уехала из дома», - подумалось ей.
        Тори снова отвернулась от него и вся сжалась от боли, хотя ей нестерпимо хотелось прижаться к Джасперу и выплакаться. Но она этого не заслуживает. Тори попыталась уснуть. Хотя знала, что Тайлер снова придет к ней во сне. Он всегда ей снился в такие вот ночи. И она заслужила эту кару.
        * * *
        Джаспер внезапно проснулся, не понимая, что его встревожило. Ему снился чудесный сон: они с Тори идут вдоль замерзшей реки, держась за руки в перчатках. Он поднял глаза и увидел странные зубчатые стены Стоунбери-Холл, возвышающиеся на фоне зимнего неба. Снег покрывал их, как сахарная пудра на одном из пирогов, которые пекла мать Феликса.
        Они молчали, чтобы не нарушать очарование момента. Но Джаспер знал, что счастлив и доволен. Этих чувств он не испытывал с того момента, как узнал правду о своем отце и сводном брате.
        Конечно, сновидение не могло продолжаться долго.
        Джаспер потер глаза в темноте, пытаясь понять, что же выдернуло его из сна, и гадая, сможет ли он вернуться в него снова, если заснет достаточно быстро. Но тут Тори вскрикнула. В ее голосе звучала такая боль и мука, что его сердце невольно сжалось.
        - Тори? Тори? - тихо окликнул он. Джаспер прижал руку к ее плечу, чувствуя жар ее кожи, несмотря на холод в комнате. - Проснись. - Но она никак не отреагировала. Вместо этого Тори снова зарыдала и уткнулась лицом ему в грудь. Джаспер и представить себе не мог, что Виктория Эдвардс способна на подобные эмоции. Все эти зубчатые стены были сломаны, маска отброшена в сторону, а хрупкий щит, которым она прикрывалась, разбит вдребезги.
        Джаспер знал, что ни при каких других обстоятельствах она не позволила бы ему увидеть себя такой. Он был почти уверен, что в тот момент, когда все закончится, Тори притворится, что этого никогда не было. Он не мог винить ее. Ему тоже не хотелось бы, чтобы она или кто-либо другой видел его таким сломленным. Черт возьми, он уехал на другой континент, чтобы избежать этого. Пребывание во Флэкстоуне с отцом и Феликсом сделало бы эту боль невыносимой. Поэтому он сбежал и вернулся только тогда, когда понял, что его защита достаточно сильна, чтобы скрыть боль. Но теперь, держа Тори в объятиях, он задавался вопросом: а насколько надежна эмоциональная защита, чтобы спрятаться за ней? Что, если… в конце концов, все всегда выходит наружу. Так же, как тайны и правда.
        - Тори, милая. - Он прошептал эти слова в ее волосы, нежно целуя ее в голову, пока крики не стихли. - Проснись, любовь моя.
        И она это сделала. Подняв голову, она заморгала, глядя на него, слезы все еще блестели в полумраке.
        - Мне снился сон… - Она содрогнулась при этом воспоминании.
        - Про Тайлера? - мягко спросил он.
        Она кивнула.
        - Может быть, стоит поговорить об этом?
        На этот раз она так энергично затрясла головой, что ее волнистые русые волосы взметнулись вверх.
        - Я просто хочу забыть. - Она снова посмотрела на него, и на этот раз слез не было. В ее изумрудных глазах плескалась ярость, пришедшая на смену тем защитным доспехам, которые она растеряла. Она шевельнулась, и внезапно каждый дюйм ее тела, казалось, приник к нему в горячей и искушающей страсти, о которой он и не мечтал. Стоп. Зачем себе лгать? Он мечтал. Часто. Особенно после той ночи, которую они провели вместе.
        Джаспер и представить себе не мог, что подобное может повториться, во всяком случае, не здесь и не сейчас.
        Она потянулась к нему губами и страстно приникла к его рту. Ее язык скользнул по его нижней губе, и все его тело содрогнулось от желания, когда он поцеловал ее в ответ. Поцелуй был глубоким, отчаянным и страстным. Когда она отстранилась, Джаспер едва мог вспомнить свое имя.
        - Помоги мне забыть прошлое, - жарко прошептала она ему в ухо.
        И в этот момент страсть начала стихать. Не совсем, конечно. Возбуждение, которое Тори вызвала в нем, все еще бурлило в его крови подобно раскаленной лаве в жерле вулкана, и некоторые части его тела были готовы к соитию прямо сейчас.
        Однако его мозг, придумавший сон о замерзшей реке и прогулке с этой женщиной, думал иначе.
        - Тори… - Он отодвинулся так далеко, как только мог, чтобы не свалиться с узкого ложа. - Тори, только не так.
        Боже, он хотел ее. Но не ради того, чтобы забыться и отвлечься, как предлагала сейчас она. Он был сыт по горло подобными отношениями, когда уехал из Флэкстоуна. Такой секс просто блокировал реальность на какое-то время, помогая отключиться и заснуть. Он не желал подобных отношений с Тори. Они это уже проходили.
        Теперь Тори значила для него гораздо больше, и эти два дня в «Мурсайд-Инн» тому свидетельство.
        Он был уверен, что, если возьмет то, что сейчас предлагает Тори, он никогда не удостоится большего.
        - Тори, нет. Не сейчас, - как можно мягче произнес он, заметив, как на ее лице промелькнула обида.
        Но она согласно кивнула:
        - Знаю. Просто мне очень больно.
        - Думаю, так будет всегда.
        На самом деле он ничего не знал о такой душевной боли. Но он понимал, что у него отнимают целый мир, который, как ему казалось, он знал. Какое будущее представляла себе Тори с Тайлером? Как сильно она должна была любить его, чтобы даже не иметь возможности вернуться и встретиться с семьей, потому что боль была так велика?
        Джаспер не обольщался на свой счет. Ему вряд ли доведется испытать подобную любовь. Если бы его кто-то так полюбил, он не знал бы, что с этим чувством делать. Хотя на мгновение, в темноте, и задумался, каково это - когда тебя так сильно любят.
        Неужели его отец так любил мать Феликса? А что его собственная мать? Любит его отца настолько, что будет продолжать любить, когда правда выйдет наружу? Он и сам этого не знал. Он сбежал прежде, чем успел задать эти вопросы. Но внезапно, обнимая примолкшую Тори, он задумался. Его родители по-настоящему любили друг друга? И сможет ли он простить их? Что же, время покажет.
        * * *
        Тори проснулась в одиночестве. Неудивительно, если принять во внимание ее поведение прошлой ночью. Она съежилась при одном лишь воспоминании.
        Но Джаспер не насмехался над ней, не вел себя самодовольно-пренебрежительно. Он даже не сказал просто «нет». Он сказал: «Нет, только не так». И оказался прав. Конечно, велика вероятность, что сегодня утром он снова начнет дразнить ее и подшучивать по поводу того, что слезы очищают душу или что-то в этом роде. Но чем больше времени она проводила с ним в этой неожиданной поездке, тем больше понимала, что все эти насмешки и колкости - не настоящий Джаспер. Такое поведение ему необходимо, чтобы держать людей на расстоянии и не пускать к себе в душу. Но Тори удалось увидеть его настоящего, хоть и мельком, когда он возился с детьми или помогал Генри. Он так искренне утешал ее и обнимал, когда она плакала. И напряжение в его голосе, когда он сказал ей «нет», больше, чем его слова, говорило о том, как много он теряет.
        Вчерашний поцелуй тоже был настоящим, как и его объятия, когда он старался ее утешить. Джаспер открылся ей в абсолютно новом свете, и она пока не знала, что с этим делать. Придерживаться ли того же шутливо-ироничного тона? Или прошлая ночь что-то изменила в их отношениях?
        Она все еще обдумывала свое дальнейшее поведение, когда через полчаса спустилась вниз, приведя себя в порядок, насколько позволяли возможности. Она третий день носит одну и ту же одежду. Хотя вряд ли это имеет значение. Джаспер вчера видел ее в гораздо худшем состоянии - липкую от пота и дрожащую от кошмара, и все равно ее хотел. Что же до Лиз и Генри, их ничем не удивишь, подростком она была страстной фанаткой готического стиля со всеми его атрибутами, так что им не привыкать к ее странному внешнему виду.
        Когда она вошла в бар, то увидела примостившегося на высоком барном стуле Джаспера с чашкой кофе в руках. Народу в баре значительно поубавилось. А в ресторане постояльцы складывали спальные мешки и одеяла.
        - Открыли дорогу? - догадалась она.
        Джаспер молча кивнул.
        - Дорогу назад к основной магистрали, - уточнил он. - Дорога через пустоши все еще закрыта. Придется нам ехать в объезд. Как только будешь готова, мы двинемся… домой.
        Он сделал небольшую паузу перед последним словом, словно понимая, что Флэкстоун не станет ее настоящим домом, пока существует «Мурсайд-Инн», даже если она никогда больше сюда не вернется.
        Когда-то у нее был здесь дом. Она не ожидала, что ей повезет найти его дважды. Но возможно, он размышлял о своих собственных сложных чувствах в связи с остановкой в этом месте. Тори не знала, что заставило его покинуть Флэкстоун, а потом вернуться, но она чувствовала, что ему неспокойно в поместье с тех пор, как он приехал.
        Время, которое они провели в «Мурсайд-Инн», оказавшись в снежном плену по воле провидения, изменило их. Они лучше узнали друг друга, и она повидалась с семьей. Сейчас уезжать ей намного тяжелее, чем восемь лет назад, хотя в тот момент она была оглушена горем и чувством вины за гибель Тайлера.
        - Ты ведь скоро вернешься к нам, правда, Вики? - спросила тетя Лиз, крепко сжимая ее руки, пока Джаспер грузил вещи в машину.
        Багажа оказалось больше: два мясных пирога с элем от дяди Генри, из его припасов в морозильнике. Джаспер просто сиял. Было и еще что-то, завернутое в рождественскую бумагу. Но ей не позволили рассмотреть внимательно. Тори это вполне устраивало. Рождественские подарки слишком сильно отдавали семьей, домом, праздником и всем тем, с чем ей нужно было снова попрощаться.
        Она больше не была Вики. Она была Тори с того самого дня, как ушла. Вики, со своими мечтами, амбициями и эгоизмом, убила Тайлера. Она не хотела снова стать Вики. Это было слишком больно. Но тетя Лиз смотрела на нее с такой надеждой и так отчаянно сжимала ее ладони, что Тори ответила:
        - Конечно. Я скоро приеду.
        - Может быть, на Рождество? - настаивала тетя Лиз.
        - Возможно. - Тори слабо улыбнулась и поцеловала Лиз в щеку. Ее кожа казалась более истонченной и старой, чем помнила Тори. Они все стали старше. Но не обязательно мудрее.
        - Будем ждать с нетерпением, - сказал Генри, наклоняясь, чтобы обнять и поцеловать ее. - Семья не должна разлучаться на Рождество.
        Джаспер подошел попрощаться, после чего они поехали. Тори наблюдала, как «Мурсайд-Инн» становился все меньше и меньше в зеркале заднего вида, пока совсем не исчез. Она сморгнула непролившиеся слезы и уставилась в окно.
        ГЛАВА 7
        Снег окутывал равнину пушистым белым покрывалом, чего нельзя было сказать о дороге. Грязно-серая каша из снега, смешанного с солью и землей, взрыхленная автомобильными шинами, затрудняла движение. Джаспер ехал медленно и осторожно, размышляя, не следовало ли им подождать хотя бы до обеда, прежде чем отправиться в путь. Однако Тори засобиралась ехать, как только услышала, что дорога открыта.
        Когда-то «Мурсайд-Инн», возможно, и был ее домом, но ей явно не терпелось покинуть это место.
        Скорее всего, она стремилась уехать из-за воспоминаний, связанных с Тайлером, о котором он узнал прошлой ночью. Утром она ни словом не обмолвилась о ночном кошмаре. К удивлению Тори, Джаспер тоже помалкивал, обдумывая новую ситуацию.
        Их отношения не могли оставаться такими же, как до этого снежного плена, не так ли? Раньше Тори была для него своего рода вызовом, и Джаспер был уверен, что просто раздражает ее. Конечно, у них сохранились воспоминания об их единственной ночи вместе, но это случилось пять лет назад. С тех пор они оба изменились, верно? Он точно знал, что это так. А за последние пару дней ему захотелось узнать ее лучше. Он не мог вернуться к тому, чтобы оставаться просто коллегами, притом язвительными.
        Джаспер хотел большего. Хотел, чтобы сегодня вечером она снова оказалась в его постели, просторной и удобной. Хотел заняться с ней любовью, хотел, чтобы она думала о нем, а не о мертвом любовнике, с которым он никогда не сможет соперничать. Джаспер покачал головой и снова сосредоточился на дороге. Что это с ним? Вообразить себя соперником восемнадцатилетнего юноши, которого никогда не встречал?
        Тори не была его девушкой, и другом он едва ли мог ее назвать. Но она стала значить для него гораздо больше. Сможет ли он развить новые отношения по возвращении во Флэкстоун? Казалось, что связь между ними - это крошечный росток, слишком рано появившийся из-под снега, и малейший мороз может убить его. Но Джаспер был полон решимости лелеять росток и помогать ему расти. Теперь он видел, что скрывается за внешней сдержанностью Тори, и хотел, чтобы эта женщина присутствовала в его жизни. Он хотел ее всю.
        Ад. Он действительно попал в беду.
        * * *
        Когда они подъехали к Флэкстоун-Холл, было уже далеко за полдень. Дорога измотала Джаспера. Меньше всего ему сейчас хотелось общаться с семьей, особенно с отцом. Однако Тори считала по-другому.
        - Нам нужно доложить графу о результатах поездки, - заявила она, прежде чем Джаспер заглушил двигатель.
        - Прямо сейчас? - жалобно спросил он, выходя из джипа. - Может, сначала поспим?
        Тори вопросительно выгнула бровь:
        - Вместе?
        - Желательно, - признался он, не почувствовав подвоха.
        Со вздохом Тори тоже вышла из машины и остановилась прямо перед ним.
        - Джаспер, тебе перечислить причины, по которым это невозможно, в алфавитном порядке или по степени их важности?
        - Назови три основные.
        Тори начала загибать пальцы:
        - Во-первых, граф ждет отчета уже третий день. Во-вторых, я не меняла одежду целых три дня, и я совершенно без сил. И в третьих, ты скоро снова сбежишь в Америку, и я не желаю пополнить стаю брошенных в Англии подружек.
