Обмани, но не покидай Тара Пэмми
        Любовный роман — Harlequin #596 Прожив всю жизнь в тени Натаниэля, родного сына своего приемного отца, Рия решается раз и навсегда положить конец семейным распрям и заманивает Натаниэля в родовое поместье. Натан мечтает завладеть домом, и Рия всячески препятствует этому замыслу, но вскоре взаимная неприязнь превращается в страстное влечение…
        Тара Пэмми
        Обмани, ноне покидай
        The Man to Be Reckoned With
«Обмани, но не покидай»
        


* * *
        Пролог


«Больше от нас ничего не зависит. Он может умереть в любую минуту, даже завтра, а может дожить до ста лет».
        Жадно вдыхая обжигающий морозный воздух, Натаниэль Рамирес разглядывал заснеженные пики, вспоминая давным-давно подслушанный разговор матери с кардиологом.
        Неужели сегодня наконец-то наступит эта минута?
        Запрокинув голову, он ждал, пока прояснится зрение, а сердце хоть немного успокоится.
        Где-то на полпути Натаниэль осознал, что сегодня уже не завершит восхождение. Неужели после двенадцати лет догонялок смерть все же сумела его перехитрить? Или он просто устал и нужно хорошенько отдохнуть перед новым броском?
        Десяток лет он непрерывно двигался вперед, ни к чему не привязываясь и не возвращаясь домой, заключая сделки в самых отдаленных уголках мира и зарабатывая миллионы на продаже недвижимости.
        Перед его внутренним взором промелькнули алые и невыносимо нежные лепестки роз в мамином саду в Калифорнии. Такие нежные, что она даже запрещала к ним прикасаться.
        Спускаясь по обледенелой тропе к деревянной хижине, ставшей его прибежищем полгода назад, после заключения выгодной сделки в Греции, Натаниэль чувствовал какую-то смесь беспокойства и тоски по дому.
        Что ж, похоже, он в очередной раз начинает биться о прочные прутья добровольно возведенной вокруг себя клетки одиночества. Хочет он того или нет, но человеческую природу не изменишь, и дай ей только волю, как она начинает настойчиво требовать партнера и уютное гнездышко.
        А бороться с ней можно лишь одним-единственным способом. Найти новую цель и полностью сосредоточиться на ее покорении, а будет ли это новая многомиллионная сделка или опасная дорога в неизведанном месте, не так уж и важно. К счастью, мир велик и пока что еще таит множество нехоженых троп и непознанных тайн.
        И лишь засиживаясь на одном месте, он слабеет и начинает мечтать о том, что все равно не сможет заполучить…
        Выбравшись из-под горячего душа, Натаниэль сразу же услышал трель спутникового телефона, чей номер знала всего лишь пара человек. Отбросив с лица длинные влажные волосы, он глянул на имя вызывавшего его абонента и невольно усмехнулся.
        Стоило ему только услышать знакомый с детства голос Марии, экономки, после смерти матери оставшейся его единственным якорем в этом мире, как у него сразу же теплело на душе.
        Но сейчас он вдруг с ужасом понял, что совсем не следил за домашними новостями.
        — Натан?
        — Мария, как ты?
        Побранившись на испанском, Мария начала расспрашивать его самого, словно он до сих пор был маленьким мальчиком.
        — Тебе нужно вернуться домой, твой отец… Вы слишком давно не виделись.
        При последней встрече отцу куда лучше удавалась роль самовлюбленного ублюдка, чем скорбящего мужа или любящего отца. И ни десяток лет, ни тысячи километров не смогли смягчить переполнявший Натана гнев.
        Видимо, пора признать, что не от всего в этой жизни можно убежать.
        — Он снова болен?
        — Нет, он уже оправился от воспаления легких. Они, ну или, во всяком случае, дочь той женщины, отлично о нем заботились.
        Чтобы заслужить одобрение Марии, дочери Джеки пришлось бы как минимум отдаться отцу в добровольное рабство.
        Натан нахмурился. Единственная встреча с дочерью отцовской любовницы оставила горький осадок, но даже тогда она была необычайно добра и любезна.
        Он до сих пор помнил, как ярко светило августовское солнце, так не сообразуясь с раз и навсегда развалившимся представлением о мире, а в саду под неустанным надзором садовников пышно цвели розы, хотя мама месяцами не выходила в сад, не отваживалась на столь дальнюю прогулку.
        Еще свежее горе от утраты матери, липкий страх, что и он сам может в любой день свалиться замертво, и маленькая девочка, ставшая случайной свидетельницей удушающих всхлипов, сотрясавших все его тело.
        Ненавистный день.
        — Мне так жаль, что твоя мама умерла, если хочешь, я поделюсь с тобой своей.
        Девочка искренне хотела помочь, но он лишь оттолкнул ее с прохода и убежал со всех ног.
        — Натан, он женится.  — Слова Марии вернули его в настоящее.  — На этой женщине.  — Она упрямо отказывалась произносить имя ненавистной Жаклин Спеар.  — После всех этих лет ей наконец-то удастся заполучить желаемое. Одиннадцать лет она бесстыдно прожила с ним под одной крышей и теперь…
        Слушая отборную брань, Натан невольно поморщился, хотя и у него самого не было причин любить женщину, ставшую отцовской любовницей еще до смерти матери.
        — Мария, это его жизнь, пусть делает с ней что хочет.
        — Именно этим он и занимается, но дом твоей матери… Она собирается его продать. Позавчера она велела мне убраться в комнатах твоей мамы, сказала, что я могу забрать все, что пожелаю. А все остальное будет продано. Дом, земля, обстановка…
        Все, что мама годами с любовью собирала по частям, оказалось в руках женщины, имевшей все то, чего никогда не было у мамы.
        — Если ты не вернешься, все это будет навеки утрачено.
        Смежив веки, Натан представил дом красного кирпича.
        — У нее нет на него никаких прав.
        — Он подарил ей его,  — еле слышно выдохнула Мария.
        У Натана закружилась голова. Отец едва ли не собственными руками задушил мать, выжав из нее все соки своими бесконечными аферами, поселил под ее крышу любовницу, а теперь еще и это… Его пальцы непроизвольно стиснули трубку.
        Он ни за что этого не потерпит.
        Просто не в силах терпеть.
        И не важно, что сам он хочет жить в этом доме не больше, чем остепеняться и пускать корни.
        — Он отдает дом моей матери в качестве свадебного подарка?
        — Нет, да и не самой Джеки, а ее дочери от первого брака. Не знаю, видел ли ты ее, но он подарил ей дом, когда она выходила его после первого приступа.
        Натан снова нахмурился. Значит, дом его матери собирается продавать дочь Джеки.
        Изводившее его последние дни беспокойство и тоска разом исчезли, уступая место непоколебимой решимости.
        Пора вернуться домой. Правда, пока еще не понятно, сколько он там проживет, да и сможет ли вообще там жить.
        Но отдать материнский дом в чужие руки он точно не может.
        Попрощавшись с Марией, Натан взялся за ноутбук.
        Нужно быстро разобраться с текущими делами, забронировать билет до Сан-Франциско и, последнее в списке, но не по значению, хоть что-то выяснить о дочери отцовской любовницы.
        Глава 1

        — Говорят, инвесторы продали компанию какому-то миллиардеру-отшельнику.
        — А я слышала, что его интересует лишь запатентованное программное обеспечение, а нас всех уволят.
        — Как-то не думал, что на нас может клюнуть такой тип.
        Какой тип? Какой миллиардер? О чем это они вообще?
        Потерев виски, Рия Матур прикрыла уши ладонями, безуспешно пытаясь отрезать себя ото всех этих сплетен.
        Неужели стоило впервые за два года на неделю отойти от дел, как в компании, которую они основали вместе с Дрю, что-то изменилось? Но почему ей никто ничего не говорит открыто?
        Услышав писк, она посмотрела на открытый мессенджер, где ее ждало сообщение от Дрю: «Рия, зайди ко мне в кабинет».
        У нее сразу же что-то болезненно сжалось в животе.
        За последние полгода их отношения уверенно менялись от плохого к худшему. Если точнее, все началось за день до Нового года, и она совсем не представляла, как их можно исправить. Разве что с головой уйти в работу и стараться изо всех сил.
        Выбравшись из своей кабинки, отделенной от общего зала лишь раздвижной панелью, она стремительно прошла между оживленно обсуждавшими судьбу компании сослуживцами и направилась к кабинету генерального директора. Все утро прошло в томительном ожидании и не слишком удачных попытках вернуть подчиненных к работе, а дверь Дрю все это время так ни разу и не открылась.
        И это молчание, продолжившееся даже после отправленного ему письма, да вдобавок еще щедро приправленное гулявшими по офису слухами, грозило вот-вот свести ее с ума. Вытерев вспотевшие ладони о свободные брюки, Рия замерла перед закрытой дверью.
        Легонько постучавшись, она, не дожидаясь ответа, нажала на ручку, и шепот за ее спиной разом затих.
        Глубоко вздохнув, она перешагнула порог и закрыла за собой дверь.
        И стоило ей только оказаться наедине с Дрю, как между ними повисла уже привычная неловкая тишина.
        Но сейчас-то речь идет о работе! О компании, которая родилась только благодаря их совместным усилиям.
        — Офис так и гудит от слухов… И как бы мы друг к другу ни относились, это наша компания, и мы должны…
        — Компания перестала быть вашей в ту секунду, как вы приняли первую сумму от инвесторов,  — насмешливо прозвучало откуда-то из-за спины.
        Резко обернувшись, Рия удивленно моргнула, пытаясь сосредоточиться на сидевшем за огромным столом мужчине.
        Кабинет так и утопал в утренних лучах солнца, но этот незнакомец выбрал единственный темный угол, так что при всем желании Рия могла лишь с трудом различить его профиль.
        Подойдя чуть ближе, чтобы получше рассмотреть незнакомца, Рия поймала на себе изучающий мужской взгляд, и ее всегда ясный разум почему-то сразу же перестал нормально работать, а сама она никак не могла отделаться от ощущения, что этот человек ждал именно ее.
        — Я уже давно мечтал с вами встретиться, мисс Матур. Ведь именно вы создали программное обеспечение, ставшее ядром компании.
        Внутренним чутьем Рия уловила, что неожиданный гость сказал далеко не все, что было у него на уме.
        Да и эти слова… Даже звук «а» у него получился нужной длины, и это притом, что Дрю, знавший ее с первого курса колледжа, до сих пор его не освоил. Конечно, это мелочь, но все же… Почему ей сейчас кажется, что этот незнакомец все о ней знает?
        Сделав еще шаг, она наконец-то смогла как следует разглядеть устроившегося в кресле мужчину, которому куда больше пристало гонять на мотоцикле, чем заседать в совете директоров.
        Встретившись взглядом с ярко-голубыми глазами на невероятной красоты лице, Рия сразу же уловила в них бьющую через край энергию. И взгляд этот был одновременно знаком и совершенно неизвестен, насмешлив и серьезен. И она точно его уже видела, но где и когда?
        Длинные темно-русые волосы, свободно падавшие на лоб, впалые щеки, неровный загар, что бывает лишь у тех, кто много времени проводит вдали от душных офисов, борода, небрежно подобранная одежда… Не самый подходящий для офиса вид. Но глаза, невероятно яркие и решительные, разом снимали всякое противоречие, яснее всяких слов доказывая, что он здесь на своем месте и имеет полное право распоряжаться.
        И сейчас эти ясные голубые глаза, мимолетно подмечавшие каждую мелочь, насмешливо сосредоточились на ней, а потертый кожаный пиджак и выглядывавший из-под него ворот выцветшей рубашки как-то сразу отошли на второй план.
        Но тут у нее за спиной кашлянул Дрю, и, смутившись, Рия опустила глаза.
        — Кто вы?  — спросила она, где-то в глубине души больше не сомневаясь, что уже встречала этого человека, небрежно откинувшегося в кресле. И хотя он сидел совершенно неподвижно, она буквально видела, как все его тело переполнено энергией, словно состояние покоя было для него чем-то чуждым и непривычным.
        — Натаниэль Рамирес.
        Она сразу же вспомнила прочитанную пару месяцев назад журнальную статью.

«Неутомимый кочевник-миллиардер».
        Натаниэль Рамирес без каких-либо инвестиций с нуля создал целую сеть отелей по всему миру, рассчитанную на знаменитостей, решивших отдохнуть от бесконечного вмешательства в их личную жизнь. Договариваясь с местными жителями самых отдаленных уголков планеты, он создавал на их земле прибежища для миллионеров, тем самым не только заняв свободную нишу на весьма и весьма востребованном рынке, но и создав стабильный доход жителям этих самых отдаленных уголков.
        Помимо же деловой хватки и проницательности Натаниэль успел прославиться как ходячая загадка и неутомимый путешественник, с семнадцати лет беспрестанно скитавшийся по свету и нигде не задерживающийся дольше пары месяцев. И не было у него ни дома, ни семьи, ни вообще каких-либо привязанностей.
        В той статье не было ни одной фотографии, да и само интервью брали через Интернет.
        Квинтэссенция одиночки.
        Но что он забыл в Сан-Франциско? И тем более в их офисе?
        Обернувшись, Рия посмотрела на молчавшего Дрю, но он явно не собирался ничего объяснять.
        — Вы зарабатываете странствуя по свету, зачем вам скромная туристическая компания, продающая услуги через Интернет? И почему вы в кресле Дрю?
        Рия уже давно привыкла к заинтересованным мужским взглядам, да и как иначе, если ее постоянно разглядывали? Но, в отличие от Джеки, наслаждаться ими так и не научилась. Просто перестала обращать на них внимание, но не обращать внимания на взгляд Натаниэля у нее почему-то не получалось.
        — Вчера я выкупил контрольный пакет «Треволога», мисс Матур.
        Внутренне сжавшись, Рия удивленно моргнула.
        — А я вчера купила пакет молока и батон хлеба.
        — Все было несколько сложнее,  — объявил Натан, вставая из неудобного кресла. Да и вообще весь этот кабинетик был для него слишком мал и неудобен, да и все эти столы, стулья и стопки книг, грозившие свалиться при легчайшем прикосновении… Такое чувство, словно его в клетку посадили.
        Обогнув стол, он остановился в шаге от Рии, отлично понимая, что под колким ответом скрывается страх. Вот и замечательно.
        Какова мать, такова и дочь.
        Натан недовольно отмахнулся от навязчивой мысли, но в чем, в чем, а в красоте Рии Матур точно отказать нельзя. В этом вопросе он отлично разбирался, недаром же успел насмотреться на женщин со всех уголков мира.
        А если добавить к этой красоте еще и ум, и, судя по тому, что ему удалось раскопать в Интернете, и отношениям с Дрю Андерсоном, унаследованную от матери способность пудрить мужчинам мозги…
        Только красота Жаклин была беззаботна и легкомысленна, а прелести ее дочери оттенял отпечаток ума и наигранное безразличие. Безразличие, которое действует на мужчин не хуже красной тряпки на быка, и каждый изо всех сил стремится доказать, что именно он может заполучить недоступную красавицу в свои руки.
        Прячущиеся за очками золотисто-карие глаза, высокий лоб, прямой, четко очерченный нос, как бы намекающий на упрямство, пухлые губы, золотистая кожа, доставшаяся от смешения генов бледной Жаклин и отца-индуса.
        Одевалась она подчеркнуто скромно, но это лишь подстегивало Натана всматриваться еще пристальнее. Словно вся эта одежда — туман, скрывающий величие горной вершины, но стоит лишь сквозь него пробиться, как красота раскрывается еще ярче.
        С первой же секунды, что Рия его заметила, она озадаченно не сводила с него глаз, а значит, рано или поздно она обязательно его вспомнит. И удивится. Потому что за последние десять лет он изменился до неузнаваемости, да и фамилию успел поменять.
        Натан отлично понимал, что проще всего было бы прямо сказать, кто он такой, но есть в ней нечто такое, что разжигало в нем любопытство и заставляло медлить с признаниями.
        — Ваши инвесторы весьма охотно продали мне акции. Текущая политика компании их не слишком-то устраивала.
        — Их не устраивало, что мы не гребем деньги лопатой?  — Похоже, Рия пожалела о своих словах, еще даже не успев договорить.
        Отлично, она нервничает.
        — А что в этом удивительного? Неужели вы думаете, что инвесторы поддерживают молодые начинающие компании из одних лишь благих побуждений и возвышенных стремлений?
        — Нет, не думаю. Но сейчас мы активно развиваемся, а развитие всегда подразумевает определенный риск.  — Пытаясь успокоиться, Рия глубоко вдохнула.  — Но если вас так интересует прибыль, зачем вы вообще купили «Треволог»?
        — У каждого есть право на свои причуды.
        — Судьба нашего детища, над которым мы четыре года работали не покладая рук, висит на волоске, а для вас это всего лишь причуда. Случайная покупка. Наверное, одинокая жизнь вдали от цивилизации отучила вас нормально общаться с людьми, да и все эти бесцельные блуждания без привязанностей и дома…
        — Рия, не надо,  — вмешался в разговор упрямо отмалчивавшийся Дрю, но она уже не могла остановиться.
        — …приучили вас думать лишь о финансовой выгоде, но для нас человечность не менее важна, чем чистая прибыль.
        — Судя по вашим словам, вы видите во мне какого-то одинокого волка, мисс Матур.
        — А разве это не так?  — Прикрыв глаза, Рия постаралась успокоиться.  — Ладно, меня интересует только, что вы собираетесь делать с компанией. Со всеми нами.
        Его взгляд стал чуть жестче.
        — Оставьте нас, мистер Андерсон.
        — Нет. Все, что вы можете мне сказать, вы можете говорить и при нем.
        Но тут Дрю наконец-то сам к ней подошел, и по уставшим глазам она сразу же поняла, что он уже сдался и не будет бороться.
        — Дрю, что бы ты ни думал, у нас еще есть шанс. Нам принадлежит патент на программу и…
        — Тебя, кроме этой треклятой компании, вообще ничего не интересует? У статуй и то чувств больше.
        Его слова так и сочились горечью, и Рия вся внутри сжалась.
        — С меня хватит, Рия,  — выдохнул Дрю.
        — Но я…
        Схватив ее за плечи, Дрю легонько поцеловал ее в щеку, пока надменный миллионер задумчиво разглядывал эту сцену, но сама Рия этого не видела.
        — Натан, я обговорю все подробности с твоей секретаршей,  — продолжил Дрю, отстраняясь.  — Прощай, Рия.
        В этих словах была такая законченность, что Рия невольно вздрогнула.
        И когда за ним закрылась дверь, она почувствовала себя так, словно оказалась заперта в клетке с диким животным, а ее мозг продолжал лихорадочно работать.
        Натан… Натан… Натаниэль Рамирес. Ему принадлежит группа компаний «Ранэвей интернэшнл», и с семнадцати он непрерывно в пути…
        Непроизвольно запустив пальцы в волосы, Рия вздохнула. Она уже много лет пыталась отучиться от дурацкой привычки, но ничего не могла с собой поделать. Стоило ей только по-настоящему занервничать, как рука сама хваталась за волосы.
        — Что Дрю имел в виду?
        — Мистер Андерсон решил, что ему пора двигаться дальше. Он уходит из «Треволога».
        Такое чувство, что он ее по лицу ударил. Каким-то непостижимым образом ему удалось сказать очень много, ничего толком при этом не сказав. А от неопределенности невозможно защититься. Чтобы бороться, нужно понимать, с чем именно имеешь дело.
        — Да кто ты вообще такой? Если думаешь, что вот так запросто можешь выставить его вон, могу напомнить, что нам с Дрю принадлежит…
        — Он продал свою часть акций. Мне. И теперь мне принадлежит семьдесят пять процентов компании. Я твой новый партнер, Рия. Или начальник, или, если уж на то пошло… Вообще-то при желании мы можем очень по-разному друг друга называть.
        Глава 2
        Стоило ему лишь произнести ее имя, как картинка наконец-то сложилась, и Рия сразу же вспомнила, где видела эти ледяные глаза.

«Она умерла. Умерла, зная, что твоя паршивая мать уже поджидает у ворот, чтобы сразу же занять ее место. Чтоб вы обе в аду сгорели!»
        Воспоминание вспыхнуло так ярко, что ей пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы устоять на непослушных ногах.
        Жену Роберта звали Анна. Анна Рамирес.
        Мгновенно озябнув, Рия обняла себя за плечи.
        — Ты Натан Кис, сын Роберта. Я про тебя читала, но никогда не думала, что…
        Натан кивнул, и у Рии сразу же перехватило дыхание.
        Уловка сработала, и вот он здесь, небрежно сжимает в кулаке ее компанию, на которой сосредоточена вся ее жизнь.
        Сын Роберта, мальчик, сбежавший из дома после смерти матери, сын женатого человека, с которым сошлась ее мать, сын человека, бывшего ей отцом куда больше, чем ее родной отец.
        Сын, которого она пыталась вернуть Роберту.
        Она соврала Марии, сказав, что собирается продать дом, надеясь, что хотя бы так сможет заманить его домой. Думала, что сможет подарить ему тот шанс, которого у нее никогда не было с родным отцом.
        Не выдержав, Рия истерически хихикнула.
        — Что, даже не поздороваешься с почти сводным братом?
        Как же все это неправильно! И хуже всего, что она всем телом ощущает его присутствие в этой крошечной комнатке.
        — Ты издеваешься?
        — Ну, подобное решение запоздало на добрый десяток лет, но…
        — Ты… Ты…  — Она не могла даже нормально вдохнуть от возмущения.  — Вкатываешься сюда, выгоняешь моего партнера, размахиваешь у меня перед носом здоровенной частью акций,  — Рия снова схватилась за волосы,  — и еще ждешь, что я буду тебе рада?
        Он молчал, и она, злясь все сильнее, подошла к нему вплотную:
        — Если это месть за то, что моя мать сошлась с твоим отцом, должна сказать, что…
        — Плевать мне на твою мать. Да и на своего отца тоже.
        В его словах было столько ледяного спокойствия, что Рия буквально приросла к месту. Как же он разозлится, узнав, что она задумала…
        — Тогда зачем это все?
        — Ты отказалась продать поместье моим адвокатам.
        Обмирая от страха, Рия упала на стул и спрятала лицо в ладонях.
        Он набросился на ее компанию, потому что она отказалась продать дом даже за тройную цену.
        Что же будет, когда он узнает, что она вообще никогда не собиралась его продавать? Что она сама на себя навлекла?
        Натан молча разглядывал роскошную волну темно-каштановых волос, словно занавесом скрывшую от него Рию. Но даже несмотря на желание побыстрее со всем покончить, он не мог не обратить внимание, что слишком уж остро реагирует на ее присутствие.
        И с каждой секундой, что они проводили в этой крошечной комнатке, он все острее и острее ощущал ее близость, подмечая каждую мелочь.
        На ней совсем не было макияжа, но эта естественная простота лишь подчеркивала великолепие кожи и тонкие черты лица.
        А простая коричневая рубашка и брюки заставляли непроизвольно угадывать под ними соблазнительные округлости.
        И как бы она ни старалась, все равно не могла спрятать природную красоту.
        Огромные выразительные миндалевидные глаза и невыносимо длинные ресницы, опускавшиеся каждый раз, когда она хотела утаить чувства и мысли.
        Слегка подрагивающие хрупкие плечи.
        Натану вдруг стало не по себе.
        — Мне нужен лишь дом. Но сколько бы я ни поднимал цену, ты все равно отказывалась без каких-либо объяснений.
        Рия наконец-то подняла глаза, и теперь в них был не только страх, но и решимость.
        — И ты решил сыграть на мою компанию?
        — Да. Это называется рычагом. Поверь, как бы ни была нова и оригинальна твоя программа, для «Ранэвей интернэшнл» она не годится. Поставь в нужном месте подпись, и ты уйдешь отсюда богатой женщиной. Я даже готов оставить тебя во главе твоей скучной компании. Разумеется, при такой политике максимум за два года от нее камня на камне не останется, но я бессердечный ублюдок, так что не стану вмешиваться и позволю тебе угробить и свое будущее, и будущее всех сотрудников.
        — А как насчет тех денег, что ты потратил на акции?
        — Капля в море, в любом случае очень скоро эти акции обесценятся.
        От такого нахальства Рия чуть не задохнулась, но заставила себя собраться. Сейчас речь не об этом.
        — Я не принимала твои предложения, потому что вообще не собиралась продавать дом. Никому.
        — Тогда почему Мария решила, что…
        Натан стоял все так же неподвижно, но каким-то неуловимым чутьем Рия угадала, что он уже готов взорваться. И этот ледяной взгляд…
        — Понятно. Ты просто нами манипулировала.  — В его словах слышалась причудливая смесь восхищения и отвращения, и, судя по взгляду, он сразу же пришел к каким-то нелицеприятным выводам.  — Умело заманила, выложив дорожку из хлебных крошек.
        — Да.
        В напряженной тишине короткое слово прозвучало громче удара колокола.
        — Воспользовалась моей привязанностью к старому дому, отлично понимая, что я прыгну так высоко, как ты захочешь.
        Искусственно рассмеявшись, Рия заставила себя отступить на пару шагов.
        — Точнее сказать, я сыграла на твоей ненависти ко мне и Джеки. Но я даже не рассчитывала, что у меня получится. Мария меня на дух не переносит, и я не могла угадать, станет ли она тебе жаловаться или нет.
        Покачав головой, Натан приблизился к ней еще на шаг, и Рия трусливо отступила назад.
        — Не пытайся преуменьшить свое достижение. Ты отлично понимала, на что идешь.
        — Ладно, кое-что из ее слов запало мне в душу. Она тогда сказала, что, если бы мы с Джеки убрались на все четыре стороны, ты мог бы вернуться. Потому что всей душой любишь дом и прислугу, и как вообще Роберт мог мне его отдать? Говорила, что даже это я у тебя украла.
        — И в итоге ты решила, что, заманив меня, сможешь добиться максимальной суммы.
        — Ошибаешься. Я чувствовала себя виноватой, я никогда не просила Роберта дарить мне дом, потому что знала, как…
        — Думаешь, чувство вины и уверенность дают тебе право мной играть?
        Неужели он все понял? Рия всю жизнь твердила себе, что была слишком мала, чтобы что-то тогда изменить, но до сих пор не могла забыть его горьких слов, поселивших в ее душе жгущее чувство вины.
        И стоило ей только поймать ледяной взгляд, как она сразу же забыла, что именно хотела ответить. Пристально вглядываясь в полузнакомые черты, она не могла отыскать в них горевавшего по матери мальчика. Сейчас он буквально олицетворял собой холодное пламя и полную отстраненность.
        Натан шагнул еще ближе, и она уже больше не могла отступать, не в силах оторваться от проникающего в душу ледяного взгляда. Не в силах даже моргнуть, она неподвижно замерла на месте, чувствуя, как все тело начинает трясти крупная дрожь, совсем как когда она слегла с гриппом, но тогда она хотя бы понимала свое состояние, а сейчас… Сейчас она чувствовала себя так, словно каждая клеточка ее тела билась в едином ритме, отвечая на малейшее движение с его стороны.
        — Зачем тебе все это понадобилось?
        — Тебя не было одиннадцать лет. Целых одиннадцать лет, и все эти годы я помогала Роберту вести дела, занималась поместьем, прислугой, всем на свете. Ты шлялся неизвестно где, а я корпела над бухгалтерией, над каждой цифрой дохода и расхода среди ненавидевших меня слуг. Делала все возможное, чтобы сохранить это место.
