Поклонение Холли Престон

        # Сьюзен Джилберт потеряла мужа, когда ей было всего двадцать пять. С того времени она уже не верила, что найдется еще мужчина, мысль о котором заставит ее сердце учащенно биться. Впрочем, она всегда отличалась излишней серьезностью, и теперь все внимание уделяла своему маленькому сыну Максимилиану. А чувства… чувства Сьюзен отодвинула в самый дальний уголок души, может быть, потому, что так легче - не обманешься, да и боль разочарований тебе не грозит.
        Но все изменилось, когда она познакомилась с доктором Кристофером Лезертом…
        Холли Престон
        Поклонение


1
        - Сейчас я покажу тебе игрока, который может украсить любую команду высшей лиги, - восхищенно произнес Джон Гиллан, седовласый пожилой мужчина, обращаясь к своей дочери.
        - Который из них, папа?
        Сьюзан Джилберт вела за руку трехлетнего сына, поднимаясь по ступенькам паркового павильона. Ее мать, стройная женщина средних лет, не утратившая следов былой красоты, шла рядом, с нежностью поглядывая на внука. Поднявшись на террасу, Сьюзан бросила взгляд на широкое зеленое поле. Футбольный матч был в полном разгаре.
        - Видишь вон того высокого черноволосого парня, он как раз перехватил сейчас мяч?
        Джон Гиллан снял очки и протер их уголком белоснежного носового платка - второй раз за день, как отметила про себя Сьюзан. Но прежде чем она успела справиться о его самочувствии, отец водрузил очки на нос и снова устремил взгляд на поле.
        - Не потеряй его из виду, девочка! Даже я со своим зрением различаю его в толпе. Посмотри, какой дриблинг, какая стартовая скорость! А! Он уже забивает второй мяч за игру. Держу пари, его команда сегодня возьмет верх.
        Сьюзан и мать обменялись взглядами, в которых веселье смешивалось с легкой грустью. Они не были фанатами американского футбола, и пылкий энтузиазм, охватывающий заядлых болельщиков при виде катящегося по зеленому газону мяча, оставался для них тайной за семью печатями. Посмотрев на отца, Сьюзан улыбнулась.
        - Лучше бы ты не тратил деньги на тотализатор, а приберег их для сезонной распродажи, - с укоризненной улыбкой сказала она. - Наконец, вспомни про Общество друзей больницы, они изо всех сил пытаются найти средства для покупки новой радиотерапевтической аппаратуры.
        - А может быть, он в прошлом игрок-профессионал? - не слыша дочери, размышлял отец вслух.
        Его внимание по-прежнему было приковано к футболисту в синей майке.
        Сьюзан нехотя посмотрела на поле, всматриваясь в человека, о котором с таким восторгом говорил отец. Команда синих в этот момент разыграла молниеносную комбинацию с выходом к воротам противника. Парень и в самом деле производил впечатление даже на таком расстоянии. Точнее, благодаря такому расстоянию. Не хотелось бы Сьюзан столкнуться с этой грудой мускулов в непосредственной близости. Она не была поклонницей грубой физической силы.
        - Сомневаюсь, папа, - сказала она. - Матч ведь любительский: врачи против техников отделения радиографии. По крайней мере, так написано на афишах.
        Приятно было снова видеть отца на трибуне стадиона, азартно наблюдавшего за ходом матча. Несколько месяцев назад у него обнаружилось отслоение сетчатки левого глаза, и совсем недавно он перенес в связи с этим операцию. Судя по всему, зрение понемногу восстанавливалось, но Сьюзан не покидало чувство тревоги.
        Сьюзан так и не удалось приобрести профессиональной привычки холодно, трезво смотреть на любые осложнения со здоровьем, а тем более когда речь шла о ее отце. Нежная привязанность к любимому родителю вызывала постоянный страх потерять его, и предчувствие беды неоднократно охватывало ее в самые неподходящие моменты, отравляя минуты счастья и безмятежности.
        Как бы то ни было, она не сожалела о решении вернуться в родной город поближе к родителям. Живя прежде на расстоянии в шестьдесят миль от их дома, она навещала их самое большее два раза в неделю - в зависимости от графика работы. Слава богу, это позади. Пока она нашла временную работу, но на будущей неделе должно состояться собеседование в Центре здоровья, и если все пройдет гладко, она сможет увереннее смотреть в завтрашний день.
        В любом случае она определилась, и это хорошо само по себе, не говоря уже о том, что Максимилиан будет под присмотром. Что ни говори, иметь поблизости бабушку и дедушку здорово, и сын вскоре научится принимать их внимание и нежность.
        - Ну же, мамочка!
        Максимилиан нетерпеливо дернул ее за рукав. Пока она витала в облаках, на него снова нашел приступ нетерпения. Сьюзан выпустила его руку, и Максимилиан вприпрыжку вбежал в распахнутую настежь дверь стеклянного павильона. Сьюзан охватила гордость, что этот крепкий, подвижный трехлетний карапуз - ее сын. Холодное октябрьское солнце играло на его мягких светло-каштановых волосах.
        С виду - совершенно счастливый и здоровый ребенок, подумала Сьюзан. Может быть, он переживает потерю отца не так остро, как мне кажется? Ее снова пронзила боль. Боже, сколько раз за последние два года она задавала себе этот вопрос!
        Максимилиан остановился как вкопанный перед прилавком, заставленным прохладительными напитками, выпечкой и всякими сладостями.
        - Сок, - громко и значительно сообщил он. - Мамочка, здесь есть сок.
        - А не выпить ли нам чего-нибудь? Я обещала Дженни помочь подавать чай, когда хлынет толпа с аукциона, а судя по всему, этого следует ожидать в ближайшие полчаса.
        - Конечно, дорогая моя. - Виктория вошла следом за внуком в двери стеклянного павильона и поставила сумку на стул у окна. - Джон, ты не мог бы посмотреть свой матч из-за этого столика, а мы со Сьюзан возьмем что-нибудь из напитков. Я совсем запыхалась.
        - Но это же грубейшее нарушение правил! - возмутился Джон. - Куда только смотрит судья! - Кипя от возмущения, он уселся за столик, ни на секунду не отрывая глаз от игры.
        Воспользовавшись моментом, Максимилиан тут же вскарабкался деду на колени.
        - Дедушка, а кто такой судья?
        Сьюзан и мать отошли к прилавку.
        - Как я рада, что ты здесь, рядом, - сказала Дженни, когда они вдвоем со Сьюзан занялись приготовлением закусок. Дженни была живой девушкой с густой шевелюрой черных непослушных волос, которые не могла спрятать никакая шапочка. Сьюзан познакомилась с ней пару недель назад, во время дежурства на «Скорой помощи». - Когда матч закончится, от покупателей не будет отбоя.
        Сьюзан бросила взгляд на людей, толпившихся возле здания клуба.
        - Все будет нормально, - успокоила она приятельницу.
        Дженни покачала головой:
        - После интересного матча люди склонны проявлять щедрость. Благодаря таким мероприятиям мы за пару лет собрали деньги на покупку сканера. Нам вообще охотно идут навстречу. Врачи, например, без лишних слов выложили деньги на проведение матча, хотя кое-кому пришлось для этого залезть в глубь кармана. Плюс победители пообещали выложить по десять долларов с человека, а проигравшие - соответственно по пятнадцать.
        - Мой отец уже нашел себе любимца. Это парень, который забил два мяча.
        - А, я его знаю. Это Кристофер. Он будет совсем молодцом, если обратит в конце концов на меня внимание.
        Дженни драматически закатила глаза, и Сьюзан улыбнулась:
        - Боже, сколько экспрессии!
        - Еще бы! Всеобщий любимец доктор Лезерт - прирожденный покоритель сердец. Борьба идет не на шутку. Медсестры и прочий женский персонал считают его самым завидным холостяком года. - Она бросила взгляд в огромное застекленное окно. - Честное слово, очутись хоть одна из них здесь, я бы забросала ее этими пирожными, чтобы неповадно было разевать рот на моего душку Лезерта.
        Сьюзан рассмеялась. Так или иначе Дженни можно позавидовать. Самой Сьюзан пока не встретился мужчина, от которого она сходила бы с ума. Нечто похожее было в самом начале ее романа с Колином, но с тех пор прошло много лет, и она уже не верила, что найдется мужчина, одна мысль о котором заставит ее сердце учащенно биться. Впрочем, она всегда отличалась излишней серьезностью, и все свое внимание уделяла учебе и карьере. А чувства… чувства она отодвинула в самый дальний уголок души, может быть, потому, что так легче - не обманешься, да и боль разочарований тебе не грозит.
        Виктория стояла рядом и аккуратно разрезала торт.
        - Если и в самом деле ожидается борьба за пирожные, то я отнесу парочку Джону, - сказала она с улыбкой, - а то, чего доброго, ему ничего не достанется.
        - Мама, а как он себя чувствует? - бросила обеспокоенный взгляд на мать Сьюзан. - Он говорит, что в полном порядке, но меня не покидает ощущение, что дела обстоят далеко не так благополучно.
        - Ты это заметила? - с лица Виктории исчезла улыбка. - Не знаю, что и делать, Сьюзан. Он упорно не желает ни в чем признаваться, беззаботно улыбается и ругает меня за излишнюю мнительность. Но сердце мне подсказывает: что-то здесь не так. Ты ведь знаешь, какой он упрямец. Сколько сил я положила, чтобы уговорить его показаться врачам, когда у него начало ухудшаться зрение. Если бы не моя настойчивость, он мог бы потерять глаз. Боюсь, что сейчас все это может повториться.
        - Не волнуйся, мама, - попыталась успокоить ее Сьюзан, скрывая собственную тревогу. - В конце концов, операция прошла успешно, он снова видит, а что до его самочувствия… Я попробую поговорить с ним и постараюсь точно выяснить, что происходит. Я понимаю, тебе нелегко, но постарайся успокоиться.
        Сьюзан и мать вернулись к столу. Максимилиан тут же схватил пакет печенья, и Сьюзан поставила на белый пластиковый столик чашки с дымящимся чаем.
        - Выпей чаю, папа, - ласково сказала она, - он тебя взбодрит.
        Джон сделал глоток и скорчил притворно-обиженную гримасу.
        - Хоть бы добавила бренди для профилактики. А еще называешь себя доктором!
        Сьюзан рассмеялась и села напротив.
        - Почаще делай так, девочка моя! - сказал ей отец и, заметив удивление на ее лице, пояснил: - Тебе необыкновенно идет улыбка. Когда ты веселая, ты просто неотразима, имей это в виду. Фигура у тебя великолепная, глаза такие же восхитительно зеленые, как у матери, ну а волосы - это уже по моей линии. Они делают тебя воздушной, хрупкой.
        - Спасибо, папа.
        Руки у Сьюзан так задрожали, что она чуть не пролила чай себе на юбку: слишком уж похожей на последнее слово умирающего показалась ей эта речь отца.
        - Смотрю я на тебя, - продолжал он, - и не могу поверить, что ты уже врач со стажем, что у тебя за плечами замужество, рождение ребенка и вдовство. Ты для меня по-прежнему малышка.
        - Боже, о чем ты говоришь, папа. Мне уже двадцать девять. Я уже почти старушка.
        - Посмотрим, что ты скажешь, когда доживешь до моих лет. - Джон допил чай и бросил взгляд на жену. - Ты не против, если я пойду? Мне хотелось бы досмотреть матч с трибуны. Пойдешь со мной, или вы с Максимилианом останетесь здесь?
        - Хочу на качели! - решительно заявил Максимилиан, порываясь спрыгнуть с колен деда на пол.
        - Хм! - задумчиво сказала Виктория, глядя на малыша. - Неплохая идея. Мы с ним сходим покачаемся на лодочках, а Сьюзан тем временем сможет заняться буфетом. Позднее здесь и встретимся.
        - Хорошо, - кивнул Джон. - А я после матча зайду на аукцион, вдруг присмотрю что-нибудь для рыбной ловли.
        Максимилиан уже тащил Викторию за юбку. Когда родители и сын вышли за порог, Сьюзан поспешила к прилавку. Возбужденные клиенты повалили валом. Люди успели нагулять аппетит, всем без исключения хотелось пить, и в последующие полчаса от заказов не было отбоя.
        - Пойду, вытру столы, - утирая пот, сказала Дженни. - А ты помой посуду - у нас уже не осталось чистых чашек и тарелок.
        Футбольный матч, судя по всему, приближался к финальному свистку, и людей прибывало все больше и больше. Чтобы не толкаться в тесноте, многие покупали колу в бутылках и банках и снова выходили на свежий воздух. Заливая в заварной чайник кипяток, Сьюзан на секунду отвлеклась, чтобы откинуть прядь волос с виска, и выглянула в окно. Первое, что она увидела, - сын и мать, Максимилиан гнался за каким-то мальчиком, и едва он его настиг, как началась драка. Судя по всему, они поссорились из-за мяча. К месту происшествия уже спешила Виктория. Сьюзан застонала и закрыла глаза. Боже, почему ее сын все время попадает в какие-то переделки? Разве не выбивается она из сил, пытаясь воспитать его наилучшим образом? И это результат?
        - Вам не кажется, что отвлекаться в такие минуты опасно?
        Сьюзан, вздрогнув, обернулась, и глаза ее встретились с холодными голубыми глазами, блестевшими, как драгоценные камни. Густые, красиво выгнутые брови и чисто выбритый мужественный подбородок отменно сочетались с обликом этого красавца и великана, в котором Сьюзан сразу же узнала любимца своего отца. Немудрено, что медсестры присвоили ему титул самого завидного холостяка года.
        Самый завидный холостяк резким движением перегнулся через прилавок и завернул кран титана. Очнувшись, Сьюзан посмотрела на свою руку и увидела, что наливает воду в чайник, уже полный до краев.
        - Вот так и происходят несчастные случаи на работе, - коротко бросил парень. - Занимаясь делами, нельзя отвлекаться на посторонние вещи.
        - Я бы сама справилась, - холодно отрезала она, раздраженная двусмысленностью его намека.
        Еще чего доброго подумает, что она на него пялилась и зазевалась. Если другие женщины млеют от него так же, как Дженни, нетрудно возомнить себя подарком женской половине человечества.
        - С замедленной реакцией лучше не браться за такую работу - можно ошпариться и на всю жизнь остаться калекой, - тоном профессионального врача продолжил парень.
        - Спасибо за помощь, - с иронией отозвалась она, - без вас бы я ну никак не справилась.
        Она проверила, заварился ли чай, и подчеркнуто вежливо спросила:
        - Чай, кофе, кола? Извините, что я вас тороплю - очередь.
        Кристофер Лезерт неторопливо окинул вздором прилавок. С улицы донеслись крики и рев, и Сьюзан с ужасом посмотрела в окно. Так и есть: Максимилиан и его ровесник катались в пыли, а бабушка грустно пыталась их разнять. Боже, с отчаянием подумала Сьюзан, неужели я так и не смогу воспитать его настоящим мужчиной. Конечно, трудно справиться с мальчишкой, если нет отца.
        Из груди у нее вырвался вздох. В такой же ясный осенний день умер Колин. Максимилиан этого, разумеется, просто не может помнить, зато помнит она, и с тех пор осень для нее связана с бедой.
        - Если не возражаете, я возьму чай, - заговорил после недолгого молчания Лезерт. - В конце концов, я имею некоторое отношение к его приготовлению.
        Сьюзан готова была вспылить, но, на ее счастье, у стойки появилась Дженни с подносом, заставленным грязной посудой. Она остановилась, держа тяжелый пластмассовый поднос в руках.
        - Дай-ка, помогу, - сказал Кристофер Лезерт, перехватывая поднос. - Ну, как дела, золотая моя? Сколько мы не виделись? Две недели?
        Сьюзан налила чай и протянула чашку Кристоферу.
        - Две недели четыре дня и… - Дженни посчитала на пальцах, - и восемнадцать часов. - С притворным испугом она зажала себе рот. - Ах, дорогой, прости, что-то я разоткровенничалась при всех.
        Впрочем, губы ее расплылись в блаженно-глупой улыбке, когда рука Кристофера небрежно легла ей на талию.
        - Ты просто прелесть! - успокоил он ее решительным поцелуем.
        Сьюзан отвела глаза и обратилась к следующему клиенту. И как только женщины могут покупаться на такую дешевку? - подумала она. Меньше всего на свете она желала бы иметь дело с ловеласом, тем более возомнившим о себе невесть что.
        Она с головой ушла в обслуживание посетителей, и через какое-то время очередь поредела. Сьюзан облегченно вздохнула. Теперь она снова смогла вернуться к своим мыслям.
        - Сколько с меня?
        Сьюзан обернулась. Доктор Лезерт, к ее удивлению, все еще не ушел. Дженни занималась уборкой столиков, а он стоял у стойки и смотрел на Сьюзан.
        - Прошу прощения? - пробормотала она, не сразу сориентировавшись.
        - Я спросил, сколько с меня. За чай, разумеется. Созерцать себя, надеюсь, вы позволяете бесплатно, - усмехнулся Кристофер Лезерт.
        - До чего же плоские шутки у вас!
        Сьюзан почувствовала, что краснеет.
        - Зато у вас острый язычок, - парировал он.
        - Я не привыкла, когда со мной разговаривают, как с проштрафившимся денщиком, - отрезала Сьюзан. - Я добровольно вызвалась помочь при проведении праздника и вовсе не собираюсь служить мишенью для вашего остроумия.
        Кристофер прищурился.
        - Я - врач и не могу оставаться спокойным, когда оказываюсь свидетелем опасной для жизни и здоровья ситуации. Если на этот раз я переусердствовал, прошу прощения. - Он бросил на прилавок несколько монеток. - Думаю, этого хватит, и даже с избытком.
        Он задумчиво посмотрел на нее.
        - А может быть, у вас не получилось со стартом? Вы ведь здесь новенькая, не так ли? По крайней мере, я не видел вас в больнице. Я там бываю далеко не каждый день, но стараюсь по возможности запомнить каждого сотрудника.
        - Я здесь всего несколько недель. Я имею в виду, в городе. Работаю на временной ставке, но вскоре рассчитываю получить постоянное место врача.
        - Тогда понятно, почему мы не встречались раньше. - Кристофер исподтишка оглядел ее ладную фигурку, которую выгодно подчеркивали изумрудно-зеленая юбка и белая блузка. - Я не предполагал, что вы тоже врач. Думал, медсестра или… Ну, это не имеет значения. Примите мои извинения. Если вам захочется получше ознакомиться с достопримечательностями города и его окрестностями, я всегда к вашим услугам.
        Сьюзан, совершенно оцепеневшая, выдавила из себя улыбку.
        - Спасибо, как-нибудь справлюсь сама.
        Кристофер Лезерт смотрел на нее с нескрываемым интересом. Святые небеса, подумала она. Десять минут назад он не видел никого, кроме Дженни. Все они такие, эти мужчины!
        - Я родом отсюда, - холодно пояснила она, давая понять, что не нуждается в его услугах. - Некоторое время жила вдали от этих мест, но, надеюсь, не успела забыть их.
        Кристофер чуть нахмурился. Не успел он сказать и слова, как в павильон ворвался запыхавшийся Максимилиан, метнулся к матери, но потом увидел Кристофера и, почувствовав напряженную атмосферу, остановился напротив мужчины и, воинственно приподняв подбородок, требовательно спросил:
        - Кто ты? Моя мама не хочет с тобой знакомиться!
        - Максимилиан! - изумленно выдохнула Сьюзан. - Разве можно быть таким грубым? Немедленно извинись перед дядей!
        - Не буду!
        Малыш упрямо сжал рот и выбежал из павильона. В дверях он наткнулся на встревоженную бабушку. Виктория взяла его за руку и поволокла по лестнице вниз, что-то выговаривая на ходу.
        Сьюзан судорожно сглотнула.
        - Извините, - сказала она Кристоферу. - Не обижайтесь на сына. Никогда раньше он не вел себя так грубо. Понять не могу, что с ним произошло.
        Кристофер взглянул на золотое кольцо на ее руке.
        - Ах, да, вы были замужем… Как это я сразу не понял? Так вот на кого вы все время смотрели в окно. Конечно, лучше сразу принять меры, пока он не стал вашей головной болью. Вам, надо думать, и без того нелегко.
        Снаружи донесся вскрик и оглушительный рев. Дженни бросилась узнать, что стряслось. Через минуту она вернулась - бледная как мел.
        - Кристофер, ты поможешь. Ребенок упал с качелей и получил травму. Нужна помощь врача.
        Кристофер выбежал на улицу. Сьюзан, оглушенная, не могла сдвинуться с места. Только не Максимилиан, подумала она, хватаясь за горло, только не Максимилиан. Очнувшись, она достала из шкафчика аптечку для оказания первой помощи и поспешила на улицу.
        На траве перед качелями, скрючившись, лежал мальчонка в красном свитере и синих джинсах. Не Максимилиан, облегченно вздохнула Сьюзан, но тут же ей стало стыдно за материнский эгоизм. Ребенок плакал навзрыд, ему было очень больно.
        - Ну, и что же с вами случилось, молодой человек? - мягко поинтересовался Кристофер, опускаясь на колени.
        - У-упал. К-кто-то т-толкнул м-меня.
        - Ага, все понятно, малыш. - Большие руки Кристофера уже бережно ощупывали тельце ребенка. - А как тебя зовут?
        - К-кристиан.
        Мать ребенка, женщина с каштановыми волосами, присела рядом и с волнением глядела то на Кристофера, то на сынишку.
        - Кто-то пробежал мимо качелей и толкнул его, - сообщила она.
        Сьюзан обернулась. В толпе любопытствующих стоял Максимилиан, бледный и испуганный, он прятался за юбку Виктории.
        - Это не я, - сказал он, поймав взгляд матери, и губы у него затряслись, он готов был зареветь.
        - Конечно, не ты, - сказала Виктория, гладя его по голове. - Тебя в этот момент не было рядом.
        - Не мог бы ты присесть, дружище? - спросил Кристофер пострадавшего малыша. - Мне нужно осмотреть тебя. Не бойся, я сделаю все так быстро, что ты даже не заметишь.
        Бережность, с которой он обращался с ребенком, не могла не произвести впечатления на Сьюзан. Как-никак она тоже была врачом и могла безошибочно определить профессионала.
        - Сколько тебе лет, Кристиан? Пять? - спрашивал Кристофер.
        Мальчик, утирая слезы и сопли, ответил:
        - Четыре. Ой, больно!
        - Где больно? Здесь? Не бойся, я не буду больше трогать. Ты очень храбрый малыш. Судя по всему, он упал прямо на плечо и повредил ключицу. Для его возраста весьма обычная травма, так что не стоит серьезно волноваться. У детей кости срастаются прямо на глазах. Все, что нужно сейчас, - это наложить повязку и доставить ребенка на пункт «Скорой помощи», там сделают все необходимое.
        Сьюзан с аптечкой в руках шагнула из толпы. Достав бинт, она протянула его Кристоферу.
        - Спасибо, - сказал он, бросив на нее взгляд, потом повернулся к мальчику и ловко наложил ему на плечо аккуратную повязку.
        - Ну как, теперь легче? - спросил он малыша.
        Тот слабо кивнул головой.
        - Найди для себя такое положение головы, чтобы было не очень больно. Сделай вот так, например, - Кристофер наклонил голову.
        Мальчик последовал его примеру.
        - В самом деле легче. Хотя все равно болит, - захныкал он.
        - Все правильно, и должно болеть. Но дядя доктор на станции «Скорой помощи» тебя немного полечит, и тогда боль пройдет совсем. Помогите ему подняться на ноги, - обратился Кристофер к матери. - Скорее всего вам назначат носить повязку в течение трех-четырех недель. Не пугайтесь, это совершенно нормальный срок.
        Он помог мальчику встать и с ласковой усмешкой сообщил ему:
        - А вот лазить по деревьям тебе какое-то время не придется, тут уж ничего не поделаешь.
        Кристиан слабо улыбнулся, а Дженни предложила:
        - Давай я отведу его.
        Кристофер отрицательно качнул головой:
        - Нет, лучше я сам. Все равно мне после обеда выходить на дежурство.
        Все трое - мать, ребенок и Кристофер - двинулись к машине. Толпа смотрела им вслед.
        - С детьми он истинный Бог, - с воодушевлением сообщила Дженни. - Самые больные дети через минуту после общения с ним начинают улыбаться.
        - А кто он в больнице? - спросила Сьюзан.
        Ей хотелось верить, что Кристофер не из тех тупоголовых консультантов, с которыми ей, к сожалению, постоянно приходилось иметь дело. В конце концов, на эту должность идут в основном старые хрычи, а Кристоферу Лезерту было лет тридцать пять.
        - Он практикует в ортопедическом отделении, - ответила Дженни. - Принимает один день утром, один день вечером. Одно время специализировался, а потом решил податься в терапевты. Лет шесть этим занимается. Ему нравится быть в курсе всех событий, и он каждого сотрудника знает в лицо.
        - Так он терапевт? - Сьюзан словно током ударило.
        Выходит, Кристофер ее коллега в полном смысле этого слова? Впрочем, она скоро должна перейти на работу в Центр здоровья, так что ей это по большому счету должно быть безразлично.
        - Да, - весело сказала Дженни. - Он обслуживает северо-восток нашего округа. Кстати, это рядом с тобой, у самой реки. Центр здоровья, наверняка слышала.
        Сьюзан почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Боже, простонала она про себя, мне ли не знать о Центре, в котором я собираюсь работать? Ну почему, почему всякий раз, как я устраиваюсь на работу, со мной что-нибудь происходит?

