Свет твоей любви Тара Пэмми
        Любовный роман — Harlequin #600 На званом ужине рыжеволосая Клио Норвуд встречает старого институтского друга. Теперь он разбогател, стал влиятельным мужчиной, но так и остался холостяком. Оба бегут от прошлого, оба привыкли делать вид, что все хорошо. А теперь их связывает общая цель…
        Тара Пэмми
        Свет твоей любви
        Роман
        Tara Pammi
        The Sicilian’s Surprise Wife
        The Sicilian’s Surprise Wife
«Свет твоей любви»
        
        Глава 1
        Клио Норвуд чувствовала себя стеклом: ее тело было так напряжено, что малейшее прикосновение, казалось, может разбить ее на осколки. Сжав пальцы в кулаки, Клио огляделась по сторонам. Их встречу прервала секретарша Джексона — Эшли. Она сообщила о приходе очередного важного клиента. К слову, теперь Эшли тоже нигде не было видно. От неприятного предчувствия по спине пробежал холодок.
        За окнами Эмпайр-стейт-билдинг горел огнями Нью-Йорк. Город, ставший для Клио родным за последние десять лет. Он наполнял ее силой, особенно когда Клио прокладывала свой путь после окончания Колумбийского университета. Нью-Йорк помог справиться с неоправданными ожиданиями молодой и наивной девушки, которой она была тогда.
        Но сейчас даже этот город не помогал отделаться от мрачных ощущений и предчувствий. Лишь вчера вечером Джексон вернулся из трехнедельной заграничной командировки. Он выглядел мрачнее тучи. По его словам, главная сделка последних пяти лет прошла мимо него.
        Сегодня они почти не общались: весь день Джексон был занят работой. А вернувшись в квартиру, где они жили уже год, сразу попросил Клио приготовиться к этой треклятой вечеринке. Скорее даже, не попросил, а приказал одеться как можно скорее. Эта привычка с каждым днем все меньше нравилась Клио. Но все же она понимала, какой стресс приносит Джексону бизнес с недвижимостью. Он нес груз тяжелейшей ответственности, и в этом Клио тоже отдавала себе отчет.
        Итак, несмотря на недельный грипп, ей пришлось привести себя в порядок к очередному светскому ужину. Клио знала: там она нужна Джексону, чтобы убедить миссис Алькотт — старую подругу ее родителей — нанять Джексона в качестве личного агента по сделкам с недвижимостью. Учитывая, сколько особняков у семьи Алькотт, Джейн Алькотт была манной небесной для пошатнувшейся карьеры Джексона.
        Но вот ужин уже подходил к концу, а пообщаться с Джейн так и не получилось. В какой-то момент появилась пресловутая Эшли и бесцеремонно утащила Джексона, как какую-то личную вещь.
        Клио в сердцах выругалась. Она знала: Эшли — лишь вершина того айсберга, что уже начал вырастать между ней и Джексоном. Клио не любила устраивать сцен. Ей не нравилось привлекать к себе внимание, и она не терпела жалость со стороны других.
        Когда в зал вошел высокий, широкоплечий мужчина, Клио замерла.
        Стефано Бьянко.
        Первым порывом было направиться к лифту и покинуть мероприятие прежде, чем он ее заметил. Сегодня Клио была не в настроении общаться со старыми друзьями.
        Стефано, Кристиан, Рокко и Зайед называли себя «Колумбийской четверкой». Они подружились в Колумбийском университете, и со временем все четверо превратились в успешных, невероятно богатых, а посему и завидных холостяков, для которых весь мир — игра, а самые красивые женщины всего лишь игрушки.
        Но когда-то Клио знала их другими людьми. Четыре года они вместе учились в этом университете. Тогда она видела их каждый день и делилась с ними своими сокровенными мечтами и страхами.
        Зато чего Клио не знала — это почему ей захотелось бежать при виде одного из бывших друзей. Но бежала ли она от Стефано или от того, кем он стал?
        Стефано Бьянко смотрел на манхэттенские огни, крепко стиснув зубы. Вибрирующий пульс города навеивал воспоминания о старом добром времени, когда он и три его лучших друга вместе учились в университете. В этот раз воспоминания были настолько живыми, что на несколько секунд у Стефано перехватило дыхание.
        Глава мультимиллионной империи, он не мог совсем не приезжать в Нью-Йорк. Но все же поездки сюда пытался сократить до минимума.
        К примеру, сегодня у него была причина находиться здесь, на самом верху Эмпайр-стейт-билдинг. Он должен был остановить Джексона Смита.
        Стефано помнил бледное лицо своего помощника Марко, когда тот лежал на больничной койке после попытки самоубийства. Помнил он и глаза пятилетней дочери Марко, когда та спрашивала Стефано, что случилось с ее папой.
        Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным.
        Именно Джексон довел Марко до отчаяния. Он лишил его всех средств, и Марко не видел другого выхода.
        С тех пор чувство вины съедало душу Стефано, как медленнодействующий яд. Если бы тогда, годы назад, он нашел способ остановить Джексона… когда тот пытался оставить без денег его самого.
        Тогда в жизни Стефано затянулась черная полоса. Предательство Серены, чувство вины, не позволявшее вернуться на Сицилию к родителям, и бесконечные часы работы, чтобы довести до конца хоть одну выгодную сделку.
        Коварство Джексона оставило неизгладимый след в душе Стефано. В этот раз Джексон должен быть остановлен, чего бы это ни стоило.
        Тот тем временем как ни в чем не бывало смеялся с группой американцев в нескольких метрах от Стефано.
        Невысокая блондинка в джинсах и узкой футболке оттащила Джексона в сторону. Лицо его в ту же секунду как будто сделалось серым. Джексон нагнулся к высокой рыжеволосой девушке и что-то прошептал ей на ухо.

«Наверно, извинился»,  — предположил Стефано. Девушка резко отвернулась и пошагала в сторону. Судя по всему, извинения не были приняты.
        Стефано видел, с каким злобным лицом она уходила прочь. Он также видел, какое сильное напряжение сковало ее плечи. И в том, как она несла себя в сторону лифта, читались достоинство и самоуважение.
        Лицо девушки имело форму идеального овала, а глаза горели, как изумруды. Когда она улыбалась, один уголок ее рта лукаво приподнимался, словно в насмешке.
        Клио Норвуд.
        Девушка, которую Стефано не удалось укротить когда-то.
        Каждая клетка его тела будто пришла в движение от внезапной тревоги; как будто кто-то неожиданно подошел сзади и ударил его электрошокером. Какого черта Клио делает с Джексоном Смитом?
        В голове пронесся хоровод самых разных догадок. О коварности Джексона Стефано знал не понаслышке. Он машинально последовал за рыжеволосой подругой из прошлого. Но вдруг остановился, поняв, как опасно колотится в груди сердце, а легким не хватает кислорода.
        Клио выглядела потрясающе, как и всегда. Разве что немного похудела.
        Воспоминания привели Стефано к событиям десятилетней давности. Когда он с тремя друзьями самозабвенно познавал мир и населяющих его красавиц, у Клио их рассказы о подвигах на любовном фронте вызывали лишь смех и колкие шутки. Вероятно, поэтому она не оценила его ухаживаний и отвергла все попытки интимной близости.
        Поэтому столь невероятно было видеть Клио в компании Джексона Смита.
        Нетерпение взяло верх, и Стефано догнал рыжеволосую красавицу, когда та миновала выход.
        — Сiao, Клио.
        Он аккуратно взял ее за руку, чтобы повернуть, и почувствовал дрожь, пробежавшую по телу Клио. В ее зеленых глазах одновременно читались испуг, злоба и смятение.
        Несколько долгих секунд понадобилось ей, чтобы прийти в себя.
        — Стефано, вот так сюрприз. Я не знала, что ты в Нью-Йорке.
        В акценте Клио всегда было столько шарма, что он пробирал Стефано до глубины души. Сейчас, услышав эти британские нотки в ее речи, его накрыла волна приятных ассоциаций из прошлого. Но так же отчетливо, как акцент англичанки, Стефано различил в ее голосе фальшь.
        — Ты бы знала, если б звонила хоть изредка.
        — Кто мог бы позвонить, так это ты,  — парировала Клио.  — В Нью-Йорке теперь мой дом, а ты наведываешься сюда раз в год по обещанию.
        — Это верно, но ты даже не приехала к Рокко на свадьбу. Неужели твой новый…  — Стефано запнулся и продолжил: — Образ жизни не оставляет времени на старых друзей?
        Ему показалось или Клио действительно отпрянула? По крайней мере, тень страха четко промелькнула на ее лице.
        Она ничего не говорила, а просто смотрела на него своими большими изумрудными глазами. Почему бы ей не поставить его на место колкой ремаркой, как тогда в институте?
        Или Клио Норвуд уже ответила что-то, а он прослушал, наслаждаясь ее красотой?
        Конечно, Стефано не имел недостатка в женщинах. Они то и дело бросали на него взгляды полные вожделения, а он пользовался этим. Ему нравилось заниматься с ними сексом. Да, с либидо у него был полный порядок. Но, получив свое, он сразу уходил. В жизни Стефано женщинам было уделено лишь одно место — постель.
        Однако сейчас, проведя с Клио не больше двух минут, он понял, что в ней есть загадка, которую он должен разгадать. Грудь Клио поднималась и опускалась, дыхание постепенно приходило в норму.
        — Была рада тебя видеть, Стефано,  — вдруг сказала она с неестественной улыбкой.  — Но мне надо бежать. Извини.
        Он схватил ее за руку:
        — Ты не ответила на мой вопрос. Почему тебя не было на свадьбе Рокко?
        И вновь это смятение на лице Клио. За секунду до того, как она надела маску профессионального безразличия.
        — У меня было много работы,  — просто ответила она.  — Не всем удалось добиться такого процветания, как тебе.
        — Вначале я имел куда меньше, чем ты, Клио,  — заметил Стефано.  — После того как родители от меня отказались, я не взял у них ни цента.
        — Кристиан мне рассказывал. После того, как Серена…
        Блеск гнева в глазах Стефано явно не остался незамеченным. И Клио построила фразу по-другому:
        — После событий последнего семестра, ты не оглядываешься в прошлое. И как же прошла свадьба Рокко? Я бы, честно, хотела посмотреть на его первый танец с женщиной, которую он так полюбил. Уверена, Оливия Фитцджеральд этого заслуживает.
        Теперь в глазах Клио читалось непритворное любопытство.
        — Оливия и впрямь подходящая партия для Рокко, и он без ума от счастья.
        Стефано видел, как взгляд Клио скользнул в сторону террасы, где пару минут назад исчезли Джексон и блондинка.
        — Если дело в деньгах на билет,  — продолжил он,  — то ты могла бы попросить нас…
        — Я не бедствую,  — перебила Клио усталым тоном, как будто все вокруг только и делают, что предлагают ей деньги.  — После того как Кристиан помог мне с арендой квартиры, с деньгами стало не так тяжело.
        Стефано сделал все, чтобы не выказать изумления. Кристиан оплатил Клио аренду квартиры? Неужели ее дела шли настолько плохо?
        Но он понимал, почему Клио обратилась к Кристиану. Кристиан вырос на улицах Афин и как никто другой понимал, что значит едва сводить концы с концами. И все же ему было не по себе узнать, что Клио жила в такой нужде, а он не имел о том представления.
        В ее голосе не было горечи, в нем вообще не было каких-либо эмоций. Только едва различимая дрожь: она боялась чего-то, о чем Стефано мог лишь догадываться.
        И он знал, что это как-то связано с Джексоном.
        — Если тебе нужна помощь…  — начал было Стефано и тут же поправился: — Я не имею в виду деньги. В общем, я сделаю все возможное.
        — Помощь мне не нужна,  — отрезала Клио.  — Ни твоя, ни чья бы то ни было. Я отдала Кристиану долг, и сейчас у меня все хорошо.
        — Тогда почему тебя не было на свадьбе?
        — Я уже сказала, что была занята.
        — Джексон Смит тому причина, не так ли?
        При этих словах Клио побледнела.
        — Что ты имеешь в виду?
        Стефано заметил, как тяжело она сглотнула перед тем, как ответить вопросом на вопрос.
        — Ты белее снега,  — сказал он.  — Тебе плохо?
        Клио отпрянула. По всему было видно, что дыхание дается ей с трудом.
        — Все хорошо,  — соврала Клио.  — И Джексон Смит тут ни при чем.
        — Джексон Смит подлец,  — выпалил Стефано, не в силах сдержать эмоций.  — Он только и умеет, что охмурять женщин одну за одной.
        Губы Клио сложились в кривую ухмылку.
        — В этом ты не сильно от него отстаешь. Кто не слышал историю с фотомоделью из Словении. «Подлец» должно быть твоим вторым именем, Стефано,  — торжественно заключила Клио.  — Не знаю, видел ли тебя хоть кто-нибудь дважды с одной женщиной.
        Его возмутило, как яро она защищала этого негодяя.
        — Ты представить не можешь, на что способен Джексон,  — сказал Стефано.  — В нашем бизнесе нет другого человека со столь запятнанной репутацией. И что бы вас ни связывало, тебе лучше порвать с ним. Пока твой дружок не зашел слишком далеко.
        Лицо Клио походило на белую маску.
        — Я тебе не верю. Да, Джексон бывает груб, но…
        — Или ты поглупела со временем, или боишься смотреть правде в глаза.
        Стефано кипел от злости, ведь Клио поставила его на одну ступень с Джексоном Смитом. Вероятно, она и впрямь изменилась не в лучшую сторону, раз не хочет признать очевидное. Стефано продолжал:
        — Думаю, не на такое будущее ты рассчитывала, отказываясь от состояния и статуса своих родителей. Жизнь оказалась не такой, как ты планировала, когда убегала от знатного имени предков, не так ли? Но с какой целью покрывать этого гада и его черные дела?
        Что-то мелькнуло в глазах Клио. Что-то, что не позволило Стефано развернуться и уйти, как бы он ни хотел. Да, вместо злости он прочитал в ее взгляде обиду. И в эту секунду тугой узел вновь затянулся в его груди. Теперь перед ним снова стояла Клио, которую он когда-то знал.
        — Ты ведь не думаешь так, правда?  — спросила Клио.
        — Двенадцать лет — большой срок. За это время ты могла стать такой же, как большинство знакомых мне женщин.
        — А ты, должно быть, стал отпетым негодяем, раз говоришь мне такое.
        Ее слова рокотали, как волны о скалы. Не был ли его вывод слишком опрометчивым? Глядя сейчас в ее глаза, Стефано видел все ту же Клио, что и двенадцать лет назад. Нет, не просто так она отказалась от состояния родителей. Это поистине было в ее характере — убежать от всего, что было, в поисках себя. К столь сильным женщинам относится и жена Рокко — Оливия Фитцджеральд.
        — Нам больше не о чем разговаривать,  — заключила Клио.
        Было похоже, что она загнана в угол и не видит выхода. И Стефано знал, что будет корить себя, если позволит ей уйти вот так.
        — Клио, если ты попала в беду, просто скажи мне об этом,  — в очередной раз предложил он.  — И скажи наконец, что тебя с ним связывает?
        Клио гордо вскинула подбородок, словно готовясь к нападению.
        — Я уже пять лет на него работаю. Он предложил мне работу, когда никто не хотел меня брать. Это он научил меня, как обходиться в Нью-Йорке, когда я была готова вернуться в Англию с позором на лице. Поэтому мне хочется верить, что ты ошибаешься.  — И вдруг ее голос дрогнул.  — Потому что мы с Джексоном скоро поженимся.
        — Что?
        Стефано стиснул зубы — все его опасения подтвердились. Почти полминуты он ждал, пока внутренняя злость стихнет хоть немного.
        — Не говори мне, что все хорошо,  — произнес он.  — Я знаю, что это не так.
        С этими словами он положил руку на хрупкое плечо Клио и слегка сжал пальцы. Теперь он физически чувствовал, как дрожит ее тело.
        Клио подняла глаза. По лицу ее было видно, как сильно она надеется. Надеется, что Стефано ошибается насчет Джексона.
        — Еще пару дней я буду в «Четсфилде»,  — сказал Стефано.  — Приезжай, если понадобится помощь.
        Глава 2
        Облокотившись на поручень террасы, Клио смотрела вниз. Слова Стефано все еще отзывались в ее голове гулким эхом. Неужели он прав и она стала настолько другой? По всему выходило, что да. Когда-то она, так же как и эти четыре друга, с радостью встречала каждый день, познавая все новое и ожидая, что мир обязательно откроет ей все двери.
        А теперь жила с человеком, которому позволяла управлять собой. Теперь он решал, что ей носить, как и с кем проводить время. А она лишь ждала, когда он вновь на нее посмотрит тем же взглядом, как три года назад. Ждала и надеялась, что он все-таки ее любит.
        Как она стала такой? И куда, черт возьми, подевался Джексон?
        Когда ожидание стало невыносимым, Клио вышла с террасы. Едва выйдя на лестницу, она услышала хриплый женский голос и чуть не упала на подкосившихся ногах. Подозрение усилилось, и вскоре догадка обрушилась на нее неистовой бурей.
        — Джексон, милый,  — говорил знакомый женский голос.  — Я так больше не могу. Я люблю тебя, и… Джексон, ты должен сказать ей, что между вами все кончено.
        Клио на миг перестала дышать, слезы затуманили глаза. Мир вокруг стал разваливаться на части. Ее руки сжались по бокам в кулаки, один из которых она поднесла ко рту, чтобы остановить плач.
        Клио слышала, как Джексон обронил ругательство, а затем продолжил:
        — Дорогая, потерпи еще несколько месяцев. Ты знаешь, как нам нужны ее связи. Клио аристократка голубых кровей, такую мне больше не встретить. Ты видела, какие особняки у Джейн Алькотт? Еще пара таких клиентов, и обещаю, что брошу ее.
        — Но Джексон,  — отвечал голос Эшли.  — К тому времени у меня уже будет виден живот.
        Ядовитая желчь подступила к горлу Клио. Не в силах устоять на ватных ногах, она рухнула на колени.
        Эшли ждала ребенка от Джексона…
        — Но что, если она бросит тебя первой?  — продолжала Эшли.
        — Кто? Клио?  — искренне изумился Джексон.  — Она не способна на это. Да, она сбежала из своей богатой семейки и от мужчины, за которого ее сватали. Но пойми, Клио мечтает, чтобы ее любили. Она отчаянно хочет чувствовать, что добилась успеха хоть в чем-то.
        Клио не могла больше это слушать. Собравшись с силами, она поднялась, толкнула тяжелую дверь… и, выйдя на террасу, упала на холодный пол.

«Она мечтает, чтобы ее любили. Отчаянно хочет чувствовать, что добилась успеха хоть в чем-то».
        Прижавшись затылком к стене, Клио закрыла наполненные влагой глаза. Как она могла быть такой слепой? Почему не почувствовала обман? Сколько еще уроков ей нужно извлечь, чтобы стать умнее? Видимо, ей не судьба добиться уважения мужчин. Все так и будут до конца дней уважать лишь имя ее отца.
        Да, когда-то Клио хотела быть ему идеальной дочерью. До тех пор, пока отец не нашел ей жениха и не затянул тем самым петлю на ее свободе и чувстве собственного достоинства.
        И вот теперь она угодила в ту же ловушку с Джексоном. Связав себя с ним, она разбила на куски свою личность. И ради чего? Чтобы он предал ее, изменил ей, стал отцом ребенка своей секретарши.
        Джексона нисколько не заботили ее чувства и страхи. Но она сама виновата в том, что закрывала глаза на правду.
        Глава 3
        Клио и сама не заметила, как оказалась в «Четсфилде». Ее каблуки гулко стучали по мраморным полам, а вдали коридора ждали два лифта со стеклянными стенками. Внутри здания стояла абсолютная тишина, так сильно контрастирующая с несмолкаемым шумом манхэттенских улиц.
        Роскошный интерьер знаменитого отеля будоражил и настораживал одновременно.
        — Вы не можете подняться в номер мистера Бьянко,  — покачала головой девушка на ресепшн.  — Если хотите, я предупрежу его, что пришла мисс…
        Усиленно заморгав, Клио как будто вернулась в реальность.
        — Клио,  — сказала она.  — Просто Клио.
        Назвать свою фамилию — Норвуд — не поворачивался язык. Ее тело и разум как будто работали в автоматическом режиме, о котором она раньше не подозревала. Иначе как объяснить, что ноги сами привели ее к Стефано Бьянко, которого она еще вчера считала… Голос девушки прервал ход мыслей:
        — Подождите минутку, мисс Клио.
        Но Клио нервно выставила вперед ладони:
        — Простите, что побеспокоила вас. Не нужно звонить мистеру Бьянко. Я уже ухожу.
        Она действительно не знала, в какой момент решилась прийти сюда. В памяти всплыл этот взгляд зеленых глаз и изгиб красивых мужских губ. Нет, у нее не хватит сил делиться с ним своими проблемами. Это будет нечестно по отношению к той беззаботной девушке, какой она осталась в его памяти.
        Разочарование, что видела Клио в глазах Стефано, жалило, как пчелиный укус.
        Она уже направилась к круговым стеклянным дверям, как вдруг услышала сзади голос все той же девушки:
        — Мисс Клио! Мистер Бьянко распорядился выдать вам постоянный ключ-карту в любой из наших отелей по всему миру. Он также сказал, чтобы персонал гостиниц незамедлительно исполнял все ваши пожелания.
        Девушка положила ключ-карту на блестящий стол.
        Стефано как будто понял, насколько близка она к срыву. Клио Норвуд, кем же ты стала, раз отказалась от помощи единственного человека, кто тебе ее предложил?
        Она не знала, что делать дальше. Знала только, что окончательно потерялась. Ей хотелось только одного — доползти до ближайшей норы и спрятаться в ней до скончания дней. Но все же какая-то малая часть Клио отказывалась признавать поражение. Именно эта часть привела ее сегодня сюда.
        Клио подошла к стойке, взяла ключ и через силу улыбнулась. Через пару минут двери стеклянного лифта плавно открылись на пятьдесят седьмом этаже. Сердце Клио пропустило пару ударов.
        Она ступила в огромное фойе с четырьмя балконами и потрясающим видом на один из красивейших городов мира.
        Казалось, это был замок, построенный в облаках.
        И все же, что, черт возьми, она здесь делает? Снова задавшись этим вопросом, Клио направилась обратно к лифту. Но знакомый мужской голос заставил остановиться.
        — Уже уходишь?
        Зажмурившись, Клио глубоко вздохнула. Теперь главное — успокоиться. От волнения к горлу подступила тошнота. Хватит ли ей сил признаться во всем, не обманывая при этом себя…
        Все сомнения иссякли, когда она шла за Стефано в его роскошный люкс. Она зачарованно глядела на его походку, будто под гипнозом.
        Его торс был обвязан пушистым полотенцем, белизна которого резко контрастировала с загорелым телом. Капли воды блестели на волосах его атлетической груди. Его свежевыбритый подбородок вкупе с дерзким взглядом оливково-зеленых глаз пригвоздили Клио к полу.
        — Клио, все хорошо?  — спросил Стефано, глядя на нее с удивлением.
        Прежде чем Клио смогла ответить, он подошел ближе. В нос ударил запах его тела — такой мужской и грубый.
        Покачав головой, Клио откинула с лица локоны волос:
        — Да, все хорошо. Я просто хочу попить.
        Несколько секунд Стефано молча смотрел на нее.
        Высокий, загорелый, широкоплечий — истинный сицилиец,  — он испепелял ее странным взглядом. Таким, что Клио на мгновение почувствовала себя обнаженной.
        Наконец он вошел в дверь и направился к блестящей барной стойке в углу просторной комнаты.
        — Что ты будешь?  — спросил Стефано.
        — Просто воды. От алкоголя у меня…
        Он закончил фразу за нее:
        — Болит голова. Так же сильно, как прежде?
        Стоять здесь с ним и говорить об отвлеченном давало чувство ложного успокоения. Так, на секунду Клио показалось, что все не так плохо. Несмотря на рухнувший вокруг нее мир.
        Что ж, у этого молодого миллионера хорошая память.
        — С тех пор я не притрагивалась к спиртному,  — ответила Клио, поежившись.  — Поэтому не знаю.
        Недолгую тишину нарушил звук открывающегося холодильника и кубиков льда, падающих в бокал с водой.
        Она так и не сказала ему, зачем пришла. Впрочем, он и не спрашивал. Рассмеется ли он ей в лицо, когда услышит о случившемся? Будет ли обвинять в глупости, по которой она так долго не замечала двуличия Джексона?
        Взяв бокал из рук Стефано, Клио сделала жадный глоток. Он стоял перед ней, как темный призрак — смотрел на нее, словно оценивал. Странно, но в его взгляде она уловила… желание.
        Про себя Клио усмехнулась. Хорошо, что у нее нет никаких чувств к университетскому приятелю. Лишь чувство страха перед тем, как рассказать ему обо всем.
        — Прости, что я без предупреждения,  — начала было Клио, когда холодная вода вернула способность говорить своим голосом.
        — Главное, что ты решилась,  — сказал Стефано, забирая у нее пустой бокал.  — Рассказывай, что стряслось.
        Если он думал, что это так просто, то он ошибался. На несколько секунд Клио закрыла глаза, подбирая нужные слова.
        — Как ты сюда попала?  — вдруг спросил Стефано.
        Клио подняла на него взгляд:
        — В смысле?
        — На чем ты приехала в «Четсфилд»?
        — Я пришла пешком.
        — Откуда?
        — Из Эмпайр-стейт-билдинг.
        Стефано выругался, и Клио машинально обхватила себя руками, словно защищаясь.
        — Это пятнадцать кварталов отсюда. А время половина десятого вечера. Наверно, ты и впрямь сошла с ума, раз бродишь в такое время одна по Нью-Йорку.
        Клио молчала, не зная, что ответить на справедливое обвинение.
        — Ты ужинала?  — спросил Стефано.
        Клио отрицательно покачала головой.
        — В общем, так,  — продолжил он.  — Пока я буду переодеваться, закажи ужин в номер. Можешь заказывать все, что хочешь.
        — Подожди,  — остановила его Клио.  — Не уходи.
        Она знала, что, если Стефано оставит ее хотя бы на минуту, она попросту перегорит и уже не сможет ему открыться.
        — Тогда избавься от этого взгляда, bella,  — скомандовал он.  — Я не могу его видеть.
        — Какого взгляда?
        Стефано недовольно выдохнул и сложил руки на груди. При этом его бицепсы округлились, и Клио с трудом сглотнула. Невероятно! Ее жизнь разлеталась на части, а вид полуобнаженного Стефано смог отвлечь ее от гнетущих проблем.
        — Взгляда, как будто я тебя пугаю,  — процедил он сквозь стиснутые зубы.  — Может, мы и стали чужими людьми, но я никогда не обижу тебя, bella. Я знаю, это он сделал тебя такой.  — Вдруг голос Стефано стал более мягким. Он будто понял: преследуемое им животное загнано в угол.  — Клио, для тебя я не опасен.
        Но ускоренное сердцебиение Клио подсказывало, что это не так. Стефано знал, какой она когда-то была и кем стала теперь. И это было мощным оружием в его руках, которым он мог с легкостью уничтожить последние остатки ее личности.
        Тот юноша из университета был доброжелателен и открыт миру. Мужчина, который стоял сейчас перед ней, поистине внушал трепет.
        Но Клио больше не позволит мужчинам унижать свое самолюбие.
        Хватит.
        Эта мысль внезапно придала ей сил сказать то, что она хотела.
        — Я решила воспользоваться твоим предложением, Стефано,  — решительно проговорила Клио.  — Мне нужна твоя помощь.
        Глаза Стефано сверкнули странным огнем. Она видела, как он сильнее стиснул зубы. Затем отошел к столику сзади, оперся на него и положил одну ногу на другую. В нем было столько мужской элегантности, что Клио вновь потеряла дар речи. Даже в полуголом виде он источал силу и власть каждой клеткой своего тела.
        — Я помогу тебе уйти от этого подлеца,  — холодно сказал Стефано.  — Во что бы он тебя ни впутал, я помогу тебе выбраться.
        — Но зачем? Зачем ты мне помогаешь?  — искренне удивилась Клио.
        — Потому что когда-то мы были с тобой друзьями. Когда-то я только о тебе и думал. Поэтому сейчас, видя тебя такой…
        Глядя на него с легким прищуром, Клио ждала продолжения фразы. Его не последовало. Но выражение лица Стефано изменилось. И теперь перед ней как будто вновь стоял тот добродушный парень из Колумбийского университета.
        Клио смотрела, как он отходит от столика и встает позади него. В каждом его движении было изящество — но не сентиментальное, а грубое. Красота движений хищного зверя, поймавшего добычу.
