По лезвию ножа Лана Ричи
        Плохие парни
        Мой день рождения был безнадежно испорчен предательством близких людей. Я сидела одна в баре, когда незнакомец, приняв меня за «жрицу любви», предложил деньги. Не знаю, что ударило мне в голову – но я согласилась уехать с ним. И это была лучшая ночь в моей жизни. Теперь этот мужчина не выходит у меня из головы. Только вот приятельница предупредила: мой новый знакомый – опасный тип, от которого следует держаться подальше.
        Лана Ричи
        По лезвию ножа
        Глава 1
        Это был ужасный день рождения.
        Наверное, у каждого в жизни случался такой. О нем потом не хочется вспоминать, наоборот, ты предпочла бы забыть о нем, как о страшном сне.
        За два дня до той знаменательной даты я вдруг узнала, что мой парень спит с моей лучшей подругой. Две потери одним махом. Даже три. Я потеряла подругу, парня и веру в людей.
        И самое гадкое – теперь я сидела в одном из лучших баров нашего города одна. Еще бы! Я две недели только и говорила дома о том, как мы с Рианой и Эриком отлично повеселимся. Только вот никакого «мы» больше не осталось. И если бы сейчас я сказала, что никуда не пойду… Пришлось бы рассказывать родителям о том, что произошло. А на новое унижение у меня уже просто не было сил.
        Так что теперь я торчала у барной стойки и тянула через соломинку уже третий коктейль. И все мои мысли были о том, чтобы не разрыдаться прямо здесь.
        – Добрый вечер, мисс, – раздался бархатный голос у меня над ухом.
        Я подняла голову и увидела мужчину. Вернее, мы чуть было не столкнулись лбами. Из-за громкой музыки он наклонился ко мне очень уж близко.
        Лицо, которое я видела перед собой, вряд ли можно было назвать красивым. Но оно уж точно было привлекательным. Жесткие, будто рубленые, черты и резкий, пронзительный взгляд серых глаз.
        Уж не знаю, отчего, но от этого взгляда у меня перехватило дыхание.
        – Добрый вечер! – вежливо ответила я.
        Просто от неожиданности. Я уж точно не собиралась тут ни с кем знакомиться. И дело даже не в том, что бар – место неподходящее. Да после случившегося я просто поставлю крест и на знакомствах, и на дружбе.
        Впрочем, этот мужчина точно не годился мне в друзья. Он был гораздо старше всех моих друзей и вообще явно из другого общества. Безупречный костюм, дорогие часы, из тех, чья главная функция – производить впечатление, а не показывать время.
        – Позволите угостить вас коктейлем? – спросил мужчина.
        Его взгляд скользил по мне – оценивающе, с интересом. Мне сделалось неуютно. Что еще он хочет во мне разглядеть? Я совершенно неуместно порадовалась, что провела перед зеркалом лишних полчаса – мне не хотелось в этот ужасный день рождения еще и выглядеть ужасно.
        – Зачем? У меня уже есть коктейль! – в доказательство я чуть ли не под нос сунула ему бокал.
        Ну а что, это ведь не я жмусь к нему, нарушая личное пространство! Имею право быть не слишком вежливой.
        Мужчина улыбнулся.
        – Согласен. Все эти формальности ни к чему. Двести – годится?
        Двести? Двести чего? И вообще – о чем он?
        И тут до меня дошло.
        Я сижу одна у стойки бара. Чуть поодаль сидят еще две девушки – слишком яркая косметика, слишком откровенные наряды, чтобы не понять: они тут не отдыхают, а выжидают клиентов. Ночные бабочки… Девицы смотрели на меня недобро. И тут их можно было понять – конкурентка уводит перспективного клиента прямо на глазах.
        Я уже хотела объяснить мужчине всю глубину его заблуждения, но в этот момент одна из девиц, глядя мне прямо в глаза, провела наманикюренным пальчиком у себя под подбородком. Жест, в котором явно читалась угроза.
        И я разозлилась. Не будет какая-то девица указывать мне, что я могу, а что не могу сделать. Так что я не без усилий разорвала наш зрительный контакт и посмотрела в глаза незнакомцу:
        – Двести пятьдесят.
        Он усмехнулся. И я уже понадеялась, что сейчас он скажет: слишком дорого и отправится к профессионалкам, а я ускользну из этого местечка. Но он сказал:
        – Годится.
        И не дав мне допить мой коктейль (за который, между прочим, я отдала приличную сумму!), подцепил меня под локоть и не слишком-то церемонясь, потащил к выходу.
        По спине пробежал холодок запоздалого страха.
        Боже, что я творю?! Я действительно прямо сейчас уезжаю из клуба с незнакомым мужчиной за деньги? Но испугаться по-настоящему я не успела.
        Через секунду у меня появился новый повод для беспокойства.
        Видимо, этот день и вправду был для меня неудачным. В дверях мы практически нос к носу столкнулись с Джесси. Она училась со мной в универе парой курсов старше. Не то, что бы мы дружили или часто общались, она – известная тусовщица, а я – тихоня и серая мышка, но знала она меня неплохо. И, судя по ошарашенному виду, не ожидала увидеть вылетающей из бара под ручку с мужчиной. С таким мужчиной.
        Я хотела притормозить, обменяться с ней хоть парой слов. Но это было все равно, что пытаться остановить поезд при помощи лассо. Мой спутник упорно тащил меня вперед и задерживаться не собирался. Поэтому я ограничилась только широкой улыбкой, чтобы она, не дай бог, не подумала, что меня похитили.
        Мой новый знакомый махнул рукой, и возле него тут же остановилось такси. Мы сели на заднее сиденье и погрузились каждый в свои мысли. Не знаю, о чем думал он. Я же снова размышляла о том, что, похоже, ввязалась в очень сомнительную авантюру.
        А, какого черта! Сегодня мой праздник, и я его проведу весело. Не так уж часто меня тянет на приключения, раз в году можно и оттянуться!
        Глава 2
        Машина притормозила у отеля в центре города. Мы буквально пронеслись через холл и влетели в лифт. Меня немного удивило, что вместо того, чтобы нажать одну из кнопок, мой спутник вставил в специальную прорезь ключ-карту. Почему он это сделал, я поняла, когда кабина остановилась. Пентхаус. Страшно даже представить, сколько стоит проживание здесь. Я робко вышла из лифта, но осмотреться мне не дали. Прямо от лифта мы отправились в спальню.
        От увиденного я немного ошалела, и чуть не забыла легенду, по которой попала сюда. Но разобранная кровать быстро привела меня в чувство. Пытаясь казаться опытной профессионалкой, я подошла к нему вплотную и игриво потянула за галстук. Однако мужчина мягко отстранил меня:
        – Раздевайся. Я сам.
        Руки тряслись: алкоголь понемногу выветрился, злость улеглась, и я начала понимать, что поступила очень глупо. Но отступать было поздно. Скинув с себя одежду, я подошла к нему. Он обнял меня, провел рукой по спине, от лопаток к ягодицам, и вдруг резко толкнул на постель.
        Устроившись поудобнее на подушках. Я завороженно смотрела, как он раздевается. А посмотреть было на что. Когда он скинул с себя рубашку, я стала свидетельницей удивительного преображения. Только что передо мной был вполне респектабельный бизнесмен. Другое дело сейчас, когда он был обнажен по пояс.
        Его торс был покрыт сложной татуировкой. Конечно, рисунки на коже я видела и до этого. Такими щеголяли и некоторые из моих знакомых. Но никогда еще не встречала людей, у которых тело было бы «забито» настолько плотно. При этом рисунки были очень красивыми – настоящие произведения искусства. А когда под кожей двигались мышцы – они причудливо шевелились и словно оживали.
        Он отбросил одежду и двинулся ко мне. Я подавила в себе желание отодвинуться, забиться в угол постели и вместо этого улыбнулась ему. Эта улыбка словно стала сигналом: он обрушился на меня, как торнадо. Его пальцы жадно исследовали мое тело, губы впились в шею, а я вдруг почувствовала, что завожусь.
        Было ощущение, будто меня подключили к мощному источнику тока. Кожа под его пальцами обретала невероятную чувствительность. Прикосновения губ – словно разряды чистого удовольствия.
        Внизу живота словно скрутился тугой узел. Дыхание стало рваным и неровным, и теперь каждый мой выдох был похож на стон.
        Что бы я ни думала, когда шла сюда, – все мысли вылетели из головы. Им на смену пришло желание – острое, дикое, неконтролируемое. Сейчас я жаждала только одного – ощутить этого мужчину в себе.
        Безумие, сумасшествие – иначе я не могла бы это назвать.
        Впрочем, мужчина, кажется, не собирался надолго затягивать прелюдию. То ли видел мое нетерпение, то ли не собирался церемониться с той, которой платил за свое удовольствие.
        Он вошел в меня глубоко и резко, сразу на всю длину, а мое тело, будто по собственной, не зависящей от разума воле, выгнулось ему навстречу. Не секунду он замер, прикрыв глаза от удовольствия, а потом снова начал двигаться, такими же сильными и мощными рывками.
        Я чувствовала, что переполнена дикой страстью. Пальцы, лежавшие на его плечах, превратились в когти, впившиеся в кожу. Наверняка это было больно, но, похоже, только заводило его.
        Я и сама ощущала как сильно – до боли – впиваются его крепкие пальцы в мои бедра. Но даже эта боль казалась мне восхитительной. Я подавалась навстречу, вжимала его в себя, словно пыталась ухватить, присвоить себе еще больше наслаждения.
        Еще, пожалуйста…
        Я не знаю, подумала я это или простонала вслух.
        Скорее второе…
        Он глухо зарычал, толчки ускорились, стали более грубыми и нетерпеливыми. Из моей груди вырвался стон, мир взорвался в фейерверке оргазма. Через несколько мгновений кончил и он, и рухнул на подушку, зарывшись лицом в мои волосы.
        Несколько минут тишину нарушало только наше хриплое дыхание.
        Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я окончательно вернулась в реальность. Впрочем, в реальности не так уж много изменилось. Прямо перед моими глазами было мускулистое плечо, украшенное замысловатой вязью татуировки.
        Вблизи она казалась еще красивее. Работа настоящего мастера – в этом не было никаких сомнений.
        Не слишком отдавая себе отчет в том, что я делаю, я провела пальцем по одной линии, затем по другой, пытаясь уловить, обвести сложный рисунок. В этом было нечто почти медитативное… До тех пор, пока мое запястье не схватили крепкие пальцы.
        Мужчина развернулся ко мне резко, заглянул в глаза, во взгляде читалась усмешка.
        – Ты меня провоцируешь?
        Я замешкалась с ответом. На самом деле и в мыслях не было. Просто на какое-то время я забыла, что тату – это рисунок на коже. А значит, он чувствовал каждое мое прикосновение.
        Но вместо того, чтобы что-то объяснять и оправдываться, я лишь коротко сказала:
        – Да.
        И даже выдержала чуть ироничный взгляд, не отведя глаз.
        Я не слишком понимала, что со мной происходит. От Эрика я чаще слышала, что я слишком скована и стеснительна. Видно, поэтому и решил, что моя раскованная подружка – это то, что надо.
        Но в эту ночь вся моя стеснительность и скованность словно куда-то исчезли, оставив вместо себя лишь жадное, неутоленное желание.
        Пальцы мужчины скользнули по моей руке, мягко коснулись груди и вдруг чувствительно, сильно сжали сосок, заставив его снова напрячься. По телу снова хлынула волна возбуждения.
        Дыхание перехватило от сладкой мысли, что все это безумие повторится еще раз.
        Он перевернул меня на живот. Вдоль позвоночника пробежала дорожка поцелуев, заставляя тело снова вспыхнуть. С губ сорвался очередной стон. И тут мою ягодицу словно обожгло огнем. Я вскрикнула.
        Шлепок вызвал такой резкий прилив возбуждения, что я испугалась. За ним последовал второй. И третий.
        А он уже снова ворвался в меня, резко и мощно. Крепко, до боли сжимая грудь руками, он брал меня сзади. А просто сходила с ума от этого ощущения – его власть надо мной, его сила словно превращали меня в безумную нимфоманку.
        Никогда не считала себя любительницей боли. Но, как оказалось, о собственных желаниях и предпочтениях я знала удивительно мало. Мое неистовое желание будто передавалось ему, а потом возвращалось ко мне многократно усиленное. Он буквально раздирал меня на части, вторгаясь грубо и агрессивно, а мое тело просто пело от восторга.
        Вскоре я уже кричала от бурного оргазма, буквально оглушившего меня. А через некоторое время и его дыхание стало прерывистым, и он, глухо застонав, опустился на подушку рядом со мной.
        Наверное, следовало что-то сказать, но у меня на это просто не было сил.
        Опустошенная, выжатая без остатка, я медленно соскальзывала в сон. Сквозь дрему я почувствовала, как он положил руку мне на грудь властным, собственническим жестом – и мое сознание окончательно погасло.