        - Стаю? - изумился Джаспер. - Нет у меня никакой стаи. - Хотя Джаспер уверен, что именно третья причина была единственной, которая останавливала Тори в свете произошедшего прошлой ночью.
        - Конечно, есть. Я видела собственными глазами, сколько у тебя перебывало подружек до твоего отъезда. - Тори вздохнула. - Послушай, Джаспер, прости, если я подала тебе надежду. Я вчера была не в себе. Честно говоря, я не уверена, что у нас могут быть отношения, несмотря на ту прекрасную ночь пять лет назад. А сейчас мы были просто захвачены романтикой того, что оказались в снежном плену.
        - Как и тридцать других, - заметил Джаспер.
        Что-то здесь не так. Тори не смотрела ему в глаза, а ее руки были крепко сжаты. Уставший или нет, он знал, что влечение между ними было реальным прошлой ночью, а это означало, что ее причины не действовать должны быть серьезнее. Неужели это действительно потому, что у него было много подружек в прошлом? Или потому, что она знала, что он скоро уедет, и не хотела бессмысленной интрижки? И то и другое - вполне веские причины, намек на то, что она хочет чего-то большего. Что, если та их ночь не была для Тори просто интрижкой?
        У Джаспера потеплело на душе. Все прошедшие годы он гнал прочь эту мысль, но сейчас она не давала ему покоя. Ладно. Он подождет.
        Джаспер встряхнулся и, приняв свой обычный аристократически надменный вид, заявил:
        - Прекрасно, не хочешь со мной в постель, не надо. Но отдых - мой приоритет. Я с удовольствием отправлюсь в постель один вместо встречи с дражайшим папашей. Кроме того, я устал от игры с детьми и работа на кухне утомила меня.
        - Я так и знала, что ты не выдержишь подобных испытаний, - едко заметила Тори.
        Значит, по возвращении во Флэкстоун они вернулись к прежним пикировкам. Этого следовало ожидать. Тем не менее Джасперу было неприятно это осознавать.
        - Ну правда, отчет ведь может подождать до завтра? Или хотя бы до вечера? - повторил попытку Джаспер.
        - Время и граф не ждут, - решительно заявила Тори, направляясь к главному подъезду.
        Джаспер уныло поплелся следом.
        * * *
        По дороге в кабинет графа они прошли через кухню, чтобы положить в морозилку знаменитые пироги Генри. Тут Тори не стала спорить о приоритетах.
        Граф оторвался от бумаг и внимательно на них посмотрел. Тори с восемнадцати лет считала его своим благодетелем. Это старомодное слово как нельзя лучше подходило к графу и точно характеризовало отношения между ними.
        Они познакомились незадолго до ее отъезда в университет, когда граф остановился в «Мурсайд-Инн». Она тогда сидела на веранде, изучая бухгалтерские книги в поиске статей по экономике, хотя совсем в этом не разбиралась. Тори была в отчаянии. Видно, это отразилось на ее лице, потому что граф подошел и спросил, не может ли чем-то помочь. Тори объяснила ситуацию и получила от него несколько дельных советов и визитку. Граф предложил с ним связаться, если ей понадобится работа в будущем.
        Месяц спустя она уехала в университет. И только в конце следующей весны, уже после гибели Тайлера, Тори вспомнила о предложении графа. Тогда она не могла вернуться домой и искала подработку. Вот и решилась позвонить графу.
        Это было правильное решение. Граф дал ей летнюю подработку в поместье в эти и все последующие каникулы, что ее вполне устраивало. Он также посоветовал, какую специализацию выбрать на втором и третьем курсах. А потом, когда она получила диплом с отличием и пришла пора устраиваться на работу, граф предложил более высокооплачиваемую и интересную работу, чем в любой другой компании, куда она ходила на собеседования, и жилье в придачу. У нее теперь был собственный маленький коттедж на границе поместья, где она могла жить в уединении и спокойствии. Тори отплатила ему за доверие, став преданным и профессиональным помощником в управлении поместьем и приумножении благосостояния графа. Граф не был для нее настоящим отцом, но он был отличным боссом, и она знала, что всегда будет в долгу перед ним за те возможности, которые он ей предоставил. Вот почему она чувствовала себя чертовски неловко, когда он так смотрел на нее и Джаспера.
        - Стало быть, вернулись с задания не без приключений? - спросил он, переводя взгляд с сына на Тори. - Феликс мне рассказывал.
        - Скорее неудобство, чем приключение, - ответила Тори, сев на свое обычное место напротив графа.
        Джаспер остался стоять, несмотря на то что граф указал ему на стул рядом с собой.
        Ну и упрямец, подумала Тори. Она заметила, что Джаспер вообще избегает встреч с отцом после возвращения домой. А ведь до отъезда у них были более близкие отношения. Что-то между ними произошло. Значит, не только у нее есть фамильные секреты.
        - Я прислала вам на почту первоначальный отчет из Стоунбери-Холл, но в «Мурсайд-Инн» всегда был очень слабый сигнал. - Ей повезло, что отчет графу ушел и что удалось дозвониться до Феликса и сообщить об их задержке из-за снегопада.
        Граф сосредоточил внимание на Тори и не смотрел на Джаспера, словно того и не было в кабинете.
        - И что нового в родной усадьбе? - небрежно спросил он.
        Тори поколебалась, прежде чем ответить. Она никогда не рассказывала графу о причине отъезда и об отсутствии желания возвращаться. Но она не знала, что ему вообще о ней известно. «Мурсайд-Инн» не так далеко от Флэкстоуна. И возможно, граф там бывал в последние годы. Именно в «Мурсайд-Инн» они и познакомились. И как она не подумала об этом раньше?
        - Все по-старому. Постояльцев больше обычного из-за снегопада. Джаспер развлекал детишек. - Она улыбнулась Джасперу, но тот не ответил на ее улыбку, как, впрочем, и граф.
        Ладно. Пожалуй, стоит сосредоточиться на отчете по поездке.
        - Итак, Стоунбери-Холл. - Она подвинула к графу ноутбук с фотографиями усадьбы. - Особняк оказался не таким просторным, как мы надеялись. А может быть, существующие площади не так эффективно используются. Но определенно есть потенциал для фермерского магазина и кафе, а дворовые постройки можно использовать для проведения мастер-классов по различным ремеслам. Есть место и для игровой детской площадки.
        - Я не согласен, - неожиданно заявил Джаспер. - Поместье невелико, несмотря на крепостную стену с башнями. Особняк лучше всего использовать в качестве жилого помещения или даже своего рода семейного убежища, в случае необходимости, - отчеканил Джаспер, сверля отца взглядом.
        Тори в изумлении уставилась на Джаспера. Постепенно кусочки мозаики начали складываться в единое целое.
        Конечно, он хочет прикарманить усадьбу, этот законченный донжуан и эгоист. Как только ей в голову пришло, что он изменился? Он все тот же избалованный богач-аристократ, привыкший иметь все, что захочет.
        Слава богу, что она сумела перед ним устоять.
        - Полагаю, что Стоунбери имеет гораздо больший потенциал, чем просто еще один отель для отдыха, - возразила Тори. - Арендная плата за такое место только в сезон будет намного ниже, чем если бы мы пустили в ход и земли поместья. Не говоря уже о том, что мой план сделает имение доступным для местных жителей, всех, а не только тех, кто может позволить себе арендовать это место.
        Возможно, граф и был типичным богатым аристократом, хотя и отличался от представителей своего класса. Земли поместья обычно были открыты для пешеходов и местных жителей, и они проводили много мероприятий как в парке поместья, так и в его окрестностях. Тори знала, что отчасти это началось как способ сохранить доходность поместья после того, как отец графа едва не разорил имение. Но благодаря усердной работе графа и Тори в течение последних нескольких лет поместье Флэкстоун обрело былую прибыльность.
        Тори нравился подход графа, который считал, что все поместья являются частью истории страны, а владельцы лишь их хранители. И ей претила мысль о том, что будущий наследник стремится использовать фамильную собственность исключительно в личных целях.
        Джаспер буквально испепелил Тори взглядом.
        - Отец, я хотел бы обсудить это приватно, - отчеканил он, намеренно подчеркивая последнее слово.
        Тори вся бурлила от негодования. А она чуть было не прониклась приязнью к этому эгоисту. Доверилась ему. Позволила себя утешать. Целовала его.
        Схватив во стола ноутбук и бумаги, она кивнула графу:
        - Конечно, я не стану мешать сугубо семейному разговору.
        С этими словами она пулей вылетела из кабинета, хотя ей ужасно хотелось запустить чем-нибудь в красавчика виконта Дарлтона.
        * * *
        - Что же, я думаю, тебе нужно кое-что сделать, - сказал граф, наблюдая, как Тори выскочила из кабинета. - Я надеялся, что совместная работа поможет вам найти общий язык и, возможно, даже подружиться, но… - Он вздохнул. - Так. Скажи мне, почему ты думаешь, что Тори ошибается насчет Стоунбери-Холл?
        У Джаспера засосало под ложечкой.
        - Я не думаю, что она ошибается. - Только сейчас он понял, что именно так это и прозвучало. Неудивительно, что Тори ретировалась. - У имения действительно большой потенциал, и Тори во многом права. Но сам дом - это настоящий фамильный особняк. И я знаю, что она тоже это почувствовала. Однако Тори прежде всего печется о твоей империи собственности и своей работе. Я же думаю о нашей семье. И о твоих планах погубить всех нас.
        У Джаспера защемило сердце точно так же, когда он прочитал письмо отца несколько недель назад там, в Америке. В голове набатом гремели роковые слова:
        «Пришло время быть откровенным и честным с миром. Феликс заслуживает того, чтобы я публично признал его своим сыном».
        Ни слова о том, чего заслуживает Джаспер, никакого упоминания о том, как это отразится на его матери, смиренной леди Флэкстоун, супруге графа в течение почти тридцати лет. Его отец просто делал то, что хотел.
        Граф снова вздохнул.
        - Ты все еще против того, чтобы я публично признал Феликса своим сыном?
        - Да! И еще раз да! - воскликнул Джаспер.
        - Никогда не думал, что репутация семьи Флэкстоун настолько важна для тебя, Джаспер. Если ты так беспокоишься о фамильном наследии и своем месте в истории семьи, ты должен бы оставаться здесь и защищать его лично. - В интонации графа звучал стальной оттенок. Раньше Джаспер не решился бы возразить отцу, но он повзрослел и сейчас чувствовал себя с графом на равных.
        - Я очень беспокоюсь о благополучии моей матери. Я не могу запретить тебе делать то, что ты хочешь, но если ты настаиваешь на том, чтобы сделать нашу частную жизнь достоянием гласности, то по крайней мере найди для мамы дом, где она могла бы укрыться от нападок прессы, которые неизбежно обрушатся на нашу семью. Отдай ей Стоунбери-Холл. Пусть она там уединится, пока все не уляжется. - Джаспер вспомнил нелепые зубчатые стены. Это было то, что ей нужно. Защита. Оборонительные сооружения. - Если в тебе осталась хоть капля порядочности, подумай о своей жене и защити ее.
        Джаспер резко развернулся и пошел на выход, протиснувшись мимо появившегося в дверях Феликса.
        - Джаспер? - окликнул его бывший лучший друг, но он не обратил на него никакого внимания.
        Конечно, Феликс не виноват, что граф его отец. Умом Джаспер это понимал. Но Феликс знал правду с тех пор, как умерла его мать, и не сказал Джасперу ни слова. Потому он и не готов пока простить бывшего лучшего друга. По крайней мере, до тех пор, пока не узнает, что его мать защищена. Он дал отцу пищу для размышлений. А теперь… теперь надо бы найти Тори и извиниться. Джаспер невольно поморщился. Он терпеть не мог извиняться. А что, если для начала перекусить? Он мечтал отведать пирога Генри и попросил миссис Роукинс, кухарку, разморозить его и подогреть, прежде чем они отправились на встречу с отцом. Да и Тори не мешает немного успокоиться.
        Довольный принятым решением, Джаспер отправился на кухню, да так и застыл на пороге при виде Тори, уплетающей за обе щеки его пирог.
        - М-м-м… - довольно протянула она, облизывая губы. - Вкуснотища какая, я почти весь пирог прикончила.
        - Но Генри подарил нам два пирога. - Джаспер укоризненно взглянул на кухарку, которая смотрела на него как ни в чем не бывало.
        Неожиданно для себя Джаспер понял, что Тори имеет право узнать правду о его семье. Он не сможет больше вынести того взгляда, которым Тори его одарила в кабинете отца. Он знал, что она может смотреть на него по-другому.
        Джаспер взглянул на довольную Тори, которая потянулась за последним куском пирога, и спросил:
        - Ты не собираешься со мной поделиться?
        Тори отрицательно мотнула головой.
        - Ладно. Считай, что я наказан. Но как только закончишь трапезу, позволь мне, пожалуйста, объясниться.
        Тори удивленно вскинула брови.
        - Хорошо, - ответила она, проглотив последний кусок. - В таком случае я закончила.
        - Вот и славно. - Джаспер откинулся на стуле и приготовился нести наказание дальше.
        ГЛАВА 8
        Пирог Генри был и впрямь восхитительный, но Тори не могла больше видеть страдальческое выражение лица Джаспера.
        Она сложила приборы на тарелку, поблагодарила миссис Роукинс и повернулась к Джасперу.
        - ОК, готова выслушать твои объяснения.
        - Не здесь. Прогуляемся до реки, - предложил Джаспер.
        - Тебе не хватило снега и льда? - иронично заметила Тори, хотя была не прочь подышать свежим воздухом и подвигаться после сытного пирога.
        Они оделись потеплее и вышли на улицу.
        - Я хочу точно объяснить, что произошло в кабинете моего отца, - сказал Джаспер, когда показалась река.
        - Что-нибудь, кроме того, что ты первоклассная задница? - весело спросила Тори.
        Он бросил на нее сердитый взгляд, и она добавила:
        - Если ты хочешь, чтобы я передумала, тебе следует начать с извинений.
        Джаспер вздохнул. Он выглядит измученным, внезапно поняла Тори. Возможно, отчасти потому, что она не давала ему спать полночи из-за своих кошмаров. Может быть, она тоже должна перед ним извиниться. Но только после него.