2
        День собеседования выдался дождливым. Ветер срывал листву с деревьев на улице, где располагался ее аккуратный белый коттедж. Не к добру такая погода, подумала Сьюзан, но тут же отругала себя. Дождь ли, Кристофер ли Лезерт - ей до этого не должно быть никакого дела. Ее задача - получить работу. А Лезерт…
        В конце концов, не он пригласил ее на собеседование, а его старший компаньон - доктор Том Свенсен. Именно на Свенсена ей следовало произвести благоприятное впечатление и пресечь возможные возражения доктора Лезерта.
        Виктория обещала присмотреть за Максимилианом, пока Сьюзан будет в Центре, поэтому она первым дело направилась в дом родителей. Стряхивая на теплой кухне промокший насквозь шарф мальчугана, Сьюзан проворчала:
        - Кончится когда-нибудь этот дождь? Третий день льет не переставая.
        - Да, в такую погоду самое милое дело - сидеть у камина, - согласился Джон, бросая на них взгляд поверх газеты.
        - Ну, уж ты бы молчал, - махнула на него рукой Виктория. - Просохни лучше после своей прогулки - тебе еще гулять с Максимилианом. Кстати, чай заварен, выпей, согрейся.
        - Чтобы хорошенько согреться, нужно сперва хорошенько промерзнуть, - резонно заметил Джон и снова уткнулся носом в газету.
        - Спасибо, что выручаешь меня с Максимилианом, - сказала Сьюзан матери. - Я понимаю, как у тебя самой много работы, мама. Я встала на очередь в местные ясли, а пока на время дежурств найму няню.
        Она стащила с мальчика пальто. Это было не просто - малыш ни за что не хотел выпускать из рук любимца - плюшевого мишку.
        - Ну-ка, посмотрим, сможешь ли ты сам отыскать картинку-загадку, которую собрал на прошлой неделе, - объявила Сьюзан.
        Максимилиан тут же убежал под лестницу - искать на полке картинку.
        - Надеюсь, с няней у меня не будет проблем, - обратилась Сьюзан к матери. - Максимилиан, кажется, стал поспокойнее, а она - очень симпатичная девушка с отличными рекомендациями.
        - Думаю, малыш привыкнет. Его тоже можно понять - столько перемен за такую короткую жизнь. А что до моей работы, то она не такая уж и напряженная - всего несколько часов в неделю. И потом это просто удовольствие - учить людей стряпать и получать еще за это деньги.
        Сьюзан улыбнулась.
        - Меня беспокоит главным образом то, что я не понимаю, в чем причина странного возбуждения и агрессивности, которые на него временами находят, - сказала она.
        - Кто знает? Он живой парнишка, распахнутыми глазами смотрит на окружающий мир, ему все интересно. Если он и спрашивает о чем-то - то напрямик, потому что по-другому пока не умеет, - с улыбкой произнесла Виктория.
        Сьюзан с напряжением посмотрела на мать:
        - О чем он спрашивает? О Колине?
        Виктория утвердительно кивнула головой.
        - Тебе не кажется, - задумчиво промолвила Сьюзан, - что он слишком уж хорошо помнит своего отца? В конце концов, Максимилиану было всего полтора года, когда Колин…
        - Не думаю, что дело в Колине как таковом, - отозвалась Виктория. - Просто у других детей есть отец, а у него нет, естественно, ему хочется разобраться, в чем тут дело.
        - Пожалуй, ты права, и Колин тут ни при чем.
        Колин… Он сразил ее при первой же встрече. Светловолосый, сероглазый, высокий и худощавый, с блистательным чувством юмора, он на кого угодно мог произвести впечатление. Она тогда проходила клиническую практику в больнице, а Колин там работал фармацевтом. От него так и веяло независимостью, он производил впечатление человека с твердым характером. Именно с таким мужчиной ей хотелось бы прожить всю жизнь. Когда она получила диплом врача, они поженились и какое-то время жили душа в душу. Потом появилась первая, еще маленькая трещинка в их отношениях…
        - Мне надо идти, - сказала Сьюзан, решительно поднимаясь со стула. - В магазин на обратном пути заглянуть?
        - Останется время, купи свежих дрожжей в булочной. У меня завтра занятия с учениками - буду показывать, что можно испечь из дрожжевого теста.
        - Как я завидую твоим ученикам! Ну ладно, я пошла.
        - Пока, детка! - подал голос отец.
        Он раздраженно вертел в руках газету, глядя на нее то через очки, то поверх них.
        - Что случилось, папа? Ты плохо видишь?
        - Да все эти проклятущие очки! - с досадой бросил он. - Постоянно приходится их протирать!
        - А не показаться ли еще раз врачу? - осторожно спросила Сьюзан. - Если есть какие-то проблемы, надо их решать.
        - Нет никаких проблем, детка. Я тебе уже говорил, что все у меня в полном ажуре. Просто стекла собирают всю пыль, которая летает в воздухе. Согласись, это не основание для того, чтобы бить в колокола и устраивать ненужную суету. Сказано, я в полном порядке, значит, я в порядке.
        - А вспышек или темноты в глазах, как до операции, у тебя не бывает?
        - Опять двадцать пять! Говорят тебе, что это всего лишь возраст. Доживи до моих лет, тогда посмотрим, у кого из нас будет лучше зрение.
        - Не ворчи, папа. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто, на мой взгляд, лучше позвонить врачу и договориться о приеме.
        - Меня уже записали на январь.
        - Но январь еще так нескоро! Может быть, мне попробовать договориться о более раннем сроке?
        - Там посмотрим! - И предупреждая новую реплику дочери, он быстро добавил: - Ты пойми: я вовсе не отказываюсь. Просто я еще раз все обдумаю. А сейчас иди - тебе пора на собеседование.
        Спорить сейчас с отцом было бессмысленно. Сьюзан застегнула бежевый плащ и двинулась к выходу.
        - Удачи тебе, - сказала Виктория.
        - Спасибо. Я в ней очень нуждаюсь.
        - Не говори ерунды! Ты - прекрасный врач, и даже этот твой доктор Лезерт, которого ты так боишься, вынужден будет согласиться с этим. Мне он показался знатоком своего дела, да и вел он себя вполне дружелюбно. - Виктория ласково посмотрела на дочь.
        - У меня была с. ним небольшая стычка, мама. Впрочем, ты права, последнее слово не за ним, так что будем надеяться на лучшее.
        Центр здоровья был основан давно - еще до того, как туда пришел работать пресловутый Кристофер Лезерт. Здание располагалось на главной городской улице и уже издалека привлекало внимание сверкающими окнами и красной черепичной крышей. За последние годы к нему было пристроено новое крыло, высаженные вдоль дорожек кустарники образовали живую изгородь, над которой возвышались развесистые, тенистые вязы. С юга этот островок зелени огибала речушка, и огромные плакучие ивы простирали свои ветви над прохладными заводями. Центр располагался в каких-нибудь четырех милях от дома, а график работы там был просто идеальным, особенно если учитывать интересы Максимилиана.
        Взглянув на часы, Сьюзан заметила, что у нее в запасе есть несколько минут, чтобы зайти в булочную. Булочная располагалась напротив Центра рядом с аптекой. Припарковав машину, Сьюзан отправилась за покупками.
        Выйдя из магазина, она чуть не столкнулась с пожилой женщиной, спешившей куда-то по мокрой, усеянной желтыми и багровыми листьями мостовой. Они кивком извинились друг перед другом, женщина двинулась дальше, но, угодив ногой в прикрытую листвой лужу, поскользнулась и растянулась в полный рост. Мгновением позже Сьюзан была рядом.
        - С вами все в порядке? - быстро спросила она.
        Женщина с искаженным от боли лицом держалась за лодыжку и минуту-другую не в состоянии была говорить.
        - Кажется, я ее сломала, - прошептала она сквозь зубы.
        - Я врач, и, если позволите, я хотела бы осмотреть ногу. Где болит? Здесь?
        - Да. Господи, как же глупо вышло! Я даже оглянуться не успела, как оказалась на тротуаре! Как болит, боже! - простонала побледневшая пенсионерка, качая головой.
        Сьюзан присела на корточки и осторожно прощупала место предполагаемого перелома.
        - Нога у вас в этом месте сильно распухла, - сказала она наконец. - Но на перелом это не похоже. Нужно сделать холодные примочки, снять отек, а затем наложить фиксирующую повязку. Ногу придется держать в покое, лучше в подвешенном состоянии, или подкладывать под нее подушки. Кто-нибудь из домашних мог бы присмотреть за вами, миссис?
        - Бенсон. Меня зовут миссис Бенсон. - Пенсионерка горестно покачала головой. - Увы, мой Гарри покинул меня почитай как десять лет назад. А впрочем, у меня очень отзывчивая и чуткая соседка. Думаю, она не откажется присмотреть за мной, пока я не поправлюсь.
        - Посмотрим, что можно для вас сделать. К счастью для вас, вы упали в самом что ни на есть подходящем для этого месте, в двух шагах от Центра здоровья. Обопритесь на меня.
        Сьюзан помогла женщине подняться.
        - Спасибо вам, девочка, вы очень добры, - всхлипнув, сказала женщина. - Простите, что из-за меня у вас столько хлопот. Вот я вам и плащ в грязи испачкала!
        Сьюзан бросила взгляд на плащ, на полях остались серые мокрые разводы.
        - А, ерунда! - отмахнулась она, хотя поежилась при мысли, в каком виде она явится на собеседование. Взглянув на часы, чуть не застонала, потому что уже опоздала к назначенному времени. - Не обращайте внимания, - с оптимизмом приговоренного к смерти сказала она: - Плащ отстирается в одну минуту.
        Они подошли к главному корпусу, и Сьюзан помогла женщине подняться по ступенькам. Войдя в вестибюль, Сьюзан обратилась к дежурной по регистратуре:
        - Эта женщина только что поскользнулась и получила при падении ушиб. У вас не найдется человека, который мог бы осмотреть ее. У нее легкий шок после падения, ей необходимо сделать примочки и наложить повязку. Кстати, меня зовут Сьюзан Джилберт, вы, наверное, предупреждены о моем приходе.
        - Да, конечно! - воскликнула сестра, глядя на нее во все глаза. - А мы тут гадаем, что такое могло произойти с вами. Я сообщу доктору Свенсену о вашем приходе, только отведу вашу больную к медсестре. Не волнуйтесь, дорогая миссис…
        - Бенсон, - вставила Сьюзан.
        - … Бенсон. Мы о ней позаботимся.
        В этот момент открылась дверь, и в вестибюль вошел Кристофер Лезерт. Он выглядел совершенно иначе, чем Сьюзан запомнила его: в прекрасно скроенном сером костюме и безукоризненно чистой, в тонкую полоску рубашке с галстуком в серую крапинку. Сьюзан чуть рот не открыла от восхищения - настолько он был хорош. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и нахмурилась. Кристофер в свою очередь вытаращил на нее глаза, и лишь после того, как дежурная сестра торопливо пояснила: «Это доктор Джилберт, доктор Лезерт», - он кивнул головой:
        - Знаю, мы уже знакомы.
        Сестре, казалось, не очень понравился тон его замечания, но она промолчала и повела миссис Бенсон в какой-то из кабинетов, оставив Сьюзан и Кристофера наедине.
        Лезерт смерил смущенную Сьюзан взглядом с головы до ног и, конечно, не упустил из виду пятна грязи на ее плаще. Сьюзан почувствовала, как кровь прихлынула к лицу.
        - Итак, вы все-таки пожаловали, - изрек он. - А мы, признаться, уже начали сомневаться в вашем приходе.
        Было ясно как дважды два, что он не в восторге от ее опоздания.
        - Я очень извиняюсь, что вам пришлось меня ждать, - начала Сьюзан.
        - Что, заблудились? Или вам дали неверный адрес?
        - Нет, как уроженка здешних мест, я знаю здесь все стежки-дорожки, кроме разве что недавно построенных. Так что заблудиться я не могла.
        - Тогда с вами произошел какой-нибудь несчастный случай, - продолжал он, нахмурив брови и снова оглядывая ее перепачканный плащ. - В такую непогоду следует очень осторожно водить машину - скользко и слякотно, можно легко не вписаться в поворот.
        - Погода обычная, и дорога не такая уж плохая. Я, во всяком случае, ни в какие переделки с машиной не попадала.
        Кристофер многозначительно склонил голову.
        - Тем хуже для вас, миссис Джилберт, - сказал он зловеще. - В нашем учреждении первостепенное значение придается такому качеству работника, как пунктуальность. Жизнь пациента нередко зависит от того, вовремя или нет окажем мы ему помощь, и мне, по правде сказать, стыдно говорить такие элементарные вещи дипломированному специалисту, тем более имеющему за плечами практику.
        Сьюзан чуть не онемела от возмущения.
        - Я не намерена выслушивать ваши поучения, доктор Лезерт, - вспылила она. - По части пунктуальности я, извините, могу дать фору кому угодно, хотя бы даже вам. Но долг врача - всегда и в любое время приходить на помощь больному, даже ценой опоздания на встречу с такими уважаемыми людьми, как доктор Свенсен и вы. Или, по-вашему, я должна была оставить миссис Бенсон лежать на мокром, холодном тротуаре в ожидании, пока кто-то другой, быть может не имеющий медицинского образования, заметит ее и окажет хоть какую-то помощь?
        Пальцы Сьюзан вцепились в полу плаща, а в глазах сверкнули гневные огоньки. Какой самоуверенный и напыщенный нахал! - подумала она. Вот и говори после этого, что первое впечатление обманчиво!
        - Погодите, я ничего не понял, - отрывисто проговорил Кристофер. - Какой тротуар? Какая миссис Бенсон?
        - С этого и надо было начинать, а не бросать в лицо скоропалительные обвинения, - сквозь зубы процедила Сьюзан. - Миссис Бенсон - эта та самая женщина, которую только что увели в кабинет на перевязку. Я случайно стала свидетельницей того, как она поскользнулась и упала. Кстати, именно по этой причине у меня такой непрезентабельный, если можно так выразиться, вид, за что я также приношу свои глубочайшие извинения.
        Выпалив свою отповедь, она вдруг опомнилась и струхнула. После всего, что она наговорила, на работу в этом месте едва ли стоило рассчитывать. И почему только от одного вида этого красавца-доктора ее охватывает бешенство? Шутки шутками, а за распущенность надо платить. Она позабыла, как много поставлено на карту, и теперь, скорее всего, получит от ворот поворот.
        - Характер у вас, однако, миссис Джилберт, - прохладно заметил Кристофер. - Просто удивительно, особенно при вашей очаровательной и хрупкой внешности. И все же я бы посоветовал вам поучиться сдержанности. Среди пациентов попадаются люди с капризами, и их где-то можно понять - болезнь, как правило, меняет людей далеко не в лучшую сторону. Но для врача вдвойне важно в любой ситуации сохранять хладнокровие, а его-то вам и не хватает.
        Сьюзан вызывающе вскинула подбородок:
        - Может быть, я на вид и хрупкая, но трудиться умею не хуже здоровяков-спортсменов, уж поверьте мне! У меня за плечами, слава богу, основательная практика, и до сих пор я умела справляться с любыми капризами своих пациентов.
        - У вас слишком молодой вид, чтобы говорить о богатой практике, мисс Джилберт, так что…
        Кристофер не закончил. Дверь открылась, и в холл вышел доктор Свенсен.
        - Доктор Сьюзан Джилберт, если не ошибаюсь? Вы не против, если я буду называть вас просто Сьюзан? Сестра сообщила мне о вашем приходе.
        Том Свенсен приветливо пожал ей руку. Лет шестидесяти, худощавый, среднего роста шатен, с сединой на висках, он не утратил молодости и энергии, и дружелюбный взгляд его карих глаз располагал к общению с первой же минуты знакомства. В молодости он был, вероятно, очень привлекательным мужчиной, да и сейчас не потерял обаяния.
        - Как я вижу, с Кристофером вы уже познакомились, - сказал он одобрительно. - К сожалению, еще одного нашего коллеги, доктора Джеймса, сегодня нет. Но это не страшно, вы с ним еще познакомитесь. А пока хочу со своей стороны выразить вам признательность за помощь нашей пациентке. Миссис Бенсон - пожилой человек, личная жизнь ее не удалась, она совершенно одинокая и беззащитная женщина. Она живет в домике на окраине одного из городских предместий и самостоятельно до нашего Центра никак бы не добралась.
        - Как она себя чувствует? - быстро спросила Сьюзан.
        - Все в порядке. Девочки дали ей выпить чаю, привели в чувство, успокоили. Кстати, вы же с дороги! У меня в кабинете все приготовлено. Пойдемте, выпьете чашечку чаю.
        - Полагаю, - вмешался Кристофер, - миссис Джилберт нуждается в том, чтобы привести себя в порядок и чуть успокоиться после переживаний.
        Сьюзан была поражена и не знала, как реагировать на столь дружелюбный жест. Кристофер чуть приподнял бровь, как бы давая понять, что видит ее сомнения, но он говорил совершенно искренне.
        - Очень признательна вам, - сказала она чуть глухо. - Я покину вас буквально на пару минут.
        - Ну, конечно, - заулыбался Том Свенсен, - мы вас подождем. Дверь в мой кабинет первая направо по коридору.
        - Пойдемте, я вас провожу!
        Кристофер подхватил ее под локоть и увлек за собой. Странное чувство вызвало в ней прикосновение этих пальцев: ее бросило в дрожь, а ноги подкосились. Все дело в том, что я нервничаю, сказала она себе, как-никак решается вопрос, буду я работать там, где хочу, или нет.
        Оказавшись в дамской комнате, она быстро сбросила с себя плащ и влажной тряпкой стерла самые заметные пятна грязи. На ней был изящный костюм цвета морской волны, гармонировавший с цветом ее глаз, под жакетом - шелковая блузка кремового цвета с изящно вышитым воротничком. Пробежавшись гребнем по длинным - до плеч - волосам, она поправила их и быстро подвела брови. Надеюсь, доктор Лезерт не поставит мне в вину задержку, подумала она мстительно.
        Удовлетворенная своим внешним видом, она направилась в кабинет доктора Свенсена.
        - Ага, вот и вы, моя милая, - приветствовал тот ее. - Проходите, будьте как дома!
        Сьюзан села в кожаное кресло возле стола, чувствуя на себе взгляд стоявшего у окна Кристофера. Она почувствовала на себе его взгляд еще при входе, и оценивающее выражение почему-то смутило ее.
        - Чаю? - спросил доктор Свенсен, но Сьюзан вежливо отказалась.
        Когда на тебя как ястреб смотрит враждебно настроенный, а к тому же еще и красивый мужчина, нет никакой гарантии, что в самый неподходящий момент руки не задрожат, выдавая волнение, а это совершенно ни к чему. Что со мной? - спросила себя Сьюзан. - Почему я на него вообще обращаю внимание?
        Свенсен взял с блюда диетический крекер и собрался было обмакнуть его в чашку с чаем, но тут же спохватился и положил обратно.
        - Пожалуй, не буду, - сказал он, и глаза его блеснули озорным блеском. - Ну как, начнем?
        Сьюзан невольно улыбнулась в ответ. Том Свенсен с каждой минутой нравился ей все больше. Чем-то неуловимым он напоминал ей отца.
        - Дело в том, что моя жена много лет подряд работала в Центре на полставки, - приступил к делу доктор Свенсен. - Но в конце концов она решила выйти на заслуженный отдых, чтобы иметь возможность мирно копаться в саду и делать прочие вещи, до которых прежде не доходили руки. После Нового года я, пожалуй, последую ее примеру. Кристофер возьмет на себя обязанности старшего компаньона и подыщет себе замену на нынешнюю должность.
        Сьюзан словно током ударило от услышанного, но она постаралась ничем не выдать своего волнения.
        - Ну а пока, - продолжал Свенсен, - нам нужен врач-женщина. Может быть, вы что-нибудь расскажете о себе? - Он взял в руки ее заявление с приложенными рекомендациями. - Судя по отзывам, вы исключительно квалифицированный врач. Насколько я понимаю, вы сейчас заняты на временной работе?
        - Совершенно верно. - И она рассказала ему о всех местах, где ей приходилось работать. - Я совсем недавно перебралась сюда, поближе к родителям, и до той поры, пока сумею найти что-то стабильное, перебиваюсь тем, что подворачивается под руку. На прежнем месте я работала на полставки в больнице одного из больших предместий.
        Свенсен пролистал подколотые бумаги.
        - Да, вижу. Отзывы о вашей работе просто превосходные. - Он передал бумаги Кристоферу. - Насколько я понимаю, ваши прежние коллеги с огорчением восприняли ваш уход.
        - Мне самой нелегко было сделать такой выбор, но отец нездоров, и я хотела быть рядом. С годами люди не становятся моложе и здоровее.
        - Да, к сожалению, это так. Представляю, на какие жертвы вам пришлось пойти, покидая прежнее место работы.
        - И какую же специализацию вы бы хотели иметь у нас, миссис Джилберт? Вас зовут Сьюзан, если не ошибаюсь? - вмешался Кристофер.
        Он явно не хотел тратить время на обмен любезностями и взял быка за рога.
        - Акушерство и гинекология, - коротко ответила Сьюзан. - Я всегда проявляла особый интерес к этой области медицины. Кроме того, у меня обширный опыт практики в качестве педиатра.
        - А как насчет готовности использовать в работе новейшие достижения науки и техники и насчет знакомства с ними?
        - Без проблем, - твердо сказала Сьюзан.
        - А конкретнее?
        Он буквально продохнуть не давал ей, засыпая вопросами, но она не собиралась сдаваться - одна мысль о том, чтобы капитулировать перед его самонадеянностью и высокомерием, казалась ей невозможной.
        - За последние два года я прослушала несколько курсов повышения квалификации, - хладнокровно ответила она. - Кроме того, у меня есть привычка внимательно знакомиться с литературой, которая приходит ко мне по почте.
        - Вы, как следует из ваших слов, работали на полставки? Вероятно, это вызвано интересами вашего ребенка?
        Кристофер вопросительно посмотрел на Сьюзан.
        - Все правильно.
        Она старалась сохранять спокойствие.
        - Смены у нас в Центре длиннее, чем в других учреждениях того же рода. Работа здесь - тяжелый труд, не всякому по силам. Мы постепенно расширяемся и должны быть уверены в своих работниках. Вы вполне уверены в своих силах?
        Лезерт не отрывал от нее взгляда.
        Разумеется, Сьюзан была уверена в себе, и сквозившее в его вопросе недоверие глубоко оскорбило ее. Этот парень был не только бабник и зазнайка, но еще и шовинист-ретроград, доверяющий лишь своему так называемому сильному полу.
        - Я не боюсь тяжелой работы, - жестко отрезала она, и это было чистой правдой.
        Не зря же Колин осуждал ее за рвение, с которым она отдавалась работе, и по совести, он имел на то определенные основания: работа помощником доктора была поистине сизифовым трудом. Никто, однако, не мог похвастать тем, что слышал от нее хотя бы одну жалобу.
        - Но даже если график работы вас устраивает, - гнул свое Кристофер, - есть обстоятельства экстраординарного характера, например, нехватка персонала. Как вы собираетесь совмещать все эти проблемы со своими личными планами? У вас маленький сын - не помешает ли он вам целиком сосредоточиться на работе?
        Сьюзан надменно приподняла свою красиво очерченную бровь:
        - Надеюсь, вопросы, связанные с воспитанием сына, никак не отразятся на моей работоспособности, доктор Лезерт, хотя, как известно, и в личной жизни бывают чрезвычайные обстоятельства, от которых никто не застрахован. - Она смерила его холодным, презрительным взглядом. - Скажите, это допрос или собеседование? Будь я мужчиной, мне, думаю, не пришлось бы иметь дело с такими прокурорскими штучками.
        - Ха! - рассмеялся Том Свенсен. - Что, съел, дружище? Мы живем не в Средние века. Скажи спасибо, что она не натравила на тебя феминисток.
        - До сих пор никто не высказывал претензий к моей работе, - продолжала Сьюзан, разгорячившись. - Со своей стороны, могу сказать лишь то, что если я получу место в Центре, то буду работать так, как привыкла, то есть не покладая рук.
        - Это само собой разумеется, иначе вы здесь не задержитесь, - не сдавался Кристофер.
        Сьюзан почувствовала, что нервы на пределе. На каком, собственно, основании этот человек относится к ней так враждебно? Неужели только потому, что он неотразимый сердцеед, мечта незамужних медсестер города, получил отпор от женщины, которая к тому же собирается работать с ним в одном учреждении?
        - Полагаю, - вмешался Том Свенсен, - нам с доктором Лезертом нужно пару минут переговорить. Я поручу дежурной медсестре провести вас по корпусу, если вы не против, а сразу после этой маленькой экскурсии мы сообщим вам о нашем окончательном решении.
        Сьюзан не питала иллюзий о том, что это будет за решение. Кристофер сделает все, чтобы помешать ей получить здесь место. И у нее еще будет повод раскаяться в своей вспыльчивости. А если он не добьется своего сейчас, то, став старшим компаньоном, немедленно возьмет реванш.
        Пройдя до здания Центра, она отдала должное и проектировщикам, и дизайнерам - все здесь было тщательно продумано, чтобы посетители и больные чувствовали себя как можно уютнее: ковровые дорожки спокойных серо-голубых тонов, стены кремового цвета, масляные пейзажи на стенах и в холлах и комната для детских игр с аккуратно расставленными и развешанными игрушками и столиком для конструктора.
        Ее отыскал Кристофер, и вдвоем они вернулись в кабинет Свенсена. По выражению лица своего спутника она ровным счетом ничего не поняла, и поэтому, когда Том Свенсен галантно произнес: «Ну, моя дорогая, мы хотели бы предложить вам работать здесь, если вы не против», - она до смерти перепугалась, заподозрив в происходящем какой-то подвох.
        - Будем считать, что вы согласны, - продолжил Том Свенсен. - На нас произвели огромное впечатление ваши рекомендации и манера держаться.
        - Спасибо, - пробормотала Сьюзан, чувствуя пристальный взгляд голубых глаз. Интересно, подумала она, какую роль сыграл каждый из ее собеседников в том, что ее взяли на работу. - Разумеется, я очень рада.
        - Вот и славно, - сказал Том, просияв. - Это дело стоит отметить. Что предпочитаете: кофе или что-нибудь покрепче?
        - Кофе, если можно, - пробормотала она, все еще не в силах поверить. - Мне еще ехать домой.
        - Кофе - значит, кофе! Когда вы предполагаете приступить к работе? Мы будем с нетерпением ждать вашего появления в этих стенах в новом качестве. Мы все здесь живем душа в душу - впрочем, скоро вы сами в этом убедитесь.
        Он отошел к кофеварке в дальний угол кабинета, и Сьюзан, не удержавшись, покосилась на Кристофера. На лице у того играло подобие улыбки. Ничего не добавив к словам Тома Свенсена, он лишь развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сьюзан мельком увидела его мощную, загорелую шею и тут же отвернулась, потому что сердце ее ни с того ни с сего заколотилось, а во рту пересохло.
        - Думаю, я могла бы начать с будущей недели, - сказала она хрипло. - Вас это устроит?
        - Более чем, - отозвался Том, протягивая ей чашку кофе. - Сахар и сливки кладите себе сами - по вкусу. Кстати, чем занимается ваш муж?
        - Мой муж умер два года назад, - сказала Сьюзан, спиной ощущая присутствие в комнате Кристофера.
        - От души вам сочувствую, - сказал Том. - Одной воспитывать ребенка, а тем более мальчика, очень нелегко.
        - Надеюсь, я справлюсь, - неуверенно улыбнулась Сьюзан.
        - Я не сомневаюсь в этом. Вы, по-моему, вообще на многое в этой жизни способны.
        Поговорив о том о сем еще четверть часа, они стали прощаться.
        - Я вас провожу, - сказал Кристофер, едва Сьюзан поднялась из кресла.
        Они прошли к главному входу, и она остановилась, чтобы надеть плащ - на улице снова лил дождь. Кристофер легко перехватил плащ и помог ей надеть его. Сьюзан вдруг стало жарко.
        - Спасибо, но я бы справилась сама, - сказала она.
        - «Руки прочь!» - так надо понимать смысл вашего высказывания? - спросил он, чуть скривив губы. - Скажите, мне одному повезло с вашей нелюбовью или я уже не первый?
        Сьюзан вдруг стало страшно; с этим человеком… с этим мужчиной ей теперь придется встречаться каждый день, и один Господь ведает, чем это чревато.
        - Я ни к кому не питаю какой-то особой неприязни, - спокойно ответила она. - Надеюсь, мы сработаемся, и никаких недоразумений в наших отношениях больше не возникнет. А даже если бы и возникли, я бы никогда не позволила себе смешивать личные проблемы с профессиональными обязанностями.
        - Рад слышать это, - сказал он сухо. - Однако вам еще предстоит показать, чего вы стоите, и знайте, я буду следить за каждым вашим шагом.