        Глава 3
        Утром я проснулась оттого, что первые лучи солнца проникли в огромное панорамное окно и теперь навязчиво щекотали мне веки. Рядом со мной кто-то пошевелился, раздалось недовольное ворчание, щелкнул пульт – и жалюзи медленно закрылись, погружая спальню в полумрак. Все-таки, есть недостатки и у жизни в пентхаусе: дома я никогда не испытывала таких неудобств по утрам.
        В голове стоял легкий туман. Но выпила я вчера не слишком много, и вскоре память сложилась в общую картинку.
        Довольно неприглядную, если честно. Подытожим: расстроившись из-за двойной измены, я отправилась в бар, чтобы напиться в одиночестве. Единственная хорошая новость состоит в том, что выполнить это до конца мне не удалось.
        Плохая новость. Я подцепила первого встречного, при этом разыграла перед ним проститутку и позволила снять себя. Теперь я нахожусь черт знает где, в каком-то отеле, в постели с этим самым первым встречным. Что ему говорить утром – я просто не представляю.
        Если бы можно было как-то улизнуть, я бы не раздумывая воспользовалась этой возможностью. Но ее не было. Я лежала на кровати, а сверху на мне лежала сильная тяжелая рука.
        И тут пришли новые воспоминания – о том, безумии, что творилось ночью в этой постели. Мои щеки вспыхнули, а дыхание против моей воли предательски сбилось.
        Я не сразу заметила, что мой ночной знакомый тоже уже не спит. Он убрал с меня руку, а я вздрогнула и напряглась. Я по-прежнему не знала, что могу ему сказать.
        Только говорить не понадобилось.
        Его пальцы очертили мой профиль, словно он пытался меня хорошенько рассмотреть – сейчас, когда меня уже не срывает ночная тьма. Теперь они не были настырными или грубыми. Они едва касались кожи, скользя по скулам, подбородку, шее. Он приподнялся на локтях и повторил их путь, на этот раз губами. Против воли я почувствовала, что просто растворяюсь в океане этой томительной неги.
        Его руки между тем скользнули к груди, ласково гладили ее, иногда чуть сжимая сосок. Никакой грубости и нетерпения, запомнившихся мне по первой ночи. Вскоре уже его язык начал неспешный танец, играя с сосками, дразня меня и снова вызывая возбуждение. Спустившись ниже, он покрыл поцелуями мой живот, не забыв исследовать языком нежную ямочку пупка. К этому времени я уже задыхалась от охвативших меня эмоций.
        Но он и не думал останавливаться. Его губы скользнули еще ниже, накрыв крохотный бугорок – источник моего желания. Я тонко вскрикнула от острого как лезвие ножа удовольствия. Он коротко поцеловал этот бутон страсти, обежал его языком, легонько надавил на центр. Мои вскрики перешли в глубокий стон, когда его язык проник внутрь меня, и снова вернулся к своему неторопливому занятию.
        Он скользил между набухших складочек, а я словно плыла на волнах блаженства. Голова кружилась, реальный мир таял и истончался. Все, что меня окружало, теряло значение: были только я и он – остальное лишь иллюзия. Когда же он резко втянул в себя этот бугорок, эта иллюзия просто взорвалась, затопив меня волной оргазма.
        Долго отдыхать мне не дали. Его руки снова начали свое путешествие по моей коже, пробуждая восторг и желание в каждом ее сантиметре. Вскоре я уже снова просто истекала влагой и готова была умолять его взять меня. Но он не торопился, и только когда с моих губ сорвался первый стон, снова приподнялся и осторожно в меня вошел.
        Он был безумно нежен, и это пьянило не меньше, чем вчерашняя безумная страсть. Я словно медленно всходила с ним под руку к вершине удовольствия. Кодда же достигла ее – это было похоже не на взрыв, яркий, но не долгий, а на безбрежный океан экстаза, вышедший из берегов и затопивший меня.
        Когда же последние блаженные судороги погасли, я поняла, что нужно срочно уходить отсюда. Родители наверняка беспокоятся, куда я пропала. Да и разве моя легенда не подразумевает уход ранним утром?
        – Мне пора… – сказала я тихо. И замолчала.
        Неужели ожидала, что он захочет меня остановить? Наверное, да. Я по наивности своей забыла, что девушку на ночь для того и приглашают, чтобы утром она ушла без слез и обид.
        Он молчал.
        А какого ответа я ждала?
        Я встала с кровати и начала собирать одежду, которую торопливо снимала с себя вчера. Что бы со мной ни случилось этой ночью – к утру это совершенно прошло. Я будто бы стала еще более скованной и неуклюжей, чем когда-либо раньше. Я роняла вещи из дрожащих рук, безумно стеснялась своей наготы и мечтала провалиться под землю, прямо здесь и сейчас. Впрочем, в пентхаусе это не такая уж и хорошая идея. До земли, прямо скажем, далековато.
        Да, мне пришлось приложить немалые усилия, но все-таки я оделась.
        Пробормотала:
        – До свидания, – и уже собиралась уходить.
        Но мой ночной любовник остановил меня:
        – Не спеши.
        Он поднялся с кровати. И в отличие от меня он вовсе не стеснялся своей наготы. Лишь обвязал полотенце вокруг бедер. А я, сама того не желая, снова залипла на его тату. Изящные линии струились по телу, будто лаская его. Их хотелось касаться, гладить, изучать.
        Мне стоило немалого труда отвести взгляд.
        – Ведь ты не проститутка.
        Я замерла. Черт… Интересно, на чем я прокололась? Не поворачивая головы, я спросила:
        – С чего вы это взяли?
        Он усмехнулся:
        – Имеется некоторый опыт, знаешь ли.
        Ну конечно… Кого я хотела обмануть? Я прикусила губу. Разумеется, он понял…
        – А еще, – он приблизился ко мне, – ты забыла это.
        В мою руку легло несколько купюр. Да уж… Вот это прокол! Я сжала деньги, собираясь как можно быстрее сбежать из отеля.
        Но его рука вдруг словно выстрелила вперед, перехватив мое запястье:
        – Постой.
        Он почти силой усадил меня в кресло.
        – Это скользкий путь, детка. Тебе не стоит идти по нему.
        О боже, он что, собирается учить меня жизни? Только его нравоучения мне ни к чему. Несомненно, случившееся вчера – моя ошибка. Но уж точно я не планирую ее повторять.
        – Это не ваше дело.
        Я насупилась и принялась изучать ковер под ногами. То, что он был абсолютно однотонный и не стоил такого пристального внимания, значения не имело.
        – Понимаю… – легко согласился он. – Но хорошие девочки вроде тебя не выставляют себя на продажу просто так. Дай угадаю…
        Я неопределенно пожала плечами. Угадать он все равно не мог. Я и сама толком не понимала, что меня на это подтолкнуло. Спонтанная выходка, зашедшая слишком далеко – неверное, самое точное объяснение.
        – Ты нуждаешься в деньгах? Что случилось? Больная сестренка, которую нужно оперировать, или банкротство родителей?
        Да уж… Самым простым было бы согласиться и сочинить душещипательную историю. Только это не для меня. Придумывать трагедию, рискуя привлечь настоящую беду? Никогда в жизни!
        – Я спрашиваю не из любопытства. Ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь.
        Мои щеки вспыхнули. Хорошо, что не стала придумывать никаких объяснений. Что бы я делала, если бы он предложил деньги? Мне и эти-то жгут руку, напоминая о глупой выходке.
        Я резко встала с кресла и так же резко ответила:
        – Это мое дело. Вы заплатили за тело – вы его получили. Лезть в душу не надо. Там вас никто не ждет.
        Из отеля я вылетела, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами. Этот мужчина подарил мне самую незабываемую ночь в жизни. Я могла бы запомнить это как невероятное приключение. Только вот, кажется, запомню только жгучее чувство стыда.
        К счастью, времени на то, чтобы грызть себя живьем, практически не было. Я торопливо забежала домой, чтобы переодеться и захватить сумку с книгами и тетрадями, и поспешила на лекцию.
        Глава 4
        В перерыве я спустилась в кафе. Меня с новой силой пронзили тоска и обида. Раньше мы всегда ходили на ланч втроем, я, моя подруга и мой парень. Нам было весело втроем. Теперь, наверное, они веселятся вдвоем, без меня. Аппетит от таких мыслей пропал напрочь, я взяла чашку кофе и села за пустой столик спиной к двери. Смотреть ни на кого не хотелось: просто побыстрей допить напиток и вернуться на пары.
        – Привет, к тебе можно подсесть?
        Черт… Надо было натянуть капюшон, черные очки – может был бы шанс остаться неузнанной. Иногда люди поразительно глупы: разве неясно, что я не хочу ни с кем общаться? Подняв глаза, я увидела Джесс – ту самую знакомую, которую вчера заметила у входа в бар. Вот это номер… Кажется, я попала. Краснея от неловкости, я кивнула на пустой стул:
        – Конечно, присаживайся.
        Она поставила перед собой поднос с бургером и колой:
        – Слушай, не хочу лезть не в свое дело, но я вчера видела, с кем ты уехала.
        Я вскинула подбородок. Терпеть не могу, когда мне делают замечания или упрекают в чем-то. Тем более, что она мне даже не подруга.
        – Видела… И что? Да, он намного старше меня, не мальчик-студент. Но мне нравится. Неужели я не могу встречаться с кем хочу, чтобы никто не выговаривал мне по этому поводу?
        Я говорила гневно, но душу едкой дымкой окутал страх. Не хватало мне сплетен. Пусть лучше думает, что мы встречаемся.
        Она торопливо закивала:
        – Ты совершенно права. Это твоя личная жизнь. Я на слишком назойливые советы примерно так же реагирую. Но здесь дело не в не в его возрасте.
        Я нахмурилась:
        – А в чем тогда?
        – Это очень непростой человек, Саманта. Мэлвин Эмерсон опасен. Очень опасен. Сейчас он вроде как занимается бизнесом. Все легально. Но ходят слухи, что он имел дела с криминалом. А его враги зачастую случайно исчезают…
        Я фыркнула, показывая, как я отношусь к слухам.
        Но неприятный осадок остался. Опасен…
        Я вспомнила его жесткий взгляд, звериную грацию… Он мог быть опасен? Ответ – не раздумывая – да! Только вот меня это совершенно не касается. Наша история закончилась в том месте, где я взяла его деньги и не пожелала объяснять, зачем они мне.
        Кажется, кое-кому нужно извлечь из этого урок: если хочется острых ощущений – лучше выбрать тарзанку, а не знакомства в барах.

* * *
        Острых ощущений за эти сутки я получила сполна. Ночью я спала плохо: проснувшись утром в мокрой от пота кровати, я помнила только обрывки видений: погони, перестрелки, какие-то потасовки. И почти в каждом эпизоде присутствовал, так или иначе, мой новый знакомый.
        Видимо, подсознанию не очень нравилось то, что я вытворяла, и оно предупреждало меня об опасности.
        Странно, но наяву я как-то забывала о его репутации. Помнила только то, как он невероятно хорош в постели. Сочетание нежности и грубости, напора и осторожности… Одно воспоминание об этом сильно заводило, и я начинала чувствовать влагу между ног. Однако долго предаваться мечтам было некогда – меня ждала учеба.
        Быстренько позавтракав и чмокнув маму в щеку, я выскочила на улицу. Время до начала занятий еще было, погода стояла великолепная, и я решила прогуляться пешком. Как оказалось, желание было ошибочным. За поворотом у обочины стоял автомобиль с тонированными стеклами. Рядом прогуливался амбал, наряженный, несмотря на жару, в темный костюм. Второй, почти точная его копия, курил, опираясь о дверцу со стороны водительского сидения.
        При виде этих мордоворотов в памяти сразу всплыли сегодняшние сны, но я сразу отмела такие мысли. Мало ли, кто они такие и зачем решили здесь остановиться. Можно придумать с десяток причин, куда более убедительных, чем охота за одинокой студенткой. Да мне, в принципе, было немного не до того. Я азартно переписывалась не форуме, обсуждая нашего препода.
        Стоило мне поравняться с автомобилем, гуляющий по тротуару амбал схватил меня и запихнул в салон. Телефон при этом вылетел из руки, на мгновение повис на наушниках и приземлился на асфальт. Но, как оказалось, это была меньшая из моих проблем. Второй амбал отбросил окурок, нырнул за руль, и машина сорвалась с места.
        Я еще даже не успела сообразить, что меня похитили, как полоса скотча туго спеленала мои запястья, а вторая – залепила рот. В ужасе я посмотрела на своего похитителя, гадая, зачем он это делает. Он устрашающе осклабился:
        – Сиди и не пикай. Дернешься – грохну. Поняла?
        Мне оставалось только кивнуть. Что же тут непонятного?