        Она не отрицала, что ей приятно смотреть на тело Стефано. Несмотря ни на что, инстинкты давали о себе знать, и при виде этого красивого мужчины в двух метрах от себя, Клио испытывала приятную дрожь.
        Стефано Бьянко — сицилийский альфа-самец во всей красе.
        Физически совершенный, влиятельный и неприлично богатый. Мощное сочетание, способное растопить даже каменную женскую статую.
        Что уж говорить о ней, загнанной в тупик и давно потерявшей свое истинное «я».
        Клио обхватила себя руками, как будто это могло спрятать ее от обжигающего взгляда Стефано. Но если он и смотрел на нее, как на женщину, то лишь как на очередную из них. Обманываться в этом Клио не приходилось. Сколько женщин обманулось, поверив, что смогли растопить ледяное сердце темпераментного сицилийского жеребца.
        Она знала — свое сердце он зарыл глубоко и очень давно. И все же Клио сделала два шага назад и поежилась, словно стараясь выйти из круга его очарования.
        — Настал час выложить карты, bella,  — скомандовал Стефано.  — Говори, не бойся. Если тебе нужны деньги…
        — Дело не в деньгах,  — перебила Клио. Не в силах смотреть ему в лицо, она отвела взгляд в сторону. Разговор Джексона и Эшли, подслушанный на лестнице, пролетел в голове с пугающей четкостью.
        Джексон изменял ей, использовал ее ради выгоды и этим уничтожил ее как личность. Все это настолько омерзительно, что Клио начала ненавидеть себя. Как она могла позволить ему зайти так далеко?
        — Я хочу преподать Джексону урок на всю жизнь,  — наконец сказала она.
        Холодный свет блеснул в глазах Стефано. Теперь он отпрянул назад, словно Клио была прокаженной. Его челюсть сжалась так сильно, что непонятно, как он все же смог проговорить следующие слова:
        — Если ты хочешь заставить Джексона ревновать и этим вернуть его, то на меня не рассчитывай. В эти игры я играть не намерен.
        — Мне не нужна его ревность. Я хочу, чтобы он полностью исчез из моей жизни. Отовсюду, понимаешь? Чтобы даже тени его не осталось рядом со мной.
        — Для этого тебе нужно просто уйти от него,  — холодно сказал Стефано.
        — Если просто уйти, он не поймет, что разрушил мою жизнь.
        На лице Стефано читалось недоверие:
        — Два часа назад ты не верила ни одному моему слову.
        — Два часа назад я была дурой, готовой на все ради любви. Но теперь я чувствую к себе лишь презрение и жалость. Меня трясет от осознания, что все эти годы я прожила с таким мерзавцем.  — Клио видела, что недоверие в его взгляде лишь усилилось.  — Хочешь, чтобы я легла здесь ничком? Тогда ты мне поверишь?
        Стефано оглядел ее с ног до головы. Ему определенно понравилась идея, что Клио может лечь перед ним ничком.
        — Сейчас в тебе играют эмоции,  — сказал он.  — А утром ты проснешься, все простишь и приползешь к нему…
        — Сначала выслушай меня,  — перебила Клио.  — А потом делай вывод.
        Ей так надоело, что мужчины играют с ней в свои игры, контролируют и все за нее решают.
        Сначала отец, потом Джексон.
        Она устала снова и снова терять себя. Ирония в том, что за помощью она тоже пришла к мужчине. Что именно мужчине она раскрывает свою душу, говорит о своих самых мрачных кошмарах.
        — Ты хочешь открыть миру настоящего Джексона?  — спросил Стефано.
        Клио видела, как изменился его взгляд. Теперь в нем была заинтересованность. Впервые за долгое время Клио ощутила, как что-то приятное заполняет ее тело.
        — Если бы ты попросила миллион долларов, я бы дал его тебе,  — продолжал Стефано.  — Но то, о чем ты просишь, намного сложнее и требует моего непосредственного участия.
        — И все же ты мне поможешь,  — ответила Клио, придавая голосу больше уверенности.
        От столь дерзкого заявления глаза Стефано вспыхнули. Клио обхватила себя руками, ожидая последующих вопросов.
        — Почему ты так в этом уверена?
        — Я поняла это по твоему лицу,  — ответила она.  — Когда я сказала, что мы скоро поженимся, в тебе было столько злобы. Я не знаю, что он тебе сделал. Но знаю, что ты этого не забудешь и не простишь.
        Стефано смотрел на Клио холодным, оценивающим взглядом.
        — Узнаю старую добрую Клио, bella,  — медленно проговорил он.
        — Ты нашел слабое звено в жизни Джексона. Это я.  — На последних словах голос Клио дрогнул. Яд от подслушанного разговора снова подступил к сердцу.
        — Я не до конца тебя понимаю,  — признался Стефано.  — Ты должна рассказать мне все от начала до конца.
        — Так ли тебе это важно? Главное, что я дам тебе всю информацию о бизнесе Джексона и его фонде. Но только если ты согласишься с моим предложением.
        — Каким предложением, Клио?
        Клио смотрела на Стефано, тщетно повторяя про себя слова. Оставалось озвучить ему последнюю часть плана, но это было непросто. Фразы строились на задворках разума, нарастая, как цунами, сметая все на своем пути и одновременно хохоча над ее слабостью и страхами.
        Но обратного пути не было. Самое страшное — связать свою жизнь с Джексоном Смитом, хотя бы и временно. Стефано Бьянко — когда-то добрый друг, а теперь почти незнакомец — стал тем огнем, через который ей неминуемо нужно пройти. И едва она выйдет из этого огня, ни один мужчина в мире больше ее не обидит.
        Потому что ни одного мужчину она не подпустит так близко к себе.
        — Вот мое предложение,  — выдохнула Клио.  — Ты признаешься мне в безграничной любви. Так, чтобы об этом писали издательства по всему миру. Я хочу, чтобы твоя фирменная дерзость исчезла по отношению ко мне. По крайней мере, на людях. Мне нужно, чтобы ты передал мне всю силу своего статуса. Чтобы из плейбоя, который даже не смотрит на девушку после того, как переспит с ней, ты превратился в любящего жениха. Об этом должны говорить все и везде. Так, чтобы Джексон шагу не мог ступить, не слыша о нашей с тобой предстоящей помолвке. И тогда ты получишь на него все, что тебе нужно для мести.
        Глава 4
        Стефано Бьянко не верил своим ушам. Слово «нет» вырвалось даже раньше, чем он обдумал предложение Клио. От одной мысли, что придется связать себя узами с женщиной, у него закипела кровь.
        Тем более с Клио, на которую он когда-то имел виды.
        Почесав выбритую щеку, Стефано поднял на Клио глаза. Теперь в ее взгляде было отчаяние, смешанное с чем-то еще. На фоне черного платья ее лицо казалось абсолютно белым.
        Она пришла к нему прямо со злосчастного ужина. Нашла в себе силы и пришла.
        Много воды утекло с тех пор, как женщина последний раз поражала его словом или действием.
        — Твое предложение искушает, bella,  — проговорил Стефано,  — но я не намерен вступать в романтическую связь ни с одной женщиной. Даже понарошку. Даже ненадолго. И даже ради подруги детства. Клио, я не умею быть добрым с той, кто отнимает мое драгоценное время.
        Клио опустила голову, но в ее взгляде еще была решительность.
        — Это только на публику, Стефано. Я ничего у тебя не буду просить.
        — Нет,  — отрезал он.
        — Тогда ты ничего не получишь на Джексона. И чтобы ты знал, от чего отказался, скажу, что я вхожу в совет директоров его компании. Ты можешь иметь доступ к финансам его фирмы, к его банковским счетам и офшорным инвестициям.
        Стефано ухмыльнулся:
        — В твоем плане есть один минус, который пустит все под откос. Как только в прессе заговорят о нашем романе, Джексон перекроет тебе все выходы к своим данным. Прости, но тогда ты сразу станешь не нужна ни мне, ни ему.
        Клио медленно выдохнула, пальцы ее рук разжались.
        — Вообще-то это мой первый в жизни план мести. Поэтому не обессудь, что не придумала сценарий из разряда фильма «Убить Билла». Другого пока предложить не могу.
        Стефано засмеялся. Ему было приятно снова увидеть живые оттенки на бледном лице институтской подруги. Он знал, что, даже если согласится на это абсурдное предложение, Клио очень скоро пойдет на попятную. У той юной леди из Колумбийского университета было самое большое сердце в мире, и Стефано прекрасно это помнил.
        Такие люди умеют прощать и прощают все.
        Что же должен был сделать Джексон, чтобы довести ее до желания отомстить? За что? Как гром среди ясного неба в голове мелькнула страшная мысль.
        Если сейчас не помочь Клио, она может закончить, как Марко.
        Или хуже.
        От жуткой догадки вспотели ладони. Даже в кошмарном сне Стефано не мог допустить, чтобы что-то случилось с Клио по вине Джексона.
        — Ты знаешь, я передумал,  — вдруг сказал он.  — Я принимаю твое предложение.  — Глядя в округлившиеся глаза Клио, Стефано продолжил: — Но принимаю его при одном условии.
        Клио изо всех сил старалась изобразить хладнокровие. Поздно она поняла, что сегодняшний Стефано ни за что не согласится с ее планом на предложенных ею условиях. Он обязательно станет навязывать свои требования, которых теперь Клио искренне боялась.
        — Мне больше нечего тебе предложить, Стефано. Моя карьера, сбережения, в моей жизни все привязано к Джексону и его бизнесу. Сегодня мне даже некуда идти ночевать.
        — Моему условию это только на пользу.
        — Тебе на пользу моя вынужденная бедность?  — изумилась Клио.
        Губы Стефано скривила мрачная ухмылка.
        — Если ты хочешь, чтобы весь мир поверил в мои к тебе чувства,  — начал он,  — если ты хочешь превратить меня в своего возлюбленного, то мне нужны доказательства, что ты сама не соскочишь со всего этого в самый неподходящий момент.
        — Я уже сказала тебе, что мне нечего…
        Стефано отрицательно покачал головой:
        — Или все будет по-моему, или никак.
        Клио нервно выдохнула, затем вздернула вверх гордый аристократичный нос.
        — Хорошо. Как мне доказать свою готовность идти до конца? Чем доказать, что я не истеричка, которая при первом капризе убежит обратно к Джексону?
        — Ты поедешь со мной на свадьбу Кристиана и Алессандры,  — ответил Стефано.
        Этого Клио ожидала в последнюю очередь. И делать это она тоже хотела меньше всего на свете. Она до сих пор удивлялась собственной смелости, что нашла в себе силы прийти к Стефано и просить его о помощи. Но вновь встретиться с Рокко, Кристианом и Зайедом, видеть недоверие и жалость в их глазах — это было чересчур.
        — Нет смысла тащить меня на свадьбу Кристиана.
        — Это мне решать,  — отрезал Стефано.
        — Послушай, Стефано, сегодня я вернусь домой к Джексону и начну новую жизнь. Я буду притворяться, что ничего не происходит. Следующую неделю я буду держать язык за зубами, как все последние годы.  — От одной этой мысли кожа Клио покрылась мурашками.  — Я дождусь твоего возвращения со свадьбы Кристиана. Включи логику, за это время у меня будет масса шансов ретироваться. Но я все окончательно решила. Ты вернешься и увидишь, что я настроена серьезно.
        — Нет.
        — Но зачем тебе тащить меня на свадьбу Кристиана?
        — Если хочешь начать новую жизнь, bella, почему бы не повидаться со старыми друзьями?
        — Я не могу, Стефано. У меня…
        — Что?
        Он подошел к ней и взял ее руку в свою. Она хотела немедленно вырваться, но Стефано удержал ее.
        — Мы оба можем извлечь из этого выгоду, не так ли?  — проговорил он.
        — Да. Но зачем тебе ехать со мной к своим друзьям? Им ты тоже будешь врать? Ты сможешь обмануть Рокко, Кристиана и Зайеда?
        — Если ты хочешь, чтоб о нас говорил весь мир, тогда да. За них можешь не беспокоиться. Со свадьбой Рокко и предстоящей женитьбой Кристиана к «Колумбийской четверке» уже приковано внимание прессы. Неудивительно, что я хочу последовать примеру друзей и тоже обрести свое счастье в браке.
        — Но я не актриса!  — едва не перешла на крик Клио.  — Обманывать и врать я никогда не умела.
        — Не волнуйся, Клио. Уверен, со мной у тебя все получится. Как у всех других женщин, с которыми мне приходилось встречаться.
        — Перестань оскорблять меня!  — Она вновь попыталась вырвать руку, но хватка Стефано была слишком крепкой.  — Я не одна из твоих…
        — Представь, что ты в суде и на тебя смотрят присяжные,  — проговорил Стефано без каких-либо эмоций.  — Если мы хотим, чтобы в нашу связь поверил весь мир, нам нужно создать фон. А с чего еще начать, как не с совместной поездки на свадьбу лучшего друга. Идеальное начало нашего придуманного романа.
        Придуманный роман с одним из самых наглых и бессердечных мужчин, каких Клио встречала в жизни. Сама судьба будто отправляла ее на двенадцать лет назад в прошлое.
        В прошлое, от которого она так старательно бежала.
        Но, в конце концов, она сама заварила эту кашу и вовлекла в нее Стефано. Встретившись с ним взглядом, Клио кивнула:
        — Хорошо, я поеду на свадьбу Кристиана. Но завтра мне нужно встретиться с Джексоном.
        — Нет.
        Клио закатила глаза к потолку:
        — Пойми, чтобы иметь доступ к его финансам, мне нельзя разрывать с ним так резко.
        — Значит, я пойду с тобой.
        — Нет!  — воскликнула Клио.  — Стефано, верь мне, я не выйду из дела. Ни завтра, ни в любой другой день.
        — Клио, черт возьми, где тебя носило? На телефон ты не отвечаешь, на работе тебя нет…
        Сердце остановилось в груди Клио на пороге квартиры, где она жила уже больше трех лет. Джексон злобно смотрел на нее из гостиной. Выключив планшет и швырнув его на кушетку, он направился к ней. Клио машинально попятилась назад.
        Со страхом она поняла, что Стефано был прав. Что едва увидев Джексона, она испугается и пошлет к чертям собственную авантюру.
        — Клио?
        Джексон остановился в нескольких сантиметрах от нее, поцеловал в щеку. Клио казалось, что от дрожи в ее теле трясется весь коридор.
        — С тобой все в порядке?
        Клио чуть не вырвало от притворной нежности в его голосе.
        — Нет, не все.
        Скрывать свое настроение не было смысла. Обойдя Джексона, она подошла к холодильнику, достала бутылку воды. Он все еще смотрел на нее, но Клио старалась не встречаться с ним взглядом.

«Она мечтает, чтобы ее любили. Отчаянно хочет чувствовать, что добилась успеха хоть в чем-то».
        Ее грудь сдавило так сильно, что само дыхание представлялось каким-то чудом. Куда бы ни бросила взгляд Клио, нигде не было ни следа от нее. Нигде в квартире, где она прожила последние годы. Везде лишь знаки присутствия акулы нью-йоркского бизнеса — Джексона Смита.
        Держа бутылку дрожащей рукой, Клио сделала глоток. Лишь теперь комок в горле немного отступил.
        — Клио, вчера ты ушла с мероприятия, не предупредив меня. Я уже молчу о том, что ты не пришла домой ночевать. Где, черт возьми, ты была?
        — У старого друга,  — ответила Клио, на этот раз вперившись в Джексона взглядом.
        Ни один волос в его идеально лежащей прическе не шелохнулся. Как всегда, на нем был безупречный костюм цвета черного угля. Синяя рубашка идеально подчеркивала голубой цвет его глаз. И купила ее наверняка Эшли. А в химчистку носила Клио.
        Он изменял ей с секретаршей, а теперь имел наглость спрашивать, где ночевала Клио. Этому злодею неведомы чувства стыда и вины.
        Говорят, к человеку относятся так, как он позволяет. Как она дала так легко себя использовать?
        — Клио, скажи, что произошло этой ночью, или…
        — Или — что, Джексон?  — выпалила она со злобой, которой он явно не ожидал. Закрыв глаза, Клио набрала в грудь воздуха и досчитала до десяти. Иногда это помогало успокоиться.
        Вчера, когда Стефано показал ей гостевую спальню, она рухнула в постель. Но страх и волнение так и не дали уснуть.
        Клио прижала пальцы к вискам:
        — Я плохо себя чувствую.
        Внезапно Джексон стал похож на маленького мальчика, готового устроить истерику.
        — Не говори, что у тебя очередной приступ мигрени. Честное слово, Клио, ты же знаешь, что является спусковым крючком к твоим головным болям. Каждый раз, когда у нас назревает серьезный разговор, ты жалуешься на мигрень.
        Клио едва сдерживала слезы. Удивительно, но сейчас безразличие Джексона было ей обиднее, чем его измена.
        — Мигрень наступает не по моей указке, Джексон.
        — Не из-за нее ли ты вчера исчезла, когда мы с Джейн тебя ждали? Ты знаешь, как важна для меня эта сделка.
        — Я две недели болела, Джексон. Тебе это, видимо, непонятно, раз ты все-таки затащил меня на этот ужин. Пока ты катался по миру, я сидела здесь одна с тяжелым гриппом. Я только начала приходить в себя, когда ты ворвался и приказал мне спешно собраться.
        Выругавшись, Джексон достал из кармана сотовый телефон.
        — Ладно, выпей таблетку. И позвони Джейн Алькотт, переназначь встречу. Забронируй столик в «Савое» завтра на обед. Я хочу уже закончить это дело с Джейн.  — Джексон внимательно посмотрел Клио в глаза.  — Господи, да что с тобой? У тебя такой безумный взгляд. Ты же не беременна, Клио?
        — С чего мне беременеть, если ты четыре месяца меня не касался?
        Только сейчас на лице Джексона отразилось нечто, похожее на стыд. Он что, извинялся? Клио затаила дыхание в ожидании ответа. И ненавидела себя за то, что опять передала инициативу в его руки.
        — Разве это моя вина?  — спросил Джексон, виновато отводя глаза.  — У тебя всегда есть отговорка, Клио. То ты обижена на меня, то на себя. И потом, у тебя тысяча предрассудков о сексе. Господи, Клио, секс — это не только телячьи нежности и бесконечные слова любви. Иногда секс — это просто секс, черт возьми! Нет ничего плохого в том, что мужчина и женщина занимаются им просто так. Но ты ведь так не умеешь, правда?
        — Тебе совсем плевать на мои чувства, Джексон?  — печальный вопрос сорвался с губ Клио до того, как она поняла, хочет ли его задавать.
        Она как будто смотрела со стороны на копию себя. Ту же наивную копию, которая верит, что ответ Джексона может наладить их отношения. Да, она снова надеялась и ненавидела себя за это.
        Вспомнив обещание, данное Стефано, Клио отвернулась. Лучшие няни Англии учили ее оставаться собой, даже когда мир вокруг объявляет войну.
        — Сегодня я не буду звонить Джейн,  — сказала она.  — Мне некогда.
        — Как?  — округлил глаза Джексон.  — И чем ты занята?
        — Мне нужно лететь в Афины. И до вылета у меня много дел.
        — В Афины? В Грецию?
        Джексон не верил своим ушам.
        Губы Клио скривились в ухмылку.
        — Да, в Афины в Грецию. На свадьбу Кристиана Маркоса.
        — Кристиана Маркоса? Того, о ком я думаю? Ты что, приглашена на его свадьбу?
        Лицо Джексона неожиданно просветлело. Клио не помнила, когда последний раз видела его таким довольным. Однако его радостная улыбка лишь укрепила лед вокруг сердца Клио.
        — Почему ты не говорила, что знакома с ним?  — не унимался Джексон.
        — Я с ним не просто знакома. Кристиан мой близкий друг.
        — Это еще лучше!
        Джексон нажал на вызов и поднес сотовый к уху. Клио была уверена — он звонит Эшли.
        — Тебя не приглашали,  — выпалила она, вырывая у него трубку в тот самый момент, когда Эшли ответила.
        — Но как же так?  — удивился Джексон.  — На свадьбы принято ходить парами. А с кем еще ты можешь там быть, как не со мной.
        — Ни с кем. Все мои друзья и так будут там.
        — И кто же эти друзья?
        — Рокко Монделли, Зайед аль-Афзал и…  — тут Клио запнулась,  — Стефано Бьянко.
        — «Колумбийская четверка»!  — воскликнул Джексон, и глаза его заблестели.
        Клио практически слышала, как в его голове созревает дерзкий план действий. Как он будет просить Эшли подождать еще немного, а потом еще и еще, пока та не родит.
        — Ты действительно знаешь их лично?  — радостно спросил Джексон.  — Даже этого наглого сицилийца Бьянко?
        — Да,  — ответила Клио, чувствуя, как электрический разряд пронизывает каждый нерв в ее теле.  — Стефано тоже мой друг.  — Она с трудом улыбнулась и сложила руки на груди.
        — Но ты не можешь просто взять и улететь в Афины,  — сменил тактику Джексон.  — В Нью-Йорке есть дела поважнее, чем чья-то свадьба. Ты нужна мне здесь на переговорах с Джейн.
        Клио отрицательно покачала головой. Злость и обида разрывали ее изнутри.
        — Ты и так достаточно долго не давал мне общаться с теми, с кем я хочу,  — проговорила она.  — У меня тоже есть жизнь, Джексон.
        — Вот как?
        — Да,  — гордо ответила Клио.  — Жизнь, о которой я забыла за эти годы с тобой.
        Ей не нравился взгляд, которым он смотрел на нее теперь.
        — Ладно,  — прошипел Джексон.  — Лети в Афины, общайся с друзьями. А когда прилетишь, мы поговорим с тобой о Стефано Бьянко. Ты не знаешь, но у нас с ним давние счеты.
        С этими словами Джексон надел ботинки и вышел за дверь. Едва оставшись одна, Клио опустилась на пушистый ковер. Белые стены квартиры стали смыкаться вокруг нее. Сказав себе, что самое сложное позади, она глубоко вздохнула.
        Клио поднялась и прошла в кабинет Джексона. Здесь она включила его ноутбук, проверила содержимое всех ящиков в столе и комоде. Сердце выпрыгивало из груди, но Клио была уверена — сегодня он не вернется.
        Она ввела пароль к базе данных компании Джексона. В их отношениях терять уже было нечего.
        Глава 5
        Глядя на древний афинский Парфенон, Клио чувствовала такой покой, которого не ощущала давно. Вчерашняя свадьба Кристиана стала самым потрясающим праздником в ее жизни. А вид из роскошного отеля на древние руины волшебным образом поднимал настроение.
        Обед с Рокко и Оливией, Зайедом, Кристианом, его новоиспеченной женой Алессандрой и Стефано начался позитивно. Впервые за двенадцать лет Клио чувствовала себя окруженной друзьями.
        Оливия задавала много вопросов об университетских годах «Колумбийской четверки», а Клио вставляла свои забавные комментарии, когда мужчины чересчур приукрашивали истории тех лет.
        Все шло хорошо, пока беседа не затронула саму Клио. Точнее, ее личную жизнь.
        Да, друзья вели себя деликатно и задавали только тактичные вопросы. Но даже на них она не знала, что ответить.
        Поэтому дав очередной расплывчатый ответ, Клио достала фотоаппарат и вышла на террасу. Здесь она сделала несколько поистине красивых снимков, но ее рука замерла в воздухе, когда она заметила идущего к ней Стефано. Июньское солнце светило ему в спину, оставляя точеное лицо в тени. Тонкая рубашка из белого хлопка идеально облегала мощную грудь. И хотя он не мог видеть ее лицо, Клио все же опустила глаза.
        Крепость его мышц, сила рук, широта плеч магически притягивали Клио еще с их встречи в аэропорту. Роскошь и удобство частного самолета Стефано служили отличным дополнением к его магнетическому портрету. Но все же куда притягательней был сам хозяин.
        Пакуя чемоданы и сидя в лимузине по пути в аэропорт, Клио понимала, что предстоящее испытание уже не так пугало ее.
        Наоборот, оно манило и интриговало. Поступок Джексона навсегда отравил ей душу, а значит, нужно сделать что-то, чтобы вновь научиться смотреть на себя в зеркало без желания разбить его на тысячу осколков.
        Она уже предвкушала свое отмщение этому человеку.
        В полете Стефано казался собранным и сосредоточенным. Если не сказать — взволнованным. И все же, когда их взгляды встречались или они случайно касались друг друга, воздух между ними накалялся до тех пор, когда кто-нибудь не отворачивался первым.
        Этого Клио боялась больше всего.
        Но чем были заняты его мысли? Вспоминал ли он Серену — женщину, которая разбила его сердце? Считал ли, что все женщины такие, как она?
        Наверное, да, решила Клио. Она сама подтвердила его уверенность в этом, обратившись к нему за помощью. Заявив прямым текстом, что хочет использовать его статус и влияние в собственных целях.
        Да, в какой-то момент ей стало не все равно, что думает Стефано.
        — Я не знал о твоей привычке сбегать с мероприятий,  — вдруг сказал он.
        Легкая улыбка соскользнула с лица Клио.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Ты сбежала с вечера в Эмпайр-стейт-билдинг. Вчера ты сбежала со свадьбы.
        — Я… Я не сбегала.
        — Оливия тебя видела. По ее словам, у тебя был приступ паники. Она испугалась за тебя, как и я. Почему ты ушла?
        Оливия опустила глаза:
        — В какой-то момент мне стало одиноко. Показалось, что я лишняя на этом празднике.
        — Но я и Зайед были вместе с тобой.
        — Вы вчетвером друзья, Стефано.
        — Но когда-то мы были друзьями все вместе. И ты тоже.
        — Слишком много воды утекло,  — грустно сказала Клио.
        Стефано подошел к ней ближе и взял ее за руку. И снова электрический разряд пробежал между ними.
        — За столом ты сказала, что девушки в университете завидовали твоей дружбе с нами,  — напомнил Стефано.  — И даже пытались подкупить, чтобы ты познакомила их с «Колумбийской четверкой». Напомни, какое прозвище они тебе дали?
        Там, за обедом, Клио физически ощущала на себе его ласкающий взгляд. А теперь была удивлена, что он помнит все, о чем она говорила. Интенсивность его внимания к ней наводила на вопрос: с чего вдруг такой интерес?
        — «Выход на четырех»,  — улыбнулась Клио.
        Стефано улыбнулся в ответ.
        — «Выход на четырех»,  — повторил он.  — Так все же, почему ты ушла?
        — А что мне было делать, Стефано?  — округлила глаза Клио.  — Ты привез меня за границу на частном самолете. Уверенный, что я никуда не денусь, так как мне некуда идти. Твои люди помогли мне дотащить чемоданы, но забрали мой паспорт. Ты пытаешься мной манипулировать?
        Ответ прозвучал холодно:
        — Я сделал это для твоего же блага.
        Клио знала, что молчать больше нельзя. Если она проглотит это сейчас, то все начнется снова. Да, их отношения ненастоящие. Да, все это ненадолго. Но все же, ей не хотелось вновь отдавать свою жизнь в чужие руки.
        Она больше не даст мужчине растоптать ее индивидуальность.
        — В следующий раз посоветуйся со мной,  — так же твердо сказала Клио.
        — Но разве не так ведут себя влюбленные, bella? Мужчина в любви оберегает свою ненаглядную, окружает ее максимальной заботой. Купает в роскоши, дарит подарки. И да, влюбленному мужчине кажется, что он знает желания любимой лучше, чем она сама.  — Говоря это, Стефано ни на секунду не отвел взгляда от глаз Клио.  — Если мы хотим заявить всему миру о нашей любви, нам уже пора создавать антураж. Думаешь, журналисты поверят, что Стефано Бьянко просто так влюбился по уши и тут же объявил о помолвке?
        Он еще сократил расстояние между ними, обхватил руками ее плечи:
        — Знаешь, как ты выглядела здесь на террасе?
        Клио отрицательно покачала головой. Жар его тела казался сильнее лучей палящего солнца.
        Она знала, что сейчас лучше уйти. Как минимум не дать ему продолжить. Обрубить этот разговор, пока он не зашел слишком далеко. Потому что в их отношениях не должно быть места личным наблюдениям. В них не должно быть вообще ничего, кроме общей цели. Но что-то в голосе Стефано, текущем как мед, не позволяло прервать его.
        Он коснулся пальцем ее подбородка, слегка поднял его вверх и отвел взгляд Клио от солнца.
        — Тебе сказать?  — томно спросил Стефано.
        Он искушал ее. Знал, что она снова хотела сбежать. Понимал ее трусость и, тем самым, подталкивал к действию.