        Она всю жизнь пыталась стать образцовой дочерью и, когда Роберту становилось хуже, самоотверженно о нем заботилась.
        Но что бы она ни делала, она не могла изгнать из глаз Роберта вины и боли.
        — Так все дело в этом? Я предлагал недостаточно?  — Придвинувшись еще ближе, Натан самодовольно улыбнулся.  — Назови цену.
        — Мне не нужны деньги. Я пыталась объяснить, как много для меня значит поместье. Я…
        — Тогда чего тебе надо? Как ты вообще смеешь манипулировать мной, после того как твоя мать отравила последние дни моей матери?
        Чтобы просто устоять на месте, Рии потребовалась вся ее выдержка. Но сколько же в его словах было горечи и боли!
        — Я хочу, чтобы ты встретился с Робертом.
        После этих слов повисла напряженная тишина, пока Натан, явно не ждавший ничего подобного, удивленно ее разглядывал.
        — Нет.
        Судорожно сцепив руки за спиной, Рия заставила себя выдохнуть:
        — Тогда не получишь моей подписи. Никогда.
        — Смотри, как бы тебе не пришлось потерять все, чего ты достигла, только ради того, чтобы облегчить какое-то непонятное чувство вины. Не заставляй меня идти на крайние меры. Этот дом — единственное, что имеет для меня хоть какую-то ценность.
        Рия отлично могла его понять, ведь и для нее самой поместье очень много значило. Но и отступить она не могла, особенно теперь, когда Натан уже в Сан-Франциско и так близко от Роберта.
        — Другого ответа не будет.
        Обдав ее ледяным холодом, Натан пригладил длинные волосы.
        — Тогда я затаскаю тебя по судам и порву в клочья компанию,  — объявил он грозно.  — Уверена, что оно того стоит?
        От одной мысли, что ее любимую компанию распродадут по частям, Рии стало плохо.
        — Это я тебя обманула, сотрудники тут вообще ни при чем, неужели ты настолько жесток, что просто так лишишь их работы?
        Несколько секунд Натан молча ее изучал.
        — Да,  — выдохнул он наконец.
        Компания значила для нее необычайно много, но, если бы не Роберт, всегда готовый словом и делом поддержать ее в трудную минуту, она вообще не могла представить, что стало бы с ее жизнью.
        — Ладно. По праву дом должен принадлежать тебе, и в конце концов ты наверняка сумеешь этого добиться. Но на судебное разбирательство может уйти не один год. Роберт специально позаботился, чтобы у меня сложно было его отсудить на случай его внезапной смерти.
        — Потому что решил лишить меня даже этого?
        — Нет, ты слишком резок в суждениях, все совсем не так. Он думал, что умирает, он… Неужели ты действительно хочешь, чтобы судьба дома твоей матери годами решалась в судебном противостоянии? Неужели тебя совсем не заботит участь Марии и остальных, а воспоминания ничего не значат?
        Натан крепко стиснул зубы.
        — У тебя нет права говорить о моей матери.
        Где-то в глубине души Рия и сама считала, что у нее нет этого права, но сколько же в его словах чистой, ничем не замутненной ненависти…
        У нее нет права говорить о его матери и уж тем более нет прав на этот дом. И сама она до сих пор не переставала удивляться, почему Роберт все же решил подарить его именно ей.
        И сейчас она впервые по-настоящему пожалела, что совсем не похожа на беззаботную и думающую лишь о собственном счастье Джеки. Если бы она только могла сейчас повернуться спиной к этому угрожающему ей мужчине, разом забыв об уставших и больных глазах Роберта…
        — Ты прав, я не вправе о ней говорить, но что-то мне подсказывает, что она никогда не хотела, чтобы ты всю жизнь его ненавидел. Все постоянно говорят, какой доброй и великодушной она была, и…
        Натан дернулся, как от удара.
        — Ты ничего не знаешь ни о ней, ни о ее желаниях. Уходи. Нам больше не о чем разговаривать.
        Закрыв за собой дверь, Рия постаралась справиться с нарастающей паникой.
        Он намерен уничтожить «Треволог»? Как же его остановить? И что сделать, чтобы убедить Натана, что все ее действия продиктованы одной лишь заботой о Роберте?
        Не обращая внимания на озабоченные и любопытные взгляды сотрудников, явно уже знавших, что Дрю уволился, и теперь ожидавших от нее каких-то действий, она быстро пробралась к себе в кабинку, схватила сумочку и направилась к выходу.
        Застыв перед закрытой дверью, Натан изо всех сил пытался справиться с переполнявшими его чувствами. Просто не верится, но эта хрупкая женщина едва не сумела нарушить его самоконтроль.
        Чтобы смириться со смертью матери и своей собственной незавидной долей, ему потребовалось несколько лет. Несколько лет неотвязного страха и полного одиночества в огромном недружелюбном мире.
        Но в итоге он не просто справился, но и сумел взять судьбу в собственные руки, раз и навсегда перестав бояться грозящей в любую минуту смерти. Главное — ни к кому и ни к чему не привязываться, и тогда ничто его не ослабит, как ослабило мать, и наслаждаться каждым прожитым днем, беря от жизни все.
        А сегодня он не удержался и ввязался в игру с нахалкой, попытавшейся так беззастенчиво им манипулировать. Но как же сложно поверить, что отец сумел заполучить чью-то безоговорочную верность… И теперь ради него Рия готова поставить на карту все, что у нее есть.
        Остается лишь восхищаться ее упорством и целеустремленностью. Да и кое в чем она права. Бесконечное судебное разбирательство ему совершенно не нужно. Разумеется, если бы дело дошло до суда, он рано или поздно непременно бы выиграл дело и получил свое законное наследие, но вот когда бы это случилось… Этого Натан не мог предсказать.
        Так же как не мог предсказать, сколько ему самому отмерено времени.
        Ему нужен этот дом, и, убедив Рию его вернуть, он одержит величайшую победу в жизни. Потому что не может он недрогнувшей рукой развалить состоявшуюся компанию, порушив судьбы всех этих ни в чем не повинных перед ним людей.
        Но этого и не потребуется. Достаточно вспомнить, какими глазами она на него смотрела и как напрягалась от его близости.
        Убеждая строптивую красотку продать дом, он еще успеет сполна насладиться и самой красоткой.
        Глава 3
        Подъезжая к дому, Рия пыталась представить, как станет пересказывать эту историю Джеки. Мама всю жизнь рассматривала окружающих людей и весь мир в целом лишь как источник благ и выгод для нее самой, а тут такое потрясение. Прямая опасность и даже угроза…
        Свернув на подъездную дорогу, Рия открыла окно и всей грудью втянула аромат сосновых иголок и розовых кустов.
        Как всегда, стоило ей только взглянуть на особняк красного кирпича, как на душе потеплело. Вот оно, самое дорогое в мире место. Родной дом.
        Загнав машину в гараж, Рия уткнулась лбом в сложенные на руле руки, снова начиная злиться. Если бы Натан действительно так любил поместье, ни за что не бросил бы его на произвол судьбы и не сбежал на целый десяток лет.
        А теперь он вернулся и хочет выгнать их прочь. И в первую очередь ее саму, но как же больно от одной мысли, что ей придется распрощаться с этим местом…
        Мечтая принять душ и побыстрее уснуть, оставляя все проблемы на завтра, Рия подхватила сумочку и выбралась из машины. Войдя на кухню через черный ход, она собиралась незаметно пробраться наверх, но Джеки все равно ее заметила.
        Одетая в кремовый костюм, мать, как всегда, выглядела отлично.
        — Рия! Я весь день пытаюсь до тебя дозвониться.  — Ярко накрашенные губы задрожали.  — Он здесь. Просто взял и появился после всех этих лет.
        Застыв на месте, Рия судорожно огляделась по сторонам. Поборов очередной приступ паники, она постаралась взять себя в руки. В конце концов, роль спокойного и уравновешенного собеседника в их семье всегда доставалась именно ей.
        — Мама, успокойся.
        В последнее время она так редко называла ее мамой, что Джеки сразу же замолчала и удивленно на нее посмотрела.
        — А теперь объясни по порядку, что случилось.
        — Натаниэль здесь. Теперь он баснословно богатый миллиардер и может уничтожить нас одним словом, и…
        — Он сам тебе это сказал?
        — Нет, конечно! Он мне даже в глаза смотреть не стал, да и вообще ведет себя так, словно меня не существует. Все эта ведьма, Мария, но как же он изменился… Тощий, высокомерный и какой-то от всего отрешившийся.
        Удивившись, что даже Джеки это заметила, Рия кивнула. Появилась в нем какая-то холодная отстраненность, похожая на скорлупку ледяной изморози, словно никто и ничто не может его по-настоящему тронуть. Но, несмотря на это, он так разозлился, когда она отказалась отдать ему дом…
        — Даже Марии потребовалась пара секунд, чтобы его узнать. Просто заявился и застыл на пороге с таким видом, словно все ему тут принадлежит, а сам-то за все годы даже ни разу Робертом не интересовался.  — Закусив губу, Рия не стала возражать, что на самом-то деле дом именно ему и принадлежит.  — Пожаловал пару часов назад. Все слуги в восторге, а Роберта как раз нет в городе… И что ему нужно, не говорит.
        Но… Она же даже машины в гараже не видела!
        — А сейчас он где?
        — Гуляет где-то на территории поместья. Мария сказала, что он хочет тебя видеть. Только зачем ты ему? Меня до сих пор трясет после встречи, и…
        — Привет, Рия.
        Каждый раз, когда он произносил ее имя, внутри ее словно что-то переключалось.
        Повернувшись, она увидела застывшего в проходе Натана и сразу же, словно кусочек железа, реагирующий на магнит, всем телом почувствовала его присутствие.
        Бороду он так и не сбрил, зато успел переодеться. Белоснежный воротничок рубашки казался еще белее на фоне загорелой шеи, черный дорогой пиджак полностью соответствовал его властной манере распоряжаться, а блестящие влажные волосы казались темней, чем прежде.
        От подобного великолепия у нее даже коленки задрожали.
        — В офис ты не вернулась и на звонки не отвечала,  — объявил он, помахивая мобильником.
        — А я как-то не догадалась, что обязана оставаться на связи круглые сутки.  — Почему-то его улыбка ей совсем не нравилась. Да и вообще, когда Натан злился и угрожал, ей было гораздо проще.  — Далеко не все мои действия сосредоточены на тебе.
        Усмешка превратилась в настоящую широкую улыбку. На загорелом лице блеснули белые зубы, а все оно озарилось каким-то внутренним светом, смягчившим углы и неровности, а губы… Рия так и замерла, стараясь не думать, для чего созданы эти великолепные губы.
        — Тогда с данной минуты им придется сосредоточиться именно на мне.  — Натан небрежно потянулся, и Рия невольно отметила ширину плеч под идеально сидящим пиджаком.
        — Нет.
        — У меня есть для тебя предложение. Ты же пока не собираешься отступать с поджатым хвостом?
        Джеки громко вдохнула, и Рия понадеялась, что мать не взорвется от повисшего в воздухе напряжения.
        — Пока что мы еще ни о чем не договорились.
        — Можешь считать, что теперь договорились. Ты буквально заставила меня, Рия.
        Он специально раз за разом именно так произносит ее имя, словно между ними есть что-то еще? Ей отчаянно захотелось убежать наверх и спрятаться в спальне, чтобы все случившееся развеялось, как дурной сон.
        — Рия, как ты только могла не сказать мне…  — снова встряла Джеки.
        Натан бросил на Жаклин свой фирменный ледяной взгляд, став первым мужчиной, сумевшим заставить ее замолчать одним лишь взглядом. И что-то подсказывало Рии, что, будь он всего лишь Натаниэлем Рамиресом, а не боготворимым наследником поместья, он все равно действовал бы на них с не меньшей силой.
        Такой уж он человек, а под внешней маской спокойствия и сдержанности его до краев переполняет кипящая энергия.
        И как ей только удалось все это уловить за пару часов общения?
        — Иди сюда,  — велел он, словно какому-то непослушному ребенку. А когда она не двинулась с места, просто взял за руку и потянул за собой.
        Не в силах думать ни о чем, кроме сомкнувшихся на нежной коже грубых пальцев, Рия прошла мимо бледной матери и собравшихся в столовой слуги вышла вслед за Натаном в прохладную темноту сада, освещенного лишь луной и фонариками.
        Но эта темнота не только не сгладила присутствие Натана, но еще и заставила Рию сильнее ощутить его близость.
        — Ты убежала, никому ничего не сказав. По-твоему, именно так должен вести себя руководитель компании?
        — Компании, которую ты собираешься порвать на кусочки? Вообще-то ты сам велел мне уйти.
        — Ты сама меня к этому вынудила. Не надо было меня шантажировать.
        Рия едва не задохнулась от негодования.
        — Ничего подобного.  — Наверное, разумнее всего было бы прямо сейчас вернуться в дом, но Рия не могла ни на секунду забыть, что ждет ее компанию.  — Даже если ты твердо решил развалить и распродать по кускам «Треволог», тебе все равно потребуется основной костяк команды хотя бы до конца года, чтобы разобраться с текущими делами. Советую оставить Сэма Хокинса, он работал с нами с самого начала. И еще Марту Гомес, ей необходима работа, к тому же она незаменима, когда…
        Натан придвинулся к Рии чуть ближе, и она сразу же потеряла нить разговора.
        — Не помню, чтобы тебя увольнял. Неужели ты сама увольняешься?
        Рия попыталась отстраниться, но уперлась спиной в деревянную колонну.
        Оказавшись совсем близко от нависшего над ней мужчины, Рия впервые заметила, как в зависимости от освещения может меняться оттенок голубых глаз. Внимательно изучила форму губ, сложившихся в насмешливую улыбку, глубоко вдохнула исходивший от него и так сильно на нее действующий аромат. Ее колени предательски подрагивали, а все его черты неудержимо манили ее к себе.
        Никогда еще Рия не чувствовала ничего подобного.
        Внезапно осознав, что с ней происходит, она крепко стиснула кулаки и постаралась взять себя в руки.
        — Я не хочу увольняться, но разве у меня есть выбор?  — выдохнула Рия, чувствуя, что взгляд Натана полностью сосредоточился на ее губах.
        Не выдержав повисшего в воздухе напряжения, он отстранился и прислонился спиной к соседней колонне.
        — Если бы я не сказал сотрудникам, что, успокоившись, ты вернешься, они стерли бы меня в порошок одними взглядами.
        — Жестоко дарить людям ложную надежду. Неужели ты настолько непробиваемый, что тебе совсем их не жалко?
        — Ну уж какой есть.  — Натан сложил руки на груди.  — Я готов дать вашей компании один шанс. Но для этого придется доказать, что вы достойны стать частью «Ранэвей интернэшнл».
        Прикусив язык, Рия остановила едва не сорвавшуюся с него благодарность и пристально посмотрела на Натана, пытаясь понять, почему так быстро бьется сердце. Из-за того, что он все-таки готов дать ей шанс, или всего лишь из-за одной его близости?
        Ладно, не важно.
        Она покачала головой:
        — Я не хочу на тебя работать.
        — Почему нет?
        — А что в этом удивительного? У нас есть прошлое, и не слишком приятное. Что бы ты там себе ни думал, я соврала только потому, что…
        Натан так на нее глянул, что Рия торопливо отступила на пару шагов.
        — Я манипулировала Марией и тобой с благими намерениями. А ты… ты пытаешься придумать какую-то изощренную месть. Да, именно так. Ты хочешь заставить меня почувствовать вину и наказать, чтобы затем…
        Натан насмешливо улыбнулся, а голубые глаза так и заискрились весельем.
        — Тяга к драмам у тебя в крови или это я на тебя так действую?
        Рия с радостью бы ответила, что он вообще на нее никак не действует, но глупо врать, когда они оба знают правду. Лучше сосредоточиться и бороться с неуместными реакциями организма.
        — С чего вдруг такая резкая смена поведения?
        — Проснулось чувство семейного долга? Или тяга к добру одолела?
        Рия попыталась ударить его по лицу, но сильная рука легко и непринужденно перехватила ее ладонь.
        Ей сразу же стало сложно дышать, и она машинально прошлась пальцами по твердой, мозолистой ладони, так не похожей на ее собственную.
        И лишь ощутив переполнявшую его, но до поры скрытую силу, она поняла, что, собственно, делает.
        Да что это с ней? Рия резко отдернула руку. С чего она строит из себя какую-то разъяренную кошку в обществе начальника и врага? Еще ни разу ей не доводилось встречать мужчину, так опасно расшатывающего ее внутренний баланс.
        Потерев лицо дрожащими пальцами, она постаралась вспомнить, о чем они вообще говорили.
        — Так ты согласен встретиться с Робертом?
        — Если ты прямо сейчас скажешь, когда подпишешь договор купли-продажи поместья.
        — Если ты останешься в Сан-Франциско до свадебной церемонии и поговоришь с Робертом, моя подпись будет у тебя на следующий же день. Но лишь при условии, что ты никого не уволишь из «Треволога» и, когда все закончится, вообще раз и навсегда забудешь о нашей компании.
        — Хорошо. Разумеется, если «Треволог» дотянет до этого дня.
        — Дотянет. Если ты не станешь вставлять нам палки в колеса.
        — Да, в наглости тебе не откажешь. Собираешься продавать мне дом моей матери, да еще осмеливаешься ставить какие-то условия.
        — Ты миллиардер, сам себе начальник и, насколько я понимаю, вообще никак ни от кого не зависишь. Что тебе эти два жалких месяца?
        — Все.  — Теперь в его улыбке не было и следа веселья. Одно лишь предупреждение.  — У тебя есть последняя возможность решить дело миром.
        — Нет,  — ни секунды не медля, выдохнула Рия.  — Роберт… он… Я все для него сделаю.
        Натан задумчиво ее разглядывал, и она сразу же почувствовала себя кроликом из давным-давно рассказанной отцом сказки. Той самой, где кролик отправился в логово ко льву убеждать хищника отступиться от раз и навсегда установленного правила съедать в день по зверю.
        Тогда она заткнула уши руками и молила замолчать. А спустя пару дней они с Джеки ушли, и она больше никогда не видела отца. Даже открытки на день рождения от него не получала.
        Годами она мечтала, чтобы однажды он о ней вспомнил и написал. Или позвонил бы Джеки и спросил о своей маленькой девочке.
        Но так ничего и не дождалась.
        А теперь даже его лица не могла толком вспомнить. Зато помнила бесконечную дорогу и плакавшую по ночам Джеки. Ужасное было время. А потом, когда Рия уже решила, что у нее больше никогда не будет нормального дома, появился Роберт, и они поселились в поместье.
        Вспомнив больные глаза Роберта, годами мечтавшего увидеть сына, Рия поняла, что уже не может отступить. Для этого она слишком далеко зашла.
        — Ладно. Приходи на работу в понедельник утром.
        В голубых глазах Рия уловила что-то непонятное. Вызов? Обещание?
        — Я останусь на два месяца. Готов даже станцевать с тобой на свадьбе.
        — Не собираюсь я с тобой…
        — Ты сама все это начала, Рия. А я закончу.
        — Перестань так произносить мое имя,  — выдохнула она, сама того не желая.
        И тут заметила приближающийся вертолет.
        Слегка придвинувшись, Натан нахмурился:
        — Я как-то не так его выговариваю?
        — Нет, но… Просто я…
        Вертолет был уже совсем близко, и Натан нагнулся к самому ее уху, чтобы она смогла его услышать.
        — Учитывая, что нам предстоит два месяца работать бок о бок, мистер Рамирес и мисс Матур звучит слишком формально,  — объявил он, обжигая горячим дыханием.  — А называть друг друга братом и сестрой, когда наша взаимная неприязнь сразу бросается в глаза, просто глупо.
        — Ты прав. Остановимся на Натане и Рии.
        Она не столько увидела, сколько почувствовала его улыбку, а едва уловимое прикосновение бороды к щеке подействовало на нее как удар тока.
        — Увидимся в понедельник утром. И так, чисто для справки, я очень требовательный начальник.
        Вернувшись домой нетвердым шагом, Рия поняла, что успела чертовски устать, проголодаться и заработать головную боль. Лучше всего вообще прямо сейчас идти спать, чтобы ужасный день побыстрее остался в прошлом.
        Просто не верится, что Дрю так легко от всего отказался, а сама она так остро реагирует не только на слова и поступки, но даже на одно присутствие Натана. А если вспомнить, кто всю эту кашу заварил…
        От невеселых мыслей ее оторвал резко включенный свет.
        — Раз ты знала, что он собирается вернуться, почему не остановила?  — В глазах застывшей на лестнице Джеки ясно читалась смесь страха и ярости.
        Чувствуя, как вина давит на плечи, Рия вздохнула. Если бы жизнь была так проста, как думает мама.
        — Именно сейчас, когда Роберт наконец-то согласился на мне жениться, и…
        Не в силах слушать очередную эгоцентричную тираду, Рия резко ее оборвала:
        — Роберт обрадуется встрече. Да и в любом случае даже при желании я не смогла бы выгнать его из города.
        — А от тебя ему что нужно?
        — Он хочет вернуть себе поместье.
        — Нет. Если ты отдашь ему дом, он просто выставит нас на улицу, не можешь же ты…
        Мечтая лишь о том, чтобы мать хоть раз в жизни подумала не только о себе, но и о ней, Рия все же заставила себя говорить спокойно. Какой бы мама ни была, но в этом доме она нашла мир и покой с Робертом.
        — Джеки, я не могу отобрать у него то, что по праву ему принадлежит.
        Судя по глазам, мысли матери витали где-то далеко, и Рии сразу же захотелось хорошенько встряхнуть ее за плечи. Когда она так смотрит, бесполезны любые доводы.
        — Не дай ему отобрать у нас дом, а как ты это сделаешь, не так уж и важно. Просто выгони его отсюда.
        — Я не могу.  — Если бы мама только знала, что Натан вернулся по вине самой Рии…  — У меня нет выбора, иначе он начнет судебное разбирательство.
        — Роберт на твоей стороне, он хочет, чтобы дом унаследовала именно ты, значит, никакое разбирательство нам не страшно. Рия, ты не можешь отдать ему поместье, сейчас мне необходима стабильность и уверенность в завтрашнем дне.
        И так всегда. Но Рия привычно отбросила горькие мысли.
        — Джеки, Роберт не допустит, чтобы с тобой что-то случилось.
        — А тебе не приходило в голову, что я могу волноваться о тебе?
        — Не помню, чтобы тебя когда-нибудь волновали такие мелочи.
        Джеки резко побледнела, и Рия сразу же почувствовала себя мерзкой, неблагодарной тварью.
        — Ты годами тянула на себе все поместье,  — вздохнула мать.  — А где был этот Натан? Делай как знаешь, но убедись, что дом останется за тобой. У тебя на него столько же прав, если не больше.
        Его улыбка все еще стояла у нее перед глазами. Рия совсем не рассчитывала, что Натан даст «Тревологу» шанс, но…
        Дело не только во взаимном притяжении. Каждый раз, когда Натан оказывался близко, она буквально чувствовала, как его взгляд проникает ей в душу и, как в открытой книге, читает все страхи и сомнения, а потом с их помощью ловко заманивает ее в ловушку.
        Но она справится, обязательно со всем справится. Прояви он настоящий интерес, было бы гораздо хуже, но этого никогда не будет. Не такой он человек.
        Для него она станет лишь очередной песчинкой на бесконечной дороге. Как только он добьется своей цели, сразу же о ней забудет.
        Рия уже давно смирилась, что отцу на нее просто наплевать, а Джеки она нужна лишь в качестве эдакого костыля, который всегда будет под рукой, чтобы опереться в трудную минуту. Ну а Роберт просто пытался хоть как-то смягчить вину, что он чувствовал перед Натаном и его матерью, вот и стал заботиться о подвернувшейся девочке. Разумеется, она очень высоко ценила его доброту, но это не мешало ей смотреть правде в глаза. Сама по себе она никогда никого по-настоящему не волновала. И Натан не станет исключением.
        Глава 4
        Добравшись до офиса в понедельник утром, первым делом Рия увидела прислонившегося к кирпичной стене Натана с планшетом в руке.
        Глубоко вдохнув, Рия заставила себя успокоиться. В конце концов, она сама заставила его вернуться в Сан-Франциско и обязана держаться. Ради Роберта и компании.
        Разглядывая Натана, Рия при всем желании не могла не отметить, что интересовал он далеко не ее одну. Многие проходившие мимо женщины бросали на него выразительные взгляды, но сам он полностью погрузился в планшет и ни на кого не обращал внимания.
        Серая футболка, подчеркивающие крепкие бедра голубые джинсы, слегка влажные волосы, прячущиеся за бородой чувственные губы, накачанные руки… Стоило Рии только взглянуть на это великолепие, как каждый раз в груди у нее что-то болезненно замирало.
        А с утра пораньше, да еще при явном недостатке кофеина в организме, эффект был просто ошеломляющим.
        — Не трать мое время,  — бросил Натан, не отрываясь от планшета.
        — Что?
        Может, она что-то пропустила? Впервые в жизни она приехала на работу, не проверив по дороге почту. Хотела непонятно кому и непонятно что доказать. А теперь чувствовала себя просто глупо.
        Слегка покраснев, Рия быстро вытащила из сумочки телефон.
        — Еще не проснулась? Или не с той ноги встала?
        — Давай я сперва кофе выпью. А вообще я за выходные ни разу почту не открывала.
        Не успела она договорить, как из машины Натана вышел шофер и протянул стаканчик ароматного напитка.
        Неожиданно. Сделав пару обжигающих глотков, Рия немного пришла в себя, но откровенничать с Натаном все равно не собиралась.
        — А я-то думал, ты круглыми сутками трудишься на благо «Треволога» и вообще вся твоя жизнь полностью сосредоточена на заботах о компании и поместье. Эдакий образец тяжкого труда, преданности любимому делу и прочих достоинств. Разумеется, если забыть о «маленьком недоразумении» с мистером Андерсоном.
        Чувствуя себя ведомой на заклание овечкой, Рия при всем желании не могла оторваться от ясных голубых глаз, но тут она слишком резко втянула в себя кофе и, поперхнувшись, закашлялась.
        Мгновенно оказавшись рядом, Натан легонько похлопал ее по спине, но она резко отпрыгнула в сторону, чувствуя, что от этой заботы ей стало еще хуже.
        — Просто скажи, что у нас сегодня на повестке дня,  — наконец-то откашлявшись, выдохнула Рия.
        — Британские Виргинские острова.
        — В смысле? Мы туда едем?
        — Да.
        Рия сразу же напряглась:
        — Зачем?
        Натан придвинулся чуть ближе, и ей сразу же захотелось отступить.
        — Один из моих проектов как раз дошел до стадии воплощения в жизнь, а заодно я хочу посмотреть, чего стоит твоя команда в деле.
        — Такая поездка ради простого испытания придаст нам налет экстравагантности и породит массу слухов. Я бы предпочла…
        — Разве я уже не говорил? Теперь я приказываю и за все плачу тоже я.  — Его слова так и сочились высокомерием.  — Костяк команды продолжит заниматься сайтом и продажами.
        Прикусив так и вертящиеся на языке возражения, Рия глубоко вздохнула. Вместо того чтобы спорить, лучше сразу на деле показать, чего стоят она сама и ее команда.
        — Сегодня вечером возвращается Роберт.
        — Замечательно, но нас тут пару дней не будет,  — улыбнулся Натан, одарив ее насмешливым взглядом.