        - Прошу прощения, - сухо сказал Джаспер. Он совсем не походил на веселого, беззаботного парня, которого она знала, когда только начала работать во Флэкстоуне, или на раздражительного и саркастичного, каким он стал после возвращения. И он определенно не был тем расслабленным, улыбчивым мужчиной, который лепил снеговиков и клеил бумажные гирлянды с детьми в «Мурсайд-Инн». Может, она что-то упускает? Что с ним происходит?
        - Мне не следовало отвергать твои идеи в присутствии отца.
        - Тогда почему ты это сделал? - с ноткой обиды в голосе спросила она. - Ты действительно со мной не согласен?
        - Это не совсем так… хотя я уверен, что Стоунбери-Холл оптимален для семейного особняка.
        - Но мы не для этого работаем, - возразила Тори.
        - Нет. - Джаспер снова вздохнул и оглянулся, услышав взрыв смеха.
        Из-за гребня холма позади них показалась группа туристов, которую вел Феликс, вероятно, на рождественскую ярмарку, проходившую вокруг старого конюшенного двора в течение всей недели перед Рождеством.
        Джаспер схватил ее за руку и повел дальше, словно боялся, что их могут подслушать.
        Что он собирается ей сказать? Почему виконт Дарлтон так нервничает?
        - Что происходит? - спросила она, заметив его нерешительность.
        Он подошел к скамейке на берегу, смахнул снег и жестом предложил Тори присесть, а затем уселся рядом.
        - Это касается отца, - медленно начал он.
        - Что с ним? Он болен? Я могу чем-то помочь? - нетерпеливо спросила она.
        - Нет, не совсем так… - Джаспер глубоко вздохнул и судорожно сглотнул, а потом заговорил так серьезно, что Тори не осмелилась прервать его:
        - Пять лет назад я узнал, что у моего отца есть еще один сын, от другой женщины. Это Феликс, и теперь граф хочет публично его признать.
        Тори на мгновение зажмурилась, а открыв глаза и взглянув на Джаспера, она всем сердцем пожалела, что Генри не добавил к пирогам спиртного. Сейчас оно им очень пригодилось бы.
        * * *
        Тори уставилась на Джаспера. Он тоже не сводил с нее глаз в ожидании реакции на его признание.
        - Так вот почему ты уехал, - наконец вымолвила она. - Твой внезапный отъезд меня тогда сильно озадачил.
        - Я не мог остаться. - Джаспер посмотрел на сидевшую на ветке крошечную малиновку. - Я просто… не знал, что с этим делать. Мой отец, Феликс, вся эта ложь… Мне нужно было оказаться там, где мне было бы все равно, лгут люди или говорят правду. Иначе я просто весь выгорел бы. Феликс никогда тебе не говорил?
        Тори покачала головой:
        - Я понятия не имела. А как ты узнал?
        Он чувствовал, что это не тот вопрос, который она хотела задать, тем не менее ответил:
        - Однажды я наткнулся на копию обновленного завещания отца на его столе. Он говорил о двух своих сыновьях и наследниках. Граф был в отъезде, и я даже не мог поговорить с ним об этом до следующего дня.
        - Это было в ту ночь, когда ты пришел ко мне, - догадалась Тори. - Я поняла, что в ту ночь с тобой было что-то не так.
        Джаспер уставился на свои руки.
        - В ту ночь я чувствовал себя другим человеком.
        - А мне понравился тот, кого я видела в тот вечер. - Тори накрыла его руку своей, затянутой в перчатку, и он крепко сжал ее, благодарный за утешение. - Итак, на следующий день ты потребовал от отца объяснения?
        - Естественно. А почему бы и нет?
        Тори пожала плечами:
        - Некоторые предпочли бы притвориться, что никогда не видели этого документа и не знали правды. Или приберегли бы информацию на потом, чтобы использовать в нужный момент.
        - Неужели ты так поступила бы? - удивился Джаспер. Он предпочитал правду. Секреты лишь усугубляют ситуацию.
        - Скорее всего, нет. - Тори слабо улыбнулась. - Просто узнать правду порой бывает очень тяжело.
        - Я знаю, - согласился Джаспер. Он поначалу тоже надеялся, что это ошибка и у его отца только один сын. Но правда оказалась еще более горькой, чем он ожидал.
        Его сводным братом был не кто иной, как Феликс, лучший друг с детства, с которым они выросли под одной крышей.
        - А как Феликс отреагировал? - спросила Тори, словно прочитала его мысли.
        А может, у него все на лице написано? Джаспер знал, что не умеет скрывать эмоции. Не в пример сводному брату.
        - Для него это не было таким сюрпризом, как для меня.
        - Он знал? - удивилась Тори. - Когда ты спросил, сказал ли он мне, я подумала, ты имеешь в виду после твоего отъезда. А он, оказывается, раньше знал?
        Джаспер кивнул.
        - Я… я пошел к нему первому. - Это было так естественно для Джаспера.
        Они с детства поверяли друг другу свои секреты и стояли друг за друга горой, и в школе, и в семье. Мать Феликса умерла, когда ему было семнадцать. И с той поры он знал, кто его отец. А Джаспер пребывал в счастливом неведении, считая, что у них с Феликсом нет секретов друг от друга.
        - Я хотел переговорить с Феликсом до разговора с мамой. Он воспринял новость на удивление спокойно, только побледнел. И тогда я впервые обратил внимание, как он похож на отца - те же глаза и волосы, похожий взгляд… - Джаспера передернуло. - Короче говоря, я понял, что он уже знает. Представляешь, каково это - узнать, что два главных человека в твоей жизни, родной отец и лучший друг, так долго тебе лгали?
        Тори отпустила его руку и схватилась за край скамейки.
        - И сколько времени он знал? - тихо спросила Тори.
        - С тех пор, как умерла его мать. Она знала, что серьезно больна, и не могла уйти, не убедившись в том, что сын знает правду. Я думаю, что она не верила моему отцу и была права. Феликс совсем слетел с катушек после смерти матери. В то время все думали, что это просто горе. Но, как только Феликс узнал правду, все встало на свои места.
        - Значит, он знал об этом задолго до тебя, - задумчиво произнесла Тори. - Я понимаю, как тебе было больно.
        - Я боготворил отца и больше всех доверял Феликсу, а они меня предали, - горько обронил Джаспер.
        - А что твоя мама?
        Джаспер опустил голову и уставился на сцепленные руки.
        - Я до сих пор не знаю, что ей известно. Потому я и вернулся. Нужно знать мою маму, даже если она о чем-то догадывается, то никогда не подаст виду. Она счастливо живет в своем мире и упрямо не желает видеть ничего больше.
        - Так ты с ней не говорил об этом?
        - Нет, но, видимо, придется. Если отец публично признает Феликса, в газетах поднимется шумиха, и тогда…
        - Весь мир узнает. - Тори скорчила гримасу. - Теперь понятно, почему ты вернулся. Но я не понимаю, зачем ты так повел себя во время нашего отчета графу?
        - Это все из-за Стоунбери-Холл, - вздохнул Джаспер. - Я настоял на том, чтобы поехать туда с тобой и посмотреть особняк, потому что считал это место идеальным для мамы на случай, если разразится публичный скандал. Я хотел ее защитить.
        А ведь он прав, подумала Тори. Особняк и впрямь может послужить хорошим убежищем. Но в голове у нее крутилась мысль, что имение можно использовать к обоюдной выгоде, если они с Джаспером разработают совместный план.
        - Вряд ли леди Флэкстоун понравится идея превратиться в беженку, - задумчиво произнесла Тори. - Она наверняка дорожит своей репутацией и не захочет, чтобы окружающие думали, что скандал заставил ее скрываться, даже если это на самом деле так.
        - Я знаю. - Джаспер казался расстроенным. - Мы уже проходили через это однажды. Когда отец оказался вовлеченным в сомнительную сделку по настоянию старого друга. Это было опрометчивое решение.
        Тори знала, о какой сделке шла речь. «Опрометчивое решение» - это слишком мягко сказано.
        - А как отреагировала твоя мать?
        - Плохо, - решительно ответил Джаспер. - Очень плохо. Скандал практически ее убил. Она слегла с депрессией и долго не могла оправиться. Я боюсь, что новый скандал сломает ее окончательно.
        - А что, если она переедет в Стоунбери не прятаться, а заниматься обустройством имения вместе с командой помощников?
        Джаспер непонимающе нахмурился:
        - Что ты имеешь в виду?
        План вырисовался так стремительно, что Тори удивилась, как сразу не догадалась.
        - Ты прав, хозяйский особняк в Стоунбери больше похож на фамильный. Итак, для начала ты переезжаешь туда вместе с матерью, устраиваешь ее, нанимаешь опытного управляющего и помощников. Потом, когда она адаптируется, ты сможешь вернуться в Штаты. - Эта мысль не радовала ее. Она почти хотела предложить самой позаботиться о его матери, но понимала, что окончательное решение о наборе персонала и особенно о ее назначении зависит от графа. - И твоя мама будет не просто прятаться, а займется реставрацией поместья. Команда рабочих восстановит амбары и хозяйственные постройки, старый конюшенный двор, чтобы организовать там ремесленные мастерские и киоски, кафе, возможно, небольшой фермерский магазин. Он может быть назван в честь твоей матери или что-то в этом роде, чтобы дать ей ощущение собственной востребованности и обеспечить реальную связь с этим местом.
        Джаспер удивленно воззрился на Тори:
        - А что, это может сработать. Как я сам до такого не додумался?
        - Потому что ты был напуган и думал только об одном - как защитить мать, - быстро ответила Тори.
        - Ну, насчет напуган - это ты преувеличиваешь, - возразил Джаспер. - Если только самую малость. А как мы убедим графа?
        - Мы вместе разработаем такое убийственно выгодное предложение, от которого граф не сможет отказаться.
        Внезапно Джаспер стал ей ближе, хотя ни один из них не двинулся с места. Может быть, дело было в том, что его глаза потеплели, как будто он заглянул в нее глубже. Или, возможно, это была мягкая улыбка, мелькнувшая на его губах.
        - Значит, мы можем побыть вместе еще немного? Пока мы работаем над предложением.
        Он имел в виду не только это. Тори видела правду в его глазах. Он думал о прошлой ночи. О том поцелуе. И она должна была признать, что тоже. Боже, я хочу поцеловать его снова!
        - Я думаю, что смогу это вынести, - ответила она, не в силах оторвать от него взгляд. Во рту у нее пересохло, а щеки пылали жаром, несмотря на мороз.
        - Кто знает? - сказал Джаспер, наклоняясь чуть ближе. - Может быть, тебе даже понравится.
        - Полагаю, чудеса случаются, - подхватила Тори. Даже если она никогда раньше не верила в чудеса.
        ГЛАВА 9
        - Я не могу больше этого видеть, - заявила Тори в полной фрустрации.
        Джаспер оторвался от компьютера и моргнул несколько раз, пытаясь снять усталость. Он взглянул на Тори. Ее русые волосы падали на лоб и слегка завивались на висках, а сердитое выражение лица каким-то образом делало ее еще более очаровательной. Она тоже выглядела усталой, и Джаспер понял, что пора сделать перерыв. Грех пропадать в офисе в такой великолепный зимний день.
        - Пошли отсюда, - решительно сказал он, поднимаясь из-за стола.
        Тори бросила на него возмущенный взгляд. Они плотно работали уже несколько дней. Джаспер себя считал трудоголиком, но ему было далеко до Тори.
        - До Рождества меньше недели, - пытался он урезонить Тори. - К тому же сегодня суббота. Думаю, мы имеем право создать себе праздничное настроение и немного отдохнуть.
        - Но ты хотел представить отцу наше предложение до Рождества, - возразила Тори.
        - Так и будет. Мы ведь практически закончили. Осталось перепроверить цифры и навести финальный лоск, так?
        Тори согласно кивнула. Ей тоже хотелось передохнуть, но она продолжала упорствовать.
        - Я угощу тебя глинтвейном, - уговаривал Джаспер.
        И Тори сдалась.
        - Твоя взяла, но я еще и пирожок с яблоком хочу.
        * * *
        - Ты уже поговорил с мамой? - спросила Тори по дороге к рождественскому базару.
        - Я говорил с ней о многом, - уклончиво ответил Джаспер. - Хотя она так и не сказала, какой подарок хочет на Рождество. Очевидно, я должен удивить ее. - Он знал, что на самом деле Тори спрашивала не об этом, но ему хотелось хотя бы на десять минут забыть о проблемах семьи и просто наслаждаться обществом Тори. Девушка нравилась ему все больше и больше. Даже если их отношения не получат дальнейшего развития, ему хотелось быть с ней. Он особенно не задумывался, что это означает.
        - Джаспер, - произнесла она тоном, в котором звучало предупреждение. - Ты знаешь, что я имею в виду. Ты обещал мне поговорить с ней о Стоунбери до того, как мы озвучим предложение твоему отцу, и у тебя мало времени. Ты не можешь принять решение за нее. Ты должен быть уверен, что она тоже этого хочет.
        - Я знаю, - уныло согласился он. - Я просто… еще не нашел подходящего момента. Но я скоро это сделаю, обещаю.
        - А с Феликсом ты говорил? - спросила она мягче и взяла его под руку.
        Это было приятно. Совместная работа сблизила их. В эти дни они часто находили повод прикоснуться друг к другу - для утешения, поддержки или просто потому, что оба нуждались в этом. Джаспер с трудом мог представить, что та замкнутая женщина, с которой он осматривал Стоунбери, будет нежно его касаться. Но это было до их визита в «Мурсайд-Инн», где они поделились своими секретами.
        Интересно, чем закончатся эти дружеские прикосновения? Поцелует ли она его? Или позволит ему поцеловать ее? Ожидание было таким сладостным, что Джаспер не хотел торопить события, хотя определенные части его тела страстно к этому стремились…
        - Джаспер. - Голос Тори прервал его эротические размышления. - Так что насчет Феликса? Ты говорил с ним?
        - Нет. Боже, нет. - Он не смог посмотреть Феликсу в глаза перед тем, как уехать, а два письма, которые его бывший лучший друг прислал позже, вероятно пытаясь объясниться, были удалены непрочитанными. - А что тут говорить?
        Тори посмотрела на него долгим взглядом.
        - Может быть, все дело в том, чтобы выслушать его… Ведь вы были такими близкими друзьями.
        Джаспер лишь пожал плечами в ответ.
        Тем временем они пришли на ярмарку. Прошло пять лет с тех пор, как Джаспер в последний раз посещал рождественский базар во Флэкстоуне, и в его отсутствие дела явно пошли в гору. Раньше здесь стояло несколько небольших сувенирных киосков, скудно украшенная елка и местный хор младших классов пел рождественские гимны.