        Клио где-то читала, что Парфенон служил церковью, мечетью и даже оружейным складом во время турецкой оккупации Греции.
        А теперь он стоял перед ними — красивый, внушительный памятник одной из величайших цивилизаций в мире.
        На его фоне Клио казалась себе особенно хрупкой и трусливой. Она стоит здесь и боится услышать мнение мужчины о себе.
        Просто все внутри ее было разрушено, как когда-то этот красавец Парфенон. Но она решилась. Хотя бы в это мгновение она не будет бояться. Она притворится, что стала женщиной, которой мечтала стать, выпускаясь из Колумбийского университета.
        Крепкая ладонь Стефано легла ей на поясницу. Его прикосновения были так горячи, что на коже Клио могли остаться ожоги.
        Она посмотрела ему прямо в глаза, борясь с искушением бросить все и сбежать.
        — Скажи мне, как я выглядела, Стефано.
        Зрачки его изумрудных глаз расширились. Она удивила его.
        Она и ее внезапная храбрость.
        — В этом кремовом платье, покрывающем лишь одно плечо, с этими распущенными волосами, развевающимися на ветру, с этим легким загаром греческого солнца ты как сама богиня Афина. В первый раз в жизни я поверил в мифы Древней Греции.
        Легкий смешок сорвался с губ Клио.
        — Богиня Афина была смелой и воинственной, Стефано. Я не такая, как она.  — Клио отошла назад и вздохнула.  — Ты был прав. Я сбежала с праздника, потому что мне стало нечем дышать.
        — Что это значит?
        — Не важно.
        — Нет, важно,  — настаивал Стефано.
        — Ты и так уже много знаешь. Неужели тебе недостаточно?
        — Недостаточно. Я должен знать о тебе все. Иначе мы не убедим мир в серьезности нашей связи. И, в первую очередь, Джексона.
        Какой жалкой казалась себе Клио в ту минуту, когда подумала, что ему не все равно. Как все-таки легко она попадалась в одни и те же мужские капканы. Для Стефано она не что иное, как шахматная фигура в просчитанной игре. Ему нужна не она, а Джексон.
        — Я видела Оливию Фитцджеральд, супермодель,  — сказала Клио.  — Я видела Алессандру Монделли, всемирно известного фотографа. Все женщины, что были там, сами добились успеха в жизни. А потом я увидела свое отражение в кувшине.  — Она замолчала. Нет, она не станет добавлять, что эти успешные женщины к тому же нашли себе столь достойных и уважаемых мужчин.  — Так вот, я была там, в окружении этих знаменитых женщин. И что я представляла из себя рядом с ними? Ничего. Я не могла притворяться и изображать радость. Поэтому я ушла.  — Несколько секунд Клио молчала, грустно глядя в пол. Затем спросила: — Ты все еще видишь перед собой богиню Афину?
        Стефано вновь подошел к ней и еще сильнее обхватил ее плечи:
        — Я вижу перед собой женщину, способную найти себя в этой жизни. И если она мне позволит, я помогу ей в этом.
        Он говорил почти шепотом, но его слова, казалось, заполнили все пространство вокруг.
        Клио медленно кивнула.
        За дерзким неприступным фасадом Стефано скрывалась его прежняя доброта. Смотрясь в его глаза, Клио видела совсем другое отражение. Не такое, как в кувшине. Она видела себя в прошлом. Сильной и самоуверенной. И это вселяло надежду.
        Что же на самом деле происходило между ними? Он использовал ее, она — его. Идеальный вариант отношений для людей, обожженных любовью.
        Стефано не тот мужчина, что будет любить ее просто так. Клио давно забыла, что это означает. Может, она и не заслуживала такой любви. Но Стефано внушал ей уверенность. С ним она чувствовала приближение того дня, когда ей не придется стыдиться себя на фоне успешных женщин. Дня, когда Клио не будет ощущать себя неудачницей.
        Чувствуя, как надежда наполняет все клетки ее тела, она поклонилась:
        — Маэстро, я готова пройти обучение.
        Стефано улыбнулся и поклонился в ответ:
        — Что ж, тогда приступим.
        Черные волосы спадали ему на лоб, точеные черты лица купались в лучах солнца. Он был похож на одного из тех воинов, которые когда-то завоевывали Парфенон.
        — Позволь мне сначала тебя сфотографировать,  — попросила разрешения Клио, поднимая фотоаппарат.  — О боже, ты покраснел.  — Клио успела сделать пару крупных планов прежде, чем Стефано закрыл лицо руками. Она продолжала нажимать на кнопку, громко смеясь.  — Вот, на чем я разбогатею,  — восклицала Клио.  — Женщины всего мира будут сходить с ума. Хладнокровный и неприступный Стефано Бьянко с румянцем на лице.
        На его щеке задергался мускул. Клио видела, что он сам еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться.
        — Прекрати, bella.
        — Иначе что?  — заливалась смехом Клио.
        — Иначе я тебя…
        Приложив указательный палец к его губам, она не дала Стефано договорить. Но в ту же секунду вскрикнула от внезапного укуса. Будто школьница, Клио сорвалась с места и побежала вдоль террасы. Почему-то она знала, что он побежит за ней. Словно и не прошло этих двенадцати лет.
        Когда она последний раз смеялась?
        Стефано настиг ее в тот момент, когда раздался рев вертолета. Звук был настолько внезапным, что Клио вздрогнула. Стефано машинально прижал ее к себе. Удивительно, насколько низко над городом летел вертолет. Но еще сильнее Клио удивилась тому, как нежно Стефано держал ее в руках.
        Он был так крепок и неподвижен, как стены Парфенона. Через мгновение он развернул ее лицом к себе.
        — Посмотри на меня, bella,  — томно проговорил он.  — В вертолете папарацци. Представь, что ты не можешь на меня насмотреться.
        Он не знал, что ей и не нужно этого представлять. Она уже подпала под неистовое очарование его изумрудных глаз и сильных рук. С необычайной легкостью Стефано Бьянко мог затуманить ее взор и рассудок.
        Чувствовал ли он, как дрожат ее ноги, когда они соприкасаются бедрами?
        Даже рев вертолетных моторов отошел на второй план. Сейчас Клио слышала только его мерное дыхание.
        — Стефано… я…
        Она не успела закончить, потому что теперь он приложил к ее губам указательный палец. Провел им по линии ее нижней губы.
        — Всего один поцелуй, bella. Если ты будешь сбегать от меня, никто не поверит в наш роман. Особенно Джексон.
        В груди Клио как будто взорвался баллон с кислородом. Грудь вздымалась с неестественной скоростью, дыхание давалось с трудом. Больше всего она боялась, что это произойдет.
        Поцелуй.
        С мужчиной, который уже имел на нее огромное воздействие.
        Но инстинкт возобладал над разумом. Когда Стефано наклонил голову и коснулся губами ее рта, Клио ощутила, как содрогнулась и пала ее защита. Ее кожу испепелял огонь желания, тело горело в его сильных руках.
        Его губы были твердыми и нежными, гладко выбритый подбородок ласково касался ее кожи.
        — О боже, bella,  — прошептал он, прижимаясь к ней лбом.
        — Стефано…
        Клио могла лишь прошептать в ответ его имя. Она знала, что нужно бежать. Но ей так хотелось снова ощутить вкус этих сладких губ. Она желала, чтоб он прижал ее крепче. Мечтала вновь почувствовать напряжение его мышц.
        — Не делай этого,  — тихо просила Клио.
        Стефано нежно схватил ее за волосы, потянул назад и всмотрелся в ее глаза. Его собственный взгляд был суров и настойчив.
        — Я не могу остановиться, Клио.  — С этими словами он снова прильнул губами к ее губам.  — Ты пахнешь спелыми апельсинами, bella. Ты пахнешь, как…
        Клио не слышала, что еще он сказал. Силы едва не покинули ее, когда Стефано вновь одарил ее поцелуем, теперь нежно покусывая ей губы. Он не просто целовал, он словно вкушал ее. Как будто она и впрямь была каким-то сладким экзотическим фруктом.
        Он делал это так, словно ему не нужно было ничего другого. Кроме полного подчинения Клио.
        И Клио готова была подчиниться. Ему и своему жгучему желанию. Она знала, что уже не может противостоять ни тому, ни другому.
        Их тела сплелись в горячих объятиях, навсегда перейдя запретную черту.
        Прошел день, и до вылета в Нью-Йорк оставалось каких-то два часа. Вчерашний поцелуй не выходил из головы Стефано. Он не знал, как это произошло, но мечты и фантазии двенадцатилетней давности вновь завладели его разумом.
        Вспоминая теплоту губ Клио, запах ее кожи, дрожь тела и легкий стон, Стефано терял контроль над растущим либидо. Сложно было поверить, что этот простой поцелуй мог стать самым сильным эротическим опытом в его жизни. Но для себя Стефано уже признал, что это было так.
        Уже давно ничто не пронимало его до глубины души. И это нисколько не радовало Стефано. Его пугало, что виновницей столь сильных эмоций была именно Клио.
        Тем временем новость об их романе начала просачиваться в прессу. Толки, домыслы и сплетни уже распространялись по миру, как вирус. Но если лицо Стефано отчетливо узнавалось на всех фотографиях, то личность его спутницы пока что оставалась загадкой для прессы. Теперь журналисты лезли из кожи вон, чтобы узнать имя возлюбленной Стефано Бьянко. Открылась настоящая охота на список гостей, приглашенных к Кристиану и Алессандре.
        В Интернете загадочную особу окрестили Рыжей пассией Бьянко. Стефано был уверен — сама «Рыжая пассия» возненавидит такое прозвище.
        Он не успел выключить телевизор, когда в его люкс без стука вошел Рокко. Взгляд друга тут же скользнул на плазменный экран. Повисла тяжелая, почти давящая пауза. Старый друг пристально смотрел на Стефано.
        — Что бы ты ни хотел мне сказать, не говори этого,  — проговорил Стефано, выставляя вперед ладони.
        — Мы вчетвером вдоволь насладились благами мира и его самыми красивыми женщинами,  — сказал Рокко, не внемля просьбе друга.  — И все же мне казалось, что мы не забыли слово «честь». Но что же получается? Сначала Кристиан с моей сестрой. Теперь ты с Клио. Господи, Стефано, ты мог найти для утех любую женщину, а выбрал нашу университетскую подружку.
        Порыв рассказать всю правду был почти непреодолимым. Но сделать это сейчас означало предать Клио и поставить крест на ее доверии к себе. Нет, это не только его секрет.
        Стефано провел ладонью по щеке, мысленно подбирая нужные слова. В голове вновь пронеслись воспоминания о вчерашнем поцелуе. Всего один поцелуй, а последствий — как от извержения Везувия.
        — У нас с Клио все серьезно,  — сказал Стефано наигранно спокойным тоном.
        — Вот как? За двенадцать лет я не помню, чтобы у тебя с кем-то было серьезно. Стефано, ты не можешь так поступать с Клио. Скоро она тебе надоест, и ты…
        — Достаточно, Рокко,  — перебил Стефано сквозь стиснутые зубы.
        Он мог рассказать другу, как много значил для него поцелуй с Клио. Но вместо этого он лишь посмотрел Рокко в глаза и улыбнулся:
        — Если ты сам женился, fratello, это не значит, что все остальные должны преобразиться в добропорядочных джентльменов и обзавестись семьями.
        Ухмыльнувшись, Рокко похлопал друга по плечу. И вновь Стефано ощутил, как гармонично чувства к Оливии вписались в жизнь Рокко. Он никогда не видел его таким счастливым и спокойным.
        — Знаешь, на самом деле я…
        — Я все понял, Рокко,  — перебил Стефано.
        По глазам Рокко было видно, что он хочет сказать какие-то важные слова. Но вместо этого он лишь обнял Стефано на прощание.
        Налив в бокал брэнди, Стефано вышел на балкон. Оливия и Клио сидели в уличном кафе при гостинице. Стефано напряг зрение, чтобы получше рассмотреть Клио. Она не смеялась так заливисто, как Оливия, но все же на ее лице была улыбка. Отчего-то на душе Стефано стало легче.
        Он был рад, что Клио снова улыбается. Как будто исчез тот потерянный вид, с которым она пришла к нему просить о помощи.
        Будто почувствовав на себе его взгляд, Клио подняла голову. Их взгляды встретились, преодолев немалое расстояние. Стефано поднял бокал — кивнув, то же самое сделала Клио.
        Элегантные плечи, длинные рыжие локоны, худые щеки — все в ее облике завораживало Стефано. С трудом оторвав от Клио взгляд, он вернулся в номер.
        Он знал, что не может снова до нее дотронуться — это спровоцирует ненужные сложности. А с женщинами все должно быть просто. Как и в сексе. Стефано был в этом уверен.
        После предательства Серены.
        И все же Клио заслуживала большего. Он мог лишь помочь ей вспомнить, какой она была когда-то. Он мог лишь притвориться на время той силой, что может защитить Клио от человека, которого он сам ненавидел.
        Стефано пошел на все это только ради справедливости и ради Марко. Помощь Клио была нужна ему, чтобы своими глазами увидеть поражение Джексона.
        Достав из кармана сотовый, он набрал номер начальника своей службы по связям с общественностью.
        И попросил сообщить журналистам, что имя его спутницы — Клио Норвуд.
        Чем раньше они обо всем узнают, тем быстрее Клио исчезнет из его жизни.
        Нетронутая и незапуганная.
        Глава 6
        Меньше часа оставалось до посадки в Нью-Йорке.
        Но только теперь Клио набралась сил, чтобы открыть планшет. Тонкие пальцы скользнули по гладкому экрану. Напряжение сковало плечи, когда она открыла почту. Последнее и самое свежее письмо было от Стефано.
        Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Клио увидела приложенный к письму видеофайл. Дрожащим пальцем она нажала на белый треугольник.
        В ролике было отчетливо видно, как Стефано обнимает ее в толпе гостей.
        Закрыв видеофайл, Клио прочитала комментарий к нему.

«Рыжей пассией Бьянко оказалась Клио Норвуд, три года встречавшаяся с нью-йоркским финансистом Джексоном Смитом».
        Оставалось только догадываться, сколько всего жареного понапишут об этом журналисты. Она уже видела пестрящие заголовки в газетах: «Как Стефано Бьянко увел невесту Джексона Смита?», «Как долго длятся их отношения?», «Насколько серьезна их связь?».
        И «кого из них выберет Клио в финале»?
        Ей казалось, что она подготовилась ко всему этому, но сейчас злоба, досада и отчаяние гневно бились в ее душе.
        Рыжая пассия Бьянко. О боже!
        Истерический смешок сорвался с губ Клио, глаза увлажнились от слез.
        Только сейчас она заметила, что Стефано пристально на нее смотрит.
        — Над чем ты смеешься?
        Клио ткнула пальцем в планшет и пожала плечами:
        — Может быть, мне стоит покраситься? Говорят, ты предпочитаешь блондинок.
        Стефано наклонился к ней, и от этого внезапного движения у Клио перехватило дыхание. Он обмотал вокруг пальца локон ее рыжих волос, всмотрелся ей прямо в глаза. И снова этот электрический разряд между ними…
        — Нет, bella,  — сказал он тоном не терпящим возражений.  — Ты останешься такой, какая ты есть.
        Он продолжал медленно наматывать на палец ее волосы, тем самым все ближе притягивая лицо Клио к себе.
        В глазах Стефано читался немой приказ, не повиноваться которому было невозможно.
        — Я запрещаю тебе портить такую красоту,  — добавил он.
        Когда он случайно коснулся ладонью ее щеки, по коже Клио пробежал приятный холодок. Ту же реакцию вызывал его командный голос. На самом деле все в этом мужчине будоражило ее, заставляло задерживать дыхание и сгорать в ожидании нового прикосновения.
        — Так продолжаться не может, Стефано,  — сказала она. Голос ее прозвучал хрипло и неуверенно, совсем не так, как ей бы хотелось.  — Каждый раз, когда ты меня трогаешь, я забываю о мести Джексону.
        Гипнотическая сила такого признания повисла над ними в воздухе. Сейчас было легче признать их взаимную симпатию, чем продолжать притворяться, что ее нет.
        Стефано медленно запустил руку в волосы Клио. Разочарование и обида читались в его глазах, когда он поднес к лицу ее рыжие локоны.
        — Но если я не буду трогать тебя, никто не поверит в нашу связь,  — проговорил Стефано.  — Если ты настолько слаба, чтобы…
        — Признавать слабость — удел сильных,  — перебила Клио.  — Одно дело, как мы будем вести себя перед журналистами, друзьями и знакомыми. Другое дело — наедине.
        — Как скажешь, bella. Больше такого не повторится.
        Почувствовав неприятный удар изнутри, Клио невольно кивнула.
        Сейчас, глядя в грустные глаза Стефано, она понимала одно: ничего не изменилось. Стефано Бьянко был таким же, как тогда, много лет назад. Просто теперь его чувства и страсть были погребены под холодной, выработанной годами маской безразличия.
        От мысли, что эти чувства никогда больше не увидят свет, становилось страшно и больно.
        Его неожиданное согласие отдалось холодом в душе. Да, она сама этого хотела, но оказалась не готова.
        — Что-нибудь еще, Клио?
        Она тяжело вздохнула:
        — Я больше не позволю делать из себя дуру, Стефано. Даже понарошку.
        — Я не понимаю.
        Жар разлился по телу Клио, когда она вновь указала на планшет. На этот раз монитор показал с десяток фотографий Стефано в компании красивых блондинок. Это был коллаж из обложек модных журналов.
        Один из заголовков гласил: «Плейбой и хищник в одном лице».
        Стефано менял подружек чаще, чем пиджаки из своего гардероба. Но его поцелуй как будто вернул Клио к жизни. Никогда за много лет она не чувствовала себя такой живой. Следовало принять эти два факта и попытаться как-то двигаться дальше.
        — Не было недели, чтоб тебя не застукали с новой женщиной,  — выпалила Клио.
        Глаза Стефано блеснули демоническим огнем.
        — Я перестал тебя понимать, bella. Попробуй объяснить простыми словами. Не забывай, что английский язык мне не родной.
        Клио не была моралисткой. Но произносить имя Стефано и слово «секс» в одном предложении было сродни разжиганию огня внутри самой себя. Огня, который она пока не умела тушить.
        Он видел, что слова даются ей с большим трудом, но все же настаивал:
        — Что именно ты хочешь мне сказать, Клио?
        — Я хочу знать, на что ты готов ради секса,  — ответила наконец Клио, стиснув зубы.
        Казалось, сейчас он рассмеется ей в лицо. Этого не произошло, но все же дерзкая, нахальная улыбка обнажила его ровные белые зубы, а на щеках проступили ямочки.
        — Зачем же так сурово?
        — Ничего сурового,  — парировала Клио. Она понимала, что, возможно, сейчас ей стоит улыбнуться в ответ и тем самым уравнять их положение. Но не смогла натянуть улыбку.  — Ответь мне.
        — Не волнуйся, bella. Пока в силе наш совместный проект, я не подпущу к себе других женщин. Даю тебе слово. Уверен, пара месяцев воздержания меня не убьет. А если депрессия и настигнет, то на помощь придут мои умелые руки,  — проговорил он, выставляя вперед ладони.
        В голове Клио побежали картинки его, удовлетворяющего себя. Обнаженного.
        Клио схватила сумочку и бросила в Стефано:
        — Это было лишним, Бьянко!
        Он поднял брови, и Клио наконец засмеялась, обхватив голову руками.
        — У тебя такой красивый смех, Клио. Тебе нужно чаще смеяться.
        Она снова кивнула, удивленная его внезапным наблюдением.
        — Посадка через полчаса,  — сказал Стефано, заглядывая в иллюминатор.  — Ты начала изучать документы Джексона? Помощь нужна?
        — Нет, я справлюсь,  — ответила Клио. Ее передернуло от одного упоминания имени Джексона.  — Я скачала и распечатала все его финансовые документы и бумаги по его фонду. Нет ни одной цифры, ни одного перевода, который бы я не распечатала. Но я еще не начала их изучать. Ты уверен, что…
        — Что он ведет грязные дела?  — перебил Стефано.  — Уверен. Готов поставить на это все, что угодно.  — Откинувшись на спинку кресла, он закинул ногу на ногу и сложил ладони за головой. Теперь его белая рубашка туго обтягивала мощную грудь.  — Просмотри документы, bella, все до единого.
        — Похоже, это доставляет тебе удовольствие,  — заметила Клио.
        — Я не делаю ничего, что не доставляет удовольствия,  — ответил Стефано с легким прищуром глаз.
        Было в этом взгляде нечто такое, отчего Клио пришлось отвести глаза в сторону.
        Подавшись вперед, Стефано взял левую руку Клио в свою. Она не успела вздохнуть, как кольцо с бриллиантом скользнуло по ее безымянному пальцу.
        Сердце заколотилось с неистовой силой. Первым естественным желанием было воскликнуть «Нет!». Но, поймав на себе взгляд Стефано, она сдержалась. Его глаза горели, и Клио не знала, что скрывается в этом огне.
        Вспоминал ли он Серену, как она вспоминала Джексона? В тот день, в квартире, она сняла тяжелое кольцо с бриллиантом, подаренное Джексоном. Высвободилась наконец-то после столь долгого заточения.
        Глядя на кольцо, она умоляла себя успокоиться. Это все понарошку, и кольцо — единственное, что было настоящим в этой истории. И да, оно ей нравилось. Удивительной красоты кольцо с шикарным ограненным бриллиантом. Поистине королевский подарок.
        Клио подняла глаза на Стефано. Он смотрел на нее так пристально, что поток мыслей в ее голове на секунду прервался.
        — Стефано,  — начала было Клио, но запнулась.  — Спасибо, я…
        — Не стоит, bella. Даже на минуту не смей верить, что я делаю это искренне.
        Пока она обдумывала его слова, Стефано как ни в чем не бывало нагнулся к ней и расстегнул ремень ее кресла.
        — Сегодня на ужине мы встретим Джексона, Клио. Я позаботился о том, чтобы до ужина вы не встретились. Но он будет пытаться поговорить с тобой. И будет провоцировать меня. Устраивать сцены. И, насколько я знаю Джексона, все его действия будут низкими и пошлыми. Ты готова увидеть его сегодня?
        Клио на мгновение закрыла глаза:
        — А что, если нет?
        — Знай, что я все равно приведу тебя туда. Джексона нужно остановить, и я не упущу такой возможности.
        Слова прозвучали так резко, даже грубо, что Клио не меньше минуты сидела молча. Стоило ей подумать, что она знает Стефано Бьянко, как он снова ее удивлял. В голове опять встал вопрос: за что он так ненавидит Джексона?
        Спрашивать об этом бессмысленно. По крайней мере, сейчас. Это подсказывал инстинкт самосохранения, который, впрочем, уже не раз подвел ее в эти дни. Но все же по какой-то причине Клио не хотелось вдаваться в подробности вражды Стефано с Джексоном.
        — Я больше не впущу его в свою жизнь, Стефано,  — наконец проговорила Клио.  — Думаю, для нас это самое главное.
        Какое-то время он пытливо всматривался ей в лицо, пока последние сомнения не исчезли в его взгляде.
        — Ты меня убедила, bella.
        Стефано помог Клио выйти из лимузина на частной территории возле Хемптонского особняка, где проходил заявленный ужин. Подходя к дверям, Клио слышала нарастающий гул голосов и чувствовала усиление накала, напряжения в атмосфере.
        Вспышки камер, свист микрофонов — как заставить не дрожать поджилки от всего этого? Казалось, все вокруг только о них и говорят. О них двоих и о Джексоне, который тоже всегда был любимчиком прессы.
        Красивый, трудолюбивый, успешный — типичный герой американских историй об успехе. По крайней мере, таким он себя позиционировал.
        Держась за кольцо, как за спасительную соломинку, Клио сжимала и разжимала кулаки, когда охрана проталкивала их в особняк сквозь толпу.
        — Мистер Бьянко, какие отношения связывают вас с мисс Норвуд?
        — Мисс Норвуд, правда, что вы с мистером Бьянко встречались еще в институте?
        — Вы ушли от Джексона Смита ради Стефано Бьянко, потому что он богаче и выше по статусу?
        Клио едва не рухнула на подкосившихся ногах, но Стефано подхватил ее крепкими руками. Вопросам журналистов не было конца и края, и каждый следующий был бесцеремонней предыдущего.
        Стиснув зубы, Клио пробиралась внутрь за Стефано, когда один из особо дерзких репортеров преградил ей путь рукой.
        — Мистер Бьянко, всего один вопрос. Мисс Норвуд для вас очередная игрушка или у вас все серьезно?
        Стефано остановился и оглядел толпу с хитрой улыбкой на лице. Прижимая Клио к себе, он обнял ее за талию. Его глаза горели ярче вспышек сотни фотокамер, когда он смотрел на нее своим гипнотическим взглядом.
        Все тело Клио сжалось в дрожащий комок. Стефано поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Да, он сделал это так, чтобы каждый фоторепортер запечатлел кольцо на ее безымянном пальце.
        Свою роль он играл блестяще.
        Вот только дрожь в теле Клио была неподдельной и неподвластной ей. Будто понимая это, Стефано еще крепче прижал ее к себе.
        — Все эти годы понадобились нам для осознания, что мы не можем друг без друга,  — уверенно проговорил он.  — Мисс Норвуд осчастливила меня, согласившись стать моей женой. И с кем бы она ни была до этого, будьте уверены, к алтарю мисс Норвуд пойдет со мной.
        Он говорил, чеканя каждое слово. Эта короткая речь была пропитана гордостью и сицилийским темпераментом.

«Но это лишь игра,  — напоминала себе Клио.  — К тебе это не относится, он просто хочет отомстить давнему противнику».
        Она понимала, что и ей нужно что-то сказать. Нельзя хранить молчание, как с Джексоном. Но, видит бог, к горлу Клио подступил такой комок, что она не могла произнести ни звука.
        Как жаль, что нельзя повернуть время вспять. Она бы все отдала, чтоб вернуться в тот день, когда она пришла к нему за помощью. Когда она еще не начала терять себя в нем. Когда сама жизнь еще не разбудила их и не столкнула лицом к лицу с реальностью.
        — Мистер Бьянко, вы намерены обосноваться в Нью-Йорке?
        — Офис «Бьянко лакшери риал истейт» тоже переедет в Нью-Йорк?
        Впервые за этот вечер Клио уловила тень смущения в глазах Стефано. Его пальцы глубже впились в ее талию.
        Оставив без ответа оба вопроса, он взял Клио за руку и вошел в особняк.
        Клио то и дело напоминала себе, что все происходящее — лишь театральная постановка. По-другому не получалось проводить вечер в компании этого самоуверенного, невероятно красивого мужчины, на фоне которого она казалась себе закомплексованной школьницей.
        Дело усугублялось тем, что они, казалось, и впрямь друг другу подходят. Смеются над одними и теми же шутками, один легко заканчивает фразу, начатую другим. Не один бизнесмен, о взаимной неприязни с которым Стефано рассказывал Клио, в этот вечер подходил к ним, расплываясь в искренних поздравлениях. И все как один говорили, что он сделал отличный выбор. «Мы рады, что ты наконец готов оставить жизнь плейбоя и стать семейным человеком»,  — повторяли они.
        Сам Стефано поднимал брови и смеялся, игнорируя бесконечные телефонные звонки от коллег директоров по всему миру.
        Сложнее всего Клио было стоять рядом с ним и скрывать в теле предательскую дрожь, что усиливалась с каждой минутой.
        Его рука на талии, поцелуй в щеку, томное прикосновение к ней… То, как он поправлял локоны волос за ее ушком; то, как замирали его пальцы в ее волосах — все это будоражило и сводило Клио с ума.
        И уж точно не придавало ей уверенности.
        Искра, пробежавшая между ними в Афинах, стремительно разгоралась. И теперь самые невинные и случайные прикосновения запускали в теле механизм возбуждения.
        Да, все это возбуждало и одновременно пугало ее.
        Извинившись, Клио оставила Стефано в компании коллег и направилась к буфету. Стараясь выглядеть на все сто процентов, она полдня провела в шикарном спа-салоне, покрытая дольками огурца с бокалом свежевыжатого сока в руке. В своем дизайнерском платье она должна была составить подходящую партию своему своенравному и чрезмерно самоуверенному жениху. Все бы ничего, но теперь она сама сгорала от голода.
        И совсем не от того голода, который можно утолить в буфете.
        Клио ощутила приступ мигрени. Нужно как-то прекратить все это, пока не стало хуже.
        Она хотела было унести со стойки тарелку с закусками, как вдруг почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Джексоном.