        — Но почему бы тебе сперва…
        — Теперь понятно, почему инвесторы так легко от вас отступились. Ты не стремишься заработать и упрямо не слушаешь советов. Можно подумать, ты живешь и работаешь в полной изоляции от других.
        — Неправда, я…
        Приподняв бровь, Натан сложил руки на груди.
        — Ладно.  — Не стоит давать ему ни малейшего повода отказаться от договора.  — Я готова.
        Но почему он так сильно на нее действует? Наверное, она даже пожертвовала бы компанией, лишь бы избавиться от его общества. Но Роберт… Разве можно его разочаровать? Она слышала, как Джеки рассказывала ему о возвращении Натана, а потом с болью и надеждой в голосе Роберт попросил:
        — Рия, пожалуйста, не отказывай, о чем бы он ни попросил. Я хочу увидеть сына.
        Впервые в жизни Роберт о чем-то ее просил.
        — На какой именно остров едем?  — спросила она, следуя за Натаном вдоль здания.
        — На мой.
        Забравшись в лимузин, Рия удивленно на него посмотрела:
        — Тебе принадлежит один из Виргинских островов?
        — Да.
        — Но у тебя же даже дома нет.
        — Успела обо мне почитать?
        Рия делано равнодушно пожала плечами. Не признаваться же, что обыскала весь Интернет в поисках малейших упоминаний о Натане.
        — Немного.
        — А что ты надеялась найти?
        — Уж точно не список твоих капиталовложений,  — огрызнулась Рия, вспоминая статью в «Форбсе» о самых молодых миллиардерах, среди которых оказался и Натан. Похоже, придется признать, что этот человек — прирожденный инвестор и по совместительству один из ведущих филантропов их поколения.
        Рия вдоволь начиталась о его щедрых многомиллионных пожертвованиях на благие цели, но так и не сумела отыскать ничего о его личной жизни.
        — Я искала что-нибудь личное.
        — Зачем?
        — Джеки сказала Роберту, что ты вернулся, и он сразу же стал задавать кучу вопросов. А я могла лишь сказать, что ты баснословно богат, заносчив, жесток и…
        Натан опасно прищурился, и Рия поспешно себе напомнила, что не стоит его сейчас злить.
        — Так весь интерес к моей личной жизни сводится лишь к твоему драгоценному Роберту?
        Лучше умереть, чем признаться, что он бесконечно далек от истины. Рия старательно сосредоточилась на электронной почте в мобильнике.
        — Эта поездка всего лишь предлог, чтобы…
        — Чтобы что?  — оборвал ее Натан дрожащим от злости голосом, разглядывая ее так пристально, что она кожей ощущала этот взгляд.  — Можешь в любую минуту поставить подпись, и мы раз и навсегда простимся.
        Покачав головой, Рия отвернулась. Не готова она с ним тягаться.
        Быстро добравшись до частного аэродрома, они молча поднялись на борт небольшого самолета с логотипом «Ранэвей интернэшнл» на боку, и Рия в очередной раз пыталась осознать истинный масштаб влияния и богатства Натаниэля Рамиреса.
        Внутри же салон оказался выполнен из кремовой кожи и блестящих панелей, на фоне которых собственные коричневые брюки и светло-бежевая рубашка показались ей какими-то тусклыми и потрепанными. Пока Натан о чем-то разговаривал с пилотом, Рия решила хорошенько осмотреться и сразу же обнаружила, что отдельная каюта в хвосте обставлена лучше, чем ее собственная спальня в поместье.
        Глубоко вдохнув, Рия постаралась собраться с мыслями и позвонила Джеки с Робертом, предупредив, что они с Натаном улетают на пару дней.
        Они устроились в креслах, и в воздухе повисла тишина.
        — Роберт просил передать, что очень ждет твоего возвращения,  — объявила она, немного успокоившись, и Натан сразу же заметно напрягся.
        — Расскажи, что было у вас с Андерсоном.
        — Не твое де…  — Замолчав на полуслове, Рия постаралась взять себя в руки.
        Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о себе. И тем более с Натаном. Вот только если его так коробит от одного упоминания о Роберте, что же будет, когда они наконец встретятся лицом к лицу? К чему все это, если он просто молча обдаст его ледяным презрением?
        Да и вообще, насколько бесчувственным нужно быть, чтобы за все эти годы так и не навестить отца?
        Но если ради мира между отцом и сыном ей придется рассказывать о себе, что ж, она заплатит и эту цену.
        — Да почти ничего не было. У нас с Дрю деловые отношения. В основном.  — Теперь ее ход.  — А куда ты направился, когда ушел из дома?
        — Сперва в Нью-Йорк, потом путешествовал по Европе. Так мистер Андерсон был всего лишь перспективным кандидатом, но не прошел проверку?
        — Не устраивала я ему никаких проверок. У нас с ним даже ни одного свидания не было.
        — А я слышал совсем другую историю.
        — Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие, унижая себя и Дрю, чтобы потом тебе было легче натравить нас друг на друга.
        Самолет поднялся уже высоко над землей, и Натан небрежно откинулся в кресле.
        — Зачем мне это? К тому же вы и сами неплохо справились. Я изучил отчеты за последний квартал. Витая в облаках и думая лишь о любви, Дрю принимал неадекватные решения, а ты боялась малейшего риска, так что совместными усилиями вы почти прикончили «Треволог». Если бы все и дальше так шло, максимум через год от компании ничего не осталось бы.
        С Дрю они познакомились уже давно, и их отношения всегда были где-то на полпути между деловыми и дружескими, но в последние месяцы они стали стремительно портиться.
        — Я не думала, что он так просто продаст меня.
        — Это лучшее, что он мог сделать. В прошлом квартале «Треволог» почти не принес прибыли, а всех, у кого были действительно стоящие идеи, он уволил. Как того маркетолога, предложившего отличную стратегию.
        — Вся эта стратегия сводилась к тому, чтобы увеличить членский взнос клиентов, бывших с нами с основания компании, и оставлять себе больший процент с мгновенных распродаж. Но наши клиенты — люди среднего достатка, а не миллионеры с собственными самолетами, что могут покупать и разорять компании, вроде ребенка, что бездумно ломает новые игрушки. Их привлекает именно доступная цена.
        — Это беспроигрышная стратегия,  — и глазом не моргнув, возразил Натан.  — И это единственный выход для вашей компании. Нужно создать несколько видов членства с разными взносами и набором предоставляемых услуг. Так «Треволог» сможет заполучить новых клиентов. Если вы не будете расти и развиваться, покоряя все новые и новые горизонты, вас быстро вытеснят с рынка.
        — Но мы можем оттолкнуть наших постоянных клиентов. Это огромный риск.
        — Верно, но я все же рискну.
        Ну конечно. На карту поставлен труд нескольких лет ее жизни и само ее будущее, а рисковать будет Натан.
        — Тебе никогда не надоедает?
        — Что именно?
        — Надменно демонстрировать свою власть и могущество?
        Натан рассмеялся, и, несмотря на злость и раздражение, от этого бархатистого смеха у нее сразу же потеплело на душе. Когда же она уже перестанет так остро реагировать на его малейшие действия и смену настроения? Как ему удалось так запросто найти дорогу к ее сердцу? Рия так и не смогла найти ответ на этот вопрос.
        — А что ты сделаешь, когда получишь поместье? Сразу же выставишь Роберта с Джеки за дверь?
        — Возможно. Ну или мы все станем жить под одной крышей, как большая дружная семья. Этого хватит, чтобы загладить твое чувство вины?
        Пораженная таким нелепым предложением, Рия несколько секунд просто молча его разглядывала.
        — Ужасная картинка, ты не находишь? Только представь, я и ты, я и твоя мать, я и Роберт. Как ни крути, худшее сочетание сложно придумать.
        — Для тебя это все шутки… Ну конечно, тебе же наплевать…  — Рия глубоко вздохнула.  — У тебя столько денег, даже собственный самолет, но за все эти годы ты так и не нашел минутки, чтобы поговорить с Робертом?
        — Вообще-то сейчас моя очередь спрашивать.
        Натан протянул ей какие-то бумаги, и, увидев жирные буквы «Дисциплинарное взыскание», Рия окончательно растерялась.
        — Что это?  — спросила она, удивленно разглядывая бумаги.
        — Раз последнее время компанией руководил Дрю, то и основной спрос с него, но это еще не значит, что ты ни в чем не виновата. Я должен знать, из-за чего между вами возникли проблемы.
        — Чтобы и меня призвать к ответу?
        — Просто я хочу все расставить по местам и для верности записать. Это обычная политика по работе с персоналом в моей компании.
        Откинувшись в кресле, Натан разглядывал явно озадаченную Рию. Она создала великолепную программу, о которой ему уже не раз приходилось слышать, но при этом упорно отказывалась использовать ее на полную мощность, расширяя клиентскую базу. Почему же она так боится расправить крылья и взлететь выше?
        — Сейчас у тебя есть единственная возможность расставить все по своим местам и снять с себя лишние обвинения.  — Натан строго придерживался обычной процедуры, но при этом ему действительно было любопытно, что лежало между этими двумя.
        — В прошлом году, в канун Нового года, через неделю после подписания контракта с нашим пятисоттысячным клиентом мы устроили вечеринку. Дрю был пьян, а я… я выпила бокал вина. А когда часы били двенадцать, мы случайно оказались рядом. И он… поцеловал меня на глазах у всех наших сотрудников.  — Рия отвернулась, но дрожь скрыть не сумела.  — А я ответила на поцелуй. Кажется. Прежде чем осознала, что происходит, и отстранилась.
        — Тебе кажется? Но это же не космическая инженерия. Разве сложно сказать, понравился тебе поцелуй или нет?
        Рия недовольно отбросила волосы с лица.
        — Я не знаю, что тогда произошло и как я это допустила. В свое оправдание могу сказать только, что как раз в тот день состояние Роберта сильно улучшилось, а «Треволог» перешагнул важный рубеж.  — Рия потерла лицо дрожащими пальцами.  — Как же я потом ругала себя за потерю контроля! Я никогда не собиралась…
        — Наслаждаться поцелуями?
        — Да. Как минимум это непрофессионально. А еще безрассудно. В любом случае сейчас меня не интересуют отношения с мужчинами, я полностью сосредоточена на карьере.
        Каждый раз, разговаривая с Рией, Натан не переставал удивляться ее невинности и целеустремленности. Что ж, похоже, в заботах о компании и поместье у нее совсем не остается времени на личную жизнь. Судя по словам Марии, она всегда трудилась и сама о себе заботилась. Даже в детстве. Да еще и его отцу помогала, как только могла.
        Лишь сейчас Натан понял, как строго размеренна и определенна ее жизнь. «Треволог», клиентская база, поместье, Роберт, Джеки. Все просто и ясно. Но стоит ей свернуть лишь на шаг с четко определенного пути, как она сразу же теряется и паникует.
        — У тебя есть продуманный жизненный план?
        — Скорее некий набросок, но да, есть.  — Рия поудобнее устроилась в кресле.  — Дрю слишком непостоянный и ненадежный. Лет через десять я займусь семьей и выберу надежного мужчину, который будет со мной до конца жизни и станет хорошим мужем и отцом, а сейчас я не могу отвлекаться от…
        Натан вдруг понял, что снова начинает злиться.
        — Похоже, твой жизненный план подразумевает все что угодно, кроме настоящей жизни.
        Рия удивленно подняла на него глаза.
        Усилием воли Натан заставил себя разжать кулаки, пытаясь успокоиться. Не может же она вызывать у него никаких эмоций!
        — А список необходимых качеств этого мужчины ты уже составила? Как и график встреч и совокуплений?
        — Моя личная жизнь тебя не касается. А заговорила я об этом лишь потому, что ты усомнился в моих профессиональных качествах.
        — Моя личная жизнь тебя тоже не касается, но при этом ты спрашиваешь, где я был и что делал.
        — Только потому, что все эти годы я видела, сколько боли ты причинил Роберту. И я невольно задаюсь вопросом, кем надо быть, чтобы все бросить и за целый десяток лет ни разу не оглянуться назад. Тебя же даже на похоронах матери не было, а на отца тебе вообще наплевать, а когда у Марии… Если бы я только не поняла, что она знает, как тебя найти…
        — Хватит.
        Натан бросил на нее такой взгляд, что Рия сразу же поняла, что перешла черту.
        — У тебя есть три недели на создание новой версии программы для эксклюзивных членов. И не забудь, что тебе нужно будет появиться при ее за пуске.
        От неожиданности Рия лишь открыла рот.
        — Этого слишком мало. К тому же у нас сейчас совсем нет разработчиков, а я всегда работала в команде.
        — Тогда тем более пришла пора меняться. Будь гибче и учись распределять задания. Заставь сотрудников по-настоящему трудиться, вместо того чтобы использовать их в качестве группы поддержки. И когда в следующий раз кто-нибудь из коллег признается тебе в вечной любви прямо в офисе и начнет домогаться, сразу же пиши заявление о сексуальном преследовании.
        Рия нетерпеливо хлопнула рукой по разделявшему их столу.
        — Сколько же ты еще будешь меня ненавидеть за поступки моей матери?
        — Ты слишком недооцениваешь свой вклад в собственную жизнь, Рия. Что же касается ненависти, благодаря твоему манипуляторству я в последнее время склоняюсь к легкому раздражению.
        — Тогда, может, уже перестанешь наказывать меня за ложь?
        — Наказывать?
        — А как еще назвать эти бесконечные шпынянья? Приказываешь, распоряжаешься, тащишь меня на другой край света, ставишь цели, которые я не в состоянии выполнить, провоцируешь на…
        Натан поднялся, и Рия инстинктивно вжалась в кресло.
        — Для человека, решившего прожить всю жизнь по четкому плану, у тебя слишком богатое воображение. Мы заключили сделку, а вообще ты сама все это начала и теперь сходишь с ума просто потому, что я заставляю тебя выполнить свою часть договора?  — мягко уточнил он.
        Что ж, похоже, чем сильнее она злилась, тем спокойнее становился Натан. И где-то в глубине души ей вдруг безумно захотелось стереть с его лица эту холодную надменность и заставить хоть что-то почувствовать. Боль, гнев, ярость, что угодно, лишь бы он тоже чувствовал.
        И от этой мысли ей стало по-настоящему страшно.
        — Или ты просто не можешь нормально работать именно со мной?
        — Не понимаю, о чем ты.
        Поднявшись, Рия попыталась уйти, но Натан поймал ее за руку.
        — Раз уж мы решили поиграть в честность, кто-то из нас обязан назвать вещи своими именами.
        Рия мгновенно запаниковала. Пока еще ничего не сказано и живет лишь в ее голове, их взглядах и его надменной, всезнающей улыбке. Она еще может делать вид, что ничего не случилось, а все это волнение вызвано лишь тем, что ее жизнь внезапно оказалась во власти этого человека.
        — Нечего здесь называть.  — Она попыталась высвободить руку, но Натан явно не собирался так быстро ее отпускать. Склонившись, он заставил ее снова сесть в кресло, загнав в ловушку собственным телом, и принялся пристально разглядывать. Обегая глазами миллиметр за миллиметром ее тело, обжигая так, словно он не просто смотрел, а трогал руками. Глаза, нос, губы… Во всем мире не осталось ничего, кроме пристального взгляда голубых глаз, громкого дыхания и звеневшего в воздухе напряжения.
        С Дрю было приятно целоваться. Почти так же, как жарким днем ощущать на коже прохладный морской ветер или зимой греться у камина.
        А стоило Натану лишь слегка к ней прикоснуться, как она сразу же рассыпалась на части и путалась в собственных чувствах и желаниях. Наверное, нечто подобное испытывает человек, решивший спрыгнуть с моста или поиграть с огнем.
        — Нат, пожалуйста, отпусти меня.
        Самодовольно улыбнувшись, Натан чуть крепче сжал ее запястье и обжег горячим дыханием.
        — Ты не подумала, что, вернувшись, я могу перевернуть всю твою жизнь с ног на голову. И не ждала, что между нами что-то проснется. И что теперь, когда все это случилось? Каков твой план?
        Каждое его слово было сейчас пропитано настоящими чувствами. Теми самыми, которые она так отчаянно пыталась в нем разбудить. И похоже, что бы он там ни говорил, вспыхнувший между ними огонь радовал его не больше, чем ее саму.
        — По-прежнему думаешь, что можешь полностью контролировать свою жизнь?  — продолжал допытываться Натан.
        — Возможно. Особенно если бы ты перестал втягивать меня в свои игры.
        — О чем ты? Даже если бы ты не была самым потрясающим, выводящим из себя и странным человеком в мире, я бы все равно вел себя точно так же.
        Пораженная напором, Рия едва слышно выдохнула, но в пустом салоне этот выдох прозвучал необычайно громко.
        Резко отстранившись, Натан снова обдал ее ледяным морозом, только вот, судя по глазам, сам он тоже не верил, что действительно сейчас все это сказал.
        — Рия, проблема в тебе, а не во мне. Стоит мне лишь приблизиться или прикоснуться к тебе, как ты вся дрожишь и пытаешься бороться с собственной реакцией, приписывая мне какие-то непонятные мотивы. Если скажешь, что готова прямо сейчас продать мне поместье, я разверну самолет. Только скажи, что с тебя хватит, и все будет кончено.
        — Почему ты так отчаянно сопротивляешься? Неужели так сложно всего один раз встретиться с Робертом и немного поговорить? Что у тебя внутри? Глыба льда вместо сердца?
        Удивленный подобным натиском, Натан молча разглядывал Рию. А потом она вдруг как-то сразу поняла, что в его отношении что-то изменилось.
        Похоже, что-то закончилось, так толком и не успев начаться. И почему она так разочарована?
        — Нет у меня сердца. Во всяком случае, нормального.  — Натан говорил сквозь стиснутые зубы, едва шевеля губами.  — И я никогда не прощу ему того, как он обошелся с матерью. Он не просто бросил ее в трудную минуту, когда она так отчаянно в нем нуждалась, но еще и поселил под ее крышей любовницу. Одна мысль об этом человеке наполняет меня злостью и не дает забыть о собственной слабости.
        Глава 5
        Когда самолет наконец-то приземлился, Рия украдкой выдохнула. После того разговора она всю дорогу старательно смотрела в окно, изредка поглядывая на Натана, которого, в отличие от нее самой, тревожные мысли не донимали.
        Она отлично понимала, что у нее есть всего три недели для изменения программы, но слишком уж она была взволнована, чтобы сосредоточиться на работе.
        Но как бы ни злил ее Натан, в чем-то он все же прав.
        Все эти годы она жила полностью сосредоточившись на работе, поместье, Роберте и Джеки и совсем лишила себя нормальной жизни.
        Да и зачем ей было впускать кого-то в свою жизнь, когда она с детства привыкла, что любые отношения заканчиваются лишь болью и разочарованием? Зачем что-то начинать, когда с самого начала знаешь, что рано или поздно тебя все равно бросят? Вот и Дрю подтвердил это правило. Всего лишь одна маленькая ошибка, и он ушел и вряд ли вообще когда-нибудь о ней вспомнит. Или все же лучше раз за разом терпеть боль утраты, чем гадать, что у нее могло бы быть, но никогда не будет?
        Рия всю жизнь пыталась понять, почему отец так просто от нее отступился, а Джеки никогда не думала о ее интересах, неустанно заботясь лишь о себе самой… А потом Рия полностью сосредоточилась на работе и карьере, которые хотя бы приносили видимые и весьма ощутимые плоды. И в результате она совсем не знала, как бороться с тем притяжением, что неумолимо влекло ее к Натану.
        Прикосновение шершавой кожи к запястью, мужественный аромат, вытесняющий из головы все мысли… И бесконечная внутренняя борьба между желанием открыто выказывать свои чувства и страхом потери контроля.
        Следом за Натаном пробравшись к трапу, Рия замерла на второй ступеньке, разглядывая раскинувшийся прямо перед ней безбрежный океан и песчаный пляж.
        Сам же Натан, не обращая внимания на идиллическую картинку, уже что-то обсуждал со встречавшими его инженерами и разработчиками в шортах и футболках.
        — Соня все еще работает?
        — Да.
        Забыв об окружающих красотах, Рия стала следить за разговором, в котором Натан проявлял поразительное внимание к малейшим деталям проекта и задавал краткие, но при этом необычайно емкие вопросы. Такое чувство, что она не столько слушает живого человека, сколько следит за работой суперкомпьютера.
        Оказалось, суть проекта сводилась к тому, чтобы предоставить уставшим от назойливого внимания репортеров знаменитостям кусочек уединенного рая на земле за баснословную сумму в полмиллиона долларов в день.
        А потом им устроили обзорную экскурсию в легком кабриолете, и всю дорогу Рия не могла поверить, что все это действительно именно с ней происходит.
        Сотни метров песчаного пляжа, шесть вилл в полинезийском стиле, миниатюрная подводная лодка для желающих осмотреть нетронутые коралловые рифы, джакузи, в котором при желании можно было устраивать вечеринки на пару десятков человек, и некий пока неизвестный и безымянный аттракцион, о котором все говорили таинственным полушепотом. Также ко всему этому великолепию прилагалась целая россыпь уединенных лагун и бухточек, теннисные корты, широкий ассортимент снаряжения для всевозможных водных видов спорта, а каждая вилла была укомплектована своим поваром, массажистом и бригадой служащих из десяти человек.
        Тщательно все осматривая и вникая в малейшие детали, Натан ничего не упускал из виду и даже ознакомился с последними исследованиями ученых, изучавших находящийся на грани вымирания вид гекконов, обитающий на этом острове.
        И чем дольше она за ним наблюдала, тем сильнее ее сердце сжималось от смешанного чувства вины и благоговения.
        Ему принадлежат этот райский уголок, самолет и куча миллионов, а он все равно хочет вернуть себе родное поместье. Он согласился на ее условия, а мог бы не глядя стереть в порошок и ее саму, и весь «Треволог». Но как-то все это совсем не вязалось с образом бессердечного негодяя, полностью сосредоточенного на самом себе. А это значит… Похоже, ей еще только предстоит понять, что же все это на самом деле значит.

«Одна мысль об этом человеке наполняет меня злостью и не дает забыть о собственной слабости».
        Эти слова весь день не шли у нее из головы. Под ледяной коркой прятались боль и ярость, которые она вполне могла понять, но остальное… Рия знала, что его мать, Анна, умерла из-за какой-то болезни сердца. Но почему одна мысль о Роберте должна напоминать Натану о его собственной слабости?
        Наблюдая, как он уверенно руководит слаженной командой профессионалов, она при всем желании не могла разглядеть в нем какой бы то ни было слабости. Да и вообще поверить, что она у него есть.
        Рия еще раз внимательно оглядела великолепного, здорового красавца мужчину с острым как бритва умом, заработавшего себе миллиарды вообще без какой-либо посторонней поддержки и помощи.
        Почти сразу по прилете Натан переоделся в камуфляжные шорты и хлопковую футболку, подставляя загорелое лицо жарким солнечным лучам, путавшимся в густой бороде. Натан махнул кому-то рукой, и дорогие часы на крепком запястье ярко блеснули, заставив Рию впервые сосредоточиться на руках этого мужчины.
        Уловив ее взгляд, Натан сам на нее посмотрел, и Рия поспешно отвернулась от уставленного разнообразными кушаньями стола, накрытого на одной из вилл специально для них.
        В очередной раз не зная, как себя вести, Рия сосредоточилась на стекающем с террасы водопаде, образующем на нижнем уровне прозрачный бассейн искрящейся под тропическим солнцем воды.
        С помощью местного камня и бразильской древесины архитекторам удалось возвести настоящий шедевр с десятью спальнями, обставленными бесценными произведениями искусства, индийскими коврами и бамбуковой мебелью с Бали. Располагалось же все это великолепие на вершине холма, с которого открывался отличный вид на живописные пляжи.
        Рия до сих пор чувствовала на языке вкус шоколадного суфле. Явно не желая делать вид, что ничего не заметил, Натан устроился рядом с ней.
        — О чем думаешь?
        Стоило ему только спросить, как вся команда сразу же замерла на месте, словно эта информация требовала их полного внимания.
        — О том, как здесь здорово,  — ответила Рия, стараясь не вкладывать в его слова смысла, которого там нет и никогда не будет.  — Но для того, чтобы привлечь сюда богатых клиентов, тебе совсем не нужен «Треволог».
        Рия отлично понимала, что он притащил ее сюда лишь для того, чтобы заставить почувствовать себя не в своей тарелке, но все равно не могла справиться с глупым разочарованием после того, как, забыв о сделке, пару часов чувствовала себя настоящим членом слаженной команды. А ведь раньше она даже не понимала, скольких возможностей себя лишает, живя в своем собственном изолированном мирке…
        — Для «Треволога» у меня тоже кое-что есть, а остров будет всего лишь испытательной площадкой. К тому же ежегодно у нас будет специальная акция для ограниченных в средствах клиентов: мы станем сдавать каждую из шести вилл отдельно сроком на три месяца, чтобы даже люди со средним достатком смогли прикоснуться к кусочку рая на земле.
        — А куда пойдут доходы от этих трех месяцев? На благотворительность?
        Рия уже успела хорошо изучить деятельность благотворительного фонда имени Анны Рамирес.
        — Именно.
        — Даже не знаю, что сказать. Натан, я…
        — Тебе и не нужно ничего говорить, нужно просто качественно работать. Создай новый сервер, разработай интерфейс. Потом свяжешь все это с новой программой, и еще нам понадобятся…
        — Да, я поняла. Различные градации членства, пакеты информации и несколько отдельных порталов,  — кивнула Рия, чувствуя, как ее захватывает радостное возбуждение при мысли о предстоящей работе.
        Так странно… Она совсем не знает этого человека, но всю жизнь корила его за то, что он столько лет упрямо отказывался общаться с Робертом. И вот у нее наконец-то появился шанс поближе его узнать. И хочет она того или нет, но отступать уже поздно.
        — Надо же. Может, ты еще со мной и сработаешься.  — Поднявшись, Натан отошел на пару шагов, и Рия сразу же захотела непонятно за что извиниться. Или лучше все оставить, как есть?  — У тебя есть пара свободных часов, так что советую немного отдохнуть.
        С этими словами Натан развернулся и ушел, оставив Рию наедине с собственными мыслями.
        Услышав приглушенные вздохи и даже пару ругательств, Натан оторвался от компьютера и удивленно обернулся. И едва сам не выругался, увидев направляющуюся к ним Рию. Белая майка, обтягивающая пышную грудь, короткие джинсовые шорты, открывающие длинные ноги, высокий хвост, сандалии на завязках…
        Неудивительно, что сотрудники отвлеклись от своих прямых обязанностей, да и саму Рию сложно винить, что она решила одеться по-пляжному, вместо того чтобы изнывать от жары и влажности.
        Стиснув зубы, Натан снова сосредоточился на работе, стараясь не думать, что при желании смог бы легко заполучить эту женщину. Но как же сложно выкинуть из головы золотистую, шелковистую на ощупь кожу… Пусть он пока что и успел потрогать лишь ладони и запястья, но…
        Украдкой обернувшись, Натан скользнул взглядом по скромному вырезу, пока Рия, остановившись, с улыбкой оглядывалась по сторонам. Эта улыбка добавляла ей привлекательности, и ему сразу же безумно захотелось запустить руки в роскошные пряди, поцеловать изящный изгиб шеи и ласкать до тех пор, пока ему не удастся наконец-то разбудить до сих пор спящую в ней женственность, раз и навсегда вырывая из того стерильного скучного мира, что она сама для себя создала.