3
        В понедельник Сьюзан вышла из дому пораньше с тем, чтобы иметь запас времени до начала первого приема. Она была полна оптимизма и вела машину, с улыбкой поглядывая на дорогу. Она понимала, что без трудностей не обойдется, но какая жизнь без трудностей? Естественно, какое-то время придется привыкать к новому месту, да и пациенты будут поначалу относиться к ней с недоверием - как-никак новичок.
        С утра она настроила себя на успех, поклявшись, что ничего не повлияет на ее бодрое настроение, даже беспокойство за Максимилиана. Ему впервые предстояло остаться с няней. Та должна была помимо прочего сводить малыша в детский сад. Сьюзан уже водила Максимилиана в сад, и тот остался доволен, но сегодня утром он был не в настроении, и пришлось потратить немало сил, чтобы мальчуган перестал ныть и на лице его наконец появилась улыбка.
        - Встретимся на ланче, - сказала она сыну, - и ты расскажешь, как ты готовишься к школе.
        Разумеется, малышу тоже будет непросто первое время. Постепенно он привыкнет к няне, обзаведется друзьями, и важно, чтобы сейчас он чувствовал ее внимание и поддержку.
        Все еще погруженная в мысли о сыне, она повернула на набережную и невольно похолодела при виде открывшейся ей картины. После дождей вода в реке поднялась и затопила дорогу. Сьюзан сбросила скорость, лихорадочно размышляя. Вода, судя по всему, доставала до середины колен, и ехать по набережной было делом, мягко говоря, рискованным. Развернуться и поехать в объезд оказалось очень непросто: позади уже выстроился ряд машин, исключая всякую возможность разворота. Сьюзан решила выждать момент, и тут огромный грузовик, водителю которого надоела нерешительность коллег, вышел из ряда и с ревом обогнал ее. Машину Сьюзан захлестнула большая, мутная волна, мотор чихнул и заглох.
        Какое-то время она сидела в полной тишине, не в силах поверить в происшедшее. Она попробовала включить зажигание безрезультатно. Отчаянно вцепившись в рулевое колесо, она соображала: опоздать на прием - это худшее, что вообще можно себе представить. Какой подарок Кристоферу Лезерту! Теперь он вправе будет утверждать, что доктор Джилберт это не доктор Джилберт, а сто недоразумений, и куда бы она ни отправилась - с ней вечно что-нибудь случается.
        Оставалось одно - выйти из машины, пожертвовав своими новыми туфлями. Обязательно заведу себе непромокаемую обувь для таких случаев, подумала она, опуская ноги в ледяную воду. Попытка завести мотор результатов не дала. Добравшись до ближайшей телефонной будки, она вызвала машину аварийной службы, а затем с замиранием сердца позвонила в Центр.
        - К сожалению, сегодня я, по-видимому, опоздаю, - сообщила она, стараясь не показать своей подавленности. - Река вышла из берегов, и я застряла в пробке неподалеку от моста. В карбюратор попала вода, машина вышла из строя, но я постараюсь как можно скорее добраться до Центра.
        Водители-мужчины помогли оттащить машину в сторону, и Сьюзан в ожидании помощи забралась в салон - промокшая и замерзшая. В сотый раз поглядывая на часы, она чуть не плакала от того, что ее планы рухнули. Кристофер будет рвать и метать, подумала она, поежившись, и тут же увидела, как в некотором отдалении от нее останавливается серебристый «пежо» и из него выходит доктор Лезерт собственной персоной.
        - Вы же говорили, что знаете эти места как свои пять пальцев, - сказал он неодобрительно, наблюдая как к ним подчаливает потрепанный грузовичок аварийной службы.
        - Говорила, - тихо, но упрямо ответила Сьюзан. - Просто я успела забыть, что река у нас с характером.
        - Но с чего, извините, вас понесло в воду? Вы не догадывались, что мотор может заглохнуть?
        - Все было бы нормально, если бы какой-то кретин на грузовике не окатил меня водой, - огрызнулась Сьюзан. - И потом, вы, можно подумать, никогда и ни в чем не ошибаетесь.
        Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно: Кристофер уже смотрел на нее с презрительным снисхождением.
        - Спишем это на ваше взволнованное состояние, - бросил он.
        - Да уж будьте добры, - язвительно отозвалась Сьюзан. - Вы такой идеальный, что должны проявлять снисхождение к нам, грешным.
        Механик деликатно кашлянул, и она, спохватившись, осеклась.
        - Боюсь, что сегодня у меня ничего не получится, - сообщил механик. - Придется отбуксировать машину в ближайший гараж.
        - Но у меня в обрез времени, - схватилась за голову Сьюзан. - Я - врач, и через полчаса ко мне придут на прием больные.
        Кристофер пристально посмотрел на механика:
        - Вы не могли бы сами проследить за тем, чтобы машину доставили в гараж? - спросил он. - Мы были бы вам очень признательны, видите ли, у миссис Джилберт сегодня первый день работы на новом месте.
        - Ах, вон оно что! Тогда конечно! Правда, у нас это, честно говоря, не принято, но ради такого случая…
        - Вот и отлично. Будем считать, что мы договорились. Как отвезете машину в гараж, позвоните по этому телефону, пожалуйста. - Он передал механику свою визитную карточку. - А теперь нам нужно срочно ехать. Еще раз спасибо.
        Он подхватил Сьюзан под локоть и повел в сторону своего автомобиля.
        - А нельзя помедленнее? - спросила Сьюзан, запыхавшись. - Я вам признательна за помощь, но нельзя же бежать как на пожар.
        Кристофер словно споткнулся и, замерев на месте, свирепо оглянулся. Сьюзан почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки.
        - Вы же промерзли до костей! - объявил он тоном прокурора.
        - Откуда мне было знать, - пожала она плечами. - Имей я хотя бы малейшее представление о том, что придется лезть в ледяную воду, обязательно прихватила бы охотничьи сапоги.
        Тяжелый взгляд Кристофера скользнул по ее стройным ножкам, губы у него шевельнулись, но тут же, словно передумав, он мотнул головой и решительным движением открыл дверцу машины.
        - Усаживайтесь! - коротко приказал он. - На заднем сиденье найдется одеяло. Оберните ноги, а я сейчас включу обогрев.
        - Спасибо, - с искренней признательностью сказала она. - Мне страшно неудобно, что я доставляю вам столько хлопот.
        Она с наслаждением откинулась на спинку сиденья и добавила:
        - Вот уж кого не ожидала увидеть в роли спасителя, так это вас.
        - Я как раз зашел в регистратуру, разбирал свои вызовы, когда позвонили вы. Поскольку мне все равно надо было ехать в эту сторону, то… - Он пожал плечами.
        - Понятно, - пробормотала Сьюзан, с блаженством ощущая, как тепло наполняет салон. Ей лучше: она может не винить себя за то, что причинила ему столько хлопот.
        Кристофер бросил на нее взгляд, одновременно нажимая на педаль газа.
        - Если я иногда кажусь вспыльчивым, не придавайте этому особого значения. Все дело в этих чертовых дорогах! Из-за этих дождей приходится добираться до пациентов в объезд - это отнимает уйму времени и чертовски утомительно. Слава богу, никто сегодня не нуждался в срочной помощи, а то бы…
        - Могу представить, как вас это раздражает, - покачала головой Сьюзан. - А как должны нервничать больные! Что до меня, то я теперь буду ездить на работу окольным путем - пусть чуть длиннее, зато надежнее.
        - А откуда вам приходится ездить?
        - Я купила небольшой домик у Коссертоне, в двух милях от дома родителей. Я чуть с ума не сошла от радости, когда мне подвернулся такой вариант. Лучшего не придумаешь: в меру большой, с чудесным садиком перед домом, так что и ребенку есть где поиграть, и мне спокойнее.
        - Так вы живете вдвоем с сыном? И никого больше?
        Сьюзан помедлила с ответом, и Кристофер, бросив на нее беглый взгляд, пояснил:
        - Простите, если я иногда слишком прямолинеен, - это мой стиль. Если мне что-то интересно, я тут же об этом спрашиваю. - Он снова сосредоточился на дороге. - Но это не значит, что я любитель задавать человеку неприятные вопросы. Просто мне казалось, что два года - достаточно большой срок, чтобы примириться с утратой даже самых близких людей. Тем более вы молоды, жизнь для вас далеко не кончена.
        - Я с вами согласна, два года - большой срок, кроме того, мне ничего от жизни не надо. У меня есть работа, сын, этого мне вполне достаточно.
        Сьюзан и в самом деле прохладно относилась к идее, чтобы возобновить отношения с противоположным полом. Прошлый опыт подсказывал, что от мужчин в жизни одни неприятности и без них жить по крайней мере спокойнее.
        - И долго вы были замужем?
        - Без малого четыре года. Мы поженились сразу после того, как получили свои дипломы.
        - Недолго же вам пришлось пожить вместе! - сочувственно заметил Кристофер. - И что же произошло: болезнь?
        - Вовсе нет! - Сьюзан сама удивилась спокойствию, с которым говорила на эту тему. - Колин всегда отличался отменным здоровьем. Тем сильнее было потрясение от его смерти. Ну, да ладно, это дело прошлое. А вы женаты?
        - Нет, - охотно отозвался Кристофер, ничуть не смущенный таким поворотом беседы. - Хотя многим моим пациентам было бы вероятно проще, если бы я был женат. Однажды, впрочем, я был помолвлен, но дальше этого не пошло.
        Они въехали на стоянку машин у центра, и Сьюзан промолчала, так и не задав следующего вопроса. И без того было понятно, что неудачная помолвка сильно повлияла на него, превратив неудачливого жениха в закоренелого холостяка.
        Она успела согреться, и даже туфли немного обсохли. Вот теперь я снова чувствую себя человеком, с удовлетворением подумала Сьюзан. Выскользнув из машины, она поблагодарила Кристофера, и тот отсалютовал ей на прощание рукой.
        В комнате отдыха сидел и потягивал кофе четвертый член их команды - Джеймс Кастельмейн. Его жена Шарон болтала с Томом Свенсеном, а два младших Кастельмейна рисовали фломастерами на огромном листе ватмана.
        - А вот и наша новенькая. - Шарон с улыбкой приветствовала Сьюзан. Это была миловидная, склонная к полноте брюнетка. - Я поджидала вас, чтобы познакомиться. К сожалению, мне уже пора мчаться домой, чтобы вовремя отправить Джорджа в школу. Не знаю, чем я буду заниматься, когда и Алекс пойдет в школу. У вас ведь тоже есть сын? Правда, он, вероятно, еще маленький. Кстати, почему бы вам вдвоем не заглянуть к нам в гости? Дети могли поиграть вместе, а мы в это время попили бы чаю и поговорили о том о сем. Сегодня днем вы свободны?
        - Да, свободна, - ответила Сьюзан, несколько ошеломленная таким натиском. - Только вот машина вышла из строя не далее как сегодня утром.
        - Ох уж эти наводнения! Как мы все от них страдаем, - дружелюбно вмешался в беседу Том Свенсен. - Если дело только в транспорте, то нет проблем. Я подвезу вас с Максимилианом, как только закончится рабочий день.
        - Это просто замечательно! - просияла Сьюзан. - Большое вам спасибо, доктор Свенсен.
        - Зачем так официально? Просто Том.
        Шарон, забрав детей, ушла, а Сьюзан осталась сидеть, с любопытством оглядывая помещение. Том, расположившись за компьютером, с ворчанием что-то набирал на дисплее.
        - А откуда вам приходится ездить?
        - Я купила небольшой домик в Коссертоне.
        - Да все эти несносные компьютеры, - сказал Том раздраженно. - Одни хлопоты вместо пользы. Никак не могу понять, что с принтером. Кристофер, конечно, прав, и надо шагать в ногу со временем, но всякий раз, как я гляжу на этот мелькающий курсор, мне кажется, что он подмигивает мне и говорит: стар ты для меня, братец. Зато у вас-то, Сьюзан, наверняка нет никаких проблем с этими электронными ящиками?
        Сьюзан засмеялась.
        - Да, чему-чему, а этому нас научили.
        - Тогда я вкратце поясню, в чем суть гениальной идеи нашего неугомонного Кристофера. - Том встал и подвел Сьюзан к окошечку, выходящему в холл, на котором лежали стопкой форменные бланки с записями. - Один из врачей у нас объезжает больных, трое других ведут прием. Дежурная медсестра записывает имена пациентов, регистрирует каждый вызов или приход. Выяснив, к кому именно на прием хочет попасть пациент, она составляет список на утренний прием. Обычно в такой бланк попадает человек эдак двенадцать. Кроме того, по скользящему графику один из врачей принимает после обеда. Суббота - укороченный день. В субботу мы обслуживаем только тех больных, которые нуждаются в неотложной помощи.
        - Понятно! Весьма разумная система, - коротко заметила Сьюзан. - Кстати, как у вас насчет подготовки к эпидемии гриппа? Центр обеспечен вакциной?
        - Обеспечен, - кивнул Том. - На случай инфекционных заболеваний у нас есть все необходимое. Те из пациентов, кто захочет сделать профилактическую прививку, могут записаться в регистратуре и прийти в назначенный день на укол.
        К окошку начали подходить первые посетители, и бланк записи на прием к Сьюзан вскоре оказался заполненным. Она прошла к себе в кабинет, чтобы подготовиться к приему своей первой пациентки. Ею оказалась совсем еще молодая, но бледная и осунувшаяся женщина. Она неуверенно заглянула в дверь, потом прошла и села в кресло напротив Сьюзан.
        Женщина призналась, что подозревает у себя беременность. Она сделала тест в аптеке напротив Центра, и фармацевт выдал ей справку, которая и в самом деле свидетельствовала о наличии беременности.
        Выведя на монитор данные о пациентке, Сьюзан задала обычные в таких случаях вопросы о протекании цикла.
        Пациентка - а ее звали Кэтрин Мэркхэм - добросовестно ответила на все вопросы, после чего Сьюзан попросила ее сесть в кресло для осмотра.
        - Судя по всем признакам, вы примерно на восьмой неделе и где-то в конце мая родите малыша, - с улыбкой объявила Сьюзан.
        Кэтрин просияла, а Сьюзан порадовалась за себя - как-никак первый же диагноз связан с рождением новой жизни. Прекрасный старт для новой работы.
        - Я ставлю вас на контроль - отныне за вами будет присматривать акушерка из Центра, - сказала она Кэтрин. - Мы с вами тоже будем встречаться: сначала раз в несколько недель, потом почаще. Вы будете регулярно сдавать анализы.
        Будущая мать издала приглушенный стон.
        - Терпеть не могу уколов, - с содроганием сказала она.
        - Не пугайтесь, - успокоила ее Сьюзан. - Все не так страшно, как можно подумать. И совсем даже не больно - сами скоро увидите. Акушерка даст вам направления к зубному врачу и другим специалистам.
        - Спасибо, доктор, - прощебетала Кэтрин и выпорхнула из кабинета.
        Сьюзан нажала кнопку вызова следующего пациента.
        Вошел мужчина лет сорока, рыхлый и сгорбленный. Не успев сесть в кресло, он надрывно закашлялся. Типичный кашель, свидетельствующий о хроническом бронхите, подумала Сьюзан, бросая быстрый взгляд на дисплей.
        - Здравствуйте, мистер Темплтон. Чем могу быть полезна?
        - Да все одно и то же, доктор. Грудь проклятая совсем замучила. Может быть, вы пропишете какие-то антибиотики. На прошлой неделе мне стало хуже. Я думал, пройдет, но нет, не проходит. Работать не могу из-за этого кашля.
        - Снимите, пожалуйста, свитер и рубашку, я вас послушаю. Ну, конечно, бронхит!
        - От кашля спасения нет - ни днем ни ночью. Бывает и хуже, чем сейчас.
        - Вы проходили курс лечения в больнице?
        - Пока что нет. Лет до двадцати я был под наблюдением, а потом меня сняли с учета и предложили пользоваться антибиотиками, когда дела ухудшаются.
        - Вы не пробовали делать дыхательную гимнастику?
        - Иногда пробовал, если время оставалось. У меня работа по сменам, я очень устаю, так что еле-еле остается сил на домашние дела и работу в саду. Мы только что построили новый дачный домик, сейчас проводим электричество.
        - Ага, вы ведь по профессии - электрик! На работе кашель часто вас одолевает?
        - Бывает. Особенно тогда, когда приходится сверлить стену, - тогда бывает много кирпичной пыли.
        - Полагаю, вам в таких случаях следует надевать респиратор, - сказала Сьюзан. - И совершенно необходимо хотя бы десять минут в день отводить дыхательной гимнастике. У вас ведь грудь забита этой пылью. Принимайте амоксициллин, а через пару недель приходите снова. Посмотрим ваши легкие еще раз, они должны хотя бы немного очиститься.
        - Хорошо, доктор, я приду.
        - На всякий случай я выпишу вам рецепт, но обещайте без крайней необходимости не прибегать к антибиотикам. Используйте безлекарственные методы.
        Она протянула ему рецепт и добавила:
        - И еще зайдите, пожалуйста, к старшей сестре. Вы в этом году не сделали профилактическую прививку против гриппа.
        - Ах, да! Я все собирался сделать это, да откладывал с разу на раз.
        - Забудьте слово «потом», когда речь идет о здоровье, мистер Темплтон! - сверкнула глазами Сьюзан.
        Она так увлеклась работой, что, когда ушел последний пациент, испытала даже нечто похожее на разочарование. Но наступило время ланча, и мысли ее обратились к сыну, она вспомнила, что обещала сегодня накормить его любимым блюдом - бобами с тостами.
        Неожиданно позвонили из гаража и сообщили, что машина отремонтирована, можно заплатить за починку и забрать ее. Несмотря на утреннее приключение, в целом ее первый день на новом рабочем месте прошел как нельзя удачно. Она складывала бумаги на столе и собирала сумку, когда телефон зазвенел вновь.
        - Сьюзан, - раздался голос матери, - мне интересно услышать, как у тебя дела.
        Сьюзан начала оживленно делиться впечатлениями, но, почувствовав странную напряженность в голосе матери, тут же спросила:
        - Что случилось, мама? Что-нибудь с отцом?
        - Боюсь, что да, - неохотно сказала Виктория. - Он, упрямец, в конце концов признался. Оказывается, вот уже несколько дней он все вокруг видит в удвоенном виде. Что это - опять отслоение сетчатки?
        - Не думаю. Речь идет об одном глазе или об обоих?
        - Об обоих.
        Сьюзан стиснула зубы.
        - Причин может быть очень много, мама, - сказала она, помолчав. - Но пока не проведено обследование, говорить о чем-то рано. Он должен показаться специалистам. Я вечером заеду к вам, и мы обо всем поговорим, ладно?
        - Конечно, Сьюзан! Спасибо, что приедешь. Мне будет гораздо спокойнее.
        Все еще занятая мыслями об отце, она направилась из кабинета в коридор и в дверях столкнулась с Джеймсом.
        - Все в порядке? - спросил он, поймав ее за руку и не дав ей упасть. - Я, по-видимому, так спешил…
        Сьюзан постаралась взять себя в руки.
        - Спасибо, все нормально, - сказала она, проводя рукой по лицу. - Извините, я слишком задумалась.
        - Проблемы с утренним приемом?
        - Нет, спасибо, все прошло хорошо. Просто позвонила мать из дома, кажется, у отца не все в порядке с глазами. Он…
        - До сих пор здесь? - Кристофер шел по коридору и обратился к Джеймсу, бросив холодный взгляд на Сьюзан.
        Джеймс убрал руки с плеч Сьюзан:
        - Я торопился в ординаторскую, когда мы с Сьюзан налетели друг на друга в коридоре. - Он улыбнулся и хотел уйти, но в последний момент остановился. - Игра в сквош на сегодняшний день не отменяется?
        - Нет, - ответил Кристофер.
        - Отлично, в восемь вечера будь готов. Сегодня я с тобой рассчитаюсь за прошлую неделю. - Джеймс повернулся к Сьюзан: - А вы играете в сквош?
        Сьюзан неуверенно покачала головой.
        - Боюсь, у меня на это уже не останется сил. А вам нравится играть после работы?
        Джеймс кивнул:
        - Да, нужно хоть как-то снять напряжение после трудов праведных. К тому же игра позволяет держать мышцы в тонусе.
        - А я плаваю, - оживилась Сьюзан. - И вожу Максимилиана в бассейн для малышей, пусть приобщается к спорту.
        - Шарон не терпится познакомиться с вашим мальчуганом, - сказал Джеймс. - Извините, Сьюзан, бегу в ординаторскую. Минут через десять буду внизу. Ваша машина, как я слышал, уже готова? Я могу подбросить вас к гаражу.
        - Спасибо, Джеймс. Через десять минут я спущусь.
        Джеймс ушел, оставив Сьюзан наедине с Кристофером.
        - Вы просто обожаете кружить головы мужчинам, - сказал он хмуро. - Но на вашем месте я бы воздержался от того, чтобы флиртовать на работе. Могут увидеть пациенты.
        - Пациенты все ушли, - парировала она. - И вообще, все произошло случайно. Я была слишком поглощена своими мыслями и потому натолкнулась на Джеймса. А сейчас извините, я пойду переоденусь.
        Она хотела обойти его, как вдруг он схватил ее за руку и резко привлек к себе. Сьюзан словно огнем опалило от его внезапной близости. Она изумленно подняла лицо: на нее в упор смотрела пара колючих голубых глаз.
        - Я уже говорил вам однажды, что на работе следует быть внимательной, - сказал он неопределенным тоном. - Вы можете навлечь на себя серьезные неприятности, если это продолжится и дальше.
        Губы его дрогнули. Потом он быстро отпустил ее руку и двинулся прочь.
        Сьюзан, сбитая с толку, растерянно смотрела ему вслед. В голове была какая-то каша, сердце болезненно колотилось. Ну, как я могу работать с таким человеком? - с отчаянием спросила она себя. Он же совершенно непредсказуем в каждом своем шаге и поступке. Я и думать не могла, что такие люди… такие мужчины есть на свете!

4
        В течение последующих дней Сьюзан всячески старалась поддерживать с Кристофером Лезертом исключительно деловые отношения. Давалось это нелегко. За то короткое время, которое они были знакомы, Кристофер сумел произвести на нее самое сильное впечатление, и по этой причине Сьюзан пребывала в легком замешательстве. Она предпочла бы держаться отстраненно, но это было так трудно - по пять раз на дню сталкиваться с ним в Центре здоровья и сохранять холодный, невозмутимый вид, притворяться, что она его не видит, спиной ощущая его присутствие рядом. В тех случаях, когда ей приходилось обсуждать с ним тот или иной вопрос, она старалась говорить спокойно и сдержанно, тщательно следя за тем, чтобы не поддаться ни на какую провокацию. Она не знала точно, в чем причина его настойчивого внимания к ее особе, но подозревала, что он тем самым стремится подчеркнуть свое мужское превосходство.
        В этом смысле его намерение сопровождать ее на вызовах к больным в четверг означало, на взгляд Сьюзан, показательную демонстрацию недоверия к ней.
        - Но вам нет никакой необходимости тратить время на это, - попробовала она возразить. - Я прекрасно управлюсь и одна.
        - Нисколько в этом не сомневаюсь, но за время вашего отсутствия здесь много всего понастроено. Без меня вы будете плутать и убьете кучу времени на то, чтобы сориентироваться.
        Доводы его звучали убедительно, и все равно Сьюзан чувствовала себя не в своей тарелке от одной мысли, что он будет ее провожатым.
        - А кабинет? - спросила она с несокрушимой, как ей показалось, логикой. - Как же вы уйдете из кабинета в часы приема?
        - Ничего страшного, - живо отозвался он. - Жена Томаса согласна подежурить за меня утром. Она говорит, что ей будет легче примириться с мыслью об уходе на пенсию, если она еще какое-то время будет работать, подменяя нас при случае.
        Крыть было нечем, и Сьюзан с принужденной небрежностью пожала плечами, капитулируя. Перспектива провести несколько часов кряду в его компании ее совершенно не воодушевляла, и Кристофер, безусловно, это понимал.
        Он бросил на нее быстрый взгляд, и голубые глаза его лукаво сверкнули, повергая Сьюзан в смущение. Сердце ее забилось учащенно, в голове зашумело, и давление, вероятно, подскочило.
        - Надеюсь в моей машине вам не будет тесно, - сказала она, отпирая дверцы машины и краем глаза оглядывая его длинные ноги.
        Она все еще надеялась, что в последний момент Кристофер передумает и останется.
        - Я отодвину кресло, - криво усмехнувшись, сказал он, забрался на сиденье рядом с ней и застегнул ремни безопасности. Потом с вызывающим интересом взглянул на ее гордый, недружелюбный профиль. - Вы можете из кожи вон лезть, демонстрируя свою неприязнь ко мне, но разговора вам не избежать. То, что происходит между нами в последние два дня, ни в какие ворота не лезет.
        - Ни слова не понимаю из того, что вы сейчас сказали, - пробормотала Сьюзан, поворачивая ключ зажигания, и тронула машину с места.
        - Не будем ходить вокруг да около, Сьюзан. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Нам вместе работать, хотите вы того или нет, а вы при каждом моем появлении ощетиниваетесь, как застигнутый врасплох дикобраз.
        - Да? Как-то не замечала, чтобы я вас так боялась. Я просто вижу, что вы за мной беспрестанно следите, ждете, не допущу ли я какую-нибудь оплошность, и мне приходится всегда быть начеку. Не скрою, это очень утомительно - постоянно чувствовать себя под надзором.
        - Я за вами слежу? - Кристофер, казалось, был искренне удивлен. - Неужели я произвожу впечатление придирчивого надзирателя? Если вам и кажется, что я слежу за вами, то дело обстоит вовсе не так. Я просто от чистого сердца хотел бы помочь вам прижиться на новом месте. За эти два дня я несколько раз ловил на вашем лице выражение глубокой озабоченности, словно вам не дает покоя какая-то мысль, и мне не хотелось бы оставлять вас один на один с вашими проблемами. В конце концов, вы теперь часть нашей команды.
        - Понимаю, - торопливо проговорила Сьюзан. - Благодарю за заботу, но я, как мне кажется, пока что успешно справляюсь со своими служебными обязанностями без посторонней помощи.
        - Когда вы принимаете больных в кабинете, у вас не возникает никаких проблем?
        - По большему счету нет. До тех пор пока не приходится иметь дело с рутиной, типично женскими вопросами о противозачаточных таблетках и гормональной терапии. Я обнаружила, что не особо-то в этом разбираюсь, да не горю желанием вникать в проблему - лучше было бы повесить у входа плакат или рекомендации, что следует почитать по этому бытовому, в общем-то, вопросу. Вот вам и все мои проблемы.
        Кристофер посмотрел на нее так пристально, что Сьюзан невольно заерзала на месте.
        - И все-таки что-то не дает вам покоя. И дело вовсе не в нашей с вами пикировке, по крайней мере, не только в ней. Что бы вас ни грызло, лучше поделиться с коллегами. Мы всегда рядом и всегда готовы откликнуться. Какой смысл в одиночку бороться с бедами, когда вам в любой момент готовы предложить руку помощи?
        Сьюзан судорожно сглотнула. Она не ожидала такой проницательности от Кристофера, и это лишний раз свидетельствовало о том, что она, по сути, очень мало его знала. Действительно, последние дни у нее камень лежал на душе, но она старалась не показывать вида, поскольку проблемы проблемами, а служба службой. Вот и сейчас ей совершенно не хотелось, чтобы Кристофер начал обвинять ее в том, что она на работе занята собственными проблемами. Она по-прежнему не доверяла ему. Кристофер был настроен против нее с самого начала, и, доверившись ему, она рисковала тем, что сама давала ему в руки оружие, которое он при случае может обернуть против нее. Пусть лучше все видят, что она ответственный работник и держит свои чувства под контролем.
        - Не думала, что кто-то придает такое значение моей задумчивости. Обычные хлопоты, будничные заботы. Да, их было чуть больше, чем в другие дни, но в целом у меня все в порядке - можете мне поверить на слово.
        - С вашим сыном, Максимилианом, эти хлопоты никак не связаны?
        Сьюзан чуть нахмурилась. Сосредоточившись на повороте дороги, она медленно проговорила:
        - С ним в последнее время бывает трудно сладить. Несколько раз он закатывал истерики, и новая няня ума не приложит, что ей делать. Я не сомневаюсь, что он ее любит и всего лишь проверяет, как далеко может зайти в своих отношениях с ней. Трудности роста, не более, но жизнь они отправляют, и даже очень. Ничего, все перемелется. Он просто обожает играть с Алексом и Джорджем, когда мы приходим в гости к Кастельмейнам.
        Кристофер, казалось, остался удовлетворен ответом, и во время их визитов к больным вел себя исключительно как коллега-медик. Вызовы были самые что ни на есть рутинные: пара гриппозных больных, да еще один пациент, выздоравливающий после операции бедра.
        Они возвращались в Центр и ехали мимо одноместных бунгало, когда Кристофер вдруг сказал:
        - Притормозите на минуту. Мне показалось, я только что заметил в одном из окон нечто странное.
        Сьюзан остановила машину, затем сдала назад и подъехала к крыльцу, на которое указал Кристофер. Только сейчас она заметила вставленную в раму окна красную карточку срочного вызова.
        - Что это? - удивилась она. - Условный сигнал?
        - В любом случае это основание для того, чтобы зайти в дом и справиться о самочувствии одного из старейших наших пациентов, - отозвался Кристофер, выходя из машины. - Если им становится плохо, они прикрепляют к стеклу эту карту, чтобы увидели соседи и сообщили нам. Наверняка что-то стряслось. Пойдемте посмотрим.
        Сьюзан вышла из машины вслед за Кристофером и пошла за ним, внимательно вглядываясь в стрельчатые окна.
        Кристофер постучал в дверь. Ответа не последовало.
        - По-моему, я что-то вижу, - вполголоса заметила Сьюзан. - На полу возле письменного стола. Может быть, мы попробуем зайти с черного хода?
        - Попробуем. Если эта дверь тоже заперта, придется разбить окно.
        Спустя полминуты они были в доме и, стоя на коленях, щупали пульс у распростертого на полу обитателя бунгало - седовласого старика, скорчившегося от нестерпимой боли. Лицо у старика побелело, на лбу блестели бусинки пота, но сознания он не потерял. Он попытался заговорить, но каждое слово давалось ему с величайшим трудом, и Кристофер быстро промолвил:
        - Не надо говорить, Джим, просто покажи, где болит, если можешь, конечно.
        Рука Джима, трясясь, коснулась грудной клетки.
        - Давит, - еле слышно прошептал он. - И в руке тоже.
        Пальцы его дотронулись до левого предплечья. Кристофер кивнул. Он расстегнул воротник рубашки Джима. Сьюзан подала ему стетоскоп, и Кристофер начал слушать.
        - Такое впечатление, что у тебя микроинфаркт, Джим, - сказал он в конце концов. - Но все будет в порядке. Мы будем держать тебя под контролем.
        Вдвоем они приподняли Джима, и Сьюзан, отыскав две диванные подушки, подложила их под спину старика.
        - Так вам будет легче дышать, - сказала она. - Пойду вызову «скорую помощь».
        На столике в холле стоял телефон - очевидно, Джим, почувствовав, что начинается приступ, бросился звонить, но не успел это сделать. Уже лежа на полу, он исхитрился сунуть за раму окна карточку, и это его спасло. В противном случае могло пройти несколько часов, прежде чем о нем вспомнили бы. О том, чем это могло кончиться, Сьюзан старалась не думать.
        Сделав вызов, она вернулась в спальню и стащила с дивана стеганое одеяло.
        - «Скорая» едет, - сказала она, возвращаясь в гостиную и закутывая пациента в одеяло. Джим был в шоке, на лице у него выступил холодный пот. - Есть ли у него кто-нибудь из родственников, кому я могла бы позвонить, не знаете, Кристофер?
        - Брат Тед, - коротко ответил Кристофер. - Я пару раз видел его, когда приезжал к Джиму в гости. Наверняка возле телефона есть номер, по которому можно позвонить Теду.
        Джим услышал их разговор и медленно кивнул.
        - Он живет в соседней деревне - в Бартоне.
        Сьюзан вышла, чтобы сделать еще один звонок. К ее величайшей радости, брат Джима был дома.
        - Тед приедет прямо в больницу, - сказала она, возвращаясь в гостиную. - Он захватит с собой все, что нужно для госпитализации, так что можете ни о чем не беспокоиться, Джим. С вами все будет в порядке.
        Джим облегченно закрыл глаза и чуть расслабился: укол, сделанный Кристофером, начал оказывать свое действие. Еще несколько минут они сидели рядом, подбадривая старика, а там уже подъехала «скорая». Под их присмотром старика перенесли в машину, после чего они снова сели в автомобиль.
        - Ты что-то притихла, - сказал Кристофер, наблюдая, как она поворачивает ключ зажигания и трогает машину с места. - С ним ничего не будет: в больнице его сразу приведут в порядок. Мы успели как раз вовремя.
        - Да, конечно. Я просто думаю о его брате. Какой же это удар для родственников узнать, что близкий им человек тяжело болен.
        - Вы доктор, Сьюзан. Не следует давать нолю чувствам.
        - Понимаю, - Сьюзан прикусила нижнюю губу, демонстрируя свои ослепительные зубы. - Но если это происходит с человеком, которого ты любишь всей душой…
        - С кем это произошло?
        Сьюзан озадаченно взглянула на Кристофера, но тут же перевела взгляд на дорогу.
        - Что произошло с человеком, которого вы любите? Вы имеете в виду мужа?
        Сьюзан растерянно замигала.
        - Нет. Я про Колина даже не вспоминаю.
        Она сама испугалась собственных слов. Как могло случиться, что я с такой легкостью вспоминаю о муже, подумала Сьюзан. Ей казалось, что он умер целую вечность назад, а для нее перестал существовать еще раньше, с того времени, когда их совместная жизнь пошла наперекосяк. Чувствуя на себе пристальный взгляд Кристофера, Сьюзан облизнула губы и мрачно заметила:
        - Меня все это время гложет мысль об отце. У него обнаружилось отслоение сетчатки глаза. Мы сделали операцию, и он сейчас выздоравливает, но возникла новая проблема - прогрессирующая дальнозоркость, и дело обстоит все хуже.
        - Его направили на обследование?
        - Да, но все движется медленнее, чем мне хотелось бы. Я обращалась с просьбами, но список очередников очень длинный, и пока ничего не получается.
        - Вероятно, хирург, осматривавший его перед операцией, специализировался на сетчатке глаза и лазерной технологии, а здесь может быть нечто иное.
        - Скорее всего, да. Но пока дело дойдет до диагноза, может пройти много времени, и меня это очень беспокоит.
        - А что, если я замолвлю словечко перед Натаном Прайс-Дженкинсом? Он очень авторитетный специалист, и я пару раз оказывал ему услуги. Посмотрим, может быть что-то получится.
        - Как? Вы с ним знакомы? - у Сьюзан даже дух захватило при одном только упоминании имени, которое ее знакомые и коллеги произносили только полушепотом, благоговейно вздымая к небу глаза. - И вы готовы помочь мне? Если так, я была бы до конца жизни вам признательна!
        В конце улицы показалось здание Центра. Сьюзан завела машину на автостоянку и, остановив ее, повернулась к Кристоферу.
        - У меня камень с души свалился бы, если бы я знала, что отца готов принять сам мистер Прайс-Дженкинс, - сказала она.
        - Предоставьте это мне.
        Кристофер улыбнулся, и Сьюзан почувствовала жар на своих щеках, словно спрятанное в тайниках души напряжение выплеснулось наружу горячей и сладостной волной. Он впервые улыбался ей, и Сьюзан залюбовалась его изогнутыми полукругом губами, веселыми морщинками вокруг его глаз. Ей захотелось вдруг коснуться кончиками пальцев его щеки, взять его лицо в свои ладони.
        Но вместо этого она лишь мягко сказала:
        - Спасибо.
        На ланч она уехала к Максимилиану, а после этого снова вернулась в Центр - на дневной прием.
        Взглянув в карту очередной посетительницы, она обратила внимание на запись, сделанную акушеркой: анализы показывали повышенное содержание сахара в моче пациентки.
        - Пока ничего страшного, Кэтрин, - сказала Сьюзан молодой женщине, сидевшей в кресле напротив. - При беременности такие вещи случаются. Но все же возьмем эти результаты на заметку и для начала назначим вам диету. После этого станет ясно, имеет ли повышенное содержание сахара в анализах отношение к вашему питанию.
        - Вообще-то я не помню, чтобы последние два дня ела много или что-то особенное, - отозвалась Кэтрин. - Меня по утрам подташнивало, голова кружилась, и мне, естественно, было не до еды.
        - Я бы рекомендовала все же выпивать по утрам чашечку чая и съедать ломтик сушеного хлеба - так легче будет начать новый день. - В зеленых глазах Сьюзан блеснуло веселье. - Думаю, это будет лишним поводом для вашего мужа проявить свою заботу о вас и будущем ребенке.
        - Как же, как же, - скривила губы Кэтрин. - Мне и без того приходится тычками поднимать его утром и гнать на работу, а вы хотите, чтобы он еще обслуживал меня по утрам. Все это пустые мечты - я имею в виду популярные нынче разговоры о пресловутом «новом мужчине». Где он, позвольте мне вас спросить? А впрочем, я могу и сама ответить: там, где и положено, - на страницах иллюстрированных женских журналов. Это просто миф, созданный в интересах подписки.
        - И все же налить чашку чая жене - вещь посильная для любого мужчины, - рассмеявшись, сказала Сьюзан и потянулась за тонометром. - Давайте измерим вам давление… Все в норме, - сказала она через минуту и выдернула из принтера два листка с отпечатанными данными. - Вот на этом листке - рекомендации, от каких продуктов вам следует воздержаться, а какие вы можете употреблять совершенно свободно. Я попрошу вас в течение недели придерживаться рекомендаций, затем снова встретимся и посмотрим, что показывают анализы и есть ли какие-нибудь улучшения. Требования не такие уж и сложные: регулярное питание в положенные для еды часы и отказ от лакомств, содержащих сахар. Проще говоря, о шоколаде, джемах, бисквитах, кексах и тому подобном на время придется позабыть. Сейчас в магазинах несложно найти продукты, изготовленные без применения сахара, так что проблем у вас не будет.
        - А то, что я подслащиваю чай, это не страшно? - спросила Кэтрин. - Я имею в виду здоровье ребенка. Вообще нельзя ли сразу узнать, как долго мне придется ограничивать себя в употреблении сахара? Боюсь, мне сложно будет выдерживать такие ограничения в течение большого срока.
        - С употреблением сладкого все разрешается очень просто: для диабетиков разработаны несколько типов заменителей сахара, рекомендуется лишь время от времени менять их. Можно использовать сахарин, существуют и другие аналоги. Ваша задача - лишь следить, какое именно средство вы используете в то или иное время.
        Кэтрин Мэркхэм вышла из кабинета, на ходу читая листок с рекомендациями. По тому, как она скривила губы, Сьюзан поняла, что далеко не все ограничения в питании пришлись будущей маме по душе.
        День пролетел на удивление быстро, и вот уже в кабинет входила последняя на сегодня пациентка. Судя по записи в карте, стройной, темноволосой женщине, пришедшей с двумя маленькими детьми, было под тридцать. Женщина была явно чем-то встревожена, кроме того, она чуть прихрамывала.
        - Повредила несколько недель назад, - женщина, которую звали Мэнди Симпсон, указала на свои ноги. - Одну больше, другую меньше, но болят обе. Сперва я сходила на прием к доктору Свенсену. О, миссис Свенсен - это, конечно, что-то! Она осмотрела меня, и одна из ее медсестер перевязала меня. Это помогло, но немного. Боль полностью не прошла. Тогда она мне прописала таблетки, и какое-то время все шло прекрасно - пока я их принимала. Но потом таблетки кончились, и снова начались боли.
        Сьюзан просмотрела записи в карте.
        - Вы гуляли на улице, когда, как вам показалось, повредили себе ноги, да? Если верить записи, то, что вы назвали вывихом, случилось с вами в ходе многочасовой прогулки. Это так?
        - Да. Они вдруг опухли, и я не могу теперь даже носить свою прежнюю обувь. И самое главное - болят. Причем не только ноги. Я машинистка, а по утрам пальцы у меня коченеют и не желают гнуться. И плечи ноют тоже. Отсюда - проблемы с работой.
        Сьюзан понимающе кивнула.
        - Пожалуй, мне надо осмотреть вас, Мэнди. Будьте добры, снимите с себя пальто и присядьте на кушетку. Дети могут немного побыть в обществе медсестры. Она найдет пару игрушек, так что им будет чем заняться.
        - Да? - с сомнением спросила миссис Симпсон. - Вообще-то я их только что забрала из школы.
        - Ничего страшного. Им там будет хорошо.
        При осмотре Сьюзан сразу же бросились в глаза распухшие суставы рук - явный признак воспалительного процесса.
        - Скажите, пальцы у вас коченеют в течение всего дня или есть какая-то закономерность? - спросила она.
        - По утрам - всегда, - отозвалась Мэнди. - А последние дни мне стало сложно по утрам собирать детей в школу и готовить им завтрак. Такие простые вещи, как повернуть кран или взять с плиты чайник, стали для меня настоящим испытанием.
        - Да, с такими проблемами жизнь поневоле покажется тяжелой, - сочувственно сказала Сьюзан. - Можете снова сесть в кресло, миссис Симпсон.
        Мэнди Симпсон оделась и села напротив стола.
        - Может быть, мне снова начать принимать таблетки, которые прописала мне миссис Свенсен? Они в самом деле снимают боль.
        - Хорошо, - сказала Сьюзан. - Пожалуй, я выпишу их - на первое время. Но нам нужно повнимательнее обследовать ваше состояние, миссис Симпсон, и я хотела бы, чтобы вы показались специалисту. Я выдам вам направление, и недели через две вы сможете прийти к нему на прием. Он задаст вам пару вопросов и, возможно, попросит вас сдать анализы крови, мочи, а заодно сделать флюорографию.
        - А что за врача мне нужно посетить? Скажите, у меня что-нибудь серьезное?
        Вид у Мэнди был крайне встревоженный, и Сьюзан поспешила успокоить ее.
        - Он - консультант-ревматолог, прекрасный специалист. Я подозреваю, что у вас разновидность артрита, но до получения результатов обследования мы не можем говорить об этом с полной уверенностью. Если же диагноз подтвердится, тогда мы снова встретимся и поговорим о способе лечения, который вам показан.
        - Разновидность артрита? - эхом повторила Мэнди. - Но я думала, это бывает только у пожилых людей, а мне всего лишь двадцать восемь.
        - К сожалению, это случается и с молодыми, и с пожилыми. Но не стоит расстраиваться и переживать. На сегодняшний день разработаны эффективные методики лечения такого рода болезней, и чем скорее мы поставим точный диагноз, тем скорее сможем приступить к лечению. А пока вам стоило бы недельки на две взять отпуск и дать отдых своим пальцам. Нагрузка и упражнения хороши в меру, а пока, коль скоро суставы у вас опухли, а пальцы коченеют, самое лучшее - на время отказаться от работы на машинке.
        - Да, конечно, вы совершенно правы, - откликнулась бледная, погруженная в свои мысли Мэнди. - Право, не знаю, как я все это переживу, если у меня и в самом деле артрит. Я - профессиональная машинистка и ничего другого не умею.
        - Посмотрим, как у вас пойдут дела в течение, скажем, двух недель, а потом будем делать выводы, хорошо? - мягко сказала Сьюзан. - Противовоспалительные таблетки, которые я вам выписываю, помогут приглушить боль, впрочем, вы с их действием уже знакомы.
        Она выдернула из принтера листок с предписаниями и с улыбкой подала его Мэнди.
        - Встретимся недели через три, тогда поговорим еще раз. Разумеется, если будут какие-то осложнения, обращайтесь.
        Мэнди Симпсон пошла за детьми. Сьюзан опустилась в кресло, чувствуя себя совершенно разбитой. Эту сторону профессии - пассивную констатацию своей беспомощности перед грозящей другому человеку бедой - она просто ненавидела. Никакая тренировка не помогала и не могла помочь, когда речь шла о том, чтобы сообщить пациенту плохую новость. Раньше она надеялась, что со временем научится воспринимать чужие несчастья спокойнее, но этого не произошло.
        Сжав руки так, что ногти впились в ладони, она безуспешно пыталась вырваться из трясины тяжелых, горестных мыслей, все более и более засасывающих ее. Жизнь устроена так несправедливо, а болезнь так коварна и жестока!
        - Не помешаю? Кстати, я стучал, но вы, по-видимому, не услышали.
        Сьюзан подняла глаза и увидела стоящего в проеме двери Кристофера. Его огромная фигура поглощала, казалось, все пространство вокруг себя. Болезненно задетая, почти оскорбленная внезапным вторжением - не столько даже в ее кабинет, сколько в ее душевный мир, Сьюзан прикусила губу, пытаясь вернуть себе хладнокровие.
        - Заходите!
        - Я увидел, как уходит ваша последняя пациентка, и решил, что вы одна. Что-нибудь не так? - участливо спросил Кристофер.
        - С чего вы взяли? Все в полном порядке, - жестко выговорила она, беря себя в руки. - Вам что-то от меня надо?
        - Нет. А если честно, я хотел бы узнать, что вас беспокоит, - не уступал Кристофер. - Скажите, не прячьте в себе.
        - Что я должна сказать? - вспылила Сьюзан. - Что я всего лишь делаю свое дело, работаю, день за днем принимаю больных и пытаюсь найти способ сделать их здоровыми? Если это, то я уже все сказала. - Она вызывающе посмотрела на него, глаза ее блестели, выдавая гнев пополам с беспомощностью. - Иногда я спрашиваю себя, умеем ли мы вообще хоть что-то или по-прежнему живем в темном Средневековье.
        Она стиснула зубы, и губы ее против воли сложились в тонкую, скорбную линию. Кристофер помолчал, изучая ее лицо.
        - Ну, так что? - спросил он наконец. - Насколько я понимаю, речь идет об этой последней пациентке, с которой я столкнулся у двери, верно?
        - Да. Ей всего двадцать восемь лет. Двадцать восемь! Всего на год моложе меня, а у нее уже налицо все признаки ревматоидного артрита! Она молодая мама, у нее семья, работа, требующая гибкости суставов. Когда я вижу, как жестоко обходится с людьми судьба, меня охватывает отчаяние и злоба.
        - Да, такое случается, - согласился Кристофер. - Более того, нам по роду нашей профессии приходится сталкиваться с этим каждый день, и потому мне не очень понятны ваши эмоции.
        - А вы хотите, чтобы я оставалась спокойной и безмятежной? - огрызнулась Сьюзан. - Неужели вам никогда не приходилось злиться на этот жестокий и несправедливый мир?
        - А что толку от такого настроения? Я предпочитаю думать, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы облегчить страдания наших пациентов, что медицина за последние годы движется вперед семимильными шагами… В том числе и в области лечения артрита. Вы это прекрасно знаете. Мы можем сделать для больного много, очень много! А кроме того, в каждом из нас живет надежда, что новые методики лечения, в особенности основанные на достижениях генетики, в самом ближайшем будущем позволят нам творить чудеса. - Кристофер произнес эту небольшую речь спокойно и бесстрастно.
        - Может быть и так, но пока эти разработки будут внедрены в повседневную практику, пройдут годы и годы. И все эти годы Мэнди придется мучиться и бороться со своей болезнью. Это же несправедливо, разве не так? - Сьюзан задыхалась от негодования.
        - Жизнь изначально несправедлива, и ваша пациентка могла оказаться в куда худшей ситуации - например, заболеть раком, но ведь этого не произошло, - сказал Кристофер.
        Сьюзан встала и выпрямилась, поджав губы.
        - И мне, по-вашему, от такой мысли должно полегчать? Если бы вы хоть на минуту перестали быть таким рационалистом и смогли взглянуть правде в глаза, войти в положение человека, на которого обрушилось такое несчастье! Может быть, тогда…
        - Откуда в вас столько юношеской запальчивости и категоричности, Сьюзан? Вы ведете себя, как экзальтированная, потерявшая ориентиры в жизни школьница! - Лезерт оборвал ее на полуслове.
        Сьюзан хотела продолжить свою гневную речь, но Кристофер не дал ей возможности заговорить, твердо взяв нить беседы в свои руки.
        - Я прекрасно знаю, насколько тяжела и мучительна эта болезнь. У меня ею уже много лет болеет бабушка. Это и есть первопричина того, что я выбрал своей профессией медицину. Во многом из-за бабушки остаюсь здесь и по сей день. - Кристофер сурово взглянул на Сьюзан. От улыбки на его лице не осталось и следа. - Что касается вас, Сьюзан, то вам следует огрубеть, нарастить душевные мозоли, если вы хотите преуспеть в нашей профессии. Вы не можете объять горе всего мира, а самое главное, от ваших чувств никакой пользы страждущим. Мы делаем все, что в наших силах, а наши знания и умения растут день ото дня. Мы отдаем нашему делу наши сердца, мы надеемся сами и надеждой своей помогаем больным. Ваша пациентка получит самую квалифицированную медицинскую помощь, куда более квалифицированную, чем получала моя бабушка.
        - Да, - Сьюзан не сказала, а выдохнула это слово. - Я все понимаю. Просто было очень больно видеть ее с маленькими детьми, ловить ее напряженный взгляд, чувствовать ее страх за себя, за детей, за работу, которую она может потерять… Для меня такое подтверждение собственной беспомощности было пощечиной, и я на минуту сломалась…
        Сьюзан распрямила плечи и провела рукой по лицу.
        - Расскажите мне о своей бабушке, Кристофер, - устало попросила она. - Как она справляется со своим несчастьем.
        Уголки рта у Кристофера чуть дрогнули.
        - Она непоседа и любительница приключений. Иногда она берет тайм-аут и устраивает себе выходной, но только в тех случаях, когда перестаралась и развернула излишнюю бурную деятельность накануне. Большую же часть времени она весела, говорлива и чертовски независима. Мои родители хотели забрать ее на побережье, чтобы она жила с ними, но бабушка решительно отказалась. Она заявила, что не желает висеть как жернов на шее у детей, когда у нее есть возможность благополучно жить в собственном доме в окружении подруг и друзей. Впрочем, она навещает моих предков, а те регулярно ездят к ней, благо от побережья до центральных штатов не так уж и далеко.
        - Так она живет совсем рядом? - спросила Сьюзан.
        - Да. В крайнем случае я всегда могу прийти ей на помощь. Думаю, только поэтому родители решились переехать на побережье, когда представился случай. Кроме того, они рассчитывают на ее ум и ответственность. Она строго следует предписаниям врачей, постоянно следит за своим здоровьем, проще говоря, большую часть времени она не испытывает болей, а потому в состоянии вести полноценный, активный образ жизни.
        - А еще родственники у вас есть?
        - Брат, но он большую часть времени в разъездах. Он - корреспондент агентства Рейтер, и я его вижу лишь тогда, когда он прилетает на короткое время в Штаты. Мы, конечно, обмениваемся открытками. - Кристофер провел ладонью по гладкой поверхности полированного стола. - А у вас есть братья или сестры?
        Сьюзан отрицательно покачала головой.
        - Увы! Только родители и Максимилиан. - При воспоминании о родителях на лице ее мелькнула улыбка, но тут же сменилась выражением печали.
        - Беспокоитесь об отце? - спросил Кристофер. - Понимаю. И все же нельзя смотреть на жизнь только как на источник печалей. Конечно, вам тяжело: отец только что перенес операцию, сын растет сорванцом и доставляет массу хлопот. Все это бьет по нервам, но не нужно зацикливаться на проблемах. Вспоминайте почаще, что ваша жизнь - это ваша жизнь, и никто за вас ее не проживет. Вам нужно встряхнуться, развеяться немного…
        - Спасибо, но у меня все в порядке, - сказала Сьюзан.
        - У вас далеко не все в порядке, но я, как мне кажется, мог бы предложить вам средство излечения. Позвольте пригласить вас вечером на ужин, в театр или в кино. Да мало ли куда можно пойти вечером, было бы желание. Может быть, после этого жизнь покажется вам более привлекательной. Насколько мне известно, последнее время вы предпочитаете вести затворнический образ жизни, а я предлагаю изменить его.
        Сьюзан окаменела.
        - Нужно ли понимать ваши слова так, что я эти несколько дней нахожусь в центре всеобщего внимания? Признаться, я не предполагала, что каждое мое слово становится известным всем окружающим и служит основанием для пересудов и сплетен.
        - Вовсе нет, уж поверьте мне. Просто я краем уха услышал обычный разговор с обычным обменом новостями. Так как насчет моего предложения, Сьюзан? Вы согласны встретиться со мной вечером?
        После долгой паузы Сьюзан ответила:
        - Идея сама по себе прекрасная, и с вашей стороны очень любезно предложить мне развлечься. Но, как вы сами сказали, я предпочитаю вести затворнический образ жизни и, боюсь, не готова к тому, чтобы изменить его. И вообще мне кажется, что нам лучше и впредь поддерживать отношения на чисто профессиональной основе. В этом случае каждый из нас будет четко знать свое место и не возникнет никаких поводов для недоразумений. - Она бросила на него пронзительный взгляд. - Надеюсь, вы не обиделись. Мне хотелось, чтобы мы и впредь оставались друзьями.
        Кристофер, прищурившись, окинул ее холодным взглядом.
        - Сказать вам, кто вы? - спросил он, играя желваками. - Трусиха, миссис Джилберт. И ныне и присно и во веки веков - вы трусиха, трусиха и еще раз трусиха.