        Автомобиль мчался, едва не нарушая максимально разрешенную скорость. Но водитель определенно был асом. Он довез нас не только без происшествий, но и без нарушений правил, за которые бы его мог остановить инспектор. С упавшим сердцем я увидела, что мы остановились возле высокого офисного здания неподалеку от того самого отеля, из которого я сбежала вчера утром.
        Похититель повернулся ко мне:
        – Сейчас я сниму скотч. Но предупреждение в силе. Заорешь – грохну. Попытаешься сбежать – грохну. Позовешь на помощь или еще как-то привлечешь внимание – уйду. Но потом вернусь, найду и грохну. И не думай, что полиция тебе поможет. Пока не помогла никому.
        Я мелко закивала, согласная на все ради того, чтоб освободиться. Он прижал палец к заклеенному скотчем рту:
        – Молчи, слушайся – и будешь жить. Сейчас я развяжу тебя, мы войдем внутрь и поднимемся на лифте. Что потом с тобой произойдет – не наше дело. Но если вы все вопросы благополучно решите – отвезем обратно, и пальцем не тронем.
        С этими словами он сорвал скотч, удерживающий руки, потом убрал полоску со рта. Губы моментально зажгло: было ощущение, что вместе со скотчем он сорвал половину кожи с лица. Но я сдержала стон: вдруг бы этот амбал решил, что, подав голос, я нарушила его запрет? Лучше уж потерпеть немного и не рисковать.
        Так мы и вошли внутрь: в центре я, потирающая липкие после скотча запястья, по бокам – два мордоворота, словно почетный эскорт. Или, скорее, конвой, сопровождающий опасного преступника. На лифте мы взлетели наверх: разобрать, какую кнопку нажал охранник, я не смогла, и только по длительности поездки поняла, что мы находимся очень высоко.
        За столом в офисе сидела секретарша. Я чуть было не открыла рот, чтобы попросить помощи, но наткнулась на ее холодный взгляд. Да уж… От такой подмоги ждать не приходится… Скорее она поможет мордоворотам.
        Ну ладно… Будем действовать по обстоятельствам. Внезапно я вспомнила, как вчера размышляла о том, что мне не хватает острых ощущений. Неужели судьба услышала меня в самый неподходящий момент? Если так, то я точно предпочитаю тарзанку!
        Мы сели на диванчик все в том же порядке: по центру я, по сторонам – охрана. Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут интерком пискнул. Секретарша выслушала распоряжение и обернулась к нам:
        – Девушка – в кабинет. Вы двое ждете ее здесь.
        Я покорно встала и поплелась к двери. Черт возьми, во что я влипла на этот раз?
        Ответ я получила сразу же. Табличка на двери гласила «Мэлвин Д. Эмерсон». Нет, это вовсе не новое приключение. Это продолжение старого. Джесс, как ни противно это признавать, была права. Мужчина, с которым я вчера уехала из бара, опасен.
        Глава 5
        Кабинет дышал роскошью. Дизайнер остановился на тонкой грани, отделяющей богатство от безвкусицы, и в результате сразу было видно: хозяин офиса не только имеет деньги, но и умеет ими распоряжаться. Все строго, стильно, функционально и наверняка – запредельно дорого.
        Сам хозяин кабинета стоял у окна, спиной ко мне, и разговаривал по телефону. Я обрадовалась минутке для того, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.
        Что ему от меня может быть нужно? Не мог же он всерьез обидеться на то, что я не приняла его помощь для несуществующей сестренки!
        Бросив телефон на стол, он подошел ко мне, взял за плечи и усадил меня на стул, сам он устроился на краешке стола, буквально нависая надо мной. Я моментально почувствовала исходящую от него угрозу, настолько ощутимую, что, казалось, она давила на кожу.
        – Рассказывай.
        Я непонимающе уставилась на него:
        – Рассказывать о чем?
        – О том, кто тебя ко мне подослал. А главное – зачем.
        Я уставилась на стол, стараясь осознать произошедшее. Так, сначала проститутка, теперь шпион… Неплохая карьера за пару суток! Интересно, кем он будет считать меня завтра? Посланцем пришельцев?
        – Никто, – понуро ответила я, отлично понимая, что верить мне тут никто не собирается.
        – Я навел справки. Обеспеченные родители. Учеба в престижном университете. Художник, да?
        Я пробормотала сквозь подступающие слезы:
        – Графический дизайн…
        – Только не рассказывай, что воспылала любовью с первого взгляда.
        Это почему-то было особенно обидно. Потому что… Потому что весь последний день он и правда занимал все мои мысли. И видеть его сейчас таким – холодным и враждебным, было… Больно. Каким-то невероятным образом это затмило даже ужас от поездки с мордоворотами и скотчем на запястьях.
        Я все-таки не выдержала и разревелась:
        – Да не караулила я никого! Я день рождения отмечала! Если уж так много информации обо мне нашли – наверняка должны были найти и это. А тут вы… А я…
        Тут я просто упала на стол и зашлась в рыданиях.
        Он, похоже, опешил. Может, он преуспевающий бизнесмен. Может – опасный тип, от которого лучше держаться подальше. Но что делать с девчонкой, ревущей навзрыд за его столом, он явно не понимал.
        – День рождения? Но почему одна? Кто отмечает день рождения в одиночку? Должны быть друзья…
        Я зарыдала еще громче:
        – Закончились друзья. Все и сразу.
        – Незадача… И ты решила таким оригинальным образом найти себе компанию на вечер?
        – Да ничего я не решала! Это… Случайно. Просто вы подошли… А я не хотела оставаться одна.
        Он отошел куда-то, а когда вернулся – передо мной материализовались чашечка с кофе и коробка бумажных платков.
        – Пей и приходи в себя. Ну ты и начудила, если честно.
        Я поняла, что опасность миновала, и начала потихоньку успокаиваться:
        – Мистер Эмерсон, может, я пойду?
        Он посмотрел на меня так сурово, словно я спросила, могу ли устроить погром в его офисе.
        – Пей кофе. Раз уж я тебя похитил, то и домой верну. Только умойся сначала. И я для тебя не мистер Эмерсон. Раз уж мы так близко знакомы – просто Мэлвин.
        Близко знакомы! Да уж, ближе не бывает! И ничего хорошего из этого знакомства для меня точно не вышло.
        Я кивнула, сжимая обеими руками чашку с кофе:
        – А я Саманта…
        – Я в курсе.
        Ну да. Как я могла забыть! Он ведь теперь знает всю мою подноготную.
        Наконец, кофе был допит. Я встала, собираясь уходить. Он подошел ко мне и пристально взглянул на мое лицо:
        – Стоп, а это что такое?
        Он прошелся большим пальцем по нежной коже вокруг моих губ. Это было неожиданно приятно. Кажется, магия его прикосновений, от которых я таю, как снеговик в весенний день, никуда не делась.
        Я даже не сразу сообразила, что он имел в виду. Потом поняла: на коже остались липкие следы от скотча, которым был заклеен мой рот.
        – Ваши амбалы притащили меня сюда со связанными руками и заклеенным ртом. А еще расколотили телефон. Что я теперь родителям скажу?
        Нахмурившись, он бросил:
        – Разберемся. Иди, приводи себя в порядок.
        Успокоившись и умывшись, я вышла в приемную. Мэлвин шел за мной. Мордовороты так и сидели на диване – похоже, даже не меняя позы.
        – Посиди здесь, на диванчике. А вы, оба, ко мне в кабинет.
        Когда эти шкафы услышали голос босса, они как-то сдулись и стали похожи не на страшных бандитов, а на нашкодивших школьников. Я ждала, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Но тишину нарушало только клацанье клавиш: секретарша что-то печатала на компьютере. Видимо, звукоизоляция в кабинете была просто потрясающая.
        Наконец дверь открылась. Охранники молча вышли, Мэлвин остановился на пороге. Тот, что заклеивал мне рот, держался за щеку, будто у него разболелся зуб.
        – Доставьте ее к дому. И повежливее на этот раз.
        Глава 6
        Всю дорогу мы молчали. Амбалам, похоже, было неловко. Хотя вряд ли таким как они может быть неловко. Просто боятся нагоняя от босса. А я мрачно думала, что пропустила занятия, и завтра снова получу нагоняй. Так и до отчисления допрыгаться недолго. Но, тем не менее, когда автомобиль свернул не туда, всполошилась:
        – Эй, куда вы меня везете?
        Тот, который сидел рядом со мной, обернулся, убрав от лица руку. Под ней обнаружился приличных размеров синяк и отек, расползающийся на щеку.
        – Да не бойся ты. Шеф попросил заехать кое-куда по пути. Мы на месте, кстати. Пойдем.
        Я запаниковала:
        – Я с тобой никуда не пойду!
        Он усмехнулся:
        – Конечно, не пойдешь. Куда я теперь, с такой рожей. С водителем иди. Это недолго, пара минут.
        Когда мы вышли, я поняла, что машина стоит возле центра по продаже электроники. Туда мы и вошли: сначала я, потом охранник. Не глядя на меня, он буркнул:
        – Выбирай.
        Я недоуменно посмотрела на него: выбирать что? Он повторил:
        – Выбирай телефон. Твой мы раздолбали, шеф велел новый купить.
        Я медленно пошла мимо витрин. Сначала я пыталась найти ту модель, что была у меня. Потом решила схитрить и выбрать более дорогую. Они же не видели, что за телефон был у меня изначально. Но охранник терпением не отличался. Он схватил меня за локоть и подтащил к продавцу:
        – Девушке нужен телефон. Лучший.
        Перепуганный продавец тут же достал коробку и поставил ее на прилавок. Амбал повернулся ко мне:
        – Устраивает?
        Я нашла в себе силы только на то, чтобы кивнуть. Он расплатился, сгреб телефон и вручил его мне.
        Когда мы уже подъезжали к моему дому, я спохватилась:
        – Высадите меня подальше от дома. Родители же перепугаются, если вы меня подвезете прямо к воротам!
        Они заворчали что-то про нарушение инструкций, но все-таки остановились. Я выскочила из машины и бросилась бежать домой. Хватит с меня таких приключений!
        Дома пришлось что-то соврать маме про отмену лекций: идти на занятия смысла уже не было.
        Попыталась порисовать, но бесконечно тормозящее перо вызывало раздражение. Планшет пора менять. Если сказать об этом родителям – они без проблем оплатят замену. Но я категорически не хотела этого делать. Тем более, что отец уже проговорился, что на каникулы они с мамой хотят подарить мне тур по Европе – если до этого времени я не буду сильно докучать им просьбами. С учебными заданиями я пока справлялась и с этим планшетом, так что лучше потерпеть, а потом отдохнуть нормально.
        Промучившись с планшетом, я наконец отложила его и улеглась на кровать с книжкой. Но почитать мне не удалось. Раздался телефонный звонок. Это меня удивило, особенно учитывая, что номер не был мне знаком.
        – Здравствуй, Саманта.
        Мэлвин!
        Глупое сердце подпрыгнуло и трижды перевернулось где-то в районе горла. А я-то думала, что эта история уже позади и я больше не услышу о нем.
        – Я стою за квартал твоего дома. Выходи.
        И тут же он отключился.
        Вот так – не дав возможности отказаться.
        Впрочем, разве мне нужно его разрешение? Просто не выйду – и все. С чего вообще я должна слушаться его приказов. Пусть своих амбалов дрессирует, а не меня!
        Мысли были правильные.
        Одна беда – они крутились в моей голове, когда я уже прихорашивалась перед зеркалом.
        Быстро переодевшись в платье, я вышла на улицу. Немного прошлась – и сразу увидела автомобиль с тонированными стеклами, стоящий у подъездной дорожки. Это была не та машина, на которой ездили его амбалы: более престижная и стильная, наверняка безумно дорогая.
        Я подошла к ней и остановилась в нерешительности. Стекло поехало вниз. За рулем сидел Мэлвин.
        – Саманта, садись.
        Я остановилась в нерешительности, еще не понимая, как стоит расценивать его приглашение. Он поморщился:
        – Ты теперь меня боишься?
        Как можно ответить на такой вопрос?
        Боюсь? Пожалуй.
        Но ведь я вышла к нему. Значит, увидеть его я хотела гораздо больше, чем боялась.
        – Не особенно… – буркнула я.
        Он усмехнулся. Но что-то в этой усмешке было… теплое что ли. И в этот момент мне показалось, что я ему нравлюсь. Нравлюсь настолько, что он решил повторить наше маленькое приключение?
        Одна эта мысль заставила мое сердце стучать как сумасшедшее.
        Я открыла дверцу и уселась на широкое кожаное сиденье.
        Ехали мы недолго. Буквально через несколько минут машина притормозила в центре города. Напротив одного из самых шикарных ресторанов. Я в нерешительности оглядывалась, пытаясь понять, зачем мы здесь. Не мог же он, в самом деле… Как оказалось, мог.
        Метрдотель распахнул перед нами двери, и мы вошли в ресторан.
