Соперница Нора Робертс

        Две телезвезды, начинающая Дина Рейнольдс и суперпопулярная Анджела, оказались соперницами не только в профессии, но и в любви. Но никакие интриги мстительной Анджелы не смогли разрушить стремительную карьеру и счастье молодой журналистки, ведь с ней рядом друзья, а главное - она встретила самую большую удачу своей жизни - Финна Райли. Однако никто из них не ожидал, что соперничество двух звезд приведет к череде громких скандалов и необъяснимых убийств, а жизнь самой Дины окажется под угрозой.
        Ранее роман выходил под названием «Наивная плоть».
        Нора Робертс
        Соперница
        Часть I
        «Время пошло», - многозначительно сказал Морж.
    Льюис Кэрролл

        Чикаго, 1994
        В Чикаго была безлунная полночь, но Дине казалось, что вокруг расставлены декорации из фильма «Ровно в полдень»[1 - «Ровно в полдень» - фильм Фреда Циннемана, 1952 г., США, с Гэри Купером в главной роли. (Здесь и далее прим. переводчика.)].
        Легко можно было представить себя в роли уверенного в себе, полного достоинства Гэри Купера, готового встретиться лицом к лицу с коварным, жаждущим мести гангстером.
        Черт побери, подумала Дина, ведь Чикаго был ее городом. Это Анджела была здесь чужой.
        По-видимому, именно так Анджела и представляла себе драматическую развязку - сыграть финальную сцену разоблачений в той самой студии, где они обе прошли свой путь, взбираясь по скользкой лестнице честолюбия. Но только теперь это была студия Дины, и за ее шоу зрители отдавали львиную долю своих голосов. Анджела уже ничего не могла с этим поделать, разве что поднять из могилы Элвиса Пресли и попросить его спеть для своей аудитории «Хартбрейк отель».
        От этой картины на губах молодой женщины появилась тень улыбки, но на самом деле Дине было не до смеха. Анджела была достойным внимания противником. Все эти годы она пользовалась самыми разными методами, лишь бы ее ежедневное ток-шоу держалось на самом верху.
        Неизвестно, какой камень спрятан у Анджелы за пазухой на этот раз, но только у нее все равно ничего не выйдет. Она недооценила Дину Рейнольдс.
        Сосредоточившись на предстоящей встрече, Дина въехала на стоянку у здания Си-би-си. Днем здесь всегда было полно автомобилей. Дину привозил, а потом забирал ее личный шофер. Внутри огромного белого здания все всегда спешили - кто на съемку последних новостей, кто на «Взгляд изнутри» с Финном Райли, кто на самое популярное в стране шоу - «Час с Диной».
        Но сейчас, в полночь, парковка была почти пуста. Здесь стояло всего с полдюжины машин, скорее всего дежурной группы, слонявшейся теперь без дела по студии новостей.
        Искренне желая быть сейчас где-нибудь в другом месте, все равно где, Дина припарковала машину и выключила мотор. Еще мгновение она просто сидела, прислушиваясь к ночи, шуршанию машин на улице. Ей нужно было совладать со своими сложными чувствами и натянутыми нервами до того, как она встретится лицом к лицу с Анджелой.
        Нервное напряжение - совершенно нормальное состояние для той профессии, которую она сама себе выбрала. Она научилась контролировать собственное настроение особенно тогда, когда истерия все равно ничего не дала бы. Но другое дело - ее чувства, особенно такие сильные и противоречивые, как теперь. Даже после стольких лет было трудно забыть, что она когда-то так восхищалась, так уважала эту женщину… Так верила ей…
        По собственному горькому опыту Дина знала, что Анджела была мастером игры с чужими эмоциями. Недостатком Дины было то, что она не умела скрывать свои чувства. Все, что Дина чувствовала, отражалось в ее серых глазах, передавалось наклоном головы или движением губ. Некоторые говорили, что от этого она становилась неотразимой и опасной. Быстрым движением Дина повернула к себе зеркало заднего вида. Так и есть: в глазах искры раздражения, медленно закипавшее негодование, но и нескрываемое сожаление. Все-таки когда-то они с Анджелой были друзьями. Или почти друзьями.
        Но еще она смогла разглядеть в собственных глазах и радость предвкушения. Свою гордость. Наконец-то пришло ее время.
        Улыбнувшись, Дина достала помаду и тщательно накрасила губы. Довольная, что ее рука не дрожала, молодая женщина бросила помаду обратно в сумочку и вышла из машины. Мгновение она стояла, вдыхая ароматы ночи и мысленно задавая себе один вопрос: ты успокоилась, Дина?
        Казалось странным, что Анджела не приехала раньше ее. Анджела всегда приезжала вовремя. Всегда. Это было одним из достоинств, за которые Дина так уважала соперницу.
        Стуча каблучками по лестнице и прислушиваясь к гулкому эху собственных шагов, Дина вошла, опустила пластиковую карточку в прорезь для пропуска. В голове у нее вдруг мелькнул праздный вопрос: интересно, кого Анджела подкупила или запугала на этот раз, чтобы теперь тайком пробраться в студию?
        Не так уж и много лет тому назад Дина бегом носилась вниз и вверх по этой же самой лестнице, воодушевленная, с горящими глазами, готовая выполнить любое поручение по первому щелчку требовательных пальцев Анджелы. Как старательный щенок, она была готова гордиться собой из-за любого знака внимания.
        Но, как и всякий умный песик, она многому научилась.
        А потом, после предательства, после пронзительного разочарования, пусть она и ревела, но смогла зализать свои раны и использовать все, чему научилась.
        Но на этот раз, подумала Дина, на этот раз наступила ее очередь, и игра пойдет по ее правилам. Теперь они с Анджелой встречались на Динином игровом поле. Наивная девчушка из Канзаса была вполне готова поиграть мускулами честолюбия и успеха.
        И может быть, когда они встретятся, все наконец-то станет на свои места. Это будет разговор на равных. Если невозможно забыть прошлое, то разумнее все принять, как есть, и двигаться дальше.
        Дина опустила пропуск в прорезь у двери студии. Мигнула зеленая лампочка. Она толкнула дверь вперед, в темноту.
        В студии никого не было.
        Дине это понравилось. Она пришла первой, и это давало ей еще одно преимущество: теперь она чувствовала себя хозяйкой, принимающей нежеланную гостью в своем доме.
        Опять улыбнувшись, Дина шагнула вперед, пытаясь на ощупь найти выключатель верхнего ряда ламп. Ей показалось, что она услышала какой-то звук, шепот, почти не нарушивший тишины. Дина ощутила укол внезапного страха. В студии кто-то был.
        «Анджела», - догадалась она и щелкнула выключателем.
        Но еще до того, как зажглись верхние лампы, гораздо более яркие огни вспыхнули в ее голове. Острая боль - и все опять погрузилось в темноту.

* * *
        Дина застонала. Медленно возвращалось сознание. Голова, тяжелая от боли, упиралась в спинку кресла. Нетвердой рукой она потянулась наугад к тому месту, где, казалось, находился эпицентр ее мучений. На пальцах темнела кровь.
        Дина попыталась оглядеться и окончательно растерялась. Она сидела на своем привычном месте, в собственном кресле. «Я что, пропустила сигнал?» - подумала Дина, борясь с головокружением, но не отводя взгляда от камеры с мерцающим красным огоньком.
        Но зал за камерой был пуст. И за сценой не было видно занятых своим делом техников. Несмотря на привычный жар юпитеров, в студии ничего не происходило.
        «Я пришла сюда, чтобы встретиться с Анджелой», - вспомнила Дина.
        У нее опять все поплыло перед глазами, словно круги от брошенной в воду гальки, и она несколько раз моргнула. Теперь ее взгляд уперся в монитор, на экране которого застыли две фигуры. Дина увидела саму себя, бледную, с остекленевшими глазами. И только потом с ужасом поняла, что в кресле рядом с ней сидела гостья.
        Анджела. В своем шелковом розовом костюме, украшенном жемчужными пуговицами. Жемчужные бусы на шее, в мочках ушей - клипсы из гроздей жемчужин. Анджела с элегантно зачесанными золотистыми волосами, вытянутые ноги скрещены, руки сжаты на правом подлокотнике кресла.
        Это была Анджела. Да, ошибиться было невозможно. Хотя у нее больше не было лица.
        Кровь залила весь розовый костюм и спокойно сочилась, почти текла вниз из страшной раны на месте милого, очаровательного лица.
        И только тогда Дина закричала.


        1
        Чикаго, 1990
        - Пять, четыре, три…
        Дина улыбнулась в камеру из своего уголка в студии «Дневных новостей»:
        - Сегодня у нас в гостях Джонатан Монро, наш соотечественник, писатель, недавно опубликовавший книгу под названием «Я хочу своего». - Она взяла тоненький томик с круглого столика между креслами и повернула его обложкой ко второй камере. - Джонатан, у вашей книги есть подзаголовок: «Здоровый эгоизм». Почему вы решили написать об этой черте характера, которую большинство людей считают недостатком?
        - Ну, Дина… - Он усмехнулся. Маленький человечек с лучистой улыбкой, обливавшийся потом под жаркими юпитерами. - Я хотел своего.
        Было очевидно, что без ее подсказки он не собирался рассуждать на эту тему.
        - А кто же не хочет, если говорить честно? - ободряюще спросила Дина, чтобы он почувствовал себя свободнее. - Джонатан, в своей книге вы утверждаете, что с самой колыбели родители и воспитатели стараются вытравить у детей чувство здорового эгоизма.
        - Совершенно верно. - Его застывшая, сияющая улыбка даже не дрогнула, хотя взгляд в панике метался по студии.
        Дина слегка наклонилась вперед, опустив ладонь на его сжатые пальцы, но это движение осталось за кадром. В ее глазах был неподдельный интерес, в прикосновении чувствовалась дружеская поддержка.
        - Вы считаете, что делиться игрушками, как того требуют родители, противоестественно для детей? - Она поощряюще сжала его руку. - А вам не кажется, что делиться - это просто основная форма вежливости?
        - Отнюдь, - и он принялся объяснять почему. Хоть он говорил вдохновенно и нервно, ей удалось сгладить все шероховатости и благополучно провести писателя через его три минуты пятнадцать секунд.
        - Итак, «Я хочу своего», автор Джонатан Монро, - проговорила она в камеру, завершая сюжет. - По вопросам приобретения обращайтесь в книжные магазины. Спасибо большое, Джонатан, что вы смогли прийти к нам сегодня.
        В эфир пошла реклама, и Дина улыбнулась Джонатану:
        - Вы просто молодец. Еще раз спасибо, что пришли.
        - Надеюсь, у меня все получилось. - Как только с него сняли микрофон, Джонатан вытащил платок и принялся вытирать лоб. - В первый раз на телевидении…
        - Просто отлично. Думаю, это вызовет большой интерес к вашей книге.
        - Правда?
        - Конечно. Вы не подпишете для меня этот экземпляр?
        Сияя улыбкой, он взял у нее из рук книгу и ручку.
        - Все было так легко благодаря вам, Дина.
        Взяв книгу с автографом, она встала. Ее мысли уже были далеко - у стола, на противоположном конце студии, где снимали новости.
        - Надеюсь, вы придете к нам рассказать о своей последней книге.
        - С удовольствием. - Но она уже шла прочь, ловко скользя между грудами кабеля, и торопилась занять свое место за столом студии.
        - Еще один сумасброд, - заметил Роджер Крауелл, ее коллега и второй ведущий программы.
        - Он был очень мил.
        - Ты всех считаешь милыми. - Усмехнувшись, Роджер посмотрелся в зеркальце и поправил галстук. У него была подходящая для телевидения внешность - волевое, внушающее доверие лицо, темно-рыжие волосы с проседью на висках. - Особенно сумасбродов.
        - Поэтому я и тебя люблю, Родж.
        От этого операторы тихо засмеялись. Что бы там Роджер ни собирался ответить, он не успел. Директор студии подал им знак начинать. Пошла заставка, и Роджер улыбнулся в камеру, собираясь рассказывать о рождении тигрят-близнецов в местном зоопарке.
        - На сегодня это все новости. С вами были Роджер Крауелл… и Дина Рейнольдс. До завтра!
        Как только в наушниках заиграла завершающая выпуск музыка, Дина повернулась к Роджеру и усмехнулась.
        - А ты, оказывается, сентиментален, приятель. Ты ведь сам написал это сообщение о малышах-тигрятах.
        Он слегка покраснел, но подмигнул ей в ответ.
        - Малышка, я только дал им то, что они любят.
        - Все свободны. - Директор студии потянулся, расправляя плечи. - Отличный выпуск, ребята.
        - Спасибо, Джек. - Дина уже снимала свой микрофон.
        - Эй, хочешь пообедать? - Роджер всегда был готов поесть, но уравновешивал страсть к чревоугодию любовной историей с личной тренершей. Ни один лишний фунт не спрячется от беспощадного глаза камеры.
        - Не могу. У меня еще есть дела.
        Роджер встал. Под безукоризненным синим саржевым пиджаком были надеты шорты «бермуды».
        - Только не говори мне, что твои дела связаны с этим кошмаром в студии «В».
        Едва заметное раздражение мелькнуло в ее глазах.
        - Хорошо, не скажу.
        - Эй, Ди, - Роджер догнал ее в конце съемочной площадки, - не сердись.
        - Я не говорила тебе, что сержусь.
        - Этого не требуется. - Они спустились с широкой ступеньки от импозантных декораций к обшарпанной деревянной двери, обходя камеру и кабели, и вместе вышли из студии. - Ты рассердилась. Это видно. У тебя появилась такая складочка между бровями. Смотри. - Он за руку втянул ее в гримерную. Включил верхний свет и стал у Дины за спиной, положив руки ей на плечи. Перед ними было зеркало. - Видишь, она еще здесь.
        Улыбаясь, она постаралась расслабить лицо и прогнать складочку прочь.
        - Я ничего не вижу.
        - Тогда давай расскажу, что вижу я. Мечту любого мужчины, девушку из соседнего дома. Утонченную и здоровую сексапильность. - Она нахмурилась, но он только усмехнулся: - Это внешность, малышка. Такие большие, располагающие глаза, молочная кожа, персиковые щечки. Неплохие качества для телерепортера.
        - А как насчет ума? - возмутилась она. - Таланта, терпения?
        - Мы же говорим о внешности. - Роджер опять улыбнулся, отчего линии вокруг его глаз стали глубже.
        - Лично мне больше нравится, когда рядом сидит кто-нибудь с головой, но не забывай, кто мы такие.
        - Я думала, мы журналисты.
        - Тележурналисты. Твое личико словно специально сделано для камеры, на нем видно все, что ты думаешь и чувствуешь. Беда в том, что видно всегда, а не только перед камерой, и от этого ты становишься беззащитной. Такой человек, как Анджела, скушает эту маленькую деревенскую девчонку и даже не подавится.
        - Я не из деревни. - Ее голос звучал сухо и был похож на пыльный ветер Среднего Запада.
        - Никакой разницы. - Он дружески сжал ее плечи. - Кто твой друг, Ди?
        Она вздохнула, закатывая глаза.
        - Ты, Роджер, ты.
        - Поосторожней с Анджелой.
        - Послушай, я знаю, что у нее репутация излишне темпераментной женщины…
        - У нее репутация чертовой суки, а не темпераментной женщины!
        Отодвинувшись от Роджера, Дина открыла баночку с охлажденным кремом для снятия грима.
        - Я знаю только то, что она очень добра ко мне. Ей понравилась моя работа в «Дневных новостях» и сюжеты «В гостях у Дины», поэтому она предложила помочь отточить мой стиль.
        - Она использует тебя.
        - Она учит меня, - поправила его Дина. - Ведь есть причины, почему у шоу Анджелы самый высокий рейтинг на телерынке? У меня ушли бы годы, чтобы разобраться со всякими мелкими хитростями, которые я узнала от нее буквально за несколько месяцев.
        - Ты что, в самом деле думаешь, что она поделится с тобой своим пирогом?
        Дина на мгновение надулась, потому что, конечно, ей хотелось получить кусочек от этого пирога. Такой славный большой кусочек. Здоровый эгоизм, подумала она и хихикнула про себя.
        - Но ведь мы с ней не конкурентки.
        - Пока еще нет.
        «Но станете», - подумал Роджер. Его удивляло, что Анджела до сих пор не разглядела честолюбивый огонек, сверкавший у Дины в глазах. Что ж, возможно, она слишком ослеплена собственным блеском, размышлял он. У него были свои причины догадываться о предстоящей развязке.
        - Хочешь дружеский совет, Дина? Не давай ей никакого оружия против себя. - Он в последний раз оценивающе посмотрел на нее. Может быть, она наивна, думал он, но еще и упряма. Это читалось в линии рта, угловатости подбородка. - Ладно, мне еще надо напечатать несколько сообщений. - Он дернул ее за волосы. - Завтра увидимся.
        - Ага. - Оставшись в одиночестве, Дина задумалась. У Анджелы была репутация человека с тяжелым характером, потому что она всегда стремилась к совершенству, всегда требовала - и получала - все самое лучшее для своего шоу. Но это возмещалось сторицей.
        Так как «У Анджелы» и «Дневные новости» снимались в одном и том же здании Си-би-си, Анджела смогла слегка надавить на начальство и освободить Дину от некоторых обязанностей в ее студии.
        Правда и то, что Анджела была на удивление добра к Дине. Она вела себя с ней по-дружески и очень доброжелательно, что вообще-то редко встречается в полном конкуренции мире телевидения.
        Было ли наивным верить в ее доброту? Дина так не считала. Но она была не настолько глупа, чтобы не понимать, что когда-нибудь Анджела потребует вознаграждения.

        - Если этот сукин сын думает, что я пойду у него на поводу, то его ждет неприятный сюрприз. - Анджела пристально смотрела на отражение своего продюсера в зеркале костюмерной. - Он, видите ли, согласился прийти к нам на шоу рекламировать свой новый альбом. Дашь на дашь, Лью. Мы даем ему выступить перед всей страной, а он, черт побери, ответит на несколько наших вопросов. Про уклонение от уплаты налогов.
        - Он не говорил, что не будет отвечать, Анджела. - Тупая боль в затылке, где-то на уровне глаз, уже давно мучила Лью Макнейла, но он все еще надеялся, что она пройдет. - Только сказал, что, пока дело находится в суде, не сможет рассказать подробностей. Он просил, чтобы речь шла в основном о его карьере.
        - Меня здесь сейчас не было бы, если бы я позволяла гостям командовать, правда? - Она еще раз от души выругалась и, повернувшись на стуле, зарычала на парикмахершу: - Еще только раз дерни меня за волосы, милочка, и будешь снимать бигуди не руками, а зубами!
        - Извините, мисс Перкинс, но у вас сейчас слишком короткая стрижка…
        - Ну давай же, работай! - Анджела опять смотрела на свое собственное отражение и, сосредоточившись, пыталась расслабиться. Она знала, как важно расслабить мышцы лица перед шоу - независимо от того, сколько в крови адреналина. Камера заметит любую складочку, любую морщинку - почти как старый друг, с которым собираешься пообедать. Так что она вдохнула поглубже и на мгновение закрыла глаза - известная примета, что продюсеру лучше пока попридержать язык. Когда Анджела открыла их снова, они были чистыми и ясными, как два сияющих голубых бриллианта в окружении шелковых ресниц.
        Теперь она улыбалась, наблюдая, как парикмахерша укладывала ее волосы назад и наверх, в волнистый светлый ореол. Ей подойдет такая прическа, решила Анджела. Сложная, изысканная, но не напыщенная. Поворачивая голову направо и налево, она проверила в зеркале, все ли в порядке, и лишь потом одобрительно кивнула.
        - Слушай, Лью. - Опять улыбнувшись, она положила свою ладонь на его руку. Пожатие было дружеским, женственным, подбадривающим. - Ни о чем не волнуйся. Твоя задача - развлекать нашего гостя до начала трансляции. А я позабочусь обо всем остальном.
        - Он хочет, чтобы ты пообещала, Анджела.
        - Милый, пообещай ему все, что он хочет. - И она засмеялась. Лью показалось, что его голова сейчас лопнет от мучительного взрыва боли. - Не принимай все так близко к сердцу.
        Лью начинает снижать обороты, размышляла она. И как человек, и как профессионал. Хотя на нем были костюм и галстук, как того требовал внутренний устав студии, но плечи опущены, словно под тяжестью растущего животика. Волосы тоже поредели, заметила Анджела, в них появилось много седины. Ее шоу стало знаменитым благодаря энергии и динамике. И ей совершенно не нравилось, что их продюсер похож на опустившегося старика, низенького и толстенького.
        - После стольких лет, Лью, ты должен бы верить мне.
        - Анджела, если ты нападешь на Дика Бэрроу, нам будет непросто приглашать других знаменитостей.
        - Чушь! Да они в очередь готовы стать, лишь бы попасть на мое шоу. - Она взмахнула сигаретой, словно пикой. - Все они хотят, чтобы я рекламировала их фильмы, их телеспектакли, их книги, их пластинки и - черт побери! - их любовные истории. Я нужна, Лью, потому что они знают, что каждый день миллионы зрителей включают телевизоры, - Анджела улыбнулась в зеркало, и из зеркала ей в ответ улыбнулось красивое, сдержанное, холеное личико, - и настраивают их на мое шоу.
        Лью уже больше пяти лет работал с Анджелой и в точности знал, как надо решать спорные вопросы. Он льстиво залебезил:
        - Никто этого не отрицает, Анджела. Ты сама и есть шоу. Мне просто кажется, что тебе лучше быть помягче с Диком. Он играл кантри всю свою жизнь, и то, что сейчас опять возвращается на сцену, - очень сентиментально.
        - Оставь Дика мне. - Анджела улыбнулась, выдыхая сигаретный дым. - Я буду крайне сентиментальной.
        Она взяла со стола информационные карточки, которые Дина подготовила для нее еще в семь утра. Это означало, что Лью может идти, и ему оставалось только бессильно покачать головой. Просматривая Динины заметки, Анджела улыбнулась шире. А девочка молодец, подумала она. Умненькая и старательная.
        И очень полезная.
        Кому-то могло показаться странным, что тщеславная женщина под сорок берет молодую прелестную девушку в любимые ученицы. Но Анджела тоже всегда была хорошенькой, а со временем опыт и положение превратили ее в красавицу. Своего возраста она не боялась. Не в этом мире, где против него существует столько противоядий.
        Она хотела, чтобы Дина была рядом с ней из-за ее привлекательности, таланта, молодости. Но больше всего потому, что сила чует силу.
        И еще по той простой причине, что эта девушка ей нравилась.
        О, она могла предложить ей немало пикантных советов, дружеской критики и похвал, а со временем, возможно, и достойное положение. Но она не собиралась позволить Дине, в которой уже чувствовала потенциальную соперницу, гулять на свободе. Никто не сможет уйти от Анджелы Перкинс.
        У нее были два мужа, которые хорошо усвоили эту истину. Они не смогли уйти. Она сама их выгнала.
        - Анджела?
        - Дина, - Анджела приветственно взмахнула рукой, - я как раз думала о тебе. Твои заметки - просто чудо. Отличное дополнение к шоу.
        - Я рада, что смогла помочь. - Дина подняла руку к своей левой сережке - признак неуверенности, дурная привычка, от которой ей еще предстояло избавиться. - Анджела, мне неловко тебя просить, но моя мать без ума от Дика Бэрроу.
        - И ты хочешь его автограф.
        Быстро и смущенно улыбнувшись, Дина показала компактный диск, который она прятала за спиной.
        - Мама будет в восторге, если он подпишет для нее вот это.
        - Предоставь это дело мне. - Анджела щелкнула безукоризненным, накрашенным французским лаком ноготком по краю диска. - Только напомни, как зовут твою мать, Ди?
        - Мэрилин. Я очень тебе благодарна, Анджела.
        - Для тебя - все, что могу, милочка. - Она выждала мгновение. Анджела всегда отличалась удивительным чувством времени. - О, кстати, ты тоже могла бы сделать для меня маленькое одолжение?
        - Конечно.
        - Ты не могла бы заказать для меня столик на двоих на сегодняшний вечер в «Ла Фонтене»? У меня самой просто не будет времени позвонить, и я забыла предупредить секретаршу.
        - Без проблем. - Дина достала из кармана блокнот и сделала в нем пометку.
        - Ты сокровище, Дина. - Анджела встала, чтобы в последний раз осмотреть свой бледно-голубой костюм в зеркале на подвижной раме. - Что ты думаешь об этом цвете? Он не слишком блеклый, а?
        Дина знала, что когда речь о шоу, то Анджела беспокоилась из-за любой детали, от досье до обуви, поэтому оглядела ее серьезно и не торопясь. Мягкие складки ткани идеально облегали ладную округлую фигуру Анджелы.
        - Очень женственно.
        Напряженные плечи Анджелы расслабились.
        - Значит, прекрасно. Ты останешься на съемку?
        - Не могу. Мне еще надо написать заметку для «Новостей».
        - А-а… - На лице Анджелы мелькнуло раздражение, но тотчас же исчезло. - Надеюсь, тебя не очень отвлекает то, что ты мне помогаешь?
        - В сутках целых двадцать четыре часа, - ответила Дина, - и я привыкла использовать их все. Теперь лучше не буду тебе мешать.
        - Пока, солнышко.
        Дина закрыла за собой дверь. Все в здании знали, что по требованию Анджелы последние десять минут перед выходом на сцену принадлежали только ей. И все считали, что это время ей надо для того, чтобы еще раз пробежаться по своим заметкам. Чушь, конечно. Она была полностью готова. Но предпочитала, чтобы все думали именно так. Или пусть даже они воображают, что она быстро прикладывается к бутылке бренди, которую всегда держала в тумбочке туалетного столика.
        Нет, она даже не прикасалась к бренди. То, что бутылка была здесь, пусть даже ненужная, одновременно и пугало ее, и успокаивало.
        Она предпочитала, чтобы о ней думали все, что угодно… лишь бы не узнали правды.
        Эти последние минуты перед каждой съемкой Анджела Перкинс проводила в одиночестве, охваченная панической дрожью. Она, женщина, ставшая образцом самоуверенности, она, репортер, бравший интервью у президентов, членов королевских семей, убийц и миллионеров, уступала, как и всегда, приступу пугающей и неистовой нервной лихорадки.
        Сотни часов терапии не смогли унять или хотя бы облегчить дрожь, тошноту, холодный пот. Совершенно беспомощная, она безвольно повалилась в кресло. Ее лицо трижды отразилось в зеркале. Элегантная, безукоризненно одетая и причесанная, холеная женщина. С мутными от ужаса глазами.
        Анджела прижала ладони к вискам и помчалась сквозь пронзительный девятый вал страха. Сегодня она провалится, сегодня все услышат в ее речи остатки арканзасского акцента. Все увидят нелюбимую и нежеланную девчонку, чья мать предпочитала мелькающие картинки на грязном экране своим собственным плоти и крови. Девчонку, которой так страшно, так отчаянно хотелось внимания, что она все время представляла себя внутри телевизора, чтобы мать хоть раз остановила на ней взгляд бессмысленных пьяных глаз. Чтобы хоть только посмотрела на нее.
        Они поймут, что она - никто, пустое место, мошенница, обманом и силой прорвавшаяся на экран.
        И они посмеются над ней.
        Или еще хуже - они ее выключат.
        Она вздрогнула от стука в дверь.
        - Анджела, мы готовы.
        Глубоко вздохнула раз, другой.
        - Сейчас иду. - Ее голос звучал совершенно нормально. Что-что, а притворяться она умела. Еще несколько секунд Анджела смотрела на свое собственное отражение, следя, как паника постепенно исчезает из глаз.
        Она не провалится. Над ней никто и никогда не будет смеяться. Никто больше не отвергнет ее. И все увидят только то, что она позволит им увидеть. Она встала, вышла из гримерной и направилась к студии.
        Когда она вышла на сцену, гул сменился взрывом общего восторга.
        - Доброе утро! - Анджела села в свое кресло, ожидая, пока утихнут аплодисменты. Ей прикрепили микрофон. - Надеюсь, все готовы для нашего первоклассного шоу! - Произнося эту фразу, она осмотрела аудиторию и осталась довольна демографическим составом зрительного зала. Неплохая смесь возрастов, полов и национальностей - важная деталь для общих планов камеры. - Ну, кто здесь фанат Дика Бэрроу?
        Она сердечно засмеялась в ответ на еще один взрыв аплодисментов.
        - Я тоже, - сказала она, хотя ненавидела музыку кантри во всех ее проявлениях. - И нас всех ждет замечательная встреча.
        Она кивнула и откинулась на спинку стула, ноги скрещены, руки сложены на подлокотнике кресла. Мигнул красный огонек камеры. Послышалась веселая ритмичная музыка.
        - «Потерянные завтрашние дни», «Та зеленоглазая девчонка», «Дикое сердце». Это лишь немногие из хитов, благодаря которым имя нашего сегодняшнего гостя стало легендой. Более двадцати пяти лет он был частью истории музыки кантри, а его последний альбом «Потерявшись в Нэшвилле», держится наверху всех хит-парадов. Давайте же поприветствуем нашего гостя! Добро пожаловать в Чикаго, Дик Бэрроу!
        Дик шагнул на сцену под гром аплодисментов и криков. С солидным брюхом и седеющими висками, заметными из-под черной фетровой шляпы фирмы «Стетсон», Дик улыбнулся аудитории и лишь потом пожал протянутую Анджелой руку. Она отошла назад, пока он наслаждался моментом, то и дело приподнимая шляпу.
        Всячески демонстрируя свой восторг, Анджела присоединилась к неослабевающей овации зала. Через час, думала она, Дик рысью помчится за кулисы. И даже не будет знать, за что же ему досталось.

        Для удара Анджела приберегла вторую половину шоу. Как хорошая хозяйка, она расхваливала своего гостя, внимательно выслушивала его анекдоты, хихикала над шутками. Дик нежился в лучах собственной славы, а Анджела подносила микрофон к возбужденным поклонникам, встававшим, чтобы задать ему вопросы. Она ждала, хладнокровная, как кобра.
        - Это турне, «Потерявшись в Нэшвилле», продлится несколько месяцев, - начала Анджела. - Все время на колесах… Трудно, правда?
        - Потруднее, чем раньше, - подмигнув, ответил Дик. - Мне уже не двадцать лет. - Он развел свои большие, привыкшие к гитаре руки. - Но мне это нравится. Петь в студии для записи - это совсем не то, когда поешь для людей.
        - И конечно же, твое турне проходит успешно. Значит, в слухах, что ты прервешь его из-за неприятностей с налоговой инспекцией, нет ни капли правды?
        Благодушная усмешка Дика слегка перекосилась.
        - Нет, мадам. Мы закончим его, как и собирались.
        - Я убеждена, что выскажу мнение всех собравшихся в этом зале, если скажу, что мы все целиком на твоей стороне. Уклонение от уплаты налогов? - Она недоверчиво округлила глаза. - Если им верить, то ты - прямо новый Аль Капоне.
        - Я не имею права об этом говорить. - Дик дернул шейный платок.
        - А-а… - Она открыла глаза еще шире. - Извини. Я понимаю, что ты действительно не можешь ничего обсуждать, пока дело находится в суде, но думаю, что это грубое нарушение прав. Такой человек, как ты, кумир двух поколений, которого обожают миллионы, а впереди, возможно, финансовый крах.
        - Все совсем не так плохо…
        - Но ведь тебе пришлось продать свой дом в Нэшвилле. - В ее голосе звучало неподдельное сочувствие, глаза излучали симпатию. - Я думаю, что страна, которую ты воспел своей музыкой, должна проявить больше снисходительности. Не правда ли?
        Она попала в точку.
        - Похоже, что налоговые инспекторы не имеют никакого отношения к стране, для которой я пел больше двадцати пяти лет. - Рот Дика искривился, глаза потемнели, как два агата. - Они смотрят только на доллары. Они не думают, как тяжело пришлось трудиться человеку. Нет, они будут срезать с тебя ломтик за ломтиком, пока большая часть твоего состояния не перейдет к ним в карманы. Они превращают честных людей в лжецов и мошенников.
        - Ты же не хочешь сказать, что наплутовал со своей декларацией, а, Дик? - Она простодушно улыбалась, глядя на его окаменевшее лицо. - Мы вернемся в студию через минуту. - Анджела повернулась к камере и подождала, пока погаснет красный огонек. - Я уверена, Дик, что большинство из нас так или иначе попадали в когти налоговой инспекции. - Она повернулась к нему спиной и подняла обе руки вверх. - Мы поддерживаем его, правда же, друзья?
        В ответ раздался взрыв аплодисментов и выкриков, совершенно не повлиявший на выражение болезненного шока на лице Дика.
        - Я не имею права об этом говорить, - выдавил он. - Можно мне воды?
        - Мы больше не будем возвращаться к этому вопросу, не волнуйся. У нас осталось время еще на несколько вопросов. - Анджела вновь повернулась к аудитории, пока ассистент мчался через сцену со стаканом воды для Дика. - Наверное, Дик будет нам благодарен, если мы не будем больше обсуждать эту щепетильную тему. Давайте поаплодируем ему, когда закончится реклама, чтобы у Дика было какое-то время собраться с силами.
        Излучая поддержку и сочувствие, она опять посмотрела на камеру.
        - Вы смотрите шоу-программу «У Анджелы». У нас осталось время ровно на несколько вопросов, но, по просьбе Дика, мы прекращаем обсуждение его проблем с налоговой инспекцией, так как в настоящее время, пока дело находится в суде, он не имеет права защищаться публично.
        И конечно же, когда через несколько минут она закончила шоу, все зрители думали только об этой теме.
        Анджела не стала задерживаться в зале, а поднялась к Дику на сцену.
        - Замечательно. - Она крепко сжала его вялую руку. - Спасибо огромное, что ты пришел. И всего самого наилучшего.
        - Спасибо. - Еще не придя в себя от потрясения, он принялся автоматически раздавать автографы, пока ассистент пытался увести его за сцену.
        - Принесите мне пленку, - приказала Анджела, вернувшись в гримерную. - Хочу посмотреть последнюю часть. - Она подошла прямо к зеркалу и улыбнулась своему отражению.


        2
        Дина ненавидела репортажи о трагедиях. Умом она понимала, что ее работа, работа журналиста, - рассказывать о последних событиях и брать интервью у пострадавших. Она искренне верила, что у людей есть право знать все, что происходит вокруг. Но сердцем… Протягивая микрофон к чужому горю, Дина всегда чувствовала себя отвратительно.
        - Сегодня утром неожиданная и жестокая трагедия разыгралась в тихом пригороде Вуд-Дейла. По мнению полиции, семейная ссора закончилась выстрелом из ружья, в результате которого погибла Лоис Доссир, тридцати двух лет, учительница начальной школы. Ее муж, доктор Чарльз Доссир, был взят под арест. Их двое детей, пяти и семи лет, сейчас находятся под опекой родителей матери. В начале девятого утра их спокойный дом взорвался от грома ружейного выстрела.
        Дина постаралась взять себя в руки, пока камера снимала нарядный двухэтажный домик позади нее. Она продолжала свое сообщение, глядя прямо в объектив, не обращая внимания на собиравшуюся толпу, съемочные группы других телепрограмм и свежий весенний ветер, остро пахнущий гиацинтами.
        Ее голос звучал ровно и, как полагается, беспристрастно. Но в глазах бушевал вихрь переживаний.
        - В восемь пятнадцать утра полицейские прибыли на место происшествия и обнаружили труп Лоис Доссир. По словам соседей, миссис Доссир была любящей матерью и активно участвовала в общественной жизни района. Все ее любили и уважали. Одна из лучших подруг погибшей - ее соседка Бесс Пирсон, сообщившая в полицию о выстреле. - Дина повернулась к стоявшей рядом женщине в пурпурном свитере. - Миссис Пирсон, насколько вам известно, были ли раньше случаи насилия в семье Доссир?
        - Да… нет… Я никогда не думала, что он способен на такое. До сих пор не могу поверить. - Камера наехала крупным планом на бледное, опухшее от слез лицо потрясенной женщины. - Она была моей самой близкой подругой. Мы шесть лет прожили рядом. Наши дети вместе играли…
        И ее глаза опять наполнились слезами. Презирая себя, Дина сжала ее руку и продолжала:
        - Вы хорошо знали Лоис и Чарльза Доссир. Согласны ли вы с выводами полиции, что эта трагедия - результат семейного конфликта, вышедшего из-под контроля?
        - Не знаю, что и думать. Я знала, что они часто ссорились, орали друг на друга… - Она замолчала, уставившись в никуда. - Лоис говорила мне, что пошла бы вместе с Чаком в семейную консультацию, но он не захочет. - Она всхлипнула, прикрыв ладонью глаза. - Он не хотел, а теперь ее больше нет. О боже, она мне была как сестра!
        - Стоп! - крикнула Дина и обняла миссис Пирсон за плечи. - Извините меня. Мне так жаль. Вам нельзя здесь оставаться.
        - Я все думаю, что это сон. Не может быть, чтобы это была правда.
        - Вы можете к кому-нибудь пойти? К друзьям или родственникам? - Дина оглядела нарядный дворик, заполненный любопытствующими соседями и решительно настроенными журналистами. Слева, в нескольких футах от них, снимала другая бригада новостей. Репортер портил дубль за дублем и смеялся над своими оговорками. - На время, пока все здесь успокоится.
        - Да, - всхлипнув в последний раз, миссис Пирсон вытерла глаза. - Сегодня вечером мы собирались с ней в кино, - проговорила она, повернулась и побежала прочь.
        - О боже! - вырвалось у Дины - другие репортеры метнулись к бегущей женщине, чуть было не пронзая ее своими микрофонами.
        - Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, - прокомментировал оператор.
        - Заткнись, Джо. - Она взяла себя в руки и перевела дыхание. Может быть, она действительно принимала чужое горе слишком близко к сердцу, но это никак не должно было отразиться на репортаже. Ее работа заключалась в том, чтобы составить краткий и ясный отчет о происшедших событиях и показать зрителям соответствующую пленку. - Давай закончим. Это пойдет в «Дневных новостях». Сейчас крупным планом окно спальни, потом обратно ко мне. Постарайся, чтобы в кадр попали гиацинты, и нарциссы, и красная детская коляска. Получится?
        Джо изучал обстановку, глядя из-под низко надвинутого козырька кепки болельщика «Уайт Сокс», плотно сидевшей на его жестких темных волосах.
        Мысленно он уже видел эти кадры в эфире - подрезанные и смонтированные. Он прищурился и кивнул, поднимая камеру. Под майкой напряглись округлые мускулы.
        - Если ты готова, то я готов.
        - Тогда - три! два! один! - Она немного подождала, пока объектив двинулся вверх, опустился обратно. - Страшная смерть Лоис Доссир потрясла этот спокойный район. Пока ее друзья и родственники пытаются ответить на вопрос «почему?», доктор Чарльз Доссир находится под арестом в ожидании суда. В Вуд-Дейле с вами была Дина Рейнольдс, Си-би-си.
        - Все отлично, Дина. - Джо опустил камеру.
        - Ладно уж, пижон. - По дороге к фургону она незаметно положила в рот две таблетки «Ролейдз».

        Си-би-си еще раз повторила этот сюжет в местном разделе вечерних новостей вместе с более поздним, снятым в полицейском участке, где находился Доссир, обвиняемый в убийстве второй категории. Свернувшись калачиком в кресле у себя в доме, Дина внимательно смотрела, пока диктор не перешел к пожару в жилом здании в Саут-Сайд.
        - Отличная работа, Ди, - произнесла с кровати Фрэн Майерс. Свои вьющиеся рыжие волосы она собрала как попало в кособокий пучок на макушке. На остреньком лисьем личике выделялись ореховые глаза.
        Отхлебнув имбирного пива, она показала стаканом на экран. Ее движение казалось ленивым, как зевок.
        - Ты всегда так классно смотришься на пленке. А я похожа на маленького толстенького гнома.
        - Я должна была попытаться взять интервью у матери погибшей. - Засунув руки в карманы джинсов, Дина спрыгнула с кресла и принялась мерить комнату энергичными шагами. - Она не отвечала на звонки, поэтому, как и положено репортеру, я выяснила ее адрес. Но дверь тоже не открывали. Шторы на окнах задернуты. Примерно час я стояла на улице в толпе других представителей прессы. И чувствовала себя кладбищенским вором.
        - Тебе уже следовало бы знать, что слова «кладбищенский вор» и «репортер» значат одно и то же, - заметила Фрэн, но Дина не улыбнулась. По ее нервным движениям Фрэн поняла, что подруга чувствовала себя виноватой. Отставив стакан в сторону, Фрэн показала на кресло. - Хорошо. Сядь и выслушай совет тетушки Фрэн.
        - А стоя я не могу выслушать твой совет?
        - Ни за что! - Поймав Дину за руку, Фрэн рывком усадила ее на диван рядом с собой. Несмотря на разницу в воспитании и стиле, они дружили еще с подготовительного курса университета. И Фрэн десятки раз приходилось наблюдать, как Дина вела войну между собственным разумом и чувствами. - Вот так. Вопрос номер один: почему ты пошла в Йельский университет?
        - Потому что мне дали стипендию.
        - Ладно, Эйнштейн, не умничай. Зачем мы с тобой пошли в университет?
        - Ты - знакомиться с мужчинами.
        Фрэн прищурилась.
        - Это была второстепенная задача. Не упрямься и отвечай на вопрос.
        Побежденная, Дина вздохнула.
        - Учиться, чтобы стать журналистами и получить высокооплачиваемую и престижную работу на телевидении.
        - Совершенно верно! И как, мы этого добились?
        - Почти что. Мы получили дипломы. Я работаю репортером на Си-би-си, а ты - сопродюсер «Женских сплетен» на кабельном.
        - Замечательные отправные точки. А теперь - ты разве забыла о Пятилетнем Плане Дины Рейнольдс? Если да, то где-то в столе есть отпечатанный экземпляр.
        Фрэн была права. В верхнем ящике стола лежал отпечатанный план Дининой карьеры. Причем в двух экземплярах.
        После университета этот план немного менялся. Фрэн вышла замуж и обосновалась в Чикаго. Потом она уговорила переехать и попытать счастья и бывшую соседку по комнате.
        - Год первый, - вспомнила Дина. - Работа на телевидении в Канзас-Сити.
        - Есть.
        - Год второй. Место в Си-би-си, Чикаго.
        - Выполнено.
        - Год третий. Свои собственные, пусть небольшие, но о-очень занимательные сюжеты.
        - Иными словами, «В гостях у Дины». - И Фрэн отсалютовала Дине стаканом.
        - Год четвертый. Ведущая вечерних новостей. Местных.
        - Что ты уже делала, и не раз. На замене.
        - Год пятый. Отправить пленки и резюме в святая святых - Нью-Йорк.
        - Они не смогут устоять против такой комбинации, как твой стиль, фотогеничность и искренность - если, конечно, ты прекратишь в себе копаться.
        - Все равно я не могу спокойно спать по ночам. - Внезапно почувствовав усталость, Дина нервно провела рукой по волосам. Поджав ноги, она задумалась и грустно оглядела комнату.
        Обстановка состояла из шаткого обеденного стола, которому еще предстояло найти достойную замену, потертого коврика и одного большого кресла, заново обтянутого светло-серой материей. Из всего этого явно выделялся блестящий письменный стол - свидетельство первых успехов. Но зато все лежало строго на своих местах; небольшая коллекция безделушек тоже содержалась в безукоризненном порядке.
        Эта аккуратная квартирка еще не была домом ее мечты, но, как верно заметила Фрэн, она могла стать прекрасной отправной точкой. А Дина совершенно однозначно собиралась двигаться все выше и выше как в личном плане, так и в профессиональном.
        - Ты помнишь, в университете мы думали, что это будет такая захватывающая работа - мчаться вслед за «Скорой помощью», брать интервью у убийц, писать потрясающие сообщения, чтобы привлечь внимание всех телезрителей? Что ж, так оно и есть. - Вздохнув, Дина опять встала и вновь зашагала по комнате. - Но только за все приходится платить. - Она замолчала, взяла в руки маленькую китайскую шкатулку, поставила ее обратно на место. - Анджела намекнула, что я могу получить место главного консультанта в ее шоу, если попрошу. Это гарантированная работа и значительное повышение зарплаты.
        Фрэн не хотела влиять на решения своей подруги, поэтому поджала губы и спросила безразличным голосом:
        - И что ты об этом думаешь?
        - Я не могу избавиться от мысли, что тогда мне придется расстаться с камерой. - Усмехнувшись, Дина покачала головой. - Мне будет не хватать этого маленького красного огонька. Видишь ли, в чем дело. Я хочу вести собственное шоу.
        Фрэн ухмыльнулась.
        - Ну а что же тебе мешает?
        - Ничто. - Теперь, когда все прозвучало вслух, Дина почувствовала больше уверенности в себе и уселась поудобнее, переложив вытянутые босые ноги на подушку. - Может быть, это будет Год Седьмой или Год Восьмой, еще не знаю. Но я хочу и добьюсь. Но только, - она со свистом выдохнула воздух, - это значит и дальше рассказывать о слезах и несчастьях… пока не заработаю капитанские нашивки.
        - Расширенный План Карьеры Дины Рейнольдс.
        - Именно! - Она была рада, что Фрэн ее понимала. - Ты не думаешь, что я сумасшедшая?
        - Малышка, я думаю, что с твоими дотошностью, фотогеничностью и сильным честолюбием любой человек добился бы того, чего захотел. - Фрэн протянула руку к блюдцу со сладким миндалем на кофейном столике и положила себе в рот несколько орешков. - Только не забывай о нас, маленьких людишках, когда станешь знаменитостью.
        - Напомни, как там тебя зовут?
        Фрэн бросила в нее подушку.
        - Ладно, теперь, когда с твоей жизнью мы разобрались, я хотела бы объявить одну новость, касающуюся Жизни Фрэн Майерс, Совершенно-Не-Похожей-На-То-Чего-Я-От-Нее-Ждала.
        - У тебя продвижение на службе?
        - Не-а.
        - У Ричарда?
        - Нет, хотя, возможно, в недалеком будущем его ждет место младшего партнера в «Дауэл, Дауэл и Фриц». - Она сделала глубокий вдох. Ее нежная, как у всех рыжеволосых, кожа вспыхнула пунцовым цветом. - Я беременна.
        - Что-о? - Дина прищурилась. - Беременна? В самом деле? - Смеясь, она сползла на кушетку и сжала ладони Фрэн. - Малыш? Это же чудесно! Ты счастлива? Да, я вижу, что да. Не могу поверить… - Она замолчала и опять отпрянула назад. - Боже мой, Фрэн! Ты здесь уже почти час и до сих пор ничего мне не сказала! И сама упрекаешь меня в нерешительности!
        Самодовольно улыбаясь, Фрэн похлопала ладонью по своему плоскому животу.
        - Я хотела, чтобы мы разобрались со всем остальным и ты могла полностью сконцентрироваться на мне.
        - Нет проблем. А что сказал Ричард?
        - До или после того, как он исполнил чечетку на потолке?
        Дина опять засмеялась, потом вскочила и тоже закружилась по комнате. «Малыш, - думала она. - Надо будет купить детскую ванночку, мягкие игрушки и акции ему в подарок».
        - Мы должны это отметить.
        - А что мы делали в университете, когда нам надо было что-нибудь отметить?
        - Китайская кухня и дешевое белое вино, - с усмешкой отозвалась Дина. - Прекрасно, только для кое-кого вино придется заменить пастеризованным молоком.
        Фрэн вздрогнула, потом пожала плечами.
        - Наверное, придется к этому привыкать. Но только хочу попросить тебя об одном одолжении.
        - Говори.
        - Поработай над своим планом, Дина. Недурно, если крестная мать моего малыша будет звездой.

        Когда в шесть утра зазвонил телефон, Дина с усилием попыталась проснуться - в похмелье. Приподнявшись на одной руке, другой она на ощупь потянулась к трубке.
        - Рейнольдс слушает.
        - Дина, дорогая, извини, что я разбудила тебя.
        - Анджела?
        - Ну у кого еще хватит наглости позвонить тебе в такое время? - Анджела весело засмеялась на том конце провода, пока Дина мутным взглядом смотрела на часы. - Мне надо попросить тебя об огромном одолжении. У нас сегодня съемка, а Лью слег с гриппом.
        - Очень жаль. - Дина откашлялась и геройски попыталась сесть.
        - Да, иногда бывает. Но дело в том, что сегодня у нас очень щекотливая тема, и, хорошенько подумав, я поняла, что ты просто идеальная кандидатура, чтобы занять гостей за сценой.
        - Я бы рада помочь, Анджела, но в девять мне надо быть у себя в студии.
        - Дорогая, я договорюсь с твоим продюсером. Он мне кое-что должен. Саймон и сам справится со второй съемкой, но, если бы ты могла помочь мне утром, я была бы тебе так благодарна…
        - Конечно, - Дина отбросила назад спутанные волосы и смирилась с мыслью о чашке кофе и таблетке аспирина. - Если только все обойдется без конфликтов.
        - Даже не волнуйся об этом. У меня свои счеты с отделом новостей. Ты нужна мне ровно в восемь. Спасибо, золотце.
        - Хорошо, но…
        Дина ошеломленно уставилась на трубку, из которой доносились короткие гудки. «Все неясно, - подумала она. - Что это, черт побери, за тема будет сегодня утром, и что это за гости, к которым требуется такое особое отношение?»

        …Дина шагнула в зеленую комнату с неловкой улыбкой на устах и полным кофейником в руке. Она уже знала тему, поэтому с опаской оглядела семерых приглашенных.
        Два любовных треугольника. Дина набрала в легкие побольше воздуха. Две семейные пары плюс две женщины, которые чуть было не разрушили эти семьи. Нет, на минном поле было бы безопаснее.
        - Доброе утро. - В комнате царила зловещая тишина, если не считать бормотания утренних новостей с экрана телевизора. - Я Дина Рейнольдс. Добро пожаловать на шоу «У Анджелы». Налить кому-нибудь кофе?
        - Благодарю вас. - Мужчина, сидевший в кресле в углу, поправил открытый «дипломат» у себя на коленях, а потом протянул Дине свою чашку. Быстрая улыбка, задорно блестящие мягкие карие глаза. - Я доктор Пайк. - И пока Дина наполняла его чашку, он вполголоса добавил: - Не волнуйтесь, они без оружия.
        Дина подняла глаза, и их взгляды встретились.
        - Все равно у них есть зубы и ногти, - прошептала она.
        Дина знала, кто он: приглашенный эксперт, психолог, чье выступление должно будет подвести черту после этого ведра помоев и открыть дорогу для Анджелы и счастливого завершения передачи. Ему за тридцать, прикинула она с профессиональной точностью хорошего полицейского - или репортера. Самоуверенный, спокойный, привлекательный. Консерватор, если судить по его аккуратно подстриженным волосам и хорошо сидевшему костюму в белую полоску. Его туфли были отполированы до блеска, ногти тщательно подрезаны, на губах играла приветливая улыбка.
        - Я прикрою вас со спины, - предложил он, - если вы прикроете меня.
        Она улыбнулась ему в ответ.
        - Договорились. Мистер и миссис Форрестер? - Дина запнулась, когда они оба повернулись в ее сторону. На лице у жены застыло обиженное и хмурое выражение, а муж выглядел виноватым и смущенным. - Вы выйдете первыми… вместе с мисс Дрейпер.
        Лори Дрейпер, еще одна сторона треугольника, сияла от возбуждения. Она больше была похожа на подпрыгивающего массовика-затейника, чем на знойную женщину-вамп.
        - Я не хочу сидеть рядом с ней, - вырвалось шипение из чопорно поджатых губ миссис Форрестер.
        - Это не проблема…
        - И Джим тоже не будет сидеть рядом с ней!
        Лори Дрейпер округлила глаза.
        - О боже, Шелли, но мы расстались уже столько месяцев назад! Ты же не думаешь, что я прыгну на него прямо на центральном телевидении?
        - Да от тебя все что угодно можно ожидать! - Шелли отдернула руку, которую ее муж хотел было погладить. - Мы не будем сидеть рядом с ней, - повторила она Дине. - И еще: Джим не будет с ней разговаривать. Никогда.
        Это утверждение подействовало на вторую пару, как керосин на тлеющие угли. Не успела Дина и рта раскрыть, как все уже говорили хором. Взаимные обвинения, упреки, горькие обиды. Дина бросила взгляд на Маршалла Пайка и была вознаграждена все той же улыбкой и пожатием элегантных плеч.
        - Ну хорошо. - Дина повысила голос, чтобы перекрыть шум, и решительно вступила в общую стычку. - Конечно, у каждого из вас есть веские доводы и вообще вам есть что сказать. Но почему бы не приберечь все это для шоу? Вы все согласились прийти сюда сегодня, чтобы изложить свою точку зрения на события и вместе поискать возможные решения. Я уверена, что мы сможем рассадить вас так, чтобы все остались довольны.
        Она быстро пересказала им остальные инструкции. Десять минут спустя Дина вернулась в зеленую комнату, довольная, что кровь так и не пролилась. Оставшийся треугольник окаменел перед экраном телевизора, а Маршалл тем временем встал и внимательно изучал поднос с печеньем.
        - Отличная работа, мисс Рейнольдс.
        - Спасибо, доктор Пайк.
        - Маршалл. - Он выбрал «датское» с корицей. - Это сложная ситуация. Хотя в действительности треугольник был разрушен с окончанием любовной связи, но он сохранился эмоционально, морально и даже интеллектуально.
        «Черт побери, он совершенно прав! - подумала Дина. - Если бы это меня обманул любимый человек, то ему пришлось бы несладко. Ох как несладко!»
        - Наверное, в вашей практике вам часто приходится встречаться с похожими ситуациями.
        - Часто. Я решил специализироваться именно на этой области после собственного развода. - Его улыбка была мягкой и глуповатой. - По очевидным причинам. - Он бросил взгляд вниз, на ее руки, заметив, что она носит только одно колечко, гранат в старинной золотой оправе, на правой руке. - Кажется, вы не входите в число моих потенциальных пациентов?
        - Пока что нет.
        «Маршалл Пайк на удивление привлекателен», - подумала она. С очаровательной улыбкой, высокий и стройный, так что даже Дине с ее пятью футами десятью дюймами на каблуках приходилось задирать голову, чтобы увидеть льстивший ей интерес в глубоких карих глазах. Но сейчас она должна была сконцентрировать львиную долю своего внимания на мрачной группе позади него.
        - Передача начнется сразу после этой рекламы, - Дина махнула рукой в сторону телевизора. - Маршалл, ваш выход только за двадцать минут до конца, но будет лучше, если вы посмотрите всю программу, чтобы дать им какие-нибудь конкретные советы.
        - Конечно. - Он с удовольствием разглядывал ее, веселую и оживленную. - Не волнуйтесь. Я уже три раза участвовал в шоу Анджелы.
        - А-а, так вы бывалый солдат. Может быть, вам что-нибудь надо?
        Он скосил глаза на трио позади себя, потом опять посмотрел на Дину.
        - Смирительную рубашку?
        Дина хихикнула и сжала его руку. С ним все будет в порядке, решила она.
        - Сейчас посмотрю, чем могу вам помочь.
        На экране и в самом деле бушевала буря, но, несмотря на горькие взаимные упреки, всерьез никто не обижался. Со стороны Дина с восхищением наблюдала, как Анджела легко направляла дискуссию в нужное русло. Она позволяла гостям высказать все, что им хотелось, а потом умело успокаивала разыгравшиеся страсти, не давая им перелиться через край.
        Что же до доктора Пайка, размышляла Дина, то они не могли бы выбрать более подходящего и знающего посредника. Он представлял собой идеальную комбинацию профессиональных знаний и сочувствия, плюс необходимое умение сформулировать краткий конкретный совет.
        Когда шоу закончилось, Форрестеры сидели рядом, сжав руки. Вторая пара не разговаривала друг с другом, а обе «другие женщины» болтали, как старые подружки.
        Анджела опять попала в «яблочко».
        - Решила к нам присоединиться, а, Дина? - Взявшийся неизвестно откуда, Роджер ущипнул ее за руку.
        - Да вы же без меня и дня не проживете. - Дина пробиралась через шумную комнату к своему рабочему столу. Вокруг звонили телефоны и стрекотали клавиатуры компьютеров. По царившему в комнате запаху было ясно, что кто-то недавно разлил кофе.
        - Какая у нас сегодня тема дня? - спросила она Роджера.
        - Ночной пожар в Саут-Сайд.
        - Поджог?
        - Таково заключение. У меня есть один экземпляр. Еще у нас есть интервью с пожарником и съемки пожара. И я захватил твою почту.
        - Вижу, вижу. Спасибо.
        Взяв эбонитовый нож для писем, она вскрыла первый конверт.
        - Ха, посмотри-ка на это!
        Она повернула лист так, чтобы они оба могли его видеть. В центре, напечатанное жирными красными чернилами, было одно-единственное предложение:

        Дина, я тебя люблю.
        - А-а, старый тайный поклонник? - игриво произнес Роджер, но в его глазах появилось беспокойство.
        - Похоже на то. - Она с любопытством перевернула конверт. - Обратного адреса нет. Марки тоже.
        - Я просто вытащил почту из твоего ящика. - Роджер покачал головой. - Видимо, кто-то положил его прямо туда.
        - Как это мило, - Дина потерла руки, чтобы прогнать внезапную дрожь, и рассмеялась, - и так таинственно! - Бросив и письмо, и конверт в корзинку для бумаг, она потянулась за следующим.
        - Извините…
        - О, доктор Пайк. - Дина опустила бумаги на стол и улыбнулась мужчине, стоявшему позади Роджера. - Вы заблудились?
        - Нет, на самом деле я просто искал вас.
        - Познакомьтесь: доктор Маршалл Пайк, Роджер Крауелл.
        - Да, я вас узнал. - Маршалл протянул руку.
        - А я сегодня застал несколько минут вашего выступления. - Мысли Роджера все еще были заняты письмом, и он решил, что вытащит его из корзинки при первой же возможности. - Ди, нам нужен репортаж о выставке собак.
        - Нет проблем.
        - Был рад с вами познакомиться, доктор Пайк.
        - Я тоже. - Когда Роджер ушел, Маршалл опять повернулся к Дине. - Я хотел поблагодарить вас за то, что вы так замечательно все организовали сегодня утром.
        - Да, организовать - это я умею… как и многое другое.
        - Должен согласиться. Я всегда замечал, что вы читаете новости с сочувствием и пониманием. Это удивительная комбинация.
        - И удивительный комплимент. Спасибо.
        Он оглядел комнату новостей. Двое репортеров яростно спорили из-за бейсбола, пронзительно трезвонили телефоны, по узкому проходу между столами стажер катил тележку с грудой папок.
        - Интересное место.
        - Да уж. Я бы с удовольствием вам все здесь показала, но сейчас мне надо написать текст сообщения для «Дневных новостей».
        - Тогда я уже ухожу. - Опять повернувшись к ней, Маршалл легко, приветливо улыбнулся уголками губ. - Дина, я надеялся, что раз уж мы вместе продирались, образно говоря, сквозь тернии, то, может быть, вы согласитесь со мной поужинать?
        - Поужинать? - Теперь она смотрела на него более внимательно, как женщина смотрит на мужчину, когда понимает, что этот случайный знакомый может стать для нее близким человеком. Было бы глупо притворяться, что он ей не нравится. - Да, наверное, я соглашусь.
        - Сегодня вечером? Скажем, в полвосьмого?
        Дина колебалась. Она редко действовала под влиянием чувств. Он хороший специалист, размышляла она, с изысканными манерами. И что более важно, в сложной ситуации вел себя как душевный и умный человек.
        - Договорились. - Она взяла бумажный квадратик с подставки из дымчатого стекла и написала на нем свой адрес.


        3
        - Дальше в «Дневных новостях»: история женщины, открывшей свой дом и сердце для обездоленных детей Чикаго. Лес Райдер расскажет вам о последних спортивных событиях, а Дэн Блок - о прогнозе погоды на выходные. До встречи в полдень!
        Как только красный огонек погас, Дина сняла свой микрофон и выскочила из-за стола. За две недели с тех пор, как ей пришлось подменить Лью, она провела на работе больше ста часов, не снижая темпа.
        Дина юркнула в двери студии и была уже на полпути к комнате новостей, как вдруг перед ней появилась Анджела.
        - Солнышко, у тебя только две скорости. Стоять и идти.
        Дина остановилась, но только потому, что Анджела стояла у нее на пути.
        - Как раз считается, что я иду. Дел по горло.
        Анджела взяла ее за руку.
        - Это займет всего одну минуту.
        Дина всячески старалась побороть собственное нетерпение.
        - Хоть две, если мы поговорим по дороге.
        - Чудесно. - Анджела повернулась и пошла рядом с ней. - Через час у меня деловой обед, поэтому тоже нет лишнего времени. Мне нужна небольшая помощь.
        - Хорошо. - Мыслями уже в работе, Дина влетела в комнату новостей и направилась к своему столу. Она включила пишущую машинку и, ожидая, пока Анджела что-нибудь объяснит, напечатала заголовок.
        - Завтра вечером я устраиваю маленькую вечеринку. Финн Райли должен прилететь сегодня из Лондона, и я решила, что стоит отметить его возвращение.
        - Угу. - Дина уже работала над текстом.
        - В этот раз он так долго был в отъезде. И еще эта неприятность в Панаме… Думаю, Финн заслужил чего-нибудь особенного.
        Дина не была уверена, что короткую кровавую войну в Панаме следует называть «неприятностью», но кивнула.
        - Это немного неожиданная затея, и мне очень нужна помощь, чтобы все организовать. Продукты, цветы, музыку и саму вечеринку, естественно. Чтобы все прошло как по маслу. Моя секретарша не сможет с этим справиться, а я хочу, чтобы праздник получился по высшему разряду. Не могла бы ты уделить мне сегодня несколько часов и, конечно, завтра?
        Дина ощутила неожиданную обиду и предчувствие, что не сможет отвертеться.
        - Анджела, с удовольствием помогла бы тебе, но я занята.
        Уверенная улыбка Анджелы даже не дрогнула, но в глазах появилась холодность.
        - Ты не работаешь в субботу.
        - Нет, не здесь, хотя меня могут вызвать на замену. Но у меня свои планы. - Дина принялась постукивать карандашом по бумагам. - Свидание.
        - Понятно. - Рука Анджелы поднялась к жемчужному ожерелью, пальцы прикоснулись к нежному блестящему шарику. - Ходят слухи, что ты часто видишься с доктором Маршаллом Пайком.
        В выпусках новостей всегда звучали факты и достоверная информация, но Дина прекрасно знала, что в студиях и офисах говорят только о слухах.
        - Да, мы встречались несколько раз…
        - Ну… Я не хотела бы вмешиваться и надеюсь, что ты правильно поймешь меня, Ди. - Чтобы ее слова прозвучали не официально, а по-дружески, Анджела присела на край стола. - Ты действительно уверена, что он тебе подходит?.. Он слишком себе на уме, тебе так не кажется?
        В глазах Дины мелькнуло негодование.
        - Не понимаю, о чем ты. Мне нравится его общество.
        - Это естественно. - Анджела похлопала Дину по плечу. - Он мог бы понравиться любой молодой женщине. Он старше, опытнее, рассудительнее. Но не позволяй ему вмешиваться в твою работу.
        - Он ни во что не вмешивается! Мы несколько раз встречались за последние две недели, вот и все. Прости, Анджела, но мне действительно пора вернуться к работе.
        - Извини, - холодно ответила Анджела. - Я думала, что мы друзья. Не ожидала, что мой небольшой совет так тебя обидит.
        - Да я не обиделась. - Дина подавила вздох. - Просто мне некогда. Послушай, если у меня будет сегодня попозже свободное время, то я помогу тебе с вечеринкой, чем смогу.
        Ледяной взгляд немедленно сменился обворожительной улыбкой - словно дрессировщик решил, что пора бросить кнут.
        - Ты просто сокровище! Знаешь что? Докажи, что ты не обиделась, и приходи завтра вечером вместе с Маршаллом.
        - Анджела…
        - Ничего не слышу, никаких «нет»! - Анджела соскользнула со стола. - А если сможешь прийти на пару часов пораньше, я буду тебе благодарна. Никто не умеет так все организовать, как ты, Ди. Но мы еще об этом поговорим.
        Анджела, не торопясь, ушла, и Дина откинулась на спинку стула. Она чувствовала себя так, словно по ней проехался обтянутый бархатом каток. Но Анджела ошибается, подумала она. Маршалл не вмешивался в ее работу. Взаимный интерес - это еще не значит «столкновение амбиций».
        Ей нравилось с ним встречаться. Ей нравился его образ мышления - то, как он умел проанализировать любую ситуацию с двух разных точек зрения. И как он смеялся, когда она настаивала на своем.
        Дина была благодарна ему за то, что только от нее зависело, с какой скоростью будут развиваться их отношения. Хотя, надо признаться, иногда ей и самой хотелось все ускорить. Она давно не чувствовала себя настолько сильной и уверенной, чтобы самой желать близости с мужчиной.
        Но когда она захочет, подумала Дина, ей придется все ему рассказать.
        Бросив взгляд на часы, Дина чуть было не застонала. Она разберется со своими личными проблемами в свободное время. Установив пальцы на клавиатуре, Дина взялась за работу.

        Анджела вошла в приемную перед своим кабинетом. Ее секретарь занималась подготовкой съемки на понедельник. Рядом, в тихом холле, были двери других кабинетов - продюсеров, консультантов, ассистентов. Анджела уже давно распрощалась с шумной суматохой студии новостей. Когда-то и она была репортером, использовав эту работу не просто как трамплин, а скорее как катапульту для своих амбиций. Она хотела только одного: быть в центре внимания.
        - Вам несколько раз звонили, мисс Перкинс.
        - Потом. - Анджела настежь распахнула дверь, ведущую к ней в кабинет. - Зайди ко мне, Кесси.
        И начала мерить комнату шагами. Даже услышав тихий щелчок закрывшейся за секретаршей двери, она не остановилась, промчавшись по старинному ковру мимо элегантного стола, от ряда широких окон к антикварному серванту, в котором хранилась ее коллекция наград.
        «Они мои», - подумала она. Она их заработала, они принадлежали только ей. И теперь никто не посмеет не обращать на нее внимания.
        - Она хоть понимает, кто я такая? - прошептала Анджела. - Она отдает себе отчет, с кем имеет дело?
        Покачав головой, она опять отвернулась. Это была всего лишь маленькая промашка, напомнила себе она. Такую промашку нетрудно исправить. И к тому же она уже привязалась к этой девушке.
        Успокоившись, Анджела обошла стол и опустилась в кресло из красной кожи. Кесси все еще стояла у двери.
        - Ты договорилась насчет продуктов?
        - Да, мисс Перкинс. Меню у вас на столе.
        Анджела взглянула на него, отсутствующе кивнула.
        - Цветы?
        - Они подтвердили все, кроме белых лилий, - ответила Кесси. - Они постараются найти все, что вы хотите, но предложили заменить некоторые цветы другими.
        - Если бы я хотела другие, то и просила бы другие. - Анджела махнула рукой. - Ты не виновата, Кесси. Сядь. - Она закрыла глаза. У нее начинала болеть голова. Анджела уже слышала чудовищный стук в висках, за которым обычно следовала волна непереносимой боли. Она осторожно потерла лоб двумя пальцами. Помнится, такие же приступы головной боли мучили ее мать. И та заливала их вином. - Налей мне воды, ладно? У меня начинается мигрень.
        Кесси вскочила с кресла, на которое только что присела, и подошла к бару в другом конце комнаты. Она была спокойной женщиной, к тому же достаточно честолюбивой, чтобы терпеть все недостатки Анджелы ради продвижения по службе. Ничего не говоря, она выбрала хрустальный графин, наполненный минеральной водой, и налила полный бокал.
        - Спасибо. - Анджела запила таблетку перкодана и взмолилась, чтобы боль прошла. Ей еще предстояла деловая встреча. - У тебя есть список приглашенных?
        - На вашем столе.
        - Отлично. - Анджела все еще сидела с закрытыми глазами. - Дашь копию Дине и расскажешь ей про все остальное. Теперь она будет этим заниматься.
        - Да, мэм. - Хорошо зная круг своих обязанностей, Кесси подошла сзади к креслу Анджелы и принялась мягко массировать ей виски. Проходили минуты, в комнате слышалось лишь тихое тиканье настенных часов. Вдруг в них тихо заиграла музыка - четверть часа.
        - Парикмахер придет к вам домой в два часа. Ваше платье привезут самое позднее в три.
        Кесси никогда не слышала и слова благодарности за свою заботливость, но ей это и не требовалось.
        - Хорошо, пока отложи это. Свяжись с Бикером. Я хочу знать все, что только можно знать, про доктора Маршалла Пайка. Он психолог, и у него частная практика здесь, в Чикаго. Пусть Бикер передаст мне информацию, как только что-нибудь откопает.
        Она открыла глаза. Боль еще не совсем прошла, но таблетка уже подействовала.
        - Скажи Бикеру, что это важно. Поняла?
        - Да, мисс Перкинс.

        В шесть часов вечера работа у Дины еще шла полным ходом. Разговаривая по трем телефонам, она одновременно редактировала сообщение для вечернего выпуска новостей.
        - Ди, как у тебя мозги - еще не усохли?
        Она заметила оператора, стоявшего в дверном проеме.
        - Фу, как грубо, Джо!
        - Знаю. - Он усмехнулся. К его изношенной куртке из кожзаменителя был приколот значок с надписью «Свободен». Джинсы были изодраны на коленях. Техническому составу можно было не заботиться о внешнем виде. Джо просто нравилось выглядеть так, как он выглядел. - Быстро отрываем задницы, Ди. Срочное задание, и надо поторопиться. Мы едем в аэропорт.
        - Аэропорт? Черт побери, меня ждет Маршалл!
        - Скажи своему приятелю, что ты - репортер. Делани только что сообщили, что сейчас прилетит самолет, у него какая-то поломка. Время не ждет!
        - О боже! - Дина схватила со стола чистый блокнот. - Делани! - окликнула она.
        Тучный ответственный редактор махнул в ее сторону своей незажженной сигарой.
        - Поезжайте, Рейнольдс. Поддерживайте с нами связь. Дам вас в прямом эфире. Черт побери, жду от тебя сенсации!
        - Откуда этот самолет? - крикнула она Джо, пока они неслись по лестнице. Его мотоциклетные бутсы стучали по металлу, словно автоматная очередь.
        - Лондон. Остальное узнаешь по дороге. - Он настежь распахнул входную дверь и нырнул вперед, в стену дождя. Перекрикивая шум бури, он заорал, открывая тонваген: - «Боинг-747». Больше двухсот пассажиров. Левый двигатель отказал и какие-то проблемы с радаром. Может быть, молния попала. - Словно в подтверждение его слов стрела молнии пронзила черное небо, вдребезги разбив темноту.
        Уже промокшая до нитки, Дина забралась в фургон.
        - Время прибытия?
        - Не знаю. Надеюсь, мы попадем туда раньше их. - Он даже представить себе не мог, что опоздает и не заснимет крушение самолета. Заводя мотор, Джо бросил взгляд на Дину. Блеск в его глазах предвещал бешеную гонку. - Но в чем весь фокус, Ди. На борту Финн Райли. Чокнутый сукин сын сам теперь влип в историю.


        4
        Сидеть в первом салоне мечущегося «Боинга-747» было все равно что кататься в брюхе страдающей расстройством желудка полудикой лошади. Самолет брыкался, вставал на дыбы, вздрагивал и трясся так, словно его основной задачей было изрыгнуть наружу свою начинку из пассажиров. На борту кто молился, кто плакал; многие прижимали лица к пакетам и только стонали, слишком ослабев для всего остального.
        Финн Райли не собирался молиться. Он верил в Бога, но по-своему. Время истекало, батарея в его компьютере садилась. Очень скоро ему придется переключиться на магнитофон. А Финн определенно предпочитал писать - слова словно сами текли от мыслей к его пальцам.
        Он бросил взгляд за окно. Черное небо опять и опять вспарывалось копьями молний. Поле битвы: природа против человеческой технологии. Звуки совершенно как на войне, размышлял Финн. Молитвы, плач, стоны, иногда чей-нибудь истерический смех. Он уже слышал все это раньше, в траншеях. И раскаты грома, от которых самолет содрогался будто игрушка.
        Он использовал последние мгновения умиравшей батареи, чтобы обыграть этот образ.
        Закончив печатать, Финн спрятал диск и компьютер в тяжелый металлический кейс. Надо надеяться на лучшее, рассуждал репортер, доставая диктофон из портфеля. Ему слишком часто приходилось видеть последствия авиакатастроф, поэтому он знал, что только по чистой случайности репортаж может уцелеть.
        - Пятнадцатое мая, центральное время семь ноль две, - начитывал Финн на диктофон. - Мы на борту рейса 1129, приближаемся к аэропорту О’Хейр, хотя огней совершенно не видно из-за шторма. Примерно двадцать минут назад в левый двигатель ударила молния. И по тому, что я сумел выжать из стюардессы первого салона, у нас какие-то неполадки с радаром, возможно, тоже из-за шторма. На борту двести пятьдесят два пассажира и двенадцать человек команды.
        - Ты сумасшедший. - Мужчина, сидевший рядом с Финном, наконец поднял голову от колен. Его блестевшее от испарины лицо было бледно-зеленого цвета. Изысканный великосветский английский несколько пострадал под влиянием ужаса и скотча. - Мы, может быть, подохнем через несколько минут, а ты записываешься на эту чертову машинку.
        - С таким же успехом мы можем остаться в живых. Так или иначе, это новости. - Чувствуя симпатию к соседу, Финн вытащил платок из заднего кармана джинсов. - Вот, пожалуйста.
        - Спасибо. - С трудом выговаривая слова, мужчина промокнул лицо. Самолет опять вздрогнул, и он слабо откинул голову на спинку сиденья, закрыл глаза. - У тебя в жилах, наверное, ледяная вода вместо крови.
        Финн только улыбнулся. Кровь его отнюдь не была ледяной - она была горячей, бурляще горячей. Не то чтобы он верил в судьбу. Просто как у любого репортера, у него было слишком одностороннее восприятие действительности. Его диктофон и «лэп-топ» были при нем. Щит и доспехи, создававшие иллюзию несокрушимости.
        Почему же еще оператор продолжает снимать, когда над ним свистят пули? Почему репортер тычет микрофон в лицо психопату или мчится в здание, в которое подложена бомба? Потому, что они облачены в доспехи «четвертой власти»!
        Или, может быть, с усмешкой подумал Финн, они просто сумасшедшие.
        - Эй! - Он подвинулся в кресле и протянул к соседу диктофон. - Хочешь, я возьму у тебя последнее в жизни интервью?
        Тот открыл покрасневшие глаза. Он увидел мужчину всего на несколько лет моложе его самого. На щеках и подбородке лежали тени от пробивавшейся щетины. Острые, угловатые черты скрашивала приветливая улыбка, от которой у него на щеках появлялись ямочки; но с ними лицо казалось не мягче, а, наоборот, только жестче. Но основное внимание привлекали глаза. Как раз теперь они казались глубокими и дымчато-синими, как озеро в клубах тумана. Во взгляде были любопытство, безрассудство и полное отсутствие самомнения.
        Англичанин издал какой-то горловой звук и, сам потрясенный, понял, что это был смех.
        - Вот дерьмо! - проговорил он, улыбаясь Финну в ответ.
        - Даже если сейчас и мат сойдет, то не думаю, что они пустят это в эфир. Стандарты цензуры. Это ваша первая поездка в Штаты?
        - Боже, да ты и в самом деле сумасшедший, - изумился сосед, но его страх явно стал слабее. - Нет, я летаю сюда примерно два раза в год.
        - Что вы сделаете прежде всего, если мы сядем, не развалившись на куски?
        - Позвоню жене. Мы с ней поругались перед отъездом. Из-за глупостей. - Он опять вытер липкое лицо. - Я хочу поговорить с женой и ребятишками.
        Самолет терял высоту. Заглушаемое криками и плачем радио протрещало:
        - Дамы и господа, пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пристегните ремни. Самолет идет на посадку. Для своей собственной безопасности прижмите, пожалуйста, голову к коленям, а руками крепко обхватите лодыжки. Сразу после приземления мы начнем срочную эвакуацию пассажиров.
        Если нас не придется сгребать скребками, мысленно добавил Финн. В его памяти некстати всплыла картина крушения 103-го рейса «Пан-Америкэн», развалившегося на куски над Шотландией. Он слишком хорошо помнил то зрелище, тот запах и что чувствовал он сам, передавая свой репортаж.
        - Как зовут вашу жену? - спросил Финн, наклоняясь вперед.
        - Анна.
        - Детей?
        - Брэд и Сьюзан. О боже, боже мой, я не хочу умирать!
        - Думайте об Анне, Брэде и Сьюзан, - посоветовал ему Финн. - Не выпускайте их из головы. Это поможет. - Он хладнокровно изучал кельтский крест, вывалившийся из-под свитера и теперь плясавший на цепочке. Ему тоже было о ком думать. Он взял крестик в кулак, крепко сжал его. - Семь ноль девять, центральное время. Все в руках пилота.

        - Ты видишь его? Джо, ты его видишь?
        - Ни черта я не вижу сквозь этот чертов дождь! - Он прищурился, поднимая камеру. Струи дождя стекали по козырьку его кепки, так что Джо словно бы выглядывал из-под мини-водопада. - Поверить не могу, что здесь еще нет других станций.
        - Они, наверное, уже тоже знают, - напряженно всматриваясь во мрак, Дина отбросила с глаз мокрые волосы. В свете огней посадочной полосы дождь был похож на град из серебряной дроби. - В одиночестве мы здесь долго не останемся.
        - Ты слышала? Кажется, это не гром!
        - Нет, это было похоже на… Вон! - Она ткнула пальцем в небо. - Смотри! Это должен быть он!
        Огни были едва различимы за стеной косого дождя. Она слышала слабое гудение двигателя, затем вдалеке взвыли сирены машин «Скорой помощи». У Дины похолодело в животе.
        - Бенни? Ты это записываешь? - Она возвысила голос, чтобы перекричать шум ливня, и осталась довольна, расслышав в наушнике голос продюсера. - Он идет на посадку. Да? - Она кивнула Джо. - Мы готовы. Нам дают прямой эфир, - сообщила она Джо и стала спиной к посадочной полосе. - На меня, потом на самолет и не отрывайся от него. Все, связь есть, - прошептала Дина, прислушиваясь к сумасшедшему гаму студии у себя в наушнике. - На счет «пять», Джо.
        Она прослушала вводную фразу диктора и свое имя.
        - …Мы только что заметили огни рейса 1129. Вы сами видите, какой сильный разыгрался шторм: стена дождя обрушивается на посадочную полосу. Официальные власти аэропорта отказались объяснить, с какими именно проблемами столкнулся экипаж рейса 1129, но машины «Скорой помощи» стоят здесь же наготове.
        - Что вы видите, Дина? - голос диктора из-за стола в студии.
        - Огни, и мы слышим шум двигателя. Самолет заходит на посадку. - Она повернулась, а Джо направил объектив камеры на небо. - Вон там! - В свете молнии они вдруг увидели самолет - яркую серебряную стрелу, мчавшуюся вниз, к земле. - На борту двести шестьдесят четыре человека, пассажиры и команда. - Дина почти орала, перекрикивая вой бури, двигателей и сирен. - Среди них Финн Райли, иностранный корреспондент Си-би-си, возвращающийся в Чикаго из Лондона. О господи! - взмолилась она и замолчала, предоставив картине говорить самой за себя. Самолет теперь был виден совершенно четко. Ему приходилось нелегко. Дина представила себя сидящей в салоне, пока летчик старался удержать прыгавший то вверх, то вниз нос. Какой же там должен быть оглушительный шум!
        - Ну, давай, - прошептала она, забыв о камере, микрофоне, зрителях. Сейчас для Дины существовал только самолет, она не отрывала от него пристального взгляда. Уже можно было разглядеть шасси и яркий красно-бело-синий знак авиалинии на борту.
        - Я не слышу тебя, Мартин. Будь наготове.
        Она затаила дыхание - колеса коснулись бетона, подпрыгнули, заскользили. Они уже не отрывались от земли, а самолет раскачивался и катился по полосе, преследуемый мигалками «Скорой помощи».
        - Он тормозит, - говорила Дина в микрофон. - Я вижу дым. Что-то похожее на дым под левым крылом. Слышен визг тормозов, самолет движется медленнее. Определенно медленнее, но у них какие-то проблемы с управлением.
        Одно крыло нырнуло вниз, прочесало по бетону, выстрелив вверх фейерверком искр. Дина смотрела, как они шипели и умирали под струями дождя, а самолет вдруг резко свернул в сторону. Потом, содрогнувшись от удара, он замер, остановившись поперек посадочной полосы.
        - Все, они сели. Рейс 1129 сел благополучно.
        - Дина, ты можешь оценить повреждения?
        - Отсюда нет. Только дым, который я заметила под левым крылом, что подтверждает нашу неофициальную информацию о поломке левого двигателя. Спасательные команды поливают крыло пеной. Рядом стоят машины «Скорой помощи». Мартин, люк открывается. Опускается спасательный трап. Я вижу… да, начинается эвакуация первых пассажиров.
        - Идите туда, - приказал продюсер. - Мы переключим эфир на Мартина, пока вы подойдете поближе.
        - Сейчас мы подойдем ближе к самолету и расскажем вам, что происходит дальше с рейсом 1129, только что севшим в аэропорту. С вами была Дина Рейнольдс, Си-би-си.
        - Вас отключили, - крикнул ей в ухо продюсер. - Идите!
        - Черт побери! - От возбуждения голос Джо стал на целую октаву выше. - Что за кадры, что за кадры!
        - Пошли, Джо. Посмотрим, может, нам удастся взять интервью.
        Они бросились вперед по полосе, а тем временем все больше пассажиров соскальзывали вниз по спасательному трапу прямо в руки ждавших их спасателей. Пока Дина и Джо добежали до скопления машин и снова приготовились снимать, из самолета благополучно выбралось уже с полдюжины человек. Одна женщина сидела на земле и плакала, закрыв лицо руками. Джо тотчас же включил камеру с целеустремленностью истинного репортера.
        - Бенни, мы на месте. Ты это видишь?
        - Да, отлично. Отличные кадры. Сейчас мы опять пустим вас в эфир. Найдите мне кого-нибудь из пассажиров. Найдите мне…
        - Райли! - заорал Джо. - Эй, Финн Райли!
        Дина быстро глянула обратно на трап как раз в тот момент, когда Финн скатывался на землю. Услышав свое имя, он повернул голову. Прищурился, чтобы уберечь глаза от струй дождя, увидел камеру. И улыбнулся.
        Несмотря на металлический кейс в руке, он легко соскочил на землю. Дождь стекал с его волос, по кожаной куртке, заливал ботинки.
        - Ты везучий, сукин сын! - завопил сияющий Джо и врезал Финну по плечу.
        - Рад видеть тебя, Джо. Извини, одну минуту. - Не предупреждая, он схватил Дину и крепко поцеловал ее в губы. У нее было время ощутить жар, излучаемый его телом, почувствовать электрический удар от касания их ртов, быструю вспышку энергии до того, как он успел отпустить ее.
        - Надеюсь, ты не против, - и Финн очаровательно улыбнулся. - Я собирался поцеловать землю, но ты выглядишь намного привлекательней. Можно это мне на минутку?
        Он уже стянул наушник с ее уха.
        - Эй! Кто выпускающий?
        - Бенни. И я…
        - Бенни? - Финн выхватил ее микрофон. - Ага, это я. Значит, вам передали мое сообщение. - Он хихикнул. - Всегда пожалуйста. Для отдела новостей - все, что угодно. - Мгновение он слушал, потом кивнул: - Без проблем. Мы идем в эфир на счет «десять», - сказал он Джо и попросил Дину, опуская металлический кейс на землю у ее ног: - Присмотри за ним, ладно? - Потом отбросил волосы с лица, посмотрел в камеру. - Финн Райли, прямой репортаж из аэропорта. Сегодня вечером в шесть тридцать две в самолет, летевший рейсом 1129 из Лондона, ударила молния.
        Дина с удивлением заметила, что дождевая вода, стекавшая по ее одежде, против ожидания не закипала и не шипела. Она видеть не могла, как Финн вел репортаж. Ее репортаж! Всего две минуты назад этот подлый мерзавец свалился на землю и уже успел напасть на нее, украсть задание и определить ее стеречь сумки!
        Да, он действительно хорош, думала Дина, дымясь от возмущения и наблюдая, как он излагал зрителям одиссею рейса 1129. Но это не было удивительным. Она и раньше видела его работы - из Лондона, да еще с Гаити, из Центральной Америки, со Среднего Востока.
        Она даже объявляла некоторые из них.
        Но дело было не в этом.
        Дело было в том, что он украл у нее репортаж. Ладно, решила Дина, пусть он сейчас обскакал ее, но он еще увидит! Он еще узнает, что воровать чужие сообщения - это не в бирюльки играть!
        Ей всегда хорошо удавались интервью, напомнила она сама себе. Это ее работа, мысленно повторяла Дина, стараясь держать себя в руках. И именно это она сейчас и сделает. Блестяще!
        Повернувшись спиной к Финну, она ссутулилась, чтобы укрыться от ливня, и отправилась на поиски пассажиров.
        Несколько минут спустя кто-то похлопал ее по спине. Повернувшись, Дина удивленно подняла брови.
        - Что ты хочешь?
        - Бренди и огня в камине. - Финн вытирал лицо от дождя. Он был весь в движении, возбужденный от царившего хаоса и внезапности репортажа. И просто от того, что остался жив. - А пока что я подумал, что мы могли бы завершить репортаж несколькими интервью. Несколько пассажиров, пара спасателей и кто-нибудь из экипажа, если повезет. Мы сможем дать это в эфир отдельным выпуском до ночных новостей.
        - Я уже нашла нескольких пассажиров; они согласны поговорить со мной по телевидению.
        - Хорошо. Бери Джо и займись этим, а я пойду посмотрю, не удастся ли поймать летчика.
        Она схватила его за руку, прежде чем он смог умчаться прочь.
        - Отдай мой микрофон.
        - О! Конечно. - Финн протянул ей микрофон, потом предложил наушник. Сейчас она выглядела как мокрая собака, подумалось ему. Не дворняжка, нет, ни в коем случае. Скорее как породистая афганская борзая, которой удается сохранить достоинство и стиль даже в самых плохих обстоятельствах. Финн был счастлив, что остался жив, и к этому чувству примешивался еще один аромат. Что за удовольствие видеть ее внимательные глаза! - А я тебя знаю, правда? Ты из утреннего выпуска новостей?
        - Я там уже несколько месяцев не работаю. Теперь в «Дневных».
        - Поздравляю. - Он посмотрел на нее внимательнее. Дымчато-синий взгляд вдруг стал прозрачным и острым. - Диана… Нет, Дина. Правильно?
        - У тебя хорошая память. Кажется, мы раньше не разговаривали.
        - Нет, но я помню твои работы. Очень неплохо. - Но он уже всматривался во что-то позади нее. - В самолете было несколько детей. Если не сможешь с ними поговорить, постарайся хотя бы заснять. У нас появились конкуренты. - Он махнул рукой: там другие репортеры уже суетились среди пассажиров. - Быстрее давай за работу.
        - Я знаю, что мне делать, - огрызнулась Дина, но он уже умчался. - Кажется, у него нет проблем с самооценкой.
        Стоявший рядом Джо фыркнул.
        - Да, самомнение у него размером с телебашню, только прочнее. Но зато, когда работаешь вместе с ним, точно знаешь, что он все сделает как надо. И он не считает техников умственно отсталыми рабами.
        - Тогда жаль, что он не относится с такой же учтивостью к другим репортерам. - Дина повернулась на каблуках. - Пошли снимать.

        Они вернулись в Си-би-си уже после девяти. Финна встречали как героя. Кто-то сунул ему в руки неоткупоренную бутылку «Джемсона». Дрожавшая Дина направилась прямо к своему столу, включила машинку и стала печатать текст сообщения.
        Она знала, что это пойдет по центральному телевидению, и не собиралась упускать такой шанс.
        - Ну-ка… - Скосив глаза, Дина увидела, как широкая рука с длинными пальцами и шрамом у основания большого пальца поставила стакан на ее стол. В стакане было примерно с дюйм темно-янтарной жидкости.
        - Я не пью на работе. - Она надеялась, что это прозвучало холодно, но не высокомерно.
        - Это разожжет добрый огонь у тебя в желудке. Ты же не собираешься работать на металлообрабатывающем станке, правда? - Финн обогнул ее стул и присел на угол стола. - Ты замерзла. - Он протянул ей полотенце. - Отложи все пока и высуши волосы. Нам еще нужно будет поработать.
        - Именно этим я и занимаюсь. - Дина взяла полотенце, а поколебавшись мгновение, и виски тоже. Может быть, она сделала только один глоток, но Финн оказался прав: от этого у нее в желудке затеплился приятный уютный огонек.
        - У нас всего тридцать минут на сообщение. Бенни уже редактирует пленку. - Финн вытянул шею, чтобы посмотреть, что она пишет. - Очень, очень неплохо, - прокомментировал он.
        - Будет еще лучше, если ты не будешь мне мешать.
        Он привык к враждебности, но всегда хотел знать причину.
        - Ты дуешься, потому что я тебя поцеловал? Не сердись, Дина, это не относилось лично к тебе. Скорее я поступил чисто инстинктивно.
        - Я дуюсь не потому, что ты меня поцеловал, - прошипела она сквозь зубы и опять принялась печатать. - Я дуюсь потому, что ты украл мой репортаж.
        Сцепив руки на колене, Финн задумался и решил, что она в чем-то права.
        - Разреши задать тебе один вопрос. Какой репортаж получился бы лучше? Твое лицо перед камерой или я с рассказом о полете сразу через несколько минут после эвакуации?
        Она метнула на него горящий взгляд, но ничего не сказала.
        - О’кей, пока ты над этим думаешь, мы распечатаем мой текст и посмотрим, как он подойдет к твоему.
        Она остановилась.
        - Твой текст? Что ты имеешь в виду?
        - Я написал его в самолете. Еще взял небольшое интервью у своего соседа. - В его глазах опять появилось бесстрашное веселье. - Интересно с точки зрения человеческой психологии.
        Несмотря на свое раздражение, она чуть было не засмеялась.
        - Ты писал текст, когда твой самолет падал на землю?
        - Переносной компьютер может работать где угодно. У тебя есть еще примерно пять минут, пока сюда не прибежит Бенни и не начнет рвать на себе волосы.
        Дина смотрела ему вслед, пока Финн не вышел из комнаты, чтобы найти себе стол для работы.
        Он был определенно сумасшедшим.