5
        На протяжении последующих дней Сьюзан никак не могла успокоиться. Я не трусиха, снова и снова убеждала она себя. Я всего лишь стараюсь быть осмотрительной. Однажды в жизни оступившись, поневоле начнешь остерегаться опрометчивых связей и увлечений. Разве это не нормально?
        Дело, разумеется, было не в том, что Кристофер предложил ей встретиться вечером, - такое ничего не значащее и ни к чему не обязывающее свидание само по себе ничем ей не угрожало. Само по себе ничем не угрожало, но необузданное воображение тут же выстраивало логическую цепочку, в конце которой - очередное крушение надежд. Сьюзан привычно увязла в мире предположений и домыслов, загнала себя в тупик и, вконец истощенная, капитулировала. Мне не нужна возможность счастливого исхода, безнадежно подытожила она. Я привыкла всегда и везде быть начеку, и в этом суть наших расхождений с Кристофером Лезертом. После всего что мне пришлось пережить, я вовсе не жажду прыгать в темноту, и, каким бы оскорбительным словом он ни характеризовал мои действия, я буду стоять на своем и не уступлю ни на дюйм.
        И потом ей хватало хлопот с Максимилианом. Малыш никак не хотел смириться с тем, что она каждый день уходит из дома, и уж вряд ли можно было рассчитывать на то, что он потерпит присутствие рядом с ней мужчины. Всякий раз, когда она при нем разговаривала с посторонним дядей, он ревниво и с подозрением следил за ними. Максимилиан уже научился отстаивать свои права, и, несмотря на нежные лета, он проявлял поразительную смышлёность. Рано или поздно он спросит об отце, и тогда… Одна мысль о необходимости такого разговора повергала Сьюзан в состояние, близкое к шоку, беседа раз за разом откладывалась, и она все усилия прилагала к тому, чтобы сын по мере возможности был окружен вниманием.
        - Мама, я хочу посмотреть, где ты работаешь, - сказал Максимилиан однажды, и Сьюзан подумала, что вполне могла бы привести малыша в Центр здоровья в субботу утром. После одиннадцати они, как правило, уже свободны, а никаких свиданий или визитов на выходные у нее не намечалось.
        - Разумеется, приводи! - сказал Том Свенсен. - Пусть парнишка познакомится с новым для себя миром. Я засяду за компьютер у себя в кабинете, у меня куча всякой работы. Кристофер, надо полагать, к этому времени тоже закончит прием посетителей, так что вам никто не помешает.
        Сьюзан ухватилась за возможность лишний день провести с Максимилианом. Она и без того уделяла ему львиную долю свободного от работы времени, и мальчик, казалось, должен был вести себя куда более спокойно и благоразумно, чем прежде. Максимилиан, однако, ни в какую не желал находить общего языка с няней. Та оставалась спокойной и уравновешенной, - это при том, что капризы Максимилиана могли вывести из себя даже ангела, - но также высказывала опасения по поводу необузданности и неуправляемости ребенка. Сьюзан не была теперь уверена, действительно ли мальчику не хватало материнского внимания, или дело не только в этом.
        Впрочем, в субботу утром Максимилиан находился в приподнятом расположении духа, всю дорогу к Центру здоровья весело болтал с матерью и со своим любимым плюшевым мишкой. Сразу по приезде они прошли в приемную. Максимилиан, к ее удовлетворению, тут же уселся за стол и принялся рисовать, а она тем временем принялась просматривать результаты анализов, переданных ей в кабинет вчера во второй половине дня.
        Результаты повторного анализа мочи у Кэтрин Мэркхэм, как она обнаружила, снова показывали высокое содержание сахара. Нахмурившись, Сьюзан сделала запись для дежурной по регистратуре, чтобы та пригласила молодую женщину на прием в понедельник утром. Кэтрин надлежало в течение недели сдать несколько раз анализ на восприимчивость к глюкозе, после чего можно было бы говорить, действительно ли речь идет о диабете. Возможно, в случае с Кэтрин речь шла всего лишь об особенностях протекания беременности, когда активное выделение сахара в моче не сопровождается какой-либо патологией, но это следовало проверить.
        Кэтрин едва ли будет в восторге от предстоящего обследования, подумала Сьюзан с печальной усмешкой. Кэтрин терпеть не может бесполезных, по ее мнению, вещей, а ей ведь придется провести в Центре несколько часов - пить раствор глюкозы, затем с интервалом в час три раза сдавать кровь на анализ. Как только Сьюзан поговорит с ней и объяснит суть дела, надо будет дать лаборантке соответствующие распоряжения.
        - Мама, мне надоело рисовать, - объявил Максимилиан, вставая из-за стола и размахивая картинкой. - Я нарисовал три портрета: твой, Бенджи и мой. Смотри!
        Сьюзан бросила взгляд на плод творческих усилий своего чада. Головы имели форму картофелины, а к хилым туловищам были приделаны змееподобные руки и ноги. Она порывисто обняла сына.
        - Какой замечательный рисунок! Сладкий ты мой! Даже красную юбку и свитер нарисовал.
        - У Бенджи нет никакой одежды, - сообщил Максимилиан, глядя ей в глаза. - Ему холодно.
        - Ах ты, золотце мое!.. Но у медвежонка есть мех, и этот мех согревает его. - Сьюзан бросила записи с поручениями на стол дежурной медсестры и радостно объявила: - Ну что, пойдем поищем доктора Свенсена?
        Они вышли в коридор и почти сразу же натолкнулись на выходящего из своего кабинета Кристофера. Максимилиан остановился, расставив пошире ноги и прижав к груди Бенджи, и бросил взгляд на возвышавшегося над ним взрослого дядю. Кристофер в ответ приветственно улыбнулся.
        - Приветствую вас, молодой человек, - сказал он, садясь перед мальчиком на корточки. - Я тебя, если мне не изменяет память, уже видел, а вот твоего дружка - нет.
        Он погладил золотистое ухо плюшевого мишки.
        - Кстати, не мог бы ты представить нас друг другу. Как зовут твоего приятеля?
        - Бенджи, - сказал Максимилиан, и нижняя губа у него задрожала. - Но у него горе, поэтому он не может говорить с тобой.
        - Горе? - Кристофер приподнял бровь. - И что же это за горе?
        - Ему холодно, потому что мама никак не сошьет ему курточку.
        - Ага, - глубокомысленно кивнул Кристофер и искоса поглядел на Сьюзан. - Вероятно, у нее много дел, так надо понимать.
        Сьюзан усилием воли придала лицу выражение фальшивого раскаяния.
        - Я была в последнее время очень загружена, - сказала она в своей обычной оборонительной манере. - Впрочем, мне осталось связать только помочи. Если ничего не помешает, прямо сегодня и закончу.
        Максимилиан после некоторого раздумья удовлетворился таким ответом.
        - А что у тебя там? - спросил он Кристофера, заглядывая в дверной проем.
        - Зайдем и посмотрим? - предложил Кристофер. Сьюзан последовала за ними в кабинет и прошла к окну, сквозь жалюзи которого пробивались в комнату лучи холодного осеннего солнца.
        - Это зоопарк! - восхищенно воскликнул Максимилиан. Широко открытыми глазами он обозревал множество разноцветных игрушек, стоявших рядами на полках и подвешенных на пестрых шнурах к потолку.
        - Именно, - улыбнулся Кристофер. - Мне, например, больше всего нравится вон тот жираф. Если хочешь, можешь поиграть с ним.
        Не удержавшись от искушения, Максимилиан потянулся за мягкой игрушкой, которую протянул ему Кристофер, Бенджи он на всякий случай поплотнее прижал к себе другой рукой.
        - Бенджи хочет поздороваться, - сообщил он жирафу, и начался тот необычный разговор двух игрушек, который в состоянии понять до конца могли только маленькие дети. Воспользовавшись тем, что мальчик увлечен, Кристофер улучил момент и подошел к Сьюзан. Он уже не улыбался, и Сьюзан бросилась в глаза морщинка между его бровей.
        - Что-то уже известно? - быстро спросила она. - Я имею в виду результаты обследования моего отца.
        Кристофер кивнул.
        - Натан получил результаты, - сказал он вполголоса.
        По спине у Сьюзан пробежал холодок.
        - Что же обнаружено? - спросила она, чувствуя, как у нее перехватывает горло.
        Кристофер скривил губы.
        - Это не диабет, не щитовидка, не нарушения сердечнососудистой деятельности.
        - А что показало ультразвуковое исследование? - во рту у Сьюзан пересохло от волнения. - Что-нибудь нашли?
        - Какое-то затемнение. Только не переживайте, Сьюзан, это вполне может быть что-то безвредное. С виду похоже на маленькую опухоль, стало быть, необходима операция, и чем скорее, тем лучше. Как вы думаете, ваш отец согласится на нее?
        - Если я с ним поговорю, то да. - В глазах у нее потемнело от ужаса. Она пошатнулась, и Кристофер подхватил ее под локоть, не давая упасть.
        - Пока еще нет никаких оснований для паники, - сказал он негромко. - Вполне вероятно, что это доброкачественная опухоль.
        - Я так и думала, - не слыша его, прошептала Сьюзан. - Я всегда боялась именно этого.
        В дверях показался Том Свенсен, и Максимилиан устремился к нему, размахивая жирафом.
        - Он голодный, - с ходу принялся объяснять он. - У него такая длинная шея, что до животика ничего не доходит.
        - Надо взглянуть, что тут можно сделать, - важно сказал Том. Заметив напряженно-отсутствующее выражение на лице Сьюзан, он тут же сделал логические выводы и объявил: - Пойдем-ка ко мне в комнату, и я там надену свою шапку-думалку, чтобы что-нибудь придумать.
        - А что это за шапка-думалка? - загорелся любопытством Максимилиан. Через несколько секунд он уже трусцой бежал за Томом, и Сьюзан не заметила, как исчез за углом.
        Кристофер прикрыл дверь.
        - Возможно, никаких причин для беспокойства нет и в помине, - повторил он. - В любом случае, через несколько дней все станет известно. Натан - опытный хирург, он сделает все, что можно. Попытайтесь сохранять хладнокровие, Сьюзан.
        - Какое к черту хладнокровие! - взорвалась Сьюзан, судорожно сжимая кулаки. - Меня переполняют злоба и ожесточение, и я хотела бы получить ответ на вопрос: почему такое вообще возможно. В такие минуты я как никогда ощущаю свою беспомощность.
        - На этот момент вы предприняли все, что должны были и могли. Попытайтесь отвлечься от мыслей и предположений на эту тему, пока мы не получим более достоверные результаты.
        - Отвлечься! Легко вам стоять здесь и давать советы. - Голос ее зазвенел, в нем засквозила предательская дрожь. - К вашему сведению, мы говорим о моем отце, слышите - о моем отце!
        Руки Кристофера медленно легли ей на плечи.
        - Знаю. И прекрасно понимаю, через что вам пришлось и еще придется пройти.
        - Ничего вы не понимаете!.. - воскликнула Сьюзан.
        - Да? Это почему же? - Он стиснул зубы, и только желваки играли, выдавая напряжение. - Потому что я, по вашему мнению, бесчувственная ледышка, неспособная чувствовать то, что переживают нормальные люди? Так, что ли?
        Сьюзан судорожно сглотнула. Безусловно, она была сейчас несправедлива к нему и вела себя как взвинченная, неразборчивая в своей истеричности дамочка.
        - Это не ваши проблемы, - упрямо выдавила она. - Я чрезвычайно признательна вам за то, что вы помогли организовать визит отца к Натану, но теперь я справлюсь одна. Я не хочу нагружать вас своими заботами.
        Сьюзан попыталась отодвинуться от него, завернуться в свой привычный кокон одиночества и неприкаянности, но Кристофер не позволил ей сделать это. Он еще ближе притянул ее к себе, и рука его коснулась ее гибкой шеи, слегка приподняв шелковистую массу волос.
        - А если я хочу разделить ваши заботы? - спросил он резко. - Я человек, Сьюзан, и ничто человеческое мне не чуждо. Я тоже способен чувствовать и переживать. И вам пора бы уже понять это!..
        Уловив в сдержанном тоне, которым он говорил, раздражение, Сьюзан подняла голову и удивленно посмотрела на него. Словно заново видела она перед собой точеные черты его мужественного лица, твердо очерченные губы в какой-нибудь паре дюймов от ее собственного рта. Пойманная в кольцо его рук, прижатая к его твердой, мощной груди, она чувствовала дрожь напряжения его отлично сложенного тела.
        - Не надо замыкаться на своей беде, - сказал он негромко. - Какой смысл в том, чтобы стеной отгораживаться от всякого сочувствия и с ходу отметать любую предложенную тебе помощь?
        - И вовсе я так не поступаю, - дрожащим голосом запротестовала Сьюзан. - Просто за последние пару лет я привыкла полагаться исключительно на себя.
        Кристофер со вздохом наклонился к ней, скользнув рукой по ее спине.
        - К чему эта ледяная отчужденность, Сьюзан? - почти умоляюще спросил он.
        Звук его хриплого голоса окончательно сломил ее угасшую способность к сопротивлению, а прикосновение требовательных рук пробудило в ней давно дремавшую чувственность. Подняв глаза, Сьюзан поняла, что Кристофер сейчас ее поцелует, и где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что надо бы помешать этому…
        Но она даже не шелохнулась, не попыталась вырваться. Более того, порывисто вздохнув, она прильнула к его телу, обвив руками его могучие плечи. Ею овладело странное ощущение, будто она все видит со стороны: и она - не она, и губы, предательски открывшиеся навстречу поцелую, - не ее губы.
        А секундой позже весь мир исчез, осталась только нежность и твердость его губ, теплота его объятий, от которых впору было задохнуться.
        Поцелуй стал жарче и настойчивее, тело ее жило сейчас как бы самостоятельной жизнью, изнывая по иной, абсолютной и окончательной близости.
        Сьюзан почувствовала, что и Кристофер возбужден не меньше, чем она. Он прервал поцелуй, его лицо зарылось в беспорядок ее волос, и возле самого уха она услышала хрипловатый от страсти шепот:
        - Ах-х-х! Я чувствую себя как юнец с первой в жизни девушкой!..
        Он снова нашел ее губы, но не поцеловал, а лишь слегка зажал зубами ее нежную губу. Ее бедро ощутило, как напряглась его мужская плоть. Она прижалась к нему еще плотнее, будто ища в этом тесном прикосновении облегчения от охватившей низ живота ранее никогда не испытанной ею боли. Понимая, что теряет контроль над собой, Сьюзан отстранилась от него. Но лишь чуть-чуть - на большее ее не хватило.
        Она испугалась собственной страстности. А ведь я ничего подобного никогда не испытывала, беспомощно подумала она, и мысль эта внезапно отрезвила ее. Испуганно подняв глаза, она прочла на лице Кристофера ту же борьбу чувств и с первого взгляда определила, что его мучит. Желание. Ни больше и ни меньше. В ту же секунду ее охватил страх.
        По сути дела, сказала она себе, Кристофер не так уж и виноват: он проявил дружеское участие, а она своей уступчивостью и бесхарактерностью спровоцировала его.
        Запоздалым усилием она вырвалась из его объятий, и тело заныло, протестуя против такого решения. У Кристофера был такой вид, будто он с небес спустился на землю.
        В ту же секунду хлопнула дверь, и в комнату вбежал Максимилиан. Не замечая возникшего напряжения, он радостно сообщил:
        - Мы накормили нашего жирафа. У доктора Свенсена в банке нашлись шоколадные конфеты, и он теперь сыт. Правда, у него нет рта, и есть пришлось мне, но это все равно. Мама, можно я еще немного побуду у дяди Свенсена?
        - А стоит ли? - нервничая, сказала Сьюзан. - Впрочем, если доктор Свенсен не возражает…
        - Он не возражает, - уверенно заявил Максимилиан и хотел уйти, но тут он посмотрел на письменный стол. - А это что там такое?
        Он не отрываясь смотрел на резной деревянный футлярчик. Кристофер улыбнулся и провел рукой по волосам.
        - Я держу там специальную авторучку, - сказал он заговорщически, и Сьюзан вдруг стало обидно, что он так легко переключился на другого, пусть даже этот другой был ее собственным ребенком. - Если хочешь, открой и посмотри.
        Максимилиана не пришлось долго уговаривать. Он открыл коробочку и зачарованно посмотрел на длинную золотую ручку, уложенную в выемку, обитую зеленым бархатом.
        - А почему она в коробке? - спросил он у Кристофера.
        - Это подарок, презент, если тебе знакомо такое слово. - Прежде чем Сьюзан успела задать ревнивый вопрос о том, кто это делает ему такие «презенты», он с гордостью пояснил: - Мне вручили ее родители в день присуждения мне докторской степени. Я ею пользуюсь для того, чтобы выписывать рецепты.
        - Неправда, - затряс головой малыш. - Доктор Свенсен сказал, что рецепты здесь выписывают какие-то «пьютеры».
        Доктор Свенсен за эти полчаса успел стать для мальчугана безусловным авторитетом.
        - Это правда? - спросил Максимилиан Кристофера.
        - Доктор Свенсен сказал истинную правду, - улыбнулся Кристофер. - Но я обязательно расписываюсь на каждом рецепте при помощи ручки. Кроме того, «пьютер» иногда плохо работает, а еще мне приходится принимать больных на дому, и тогда я весь рецепт от начала до конца пишу ручкой.
        Он критически посмотрел на плюшевого медвежонка.
        - Например, сейчас я выпишу рецепт Бенджи, чтобы он не мерз.
        Он взял чистый бланк и быстро застрочил рукой.
        - Вот, - сказал он, вручая рецепт Максимилиану. - Выписано Бенджи Джилберту от холода. Носить вязаную кофточку каждый день, кроме времени для сна. И подпись: доктор Лезерт.
        Максимилиан недоверчиво улыбнулся, а потом, схватив бумажку, радостно замахал ею перед носом медвежонка. Кристофер наклонился к нему, едва не касаясь его затылка, и Сьюзан наблюдала эту сцену со смешанным чувством умиления и тревоги.
        Ты стала чересчур сентиментальной, с упреком сказала она себе. У Максимилиана нет отца, а что до Кристофера…
        Что до Кристофера, то он оказался куда более тонким и великодушным человеком, чем показалось ей поначалу.
        Но он же мужчина, напомнила она себе. А все мужчины не более чем потребители. Едва оторвавшись от материнской юбки, они начинают смотреть на женщину исключительно как на объект для получения удовольствия или какой-то материальной выгоды. И Кристофер - всего лишь один из них.
        Если она не круглая дура, она просто обязана извлечь уроки из собственной жизни и не лететь как бабочка на огонь свечи. Кроме того, было бы в высшей степени неразумно рисковать своим рабочим местом - а значит, и благополучием Максимилиана - ради сомнительных приключений со своим коллегой. В этом - и в любом другом смысле - Кристофер Лезерт для нее не вариант.
        - Нам пора домой, Максимилиан! - объявила она, и даже себе самой ее тон показался неуместно резким.
        Кристофер посмотрел на нее, медленно выпрямился, и в большой комнате сразу стало как-то мало места.
        - Хочу побыть здесь, - заныл Максимилиан, но Кристофер положил руку ему на плечо.
        - Маму всегда надо слушаться, Максимилиан, - заметил он тихо. - Всегда, понимаешь? Ну, до свидания, дружище.
        - До свидания, доктор Лезерт. Я еще могу прийти сюда?
        - Ну конечно, какие могут быть вопросы!

6
        С каждым днем дыхание зимы становилось все ощутимее. По утрам от мороза покалывало щеки, а выезжать на работу приходилось в темноте. Изо рта шел пар, стоило подышать в комнате на заиндевевшее стекло. По большому счету особенности новой работы никак не радовали Сьюзан. Вскакивать ни свет ни заря на срочный вызов и прямо из теплой постели попадать во мрак и холод, чтобы выехать к пациенту, - такой жизни она не пожелала бы и врагу.
        И ведь нельзя было сказать, что она обленилась или впала в зимнюю спячку. Скорее наоборот - слишком много вещей мучили ее и не давали покоя ни днем ни ночью. От одной мысли, что завтра отцу ложиться в больницу на операцию, с ума сойти можно, подумала Сьюзан и, подавив зевок, проскользнула в машину. Ах, да, ложиться в больницу уже сегодня, поправилась она. Завтра сама операция. Что-то я плохо соображаю спросонья. Натан Прайс-Дженкинс, конечно, лучший хирург на десятки миль вокруг, и он сделает все наилучшим образом, но от этого ей было ненамного легче.
        Отец, правда, все воспринял куда более спокойно, чем она ожидала.
        - Прооперируюсь, и дело с концом, - заявил он решительно. - По крайней мере, станет ясно, что к чему и имеют ли ваши с Викторией переживания хоть какие-то основания.