        Мэлвин выбрал не столик в центре зала, а отдельную кабинку. И я выдохнула с облегчением. Если бы мне пришлось сидеть на виду у обычной публики этого ресторана, я бы сгорела от стыда и неловкости. Я не рассчитывала на шикарный ресторан, и была одета скорей для обычной прогулки. Но в небольшой комнате, отгороженной от общего зала плотными портьерами, было очень уютно и спокойно. Мой спутник посмотрел на меня:
        – Ты голодна?
        Я покачала головой: я так нервничала, что все равно не смогла бы ничего съесть. Он вернул меню официанту, что-то негромко сказал ему, и молодой человек бесшумно исчез. Я в это время разглядывала интерьер кабинки, чтобы не показать, как отчаянно смущаюсь. Но вот мы остались вдвоем. Мэлвин с легкой улыбкой посмотрел на меня и проговорил:
        – Напитки принесут через пару минут. А пока – это тебе.
        Он протянул мне довольно большую плоскую коробку с элегантным бантом и карточкой с золотым тиснением: «С днем рождения, пусть и с запозданием!». Я смущенно поблагодарила его: вот уж такого я точно не ожидала. Но, когда я хотела снять упаковку и рассмотреть подарок, он остановил меня:
        – Откроешь дома.
        Это было неожиданно. Я предполагала, что он отвезет меня в свой пентхаус, что мы начнем срывать друг с друга одежду еще в лифте, а потом…
        Стоп!
        Вот об этом сейчас точно не нужно думать.
        Раз уж Мэлвин вместо этого решил спасти мой неудавшийся день рождения? Ресторан, подарок – и только потом мы отправимся в пентхаус?
        От смущения я не знала, что ему сказать.
        Меня выручил официант, вошедший с бокалами.
        Мэлвин заказал себе виски. Передо мной поставили коктейль. Попробовав его, я поняла, что пью тот самый напиток, который я пила в баре в свой день рождения. Надо же, он запомнил даже это! Но, как оказалось, сюрпризы на этом не закончились. Портьеры снова раздвинулись. На этот раз официант вернулся с небольшим тортом, украшенным свечами.
        Что это? Попытка загладить вину за собственную мнительность и поведение идиотов-охранников? Желание усыпить мою бдительность? Или, может, это и есть его настоящее лицо, а все остальное – умелые маски? Мне очень хотелось верить, что именно последний вариант окажется верным, но сейчас, после жесткого допроса в офисе, я сомневалась, стоило ли доверять этому человеку.
        Вечер прошел вполне невинно. Я ела тортик, запивая его коктейлем и стараясь не думать, сколько лишних калорий придется сгонять в спортзале.
        Мы говорили…
        Правда, чаще он задавал вопросы, а я отвечала. Об университете, о мечтах о будущем, о книгах, фильмах…
        Единственное, о чем мы не говорили, это о нем. Я стеснялась спрашивать, а он обходил эту тему стороной.
        Я все ждала, что он предложит продолжить этот вечер в другом месте. Ждала, боялась и предвкушала. Но этого не случилось.
        После ресторана он отвез меня домой, как и обещал.
        Он даже не поцеловал меня, когда я вышла из машины. Просто еще раз поздравил – и уехал.
        Надеюсь, мне удалось не показать свое разочарование.
        Я вернулась домой в смешанных чувствах. С одной стороны – это был прекрасный вечер. С другой – он вовсе не значил, что Мэлвин вообще хоть как-то мною заинтересован.
        Только дойдя до комнаты, я вспомнила, что у меня есть утешительный приз – подарок на самый дурацкий день рождения в моей жизни.
        Под оберточной бумагой была коробка. Увидев ее, я просто застонала от восторга. Это был планшет, причем новейший. Да, моя семья далеко не бедствовала, но такой я бы не рискнула просить у родителей.
        И тут же мне стало понятно, почему он не позволил мне развернуть подарок в ресторане. Разумеется, я бы его не приняла – это действительно слишком дорого. Неприлично дорого!
        Так что Мэлвин Д. Эмерсон снова меня переиграл. Что ж, вполне ожидаемо.
        Спать я ложилась в еще более спутанных чувствах, чем накануне. Один короткий день, а в него поместилась целая история. Всего несколько часов, а я пережила невероятный спектр эмоций, причем все они были связаны с Мэлвином. Только сейчас я поняла, что так и не загадала желание, когда задувала свечи.
        Что ж, если судьба захочет услышать меня – пусть он еще раз позвонит!
        Глава 7
        …Я вошла в кабинет и тихонько притворила за собой дверь. Он сидел в кресле, внимательно глядя на меня. Очень медленно его рука потянулась к узлу галстука и распустила его. Я, так же медленно и нерешительно, подошла ближе и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Господи, что я делаю? Зачем я здесь, и почему тело живет словно своей жизнью?
        Пока ум бился в панике, руки продолжали возиться с пуговицами. Рубашка соскользнула с широких, покрытых татуировкой плеч. Я прошлась по рисункам ладонью, чувствуя, как бугрятся под кожей мышцы, на мгновение замерла в нерешительности, и опустила руку ниже, на плоский подтянутый живот. Он шумно выдохнул, но не стал мне мешать.
        Я почувствовала, как он напряжен: пресс под ладонью был тверже доски, пульс отдавался частыми сильными толчками. Когда мои руки спустились ниже и справились с пряжкой ремня, это напряжение словно прорвалось. Он резко перехватил мои запястья, развернул меня и прижал к стене.
        Я чувствовала на шее его горячее дыханье. Он прижимался ко мне всем телом, заставляя обнаженную кожу гореть.
        Обнаженную?
        Стоп, почему вдруг я оказалась в его кабинете голой? Что вообще происходит?
        Я подскочила на постели от звука будильника.
        Сон, всего лишь сон.
        Но тело не желало в это верить. Кажется, я все еще чувствовала его грубую хватку на своих запястьях. Машинально я глянула на них и увидела темные следы. На коже явно проступили синяки. Некоторое время я пыталась осознать, как синяки из сна могли появиться и в реальности, потом сообразила: наверняка в этом виноваты его охранники. Все-таки, они слишком легко отделались. Один телефон (пусть и дорогущий) за такой кошмар – слишком мало.
        А он тоже хорош! Теперь можно себе признаться: вчера я надеялась, что вечер будет иметь продолжение. А он просто подвез меня до дома и даже не поцеловал на прощание. Просто откупился планшетом. Разве ошибки так исправляют?
        Может, я совсем не в его вкусе?
        Хотя, он же почему-то обратил на меня внимание в баре. Да и по тем событиям, что последовали после этого, сложно предположить, что я ему безразлична. Ночь была просто волшебной. И мне показалось, что ему она тоже понравилась. Или все это потому, что он считал меня проституткой? Может, женщины интересуют его только в таком качестве?
        Да, но ведь утром он, скорее всего, уже понимал, что я не профессионалка. И все же это было… Сногсшибательно. Как-то это не похоже на секс за деньги. Так что же происходит сейчас?
        На учебу я отправилась в расстроенных чувствах. И это было совсем нехорошо и неправильно.
        На практическом занятии по живописи я никак не могла сосредоточиться. Преподаватель несколько раз сделал мне замечание, но я так и не смогла собраться. В результате – предупреждение. Еще одно, и он просто откажется со мной работать. И это при том, что до сих пор я была его любимой ученицей! Нужно завязывать с душевными терзаниями. Но как?
        Вечер я провела на кровати с телефоном. Он не позвонил.
        Кажется, желания, загаданные слишком поздно, не сбываются…

* * *
        Звонок раздался утром, пока я была в душе. Выскочив прямо из-под струй горячей воды, я бросилась к кровати, на которой лежал новенький телефон.
        – Да?
        – Вот прямо так сразу и «Да»? Ты хоть предложение выслушай. Здравствуй, Саманта.
        В горле моментально пересохло. Это был он.
        – У меня есть к тебе деловое предложение.
        Я растерялась:
        – Какое предложение?
        Он резко и сухо рассмеялся:
        – Не по той специальности, по которой мы с тобой познакомились, не переживай. Я хочу заказать тебе свой портрет.
        Портрет? Вот это неожиданность. И ведь придется отказаться. Не то чтобы я не хотела видеть этого мужчину. Наоборот! Я готова была сама искать повод для встречи.
        Но портрет… Я бы не рискнула. Не такой уж я крутой профессионал. Конечно, я могла бы добиться сходства. Только с этой задачей справится и камера в моем телефоне.
        Портрет – если это не дешевая поделка, должен содержать в себе нечто большее. Взгляд. Душу. Характер.
        А вот тут я точно не была уверена в своих силах.
        – Заманчиво… – сказала я. – Но, думаю, лучше все-таки обратиться к профессиональному художнику…
        – Чушь, – отрезал он в своей обычной манере. – Мне совершенно неинтересно, как меня видит какой-то там художник. Я хочу знать, каким меня видишь ты.
        Какое-то время я молчала.
        Каким я его вижу? Пожалуй, я сама хотела бы это знать.
        Конечно, я согласилась.
        Этот невозможный, опасный мужчина стал практически моим наваждением. Написать портрет? Что ж, я не против. Думаю, если бы он позвал меня разгрузить вместе два-три вагона с углем, я бы тоже согласилась. Кажется, мне было уже все равно, что делать. Лишь бы делать это с ним.
        Собраться на эту встречу оказалось непросто.
        Я долго и придирчиво выбирала наряд: обычные парадно-выходные варианты отпадали я же, вроде бы по работе еду. Но и выглядеть слишком обыденно не хотелось. Пришлось остановиться на простом платье без рукавов и туфлях-лодочках. Подхватив этюдник, я выскочила из дома, крикнув маме, что еду на заказ.
        Машина ждала за углом, и я снова обрадовалась, что он не стал подъезжать к крыльцу.
        Пусть мне и пришлось тащить тяжелый этюдник – это намного лучше, чем объяснять родителям, на какой это заказ девушек отвозят машины с тонированными стеклами. Водитель был тот же, он удивленно посмотрел на меня, когда я вежливо поздоровалась. А вот его напарника не было. Наверное, лечил дома синяк, которым его наградил Мэлвин.
        На сей раз мы приехали не в офис, а в отель. Охранник проводил меня до пентхауса и даже улыбнулся на прощание. Господи, лучше бы он этого не делал… Выглядит жутко, даже если изо всех сил стараться не вспоминать обстоятельства нашей первой встречи.
        Я вышла в просторный холл и наконец смогла спокойно разглядеть его. Стены, выдержанные в спокойных тонах, украшали несколько абстрактных полотен. Причем картины не были репродукциями, хотя определить, кому они принадлежали, я не смогла. Пол – жемчужно-серый ковер с коротким ворсом. Винтажная корзинка для зонтиков. Да и сама кабина лифта была оформлена под старину.
        Долго оглядываться мне не дали. В дверях появился Мэлвин. Внимательно оглядев меня, он отошел в сторону:
        – Прошу.
        Я зашла в спальню, чувствуя, как оживают в памяти события той ночи. Дыхание моментально перехватило, внизу живота зародилась мягкая теплая волна. Ну и как я буду работать в таких условиях?
        – Вы уверены, что мы будем работать тут? Довольно странный фон, как мне кажется.
        Он усмехнулся. Глаза откровенно изучали меня:
        – Нет, конечно. Кстати, во сколько это мне обойдется?
        Я, чувствуя, как краска предательски заливает мое лицо, вернулась к этюднику и буркнула:
        – С вас я денег не возьму. Подарка было вполне достаточно.
        Я ожидала, что он начнет возражать, и уже приготовилась отстаивать свое мнение. Но он на удивление легко согласился.
        – Не могу сказать, что я одобряю твою манеру вести бизнес… Но ты имеешь на это право.
        Мы перебрались в кабинет, и я наконец смогла приступить к работе. Он уселся в кресло, а я закрепила на планшете чистый лист бумаги, достала уголь и стала делать наброски.
        И все это время я ловила на себе его внимательный, изучающий взгляд.
        Спустя полтора часа и пару десятков набросков я поняла, что здорово переоценила свои силы. Мне не хотелось прорисовывать складки расстегнутой рубашки. Мне хотелось отбросить карандаш и сорвать ее, пройтись кончиками пальцев по покрытой татуировками коже.
        Глубоко вздохнув, я положила уголь и сказала:
        – На сегодня достаточно, пожалуй.
        Он молчал, и это меня вполне устраивало. Хватит с меня этой глупой изощренной пытки, которую я устраиваю себе сама.
        Не знаю, зачем ему нужны эти встречи. Но точно знаю – мне они не нужны. Он и без того проник мне под кожу, впитался в мою кровь. Вся моя жизнь теперь словно занята только им.
        А я даже не знаю, нравлюсь ли ему! Какую бы игру он ни вел – я в ней точно проиграю.
        Быстро собрав этюдник, я буркнула:
        – Я закончу позже.
        Он поднялся с кресла – проводить меня. Я направилась к выходу. Но у самой двери задержалась и развернулась к нему. Мы едва не столкнулись. И я снова чуть не задохнулась от сильного, терзающего чувства, вызванного этой нечаянной близостью.