        «И чертовски талантливым», - решила она тридцать минут спустя.
        Отредактированная лента готова, титры вмонтированы меньше чем за три минуты до начала эфира. Текст - переработанный, переписанный и размеченный по времени - передан в «Телесуфлер». А Финн Райли, все еще в свитере и джинсах, усажен за стол диктора, чтобы прочесть сообщение для центрального телевидения.
        - Добрый вечер. Это специальный выпуск, репортаж о рейсе 1129. Я - Финн Райли.
        Дина знала, что он читает новости, потому что она сама написала первые тридцать секунд этого текста. Но казалось, что он просто рассказывает. Он точно знал, где сделать ударение, а где паузу. Он точно знал, как смотреть в камеру, а как - на монитор.
        И он не казался свойским парнем, размышляла Дина. Нет, это была не приятная дружеская болтовня. Финн… передавал информацию, а сам каким-то образом оставался в стороне.
        Хитрый фокус - ведь он тоже был в том самом самолете, о котором теперь рассказывал.
        Восхищение было сильнее, чем недавняя обида.
        Она повернулась к монитору, когда они пустили пленку, и увидела себя. Мокрые слипшиеся волосы, огромные глаза, лицо бледное, под цвет стены дождя. Голос звучал твердо. «Да, это у меня получилось», - подумала Дина. Но она не казалась посторонним наблюдателем. Здесь же были ее страх и отчаяние, переданные так же ясно, как и слова.
        А когда в кадре появился самолет, тормозивший на посадочной полосе, она услышала свою собственную, произнесенную шепотом молитву.
        Слишком много эмоций, поняла Дина и вздохнула.
        Но ей стало еще хуже, когда на экране возник Финн, взяв на себя роль ведущего - всего через несколько минут после эвакуации из поврежденного самолета. У него был вид бойца, только что вернувшегося с поля боя, - бойца-ветерана, способного кратко и беспристрастно обсуждать любой удар и маневр.
        Он был прав. От этого репортаж только выиграл.
        На рекламе Дина поднялась в рекламную будку, чтобы посмотреть, как там дела. Бенни хихикал как дурачок, а его широкий морщинистый лоб блестел от пота. Он был толстым, с постоянно красным лицом, и у него была привычка выдергивать целыми прядями свои прямые каштановые волосы. Но Дина знала, что он чертовски хороший продюсер.
        - Мы обскакали все станции в городе, - говорил он Финну в наушник. - Никто из них не снимал посадку или начало эвакуации. - Он послал Дине воздушный поцелуй. - Это просто отличная лента. Финн, через десять секунд ты опять в эфире. Переходим к интервью с пассажирами. И потом - сигнал.
        Следующие три с половиной минуты Бенни что-то бормотал под нос и дергал себя за волосы.
        - Может быть, надо было одеть его в пиджак? - вдруг сказал он. - Может быть, нам надо было найти ему пиджак?
        - Нет. - Не было никакого смысла обижаться. Дина положила руку на плечо Бенни. - Он классно смотрится.
        - В последние мгновения в воздухе некоторые, как Гарри Лайл, думали о семье. Другие, как Марсия Де Витт или Кеннет Моргенштерн, думали о несбывшихся мечтах. Для них и для всех остальных на борту рейса 1129 долгая ночь закончилась в семь шестнадцать, когда самолет благополучно сел на полосу номер три. С вами был Финн Райли, Си-би-си. Спокойной ночи!
        - Заставку. Музыку. Все, мы закончили!
        Взрыв веселья в контрольной будке. Бенни откинулся на спинку своего вращающегося стула и победно поднял руки. Пронзительно завизжали все телефоны сразу.
        - Бенни, на второй линии Бэрлоу Джеймс.
        В комнате воцарилась тишина, а Бенни так посмотрел на трубку, словно это была ядовитая змея. Бэрлоу Джеймс, президент отделения новостей, редко звонил своим подчиненным.
        Все глаза были устремлены на Бенни; он прокашлялся и взял трубку.
        - Мистер Джеймс? - Бенни слушал; его румяное лицо побелело, а потом опять вспыхнуло горячим пунцовым цветом. - Спасибо, сэр. - Широко раскрыв рот, Бенни поднял вверх большой палец, и вокруг опять забушевало веселье. - Да, сэр. Такой, как Финн, бывает один на миллион. Мы рады, что он вернулся. Дина Рейнольдс? - Он завертелся на стуле и вытаращил глаза на Дину. - Да, сэр, мистер Джеймс, мы гордимся, что она в нашей команде. Спасибо вам большое, я обязательно все им передам.
        Бенни положил трубку, вскочил и исполнил несколько быстрых па из буги-вуги да так, что его брюшко запрыгало над ремнем.
        - Ему понравилось, - пел Бенни. - Ему все понравилось. Они хотят целых восемь минут для передачи по филиалам. Ему понравилась ты! - Бенни схватил Дину за руки и закружился вместе с ней. - Ему понравился твой свежий, участливый стиль - это цитата. И то, что ты выглядела промокшей до нитки.
        Подавив смешок, Дина отступила назад и полетела прямо на Финна.
        - Два таких прекрасных качества в одном репортере, - резюмировал Финн, останавливая ее. В это мгновение он почувствовал слабый запах ее волос - запах дождя и цветущих яблонь. - Хорошая работа, ребята. - Отпустив Дину, он подал руки дежурной команде. - В самом деле, просто классно.
        - Финн, мистер Джеймс передал тебе: добро пожаловать домой, - сказал Бенни. Он опять расслабился, и пухлое брюшко опять удобно обвисло над поясом брюк. - Он с нетерпением ждет следующей недели, чтобы обыграть тебя вчистую на теннисном корте.
        - Разве что во сне. - Краем глаза Финн заметил, что Дина спускается по лестнице. - Спасибо еще раз.
        Он догнал ее в комнате новостей. Дина уже натягивала куртку.
        - Это был отличный репортаж, - сказал он.
        - Да, правда.
        - Я не любитель читать текст, но твой прочел с удовольствием.
        - Сегодня в самом деле вечер комплиментов. - Она повесила сумку на плечо. - Спасибо и добро пожаловать обратно в Чикаго.
        - Подвезти тебя?
        - Нет, я на машине.
        - А я - нет. - Он одарил ее лучезарной улыбкой. Очаровательные ямочки на щеках появились и исчезли. - В такую погоду черта с два поймаешь такси.
        Дина внимательно посмотрела на него. На каблуках она была примерно такого же роста, что и он, поэтому ее глаза оказались совсем близко от его, синих и невинных. Слишком невинных, подумала молодая женщина, особенно в сочетании с мимолетной хитрой усмешкой и мелькнувшими ямочками. Он хотел выглядеть невинным, решила Дина, поэтому и выглядел. Еще один хитрый фокус.
        - Похоже, что профессиональная вежливость обязывает меня подвезти тебя до дома.
        Финн заметил, что ее волосы были еще влажными и она даже не побеспокоилась поправить макияж.
        - Ты все дуешься на меня?
        - Нет, сейчас уже только чуть-чуть сержусь.
        - Я могу угостить тебя гамбургером. - Он подался вперед и поправил одну из пуговиц у нее на куртке. - Может, мы поругаемся, вот пар из тебя и выйдет понемногу.
        - Со временем и так выйдет. В любом случае твое возвращение домой и так было достаточно насыщено событиями. Мне надо позвонить.
        «У нее кто-то есть, - догадался Финн. - Очень плохо. В самом деле очень плохо».
        - Ну, тогда просто подвези. Я буду тебе благодарен.


        5
        Для кого-то организовать вечеринку - обычное дело. Берешь еду, выпивку, музыку, хороших друзей, все это сваливаешь в одном месте, и они сами перемешиваются как хотят.
        Для Дины это превратилось в целую кампанию. С того момента, как Кесси передала ей факел, едва прошло двадцать четыре часа, но ни одна деталь не осталась без внимания, ни один список - невыполненным. Как генерал, взывающий к войскам, она проверила поставщика продуктов, цветочника, бармена, горничных. Она пересчитывала фужеры, вместе с музыкантами выбирала репертуар и лично пробовала доставленных Ван Даммом цыплят кебаб в соусе из арахисового масла.
        - Вы выполнили удивительную работу, мистер Ван Дамм! - Дина отсалютовала ему стаканом и выпила. - Мисс Перкинс и все ее гости будут в восхищении. Теперь я знаю, что могу оставить вас здесь за хозяина.
        Дина в последний раз посмотрела вокруг. Каждый дюйм розовых стоек был заставлен подносами и горшочками. В воздухе витали вкуснейшие ароматы. То туда, то сюда сновали ассистенты Ван Дамма. Удивляясь, как можно что-то делать в такой суматохе, Дина ускользнула.
        Она поспешила к прихожей. Внушительная, в пастельных тонах гостиная Анджелы была вся в цветах. Нежные белые лилии стояли в высоких хрустальных вазах. Светлые розы плавали в хрупких чашах. Эта комната, как и весь нарядный двухэтажный особняк Анджелы, был олицетворением женственности и уюта, с нежными красками и мягкими диванами. Острым взглядом Дина окинула светло-желтые подушки на софе с выгнутой спинкой, художественную композицию из тонких длинных свечей, розовые и зеленые мятные конфетки на хрустальных блюдцах. Из-за закрытых дверей террасы до нее донеслись слабые звуки - это группа музыкантов настраивала инструменты.
        Удовлетворившись, она обошла в последний раз весь первый этаж. Но едва Дина направилась через холл к лестнице наверх, как на входной двери зазвенел колокольчик. Слишком рано для гостей, удивилась она, возвращаясь к двери. Дина искренне надеялась, что это не какой-нибудь запоздавший заказ, с которым ей сейчас придется разбираться.
        На пороге стоял Финн, а у него за спиной сгущались сумерки. Поиграв с его волосами, легкий ветерок ворвался в дом и принес Дине запах мужчины и наступавшей ночи. Финн ухмыльнулся и пристально осмотрел девушку - от носков ее теннисных тапочек до растрепанной прически.
        - Ну, привет. Ты сегодня освещаешь это событие?
        - Можно и так сказать. - Он побрился, заметила Дина. И хоть не позаботился о галстуке, но его темно-серые пиджак и брюки выглядели весьма элегантно. - Ты рано.
        - Как просили. - Он шагнул внутрь и захлопнул дверь за спиной. - Мне нравится твой вечерний наряд.
        - Я как раз собиралась переодеться. - «А ты пробил дырку в моем расписании». Дина поймала себя на том, что теребит клипсу, и быстро опустила руку. - Может, ты войдешь и присядешь? Я скажу Анджеле, что ты здесь.
        - А ты куда спешишь? - спросил он, следуя за ней в гостиную.
        - Я не спешу. Выпьешь что-нибудь? Бармен сейчас на кухне, но я могу налить что-нибудь простенькое.
        - Не беспокойся.
        Он присел на подлокотник софы и скептически осмотрелся. Дина подходит к этому разукрашенному бабьему мещанству не больше, чем он сам, решил Финн. Она напоминала ему Титанию. А Титания, хоть он и не знал почему, ассоциировалась с дикой любовью под покровом влажного леса.
        - За последние шесть месяцев здесь ничего не изменилось. Я все время чувствую себя так, словно гуляю по королевскому саду.
        Динины губы изогнулись. Она прогнала вероломное желание расхохотаться.
        - Анджела любит цветы. Я пойду позову ее.
        - Пусть наряжается. - Финн схватил Дину за руку, прежде чем она успела уйти. - Это она тоже любит. Ты когда-нибудь сидишь?
        - Конечно, сижу.
        - Я имею в виду - когда ты не за рулем и не печатаешь текст.
        Она не выдергивала руки.
        - Иногда я еще сижу, когда ем.
        - Вот интересно, я тоже. Может, мы когда-нибудь поедим вместе?
        Дина подняла брови, наклонила голову.
        - Мистер Райли, вы что, пытаетесь ухаживать за мной?
        Он вздохнул, но его глаза смеялись.
        - Мисс Рейнольдс, я думал, что делаю это так незаметно.
        - Нет.
        - Нет, заметно?
        - Нет, заметно. И на первый вопрос тоже «нет». - Вот теперь она вырвала руку. - Очень мило с твоей стороны, но у меня есть друг. - «Может быть», - добавила Дина про себя. - И даже если бы не было, я не считаю разумным смешивать личные и профессиональные отношения.
        - Звучит очень определенно. Ты всегда все так четко определяешь?
        - Да. - Она улыбнулась. - Определенно.
        В дверях стояла Анджела, сжав зубы, чтобы сдержаться. От этой картины - ее протеже и ее любовник мило кокетничают друг с другом в ее гостиной - она чуть не зарычала. Хотя вкус ярости был ей знаком и даже приятен, но она сделала глубокий вдох и растянула губы в улыбке.
        - Финн, дорогой! - Она порхнула через комнату, как пышный золотой цветок на стебле из бледно-голубого шелка. Как только Финн поднялся с софы, Анджела бросилась в его объятия и властно прижалась ртом к его рту. - О, как я скучала по тебе! - прошептала она, запуская пальцы в густую гриву его волос. - Так сильно…
        «Она умеет разжечь, - подумал Финн. - Ей всегда это удавалось». Беззастенчивое предложение любви было и в тяжести ее тела, и в горячности ее рта. И его тело тотчас же откликнулось, хотя ум предостерегал.
        - Я тоже рад тебя видеть. - Он освободился и отодвинул ее на расстояние вытянутой руки, чтобы рассмотреть. - Выглядишь прекрасно.
        - О-о, ты тоже. Ну, как не стыдно, Дина, - проговорила она, не отводя глаз от Финна. - Не сказать мне, что почетный гость уже здесь.
        - Извини. - Дина поборола желание откашляться, чтобы прочистить горло. Она жалела, что не ушла еще в тот момент, когда Анджела появилась в дверях гостиной, но выражение жадного предвкушения на лице хозяйки дома, когда она неслась к Финну, буквально приковало Дину к месту. - Я как раз собиралась.
        - Прежде всего она собиралась налить мне выпить. - Финн посмотрел на Дину через плечо Анджелы. Она заметила, что его взгляд был все таким же веселым. И, если она не ошиблась, чуть смущенным.
        - Не знаю, что бы я делала без нее. - Повернувшись, Анджела обняла одной рукой Финна за талию, прижавшись к нему всеми изгибами своего тела, так, как умеют только маленькие нежные женщины. - Я могу положиться на Дину совершенно во всем. Что я и делаю. Ой, забыла! - Смеясь, она протянула руку Дине, словно приглашая ее в заколдованный круг. - Со всей этой суматохой я совсем забыла о вчерашнем кошмаре. Чуть с ума не сошла, когда узнала про самолет. - Она вздрогнула и сжала руку Дины. - И я хотела вам сказать, что вы сделали потрясающий репортаж в прямом эфире. Как это похоже на Финна - выскочить из эпицентра катастрофы и сразу же за микрофон!
        Динин взгляд метнулся на Финна, обратно на Анджелу. В комнате чувствовался такой сильный сексуальный жар, что она едва могла дышать.
        - Лучше бы не знать такого. Наверное, вы хотите побыть вдвоем, пока не начали приходить гости, а мне надо переодеться.
        - Конечно, конечно, мы ведь тебя задерживаем. Дина - просто зверь в том, что касается расписания, - добавила Анджела, задирая голову вверх, к Финну. - Беги, дорогая, - промурлыкала она и отпустила ее руку. - Теперь я уже справлюсь сама.
        - Может, я все-таки налью нам выпить? - отстранился от Анджелы Финн, когда тапочки Дины быстро застучали по лестнице.
        - Там должно быть шампанское, - сообщила Анджела, когда он зашел за стойку бара.
        Финн достал бутылку из небольшого холодильника внутри бара. Снимая фольгу и раскручивая проволоку, он обдумывал, как ему нужно вести себя с Анджелой.
        - Я несколько раз пыталась позвонить тебе вчера вечером, - начала она.
        - Я включил автоответчик, как только пришел домой. Чувствовал себя как выжатый лимон, - первая ложь. Но не последняя, ухмыльнувшись, решил он, открывая пробку. Вспенившееся вино поднялось до края горлышка, потом отступило.
        - Понимаю. - Она подошла к бару, накрыла его руку своей. - Но теперь ты здесь. Прошло долгих шесть месяцев.
        Ничего не говоря, он налил ей шампанского и открыл бутылку содовой для себя.
        - А ты не выпьешь со мной?
        - Мне пока что хватит этого. - У него было предчувствие, что сегодня вечером ему понадобится ясная голова. - Анджела, столько хлопот! Зачем? Это было лишнее.
        - Хлопоты ради тебя - это не хлопоты! - Она отпила вина, глядя на него поверх бокала.
        Может, это было признаком трусости - держаться от нее по другую сторону бара. Но взгляд Финна был прямым, твердым и холодным.
        - У нас были хорошие времена, Анджела, но мы не сможем вернуться обратно.
        - Мы пойдем вперед, - согласилась она. Поднесла его руку к губам, прикоснулась зубами к кончику его пальца. - Нам было так хорошо вдвоем, Финн. Ты помнишь, правда?
        - Помню, - подтвердил он, и его кровь согласно застучала в висках. Он мысленно выругался, кляня себя за свою реакцию. - Но больше ничего не получится.
        Ее зубы остро вонзились в его плоть, удивляя и возбуждая.
        - Ты ошибаешься, - прошептала она, - и я тебе это докажу, - опять звякнул колокольчик на входной двери, и Анджела улыбнулась, - позднее.

        Он чувствовал себя в золотой клетке. Дом был полон гостей: друзья, сотрудники, начальство телестанции, деловые партнеры - все весело отмечали его возвращение. Стол был потрясающим и экзотическим, музыка - негромкие блюзы. Финну хотелось удрать.
        Он не боялся показаться грубияном, но отлично понимал, что если попробует смыться, то Анджела закатит такой скандал, что они станут притчей во языцех от побережья до побережья. А Финн предпочитал сам рассказывать о новостях, чем позволить другим рассказывать новости про себя. Учитывая это, он решил потерпеть, хоть и сознавал, что в конце этой затянувшейся вечеринки его ждет неизбежное и шумное выяснение отношений.
        По крайней мере воздух на террасе был чистым и свежим. Финн относился к людям, которые умеют оценить запахи весенних цветов и свежескошенной травы, смешанных женских духов и острой пищи. Возможно, он предпочел бы сейчас остаться один на один с ночью, но довольствовался тем, что было. Выбирать не приходилось.
        У него был дар слушать и даже участвовать в разговоре в то время, как мысли витали где-то далеко. Теперь они умчали его к хижине, где он мог бы сидеть сейчас у камина с книгой и стаканом бренди или возиться с рыболовными снастями, мастеря новые приманки. В одиночестве. В своем воображении он был один, только поэтому и не свихнулся от споров о рейтинге и программах.

        - Я тебе говорю, Финн, если они не укрепят вечерние выпуски по вторникам, то нас ждет еще одно сокращение в отделе новостей. Мне страшно даже подумать об этом.
        - Я тебя понимаю. Никто не забыл о том, что творилось два года тому назад. - И тут Райли заметил Дину. - Извини меня, мне на минутку надо отойти. - Финн протиснулся сквозь толпу на террасе и обхватил ее руками. Девушка замерла, а Финн покачал головой. - Я не пристаю, просто пытаюсь отвлечься.
        - Да? - Она автоматически переступала ногами вслед за танцующим Финном. - От чего?
        - От обличений политики телевещания. Расписание на вечер вторника.
        - А-а… - Она облизнула губы.
        - Там у нас есть слабое место, ты наверняка знаешь. Программа перед последним выпуском новостей…
        - Замолчи! - Она засмеялась, а он улыбнулся, счастливый, что они танцуют вместе, лицом к лицу.
        - Ты, оказывается, зануда.
        - Говорят, что да. Кстати, ты не забыл, что, как почетный гость, должен общаться со всеми гостями понемногу?
        - Ненавижу правила.
        - А я живу ради правил.
        - Тогда считай, что пока я танцую, я общаюсь со всеми понемногу. А с тобой мы можем даже поговорить. Мне нравится твое платье. - Это была правда. Простые линии и темно-красный цвет платья от Адольфо приятно радовали глаз после слишком суетливых кружев и пастелей Анджелы.
        - Спасибо. - Она с любопытством вгляделась в его лицо и почти увидела боль, стучащую ему в виски. - У тебя голова болит?
        - Благодарю. Уже давно болит.
        - Давай я принесу тебе аспирин.
        - Все в порядке. Сама пройдет. - Он привлек ее ближе и прижался щекой к ее щеке. - Так уже лучше. Откуда ты?
        - Из Топеки. - Дине захотелось вздохнуть и закрыть глаза, но девушка вовремя пришла в себя. Он весь такой мягкий, подумала она, хотя это определение казалось довольно странным: крепко прижавшееся к ней тело было скорее твердым, как сталь.
        Она удивительно пахнет, думал он. Аромат ее волос и кожи напоминал ему острое вино и слабый дым. Ему вспомнилось его озеро в отражениях звезд и пение сверчков в высокой траве.
        - Ты любишь ловить рыбу?
        - Что-что?
        - Ловить рыбу. Ты любишь ловить рыбу?
        Она отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо.
        - Не представляю. А как именно ловить?
        Он улыбнулся. Не потому, что увидел удивление в ее глазах. А потому, что она совершенно серьезно задумалась над его вопросом, как над проблемой мирового значения.
        - Ты сделала правильный выбор, Канзас. С таким любопытством ты пробьешься на самую верхушку в нашем деле. И видит бог, лицо у тебя тоже подходящее.
        - Я предпочитаю думать, что у меня подходящие мозги.
        - Если это так, то ты знаешь, что является важным в телевизионных новостях. Публике нравятся смерть, разрушения и грязные политические интриги, о которых рассказывает обворожительный медиум. А почему бы и нет, черт побери?
        - Сколько времени тебе понадобилось, чтобы стать таким циником?
        - Примерно пять минут после того, как закончилась первая в моей жизни съемка, на третьей станции в Тулсе. - Но мысли Финна двигались в несколько ином направлении: всего один дюйм отделял его от ее спелого, влекущего и серьезного рта. - Я побил двух других кандидатов, потому что лучше смотрелся на пленке.
        - А твой труд не имел никакого отношения к этой победе?
        - Теперь имеет. - Он потер пальцами концы ее струившихся на плечи волос.
        Слишком приятно чувствовать его пальцы на своей коже, поняла Дина и сменила тему:
        - А откуда у тебя этот шрам?
        - Какой?
        - Вот этот. - Она взяла его руку и повернула ее шрамом кверху.
        - А-а. Драка в баре. В… - он сощурился, пытаясь вспомнить, где это было, - Белфасте. Маленький очаровательный пивной бар, в котором сочувствовали Ирландской республиканской армии.
        - М-м… - На всякий случай она оставила его руку в своей. Хотя этот жест выглядел совершенно по-дружески, но теперь он не мог к ней прикоснуться. - А тебе не кажется, что скандалы в барах - это недостойно известного телекорреспондента?
        - Я тоже имею право на какие-нибудь развлечения, к тому же это было давно. - Пальцем со шрамом Финн нежно погладил ребро ее ладони, вверх, вниз, еще ниже, к запястью, где, запинаясь, бился пульс. - Теперь я веду себя гораздо достойнее. - И он улыбнулся, притягивая ее ближе.
        Все мышцы в ее теле разом ослабли.
        - Я так не думаю.
        - А ты проверь меня. - Дина не нашлась, что ответить на этот сказанный тихим шепотом вызов. - Кто-то зовет тебя.
        Прогнав оцепенение, она повернула голову и заметила Маршалла. Когда их глаза встретились, он улыбнулся и приподнял два бокала с шампанским.
        - Кажется, это сигнал, что мне пора тебя отпустить. - Что Финн и сделал, но в последний момент опять поймал Дину за руку. - У вас серьезные отношения?
        Она заколебалась, опустив взгляд на их соединенные руки. Желание сжать его пальцы было очень сильным.
        - Не знаю, - ответила она и посмотрела ему прямо в глаза. - Я еще не решила.
        - Когда решишь, дай мне знать. - Финн отпустил ее руку и остался на месте, глядя ей вслед.
        - Извини, что я опоздал. - Маршалл быстро поцеловал Дину и протянул ей высокий бокал с шампанским.
        - Все в порядке. - Она отпила, удивленная, что у нее так пересохло в горле.
        - Здесь немного прохладно, правда? - Он заботливо погладил ее руку. - Да ты замерзла. Пошли внутрь.
        - Хорошо. - Она бросила последний взгляд назад, на Финна, пока Маршалл вел ее прочь. - Мне очень жаль, что вчерашний вечер пропал.
        - Не волнуйся из-за этого. - Быстро оглядев комнату, Маршалл повел ее в спокойный уголок. - У нас обоих бывают чрезвычайные обстоятельства в работе.
        - Но я звонила тебе, когда освободилась.
        - Да, мне передали. - Он посмотрел на стакан, потом выпил. - Вчера я решил пораньше лечь спать.
        - Значит, ты не видел репортажа.
        - Вчера? Нет. Но видел фрагменты в утренних новостях. Ты сейчас танцевала с Финном Райли?
        - Да.
        - Да, вот уж действительно возвращение домой. Не представляю, как он мог говорить так отстраненно и лаконично после того, как был на волосок от смерти. Наверное, он очень твердый человек.
        Дина нахмурилась.
        - Я бы сказала, что это зависит больше от интуиции и опыта.
        - Я рад, что твои интуиция и опыт не сделали тебя такой холодной. Твой репортаж из аэропорта был очень страстным, очень искренним.
        Она слабо улыбнулась.
        - А должен быть объективным и информативным.
        - Он был очень информативным. - Он опять поцеловал ее. - И ты была очень красивой под дождем. - Задержавшись у ее щеки, Маршалл не заметил, как Дина раздраженно поморщилась. - А если оставить в стороне программы новостей, - спокойно продолжал он, - то сможем ли мы ускользнуть отсюда пораньше и побыть немного вдвоем?
        Двадцать четыре часа назад она сказала бы «да», поняла Дина. Маршалл легонько приподнял пальцем ее подбородок - жест, который раньше казался Дине обворожительным.
        - Проблемы? - спросил он.
        - Нет. Да. - Дина задержала дыхание, нервничая от своих собственных колебаний. - Извини, Маршалл, но Анджела рассчитывает, что я останусь до конца и присмотрю, как здесь идут дела. И, честно говоря, все это слишком быстро для меня.
        Маршалл не убрал руки, но она почувствовала, как он напрягся.
        - Я не хотел тебя подталкивать.
        - Ты этого и не делал. - Дина сжала пальцы на его запястье; ее жест был одновременно и извиняющимся, и теплым. - Я всегда так осторожна - может, слишком осторожна - в личных отношениях. На то есть причины, и я все тебе объясню… когда смогу.
        - Не нужно спешить. - Его рука упала вниз от ее подбородка. - Ты знаешь, как сильно я хочу быть с тобой, и дело не только в сексе.
        - Я знаю. - Приподнявшись на носочки, она прижалась щекой к его щеке. И вдруг очень ясно вспомнила, как к ее лицу прикасалась щека Финна, когда они танцевали.

        Он устал, хотя обычно не уставал так быстро. Годы неспокойного сна в поездах, самолетах и автобусах, лагерей в джунглях и пустынях, позади вражеских линий, - все это закалило его. Он любил тонкий лен и пахнущие подушки шикарных отелей, но мог так же крепко спать со скатанным матрацем под головой и эхом артиллерийского огня вместо колыбельной.
        Но сегодня он мечтал о постели и забвении. К несчастью, осталось еще одно неоконченное дело. Может, он действительно пренебрегал законами, но проблемами - никогда.
        - Все, это был последний. - Анджела вернулась в гостиную такая же свежая и обворожительная, как и несколько часов назад. - Все были так рады опять тебя увидеть. - Она обняла Финна, прижавшись головой к его груди.
        Его рука невольно поднялась, чтобы привычным жестом погладить ее волосы. «Анджела кажется мягкой и почему-то розовой», - подумалось Финну. Он чувствовал себя человеком, запутавшимся в ароматной и гибкой виноградной лозе. И если не обрубить ее щупальца, то она наверняка задушит его.
        - Давай сядем. Нам надо поговорить.
        - Знаю, в это трудно поверить, но у меня уже нет больше сил на разговоры. - Ее рука скользнула вниз по его рубашке, затем обратно вверх и принялась играть с верхней пуговицей. - Весь вечер я ждала, когда мы останемся одни и я смогу поздороваться с тобой по-настоящему. - Она наклонилась вперед для поцелуя. Ее глаза вспыхнули, как два горящих угля, когда Финн удержал ее на месте.
        - Анджела, извини, но мне неинтересно продолжать с того же места, на котором мы закончили шесть месяцев назад. - Он крепко сжимал руками ее плечи. - Мы расстались по-плохому, и мне жаль, но мы расстались.
        - Ты же не будешь наказывать меня за то, что я была слишком взволнована, сгоряча наговорила лишнего… Финн, мы столько значили друг для друга!
        - У нас была связь, - поправил он. - Мы занимались любовью. И это было потрясающе. Еще между нами была немного странная, но дружба. Может быть, мы сумеем ее спасти, если откажемся от всего остального.
        - Как ты жесток!
        - Я честен.
        - Ты не хочешь меня? - Она вскинула голову и захохотала. Но этот звук, как и ее глаза, казался неестественным, стеклянным. - Не-ет, я знаю, что хочешь. Я это чувствую. - Пунцовая от румянца, она шагнула к нему. Ее губы приоткрылись и изогнулись в улыбке: она видела, что Финн не мог оторвать глаз от ее рта. - Ты же знаешь, что я могу для тебя сделать. Что я позволю тебе делать со мной. Ты хочешь этого так же сильно, как и я.
        - Я беру не все, что хочу.
        - Но ты взял меня. В первый раз прямо здесь, на полу. Помнишь? - Не отводя взгляда, она провела ладонями снизу вверх по груди Финна и задрожала от торжества, почувствовав, как неровно билось его сердце. - Ты был от меня без ума, ты сорвал с меня одежду. Помнишь, как это было? - Ее голос становился все тише, обволакивая его, как отравленный мед.
        Он помнил, и от этих воспоминаний у него закружилась голова. Ее ногти впивались ему в спину, зубы - в плечо. Она искусала его до крови, но ему было наплевать.
        - Я хочу, чтобы ты опять взял меня, Финн. - Анджела смотрела ему в лицо, а ее рука двинулась вниз.
        Его пальцы сжались у нее на спине, погрузившись в шелк. Он знал, как все будет, и на мгновение его охватило отчаянное, страстное желание этого неистового наслаждения. Но Финн помнил не только о нетерпеливой страсти или ослепительных фантазиях.
        - Этого не вернуть, Анджела. - Руки, лежавшие у нее на спине, расслабились и опустились. Она действовала быстро. Ему бы быть готовым, но нет, и ее удар кулаком оказался таким сильным, что Финн отлетел назад на два шага.
        Его глаза горели, как два солнца, но он лишь поднял руку и невозмутимо вытер кровь с губы.
        - Вижу, что не только эта комната не изменилась.
        - Это потому, что я старше тебя, да? - прорычала Анджела, строго следя, чтобы ярость не нарушила безупречную красоту ее лица. - Ты думаешь, что сможешь найти кого-нибудь помоложе? Чтобы вылепить ее, выдрессировать и научить пресмыкаться?
        - Эта песня уже была. Я даже скажу, что все они уже были. - Финн повернулся, направляясь к двери. Он уже почти прошел холл, как вдруг она бросилась ему под ноги.
        - Нет! Не бросай меня! - Рыдая, Анджела прильнула к его ногам. Чужой отказ мучил ее, рвал на куски, неся с собой страх и боль. Так было всегда. И так будет всегда. - Прости меня. - В этот момент она была искренней полностью и совершенно. Но от этого становилось только хуже. - Прости меня. Пожалуйста, не бросай меня.
        - Ради бога, Анджела! - Измученный жалостью и отвращением, он поднял ее на ноги. - Не делай этого.
        - Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.
        - Если бы я думал, что ты говоришь правду, то пожалел бы нас обоих. - Резким движением он отодвинул ее от себя и встряхнул. Слезы. Он всегда считал их запрещенным и самым сильным женским оружием. - Прекрати это, черт побери! Думаешь, что я мог спать с тобой три месяца подряд и не понять, как ты мной вертела? Ты не любишь меня! Ты хочешь меня только потому, что я ушел.
        - Это неправда! - Она подняла мокрое от слез лицо. Оно было таким невинным и искренним, таким обиженным и жалким, что он чуть было не заколебался. - Я действительно люблю тебя, Финн. И я смогу сделать тебя счастливым.
        Злясь и на нее, и на себя за недостаточную твердость, он отбросил ее руки.
        - Ты думаешь, я не знал, что ты давила на Джеймса, чтобы он уволил меня? Только из-за того, что не хотела, чтобы я уехал в Лондон!
        - Я была в отчаянии. - Она закрыла лицо руками, и слезы теперь лились сквозь пальцы. - Я боялась потерять тебя!
        - Ты хотела доказать, что все держишь в руках. И если бы Джеймс не был таким верным другом, ты послала бы к чертям всю мою карьеру!
        - Он не послушал меня. - Она опустила руки, ее лицо казалось совершенно холодным. - Ни он, ни ты.
        - Нет. Я пришел сюда сегодня, надеясь, что у нас обоих было достаточно времени, чтобы во всем разобраться. Но я ошибся.
        - Думаешь, ты можешь вот так перешагнуть через меня и уйти? - Она говорила совершенно спокойно, и чем ближе к двери был Финн, тем спокойнее звучал ее голос. Слезы были забыты. - Думаешь, это так просто - повернуться спиной и уйти? Я уничтожу тебя. Пусть на это уйдут годы, но клянусь, я уничтожу тебя.
        Финн задержался в дверях. Она стояла в центре холла; от слез ее лицо отекло и покрылось пятнами, глаза опухли и стали твердыми, как камни.
        - Спасибо за вечеринку, Анджела. Это было черт знает какое шоу!

* * *
        Дина согласилась бы с этим утверждением. В то время, как Финн размашисто шагал к своей машине, она зевала в лифте. Дина была рада, что у нее в запасе оставался еще один выходной день. Будет время прийти в себя и обдумать их отношения с Маршаллом.
        Но сейчас в ее расписании осталось только два пункта: принять расслабляющую ванну и хорошенько выспаться.
        Что-то напевая под нос, она отперла замок, щелкнула выключателем рядом с дверью, перешагивая через порог.
        Тихо, подумала она. Прекрасная, блаженная тишина. Заперев за собой дверь, она автоматически направилась к автоответчику, чтобы проверить, кто ей звонил. Прокрутив ленту обратно, Дина сбросила туфельки и пошевелила отекшими ступнями. Она улыбалась, прислушиваясь к голосу Фрэн, как вдруг заметила конверт рядом с дверью.
        «Странно, - подумала она. - Был ли он там, когда я вошла?» Дина прошла через комнату, посмотрела в глазок и только потом наклонилась и подобрала послание.
        На запечатанном конверте не было ни слова. Поборов зевок, Дина озадаченно разорвала его и достала один-единственный белый лист писчей бумаги.
        На нем была только одна фраза, напечатанная жирным красным шрифтом:

        ДИНА, Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ.
        6
        - Через тридцать секунд у нас эфир.
        - Успеем. - Дина проскользнула на свой стул рядом с Роджером за столом новостей. В своем наушнике она слышала неистовые крики, доносившиеся из комнаты управления. В нескольких футах отсюда приплясывал и орал директор студии, требуя, чтобы ему немедленно что-нибудь ответили.
        - Двадцать секунд. Боже. - Роджер вытер мокрые ладони о колени. - И как только эта блестящая идея пришла Бенни в голову - добавить музыку к ленте?
        - От меня, - словно извиняясь, Дина быстро улыбнулась Роджеру. - Это было мое предложение после предварительного просмотра. От этого репортаж станет просто отличным.
        - Десять секунд, мать твою! - Роджер в последний раз посмотрелся в карманное зеркальце. - Если нам придется заполнять время, я свалю это на тебя, малышка.
        - Все будет в порядке. - Она упрямо сжала челюсти. «Все будет отлично, черт его побери! Это будет самое лучшее сообщение на одну минуту десять секунд в истории станции, и, богом клянусь, я его сделаю», - думала Дина. Ругань в комнате управления сменилась взрывом веселья, и директор студии принялся отсчитывать время. - Есть! - Она бросила на Роджера лукавый взгляд и повернулась к камере.
        - Здравствуйте, в эфире «Дневные новости». Я Роджер Крауелл.
        - А я Дина Рейнольдс. В прошлую пятницу на самолете, летевшем рейсом 1129 из Лондона, было двести шестьдесят четыре пассажира. Сегодня утром это число увеличилось еще на одного. В пять пятнадцать утра на свет появился Мэтью Джон Карлайз, сын пассажиров Элис и Эйджина Карлайз. Хотя Мэтью родился на шесть недель раньше срока, это здоровый ребенок весом пять фунтов.
        Пошла пленка в сопровождении монотонного «Малыш, малыш…», а Дина с облегчением вздохнула и усмехнулась, глядя на монитор. «Моя идея, - напомнила она себе. - И это действительно получилось прекрасно».
        - Отличная лента.
        - Неплохо, - согласился Роджер и невольно улыбнулся, когда на мониторе возникло изображение маленького тельца, извивавшегося и пронзительно визжавшего в инкубаторе. К его одеяльцу были пришпилены два маленьких крылышка. - Ради этого и язву не жалко заработать.
        - Чета Карлайз назвала своего сына в честь Мэтью Киркленда, пилота, благополучно посадившего рейс 1129 в аэропорту О’Хейр в пятницу вечером, несмотря на неисправность двигателя. Мистер Карлайз сказал, что ни его самого, ни его жену не беспокоит перспектива лететь обратно в Лондон в конце этого месяца. У юного Мэтью комментариев не было.
        - Дальше в наших новостях… - Роджер перешел к следующему сообщению.
        Дина посмотрела вниз, на текст, проверяя темп. Подняв глаза, на противоположном конце студии она заметила Финна. Он раскачивался на каблуках, большие пальцы засунуты в передние карманы брюк, но кивнул ей приветливо и одобрительно.
        Какого черта он здесь делал? Наблюдал, оценивал? У этого парня была впереди целая неделя свободного времени. Почему он был не на пляже, не в горах, еще где-нибудь? Даже повернувшись к камере и произнося свою реплику, Дина чувствовала прищуренный взгляд его холодных синих глаз.
        К тому времени, как они прервались на последнюю рекламную паузу перед «В гостях у Дины», внутри у нее уже все кипело от негодования.
        Дина оттолкнула стул назад, шагнула с платформы и бросилась через нагромождение проводов. Но не успела она поздороваться со своей гостьей, как перед ней возник Финн.
        - Ты даже лучше, чем я помнил.
        - Да что ты! - Она быстро одернула пиджак. - После такого комплимента я могу умирать счастливой.
        - Просто комментарий. - С любопытством глядя на Дину, он положил руку на ее запястье, чтобы девушка не убежала. - Никак не могу понять, что с тобой. Я что, все еще в черном списке из-за того, что в пятницу сбил тебя с репортажа?
        - Ты ни в каком не списке. Просто я не люблю, когда на меня смотрят.
        Финн не мог не ухмыльнуться.
        - Тогда ты неправильно выбрала работу, Канзас.
        Он отпустил ее и внезапно уселся на один из складных стульев вне поля зрения камеры. Он не собирался задерживаться и сознавал, что делает это только для того, чтобы разозлить ее.
        Сейчас у него в жизни не осталось почти ничего важного, кроме камеры. Это было его собственное решение. Финн наблюдал, как Дина болтала с гостьей, чтобы та перестала нервничать перед съемкой, и думал о своем.
        Полгода, проведенные в Лондоне, хорошо отразились на его карьере, но Финн был рад, что вернулся.
        Его мысли опять переключились на Дину, потому что он услышал ее смех. Приятный смех, подумал он. Утонченная сексапильность. И эти глаза. Сейчас они были теплыми, наполненными живым интересом к ее гостье, художнице, приглашавшей посетить свою выставку, открытие которой было запланировано на тот же вечер.
        Ему было интересно, очень интересно смотреть на Дину. Как она чуть-чуть наклонилась вперед, чтобы вопросы интервью звучали более личными. Как она ни разу не взглянула на свои карточки с заметками, ни разу не запнулась, формулируя вопрос.
        Даже когда запись закончилась, Дина не оставила свою гостью без внимания. В результате художница ушла из студии уверенной в себе и очень довольной. Дина проскользнула обратно к Роджеру, за стол новостей, для завершения выпуска.
        - Она молодец, правда?
        Финн повернулся. В дверях студии стоял Саймон Гримсли. Узкоплечий, с длинным худым лицом, с постоянным выражением беспокойства и сомнений. Даже когда он улыбался, как теперь, грусть и покорность судьбе не исчезали из его глаз.
        - Как дела, Саймон?
        - Не спрашивай. Анджела сегодня сильно не в духе. Что там творится!
        - Это скорее обычное дело, чем новость, а, Саймон?
        - Как будто я не знаю. - Он заговорил тише, потому что на камере зажегся красный огонек. - Бросила в меня пресс-папье, - прошептал он. - Ураган!
        - Так, может, ей стоит записаться в бейсбольную команду «Кабз»?
        Саймон издал звук, похожий на смешок, но тотчас же виновато подавил его.
        - У нее очень напряженная работа.
        Саймон с облегчением вздохнул, когда знак «эфир» потух.
        - Дина! - Он махнул рукой и поспешил к ней, споткнувшись о кольцо кабеля и чуть было не упав. - Прекрасное шоу. Правда, очень мило.
        - Спасибо. - Она перевела взгляд с него на Финна, потом обратно. - Как прошла утренняя съемка?
        - Прошла. - Он скорчил гримасу. - Анджела просила передать тебе вот это. - Он протянул светло-розовый конверт. - Кажется, что-то важное.
        - Хорошо. - Дина едва сдержалась, чтобы не засунуть послание поглубже в карман.
        - Хотел тебе сказать, что твое интервью с художницей было очень профессиональным.
        Удовольствие оказалось сильнее ее настороженности.
        - Спасибо. Это была интересная тема.
        - Дело не в этом. Ты не давала ей отвлечься от темы, когда ее заносило то в технику, то в символизм. Ты направляла ее легко и по-дружески.
        - Я предпочитаю легко и по-дружески, - буркнула Дина, встретившись с ним глазами в зеркале. - Горбачева и Хусейна я оставляю тебе.
        - Благодарю. - Он покачал головой, глядя, как она подкрашивает губы. - Какая ты обидчивая! Этот комментарий был задуман как комплимент.
        Он прав, подумала Дина. Она действительно была обидчивой.
        - Знаешь, о чем я думаю, Финн? - Она пригладила волосы и повернулась. - Мне кажется, в этой комнате слишком много энергии. Конфликтной энергии.
        Он тоже чувствовал напряжение еще с того момента, как прижал ее к себе под дождем на посадочной полосе.
        - И как ты себя чувствуешь от этой конфликтной энергии?
        - Мне тесно. - Она улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд. - Наверное, поэтому мне кажется, что я все время на тебя натыкаюсь.
        - Видимо, тогда мне лучше выйти, чтобы у тебя было побольше места.
        - Почему бы и нет? - Дина взяла розовый конверт, который положила на стол, но перед тем, как она успела открыть его, Финн сжал ее руку.
        - Вопрос. Как ты можешь сочетать свою работу репортера Си-би-си с работой у Анджелы?
        - Я не работаю у Анджелы. Я работаю в новостях. - Быстрыми, точными движениями она провела расческой по волосам и завязала их в хвост. - Я иногда выполняю мелкие поручения Анджелы. Она не платит мне за это.
        - Пара приятельниц, которые помогают друг другу?
        Ей было наплевать на раздражение, прозвучавшее в его голосе.
        - Я бы не сказала, что мы приятельницы. Мы друзья, и она всегда была великодушна ко мне. У отдела новостей не возникает никаких проблем из-за моих личных отношений с Анджелой или из-за времени, которое я на них трачу.
        - Знаю, слышал. - Он качнулся на каблуках, изучающе рассматривая Дину. - Интересно, зачем Анджеле лишние проблемы только ради того, чтобы иногда использовать тебя?
        - Она не использует меня, - взъерепенилась Дина. - Я учусь у нее. И это обучение кажется мне очень полезным.
        - А если точнее? Чему ты у нее учишься?
        Как стать самой лучшей, подумала Дина, но из осторожности решила не произносить этого вслух.
        - Она потрясающе берет интервью.
        - Правильно, но у тебя это тоже неплохо получается. - Он помедлил. - По крайней мере в спокойной обстановке.
        Она чуть было не зарычала, приводя Финна в восторг.
        - Мне нравится то, что я делаю, и даже если бы не нравилось, это все равно было бы не твое дело!
        - Точное утверждение. - Ему надо было оставить эту тему, но Финн слишком хорошо знал, как опасны когти Анджелы, когда она запустит их поглубже. Если только он не ошибся, Дине очень скоро предстояло истечь кровью. - Ты прислушалась бы к дружескому предупреждению насчет Анджелы?
        - Нет. Я сама умею разбираться в людях.
        - Поступай как знаешь. Интересно, - продолжал он, глядя на ее лицо, - ты в самом деле такая крутая, как считаешь?
        - Могу быть и покруче.
        - Тебе это понадобится. - Он отпустил ее руку и вышел.
        Оставшись одна, Дина не спеша отдышалась. Почему всякий раз, когда она проводила пять минут в обществе Финна, ей казалось, что она пробежала марафон? Решительно выбросив его из головы, она разорвала конверт.

        Дорогая Дина!
        Я должна обсудить с тобой нечто жизненно важное. Сегодня у меня сумасшедшее расписание, но я смогу вырваться около четырех. Приходи в «Риц» на чашку чая. Кафе внизу, в вестибюле. Поверь мне, это срочно.
        С любовью,
    Анджела.
        Анджела ненавидела ждать. В четыре пятнадцать, заказав второй коктейль с шампанским, она начала злиться. Она собиралась предложить Дине шанс, который выпадает раз в жизни, а вместо благодарности ей отвечают грубостью. В результате Анджела накричала на официантку, когда та принесла ей заказ, и теперь сидела, хмуро осматривая роскошное кафе.
        У нее за спиной музыкально журчал фонтан. От этого звука, как и от пенистого глотка шампанского, она немного успокоилась. А вспомнив о собственных планах, перестала хмуриться, и ее лицо смягчилось.
        - Извини. - Дина опустилась на стул напротив Анджелы. - Извини, что я опоздала.
        - Не волнуйся из-за этого. - Она отмахнулась от извинений и улыбнулась. - Что будешь пить?
        - Лучше чай. Я за рулем.
        - Чушь. - Анджела поймала взгляд официантки и похлопала по стакану, потом подняла вверх два пальца. - Я отказываюсь отмечать такое событие столь заурядным напитком, как чай.
        - Тогда я тоже хочу знать, что мы отмечаем. - Дина сняла куртку. Один бокал, прикинула она, можно легко растянуть на тридцать минут, которые она выделила на эту встречу.
        - Не скажу, пока тебе не принесут твое шампанское. - Анджела скромно улыбнулась и отпила еще. - Я должна поблагодарить тебя за тот вечер. Ты такая молодец! Это была просто потрясающая вечеринка.
        - Там было не так уж и много работы.
        - Тебе легко говорить. Ты умеешь проследить за всеми мелочами. Меня они только раздражают. - Отставив бокал, она достала сигарету. - А что ты думаешь о Финне?
        - Я сказала бы, что он один из лучших репортеров на Си-би-си, а может, и на всех телестанциях. Очень сильный. Он умеет раскрыть смысл события и показать себя ровно настолько, чтобы заинтриговать зрителей.
        - Нет-нет, не профессионально. - Анджела нетерпеливо выдохнула клуб дыма. - Как человек.
        - Я не знаю его как человека.
        - Но впечатление, Дина. - Голос Анджелы повысился, отчего девушка насторожилась. - Ты ведь репортер, правда? Ты умеешь наблюдать. Ну, и каковы твои наблюдения?
        Скользкая тема, решила Дина. По станции ходили слухи о прошлой любовной истории и различные домыслы о продолжении связи между двумя звездами.
        - Объективно? Он очень привлекательный, умеет очаровать и, кажется, - я опять должна повторить - очень сильный. Конечно же, его обожают и техники, и начальство.
        - Особенно женщины. - Анджела автоматически покачивала ногой - признак волнения. - Он может быть очень привлекательным, - продолжала Анджела. - И очень коварным. Он умеет использовать людей, чтобы получить то, что хочет. - Она глубоко затянулась сигаретой, тонко улыбаясь сквозь прозрачную дымку. - Я заметила, как он гонялся за тобой на вечеринке, и подумала, что тебя надо по-дружески предупредить.
        Дина приподняла брови, спрашивая себя, как отреагировала бы Анджела, если бы знала, что всего несколько часов назад такую же фразу произнес Финн.
        - В этом нет необходимости.
        - Я знаю, что сейчас ты встречаешься с Маршаллом, но Финн может быть очень настойчивым. - Она стряхнула пепел с сигареты, наклонилась ближе. Как девчонка с девчонкой. - Я знаю, с какой скоростью слухи путешествуют по студиям, поэтому нет смысла притворяться, будто ты не слышала о том, что было между мной и Финном до того, как он уехал в Лондон. Боюсь, что после того, как я дала ему отставку, он может захотеть потешить свое самолюбие и отыграться на ком-нибудь, кто мне дорог. Мне бы не хотелось, чтобы ты страдала.
        - Этого не будет. - Чувствуя неловкость, Дина отодвинулась назад. - Анджела, у меня не так уж много времени. Если ты хотела поговорить только об этом…
        - Нет-нет. Это просто болтовня. Ага, вот и они. - Анджела лучезарно улыбнулась, увидев, что им несут два бокала. - Теперь у нас есть все необходимое для тоста. - Она подняла бокал, подождала, пока Дина поднимет свой. - За Нью-Йорк! - Раздался веселый звон стекла.
        - Нью-Йорк?
        - Ради этого я трудилась всю свою жизнь. - Быстро отпив, Анджела поставила бокал на стол. Она словно излучала беспокойные волны возбуждения. Ничто в мире, даже шампанское, не могло с этим сравниться. - Теперь моя мечта станет действительностью. То, что я сейчас скажу тебе, строго конфиденциально. Понимаешь?
        - Конечно.
        - Я получила предложение от «Стармедиа». Дина, это невероятное предложение. - Ее голос трепетал, как пузырящееся вино. - Я расстанусь с Чикаго и Си-би-си в августе, когда окончится мой контракт. Шоу переедет в Нью-Йорк, а в дополнение у меня будет четыре специальных выпуска в году в лучшее эфирное время. - Ее глаза застыли, словно голубое стекло, а пальцы нервно бегали вверх и вниз по узкому бокалу.
        - Это чудесно. Но я думала, ты уже согласилась продлить контракт с Си-би-си.
        - На словах. - Она пожала плечами. - «Стармедиа» - гораздо более интересный синдикат. Я создам свою собственную компанию. И мы будем выпускать не только «У Анджелы». Мы будем делать специализированные шоу, художественные и документальные фильмы. Я получу любое финансирование, лучших режиссеров, операторов, консультантов. - Она сделала паузу, чувствуя себя на сцене. - Вот поэтому я хочу, чтобы ты поехала со мной и стала моим исполнительным продюсером.
        - Я? - Дина тряхнула головой, словно пытаясь навести порядок в своих спутанных мыслях. - Но я не продюсер. И Лью…
        - Лью!.. - Небрежным движением головы Анджела отмахнулась от кандидатуры своего помощника. - Мне нужен кто-нибудь молодой, свежий, изобретательный. Я и не хочу брать с собой Лью. Это место твое, Дина. Тебе осталось только согласиться.
        Поднеся бокал к губам, Дина сделала долгий и медленный глоток. Она могла ожидать, что Анджела предложит ей место главного консультанта, и была готова отказаться, потому что ее амбиции были нацелены на кое-что получше. Но это… Это предложение выходило за любые рамки. И звучало куда более заманчиво.
        - Я польщена, - начала она, мысленно поправив себя: ошеломлена. - Даже не знаю, что и ответить.
        - Тогда я тебе подскажу: отвечай «да».
        Быстро засмеявшись, Дина откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на женщину, сидевшую напротив. Энергичная, импульсивная и… да, безжалостная. Сами по себе неплохие качества. Еще плюс талант, ум и постоянное нервное напряжение, которое Анджела считала незаметным для окружающих. Именно это сочетание протолкнуло ее наверх и удерживало там.
        Главная должность в лучшем шоу на телерынке, прикидывала Дина.
        - Хотела бы я броситься очертя голову в твое дело, Анджела… Но сперва мне надо все хорошенько обдумать.
        - О чем здесь думать? - Вино играло у Анджелы в голове. Дина едва успела спасти бокал от падения, когда Анджела вдруг резко и небрежно наклонилась над столом. - Дина, в нашем бизнесе не каждый день выслушиваешь такие предложения. Бери все, что успеешь схватить. Ты хоть понимаешь, о каких деньгах сейчас идет речь? А престиж, а власть?
        - Да, я представляю.
        - Четверть миллиона в год - это для начала. И все привилегии.
        Дина не сразу смогла закрыть рот.
        - Нет, - медленно произнесла она. - Оказывается, я даже не представляла…
        - Твой собственный офис, твои подчиненные, машина и шофер в твоем распоряжении. Ты сможешь путешествовать, встречаться со сливками общества.
        - Но почему?..
        Анджела удовлетворенно откинулась назад.
        - Потому, что я могу доверять тебе. Потому, что я могу положиться на тебя. И потому, что когда я смотрю на тебя, то узнаю в тебе некоторые свои черты.
        Быстрая дрожь пробежала у Дины по спине.
        - Не знаю, подойду ли я.
        - Думаю, что ты подойдешь. - В Анджеле опять медленно закипало нетерпение. - Почему ты сомневаешься?
        - Анджела, мне кажется, одна из причин, почему ты предлагаешь мне эту работу, это то, что я всегда помню о мелочах. Потому что я дотошная и до одержимости люблю порядок. Но именно поэтому я и хочу во всем разобраться.
        Кивнув, Анджела достала вторую сигарету.
        - Ты права. Мне не следовало тебя подталкивать, но я хочу, чтобы мы с тобой работали вместе. Сколько тебе надо времени?
        - Несколько дней. Может, мы еще раз поговорим об этом в конце недели?
        - Хорошо. - Она щелкнула зажигалкой и на мгновение замерла, глядя на язычок пламени. - Скажу тебе еще только одну вещь. Твое место не за столом директора в каком-то дневном выпуске с текстом местных новостей в руках. Ты рождена для большего, Дина. И я с самого начала увидела это в тебе.
        - Надеюсь, что ты была права. - Дина тяжело вздохнула. - Очень надеюсь.

        В маленькой галерее на Мичиган-авеню было полно народу. Как только Дина вошла внутрь, она сразу поняла, что прийти сюда было правильным решением. Это не только отвлечет ее от ошеломляющего предложения Анджелы, но и даст возможность лично проверить, о чем шла речь в ее дневном интервью.
        - Вот так событие, - прошептал ей в ухо Маршалл.
        Дина повернулась, улыбнулась ему.
        - Мы ненадолго. Я знаю, что этот стиль не совсем в твоем вкусе.
        Он бросил взгляд на яркие полосы и штрихи, прорезающие полотна.
        - Да, не совсем.
        - Ну и толпа! - Фрэн пробиралась вперед, крепко держа за руку своего мужа Ричарда. - Не без влияния твоего сегодняшнего интервью.
        У Ричарда было симпатичное, мальчишеское и улыбчивое лицо. Светло-русые волосы были консервативно подстрижены, но в маленькой дырочке в мочке левого уха красовалась сережка.
        Используя преимущества роста, Маршалл огляделся и повел Дину туда, где было поменьше людей.
        - Ну и зачем ты пришел сюда?
        - Здесь интересно.
        Она засмеялась и поцеловала его.
        - Ты замечательный. Я хочу пройтись посмотреть картины и поздравить Майру, - Дина повертела головой, - если смогу ее найти.
        - Не торопись. А я пойду посмотрю, может, найду нам парочку кресел.
        - Спасибо.
        Дина пробиралась сквозь толпу. Ей нравились толчея, возгласы восхищения, обрывки подслушанных разговоров. Она прошла до середины зала, как вдруг одна картина привлекла ее внимание. Извилистые линии и яркие всплески на объемном фоне цвета темно-синей ночи - это полотно казалось взрывом чувств и энергии. Зачарованная, Дина подошла ближе. Табличка под гладкой эбонитовой рамкой гласила: «Пробуждение». Безупречно, подумала Дина. Совершенно безупречно.
        Краски казались живыми и трепещущими, словно они пытались вырваться из полотна, освободиться от ночи. Дина не отрывала глаз от этой работы и чувствовала, как ее восторг превращался в желание, желание - в решимость. Если немного схитрить с бюджетом…
        - Нравится?
        Она вздрогнула и насторожилась. Но даже не удосужилась повернуться, чтобы взглянуть Финну в лицо.
        - Да, очень. Ты часто бываешь в галереях?
        - Время от времени. - Он стал рядом с ней, мысленно посмеиваясь над тем, как Дина смотрела на картину. Все ее чувства ясно отражались в глазах. - На самом деле я решил заглянуть сюда из-за твоего дневного интервью.
        - Правда? - Только теперь она повернулась к нему. Финн был одет почти так же, как тогда, на посадочной полосе. Дорогая кожаная куртка расстегнута, на ногах - поношенные джинсы и стоптанные ботинки.
        - Да, правда. И с меня причитается, Канзас.
        - За что?
        - За вот это. - Он кивнул в сторону картины. - Я только что купил ее.
        - Ты… - Дина посмотрела на него, на картину, опять на него. Ее зубы сжались. - Понятно.
        - Чем-то она зацепила меня. - Он опустил руку ей на плечо и повернулся лицом к полотну. Финн знал, что если он и дальше будет смотреть на Дину, то не выдержит и рассмеется. Слишком много всего он видел в ее глазах - разочарование, желание, раздражение. - И цена была сносной. Думаю, они очень скоро догадаются, что продают ее работы слишком дешево.
        Это была ее картина, черт побери! Она уже представляла, как повесит ее дома над письменным столом. Дина никак не могла поверить, что Финн стащил картину прямо у нее из-под носа.
        - Почему именно эту?
        - Потому, что она идеально подходит для меня. - Слегка надавив Дине на плечо, он развернул девушку к себе лицом. - Я понял это в тот момент, когда ее увидел. А когда я вижу то, что хочу… - легко, будто перышком, он погладил пальцем ее шею, не отрывая взгляда от серых глаз, - то делаю все, что могу, лишь бы это стало моим.
        Ее пульс прыгал, как зайчик, удивляя ее и раздражая. Теперь они стояли лицом к лицу, глаза и губы на одной линии. И слишком близко, буквально на один дюйм ближе, чем надо, так, что Дина могла видеть свое отражение в задумчивой синеве его глаз.
        - Иногда мы хотим то, что не может нам принадлежать.
        - Иногда. - Он улыбнулся, и она забыла о толкавшей их толпе, о желанной картине за спиной и о внутреннем голосе, повторявшем, что ей лучше уйти. - Хороший репортер должен знать, где надо действовать быстро, а где проявить терпение. А ты как считаешь?
        - Да. - Она вообще едва могла думать. Все дело в его глазах, поняла Дина, в том, как он смотрит на нее, как будто вокруг никого нет, кроме них.
        - Ты хочешь, чтобы я проявил терпение, Дина? - Его палец двинулся выше, помедлил у мочки уха.
        - Я… - У нее перехватило дыхание. И в это удивительное мгновение Дина почувствовала, что ее качнуло к нему.
        - О, я вижу, что ты уже нашла подкрепление, - произнес Маршалл.
        Она увидела, как лицо Финна исказилось от удивления.
        - Да, Маршалл, - нетвердо ответила Дина. Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее, она схватила Маршалла за руку, словно он был каменной скалой посреди бурного моря. - Я наткнулась на Финна. Кажется, вы незнакомы. Доктор Маршалл Пайк. Финн Райли.
        - Конечно. Я знаю вас по вашей работе. - Маршалл протянул руку. - Добро пожаловать обратно в Чикаго.
        - Спасибо. А вы психолог, верно?
        - Да. Моя специальность - консультации по вопросам семьи.
        - Интересная область. Кажется, сейчас статистика настаивает на исчезновении традиционной семьи. Но с другой стороны…
        Дина ждала от Финна какого-нибудь подвоха, но обнаружила, что это действительно был искренний интерес. Он вовлек Маршалла в дискуссию об американской культуре семьи. В нем проснулся репортер, поняла Дина, и теперь он мог говорить с кем угодно и на какую угодно тему. Но сейчас она была ему даже благодарна.
        Она так уютно чувствовала себя рядом с Маршаллом, ее рука была в его руке. Если бы она захотела, они стали бы настоящей парой, размышляла Дина. Она предпочитала романтический стиль Маршалла прямой атаке Финна - атаке на ее нервную систему. Если бы Дине пришлось сравнивать двух мужчин - хотя она всячески убеждала себя, что такие сравнения ей ни к чему, - то Маршалл получил бы самую высокую оценку за его галантность, внимательность и постоянство.
        Она опять улыбнулась ему, хотя ее глаза вновь были прикованы к трагическому и страстному полотну.
        Когда к ним вернулись Фрэн и Ричард, Дина познакомила их с Финном. Несколько минут светской болтовни, и пришло время прощаться. Дина сделала вид, что не чувствует взгляда Финна на своей спине, когда они вчетвером прокладывали путь к дверям.
        - У меня сердце остановилось, - шепнула Фрэн Дине в ухо. - Он такой сексапильный, даже больше, чем по телику!
        - Ты так думаешь?
        - Солнышко, будь я не замужем и не беременна, то не думала бы, а действовала. - Фрэн в последний раз кинула взгляд через плечо. - Гм-гм.
        Хихикнув, Дина легонько вытолкнула ее в дверь.
        - Держи себя в руках, Майерс.
        - Я же говорила тебе, Ди: мечтать не вредно. Но если бы он смотрел на меня так, как на тебя, то я уже упала бы кучей гормонов к его ногам.
        Дина подавила дрожь в желудке глотком живого весеннего воздуха.
        - Ничего, я так легко не поддаюсь.

        «Не поддаюсь легко, - думала позднее Дина, - в этом-то вся проблема». Когда Маршалл припарковал машину перед ее домом, она знала, что он захочет проводить ее наверх. А поднявшись наверх, он будет ждать, что она пригласит его войти. А потом…
        Она просто не была готова к «потом».
        Несомненно, виновата в этом была только она одна. Дина легко могла сослаться на то, что и раньше никогда не чувствовала себя достаточно уверенно, если дело доходило до физической близости. И это было бы почти правдой. Она не хотела признаваться, что одной из причин ее нерешительности был Финн.
        - Не надо провожать меня наверх.
        Он поднял руку и погладил ее волосы.
        - Но еще рано.
        - Да, я знаю. Но завтра мне надо будет очень рано позвонить… Спасибо, что пошел со мной в галерею.
        - Мне понравилось. Даже больше, чем я ожидал.
        - Хорошо. - Улыбнувшись, она прикоснулась губами к его губам. Но он ответил глубоким и нежным, дурманящим поцелуем, и Дина сдалась. Она чувствовала в нем тепло и сдерживаемую страсть. Тихий стон удовольствия вырвался из ее горла, когда он наклонил голову, не отпуская ее губ. Теперь она слышала стук его сердца совсем рядом со своим.
        - Дина… - Его губы медленно двигались по ее лицу. - Я хочу быть с тобой.
        - Я знаю. - Она опять подставила ему губы. Почти, мечтательно подумала Дина. Она была почти уверена. - Дай мне еще немного времени, Маршалл. Извини.
        - Ты знаешь, как я к тебе отношусь? - Он взял ее лицо в свои ладони и пытливо посмотрел ей в глаза. - Почему бы нам не уехать отсюда на несколько дней?
        Он запрокинул ей голову и поцеловал в уголок рта.
        - Канкун, Сен-Томас, Мауи. Куда ты захочешь. Только мы вдвоем. Мы поймем, хорошо ли нам вместе, вдали от работы, от нервотрепки.
        - Мне это нравится. - Она прикрыла глаза. - Надо подумать.
        - Подумай. - В его темном взгляде было ликование. - Проверь свое расписание и все свободное время оставь для меня.


        7
        Дина не ожидала уколов совести. В конце концов, телевидение - это тоже бизнес. А в понятие «бизнес» входит движение вверх, стремление заключить выгодную сделку. И все же Дина почувствовала себя настоящей предательницей.
        Бюджет и передачи следующего года планировались в соответствии с результатами конкурсов, а эти прогнозы основывались на неверных предположениях.
        Дина знала, что Анджела уедет еще до начала осеннего сезона. А по тому контракту, который она подписала со «Стармедиа», шоу Анджелы будет конкурировать с несколькими дневными передачами Си-би-си и со специальными выпусками в лучшее эфирное время.
        Чем веселее становилось настроение в комнате новостей, тем более виноватой чувствовала себя Дина.
        - У тебя проблемы, Канзас?
        Дина подняла голову, а Финн поудобнее устроился на уголке ее стола.
        - Почему ты спрашиваешь?
        - Ты уже пять минут пялишься в одну и ту же точку. Нервничаешь?
        Защищаясь, она отпрянула назад, подальше от его руки.
        - Майские конкурсы в разгаре. Сейчас все нервничают.
        - «Дневные новости» держатся на обычном месте.
        - Даже лучше, чем на обычном, - огрызнулась Дина. В ее голосе звучала гордость. - Мы на целых три места выше, чем в прошлогодних рейтингах.
        - Я предпочел бы видеть тебя уволенной, чем несчастной.
        - Я не несчастна, - прошипела она сквозь зубы. - Я думаю.
        - Ну, ради бога. - Он встал и поднял большую спортивную сумку, стоявшую рядом на полу.
        - Ты куда-то едешь?
        - В Нью-Йорк. - Легким точным движением Финн повесил сумку на плечо. - Несколько дней я буду заменять ведущего в «Утреннем звонке».
        Дина подняла брови. Она знала, что «Утренний звонок» Си-би-си был очень слабой передачей.
        - Ты хочешь сказать, что его рейтинг повысился?
        Финн пожал плечами и взял миндалину в сладкой глазури из вазочки, стоявшей на ее столе.
        - На последнем месте. Начальство считает, что если я бывал на линии огня или в местах землетрясений, то сумею очаровать зрителей. - Скривившись от отвращения, он глотнул. - Так что несколько дней мне придется рано вставать и надевать галстук.
        - Не только. Это сложное шоу. Интервью, сенсации…
        - Болтовня! - с нескрываемым презрением сказал Финн.
        - А что плохого в болтовне? Если это интересно зрителям, помогает им разобраться в ситуации.
        Финн то ли фыркнул, то ли улыбнулся.
        - Правильно. В следующий раз, когда я буду брать интервью у Каддафи, обязательно спрошу, как ему понравился последний клип Мадонны.
        Заинтересовавшись, Дина запрокинула голову и внимательно посмотрела на него. Она подумала, что, может быть, напрасно повесила на него ярлык беспечного мятежника, который делает только то, что хочет, и держит свое начальство в постоянном напряжении.
        - Если ты это так ненавидишь, то почему делаешь?
        - Я здесь работаю, - просто ответил он и взял пригоршню миндаля.
        Дина опустила глаза и смущенно поправила бумаги на столе. «А я работала», - с горечью подумала она.
        - Значит, это просто послушание.
        - На первый взгляд. - Что же с ней происходит, удивлялся Финн. Жалко, что у него не было времени пошататься по студии и все выяснить. - Но давай посмотрим на это иначе. Если «Утренний звонок» попадет на помойку, то пострадают доходы. Кто первым это почувствует?
        - Отдел новостей.
        - Правильно, черт побери! Теперь смотри. Наше утреннее шоу болтается где-то внизу таблицы рейтингов, плюс то, что пара тупоголовых идиотов не может составить приличную программу на вечер вторника - не успеешь ты и рта раскрыть, как нам урежут содержание.
        - У нас хорошие понедельник и пятница, - пробормотала она. - И еще у нас есть «У Анджелы».
        - Обидно понимать, что наши задницы прикрывают Анджела и пяток других развлекательных программ. - Он опять улыбнулся, пожал плечами. - Не думаю, что ты захочешь поцеловать меня на прощание.
        - Не думаю, что захочу.
        - Но тебе будет меня не хватать. - В его глазах было столько смеха, что она невольно улыбнулась ему в ответ.
        - Ты же не на войну едешь, Финн.
        - Тебе легко говорить. Ладно, оставайся в эфире. - И он не спеша двинулся прочь. Дина наблюдала, как он подошел к другой женщине-репортеру, что-то ей сказал. Та засмеялась и нарочито шумно чмокнула его в губы. Все вокруг зааплодировали, а Финн повернулся и улыбнулся Дине. В последний раз отсалютовав комнате новостей, он выскользнул в дверь.
        Все еще хихикая, Дина вернулась к своему тексту. Может быть, у этого человека и были свои недостатки, но, по крайней мере, он умел ее рассмешить.
        И еще, призналась себе девушка, он умел заставить ее задуматься.
        Она мысленно представила себе свой список. Две аккуратно отпечатанные колонки с доводами «за» и «против». Согласиться или отказаться от предложения Анджелы. Оригинал хранился в верхнем ящике стола у нее дома, так что вспомнить его было довольно просто. Вздохнув, она добавила еще одно слово к колонке «против».
        Преданность.
        - Мисс Рейнольдс?
        Она моргнула и подняла голову. Из-за фарфорового горшка с пышными красными гибискусами выглядывало круглое веселое лицо. Вначале Дина не могла даже сообразить, кто это. Но когда он поправил очки с металлической оправой на своем вздернутом носу, она вспомнила.
        - Привет, Джеф. Что это такое?
        - Это вам. - Он поставил горшок на стол и сразу же засунул руки в карманы. Ассистент выпускающего редактора Джеф Хайат умел обращаться с техникой лучше, чем с людьми. Он быстро улыбнулся Дине, потом посмотрел на цветы.
        - Очень милые. Я столкнулся с посыльным, и раз уж я все равно шел…
        - Спасибо, Джеф.
        - Все в порядке.
        Дина тотчас забыла о нем, доставая карточку, спрятанную между цветами:
        «Тебе нравятся Гавайи?»
        Улыбнувшись, она протянула руку и погладила цветок. Еще одна строчка в колонке «против», подумала она. Маршалл.

        - Мисс Перкинс, к вам мисс Рейнольдс.
        - Попроси ее подождать. - Зажав сигарету между пальцами, Анджела хмурилась над отчетом Бикера о Маршалле Пайке. Несомненно, это было интересное чтение и оно требовало всего ее внимания целиком. Его профессиональное имя было честно заработано - докторская диссертация в Джорджтауне, год учебы за границей. В финансовом плане у него тоже было все в порядке - он консультировал светских знаменитостей и политиков по проблемам их запутанных браков и несложившихся семей.
        В целом симпатичный образ мужчины с неплохим положением, который хорошо учился, старательно трудился и пытался сохранить мир в чужих семьях.
        И все-таки это было интересно. Интересно, потому что Бикер обнаружил, что сумма, выплаченная Маршаллом своей бывшей жене, была просто гигантской, как и размер алиментов.
        Он не оспаривал требований жены, размышляла Анджела. Она читала дальше, и уголки ее губ приподнялись в улыбке. Видимо, просто не осмелился. Когда тридцатипятилетнего мужчину застают в два часа ночи развлекающим прелестную, очень юную и совершенно обнаженную дочку его секретарши, у него не остается возможностей для переговоров. Несовершеннолетняя, пусть даже охотно готовая на все, остается несовершеннолетней. Супружеская измена, особенно с шестнадцатилетней, дорого стоит.
        Он сумел все скрыть, думала Анджела, пролистывая папку Бикера. Секретарша получила кругленькую сумму, блистательную рекомендацию и переехала вместе с семьей в Сан-Антонио. Жена отхватила намного больше, но зато ничто не запятнало доброе имя доктора. Если и был какой-то слушок, - наглость Пайка прямо-таки восхищала Анджелу, - то злые языки косвенно связывали доктора с секретаршей, а не с ее скороспелой дочкой…
        Так что доктор Пайк продолжал свою практику в Чикаго как один из самых популярных специалистов.
        У знаменитого семейного консультанта была слабость к подросткам. Интересный сюжет для шоу, решила она и засмеялась. Нет-нет, они сохранят это в тайне. Иногда информация стоит больше, чем место в таблице рейтингов. Анджела закрыла папку и сунула ее в ящик. Любопытно, что об этом знает Дина?
        - Кесси, пусть она войдет.
        Когда Дина вошла в кабинет, Анджела просияла улыбкой.
        - Извини, что заставила тебя ждать. Мне надо было срочно закончить одно дело.
        - Я знаю, что ты занята. - Дина коротко дернула себя за сережку. - У тебя есть несколько минут?
        - Конечно. - Анджела встала, показала на кресло. - Как насчет кофе?
        - Нет, не беспокойся. - Дина села и заставила себя спокойно положить руки на колени.
        - Никакого беспокойства. Тогда что-нибудь холодненькое? - В это мгновение Анджеле хотелось проявить внимание, поэтому она подошла к бару и налила им обеим минеральной воды. Передав Дине стакан, она упала в кресло и вытянула ноги. - Боже, ну сегодня и денек! А на заре я лечу в Калифорнию.
        - В Калифорнию? Я не знала, что у тебя выездные съемки.
        - Нет, я выступаю на открытии сезона в «Беркли». - Неплохо, подумала Анджела, для той, что когда-то работала официанткой, лишь бы выбраться из штата Арканзас. - Вернусь к понедельнику, на передачу. Знаешь, Ди, если уж ты здесь, может, взглянешь на мою речь? Я так ценю твое мнение.
        - Конечно. - Дина словно через силу отпила воды. - Я не смогу этого сделать раньше пяти, но…
        - Нет проблем. Отправишь мне домой по факсу. Сейчас дам тебе копию.
        - Хорошо. Анджела… - Справиться с этим можно было, только сказав все сразу. - Я пришла поговорить о твоем предложении.
        - Так я и думала. - Расслабившись, довольная Анджела сбросила с ног туфли и потянулась за сигаретой. - Передать не могу, как я жду переезда в Нью-Йорк, Дина. Ты знаешь, именно там бьется сердце телебизнеса. - Она щелкнула зажигалкой, быстро затянулась. - Именно там власть. Мой агент уже ищет мне квартиру.
        Вместо расчетливой остроты в ее глазах появилось мечтательное выражение. В глубине души Анджела осталась маленькой девчонкой из Арканзаса, которой хотелось превратиться в принцессу.
        - В какие места мы попадем, Ди! Теперь, когда женщины прочно утвердились в телебизнесе, мы будем на самом верху. Ты и я. - Она протянула руку и быстро сжала Динину ладонь. - Знаешь, твои мозги и изобретательность - одна из причин, почему я хочу, чтобы ты была со мной. - Ее проникновенный голос звучал искренне. - Я могу доверять тебе, Ди. Могу расслабиться, когда ты рядом. Не надо даже объяснять, как это важно.
        Дина на мгновение закрыла глаза, почти борясь с тошнотой от чувства собственной вины.
        - Не думаю, что у меня когда-нибудь была более близкая подруга, - подвела итог Анджела.
        - Анджела, я хотела…
        - Ты будешь больше чем мой продюсер: ты станешь моей правой рукой. В самом деле, я должна попросить агента, чтобы он подыскал квартиру и для тебя. Поближе ко мне, - прошептала она, предвкушая поздние девичьи беседы, которых у нее никогда не было в юности. - Это будет чудесно, чудесно для нас обеих.
        - Анджела, остановись, - сдержанно засмеявшись, Дина подняла руку. - Кажется, я понимаю, как много для тебя значит этот контракт со «Стармедиа», и очень за тебя счастлива. Ты всегда замечательно относилась ко мне, ты мне помогала, ты дружила со мной, и я искренне желаю тебе успеха во всем… - Наклонившись вперед, она взяла Анджелу за руку. - Но я не могу принять твое предложение.
        Блеск в глазах Анджелы потускнел. Губы сжались. От неожиданного отказа у нее перехватило дыхание.
        - Ты уверена, что до конца понимаешь, что именно я тебе предлагаю?
        - Да, я уверена. Я уверена, - повторила Дина, сжимая руку Анджелы в ладонях, потом встала и принялась ходить по комнате. - Поверь мне, я много об этом думала, я даже не могла думать больше ни о чем другом. - Она повернулась и развела руками. - Я просто не могу этого сделать.
        Очень медленно Анджела выпрямилась в своем кресле. Скрестила ноги. Это простое движение разом стерло всю ее кротость.
        - Почему?
        - Есть много причин. Во-первых, у меня контракт.
        Пренебрежительно фыркнув, Анджела отмахнулась от нее рукой.
        - Ты здесь уже достаточно давно, чтобы знать, как легко решается эта проблема.
        - Может быть. Но когда я подписывала его, то дала свое слово.
        Задумчиво затянувшись, Анджела прищурилась.
        - Ты что, такая наивная?
        Дина понимала, что этот вопрос был задуман как оскорбление. Но она только пожала плечами.
        - Есть и другие причины. Хоть я и знаю, что ты не собираешься брать с собой Лью, но я чувствовала бы себя виноватой, заняв его место. Особенно если учесть, что у меня нет его опыта. Я не продюсер, Анджела. Хотя это так заманчиво - обо всем забыть и броситься на твое предложение. Деньги, положение, власть. Господи, Нью-Йорк! - Дина тяжело вздохнула. Она не до конца понимала, как сильно хотела всего этого, пока ее мечта не возникла на расстоянии вытянутой руки, но от нее пришлось отказаться. - И возможность работать с тобой - мне было нелегко от этого отказаться.
        - Но ты отказываешься, - прозвучал холодный голос Анджелы. - Именно это ты сейчас делаешь.
        - Эта работа не для меня. Были и другие причины, как я ни старалась изменить свою точку зрения. Мое честолюбие связано с камерой, с эфиром. И я счастлива в Чикаго. Здесь моя работа, мой дом, мои друзья.
        Анджела быстро и часто постучала пальцем по сигарете - звук напоминал приглушенную автоматную очередь.
        - А Маршалл? Он тоже повлиял на твое решение?
        Дина вспомнила о горшке красных гибискусов на своем столе.
        - Возможно. Он и правда много значит для меня. Хотелось бы дать шанс нашим отношениям.
        - Должна сказать, что ты делаешь ошибку. Ты позволяешь разным мелочам и своим личным чувствам влиять на профессиональное решение.
        - Я так не думаю. - Дина вернулась к креслу и опять села, наклонившись вперед. Сложно отказываться от работы и в то же время не выглядеть неблагодарной. Особенно если предложение было сделано как дружеский подарок. - Я все долго обдумываю, может, даже слишком. Было нелегко отказаться, да и сейчас у меня тяжело на сердце. Я всегда буду тебе благодарна и невероятно польщена твоим доверием.
        - Так что же, ты вернешься обратно, сядешь и будешь читать текст? - Теперь поднялась Анджела. Кипевшая в ней ярость была такой горячей, что, казалось, обжигала кожу изнутри. Она предложила девчонке царский пир, а та предпочла склевывать крошки. Где благодарность? Где, мать твою, преданность? - Твой выбор, - холодно сказала она и села за письменный стол. - Может, подождем с окончательным решением еще несколько дней? Выходные, пока я буду в отъезде. Вдруг ты передумаешь. - Она покачала головой, не давая Дине ответить. - Мы поговорим в понедельник, - подвела итог Анджела. - Между съемками. Пометь себе: встретимся в… - ее ум бешено работал, пока она листала страницы еженедельника, - одиннадцать пятнадцать. - Когда она подняла голову, на ее лице светилась теплая дружеская улыбка. - Если ты не изменишь своего мнения, то я не стану больше спорить. Как, справедливо?
        - Отлично. - Это звучало уже более любезно, и, уж конечно, согласиться было совсем просто. - Тогда увидимся в понедельник. Удачной поездки!
        - Спасибо. - Анджела намеренно подождала, пока Дина дошла до двери. - Ой, Ди! - улыбаясь, она протянула ей желтый конверт. - А моя речь?
        - Точно. - Дина вернулась к столу и взяла пакет.
        - Постарайся управиться до девяти часов. Мне надо выспаться, чтобы завтра быть красивой.
        Когда дверь за Диной закрылась, Анджела положила руки на стол и сжала их так, что костяшки пальцев побелели. Прерывисто дыша, она долго смотрела на закрытую дверь. Никаких сцен, сказала она себе. Нет, не теперь. С Диной ей надо вести себя спокойно и хладнокровно.
        Она предложила Дине положение, власть, свое доверие, дружбу. А та предпочла читать новости по полудням, потому что у нее был контракт, квартирка по найму и мужчина.
        «Неужели она действительно такая зануда, - подумала Анджела. - Такая простушка? Такая дура?»
        Она расслабила руки, заставила себя откинуться на спинку кресла и дышать ровнее. Каким бы ни был ответ, Дина узнает, что никто не смеет отказывать Анджеле.
        Уже спокойнее Анджела открыла ящик и достала папку Маршалла. Выражение ее лица не было ни суровым, ни злым. Надутые губы дрожали, как у обиженного ребенка. Нет, Дина не поедет с ней в Нью-Йорк, думала она. И очень, очень сильно пожалеет об этом.

* * *
        Едва Дина шагнула в приемную, как ее виноватое настроение смыла волна радостного удивления.
        - Кейт! Кейт Лавел!
        Длинноногая женщина с глазами олененка повернулась, зачесывая набок пышную гриву пламенеющих волос. Ее лицо - цвет слонового бивня, тонкие черты, продолговатые глаза и крупный рот - было столь же сногсшибательным, сколь и знаменитым. Быстрая, автоматическая улыбка. Она во всем была актрисой.
        - Привет.
        - Черт, твои поклонники сделали свое дело! - Дина рассмеялась. - Кейт, это же я, Ди. Дина Рейнольдс.
        - Дина! - Нервное напряжение растаяло, осталась только улыбка. - О боже, Дина! - раздался заразительный хохот, от которого мужчины становились податливыми, как глина. - Поверить не могу!
        - Представляешь, что я чувствую! Прошло четырнадцать, нет, пятнадцать лет.
        Кейт на одно прекрасное мгновение словно перенеслась в прошлое. Она разом вспомнила их долгие беседы - невинность девичьих секретов.
        На глазах у зачарованной Кесси женщины бросились друг к другу и поцеловались. Они крепко обнялись и замерли.
        - Ты прекрасно выглядишь, - сказали они одновременно и сразу захохотали.
        - Это правда. - Кейт отодвинулась, но не выпустила руку Дины. - Мы прекрасно выглядим. Как же далеко от нас Топека!
        - От тебя дальше. Что делает в Чикаго сверхновая звезда Голливуда?
        - Небольшое дельце. - Улыбка Кейт немного потускнела. - И небольшая реклама. А ты?
        - Я здесь работаю.
        - Здесь? - Теперь испарился даже остаток теплой улыбки. - У Анджелы?
        - Нет, внизу. В студии новостей. «Дневные новости» с Роджером Крауеллом и Диной Рейнольдс.
        - Не вздумайте сказать, что вы, две мои любимые подруги, знакомы друг с другом. - Из кабинета появилась Анджела, снисходительная хозяйка. - Кейт, дорогуша, извини, что я заставила тебя ждать.
        - Я только что пришла. - Рука, все еще сжимавшая ладонь Дины, напряглась, потом расслабилась. - Мой самолет задержался сегодня утром.
        - Неважно. А теперь скажи мне… - Анджела подошла к ним и по-хозяйски положила руку Дине на плечо, - откуда ты знаешь нашу Дину?
        - Моя тетка жила через улицу от семьи Дины. В детстве я не раз проводила лето в Канзасе.
        - И вы вместе играли. - Анджела восхищенно засмеялась. - Очаровательно! И Дина держала в тайне, что у нее есть такая знаменитая подружка!
        Легким, но от этого не менее красноречивым движением Кейт повернула Дину к себе, так что Анджела оказалась как бы исключенной из беседы подруг.
        - Как твоя семья?
        - У них все хорошо, - сбитая с толку чувствовавшимся в воздухе напряжением, Дина попыталась найти его причину в глазах Кейт. - Они никогда не пропускают твоих фильмов. Я тоже. Ты была просто невероятна в «Обмане», Кейт. Я наплакала целое ведро слез.
        - Ходят слухи, что эта роль получит «Оскара». - Анджела вкрадчиво шагнула к ним и одной рукой обняла Кейт за плечи. Они обменялись быстрыми, как бритвы, взглядами. - Я была на премьере. Во всем зале не осталось ни единого зрителя с сухими глазами.
        - О-о, я уверена, что один-то точно был. - Кейт сверкнула на удивление злобной улыбкой. - Или два.
        - Девочки, я с удовольствием дала бы вам возможность поболтать, - Анджела предостерегающе сжала пальцы на плече Кейт, - но мы опаздываем.
        - Тогда не буду вас задерживать. - Зажав папку с речью Анджелы под мышкой, Дина отступила назад. - Как долго ты пробудешь в Чикаго?
        - Я уезжаю завтра. - Кейт тоже шагнула назад. - Было приятно тебя увидеть.
        - Мне тоже. - Чувствуя странную обиду, Дина повернулась и ушла.
        - Ну разве это не прелесть? - Анджела пропустила Кейт в свой кабинет, захлопнув дверь. - Ты натыкаешься на подругу детства и мою протеже совершенно случайно, прямо у меня в офисе. Скажи, Кейт, ты поддерживала отношения с Ди? Может, доверяла ей свои секреты?
        - Только дурак легко доверяет свои секреты, Анджела. Давай не будем тратить время на болтовню.

* * *
        Для Финна Райли Нью-Йорк был похож на женщину - длинноногую сирену с гладкой кожей. Она возбуждала его, она становилась то прилипчивой девицей, то шикарной дамой. И один бог знает, как она была опасна.
        Может быть, поэтому он предпочитал Чикаго. Финн любил женщин, и у него была слабость к длинноногим опасным красоткам. А Чикаго был здоровым, дородным мужиком в пропотевшей рубашке, с банкой холодного пива в кулаке. Чикаго был уличным скандалистом и хулиганом. А Финн доверял честной драке больше, чем любому соблазну.
        И вот теперь он снова вернулся в Нью-Йорк. На время.
        Впрочем, в этот момент Финн был вынужден забыть обо всем и сосредоточиться на мяче, со свистом летевшем к его носу. Какой там, к черту, дух соперничества - речь шла уже просто о самообороне! И одному богу было известно, как он был счастлив почувствовать напряжение корта после многих часов, проведенных в кресле за последние четыре дня.
        Он взмахнул ракеткой, хрюкнув от усилия, и напрасно: мяч рикошетом отпрыгнул от стенки. От мощи размаха его рука взлетела вверх, эхо удара отразилось в барабанных перепонках. Новая порция адреналина бурлила в крови, тем временем соперник опять отправил мяч Финну.
        Тот встретил его ударом слева. Пот приятно тек по спине, пропитывая изношенную майку с надписью «Си-би-си». В следующие пять минут не было ничего, кроме сокрушительных ударов, эха от ударов мяча, запаха пота и звуков тяжелого дыхания.
        - Сукин сын, - Джеймс Бэрлоу оперся о стену, проиграв очередную партию, - ты меня доконаешь.
        - Черта с два! - Финн не смог даже дойти до стены. Он опустился прямо на пол «Вертикального клуба». Все мышцы тела ныли. - В следующий раз я возьму пистолет. Это будет проще для нас обоих. - Он нащупал полотенце, вытер мокрое лицо. - Какого черта ты не стареешь?
        Отрывистый смех Бэрлоу эхом отразился от стен теннисного корта. Бэрлоу был мускулистым мужчиной шести футов роста, с плоским животом, широкой грудью, плечами, как цементные блоки. В шестьдесят три года он еще ни в чем не уступал молодым. Подходя к Финну, он стянул ярко-оранжевую повязку с гривы серебряных волос. Финн всегда считал, что у Бэрлоу лицо - как скала на горе Рашмор. Такое же большое, сильное и словно высеченное из камня.
        - Зато я добрею, малыш. - Бэрлоу достал из спортивной сумки бутылку воды «Эвиан» и, сделав обманное движение, бросил ее Финну. Вторую бутылку он оставил себе и стал пить большими жадными глотками. - В этот раз я почти выиграл.
        - Это потому, что я привык играть с британцами, - еще даже не отдышавшись, Финн улыбнулся ему.
        - Что ж, добро пожаловать обратно в Штаты, - Бэрлоу подал Финну руку и рывком помог ему встать на ноги. Все равно что попасть в лапы к дружелюбно настроенному гризли. - Пошли под душ.

* * *
        Двадцать минут спустя они лежали на массажных столах, выгибаясь под умелыми руками.
        - Расскажи мне, что ты думаешь о чикагском отделении Си-би-си.
        - Неконкретный вопрос, - осторожно ответил Финн. - Эй, Бэрлоу, ты был там начальником больше десяти лет и знаешь, что там происходит. Там надежные ребята, удачная комбинация опыта и свежей крови. Мне нравится там работать.
        - У местных вечерних новостей очень низкий рейтинг. Что нам надо, так это сильную программу. Я хотел бы, чтобы они перенесли «У Анджелы» на четыре часа, тогда мы привлечем вечернюю аудиторию.
        Финн пожал плечами. Он не мог не обращать внимания на рейтинги, но ему претило, что эти цифры имеют такое значение.
        - Она уже много лет выходит в девять. Думаю, тебе будет нелегко передвинуть ее на другое время.
        - Даже сложнее, чем ты думаешь, - буркнул Бэрлоу. - Ты и Анджела… Между вами ничего нет, а?
        Финн широко открыл глаза, приподнял брови.
        - Что, папочка, сейчас состоится беседа с сыном?
        - Хитрая ты задница, - захихикал Бэрлоу, но его взгляд оставался таким же проницательным. Финн хорошо знал этот взгляд. - Мне было интересно, у вас дружеские или натянутые отношения?
        - На людях дружеские. На самом деле она ненавидит меня до мозга костей.
        Бэрлоу снова усмехнулся. Хорошие новости, подумал он, потому что ему нравился мальчишка. И в то же время плохие, потому что это значило, что он не сможет больше его использовать. Приняв решение, он повернулся на столе, закрылся простыней и отпустил обеих массажисток.
        - У меня проблемы, Финн. Несколько дней назад до моих ушей долетел один неприятный слушок.
        Финн приподнялся.
        - Не хочешь шепнуть мне его на ушко?
        - Говорят, что Анджела Перкинс собирается смыться из Чикаго, из Си-би-си и от «Делакорт».
        - Я об этом ничего не слышал. - Финн задумчиво откинул волосы с лица. Как любой репортер, он ненавидел получать новости из вторых рук. Даже если это были только сплетни. - Видишь ли, подходит время окончания ее контракта, верно? Она, наверное, сама пустила этот слух, чтобы начальство предложило ей на один грузовик с деньгами больше.
        - Нет. На самом деле она ведет себя тихо. Слишком тихо. Я слышал, что ее агент что-то заявлял о предстоящих переговорах, но все это мало похоже на правду. А слухи просочились из «Стармедиа». Если она уйдет, Финн, то у нас будет большая дыра.
        - Это проблемы отдела развлечений.
        - Их проблемы - это наши проблемы, ты же знаешь.
        - …Твою мать!..
        - Верно сказано. Но я упомянул об этом только потому, что думал, вы с Анджелой еще…
        - Нет. - Финн нахмурился. - Попробую что-нибудь разузнать, когда вернусь в Чикаго.


        8
        - Да ну! - сказала Фрэн, жуя чизбургер. - На Гаваи с мужчиной? На уик-энд! Не похоже на Дину.
        - Правда? - Дина оторвалась от еды и задумалась. - Может быть, но я собираюсь насладиться каждой минутой этого отдыха. Мы снимем номер в отеле прямо на пляже, и в проспекте написано, что оттуда можно увидеть китов. Бинокль, - неожиданно проговорила она. - Мне нужен хороший бинокль.
        Фрэн вытянула шею и прочла аккуратный список, лежавший у Дины под рукой.
        - Вот теперь это наша Дина. Ты будешь есть картошку?
        - Нет, бери. - Уже поглощенная своим списком, Дина подвинула тарелку к Фрэн.
        - Уик-энд на Гавайях - это звучит очень серьезно. - Фрэн полила жареный картофель кетчупом. - А?
        - Может быть. - Она опять подняла голову, ее щеки пылали. - Я и правда думаю, что это может быть серьезно. Я так уютно чувствую себя с Маршаллом.
        Фрэн скорчила гримасу.
        - Золотце мое, уютно ты себя чувствуешь в старых кроличьих шлепанцах.
        - Это совсем не то. Я могу расслабиться, когда он рядом. Я знаю, что он не станет давить на меня, так что… пусть все идет, как идет. Пусть все случится, когда наступит подходящий момент. Я могу говорить с ним о чем угодно.
        Скорое объяснение. Слишком скорое, размышляла Фрэн. Она хорошо знала Дину и была готова поспорить на свою месячную зарплату, что сейчас ее лучшая подруга просто уговаривает саму себя.
        - У него удивительное чувство справедливости, - продолжала Дина. - Мы оба любим одно и то же. Он такой романтик! Я раньше не понимала, как это чудесно, когда кто-то присылает цветы и приглашает на ужин при свечах.
        - Это потому, что раньше ты всегда ждала какого-нибудь подвоха.
        - Ага. - Дина вздохнула и закрыла блокнот. - Я расскажу ему про Джеми Томаса.
        Фрэн инстинктивно потянулась к ней и в знак поддержки накрыла руку Дины своей.
        - Хорошо. Значит, ты ему доверяешь.
        - Да. - Ее глаза потемнели от решимости. - И я хочу, чтобы у меня были нормальные, здоровые отношения с мужчиной. Так и будет, клянусь богом. Но я не смогу, пока не расскажу ему, что со мной произошло. Завтра мы вместе ужинаем…
        - Если тебе нужна будет моральная поддержка, только позови.
        - Все будет в порядке. Мне надо возвращаться, - добавила Дина, бросив взгляд на часы. - В восемь тридцать надо будет прочитать сводку новостей.

        Была уже почти полночь, когда Дина добралась до постели. Как всегда, она проверила будильник, убедилась, что рядом с телефоном на столике лежат блокнот и карандаш. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда она потянулась к выключателю лампы. Она автоматически схватила одной рукой трубку, а другой - карандаш.
        - Рейнольдс.
        - Сегодня вечером ты выглядела замечательно.
        Чувствуя приятное волнение, Дина улыбнулась и откинулась на подушку.
        - Маршалл. Спасибо.
        - Я просто хотел, чтобы ты знала, что я тебя видел. Смотреть на твое изображение почти так же приятно, как и быть рядом с тобой.
        - Приятно слышать. - Это было просто чудесно: уютно улечься в постель и, почти засыпая, слушать голос мужчины, которого она, наверное, любит. - Я весь день сегодня думала о Гавайях.
        - Я тоже. И о тебе. - На экране его телевизора застыло видеоизображение Дины, и он медленно возбуждался от ее лица и голоса. - Я очень обязан Анджеле Перкинс за то, что она нас познакомила.
        - Я тоже. Спокойной ночи, Маршалл.
        - Спокойной ночи, Дина.
        Согревшаяся и довольная, Дина положила трубку. Обхватив себя руками, она засмеялась и погрузилась в полусон-полуфантазию. Они с Маршаллом идут по пляжу, а солнце медленно садится в воду. Нежный ветер. Нежные слова. Легкая приятная тяжесть внизу живота. Это нормально, сказала себе Дина. Конечно, это доказывает, что она - нормальная женщина с нормальными потребностями. Она готова была сделать следующий шаг и удовлетворить свои желания. Она очень этого хотела.
        Прошло всего несколько секунд, как она выключила свет и прижалась к подушке, а телефон зазвонил опять. Хихикнув, она на ощупь взяла трубку.
        - Привет, - прошептала она, - ты что-нибудь забыл?
        В ответ только тишина.
        - Маршалл? - В ее сонном голосе послышалось удивление. - Алло! Кто это? - Полная тишина, и удивление сменилось тревогой. - Алло! Кто это говорит? - Быстрый щелчок, а за ним короткие гудки.
        Кто-то неправильно набрал номер, заверила себя Дина, вешая трубку. Но внезапно ей стало холодно. И прошло еще немало времени, пока она опять согрелась и заснула.

* * *
        Еще один человек не спал, лежа в темноте. Призрачный свет струился с экрана телевизора. Дина улыбалась, глядя в комнату, прямо в глаза своему единственному зрителю. Ее голос, такой нежный, такой сладкий и обворожительный, повторял опять и опять, повинуясь перемотке ленты:
        - Я Дина Рейнольдс. Спокойной ночи. Я Дина Рейнольдс…
        - Спокойной ночи, - тихим шепотом прозвучал ответ, нежнее, чем мурлыканье кошки.