        — Не думаю, что тебя и впрямь подкупил статус Бьянко,  — язвительно протянул он.  — Делаешь из меня дурака, Клио?
        Ненависть сочилась из каждого его слова. Клио инстинктивно забегала глазами в поисках Стефано.
        Они начали это вместе, и теперь выходило, что одной ей не так-то легко справиться. Расправив плечи, она посмотрела Джексону прямо в глаза.
        Губы его искривила ухмылка, а в глазах было столько презрения, что капли холодного пота выступили на спине Клио.
        — Джексон, давай без сцен,  — процедила она.
        — Да прекрати, Клио. Я видел этот показушный ролик, видел ваше наигранное появление здесь. Хочешь сказать, что стала спать с ним, не расставшись со мной? Умоляю тебя, это не в твоем характере.
        То, что он говорил это сейчас ей в лицо, поразило Клио.
        — Да, я не такая, как ты. Это ты делал из меня дуру, Джексон,  — не сдержала она своих мыслей. Говоря ему это, она испытывала физическую боль, словно в горле ее застрял осколок стекла.  — Я знаю, что ты спал с Эшли. И знаю, что вместе вы поднимали меня на смех.
        И вновь нечто похожее на стыд мелькнуло в глазах Джексона. Но тут же исчезло. Теперь черты его лица были сосредоточенно напряжены.
        — Так что же тогда это все?  — холодно спросил он.  — Месть? Думаешь, прыгнув к нему в постель, взыграешь на моей совести? Ждешь, что я приползу на коленях и буду молить о прощении?
        Он оглядел Клио с ног до головы, явно оценивая ее дизайнерское платье, прическу, кольцо на пальце. Ядовитое удовлетворение наполнило его взгляд.
        — Да, это месть,  — сладострастно повторил он.  — Иначе зачем ты выходишь замуж за сицилийского ловеласа?
        Такой злости Клио не испытывала с того дня, как узнала о связи Джексона с его секретаршей. Эта злость сожгла все другие чувства, все оставшиеся сомнения в правоте ее действий. В своей жизни она не сделала ничего плохого, кроме того, что доверилась такому подонку, как Джексон Смит.
        — Обо мне ты можешь думать что хочешь, но не смей говорить плохо о нем,  — выпалила Клио, от гнева едва держась на ногах.
        — Пойми, он просто использует тебя, чтоб подобраться ко мне,  — сказал Джексон.
        Клио знала: взгляды большинства присутствующих устремлены на них. Но грош ей цена, если Джексон сможет запугать ее на глазах у всех. Он и так причинил ей слишком много зла.
        — Не думай приближаться ко мне,  — прохрипела она, когда Джексон сделал шаг к ней. На его губах все еще была эта омерзительная ухмылка.
        — Как только он поймет, что ты больше не нужна, он вышвырнет тебя, как мусор. Ты и впрямь наивная дурочка, если веришь, что он на тебе женится. И тогда я вдоволь посмеюсь над тобой, Клио.
        До боли знакомая наглая ухмылка, язвительный тон, безжалостный блеск в глазах — в этом человеке не было ничего достойного. Джексон Смит — это средоточие темных страхов из недавнего прошлого Клио. Сейчас все это пробудило яростную бурю в ее душе. Ей хотелось кричать на него, ударить Джексона по наглым губам.
        Но он не заслуживал даже этого.
        Высоко подняв голову, Клио холодно взглянула ему в глаза.
        — Научись проигрывать, Джексон,  — громко сказала она.  — Будь готов проиграть. Проиграть все.
        Она не позволит ему забрать остатки того, что она когда-то любила в этом городе. Она не покинет Нью-Йорк на волне скандалов и позора, как этого хочет Джексон. Даже если для этого нужно поставить на кон всю свою жизнь. Даже если придется связать свою судьбу с тем, кто может разбить ее сердце на части.
        — Через неделю мы со Стефано распишемся,  — продолжила Клио.  — Здесь, в Нью-Йорке мы станем мужем и женой. И знаешь что, Джексон? Мы пришлем тебе приглашение.


* * *
        Господи, нет! Не может быть, чтоб она и впрямь это сказала. Клио чувствовала на себе взгляды тысячи глаз — на себе и на этом мерзавце Джексоне. И отчетливее всего она ощущала взгляд Стефано. Он стоял в десятке метров от них, словно вкопанный, раздираемый роем противоречивых чувств.
        Стефано невольно вспомнил день, когда Серена хладнокровно, без каких-либо эмоций объявила, что бросает его. Она не скрывала, что без состояния его родителей он не представляет для нее интереса.
        В одну минуту он потерял все — уважение родителей, доверие и любовь женщины, ради которой жил. Но главное — он потерял веру в справедливость и в собственные чувства. Весь его мир рухнул.
        Спина Клио вытянулась в струну, глаза источали зеленый огонь, маленькая грудь вздымалась и опускалась снова. Он смотрел на нее и видел Клио, которой восхищался двенадцать лет назад.
        В этот момент она была божественна — истинная богиня Афина, чьи глаза затуманила жажда предстоящего сражения.
        Как бесстрашно она объявила им всем о предстоящей свадьбе. Было ли недоверие и уязвимость в ее глазах наигранными? То, как дрожали в этот момент ее губы,  — было ли это все тем же спектаклем?
        В минуту осознания Стефано почувствовал ядовитую горечь во рту. Выругавшись, он ударил кулаком в стену, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок.
        Он знал, что Клио уже бесповоротно изменила его жизнь, и ненавидел себя за это. Он знал, что решился на этот шаг не только ради себя, но и ради нее. Да, он помнил, как сильно Клио любила этот город.
        Вспомнил отчаянную смелость в ее глазах, когда она появилась в его люксе.
        Вытирая платком испарину со лба, Стефано посмотрел в сторону Клио. Джексона уже не было видно, а Клио окружили доброжелатели.
        Ее бледные щеки снова зарозовели, когда она поймала на себе его взгляд. При этом Клио отдавала себе отчет — что бы ни происходило, она не должна показывать Стефано своих эмоций, будь то гнев, обида или отчаяние. В этой игре проявление чувств — ее главная слабость.
        Если она хочет, чтобы Стефано Бьянко на ней женился, путь к этому только один.
        Глава 7
        Когда двенадцать лет назад Клио приехала учиться в округ Колумбия, она и думать не могла о том, чтоб когда-то вернуться в Англию. Все здесь было настолько прекрасно, что она, как любая девушка, уже строила планы о том, как, когда и за какого мужчину она выйдет замуж здесь, в Нью-Йорке.
        Однако пока что мечты так и остались мечтами. Отгоняя от себя воспоминания, она подняла глаза на Стефано. Уличные фонари и огромные горящие рекламы освещали ему лицо. Самая холодная нью-йоркская зима была теплее, чем взгляд Стефано в салоне лимузина. За всю поездку назад на Манхэттен они не обменялись ни единым словом.
        Глядя за окна роскошного автомобиля, он не выпускал из рук телефон. По обрывкам фраз Клио поняла, что речь идет о кризисе акций Стефано в Юго-Восточной Азии. Ей бы могло быть приятно, что его холодность и отстраненность, возможно, не связаны с ней.
        Но отсутствие реакции — хуже всего. Лучше бы он накричал на нее, лучше бы обрушил сотню последних слов — тогда бы Клио, по крайней мере, поняла, что он чувствует.
        А так, холод молчания, источаемый каждой порой его тела, навевал на Клио страх. Со свинцовой тяжестью в груди она последовала за Стефано в светящиеся двери баснословно дорогой гостиницы. Все внутри не говорило, а кричало о богатстве и величии отеля и его постояльцев.
        То, что надо для Стефано Бьянко.
        Но каждый раз, когда персонал «Четсфилда» приветствовал их, Клио вспоминала, что у Стефано нет дома. Нигде, ни в одной стране мира у него не было своего дома. Он жил на борту личного самолета, перелетая из одного конца света в другой по делам бизнеса и не имея привязки ни к одной точке планеты.
        И меньше всего он хотел быть привязанным к Нью-Йорку.
        Никто из них не знал, что ждет их впереди. Ни у кого не было четкого плана действий, и эта перспектива пугала Клио.
        Стальные двери лифта закрылись, и Стефано с Клио оказались в шикарном пентхаусе. Панорамный вид с застекленных балконов уже не очаровывал Клио так, как раньше. Блестящие бриллиантами потолки, окна от пола до потолка, уникальные произведения искусства на стенах… сегодня ничто не вызывало в ней интереса.
        Ничто, кроме молчаливого человека рядом.
        Не издавая ни звука, Стефано расстегнул сначала запонки, затем пуговицы на рубашке.
        Молчание становилось невыносимым.
        — Черт возьми, Стефано, скажи хоть что-нибудь!  — не удержалась Клио.
        Даже присутствие Джексона на ужине не резало ее так больно, как молчание Стефано.
        Оливковый цвет его глаз сменился свинцовым.
        — Еще никогда я не чувствовал себя загнанным в угол публично,  — наконец сказал он.  — Признаться, я попросту онемел.

«Загнанным в угол?» — повторила Клио про себя, и в ее животе затянулся тугой узел. Она усиленно заморгала. В его голосе не было злобы, как не было обиды в интонации. В его словах было что-то другое, что ранило еще сильнее.
        — Стефано, я не знаю, что на меня нашло. Никогда в жизни я не теряла контроль над собой.
        Как ни старалась Клио скрыть свои эмоции, она знала, что он читает все ее мысли, видит каждый оттенок ее чувств.
        — Наверно, это не лучшая тема для вечерней беседы с другом,  — продолжала она, качая головой.  — Но я должна у тебя это попросить, Стефано. И я навсегда останусь твоим должником.
        В самом страшном сне Клио не могла представить, что ей когда-либо придется просить мужчину жениться на себе. Никогда в жизни она не думала, что будет желать свадьбы, построенной на лжи.
        Внутри себя Клио четко понимала: если она сама не будет себя уважать, то и никто не будет. Ни ненавистный Джексон, ни весь остальной мир, и уж точно ни Стефано.
        А ей хотелось, чтобы он ценил и уважал ее. Уважение Стефано вдруг стало самым важным, что вообще есть в ее жизни. Ей захотелось стать хотя бы наполовину той Клио, которую он знал двенадцать лет назад.
        — Я дам тебе все, что есть на него, Стефано,  — говорила она.  — Это мой город и это моя жизнь. Я не дам ему забрать у меня ничего больше.
        — Подумай хорошенько, Клио. Возможно, ты лишь сменишь одного злодея на другого. Потому что я не готов менять свою жизнь ради женщины. Даже ради лучшей в мире жены.
        Сейчас на лице Стефано не было ни томной улыбки, ни пленительного очарования. Лишь расчетливая серьезность во взгляде. Повинуясь порыву чувств, Клио схватила его за лацканы рубашки. Теперь их тела были так близко, что она ощущала его жар каждой своей клеткой и каждой порой.
        — О чем ты вообще говоришь?  — воскликнула Клио. Вместо ответа, послышалось ритмичное жужжание факса и звук распечатываемых бумаг. Дыхание замерло в груди Клио. Нет, она узнает, что он имел в виду.
        Схватив ее кулаки, Стефано высвободился из хватки Клио и поспешил к факсу. Назад он вернулся с пачкой бумаг в руках. Будто из ниоткуда он достал позолоченную ручку и кивнул на бумаги.
        — Вот гарантия, что наш брак будет лишь фикцией, Клио. Контрактные обязательства, которые подпишем мы оба. Здесь черным по белому прописано, что после свадьбы ты получишь от меня лишь мое присутствие рядом. Это брачный контракт и договор о неразглашении, по которому ты не имеешь права раскрывать ни одной живой душе тайну наших отношений, писать мемуары о нашей совместной жизни и так далее и тому подобное. Здесь же написано, что после того, как мы разберемся с Джексоном, ты не сможешь диктовать мне никаких условий, в том числе — кого мне затаскивать к себе в постель. Если ты принимаешь обязательства по договору, а потом нарушаешь их, последствия для тебя будут плачевными.
        Клио жадно глотала воздух, как будто кто-то вдруг ударил ее в солнечное сплетение. Слезы выступили в уголках ее глаз, легкие боролись за кислород.
        — Ты думаешь…  — Она запнулась.  — Неужели ты и вправду боишься, что мне от тебя что-то надо?  — Клио ткнула пальцем в грудь Стефано.  — Неужели ты решил, что я задумала все это ради твоих миллионов?
        — Признаться, у меня была такая мысль,  — подтвердил Стефано ее догадку. Как всегда, он сделал это холодно, без каких-то эмоций. И видимо, даже не представляя, как больно ранили Клио эти его слова.
        Она дала ему пощечину — так сильно, как только могла. Еще до того, как Клио сама поняла, что случилось, она уже была крепко прижата к груди Стефано. Он жестко обхватил ее запястья у нее за спиной, а грудь Клио вздымалась на его груди. Тяжело дыша, Клио вдыхала в себя его аромат.
        Стефано не знал, что возмутило его сильнее — пощечина Клио или его собственная реакция?
        Наверно, он и впрямь стал извращенным мерзавцем, ведь вид разозленной, пышущей злобой Клио возбудил его. Уже не первый раз она была с ним той Клио из Колумбийского университета, которая когда-то была героиней его эротических фантазий.
        На фоне его крепкого, как скала, тела Клио казалась легким облаком. Он держал ее запястья одной рукой и сам дрожал от того, как вздымалась ее грудь на его груди. Сквозь тонкий шелк ее блузки проступали твердые кончики сосков.
        Господи, это не женщина, а божество!
        Стефано провел свободной рукой по своей щеке, а затем по щеке Клио. Она и сама была мягкой, как шелк. Мысли Стефано мгновенно унесли его в другую реальность.
        — Сначала ты просишь меня жениться, затем даешь мне пощечину,  — томно проговорил он.  — Никто из женщин даже на километр не приближался к тому, что ты сделала в один день, tesoro.
        Клио попыталась вырваться, но слишком сильна была его хватка.
        — Не смей меня так называть, что бы это ни значило!  — воскликнула она.
        Чем сильнее Клио пыталась вырваться, тем возбужденнее становился Стефано. С какой бы женщиной он ни встречался в последние годы, все они вели себя с ним наигранно и притворно. Никто из этих женщин не был с ним самой собой. И никто не знал, каким на самом деле был он сам.
        Поэтому то, что Клио вела себя слишком естественно, служило лишь дополнительным возбудителем, превращая его физический голод в нечто еще более мощное.
        — Меня всегда интриговал твой темперамент, bella. На первом курсе института я готов был часами ждать, чтоб увидеть, как ты выходишь из себя.
        С этими словами он потянул ее за волосы.
        Великолепные рыжие локоны янтарным огнем спадали ей на плечи. Держа Клио одной рукой, он намотал на палец один из этих локонов. И в сотый раз представил себе ее без одежды.
        — За всю свою жизнь я мухи не обидела,  — процедила Клио не своим голосом.
        В Стефано словно проснулся звериный инстинкт. Он вдруг понял, что Клио возбуждена не меньше его. Да, она испытывала ту же страсть, но заметно боялась ее и боролась с ней.
        — Значит, для меня ты сделала приятное исключение,  — подытожил Стефано.
        — Только потому, что ты редкая сволочь.
        — Я с самого начала тебе это говорил,  — ухмыльнулся он.
        Уткнувшись лицом в ее волосы, Стефано глубоко вздохнул. Наконец-то она поняла его истинную натуру. От этого делалось как-то легче. Ей давно пора было понять, что он не тот старый друг-однокурсник. Что он делает это не ради нее, а во имя корыстной цели свести счеты с Джексоном.
        Поняв это, она не будет ему доверять, как не будет ждать от него ничего хорошего. С осознанием этого пришло облегчение.
        В следующее мгновение Клио обмякла в его крепких руках, словно последние силы покинули ее. Стефано ослабил хватку.
        — Зачем тебе все это?  — спросила она, и слова ее были резче, чем пощечина.
        Он знал, что Клио имеет в виду формальную часть. Договор.
        — Потому что я имею право тебе не доверять,  — как ни в чем не бывало ответил Стефано.  — В моей жизни нет место женщине, неужели это непонятно? Договор нужен для того, чтобы я был уверен в тебе, Клио.  — Он выдержал паузу, но, не услышав возражений, продолжил: — Если ты согласна с моими условиями, мы распишемся на следующей неделе. Как ты всем и объявила. Мы сделаем это прямо здесь, в «Четсфилде». Сыграем свадьбу, которую не забудет ни Джексон, ни любой другой житель Нью-Йорка. Ты будешь самой красивой невестой в истории этого города.
        Холодок пробежал по спине Клио, и в то же мгновение Стефано снова прижал ее к себе. Его тело было таким обманчиво теплым.
        — Я подпишу все, что ты хочешь,  — повиновалась Клио.  — Я уже потеряла так много, что…  — Она скривила губы и закрыла глаза.  — Я дам тебе шанс отомстить Джексону. В его документах явно что-то нечисто.
        — Отлично,  — ответил Стефано, разжимая объятия.
        И все же что-то здесь было не так. Он показал ей свое истинное лицо, но почему-то ощущал, что сам остался в проигрыше.
        — Спокойной ночи, Стефано,  — прошептала Клио, чувствуя, как грудь ее сковывает прилив паники.
        Что она наделала? Боже, во что она ввязалась? Как можно было дать мимолетным эмоциям втянуть себя во все это?
        Более ни разу не взглянув ему в глаза, Клио вышла из зала с высоко поднятой головой.
        Впервые за двенадцать лет Стефано чувствовал, как фундамент привычной жизни рушится под его ногами. И виной тому опять женщина.
        Единственный способ, как можно оградить себя и Клио от ненужных последствий,  — установить правила.
        С этой мыслью он подошел к комоду, разделся и надел спортивные шорты. Сейчас самое время для беговой дорожки и гантелей. Спорт как не что другое помогает снять напряжение.
        В том числе сексуальное.
        Он знал: новость уже стремительно распространялась по всему миру.
        Сам факт, что третий холостяк из «Колумбийской четверки» собрался жениться — да еще и столь спешно,  — мог вызвать такой ураган в прессе, к которому сам он не был готов.
        Всего один вечер он был женихом Клио Норвуд. Но этого хватит, чтобы весь деловой мир изменил к нему отношение. Эта свадьба пойдет на руку и его бизнесу, и его репутации в целом. И самое главное, что все будет по его правилам. А значит, у Клио не будет и не может быть никаких ожиданий.
        — Если хочешь оставить все в прошлом, в нем нужно оставить и Стефано,  — шептал ей на ухо Зайед, глядя ястребиным взглядом то на Клио, то на Стефано в дальнем углу зала.  — Если хочешь, я щелкну пальцем, и в мгновение ока к отелю подъедет лимузин. Через несколько часов ты будешь в Милане, или Гонконге, или даже в моей родной Газбии, если тебя не пугает голая пустыня и вероятность скорой войны.
        Часто моргая, Клио отвела взгляд от стоящего вдалеке Стефано. Отель «Четсфилд» горел огнями, приветствуя дорогих во всех смыслах гостей.
        Эти успешные, богатые люди пришли посмотреть на ее свадьбу с одним из самых завидных холостяков планеты. Вот только невесте то и дело приходилось напоминать себе улыбаться, как будто она и впрямь безумно влюблена.
        Притворно улыбнувшись, Клио посмотрела на Зайеда. Они стояли у входа на террасу возле стеклянных дверей. Сколько знаменитых людей побывало здесь, в этом зале. Картины и декорации невольно погружали гостей в эпоху итальянского ренессанса. Огромные хрустальные люстры свисали с расписных потолков, погружая просторный зал в золотистый свет.
        Сглотнув подступивший к горлу комок, Клио крепко сжала пальцы Зайеда:
        — Думаю, ваш совет больше пригодится Стефано, ваше высочество.
        — Что ж, тебе виднее,  — улыбнулся Зайед. Кем бы он ни был сейчас, весь его облик по-прежнему напоминал, что он — один из главных университетских плейбоев. А теперь это властитель загадочной Газбии, и Клио не могла представить, что сейчас творится в голове старого друга.
        — Я думала, ты станешь отговаривать Стефано, а не меня,  — призналась она.
        Добрые карие глаза Зайеда излучали тепло. Губы сложились в дипломатическую полуулыбку. Он покачал головой. Почему она не обратилась за помощью к нему? Зачем пришла к упрямому сицилийцу?
        — Ты забыла, что я, Рокко и Кристиан знаем тебя так же, как Стефано,  — сказал Зайед.  — Да, Стефано мне больше чем брат. Но мне слишком хорошо знаком его непостоянный, взбалмошный характер. Дочери своего врага я не пожелаю выйти за него замуж. Что уж говорить о тебе. Ты так дорога мне, Клио.
        Клио обняла друга за плечо:
        — Я делаю это, потому что хочу, Зайед,  — убеждала она дружелюбным тоном. С самого начала Стефано говорил, что труднее всего будет убедить Зайеда в серьезности их отношений. И он оказался прав.  — Это мой выбор,  — подытожила Клио.
        Выражение лица Зайеда было неизменным.
        — Все мы желаем тебе добра, Клио. И Стефано тоже. Но он может неумышленно причинить тебе боль. И потом будет всю жизнь винить себя в этом.
        Сердце Клио пропустило пару ударов. Она наконец поняла, что имел в виду Зайед. Вот откуда взялось напряжение, которое ощущалось в эти два дня между Стефано и тремя его друзьями. Стефано видел, что все трое защищают Клио от него, и раздражался. Но он не понимал, что Рокко, Кристиан и Зайед волновались не только за Клио, но и за него самого. Они боялись, что, причинив боль ей, он безвозвратно потеряет часть себя.
        Лишь сейчас она поняла, насколько сложным человеком был ее будущий муж.

«Я не могу по-другому»,  — сказал ей Стефано, давая на подпись брачный контракт.
        Может, он не видел другого способа обезопасить себя и на пути, который они избрали? В эту минуту Клио окончательно решила, что не даст желанию мести разрушить жизнь их обоих.
        — Ничего страшного не случится, Зайед,  — успокоила она друга.
        Поверил он ей или нет, но Зайед положил свою руку ей в ладонь.
        — У тебя есть друзья, Клио. Всегда помни об этом.
        Несмотря на влагу, проступившую в уголках глаз, Клио улыбнулась.
        Рокко с Оливией, Кристиан с Алессандрой, а теперь еще и Зайед — в эти дни они заботились о ней, как приемные родители. Как все-таки приятно осознавать, что в этой жизни ты кому-то нужен.
        Самая пышная свадьба, о которой может мечтать женщина, в самом роскошном отеле города — свадьба, которую журналисты окрестили «Сказочным событием десятилетия»; любящие люди вокруг — все это почти ввело Клио в заблуждение. Она и сама едва не поверила, что действительно выходит замуж и по-настоящему счастлива.
        Вот только мужчина в центре всего этого за всю неделю ни разу не взглянул на нее и почти не говорил с ней, за исключением одного раза, когда нужно было внести дополнительный пункт в их соглашение.
        Он нанял целую армию людей, ответственных за каждую отдельно взятую деталь их свадьбы. Поэтому у Клио была масса времени, чтобы во всех подробностях обдумать серьезность предпринимаемого шага.
        Дизайнеры и юристы, гримеры и свадебные распорядители — не было ни одного пункта, за который отвечала бы сама Клио. Ей оставалось лишь согласно кивать и решить, предпочитает ли она лилии, орхидеи или какие-то цветы поэкзотичней.
        Меньше чем за неделю нанятый дизайнер сшил ей платье из тюлевой ткани с завязками, закрытыми плечами и воротничком. Сзади между лопаток вниз опускался ряд бежевых пуговиц.
        Это было самое красивое платье, что Клио видела в жизни. К тому же ей льстил тот факт, что придумывалось оно специально под нее. Бриллиантовые браслеты прибыли в бархатных коробочках; в них же лежали серьги с бриллиантами такого же фасона и элегантная диадема, усыпанная драгоценными камнями.
        Глядя на себя в зеркало, Клио не верила своим глазам. Платье идеально облегало ее хрупкое тело, подчеркивая изгибы линий в нужных местах. Бриллианты играли всеми цветами радуги в трех огромных зеркалах. Только тогда Клио задумалась, сколько все это стоит. Сумма должна быть просто астрономической.
        В тот вечер она решила поднять этот вопрос со Стефано. Он бежал на дорожке в своих спортивных шортах, весь залитый потом. Эта картина надолго въелась в память Клио.
        Его тело было так же прекрасно, как двенадцать лет назад. Тогда все четверо были чемпионами округа Колумбия по гребле. Физически Стефано ничуть не изменился. Наоборот, он стал еще более атлетичен.
        Несколько минут она молча смотрела на него, чувствуя, как жар заполняет область ниже живота. Каждый миллиметр ее тела вибрировал в нарастающем желании.
        — Не волнуйся,  — сказал Стефано, когда Клио наконец завела разговор на интересующую тему.  — Тебе это не стоит ни цента. В конце концов, по условиям договора я обязан обеспечить будущей жене свадьбу ее мечты.
        Уловив усмешку в его тоне, Клио едва поборола желание убежать.
        — В списке гостей я не видела твоих родителей,  — сказала она после долгой паузы.
        Внезапно лицо Стефано потемнело, как будто кто-то выключил один из светильников в зале.
        — Их не будет,  — отрезал он.
        По всему было ясно, что эта тема закрыта. Но вопрос был слишком щепетильным, чтобы Клио оставила его просто так. Вся «Колумбийская четверка» и сама Клио всегда завидовали тому, какой любовью был окружен Стефано в семье.
        Его родители — классические сицилийцы, для которых семья и дети стоят на порядок выше всего остального. Поэтому их решение не общаться с сыном, если тот не вернется к ним на Сицилию после университета, было как гром среди ясного неба.
        Стефано знал, что в этом случае он лишится наследства. И ему было плевать. Вот только Серена ушла от него, узнав, что наследник семьи Бьянко остается без цента в кармане.
        — Но твои родители,  — с трудом подбирала слова Клио,  — они же простили тебя? За то, что ты выбрал Серену, не так ли?
        — Я у них не спрашивал, bella.
        — Как так? Я не понимаю.
        Вместо ответа, Стефано открыл перед ней дверь:
        — Их нет в списке гостей, потому что я их не пригласил, cara mia. Мы же приглашаем лишь тех, кого хотим видеть, правда?
        — Правда,  — машинально ответила Клио, медленно пятясь к двери.
        Что означали его слова? Не может же быть, чтобы все эти годы он не видел родителей. В очередной раз она поняла, насколько плохо знала Стефано Бьянко. Он как будто похоронил все хорошее, что было в нем когда-то.
        И вдруг Клио осознала: она может вернуть все на свои места. И первое, что она сделает,  — возвратит в жизнь Стефано его родителей.
        — Клио?  — раздался голос Зайеда.
        Утонув в размышлениях, Клио успела забыть, где находится. Покраснев, она повернулась к Зайеду.
        — Спасибо за эти добрые слова,  — поблагодарила она старого друга. Тяжело вздохнув, Клио вспомнила, что ее-то родители сами отказались приехать на свадьбу. От этого напоминание Зайеда о друзьях прозвучало особенно тепло.
        Вновь улыбнувшись, Зайед кивнул в сторону Стефано.
        — Мой друг своим взглядом сверлит мне голову,  — сказал он.  — Даже враги моей страны не вселяют в меня столько страха, как сейчас Стефано.
        Улыбнувшись в ответ, Клио похлопала друга по плечу, и они вместе направились к заждавшемуся жениху. Стефано был одет в черный вечерний костюм. Такие же черные волосы были убраны назад ободком. Как всегда, Стефано Бьянко выделялся из всех других мужчин.
        Он обещал ей помочь. Их свадьба — пусть и фиктивная — вот-вот состоится, а значит, он сдержал обещание. Каким бы тяжелым ни был его характер, Стефано Бьянко остался человеком чести.
        Одной рукой Клио держала букет лилий, другой вжалась в предплечье Зайеда. Обе ее руки дрожали. Когда послышались первые аккорды музыки, дрожь усилилась.
        Поскольку среди гостей не было родителей ни жениха, ни невесты, Клио решила обойтись и без свидетельницы. То есть свадебные традиции были соблюдены лишь отчасти. И это действительно устраивало обе стороны — свадьба среди друзей, заменивших им семью, в городе, который много лет назад принял их с распростертыми объятиями.
        Эта свадьба была самим идеалом. Даже погода в этот июньский день была восхитительна. Ни облачка на небе, только яркое летнее солнце.
        Когда Зайед подвел Клио к жениху, ей вновь пришлось напомнить себе о фиктивности происходящего. Идеальная свадьба организована не для нее, не для них, а для Джексона и журналистов.