        – Зачем вам это? – Я сама удивилась тому, как ровно и спокойно может звучать мой голос, когда в душе все буквально бушует.
        – Что именно?
        – Знать. Каким я вас вижу?
        Он промолчал. Смотрел на меня долгим взглядом разом потемневших глаз. И я никак не могла разорвать этот зрительный контакт.
        И тогда я сделала то, чего никак от себя не ожидала.
        Маленький шаг вперед – чтобы стать еще ближе. Приподнялась на цыпочках и коснулась губами его губ.
        Короткое прикосновение – а сердце ухнуло вниз как на американских горках.
        И до ужаса испугавшись сделанного, я развернулась к двери, готовая сейчас же убежать, исчезнуть. Никогда больше с ним не встречаться. И главное – никогда не смотреть ему в глаза.
        А в следующее мгновение почувствовала, что мое запястье сжимает крепкая мужская рука.
        Глава 8
        Мэлвин оказался рядом – настолько, насколько это вообще было возможно.
        Я не успела ничего сказать и даже подумать – а он уже подхватил меня на руки. Я была уверена – сейчас он отнесет меня в спальню. Но ему, видимо, показалось, что это слишком далеко. Так что через мгновение я уже сидела на столе, с которого посыпались на пол какие-то бумаги. Пара резких движений – и вот уже на мне нет платья, а бюстгальтер упал на пол – туда же, к документам.
        Перехватив мои запястья, Мэлвин завёл их мне за спину.
        Я поневоле выгнулась, и моя обнажённая грудь коснулась его рубашки.
        От этой сладостной беспомощности замирало дыхание и кружилась голова. Никакой боли – только невообразимое, безумное наслаждение происходящим.
        Я никогда прежде не ощущала себя настолько живой. Не чувствовала, чтобы меня желали настолько сильно.
        Возбуждение отдавалось пульсацией между ног, напряжённые соски томительно ныли. Невольно застонав, я потянулась навстречу его губам. А он словно этого и ждал – смял мои губы поцелуем.
        Первым.
        Настоящим.
        Глубоким и жарким.
        Поцелуй, который буквально взорвал мой мир. Всё, что было вокруг, разлетелось на осколки. Воздух мгновенно вспыхнул, а свет померк в моих глазах.
        Среди дурманящей мглы, в которой витали остатки образов и мыслей, внезапно пришло осознание того, что я уже не сидела на столешнице.
        Я уже лежала грудью на столе, а Мэлвин неторопливо – до чего же невыносимо, до чего медленно! – тянул мои трусики вниз. Его обжигающее дыхание спускалось по ягодицам и по бёдрам. Я была не в состоянии терпеть так долго. От возбуждения я ёрзала и скулила, не в силах сдерживаться.
        – Тише, тише…
        Сильные пальцы скользнули между моих ног. Неистовый танец: довести меня почти до края, до предела – и отступить, чтобы потом начать с начла.
        Он буквально пытал меня этой невозможной, изысканной пыткой. Это было сладостно, но нестерпимо. Казалось, я не смогу выдержать больше ни мгновения.
        И едва я это поняла, как Мэлвин, словно сжалившись, вошёл в меня одним мощным рывком. Резко, внезапно, сразу на полную глубину. Не давая мне опомниться, он начал двигаться – сперва размеренно, но потом всё ускоряясь и ускоряясь.
        Я слышала, как он прерывисто дышал и хрипел, с трудом сдерживаясь и оставаясь в одном шаге от яркого, головокружительного финала. Жаркая мгла в моих глазах густела, двигалась в такт этим толчкам. По всему телу рассыпались обжигающие искры. Тело болезненно предвкушало нечто невероятное, невообразимое… Нечто настолько развратное, настолько обжигающее… Я просто не могла терпеть и дальше выносить эту пытку. Я хотела ещё. Скорее, быстрее!..
        Сладостная судорога внизу живота заставила всё моё тело пульсировать. Я застонала, задрожала от потрясающего, мощнейшего оргазма. А потом, когда он схлынул, обмякла в нежной истоме, не в силах даже пошевелиться.
        Но если я думала, что на этом все, – я ошибалась.
        Мэлвин снова подхватил меня на руки, так же легко, словно пушинку, и теперь уже понес в спальню. Уронил на подушки и тут же накрыл сверху собой… Его рука скользнула между моих ног, пальцы прошлись между влажных складочек и стали мягко, но настойчиво надавливать на чувствительный бугорок клитора.
        Я снова захлебнулась собственным стоном, хотя еще не пришла в себя от того, что случилось в кабинете.
        – Вот так, без перерыва? – жалобно пискнула я.
        Нет, не то чтобы я была против…
        – Извини детка, ты заставила меня ждать слишком долго.
        Ждать? Слишком долго? Вот это была новость для меня! То есть все это время он как хищник ходил кругами вокруг своей добычи, ожидая, когда та сдастся на милость победителя?
        – Значит, портрет был просто предлогом? – пробормотала я, чувствуя как новые волны наслаждения раскатываются по моему телу.
        Пальцы прекратили свое движение, заставив меня разочарованно застонать.
        – Ты поняла, что продешевила и теперь пытаешься избавиться от невыгодного заказчика? Не выйдет. Ты должна мне картину.
        Я хотела, что-то возразить, но он резким движением развел мои ноги в стороны и вошел в меня – сразу и глубоко, и все невысказанные возражения утонули в моих стонах.
        Глава 9
        Той ночью я спала как убитая – без снов и долгих вечерних размышлений. Мэлвин предлагал остаться с ним. И я хотела. Только голодный, хищный блеск в его темных глазах не оставлял сомнений: если я останусь, поспать мне вряд ли удастся.
        А пропускать университет…
        Плохая идея. И уж точно не следует этого делать часто.
        Лекций в этот день было немного. Поэтому, получив сообщение от Мэлвина с вопросом, когда меня можно забрать, я ответила: «Сейчас».
        Уже через пятнадцать минут пришло ответное сообщение: «Выходи». Я быстро нашла нужную машину, хотя он не стал выходить из салона. Подошла и скромно постучала в стекло:
        – Вы не меня ждете?
        Его темный, хищный взгляд обжег меня так, что не осталось сомнений – меня. И снова – мое сбившееся дыхание, затрепетавшее как птица в клетке сердце. Я смотрела на него – жесткая линия губ, расстегнутая рубашка, сильные крепкие руки.
        И все это заставляло меня вспомнить, что, если расстегнуть еще хоть одну пуговицу – я увижу изящные, словно живые линии тату. Вспомнить, как целуют эти губы. Как ласкают эти руки.
        – Пообедаешь со мной? Тут неподалеку неплохой ресторан.
        Я отвела глаза и сказала неожиданно севшим, хриплым голосом:
        – Да я не голодна…
        Он приподнял мою голову за подбородок. Заглянул в глаза. Уж не знаю, что он там прочел. Но лишь коротко ответил:
        – Понял.
        И машина рванула с места.
        Кажется, теперь я знаю, у кого его охрана берет уроки вождения: машина неслась, как на пожар.
        Лихо притормозив перед знакомым отелем, он вышел из автомобиля и подал мне руку. Но стоило мне выйти – крепко сжал пальцы руками и буквально потащил через фойе – к лифту.
        Мы оба спешили так, словно и правда боялись не успеть. Стоило двери лифта закрыться за нами, он прижал меня к стене, впившись в губы жарким поцелуем.
        Я зажглась от этого огня, как спичка. Не отрываясь от его губ, выдернула его рубашку из брюк и прикоснулась к горячему, мускулистому телу. От этого прикосновения он застонал. Поняв, что нахожусь на правильном пути, я прервала поцелуй, вцепившись в пряжку его ремня:
        – Скажи мне, что этим лифтом пользуешься только ты!
        Его глаза потемнели, в них плескалось откровенное желание:
        – Да, он ведет только в пентхаус.
        Ремень легко расстегнулся, а следом вжикнула молния. И в это мгновение лифт, вздрогнув, замер между этажами. Повернувшись, я увидела, что пальцы Мэлвина лежат на кнопке «стоп»:
        – Делай, что хотела!
        Что хотела?.. Я ведь не…
        Впрочем, одинаково бесполезно врать самой себе и этому мужчине.
        Я опустилась на колени.
        Это было чертовски развратно. И мне это нравилось.
        Я расстегнула брюки, высвободив его член. Коснулась языком, ощутив приятный, терпкий вкус. Осторожно, несмело прошлась языком по всей его длине.
        Мэлвин тихо застонал, погрузив пальцы в мои волосы. Его бедра дернулись мне навстречу, но я прижала их к стенке лифта. Пока мне хотелось делать все самой. Конечно, моих сил было явно недостаточно, чтобы удержать крупного мужчину. Но он с готовностью принял такое предложение.
        Я еще раз прошлась языком по шелковистой коже, а потом вобрала головку внутрь, вызвав еще один стон. Бедра снова дернулись, и на этот раз я не стала их удерживать, просто постаралась подстроиться под их темп.
        Странно, но это заводило меня еще больше, чем все изощренные ласки до этого. Было в этом что-то безумное. Принимать, ласкать, вслушиваться, вчувствоваться в каждую его реакцию, с какой-то первобытной, языческой радостью впитывать каждый его тихий, нетерпеливый стон. Странная, необъяснимая гордость – это я, это из-за меня он так…
        Мне казалось, что разрядка уже близка, но у Мэлвина были другие планы. Он остановил меня и поднял с колен, одновременно снова запуская лифт.
        Кабина остановилась во второй раз. Двери открылись, и Мэлвин подхватил меня на руки, отправившись прямиком в спальню. Он сел на кровать, не выпуская меня из рук, покрывая поцелуями шею и грудь в вырезе платья. Потом опрокинул на подушки и навис надо мной сверху.
        Его обжигающие губы соединились с моими. Это было сладко, нежно – никогда прежде я не испытывала таких эмоций. Поцелуй становится всё более упоительным и настойчивым, он кружил мне голову своей глубиной. Жаркий воздух становился всё гуще, в какой-то момент дышать стало и вовсе невозможно. Я обвила руками его шею, стараясь как можно дольше продлить поцелуй. Скользнув язычком между влажных губ, я коснулась его гладких, безупречных зубов, дразня его.
        Издав приглушённый стон, Мэлвин на мгновение отстранился от меня. От возбуждения он дышал прерывисто, с хрипом. Одной рукой он схватил оба моих запястья, а потом вжал их в подушку над моей головой. Сразу после этого его губы вновь атаковали меня, продолжая будоражащий, ненасытный поцелуй. Сейчас это была вовсе не ласковая, романтичная нежность, о нет! Это были дикость и мощь, первобытная сила мужчины, яростное желание овладеть мной.
        Своим языком он буквально вторгался в меня. Каждый раз, когда он пробивал защиту моих губ, у меня сводило жарким и влажным спазмом между ног. Как будто он вовсе не целовал меня, не проникал между губ – а сразу брал там, внизу.
        Я не в силах была сдерживать сладкие стоны и шумное дыхание. Я пыталась прижаться к его телу как можно плотнее, слиться с ним в единое целое. Но Мэлвин всякий раз умудрялся отклониться.
        Видно, сегодня он решил совсем меня измучить, чтобы я просто сходила с ума от желания.
        Он касался меня только там, где его рука удерживала мои запястья. И больше – нигде, даже пальцем. Только безумная, сладкая, будоражащая пытка языком и губами продолжалась. Это казалось совершенно нереальным и запредельным.
        Никогда прежде у меня так не кружилась голова от поцелуев. Никогда меня не доводили до такого безумия прикосновения губ и языка. Ни за что я не поверила бы, что одними только поцелуями можно заставить меня так извиваться, без слов умоляя: возьми же меня, возьми прямо сейчас, войди в меня!
        То ли моя мольба сорвалась с губ, то ли он каким-то образом догадался, чего я хочу на самом деле.
        Он высвободил одно из моих запястий и положил мою руку мне же между ног. Что это значит? Неужели я должна прямо сейчас начать ласкать себя, а он будет на это смотреть? Волна смущения накрыла меня. Невероятно, но от этого я возбудилась только ещё сильнее.
        Мгновение – и мои пальцы скользнули под резинку трусиков. Сначала моё движение было стыдливым, но уже через мгновение я поняла, что буквально таю от удовольствия. Наслаждаясь каждым прикосновением, я пальцами раздвинула увлажнённые складочки, накрыла разбухший от желания бугорочек и стала гладить его. Мэлвин прервал меня лишь на несколько мгновений, помогая избавиться от трусиков.
        Двигаться так стало намного удобнее. Мои бедра при этом сами собой раздвигались всё шире. Это было бесподобно, и Мэлвин, похоже, разделял мои чувства. Шумно выдохнув, он прошёлся цепочкой страстных поцелуев от моего подбородка до уха. Затем осторожно прикусил мочку, потянул, и я почувствовала, как жаркие, обжигающие искры фейерверком рассыпаются по всему телу.