        Анджела тщательно распланировала все детали. Стоя в центре своего кабинета, она медленно осмотрелась. Все было готово. В воздухе витал слабый цветочный аромат от вазы с жасмином, стоявшей на столике у широкого двойного кресла. Тихая мелодия Шопена лилась из колонок стереопроигрывателя. Бикер всегда очень старательно составлял свои отчеты. Маршалл Пайк предпочитал классическую музыку, романтическую обстановку и женщин со своим стилем. На Анджеле был тот же самый костюм от известного дизайнера, в котором она снималась утром, но блуза показалась ей лишней. У пиджака был довольно глубокий узкий вырез, а из-под него выглядывал многозначительный и изящный, дразнящий край черного кружева.
        Ровно в одиннадцать часов раздался звонок, и Анджела нажала кнопку на письменном столе.
        - Да, Кесси.
        - Доктор Пайк здесь, мисс Перкинс.
        - А, хорошо. - Коварная улыбка мелькнула на ее лице, пока она шла к двери кабинета. Анджеле нравилось, когда мужчины приходили вовремя. - Маршалл. - Она протянула ему обе руки, наклонилась вперед и подставила щеку для поцелуя. Так, чтобы он мог мельком заметить загадочный край черного кружева. - Спасибо, что нашел время зайти ко мне сегодня.
        - Ты сказала, что это важно.
        - Да, так и есть. Кесси, отнеси, пожалуйста, прямо сейчас эти письма на почту. Потом можешь сразу пойти пообедать. До часа дня ты мне не понадобишься. - Повернувшись, Анджела пропустила Маршалла в свой кабинет, проверив, чтобы дверь осталась открытой на несколько дюймов. - Что ты будешь пить? Что-нибудь холодное? - Она медленно провела пальцем по ткани пиджака. - Или горячее?
        - Спасибо, ничего.
        - Хорошо, тогда давай сядем, - она опять взяла его за руку и повела к креслу. - Так приятно опять тебя видеть.
        - Я тоже рад тебя видеть. - Заинтригованный, он наблюдал, как она облокотилась о спинку кресла и закинула ногу на ногу так, что юбка заметно приподнялась вверх, обнажая бедро.
        - Ты знаешь, как я благодарна, что ты помогаешь мне во время шоу, Маршалл. Но сегодня я попросила тебя прийти, чтобы обсудить нечто более личное.
        - Да?
        - Ты часто встречаешься с Диной.
        Он расслабился и попытался смотреть только ей в лицо.
        - Да, правда. На самом деле, я даже собирался тебе позвонить и поблагодарить за то, что ты косвенно помогла нам познакомиться.
        - Я очень люблю ее. Уверена, что ты тоже, - добавила она, небрежно опуская руку ему на колено. - Ее энергию, этот молодой задор. Красивая девушка.
        - Да, красивая.
        - И нежная. И такая здравомыслящая. - Пальцы Анджелы нежно погладили его ногу. - Обычно ты предпочитаешь совсем других…
        - Не понимаю, что ты имеешь в виду?
        - Ты из тех мужчин, которые любят более опытных, более изощренных. Кроме одного исключительного случая.
        Он напрягся и отпрянул назад.
        - Я не знаю, о чем ты говоришь.
        - Нет, знаешь. - Ее голос звучал так же легко и приятно. Но глаза стали острыми, словно два голубых лезвия. - Ты видишь, я все про тебя знаю, Маршалл. Я знаю про твою дурацкую ошибку с некой Анни Гилби, шестнадцати лет от роду. И все про твою предыдущую, я сказала бы - до Дины, связь с женщиной, которая живет в Лейк-Шоре. По правде говоря, я приложила немало усилий, но узнала про тебя все, что можно было.
        - Ты следила за мной? - Он хотел было возмутиться, но паника уже подавила все остальные чувства. Анджела могла уничтожить его всего одним небрежным словом во время передачи. - Какое ты имеешь право совать свой нос в мою личную жизнь?
        - Никакого. Поэтому это так интересно. Действительно интересно. - Она играла верхней пуговицей своего пиджака. Когда его взгляд скользнул вниз, на ее руку, Анджела быстро посмотрела на антикварные часы у него за спиной. Одиннадцать десять, спокойно и хладнокровно подумала она. Прекрасно.
        - Если ты собираешься шантажировать меня, чтобы разрушить наши с Диной отношения, то у тебя ничего не выйдет. - Его ладони вспотели от страха и ужасного возбуждения. Но он устоит. Он должен был устоять. - Она не ребенок. Она все поймет.
        - Может быть, да, а может быть, и нет. Но я понимаю. - Глядя ему в глаза, она рывком расстегнула верхнюю пуговицу. - Я тебя понимаю. Маршалл, я отослала секретаршу, - ее голос стал тише и ниже, - чтобы остаться с тобой наедине. Как ты думаешь, зачем еще мне было беспокоиться и собирать про тебя информацию? - Она освободила из петли вторую пуговицу и перешла к третьей, последней.
        Маршалл потерял дар речи. Когда он наконец выдавил из себя несколько слов, они оцарапали его горло, словно песок:
        - Что это за игра, Анджела?
        - А какую ты хочешь? - Она бросилась вперед, быстрая, как змея, и поймала его нижнюю губу зубами. - Я хочу тебя, - прошептала она. - Я уже давно хочу тебя. - Оседлав его, она прижала лицо Маршалла к грудям, торчавшим под черным кружевом. - Ты тоже хочешь меня, правда? - Она почувствовала, как его рот открылся, жадно нащупывая ее плоть. Острая и горячая вспышка, ощущение своей власти. Она победила. - Правда? - повторила она, обеими руками сжав его голову.
        - Да. - Он уже задирал вверх ее юбку.

        …Дина нетерпеливо ждала лифта, чтобы подняться на шестнадцатый этаж. У нее совершенно не было времени на эту встречу с Анджелой. Но она была связана непобедимым сочетанием хороших манер и привязанности. Она опять бросила взгляд на часы, пока люди выходили и входили в кабину лифта на седьмом этаже.
        Анджела расстроится, размышляла она. Но это было неизбежно. Дина надеялась, что дюжина роз смягчит ее отказ.
        Она должна Анджеле куда больше, чем букет цветов, думала Дина. Сколько людей не понимали, каким великодушным и щедрым человеком была Анджела Перкинс и насколько легкоранимым. Все, что они видели, - это властность, честолюбие, стремление к совершенству. Если бы Анджела была мужчиной, то все только приветствовали бы такие черты характера. Но она была женщиной, поэтому их считали недостатками.
        Выходя из лифта на шестнадцатом этаже, Дина пообещала себе, что последует примеру Анджелы, и к черту всех критиков!
        - Привет, Саймон.
        - Ди… - Он промчался мимо нее, затем внезапно остановился и бросился назад. - Это не ее день рождения? Скажи мне, что сегодня не ее день рождения.
        - Что? А-а… - Увидев, с каким ужасом Саймон вытаращился на охапку роз у нее в руках, Дина засмеялась. - Нет. Это просто знак благодарности.
        Он облегченно вздохнул, закрыв рукой глаза.
        - Ну, слава богу! Она убила бы меня, если бы я забыл. Она уже посшибала сегодня несколько голов из-за того, что ее самолет вчера вечером задержался.
        Приветливая улыбка Дины увяла.
        - Я уверена, что она просто устала.
        Саймон закатил глаза.
        - Конечно, конечно. Да и кто не устал бы на ее месте? Я и сам летаю, как ракета, и все равно уже опаздываю на совещание. - И, чтобы показать свое полное сочувствие к смене настроений босса, он наклонился и понюхал цветы. - Ну, от этого она должна повеселеть.
        - Надеюсь. - Дина пошла дальше по коридору, спрашивая себя, возьмет ли Анджела Саймона в Нью-Йорк. Если она не берет Лью… сколько же человек из ее персонала окажутся на улице? Саймон, вечный холостяк, опекун бюджета шоу, постоянно из-за чего-нибудь нервничал, но он был предан Анджеле.
        Она почувствовала острый укол совести от того, что она знала, а он - нет, и вздрогнула: ведь его карьера была поставлена на карту.
        В приемной никого не было. Удивившись, Дина опять посмотрела на часы. Кесси, должно быть, куда-то отправили с поручением. Пожав плечами, она направилась к двери кабинета.
        Звуки тихой, нежной музыки. Редкий случай - дверь была приоткрыта на несколько дюймов. Дина знала, что Анджела до одержимости ненавидела открытые двери и всегда плотно закрывала кабинет, будь она там или нет. Опять пожав плечами, Дина подошла и тихонько постучала.
        Тогда она услышала еще какие-то другие звуки, не такие тихие, не такие нежные, как музыка. Она опять постучала, приоткрыв дверь пошире.
        - Анджела?
        Имя застряло у нее в горле, когда она увидела два тела, возившихся на двойном кресле. Она немедленно отступила бы назад, залившись краской смущения, но внезапно узнала мужчину и замерла, окаменев от ледяного шока.
        Руки Маршалла лежали на грудях Анджелы, лицом он зарылся в ложбинку между ними. Дина не могла отвести взгляда, а эти руки, которыми она так восхищалась из-за их утонченности, скользнули вниз и дернули кверху узкую льняную юбку.
        В этот момент Анджела, выгнувшись всем телом вперед, повернула голову. И встретилась глазами с Диной.
        Даже сквозь туман от шока Дина увидела быструю ухмылку, затаенный восторг, и лишь потом все это сменилось страхом.
        - О боже мой! - Анджела ткнулась лицом Маршаллу в плечо. - Дина! - В ее голосе звучал тот ужас, который ей не удалось изобразить во взгляде.
        Он повернул голову. Его глаза, темные и остекленевшие, остановились на Дине. Двое в кресле замерли, оледенев в отвратительной позе, словно кто-то остановил кадр видеопленки. Дина первой нарушила эту картину, издав сдавленный крик. Она повернулась и побежала прочь, прямо по упавшим на пол розам.
        Тяжело дыша, она добежала до лифта. Боль, страшная боль прожигала ей грудь. Она снова и снова била по кнопке «Вниз». Не в силах ждать, метнулась к лестничной площадке. Она не могла стоять на месте, не могла думать. Спотыкаясь, она неслась вниз, инстинктивно удерживаясь от падения. Она знала только то, что должна убежать, и ныряла вниз, этаж за этажом, оглашая всхлипами пустынную лестницу.
        На первом этаже Дина бросилась на входную дверь. Рыдая, она билась о дверь всем телом, пока не сообразила, что надо нажать на ручку. И, сделав шаг, налетела на Финна.
        - Привет! - Его улыбка появилась и исчезла, а сердце заколотилось сильнее. Как только он увидел ее лицо, ему сразу стало не до смеха. Она была белее мела, мокрые глаза, дикий взгляд. - Что с тобой? Тебе плохо? - Он сжал ее плечи и вытащил девушку на солнечный свет. - Что случилось?
        - Отпусти меня. - Она пиналась и вырывалась у него из рук. - Черт побери, оставь меня одну!
        - Не думаю. - Он автоматически обнял ее. - Ладно, малышка. Я только подержу тебя, пока ты успокоишься.
        Дина разрыдалась, уткнувшись ему в плечо, а Финн тихонько покачивался из стороны в сторону, поглаживая ее по волосам. Она уже не вырывалась, только горько плакала, изливая в слезах и потрясение, и обиду. Острая боль в груди становилась слабее, уменьшаясь… Почувствовав, что она успокаивается, Финн опустил руки. Поддерживая Дину, он повел ее через стоянку к низкой каменной скамье.
        - Давай сядем. - Он достал из кармана платок и вложил ей в руки. Хотя Финн ненавидел женские слезы, но если бы он сейчас оставил Дину без поддержки, то зачислил бы себя в самые худшие трусы. - Теперь соберись с силами и все расскажи дядюшке Финну.
        - Иди к черту, - буркнула Дина и высморкалась.
        - Хорошее начало. - Он ласково убрал волосы с ее влажных щек. - Что случилось, Дина?
        Она отвела взгляд. Слишком много участия и желания понять было в его глазах.
        - Просто я только что обнаружила, что была полной идиоткой. Что не умею разбираться в людях и что никому нельзя верить.
        - Звучит похоже на резюме диктора теленовостей. - Но она не улыбнулась, и он взял ее за руку. - У меня нет с собой виски, и я бросил курить в прошлом году. Могу предложить тебе только плечо.
        - Кажется, я им уже попользовалась.
        - У меня есть еще одно.
        Вместо того чтобы прислониться к нему, она выпрямилась и на мгновение крепко-крепко зажмурилась. Может, она была идиоткой, но гордость у нее еще осталась.
        - Я только что наткнулась на женщину, которую считала подругой, с мужчиной, которого считала любовником.
        - О-о, это серьезно. - Он не мог придумать ничего умного, чтобы как-то утешить ее. - Психолог?
        - Да, Маршалл. - Ее голос дрожал. Сделав усилие, она сжала губы. Она не стыдилась пролитых слез, но слезы кончились. Больше плакать Дина не собиралась. - И Анджела. В ее офисе.
        Тихо выругавшись, Финн поднял глаза к окнам шестнадцатого этажа.
        - Не думаю, что ты могла ошибиться и неправильно понять ситуацию.
        Она сухо рассмеялась.
        - Я натренированный наблюдатель. Когда я вижу мужчину и полуобнаженную женщину лапающими друг друга, то знаю, чем они занимаются.
        - Думаю, ты права. - Он замолчал. У них за спиной ветерок шелестел в траве на газоне, качая стебли ярко-желтых тюльпанов. - Я могу сейчас собрать съемочную группу, - предложил Финн, - подняться на шестнадцатый этаж с камерой, юпитерами, микрофоном и превратить его жизнь в сплошной ад.
        На этот раз она смеялась уже менее напряженно.
        - Интервью на месте преступления? Это неплохое предложение.
        - Нет, правда, мне будет даже приятно. - Чем больше он об этом думал, тем больше верил, что это идеальное решение. - Доктор Пайк, вы известный и уважаемый семейный консультант, как вы объясните, что вас застали со спущенными штанами в деловом офисе до полудня? Был ли это профессиональный вызов? Новая форма терапии? Не хотите ли вы поделиться этой информацией с нашими зрителями?
        - Штаны не были спущены - пока, - со вздохом сказала она. - Я им помешала. И хотя твое предложение очень заманчиво, я смогу сама справиться с этой ситуацией. - Она сунула использованный платок обратно ему в руку. - Черт побери, они сделали из меня полную дуру! - Вскочив, Дина крепко обхватила себя руками. - Она специально это сделала. Я не знаю почему, я даже не знаю как, но она сделала это специально. Я поняла по ее глазам.
        Эта новость его не удивила. Ничто, связанное с Анджелой, его не удивило бы.
        - Ты ей чем-нибудь насолила в последнее время?
        - Нет. - Дина подняла руку, чтобы отбросить волосы назад, и внезапно остановилась. Нью-Йорк, подумала она, и опять чуть не засмеялась. - Может быть, да, - тихо проговорила она, - и это некая извращенная форма мести за то, что она восприняла как неблагодарность. - Дина в ярости повернулась обратно к Финну. - Она знала, как я к нему отношусь, и это использовала. И время рассчитала. Меньше чем за час до того, как мне выходить в эфир. - Она взглянула на часы и закрыла лицо руками. - О боже! У меня осталось только двадцать минут.
        - Не волнуйся. Я сейчас пойду к Бенни и скажу, что ты заболела. Они вызовут замену.
        Всего на одно мгновение она печально задумалась над его предложением. А потом вспомнила хитрую, довольную улыбку Анджелы.
        - Нет. Слишком много радости для нее. Я смогу сделать свою работу.
        Финн внимательно посмотрел на нее. На лице остались следы слез, глаза опухли и покраснели, но она была полна решимости.
        - Ишь, какими крутыми они вырастают в Канзасе! - одобрительно заметил он.
        Она вздернула подбородок.
        - Да, черт побери!
        - Тогда пошли в гримерную.
        Они молча прошли по стоянке, вошли в здание.
        - Спасибо.
        - Всегда к услугам. У тебя есть лед?
        Она скорчила недовольную мину.
        - Что, так плохо?
        - Даже хуже.
        Он продолжал болтать с ней о всяких пустяках, пока они не дошли до гримерной. Он принес ей лед - приложить к глазам, воды, чтобы прочистить горло, и остался рядом, пока она маскировала косметикой самые яркие дефекты. Но при этом Финн все время думал о своем, и мысли его были легкими и приятными.
        - Уже лучше, - прокомментировал он. - Попробуй еще немного румян.
        Он был прав. Дина дотронулась кистью до щек. И заметила в зеркале отражение Маршалла. Ее рука дрогнула, и она отложила кисть в сторону.
        - Дина, я тебя искал.
        - Да? - Она почувствовала, как напрягся стоявший рядом с ней Финн, словно большой злой кот, готовый вот-вот прыгнуть, и положила ладонь на его руку. Вдруг она как-то сразу поняла, что Финн был готов броситься вперед по ее первому сигналу. И эта картина была не настолько отталкивающей, как ей прежде казалось. - Я была здесь, - холодно сказала она. - Мне сейчас вести программу.
        - Я знаю. Я… - Его мягкие карие глаза умоляюще искали ее взгляда. - Я подожду.
        - Это ни к чему. - Странно, подумала Дина. Она чувствовала себя такой сильной. Непобедимой. Казалось, не могло быть ничего общего между женщиной, которой она была сейчас, и той, которая выбежала, рыдая, из кабинета Анджелы. - Я могу уделить тебе несколько минут. - Она спокойно облокотилась на стол и улыбнулась Финну. Ее глаза немного покраснели, но от слез не осталось и следа. - Оставь нас одних, ты не возражаешь?
        - Конечно. - Он протянул руку и кончиком пальца приподнял ее подбородок еще на один дюйм. - Ты отлично выглядишь, Канзас. - Последний ледяной взгляд в сторону Маршалла, и Финн вышел.
        - Было так необходимо посвящать его в наши личные дела?
        Дина оборвала его красноречивым взглядом.
        - У тебя в самом деле еще хватает наглости критиковать меня в данный момент?
        - Нет. - Плечи Маршалла опустились. - Нет, конечно, нет. Ты права. Просто по станции могут пойти разные сплетни… Эта ситуация и без того кажется мне сложной и неудобной.
        - У Финна есть более интересные темы для разговоров, чем твоя сексуальная жизнь, Маршалл. Теперь, если ты хочешь что-нибудь сказать, то лучше говори. У меня всего несколько минут.
        - Дина… - Он шагнул вперед и хотел обнять ее, но воздержался, увидев предостерегающий блеск в ее глазах. - У меня нет оправданий тому, что произошло… чуть было не произошло. Но я хочу, чтобы ты знала: между мной и Анджелой ничего нет. Это был импульс, порыв, - быстро продолжал он. Дина молчала. - Чисто физиологический и бессмысленный. Это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к тебе.
        - Уверена, что не имеет, - ответила она после некоторого молчания. - Я верю тебе. Я верю, что это был импульсивный и бессмысленный секс.
        Волна облегчения. Он не потерял ее. С блестящими глазами Маршалл бросился к ней.
        - Я знал, что ты поймешь. С той минуты, как увидел тебя, я знал, что ты достаточно великодушна, чтобы принять меня, понять меня! Поэтому я знал, что мы должны быть вместе.
        Неподвижная как камень, Дина смотрела на него снизу вверх.
        - Убери от меня руки, - спокойно сказала она. - Немедленно.
        - Дина… - Он сжал ее еще крепче, но она прогнала первые мурашки паники, уродливые, яркие воспоминания, и сильно толкнула его.
        - Я сказала - немедленно! - Освободившись, она шагнула назад и сделала глубокий спокойный вдох. - Я сказала, что я верю тебе, Маршалл, и это правда. То, чем ты занимался с Анджелой, не имеет никакого отношения к твоим чувствам ко мне. Тем не менее это имеет прямое отношение к моим чувствам к тебе. Я верила тебе, а ты предал мою веру. Из-за этого мы не сможем даже остаться друзьями. Так что мы расстаемся.
        - Ты сейчас обижена. - У него дергалась щека. - Поэтому ведешь себя неразумно.
        - Да, я обижена, - согласилась Дина, - но веду себя очень разумно. - Вокруг ее губ оскорбительней пощечины возникла тень улыбки. - У меня есть привычка всегда поступать разумно. Я ведь не называю тебя всеми теми словами, которые приходят мне в голову.
        - Ты рассматриваешь это как мою ошибку. Как мою слабость. - Уверенный в своем лекторском таланте, он стал развивать мысль: - Ты еще не в состоянии увидеть долю своей вины. Своей ответственности. Я уверен, ты согласишься, что успешные отношения не могут стать результатом усилий только одной стороны. Все те недели, когда мы были вместе, я терпеливо ждал, пока ты позволишь, чтобы наши отношения перешли к естественной и очень гуманной фазе физического удовольствия.
        Дина не думала, что он сможет еще чем-нибудь поразить ее. Но она ошиблась.
        - Ты хочешь сказать: я не спала с тобой и этим вынудила тебя пойти к Анджеле?
        - Ты еще не понимаешь, Дина, - терпеливо произнес он. - Я уважаю твои желания. Ты нуждалась в постепенном развитии отношений. В то же время мне необходимо удовлетворять свои потребности. Конечно, Анджела - это была ошибка…
        Она медленно кивнула.
        - Понятно. Я рада, что мы все это выяснили, Маршалл, до того, как дело пошло дальше. Теперь я очень рассудительно скажу тебе: иди к черту!
        Она шагнула к двери, но Маршалл вдруг загородил ей дорогу. У нее потемнело в глазах.
        - Мы еще не закончили, Дина.
        - Я закончила, а остальное не имеет значения. Мы оба допустили ошибку, Маршалл, и очень большую. А теперь убирайся с дороги и держись от меня подальше! А не то я сделаю еще одну ошибку и поставлю нас обоих в неловкое положение… тем, что расцарапаю тебе всю рожу!..
        Оцепенев, он отодвинулся в сторону.
        - Я готов все обсудить, когда ты успокоишься.
        - О-о, я спокойна, - прошептала она, направляясь к студии. - Я смертельно спокойна, мерзавец ты этакий.
        Толкнув дверь, она промаршировала между привычных кабелей и села на свое место за столом диктора.
        Финн наблюдал за ней до первого перерыва. Удостоверившись, что она держит себя в руках, он выскользнул из студии и пошел к лифту.

        Анджела сидела у себя в кабинете и смотрела полуденный выпуск новостей, потягивая из бокала праздничное шампанское. Ей было наплевать на слова и репортажи, но она заинтересованно, даже зачарованно вглядывалась в лицо Дины. Девчонка выглядела такой же холодной и сладкой, как ванильное мороженое, думала Анджела. Только глаза. Анджела была бы горько разочарована, если бы не увидела затаенной ярости во взгляде Дины.
        - Прямой удар, - с наслаждением прошептала она, потом молча отсалютовала Дине бокалом.
        - У нее есть стиль, правда? - проговорил от дверей Финн.
        К чести Анджелы, она даже не вздрогнула. Спокойно потягивая шампанское, она продолжала смотреть на экран.
        - Совершенно верно. С хорошим учителем она могла бы многого добиться.
        - Она пугает тебя, да? - Финн пересек комнату и стал позади кресла.
        - С чего бы это?
        - Потому что у нее есть не только стиль. Стиля у тебя тоже сколько хочешь. У нее хорошие мозги, но это у тебя тоже есть. И смелость, и настойчивость. Но кое в чем она превосходит тебя, Анджела. Потому что у нее есть класс. Прирожденный класс. - Его пальцы впились ей в плечи, когда она попыталась вырваться. Он даже не подозревал, насколько точно попал в цель. - Этого у тебя никогда не будет. Ты можешь надеть жемчуга и тысячедолларовые наряды, но это ни черта не значит. Потому что ты не можешь надеть на себя класс. - Он рывком крутанул ее кресло и наклонился к ней, лицом к лицу. - И у тебя никогда его не будет. Так что Дина чертовски пугает тебя, и тебе пришлось придумать, как ей показать, кто здесь хозяин.
        - И что, она прибежала к тебе, Финн? - Анджела была потрясена даже сильнее, чем сама себе признавалась. - Несчастная, раздавленная, в слезах - прибежала искать утешения?
        - Какая же ты сука, Анджела!
        - Тебе всегда это во мне нравилось. - Ее глаза смеялись. - По правде говоря, мне жаль, что пришлось так поступить. Без сомнения, Маршалл ей совершенно не подходит, но я знала, как она к нему относится.
        - Ты думала, что этот трюк сломает ее?
        - Если бы она любила его, то да. - Поджав губы, Анджела разглядывала свои ногти. - Так что, возможно, я оказала ей услугу.
        Он засмеялся.
        - Возможно. Но мне, черт побери, ты точно оказала услугу. - Он повернулся к ней спиной и ухмыльнулся. - Я хочу ее, и ты только что расчистила мне дорогу.
        Ему не пришлось уворачиваться от летевшего бокала. Он попал в окно в целых шести дюймах от его головы.
        Анджела была в ярости.
        - Ты думаешь, она захочет тебя после того, что я ей расскажу?
        - А ты полагаешь, что она будет слушать тебя после такой выходки? - Его глаза беспечно смеялись. - В этот раз ты перестаралась. Она не придет плакаться к тебе в жилетку. Она это переживет и станет сильнее. А ты… ты теперь начнешь оглядываться через плечо.
        - Думаешь, я буду беспокоиться из-за какой-то маленькой дикторши новостей? - выкрикнула Анджела. - Да стоит мне позвонить по телефону, и она исчезнет. Вот так! - Она щелкнула пальцами. - Как ты думаешь, кто держит эту станцию на плаву последние два года? И что с ними станет, когда кончится мой контракт?
        - Значит, ты действительно уезжаешь. - Он кивнул и качнулся на каблуках. - Ну, поздравляю и удачного путешествия.
        - Да, уезжаю. Когда начнется новый сезон, я буду в Нью-Йорке, и моя собственная компания будет выпускать шоу «У Анджелы»! Филиалы Си-би-си приползут ко мне на коленях и заплатят за мое шоу столько, сколько я захочу. Через два года я буду самой могущественной женщиной на телевидении!
        - Да, ты могла бы этого достичь, - согласился он, - на какое-то время.
        - Я буду наверху, а ты будешь бегать вокруг и вынюхивать новости на двухминутный репортаж в ночном выпуске. - Ее била дрожь, ее самолюбие кровоточило от уколов и щипков неуверенности. - Люди хотят меня видеть. Они меня любят! Они меня уважают!
        - Как я - любила и уважала.
        И Финн, и Анджела повернулись к двери, где стояла Дина, бледная под слоем грима. Не удивляясь, она отметила, что Анджела подобрала большую часть роз и красиво расставила их в вазе на столе.
        - Дина! - Со слезами на глазах Анджела метнулась к ней через комнату. - Не знаю, как мне загладить свою вину перед тобой.
        - Пожалуйста, не надо. Думаю, раз нас здесь только трое, мы можем говорить откровенно. Я знаю, что ты все сделала специально. Ты все подстроила, чтобы я вошла именно тогда, когда я и вошла.
        - Как ты можешь такое говорить!
        - Я видела твое лицо. - Ее голос дрогнул, но Дина сразу же взяла себя в руки. Нет, она не покажет ей своей слабости. - Не знаю, зачем. Может, ты хотела доказать, что я ошиблась насчет Маршалла, а может, это за то, что я не смогла принять твое предложение.
        Голос Анджелы дрогнул от обиды, такой же натуральной, как и жемчужины на ее шее.
        - Тебе следовало бы знать меня лучше.
        - Да, мне следовало бы знать тебя лучше. Но я хотела верить в тебя. Я хотела гордиться тем, что ты по-дружески относилась ко мне, что ты что-то видела во мне. Поэтому довольствовалась внешним впечатлением.
        - Значит, - смахнув слезы, Анджела отвернулась, - ты откажешься от нашей дружбы из-за мужчины.
        - Нет, я откажусь от нашей дружбы из-за тебя самой. И хочу, чтобы ты это знала.
        - Я давала тебе свое время, поддержку, любовь, - развернувшись, Анджела топнула ногой. - Никто не смеет от меня отказываться!
        - Тогда, думаю, я первая. Удачи тебе в Нью-Йорке. - Неплохой текст, похвалила себя Дина, выходя из комнаты. Очень неплохой, черт побери!
        - Не забывай оглядываться через плечо, - сказал Финн, тихо закрывая за собой дверь.


        9
        «КОРОЛЕВА ТОК-ШОУ БУДЕТ ПРАВИТЬ В НЬЮ-ЙОРКЕ!»
        Новость бросалась в глаза с первых страниц газет. На один солнечный июньский день история потрясающего контракта Анджелы затмила экономический спад и волнения на Ближнем Востоке.
        Она чувствовала себя на вершине блаженства.
        Наконец-то, благодаря постоянному труду, безоглядному честолюбию и силе воли она добилась того, к чему всегда стремилась. Всеобщего внимания.
        Потом, в разгар всеобщего волнения, она нанесла свой завершающий удар: она уходит в отпуск на все шесть недель, оставшихся от ее старого контракта.
        - Умеет закручивать гайки, правда? - Фрэн скатала пару разноцветных носков в мячик и бросила его в корзину для белья.
        - Это еще не самое страшное. - Дина мерила шагами маленькую гостиную квартиры Фрэн, находившейся в старом центре Чикаго. - Половина ее персонала просто уволена. У второй половины есть выбор: переехать вместе с ней в Нью-Йорк или искать другую работу. - Она присвистнула сквозь зубы. - Но, черт побери, никакой другой работы нет.
        - Совершенно очевидно, что ты не читаешь газет. Правительство говорит, что у нас нет экономического спада. Это нам только кажется.
        Дина не отреагировала на шутку.
        - Я видела лицо Лью Макнейла, когда он вчера уходил из здания. Господи, Фрэн, он был с ней почти шесть лет, и она выгоняет его, даже не задумавшись!
        Фрэн выбрала еще одну пару носков: один синий, другой черный. Достаточно близко, решила она и связала их вместе.
        - Мне жалко их, Ди, всех их жалко. На телевидении давно известно, что подобные игры всегда с душком. Но меня больше волнуешь лично ты. Маршалл продолжает звонить?
        - Он уже не оставляет посланий на моем автоответчике. - Она пожала плечами. - Думаю, наконец понял, что я ему не позвоню. Но все еще присылает цветы. - Дина горько рассмеялась. - Нет, ты представляешь? Он и в самом деле думает, что если осыпать меня цветами, то я все забуду.
        - Хочешь, устроим семинар на тему «Все мужчины - мерзавцы»? Ричард играет в гольф, так что он не сможет обидеться.
        - Нет, спасибо. - Она в первый раз обратила внимание на то, чем занималась подруга. - Я даже не спросила, как ты себя чувствуешь.
        - Великолепно, правда! - Фрэн воткнула выпавшую шпильку обратно в пучок на голове. - На работе все тетки, у которых есть дети, рассказывают все эти жуткие истории про беременность - тошнота по утрам, обмороки, отеки. А я чувствую себя, как Рокки. - Она подняла руку, согнула ее в локте и попыталась напрячь мышцу, продемонстрировав Дине малюсенький бугорок. - Как будто могу пробежать стометровку и даже не вспотеть. - Поджав губы, она выбрала клетчатый синтетический и белый бумажный носки. - О чем думаешь?
        - О том, зачем нужна щепетильность. - Несколько минут они работали молча, складывая белье. - Фрэн, я тут кое-что придумала.
        - А я ждала, когда ты мне расскажешь. Я почти вижу, как какая-то идея вертится у тебя в башке.
        - Может, это просто невозможно, - размышляла вслух Дина. - Я все тебе расскажу, но ты должна честно ответить, что об этом думаешь.
        - Хорошо. - Голой ногой Фрэн отпихнула корзину с бельем. - Давай.
        - У «Делакорт», из-за ухода Анджелы, будет большая дыра в программе и доходах. Я уверена, что они смогут заполнить ее чем-нибудь соответствующим, но… Ты знала, что главный администратор «Делакорт» был вторым мужем Анджелы?
        - Конечно. Лорен Бач. Он вложил в нашу девчонку немало денег и сил. Сделал из нее звезду.
        - Ходили разные слухи, но официальное мнение предполагало, что они остались друзьями. Однако, зная Анджелу, я очень сильно в этом сомневаюсь.
        Брови Фрэн сошлись к переносице. Она просто обожала слухи, особенно грязные и пикантные.
        - Говорили, что при разводе она обошлась ему ровно в два миллиона долларов алиментов плюс дом с мебелью, так что я посчитала бы все четыре. Не думаю, что Бач все еще испытывает нежные чувства к нашей героине.
        - Вот именно. У Бача давние хорошие отношения с президентом отдела новостей Си-би-си. - Дина нервно потерла руки о колени. - А мистеру Джеймсу нравится моя работа.
        Фрэн настороженно приподняла голову, ее глаза блестели, как у птицы.
        - И?..
        - У меня отложены кое-какие деньги, есть нужные знакомства… - От этой идеи сердце колотилось так быстро, что Дина прижала ладонь к груди, словно надеясь его немного успокоить. Она так сильно хотела этого… - Я хочу арендовать студию и снять пленку. И забросить ее к Лорену Бачу.
        - Боже! - Фрэн откинулась на спинку дивана и вытаращила глаза. - Дина, тебя ли я слышу?
        - Я знаю, как это звучит, но я уже все продумала. Бач превратил маленькое местное шоу Анджелы в национальный хит. Он мог бы сделать это еще раз. Я надеюсь, что он захочет сделать это снова, и не только ради компании, но и для себя лично. Я соберу вместе интервью «В гостях у Дины» и мои репортажи новостей. Думаю, что уговорю Бэрлоу Джеймса поддержать меня. И если у меня будет классная тема, что-нибудь простое, но с изюминкой, я могу попасть в точку. - Она опять встала, слишком взволнованная, чтобы сидеть. - Сейчас самое время. Синдикат еще не пришел в себя после удара Анджелы, и они пока не подобрали ей замену. Если бы я смогла убедить их… я знаю, у меня все получилось бы.
        Фрэн присвистнула и забарабанила пальцами по тугому животу.
        - Да, вот это план! И он мне нравится. - Закинув голову, она захохотала в потолок. - Это так нахально, что вполне может получиться.
        - Все получится. - Дина подошла к дивану, стала перед Фрэн на колени и сжала ее руки. - Особенно если у меня будет опытный продюсер.
        - Ты можешь на меня рассчитывать. Но стоимость студии, техников, даже уборщиц… Это большой риск.
        - Я хочу рискнуть.
        - У нас с Ричардом тоже есть сбережения.
        - Нет, - тронутая и благодарная, Дина покачала головой. - Ни в коем случае. Не теперь, когда мой крестник на подходе. Я воспользуюсь твоими мозгами, поддержкой и временем, но не твоими деньгами. - Погладив Фрэн по животу, она опять встала. - Поверь, для меня это намного важнее.
        - Хорошо. Тогда - какой метраж, тема, аудитория?
        - Я хочу что-нибудь простое и достаточно интересное. Никакой политики. Я хочу делать то, что у меня получается лучше всего, Фрэн. Разговаривать с людьми. Выслушивать их ответы. Мы купим пару больших уютных кресел. Все равно мне уже нужна новая мебель. Чтобы все было по-дружески, без напряжения.
        - Весело, - сказала Фрэн. - Если ты не хочешь слез и горя, то сделай это весело. Что-нибудь такое, в чем сможет поучаствовать аудитория.
        Дина потянула себя за мочку уха.
        - Я думала, что смогу пригласить кого-нибудь из тех, кто уже был у меня на станции, «В гостях у Дины». Какая-нибудь тема вроде «Женщина и искусство».
        - Это неплохо, но и не ново. И это занудно. Не думаю, что для показательного шоу тебе нужны говорящие головы, тем более из сферы искусства. - Фрэн задумалась над другими вариантами. - В прошлом году мы сделали шоу в «Сплетнях» о том, как можно изменить обычную женщину. Прошло на «ура».
        - Ты имеешь в виду: что было до, что стало после?
        - Ага. Макияж, прическа. Это весело. Это интересно. Но знаешь, о чем я думаю? - Фрэн поджала ноги и наклонилась вперед. - Нечто вроде показа мод. Что нового будут носить летом? Какие-нибудь супермодные модели и просто летняя одежда. Ты можешь привлечь Дом моды, например, «Маршалл Филдз». Они покажут разные стили одежды для лета. Деловой, вечерний, для отдыха.
        Прикрыв глаза, Дина попыталась это представить.
        - От обуви до украшений, вместе со стилистом костюма. Потом мы выберем женщин из аудитории…
        - Точно! Обыкновенных женщин, не идеальных манекенщиц.
        Повеселев от этой идеи, Дина бросилась к сумочке и вытащила блокнот.
        - Нам надо выбрать их заранее. Тогда у стилиста будет время найти правильный облик, подходящую одежду…
        - Потом они получат, допустим, подарочный сертификат на сто долларов от Дома моды.
        - Как выглядеть на миллион за сто долларов или меньше!
        - Ух, мне это нравится. - Фрэн шлепнулась на спину. - Мне правда это нравится!
        - Мне надо домой. - Дина вскочила. - Надо позвонить. Нам нельзя терять время.
        - Солнышко мое, сколько тебя помню, ты никогда его не теряешь.

        На это потребовалось по восемнадцать рабочих часов в день и все сбережения Дины. Плюс груз разочарования от изменений в планах. Она смогла выпросить только одну свободную неделю на своей работе в Си-би-си, поэтому практически не спала. Держась только на кофе и честолюбии, Дина продвигала проект вперед.
        Хотя первое шоу «Час с Диной» по бюджету следовало бы назвать «трехгрошовым», но выглядеть оно должно было совершенно иначе. Дина предусмотрела каждый жест и каждый шаг, любую мелочь. Победа или поражение, но под этим шоу будет стоять ее имя.
        В день записи в маленькой арендованной студии царил хаос. Осветители выкрикивали приказы и советы, что-то заново монтируя в последнюю минуту. Манекенщицы забились в комнатенку размером с хлебницу и пытались там переодеться. У микрофона Дины оказался слишком короткий провод, а продавец цветов прислал похоронный венок вместо корзинок с летними цветами.
        - «На память о любимом Мило», - прочла Дина карточку и выронила ее с коротким истерическим смешком. - О боже, что еще?
        - Это мы сделаем. - Совершенно спокойная Фрэн резко встряхнула ее. Ее голос звучал твердо и решительно. - Я уже послала Винни, племянника Ричарда, за корзинками. Мы просто вытащим цветы и поставим их в корзинки. Будет отлично выглядеть, - отчаянно добавила она. - Естественно.
        - О, мисс Рейнольдс? Дина? - Стилист из Дома моды, маленькая самоуверенная женщина махала им рукой из-за кулис.
        - Да, Кэрин. Чем я могу тебе помочь?
        - У меня малюсенькая проблема? Прогулочные шорты тыквенного цвета?
        - Да? - Дина сжала зубы. Почему этой женщине обязательно надо произносить любое предложение вопросительным тоном?
        - Они совсем не подходят Монике. Не знаю, о чем я думала. Как по-твоему, мы можем срочно послать кого-нибудь в магазин за такими же шортами цвета яичного желтка?
        Дина и рта не успела открыть, как Фрэн уже бросилась вперед.
        - Вот что, Кэрин. Почему бы тебе не позвонить в магазин и не сказать, чтобы они срочно кого-нибудь прислали с этими шортами?
        - О-о, - Кэрин моргнула. - Наверное, лучше так и сделать, правда? Боже, я побежала звонить. Уже вот-вот начнется шоу.
        - Чья это была идея - устроить показ мод?
        Фрэн продолжала раздирать похоронный венок.
        - Наверняка твоя. Ничего такого сложного мне и в голову бы не пришло. Пойди переоденься. Или ты собираешься рассуждать о моде в свитере и с бигуди в волосах?
        - Правильно. Если даже я с грохотом провалюсь, то все равно должна великолепно выглядеть.
        Даже если ничего не получится, она навсегда запомнит эти три невероятные недели. Суету и волнение, пока они распланировали шоу целиком, напряжение и полная уверенность, что это именно то, чем она хотела заниматься всю свою жизнь. К тому же, к полному удивлению Дины, столько людей верило в ее силы.
        Ей помогали, поддерживали, советовали и директор студии Си-би-си, и Бенни, и многие другие из продюсерской группы. Джо согласился возглавить операторов и убедил своих приятелей помочь со звуком и освещением. Джеф Хайат занялся редактурой и титрами.
        Теперь она либо оправдает их веру - либо обманет.
        Дина вдевала сережки на штифтах, мысленно подбадривая себя, когда в дверь постучали.
        - Не говорите мне, - закричала она, - что яичный желток тоже не подошел и надо бежать за томатом.
        - Извини, - Финн с размаху открыл дверь, - я не захватил с собой еды.
        - Ой! - Дина уронила зажим от сережки и выругалась. - Я думала, ты в Москве.
        - Был. - Он облокотился о стену, пока она искала на полу маленькую золотистую пластинку. - И посмотри, что происходит, стоило мне уехать на несколько недель! В комнате новостей только о тебе и говорят.
        - Прекрасно. - Чувствуя подступающий холодок в желудке, Дина зацепила сережку. - Не знаю, чем я думала, когда все это затевала.
        - А мне кажется, что очень хорошо подумала. - Она выглядит великолепно, решил он. Взволнованной, но веселой и готовой. - Ты увидела открытую дверь и решила, что можешь войти в нее первой.
        - Больше похоже на открытое окно. На верхнем этаже.
        - Главное, приземляйся на ноги. Ну, какая у тебя тема?
        - Показ мод с участием аудитории.
        Его улыбка растерянно застыла, ямочки на щеках исчезли.
        - Показ мод? Такая чушь после твоей работы в новостях?
        - Это не новости. - Она пронеслась мимо него, задев локтем. - Это развлечение. Я надеюсь. У тебя что, нет какой-нибудь войны или чего-нибудь в этом роде?
        - Прямо сейчас - нет. Думаю, я здесь еще немного поболтаюсь. А потом вернусь в комнату новостей с самой свежей информацией. Скажи мне, - он положил ей руку на плечо, чтобы привлечь ее внимание, - ты это делаешь для себя или чтобы подразнить Анджелу?
        - И то, и другое. - Она прижала кулак к животу, стараясь успокоиться. - Но прежде всего для себя.
        - Хорошо. - Он чувствовал ее энергию, нервы, вибрирующие под его ладонью. Интересно, подумал он, как это было бы - остаться с ней наедине? - А следующий шаг?
        Она искоса взглянула на него, заколебалась.
        - Между нами?
        - Между нами, - согласился он.
        - Встреча с Бэрлоу Джеймсом. И если удастся заручиться его поддержкой, то я отправлюсь к Бачу.
        - Значит, на второстепенных лиц ты время тратить не собираешься?
        - Нет, не собираюсь. - Дина сделала глубокий выдох. - Минуту назад я думала, что мне станет плохо. - Она откинула волосы назад. - А теперь чувствую себя прекрасно. Просто прекрасно.
        - Ди! - По узкому коридору мчалась Фрэн, на ходу приглаживая волосы. - У нас полный зал. - Она схватила руку подруги и крепко сжала ее. - Все места заняты. Три женщины, которых мы выбрали из Исторического общества, ужасно психуют. Они не могут дождаться начала.
        - Тогда давай начинать.
        - Хорошо. - У Фрэн был нездоровый вид. - Хорошо, - опять повторила она, - мы начнем, как только ты будешь готова.
        Дина отправила Фрэн разогревать публику, а сама стояла за сценой и прислушивалась к смеху и аплодисментам. Она больше не нервничала. В ней бушевал такой мощный шквал энергии, что Дина едва могла удержаться на месте. Несомая этим шквалом, она вышла на сцену и опустилась в кресло перед камерой.
        - Доброе утро, я Дина Рейнольдс.
        Она выглядит как женщина, развлекающая друзей, размышлял Финн, слонявшийся по задворкам студии. Как журналист-политик, он испытывал естественное отвращение к подобной ерунде и не мог сказать, что ему интересна тема. Но, если оставить в стороне его вкусы, аудитория была в восторге. Они смеялись и хлопали, то и дело слышались «ахи» и «охи» или веселое ржание над нарядом, который не попал в цель.
        Но больше всего они общались с Диной. А она - с ними. Вот она кого-то обняла рукой за плечи, вот кому-то посмотрела в глаза, вот отступила назад, чтобы не закрывать собеседника от света юпитера.
        Она вошла в дверь, решил Финн и тихо улыбнулся. Он выскользнул из студии с мыслью, что все же не помешает позвонить Бэрлоу Джеймсу и приоткрыть эту дверь немного пошире.

        Анджела вихрем носилась по величественной гостиной своей новой квартиры. Она курила на ходу быстрыми нервными затяжками, пытаясь побороть ярость и взять себя в руки.
        - Хорошо, Лью. - Уже став спокойнее, она остановилась у одного столика и швырнула сигарету в хрустальную пепельницу, смешав аромат роз с табачным дымом. - Скажи-ка, ты прилетел сюда из Чикаго, чтобы пересказать мне последние сплетни, Лью? Не то чтобы я не была тебе признательна, но откуда такая преувеличенная забота?
        - Я подумал… - Он вздохнул, чтобы успокоиться, провел рукой по редеющим волосам. - Анджела, я знаю, что ты предлагала Дине мое место.
        - Да что ты? Она тебе это рассказала?
        - Нет. - Если сколько-нибудь гордости осталось еще у Лью, то сейчас она дала о себе знать. Он твердо встретил взгляд Анджелы. - Но это стало известно. Как и то, что она отказалась. - Он увидел знакомый блеск в ее глазах. - И я знаю, - поспешил он закончить, - проработав столько лет вместе с тобой, я знаю: тебе не понравится, если она извлечет пользу из твоего великодушия.
        - Как она сможет это сделать?
        - Она представит свой отказ как верность интересам станции. Обратится за помощью к Бэрлоу Джеймсу.
        Теперь Анджела была у него на крючке. Но, чтобы скрыть это, она отвернулась, открыла щелчком шкатулку с эмалью и достала сигарету. Ее взгляд метнулся к бару, где всегда стояло холодное шампанское. Испугавшись силы своего желания сделать хотя бы один маленький глоток, она облизнула губы и отвела глаза.
        - А при чем здесь Бэрлоу?
        - Ему нравится ее работа. Он даже несколько раз звонил на станцию - специально, чтобы это сказать.
        Анджела щелкнула зажигалкой.
        - Говорят, он смотрел ее пленку. Ему понравилось.
        - И он решил похвалить одну из своих юных репортерш?
        - Она послала пленку Лорену Бачу.
        Очень медленно Анджела опустила сигарету и уронила ее в пепельницу.
        - Ах, эта маленькая сучка! - мягко произнесла она. - Она действительно думает, что сможет со мной соревноваться?
        - Не знаю, так ли высоко она метит. Пока что. - Он не стал полностью отрицать эту идею. - Но знаю, что некоторые филиалы на Среднем Западе крайне обеспокоены стоимостью твоего нового шоу. Они могут захотеть подключиться к чему-нибудь подешевле и поближе к дому.
        - Пусть попробуют. Я похороню любую передачу, которую они поставят против меня. - Отрывисто засмеявшись, она встала и подошла к окну, глядя сверху вниз на Нью-Йорк. У нее было все, чего она хотела. В чем нуждалась. Наконец-то после стольких долгих лет она была королевой, взирающей на своих подданных с высокой золотой башни. Здесь никто не сможет достать ее. И уж конечно, не Дина. - Я здесь наверху, Лью, и, черт побери, здесь я и останусь. Чего бы мне это ни стоило!
        - Я могу использовать свои связи и выяснить, что решит Лорен Бач.
        - Это прекрасно, Лью, - промурлыкала она, не отводя взгляда от верхушек деревьев Центрального парка. - Сделай это.
        - Но я хочу получить свое место обратно. - Его голос дрожал от возбуждения и отвращения к себе. - Мне пятьдесят четыре года, Анджела. В моем возрасте и положении я не могу позволить себе рассылать резюме по объявлениям. Мне нужен надежный контракт на два года. К этому времени оба моих малыша закончат колледж.
        - Ты, конечно, все это продумал. - Анджела села на диванчик у окна и положила руки на спинку.
        - Я хорошо работал на тебя, - напомнил Лью. - Я и сейчас могу хорошо работать. К тому же у меня осталось много знакомых в Чикаго. Люди, которые смогут поделиться информацией, если будет такая необходимость.
        - Не знаю, зачем мне это, но… - Она самодовольно улыбнулась и задумалась. - Я не люблю отвергать предоставляющиеся возможности. И всегда вознаграждаю преданность. - Анджела изучающе посмотрела на Лью и решила: слабак. Но он будет работать без устали и достаточно напуган, чтобы при необходимости забыть об этических нормах. - Вот что я скажу тебе, Лью. Я не могу предложить тебе должность главного продюсера. Это место уже занято. - Он побледнел. - Ассистент продюсера. Понимаю, что это понижение, но давай смотреть на вещи немного иначе.
        И ободряющая улыбка. Легко, как ребенок, она забыла и об отвращении к нему, и о своем небрежном предательстве. Теперь они опять были в одной команде.
        - Я всегда могла положиться на тебя и рада, что так будет и дальше. Зарплата станет немного меньше, но зато - Нью-Йорк. Это все компенсирует, правда? - Она лучисто улыбнулась, довольная своим собственным великодушием. - Могу доказать, как я тебя ценю: ты начинаешь готовить специальный выпуск. Скажу юристу приготовить контракт, и мы его подпишем. Пока что… - она встала, подошла к Лью и обеими руками сжала его ладонь теплым жестом старого любящего друга, - возвращайся обратно и закончи все свои дела в Чикаго. Мой агент по недвижимости подберет вам с Барбарой уютное местечко. Может быть, на холмах Бруклина. - Приподнявшись на носках, она поцеловала его в щеку. - И держи уши открытыми, ладно, дорогой?
        - Конечно, Анджела, - тупо ответил он. - Как скажешь.


        10
        Офис Лорена Бача завершал величественную серебряную башню, в которой находилось чикагское управление «Делакорт».
        Лорен Бач был волшебником видео, и их взаимная любовь началась еще в его детстве, когда он проводил время у игровых машин у своего отца.
        В двадцать с чем-то лет, получив диплом Массачусетсского технологического института, он расширил семейное дело до галерей игровых автоматов. Только потом Лорен взялся за телевидение - ведь это тоже своеобразное видео.
        Тридцать лет спустя работа была его игрой, а игра - работой.
        Как квалифицированный маклер, Лорен мог быстро и умело отыскать любую информацию: от стоимости рекламы в любой из программ «Делакорт» - или конкурентов - до сегодняшнего курса обмена доллара на йены.
        В качестве хобби он придумывал и писал программы к компьютерным играм для филиала своего синдиката.
        В пятьдесят два года он был похож на спокойного и праведного монаха - худой, костлявый, с длинным лицом. Ум его был острым, как хирургический скальпель.
        Сидя за столом, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Один из четырех экранов замерцал и включился. Отпивая коку из бутылки в шестнадцать унций, он смотрел на Дину Рейнольдс спокойными, задумчивыми глазами.
        Он посмотрел бы пленку и без звонка Бэрлоу Джеймса - Лорен хотя бы мельком изучал все, что попадало к нему на стол, - но маловероятно, что без поддержки он так быстро нашел бы на нее время.
        - Привлекательная, - проговорил он в диктофон голосом мягким и прохладным, как утренний снег. - Хорошо поставленный голос. Прекрасно держится перед камерой. Энергичная, бодрая. Сексапильная, но не угрожающе. Внимательное отношение к аудитории. Заготовленные вопросы не кажутся заготовленными. Кто пишет ей сценарий? Надо выяснить. Техническое обеспечение надо улучшить, особенно освещение.
        Он смотрел все пятьдесят минут, то и дело перематывая пленку, останавливая кадры, и все время записывал на диктофон свои краткие комментарии.
        Потом он сделал еще один большой глоток из бутылки и улыбнулся. Он превратил Анджелу из мелкой местной знаменитости в звезду национального масштаба.
        И он мог проделать такое снова.
        Одной рукой он остановил на экране кадр - лицо Дины крупным планом, другой нажал на кнопку аппарата внутренней связи.
        - Шелли, свяжись с Диной Рейнольдс из Си-би-си, отдел новостей. Назначь встречу. Я хотел бы увидеть ее как можно скорее.
        Дина привыкла заботиться о своем внешнем виде. Даже сидя в приемной, Дина продолжала размышлять, правильно ли она выглядит.
        Темно-синий костюм, который она выбрала, был слишком строгим. Распущенные волосы - слишком фривольными. Ей следовало надеть темные украшения или не надевать вообще никаких.
        Ей немного помогло то, что она смогла отвлечься на одежду и прическу. Но в то же время она великолепно понимала, как много эта встреча значила для ее будущего.
        - Мистер Бач ждет вас.
        Дина только кивнула. Горло словно окаменело. Она боялась, что уже не сможет произнести ничего, кроме невнятного писка.
        Она шагнула в дверь, распахнутую секретарем, и дальше, в кабинет Лорена Бача.
        Он сидел за столом, костлявый мужчина с покатыми плечами и лицом, которое напомнило Дине апостольский лик. Она видела его раньше на фотографиях, по телевизору и думала, что он должен быть крупнее. «Глупо», - подумала Дина. Кто лучше ее мог знать, насколько изображение отличается от оригинала?
        - Мисс Рейнольдс, - он встал, протянул руку над изогнутым столом, - приятно с вами познакомиться.
        - Спасибо, - его рукопожатие было крепким, дружеским и коротким, - за то, что вы смогли уделить мне время.
        - Время - это моя работа. Хотите коки?
        - Я… - начала Дина, он уже встал и большими шагами направился к высокому встроенному в стену холодильнику. - Конечно, спасибо.
        - Ваша пленка была достаточно интересной. - Стоя к ней спиной, Лорен откупорил обе бутылки. - Немного подкачала техническая сторона, но пленка интересная.
        Интересная? Что это значит? Скованно улыбаясь, Дина взяла у него бутылку.
        - Я рада, что вы так думаете. У нас было слишком мало времени, чтобы все хорошо организовать.
        - Вы не подумали, что вам надо больше времени?
        - Нет. Я не думала, что у меня есть это время.
        - А, ясно. - Лорен опять сел за свой стол и сделал большой глоток прямо из бутылки. - Почему же?
        - Потому что есть много других людей, которые хотели бы занять место Анджелы, по крайней мере на местном телевидении. Я чувствовала, что очень важно попасть к вам первой.
        Ему было интересно узнать, что она собиралась делать дальше.
        - И как вы себе представляете основную задачу «Часа с Диной»?
        - Развлекать и информировать. - Слишком бойко, тотчас же подумала она. Притормози-ка, Ди. Честность - это хорошо, но немного лирики тоже не помешает. - Мистер Бач, я хотела работать на телевидении, еще когда была ребенком. Я не гожусь в артистки, поэтому занялась журналистикой. Я хороший репортер. Но за последние несколько лет поняла, что новости не вполне соответствуют моим стремлениям. Я хотела бы разговаривать с людьми. Я люблю их слушать - и мне удается и то, и другое.
        - Чтобы вести часовое шоу, надо уметь не только разговаривать с людьми.
        - Надо знать, как работает телевидение, как оно общается со зрителями. Каким оно может быть близким и каким могущественным. И как сделать, чтобы во время съемки человек забыл, что он разговаривает не только со мной. Я все это знаю и умею. - Дина наклонилась вперед. - Еще когда я училась в школе, то летом всегда работала помощницей на местной телестанции в Топеке. В университете я четыре года стажировалась на станции в Нью-Хейвене. До первой работы в эфире, в Канзас-Сити, писала тексты сообщений для новостей. По сути дела, я уже десять лет работаю на телевидении.
        - Я в курсе. - Он был в курсе любой детали ее профессиональной карьеры, но предпочитал собственное впечатление, поэтому и встретился с Диной лицом к лицу. Он отметил то, что она смотрела ему прямо в глаза и разговаривала своим обычным голосом. Лорен помнил свою первую встречу с Анджелой. Все эти сексуальные искры, магическая энергия, чрезмерная женственность. Дина была совершенно иным человеком.
        Не слабее, размышлял он. Конечно, она ничуть не слабее Анджелы. Просто… другая.
        - Скажите мне, кроме показа мод, какие еще темы вы собираетесь обсуждать?
        - Я хотела бы заниматься скорее личными проблемами, чем скандальными историями с первых полос газет. И мне хотелось бы избежать шокового телевидения.
        - То есть никаких рыжеголовых лесбиянок и влюбленных в них мужчин?
        Она позволила себе улыбнуться.
        - Да, их я оставлю кому-нибудь другому. Моя идея - сочетать шоу типа этого показа моделей с более серьезными сюжетами, но чтобы это было очень личным, чтобы в обсуждении участвовала аудитория - и в студии, и дома, у экранов. Темы - приемные дети, сексуальные притеснения на работе, как женщины и мужчины среднего возраста ходят на свидания. Мое шоу будет нацелено на то, что средний телезритель мог сам испытать в своей жизни.
        - И вы уверены, что можете выступать от имени среднего телезрителя?
        Дина опять улыбнулась. Теперь она была совершенно уверена в своем ответе.
        - А я и есть средний телезритель. И я этого не стыжусь.
        - Мне сказали, что вы были помощницей Анджелы.
        - Не совсем точно - помощницей. У меня не было конкретных обязанностей, и наши отношения нельзя было назвать официальными. И она никогда не оплачивала мою работу. Это было скорее… обучение. - Дина старалась, чтобы ее голос звучал как можно беспристрастнее. - Я многому научилась.
        - Могу представить. - Помолчав, Лорен сжал руки. - Не секрет, что с уходом Анджелы у «Делакорт» возникли проблемы. И любой, кто связан с нашим бизнесом, понимает, что ничего хорошего мы ей не желаем. - Его глаза потемнели, как два оникса, на фоне байронически бледной кожи. - Тем не менее, - продолжал он, - учитывая ее послужной список, она и дальше будет доминировать на рынке. Мы не готовы конкурировать с ней в национальном масштабе, пустив другое аналогичное шоу.
        - Составьте сильную контрпрограмму, - вырвалось у Дины. Лорен остановился и поднял брови. - Пустите против нее игры, популярные фильмы, «мыльные оперы» - то, что смотрит большинство населения.
        - Мы так и собираемся сделать. Но я думал и о новом ток-шоу. Для нескольких филиалов Си-би-си.
        - Мне надо только несколько станций, - произнесла она спокойным голосом, но изо всех сил сжав в руках бутылку с кокой. Пан или пропал, мелькнуло у нее в голове. - Для начала.
        Может быть, это личная месть, размышлял Лорен. Но что с того? Если он сможет использовать Дину Рейнольдс, чтобы урезать успех Анджелы хоть на ломтик, то игра стоит свеч. Если же проект провалится, то он просто спишет его, как неудачный эксперимент. Но если все получится, если Дина справится, то удовлетворение будет значить больше, гораздо больше, чем просто доходы от рекламы.
        - У вас есть свой агент, мисс Рейнольдс?
        - Нет.
        - Надо найти. - Его темный мягкий взгляд вдруг стал острым. - Я рад приветствовать вас в «Делакорт».

* * *
        - Повтори еще раз, - настаивала Фрэн.
        - Контракт на шесть месяцев. - Сколько раз Дина ни произносила бы эти слова вслух, они все так же весело звенели в ушах. - Снимать мы будем прямо здесь, на Си-би-си, одно шоу в день, пять раз в неделю.
        Все еще ошеломленная после двух недель переговоров, она бродила по опустевшему офису Анджелы.
        - По контракту на время испытательного периода я могу пользоваться этим офисом и еще двумя кабинетами здесь же, на Си-би-си. Нас будут передавать десять филиалов на Среднем Западе - прямой эфир в Чикаго, Дейтоне и Индианаполисе. У нас есть шесть недель, чтобы все организовать, а премьера состоится в августе.
        - Ты действительно ведешь шоу!
        Издав короткий смешок, Дина остановилась. В отличие от Фрэн, она не улыбалась, но ее глаза сияли.
        - Я действительно веду шоу. - Она глубоко вздохнула, счастливая, что ни один из привычных ароматов Анджелы не сохранился в воздухе. - Мой агент говорит, что деньги, которые они мне платят, это не зарплата, а пощечина! - Дина ухмыльнулась. - Я сказала ему, чтобы подставил другую щеку.
        - Агент! - Фрэн покачала головой, ее сережки-колокольчики заплясали. - У тебя есть свой агент!
        - И надеюсь, у меня есть продюсер.
        - Солнышко, ты же знаешь…
        - Подожди, дай мне закончить. - Дина повернулась. У нее за спиной на фоне мрачного серого неба вырисовывались городские шпили и башни. - Это рискованно, Фрэн, и даже очень рискованно. Если ничего не получится, то через несколько месяцев мы останемся у разбитого корыта. У тебя хорошее место в «Вумен ток», и ты ждешь ребенка. Я не хочу, чтобы ты всем рисковала ради нашей дружбы.
        - Хорошо, не буду. - Фрэн пожала плечами и села прямо на пол, потому что никакой мебели в комнате не было. - Я рискну для самой себя. Фрэн Майерс, главный продюсер. Отлично звучит. - Она обхватила колени. - Когда начинаем?
        - Вчера. - Смеясь, Дина села рядом с ней и одной рукой обняла подругу за плечи. - Нам надо набрать людей. Может, я смогу заманить кого-нибудь из тех, кого уволила Анджела, или кто не захотел переезжать. Нам нужны идеи о темах передач и консультанты, чтобы их подготовить. Придется работать со скромным бюджетом, так что все должно быть довольно просто. - Она оглядела пустые пастельные стены. - Черт побери, наш следующий контракт будет намного больше!
        - Прежде всего нам надо несколько стульев, стол и телефон. Как продюсер, я посмотрю, что можно выпросить, одолжить или умыкнуть. - Фрэн вскочила на ноги. - Но сперва мне надо подать заявление об уходе.
        Дина поймала ее за руку.
        - Ты уверена?
        - Да, черт возьми! Мы с Ричардом уже обсуждали такую возможность. Вот как мы решили на это смотреть: если через шесть месяцев все полетит в тартарары, то я все равно уже буду готова уйти в отпуск по беременности. - Она погладила себя по животу и ухмыльнулась. - Я тебе позвоню, - и, остановившись в дверях, добавила: - А, вот еще что. Надо покрасить эти чертовы стены.
        Оставшись одна, Дина подтянула колени к груди и опустила голову. Все произошло так быстро. Встречи, переговоры, бумаги. Ничего, что приходилось работать долгими часами; она наслаждалась каждой минутой. Заветная мечта становилась реальностью, и Дина ощущала в себе маниакальный вихрь энергии. Но за возбуждением притаился маленький холодный комок страха.
        - Мисс Рейнольдс?
        Сбитая с толку, Дина подняла голову и увидела секретаршу Анджелы, стоявшую в дверном проеме.
        - Кесси, - сочувственно улыбнувшись, она окинула взглядом кабинет. - Здесь все так изменилось, правда?
        - Да. - Ответная улыбка Кесси мелькнула и исчезла. - Я только зашла забрать кое-что из приемной. Подумала, что надо вам сказать.
        - Все в порядке. Официально этот офис станет моей территорией только со следующей недели. - Она встала и одернула юбку. - Я слышала, ты решила не переезжать в Нью-Йорк.
        - Здесь моя семья. И еще: думаю, что смогу жить только здесь, на Среднем Западе.
        - Да, это тяжело. - Дина изучающе смотрела на нее: короткие тугие кудряшки, печальные глаза. - У тебя уже есть другое место?
        - Еще нет. Мисс Перкинс объявила о своем решении, а через неделю уже уехала. Я еще не привыкла…
        - Уверена, что не ты одна.
        - Я лучше пойду. Мне просто надо забрать домой несколько горшков с цветами. Желаю удачи вашему новому шоу.
        - Спасибо. Кесси. - Дина шагнула вперед, заколебалась. - Можно у тебя спросить?
        - Конечно.
        - Ты проработала с Анджелой четыре года, верно?
        - В сентябре было бы четыре года. Я начала как ассистент секретаря сразу после бизнес-колледжа.
        - Даже внизу, в комнате новостей, до нас то и дело доходили всякие пересуды ее персонала. Жалобы, сплетни. Но я не помню, чтобы хоть раз что-нибудь услышала от тебя. Мне все время было интересно: почему?
        - Я работала на нее, - просто отозвалась Кесси. - Я не сплетничаю о тех, на кого работаю.
        Дина подняла брови и посмотрела на нее в упор.
        - Но ты уже больше на нее не работаешь.
        - Нет, - холодно ответила секретарша. - Мисс Рейнольдс, я знаю, что перед тем, как она уехала, у вас двоих были… м-мм… разногласия. Понимаю, что вы чувствуете некоторую враждебность. Но мне не хотелось бы участвовать в обсуждении мисс Перкинс ни в личном плане, ни в профессиональном.
        - Это преданность или осторожность?
        - Давайте считать, что и то, и то, - жестко произнесла Кесси.
        - Хорошо. Ты знаешь, что я буду вести похожее шоу. Ты можешь не пересказывать слухи, но уж, конечно, не можешь их не слышать. Так что ты знаешь, что мой контракт - краткосрочный. Возможно, я не продержусь дольше начальных шести месяцев и десяти станций-филиалов.
        Взгляд Кесси немного потеплел.
        - У меня внизу есть друзья. В студии новостей голоса разделились три к одному в вашу пользу.
        - Приятно слышать, но, кажется, это тоже вопрос преданности. Кесси, мне нужен секретарь. Я ищу человека, который знает, что такое преданность, не болтает лишнего и будет отлично работать.
        Вместо вежливого интереса на лице Кесси появилось изумленное выражение.
        - Вы предлагаете мне работу?
        - Я уверена, что не смогу платить тебе столько, сколько платила Анджела, если только - нет, черт побери, пока! - пока наши дела не пойдут в гору. По-видимому, вначале тебе придется работать на износ, но если хочешь - это место твое. Пожалуйста, подумай об этом.
        - Мисс Рейнольдс, вы ведь не знаете, участвовала ли я в том, что она вам сделала? Помогала ли я ей?
        - Нет, не знаю, - спокойно отозвалась Дина. - Мне и не надо знать. И вот еще что: будем мы работать вместе или нет, но ты должна звать меня просто Диной. Я надеюсь, что у меня все будут работать не менее плодотворно, чем у Анджелы, но отношения между служащими станут более дружескими.
        - Мне не надо думать. Я согласна.
        - Отлично. - Дина протянула ей руку. - Мы начинаем в понедельник утром. Хочется верить, что к тому времени я смогу раздобыть тебе стол. Твоим первым заданием будет составить список тех, кого Анджела уволила и кого из них мы могли бы использовать.
        - Саймон Гримсли будет во главе этого списка. Потом Маргарет Вильсон, консультант. И Денни Спрайт, ассистент менеджера.
        - У меня есть номер Саймона, - пробормотала Дина, вытаскивая свой блокнот, чтобы записать имена.
        - Я могу дать вам телефоны всех остальных.
        Когда Дина увидела, как Кесси достает и открывает толстую записную книжку, она невольно засмеялась.
        - У нас все будет замечательно, Кесси. Все будет просто замечательно.


        11
        К концу июля с некоторой натяжкой можно было сказать, что у Дины появился штат. Кроме Фрэн и Саймона, у нее теперь были один-единственный консультант плюс ответственный за гостей. Их обоих нашла Кесси. Динина команда все так же остро нуждалась в людях и мозгах и в деньгах, чтобы их оплачивать.
        Техническая сторона была довольно надежной. На одном из бесконечных собраний, которые посещала Дина, начальство решило, что студия «В» будет полностью оснащена и оборудованием, и персоналом. Съемочная аппаратура была высшего качества, операторы - самые лучшие.
        Дине оставалось только дать им команду снимать.
        - На первые восемь шоу все уже приглашены. - Фрэн бродила по комнате с магнитной планшеткой в руке. - Кесси взяла на себя билеты и расселение. Она отлично работает, Ди, но у нее просто абсурдно огромный круг обязанностей.
        - Я знаю. - Дина потерла воспаленные глаза и попыталась сосредоточиться. - Нам нужен ассистент продюсера и еще один консультант. И мальчик на побегушках. Если мы одолеем первые десять шоу, то потом все должно войти в ритм.
        - А пока ты явно не высыпаешься.
        - Даже если бы у меня было на это время, я не смогла бы спать. Нам надо провести собрание и обсудить результаты очередных анкет - восьми сотен респондентов.
        - Я назначу собрание на четыре, - ухмыльнулась Фрэн. - Подожди, что еще будет, когда ты прочитаешь их ответы. Нечто вроде потрясающей идеи Маргарет, почему бывших мужей надо пристреливать, как бешеных собак.
        Дина устало улыбнулась.
        - Мы это как-то обработали, да?
        - Ага. Получилось: «Почему ваш бывший муж стал бывшим?» Заурядная тема, но ответы получились совершенно незаурядные. У нас есть все - от серьезных случаев насилия до развода из-за того, что муж чистил автодетали в раковине на кухне. Нам нужен эксперт. Я подумала, что лучше пригласить адвоката вместо психоаналитика. Адвокаты семейного права сталкиваются с довольно интересными случаями, и у Ричарда есть такие знакомые.
        - Хорошо, но… - Дина внезапно умолкла: в открытую дверь вкатилась длинная стойка-вешалка с одеждой. - Иди сюда, Фрэн, поможешь мне выбрать гардероб. - Между платьями и костюмами возникла чья-то голова. - Ой, привет, Джеф. Они заставили тебя заниматься доставкой?
        - Я давно хотел подняться наверх и посмотреть, что здесь происходит. - Скромно улыбнувшись, он огляделся по сторонам. - Мы там, внизу, тебя поддерживаем.
        - Спасибо. А как дела в комнате новостей? Вот уже сколько дней у меня нет времени даже просто спуститься…
        - Там все отлично. Ты знаешь, наверное, что от жары у психов обострения - сейчас столько всего происходит! Сплошные сенсации. - Он в замешательстве покачал вешалку, а Дина уже рассматривала, что там ей привезли. - Дина, я тут думал, если ты… ну, знаешь… если у тебя здесь, наверху, есть вакансия… Чтобы все доводить до конца, или отвечать на телефонные звонки. Ну, ты понимаешь…
        Дина замерла с малиновым пиджаком в руках.
        - Ты что, серьезно?
        - Я знаю, что ты взяла тех, кто и раньше был в этой студии. Но мне всегда хотелось работать на развлекательной программе. Я просто подумал… Ну, ты понимаешь…
        - Когда ты можешь начать?
        Он изумленно посмотрел на нее.
        - Я…
        - Я не шучу. Мы в отчаянном положении. Нам нужен человек, который умеет делать все понемногу. По твоей работе внизу я знаю, что ты нам подойдешь. А твои навыки в монтаже просто бесценны. Зарплата никуда не годится, а рабочее время не ограничено. Но если ты хочешь быть ассистентом продюсера с твоим именем в титрах и всем кофе, который сможешь выпить, - считай, что уже работаешь.
        - Пойду подам заявление, - выпалил Джеф, сияя улыбкой до ушей. - Может быть, мне придется остаться там еще на одну-две недели, но пока что я могу помогать вам в свое свободное время.
        - О боже, Фрэн, мы нашли героя! - Дина взяла его за плечи и поцеловала в щеку. - Добро пожаловать в сумасшедший дом, Джеф. Скажи Кесси, пусть снимет с тебя мерки для смирительной рубашки.
        - Ладно, - зардевшись, он со смехом попятился к двери. - Ладно. Замечательно.
        Фрэн сняла с вешалки костюм сливового цвета и протянула его Дине.
        - Мальчик на побегушках?
        - Один из самых лучших. Джеф избавит нас от кучи бумаг, как маленький бобер, который может свалить огромное дерево. Он все держит в голове. Спроси его, какой фильм был назван лучшим в 1956 году, и он ответит. Какое сообщение прошло первым в десять утра в прошлый вторник? Он знает. Мне нравится красное.
        - Для ролика, - согласилась Фрэн. - Не для фотографий. Что он делает внизу?
        - Ассистент выпускающего редактора. Еще немного пишет. - Она вытащила солнечно-желтое платье с бирюзовыми рукавами и круглыми золотыми пуговицами. - Хороший парень. Надежный, как восход.
        - Ну, если он будет работать много и задешево…
        - Все переменится. - Дина подняла перед собой очередное, выбранное Фрэн платье. - Я знаю, сколько сил все мы вкладываем в это дело. Но я уверена: у нас получится.

        Чтобы помочь рекламе, Дина направо и налево раздавала интервью - в печать, на радио, для телевидения. Она появилась и в «Дневных новостях», а вопросы ей задавал Роджер. Она сама проверила и одобрила каждую мелочь в дизайне студии; рылась в газетах в поисках новых идей для своей программы, составляя вопросы к гостям-участникам.
        На личную жизнь ей почти не оставалось времени. Конечно же, это было удобным поводом, чтобы избегать Финна. Она отнюдь не шутила, когда сказала ему, что не хочет ни с кем себя связывать. Дина решила, что просто не может себе этого позволить. Ей мешали и недавнее разочарование, и сложная новая работа. Как она могла опять довериться своим чувствам, когда всего несколько месяцев назад ей так же хотелось верить Маршаллу?
        Но от Финна Райли было нелегко отвязаться. Он то забегал к ней в офис, то заезжал домой. Часто он приносил с собой пиццу или белые коробки из китайских ресторанов. Было трудно спорить с его небрежными комментариями, что и ей надо когда-нибудь есть. Однажды, в минуту слабости, она согласилась пойти с ним в кино. И почувствовала себя такой же очарованной и смущенной, как и раньше.
        - Лорен Бач на первой линии, - сказала Кесси.
        Был только девятый час утра, а Дина уже сидела за столом.
        - Доброе утро, Лорен.
        - Обратный отсчет, пять дней, - весело произнес он. - Как ты там, держишься?
        - Зубами и когтями. Реклама вызвала большой интерес у местной публики. Не думаю, что у нас возникнут трудности с распространением билетов.
        - Тобой заинтересовались и на Восточном побережье. «Нэшнл инквайрер» напечатал милую сочную статейку «Все про Еву» о шоу-встречах. Угадай, кто выступает в роли обманутой благодетельницы?
        - Ох, черт! И что там написано?
        - Я отправлю тебе статью по факсу. Они правильно написали твое имя, Ева… ой, прости, Дина. - Он захихикал, довольный своей шуткой. - Как человек, хорошо знакомый с нашей героиней, я уверен, что она сама позаботилась об этой «утке». Сюжет примерно таков: она чуть ли не подобрала тебя на улице, была тебе и старшей сестрой, и наставницей, а за свое великодушие получила пинок под зад. Не знаю, понимала ли это Анджела, но то, что ее имя теперь связано с твоим, привлечет к тебе внимание зрителей.
        - Чудесно. По-видимому.
        - Дина, ты сможешь сражаться с газетами, когда нарастишь мускулы. Пока же считай, что это была бесплатная реклама.
        - Что ж, спасибо Анджеле.
        - Говорят, она обсуждает контракт, чтобы написать свою автобиографию. Возможно, ты удостоишься целой главы.
        - Я в восхищении. Надеюсь, ты не возражаешь, если сейчас я полностью сконцентрируюсь на нашем первом шоу? А с тем, как отплатить Анджеле за ее великодушие, разберемся позднее.
        Двадцать минут спустя, чувствуя, как начинается головная боль, Дина повесила трубку. С чего это она взяла, что хорошо управляется с мелочами? С чего это она решила, что сможет самостоятельно возглавлять шоу-встречу?
        - Дина? - В кабинет вошла Кесси с подносом. - Я подумала, что ты захочешь выпить кофе.
        - Ты читаешь мои мысли. - Дина отодвинула бумаги, чтобы освободить место для кофейника. - А у тебя найдется время составить мне компанию? Нам надо заполнить баки до того, как начнется дневная свистопляска.
        - Я принесла две чашки. - Кесси наполнила обе, потом села. - Ты не хочешь пробежаться по сегодняшнему плану работы?
        - Нет, не хочу. - Первый же глоток горячего черного кофе ткнул своим кофеиновым кулаком прямо по ее усталости и головной боли. - Он и так выгравирован у меня на лбу. Мы уже договорились об обеде вместе с женами игроков в бейсбол после первого шоу?
        - С ними будут Саймон и Фрэн. Заказ я уже подтвердила.
        - Боже мой, Кесси, я боюсь до смерти. - Отставив чашку, она набрала в легкие побольше воздуха, задержала дыхание и наклонилась вперед. - Я хочу спросить тебя и прошу, ответь мне правду. Никакой жалости, никаких обманов, ладно?
        - Хорошо. - Кесси опустила свой блокнот на колени. - Давай.
        - Ты долго работала на Анджелу. Наверняка разбираешься в подобных программах не хуже любого продюсера или директора. Я думаю, что ты представляешь себе, как и почему работало шоу Анджелы. И я хочу знать, только честно, веришь ли ты, что у нас что-нибудь получится?
        - Ты имеешь в виду, сможет ли «Час с Диной» соперничать с другими шоу-встречами?
        - Даже не это, - ответила Дина, качая головой. - Сможем ли мы провести первые полдюжины шоу так, чтобы нас не осмеяли и не выгнали?
        - Все просто. Со следующей недели люди начнут много говорить о «Часе с Диной». Так что все больше и больше зрителей будут включать телевизор на нашем шоу, чтобы посмотреть, в чем там дело. Им понравится, потому что ты им понравишься. - Она хихикнула, глядя на выражение Дининого лица. - Не бойся, это не заигрывание с начальством. Дело в том, что средний зритель не увидит и не оценит тот труд, который вложен в это шоу, чтобы все было красиво и гладко. Они не будут знать о долгих часах работы до седьмого пота. Но ты знаешь, поэтому будешь трудиться еще упорнее. И чем упорнее будешь работать ты, тем упорнее будем работать мы все. Потому что ты делаешь то, чего никогда не делала Анджела. Иногда мне кажется, она просто не могла или не умела. Благодаря тебе, Дина, мы все чувствуем себя очень нужными. В этом вся разница. Может быть, ты не сразу взберешься на вершину рейтинговых таблиц, но для нас ты уже на вершине. А это важно.
        - Это очень важно, - помолчав, сказала Дина. - Спасибо.
        - Через несколько месяцев, когда акции шоу пойдут вверх и нам увеличат бюджет, я опять приду сюда, в твой кабинет. Вот тогда я буду заигрывать и подлизываться, - она усмехнулась, - чтобы ты повысила мне зарплату.
        - Если нам когда-нибудь увеличат этот чертов бюджет, то я всем повышу зарплату. - Дина сдунула челку со лба. - А пока что мне надо взглянуть на рекламные ролики для филиалов.
        - Тебе нужен менеджер по рекламе.
        - И еще менеджер в каждом подразделении, и директор по контактам с прессой, и постоянный управляющий, и несколько ассистентов продюсера. Но до этого светлого дня мне придется носить и все эти шляпы тоже. Газет еще не было?
        - Я отдала их Маргарет. Она поищет в них новые идеи и сделает вырезки.
        Она хотела было выйти, потом заколебалась и повернула обратно.
        - Дина, не знаю, должна ли я об этом говорить, но мне кажется, что было бы правильно контролировать телефонные звонки к тебе.
        - Что?
        - Доктор Пайк. Он звонил, когда ты разговаривала с мистером Бачем.
        Дина задумчиво положила ручку.
        - Если он позвонит еще раз, соедини нас. Я сама с ним разберусь.
        - Хорошо. У-упс! - Она улыбнулась и отступила, чтобы не столкнуться с вбежавшим Финном. - Доброе утро, мистер Райли.
        - Привет, Кесси. Мне надо срочно поговорить с боссом.
        - Она в вашем распоряжении. - Кесси закрыла за собой дверь.
        - Финн, извини, у меня совершенно нет времени. - Но она двигалась недостаточно быстро, чтобы уклониться от поцелуя, когда он обежал стол. Дина не была уверена, что ей на самом деле хотелось уклоняться.
        - Знаю, у меня самого только одна минута.
        - Что случилось? - Глаза Финна горели от возбуждения, вокруг него сверкали искры, как от электрических разрядов. - Что-то значительное?
        - Я еду в аэропорт. Ирак только что напал на Кувейт.
        - Что-о? - От его репортерского азарта Дина вскочила. - О боже!
        - Нападение в стиле «блиц». Бронированный удар с вертолетной поддержкой. У меня есть друзья в Грин-Рэмп в Северной Калифорнии, пара ребят, с которыми я познакомился во время сражения на аэродроме в Токумене в Панаме несколько месяцев назад. Говорят, что вначале мы применим дипломатическое и экономическое давление, но - черт побери! - есть вероятность, что мы пошлем туда войска. Если предчувствие меня не обманывает, то это будет крупная заварушка.
        - Там все время взрывы. - Она опустилась на подлокотник стула.
        - Это территория, Канзас. И нефть, и честь. - Он поднял ее на ноги и ладонью убрал волосы с ее лица. Ему хотелось - нет, требовалось, понял Финн, - долго-долго смотреть на нее. Долго и внимательно. - Может быть, я не скоро вернусь, особенно если мы отправим войска.
        Она побледнела и с трудом сохраняла спокойствие.
        - Я слышала, что у них есть ядерное оружие. Это правда? Но химическое у них есть точно.
        Мелькнули беззаботные ямочки.
        - Волнуешься за меня?
        - Мне просто интересно, будете ли вы со съемочной группой носить противогазы. - Чувствуя себя идиоткой, она отступила назад. - Я буду смотреть твои репортажи.
        - Обязательно. Мне жаль, что придется пропустить твой дебют.
        - Ничего страшного. - Дина выдавила из себя улыбку. - Я пришлю тебе пленку с записью.
        - Знаешь что? - Он играл прядью ее волос. - По сути дела, я ведь еду на войну. Как в старой песенке: «Я уезжаю, малышка, и кто знает, что принесет нам завтрашний день». - Финн улыбнулся в ее темные серьезные глаза. - Не думаю, что мне удалось бы убедить тебя запереть дверь и попрощаться как следует.
        Дина искренне боялась, что удалось бы.
        - Меня не возьмешь на старые заезженные песенки. К тому же все знают, что Финн Райли возвращается живым из любой передряги.
        - Все равно стоило бы попробовать. - Он схватил ее за талию. - По крайней мере дай мне хоть что-нибудь на память с собой в пустыню. Я слышал, что по ночам там очень холодно.
        Дина ощутила одновременно страх и желание. Прислушавшись и к тому, и к другому, она обняла его руками за шею.
        - Ладно, Райли. Запомни вот это.
        И впервые, не колеблясь, она прижалась губами к его губам. Когда ее рот приоткрылся, она почувствовала не только быструю знакомую дрожь, не только томительную, разламывающую боль, которую так старательно отрицала. Нет, это была потребность распробовать, впитать его губы и, как это ни странно, утешить.
        Их поцелуй длился бесконечно, и Дина забыла обо всем, кроме Финна.
        Она чувствовала его запах - мыло и слабый аромат чистого пота. Его волосы, мягкие и густые, словно манили к себе ее пальцы: хотелось расчесать их, погладить. Когда его рот стал более нетерпеливым, когда она услышала тихий стон удовольствия, то не смогла сдержаться: их языки сплелись, и Дина, уже не думая, куснула его за губу, чтобы добавить к удовольствию томное возбуждение боли.
        Дине показалось, что Финн вздрогнул, но ее жалость и желание утешить словно испарились.
        - Дина… - Он в отчаянии покрыл поцелуями ее лицо и шею, где бился пульс, как крылья маленькой птички. - Еще.
        Его губы опять впились в ее, впитывая их аромат и тепло. Потрясенный, Финн отпрянул назад, но лишь ненамного, и замер, прижавшись лбом к ее лбу. Еще мгновение он продолжал обнимать ее, чувствуя себя как-то странно: серьезным и правильным.
        - Черт побери! - прошептал он. - Я буду скучать по тебе.
        - Это не должно было случиться.
        - Слишком поздно. - Он поднял голову, прикоснулся губами к ее лбу. - Я позвоню, когда смогу. - И Финн тотчас же понял, что никогда раньше не давал подобных обещаний. Это было словно невысказанное вслух обязательство. Он обескураженно сделал шаг назад и для верности засунул руки в карманы. - Удачи тебе на следующей неделе.
        - Спасибо. - Она тоже сделала шаг назад. - Я знаю, что это бесполезно говорить, но - веди себя поосторожнее.
        - Я буду вести себя как хороший репортер, - пообещал он с беспечной улыбкой. - Это важнее. - Он направился к выходу, потом остановился, положив ладони на ручку двери. - Послушай, Дина, если этот мерзавец еще позвонит…
        - Ты подслушивал!
        - Конечно, я подслушивал, я ведь репортер. В общем, если он еще позвонит, пошли его куда подальше, ладно? Иначе придется его убить, а мне этого не хотелось бы.
        Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла. Что-то в глазах Финна убедило ее, что он не шутил.
        - Не говори ерунды. Меня совершенно не интересует Маршалл, но…
        - Ему повезло. - Он по-военному отдал ей честь. - Оставайся в эфире, Канзас. Я вернусь.
        - Нахальный идиот, - пробормотала Дина. Но у нее защипало глаза, и она повернулась к окну посмотреть на Чикаго. Где-то на другом конце света шла война, подумала Дина, смахивая первую слезинку. А прямо здесь надо было готовить шоу.
        Так какого же черта она влюбилась?

        - О’кей, Ди, мы почти готовы. - Фрэн сунула голову в костюмерную. - Зрители уже все здесь.
        - Отлично. - Дина все так же тупо пялилась в зеркало, пока Марси в последний раз поправляла ее прическу. - Просто отлично.
        - Они в бейсболках «Кабз» и футболках «Уайт Сокс». Некоторые даже принесли флаги и теперь ими машут. Я тебе говорю, они все очень оживлены.
        - Отлично. Просто отлично.
        Улыбнувшись про себя, Фрэн посмотрела в свой блокнот.
        - Все шестеро жен сидят в зеленой гостиной. Все очень приветливые. Саймон сейчас там, повторяет вместе с ними сценарий.
        - Я зайду туда познакомиться с ними, - монотонно произнесла Дина. Она чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
        - О боже, Фрэн, мне и в самом деле сейчас будет плохо.
        - Нет, не будет. На это у тебя уже не осталось времени. Марси, ее волосы выглядят просто прекрасно. Может быть, потом ты сможешь что-нибудь сделать и с моей прической? Пошли, знаменитость. - Фрэн сдернула Дину со стула. - Тебе еще надо поболтать с аудиторией до начала съемки, чтобы они потом поддерживали тебя.
        - Мне надо было надеть темно-синий костюм, - говорила Дина, пока Фрэн тащила ее к студии. - Оранжевый и киви - это слишком ярко.
        - Это великолепно: молодо и задорно. Как раз то, что надо. Ты выглядишь шикарно, но не банально, по-дружески, но не простовато. Теперь послушай. - Фрэн взяла Дину за плечи, и они вдвоем словно отгородились от хаоса, царившего за сценой. - Ради этого мы все пахали последние несколько месяцев. К этому ты стремилась уже много лет. Так что выйди на сцену и сделай так, чтобы они полюбили тебя.
        - Я все время думаю: вдруг что-нибудь случится? Вдруг у меня кончатся вопросы? Вдруг я не смогу управлять этой толпой? Вдруг кто-нибудь спросит, какого черта я веду это дурацкое шоу, когда мы посылаем войска на Ближний Восток?
        - Во-первых, у тебя никогда не кончатся вопросы. Во-вторых, ты сможешь справиться с любой толпой. И в-последних, ты ведешь это шоу, потому что людям необходимо развлекаться, особенно в такие времена, как сейчас. Теперь соберись, Рейнольдс, и иди выполняй свою работу.
        - Правильно. - Она глубоко вздохнула. - Ты уверена, что я хорошо выгляжу?
        - Иди.
        - Я пошла.
        - Дина!
        Она удивленно повернулась, и ее словно окатило волной ярости: за ней на расстоянии вытянутой руки стоял Маршалл. Услышав, как зарычала Фрэн, Дина быстро сделала шаг вперед.
        - Что ты здесь делаешь?
        Он легко улыбнулся, хотя взгляд его казался грустным.
        - Я хотел пожелать тебе удачи. Лично. - И Маршалл протянул ей букет светло-розовых роз. - Я очень горжусь тобой.
        Дина не шелохнулась, чтобы взять цветы; она не отводила взгляда от его глаз.
        - Я принимаю пожелание удачи. Твоя гордость - это твое личное дело. А теперь - мне жаль, но здесь может присутствовать только персонал.
        Очень медленно он опустил цветы.
        - Я не знал, что ты можешь быть такой жестокой.
        - Значит, мы оба ошибались. Мне сейчас предстоит вести шоу, Маршалл, но я потрачу минуту, чтобы повторить тебе еще раз: у меня нет никакого желания возобновлять какие бы то ни было отношения с тобой. Саймон! - позвала она, все так же глядя на Маршалла. - Покажи доктору Пайку, где здесь выход, ладно? Кажется, он заблудился.
        - Я сам найду дорогу, - сквозь зубы произнес Маршалл. Он разжал руку, и цветы упали на пол, напомнив Дине, как она уронила похожий букет. От запаха роз у нее опять засосало под ложечкой. - Но от меня не так легко отделаться.
        И он зашагал прочь вместе с нервно семенившим Саймоном. Дина медленно сделала вдох и выдох, пытаясь успокоиться.
        - Гад ползучий, - прошептала Фрэн, автоматически поднимая руку, чтобы снять напряжение с плеч Дины. - Мерзавец. Прийти вот так, прямо перед началом эфира. Ты как, в порядке?
        - Все будет отлично. - Ее трясло от бешенства. Слишком многое было поставлено на следующий час, чтобы потворствовать своим чувствам. - Я чувствую себя отлично. - И она направилась вперед, по дороге взяв микрофон из рук Джефа.
        Глядя на нее, Джеф широко улыбнулся.
        - Ни пуха, ни пера, Дина.
        Она расправила плечи.
        - К черту.
        Она шагнула на сцену и улыбнулась морю лиц.
        - Всем привет, спасибо, что пришли. Меня зовут Дина. Примерно через пять минут начнется съемка нашего шоу. Надеюсь, вы поможете мне его вести. Ведь это мой первый день на работе.

* * *
        - Поставь эту чертову кассету. - В своем офисе в высотной башне Нью-Йорка Анджела потушила окурок сигареты и тотчас же закурила следующую.
        - Я чуть ли не по лезвию ходил, чтобы раздобыть эту копию, - заявил Лью, вставляя кассету в видеомагнитофон.
        - Ты мне это уже говорил. - Она больше не могла его слышать. Ей было плохо от страха - что сейчас появится на мониторе. - Включай же, черт побери!
        Он нажал на «пуск» и отступил. Прищурившись, Анджела вслушивалась в музыку, сопровождавшую заставку. Слишком близко к року, ухмыльнувшись, решила она. Среднему зрителю это не понравится. Общий план аудитории - бейсболки, аплодисменты, спортивные флаги. Средний класс, подумала Анджела, и устроилась поудобнее.
        Все будет в порядке, успокаивала она себя, все будет хорошо.
        - Добро пожаловать на «Час с Диной». - Камера показала лицо Дины крупным планом. Неторопливая, теплая улыбка, но глаза напряжены. - Мы ведем нашу передачу из Чикаго. Наши сегодняшние гости - шестеро женщин, которые знают о бейсболе абсолютно все. И не только как надо выигрывать или кто выступает в какой лиге.
        «Нервничает, - довольно отметила Анджела. - Хорошо еще, если ей удастся дотянуть до первой рекламы». Предчувствуя Динино унижение, Анджела даже позволила себе пожалеть ее. В конце концов, подумала она с тихим, сочувственным вздохом, кто знает лучше ее, что это значит - смотреть в безжалостный стеклянный глаз камеры?
        Девочка слишком много взяла на себя, слишком поторопилась. Это будет тяжелым уроком, но зато хорошим. Когда она провалится - а она наверняка провалится - и прибежит стучаться в ее дверь, просить о помощи, тогда, мечтала Анджела, придется снисходительно простить глупышку и дать ей второй шанс.
        Но Дина довела шоу до рекламы, закончив первую часть под гром аплодисментов. После первых пятнадцати минут вместо приятного вкуса жалостливой симпатии Анджела почувствовала во рту горечь разочарования.
        Она просмотрела шоу от начала до заключительных титров, не произнося ни слова.
        - Выключи! - наконец рявкнула она, встала и подошла к бару. Вместо своей обычной минеральной воды потянулась к открытой бутылке шампанского, плеснула себе в высокий бокал. - Это все ерунда, - проговорила Анджела, обращаясь сама к себе. - Заурядное шоу, минимальная демографическая направленность.
        - Филиалы прислали положительные отклики. - Стоя к ней спиной, Лью достал кассету из видеомагнитофона.
        - Десяток станций на пыльном Среднем Западе? - Она быстро и жадно выпила, сжала губы. - Ты думаешь, меня это волнует? Ты думаешь, у нее прошло бы это в Нью-Йорке? Важно только то, что происходит здесь! Ты знаешь, каким был мой рейтинг на прошлой неделе?
        - Да. - Лью отложил кассету в сторону и подыграл ей: - Тебе не о чем беспокоиться, Анджела. Ты самая лучшая, и все это знают.
        - Правильно, черт побери! Я - самая лучшая. А когда во время ноябрьских конкурсов в лучшее эфирное время пойдут мои специальные выпуски, вот тогда все увидят, чего я заслуживаю. - Скривившись, она осушила бокал. У шампанского больше не было праздничного вкуса, но от него растаяли все маленькие колючие льдинки страха. - Оставь мне пленку, Лью. - Анджела вернулась к столу, села, улыбнулась. - И попроси мою секретаршу, пусть зайдет. У меня есть для нее работа.
        Оставшись одна, Анджела повернулась в кресле, чтобы посмотреть в окно на свой новый дом. Нью-Йорк сделает из меня не просто звезду, размышляла она. Он сделает из меня императрицу.
        - Да, мисс Перкинс?
        - Кесси… черт побери, Лорейн. - Анджела пристально вгляделась в свою новую секретаршу. Она ненавидела нанимать новых служащих, запоминать их имена и лица. Все всегда требовали от нее слишком многого. - Позвони Бикеру. Если его нет, оставь сообщение. Я хочу, чтобы он перезвонил как можно скорее.
        - Хорошо, мэм.
        - Это все. - Анджела бросила взгляд на шампанское, потом покачала головой. Нет-нет, она не попадется в эту ловушку. Она не такая, как ее мать. Ей не нужна выпивка, чтобы дотянуть до конца дня. И никогда не была нужна. Что ей надо - так это действовать. Очень скоро она подожжет фитиль под Бикером и заставит его копать, копать глубоко и усердно. А когда он найдет достаточно грязи про Дину Рейнольдс, то к делу приступит Анджела.