        В эту секунду Рия как никогда напоминала прекрасную бабочку, отказывающуюся выбраться из кокона. И Натану захотелось стать тем первым, кому наконец-то удастся показать ей красоту и радость настоящего мира.
        Беззвучно выругавшись, Натан поднялся. В жизни ему не раз приходилось преодолевать сложнейшие препятствия и выходить победителем из опаснейших ситуаций, но между ними и так уже все было непросто, а судя по эпизоду с Дрю, сама она с ним точно справиться не сумеет.
        А ему строго следующая правилам и на годы вперед просчитавшая свою жизнь женщина нужна не больше сердечного приступа.
        Разумнее всего прямо сейчас отправить ее в Сан-Франциско и раз и навсегда забыть и о ней, и об их сделке.
        Но, глядя, как Рия, с горящими от восторга глазами, следит за работой и прислушивается к разговорам, Натан просто не смог отступиться от уговора.
        Отлично. Он уже начал нарушать собственные правила, а ведь впереди его ждет еще три месяца этой пытки…
        Прикрыв глаза рукой от солнца, Рия внимательно наблюдала за работой над секретным проектом, о котором до этого ей доводилось только слышать. И разумеется, все ее догадки оказались бесконечно далеки от истины. Казино, театр, некое архитектурное чудо… она ожидала увидеть что угодно, но только не вышку, окруженную у основания некой крытой конструкцией.
        С бешено бьющимся сердцем она зашла внутрь и сразу же увидела огороженную коваными перилами платформу, с закрепленным в центре изысканным диванчиком, подставочкой для ног и россыпью умело расставленных светильников.
        Столик на витой ножке, дорогие плитки шоколада, шампанское в ведерке со льдом…
        Заметив на диване ремни безопасности, Рия наконец-то поняла, что все это значит. И только она обернулась, желая получить подтверждение своей догадки, как к ней присоединились Натан и высокая брюнетка.
        — Это Соня Лопес, менеджер проекта. Рия Матур, разработчик из недавно приобретенной мной компании.
        Пожав Рии руку, Соня оглянулась на Натана, кивнула и ушла.
        И они снова остались вдвоем.
        — Пойдем.  — Схватив за запястье, Натан потянул ее к платформе.
        Но Рия лишь покачала головой:
        — Я бы предпочла остаться зрителем.
        Она попыталась высвободить руку, но Натан явно не собирался ее отпускать, а его глаза горели таким огнем, что казались почти синими. И эта улыбка… Куда же делась фирменная ледяная отстраненность?
        — Нет уж. Если ты собираешься…
        Рия вдруг резко шагнула вперед, заставив его замолчать.
        — Так нечестно. Мои прямые обязанности никак не связаны с…
        — Жизнь вообще нечестная штука, но глупо лишать себя удовольствий.
        С этими словами он за руку втащил ее на платформу.
        — Ты говоришь как мальчишка, впервые решившийся на взрослое дело.
        Усадив ее на диван, Натан устроился рядом и застегнул ремень безопасности.
        Отлично, теперь их связывает не просто какая-то невидимая нить, а вполне реальный ремень.
        Глубоко вдохнув, Рия почувствовала, как платформа поползла вверх. Нервно сцепив ладони, она постаралась успокоиться. А оглядевшись по сторонам, вообще перестала волноваться, пораженная величием открывшейся картины.
        Остров лежал под ними, как драгоценная жемчужина, и она легко могла различить все мельчайшие детали. Виллы, бассейны, пляжи… Просто дух захватывает.
        Когда они поднялись так высоко, что Рия уже едва ли не доставала руками до облаков, платформа наконец-то остановилась.
        Невольно покосившись на Натана, она увидела, как он с горящими от восторга глазами оглядывается по сторонам.
        Еще ни разу в жизни ей не доводилось испытывать ничего подобного и любоваться таким прекрасным видом, но все эти ощущения меркли по сравнению с тем, что она чувствовала к сжимавшему ее запястье мужчине.
        Мгновенно запаниковав, Рия часто задышала, и Натан чуть крепче стиснул ее руку.
        — Ты в порядке?
        Кивнув, Рия посмотрела ему прямо в глаза:
        — Так под настоящим удовольствием ты понимаешь именно это?
        На ее вкус, ремень прижимал их слишком близко друг к другу, и стоило Натану немного повернуться, как его бедро прижалось к ее собственному, заставив резко втянуть в себя воздух.
        — Да.
        Рассмеявшись просто потому, что, внезапно взмыв в воздух, невозможно было не рассмеяться, Рия улыбнулась:
        — Так красиво.
        — Да, мне тоже нравится.
        — Надеюсь, такие штуки будут не только на этом острове.  — Нечестно лишать такой радости простых людей вроде нее самой.  — Каждый должен иметь к ним доступ.
        Натан бросил на нее неожиданно теплый взгляд:
        — Мы собираемся открыть вышки в Лас-Вегасе, Париже, Сан-Паулу, Мумбае, Лондоне и на Бали. Для начала. Как только эта пилотная вышка пройдет все испытания и мы получим достаточно отзывов, откроем новый эксклюзивный вид членства, а для клиентов со средним достатком сделаем специальную скидку.
        С замершим в груди сердцем, Рия еще раз оглянулась по сторонам:
        — Потрясающая идея. А как ты назвал это чудо?
        Улыбнувшись, Натан пожал плечами:
        — Пока что еще никак.
        Почувствовав, как ослаб прижимающий ее к дивану ремень, Рия судорожно схватилась за подлокотник, уже представляя, как они стремительно летят вниз, а потом поняла, что Натан просто отстегнул ремень.
        — Нет… Нет… Пожалуйста! Не надо! Нет!  — взвизгнула она, когда все еще держащий ее за руку Натан заставил ее подняться и подвел к перилам. Замерев у края пропасти, Рия судорожно вцепилась в удерживающую ее руку и, дрожа всем телом, крепко прижалась к его спине.
        Улыбнувшись, Натан обвил ее руки вокруг себя и едва слышно выдохнул:
        — Не волнуйся, Рия. Я не позволю тебе сорваться.
        Изо всех сил вцепившись в единственную оставшуюся опору, Рия отважилась еще раз оглядеться по сторонам. Бешено бьющееся в груди сердце, взвинченные до предела нервы, безбрежный горизонт и высота… Еще ни разу в жизни ей не доводилось испытывать ничего подобного.
        А когда Натан снова потянул ее к дивану, она вдруг поняла, что не хочет, чтобы все это так быстро закончилось.
        Глубоко вдохнув, а затем медленно выдохнув, Рия постаралась успокоиться, мысленно поблагодарив Натана за то, что он подарил ей несколько секунд чистой радости и красоты. Позволил испытать то, что она еще ни разу не испытывала. Но как же все-таки страшно…
        — Натан, мне искренне жаль, что мы причинили тебе столько боли. Я даже не могу представить, что ты почувствовал, когда сразу после смерти матери узнал, что Джеки и я… Я…
        Не дав договорить, Натан закрыл ей рот ладонью:
        — Мне не нужны твои извинения.
        Посмотрев ему прямо в глаза, Рия заставила себя сосредоточиться на словах, а не на прикосновении ладони к губам.
        — Но Мария права? Если бы не мы с Джеки, ты бы уже давно вернулся?
        — Нет. Хватит уже, оставь прошлое в прошлом, вылезай из кокона и порхай, как настоящая бабочка.
        — Даже если я каждый день не взлетаю на сотни метров вверх, чтобы потрогать облака, это еще не значит, что я не живу полной жизнью,  — возразила Рия, тронутая непривычной теплотой его слов.
        Слегка наклонившись, Натан провел по ее губам кончиками пальцев, придвинулся чуть ближе, слегка погладил… Всем телом ощущая его близость, Рия безнадежно тонула в голодных голубых глазах, чувствуя, как все ее тело снова дрожит, но на этот раз уже не от страха, а от просыпающегося желания.
        Они парили высоко-высоко, у самых облаков, а под ними до горизонта расстилался кусочек земного рая. И, глядя в глаза самому красивому и загадочному мужчине, которого ей только довелось встречать за всю жизнь, Рия чувствовала, как внутри ее что-то распрямляется и расправляет крылья. А ведь раньше она даже не знала, что это что-то вообще в ней есть…
        Слегка повернувшись, Натан обжег ее горячим дыханием. Вытянув перед собой руку, Рия осторожно прикоснулась к мужской груди, желая легонько оттолкнуть Натана, но стоило только пальцам ощутить биение его сердца, как все разумные мысли сразу же вылетели у нее из головы, проиграв неравный бой со вспыхнувшим внизу живота пламенем.
        Положив ладонь на основание шеи, второй рукой Натан легонько погладил ее по скуле.
        — Ужасно, когда ты не можешь сказать, понравился ли тебе поцелуй или нет. И еще хуже, что, похоже, еще ни один мужчина не сумел научить тебя наслаждаться собственным телом.
        Подернутые дымкой желания, обычно ледяные голубые глаза казались сейчас темнее синего неба над головой.
        Вознеся ее высоко над землей, этот мужчина вытеснил из ее головы все мысли, полностью завладев ее сознанием. Сердце оглушительно билось, а весь мир резко сузился, и остались лишь голодные голубые глаза и ее дрожащее тело.
        Легчайшее прикосновение его губ к ее губам сразу и обдавало морозом и обжигало, дразнило и успокаивало, пугало и ласкало, а густая борода щекотала нежную кожу, рождая целый вихрь противоречивых чувств и желаний. Контраст мягких губ и жесткой бороды… Рия буквально чувствовала, как это сочетание вдребезги разносит ее привычный мир, раз и навсегда безвозвратно меняя в душе нечто неуловимое.
        Но еще сильнее этого внезапного натиска ее пугало и сбивало с толку собственное желание, заставившее жадно ответить на поцелуй. А стоило Натану лишь немного усилить натиск, как она судорожно вцепилась в его рубашку и запрокинула голову, как бы приглашая продолжать.
        Не заставляя себя упрашивать, Натан умело целовал ее мягкие губы, лаская, покусывая, посасывая… Изо всех сил цепляясь за него руками, Рия буквально таяла, чувствуя, как с каждой секундой к ней все сильнее прижимается крепкое мужское тело.
        Блаженствуя под прикосновениями, она извивалась всем телом, чувствуя себя какой-то мурчащей кошкой, а потом вдруг осознала, что тихонько постанывает в голос. Прося… нет, требуя продолжения.
        И ласки уже давно не сводились к одному лишь поцелую. Крепкие пальцы удерживали ее за волосы, а сам он прижимался всем телом, как бы обволакивая и заполняя собой весь мир.
        Сейчас Натан казался ей одновременно бесконечно далеким и пугающе родным. Дрожа всем телом, Рия цеплялась за него изо всех сил, охотно принимая ласки и тихонько постанывая в голос.
        А поцелуй все не кончался. Натан полизывал, покусывал, посасывал, сильнее, глубже, чувственнее… Словно боялся, что если хоть на секунду оторвется от ее губ, то оба они сразу же задохнутся. И с каждой секундой Рия все глубже и глубже погружалась в собственные ощущения и, уже давно и думать забыв о сопротивлении, позволяла возносить себя все выше и выше.
        А потом Натан вдруг резко отстранился и легонько провел пальцем по ее нижней губе.
        — Ну как, бабочка, понравилось?
        Повалившись на диван, Рия прикрыла лицо дрожащими руками.
        Раньше она не просто не испытывала ничего подобного, но даже не представляла, что такое вообще бывает… Но как же больно видеть в потемневших глазах насмешку и понимать, что это всего лишь очередной вызов…
        И вот опять. Натан небрежно пошатнул само ее представление о мире, а теперь снова готов облить привычным высокомерием.
        — Странно было бы, если бы не понравилось.  — И как ей только удается говорить так спокойно, когда сердце до сих пор бешено бьется в груди?  — Очень любезно с твоей стороны.
        — Ну недаром же меня зовут одним из ведущих филантропов нашего поколения,  — усмехнулся Натан.
        — Не обижайся, но я как-то никогда не мечтала оказаться очередным из твоих благотворительных проектов.
        Отвернувшись, Рия почувствовала, что они наконец-то опускаются вниз, и стоило им только выйти из-за ограждения, как она сразу же увидела явно потрясенную Соню и только тогда осознала, что их поцелуй видела вся команда. А что бы было, если бы Натан не ограничился поцелуем? Как далеко бы она позволила ему зайти?
        Натан же снова превратился в привычную глыбу льда, и ей ничего не оставалось, как торопливо пойти к вилле, но напоследок она все же украдкой обернулась, чтобы посмотреть на стоявших совсем близко Натана с Соней. В воздухе между ними так и витало напряжение, и не нужно много ума, чтобы догадаться, что между этими двумя что-то есть или, по крайней мере, было. Да и неподдельная боль в Сониных глазах…
        Вытерев губы тыльной стороной ладони, Рия вздохнула. Если бы его вкус можно было так легко стереть…
        Но как же все-таки легко он от нее оторвался, решив, что уже достаточно показал свое могущество. И как же неприятно чувствовать себя наивной, восторженной дурочкой в руках бессердечного мужчины, который легким мановением руки строит воздушные замки, попутно зарабатывая десятки миллиардов…
        Полностью сосредоточившись на работе, Рия несколько дней старательно избегала Натана. В конце концов, дальнейшая судьба «Треволога» напрямую зависит от того, справится ли она с заданием или нет, а значит, нужно собраться и заняться программой. Вот только при всем желании у нее никак не получилось выкинуть из головы поцелуй на вышке и застывшую в Сониных глазах боль.
        Решив не создавать ненужных сложностей, она тогда отправилась на поиски Сони, собираясь объяснить, что между ними с Натаном ничего нет, но обнаружила, что та уже покинула остров.
        А Натану вообще, похоже, наплевать. Не думала она, что он так легко меняет женщин, чтобы больше никогда о них не вспоминать. Только ей-то какое, собственно, дело? Хватит уже. Он начальник и сын Роберта. И хватит на этом.
        Разобравшись в себе, оставшиеся дни Рия полностью посвящала работе, а по вечерам впитывала в себя знойною красоту тропиков.
        В предпоследний день пребывания на острове Рия решила поработать прямо в спальне. Глотнув фруктовый коктейль, Рия улыбнулась, радуясь, что наконец-то сумела разобраться с проблемой, над которой билась уже второй день, как в комнату вдруг вошел Натан в белой хлопковой рубашке и узких голубых джинсах. Несмотря на приятный сквознячок, ей сразу же стало жарко.
        И лишь пару секунд спустя она заметила, что он сбрил бороду. Правда, на щеках успела проступить щетина, но все равно… Впервые она смогла как следует рассмотреть прямоугольную челюсть и невероятно чувственные губы. Ну разве у мужчины вообще может быть такой рот? Мягкие, идеально очерченные губы… И если можно было бы поцеловать их прямо сейчас, проверяя, каким выйдет поцелуй без покалывания бороды…
        — Ты побрился.  — Лишь уловив в голубых глазах вспышку пламени, Рия поняла, что произнесла это вслух.
        — Что ты сказала?  — переспросил Натан, по дойдя так близко, что ей сразу же захотелось испариться.
        — Ничего. Ты назначал мне встречу?
        Заглянув ей через плечо, Натан увидел ноутбук и разложенные бумаги.
        — Почему ты не отправилась на подводную экскурсию с остальными? Здесь потрясающие коралловые рифы, а судя по твоему плану, следующий раз ты выберешься из Калифорнии лет через десять.
        — Билась с одной проблемой и разрабатывала дизайн. И теперь у меня есть исходная модель.
        — Так быстро?  — удивленно уточнил Натан.
        — Ты сам обвинял меня в неповоротливости и решил испытать.
        Работа в очередной раз пришла ей на помощь, помогая успокоиться. Да и вообще, с самого детства Рия любила четкую простоту и ясность чисел, так не похожих на сумбурные людские чувства и переживания, оставляющие лишь боль, сомнения и пустоту.
        Не отвечая на ее слова, Натан просто взял ноутбук, устроившись на краешке кровати, несколько минут внимательно изучал результат, задавая всевозможные вопросы, и в конце концов кивнул:
        — Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Посмотрим, как дальше проявит себя остальная команда «Треволога», но независимо от результата ты определенно годишься для «Ранэвей».
        Сколько же всего ей сейчас хотелось у него спросить… И при этом она даже не могла толком определить, где рабочие вопросы перетекают в личные и наоборот. Что ж, похоже, рядом с ним она всегда будет думать о том, о чем ей для собственного спокойствия вообще думать бы не следовало.
        — Мне не нужна другая работа. Я хочу вернуть свою компанию.
        Натан встал и оказался так близко, что Рия отчетливо уловила аромат лосьона после бритья.
        — Тогда ты на полпути к своей цели.
        — До тех пор, пока ты в очередной раз не вспомнишь, что я еще не подписала договор купли-продажи на поместье?
        — И как это понимать?
        — Я хочу знать, что ты еще для меня приготовил.  — Натан явно ждал продолжения, так что Рия пояснила: — Ты меня поцеловал.
        Нахмурившись, Натан с трудом сдержался, чтобы не поцеловать эти роскошные губы еще раз. А ведь он и так прошлый поцелуй из головы выкинуть не мог, даже та сцена, что устроила Соня, не шла ни в какое сравнение с тем огнем, что он безуспешно пытался погасить.
        — А ты ответила на поцелуй. Но при чем тут это? Но она явно не собиралась так просто менять тему.
        — Что случилось с Соней?
        Натан сразу же насторожился. Он ясно видел в Сониных глазах боль, хотя никогда не хотел причинять ей боли.
        — Тебя это не касается,  — бросил он, отворачиваясь, но Рия поймала его за руку.
        — Просто ответь на вопрос.
        — Думаешь, один-единственный поцелуй дает тебе право что-то спрашивать?
        — Нет, но я хочу тебя понять.
        — Зачем?
        — Судьба моей компании в твоих руках. Как и моя собственная. И если на самом деле ты беспринципный циник и на регулярной основе заводишь романы с подчиненными, чтобы, как что-то пойдет не так, не моргнув глазом указать бывшим любовницам на дверь, я бы предпочла прямо сейчас положить всему этому конец.
        — Ну и картинку же ты нарисовала,  — рассмеялся Натан.
        Но лучше уж действительно все было бы так, как она решила, чем болезненно сознавать, что лишился близкой подруги, поддерживающей его целых десять лет. А ведь в его жизни близких людей и так было совсем немного… Собственно, за последние десять лет такими стали лишь Соня и Якоб…
        И он сам обрек себя на это одиночество.
        Но Соня сама не оставила ему выбора, потребовав выбирать между любовью и дружбой. Стоило всего раз найти в ее объятиях утешение, всего раз нарушить собственные правила, и она мгновенно забыла, что ему не нужны отношения, он выбрал одинокую жизнь, а сердце превратил в камень.
        Но у него нет выбора, и он не может позволить эмоциям себя ослаблять.
        Тогда он сразу же сказал Соне, что все это было ошибкой, которая больше не повторится. Что ничего не изменилось.
        Его вина, что они так сблизились. Нельзя было этого допускать, а в результате ей было больно и плохо. А теперь он снова поддался искушению, но на этот раз с женщиной, которая выдержит все это еще хуже Сони.
        Крепко вцепившись в рукав его рубашки, Рия обожгла его полным недоумения взглядом:
        — Как ты можешь быть так равнодушен к чужой боли и совсем не думать о порушенных тобой мечтах и желаниях?
        — О ее?  — Натан сам ухватил ее за руку.  — Или о твоих собственных? О неудавшемся плане? Поцелуй был чертовски хорош, но не забудь за ним о своем грандиозном плане.
        Рия отпрянула так, словно он ее ударил.
        — Я понимаю, что для тебя я всего лишь очередной вызов… И поцеловал ты меня лишь для того, чтобы доказать, что можешь мной распоряжаться. Но с Соней вы знакомы целых десять лет, а теперь никто даже не знает, где она находится.
        Натан стиснул кулаки.
        — Ей не на что жаловаться. К тому же ей принадлежит двадцать процентов акций «Ранэвей», так что у нее все замечательно.  — Эта мысль была его единственным утешением.
        — Тогда почему она уехала?
        — Потому что я прямо сказал, что в моей жизни для нее больше нет места. А жаль. Она была моим единственным другом.
        И он так просто об этом говорит? Но как же спокойные слова не вяжутся с застывшей в глазах болью… Похоже, что бы у них там ни случилось, в глубине души он все же тяжело переживает.
        — Но почему?
        — Она полезла туда, куда ей ни в коем случае не следовало соваться.
        — Что же такого нужно было натворить, чтоб ты удалил ее, словно ненужный файл с компьютера?
        Натан слегка улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье.
        — Влюбилась в меня, зная, что у меня аллергия на само понятие любви.
        Это признание подействовало на Рию не хуже ведра ледяной воды.
        — Она отлично знала, что я не хочу любви, и понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но не захотела ничего слушать, лишив нас дружбы длиною в жизнь.
        Не важно, что ему больно. Важно лишь, что он, не моргнув и глазом, избавился от Сони. Точно так же, как когда-то выкинул Роберта и вообще всю жизнь прожил, ни на кого и ни на что не оглядываясь. Так уж он устроен.
        И из всех мужчин ее почему-то неудержимо тянет именно к нему…
        Глава 6
        Вернувшись в Сан-Франциско, Рия на целых три недели перебралась в отель, где для нее сняли номер в дополнение к арендованному для команды «Треволога» конференц-залу.
        Натан дал им ровно три недели, чтобы довести программу до ума, и они не теряли времени даром. Конечно, в итоге он все равно может от них камня на камне не оставить, но в честности ему не откажешь. Он действительно дал им шанс проявить себя, и они потрудились на славу.
        Правда, сознание, что над этой же программой параллельно работает вторая команда, уверенности в себе не придавала… Да и разве может быть приятна сама мысль, что начальник ждет от тебя одного лишь провала?
        Три недели… За это время Рия ни разу не напомнила Натану об их уговоре и, с головой погрузившись в работу, совсем забыла, что значит высыпаться. А Джеки за это время каким-то непостижимым образом вычислила, что Натан вернулся именно из-за Рии и она собирается продать ему дом.
        И что бы ни говорила сама Рия, уже не имело никакого значения, да и времени на бессмысленные споры у нее все равно не было…
        Ну а Натан работал едва ли не больше их всех, вместе взятых, руководя, оценивая и вдохновляя. Оказывается, помимо прочих талантов он умел еще и мастерски мотивировать людей, а те часы, когда они всей командой собирались в конференц-зале, обмениваясь идеями и мгновенно находя решения самых сложных проблем, стали лучшими рабочими часами в ее жизни.
        И все лишь благодаря кипучей энергии и невероятной целеустремленности Натана, заставлявшей окружающих мобилизовать все силы и ресурсы, настраиваясь на работу здесь и сейчас.
        Пробный запуск прошел великолепно, и теперь их всех ждал новый этап. Но с их возвращения в Сан-Франциско прошло уже целых три недели, а они еще так ни разу и не встретились с Робертом.
        Рия уже пару дней пыталась поговорить с Натаном, но так и не сумела его поймать. Не человек, а машина какая-то… Путешествует, работает, руководит разбросанными по всему миру командами… Но сегодня он собирался ночевать в номере на несколько этажей выше ее собственного, и Рия решила воспользоваться случаем.
        Глубоко вдохнув и расправив плечи, она вышла в отделанное черно-белой плиткой фойе, вызвала лифт, поднялась на нужный этаж, немного полюбовалась видом на ночной Сан-Франциско… Но стоило ей лишь повернуться, и она сразу же увидела отжимавшегося в просторном вестибюле Натана в спортивных штанах, опасно низко сидящих на бедрах.
        Никогда в жизни она еще не видела ничего красивее блестящей от пота линии мужской спины с играющими под загорелой кожей рельефными мышцами. Поднявшись с гибкой грацией, которой мог бы позавидовать и хищный зверь, Натан потянулся за бутылкой воды, и у Рии мгновенно пересохло во рту. Заглядевшись на стекающие по широкой груди капельки пота, она невольно скользнула взглядом вниз по литым кубикам пресса и полоске рыжеватых волос, скрывающихся в еще чуть съехавших штанах. Поднеся бутылку к губам, Натан пил, высоко запрокинув голову, а Рия с немым восхищением любовалась подтянутым, но ни в коей мере не перекачанным телом, сгорая от желания прикоснуться к этому великолепию руками.
        Вот если бы прямо сейчас подойти поближе, приласкать горячую влажную кожу, втянуть в себя аромат свежего мужского пота…
        Чувствуя, что вся дрожит от мгновенно вспыхнувшего желания, Рия уже хотела окликнуть Натана, но он вдруг слегка покачнулся, словно от резкого и сильного порыва ветра, и, замерев на месте, она могла лишь с ужасом наблюдать, как у него подгибаются колени.
        А потом вдруг резко бросилась вперед и как раз успела подхватить влажные плечи, когда Натан, свесив голову, сел на пятки.
        Не зная, что делать, она легонько похлопала его по плечам.
        — Натан… Натан…
        Борясь с нарастающей паникой, Рия осторожно погладила его по голове, по плечам…
        — Натан, дорогой? Пожалуйста, посмотри на меня.
        Крепко ухватив ее за предплечье, он слегка приподнял голову, невидяще осмотрелся по сторонам и наконец сфокусировал взгляд на ее лице. Моргнул, слегка тряхнул головой.
        — Бабочка, я тебя напугал?
        Глупый страх все еще сжимал ее сердце, и Рия мысленно встряхнулась. Из-за чего она так перепугалась? Ничего же не случилось, вот он, прямо перед ней, и, как всегда, заносчиво высокомерен.
        — Рия?
        — Да?
        Его пальцы перебрались ей на запястье.
        — Не уходи пока, хорошо?  — Кивнув, она почувствовала, как Натан слегка потерся щетиной о тыльную сторону ее ладони.  — С тобой все в порядке?
        — Со мной?  — Нервно облизнув губы, она почувствовала, что Натан следит за ней взглядом.  — Со мной все в порядке, но я подумала… Ты едва не потерял сознание.
        В голубых глазах мелькнуло нечто неуловимое, и на несколько секунд Рия готова была поклясться, что это страх. Но почти сразу голубые льдинки потеплели.
        Неожиданно улыбнувшись, Натан прижал ее руку себе к груди.
        На ощупь он оказался обжигающе горяч, сосок слегка щекотал основание ладони, а где-то внутри ровно билось сильное сердце.
        — Чувствуешь? Работает, как часы,  — прошептал он, окончательно сбив ее с толку.
        Теперь Натан смотрел ей прямо в глаза, и только в глаза, на несколько секунд заставив ее забыть собственное имя, полностью растворив в этом взгляде. Голубые глаза, бархатистая горячая кожа. В горле вдруг резко защипало, и, не выдержав, Рия крепко обхватила Натана за плечи.
        — Ты чертовски меня напугал.
        Несколько секунд Натан совсем не двигался, никак не реагируя на ее объятия, но потом все же осторожно погладил по спине и крепко прижал к себе.
        — Все хорошо, я в порядке,  — выдохнул он, отпуская ее через пару минут, и легонько погладил по лицу.  — Но мне нужна небольшая поддержка.
        Подавшись вперед, он ласково куснул ее за нижнюю губу, заставив вздрогнуть всем телом. Уперев ему в грудь ладони, Рия хотела было отстраниться, но стоило ей только вновь почувствовать литые мышцы под горячей кожей, как силы разом ее оставили и она безвольно повисла у него на шее.