        Теперь ярмарка могла бы соперничать с любой в европейских столицах. Роскошная рождественская ель, сияющая огнями гирлянд и винтажными украшениями. Рядом небольшой хор в викторианских нарядах исполнял рождественские гимны. Старинного вида карусель, к которой выстроилась очередь из детей и взрослых, желающих прокатиться, ярко раскрашенные киоски с поделками ручной работы, сладостями и глинтвейном. Под одним из деревянных навесов готовили жаркое из кабана. Кругом царила праздничная атмосфера, раздавались взрывы смеха, посетители улыбались. Только один малыш испуганно смотрел на Санта-Клауса и живого северного оленя.
        Джаспер подозревал, что все эти новшества - дело рук Тори.
        - Похоже, ты время даром не теряла в мое отсутствие, - заметил он.
        Пока они пробирались между киосками, многие торговцы благодарили Тори за поддержку, а один сунул ей в руки бумажный пакет.
        - У меня много новых задумок, - сказала Тори, открывая пакет. - О, пирожки с яблоком и клюквой! Вкуснятина! Хочу на будущий год сделать иллюминацию вдоль дороги через лес к ярмарке и грот Санта-Клауса с эльфами, которые будут показывать дорогу гостям на ярмарку.
        - И когда ты находишь время для разработки идей рождественской ярмарки? - удивился Джаспер. - Мы ведь заняты сейчас другим проектом.
        Тори пожала плечами:
        - Я начинаю подготовку к Рождеству летом, как и все участники ярмарки. Рождество для меня начинается гораздо раньше календарного. Иногда мне кажется, что это круглогодичное мероприятие… - Тори не договорила, а в ее глазах загорелся огонек.
        - Что такое? - осторожно спросил Джаспер.
        - Я придумала финальную ноту нашему проекту, - просияла Тори.
        Она обхватила лицо Джаспера ладонями и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы. Джаспер вздрогнул, напрочь забыв о пирожках, глинтвейне, приближающемся Рождестве, так внезапен и волнительно-сладок был этот поцелуй. Он заключил Тори в объятия.
        Кто-то радостно заулюлюкал рядом, и Тори с пылающими щеками выскользнула из рук Джаспера. Схватив его за руку, она воскликнула:
        - Пойдем, пора вернуться к работе!
        Джаспер знал, что обсуждать с Тори произошедшее не имеет смысла, пока она не просчитает новую идею на бумаге.
        Но потом он выполнит и свою задумку.
        * * *
        - Что же, ваш проект интересен, - сказал граф, закончив читать распечатку. - Должен отметить, я рад, что вы сработались. Это вселяет надежду на будущее. - Граф посмотрел на сына, но тот уставился в окно. - Чья идея устроить в Стоунбери круглогодичную рождественскую деревню?
        Тори украдкой взглянула на Джаспера, который ответил ей легкой улыбкой. Он оживился впервые с тех пор, как они вошли в кабинет.
        - Это был совместный замысел, милорд, - дипломатично ответила она. По правде говоря, после того спонтанного поцелуя она потащила Джаспера с рождественской ярмарки прямо в боковую гостиную, которую они использовали как кабинет, где и объявила, что они будут создавать Рождество в Стоунбери круглый год!
        Джаспер смотрел на нее как на сумасшедшую, пока она не объяснила.
        - Стоунбери - идеальное место для воплощения моей идеи в жизнь. Мы организуем там рождественскую деревню, поменьше ярмарки во Флэкстоуне, но с постоянно действующими мастерскими, в которых посетители смогут изготовлять венки, гирлянды, сувениры и разные поделки к Рождеству под руководством мастеров круглый год. Можно и к другим праздникам делать сувениры, например, на Пасху или День святого Валентина, но ключевым моментом будет Рождество.
        Джаспер задумался.
        - Ты видел за домом небольшой ельник? По-видимому, предыдущий владелец рассматривал возможность создания питомника рождественских елок, но был вынужден продать дом и поместье. Мы могли бы возродить его, дополнить купленными деревьями, пока наши собственные не вырастут достаточно… И мы могли бы завести оленей! - взволнованно сказала Тори.
        Между тем граф продолжил:
        - Я доволен работой, которую вы проделали, включая цифры и исследования.
        - В Стоунбери есть много местных ремесленников, которые всегда ищут новые места для демонстрации и продажи своих товаров, - добавил Джаспер, впервые заговорив с отцом напрямую с начала встречи.
        - Но тебе все равно нужен дом для личных нужд, а не для бизнеса? - спросил граф у Джаспера.
        Тори закусила губу в ожидании ответа Джаспера.
        - Я хочу, чтобы маме было где укрыться, вот и все, - сказал Джаспер. - Ты ей многим обязан.
        Если граф и был удивлен такой откровенностью в присутствии Тори, то не подал виду. Вместо этого он вздохнул и сказал:
        - Очень хорошо. Дай мне подумать. Я сообщу вам о своем решении.
        Тори повернулась, чтобы уйти. Джаспер последовал за ней.
        - Сын! - внезапно окликнул Джаспера граф, и она почувствовала, как Джаспер напрягся у нее за спиной. - Предлагаю тебе обсудить это с мамой, пока я принимаю решение.
        - Что я тебе говорила? - торжествующе прошептала Тори, стоило им покинуть кабинет.
        - Да, да. Ладно, пошли, - пробормотал Джаспер в ответ.
        - Куда?
        - Надо это дело отметить, - ответил он. - Выпить и закусить пирогом Генри.
        * * *
        - Значит, ты не собираешься делиться пирогом? - жалобно спросила Тори, наблюдая, как он подвинул к себе полную тарелку.
        - Не-а. - Джаспер радостно улыбнулся и принялся за еду. Приоритеты Джаспера на сегодняшний вечер очень простые - съесть пирог. А Тори пусть смотрит. Выпить вина с красивой женщиной. Поговорить с ней, а возможно, сорвать поцелуй. И потом завалиться в постель, пусть даже в одиночестве. Хотя если Тори захочет составить ему компанию, он не откажется. Работа над проектом отняла много сил. А еще завтра этот рождественский бал, который никак нельзя пропустить. Кроме того, надо наконец поговорить с матерью. Тори права, дальше откладывать нельзя.
        - Порядочный человек дал бы мне кусочек попробовать, - канючила Тори.
        - Порядочная женщина не украла бы у меня половину, - отбил он ее атаку. - Хотя я могу вернуться в «Мурсайд-Инн» и попросить у Генри еще.
        Дразнящий взгляд исчез с лица Тори, и она потянулась за бутылкой красного вина, которую они открыли, и наполнила оба бокала.
        - Или ты могла бы привезти мне пирогов, когда поедешь к ним на Рождество, - настаивал он.
        - Какой в этом смысл? - спросила Тори. - Ты вернешься в Штаты, как только твоя мать устроится в Стоунбери, при условии, что граф примет наш проект.
        - Я бы вернулся за таким пирогом, - одобрительно сказал Джаспер, делая еще один глоток. Затем он заметил выражение лица Тори. - Если только ты не хочешь, чтобы я уехал?
        До этого момента они никогда не говорили о будущем.
        - Ты должен жить там, где тебе больше нравится, - сказала она, избегая его взгляда. - И я не могу представить, что ты будешь здесь, когда твой отец сделает свое громкое заявление о Феликсе.
        - Ну, наверное, нет, - согласился Джаспер.
        Он действительно не думал дальше того, чтобы устроить мать в Стоунбери, но, если Тори возьмет на себя проект лично, он определенно сможет регулярно навещать ее…
        - Значит, мне остается мириться с твоей жадностью не более пары недель, - заключила Тори, с вожделением глядя на кулинарный шедевр Генри.
        Джаспер округлил глаза и, нацепив на вилку кусок пирога, перегнулся через стол и протянул вилку Тори.
        - Не шутишь? - Глаза Тори сверкнули, как если бы он преподнес ей помолвочное кольцо.
        - Ешь уже, - сказал он снисходительно.
        Глаза Тори закрылись, когда она обхватила вилку ртом.
        - М-м-м, как вкусно, - пробормотала она, продолжая жевать.
        Джаспер смотрел на нее и думал, что готов кормить ее пирогами Генри каждый день, только бы видеть это выражение блаженства на ее лице. Или делать для нее что-то другое, но чтобы ей было так же хорошо…
        Тори проглотила пирог, открыла глаза и улыбнулась ему.
        - Спасибо. Я знаю, как тебе непросто делиться.
        - Это грубый намек на то, что мне следует поговорить с мамой и Феликсом?
        - Да, но не сегодня.
        Это его удивило.
        - Нет? Чем я заслужил отсрочку? Тем, что поделился пирогом?
        - Так и есть. - Тори одарила его озорной улыбкой. Это напомнило ему о первой ночи, которую они провели вместе.
        - Но, главное, я хочу, чтобы ты допил эту бутылку вина вместе со мной.
        Что-то в ее улыбке вселило в него надежду.
        - А потом?
        - Потом… может, ты проводишь меня домой?
        - Я могу. В конце концов, это по-джентльменски.
        Джаспер встал, достал из ящика стола еще один нож и вилку и протянул Тори. Отодвинув тарелку на середину стола, он подождал, пока Тори положит себе пирога, прежде чем отрезать кусок и себе.
        Может быть, он в конце концов научится делиться.
        ГЛАВА 10
        Флэкстоун-Холл погрузился в тишину, когда Тори и Джаспер покинули особняк через черный ход и направились к коттеджу Тори у входных ворот в поместье.
        Несмотря на холодную ночь, на душе у Тори было тепло от воспоминаний о той первой ночи.
        Боже, что только она делает? Неужели и правда решилась пригласить Джаспера к себе на рюмочку с продолжением?
        Да. Так и есть.
        Похоже, он скоро снова уедет, но это к лучшему. Потому что тот Джаспер, которого она узнала за последние две недели, был слишком лакомым куском, от которого невозможно отказаться. Тори вынуждена была себе признаться, что боится серьезно в него влюбиться. Так было и пять лет назад, когда она сбежала после их близости.
        Потому что даже если он останется, она не будет искать любви, Тори уже это проходила. И она определенно не желает отношений на расстоянии. Она уже пробовала это с Тайлером, и… она не думала о Тайлере сегодня вечером. Она думала лишь о том, как приятно, что Джаспер обнимал ее за талию, когда они, спотыкаясь, шли по тропинке, и как сильно ей хотелось поцеловать его снова.
        «Оставайся в настоящем моменте, Тори», - приказала она себе.
        На пороге коттеджа Джаспер посмотрел Тори в глаза.
        - Ну вот, я проводил тебя. Теперь решай, пригласишь ли меня войти.
        Хотя Тори уже все решила в тот момент, когда попросила его проводить ее, она заколебалась.
        - Ты хочешь войти? - спросила она.
        - Больше всего на свете, - искренне ответил он. - Господи, Тори, да я только и думаю, как бы тебя поцеловать. - Он посмотрел на нее долгим взглядом и медленно прижался губами к ее рту. Поцелуй был глубоким и нежным. Тори блаженствовала, целиком растворившись в поцелуе. Наконец Джаспер оторвался от ее губ и прошептал:
        - Так пригласишь меня войти?
        Тори ухмыльнулась:
        - Пригласить? Да я настаиваю на этом.
        Джаспер улыбнулся ей в ответ:
        - Это мне подходит.
        * * *
        На этот раз они проснулись в постели Тори вместе.
        Эта ночь была намного лучше предыдущей. Пять лет добавили обоим зрелости, опыта и гораздо более глубокого понимания друг друга. Ночь превзошла все его ожидания.
        - Ты в порядке? - пробормотала Тори, глядя на него затуманенными от сна глазами. - Я имею в виду, все было… хорошо?
        - Более чем. - Он поцеловал ее в обнаженное плечо, а затем шепнул на ухо: - Лучше, чем самый вкусный в стране мясной пирог с элем.
        Тори звонко засмеялась.
        Боже, как он любил этот звук! Ему нравилось видеть ее, слышать ее, настоящую Тори Эдвардс, свободную от тайн прошлого. Теперь они рассказали друг другу все. Она знала о Феликсе и его отце, а он знал о погибшем парне, который заставил ее закрыться от мира.
        - Привезешь мне еще этих пирогов, когда вернешься от своих после Рождества? - спросил он.
        Тори округлила глаза:
        - Честно говоря, я не уверена, поеду ли в «Мурсайд-Инн». Подарок я уже получила.
        - Это из-за Тайлера?
        Тори закуталась в простыню и вылезла из кровати.
        - Давай не будем сейчас об этом. Надо сначала пережить сегодняшний прием, а уж потом думать о Рождестве.
        Он понял, что она уклоняется от ответа. Внезапно Джаспер задумался: а все ли она рассказала ему о том, почему покинула «Мурсайд»? И откроется ли ему, если он спросит прямо?
        Значит, секреты остались. Отлично.
        - Ты можешь первым принять душ, если хочешь, - предложила Тори делано беззаботным тоном. - В конце концов, тебе пора переговорить с матерью. Увидимся вечером на приеме. - И Тори исчезла за кухонной дверью.
        Прекрасно.
        Джаспер поднялся с постели. Учитывая, как быстро ему испортили утро, надо срочно поговорить с матушкой, пока дела не стали еще хуже.
        * * *
        Тори с облегчением вздохнула, услышав, как за Джаспером тихо закрылась входная дверь. Она вылила в раковину чашку кофе, которую сварила для него, взяла в руки свою и села за стол у окна, чтобы подумать.
        Эйфория от волшебной ночи растаяла без следа.
        О чем она думала, притащив сюда Джаспера прошлой ночью? Что же, она знала ответ на этот вопрос. Она думала, что он великолепен, ее безумно влекло к нему, и она хотела, чтобы он снова оказался в ее постели. А еще она думала, что он скоро уедет. И, по правде говоря, как бы ей ни была ненавистна мысль о том, что Джаспер снова покинет Флэкстоун, это, вероятно, будет лучше для них обоих.
        Он и так уже слишком глубоко погрузился в ее личную жизнь. А Тори не хотела этого по веской причине: из-за боли воспоминаний и из-за чувства вины за смерть Тайлера.
        Тори была девушкой с амбициями. Она мечтала об успехе, о карьере, о том, чтобы побывать в разных странах. Именно ее эгоизм убил Тайлера. И ничего не изменилось.