        Часть II
        Любая слава опасна.
    Томас Фуллер
        12
        Финн изо всех сил старался не щуриться перед камерой, а над ним палило беспощадное солнце. Он был одет в однотонную оливкового цвета футболку, брюки хаки и выцветшую плетеную шляпу.
        - В этом враждебном мире нередки песчаные бури, безжалостная жара и миражи. Именно сюда и прибыли вооруженные силы Соединенных Штатов. На родине сейчас парады и пикники в честь Дня ветерана, а солдаты «Щита пустыни» работают и ждут.
        Для Си-би-си, это был Финн Райли из Саудовской Аравии.
        Как только красный огонек погас, Финн вытащил солнечные очки из петли на поясе и быстро надел. За ним стоял «Игл Ф-15С», вокруг суетились утомленные пустыней люди.
        - Неплохо было бы сейчас перекусить картофельным салатом и послушать духовую музыку. А? Что скажешь, Керт?
        Его оператор, чья эбонитовая кожа блестела от пота и солнечных лучей, как полированный мрамор, закатил глаза кверху.
        - Хочу домашнего лимонада моей мамы. Целый галлон.
        - Или холодного пива.
        - Или персикового мороженого и поцелуй взасос от Уитни Хьюстон.
        - Стоп! Ты меня убиваешь. - Финн сделал большой глоток из бутылки с водой. Она была слишком теплой и с металлическим привкусом, но промыла его горло от песка. - Пошли посмотрим, что они разрешат нам снять, и попробуем взять у кого-нибудь интервью.
        - На многое можем не рассчитывать, - буркнул Керт.
        - Снимем то, что дадут.
        Несколько часов спустя, наслаждаясь относительными удобствами саудовского отеля, Финн разделся догола и отправился под душ. Вода смыла с него несколько слоев песка, пыли и пота - последствия двух суток, проведенных в пустыне. Утешившись апельсиновым соком, он вытянулся на кровати, полностью обнаженный, расслабившийся и измученный. Закрыв глаза, протянул руку за телефоном и приступил к сложному и часто тщетному процессу - набору номера в Штатах.

        Телефонный звонок вырвал Дину из глубокого сна. Ее первой путаной мыслью было, что кто-то опять неправильно набрал номер; может, тот же самый идиот, который вечером выдернул ее из успокаивающей ванны - он просто повесил трубку и даже не извинился. Уже разозлившись, она схватила трубку.
        - Рейнольдс.
        - Сколько же сейчас? У вас пять тридцать утра. - Глаза Финна были все так же закрыты, он улыбнулся, услышав ее хрипловатый голос. - Извини.
        - Финн? - Стряхивая сон, Дина села на постели и включила лампу. - Где ты?
        - Наслаждаюсь гостеприимством наших саудовских хозяев. Ты вчера ела арбуз?
        - Что-что?
        - Арбуз. Здесь чертовски сильное солнце, особенно в десять утра. Примерно тогда мне и начал мерещиться арбуз. Вначале Керт меня донимал, а потом мазохизмом занялась вся наша группа. Снежные конусы, мятный напиток, холодный жареный цыпленок.
        - Финн, - медленно произнесла Дина, - с тобой все в порядке?
        - Просто устал. - Он потер лицо, чтобы собраться с мыслями. - Несколько дней мы провели в пустыне. Еда ни к черту не годится, жара жуткая и еще эти блядские мухи… Я не хочу даже вспоминать о мухах. Я не спал почти тридцать часов, Канзас. Я немного не в себе.
        - Тебе надо поспать.
        - Поговори со мной.
        - Я видела некоторые из твоих репортажей, - начала она. - Про заложников, которых Хусейн называет «гостями», был просто потрясающим. И еще про воздушную базу в Саудовской Аравии.
        - Нет, расскажи мне, чем ты занимаешься.
        - Сегодня у нас было шоу про одержимых покупателей. Один из гостей не спит по ночам и смотрит канал для покупателей, заказывая все, что появляется на экране. Его жена в конце концов отказалась от кабельного телевидения, когда он купил двенадцать электронных ошейников против блох. У них нет собаки.
        Финн рассмеялся, на что она и надеялась.
        - Я получил твою пленку. Вначале ей пришлось меня поискать, так что вышло не очень быстро. Мы смотрели ее вместе с группой. Ты хорошо выглядишь.
        - Я хорошо себя чувствую. Нас теперь будут транслировать еще несколько станций в Индиане. Во второй половине дня. Против нас пойдет жуткая «мыльная опера», но кто знает?
        - А теперь скажи, что ты скучаешь по мне.
        Дина ответила не сразу и вдруг заметила, что автоматически наматывает на руку телефонный провод.
        - Кажется, да. Сейчас и вообще.
        - Как насчет сейчас?
        - Да.
        - Когда вернусь домой, хочу, чтобы ты поехала со мной в мою хижину.
        - Финн…
        - Хочу научить тебя ловить рыбу.
        - Да? - Губы Дины сами растянулись в улыбку. - Правда?
        - Не думаю, что мне следует серьезно относиться к женщине, которая не умеет отличить один конец удочки от другого. Запомни это. Я позвоню.
        - Хорошо. Финн?
        - М-мм?
        Она поняла, что он уже почти спал.
        - Я… э-э, пришлю тебе еще одну пленку.
        - Угу. Пока.
        Ему все же удалось бросить трубку на рычажок перед тем, как захрапеть.

        …В конце ноября ООН проголосовала за использование военной силы для изгнания Ирака из Кувейта и назначила крайний срок вывода войск для Саддама - пятнадцатое января.
        Здесь же, дома, повсюду были желтые ленты - и на кончиках антенн автомобилей, и на перилах балконов. Они сплетались с ветками остролиста и плющом - Америка готовилась к Рождеству и к войне.
        - Эта передача не только покажет, что новенького у нас есть для детей на Рождество, но и насколько эти новые игрушки безопасны. - Дина подняла глаза от своих заметок и, прищурившись, посмотрела на Фрэн. - Тебе лучше пойти домой и лечь, подняв ноги повыше. Тебе осталось меньше двух месяцев до родов.
        - Я дома с ума схожу. Боже, как я буду растить этого ребенка? - Фрэн поднялась со стула. Теперь она ходила вперевалку, отчего ее походка казалась и смешной, и милой. - Мне не следовало этого делать. Нам надо было вначале потренироваться на щенке. Я буду нести ответственность за другое человеческое существо, а сама еще даже не открыла счет ему на университет!
        За последние несколько недель Дина привыкла к подобным вспышкам у Фрэн. Она откинулась на спинку стула и улыбнулась.
        - Гормоны опять распрыгались?
        - Еще спрашиваешь. Пойду поищу Саймона, проверю рейтинг прошлой недели и притворюсь, что я нормальный здоровый человек.
        - А потом иди домой, - настаивала Дина. - Съешь коробку печенья и посмотри старое кино по кабельному.
        - Хорошо. Я пришлю сюда Джефа, чтобы он забрал игрушки и отнес их в студию.
        Оставшись в одиночестве, Дина запрокинула голову и закрыла глаза. В последнее время не только Фрэн была на грани срыва. Вся их команда жила постоянно на нервах. Через шесть недель «Часу с Диной» предстояло либо продлить контракт с «Делакорт», либо остаться без работы.
        Их рейтинг повышался, но было ли этого достаточно? Она знала, что отдавала шоу все свои силы без остатка, все, что могла выжать из новых знакомств и встреч с прессой, на которых настаивал Лорен. Но было ли этого достаточно?
        Испытательный срок почти закончился, и если «Делакорт» решит их бросить…
        Не в силах успокоиться, она встала и повернулась к окну. Интересно, подумала она, приходилось ли Анджеле вот так стоять здесь и волноваться, тревожиться о чем-нибудь таком же элементарном, как очко рейтинга? Чувствовала ли она тяжелый груз ответственности на своих плечах за шоу, за персонал, за рекламодателей? Может быть, поэтому она стала такой жестокой?
        Дина повела напряженными плечами. Если программу закроют, то это будет не только крушение ее собственной карьеры, думала она. Еще шестеро человек вкладывали в шоу свое время, энергию и даже индивидуальность. Еще шестеро человек, у которых были семьи, купленные в кредит дома и машины, счета от зубных врачей…
        - Дина?
        - Да, Джеф. Надо отнести эти игрушки вниз, в… - Она невольно замолчала, повернувшись и увидев семифутовую пластиковую елку. - Господи, где же ты ее взял?
        - Я, э-ээ… освободил ее из хранилища. - Джеф выглянул из-за дерева. Его щеки пылали от волнения и напряжения. Очки медленно сползали вниз по носу. Его мальчишество было просто обворожительным. - Подумал, что, может, она тебе понравится.
        Рассмеявшись, Дина осмотрела елку повнимательнее. Она казалась такой трогательной с опущенными книзу пластиковыми ветками ядовито-зеленого цвета. Никто и никогда не смог бы принять это дерево за настоящее. Дина перевела взгляд на ухмыляющееся лицо Джефа и опять рассмеялась.
        - Это именно то, что мне надо. Давай поставим ее перед окном.
        - Там, внизу, она казалась такой одинокой. - Джеф осторожно поставил дерево перед широким стеклом. - Я подумал, если ее украсить… В этом здании полно вещей, которые годами никто не использует, даже не видит. Немного огней, шариков - и она будет прекрасно смотреться.
        - И много желтых лент, - добавила она, думая о Финне. - Спасибо, Джеф.
        - Все будет хорошо, Дина. - Он положил руку ей на плечо и быстро, застенчиво сжал. - Не надо так волноваться.
        - Ты прав. - Она накрыла его руку своей. - Абсолютно прав. Давай позовем сюда всех остальных и украсим нашу малышку.

* * *
        Дина трудилась все праздники, а у нее за спиной сверкала пластиковая елка. Жестко распределяя время деловых встреч и три дня работая по восемнадцать часов в сутки, она сэкономила время на безумное двадцатичетырехчасовое путешествие домой после Рождества. Обратно в чикагский мороз Дина летела на самом позднем самолете.
        Нагруженная багажом, подарками и жестяными банками с печеньем из Топеки, она открыла дверь в свою квартиру. Первым, что она увидела, был чистый белый конверт на коврике, у самого порога. Забеспокоившись, Дина поставила сумки в сторону. Она не удивилась, обнаружив в конверте сложенный лист бумаги и увидев знакомый жирный красный шрифт.

        ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА, ДИНА.
        Я ЛЮБЛЮ СМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
        Я ЛЮБЛЮ СМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ.
        Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
        Странно, подумала она, но безвредно, особенно если принять во внимание все те замысловатые послания, которые она получила с августа. Засунув письмо в карман, она хотела было закрыть входной замок, как вдруг в дверь постучали. Одной рукой стягивая с головы вязаную шапку, Дина распахнула дверь.
        - Маршалл?
        Его модное пальто было аккуратно сложено на руке.
        - Дина, не слишком ли это затянулось? Ты ни разу не ответила на мои звонки.
        - Что затянулось, Маршалл? Послушай, я только что вернулась в город. Я устала, хочу есть и не в настроении для светской беседы.
        - Раз уж я переступил через свою гордость и пришел сюда, то ты по меньшей мере могла бы пригласить меня войти.
        - Твою гордость? - Она почувствовала, как в душе закипает ярость. Плохой знак, подумала Дина, ведь они обменялись только несколькими словами. - Прекрасно. Входи.
        Перешагивая через порог, он бросил взгляд на ее сумки.
        - Ты ездила домой на Рождество, да?
        - Верно.
        Он положил пальто на спинку стула.
        - Как твои родители?
        - Отлично. Маршалл, я действительно не настроена для болтовни с тобой. Если тебе есть что сказать, говори.
        - Я не думаю, что мы сможем что-нибудь решить, пока не сядем и не поговорим. - Он показал рукой на диван. - Пожалуйста.
        Дина сбросила пальто и опустилась на стул. Крепко сжав руки, она ждала.
        - То, что ты все еще на меня сердишься, доказывает, что между нами существует эмоциональный контакт. - Он сел, положив руки на колени. - Я понял, что ошибался, пытаясь во всем разобраться сразу после инцидента.
        - Инцидента? Теперь это так называется?
        - Потому что, - спокойно продолжал он, - страсти - что с моей стороны, что с твоей - тогда еще не улеглись, и нам было сложно прийти к компромиссу и поступить конструктивно.
        - Я редко поступаю конструктивно. - Она улыбнулась, но глаза ее горели. - Не думаю, что мы настолько хорошо знали друг друга, чтобы ты усвоил, что в некоторых обстоятельствах у меня проявляется ужасный характер.
        - Я понимаю. - Он был рад, очень рад, что они опять спокойно общаются. - Видишь ли, Дина, я думаю, что частью своих проблем мы обязаны тому, что не знали друг друга так хорошо, как надо бы. Мы оба в этом виноваты, но это так по-человечески, так естественно - стремиться показывать только лучшие стороны характера, когда развиваются близкие отношения.
        Дине потребовалось поглубже вдохнуть и силой удержаться на стуле, тогда как ее подмывало вскочить и выплеснуть на него весь гнев, бурливший в ее душе.
        - Ты считаешь, что мы оба виноваты? Прекрасно, особенно если учесть, что у меня нет ни малейшего намерения когда-нибудь узнать тебя получше!
        - Дина, Дина. Если ты будешь честной, то тебе придется признать, что между нами возникли особенные чувства. - Как хороший врач, он не отводил взгляда от ее глаз, его голос звучал мягко и вкрадчиво. - Объединение ума и вкуса.
        - О-о-о, боюсь, что наше объединение ума и вкуса резко развалилось, когда я вошла и обнаружила тебя с Анджелой лапавшими друг друга! Скажи-ка, Маршалл, в тот момент у тебя из кармана случайно не торчали проспекты для нашей предполагаемой поездки на Гавайи?
        Он покраснел.
        - Я уже неоднократно извинялся за эту ошибку.
        - А-а-а, теперь это уже ошибка. Раньше это был инцидент. Маршалл, давай я сама найду правильное название тому, что случилось. Я называю это предательством! Меня предали те, кого я уважала и любила. Анджела сделала это специально, а ты - под влиянием представившейся возможности.
        У него задергался нерв на щеке.
        - Мы с тобой не полностью принадлежали друг другу, сексуально или эмоционально.
        - То есть ты говоришь, что если бы я спала с тобой, то этого не случилось бы? Меня на это не купишь. - Она вскочила на ноги. - Нет, приятель, я отказываюсь взять на себя твою вину! Это у тебя вместо мозгов сплошные гормоны, а не у меня! Так что послушайся совета, доктор: убирайся из моего дома! И держись от меня подальше. Хватит стучаться в мою дверь. Я не желаю слышать твой голос в трубке телефона. И не смей больше мне звонить среди ночи, черт тебя побери, когда боишься даже заговорить!
        Он неуклюже встал.
        - Я не знаю, о чем ты говоришь.
        - Ах, ты не знаешь? - Ее щеки пылали.
        - Я знаю только, что хотел, чтобы все было правильно. Я много думал все эти месяцы с тех пор, как ты выбросила меня из своей жизни, Дина. Я знаю, что ты единственная женщина, которая может сделать меня счастливым.
        - Тогда готовься к безрадостной жизни. Я не свободна, и ты меня не интересуешь.
        - Есть кто-то еще! - Он шагнул вперед и схватил ее за руки до того, как она успела отпрянуть назад. - Ты говоришь о предательстве, а сама так легко, так беззаботно ушла от меня к кому-то другому!
        - Да, есть кто-то еще, Маршалл. Это я. А теперь немедленно убери от меня руки!
        - Дай я напомню тебе, что между нами было, - прошептал он, рывком прижав Дину к себе. - Дай я покажу тебе, как это бывает!
        Старый ужас вернулся, и Дина задрожала, вырываясь из его рук. Ей не хватало воздуха, она оттолкнула Маршалла и вжалась в спинку стула. Дина почувствовала себя загнанным в угол зверьком, поэтому ей пришлось показать когти.
        - Ты знаешь, что может стать интересной темой для моего шоу, Маршалл? Как тебе вот это: уважаемые семейные консультанты, преследующие женщин, с которыми раньше встречались, и совращающие несовершеннолетних девочек? - Она крепко обхватила себя руками, наблюдая, как кровь отхлынула от его лица. - Да, я все про тебя знаю. Ребенок, а, Маршалл? Можешь ли ты представить, как меня это возмущает? Та женщина, которую ты посещал, пока, как предполагалось, у нас развивались близкие отношения, просто ерунда по сравнению с этим. Анджела прислала мне небольшой пакетик перед тем, как уехать в Нью-Йорк.
        Его лоб покрылся холодным потом.
        - Ты не имеешь права оглашать мою личную жизнь.
        - И не собираюсь этого делать. Если ты прекратишь меня преследовать. А если нет… - Она замолчала.
        - Я не ожидал от тебя угроз, Дина.
        - Что ж, кажется, ты опять ошибся. - Она шагнула к двери и с размаху распахнула ее. - Теперь убирайся.
        Потрясенный, он взял свое пальто.
        - Ты должна оказать мне любезность и отдать все те бумаги, которые у тебя есть.
        - Я ничего тебе не должна. И если ты не выйдешь из моей квартиры через пять секунд, то я заору так, что с этого здания слетит крыша, а все соседи примчатся сюда бегом.
        - Ты делаешь ошибку, - проговорил он, выходя из квартиры. - Очень большую ошибку.
        - Счастливых каникул, - сказала Дина, потом захлопнула дверь и задвинула засов.

        - Прекрасное шоу, Дина. - Марси вытирала глаза, когда Дина вошла обратно в гримерную. - Это было удивительно - собрать вместе семьи солдат, которые там, в Персидском заливе. И еще все эти записи оттуда.
        - Спасибо, Марси. - Дина подошла к освещенному зеркалу и сняла сережки. - Ты знаешь, Марси, сегодня Новый год.
        - До меня доходили какие-то слухи.
        - Пришло время для песенки «Из дома прочь старье, в дом неси все новое». - Проведя рукой по волосам, Дина повернулась перед зеркалом, критически изучая себя в профиль слева, справа, затем анфас. - Марси, дружочек, я чувствую себя как-то сумасбродно.
        - Правда? - Марси даже перестала складывать свою косметичку, готовясь к приходу Бобби Маркса. - Как именно сумасбродно? Сумасбродно типа «пойти прошвырнуться и подцепить пару незнакомцев в дешевых барах»?
        - Я не говорила, что сошла с ума, я сказала, что чувствую себя сумасбродно. Сколько у тебя есть свободного времени до того, как придет Бобби?
        - Около двадцати минут.
        - Хорошо, этого должно хватить. - Дина шлепнулась в винтовое кресло и повернулась боком к зеркалу. - Измени меня.
        Марси чуть ли не бросилась вперед, потирая руки.
        - Ты серьезно?
        - Совершенно. Несколько дней назад у меня была отвратительная сцена с бывшим приятелем. Я не знаю, будет ли у меня работа через месяц, продолжится ли моя карьера. Кажется, я влюбилась в человека, который проводит за границей больше времени, чем здесь, и через две недели может начаться война. Сегодня будет Новый год, но я встречу его не с тем человеком, в которого влюбилась, а на многолюдной вечеринке, разговаривая с незнакомцами, потому что разговаривать с незнакомцами - это часть моей работы. Так что я чувствую себя сумасбродно, сумасбродно настолько, чтобы сделать что-нибудь этакое… крутое.
        Марси застегнула вокруг Дининой шеи накидку длиной до колен.
        - Лучше определи, что для тебя значит «крутое» до того, как я начну.
        - Не-а… - Дина глубоко и медленно вздохнула. - И знать не хочу. Удиви меня.
        - Обещаю. - Марси схватила баллон с пульверизатором и обрызгала Динины волосы. - Знаешь, я жду этого уже много недель.
        - Настал твой час. Сделай из меня другую женщину.
        У Дины засосало под ложечкой, когда Марси щелкнула ножницами. И еще. Еще. С сильно бьющимся сердцем она смотрела, как пряди смоляных волос падали у ее ног на покрытый плиткой пол.
        - Ты знаешь, что делаешь, точно?
        - Доверься мне, - ответила Марси и отрезала еще. - Ты будешь выглядеть великолепно. Исключительно.
        - Ага, исключительно? - Дина осторожно пыталась повернуться к зеркалу.
        - Не подглядывай. - Марси строго положила руку ей на плечо. - Это все равно что прыжок в бассейн с холодной водой, - объяснила она. - Если прыгнуть туда сразу, то почувствуешь молниеносное потрясение, а потом тебе понравится. - Она поджала губы, орудуя ножницами. - Знаешь, может быть, это даже больше похоже на утрату девственности.
        - Черт побери!
        Марси подняла голову и улыбнулась постоянному теле-шеф-повару Си-би-си.
        - Привет, Бобби. Я сейчас закончу.
        - Черт побери! - повторил он и вошел вовнутрь, чтобы посмотреть на Дину. - Что ты делаешь, Ди?
        - Я хотела измениться, - ответила она слабым голосом и попыталась поднять руку к волосам. Но Марси оттолкнула ее руку.
        - Холодный бассейн, - сурово проговорила она.
        - Ну-у, это действительно перемена, все в порядке. - Бобби сделал шаг назад и покачал головой. - Эй, я могу взять себе немного твоих волос? - Он нагнулся и набрал полную пригоршню. - Сделаю себе маленькую подушечку. Черт, да здесь на полдюжины хватило бы!
        - О господи, что же я натворила? - Дина крепко зажмурилась.
        - Ди, почему ты задерживаешься? Нам еще надо… О боже! - Фрэн замерла в дверях, одна рука у открывшегося от изумления рта, другая прижата к животу.
        - Фрэн! - Дина в отчаянии дернулась к ней. - Фрэн, Фрэн, кажется, у меня был нервный срыв. Сегодня Новый год, - лепетала она. - Бобби делает подушечки. Как будто вся моя жизнь промелькнула перед глазами…
        - Ты их обрезала, - наконец-то произнесла Фрэн. - Ты в самом деле их обрезала.
        - Но они же опять вырастут, правда? - Дина стряхнула прядь волос со своей накидки. - Правда?
        - Через пять или десять лет, - радостно предсказал Бобби и приставил несколько состриженных локонов Дины к своему лысому черепу. - Не настолько быстро, чтобы уважить статью, которая, как мне кажется, есть в твоем контракте - запрещающая изменение внешности.
        - О боже! - Бледные щеки Дины стали теперь мертвенно-белого цвета. - Я забыла. Я не подумала. Я сошла с ума.
        - Не забудь отправить своего адвоката к «Делакорт», - посоветовал Бобби.
        - Им понравится, - мрачно сказала Марси. - Подождите одну минуту, дайте ей самой на себя посмотреть. - Марси возилась с ее волосами, укладывала, начесывала. Не удовлетворившись, она добавила несколько мазков геля. Марси трудилась так сосредоточенно, словно гранила бриллиант. - А теперь вдохни побольше воздуха и держись, - посоветовала она, снимая с Дины накидку. - И ничего не говори, пока хорошо себя не рассмотришь.
        Все молчали, когда Марси медленно повернула Дину к зеркалу. Дина вытаращилась на свое отражение, от неожиданности ее губы приоткрылись, глаза округлились. Длинная грива волос исчезла, а на ее месте теперь была короткая гладкая шапка с дерзкой лохматой челкой. Ошеломленная, она смотрела, как женщина в зеркале подняла руку, коснулась места между шеей и затылком, где кончались ее волосы.
        - Она подчеркивает форму твоего лица, - нервно заговорила Марси, а Дина все так же смотрела и молчала. - Твои глаза и брови. У тебя такие замечательные, естественно изогнутые черные брови. Немного удивленные выразительные глаза, но они терялись под твоими волосами.
        - Мне… - Дина перевела дыхание, - мне очень нравится.
        - Правда? - Колени Марси словно подогнулись от внезапного облегчения, она упала в кресло рядом с Диной. - Тебе нравится?
        Дина смотрела в зеркало, а ее улыбка становилась все шире и шире.
        - Да, мне нравится. Ты представляешь, сколько времени мне приходится тратить на свои волосы? Почему я раньше об этом не подумала? - Она схватила ручное зеркало, чтобы взглянуть на затылок. - Это сэкономит мне почти восемь часов в неделю - целый рабочий день. - Взяв со столика снятые сережки, Дина надела их обратно. - Что ты об этом думаешь? - спросила она Фрэн.
        - Не хочу преуменьшать важность экономии времени, но ты выглядишь невероятно. Самая классная девчонка из всей округи.
        - Бобби?
        - Это сексапильно. Нечто среднее между амазонкой и феей. И я даже уверен, что «Делакорт» не будет возражать против того, чтобы переснять всю рекламу.
        - О господи! - Вспомнив о рекламе, Дина в отчаянии повернулась к Фрэн. - О господи!
        - Не волнуйся, сегодня от тебя требуется ослепить Лорена новой прической. А потом мы обыграем ее в следующем шоу.
        - Я с этим согласен, - решил Бобби. - А теперь, если вы, леди, не возражаете, я должен приступить к макияжу. Мне еще предстоит зажарить форель под соусом.

        Рано утром, на рассвете первого дня нового года, под звуки видеозаписи «Часа с Диной», идущей по телевизору, одинокая человеческая фигура бродила по маленькой темной комнатке. На столе, где в призрачном свете мерцали стоявшие в рамках фотографии Дины, лежало новое сокровище: толстая косичка из эбеновых волос, перевязанная золотой ленточкой.
        Они были мягкими как шелк. Его пальцы гладили косичку, а потом потянулись в сторону, к трубке телефона. Он медленно, словно наслаждаясь, набрал номер. Несколько мгновений спустя в трубке послышался голос Дины - сонный, немного встревоженный, но он принес с собой серебряный вихрь удовольствия, который еще долго кружился после того, как трубка легла на свое место.


        13
        Финн сидел на полу гостиничного номера, держа на коленях свой «лэп-топ». Он выстукивал текст репортажа с такой скоростью, с какой только слова успевали доходить от головы до пальцев. Уже почти рассвело, и хотя его глаза слипались, он не чувствовал усталости.
        За последние три часа они дважды переезжали, перетаскивая с собой оборудование и провизию. Пока иракские солдаты обыскивали здание, переселяя гостей и международные группы журналистов в подвал отеля, Финну и его команде удалось незаметно проскользнуть из номера в номер. От удачного завершения авантюры у него в жилах бурлила кровь.
        Пришла его очередь заступить на вахту, пока оба напарника завалились на кровати и пытались урвать хоть немного сна.
        Удовлетворившись текстом, который он решил пока что закончить, Финн выключил компьютер. Он встал, потянулся, разминая спину и шею, и тоскливо размечтался о завтраке: блины с черносмородиновым джемом и галлон горячего кофе. Потом распутал тянувшиеся за Кертом провода и поднял камеру.
        Стоя у окна, он снимал последние кадры первого дня войны, молниеносные вспышки летевших ракет и бомб, следы трассирующих снарядов. Он мысленно представлял, сколько они увидят руин, когда рассветет. И сколько они смогут заснять.
        - Приятель, я буду жаловаться на тебя в профсоюз.
        Финн опустил камеру и повернулся к Керту. Оператор стоял возле кровати и протирал усталые глаза.
        - Психуешь, потому что я умею обращаться с этой малышкой так же хорошо, как и ты?
        - Дерьмо собачье! - Возмущенный Керт подошел к нему и забрал камеру. - Ни черта ты не умеешь делать, кроме как красиво выглядеть на пленке!
        - Тогда будь готов это доказать. Мне надо прочитать текст.
        - Ты здесь начальник. - Он молча перематывал кассету, прислушиваясь к взрывам бомб. - Мы собираемся отсюда выбираться?
        - У меня в Багдаде есть друзья. - Финн смотрел на огни, вспыхивавшие на горизонте. - Может быть.

* * *
        Было шесть часов утра, когда Дина наконец-то открыла дверь своей квартиры и, шатаясь, вошла. Она провела на ногах ровно двадцать четыре часа и умирала от усталости.
        Но зато, напомнила себе Дина, выполнила свои профессиональные обязанности и увидела свою новорожденную крестную дочку.
        Обри Дина Майерс, думала она и сонно улыбалась, направляясь прямо в спальню. Восьмифунтовое чудо с рыжими волосами.
        После того, как прямо на ее глазах в мире появилась эта новая, невероятно красивая жизнь, было трудно поверить, что на другом конце света сейчас бушевала война.
        Но, стянув с себя одежду и чувствуя бесконечную благодарность за то, что ее утреннее шоу отменили, Дина включила телевизор, и эта война ворвалась в ее дом.
        Который час сейчас в Багдаде? - задалась она вопросом, но ее ум был уже не в состоянии справиться с математическими вычислениями. Оставшись в нижнем белье, Дина медленно опустилась на край кровати и попыталась сосредоточиться на кадрах и сообщениях.
        «Будь поосторожней, черт тебя побери!»
        С этой мыслью она скользнула под покрывало и провалилась в глубокий сон.

        Поздно вечером первого дня войны в Персидском заливе Финн обосновался на саудовской базе. Он устал, проголодался и страстно мечтал о ванне. Он слышал гул реактивных самолетов, подымавшихся с летного поля и направлявшихся в сторону Ирака. Другие репортеры, думал Финн, сейчас передают свои сообщения.
        У него было ужасное настроение. В результате ограничений, наложенных Пентагоном на прессу, ему приходилось ждать своей очереди для того, чтобы попасть на фронт, и даже тогда он смог бы поехать только туда, куда разрешат военные власти. Впервые со времен Второй мировой войны все сообщения должны были подвергаться цензуре.
        Для Финна слово «цензура» звучало хуже любого ругательства.
        - Не хочешь побрить свою хорошенькую мордашку?
        - Заткнись, Керт. Мы идем в десять. - Он прислушался к обратному отсчету в своем наушнике. - В эти предрассветные часы второго дня «Бури в пустыне»…

        Сидя на своей кушетке в Чикаго, Дина наклонилась вперед и внимательно изучала изображение Финна на экране. «Устал», - подумала она. Он выглядел ужасно уставшим. Но жестким и настороженным. И живым.
        Она отсалютовала ему стаканом с диетической содовой, одновременно откусывая от бутерброда с арахисовым маслом - это был ее ужин.
        «Интересно, - спрашивала себя Дина, - что он думает, что чувствует, когда говорит о вылетах, о статистике или отвечает на вопросы ведущего новостей?» У него за спиной простиралось арабское небо; ему то и дело приходилось повышать голос, чтобы перекрыть гул реактивных двигателей.
        - Мы рады, что ты благополучно выбрался из Багдада, Финн. И ждем дальнейших сообщений.
        - Спасибо, Мартин. Для Си-би-си Финн Райли из Саудовской Аравии.
        - Как хорошо увидеть тебя, Финн! - прошептала Дина, потом вздохнула и понесла свои тарелки на кухню. Проходя мимо автоответчика, она заметила, что на нем мелькает индикатор сообщений.
        - Ох, черт, как же я могла забыть!
        Отставив тарелки в сторону, Дина нажала на «перемотку». Она блаженно проспала шесть часов, потом опять сразу же умчалась из дома. Заехала в больницу, несколько часов провела в офисе, где царил полнейший хаос. Из-за этой неразберихи и разговоров о войне она сбежала оттуда, нагруженная толстой папкой газетных вырезок и полной сумкой писем. Весь остаток дня проработала, забыв о телефоне.
        Появление ребенка и начало войны - это, несомненно, очень отвлекает, подумала Дина и нажала на «ход».
        - Канзас? - Дина выронила карандаш, когда в комнате раздался голос Финна. - Черт побери, где ты ходишь? У вас сейчас должно быть пять часов утра. Мне дали эту линию только на одну минуту. Мы выбрались из Багдада. Боже, что там творится! Не знаю, когда опять смогу позвонить, так что смотри меня в новостях. Я буду думать о тебе, Дина. Господи, трудно думать о чем-нибудь другом! Купи себе пару фланелевых рубашек, ладно? И что-нибудь вроде высоких сапог. В хижине может быть холодно. Пиши, ладно? Пришли мне пленку, сигнальный экземпляр. И объясни: какого черта ты не берешь трубку? Пока.
        И он исчез.
        Дина опустила руку, чтобы перемотать пленку обратно и послушать его еще раз, но в этот момент зазвучал голос Лорена Бача.
        - Боже мой, как тебя трудно застать! Я звонил к тебе в офис, но секретарь сказала, что ты в больнице. Испугался до смерти, пока она не объяснила, что у Фрэн родился ребенок. Уже знаю, что девочка. Не знаю, какого черта тебя до сих пор нет дома, но вот в чем дело: «Делакорт» хотел бы продлить ваш контракт еще на два года. Мы свяжемся с твоим агентом, но прежде всего я хотел сообщить это тебе. Поздравляю, Дина.
        Дина не смогла бы объяснить почему, но она опустилась на пол, закрыла лицо руками и заплакала.

        В следующие пять недель все происходило очень быстро - и дома, и за границей. Когда новый контракт с «Делакорт» был подписан и скреплен печатями, Дина обнаружила, что ее бюджет вырос, а надежды расцвели. Теперь она могла увеличить свой штат, обставить мебелью отдельный офис для Фрэн, пока та была в отпуске по уходу за ребенком.
        Но самое главное - в течение первых недель нового года ее шоу медленно, но верно поползло вверх в таблице рейтингов.
        Она сфотографировалась на обложку апрельского номера «Вуменз дей», про нее напечатали статью в «Пипл», и еще, в память о былых временах, она согласилась выступить в «Вумен ток». «Чикаго трибюн» посвятил ей разворот в воскресном номере, назвав «восходящей звездой».
        Испытывая смешанные чувства удивления и ужаса, она отказалась от предложения позировать для «Плейбоя».

        Когда красный огонек загорелся, Дина сидела в своем кресле. Она улыбнулась, легко и по-дружески входя в тысячи домов.
        - Вы помните свою первую любовь? Первый поцелуй, от которого ваше сердце забилось быстрее? Долгие разговоры, взгляды исподтишка? - Она вздохнула, и аудитория вздохнула вместе с ней. - Сегодня вместе с нами в этой студии встретятся три пары, которые очень хорошо все помнят. Дженет Хорнсби было всего шестнадцать лет, когда она впервые влюбилась. Это случилось пятьдесят лет тому назад, но она не забыла юношу, укравшего той весной ее сердце.

* * *
        - Боже, какое шоу! - Фрэн с Обри, удобно устроенной в рюкзачке для детей у нее на груди, вошла в студию.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Мне хотелось, чтобы Обри посмотрела, где работает ее мама. - Прижимая к себе ребенка, Фрэн с тоской оглядела студию. - Я так скучала по этому месту.
        - Фрэн, ты же только что родила!
        - Ага, я об этом слышала. Знаешь, Ди, тебе стоит подумать о шоу-продолжении. Люди любят такие сентиментальные штучки. Если кто-нибудь из этих трех пар опять сойдется, можно будет сделать нечто вроде праздника-поздравления.
        - Я уже думала об этом. - Дина отступила назад, держа руки на бедрах. - Ну, - через минуту сказала она, - ты хорошо выглядишь. В самом деле.
        - Я и чувствую себя хорошо. В самом деле. Но хотя мне очень нравится быть мамой, я ненавижу роль домохозяйки. Мне надо работать, иначе я наверняка сделаю что-нибудь странное. Например, займусь вышиванием.
        - Нет, этого мы не допустим. Пошли наверх, поговорим.
        - Я хочу вначале поздороваться с ребятами.
        - Я буду наверху, в офисе. Приходи, когда закончишь. - Хитро улыбаясь, Дина направилась к лифту. Она выиграла у Ричарда спор на пятьдесят долларов. Он считал, что Фрэн продержится полных два месяца.
        - Кесси, - начала она, заходя в приемную, - попробуй перенести мою встречу на час тридцать.
        - Нет проблем. Кстати, замечательное шоу. Говорят, все телефоны как взбесились.
        - Наша задача - делать людям приятное. - Думая о своем расписании, она плюхнулась за стол, чтобы просмотреть приготовленную Кесси почту. - Там внизу Фрэн. Она поднимется через несколько минут - вместе с малышкой.
        - Она принесла малышку? Ой, как я хочу ее увидеть! - Кесси остановилась, испуганная выражением Дининого лица. - Что-то случилось?
        - Случилось? - Сбитая с толку, Дина отрицательно качнула головой. - Не знаю. Кесси, ты не в курсе, откуда здесь вот это? - Она подняла вверх обыкновенный белый конверт, на котором было написано только ее имя.
        - Он уже лежал у тебя на столе, когда я принесла остальную почту. А что такое?
        - Просто это странно. Я получаю такие письма еще с прошлой весны. - Она повернула листок к Кесси, чтобы та могла его прочитать.

        Дина, ты такая красивая.
        Твои глаза смотрят прямо мне в душу.
        Я буду любить тебя вечно.
        Кесси поджала губы.
        - Мне кажется, это даже приятно. Такое замечательное признание в любви, особенно если сравнить с некоторыми другими письмами, которые ты получаешь. Ты беспокоишься из-за этого?
        - Не беспокоюсь. Но мне делается немного не по себе. По-моему, это не совсем нормально - так долго слать мне эти письма.
        - Ты уверена, что они все от одного и того же человека?
        - Одинаковые конверты, однотипные послания, напечатанные одним и тем же красным шрифтом. - Дина чувствовала смутную тревогу. - Может, этот человек работает в нашем здании?
        Кто-нибудь, кого она видит каждый день. С кем разговаривает. Работает.
        - И никто не предлагал тебе встретиться, никто не заходил тебя проведать?
        - Что? Нет? - Дина с усилием стряхнула с себя мрачное настроение, пожала плечами. - Это глупо. Но безвредно, - произнесла она, словно стараясь убедить саму себя. Потом медленно разорвала лист на две части и бросила его в корзинку для бумаг. - Давай посмотрим, Кесси, что мы еще успеем сделать до обеда.
        - Хорошо. Ты вчера случайно не видела специальной программы Анджелы?
        - Конечно, видела. - Дина усмехнулась. - Ты ведь не думаешь, что я пропустила бы первое шоу моей основной соперницы, пущенное в лучшее эфирное время, а? Она неплохо поработала.
        - Не все критики так считают. - Кесси стукнула пальцем по вырезкам на столе у Дины. - Статья в «Таймс» была просто убийственной.
        Дина автоматически потянулась к стопке вырезок и прочла лежавшую сверху критическую статью.
        «Помпезное и поверхностное. - Она вздрогнула. - Временами то жеманное, то лицемерное».
        - Результаты опросов тоже оказались не совсем такими, как она рассчитывала, - сказала Кесси. - Они еще не приводят в замешательство, но их уже сложно назвать звездными. «Пост» назвала ее шоу «самовозвеличиванием».
        - Это как раз ее стиль.
        - Она немного переборщила с этим туром по своему новому дому и воркованием о Нью-Йорке. И ее снимали больше, чем гостей. - Кесси пожала плечами, усмехнулась. - Я посчитала.
        - Представляю, как трудно ей будет с этим примириться. - Дина опять отложила рецензии в сторону. - Но она оправится. - Дина бросила предостерегающий взгляд в сторону Кесси. - У нас с ней были свои проблемы, но я никому не желаю такой убийственной критики.
        - Я тоже. Но я просто не хочу, чтобы она сделала тебе больно.
        - Ничего, пули отскакивают от меня, - сухо отозвалась Дина. - А теперь давай забудем об Анджеле. Я уверена, что ей сегодня не до меня.

        Поначалу гнев Анджелы по поводу рецензий вылился в снежную бурю из мелко разодранной газеты. Мятые клочки усеяли пол ее офиса.
        - Этим мерзавцам не удастся мне навредить!
        Дэн Гарднер, новый исполнительный продюсер шоу «У Анджелы», мудро ждал, пока этот шторм немного поутихнет. Ему исполнилось тридцать, а сложен он был как борец среднего веса - с плотным, мускулистым телом. Аккуратная классическая стрижка шла к его мальчишескому лицу, темные волосы подчеркивали ярко-синий цвет глаз и небольшую ямочку на подбородке.
        У него был проницательный ум, и перед ним стояла простая задача: попасть наверх на любой лошадке, лишь бы везла побыстрее.
        - Анджела, все знают, что критики - дерьмо. - Он налил ей чашечку успокаивающего чая. - Эти кретины всегда рады дешевым выпадам против любого, кто находится наверху. А ты именно там, на самом верху.
        - Вот именно, черт побери! - Она вихрем рванулась прочь, и чай выплеснулся на блюдце. Ярость лучше, чем слезы, знала Анджела. Никто, абсолютно никто не смеет наслаждаться ее болью, ее обидой. Она так гордилась, показывая свой новый дом, делясь своей личной жизнью со зрителями!..
        А они назвали это «жеманничаньем»!
        - И рейтинг это доказал бы, - огрызнулась она, - если бы не эта сволочная война! Чертовы зрители, им никак не надоест вся эта хреновина! Да стереть с лица земли эту чертову страну и скорее обо всем забыть!
        Слезы были близко, опасно близко. Она попыталась их прогнать и отпила чаю вместо лекарства.
        Ей хотелось выпить.
        - Нам это не навредит. Твое вступление к новостям в шесть часов пошло вверх на пяти рынках. И зрителям очень понравилась твоя поездка на воздушную базу «Эндрюз» на прошлой неделе.
        - Черт, меня от этого тошнит! - Она с размаху швырнула чашку о стену; разлетелись осколки, а серебряные обои покрылись пятнами чая. - И от той маленькой сучки в Чикаго, которая пытается подорвать мой рейтинг!
        - Да, она - искра под сковородкой. - Дэн даже не вздрогнул от этого взрыва ярости. Он его ждал. Теперь она начнет понемногу успокаиваться. А когда успокоится, Дэн знал, ей потребуется его участие.
        Уже несколько месяцев он не отказывал Анджеле в разнообразном участии.
        - Через год о ней никто и не вспомнит, а ты все так же будешь номером первым.
        Анджела опустилась за стол, откинулась назад, закрыла глаза. Она что-то делала не так. Казалось, что все идет совершенно не так, как она планировала, когда создавала свою собственную продюсерскую фирму. Она была главной, да, но оказалось, здесь столько работы! Столько требований, запросов, так много, страшно много возможностей поскользнуться!
        Но она не могла поскользнуться. Она не пережила бы провала. Анджела медленно и глубоко дышала, пытаясь успокоиться, как она обычно делала, чтобы прогнать нервную лихорадку. В таких случаях, напомнила себе Анджела, намного полезнее подумать о чужих неудачах.
        - Ты прав. Когда Дину вышвырнут, ей и смешок от публики будет за счастье. - И у Анджелы было кое-что, чтобы приблизить этот прекрасный день.


        14
        Как и весь остальной мир, Дина видела конец войны по телевизору. Она следила за репортажами об освобождении Кувейта, официальном прекращении огня, статистике победы. У нее вошло в привычку каждый день забегать в комнату новостей перед уходом из здания Си-би-си, надеясь застать там клочки новой информации, которая еще не попала в эфир.
        Но ежедневные работа и ответственность не давали ей отвлечься. Если выпадал свободный вечер, она смотрела поздние новости, потом ставила кассету с записью своего утреннего шоу. Уединившись в квартире, она могла критически взглянуть на себя, размышляя, как улучшить свой стиль или как и в чем подтянуть все шоу.
        Скрестив ноги, Дина сидела на полу в свитере и джинсах, с открытым блокнотом на коленях. Не слишком ли часто она прикасалась к людям? Покусывая нижнюю губу, Дина наблюдала. Возникало впечатление, что она постоянно брала гостя за руку или обнимала за плечи зрителей из аудитории. Может быть, ей надо…
        Послышался стук в дверь, и Дина выругалась. Ее расписание не позволяло принимать неожиданных гостей после десяти. Она неохотно выключила видеомагнитофон, подошла к двери, посмотрела в «глазок». Потом набросилась на замки, рывком отшвырнула цепочку.
        - Финн! Я не знала, что ты вернулся!
        Она не поняла, кто сделал первое движение. В одно мгновение их тела слились вместе, он сильно прижался губами к ее губам, она запустила ладони в его длинные волосы. Вспышка желания оглушила их обоих - как облако жара, как мощная волна энергии. Внутри ее словно взорвалась бомба, и все ее чувства хлынули наружу, обнажая сердце и душу. Он пинком захлопнул за собой дверь, и они оба опустились на пол.
        Дина не думала. Она просто не могла думать. Не теперь, когда его рот жег ее губы, а руки нетерпеливо охватывали тело. Как дерущиеся дети, они катались по ковру, издавая только невнятные звуки и напряженно дыша.
        Это не было похоже на сон, нет, только на правду. На ту самую единственно важную правду. Его руки грубо пытались содрать с нее рубашку, свирепо впивались в бедра, все крепче прижимая ее к себе.
        Ее тело содрогалось под ним короткими резкими толчками, как от взрывов энергии. Ее кожа была горячей, гладкой, непереносимо мягкой. Ему хотелось искусать ее, сожрать, поглотить аромат ее плоти и крови. Губ было уже недостаточно - он кусал ее шею, плечо, с которого стянул рубашку. Финн чувствовал себя животным, голодным бешеным зверем, и наслаждался этим ощущением. Но он уже понимал, что мог сделать ей больно, что он наверняка сделает ей больно, если не сдержит своего желания.
        - Дина. - Он искренне хотел найти хоть искру нежности в том пламени, которое пожирало его изнутри. - Дай мне… - Финн поднял голову, стараясь привести в порядок свои мысли. Он вдруг понял, что толком даже не посмотрел на нее. В то мгновение, когда Дина открыла дверь и произнесла его имя, он сразу потерял всякий контроль над собой.
        Теперь она дрожала, как натянутая струна, глядя на него огромными темными глазами. Ее губы припухли, а кожа… Он дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, горячей и влажной.
        Слезы. Финн всегда считал их самым сильным женским оружием. Потрясенный, он вытер ее щеку и откашлялся.
        - Ты ударилась?
        - Не знаю. - Она растерялась, чувствуя внутри спутанный клубок из нервов и искр. - Мне все равно. - На ее лице медленно и прекрасно расцвела улыбка. Она взяла его лицо в свои ладони. - Добро пожаловать домой. - И они оба утонули в долгом, нежном, успокаивающем поцелуе.
        - Мне говорили, что я умею обращаться с женщинами. - Взяв ее ладонь, он сложил пальцы в слабый кулачок и прижал его к своим губам. - Наверное, тебе сейчас трудно в это поверить.
        - На твоем месте я не стала бы ждать подтверждения.
        Финн ослепительно улыбнулся.
        - Послушай, может, мы… - Он внезапно замолчал, проведя рукой по ее волосам. Потом, растерявшись, отпрянул и, прищурившись, внимательно посмотрел на Дину. - Черт побери, что ты сделала со своими волосами?
        Автоматически защищаясь, она пригладила растрепавшуюся стрижку.
        - Обрезала. Перед Новым годом. - Дина неуверенно улыбнулась. - Зрителям понравилось: троим против одного. Мы провели опрос.
        - Они теперь короче моих. - Усмехнувшись, он отодвинулся назад и встал на четвереньки. - Ну-ка, дай мне получше тебя рассмотреть. - Не дожидаясь согласия, Финн рывком поднял ее.
        Теперь Дина сидела на полу, немного нахмурившись, но вызывающе глядя ему в глаза. Гладкая черная шапка волос блестела под электрическим светом.
        - Я устала с ними возиться, - прошептала она, а Финн все так же молча смотрел на нее. - Стрижка экономит мне несколько часов времени в неделю, к тому же она подчеркивает форму лица. И хорошо смотрится на пленке.
        - Ага. - Словно зачарованный, он протянул к Дине руку, погладил по мочке уха, потом провел пальцем по шее. - Или несколько месяцев воздержания играют дурацкие шутки с моим либидо, или ты самая сексапильная женщина в мире.
        Восхищенная и взволнованная, Дина обхватила колени.
        - Ты тоже неплохо выглядишь. Знаешь, теперь все зовут тебя Героем Пустыни.
        Он вздрогнул. После всех насмешек, которые ему довелось выслушать от своих коллег, Финн с трудом находил хоть каплю юмора в таком прозвище.
        - Это пройдет.
        - Не знаю. В Чикаго уже образовался клуб твоих поклонников. - Его смущение только позабавило Дину. - Ты и правда классно смотрелся на фоне «Скадов», которые летали над тобой в небе, или танков, которые шли по песку у тебя за спиной. Особенно если несколько дней перед этим не брился.
        - Когда началась война на земле, вода стала как премия.
        Ее веселье исчезло.
        - Что, было так плохо?
        - Довольно плохо. - Финн опять взял ее руку, теперь уже нежно, обходительно, даже изящно. Именно это и нужно было ему сейчас - чувствовать ее тепло, знать, что она рядом. Может быть, через день-другой то, что он видел и слышал, начнет постепенно стираться из его памяти.
        - Ты хочешь мне рассказать?
        - Нет.
        - У тебя усталый вид. - Только теперь она поняла, насколько он изможден, хоть это и не бросалось в глаза благодаря загару. - Когда ты вернулся?
        - Час назад. Я приехал прямо сюда.
        Ее сердце опять забилось быстрее, но Дина уже не могла не видеть усталости в его глазах.
        - Давай я приготовлю тебе что-нибудь поесть. А ты пока немного отдохнешь.
        Он не отпускал ее руку, не зная, как объяснить и ей, и себе, насколько легче ему стало здесь, просто рядом с ней.
        - Я не отказался бы от сандвича, особенно вместе с пивом.
        - Кажется, это я смогу организовать. - Она встала и потянула его за руку. - Пошли, ляжешь на диване, расслабишься. Пока ты будешь есть, я расскажу тебе все новости и сплетни Си-би-си.
        Он встал на ноги, подождал, пока она нажмет на дистанционный пульт.
        - Дина, ты разрешишь мне остаться на ночь?
        Она повернулась к нему. Ее глаза казались огромными, но взгляд был твердым.
        - Да.
        Быстро отвернувшись, она ушла на кухню. «У меня дрожат руки», - вдруг поняла Дина. И это было замечательно. Все ее тело трепетало в ответ на его последний долгий взгляд перед тем, как она убежала. Дина не знала, как все это будет, но знала, что ничего другого ей не надо. Месяцы разлуки не ослабили тех чувств, которые росли у нее в душе.
        А тот первый жадный поцелуй, когда они безрассудно упали на пол, был еще более ошеломляющим, более эротическим, чем любая из фантазий, сочиненных Диной с тех пор, как она ждала его возвращения.
        Сегодня ночью она сделает этот шаг. Она изменится. Потому что сама этого хотела, думала Дина. Потому что сделала свой выбор.
        Положив на деревянную тарелку сандвич с ветчиной и сыром, она добавила к нему банку пива. Поднимая поднос, Дина улыбнулась своим мыслям. Страсть - такое же основное человеческое желание, как и голод. Как только они разберутся со вторым, она пустит его в свою постель и в свое тело.
        - Я могу приготовить и что-нибудь горячее, - сказала она, внося поднос в гостиную. - У меня есть банка консервированного супа и… - Увидев его, Дина внезапно замолчала.
        Карнак Великолепный придуривался на экране, и Эд улюлюкал ему в ответ. А Финн Райли, Герой Пустыни, спал как ребенок.
        Он стащил с ног свои стоптанные башмаки, но даже не снял куртки. Беспощадная работа, перелет и опоздание самолета в конце концов дали о себе знать. Финн лежал на животе, уткнув лицо в одну из атласных подушечек Дины, одна рука вяло свисала с дивана.
        - Финн! - Дина поставила поднос рядом и прикоснулась к его плечу. Она легонько встряхнула его, но он даже не пошевелился - измученный спящий мужчина в сто шестьдесят фунтов весом.
        Уступив, Дина пошла за одеялом и завернула в него Финна. Потом заперла входную дверь, повесила цепочку. Выключив верхний свет, села на пол перед диваном.
        - Вот оно, наше время, - тихонько сказала она, целуя его в щеку. - Его все так же не хватает. - Вздохнув, Дина взяла сандвич и попыталась заполнить пустоту сексуального разочарования едой и телевидением.

* * *
        Финн вырвался из сна, обливаясь холодным потом. Меркнувшее перед его глазами видение было ужасно - изрешеченное пулями тело у его ног, пятна свежей и запекшейся крови на розовом шелке и блестках изорванного вечернего платья. Вокруг тихий утренний свет. Он рывком сел, растирая лицо руками.
        Не узнавая места, Финн попытался сообразить, что с ним стряслось. Номер в гостинице? В каком городе? В какой стране? Самолет? Такси?
        Дина. Вспомнив вчерашний вечер, Финн упал обратно на подушки и застонал. Вначале он столкнул ее на пол, потом отключился. Бурная часть увлекательного дневника их романа.
        Финн удивлялся, что она еще не выволокла его за ноги из квартиры и не оставила храпеть на лестничной площадке. Сбросив одеяло, он встал, шатаясь. Мгновение покачивался, чувствуя усталость во всем теле. Сейчас ради чашки кофе он был готов на убийство. Наверное, поэтому ему показалось, что откуда-то доносился запах свежесваренного напитка. После стольких месяцев в пустыне Финн хорошо знал, что миражи - это результат не только жары, но и отчаянных человеческих желаний.
        Он пошевелил затекшими плечами и выругался. Боже, сейчас ему нельзя было думать о желаниях.
        Но может быть, еще не поздно? Быстрая инъекция растворимого кофе, и они могли бы завалиться в постель вместе с Диной, чтобы наверстать упущенное вчера.
        С затуманенными глазами, спотыкаясь, он бросился на кухню.
        Она не была миражом. Стоя в лучах солнца, свежая и прекрасная в брюках и свитере, Дина наливала фантастически пахнувший кофе в красную керамическую чашку.
        - Дина.
        - Ой! - Она вздрогнула, чуть не пролив кофе. - Ты меня испугал. Я задумалась о вопросах для сегодняшнего шоу. - Поставив кофейник, Дина вытерла внезапно вспотевшие ладони о бедра. - Как ты спал?
        - Как мертвый. Не знаю, что лучше: смущаться или извиняться, но, если ты поделишься со мной кофе, я сделаю все, что прикажешь.
        - Тебе не надо ни смущаться, ни извиняться. - Она не осмелилась встретиться с ним глазами, доставая еще одну чашку. - Ты так устал.
        Он легонько погладил ее по волосам.
        - Ты сильно сердишься?
        - Я не сержусь, - ответила Дина, хотя продолжала отводить глаза, передавая ему чашку. - С молоком? С сахаром?
        - Нет, не надо. Если не сердишься, то что тогда?
        - Трудно объяснить. - Как тесно на кухне, вдруг поняла Дина. Но Финн стоял в дверях, закрывая ей выход. - Мне в самом деле уже пора идти, Финн. Через несколько минут приедет мой шофер.
        Он не шелохнулся.
        - Постарайся объяснить.
        - Это не так просто, - огрызнулась Дина, совершенно лишившись самообладания, и отвернулась. - У меня нет опыта в утренних объяснениях.
        - Но ничего же не было.
        - Дело не в этом, не совсем в этом. Вчера вечером я ни о чем не думала. Не могла. Когда я увидела тебя, то была просто потрясена тем, что происходило, тем, что я чувствовала. Никто и никогда не хотел меня так, как ты вчера вечером.
        - И я все испортил. - Уже забыв о кофе, он осторожно поставил чашку на стол. - Извини меня. Может быть, не надо было прекращать тот первый сумасшедший натиск, но я боялся сделать тебе больно.
        Дина медленно повернулась, в ее глазах ясно читалось смущение.
        - Ты не сделал бы мне больно.
        - Сделал бы. Господи, Дина, я мог бы сожрать тебя живьем. А наброситься на тебя на полу, это было… - он с горечью подумал об Анджеле, - это было слишком легкомысленно.
        - Дело во мне, Финн. Не в тебе, а во мне. Вчера я была легкомысленной, а это так не похоже на меня. - Она совершенно не знала, что делать со своими руками. Наконец подняла их вверх, потом безвольно опустила. Финн стоял на прежнем месте и внимательно смотрел на нее. - Ты возбудил во мне чувства, о которых я раньше и не подозревала. Но то, что было потом… - она дернула себя за мочку уха, - дало мне время подумать.
        - Замечательно. - Он опять схватил чашку и сделал большой глоток. - Потрясающе!
        - Я не передумала, - проговорила Дина, видя, как потемнели его глаза. - Но вначале нам надо поговорить. Когда я все объясню, а ты все поймешь, тогда, надеюсь, все пойдет своим чередом.
        Она смотрела на него умоляющими глазами. Видимо, и в самом деле это было важно для нее. Чтобы ответить, Финну не обязательно было знать, о чем шла речь. Подойдя к Дине, он взял ее за подбородок и нежно поцеловал.
        - Хорошо. Мы поговорим. Сегодня вечером?
        Ее нервное напряжение исчезло.
        - Да, сегодня вечером. Кажется, сама судьба заботится о нас. Это мой первый выходной за последние два месяца.
        - Приезжай ко мне. - Она мягко прижалась к нему всем телом, и он поцеловал ее еще, медленно, настойчиво. - Угадай, чего я хочу больше всего? - Он ущипнул ее за нижнюю губу; опущенные ресницы Дины дрогнули.
        - Ну?
        - Я очень, м-мм, очень хочу… - он провел языком по ее губам, между ними, глубже, чтобы насладиться вкусом поцелуя, - приготовить для тебя ужин…

        - Ну и что же он собирается готовить?
        - Я не спросила. - Дина быстро пробежалась по списку своего гардероба, обращая внимание на даты, когда она надевала какие юбки, пиджаки, блузки, аксессуары. Ассистент продюсера отмечал каждую ее вещь, и не только когда ее надевали, но и в сочетании с какими другими предметами.
        - Это очень серьезно, когда мужчина собирается для тебя готовить, особенно в пятницу вечером. - Одним глазом Фрэн присматривала за Обри, мирно посапывавшей в переносной люльке. - Очень продуктивный способ ухаживания.
        - Может быть. - От этой мысли Дина улыбнулась. И начала тщательно подбирать костюмы для следующей недели. - Надеюсь, что мне это понравится.
        - Моя интуиция подсказывает, что он - то, что тебе надо. Жаль, у меня мало времени, чтобы познакомиться с ним поближе, но выражение твоего лица, когда ты вошла сегодня утром, было достаточно красноречиво.
        - Какое еще выражение?
        - Счастливое. Просто по-женски счастливое. Совсем не такой блеск в глазах, как когда «Делакорт» продлил с нами контракт или когда к нам подключились еще шесть новых станций.
        - А как насчет того раза, когда мы поднялись на первое место в «Колумбусе»?
        - И опять не такое. Это все важные события. Это шоу, и то, что ты можешь для него сделать. Точно так же, как ты все здесь переставила, чтобы я могла приносить Обри на работу.
        - Я хотела, чтобы она была здесь, - напомнила ей Дина. - Никто из персонала не должен выбирать между детьми и карьерой. Кстати, на эту тему у меня возникла одна идея.
        Фрэн взяла в руки блокнот.
        - Давай.
        - Надо выяснить, как можно организовать дневные ясли прямо на рабочем месте. В здании с офисами или на фабрике. Я прочитала одну статью про ресторан, так вот он принадлежит семье, и они организовали нечто вроде дошкольной группы прямо рядом с кухней. Я уже отдала эту статью Маргарет.
        - Я проверю.
        - Хорошо. Теперь давай расскажу тебе, что я думаю о Джефе.
        - О Джефе? А что с ним такое?
        - Он хорошо работает, правда?
        - Я сказала бы, что отлично. - Обри вздохнула в своей люльке, и Фрэн бросила на нее быстрый взгляд. - Он полностью предан тебе и шоу и просто волшебник, когда надо что-нибудь достать.
        - Он хочет руководить. - Довольная, что смогла удивить Фрэн, Дина откинулась на спинку стула. - Он ничего не говорил ни мне, никому. Он и не скажет. Но я наблюдала за ним. Об этом можно легко догадаться, если посмотришь, как он ходит по студии, как разговаривает с операторами, техниками. Всякий раз, когда у нас появляется новый директор, Джеф только что не допрашивает его.
        - Но его дело - монтаж.
        - Я тоже была когда-то репортером, - заметила Дина. - Я хочу дать ему шанс. Одному богу известно, как нам нужен постоянный директор, причем такой, чтобы вписался в коллектив, чтобы принял наш ритм работы. Мне кажется, он подошел бы на эту должность. Что ты думаешь - как исполнительный продюсер?
        - Я поговорю с ним, - задумавшись, ответила Фрэн. - Если его это заинтересует, то на следующей неделе у нас будет шоу про знакомство по видеообъявлениям. Это легкая тема. Мы могли бы устроить ему проверку.
        - Хорошо.
        - Дина. - У двери стояла Кесси, крепко сжимая в руке газету.
        - Нет, ничего не говори. У меня только двадцать минут до съемок нового ролика.
        - Дина, - повторила Кесси. В ее глазах была печаль. - Мне кажется, ты должна это увидеть.
        Приготовившись к очередной газетной «утке», она взяла у Кесси газету, развернула ее и бросила взгляд на кричащий заголовок.
        - О боже мой! - Ее колени подогнулись, словно ватные; она нащупала стоявший сзади стул. - Боже мой, Фрэн!
        - Не волнуйся, солнышко. Дай мне посмотреть. - Фрэн помогла Дине сесть и забрала газету.
        «ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ АМЕРИКАНСКОЙ СОСЕДСКОЙ ДЕВЧОНКИ». «ЛЮБИМИЦА СРЕДНЕГО ЗАПАДА - ЗАВСЕГДАТАЙ ПЬЯНОК В КОЛЛЕДЖЕ». «БЫВШИЙ ЛЮБОВНИК ДИНЫ РАССКАЗЫВАЕТ ВСЕ!»
        В углу большими красными буквами было напечатано: «ЭКСКЛЮЗИВ!», а сбоку - «ДИКИЕ НОЧИ! ПЬЯНЫЕ ОРГИИ! СЕКС НА ЛИНИИ ПЯТИДЕСЯТИ ЯРДОВ!» под недавней фотографией Дины. А рядом была мелкая фотография мужчины, которого она так старалась забыть.
        - Вот сукин сын! - взорвалась Фрэн. - Врун и ублюдок! Какого черта он пошел с этим в газету? У него же полно денег.
        - Разве можно понять другого человека! - слабо произнесла Дина, не сводя глаз с жирных заголовков. Она опять, как много лет назад, превратилась в испуганную, сломленную девочку. - Зато они напечатали его фотографию… вот и причина…
        - Солнышко, - Фрэн быстро перевернула газетный лист, - никто не поверит этой грязи.
        - Конечно, поверят, Фрэн. - Ее взгляд был блестящим и тяжелым. - Поверят, потому что это такой яркий выпуск. Большинство людей ни за что не пройдут мимо этих заголовков. Они их заметят, потом просмотрят еще раз, в супермаркете. Может быть, они прочитают то, что на первой странице, даже заглянут вовнутрь. Затем они пойдут домой и обсудят эту историю со своими соседями.
        - Дерьмо! Дешевое дерьмо, и это поймет любой, у кого есть хоть грамм мозгов!
        - Я просто подумала, что тебе лучше быть в курсе. - Кесси протянула Дине стакан воды. - Я не хотела, чтобы ты узнала это от кого-нибудь чужого.
        - Ты правильно сделала.
        Кесси сжала губы.
        - Тебе уже несколько раз звонили из-за этой статьи. - В их числе был и Маршалл Пайк, о котором она не собиралась даже упоминать.
        - Я потом с ними разберусь. Дай мне посмотреть, Фрэн.
        - Я сейчас сожгу этот вонючий лист!
        - Дай мне посмотреть, - повторила Дина. - Как я смогу с этим справиться, если даже не знаю, что они написали?
        Фрэн неохотно протянула ей газету. Как и полагается самым худшим газетным «уткам», это была не только ложь, но полуложь-полуправда, ровно настолько, чтобы вся история производила соответствующее впечатление. Она действительно училась в Йельском университете. И встречалась с Джеми Томасом, похожим на киноактера. И действительно пошла вместе с ним на веселую вечеринку в конце своего первого учебного года. Она танцевала, кокетничала. И выпила больше, чем требовалось для девушки ее возраста.
        И действительно она пошла с ним гулять на футбольное поле в тот прохладный, свежий вечер. И смеялась, когда он носился по траве, энергично сражаясь с воображаемыми противниками. Она смеялась, даже когда он столкнул ее на землю. Но в газете не говорилось, что очень скоро ей стало не до смеха. Там не было ни слова о ее ужасе, о насилии и слезах.
        По воспоминаниям Джеми, она не отбивалась. Не кричала. По его версии, он не оставлял ее одну на поле в разорванной одежде и с саднившим телом. Он не сказал ни слова о том, как она, ничего не соображая, рыдала в этой холодной траве, грубо и жестоко лишенная девственности.
        - Ну, - Дина смахнула слезу со щеки, - за эти годы его версия не изменилась. Возможно, он ее немного приукрасил, но этого следовало ожидать.
        - Думаю, нам надо обратиться в суд. - Фрэн требовалось все ее самообладание, чтобы говорить спокойным голосом. - Тебе надо возбудить дело против Джеми Томаса и газеты за клевету, Ди. Ты же не допустишь, чтобы он остался безнаказанным?
        - Я допустила, чтобы он остался безнаказанным после гораздо худшего, разве нет? - Очень аккуратно, очень медленно она сложила газету и убрала ее в сумочку. - Кесси, пожалуйста, отмени все мои встречи на сегодня. Я понимаю, могут возникнуть проблемы…
        - Никаких проблем, - тотчас же сказала Кесси. - Я все улажу.
        - Я поеду с тобой. Одну я тебя домой не отпущу.
        - Я и не еду домой. Мне надо поговорить с одним человеком. Все будет в порядке. - Она сжала руку Фрэн. - Правда. Увидимся в понедельник.
        - Черт побери, Ди, я хочу тебе помочь!
        - Ты всегда помогаешь, Фрэн. Но с этим я должна справиться одна. Я позвоню.

        Она не думала, что объяснение будет легким. Но не ожидала, что так долго просидит в машине перед красивым старинным домом Финна, пока не наберется мужества, чтобы подойти к двери и постучать.
        Взяв себя в руки, она вышла из машины, прошла по выложенной камнем дорожке к подъезду с навесом.
        Стучать в дверь надо было латунной ручкой в форме ирландской арфы. Дина долго смотрела на нее, потом наконец постучала.
        - Дина! - Он улыбнулся, приветливо протягивая ей руку. - Немного рано для ужина, но я сейчас соображу что-нибудь для позднего обеда.
        - Мне надо с тобой поговорить.
        - Я помню. - Его рука опустилась, так и не дождавшись пожатия. Финн запер дверь. - Ты немного бледная. - «Черт, - подумал он, - да она выглядит такой хрупкой, словно из стекла». - Проходи и садись.
        - Да, я лучше сяду. - Она пошла за ним в первую от холла комнату.
        Ее первый рассеянный взгляд отметил только то, что здесь жил мужчина. Никаких оборок и цветочков, лишь крепкие, солидные вещи, свидетельствовавшие о неплохом достатке и мужественном вкусе. Дина выбрала кресло с высокой спинкой перед камином, в котором слабо теплился огонь. От тепла она почувствовала себя уютнее.
        Не спрашивая, он подошел к изогнутому шкафчику и достал графин с бренди. Дине необходимо было хоть немного отвлечься от того, что так сильно терзало ее ум.
        - Вначале выпей вот это, а потом расскажешь, в чем дело.
        Она отпила, потом открыла было рот…
        - Допей до конца, - нетерпеливо прервал ее Финн. - Я видел раненых солдат, которые смотрелись здоровее, чем ты сейчас.
        Дина выпила еще, побольше, и почувствовала, как тепло растопило льдинки, дрожавшие у нее в желудке.
        - Я хочу тебе кое-что показать. - Она открыла сумочку и достала газету. - Сперва прочитай вот это.
        Финн посмотрел вниз.
        - Это я уже видел, - презрительным жестом он отшвырнул газету в сторону. - Ты достаточно разумна, чтобы не обращать внимания на подобную дрянь.
        - Ты читал эту статью?
        - Я еще в десять лет перестал читать плохо написанную фантастику.
        - Прочти сейчас, - настаивала Дина. - Пожалуйста.
        Он внимательно посмотрел на нее, серьезную и смущенную.
        - Хорошо.
        Она не могла усидеть на месте. Пока он читал, Дина вскочила и принялась расхаживать по комнате, нервно трогая руками стоявшие кое-где сувениры и безделушки. Она слышала, как шелестела бумага в его руках, как он тихо и зло ругался, но ни разу не повернулась.
        - Знаешь, - сказал Финн, - в конце концов они начали нанимать людей, которые в состоянии составить нормальное предложение. - Бросив взгляд на ее окаменевшую спину, он вздохнул и опять бросил газету в сторону. Встав, он подошел к ней и положил руки ей на плечи. - Дина…
        - Не надо! - Она быстро отступила, тряся головой.
        - Да ради бога, ты слишком разумна, чтобы позволить каким-то грязным писакам выворачивать тебя наизнанку! - Он едва сдерживал возмущение, чувствуя смутную досаду из-за ее бурной реакции. - Ты у всех на виду. Ты сама сделала выбор. Держи себя в руках, Канзас, или увольняйся и возвращайся обратно читать дневные новости!
        - Ты веришь?.. - Она резко повернулась, руки крест-накрест сложены на груди.
        Финн никак не мог сообразить, как должен себя вести, чтобы она побыстрее успокоилась. Он попробовал пошутить:
        - Что ты была кем-то вроде юной нимфоманки? Если это правда, то как же ты смогла так долго сопротивляться моему обаянию?
        Он надеялся услышать ее смех, но на крайний случай приготовился к сердитому отпору. Ответом было ледяное молчание.
        - Там не все ложь, - медленно проговорила она.
        - Ты хочешь сказать, что действительно была на нескольких вечеринках в колледже? Выпила пару бутылок пива и веселилась с каким-нибудь парнишкой? - Он покачал головой. - Ну, я потрясен и разочарован. И рад, что узнал это до того, как предложил тебе выйти за меня замуж и стать матерью моих детей.
        И опять его шутка не рассмешила Дину. Вместо этого ее оцепеневший взгляд вдруг стал растерянным, и она зарыдала.
        - О господи! Не надо, малышка. Ну, перестань же, Дина, не надо. - Ничто другое не могло бы обезоружить его сильнее, чем женские слезы. Ругая себя в душе, он неловко обнял ее и крепко прижал, решив не обращать внимания на ее сопротивление. - Извини меня, - хоть и сам не знал за что. - Извини меня, малышка.
        - Он изнасиловал меня! - выкрикнула Дина, вырываясь из его ослабевших рук. - Он изнасиловал меня, - повторила она, закрыв лицо руками, а из ее глаз текли жгучие слезы. - А я ничего не стала предпринимать против него. И теперь не буду. Потому что мне так больно! - Ее голос дрожал, а тело сотрясалось от рыданий. - Эта боль никогда, никогда не прекращалась.
        Финн и представить себе не мог, что это его так потрясет и ужаснет. На мгновение все в нем замерло, и он только стоял и смотрел на истерически рыдавшую Дину на фоне окна, освещенного солнцем, и весело потрескивавшего огня в камине.
        Затем лед внутри его треснул, взорвался вспышкой ярости такой мощной, что даже в глазах потемнело. Руки сжались в кулаки, словно рядом находилось нечто осязаемое, что он мог тотчас же измолотить.
        Но рядом не было никого, кроме плачущей Дины.
        Его руки опять безвольно опустились, и Финн почувствовал себя жалким и беспомощным. Полагаясь только на интуицию, он подхватил Дину, отнес к дивану и сел, покачивая ее на коленях, пока она не начала успокаиваться.
        - Я собиралась тебе все рассказать, - наконец проговорила Дина. - Думала об этом прошлой ночью. Я хотела, чтобы ты все узнал до того, как мы попробуем… быть вместе.
        Финну надо было как-то справиться со своей яростью. Но его челюсти были все так же сжаты, и слова прозвучали слишком резко:
        - Ты думала, что это отразится на моих к тебе чувствах?
        - Не знаю. Но я знаю, что от этого на моей жизни остался шрам и, что бы я ни делала, он всегда будет со мной. С тех пор, как это случилось… - она взяла из его рук платок и вытерла глаза, - я никак не могу этого забыть или притвориться, будто ничего не было, и почувствовать себя в состоянии заниматься любовью с мужчиной.
        Рука, гладившая ее волосы, замерла лишь на мгновение. Он ясно вспомнил, как набросился на нее накануне вечером. И понял, что на этом их отношения закончились бы, если бы что-то не остановило его.
        - Я не ледышка, - сдавленно и горько произнесла она. - Нет, не ледышка.
        - Дина, - он слегка запрокинул ее голову, чтобы они встретились глазами, - ты самая горячая женщина из тех, кого я знаю.
        - Вчера вечером не существовало ничего, кроме тебя; у меня даже не было времени подумать. Сегодня утром мне показалось несправедливым ничего тебе не рассказать. Потому что если бы у нас ничего не получилось, то виновата была бы только я. Не ты.
        - Кажется, вот первая настоящая глупость, которую я от тебя слышу. Но давай пока что это отложим. Если ты хочешь все мне рассказать, то я слушаю.
        - Да, хочу. - Она отодвинулась и теперь сидела рядом с ним на диване. - Все в университете знали Джеми Томаса. Он был на год старше меня, и, как большинство женщин в университете, я была в него влюблена. Так что когда он вдруг начал ухаживать за мной, я была польщена и ослеплена.
        Дина вздохнула, чтобы успокоиться и получше все вспомнить.
        - Мы часто встречались в том семестре. Мы вместе учились, часто подолгу гуляли и вели глубокие философские споры, которые типичны для студентов. Я сидела на трибуне во время футбольных матчей и подбадривала его.
        Она замолчала.
        - Мы пошли на вечеринку после самой решающей игры сезона. В тот день он потрясающе играл. Все отмечали победу, и мы немного напились. Мы вернулись обратно на поле, только он и я, и он начал бегать, показывая мне разные футбольные движения и хитрости. Просто дурачился. Внезапно он перестал дурачиться и повалил меня на землю. Вначале мне показалось, что это очередная шутка. Но он был таким грубым, что я испугалась. Я сказала, чтобы он прекратил. Только он совсем не собирался прекращать.
        Хватит кокетничать, Ди. Ты сама этого хочешь. Ты весь вечер на это напрашивалась.
        Она вздрогнула, крепко сжав руки.
        - И я закричала, заплакала, стала умолять его. Но он был таким сильным, что вырваться и убежать было невозможно. Он разорвал на мне одежду. Мне было так больно.
        Чертова дразнилка.
        - Я звала на помощь, но рядом никого не было. Я завопила изо всех сил. И тогда он закрыл мне рот рукой. У него были такие широкие ладони. Я видела только его лицо.
        Тебе это понравится, малышка.
        - У него были мутные, словно стеклянные глаза. И он вошел в меня. Было так больно, что я подумала: сейчас он убьет меня. Но он не останавливался. Он не остановился, пока не кончил. А потом - казалось, что прошла целая вечность, - он скатился с меня и засмеялся.
        Ну брось, Ди, ты же знаешь, что тебе повезло. Спроси у кого хочешь. Никто не может так осчастливить женщину, как славный старик Джеми.
        - Потом он перестал смеяться и разозлился, потому что я ревела. Я ревела и никак не могла остановиться.
        Не подумай вывалять меня в дерьме. Мы оба этого хотели. Попробуй только рассказать что-нибудь другое, и пол футбольной команды скажет, что ты трахалась и с ними, прямо здесь. Прямо здесь, черт тебя побери, на пятидесятиярдовой линии.
        - Он рывком поставил меня на ноги. И пригрозил: если я буду настаивать, что не хотела, то мне никто не поверит. Потому что он был Джеми Томасом. И все любили Джеми Томаса. Потом он бросил меня там, на поле, и я не стала ничего предпринимать. Потому что мне было стыдно.
        Перед глазами Финна возникло лицо с мелкой газетной фотографии, и он почувствовал, как в нем закипает ярость. Но постарался говорить спокойно:
        - И тебе не к кому было пойти?
        - Я рассказала Фрэн. - Ее ногти глубоко впились в ладонь, но она заставила себя расслабить руку. - Прошло две недели, я больше не могла скрывать это от нее. Она хотела пойти к декану, но я не разрешила. - Она смотрела вниз, на свои руки, покраснев от горячего, удушающего стыда. - В конце концов она силой отвела меня к психоаналитику. Через некоторое время я постепенно пришла в себя. Я не хочу, чтобы это влияло на всю мою жизнь, Финн. - Теперь она смотрела на него опухшими горестными глазами. - Я не хочу, чтобы это испортило все, что могло бы быть между нами.
        Он боялся ответить - сейчас любые слова прозвучали бы ложью.
        - Дина, я не могу сказать, что это не имеет значения, потому что это не так. - Она опустила взгляд, и он дотронулся до ее щеки, чтобы она опять посмотрела на него. - Потому что я не могу смириться с мыслью, что кто-то причинил тебе такую боль. И еще потому, что теперь, возможно, ты не будешь доверять мне.
        - Дело не в этом, - быстро отозвалась она. - Дело во мне.
        - Тогда я знаю, как тебе помочь. - Он нежно поцеловал ее в лоб. - Поехали вместе в мою хижину. Сейчас. Сегодня. За выходные мы сможем там расслабиться.
        - Финн, не знаю, могу ли я дать тебе то, что ты хочешь.
        - Мне все равно, что ты можешь мне дать. Гораздо важнее - что мы сможем дать друг другу.


        15
        Дина решила, что Финн называл свой дом хижиной потому, что тот был построен из дерева. Это было совсем не такое примитивное жилище, как она себе представляла, а нарядное двухэтажное строение с верхней и нижней крытыми верандами, которые соединяла открытая лестница. Снаружи - кедровые доски, посеребренные погодой и временем, темно-синие ставни. Высокие разросшиеся тисовые деревья нависали над домом, почти скрывая его от посторонних глаз.
        Вместо лужайки перед домом были разбросаны камни, росли низкие вечнозеленые кустарники, дикие цветы и травы, выносливые многолетние растения. Из земли уже пробивалось несколько отважных крокусов.
        - Твой сад? Как ты этому научился?
        - Я прочел много книжек. - Финн вытащил из багажника их сумки, пока Дина стояла на обочине посыпанной гравием дорожки и смотрела по сторонам. - Я никогда не знаю, сколько времени буду отсутствовать, и мне не хотелось просить кого-нибудь чужого ухаживать за лужайкой. Здесь все - только мое, - немного смущенный собственным утверждением, он пожал плечами, - так что за несколько недель я посадил здесь то, что не требует особого ухода.
        - Это красиво.
        Ему очень хотелось, чтобы этот садик ей понравился, вдруг понял Финн.
        - Через месяц-другой он будет выглядеть еще лучше. Пошли в дом. Я разведу огонь, потом все тебе покажу.
        Дина пошла за ним до двери, погладила рукой подлокотник кресла-качалки.
        - Трудно представить, что ты иногда сидишь здесь, смотришь на камни и совершенно ничего не делаешь.
        - Дальше будет легче, - пообещал Финн и пропустил ее в дом.
        Хижина начиналась с широкой комнаты, над которой был надстроен чердак; потолок украшала четверка ярких ламп. У одной стены был камин, выложенный из речных камней, у другой - стеллаж, плотно заставленный книгами. Стены медового цвета, как и пол, на котором вперемежку лежали ковры - восточные, французский, английский, индийский. И еще - невероятно! - черный блеск медвежьей шкуры с настоящей оскаленной мордой и когтями.
        Заметив ее взгляд, Финн усмехнулся.
        - Это был подарок - от приятелей со станции.
        - Он настоящий?
        - Боюсь, что да. - Он подошел к камину, где, как большая черная клякса, распластался медведь. - Я зову его Бруно. Так как не я его подстрелил, то мы вместе отлично уживаемся.
        - Думаю… это хорошая компания.
        - Главное - он мало ест. - Финн чувствовал, как она напряжена и почти дрожит в прохладной комнате. Он хорошо понимал, в чем дело. Они уехали из Чикаго слишком быстро, и Дина не успела что-либо обдумать. Теперь она осталась наедине с ним. - Да, здесь холоднее, чем снаружи.
        - Да. - Дина потерла руки и подошла к окну, чтобы оценить открывшийся перед ней вид. Поблизости не было никаких других строений, которые могли бы нарушить чистоту панорамы, только раскидистые тисы и еще не покрывшиеся зеленью лиственные деревья. - Не верится, что отсюда до города - всего один час.
        - Мне хотелось иметь такое место, куда можно удрать. - Он быстро и умело разводил огонь. - И откуда можно быстро вернуться, если что-нибудь случится. В другой комнате есть телевизор, радио и факс.
        - А, понятно. У тебя постоянная связь с комнатой новостей… Здорово, здорово. - Она подошла к камину, где уже потрескивали и вспыхивали искрами дрова.
        - Наверху есть еще один камин. - Он взял ее сумку и махнул рукой в сторону лестницы, которая вела наверх.
        На втором этаже была всего одна большая спальня с такой же простой меблировкой, как и в гостиной.
        - Ванная вон там. - Финн кивком показал на дверь, присев на корточки у камина.
        Дина с интересом толкнула дверь. И ошеломленно замерла на пороге, не зная, то ли засмеяться, то ли захлопать в ладоши. Если во всей хижине царствовала по-деревенски строгая элегантность, то ванную комнату Финн оформил в театральном духе.
        Огромная черная ванна с блестящими кранами и бортиком, уютно расположенная против широкого окна. Отдельный душ в кабине из стекла и белого кафеля. Зеркало во всю стену над раковиной, а под ним - длинная стойка из черного и белого кафеля, похожая на шахматную доску. На ней стоял переносной телеприемник экраном к ванне.
        - Вот так ванная!
        - Если хочешь расслабиться, - заметил Финн, вставая, - то надо расслабляться по-настоящему.
        - А в спальне нет телевизора?
        Он открыл дверь шкафа. Оттуда, с высоты трех ящиков, смотрел черный глаз телевизора.
        - В шкафу есть коротковолновый приемник. - Она засмеялась, и он махнул рукой. - Пошли, составишь мне компанию, пока я буду стряпать.
        - Ой, а ты забыл принести свои сумки, - сказала Дина, когда они направились вниз.
        - Внизу есть еще одна спальня.
        - А-а… - Ее напряжение рассеялось, но в то же время она ощутила легкий укол досады.
        Финн остановился у самой лестницы, повернулся, положил ладони ей на плечи и нежно поцеловал.
        - Все в порядке?
        На мгновение она замерла, прижавшись к нему лбом.
        - Да, все в порядке.
        И действительно, все было в порядке. Сидя за кухонным столом, Дина перемешивала салат, пока Финн резал картофель соломкой. Снаружи завывал холодный мартовский ветер, раскачивал ветви кустов, стучал в окна. Оказалось, что это легко: сидеть, расслабившись, в этой большой деревянной кухне и, пока жарились картошка и цыпленок, смеяться над рассказами Финна о его приключениях на рынках Касабланки.
        Кухонный телевизор все время что-то бормотал о событиях в мире, и в этой атмосфере они чувствовали себя все ближе и ближе друг другу.
        Комната была теплой и уютной, с темными занавесками на окнах и свечами, мерцавшими на кухонном столе.
        - Замечательно, - произнесла Дина, распробовав цыпленка. - Ты готовишь так же хорошо, как и Бобби Маркс.
        - И я намного симпатичнее.
        - Ну, у тебя просто больше волос. Похоже, завтра будет моя очередь стряпать.
        - Не обязательно. - Он сжал ее пальцы, поднес ко рту и прикоснулся к руке зубами. - Ты умеешь готовить уху из свежей рыбы?
        - А что, это наше меню на завтра?
        - Если повезет. Может быть, завтра утром нам удастся поймать в озере пару рыбешек.
        - Утром? - Она моргнула. - Утром мы будем ловить рыбу?
        - Конечно. А как ты думаешь, зачем еще я тебя сюда привез? - Дина захохотала, а Финн покачал головой. - Канзас, ты не понимаешь генерального плана. После того, как мы посидим несколько часов вместе с удочками, поймаем своих форелей, почистим их…
        - Почистим?
        - Конечно. После всего этого ты не сможешь устоять против меня. Возбуждение, страсть, стихийная сексуальность рыбной ловли - все это ошеломит тебя.
        - Или наскучит до безумия.
        - Верь мне. Ничто так не возбуждает кровь в человеке - и в женщине тоже, - как соприкосновение с природой.
        - Вот так план! - Она откинулась на спинку кресла, чувствуя себя удивительно спокойной и уверенной. - И ты всегда удачлив в рыбной ловле?
        Он только усмехнулся и долил ей вина.
        - Хочешь посмотреть, какие у меня блесны?
        - Нет, не думаю. Ты сможешь удивить меня завтра.
        - Я разбужу тебя в пять.
        Бокал замер в дюйме от ее губ.
        - В пять? Утра?
        - Одевайся потеплее, - предупредил Финн.
        Дина была уверена, что не сможет уснуть; она думала, что все волнения прошедшего дня вернутся к ней в тот момент, когда в доме все затихнет. Но как только ее голова коснулась подушки, она провалилась в глубокий сон без сновидений. Который был прерван трясущей ее рукой.
        Она открыла глаза, заморгала в темноте и закрыла снова.
        - Давай, Канзас, вставай - и за дело!
        - Что, где-то война? - пробормотала Дина в подушку.
        - Где-то плавает рыба, на которой написано твое имя, - ответил Финн. - Кофе будет готов через десять минут.
        Она села, потирая глаза, и наконец увидела рядом с кроватью его силуэт. И почувствовала его запах - запах мыла и влажной кожи.
        - Ну почему рыбу надо удить именно на заре?
        - Некоторые традиции священны. - Он наклонился, безошибочно отыскав ее теплые сонные губы своими. Она вздохнула в ответ, отчего все его мышцы напряглись, а он переключился на совсем другую разновидность утренней активности. - Надень ту длинную рубашку, которую я сказал тебе взять. - Финн кашлянул и заставил себя быстрее сделать шаг назад, пока не сдался и не влез к ней под одеяло. - На озере будет холодно.
        Он ушел, а она осталась, свернувшись калачиком, в постели.
        Он плохо выспался. Неудивительно, хмуро подумал Финн. Ей необходимо время, напомнил он себе. И забота. И терпение. И он ни за что не должен выпустить наружу свою страсть, которая терзала его изнутри. Дина испугалась бы, решил Финн, если бы поняла, как сильно он ее хотел.
        Он и сам уже почти боялся этого.

* * *
        На озере был туман. Серебряное солнце выглядывало из-за дымки, пронизанное радужными лучами. Она чувствовала запахи воды и сосен, а также мыла из душевой Финна. Дина сидела на носу лодки, руки сложены на коленях, воротник куртки поднят.
        - Как красиво! - У нее изо рта вырвалось облачко пара. - Кажется, что, кроме нас, здесь никого нет на много миль.
        - В Синечвайне полно отдыхающих и туристов. - Он заглушил мотор, и лодка тихо закачалась на спокойной, как стекло, воде.
        - Здесь так спокойно.
        - Этим-то и хороша рыбалка. - Бросив якорь, он протянул ей удочку. - Сейчас мы будем удить рыбу самым обыкновенным, проверенным способом, - начал он. - Для него требуется больше ловкости, чем когда рыбу заранее приманивают к месту ловли.
        - Правильно.
        - Пожалуйста, без сарказма. Это искусство. А состоит оно в том, чтобы тихо ждать, и потом умело подсечь рыбу.
        Дина оторвалась от изучения красивых блесен и посмотрела на воду.
        - Не вижу никакой рыбы.
        - Увидишь. Поверь мне. Теперь закидывай удочку. Одним движением руки.
        Она усмехнулась, когда он передвинул ее руки на удилище.
        - Ты понравился бы моему отцу.
        - Похоже, что он разумный человек. Теперь крепко сожми руки, а запястья расслабь. - Он поставил Дину в устойчивое положение, закинул удочку так, что крючок шлепнулся в спокойную воду с тихим шлепком. От блесны, словно по волшебству, по воде побежали расходящиеся круги, приводя Дину в восторг.
        - У меня получилось! - Сияя от счастья, она посмотрела через плечо Финна. - Ладно, у тебя получилось, но я тоже помогала.
        - Неплохо. У тебя хорошие задатки. - Теперь он взял свою удочку, выбрал блесну. Бесшумный взмах удилищем, едва заметная рябь на поверхности воды. Несмотря на свою радость, Дина ощутила дух соперничества.
        - Я хочу еще раз!
        - Хочешь или нет, тебе придется повторить. Но вначале надо смотать леску.
        Она подняла брови.
        - Я знаю.
        - Медленно, - поучал ее Финн, усмехаясь одними уголками губ и показывая на своей удочке. - Плавно. Терпение - это такое же искусство, как и умение закинуть крючок.
        - Так что же, мы просто будем здесь сидеть и то забрасывать крючок, то сматывать леску назад?
        - Хорошая мысль. Я вполне могу здесь сидеть и смотреть на тебя. Не такой уж плохой способ провести утро. Теперь, если бы ты была мужчиной, мы развлекались бы, рассказывая друг другу небылицы - про рыбу и женщин.
        Сосредоточенно наморщив лоб, она опять забросила удочку. У нее не получилось, чтобы блесна вошла в воду беззвучно, но Дина с удовольствием прислушалась к победному шлепку.
        - И, по-видимому, именно в таком порядке.
        - Как правило, эти темы пересекаются. Мы с Бэрлоу Джеймсом однажды провели здесь шесть часов. Не думаю, что тогда мы сказали друг другу хоть одно слово правды.
        - Я тоже могу врать.
        - Не-а. С такими глазами у тебя ничего не получится. Но я могу облегчить твою задачу: расскажи мне о своей семье.
        - У меня три брата. - Она не сводила глаз с поплавка, готовая к решительным действиям. - Двое старше и один младше. Старшие женаты, а младший учится в университете. Может быть, мне надо как-то водить по кругу или что-нибудь в этом роде?
        - Нет, просто расслабься. Они все живут в Канзасе?
        - Ага. Что ты делаешь?
        - Вытаскиваю форель, - спокойно ответил он, сматывая леску. - Уже попалась на крючок.
        - Ты уже поймал рыбу? - Дина наклонилась вперед, дернув свою удочку. - Уже?
        - Ты росла в городе или в предместье?
        - В предместье, - нетерпеливо ответила она. - Как это получилось, что ты уже поймал рыбу? Ой, посмотри! - Словно зачарованная, она таращила глаза на форель, которую Финн достал из воды. Та извивалась, а набиравшие силу солнечные лучи блестели на ее плавниках. Финн положил рыбу в сетку и шлепнул о корму, а Дина все никак не могла отвести от нее взгляда. - Конечно, у тебя блесна лучше, чем у меня, - наконец произнесла она, когда Финн извлек крючок и положил рыбу на лед.
        - Хочешь поменяться?
        Упрямая складка прорезала ее лоб.
        - Нет.
        Она внимательно наблюдала, как Финн опять закинул удочку. Потом решительно смотала леску, поменяла положение и закинула с другой стороны лодки - больше с энтузиазмом, чем с умением.
        Финн только ухмыльнулся, глядя на нее, и Дина задрала нос кверху.
        - Ну, расскажи теперь о своей семье.
        - Мне нечего рассказывать. Родители развелись, когда мне было пятнадцать лет. Я был единственным ребенком. Они оба адвокаты. - Он закрепил удочку, чтобы открыть термос с кофе, и наполнил стаканчики для себя и Дины. - Они очень цивилизованно похоронили друг друга под горами бумаг и решили разделить все имущество пополам. Меня в том числе.
        - Мне очень жаль.
        - Почему? - просто, без горечи спросил Финн. - В семье Райли не было прочных связей. У каждого из нас теперь своя жизнь, и всех это устраивает.
        - Я не хочу критиковать, но это звучит так ужасно холодно.
        - Так оно и есть. - Он отхлебнул кофе, наслаждаясь спокойствием прохладного утра, любуясь отражением солнца на воде. - Но и разумно. У нас нет ничего общего, кроме крови. Зачем притворяться, что это не так?
        Дина не нашлась, что ответить. Она жила далеко от своей семьи, но всегда чувствовала с ней связь.
        - Они могли бы гордиться тобой.
        - Уверен, они довольны, что деньги, потраченные на мое образование, не пропали зря. Не смотри так. - Он вытянул руку и похлопал ее по лодыжке. - Я не переживал и не расстраивался. На самом деле это даже благоприятно отразилось на моей карьере. Если у тебя нет корней, то их не приходится обрывать всякий раз, когда получаешь новое задание.
        Возможно, этот взрослый человек уже не нуждался в ее сочувствии, но Дина не могла не пожалеть того маленького мальчика, которым он когда-то был.
        - Корни не обязательно должны держать тебя на одном месте, - тихо сказала она. - Нет, если ты их умеешь пересаживать.
        - Канзас!
        - Да?
        - У тебя клюет.
        - У меня… Ой! - Ее леска дернулась снова. Дина чуть было не подпрыгнула, и, если бы Финн не бросился вперед и не удержал ее, она наверняка перевернула бы лодку. - Что мне теперь делать? Я забыла. Подожди, подожди, - выпалила она до того, как он успел ответить. - Я хочу все сделать сама.
        Нахмурившись, Дина сосредоточенно наматывала леску на катушку, чувствуя упрямое сопротивление форели. В какой-то момент она поняла, что надо немного ослабить натяжение. Потом леска опять туго натянулась, и дух соревнования подавил все остальные мысли и чувства.
        Когда в конце концов Дина неуклюже бросила свой улов в корму лодки, то со смехом закричала:
        - Моя рыба больше твоей!
        - Возможно.
        Она шлепнула Финна по руке до того, как он успел освободить крючок:
        - Я сама.
        На востоке солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а они ухмылялись друг другу, склонившись над пятифунтовой форелью.