        Сьюзан порывисто обняла его, но ее не покидало тоскливое ощущение, словно холод поздней осени проник в ее душу.
        Еще ее беспокоило, что на весь вечер Максимилиана придется оставить с матерью. Няня мальчика три дня назад огорошила Сьюзан заявлением, что она нашла работу за границей и не медля ни дня уезжает. Эта новость была как разрыв бомбы, и до сих пор Сьюзан ходила оглушенная отчаянием. Все ее тщательно продуманные усилия по обустройству жизни сына пошли насмарку, и по большому счету винить в этом она должна была только себя, потому что ей следовало предусмотреть и такую возможность. Она понимала, что Максимилиан и няня так и не сошлись характерами, но в душе надеялась, что прошло достаточно времени для окончательных выводов и, может быть, они все-таки найдут общий язык.
        Почти тут же приехала Виктория.
        - Я присмотрю за мальчиком, пока ты не отыщешь какой-нибудь новый вариант, - заявила она, не обращая внимания на робкие возражения дочери. - Не драматизируй ситуацию. Я люблю, когда малыш рядом, ему нравится оставаться со мной. Он мне составит компанию на время, пока Джон находится в больнице. Все наладится, Сьюзан, и не о чем беспокоиться.
        Сьюзан прекрасно понимала, что матери хватает своих проблем и хлопот, а тут ей еще подбрасывают внука-непоседу. Но что ей оставалось делать. Дезертирство няни - другого определения ее поступку Сьюзан не находила - поставило ее в безвыходное положение. Просить об уменьшении нагрузки нечего было и думать. Кристофер не упустит случая высказаться по поводу работников, не способных отделить домашние дела от своих профессиональных обязанностей, - он достаточно ясно выразил свое мнение по этому поводу при приеме Сьюзан на работу, и никаких оснований полагать, что он изменил точку зрения, не существовало.
        А тот поцелуй… Он ровным счетом ничего не изменил. Более того, в один миг разрушил все то, что исподволь складывалось между ними. Казалось, Кристофер сожалел о случившемся и теперь избегал ее. В последние несколько дней он обращался к ней подчеркнуто официально, и это, вопреки здравому смыслу, приводило ее в отчаяние. Желание ее сбылось: теперь их связывали только деловые отношения, но, оказалось, вовсе не этого она хотела на самом деле.
        Так или иначе они ухитрялись работать рядом, делая вид, что ничего не произошло. Больше всего она боялась выяснения отношений, и со своей стороны прилагала все усилия, чтобы избежать этого.
        Подавив очередной зевок, Сьюзан усилием воли заставила себя думать о повседневных обязанностях. Она остановила автомобиль напротив домика миссис Бенсон, разместившегося на самой окраине города. Сьюзан вылезла из машины, проклиная темноту раннего зимнего утра, подошла к крыльцу и постучала в дверь.
        - А, это вы, миссис Джилберт! - слабо улыбнулась миссис Бенсон, открывая дверь. Вид у нее был бледный, а голос звучал напряженно. - Вы помните? Я та самая женщина, которая поскользнулась на тротуаре возле булочной, помните? Вы еще мне помогли тогда… Проходите, проходите, пожалуйста, не стойте на такой стуже, на самом ветру.
        Пройдя за пожилой женщиной в миниатюрную гостиную, Сьюзан села в предложенное кресло и мягко спросила:
        - На что жалуетесь, миссис Бенсон? Из телефонного разговора я ничего толком не поняла. Вас беспокоят боли? По-видимому, дает знать о себе ушиб ноги?
        Губы у Маргарет Бенсон задрожали, но в следующую секунду она взяла себя в руки.
        - Да… пожалуй. Лодыжка и в самом деле… побаливает… - Она нахмурилась. - Видите ли, я не могу уснуть, и мне подумалось… Хотя все не так страшно, не беспокойтесь обо мне. Я вполне управлюсь с домом и со всем хозяйством.
        - Хорошо, но можно мне для начала взглянуть на вашу ногу?
        Сьюзан внимательно осмотрела лодыжку миссис Бенсон, а когда снова села в кресло, между бровей на лбу появилась поперечная морщинка. Она ничего не понимала: от ушиба не осталось и следа, никакой боли во время манипуляций с ногой миссис Бенсон, судя по ее реакции, не испытывала, что стало причиной внезапного вызова врача на дом - оставалось загадкой.
        - Вы принимаете какое-нибудь обезболивающее? - спросила Сьюзан.
        - Нерегулярно, в основном в последние два дня, - откликнулась женщина. Повернувшись к горящему камину, она поглядела на огонь и вполголоса добавила: - Собственно говоря, я ни в чем таком и не нуждаюсь.
        Сьюзан пристально поглядела на седоволосую женщину:
        - А соседка за вами ухаживала? Помните, вы про нее говорили?
        - Она очень добрая, - быстро ответила Маргарет. - Она каждый день приходила, поначалу даже два раза в день. Видите ли, она так занята! Она работает полный рабочий день на заводе в одном из промышленных районов, так что я не могу претендовать на ее опеку.
        - Так, значит, дело вовсе не в ноге? - приподняла брови Сьюзан.
        - Ну, поначалу казалось… Я никак не могла найти себе места и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Не знаю, понимаете ли вы меня. Ничего особенного вроде бы не случилось, так, что-то побаливало, что-то покалывало, да кашель иногда одолевал… Зря я вас вызвала, только с места зря сорвала.
        Вид у старой женщины был такой жалкий и потерянный, что у Сьюзан болезненно сжалось сердце.
        - В полночь многие вещи выглядят мрачнее, чем на самом деле, особенно если за окном холод и мрак, - тихо сказала Сьюзан. Потом открыла чемоданчик и вынула стетоскоп. - Я вас послушаю, осмотрю, измерю давление.
        Через несколько минут, укладывая свое снаряжение обратно, Сьюзан сказала:
        - В общем и целом могу сказать одно: я ничего не нашла у вас, миссис Бенсон. Слабые хрипы в легких, но это легко поправить, выписав вам антибиотики. - При виде несчастного лица женщины Сьюзан торопливо добавила: - Вы давно последний раз выходили из дома?
        - Неделю… или две. Где-то около того. - Бледные губы Маргарет снова дернулись. - Дойти до магазина - это для меня целое путешествие, особенно в такую холодную погоду. Кроме того, гололедица, и я боюсь снова упасть.
        - Да, погодка нынче не располагает к прогулкам, - согласилась Сьюзан. - Думаю, пару денечков вам по-прежнему не следует выходить из дома. А потом… потом вам стоит обратиться в какую-нибудь местную благотворительную организацию, чтобы вы могли расширить круг своих знакомых, почаще выходить из дома. Вы никогда не состояли в «Обществе вечнозеленых»?
        Маргарет отрицательно покачала головой.
        - Никогда. Я, как видите, живу сама по себе, а туда, надо думать, ходят семейные пары, которые хорошо знают друг друга. Я ведь ни с кем толком не знакома, потому что приехала в ваш город всего пару лет назад - мне не хотелось оставаться там, где умер Гарри. - Часто заморгав, она отвернулась к окну. - Мы столько времени прожили вместе, так привыкли друг к другу. Я не могла оставаться в старом доме - он слишком напоминал мне о муже.
        - Могу представить, каково вам было все это пережить, - пробормотала Сьюзан. - Но, мне кажется, пришло уже время вспомнить о том, что вы живете собственной жизнью. Полагаю, для нормального самочувствия - морального и физического - вам необходимо встряхнуться и чаще бывать на людях. Не надо бояться благотворительных обществ. Насколько мне известно, они организуют замечательные встречи - пьют кофе, играют в вист и все такое прочее… Прошлым летом они даже наняли автобус и совершили поездку на побережье. Я могла бы познакомить вас с организаторами, если вы, конечно, пожелаете, и помочь вам выбрать тот вид времяпрепровождения, который для вас наиболее предпочтителен. Что вы на это скажете? В конце концов, попытка не пытка.
        - Пожалуй, вы правы, - несколько уклончиво ответила миссис Бенсон. - Если вы говорите, что это хорошо, так оно, наверное, и есть. Но я бы не хотела быть обузой для кого бы то ни было.
        - Боже! Да они будут только счастливы от того, что вы присоединитесь к ним. Предоставьте все дело мне, Маргарет, и я позабочусь о том, чтобы в самые ближайшие дни кто-нибудь из них связался с вами. Ну, а пока… - Сьюзан достала фирменный бланк и принялась писать. - Я передам этот рецепт в аптеку по дороге в Центр. Как вы полагаете, ваша соседка могла бы забрать готовое лекарство ближе к вечеру?
        Маргарет медленно кивнула.
        - Не сомневаюсь в этом. Она ездит в ту сторону каждый день, так что мне нужно только позвонить.
        - Тогда все в порядке.
        Сьюзан поднялась с кресла и собралась уходить.
        - Не надо, не провожайте меня, - сказала она, увидев, что Маргарет тоже направилась к двери. - Я сама найду выход и захлопну дверь. А вы лучше приготовьте какой-нибудь теплый молочный напиток и выпейте его - может быть, он вам поможет уснуть. Думаю, при свете дня вам легче будет справиться со своей бессонницей и тревожными мыслями.
        Эта пациентка куда больше, чем в лекарствах, нуждалась в моральной поддержке и теплом дружеском слове. Если бы у всех больных проблемы решались так же просто, подумала Сьюзан, снова садясь за руль автомобиля.
        Оставалась еще пара часов на то, чтобы прикорнуть перед выходом на работу, и Сьюзан поехала домой в надежде, что больше срочных вызовов не будет.
        Увы! Не зря говорят: если уж не везет, то не везет во всем. По дороге к дому негромко зажужжал радиотелефон, и пришлось разворачивать автомобиль и мчаться в другой конец городка.
        Причиной вызова стала неудержимая рвота и понос у пациента. Выяснив, что вчера днем тот выходил в город и перекусил цыпленком, чипсами и салатом из вареного яйца под майонезом, Сьюзан сразу же заподозрила сальмонеллез, но окончательный диагноз должны были поставить в лаборатории на основании анализов.
        Уладив вопрос с госпитализацией больного, - а это заняло приличное время, - Сьюзан наконец смогла вернуться домой и забраться в постель. Совершенно измученная, она натянула одеяло под самый нос и забылась в тревожной дремоте.
        Противный писк таймера заставил ее очнуться как раз в тот момент, когда она была уже готова провалиться в самый настоящий сон. С трудом заставив себя выбраться из теплой постели, Сьюзан съела приготовленный на скорую руку завтрак, а затем отправилась в дом родителей, чтобы отвезти Максимилиана в детский сад.
        В Центре она появилась значительно позже, чем обычно, и чувствовала себя совершенно разбитой. Кристофер, естественно, уже сидел в комнате и мрачно смотрел на список пациентов, записавшихся к нему на прием.
        Он окинул ее хмурым взглядом.
        - Доброе утро, - сказала она, вешая пальто на плечики.
        - Вы считаете, что доброе?
        Что-то в его тоне заставило ее на секунду замереть у вешалки.
        - По крайней мере, я надеюсь, что оно таковым станет, - пробормотала Сьюзан, решив после секундного размышления не обращать внимания на настроение собеседника. - Я всю ночь провела в разъездах, так что тело мое, может быть, и здесь, но умом я все еще в постели. Впрочем, мне легче - этим утром у меня нет приема.
        - Тогда зачем вы чуть свет на работе, когда есть возможность поспать еще часок-другой? - проворчал Кристофер. - Впрочем, вам сейчас снова срочно ехать.
        При виде легкого замешательства на ее лице он пояснил:
        - Вы ничего не замечаете? Отсутствия вашего чемоданчика, к примеру? Только что звонила няня из детского сада и просила передать, что вы оставили там все свое снаряжение. Впрочем, если вы спешили купить сандвичи, то это не так уж и страшно - в конце концов, от вашей рассеянности сейчас не зависит чья-либо жизнь.
        Сьюзан медленно простонала и обозвала себя дурой, но Кристофер еще не высказался до конца.
        - Не правда ли, показательный пример, свидетельствующий о вашей повышенной рассеянности, - произнес он с нажимом. - По правде сказать, я думал, что для всякой домашней чепухи вы держите няню, как-никак работа у нас напряженная.
        - Держала. А та взяла да ушла. - Его осуждающий тон окончательно вывел Сьюзан из себя. Она бросила на Кристофера ледяной взгляд и добавила: - Кроме того, я предпочитаю уделять ребенку каждую свободную минутку. Он мой сын, и его воспитание я не отношу к разряду «домашней чепухи», как вы изволили выразиться. Что касается моей рассеянности, то с учетом всех тех проблем, которые мне приходится сейчас одновременно решать, с учетом бессонной, по сути дела, ночи нет ничего удивительного в том, что я нахожусь не в самой лучшей форме.
        Сьюзан нахмурилась и с хрустом сжала пальцы, припомнив все события минувшей ночи.
        - Кажется, я вспомнила, при каких обстоятельствах оставила свой чемоданчик. В раздевалке прыгал на лавке мальчуган, и я заставила его спуститься на пол, чтобы он не ударился головой о крючки. Потом Максимилиан закричал, что забыл чешки для спортивного часа… и жилетку тоже… - Сьюзан сжала губы. - Не понимаю, зачем я все это рассказываю вам. Если бы вам разом свалилось на голову столько неприятностей, вы, думаю, не стали отчитывать меня за мою мнимую рассеянность. Я вообще пришла сюда лишь для того, чтобы узнать результаты анализа одной из пациенток и посмотреть, не было ли других вызовов на дом.
        Увидев, как судорожно дернулись мышцы лица Кристофера, Сьюзан пришла в еще большее недоумение. В чем причина его дурного настроения? Уж, наверное, не в ней.
        Взгляд Кристофера скользнул по ее кашемировому свитеру, мягко облегавшему женственные линии ее тела, по аккуратной, сшитой на заказ юбке, подчеркивавшей длину и стройность ног. Сьюзан, собираясь на работу, подумала, что она оделась предельно скромно, но сейчас она в этом усомнилась и почувствовала, как на щеках проступает румянец.
        - Мне вовсе не улыбается быть мишенью для ваших раздраженных замечаний, - сказала она, пожалуй, с излишней горячностью.
        - Неужели я кажусь вам раздражительным? - приподнял он брови. - Вот уж никак не предполагал.
        - И тем не менее это так, - резко заметила она.
        Набравшись нахальства, Сьюзан в свою очередь медленно и оценивающе оглядела Кристофера с головы до пят, отметив про себя изысканность линий темно-серого костюма и идеальную чистоту бледно-голубой рубашки. Он, как всегда, был безупречно причесан, и темные как смоль волосы отливали синевой в свете, льющемся из плафона, и на какой-то момент он показался Сьюзан таким привлекательным, что у нее захватило дух. Судорожно сглотнув, она строго сказала себе, что не купится ни на какую, даже самую смазливую внешность и не позволит никому обходиться с ней, как с тряпкой. Впрочем, Кристофер, казалось, был настроен скорее миролюбиво.
        - Вы правы, - сказал он вдруг, - утречко выдалось - не приведи Господь.
        Он принялся расхаживать по комнате, поправляя и без того идеальный узел галстука.
        - Стоило мне появиться в Центре, как на пороге меня подкараулил какой-то репортеришка, настроенный во что бы то ни стало взять у меня интервью. Без всякой предварительной договоренности, просто так - взбрело ему в голову, и все. Я, говорит, возвращаюсь в Оксфорд, и мне трудно будет выбраться сюда в другой раз. Уделите мне десять минут, они мне сэкономят кучу времени.
        Кристофер грозно нахмурился, и Сьюзан почти пожалела несчастного журналиста, не имевшего представления о том, с кем он связывается.
        - Полагаю, вы объяснили ему, что он не совсем прав, - сказала она с полуусмешкой.
        - Более чем внятно. Я ему сказал, куда ему следует идти и где я видел его репортажи. Терпеть не могу наглецов, а тем более когда они не понимают нормального английского языка. Я с дороги, не завтракал, не выпил даже чашечки кофе, а ко мне еще будут приставать какие-то молокососы!.. В общем, он вылетел как ошпаренный.
        - Значит, мы его вряд ли увидим здесь, - засмеялась Сьюзан. - Правильно ли я поняла, что вы еще не пили кофе?
        - Да. К тому времени, когда мне удалось отвязаться от него, пора было просматривать картотеку - мне нужно было уточнить кое-какие результаты обследований моих больных.
        - Ах, да, я и забыла, что у вас сегодня дежурство в больнице. - Сьюзан быстро приготовила в электрокофеварке кофе и разлила его по двум чашкам. Кристофер, рассеянно кивнув, взял чашку.
        Сьюзан негромко поинтересовалась:
        - Какой-то серьезный случай?
        - А? - Он отодвинул от себя список и поднял глаза на Сьюзан. - Серьезный? Нет, не совсем так. Вывих бедра у ребенка. Нужна операция. Не так-то просто ставить перед подобным фактом родителей.
        Только теперь Сьюзан поняла, почему Кристофер был так напряжен и взвинчен, когда она вошла в комнату. Получалось, что не одна она страдала от тяжелых обязанностей, которые накладывает профессия врача.
        Взяв кофе, Кристофер направился к двери.
        - Пожалуй, я начну, иначе застряну здесь до ланча.
        - Вы же, кажется, не работаете в больнице по утрам?
        - Не работаю. Просто там временно изменили график. Проблема с кадрами: мы открыли новое крыло, и пока что приходится вести прием с десяти тридцати. В общем, дела, дела, дела…
        Работа как наркотик, подумала Сьюзан. Лишь бы быть чем-то занятым - вот в чем все дело. Кристофер у самой двери остановился, а потом повернулся к ней.
        - Вы сказали, что вам приходится решать сразу несколько проблем. Что вы имели в виду? Максимилиана или отца?
        - Обоих, - со вздохом сказала Сьюзан. - Я считала, что до мельчайших деталей продумала воспитание сына, оказалось, это заблуждение. Няня, которую я наняла для ребенка, переметнулась на новое место. Она только-только начала находить с ним общий язык, и так этому радовалась, но… Видимо, и ее терпению пришел конец. А может быть, ей просто захотелось повидать мир: она нашла новую работу в Швейцарии.
        - Кому-то повезло, - сухо подытожил Кристофер.
        - Кому-то, но не мне. Мать все хлопоты взяла на себя, но отец в больнице, и иметь на руках ребенка - это слишком обременительно для нее. - Сьюзан обреченно вздохнула и растерянно посмотрела на Кристофера.
        - Попробуйте поговорить с женой Джеймса, не возьмется ли она присмотреть за Максимилианом. Она жаловалась, что, когда оба ее мальчугана уходят на занятия, ей совершенно нечем заняться. Думаю, она с радостью ухватится за ваше предложение. Максимилиан отлично ладит с Алексом и Джорджем, так что в выигрыше окажутся все.
        Сьюзан задумалась над его предложением.
        - Но Шарон собиралась вернуться в Центр на должность медсестры. Захочет ли она связываться с какой-то новой работой?
        - Насколько я понял со слов Джеймса, она совершенно не торопится с возвращением на прежнюю службу. А потом, я всего лишь предлагаю спросить у нее.
        - Да, над этим стоит подумать, - сказала Сьюзан задумчиво, но тут же со вздохом продолжила: - Нет, ничего не получится. Максимилиан слишком беспокойный ребенок, чтобы взваливать заботу о нем на знакомых. За последнее время у него было слишком много перемен в жизни, он стал вспыльчив, то и дело перечит…
        - И все же спросите, - сказал Кристофер. - Зачем раньше времени придумывать себе трудности?
        Он взялся за дверную ручку.
        - Вы собираетесь к отцу в больницу? - спросил он.
        - Да. Я специально договорилась об изменении графика, чтобы иметь такую возможность, - ответила Сьюзан.
        Кристофер кивнул. Нахмурившись, он произнес:
        - Скоро вы будете знать, что именно вам подбросила судьба.
        Он распахнул дверь и быстро вышел из комнаты. Секундой позже раздался звонок, и дежурная медсестра объявила о начале приема. Сьюзан со вздохом занялась своими бумагами.
        - Слава богу, он сегодня в более-менее приличном настроении, - вполголоса заметила медсестра. - Мы тут вздохнуть боимся в его присутствии. Раньше я его боялась как огня, но постепенно привыкла. Какое счастье, что он хотя бы не женат. Нужно быть ангелом, чтобы сносить такой характер.
        Медсестра на секунду задумалась.
        - А впрочем, может быть, женитьба повлияла бы на него положительно. Кто знает?..
        - Не думаю, чтобы в ближайшем будущем произошло что-либо подобное, - рассеянно ответила Сьюзан, набрасывая на листке из блокнота адрес.
        - Вероятно, вы правы. После неудачной помолвки он всячески остерегается, чтобы не влипнуть в новое недоразумение. - Девица хихикнула. - Он слишком быстро делает ноги, чтобы его можно было охомутать.
        Сьюзан изобразила улыбку. По сути дела медсестра выразила словами то, о чем она сама думала.
        Снова обращаясь к работе, она спросила:
        - Вы не могли бы связаться со службой помощи престарелым и с «Обществом вечнозеленых»? У меня есть одна пациентка. - Сьюзан вкратце объяснила ситуацию с миссис Бенсон. Медсестра тут же записала поручение. - Да, еще было бы неплохо, если бы вы связались с передвижной библиотекой.
        - Все сделаю, - заверила медсестра. - Она очаровательная старушенция, эта миссис Бенсон. Только тихая очень, слишком замкнутая. Не беспокойтесь, я позабочусь о том, чтобы все было хорошо.
        - Спасибо вам.
        Сверив наручные часы с висящими на стене, Сьюзан двинулась в кабинет, где Кэтрин Мэркхэм должна была второй раз за утро сдавать кровь на анализ.
        Будущая мама вместо того, чтобы сидеть в кресле перед столом, лежала на кушетке. Напротив на доске объявлений были развешаны яркие детские рисунки на тему
«Дракулы», они изображали человека с кровожадной ухмылкой и длиннющими зубами.
        - Все нормально? Все в порядке? - с беспокойством спросила Сьюзан.
        - Чуть тошнит, - сказала Кэтрин. - Пришлось прилечь.
        Сьюзан оглянулась на медсестру, спешно наливавшую пациентке чашку чая.
        - Это у нее при виде иглы, - пояснила пожилая женщина, свирепо сверкая глазами. - Прямо-таки позеленела и чуть в обморок не упала.
        - Да еще от того отвратительного пойла, которое вы мне дали, - парировала Кэтрин. - Там один сахар - уж очень приторно. А потом они из меня всю кровь выдавили в свои пробирки - до последней капли. Боже, я до сих пор не могу прийти в себя.
        - Ну, моя хорошая, - терпеливо сказала сестра, - вторую пробу вы сдали, так что можете позволить себе чашечку чая. Еще один анализ, и вы сможете пойти домой. Ну как, вам уже лучше?
        - Немного. Спасибо. - Кэтрин осторожно села и взяла из рук медсестры чашку. - Очень кстати.
        - Полежите еще немножко, - сказала Сьюзан. - На всякий случай, для страховки. На неделе мы получим результаты анализов, и когда вы придете на очередной прием, мы с вами все обсудим.
        Сьюзан вышла из комнаты и в коридоре остановилась возле полочки с медицинскими брошюрами, потом бросила взгляд на вывешенные тут же плакатики с информацией о преимуществах гормональной терапии. Напротив располагался кабинет Кристофера, и когда из двери вышел очередной пациент, Сьюзан робко заглянула в комнату.
        - Можно вас на пару слов, прежде чем придет следующий больной? - спросила она.
        - Пара слов? О чем? Мне нужно взять новые плакаты в кабинете Джона.
        Казалось, Кристофер безо всякого энтузиазма воспринял мысль о беседе, но Сьюзан уже начала разговор и отступать не собиралась.
        - Я как раз по этому поводу. Речь идет о пациентке с задержкой месячных. Я уже говорила, что меня буквально засыпают вопросами о гормональной терапии, и я убеждена, что пришла пора просветить женщин в этой области более основательно.
        - Ну и?..
        В голосе Кристофера сквозило нетерпение. Момент для беседы явно был выбран неудачно, и Сьюзан подумала, что, возможно, еще пожалеет о своей поспешности.
        - Я подумала, что неплохо бы в один из вечеров организовать встречу и пригласить на нее женщин, чтобы они получили возможность послушать специалиста, например врача-консультанта из больницы. По форме это была бы свободная беседа, где каждый задает интересующие его вопросы. Организовать такой вечер недорого, а в качестве помещения вполне подошел бы городской зал. Что скажете на это?
        - По-моему, прекрасная идея.
        Сьюзан прямо-таки остолбенела от такой покладистости Кристофера.
        - Просвещение пациентов - наша святая обязанность, - продолжал он, - тем более что они сами требуют этого. Как я понимаю, вы уже говорили с Томом?
        - Да. Он сказал, чтобы я поговорила с вами, поскольку через пару недель вы станете старшим компаньоном, - ответила Сьюзан.
        - Разузнайте, сколько народу мы сможем собрать, и вперед!
        Кристофер открыл перед ней дверь, собираясь также выйти из кабинета, но резко остановился и бросил на нее внимательный взгляд.
        - У вас озадаченный вид, - заметил он. - Вы ожидали от меня какого-то другого ответа.
        Сьюзан попробовала улыбнуться.
        - Мне показалось, что я выбрала неудачный момент для своей просьбы. Вы последнее время вообще держались отчужденно. И вдруг - такая поддержка!..
        - Отчужденно? - Кристофер скривил губы. - Давайте внесем некоторые уточнения. Я всего лишь старался не выходить за рамки чисто делового общения. Ведь вы именно этого хотели? Или я неправильно понял ход ваших мыслей?
        Сьюзан замерла, раскрыв рот. Пока она лихорадочно искала подходящий ответ, Кристофер продолжил:
        - Ясно! Вы просто боитесь собственных желаний. Впрочем, это вполне объяснимо: на вашу голову в последнее время обрушилось столько всего, что впору прийти в отчаяние. И все же я посоветовал бы вам во всем разобраться, разложить все по полочкам: ясность в мыслях - залог успеха. После этого дела у нас с вами пойдут как по маслу.
        Какие такие «дела» имел в виду Кристофер, осталось для Сьюзан загадкой.
        - Я со всем прекрасно управлюсь, - беспокойно заметила она. - И я не вижу никаких причин…
        - Очевидно одно, - неумолимо прервал ее Кристофер. - Вы слишком серьезно относитесь к жизни. Вас беспокоит Максимилиан, потому что он может отбиться от рук, а исправлять куда труднее, чем воспитывать. От вас ушла няня, и вы все шишки валите на себя и ребенка: дескать, все дело в его плохом поведении, хотя он всего лишь обычный мальчишка - не хуже и не лучше других. Вы вините себя в том, что он остался без отца, хотя сам парнишка, насколько я могу судить, придает этому куда меньшее значение. И, по-моему, вы без всяких на то оснований корите себя за то, что вынуждены работать. Карьера для вас - способ самореализации, и Максимилиану, как всякому ребенку, важно, чтобы его мама добилась в жизни успеха и осталась верной своему призванию.
        Сьюзан смотрела на него во все глаза. Челюсть у нее отвисла. Кристофер в нескольких фразах выразил вслух то, в чем она не смела признаться самой себе.
        Пальцы Кристофера поймали ее подбородок.
        - Прикройте ваш чудный ротик, пока я не захотел вновь поцеловать вас.
        Сьюзан быстро закрыла рот и судорожно сглотнула.
        - Вы поняли, о чем я говорю? - спросил он сухо. - Вечное напряжение, настороженность, взвинченность… Расстаньтесь с этим багажом без всякого сожаления. Вам нужно дать себе передышку, хотя бы ненадолго отрешиться от всех ваших бед. Кстати, в очередной раз хочу предложить свою помощь. В канун Рождества у меня в доме собирается небольшая компания, и вы во что бы то ни стало должны присутствовать на этом вечере, на этом я настаиваю категорически. Будут все наши из Центра, и несколько моих коллег из больницы.
        - Но я, наверное, не смогу, - начала Сьюзан. - Отец…
        - Но у вас есть, в конце-то концов, собственная жизнь? Если вам это так важно, приходите вместе с родителями. Сразу хочу сообщить: для Максимилиана и детей Джеймса приготовлена комната, где они могут поспать. Хочу предупредить вас, Сьюзан, что отказ не принимается. Если вы не придете добровольно, мне придется приехать и похитить вас вместе с сыном.
        Он ласково провел большим пальцем по ее верхней губе.
        - Ну что ж, коль дело ко всеобщему удовольствию улажено, я поспешу по своим делам. В десять мне нужно выйти, чтобы успеть в больницу.
        - Улажено? Ко всеобщему удовольствию? - повторила Сьюзан, сбитая с толку. Боже, подумала она, неужели все мужчины столь неисправимы в своей привычке демонстрировать превосходство перед слабым полом? - С чего это вы взяли. Я еще вовсе ничего не…
        Жаркий и порывистый поцелуй Кристофера прервал ее возмущенную тираду и словно молния пронзил каждую клеточку ее тела.
        - Приходится уходить, - с извиняющейся мальчишеской ухмылкой сообщил он, оторвавшись от ее нежных губ. - Ничего, все детали обсудим потом.
        Секундой позже он уже шагал по коридору, и Сьюзан, ошеломленная и ничего не понимающая, смотрела на его удаляющуюся спину. Ее охватило чувство странной, по-своему даже приятной беспомощности.