        Стефано крепко взял ее руку в свою, и сердце Клио остановилось. А когда она встретилась с ним взглядом — первый раз за неделю — и увидела властный пылающий огонь в его глазах, у нее задрожали колени.
        Как ей удержаться, если алчная похоть в этом взгляде — единственное, что есть настоящего вокруг? Как устоять, если он заставляет думать, что она для него и впрямь что-то значит?
        Глава 8
        Теперь она законная жена Стефано Бьянко.
        Она, стоящая здесь в этом легком платье, демонстрирующем всю прелесть ее алебастровой кожи. А он, стоя рядом, только и думает о том, как скорее расстегнуть линию бежевых пуговиц на ее спине.
        Огненные волосы, затянутые сзади в тугой пучок, изящный овал лица, длинная худая шея — не это ли истинное искушение для молодого мужа?
        Клио выглядела восхитительно и в то же время — как всегда. Изысканная, стильная, прекрасно сложенная. И только Стефано — один во всем мире — знал, что за внешним спокойствием кипят никому не ведомые страсти.
        Да, Клио стала ему женой, и он не мог оторвать от нее глаз. Стараясь разогнать спутанность мыслей, Стефано крутил на пальце платиновое кольцо. Он как будто надеялся, что там спрятан волшебный механизм, способный изменить реальность, заставить исчезнуть все вокруг. Он просто отказывался верить в то, что это действительно произошло.
        И самое главное: Стефано видел, как его молодая жена едва не упала в обморок, когда их губы сомкнулись в первом супружеском поцелуе.
        А он, Стефано Бьянко, через чью постель прошли красивейшие женщины Земли, больше всего хотел соблазнить ее. Ту, кого не имел права ни целовать, ни хотеть.
        — Бокал треснет в твоей руке, если ты не перестанешь так смотреть на Зайеда и Клио,  — раздался сзади голос Рокко.
        Как мог Стефано винить старого друга за бесконечные подколки, если тот был прав? Стефано действительно едва сдерживал себя, чтобы не разбить бокал шампанского об пол. Может быть, хоть тогда Клио перестанет улыбаться Зайеду и посмотрит наконец на него.
        — Она всегда была отличной танцовщицей,  — вступил в разговор Кристиан.
        На виске Стефано нервно запульсировала вена.
        Он знал, что стоит за словами друзей. Знал это так же точно, как и то, что сколько бы шуток ни прошептал Зайед на ушко Клио, сколько бы он ни заигрывал с ней в этот вечер, для него она навсегда останется доброй подругой по университету.
        Зато для Стефано Клио стала женой. И да, он хотел, чтобы Клио улыбалась ему одному. Только ему во всем мире.
        Он знал, что может соблазнить ее. В этом не было сомнений. Каким бы мощным ядом ни отравил ее кровь Джексон, что бы она ни думала теперь о самой себе, всякий раз между Клио и Стефано вспыхивала безудержная искра. Всякий раз, когда они оказывались вдвоем в одном месте.
        И больше всего он боялся проснуться следующим утром и увидеть, что взгляд ее изменился. Он хотел и боялся переспать с ней — такой хрупкой, какой сейчас была Клио. Ему не хотелось стать для нее очередным неверным решением, о котором она будет долго жалеть.
        И в то же время Стефано мечтал, чтоб она была так же поглощена им, как он ею. Но если их свадьба была сродни сказке, то такое желание больше походило на шизофрению.
        Во время свадебного танца Клио была сильно зажата. На лице ее будто застыла маска притворной вежливости. Казалось, надави он чуть посильнее, и она рассыплется в его руках на мелкие осколки.
        Она почти не притронулась ни к одному из блюд и заметно покраснела, когда принесли огромный торт, который им нужно было разрезать вдвоем.
        Каждый раз, когда Клио слизывала с ложечки сладкий десерт, Стефано подавлял в себе тяжелый стон.
        — Пойдем, выпьешь с нами,  — предложил Рокко, прерывая хоровод его мыслей.
        Наверно, выпить сейчас — самое верное решение. Трое друзей стояли у края стола молодоженов. Самый дипломатичный и самый проницательный из них — Зайед — крепко обнял Стефано и неожиданно прошептал ему на ухо:
        — Будь осторожнее, Стефано. Наша судьба не всегда подвластна нам, друг мой.
        Стефано не знал, что ответить. Он понимал: что бы ни стояло за словами Зайеда, старый друг желал ему добра.
        Их дружба — это единственное, что Серена не смогла разрушить в его жизни.
        — Думаешь, я способен потерять голову от любви?  — спросил он Зайеда.
        — В том-то и дело, что нет. Ни ты, ни я не познаем счастья, которое обрушилось на Рокко и Кристиана. Возможно, нам это и не нужно. Но не разрушь то доброе и светлое, что так неожиданно вернулось в твою жизнь.
        Совет друга еще звучал в голове Стефано, когда он притянул к себе молодую жену. Каждый мускул в его теле напрягся, когда Клио обвила руками его шею.
        Маленькой грудью она прижалась к его груди. От нее пахло тонким ароматом духов, кожа ее была мягче шелка. В венах Стефано закипала кровь. Изящный изгиб шеи и худые плечи Клио манили его губы к себе.
        Схватив ее за пучок волос, он слегка откинул ей голову назад, всмотрелся в бездну ее глаз… и испытал очередной шок.
        — Постарайся расслабиться, мой дорогой муж,  — тихо прошептала она, прижимаясь щекой к его щеке.  — Мы же безумно влюблены, ты забыл?
        От ее прикосновения Стефано действительно забыл все на свете. Он обхватил ее щеки руками, приподнял ей голову и снова всмотрелся в ее глаза.
        Это была принцесса, сошедшая со страницы сказки.
        Под ликование и одобрительные возгласы гостей он поднял молодую жену на руки и ступил на середину танцпола.
        Клио никогда не думала, что может напиться на собственной свадьбе. Все эти годы Джексон так умело обходил разговоры о женитьбе, что Клио вообще начала сомневаться в возможности замужества. С учетом этого, сейчас ей было приятней считать, что она напилась от счастья. Она чувствовала себя викторианской девственницей на борту пиратского корабля, которую вот-вот возьмут силой.
        Она подписала договор на условиях Стефано. На самой свадьбе она так искусно всем улыбалась, что теперь у нее болела челюсть. И, насколько это было возможно, она старалась подавлять в себе желание каждый раз, когда чувствовала прикосновения Стефано, поцелуи его горячих губ.
        Ее пугало, что в какой-то момент она действительно стала чувствовать себя женой. По крайней мере, она ощущала какое-то новое, неведомое до этого чувство. Словно познала новую себя. Чего никак нельзя сказать о Стефано, который как будто отдалился и закрылся от нее.
        Что стало тому причиной? Возможно, вид обручального кольца на ее пальце отталкивал его. В том числе поэтому Клио потеряла счет выпитым бокалам шампанского. Алкоголь развеял страх, который давно стал привычным.
        Ей так долго хотелось перестать бояться и стать свободной.
        Она мечтала стать той прежней Клио, пусть даже и с помощью шампанского. Даже предвкушение завтрашней мигрени не могло ее остановить.
        Она была счастлива танцевать с Рокко, затем с Кристианом; счастлива смеяться над тонкими шутками Зайеда. Клио понимала, что Зайед делает это из жалости — он знал, что ее новоиспеченный муж не сможет выдавить из себя улыбку, не сможет общаться с ней, как ей того хочется.
        И все же Клио была счастлива.
        Когда двери лифта закрылись, Клио вздохнула и сильнее вцепилась в руку Стефано. И вдруг ей показалось, что она услышала смешок. Подняв глаза, она не могла в это поверить. Он действительно смеялся.
        Зверь, который весь вечер смотрел на нее ненавистным взглядом, как будто она была самой непривлекательной женщиной во вселенной, теперь заливался смехом.
        — Что тебя так рассмешило, черт возьми?  — спросила она, когда Стефано хоть сколько-то успокоился.
        — Ты, bella.
        — Я?… И что именно?
        — Викторианская девственница на пиратском корабле, которую вот-вот возьмут силой?  — вновь рассмеялся Стефано.
        Жар ударил Клио в лицо. Неужели она произнесла это вслух?
        — Я напилась,  — протянула она, прижимаясь лицом к его груди. Ей нравилось слышать, как стучит его сердце. Он был таким большим и крепким. С ним Клио чувствовала себя защищенной.  — Все, что я говорю сегодня вечером, завтра можно забыть,  — сказала она.  — К тому же я не викторианская девственница, а ты не пират.
        — Это успокаивает,  — ухмыльнулся Стефано, выходя из открывшихся дверей лифта.  — Значит, и в этом мы похожи.
        — «Повзрослевшие студенты вновь обрели любовь»?  — процитировала Клио заголовок одной из газет.  — «Судьба снова сводит бывших влюбленных», «Любовь побеждает время». Я готова отдать все на свете, чтобы Джексон просыпался по утрам и первым делом видел эти строки.
        Неожиданно улыбка соскользнула с губ Стефано. Лицо его словно окаменело, а глаза так гневно блеснули, что Клио сделала шаг назад. Она испугалась, что он может ее ударить.
        Но нет, это невозможно. Она знала, что Стефано не способен причинить ей боль. Как не способен поверить ей больше, чем новой случайной знакомой из бара, клуба или откуда он брал всех своих женщин.
        Внезапно, но осторожно Стефано поднял ее на руки и пронес в одну из спален. Здесь он опустил Клио на пол, а когда ее повело в сторону — подхватил за талию. Не в состоянии подчинить себе собственное тело, Клио обмякла в его руках — крепких, как сталь.
        Она попыталась высвободиться, но хватка Стефано была слишком сильной.
        — Стой спокойно, Клио,  — прошептал он практически приказным тоном, так что по спине Клио побежали мурашки.
        Она вновь попыталась вырваться, но в итоге оказалась прижатой к его мускулистой груди.
        Дрожь пробежала по ее телу. Она словно прижималась к горячей статуе. Его пальцы, теперь вжавшиеся ей в бедра, горели через тонкий шелк платья.
        Этот жар выжигал ее изнутри, превращая кровь Клио в вязкий мед.
        Она понимала, что тонет, но тонет в нем, и уже не пыталась спастись.
        — Не буди во мне зверя, с которым ты не в силах справиться, bella,  — прошептал Стефано за секунду до того, как обхватить губами мочку ее уха.  — Я не сторонник воздержания. Тем более сейчас, когда у меня есть все права перед Богом и законом овладеть женщиной, которую я так долго хотел.
        Волна электрошока пронизала Клио, мгновенно распространив пламя огня до кончиков ее пальцев.
        Его бедра были как цементные колонны, его торс — стальная стена. Она ощущала его такую же стальную эрекцию.
        Этого хватило, чтобы в секунду развеять хмельной дурман.
        Облизав сухие губы, Клио сильнее прижалась к нему, насколько это возможно. Продолжая держать ее одной рукой, второй Стефано провел по ее животу — и выше, по груди, пока не обхватил ее подбородок.
        Затем длинные пальцы скользнули ей по губам, и Клио едва не забыла, как дышать.

«Прошу, остановись»,  — хотела взмолиться она, но слова оказались слабее жгучего, почти животного желания.
        — Приоткрой эти пухлые губы, Клио.
        Она сделала, как он просил, и Стефано ввел палец в ее открытый рот. Она сомкнула губы, нежно посасывая его, играя с ним языком. Горячая влага выступила у нее между ног.
        Продолжая ласкать его палец, Клио повернулась к нему спиной. Свободной рукой он крепко прижал ее к себе.
        Стефано выругался — громко, грубо. Она почувствовала, как усилилась его эрекция между ее ягодиц.
        Клио не смогла сдержать стон, когда его зубы впились ей в плечо. Боль и наслаждение слились воедино, когда он кусал и одновременно слизывал боль с ее чувственной кожи.
        При этом он уже не давал ей пошевелиться. Теперь он позволял ей делать только то, что было нужно ему.
        Когда он схватил ее за грудь, Клио ощутила очередной прилив влаги к своему лону. Откинув голову назад, она дала ему знак, что отдается его воле, его прикосновениям.
        Возбужденный сосок жадно терся о его ладонь.
        Прильнув устами к шее Клио, Стефано облизывал ее кожу. Клио извивалась змеей в его крепком объятии, не желая вырываться. Она терлась лоном о его мускулистое бедро, и это было настоящей пыткой. Между ног Клио ощущала почти болезненную пульсацию.
        Обхватив пальцами ее подбородок, Стефано вздернул ее голову вверх. Увидев свое отражение в овальном зеркале от пола до потолка, Клио покраснела. Сквозь пелену тумана в глазах она видела, как дрожат ее губы.
        А он… Он как будто был выточен из мрамора.
        — Этого достаточно, bella?  — томно прошептал Стефано.
        Почти насмешливые нотки в его голосе лишь разжигали желание. Было безумием думать, что он испытывает к ней хоть что-то — будь то обида или страсть. Как глупо было надеяться, что она в силах хоть как-то влиять на него.
        Но думать так было приятно. И с каждой секундой эта фантазия все больше поглощала ее. Клио знала, что, если не пресечь ее в корне сейчас, последствия могут быть самыми плачевными.
        Но желание и алкоголь были сильнее страхов.
        — А тебе достаточно, Стефано?  — спросила в свою очередь Клио, встречаясь с его взглядом в отражении.  — Ты доказал себе, что способен сжечь меня всю в считаные секунды? Понял ли ты, что я ничем не лучше других твоих женщин? Ведь в эту игру ты решил поиграть, мой дорогой муж?
        Он повернул ее к себе. И вновь на его лице не было и тени эмоций.
        А Клио желала увидеть хоть что-то, пусть даже гнев. Она мечтала разбить броню, которой он сковал себя. Ей хотелось пробить эту скорлупу и ранить его.
        — Зачем ты столько выпила, bella, если обычно не пьешь?
        — Потому что ты недоверчивый мерзавец, ненавидящий все, что со мной связано. Ты циник, считающий меня стервой-манипуляторшей, алчной до твоих миллионов.
        — Я этого не говорил.
        Клио не знала, что ее так злит. Наверно, неспособность расшевелить его хоть как-то.
        — Твой взгляд сказал за тебя все,  — констатировала Клио.  — Выпив первый бокал, я поняла, что это лучший способ наплевать и на тебя, и на твое мнение обо мне.
        — У меня другая версия,  — сказал Стефано.  — Ты понимаешь, что на самом деле происходит между нами, и боишься этого. Ты просто нашла легкий способ справиться с проблемой. Только ты с ней не справилась. Чем бы ни закончился этот вечер, завтра будет новый день.
        Он так легко пробил ее защиту и лишил дальнейших слов, что несколько секунд Клио просто стояла с открытым ртом. Словно ничего не произошло, Стефано расстегнул золотые запонки и снял рубашку. Такой наглый и дерзкий, пышущий самоуверенностью каждой порой своей кожи.
        В сердцах Клио ударила его в грудь:
        — С меня хватит и тебя, и твоей…
        — Нет, не хватит,  — перебил Стефано, снова хватая ее за запястья.  — Перестань прятаться, Клио. Пытаясь бежать от проблем, ты лишь создаешь себе новые.
        — Я не…
        — Ты уехала из Англии, узнав, что отец спланировал всю твою жизнь до последнего дня. Он решил, где тебе учиться и за кого выходить замуж. Ты совершила смелый поступок, но все равно это было бегство. Все эти годы ты пряталась. И узнав об измене Джексона, ты тоже спряталась, Клио. Это ты позволила ему так к себе относиться. Сегодня ты напилась, потому что не знала, как вести себя со мной.
        Он положил одну руку ей на грудь, и из губ Клио вырвался невольный стон. В следующее мгновение Стефано прильнул к ней губами, и из глаз Клио посыпались искры.
        — Зачем ты смотришь на меня глазами полными желания?  — проговорил он, прерывая поцелуй. Но она уже не слышала его слов. Больше всего ей хотелось, чтобы он сделал это снова.  — Ты хотя бы понимаешь, насколько это мучительно для меня?
        С этими словами он дал ей то, чего она желала. На этот раз поцелуй был более глубоким и влажным. Тело Клио, ее воля и разум — все теперь принадлежало ему.
        — Ты пила, чтоб избежать ответственности, Клио,  — шептал Стефано, не размыкая их губ.
        Медленно он сделал шаг назад, увеличив расстояние между ними.
        — Что бы ни писали про меня в прессе, сегодня я не овладею тобой,  — почти торжественно произнес он.  — Я сделаю это завтра. Чтобы утром ты не назвала наш секс пьяной ошибкой.
        Холодное разочарование пронизало тело Клио, как будто Стефано разбил о ее голову бутылку ледяного шампанского.
        — Нет?  — округлила она глаза.
        — Нет. Я не сплю с женщинами из жалости. Не сплю с ними от злости, от радости или от обиды. Для меня в сексе не существует чувств. Секс для меня просто похоть, bella.
        — Так почему бы тебе не закончить начатое?
        — Потому что сейчас ты не отвечаешь за свои действия.  — С этими словами Стефано провел пальцем по линии ее шеи. Его прикосновение эхом отдалось в каждой клетке тела Клио. Через секунду он наклонил голову и прижался горячими губами к ее плоти, слегка прикусывая ей кожу.
        Жажда пронизала набухшие до боли соски Клио. Ее промежность пульсировала, влажная и жаждущая.
        Никогда в жизни Клио не испытывала столь жаркого, раскаленного желания. Оно насквозь пропитало ей не только кожу, но и разум. Она хотела его. Мужчину, которого не стоит хотеть. Того, кто давал ей все, оставляя ни с чем.
        — Скажи, хочешь ли ты, чтоб я сорвал с тебя это платье, bella.  — Голос Стефано был окрашен злобой, почти ненавистью.  — Хочешь ли ты, чтобы мои руки и губы ласкали каждый сантиметр твоего тела, пока из него не выйдет вся влага?
        Как хотелось Клио, чтобы туман в голове рассеялся. Знала ли она, что этот момент наступит? Да, знала. Но не знала другого способа отдаться ему. Лишь сняв вместе с одеждой всю ответственность, могла она лечь с ним в постель. Не это ли позволило Джексону обращаться с ней как с ничтожеством?
        Не пора ли начать руководить своей жизнью, а не принимать все, что подбрасывает судьба?
        Стыд охладил кожу Клио, теперь она дрожала. Затягивая развязанную ленту на платье, Клио попыталась собраться с мыслями. Ей хотелось его объятий, прикосновений и поцелуев. Хотелось настолько, что любой другой ход событий казался противоестественным.
        Но не сейчас и не так.
        Это было бы нечестно по отношению к ним обоим.
        Клио подняла голову и поймала на себе взгляд его блестящих глаз. Каждая клетка ее тела все еще вибрировала от страсти.
        — Я хочу, чтобы через двенадцать лет, вспоминая эту ночь,  — сказала она,  — я помнила что-то еще, кроме того, как ты ненавидел себя за свое желание.
        — Клио…
        — Да, Стефано, ты ненавидишь себя за то, что хочешь меня.  — Клио моргнула, подбирая правильные слова.  — Я хочу запомнить себя гордой, а не униженной. Поэтому уходи. Спасибо, что в очередной раз спас меня от самой себя.
        И без того напряженное лицо Стефано потемнело. Он как будто каменел на ее глазах, миллиметр за миллиметром, борясь с побеждающим желанием и страстью.
        Со всеми побеждающими чувствами.
        — Как скажешь,  — кратко произнес он.
        Еще несколько секунд Стефано не отводил глаз от Клио, а затем развернулся и вышел.
        И Клио почти поверила, что смогла ранить его. Почти.
        Стянув с себя платье — стоимостью как бюджет какой-нибудь африканской страны,  — Клио опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Стефано действительно спас ее от роковой ошибки. Она должна быть ему благодарна.
        Оставалось лишь заставить себя поверить в это.
        Стефано дрожал, стоя под ледяным душем. Зубы его стучали, кожа покрылась стальными мурашками. Но холодная вода не могла развеять в голове образ Клио.
        В своей жизни он не встречал никого красивее. Уязвимость и желание в ее глазах были истинным искушением. А тщетные попытки казаться лучше, чем она есть, служили как афродизиак.
        В груди Стефано загорелась искра, которую он не мог потушить. Не этого ли хотела Клио? Наказать его, пытать его, заставить признаться, что он не такой, каким хочет выглядеть. Что он смог устоять, что не поддался неистовому желанию, чтоб не обидеть ее. Стефано и сам понимал, что это была его маленькая победа. Значит, в нем осталось хоть немного чести.
        Глава 9
        Проснувшись утром, Клио решила, что она в пыточной. Голова раскалывалась от боли, а солнечный свет так ярко бил в спальню, что казался поистине адским огнем.
        Обхватив голову руками, она повернулась на бок и застонала. Горло першило, а во рту было сухо, как в Сахаре. Вторая попытка открыть глаза тоже не принесла успеха. Но уже в следующую секунду невольный крик сорвался с губ Клио, потому что кто-то коснулся ее плеча. В нос ударил запах лимона и геля после бритья.
        — Buon giorno, cara.
        Слова отдались в голове металлическим эхом, как будто Стефано прокричал их.
        Еле-еле Клио открыла глаза. Первое, что она увидела,  — локон влажных волос, свисающий на лоб Стефано. Он был свеж, гладко выбрит и просто дьявольски сексуален.
        В ярко-зеленых глазах светилась усмешка, а улыбка казалась такой грешной, что в груди Клио кольнуло.
        — Уходи,  — только и смогла сказать она, пряча лицо в подушку.
        — Это тебе,  — ответил Стефано, протягивая в ладони белую таблетку. В другой руке он держал стакан с водой.
        Не в силах сопротивляться, Клио вытянула руку и запила таблетку. Каждое движение отдавалось болью в голове.
        Стефано присел на кровать рядом с ней и накрыл ее покрывалом. Затем вздернув ей нос пальцем, прошептал на ухо:
        — Спи, cara.
        Клио отчетливо слышала нежность и заботу в его голосе, но сочла это галлюцинацией — побочным эффектом таблетки.
        Первое, что почувствовал Стефано следующим утром, был запах кофе. Откуда-то взялось ощущение, что он что-то пропустил. Часы на стене показывали восемь утра. Значит, уже несколько часов он не проверял Клио.
        Встав с кровати, он поправил простыни и направился к ней в спальню. И непроизвольно замер, увидев, что ее кровать убрана, а в комнате никого нет.
        Аккуратно сложенные джинсы и шелковый топ лежали на углу кровати.
        Вчера Клио даже есть отказалась, она лишь просила воды снова и снова. Приняв вчерашний день как кару за свое поведение на свадьбе, Клио пережила его с завидным мужеством. Раз в два часа Стефано заходил ее проведать, и каждый раз она округляла глаза от удивления.
        Развеяв воспоминания вчерашнего дня, Стефано направился на запах кофе. Картина на кухне была слишком непривычной. Клио стояла у столешницы спиной к нему и, по всем приметам, готовила завтрак.
        Да ней были темно-синие джинсы и шелковый топ, открывающий загорелые руки.
        Длинные волосы опускались почти до талии, горящие янтарем в солнечных лучах.
        Стефано зачарованно смотрел, как она сняла крышку со сковородки, взяла вилку и отправила что-то себе в рот.
        Блинчики в кленовом сиропе с беконом и кофе — его любимая еда со времен института. Тогда все смеялись над ним: мол, блинчики заменяют ему и завтрак, и обед, и ужин.
        Он едва удержался от порыва подойти к ней и слизать сироп с ее губ.
        — Тебе не обязательно готовить, bella,  — наконец сказал он, входя в кухню.
        Вилка упала из рук Клио на столешницу. Она повернулась и уставилась на него округленными глазами. Ее топ был настолько тонкий, что Стефано отчетливо видел под ним бюстгальтер. Как странно, что каждый раз он замечал в Клио новые мелочи, которые начинали ему нравиться. Изгиб запястий, линии вен на худых руках, прямой нос. Или то, как она убирает волосы с лица обеими руками, отчего ее аккуратная грудь слегка вздымается вверх.
        Видимо, он и впрямь попал под проклятие этой женщины, раз при виде ее не может думать ни о чем, кроме секса.
        — Это моя благодарность,  — сказала Клио, отходя назад.  — Но на твоей супер-современной кухне нет ни сахара, ни молока.
        — Благодарность?  — переспросил Стефано.  — За что?
        Она невинно пожала плечами:
        — За вчерашнюю заботу.
        Как много времени прошло с тех пор, как он последний раз проявлял заботу о ком-то.
        — На самом деле не только за вчерашнюю,  — добавила Клио.  — Вся неделя для меня была сплошным стрессом.
        — Стрессом?  — удивился Стефано.  — Но почему? Я же нанял организаторов свадьбы, чтобы не напрягать тебя.
        С этими словами он сделал шаг вперед. Чем ближе он подходил, тем сильнее вскипала кровь в венах Клио. Теперь он чувствовал запах ее кожи и геля для душа. Физическая реакция в шортах не заставила себя ждать.
        Усиленно моргая, Клио вцепилась пальцами в столешницу позади себя. От этого движения ее грудь немного поднялась вверх.
        — В чем же был стресс, bella?  — повторил Стефано, не дождавшись ответа.
        — В том, что я выходила замуж на строжайших условиях, а мой негодяй-муж не проявил ко мне элементарного доверия.
        Стефано осклабился:
        — Негодяй?
        — Еще какой. Как бы то ни было, в нашем контракте не прописано, что мы должны спасать друг друга от мигреней и вообще как-то друг о друге заботиться, поэтому я тебе признательна.
        — Прекрати, Клио,  — перебил Стефано, поражаясь быстрой смене ее настроения.
        В эту минуту он был готов разорвать этот проклятый контракт, взять Клио на руки и отнести в спальню.
        — Голова прошла?  — поинтересовался он.
        — Да, спасибо.
        Клио вела себя так непринужденно, что Стефано задумался: не это ли и заводит его в ней, что она не падает в его объятия по первому щелчку, как все другие женщины? С этой мыслью он взял одну из чашек с кофе и сделал глоток.
        Терпкий вкус во рту напомнил ему о родительском доме, в котором он так давно не был.
        — Откуда взялся сицилийский кофе?  — изумился Стефано.
        — Я ходила в магазин,  — ответила Клио, как будто это было что-то само собой разумеющееся.  — Здесь неподалеку есть магазин сицилийских продуктов.
        — Мой любимый завтрак и кофе. Grazie, Клио.  — Стефано придвинулся еще ближе к ней, не в силах побороть царящие в душе чувства. Откашлявшись, он натянул кривую улыбку.  — Проведи день как хочешь. Не знаю, сходи в спа-салон. Я пришлю тебе водителя.
        — Я что-нибудь придумаю,  — ответила Клио.  — Пока что я просто хочу позавтракать.
        Ему показалось или в ее голосе слышалась обида? Господи, эта женщина выворачивает его наизнанку!
        — Я не имел в виду ничего плохого,  — будто оправдывался он.
        — Ты хочешь отплатить мне за завтрак? Будешь реагировать так на любое изменение в нашей совместной жизни?

«В нашей совместной жизни»,  — отдалось в голове Стефано. Теперь он стоял так близко к ней, что видел, как ее зеленые глаза потемнели, а венка на шее пульсировала в сбивчивом ритме.
        — Прошу тебя, bella. Лучше ничего не говори, или я…
        — Или ты что? Добавишь в контракт еще какой-нибудь пункт?
        Обхватив ее худые плечи, Стефано прижал Клио к себе и поцеловал. Вот с чего стоило начать это утро.
        Ахнув, она уперлась руками ему в грудь. Стефано обхватил пальцами подбородок Клио и прильнул губами к ее рту, уже не в силах контролировать себя.
        Он ощутил вкус сиропа и кофе — вкус сладкого и горького одновременно. Словно свежее желание смешалось со старыми воспоминаниями — специально, чтобы сбить его с толку.
        Он застонал, когда Клио запустила пальцы ему в волосы. И вытянулся в струну, когда она прикусила его нижнюю губу.
        Не было ни одной причины, по которой Стефано не имел права затащить ее в постель. Сама Клио прекрасно это понимала. Однако на этот раз вместо страха мозг рисовал настолько возбуждающие эротические картинки, что она еще сильнее впилась зубами в губы Стефано.
        Он крепко хватал ее за бедра — и между ними,  — а она закрывала глаза и чуть слышно постанывала.
        — Merda, Клио,  — выругался Стефано по-итальянски.  — Что прикажешь с тобой делать? Все-таки нужно внести в контракт соответствующий пункт.
        Клио и сама успела об этом подумать. Но гораздо раньше, не сейчас. Поэтому то, что именно в эту минуту Стефано заговорил про злополучный контракт, было для нее как удар ниже пояса.