        Она хотела Джаспера. Но сегодня утром, услышав его расспросы о Генри, Лиз и Рождестве в «Мурсайд-Инн», она поняла, что совершила ошибку. Джаспер не мог стать анонимным любовником на одну ночь. Он всегда старался достучаться до нее. Джаспер ненавидел, когда у кого-то были секреты, которых он не знал и не понимал, достаточно посмотреть на его реакцию на новость о Феликсе. Что он будет делать, если она расскажет ему свой секрет? Поймет ли ее? У Тори было ужасное предчувствие, что очень скоро все секреты закончатся.
        * * *
        Джаспер обнаружил мать там, где и ожидал: в ее личной уютной гостиной с видом на сад. Она сидела в кресле с книгой в руках, на столике рядом стоял поднос с чайными приборами и фарфоровым чайником.
        - Мама?
        Утро было священным временем для леди Флэкстоун. Она не любила, чтобы ее беспокоили. Она с удивлением взглянула на сына:
        - Джаспер? Что случилось?
        Он натянуто улыбнулся и устроился в небольшом кресле напротив.
        - Я хотел бы поговорить с тобой об отце и… о Феликсе.
        - О. - Она отложила книгу и взглянула на сына. - Я ждала этого. Ты уже три недели как вернулся. Но ты был занят с Тори, так?
        Джаспер удивленно моргнул. Возможно, его мать жила не только в своем мире.
        - Значит, отец говорил с тобой о происхождении Феликса?
        - Естественно. Мы обсуждали с ним его письмо к тебе. Я хотела, чтобы твои права на титул и Флэкстоун были гарантированы. Я люблю Феликса и согласна с тем, что он получит землю и деньги, но имение твое по праву. - Леди Флэкстоун искоса взглянула на сына и добавила: - Хотя твой отец считает и не беспочвенно, что за последние пять лет Феликс сделал для развития поместья гораздо больше, чем ты.
        Джаспер похолодел.
        - А ты… ты согласна с отцом?
        - Конечно. Неужто ты думаешь, что он решился на подобный шаг, не посоветовавшись со мной? - Ее глаза расширились от изумления при виде выражения лица сына. - Значит, ты именно так и думал.
        - Разве ты не знаешь отца? Если он что решил, то его не свернуть.
        - Так было раньше, но после твоего отъезда, Джаспер, он изменился, и я тоже. Ты разве не заметил?
        - Нет.
        Леди Флэкстоун нахмурилась.
        - Ты уехал так внезапно, хотя я понимала почему. Но я надеялась, что ты хотя бы поговоришь со мной и с Феликсом.
        - Я не хотел втягивать тебя в эту грязную историю. Я знал, что отцу придется рассказать тебе все, как только я уеду, но я надеялся, что он найдет способ защитить тебя. Вот почему я так разозлился, когда он написал мне по электронной почте о своих планах рассказать всему миру.
        - Джаспер… - Его мать вздохнула. - Флэкстоун стал моим домом с тех пор, как я приехала сюда в качестве невесты. Неужели ты всерьез думаешь, что я не в курсе всего, что происходит под его крышей?
        У Джаспера перехватило дыхание.
        - Ты хочешь сказать, что всегда знала о Феликсе?
        - Возможно, даже раньше твоего отца. Мы с Анной, матерью Феликса, всегда были близки, и я скоро заметила признаки беременности.
        - А отец знал, что ты знаешь?
        - Сначала нет. Когда он привез меня сюда, это не был брак по любви. Мы нравились друг другу, и я надеялась, что со временем чувство взаимной приязни может перерасти в любовь. У моей семьи в то время были деньги, а Флэкстоун нуждался в средствах…
        Джаспер всегда знал, что отец обожает мать, но никогда не задумывался, любят ли они друг друга.
        - Когда беременность Анны стала явной, я приперла твоего отца к стенке, и он признался.
        - И он позволил им остаться? - недоумевал Джаспер.
        - На самом деле это я настояла, - поправила его мать.
        - Их отношения закончились, как только мы поженились. И я не видела причин наказывать Анну за грехи твоего отца. А Феликс все равно оставался его сыном, признанным или непризнанным. Ну а потом вы подружились, и я поняла, что поступила правильно. И была уверена в этом до твоего скоропалительного отъезда.
        Впервые за все время разговора мать выглядела неуверенной, и Джасперу нечем было ее успокоить. Правильный ли выбор она сделала? Он не мог знать наверняка. Но одно он понял точно: все знали правду о его семье, кроме него самого. Все, кого он любил, оказывается, лгали ему всю жизнь. И он не был уверен, сможет ли когда-нибудь простить их за это.
        - Ты должна была мне сказать, - пробормотал он, вскочив со стула и направляясь к двери. - Ты должна была.
        ГЛАВА 11
        До полудня Тори занималась проверкой последних приготовлений к традиционному рождественскому приему во Флэкстоун-Холл.
        Она как раз находилась во владениях миссис Роукинс и помогала ее подручным готовить канапе на шпажках, когда на кухню вошел граф.
        - О, обожаю эти штучки! - оживленно воскликнул граф, отправляя в рот канапе. Затем взял салфетку и положил на нее несколько шпажек с фирменной закуской. - Это на потом, - подмигнул он кухарке.
        - Чем могу помочь вашей светлости? - церемонно-вежливо осведомилась миссис Роукинс, хотя в ее тоне явно сквозило неодобрение поведением графа.
        Тори прыснула, прикрывшись салфеткой.
        - Вообще-то я пришел за Тори, если вы сможете без нее обойтись какое-то время, - пояснил граф.
        Лицо кухарки просветлело.
        - Конечно, милорд.
        Тори направилась вслед за графом к его кабинету. По дороге он жевал канапе, не давая ей возможности выяснить, в чем дело.
        Но как только они вошли в кабинет и сели друг против друга, граф немедленно приступил к делу.
        - Я внимательно ознакомился с вашим проектом и всецело его одобряю.
        - Благодарю вас, милорд. Но если мы собираемся поговорить о проекте Стоунбери, то Джаспер тоже должен быть здесь, - сказала Тори.
        - Я встречусь с Джаспером отдельно. Позже. - Граф выглядел смущенным. - Кажется, сегодня утром он поговорил с матерью, а потом отправился на прогулку. Мы предполагаем, что на этот раз он вернется, но… - он пожал плечами, - кто знает?
        Нехорошее предчувствие закралось в душу Тори. Конечно, он вернется. Разве не так?
        - Я считаю, что у мастерских по производству рождественских сувениров и поделок большой потенциал, - начал граф. - И я даже согласен с тем, что особняк может использоваться в качестве личных покоев. Леди Флэкстоун последнее время проявляет интерес к некоторым проектам в нашем поместье, так что проект Стоунбери ее тоже может заинтересовать, - продолжил он. - Но у леди Флэкстоун нет необходимых бизнес-навыков, чтобы раскрутить проект, даже с хорошим менеджером. На самом деле мне ясно, что это новое предприятие будет успешным, если им станет управлять на месте талантливый, полный энтузиазма и преданный лидер. - Граф слегка наклонился к ней через стол, прежде чем добавить шепотом: - Кстати, это ты.
        Тори на мгновение зажмурилась от неожиданности.
        - Я???
        - Да, именно ты, Тори Эдвардс. Как бы мне ни хотелось оставить тебя здесь, чтобы моя жизнь текла гладко до конца моих дней, ты слишком талантлива для этого. Пришло время тебе расправить крылья и начать вести свой собственный бизнес, ну или один из моих, для начала. А дальше посмотрим. Уверен, что для тебя это будет бесценным опытом на пути создания собственного дела в перспективе.
        Она была предана графу и самоотверженно работала на него. Но получить шанс на создание собственного бизнеса и преуспеть в нем? Не об этом ли она всегда мечтала?
        - У меня, правда, есть пара условий, - прервал ее мысли граф.
        - Слушаю вас, - с замирающим сердцем произнесла Тори.
        - Я хочу, чтобы Феликс стал твоей правой рукой. Он серьезно изучал фермерский бизнес и сможет тебе реально помогать.
        - Я согласна, но если мы хотим оградить леди Флэкстоун от скандала… - Тори запнулась, увидев, как взметнулись вверх седые брови графа.
        Они не упоминали об этом в проекте.
        - Я думаю, мой сын поймет, что его мать сильнее, чем он думает. А вот мой второй сын… - Граф вздохнул. - Феликсу раньше не доводилось сталкиваться с подобным вниманием прессы. И я совершенно уверен, что сейчас у него нет такого желания. Ради него я бы хотел, чтобы он оказался на время где-нибудь подальше… Кроме того, я хочу, чтобы он подробнее узнал все нюансы бизнеса с недвижимостью. В конце концов, если Джаспер откажется вернуться домой навсегда… - Он пожал плечами, но Тори его поняла.
        Граф на всякий случай готовил Феликса на место наследника. И искал помощи Тори.
        Тори жаждала согласиться, хотя понимала, что Джаспер никогда не простит ее, если она примет сторону графа. Он вообще не способен прощать. Но он ведь здесь ненадолго?
        - Можно я немного подумаю?
        Граф взглянул на нее с хитрецой, словно догадывался, что происходит между ней и Джаспером.
        Черт бы его побрал!
        - Конечно, - ответил он. - Наслаждайся сегодняшней вечеринкой, но дай мне знать о твоем решении, прежде чем ты поедешь в «Мурсайд» на Рождество. Я правильно понимаю? Пусть это будет моим рождественским подарком.
        * * *
        На нижних этажах Флэкстоун-Холл вовсю кипела работа: сновали посыльные и официанты, накрывались столы для фуршета, развешивались последние гирлянды и рождественские венки.
        Джаспер искал Тори, но ее нигде не было видно. Он уже был в смокинге, и ему ужасно хотелось выпить, но сначала нужно найти Тори.
        - Джаспер? - раздался за его спиной знакомый голос, заставивший его поморщиться.
        Он медленно повернулся.
        - Феликс.
        Его поиски Тори, включая прогулку по лесу, на случай если она тоже пошла погулять, дали ему достаточно времени, чтобы подумать. О Тори, о его родителях. И о Феликсе. Он понял, что Тори держалась подальше от «Мурсайда» так долго после смерти Тайлера, потому что ей было слишком больно. Он тоже пять лет злился и страдал. Однако после утреннего разговора с матерью его гнев начал понемногу утихать. Он по-прежнему хотел защитить свою мать и репутацию семьи от любых нападок прессы после заявления его отца.
        Изменилось лишь его отношение к Феликсу. Джаспер решил, что не имеет права обвинять бывшего друга в том, что произошло до его рождения, или в том, что тот не поделился секретом, который мог перевернуть их жизни. А как бы он сам поступил на месте Феликса?
        - Миссис Роукинс сказала, что ты ищешь Тори? - спросил Феликс, осторожно взглянув на Джаспера.
        Джаспер решил, что им следует поговорить и, возможно, восстановить былую дружбу. Но не сейчас. После разговора с Тори.
        - Да. Ты ее видел?
        - Твоя мать выделила ей комнату здесь, чтобы она подготовилась к балу. Тори в желтой гостиной.
        Феликс повернулся, чтобы уйти, а Джасперу вдруг захотелось, чтобы он остался.
        - Спасибо, - запоздало произнес он.
        Феликс обернулся и улыбнулся.
        - Пожалуйста.
        Ну вот, формальности соблюдены. Это хорошее начало.
        А теперь к Тори.
        Ему не терпелось узнать, почему она снова от него отгородилась, как раз в тот момент, когда он узнал, какая прекрасная женщина скрывается за защитной оболочкой.
        А еще он понял, что его место здесь, во Флэкстоун-Холл, рядом с Тори. Он надеялся, что сможет убедить ее довериться ему, чтобы они пошли по жизни вместе.
        * * *
        Тори безуспешно пыталась застегнуть длинную молнию на вечернем платье, когда раздался стук в дверь и на пороге гостиной возник Джаспер.
        Отлично. Вот он ей и поможет. Но внутренний голос нашептывал:
        «Не смей его обманывать. Не позволяй ему думать, что между нами что-то есть, даже если это просто секс, не рассказав о предложении его отца и о том, что намерена его принять».
        - Прекрасно выглядишь, - сказал он, окинув взглядом ее изящную фигурку, вечернюю прическу и макияж.
        - Ты тоже почистил перья, - отозвалась она.
        Тори ненавидела себя за то, что не может решиться все рассказать Джасперу.
        - Вообще-то мне нужна твоя помощь, - сказала она, поворачиваясь к нему голой спиной и кивком показывая на молнию.
        Однако Джаспер не сделал ни малейшего движения, чтобы ее застегнуть. Его руки скользнули по ее обнаженной коже и обхватили упругие шары грудей. А губы приникли к ее шее в нежном поцелуе.
        Тори забыла обо всем на свете. Да, скоро ей предстоит принять решение, но не сейчас. Она повернулась к нему и ответила на поцелуй.
        - Ты можешь свести с ума кого угодно, - пробормотал Джаспер, когда они выбрались из постели, и он стал застегивать эту проклятую молнию у нее на спине.
        Тори улыбалась, но в глаза смотреть избегала.
        - Как бы нам не опоздать на вечеринку, - промолвила она.
        Ну вот, она снова бежит от него, подумал Джаспер. Снова надела защитные доспехи.
        - Пожалуй, ты права, - вздохнул он и быстро оделся.
        Даже утром она казалась менее замкнутой и недоступной, чем сейчас. Что же изменилось?
        - Я не видел тебя весь день, - заметил он, пока она поправляла платье. - Чем ты занималась?
        Тори пожала голыми плечами:
        - Ты же знаешь. Работа. Сегодня у нас много дел по случаю вечеринки.
        Но Джаспер не мог найти ее нигде в холле, и, насколько знал, прием был почти полностью организован его матерью и специально нанятой командой, как было каждый год.
        Джаспер укоризненно посмотрел на нее, и Тори попятилась к кровати. Молния на платье так и болталась. На этот раз Джаспер справился, поборов искушение снова опрокинуть Тори на кровать, он наконец застегнул молнию. И почувствовал, что Тори опять отдалилась.
        Он наблюдал, как она подошла к зеркалу на туалетном столике и вдела в уши длинные серебряные серьги.
        Похожи на кольчугу, подумал он. Неужели все в этой женщине связано с броней?
        - Ты поговорил с мамой?
        Джаспер вздрогнул, возвратившись в настоящее.
        - Вообще-то да.
        - Ну и?