7
        Сьюзан не видела никакой возможности отвертеться от вечеринки у Кристофера, да, собственно, и не стремилась к этому. Прошло несколько лет с тех пор, как она последний раз принимала участие в такого рода развлечениях. Со смертью Колина она поставила крест на такого рода развлечениях и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке. Все другие, напротив, пребывали в состоянии радостного возбуждения, в Центре только и разговоров было, что о предстоящем сборище.
        Сьюзан это приводило в отчаяние. Нервы у нее и так были на пределе, Кристофер тут оказался прав, и главным источником тревоги оставался, конечно же, отец. Она его видела в день операции: весь перевязанный, он показался ей таким беспомощным и слабым, что ей стоило неимоверных усилий не разреветься.
        Вот и сейчас, стоя в коридоре больницы и через боковую стеклянную дверь глядя на отца, она с трудом удерживалась от слез, хотя, судя по румянцу на щеках, дела у него явно шли на поправку.
        Рука Кристофера мягко опустилась ей на плечо.
        - Я подожду вас в коридоре. Выше нос, Сьюзан! До сих пор вам удавалось не падать духом.
        Сьюзан с послушной полуулыбкой оглянулась на Кристофера, и ей вдруг стало хорошо от его присутствия рядом.
        - Спасибо вам, Кристофер, что вы взялись привезти нас с матерью сюда. Вы были правы: с моими растрепанными чувствами мне и в самом деле не стоило садиться за руль. Странно все-таки, да? Я врач, сталкиваюсь с такими вещами по пять раз на дню, смотрю на них с профессиональным хладнокровием, вдруг такой срыв!..
        - Никакой это не срыв, а совершенно естественная реакция на болезнь близкого человека. Ну, да ничего, вам больше не придется пребывать в неопределенности. Думаю, Натан сейчас как раз сообщает вашим родителям окончательное заключение. Кстати, вы могли бы уже зайти: он, кажется, закончил беседу.
        Сьюзан кивнула и подошла к двери в ту самую секунду, когда из нее вышел Натан Прайс-Дженкинс, как всегда спокойный и невозмутимый. Он приветствовал Кристофера, и за спиной у нее завязался разговор, но Сьюзан уже входила в палату.
        - Папочка! - шумно выдохнула Сьюзан, обнимая отца. - Как ты себя чувствуешь?
        - Все чудесно, - чуть хрипловато ответил Джон. - Я чувствую себя замечательно.
        Сьюзан взглянула на него, потом на мать. Мать краем носового платка утирала слезы.
        - Да, - сказала она глухо, - мистер Прайс-Дженкинс сказал, что опухоль доброкачественная. Для беспокойства нет никаких причин, и зрение у Джона скоро должно вернуться к норме. Единственная проблема теперь - как отрастить волосы до Рождества.
        - Мамочка! Папочка! - Из глаз Сьюзан хлынули горячие слезы счастья, и она порывисто обняла родителей. - Это лучший рождественский подарок, который только может быть. Боже, как я рада! Я готова джигу танцевать от счастья.
        - Приберегите танцы для моей вечеринки, - сказал Кристофер, входя в палату. Он улыбнулся Джону. - Хорошие вести? От души рад, что все так благополучно обернулось. Натан умчался к другому пациенту, но просил передать, что дает стопроцентную гарантию успешного выздоровления. Впрочем, даже на вид вы выглядите в десять раз лучше, чем вчера.
        - Спасибо. Я и в самом деле чувствую себя гораздо лучше. Что вы там сказали насчет вечеринки?..
        - Сборище бандитов - моих коллег по работе в Центре и больнице. Собираемся через пару недель у меня в доме. Если к тому времени будете чувствовать себя нормально, милости прошу, присоединяйтесь. Сьюзан уже приглашена, так что решайте.
        Сьюзан настороженно посмотрела на отца. Джон рассмеялся.
        - Слава богу, нашелся человек, который вытащит мою дочь из ее монастырского уединения. Ей давно пора встряхнуться, повеселиться, взглянуть на жизнь другими глазами. - Он бросил взгляд на Викторию. - Что до нас с женой, то пока ничего не могу сказать. Все зависит от того, отрастут у меня волосы или нет. Я не хочу являться в приличное общество лысый, как бильярдный шар.
        - И потом надо еще окончательно поправиться, - мягко, но непреклонно добавила Виктория. - Мне бы не хотелось, чтобы в Рождество с тобой что-нибудь приключилось. Давай-ка лучше посидим дома. Береженого бог бережет. А потом молодежи будет лучше без нас, стариков.
        - Неправда, - сказал Кристофер. - Впрочем, что бы вы ни решили, у нас будет еще масса поводов встретиться. Я рад, что познакомился с вами. Мне осталась сущая ерунда - уговорить Сьюзан стать немножко пообщительней. Думаю, теперь, когда вы благополучно перенесли операцию, это не составит труда.
        Сьюзан в этом была уверена куда меньше. По мере приближения субботы, намеченной для празднества, она нервничала все больше и больше. Оказалось, в ее гардеробе нет ни одного вечернего платья: после смерти Колина она ни с кем не поддерживала знакомств, и нарядная одежда была ей, в общем-то, ни к чему. Вечеринки времен замужества у нее ассоциировались с безудержным флиртом Колина, и хотя она сама не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны мужчин, поведение мужа ее глубоко ранило.
        Но так или иначе - пришло время встряхнуться, решила она. Поездка в город и турне по празднично разукрашенным в канун Рождества бутикам заняли несколько часов и оставили память в виде стертых ног и изрядно похудевшего кошелька. Но результат стоил того, подумала Сьюзан дома, разглядывая купленные вещи.
        Складки платья, выбранного ею из множества других, мягко облегали ее стройное тело, а край юбки обвивался вокруг икр при ходьбе. Нежный, цвета морской волны тон шелковистой ткани подчеркивал ее зеленые глаза и, как она надеялась, кремовую белизну кожи.
        В субботу вечером она взглянула на себя в зеркало и заволновалась. Уж не сделала ли она промашку, купив платье с таким большим декольте? Остается надеяться, что золотой медальон на шее отвлечет внимание мужчин, а может быть, наоборот?.. Нацепив золотые сережки, она сунула ноги в новые туфельки того же цвета, что и платье.
        Осталось подушиться духами «Рив Гош» - их подарили ей родители. Сьюзан отыскала дамскую сумочку, чуть подвела губы, повыше заколола волосы. Последний взгляд на наручные часики и последовавший тут же стук в дверь свидетельствовали, что пора ехать.
        - Ты готов, Максимилиан? Времени уже нет. Алекс и Джордж ждут тебя в машине.
        Дом Кристофера располагался в какой-нибудь паре миль от Центра здоровья, в стороне от дороги. Он горел всеми огнями, так что проехать по дорожке хрустящего гравия к парадному входу не составило никакого труда. Дом представлял собой внушительный Г-образный особняк, окна гостевых спален выходили на тщательно подстриженную кустарниковую аллею, а окна гостиной - на просторный, спускающийся террасами к реке сад.
        Кристофер немедленно провел вновь прибывших гостей на кухню и предложил напитки на выбор: фруктовые соки для детей, вино, ликеры и крепкие напитки - для взрослых. Стены кухни были отделаны дубом, сверкал медью большой бар. Вся обстановка была тщательно продумана и не бросалась в глаза. Посудомоечную машину Сьюзан заметила лишь тогда, когда Кристофер открыл дверцу и достал несколько чистых бокалов, а холодильник - когда он вынул из него кувшин с соком и водрузил все это на сервировочный столик.
        - Я заказал для детей небольшое представление, - сказал он. - Фокусник, театр теней и прочее в том же роде. Пускай отправляются в гостиную - там их ждет куча удовольствий. Ну а когда навеселятся и устанут - наверху их ждут удобные постели.
        - Вы мастер преподносить приятные сюрпризы, - призналась Сьюзан через несколько минут. Дети с радостными воплями понеслись в гостиную, а Джеймс с Шарон, заметив в кабинете хозяина знакомых, пошли поговорить с ними. Кристофер, воспользовавшись моментом, увлек Сьюзан в холл.
        - Я рад, если это мне удалось, - отозвался Кристофер. - Я люблю расслабиться и приятно провести время.
        Он внимательно осмотрел ее с головы до ног, и Сьюзан подумала, что она недостаточно скромно одета.
        - Вы необыкновенно красивы, Сьюзан, - с нескрываемым восхищением сказал Кристофер.
        Разрумянившись под его взглядом, она, запинаясь, ответила:
        - С-спасибо. Я… У вас чудесный дом, Кристофер. Светлый и гостеприимный. Все сделано и подобрано с таким вкусом и любовью! О саде я вообще молчу, это не сад, а мечта наяву.
        - Это целиком и полностью заслуга домоправительницы, ведь сам я редкостный непоседа, - охотно подхватил тему Кристофер. - Обожаю это место, особенно летом. Редкостное везение, что два года назад я купил именно этот дом. Сад террасами спускается к реке - великолепный пейзаж. Правда, поддерживать эту красоту не так просто - трудиться приходится дай боже!
        Интересно, подумала Сьюзан, он нанимает кого-то для ухода за садом или работает сам? Взглянув на его большие, умелые руки, она решила, что сам. И делает это с огромной любовью и самоотдачей - как и все остальное.
        - Когда выпадает минута, я сижу на берегу и кормлю подплывающих уток, - сказал Кристофер с улыбкой. - Летом они у себя в камышах выведут потомство, так что я приглашаю Максимилиана смотреть утят.
        - Парень будет в восторге. - Это вошел в комнату Том Свенсен. - Нет ничего лучше, чем в безмятежный летний полдень сидеть с Кристофером у реки и говорить о том о сем… Ну если, конечно, не считать рыбной ловли на озере или трудов праведных в собственном садике на пару с женой.
        - Именно этим ты собираешься заниматься после ухода на пенсию? - поинтересовался Кристофер. - Не выстроить ли нам тебе в качестве подарка парник? Ты всегда мечтал выращивать всякую тепличную экзотику.
        - А что, неплохая идея! Стручковый перец, пара-другая редких сортов винограда… Надо подумать над твоим предложением. - Том по-мальчишески ухмыльнулся. - Буду отдыхать в тени виноградных лоз, слушать Паваротти и решать кроссворды из «Таймс». Нет лучшего средства от бессонницы, чем кроссворды из «Таймс».
        - Соблазнительная картина, - покачал головой Кристофер и оглянулся. - Судя по голосам, гости проголодались и хотели бы узнать дорогу в буфет. Прошу прощения.
        Сьюзан и Шарон поспешили в комнату, откуда доносились взрывы заливистого детского смеха. Вместе с детьми они посмотрели конец представления, а потом отвели мальчишек спать.
        - Я так рада, что ты доверила мне сына, - шепотом сказала Шарон, когда через полчаса они на цыпочках выбрались из спальни. - Он такой чудесный мальчик - одно удовольствие общаться с ним.
        Они спустились по лестнице вниз. В холле уже были притушены огни, играла мягкая музыка, в такт ей покачивались пары. Среди них Сьюзан сразу же заметила Кристофера. Брюнетка, с которой он танцевал, смотрела на него так, будто не могла наглядеться.
        - Они когда-то были обручены, - пояснила Шарон, поймав ее взгляд.
        - Такое впечатление, что они и сейчас очень близки друг другу, - заметила Сьюзан с притворной небрежностью. Брюнетка прижималась к Кристоферу, что-то шептала ему на ухо, а он смеялся. Сьюзан ощутила укол ревности.
        - Не исключено, - кивнула головой Шарон. - Я никогда толком не знала, почему у них ничего не вышло. Он был от нее без ума, и вообще они чудесно смотрелись вместе. Красивые, веселые, оба - выдумщики. Их постоянно видели вместе на вечеринках, званых ужинах, в театрах, в различных поездках. - Шарон оглянулась. - Ба, Майкл Брэндон! Думаю, тебе стоит с ним познакомиться, Сьюзан. Ты говорила что-то насчет специалиста по гормональной терапии, а он таковым является. Он врач-консультант в госпитале, и если ты попросишь, он наверняка не откажется проконсультировать твоих пациентов. С ним Дженни. Ты должна ее помнить по «Скорой помощи» - она из больницы в Кэжьюэлти. Она тебя представит.
        С трудом оторвав взгляд от красивой пары в центре импровизированной танцевальной площадки, Сьюзан посмотрела на вновь пришедших. Почему Кристофер избрал общество своей бывшей невесты, подумала она. Конечно, она великолепна - если не сказать больше - со своей внешностью фотомодели и томной манерой держаться. Идеальная фигура, золотистая кожа… Ну, да ладно, бог с ними! Она не желает их видеть и думать о них.
        Дженни охотно представила Сьюзан и Майка друг другу и тут же оставила их одних. Буквально через минуту Сьюзан обнаружила, что общается с Майком Брэндоном необыкновенно легко. Он буквально лучился добротой и юмором, и можно было представить, как должны любить его пациентки.
        Он был моложав, с длинными каштановыми волосами и высоким гладким лбом. Глаза его - карие с зеленым - прищурившись, смотрели на Сьюзан.
        - Провести беседу? Почему бы, собственно, и нет? Чем больше женщин будут знать о гормональной терапии, тем лучше смогут они распорядиться своей личной жизнью. И сколько слушательниц может собраться?
        - Положительный ответ на вопрос анкеты дали более шестидесяти пациенток, - сказала Сьюзан и тут же добавила: - Хотя, конечно, это еще не значит, что все они придут на беседу. Я предполагала снять городской зал и там собраться в один из вечеров.
        - С удовольствием принимаю ваше предложение. Я разделяю ваши соображения по поводу того, что нужно держать население в курсе новейших достижений в области медицины и гигиены. Сообщите моей секретарше о возможных сроках, и тогда мы все окончательно утрясем. - Майк широко улыбнулся. - Вы позволите пригласить вас на танец? Я не бог весть какой танцор, но топтаться на месте, пожалуй, сумею.
        - С удовольствием! - рассмеялась Сьюзан.
        Следующую четверть часа она купалась в ритмах музыки и с некоторым удивлением обнаружила, что наслаждается танцем. Майк наговаривал на себя, уничижительно отзываясь о своих способностях, и скоро ею овладело чувство, что они всю жизнь танцевали в паре. Он закрутил ее под финальный аккорд мелодии в стиле диско, после чего рука его легла на ее бедро.
        - Я сто лет так не танцевала, - сказала Сьюзан, переводя дух. А еще я сто лет не чувствовала себя такой свободной от груза прошлого, подумала она про себя.
        - Значит, вам нужно танцевать как можно больше. Видели бы вы, как горят ваши глаза, - добродушно сказал Майк. Сьюзан стояла напротив, разгоряченная, запыхавшаяся, разрумянившаяся. - Они просто сияют счастьем. Удивительная перемена. Вы были сама серьезность и солидность, и вдруг…
        - Полагаю, - вмешался в разговор невесть откуда появившийся Кристофер, - ты достаточно долго наслаждался обществом Сьюзан.
        Не отрывая глаз от Сьюзан, он сказал:
        - Кроме того, Дженни тоже не терпится потанцевать. Я ее только что приглашал, теперь твой черед, Майк.
        Майк повернул голову. Дженни, попивая в сторонке какой-то коктейль, кивнула ему, и, понизив голос, он сказал Сьюзан:
        - К сожалению, обстоятельства нас разлучают. Рано утром я отбываю в Лондон, но буду надеяться на новую встречу.
        - Я тоже, - с улыбкой откликнулась Сьюзан.
        Майк, поколебавшись, передал ее руку Кристоферу. Тот, проницательно взглянув коллеге в глаза, повернулся к Сьюзан. Снова заиграла музыка, на этот раз - медленная и чувственная, и Кристофер, положив руку на талию партнерши, увлек ее в центр комнаты.
        - Теперь мой черед, - сказал он, и губы его сложились в неумолимую твердую линию.
        Сьюзан пребывала в растерянности. Осторожность подсказывала, что ей следует держать максимальную дистанцию, а инстинкт и властное давление его руки влекли ее ближе к Кристоферу, и готовность к сопротивлению слабела на глазах. Тело у него было сильное, плотное - настоящее мужское тело.
        - Вы сердитесь на меня, - сказала она, чувствуя, с каким напряжением он танцует. - Почему?
        Кристофер стиснул зубы.
        - Когда я предлагал вам немного расслабиться и дать себе волю, то вовсе не предполагал, что вы с такой страстью наброситесь на первого же попавшегося мужчину.
        Зеленые глаза Сьюзан удивленно округлились.
        - Извините, если, сама того не желая, я испортила вам настроение. Я и подумать не могла, что кому-то мое поведение может показаться неприличным. - Она лукаво улыбнулась. - Я просто наслаждалась танцем. Вы, впрочем, кажется, тоже. Ваша подружка уже ушла?
        - Подружка? - удивленно переспросил он.
        - Неудачное слово? Ваша экс-невеста, если вам угодно. Кажется, ее зовут Луизой. Шарон сказала мне, что вы были помолвлены.
        Кристофер пожал плечами.
        - Луиза забежала на пару часов. Они с сестрой приглашены на чей-то день рождения.
        - А, понятно, - осторожно отозвалась Сьюзан. - В любом случае вы отлично смотрелись вместе. Скажите, как вам удалось не испортить отношений после разрыва?.
        - Как-то так вышло. - Кристофер недовольно ухмыльнулся, еще тверже положив руку ей на бедро. - Вы собираетесь весь вечер вести разговоры или все-таки будем наслаждаться музыкой?
        Судя по всему, она нащупала его больную точку. Но коль скоро ему не хотелось говорить о своей бывшей невесте, она не возражала. Ей тоже было не очень-то приятно вспоминать о длинноногой красавице, явно любительнице бесцеремонно пофлиртовать с мужчинами, которые по какой-то причине оказались рядом.
        Но и отдаться танцу оказалось не таким уж простым делом: прикосновение его рук странно волновало ее, каждое его движение волновало. Она слышала ровный глухой стук его сердца и безуспешно пыталась справиться с собственным учащенным сердцебиением.
        Случайно ли, что играет такая сказочная, романтическая музыка, или нет? Ерунда, это она просто фантазирует, не станет Кристофер делать этого ради нее!
        А ведь все, наверное, гораздо проще. После ухода Луизы она - следующая претендентка на ухаживание. Мысль эта так расстроила Сьюзан, что какое-то время она ни о чем не могла думать.
        Сьюзан беспокойно шевельнулась в его руках.
        - Уже поздно, - сказала она. - Надо бы поглядеть, как там Максимилиан. Шарон и Джеймс скоро уже уйдут.
        - Я схожу с вами, - предложил Кристофер.
        - Право, ни к чему, - робко возразила Сьюзан.
        - Но я хочу! - его тон не допускал возражений.
        Они молча поднялись по лестнице, оставив внизу шум вечеринки: оживленную болтовню, звон бокалов, взрывы радостного смеха. Народ веселился от души.
        Идя по коридору, Сьюзан бросила взгляд в маленькое окошечко: в темном небе порхали первые хлопья снега. В доме - разгул веселья, кипение жизни, а там - пустота и одиночество. В доме - тепло и уют, под ногами - мягкие, роскошные ковры, под рукой - резные перила, на стенах - картины (полыхающие золотом и багрянцем пейзажи осени), а еще - развешанные тут и там соломенные куклы, подковы и фонари самых причудливых форм и расцветок.
        - Их делает моя мама, - пояснил Кристофер, поймав ее взгляд. - Хобби у нее такое. Она не может, чтобы руки хоть на минуту оставались без дела.
        - Какой талант! - искренне восхитилась Сьюзан.
        Дети спали глубоким и безмятежным сном. Максимилиан посапывал, одной рукой прижав к себе плюшевого мишку. Сьюзан с любовью и нежностью посмотрела на сына и осторожно прижалась губами к его лбу.
        - Это просто преступление - будить ребенка, когда он так сладко спит, - вполголоса сказал Кристофер. - В этом доме любой может остаться на ночь, имейте это в виду. Утром вам не идти на работу, на вызовах никто из нас завтра не дежурит, так что, может быть, не стоит торопиться домой?
        Сьюзан судорожно сглотнула, испытывая чувство смятения. Она подняла глаза на Кристофера, но в полумраке нельзя было разглядеть, что написано у него на лице. Осторожно отойдя от кровати, она направилась в коридор.
        - Не уверена, что это хорошая идея, - сказала она хрипло, выйдя из комнаты.
        - Отчего же? - поднял он брови. - Оттого, что вам видится в моем приглашении нечто большее, чем просто гостеприимство?
        Он помолчал, наблюдая, как по лицу Сьюзан разливается краска.
        - Я говорил от чистого сердца, - продолжил он, - и никак не предполагал, что мои слова могут быть поняты совершенно иным образом… Хотя в вашем ходе мысли есть определенная привлекательность.
        Сьюзан почувствовала, что ей становится жарко, и судорожно вцепилась пальцами в складки юбки.
        - Для вас - может быть, но не для меня… - испуганно глядя на Кристофера, произнесла она.
        - Не кривите душой, Сьюзан. Вы тянетесь ко мне, я - к вам, и не стоит обманывать саму себя, что все обстоит совершенно иначе.
        - Нет, неправда! - Она резко отвернулась, но Кристофер поймал ее за плечо.
        - И тем не менее вы не сможете это отрицать - я не позволю вам это отрицать. Когда-нибудь вам придется прийти к какому-то решению, - сказал он сквозь стиснутые зубы. - Если вы полагаете, что умело маскируете свои чувства, то глубоко заблуждаетесь. Я знаю и вижу, что вы чувствуете на самом деле, Сьюзан. Когда вы оказываетесь в моих руках, я сразу чувствую, что это значит для вас - по вашей дрожи, по учащенному ритму вашего сердца…
        - Это… это потому, что мне противно ваше прикосновение. Потому, что мне хочется остаться одной… - Сьюзан пыталась найти выход из ловко расставленной ловушки.
        - Вам? Вы же лжете, Сьюзан! И даже не мне, а себе самой!
        Рука его мягко двигалась по ее плечу, по изгибу спины, по крутому подъему ее бедра. Если следовать сказанному, Сьюзан должна была вырваться, но кончики его пальцев ласкали ее через тонкую ткань и ее тело, охваченное жаром, предательски изгибалось, призывая продолжать, продолжать, продолжать, а с губ слетел еле слышный стон.

        Кристофер поймал ее губы, упиваясь их мягкостью и покорностью. Ее невнятный возглас протеста заглох, так толком и не прозвучав, а ладонь Кристофера осторожно скользнула вверх, наполнившись ее грудью.
        - Я хочу тебя, - пробормотал он хрипло. - Так же, как и ты меня.
        - Это нечестно, - еле слышно прошептала Сьюзан. - Я сейчас не в состоянии вести себя разумно, я по твоей вине ничего не соображаю.
        - А зачем вести себя разумно? Дай волю своим чувствам - и все!..
        - Нет! - Ее пальцы сквозь тонкую ткань рубашки ощупывали его мускулистое тело. Как она нуждалась сейчас в его поддержке, в его неистовой, мужской силе, которая стала бы для нее бастионом против всех бед и невзгод жизни… Но она боялась дать себе волю… боялась любить…
        Любить? Сьюзан словно молнией ударило. Неужели она и в самом деле любит? Неужели именно так называется чувство, которое она испытывает к Кристоферу? Сьюзан мотнула головой, упираясь лбом в мощную, твердую грудь Кристофера. Она ведь однажды любила, и все кончилось катастрофой! Ей совершенно не хотелось снова пройти через все это - через боль и страдание, через взлет страстей и неизбежное - неизбежное! - душевное опустошение в финале.
        Нет, это не может быть любовью! Просто он исподтишка прокрался ей в сердце, воспользовался моментом слабости, заставив ощутить то, чего она никогда прежде не знала - даже в лучшие дни своего романа с Колином.
        - Чего ты боишься? - прошелестел голос Кристофера у самого ее уха.
        - Ничего… Мне нужно ехать домой… Поздно… - Она пыталась заставить себя сопротивляться.
        - Ты так любила мужа, что до сих пор не можешь отрешиться от воспоминаний о нем? - с болью в голосе спросил Кристофер.
        - Ты ничего не понял!.. Пусти меня, пожалуйста. Мне пора будить Максимилиана. Ему нужно еще собраться…
        - Тогда скажи мне, в чем дело. Объясни, и я тебя отпущу. - Он твердо держал ее в кольце рук, тихонько покачивая, словно ребенка. - Я хочу знать.
        Сьюзан попыталась высвободиться, но тут же ощутила разительное неравенство сил. Он явно не собирался отпускать ее, пока не получит ответа. Сьюзан бессильно опустила голову ему на грудь, чувствуя, как бегут по щекам и стекают на его рубашку горячие слезы.
        - Мы встретились в больнице, где я стажировалась, - начала она, не отрывая лица от его рубашки. - Он был фармакологом, и он сразу же стал ходить за мной, не отступая ни на шаг. Сначала я сопротивлялась. Он мне казался слишком самоуверенным, слишком эгоистичным, слишком избалованным. Большой ребенок, который уверен, что все его желания исполнятся. А теперь он желал меня, в этом не оставалось ни тени сомнения. Чем сильнее я сопротивлялась, тем настойчивее он становился. И я понемногу начала сдаваться, купившись на его страсть и якобы искренность…
        Сьюзан прервалась. Потом снова продолжила:
        - Короче говоря, мы решили, что влюблены друг в друга, и сразу по получении диплома поженились. Я тогда искренне полагала, что браки заключаются на небесах, и поначалу супружеская жизнь казалась исполнением всех самых сокровенных мечтаний. Мне казалось, что ничто не может омрачить наших отношений, ведь мы любим друг друга, а значит, сообща сможем противостоять любым невзгодам.
        Сьюзан издала короткий смешок, ладонью смахнула слезы и попыталась высвободиться, но Кристофер по-прежнему не пускал ее.
        - Продолжай, - настойчиво сказал он.
        Сьюзан сглотнула.
        - Но все пошло наперекосяк, и очень скоро. Мне приходилось много и напряженно работать в качестве помощника врача, и Колина это начинало выводить из себя. Мне казалось, что с рождением Максимилиана он изменится, ведь он говорил, что мечтает о ребенке, но все стало еще хуже. Начались бессонные ночи. Младенец требовал постоянного внимания к себе, и он имел на это полное право. «У меня не осталось времени на личную жизнь», - то и дело повторял Колин, и я мучилась от чувства собственной вины. Я не могла предложить мужу столько внимания, сколько он требовал. Когда я вышла на работу и дежурила на вызовах, в больнице, он решил, что настало время. Однажды, вернувшись раньше обычного, я обнаружила дома вместо мужа няньку. Как объяснил Колин, все было совершенно невинно - он хотел съездить на вечеринку, не более того. В конце концов, пока он молод, ему хочется получить от жизни максимум удовольствий… Он посоветовал мне не беспокоиться ни о чем, но с каждым днем начал приходить все позже и позже, а однажды вообще не вернулся домой.
        Соленые, жгучие слезы хлынули из глаз, но на этот раз Сьюзан даже не потрудилась утереть их. Срывающимся от напряжения голосом она сказала:
        - В тот день вечером в одном из отелей случился пожар. Об этом сообщили по местному телевидению… Я посочувствовала погибшим, но могла ли я себе представить…
        Она всхлипнула.
        - Где-то около полуночи приехала полиция и попросила меня опознать одного из погибших - по документам это был Колин. Ему шел всего лишь двадцать второй год, он был так юн для того, чтобы умирать. Совершенно оглушенная, я никак не могла поверить в реальность случившегося. Оказалось, он задохнулся от дыма, и тогда я задумалась над тем, а что, собственно, он делал в отеле. Шел мимо, увидел дым, поспешил на помощь? Представляешь, какая я была дура! И только когда полицейский деликатно поинтересовался, не знаю ли я женщину, с которой он находился в одном номере, до меня что-то начало доходить. Ну, не дура ли я? - спросила Сьюзан, снова всхлипнув. - Разве можно было быть такой наивной!
        - Ты просто верила ему, - сказал Кристофер. - Он был твоим мужем, и ты полагалась на его супружескую клятву. Ты вела себя совершенно естественно, и нечего себя порицать за это. Претензии скорее могут быть к нему. Он знал, что ты врач, когда женился на тебе, и должен был предвидеть, что со свободным временем у тебя до самой пенсии будут серьезные проблемы.
        - Он все предвидел. Просто он по большому счету никогда и не любил меня - так, мимолетное увлечение. И Максимилиана он не любил, и это ранило меня сильнее всего. - Она утерла глаза рукой, и Кристофер протянул ей свой носовой платок.
        - На, возьми.
        Сьюзан утерла слезы белоснежным платком и севшим от слез голосом спросила:
        - Пожалуй, мне стоит привести себя в порядок. Я бы не хотела, чтобы кто-то увидел меня в таком виде.
        - Там в конце коридора - ванная. Ты дойдешь сама?
        - Да, конечно, - кивнула Сьюзан, хотя ее все еще трясло. - Извини, что распустила нюни.
        - Опять ты извиняешься! Ты же не монахиня какая-нибудь.
        Сьюзан скомкала платок и сжала его в кулачке.
        - К твоему сведению, - произнесла она медленно, - я не плакала, когда он умер, и вообще не плакала до сегодняшнего дня. Я просто онемела, словно с его смертью и его предательством во мне умерла какая-то часть души, отвечавшая за чувства. Меня это скорее даже устраивало: нет чувств, не будет боли.
        - Ты сама себя разрушала все это время. Наверное, поэтому ты с головой ушла в работу и хлопоты по воспитанию ребенка, чтобы не было времени на посторонние мысли, а тем более - чувства.
        - Да… Теперь я это понимаю. - У дверей ванной комнаты она остановилась и, поколебавшись, обернулась. Глаза ее сверкнули, как два изумруда. - Я все-таки поеду домой, но спасибо за приглашение остаться. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе. Надеюсь, ты меня понимаешь?
        - Да.
        Сьюзан с трудом перевела дух.
        - Мы увидимся в понедельник в Центре? Том говорил про какую-то конференцию…
        - Я буду в отъезде, - отозвался Кристофер. - В Лондоне, штат Огайо, проходит организационно-практическая конференция, и я в ней принимаю участие.
        Сьюзан вспомнила вид падающего снега и подумала о погоде.
        - Сводки были не очень благоприятные, - сказала она. - Ты едешь на машине или поездом?
        - На машине. Я обещал Луизе подвезти ее. Она фотомодель и только что получила оттуда приглашение на работу, и вообще у нее большие перемены в жизни. Ей придется взять с собой кучу вещей, так что я не могу не помочь.
        - А-а, понятно, - сухо отозвалась Сьюзан. - Ну да, как не порадеть родной душе. Тогда до возвращения!
        Она прошла в ванную комнату, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Давно она не чувствовала себя такой разбитой и опустошенной, и, что самое главное и самое безнадежное, дело отныне было вовсе не в воспоминаниях о покойном муже.