        Значит, она для него и впрямь как все остальные? Но, с другой стороны, почему ее это заботит?
        До того как он успел снова коснуться ее губ, Клио выскользнула из-за стола и уткнулась лицом в стену.
        Ее ноги дрожали, дыхание было сбивчивым, как после длительной тренировки в спортзале.
        — Клио,  — раздался сзади голос Стефано.
        Теперь главное — развести по разным углам сокрушительное желание и нарастающую обиду.
        — Я понимаю, что сейчас нам важнее всего внимание прессы,  — сказала она, не оборачиваясь.  — Но меня не радует перспектива быть тебе ручной куклой и источником зависти твоих бывших подружек.
        Это была цитата из статьи, которую Клио успела прочитать утром. Едва проснувшись, она принялась шерстить в Интернете мировые новости. В принципе это давно стало ее привычкой по жизни. Но сегодня она открыла ящик Пандоры. На большинстве страниц новостных сайтов приводились интервью бывших любовниц Стефано и их реакция на его свадьбу.
        Список имен был внушителен и включал знаменитых моделей, актрис и певиц, одна из которых даже заявила, что является женой Стефано, хотя подтвердить замужество документально не может.
        Стефано нахмурился и посмотрел на нее так, как будто она только что призналась в убийстве Кеннеди.
        — Что?
        Казалось, что выйти из его объятий стоило ей рассудка. Этот мужчина целовался так же, как делал все остальное — абсолютно идеально. Ее губы до сих пор дрожали, груди наполнились тяжестью, да и все тело было как один большой сгусток приятных эмоций.
        Собравшись с мыслями, Клио продолжила:
        — На мою жизнь не должно влиять то, чья я жена или невеста. Поэтому я разослала резюме по нескольким…
        — В этом нет необходимости,  — перебил Стефано.
        — Если ты и дальше будешь думать, что мне нужны твои деньги…
        — Тебе лучше держать свой прекрасный ротик закрытым,  — снова не дал договорить он.  — Тем более что теперь я знаю приятный способ закрыть тебе его при первой необходимости. На прошлой неделе Кристиан сказал, что на наш благотворительный проект нужен менеджер. Думаю, ты сможешь подойти.
        Клио усиленно заморгала:
        — Ты серьезно?
        — Diо, bella! Не нужно так сомневаться в собственных способностях.
        Клио смотрела на него, не веря своим ушам. Тем временем Стефано подошел к ней, обхватил рукой ее щеки и поднял подбородок. Казалось, его взгляд полон не только страсти, но и нежности.
        — Да, я серьезно, Клио. И мой тебе совет: вместо того, чтобы игнорировать статус своего мужа, пользуйся им. Для себя, для карьеры, для всего, чего хочешь. В конце концов, для того, чтобы утереть нос Джексону.
        — Но я дала себе слово сделать что-то самой.
        — Если не умеешь правильно использовать имеющиеся ресурсы, не добьешься ничего.
        Чувствуя, как с души спадает камень, Клио уперла руки в бока. На самом деле ей хотелось обнять Стефано, броситься ему на шею… Но она сдержалась.
        — Только не забывай про нашу общую цель,  — погрозил пальцем Стефано.  — Найди что-нибудь на Джексона.
        — Найду,  — кивнула Клио.  — Это лишь вопрос времени.
        — Тогда поторопись.
        Глядя на него, Клио вспомнила, каким беззаботным и открытым был когда-то Стефано Бьянко. Воспоминание о тех днях было настолько приятным, что на ее лице невольно появилась улыбка.
        — Совет директоров и их жены ждут не дождутся с тобой встретиться,  — сменил тему Стефано, видя ее улыбку.  — А моя помощница сказала, что нас пригласили на несколько ужинов и благотворительных вечеров. В Нью-Йорке и других городах.  — Видя немой вопрос в глазах Клио, он спокойно отрезал и положил в рот кусочек блина.  — Я не виноват, что они хотят поближе с тобой познакомиться.
        — Может, ответ в моей голубой крови?  — предположила Клио.  — И я просто ценный актив в твоей компании? Возможно, они думают, что поэтому ты и женился на мне.
        — Возможно. Главное, чтобы так не думала ты. А теперь за работу. Найди что-нибудь на Джексона, а вечером ослепи мир в качестве моей жены.
        Как она должна ослепить мир? Они и так уже ослепили мир своей свадьбой. Да так, что теперь сама Клио не понимала, где кончается реальность и начинается вымысел.
        Ужины и благотворительные вечера с влиятельными людьми по всему миру — в Нью-Йорке, Гонконге, Лондоне… Посещение галерей искусства, школ и убежищ для беженцев в самых разных странах. И куда бы они ни приезжали — за ними по пятам следовали журналисты.
        За две недели Клио и Стефано облетели практически весь мир и стали излюбленной темой для обсуждения в главных мировых СМИ.
        В минуты, свободные от копания в финансах Джексона, Клио изучала благотворительный проект Рокко, Кристиана, Стефано и Зайеда. Он заключался в том, чтобы помочь детям из бедных семей по всему миру получить достойное образование и найти работу. От перечня целей и диапазона предпринимаемых действий в рамках проекта у Клио сводило дыхание.
        Для себя она уже приняла решение, что, как бы ни закончился их постановочный брак, она и дальше будет участвовать в этой благотворительной программе.
        Ирония судьбы заключалась в том, что ей стало нравиться быть фиктивной женой Стефано. Это было куда приятнее, чем роль подруги Джексона, которую она играла больше трех лет. И главное отличие состояло, конечно, в мужчине, что стоял в центре всего этого.
        Что же до Джексона, то Клио уже не боялась встретить его на каком-нибудь вечере. Наоборот, она даже ждала этой встречи после того, как на одном из ужинов Джексон трусливо спрятал глаза при виде ее и не посмел обронить ни слова.
        Но у этой медали была и обратная сторона. В каких бы роскошных номерах они ни селились, какие бы шикарные люстры ни освещали их люксы, выражение лица Стефано всегда оставалось равнодушным. Его смех она слышала только в те редкие случаи, когда на званых вечерах он общался со своими друзьями.
        И чем чаще Клио видела его таким, тем сильнее ей хотелось пробить эту броню вокруг него.
        Меньше всего на свете ей стоило предпринимать следующий шаг, но она не могла не попробовать. Клио позвонила родителям Стефано и теперь считала часы до их прибытия в Нью-Йорк.
        — Твоя жена самое прелестное создание во вселенной,  — прошепелявил шестидесятилетний бухгалтер, и Стефано едва сдержался, чтобы не разбить его красное от пьянства лицо кулаком. Старый кровосос заслужил это сразу, когда при знакомстве положил свою толстую потную руку на талию Клио.  — Вы действительно уже уходите?
        Клио не успела ответить, потому что Стефано достал из кармана звонящий телефон. Увидев входящий номер, он незамедлительно ответил. Звонили из больницы, в которой Марко боролся за свою жизнь. Едва раздался звонок, Стефано машинально оглядел толпу в поисках Джексона.
        Всего пять секунд беседы, и тупая боль сковала ему грудь. Не помня себя от отчаяния, Стефано устремился к балкону. Здесь он со всей силы ударил кулаком в стену. Но боль от удара была слабее боли от потери Марко.
        — Стефано!
        Он слышал голос Клио, знал, что она уже спешит к нему. Чувствовал, как она берет его руку и рассматривает рану.
        — В машине есть аптечка,  — сказала Клио.  — Пойдем быстрее.
        — Нет!  — проревел Стефано, убирая от нее руку.  — Оставь меня, Клио. Попроси водителя отвезти тебя домой.
        Но упрямая женщина не сделала ни шагу.
        — Я не двинусь с места, пока ты не скажешь, что заставило тебя пробить кулаком стену.
        Он сел на корточки и закрыл лицо руками. Даже в таком состоянии Стефано понимал, что с упрямством Клио бороться бессмысленно.
        — У меня был помощник. Преданный мне больше десяти лет. Но в один прекрасный день Джексон его подставил…
        Стефано не договорил, что хотел, и поднял взгляд на Клио. Она все поняла без слов.
        — Марко,  — продолжил он.  — Марко присоединился ко мне, когда я только начал инвестировать в недвижимость. Он был не только профессионалом, но и прекрасным, добрым человеком. Он был моим другом. Да, Клио, несмотря на то, каким гадом я стал, у меня были друзья.
        Клио невольно улыбнулась:
        — Ты не стал гадом, Стефано. К чему так долго скрывать свою истинную природу?  — Она вздохнула.  — Что случилось с Марко?
        — Он пытался покончить с собой, но тогда его спасли врачи. А сегодня он умер, оставив маленькую дочь без отца. У него маленькая дочь, bella, понимаешь? А этот ублюдок до сих пор на свободе, наслаждается жизнью и ест черную икру.
        Клио присела рядом, положила руку ему на плечо. Но бледность в ее лице не осталась незамеченной Стефано. В ее глазах он видел чувство вины, как будто это она ответственна за действия Джексона. Он знал, что так будет. Поэтому ничего ей не рассказывал до этого дня.
        — Мне очень жаль, Стефано. Я не знаю, что сказать.
        Высвобождаясь из ее объятий, Стефано приподнялся, отошел в сторону.
        — То же самое он сделал и со мной, Клио. Это было давно. Через год после того, как от меня ушла Серена. Тогда я занимался золотом, заработал хорошие деньги. И решил вложить их в элитную недвижимость. Этот рынок тогда был на подъеме, и я решил урвать от него лакомый кусок. Проведя тщательный анализ, я купил процент акций в одной небольшой компании. Затем еще процент, и еще, и еще. А когда я вложил в нее последние деньги, эта компания обанкротилась. В одну минуту я потерял все, что у меня было. Сначала ушла Серена, а затем я оказался на улице.  — Он тяжело вздохнул.  — И тогда я подумал, зачем мне жить? Если бы не дружба Рокко, Кристиана и Зайеда, если бы отец не учил меня вставать после всех ударов судьбы, меня бы сейчас уже не было.
        — Мне очень жаль твоего друга, Стефано,  — тихо сказала Клио, снова подходя к нему.  — Но я не верю, что ты мог сделать такое с собой.
        — Я должен остановить его, Клио.
        Кивая, она вытерла щеки от слез.
        — Мы остановим его, Стефано. Я обещаю.  — С этими словами она неожиданно отошла к балконной двери.  — А сейчас я должна тебя оставить. Увидимся позже.
        — Опять убегаешь, bella?  — спросил Стефано с усмешкой.  — Уже несколько дней ты избегаешь смотреть мне в глаза. На людях ты мне улыбаешься, трогаешь, даже целуешь меня. Но при первой возможности сбегаешь, как всегда. Сколько это будет продолжаться, Клио?
        Она остановилась и повернулась к нему:
        — Я не такая, как все твои женщины. И я не позволю тебе превратить нашу дружбу в банальный секс. Ты и я…
        — Что — ты и я, cara?
        — Один мужчина уже запирал меня в клетку. Но жить с тобой, быть с тобой и хотеть тебя — еще большее наказание, если нет возможности лишний раз к тебе прикоснуться.
        Честность Клио потрясала. Ее глаза горели огнем, который Стефано еще не видел. Она смотрела на него по-новому, всепоглощающе, ничего не пряча и не скрывая.
        Стефано ощутил прилив желания, смешанного с чем-то доселе неведомым.
        — А я так не могу,  — продолжала Клио.  — Не могу заниматься с тобой сексом и делать вид, что между нами все по-прежнему.
        Он смотрел, как она, не оглядываясь, вышла с балкона.
        Да, в ней что-то изменилось. Как изменилось и в их отношениях. Стефано не знал, что именно, но не мог не признать правоту Клио. Отвернувшись, он всмотрелся в темноту ночи. Нет, он и сам не сможет превратить Клио в одну из безымянных женщин, нужных ему для физической ласки.
        Даже троим друзьям он не рассказывал о том, что хотел сделать с собой из-за Джексона. Как близко он был к тому, чтобы сдаться и поставить точку на своей жизни. А теперь он рассказал это Клио. И это было несложно, слова как будто сами сорвались с губ. Он понимал: за столь короткое время эта женщина сильно изменила его. В какой-то степени он начал зависеть от Клио.
        Это он находился в клетке — без возможности дышать, когда Клио нет рядом. Быть рядом с ней без возможности прикоснуться — пытка и для него тоже. А значит, нужно что-то решать. Каким бы рискованным ни было решение, принять его должен он.
        Глава 10
        Через три недели после свадьбы Стефано, как обычно, готовился к утреннему онлайн-совещанию с исполнительными директорами из разных стран. Запах кофе, только что сваренного Клио, вновь привел его на кухню.
        Он налил чашку, сделал глоток и посмотрел на Клио, сидящую за столиком. Перед ней лежала кипа бумаг, а рядом — тетрадь, в которой она делала какие-то пометки.
        По всему было видно, как она сосредоточенна. Именно так Клио когда-то готовилась к экзаменам в университете.
        И вновь, при виде ее, Стефано почувствовал приятное тепло в груди. Это уже стало своеобразным ритуалом. Одним из множества, что украсили его жизнь с появлением Клио.
        Стефано знал, что бумаги на столе — это копии финансовых документов Джексона. Он не успел задать ей вопрос, потому что раздался звонок, возвещающий о приезде лифта, и в коридоре послышались голоса.
        Клио напряглась — пальцы так сильно вонзились в стол, что их кончики побелели.
        Чувствуя, как где-то в животе затягивается узел тревоги, Стефано вышел в коридор… и остановился, лишенный дара речи.
        С сияющей улыбкой и распахнутыми объятиями на него бежала мама. Позади шел отец — более сдержанный и такой же высокий и широкоплечий, как сам Стефано.
        Он не видел отца все эти двенадцать лет. А с мамой виделся два года назад, когда он проездом заезжал на виллу Монделли — дом Рокко в Милане.
        Не сдерживая слез, мама крепко обнимала любимого сына и что-то щебетала. От удивления Стефано не понимал смысла ее слов.
        Когда в коридор вышла Клио, первым ее обнял отец. Было видно, что он смотрит на нее с теплотой и нескрываемым любопытством.
        — Ты так же красива, как и добра, bella,  — приветствовал ее Бьянко-старший.
        Стефано удивило, что отец обращается к ней, как к хорошей знакомой.
        — Как ты, чем сейчас занимаешься?  — спрашивал отец.
        Клио пожала плечами, стараясь не смотреть на Стефано:
        — Все как всегда, мистер Бьянко. Работаю.
        — Клио, мы были так рады твоему приглашению,  — сказала мама с сильным итальянским акцентом, обнимая ее за шею.
        — Простите, что пришлось пригласить в гостиницу, а не в дом, которого у нас пока нет,  — ответила Клио.
        — Дом там, где твое сердце,  — сказала мама, и в уголках ее глаз снова заблестели слезы.
        Стефано смотрел то на Клио, то на родителей, как будто находился на теннисном матче. Казалось, дар речи еще не вернулся к нему после шока.
        Двенадцать лет назад он убеждал родителей, что Серена — любовь всей его жизни и поэтому он остается в Нью-Йорке.
        Они были настолько против, что обещали в этом случае оборвать с ним любые связи и лишить его наследства. А он был так влюблен и наивен, что сказал: «Пусть будет так».
        — Проходите, пожалуйста,  — пригласила Клио.  — Как прошел полет?
        — Замечательно,  — ответила мама.  — Самолет Стефано такой удобный, и на борту есть все, что нужно.
        Подгадав момент, Стефано подошел к Клио сзади и схватил ее за запястье:
        — Сколько ты еще будешь бегать?  — прошептал он, чтобы слышала только Клио.  — Уже даешь распоряжения пилоту без моего ведома?
        Все, что хотел сейчас Стефано,  — это извиниться перед родителями, затащить Клио в комнату и потребовать объяснений. Или сначала овладеть ею, а уже потом допросить.
        Потому что только страсть к непокорной жене была постоянной в его новой жизни.
        За итальянскими блюдами, приготовленными поваром по просьбе Клио, родители вежливо обходили вопрос, почему их не пригласили на свадьбу. Зато мама без умолку спрашивала, где познакомились Клио и Стефано, как поняли, что любят друг друга, и, главное, планируют ли они детей. И если Клио старательно выдумывала ответы, то Стефано за весь ужин не произнес ни слова. Происходящее сильно действовало ему на нервы.
        Все эти двенадцать лет, приезжая в Нью-Йорк, он жил в «Четсфилде» в одном и том же люксе. Но теперь в его жизни словно извергся вулкан, ущерб от которого было невозможно возместить.
        Отец прервал ход его мыслей, положив руку сыну на плечо:
        — Злишься на жену, что позвала нас?
        Стефано автоматически закачал головой, как вдруг прочел в глазах отца понимание. Отец никогда ему не врал, ни разу в жизни.
        — Знаешь, мы были бы счастливы, если бы ты приехал к нам хоть раз за все это время. Почему ты ни разу не приехал в Палермо? Зачем держался от нас на таком расстоянии?
        Вопрос отца был пропитан такой болью, что у Стефано закололо в сердце. Скорлупа, которой он отгородился от всего мира, дала трещину.
        Ведь отец понимал его, как никто другой на Земле. Отец точно знал, что творилось в душе Стефано все эти годы.
        — Ты решил наказать нас за то, что мы пригрозили прекратить общаться с тобой? Неужели ты стал таким жестоким, сын мой?
        — Нет,  — сорвался ответ с губ Стефано, прежде чем он успел подумать. Но другого ответа отец бы не принял, ему была нужна только правда. Впервые за долгие годы Стефано было стыдно.
        — Каким нужно быть человеком, чтобы лишить любящую мать возможности обнимать сына?
        Укор в словах и голосе отца был слишком болезненным. Стыд и чувство вины наполнили душу Стефано в считаные секунды.
        — Серена…  — начал он.  — Когда она ушла, я потерял веру в себя. В тот же день я стал чужим самому себе. Я стал другим и не хотел, чтобы вы это видели. Мне было стыдно перед вами. Я знал, что недостоин вас, раз предпочел вам эту женщину. Как я мог смотреть вам в глаза после того, как разбил все ваши мечты?
        В глазах отца читалось понимание.
        — А что потом?  — все же спросил он.  — Ты создал целую империю. Ты доказал себе и другим, что можешь достичь всего.
        Стефано отрицательно покачал головой. На этот вопрос отца у него не было ответа.
        — Неужели она взяла с собой все хорошее, что было в тебе?
        Нет, она ничего у него не брала. Он отдал все по собственному желанию. Он не хотел хранить то, что в один прекрасный день снова сделает его уязвимым. В тот день он навсегда распрощался не только с юношеской наивностью, но и с добрым мальчишеским сердцем.
        Он так старался вычеркнуть ее из своей жизни, но все же позволил ей победить.
        Осознание этого холодом пробежало по его спине. Он будто питался ядом, которым Серена отравила его душу. И этот яд съедал изнутри все доброе и чистое, что было в нем.
        Из-за него он лишил себя и родителей радости видеть друг друга.
        Взяв руки отца в свои, Стефано произнес:
        — Мне было стыдно видеться с вами. Чувство вины оказалось сильнее меня. Я хотел доказать себе, что снова достоин вас. Но потом я забыл все, чему ты меня учил. Я забыл, что в жизни действительно важно.
        Кивнув, отец сжал руки сына в своих ладонях.
        — Материнская любовь бывает слепа,  — тихо произнес он.  — А мне было больно видеть, в кого превращается мой сын. И знаешь… Клио — твое спасение, Стефано. Видеть рядом с тобой такую женщину — счастье для нас.
        Что бы сказал отец, узнай он все подробности их брака?
        Но если он действительно так сильно хочет Клио, что мешает ему сделать ее своей настоящей женой?
        Эта мысль пришла как откровение.
        Когда двери лифта закрылись и радостные родители поехали вниз, Клио извинилась и оставила Стефано одного. Он не стал ее останавливать, решив, что сейчас так будет лучше. Для начала нужно разобраться в самом себе, привести мысли и чувства в порядок.
        Родители весь вечер только и говорили, что они с Клио созданы друг для друга. И каждый раз Стефано пытался взглянуть Клио в глаза, но она их отводила. Показывая родителям достопримечательности города, Стефано видел, что им куда приятнее смотреть на его жену. А больше всего они хотели увидеть Колумбийский университет. Ведь вся мировая пресса раструбила, что именно здесь начинались отношения Стефано и Клио.
        Глядя на фасад университета, мама Стефано сказала:
        — Сынок, вы будете с Клио даже дольше, чем мы с твоим отцом. А ведь нашему браку уже сорок лет. Я знаю, что вы продлите добрую традицию долгой и счастливой семейной жизни, которой так славится род Бьянко.
        Мама не знала, что этими словами сыплет соль на старую рану, которую Стефано считал давно зажившей. Или, вернее сказать, забытой. Ведь для себя он решил, что в его жизни нет места женщине, как нет места и семейному счастью.
        Все это время Клио разжигала в нем огонь, который он затушил навсегда. Она возвращала его на тропинку, с которой он когда-то свернул и не хотел возвращаться обратно.
        И даже счастье в глазах родителей он считал слишком высокой ценой.
        Стефано знал: боль, которую приносит любовь, того попросту не стоит.
        Клио дала его родителям надежду, и это так жестоко с ее стороны. Теперь они снова верили в будущее, которое он не мог им обеспечить.
        Но хуже всего, что на какое-то мгновение в это будущее поверил он сам.
        Закрыв за собой дверь, Клио подошла к кровати. Чувство необъяснимой тревоги сковывало ее изнутри. Она открыла планшет, ввела пароль и посмотрела на банковский счет. Ощущая капли пота у себя на спине, она взяла оставленные на комоде бумаги.
        Финансовые документы Джексона.
        В глазах потемнело, когда она наконец обнаружила разницу в цифрах. Но это была не та разница, которую искала Клио. Дело касалось ее собственных финансов.
        Джексон обокрал ее полностью. Он присвоил себе все ее деньги до последнего цента.
        Ее тело обмякло в кресле, руки повисли, как плети. Зрение затуманилось, и цифры на экране превратились в размытые темные пятна. Почему только сейчас, почему не раньше?
        Ответа не было.
        Сегодня, когда она впервые за долгое время видела улыбку на лице Стефано. Когда его глаза вдруг засветились от радости. Когда ей наконец показалось, что она внесла перемены в его жизнь.
        Ведь это все, что было ему от нее нужно. Ради этого он пошел на эту сделку, ради этого женился на ней.
        И вот теперь…
        Чтобы не упасть, Клио обеими руками держалась за кромку стола и уже не сдерживала слез.
        Весь этот день был сродни поездке на американских горках. Сначала все выше и выше в небо, а затем сокрушительное падение.
        С такой любовью смотрела Роза Бьянко на нее и на Стефано. Эта добрая женщина была уверена, что главное желание ее жизни наконец начало сбываться. Мечты, которые она лелеяла все эти годы, стали воплощаться в реальность. Если бы она знала, как далеко все это от правды.
        Притворяться любимой женщиной Стефано было сродни наркотику, с которого Клио не хотела слезать. Она знала, что этот наркотик рушит ее жизнь и искажает реальность. Но отказаться от него была не готова.
        — Тебе не стоило вмешиваться, Клио.
        Услышав голос Стефано, полный злобы и ненависти, Клио вздрогнула. Но она сделала то, что считала нужным. Броня, что защищала его от мира, была наконец пробита. Какими бы ни были последствия, Клио их не боялась. Будь у нее возможность вернуться в недавнее прошлое, она поступила бы так же.
        — Повернись и посмотри на меня,  — скомандовал Стефано.  — Сейчас тебе некуда бежать.
        Сколько власти и самоуверенности было в его голосе. Но если он хотел напугать Клио, то добился обратного эффекта. Кто-то должен был показать ему, кем он стал. И напомнить, каким он был когда-то.
        Не вставая с кресла, Клио повернулась.
        — Я не вмешивалась, Стефано. И я не намерена куда-то бежать.
        — Вот как? А мне кажется, совсем наоборот. Эти две недели ты только и делаешь, что решаешь все за меня. Откуда тебе знать, что мне действительно нужно? Это моя жизнь, Клио. И у тебя нет обязательств по отношению ко мне.
        Он говорил так, как будто произносил проклятие. Как будто ему была противна сама мысль, что она делает что-то для него.
        Все внутри Клио словно разделилось на две половины. Первая хотела извиниться и покаяться в содеянном, пока не вспыхнула буря. Вторая была готова оспорить свое место в его жизни. Ранить его так же, как он ранил ее.
        Вставая с кресла, Клио распрямила спину.
        — Возможно, как жена я и впрямь не несу перед тобой никаких обязательств. Все мои обязательства описаны в твоем проклятом контракте. Но что делать с другом, который желает тебе добра? Который хочет снова видеть твою улыбку?
        Стефано сделал несколько стремительных шагов вперед. Длинные пальцы схватили волосы на ее затылке.
        — В моей жизни есть три друга,  — процедил он сквозь стиснутые зубы.  — Ни один из них не лезет в мою личную жизнь. А других друзей мне не надо.
        — Значит, все, что ты для меня сделал,  — это…
        — Это другое.
        Клио хотелось рассмеяться ему в лицо. В эту секунду она как будто снова стала собой двенадцать лет назад.
        — Послушай себя,  — усмехнулась она.  — Ты дал мне право лезть в твою жизнь, когда сам вмешался в мою. Это плоды твоего же урожая.
        — Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, мне придется отступить от собственных правил.
        — Стефано, они были счастливы видеть тебя. И я уверена, для тебя это было не менее важно.
        Немой укор читался в его глазах.
        — Почему бы тебе не пригласить своих родителей, bella?
        Не давая выхода обиде и боли, Клио безразлично пожала плечами:
        — Я пригласила их на свадьбу. Но мама решила не ехать. Она просто сказала: «Надеюсь, с ним тебе будет лучше, чем с твоим американцем». Моим родителям плевать на мою жизнь, Стефано. С тех пор как я отказалась жить по их правилам, я для них не существую. У тебя же совсем другое. Смотря на твоих родителей сегодня, я была рада, что поступила так. Они тебя обожают. Как ты мог не пригласить их на свадьбу? Стефано, зачем тебе казаться хуже, чем ты есть на самом деле?
        Его губы сложились в тонкую ровную линию.
        — Я не знал, зачем ты хочешь за меня замуж. Поэтому заставил подписать контракт. Неужели ты не видишь, какой я? Наивный и романтичный Стефано, которого ты помнишь по университету, давно умер, Клио. От него остался лишь яд. Яд, который уничтожит и тебя. Предупреждаю последний раз, bella. Оставь меня в покое.
        Боль и обида в его словах передались и Клио.
        — Ты хоть понимаешь, что наделала, втянув во все это моих родителей?  — продолжал Стефано.  — Теперь для них солнце встает только потому, что есть ты. Что будет, когда мы расстанемся? Для них это станет очередной моей неудачей. Как мне тогда смотреть им в глаза? Как объяснить, что тебя больше нет со мной рядом?
        До глубины души Клио ранило то, что Стефано до сих пор мыслил теми же категориями. Он по-прежнему не допускал возможности их совместной жизни. Неужели протоптанная ею дорожка все-таки уперлась в тупик?
        — Стефано, мы с тобой законные муж и жена. Да, мы пошли на это, чтобы отомстить Джексону. Но неужели этот брак не может принести ничего хорошего? Разве счастье твоих родителей не стоит того, чтоб взглянуть на него по-другому?
        Клио знала, что может достучаться до его сердца. Она верила в правоту и справедливость своих слов. Однажды Стефано уже помог ей почувствовать силу. Однажды он вернул ей самоуважение. А теперь пытался снова их забрать? Нет, Клио не сойдет со своего пути. Самое плохое уже было сделано.
        Она как женщина уже не могла уйти от него — благородного и доброго, человека чести. Как расстаться с ним, когда душа вздрагивает каждое утро при виде его? Когда сердце щемит от одной мысли, что судьба может их разлучить?
        Клио подошла к нему, обвила его шею руками и уткнулась лицом в его плечо. Теперь она будто стояла у края обрыва, испытывая непреодолимое желание прыгнуть.
        Тело Стефано мгновенно напряглось. Его пальцы на ее талии, казалось, оставят после себя синяки. Она прижалась к нему изо всех сил, словно хотела слиться с ним в одно целое. Ей действительно казалось, что они — лишь части мозаики, по какой-то причине разделенные судьбой. Так не сейчас ли самое время снова стать одним целым?
        Его тело было таким теплым и крепким. Рядом с ним Клио казалось, что в мире вовсе нет опасности; что Вселенная состоит лишь из добра и красоты. А еще рядом со Стефано она впервые чувствовала себя по-настоящему желанной.