        Приглушенно застонав, Натан жадно приник губами к ее губам.
        Горячий, потный, напряженный и дрожащий… Сейчас ей нужен был он, и только он. Запустив пальцы ей в волосы, Натан крепко удерживал ее на месте, все яростней терзая губы, углубляя и углубляя поцелуй, словно уже и сам не мог остановиться, а во всей вселенной не осталось ничего, кроме них двоих.
        Во всяком случае, для нее самой уж точно сейчас не существовало ничего, кроме Натана.
        Повинуясь крепким рукам, она послушно улеглась на пол.
        — Натан,  — выдохнула она, когда он устроился сверху, вновь приникая губами к ее губам, не просто целуя, а меняя всю ее сущность, заставляя одновременно и взлететь выше звезд, и почувствовать себя в полной безопасности.
        — Рия, пожалуйста.  — Горячий язык прошелся по ее нижней губе, а пальцы еще крепче сжали волосы.  — Откройся мне.
        Натан ласкал, дразнил, покусывал губы… И когда она слегка их раздвинула, сразу же ворвался внутрь, посасывая, полизывая, воруя дыхание и лишая способности мыслить…
        Как же этот поцелуй не походил на тот первый… Сейчас он жадно требовал, предъявлял на нее права, заставлял отвечать… А их тела, такие разные, идеально подходили друг другу, готовые составить совершенное целое, уравновешивая мягкие округлости твердыми мышцами, а покорную податливость — напором и решительностью… Даже не верится, что от простейших прикосновений они оба дрожат и едва дышат, не в силах сдерживать испепеляющий огонь желания…
        Рия чувствовала, как наливается томлением грудь, сладко болят соски, а спина выгибается, чтобы она могла еще плотнее прижаться к Натану, ощущая его литое, твердое и напрягшееся тело.
        И, лежа под ним, буквально впитывая его каждой клеточкой своего тела, Рия поняла, что в эту секунду он для нее не просто важнее всего мира, он и есть целый мир, а все остальное не важно. Раздвинув ноги, она услышала, как Натан хрипло стонет ей в шею и еще плотнее прижимается своей напрягшейся плотью к ее податливому телу.
        Чувствовать его мужественность, слегка пошевелить бедрами, услышать сдавленное проклятие… Разве может быть что-нибудь лучше? Может. Для этого нужно всего лишь не останавливаться на полпути и продолжить начатое.
        — Нат, пожалуйста,  — взмолилась Рия.
        Сейчас она мечтала лишь о том, чтобы сорвать с себя одежду и наконец-то сполна ощутить его прикосновения всем телом.
        Как бы повинуясь ее хриплой мольбе, Натан зашевелился, легонько поцеловал ее в шею, лизнул, снова поцеловал, осторожно сжал грудь, заставляя резко выгнуться, откидываясь назад…
        От удара затылком о плитку у Рии даже в глазах потемнело. Выругавшись, Натан резко поставил их обоих на колени, все еще не отпуская ее волос.
        Не в силах осознать, что происходит, Рия дрожала всем телом.
        Что с ней творится? Что он с ней творит? Еще пара минут, и она сама уговорила бы взять ее прямо на полу.
        — Рия, посмотри на меня,  — мягко велел Натан.
        Резко отстранившись, Рия поднялась, торопливо приводя в порядок одежду и волосы, а когда Натан осторожно шагнул за ней, снова попятилась.
        — Не убегай, я всего лишь хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
        Окончательно напуганная и сбитая с толку, Рия лишь покачала головой:
        — Удар пришелся весьма кстати. Привел меня в чувство. Ты отобрал мою компанию, собираешься заполучить единственное место, ставшее мне домом, целуешь меня, когда захочешь, зная, что у меня нет сил сопротивляться, а теперь еще и об пол головой биться заставляешь…  — Последние слова Рия уже почти кричала.  — Похоже, ты способен причинять мне лишь боль. И мне следовало бы тебя бояться или хотя бы возненавидеть. Но почему я не чувствую ни того ни другого?
        — Не знаю.  — Похоже, подобное признание весьма его обрадовало.
        Все-таки подняв на него глаза, Рия увидела насмешливую ухмылку на его губах и, не выдержав, тоже рассмеялась.
        — Не смешно!  — возмутилась она, заливаясь громким смехом.
        Но не успела она еще прийти в себя и отдышаться, как снова оказалась в крепких объятиях Натана.
        — Ш-ш-ш… Рия, успокойся, у тебя шок.
        Горячее тело, твердые мышцы, гладкая кожа… Как же все-таки хорошо смеяться в теплых объятиях… Высвободившись из его рук, Рия вытерла губы.
        — Может, уже все-таки оденешься?
        Как-то странно на нее глянув, Натан послушно надел футболку.
        — Ты довольно сильно ударилась. Посмотри, нет ли шишки.
        — Я в порядке.
        Ну конечно. Всего три недели совместной работы, и она уже готова забыть о прошлых уроках, научивших опасаться любых отношений, после которых остаются лишь боль и разочарование.
        А вспыхнувший между ними огонь… Для Натана это всего лишь очередной вызов, очередная вершина, которую нужно покорить, чтобы потом ни разу о ней не вспомнить. Каждый его поцелуй сотрясает основу ее существования, а сам он уже через пару минут о них забывает, и, вволю наигравшись, он уйдет, оставив ее на съедение угрызений совести и злости, и ей останется до конца жизни гадать, почему же от нее так просто уйти.
        — Пока я не буду знать, что с тобой все в порядке, ты отсюда не уйдешь. А раз сама проверять не хочешь, придется мне этим заняться. Но тогда я опять буду к тебе прикасаться.
        Резко отстранившись, Рия демонстративно ткнула пальцем в затылок:
        — Здесь какая-то шишка.
        Натан тихо выругался, и она вдруг кое-что вспомнила.
        — Ты едва сознание не потерял, но при этом даже не удивился. Как это понимать? Ты-то сам в порядке? По-моему, из нас двоих доктор нужен именно тебе.
        Не успела она еще договорить, как Натан весь закрылся, явно не собираясь что-либо ей объяснять. Неужели он болен?
        — Думаю, я просто немного перестарался с тренировкой.  — Громко выдохнув, Натан потер подбородок.  — Уже все в порядке. А зачем ты вообще пришла?
        После поездки на остров они старательно избегали разговоров наедине, и, как показала сегодняшняя встреча, предосторожность была не лишней.
        Неужели мало ей той истории с Соней?
        — Я слышала, что ты собираешься в Абу-Даби, но, пока ты не встретишься с Робертом, никуда я тебя не отпущу.
        — Ты, кажется, что-то сказала?  — Уперев руки в бока, Натан прямо-таки олицетворял собой надменное высокомерие.
        — Да. Прошло уже почти три недели, а ты еще так ни разу и не встретился с Робертом. Ты говорил, что…
        — Да поможет Бог тому мужчине, что решит с тобой связаться,  — покачал он головой.  — Завтра я с ним встречусь. Устроит? А теперь сядь и замолчи.
        Вытащив мобильник, Натан вызвал врача.
        — Я не…
        — Ты предпочитаешь, чтобы тебя осмотрел доктор, или мне самому этим заняться?
        — Доктор,  — вздохнула Рия, устало усаживаясь на диван.
        Глядя куда-то в пол, она все равно краешком глаза отмечала движения Натана. Вот он застегивает на запястье браслет часов, интересно, куда делся его «Ролекс»? Обернувшись, она увидела, что он смотрит на часы и сразу же что-то записывает в карманном блокноте.
        Пока Натан вытирал лицо полотенцем, она снова уставилась в пол, но игра литых мышц под кожей и крошечная родинка на внутренней стороне бицепса так и стояли у нее перед глазами. Потный, уставший… Наверное, сейчас она должна была бы чувствовать лишь брезгливое отвращение, а она… А она лишь сильнее возбуждается и вновь думает о поцелуях, что не оставляют от ее самообладания ни следа.
        И чем дальше, тем больше они ей нравились. Нравилось, как Натан накидывался на нее и жадно впивался ей в губы, словно от этого зависела сама его жизнь, полностью подчиняя своей власти и лишая ориентации в пространстве и времени; нравилось, что он всегда точно знал, чего она хочет и как заставить ее стонать от наслаждения. И как же приятно было расслабиться в его руках, полностью отдаваясь чувственным ласкам, доверяя так, как она еще никогда никому не доверяла.
        Но когда же она успела так хорошо его изучить?
        И с каких пор она вообще начала задумываться о таких вещах?
        В эту секунду Рия чувствовала себя совершенно открытой и беззащитной и мечтала лишь о том, чтобы убежать куда-нибудь далеко-далеко. Подальше от Натана, подальше от себя самой.
        Протянув ей бутылку воды, Натан уселся на диван, с которого она сразу же попыталась вскочить, но он удержал ее на месте.
        — Я и ты… Этого не должно быть.
        — Рия, ты не можешь прожить всю жизнь по плану, контролируя каждую мелочь. Я тоже этого не хочу, но уже давно осознал, что далеко не все в жизни происходит так, как нам того хочется.
        — Не говори так.  — В ее голосе отчетливо слышалось отчаяние.  — Как ты вообще можешь вот так просто все это… принять.
        — Ну а что ты мне предлагаешь? Изменить все взмахом волшебной палочки? Единственный напрашивающийся сейчас выход — это затащить тебя в мою спальню, чтобы мы оба уже наконец получили то, чего так отчаянно хотим. Возможно, тогда все сразу стало бы гораздо проще.
        — Для тебя, может, и проще, раз уж ты привык мгновенно забывать о тех женщинах, что тебе удалось соблазнить. Особенно если их, как Соню, что-то не устраивает. Но я никогда не влюблюсь в бессердечную глыбу льда вроде тебя. Ты совсем не тот, кого бы мне хотелось целовать или…
        Голубые глаза мгновенно потемнели от ярости.
        — Тогда давай ты уже наконец продашь мне поместье, и я сегодня же уеду. Договорились?
        — Нет, я…
        — Черт, Рия, ты не отвечаешь за действия Джеки и Роберта. Сколько тебе было, когда умерла моя мама? Двенадцать? Тринадцать?
        — Роберт действительно сожалеет о своих ошибках. Он приютил нас с Джеки, буквально подобрав на улице, и никогда не жалел для меня доброго слова. Он дал мне крышу над головой, оберегал и кормил. Относился ко мне как к собственной дочери, а мой настоящий отец за десять лет так ни разу и не поинтересовался моей судьбой.
        — А где он сейчас?
        — Откуда мне знать? Он развелся с Джеки из-за ее эмоциональной неустойчивости и позволил забрать меня. Позволил эмоционально неустойчивой бывшей жене забрать восьмилетнюю дочь и больше никогда о нас не вспоминал. Но какой бы мать ни была, она все же в меру своих возможностей за мной приглядывала, а он…
        — Не говори так, словно она сделала тебе одолжение. Забота о тебе — это ее прямая обязанность, но она с ней не справилась. Не сумела защитить тебя от собственных страхов и ненависти обитателей поместья. Неужели ты не видишь, что все это наложило на тебя отпечаток?
        — С моей жизнью все в порядке. А с профессиональной, благодаря тебе, еще лучше. Последние недели были просто восхитительны. Мне нравится твоя энергия и манера вести дела, и если «Треволог» сможет…
        — Сегодня утром я приказал юристам подготовить бумаги. «Треволог» получит финансирование десять миллионов долларов от «Ранэвей интернэшнл».

«Ранэвей интернэшнл групп». Развернутая сеть мирового уровня, предлагающая билеты, туры и поездки в самые далекие страны… И теперь «Треволог» станет частью этой престижной организации.
        Ее маленькая компания… От одной мысли об открывшихся возможностях и перспективах у Рии захватило дух.
        — Ваша прибыль как минимум удвоится, а ты, при желании, вполне можешь рассчитывать на место в «Ранэвей». Ну а что касается нового генерального директора, то его я успею подыскать еще до своего отъезда.
        Он все-таки уезжает. Но ведь именно этого она и хочет, верно? Именно это ей и нужно. И именно об этом они с самого начала и договаривались.
        И почему же ей теперь так не хочется его отпускать? Неужели за эти три недели что-то успело измениться?
        Стараясь скрыть замешательство, Рия заставила себя улыбнуться. А потом наконец-то пришел доктор.
        И в течение всего осмотра и дороги домой она безуспешно пыталась понять, почему же, достигнув той цели, к которой так стремилась, доказав Натану свою профессиональную пригодность и обретя долгожданную финансовую независимость, она совершенно не чувствует удовлетворения.
        Похоже, как бы Натан ни относился к Роберту, было в нем нечто такое, что выделяло его среди остальных мужчин. И стоило ему лишь оказаться рядом, как все ее правила, страхи и тревоги отходили куда-то на второй план и терялись вдали, а сама она начинала мечтать о той связи, в которой так долго себе отказывала…
        Боль прошлого, тревога о будущем… Рядом с ним важно было лишь настоящее. А это неправильно.
        Давно уже пора положить всему этому конец.
        Натан просто стоял и бездумно разглядывал дверь, за которой скрылась Рия. И независимо от собственных желаний, куда бы он теперь ни смотрел, всюду видел ее.
        Она смеялась, улыбалась, спорила, отвечала на поцелуи, стонала, смотрела на него огромными глазами… и, несмотря на все, упрямо продолжала отрицать свою натуру.
        И теперь, когда он знал, каково это — чувствовать под собой ее распростертое тело, он хотел ее еще больше. Все его существо сгорало от желания обладать ею, сделать ее своей, показать, как дико и необузданно они могут любить друг друга, заставить признать, что она тоже к нему что-то чувствует…
        А почему, собственно, и нет?
        Они оба взрослые свободные люди. И она, несомненно, тоже его хочет.
        Нет.
        Разве можно играть с женщиной, когда знаешь, что она хочет лишь надежных, стабильных отношений и не сможет легко его отпустить?
        Она же до сих пор так и не смирилась с уходом отца и материнским пренебрежением. Даже забота и опека его собственного отца не смогли изгнать из ее глаз боли и сомнений.
        Эта боль видна в том, как она добровольно хоронит себя заживо, круглыми сутками батрача на компанию и поместье, а одновременно еще и пытается заботиться обо всех взрослых, которым как раз таки и следовало бы о ней заботиться.
        И в том, что она готова поставить на карту дело всей своей жизни ради одной улыбки Роберта, и в том, как помертвели ее глаза при одном лишь упоминании о родном отце.
        Но при этом она невероятно сильная, заботливая и преданная. Наверное, именно такая женщина и смогла бы заставить его заглянуть своему самому страшному страху в лицо. Если он ей позволит.
        Глава 7
        Расхаживая по кабинету в доме, который он столько лет старательно избегал, Натан безуспешно сражался с нахлынувшими воспоминаниями. Как же он когда-то любил этот кабинет с книжными полками от пола до потолка и стеклянными дверями на веранду…
        На полу толстый персидский ковер, материнская гордость, на котором он в детстве играл у ее ног, а в воздухе до сих пор витает аромат старых книг, пропитавший все его воспоминания.
        В груди Натана всколыхнулись совершенно ненужные сейчас чувства.
        Сколько же светлых вечеров они провели здесь все вместе, сколько было смеха и радости… А как он любил сидеть у камина, пока отец читал им вслух, а мать сидела за вязанием… Натан вдруг понял, что, оказывается, и в его жизни были счастливые кануны Рождества, но потом все затмили сорванные футбольные матчи, а походы к врачу стали чем-то привычным и обыденным. Перед тем как привычным и обыденным стал страх, заполнивший все пространство, не оставляя места радости и покою.
        Неужели все действительно началось с того, что он едва не умер, потеряв сознание во время футбольного матча? Или с того, что матери постепенно становилось все хуже и хуже? Или все же точкой отсчета стала связь отца с Джеки?
        Только какая теперь разница?
        — Привет, Нат,  — тихо поздоровался отец, закрывая за собой дверь.
        Разумеется, Мария уже успела подробно рассказать о его болезни, но все равно одно дело слышать и совершенно другое — увидеть все собственными глазами… И Натан вдруг осознал, что больше не может оставаться безучастным.
        Потускневший взгляд, темные круги под глазами, иссохшие, ссутуленные плечи…
        Натан мгновенно встревожился.
        Но он же не хочет вообще ничего к нему чувствовать! И все из-за этой чертовой Рии. С чего ей вообще понадобилось создавать им обоим столько ненужных сложностей?
        — Нат, я так рад снова тебя видеть. Рия мне рассказала о твоих приключениях, успехе и могуществе. Я горжусь тобой.
        Не в силах говорить, Натан лишь кивнул. Неужели он оказался такой же размазней, как и Рия? Всего одно доброе слово от отца, и язык уже не слушается.
        В нем мгновенно вспыхнула дикая смесь обиды, ярости и гнева, испугавшая Натана куда сильнее, чем проблемы с дыханием прошлой ночью.
        Стоит лишь позволить одной эмоции поднять голову, как за ней разом хлынут и остальные, а в итоге все опять затмит липкий, всепоглощающий страх.
        Он и так уже слишком многое выпустил из-под контроля. А чтобы сохранить этот контроль, ему ни в коем случае нельзя забывать все то, что совсем не хочется помнить и из-за чего ему пришлось уйти из дому и всю жизнь прожить в одиночестве.
        — Давай не будем ничего усложнять и открыто признаем, что это всего лишь страх и сожаление, нормальные для человека, застывшего на пороге смерти.
        Отец дернулся, как от удара, но на этот раз в душе Натана ничего не шевельнулось. Не было даже удовлетворения удачным выстрелом, а в уголках так похожих на его собственные голубых глаз отца закипели слезы.
        — Нат, мне очень жаль, что после ее смерти ты не смог здесь остаться.
        Он просто не смог вынести обрушавшейся на него лавины из смеси страха, любви и отчаяния.
        — Мне было так больно. Смерть матери, страх повторить ее судьбу… Но ты хоть представляешь, что она должна была чувствовать, узнав, что ты связался с другой женщиной? Ты представляешь, сколько боли ей причинил?
        — Я совершил ужасную ошибку, но я не мог просто стоять и смотреть, как она день ото дня угасает. И переполнявший страх толкнул меня к Джеки. А твоя мать… Я сразу ей все рассказал, и она меня простила.
        — Не верю.
        Усевшись в кресло, отец спрятал лицо в ладонях, а Натан все еще пытался осознать сказанное.
        Неужели Жаклин Спеар действительно стала для него тем, чем не могла больше быть мать? Ярким, живым огнем, способным удержать на плаву тонущего в море отчаяния и страха человека? Он всегда считал, что именно отец виноват в судьбе матери, но что, если он всю жизнь ошибался, а на самом деле все было с точностью до наоборот?
        Что, если, увидев, что мать потеряла всякую волю к жизни, отец и потянулся к Джеки? Предательство все равно оставалось предательством, но разве Натан не успел на собственном опыте узнать, что способен сотворить с человеком страх? Как он выворачивает наизнанку все чувства и стремления?
        — Я не вправе тебя винить в недоверии. За эти годы я о многом успел пожалеть, но больше всего я жалел именно о том, что оттолкнул тебя собственной трусостью.
        — Но если ты действительно жалел, зачем ты притащил сюда Джеки с Рией? Что это, если не оскорбление памяти Анны?
        Вытерев лицо трясущимися руками, отец посмотрел Натану в глаза.
        — Я совершил настоящую гнусность и потом много лет не мог заставить себя не только жениться, но и вообще смотреть на Джеки. Она стала величайшей ошибкой моей жизни, но я не мог сделать ничего, что повредило бы Рии. Я не мог просто взять и отвернуться от ребенка, отчаянно нуждавшегося в заботе и опеке, а Джеки… Тогда она все никак не могла оправиться от развода. Именно страх свел нас вместе. А Рия заставила меня задуматься, как мне следовало бы вести себя с тобой. Заботясь о ней, я как бы пытался искупить перед тобой вину.
        Не в силах говорить, Натан лишь молча кивнул, радуясь, что из всей этой лжи и обманов родилось хоть что-то хорошее.
        Потому что человек, смотревший на него больными глазами и взявший на себя заботу о чужой дочери, был ему знаком. Именно таким он запомнил отца до того, как все пошло под откос.
        — Поэтому ты и подарил ей поместье?
        — Я не имел ни малейшего представления, что с тобой стало и как тебя найти. И, почувствовав, что умираю, я решил, что лучше всего оставить его именно ей. Рия всем сердцем любит дом и землю. Совсем как Анна. А когда я все потерял, именно Джеки и Рия помогли мне обрести новый смысл. Думаю, справедливо, что теперь она здесь полноправная хозяйка.
        Не в силах справиться с переполнявшими его чувствами, Натан снова покачал головой. Мама всегда была доброй и великодушной и наверняка не стала бы возражать, чтобы ее дом перешел к Рии. Но сам он таким не был и не мог просто уйти, оставив единственное место, которое хоть что-то для него значило, другому человеку.
        Потому что тогда в его жизни вообще не осталось бы ничего значащего.
        — Я готов заплатить любую сумму, но этот дом принадлежит мне. Раз она тебя слушается, скажи, чтоб перестала со мной играть и подписала бумаги.
        — О чем ты?  — нахмурился отец.
        — Я попросил ее продать мне поместье, но она потребовала, чтобы сперва я с тобой встретился. И остался здесь на два месяца.
        — Понятно.  — Отец снова опустился в кресло.
        — Что случилось?  — бросился к нему Натан.  — Тебе снова плохо?
        — Нет. Я…  — Роберт устало вздохнул.  — Я тоже слишком много всего от нее хотел. Когда Рия сказала, что ты вернулся, я велел ей сделать что угодно, чтобы тебя задержать. Но раз уж все так обернулось, скажи, что ты останешься хотя бы до свадьбы.
        Как же сложно бороться с чувством долга, видя вспыхнувшую в усталых глазах надежду. Но, похоже, придется признать, что сам он нужен отцу так же сильно, как и отец ему.
        Но отец никогда не был один. Благодаря Рии.
        Чем сильнее он старался поступить правильно и бороться с искушением, тем сильнее она вплеталась в его жизнь.
        Натан встретился с отцом взглядом:
        — Я уже решил, что останусь на свадьбу.
        Лицо Роберта сразу же озарилось радостью, и он крепко схватил его за руку:
        — Вот и замечательно! Поселишься у нас дома? Анна была бы…
        Но Натан покачал головой.
        Как бы он сейчас хотел согласиться, вновь впустить отца в свою жизнь, рассеяв въевшееся в душу одиночество…
        Но поместье — единственное место в мире, что для него хоть что-то значит и которое всегда будет напоминать ему о скоротечности жизни и страхе, способном в считаные дни превратить тебя из человека в собственную тень.
        Потому что Натан до сих пор помнил тот страх и те слова, что так и не сказал отец, пытаясь спасти и уберечь сына. Всеподавляющий, не оставляющий ни на секунду липкий страх, который он так и не сумел заглушить ненавистью и злостью.
        Последний год мама неумолимо день за днем таяла, иссыхая на глазах, сводя с ума отца и наполняя сердце Натана страхом за собственную жизнь. Она перестала бороться и позволила болезни взять над собой верх, думая лишь о том, что ее дни сочтены.
        И в итоге, лишив себя всякой радости, мама сама свела себя в могилу.
        Отец крепко стиснул ему плечи:
        — Нат, ты столько всего добился. Ты никогда не повторишь…
        Натан судорожно сглотнул. Как, оказывается, отец сумел понять его даже без слов.
        — Верно, не повторю. И именно поэтому я и не могу тут остаться.
        — Я на все готов. Я никогда…
        Крепко сжав старческие руки, Натан невесело улыбнулся, а перед глазами у него так и стояла Рия.
        — А вот я в своей готовности не уверен.
        Осознав свои рамки, Натан одновременно осознал, что Рия была для него опаснее всех женщин, с которыми его когда-либо сводила жизнь. Он и так уже успел нарушить слишком много собственных правил и начал излишне беспокоиться о ее благополучии.
        Нельзя больше рисковать.
        Нельзя, чтобы общество женщины стало для него дороже всего на свете, породив неизбежный страх разлуки.
        Он ни за что этого не допустит.
        Всю следующую неделю Натан каждый день исправно навещал поместье, встречаясь с отцом, который, словно желая подарить сыну новые воспоминания, связанные с домом, упрямо твердил, что слишком слаб, чтобы куда-либо ехать. И Натан послушно день за днем подчинялся старческим капризам, находя в этом какую-то особую светлую радость.
        И если бы не Рия, эти вечера стали самыми теплыми и умиротворяющими за долгое-долгое время.
        Каждый раз он надеялся снова ее увидеть, но каждый раз у нее находились какие-то дела, требующие неотложного внимания и присутствия в другом месте. Отчаявшись столкнуться с ней у отца, Натан даже пару раз наведался в офис «Треволога», но и там ее не было.
        Подозревая, что она намеренно от него прячется, а отец и слуги ее покрывают, Натан даже обошел все поместье и прилегающую территорию, но так и не сумел ее отыскать.
        Но разве бывают такие совпадения?
        Ему потребовалась целая неделя, чтобы понять, что Рия специально его избегает. Он до сих пор помнил испуганные глаза, когда он предложил не придумывать лишних сложностей и удовлетворить взаимное желание.
        Натан вдруг понял, что она станет старательно прятаться до самой свадебной церемонии, до которой оставалось еще целых три недели.
        Что ж, наверное, так даже лучше. Потому что она совсем не готова к тому, что он может ей предложить.
        Но вместо того чтобы просто выкинуть ее из головы, с каждым днем он думал о ней все больше и больше. Полностью погрузившись в работу, он сосредоточился на переговорах с арабским принцем, собираясь возвести в его владениях роскошный курорт, но все равно периодически отрывался от ноутбука и представлял, как извивается на полу распростертая под ним Рия, ее пышные формы трутся о его тело, глаза темнеют от желания, а ноги обвиваются вокруг его талии…
        А потом она хрипловато выдыхает его имя…
        Взъерошив волосы, Натан с силой захлопнул крышку ноутбука и посмотрел на часы. Через полчаса он уже должен лететь на своем личном самолете в Абу-Даби на все выходные. И Рии об этом известно.
        Вытащив телефон, Натан быстро отменил все запланированные на сегодня встречи и переговоры.
        Нашел он ее в саду за домом. В простой белой майке и с собранными в хвост волосами, Рия обрезала розовые кусты у беседки.
        И выглядела она так, словно целиком принадлежала этому месту.
        Сглотнув, он внимательно оглядел блестящую от пота золотистую кожу и обтянутые хлопковой тканью идеальные полусферы.
        Во рту мгновенно пересохло, вся кровь устремилась вниз, а голова слегка закружилась. Но как же это, оказывается, может быть приятно…
        Натан негромко кашлянул, и тогда Рия слегка приподняла голову, наконец-то заметив его присутствие, а по ее шее стекала капелька пота, скрывшись в вырезе майки.
        Стиснув кулаки, Натан засунул руки в карманы. Как же ему хотелось прямо сейчас повалить ее на землю, устраиваясь сверху, и почувствовать, как стремительно забьется ее сердце, когда он с размаху в нее вонзится, возводя их обоих на край блаженства!
        — Ты меня избегала.
        — Я готовилась к свадьбе. Джеки так долго ее ждала, что теперь возбуждена до предела и не может ничего нормально делать, а все мысли Роберта заняты тобой, вот мне и пришлось взять всю рутину на себя.