        После нескольких минут острого, обжигающего наслаждения я изогнулась дугой – невообразимый, бурный оргазм накрыл меня. Всхлипнув, я расслабилась, растворяясь в блаженстве и томительной сладости.
        Некоторое время мир будто качался на волнах, грозя вовсе опрокинуться. Когда сознание понемногу начало возвращаться ко мне, я посмотрела в эти неповторимые, безумные от страсти глаза. В их глубине по-прежнему горело возбуждение, этот взгляд пылал и сулил ещё больше наслаждения.
        Не двигаясь, он словно неторопливо изучал меня, скользя пылающим взглядом по моим раскинутым ногам, по платью, что было сбито до самой талии, и по моим пальцам, которые всё ещё покоились крохотном узелке страсти. И это безумно возбуждало. Я ощутила, как желание возвращается ко мне, как всё тело вновь начинает гореть, а губы опять жаждут страстных поцелуев.
        Он отпустил мое запястье и пробежался пальцами от подбородка до руки, лежащей внизу живота. Я выгнулась навстречу его прикосновениям. Им мешала только тонкая ткань платья – до того момента, как он снял его с меня и отбросил куда-то в сторону. Новое прикосновение, уже к обнаженной коже, было куда более возбуждающим. Тело словно прошил электрический разряд, заставивший затрепетать каждую клеточку.
        Одним резким движением он вошел в меня, заставив закричать от восторга. Теперь он уже не сдерживал страсти, брал меня грубо, сильно, с первобытной яростью. Возможно, такая дикая мощь должна была меня напугать – если бы я не чувствовала ее в себе, отвечая на толчки не менее страстно и отчаянно.
        Я впилась пальцами в его плечи, ноги плотно обхватили его бедра, чтобы сильней впустить его внутрь. Он снова яростно впился в меня губами, гася мои вскрики, заставляя буквально задыхаться от экстаза. Это было первозданное безумие, завораживающее в своей силе и мощи. Оторвавшись от его губ, я испустила долгий крик и без сил упала на подушки. Вскоре и он опустился рядом со мной, с трудом выравнивая дыхание.
        Глава 10
        Это безумие продолжалось день за днем.
        Мы встречались, чтобы наброситься друг на друга и любить до исступления, до изнеможения. Я не пыталась даже думать, что было дальше. Мне хватало этого бесконечного «сейчас». Пока хватало – слишком уж прекрасно было это «сейчас».
        И всякий раз, когда я думала, что лучше быть уже не может – Мэлвин доказывал: может. Не знаю, как я успевала совмещать все это с учебой, которая с каждым днем становилась все труднее – близились экзамены.
        Наша связь словно сделала меня сильнее. Я чувствовала в себе невероятную силу. Словно он передал мне часть своей.
        Доказательство этому я получила в один из этих дней, бесконечно прекрасных. Бесконечно упоительных.
        Лекция по истории искусства. Настоящий ад для меня, и не только потому, что ведет ее форменный зануда. Именно этот момент выбрала моя подруга Риана для того, чтобы помириться.
        Странно, что она ждала так долго.
        Она подсела ко мне, когда преподаватель уже вошел в кабинет, сбежать мне не удалось. Пришлось выбрать тактику игнора. В том числе и записок, которые она пыталась мне подсунуть.
        Лекция окончилась, и я попыталась быстро улизнуть. Только это не удалось. Она схватила меня за руку:
        – Сэм! Выслушай, пожалуйста!
        Я обернулась, пытаясь придать своему лицу максимальную холодность. На самом деле мне просто хотелось наорать на нее и уйти. Нет, я уже не злилась. Если бы не их с Эриком предательство, я не стала бы напиваться в баре одна. И никогда не встретила бы Мэлвина.
        Так что она вызывала у меня теперь лишь брезгливое раздражение.
        В том числе и за дурацкое обращение: сколько раз я ей говорила, что ненавижу, когда меня называют Сэм! Я – Саманта, и никак иначе!
        Но она продолжала звать меня дурацким мужским именем.
        Раньше я думала, что это просто ее характер – взбалмошный и непостоянный. Ее не слишком волновали такие детали. А теперь поняла, ей просто нравилось злить и доставать меня.
        Проливать тушь на новые тетради.
        Резко вскрикивать, когда я работала над новой картиной, чтобы моя рука вздрогнула, и работа была запорота.
        И, конечно, уводить парней. О, это у моей подруги было любимое развлечение! Нужно было быть слепой, чтобы этого не заметить. Стоило в компании кому-то заинтересоваться мною, и она тут же оказывалась рядом. Разумеется, из лучших побуждений. Надо же рассказать новому знакомому, какая я милая! Только вот ее истории звучали как-то слишком уж снисходительно. А вот сама рассказчица была яркой, остроумной… Так что вскоре новый знакомый смотрел уже только на нее.
        А я оказывалась в тени.
        Отношения с Эриком у меня сложились только потому, что я долго его от нее скрывала. Мы познакомились в кафе, где обедали с родителями. Он работал там официантом. Симпатичный юноша мне сразу понравился, и я улыбнулась ему. Когда мы уже расплачивались и собирались уходить, я вдруг, набравшись смелости, сунула ему в руку записку с номером телефона.
        Он позвонил этим же вечером, и мы начали встречаться. И, скорей всего, продолжали бы до сих пор, если бы я не догадалась познакомить его с подругой.
        Конечно, она сразу начала на него охоту. И вскоре получила желанную добычу: парень оказался в ее постели. Причем прямо накануне моего дня рождения. Отличный дружеский подарок!
        Теперь я стояла и смотрела на нее, не понимая, как могла так долго принимать ее заверения в дружбе за чистую монету.
        – Сэм, прости меня, я не понимаю, что тогда на меня нашло! Он ведь мне даже не нравился. Но он был такой настойчивый, так меня уговаривал…
        – Ты сейчас о чем?
        Она вскинула брови. Получалось это у нее, надо признать, очень эффектно. Вот только я не парень, чтобы реагировать на такие дешевые приемы.
        – Об Эрике. Я клянусь тебе! Он начал ухлестывать за мной с того момента, как ты познакомила нас. Я ничего не говорила, боялась тебя расстроить. А в тот раз я была пьяна. И он… Он просто воспользовался этим.
        Я отмахнулась: разумеется, это было вранье чистейшей воды. Может, я бы и поверила в это, если б история не повторялась с крохотными отклонениями на протяжении последних двух лет.
        – Я тебе даже благодарна. Поступить так мог только форменный мудак. Хорошо, что я узнала об этом раньше, чем он надел мне кольцо на палец.
        Риана робко улыбнулась: ну просто сама невинность!
        – Значит, мы снова подруги?
        Тут я не выдержала и рассмеялась:
        – Снова? Мы ими никогда и не были. Это ты прицепилась ко мне как репей. Ведь ты считала, что выгодно смотришься на моем фоне? Поищи другую жертву. А еще лучше – сходи к психологу. Если тебе постоянно нужно сравнивать себя с другими – значит, с тобой не все в порядке.
        Я говорила это – и удивлялась сама себе.
        Уверена, еще пару недель назад я бы повелась на ее фальшивые заверения и с радостью помирилась бы. Только не сейчас.
        Она заплакала. Но меня это ни капли не впечатлило. Господи, да что она забыла в нашем университете? Ей бы в актрисы идти – такой талант пропадает!
        – Сэм, пожалуйста, наша дружба для меня – самое дорогое…
        – Если она тебе так дорога, что ж ты размениваешь ее на такую дешевку? И еще. Меня зовут Саманта.
        Я отодвинула ее в сторону и поспешила на следующую лекцию. Неприятный осадок от этого разговора долго не хотел проходить. Единственное, что меня утешало – и Эрик, и Риана остались в прошлом.
        А в настоящем у меня – Мэлвин.
        И в будущем тоже. Впрочем, о будущем я тогда не думала. Мне было достаточно того, что мы увидимся уже через несколько часов.

* * *
        Вечером Мэлвин снова заехал за мной. Только в этот раз мы отправились в ресторан: на этот раз не самый роскошный, но, на мой взгляд, куда более уютный. И когда я робко намекнула, что не голодна – он остался непреклонен.
        – Саманта, детка… Если ты считаешь, что можешь быть сыта одной только любовью, мой долг – позаботиться, чтобы ты все-таки не падала в голодные обмороки.
        И хотя до голодных обмороков мне было далеко, я согласилась. Мне нравилось все, что делал Мэлвин. И уж точно нравилось, что он обо мне заботился.
        Я погрузилась в изучение меню.
        И вдруг почувствовала на себе чужой взгляд. Жгучий. Тяжелый.
        Подняв глаза, я обомлела: передо мной стоял мой бывший.
        Эрик.
        Что за хрень! Они с Рианой сегодня решили довести меня? Он тоже пришел извиняться? Ну так он выбрал неудачный момент. И вообще – как он нашел нас?
        Ответ я получила тут же.
        Конечно, он меня не искал. На нем была форменная одежда, а Мэлвин гонял его по всей винной карте, расспрашивая малейшие подробности практически обо всех напитках.
        Просто он сменил место работы.
        А мы пришли именно в этот ресторан.
        Дурацкое совпадение. Я хотела попросить Мэлвина поехать в другое место. Но он уже выбрал вино и сделал заказ. Ну что ж… Не могу сказать, что видеть Эрика мне приятно, но он точно не сможет омрачить мое свидание.
        Я даже почувствовала некоторое злорадство. Он потерял меня безвозвратно, а я точно встретила кое-кого получше.
        Эрик явно чувствовал себя не в своей тарелке, а я неожиданно поняла, что мне это даже нравится. Немного. Ведь это было не так уж важно. Гораздо важнее моя жизнь. То, что рядом со мной этот мужчина. То, что он выбрал одно из самых дорогих вин. То, как он смотрел на меня…
        От этого кружилась голова. И раз уж так совпало, что Эрик все это видит – ну и пусть.
        Он принес бутылку и открыл ее при нас, но когда принялся разливать вино по бокалам, руки его заметно дрожали. Пару раз горлышко даже звякнуло о край бокала. Закончив, он попытался подхватить салфеткой повисшую на горлышке каплю, но она сорвалась и расплылась по скатерти красным пятном.
        Мэлвин неодобрительно покачал головой:
        – Похоже, нам придется менять столик.
        Красный как рак парень кивнул, подхватил бутылку и меню. Он попытался взять и бокалы, но Мэлвин остановил его:
        – Это мы возьмем сами, да, дорогая? Кажется, вы сегодня немного не в форме.
        Когда мой бывший, наконец, смог отправиться к стойке, воздух вокруг него, похоже, буквально загустел от злости.
        Я искоса посмотрела на Мэлвина, но по его непроницаемому лицу невозможно было ничего понять.
        – Раз уж вы подали рыбу, могли бы подать и приборы для нее, – выговаривал он официанту, когда тот приблизился к нам в следующий раз.
        На протяжении вечера это повторялось не раз. Эрик раз за разом косячил, а Мэлвин ему на это указывал. Вежливо. Но так, что бедняге, похоже, хотелось провалиться сквозь землю.
        При этом Мэлвин точно не забывал и обо мне: я буквально купалась в его внимании. Я видела, что в глазах Эрика плещется злость. Даже не знаю, что больше всего взбесило моего бывшего: то, что у меня новый кавалер, притом такой обходительный, или постоянные, хоть и справедливые, придирки. Но к концу вечера он просто закипал. Старался сохранять на лице невозмутимое выражение. Но это ему удавалось плохо.
        Вишенкой на торте стал момент ближе к концу вечера. Убирая со стола посуду, мой бывший уронил салфетку. Мэлвин моментально повернулся к нему, хотя только что общался со мной:
        – Молодой человек, вы слишком неуклюжи. – Он сделал знак администратору. – Поменяйте нам официанта, пожалуйста.
        На парня жалко было смотреть. Он весь вечер терпел капризы посетителя, выполнял все его желания. Теперь же, когда большая часть работы уже выполнена – столик уходит к другому. И все чаевые с него, разумеется, тоже. При этом мальчику, пришедшему на замену, не досталось ни одного замечания. С ним Мэлвин был сама любезность.
        Уже после того, как мы вышли из ресторана, меня озарило: он сделал это нарочно. Небольшая, но очень действенная месть тому, кто меня предал.
        Какие-то несколько секунд я была ему даже благодарна. Сама я ни за что бы не придумала такой изощренный способ мести.
        Но потом пришло новое озарение.
        А как он вообще узнал, кто мой бывший парень? Я ведь ничего о нем не говорила. И даже не называла имени! И как Мэлвин вычислил его место работы? К тому моменту, как мы расстались, он работал все в том же кафе. Даже я не знала, что он собирается устроиться в ресторан.
        До сих пор все рассказы о Мэлвине казались мне сплетнями и преувеличением. Да, возможно, у него была бурная юность. Возможно – даже некоторые проблемы с законом.