8
        За неделю перед Рождеством снег укрыл землю, засыпав сугробами окрестные дороги, и, когда Сьюзан на стоянке перед Центром выбиралась из машины, под ногами раздавался морозный скрип, а изо рта валил пар.
        Все мысли ее были о Кристофере. Она уже знала, что он благополучно прибыл в Лондон и звонил по этому поводу в Центр, но беседовала с ним дежурная медсестра, а информация, полученная из вторых рук, не удовлетворяла Сьюзан.
        Она даже не подозревала, что ей так отчаянно захочется поговорить с ним, услышать его голос, и, узнав, что он звонил, а ее на месте не было, она испытала глубочайшее разочарование. Но потом снова взял верх здравый смысл. Она с болезненной яркостью представляла, как он проводит с Луизой дни, а может быть - кто его знает? - и ночи, хотя от одной мысли, что эта угасшая любовь может разгореться вновь, ей становилось дурно.
        Уж лучше с головой уйти в другие вещи - в приготовления к Рождеству, в работу, чем бесплодно терзать себя ревнивыми подозрениями, решила Сьюзан.
        В канун праздника народ валом валил на прием, но ничего неожиданного для нее в этом не было. Всем хочется в рождественские отпуска чувствовать себя как нельзя лучше, а потому малейшее недомогание или подозрение на болезнь становились основанием для жалоб врачу и требований все хорошенько обследовать и вылечить, чтобы в дни веселья и отдыха ничто не омрачало им жизнь.
        Сьюзан выслушивала пациентов с пониманием и терпением. По большому счету лишь один из пациентов в предрождественское утро вызвал у нее нешуточную озабоченность. Это был мистер Темплтон, тот, что болел бронхитом. Бледный, расстроенный, он, беспрерывно кашляя, излагал ей суть своих жалоб.
        - Я откашливаюсь кровью, доктор. Все началось вчера вечером или где-то около того. Мы прогуливались с женой и собакой, и, придя домой, я уселся в кресло, да так и зашелся кашлем. Сначала я все списал на холодный воздух, но потом понял, что дело гораздо серьезнее. Сегодня утром меня даже рвало.
        - А до этого вы сильно кашляли?
        - У меня этот, как его, бронхоэктазис, так что я постоянно дохаю, но до сих пор не придавал таким вещам особого значения. Знаете, со временем ко всему привыкаешь. А вот что нового было - так это одышка. Везде и всюду - одышка.
        Сьюзан кивнула.
        - На боль жалуетесь?
        Мистер Темплтон потер ладонью под пиджаком.
        - Вот здесь, с левой стороны. Тупая такая боль, знаете ли.
        Сьюзан вынула стетоскоп.
        - Давайте, я вас послушаю. Снимите, пожалуйста, пиджак и рубашку.
        Мистер Темплтон последовал ее указаниям, и через несколько минут Сьюзан констатировала:
        - Легкие заложены. Скорее всего, это инфекция, и вам нужно попить антибиотики. Но для гарантии я вам выпишу направление на флюорографию. У вас есть время, чтобы съездить в больницу?
        Мистер Темплтон с энтузиазмом закивал головой.
        - Пожалуй. Но только так, чтобы успеть до обеда выйти на работу. Я сам себе хозяин, сам себе рабочий и не могу разбазаривать время на пустяки.
        Пока он одевался, Сьюзан позвонила в отделение флюорографии, потом выдала ему направление.
        - С этой бумажкой вы сможете все сделать прямо сейчас. Еще через пару дней мне станет известно о результатах, заходите, поговорим. Я уверена, что это всего лишь инфекция, и вполне хватит лечения антибиотиками, но береженого бог бережет. Если кровохарканье не прекратится, приходите ко мне немедленно. Не запускайте болезнь.
        - Будет сделано, доктор. - Подумав, мистер Темплтон добавил: - Вы считаете, это связано с работой? Я как раз сбивал штукатурку и клал кирпич. Клиенты расширяют гараж и требуют, чтобы работа была сделана как можно быстрее. Была куча мусора, конечно…
        - Тучи пыли, скажите лучше. Это при вашей-то предрасположенности к легочным заболеваниям. Вы надевали респиратор, как я вам предписывала?
        По виноватому лицу мистера Темплтона Сьюзан поняла, что респиратор он не надевал.
        - Грешен, не делал этого, - сказал он. - Но теперь исправлюсь.
        - Мне казалось вы достаточно взрослый человек, чтобы выполнять рекомендации врача, - с досадой сказала Сьюзан. Она выписала Темплтону рецепт. Интересно, подумала она. Он когда-нибудь уделял должное внимание своему здоровью? - Обязательно пройдите флюорографию.
        - Конечно, доктор.
        После того как ушел последний пациент, Сьюзан быстренько навела порядок на рабочем столе и сладко потянулась. Потом протянула руку за курткой, но стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она подняла глаза - на пороге стоял Кристофер.
        - Сумасшедшее утро? - поинтересовался он с ходу.
        - Ты вернулся! - воскликнула она, чувствуя, как ее захлестывает горячая волна счастья, но тут же устыдилась своей ребячьей радости. - Да, последние два дня отбою нет от пациентов.
        - Не вовремя я уехал… Но ты, кажется, справлялась до сих пор? - широко улыбаясь, спросил он.
        - Разумеется. Как твоя поездка? - Сьюзан никак не удавалось скрыть переполнявшей ее радости.
        - Более чем нормально. Есть над чем подумать, некоторые вещи вполне можно использовать и в наших условиях, - деловито ответил Кристофер.
        - А Луиза? У нее тоже все в порядке? - Сьюзан с гордостью отметила, что голос у нее даже не дрогнул. - Вы, надо думать, проводили вместе свободное время?
        - Судя по всему, все у нее складывается даже лучше, чем она рассчитывала, - бесстрастно произнес Кристофер.
        - Ну, еще бы! - Спохватившись, что она впадает в чрезмерно саркастический тон, Сьюзан кашлянула и с прежней небрежностью продолжила: - И как же вы развлекались в свободное время? Или это слишком нескромный вопрос?
        - Мы посетили пару театров, - чуть улыбнувшись, сказал Кристофер. - Я умудрился достать билеты на премьеру, правда, за сумасшедшую цену. Впрочем, увиденное того стоило. В общем, отлично провели время.
        - Рада за вас, - отозвалась Сьюзан, пытаясь и вправду казаться веселой под пытливым взглядом его голубых глаз. Чувствуя, что этого не получается, она круто развернулась и натянула на себя куртку.
        - Что ты собираешься делать на Рождество? - спросил Кристофер. - Пойдешь к родителям?
        - Да, побуду у них пару дней. А затем снова выходить на работу - надо дежурить. А какие у тебя планы? - поинтересовалась она.
        - Такие же, как у тебя, один к одному. Прихвачу бабушку и рвану на побережье к родителям, - мечтательно произнес он.
        - Счастливо отдохнуть, - в голосе Сьюзан прозвучали нотки разочарования.
        - Взаимно, - невозмутимо подхватил Кристофер.
        После этого разговора она его почти не видела. Приезжая в Центр, она узнавала, что Кристофер уехал на вызов или отбывает смену в больнице. Не успела Сьюзан оглянуться, как наступил сочельник.
        Она заехала в Центр во время ланча и снова не застала Кристофера, он уехал к больному, у которого заподозрили аппендицит, и вернуться предполагал не раньше четырех часов. Сьюзан почему-то почувствовала себя обманутой, опустошенной и совершенно потерянной.
        Но оказалось, он оставил ей подарок, завернутый в сверкающую рождественскую фольгу и перевязанный золотой ленточкой. Сьюзан стиснула сверточек пальцами, словно прикосновение к нему могло приблизить Кристофера. Она тоже купила ему подарок - компакт-диск с записями классической музыки - он как-то обмолвился, что предпочитает классику всему остальному.
        Родительский дом встретил ее серебряным сверканием «дождя». В холле в углу стояла большая рождественская елка. Отец всегда гордился тем, что собственноручно наряжает дерево игрушками и разноцветными огнями, только на этот раз Максимилиану впервые доверено было украсить ветки мишурой, и он заливался смехом, когда колючая хвоя осыпалась на пол.
        Рождественский завтрак состоял из горячих сандвичей с беконом. Взрослые еще дожевывали их, когда сгорающий от любопытства Максимилиан принялся распаковывать свои подарки. Сьюзан хлопала в ладоши и смеялась, когда сын издал один восторженный вопль за другим, а затем, улучив момент, открыла свои подарки. В свертке, оставленном Кристофером, оказался флакон с ее любимыми духами, а в бархатной коробочке - пара изумрудных сережек в форме капелек. Ей захотелось броситься на шею Кристоферу, расцеловать его, но Кристофер был далеко, и она принялась обнимать и целовать отца.
        - Какие красивые и изысканные, - сказала Виктория, рассматривая, как изумруды сверкают под лампой. - А это что, духи? Можно я подушусь ими?
        Джон, посадив внука на колени, начал читать ему только что подаренную книжку. Зрение у него вполне восстановилось, и он пользовался любой возможностью, чтобы с ребячьей кичливостью продемонстрировать это.
        Поймав взгляд дочери, он сказал:
        - Я чувствую себя заново родившимся. Ты не поверишь, что за сильное это чувство. И вообще, нынче самое счастливое Рождество в моей жизни.
        Время промелькнуло незаметно, и снова началась работа. Сьюзан с радостью окунулась в повседневную рутину, благо дел накопилось великое множество.
        Снимок легких мистера Темплтона поступил сразу после праздника, и, к громадному облегчению Сьюзан, никакого намека на опухоль не обнаружилось. Речь шла, как она и предполагала, об обычной, хотя и запущенной инфекции, и выписанные лекарства должны были помочь.
        Последней в очереди на прием к Сьюзан оказалась Мэнди Симпсон. По тому, как неловко она вошла, как исказилось ее лицо, когда она садилась, Сьюзан поняла, что ревматизм у нее прогрессирует.
        - Вы были в больнице у ревматолога? - спросила Сьюзан, переводя взгляд на дисплей. - Каковы результаты?
        - Пока не знаю, - сказала Мэнди. - Доктор Картер сказал, что о результатах можно будет говорить через одну-две недели, но он тоже подозревает ревматический артрит и прописал мне таблетки… Вот беда, название забыла… пенициллин, не пенициллин, не помню…
        - Я пока еще не получила материалы из больницы, - сказала Сьюзан. - Проходит обычно немало времени, пока они кочуют из отделения в отделение, кроме того, праздники… Полагаю, он говорил вам о пеницилламине.
        - Вот-вот, кажется, именно так он и говорил. Еще он сказал, что до окончательной постановки диагноза я могу выписать таблетки у вас.
        - Да, конечно, я сейчас же выпишу рецепт. Как боли, мучат вас по-прежнему или нет?
        - Еще бы! Все болит. Правда, он показал мне, как накладывать шины на запястья, это великое дело! Еще он выдал специальный воротник, чтобы поддерживать шею. Если бы можно было вылечиться!..
        - Мышцы коченеют?
        Мэнди кивнула.
        - Особенно руки, - сказала она с гримасой отвращения. - Особенно по утрам. Ну и колени, конечно, дают о себе знать, да еще как!
        - Я пропишу вам свечи, - ставьте их перед сном, они помогут по утрам снять некоторые особенно болезненные симптомы, - сказала Сьюзан. - Кроме того, принимайте индометацин в капсулах, это поможет вам чувствовать себя лучше в течение дня. Таблетки, которые прописал вам доктор Картер, лечат болезнь в корне. Мы получали с их помощью положительные результаты, но, разумеется, лечение требует тщательного контроля врачей и добросовестности с вашей стороны. Вам придется регулярно сдавать анализы, и пройдет месяц-другой, прежде чем результаты станут ощутимы, но некоторое улучшение должно наступить уже вскоре.
        - Будем надеяться, - сказала Мэнди. - Но я встречала многих людей, страдающих от артрита, они все так страдают, бедняги.
        Сьюзан ободряюще улыбнулась.
        - Не сомневаюсь, вы будете чувствовать себя лучше. Мы начали лечение вашего заболевания на ранней стадии, так что нет никаких оснований мрачно смотреть в будущее. И потом сейчас разрабатывается несколько многообещающих методик лечения этой болезни, так что не вешайте носа!
        Мэнди медленно вышла из комнаты, и Сьюзан, покончив с этой мучительной беседой, торопливо прошла в регистратуру и налила себе кофе.
        - Что-то ты слишком серьезная, - бросил Кристофер, войдя в комнату и беря свою чашку. - Надеюсь, дело не в том, что не удался праздник?
        - Ты меня напугал! - сказала Сьюзан, уронив на стол ложку, которой она насыпала сахар. - Разве ты дежуришь сегодня?
        - Пришел забрать кое-какие бумаги. Так как все-таки прошли праздники? - поинтересовался он.
        - Чудесно. Всего два дня, но я здорово отдохнула, - с улыбкой отозвалась она. - Спасибо за рождественский подарок. Сережки удивительно красивые, а кроме того, ты купил мои любимые духи.
        Интересно, как бы он повел себя, если бы я и в самом деле бросилась ему на шею? - подумала она. Слава богу, тогда его не было рядом, и я успела снова стать благоразумной.
        - Я рад, что тебе понравилось. Я тоже целое утро заводил твой компакт-диск с музыкой. Все с ума сходили от восторга.
        Сьюзан рассмеялась, а Кристофер спросил:
        - Так почему минуту назад ты была такая серьезная?
        - А-а, день был длинный. Первое дежурство после праздников как-никак, - тяжело вздохнула она.
        - И это все? - настойчиво спросил он, не сводя с нее глаз.
        - Ты всегда такой внимательный? - пряча глаза, задала она вопрос. - Так, на минуту упало настроение. Я только что беседовала с пациенткой - той самой, у которой обнаружился ревматический артрит. Я знаю, что ты скажешь - мол, я слишком поддаюсь эмоциям, - но факт есть факт. Не выношу, когда люди страдают у меня на глазах, и тем не менее постоянно сталкиваюсь с этим. Я понимаю, что давно пора с этим примириться, но мне не становится легче.
        - Никому из нас от этого не легче. Просто кто-то умеет не показывать своих чувств, а кто-то нет, вот и все. - Кристофер налил себе кофе.
        - Слава богу, а я думала, что я одна такая, - грустно улыбнулась Сьюзан.
        Откинувшись в кресле, она маленькими глотками пила кофе и наслаждалась присутствием Кристофера здесь, рядом. Высокий, широкоплечий, мужественный, он казался ей сейчас прочным и надежным, как скала в бушующем море жизни.
        Она вспомнила его объятия, и на мгновение ей безумно захотелось снова пережить это чувство. Она торопливо опустила глаза в чашку.
        - Какое лечение ей прописали? - спросил Кристофер.
        - Лечение? - переспросила она, застигнутая врасплох.
        - Я говорю про твою пациентку, - напомнил он.
        - А-а… Доктор Картер велел ей принимать пеницилламин, - Сьюзан с трудом заставила себя думать о работе.
        - У меня бабушка его принимает. - Кристофер поднес к губам чашку и глотнул кофе. - Ты ничем не занята в субботу? Если ты свободна, я приглашаю тебя вместе со мной навестить ее. Она живет у Роузнбай-Пул, и мы могли бы славно прогуляться по озеру. Насколько я знаю, оно уже затянулось льдом.
        Сердце у Сьюзан странно застучало.
        - С удовольствием, если можно взять с собой Максимилиана, - неожиданно для себя самой ответила она.
        - Разумеется, я имел в виду и его. Я за вами заеду. Где-то около двенадцати. По пути где-нибудь перекусим. Как твой сын относится к чипсам и гамбургерам? Не завалиться ли нам в «Макдоналдс»? Я лично не любитель этой пищи, но у нее много поклонников, особенно среди подрастающего поколения.
        - Ты станешь его лучшим другом до конца дней, - улыбаясь, сказала Сьюзан.
        После Рождества пациентов стало еще больше, и Сьюзан трудилась не покладая рук. Дни, оставшиеся до субботы, пролетели в мгновение ока. Кристофер, как и обещал, заехал за ними в полдень.
        Они действительно отправились в «Макдоналдс», где за обе щеки уплетали чипсы и гамбургеры, заедая их мороженым. В другое время Сьюзан стало бы воротить от одного слова «Макдоналдс», но сегодня все было по-другому. У нее разыгрался волчий аппетит, и всю ее переполняла энергия.
        - Мама, - спросил Максимилиан, глядя на нее, - у меня что, день рождения сегодня?
        На Кристофере были голубые джинсы и толстый свитер под замшевой курткой, и Сьюзан про себя порадовалась, что оделась точно так же. У озера они остановились, морозный воздух разрумянил их лица, под ногами скрипел снег. Максимилиан, возбужденный и счастливый, с улюлюканьем носился по льду, а они стояли и смотрели на окрестные пейзажи.
        - Главное, не потерять его из виду, - сказала она, и Кристофер ухмыльнулся в ответ.
        - У тебя нос раскраснелся, - сообщил он, обнимая ее за плечи и свободной рукой растирая нос. - Ты не замерзла? Может быть, пора возвращаться в машину?
        - Нет, мне тут нравится. Деревья голые, окоченевшие, краски вроде бы умерли, но до чего же красиво!
        - Это точно, - улыбнулся Кристофер.
        Он привлек ее ближе, и она прижалась щекой к его куртке, спрятавшись от ледяного ветра за его могучими плечами. Давно уже она не чувствовала себя такой защищенной, давно у нее не было так спокойно и мирно на душе, как сейчас, в плену его рук.
        - Думаю, пора трогаться дальше, - сказал он неохотно через какое-то время. - Максимилиан как раз бежит к машине, и бабушка, наверное, заждалась нас.
        Шарлотта Лезерт оказалась именно такой, какой ее и представляла по рассказам Кристофера Сьюзан. Легкая, как пушинка, худая, кожа да кости, неумолчная, как сверчок. Она носила короткую стрижку «под мальчика», для большего удобства, как она выразилась, и этот белый пушок смягчал угловатость ее худого лица.
        - Мне так не терпелось познакомиться с вами, - сказала она, приглашая Сьюзан в уютную гостиную. - Вы в Центре всего несколько месяцев, ведь так? Как вы устроились и как вообще у вас дела? Ума не приложу, почему Кристофер так долго тянул и не познакомил нас раньше.
        Она строго посмотрела на внука сияющими голубыми глазами, и Кристофер невинно заморгал, скорчив виноватую физиономию. Впрочем, ему это не вполне удалось.
        - Спасибо за такое внимание, - сказала Сьюзан. - Я освоилась, мне все помогают как могут. Работы, конечно, по горло и больше, а у Кристофера еще и больница. Думаю, в этом причина того, почему он не представил меня вам раньше. Но он много рассказывал о вас. Он говорил, что вы всегда в движении, всегда при деле…
        - Жизнь коротка, а хочется успеть как можно больше, девочка моя. Я, между прочим, делаю много вещей для благотворительных распродаж, насколько позволяют руки. Я обожаю вязать и шить, а людям всегда нравилась и будет нравиться ручная работа. Кроме того, благодаря этому я могу постоянно общаться с людьми. А когда ты занят, у тебя нет времени на то, чтобы оглядываться назад и жалеть о прошлом. Кристофер об этом знает, а если не знает, то теперь будет знать. - Взгляд ее перебежал на внука. - А вот ему не грех немного угомониться, обзавестись женой. Самое время.
        Интересно, подумала Сьюзан в смятении, это она про меня или про Луизу? Если верить Шарон, Кристофер и Луиза отлично смотрелись вместе, так отчего, собственно, им не возобновить роман?
        Настроение у нее резко испортилось, но она попыталась перебороть его, помогая Шарлотте накрывать чай с восхитительным фруктовым кексом, хотя Сьюзан еще не успела проголодаться после ланча.
        Зато Максимилиан набросился на еду с жадностью тигренка, выковыривая изюм и складывая его горкой на тарелке.
        - Вам не нравятся кексы, молодой человек? - приподняла бровь Шарлотта.
        - Нравятся. Но я откладываю еду для Бенджи, - пояснил малыш, деловито запихивая изюм в карманы своих брюк, к тихому ужасу Сьюзан и к явному веселью Кристофера.
        - Ага, тогда все в порядке, - сказала Шарлотта. - А для тебя я отрежу еще кусочек, хорошо? А еще один мы отложим для твоего Бенджи. Кстати, кто он - собака?
        - Разумеется, нет, - возмущенно ответил Максимилиан. - Доги не едят изюма, разве вы не знаете? - Он повернулся к матери. - Она что, ничего не знает, мама?
        Кристофер, не выдержав, расхохотался, и тут же, как синхронный переводчик, начал пояснять ситуацию слегка озадаченной Шарлотте.
        Сьюзан смотрела, как он отрезает Максимилиану здоровенный кусок кекса, и чувствовала, как тает от нежности к этому большому и такому чуткому, такому заботливому мужчине. Кристофер явно симпатизировал ее сыну - гораздо больше, чем некогда Колин. У Кристофера находилось для Максимилиана и время, и внимание, и ласка. В горле у нее запершило, а к глазам подступили слезы. Максимилиану нужен был отец, мужчина, постоянно присутствующий в его жизни, и она теперь ясно это поняла. Как она ни старалась, стать для него всем она не сумела, и, хотя она делала все, что в ее силах, Максимилиану не хватало мужского влияния.
        Ее вдруг охватили сомнения. Однажды в жизни она уже совершила ошибку, так, может, не стоит больше полагаться на чувства, на интуицию? Что бы ни ожидало ее в будущем, она должна семь раз отмерить, прежде чем сделать выбор, иначе могла попасть из огня да в полымя, обрекая сына на новые страдания.
        Впрочем, из Кристофера наверняка должен был выйти отличный отец, а если немного пофантазировать, то без труда можно было разглядеть в нем чудесного супруга.
        На губах у нее появилась мечтательная улыбка, но Шарлотта с шумом закрыла жестяную коробку с куском кекса для Бенджи, и Сьюзан, вздрогнув, поняла, что Кристофер с любопытством смотрит на нее. Покраснев, она отвернулась и отругала себя за неуместные фантазии. Она нравилась Кристоферу, и он более чем ясно дал понять, что желает куда большего, чем дружеские отношения. Называя вещи своими именами, он желает наслаждаться ею целиком, видеть ее в своей постели, но с ее стороны было бы неосторожностью признаться в том, что она понимает его намерения, разве не так?
        В конце концов, ему нравится и Луиза, и он с удовольствием проводит свой досуг с ней, так ведь? Он же сам в этом признался, а значит говорить больше не о чем.

9
        Новый год начался тихо и незаметно. Бразды правления Центром перешли в руки Кристофера. Том Свенсен получил в подарок обещанный парник и пребывал по этому случаю в постоянном возбуждении: по его словам, если бы не погода на дворе, он бы немедленно приступил к оранжерейным опытам.
        - Ничего, - говорил он, - я пока что начну готовить к началу сезона садовый инвентарь. Кроме того, надо покопаться в каталогах для любителей-садоводов, заказать семена и все такое прочее. Если вам нужна корзинка-другая каких-нибудь экзотических фруктов или овощей, можете заказать прямо сейчас.
        Единственной переменой было то, что Джеймсу пришлось оставить преподавание в медицинской школе, чтобы восполнить отсутствие Тома, а в остальном все шло как по маслу.
        Едва ли не первой пациенткой Сьюзан в новом году оказалась Кэтрин Мэркхэм. Результаты теста на переносимость глюкозы оказались у нее удовлетворительными, а вот анализ мочи показывал избыток сахара.
        - Думаю, следует больше внимания уделить вашей диете, - сказала Сьюзан. - Вы держите под контролем ваше повседневное питание?
        Кэтрин поморщилась.
        - Это так трудно, доктор, и я так устала за эти дни, что почувствовала необходимость срочно восстановить энергетический баланс. И вообще, с началом беременности я днем и ночью думаю о том, как бы съесть шоколад или что-нибудь сладенькое. Я понимаю, что это плохо и что мне не следует этого делать. Собственно, я старалась покупать шоколад для диабетиков, ведь от него, кажется, не должно быть никакого вреда.
        - Далеко не всегда. Это может зависеть от сорта, который вы покупаете, от того, насколько хорошо усваивает те или иные сахарозаменители ваш организм. Принимая инсулин, можно позволить себе увеличить дозу сладкого, но в вашем положении совершенно необходимо проконтролировать его потребление, - строго сказала Сьюзан.
        - Неужели избыток сахара в моче так опасен? - недоверчиво спросила Кэтрин.
        - Ну, это может привести к тому, что ваш ребенок к моменту родов наберет избыточный вес. Само по себе это не смертельно, но если можно избежать отклонений от нормы, то надо попытаться это сделать. - Сьюзан была неумолима.
        Кэтрин невольно прикрыла ладонью живот.
        - Тогда я попытаюсь взять себя в руки. Нельзя распускать себя до бесконечности, - решительно заявила она.
        - В феврале проведем еще один тест на переносимость глюкозы, - сказала Сьюзан. - На всякий случай. Кроме того, у вас налицо признаки анемии, поэтому я выпишу вам таблетки, содержащие железо. Это поможет вам побороть приступы усталости.
        - А по-моему, это все из-за этих дурацких анализов крови, - фыркнула Кэтрин. - Как вспомню, так вздрогну! Там был какой-то анализ на АФП…
        - АФП расшифровывается как альфа-фетопротеин, - пояснила Сьюзан. - С помощью этого теста выясняется возможность наличия у ребенка синдрома Дауна и некоторых других наследственных заболеваний. Если мы обнаруживаем отклонения, мы проводим дополнительные анализы, но у вас все в норме, и результаты сканирования тоже положительные. Так что ребенок у вас должен родиться здоровым.
        - Он так шурует ногами, - рассмеявшись, сообщила Кэтрин. - Наверняка это мальчишка, и из него выйдет со временем настоящий футболист. Живчик, а не младенец.
        Сьюзан с улыбкой попрощалась с ней. Других пациентов на сегодня не было, и оставалось время, чтобы прикинуть, что еще можно сделать для намеченной на будущую неделю встречи со специалистом по гормональной терапии. Зал уже был зарезервирован, сроки мероприятия согласованы с Майком Брэндоном, и тот через пару дней предложил ей поужинать в ресторане и обсудить последние оставшиеся детали. Сьюзан имела все основания быть довольной собой. Кроме Майка она пригласила на беседу психотерапевта - тот должен был внести финальную ноту в непринужденный и откровенный разговор, дав рекомендации о том, как следует работать над собой. Начало климакса - непростое событие в жизни каждой женщины, и одна из проблем, встающих перед ней, - как по-новому построить свою жизнь.
        В самом же конце предполагался буфет - прохладительные напитки, фрукты, легкое вино, еще что-нибудь, чтобы перекусить. В целом расходы получались не такие уж и большие, тем более что Кристофер сам дал ей карт-бланш.
        Она набрасывала свои соображения на листке из блокнота, когда в дверь постучали. Вошла дежурная медсестра. Вид у нее был крайне встревоженный.
        - Что-то стряслось? - сразу же спросила Сьюзан.
        - Максимилиан… Только что позвонили из детского сада. Мальчик откуда-то свалился и ударился головой. Его уже доставили в больницу в Кэжьюэлти.
        Лицо у Сьюзан сделалось серым. Мгновенно поднявшись из кресла, она двинулась к двери, а за ней побежала медсестра, приговаривая на ходу:
        - Я могу чем-нибудь вам помочь?
        - Отмените вечерний прием, хорошо? Или подыщите замену. Я должна быть рядом с ребенком.
        - Хорошо, я все сделаю. Но вы уверены, что сможете сами доехать? Может быть, лучше попросить, чтобы кто-то вас подвез, или вызвать такси? - тревожно спросила медсестра.
        - Нет. Я не могу терять ни минуты, - бросила Сьюзан на бегу.

        В коридоре больницы Сьюзан встретила дежурившая в этот день Дженни.
        - Как он? - нетерпеливо спросила Сьюзан. - Я хочу его видеть.
        - С ним сейчас доктор, - успокаивающе сказала Дженни. - Насколько я поняла, малыш свалился с горок для лазанья и на какое-то время потерял сознание. Он все еще впадает временами в беспамятство, кроме того, его рвало, и температура немного подскочила.
        - Я должна пройти к нему, - упрямо повторила Сьюзан, и Дженни беспомощно прикусила губу, бросив взгляд на завешенную занавесками палату.
        - Он может не узнать тебя, - предупредила она. - Судя по некоторым его фразам, он не вполне пришел в сознание.
        - Я хочу быть с ним. - Сьюзан шагнула вперед, и Дженни торопливо отдернула занавески.
        Максимилиан лежал на спине - крохотный комочек на огромной кровати. Сьюзан заморгала, отгоняя слезы, выступившие при взгляде на него. Он был такой маленький и беспомощный, что ей отчаянно захотелось сделать что-то для него.
        Над малышом, наклонившись, стоял врач и, приподняв Максимилиану веко, смотрел на его зрачок. Бегло оглянувшись на вошедших, он наложил примочку на разбитый висок Максимилиана. Врач и Сьюзан знали друг друга со времени, когда она подрабатывала в больнице, и он негромко сказал:
        - Привет, Сьюзан. Мне жаль, что мы встретились в таких обстоятельствах. Мы его только что осмотрели.
        - Трещины есть? - взволнованно спросила Сьюзан.
        - Их, собственно, мы и искали. Через минуту-другую должны принести результаты рентгена, если хочешь, подожди меня здесь. Мальчик, возможно, не поймет, что ты рядом, но попробуй поговорить с ним.
        Врач и Дженни вышли и оставили на время Сьюзан одну с Максимилианом. Сьюзан села на кровать и взяла руку сына. Никогда в жизни не ощущала она себя такой потерянной и беспомощной.
        Она не смогла бы определить, долго ли она так сидела. Входил и выходил персонал, потом ей пришлось отсесть в сторону. Краем сознания она поняла, что это - специалисты в своем деле, о квалификации которых она знает не понаслышке, но боль от этого не становилась меньше.
        Чей-то голос вторгся в безмолвие ее горя, и она машинально подняла голову. Перед ней стоял Кристофер.
        - Мне уже все сказали. Как он? - обеспокоенно спросил он.
        - Не знаю, - ответила Сьюзан, но почувствовала внезапное облегчение от того, что Кристофер рядом. Из глаз у нее хлынули слезы. Все эти годы она пыталась в одиночку сражаться со своими бедами и только сейчас поняла вдруг, что поступала так от страха и чувства горького одиночества.
        Колин… Колина никогда не было рядом в те минуты, когда она нуждалась в его поддержке. Он всегда пребывал в уверенности, что Сьюзан сама со всем справится, и, в общем-то, не ошибался в этом. Сьюзан все смогла вытянуть, через все пройти, но только сейчас она осознала, чего ей это стоило, и какой груз она тащила на своих хрупких плечах все эти годы. И вот сейчас рядом стоял Кристофер, и от одного его присутствия у нее словно крылья выросли.
        - Мама? - Максимилиан вдруг пошевелился. Взгляд у него все еще оставался мутным, а голос дрожал.
        - Да, милый? Я тут. - Она мягко взяла его за руку, и Максимилиан узнал ее.
        - Я не шалил, - сказал он, пытаясь сесть прямо. Сьюзан обвила его руками и помогла выпрямиться, целуя его в щеку. - Миссис Бейкер сказала, чтобы я полазил по горке, а я упал.
        - Я знаю, - нежно гладя его по голове, сказала она.
        - Ты ведь не уйдешь от меня, да? - тревожно спросил мальчик.
        - Конечно нет, сладкий мой! Я буду с тобой все это время, - Сьюзан украдкой смахнула слезы.
        Максимилиан на несколько секунд затих и закрыл глаза. Сьюзан судорожно сглотнула и ласково погладила сына по шелковистым волосам.
        - Трэйси ушла, - пробормотал он через минуту, - потому что я плохой. И папа ушел из-за этого.
        У Сьюзан перехватило горло. Она прижалась головой к щеке Максимилиана и почувствовала, как рука Кристофера властно легла на ее плечо.
        - Все это не потому, что ты что-то сделал не так, Максимилиан, - тихонько сказала она. - Папа не хотел уходить. Он любил тебя. И я тебя никогда не покину: я всегда буду рядом, обещаю тебе.
        Малыш широко распахнул глаза и ясным взглядом посмотрел на нее. Он неуверенно улыбнулся, но тут же побледнел.
        - Тошнит.
        Кристофер тут же подставил серебряный тазик ему под подбородок, и в это мгновение в палату вошел врач.
        - Трещин не обнаружено, - сказал он Сьюзан, и та с облегчением выпустила из легких воздух. - Какое-то время будем держать его под наблюдением, но, думаю, его вполне можно перевезти домой - ближе к вечеру, как только температура вернется в норму.
        - Спасибо, доктор, - Сьюзан благодарно улыбнулась.
        Часа через два после этого разговора Кристофер останавливал свою машину у их коттеджа. Он прошел с нею в дом и сразу направился в маленькую кухоньку - приготовить чай с дороги, а Сьюзан тем временем устраивала сына в большом кресле в гостиной.
        - На него снова находит обычное упрямство, - сообщила она, присоединяясь к Кристоферу. - Я сказала, что ему нужно тихо сидеть в кресле и, если ему скучно, он может посмотреть книжку с картинками, но он требует любимых мультфильмов.
        Кристофер пристально посмотрел на нее.
        - Иди ко мне, - сказал он, протягивая ей руки. - По-моему, тебе сегодня пришлось слишком многое пережить. У тебя такой вид…
        - Я плохо выгляжу? - спросила она, но позволила усадить себя на его колени, впервые в этот день сбросив груз напряжения. Он был ее приютом мира и тишины, и никогда еще Сьюзан не ощущала столь отчетливо, что приехала домой.
        Она не смогла бы точно сказать, когда этот комфорт и уют перерос в нечто большее, но так или иначе она обнаружила, что губы его мягко касаются ее лба, затем, становясь смелее, прокладывают себе путь через щеку, замерев наконец на ее припухлых губах. Она ответила на его поцелуй, взъерошив пальцами волосы на затылке, прильнув к нему всем телом.
        - Ты была такой беззащитной и хрупкой в этой больнице, - пробормотал Кристофер, целуя ее волосы. - Мне сразу же захотелось прижать тебя к себе, отвести от тебя боль.
        Он снова поцеловал ее в губы - на этот раз настойчивее и жарче.
        - Я так обрадовалась, что ты пришел, - прошептала она, высвободившись. - Я представить не могла, что так нуждаюсь в твоем присутствии, пока ты не появился в палате. Я не думала тебя сегодня увидеть.
        - Я ездил на вызов, но когда узнал о происшествии, сразу вернулся в Центр. - Он ласково провел рукой по ее бедру и срывающимся от волнения голосом продолжил: - Ты представить не можешь, что это такое, быть рядом с тобой… Но этого уже мало… Я хочу большего, Сьюзан. Когда ты в моих объятиях, я начинаю…
        - Что ты там делаешь с моей мамой? - свирелью прозвучал от дверей тонкий голосок, и они в мгновение ока отпрянули друг от друга и уставились на Максимилиана, с любопытством взиравшего на них.
        Кристофер издал короткий нервный смешок.
        - Неудачное время и место мы выбрали, - пробормотал он, приглаживая волосы. - Я лучше пойду. Завтра можешь не выходить на работу. Я после обеда буду в больнице, и если ты не против, заеду узнать, как у вас дела.
        Сьюзан отрицательно качнула головой.
        - Я обещала родителям, что заеду к ним. Они хотят видеть Максимилиана.
        - А вечером? - с надеждой спросил он.
        - Тоже не получится. - Она облизала губы. - У меня ужин в ресторане с Майком Брэндоном. Он собирается…
        - Все ясно. Можешь не продолжать, - резко оборвал он ее на полуслове.
        - Но я…
        - Не обращай внимания, Сьюзан, - сказал он быстро. - Это было неудачное предложение. Мне просто хотелось удостовериться, что у вас с Максимилианом все нормально, но ты все равно выйдешь на работу на днях, там и увидимся. Кстати, мне придется съездить к Луизе - помочь разгрузить вещи из контейнера. Она окончательно перебирается в Лондон, и я обещал ей перевезти ее домашний скарб.
        Кристофер глянул на часы.
        - Пора, мне скоро на прием, - торопливо проговорил он.
        Вид у него был такой мрачный, что Сьюзан не рискнула продолжать разговор. В конце концов, может быть, так лучше, угрюмо подумала она, если его намерение заехать было всего лишь мимолетной мыслью, а поцелуй - обычным проявлением дружеских чувств. Кто знает, вдруг женщины Кристоферу в принципе неинтересны, а если и интересны, быть любимой второго сорта - первым сортом, несомненно, являлась его экс-невеста - Сьюзан не собиралась.
        Уступив настоянию Кристофера, она весь следующий день продержала Максимилиана дома. Сын на глазах поправился, стал прежним непоседой и буквально рвался в детский сад, чтобы похвастать перед приятелями своими синяками. Сьюзан в конце концов махнула на него рукой и решила, что ничего страшного не будет, если он снова пойдет в сад, на неделю воздержавшись от посещения спортивных занятий.
        Вернувшись к обычному распорядку жизни и снова выйдя на работу, она обнаружила, что дела в Центре пребывают в состоянии хаоса. Джеймс выбыл из строя с обострением тонзиллита, а среди персонала вовсю гулял грипп. Том с женой уехали в гости к каким-то дальним друзьям, а Кристофер все утро был в больнице, и никто не мог связаться с ним. В довершение всех неприятностей закончился срок контракта с врачами, работавшими на полставки, и Сьюзан поневоле взяла всех пациентов Джеймса и его ночное дежурство на себя.
        Она рассчитывала, что Кристофер одобрит ее решение, но ошиблась.
        - Что тут, черт возьми, происходит? - спросил он коротко, приехав после очередной смены в больницу и обнаружив, что она вопреки всем графикам принимает больных. - Дежурная медсестра сообщила мне, что ты всю неделю работаешь за троих.
        - У нас у всех большая нагрузка. Простудные заболевания, грипп, причем какая-то новая форма, с осложнениями.
        - Я все это знаю, и тем не менее это не основание для таких авралов. Система деятельности в Центре рассчитана на то, чтобы все могли работать, не перенапрягаясь. - Он бросил на нее хмурый взгляд. - Взгляни на себя - ты белая как мел, и даже губы не подведены.
        - Спасибо за комплимент, - не удержалась от сарказма Сьюзан. - По-твоему, это в порядке вещей - говорить женщине, что она сегодня неважно выглядит? Я всю ночь ездила по вызовам, утром у меня был прием своих больных, сейчас я принимаю за Джеймса, и тебя тем не менее удивляет, что я несколько бледновата!
        - Да, я в курсе твоих нагрузок. Не дело это - доводить себя до изнеможения. Это нечестно - и по отношению к себе, и по отношению к больным…
        Сьюзан напряглась.
        - Ты намекаешь, что я уделяю им недостаточно внимания? Ошибаешься! У тебя нет оснований для таких обвинений!
        - Я всегда говорю то, что для меня является очевидным, - процедил Кристофер сквозь зубы. - Ни один нормальный человек не в состоянии нормально работать после бессонной ночи и напряженного трудового дня, а уж ты - тем более.
        - Что значит: «а ты тем более»? - взвилась Сьюзан.
        - Ты мать, - сказал он хладнокровно. - Хотя бы ради ребенка ты должна быть здоровой и бодрой, не говоря уже о твоих служебных обязанностях.
        Сьюзан вспыхнула.
        - С моим сыном я как-нибудь справлюсь сама, - отчеканила она. - И то, как я с этим справлюсь, - не твое дело.
        - Зато мое дело - чтобы режим работы учреждения, которым я заведую, не сбивался после каждой моей кратковременной отлучки. Почему не привлекли внештатных работников? - гневно спросил он.
        - Никого не оказалось под рукой. У одних истек срок контракта, другие тоже заболели. Мы фактически работаем с половиной обычного штата, - оправдывалась Сьюзан.
        - Почему меня не поставили обо всем этом в известность? - тон его голоса не изменился.
        - А что бы ты смог сделать? - жестко отозвалась она. - Кроме того, я полагала, что тебя держат в курсе происходящего.
        - Мне сообщили, что ситуация под контролем, - сказал Кристофер резко. - Оказалось, это вранье. Кто-то за эту дезинформацию ответит, и ответит по всей строгости.
        - Едва ли стоит кого-то винить. Все считали, что мы справляемся, и у всех были большие нагрузки, - пыталась урезонить его Сьюзан.
        - Едва ли стоит? Ну, это мы еще посмотрим.
        Он вихрем вылетел из комнаты и направился в сторону регистратуры. Сьюзан скривила губы. Она представляла, какая буря сейчас разыграется, и, подумав, решила, что самое разумное в ее положении - продолжать прием.
        Из головы у нее не выходил вопрос: что стряслось с Кристофером. Их отношения складывались как нельзя лучше, и вот словно демон в него вселился. В чем дело? Может быть, нелады в отношениях с Луизой? Однажды их роман уже потерпел фиаско, так почему бы этому не повториться вновь? В любом случае не ей об этом переживать.
        Переключившись на работу, она вывела на дисплей данные о своих пациентах. Кристофер бесновался по поводу того, что она не всю себя отдает больным. Она же готова была голову дать на отсечение, что уделяет их проблемам максимум внимания и свои обязанности исполняет с полной ответственностью.
        Сейчас ее больше всего занимало, чтобы беседа о методах гормональной терапии прошла без сучка и задоринки. Она слишком много вложила в это мероприятие, чтобы оно не получилось.
        Майк Брэндон на этой встрече был сама непосредственность и остроумие. Если кто-то и не был уверен в его способности овладеть вниманием столь специфической аудитории, как женщины после сорока, то теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Он бегло обрисовал тему, а дальнейший свой рассказ оживил показом видеосюжетов и слайдов.
        Какое-то время заняли вопросы и ответы, затем выступил психотерапевт, а завершился вечер буфетом. С памятками и буклетами в руках - материал для дальнейшего осмысления - участники вечера столпились в одной из боковых комнат.
        - Все прошло как нельзя лучше, не правда ли? - сказал Майк, загребая пригоршню крекеров. - Идея с буфетом мне кажется вообще гениальной. Посмотрите, как свободно и раскрепощенно чувствуют себя слушательницы!
        - Я этого и добивалась, - призналась Сьюзан. - Для женщины важно, чтобы серьезные вещи излагались в как можно более доступной и непринужденной форме. Особенно важно было донести до них, что с наступлением климакса жизнь не заканчивается, более того, в известном смысле только начинается, и можно попытаться взглянуть на себя свежим взглядом и воспользоваться той свободой, которую дарит это новое качество жизни.
        - Для этого, как я понимаю, вы и пригласили сюда психотерапевта? Чтобы донести до них мысль: в сорок с хвостиком перед тобой открываются необъятные горизонты? - иронично спросил Майк.
        Сьюзан засмеялась.
        - Мысль актуальная в любом возрасте. Я бы тоже не прочь заразиться такой уверенностью.
        Майк улыбнулся и окинул ее неторопливым, откровенно мужским взглядом.
        - По-моему, с вами и так все в порядке.
        На Сьюзан был в этот вечер мягкий шерстяной костюм нежно-розового цвета, гармонирующий с бледностью ее лица. Перехваченный поясом в талии, он бесподобно шел ей. Сьюзан вспомнила, каким привлекательным показался ей Майк за ужином, и смутившись, подумала, что, сама того не желая, дала ему повод для таких двусмысленных комплиментов.
        - А что это ты так порозовела? - спросил, подходя, Кристофер. - Что это - следствие выпитого вина или реакция на ухаживания Майка?
        Майк рассмеялся.
        - Можно ли оставаться равнодушным, когда рядом с тобой молодая, красивая незамужняя женщина? Впрочем, ты этого, вероятно, просто не замечаешь - ты слишком ослеплен своей Луизой.
        - И все же я посоветовал бы тебе не забываться, - холодно заметил Кристофер. - Здесь наши пациентки, а они, чего доброго, могут подумать, что ты сексуальный маньяк.
        - Рискну предположить, что дело в вине, - поспешно вмешалась Сьюзан.
        Майк явно не был в восторге от ее замечания, Кристофер же промолчал.
        - Я за весь день съела с утра пару сандвичей с чаем, неудивительно, что алкоголь так на меня подействовал, - неловко продолжала Сьюзан.
        - Надеюсь, ты не собираешься после этого садиться за руль? - поинтересовался Кристофер. - Я, пожалуй, подброшу тебя до дома.
        - В этом нет необходимости, - вмешался Майк. - Я уже уговорил Сьюзан остаток вечера посвятить мне, так что о том, как добраться до дома, ей нечего беспокоиться.
        Кристофер перевел взгляд на Сьюзан.
        - Тогда я умолкаю. Утром увидимся. - Он круто повернулся, но остановился: - И все же на вашем месте я бы подумал о реакции окружающих.
        Сьюзан словно холодным душем окатило.
        - Я раздала анкеты, - сказала она. - Думаю, что за несколько дней я соберу их и сразу же переправлю вам.
        Кристофер коротко кивнул и молча удалился.
        И зачем меня жизнь свела с этим чертовым Кристофером Лезертом? - с отчаянием подумала Сьюзан. Никогда, никогда заранее не знаешь, какое коленце он выкинет в следующий момент.