        Обратно в хижину они вернулись с четырьмя рыбинами. По две у каждого. Дина горячо требовала, чтобы они остались, пока кто-нибудь не поймает еще одну рыбу, но Финн завел мотор. Не надо ловить больше, чем сможешь съесть, сказал он ей потом, разделывая форель.
        - Это было классно! - Дина возбужденно ходила кругами по кухне. - В самом деле классно. Я чувствовала себя первооткрывательницей. Значит, на обед у нас будет рыбное блюдо?
        - Конечно. Мы ее поджарим. Подожди, вначале я разведу огонь в гостиной.
        - Я действительно думала, что это будет скучно! - Она ходила за ним по пятам. - Не имею в виду ничего плохого… - Засмеявшись, Дина пригладила волосы рукой. - Но это было так захватывающе, что ли. Не знаю. Я так рада. - Она опять засмеялась.
        - У тебя хорошо получается. - Финн добавил еще одно полено, сидя на корточках перед камином. - Можем пойти порыбачить еще несколько часов завтра утром, до того, как вернемся в город.
        - Здорово. - Она смотрела на отблеск света, упавший на его руку, пока он ворошил угли, раздувая пламя. Финн сидел к ней боком и, расслабившись, наблюдал за огнем. Его глаза казались совершенно темными, волосы спереди падали на лоб, сзади завивались колечками у воротника рубашки. - Я рада, что ты привез меня сюда.
        Он повернул голову, улыбнулся.
        - Я тоже.
        - Не только из-за урока рыбной ловли.
        Его улыбка исчезла, но он не отвел взгляда.
        - Я знаю.
        - Ты привез меня сюда, подальше от бумаг, болтовни и всего этого уродства. - Дина смотрела мимо него, в камин, где пламя разгоралось все сильнее. - Ты больше ни о чем не стал у меня спрашивать.
        Финн положил кочергу и повернулся к ней лицом.
        - А ты хотела?
        - Не знаю. - Она попыталась улыбнуться. - А что бы ты спросил?
        И он спросил то, что не давало ему успокоиться всю ночь:
        - Ты боишься меня?
        Дина заколебалась.
        - Немного, - услышала она свой собственный голос. - Я больше боюсь того, что будет дальше в наших отношениях.
        Финн перевел взгляд на огонь.
        - Я не стану давить на тебя, Дина. Между нами ничего не произойдет, пока ты сама этого не захочешь. - Он опять посмотрел на нее темными строгими глазами. - Обещаю.
        Но вместо облегчения ее желудок сжался от напряжения; от его слов и уверенности, что он сдержит слово, Дине стало еще труднее.
        - Это не такой страх, Финн. Это… соблазн.
        От его взгляда она почувствовала томление во всем теле. И резко отвернулась, чтобы сказать ему все и как можно быстрее:
        - Из-за того, что произошло, я никогда не могла вернуть все то, что потеряла. Пока не появился ты. - Она медленно повернулась обратно. Нервы были напряжены до предела, сердце сильно и стремительно билось в груди. - Да, пока не появился ты. И я боюсь этого. Да, я боюсь, что могу все испортить.
        Финн встал, но не сделал ни одного движения ей навстречу.
        - Что бы ни случилось между нами, это случится с нами обоими и из-за нас обоих. И это может подождать, пока ты не будешь готова.
        Она опустила взгляд вниз, на свои крепко сжатые руки.
        - Я хотела бы задать тебе один вопрос.
        - Давай.
        - Ты боишься меня?
        Она стояла с опущенными ресницами, тоненькая и хрупкая, в рубашке слишком большого размера. У него за спиной, в камине, лениво треснуло полено, разразившись небольшим фейерверком искр.
        - Дина, я никогда в жизни ничего так не боялся, как боюсь тебя и своих чувств к тебе.
        Ее ресницы медленно поднялись. И она уже не казалась хрупкой и слабой, нет: слишком большими и дымчатыми были ее глаза, слишком нежными - приоткрытые губы. Первый шаг был самым трудным. Потом вдруг все стало так просто: подойти к нему, обнять, прижаться головой к плечу.
        - Я и сама не смогла бы придумать лучшего ответа, Финн. Не хочу потерять то, что чувствую сейчас. - Он не пошевелился, тогда она посмотрела вверх, подняла руки к его груди. - Но думаю, все останется по-прежнему, если мы с тобой займемся любовью.
        Он ожидал от себя всего, что угодно, но только не испуга. И все-таки его первым чувством был испуг, мгновенный и всепоглощающий. Дина не сводила с него своих огромных глаз, в которых боролись доверие и сомнение.
        - Нас ничто не торопит, Дина.
        - Торопит. Не тебя. Меня. - Неужели это его сердце колотилось у нее под ладонью? Как же оно могло биться так быстро, если Финн выглядел совершенно спокойным и даже его руки как-то непринужденно задержались у нее на плечах? - Ты мне нужен.
        От этих слов его словно захлестнула волна - но не просто желания. Нет, это было иное чувство, более острое и горячее. От плеч его руки скользнули вверх, к ее лицу, и Финн наклонился вперед, губами к ее губам.
        - Я не сделаю тебе больно.
        - Я знаю, - отвечала Дина, но все равно она вся дрожала. - Я этого и не боюсь.
        - Нет, боишься, - с горечью и жалостью произнес Финн. - Но потом ты не будешь бояться, - пылко пообещал он. - Если захочешь, чтобы я остановился, только скажи.
        - Я не захочу. - В ее глазах снова возникла отчаянная решимость. Финн мысленно поклялся себе, что скоро она будет помнить только об удовольствии.
        Пока он расстегивал ее рубашку, у Дины пересохло во рту. Медленно, не отрывая взгляда от ее глаз, он снял с нее первую одежку, бросил в сторону. Потом улыбнулся:
        - На это потребуется некоторое время.
        Она нервно, прерывисто засмеялась.
        - Я никуда не спешу.
        Ее глаза были закрыты, лицо обращено к нему. Все было так естественно и так просто. Естественно и просто было прижаться к нему всем телом, обнять его и притянуть к себе еще ближе. Дина снова задрожала, когда он сдернул платок с ее шеи. Но не от холода. И не от страха. Хотя невольно затаила дыхание, когда он взял ее на руки и уложил на теплую медвежью шкуру у камина.
        - Я хочу, чтобы ты не думала ни о чем, кроме меня. - Он опять поцеловал ее в губы, на мгновение замер, потом сел, чтобы снять с нее ботинки. - Ни о чем и ни о ком, только обо мне.
        - Не буду. Просто не смогу.
        Солнце и отблески пламени плясали на ее закрытых веках. Дина вслушивалась в шипение и треск огня, шорох одежды - это Финн снимал свою рубашку, стягивал обувь. Потом он оказался рядом с ней, нежно прикоснулся к лицу. Она открыла глаза и посмотрела на него.
        - Я хотел тебя с того самого момента, когда впервые увидел.
        Она улыбнулась, желая расслабиться, прогнать прочь эти гадкие уколы сомнения.
        - Почти год тому назад…
        - Больше. - Он ласкал губами ее губы, согревал их своим дыханием, ждал от нее ответа. - Ты вбежала в комнату новостей и бросилась прямо к своему столу, а потом завязала волосы красной лентой и стала печатать текст. Это было за несколько дней до того, как я уехал в Лондон. - Его рука скользнула по шелку, покрывавшему ее тело, почти не касаясь его, словно показывая, как это могло бы быть. - Я тогда долго смотрел на тебя. Было такое ощущение, будто меня ударили молотком по голове. И столько месяцев спустя я вдруг вижу тебя на посадочной полосе под дождем.
        - И ты поцеловал меня.
        - Я жил этим целых шесть месяцев.
        - А потом украл мой репортаж.
        - Ага. - Он усмехнулся и накрыл ее губы своими. - А теперь и тебя тоже.
        Она инстинктивно напряглась, когда его рука скользнула под шелк. Но не было ни спешки, ни грубых прикосновений. Через несколько секунд ее мышцы расслабились от легкой и нежной ласки - одними кончиками пальцев. И когда его рука направилась выше, к груди, тело Дины само изогнулось ей навстречу.
        От камина шел жар, но она чувствовала только нежные движения его рук - ищущие, возбуждающие. Они то останавливались, то скользили дальше, разжигая огонь, в котором вспыхивали эти крохотные капли удовольствия. Теперь если она вздрагивала, то только от жара. От возбуждения у нее перехватило дыхание.
        Финн уже больше не чувствовал в себе клыкастого зверя. В нем остались лишь нежность и сила. Опускаясь губами от ее лица к выпуклостям грудей, он знал, что Дина принадлежала только ему - абсолютно и беспредельно, словно они любили друг друга уже много-много лет.
        Ее тело было как вода в его руках, оно подымалось и опадало волнами наслаждения, которое они дарили друг другу. Он слышал стук ветра в окна, треск огня в камине. И звук своего имени, которое шептали ее губы.
        Он знал, что научит ее летать, и она летала сейчас, с затуманенными глазами и телом словно из теплого воска. Ему лишь надо было приподнять ее повыше, чуть-чуть повыше, и увидеть, как сквозь линию облаков она войдет в зону бури.
        Она почувствовала прикосновение его зубов к своему бедру, и рука, гладившая его волосы, остановилась. Он лизнул языком ее кожу, и горячий жар вспыхнул у Дины внизу живота. Она качнула головой, чтобы остановить все это, прогнать прочь внезапный неуправляемый трепет. Но ее охватил этот быстро разгоревшийся огонь. Дина корчилась, как от боли; одна сила влекла ее вперед, другая отталкивала назад. Она хотела было закричать, попросить, чтобы Финн остановился и дал ей прийти в себя… Но наслаждение уже взорвалось внутри ее, разлилось обжигающей лавой по всему телу.
        Все, что чувствовала Дина, эхом отразилось внутри его. Прерывисто дыша, Финн опустился над ней, осыпая поцелуями ее горячее лицо, пока она не обвила его руками, неистово прижалась к его телу, и он уже не мог больше сдерживать рвавшейся наружу страсти.
        - Посмотри на меня, - с трудом выдавил он неповоротливыми губами. - Посмотри на меня.
        Она послушалась, и, когда глаза их встретились, он вошел в нее. Его ладони, лежавшие на ковре, медленно сжались в кулаки, словно это могло ему чем-то помочь; опускаясь, Финн почувствовал, как Дина подалась вверх, ему навстречу… и их тела задвигались вместе, в одном скользящем ритме.
        Когда ее губы изогнулись, он прижался лицом к ее шее и унес их обоих за край наслаждения.


        16
        Еще не проснувшись, она повернулась к нему, и он был здесь. Его руки нежно обхватили ее, тело было готово к любви. В теплом свете зари, лениво падавшем сквозь окно комнаты, они опять слились вместе. Плавный ритм, теплая плоть, одна страсть на двоих. Это было так просто - скользить без усилий, без спешки, без мыслей, пока воздух вокруг них не затрепетал так же быстро, как их пульс.
        Приливы и отливы их тел, движения любви, столь же естественные, как дыхание, - от этого губы Дины изогнулись в улыбке, а потом встретились с его губами в долгом, глубоком, опьяняющем поцелуе.
        На вершине их страсти, такой же нежной, как само утро, она прошептала его имя и перенеслась из сна в действительность, все еще ощущая, как он пульсировал внутри ее тела, словно второе сердце.
        - Финн, - повторила она, улыбаясь тихому утреннему свету. Его нательный крест врезался ей в кожу как раз под сердцем.
        - М-мм?
        - Начинать с этого день даже лучше, чем заканчивать.
        Он хохотнул, уткнувшись носом в ее шею.
        - Вчера утром я думал только о том, чтобы завалиться вместе с тобой в эту постель.
        Она улыбнулась еще шире.
        - Ну вот, теперь ты здесь.
        - Похоже, что да. - Он поднял голову и внимательно посмотрел на Дину, поглаживая локон на ее виске. Ее глаза были большими и заспанными, но кожа светилась от блестящего румянца - верного признака счастливой любви. - Мы проспали.
        - Нет. - Восхищенная тем, как это было легко, она провела ладонями вниз по его спине до упругой кожи ягодиц. - Мы отлично выспались. Просто отлично.
        - Ты знаешь… - Он накрыл ее грудь ладонью, потирая сосок большим пальцем и наблюдая, как приоткрылись ее губы от неровного дыхания. - Сегодня утром я собирался научить тебя удить на муху.
        От его нежного прикосновения Дина почувствовала внизу живота новую волну возбуждения.
        - Правда?
        - Те, кто умеет удить на муху, - настоящие аристократы рыбной ловли. Для этого нужна… рука мастера.
        Она повернула голову, а Финн прижался губами к ее шее.
        - Я могла бы научиться.
        - Думаю, что да. - Он приоткрыл рот, накрывая зубами то место, где бился ее пульс, словно птичье крыло. Нет ничего более эротического, решил он, чем вид женщины, предавшейся наслаждению. - Мне кажется, у тебя безграничные возможности.
        Она вздохнула и напряглась, ощутив, как он наливался силой внутри ее.
        - Я всегда хочу быть самой лучшей. Возможно, это недостаток.
        - Не думаю, - прошептал Финн. Она изогнулась ему навстречу, уже дрожа от первого укола удовольствия. - Определенно, это достоинство.

        - Дина, почему такая умная женщина, как ты, не хочет отказаться от этой нелепой привязанности к неудачникам?
        - Не нелепой! - фыркнула Дина, открывая ключом дверь в свою квартиру. - Это преданность. В этом году «Кабз» еще всех удивит.
        - Ага, точно! - Презрительно усмехнувшись, Финн вошел вслед за ней. - Они всех удивили бы, если бы выбрались из основания таблицы. Когда в последний раз они поднимались выше третьего места?
        Она почувствовала себя уязвленной.
        - Дело не в этом. - Ее голос, как она ни сдерживалась, звучал крайне высокомерно. - Они такие сердечные.
        - Жалко, что неумелые.
        Дина вздернула нос и повернулась к автоответчику.
        - Извини. Мне надо проверить, кто звонил.
        - Никаких проблем, - улыбаясь, он шлепнулся на диван. - Закончим потом. Я не говорил, что в университете был капитаном команды дискуссионного клуба? И в этом споре я не проиграю!
        Чтобы продемонстрировать свое презрение, она нажала на кнопку «пуск».
        - Дина, это Кесси. Извини, что беспокою тебя дома - даже если тебя там нет. У нас произошли изменения в расписании на понедельник. Я сейчас отправлю их тебе по факсу. Если возникнут вопросы, то ты знаешь, где меня найти. И еще, о черт, у нас было много звонков в связи со статьей. Я всех их отослала, но если ты захочешь ответить, то у меня есть список интересовавшихся репортеров. В выходные я буду дома. Позвони, если захочешь устроить с кем-нибудь из них встречу.
        - Она никогда не задает вопросы, - пробормотала Дина. - Никто в офисе никогда не задает вопросы.
        - Они знают тебя.
        Она кивнула, на время остановив автоответчик.
        - Ты знаешь, Финн, какой трудной ни была бы моя работа, сколько сил на нее ни уходило бы, но иногда утром я просыпаюсь с ощущением, что меня ждет цветущий луг.
        - Если ты спросишь меня, то я скажу, что зарабатывать на жизнь, болтая по часу в день, - скорее пахнет подгоревшим соусом.
        Она улыбнулась.
        - Твое дело - землетрясения, мое - человеческая боль.
        Он стянул куртку.
        - Просто позор, что ты растрачиваешь свои мозги напрасно.
        - Я их не растрачиваю, - горячо запротестовала Дина. - Я… - Заметив блеск в его глазах, она замолчала. Он только пытался опять втянуть ее в спор. - Нет, спасибо, капитан. Я не собираюсь с тобой дискутировать. - Она повернулась было к автоответчику, но остановилась. - А ты думал о том, что однажды кто-нибудь может забрать все это у тебя? Что однажды тебе скажут: все кончилось, и перед тобой никогда больше не будет камеры?
        - Не-а. - От его самоуверенности и нахального вида ее улыбка стала еще шире. - И ты тоже не должна. - Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. - Ты умеешь пудрить мозги.
        - Заткнись, Финн. - Она опять стукнула по кнопке «пуск», нацарапала в блокноте короткое послание от Саймона о проблемах, которые могли возникнуть во время завтрашнего шоу, и следующее, от Фрэн, что завтрашние проблемы уже решены. Подождала, пока перемоталась чистая лента - кто-то долго молчал и в конце концов повесил трубку; потом заскрипела зубами - три звонка от репортеров, которые как-то ухитрились раздобыть ее номер телефона, не внесенный в телефонную книгу.
        - Ты в порядке? - Финн подошел сзади и потер ее плечи, чтобы снять напряжение.
        - Да. - Она позволила себе на мгновение прислониться к нему спиной. - Все нормально. Мне надо решить, то ли отказаться от комментариев, то ли сделать заявление. Кажется, я еще не готова об этом думать.
        - Тогда не думай.
        - Засунуть голову в песок, как страус? Это не поможет. - Она выпрямилась и шагнула в сторону. - Я хочу принять правильное решение. Ненавижу делать ошибки.
        - Тогда у тебя есть два варианта на выбор. Или послушайся своих чувств, или своего инстинкта репортера.
        Нахмурив лоб, Дина обдумала его слова.
        - Или надо объединить оба этих варианта, - тихо произнесла она. - Вот что уже приходило мне в голову: надо сделать шоу об изнасилованиях во время свиданий. Я это откладывала, потому что думала, что такая тема слишком близка к моей личной жизни. Но, может быть, близка как раз настолько, насколько надо?
        - Зачем тебе проходить через это испытание, Дина?
        - Затем, что я действительно прошла через него. Потому что люди типа Джеми всегда остаются безнаказанными. И еще потому… - Она глубоко вздохнула, чтобы от волнения не перехватило горло. - Мне стыдно, что тогда я ничего не сделала. Я устала от этого стыда. Теперь у меня есть шанс наверстать упущенное.
        - Тебе будет слишком больно…
        - Не настолько, как было когда-то. - Она бросилась к нему. - Теперь - нет.
        Финн крепко обнял ее. Черт побери, ему надо ее защитить. Но и ей надо настоять на своем. Единственное, что он мог сейчас сделать, - найти Джеми Томаса и поболтать с ним… мило, по-дружески, без спешки.
        - Если ты решишь сделать такое шоу, обязательно скажи мне. Я хочу прийти, если смогу.
        - Хорошо. - Повернув голову, Дина быстро поцеловала его и вырвалась из его рук. - Давай откроем бутылку вина. И забудем обо всем хотя бы на время.
        Ей это было необходимо. Он видел, как напряжение, крадучись, словно вор, возвращалось в ее глаза.
        - Если только ты разрешишь мне остаться. Но в этот раз я не усну на диване.
        - Я не дам тебе такой возможности, - пообещала Дина и ушла на кухню.
        Против обыкновения, он направился вначале к телевизору, включив его точно в тот момент, когда начались вечерние новости. Повернувшись к дивану, Финн решил снять ботинки и лечь, задрав ноги повыше. И тут заметил конверт, лежавший на коврике перед самой дверью.
        - У нас есть чипсы. - Дина внесла в комнату поднос и поставила его на сервировочный столик. - По дороге у меня разгорелся аппетит. - Ее улыбка напряженно застыла, когда она увидела конверт в его руке. - Откуда у тебя это?
        - Он лежал под дверью. - Финн протянул было ей конверт, но остановился, заметив, что Дина побледнела. - В чем дело?
        - Нет, ничего. - Разозлившись на себя, она стряхнула неясный, нелепый страх. - Это глупо, вот и все. - Пытаясь убедить обоих, что ее это совершенно не беспокоит, Дина взяла конверт и распечатала его.

        Дина, что бы они ни говорили,
        это не изменит моих чувств.
        Я знаю - это все ложь.
        Я всегда буду тебе верить.
        Я всегда буду любить тебя.
        - Застенчивый поклонник, - сказала она, пожимая плечами. Но это движение получилось похожим больше на оборонительный толчок. - Которому обязательно надо поучаствовать в моей жизни.
        Финн взял у нее листок и изучающе посмотрел на него.
        - Можно сказать, что это ответ на статью.
        - Похоже на то. - Но безымянное признание в верности не обрадовало ее.
        - Я так понимаю, что ты уже получала похожие послания.
        - Если бы я их собирала, то у меня была бы целая коллекция. - Она взяла свой бокал вина. - Они приходят ко мне уже целый год.
        - Год? - Он поднял на нее серьезный взгляд. - Точно такие?
        - Сюда, в комнату новостей, в офис. - Она опять беспокойно повела плечами. - Всегда одинаковый конверт и примерно одинаковый текст.
        - А ты сообщала об этом?
        - Куда? В полицию? - Дина рассмеялась, и вся ее тревога испарилась вместе со смехом. - Зачем? И что мне им сказать? Офицер, я получаю анонимные любовные письма. Приведите собак.
        - Целый год - это не просто безвредные письма. Это навязчивая идея. А навязчивая идея - это уже болезнь.
        - Не думаю, что дюжина колоритных записок за год - характеристика навязчивой идеи. Финн, это просто какой-то телезритель или кто-нибудь, кто работает в нашем здании. Ему нравится мое изображение, но он слишком робок, чтобы подойти и попросить автограф. - Тут ей в голову пришла мысль о звонках, этих безмолвных посланиях посреди ночи. И что он смог просунуть записку ей под дверь. - Это все немного странно, но не опасно.
        - Мне это не нравится.
        Дина взяла его за руку и повела за собой к дивану.
        - Просто ты привык все преувеличивать. Типичный порок репортера. - Его губы опьяняли ее гораздо больше вина, поэтому Дина отставила бокал в сторону. - Конечно, если ты хочешь немного поревновать…
        Ее глаза смеялись. Финн улыбнулся в ответ, решив не портить ей настроения. Но думал он о белом листке, лежавшем на сервировочном столике, и клятве верности, красной, как кровь.

        - Ни одного заявления, - хихикнула себе под нос Анджела и вытянулась на животе на розовых шелковых простынях своей огромной кровати. Телевизор был включен, а на полу валялись разные газеты и журналы.
        Это была красивая и внушительная комната, чем-то похожая на музей благодаря причудливой позолоченной старинной мебели и пышным женственным оборкам. Одна из горничных язвительно поделилась со своей подругой, что для полного сходства здесь не хватало только бархатной веревки поперек двери и платы за осмотр.
        Рядом с кроватью стояло широкое кресло, на которое Анджела небрежно бросила один из своих многочисленных пеньюаров.
        Когда-то, очень давно, она завидовала другим, потому что они обладали похожими красивыми вещами. Ей же - девочке, а потом молодой женщине - оставалось только смотреть на витрины магазинов и умирать от желания… Теперь она могла иметь все, что захочет.
        И кого захочет.
        Обнаженный, с блестящими изящными мускулами, Дэн Гарднер сидел верхом на ее ягодицах и втирал ароматное масло в ее плечи и спину.
        - Уже прошла целая неделя, - напомнила ему Анджела, - и она даже не пискнула.
        - Хочешь, чтобы я связался с Джеми Томасом?
        - М-мм… - Анджела с удовольствием потянулась под его руками. Она чувствовала себя неженкой и победительницей. И спокойной, восхитительно спокойной! - Да, давай, и скажи ему, пусть еще разок поболтает с репортерами, может быть, немного расширит свою историю. Напомни ему, что если он не приложит всех усилий, чтобы у нашей Ди постоянно болела голова, то в прессу просочится информация о его любви к Белой Китаянке.
        - Это сработает. - Дэн восхищался лежавшим под ним телом так же сильно или почти так же сильно, как восхищался умом Анджелы. - Если всплывет то, что он подворовывает из фондов фирмы на кокаин, его карьера сразу закончится. Пусть даже это фирма его папочки.
        - Да, и пошли Бикеру ящик «Дом Периньона». Он хорошо поработал. Но пусть ищет дальше. Нам надо найти побольше грязи, которую малышка Ди смела под коврик, чтобы забросать ее с головы до ног.
        - Как я люблю твой ум, Анджела! - Почувствовав возбуждение, он сильно укусил ее за плечо. - Такой очаровательно изощренный!
        - Мне наплевать, что ты думаешь о моем уме. - Усмехнувшись, она приподнялась так, чтобы он мог просунуть свои скользкие от масла руки под ее груди. - В данном случае он работает нормально и правильно. Однако же, что бы ни происходило, она постепенно ползет вверх в таблице рейтингов. Я не допущу этого, Дэн, тем более после того, как она предала нашу дружбу. Так что держи свое мнение… - Внезапно она вскочила на колени, издав протестующий вопль: на экране возникло изображение Дины с Финном.
        - Далее в светских новостях, - продолжал диктор. - Звезда ток-шоу Дина Рейнольдс сопровождала иностранного корреспондента Си-би-си Финна Райли на банкете Национального пресс-клуба в Чикаго, где Райли был награжден за свою работу во время войны в Персидском заливе. Ходят слухи, что Райли, американский Герой Пустыни, рассматривает предложение возглавить еженедельный обзор политических новостей Си-би-си. Райли отказался прокомментировать этот проект, как и его личные отношения с любимицей Чикаго Диной.
        - Нет! - Анджела слетела с кровати, словно пущенная ракета. - Я пригласила ее! Я предложила ей такие возможности, дала ей свою любовь! А теперь она перешагивает через меня!
        Она бросилась обнаженной к открытой бутылке шампанского и налила себе целый бокал. Ее глаза обожгли слезы - такие же искренние и горькие, как ее боль.
        - И этот сукин сын отвернулся от меня! - Одним резким движением она опрокинула бокал с пенящимся вином. Живое тепло, словно любовь, разлилось по ее желудку. - Отвернулся от меня и повернулся к ней! К ней! Потому что она моложе. - Анджела внезапно испугалась, увидев, что бокал пуст, и в ярости швырнула его в телевизор. Бокал стукнулся об угол подставки, изящно расколовшись пополам. - Она ничтожество. Даже меньше, чем ничтожество. Смазливая мордашка и крепкое тельце. Это есть у всех. Она не удержит Финна. Он бросит ее, и зрители тоже. - Она смахнула слезы; ее губы дрожали. - Они будут хотеть только меня. Они всегда будут хотеть только меня.
        - Она никогда не сможет догнать тебя, Анджела. - Дэн медленно подошел к ней, стараясь, чтобы его взгляд изображал понимание и желание. - Ты самая лучшая. Для всех. - Он нежно повернул ее так, чтобы они оба стали лицом к зеркалу в полный рост. - И для меня. - Он наблюдал, как Анджела следила за ласкавшими ее руками. - Ты такая красивая. Она сложена как мальчишка, а ты… Ты - женщина.
        В отчаянии от своей неуверенности, она накрыла его ладони своими, сжимая их все сильнее, пока он не стиснул ее груди до боли.
        - Мне необходимо, чтобы меня хотели, Дэн. Чтобы люди любили меня. Без этого я не выживу.
        - Они любят тебя, Анджела. И я тоже. - Он уже привык к ее истерикам и желаниям. И научился использовать и то, и другое в своих целях.

        - Дина, ты уверена, что хочешь этого? - Фрэн стояла перед столом Дины и грызла ноготь на большом пальце - очень старая привычка, от которой она отучилась много лет тому назад.
        - Совершенно уверена. - Дина все так же спокойно подписывала письма. Ее движения были быстрыми, четкими и автоматическими. - Я хочу сделать это шоу. Сколько карточек нам вернули?
        Нахмурившись, Фрэн опустила взгляд на отпечатанные формы, которые она держала в руке. Они раздавали зрителям подобные карточки после каждой программы. На этих было напечатано просто: знаете ли вы кого-нибудь, кто стал жертвой изнасилования во время свидания? Хотели бы вы обсудить эту тему на «Часе с Диной»?
        Там было место для комментариев, имени и номеров телефонов. Из двухсот карточек Фрэн выбрала только две.
        - Я подумала, что ты захочешь их увидеть. - Она неохотно положила карточки на стол. - Это будет слишком больно для тебя, Дина.
        - Я справлюсь.
        Она пробежала глазами по первой карточке, потом остановилась и опять прочитала каждое слово:
        «Он сказал, что я сама этого просила. Это неправда. Он сказал, что я сама виновата. Я в этом не уверена. Я хотела бы попробовать поговорить на эту тему, но не знаю, смогу ли».
        Отложив карточку в сторону, она взяла другую.
        «Это было мое первое свидание после развода. Это произошло три года назад, и с тех пор я ни разу не была с мужчиной. Я все еще боюсь, но доверяю вам».
        - Две женщины, - прошептала Дина. Да, это действительно было больно. Как будто ее ударили в грудь кулаком. - Прямо из аудитории студии. А сколько еще, Фрэн? Сколько еще женщин спрашивают себя, не были ли они сами виноваты? Сколько еще боятся?
        - Я не могу видеть тебя в таком состоянии. Ты понимаешь, что если сделать шоу, то придется говорить о Джеми Томасе?
        - Знаю. Я уже консультировалась в юридическом отделе.
        - А если он подаст в суд?
        Дина вздохнула, едва сдерживаясь, чтобы не потереть глаза и не смазать макияж. Она плохо выспалась, хотя сейчас, пока Финн был в Москве, она спала одна. Но ей не спалось из-за сомнений. Из-за предвкушения.
        - Значит, он подаст в суд. Если коротко обобщить то, что мне сказали юристы, он уже объявил публично свою версию происшедшего. Все сводится к его свидетельству против моего свидетельства, поэтому я тоже объявлю публично свою версию. С момента выхода статьи я могла бы это сделать уже в дюжине интервью. В двух дюжинах, - поправила она себя с хмурой усмешкой. - Но я предпочитаю делать это иначе, по-своему, на моем собственном шоу.
        - Ты знаешь, что будет твориться с газетами?
        - Знаю. - Теперь она была спокойна, мертвенно спокойна. - Поэтому мы проведем его во время майских конкурсов.
        - Боже мой, Ди!..
        - Я расскажу все на людях, Фрэн, и надеюсь, что это поможет хотя бы одной из женщин, которые увидят мое шоу. - Она смахнула слезинку со щеки. - И, богом клянусь, этой передачей я уничтожу своих соперников по таблице рейтингов.
        Перед шоу ее нервы были абсолютно спокойны, словно стальные. Дотошно, как всегда, Дина пробежалась по карточкам с подготовленными вопросами, пока Марси последними штрихами завершала ее макияж. Чувствуя себя готовой и энергичной, она повернулась в своем кресле к Лорену Бачу.
        - Ну, ты пришел посмотреть, Лорен, или дать мне совет?
        - И для того, и для другого. - Он сложил вместе свои длинные белые пальцы. - Как тебе известно, у меня нет привычки вмешиваться в содержание шоу.
        - Да, я знаю и очень благодарна тебе за это.
        - Но у меня есть привычка защищать своих людей. - Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями и машинально осматривая опрятную комнату, заполненную стопками свежих газет и журналов, полку с аккуратно подписанными видеокассетами рядом с видеомагнитофоном. Здесь витал слабый аромат косметики и парфюмерии. «Женские, - думал Лорен, - но тоже инструменты профессии». Гримерная была для Дины таким же рабочим местом, как и офис.
        - Ты могла бы провести это шоу и сделать это отлично, не упоминая о собственном неприятном опыте.
        - Возможно. - Она встала, чтобы закрыть за Марси дверь. - И что, Лорен, ты хочешь, чтобы я так и поступила?
        - Нет. Я просто напоминаю.
        - Тогда разреши напомнить тебе, что я - часть шоу, а не просто хозяйка. Неотрывная часть. Именно это так важно для меня и, кажется, для зрителей тоже.
        Он улыбнулся, не сводя с нее пристального взгляда.
        - Не буду с этим спорить. Но, Дина, если ты хоть чуть-чуть сомневаешься насчет того, что собираешься сделать, то делать это совершенно не обязательно.
        - Я не сомневаюсь, Лорен. Но очень боюсь. Мне кажется, по крайней мере я надеюсь, что встретиться лицом к лицу со своими страхами - это и станет моим ответом. Может быть, тебя волнует то, что Джеми Томас попробует подать в суд на программу, но…
        Лорен махнул рукой.
        - Для этого у нас есть адвокаты. В любом случае похоже, что он и сам не рад этой публичной головомойке. В настоящий момент он уехал в отпуск в Европу на неопределенный срок.
        - Ага, понятно. - Она глубоко вздохнула. - Ну ладно.
        - Ты не против, если я останусь и посмотрю шоу? - Он встал следом за ней.
        - Я буду очень рада. - Внезапно Дина наклонилась и поцеловала его в щеку. Лорен заморгал от изумления, а она улыбнулась. - Это не для моего делового партнера. Просто за твою поддержку.
        Открыв дверь, она тотчас же оказалась в объятиях Финна.
        - Ты же должен быть в Москве!
        - Я вернулся. - Он экономил каждую минуту, где только мог, лишь бы успеть в Чикаго к началу шоу. - Ты хорошо выглядишь, Канзас. А как самочувствие?
        - Вся дрожу, - она прижала руку к животу, - но готова.
        - Все будет хорошо. - Обнимая ее одной рукой за плечи, он кивнул Лорену. - Рад тебя видеть.
        - Я тоже. Составишь мне компанию, пока Дина будет работать?
        - Чудесно. - Финн проводил Дину до дверей студии. - Ты работаешь сегодня вечером?
        - В семь у меня ужин с представителями станции. Думаю, что в десять я уже освобожусь.
        - Хочешь, приезжай ко мне.
        - Да, - она крепко сжала его руку. Чем ближе они подходили к студии, тем сильнее сжимался ее желудок. Дина быстро взглянула на Финна, собралась с духом. - Как прыжок в холодный бассейн.
        - Что?
        Выдавив улыбку, она подняла глаза на Финна.
        - Просто однажды мне дали такой совет. Увидимся через час, ага?
        - Я буду здесь.
        Дина села на свое место на сцене рядом с двумя взволнованными женщинами. Она тихонько поздоровалась с каждой из них, прикрепила микрофоны, подождала сигнала.
        Музыка, аплодисменты. Внимательный красный глаз камеры.
        - Добро пожаловать на «Час с Диной». Наше сегодняшнее шоу расскажет о болезненной теме. Изнасилование в любой форме - трагично и ужасно. Но оно приобретает совсем другие масштабы, когда жертва знает насильника и доверяет ему. Все женщины на этой сцене стали жертвами того, что принято называть «изнасилованием во время свидания». У каждой из нас своя история. Когда это случилось со мной почти десять лет тому назад, я не стала ничего делать. Надеюсь, что сделаю сейчас.


        17
        Чтобы отметить Динину годовщину в эфире, Лорен Бач устроил прием в своем доме над озером Мичиган. После майских конкурсов пресса писала о Дине, не умолкая. Лорен не собирался давать им передышку.
        Рейтинг передачи шел вверх, а за ним - и цены на рекламу. Любимица Чикаго быстро становилась любимицей всей Америки, и растущая известность Дины открывала ей двери к популярным звездам. Теперь они тоже появлялись на шоу, чтобы прорекламировать новые фильмы или концертные турне. Дина чередовала встречи со знаменитостями с проблемами ревнивых супругов, правильным выбором купальника и знакомствами через компьютер.
        В результате у нее выходило мастерски организованное шоу, которое всегда получалось привлекательным, домашним и ненавязчивым. Дина была его сердцевиной: то преисполненная благоговения вместе с аудиторией при выходе блистательной кинозвезды, то озадаченная вместе со зрителями, что кто-то доверяет машине выбор спутника жизни, то настороженная и взволнованная, как любая женщина в бикини на общественном пляже.
        Зрителей привлекал образ «девушки из соседнего дома». А скрывавшийся за ним острый и практический ум помогал увидеть то, что хотела Дина.
        - Похоже, ты добилась своего, малышка.
        Дина улыбнулась Роджеру, целуя его в щеку.
        - Во всяком случае, первый год уже закончился.
        - Каких только чудес не бывает в нашем деле. - Он выбрал маленькую морковку со своей тарелки с закусками и со вздохом надкусил ее. За последние несколько месяцев он поправился на пару фунтов. Камера остро подмечала каждую лишнюю унцию. - Очень жаль, что Финн не смог прийти.
        - Советы решили отметить мою годовщину на телеэкране государственным переворотом. - Она старалась не волноваться о Финне, который опять уехал в Москву.
        - От него было что-то новенькое?
        - Уже несколько дней - ничего. Я видела его в новостях. Кстати, и вашу новую рекламу тоже. Отлично сделано.
        - Наша команда новостей - это ваша команда новостей, - произнес Роджер дикторским голосом. - Мы держим Чикаго в курсе событий.
        - У вас с твоей новой партнершей хороший ритм.
        - Да, она ничего. - Он переключился на сельдерей, но нашел его таким же безвкусным. - Приятный голос, славное личико. Но она не понимает моих шуток.
        - Родж, никто не понимает твоих шуток.
        - Ты понимала.
        - Нет, - она погладила его по щеке. - Я притворялась из любви к тебе.
        Он почувствовал, как что-то кольнуло его в сердце.
        - Привет, Ди.
        - Джеф!
        - Я заметил, что у тебя нет бокала, и подумал, что надо принести шампанского.
        - Спасибо. Ты никогда не упустишь ни единой детали. Моим самым удачным ходом было похитить Джефа из комнаты новостей, - сказала Дина Роджеру. - Без него «Час с Диной» никогда не появился бы.
        Джеф сиял от счастья.
        - Я только распутываю спутанные концы.
        - И связываешь их в банты.
        - Извините меня. - Позади Дины возник Бэрлоу Джеймс и обнял ее рукой за талию. - Джентльмены, я должен ненадолго похитить нашу звезду. Ты отлично выглядишь, Роджер.
        - Спасибо, мистер Джеймс, - тускло улыбнувшись, Роджер подцепил еще одну морковку. - Я работаю над собой.
        - Она скоро к вам вернется, - пообещал Бэрлоу, уводя Дину к открытым дверям террасы. - А ты выглядишь не просто отлично, - заметил он. - Ты вся светишься.
        Она засмеялась.
        - Я работаю над собой.
        - Кажется, у меня есть одна вещица, от которой это сияние станет еще ярче. Сегодня утром мне звонил Финн.
        Облегчение и со следующим ударом сердца - радость.
        - Как он там?
        - Как рыба в воде.
        - Да. - Она посмотрела на озеро, в котором отражались пробившиеся сквозь облака бледные пальцы лунного света.
        - Ну вот, из-за меня твое сияние немного потухло. Ничего, сейчас вернется. - Он достал из внутреннего кармана пиджака длинный изящный футляр. - Финн попросил, чтобы я забрал и передал тебе вот это. Он заказал это для тебя еще до того, как уехал в командировку. Еще я должен сказать, что ему очень жаль, что он не смог вручить этот подарок лично.
        Затаив дыхание, Дина не отводила взгляда от содержимого футляра. Это был браслет, сделанный из изящных отполированных золотых звеньев, соединяющих разноцветную радугу из драгоценных камней. Изумруды, сапфиры, рубины, турмалины блестели и переливались в лунном свете. В центре филигранные Д и Р обрамляли звезду из сияющих бриллиантов.
        - Звезда говорит сама за себя, - заметил Бэрлоу. - Это чтобы отметить твою первую годовщину. Мы уверены, что впереди будет много других годовщин.
        - Как красиво!
        - Как и женщина, для которой он сделан. - Бэрлоу вынул браслет из футляра и застегнул у Дины на запястье. - У мальчика несомненно есть вкус. Ты знаешь, Дина, нам нужна сильная программа на вечер вторника. Может быть, тебе неудобно использовать свое влияние, чтобы уговорить его. Но мне удобно. - Подмигнув, он погладил ее по плечу и ушел.
        - Но ты, черт побери, слишком далеко, - тихо проговорила Дина, гладя пальцем браслет.
        «Я добилась всего, чего хотела, - напомнила она себе. - Всего, к чему стремилась. Так почему же опять чувствую себя такой потерянной и одинокой.
        Она не считала успех чем-то само собой разумеющимся, потому что слишком хорошо знала, как капризно телевидение. Но теперь Дина была уверена, что если бы завтра шоу отменили, то она смогла бы удержаться на ногах, пойти дальше и все начать сначала.
        Но вот ни ее личные цели, ни путь, которым она собиралась идти, не были такими же ясными. Стремилась ли она к обычному дому, свадьбе, семье? Или ее устраивало то, что она уже имела? Приятные, но до странности независимые отношения с очаровательным мужчиной. Мужчиной, которого Дина любила до безумия. И который, хотя эти слова никогда не звучали вслух, точно так же сильно любил ее.
        И вот потому, что она не знала ответа, потому, что путаница в сердце слепила ей глаза, Дина все настойчивее старалась отделить доводы разума от доводов чувств.
        - А-а, вот ты где! - На балкон вышел Лорен Бач с бутылкой шампанского в одной руке, бокалом в другой. - Негоже почетному гостю прятаться в тени. - Он долил ее бокал доверху и поставил бутылку на стоявший рядом стеклянный столик. - Особенно когда там тебя ждет пресса.
        - Я просто наслаждалась видом с балкона, - возразила Дина. - Даю прессе возможность меня подождать.
        - Какая ты язвительная женщина, Дина! - Он чокнулся с ней. - Сегодня вечером я чувствую себя крайне довольным, что послушался своей интуиции и подписал с тобой контракт.
        - Я и сама чувствую себя крайне довольной… по тому же поводу.
        - Главное - ты не должна этого показывать. Энтузиасты с широко открытыми глазами - вот что сейчас в ходу на телерынке, Ди. Вот что любят зрители.
        Она скорчила гримаску.
        - Я и есть энтузиаст с широко открытыми глазами, Лорен. Это не игра.
        - Я знаю. - Ничто другое не могло сделать его более довольным. - Поэтому твой образ безупречен. Что я недавно прочитал про тебя… - Он постучал пальцем по виску, словно вызывая в памяти забытую фразу. - Чувствительность Среднего Запада, острый ум, лицо, от которого мужчины начинают тосковать по своим школьным подружкам, - все это вместе со сдержанным лоском высшего класса.
        - Ты забыл мой быстрый сексапильный смешок, - сухо добавила Дина.
        - Ты жалуешься?
        - Нет. - Удобно облокотившись о перила, она посмотрела ему в лицо. Запах гибискусов, пышных красных цветов в горшках, экзотически смешивался с ароматом шампанского и озерной воды. - Ни единой минуты. Мне нравится все, что происходит вокруг. Разворот в «Премьере», обложка «МакКолла», номинация «Пипл чойс»…
        - Ты должна была победить, - пробормотал Лорен.
        - Я побью Анджелу в следующий раз. - Дина улыбнулась ему. Легкий ветерок раздувал ее челку, бриллианты на запястье блестели в свете звезд. - Я не спешу, Лорен, потому что мне нравится сама гонка. Очень нравится.
        - Благодаря тебе она выглядит легкой, Ди, и веселой, - он подмигнул ей. - Точно так же, как я продаю компьютерные игры. Точно так же, как ты входишь с экрана в дома телезрителей. Именно так ты поднимаешься в таблицах рейтингов. - Его улыбка вдруг стала жесткой, даже злой в сумрачном свете. - И точно так же ты столкнешь Анджелу с первого места.
        Заметив блеск в его глазах, Дина почувствовала себя неловко и осторожно подобрала слова для ответа:
        - Это не основная моя цель. Может быть, это звучит наивно, Лорен, но все, что я хочу, - это хорошо выполнять свою работу и делать интересное шоу.
        - Продолжай в том же духе, а я возьму на себя все остальное. - «Даже странно, - подумал Бач, - но я никогда не осознавал, как сильно горит во мне желание отомстить Анджеле. Пока не появилась Дина». - Не собираюсь заявлять, что именно я сделал из нее звезду номер один, потому что все это было намного сложнее. Но, конечно же, я ускорил этот процесс. Моей ошибкой было то, что я поддался обманчивому впечатлению от изображения на экране и женился на женщине, которая никогда не существовала вне объектива камеры.
        - Лорен, ты не должен мне этого говорить.
        - Нет, никто не должен ничего тебе говорить, но все говорят. Это из-за твоего обаяния, Дина. Я хочу сказать, что Анджела бросила меня, как змея сбрасывает кожу, когда решила, что меня переросла. Я с огромным удовольствием помогу тебе, Дина, сбить ее с ног. - Он с наслаждением отпил шампанского. - С огромным удовольствием.
        - Лорен, я не хочу объявлять Анджеле войну.
        - Все в порядке, - Бач снова прикоснулся бокалом к ее бокалу. - Я хочу.

* * *
        - Доволен, Лью? - Все еще сопровождаемая эхом аплодисментов, Анджела упала в кресло за своим столом. - Я же говорила тебе, что все получится!
        - Ты была великолепна, Анджела, - сказал он, потому что она ждала именно такой реакции.
        - Нет, она была неправдоподобно хороша. - Дэн присел на угол стола и наклонился вперед, чтобы поцеловать Анджелу. - Посадить малыша к себе на колени - это было гениально.
        - Я люблю детей, - соврала Анджела. - Ну а теперь перейдем к делу. Кого она собирается пригласить в следующем месяце?
        Лью покорно передал Анджеле список. Ему не надо было объяснять, что речь шла о Дине.
        - Те, где против имени стоит звездочка, уже приглашены.
        - Ого, да она начала охотиться за крупной рыбкой, - рассуждала Анджела. - Кино, мода. Все так же держится подальше от политики.
        - Дерьмо всегда плавает на поверхности, - поддакнул Дэн, зная, что это замечание ей понравится.
        - Дерьмо или нет, но нам не по душе, когда ей везет. Она и так уже собрала слишком много прессы. С этим чертовым Джеми Томасом. - Ее губы сжались в узкую гримаску отвращения, когда Анджела вспомнила, что мерзавец теперь разгуливает по Риму.
        - У нас есть еще информация на него, - напомнил Дэн. - Можно легко сделать так, чтобы его проблемы с наркотиками просочились в прессу.
        - Это нам ничего не даст, а публика будет еще больше сочувствовать Дине. Черт с ним. - Она еще раз пробежала глазами список. - Давайте посмотрим, кого мы здесь знаем настолько хорошо, чтобы убедить их отказаться от Дининого приглашения. - Подняв голову, она равнодушно улыбнулась Лью. - Можешь идти. Ты мне больше не нужен.
        Когда Лью тихо закрыл за собой дверь, Дэн подал Анджеле зажженную сигарету.
        - Ну у него и рожа!.. Он быстро стареет.
        - Но от него тоже есть польза. - Она довольно постучала наманикюренным ноготком по списку. - Ужасно удобно узнавать, кого собирается пригласить наша малышка Ди, чуть ли не раньше ее самой. - Анджела отметила два имени. - Об этих двоих я смогу позаботиться, всего лишь позвонив по телефону. Ах, это так удобно, когда важные персоны тебе чем-нибудь обязаны! Ну-ка, посмотрите: Кейт Лавел.
        - Горячо. - Дэн встал, чтобы налить им обоим «Перье». - Одна из тех редких штучек, благодаря которым выражение «актриса-манекенщица» звучит как комплимент.
        - Да, она очень красива и очень талантлива. И очень популярна, особенно сейчас, когда ее новый фильм бьет все рекорды по сборам. - Анджела медленно и на удивление сладко улыбнулась. - Так случилось, что Дина знает Кейт. Они вместе проводили каникулы в Топеке. И еще случилось, что мне известен маленький интересный секрет Кейт. Этого секрета достаточно, чтобы мы были уверены: она не станет болтать со своей старой подружкой перед камерой. На самом деле, я думаю, нам стоит самим ее пригласить. Я об этом позабочусь. Лично.

        - Я просто не могу этого понять, Финн. - Лежа на диване, Дина ласково прижалась к нему, положив голову на грудь. - Вот мы уже заказываем ей билеты, а через минуту нам звонит ее продюсер и сообщает о неожиданных накладках в расписании.
        - Так бывает. - Ему было гораздо интересней целовать ее пальцы, чем говорить о деле.
        - Нет, не бывает. Мы попытались изменить план, предложили им самим выбирать день и опять получили отказ. Мне действительно очень хотелось, чтобы она выступила у нас в ноябре, но я не стала звонить ей лично. Не хотелось, чтобы казалось, что прошу подругу об одолжении. - Дина покачала головой, вспомнив, какой радушной, а потом отстраненной была Кейт, когда они встретились у Анджелы в офисе. - Черт побери, мы же так дружили!
        - Очень часто дружба - первое, чем жертвуют в этом бизнесе. Не стоит падать из-за этого духом, Ди.
        - Стараюсь. Конечно, мы пригласим кого-нибудь другого. Наверное, я просто обижена и лично, и профессионально. - Она сделала усилие, пытаясь больше не думать об этом. Их время было слишком дорого, чтобы тратить его на ерунду. - Как это мило!
        - Что?
        - Просто здесь сидеть и ничего не делать. Вместе с тобой.
        - Мне тоже это нравится. Я даже начинаю привыкать. - Он погладил пальцем браслет на ее руке. С тех пор, как Финн вернулся из Москвы, Дина все время носила это украшение. - Бэрлоу Джеймс в городе.
        - М-м… Я слышала… Давай весь день проведем дома. Все это замечательное воскресенье.
        Совершенно свободное воскресенье у них обоих, размышляла Дина. И она не хотела испортить его упоминанием о последней анонимке, которую нашла в своей почте.

        Я знаю, на самом деле ты не любишь его, Дина.
        Финн Райли не может значить для тебя столько, сколько буду значить я.
        Я могу подождать.
        Я буду ждать тебя вечно.
        Конечно, эта записка была просто пустяком по сравнению, например, с письмом от водителя грузовика из Алабамы, который приглашал ее «посмотреть страну» из постели в его шестнадцатиколесном гиганте.
        Так что волноваться было не о чем.
        - Я вчера с ним встречался.
        Дина непонимающе моргнула.
        - С кем?
        - С Бэрлоу Джеймсом. - Финн увидел, что она думала о чем-то своем, и игриво дернул Дину за ухо. - Не спи, ладно?
        - Извини. Куда он теперь тебя посылает?
        - Мне придется съездить в Париж на несколько дней. Я подумал, что, может быть, ты захочешь ко мне присоединиться на следующие выходные.
        - Полететь в Париж? - Она повернулась и посмотрела на него. - На выходные?
        - Полетишь на «Конкорде». Мы пойдем во французский ресторан, посмотрим достопримечательности и займемся любовью во французском отеле. Наверное, я даже смогу вернуться вместе с тобой обратно.
        От такого предложения Дина даже села.
        - Полететь на выходные в Париж! Я не могу этого даже представить.
        - Ты же знаменитость, - напомнил ей Финн. - Ты должна все время вытворять что-нибудь в таком духе. Или никогда не читала журналов для поклонников звезд?
        Ее глаза горели огнем предвкушения.
        - Я никогда не была в Европе.
        - Но у тебя есть паспорт, правда?
        - Конечно. Я даже недавно продлила его - привычка, оставшаяся еще от репортерских дней. Тогда, помнится, я вынашивала смутную надежду, что меня отправят в какую-нибудь потрясающую командировку за границу.
        - Вот я и стану твоей потрясающей командировкой за границу.
        - Если бы я могла освободить эти два дня… Нет, я освобожу эти два дня! - Дина бросилась к нему и крепко обхватила его обеими руками.
        - Ты куда? - спросил Финн, сжимая ее в своих объятиях, когда она вдруг попыталась освободиться.
        - Мне надо составить список. Надо купить пленку для фотоаппарата, путеводитель и…
        - Потом, - смеясь, Финн поцеловал ее. - Боже, какая же ты предсказуемая, Канзас! Что бы я ни предложил, ты тотчас же бросаешься составлять списки.
        - Я организованная! - Она стукнула его кулаком в грудь. - Это еще не значит - предсказуемая!
        - Потом можешь составить хоть шесть списков. Я еще не рассказал о своей встрече с Бэрлоу.
        Но Дина не слушала. Ей понадобится еще мини-видеокамера, решила она. Как у Кесси. И разговорник.
        - Что? - переспросила она, когда Финн вдруг дернул ее за волосы. - Ваша встреча с Бэрлоу. - Дина мысленно отодвинула свой список в сторону… на время. - Ты только что сказал, что он посылает тебя в Париж.
        - Но мы встречались не из-за этого. Это было продолжение спора, который мы ведем с ним уже примерно год.
        - А, программа новостей. - Дина ухмыльнулась. - Он не сдается, правда?
        - Нет, но я собираюсь сдаваться.
        - Я думаю, это… Что? - Она подпрыгнула на месте и опять села. - Ты согласишься?
        Финн ожидал, что Дина удивится. Теперь он надеялся, что она обрадуется.
        - Мы долго не могли договориться об условиях и продолжительности.
        - Но я думала, что тебя это совершенно не интересует. Тебе ведь нравится, что ты совершенно свободен и можешь в любой момент умчаться туда, где происходит что-то интересное! Походную сумку на плечо, «лэп-топ» под мышку - и вперед.
        - Паладин политических новостей. - Он играл с ее сережкой. - Я и дальше буду это делать, до определенного предела. Если где-нибудь что-нибудь произойдет, я поеду туда, но только теперь буду освещать это событие для своей передачи. Когда понадобится, мы будем снимать выездные передачи, но офис и студия будут здесь, в Чикаго. - Это был важный пункт, потому что Бэрлоу хотел, чтобы Финн переехал в Нью-Йорк. - Я смогу рассмотреть интересное событие под разными углами, проанализировать его вместо того, чтобы впихнуть в трехминутный репортаж для выпуска новостей. И буду проводить больше времени здесь. С тобой.
        - Я не хочу, чтобы ты делал это из-за меня! - Дина быстро вскочила на ноги. - Не стану отрицать, что мне тяжело так часто с тобой расставаться, но…
        - Ты никогда этого не говорила.
        - Это было бы несправедливо. О боже, Финн, - она пригладила волосы руками, - что я могла сказать? Не уезжай? Я знаю, что эти события могут изменить мир, но ты лучше останься дома вместе со мной?
        Он тоже встал и провел по ее щеке согнутым пальцем.
        - Моему «эго» было бы приятно это услышать.
        От его спокойных слов Дина вздрогнула.
        - Это было бы несправедливо по отношению к нам обоим. И если ты изменишь из-за меня свою карьеру - это тоже будет несправедливо.
        - Я делаю это не только из-за тебя. Из-за меня самого тоже.
        - Ты говорил, что не хочешь пускать корни. - Дина была в отчаянии, понимая, что еще чуть-чуть - и она заплачет. Она не смогла бы объяснить причину своих слез ни Финну, ни даже себе самой. - Я это помню. Финн, мы же профессионалы, мы оба понимаем, чего требует карьера. Я не хочу, чтобы ты чувствовал давление с моей стороны.
        - Ты и не давишь на меня, правда? - Им овладело нетерпение. - Нет ничего, что я не сделал бы ради тебя, Дина. За последний год для меня многое изменилось. Теперь мне уже не так просто вскакивать и уезжать. Мне больше не нравится засыпать в каком-нибудь отеле на другом конце света. Я скучаю без тебя.
        - Я тоже скучаю без тебя, - отозвалась она. - Ты чувствуешь себя от этого счастливее?
        - Да, черт побери! - Финн притянул ее к себе и принялся целовать - нежно, мягко, пока ее губы не стали жадными и горячими. - Я хочу, чтобы ты скучала без меня. Я хочу этого так сильно, что готов убить тебя всякий раз, когда надо уезжать. И я хочу, чтобы ты чувствовала себя так же неуютно, такой же сбитой с толку и расстроенной, как и я, из-за всей этой путаницы, которую мы сами себе придумали.
        - Ну что же, именно так я себя и чувствую… так что все в порядке.
        - В идеальном порядке. - Финн отпустил ее. Если Дине нужны были доводы, то он мог предоставить их сколько угодно. В конце концов, умения найти объективные доводы ему было не занимать. - Мне все равно придется уезжать. Я буду сам решать, куда и насколько, но уезжать придется все равно. И я хочу, чтобы ты переживала, когда меня не будет в городе.
        - Ты, - медленно проговорила Дина, - можешь катиться в преисподнюю.
        - Только вместе с тобой. - Он поймал ее лицо рукой и не дал ей отвернуться. - Черт побери, я люблю тебя, Дина!
        Когда его рука обмякла, Дина дрожащими ногами сделала шаг назад. Ее широко распахнутые глаза замерли на лице Финна. Вначале она просто не могла произнести ни звука. Потом - сформулировать вразумительной фразы. Наконец произнесла:
        - Ты никогда не говорил этого раньше.
        Ее реакция была не совсем такой, какую он ожидал. Правда, Финн должен был признать, что его объяснение в любви тоже отличалось от общепринятых.
        - Теперь говорю. Тебе это не нравится?
        - А тебе?
        - Я первый спросил.
        Она только покачала головой.
        - Не думаю. Теперь все становится довольно удобным, потому что я тоже люблю тебя. - Дина тихонько вздохнула. - Даже не понимала, как сильно мне хотелось это услышать.
        - Не только тебе надо, чтобы все развивалось постепенно. - Он протянул руку, погладил ее по щеке. - Страшно было, а?
        - Ага. - Сжав пальцами его запястье, Дина почувствовала, как в ее венах быстрее заструилась кровь. - Но я не против испугаться. На самом деле мне это даже нравится. Так что, если хочешь, можешь повторить.
        - Я люблю тебя. - Финн подхватил ее на руки, Дина захохотала, и они оба повалились на диван. - Держись за меня крепче, - предупредил он, стягивая с нее свитер. - А то я испугаю тебя до смерти.


        18
        Премьера «Взгляда изнутри» с Финном Райли состоялась в январе, прямо посреди телесезона. Новая передача заменила жуткую «мыльную оперу» на больничные темы. Руководство телестанции возлагало большие надежды на то, что еженедельный обзор политических новостей с легко узнаваемым лицом вытянет вечер вторника из отстающих по рейтингу. У Финна были и опыт, и репутация, а самое главное, он пользовался безграничной любовью всех женщин в возрасте от восемнадцати до сорока лет.
        Си-би-си не поскупилось на рекламу. По телевизору постоянно крутили рекламные ролики, в газетах печатали фотографии, специально для «Взгляда изнутри» была написана музыка. К тому времени, когда декорации были закончены - объемная карта мира и гладкий стеклянный стол, - Финн и еще трое репортеров уже полностью погрузились в работу.
        Финн представлял себе этот проект намного проще - без сверхшикарного ролика или дорогостоящей обстановки.
        Он объяснил Дине, что наконец-то решился заняться тем, о чем всегда мечтал. Теперь Финн чувствовал себя свежим бойцом на бейсбольном поле. Оставалось только перехватить мячи у уставшей команды противника.
        Первой же программой ему удалось отбить у соперников целых тридцать процентов зрителей. На следующее утро во время перекуров американцы болтали о шансах США на олимпийское «золото» и уклончивом интервью, взятом Финном у Бориса Ельцина.
        Из чувства дружеского соревнования Дина поставила себе в план встречу с Робом Винтерсом, ветераном кино, недавно дебютировавшим в новом качестве режиссера. Его первый фильм снискал шумное одобрение как критиков, так и публики.
        Очаровательный, привлекательный и совершенно непринужденный перед камерой, Роб в течение часа развлекал зрителей в студии и у телевизоров. Его последний анекдот про то, как во время съемок жаркой любовной сцены на актеров неожиданно напала целая стая морских чаек, завершил шоу, вызвав гомерический хохот.
        - Не знаю, как тебя благодарить за выступление. - Дина горячо сжала его руку, когда он закончил раздавать автографы поклонникам из аудитории.
        - Меня могло здесь и не быть. - Пока охрана провожала из студии последних зрителей, он внимательно смотрел на Дину. - Если честно, единственная причина, почему я согласился приехать, это то, что от меня ультимативно потребовали не приезжать. - Тут вспыхнула его знаменитая улыбка. - Недаром же у меня репутация тяжелого человека.
        - Кажется, я не понимаю. Твой агент советовал тебе не приезжать?
        - Не только агент. - Недоумевая, Дина не сводила с него глаз. - У тебя есть минутка? - спросил Роб.
        - Конечно. Может, поднимемся наверх, в мой офис?
        - Прекрасно. Я с удовольствием промочу горло. - Опять быстрая улыбка. - В Голливуде с такими глазами ты не продержалась бы и двадцати минут. - Он по-дружески взял ее за руку, и они направились к лифту. - Там, если кто-нибудь догадывается, о чем ты думаешь, тебя сразу съедают со всеми потрохами.
        Дина шагнула в кабину лифта и нажала на кнопку шестнадцатого этажа.
        - И что же я думаю?
        - Что сейчас только десять часов утра, а я уже готов к двойному виски. - Его усмешка была такой же быстрой и горячей, как глоток спиртного.
        - Но ведь во время шоу ты сказал, что больше не пьешь.
        - Я и не пью - алкоголь. Мой последний наркотик - диет-пепси и пара капель лимонного сока. Неловко признаваться, но я мужчина и могу с этим справиться.
        - Дина… - Кесси повернулась к ним, оторвавшись от своих бумаг. Увидев человека рядом с Диной, она широко открыла глаза.
        - Я тебе зачем-нибудь нужна, Кесси?
        - Что? - Она вздрогнула, покраснела, но не отвела взгляда от лица Роба. - Нет-нет, ничего.
        - Роб, это Кесси, мой секретарь и оруженосец.
        - Приятно познакомиться. - Роб двумя руками пожал ее вялую ладонь.
        - Мне очень нравится ваша работа, мистер Винтерс. Мы все восхищены, как вы выступали сегодня на шоу.
        - Всегда рад.
        - Кесси, не соединяй меня ни с кем, ладно? Сейчас приготовлю твой любимый напиток, - сказала она Робу, приглашая его в свой кабинет.
        Она нарезала лимон и добавила его к двум бокалам с охлажденной пепси.
        - Мне интересно, почему твой агент советовал тебе не выступать на моем шоу? - «Интересно» было не то слово, но Дина старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и мягко. - Мы делаем все, что можем, лишь бы наши гости чувствовали себя удобно.
        - Может быть, это как-то связано со звонком из Нью-Йорка. - Роб взял бокал и подождал, пока Дина села. - От Анджелы Перкинс.
        - От Анджелы? - совершенно сбитая с толку, Дина покачала головой. - Анджела звонила твоему агенту из-за приглашения на мое шоу?
        - На следующий день после того, как твои люди связались со мной. - Роб сделал большой глоток. - Она сказала, что ей сорока на хвосте принесла, будто я собираюсь заехать в Чикаго.
        - Звучит похоже на нее, - пробормотала Дина. - Но я не понимаю, как она могла так быстро это узнать!
        - Она не объяснила. - Наблюдая за лицом Дины, он поболтал льдом в бокале. - Ни моему агенту, ни мне. Мне она позвонила два дня спустя. С моим агентом Анджела была само очарование, напомнила ему, что приглашала меня к себе на шоу, когда моя карьера была под угрозой, и если я соглашусь сейчас выступить у тебя, то она не сможет пригласить меня в Нью-Йорк, как собиралась. Она хотела, чтобы я приехал на ее следующий специальный выпуск, и обещала использовать свое влияние, чтобы помочь мне получить «Оскара». Что значит - говорить о фильме на публике и с друзьями, способствуя рекламной кампании.
        - Что-то вроде не слишком изящного подкупа. - Голос Дины напрягся от гнева, который она всячески старалась держать под контролем. - Но ты здесь.
        - Может, меня здесь не было бы, если бы она ограничилась подкупом. Я хочу эту награду, Дина. Когда началось лечение, очень многие, включая меня самого, думали, что мне конец. Мне пришлось выпрашивать деньги, чтобы сделать этот фильм. Я шел на сделки, давал обещания, врал. Все, что угодно. Пока шли съемки, пресса писала, что на него не придет ни один зритель, потому что всем плевать на эпические любовные истории. Я хочу эту награду.
        Он замолчал, отпил еще.
        - Я как раз собирался последовать совету своего агента и послать тебе отказ. Но тут Анджела позвонила мне. От ее очарования не осталось и следа… Она угрожала мне. И это была ее ошибка.
        Дина встала, чтобы вновь наполнить его бокал.
        - Она угрожала, что не станет поддерживать твой фильм, если ты приедешь на мое шоу?
        - Нет, кое-что получше. - Он достал сигарету и пожал плечами. - Ты не возражаешь? От этого недостатка я еще не избавился.
        - Продолжай.
        - Я приехал сюда, потому что распсиховался, - он чиркнул спичкой, выдохнул облачко дыма. - Таким образом я говорю Анджеле катиться ко всем чертям. Не собираюсь все это рассказывать, но есть в тебе что-то такое… особенное… - Он прищурился. - Хочется доверять человеку с таким, как у тебя, лицом.
        - Я это уже слышала. - Она выдавила улыбку, хотя в душе у нее кипела горечь. - Какой бы ни была причина, я рада, что ты приехал.
        - И ты не спрашиваешь, чем же она мне угрожала?
        Дина опять улыбнулась, уже естественнее.
        - Пытаюсь.
        Роб засмеялся и поставил бокал с пепси на стол.
        - Она сказала мне, что ты - хитрое чудовище, интриганка, готовая на все, лишь бы остаться у публики на виду. Что ты воспользовалась ее доверием и дружбой, и единственная причина, почему ты еще на экране, - твои шашни с Лореном Бачем.
        Дина едва подняла брови.
        - Уверена, что Лорен будет удивлен, когда это услышит.
        - А мне это больше напоминает ее автопортрет, - он затянулся и нервно постучал сигаретой о край пепельницы. - Я знаю, что это значит - иметь врагов, Дина, и раз уж теперь у нас есть один общий враг, то я расскажу, чем мне угрожала Анджела. Мне надо, чтобы ты сохранила это в тайне в течение двадцати четырех часов, пока я вернусь обратно на побережье и устрою пресс-конференцию.
        Холодные мурашки побежали у Дины по позвоночнику.
        - Хорошо.
        - Примерно шесть месяцев назад я проходил обычное медицинское обследование. Я был совершенно измучен: целый год, пока шли съемки фильма, я работал почти круглосуточно, следил за монтажом, руководил рекламной кампанией… Мне часто приходилось обращаться за помощью во время запоев, и мой лечащий врач умел хранить тайны. Но тайны - тайнами, а Анджеле удалось как-то узнать о результатах анализов. - Роб затянулся в последний раз и раздавил сигарету. - У меня положительная реакция на СПИД.
        - О боже, мне так жаль! - Дина бросилась к нему и крепко сжала его руку. - Мне так жаль!
        - Всегда думал, что меня прикончит бутылка. Никогда не представлял, что это окажется секс.
        Он поднял бокал. Его рука дрожала, и в бокале мелодично позвякивали льдинки.
        - Но опять же я так часто напивался, что не знаю, сколько у меня было женщин, ни, тем более, кто они такие…
        - Ты имеешь право на свои частные тайны, Роб.
        - Странное заявление для бывшего репортера.
        - Даже если Анджела пустит такой слух, тебе не обязательно подтверждать это.
        Повеселев, он откинулся назад.
        - Теперь ты распсиховалась.
        - Конечно! Она использовала тебя, чтобы отомстить мне! Но ради бога, это только телевидение. Это телевидение! Мы спорим из-за очков рейтинга, не из-за событий мировой важности. Что же это за бизнес, если кто-то готов использовать твою трагедию, чтобы просто вырваться вперед?
        Настроение Роба заметно улучшилось, он опять отпил пепси.
        - Это шоу-бизнес, малышка. Нет ничего ближе к жизни и смерти, чем жизнь и смерть. - Роб криво улыбнулся. - Мне-то следовало это знать.
        - Извини. - Дина закрыла глаза, постаралась успокоиться. - Приступ гнева или истерика тебе не помогут. Что я могу для тебя сделать?
        - У тебя есть друзья с правом голоса в Академии?
        Дина улыбнулась ему в ответ.
        - Несколько человек найдется.
        - Ты можешь… ты можешь им позвонить и своим сексапильным, убедительным голосом повлиять на их решение. А потом вернешься к камере и спустишь штаны с «У Анджелы».
        Ее глаза вспыхнули.
        - Ты прав, черт побери, так я и сделаю.

* * *
        В тот день после обеда Дина созвала в своем офисе общее собрание. Она сидела за столом, чтобы наглядно олицетворять власть. Ярость еще не утихла и медленно кипела глубоко в душе. В результате ее голос звучал резко, холодно и официально.
        - У нас возникла серьезная проблема, которая только недавно попала в поле моего внимания, - произнесла Дина, осматривая собравшихся и отмечая удивленные лица. Их собрания часто бывали утомительными, иногда - жаркими, но всегда - неофициально-дружескими и доброжелательными.
        - Маргарет, - продолжала Дина, - ты разговаривала с представителями Кейт Лавел, правильно?
        - Правильно. - Нервничая от царившего в комнате напряжения, Маргарет грызла дужку своих очков для чтения. - Они были очень заинтересованы в том, чтобы она приехала на шоу. У нас был отличный крючок: еще подростком она несколько лет жила в Чикаго. Потом они все отклонили. Накладки в расписании.
        - И как часто подобное происходило за последние шесть месяцев?
        Маргарет заморгала.
        - Очень сложно ответить сразу. Многие темы так и остаются идеями.
        - Я имею в виду те шоу, которые были специально ориентированы как встреча со знаменитостью.
        - А, понятно. - Маргарет подвинулась на стуле. - Думаю, что за последние шесть месяцев знаменитости пять или шесть раз срывались у нас с крючка.
        - А как мы обращаемся со списком предполагаемых гостей? Саймон?
        Он вспыхнул.
        - Как всегда, Ди. Мы обмениваемся идеями, спорим, когда появляются какие-нибудь интересные идеи или гости, мы проводим исследование, а потом звоним и приглашаем.
        - И список гостей держится в секрете, пока мы не получаем подтверждения?
        - Конечно. - Он нервно провел рукой по волосам. - Это обычная рабочая процедура. Мы не хотим, чтобы конкуренты узнали о наших планах.
        Дина взяла со стеклянной поверхности стола валявшийся без дела карандаш, бесцельно постучала.
        - Сегодня мне стало известно, что Анджела Перкинс узнала, что мы хотим пригласить Роба Винтерса, через несколько часов после того, как мы связались с его агентом. - Все собравшиеся разом что-то забормотали. - И я подозреваю, - продолжала Дина, - из того, что мне сообщили, что она знала и о некоторых других наших планах. Кейт Лавел появилась «У Анджелы» две недели спустя после того, как ее агент заявил нам о «накладках в расписании». И не только она. Вот здесь у меня есть список тех, кого мы пытались пригласить и кто оказался на шоу «У Анджелы» через две недели после нашего приглашения.
        - У нас где-то течь. - Фрэн крепко сжала челюсти. - Сукин сын!
        - Перестань, Фрэн, - Джеф взволнованно осматривал комнату. Нервным движением поправил очки. - Большинство из нас здесь с первого дня. Мы все - как одна семья. - Он потянул за ворот футболки и опять повернулся к Дине. - О боже, Дина, ты ведь не думаешь, что кто-нибудь из нас захочет навредить тебе или шоу!
        - Нет, не думаю, - она пригладила волосы рукой, - поэтому жду идей или предложений.
        - Господи! Господи боже мой! - пробормотал вдруг Саймон, закрыв глаза руками. - Это я виноват. - Опустив руки, он сокрушенно посмотрел на Дину. - Лью Макнейл. Мы все время поддерживали отношения. Черт, ведь мы дружим уже десять лет! Я никогда не думал… Мне плохо, - проговорил он. - Богом клянусь, мне плохо от одной этой мысли.
        - О чем ты говоришь? - спокойно спросила Дина, хотя была уверена, что уже знает его ответ.
        - Мы с ним болтаем один-два раза в месяц. - Он отодвинулся от стола, встал и прошел через комнату, чтобы налить себе воды. - Обыкновенная болтовня - обо всем понемногу. - Доставая бутылку, Саймон положил себе на ладонь две таблетки. - Он всегда поливал Анджелу грязью. Он знал, что со мной это можно, что это никуда дальше не пойдет. Он рассказывал о разных дурацких идеях, которые они придумывали для шоу, потом спрашивал, кого мы собираемся приглашать. И я ему говорил. - Он громко проглотил таблетки. - Я ему говорил, потому что мы были просто двумя старыми друзьями, которые болтали о пустяках. До этой минуты я никогда не связывал отказы с нашими разговорами, Ди. Богом клянусь!
        - Хорошо, Саймон. Теперь мы знаем как и мы знаем почему. Что будем делать дальше?
        - Наймем кого-нибудь и отправим в Нью-Йорк, чтобы Лью Макнейлу все пальцы переломал! - предложила Фрэн, встав со стула и подойдя к откровенно страдающему Саймону.
        - Я над этим подумаю. А пока наша новая политика - не обсуждать ни с кем кандидатуру гостей вне офиса, темы или идеи на всех стадиях подготовки. Согласны?
        Общий гул одобрения. Никто не смотрел друг другу в глаза.
        - И у нас будет новая цель. Цель, на которой мы сосредоточим все свои усилия. - Дина замолчала, переводя взгляд с одного на другого, пока не посмотрела в лицо каждому из присутствующих. - За этот год мы должны вытеснить «У Анджелы» с первого места. - Ей пришлось поднять руку, чтобы остановить внезапный гром аплодисментов. - Я хочу, чтобы все начали думать о темах для выездных шоу. Наша программа отправляется в путешествие. Нам нужны забавные, привлекательные места. Я хочу чего-нибудь экзотического, хочу «главную улицу» США.
        - Дисней Уорлд, - предложила Фрэн.
        - Новый Орлеан, Марди Гра[2 - МАРДИ ГРА (фр. Mardi Gras) - всемирно известный карнавал, ежегодно проводимый в Новом Орлеане во время масленицы.], - вставила Кесси и повела плечами. - Мне всегда хотелось туда поехать.
        - Уточни насчет этого, - приказала Дина. - Мне надо шесть мест, куда мы реально можем поехать. И я хочу, чтобы к концу рабочего дня на моем столе лежали все новые идеи о темах для шоу. Кесси, составь список тех, кто просил, чтобы я выступила или дала интервью, и сообщи им, что я согласна.
        - Скольким из них?
        - Всем. Назначь с ними встречи и вставь их в мое расписание. И соедини меня с Лореном Бачем. - Она откинулась на спинку стула, положив руки на стол. - Ну, принимаемся за работу.
        - Дина, - Саймон шагнул вперед, пока остальные выходили из офиса, - у тебя найдется минутка?
        - Только минутка, - ответила она и улыбнулась. - Мне не терпится начать эту кампанию.
        Он напряженно стоял перед ее столом.
        - Я понимаю, что тебе понадобится некоторое время, чтобы меня заменить, и что, наверное, ты захочешь, чтобы я передавал дела постепенно. Я напишу заявление об уходе, как только ты скажешь, Дина.
        Дина уже писала какой-то список в лежащем перед ней блокноте.
        - Я не хочу, чтобы ты уходил, Саймон. Я еще собираюсь использовать твои коварные мозги, чтобы забраться на самый верх.
        - Я все испортил, Ди. Ну и дела!
        - Ты верил другу.
        - Конкуренту, - поправил он. - Одному богу известно, сколько шоу я сорвал тем, что открыл свой большой рот. Вот дерьмо, Ди, я ведь хвастался, чуть ли не пел: «Моя работа важнее твоей». Мне хотелось завести его, потому что только так я мог уколоть Анджелу.
        - Я даю тебе другую возможность это сделать. - Впившись в него глазами, Дина наклонилась вперед. Она чувствовала в себе огромную силу и знала, что сумеет использовать ее, чтобы закончить то, что начала Анджела. - Помоги мне столкнуть ее с первого места, Саймон. Если ты уволишься, то ведь не сможешь этого сделать!
        - Не представляю, как ты теперь сможешь мне доверять.
        - У меня было четкое представление, откуда могла просочиться эта информация. Саймон, я провела здесь достаточно много времени, чтобы знать, что вы с Лью дружили. - Она растопырила пальцы. - Если бы ты ничего не сказал, то тебе не пришлось бы предлагать уволиться. Я уволила бы тебя сама.
        Саймон потер лицо рукой.
        - Значит, я признался, что дурак, и сохранил работу.
        - Да, примерно так. И надеюсь, раз уж ты себя так чувствуешь, то будешь работать еще больше, чтобы поднять меня на самый верх.
        Ошеломленный, Саймон покачал головой.
        - Все-таки ты кое-чему научилась у Анджелы.
        - Тому, что мне было надо, - коротко ответила Дина. Она сняла трубку зазвонившего телефона. - Да, Кесси?
        - Лорен Бач на первой линии, Дина.
        - Спасибо. - Ее палец замер над кнопкой, и она опять подняла взгляд на Саймона. - Мы все выяснили?
        - Совершенно.
        Дождавшись, пока за ним закрылась дверь, Дина сделала глубокий вдох.
        - Лорен, - произнесла она, нажав на кнопку, - я готова объявить войну.

* * *
        Холодным и мрачным февральским утром Лью, как обычно, на прощание поцеловал жену и вышел из дома. Еще не было семи, поэтому на улице тоскливо горели фонари. Снег заглушал все звуки и, казалось, мешал дышать.
        Слишком привычный к чикагским зимам, чтобы пожаловаться на февральскую непогоду, Лью дотащился до своей машины и принялся чистить лобовое стекло.
        Он не обращал внимания на сказочный мир, возникавший у него за спиной. Низкие вечнозеленые кусты в белоснежной изморози, нетронутый мягкий ковер на зимней траве и тротуаре, кружащиеся, танцующие хлопья в сумрачном свете фонарей.
        Он думал только о том, как это тяжело и скучно - соскребать снег с лобового стекла, как неприятно ощущать холодный снег у себя за воротником и что от ветра у него мерзнут уши.
        Он услышал, как кто-то тихо окликнул его по имени, и повернулся, пристально вглядываясь в падающий снег.
        Вначале он не видел ничего, кроме белого и тусклого от снега света фонарей.
        А потом он увидел. Но только на одно мгновение.
        Выстрел грянул прямо ему в лицо, перебросив тело через капот машины. Где-то вдалеке пронзительно и возбужденно залаяла собака. Эхо от выстрела быстро затихло - почти так же быстро, как и Лью Макнейл.
        - Это за Дину, - прошептал убийца и медленно поехал прочь.

* * *
        Когда несколько часов спустя Дина услышала новость, она была слишком потрясена, чтобы подумать о найденном на столе конверте. В записке было только:

        Дина, для тебя я всегда буду рядом.
        19
        Дина лежала, развалившись в огромной ванне Финна, а горячая вода кружилась и пульсировала вокруг ее тела. Ее глаза были полузакрыты, в руке - бокал с пенистым коктейлем «Мимоза». Было позднее субботнее утро, и у Дины оставалось еще больше часа до того момента, как приедет Тим О’Мэлли, ее шофер, чтобы забрать ее на встречу в Меррилвилле.
        Она чувствовала себя ленивой и самодовольной, как кошка, скрутившаяся клубочком под лучами солнца.
        - Так что мы празднуем?
        - Ты в городе, я в городе. И если не считать твоей сегодняшней поездки на обед в соседний штат, то, похоже, это продлится еще целую неделю.
        С другого конца ванны Финн наблюдал, как ее напряжение постепенно, понемногу ослабевает. Уже много недель Дина была похожа на туго сжатую пружину. Еще до случайного и бессмысленного убийства Лью Макнейла она была сплошным комком нервов. За несколько недель после гибели Лью ее чувства прошли весь диапазон - от угрызений совести до гнева, от ощущения собственной вины до разочарования в людях. И это из-за человека, который делал все, что было в его силах, лишь бы сорвать ее шоу ради своих собственных целей. Или ради целей Анджелы, размышлял Финн.
        Но теперь она улыбалась, и в ее взгляде явно читалось удовольствие.
        - В последнее время все шло так беспорядочно…
        - Ты летишь во Флориду, я гоняюсь по штатам за кандидатами в президенты. И мы оба пытаемся выпускать приличные программы, пока пресса и папарацци кусают нас за пятки. - Он пожал плечами и провел своей ступней вверх по ее гладкой и скользкой ноге.
        И ей, и ему, и их персоналу было нелегко работать в условиях, когда утомительное внимание средств массовой информации было по-прежнему приковано к их отношениям. По непонятным для них обоих причинам Финн и Дина стали для Америки чуть ли не «парой года». Как раз сегодня утром Дина прочитала очередную статью о собственных планах на замужество - в газете, которую какая-то добрая душа подбросила ей на коврик перед дверью.
        Все это, вместе взятое, заставляло ее чувствовать себя тревожно и неуверенно.
        - И это ты называешь «беспорядочно»? - продолжал Финн, отвлекая ее от размышлений.
        - Ты прав, просто еще один день обыкновенной жизни. - Дина глубоко вздохнула. - По крайней мере, наши дела идут своим чередом. Мне очень понравилась твоя передача о разрушающейся инфраструктуре Чикаго, хотя теперь я все время волнуюсь, что улица провалится вниз прямо под моей машиной.
        - Да, в ней было всего понемногу: и паника, и комедия, и полусумасшедшие служащие из мэрии. Но все-таки она была не такой захватывающей, как твое интервью с Микки и Минни Маус.
        Один глаз Дины приоткрылся.
        - Эй, поосторожней, приятель!
        - Нет, в самом деле. - Финн безнравственно ухмылялся. - Вся Америка только об этом и говорила. Какие же все-таки у них отношения и какую роль в этом играет Гуфи? Эти злободневные вопросы требуют немедленного ответа, и кто знает, может быть, они отвлекут от нас часть общественного внимания?
        - Таковы американские традиции, - отпарировала Дина. - Развлечения и фантазии превратились в целую гигантскую индустрию, которая точно так же важна, как и наблюдения за оскорбляющими друг друга политиками. Даже больше. - Дина взмахнула своим бокалом. - Людям необходим какой-нибудь способ ускользнуть от действительности, особенно во время экономического спада.
        Финн все так же ухмылялся. Дина отпила глоток «Мимозы» и обиженно посмотрела на него.
        - Ты специально заводишь меня!
        - Мне нравится, когда твои глаза становятся темными и пронзительными. - Он поставил свой бокал и скользнул вперед, накрыв ее тело своим. Волна лениво преодолевала край ванны, выплескиваясь наружу. - И вот здесь у тебя складочка, - он потер большим пальцем между бровями у Дины, - которую я сейчас разглажу.
        Свободной рукой он уже разглаживал что-то совершенно другое.
        - Некоторые наши знакомые сказали бы, что ты коварный мерзавец, Финн.
        - Да, некоторые уже говорили, - он укусил ее за губу. - А некоторые еще скажут. Кстати, о Микки и Минни… - Его руки гладили ее горячую мягкую кожу.
        - Мы разве о них говорили?
        - Мне интересно, можно ли сравнивать их отношения с нашими. Неопределенные и длительные.
        Струи воды пенились вокруг них и между ними. Дина взъерошила рукой его влажные волосы. Было так хорошо лежать рядом с ним и знать, что в любой момент уютное тепло может взорваться обжигающим жаром.
        - Я могу сформулировать определение: мы - два человека, которые любят друг друга, наслаждаются друг другом и хотят быть вместе.
        - Мы могли бы быть вместе почаще, если бы ты переехала ко мне.
        Они уже обсуждали раньше этот вопрос. И были не в состоянии его разрешить. Дина прижалась губами к плечу Финна.
        - Мне легче жить в своей квартире, когда ты уезжаешь.
        - В последнее время я провожу больше времени здесь, чем в отъездах.
        - Знаю. - Ее губы скользнули вверх, к его шее, словно Дина пыталась отвлечь его. - Дай мне какое-то время, чтобы все обдумать.
        - Иногда надо доверять своим желаниям, Дина, своему инстинкту. - Его губы встретились с ее, и она почувствовала вкус разочарования и желания. Финн знал, что, если он будет настаивать, Дина согласится, но интуиция подсказывала, что на нее нельзя давить. - Я могу подождать. Только не заставляй меня ждать слишком долго.
        - Мы можем попробовать. - Ее кровь пульсировала так же сильно, как пенящаяся вода. - Я перевезу сюда некоторые вещи и буду жить здесь всю следующую неделю.
        - Я постараюсь, чтобы тебе было нелегко отсюда уехать.
        - Уж ясно, что постараешься. - Она улыбнулась, отбросила его волосы назад, взяла лицо в свои ладони. - Я так влюблена в тебя, Финн. Можешь мне верить. Клянусь, что все слухи про меня и Гуфи - неправда. Мы с ним только друзья.
        Он боднул ее головой так, что Дина еще глубже ушла под воду.
        - Я не доверяю этому длинноухому сукину сыну!
        - Я просто использовала его, чтобы заставить тебя ревновать, хотя в нем есть какое-то простодушное очарование, которое я нахожу странно привлекательным.
        - Ах, так ты хочешь очарования? Почему бы мне не… Черт! - Финн отбросил со лба мокрые волосы и потянулся к стоявшему рядом телефону. - Не забудь, о чем мы говорили, - сказал он Дине. - Да, Райли.
        Дина размышляла, как бы поинтересней отвлечь его от разговора, как вдруг заметила, что выражение лица Финна изменилось. Расплескивая и проливая воду, он вылез из ванной и бросился к полотенцу.
        - Найди Керта, - говорил он, обматывая полотенце вокруг талии и не обращая внимания на лившую с него воду. - И сообщи Бэрлоу Джеймсу. Чтобы вся группа с камерой была на месте еще пять минут тому назад. Я буду там через двадцать. - Он шепотом выругался и сказал довольно грубо: - Если я говорю, что ты можешь, значит, можешь.
        - Что случилось? - Дина выключила воду и встала. С нее струями текла вода; она потянулась за полотенцем, уже понимая, что Финн уходит.
        - В Гриктауне какой-то бандит захватил заложников. - Быстрым движением руки он включил телевизор, хотя сам уже мчался из ванной за одеждой. - Плохо дело. Трое уже убиты.
        Она вздрогнула. Точно так же быстро и резко, как Финн, бросилась к халату. Ей хотелось сказать, что она едет вместе с ним. Но, конечно же, это было невозможно. Несколько сотен человек уже ждали ее появления в бальном зале отеля в Индиане.
        «Почему мне вдруг стало так холодно?» - с удивлением подумала Дина, торопливо закутываясь в халат. Финн уже заправлял рубашку в брюки, спокойный, словно человек, идущий в свой офис разбираться с налоговыми декларациями. Он возвращался живым после воздушных налетов и землетрясений. Конечно, не стоило волноваться из-за этой стычки в Гриктауне.
        - Будь осторожен.
        Он схватил галстук и пиджак.
        - Я буду молодцом. - И когда она направилась к шкафу за костюмом для приема, Финн быстро крутанул ее к себе и поцеловал. - Наверняка вернусь раньше тебя.

* * *
        Финн не думал о будущем. Он был слишком занят настоящим. Благодаря хитрости, уловкам и нахальству ему удалось пробраться на место рядом с лейтенантом Арнольдом Дженнером, ведущим переговоры об освобождении заложников. Дженнер все так же держал в руке мегафон, но сейчас он решил сделать короткий перерыв в призывах к затаившейся добыче.
        - Лейтенант, я узнал, что его зовут Джонсон.
        - Он откликается на это имя, - мягко ответил Дженнер.
        - Он страдал депрессией. Мне удалось узнать, что Джонсон служил в армии и после увольнения в марте прошлого года у него возникло немало проблем. А на прошлой неделе он потерял жену и работу.
        - Вы хорошо информированы.
        - Мне за это платят. Он пришел сюда, в ресторанчик, ровно в десять утра - то есть примерно три часа назад, - вооруженный «магнумом» сорок четвертого калибра, «бушмастером», карабином и с противогазом. Он сразу застрелил двух официантов и одного посетителя, потом захватил пятерых заложников, среди которых две женщины и двенадцатилетняя девочка, дочь владельца.
        - Десять, - слабо произнес Дженнер. - Ребенку десять лет. Мистер Райли, вы хорошо делаете свою работу, и обычно она мне нравится. Но моя работа сейчас - вытащить оттуда этих людей живыми.
        Финн огляделся, отметив, где находились снайперы. Они не станут ждать слишком долго.
        - Какие у него требования? Вы можете мне это сказать?
        Навряд ли это будет иметь какое-нибудь значение, решил Дженнер. Требование было только одно, и он не мог его выполнить.
        - Он хочет свою жену, мистер Райли. Она уехала в Чикаго четыре дня назад. Мы пытаемся ее найти, но пока что нам не повезло.
        - Я могу передать это в эфир. Если она увидит выпуск, то, может быть, свяжется с полицией. Дайте мне с ним поговорить. Есть надежда, что удастся заключить с ним сделку, если я пообещаю, что все мои люди сейчас займутся ее поисками.
        - Вам так отчаянно хочется сделать этот репортаж?
        В своей работе Финну слишком часто приходилось слышать оскорбления, чтобы он вообще обращал на них внимание.
        - Я всегда на все готов ради репортажа, лейтенант. - Прищурившись, он оценивающе посмотрел на человека рядом с собой. - Но смотрите, ребенку десять лет. Дайте мне попробовать.
        Дженнер доверял своей интуиции и уже больше не сомневался в том, что не сможет удержать ситуацию от трагического завершения. Задумавшись на мгновение, он протянул Финну мегафон.
        - Не обещайте того, чего не сможете сделать.
        - Мистер Джонсон! Элмер! Это Финн Райли. Я репортер.
        - Я знаю, кто ты, - послышался голос из ресторана - пронзительный вопль сквозь разбитое стекло. - Или ты думаешь, я идиот?
        - Ты был в Персидском заливе, правильно? Я тоже там был.
        - Дерьмо! Думаешь, от этого мы с тобой стали братанами?
        - Думаю, что любой, кто там был, уже прошел через ад. И еще я думал, что мы могли бы договориться.
        - Никаких договоров! Сюда приезжает моя жена, и я их отпускаю. Она не приезжает - мы все отправляемся в ад. В настоящий ад.
        - Копы сейчас пытаются ее найти, но я подумал, что мы могли бы развернуть это дело гораздо шире. У меня надежные связи. Я могу рассказать о тебе по национальному телевидению, показать фотографию твоей жены на всех экранах от побережья до побережья. Даже если она сама не смотрит, то кто-нибудь, кто ее знает, обязательно это увидит. Мы дадим номер телефона, специальный номер, куда она сможет позвонить. Ты сможешь поговорить с ней, Элмер.
        «Неплохо, - решил Дженнер, хоть он и был готов в любой момент выхватить мегафон из рук Финна, если возникнет такая необходимость. - Обращение по имени, предложение не только надежды, но и нескольких минут известности…» Может быть, начальству это не понравится, но Дженнер считал, что попробовать стоило.
        - Тогда сделай это! - выкрикнул Джонсон. - Сделай это, черт тебя побери!
        - Я бы рад, но не могу, если ты не сделаешь что-нибудь взамен. Отпусти девочку наружу, Элмер, и через десять минут о тебе будет знать вся страна! Я смогу даже сделать так, чтобы ты сам обратился к своей жене. Ты сам, своими собственными словами!
        - Я никого отсюда не выпущу, разве что в мешке для покойников!
        - Она еще только ребенок, Элмер. Твоя жена, наверное, любит детей. - О господи, он очень на это надеялся! - Если ты отпустишь девочку, твоя жена узнает об этом и захочет с тобой поговорить.
        - Это все полицейские уловки!
        - У меня прямо здесь камера. - Финн бросил взгляд на Керта. - У тебя там в баре есть телевизор?
        - Ну и что, если есть?
        - Ты можешь видеть все, что я делаю. Все, что я говорю. Сейчас они пустят меня в прямом эфире.
        - Ну, сделай это. У тебя есть пять минут, черт побери, пять минут, или у меня здесь будет еще один труп!
        - Вызови студию! - заорал Финн. - Подключи меня. Готовься к прямому эфиру. - Он опять повернулся к Дженнеру.
        - Ты очень неплохой полицейский - для репортера.
        - Спасибо. - Финн протянул Дженнеру мегафон. - Скажи ему, чтобы выпустил девочку, когда я появлюсь в эфире, - или мы прервем передачу.