        Но такого я не ожидала точно. Вычислить человека только потому, что он обидел понравившуюся девушку… И не полениться устроить это «показательное выступление»?..
        Так ли хорошо я знаю своего любовника?
        И третья мысль была совсем тревожной.
        А что будет, если он сам обидится на меня? Внезапно мне стало по-настоящему страшно.
        – Едем ко мне? – в глазах Мэвина плескался тот огонь, от которого я сходила с ума. Только вот сейчас взгляд хищника вызвал у меня совсем другие чувства. По спине пробежал холодок.
        – Не сегодня… – пробормотала я, пряча взгляд. – Очень много билетов… И практические задания. Я боюсь не успеть.
        Если Мэлвин и заподозрил ложь, он ничего не сказал. Молча отвез меня домой и оставил недалеко от ворот.
        Глава 11
        Разумеется, я даже не прикоснулась к билетам.
        И к практическим заданиям тоже.
        Телефонный звонок застал меня у мольберта.
        Я сражалась с портретом.
        Дело шло куда медленней, чем я планировала.
        Разумеется, наши частые, безумные встречи отнимали много времени. Но не только это. Мне никак не удавалось сосредоточиться на работе. Стоило взять в руки кисть и повернуться к холсту, я начинала представлять свою «модель» вживую. Причем в действии.
        Его руки на моей коже.
        Его дерзкий язык, ведущий безмолвный диалог с моим.
        Его голос, в котором в минуты страсти появлялась особенная глубина, заставлявшая меня дрожать от возбуждения…
        Но сейчас я чувствовала: мне необходимо его закончить. Просто чтобы поставить точку. Как там говорил Мэлвин: узнать, каким я его вижу? Сейчас мне это было нужно как никогда. Казалось: я допишу портрет и тут же получу ответы на свои вопросы.
        Я с неохотой оторвалась от работы.
        Разумеется, звонил Мэлвин. Кроме него, мой новый номер не знал почти никто.
        Я нервничала. Не знала, как поступить. Сделать вид, что все в порядке? Встретиться с ним и опять упасть в пучину нашего одного на двоих безумия, не слишком задумываясь о том, к чему это приведет?
        Этого хотелось.
        И это было страшно.
        Только вот решать мне не понадобилось.
        Он звонил не для того, чтобы назначить встречу, а наоборот. Ближайшие пару дней он будет отсутствовать. Ну что же, наверное, это и к лучшему.
        Я совсем запуталась в чувствах к нему. Меня тянет к Мэлвину, как мотылька к пламени свечи. Но я понимаю, что огонь не только красив, но и очень опасен. Подойди к нему слишком близко – и просто сгоришь. Может, за время его отсутствия я смогу найти безопасную дистанцию?
        И портретом следовало заняться всерьез. Возможно, мне это будет проще сделать, если я не буду постоянно видеть перед собой самого Мэлвина.
        Я пожелала ему удачи в делах и снова вернулась к картине. Простояв около нее почти час и убедившись, что толку от меня сегодня нет, я вымыла кисти и отправилась гулять.
        Так и прошли эти два дня: днем лекции, вечером – попытки поработать, чаще всего – безуспешные. Потом – прогулки в одиночку в парке. После того, как я узнала, что Эрик уволился из кафе, я снова полюбила там бывать. Несколько раз со мной пытались познакомиться мужчины, но я вежливо и холодно избегала этого. Просто допивала капучино или коктейль и уходила.
        Но однажды ко мне за столик подсел человек, которого я была рада видеть. Джесси, та самая, что предупредила меня о том, что Мэлвин опасен.
        – Привет, Саманта. Можно? Или ты кого-то ждешь?
        Я пожала плечами:
        – Нет, присаживайся.
        Она сделала заказ, подождала, пока официант отойдет, и укоризненно посмотрела на меня:
        – Ты знаешь, что о тебе в университете начинают расходиться слухи?
        Я непонимающе уставилась на нее:
        – Какие еще слухи?
        – Ну, что тебя часто видят в ресторанах с подозрительными личностями. Что ты меняешь богатых любовников, как перчатки и вообще пошла по наклонной.
        – В самом деле? – вежливо ответила я.
        Откровенно говоря, меня не слишком интересовали сплетни. Я не такая заметная личность, чтобы обо мне можно было сплетничать.
        – Слушай, помнишь, ты видела меня с мужчиной у бара? Мэлвин… Ну то есть Эмерсон. Что ты о нем знаешь?
        Джесси посмотрела на меня с откровенным ужасом:
        – Так ты с ним встречаешься?! Саманта, ты с ума сошла!
        Она огляделась, бросила на стол деньги, и сбежала, бросив на прощание:
        – Извини, но держись пока от меня подальше, хорошо?
        Ну вот. Кажется, подруги исчезают из моей жизни просто с космической скоростью. Впрочем, разве хоть кто-то из них был моей подругой?
        После этого я окончательно запуталась. До встречи в кафе я почти убедила себя, что просто слишком мнительна. Разве Мэлвин не был со мной всегда предупредителен и вежлив? Разве он не старался исполнять все мои желания? Да и в постели он просто восхитителен. С ним я чувствую себя по-настоящему желанной.
        После разговора сомнения вспыхнули с новой силой. Он снимает проституток в барах. Его мордовороты с легкостью похищают людей на улицах – и похоже, что это им совсем не в новинку. Да и сам Мэлвин, несмотря на то что выглядит как обычный бизнесмен, не стесняется пускать в ход кулаки. Вон какой синяк он поставил собственному охраннику!
        Но больше всего меня напугала история с Эриком. Похоже, что шпионить и добывать информацию для него – обычное дело.
        Неужели я готова постоянно рисковать, продолжая встречаться с таким человеком? А если он начнет меня ревновать, или просто однажды будет в дурном настроении? Что его амбалы могут сделать со мной? Да что угодно! Не может же страх Джесси перед ним расти на пустом месте?
        К вечеру я уже твердо решила: нам нужно расстаться. Пусть я буду выглядеть как последняя трусиха, но к такому риску я не готова. Весь вечер я репетировала этот разговор, искала доводы, которые могу привести. Разумеется, об этих сплетнях я не собиралась говорить ни слова. Но и без них причин хватало: разница в возрасте, строгие родители, желание сосредоточиться на учебе, наконец.
        Обиднее всего было то, что ни один из этих доводов не понадобился. На следующее утро он позвонил и предложил встретиться. Я, следуя своему плану, сказала, что встретиться не готова, и вообще нам лучше прекратить общаться.
        Мэлвин забеспокоился только на минуту:
        – Что-то произошло?
        – Нет, просто я подумала, и поняла, что нам не стоит встречаться.
        Мысленно я уже выстроила целый диалог, даже отрепетировала его перед зеркалом. А он просто согласился со мной, вежливо попрощался и положил трубку.
        Я должна была испытывать облегчение от того, что проблема так легко разрешилась. Вместо этого меня охватило разочарование.
        Почему, ну почему он сдался так легко? Я была уверена, что нужна ему. А он, кажется, нисколько не переживает от того, что мы расстались. Как будто я сказала, что опоздаю на встречу на пару минут. Неужели я ошиблась, и была ему абсолютно безразлична?
        Или… нет?
        Возможно, он просто затаился. И его месть все еще впереди.
        Теперь разочарование угасло, на смену ему пришла паника.
        Я боялась выходить на улицу вечером. Днем – постоянно оглядывалась, боясь увидеть машину с тонированными стеклами или одного из его мордоворотов. Но все было спокойно. Никто не ехал за мной по улице. Никто не звонил поздними вечерами, чтобы узнать, где я и с кем.
        На учебе я всех избегала: и парней-студентов, решивших ко мне подкатить, и бывшую подругу. От Джессики скрываться не приходилось: она сама боялась подойти ко мне. Я лишь изредка ловила на себе ее мрачный взгляд. Чаще всего на парах я либо конспектировала лекции, либо делала в блокноте быстрые наброски. Попутно – сдала зачет по истории искусства и навсегда распрощалась с этим скучным предметом.
        Расставание словно подстегнуло мое ленивое вдохновение. Работа над портретом сдвинулась с мертвой точки, пусть и писала я его по-прежнему в расстроенных чувствах. Небольшая заминка вышла только тогда, когда я пыталась перенести на холст его ленивую усмешку. Улыбка получалась натянутой, и портрет никак не хотел оживать.
        Промучившись до глубокой ночи, я бросила это безнадежное дело и легла спать. И тут же перенеслась в его кабинет в отеле. Словно холст ожил, и забрал меня внутрь. Сильные, чуткие пальцы дрогнули, и принялись расстегивать пуговицы рубашки. Усмешка стала шире:
        – Я вижу, ты по мне скучаешь?
        Я замотала головой:
        – Нет! Мы расстались, и это правильно.
        Он подошел ко мне обманчиво-ленивой походкой, словно сытый тигр, с виду добродушный, но не менее опасный. Прошелся рукой по моим волосам, щеке. Наклонив голову, коснулся губами лба. Рук скользнула ниже, по изгибу шеи к груди. Большой палец очертил плавный, восхитительно медленный круг вокруг соска:
        – Твое тело говорит иначе.
        Глухой голос с легкой хрипотцой вызывал дрожь желания. Собрав последние остатки воли, я открыла рот, чтобы возразить ему. Но он использовал этот момент, чтобы поцеловать меня. Я почувствовала, что пол уплывает у меня из-под ног. Моя решительность испарилась. Какие планы на расставание – мне хотелось, чтобы этот поцелуй не прерывался никогда…
        Я села на кровати. Простыни были мокрыми от пота, лицо – от слез. Разум твердил, что все хорошо, решение было правильным и это наваждение рано или поздно покинет меня. А тело требовало его сильных рук и горячих поцелуев. Я понимала, что просто схожу с ума от желания.
        Холодный душ и чашка кофе помогли прийти в себя. Понимая, что уснуть все равно не удастся, я вернулась к картине и сразу поняла, в чем была моя ошибка.
        Ироничная, ленивая улыбка была стерта. Взгляд стал жестче, а губы сложились в суровую складку.
        Вскоре портрет был завершен. С холста на меня смотрел Мэлвин. Даже такой – жесткий и опасный – он все равно выглядел чертовски притягательным. Так открытый огонь притягивает к себе глупых мотыльков.
        Готовая работа была прекрасным поводом для встречи, но я понимала, что не готова к этому. Мне нечего противопоставить его дьявольскому обаянию. Не стоит и пытаться.
        Если даже глядя на портрет я схожу с ума от тоски, что будет, когда мы встретимся? Проверять я не хотела.
        Поэтому просто сделала заказ в службе доставки.
        Курьер точно не будет рисковать так, как я.
        Глава 12
        Видимо, курьер доставил картину вовремя.
        Звонок от Мэлвина раздался тем же утром, через пару часов после отправки работы. Увидев на экране телефона его номер, я не сразу взяла трубку. Слишком много эмоций вызвал этот звонок. Но и возможность услышать его голос была слишком заманчивой, чтобы вовсе от нее отказаться.
        Мэлвин снова предложил встретиться.
        Но на этот раз повод был довольно весомым. Он сказал, что хочет обсудить портрет, не все в нем соответствовало его ожиданиям. Да и место было выбрано нейтральное: достаточно популярное, но в то же время не слишком шумное кафе неподалеку от моего дома. Решив, что в таком людном месте мне ничего не угрожает, я согласилась.
        Мэлвин сидел у барной стойки с бокалом коньяка. При виде его фигуры мое сердце стукнуло и будто провалилось, но я быстро взяла себя в руки. Он вызывает во мне бешеное желание – но это только повод быть особенно осторожной с ним. Я еще раз глубоко вздохнула и только после того, как окончательно взяла эмоции под контроль, шагнула в зал.
        Первоначально я думала, что история с картиной – просто предлог, чтобы выманить меня на встречу. Но, добравшись до стойки, поняла, что поторопилась с выводами. Портрет, бережно завернутый в мягкую ткань, стоял рядом. Видимо, Мэлвин действительно собирался его со мной обсуждать. Увидев меня, он поднялся и кивнул официанту, который проводил нас в отдельную кабинку.
        – Может нам лучше сесть за столик в зале?
        Я забеспокоилась. Оставаться с ним совсем уж наедине я не хотела. Я даже не знала, чего боюсь больше. Мэлвина или своих чувств к нему.
        Он усмехнулся:
        – И обсуждать мой портрет прямо при всех? Нет, Саманта. Пусть будет отдельная кабинка.
        Я кивнула: с этим было сложно поспорить. Так мы привлечем излишнее внимание, а мне бы этого очень не хотелось. Он бережно занес картину, поставил ее на свободное место и сделал заказ. Потом, когда официант принес нам кофе, аккуратно развернул ткань.
        – Саманта, ты действительно видишь меня таким монстром?