        «Она лгала мне всю жизнь, так же как ты мне лжешь сейчас», - вертелось у него на языке. Но вслух он произнес:
        - Оказалось, что история не так проста. Мама всегда знала, что Феликс сын графа.
        Тори резко обернулась:
        - Правда? И позволила им остаться?
        - На самом деле это была ее идея. Она простила отцу добрачную любовную интрижку и не хотела, чтобы Феликс страдал.
        - Не понимаю, - озадаченно ответила Тори.
        - Я тоже, - признался Джаспер.
        Ни одному из них и в голову не пришло, что человек способен на такое вот безусловное прощение.
        - Значит, она не хочет ехать в Стоунбери? - спросила Тори.
        Джаспер пожал плечами:
        - Честно говоря, у меня не было возможности спросить ее. Хотя думаю, что это стоит оставить как вариант. Я имею в виду, что трудно предсказать, какой будет реакция СМИ. В наши дни внебрачный ребенок не такая уж сенсация. Но граф столько лет держал это в секрете… Пресса наверняка начнет копаться в грязном белье.
        - Вот именно, - согласилась Тори. - А как ты сам? Что чувствуешь?
        Джаспер не мог избавиться от ощущения, что за этим вопросом скрывалось нечто большее, чем обычное беспокойство. Как будто она пыталась получить информацию о его конкурентах в бизнесе или что-то в этом роде.
        - Я… я пока не знаю. Мне потребовалось пять лет, чтобы вернуться сюда после того, как я узнал о Феликсе. И теперь, узнав, что моя мать все это время знала и не намерена препятствовать публичному заявлению отца… Я еще не переварил все это. Я уже говорил с Феликсом, впервые за пять лет, и понял, что Феликс не виноват в том, что произошло. Но вся эта ложь и секреты просто невыносимы, понимаешь?
        - Я знаю, - с болью в голосе ответила Тори.
        Но прежде чем он успел спросить, все ли с ней в порядке, она изобразила улыбку и протянула ему руку.
        - Пошли. Нас ждут на балу. Страдать и рефлексировать будем потом.
        Ее тон был легким и шутливым. Но почему-то звучал как предсказание. И Джаспер почувствовал, что на приеме ему будет не до веселья. Праздничный дух явно ускользает от него.
        ГЛАВА 12
        Бал был в самом разгаре. Царила легкая и непринужденная атмосфера: оркестр играл классические рождественские мелодии, гламурная рыжеволосая певица разбавляла гимны знойным исполнением народных английских песен, гости оживленно беседовали, официанты бесшумно скользили с подносами шампанского. Рождественская вечеринка во Флэкстоуне была изюминкой местного светского календаря. Тори тоже всегда с нетерпением ждала этого события. В праздничной атмосфере полного зала она забывала о своем одиночестве. Сейчас она ощущала его особенно остро с тех пор, как покинула «Мурсайд» восемь лет назад. Потому что в этом году ей было кого терять. И в глубине души она знала, что уже потеряла его.
        Джаспера немедленно окружили друзья и знакомые, которые не видели его долгих пять лет. Сначала он пытался удержать Тори под руку, но она покачала головой и ускользнула, кивнув в сторону стола с закусками. На самом деле ей просто нужно было подумать о новой работе и новом жизненном повороте, который эта работа сулила, и все упорядочить. Тори привыкла начинать работу с четкого определения параметров.
        Итак, что ей известно?
        Ну здесь все довольно просто. Жаль только, у нее нет с собой блокнота, чтобы ничего не упустить.
        Она знала, что испытывает к Джасперу более сильное чувство, чем к кому-либо, после гибели Тайлера. Как бы ни старалась убедить себя в обратном. Иначе она не испытывала бы такого смущения из-за предложения графа.
        Второе. Она знала, что в новом году Джаспер снова уедет в Штаты. И понимала, что не может рисковать и продолжать отношения на расстоянии, особенно после Тайлера.
        Третье. Она знала, что Джаспер не из тех, кто легко прощает ложь и обиду, хотя и борется с собой.
        Четвертое. Она знала, что Джаспер будет чувствовать себя преданным, если она оставит Флэкстоун, чтобы управлять Стоунбери с Феликсом. Тори не могла любить Джаспера и строить карьеру одновременно. Она уже пробовала с Тайлером, и это привело к катастрофе. На этот раз отношения с Джаспером, если он вообще этого хочет, означали бы либо ее отъезд из Флэкстоуна и возможность быть с ним в Стоунбери, либо… Что? Просить его не возвращаться в Штаты? Не обращать внимания на то, что предстоит работать с его сводным братом, поддерживать и прятать его, используя тот самый план, который она разработала вместе с Джаспером, чтобы защитить его мать? Ни один из этих вариантов не подходил.
        Пятое. Она знала, что хочет получить работу в Стоунбери. Она будет делать ее лучше других. Ее карьера пойдет в гору. Это были известные факторы. Так чего же она не знает?
        Первое. Она не знает, как Джаспер относится к ней. О, она знала, что он хочет ее, это очевидно. А дальше что? У нее создалось впечатление, что Джаспер был смущен сложившейся ситуацией не менее, чем она сама.
        Ей нужно двигаться вперед, теперь она это точно знала. А с Джаспером покончить прямо сейчас и жить дальше в одиночестве. Запрятать эти последние две недели и хранить их в своем сердце вместе с другими горькими воспоминаниями, пока она не станет достаточно сильной, чтобы взглянуть на них снова. Когда-нибудь. Бросив последний взгляд, чтобы убедиться, что Джаспер все еще развлекает гостей, Тори выскользнула из зала, чтобы найти графа и сообщить ему о своем решении. А потом она вернется к себе в коттедж собрать вещи. У нее было чувство, что, когда Джаспер узнает обо всем, она будет более желанной гостьей в «Мурсайд-Инн», чем во Флэкстоуне.
        * * *
        Вечеринка была настолько шумной и оживленной, что Джасперу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Тори здесь больше нет. Он обыскал все обычные места: буфет, танцпол, укромные уголки, отведенные его матерью для приватных бесед и флирта, но не обнаружил никаких следов ее присутствия.
        - Джаспер! - окликнул его отец, когда он вернулся в бальный зал, где проходила главная вечеринка. - Позволь представить тебе…
        - Ты не видел Тори? - перебил его Джаспер. - Мне нужно срочно найти ее. - Он чувствовал, что сегодня с ней происходит что-то странное. Почему он вообще выпустил ее из виду? Надо было все ей сказать раньше. Сказать, что намерен остаться во Флэкстоуне. Сказать, что хочет быть рядом, что не может жить без нее.
        - Нет, с тех пор, как она сообщила мне хорошие новости! - ответил граф, поднимая бокал с шампанским в шутливом тосте.
        Джаспер замер.
        - Хорошие новости? - Его интуиция вопила, что, какими бы ни были новости, они не принесут ему ничего хорошего. Иначе она сама бы сказала ему.
        - Да! Она согласна работать в Стоунбери вместе с Феликсом. - Глаза графа слегка расширились. - Я полагал, что она сама тебе скажет…
        - А она и не собиралась, - отрезал Джаспер.
        Стоявшие вокруг них гости попятились назад, но ему было все равно. Внезапно все встало на свои места. Вот почему она увильнула от разговора в желтой гостиной. Она уже приняла решение уехать, даже не поговорив с ним об этом. Он думал, что их занятия любовью послужат началом отношений, а она, оказывается, прощалась с ним.
        - Когда она сказала, что ей нужно время подумать, я истолковал это, как ее желание обсудить все с тобой. Вы сработались и прониклись к друг другу приязнью, и теперь, когда ты остаешься во Флэкстоуне…
        - Я не говорил, что остаюсь, - огрызнулся Джаспер.
        На самом деле он действительно хотел остаться здесь с Тори. Или поехать в Стоунбери вместе с ней. А она, оказывается, будет там с Феликсом. Сводный брат, с которым он еще даже не успел поговорить по душам. Но она выбрала его. И это отнюдь не мясной пирог с элем, который она украла.
        Она забрала себе проект, который они разработали для его матери, и вместо этого передала его Феликсу, даже не подумав о нем.
        - Ну, может быть, именно поэтому Тори не говорила с тобой об этом, - сказал граф спокойно. - Если тебя здесь нет, какая разница, куда она поедет?
        - Ты отлично знаешь, какая. - Гнев душил Джаспера. Он больше не мог сдерживаться. - Мы планировали Стоунбери как убежище для мамы, ты же знаешь. А теперь ты снова берешь все, что хочешь, и снова все рушишь, как это было почти тридцать лет назад. Ты всегда хочешь всего, не так ли? Заполучить свой лакомый кусок и съесть его. Ты хотел жениться на матери из-за ее денег и иметь рядом любовницу. Ты хотел, чтобы твой законный наследник и твой незаконнорожденный сын росли вместе, даже если ни один из них не знал правды. А теперь ты хочешь заявить всему миру, что Феликс твой сын, невзирая на последствия для всех остальных, даже если это означает, что ты крадешь у меня женщину, которую я люблю.
        Послышались ахи и охи шокированных гостей. И Джаспер понял, что устроил отцу сцену. Боже, что он такое сказал! Он любит Тори Эдвардс? Когда, черт побери, это произошло?!
        «В тот самый момент, когда впервые поцеловал ее, идиот», - пронеслось у него в голове.
        И только увидев искаженные ужасом лица Тори и Феликса, которые стояли в дверях, Джаспер осознал, что натворил.
        - Да, сын, - тихо сказал граф, - в этот раз ты меня перещеголял.
        Джаспер на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, ни Феликса, ни Тори уже не было. Он их не винил. Кто мог выслушать любовное признание в присутствии сотни гостей, да еще вместе с открытием семейных тайн?
        Джаспер и сам от себя такого не ожидал.
        Но теперь знал, что она - его будущее или могла бы им быть.
        - Да, папа, - едва слышно произнес он. - На этот раз все дело во мне.
        И он даже не был уверен, что заслуживает прощения.
        * * *
        Тори нацепила на плечо рюкзачок с туалетными принадлежностями и помчалась к своему коттеджу. Феликс едва за ней поспевал.
        - Ты так злишься на него из-за меня или из-за себя? - спросил Феликс, пока она возилась с ключом в замке. - Потому что, знаешь ли, я не хотел, чтобы эта новость обо мне была преподнесена именно так. Но он сказал, что любит тебя.
        - Да он пытается заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я согласилась на эту работу. Или манипулировать мной, чтобы я отказалась от назначения. Я уже все это проходила. - Тори нахмурилась. Похожая ситуация была у нее с Тайлером, и она не хотела наступать на те же грабли.
        - А что, если его чувство к тебе настоящее? - предположил Феликс.
        Тори вздохнула. Она хорошо относилась к Феликсу, хотя, учитывая его происхождение и воспитание, у него был удивительно незамысловатый взгляд на мир. Она открыла дверь и обернулась к Феликсу.
        - Послушай, я ценю твою помощь, но мне нужно быстро собраться, а ты можешь вернуться на вечеринку. - Она заметила смущение на его лице и поняла: он не хочет возвращаться на бал. Сенсационное заявление Джаспера сделало его главным героем вечера, а ему такое внимание ни к чему. Да, возможно, у Феликса ночь выдалась похуже, чем у нее.
        Тори протянула Феликсу изящный серебряный ключ.
        - Пройди через гараж и поднимись в желтую гостиную, - предложила она. - Мне эта комната больше не понадобится сегодня.
        - Ты уверена?
        - Абсолютно. - Тори не собиралась сегодня возвращаться во Флэкстоун-Холл. А может быть, и вовсе, пока не убедится, что Джаспер благополучно добрался до другого континента. - Подожди! - Она сняла с кольца еще один ключ и протянула Феликсу.
        - Зачем мне ключ от твоего коттеджа?
        - На всякий случай, - ответила Тори. Она не хотела думать, что это может быть за случай. Не сейчас. - А может быть, ты сможешь полить мою рождественскую елочку, пока меня не будет? - нашлась она.
        Феликс покачал головой, но взял ключ и ушел.
        Тори скинула вечернее платье и надела привычные брюки и свитер. Нужно поторапливаться, пока Джаспер…
        В этот момент раздался громкий стук в дверь.
        Слишком поздно.
        Тори сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и направилась к входной двери.
        Она приняла предложение графа о новой работе. Вот об этом она и будет говорить с Джаспером.
        - Тори. Я… Можно мне войти?
        Коротко кивнув, она отступила в сторону, пропуская его внутрь.
        - Но у меня мало времени, я хочу добраться до «Мурсайда» до наступления сочельника. - В течение стольких лет она гнала прочь мысль о гостинице. Но внезапно «Мурсайд-Инн» стала единственным местом, куда ее влекло.
        - Значит, уезжаешь? Из-за работы или из-за моего демарша?
        - И то и другое, если честно. - Ей просто необходимо уехать. Почему он этого не понимает? Она скорее приняла бы боль в глазах дяди Генри, чем гнев, который ожидала увидеть в глазах Джаспера.
        - Я сожалею, что не сдержался и устроил скандал. Но мне стало обидно и больно, когда отец сказал, что ты приняла предложение о работе в Стоунбери, а со мной не сочла нужным посоветоваться.
        - А почему я, собственно, должна была советоваться? Да, это был наш совместный проект, но ты ведь все равно уезжаешь.
        Джаспер выглядел так, словно она дала ему пощечину.
        - А если нет? Если я остаюсь?
        Он собирался остаться? Тори покачала головой. Это ничего не меняло. Расстояние было только одной проблемой. Эмоциональная пропасть - вот что главное. Она все еще не отошла от смерти Тайлера. Кроме того, ни один из них не умел и не знал, как прощать - других или себя. Как же они смогут начать отношения? Она должна покончить с этим сейчас, пока ее сердце не разбилось вдребезги.
        - Ты останешься и будешь вечно злиться на свою семью и на меня, и я уверена, что это будет просто великолепно для всех нас, но я буду в Стоунбери помогать твоему брату, которого ты только что выставил на всеобщее обозрение, какое-то время держаться подальше от всей этой шумихи.
        Джаспер замер:
        - Так вот почему ты взялась за эту работу? Ты хочешь помочь Феликсу?
        - Я согласилась, потому что хотела получить эту работу. К тому же я ее заслужила.
        - И тебе все равно, как я к этому отношусь? - Лицо Джаспера посуровело.
        Конечно, ей было не все равно. Но она не могла позволить ему увидеть, насколько сильно.