        — Почему ты не попросила моей помощи?
        Рия на мгновение замерла, и Натан сразу понял, что такая мысль даже не пришла ей в голову.
        — Ты правда думаешь, что можешь от меня спрятаться?  — Натан опустился на корточки.  — А на свадьбе что будешь делать? Да и потом? Неужели ты правда думаешь, что сумеешь всю жизнь бегать от малейшей угрозы, способной нарушить твои тщательно продуманные правила? А потом вдруг окажется, что ты одинокая столетняя старуха, так и не насладившаяся ни одним мгновением жизни.
        Уронив секатор, Рия смотрела так, словно он сумел угадать ее самый главный страх.
        Вот и замечательно.
        — Убирайся отсюда. Поместье пока что все еще принадлежит мне, и я могу махать им у тебя перед носом, так же как ты размахиваешь моей компанией.
        Рассмеявшись, Натан придвинулся чуть ближе:
        — Не играй с огнем, бабочка. Иначе крылышки подпалишь.
        — Возможно. А возможно, я просто устала от твоих бесконечных приказов. Я танцевала под твою мелодию ради компании, ради Роберта… У меня новое условие. Держись от меня подальше, или…
        — Или что?  — усмехнулся Натан, чувствуя, как стремительно бежит в жилах кровь.  — И на свадьбе будешь разгуливать в гордом одиночестве?
        — Нет. Благодаря тебе я осознала, что мой план нуждается в некоторых поправках, и уже нашла человека, с которым давно знакома и который мне нравится. Сегодня у нас свидание.
        Натан резко притянул к себе Рию, и теперь их носы едва ли не соприкасались.
        — И кто же это?  — выдохнул он, втягивая в себя аромат земли, женского пота и чего-то цветочного.
        — Помнишь сына Марии, Хосе? Он хороший и надежный.
        Сжав зубы, Натан отстранился. Его буквально трясло от ревности. Да, никаких сомнений, это именно ревность.
        Но ему было уже наплевать.
        Этот Хосе станет целовать роскошные губы и займется с ней любовью, а она до конца отдаст ему всю свою верность…
        — Возможно, но нужен он тебе лишь потому, что ты считаешь, что он никогда тебя не оставит. С тем же успехом он мог быть одним из растущих в поместье дубов. Ты просто его используешь, но рано или поздно он поймет, что для тебя он — всего лишь подушка безопасности и что ты связалась с ним, лишь свято веря, что он никогда тебя не оставит. И тогда он до конца жизни будет тебя ненавидеть. Ненавидеть и презирать.
        — Мне не нужны советы человека, способного недрогнувшей рукой вышвырнуть из своей жизни лучшую подругу. А теперь, если ты меня извинишь, мне еще нужно подготовиться к свиданию.
        Натан молча смотрел, как она встает и уходит, старательно доказывая самому себе, что она совсем ему не интересна. Но разве можно стоять и смотреть, как она совершает грандиозную ошибку, бессмысленно растрачивая лучшие годы жизни? Дай ей волю, она вообще ни шагу не ступит за пределы поместья, полностью сосредоточившись на матери и Роберте, лишь бы никогда и ничего самой не испытывать.
        Что ж, десять лет ненависти, пара недель старательного избегания — и вот, похоже, наконец-то пришла пора поговорить с Джеки.
        Должен же, в конце концов, хоть кто-то подумать об интересах самой Рии.
        Глава 8
        Спустя два дня Рия старательно отыскивала в шкафу длинное бежевое платье, купленное когда-то в дизайнерском бутике в центре Сан-Франциско, собираясь надеть его на предстоящую презентацию нового «Треволога».
        Выдержав бесконечный вечер, она предложила Хосе составить ей компанию. В конце концов, не его вина, что она не могла выкинуть Натана из головы, вспоминая его едва ли не каждую секунду.
        А на прощание Хосе поцеловал ее в щеку и, подмигнув, заявил, что он, конечно, польщен, что она хочет, чтобы между ними что-то было, но на самом деле они оба отлично понимают, что ничего между ними нет.
        Услышав стук в дверь, Рия обернулась и увидела застывшую на пороге Джеки.
        На ее лице ясно читался чистый, ничем не прикрытый ужас.
        — Что случилось? Роберт?
        — Нет, с ним все в порядке.  — Дрожащими руками мать переставила пару книг на полке.
        — Джеки?
        — Я тебе врала.
        Рия резко захлопнула шкаф, вообще уже ничего не понимая.
        — О чем?
        — О твоем отце.
        Откуда это чувство, словно она летит сквозь бездонную пропасть?
        — И как же?
        — Он тебя не бросал. У нас несколько лет были сложные отношения, но мы пытались все как-то уладить. Ради тебя. Но ничего не помогало. Слишком уж мы были разными, а потом он сказал, что подумывает вернуться в Индию. Я не знала, насколько это серьезно, и запаниковала. Потому что, если бы он забрал тебя с собой, мы бы с тобой больше никогда не увиделись, так что, когда он отправился на очередную недельную конференцию, я просто схватила тебя в охапку и убежала. Прости, Рия. Я никогда не думала, что все так обернется, и собиралась поддерживать с ним связь, но потом поняла, что натворила, и испугалась, что он никогда больше не даст нам с тобой видеться.
        Опустившись на колени, Джеки даже не пыталась бороться со слезами.
        Рия услышала свой собственный нервный смех, чувствуя, как ей в сердце впиваются миллионы острых осколков.
        — Мам, ты испортила мне всю жизнь и все эти годы позволяла думать, что ему на меня наплевать.
        — Мне так жаль, но тогда бы я просто не вынесла разлуки. А потом боялась, что если ты все узнаешь, то возненавидишь меня до конца жизни.
        Как же ей сейчас хотелось кричать!
        — Ты, ты… Все всегда было только о тебе. Вся моя жизнь была только о тебе. Ты убежала, потому что боялась одиночества, а потом все эти годы врала, боясь, что я тебя возненавижу.
        — Неправда. Я… Я знаю, ты меня сейчас ненавидишь, но я так боялась… Рия, пожалуйста, ты должна мне поверить.
        — Убирайся,  — выдохнула она едва слышно.  — Не хочу тебя ни видеть, ни слышать.
        Последний раз посмотрев на дочь, Джеки молча скрылась за дверью, а Рия обхватила себя руками и, дрожа всем телом, опустилась на пол.
        Но почему она даже плакать не может? Когда ее сердце успело подернуться коркой льда?
        Все, во что она верила, оказалось ложью. Всю свою жизнь она строила на осознании того, что отец ее бросил, старательно возводя вокруг себя стену, чтобы никто и никогда больше не сумел причинить ей столько боли.
        Какая же она все-таки трусиха!
        А Натан оказался прав. Все эти годы она только тем и занималась, что пряталась от жизни. Даже с Хосе он был прав, да и сам Хосе сразу все понял.
        Расправив плечи, Рия чувствовала, как все ее тело горит от смеси ярости и стыда.
        Все, хватит.
        Больше она никогда не станет прятаться и прямо с этой минуты будет наслаждаться каждым дарованным ей мгновением.
        Банкет в честь выхода «Треволога» на новый уровень назначили в том самом роскошном отеле, где и обитал все эти дни Натан.
        Засунув руки в карманы, он задумчиво смотрел поверх толпы и улыбнулся, наблюдая, как собирается команда «Треволога».
        Хрустальные канделябры, строгие официантки с подносами шампанского, огромный танцпол… Раз уж он взялся за судьбу этой компании, пусть все будет достойно его собственного «Ранэвей интернэшнл».
        Что ж, они на славу потрудились, полностью обновив и значительно улучшив «Треволог», сумев за самые сжатые сроки вывести его на новый уровень, изрядно удивив Натана своей целеустремленностью и оригинальным подходом к проблемам.
        Отказавшись от предложенного официантом шампанского, Натан мысленно собрался. Ждать он никогда не любил, но сейчас, не в силах ничего с собой поделать, раз за разом нетерпеливо вглядывался в зал, надеясь отыскать Рию.
        Он сам сдвинул лавину, и теперь ее ничто не остановит.
        Ну а то, что Джеки всю жизнь врала дочери… В конце концов, этим она лишь помогла ему разглядеть правду. Сам он вряд ли сможет простить отца, но, по крайней мере, он может его понять. И пришла пора отплатить добром за добро.
        Или, может, он опять поступает как настоящий эгоист и делает все только ради себя самого? Не лучше ли будет отменить все прямо сейчас?
        Нет, раз уж он взялся, нужно довести дело до конца.
        Никто и никогда не думал о самой Рии, а вся ее жизнь была основана на обмане.
        Взъерошив волосы, он мимоходом глянул на танцпол и замер на месте.
        Ритмично двигавшаяся под музыку девушка с полуприкрытыми глазами совсем не походила на ту Рию, что он успел узнать за последние недели и дни, но сомнений быть не могло. Это была Рия.
        Слыша удивленный шепоток вокруг, Натан просто не смог оторваться от шокирующей картинки.
        Ярко-красное платье без бретелек, плотно облегавшее округлую пышную грудь, золотые туфли на шпильках… весь ее образ так и кричал одно-единственное слово.
        Секс.
        Такое короткое платье…
        Натан судорожно сглотнул, и тут Рия повернулась, демонстрируя открытую спину, рассмеялась, повела плечами… У него разом пересохло во рту.
        Никаких украшений, роскошные волосы, заплетенные в толстую косу, открытая шея, подобранная в тон платью помада. Как же здесь, оказывается, жарко… А стоило ей только посмотреть куда-то вбок и облизнуть нижнюю губу, как его напрягшемуся члену сразу же стало тесно в брюках. Похоже, бабочка наконец-то решила выбраться из кокона, и да поможет Бог мужской половине человечества.
        Двигаясь в такт музыке, Рия подняла руки и, плавно двигая бедрами, снова рассмеялась.
        Потеревшись носом о поднятую руку невероятно чувственным движением, Рия лишила его последних остатков самообладания.
        Черт, откуда вообще взялась эта женщина? И где она раньше пряталась?
        И ровно в эту секунду она повернулась и поймала взгляд Натана.
        Резко бросившись вперед и ни на секунду не отводя глаз, Натан пробрался сквозь разделявшую их толпу, и впервые с того дня, как они встретились в офисе «Треволога», он снова увидел в ее глазах вызов.
        Рия двигалась под звуки джаза, и, встраиваясь в движение, Натан уверенно притянул ее к себе.
        Почувствовав, как она наваливается на него грудью, Натан сдавленно зашипел, но, понимая, что она и так уже привлекла внимание коллег, с которыми ей еще предстоит работать бок о бок много лет, слегка похлопал ее по щеке:
        — Рия? Рия, посмотри на меня.
        Она послушно подняла глаза, и Натан с облегчением выдохнул, понимая, что она лишь совсем немного пьяна.
        Ухватив ее за косу, он слегка потянул, заставляя смотреть прямо на себя, заметил, как в прекрасных карих глазах вспыхивают удивление и стыд, но их быстро смывает безрассудство. Безрассудство, мигом вскипятившее ему кровь.
        — Привет, красавчик.
        Ему сейчас рассмеяться или просто закинуть эту незнакомку на плечо, унося ото всех подальше?
        — Рия, эта публичная демонстрация совсем на тебя не похожа.
        — Даже я сама не знаю, какой мне нужно быть,  — грустно выдохнула Рия.  — А ты не строй из себя ханжу. Я хочу сделать кое-что, чего еще никогда не делала, пока из меня не выветрился весь алкоголь.
        Ухватив за руки, Натан притянул ее к себе еще ближе.
        — Пусти, не мешай мне развлекаться. Дай хоть раз в жизни сделать то, что следует.
        — И что же именно тебе следует делать?
        — Жить сегодняшним днем. А ты… ты мне мешаешь.
        Но он же совсем не этого добивался!
        Или этого?
        Он же сам хотел, чтобы она сбросила сдерживающие ее оковы? Чтобы стала дикой и безрассудной? Чтобы поняла, что значит жить настоящей жизнью, не оставляя ему ни единого шанса уйти, прежде чем они оба удовлетворят взаимное притяжение?
        Стиснув зубы, Натан отогнал от себя навязчивые вопросы.
        Сейчас уже слишком поздно для сомнений и угрызений совести.
        Все еще держа за руку, Натан повел ее с танцпола.
        — Ты хочешь совсем не этого.
        Ухватив его за лацканы пиджака, Рия подалась вперед и прошептала, обжигая горячим дыханием:
        — Знаете, чего я действительно хочу, мистер Рамирес?
        Наверное, она просто облизнула нижнюю губу, но задела языком и его ухо, и каждая капелька его крови мгновенно превратилась в расплавленное желание.
        Взяв рукой за подбородок, Натан заставил Рию посмотреть себе в глаза:
        — Знаю. А еще я знаю, почему было бы неправильно получить это прямо сейчас.
        Глядя в огромные карие глаза, Натан готов был поклясться, что сейчас она, как обычно, отступится, прячась за старательно выстроенной стеной.
        Но она не отступилась.
        И сама потянулась к его лицу, провела по губе пальцем с длинным розовым ногтем…
        — Знаешь, у тебя самая сексуальная нижняя губа из всех мужчин, что мне доводилось встречать. Верхняя тверда и сурова, громко кричит всему миру, что ты жестокий и бессердечный. А нижняя выдает с потрохами.
        Рия бесстыдно ласкала его взглядом, и Натану с каждой секундой становилось все сложнее сдерживаться.
        — По ней сразу видно, что в душе ты добрый и мягкий. Почему ты так упорно никого к себе не подпускаешь?
        Видя светящееся в ее глазах доверие, Натан почувствовал себя последней мразью.
        — Лучше расскажи, что случилось.
        — Почему я вдруг стала жить так, как и положено двадцатитрехлетней? Почему развлекаюсь?
        Натан резко развернулся:
        — Я отвезу тебя в поместье.
        — Нет. Не хочу я Джеки видеть. Мне тошно даже находиться рядом с ней.  — В ее словах было столько горечи, что Натан сразу же остановился.  — Как же я ее теперь ненавижу! А ведь раньше я вообще не представляла, что можно так сильно ненавидеть.
        Пытаясь понять, что же он натворил, Натан устало потер глаза. Куда делась вся ее доброта и забота? Наверное, нечто подобное должен чувствовать человек, наблюдая, как по его вине сошедший с рельсов поезд катится под откос.
        Глубоко вздохнув, Натан попытался остановить нарастающую панику. Ясно же, чем все это может закончиться.
        — Рия, ты сама не своя. Позволь мне отвезти тебя в поместье.
        Вырвав руку, Рия отстранилась и надула губки.
        — Не хочешь со мной быть, тогда просто уходи, но туда я не вернусь. Разве ты не знаешь? Я всегда сама о себе заботилась, вот и теперь позабочусь. Что со мной может случиться? В худшем случае упаду и приземлюсь на пятую точку. А в лучшем? В лучшем уйду отсюда с каким-нибудь совершенно незнакомым парнем, как и все остальные мои ровесницы.
        Эти слова…
        Лучше бы она его ударила.
        Только представив, как ее голые ноги смыкаются на спине безымянного незнакомца, Натан мгновенно пришел в ярость.
        Не говоря больше ни слова, он снова схватил ее за запястье и потащил к лифту.
        Она в его номере, да еще в таком наряде…
        Собрав волю в кулак, Натан сделал последнюю попытку воззвать к голосу разума:
        — Сейчас я напою тебя кофе, а потом отвезу домой.
        — Домой?  — Рассмеявшись, Рия крепко обняла себя за подрагивающие плечи.  — Нет у меня дома. Поместье принадлежит тебе, а у самой меня никого и ничего нет.
        — Рия, не надо так. Я понимаю, ты злишься, и знаю, что чувствуешь, когда тебя предает тот, кто должен был бы о тебе заботиться и…
        — Знаешь? Она мне соврала. Об отце. У которого украла.
        Если бы она смогла заплакать, Натан и то меньше за нее опасался. Но, похоже, ее потрясение слишком сильно, и простыми слезами тут дело не ограничится.
        — Все, во что я верила, оказалось ложью. Я думала, что он меня не любил и бросил. И никогда ей этого не прощу. Она украла у меня детство и превратила в замороженную трусиху, что боится собственной тени. Никто и никогда не думал о моем счастье. Ни мать, ни отец. Потому что если бы он действительно обо мне заботился, то, зная ее состояние, ни за что не стал бы угрожать меня забрать.
        И как он только додумался привести в движение эту лавину?
        Он же не хотел причинять ей боли. Не хотел, чтобы она чувствовала себя одинокой и несчастной.
        — Ш-ш-ш, Рия, хватит, успокойся. Посмотри на меня, бабочка.
        И когда она наконец подняла на него полные отчаяния глаза, ему стало по-настоящему страшно.
        — Рия, поверь мне, все будет хорошо, позволь отвезти тебя в поместье и…
        — Пожалуйста, не прогоняй меня. Завтра я снова буду сильной. И, может, даже прощу ее. Но сегодня я хочу быть эгоисткой. Сегодня я хочу думать только о себе самой.
        Ну и что на это ответить?
        Она всего лишь хотела, чтобы Роберт снова начал улыбаться. А он… он смог причинить ей лишь боль.
        Потому что захотел того, чего у него никогда не будет.
        Глава 9
        Обвив руками шею Натана, Рия прижалась к нему еще крепче, блаженствуя и наслаждаясь теплом его тела. На руках отнеся ее в спальню, Натан устроился в кресле, усаживая Рию себе на колени.
        Как ей удалось прожить все эти годы и так и не познать радости единства с мужчиной, когда тебя носят на руках, словно главную драгоценность этого мира? Сколько же еще она всего упустила, закуклившись в своем крошечном мирке?
        Пока ее сверстницы наслаждались первыми свиданиями и учились целоваться, она упорно готовилась к поступлению в университет, по мере сил помогая Роберту и разбираясь с материнскими проблемами.
        Она сама сплела вокруг себя тугой кокон, но хватило одного лишь откровения из прошлого, чтобы все полностью переменилось. Но при этом-то на самом деле все осталось прежним! Это сама она изменилась.
        Такое чувство, словно ее укололи булавкой, разбудив от непробудной серой дремы, в которой она существовала все эти годы. Глубоко вдохнув, Рия открыла глаза и сразу же поймала на себя взгляд Натана.
        Легонько поглаживая ее по запястью, второй рукой он поймал ее за подбородок.
        — Почему именно это платье и алкоголь? Почему ты решила показать свою боль и гнев именно так?
        Как всегда, Натан смотрит в самую суть проблемы.
        — Не помню, когда я решила, что не позволю ни одному мужчине причинить мне ту же боль, что причинило предательство отца, и сама себя заморозила. Наверное, я захотела доказать, что своей ложью она не смогла меня разрушить.
        — И?..
        Вздохнув, она уткнулась носом ему в плечо:
        — Как же все непросто. Я привыкла всю жизнь подавлять малейшие порывы к любому риску, что мог бы причинить мне хоть немного боли. Не так-то легко избавиться от въевшейся в кожу привычки.  — Рия рассмеялась.  — Я танцевала, немного выпила, но этого мало, чтобы измениться по-настоящему. Не могу я щелкнуть выключателем и начать жить так, как всегда себе запрещала.
        — Да, все непросто.  — В его словах Рия уловила какое-то отчаянное напряжение, словно он изо всех сил пытался смеяться, а не…
        Она осторожно погладила его по руке, так не похожей на ее собственную маленькую ручку с накрашенными ногтями.
        — Чтобы побороть эту привычку и притаившийся за ней страх, потребуются годы. Но вернуть их сумеет любая мелочь.
        Откуда он все это знает?
        — Бабочка, как насчет того, чтобы начать с малого?
        Улыбнувшись и глубоко втягивая аромат его одеколона, Рия кивнула. И как-то разом успокоилась, осознав, что даже в окружающем ее вихре эмоций есть нечто постоянное. Есть Натан и их взаимное притяжение.
        Натан, перевернувший ее жизнь с ног на голову, каким-то непостижимым образом стал для нее якорем и путеводной звездой. Вся его жизнь была нацелена на ощущение восторга здесь и сейчас. Так неужели он не сумеет показать ей все то, в чем она столько себе отказывала? Кто еще сумеет научить ее быть дерзкой и, взяв жизнь за рога, самой управлять своей судьбой? Разве можно найти лучшего спутника на этой дороге, чем тот, кто никогда не станет делить с ней жизнь?
        Она не станет от него ничего ждать, а значит, не будет и разочарований. А когда придет время, он уйдет, и в этом не будет ничьей вины.
        Рия легонько погладила его по голове:
        — Как насчет того, чтобы начать с поцелуя?
        Мгновенно напрягшись, Натан взял ее за подбородок и легонько оттолкнул.
        Но Рия твердо решила забыть о страхе и безопасности. Сейчас она хотела лишь жить и наслаждаться каждым мгновением прожитой жизни.
        Ухватив его за запястье, она принялась целовать грубые и мозолистые руки.
        — Сегодня тебя ждет счастливая ночь,  — выдохнула она, надеясь, что он поймет, как все это для нее важно.
        Поймав ее за косу, Натан слегка потянул вниз, заставляя посмотреть себе в глаза:
        — Счастливая ночь?
        В голубых глазах ясно горел огонь желания, не оставляя места привычному холоду и льду.
        Она чувствовала, что Натан уже на пределе, а изнутри его пожирает пламя страсти, и именно этого она хотела. Хотела почувствовать то, что еще никогда прежде не чувствовала, и полностью раствориться в полыхающем огне страсти.
        — Не обещай того, что может оказаться тебе не под силу.
        Рия устроилась поудобнее на его коленях.
        — Если ты не хочешь, тогда не надо. Мне не нужна жалость.
        Его хватка стала еще крепче, а губы оказались совсем рядом с ее губами.
        — Рия, ты действуешь из ложных побуждений.
        Чувствуя себя до невозможности живой, Рия подалась вперед, целуя его в щеку совсем рядом с губами и наслаждаясь щекотанием щетины. Потом еще раз… и еще. Не останавливаясь, Рия продолжала натиск, ощущая себя ласкающейся кошкой, а ее губы, щеки и подбородок уже все пылали, распаляя и без того переполнявшее ее желание. Потом Натан сдавленно застонал, и она наконец-то прикоснулась губами к его губам, шепча, дразня, лаская, чувствуя, как он весь дрожит, и радуясь, что она способна вызвать у него столь сильную реакцию.
        — Ошибаешься. Мои побуждения единственно правильные.
        — И какие же это?  — выдохнул он ей в губы.
        — Потому что мне нравится.  — Она придвинулась еще чуть ближе, прижимаясь бедрами к его напрягшемуся члену.  — С той секунды, как ты вошел в мою жизнь, я… я словно сгораю изнутри.  — Схватив его за руки, она прижала их к своей груди.  — И среди всей этой лжи и сумятицы лишь это осталось неизменным. Нат, займись со мной любовью. Я хочу почувствовать все то, в чем раньше себе отказывала.
        Когда ее сочные губы снова впились в его, Натан лишь глубоко втянул в себя сладкий фруктовый аромат. А Рия все не останавливалась, целуя ему губы, подбородок, щеки, терлась об него, снова целовала, обжигая горячим дыханием, гладила по голове, удерживая и не давая отстраниться.
        Еще никто и никогда не пытался его соблазнить так настойчиво.
        И Натан не устоял. Да и кто бы на его месте смог удержаться под этим жадным, сводящим с ума натиском?
        В эту секунду Рия легонько лизнула его нижнюю губу, и Натан окончательно сдался, решив, что пришла его пора действовать.
        Крепко обхватив руками голову и фиксируя на месте, Натан принялся посасывать и покусывать ей губы, а уже секунду спустя их языки жадно сплелись, и в мире не осталось ничего, кроме них двоих. Не осталось ни прошлого, ни будущего, а вся вселенная состояла из одного лишь настоящего.
        Пытаясь отдышаться, Натан слегка отстранился и снова схватил ее за волосы, заставляя посмотреть себе прямо в глаза.
        Сияющая золотистая кожа, розовые припухшие губы, прекрасные карие глаза, потемневшие от желания… По неумелым ласкам он уже понял, что она совсем неопытна, но смотрела она не моргая и не пытаясь отвести взгляд, и Натан почувствовал, как окончательно и безвозвратно проигрывает эту битву.
        И был этому рад.
        Что ж, остается надеяться, что вспоминать его она будет лишь с улыбкой на губах и вздохом наслаждения.
        Подавшись вперед, Натан снова легонько куснул ее нижнюю губу.
        — Я безумно тебя хочу, но не пытайся искать в моих поступках то, чего там нет.  — Нельзя, чтобы у нее остались хоть малейшие сомнения. И если она захочет остановиться, он прямо сейчас отправится в ледяной душ. Но играть с ее чувствами он ни за что не станет.  — Когда придет время, я уйду, бабочка ты моя, и, если ты хочешь остановиться, нам нужно останавливаться прямо сейчас. Можешь спать в кровати, а я переночую на диване.
        На несколько секунд в глазах Рии застыло какое-то непонятное выражение, а потом она просто улыбнулась:
        — Влюбляться, рисковать чувствами… Для меня это всегда будет непросто. А с тобой… Я никогда бы не смогла в тебя влюбиться. Сложно придумать худшую пару, но именно поэтому мне сейчас и проще. Всего одна ночь, и больше мне ничего не нужно.
        Предельная откровенность…
        Одна ночь безумной любви и страсти — это все, что они могут себе позволить.
        Осторожно поднеся ее руку к своим губам, Натан принялся целовать ей ладонь, пробежался языком по венам, поднимаясь все выше и выше…
        — Хочешь, расскажу о всех фантазиях, в которых мы занимались любовью?  — спросил он, целуя ее в шею, кусая, снова целуя…
        Дрожа и извиваясь всем телом, Рия запустила пальцы ему в волосы, но Натан крепко удерживал ее на месте, не давая отстраниться и доводя до неистовства, заставляя хрипло дышать и тереться грудью о его грудь.
        Стиснув кулаки, Натан с трудом поборол желание прямо сейчас задрать ей платье и вонзиться в нее одним мощным движением. Но это не страшно, главное — не думать, что для нее по-настоящему все это значит, и не терять контроль, и тогда все будет хорошо.
        Рассмеявшись, Рия откинула косу за спину и посмотрела на слегка покрасневшее плечо. В этом взгляде было столько невинного любопытства и голода неудовлетворенного желания, что Натан сразу понял, что был прав. Скольких удовольствий она себя лишила…
        Карие глаза сосредоточились на его губах.
        — Ты колючий.
        — Извини,  — прошептал Натан, снова целуя ее в губы.
        — Но мне нравится,  — выдохнула она, на секунду отстраняясь.  — Продолжай.
        Уложив Рию на кровать, он быстро скинул пиджак и развязал галстук.
        А потом несколько секунд разглядывал распростершуюся перед ним великолепную женщину.
        — Раздевайся.
        Послушно поднявшись на колени, Рия потянула застежку вниз, и Натан мгновенно замер, предвкушая, что вот сейчас он наконец сможет насладиться неприкрытой красотой пышной груди и длинных ног. Но, расстегнув молнию, Рия прижала к себе платье.
        — Давай выключим свет?
        — Нет.  — Мгновенный ответ заставил Рию улыбнуться.  — Как же меня бесили эти твои рубашки с брюками…  — Он уже начал было расстегивать свою рубашку, но внезапно остановился.  — Ну раз не хочешь, чтобы я на тебя смотрел, то и сама меня не увидишь.