* * *
        Ровно через пять минут Финн стоял перед камерой. Хотя внутри у него все кипело, но глаза были холодными, а речь - спокойной и размеренной. За ним были видны полуразрушенные внутренности ресторана.
        - Сегодня утром в Гриктауне, районе Чикаго, этот принадлежащий семье ресторан взорвался от насилия. Насколько нам известно, трое человек убиты и их тела находятся на нейтральной территории между полицией и Элмером Джонсоном, бывшим механиком, который выбрал это место своей трибуной. Единственное требование Джонсона - переговорить с оставившей его женой Арлен.
        Хотя Финн чувствовал, что за спиной у него что-то происходит, его глаза оставались прикованными к объективу.
        - Джонсон, вооруженный до зубов, захватил пятерых заложников. По его просьбе…
        Позади раздался крик. Финн немедленно отодвинулся в сторону, чтобы не мешать Керту снимать.
        Все произошло очень быстро, словно один этот момент подвел итог нескольким часам. Дрожащая и плачущая девочка шагнула из ресторана на улицу. Когда тень от навеса упала на ее лицо, следом выскочил мужчина с дикими глазами. Что-то выкрикивая, он бросился бежать. Шквал ружейного огня со стороны здания толкнул его вперед, сбивая с ног. Финн увидел, как Дженнер метнулся вперед и накрыл собой девочку как раз в тот момент, когда Джонсон рухнул у входа в ресторан.
        Пуля снайпера попала ему прямо в лоб.
        - Ох, черт! - шепотом повторял Керт, крепко держа камеру в руках. - Черт, ох, черт! Черт побери!
        Финн только качал головой. Странное жжение в левой руке заставило его удивленно посмотреть вниз. Нахмурив брови, он прикоснулся к дыре в рукаве. На пальцах осталась кровь.
        - Вот черт, - пробормотал Финн, - я купил это пальто в Милане.
        - Дерьмо, Райли, - вытаращил глаза Керт. - Что за дерьмо! Ты ранен!
        - Ага. - Он еще не чувствовал никакой боли, только тупое раздражение. - И дырку на рукаве уже не залатаешь.

        В понедельник утром, сразу после съемки шоу, Дина стояла посреди своего офиса, не отрывая глаз от экрана телевизора. Казалось невероятным, что она слышала голос Финна, повествующий о подробностях субботней трагедии.
        Словно его глазами она видела разбитое стекло, окровавленное тело. Камера дрогнула и покачнулась, когда выстрелил снайпер. Динино сердце замирало от звуков выстрелов и ударов пуль.
        И поверх всего этого голос Финна оставался спокойным и холодным, с едва различимым оттенком ярости. Дина сомневалась, что кто-нибудь из зрителей сумеет это почувствовать. Она стояла, прижав кулак к сердцу, а камера уже показывала ребенка, рыдавшего в руках взъерошенного седеющего мужчины.
        - Дина… - Джеф нерешительно остановился на пороге, потом подошел к ней.
        - Это ужасно, - прошептала Дина. - Невероятно. Если бы этот человек не испугался и не бросился бежать, если бы он этого не сделал, все могло бы кончиться совсем иначе. А малышка, она же могла попасть под перекрестный огонь. И Финн…
        - С ним уже все в порядке. Перестань, он ведь здесь, внизу, снова на работе.
        - Снова на работе.
        - Дина, - опять повторил Джеф и положил ладонь ей на плечо. - Я знаю, как тебе тяжело. Не просто знать, что случилось, но и смотреть сейчас, как все произошло. - Он подошел к телевизору и выключил его. - Но с ним уже все в порядке.
        - В него стреляли. - Она отвернулась от темного экрана и попыталась взять себя в руки. - А я была в Индиане. Ты не представляешь, как это было ужасно, когда Тим пришел в зал и рассказал, что видел по телевизору в лимузине. И я ничего не могла сделать. Не могла даже быть рядом, когда его отвезли в больницу.
        - Если тебя это так огорчает, попроси его - может быть, он подыщет себе какую-нибудь сидячую работу.
        Впервые за все утро Дина искренне улыбнулась.
        - Ничего не получится. Да я этого и не хочу. Лучше давай займемся работой. - Она быстро пожала его руку и, обойдя стол, села. - Спасибо, что выслушал.
        - Брось. Для этого я и здесь.

* * *
        - Анджела замечательно выглядит. - Облокотившись на спинку дивана в хижине, Дина внимательно рассматривала первую обложку «Пипл». - Вся светится.
        Финн лениво приподнялся и тоже бросил взгляд на фотографию. Им наконец-то удалось одновременно взять три выходных дня. Если телефон не зазвонит, факс не завизжит и мир не провалится в тартарары в течение следующих двадцати четырех часов, то можно будет сказать, что им повезло и они провели все эти дни вместе.
        - Она похожа на свадебный реквизитный торт. Красивое мороженое сверху - ненастоящее, а внутри - тоже нечто несъедобное.
        - Ты злишься на Анджелу, поэтому у тебя о ней такое извращенное мнение.
        - Ты тоже должна бы.
        Дина только вздохнула и пробежала глазами текст к фотографии.
        - Мне не надо ее любить, чтобы признать, что она красива. И что она выглядит счастливой, по-настоящему счастливой. Может быть, после этой свадьбы она станет помягче?
        Он только фыркнул.
        - Поскольку это ее третья попытка, то… сомнительно.
        - Нет, если она сделала правильный выбор. Я не желаю ей неудач ни в личной жизни, ни в работе. - Она раскрыла журнал. - Да, я хочу отхлестать ее по заднице, но это будет за дело.
        - Ты уже хлещешь ее по заднице.
        - На телерынке Чикаго и еще кое-где. Но из-за этой свадьбы все наверняка повернется вспять по меньшей мере на некоторое время.
        Финн потянулся, играя мышцами. Дина могла видеть светлый шрам на том месте, где пуля вошла в его руку.
        - А как ты думаешь, зачем еще она это сделала?
        - Ну, перестань, Финн, поверь ей хоть немного! Женщина не станет выходить замуж только для того, чтобы парочка журналов напечатала ее фотографию!
        - Канзас, - изумленный, что Дина могла быть такой наивной, Финн забрал у нее журнал, - когда падаешь с лестницы, хватаешься за любую соломинку.
        - Думаю, это какая-то смешанная пословица.
        - А ты считаешь, что всему причина - любовь? - Засмеявшись, он отшвырнул журнал. Анджела, счастливая невеста, приземлилась физиономией в пол. - Она получила шесть недель бесплатной рекламы начиная с того дня, когда ее тайная помолвка странным образом просочилась в печать.
        - Это действительно могло просочиться, - Дина шутливо ткнула его ногой в носочке. - И даже если Анджела сама пустила этот слух, причина свадьбы от этого не меняется. Красивая, трепещущая от страсти женщина влюбилась в великолепного, магнетического мужчину.
        - Великолепного? - Финн поймал ее за лодыжку. - Ты считаешь его великолепным?
        - Да, он… - Она взвизгнула и задергалась, потому что Финн принялся щекотать ее пятку. - Перестань!
        - И магнетический?
        - И сексапильный. - Судорожно хохоча, Дина пыталась выдернуть ногу. - Порочно-привлекательный. - Она попробовала укусить Финна, но тот быстро уложил ее на лопатки.
        - Ты дерешься, как девчонка.
        Она сдула волосы с глаз и начала брыкаться, чтобы его свалить.
        - Ну и что?
        - Мне это нравится. И теперь для меня дело чести - стереть у тебя из памяти этого Дэна, как его там.
        - Дэн Гарднер, - высокомерно ответила Дина. - Не знаю, получится ли это у тебя. То есть он такой элегантный, такой холеный, такой… - она наигранно вздрогнула. - Такой романтический!
        - А мы поставим на контрасты.
        Взмахнув рукой, он резко дернул ее яркую ситцевую блузу, да так, что пуговицы посыпались в разные стороны.
        - Финн! - рассмеявшись от неожиданности, Дина попыталась оттолкнуть его. Но протестующий хохот завершился сдавленным вздохом, когда Финн прижался губами к ее груди.
        Моментальный жар. Моментальное желание. Оно пронзило ее, как яркий, ослепляющий свет. Руки, только что игриво давившие ему на плечи, сжались, как тиски: полумесяцы коротких аккуратных ноготков впились ему в плоть. Ее сердце запнулось под его жадными губами, сбилось с ритма, а потом бросилось вперед в бешеной скачке.
        Руки Финна уже стягивали в стороны остатки блузы, страстно и требовательно ласкали обнаженную кожу.
        Финну часто нравилось, чтобы они шли к любви медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем в течение длинного ленивого дня - до самого завершения.
        Но сейчас он хотел только скачки, стремительной, как расплавленный металл, только бездумного, торопливого, немедленного секса. Он хотел овладеть ею, обжечь ее, ощутить под собой судорожное биение ее тела, чтобы потом самому утонуть в этой пучине.
        Финн срывал с Дины шорты, пока она дергала и стягивала его одежду. Он чувствовал на своей коже ее горячее дыхание; ее губы жадно искали его рот; она тихонько постанывала от непереносимого возбуждения.
        Он отодвинулся, схватил ее за ягодицы и приподнял так, что от напряжения задрожали руки. Потом Финн вошел в нее. Их двойной радостный крик эхом разнесся в знойном воздухе комнаты.
        С запрокинутой назад головой и блестящим от пота длинным гибким телом Дина приняла его глубже, глубже, распаляя Финна так же безжалостно и неутомимо, как он распалял ее.
        Ее тело содрогнулось и выгнулось от последнего, самого пронзительного удара, уносящего сознание за край. Как расплавленный солнцем воск, она соскользнула вниз, к Финну, и расслабленно легла рядом с ним.
        Его мысли постепенно прояснялись. Все вокруг затихало, как ветер после бури, пока не осталось никаких звуков, кроме ее тихого дыхания. Темная дымка у него перед глазами постепенно рассеялась, и Финн зажмурился от яркого солнечного света.
        - Кажется, я сумел защитить свою честь, - пробормотал он. Дина сдавленно засмеялась.
        - Не знала… О господи, я не могу дышать! - Она попробовала еще раз. - Не знала, что уколы твоего «эго» так щедро… м-м… вознаграждаются.
        - Ты расслабилась?
        Она вздохнула.
        - Да, очень.
        - Счастлива?
        - Совершенно.
        - Тогда, наверное, сейчас подходящий момент попросить тебя кое о чем подумать.
        - М-м… Не думаю, что я сейчас вообще могу думать.
        - Тогда просто запомни, а подумаешь потом. - Его рука нежно гладила ее спину. - У тебя будет тема для размышлений.
        - О чем же я должна буду размышлять?
        - Выходи за меня замуж.
        Дина резко отпрянула.
        - Выйти за тебя замуж?
        - Твой потрясенный вид - это еще одна попытка уколоть мое «эго»?
        - Нет. - Пораженная, Дина прижала руку к груди. - Боже, Финн, ты знаешь, когда подать левый мяч!
        - О бейсболе мы поговорим позднее, к тому же «Кабз» все еще внизу таблицы. - «Чертовы нервы», - подумал Финн, чувствуя, как похолодело у него в желудке. Ему казались нелепыми эти мурашки паники вдоль позвоночника, но все, что он мог себе представить, - это ее отказ. Ее категорическое «нет».
        Впервые в жизни Финн не был уверен, что сможет добиться того, чего хочет.
        Он приподнялся и сел. Они смотрели друг на друга, оба обнаженные, оба уставшие и пресытившиеся сексом. «По задумке, - напомнил себе Финн, - все должно было выглядеть легко и естественно».
        - Почему тебя это удивляет, Дина? Мы уже больше года любовники.
        - Да, но… Мы даже еще не решили жить вместе…
        - Об этом я уже давно говорю. По моей стратегии, вначале тебе надо переехать ко мне; потом нам будет легче говорить о свадьбе.
        - По твоей стратегии?
        Финн не имел ничего против иронии, прозвучавшей в ее голосе. Это полностью соответствовало его собственной интонации.
        - Канзас, единственный способ с тобой справиться - это все просчитывать, как в шахматной партии. Приходится думать на полдюжины ходов вперед.
        - Я не в восторге от такого сравнения.
        - Зато оно точное. - Он легонько ущипнул ее за подбородок. - Ты тратишь столько времени на то, чтобы все обдумать и взвесить, стараешься ни в чем не ошибиться. Приходится тебя подталкивать. Но я хочу дать тебе время подумать.
        - Как великодушно, - процедила Дина сквозь сжатые зубы.
        - На самом деле, - продолжал Финн, - я даю время нам обоим. Не могу сказать, что я сам уже полностью на это решился.
        Дина заморгала.
        - Что-что?
        «Это было гениально, - понял Финн. - Абсолютно гениально». Уколы «эго» одинаково действовали в обоих направлениях.
        - У нас с тобой противоположные представления об институте брака. Ты из большой счастливой семьи, где всегда соблюдались традиции и где «пока нас не разлучит смерть» что-то действительно значит. Для меня свадьба всегда значила «пока нас не разлучит развод».
        Вне себя от ярости, Дина схватила блузу, выругалась, отшвырнула ее в сторону.
        - Удивляюсь, почему такому цинику, как ты, вообще пришла в голову эта мысль!
        Он ухмыльнулся, наблюдая, как она натягивала его футболку.
        - Я не циник, я реалист.
        - Тогда в чем же дело?
        - Я люблю тебя, - тихо и просто ответил Финн, так что Дина, уже собиравшаяся пулей вылететь из комнаты, остановилась. - Мне нравится думать о том, как мы могли бы жить с тобой вместе, растить детей и попробовать соблюсти те самые традиции.
        От этих слов весь ее гнев испарился.
        - Черт тебя побери, Финн! - беспомощно произнесла она.
        Он усмехнулся.
        - Тогда подумай об этом.


        20
        Дэн Гарднер женился на Анджеле не из-за денег. Не совсем. Хотя именно так считали многие недоброжелатели, а некоторые даже говорили. В течение нескольких первых недель после их свадьбы бульварная пресса печатала немало домыслов на эту тему, параллельно обсасывая разницу в возрасте: десять лет почти день в день. Твердо веря в пользу любой рекламы, Дэн сам позаботился о появлении большинства этих статей.
        Но у его женитьбы были совсем другие причины. Дэн восхищался способностями Анджелы. Он знал ее недостатки и, самое главное, умел извлекать из них пользу для себя. Именно он, чувствуя ее неуверенность и подозрительность, настоял на подписании брачного контракта. Развод не принес бы ему никакой выгоды. Но Дэн и не собирался разводиться, разве что если это вдруг окажется для него прибыльным делом. Именно он, зная ее слабость к романтике и стремление быть центром любви, устраивал ужины на двоих при свечах, тихие загородные поездки на уик-энд. Если Анджеле хотелось еще больше внимания, Дэн устраивал и это. Пока Анджела все больше и больше психовала из-за снижающихся рейтингов, он подхватил нити управления несколькими проектами «Эй-пи продакшнс» и ловко увеличил прибыль.
        Может быть, Дэн женился на ней не из-за денег, но теперь он собирался пожить в свое удовольствие.
        - Ты только посмотри! - Анджела швырнула через комнату последний номер «Спутника телезрителя». Он шлепнулся на пол Дининой фотографией кверху. - Нет, только посмотри! «Новая принцесса дневного эфира», говнюшка она этакая! - Ее шелковое платье раздувалось, как парус, пока Анджела носилась по снежно-белому ковру своей гостиной. - «Душевная и дружелюбная, привлекательная и остроумная». Они все сюсюкают над ней, Дэн! Черт подери, они отдали ей обложку и целых две страницы!
        - Не обращай на это внимания. - Вечером они оставались дома, поэтому Дэн налил ей полный бокал шампанского. С Анджелой было легче обращаться, когда она напивалась и начинала плакать. А если ее охватывало желание, то трахалась она просто изумительно. - Чем выше она забирается, тем больнее будет падать, вот и все.
        - Это не все. Ты же видел ее рейтинг. За последние три недели он поднялся на двадцать процентов.
        - А ты закончила год номером первым, - напомнил он ей.
        - Уже идет другой год, - огрызнулась Анджела. - Вчера не считается. Что бы я ни делала, она поднимается все выше и выше.
        Ярость Анджелы улетучивалась, но на ее место постепенно закрадывалось отчаяние.
        - Я не хочу, чтобы она догнала меня, Дэн. - Глаза Анджелы заблестели, наполнившись горячими слезами. Она большими глотками осушила бокал. - Я не смогу этого вынести! Кто угодно, но только не она!
        - Воспринимай это как работу, а не как личное дело, - с сочувствием произнес Дэн и опять долил ей шампанского. Он знал, что после третьего бокала Анджела станет уступчивой, как ребенок с полным животиком.
        - Но это и есть личное дело. - Слезы брызнули из ее глаз, и Анджела уже не сопротивлялась, когда Дэн отвел ее к дивану и усадил к себе на колени. Прижимаясь к нему, она чувствовала в душе странную смесь тревоги и удовлетворения. - Она хочет уничтожить меня, Дэн. Она и этот мерзавец Лорен Бач. Они пойдут на все, лишь бы уничтожить меня.
        - Никто не причинит тебе вреда. - Дэн наклонил бокал к ее губам, как мать, которая заставляет больного ребенка выпить лекарство.
        - Они знают, что я самая лучшая.
        - Конечно, знают. - Ее слабость возбуждала его. Как только Анджела начинала рыдать, Дэн чувствовал, что пришла его очередь. Отставив бокал в сторону, он расстегнул ее платье и прижался лицом к грудям. - Ты только предоставь все мне, - шептал он. - Я обо всем позабочусь.

        - Заканчивается ли обычно ваша ссора с супругой серьезным военным конфликтом, при котором в воздухе летают тарелки и взаимные обвинения? «Как драться честно» - смотрите завтра в программе «Час с Диной».
        - Хорошо, Ди, нам еще надо отснять рекламу для филиалов.
        В течение следующего часа они снимали рекламные ролики для филиалов по всей стране. Для этой работы даже слова «утомительная и скучная» звучали бы комплиментом, но Дина никогда от нее не отказывалась.
        Когда съемки наконец закончились, на сцену вышла Фрэн с запотевшей бутылкой пепси в руке. Она опять ходила вперевалку, уже вынашивая второго ребенка.
        - Что это? - Фрэн подняла белую розу, одиноко лежавшую поперек Дининого стола. - Потрясающе! - Она понюхала ее. - Какая романтика! Прелесть! - Она бросила взгляд на белый конверт, пристроившийся на пресс-папье. - Финн?
        «Нет, - подумала Дина, почувствовав, как по коже побежали мурашки. - Не Финн». С нарочитой небрежностью она взяла стопку писем, напечатанных Кесси.
        - Возможно.
        - Ты не прочитаешь записку?
        - Потом. Хочу, чтобы Кесси наверняка успела отправить эти письма до конца рабочего дня.
        - А ты крепкий орешек, Ди. Если бы это мой парень прислал белую розу, то я растаяла бы от счастья.
        - Я занята.
        От перемены в ее голосе Фрэн резко вскинула голову.
        - Я это вижу. Не буду тебе мешать.
        - Извини. - Искренне раскаиваясь, Дина бросилась к ней. - Правда, Фрэн, я не хотела на тебя набрасываться. Кажется, я немного не в себе. Приближается день вручения «Эмми». На прошлой неделе появилась эта дурацкая статья о нашей секретной связи с Лореном Бачем.
        - Солнышко, не позволяй себе из-за этого расстраиваться. Перестань. Уверена, что Лорен от этой статьи только обрадовался.
        - Он может себе это позволить. Не про него ведь написали, что он с помощью секса пробивается к тридцати процентам акций телепередачи.
        - Никто в это не верит. - Глядя на выражение лица Дины, Фрэн даже испугалась. - Ну, во всяком случае, никто с индексом интеллекта из трехзначной цифры. А что касается «Эмми», то об этом тебе тоже нечего волноваться. Ты обязательно выиграешь.
        - То же самое, наверное, говорит и Сьюзан Люччи. - Дина засмеялась и отмахнулась от Фрэн. - Уходи отсюда. И на этот раз иди домой. Уже почти пять часов.
        - Это ты меня заболтала. - Фрэн положила розу обратно на стол, не заметив, как Дина невольно отпрянула. - Увидимся завтра.
        - Ага. - Оставшись одна, Дина осторожно протянула руку к конверту. Взяв со стола нож для бумаг с эбонитовой ручкой, она аккуратно его разрезала.

        Дина, я сделал бы для тебя все, что угодно, если бы ты только посмотрела на меня, только посмотрела!
        Я отдал бы тебе все, что угодно!
        Я так долго ждал тебя.
        Дина начинала верить, что все это говорилось всерьез. Она аккуратно вложила записку обратно в конверт и открыла нижний ящик стола. Там постепенно накопилась уже целая стопка похожих посланий. Решив отнестись к ситуации как практик, она взяла розу и внимательно всмотрелась в бледные хрупкие лепестки, словно в них таился ключ к имени поклонника.
        «Наваждение. Пугающее слово, - подумала Дина, - но, конечно же, многие формы наваждений довольно безобидны». Хотя появление цветка нарушало привычный порядок. До этого она не получала никаких подарков, только темно-красные признания в любви. Без сомнения, роза была знаком привязанности и уважения, ароматным и нежным. Но шипы, украшавшие изящный стебель, могли уколоть до крови.
        «Ты рассуждаешь как дура», - сказала себе Дина. Встав, она налила в высокий стакан воды и поставила туда розу. Нельзя было допустить, чтобы прекрасный цветок завял и умер у нее на глазах. Тем не менее Дина оставила импровизированную вазу на столике в противоположном углу комнаты и только потом вернулась к своему месту.
        В течение двадцати минут она подписывала письма. Дина еще не успела положить ручку, когда зазвонил внутренний телефон.
        - Да, Кесси.
        - Финн Райли на второй линии.
        - Спасибо. Я закончила с этими письмами. Ты сможешь завезти их на почту по дороге домой?
        - Конечно.
        - Финн, ты внизу? Извини, у нас здесь небольшие накладки, и я отстаю от графика. - Бросив взгляд на часы, она скорчила гримасу. - Ни за что не успеваю к ужину в семь.
        - Я тоже. Бегал по городу, задержался на собрании. Похоже, тоже не успею все закончить.
        - Тогда я сниму заказ. Мы поедим позднее. - Дина посмотрела вверх на Кесси, пока та собирала со стола подписанные письма. - Кесси, откажись от заказа на семь, ладно?
        - Хорошо. Тебе нужно что-нибудь еще до того, как я уйду? Дина, я могу остаться и помочь тебе с этими пленками.
        - Нет, спасибо. Увидимся завтра. Финн!
        - Я слушаю.
        - Мне здесь еще надо пересмотреть некоторые пленки. Может, ты зайдешь сюда за мной перед уходом домой? Тогда я отпущу своего шофера.
        - Это будет не раньше восьми, может быть, и позднее.
        - Лучше позднее. Мне надо еще по крайней мере три часа, чтобы все закончить. Но все равно, мне лучше работается, когда все уходят домой и рядом никого нет. Я устрою налет на запасы еды в столе у Фрэн и буду работать, пока ты не придешь.
        - Если у меня что-нибудь не получится, то я позвоню.
        - Я буду здесь. Пока.
        Дина положила трубку и повернулась на стуле лицом к окну. Солнце уже садилось, небо темнело, а линия горизонта казалась мрачно-кровавой. Внизу зажигались огни, как булавочные головки на фоне вторгавшихся в город сумерек.
        Она представила себе, как постепенно пустеют здания, улицы заполняются потоками машин. Дома люди включат вечерние новости и будут готовиться к ужину.
        Если бы она вышла замуж за Финна, они бы тоже приходили домой. К себе домой - не к нему, не к ней.
        Если бы она вышла замуж за Финна… Дина погладила браслет, который носила постоянно. Он стал для нее таким же талисманом, каким был крест для Финна. Если бы она вышла за него замуж, то ей пришлось бы дать клятву в вечной верности.
        А Дина верила в то, что клятвы надо исполнять.
        У них была бы настоящая семья.
        Она всем сердцем верила в семью.
        И ей пришлось бы придумывать, как сделать по-хорошему, по-настоящему, по-умному, чтобы у них все получилось.
        Именно это ее и останавливало.
        Дина не была уверена, что все получится.
        «Торопиться некуда», - напомнила она себе. А прямо сейчас самым важным для нее было подняться еще на одну ступеньку вверх по лестнице.
        Она посмотрела на часы и подсчитала, сколько ей надо было времени и сколько у нее было. «Достаточно много, - решила Дина. - Можно позволить себе ненадолго расслабиться перед тем, как опять вернуться к работе».
        «Надо попробовать метод для снятия стресса, которому меня научил один из гостей шоу», - подумала Дина, закрывая глаза и стараясь дышать как можно спокойней и легче. Вначале она должна представить дверь, обычную закрытую дверь. А потом надо будет открыть эту дверь и шагнуть туда, где она почувствует себя спокойной, расслабившейся и счастливой.
        Как всегда, она открыла дверь быстро, слишком быстро, потому что ей не терпелось увидеть, что же находится по ту сторону.
        Порог хижины Финна. Весна. Бабочки порхают над пышной травой и цветами в его «саду камней». Она слышит сонное гудение пчел, парящих над алыми азалиями, которые сама помогала ему сажать. Небо чистое, ошеломительно синее, как во сне.
        Дина вздохнула, удивительно счастливая. Послышалась музыка. Вихрь рыдающих скрипок лился сквозь открытые окна у нее за спиной.
        Теперь она лежала на этой мягкой цветущей траве, протягивая руки к Финну. Солнце, как ореол, сияло вокруг его волос, бросало тени на его лицо, углубляло глаза, пока они не стали такими синими, что в них можно было утонуть. И Дина хотела утонуть. Она обнимала его теплое сильное тело, чувствовала его уверенные настойчивые губы. Все тело Дины напряглось от желания, кожа покрылась испариной. Они двигались вместе, медленно и мягко, изящно, как танцоры; над ними был синий купол неба, а жужжание пчел отдавалось в ушах, как биение пульса.
        Она услышала свое имя - шепот, пробравшийся сквозь музыку сна. И, улыбнувшись, открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
        Но это был не Финн! Тучи набежали на солнце, небо потемнело, как чернила, и она не смогла рассмотреть его лица. Но это был не Финн! Тело Дины отпрянуло, а он опять произнес ее имя.
        - Я думаю о тебе. Всегда.
        Вздрогнув, она проснулась. Кожа казалась холодной и липкой, сердце тяжело билось. Чисто автоматически Дина крепко обхватила себя руками, чтобы предотвратить приступ внезапной сильной дрожи. «К черту медитацию», - решила она, пытаясь стряхнуть с себя последние остатки сна. У нее достаточно стрессов по работе. Она хотела было засмеяться над собой, но получившийся звук больше походил на всхлипывание.
        «Меня все еще шатает, - подумала Дина. - Вздремнула не по плану, а теперь еще никак не могу проснуться». Но ее глаза широко раскрылись, когда она посмотрела на часы. Проспала почти целый час!
        «По-дурацки потраченное время, - рассердилась Дина и, потягиваясь, встала со стула. - За работу», - твердо сказала она себе. Повернулась к столу, на ходу расстегивая пиджак…
        И увидела розы. Два идеально похожих цветка стояли в стакане с водой прямо у нее на столе. Не веря собственным глазам, Дина шагнула вперед. Ее взгляд метнулся через комнату, туда, где она оставила первый бутон. Но его там уже не было. «Его там нет, - тупо подумала Дина, - потому что теперь он стоит у меня на столе вместе со своей сестричкой».
        Не отводя взгляда от роз, она прижала руку к груди. «Это могла сделать Кесси, - мелькнуло у нее в голове, - или Саймон, или Джеф, или Маргарет. Любой, кто задержался на работе. Кто-то из них где-то нашел вторую розу и принес сюда, поставил в воду вместе с первой. Увидел, что я сплю, и просто оставил цветы на столе».
        Увидел, что она спит. Дина вздрогнула, колени подогнулись. В одиночестве, беззащитная. Борясь со слабостью, она оперлась на подлокотник кресла и вдруг заметила на пресс-папье видеокассету. По этикетке фирмы-изготовителя Дина могла с уверенностью сказать: они не пользовались такими кассетами для съемки шоу.
        Никакой записки. Возможно, на этот раз в записке не было необходимости. Дина вспомнила о беготне и суете, царившей за стенами офиса. В комнате новостей сейчас полным-полно людей. Обычно в промежутке между вечерними и последними новостями оставались работать несколько бригад.
        Она была не одна.
        По телефонному звонку сюда примчится служба безопасности. Лифт тотчас же доставит ее несколькими этажами ниже - в суматоху активной деятельности.
        Нет, она была не одна, и не было никаких причин для страха. Наоборот, все говорило за то, чтобы сразу посмотреть эту кассету.
        Дина вытерла вспотевшие ладони о бедра и только потом достала кассету из коробки и вставила ее в видеомагнитофон.
        Первые несколько секунд после того, как она нажала кнопку «пуск», экран был просто синим. Потом на нем появилось изображение, и Дина напряженно нахмурилась. Она узнала свой дом, услышала шум машин на проезжей части. По тротуару мимо камеры прошло несколько человек в рубашках - значит, было теплое время года.
        Она увидела себя, вышедшую из подъезда, с длинными волосами, рассыпавшимися по плечам. Ошеломленная, Дина подняла руку и прикоснулась к голове, запустив руку в короткую пушистую стрижку. Та, что была на экране, посмотрела на часы. Камера показала ее лицо крупным планом, глаза, потемневшие от нетерпения. Дина с ужасом поняла, что слышала звуки неровного дыхания снимавшего.
        К обочине тротуара подкатил фургон Си-би-си. Изображение померкло.
        И появилось опять. Она прогуливалась вместе с Фрэн по берегу Мичигана. В руках - сумки с покупками. На ней был толстый свитер и замшевая куртка. Засмеявшись, она повернулась к Фрэн, и изображение застыло. На экране было только ее смеющееся лицо, потом оно постепенно растаяло.
        На кассете было больше дюжины клипов, нарезов из ее жизни. Поход на рынок, посещение благотворительного вечера, прогулка у Вотер-Тауер, а вот она играет с Обри в парке, раздает автографы в супермаркете. У нее уже короткие волосы, по одежде можно догадаться о смене времен года.
        И за кадром - постоянный, одинаковый звук тихого дыхания.
        На последнем отрезке пленки Дина спала, свернувшись на стуле в своем офисе.
        Экран замигал черно-белыми пятнами падающего снега, а она все смотрела и смотрела на него. Ужас опять прокрался в ее сердце, кровь заледенела. Дина дрожала, стоя в конусе света своей настольной лампы.
        «Он много лет наблюдал за мной», - думала Дина. Подкрадывался тайком. По минутам воровал ее личную жизнь и присваивал эти минуты себе. И она никогда его не замечала!
        Теперь он хотел, чтобы она это узнала. Чтобы поняла, как близко он был. И насколько ближе мог стать.
        Прыгнув вперед, она никак не могла нащупать кнопку выброса и в конце концов ударила по ней кулаком. Схватив сумку, Дина затолкнула кассету внутрь и бросилась прочь из офиса. В коридоре было темно и пусто - никого, кроме мрачных теней от света лампы, оставшейся в ее офисе. Она бежала к лифту, слыша только стук собственного сердца.
        Всхлипывая и задыхаясь, нажала на кнопку вызова лифта. Дико озираясь, прижалась спиной к стене. Ей казалось, что тени вокруг движутся.
        - Быстрее, быстрее! - закричала она и закрыла рот рукой. Ее голос насмешливым эхо отразился от стен пустого коридора.
        От грохота лифта Дина подскочила. Чуть ли не закричав от облегчения, она бросилась к дверям, но сразу отпрянула, увидев в кабине шагнувшего к ней человека.
        - Привет, Ди. Я что, тебя испугал? - Роджер шагнул ближе, а двери плавно закрылись у него за спиной. - Эй, малышка, да ты вся белая как полотно!
        - Нет! - Пригнувшись, Дина отпрыгнула назад. Ее глаза метнулись к двери, ведущей на лестницу. Но, чтобы туда попасть, ей пришлось бы пробежать мимо Роджера. Она должна была пробежать мимо него.
        - Эй, в чем дело? - Услышав беспокойство в голосе Роджера, она опять осторожно посмотрела на него. - Ты вся дрожишь. Может быть, тебе лучше присесть?
        - Со мной все отлично. Я уже ухожу.
        - Ты лучше вначале отдышись. Иди сюда. Давай…
        Дина дернулась в сторону, уклоняясь от его руки.
        - Что ты хочешь?
        - К нам зашла Кесси… По дороге домой. - Роджер говорил очень медленно и спокойно, незаметно опустив руку вниз. - Она сказала, что ты будешь работать допоздна. Вот я и подумал, что надо подняться наверх и предложить тебе поужинать вместе.
        - Сейчас придет Финн. - Дина облизнула губы. - Он уже вот-вот будет здесь.
        - Это была только идея. Ди, у тебя все в порядке? У твоих родителей все хорошо?
        Новая волна ужаса сжала ей горло, вонзила в шею острые когти.
        - Почему? Почему ты это спрашиваешь?
        - Да тебя ведь трясет. Я подумал, что ты узнала какую-то плохую новость.
        - Нет. - Чувствуя, как от паники кружится голова, Дина потихоньку отступала назад. - Просто у меня слишком много всего в голове. - Она едва сдержалась, чтобы не закричать, опять услышав громыхание лифта.
        - Господи, Ди, да успокойся же ты! - Роджер автоматически схватил ее за руку, когда она бросилась мимо него на лестницу. Поворачиваясь, Дина замахнулась, и тут двери лифта открылись.
        - Черт побери, что здесь происходит?
        - О боже! - вырвавшись из рук Роджера, Дина упала Финну на грудь. - Слава богу, ты здесь!
        Словно защищая, он сжал Дину в объятиях, не отводя глаз от Роджера.
        - Я спрашиваю: что, черт побери, здесь происходит?
        - Ты у меня спрашиваешь? - Роджер потрясенно пригладил волосы рукой. - Я поднялся сюда минуту назад, и она уже была готова выпрыгнуть из собственной шкуры. Я и сам пытался выяснить, что здесь происходит.
        - Он тебе что-нибудь сделал? - спросил Финн у Дины и заработал длинное ругательство от разгневанного Роджера.
        - Нет! - Она не отнимала лица от его плеча. Дрожь, ужасная, жуткая дрожь все не прекращалась. Дине казалось, что она слышит, как стучат ее собственные кости. - Я так испугалась. Я не могу думать. Увези меня домой.

* * *
        По дороге домой Финну удалось вытянуть из нее бессвязное объяснение; потом, заставив ее выпить бренди, он тоже посмотрел пленку.
        Дина не сопротивлялась, когда он взял телефон и позвонил в полицию. Уже спокойнее она еще раз рассказала о случившемся. Она понимала, как важны детали, точное время, объяснения. Детектив, разговаривавший с ней в гостиной Финна, терпеливо слушал и делал пометки в блокноте.
        Она узнала того самого седовласого мужчину, которого видела в репортаже из Гриктауна, - это он выхватил девочку из-под огня.
        Арнольд Дженнер был спокойным и дотошным полицейским. Его квадратное лицо украшал когда-то сломанный нос - не на работе, а в прорыве во время игры в бейсбол в команде от своего полицейского участка. Он был одет в темно-коричневый костюм, самую малость натянутый там, где начинало расти небольшое брюшко. Волосы каштановые пополам с сединой, безжалостно коротко остриженные. Вокруг рта и глаз - морщины, говорившие о том, что этот человек смеялся так же часто, как и хмурился. Глаза бледного, сонно-зеленого цвета казались такими же неопределенными, как и все остальное. Но Дина смотрела в эти глаза и чувствовала себя спокойнее, потому что в них было доверие.
        - Я хотел бы взглянуть на письма.
        - Я не все их сохранила, - ответила Дина, чувствуя стыд от усталого понимания в его взгляде. - Самые первые… ну, они казались совсем безобидными. На телевидении репортеры получают много почты, иногда очень странной.
        - Тогда те, что у вас есть.
        - Некоторые у меня в офисе, некоторые в моей квартире.
        - Вы живете не здесь?
        - Нет. - Она бросила взгляд на Финна. - Не совсем.
        - М-мм… - Дженнер сделал еще одну пометку. - Мисс Рейнольдс, вы говорили, что последняя часть пленки была снята сегодня вечером, между пятью тридцатью и шестью тридцатью.
        - Да. Я вам рассказывала, что уснула. Я устала и решила попробовать то, что советовал один из гостей на шоу. Нечто вроде медитации, расслабления. - Она пожала плечами, чувствуя себя полной дурой. - Наверное, это просто не мой стиль. Я или сплю, или бодрствую. Когда я проснулась, то увидела на столе вторую розу. И кассету.
        Он хмыкнул. «Как доктор», - подумала Дина.
        - Кто мог бы войти в ваш офис в это время?
        - Кто угодно. Мои служащие, любой, кто работает внизу.
        - Значит, вход в здание разрешен только работающим в Си-би-си?
        - Нет, не обязательно. Задний вход в это время еще был открыт. Кто-то уходит со смены, кто-то приходит, кто-то за кем-то заезжает, кто-то заходит проведать приятелей. Иногда у нас даже проводят экскурсии.
        - Значит, много народу.
        - Да.
        Он опять поднял голову, глядя ей прямо в глаза, и Дина поняла, что взгляд Дженнера не был неопределенным. Детектив не просто смотрел на нее: он смотрел в нее, в ее душу. Финн тоже обладал этой способностью - таким же быстрым взглядом-скальпелем, вонзавшимся прямо в мысли собеседника. Может быть, именно поэтому Дженнер показался ей таким знакомым и успокаивающим?
        - Подозреваете ли вы кого-нибудь? Кого-нибудь, кому вы отказали? Кого-нибудь, кто проявлял к вам не просто случайный или дружеский интерес?
        - Нет. На самом деле, мне даже в голову не приходит, кто мог бы это сделать. Я уверена, что это какой-то незнакомец, скорее всего из зрителей. Иначе я, наверное, заметила бы, как он снимает меня камерой.
        - Ну, если учесть, как растет популярность вашего шоу, это не сужает возможный круг подозреваемых. - По старой привычке он машинально рисовал в блокноте. Рисунок постепенно превращался в лицо Дины - напуганные глаза и губы, которые никак не подчинялись ее попыткам улыбнуться. - Вы часто появляетесь на публике. Не помните кого-нибудь, чье лицо уже кажется вам знакомым?
        - Нет. Я уже думала об этом.
        - Я возьму с собой кассету. - Дженнер встал и аккуратно засунул блокнот в карман. - И кого-нибудь пришлю за письмами.
        - Но на кассете больше ничего нет, правда? - Дина тоже встала. - Действительно, больше ничего.
        - Никогда нельзя предугадать, что еще мы сможем выудить с этой пленки. Особенности оборудования или какой-нибудь характерный звук. А пока что постарайтесь не волноваться.
        - Спасибо вам, детектив Дженнер.
        - Я буду поддерживать связь. Было приятно лично познакомиться с вами, мисс Рейнольдс, и увидеться с вами, мистер Райли. Я провожу немало времени вместе с вами обоими в своей гостиной.
        - Значит, вот так, - произнесла Дина, закрывая дверь за Дженнером.
        - Видишь, вот и все. - Финн крепко обнял ее за плечи. Во время ее разговора с Дженнером он молчал. Но теперь наступила его очередь. - Ты больше не должна оставаться на работе одна и допоздна.
        - В самом деле, Финн…
        - Не будем об этом спорить, так что даже не расстраивай меня. Ты знаешь, что я почувствовал, когда увидел тебя в холле, испуганную, отбивающуюся от Крауелла?
        - Он хотел мне помочь… - начала Дина, потом закрыла глаза и вздохнула. - Да-да. Кажется, знаю. Извини меня. Если у меня будет много работы, я буду брать ее домой.
        - Пока все это не разрешится, тебе нужна круглосуточная защита.
        - Телохранитель? - Она засмеялась бы, если бы не боялась, что он набросится на нее. - Финн, я не буду задерживаться на работе. Я даже постараюсь брать с собой кого-нибудь из друзей на встречи и выступления. Но я не собираюсь нанимать этакого головореза по имени Рено, чтобы он ходил за мной по пятам. Все это так тяжело, - продолжала она. - Поверь, я буду серьезно относиться к своей безопасности. Но ведь мне никто не угрожал.
        - За тобой следили, подсматривали, тайком снимали камерой, изводили анонимными письмами и звонками.
        - И признаю: меня это напугало. Ты был прав насчет полиции. Я должна была заявить раньше. Но теперь я чувствую, что ситуация находится под контролем. Пусть полиция делает то, за что мы ей платим.
        Финн расстроенно прошелся по холлу, вернулся к Дине.
        - Компромисс, - наконец сказал он. - Боже, с тобой я должен постоянно придумывать какие-то компромиссы!
        Решив, что шторм уже миновал, Дина подошла к нему и обняла, крепко прижавшись.
        - Поэтому у нас с тобой такие здоровые отношения. И что за компромисс - телохранитель по имени Шейла?
        - Ты переедешь сюда. Я больше не уступлю тебе, Дина. Можешь оставить свою квартиру за собой, мне все равно. Но жить ты будешь здесь, со мной.
        - Забавно. - Чтобы скрепить хрупкий мирный договор, она чмокнула его в щеку. - Я собиралась предложить то же самое.
        Финн наклонился к ее лицу. Ему очень хотелось спросить, согласилась ли она потому, что боялась, или потому, что он был ей нужен. Но он не стал этого спрашивать.
        - А когда меня не будет в городе?
        - Я как раз хотела узнать: а как ты относишься к собакам? - Дина улыбнулась. - В ближайший выходной мы могли бы заехать в приют для собак. Вокруг столько брошенных животных, что, по-моему, это неплохая мысль.


        21
        Награды не имеют значения. Добросовестный труд и удовлетворение от хорошо выполненной работы сами по себе главные награды. Звания и речи - не больше чем приемы рекламы.
        Но Дина в это не верила.
        Девчонка из Канзаса, чье первое появление в эфире было репортажем с выставки собак, чувствовала волнующую дрожь, выходя из лимузина в Лос-Анджелесе в качестве претендентки на приз «Эмми». И, не стесняясь, признавала это.
        Был прекрасный день. Ароматный бриз заигрывал с элегантными вечерними платьями и тщательно уложенными прическами гостей, разнося запахи духов и цветов над восторженной толпой.
        - Поверить не могу, что я здесь! - От Дины требовалось все ее самообладание, чтобы не подпрыгивать на сиденье лимузина, как ребенок в цирке. Но потом она сдалась и все равно подпрыгнула.
        - Ты это заслужила. - Очарованный ее реакцией, Финн взял руку Дины и поднес к губам.
        - Я это понимаю здесь, - она постучала пальцем по виску. - Но здесь, - она опустила руку на сердце, - боюсь, что кто-нибудь меня ущипнет, я проснусь и пойму, что это только сон. Уф!
        - Смотри, ты не спишь. - Он усмехнулся, глядя, как Дина потерла лоб. - И все еще здесь.
        Хоть у нее и кружилась голова, она изящно выскользнула из лимузина, подняв подбородок, выпрямилась и оглядела толпу. Солнце ярко сверкало на ее коротком расшитом бисером платье, отражаясь мелкими искрами света.
        Финн подумал, что она сделала правильный выбор: в этом прямом сверкающем алом платье Дина выглядела молодой, свежей - и на все сто процентов звездой. В толпе ее тотчас же узнали и принялись выкрикивать ее имя.
        «Такая реакция, очевидно, удивила ее», - понял Финн, улыбаясь одними уголками губ. Она выглядела ошеломленной, потом ослепленной и, наконец, восхищенной. Дина замахала поклонникам рукой - не с небрежным безразличием закаленного ветерана, а с искренним удовольствием и энтузиазмом.
        - Я чувствую себя так, словно попала в какой-нибудь фильм. - Она хихикнула и взяла Финна за руку. - Нет, как будто я вышла из фильма и увела с собой главного героя!
        Он решил угодить Дине и толпе тем, что вместо ответа поцеловал ее. Не клюнул по-дружески в щеку, а поцеловал по-настоящему, в губы, отчего папарацци с удвоенной энергией защелкали фотоаппаратами. На мгновение они застыли под сияющим солнцем - идеально красивая пара в вечерних туалетах.
        - Это было потому, что ты красивая. - Он поцеловал ее еще раз под взрыв радостных возгласов. - А это - на счастье.
        - Спасибо. И за то, и за другое.
        Они направились к зданию по проходу между ограждениями, с помощью которых полиция сдерживала толпу фанатов и поклонников.
        К Дине и Финну поворачивались все камеры и микрофоны, мешая пройти.
        - Дина, как вы себя чувствуете здесь и сегодня?
        - Кто модельер вашего платья?
        - Финн, как вам удается настолько популярное шоу, когда так много других политических обзоров оказываются неудачными?
        - Как насчет свадебных планов?
        - Боже, это все равно что бег с препятствиями, - пробормотал Финн, когда они все-таки пробились сквозь запруду из репортеров.
        - А мне все так нравится, каждое мгновение! - Она пододвинулась поближе, стреляя глазами. - Ты разве не знаешь, что, когда они спрашивают про модельера, это значит, что тебя признали!
        - А меня они не спрашивали.
        Дина повернулась и возбужденно поправила его галстук.
        - Да? А ты тоже выглядишь очень мило. Отличная фотомодель.
        Финн скривился.
        - Я обозреватель новостей, а не фотомодель.
        - Но у тебя такие славные ямочки.
        Но он не улыбнулся. Только прищурился и подмигнул ей, не отводя пристального стального взгляда.
        - Пошли лучше выпьем.
        - Учитывая торжественность момента, это должно быть шампанское. Только один бокал, - добавила она, прижав руку к животу. - Не думаю, что мой организм сможет справиться с большей дозой.
        - Подожди здесь. Я пошел сражаться за шампанское.
        - Я же говорила, что ты мой герой.
        Она повернулась, чтобы удрать в какой-нибудь уголок, притаиться там и понаблюдать, но столкнулась нос к носу с Кейт Лавел.
        - Привет, Ди.
        - Привет, Кейт. - Дина протянула руку. Они обменялись рукопожатием, словно были незнакомы. - Рада тебя видеть.
        - По твоему голосу этого не скажешь, - отозвалась Кейт, распрямляя плечи. - Ты выглядишь потрясающе. Готовой к победе.
        - Надеюсь.
        - Я хотела бы пожелать тебе удачи. На самом деле, настоящей удачи… учитывая твою конкурентку.
        - Спасибо.
        - Не надо. Я желаю тебе этого ради себя самой. Кстати, Роб Винтерс просил передать тебе привет.
        Застывшая улыбка Дины смягчилась.
        - Как он?
        - Умирает, - коротко ответила Кейт, резко выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. - Извини. Мы так долго были друзьями, что на это трудно смотреть.
        - Ты не должна извиняться. Я все понимаю про дружбу и преданность.
        Кейт опустила глаза.
        - Прямой удар, Ди.
        - Дешевый удар, - поправила Дина. Чисто инстинктивно она опять прикоснулась к руке Кейт. Теперь это уже не был жест вежливости или проявление хороших манер. Только поддержка, простая и естественная. - Я не могу даже представить, что это такое… для тебя.
        Кейт посмотрела на их соединенные руки и вспомнила, как легко это было когда-то.
        - Ди, почему ты не объявила о состоянии Роба, когда он все тебе рассказал?
        - Потому что он попросил меня не делать этого.
        Кейт покачала головой.
        - Для тебя этого всегда было достаточно. Мне было интересно, изменилась ли ты.
        - Я изменилась, но это - нет.
        - Я правда надеюсь, что ты победишь сегодня. Надеюсь, что ты собьешь ее на колени. - На этих словах Кейт резко повернулась и ушла прочь.
        Дина смотрела вслед подруге, пробиравшейся сквозь толпу, и думала, что понятны слезы, блестевшие в глазах Кейт, но не понятна ядовитая злоба в ее голосе.
        - Ну, вот и мы вышли в свет. - Перед Диной возникла Анджела, вся как пенистая мечта из леденцово-розового шелка и ледяных бриллиантов. - Улыбайся для камеры, дорогуша, - прошептала она, наклоняясь вперед и делая вид, что целует Дину в обе щеки. - Ты же не могла забыть все, чему я тебя учила.
        - Нет, я ничего не забыла. - Дина позволила себе улыбнуться. Она ненавидела нервное ощущение холода, возникшее в животе. И еще больше ненавидела то, что с трудом могла скрывать свои чувства. - Хотя это было давно.
        - Да, конечно, давно. Думаю, ты незнакома с моим мужем. Дэн, это Дина Рейнольдс.
        - Очень приятно. - Отполированный, как драгоценный камень, Дэн пожал Дине руку. - Вы совершенно такая же очаровательная, как рассказывала Анджела.
        - Уверена, что ничего подобного она не рассказывала, но все равно спасибо. Я смотрела твою специальную программу «Пред-Эмми» вчера вечером, Анджела. Мне понравилось.
        - Правда? - Анджела потянулась к Дэну с сигаретой, тот щелкнул зажигалкой. - Мне самой в последнее время совершенно некогда смотреть телевизор.
        - Интересно. А ты не боишься отдалиться от зрителей? Я люблю смотреть телевизор. Кажется, я действительно средний зритель.
        - Середина - это то, что меня совсем не устраивает. - Анджела обострившимся взглядом устремилась через плечо Дины. - Привет, Финн. Разве не забавно, что мы все собрались здесь, в Лос-Анджелесе?
        - Анджела, - Финн спокойно передал Дине бокал с шампанским, затем обнял ее за талию, - ты хорошо выглядишь.
        - Раньше он был намного изобретательней в комплиментах, - сказала Анджела Дэну. Она представила их друг другу и, заметив краем глаза камеру, заняла выгодное положение. - Мне надо напудрить носик перед тем, как мы пойдем в зал. Дина, пойдем со мной. Женщине неприлично заходить в туалетную комнату одной.
        Хотя Финн сжал ее еще крепче, Дина высвободилась из его объятий.
        «Конечно, лучше прямо сейчас услышать все те гадости, которые Анджела держит в голове, - решила она, - чем дожидаться, пока концерт состоится на публике».
        - Финн, я вернусь через минуту.
        Изображая дружескую сцену для фоторепортеров, Анджела взяла Дину под руку.
        - Мы с тобой уже сотню лет не болтали наедине, правда?
        - Это было бы трудно, ведь мы уже два года не виделись.
        - Ты все так буквально понимаешь. - С легким смешком Анджела впорхнула в туалетную комнату. Как она и надеялась, там было почти пусто. Анджела подошла к зеркалу, отодвинула стул, села и сделала именно то, что собиралась: напудрила нос. - Ты съела почти всю свою помаду, - сухо заметила она. - Нервничаешь?
        - Волнуюсь. - Дина осталась стоять, но поставила свой бокал и полезла в вечернюю сумочку за помадой. - Думаю, это естественная реакция для претендента на награду.
        - Через некоторое время все это становится таким обыденным. У меня много наград, ты знаешь. Забавно, что тебя назвали претенденткой благодаря тому шоу про изнасилования. - Анджела взбила волосы. - Я представляю, как Финн заработает одну из премий за передачи в лучшее эфирное время, когда его обзор закрепится на экране. А что? Его все любят, и он сумел создать шоу, которое нравится и тем, кто следит за политикой, и тем, кто любит развлечения.
        - Я думала, что ты не смотришь телевизор.
        Ответом был острый, как кинжал, взгляд. Дина даже удивилась, что отражение глаз Анджелы не оставило царапин на стекле зеркала.
        - Смотрю иногда… если думаю, что какая-нибудь передача может оказаться интересной. Конечно, Финн всегда был мне интересен. - Медленно, с наслаждением она провела языком по губам. - Скажи-ка, а его глаза все так же делаются злыми и темно-серыми, когда он возбуждается? - Она достала духи и слегка подушила запястья. - Тебе же иногда удается его возбудить, правда?
        - Почему бы тебе не спросить об этом у него?
        - Может быть, я так и сделаю, если застану его одного. Но опять же, если мы останемся с Финном наедине, он может полностью позабыть о твоем существовании. - Улыбаясь, она открыла тюбик ярко-розовой помады. - Ну и что тогда?
        Дина уже не нервничала; все, что она чувствовала, было утомительное раздражение.
        - Тогда то, что ты уже замужем, а Финн уже очень давно перестал тобой интересоваться.
        - Ты действительно в это веришь? - Смех Анджелы был свежим и холодным, как порыв декабрьского ветра. - Дорогуша, если бы я решила иметь что-нибудь с Финном, - а Дэн очень понимающий человек, так что мой брак не стал бы помехой, - то он не просто сам бы этого хотел, а был бы мне благодарен!
        Раздражаясь все больше и больше, Дина почувствовала, что ее кровь начинает бурлить от напряжения, но только спокойно улыбнулась.
        - Анджела, - в ее голосе послышался смех, - ты хочешь, чтобы я ревновала? Напрасно тратишь время. Вы с Финном занимались сексом. Я это знаю. И я не настолько наивна, чтобы воображать, что он не был тобой увлечен или что ты не казалась ему потрясающе привлекательной. Но то, что теперь у нас с ним, - это совершенно другой уровень отношений. Ты только сама себя выставляешь на смех, пытаясь мне внушить, что Финн, как какой-нибудь дрессированный баран, помчится к тебе, едва ты щелкнешь пальцами.
        Анджела чуть не размазала помаду.
        - Ты так хладнокровна?
        - Нет, не хладнокровна. Я просто счастлива. - Теперь Дина села, надеясь, что самое худшее уже позади. - Анджела, мы когда-то были друзьями, по меньшей мере приятельницами. Я благодарна тебе за то, что ты дала мне возможность наблюдать и учиться. Наверное, прошли те времена, когда мы могли дружить, но не понимаю, почему мы должны задирать все время друг друга? Мы конкурентки, но на этом рынке для нас обеих достаточно места.
        - Думаешь, что можешь соперничать со мной? - Анджела затряслась от плеч до пояса. - Ты в самом деле считаешь, что можешь хотя бы приблизиться к тому, чего я достигла, что имею, что меня ждет?!
        - Да, - ответила Дина, вставая. - Да, я так думаю. И для этого мне не надо будет прибегать к вранью в дешевых газетах или к низкопробному шантажу. Ты уже достаточно давно в этом деле, Анджела, пора и тебе смириться с конкуренткой.
        - Ах ты, чертова сучка! Да я закопаю тебя!..
        - Нет, не закопаешь. - У Дины в ушах уже стучали маленькие барабанчики, выбивая простейший боевой ритм, который наполнял ее кровь предчувствием драки. - Ты еще потратишь черт знает сколько времени и сил, чтоб только удержаться со мной вровень.
        С криком ярости Анджела схватила бокал с шампанским и выплеснула его содержимое Дине в лицо. Две женщины, вошедшие в комнату, замерли, как статуи. А вслед за шампанским Анджела злобно ударила Дину по щеке.
        - Ты ничтожество! - завизжала Анджела с лицом такого же пунцового цвета, как ее шелковое платье. - Ты меньше, чем ничтожество! Я - самая лучшая! Я, черт побери!
        Она бросилась вперед - пальцы скрючены и растопырены, как когти. От бешенства у Дины потемнело в глазах, она подняла руку и с размаха влепила Анджеле пощечину - раскрытой ладонью по ее пылающей щеке. В то же мгновение все замерло. Наконец-то они обе обошлись друг с другом на равных. Две женщины в дверях, потрясенные, ловили воздух ртами и пялили глаза.
        - Леди, извините нас. - Из глубины туалетной комнаты появилась Кейт Лавел и решительно направилась к свидетельницам. Те тотчас же исчезли, явно спеша разнести ошеломляющие новости. - Ну-ну, а я-то думала, что основное соперничество развернется в зале.
        Дина озадаченно посмотрела вниз, на свою руку, все еще горевшую от удара. Моргнув, смахнула шампанское, которое жгло глаза.
        - Ох, черт!
        Кейт кивнула на входную дверь, только что закрывшуюся за убежавшими дамами.
        - Да, будет интересно почитать завтрашний отчет о церемонии вручения «Эмми». - Внезапно она улыбнулась, блеснув безупречными зубами. - Не хотите ли, чтобы я стала вашим рефери?
        - Держись отсюда подальше. - Сжав зубы, Анджела шагнула к Дине. Ее унизили, унизили прилюдно. Это было верхом всего, это было невыносимо! - А ты убирайся с дороги! Ты перешла черту.
        - Я не подставила другую щеку, - огрызнулась Дина, - и не собираюсь. Почему бы каждой из нас не убраться с чужой дороги?
        - Ты не победишь сегодня! - Дрожащей рукой Анджела схватила сумочку. - Ни сегодня и никогда!
        - Выход для проигравших, - заметила Кейт, когда за Анджелой с шумом захлопнулась дверь.
        - Не знаю. Все могло сложиться и иначе. - Дина закрыла горевшие глаза. - А что теперь?
        - Умойся. - Кейт быстро намочила холодной водой белоснежное полотенце. - Приведи себя в порядок и иди в зал.
        - Я вышла из себя… - начала было Дина, но тут заметила свое отражение в зеркале. - О боже! - Ее щеки пылали от жара, с них капало вино. Глаза сверкали из черных пятен потекшей туши.
        - Накрасься заново, - посоветовала Кейт, протягивая ей влажное полотенце. - И не забудь улыбаться, когда будешь выходить.
        - Наверно, мне надо… - Готовая к самому худшему, Дина рывком повернулась к распахнувшейся двери. Ее и так горевшие щеки вспыхнули еще сильнее, когда в комнату шагнул Финн.
        - Извините, леди, но мой долг, как репортера, выяснить, что, черт побери, здесь происходит? Мне сказали… - Он запнулся, с первого быстрого взгляда оценив ситуацию. - Боже, Канзас, тебя ни на минуту нельзя оставить одну. - Вздохнув, Финн подхватил со стойки сухое пушистое полотенце для рук и протянул Дине. - Не думаю, что то, что я заметил на щеке у Анджелы, было девичьим румянцем. Кто из вас дал ей пощечину?
        - Это удовольствие досталось Дине.
        Он наклонился, чтобы поцеловать Дину в мокрую щеку.
        - Молодец, чемпионка! - Высунув язык, Финн лизнул ее губы. - Малышка, шампанское надо было пить, а не умываться им.
        Дина расправила плечи и повернулась обратно к зеркалу, чтобы устранить нанесенный ее внешности ущерб. «Анджеле не удастся меня запугать», - пообещала она себе. Нет, она просто не испугается.
        - Проследите, чтобы пять минут сюда никто не входил, ладно?
        - Приближается твоя категория, - небрежно заметил Финн, направляясь к двери.
        - Сейчас иду.

        Свежий макияж, начесанные волосы, нервы на пределе. Дина сидела рядом с Финном, судорожно сжав его руку. Хотелось верить, что ее дрожавшие пальцы никак не попадут в поле зрения телекамер.
        С обостренным вниманием Дина наблюдала за тем, что происходило на сцене.
        Казалось, каждое мгновение, каждый жест, каждое слово навсегда останутся в ее памяти. Потому что все это было ужасно важно для Дины. То сладкое возбуждение, которое она чувствовала в лимузине, теперь почти целиком испарилось. «Нет, - думала она, - я уже больше не та девчонка из Канзаса, ослепленная огнями и звездами. Я - Дина Рейнольдс, и я такая же знаменитость, как и они».
        Теперь это была уже не просто награда - как хлопок по плечу за хорошо выполненную работу.
        Теперь это был символ. Кульминация ее восхождения наверх. Символ триумфа над обманом, манипуляциями, уродливой интригой, завершившейся театральным столкновением в туалетной комнате.
        Камера смотрела прямо на нее. Дина почти чувствовала ее холодный внимательный взгляд. Оставалось только надеяться, что хоть сейчас, исключения ради, все ее мысли не слишком явно отражаются на лице. Вот объявили имя Анджелы, затем ее собственное…
        Сдавило горло, она задыхалась. Тогда Финн поднял ее руку к губам, и самое страшное напряжение внезапно прошло.
        - И «Эмми» получает…
        Боже, как можно так долго открывать один-единственный конверт?
        - …Дина Рейнольдс за «Час с Диной» - «Когда ты его знаешь».
        - О-о! - В этом длинном звуке она выдохнула весь воздух, который был у нее в легких. И не успела сделать вдох, как Финн накрыл ее губы своими.
        - Я даже не сомневался.
        - Я тоже, - соврала Дина, засмеялась и встала, чтобы сквозь бурю аплодисментов выйти на сцену.
        На ощупь статуэтка казалась холодной и гладкой. И твердой, как камень. Дина боялась, что если посмотрит на нее, то не выдержит и разревется. Поэтому она смотрела только в сторону, на зал и огни.
        - Я хочу поблагодарить мою команду, каждого из них. Они - самые лучшие. И еще я хочу поблагодарить женщин, которые участвовали в этом шоу. Они сумели побороть свой страх и вынести на свет эту болезненную тему. Не могу даже представить, чтобы какое-нибудь другое шоу, которое я уже сделала или еще сделаю, было бы таким же сложным… или чтобы я была так же вознаграждена за него! Спасибо за вашу награду - она останется у меня на память об этом шоу. А теперь я ухожу со сцены, чтобы как следует рассмотреть эту прекрасную леди.

        После речей, аплодисментов, интервью и застолья Дина лежала в постели, подпершись рукой и удобно устроившись на плече у Финна. Ее ноги были небрежно скрещены.
        - Я думаю, что моя «Эмми» красивее, чем твоя награда Национальной прессы, - сказала она.
        - Моя более профессиональна.
        Поджав губы, Дина внимательно разглядывала золотую статуэтку, стоявшую на столе.
        - Моя больше блестит.
        - Дина, - он повернул голову и поцеловал ее в висок, - ты так и съела бы ее.
        - Ага. Я взгляда от нее отвести не могу. У тебя же столько разных наград - Пресс-клуба заморских территорий, Джорджа Полка. Ты уже пресытился ими.
        - Кто сказал, что я пресытился? И когда я выиграю свою «Эмми», она будет блестеть так же, как и твоя.
        Со счастливым смешком она перекатилась на него сверху.
        - Я победила! Даже сама себе не признавалась, как сильно мне хотелось победить! После этой сцены с Анджелой я почувствовала, что должна, просто обязана получить эту «Эмми». Когда они назвали мое имя, я словно взлетела! Я правда летела. Это было так здорово.
        - Да, это был интересный вечер. - Финн погладил Дину по спине, наслаждаясь тем, как ее тело выгибалось навстречу его ладони. - Расскажи мне еще раз, как ты ее отлупила.
        Дина опустила ресницы.
        - Я ее не лупила. Это была на удивление удачная, но совершенно дамская пощечина.
        - Черта с два! - Усмехаясь, он приподнял кверху ее лицо и громко засмеялся, увидев в ее глазах порочное ликование.
        - Зря я так этим горжусь. - Дина хихикнула и, привстав, села на Финна верхом. Ее тело было бледным и обнаженным. - Но на одно мгновение, перед тем как испугаться, я почувствовала себя просто чудесно. Потом я словно оцепенела, а потом опять пришла в ярость. - Сцепив пальцы, она подняла руки вверх. - К тому же это она начала.
        - А ты закончила. Теперь можешь твердо рассчитывать, что она будет палить по тебе из всех стволов.
        - Пусть. Я чувствую себя неуязвимой. Непробиваемой. - Она потянулась. - Невероятно. Лучше просто и быть не может.
        - Нет, может. - Чтобы доказать это, он приподнялся и покрыл ее тело быстрыми поцелуями. Дина тихо вздохнула. Ее руки мягко опустились вниз, и она обняла его за шею.
        - Может быть, ты прав.


        22
        Вокруг хижины лежал белый сказочный снег. Белый покров вздыбился холмиками над кустами и камнями, словно одеяло, под которым в ожидании весны притаилась дюжина гномов. Ни облачка не было на мрачноватом, сине-ледяном небе, и лучи солнца отражались от блестящей коры деревьев.
        Из окна Дина наблюдала за тем, как Финн и Ричард помогали Обри лепить снежную бабу. В своем ярком синем комбинезончике малышка выглядела как крохотная экзотическая птичка, потерявшаяся по дороге на юг. Из-под ее шапочки торчали вьющиеся пряди волос, красные, как перья птицы-кардинала.
        Рядом с ней мужчины казались гигантами, неуклюжими в своих тяжелых куртках и ботинках. Дина смотрела, как Ричард учил Обри лепить снежки. Он показал ей на Финна, и с хохотом, который донесся через стекло, Обри легонько бросила снежок Финну по колену. Тот сразу же убедительно шлепнулся на землю, словно в него попал целый валун.
        Собака, лохматая дворняжка, которую Финн с Диной прозвали Кронкайтом, громко затявкала, отчаянно прыгая вокруг и осыпая всех снегом. Ей тоже хотелось поиграть.
        - По звукам не очень похоже, что это снежная баба. - Фрэн переложила младшую дочку от правой груди к левой. Келси тотчас же вцепилась в нее, счастливо посасывая.
        - Там началась маленькая война, - сообщила Дина. - Потери пока невелики, но, кажется, будет большая битва.
        - Ты тоже можешь выйти сбросить нервное напряжение. Не надо сидеть здесь вместе со мной.
        - Нет, я люблю наблюдать. Я так рада, что вы все смогли приехать сюда на выходные.
        - У тебя это первый свободный уик-энд за последние шесть недель. Не понимаю, почему ты решила нас пригласить?
        - Уехать куда-нибудь с друзьями - это та роскошь, которую я редко могу себе позволить. - Дина тихо вздохнула. Бесполезно было думать о всех выходных, праздниках и спокойных, проведенных дома вечерах, которых ей так не хватало. Она получила то, что хотела. - Я обнаружила, что для полноценной работы мне необходимо что-нибудь подобное.
        - Рада помочь. Эта идея ловить рыбу в такую погоду показалась Ричарду достаточно первобытной, чтобы привлечь его внимание. Занятие для настоящих мужчин. Что же касается меня… - Она погладила дочурку по щеке, тихонько раскачиваясь в кресле-качалке, которое Финн перенес с веранды и вычистил как раз для этого случая. - Я была готова поехать куда угодно. Еще только начало ноября, а уже выпал снег. Нас ждет долгая зима.
        - И не особенно приятная. - «Фрэн была права насчет нервного напряжения», - поняла Дина. Она чувствовала, как что-то пульсировало внутри ее - как струя ледяной воды в потоке горячей крови. Дина отвернулась от окна и присела у камина, где потрескивал жаркий и яркий огонь. - У меня такое ощущение, Фрэн, будто мне пришлось выдержать длительную осаду. И все из-за шумихи вокруг нашей с Анджелой стычки в туалетной комнате во время вручения «Эмми».
        - Солнышко, все уже почти забылось, да и с самого начала всем было ясно, что это сплошное дерьмо.
        - Почти всем. - Не находя себе покоя, Дина опять встала и принялась бродить по комнате. - А эти дурацкие выдумки прессы о ее стоическом терпении после того, как я якобы отвергла предложенную дружбу? Дружбу! Вот задница! - Она засунула руки в карманы и тотчас же вытащила их снова. - А этот гадкий радостный подтекст в отдельных статьях? «Королевы ток-шоу дерутся по-кошачьи». «В туалетной комнате обнажились когти». И все ровно настолько близко к истине, чтобы мы обе выглядели как идиотки! Конечно, Лорен был просто счастлив. После «Эмми» наш рейтинг стрелой взлетел вверх и падать пока не собирается. Теперь все те, кому совершенно наплевать на содержание шоу, включают его, чтобы посмотреть, как я себя веду и не обижаю ли гостей!
        Фрэн тихонько хихикнула, но, поймав быстрый Динин взгляд, сразу добавила:
        - Извини.
        - Хотела бы я воспринимать это как шутку. - Схватив кочергу, Дина яростно набросилась на пылающие поленья. - Да, я действительно считала, что это только потешное недоразумение… пока не начали приходить письма.
        - Ой, Ди, большей частью они тебя поддерживали, а некоторые даже хвалили.
        - Значит, я извращенка. - Ее плечи вздрогнули. О, как Дина ненавидела себя за то, что сейчас выглядела полной дурой! Но еще больше за то, что все равно никак не могла перестать думать и вспоминать о том омерзительном инциденте. - Ты знаешь, мне на память все время приходят другие письма. Те, которые попали в ряд от «Вам должно быть стыдно за себя» до «Тебя надо выпороть хлыстом за неблагодарность к такому хрупкому нежному цветочку, как Анджела Перкинс». - Ее сузившиеся глаза сверкали ярче пламени. - Белладонна[3 - ATROPA BELLADONNA (лат.) - белладонна, или красавка, или сонная одурь - ядовитое растение.], наверное, тоже похожа на хрупкий нежный цветочек!
        - Вот уж не знаю. - Фрэн передвинула малышку повыше, к плечу. - Все это уже практически затихло. Почему ты не хочешь мне рассказать, что тебя мучает на самом деле?
        Дина в последний раз ткнула кочергой в камин.
        - Я боюсь. - Она произнесла это спокойно, но волна ледяной дрожи опять пробежала у нее по позвоночнику. - Я получила еще одну записку.
        - О боже! Когда?
        - В пятницу, сразу после встречи с группой повышения грамотности в «Дрейке».
        На этот раз записку положили прямо ей в машину.
        - Я спросила Тима, подходил ли кто-нибудь к машине, - продолжала Дина, - но он никого не видел. Было холодно, и он заходил в гостиницу, чтобы погреться. Он сказал, что дверцы были заперты, и, зная, какой Тим добросовестный, я уверена, что так и было.
        «Слишком много записок», - подумала Фрэн, и внутри у нее все сжалось. За последние несколько месяцев Дина получала их слишком часто.
        - Ты сообщила в полицию?
        - Я позвонила лейтенанту Дженнеру прямо из машины. Но я ничего не в состоянии с этим поделать. - Ее голос дрожал как от разочарования, так и от страха. «И было бы легче, - поняла Дина, - чувствовать что-нибудь еще, кроме страха - что угодно». - Я никак не могу в этом разобраться, не могу понять… - Пытаясь успокоиться, она потерла лицо руками, словно надеясь, что так защитится от паники. - Не могу спокойно говорить об этом. И всякий раз, когда напоминаю себе, что мне не угрожали, не причиняли никакого вреда, то чувствую, что у меня вот-вот начнется истерика. Он везде находит меня. Я готова на коленях умолять его, чтобы он оставил меня в покое. Просто оставил меня в покое. Фрэн, - беспомощно произнесла Дина, - я не знаю, что делать.
        Фрэн встала и положила Келси в манеж. Потом подошла к Дине и взяла ее руки в свои. В этом прикосновении была не только поддержка, но и тихо бурлившая досада.
        - Почему ты не говорила мне это раньше? Почему ты ни разу не дала понять, как сильно тебя это расстраивает?
        - У тебя и так много дел. Обри, малышка.
        - Так что, ты пожалела молодую мать и притворилась, что для тебя все это так, ерунда, побочный продукт славы?
        - Я не видела никакой причины для беспокойства! - огрызнулась Дина. - Сейчас у нас и так столько всяких дел: шоу, козни Анджелы, сын Маргарет разбил ее машину, у Саймона умерла мать. - Презирая себя за то, что приходилось оправдываться, она опять повернулась к окну. - Финн летит на Гаити на следующей неделе. - Снаружи пес прыгал вслед за летавшими туда-сюда снежками. Дине хотелось плакать. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она ждала, пока ее нервы немного успокоятся. - Я думала, что смогу справиться сама. Я хотела справиться сама…
        - А Финн? - Фрэн подошла к Дине сзади и потерла ладонью ее окаменевшую спину. - Он знает, что с тобой сейчас происходит?
        - У него очень много других забот.
        Фрэн даже не постаралась сдержать негодующее фырканье.
        - Это значит, что и с ним ты вела такую же игру. Ты сказала ему о последнем письме?
        - Наверное, лучше подождать, пока он вернется из предстоящей поездки.
        - Ты просто эгоистка!
        - Эгоистка? - Ее голос дрогнул от удивления и боли. - Как ты можешь это говорить? Я не хочу, чтобы он волновался обо мне, находясь за тысячи миль отсюда!
        - Он хочет волноваться о тебе. Боже, Ди, как может такой тонкий и внимательный человек, как ты, быть одновременно таким упрямым? Финн любит тебя. И хочет разделить с тобой все - и хорошее, и плохое. Он заслуживает того, чтобы знать, что ты чувствуешь. Если ты любишь его хотя бы вполовину так же сильно, как он тебя, то не имеешь права ничего скрывать от него.
        - Я не собиралась скрывать…
        - Но именно это ты и делаешь. Это несправедливо по отношению к нему, Ди. Как и… - резко оборвав фразу, Фрэн выругалась. - Извини, - но ее голос звучал напряженно и холодно. - Это совершенно не мое дело, какие у вас с Финном отношения.
        - Нет, теперь уже не останавливайся, - так же холодно проговорила Дина. - Договаривай до конца. Как что?
        - Ладно. - Фрэн набрала в легкие побольше воздуха. Они дружили уже больше десяти лет. Можно было надеяться, что их дружба выдержит и эту бурю. - Несправедливо с твоей стороны требовать, чтобы он сдерживал свои желания.
        - Не понимаю, что ты имеешь в виду?
        - Ради бога, посмотри на него, Ди! Посмотри на него с Обри. - Она схватила Дину за руку и развернула ее обратно к окну. - Посмотри внимательно.
        За окном Финн кружил Обри в воздухе, еще, еще и еще, а из-под ног у него летел снег. Эхо от восторженного визга девочки разносилось по округе, как песня.
        - Этот человек хочет семью. Он хочет тебя. А ты отказываешь ему и в том, и в другом, потому что еще не все разложила по полочкам. Это не просто эгоистично, Ди. Не просто несправедливо. Это грустно. - Дина промолчала, и Фрэн отвернулась в сторону. - Мне надо переодеть малышку. - Подхватив Келси на руки, она вышла из комнаты.
        Дина долго стояла, не сходя с места. Она могла бы увидеть, как Финн боролся с собакой, пока Обри прыгала в руках у отца, чтобы надеть рваную кепку на голову пузатому снеговику.
        Но у нее перед глазами вставали совершенно иные картины. Финн с нахальной ухмылкой на лице, самодовольно шагающий по аэродрому под проливным дождем. Финн, измученный и спящий у нее на диване или хохочущий, когда она выудила свою первую жирную форель. Нежный и ласковый, укладывающий ее на кровать. Мрачный, с колючими глазами, вернувшийся после какого-нибудь нового несчастья.
        «Он всегда был рядом, - вдруг поняла Дина. - Всегда».

        Весь вечер Дина притворялась. Она накладывала в большие тарелки тушеную говядину, смеялась над шутками Ричарда. Если бы кто-нибудь подсматривал за ними через кухонное окно, то он увидел бы за столом веселую компанию друзей. Все славные, привлекательные, в хорошем настроении. Постороннему было бы сложно заметить какое-то напряжение или диссонанс.
        Но Финн был опытным репортером. Хоть он сейчас и не работал, но Динино настроение мог определить даже по одному движению ее ресниц.
        Он не стал спрашивать ее о причинах этого, надеясь, что Дина сама все расскажет. Но время шло, и нетерпеливый Финн понял, что ее надо подтолкнуть. Возможно, он был навсегда обречен ее подталкивать.
        Финн наблюдал, как Дина устроилась поудобнее на диване в гостиной. С улыбкой на лице и с несчастными глазами.
        Боже, эта женщина расстраивала все его планы! Околдовывала его. Они были любовниками уже почти два года, и так близки друг другу физически, как только можно себе представить. Но неважно, какой она была открытой и честной, ей все равно удавалось что-то от него скрывать, утаивать…
        Вот и сейчас происходило то же самое, понял Финн.
        «Моя проблема», - сказала бы она рассудительным тоном, который временами удивлял его, а временами приводил в ярость. Она могла со всем справиться сама. И абсолютно не нуждалась в помощи Финна.
        Расстроившись, Финн поставил свой стакан и молча поднялся наверх.
        Он развел огонь и грустно задумался, сидя у камина. «Интересно, сколько мне придется ждать, пока Дина сделает следующий шаг? Вечно», - выругавшись, ответил он себе. Она стала такой же его частью, как плоть и кровь.
        Его усиливающееся желание иметь семью и размеренную, упорядоченную жизнь не шло ни в какое сравнение с желанием быть вместе с Диной.
        А еще, что было намного хуже и совершенно неожиданно, - Финн отчаянно хотел, чтобы Дина так же сильно нуждалась в нем, как он в ней.
        «Что-то новенькое для Райли», - подумал он и искренне захотел обнаружить хоть каплю юмора в осознании этого желания. Желания быть кому-то нужным, быть связанным по рукам и ногам, остепениться, - понял Финн. Не очень-то приятное ощущение, но шли месяцы, а оно не проходило.
        И он уже начинал ненавидеть сложившийся статус-кво.
        Она нашла его сидящим на корточках у камина. Финн смотрел на огонь. Тихо закрыв дверь за спиной, Дина подошла к нему и погладила рукой по голове.
        - Черт побери, Дина, что происходит? - Он не отрывал взгляда от огня. - Ты как на иголках со вчерашнего вечера, когда мы сюда только приехали, но притворяешься, что все в порядке. Когда я зашел в спальню перед ужином, ты плакала. И еще - вы с Фрэн ходите вокруг друг друга, как боксеры на ринге.
        - Фрэн рассердилась на меня. - Дина села на лежавшую на полу подушечку и сложила руки на коленях. Она чувствовала, как он напряжен. - Кажется, ты тоже рассердишься. - Опустив глаза, она рассказала ему о новой записке, отвечая на короткие вопросы и ожидая его реакции.
        Долго ждать ей не пришлось.
        Финн выпрямился; у него за спиной трещал огонь. Он не отводил беспокойного взгляда от лица Дины.
        - Почему ты мне сразу ничего не сказала?
        - Подумала, что будет лучше подождать, пока я сама в этом немного разберусь.
        - Ты подумала, - кивнул он, засовывая руки в карманы, - ты подумала, что меня это не касается.
        - Нет, конечно, нет! - Дина ненавидела его репортерскую привычку задавать вопросы слегка безразличным тоном, отчего ей всегда приходилось защищаться. - Я просто не хотела испортить выходные. Все равно ты ничего не смог бы сделать.
        От этих слов его глаза потемнели - они сделались того самого злого темно-серого цвета, который вспоминала Анджела.
        - Черт тебя побери, Дина, вот ты сидишь передо мной и ведешь себя так, словно я незнакомец, который берет у тебя интервью! Я должен клещами вытягивать из тебя каждую деталь. - У Финна в душе бушевали страх и ярость. - Я этого не потерплю. С меня хватит! Ты постоянно что-то утаиваешь, скрываешь и собираешь в папочку с надписью «Только для Дины». - Он неожиданно быстро шагнул вперед. Дина и глазом моргнуть не успела, как он рывком поднял ее на ноги. Она предполагала, что Финн разозлится, но никак не ожидала, что он будет настолько взбешен.
        - Финн, - тихо сказала она, - ты делаешь мне больно.
        - А как ты думаешь, что ты мне делаешь? - Он так стремительно отпустил ее, что Дина отшатнулась назад. Финн отвернулся, запустив кулаки в карманы. - Нет, ты не понимаешь. Знаешь, Дина, как мне хочется схватить этого мерзавца вот этими руками? Что я готов разорвать его пополам за одну только минуту твоего страха? Каким беспомощным я себя чувствую, когда ты получаешь эти чертовы записки и белеешь у меня на глазах? И что еще хуже, еще тяжелее? Что после всего этого ты мне не доверяешь!
        - Дело не в доверии. - От бешенства в его глазах сердце Дины колотилось так сильно, что чуть было не выпрыгивало из груди. За все то время, пока они были вместе, она ни разу не видела его таким, на грани срыва. - Нет, Финн. Это гордость. Я не хотела признать, что не могу сама с этим справиться.
        Финн долго молчал, и единственными звуками в комнате было потрескивание сухих поленьев, весело пожираемых огнем.
        - Черт бы побрал твою гордость, Дина! - наконец тихо произнес он. - Я устал биться об нее лбом.
        Ее охватила паника, забив ключом, словно гейзер. Его слова прозвучали финальным аккордом, завершающей фразой. У Дины вырвался тревожный крик, и она вцепилась в его руку прежде, чем он успел выйти.
        - Финн, пожалуйста!
        - Я пойду погуляю. - Он попятился назад, подняв ладони кверху, словно боясь, что может нанести им обоим непоправимый ущерб, если хотя бы прикоснется к ней. - Есть разные способы, чтобы успокоиться. Самый действенный - пойти погулять.
        - Я не хотела тебя обидеть. Я люблю тебя.
        - Это удобно, потому что я тоже люблю тебя. - В этот момент он действительно чувствовал любовь, хотя она и убивала его. - Но, кажется, этого недостаточно.
        - Мне все равно, что ты злишься. - Она опять бросилась вперед и прильнула к нему. - Ты и должен был разозлиться. Ты должен орать и психовать.
        Очень осторожно, пока он еще мог собой управлять, Финн высвободился из ее рук.
        - Из нас двоих орать должна ты. Я сказал бы, что это у тебя в генах. Все мои предки предпочитали вести переговоры. Но так случилось, что я уже не способен больше на компромиссы.
        - Я же не прошу тебя идти на компромисс! Я только хочу, чтобы ты выслушал меня!
        - Прекрасно. - Он отошел от нее и сел в тень, на диванчик у окна. - В конце концов, разговоры - это твоя сторона. Давай, Дина, вперед. Будь рассудительной, объективной, понимающей. А я буду твоей аудиторией.
        Вместо того чтобы возмутиться в ответ на его насмешки, она молча села.
        - Я даже не представляла, что ты настолько зол на меня. Дело не только в том, что я не сказала тебе про последнюю записку, правда?
        - А ты как думаешь?
        За много лет ей приходилось беседовать с дюжинами враждебно настроенных гостей. Но Дина сомневалась, что кто-либо из них был менее сговорчивым, чем Финн Райли с его ирландской кровью.
        - Я воспринимала наши с тобой отношения как нечто само собой разумеющееся. Это было несправедливо. А ты позволял мне это делать.
        - Неплохо, - сухо прокомментировал он. - Начать с самообличения, потом развить тему. Неудивительно, что ты наверху.
        - Не надо. - Она вздернула голову, ее глаза блеснули, отражая огонь камина. - Дай мне закончить. По крайней мере, дай мне закончить до того, как ты скажешь, что все кончилось.
        Воцарилась тишина. Дина не могла видеть его лица, но, когда Финн заговорил, в его голосе звучала слабость:
        - Думаешь, я смог бы?
        - Не знаю. - Ей на глаза набежали слезы, блестя в мерцании пламени. - До этого я никогда не разрешала себе об этом думать.
        - Боже, только не плачь!
        Дина услышала, как он завертелся на диване, но не встал и не подошел.
        - Не буду. - Она смахнула слезу и постаралась проглотить остальные, уже комком стоявшие в горле. Дина понимала, что с помощью слез могла бы добиться от Финна чего угодно. И что потом презирала бы себя за это. - Я всегда думала, что смогу справиться с любым делом, если буду прилежно над этим трудиться. Если я все внимательно распланирую. Поэтому я всегда составляла списки, придерживалась расписаний. Я мучила нас обоих тем, что воспринимала наши отношения как работу - пусть удивительную, но все же работу, с которой надо было справиться. - Она говорила быстро и не могла остановиться. Слова сыпались друг за другом, но Дина торопилась, чтобы успеть все сказать. - Кажется, я даже несколько самодовольно воспринимала все то, что происходило между нами. Мы так хорошо подошли друг другу, мне нравилось быть твоей любовницей… И только сегодня, пока я смотрела, как вы играли на улице, я вдруг впервые поняла, как же плохо и неумело все это делала. - Боже, как ей хотелось сейчас увидеть его лицо, его глаза! - Ты знаешь, как я ненавижу допускать ошибки.
        - Да, знаю. - Ему надо было воспользоваться моментом. Ведь не только у Дины была гордость. - Похоже, это ты говоришь, что все кончилось, Дина.
        - Нет! - Она вскочила. - Нет, я пытаюсь попросить тебя жениться на мне.
        За решеткой с шумом упало полено, зашипев и вспыхнув взрывом искр. Когда опять все затихло, единственным звуком, который слышала Дина, осталось ее собственное прерывистое дыхание. Финн встал и вышел из тени на свет. Его глаза казались осторожными и загадочными, как у блефующего картежника.
        - Ты испугалась, что я уйду, если ты этого не скажешь?
        - Я представила, какая пропасть возникнет в моей жизни, если ты уйдешь, и испугалась. И еще я испугалась, потому что сама не понимаю, почему я ждала так долго? Возможно, я ошибаюсь и ты уже больше не хочешь на мне жениться. Если так, то я подожду. - Дина подумала, что если он и дальше будет смотреть на нее с таким же кротким изумлением, то она закричит. - Скажи что-нибудь, черт побери!
        - Почему? Почему именно сейчас, Дина?
        - Не превращай это в интервью!
        - Почему? - повторил Финн и крепко схватил ее за руки. Тогда стало ясно, что в его теперешнем настроении не было и намека на кротость.
        - Потому что сейчас все так запуталось, - высоким и дрожащим голосом ответила Дина. Она запнулась: - Потому что… жизнь не помещается ни в один из моих планов, ни в одно из расписаний, и я не хочу, чтобы наш с тобой брак был чем-то аккуратненьким и опрятным. Потому что приближаются безумные ноябрьские конкурсы, и вся эта сумасшедшая пресса из-за нас с Анджелой, а ты уезжаешь на Гаити, так что, наверное, менее подходящее время для замужества выбрать невозможно. Поэтому получается, что это самое лучшее время.
        Несмотря на смятение чувств, Финн засмеялся.
        - Твоя логика впервые полностью ускользает от меня.
        - Я не хочу, чтобы жизнь была безупречной, Финн. Впервые мне это не нужно. Пусть она будет такой, какая есть. И мы с тобой совершенно правы… - Она моргнула было, чтобы смахнуть опять набежавшие слезы, но сдалась и заплакала. - Ты женишься на мне?
        Финн приподнял ее голову и внимательно посмотрел в лицо. И медленно улыбнулся, а его сумбурные чувства вдруг сменились спокойным и ровным состоянием, словно уверенная рука разгладила их как мягкий и податливый шелк.
        - Ну знаешь ли, Канзас, это ужасно неожиданно.

        Новость о помолвке распространилась быстро. После официального заявления не прошло и двадцати четырех часов, а телефоны в офисе Дины раскалились от звонков. Просьбы дать интервью, предложения от дизайнеров, поставщиков продуктов, шеф-поваров, поздравления от друзей. Любопытствующие звонки от других репортеров.
        Их отбивала Кесси, соединяя Дину лишь с теми, где действительно требовалось личное общение.
        Странно, но не было ни звонков, ни записок - вообще ничего от того человека, который годами следовал за Диной тенью. Неважно, как часто она повторяла себе, что должна бы радоваться передышке, это пугало ее даже больше, чем очередной аккуратный белый конверт на столе или у порога под дверью.
        Но записки не приходили, потому что ничего не было написано. В затемненной маленькой комнате, где любовно сделанные фотографии Дины блестели на стенах и в рамках на столе, не слышалось никаких звуков, кроме рыданий. Горячие, горькие слезы падали на газетный лист, который объявлял о помолвке двух самых популярных телезвезд.
        Он так долго, так долго был один. Он ждал, терпеливо ждал. Он был уверен, что Финн никогда не остепенится. И Дина, расставшись с Финном, еще будет принадлежать ему. Теперь его надежда, питавшая терпение, разбилась вдребезги. Так разбивается хрупкий кубок из тонкого стекла, грубо отброшенный в сторону, когда, против ожидания, он оказался совершенно пуст.
        В нем не было сладкого вина триумфа, которое они выпили бы вместе. И не было рядом Дины, чтобы заполнить все эти пустые часы.
        Но как только слезы высохли, он начал размышлять. Дине просто нужно показать, что никто не сможет любить ее сильнее. Конечно же, этого будет достаточно. Нужно показать, потрясти ее так, чтобы она поняла. И еще - она заслужила наказание. Небольшое.

        Все это можно было организовать.
        Дина считала, что их свадьба должна быть небольшой и скромной.
        - Частная церемония, - говорила она Финну, когда тот упаковывал сумку для поездки на Гаити. - Только родственники и друзья.
        Но он ответил неожиданным броском.
        - Ну уж нет! Мы зададим им жару, Канзас. - Застегнув «молнию» на сумке, он набросил ремень на плечо. - Венчание в церкви, органная музыка, цветочные арки и парочка рыдающих родственников, которых никто из нас не помнит. Затем прием невиданного размаха, где некоторые из этих самых родственников напьются так, что даже смутят своих уважаемых супруг.
        Дина бросилась за ним вниз по лестнице.
        - Ты хоть представляешь, сколько времени потребуется, чтобы организовать что-нибудь подобное?
        - Ага. У тебя есть пять месяцев. - Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. - Крайний срок - апрель, Дина. Когда я вернусь, мы вместе посмотрим на твой список.
        - Но, Финн… - Ей пришлось присесть и ухватить пса за ошейник до того, как он радостно кинулся в открытую Финном дверь.
        - На этот раз я хочу, чтобы все было безупречно. Позвоню, как только смогу, - пообещал он и начал спускаться вниз, где его уже ждал шофер. Потом повернулся, сверкая улыбкой и ямочками на щеках. - Оставайся в эфире.
        Так что теперь Дина готовилась к свадьбе по полной программе. И это, естественно, подсказало новую идею для шоу - предсвадебные хлопоты и связанный с ними стресс.
        - Мы могли бы пригласить пары, которые расстались из-за того, что споры и даже драки во время подготовки к свадебной церемонии подорвали их отношения.
        Со своего места во главе длинного стола для совещаний Дина, как сова, уставилась на Саймона.
        - Спасибо. Именно этого мне и не хватало.
        - Нет, в самом деле. - Он кашлянул, чтобы подавить смешок. - У меня есть племянница…
        Маргарет застонала и поправила очки с пурпурной оправой на своем поросячьем носике.
        - У него всегда есть племянница, или племянник, или двоюродный брат.
        - Что я могу сделать, если у меня большая семья?
        - Дети, дети, - надеясь восстановить порядок, Фрэн затрясла погремушкой Келси. - Давайте притворимся, что мы - достойная и организованная группа из лучшего в стране шоу.
        - Мы-номер-первый, - начал скандировать Джеф, усмехнувшись, когда и все остальные подхватили речевку. - Мы-номер-первый!
        - И мы хотим остаться номером первым, - засмеявшись, Дина подняла обе руки. - Ладно, хотя меня это отнюдь не успокаивает, но у Саймона появилась хорошая идея. Как вы думаете, сколько пар расстается где-то между «станешь ли ты…» и «мы стали»?
        - Да сколько угодно, - с наслаждением произнес Саймон. - Возьмите мою племянницу… - Он оставил без внимания бумажный самолетик, запущенный Маргарет в его сторону. - Нет, в самом деле, они сняли церковь, зал, нашли поставщика продуктов. Все это время, если верить моей сестре, они дрались, как тигры. Но причиной главного взрыва стали платья для подружек невесты. Они так и не смогли выбрать цвет.
        - Они решили не жениться из-за платьев для подружек невесты? - Дина прищурилась. - Ты это выдумал!
        - Клянусь Господом Богом! - В доказательство Саймон прижал ладонь к сердцу. - Она хотела цвет морской волны, а он - бледно-лиловый. Конечно, цветы тоже внесли свою лепту. Если вы не можете договориться даже об этом, то как решать, в какой колледж отправить ваших детей? Эге! - Его лицо просветлело. - Может быть, они согласятся прийти.
        - Мы возьмем это на заметку. - Дина что-то кратко записывала в блокноте. Там же появилось предупреждение не спорить с Финном о цвете. - Я думаю, что главное здесь то, что приготовления к свадьбе требуют немалого напряжения и существуют какие-нибудь способы, чтобы уменьшить стресс. Нам понадобится эксперт. Но не психолог, - быстро добавила она, вспомнив о Маршалле.
        - Координатор свадьбы, - предложил Джеф, наблюдая за лицом Дины, в надежде заметить признаки одобрения. - Человек, который профессионально заправляет всем этим делом. Ведь это действительно дело, - добавил он, оглядывая собравшихся в поисках поддержки. - Свадьба.
        - Спрашиваешь еще. - Фрэн стукнула погремушкой о стол. - Координатор - это неплохо. Мы могли бы поговорить о том, как организовать свадьбу в соответствии с вашими средствами и ожиданиями. И как сделать, чтобы ваши фантазии о совершенстве не заставили забыть об истинном смысле свадьбы.
        - И о средствах. - Дина откинулась назад. - Мы могли бы пригласить родителей невесты. Традиционно они отвечают за чековую книжку. Какое напряжение приходится пережить им как в личном плане, так и в финансовом? И как мы принимаем решения, рассудительно и радостно, о приглашениях, приеме, музыке, цветах, фотографе? Предпочитаем ли мы шведский стол или общий ужин с единым меню? Устраиваем ли представления? Свадебный прием, украшения, список гостей. - В ее голосе появился едва заметный намек на отчаяние. - Где, черт побери, вы размещаете своих гостей из других городов и как все это можно организовать за пять месяцев?
        Дина опустила голову на руки.
        - Мне кажется, - медленно произнесла она, - проще убежать с женихом.
        - Э-э-э, а это здорово! - взвизгнул Саймон. - Альтернатива свадебному стрессу. У меня есть двоюродный брат…
        На этот раз самолетик Маргарет ткнул его прямо между глаз.
        Через несколько недель обычно идеально организованный стол Дины был завален рисунками свадебных платьев - от тщательно разработанных до странно-футуристических.
        Дина вытащила еще один рисунок и положила его сверху, блеснув обручальным кольцом с двумя бриллиантами. «По бриллианту на каждый год, который потребовался, чтобы тебя уговорить», - объяснил Финн, когда надевал кольцо Дине на палец.
        - Вот это симпатичное.
        Фрэн посмотрела ей через плечо.
        - Да это просто великолепно! - Она грустно вздохнула, глядя на пышные юбки и рукава. Высокий лиф, расшитый жемчугом и кружевами по рисунку, который повторялся на струящемся шлейфе. На голове - простая круглая шляпка с пышной ниспадающей вуалью.
        - Обалдеть можно. Почти что средневековье. Вот уж действительно платье для единственного раза в жизни!
        - Ты так считаешь?
        Почувствовав ее интерес, Фрэн прищурилась.
        - Ты ведь уже решила, что это будет оно.
        - Я хочу услышать совершенно непредвзятое мнение. Оно - да, - засмеявшись, согласилась Дина. - Я поняла это в ту же минуту, когда его увидела. - Она сложила эскизы в стопку, оставив выбранный рисунок наверху. - Хорошо бы, если бы и все остальное было так же просто. Фотограф…
        - За это отвечаю я.
        - Продукты…
        - Это дело Кесси.
        - Музыка, салфетки, цветы, приглашения, - быстро протараторила Дина, пока Фрэн не успела опять ее перебить. - Ну дай по крайней мере притвориться, что все это сводит меня с ума.
        - Сложно, ведь ты никогда в жизни не выглядела счастливее.
        - За это я должна благодарить тебя. Ты пнула меня в задницу как раз тогда, когда надо было.
        - Рада услужить. А теперь, раз уж у тебя свободный вечер, мы смываемся отсюда и едем в центр, на Мичиган-авеню, чтобы пройтись по магазинам и купить что-нибудь из приданого. Это мой единственный шанс, пока Финн на съемках в другом конце города. Не будем терять ни минуты.
        - Я готова. - Она схватила свою сумочку, и тут зазвонил телефон. - Почти. - Так как Кесси уже ушла, Дина сама сняла трубку. - Рейнольдс, - по обыкновению представилась она, и ее сияющая улыбка дрогнула. - Анджела! - Подняв глаза, она заметила, что Фрэн явно заинтересовалась разговором. - Очень мило с твоей стороны. Я уверена, что мы с Финном будем очень счастливы.
        - Конечно, ты уверена, - ворковала в трубку Анджела, продолжая полосовать обложку с фотографией Финна и Дины ножом для бумаг. - Ты всегда была самоуверенной, Дина.
        - Чем могу быть тебе полезна, Анджела?
        - Что ты, ничем. Это я могу быть тебе кое-чем полезна, дорогуша. Давай назовем это подарком к помолвке. Немного информации, которая покажется тебе интересной… о твоем женихе.
        - Ты не сможешь рассказать мне про Финна ничего такого, что показалось бы мне интересным, Анджела. Спасибо за пожелания, а теперь извини, мне надо идти.
        - Не спеши. Помнится, у тебя было развито здоровое чувство любопытства. Сомневаюсь, чтобы ты так сильно изменилась. Поверь, будет крайне разумно и для тебя, и для Финна, если ты выслушаешь то, что я хочу сказать.
        - Хорошо. - Сжав зубы, Дина опять опустилась на стул. - Я слушаю.
        - О нет, дорогая, не по телефону. Так случилось, что я сейчас в Чикаго. Немного дела, немного удовольствия. Я смогу выбраться, чтобы поболтать, скажем, в полночь.
        - В час ведьм? Анджела, это слишком откровенно, даже для тебя.
        - Следи за тем, что говоришь, или у тебя не будет возможности все услышать до того, как я расскажу это прессе. Ты можешь рассматривать мое великодушие как сочетание подарков по поводу помолвки и Рождества, дорогуша. В полночь, - повторила она. - В студии. В моей старой студии.
        - Я не… Черт побери! - Вслед за Анджелой Дина швырнула трубку на рычаг.
        - Что она задумала?
        - Я толком не поняла. - От ее праздничного настроения не осталось и следа. Дина задумчиво смотрела в пустоту. - Она хочет встретиться со мной. Заявляет, что у нее есть какая-то информация, которую мне надо знать.
        - Она хочет только доставить тебе неприятности, Ди. - Беспокойство слышалось в голосе Фрэн, было видно в ее глазах. - У нее самой сейчас много проблем. За последние шесть месяцев популярность ее передачи резко упала из-за слухов о ее пьянстве, о том, что она заранее ставит шоу, дает взятки гостям. Неудивительно, что она решилась прилететь сюда на метле и угостить тебя отравленным яблочком.
        - Меня это не пугает. - Дина стряхнула с себя дурное настроение и опять встала. - Нет, не пугает. Нам двоим пора все выяснить - раз и навсегда. Наедине. Она не сможет ни сказать, ни сделать ничего такого, что причинило бы мне боль.