        - Джаспер, мы дважды спали вместе. Три раза, если считать ту ночь пять лет назад. Вряд ли это можно считать отношениями. Ты не можешь ожидать, что я буду принимать решения о своей карьере и своем будущем, основываясь на этом.
        У Тори был подобный опыт с Тайлером. Он ждал, что она откажется от своих надежд на будущее и своих амбиций ради юношеских отношений, в развитии которых она даже не была уверена. Теперь Джаспер просил ее сделать то же самое, но на этот раз все было по-другому. Она не давала Джасперу никаких обещаний, не говорила, что любит его. И Джаспер… он сильнее Тайлера. Он прекрасно обойдется и без нее. Она беспокоилась о своем собственном сердце.
        - Может, и нет, - согласился он. - Но, как твой друг, я надеялся, что ты поговоришь со мной, прежде чем сбежать.
        - Как ты поступил с Феликсом пять лет назад? - выстрелила она в ответ.
        Джаспер выругался себе под нос, запустив руки в волосы и явно пытаясь успокоиться. У Тори сложилось ощущение дежавю. Он не предлагал ей вечность. Как и Тайлер, он предлагал ей отношения, пока она делает то, что он хочет. А Тори не собиралась так рисковать.
        - Я… Я же сказал, что люблю тебя. Разве этого недостаточно, чтобы ты осталась со мной и чтобы мы вместе работали?
        - Ты любишь меня? - Она покачала головой. - Джаспер, ты совсем меня не знаешь. Если бы знал, то понял бы, что одной любви никогда не бывает достаточно. Любовь заставляет нас идти по дорогам, которые мы не выбираем, и заставляет нас чувствовать вину за то, что мы хотим того, чего хотим. Я это все проходила и знаю, чем это кончится. С меня любви довольно. Спасибо. - С этими словами она повернулась и пошла в спальню, чтобы закончить сборы, пытаясь притвориться, что ее сердце не разбито. Потому что в кои-то веки ей захотелось, чтобы к ней пришла настоящая любовь.
        ГЛАВА 13
        - Ты же понимаешь, что это неправильно и вредно для здоровья, да? - Голос Феликса прорезал тишину заснеженного уголка поместья три дня спустя.
        Джаспер вздрогнул от неожиданности и уставился на сводного брата со скамейки возле коттеджа Тори.
        - Я наслаждаюсь чудом белого Рождества в Британии. Кроме того, здесь тихо, - сказал он, защищаясь. - Здесь меня никто не побеспокоит, ведь Тори нет. - Ему нужно было о многом подумать, и он понял, что лучше всего думать там, где не слышно голоса отца. Хотя, по крайней мере, веселый голос графа отвлекал от последнего разговора с Тори, которая разрушила все, на что он надеялся. Но Джаспер не мог отделаться от ощущения, что заслужил это. А еще его терзала мысль о том, что он что-то упустил в том разговоре.
        - Именно поэтому странно, что ты сидишь возле ее пустого коттеджа каждый день.
        - Не каждый день, - солгал Джаспер.
        Феликс удивленно поднял брови и вздохнул.
        - Ты прав, каждый день. Я просто… Я не могу думать в доме.
        - Мне знакомо это чувство.
        Джаспер поморщился, когда Феликс стряхнул снег со скамейки и сел рядом с ним. Ему сейчас тоже было несладко, приходилось отбиваться от нападок прессы, он стал героем Интернета, приятели, с которыми он был едва знаком, искали с ним встречи, теперь, когда он стал богатым наследником.
        - Я уже говорил, что сожалею о демарше на вечеринке?
        - Да, - ответил Феликс. - Много раз. Если хочешь, можешь извиниться за то, что сбежал пять лет назад.
        - Извини, - повторил Джаспер.
        Возможно, они с Феликсом никогда не станут лучшими друзьями, как когда-то, но могут стать кем-то большим, братьями, например.
        Странно, сначала он не мог простить ложь, а теперь просит прощения, и все у одного и того же человека. А что, если в этом все и дело? Что, если это урок, который он должен был усвоить с самого начала: прощать и просить прощения - это две стороны одной медали? И каждый должен время от времени делать и то и другое.
        Он хотел бы попросить прощения у Тори, хотя не понимал, что сделал неправильно. Джаспер был в смятении. Как он мог простить то, что не имело никакого смысла? У него в голове не укладывалось, как его родители могли лгать ему так долго или как Феликс мог скрывать правду от него, но теперь он начал понимать. Любовь, семья, дружба - очень хрупкие субстанции, и от человека требуется большой такт и умение, чтобы их сохранить. Он не понял бы этого в семнадцать лет, когда Феликс узнал правду.
        - Ты можешь к ней поехать, - прервал его мысли Феликс. - Ты ведь знаешь, где она.
        - Но она меня не приглашала, - возразил Джаспер. - Хотя я сказал ей, что люблю.
        - Ты сказал не ей, а толпе гостей, и скорее всего, чтобы вызвать чувство вины у нашего отца, - парировал Феликс.
        Наш отец. Непривычно звучит, подумал Джаспер.
        - Не важно. Она сказала, что одной любви недостаточно. - Но это все, что он может дать.
        И тут на Джаспера снизошло озарение. Осознание было пока неясным, как этот приглушенный зимний пейзаж. Восемь лет назад, когда они познакомились, Тори была вызовом. Пять лет назад, когда они впервые провели ночь вместе, она стала утешением. Две недели назад, когда они вместе застряли в вересковой пустоши, она все еще оставалась загадкой, но он пытался ее разгадать. К тому времени, как она поцеловала его на рождественской ярмарке, он не мог думать ни о чем, кроме нее. Она стала другом, а потом чем-то большим.
        Он не понял, в какой момент влюбился в Тори, но теперь знал наверняка, что любит ее.
        - Послушай, - задумчиво произнес Феликс, - она сказала, что уже проходила это, что ты признался в любви, чтобы заставить ее остаться или испытать чувство вины, или что-то в этом роде.
        - Подожди, она сказала, что уже проходила это? Боже, как же я сразу не догадался? Она имела в виду Тайлера.
        - Кого? - переспросил Феликс.
        - Ее бывшего бойфренда. Это сын ее приемных родителей. Он погиб до ее приезда во Флэкстоун. Я так понимаю, что она не все мне рассказала. - А ведь у него было предчувствие, что она чего-то недоговаривает. Но Джаспер и представить себе не мог, что эта недосказанность может столь пагубно отразиться на их зарождавшихся взаимоотношениях.
        - А разве не так всегда и бывает? - спросил Феликс.
        - Возможно, я задавал не те вопросы, - ответил Джаспер.
        Все, больше никаких секретов и недомолвок.
        Джаспер резво вскочил.
        - Ты поедешь к ней?
        - Да, прямо сейчас.
        - Тогда подожди минутку. - Феликс достал из кармана ключ и направился к двери коттеджа.
        - Откуда у тебя ключ?
        - Она просила меня поливать рождественскую елочку в ее отсутствие, - откликнулся Феликс изнутри.
        Через минуту он вышел с ярким свертком в руках. Джаспер узнал подарок, который вручил Тори Генри, когда они уезжали из «Мурсайд-Инн».
        - Сегодня Рождество. Подарок будет кстати.
        Джаспер кивнул и взял сверток.
        - Я доставлю подарок. Извинись перед родителями, что пропускаю рождественский ужин.
        - Конечно. Будь осторожен на дороге. Обещают снегопад. Не хочу терять брата, когда только его обрел.
        - Я тоже, - улыбнулся в ответ Джаспер и побежал к гаражу.
        Настало время положить конец всем секретам и вернуть Тори домой.
        * * *
        Тори уставилась на дверь и пыталась заставить себя открыть ее. Она вернулась в «Мурсайд» три дня назад. Время пришло. Просто она все еще не готова. Тетя Лиз и дядя Генри удивились, как она и ожидала, когда она появилась на пороге их дома. Несмотря на то что они сами пригласили ее приехать на Рождество, было ясно, что на самом деле они не ожидали, что Тори вернется. Тем не менее Лиз приготовила для нее комнату, а Генри накормил.
        - Что угодно, только не пирог, - попросила она.
        В ответ Генри многозначительно посмотрел на нее, а она почувствовала себя так, будто и не уезжала. Ну или почти так.
        - Ты собираешься войти? - Голос Генри за спиной заставил ее вздрогнуть. - Индейка будет готова через пять часов, и мне бы очень не хотелось, чтобы ты пропустила ужин, потому что продолжишь пялиться на дверь.
        Не просто дверь. Дверь Тайлера. Генри прислонился к стене и сел рядом с ней на пол, вытянув ноги. Паб все еще был открыт, несмотря на Рождество. Еще пара часов, и посетители разойдутся. Тогда можно быстро прибраться и накрыть собственный рождественский ужин.
        - Знаешь, он так тебя любил, - сказал Генри. - Он хотел бы, чтобы ты жила дальше и была счастлива, если дело в этом.
        - Это не так. - Тори задумалась. - Ну, не совсем.
        Да, она чувствовала себя виноватой из-за того, что уехала и оставила Тайлера, но ведь она ощущала эту вину задолго до того, как он умер. Странно, но она не чувствовала себя так, как будто предала Тайлера с Джаспером. Наоборот, ей казалось, что она предает Джаспера, цепляясь за память Тайлера. Тори много думала в последние три дня, и одно ей стало абсолютно ясно: если она хочет жить дальше, с Джаспером или с кем-то другим, ей следует избавиться от призрака Тайлера. И единственный способ, который она смогла придумать, - это сказать правду.
        - Он когда-нибудь говорил тебе, что я уезжаю в университет? - спросила Тори. Она никогда не говорила с родителями Тайлера о том, что случилось до ее отъезда или после. Но внезапно ей стало интересно, знают ли они вообще. Они очень любили своего сына, но никогда не утверждали, что он идеален. Идеальных людей вообще не бывает. Теперь она поняла, что все они нуждаются в прощении. Но мертвые не могут прощать.
        - Он не хотел, чтобы ты уезжала, я знаю, - признался Генри. - Но тогда я сказал ему: если ты действительно любишь Вики, сынок, ты должен отпустить ее. У нее светлая голова, она должна получить образование. Она вернется, когда будет готова. Мы не имеем права удерживать ее.
        Тори отвернулась от двери и уставилась на мужчину, который был ее дядей, хоть и не кровным.
        - И ты ему это сказал?
        - Да. Держу пари, он меня не послушал. - Генри покачал головой. - Я любил своего мальчика больше собственной жизни и до сих пор не смирился с его уходом. Но за всю жизнь он не прислушался ни к единому моему совету.
        - Он… он умолял меня не ехать. Сказал, что если я действительно люблю его, то останусь. Сказал, что мой отъезд сломает его. Сказал, что боится сделать какую-нибудь глупость, если меня не будет рядом.
        Лицо Генри посуровело, но она продолжала говорить. Ей нужно было высказаться. Больше никаких недомолвок.
        - Я сказала ему, что должна уехать, что если упущу эту возможность, то никогда себе не прощу. Я думала, что мы все равно останемся вместе. Помнишь, в тот первый семестр я приезжала к нему каждые выходные.
        - Помню, - глухо ответил Генри. Он уже знал, чем все закончится.
        - Каждый раз, когда я приезжала, ситуация усугублялась. Тайлер становился все более и более неуравновешенным. Обвинял меня в измене. Он постоянно твердил мне, что, если я вернусь в университет, он за себя не отвечает. - Намек был ясен.
        - И однажды он напился и сел за руль, чтобы ехать домой.
        Генри потер рукой морщинистый лоб. Таким постаревшим и усталым Тори никогда его не видела. Он приобнял ее за плечи, и они оба уставились на дверь спальни Тайлера, вспоминая мальчика, которого они потеряли.
        - Он был идиотом, - сказал Генри через мгновение. - Я… Я зол на него сейчас, и я бы сердился на него тогда, если бы знал, что происходит. Но, по крайней мере, теперь я знаю. И я могу сказать тебе, что ты не виновата в том, что случилось с Тайлером.
        - Но если бы я не уехала…
        - Тогда, может быть, это случилось бы позже, или по-другому, или вообще не случилось бы. Но все равно это была бы не твоя вина. Он сделал свой выбор и заплатил за это. Он никогда не должен был перекладывать вину на тебя.
        - Мы оба сделали выбор, - заметила Тори. - Я решила уехать, хотя и предполагала, что это может стать концом наших отношений. - Было больно признавать, что она предпочла собственные амбиции и будущее юноше, который должен был стать любовью всей ее жизни.
        - Тебе было всего восемнадцать, - ответил Генри. - И ты сделала правильный выбор. Нельзя делать будущее заложником первой любви. И если бы любви суждено было случиться, она бы пришла. Он должен был поддержать тебя. Мне стыдно, что сын этого не сделал.
        Тори опустила голову, не в силах сдержать подступившие слезы.
        - Почему ты так долго отсутствовала? Мне всегда было интересно… Лиз говорила, что тебе, наверное, слишком больно, слишком много воспоминаний, но я подозревал, что тут что-то большее.
        - Я думала, вы будете винить меня, если узнаете правду. А я казнила себя. - Тори судорожно вздохнула. - Я думала, что ты и тетя Лиз возненавидите меня, и мне было так больно, что я не могла этого вынести. Честно говоря, мне и сейчас больно. - Может быть, тот первый, вынужденный, визит в «Мурсайд» во время снегопада немного смягчил боль, но чувство вины все еще не отпускало ее.
        - Ты для нас такая же семья, как и Тайлер. Мы с Лиз всегда будем любить тебя. Здесь твой дом.
        Слезы хлынули из глаз Тори, и она уткнулась в грудь Генри. Он обнял ее и тихонько поглаживал по спине, пока рыдания не очистили ее душу, окончательно смыв чувство вины.
        Наконец она снова почувствовала себя дома.
        Тори потребовалось время, чтобы восстановить душевное равновесие. Вскоре она успокоилась, вытерла глаза, поцеловала Генри в щеку, выпрямилась и встала, готовая наконец войти в комнату Тайлера. Настало время попрощаться с ним в последний раз. А затем наступит новая жизнь, как она надеялась.
        ГЛАВА 14
        Феликс не шутил насчет снегопада.