        Как-то странно на него взглянув, Рия глубоко вдохнула, расправила плечи, вздернула подбородок и отбросила платье.
        Хрупкие плечи, идеальная грудь с видимыми даже сквозь бюстгальтер напрягшимися сосками, плоский животик, бедра, вьющиеся волоски на лобке…
        Если бы его сердце вздумало остановиться прямо сейчас, Натан умер бы, ничего не боясь и ни о чем не жалея.
        Потому что желание обладать этой женщиной затмило все остальные чувства и страхи, заставив почувствовать себя по-настоящему живым и свободным.
        Рия никогда не могла понять, почему все так сходят с ума и теряют голову из-за секса.
        Раньше.
        Раньше она никогда не понимала, как можно растворяться в желании, полностью открываясь перед партнером и составляя с ним единое целое.
        Ведь они еще даже не успели до конца раздеться, но в глазах Натана она ясно читала всеобъемлющую страсть и сводящее с ума желание и отлично понимала, что дороги назад уже нет и он потребует ее всю целиком. Тело, разум, душу… Но вместо страха это осознание принесло с собой окрыляющее чувство свободы.
        Мягкая ткань бюстгальтера болезненно терлась о напрягшиеся соски, а трусики-стринги, неизбежные при таком платье, заставляли ее необычайно остро ощущать горящее между ног желание.
        Разглядывая ее голодными глазами, Натан быстро расстегивал рубашку, и Рия завороженно любовалась широкими плечами, плоскими сосками, так не похожими на ее собственные, полоску рыжеватых волос, что бежала по подтянутому животу, скрываясь в брюках… Все в нем так и дышало чистой, ничем не прикрытой мужественностью.
        И сегодня все это великолепие принадлежит ей, и только ей.
        Уверенными движениями Натан сбросил брюки и боксеры.
        Облизнув губы, Рия наслаждалась обнаженным совершенством, чувствуя, как все сильнее пульсирует ее собственное средоточие женственности.
        Услышав сдавленный стон, Рия встретилась взглядом с потемневшими от желания голубыми глазами.
        И стоило Натану только приблизиться, как она сразу же потянулась к нему руками, желая насладиться прикосновением напрягшейся плоти, но он резко отстранился:
        — Ты не станешь меня трогать, понятно?
        — Но почему?
        Не отвечая, Натан толкнул ее на кровать, наваливаясь сверху так властно и по-мужски, что у Рии мгновенно пропала всякая охота спорить и сопротивляться. Зачем бороться, когда можно полностью отдаться в его власть, упиваясь блаженным рабством чувственного наслаждения?
        Тяжелый, горячий, твердый… Натан придавливал ее к кровати, не давая пошевелиться, а его руки сильно обвивали ее тело, прижимая к себе еще крепче.
        Ей безумно хотелось прикасаться к нему руками, наслаждаясь ощущениями твердых мышц, но Натан буквально связал ее собою, оставляя лишь прикосновения собственных губ, дыхания, пальцев…
        Снова и снова целуя, играл с волосами, дразнил…
        Когда его губы двинулись вниз, к ложбинке между грудями, Рия выгнулась, резко втягивая в себя воздух, а потом мягкие губы принялись ласкать ее ноющие напрягшиеся соски. Он целовал, полизывал, покусывал, снова целовал, гладил… Закусив губу, Рия отчаянно вцепилась в простыни.
        — Нат, пожалуйста, позволь мне к тебе прикасаться и двигаться, или…
        — Нет.
        — Но почему?  — всхлипнула она.
        Поднявшись над ней, словно бог тьмы и соблазнения, Натан глянул на нее ледяными глазами, и Рия вдруг поняла, как отчаянно он стремится сохранить над собой контроль, и, несмотря ни на что, сейчас он не с ней, а где-то далеко-далеко.
        Но прежде чем эта мысль успела пустить корни, он снова лизнул ее сосок, мгновенно лишив способности связно думать и рассуждать.
        — Хочешь, чтобы я остановился, бабочка?  — прошептал он, выводя языком восьмерки на ее груди.
        — Нет,  — едва ли не выкрикнула Рия.
        Ухватив сосок, Натан принялся катать его в пальцах, не забывая целовать и дразнить языком вторую бусину. Выгнувшись дугой, Рия изо всех сил заколотила ногами по кровати, но Натан держал ее все так же крепко, не давая вырваться на свободу.
        Задыхаясь, всхлипывая и извиваясь под жадным натиском, Рия чувствовала, как все сильнее и сильнее пульсирует сводящее с ума желание там, где ей больше всего сейчас хотелось ощутить его присутствие.
        — Знаешь, мне давно было интересно,  — прошептал он, обжигая ее грудь горячим дыханием.
        — Что?  — выдохнула Рия между двумя жадными вдохами.
        — Твои соски.  — Скатившись с нее, Натан устроился на боку так, что его мускулистая нога прижимала ее ноги, а рука крепко удерживала за ребра.
        Подавшись вперед, он снова приник губами к ее соску, заставляя выгнуться дугой. Желая хоть как-то унять непереносимое томление, Рия попыталась потереться бедрами о его ногу, но Натан неумолимо прижал ее к простыням.
        — Я гадал, какого же они на самом деле цвета.  — Его губы щекотали ее изнывающую от сладкой боли грудь.  — И угадал. Темный шоколад.
        Натан задумчиво разглядывал ее лицо и тело, и Рия вдруг снова застеснялась.
        И было в этом взгляде что-то такое, чего она никак не могла понять.
        Всю жизнь она старательно бегала от любой опасности, боясь хоть немного рискнуть, и теперь, лежа под обнаженным мужчиной и полностью отдаваясь его власти, она чувствовала, что совершает самый опасный в своей жизни шаг.
        И она сама все это начала… Но сможет ли она завтра спокойно, ни о чем не жалея и ничего не боясь посмотреть в эти ледяные глаза?
        Снова наваливаясь на нее всем телом, Натан легонько поцеловал ее в губы, погладил по виску…
        — Бабочка, ты в порядке?
        Уже даже не удивляясь, что он так просто читает ее мысли и чувства, мимолетно угадывая малейшую смену настроения, Рия легонько кивнула. Схватив его за руку, она поцеловала объемный бицепс, лизнула приметную родинку…
        — Рия, ты все еще думаешь. А я этого не потерплю,  — объявил он, вновь принимаясь исследовать ее тело горячими, влажными поцелуями, опускаясь все ниже и ниже.  — Ты сводишь меня с ума, и я хочу отплатить тебе тем же.
        В его словах звучало нечто на удивление напоминающее злость, и Рии не осталось ничего другого, кроме как запустить руки ему в волосы, когда его пальцы залезли под трусики, лаская и поглаживая ее влажное, жаркое средоточие желания.
        Стоило только умелым пальцам отыскать ее самое чувствительное место, как она сразу же вонзилась ногтями ему в плечи, а когда сперва один, а затем и второй палец погрузились в ее горячую, влажную сердцевину, Рия громко вдохнула и изо всех сил впилась пальцами в крепкую спину.
        Чувствуя, как все ее нутро сжимается и пульсирует вокруг вторгшейся в нее руки, Рия приглушенно всхлипнула.
        — Натан!  — вскрикнула она, когда указательный и средний пальцы стремительно задвигались внутри ее, а большой настойчиво гладил ее податливые складки.
        Одновременно смеясь и плача, Рия чувствовала, как с нее слетают последние остатки контроля, а сама она взлетает куда-то вверх.
        — Ты только посмотри на себя!  — выдохнул Натан, целуя ее в пупок.  — Никогда еще не встречал таких диких кошек.
        Опустившись чуть ниже, Натан принялся ласкать ее уже не только руками, но и языком.
        — Лети, бабочка,  — велел он и без предупреждения завладел губами средоточием ее нервных окончаний, посасывая, дразня, покусывая…
        Громко вскрикнув, Рия задрожала всем телом, взлетая в водовороте небывалого потока нахлынувших на нее ощущений. Всхлипывая, она попыталась свести колени, но его пальцы все еще находились внутри ее, и она просто не могла ничего с ним сделать. Бешено извиваясь и хрипло покрикивая, Рия чувствовала, как все ее существо содрогается от напористой ласки, вознося ее все выше и выше, пока от нее не остался лишь скрученный комок нервов, изнывающий от наслаждения.
        Когда же она открыла глаза, то первым делом увидела довольное лицо Натана, внимательно наблюдавшего за ее оргазмом.
        — Как же ты, оказывается, громко кричишь,  — выдохнул он, снова целуя ее в губы.
        Резко подавшись вперед, она жадно приникла губами к его груди. Если она сейчас перестанет думать, то вообще все остановится. А ей это не нужно.
        Скользя пальцами по мускулистой груди, она пробежалась по полоске волос на животе, опустилась еще ниже, сомкнула пальцы на каменно-твердой плоти, приласкала нежную головку, заставив Натана глубоко вдохнуть и сдавленно застонать…
        Такой большой, такой твердый. Лаская роскошное орудие, она почувствовала, как в ней стремительно нарастает новая волна желания.
        Слушая хриплое дыхание и все нарастающие стоны, Рия сомкнула пальцы еще крепче, заставляя его двигать бедрами и грязно ругаться, но все это лишь распаляло ее собственное желание.
        Она двигала рукой все быстрее, и, когда Натан впился зубами ей в шею, она лишь вздрогнула всем телом, еще крепче сжимая его плоть. Сдвинувшись чуть ниже, она проложила цепочку поцелуев по широкой груди и плоскому животу, а когда попыталась дотянуться губами до его грозного орудия, Натан крепко схватил ее за волосы.
        — Пусти,  — взмолилась она, тряхнув головой.
        Его глаза стали еще темнее, а ноздри широко раздувались, но он покачал головой:
        — Эта ночь только для тебя.
        — Нет, эта ночь только для того, что я хочу делать. Не оставляя ему выбора, Рия опустилась еще ниже, лизнув огромную твердую плоть.
        Натан снова выругался, и не успела она больше ничего сделать, как снова оказалась прижатой к кровати огромным могучим телом.
        — Хватит.
        Поднявшись, он стремительно натянул на себя защиту, о которой сама Рия даже и не вспомнила. Подавшись вперед, она легонько лизнула подтянутый живот, наслаждаясь вкусом и ароматом свежего мужского пота.
        Чувствуя, как головка его члена уперлась ей между ног, Рия пристально посмотрела в голубые глаза, желая, чтобы в эту секунду он целиком принадлежал ей, и только ей.
        Двигаясь сперва медленно, чтобы она могла освоиться с его размером, Натан крепко удерживал ее за бедра, фиксируя на месте и не давая сдвинуться. Подавшись вперед, он еще раз поцеловал ее в губы, слегка приподнял и наконец-то вошел в нее целиком.
        Откинув голову, Рия громко выдохнула, поддаваясь стремительному натиску и изо всех сил вцепляясь ему в плечи.
        Жадно вонзаясь в ее податливое тело, Натан впервые сбросил маску всеподавляющего контроля и больше всего напоминал вулкан, готовый взорваться бешеным потоком чувств и желаний.
        — Рия, ты меня в могилу сведешь,  — необычайно серьезно выдохнул Натан, заставив ее мгновенно забыть о стремительной вспышке боли.
        Но вместо того чтобы испугаться, она почувствовала, как ее переполняет удовлетворение победителя. Потому что Натан, в глазах которого горели яркие чувства и бурлили желания, был именно тем настоящим Натаном, до которого она так упорно пыталась все это время достучаться.
        — Ты девственница,  — выдохнул он, уткнувшись носом ей в шею.
        Разумеется, девственница. Проклятье.
        Его слова прозвучали обвинением, но он не мог ничего с собой поделать. Она такая мягкая, горячая и узкая, и если он сейчас остановится, то просто взорвется изнутри. И это притом, что он всю жизнь рассматривал секс как простое удовлетворение физического желания… Откуда же тогда взялась эта неумолимая потребность погружаться в нее все глубже и глубже, стирая реальность и взлетая все выше и выше?
        Что он натворил.
        Сумев отыскать в себе последний обрывок самоконтроля, Натан слегка приподнялся и посмотрел на капельки пота, блестевшие на лице Рии.
        — Мне остановиться? А вообще могла бы и предупредить, слегка притормозить…
        — А разве это что-то меняет? И ты бы смог войти в меня, не причинив боли?
        Черт, но он же совсем не хотел делать ей больно.
        — Нет.
        Как же все запуталось… Похоже, с ней не осталось ни одного правила, которое бы он еще не успел нарушить.
        — Но мне было бы проще тебе сопротивляться.
        И снова ложь.
        Он успел уловить на мгновение вспыхнувшую в ее глазах боль.
        — Тогда хорошо, что я ничего не сказала.
        — Черт, Рия, я не…
        — Нат, это всего лишь моя девственная плева, а не сердце. Правда, она всю жизнь исполняла роль привратника к сердцу.
        — Раз ты столько ждала, значит, ты хотела, чтобы все прошло по-особенному.
        — Я столько ждала, потому что жила как какая-то Спящая красавица. Да и что это была за жизнь… Так, простое функционирование. И не лучше ли, что мой первый раз был с хорошо знакомым человеком, которому я могу доверять, а не с первым встречным? Ты лучше всего подходил на роль моего первого мужчины, а теперь в твоей власти проследить, чтобы мой выбор действительно оказался верным.
        Осторожно подвигав бедрами, Рия как бы предложила продолжить.
        — Пожалуйста, я клянусь, что не стану в тебя влюбляться. Делай что-нибудь, я хочу…
        Натан задумчиво лизнул ее припухшую нижнюю губу.
        Проведя руками по его бедрам, Рия снова заерзала.
        — Прекрати.
        На этот раз она выбрала круговые движения, и Натан невольно задвигался в ответ, вонзаясь в нее во все убыстряющемся темпе.
        — Откуда ты знаешь, что делать?
        Улыбнувшись, она выгнулась дугой, выставляя напоказ роскошную грудь, заставляя войти в себя еще глубже и лишая его последних остатков самоконтроля.
        — Не знаю, все пришло само собой. Какая же я дура, что столько ждала… Ах…
        Не в силах больше медлить, Натан стиснул мягкие ягодицы, приподнимая податливое тело и вонзаясь в него изо всей силы. Медленно, но так, чтобы она смогла прочувствовать каждый его сантиметр. А затем еще раз. И еще.
        Сгорая от переполнявшего его желания, он чувствовал, что еще пара секунд — и он взорвется в яркой вспышке, но твердо намеревался увести ее с собой. Подавшись вперед, он куснул темный сосок и сразу же почувствовал, как все внутри ее сжимается, вызывая его собственную небывало мощную разрядку.
        Придя в себя, он все еще чувствовал, как бешено бьется в груди сердце.
        Ну и ладно. Пусть оно хоть прямо сейчас остановится, главное, что все было не зря и ему не о чем жалеть.
        Окончательно придя в себя, Натан почувствовал, как дрожит под ним Рия, прижатая к постели всем его весом, и сразу же попытался скатиться на кровать, но она изо всех сил обняла его руками и ногами, заставляя остаться на месте.
        — Я слишком тяжелый. Пусти.
        Уткнувшись лицом ему в грудь, Рия еле слышно выдохнула:
        — Это ничего. Полежи на мне еще минутку… Пожалуйста, Нат…
        Обхватив ее лицо руками, Натан ласково потерся губами о ее губы, наслаждаясь стремительными секундами, растянувшимися в целую вечность.
        Но стоило лишь его сердцу успокоиться, как в нем сразу же проснулись сомнения и сожаления.
        Крепко прижимая к себе все еще легонько подрагивающую Рию, Натан обнял ее изо всех сил, пытаясь показать, как много значила для него эта великолепная ночь.
        — Нат?
        Одного этого шепотка хватило, чтобы его плоть, все еще остававшаяся внутри Рии, снова напряглась.
        — М-м-м?
        — Это всегда так?
        Нет, не всегда. По правде говоря, у него такого вообще никогда еще не было.
        — Если партнер правильный,  — выдохнул он, глядя в огромные карие глаза.
        — Понятно.  — Она легонько пробежалась пальцами по его спине.
        — И ты права, к тебе все действительно пришло само собой. Ты невероятно чувственна, и любой мужчина…
        От одной мысли о Рии в объятиях другого ему сразу же стало плохо.
        Мгновенно напрягшись, Натан резко отстранился, встал с кровати и направился в ванную.
        Он ушел.
        Открыв глаза и прислушиваясь к тишине, Рия с головой укуталась в одеяло и провела кончиками пальцев по припухшим губам, пытаясь понять, что же она сейчас чувствует. Руки дрожат, бедра ноют, словно она только что пробежала марафон, даже голова болит из-за того, как крепко он стискивал ее волосы, удерживая на месте и доводя до вершины блаженства, красноватые отметины на бедрах…
        В конце он все-таки сдался, уносясь вместе с ней в бесконечность и не пытаясь больше ничего контролировать.
        Она столько лет отказывала себе в чувственных удовольствиях и свято верила, что первый раз будет странным и неловким. Но она ошиблась. Такое чувство, что она умерла и родилась заново.
        Посмотрев на дверь, за которой скрылся Натан, Рия вздохнула.
        Где же она перешла черту и нарушила его правила?
        Все дело в поцелуях? Или в том, как отчаянно она за него цеплялась? Или, может, не стоило ничего спрашивать? Очевидно же, что чувства и эмоции — это не для него.
        Но все это уже в прошлом, и она ни о чем не жалеет. А так она может собраться и прийти в себя, не отвлекаясь на те чувства, что неизбежно вызвала бы его близость.
        Главное, что у нее уже никто и никогда не отнимет пережитых мгновений волшебства, они навеки останутся с ней.
        А все остальное не важно.
        Натану хватило пары минут под душем, чтобы осознать, какой же он все-таки бессердечный ублюдок. Она же ничего от него не требовала, а он не сумел найти для нее ни одного доброго слова. Не убедился, что с ней все хорошо.
        Черт, и это в ее первый раз!
        Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел из душа, только чтобы обнаружить пустую кровать.
        Она ушла.
        Непонятно на что разозлившись, Натан схватил зазвонивший телефон.
        — Я не просил тебя уходить.
        — Я знаю, но мне показалось, что так будет лучше для всех. Я позвонила, чтобы сказать, что нашла твоего шафера, и он везет меня домой.
        В ее голосе не было и грамма вины, но Натан снова почувствовал себя последней скотиной.
        — Натан?
        Он лишил ее девственности, а потом едва ли не выгнал на улицу. И это после всего, что у них было этой ночью.
        — Нат? Не молчи, пожалуйста, скажи что-нибудь.  — Теперь в ее словах были лишь усталость и тоска.
        Он резко вспомнил, что ей сегодня пришлось пережить. И все из-за него.
        — Рия, прости меня, я должен был…
        — Спасибо тебе, Нат,  — выдохнула она, не давая ему договорить. Ни сожалений, ни насмешки, одна лишь искренняя благодарность.  — За все, что у нас сегодня было.
        — Черт, ты не обязана благодарить меня за секс. Я не…
        Не кто? Или, наоборот, кто он такой? И что он с ней сделал?
        Рия беззаботно рассмеялась, но Натану стало еще хуже. Неужели для нее все это на самом деле было так просто? Одна ночь и ничего больше? Неужели он лишил ее невинности не только физически, и она уже никогда не сможет стать прежней?
        — Спасибо, что был со мной этой ночью. И спасибо за доброту. Никто и никогда не делал для меня ничего подобного. Я никогда не забуду эту ночь. И этот секс.  — Почему ему кажется, что она заставляет себя притворяться?  — До тебя я даже и не подозревала, что бывает нечто настолько потрясающее. Так что спасибо тебе и за это.
        Чувствуя, что не заслуживает этой благодарности, так же как не заслуживает и самой Рии, Натан не мог вымолвить ни слова.
        — Хорошей тебе ночи, Натан.
        Она повесила трубку, и Натан изо всех сил швырнул телефон об стенку, повалившись на кровать, до сих пор пахнущую Рией и сексом.
        Уткнувшись лицом в ладони, он почувствовал, как сводит горло и болит грудь. Как в тот день, когда мама рассказала ему о его болезни.
        Жалость к самому себе, страх, бесконтрольные эмоции…
        Громко выругавшись, Натан сглотнул.
        Нет.
        Не бывать этому.
        Быстро одевшись, Натан заказал кофе и велел горничной сменить простыни. Ни одной женщине не позволено так на него влиять, а значит, нужно немедленно обо всем забыть и больше никогда не вспоминать, что он чувствовал, лежа на извивающейся и кричащей в голос Рии, а потом едва не позволил себе заснуть в ее объятиях, чувствуя себя Натаном Кисом, что когда-то мечтал любить и жить вечно.
        Тем Натаном, каким он уже никогда не станет.
        Взявшись за ноутбук, он вновь стал тем, кем годами приучал себя быть.
        Натаном Рамиресом, всесильным миллиардером, неутомимым искателем приключений и неисправимым одиночкой.
        Глава 10
        Целиком и полностью сосредоточившись на подготовке к свадьбе, работе в «Тревологе» и избегании родной матери, живущей с ней под одной крышей, Рия не оставила себе ни одной свободной минуты для глупых мыслей и сожалений.
        И ей это нравилось. Ее дни были до отказа забиты всевозможными делами, и она едва успевала со всем справляться, а вечерами мгновенно засыпала, стоило лишь голове коснуться подушки.
        Но едва только Рия бралась за какие-то рутинные дела, не требующие полной концентрации, как она неизбежно ловила себя на том, что вновь и вновь думает о Натане. Да и неудивительно, учитывая, что им до сих пор приходилось работать бок о бок. В итоге она просто сдалась и решила не обращать на эти мысли внимания.
        — С тобой все в порядке?  — спросил он, когда они впервые встретились после той ночи.
        — Да.
        Заправив прядку за ухо, Рия порадовалась, что ее ответ прозвучал так уверенно и спокойно.
        Но как же ей хотелось, чтобы он прижал руку к бьющемуся в ее груди сердцу… Ничего особенного, просто немного ласки и тепла. Стоило ей только поймать себя на этой мысли, как она сразу же отстранилась, а Натан, пристально ее разглядывающий, лишь молча кивнул.
        И она снова вернулась к делам, но каждый раз, стоило им только встретиться в офисе или поместье, куда он регулярно приходил навещать Роберта, она невольно вспоминала ту волшебную ночь.
        Ночь свободы и наслаждения. Но мечты о полете быстро сменялись стыдом и грустью, потому что сам Натан явно не испытывал ничего особенного и не стремился хоть как-то выражать те чувства, которых у него, собственно, и не было. Что ж, похоже, не остается ничего иного, кроме как признать, что у Натаниэля Рамиреса действительно нет сердца, и раз за разом вспоминать его ласки и доводящие до исступления прикосновения. Запах, громкое, отрывистое дыхание, умелые ритмичные движения его плоти внутри ее податливого тела…
        Но больше всего ей не хватало общества человека, с которым она успела близко сойтись. Его неукротимой энергии, непрерывного поддразнивания, чего-то неуловимого, что неустанно проскакивало между ними… а теперь между ними возникла непреодолимая стена, и она даже толком не могла понять, кто именно из них двоих ее возвел. Может, они оба?
        Проверив кое-какие мелочи в меню для свадебного банкета, Рия захлопнула ноутбук и уже хотела идти спать, когда к ней подошла Джеки:
        — Рия, мне нужно с тобой поговорить.
        Покачав головой, Рия подхватила ноутбук и встала.
        — Нам не о чем разговаривать.
        — Тогда почему ты так старательно готовишь свадьбу?
        — Для Роберта. Для него я на все готова.
        И именно из-за него она все-таки решила остаться в поместье.
        — Я знала. Стоило мне только его увидеть, как я сразу же поняла, что он все испортит.
        — Ты о чем?
        — О Натане. Это все из-за него. Роберт только о нем и говорит, а вчера вообще заявил, что мы не можем сыграть здесь свадьбу, потому что это не нравится Натану. А когда я начала спорить, он поднял на меня голос. Он вообще ни о чем, кроме Натана, уже не думает, и…
        — Роберт думал, что больше никогда не встретится с сыном. Неужели тебе так сложно хоть немного за него порадоваться? За них обоих?
        Сама Рия искренне за них радовалась. Даже немного завидовала.
        — Какая же ты все-таки сильная. Но далеко не все такие… самодостаточные. Я сделала неправильный выбор, но это не значит, что я тебя не люблю. И ты не можешь вот так взять и отказаться от поместья просто потому, что…
        — Ты шутишь?
        — Нет, я говорю совершенно серьезно. Ты же теперь именно этого хочешь, верно? Я люблю Роберта, и мне страшно, когда он кричит на меня. Так же страшно, как когда я испугалась, что твой отец попытается отобрать у меня тебя.
        Ее поступками всю жизнь руководили страх и неуверенность, и впервые вместо того, чтобы злиться, Рия по-настоящему пожалела мать.
        — Натан вернулся, но это еще не значит, что Роберт тебя не любит. Думаю, все устроено немного иначе.
        — Иначе? Ты только посмотри, как он настроил тебя против меня. Мы годами друг друга поддерживали, мы — это все, что у нас было, а теперь ты даже смотреть на меня не хочешь.
        — Ты никогда меня не поддерживала, это я всегда была твоей опорой. И если бы не Роберт, я бы вообще никогда не узнала, что значит беззаботное детство, а теперь я наконец-то познала, пусть и всего на пару часов, что значит жить по-настоящему. Благодаря Натану, так что…
        — На пару часов? Ты о чем?
        — Не твое дело.
        — Ты что, переспала с ним? Дурочка, он не для тебя.
        — И это говорит женщина, связавшаяся с женатым мужчиной?
        — Роберт хотя бы остался со мной, а Натан уйдет и никогда о тебе не вспомнит.
        — Мой выбор не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Роберту, ни к поместью. Пришла тебе пора признать, что у меня есть собственная жизнь. После свадьбы я от вас съеду.
        Раньше она об этом лишь подумывала, но теперь приняла твердое решение.
        Рия уже собиралась уйти, но Джеки вдруг рассмеялась, и в этом смехе звучала чистая, ничем не прикрытая жалость, заставившая ее замереть на месте.
        — Теперь понятно, почему он так настаивал. С самого начала все спланировал, а ты охотно пошла у него на поводу.
        — Ты о чем?
        — О Натане. Это он настоял, чтобы я рассказала тебе об отце. Он специально все это затеял, чтобы затащить тебя в постель. Ему наплевать на тебя.
        Борясь с желанием заткнуть уши руками, Рия до боли сжала кулаки.
        — Нет.  — Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором сразу возник Натан.  — Никуда он меня не затаскивал. Просто не смог бы. Но он первый, кто объяснил мне, что я понапрасну трачу жизнь. Он первый человек, кто искренне обо мне позаботился и попытался хоть как-то помочь.
        Когда Рия наконец сумела отыскать Натана в саду, он казался каким-то непривычно грустным и задумчивым. Ничего не говоря, она просто устроилась рядом с ним на скамейке, и он осторожно притянул ее к себе, обнимая за плечи. Такой родной и знакомый…
        При всем желании Рия не смогла бы сказать, сколько они так просидели.
        — Ты не хочешь, чтобы свадебная церемония прошла в поместье?  — Ей совершенно не хотелось нарушать гармонию и тишину, но выхода не было.
        — Не хочу.  — Натан легонько погладил ее по виску и поцеловал в лоб. И обе эти ласки казались совершенно уместными и естественными.  — Я не питаю зла к Джеки, но хочу, чтобы этот дом навсегда принадлежал моей матери, и только ей.