        Наконец он обнял ее, и Клио протяжно выдохнула. Его руки скользили вверх-вниз по ее спине, как будто он тоже проверял ее соответствие их общей мозаике. Но вот горячие ладони легли Клио на талию, а она боялась, что на голой коже между блузкой и джинсами останутся ожоги.
        Таким же обжигающим было его дыхание, когда он прошептал:
        — Спасибо, что пригласила их. Спасибо за улыбки на лицах моих родителей.
        В душе Клио случился взрыв радости и тепла, которые она была не в силах сдержать. Прижавшись щекой к его щеке, она попросила:
        — Впусти меня в свою жизнь, Стефано. Хотя бы ненадолго.
        — Ненадолго, bella? Но ведь ты как опасный вирус.
        Она ощущала его улыбку возле своего виска. Никаких слов бы не хватило, чтобы описать чувства Клио. Она сама не до конца понимала, что происходит. После долгих лет печали и отчаяния ей хотелось кричать от радости. За эти несколько недель она вновь научилась искренне улыбаться.
        Вот оно — чувство, что ты сам вершишь свою жизнь. Она давно забыла, что это такое.
        — Мы ведь ничего друг от друга не ждем,  — сказала она, чувствуя ладонями биение его сердца.  — А значит, мы не можем друг друга разочаровать. Давай брать друг от друга только хорошее.
        Стефано улыбнулся, обнажая, как хищник, белые зубы.
        — Ты уверена, bella? Просто я каждый день, каждую минуту чувствую себя на грани. Ты дразнишь меня, смеешься надо мной, переворачиваешь с ног на голову мои представления о тебе, обо мне, обо всем мире.
        Он прижался к ее лбу подбородком и лукаво добавил:
        — Но раз уж ты предлагаешь брать друг от друга хорошее, я давно не против взять у тебя кое-что.
        С этими словами Стефано взял в ладонь ее левую грудь, а обжигающими губами прижался к шее Клио.
        — Ты сама это предложила, bella.  — Он провел языком по пульсирующей венке на ее шее, оставив там влажную линию.  — Мне кажется, я всю жизнь ждал, чтоб заняться с тобой сексом.
        Пелена застлала глаза Клио, жаркий огонь обжег все ее нервные окончания. Утопая в желании, она прильнула к нему в знак согласия.
        — Ты умеешь соблазнять,  — проговорила она, напрягая последние, еще работающие клетки мозга.
        — Это я соблазняю тебя?  — с усмешкой переспросил Стефано.  — Мне казалось, все с точностью до наоборот.
        Он коснулся губами кожи ее плеча и прикусил. Влага наполнила лоно Клио от боли наслаждения.
        Одной рукой захватив ее в объятие, другой он провел по телу Клио от плеча до бедра, словно изучая каждый ее изгиб.
        Стефано уже не скрывал своего желания к ней, и это был значительный шаг вперед.
        Она знала, как важен для него этот договор. По нему, Стефано мог делать с ней все, что угодно, а она… что бы она ни предприняла в его отношении, какое бы слово ни сказала ему, ей за все нужно было платить. Он мог либо повесить ценник на любой ее поступок, либо отвергнуть его за ненадобностью.
        Но Клио уже не могла остановиться. Она хотела попробовать.
        Что бы они ни демонстрировали остальному миру, Клио нуждалась в Стефано. Ей был нужен этот огонь желания, испепеляющий их обоих.
        Она распрямилась в его руках, обхватила ладонями его затылок. Затем прижалась к нему губами и глубоко вздохнула. Его аромат ворвался внутрь ее, побуждая губы Клио прижаться к нему еще ближе, еще крепче.
        — Я хочу подчеркнуть, что дело не только в пунктах твоего чертова контракта, Бьянко,  — проговорила она.
        Руки Стефано скользнули ей на бедра, притягивая ее к себе. Теперь Клио отчетливо ощущала его эрекцию, упирающуюся ей чуть выше лобка. У нее пересохло во рту, дышать стало тяжелее.
        — Si,  — ответил он на своем родном языке.
        — Пойми, я делаю это, потому что это ты.
        — Не стоит комплиментов, bella. Я не хочу быть твоим подарком за…
        — Нет,  — перебила она и прижалась губами к его губам.  — Просто ты самый потрясающий мужчина в моей жизни. И я… Я не смогу дышать, если ты перестанешь целовать меня.
        Глаза Стефано сверкнули жадным блеском.
        — Diо, bella, что ты со мной делаешь?
        Длинными пальцами он обхватил ее ягодицы, одновременно лаская шею Клио языком. Клио запустила руку ему в волосы и потянула назад, чтобы встретиться с ним взглядом.
        — Целуй меня,  — томно попросила она.

«Дай мне вновь ощутить себя женщиной»,  — хотела сказать Клио, но страх и горечь в этих словах не дали им выйти наружу.
        Она сама поцеловала его подбородок, ощущая физическую потребность сделать это прямо сейчас, не медля ни секунды. Затем она дернула лацканы его рубашки с такой силой, что несколько пуговиц оторвались и забряцали на полу.
        Ее ладони утонули под расстегнутой рубашкой, почувствовав тепло и напряжение его крепких мышц. Из губ Стефано последовал тяжелый, продолжительный выдох. Клио нагнулась и наконец попробовала его кожу на вкус. Облизала плоский сосок, немного прикусила его зубами; обхватила губами, втянула в себя. Пока его пальцы не вцепились ей в волосы. Пока она не почувствовала дрожь в его теле.
        Соленый и горячий, он казался ей вкуснее самого изысканного блюда.
        И он полностью принадлежал ей.
        Хотя бы в эту ночь.
        Глава 11
        Клио чувствовала себя королевой и императрицей в одном лице, хотя и дрожала всем телом в его руках. Губы уже опухли от поцелуев Стефано, глаза плохо видели сквозь опустившуюся пелену.
        Сбывалась самая смелая фантазия Стефано. Только в реальности все было еще лучше. Подняв Клио на руки, он понес ее через гостиную.
        — На моей кровати удобнее,  — пояснил он.  — Сколько бессонных ночей я провел в ней, представляя тебя. Не мог заснуть, ворочался, фантазировал о тебе. Впрочем, моей комнатой можно не ограничиваться. После первого раза можно пойти к тебе. Или в ванную. Или на кухню. Или в зал. Ты хочешь заняться сексом на фоне огней Манхэттена? А на террасе, где ты сможешь смотреть в небо, пока я буду ласкать тебя везде?
        Клио не находила слов. Вместо ответа, она лишь протяжно простонала и закрыла глаза. Стефано чувствовал, как она дрожит в предвкушении. Он видел, как она покраснела, и возбудился еще сильнее.
        На пороге спальни он остановился, поставил Клио на пол и посмотрел в ее округлившиеся глаза.
        Она смотрела внутрь комнаты — на Центральный парк в окне и на огромную кровать у стены.
        Взяв в руки пульт, Стефано включил свет на максимум. Клио стыдливо повернулась к нему. Ее щеки и шею снова залил румянец.
        — Клио, bella?
        Она тяжело сглотнула и подняла на него глаза.
        — Мы можем делать это без света, Стефано?
        Сначала он хотел ответить «нет». Пусть она знает, что в сексе он диктует правила; что она ничего от него не спрячет; что она будет принадлежать ему вся, целиком и полностью, со всеми недостатками тела, как бы она их ни стеснялась.
        Но увидев ранимость в этих больших и добрых глазах, он забыл про привычки самца и послушно кивнул. Еще несколько секунд он просто смотрел на нее, словно стараясь запомнить каждый сантиметр ее тела. А затем выключил свет.
        Обхватив щеки Клио руками, он прижал ее губы к своим.
        Он уже не видел выражения ее лица, как не видел ее приятных изгибов. Но от этого все остальные чувства лишь обострились.
        Ее запах, аромат ее дыхания, дрожь. Теперь она поглощала его, а не наоборот, как было при свете.
        Он целовал и покусывал ее губы, играл с ее языком, явственно слыша кипение собственной крови.
        Никогда в жизни поцелуи не давали ему столько удовольствия. Раньше он считал их лишь обязательной, не всегда нужной прелюдией. Но Клио он мог целовать дни напролет, только чтобы слышать ее сладкие постанывания.
        Он уже не владел собой, не видел границ этому празднику, на котором сбывались его смелые мечты. Внутренний голос говорил, что он никогда не сможет насладиться ею вдоволь; что ему всегда будет ее мало. Но он все продолжал целовать ее, пытаясь утолить свой неистовый голод.
        Он не прекращал чувствовать ее запах, словно им пропитался весь воздух вокруг. Да, она сумела найти брешь в его броне, отыскала самую уязвимую его часть. А он, казалось, был только рад этому.
        Скоро она узнает о нем все. Его самый страшный кошмар станет ей известен.
        Она узнает, как он прошел против своей природы, похоронив сердце и все то светлое, что было в нем. Она узнает о зависти к Рокко, который нашел обожающую его женщину. И к Кристиану — за то, что тот нашел Алессандру.
        Она узнает, как, собирая себя по частям после предательства Серены, он оставил в стороне все свои добрые качества. И о том, как благодаря Клио он снова захотел стать собой прежним.
        Совсем недавно это было его главным кошмаром. Но теперь этот страх придавал ему силы, смешиваясь с желанием, которому нет равных по силе.
        Он давно сбился со счета, сколько женщин прошло через его постель за эти двенадцать лет. Но ни одна из них не разжигала в нем такой страсти.
        У этого желания, казалось, не было конца. С каждой секундой он хотел ее больше и больше. Ее запах, ее кожу, ее сладкие стоны. Клио извивалась в его руках, то прижимаясь, то отдаляясь снова. А он так же неистово целовал ее губы и не мог оторваться.
        Одной рукой он держал ее за волосы, словно боясь, что она исчезнет. Второй прижимал ее бедро себе между ног, давая понять силу своей эрекции.
        Но что бы он ни делал, чтобы зажечь, возбудить ее, он все больше понимал, что это она управляет им. Это он нуждается в ней больше, чем она в нем. Бороться с этим чувством было бесполезно. В него можно было лишь прыгнуть, нырнуть, как в бушующий океан.
        Но если ему суждено утонуть в нем, Клио утонет вместе с ним.
        Его губы были так тверды, так идеальны. И так отчаянно необходимы ей. Он прикусил ей нижнюю губу, распространяя сладкую боль по всему телу, пробуждая миллиарды нервных клеток, беспробудно дремавших до этого дня.
        Неужели это случилось? Он принадлежал ей. Эта мысль стучала в голове, как неустанный барабан.
        Он принадлежал ей, как никому в своей жизни. Клио чувствовала это по его прикосновениям, вздохам и ласкам его языка. Его рот преподавал ей уроки любви, покрывая огнем каждый сантиметр, каждую клетку ее тела.
        — Bella. Я знал, что не видеть тебя в темноте будет мучением. Но не думал, что таким тяжелым.
        Но Клио было все равно. Главное, что он был рядом. Главное, что этот голос принадлежит ему. Крепче обвивая его шею руками, она изо всех сил прижалась к нему, давая почувствовать свою налитую грудь.
        В ответ он зарычал, впился пальцами ей в бедра и поднял на руки.
        Он опустил ее на высокую кровать, резко схватил за краешки блузки и дернул. Перламутровые пуговицы разлетелись во все стороны.
        Но его резкость не пугала, наоборот, заводила Клио. Ей было приятно, что она может заставить дрожать его сильное мускулистое тело. Что она способна сокрушить его отчаянным желанием. Все это было как бальзам на раны, жестоко нанесенные Джексоном.
        Она опустила голову одновременно с ним.
        В лунном свете ее кожа казалась молочно-белой, а возбужденные соски прорывались от страсти сквозь шелковый бюстгальтер.
        Стефано негромко выругался и обхватил ее с двух сторон руками. Щелчок застежки на бюстгальтере прозвучал как короткая, но сладкая песня.
        Вместо того чтоб напасть на Клио, как ей того хотелось, Стефано посадил ее на колени и расстегнул ей джинсы. Затем медленно спустил их вместе с трусиками — через бедра, через икры и ступни. Швырнув одежду в сторону, он кинул Клио на спину.
        Темнота ночи давала ей смелость, которой она не могла похвастаться при свете. Ей оставалось только догадываться, каким жадным взглядом он смотрит на нее в эту минуту. За свои страхи она винила и ненавидела Джексона. Ненавидела за то, что он разрушил ее уверенность в себе.
        — Стефано,  — окликнула она его, лишь сейчас осознав его бездействие.
        Обхватив ее щиколотки, Стефано придвинул Клио к себе. Она беззвучно скользнула по мягкому покрывалу из гусиного пуха.
        Через секунду неожиданно зажегся свет, и Стефано просунул руки ей под бедра с такой ловкостью, что Клио не обратила внимания на зажегшуюся лампу.
        Он смотрел на ее тело взглядом голодного хищника. Затаив дыхание, Клио прикрыла промежность ладонями, но Стефано убрал ее руки и поднял их ей за голову. Его жадные глаза горели от звериной похоти.
        — Он больше не заберет ни частички тебя, bella,  — раздался его хриплый голос.  — Сегодня ты полностью будешь моей.  — Казалось, он был возбужден и зол одновременно.  — Я не позволю этому ублюдку быть препятствием между нами сегодня.
        Сердце Клио забилось в груди с таким неистовством, что Клио едва не теряла сознание. Как он смог прочитать ее мысли? Откуда узнал о ее страхах? Лежать перед ним с обнаженным телом было не так страшно, как оголить ему свою душу.
        Указательным пальцем Стефано провел линию от ее ребра до волос на лобке. Клио сдержала рвущийся наружу стон.
        — Я не хочу, чтобы ты…
        — Ты так божественно красива, Клио,  — перебил он ее.  — Какими бы дерзкими и откровенными ни были мои фантазии, твоя красота превзошла их с лихвой. Тебе не стоит прятать от меня свое совершенное тело. Не лишай меня удовольствия видеть тебя обнаженной.
        Клио отвела взгляд в сторону, в глазах заблестели слезы стыда.
        А он целовал след от ее бюстгальтера, целовал ее голую грудь. От удовольствия Клио извивалась под ним змеей. Она жаждала его рук на своей груди; ждала, пока он прильнет губами к ее возбужденным набухшим соскам.
        Но Стефано не спешил давать ей то, что она так ждала.
        Она должна стать его целиком. Она должна целиком показаться ему.
        Он водил ладонью по ее бедрам — медленно и пытливо.
        — Скажи мне все,  — скомандовал он.
        — Я не прячусь от тебя. Я просто боялась твоей реакции.
        Резким движением Стефано повернул ее лицо к себе.
        — Расскажи мне все,  — повторил он.
        — Нет.
        — Расскажи мне.
        Конечно, она стеснялась лежать перед ним полностью обнаженной. Но его нежные прикосновения, его самоуверенный взгляд лишили Клио последних страхов.
        — Он… Я была с ним несчастна. Несчастна во всем, Стефано. В личной жизни, в карьере. В какой-то момент я поняла, что у меня нет даже друзей. Осознание этого было как гром среди ясного неба. Мне расхотелось красиво одеваться, я перестала следить за фигурой, перестала с кем-либо общаться.  — Клио выдержала паузу.  — У нас не было даже…
        — Секса,  — процедил Стефано сквозь зубы. Это слово далось ему с трудом. Теперь он испытывал приступы рвоты от одной мысли, что Джексон мог заниматься сексом с Клио.
        — Да,  — кивнула Клио.  — Как-то ночью он сказал, что Гудзон зимой теплее и нежнее меня. После той ночи я стала придумывать отговорки, чтобы не делать этого с ним. То, что за моей спиной он спал с другой женщиной, ужасно. Но в каком-то смысле я сама подтолкнула его к этому. Думаю, проблема во мне,  — грустно подытожила она.  — Я не хочу увидеть то же разочарование на твоем лице, Стефано. В темноте я могу врать хотя бы сама себе.
        Последние слова она произнесла шепотом. Словно и они были адресованы только ей самой. Она крепко зажмурилась и затаила дыхание, ожидая ответ Стефано.
        Секунды сменялись минутами, а он ничего не говорил.
        Но внезапно она ощутила, как его пальцы коснулись ее влагалища, разведя в стороны половые губы. Слишком долго длилось ожидание, и когда большой палец Стефано вошел внутрь ее лона, волна экстаза едва не накрыла Клио в ту же секунду. Резко, воинственно, безостановочно он вводил и выводил из нее свой большой палец. А Клио боялась, что от наслаждения у нее померкнет рассудок.
        Она выгибала спину, тяжело и сбивчиво дышала, словно купаясь в волнах горячего океана. Одновременно Стефано целовал чувствительную кожу ее бедер, и Клио ощущала тепло его дыхания.
        — Ты так божественно пахнешь, bella.  — Аккуратным движением он ввел в нее два пальца, и Клио застыла в неге блаженства.  — И, черт возьми, как ты намокла в ожидании меня.
        Клио подняла голову и открыла глаза; казалось, вся влага готова была выйти из ее тела одним приливом.
        Стефано наклонился и поцеловал ее в губы, обхватывая пальцами ее твердый сосок.
        Клио застонала, не отрываясь от его губ.
        — Я не шутил, Клио,  — прошептал Стефано.  — Я всегда хотел тебя, с первого дня знакомства.
        — И поэтому встречался с таким количеством женщин?  — чуть слышно спросила Клио.
        — Но хотел я только тебя. И теперь, когда ты наконец лежишь обнаженная в моей постели… Ты даже не представляешь, как сводишь меня с ума, Клио.
        Закончив свое признание, он опустил голову, обхватил губами ее сосок, несильно всосал в себя. Электрический разряд зигзагом прошел по телу Клио, пальцы машинально вцепились в его черные волосы. Ей хотелось еще.
        Улыбнувшись, он продолжил ритмично всасывать ее сосок, продолжая вводить пальцы в ее аккуратно подстриженное влагалище. От удовольствия Клио едва не вырывалась из собственной кожи.
        Стефано делал это нежно и грубо одновременно. Затем он принялся шептать ей на ухо самые неприличные фразы, какие только можно представить. Все они были о сексе. Все как одна о том, что он хочет сделать с ней этой ночью. Легкие Клио сжимались от нехватки кислорода.
        Весь мир как будто исчез, остались лишь ощущения и удовольствия, бьющие ее со всех сторон. Не осталось ничего, кроме Стефано — его поцелуев, прикосновений, тепла его тела и его неприличных слов.
        Клио забыла все свои страхи, все сомнения, когда волны оргазма сокрушали ее тело одна за одной.
        Ей казалось, будто кто-то разбивал ее тело на миллионы осколков, но тут же собирал снова. Слезы текли из закрытых глаз.
        Чувствуя на себе его взгляд, Клио открыла глаза, увидела его хищный взгляд. Она охнула, когда Стефано схватил ее за ягодицы и, притянув к своим ногам, обрушил на нее стремительный, глубокий поцелуй.
        Но ей хотелось еще, ей хотелось больше. Она мечтала быть полностью поглощенной им.
        Ее руки бегали по груди Стефано, оставляя следы и царапины, изучая каждый его мускул. Ей нравилось, как крепкие мышцы вздрагивают и напрягаются от ее томных прикосновений.
        Нагнувшись, она расстегнула и вытащила ремень из его джинсов. Затем расстегнула пуговицы на них и просунула внутрь руку. Его и без того крепкая эрекция стала еще крепче и длиннее в ее влажной ладони.
        От прилива горячей влаги Клио свела бедра вместе. Стоя перед ним на коленях, она обвила его шею руками, обхватила губами мочку его уха.
        — Что еще я делала в твоих фантазиях?
        Мускулистое тело дрогнуло в ее хрупких руках, словно Клио была самой сильной женщиной на Земле.
        — Не в этот раз, bella,  — прошептал Стефано в ответ, гладя ее по спине мозолистыми от гантелей ладонями.
        — Нет, Бьянко,  — возразила Клио и облизала его сосок.  — Именно сейчас.
        Он крепко схватил ее за волосы, а она не знала, хочет ли он оттолкнуть ее или притянуть к себе. Она целовала его мускулистую грудь, которой была так очарована последние недели. Подняв глаза, она увидела багровый румянец на его щеках.
        И правду, горящую в его голодном взгляде.
        Оскалившись, как хищница-самка, Клио провела языком влажную дорожку от его груди до живота. Мышцы торса Стефано напрягались сильнее с каждым ее поцелуем, с каждым движением вниз.
        Его член был уже совсем близко.
        Вновь сводя бедра вместе от прилива горячей влаги, Клио взяла в рот его мягкую головку.
        Грубый стон ударил ей в уши; это был настоящий гром, рык голодного зверя.
        Клио зажала в кулак основание его члена и теперь взяла его в рот целиком.
        Всасывая его на всю длину, она чувствовала дрожь возбуждения и у себя между ног. Она продолжала, слыша, как он сбивчиво дышит от ее ласк, как он стонет и шепчет ругательства.
        — Не привык, что кто-то имеет над тобой власть, Бьянко?  — прошептала Клио. Но не успела она снова вздохнуть, как оказалась распростертой на кровати под его тяжелым телом.
        — Сейчас ты узнаешь, кто над кем имеет власть, bella,  — прохрипел он, резким движением раздвинув ей ноги.
        Через секунду он зажал ее раздвинутые бедра руками, и Клио ощутила между ними его обжигающую эрекцию.
        Закрыв глаза, она издала протяжный стон. Обхватив одной рукой ее талию, Стефано прижался к Клио тяжелой грудью и стремительно вошел в нее. Все сомнения о том, кто из них главный, развеялись вместе с остальными мыслями.
        Остались только чувства. Остались только он и она, соединенные вместе в этой интимной мозаике.
        Осталось только наслаждение, с которым они дышали в ритм напористым движениям Стефано.
        Ни следа от старых страхов, ничего больше не было, кроме мужчины, чье тело так идеально подходило Клио. Мужчины, сумевшего пробудить в ней каждую клетку.
        — Я нашла доказательства, Стефано,  — прошептала Клио, лежа на его коленях. Впервые за долгие годы она чувствовала спокойствие. Она не боялась за себя и за то направление, в которое свернула ее жизнь.
        Хоть будущее все еще и было туманно.
        А может, дело в том, что мужчина, который так крепко сжимал ее в объятиях, словно боясь потерять ее, занимался любовью так искусно, что сейчас, уже после слияния с ним, послеоргазменный туман в голове придавал ей ложную смелость.
        Но Клио точно знала, что хочет сказать ему это. Она понимала, что ей не под силу утешить его боль от потери друга. Но она могла помочь ему поквитаться с Джексоном и воззвать к справедливости.
        Стефано как будто замер. Ей даже показалось, что он перестал дышать. Но вдруг его рука свинцовым грузом легла ей на голую грудь.
        — Я потеряла все до последнего цента,  — призналась Клио. Произнеся эти слова вслух, она вновь ощутила всю боль и обиду произошедшего.
        — Bella, о чем ты говоришь?
        Она подняла его руку и повернулась. Взгляд Стефано был полон непонимания и искреннего удивления.
        Словно какой-то неведомый ранее механизм заработал в голове Клио, и на нее обрушилось понимание.
        Она с трудом сглотнула острый комок из стеклянных осколков, подступивший к горлу. Стефано еще не понял смысла ее слов. Он взял ее за плечи и усадил напротив себя на этой огромной кровати. Когда он снова посмотрел ей в глаза, в его взгляде не было ничего, кроме любопытства.
        — О чем ты говоришь, Клио? Если тебе нужны деньги, я могу…
        Клио остановила его, приложив указательный палец к его губам. Его слова снова ранили ее острым клинком. Неужели он опять решил, что ей нужны его деньги? Она успокоила себя тем, что это была машинальная реакция Стефано: он просто привык, что всем женщинам нужны от него только деньги.
        Не в силах выносить молчание Клио, Стефано взял ее руки в свои, поднес ее ладони к губам и поцеловал.
        — Клио?
        Она виновато улыбнулась:
        — Прости, я не хотела говорить это вслух.
        Подняв ее подбородок пальцем, он посмотрел ей в глаза.
        — Клио, мы должны быть честны друг с другом. Давай построим наши отношения на честности.
        Клио корила себя за эту глупую наивность. Она опять едва не поверила, что он хочет строить с ней отношения. Но, ступив на эту скользкую дорожку в никуда, теперь ей почему-то было нестрашно. В эту минуту ей было важнее то, что Стефано хочет ее; что ему нужно ее присутствие в каком бы то ни было качестве.
        Сердце Клио билось так сильно, что ей было странно, как он это не слышит.
        — Помнишь, я рассказывала всем вам про тетю Грейс?  — спросила она.
        — Которая ненавидела твоих родителей, а они ее?
        Клио улыбнулась и кивнула.
        — Тетя Грейс была добра ко мне, когда я была подростком. Она умерла, когда я была на втором курсе. Я поехала к ней на похороны и узнала, что тетя Грейс завещала мне деньги. Видимо, в компенсацию за то, что я сбежала от родителей.
        Теперь улыбнулся Стефано:
        — Какая добрая тетя Грейс.
        — Да, она была доброй. Но слышал бы ты, как она ругалась. Материлась похлеще моряков. Как бы то ни было, несколько лет ушло на юридические вопросы, и деньги я получила только через год после выпуска. Двадцать пять тысяч фунтов.
        Стефано смотрел на нее с удивлением:
        — Но если у тебя были двадцать пять тысяч, зачем ты занимала деньги у Кристиана?
        — Потому что родители знали, что тетя Грейс завещала мне эти деньги. Я сохранила их в виде закладных облигаций. И когда я оказалась на мели, мне было удобней обратиться к Кристиану, чем обналичивать деньги тети Грейс. Ведь так родители бы узнали, что я банкрот.
        — Как же ты все-таки упряма, bella. Тебе показалось мало, что ты сбежала из богатой семьи и начала жизнь с нуля на другом континенте?
        — Но ведь и ты не вернулся к родителям после ухода Серены.
        Тень пробежала по лицу Стефано.
        — Я не хочу говорить об этом.
        Он хотел отодвинуться в сторону, но Клио встала перед ним на колени и обхватила его щеки руками.
        — Мы говорим о том, что сделало нас такими, какие мы есть. Мы говорим о нас с тобой и ни о ком больше.
        Видя, что его плечи скованы напряжением, Клио нежно прижалась к нему.
        — Серена ушла от меня, потому что без родительских денег я был для нее ничем,  — сказал Стефано.  — Она заставила меня усомниться в себе. Я хотел доказать, что она не права, хотел разбогатеть сам, без чьей-либо помощи. Я был движим стыдом и гордыней, bella. Гордыня и стыд поглотили меня настолько, что я обрек своих родителей на боль и печаль.
        Горечь исказила красивые черты его лица. Эта горечь передалась и Клио. События тех лет он до сих пор воспринимал так болезненно.
        — Но спустя годы неужели ты не понял, что это была ее слабость, Стефано? Ее, а не твоя. Уйти, потому что родители лишили тебя наследства. Оставить такого парня, как ты…
        Господи, неужели он и впрямь так сильно любил эту недостойную женщину? Его сердце до сих пор рвалось на части от одного упоминания о ней. Такой человек, как Стефано, умел любить абсолютной, безусловной любовью… Клио не могла себе такого представить. Это явилось таким откровением, что осознание этого отдавалось приятной вибрацией во всем ее теле.
        Она поцеловала его в губы — горячо, нежно, страстно и с целой бурей других чувств, которые теперь неудержимо рвались из нее наружу.
        — Твоя Серена — самая большая дура на Земле,  — тихо сказала Клио.
        Губы Стефано растянулись в улыбку.
        — Ух ты. Теперь тебе нужно в ванную, чтобы отмыть губы от таких слов.
        — Не надо меня недооценивать, Бьянко,  — улыбнулась Клио в ответ.  — Я знаю слова и погрубее, уж поверь мне. Тетя Грейс мне тем и нравилась, что материла всех, кто ей не по душе, и плевать хотела на тех, кто стоит рядом.
        — Жду не дождусь услышать весь твой лексикон.
        Клио засмеялась, прижимаясь ртом к его губам. Волна радости заполняла ее тело и разум.
        Их уста сомкнулись, и приятное тепло пробежало по каждому нерву, каждому мускулу их обоих. Тело Клио как будто заранее знало, как вести себя с ним.
        Их языки кружились в эротичной дуэли, зубы бились друг о друга — в считаные секунды оба уже тяжело дышали.
        Клио взобралась ему на колени, нащупала лоном его эрекцию. Издав томный стон, она опустилась, и микрочастицы экстаза разлетелись по ее телу, чтобы вскоре сойтись в одной точке.