        Часть III
        Любая власть воображения над разумом отчасти является безумием.
    Сэмюэль Джонсон
        23
        И вот теперь кто-то убил Анджелу.
        Дина продолжала кричать высоким пронзительным голосом, от которого горло горело, словно обожженное кислотой. В глазах у нее потемнело, но она все равно не могла отвести взгляда от кошмара рядом с собой. Дина чувствовала запах крови, горячей и густой, как расплавленная медь.
        Надо убежать до того, как Анджела протянет к ней свою тонкую мертвую руку и схватит за горло.
        Тихо постанывая от ужаса, Дина сползла с кресла. Она боялась двигаться слишком быстро, боялась и отвести глаза от того, что прежде было Анджелой Перкинс. Каждое движение, каждый звук отражался на мониторе, а камера равнодушно продолжала снимать, глядя своим круглым темным глазом. Что-то дернуло Дину назад. Открыв рот в беззвучном крике, она взмахнула рукой, чтобы отбиться от чего-то невидимого, и пальцы запутались в проводах микрофона.
        - О боже! О боже! - Рванувшись вперед, Дина освободилась, швырнула микрофон в сторону и в слепой панике бросилась бежать со сцены.
        Дина попыталась подавить начинавшуюся истерику, пока та не вырвалась наружу безумным смехом. Она чуть было не упала, зацепившись ногой за ногу, пока бежала по темному коридору. Кто-то дышал ей в затылок. Дина знала, чувствовала позади себя звуки горячего, жадного дыхания.
        Рыдая, она ввалилась в свою костюмерную, захлопнула дверь, закрыла защелку и замерла в темноте, прислушиваясь к быстрому, как у зайца, стуку сердца.
        Она на ощупь включила свет и опять взвизгнула, испугавшись собственного отражения в зеркале. Блестящая золотая гирлянда вилась по краю рамы. «Как петля, - мелькнуло в голове у Дины. - Как блестящая петля». Ослабев от ужаса, Дина прислонилась спиной к двери и медленно сползла вниз. Все вокруг кружилось, кружилось, и ее желудок неприятно напрягся. Чувствуя, как от тошноты на теле выступил холодный пот, Дина поползла к телефону. От звука собственных рыданий у нее мурашки бежали по коже. Дрожащими пальцами она набрала номер полиции.
        - Пожалуйста, помогите! - Голова кружилась, тошнота становилась все сильнее. Дина легла на пол, прижала трубку к груди. - У нее нет лица! Помогите мне! Здание Си-би-си, студия «Б». Пожалуйста, быстрее, - прошептала она, и темнота поглотила ее.

* * *
        Был ровно час ночи, когда Финн приехал домой. Он мечтал только о горячем душе и рюмке теплого бренди. Финн ожидал, что Дина появится не позднее чем через час, после какой-то там срочной встречи. Она не стала объяснять подробно, когда дозвонилась ему в промежутке между двумя дублями, и у Финна не было ни времени, ни желания что-либо выпытывать. Они оба уже слишком давно работали в телебизнесе, чтобы расспрашивать друг друга о полночных встречах.
        Он отпустил шофера и пошел вверх по дорожке к дому, озадаченный и смущенный лаем Кронкайта, который легко мог перебудить соседей в округе.
        - Ладно, ладно, Кронкайт. Постарайся вести себя хоть немного приличнее. - Подходя к двери, Финн достал ключи, удивляясь, почему Дина забыла оставить включенным фонарь над входом. Как правило, такие мелочи никогда не ускользали от нее.
        «Да-а, ее мысли заняты подготовкой к свадьбе», - довольно подумал он.
        Что-то треснуло у него под ногами. Финн опустил взгляд и заметил слабый блеск разбитого стекла. Его первоначальное недоумение сменилось яростью, когда он увидел зазубренные осколки узорных стеклянных панелей с двух сторон от двери.
        Потом у него пересохло во рту. Что, если ее встреча не состоялась? Что, если она пришла домой? В безумном страхе Финн бросился вперед, выкрикивая ее имя.
        В задних комнатах что-то с треском упало, и неистовый лай собаки перешел в отчаянный вой. Думая только о Дине, Финн ударил рукой по выключателю, потом метнулся к источнику шума.
        Он не нашел ничего, кроме разрушения - результатов бессмысленного и жестокого нападения на их имущество. Лампы и столы были перевернуты, стеклянная посуда была разбита. Когда Финн добежал до кухни, его голова была холодна как лед. Ему показалось, что он заметил очертания бежавшего по лужайке человека. Финн кинулся было к разбитой двери, чтобы пуститься вдогонку, но Кронкайт завыл опять, жалобно царапаясь в запертую дверь хозяйственной комнаты.
        Финн очень хотел броситься в погоню. Его жгло изнутри желание догнать того, кто это сделал, повалить на землю и задушить, сжав горло руками. Но то, что Дина могла быть где-то в доме, раненая, остановило его.
        - Хорошо, Кронкайт. - Он отпер дверь и отшатнулся назад, когда пес радостно прыгнул на него. Его плотное тельце дрожало.
        - Он испугал тебя, да? Меня тоже. Пошли поищем Дину.
        Он осмотрел все комнаты, с каждым мгновением чувствуя, как сильнее и сильнее холодеет у него внутри. Разрушение было таким же полным, как после торнадо. Все подряд было уничтожено - и ценное, и пустяковое.
        Но самым худшим, самым страшным было послание, наспех написанное Дининой губной помадой на стене над их общей постелью.

        Я любил тебя.
        Я убил из-за тебя.
        Я ненавижу тебя.
        - Слава богу, что ее здесь не было. Слава богу. - Он мрачно взял телефон и позвонил в полицию.

        - Успокойтесь. - Лейтенант Дженнер помог Дине отпить воды.
        - Я уже в порядке, - проговорила она, но ее зубы часто стучали о края стакана. - Извините меня. Я понимаю, что была не в себе.
        - Это понятно. - Он уже успел внимательно осмотреть тело Анджелы Перкинс и действительно считал состояние Дины вполне понятным. Дженнер не осуждал ее за то, что она притаилась в запертой костюмерной и ему пришлось долго уговаривать ее открыть дверь. - Надо будет, чтобы вас посмотрел доктор.
        - Я прекрасно себя чувствую, в самом деле.
        «Шок, - догадался Дженнер. - Естественная реакция защиты организма, при которой возникает иллюзия спокойствия». Но глаза у Дины оставались такими же стеклянными, и, хотя он набросил свое пальто ей на плечи, она дрожала.
        - Вы можете рассказать мне, что случилось?
        - Я нашла ее. Я вошла в студию и нашла ее.
        - Что вы делали в студии после полуночи?
        - Она попросила меня о встрече. Она позвонила… Она… - Дина отпила еще воды. - Она позвонила.
        - И вы договорились встретиться с ней здесь.
        - Она хотела… поговорить со мной. Она сказала, что у нее есть информация… Я не собиралась приходить, но потом подумала, что, возможно, будет лучше, если мы все выясним.
        - Во сколько вы пришли сюда?
        - Ровно в полночь. Я посмотрела на часы внизу, на стоянке. Была полночь. Я подумала, что, может быть, она еще не приехала, хотя Анджела могла просто отпустить шофера. Так что я пошла в студию. Там было темно, и я решила, что ее еще нет, и это было хорошо. Я хотела прийти первой. Потом, когда я повернулась, чтобы включить свет, меня что-то ударило. Когда я пришла в себя, то сидела в кресле на сцене. Сперва я не могла думать. Камера работала. О боже, камера работала, и я увидела на мониторе, я увидела ее!.. - Дина прижала руку ко рту, чтобы сдержать рыдания.
        Вдалеке сияли разноцветные огни рождественского веселья.
        - Отдохните минутку. - Дженнер откинулся назад.
        - Я больше ничего не знаю. Я вбежала сюда и заперла дверь. Позвонила в полицию и потеряла сознание.
        - Вы заметили кого-нибудь по дороге в студию?
        - Нет. Никого. Уборщики уже ушли. Наверняка кто-нибудь был в комнате новостей, они дежурят там даже ночью, но обычно здание пустеет после последней передачи.
        - Чтобы войти в здание, вам нужен пропуск, не так ли?
        - Да. Они установили новую систему безопасности примерно с год назад.
        - Во сколько мисс Перкинс связалась с вами насчет этой встречи?
        - Примерно в пять. Она позвонила мне в офис.
        - Трубку сняла ваша секретарша?
        - Нет, она уже ушла домой. Я ответила сама. - Что-то задрожало внутри у Дины, несмотря на защиту шока. - Вы думаете, что это я убила ее? Вы думаете, что это я сделала с ней такое? Почему? - Она вскочила на ноги, шатаясь, как пьяная; пальто соскользнуло с ее плеч на пол. - Как я смогла бы? Зачем? Вы думаете, что я заманила ее сюда, убила и записала все это на пленку, чтобы утром показать своим преданным зрителям?
        - Успокойтесь, мисс Рейнольдс. - Дженнер осторожно встал. Дина выглядела так, что казалось, она растворится в воздухе от его прикосновения. - Никто ни в чем вас не обвиняет. Я только пытаюсь выяснить факты.
        - Сейчас я сообщу вам факты. Кто-то убил ее. Кто-то уничтожил ее лицо и усадил на сцене. О боже! - Она прижала ладонь ко лбу. - Не может быть, чтобы это была правда!
        - Сядьте и переведите дыхание! - Дженнер взял ее за руку. В коридоре у него за спиной послышался какой-то шум, и он повернулся к двери.
        - Черт побери, я хочу ее видеть! - Финн оттолкнул с дороги полицейского, который пытался его удержать, и влетел в дверной проем. - Дина! - Он бросился вперед, а она качнулась к нему. - Ты в порядке. - Он обхватил ее руками, зарылся лицом в ее волосы. - Ты в порядке.
        - Финн, - она прижалась к нему, отчаянно желая почувствовать его тело, тепло, надежность, - кто-то убил Анджелу. Я нашла ее, Финн. Я нашла ее.
        Но он уже отодвинул ее от себя, напуганный шишкой на затылке и засохшей в волосах кровью. Вместо облегчения пришла темная, пронзительная жажда мести.
        - Кто тебя ударил?
        - Не знаю. - Она опять забилась в его объятиях. - Не видела. Они думают, что это сделала я. Финн, они думают, что я убила ее!
        Финн поднял голову от ее дрожавшего плеча и ошеломленно посмотрел на Дженнера.
        - Вы что, не в своем уме?
        - Мисс Рейнольдс ошибается. Мы не намерены обвинять ее в убийстве. Ни сейчас, ни, как мне кажется, в будущем.
        - Тогда она может идти.
        Дженнер потер подбородок.
        - Да. Надо будет, чтобы она подписала свои показания, но это можно сделать и завтра. Мисс Рейнольдс, я знаю, что у вас шок, и прошу извинения за то, что пришлось побеспокоить. Советую сейчас поехать в больницу, чтобы вас осмотрел врач.
        - Я отвезу ее. - Финн нежно усадил Дину обратно на стул. - Подожди меня здесь одну минутку. Мне надо поговорить с лейтенантом Дженнером.
        Она вцепилась в его руку.
        - Не уходи!
        - Нет, я буду за дверью. Только на одну минуту. Детектив!
        Дженнер вышел вслед за Финном в коридор и знаком показал полицейскому отойти.
        - У нее была тяжелая ночь, мистер Райли.
        - Я знаю. И не хочу, чтобы вы еще подливали масла в огонь.
        - Я тоже не хочу. Но машина обязана прийти в движение. Произошло грязное убийство, и, насколько я понимаю, она единственная свидетельница. Вы не могли бы сказать, где были сегодня ночью?
        Взгляд Финна похолодел.
        - Да, могу. Я был на съемках передачи на Южной стороне. Думаю, есть не меньше дюжины свидетелей, которые это подтвердят. Я был там примерно до полуночи. Потом водитель отвез меня и высадил около дома сразу после часа ночи. Я позвонил в полицию в час двадцать.
        - Почему?
        - Потому что весь мой дом был перевернут вверх дном. Если хотите проверить, свяжитесь с вашим начальством.
        - Я не сомневаюсь в ваших словах, мистер Райли. - Дженнер опять потер подбородок, прикидывая, совпадает ли время. - Вы говорите: в час двадцать?
        - Плюс-минус одна минута. Тот, кто ко мне вломился, оставил для Дины послание на стене спальни. Все подробности вы можете выяснить у своих сотрудников. А сейчас я должен увезти Дину.
        - Я все выясню. - Дженнер сделал пометку в блокноте. - Мистер Райли, прошу вас вывести ее отсюда так, чтобы она не проходила через студию.
        - Эй, Арни! - Еще один полицейский в гражданской одежде махнул Дженнеру рукой со стороны студии. - Медэксперт уже закончил.
        - Скажи ему, пусть минутку подождет. Я свяжусь с вами, мистер Райли.
        Ничего не говоря, Финн вернулся в костюмерную, снял с себя пальто и просунул вялые руки Дины в рукава. Он не хотел тратить время на поиски ее одежды.
        - Пошли, малышка, давай уйдем отсюда.
        - Я хочу домой. - Она тяжело повисла на нем, пока он вел ее к выходу.
        - Ни в коем случае. Я отвезу тебя в больницу.
        - Не оставляй меня там.
        - Я тебя не оставлю.

        …Дженнер передал студию группе экспертов. Так как он уже отправил двоих человек опросить всех, кто находился в здании, то решил, что до утра ему здесь делать нечего. Вместо того чтобы дожидаться результатов, он уехал из здания Си-би-си и направился к дому Финна Райли.
        Он не был ни удивлен, ни раздосадован, когда позади него к тротуару припарковалась машина Финна.
        - Как мисс Рейнольдс?
        - У нее сотрясение, - сдержанно ответил Финн. - Они оставили ее на ночь под наблюдением в больнице. У меня было предчувствие, что я найду вас здесь.
        Дженнер кивнул, и они вместе пошли вверх по дорожке.
        - Прохладная ночь, - дружелюбно сказал он. - Диспетчер подтвердил, что вы позвонили в час двадцать три. Первая группа приехала в час двадцать восемь.
        - Да, они быстро откликнулись, - сказал Финн, хотя тогда ему не показалось, что быстро. Те бесконечные пять минут он провел, осматривая разрушения в своем доме. - Вы что же, лейтенант, занимаетесь всеми делами подряд?
        - Я люблю разнообразие. И, по правде говоря, - он помедлил перед дверью, - кажется, меня это заинтересовало. Вы возражаете?
        Финн внимательно посмотрел в лицо Дженнеру. Тот выглядел усталым, но бдительным. Финн великолепно понимал это сочетание.
        - Нет.
        - Ну, тогда, - Дженнер проскользнул под ленту, натянутую полицейским поперек поврежденной двери, - может быть, вы устроите для меня небольшую экскурсию?
        Они вошли в дом.
        - Вы рассказали мисс Рейнольдс о том, что здесь произошло?
        - Нет.
        - Не могу вас осудить. У нее была тяжелая ночь. - Он осмотрелся. Дом выглядел так, будто его бомбили. - У вас тоже.
        - Да, вы правы. Практически все комнаты перевернуты вверх дном. - Финн показал рукой в сторону гостиной за широким холлом. - У меня даже не было времени, чтобы все осмотреть.
        Дженнер хмыкнул. Ему сообщили, что в ту же минуту, когда Финн узнал о случившемся в Си-би-си, он бросился туда, забыв о разгромленном доме.
        - Должно быть, вы были вне себя. - «Это если мягко выразиться», - мысленно добавил Дженнер. То, что он видел сейчас на лице у Финна, называлось холодным бешенством. Если бы мерзавец попался к нему в руки, то Финн разорвал бы его в клочья. Хотя это и было непрофессионально, но Дженнер с удовольствием понаблюдал бы за этой сценой.
        - Вещи я смогу заменить, - ответил Финн, пока они поднимались наверх.
        - Ага. - Дженнер вошел в спальню и кивнул, глядя на стену. - Так, значит, наш приятель принялся писать на стенах. - Достав блокнот, Дженнер скопировал почерк на чистую страницу. Тайный Динин поклонник впервые проявил себя подобным образом. - Сделал заявление. - Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы оценить разгром в комнате. - Экспертам придется немало повозиться, пока они с этим разберутся. - Он подтолкнул носком разбитый пузырек духов и прокомментировал: - «Тиффани». Сто пятьдесят долларов унция. Моя жена любит этот запах. Я купил ей туалетную воду на день рождения. А простыни? Ирландское полотно. У моей бабушки такая скатерть. Я любил тереться об нее лицом, когда был маленьким.
        Почти развеселившись, Финн прислонился к двери и внимательно посмотрел на Дженнера.
        - Вот как вы ведете расследование, лейтенант. Или попутно подрабатываете для страховой компании?
        - Всегда обожал качественные вещи. - Он засунул свой блокнот обратно в карман, как раз над привычной тяжестью револьвера. - Значит, мистер Райли, я должен сказать, у нас есть нечто общее.
        - Значит, лейтенант, я должен согласиться с вами.
        - Убийство произошло примерно в полночь. - Дженнер почесал затылок. - Дорога от Си-би-си до вашего дома занимает четырнадцать минут, если ехать с максимальной разрешенной скоростью. Он потратил, скажем, минут десять, чтобы все расставить на сцене и включить оборудование. Еще десять минут, чтобы добраться сюда. Вы приехали сюда примерно в час двадцать. Да, я сказал бы, что у него было достаточно времени.
        - Вы не сказали мне ничего такого, чего я не знал бы, лейтенант. Что дальше?
        - Завтра мы опросим соседей. Может, кто-нибудь что-нибудь видел.
        - У вас еще не было времени поговорить с Дэном Гарднером?
        - Нет. - Призрак улыбки мелькнул на губах у Дженнера. - Моя следующая остановка.
        - Моя тоже.
        - Мистер Райли, вам лучше бы вернуться обратно в больницу и присмотреть за леди. А это предоставьте мне.
        - Я и так буду охранять Дину, - отозвался Финн. - Но с Гарднером я тоже поговорю. Я собираюсь использовать все и вся, что смогу, лишь бы найти причину происходящего. Я могу поехать с вами, лейтенант, или могу поехать один.
        - Это не особенно дружелюбно с вашей стороны, мистер Райли.
        - А я и не чувствую себя дружелюбно, лейтенант Дженнер.
        - Я этого и не ожидал, но ведь это дело полиции.
        - Гриктаун тоже был делом полиции.
        Приподняв брови, Дженнер изучающе посмотрел на Финна. «Этот парень знает, на какие кнопки нажимать», - подумал он.
        - Вы мне нравитесь, - наконец сказал Дженнер. - Мне понравилось, как вы вели себя в Гриктауне. Я видел, как вас ранили. - Он потер подбородок, задумался. - А вы продолжали вести репортаж.
        - Это моя работа.
        - Ага, а у меня есть моя. Но я согласен немного нарушить правила, мистер Райли, по нескольким причинам. Во-первых, я действительно восхищаюсь вашей леди, а во-вторых… Я думаю, что в этом городе есть одна десятилетняя девочка, которая, возможно, обязана вам жизнью. Наверное, я этого не говорил, но у меня есть внучка такого же возраста.
        - Нет, вы не говорили.
        - Ну, - Дженнер опять просто кивнул, - вы можете ехать за мной на своей машине.

        Когда Дина выплыла из забытья, уже наступило утро. Но ей не пришлось вспоминать, где она и что с ней: все и так слишком ясно отпечаталось в ее памяти. Она была в больнице под наблюдением. Хотелось бы ей рассмеяться над этим выражением!
        Дина понимала, что ей придется еще долго оставаться под наблюдением самого разного толка.
        Она повернула голову, чувствуя, как внутри плещется тупая боль, и посмотрела на Финна. Он дремал в кресле рядом с кроватью, накрыв ее ладонь своей. Небритый, уставший и бледный, Финн был самым ободряющим зрелищем, которое она только могла представить.
        Не желая тревожить его, Дина тихонько пошевелилась. Но ее слабое движение разбудило Финна.
        - У тебя что-нибудь болит?
        - Нет. - Ее голос был еще слаб, но Дина постаралась, чтобы он прозвучал нормально. - Ты не должен был сидеть здесь всю ночь. Им надо было найти для тебя какую-нибудь койку, чтобы ты мог лечь.
        - Я могу спать где угодно. Ведь я репортер, помнишь? - Он потер руками глаза, потом потянулся, чтобы размять затекшую спину. - Попробуй поспать еще немного.
        - Я хочу домой. Легкого сотрясения недостаточно, чтобы удержать меня в больнице. - Дина осторожно села, зная, что если она хотя бы чихнет, то Финн помчится за санитаркой. - В глазах не двоится, провалов в памяти нет, тошноты тоже.
        - Дина, ты же белая как мел.
        - Ты и сам выглядишь не особенно крепким и здоровым. Хочешь забраться сюда ко мне?
        - Попозже. - Он быстро пересел на край кровати и погладил Дину по щеке. - Я люблю тебя.
        - Знаю. Наверное, без тебя я не смогла бы пережить прошлую ночь.
        - Тебе ничего не придется переживать без меня. - Он перевел взгляд на дверь, услышав звенящий от возмущения голос Фрэн. Та яростно спорила с охранником, стоявшим у входа. - Я скажу ей, что ты отдыхаешь.
        - Нет, пожалуйста! Я хочу ее видеть.
        Финн только направился к двери, чтобы отдать распоряжение, как Фрэн ворвалась в палату. Как пуля она бросилась к кровати и сжала Дину в объятиях.
        - О боже, я не могла прийти в себя с того момента, как узнала!.. С тобой все в порядке? Тебя сильно ударили?
        - Только шишка на голове, и все. - Дина тоже обняла Фрэн, крепко прижавшись к ней. - Я уже собиралась вставать и одеваться.
        - Ты уверена? - Фрэн отодвинулась; у нее был такой вид, словно она осматривала одного из своих детей в поисках симптомов болезни. - Ты такая бледненькая. Финн, позови доктора. Я думаю, что ему надо осмотреть ее еще раз.
        - Нет. - Ди сильно сжала руки Фрэн. - Они решили оставить меня на ночь под наблюдением. Ну вот, я и была под наблюдением. Как там офис? Что там происходит?
        Что-то быстро промелькнуло у Фрэн в глазах, потом она пожала плечами.
        - Хаос. Что же еще? Копы берут показания у всех подряд.
        - Я должна пойти туда, что-нибудь сделать.
        - Нет! - быстро и решительно воспротивилась Фрэн. - Я серьезно, Ди. Ты все равно ничего не сможешь сделать, а если сейчас ты появишься, то от этого беспорядок станет еще больше. Как только я вернусь на работу, всем передам, что с тобой все в порядке, и суматоха понемногу начнет успокаиваться. - Ее губы дрогнули, и она опять обхватила Дину руками. - С тобой действительно все в порядке? Как это все ужасно! Когда я думаю, что могло случиться с тобой…
        - Я знаю. - Успокоившись, Дина положила голову Фрэн себе на плечо. - Анджела!.. Господи, Фрэн, я все еще не могу в это поверить! Кто мог так сильно ее ненавидеть?
        «Да кто угодно», - подумала Фрэн.
        - Дорогая, не волнуйся из-за шоу или офиса. Сегодня мы пустили повтор. Кесси сейчас обзванивает гостей, которых мы запланировали на следующую неделю.
        - Это необязательно!
        - Я продюсер, и я говорю, что обязательно. - Сжав Дину в последний раз, Фрэн отпрянула и повернулась к Финну за помощью. - Ты ведь поддержишь меня, правда?
        - Кажется, в этом нет необходимости, но вообще - конечно. Я увезу ее в хижину на некоторое время.
        - Я не могу уехать! Дженнер наверняка захочет опять поговорить со мной. И я должна все обсудить с Лореном, со своими людьми.
        Финн молча посмотрел на Дину. В ее глазах были боль и след от пережитого ужаса и потрясения.
        - Вот как я себе это представляю, - наконец мягко сказал он. - Я могу забрать тебя отсюда во второй половине дня и отвезти в хижину. Или договориться, чтобы ты осталась здесь, в постели, еще на несколько дней.
        - Это абсурдно. - Дина хотела бы рассердиться, но она слишком устала. - То, что мы собираемся пожениться, еще не означает, что ты можешь распоряжаться моей жизнью.
        - Означает, если ты слишком упряма и не хочешь делать то, что для тебя же лучше.
        - Ну, - Фрэн удовлетворенно кивнула и поцеловала Финна в щеку, - теперь, когда я знаю, что она в надежных руках, пойду и сама найду этого доктора. Нам надо поговорить, - шепотом добавила она, потом опять повернулась к Дине. И с облегчением увидела, что ее подруга слабо улыбнулась. - Ни о чем не беспокойся. Мы с ребятами сами справимся. Сейчас вернусь, через несколько минут.
        - Хорошо. Отлично. - Дина откинулась обратно на подушки и вздрогнула: от резкого движения у нее застучало в висках. - Скажи всем, что я решила поехать на рыбалку.
        - Превосходная идея. - Финн шагнул к двери и открыл ее для Фрэн. - Пойду посмотрю, может, я найду кого-нибудь, кто читал сегодняшнюю прессу. Оставайся в постели, - приказал он и вышел. - Что ты не хотела сказать при ней?
        - На шестнадцатом этаже полным-полно полицейских, - Фрэн бросила последний беспокойный взгляд через плечо, пока они шли к лифту. - Ее офис просто разнесли на куски, словно там носился бешеный бык. Стулья валяются где попало, все стекла разбиты. Все списки, которые она составила для свадьбы, все рисунки свадебных платьев разодраны в клочки. Все стены исписаны красными чернилами. - Финн не сводил с нее взгляда; ее щеки побелели, на них неестественно контрастно выделялись веснушки. - Только «Я люблю тебя», опять, опять и опять. Я не хочу, чтобы она это видела, Финн.
        - Она не увидит. Я об этом позабочусь.
        - Я знаю. - Фрэн прижала руки к глазам. - Но боюсь. Тот, кто убил Анджелу, помешался на Ди. Кажется, он никогда не оставит ее в покое.
        Взгляд Финна казался острым, как клинок.
        - Он и близко к ней не подойдет. И я очень хочу с ним встретиться. Останься с ней, пока я не вернусь.

        Вздремнув пару часов, Дженнер постучал в дверь гостиничного номера Дэна Гарднера. Рядом с ним Финн мысленно повторял список вопросов, на которые ему хотелось получить ответ.
        - Надеюсь, на этот раз он будет в настроении, чтобы с нами побеседовать.
        Дженнер только пожал плечами. Он ничего не имел против длинных дорог в обход, лишь бы они вели туда, куда нужно.
        - Трудно беседовать, если накачался успокоительным.
        - Вовремя, - пробормотал Финн.
        - Человек, у которого убили жену, имеет право на нервный срыв.
        - А вы не заметили, что он вначале выяснил все необходимые подробности и только потом испытал нервный шок? Мне кажется, что чем дольше он отказывается от разговора с вами, тем дольше он придумывает себе алиби. Анджела Перкинс была обеспеченной женщиной. Не догадываетесь, кто ее главный наследник?
        - Тогда, если Гарднер действительно убил ее, он просто дурак, что не начал с алиби. У меня такое чувство, что вы человек, привыкший все решать самостоятельно.
        - И?..
        - Но сейчас вам придется занять заднее сиденье. У меня есть предчувствие, мистер Райли, что нам еще пригодятся ваши мозги, поэтому я и разрешил вам ездить со мной. Но вы должны запомнить, кто ведет это расследование.
        - У копов и репортеров много общего, лейтенант. Мы далеко не первые, кто использует друг друга.
        - Нет. - Дженнер услышал за дверью звяканье цепочки. - Но это не меняет ваш порядковый номер.
        Пока дверь открывалась, Финн неохотно кивнул. Дэн Гарднер был похож на человека после дикого двухдневного запоя. Лицо было серым, глаза запали, волосы свалялись и торчали дыбом. Элегантные халат и пижама из черного шелка лишь подчеркивали его неряшливость, как свежая позолота на полустертой картине.
        - Мистер Гарднер?
        - Ага. - Дэн поднес к губам сигарету, глотая дым, как воду.
        - Я детектив Дженнер. - Он протянул свой значок.
        Дэн посмотрел на значок, потом заметил Финна.
        - Погодите. А он что здесь делает?
        - Расследование, - ответил Финн.
        - Я не разговариваю с репортерами, особенно с этим.
        - Забавно слышать, особенно от того, кто бегает за прессой, как больной от любви воздыхатель. - Финн положил руку на дверь до того, как Дэн успел ее захлопнуть. - Я не собираюсь об этом писать. Но могу сказать, что тебе лучше поговорить со мной, когда рядом есть коп. У меня действительно опасное настроение.
        - Я плохо себя чувствую.
        - Сочувствую вам, мистер Гарднер, - вступил в разговор Дженнер, не дожидаясь ответа Финна. - Конечно же, вы не обязаны говорить в присутствии мистера Райли, но у меня есть предчувствие, что он наверняка вернется. Почему бы нам не попробовать побеседовать вместе и как можно короче? Для вас будет легче, если все пройдет здесь и вам не надо будет являться в участок.
        Дэн мгновение смотрел на них обоих, потом пожал плечами и сел между ними.
        - Извините, что беспокою вас в такое время, мистер Гарднер, - начал Дженнер, - но мне нужна ваша помощь.
        Дэн промолчал, только еще раз жадно затянулся сигаретой. «Любимая марка Анджелы», - подумал он и почувствовал, как дым горько обжег горло.
        - Можете ли вы рассказать, что делала вчера ваша жена?
        - Кроме того, что стала жертвой убийства? - Безжалостно усмехнувшись, Дэн встал, подошел к бару и щедро налил себе виски.
        Финн только поднял брови, когда Дэн выпил все до дна и налил еще. Было всего десять часов утра.
        - Нам может помочь, - продолжал Дженнер, - если мы будем четко представлять, что она делала в течение дня. Куда она ходила, с кем встречалась.
        - Она встала примерно в десять. - Дэн вернулся к дивану. «Виски помогло», - понял он. Он чувствовал себя так, словно скользил на высоте одного дюйма над полом. - У нее был массаж, потом парикмахер, макияж, маникюр. Все здесь, в номере. - Он выпил, затянулся, держа бокал в одной руке, сигарету в другой. Его движения казались автоматическими и как-то странно ритмичными. - Она просмотрела гранки интервью для «Чикаго трибюн», потом спустилась вниз, в ресторан, на обед. Потом у нее были и другие встречи: интервью, разговоры. Почти все здесь же, в номере.
        Он раздавил сигарету в пепельнице и откинулся назад. Синеватая завеса табачного дыма колебалась над его головой, как грязный ореол.
        - Ты был с ней? - спросил Финн.
        Дэн бросил на него обиженный взгляд, потом пожал плечами.
        - Я то приходил, то уходил. Большей частью меня здесь не было. Анджела не любила, когда ее отвлекали во время встреч с прессой. - Нервным движением он наклонился вперед и вытащил еще одну сигарету из пачки, лежавшей на журнальном столике. - Она сказала мне, что не знает, насколько это затянется, и что после этого у нее еще одна поздняя встреча, поэтому мне лучше пойти в джаз-клуб и отдохнуть.
        - Вы так и сделали? - спросил Дженнер.
        - Я заказал бифштекс, несколько коктейлей и слушал пианино в «Памп Рум».
        Дженнер отметил это в блокноте.
        - Вы были одни?
        - Я был не в том настроении, чтобы развлекаться в компании. За последние несколько месяцев у нас было очень мало свободного времени, так что я воспользовался возможностью расслабиться. - Его покрасневшие глаза сузились. - Вы выясняете, что делала Анджела или что делал я?
        - И то, и другое, - дружелюбно ответил Дженнер. Он машинально водил ручкой, и в блокноте появились быстрый набросок комнаты, лицо Дэна Гарднера. - Нам необходимо ясно представлять, что происходило в тот день. Когда вы в последний раз видели свою жену, мистер Гарднер?
        - Еще не было семи часов, она как раз собиралась на ужин.
        - Она сказала вам, что поздно вечером должна встретиться с Диной Рейнольдс в здании Си-би-си?
        - Нет! - злобно огрызнулся Дэн. - Если бы сказала, я попытался бы ее отговорить. - Теперь он наклонился вперед. В какой-то мере тоже шоумен, Дэн знал, на какие кнопки надо жать. - Он тоже это знает, - проговорил Дэн, кивнув головой в сторону Финна. - Поэтому хочет участвовать в расследовании, чтобы направить его по ложному пути. Не секрет, что Дина Рейнольдс ненавидела мою жену, завидовала ей и стремилась ее уничтожить. Я не сомневаюсь, что она убила Анджелу или сделала так, чтобы ее убили!
        - Интересная теория, - заметил Финн. - Именно эту линию ты собираешься скармливать прессе?
        Дженнер откашлялся.
        - Известны ли вам случаи, когда мисс Рейнольдс угрожала вашей жене?
        Дэн опять уставился на Дженнера, сверля его взглядом.
        - Я говорил вам: однажды она уже открыто напала на нее. И бог свидетель, за много лет она не одну дюжину раз нападала на мою жену психологически. Она хотела убрать Анджелу со своей дороги. Она этого добилась! Кажется, все достаточно ясно. Что вы собираетесь теперь предпринять?
        - Мы это анализируем, - мягко ответил Дженнер. - Мистер Гарднер, во сколько вы вернулись в отель вчера вечером?
        - В полпервого или в час.
        - Вы кого-нибудь встретили, говорили с кем-нибудь, кто смог бы это подтвердить?
        - Меня обижают ваши вопросы, лейтенант. Погибла моя жена. - Сломав сигарету пополам, он отшвырнул ее в сторону. - И, как мне рассказали, с ней был только один человек. - Дэн посмотрел на Финна, уверенный, что может безнаказанно говорить все, что хочет. - Человек, у которого было сколько угодно причин желать ее смерти. Не понимаю, почему меня просят предоставить алиби!
        - А можешь? - нанес ответный удар Финн.
        Дэн щелкнул зубами.
        - Блефуешь, да, Райли? Неужели ты думаешь, что сможешь отвлечь полицию от Дины и направить на меня?
        Финн приподнял брови.
        - Кажется, ты не ответил на вопрос.
        - Может быть, кто-то из ночных дежурных видел, как я пришел. Возможно, официантка в клубе запомнила меня и во сколько я ушел. А что за алиби у Дины Рейнольдс?
        «Была ли это ярость? - подумал Дженнер. - Или голос Дэна Гарднера зазвенел от страха?»
        - Боюсь, что сейчас я не могу это обсуждать. Как вы думаете, каким образом ваша жена проникла в здание Си-би-си и в студию «Б»?
        - Она когда-то там работала, - сухо отозвался Дэн. - Думаю, что ногами. Она знала дорогу.
        - Там теперь установлена система безопасности. Ее еще не было в то время, когда ваша жена работала в этом здании.
        - Тогда я думаю, что ее впустила Дина. А потом убила ее. - Он наклонился вперед, положив одну руку на обтянутое черным шелком колено. - Представляете, как это отразится на ее рейтинге, лейтенант Дженнер? Он-то знает. - Дэн показал пальцем на Финна. - Сколько семей включат свои телевизоры, чтобы посмотреть на хладнокровную убийцу, а, Райли? Она убила конкуренцию. - Он засмеялся, потирая рукой лицо. - Точно так же, как убила Анджелу!
        - Кто бы ни убил вашу жену, ему это не пойдет на пользу. - Дженнер бросил взгляд на Финна, довольный, что внешне тот выглядел спокойным. Детектив решил, что у них неплохо получалось работать вместе. Не что-нибудь такое затасканное, как «хороший коп и плохой коп». Просто работа вместе. - Был ли у мисс Перкинс еженедельник или календарь, в котором она записывала свои встречи?
        - Календарь вела ее секретарша, но у Анджелы была маленькая книжечка-еженедельник. Она всегда носила ее с собой, в сумочке.
        - Вы не возражаете, если мы осмотрим ее комнату?
        Дэн закрыл глаза руками.
        - Черт побери, делайте что хотите!
        - Вы бы заказали себе завтрак, мистер Гарднер, - сказал Дженнер, вставая.
        - Угу. Так и сделаю.
        Дженнер достал свою визитку и положил ее на журнальный столик рядом с полной раздавленных окурков пепельницей.
        - Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне - буду вам признателен. Мы уйдем ровно через несколько минут.
        Первое, что сделал Финн в спальне номера, - раздвинул шторы. В комнату проник безжалостный утренний свет. В центре стоял высокий бокал для шампанского с бледно-розовой линией помады у ободка. Разноцветный шелковый халат был небрежно переброшен через подлокотник кресла.
        Единственным свидетельством того, что в этой комнате жил еще и мужчина, был висевший на плечиках костюм.
        - Вы не говорили, что в ее сумочке была книжечка-еженедельник, лейтенант.
        - Потому что ее там не было. - Дженнер оглядел спальню, принюхиваясь, как гончая. - Косметика, ключ от номера, сигареты, зажигалка, шелковый платок, пакетик леденцов «Сертц», бумажник из кожи угря с удостоверением, кредитными карточками и больше трех сотен наличными. Но никакой записной книжки.
        - Интересно. - Финн кивнул на бокал из-под шампанского. - Я сказал бы, что это ее, а вам как кажется?.. Вот здесь, среди ее духов и кремов…
        - Более чем вероятно.
        - В гостиной был еще один, на баре. На том тоже была помада. Темно-красная, горячего оттенка.
        - У вас хороший глаз, мистер Райли. Давайте проверим, не знает ли горничная, с кем Анджела пила шампанское.

        Карла Мендез не любила копов и, если бы Дженнер пришел к ней один, захлопнулась бы, как устрица в раковине, просто из принципа. Но она не могла устоять против Финна Райли. Против очаровательных ямочек на щеках, когда он ей улыбался, или того, как он по-джентльменски взял ее руку.
        И он хотел взять у нее интервью!
        Для Карлы это был звездный час в ее жизни.
        Почувствовав ее настроение, Дженнер отодвинулся назад и позволил Финну перехватить мяч.
        - Миссис Мендез, во сколько вы вошли в номер мисс Перкинс, чтобы сменить постельное белье?
        - В десять часов. Обычно я меняю белье намного раньше, но она сказала мне не входить и не беспокоить ее до десяти. У нее были встречи в номере. - Карла чопорно одернула свой форменный передник. - Я не люблю работать так поздно, но она была очень милой.
        - Конечно, конечно. - Финн ободряюще улыбнулся. - А когда вы меняли белье в их номере, то мисс Перкинс была там со своим мужем?
        - Не могу сказать. Я его не видела и не слышала. Но я слышала ее и другую.
        - Другую?
        - Другую женщину. Они орали друг на друга, как кошки. - Карла опять дернула передник, потом внимательно посмотрела на свои туфли. - Не то чтобы я слушала. Я просто делала свое дело. Я работаю в этом отеле уже семь лет. Если совать нос в частную жизнь клиентов, то на этом месте долго не удержишься. Но когда я узнала, как ее убили, мисс Перкинс значит, то сказала Джино - это мой муж, - я сказала, что слышала, как мисс Перкинс ссорилась с той женщиной в своем номере всего за несколько часов до того, как ее убили. Он сказал, что, наверное, я должна обо всем рассказать старшему, я подумала, что из-за этого могут возникнуть неприятности.
        - Поэтому вы ничего никому не говорили? - подсказал Финн.
        - Нет. А когда вы пришли и спросили про женщину из номера 2403, я было подумала, что вы уже все знаете. - Карла потупила взор. - Может быть, вы и не знали.
        - Миссис Мендез, что вы можете сказать о той женщине, которая была вместе с мисс Перкинс?
        - Я не видела ее, но я хорошо ее слышала. Я слышала их обеих. Женщина сказала: «Я устала и не могу больше играть в твои игры, Анджела. Так или иначе, но они должны прекратиться». Тогда мисс Перкинс засмеялась. Я знала, что это она, потому что, я уже говорила, видела ее по телевизору. И она смеялась так, как будто сердилась. И сказала что-то вроде «О, ты будешь играть и дальше, дорогуша. Ставки… - сосредоточившись, Карла сморщила нос. - Ставки слишком высоки, чтобы ты решилась на что-нибудь другое». Потом они стали обзывать друг друга. Потом та женщина сказала: «Я могла бы убить тебя, Анджела. Но, может быть, я придумаю кое-что получше». Потом я услышала, как хлопнула дверь и мисс Перкинс опять засмеялась. Я быстро закончила и вышла в коридор.
        - Знаете, миссис Мендез, думаю, что вам надо попытать счастья в репортерской работе. - Она приосанилась и опять одернула передник. - Вы очень наблюдательны, - добавил Финн.
        - Да, кажется. Это происходит само собой. Когда работаешь в отеле, видишь много всего чудного.
        - Конечно, конечно. А вот интересно… Вы видели ту женщину, которая ушла?
        - Нет. В коридоре никого не было, но я потратила еще несколько минут, раскладывая свежие полотенца, так что она могла уже уехать на лифте. Это была моя последняя комната, и потом я пошла домой. А на следующее утро услышала, что мисс Перкинс убили. Вначале я подумала, что, может быть, та женщина вернулась и убила ее прямо здесь, в номере. Но потом узнала, что это случилось вообще не в отеле. Это случилось на телестанции, где Дина Рейнольдс ведет свое шоу. Ее шоу мне больше нравится, - простодушно добавила Карла. - У нее такая славная улыбка.

        Дина попыталась улыбнуться этой самой улыбкой, когда Финн нерешительно остановился в дверях хижины.
        - Я в полном порядке, - сказала она. Дина то и дело повторяла эту фразу уже в течение трех дней, с тех пор, как ее выписали из больницы. - Финн, ты всего лишь едешь в супермаркет за покупками и оставляешь меня не в крепости, осажденной мародерствующими врагами. К тому же, - она наклонилась и почесала пса между ушей, - со мной остается чемпион.
        - Чемпион по пряткам. - Он взял лицо Дины в свои ладони. - Разреши мне беспокоиться о тебе, ладно? Для меня это все еще совершенно новое чувство. - Финн усмехнулся. - Мне нравится волноваться о тебе, Дина.
        - Ладно, только не увлекайся, а то забудешь купить мне шоколадный батончик.
        - Большой шоколадный батончик «Хершез», без миндаля. - Он поцеловал ее, с радостью заметив, как губы ее нежно и сладко приоткрылись от его поцелуя. Финн знал, что в тот день, когда он привез Дину в хижину, ощущение пережитого ею ужаса притупилось, но она все еще плохо спала и вздрагивала от любого резкого звука. - Почему бы тебе пока не вздремнуть, Канзас?
        - Почему бы тебе не поехать и не привезти мне батончик? - Она отпрянула от него и снова, теперь уже уверенно, улыбнулась. - А потом ты мог бы вздремнуть вместе со мной.
        - Звучит очень даже неплохо. Я быстро вернусь.
        «Да, - подумала Дина, глядя, как Финн шел к машине. - Он быстро вернется». Он терпеть не мог оставлять ее одну. Хотя она никак не могла понять, чего он боялся. Что она забьется в истерике и свалится в обморок? - удивлялась Дина, помахав Финну рукой, пока тот съезжал на дорогу. Или с воплями убежит из дома?
        Вздохнув, она опять присела на корточки около скулившего и царапавшегося в дверь пса. «Он любит ездить на машине, - вспомнила Дина. - Но Финн оставил его здесь, на страже».
        Дина не могла упрекнуть Финна в том, что он перегибал палку, так сильно беспокоясь за нее. Действительно, она оставалась наедине с убийцей. С убийцей, который мог бы отобрать ее жизнь так же быстро и жестоко, как он сделал это с Анджелой. Теперь все переживают о бедной Дине, подумала она. Ее родители, Фрэн, Саймон, Джеф, Маргарет, Кесси, Роджер и Джо и все остальные из студии новостей. Даже Лорен Бач звонил, чтобы выразить сочувствие и предложить помощь.
        - Ты можешь отдыхать столько, сколько понадобится, - сказал Лорен, даже не заикнувшись о рейтинге или расходах. - И не думай возвращаться, пока не почувствуешь себя сильнее.
        Но она не была слабой, решила Дина. Она была живой.
        Никто не пытался убить ее. Конечно, все должны понять эту простую мысль. Да, она была наедине с убийцей, но осталась жива.
        Выпрямившись, она прошлась по хижине, поправляя то, что и так лежало на своих местах. Заварила чай, который ей не хотелось пить, опять прошлась по гостиной с согревавшей руки чашкой. Помешала кочергой весело горевший огонь.
        Посмотрела в окно. Села на диван.
        Ей хотелось, отчаянно хотелось работать.
        Это не был один из их украденных выходных, до краев наполненных смехом, любовью и спорами из-за газетных передовиц. Сейчас в доме даже не было газет, разочарованно подумала Дина. И Финн сказал, будто что-то случилось с кабелем, поэтому телевизоры тоже не работали.
        Он делал все что мог, чтобы внешний мир не нарушил ее уединения, понимала Дина. Он спрятал ее под защитную пленку, где ничто и никто не мог причинить ей страданий.
        И она не сопротивлялась, потому что случившееся в Чикаго было таким ужасным, что о нем невозможно было даже думать, поэтому она позволила Финну спрятать ее от действительности.
        Но теперь ей нужно было что-то делать.
        - Мы возвращаемся в Чикаго, - сказала она псу, который отозвался глухим стуком хвоста по полу. Дина повернулась к лестнице, собираясь паковать чемоданы, но услышала шум подъехавшей к дому машины.
        - За это время он не смог бы даже добраться до магазина, - пробормотала она, направляясь к двери за счастливо лаявшим псом. - Послушай, Кронкайт, я тоже его люблю, но еще и десяти минут не прошло, как он уехал.
        Дина открыла дверь и засмеялась, потому что пес стремглав вылетел наружу. Но, когда она подняла голову и увидела машину, смех застрял у нее в горле.
        Она не узнала машину - темно-коричневый седан с вмятинами на обоих крыльях. Но узнала Дженнера, и ее рука машинально потянулась к горлу, вцепилась в воротник фланелевой рубашки. Дина должна была бы обрадоваться, ведь его приезд означал, что полиция продолжала поиски убийцы. Но вместо этого она почувствовала, как напряглись нервы, сжав ее в капкане страха и покорности.

        Дженнер усмехнулся, явно очарованный тем, что Кронкайт тявкал и плясал у его ног. Он наклонился и безошибочно почесал нужную точку между ушами песика, отчего тот забился в судорогах удовольствия.
        - Ну что, парень? Ты хорошая собачка. - Дженнер захихикал, когда Кронкайт шлепнулся на задницу и протянул ему лапу. - Знаешь хорошие манеры, правильно! - Держа в руке пыльную собачью лапу, он посмотрел вверх, заметив, что Дина вышла на порог. - Какой замечательный охранник, мисс Рейнольдс.
        - И к тому же свирепый. - Резкий декабрьский ветер пронизал ее до костей. - Вы проделали долгий путь из Чикаго, лейтенант.
        - Это была приятная поездка. - Предоставив псу обнюхивать свою руку, Дженнер огляделся вокруг. - Славное местечко. Должно быть, это здорово - время от времени уезжать из города.
        - Да, здорово.
        - Мисс Рейнольдс, извините, что отвлекаю вас, но у меня есть несколько вопросов, связанных с убийством Анджелы Перкинс.
        - Пожалуйста, входите. Я только что заварила чай, но могу сделать кофе, если вы предпочитаете.
        - Чай? Отлично! - Дженнер подошел к двери, а пес затрусил вслед за ним.
        - Присаживайтесь. - Дина впустила его в дом и провела в гостиную. - Одну минуточку.
        - А мистера Райли нет? - Дженнер обошел комнату, с интересом присматриваясь к скрытой от посторонних глаз атмосфере жизни богатых людей.
        - Он уехал в магазин. Вот-вот вернется.
        Дженнер заметил столик у стены и стул с резной спинкой. Ковер работы американских индейцев. Навахо, скорее всего. Ирландские стеклянные вазы. Вотерфорд.
        - У вас хороший глаз. - С непроницаемым лицом Дина внесла в комнату поднос с чаем.
        Он даже не понял, что говорил вслух, поэтому слегка улыбнулся. Дженнера не волновало, что его застали за разглядыванием. Ведь за это он получал свою зарплату.
        Дина поставила поднос.
        - Вы выяснили, кто убил Анджелу?
        - Нет. - Дженнер уселся на диван, а собака все так же вертелась у его ног. - Мы постепенно начинаем собирать необходимую информацию.
        - Это успокаивает. Сахар, лимон?
        «Притворяется, что ей наплевать», - подумал Дженнер.
        - Лимона не надо, спасибо. - Может быть, он и поверил бы Дининой игре, если бы не темные круги у нее под глазами. - С сахаром. И побольше.
        С извиняющейся улыбкой Дженнер принялся ложка за ложкой сыпать сахар в свою чашку.
        - Я сладкоежка. Мисс Рейнольдс, не хочу еще раз заставлять вас повторять ваши показания…
        - Спасибо вам за это. - Дина поймала себя на том, что ее слова прозвучали излишне резко, и вздохнула. - Я хотела бы помочь, лейтенант. Просто не понимаю, что еще могу вам сказать. У меня была назначена встреча с Анджелой. Кто-то ее убил.
        - Вам не показалось странным, что она назначила встречу на такой поздний час?
        Отпивая чай, Дина посмотрела на Дженнера поверх чашки.
        - Анджела обожала странные просьбы.
        - А вы обожали их исполнять?
        - Нет. Я вообще не хотела с ней встречаться. Не секрет, что мы не были друзьями, и я знала, что мы поругались бы. Я это предчувствовала и поэтому нервничала. - Дина поставила чашку, поджала под себя ноги. - Я не люблю конфронтаций, лейтенант, но, как правило, я от них и не бегу. Уверена, что вы знаете, как развивались наши с Анджелой отношения.
        - Вы были конкурентками. - Дженнер слегка кивнул. - Вы не любили друг друга.
        - Нет, мы не любили друг друга, и обе по личным причинам. Я была готова раз и навсегда выяснить наши с ней отношения. Какая-то часть меня надеялась, что мы сможем обо всем договориться по-дружески. Другая часть мечтала выдрать пару клочьев волос из ее прически. Не отрицаю, я хотела, чтобы она убралась с моей дороги, но я не хотела, чтобы она умерла. - Дина опять посмотрела на Дженнера, уже спокойнее и тверже. - Так почему вы здесь? Вы меня подозреваете?
        Дженнер потер подбородок ладонью.
        - Кажется, муж жертвы, Дэн Гарднер, действительно думает, что вы ненавидели ее так сильно, что могли убить. Или сделать так, чтобы ее убили.
        - Сделать так, чтобы ее убили? - От этого Дина прищурилась и чуть не засмеялась. - Так, значит, я нашла подходящего человека, наемного убийцу, и заплатила ему, чтобы он убил Анджелу, ударил меня так, чтобы я потеряла сознание, и снял все это на пленку? Надо же, какая я изобретательная. - Она вскочила, ее щеки порозовели. - Я даже не знаю Дэна Гарднера. Очень лестно, что он считает меня такой умной. А мотив? Очки в рейтингах? Кажется, мне и без этого удалось не проиграть ноябрьские конкурсы.
        Дина больше не выглядит усталой и беспомощной, отметил Дженнер. Она кипела от негодования и отвращения.
        - Мисс Рейнольдс, я не говорил, что мы согласны с мистером Гарднером.
        Мгновение она смотрела на него горящими глазами.
        - Просто хотели увидеть мою реакцию? Надеюсь, я вас не разочаровала?
        Дженнер приподнял брови.
        - Мисс Рейнольдс, вы были у мисс Перкинс в отеле в тот вечер, когда ее убили?
        - Нет. - Дина расстроенно провела рукой по волосам. - Почему я должна была быть там? Мы договорились встретиться в студии.
        - Может быть, вам не терпелось ее увидеть. - Дженнер знал, чего добивался. Динины отпечатки пальцев не были обнаружены в номере, и, уж конечно, их не было на втором бокале с шампанским.
        - Даже если бы и так, Анджела сказала мне, что будет занята до самой полуночи. У нее были какие-то встречи.
        - Она не упомянула, с кем?
        - Мы с ней не болтали, детектив, и мне не были интересны ее личные или деловые планы.
        - Вы знали, что у нее были враги?
        - Я знала, что ее не особенно любили. Частично, по-видимому, из-за ее характера, а частично из-за того, что Анджела обладала огромной властью. Она умела быть жестокой и мстительной. Еще она умела быть очаровательной и великодушной.
        - Не представляю, что вы сочли очаровательным то, как она подстроила, чтобы вы вошли и наткнулись на нее с доктором Пайком в компрометирующих обстоятельствах.
        - Это уже старые новости.
        - Но вы были влюблены в него?
        - Я была почти что влюблена в него, - поправила Дина. - Это очень большая разница. - «Да, но зачем это все?» - удивилась она и потерла лоб, чувствуя, как медленно начинается неумолимая головная боль. - Не отрицаю, что это меня потрясло, взбесило и навсегда изменило мои чувства к ним обоим.
        - Доктор Пайк пытался восстановить ваши отношения.
        - Он рассматривал этот инцидент иначе, чем я. Но я не собиралась больше с ним общаться и ясно дала ему это понять.
        - Но он достаточно долго настаивал.
        - Да.
        Лаконичный ответ не скрыл от Дженнера ее волнения.
        - А записки, те, которые вы довольно регулярно получали в течение многих лет? Вам не приходило в голову, что это он мог их присылать?
        - Маршалл? - Дина покачала головой. - Нет. Это не в его стиле.
        - А что в его стиле?
        Дина закрыла глаза. Она вспомнила фотографии, отчет детектива.
        - Возможно, вам лучше спросить его самого.
        - Спросим. Встречались ли вы с кем-нибудь еще, кроме доктора Пайка? С кем-нибудь, кто принял бы объявление о вашей помолвке с мистером Райли настолько близко к сердцу, что даже мог бы разгромить ваш офис или квартиру мистера Райли?
        - Нет, такого не было… Что вы имеете в виду - разгромить? - Она схватилась за спинку стоявшего рядом стула.
        - Мне кажется логичным, что тот же человек, который писал вам записки, несет ответственность за разгром вашего офиса и квартиры, в которой вы жили вместе с мистером Райли… - начал Дженнер. И хотел добавить: «за убийство Анджелы».
        - Когда? - с трудом прошептала Дина. - Когда это произошло?
        Удивившись, Дженнер даже перестал постукивать карандашом по блокноту. Пунцовый румянец негодования, пылавший у Дины на щеках, бесследно исчез. Теперь ее лицо было белым как мел. Райли до сих пор ничего ей не сказал, догадался Дженнер. И он будет не в восторге от этого разоблачения.
        - В ту ночь, когда застрелили Анджелу Перкинс, квартира Финна Райли была разгромлена.
        - Нет. - Все еще держась за стул, Дина сделала движение вперед и села, пока у нее не подогнулись ноги. - Финн не сказал… никто мне ничего не сказал. - Она крепко зажмурилась, борясь с подступающей тошнотой. Но когда Дина открыла глаза, они были темными, как смола, и обжигающе сухими. - Но вы скажете. Я хочу знать, что произошло. В подробностях.
        «Да, когда Финн Райли вернется, меня будет ждать не просто небольшая нахлобучка», - решил Дженнер. Излагая факты, он наблюдал за выражением лица Дины. Один раз она вздрогнула, словно слова ранили как стрелы, потом сидела не шевелясь. Дженнер, заметивший мимолетное выражение ужаса на Динином лице, восхищался ее спокойствием и самообладанием.
        - Вы думаете, что тот, кто посылал письма и разгромил мой дом и мой офис, убил Анджелу?
        Это был голос репортера, отметил Дженнер. Холодный, уравновешенный, без модуляций. Но ее глаза больше не были пустыми. В них был ужас. Почему-то ему вспомнился репортаж, который Дина сделала много лет назад, про женщину из предместья, убитую своим мужем. Тогда ее глаза тоже были пустыми.
        - Это только предположение, - ответил он. - Если все это сделал один и тот же человек, то происшедшее становится более понятным.
        - Тогда почему не меня? - Ее голос дрогнул, и она нетерпеливо тряхнула головой. - Почему Анджелу, а не меня? Если он разозлился на меня, то почему убил ее, а меня оставил в живых?
        - Она стояла у вас на пути, - быстро отозвался Дженнер, не сводя глаз с Дины. Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
        - Он убил ее для меня?! О боже, он сделал это для меня?!
        - Мы не можем быть в этом уверены… - начал Дженнер, но Дина уже встала со своего стула.
        - Финн! О господи, он может охотиться за Финном! Он вломился в наш дом. Если бы Финн был там, он мог бы… - Она прижала руки к животу. - Вы должны что-то предпринять!
        - Мисс Рейнольдс…
        Но Дина услышала хруст гравия под колесами. Резко развернувшись и выкрикивая имя любимого, она бросилась к двери наперегонки с собакой.
        Финн уже объезжал чужую машину по дорожке, когда услышал Динин голос, звавший его по имени. Раздражение из-за непрошеного гостя было забыто, как только он увидел стрелой вылетевшую из дома Дину. Дрожа и задыхаясь от рыданий, она упала ему в объятия.
        Финн крепко прижал ее к груди, а его горящий, убийственный взгляд скользнул за Динино плечо, к порогу, на котором стоял Дженнер.
        - Что, черт побери, ты наделал?

        - Мне очень жаль. - Это было лучшее, что Финн мог придумать, глядя Дине в глаза с противоположного конца гостиной. Дженнер оставил их одних. «После того, - с горечью подумал Финн, - как сбросил свою бомбу».
        - Почему? Потому, что я все узнала от Дженнера? Или потому, что ты недостаточно верил в меня, чтобы сразу все рассказать?
        - Потому, что все это вообще случилось, - осторожно ответил он. - И дело не в доверии, Дина. Ты и так попала в больницу.
        - И ты не хотел нарушать мое шаткое умственное равновесие. Вот почему, кстати, не работают телевизоры! Вот почему ты хотел поехать в магазин один и не привез с собой газет! Мы не хотим, чтобы бедная маленькая Дина узнала новости, которые могут ее расстроить.
        - Примерно так. - Финн засунул руки в карманы. - Я подумал, что тебе надо некоторое время, чтобы прийти в себя.
        - Ты подумал. Ну что ж, ты подумал неправильно. - Резко повернувшись, Дина направилась к лестнице. - Ты не имел права скрывать это от меня!
        - Но я скрыл это от тебя. Черт побери, если мы будем драться, то по крайней мере давай делать это лицом к лицу! - Он догнал ее на площадке, схватил за руку, повернул к себе.
        - Я не могу одновременно драться и складывать чемодан. - Дина оттолкнула его и шагнула в спальню.
        - Ты хочешь вернуться? Прекрасно. Поедем, когда обо всем поговорим.
        Дина выхватила из шкафа чемоданчик для туалетных принадлежностей.
        - Мы никуда не должны ехать. Я еду. - Она швырнула чемоданчик на кровать и с размаху открыла крышку. - Одна. - Быстрыми резкими движениями она сгребла флаконы и баночки с туалетного столика. - Я возвращаюсь обратно в свою квартиру. То, что осталось у тебя в доме, я заберу потом.
        - Нет, - очень спокойно произнес Финн, - этого не будет.
        Дина бросила флакон духов в открытый чемоданчик. Не долетев, он весело шлепнулся на кровать.
        - Это именно то, что будет. - Глядя Финну в лицо, она заметила краем глаза, что у него дрожат руки. - Ты лгал мне, Финн. Если бы Дженнер не приехал сюда ради нескольких дополнительных вопросов, я не знала бы о разгроме в доме и офисе и о том, что вы беседовали с Дэном Гарднером и горничной из отеля. Я ничего не знала бы.
        - Нет, и может быть, ты хоть поспала бы несколько ночей спокойно.
        - Ты лгал, - повторила она, отказываясь видеть еще что-нибудь, кроме этого. - И не говори, что скрывать правду - не то же самое, что лгать. Это то же самое. Я не стану продолжать отношения с человеком, который мне лжет.
        - Ты хочешь, чтобы все было честно? Прекрасно. - Он повернулся и захлопнул дверь с тихим щелчком. Итоговым щелчком. - Я сделаю все, все, что смогу, лишь бы защитить тебя. Это факт. - Не отводя глаз, Финн вернулся обратно, к Дине. - Ты не уйдешь от меня, Дина. Это тоже факт. И не надо использовать всякое дерьмо о правах и доверии как аварийный выход. Если хочешь уйти, то, по крайней мере, говори все честно.
        - Хорошо. - Она подвинулась так, чтобы Финну не было видно, как тряслись ее руки, пока она собирала вещи. - Я допустила ошибку, согласившись выйти за тебя замуж, и у меня было время, чтобы все обдумать. Мне надо сосредоточиться на карьере и на своей собственной жизни. Не смогу этого сделать, если выйду замуж и начну думать о семье. Я убедила сама себя, что смогу справиться со всем одновременно, но я ошибалась. - Бриллианты на пальце насмешливо подмигнули ей. Дина не могла заставить себя снять кольцо. Еще не могла. - Я не хочу выходить за тебя замуж, Финн, и будет несправедливо по отношению к нам обоим, если наши отношения останутся прежними. Самое главное для меня сейчас - работа и чтобы все опять вернулось в свое русло.
        - Посмотри на меня, Дина. Я сказал: посмотри на меня. - Крепко сжав ее плечи, он повернул Дину лицом к себе. Ощущение паники исчезло, и к Финну вернулась железная уверенность. - Ты лжешь.
        - Понимаю, что тебе не хочется верить…
        - Ради бога, Дина, разве ты не знаешь, что я это вижу по твоему лицу? Ты никогда не умела лгать. Зачем ты это делаешь?
        - Я не хочу больше причинять тебе неприятности, Финн, - Дина непреклонно стояла перед ним, глядя куда-то в сторону. - Отпусти меня.
        - Ни в коем случае, черт побери!
        - Я не хочу тебя! - Ее голос дрогнул. - Я этого не хочу. Достаточно ясно?
        - Нет. - Внезапно он привлек ее к себе и прижался губами к губам. Она тотчас же задрожала, едва их тела соприкоснулись, ее губы потеплели. - Но вот это - да.
        - Это не ответ, - настаивала она, но ее тело томилось по нему, по его теплу и силе.
        - Ты хочешь, чтобы я еще раз извинился? - Теперь уже нежно Финн провел рукой по ее волосам. - Прекрасно. Извини меня, но я опять сделал бы то же самое. Если хочешь называть это ложью, то я опять солгал бы. Я сделал бы все, что угодно, лишь бы ты была в безопасности.
        - Я не хочу, чтобы меня защищали! - Она вырвалась, бессильно сжав руки в кулаки. - Мне не нужна защита. Неужели ты этого не видишь? Неужели ты не понимаешь? Он использовал меня, чтобы убить ее. Он использовал меня. Он не причинит мне вреда; меня не надо защищать. Но бог знает, кого еще он захочет убить из-за меня!
        - Меня, - с тихой яростью произнес Финн. - В этом все дело. Ты думаешь, что он может попытаться убить меня. Лучший способ избежать этого - бросить меня, правильно? И сделать так, чтобы все знали, что наши отношения прекратились.
        Ее губы задрожали раньше, чем она успела их крепко сжать.
        - Я не буду спорить с тобой, Финн.
        - В этом ты совершенно права. - Он схватил чемоданчик и перевернул его кверху дном. - И никогда больше не пробуй спорить со мной! Никогда больше не играй моими чувствами к тебе так, как сейчас!
        - Он попытается убить тебя, - вяло ответила Дина. - Я знаю.
        - Значит, ты лгала, потому что хотела защитить меня? - Она открыла было рот, но промолчала, а Финн усмехнулся. - Зуб за зуб, Дина. Можем считать, что мы квиты. Значит, ты не хочешь, чтобы тебя защищали. Я тоже не хочу. А чего ты хочешь?
        Она подняла сжатый кулак к щекам, потом бессильно уронила руки.
        - Я хочу, чтобы ты прекратил смотреть на меня так, будто я вот-вот развалюсь на части!
        - Есть. Что еще?
        - Хочу, чтобы ты поклялся, что больше ничего не будешь от меня скрывать, независимо от того, насколько сильно это меня расстроит!
        - Договорились, но к тебе это тоже относится.
        Она медленно кивнула, глядя ему в глаза.
        - Ты все еще злишься.
        - Ага, я все еще злюсь. Это результат того, что любимая женщина режет меня без ножа.
        - Ты все еще хочешь меня?
        - О боже, да, я все еще хочу тебя.
        - Мы не занимались любовью с тех пор, как все это случилось. Когда я начинала приставать к тебе, ты меня только утешал и обнимал, но больше ничего.
        - Да. - Финн почувствовал, как кровь забурлила в его жилах. - Я хотел дать тебе время.
        - Мне не надо времени! - заорала она на него, ощущая первый свежий порыв облегчения. - Я не хрупкая, не слабая, не изнеженная! Немедленно прекрати смотреть на меня, словно я фарфоровая кукла и сейчас разобьюсь на кусочки! Я живая! Я хочу чувствовать себя живой! Сделай так, чтобы я почувствовала себя живой.
        Финн протянул к ней руку, провел костяшками пальцев по ее щеке.
        - Тебе надо было попросить чего-нибудь посложнее.
        И поцеловал ее. Дина ощутила искры неистовой страсти, которую он пытался сдержать, вкус горячего разочарования, опаляющее желание.
        - Не надо, - прошептала она. - Не надо нежности. Не теперь.
        Финн хотел быть нежным. Но Дина потянула его вниз, на кровать, с яростной силой срывая с него одежду. И он не смог больше сдерживать своих чувств, не смог оставаться нежным. Ее поцелуй заставил его забыть об осторожности, ввергая в пучину безумия.
        Ее тело вибрировало, изгибалось дугой, напрягалось. Еще - было единственной мыслью, оставшейся у нее в голове. Еще больше Финна. Еще больше кипящего неистовства, которое, понимала Дина, ему приходилось сдерживать в течение нескольких дней. Дина хотела, чтобы теперь он дал своей энергии вырваться наружу.
        Она слышала, как тяжело и глухо колотилось собственное сердце, чувствовала, как пульсировала кровь в ее жилах. И торжествующе вскрикнула, когда Финн рывком распахнул рубашку, спеша к ее телу.
        В окнах дрожали стекла от набиравшего силу ветра. Ветер выл в каминной трубе, стараясь загнать дым обратно в комнату. Но огонь ярко пылал в очаге и даже сильнее разгорелся от угроз приближающейся бури.
        Финн и Дина метались по кровати, как грозовые молнии.
        Его губы были хищно прижаты к ее, зубы царапали уже повлажневшую от страсти кожу. Горячо и быстро дыша, Финн грубо сжимал ее тело, спеша овладеть им. Дина выгибалась ему навстречу, запрокинув голову назад; из ее горла вырвался долгий и дикий стон.
        Быстрее. Быстрее. Безрассудство достигло высшей точки, когда он вцепился в ее джинсы, спускаясь голодным ртом все ниже и ниже по туловищу, к пылающему жару. Дина запустила руки в его волосы, прижала его к себе, сильнее, сильнее. Финн не почувствовал, как ее ногти впились ему в спину от безжалостного удара первого оргазма.
        Он пожирал ее, отпустив на волю зверя, скрытого в человеке, нетерпеливыми укусами требовал от нее нового отклика, разжигал новый огонь языком и губами.
        Собственное дыхание обжигало его горло, кровь стучала в висках и чреслах. Последняя волна ощущений обрушилась на Финна, заливая светом - белым и ослепительным. Ему показалось, что она опять закричала, и он излил в нее свое семя.


        24
        Офис Маршалла Пайка был похож на элегантную гостиную. Но здесь никто не жил.
        Даже письменный стол Маршалла казался скорее частью реквизита, чем рабочим местом. Зеркально отполированный дуб, блестящие латунные ручки. Письменный набор из темно-красной кожи своим цветом наводил на мысли о дорогих винах и экзотических растениях. Финн всю жизнь жил в достатке и со всеми атрибутами достатка, которые покупаются за деньги, но девственно опрятный офис Маршалла Пайка показался ему бездушным.
        - Естественно, я был бы счастлив сотрудничать с полицией. - С благочестивым видом Маршалл одернул рукава своего пиджака над накрахмаленными белыми манжетами с запонками, украшенными монограммой. - Как я уже объяснил, они решили, что нет никакой необходимости беседовать со мной. Да и зачем? Мне нечего сказать прессе.
        - Как я уже объяснил, я здесь не в качестве представителя прессы. Вы не обязаны разговаривать со мной, Пайк, но если вы откажетесь… - Финн развел руками. «Дженнер будет психовать, - подумал он, - что я не предупредил его об этой встрече». Но это была личная беседа. - Некоторые из моих коллег могут быть благодарны напоминанию об одном инциденте между вами и Анджелой. Особенно если ему как-то удалось ускользнуть от внимания прессы несколько лет назад.
        - Не верится, что столь банальное происшествие может кого-то заинтересовать.
        - Забавно, чем только не интересуется публика, правда? А если подать его под определенным углом, то банальное происшествие может заинтриговать и полицию.
        Конечно же, этот человек просто блефует, успокоил себя Маршалл. Ничто, абсолютно ничто не связывало его с Анджелой, кроме минутного умопомрачения. Но все же… даже одно слово, сказанное не тому, кому надо, может привести к огласке, которая навредит его практике.
        Несколько вопросов, подумал он, и несколько ответов не будут иметь никакого значения. В конце концов, он же был экспертом по общению. И если не сможет справиться с этим слишком наглым репортером, то не заслуживает всех своих выдающихся дипломов, висящих на стене за спиной.
        Даже больше того: он с удовольствием поставит на место этого типа, которого Дина предпочла ему, Маршаллу.
        - До семи я свободен. Могу уделить вам несколько минут.
        - Больше мне и не надо. Когда вы узнали о смерти Анджелы?
        - Из новостей, утром после убийства. Я был потрясен. Я понял, что Дина была вместе с ней в студии. Как вы знаете, нас с Диной связывали определенные отношения. Естественно, я переживаю за нее.
        - Уверен, что это поможет ей спокойно спать по ночам.
        - Я пытался найти ее, предложить свою помощь. Дина когда-то многое значила для меня.
        В одних интервью приходится подталкивать, в других - только слушать. В случае с Маршаллом Финн заметил, что чем короче был вопрос, тем длиннее ответ.
        - А Анджела Перкинс? - Финн облокотился на спинку стула. Внешне он казался расслабившимся, но на самом деле держался настороже, наблюдая за выражением глаз Маршалла. - Ее вы любили?
        - Нет, - коротко ответил тот. - Не любил.
        - Но ведь ваши отношения с Диной прервались из-за вашей связи с мисс Перкинс?
        - Это была не связь. - Маршалл сжал руки над поверхностью стола. - Это была минутная потеря самоконтроля и здравого смысла. Я достаточно быстро понял, что Анджела подстроила этот инцидент из своих собственных соображений.
        - Каких же?
        - По моему мнению, чтобы манипулировать Диной и причинить ей страдание. Ей это удалось. - Его улыбка стала тонкой и безрадостной. - Тем не менее Дина не согласилась работать у Анджелы в Нью-Йорке, но разорвала наши с ней отношения.
        - Вы сожалеете об этом?
        - Я сожалею, мистер Райли, что Дина отказалась считать этот инцидент тем, чем он в действительности был. Меньше, чем ничего. Чисто физиологическая реакция на преднамеренно подстроенные стимулы. И речи не было о каких-нибудь чувствах, совершенно нет.
        - Некоторые люди более эмоционально относятся к сексу, чем другие. - Финн широко улыбнулся, специально дразня Маршалла. - Дина очень эмоциональна.
        - Действительно, - произнес Маршалл и остановился. Но Финн молчал, и раздражение подтолкнуло его говорить дальше. - Не понимаю, каким образом моя несчастливая оплошность может иметь отношение к расследованию?
        - Я не говорил, что она имеет, - дружелюбно отозвался Финн. - Но, просто чтобы закрыть этот вопрос, может, вы мне скажете, где вы были в ночь убийства? Между одиннадцатью и двумя часами?
        - Я был дома.
        - Один?
        - Да, один. - Маршалл расслабился, почувствовав себя увереннее. Его взгляд смягчился. - Уверен, вы согласитесь, что если бы я планировал убийство, то мне хватило бы ума обеспечить себе алиби. Тем не менее я поужинал в одиночестве, потом несколько часов работал над делами своих клиентов, потом лег спать.
        - Вы с кем-нибудь разговаривали? Вам кто-нибудь звонил?
        - На звонки должна отвечать моя секретарша. Я не люблю, когда меня прерывают во время работы, исключая чрезвычайные случаи. - Он нахально улыбнулся. - Советуете ли вы обратиться к моему адвокату, мистер Райли?
        - Если вы считаете, что он вам понадобится. - Если он лгал, размышлял Финн, то делал это очень хладнокровно. - Когда вы в последний раз видели Анджелу?
        Впервые за все время разговора глаза Маршалла вспыхнули от искреннего удовольствия.
        - Я не видел Анджелы с тех пор, как она переехала в Нью-Йорк. Должно быть, уже больше двух лет.
        - Общались ли вы с ней после того эпизода?
        - Зачем? У нас не было любовной связи, как я уже объяснил.
        - С Диной у вас тоже не было любовной связи, - заметил Финн, с удовлетворением наблюдая, как улыбка исчезла с лица Маршалла. - Но вы продолжали искать с ней встречи.
        - Примерно с год. Но она не хотела простить меня.
        - Но вы посылали ей записки. Звонили по телефону.
        - Нет, ничего подобного. Только после того, как услышал о случившемся. Она не ответила на мои звонки, поэтому мне следует признать, что она также не хочет или не нуждается в моей помощи. - Уверенный, что отвечал более чем рассудительно, Маршалл опять похлопал себя по манжетам и встал. - Я уже говорил, что в семь у меня встреча, и мне надо поехать домой переодеться. Должен заметить, что это была интересная беседа. Пожалуйста, не забудьте передать Дине мои наилучшие пожелания.
        - Не думаю, что это необходимо. - Финн тоже встал, но пока не собирался уходить. - У меня есть еще один вопрос. Вы можете считать его вопросом репортера психологу.
        Губы Маршалла насмешливо дернулись.
        - Ну разве я могу отказаться?
        - Речь идет о наваждении или навязчивых идеях. - Финн замолчал, и его последнее слово как бы повисло в воздухе. Он ждал, не заметит ли какого-нибудь знака: нервного тика, или Маршалл отведет взгляд, или у него дрогнет голос. - Если внимание мужчины или женщины сконцентрировано на ком-нибудь достаточно долго, например, два-три года, если этот человек мечтает, фантазирует, но не решается заговорить с объектом своей привязанности лицом к лицу и если в своих фантазиях он решит, что его предали, что он должен тогда почувствовать? Любовь? Или ненависть?
        - Трудный вопрос, мистер Райли, при недостаточной информации. Могу сказать, что любовь и ненависть замысловато сплетены в одно целое, как гласят поэты. Возобладает ли одно из этих чувств либо другое, в зависимости от обстоятельств, но в любом случае это может оказаться опасно. Наваждения редко бывают конструктивными как для одной, так и для другой стороны. Скажите, вы планируете провести шоу на эту тему?
        - Возможно. - Финн направился за своим пальто. - Как неспециалисту, мне интересно, может ли человек, страдающий от подобной навязчивой идеи, скрывать это от окружающих? Вести себя каждый день как ни в чем не бывало, никогда не позволяя маске соскользнуть? - Он смотрел Маршаллу в лицо. - Так случается, не правда ли? Обычный человек достаточно умен, чтобы позволить окружающим увидеть только то, что он хочет. К тому же большинство людей видят только то, что сами хотят видеть в каждом конкретном случае. Если бы человеческая натура была попроще, нам с вами обоим пришлось бы искать другую работу.
        - В чем-то вы правы. Спасибо, что уделили мне время.
        Пока Финн шел из офиса через приемную к площадке с лифтом, он спрашивал себя, мог ли Маршалл Пайк спокойно выстрелить женщине в лицо и уйти? Хладнокровия ему было не занимать. В этом Финн был уверен.
        Но под внешним лоском скрывалось какое-то заискивание, раздумывал Финн. Это могла быть чисто автоматическая реакция, как безусловный рефлекс. Нет, скорее всего неловкость Маршалла объяснялась тем, что Финн был репортером. Этот человек что-то скрывал, и Финну предстояло разнюхать, что именно. Пожалуй, не мешает забежать в отель и узнать, не видел ли там кто-нибудь Маршалла в день смерти Анджелы.

        …Маршалл сидел за столом в своем офисе. Он ждал, пока не наступила полная тишина. Тогда Маршалл схватил телефон и набрал номер, вытирая лицо влажной ладонью.
        И услышал голос Финна, сообщающий информацию, которую он уже знал: Дины не было. Маршалл швырнул трубку на рычажок и обхватил голову руками.
        Черт побери этого Финна Райли! Черт побери Анджелу! И черт побери Дину! Он должен ее увидеть. И немедленно.

        - Тебе еще не надо было приходить. - Джеф стоял в офисе Дины, его приятное простое лицо выражало беспокойство. Чувствовался запах свежей краски.
        Они оба знали, почему стены были покрашены заново, ковер на полу заменен. На полировке Дининого стола остались длинные глубокие царапины. Полиция сняла печати с помещения только сорок восемь часов назад, и еще не успели все исправить или поменять.
        - А я-то надеялась, что ты обрадуешься, когда меня увидишь.
        - Я рад тебя видеть, но только не здесь. - Было только восемь утра, кроме них, в офисе никого не было. Джеф чувствовал, что должен попытаться уговорить Дину отдохнуть еще немного. - Ты пережила настоящий кошмар, Ди, а ведь с тех пор еще и недели не прошло.
        «Прошло, - подумала она. - Сегодня вечером будет ровно одна неделя». Но не стала поправлять.
        - Джеф, мы все это уже обсуждали с Финном.
        - Он не должен был отпускать тебя сюда.
        Дина была готова съязвить, но вовремя прикусила язык. Наверное, нервы еще не в порядке, решила она, если хочется огрызаться даже на бедного Джефа.
        - Мне не надо, чтобы Финн меня куда-либо отпускал. Если от этого тебе станет легче, то ваши с ним мнения о том, что мне надо отдохнуть еще, полностью совпадают. Но не совпадают с моим. - Она присела на широкий подоконник. У нее за спиной, за оконным стеклом, большими неряшливыми хлопьями падал влажный снег. - Мне надо работать, Джеф. Смерть Анджелы была ужасной, но если я буду просто прятать голову под одеялом, то не смогу забыть ни этот ужас, ни то, что это было связано со мной. И еще мне нужны друзья. - Дина протянула ему руку. - Правда, очень нужны.
        Она услышала, как Джеф вздохнул, но потом он подошел к ней и взял за руку.
        - Мы все хотели быть здесь, рядом с тобой, Ди.
        - Я знаю. - Дина сжала его руку и усадила рядом с собой на подоконник. - Думаю, для всех это было тяжело. Тебе тоже пришлось побеседовать с полицией?
        - Ага, - гримасничая, он поправил очки. - С детективом Дженнером. «Где вы были в ту самую ночь?» - Джеф с такой точностью передразнил Дженнера, что Дина засмеялась. - Мы все прошли через эту обработку. Саймон так вспотел, что промок до нитки. Он так изнервничался, что Фрэн заставила его лечь, а потом набросилась на копа. Обвинила его в давлении на свидетеля!
        - Жаль, что я это пропустила. - Она прислонилась головой к плечу Джефа, довольная, что опять была среди друзей. - Что еще я пропустила? - Дина почувствовала, как он напрягся, и в знак ободрения сжала его руку. - Мне станет легче, если я буду все знать, Джеф. Я ведь только приблизительно представляю, что творилось здесь, в офисе. И скучаю по нашей рождественской елке. - Ее улыбка была быстрой и грустной. - Глупо, правда? Пока вы думали обо всем, что было здесь сломано и уничтожено, я скучала по этому дурацкому дереву.
        - Я достану для тебя другое. Такое же уродливое.
        - Это невозможно. - Но она уже забыла о елке. - Рассказывай.
        Он заколебался.
        - Офис был весь перевернут вверх ногами, Ди. Но большей частью это были поверхностные повреждения. Как только копы пустили нас сюда, Лорен приказал все вычистить, перекрасить, положить новый ковер. Ну уж он распсиховался! Не из-за тебя, - быстро добавил Джеф. - Понимаешь, из-за всего этого вместе. Из-за того, что кто-то вошел сюда и… сделал то, что сделал.
        - Я ему позвоню.
        - Дина… Извини. Не знаю, что еще сказать. Черт побери, мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти! Я хотел бы сказать, что мне жалко Анджелу, но это неправда.
        - Джеф…
        - Нет, мне ее не жалко, - повторил он и крепче сжал ее руку. - Она хотела навредить тебе. Она делала все, что могла, лишь бы разрушить твою карьеру. Использовала Лью, выдумывала всякие гадости, вытащила на публику это дело с мерзавцем-футболистом. Не могу же я жалеть, что она больше не будет вертеться поблизости и строить козни! - Он глубоко вздохнул. - Наверное, из-за этого я так спокоен.
        - Нет, не из-за этого. Анджела действительно не внушала особой любви или привязанности.
        - Зато ты внушаешь.
        Дина подняла голову и повернулась, чтобы улыбнуться ему, как вдруг в дверях раздался звук, от которого они оба подпрыгнули.
        - О боже! - На пороге стояла Кесси, в одной руке пресс-папье, в другой - латунная статуэтка. - Я подумала, что сюда опять кто-нибудь вломился. - Она прижала здоровенное стеклянное пресс-папье к сердцу.
        Ватными ногами Дине удалось сделать два шага до стула.
        - Я пришла пораньше, - проговорила она, отчаянно стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. - Подумала, что уже пора входить в рабочий ритм.
        - Наверное, это относится ко всем нам троим. - Глядя на Дину, Кесси положила на стол пресс-папье и скульптуру. - Ты уверена, что с тобой все в порядке?
        - Нет. - Дина на мгновение закрыла глаза. - Но мне надо быть здесь.
        Может быть, ее нервы и были на взводе, а настроение не из самых лучших, но к полудню Дина уже нашла некое успокоение в привычной деловой рутине. Как только разнесся слух, что Дина вернулась в упряжку, начали звонить телефоны. То и дело наверху появлялись ребята из комнаты новостей, влекомые как истинным участием, так и чисто любопытством.
        - Бенни надеется, что ты дашь нам интервью, - сообщил Дине Роджер. - Эксклюзивное, в память о былых временах.
        - Дай мне какое-то время, ладно? - Она потерла затылок, чтобы сбросить напряжение. - Скажи ему, что я над этим думаю.
        - Конечно. - Он опустил глаза вниз, на свои руки. - Если решишься на интервью, то я был бы тебе благодарен… если бы ты согласилась беседовать со мной, - он посмотрел ей в лицо, потом опять отвел взгляд. - Эта шумиха могла бы сослужить мне хорошую службу. В комнате новостей опять ходят слухи о сокращении.
        - В комнате новостей всегда ходят слухи о сокращении, - ее покоробила просьба, с которой обратился к ней Роджер, одновременно она рассердилась сама на себя. - Хорошо, Роджер, в память о былых временах. Только дай мне несколько дней.
        - Ты просто чудо, Ди. - Сам он чувствовал себя мерзавцем. - Я лучше пойду. Мне еще надо напечатать несколько текстов. - Роджер встал, не прикоснувшись к сандвичу. - Хорошо, что ты опять здесь. Сама знаешь, что если тебе понадобится ухо друга, то у меня их целых два.
        - И только между нами?
        Он даже покраснел.
        - Конечно. Только между нами.
        Дина протянула ему обе руки, словно забирая свои слова обратно.
        - Извини. Кажется, я еще слишком раздражена. Я скажу Кесси, чтобы она назначила это интервью через день-другой, ладно?
        - В любое время, когда будешь готова. - Роджер направился к двери. - Как это мерзко! - пробормотал он, плотно закрывая за собой дверь.
        - Скажешь тоже. - Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза, прислушиваясь к монотонному бормотанию телевизора у противоположной стены. Анджела умерла, подумалось Дине, и от этого стала самой интересной темой для новостей… Интересней, чем когда-либо, пока она была жива.
        Но самым ужасным, по мнению Дины, было другое. Она сама тоже стала горячей темой для новостей. А горячие новости существуют для того, чтобы подогревать рейтинги. Со времени убийства «Час с Диной» - повторы «Часа с Диной», поправила она себя - взлетел вверх во всех таблицах, полностью раздавив конкурентов.
        Хотя Анджела надеялась уничтожить свою главную соперницу, она сама же стала причиной ее грандиозного успеха. Только для этого ей пришлось умереть.
        - Дина?
        Ее сердце подпрыгнуло, как сумасшедшее, глаза резко распахнулись. С другой стороны стола Саймон дернулся так же сильно, как и она.
        - Извини, - быстро сказал он. - Наверное, ты не услышала, как я стучал.
        - Все в порядке. - Испытывая почти что отвращение к себе, она слабо хихикнула. - Кажется, мои нервы не настолько сильны, как я думала. У тебя измученный вид.
        Саймон попытался улыбнуться, но так и не смог.
        - Плохо сплю по ночам. - Он ощупью достал сигарету.
        - Я думала, ты бросил.
        - Я тоже. - Смутившись, он повел плечами. - Я знаю, ты говорила, будто хочешь начать съемки с понедельника.
        - Верно. Какие-то проблемы?
        - Нет, только… - Он замолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. - Я думал, в этих обстоятельствах…
        - Что?
        - Сцена, - выдавил он и нервно провел рукой по редеющим волосам. - Я подумал, может быть, ты захочешь поменять обстановку. Кресла… ты понимаешь.
        - О боже! - Она прижала кулак ко рту, а перед глазами возникла Анджела, мертвая Анджела, удобно сидящая в просторном белом кресле. «О боже, я не подумала!»
        - Извини меня, Дина. - Не придумав ничего лучшего, он похлопал ее по плечу. - Я не должен был ничего говорить. Я просто идиот.
        - Нет. Нет. Слава богу, что ты сказал. Наверное, я не смогла бы справиться… - Она представила, как выходит на сцену, затем останавливается от шока и ужаса. Что она сделала бы? Убежала бы с криком, как тогда? - Ох, Саймон. Ох, господи боже мой!
        - Ди, - он опять беспомощно похлопал ее по плечу. - Я не хотел тебя расстраивать.
        - Думаю, ты только что спас мой здравый ум. Саймон, пожалуйста, пригласи декоратора сцены. Пусть он все поменяет. Основные цвета, кресла, столы, цветы. Все. Скажи ему…
        Саймон уже достал блокнот и записывал ее поручения. Этот простой, привычный жест немного подбодрил Дину.
        - Спасибо, Саймон.
        - Я ведь специалист по мелочам, помнишь? - Он стряхнул пепел с наполовину выкуренной сигареты. - Не ожидал, что это так сильно меня потрясет. - Он засунул блокнот в карман. - Я столько лет работал с ней. Не могу сказать, что очень ее любил, но я ее знал. Я всегда стоял здесь, на этом самом месте, а она сидела вон там. - Он опять посмотрел вверх, встретившись с Диной глазами. - Теперь она умерла. Не могу не думать об этом.
        - Я тоже.
        - И это сделал кто-то из тех, кого мы знаем. - Он настороженно оглядел комнату, словно ожидая, что кто-нибудь выскочит из-за угла с оружием в руках. - О господи, извини меня. Так я только пугаю нас обоих до смерти. Наверное, я никак не могу успокоиться из-за того, что сегодня вечером ее похороны.
        - Сегодня? В Нью-Йорке?
        - Нет, здесь. Кажется, она хотела быть похороненной в Чикаго, там, где впервые стала знаменитостью. Будет только служба в похоронном зале. Думаю, я должен пойти.
        - Скажи Кесси, где и когда, ладно? Думаю, я тоже должна пойти.