        — Тебе ее сильно не хватает?
        Опять вопросы… Да еще и о матери. При всем желании Рия не смогла бы придумать лучшего способа заставить его очнуться от сладкой дремы. Вот зачем он сейчас сидит с ней в обнимку? Неправильно все это.
        Резко отстранившись, Натан поднялся со скамейки.
        — Мой менеджер позаботится о свадебной церемонии, тебе больше не о чем беспокоиться, но пройдет она где-нибудь в другом месте.
        — Хорошо, а сам ты на свадьбе будешь?
        — Я и так слишком засиделся на месте и предпочел бы уехать прямо сейчас, но я дал тебе слово.
        Он так спокойно обо всем говорит… А ведь он один из тех немногих, с кем ей удалось завести хоть какие-то отношения…
        — Натан, мы же с тобой друзья?
        Несколько секунд он пристально смотрел ей прямо в глаза.
        — Мы никто.
        — Зачем ты так? Что я неправильно сделала?
        — Та ночь была восхитительной, но на твою сегодняшнюю схему у меня аллергия.
        — Какую еще схему? Я просто хочу, чтобы мы остались друзьями. Я знаю, что это ты заставил Джеки рассказать мне всю правду. Потому что тебе не все равно. Нат, я…
        — Я просто тебя пожалел за то, что они с тобой сотворили.
        — Пожалел?
        — Да. Ты заманила меня сюда обманом, надеясь наладить наши с отцом отношения, и помогла обрести мир с самим собой. Вот я и захотел отплатить услугой за услугу. Мы друг другу никто. И уж точно не друзья.
        — Но почему? Зачем ты строишь из себя последнюю скотину?
        — Потому что после такой ночи между нами не может быть дружбы. Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.
        — Даже в поместье возвращаться не собираешься? Столько трудов, чтобы выгнать нас отсюда, а дом так и будет пустовать?
        — Да.
        И вот перед ней снова стоит холодный незнакомец. Натаниэль Рамирес.
        — Рия, послушай, не зацикливайся на мне просто потому, что я стал твоим первым любовником. Или первым человеком, проявившим немного заботы.  — Взяв ее за подбородок, он пристально всматривался ей в лицо, словно желая навечно сохранить ее прекрасные черты в памяти.  — То, что ты ко мне испытываешь,  — это обычное влечение. Твое тело хочет…
        — Повторения банкета? Поверь, я не настолько наивна и отлично понимаю, что мечтаю именно о повторении оргазма.
        Похоже, ей все-таки удалось его разозлить. Вот и замечательно. Что угодно, лишь бы не это ледяное спокойствие.
        — Неужели ты действительно не понимаешь, в чем разница между хорошим другом, отличным любовником и мужчиной, заслуживающим твоей любви? Я гожусь лишь на одну из этих ролей. Похоже, ты еще слишком мало видела в жизни.
        — Ну конечно. А Натаниэль Рамирес, как всегда, знает, что и для кого лучше. Можно попросить тебя об одолжении? Или мой лимит исчерпан?
        — Попробуй.
        — До свадьбы осталась всего неделя, и я буду несказанно рада, если бы ты сюда больше не приходил. А с Робертом вы можете встречаться и в отеле.
        — Зачем тебе это?
        — Затем, что поместье десять лет было мне домом. Тебе оно будет принадлежать всю жизнь, а у меня осталась одна-единственная неделя. И я хочу сполна ею насладиться, а твое общество все испортит.
        Кивнув, Натан молча пошел прочь, а Рия вновь опустилась на скамейку, чувствуя, как из глаз катятся слезы.
        А ведь она почти никогда не плакала. Даже когда думала, что отец ее бросил, а потом узнала, что Джеки всю жизнь ей врала.
        Но сейчас она плакала. Обняв колени руками и спрятав в них лицо, она рыдала, не пытаясь понять причину или разобраться в себе, оплакивая и ту маленькую девочку, какой когда-то была, и одинокого, потерянного подростка, и бесчувственную, холодную женщину, которой стала.
        Она плакала обо всем и ни о чем, но Натану в ее мыслях места не было. Ее слезы были лишь о ней, и только о ней.
        А когда слезы высохли, она поднялась и огляделась по сторонам, понимая, что теперь ей этого мало. Что-то безвозвратно изменилось, и она уже никогда не станет прежней.
        После свадьбы она уедет. Бросит работу, найдет какой-нибудь сдельный заработок… Что угодно, лишь бы не бесконечная стабильность в родном городе в обществе Джеки и Роберта…
        Рия почувствовала смесь страха и возбуждения.
        Вокруг нее целый мир, и спокойная, размеренная жизнь теперь не для нее.
        Застыв на пороге кухни, Натан всей душой чувствовал каждый ее всхлип и вздох. Но как бы ему ни хотелось подойти, обнять и утешить, он не имел на это права. Потому что отлично понимал, что плачет она не из-за него. Что это ее способ проститься. Но как же хотелось хоть чем-то помочь, несмотря на то что именно он и заставляет ее уйти…
        А что будет, если он позовет ее с собой? Что, если сдастся и предложит уехать с ним до тех пор, пока в них не прогорит испепеляющее пламя огня?
        Нет. Понимает ли она сама или нет, но, когда страсти немного улягутся, она неизбежно вернется в привычные рамки, в которых для него не останется места. А он этого не выдержит.
        Им никогда не быть вместе.
        Глава 11
        Когда наконец-то настал день свадьбы, Рия чувствовала, что ей необходимо встретиться с Натаном. Но время шло, а он все не появлялся. Встречи с друзьями, церемония, ее собственная речь, закуски, танцы…
        Она ждала и ждала, напряженно всматриваясь в толпу, все надеясь наконец-то уловить знакомые черты.
        Но он так и не пришел.
        — Рия!  — В глазах матери, отыскавшей ее в отдаленном коридоре, читалась неподдельная тревога.  — Мне очень жаль, но это к лучшему. Отпусти его. Он не для тебя.
        Откуда вдруг в матери взялась эта проницательность?
        — Пожалуйста, давай не сейчас. Сегодня твой день и ты должна наслаждаться.
        — Рия, я понимаю, что никогда не умела тебя защищать, но я по-настоящему за тебя беспокоюсь. После всего, что было, ты, как никто, заслуживаешь счастья и человека, который станет любить и заботиться о тебе до конца жизни. И Натан для этого не годится.
        — Что ты хочешь этим сказать?
        — Он тебя не заслуживает. Разве этого мало?
        — Пожалуйста, просто объясни, что ты имела в виду.
        — Он унаследовал от Анны порок сердца.
        Глубоко вдохнув, Рия, дрожа всем телом, изо всех сил вцепилась в колонну.
        Такое чувство, словно ее только что столкнули с утеса.
        Анне же было всего сорок с небольшим, когда она умерла.
        Нет, нет, нет!
        Неправда. Натан — само средоточие жизни.

«Нет у меня сердца. Во всяком случае, нормального».
        Она сразу же вспомнила, как он тогда едва не потерял сознание. И тот браслет, что он иногда носил вместо часов… Пульсометр!
        Сколько же раз она звала его бессердечным, кидала в лицо имя Анны и недоумевала, как он может так запросто вышвыривать из своей жизни людей…
        — Мне нужно его увидеть.


* * *
        — Ты обещал мне танец.
        Услышав тихий голос, Натан, до последней минуты гадавший, станет ли она его искать, обернулся, в очередной раз поражаясь неброской красоте, подчеркнутой шелковым платьем.
        — Если не ошибаюсь, ты говорила, что не хочешь со мной танцевать,  — заметил он, заставляя себя улыбнуться.  — Да и вообще велела оставить «Треволог» и убираться куда подальше.
        — Я передумала. Да и вообще поняла, что пришла пора многое поменять.
        — И что же, если не секрет?
        Выпрямив спину и расправив плечи, Рия как-то странно на него посмотрела, словно готовясь к решительному шагу. Но к какому?
        Подавшись вперед, он легонько взял ее за подбородок:
        — Рия, в чем дело?
        Покачав головой, она потерлась щекой о его ладонь, нежно поцеловала…
        — Я ухожу из «Треволога».
        — Что?
        — Я нашла себе сдельную работу. Буду полгода разрабатывать программы на Бали.
        — Бали? Ты там вообще хоть кого-нибудь знаешь? Позволь, я кое с кем поговорю и все подготовлю для…
        — Нет, я как-нибудь сама справлюсь. До сих пор же справлялась.
        — Но почему именно Бали? Зачем тебе вообще уходить из «Треволога»?
        — Мне… мне теперь тесно в рамках. Та жизнь, что у меня была раньше… Я хочу большего. Больше радости, больше жизни, больше всего.
        — Рия, не надо так.
        — Натан?
        — Да?
        — Часть меня хочет все бросить и улететь навстречу ветру, другая же всегда будет удерживать меня на месте. А ты ровно посередине. Между риском и стабильностью.
        Легонько поглаживая его по щеке, Рия подалась вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.
        — Так чего же ты хочешь?
        — Я хочу, чтобы, как ты и обещал, эта ночь была моей.
        Отступив на шаг, Рия потянула застежку молнии вниз, позволяя платью скользнуть на пол шелковой лужицей и открывая ему свои роскошные формы.
        Сдавленно застонав, Натан попятился. Как же сложно отказаться, когда она сама так настойчиво предлагает… Тем более что впервые за долгое время он позволил себе немного выпить.
        — Нет.
        Не давая ему убежать, Рия резко сократила разделявшее их расстояние.
        — Да.
        Каким-то непостижимым образом она умудрилась мгновенно расстегнуть ему рубашку, и теперь ее прохладная ладошка покоилась на его горячей груди.
        — Тебе не о чем волноваться. Я точно знаю, чего хочу и что получу. А завтра утром с улыбкой с тобой распрощаюсь.
        Ни на секунду не ослабляя натиска, Рия поцеловала его в грудь, лизнула сосок…
        Сдавленно дыша, Натан понял, что просто не в силах отослать ее прочь. В конце концов, она же сама к нему пришла? И сама его хочет.
        Похоже, рядом с ней он никогда не сможет до конца себя контролировать и так и останется слабым. Рядом с той женщиной, которая так отчаянно нуждается в честном, сильном и надежном мужчине. В таком, каким он никогда не сможет стать. И рядом с ней он всегда будет мечтать о еще паре минут, о еще паре поцелуев…
        Разве не этого он всегда боялся?
        Но именно эта женщина помогла ему хотя бы на пару недель обрести мир и гармонию, спасая от бесконечного одиночества.
        И сегодня у них есть еще одна ночь, которую можно заполнить наслаждением и друг другом.
        Решившись, Натан наконец ответил на поцелуй, жадно набросившись на податливые губы и пьянея от одного лишь ее запаха.
        Ненасытные прикосновения, плотно сплетенные тела…
        С небывалой отчетливостью Натан вдруг понял, что больше никогда не прикоснется, не обнимет и не поцелует другую женщину. Только сейчас до него дошло, что проблема была не в больном сердце, а в том, что он пытался объять необъятное, отказывая себе в самых простых вещах.
        Все, что он делал, все, чего он сумел достигнуть, казалось сейчас чем-то далеким и совершенно не нужным. Да и к чему все, если он не в состоянии произнести тех слов, что застряли в горле и не могут двинуться дальше?
        Если бы он только мог сказать, как сильно ее любит и как много она для него значит… Объяснил бы, что она оставила на его сердце неизгладимый след и сумела привнести в его жизнь прощение…
        Рассказал бы, каким живым он чувствует себя рядом с ней и что хотел бы состариться вместе, защищая, заботясь и любя.
        Поцелуй, вздох, новая ласка…
        Не в силах насытиться близостью и сплетясь в жадных объятиях, они повалились на кровать единым клубком жгучей страсти. Запустив руку ей между ног, Натан мгновенно убедился, что она уже готова, и довольно потер ее средоточие женственности, заставив сдавленно застонать…
        Но на этот раз она не просто принимала его ласки, но и сама активно задвигалась, лаская, целуя, кусая…
        Не в силах больше сдерживаться, Натан быстро расстегнул брюки, стянул с Рии трусики, пошире раздвинул ей ноги и, глядя прямо в глаза, вошел в нее одним мощным движением, заставляя выгнуться дугой и сцепить ноги у него на бедрах. Двигаясь все быстрее, Натан чувствовал, что они оба уже на пределе, и стоило ему лишь погладить ее влажные складки, как она сразу же взорвалась, и он вонзился в нее еще глубже и быстрее, направляя и увлекая за собой. Подхватив Рию руками под бедра, он перекатился на спину, усаживая ее на себя верхом. Погладил, поцеловал, наслаждаясь сладковатым вкусом и ароматом…
        Чувствуя, как плотно она облегает его своим жарким телом, Натан вдруг понял, что нашел единственное место, из которого ему никогда не захочется уходить. Место, которому он принадлежит целиком и полностью, место, которое и есть его настоящий дом, тот самый дом, о котором он все эти годы страстно мечтал, но гнал эти мечты, не в силах признать очевидное.
        Теперь, когда его сердце наконец-то отыскало любимую женщину, с которой им не суждено быть вместе, он больше никогда не сможет смотреть на других.
        Натаниэль Рамирес оказался безнадежным однолюбом. И теперь у него просто нет выбора.
        Раз Рию он получить не может, значит, ему вообще никто не нужен. Осознав это, он понял, как отчаянно сейчас в ней нуждается. Осторожно уложив ее на живот, он немного подождал, давая ей возможность возразить, но она лишь слегка повернула голову и улыбнулась:
        — Нат, сегодня я целиком и полностью в твоем распоряжении. Можешь делать со мной все, что захочешь.
        Запустив руки ей под бедра, он слегка потянул на себя, заставляя подняться на четвереньки, пробежался пальцами по пояснице, проложил цепочку поцелуев по позвоночнику, нашел влажное, скользкое средоточие ее желания, готовое принять его в себя…
        Запустил в нее сперва один палец, затем второй… Подавшись вперед, он лизнул ее в ухо.
        — Мне остановиться?
        — Нет, пожалуйста, продолжай.
        Больше его ничего не сдерживало. Крепко ухватив ее за бедра, он снова вонзился в нее, сразу же чувствуя, как Вселенная сжимается в точку, вокруг взрываются звезды, а сам он летит куда-то в бесконечность.
        Ни мыслей, ни контроля, ничего не осталось. Одна лишь всепоглощающая любовь и желание к распростертой под ним женщине, что вместе с ним сейчас взлетала на вершину блаженства.
        А когда они оба снова пришли в себя, Натан скатился на простыни и нашел губами губы Рии.
        — Я сделал тебе больно?  — Осторожно притянув к себе Рию, он легонько погладил ее по голове, но она лишь свернулась клубочком и покачала головой.  — Рия, пожалуйста, посмотри на меня.
        — Все хорошо, просто… Думаю, мне пора уходить. Рия изо всех сил пыталась побороть нарастающую панику. Она пришла попрощаться, ведь не могла же она просто уйти, больше ни разу так и не почувствовав прикосновения его рук и не ощутив близости с человеком, рядом с которым впервые в жизни сумела почувствовать себя любимой и значимой.
        А в итоге только загнала себя в западню еще дальше.
        И теперь ни в коем случае нельзя сдаваться и просить о еще одной секунде, минуте, часе… Нельзя просить о том, чтобы он продолжал сжимать ее в объятиях, целовал, ласкал, нельзя мечтать о следующей ночи или о том, чтобы он позвал ее с собой…
        Потому что ни одна, ни тысяча ночей не изменят его натуру и не заставят почувствовать к ней нечто особенное. Сама же она отчаянно нуждается в нем и готова прожить всю жизнь, ни на секунду не расставаясь. Но что бы она там сейчас ни чувствовала, ни в коем случае нельзя показать, как сильно он ее ранил. Она просто не вынесет, если он сейчас назовет ее наивной дурочкой и скажет, что предупреждал.
        Завернувшись в простыню, она подобрала с пола платье и скрылась в ванной.
        — Рия, послушай,  — начал Натан, когда она снова вернулась в спальню,  — у меня есть знакомые на Бали, позволь мне…
        — Нет. Мне не нужна твоя помощь, а сейчас мне пора.
        Замерев на месте, Натан лишь молча наблюдал, как она уходит.
        — Прощай,  — выдохнула Рия, но стоило ей лишь взяться за дверную ручку, как она поняла, что, пока не выговорится, не успокоится.  — А ты вообще собираешься сюда возвращаться? Не ради меня, я отлично понимаю, что ничего для тебя не значу, ради Роберта?
        — Нет, и отец это знает. Слушай, Рия, мой уход не имеет к тебе ни малейшего отношения, не создавай нам ненужных сложностей.
        — Тебе действительно все это так просто? Когда же ты успел превратиться в такого ублюдка? Или ты просто не понимаешь, кем стал?
        — Я же тебя сразу предупреждал, что…
        — Я знаю, что ты унаследовал от матери порок сердца, что в тринадцать ты потерял сознание и едва не умер, а той ночью в отеле снова едва не свалился в обморок. Я знаю, что ты лишил себя всех чувств, чтобы выжить, чтобы не повторить судьбу матери. Но, Натан, неужели ты правда думаешь, что действительно живешь своей жизнью?
        — Рия, уходи.
        — Нет, ты заставил меня посмотреть правде в лицо и впервые в жизни понять, что значит по-настоящему чувствовать. И теперь моя очередь.
        — Я уже десять лет живу один на один со своей правдой.
        — Ошибаешься, ты думаешь, что поборол свою слабость, а сам просто за ней прячешься. Ты думаешь, что любовь тебя ослабит, не оставив ничего, кроме страха за себя и любимую, но ты ошибаешься. Натан, ты не твоя мать. Ты столько всего достиг… Но был ли ты по-настоящему счастлив? Ты заставил меня выйти за пределы зоны комфорта, и, когда мама все рассказала, я была просто в отчаянии. Нат, если бы в ту секунду я могла стереть все воспоминания о тебе, скорее всего, я бы именно так и поступила.
        — Тогда зачем ты пришла?
        — Попрощаться. Я поборола страх и пришла.  — Рия легонько поцеловала его в губы. Она отлично знала, что он с самого начала собирался уйти, но сегодня это не имело ни малейшего значения.  — Попроси меня не уходить. Позови с собой.
        Легонько оттолкнув ее от себя, Натан покачал головой:
        — Однажды ты сама скажешь спасибо за то, что я не пошел у тебя на поводу. Однажды, когда ты найдешь мужчину, которого будешь любить до конца своей жизни, ты сама обрадуешься, что я ушел.
        Глава 12
        Три месяца спустя
        Взъерошив отросшие волосы, Натан ждал, пока кардиолог закончит осмотр. Он никогда не любил сидеть неподвижно, а подобные рутинные проверки давались ему хуже всего.
        Когда же он наконец сможет снова сесть в вертолет и покинуть этот богом забытый госпиталь на задворках Явы? Он уже давно свыкся с мыслью, что его состояние безнадежно, и не стремился попасть на прием к ведущим специалистам.
        — Для человека в вашем состоянии вы в поразительно хорошей форме, но, думаю, вы и сами это знаете. Так что просто продолжайте заниматься тем, чем вы и так занимаетесь. Следующий осмотр состоится…
        — Через месяц,  — кивнул Натан и попрощался.
        Стоило ему только выйти из кабинета, как зазвонил телефон.
        — Да?
        — Бумаги снова вернулись неподписанными.
        Натан заставил себя глубоко вздохнуть. Что за игру она затеяла на этот раз?
        — Откуда?
        — Снова с Бали.  — Значит, домой она так и не вернулась.  — И она отказывается отвечать, что ее не устраивает.
        И так уже три месяца. Он отсылает ей договор купли-продажи поместья, а она без всяких объяснений отправляет его обратно. Неподписанным.
        — Найди мне ее номер телефона.
        Дождавшись ответа, Натан крепко стиснул зубы и позвонил.
        — Да?  — Стоило ему только услышать ее голос, как ему сразу же до безумия захотелось снова ее увидеть, прикоснуться, обнять…
        — Да?
        — Рия, почему ты снова отказываешься подписать договор? Чего тебе теперь надо?
        — Я… Натан? Как ты?
        — Я жив.  — По крайней мере, теперь больше не нужно притворяться.  — Иначе ты бы первая…
        — Ублюдок.
        Решив не обращать внимания на переполнявшую это одно-единственное слово боль, Натан рассмеялся:
        — Хватит ломать трагедию, лучше просто ответь, почему не подписала договор.
        — Я решила, что все-таки не хочу расставаться с поместьем. Оно принадлежит мне.
        — Прислушалась к советам матери?
        — Нет, просто поняла, что оно мое во всех смыслах.
        — Это в каких же?
        — Роберт, заменивший мне отца, подарил мне его. От всего сердца. И теперь, благодаря тебе, я достаточно сильна, чтобы признать, что имею на него полное право. А еще оно мое, потому что принадлежит мужчине, которого я люблю всем сердцем.
        Такое чувство, словно в него с размаху врезался грузовик.
        — Ты с ума сошла.
        — Вовсе нет. Просто наконец-то осознала, что мое счастье в моих руках. И ни Джеки, ни Роберт, ни даже ты не властны над моей судьбой. Я верю, что достойна любви, и готова рисковать и бороться за нее. Признай, что, если бы я прямо сейчас у тебя ее попросила, ты не стал бы мне отказывать.
        Что ж, бабочка наконец-то расправила крылья и готова покорять мир.
        Не обращая внимания на боль в груди, Натан улыбнулся:
        — Это почему же?
        — Потому что ты меня любишь. Нас могут разделять тысячи километров, и, возможно, мы даже больше никогда не увидимся, но ты все равно не можешь выкинуть меня из головы. Поместье, состояние, твое сердце… все это принадлежит мне, и только мне.
        — Ты говоришь очень уверенно.
        — Знаешь, мне кажется, что я знаю тебя едва ли не лучше себя самой. И теперь, если захочу, могу вообще больше не работать и при этом жить как принцесса. Потому что принадлежу невероятно богатому и замечательному человеку. Как ты думаешь, я теперь в безопасности?
        Такой напор, даже наглость… Но что-то ему подсказывало, что она заставляет себя говорить, глотая слезы и изо всех сил сжимая кулаки.
        — Но, по правде говоря, лучше я рискну сердцем ради еще одного мгновения с тобой, чем буду наслаждаться всеми благами безопасности. А поместье — лучшее место, чтобы ждать, когда я решу вернуться.
        — Чего ждать?
        — Твоего возвращения домой. Ко мне.
        — Этому не бывать, не трать понапрасну свою жизнь. Ты же сама говорила, что мечтаешь о стабильности с мужчиной, на которого всегда сможешь положиться. Зачем я тебе? Я никогда не узнаю, сколько мне еще отмеряно дней и минут.
        — Ты сам испортил все мои планы. И теперь мне нужно другое.
        — Да? И что же?
        — Десять лет, год, день или даже всего пара минут с обожаемым мною мужчиной, который научил меня любить и жить полной жизнью. С мужчиной, которого я буду любить до конца своих дней. Всю жизнь я боялась, но теперь с меня хватит. Я люблю и хочу быть с тобой, и мне не следовало отпускать тебя той ночью. Мы оба заслуживаем счастья, но без тебя моя жизнь пуста.
        Как бы он сейчас хотел ей поверить и найти в себе силы стать именно тем, кто ей нужен. Суметь принять ее любовь и доверить ей свою, ничего не боясь и ни о чем не жалея.
        Но его все еще сдерживал страх.
        Страх и боль.
        Но если он сейчас не сумеет их преодолеть, никогда больше не увидится с Рией, не проснется с ней в одной кровати, не увидит ее божественной улыбки, не сожмет ее дрожащее от наслаждения тело…
        — Нат, я жду тебя.  — Она больше не пыталась сдерживать слезы, и Натан отчетливо слышал тихие всхлипы.  — Думаю, я всегда буду тебя ждать.
        Глава 13
        Месяц спустя Натан отыскал ее на пляже в Убуде, на одной из вилл, принадлежащих «Ранэвей интернэшнл».
        Когда он узнал, что на его личный кусочек земного рая покусилась женщина по имени Рия Рамирес, заявив управляющему, что является близкой подругой хозяина компании, Натан громко рассмеялся и еще несколько минут не мог успокоиться. Какая же она все-таки упрямая и настойчивая! И как же он ее за это любит…
        Наблюдая за сидящей на веранде в лучах заходящего солнца Рией, Натан задумался.
        Чтобы разобраться с делами, ему понадобилось три недели, и за это время у него было много возможностей для размышлений. Старательно вспоминая последние десять лет жизни, он вдруг понял, что в них действительно не было страха. Но не было в них и радости.
        На то, чтобы отыскать Рию, у него ушла еще одна неделя, но как же было сложно решиться… И тогда она сама дала о себе знать.
        Неужели она настолько его любит? И ни перед чем не остановится, пока не сумеет до него достучаться?
        Предвкушая предстоящую встречу, Натан крепко стиснул кулаки.
        — Рия?  — выдохнул он, не в силах больше выговорить ни слова.
        Мгновенно обернувшись, она вскочила и бросилась ему навстречу, а в ее огромных глазах читалось столько любви и радости, что Натан сразу же нашел в себе силы продолжить:
        — Я люблю тебя, бабочка ты моя.
        Громко выдохнув, Рия, не раздумывая ни секунды, бросилась ему на шею, едва не сбив с ног, и зарылась носом ему в шею.
        — Больше я тебя никуда не отпущу. А если ты только об этом заговоришь, прикую к себе цепью.  — Несмотря на смелые слова, она вся дрожала.  — Нат, я так тебя люблю, и мне так тебя не хватало. Где бы я ни была и что бы ни делала, я ни на секунду не могла выкинуть тебя из головы. Мне было так плохо, словно…
        — Словно ты потеряла важную часть самой себя?
        Рия кивнула.
        Не в силах больше сдерживаться, Натан приник губами к ее губам, и Рия жадно ответила на поцелуй.
        — Ты хоть представляешь, на что подписываешься, бабочка?  — выдохнул он, когда они наконец-то оторвались друг от друга.  — Я…
        Прижав ладонь к его губам, Рия лишь покачала головой:
        — Мне страшно, действительно страшно, и я просто не представляю, что будет, когда тебя не станет, но лучше уж я буду ежедневно бороться с этим страхом, чем проживу без тебя лишнюю секунду. Поверь, я обязательно со всем справлюсь, дай мне лишь шанс любить и быть любимой столько, сколько получится.
        Крепко сжав ее руку, Натан опустился на одно колено.
        — Рия, я люблю тебя всем сердцем, а до того, как встретил, даже не понимал, насколько я на самом деле одинок. Я думал, что ухожу, чтобы тебя защитить, но твои смелые слова… Слушая, как ты озвучиваешь мои собственные чувства и говоришь, что готова любить меня несмотря ни на что, я понял, что до этого никогда по-настоящему не жил, а лишь влачил жалкое существование. А ты научила меня храбрости.
        Не пытаясь сдерживать слезы, Рия снова его поцеловала.
        — Я хочу лишь быть с тобой до конца наших дней. Больше мне ничего не нужно.
        — Ты готова оказать мне честь и стать моей женой?  — спросил Натан, целуя мокрые от слез глаза.
        — Да.
        В ответ Натан лишь молча прижал ее к себе, впервые в жизни чувствуя себя по-настоящему счастливым и цельным. Пока он может сжимать в объятиях любимую женщину, в его сердце нет места страху.
        Лишь безграничная любовь и всеобъемлющее счастье.