        Щеки Стефано горели.
        — Пока желание быть в тебе не стало смыслом моей жизни, bella, я хочу услышать подробности твоей истории.
        Глубоко вздохнув, Клио улыбнулась:
        — Неужели даже секс тебе не так важен, как моя биография? Видимо, журналисты сильно преувеличили твое неугомонное либидо, Бьянко.
        В наказание Стефано прикусил ей нижнюю губу, и сотни нервных окончаний отозвались в Клио острой болью. Затем он резко поднял ее и вновь посадил себе на колени. Но теперь его эрекция лишь упиралась в ее лоно, а не была внутри его.
        — Чем раньше ты мне скажешь, тем быстрее получишь меня, мисс Бьянко.  — Его улыбка-оскал казалась такой естественной, такой открытой и знакомой по старым институтским годам, что у Клио свело дыхание.  — Получишь меня в любом виде, как только хочешь.
        — Хорошо. Только не забудь свое обещание.
        Стефано впервые улыбнулся после разговора о Серене и о яде, которым она отравила его жизнь. За эту улыбку Клио готова была отдать не только свои, но и все деньги в мире. Его улыбка была ей самой дорогой благодарностью.
        — Итак, добрая тетя Грейс завещала тебе деньги. Что с ними стало, bella?
        Понимая, что сейчас настроение Стефано ухудшится, Клио соскользнула с его коленей и встала возле кровати.
        — Они лежали в виде залогового обязательства. Я могла обналичить их только через пять лет после вступления в силу завещания. А через четыре года я встретила Джексона. И через год он убедил меня вложить эти деньги в его фонд.
        За долю секунды температура в спальне словно опустилась ниже нуля.
        Подползая к краю кровати, Стефано сел рядом со стоящей Клио.
        — И?…
        — В последний год я слышала много обрывочных фраз, но только теперь смогла соединить их. Он растратил все деньги своих инвесторов. И я могу это доказать.
        — В случае с фондами это частый случай, bella,  — проговорил Стефано, обвивая ее талию сильными руками.  — Мне жаль, что ты потеряла деньги своей тети. И мне жаль, что и в этом он смог тебя обмануть.
        Клио отдалась его объятиям, словно в мире не было ничего более естественного. А то, что он обнял ее без намека на секс, явилось для нее приятной неожиданностью. Стефано обнял ее, просто чтобы успокоить.
        Нет, она не была безутешна. Но тетя Грейс оставила ей эти деньги из любви, а их присвоил себе подонок Джексон. Осознавать это было куда неприятнее, чем остаться без единого пенни.
        В очередной раз.
        — Дело не в этом,  — сказала Клио.  — По его словам и цифрам, которые он показывал в отчетах, следовало, что мои вложения росли.
        С этими словами она оделась и отправилась в свою спальню за бумагами. Стефано ждал ее на кухне. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы пробежать глазами по разложенным на столе документам. Теперь его глаза источали ледяной гнев.
        — По этим бумагам, твои вложения должны вырасти почти на пятьдесят процентов. Но по факту он их истратил. Значит, он берет деньги откуда-то еще.
        — Похоже на то,  — прошептала Клио.
        Она не заметила, как он подошел к ней и резко поднял вверх.
        — Ты молодчина, bella. У тебя получилось!  — воскликнул Стефано и снова поставил Клио на пол, обхватив ее щеки ладонями.  — Это все, что нам было нужно. Теперь Джексону не отмыться.
        — Стефано, по-моему, ты опережаешь события. У меня нехорошее предчувствие. Как бы он себя ни вел со мной, что бы он мне ни говорил за эти три года, все было одной большой ложью.
        На удивление Клио, Стефано выдвинул стул, сел на него и посадил ее к себе на колени. Длинными пальцами он провел по овалу ее лица, после чего поцеловал Клио в висок.
        — Не волнуйся об этом. Это его проблемы, не твои.
        Внезапно Клио ощутила такой прилив желания, что тело ее содрогнулось.
        Держа дрожащую Клио в объятиях, глядя в ее красивые, но грустные глаза, целуя эти пухлые розовые губы, Стефано впервые за долгое время чувствовал спокойствие.
        Сначала Клио помогла ему избавиться от чувства вины перед родителями. А теперь она дала ему шанс отомстить Джексону. Весь этот день был как эмоциональная езда на американских горках.
        Стефано уже не держал зла на Клио за ее вмешательство. Наоборот, он был ей благодарен.
        Он вновь поднял Клио на руки и отнес в ее спальню, счастливый от мысли, что какая-то его часть снова смогла довериться женщине. Только теперь, анализируя события после их свадьбы, Стефано осознал, с какой честью и достоинством Клио несет его фамилию.
        Глава 12
        Через две недели Стефано и Клио прилетели в Газбию — королевство Зайеда посреди пустыни. На следующее утро у Зайеда была намечена свадьба.
        Расположенный в пустыне дворец блестел в лучах заходящего солнца — райский уголок в уходящих за горизонт песках.
        Стефано и Клио было отведено отдельное крыло. Так же как и Рокко с Оливией, и Кристиану с Алессандрой.
        Еще не привыкнув к обществу жен своих друзей, Клио изучала Газбийский дворец в компании прислужниц. В королевстве было слишком много традиций и правил, которые ни при каких условиях не должны нарушаться и о которых Клио не имела ни малейшего представления. И это королевство, вся эта страна принадлежала Зайеду. Именно ему предстояло спасти свой народ от воинствующих соседей.
        Куда бы ни смотрела Клио, везде она видела признаки предстоящего праздника. Чуть позже с Оливией и Алессандрой, которая уже не скрывала округлившийся животик, она посетила палаты Нади, невесты Зайеда.
        Пока Стефано и Клио наслаждались предвкушением праздника в экзотической стране, в Нью-Йорке расследовалось дело о финансовых махинациях Джексона. И чем больше всплывало его незаконных операций, тем легче становилось на душе Клио. От чувства вины не осталось и следа.
        Движимый собственной жадностью, этот человек погубил стольких людей.
        Сама же Клио с головой ушла в благотворительный проект Стефано, потихоньку начиная курировать его финансовую сторону. Теперь Стефано смотрел на нее по-другому. В его взгляде было уважение и даже восхищение.
        Поначалу Клио боялась, что секс с ним разрушит их и без того хрупкие отношения. Но со временем секс стал чем-то настолько естественным, что они занимались им часами, как будто только для этого и связали себя узами брака.
        Ежедневно, будучи соблазняемой Стефано, Клио чувствовала себя другим человеком. Она стала новой женщиной, свободной в своих желаниях и нуждах.
        И чем чаще они занимались сексом, тем более они становились схожи в этих желаниях. Иногда Стефано будил ее поцелуями и занимался с ней любовью так медленно, с такой чувственной заботой, что Клио казалось, ее сердце сейчас разобьется на кусочки от этой нежности.
        А иногда страсть Стефано выходила из-под контроля, и тогда он прижимал ее к стене и был с ней груб, как будто выплескивая в сексе весь негатив прошедшего дня. Например, так было, когда они вернулись с похорон Марко.
        Но каким бы ни был их секс, каждый раз Клио боялась, что ее жизнь прекратится, когда остановится Стефано. Она отчаянно зависела от него, как от самого опасного наркотика. И боялась, что он медленно и безвозвратно забирает из нее частичку души.
        Потому что с какой самоотдачей он подходил к сексу, в какой степени он был требователен в постели, в той же степени холоден он был в остальной жизни. Клио пришлось уговаривать его, чтоб пойти с ним на похороны Марко.
        Ей казалось, что все их общение проходит только через секс.
        И сейчас, одеваясь на свадьбу Зайеда, Клио дрожала, когда золоченый шелковый кафтан нежно скользнул вниз по ее телу. Так же нежен был с ней Стефано. Она помнила огонь его эротических обещаний, жар его языка у нее между ног, греховно-шершавую текстуру его кожи, силу его мускулистых рук и бедер.
        Он как будто пропитал собой ее кожу, навсегда став частью ее.
        Взяв в руку расческу, Клио провела ею по волосам и всмотрелась в свое отражение. Он забирал у нее все, что хотел, не давая взамен ничего от себя.
        Все, как в ее отношениях с Джексоном.
        Стоя среди тысячи гостей на свадьбе Зайеда, в самом роскошном зале, который она видела в жизни, Клио наконец поняла корень нарастающей в ее душе паники.
        Причиной было отсутствие уверенности — что принесет завтрашний день со Стефано. А она не осмеливалась спросить, чего он хочет и что ждет их в будущем. Боялась услышать, что будущего у них нет.
        Сейчас она стояла в расшитом золотом кафтане, позолоченных сандалиях и больших круглых браслетах, тоже из золота. Все, как подобает по статусу жене мистера Бьянко.
        Он давал Клио все, но могла ли она рассчитывать хотя бы на маленькую частичку его сердца? Как долго она позволит этой неопределенности висеть над собой дамокловым мечом?
        И как она вновь оказалась в ситуации, когда ее счастье, ее самоуважение целиком зависели от мужчины. От мужчины, который с самого начала дал ей понять, что в этой жизни их ничего не связывает.


* * *
        В кабинете Зайеда Стефано распечатал нужные ему документы и вышел в огромный сад волшебного Газбийского дворца.
        В честь свадьбы Зайеда в стране проходили массовые гуляния, вечером планировался самый масштабный за всю современную историю страны салют. Но не этим были заняты мысли Стефано. Впервые в жизни он чувствовал, что хочет жить по-другому. Понимал, что Клио способна заполнить пустоту, которую он привык игнорировать.
        Стефано знал, что не сможет полюбить Клио. Он попросту не был рожден для любви. Но он хотел связать с ней свое будущее.
        — Мужской клуб на сегодня распущен?  — раздался сзади ее голос.
        Стефано кивнул, решив не признаваться, что он не был с Рокко и Кристианом. Весь день он провел в кабинете Зайеда, говоря по телефону со своим адвокатом. Он не признался ей и в том, что уже почти неделю не смыкает глаз по ночам, думая, как быть дальше.
        В ту же секунду, как Стефано прижал Клио к себе, в небе с треском вспыхнули первые огни салюта. Гром голосов послышался из толпы.
        — Я потерял тебя после официальной части,  — прошептал он ей в ушко.  — Ты как будто избегала меня.
        Напряжение в теле Клио понемногу стало спадать. Она подняла руку, убрала локон волос с его лба. Это нежное действие пронзило Стефано, ударив в его самую уязвимую точку.
        — Мне нужно было побыть одной, чтоб подумать,  — сказала Клио.
        Стефано видел в ее глазах тревогу и знал, что причина в нем. В том, что эти две недели он держался от нее на расстоянии. Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но Клио отпрянула.
        — Клио, что-то не так?
        — Да, Стефано, все не так,  — в сердцах выпалила она.  — Я ненавижу то, что ты со мной делаешь. И ненавижу себя, что позволяю тебе это.
        Губы Стефано напряглись, он нервно дернул плечом.
        — Ты все делаешь правильно, bella.
        — Я не хочу вновь становиться тенью самой себя. Просто скажи, нужны тебе наши отношения или нет.
        — Об этом я думаю уже две недели, Клио.
        Он вытащил из кармана пачку бумаг, и сердце Клио сжалось в комок. Даже не смотря в бумаги, она знала, что это новый контракт. Очередное дополнение о том, как и на каких условиях она должна уйти из его жизни.
        Господи, как она могла так влюбиться в него? Где найти источник этого непереносимого чувства? Как после всего того, что пережила она с Джексоном, вновь подчинить свое сердце мужчине?
        И главный вопрос: как жить дальше?
        Не говоря ни слова, Клио направилась к ближайшей палатке, где опустилась на диван. Когда Стефано сел рядом с ней, она вздрогнула.
        — Скажи своими словами,  — сухо попросила Клио.
        — Посмотри на меня, bella.
        — Нет.
        Она закрыла глаза, боясь поймать его взгляд. Все вернулось на круги своя: она вновь была перед ним жалкой и беспомощной.
        — Просто скажи, где поставить подпись,  — тихо сказала Клио.
        Но Стефано обхватил ее плечи, повернул лицом к себе.
        — Это не то, что ты думаешь,  — проговорил он почти грозно.
        Не скрывая страха, Клио открыла глаза. Его лицо было настолько красиво, что смотреть на него было больно. Во взгляде Стефано было такое неприкрытое, честное желание, что у нее закололо сердце.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Я хочу, чтоб мы начали с нуля, bella. Попробуем жить, как настоящие муж и жена.
        Сердце Клио забилось так сильно, а на глаза опустилась пелена. Понимая, что находится в предобморочном состоянии, она еле выдавила из себя вопрос:
        — В чем уловка?
        Ей было страшно услышать ответ. Но в душе теплилась надежда, что он скажет: «Никакой уловки нет». Эта надежда или спасет, или убьет ее.
        — За свою подпись ты получишь пятьсот тысяч миллионов.
        — Полмиллиарда долларов?  — переспросила Клио.  — Я не понимаю.
        — Я не знаю, что будет в будущем и хочу обезопасить тебя,  — пояснил Стефано.
        — То есть наши отношения могут закончиться?
        — В жизни ничто не имеет гарантий, bella.
        Клио смотрела ему в лицо, чувствуя головокружение. Она не понимала, шутит он или говорит серьезно. Если это кошмарный сон, то ей хотелось немедленно проснуться.
        Все действительно повторялось: очередной мужчина вешал на нее ценник.
        — Стефано, я не понимаю. Ты мне не доверяешь и хочешь откупиться? Как голливудские пары, заключающие брачный договор о том, как скоро будут делить имущество?
        — У тебя нет имущества.
        — Вот именно. Так от чего ты себя защищаешь?
        Он так громко выругался, что у Клио по коже побежали мурашки.
        — Ты совершенно ничего не понимаешь. Я порвал наш контракт. Я ненавижу Джексона теперь и за то, как он повел себя с тобой. И я не хочу, чтобы ты волновалась по этому поводу.
        — Серьезно? Зная меня столько лет, думаешь, для спокойной жизни мне нужны деньги?
        — Нет. Но если они у тебя будут, мне самому станет спокойнее.
        Когда до Клио начал доходить смысл его слов, она отрицательно покачала головой. Легко думать, что он делает это, потому что у нее нет денег. Легко думать, что он не доверяет ей. Легко вообще винить себя в любых его поступках.
        Но все не так.
        Дело вообще не в ней.
        Стефано знал ее лучше, чем кто бы то ни было. Но спасительная догадка теперь открывала дверь другой, еще более болезненной истине.
        — Полмиллиарда долларов,  — произнесла Клио, чеканя каждый слог.  — Столько я, по-твоему, стою? Тогда посоветуйся с Джексоном. Он скажет тебе, что моя цена куда ниже.
        Глаза Стефано загорелись праведным гневом. Изо всех сил он схватил ее за руки, на висках его барабанили вены.
        — Не смей сравнивать меня с Джексоном, bella. И не смей недооценивать себя.
        — Решил, что в жизни все можно купить на твои чертовы деньги?
        — Не передергивай мои слова.
        Клио выхватила из его рук контракт и швырнула на пол. Слезы ручьями текли по ее щекам.
        — Господи, Стефано, ты так ничего и не понял. Тебе не нужно платить за счастье со мной. Зачем ты хочешь купить меня и мои чувства? Зачем платить за мои искренние слова? За секс со мной, в конце концов.
        — Хватит, Клио!  — перебил он.  — Ты все не так поняла.
        Качая головой, Клио вытерла слезы со щеки.
        — Это ты все не так понимаешь,  — сказала она.  — Ты предлагаешь мне деньги, чтобы оправдать все то, что я тебе даю. Потому что не можешь принять это просто так.
        — Нет, bella.  — Оливковые глаза Стефано светились гневом.  — Это ты сказала, что тебе ничего от меня не надо. Я просто ответил, что и мне не нужно ничего от тебя.
        — Мне нужно было лишь одно. Услышать, что ты хочешь сделать нашу связь настоящей. Что ты готов хотя бы попробовать.
        — Я хочу попробовать.
        — И заранее откупиться от неудачи.
        Стефано поднялся с дивана и встал напротив нее. Теперь он смотрел на Клио так, как будто ей вновь удалось его ранить. Как будто ее слова доставляли ему физическую боль. Как будто с улыбкой на лице она вогнала кинжал ему в спину.
        А Клио плакала о том, что ее последняя надежда только что разбилась на осколки. Стефано никогда не примет ее любовь. И никогда не сможет ей доверять.
        — Ты не любишь меня, bella,  — проговорил Стефано.  — Ты обманываешь себя, как все те женщины, прошедшие через мою постель. Я предупреждал тебя, что так будет.
        Его слова рвали душу Клио на части. Он бросался в нее своим прошлым, обесценивая все то, что было между ними. Доказывая этим, как глубоко плевать ему было на ее чувства. И как глубоко он зарыл свое когда-то горячее сердце.
        Клио жалела себя за то, что не в силах возненавидеть его за это. Она любила его даже сейчас, когда в ее собственных глазах он падал в бездонную пропасть.
        — Я не думала, что когда-нибудь вновь испытаю эти чувства,  — призналась Клио.  — Не знала, что вновь захочу связать свою судьбу с мужчиной. Ты обратил свое сердце в лед и отравил свою кровь ядом, но даже так ты остаешься добрым и самым честным мужчиной в моей жизни.
        Стефано попятился назад, как будто вдруг испугавшись ее.
        — Если ты и впрямь так считаешь, Клио,  — тихо сказал он,  — ты окончательно себя потеряла.
        — Нет, Стефано,  — утирала слезы Клио.  — Я наконец-то нашла себя.
        — Как ты могла забыть боль, причиненную Джексоном? Как могла снова поверить в сказку?
        — Продав за деньги наше счастье, ты доказал мне, что я ничего не стою. Ты повесил ярлык на мою любовь к тебе, ты обесценил ее, Стефано. Ты показал, что связь между нами,  — она показала пальцем на него и на себя,  — никогда и ничего не будет значить для тебя. Мы можем прожить вместе еще двенадцать лет, но ты не дашь мне то, что я хочу и заслуживаю.  — Клио выдержала паузу и продолжила: — Ты мой рыцарь, Бьянко. Ты снова спас меня от отчаяния. Ты лучший друг, о котором может только мечтать женщина. Ты лучший любовник, которого можно представить. Но провести с тобой жизнь… Это убьет меня.
        Взгляд Стефано померк. Миллиметр за миллиметром черты его лица твердели, а сам он как будто вновь закрывался в свою броню.
        — Не говори так, Клио,  — выпалил он, подходя к ней. В следующее мгновение он схватил ее за руки, поднял с дивана и закрыл ей рот поцелуем. Ноги Клио стали ватными, и если бы не крепкие объятия Стефано, она бы в ту же секунду рухнула на пол.  — У нас может быть будущее.
        Обхватив его щеки, Клио оттолкнула его и всмотрелась в бурю, царящую в его взгляде. Что бы она ни говорила, Стефано был ей нужен. Она жадно и бесконечно хотела получить его.
        — Нет.
        — Останься со мной, bella.
        Даже сейчас он ей приказывал. Даже сейчас его сердце было заперто на крепкий замок.
        Улыбнувшись сквозь слезы в глазах, Клио покачала головой:
        — Я бы осталась много лет назад. Я бы растворилась в тебе и светилась от счастья. Но сейчас я не могу. Мне не нужны твои деньги, как не нужна та мелкая часть тебя, которую ты предлагаешь. Живи своей жизнью, Стефано. И спасибо, что показал мне, чего я стою.
        Не говоря больше ни слова и не оглядываясь, Клио вышла из палатки.
        Глава 13
        Спустя два месяца Стефано проводил совещание в своем гонконгском офисе, когда его планшет издал характерный щелчок. Продолжая слушать доклад азиатского бухгалтера, Стефано посмотрел в монитор и замер.
        Ему писала жена Зайеда, царица Газбии. Не имея представления, что может содержать письмо от новоиспеченной жены друга, Стефано открыл его.
        Увидев приложение к письму, он заметно напрягся. А когда открыл вложение, сердце его едва не выпрыгнуло из груди. К письму была приложена фотография, на которой он обнимал Клио. Снимок был сделан неизвестным фотографом утром, перед росписью Зайеда и Нади. В ту же секунду воспоминания того дня затуманили Стефано рассудок.
        Тогда он накрыл ее обнаженные руки своими руками, и приятная дрожь пошатнула его, когда запах и тепло Клио передались ему.
        Внезапный приток безудержного, отчаянного желания заполнил его, и Стефано закрыл глаза. В то утро она не отпрянула от него. Она давала ему себя целовать, нежно прижималась к его телу и улыбалась.
        Открыв глаза, он еще раз всмотрелся в фотографию. На ней была запечатлена та самая улыбка Клио.
        В ней не было сомнений и притворности. Все ее чувства к нему сошлись в этой улыбке.
        Вся его жизнь с Клио состояла из этих чувств — честных и неповторимых.
        Только сейчас, в эту минуту, на другом конце света он понял, как сильно ее любит. Он вдруг осознал, что готов отдать все, чтобы снова увидеть эту улыбку.
        Голоса за столом звучали словно из другого мира. Вид с сорокового этажа как будто исчез — осталась лишь резкая, непроходящая боль в груди. Пустота, что он чувствовал эти два месяца, достигла своего пика. За эти два месяца он получил от нее лишь одно письмо:

«Пожалуйста, не приезжай в Нью-Йорк. Здесь мой дом, и если я для тебя значу хоть что-то, оставь его мне. Оставь и меня. Навсегда. Клио».
        Так он и поступил. Но это был трусливый поступок. Слабость, которую теперь нужно было исправить без колебаний и промедления.
        Земля ушла из-под ног Клио, когда на пороге квартиры Оливии она увидела его. Не говоря ни слова, Стефано вошел внутрь и закрыл за собой дверь.
        Все ее тело замерло в панике, когда он подошел к дивану и поднял картонную коробочку. Его лицо искривилось от злобы, которую она уже не рассчитывала когда-либо увидеть.
        — Когда ты делала тест?  — наконец спросил он, едва сдерживая себя.  — Клио!  — воскликнул Стефано, не дождавшись ответа.
        — Вчера утром…
        Он тяжело выдохнул.
        — И?…
        Маленькая комната завибрировала эхом его вопроса. Клио казалось, что весь мир вдруг сошелся в точку, которой была квартира ее подруги Оливии.
        Она тяжело сглотнула и инстинктивно прикрыла руками пока еще плоский живот.
        — Результат положительный. Сегодня врач подтвердил, что я… Я беременна.
        Стефано поднял глаза к небу:
        — И когда ты хотела мне сказать?  — Он запустил пальцы себе в волосы и принялся расхаживать по комнате.  — Господи, Клио. Неужели ты бы мне не сказала, если бы я не приехал сегодня?
        Засунув руки в карманы брюк, он отвернулся от нее к окну. Словно не хотел видеть лицо Клио, в душе которой нарастала паника. Она знала, что чаша его терпения переполнена. Но в то же время видела, что броня Стефано дала трещину, которую будет сложно залатать. Она помнила, что для сицилийцев значит семья.
        Клио знала, что он будет требовать опеки над ребенком. Знала, что он сделает все, чтобы видеться с ним. Что он утопит ее в контрактах и обязательствах, опираясь на то, что она не хотела говорить ему о беременности. Да, она приняла это решение как женщина, которой сам Стефано помог стать сильной.
        Пусть лучше у ребенка будут два любящих родителя, живущих в разных концах света. Он не должен видеть маму, тонущую в безответной любви к его же отцу. Маму, которая изо дня в день превращается в собственную тень.
        Расправив плечи, Клио посмотрела Стефано в глаза. В ее душе шла самая сложная борьба в ее жизни. После долгой паузы, она сказала:
        — Нет, я не хотела скрывать это от тебя. Но я…  — Она проглотила подступившие к горлу слезы.  — Я хотела выждать месяц, чтобы подготовиться.
        — Подготовиться к чему?!  — воскликнул Стефано, заранее зная ответ. Он знал, что сам вынудил ее к этому, и теперь ненавидел себя. Видя дрожь и испуг в ее глазах, он клялся себе, что никогда больше не станет причиной ее страхов.
        — Я боялась, что если скажу тебе сразу, то ты придешь со своими контрактами и договорами. Что ты опутаешь нас с малышом всеми своими обязательствами. Что, взывая к закону, тебе удастся сделать нас семьей. Самой несчастной семьей на свете. Мне больно это говорить, но я хотела защититься от тебя, Стефано.
        — Ты думала, я привяжу тебя к себе ради ребенка?
        Слезы текли ручьями по щекам Клио, когда она кивнула. Проклиная себя, Стефано схватил ее за плечи.
        — А что мне оставалось думать? За два месяца ты ни разу не позвонил мне. Каждая минута была для меня как вечность.
        Он взял ее за руки, стараясь подобрать нужные слова.
        — Клио, я знаю, как сильно обидел тебя в тот день. Я не мог смотреть на себя в зеркале, понимая, что я разрушил. Как только ты вышла из палатки, я понял, что моя жизнь закончилась. Но я боялся, что, стараясь вернуть тебя, я причиню тебе еще большую боль. Я боялся, что недостоин тебя, bella.
        Он встал перед ней на колени, обхватил руками ноги Клио и уткнулся в них лицом.
        — Стефано,  — прошептала она, и в этом шепоте было столько боли и надежды.
        Он поднял голову и увидел ее красивые, заплаканные глаза.
        — Клио, я бесконечно люблю тебя,  — признался Стефано.  — Я люблю тебя всей душой и каждой клеткой своего тела. Сегодня я пришел к тебе, не взяв с собой ничего, кроме своего сердца. Я хочу стать частью твоей жизни. Дай мне шанс показать, как я люблю тебя. Каким бы я ни был мерзавцем сегодня, я твой, Клио.
        Она опустилась рядом на колени и обняла его:
        — О, Стефано…
        Теперь, когда, казалось, он был не в силах что-то почувствовать, звук ее голоса пронзил его душу.
        Обнимая Клио за плечи, Стефано поднял ее, уткнулся щекой в ее волосы.
        — Пожалуйста, Клио, не плачь. Все, что я хочу,  — это наше общее счастье. Наше и нашего ребенка.
        Встретившись с ним взглядом, Клио прижалась лбом к его лбу.
        — Ты действительно этого хочешь?  — спросила она.  — Меня, а не просто мать твоего ребенка?
        Ненавидя себя за ее сомнение, за то, что из-за него она сомневалась, Стефано изо всех сил прижал Клио к себе.
        — Я приехал сегодня, потому что больше не могу без тебя, Клио. Я не могу дышать, не видя твоей улыбки.  — Он прижал ладонь к ее животу и затаил дыхание.  — Ты… ты носишь в себе часть меня. Такого я не мог представить даже в самых смелых мечтах.
        Ты готова стать мне настоящей женой? Ты поможешь мне стать мужчиной, достойным тебя?
        — Ты и есть такой мужчина, Стефано. Ты знаешь меня лучше, чем любой человек в мире. Сам того не зная, ты заботился обо мне, сподвигал меня к поступкам. Ты любил меня сильнее, чем все, вместе взятые. А моя любовь…  — Слезы хлынули из ее глаз.  — Странно, но моя любовь сделалась от этого только сильнее.
        Сердце билось в груди Стефано, теплота заполнила его глаза.
        — Я так скучал по тебе, bella. Обещай, что больше не оставишь меня, Клио.
        Качая головой, Клио прижала его руку к своим губам.
        — Больше всего в жизни я хочу, чтобы вернулся мой друг, мой муж, мой любимый Стефано. Тот, кто любит меня такой, какая я есть.
        Он опустил голову и нежно поцеловал Клио в губы. С ней рядом он знал: будущее сулит только хорошее.
        — Я хочу дочку с огненным цветом волос,  — прошептал он.
        Подняв глаза, Клио скромно улыбнулась:
        — Думаешь, мы будем хорошими родителями?
        — Самыми лучшими,  — не раздумывая, ответил Стефано.  — Если мы и будем делать что-то не так, то у нашей дочки или сына есть бабушки и дедушки, дяди и тети, которым можно пожаловаться.  — Он также вспомнил про Рокко и Оливию, Кристиана и Алессандру, Зайеда и Надю.  — Нью-Йорк или Сицилия?  — спросил он Клио.
        А она прильнула к нему губами, осторожно прикусывая его нижнюю губу.
        — И Нью-Йорк, и Сицилия, с регулярными поездками в Милан, Афины и Газбию,  — ответила Клио, прижимаясь к Стефано щекой.
        Он чувствовал, как снова стало целым его сердце, как оно наполняется радостью.
        — Как скажешь, bella,  — прошептал Стефано на ушко любимой, вновь обретенной жены.