10
        Настроение Кристофера не улучшилось и в последующий день. Он словно с цепи сорвался, и Сьюзан с облегчением думала, что тихо-мирно сидит в своем кабинете, пока в регистратуре бушует десятибалльный шторм.
        Собственно, появился он на работе достаточно поздно. Утром он ездил на вызовы, вечером принимал больных, так что Сьюзан увидела его в конце дня: дверь в его кабинет оказалась открытой; он приводил в порядок стол и складывал в кейс бумаги. Лицо у него было чернее тучи, и, когда Сьюзан вошла, он быстро и настороженно взглянул в ее сторону.
        - Такое впечатление, что тебе надо куда-то бежать, - сказала она. - У тебя на выходные какие-то планы?
        Сама она с наслаждением предвкушала завтрашнюю субботу, свободную от дежурств, возможность вместе с Максимилианом поваляться в постели утром чуть дольше обычного. Рабочая неделя, бесконечно длинная и тяжелая, была позади.
        - Да, у меня планы, - коротко бросил Кристофер, и Сьюзан подумала, что ей не стоило заглядывать в эту комнату.
        - Будешь развлекаться? - поинтересовалась она, сама не понимая своего мазохистского пристрастия к неуместным вопросам.
        - Снова еду в Лондон. А ты что собираешься делать? Тоже намерена как-нибудь оттянуться после напряженных трудов?
        Сьюзан отрицательно покачала головой. Она уже пожалела, что задала Кристоферу эти дурацкие вопросы.
        - Устрою праздник ничегонеделания. Я только что мечтала о том, как утром два часа буду валяться в постели, хотя Максимилиан вряд ли позволит мне чересчур расслабиться. Он пташка ранняя и встает чуть свет.
        - Перегуляла с Майком? - в голосе Кристофера сквозил сарказм. - Для всякого пира есть свое похмелье.
        - С чего это ты взял, что я была где-то, кроме дома? - удивленно спросила Сьюзан.
        - А разве нет? В любом случае, не остался же он в накладе за то, что с ветерком довез тебя до дома? Не тот он парень, чтобы упустить возможность, наш старый, добрый Майк!
        Ошеломленная цинизмом Кристофера, Сьюзан уставилась на него во все глаза.
        - Я, право, не понимаю, о чем ты? Как тебе только в голову пришло, что я могла провести с ним ночь? - возмущенно воскликнула она.
        - А что, нет? - Он громко защелкнул кейс. - Во всяком случае сегодня утром, когда я заезжал к тебе домой, тебя там не оказалось, хотя никакого дежурства у тебя не было.
        - Ты заезжал ко мне домой? Но зачем? - Сьюзан не могла скрыть изумления.
        Кристофер скривил губы в подобие улыбки, но глаза его оставались убийственно серьезными.
        - Часть анкет по ошибке передали Шарон, и она попросила вручить их тебе, - объяснил он.
        - А-а, понятно. Они у тебя? - беззаботно спросила Сьюзан.
        - Я бросил их в почтовый ящик. Так что, тебя всю ночь не было дома? - Кристофер настойчиво требовал объяснений.
        - Да. Я ночевала у родителей, - спокойно ответила она.
        Кристофер ничего не сказал, лишь опустил взгляд на стол и снова начал разбирать бумаги. От мелькнувшей было надежды, что его плохое настроение связано с ней, а точнее с ее нежеланием идти на дальнейшее сближение, у Сьюзан не осталось и следа.
        - Мне казалось, что вы с Майком друзья, - заметила она. - Ты пригласил его к себе в дом перед Рождеством, а сейчас почему-то точишь на него зуб. По-моему, несправедливо злиться на человека, который проявил отзывчивость к интересам нашего Центра.
        - Не к Центру он проявлял отзывчивость, а к тебе, - хмуро заметил Кристофер. - И вообще, я зол не на него, а на пустую трату времени. Утром у меня лопнула шина. Я вручную заменил ее и рассчитывал, что смогу у тебя хотя бы умыться, прежде чем ехать на вызовы к пациентам. Увы, если не везет, то не везет во всем.
        Погасшая было искра надежды вспыхнула в груди Сьюзан с новой силой.
        - Как машина? - спросила она. - На ходу? Тебе ведь надо было ехать в Огайо.
        - Должны были починить. Сейчас заеду в мастерскую и заберу. Если повезет, я успею выехать до часа пик и тогда буду в Лондоне в девять тридцать.
        - Не терпится увидеться с Луизой? - не смогла сдержаться Сьюзан.
        Кристофер сунул ручку в карман пиджака.
        - Она боится, что если я выеду утром, то дорожные пробки и прочие проблемы помешают мне прибыть к началу разгрузки.
        - Ага, понятно… тебе, выходит, нужно спешить, - сказала Сьюзан с неприязнью. - Ты надолго туда? На оба выходных?
        Дура, тут же обругала она себя. Дернул же тебя черт за язык!
        - Скорее всего, да. В воскресенье после обеда я предполагаю выехать обратно. Вечером у меня начинается дежурство.
        - Очень милая программа, - сказала Сьюзан, пытаясь скрыть свою подавленность. - Не смею больше задерживать. Счастливо провести уик-энд.
        - Спасибо, я надеюсь на это. До встречи в понедельник! - буркнул он.
        Выходные показались Сьюзан вечностью. Воображение рисовало ей Кристофера и Луизу, разделяющих мгновения блаженной близости, и как она ни пыталась, остановить себя не могла.
        Всю субботу она занималась домом в надежде хоть как-то отвлечься от разрушительных мыслей, пока Максимилиан, закапризничав, не потребовал внимания к себе, и тогда пришлось все бросить и идти с ним в парк.
        Они надели сапоги, а потому ни мокрая трава, ни талый снег под ногами не могли помешать им. Максимилиан совершенно оправился от травмы и снова жаждал приключений, так что Сьюзан приходилось следить, как бы он не переборщил. Они покачались на качелях, сделали два круга на карусели, покатались с ледяных горок и вернулись домой.
        Воскресенье выдалось сырое и хмурое. На город спустился туман. Весь день Сьюзан провела в доме родителей. Она помогла матери приготовить ланч, а после обеда улеглась на диванчик с книгой в руках, в то время как отец и Максимилиан собирали на коврике у камина гараж из детского конструктора.
        После чая Виктория включила телевизор.
        - Оказывается, на дорогах до сих пор туман, - сказала она. - Слышали сводку погоды? На автодорогах полный хаос, движение парализовано. Эти водители плевать хотели на прогнозы, они хоть в туман, хоть в снегопад выезжают так, будто на дворе ясный июльский день.
        Сьюзан оторвалась от книги.
        - Это у нас, мама? - встревоженно спросила она.
        - Сейчас послушаю… Точно, наш округ. Крупная авария в десяти милях отсюда.
        У Сьюзан по спине пробежали мурашки, в глазах внезапно потемнело. Дома Кристофер или еще в пути? Он собирался вернуться до вечера, так что скорее всего в дороге. Кроме того, он опытный и осторожный водитель - она могла убедиться в этом, когда ездила с ним в одной машине по самым плохим и опасным дорогам.
        Она перелистнула страницу, но мысли ее были далеко. Не проверить ли, дома Кристофер или нет, подумала она.
        - Мне надо позвонить, - сказала Сьюзан.
        Мать пристально посмотрела на нее.
        - Ты полагаешь, что Кристофер мог попасть в эту переделку?..
        - Вероятнее всего, нет, но я хочу убедиться… Боже, как все, однако, повторяется… - голос Сьюзан срывался от напряжения.
        Нервы ее были на пределе, и когда на телефонный звонок никто на том конце провода не отозвался, ей стало просто дурно.
        - Попробуй узнать у кого-нибудь из Центра, - посоветовала Виктория. - Может быть, он у кого-то из друзей?
        - Даже если так, он никогда не расстается с переносным радиотелефоном, - вспомнила Сьюзан.
        Джеймс тоже ничего не знал о Кристофере, но зато сразу же предложил:
        - Позвони мне, когда Кристофер объявится, а я пока что подменю его на дежурстве. Скажешь ему, что с него причитается один день.
        - Спасибо, Джеймс.
        Я веду себя как последняя истеричка, одернула себя Сьюзан, положив трубку, но губы у нее тряслись. Раздался звонок.
        - Это тебя, Сьюзан, - сказал отец. - Кристофер.
        У Сьюзан словно гора с плеч свалилась. Она бросилась к телефону.
        - Кристофер, - выдохнула она. - Я все это время пыталась с тобой связаться. Все в порядке?
        - Не вполне. Я звонил тебе, но поскольку никто не взял трубку, решил, что ты у родителей. Я не смогу в ближайшие несколько часов приехать в город. Ты не смогла бы позаботиться о том, чтобы кто-то подменил меня на дежурстве. Тут на шоссе авария и пробка. Дела обстоят хуже некуда, и мне придется остаться и помочь пострадавшим чем смогу.
        - О замене не беспокойся, Джеймс уже вышел на дежурство вместо тебя. - Она поколебалась и спросила: - Действительно так плохо? Много раненых?
        - Сколько именно, сейчас сказать трудно. Ребята из аварийно-спасательной службы делают все, что в их силах, но многие блокированы в собственных машинах, и потребуется какое-то время, чтобы высвободить их оттуда. Извини, мне нужно идти, Сьюзан.
        Раздались короткие гудки. Сьюзан повесила трубку и передала содержание беседы родителям.
        - Мне кажется, я должна туда поехать, - закончила она. - Я тоже могла бы оказать помощь.
        - Только даже не заикайся о том, чтобы самой садиться за руль, - запротестовала Виктория. - Ночь, туман - это же кошмар какой-то.
        - Но я должна что-то сделать! - настаивала Сьюзан.
        - Возьми такси, - тут же предложил Джон. - Мне будет спокойнее, если машину поведет водитель, привычный к любым капризам погоды. А обратно тебя доставит тот же Кристофер.
        - Хорошо. Только вот Максимилиан… - начала Сьюзан.
        - О нем не беспокойся. Мы в положенное время уложим его спать. Пожалуйста, будь осторожна, - сказал отец.
        - Обязательно, папа!
        Через полчаса она уже была на месте происшествия. Движение на шоссе и вправду было парализовано, и работники аварийной службы спешно ставили прожектора, чтобы спасатели могли хоть что-то разглядеть в железном месиве, образовавшемся на месте столкновения. Один грузовик горел, и в небо взмывали языки пламени, от другого поднимались вверх клубы черного дыма. В ноздри ударил запах бензина и гари. Зрелище явно было не для слабонервных.
        - Я врач, - сказала Сьюзан, когда полицейский попытался завернуть ее назад. - Могу я здесь чем-то помочь?
        Полицейский показал в сторону сбившихся в кучу машин «скорой помощи».
        - Идите к ним и ждите. Ближе подходить опасно. Огонь не потушен, и можно ожидать чего угодно, - сказал полицейский.
        - Но в машинах люди, а мы будем стоять и смотреть?.. - недоуменно спросила Сьюзан.
        - Там, вместе с пожарными, уже находится какой-то врач. Он случайно оказался на месте происшествия, и, судя по всему, знаток своего дела - решительный и хладнокровный малый. Они сейчас вытаскивают из кабины водителя бензовоза, так что отойдите в сторонку и ждите.
        - Врач? - Сьюзан пронзил ужас. - Кто, кто он? Как его зовут?
        - Как зовут? Не помню точно. - Полицейский в растерянности взглянул на товарища. Тот наморщил лоб.
        - Лестер, не Лестер… Ба, ну конечно же, Лезерт!
        - Это мой знакомый, - тут же откликнулась Сьюзан. - Я должна быть рядом, я должна помочь!.. Пустите меня, умоляю вас!..
        Полицейский отрицательно качнул головой.
        - Не положено. Это небезопасно. Мы не знаем, что в том бензовозе - если горючее, то в любой момент может рвануть. Нет, нет и нет! Если желаете помочь, присоединяйтесь к другим врачам.
        Он кивнул в сторону машин «скорой помощи».
        - Но я должна… - Сьюзан рванулась вперед, но крепкая рука стража порядка остановила ее.
        - Он ваш дружок, леди? Смелый парень… Но не можем мы пустить вас к нему, не имеем права, золотая вы наша! С меня же стружку снимут, если я вас пропущу.
        Сьюзан стало дурно. Кристофер находился в опасности, а они не пускали ее к нему. Она сжала в бессильной ярости кулаки, готовая идти на любые баррикады. Потом она оглянулась на пылающий бензовоз и взмолилась, чтобы все сегодня обошлось и не было новых жертв.
        - Хорошо, - сказала она глухо. - Я подчиняюсь вам. Но если будет возможность, скажите доктору Лезерту, что я здесь. Меня зовут Сьюзан Джилберт. Запомните: Сьюзан Джилберт.
        - За это ручаюсь, доктор.
        События следующего часа слились в одно большое, серое, неразборчивое пятно. Она накладывала шины на сломанные руки и ноги, останавливала кровотечения, руки работали в ритме автомата, а губы беспрестанно шептали молитву о том, чтобы огонь не переметнулся на другие машины, чтобы все вернулось на круги своя и больше никто не пострадал.
        Перед ней положили мужчину. Даже в свете прожектора можно было различить его синевато-серые губы. Приподняв веко, Сьюзан обнаружила, что зрачок не расширяется. Пальцы ее мгновенно легли на шею.
        - Пульс не прощупывается, - сказала Сьюзан работнику «скорой помощи», стоявшему рядом. - Дыхание остановилось. Вы умеете делать искусственное дыхание рот в рот? Да? Тогда я буду давить на грудь.
        Они работали дружно, словно хорошо сработанная команда. Он, запрокинув голову человека, дважды вдохнул воздух ему в рот, а она несколько раз надавила ему на грудину.
        - Пульса нет, - сказала она. - Попробуем еще раз.
        Они попробовали, и Сьюзан прощупала слабый намек на биение сердца.
        - Он возвращается, - с облегчением сообщила она. - Отлично, а теперь можно дать ему кислородную подушку.

        Поздно ночью последние из пострадавших были погружены на «скорые», и Сьюзан смогла наконец-то расслабиться. Все еще сидя на корточках на земле, она потерла затекшую шею ребром ладони.
        - Никак не подняться на ноги? Давай-ка, помогу!
        Это был Кристофер, и он протянул ей руку. В порыве радости от того, что она снова видит эти знакомые, мужественные, добрые черты лица, Сьюзан порывисто бросилась к нему в объятия и замерла.
        - Ты же рисковал жизнью, - с упреком промолвила она, снова обретая дар речи.
        - Рисковал? О чем ты, Сьюзан? Человек нуждался в помощи, и кто-то должен был прийти ему на выручку.
        - С ним все в порядке?
        - Врачам придется потрудиться, но я надеюсь, что он вытянет. - Он хмуро посмотрел на нее. - Мне сказали, что ты здесь. Зачем? Ты могла угодить в аварию, не доехав до этого места. В такой туман ездить куда-то - просто сумасшествие!
        - Но я должна была, - хрипло сказала Сьюзан. - Я должна была помочь, и… я беспокоилась о тебе. Мы увидели сообщение в новостях, но наяву все это еще ужаснее. Этот дым, это пламя, запах гари… Я не знала, что мне делать!..
        Она всхлипнула, судорожно впившись пальцами в его куртку.
        Кристофер поймал ее пальцы, другой рукой обнял за плечи.
        - Не думай об этом, - сказал он вполголоса. - Все кончилось, и кончилось благополучно. Пойдем, сейчас снова откроют движение, а мы стоим посреди дороги.
        Они зашагали к его автомобилю.
        - В миле отсюда есть станция обслуживания. Там ненадолго остановимся, - предложил он.
        - Хорошо, - покорно отозвалась Сьюзан.
        Она все еще не пришла в себя, измученная, сломленная только что пережитым страхом навсегда потерять его. Она сидела на переднем сиденье и пустыми глазами смотрела, как в тумане всплывают желтые круги - огни встречных машин.
        - Все утрясется, - сказал Кристофер, бросив беглый взгляд на ее бледный профиль. - Это только сейчас все кажется ужасным. Понятно, ситуация схожа, прежний страх и ужас воскресли с новой силой, но так будет не вечно. Страх тоже когда-нибудь проходит.
        Сьюзан медленно повернула голову.
        - Что ты имеешь в виду? - удивленно спросила она.
        - То, что однажды уже было с тобой и твоим покойным мужем. Пламя, дым… полиция. Я понимаю, ты любила его, но если бы он и уцелел в том пожаре, вряд ли у вас что-то склеилось.
        Сьюзан отбросила с виска прядь волос.
        - Не в этом дело, - срывающимся голосом сказала она. - Да, я думала, что любила его, но теперь мне ясно, что это был лишь мираж.
        - Но тогда почему?.. - В глазах его мелькнула надежда.
        - Я испугалась за тебя, - прошептала она и уронила голову на руки. - Мне показалось, что я не перенесу, если что-то случится с тобой. От одной мысли об этом я испытывала физическую боль…
        Сьюзан осеклась и прикусила губу. Проговорившись, она обрадовалась тому, что впереди показалась станция обслуживания и Кристофер, казалось, весь сосредоточился на дороге, а потому, возможно, ничего из ее сумбурной речи не услышал.
        - Мне нужно позвонить маме и папе. Они беспокоятся, - сказала Сьюзан.
        Трубку подняла Виктория, и по тому, что сделала она это после первого же гудка, Сьюзан поняла, в каком напряжении находились все это время родители.
        - Все в порядке, мама. Движение восстановлено, и я звоню со станции техобслуживания, - поспешила успокоить домашних Сьюзан.
        - Ты отыскала там Кристофера? Он тоже в порядке? Мы его видели в новостях - его снимало телевидение.
        - С ним все нормально. Когда будем дома, затрудняюсь сказать. Туман все густеет, и мы едем со скоростью черепахи.
        - А не лучше ли тебе заночевать где-нибудь? Есть поблизости мотель или что-то в этом роде? - спросила Виктория.
        - Не знаю… Погоди, спрошу…
        Она передала вопрос Кристоферу, и тот кивнул:
        - А что, отличная идея. Тут недалеко есть мотель, да и вообще, переночевать - это не проблема, - отозвался он.
        - Ты слышала, мама?
        - Да. Тогда не пытайся во что бы то ни стало вернуться домой именно сейчас. Дождитесь утра - может быть, видимость станет получше, - сказала Виктория.
        - Хорошо, мама, так и сделаем. Как Максимилиан?
        - Полный порядок. Мирно сопит и видит десятый сон. Ни о чем не беспокойся, - ответила мать.
        Они отыскали в тумане мотель, и Кристофер направился к администратору. В холле толпилось много таких же, как они, водителей, ставших жертвой непогоды, и тем не менее они сумели получить номер на двоих с гостиной.
        - Я вполне могу поспать и в гостиной, на этом диване, - предложил Кристофер, довольно уныло оглядев свое предполагаемое ложе. - Мне с избытком хватит того, что я могу принять душ и хорошенько поесть. Посиди пока у камина, согрейся, ты совсем замерзла.
        - Хорошо, - тихо отозвалась Сьюзан.
        Они заказали ужин - горячий суп из овощей и отбивную из молодого барашка на второе. Сьюзан сама удивилась, как же она проголодалась. Потом Кристофер заказал бутылочку бренди, добавив его в горячий кофе.
        - К тебе возвращаются краски жизни, - прокомментировал он, глядя на нее. - Надеюсь, утром мы сможем сесть за руль, не боясь, что нас оштрафуют за езду в нетрезвом состоянии.
        Они удобно устроились на диване и смотрели на огонь в жарко горящем камине, неторопливо попивая кофе. Сьюзан почувствовала, как ее покидают оцепенение и усталость.
        - Вот и славно! - сказала она, ставя чашки на кофейный столик.
        - Целиком и полностью с тобой согласен! - Кристофер положил руку на спинку дивана позади Сьюзан и повернул голову. - Если, конечно, ты имеешь в виду свои слова…
        - Какие слова? - Сьюзан вопросительно взглянула на него.
        - Насчет того, что ты не перенесешь, если со мной что-то случится… Как, неужели забыла? - лукаво улыбнулся Кристофер.
        - Боже! - Сьюзан зарумянилась, закрыла лицо руками. - Я просто была в шоке, в этом, наверное, все дело. Так бы я не стала говорить всей этой ерунды и ставить тебя в неловкое положение…
        - Почему ты решила, что ставишь меня в неловкое положение? Вовсе нет. Наоборот.
        Он по-прежнему пристально смотрел на нее, и Сьюзан, смутившись, отвела глаза.
        - Я ничего не могу с собой поделать, - призналась она. - Я знаю, что ты всем сердцем с Луизой, и тем не менее…
        - И тем не менее? - Он легонько приподнял ее подбородок и повернул к себе.
        - И тем не менее я люблю тебя. - Лицо ее исказилось, и она резко отвернулась, мучаясь от того, что вынуждена была произнести эти слова. - Знаешь, давай забудем обо всем, что мы сейчас друг другу наговорили, ладно? У нас за плечами чертовски тяжелая ночь, и нет ничего удивительного в том, что я не в меру взвинчена и горожу всякую чепуху. Утром мы вспомним все это, и нам самим станет смешно…
        - Ты меня любишь, - нежно произнес он и обнял ее за плечи. - Любишь. А я и мечтать не смел, что наступит день, когда ты мне скажешь это.
        Он улыбнулся счастливой улыбкой ребенка, и губы его нежно коснулись ее рта.
        - Это самая чудесная, самая удивительная в мире вещь, которую ты могла сказать мне, - прошептал Кристофер.
        - Но ты же… ты же любишь Луизу?.. Не понимаю…
        - Между нами давным-давно ничего нет, - сказал он шепотом и попытался прижать ее к себе, но она ладонью отгородилась от него.
        - Ты провел с ней выходные. Уж это-то ты не станешь отрицать? - Сьюзан посмотрела ему прямо в глаза.
        - Она вышла замуж в субботу утром. Мы с ней остались друзьями, Сьюзан, и она хотела, чтобы я присутствовал при этом важном событии в ее жизни. Я рад был видеть ее счастливой. А вернуться в тот же день мне помешало другое обстоятельство: на свадебном столе стояло шампанское, вина, коктейли, и я не рискнул править машиной после такого угощения…
        - Но ты… Я думала… - Сьюзан запнулась, не зная, что сказать.
        - Лет сто, как между нами все кончено. Не сложилось, и все тут. Ей нравилось путешествовать, развлекаться, и я ее за это не осуждаю. Мне тоже не чужды радости жизни, но я достаточно скоро понял, что мы с Луизой - арии из разных опер. Случай свел нас вместе, и на посторонних мы произвели впечатление идеальной пары, да и родня ее принимала меня как своего. Тем не менее я был рад, когда мы поставили крест на нашей женитьбе. Собственно, она встретила кого-то, так что обвинений, будто я ее бросил, не последовало, более того, мы сумели сохранить хорошие, почти семейные отношения.
        - А я думала, что это была для тебя душевная травма…
        Кристофер скривил губы.
        - Я страдал от того, что не понимал, чего, собственно, хочу в этой жизни. Так было до тех пор, пока я не встретил тебя. Это было как удар молнии. Ты сразила меня с первого же взгляда, и ни о чем другом я больше думать не мог.
        Сьюзан смотрела на него широко раскрытыми глазами, а Кристофер, воспользовавшись паузой, поцеловал ее снова - требовательно и жарко.
        - А я так ревновала тебя к Луизе, - пробормотала Сьюзан. - В жизни ничего более ужасного не испытывала.
        - Думаю, это может сравниться только с моей ревностью к Майку. Он же мой друг, коллега, но когда я видел его с тобой, мне хотелось избить его так, чтобы он на милю к тебе не подходил.
        На щеках у Сьюзан заиграли ямочки.
        - Так в этом причина твоей брюзгливости все эти дни?
        Кристофер провел рукой по ее щеке.
        - Я сам от себя не ожидал подобного. Мне таких трудов стоило вытащить тебя из твоей скорлупы, и первым, кто этим воспользовался, оказался Майк, счастливчик Майк. Я вдруг в порыве какого-то дурацкого рыцарства решил, что не имею права вмешиваться в твою жизнь, и хотел отойти в сторону. Проще говоря, я решил дать тебе свободу, свободу выбора, но как же я себя за это ненавидел!
        Сьюзан страстно приникла к его губам.
        - Можешь больше не мучить себя, - пробормотала она, оторвавшись. - Мне не нужна свобода. Мне нужен ты.
        Кристофер судорожно сглотнул.
        - Я люблю тебя, Сьюзан. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Скажи, ты согласна выйти за меня замуж? - спросил он с напряжением в голосе. - Я не спешу? Просто мне кажется, что на этот раз ошибки быть не может. У меня ощущение, будто я знаю тебя всю свою жизнь, и ты - часть меня, и мы вместе - части целого, и я все это время ждал, пока ты придешь и жизнь моя наконец обретет смысл.
        - Да, да, да! Я буду твоей женой. - Она снова поцеловала его, чувствуя, как сильные руки Кристофера обнимают ее. - И пожалуйста, торопи меня и впредь!..
        Он подхватил ее на руки, бережно опустил на низкую широкую тахту и накрыл ее тело своим. Покрывая легкими, нежными поцелуями ее лицо, он руками изучал ее тело. Эта ласка возбудила Сьюзан настолько, что, казалось, по венам потекла раскаленная лава.
        С трудом оторвавшись от Сьюзан, Кристофер медленно и бережно раздел ее. Потом, лишь на секунду, показавшуюся ей вечностью, прервав свои ласки, он разделся, небрежно бросив рубашку и брюки на пол. Его рот коснулся ее пылающей щеки, скользнул вниз, к шее. Тихо застонав, Сьюзан обвила руками его плечи и возвратила его рот к своим губам. Его руки пробежали по ее телу, миновали груди, живот и наконец коснулись треугольника густых вьющихся волос, венчающих ее сокровенное женское естество.
        Со стоном наслаждения она раскрылась ему навстречу, и он весь устремился в нее, внутрь, проникая все глубже, все дальше. До тех пор, пока уже не мог больше сдержать того содрогания, с которым живой огонь вырвался из его чресел. В ответ ее тело конвульсивно напряглось, и наслаждение, почти лишая разума, пронизало каждую клеточку ее тела…

        Потом они лежали рядом, слегка касаясь друг друга разгоряченными телами. Кристофер понимал, что наслаждение было взаимным, и все же… Не поторопился ли он?
        - Я не в силах был сдержаться, ты извини меня…
        - Не извиняйся! - Она обвила руками его шею, запустила пальцы ему в волосы и прильнула к нему всем телом. - Можешь торопить меня, сколько тебе угодно - всю оставшуюся жизнь…

        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.