        Крупные, тяжелые хлопья падали на ветровое стекло быстрее, чем дворники успевали их очистить, и Джаспер, прищурившись, смотрел сквозь стекло на мир, который с каждой минутой становился все белее. В воздухе кружился и метался снег, подхваченный диким ветром, который свистел в долинах и вокруг скал вересковых пустошей. Где-то впереди была гостиница «Мурсайд-Инн» и женщина, которую он любил. Теперь он просто обязан добраться до нее. И не разбиться по дороге. От этой мысли он содрогнулся. Из рассказа Тори он понял, что находится недалеко от места, где разбился Тайлер. Последнее, что нужно Тори, - это еще один мужчина, чтобы оплакивать его. Джаспер сбросил скорость, и джип полз по заснеженной дороге словно улитка. Пусть дорога займет больше времени, но он доберется к Тори целым и невредимым.
        Джаспер приближался к повороту на «Мурсайд-Инн», когда увидел впереди синие мигалки полицейской машины. Отстегнув ремень безопасности, он натянул капюшон пальто на голову и вынырнул из машины, чтобы выяснить, что происходит.
        - Дерево упало на дорогу, сэр, - пояснил молоденький полицейский, тот самый, который приходил в гостиницу в прошлый раз.
        Прищурившись, Джаспер разглядел сквозь пелену снега толстый ствол огромного старого дерева, перегородивший дорогу.
        - Ехать нельзя, пока дерево не уберут. Вам придется вернуться, если сможете пробиться сквозь метель.
        Джаспер невольно улыбнулся. Ситуация повторяется. Это судьба.
        - Я припаркуюсь и пойду дальше пешком, - сказал Джаспер.
        - Я знаю гостиницу, где можно остановиться на ночь, если хотите.
        Он знал этот голос. Он любил этот голос. Джаспер обернулся и увидел Тори, прислонившуюся к упавшему дереву. На ней была ярко-красная шляпа и светлое кашемировое пальто. Запорошенные снегом пряди волос обрамляли милое лицо, а на губах сияла улыбка. Он никогда не видел ничего более прекрасного.
        - Это было бы замечательно, - сказал он, подходя ближе. - Может, там и мясной пирог с элем подают? - Он едва сдерживался, так ему хотелось обнять Тори. Но Джаспер не был до конца уверен, что она этого хочет. Хотя не зря же Тори появилась здесь, в метель. Неужели она тоже пыталась связаться с ним? Он очень на это надеялся. Но в любом случае следующий шаг должен быть за ней.
        - Может быть. Но сегодня Рождество, так что в основном индейка, гарниры и соусы, я думаю.
        Она тоже сделала шаг и вдруг оказалась так близко, что он увидел, как снежинки падают ей на ресницы. Она сморгнула их, встретилась с ним взглядом, и он все понял. Джаспер знал, что должен убедить эту женщину дать ему шанс. Может быть, она никогда не сможет полюбить его, и ему придется отпустить ее. Но если есть хоть малейшая возможность убедить ее связать с ним жизнь навсегда… он должен попытаться.
        - Тори, я… прости меня за все. В последнее время я много думал о прощении. Ты во многом права. Я не раз беседовал с Феликсом и с родителями с тех пор, как ты уехала. И хотя я еще не дошел до конца, я пытаюсь, правда, пытаюсь. И я надеюсь, что ты…
        Он замолчал, потому что она взяла его лицо в свои ладони и приподнялась на цыпочки, прижавшись своими холодными губами к его губам.
        - Да, я прощаю тебя, - пробормотала она, едва отстранившись. - А теперь пойдем в гостиницу. Я продрогла до костей, пока здесь тебя дожидалась.
        * * *
        Генри и Лиз совсем не удивились, когда Тори и Джаспер появились в отеле. Джип остался на обочине. Они займутся им позже. Сейчас у них есть дела поважнее.
        - Индейку приехал попробовать? - хитро подмигнул Генри, крепко пожав Джасперу руку.
        - Не только индейку, - в тон ему ответил Джаспер.
        Тори попыталась не краснеть, но, судя по одобрительной улыбке Лиз, поняла, что потерпела неудачу.
        Она и с тетей поговорила после того, как окончательно простилась с Тайлером в его комнате. Она разговаривала с ним так, словно он никогда не покидал своей детской спальни. А может, так, в сущности, и было. Но когда она в последний раз закрыла за собой дверь, то поняла, что та часть ее сердца, которая оставалась с ним в прошлом, полностью перенеслась в будущее. Лиз крепко обняла ее и сказала, что она должна слушать своего дядю. Тори остается членом их семьи отныне и навеки.
        И теперь, когда сидела за праздничным столом вместе с Джаспером, тетей Лиз и дядей Генри, Тори вновь ощутила себя частью семьи. Она поняла, что сможет простить себя и начать все сначала. И все началось здесь, сейчас, в рождественский сочельник. И она любит Джаспера. Тори еще не сказала ему об этом, но у нее было такое чувство, что он не станет возражать против этой тайны. Может быть, это даже будет ее рождественский подарок любимому.
        Она не знала точно, когда это произошло. Он как-то незаметно проник в ее сердце и подарил возможность чувствовать по-новому, обрести надежду и свежий взгляд на мир.
        Им предстоит длинная дорога, покрытая не только розами, но и шипами. Однако Тори была уверена, что вместе они преодолеют все препятствия.
        Тори не терпелось остаться с Джаспером наедине, чтобы все ему рассказать и выслушать его. Но это было ее первое настоящее Рождество в кругу семьи за последние восемь лет, и необходимо соблюсти традиции.
        Рождественский ужин был таким, как в детстве: хлопушки, веселые шутки, дурацкие шляпы и самый вкусный обед, который она когда-либо пробовала. Генри постарался на славу.
        В углу мерцали огни елки, а из динамиков тихо доносились праздничные мелодии. Это было совсем не похоже на модную рождественскую вечеринку во Флэкстоун-Холл, но для Тори этот семейный ужин был лучшим на свете.
        - Твои родители не возражают, что ты не с ними в сочельник? - спросила Лиз, когда они уселись за стол.
        Джаспер покачал головой, прожевывая кусок индейки.
        - Я попросил… брата объяснить им, почему я должен был уехать. Думаю, они поймут. - Он бросил на Тори взгляд, от которого у нее пересохло во рту.
        Она потянулась за бокалом вина, сделала глоток, и только потом до нее дошло, что Джаспер назвал Феликса братом.
        Похоже, у него действительно большой прогресс в работе над собой.
        Наконец ужин подошел к концу, и они смогли подняться в девичью спальню Тори. На этот раз узкая кровать их совсем не смущала.
        - Мне жаль, что я сбежала из Флэкстоуна, - начала Тори. - Я просто… Я же говорила тебе о Тайлере. Как он умер, когда я уехала в университет. Но я никогда не рассказывала тебе всего, и… думаю, мне пора это сделать.
        Джаспер взял ее за руку и усадил на кровать, а сам сел рядом.
        - Расскажи мне все.
        И она это сделала. Все, что она рассказала Генри, все, что она хранила в себе в течение восьми долгих лет.
        - Я знала, что виновата в его смерти, - закончила она, когда объяснила всю историю. - Я предпочла свои амбиции и свое будущее отношениям с ним, а он совершил глупость, как и предупреждал меня. Вот почему я не могла вернуться сюда, не могла двигаться дальше, не могла снова полюбить. Потому что знала, что мой выбор убил его, и, что еще хуже, я знала, что сделаю тот же выбор снова, если придется.
        Джаспер покачал головой:
        - Нет. Это его выбор привел к той автомобильной катастрофе. Он решил сесть за руль после того, как выпил. Ты не заставляла его этого делать. И если бы он действительно любил тебя, то не стал бы пугать и шантажировать, наоборот, поддержал бы в достижении мечты.
        - Теперь я начинаю это понимать, - призналась Тори. - Но когда я подумала, что ты снова уедешь из страны, поняла, что не могу рисковать своим сердцем ради отношений на расстоянии. Это означало, что я вообще не имею права влюбиться в тебя. А потом, когда твой отец предложил мне работу в Стоунбери… Я знала, что собираюсь поступить так же, как поступила с Тайлером. Я решила принять предложение графа, хотя знала, что это причинит тебе боль. И я была так чертовски напугана, что мне показалось, лучше убежать, прежде чем ты сможешь меня отговорить и пока никто не пострадал.
        - Это не одно и то же, - сказал Джаспер. - Жаль, что ты не решилась поговорить со мной.
        - Я просто не могла, у меня в голове все еще жил призрак Тайлера. Пока я не положу этому конец, отношения между нами невозможны.
        - Но ты сделала это? - спросил Джаспер.
        - Я… надеюсь, что да. Хотя подозреваю, что мне предстоит непростая работа над собой, - честно ответила Тори.
        - Понимаю тебя, - улыбнулся Джаспер. - В любом случае я тоже не показал себя самым понимающим и снисходительным из бойфрендов.
        - Бойфрендов? - переспросила Тори.
        - Ну, если ты согласишься, чтобы я им стал, - ухмыльнулся Джаспер.
        Тори изучающе посмотрела на него. Что тут скажешь? Красивый, богатый, сексапильный и к тому же мастер лепить снеговиков и клеить бумажные гирлянды с детьми. Ну как перед таким устоять?
        - Я думаю, не самый плохой выбор. Но у меня есть условия, - улыбнулась Тори.
        - Почему-то я не удивлен.
        Откинувшись на спинку кровати, он притянул ее к себе, и она повернулась так, чтобы видеть его лицо. Это было не так удобно, как просто прижиматься к нему, но Тори знала, что они должны смотреть друг другу в глаза, когда принимают решения. Теперь между ними больше нет секретов. И никогда не будет.
        - Тогда продолжай, - сказал он.
        - Не убегать от проблем, а решать их вместе.
        - И прощать друг друга, если что-то пошло не так, - подхватил Джаспер. - Прощать других и себя.
        - ОК, - согласилась она.
        - И пожалуйста, - Джаспер приподнял пальцем ее подбородок, - никогда больше не отгораживайся от меня.
        Он смотрел на нее так искренне и серьезно, что у Тори комок подступил к горлу. Она только молча кивнула в ответ.
        - А теперь надо решить одну насущную проблему, - игриво заметила Тори, - как поудобнее устроиться на этой кровати.
        - Кажется, у меня есть идея, - улыбнулся он в ответ и, опрокинув ее на кровать, прижался к губам любимой в страстном поцелуе.
        И Тори наконец поняла, что если слушать и слышать друг друга и уметь прощать, то жизнь снова станет прекрасной.
        ЭПИЛОГ
        Теперь Джаспер был уверен, что снежная зима - лучшее время года в Стоунбери-Холл.
        Всю весну и лето они усердно трудились над приведением поместья в порядок: обустраивали амбары для ремесленных лавок и мастерских, готовили чайную комнату для первых посетителей, не говоря уже о том, чтобы отремонтировать сам дом. И теперь, в канун Рождества, они стояли в холле своего нового жилища, взявшись за руки и любуясь новыми интерьерами.
        - Ты могла себе представить подобное год назад?
        - Конечно, - решительно ответила Тори с хитринкой во взгляде. - Я всегда знала, что добьюсь успеха. А ты разве сомневался? Ведь я не чета тебе.
        Джаспер округлил глаза и ткнул ее под ребра. Тори заверещала. Им обоим ужасно нравилось подтрунивать друг над другом.
        - Ладно, - согласилась она, - я тоже не ожидала, что мы будем отмечать Рождество здесь. Но я не думала не гадала, что мы и в «Мурсайд-Инн» окажемся на прошлое Рождество.
        Джаспер мечтательно зажмурился. Да, тот праздник стал для них подарком судьбы.
        Целый год они притирались друг к другу, хотя это было непросто. Существовали и другие проблемы.
        Пресса по-прежнему муссировала вопрос о происхождении Феликса, как предполагал Джаспер.
        Но Феликс поехал с Тори в Стоунбери, как и планировал граф, и сумел остаться в стороне от всеобщего внимания, пока все не начало успокаиваться.
        Тем временем Джасперу пришлось вернуться в Штаты и привести там в порядок свои дела, прежде чем навсегда обосноваться в Британии. Ни он, ни Тори не были в восторге от идеи отношений на расстоянии, но справились.
        И вот теперь они здесь, чтобы встретить свое первое Рождество в Стоунбери. В рождественской деревне уже несколько месяцев шла бурная торговля, и даже летом некоторые мастерские пользовались популярностью. Впереди еще много работы, но Джаспер верил, что Тори сможет добиться успеха. В конце концов, этот проект ее детище.
        А он в новом году начнет работать с отцом и Феликсом. Когда Джаспер вернулся, граф объявил, что намерен уйти в отставку и сыновья должны быть готовы вступить во владение его империей. Значит, они все будут работать вместе на общее дело.
        - Я очень рада, что Генри придет приготовить нам рождественский ужин, - сказала Тори. Ее тетя и дядя пошли на беспрецедентный шаг - фактически закрыли «Мурсайд-Инн», чтобы присоединиться к ним на Рождество.
        Джаспер считал это хорошим знаком, так поступают только по-настоящему близкие и любящие люди.
        - Как думаешь, мясной пирог с элем можно считать традиционным рождественским блюдом? - с надеждой спросил Джаспер.
        Тори покачала головой и рассмеялась.
        - Даже и не думай. Но когда они приедут, ты можешь сразу же положить свой рождественский подарок в холодильник. Генри питает к тебе слабость, я думаю.
        Джаспер просиял:
        - Рождество с женщиной, которую я люблю, в кругу семьи, в новом доме, с мясным пирогом с элем. Я могу мечтать только об одном, что сделает это Рождество абсолютно идеальным.
        - Разве это не пирог дяди Генри? - Тори удивленно выгнула бровь.
        - Нет. - Джаспер вытащил из кармана бархатную коробочку с кольцом и протянул Тори. - Ты выйдешь за меня? - спросил он с волнением в голосе. - Не могу обещать, что нам всегда будет легко, но обещаю, что это того стоит. Потому что я люблю тебя и хочу каждый день доказывать это тебе.
        У Тори слезы навернулись на глаза.
        - Конечно, я выйду за тебя замуж.
        - Правда? - просиял Джаспер.
        - Абсолютная. Потому что я тоже люблю тебя, и последний год это доказал.
        Она одарила его озорной улыбкой.
        - Кроме того, если мы поженимся, половина твоих пирогов станет моей, так что…
        Она взвизгнула, когда он схватил ее в охапку и закружил по залу. А потом поставил на ноги и крепко поцеловал. Затем еще раз, для верности. Потому что он разгадал загадку по имени Виктория Эдвардс. И был уверен, что проведет остаток жизни, пытаясь сделать ее такой же счастливой, как сейчас. Даже если это означало поделиться любимым мясным пирогом с элем.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