        Я внимательно посмотрела на картину: что ему могло не понравиться? Сходство было потрясающим и пугало даже меня. Стоп, может именно это он и имел в виду? Мужчина на картине определенно пугал. Он был красив, сексуален и опасен. Очень опасен.
        Только теперь я по-настоящему поняла, что изобразила.
        Все, о чем я думала, пока писала ее, прекрасно отразилось на холсте. При всей своей привлекательности портрет буквально призывал не доверять этому человеку и держаться от него подальше.
        Я покраснела, но все-таки кивнула:
        – Именно таким.
        Он нахмурился:
        – Но почему? Что изменилось? Почему ты решила уйти.
        Я покачала головой:
        – Не только. Помнишь, мы с тобой ходили в ресторан, где ты совсем загонял официанта, да еще и оставил его без чаевых?
        Он рассмеялся:
        – И из-за этого я монстр? Он дилетант, настоящий профессионал должен держать себя в руках. А он совершенно неприкрыто на тебя пялился. Я, конечно, понимаю, ты сногсшибательная и мужчины просто обязаны сворачивать шеи…
        Я не могла не оценить этот комплимент. Тем более что это не было комплиментом. Я не сомневалась: он действительно так считает.
        – … Но этот парень просто вышел за рамки. Он уронил приборы, закапал скатерть вином… Я боялся, что в следующий раз он уронит нож и проткнет тебе ногу!
        Я растерялась:
        – То есть о том, что он мой бывший, ты не знал?
        Он на секунду замер, пристально глядя мне в глаза, а потом расхохотался.
        – Весь сыр-бор из-за этого? Бывший? Конечно, я не знал! Саманта, я не настолько мелочен. И не собираюсь выслеживать твоих поклонников.
        Я залилась краской. История с Эриком пугала меня больше всего. Именно она впервые привела меня к мысли расстаться с Мэлвином.
        Разговор с Джесси только подлил масла в огонь: если бы не случай в ресторане я бы вовсе не обратила на него внимания. Я всегда считала ее трусихой. В основном, именно из-за ее мнительности мы так и не стали подругами.
        Мэлвин смотрел на меня спокойно, даже деловита:
        – Это все? Инцидент исчерпан? Или ты успела придумать себе что-то еще?
        Я помотала головой, опуская взгляд.
        Смотреть ему в глаза было просто стыдно. Получается, достаточно малейшей случайности, чтобы я изменила мнение о нем в худшую сторону. Он взял меня за руку. От этого, вполне невинного, прикосновения по всему телу пошла теплая волна желания.
        – Саманта, если у тебя еще возникнут сомнения – спроси. Я отвечу на любой вопрос. Обещаю. Ты слишком важна для меня.
        Через несколько минут машина уже мчала нас к пентхаузу отеля. Никто из нас не желал ждать ни одной лишней минуты.
        Я нетерпеливо стала срывать с него одежду уже в лифте.
        Все просто. Я хочу его.
        Просто до одури. Только его, и никого больше!
        Как бы этот мужчина ни был опасен, какая бы угроза от него ни исходила. Всё уже неважно! В мою душу намертво впечатался его леденящий взгляд. Слишком хорошо я помню его обжигающие прикосновения, его бесподобные губы, его жёсткий нрав.
        Слишком сильно я нуждаюсь во всём этом! Казалось, если он не возьмет меня прямо сейчас, я просто умру. Сердце разорвётся. Впрочем, сердце моё и так уже было близко к тому, чтобы разорваться.
        Невероятное, невыразимое желание накрыло меня. Ни о чём и ни о ком больше я была уже не в состоянии вспоминать. Каждая мышца моего тела напряглась до предела, меня трясло с такой силой, что, казалось, вот-вот я упаду замертво.
        Мы буквально вывалились из лифта.
        – Саманта…
        С трудом заставив себя поднять глаза, я в его взгляде увидела ответное пламя. Вцепившись в мои ягодицы стальной хваткой, он резко поднял меня. Обвившись вокруг его тела руками и ногами, я издала страстный стон. И этот стон перешёл в протяжный вскрик, когда моя промежность вжалась в его живот – упругий, влажный, обжигающий.
        Я все-таки успела за эту короткую поездку стащить с него рубашку.
        Всё происходящее было настолько бесстыдным, настолько невозможным – и в то же время настолько правильным…
        Балансируя, от отступил назад. Я услышала, как что-то звенит, падая и разбиваясь вдребезги.
        – В спальне нам будет безопаснее, – прошептал он мне на ухо и сразу же потащил меня в постель.
        По пути он зацепился за что-то, но едва ли успел обратить на это внимание. А я хотела только одного – по-прежнему прижиматься к нему, по-прежнему ощущать его невероятно приятную кожу, его упругие мышцы, что перекатывались при каждом движении…
        Повалив меня на кровь, он немедленно набросился сверху, подогнул мои колени под себя и развёл их в разные стороны. Ощущая мощь столь желанного мужчины, что навалился на меня, я издала блаженный стон.
        Долгие прелюдии? Ну ужнет! Сейчас была только горячая, обжигающая страсть, от которой я буквально пылала. Здесь не было место ласкам и растянутой, плавной нежности.
        – Прошу тебя, – простонала я не то требовательно, не то жалостливо. Мои мысли смешивались со словами, и я уже не знала, что успела сказать вслух, а что просто подумала.
        И через мгновение я ощутила упругую, обжигающую плоть, которая раздвинула влажные складочки и принялась проталкиваться всё глубже… Губы Мэлвина слились с моими губами, его тело стало единым целым с моим.
        На миг он остановился, и я отчётливо услышала его дыхание, прерывистое и глубокое. А потом он вновь начал двигаться. Жар прокатился волной по всему моему телу, особенно ярко отзываясь там, где его плоть проникала меня. Мэлвин заполнял собой моё тело, скользил, то входя на полную глубину, то выходя почти целиком. Подогревал и без того пылающее возбуждение танец наших языков, которые беспрестанно тёрлись друг о друга.
        Боже, как же мне этого не хватало!
        Неужели я могла все это потерять? Это были настолько невероятные, настолько пламенные ощущения, что я боялась вот-вот провалиться в обморок.
        Его руки жадно мяли мою кожу, и в местах прикосновений она как будто становилась тоньше – чувствительность возрастала до невыразимого, почти болезненного предела. Мои стоны превратились в выкрики, удовольствие, казалось, достигло пика. Каждый мой крик он будто ловил и выпивал своими губами. Жаркие пульсации наших разгорячённых тел сливались в единый ритм.
        С каждым мгновением его движения всё ускорялись, ускорялись… После нескольких особенно мощных толчков я ощутила, как вспыхивают внутри снопы искр, как тело бьётся в сладостных конвульсиях.
        – Не смей от меня уходить. Никогда больше, – сказал Мэлвин, когда мы восстановили дыхание. Сейчас в его голосе слышалась угроза, и по моей спине пробежал знакомый холодок.
        – И… что ты сделаешь? – думаю, в моем голосе отчетливо слышался страх.
        – Я… я позволю тебе уйти.
        Да уж. Это была настоящая угроза. Даже мысль об этом вызывала у меня ужас.
        – Ни за что… – проговорила я и уткнулась носом в украшенное татуировкой плечо.
        Эпилог
        Все-таки, из художницы хозяйка никудышная. Особенно, если у художницы – прилив вдохновения, а оно меня в последнее время посещает с завидной регулярностью.
        Вот и сегодня я большую часть дня провела у холста, и только ближе к вечеру очнулась и вспомнила, что собиралась порадовать своего мужчину собственноручно приготовленным ужином.
        Когда Мэлвин предложил к нему переехать, я думала, что мы будем жить в том самом пентхаусе. Но он решил все иначе: пентхаус – логово холостяка. А для двоих нужен дом. Правда, он не сказал, что этот дом будет больше похож на дворец. Дворец, с которым я теперь пытаюсь управляться с помощью трех горничных, садовника и повара.
        Только вот повара я сегодня отпустила. Хотела устроить Мэлвину сюрприз. А в результате к его приходу успела устроить только беспорядок на кухне.
        Когда Мэлвин появился на пороге, я поняла: еда его интересует меньше всего. Но все-таки продолжала играть в хозяйку: достала огромную миску и принялась мыть овощи, собираясь приготовить салат, раз уж рыба пока запечься не успела. Он подошел сзади и обнял меня, крепко прижимая к себе:
        – Скучала по мне?
        От его парфюма сладко кружилась голова. Его руки блуждали под моей футболкой. Салат? Какой салат? Готовка была моментально забыта. Сложно таким заниматься, когда все тело вибрирует от возбуждения.
        Развернув меня к себе, он впился в мои губы яростным поцелуем. Его язык дразнил, играл со мной. Руки, меж тем, поднялись выше, и теперь ласкали грудь, то нежно поглаживая, то сжимая почти до боли.
        Из моей груди вырвался стон. Он прервал поцелуй и сорвал с меня футболку, прильнув к соскам, теребя их языком и слегка покусывая. Я поняла, что еще немного – и ноги не смогут меня держать. Тело словно стало ватным, наполненным чистым удовольствием. Он одним широким движением смел овощи в раковину и усадил меня перед собой на стол. Я погрузила пальцы в его волосы, буквально извиваясь от наслаждения.
        Он медленно провел рукой по внутренней стороне бедра, снова заставив меня вскрикнуть. Потом слегка приподнял, освобождая от трусиков. Я к этому времени уже вся горела, изнывая от желания. Его палец проник в меня, вызвав новый вскрик. Я вцепилась ему в волосы, и он выпрямился, накрывая мои губы своими.
        Двигаясь медленно, неспешно, его пальцы подняли меня на самую вершину и замерли, оставив балансировать на самом краю. Дав мне немного отдышаться и остыть, они снова продолжили свое неторопливое исследование, и когда оргазм настиг меня – он был действительно сокрушительным. Без сил, я повисла на плече Мэлвина, содрогаясь в сладостных спазмах. Он покрывал поцелуями мою шею, ласково поглаживая волосы.
        Легко подняв, он перенес меня на обеденный стол, и положил на гладкую деревянную поверхность. В серых глазах плясали сумасшедшие искорки:
        – Как думаешь, я заслужил праздничный ужин?
        Я могла только непонимающе улыбнуться ему. Освободив меня от юбки, комом сбившейся на пояснице, он принялся медленно расстегивать рубашку. Зная, как возбуждает меня это зрелище, Мэлвин не торопился. Только блеск в глазах и дерзкая улыбка выдавали охватившую его страсть. Наконец, рубашка полетела на пол. К моему удивлению он пошел к холодильнику и что-то достал оттуда.
        Когда он вернулся ко мне, я увидела в его руках баллончик взбитых сливок. Уложив меня на спину, он принялся рисовать на моей груди и животе узоры. Почувствовав прикосновение холодных сливок, соски моментально напряглись, а я сдавленно застонала. Он убрал баллончик и полюбовался результатами своего труда:
        – Саманта, ты не представляешь, как тебе идет такое «белье»! Но теперь, пожалуй, я тебя от него избавлю.
        Медленно его язык начал новое путешествие по моему телу, кусочек за кусочком слизывая сливки. Вскоре на груди остались только два белоснежных островка, увенчивающих мои соски. Смакуя удовольствие, он втянул их, один за другим, массируя языком. Я просто таяла, как эти сливки, под такими жаркими поцелуями. А его уже манила новая извилистая дорожка, проложенная по животу.
        Когда его язык исследовал нежную ямочку пупка, я вздрогнула и выгнулась ему навстречу. Он же так же неторопливо спустился ниже. Его пальцы погладили мои бедра, развели их шире. От первого прикосновения языка к пульсирующей точке между ними я глухо застонала. Он еще несколько раз пробежался вокруг нее языком, потом вдруг втянул в себя, заставив меня вскрикнуть от наслаждения. В то же время его палец снова проник внутрь, нежно, но неотвратимо приближая меня к оргазму.
        Мое дыхание сделалось хриплым и отрывистым, из глаз полились слезы. Я просто растворялась в экстазе без остатка, а он продолжал дразнить меня, удерживая на самом краю.
        – Мэлвин, пожалуйста, я больше не могу!
        И он сжалился, позволив снова кончить и забыться в оргазме. Еще не утихли последние судороги, он вошел в меня, мягко и глубоко. К своему удивлению, я моментально откликнулась на это. Господи, этот мужчина делает меня поистине ненасытной! Почувствовав отклик, он стал более резким, с каждым движением увеличивая темп и настойчивость. Он входил в меня мощными рывками, словно выплескивая ярость. Но я уже не боялась этой ярости, чувствуя за ней не злобу, а страсть. Он кончил сразу вслед за мной, глухо застонав и прижав меня к себе. Несколько минут мы расслабленно молчали. Потом он слегка отстранился и лукаво улыбнулся мне:
        – Продолжим наверху?
        Я охнула и непроизвольно застонала:
        – Только если ты донесешь меня. Сама я идти не в состоянии…
        Он легко подхватил меня на руки.