        - Это не просто глупо, - заявил Финн, едва сдерживая ярость. - Это нездорово.
        Дина смотрела на «дворники», сметавшие с лобового стекла гадкую ледяную грязь. Весь день с небес падали снежные хлопья, которые к вечеру превратились в маслянистые серые лужи у обочин.
        Хороший вечер для похорон.
        Она вздернула подбородок, выпятила челюсть.
        - Я ведь сказала, что тебе не обязательно идти со мной.
        - Ага, точно. - Он заметил толпу репортеров у входа в похоронный зал и, не останавливаясь, проехал мимо. - Черт побери эту прессу!
        Она чуть было не улыбнулась от такой реплики, почувствовав легкомысленное желание рассмеяться. Но испугалась, что это будет похоже на истерику.
        - Извини меня, - повторила Дина, когда они припарковались. - Извини, что притащила тебя сюда. - У нее болела голова, но она не осмелилась об этом сказать.
        - Не припомню, чтобы меня кто-нибудь тащил.
        - Я знала, что ты не отпустишь меня одну. Так что получается то же самое. Я даже себе не могу толком объяснить, почему чувствую, что должна быть здесь. Но я должна.
        Внезапно она прижалась к нему, сильно сжав его руку.
        - Тот, кто ее убил, тоже мог прийти. Все спрашиваю себя: знаю ли я его? Пойму ли я, если посмотрю ему в лицо? Я ужасно боюсь, что пойму.
        - Но ты все равно хочешь пойти туда.
        - Я должна.
        Под ногами толстым ковром лежали пышные темно-красные розы, заглушая их шаги, пока Финн и Дина шли по широкому залу. Все боковые двери, массивные, из дуба, были почтительно закрыты. Лишь в дальнем конце зала двери были распахнуты.
        Почувствовав, как она задрожала, Финн крепче обнял ее за талию.
        Они молча проскользнули внутрь.
        Потолок, как в церкви, расписанный херувимами и серафимами, гулко отражал доносившиеся отовсюду шепот голосов и мелодичный звон бокалов.
        В зале было полно людей. Переводя взгляд с одного лица на другое, Дина спрашивала себя, найдет ли она следы горя, или страха, или просто сожаления. Что почувствовала бы Анджела - так ли ее оплакивают, как должно? Пришел ли ее убийца, чтобы посмотреть на похороны?
        Никто не плакал, отметил Финн. Он видел и потрясенные, и спокойные глаза. Голоса были почтительно приглушены. А камеры записывали все происходящее. Удастся ли им, подумал Финн, случайно и беспристрастно запечатлеть то лицо, того человека, который не сумеет полностью скрыть свое знание и торжество? Он крепко держал Дину рядом с собой, понимая, что убийца мог быть здесь, в этом зале, и сейчас наблюдать за ними.
        Фотография Анджелы в золотой раме. Льстивый рекламный снимок стоял на крышке гроба из полированного красного дерева.
        Этот снимок слишком ярко напомнил Финну о том, что лежало под благоразумно закрытой крышкой. Стоявшая рядом Дина вздрогнула, и он инстинктивно привлек ее ближе к себе.
        - Давай уберемся отсюда к чертовой матери.
        - Нет.
        - Канзас… - начал было Финн, но, посмотрев на нее, увидел не только потрясение и страх. Он увидел то, чего не было на лицах других людей, заполнивших этот огромный зал: неподдельное горе.
        - Какими бы ни были ее планы, - тихо проговорила Дина, - но она когда-то помогла мне. А тот, кто это с ней сделал, использовал меня. - Ее голос дрогнул. - Не могу об этом забыть.
        Финн тоже не мог. И это страшило его.
        - Будет лучше, если Дэн Гарднер нас не увидит.
        Дина кивнула, заметив того в центре зала принимающим соболезнования.
        - Он тоже ее использует, хоть она умерла. Это ужасно.
        - Он какое-то время покатается на загривке ее прессы. Она поняла бы это.
        - Надеюсь.
        - Интересное зрелище, не правда ли? - произнес подошедший к ним Лорен. Он внимательно и заботливо посмотрел на Дину, потом кивнул. - Ты хорошо выглядишь.
        - Неправда. - Она поцеловала Лорена в щеку, благодарная ему за ложь. - Не ожидала, что ты придешь.
        - Могу сказать то же самое. - Он взял ее ледяные ладони в свои, стараясь их согреть. - Почему-то мне это казалось необходимым, но теперь уже жалею, что пришел. - Повернув голову, Лорен взглянул на Дэна Гарднера, и на его лице появилась гримаса отвращения. - Ходят слухи, что он собирается показывать по телевидению фрагменты этой службы вместе со специальным шоу Анджелы, отснятым для следующего мая. И что он требует от спонсоров пять тысяч долларов в минуту. И еще что этот сукин сын получит то, что хочет.
        - Плохой вкус часто обходится дороже, чем хороший, - пробормотала Дина. - Здесь, наверное, человек пятьсот.
        - Не меньше. И человек пять даже сожалеют о ее смерти.
        - О, Лорен! - Динин желудок сжался, как кулак.
        - Ненавижу признаваться, что я - один из них. - Он вздохнул и пожал плечами, словно стряхивая тоскливое настроение. - Она гордилась бы такой шумихой вокруг своего имени. - Чтобы скрыть волнение в голосе, Лорен тихонько кашлянул, прикрыв рот рукой. - Ты знаешь, я никак не могу решить, заслужила ли Анджела Дэна Гарднера или нет. Сложный вопрос.
        - Я уверена, что тебя она не заслуживала. - От слез, обжигавших глаза, Дина почувствовала себя лгуньей, потому что эти слезы были не по Анджеле. - Мы уже уходим, Лорен. Пойдем с нами?
        - Нет, я останусь до конца. Но считаю, что будет лучше, если тебя здесь никто не заметит. Уходите потихоньку.
        Когда они вернулись в холл, Дина повернулась к Финну лицом.
        - Я даже не предполагала, что он все еще любит ее.
        - Думаю, он и сам не предполагал. - Он приподнял ее лицо, чтобы они встретились глазами. - С тобой все в порядке?
        - На самом деле мне стало легче. - Дина повернула голову и прижалась щекой к его плечу. Почти весь ее страх исчез. Паническая дрожь в желудке, к которой она почти начала привыкать, внезапно утихла. - Я рада, что мы пришли.
        - Простите, - прозвучал бархатный голос Кейт Лавел, и Дина повернулась к двери. Кейт стояла на пороге, холеная и мрачная в черном шелке, на плечах огненные волны волос. - Извините, что я вам помешала.
        - Ты не помешала, - ответила Дина. - Мы уже уходим.
        - Я тоже. - Она бросила взгляд через плечо, туда, где звучали голоса и музыка. - Такие вечеринки не для меня. - И пренебрежительно улыбнулась. - Анджела была сукой, - сказала Кейт, - и я ненавидела ее. Но не уверена, что даже Анджела заслужила, чтобы ею так пошло и откровенно пользовались. - Она вздохнула и повела плечами, словно желая отделаться от этой мысли. - Я выпила бы чего-нибудь. И мне надо поговорить с тобой. - Кейт перевела взгляд на Финна и нахмурилась. - Кажется, разговаривать придется с вами обоими, но мне уже почти все равно. - Видя, как Финн приподнял брови, она опять улыбнулась, уже с большей теплотой. - Как я великодушна, правда? Послушай, найди нам какой-нибудь бар. Я угощу вас выпивкой и расскажу небольшую историйку, которая может оказаться очень интересной.


        25
        - За Голливуд! - провозгласила Кейт, поднимая стакан со скотчем. - Страну обманов.
        Дина озадаченно грела в ладонях бокал с вином, пока Финн тянул свой кофе.
        Это был отнюдь не такой бар, где обычно бывают известные голливудские звезды. Пианист наигрывал блюзы так вяло и печально, что ноты едва пробивались сквозь сизый от табачного дыма воздух. По настоянию Кейт они сели в самый темный угол.
        - Неблизкий путь… ради похорон той, кого ты не любила? - Дина наблюдала за изящными ногтями Кейт, постукивавшими по столу в такт музыке.
        - Я все равно была в Чикаго. Но даже если бы меня здесь не было, то приехала бы. Ради удовольствия убедиться, что она действительно умерла. - Кейт сделала маленький глоток скотча и отодвинула свой стакан в сторону. - Мне кажется, ты любила ее не больше меня, но, видимо, для тебя это все было намного тяжелее. Ведь именно ты ее обнаружила. - Кейт посмотрела Дине в глаза, и ее взгляд смягчился. - Говорят, это было не очень-то приятное зрелище.
        - Нет, не очень-то.
        - Хотела бы я оказаться на твоем месте, - шепотом сказала Кейт. - Ты такая нежная, чувствительная… ты всегда была такой. Даже после всего того, что она тебе сделала или пыталась сделать. Я знаю намного больше, чем ты можешь представить, - добавила она, заметив внимательный Динин взгляд. - И то, что никогда не появлялось в печати. Анджела любила хвастаться. Она ненавидела и тебя, - Кейт наклонила стакан в сторону Финна. - Потому что ты не упал к ее ногам, когда она щелкнула пальцами. И хотела тебя по этой же самой причине. Ей казалось, что Дина постоянно стоит у нее на пути, с какой стороны ни посмотреть. Она все сделала бы, лишь бы убрать тебя с дороги.
        - Это не новости. - Заметив, что стакан Кейт пуст, Финн подал знак официантке. Леди просто хочется с кем-нибудь поговорить, решил он.
        - Нет, это было маленькое вступление. - Кейт откинулась назад гибким и нервным движением. - Думаю, ты не удивишься, когда узнаешь, что Анджела не пожалела ни сил, ни денег, чтобы выкопать то дело из твоего прошлого, Дина. Изнасилование во время свидания. Здесь она, конечно, просчиталась. - Кейт очаровательно улыбнулась. - Ее проекты не всегда бывали удачными. Проекты - так она это называла. Проекты, а не шантаж. - Нахмурившись, она замолчала, все так же постукивая и постукивая пальцами. - Роб Винтерс был одним из ее проектов. И Маршалл Пайк. - Кейт даже не посмотрела на официантку, но отодвинула стакан локтем в сторону, когда та поставила перед ней новый заказ. - И сколько угодно других. Их имена поразили бы вас. Анджела пользовалась услугами некоего частного детектива по имени Бикер. Он живет в Чикаго. Анджела всегда загружала его с ног до головы: столько информации ей требовалось для своих проектов. Мне стоило пяти тысяч долларов выпытать его имя у секретарши Анджелы. Но что поделаешь, у каждого своя цена. У меня была моя, - тихо добавила она.
        - Ты говоришь, что Анджела шантажировала людей? - Дина наклонилась вперед. - Она требовала денег за свое молчание?
        - Иногда. Но предпочитала «небольшие услуги». Это опять ее выражение. - Кейт рассеянно потянулась к пластмассовому блюдцу с орешками. - «Окажи мне небольшую услугу, дорогуша, и об этом никто, кроме меня, не узнает». «У вашей жены проблемы, сенатор, она употребляет наркотики. Не волнуйтесь, я и слова не пророню, если вы окажете мне небольшую услугу». Анджела хорошо потрудилась, чтобы узнать, у кого в шкафу какой скелет. В этом была ее сила. Анджела была уверена, что я прочно попалась на крючок.
        - А теперь она умерла.
        Кейт кивнула, соглашаясь с замечанием Финна.
        - Смешно, но теперь, когда она уже больше не представляет для меня никакой угрозы, я чувствую, что должна сама сделать то, чем мне постоянно угрожала Анджела. Я всем расскажу о своем секрете. На самом деле, я так решила еще в тот самый вечер, когда ее убили. Полиция может очень обрадоваться такому совпадению, правда? Как в плохом сценарии. Я встречалась с ней тем вечером. - Она увидела ужас в глазах у Дины. - Нет, не в студии. У нее в гостинице. Мы поругались. В соседней комнате была горничная, поэтому мне кажется, что полиция это уже знает.
        Повернувшись к Финну, Кейт приподняла брови.
        - Ну, по крайней мере я вижу, что ты это уже знаешь. Ну что ж, прекрасно. Я отправлюсь в управление и сделаю заявление, пока они сами не пришли за мной. Кажется, я даже угрожала, что убью ее. - Кейт закрыла глаза. - Опять этот чертов плохой сценарий. Я не убивала ее, но вы сами решите, верить мне или нет, когда я закончу.
        - Зачем ты нам это рассказываешь? - спросила Дина. - Почему ты не хочешь пойти прямо в полицию?
        - Я актриса. Люблю те редкие случаи, когда удается самой выбрать аудиторию. Ты всегда была хорошим слушателем, Ди. - В знак дружбы Кейт потянулась к ней быстрым изящным движением. - В любом случае думаю, что ты должна знать всю эту историю. Разве ты никогда не задавалась вопросом, почему я отказалась прийти на твое шоу? Почему у меня постоянно находились другие дела, лишь бы не появиться у тебя в студии?
        - Да. Но, по-моему, ты уже ответила на этот вопрос. Анджела шантажировала тебя. И в твоем случае услугой было бойкотировать мою программу.
        - Одной из услуг. Несколько лет назад, когда ты меня приглашала, моя слава была восхитительной, но ненадежной. Я снялась в двух фильмах, которые шли только с аншлагами. Я нравилась критикам. Этакая сексапильная «соседская девчонка». Не верь этой муре, будто звезды не читают своих интервью. Я сама писала все свои ответы. Каждое слово. - Она медленно, мечтательно улыбнулась. - Только одна главная роль в фильме, который взмыл, точно ракета, - и награда Академии. Тогда я снималась вместе с Робом, и мы прожгли насквозь экраны, мы разбили зрительские сердца. В следующем фильме мое имя уже печатали под названием. У меня сложился определенный образ. Женщина, которая очаровывает улыбкой! - Она засмеялась и отпила скотча. - Славная девушка, настоящая героиня, такую можно бы сосватать и собственному сыну. Это образ. Это то, чего от меня хотел Голливуд, чего ждала публика…
        Кейт прищурилась.
        - Лучшие продюсеры и режиссеры, актеры, все те, кто решает, какому проекту жить, а какому умереть. Как ты думаешь, стали бы они заваливать моего агента предложениями, если бы знали, что их безупречная героиня, та, которая получила «Оскара» за роль истово преданной матери, забеременела в семнадцать лет и, даже не задумавшись, отдала своего ребенка чужим людям?
        Она засмеялась, увидев, как у Дины открылся рот. Но это был горький смех.
        - Не сходится, правда? Даже в наше время передовых взглядов кто из зрителей согласился бы отстегнуть семь баксов, чтобы посмотреть, как я играю многострадальную или отчаянную героиню?
        - Я не… - Дина остановилась, чтобы собраться с мыслями. - Не понимаю, почему это должно иметь какое-то значение. Ты сделала выбор, и я уверена, что этот выбор не был легким. Ты и сама была еще ребенком.
        Кейт удивленно перевела взгляд на Финна.
        - Она в самом деле такая наивная?
        - В некоторых вещах да. - Несмотря на то что его умение разбираться в людях было посрамлено, Финн уже мысленно прикидывал последствия такого шага. - Я понимаю, почему это объявление должно было бы все перевернуть с ног на голову. Тебе обязательно досталось бы от прессы. Но ты выкарабкалась бы.
        - Может быть. Я боялась. Анджела это знала. И еще мне было стыдно. Это она тоже знала. Вначале она казалась такой сочувствующей. «Как тяжело тебе, наверное, пришлось, дорогуша! Молоденькая девушка, и вся ее жизнь под угрозой из-за одной малюсенькой ошибки. Как трудно, наверное, тебе было выбирать, но ты решила, что с приемными родителями твой ребенок будет более счастлив».
        Досадуя на себя, Кейт быстро смахнула слезу.
        - И ты понимаешь, это действительно было трудно, это было ужасно, а она мне сочувствовала, поэтому я сломалась. Тут-то я и попалась. Она вдруг вспомнила, что некоторым голливудским шишкам не понравится, если они узнают про эту мою малюсенькую ошибку. О да, она-то понимает, она-то мне сочувствует. А вот станут ли они? Поймет ли публика, которая покупает билеты и уже успела увенчать меня короной доблестной принцессы?
        - Кейт, тебе было семнадцать лет.
        Очень медленно Кейт подняла голову и посмотрела Дине в глаза.
        - Я была достаточно взрослой для того, чтобы иметь ребенка, или для того, чтобы от него отказаться. Значит, достаточно взрослой, чтобы за это расплачиваться. Надеюсь, что сейчас я уже достаточно сильна, чтобы справиться с последствиями. - Насупившись, Кейт опустила взгляд на стакан. Если она не справится, если ее раздавят и сожрут, это убьет ее. И Анджела это знала. - Несколько лет назад у меня не было этой силы. Вот так. Не думаю, что тогда я смогла бы пережить пышущие ненавистью письма, статьи в бульварных газетах, гадкие шутки. - Она опять улыбнулась, но Дина увидела, как больно ей. - Не могу сказать, что теперь жду всего этого с нетерпением. Но все дело в том, что полиция все равно найдет меня. Раньше или позже они откопают Бикера и все эти мерзкие папки Анджелы. Так что я собираюсь сама выбрать время и место, чтобы публично объявить о своей тайне. Мне хотелось бы сделать это на твоем шоу.
        Дина моргнула.
        - Что-что?
        - Я сказала, что хотела бы сделать это на твоем шоу.
        - Почему?
        - По двум причинам. Во-первых, только так я полностью расплачусь с Анджелой. Тебе это не нравится, - прошептала Кейт, заметив в глазах Дины неодобрение. - Вторая причина понравится тебе больше. Я верю тебе. В тебе есть и достоинство, и сострадание. Мне будет трудно, поэтому понадобится и то, и другое. Я боюсь. - Она поставила стакан на стол. - Ненавижу себя за это, но должна признаться: я потеряла ребенка из-за собственного честолюбия, - тихо произнесла Кейт и со злостью добавила: - Но это уже произошло. Я не хочу теперь потерять то, что имею. То, ради чего я работала. Мертвая Анджела так же опасна для меня, как и живая. Но, по крайней мере, так я могу выбрать время и место. Я очень уважаю тебя. Всегда уважала. Мне придется рассказать о своей личной жизни, своих личных печалях. И хотелось бы разговаривать с человеком, которого я уважаю.
        - Мы подправим свое расписание, - просто отозвалась Дина. - В понедельник утром хочешь?
        Кейт на мгновение закрыла глаза, собирая в кулак все оставшиеся силы.
        - Спасибо.

        К тому времени, как они приехали домой, дождь со снегом уже перестал. На улице было холодно, влажно и мрачно. Низко нависли густые черные тучи. В одном из окон горел свет: уютное золотое пятно словно приветствовало их появление. Когда Финн засунул ключ в замочную скважину, залаял Кронкайт.
        Это должно было быть возвращение домой. Но повсюду чувствовался свежий запах краски, напоминавший о недавних событиях. Стены холла были закрыты тканью, и тявканье собаки гулко разносилось по пустым комнатам. Из них уже убрали разбитую посуду, поломанную мебель. Было такое ощущение, будто тебя приветствует смертельно больной друг.
        - Еще не поздно поехать в отель.
        Дина покачала головой.
        - Нет, это тоже попытка спрятаться, только другим способом. Я все равно чувствую себя виноватой во всем этом.
        - Тогда поработай над собой.
        Дина не могла не услышать раздражения в его голосе. Она остановилась, чтобы приласкать собачку, пока Финн снимал пальто.
        - Это были твои вещи, Финн.
        - Вещи. - Он бросил пальто на вешалку. В зеркале Финн увидел отражение ее головы, наклонившейся к Кронкайту. - Только вещи, Дина. Они были застрахованы, их можно заменить новыми.
        Она осталась на месте, только подняла голову. Ее глаза казались расширенными и уставшими.
        - Я так сильно люблю тебя. Я ненавижу его за то, что он был здесь, трогал твои вещи.
        Он присел рядом с ней, отчего пес повалился на пол животом кверху в предвкушении ласки. Но Финн взял Дину за плечи и свирепо посмотрел ей в лицо.
        - Ты - моя единственная вещь, которую нельзя заменить. С первого раза, когда я тебя увидел, с самого первого раза я знал, что ничто из того, что было со мной раньше или будет потом, не будет значить для меня больше, чем эта встреча. Ты можешь это понять? - Он грубо запустил руку Дине в волосы. - То, что я чувствую к тебе, сильнее меня самого. Это ужасает меня. Но для меня это - все.
        - Да. - Она взяла его лицо в ладони и притянула его губы к своим. - Я могу это понять. - Чувства переполняли Дину, поэтому она торопливо и отчаянно поцеловала его. Когда Финн потянул ее за пальто, между ними пролез скуливший песик.
        - Мы смущаем Кронкайта, - пробормотал Финн, поднимая Дину на ноги.
        - Надо бы найти ему жену.
        - Тебе просто хочется опять поехать в приют и освободить еще одну дворняжку.
        - Ну, раз уж ты об этом заговорил… - Но ее улыбка быстро потухла. - Финн, нам надо с тобой поговорить.
        - Звучит серьезно.
        - Давай поднимемся наверх.
        Дина хотела перейти в спальню, потому что эта комната была почти полностью отремонтирована. Финн позаботился, чтобы здесь работа была выполнена прежде всего остального. Он переставил сюда уцелевшие вещи, те, которые не были поломаны. Стена над кроватью, где, как знала Дина, было написано каракулями отчаянное послание, теперь заново ровно выкрашена. Финн повесил на нее картину - ту самую, которую он когда-то давным-давно утащил у Дины из-под носа на выставке в галерее.
        «Пробуждение». Яркие брызги цвета. Энергия и живость. Финн знал, что Дина обрадуется этой картине, напоминанию о жизни. Благодаря ей эта комната стала их убежищем.
        - Ты расстроилась из-за Кейт?
        - Да. - Она держала его за руку, пока они поднимались по лестнице. - Но нам надо поговорить о другом. - Дина вошла в спальню, подошла к камину, к окну, вернулась обратно. - Я люблю тебя, Финн.
        От ее тона Финн насторожился.
        - Это мы уже установили.
        - То, что я люблю тебя, еще не значит, что у меня есть право вмешиваться во все сферы твоей жизни.
        Удивившись, он наклонил голову. Финн мог читать ее мысли, как по книге. Сейчас Дина волновалась.
        - И какие же сферы ты считаешь вне досягаемости?
        - Ты сердишься, - расстроившись, Дина подняла руки к груди. - Я никогда не знаю, как легко могу тебя обидеть, особенно когда стараюсь быть рассудительной.
        - Ненавижу, когда ты пытаешься быть рассудительной. Просто говори, в чем дело, Дина.
        - Прекрасно. Что у Анджелы было на тебя?
        Выражение его лица немедленно изменилось - от нетерпения до полного замешательства.
        - А?
        - Не надо. - Она рывком распахнула пальто и бросила его в сторону. Оставшись в изящном черном костюме и промокших ботинках, прошлась по комнате. - Если не хочешь говорить, то так и скажи. Я соглашусь, что то, что ты совершил в прошлом, не обязательно должно быть связано с нашими отношениями.
        - Погоди и перестань ходить по комнате. Что, ты думаешь, я совершил?
        - Я не знаю. - Дина сама удивилась, как пронзительно прозвучал ее голос. - Не знаю, - уже спокойнее повторила она. - И если ты считаешь, что мне не надо этого знать, то я постараюсь смириться. Но как только полиция допросит этого типа, Бикера, твой секрет все равно выплывет наружу.
        - Подожди. - Финн поднял обе руки, пока Дина расстегивала жакет. - Если я тебя правильно понял - и останови меня, если скажу что-то не то, - ты думаешь, что Анджела меня шантажировала. Мне все правильно послышалось?
        Подойдя к шкафу, Дина резко выдернула вешалку с поролоновыми плечиками.
        - Я же сказала, что не буду вмешиваться, если ты не хочешь. Я старалась быть рассудительной!
        - Конечно, и у тебя это получилось. - Он подошел к ней, положил руки на плечи и заставил опуститься в кресло. - А теперь сядь. И объясни, почему ты думаешь, что она меня шантажировала?
        - В тот вечер я пошла на встречу с Анджелой, потому что она сказала, что что-то знает про тебя. Что-то такое, что могло бы тебе навредить.
        Теперь он и сам сел на край кровати, охваченный новой яростью.
        - Она заманила тебя в студию тем, что мне угрожала?
        - Не напрямую. Не совсем так. - Дина пригладила рукой волосы. - Что бы она мне ни сказала, это не изменило бы моих чувств к тебе. Я хотела сделать так, чтобы она наконец это поняла. Тогда она оставила бы нас обоих в покое.
        - Дина, почему ты не пришла ко мне?
        Дина вздрогнула от этого простого разумного вопроса.
        - Потому что я хотела сама с ней справиться, - огрызнулась она. - Я не нуждаюсь, чтобы ты или кто-нибудь другой вмешивался в мои дела!
        - Разве ты сама не пыталась вмешаться в мои дела, причем довольно бездарно?
        От этого Дина резко замолчала, но опять же только на мгновение. Она понимала, что это уже состязание одного мастера интервью с другим. И не собиралась проигрывать.
        - Не уходи от ответа. Что она хотела мне сказать, Финн?
        - Даже не представляю. Я не «голубой»; я не наркоман, я никогда ничего не крал. Если не считать нескольких комиксов, когда мне было двенадцать лет, - и то этого никто не докажет.
        - Не вижу ничего смешного.
        - Она не шантажировала меня, Дина. У меня была с ней связь, но это не секрет. Она была не первой женщиной, с которой я встречался, но в моей жизни не было никаких сексуальных отклонений, которые я пытался бы скрыть. Я не связан с организованной преступностью, никогда не проматывал чужих денег. У меня нет никаких незаконнорожденных детей. Я никого не убивал.
        Финн внезапно остановился, и выражение нетерпеливого удивления исчезло с его лица.
        - О боже! - Он закрыл глаза руками. - О господи боже.
        - Прости меня. - Забыв о состязании, Дина вскочила и бросилась к нему. - Финн, прости меня, я никогда не должна была об этом говорить.
        - Неужели она могла это сделать? - спросил он сам себя. - Неужели она могла сделать даже это? И зачем? - Его руки бессильно упали, в глазах застыло отчаяние. - Зачем?
        - Сделать что? - тихонько спросила Дина, крепко прижавшись к нему.
        Финн отстранился, совсем чуть-чуть, словно то, что сейчас было внутри его, могло причинить ей вред.
        - Мой лучший друг в колледже. Пит Уитни. Мы ухаживали за одной и той же девчонкой. Однажды вечером мы напились, напились в стельку и попытались выбить это дерьмо друг из друга. Мы неплохо поработали. Конечно же, все это было за пределами кампуса - студенческого городка. Потом, черт побери, мы решили, что она этого не стоит, и выпили еще.
        Его голос звучал холодно и отстраненно. Голос диктора новостей.
        - Тогда я был пьян в последний раз в жизни. Пит обычно шутил, что во мне брала верх ирландская кровь. То есть я мог сколько угодно пить, драться или болтать. - Он вспомнил, каким был тогда: злюкой, спорщиком, задирой. Тогда ему казалось, что нет ничего хуже, чем стать похожим на своих родителей, холодных и воспитанных. - Сейчас я уже далеко не пьяница и с тех пор понял, что слова, как правило, лучшее оружие, чем кулаки. Он подарил мне вот это. - Финн вытащил из-под рубашки кельтский крест и крепко сжал его. - Он был моим самым лучшим другом, самым близким человеком, который только был у меня в жизни.
        Был, подумала Дина, и почувствовала его боль.
        - Мы забыли о девушке. Ни для одного из нас она не значила столько же, сколько мы значили друг для друга. Мы раздавили еще одну бутылку. Один мой глаз распух, как гнилой помидор, поэтому я бросил ему ключи, завалился на пассажирское место и отрубился. Нам было по двадцать лет, и мы оба были дураками. Нам было все равно, что мы садимся в машину вдрызг пьяными. В двадцать лет кажется, что будешь жить вечно. Так казалось и нам с Питом.
        Я пришел в себя, когда услышал его крик. Вот и все. Я услышал его крик, а следующее, что помню, - вокруг огни, люди и ощущение, будто меня переехал грузовик. Он повернул на слишком большой скорости и врезался в столб. Нас обоих выбросило из машины. У меня было сотрясение, перелом руки, множество порезов и ушибов. Пит умер.
        - О Финн! - Она опять сцепила руки, крепче прижимаясь к нему.
        - Это была моя машина, поэтому все решили, что за рулем был я. Меня собирались обвинить в непреднамеренном убийстве. Приехал мой отец, но к тому времени они уже нашли нескольких свидетелей, которые видели, как Пит садился на водительское место. Конечно, от этого он не стал ни мертвее, ни живее. Это ничего не меняло. Все равно я поступил как пьяный и преступно беспечный дурак.
        Он сильнее сжал кулак с серебряным крестом.
        - Я не скрывал этого, Дина. Просто я не люблю об этом вспоминать. Смешно, но сегодня я думал о Пите, когда мы пришли на похороны Анджелы. В последний раз я был на похоронах Пита. Его мать всегда обвиняла меня в его смерти. Но я ее понимаю.
        - Ты не был за рулем, Финн.
        - Разве это так уж важно? - Он посмотрел на Дину, хотя и сам знал ответ. - Мог быть и я. Мой отец выплатил семье Уитни денежную компенсацию, и на этом все практически закончилось. С меня сняли все обвинения. Было признано, что я не несу никакой ответственности за случившееся.
        Он отвернулся, прижавшись лицом к Дининым волосам.
        - Но это неправда. Я виноват так же, как и Пит. Единственная разница в том, что я жив, а он умер.
        - Разница в том, что тебе дали еще один шанс, а ему нет. - Она накрыла его руку своей, так что теперь они оба держали крест. - Мне так больно за тебя, Финн.
        Ему тоже было больно. Он жил все эти годы, становясь тем, кем стал, не только для себя, но и для Пита. Да, он всегда носил крест как талисман и как напоминание.
        - Анджела могла достаточно легко раскопать эти факты, - проговорил он. - Она могла бы даже представить их в таком свете, будто деньги и власть Райли повлияли на исход дела. Но она решила шантажировать тебя, а не меня. Анджела знала, что если бы она пришла ко мне, то я посоветовал бы ей повесить объявление.
        - Я хочу все рассказать полиции.
        Финн опустил ее спиной на кровать. Они лежали, обнявшись, тесно прижавшись друг к другу.
        - Мы много чего им расскажем. Завтра. - Он нежно повернул ее лицо к себе. - Дина, ты стала бы меня защищать?
        Она начала было отнекиваться, но заметила, как блеснули его глаза. Дина поняла - Финн уже знал, что она пыталась соврать.
        - Да. И что с того?
        - Что с того? Спасибо.
        Она улыбнулась и потянулась губами к его губам.

        Не так уж далеко от них кто-то плакал. Горячие и горькие слезы обжигали горло, глаза, щеки. Фотографии Дины смотрели, лучезарно улыбаясь, на всхлипывающую тень. Комнату освещали только три свечи; язычки пламени, прямые и безыскусные, выхватывали из темноты фотокарточки одинокую сережку, прядь волос, перевязанную золотой тесьмой. Сокровища на алтаре тщетных желаний.
        Здесь же лежала куча видеокассет, но сегодня экран телевизора был молчаливым и темным.
        Анджела умерла, но этого было недостаточно. Любовь - глубокая, темная, безумная - нажала на курок револьвера, но этого было недостаточно. Надо было сделать что-то еще.
        Свечи отбрасывали тень сгорбившегося, мучимого отчаянием человека. Дина увидит, не сможет не увидеть, как ее любят, лелеют, обожают.
        Только надо ей это доказать.

        Финн предпочел бы провести это интервью с глазу на глаз. Дженнер предпочел бы сделать то же самое. Но поскольку никто из них не мог отвязаться от другого, они ехали в офис Бикера вместе.
        - Может быть, так действительно будет лучше, - сказал Дженнер. - Я делаю вам одолжение, мистер Райли, позволяя ходить за мной по пятам.
        Этим заявлением Дженнер заработал ледяной взгляд.
        - Я не хожу за вами по пятам, лейтенант. И разрешите напомнить, что вы ничего не знали бы о Кейт Лавел или Бикере, если бы мы не пришли к вам с этой информацией.
        Дженнер ухмыльнулся и потер подбородок, порезанный во время бритья.
        - У меня есть такое ощущение, что вы ко мне не пришли бы, мистер Райли, если бы мисс Рейнольдс не настояла.
        - Она чувствует себя уверенней, когда знает, что полиция в курсе происходящего.
        - А что она чувствует по поводу того, что вы участвуете в расследовании? - Ответом было молчание. - Она этого не знает, - сделал вывод Дженнер. - Позвольте мне, как человеку, женатому уже больше тридцати двух лет - тридцать два было в июле, - позвольте заметить, что вы ходите по тонкому льду.
        - Она боится. И будет бояться, пока вы не посадите убийцу Анджелы за решетку.
        - Не могу с этим спорить. Теперь о деле Кейт Лавел. Как репортер вы можете не согласиться, но я думаю, что она имеет право на личные тайны.
        - Довольно трудно требовать такого права, когда вся твоя жизнь проходит на глазах у публики. Я считаю, что люди должны знать правду, лейтенант. Но мне не нравятся ни шантаж, ни телескопические линзы напротив чьей-нибудь спальни.
        - Ага, я вас рассердил. - Довольный, Дженнер проехал перекресток на желтый свет. - А мне ее очень жаль. Она была еще совсем ребенком, наверное, так испугалась…
        - У вас мягкое сердце, лейтенант.
        - Черта с два! У полицейских не бывает мягкого сердца. - Но у него было, черт побери. И он всегда ужасно стеснялся этой своей слабости, поэтому прибегнул к нападению. - И все-таки она могла убить Анджелу Перкинс.
        Финн подождал, пока Дженнер припарковал машину во второй ряд и поставил знак «полицейский при исполнении» перед лобовым стеклом.
        - Не смешите меня.
        - Она спорит с Анджелой в отеле. Ей надоели притязания Анджелы, она в бешенстве, что должна страдать из-за того, что случилось, когда она еще пешком под стол ходила.
        - Я же говорю, мягкое сердце. Дальше, - вставил Финн, выбираясь из машины.
        - Она устала от того, что Анджела постоянно ее дразнит и угрожает. Она слышит, что в соседней комнате кто-то есть, горничная, поэтому уходит. Но следит за Анджелой, приходит вслед за ней в студию и убивает ее. Тут входит Дина, и она становится более изобретательной. Она много лет снималась в кино и знает, как включить камеру.
        - Ага. - Дул свежий и сильный ветер, пахнувший озером. Финн сделал глубокий вдох, наслаждаясь его легкой свежестью, пока они переходили улицу. - А потом она решила обнародовать свою байку и рассказать людям, из-за чего убила Анджелу. Пусть лучше весь мир знает, что она мать-одиночка, чем убийца.
        - Не складывается, - согласился Дженнер.
        - Для меня - нет. Если у Бикера есть хотя бы половина той грязи, о которой говорила Кейт, то к вечеру у нас будет еще дюжина похожих сценариев. - Они вошли в здание. Быстрым движением Дженнер показал свой значок охраннику, стоявшему в холле.
        Когда они поднялись наверх, Дженнер внимательно осмотрел коридор. На стенах висели картины, написанные маслом, все оригиналы и все очень хорошие. На полу толстый ковер. Высокие покрытые листьями деревца стояли в нишах вдоль стены через каждые несколько шагов.
        Двери в «Бюро расследований Бикера» были стеклянными и бесшумно открывались в просторную приемную, по случаю праздников украшенную опрятной маленькой елочкой.
        Нарядная брюнетка лет тридцати восседала за полукруглым столом, сложенным из стеклянных блоков.
        - Чем могу вам помочь?
        - Бикер. - Дженнер протянул секретарше свое удостоверение.
        - Мистер Бикер на конференции, лейтенант. Возможно, кто-нибудь из сотрудников смог бы вам помочь?
        - Бикер, - повторил Дженнер. - Мы подождем, но на вашем месте я сообщил бы ему.
        - Очень хорошо. - Ее дружелюбная улыбка потускнела. - Могу ли я спросить вас, в связи с каким делом?
        - Убийство.
        - Приятно пообщались, - пробормотал Финн, когда они отошли к глубоким мягким креслам в стороне от секретарши. - Ну прямо как настоящий Джо Фрайдей. - Он еще раз осмотрелся вокруг. - Очень элегантная обстановочка для частного сыщика.
        - Несколько таких клиентов, как Анджела Перкинс, и этот парень получит за месяц столько, сколько я за год.
        - Лейтенант Дженнер? - Секретарша, явно недовольная, стояла в центре комнаты. - Мистер Бикер сейчас вас примет. - Она провела их через еще одни стеклянные двери, мимо нескольких кабинетов. Тихонько постучала в дверь в конце коридора и открыла ее.
        Клэренс Бикер был похож на свой офис - нарядный, изящно-элегантный и услужливый. Мужчина среднего роста, стройного телосложения, он стоял позади своего письменного стола, протягивая тонкую руку.
        Его волосы ярко седели на висках; у него были мелкие черты лица, которые казались привлекательнее от выгравированных временем морщин и складок. Костюм от Сейвил Роу подчеркивал ладную стать его тела.
        - Могу ли посмотреть на ваше удостоверение? - Его голос звучал спокойно и мягко, как холодные сливки в густом кофе.
        Дженнер был разочарован. Он ожидал, что Бикер окажется мерзким типом.
        Бикер изучил удостоверение, надев на нос очки для чтения в серебряной оправе.
        - Я узнал вас, мистер Райли. Я часто смотрю ваше шоу во вторник вечером. Детектив Дженнер, раз вы привели с собой репортера, я могу сделать вывод, что это неофициальный визит?
        - Совершенно официальный, - поправил его Дженнер. - Мистер Райли здесь в качестве специального представителя мэрии. - На эту бойкую ложь ни сам Дженнер, ни Финн и глазом не моргнули.
        - Какая честь! Пожалуйста, садитесь. Скажите, что я могу для вас сделать?
        - Я расследую убийство Анджелы Перкинс, - начал Дженнер. - Она была одним из ваших клиентов.
        - Была. - Бикер уселся за стол. - Я был потрясен и глубоко огорчен, узнав о ее смерти.
        - Мы располагаем информацией, которая убеждает нас в том, что жертва шантажировала достаточное количество человек.
        - Шантаж? - Бикер приподнял седеющие брови. - По-моему, это очень непривлекательное слово, чтобы связывать его с очень привлекательной женщиной.
        - Еще это привлекательный мотив для убийства, - вставил Финн. - Вы расследовали прошлое различных людей по заказу мисс Перкинс.
        - За десять лет нашего сотрудничества я занимался многими делами по заказу мисс Перкинс. Учитывая природу своей профессии, она предпочитала заранее подробно ознакомиться с происхождением, обстоятельствами или личными привычками тех, у кого ей предстояло брать интервью.
        - Этот интерес и то, как она использовала эти личные привычки, возможно, и привели мисс Перкинс к смерти.
        - Мистер Райли, я проводил расследование и отчитывался перед мисс Перкинс. Уверен, вы понимаете, что подразумевается под обеими этими функциями. После этого у меня не было возможности контролировать, как она использовала полученную информацию. Я только представляю данные, а потом вы сами ими распоряжаетесь, в свою очередь представляя их публике.
        - И никакой ответственности.
        - Никакой, - радостно согласился Бикер. - Мы предлагаем услуги. У «Бюро расследований Бикера» прекрасная репутация, потому что мы опытны, надежны и неразговорчивы. Мы подчиняемся закону, детектив, и кодексу этики. Так ли поступают наши клиенты - это их дело, а не наше.
        - Одной из ваших клиенток выстрелили в лицо, да так, что от него ничего не осталось, - коротко ответил Дженнер. - Мы хотим увидеть копии отчетов, которые вы посылали мисс Перкинс.
        - Хотя я искренне стремлюсь сотрудничать с полицией, но боюсь, что это невозможно. Разве что у вас будет ордер на обыск, - дружелюбно проговорил Бикер.
        - Вы уже не обязаны защищать вашего клиента, мистер Бикер. - Дженнер наклонился вперед. - То, что от нее осталось, лежит в гробу.
        - Мне это известно. Но тем не менее клиент у меня есть. Мистер Гарднер сохранит существующую компанию. И я морально обязан подчиняться его пожеланиям как мужа и наследника усопшей.
        - И каковы его пожелания?
        - Расследовать убийство его жены. Если быть откровенным, джентльмены, до настоящего времени он был недоволен работой полиции. Так как он был моим клиентом до смерти жены, то остался им и после ее гибели. Поэтому с точки зрения этики я не могу раскрыть эти дела без соответствующего ордера. Уверен, что вы понимаете мое положение.
        - А вы поймете мое, - так же дружелюбно заявил Финн. - Представитель мэрии или нет, но я репортер. И как репортер я обязан информировать публику. Было бы любопытно рассказать людям о том, какую именно работу вы выполняли для Анджелы. Интересный вопрос: сколько других ваших клиентов будут вам благодарны за оказанные ей услуги?
        Бикер окаменел.
        - Угрозы нам не нужны, мистер Райли.
        - Уверен, что не нужны. Но от этого они не становятся менее значимыми. - Финн бросил взгляд на часы. - Думаю, у меня достаточно времени, чтобы вставить небольшой сюжет в вечерние новости. А завтра мы сможем пустить репортаж с более глубоким анализом.
        Стиснув зубы, Бикер поднял телефонную трубку и вызвал секретаршу.
        - Мне нужны копии папок Анджелы Перкинс. Всех. - Он аккуратно положил трубку на место, сплел пальцы. - На это потребуется некоторое время.
        - У нас достаточно времени, - заверил его Дженнер. - Пока мы ждем, почему бы вам не рассказать, где вы были в ту ночь, когда убили Анджелу?
        - С удовольствием. Я был дома, со своей женой и матерью. Насколько я припоминаю, мы играли в бридж примерно до полуночи.
        - Тогда вы не будете возражать, если мы расспросим вашу жену и мать?
        - Конечно же, нет. - Хотя ему и не понравилось, что его переиграли, но Бикер был практичным человеком. - Джентльмены, не могу ли я предложить вам кофе, пока мы ждем копии папок?


        26
        Маршалл Пайк больше часа прождал в своей машине на стоянке Си-би-си, когда Дина в конце концов вышла из здания. Едва он заметил ее, то почувствовал, как тотчас же невольно напряглись мышцы: частично от злости, частично от вожделения. Последние два года он был вынужден довольствоваться лишь ее изображением на экране телевизора. Теперь это зрелище - Дина в короткой юбке, с ярко выделявшимися на фоне сумерек светлыми ногами, спешащая к темному седану, - разбудило его воспоминания.
        - Дина! - окликнул он ее, быстро выбираясь из машины.
        Она остановилась, повернулась в его сторону, вглядываясь в быстро сгущавшуюся темноту. Быстрая приветливая улыбка исчезла.
        - Маршалл, чего ты хочешь?
        - Ты ни разу не ответила на мои звонки. - Он мысленно выругал себя за раздраженный голос. Ему хотелось казаться сильным и энергичным.
        - Мне было неинтересно с тобой разговаривать.
        - Тебе придется поговорить со мной. - Он схватил ее за руку. При этом водитель Дины немедленно выскочил из машины.
        - Придержи своего пса, Дина. Конечно, ты сможешь уделить мне пять минут?
        - Все в порядке, Тим. - Но перед тем, как повернуться к водителю, она убрала руку Маршалла со своей. - Я быстро.
        - Никаких проблем, мисс Рейнольдс. - Он оценивающе взглянул на Маршалла, потом поправил фуражку. - Совершенно никаких проблем.
        - Нам надо бы поговорить наедине, - Маршалл махнул рукой в сторону стоянки. - Твой охранник сможет нас видеть, Дина. Уверен, что он примчится тебя спасать, если я попытаюсь сделать что-то не то.
        - Думаю, я и сама с тобой справлюсь. - Она пошла вслед за Маршаллом по стоянке, надеясь, что беседа будет короткой. Дул пронзительно холодный ветер, к тому же Дине абсолютно не хотелось с ним разговаривать. - Не представляю, что мы с тобой могли бы обсуждать в области личных отношений, поэтому предполагаю, что ты хочешь поговорить об Анджеле.
        - Наверное, для тебя это было так тяжело. То, что ты ее обнаружила.
        - Да.
        - Я мог бы тебе помочь.
        - Профессионально? - Она нахмурилась. От ветра и злости ее щеки покраснели, а в глазах появился воинственный блеск. - Нет, спасибо. Говори, чего ты хочешь?
        Он молча смотрел на нее. Она была такой же безупречной. Свежей, соблазнительной. Вся из светящихся глаз и влажных губ.
        - Давай поужинаем вместе, - наконец проговорил он. - В том французском ресторане, который так тебе нравился.
        - Маршалл, пожалуйста… - В ее голосе больше не было гнева, только жалость. Это резануло по его «эго», как ржавые лезвия.
        - Ах да, кажется, я забыл поздравить тебя с помолвкой с нашим лихим корреспондентом.
        - Благодарю. Это все?
        - Мне нужны бумаги. - Глядя в ее непонимающие глаза, Маршалл крепче сжал руку. - Не притворяйся, что не понимаешь. Я знаю, что Анджела дала тебе копию отчета своего сыщика. Она сама мне сказала. Она наслаждалась этим. Я не требовал этих бумаг раньше, потому что надеялся, что ты все-таки поймешь, что я мог тебе предложить. Но теперь, в этих обстоятельствах, они мне нужны.
        - У меня их нет.
        Его лицо потемнело от ярости.
        - Ты лжешь! Она дала их тебе!
        - Да, дала. - В руке сильно пульсировала кровь, но Дина решила не вырываться. - Неужели ты действительно думаешь, что все это время я хранила бы их? Я уничтожила эти бумаги уже давным-давно!
        Теперь Маршалл схватил ее за обе руки, чуть ли не приподнимая Дину над землей.
        - Я тебе не верю!
        - Мне наплевать, веришь ты или не веришь. У меня их нет. - Скорее разъяренная, чем напуганная, Дина толкнула его в грудь. - Как ты не можешь понять, что мне было все равно, поэтому я не стала их хранить! Мне было наплевать на тебя!
        - Сука! - Слишком взбешенный, чтобы рассуждать, Маршалл потащил ее к своей машине. - Ты не будешь дразнить меня этими бумагами! - Тут сзади его толкнули с такой силой, что он хрюкнул и упал вперед, опершись руками об асфальт. Он больно ушибся, поранив и ногу, и свое достоинство.
        - Нет, Тим, не надо. - Хотя ее била дрожь, но Дина успела поймать руку водителя до того, как он поднял Маршалла на ноги, чтобы еще раз толкнуть на землю.
        Тим одернул свое громоздкое пальто, наблюдая за сокрушенным психиатром.
        - С вами все в порядке, мисс Рейнольдс?
        - Да, все отлично.
        - Эй! - С бейсбольной кепкой на глазах, камерой на плече через стоянку к ним бежал Джо. - Ди, ты в порядке?
        - Да. - Она прижала ладонь к виску, пока Маршалл вставал на ноги. Прекрасно, подумала она. Новости в десять. - Да, я в порядке.
        - Я как раз въезжал на стоянку, когда увидел, как этот парень пристает к тебе. - Глаза Джо сузились. - Мерзавец, верно? - Он толкнул Маршалла рукой в грудь до того, как тот успел отступить к своей машине. - Ну-ка, постой, приятель. Ди, хочешь, я позову копов, или давай мы с Тимом покажем этому подлецу, что бывает с теми, кто пугает женщин!
        - Нет, отпусти его.
        - Точно?
        Она посмотрела Маршаллу в глаза. В них словно что-то умерло, но Дина не почувствовала жалости.
        - Да. Отпусти его.
        - Леди дает тебе передышку, - проворчал Джо. - Если еще раз замечу, что вертишься вокруг нее, то больше не буду таким добрым!
        Не проронив ни слова, Маршалл сел в свою машину. Он запер двери, пристегнул ремень безопасности и только потом поехал прочь со стоянки.
        - Это правда, что он вас не ударил, мисс Рейнольдс?
        - Нет-нет. Спасибо, Тим.
        - Нет проблем. - Тим гордо направился обратно к машине.
        - Зря ты не разрешила навесить ему, - с сожалением вздохнул Джо и повернулся к Дине. - Подкараулил тебя, да? - Он посмотрел на камеру у себя на плече и скорчил гримасу. - Черт побери, как же это я ничего не снял!
        Но по крайней мере все же было кое-что.
        - Я так понимаю, что не имеет смысла просить тебя ничего не рассказывать в комнате новостей.
        Джо ухмыльнулся, провожая ее до машины.
        - Не без этого. Новости есть новости.

        Она не хотела рассказывать Финну, но ведь они с ним заключили соглашение. Ничего не утаивать. Дина надеялась, что Финн задержится на работе, но ей, как всегда, везло: он открыл дверь и поздоровался с ней долгим горячим поцелуем.
        - Привет.
        - И тебе привет. - Она присела и приласкала нетерпеливо скулившего Кронкайта.
        - У нас изменился график, поэтому я пришел домой немного раньше. - График изменился следующим образом: он отказался от всех назначенных встреч и провел весь день вместе с Дженнером, изучая папки Бикера. - Приготовил ужин.
        Подыгрывая ему, Дина принюхалась.
        - М-м, пахнет отлично.
        - Новый рецепт. - Нахмурившись, он приподнял пальцем ее подбородок. - Что?
        - Что «что»?
        - Ты расстроена.
        Дина надулась и отмахнулась от его руки.
        - Черт побери, Финн, это начинает меня раздражать! Разве ты не знаешь, что женщины любят думать, что в них есть какая-то загадка? - Все еще надеясь на отсрочку, она сняла пальто и повесила его на вешалку.
        - Что случилось, Канзас?
        - Поговорим об этом позднее. Я умираю с голоду.
        Он сделал шаг в сторону и загородил ей дорогу.
        - Давай говори.
        Дина собралась было заспорить, но ведь спор был именно тем, чего ей хотелось избежать. Поэтому она решила, что в этом не было никакого смысла.
        - Пообещай, что ты меня выслушаешь и не станешь ничего делать.
        - Конечно. - Улыбнувшись, он обнял ее одной рукой за плечи и повел к лестнице. Они сели вместе у нижней площадки, песик радостно крутился у их ног. - Это касается Анджелы?
        - Не совсем. - Она сделала глубокий вдох. - Маршалл. Он, можно сказать, подкараулил меня на стоянке.
        - Подкараулил?
        Его ледяной тон насторожил Дину. Но когда она посмотрела на Финна, то его взгляд показался ей довольно спокойным. Странно - немного раздраженным, но спокойным.
        - Ну, подкараулил - это я преувеличиваю. Он был очень расстроен. Ты же знаешь, что я не отвечала на его звонки. - Финн ничего не ответил, тогда она выдала и все остальное: - Он был просто зол и расстроен. Из-за этого всего. И из-за бумаг, которые мне прислала Анджела. Я тебе рассказывала. Маршалл вбил себе в голову, будто я их сохранила. Конечно, сейчас идет расследование, поэтому он волнуется. Это естественно.
        - Естественно, - доброжелательно отозвался Финн.
        Он все равно узнает обо всем остальном, напомнила себе Дина. От Джо или кого-нибудь еще из комнаты новостей. Это будет еще хуже.
        - Мы, можно сказать, чуть было не подрались.
        В глазах Финна вспыхнул опасный огонек.
        - Он прикасался к тебе?
        Дина пожала плечами, надеясь смягчить его раздражение.
        - Ну, можно так сказать. Это было нечто вроде «тяни-толкай», понимаешь? Но там был Тим, - быстро добавила она. - И Джо. Так что ничего не произошло. В самом деле ничего.
        - Он прикасался к тебе, - повторил Финн. - Он угрожал тебе?
        - Не знаю даже, можно ли назвать это угрозой. Ну, просто… Финн! - Он уже вскочил и сдергивал с вешалки свое пальто. - Финн, черт побери, ты сказал, что спокойно меня выслушаешь!
        Он бросил на нее взгляд, один-единственный ошеломляюще холодный взгляд, от которого у Дины чуть не остановилось сердце.
        - Я солгал.
        У нее подогнулись колени, и она кинулась вслед за ним, а Финн уже шел большими шагами к двери. От выражения его лица и холода с улицы у Дины застучали зубы. Путаясь в рукавах, она натянула свое пальто.
        - Остановись немедленно. Немедленно! Что ты собираешься делать?
        - Я собираюсь объяснить Пайку, почему он должен держать свои руки подальше от моей женщины.
        - Твоей женщины? - Это было уже слишком. Одним прыжком Дина обогнала Финна и уперлась обеими руками ему в грудь. - Это что еще за мужичье дерьмо, Финн Райли?! Я не намерена…
        Но слова застряли у нее в горле, когда он схватил ее за оба локтя и, приподняв, оторвал от земли. Его глаза сверкали.
        - Ты моя женщина, Дина. Это не оскорбление, это факт. Любой, кто тебя обидит, любой, кто посмеет тебе угрожать, будет иметь дело со мной. Тебе что-то не нравится?
        - Нет. Да. - Ее ноги с глухим стуком ударились о землю, а зубы лязгнули. - Я не знаю. - Как она могла думать, когда не видела ничего, кроме этих бешеных, смертоносных, пронзающих ее глаз? - Пойдем обратно в дом и спокойно обо всем поговорим.
        - Поговорим, когда я вернусь.
        Дина побежала за ним к машине.
        - Я еду с тобой. - Все еще оставалась надежда, пусть даже совсем хрупкая, что она сможет его уговорить.
        - Возвращайся домой, Дина.
        - Я еду с тобой. - Она открыла машину, села и с силой захлопнула дверцу. Не он один умел прожигать взглядом насквозь. - Если мой мужчина собирается валять дурака, я хочу при этом присутствовать. Тебе что-то не нравится?
        Финн захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания.
        - Нет, черт побери!

        Теперь Дина надеялась только на то, что Маршалла не будет дома.
        Ветер стал сильнее, и казалось, вот-вот опять пойдет снег. Ветер спутывал волосы Финна, раздувал их веером вокруг головы, пока тот шагал к двери Маршалла. У него в мозгу была только одна мысль, и, как опытный репортер, он легко сумел забыть обо всем остальном: о Дине, бормотавшей проклятия, о мимолетном шуршании шин на дороге, о кусачем морозном воздухе.
        - Он этого не стоит, - в сотый раз повторила Дина. - Он просто не стоит того, чтобы ты устраивал скандал!
        - А я и не собираюсь устраивать скандал. Я буду с ним разговаривать, а он будет меня слушать. И после этого, если только я не слишком ошибаюсь, ты больше никогда его не увидишь и не услышишь.
        Финн ждал этой стычки с того самого дня, когда Дина выскочила в слезах из здания Си-би-си прямо ему в объятия. Он уже ощущал зловещее удовольствие от так долго откладывающегося события.
        Дверь открылась, и Дина увидела, как хищно сузились его глаза. У нее внутри все сжалось, а в голову пришла дикая мысль броситься между ними.
        Но Финн не вмазал Маршаллу, чего так опасалась Дина. Он просто шагнул через порог и дальше, в холл.
        - Кажется, я вас не приглашал. - Маршалл пригладил пальцем черный галстук, надетый к смокингу. - К тому же, боюсь, мне уже надо уходить.
        - Мы постараемся закончить как можно быстрее, потому что мне кажется, что Дине здесь не нравится.
        - Я всегда рад видеть Дину в своем доме, - натянуто произнес Маршалл. - А вас - нет.
        - Выходит, вы никак не можете понять, что мы с Диной - одно целое. Когда вы угрожаете ей, вы угрожаете мне. А я плохо реагирую на угрозы, доктор Пайк.
        - Наша с Диной беседа имела частный характер.
        - Опять неверно. - Финн шагнул ближе. Звериный блеск в его глазах заставил Маршалла отступить. - Если вы еще хоть раз подойдете к ней, если вы еще хоть раз дотронетесь до нее, я покончу с вами всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
        - Существуют законы, которые защищают человека от нападения в его собственном доме.
        - Есть и другие способы, которые вам понравятся. Дело Анджелы на вас представляет из себя очень интересный материал для чтения, Пайк.
        Прищурившись, Маршалл перевел взгляд на Дину.
        - У нее нет этих бумаг. Она их уничтожила.
        - Нет, у Дины их нет. Но вы не знаете, что они есть у меня, правда?
        Внимание Маршалла опять переключилось на Финна.
        - У вас нет права…
        - У меня есть первая поправка. Так что убирайся с дороги, Пайк. Иначе я переломлю тебя пополам.
        - Мерзавец! - Страх разоблачения толкнул Маршалла вперед. Он замахнулся, скорее из паники, чем преднамеренно. Финн легко отклонился в сторону и в ответ вмазал Маршаллу кулаком в живот.
        На это ушло всего несколько секунд. Маршалл издал невнятный стон. Дина едва успела пискнуть. А Финн, ошеломленно подумала она, вообще не произнес ни звука.
        Потом он наклонился вниз, до невозможности вкрадчивый и грациозный.
        - Слушай внимательно. Никогда больше и близко не подходи к Дине. Не звони, не пиши, не шли телеграмм. Ты это понял? - Маршалл моргнул, и Финн остался удовлетворен. - На этом наше маленькое интервью заканчивается. - Он отступил назад, на площадку перед дверью, где стояла Дина с широко раскрытым ртом. Спокойно закрыл дверь. - Пошли.
        Ее ноги казались ватными. Чтобы не упасть, пришлось сжать колени.
        - Боже мой, Финн! Боже мой!
        - Нам придется заново разогревать ужин, - проговорил он, помогая ей дойти до машины.
        - Ты просто… Я хочу сказать, ты… - Она не знала, что хотела сказать. - Мы не можем просто взять и вот так уйти.
        - Конечно, можем. Ему не нужна «Скорая помощь», Дина. Я просто помял его смокинг и пришиб самолюбие.
        - Ты ударил его. - Сев и пристегнувшись ремнем, она прижала ко рту обе руки.
        Его мрачное настроение как рукой сняло. В душе у Финна светило солнце, хотя машина быстро неслась сквозь морозную ночь.
        - Не совсем в моем стиле, но раз уж он ударил первым, то у меня есть оправдание.
        Дина отвернулась. Она не могла объяснить, не могла поверить в то, что чувствовала. Как он разговаривал с Маршаллом! Его слова были холодными и острыми, как клинки. Как он потом отклонился в сторону, изящный, словно танцор. Она, как и Маршалл, даже не успела увидеть, как он замахнулся рукой. Он двигался так быстро, так сокрушительно. Дина прижала руку к животу и с трудом сдержала тихий стон.
        - Останови, - глухо произнесла она. - Сейчас же.
        Он послушался, испугавшись, что ей стало плохо. Финн злился на себя за то, что не смог скрыть своего бешенства и уговорить ее остаться дома.
        - Успокойся, Дина. Мне жаль, что ты это видела, но…
        Что еще он хотел сказать, осталось неизвестным, потому что тут Дина бросилась на него. Одним гибким движением она сдернула свой ремень безопасности и прижалась к Финну. Ее губы были горячими, влажными и страстными. Это было так неожиданно, но в ответ Финном овладело немедленное возбуждение. Тем не менее он услышал, как быстро колотилось ее сердце.
        А ее руки! О господи, ее руки!
        Мимо них проносились машины. Он мог только стонать, пока она впивалась в его губы все сильнее и сильнее, сердито покусывая их зубами и жадно помогая языком.
        Они оба тяжело дышали, когда она откинулась назад.
        - Ну, - наконец-то произнес он, хотя в голове у него не было ни единой внятной мысли. - Ну…
        - Мне нечем гордиться. - Дина прислонилась головой к спинке сиденья, ее лицо пылало, глаза горели. - Я не одобряю ни запугиваний, ни драк. Нет, совсем нет. О боже! - Коротко рассмеявшись, она крепко зажмурилась. Ее тело сотрясалось, как перегретый мотор. Гормоны и желёзки, поняла Дина, могли полностью подчинить себе человеческий разум. - Я сейчас взорвусь. Поезжай быстрее, ладно?
        - Ага. - Его саднившая рука дрожала, когда он опять повернул ключ. Потом, нажимая на акселератор, Финн ухмыльнулся. И громко, от души расхохотался. - Дина, я без ума от тебя!
        Ей пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не броситься на него опять.
        - Мы оба без ума, - решила она. - Поезжай быстрее.

        Маршалл утешал себя, как мог. Он принял болеутоляющее, помассировал ноющие мышцы живота. Стыд и ярость заставили его выйти из дома. Он зашел в бар выпить, повторил, потом поехал на встречу в оперу.
        Ему показалось, что он не получил удовольствия ни от музыки, ни от компании. Но это как-то успокоило его. Он цивилизованный человек, напомнил себе Маршалл. Уважаемый человек. Его не запугать всяким там знаменитым репортерам вроде Финна Райли. Он просто будет спокойно ждать своего благоприятного часа.
        Еще под впечатлением от заключительной арии примадонны, Маршалл в миролюбивом настроении припарковал свой автомобиль рядом с домом. Его живот по-прежнему тупо болел. Еще одна доза болеутоляющего, думал он, и боль пройдет совсем. Благодаря музыке Моцарта Маршалл не чувствовал ни ярости, ни разочарования. Тихонько напевая, он установил противоугонное устройство. Если бумаги у Дины, а Маршалл уже ни в чем не был уверен, то можно будет ее уговорить, чтобы она их отдала. Но он подождет, пока Райли уедет куда-нибудь в командировку.
        Они поговорят, размышлял Маршалл, и в конце концов их прошлое останется позади. Как позади осталась Анджела.
        Его глаза блестели от удовлетворения, когда он доставал ключи. Ему показалось, что слева вроде бы что-то пошевелилось. Он успел повернуться и понять. Но не успел крикнуть.
        Когда зазвонил телефон, Финн смотрел на спящую Дину. Они набросились друг на друга еще в холле, потом постепенно поднялись по лестнице. На полпути они поняли, что и так уже далеко ушли.
        Он улыбнулся, вспоминая, как она срывала с него одежду.
        Напала на меня, самодовольно думал Финн. Конечно, он охотно согласился стать жертвой, но она проявила удивительную энергию и редкую настойчивость. Какой стыд, размышлял Финн, надо было и мне действовать поактивнее с Пайком.
        Прогнав прочь мысли о Пайке, Финн сел, опираясь о подушки и чувствуя приятное возбуждение от того, что Дина прижималась к нему всем телом.
        Он не хотел ее будить, хотя это было очень заманчиво. Финн с облегчением думал, что она больше не металась, не ворочалась и не просыпалась, дрожа от кошмаров, как в первые ночи после убийства Анджелы. Он просто смотрел и наслаждался прикосновением ее тела.
        Поэтому Финн выругался, когда зазвонил телефон и Дина проснулась.
        - Не беспокойся. - Снимая трубку, он, как и Дина, ожидал, что не услышит ничего, кроме дыхания.
        - Финн? Это Джо.
        - Джо, - он увидел, как расслабились Динины плечи, - наверное, ты в курсе, что сейчас час ночи?
        - У меня частная информация для тебя, приятель. Мы тут проводили время с Лино и проверяли мой полицейский сканер. И раскопали убийство у парка Линкольна.
        - Я не веду криминальную хронику.
        - Я уже все выяснил, Финн. Подумал, что лучше сказать тебе прямо сейчас, чем если ты узнаешь из утренних новостей. Это был Пайк. Ну, тот мерзавец, который сегодня приставал к Дине. Кто-то его прикончил.
        Финн не отводил взгляда от Дины.
        - Как?
        - Так же, как Анджелу. В лицо. Мне полиция мало что расскажет. Но его шлепнули прямо на пороге дома. Сосед сообщил, что слышал выстрелы примерно около полуночи. Копы проверили и нашли его. Я звоню из участка. У нас здесь группа. Это пойдет первым сообщением в утреннем выпуске.
        - Спасибо.
        - Я подумал, что Ди будет легче, если это ты ей расскажешь.
        - Ага. Будешь держать меня в курсе?
        - Еще спрашиваешь.
        Финн удрученно повесил трубку.
        - Что-то случилось. - Она догадалась по его лицу, по тому, как вокруг них словно бы сгустилась темнота. - Скажи мне все сразу, Финн.
        - Хорошо. - Он взял ее ладони в свои. - Маршалл Пайк убит.
        Ее руки вздрогнули, потом замерли.
        - Как?
        - Его застрелили.
        Она уже знала, но не могла не спросить.
        - Так же, как Анджелу? Так же, как Анджелу?
        - Похоже, что да.
        Дина издала сдавленный звук, но отпрянула, когда Финн бросился к ней.
        - Я в порядке. Мы должны рассказать полиции о том, что случилось сегодня после работы. Это как-то связано.
        - Возможно.
        - Не увиливай! - выпалила она и вскочила с кровати. - Маршалл напал на меня сегодня, и мы поехали к нему. Спустя несколько часов его застрелили. Мы не можем притворяться, что одно никак не связано с другим!
        - Если и связано, что ты можешь сделать?
        - Все, что будет в моих силах. - Она натянула через голову свитер, вытащила из шкафа брюки. - Хоть это не я спустила курок, но это из-за меня, и должно быть что-то, что я смогу сделать!
        Дина не стала сопротивляться, когда Финн подошел и обнял ее. Она только крепче прижалась к нему, зарывшись лицом в его плечо.
        - Я должна что-то сделать, Финн. Иначе я этого не вынесу.
        - Мы поедем и поговорим с Дженнером. - Он взял ее лицо в свои ладони, поцеловал. - Мы что-нибудь придумаем.
        - Хорошо. - Она молча оделась. Дина была уверена, что Финн не чувствовал никакой вины из-за того, что ударил Маршалла всего несколько часов тому назад. Он считал, что просто восстановил нарушенную справедливость. И, наверное, был прав.
        Может быть, тот, кто поднял револьвер к лицу Маршалла, рассуждал точно так же?
        От этой мысли ей стало дурно.
        - Я спущусь вниз, - сказала Дина, пока Финн обувался.
        Она увидела конверт раньше, чем спустилась на нижнюю площадку. Белый и чистый, он лежал на глянцевитом полу холла, всего в нескольких дюймах от входной двери. Дина почувствовала острый удар боли, как кулаком в живот. Потом, оцепенев, подошла по полированным доскам пола, наклонилась…
        Она открыла конверт, а сзади по лестнице уже спустился Финн.
        - Черт побери! - Он взял листок из ее вялых пальцев и прочитал:

        Он больше никогда тебя не обидит.
        Когда они уезжали из дома, за ними кто-то наблюдал. Его сердце разрывалось от любви, желания и ужасного горя. Убить ради нее - это были пустяки. Это уже было раньше, и это придется сделать опять.
        Может быть, в конце концов она увидит.


        27
        Джеф стоял в контрольной будке над студией и нетерпеливо покусывал губу. Дине предстояла съемка первого после смерти Анджелы шоу.
        - Камера три, на Ди! - гавкающим голосом командовал Джеф. - Поверни камеру два, покажи зал. Шире план на первой. Третья, дай мне Ди вплотную, пошла музыка. Отлично, бурные аплодисменты. Пускайте фонограмму.
        Он и сам зааплодировал, как и все остальные в будке. Со своего насеста, выдающегося над сценой, им хорошо было видно, что зрители вскочили на ноги, радостно хлопая и что-то выкрикивая.
        - Покажите, - приказал Джеф. О да, подумал он, это их общий триумф. Она вернулась! - Покажите аплодисменты.
        Внизу Дина стояла на новой сцене, оформленной в желтоватых тонах, с веселыми кустами зеленого остролиста, а над ней проносились волны овации. Она понимала, что это была демонстрация поддержки, как слова «Добро пожаловать домой!». Ее глаза наполнились слезами, но она даже не пыталась их сморгнуть. Просто не подумала об этом.
        - Спасибо. - Дина глубоко и взволнованно вздохнула. - Правда, так хорошо вернуться. Я… - Она запнулась, вглядываясь в аудиторию. Здесь были и знакомые лица, и неизвестные. Друзья из комнаты новостей, из администрации. Ее лицо просветлело от удовольствия. - Я так рада опять вас увидеть. До того, как мы начнем, хочу поблагодарить вас всех за письма и телефонные звонки в течение прошлой недели. Ваша поддержка помогла мне и всем, кто работает над шоу, пережить это сложное время.
        И только эту минуту, подумала Дина, она могла, как собиралась, уделить прошлому.
        - А сейчас я хочу пригласить сюда женщину, которая подарила нам столько захватывающих мгновений. Она неподражаема. Блистательна. Ее талант - такое же чистое золото, как и ее глаза. По мнению «Ньюсуик», Кейт Лавел может «зажечь экран взмахом ресниц, вспышкой своей неповторимой улыбки». Она доказала, что ее любят и публика, и критики. В течение двух лет она занимала первое место в параде популярности кинозвезд, а потом получила «Оскара» за исполнение роли героической, незабываемой Тесс в «Обмане». Леди и джентльмены, Кейт Лавел!
        Еще одна овация. Под гром аплодисментов Кейт выскользнула на сцену, выглядя уверенной, свежей и на все сто процентов звездой. Но Дина взяла ее за руку - рука у Кейт была ледяной и дрожащей. Тогда Дина специально обняла ее за плечи.
        - Не делай того, к чему ты не готова, - шепнула она Кейт на ухо. - Я не буду подталкивать тебя ни к каким признаниям.
        Мгновение Кейт колебалась.
        - О боже, я так рада, что ты здесь, Ди! Давай сядем, ладно? У меня колени трясутся.
        Это было непростое шоу, с какой стороны ни посмотри. Первые десять минут Дина развлекала публику забавной болтовней в голливудском стиле, потом она решила, что Кейт передумала и никаких признаний не будет.
        - Мне нравится играть сильных женщин с твердым характером. - Зашелестев шелковым платьем, Кейт небрежно скрестила длинные, каждая по миллиарду долларов, ноги. - И кажется, большинство сценариев пишется про сильных женщин, про тех, кто не просто наблюдает за жизнью, у кого есть свои убеждения и принципы, за которые они готовы бороться. Я благодарна за возможность играть таких женщин, потому что сама не всегда боролась за то, что хотела.
        - Значит, ты чувствуешь, что можешь это сделать теперь, как бы через свою работу?
        - Мне близки многие персонажи, которых я играла. Особенно Тесс. Потому что она женщина, всем пожертвовавшая, все поставившая на карту ради своего ребенка. Странным образом жизнь Тесс отразила мою жизнь. Но зеркальные отражения всегда взаимообратны. И я пожертвовала своей дочкой, своим шансом вырастить дочь, когда отдала ее чужим людям десять лет тому назад.
        - Черт побери! - Джеф, стоявший в контрольной будке, вытаращил глаза. Зал погрузился в ошеломленную тишину. - Черт побери! - повторил он. - Камера два, на Кейт, крупный план. Черт, о черт!
        Снова, взволнованно покусывая губу, он внимательно посмотрел на лицо Дины. Она знала, понял он и глубоко, спокойно вздохнул. Она знала…
        - Неожиданная беременность страшна в любое время, при любых обстоятельствах. - Дина хотела, чтобы зрители подумали об этом. - Сколько тебе было лет?
        - Семнадцать. Ты знаешь, Ди, что у меня была любящая семья, прекрасный дом. Я только начинала свою карьеру манекенщицы, и казалось, весь мир лежал у моих ног. И тогда я обнаружила, что беременна.
        - А отец? Ты хочешь рассказать о нем?
        - Милый, славный мальчик, который был так же сильно напуган, как и я. Он был у меня первым. - Она слабо улыбнулась, вспоминая. - А я у него. Мы были ослеплены друг другом, тем, что чувствовали друг к другу. Когда я ему сказала, мы просто сели и сидели, словно оцепенев. Это было в Лос-Анджелесе, мы пошли на пляж. Сидели и смотрели на волны. Он предложил мне выйти за него замуж.
        - Некоторым людям покажется, что это и было бы ответом на все вопросы. Но ты так не думала?
        - Нет. Ни для меня, ни для мальчика, ни для ребенка, - продолжала Кейт, используя все свое мастерство, чтобы голос звучал ровно. - Ты помнишь, как мы болтали в детстве о том, что будем делать, когда вырастем?
        - Да, помню. - Дина прикоснулась к пальцам Кейт. - И никогда не было никаких сомнений.
        - Я всегда хотела быть актрисой. Я с успехом работала манекенщицей и собиралась покорить Голливуд, пусть даже для этого понадобилось бы пройти огонь, воду и медные трубы. Но вот забеременела.
        - Думала ли ты об аборте? Обсуждала ли такую возможность с отцом ребенка или со своими родителями?
        - Да. Хотя все это было ужасно тяжело, но я помню, Ди, как поддерживали меня мои родители. Я причинила им боль, не оправдала их доверия. Я даже сама не понимала, до какой степени, пока не стала старше и не начала иначе смотреть на многие вещи. Но они никогда не колебались. Не могу объяснить, почему я приняла именно такое решение. Наверное, я руководствовалась только эмоциями, но думаю, что мне очень помогли родители с их постоянной молчаливой поддержкой. Я решила родить ребенка и отдать его приемным родителям. И не подозревала, как трудно будет… пока не пришло время.
        - Ты знаешь, кто удочерил твою девочку?
        - Нет. - Кейт смахнула слезу. - Нет, я не хотела этого знать. Сделка есть сделка. Я сама предпочла отдать дочку людям, которые любили бы ее, заботились бы о ней. И это был уже их ребенок, а не мой. Сейчас ей уже десять лет, почти одиннадцать. - Блестя мокрыми глазами, она повернулась к камере. - Я надеюсь, что она счастлива. Что она не ненавидит меня.
        - Тысячи женщин сталкиваются с тем же, с чем пришлось столкнуться тебе. И они должны сами сделать свой выбор, как бы это ни было трудно. Мне кажется, одна из причин, почему ты так хорошо и естественно играла своих восхитительных женщин, в том, что сама прошла через самое сложное испытание, какое только можно представить.
        - Когда я играла Тесс, то все время думала: как сложилась бы моя жизнь, реши я иначе? Я так никогда этого и не узнаю.
        - Ты сожалеешь о своем выборе?
        - Часть меня всегда будет сожалеть, что я не смогла стать матерью своему ребенку. Но, наверное, после всех этих лет я в конце концов поняла, что сделала единственно правильный выбор. Для всех.
        - Мы вернемся в студию через минуту, - сказала Дина в камеру, потом повернулась к Кейт. - С тобой все в порядке?
        - Навряд ли. Не думала, что это будет так трудно. - Она глубоко вздохнула, не сводя глаз с Дины и не поворачиваясь к аудитории. - Представляю, какие сейчас начнутся вопросы. А завтрашняя пресса? О боже!
        - Ты справишься.
        - Да, я справлюсь, Ди. - Она наклонилась вперед и схватила Дину за руку. - Для меня было очень важно все рассказать здесь, рядом с тобой. На несколько минут мне даже показалось, что мы с тобой просто разговариваем. Так, как когда-то раньше.
        - Может быть, на этот раз мы будем поддерживать отношения?
        - Да, будем. Знаешь, я вдруг поняла, почему так ненавидела Анджелу. Мне казалось, это из-за того, что она использовала меня. Но на самом деле - потому, что она использовала мою девочку. Хорошо, что теперь я это знаю.

        - Черт побери, что за шоу! - Когда Дина вошла в гримерную, Фрэн сжала кулаки и уперлась руками в бедра. - Ты знала. Я точно видела, что ты знала. Какого черта ты мне ничего не сказала? Мне, твоему продюсеру и лучшему другу?
        - Я не была уверена, что она на это решится. - От целого часа напряжения у Дины болела спина. Медленно потягиваясь и разминая плечи, она направилась прямо к освещенному зеркалу, чтобы снять макияж. Фрэн обиделась. Дина понимала почему; она этого ждала. Точно так же, как понимала и ждала, что обида быстро пройдет. - И мне казалось неправильным что-нибудь рассказывать, пока она сама этого не сделает. Ты можешь оценить реакцию зрителей, Фрэн?
        - После того, как они оправились от шока? Я сказала бы, около шестидесяти пяти процентов за нее, около десяти так и не пришли в себя, а по оставшимся двадцати пяти было видно, что они уже развенчали свою принцессу.
        - Мне тоже примерно так показалось. Неплохо. - Дина протерла лицо увлажняющим кремом. - С ней все будет в порядке. - Подняв брови, она посмотрела на отражение Фрэн. - А ты на чьей стороне?
        После мгновения драматического молчания Фрэн яростно выдохнула, вскидывая пышную челку:
        - На ее, на все сто процентов. Представляю, для нее это был настоящий ад! Бедная девочка. Боже мой, Ди, почему она решила открыто обо всем рассказать?
        - Это связано с Анджелой, - и Дина все объяснила Фрэн.
        - Шантаж. - Слишком заинтригованная, чтобы и дальше изображать обиду, Фрэн длинно присвистнула. - Я знала, что Анджела была сукой, но не ожидала, что она пала так низко. По-видимому, список подозреваемых теперь увеличится на несколько дюжин человек. - Ее глаза широко раскрылись. - Ты же не думаешь, что Кейт…
        - Нет, не думаю, - сказала Дина, потому что уже тщательно, логически и, как ей хотелось верить, объективно проанализировала эту версию. - Даже если бы я считала, что она убила Анджелу, хотя я так не считаю, то у нее не было никаких причин убивать Маршалла. Она его даже не знала.
        - Пожалуй, так и есть. Скорее бы копы все выяснили и задержали этого шизофреника. Я очень беспокоюсь, что ты до сих пор получаешь эти записки. - Теперь, когда все обиды были забыты, она подошла ближе и принялась машинально массировать напряженные Динины плечи. - По крайней мере я могу спокойней себя чувствовать, раз Финн не уедет из города, пока все это не закончится.
        - Откуда ты знаешь?
        - Потому что… - Фрэн внезапно запнулась, быстро посмотрев на часы. - Ой, что же я здесь сижу и болтаю? Мне еще надо сделать…
        - Фрэн, - Дина встала и повернулась к ней лицом, - откуда ты знаешь, что Финн не уедет из города, пока все это не закончится? Помнится, я слышала, что у него была запланирована поездка в Рим сразу после Рождества.
        - Я… я, наверное, что-то перепутала.
        - Черта с два!
        - Черт побери, Дина, что у тебя за воинственный вид?
        - Откуда ты знаешь?
        - Ладно, он сам мне сказал. - Она нервно взмахнула руками и с отвращением произнесла: - А я обещала держать свой большой рот на замке и не трепаться, что он отменил съемки в Риме - как и все остальное, из-за чего надо уезжать из Чикаго.
        - Понятно. - Дина опустила глаза, смахнула пушинку со своей шелковой юбки.
        - Нет, тебе не понятно, потому что у тебя на глаза надеты шоры! Неужели ты действительно думаешь, что он весело полетит через Атлантику, когда здесь такое происходит? Ради бога, Ди, он же тебя любит!
        - Я в курсе. - Ее спина казалась каменной. - У меня тоже много дел. - Дина ураганом вылетела из гримерной.
        - Отлично, Майерс. - Бормоча проклятия, Фрэн схватила телефон и позвонила Финну в офис. Если уж она невольно стала причиной военных действий, то по меньшей мере должна была предупредить Финна, чтобы он встречал невесту во всеоружии.
        В своем офисе над комнатой новостей Финн положил трубку и хмуро посмотрел на Бэрлоу Джеймса.
        - К тебе вот-вот прибудет подкрепление. Сюда идет Дина.
        - Прекрасно. - Бэрлоу довольно откинулся на спинку кресла, вытянул свои огромные ручищи. - Мы все решим раз и навсегда.
        - Все уже решено, Бэрлоу. Я никуда отсюда не уеду больше чем на час, пока полиция не арестует преступника.
        - Финн, я понимаю, что ты беспокоишься из-за Дины. Я и сам беспокоюсь. Но ты пренебрегаешь своим шоу. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
        - Неужели? - Голос Финна звучал обманчиво спокойно. - А я-то думал, что речь идет о двух убийствах и нападении на женщину, которую я так сильно люблю.
        Его сарказм не смутил Бэрлоу.
        - Я считаю, что она может круглосуточно находиться под защитой профессионалов. Женщина в ее финансовом положении может позволить себе все самое лучшее. Ничуть не желаю преуменьшить твои мужские достоинства, Финн, но ты репортер, а не телохранитель. И еще, - продолжал он, не давая Финну ответить. - Каким бы опытным репортером ты ни был, но ты не детектив. Пусть полиция занимается своим делом, а ты займись своим. У тебя есть обязанности перед передачей, перед людьми, с которыми работаешь. Перед телестанцией, спонсорами. Ты подписывал контракт, Финн. Юридически, как только где-нибудь что-нибудь происходит, ты обязан туда ехать. Ты сам согласился на эти условия. Черт, ты же сам этого требовал!
        - Подай на меня в суд, - предложил Финн, блестя глазами в предвкушении стычки.
        Дверь с шумом распахнулась, и он поднял взгляд.
        Там стояла Дина в блестящем шелковом костюме, ее глаза горели, подбородок был выпячен вперед. В каждом движении звучал вызов, когда она решительно подошла к столу и оперлась руками о его поверхность.
        - Я не согласна!
        Финн не стал притворяться, будто он не понял.
        - Ты не должна вмешиваться, Дина. Это мое решение.
        - Ты даже не собирался ничего мне говорить. Наверное, ты просто придумал бы какое-нибудь дурацкое объяснение, почему эту поездку отменили. Ты был готов солгать мне!
        «Он готов убить ради нее», - подумал Бэрлоу и пожал плечами.
        - Теперь в этом уже нет никакой необходимости. - Финн облокотился на спинку стула, сцепил пальцы. Хотя он был одет в свитер и джинсы, но выглядел как самая настоящая звезда. - Как прошло сегодняшнее шоу?
        - Прекрати. Прекрати немедленно. - Дина резко развернулась и ткнула пальцем в Бэрлоу. - Ты можешь приказать ему поехать или нет?
        - Думал, что могу. - Бэрлоу поднял руки и бессильно опустил их на колени. - Я приехал из Нью-Йорка, надеясь, что он все-таки в состоянии трезво смотреть на вещи. Мне следовало подумать получше. - Вздохнув, он встал. - Я буду в комнате новостей еще примерно около часа. Если тебе удастся его вразумить, сообщи мне.
        Финн подождал, пока за ним не захлопнулась дверь. Этот звук показался им обоим таким же воинственным, как гонг на боксерском ринге.
        - Ничего не получится, Дина, так что лучше тебе просто смириться.
        - Я! Хочу! Чтобы ты! Поехал! - ответила она, старательно выделяя каждое слово. - Я не хочу, чтобы мы мешали друг другу жить! Это важно для меня!
        - А для меня важно, чтобы с тобой все было в порядке.
        - Тогда сделай это для меня!
        Он взял карандаш, провел по нему пальцами один раз, другой, потом с щелчком переломил на две одинаковые половинки.
        - Нет.
        - Ты рискуешь своей карьерой!
        Финн наклонил голову, словно обдумывая ее слова. И, черт бы его побрал, внезапно улыбнулся. Ямочки на его щеках появились - и исчезли.
        - Я так не думаю.
        «Он сейчас, - подумала Дина, - такой же мощный, непоколебимый и невозмутимый, как гранитная глыба».
        - Они отменят твое шоу!
        - Выплеснут ребенка вместе с водой? - Хотя он не чувствовал себя особенно спокойно, но откинулся поудобнее назад и положил ноги на стол. - Я знаю, иногда наше руководство способно на дурацкие выходки, поэтому давай сформулируем это так: они отменят прибыльное, приносящее награды и высокий рейтинг шоу из-за того, что я временно не могу ездить в командировки. - Он смотрел на Дину потемневшими веселыми глазами. - Ну, наверное, тогда тебе придется меня содержать, пока я буду ходить в безработных. Может быть, мне это понравится и я вообще уйду на пенсию. Займусь садоводством или гольфом. Нет-нет, придумал. Я буду твоим менеджером. Ты тогда стала бы настоящей звездой - например, как певица западного кантри.
        - Это не шутка, Финн.
        - Но это и не трагедия… - Зазвонил телефон. Финн снял трубку, сказал: «Потом» - и опять повесил. - Я остаюсь здесь, Дина. Я не смогу держаться в курсе расследования, если уеду в Европу.
        - А зачем тебе держаться в курсе? - Она прищурилась. - Так вот чем ты занимаешься?! Вот почему в прошлый вторник вы пустили повтор?! И постоянные звонки от Дженнера! Ты не работаешь на передачу, ты работаешь вместе с ним!
        - Но он не против. Почему тебя это возмущает?
        Дина резко отвернулась.
        - Как я это ненавижу! Ненавижу, что наши отношения и профессиональная карьера перекрещиваются друг с другом и выбиваются из колеи! Ненавижу этот постоянный страх! Я подпрыгиваю на месте при малейшем шорохе в коридоре, вздрагиваю, когда открываются двери лифта…
        - И я о том же. Я чувствую то же самое. Иди сюда. - Он протянул руку и схватил Динину кисть, пока она обходила вокруг стола. Глядя ей в глаза, привлек ближе к себе, на колени. - Я боюсь, Дина, боюсь. У меня даже поджилки трясутся от страха.
        От удивления она приоткрыла рот.
        - Ты никогда этого не говорил.
        - Возможно, я должен был сказать это раньше. Мужская гордость - сложная штучка. На самом деле, мне надо быть здесь, мне надо в этом участвовать, знать, что происходит. Только так я могу бороться со своим страхом.
        - Тогда пообещай мне, что не будешь ни экспериментировать, ни рисковать.
        - Он охотится не за мной, Дина.
        - Хотела бы я быть в этом уверенной. - Дина закрыла глаза. Но уверенности от этого не прибавилось.

        После того, как Дина ушла, Финн спустился вниз, в видеохранилище. Какая-то мысль не давала ему покоя с того самого момента, когда он узнал об убийстве Маршалла. Ощущение, будто он что-то забыл. Или проглядел.
        Рассуждения Бэрлоу об ответственности и верности подстегнули его память. Финн рылся в черных дебрях видеокассет, пока не нашел февраль 1992 года.
        Он вставил кассету в видеомагнитофон и быстро просмотрел несколько выпусков новостей - местных, международных, погоды, спорта. Финн не знал ни точной даты, ни того, сколько минут было отведено этому происшествию. Но был уверен, что старые связи Лью Макнейла с телестанцией Чикаго обеспечили хотя бы один полный репортаж о его убийстве.
        Он нашел даже больше, чем ожидал.
        Финн переключил пленку на нормальную скорость и, прищурившись, сосредоточился на репортере Си-би-си, стоявшем на заснеженном тротуаре тихого пригорода.
        - Сегодня рано утром этот состоятельный район Нью-Йорка был потрясен сценой насилия. Льюс Макнейл, старший продюсер популярного ток-шоу «У Анджелы», был застрелен у своего дома на Бруклинских холмах. Согласно информации, предоставленной полицией, Макнейл, уроженец Чикаго, собирался ехать на работу, когда в него выстрелили с близкого расстояния. Жена Макнейла оставалась дома… - камера медленно показала дом, - и была разбужена звуком выстрела примерно в семь утра…
        Финн внимательно выслушал все сообщение до конца. Мрачно просмотрел еще с неделю выпусков, замедляя пленку там, где речь шла о расследовании по делу Макнейла.
        Потом, засунув блокнот с заметками в карман, направился в комнату новостей. Он застал Джо как раз в тот момент, когда оператор направлялся на какое-то очередное задание.
        - Вопрос.
        - Только быстро. Я уже должен бежать.
        - Февраль девяносто второго. Убийство Макнейла. Ведь это ты ездил снимать в Нью-Йорк, правда?
        - Что я могу сказать? - Джо полировал ногти о рукав своего свитера. - Мое искусство ни с чем не спутаешь.
        - Точно. Как его застрелили?
        - Насколько помню, прямо около дома. - Задумавшись, Джо достал из кармана брюк шоколадный батончик. - Ага, они говорили, что он вроде бы чистил свою машину.
        - Нет, я имею в виду - анатомически. В грудь, живот, голову? Я просмотрел несколько репортажей, но об этом нигде не говорится.
        - А-а… - Джо нахмурился и закрыл глаза, словно стараясь вызвать в памяти ту сцену. - Пока мы приехали, они там уже все убрали. Трупа я не видел. - Он открыл глаза. - А ты знал Лью?
        - Немного.
        - Ага, я тоже. Жутковато. - Он откусил солидный кусок шоколадки. - С чего такой интерес?
        - Да вот задумал новую тему. А твой репортер не расспрашивал копов о подробностях?
        - А кто там был? Климент, да? Ну, он там особенно не напрягался. Не самый старательный, ты же знаешь. - Джо направился к лестнице, потом постучал пальцем себя по голове. - А, точно! - повернулся обратно и посмотрел вверх, на Финна. - Кажется, я слышал, что говорил какой-то чужой репортер. Он сказал, что Лью засадили пулю прямо в лицо. Неприятное зрелище, да?
        - Ага. - Финн ощутил волну зловещей радости. - Очень неприятное.

        Дженнер жевал свежий пирожок, запивая начинку из вишен переслащенным кофе. Откусывая и отхлебывая, он одновременно изучал жуткие фотографии, прикрепленные кнопками к пробковой доске. В комнате для совещаний теперь было совершенно тихо, хотя Дженнер оставил открытыми шторки на стеклянной двери, отделявшей его от приемной полицейского участка.
        Анджела Перкинс. Маршалл Пайк. Он смотрел на то, что от них осталось. Если смотреть достаточно долго, знал Дженнер, то можно будет погрузиться в некий транс - состояние ума, при котором в голове возникают новые идеи и предположения.
        Он был обижен на Финна, и это чувство мешало размышлять. Нет, этот парень должен был пересказать ему все подробности своего разговора с Пайком. Какими бы незначительными они ни были, но полиция обязана знать все. Сама мысль, что Финн беседовал с Пайком один на один, казалась Дженнеру горше, чем даже черный кофе без сахара.
        Он вспоминал их последнюю встречу ранним утром сразу после убийства Пайка.

        - Нам ясно, что убийца знаком с мисс Рейнольдс. - Дженнер загнул один палец. - Знал о ее отношениях, или по меньшей мере о ссоре с Пайком. - Он загнул второй палец. - Он, или она, знает адрес Дины, адрес Пайка и достаточно хорошо осведомлен о работе студии, чтобы установить и включить камеру после убийства Анджелы Перкинс.
        - Согласен.
        - Записки появлялись у Дины под дверью, на рабочем столе, в машине, в квартире, которую она до сих пор снимает в старом городе. - Дженнер приподнял брови, надеясь услышать от Финна какое-нибудь объяснение этому интересному факту. Но не дождался. Финн умел хранить секреты. Это было одним из тех его качеств, которые так восхищали Дженнера. - Он наверняка работает в Си-би-си, - подвел итог детектив.
        - Согласен. Теоретически. - Финн улыбнулся, в то время как Дженнер негодующе фыркнул. - Может быть, он там работал. Может быть, это кто-то из поклонников Дины, который регулярно бывал в студии. Очень многие достаточно хорошо знакомы с телевидением, чтобы настроить камеру на неподвижный объект.
        - Думаю, это уже преувеличение.
        - Тогда давайте попробуем проанализировать это преувеличение. Он каждый день видит ее по телевизору.
        - Это могла быть и женщина.
        Финн с минуту обдумывал такое предположение, потом покачал головой.
        - Маловероятно. Давайте пока отложим это в сторону и попробуем вот такую теорию: это мужчина, одинокий, разочарованный мужчина. Он живет один, но каждый день Дина входит с экрана телевизора прямо в его гостиную. Она как будто садится рядом с ним, разговаривает с ним, улыбается ему. Пока она там, он уже больше не одинок. И он хочет, чтобы она постоянно была рядом. Ему не очень-то везет с женщинами. Он их немного побаивается. Он умеет хорошо спланировать свои действия, возможно, у него приличная, ответственная работа, потому что он знает, как все обдумать. Это основательный, дотошный человек.
        Озадаченный Дженнер поджал губы.
        - Похоже, что вы выполнили свою домашнюю работу.
        - Да, выполнил. Потому что я люблю Дину и, кажется, понимаю его. Дело в том, что этот человек умеет управлять своим темпераментом, своей яростью. Он убивал не в ярости. Думаю, что он делал это совершенно хладнокровно. - И именно от этого у Финна кровь леденела в жилах. - Но он разгромил мой дом и офис Дины. Написал на стене, что она его предала. Какая-то невнятная чушь. Как она его предала? Что изменилось с того момента, как она получила первую записку, до того, как погибла Анджела?
        - Дина стала встречаться с вами?
        - Мы с ней встречаемся уже два года. - Финн наклонился вперед. - Мы объявили о своей помолвке, Дженнер. Едва официальное объявление появилось в газетах, как Анджела была убита, а дом и офис - разгромлены.
        - Так что же, он убил Анджелу потому, что разозлился на Дину Рейнольдс?
        - Он убил Анджелу и Пайка потому, что любит Дину Рейнольдс. Как еще лучше можно доказать свою преданность, чем устранить тех, кто ее обижает или раздражает? Он уничтожил ее вещи, особенно старательно - рисунки свадебных платьев, вырезки из газет с объявлением о помолвке, наши с Диной фотографии. Он был в бешенстве, потому что она публично объявила, что предпочла ему другого мужчину. Что готова подтвердить это клятвой перед алтарем.
        Медленно кивая, Дженнер разрисовывал листок блокнота.
        - Может быть, но диплома психолога вы все-таки не получали. Почему же он не стал охотиться за вами?
        Финн инстинктивно поднял руку и провел пальцами по рукаву - там, где остался шрам от пули. Пули, которая была выпущена не снайпером и не бойцами специального назначения. Но он не мог быть в этом уверен.
        - Потому что я не сделал Дине ничего плохого. А Маршалл сделал в тот самый день, когда его убили, и еще несколько лет тому назад, когда он попался в сети Анджелы.
        - Я был обязан с ним поговорить. - Дженнер легонько стукнул кулаком по стопке папок. - Может быть, он что-то знал, что-то видел. Может быть, ему угрожали.
        - Сомневаюсь. Такой тип, как он, тотчас помчался бы к полицейским. Или сказал бы мне, когда мы с ним разговаривали.
        - Пока вы его избивали?
        - Я его не избивал. - Финн скрестил руки на груди. - Он замахнулся, я замахнулся. Один раз. В любом случае я имел в виду, когда мы разговаривали в офисе несколько дней назад.
        Карандаш Дженнера замер.
        - Вы встречались с ним по поводу убийства Анджелы Перкинс?
        - Это была только теория.
        - Которую вы не сочли нужным разделить со мной?
        - Это был личный разговор.
        - В этом деле ничего не может быть личным, ничего! - Прищурившись, Дженнер резко нагнулся вперед. - Я позволил вам участвовать в расследовании, потому что считаю вас умным человеком и сочувствую вашему положению. Но если вы будете перебегать мне дорогу, то наше сотрудничество на этом закончится!
        - Лейтенант, я буду делать то, что считаю нужным - с вами или без вас.
        - Не только репортеры умеют доставлять неприятности окружающим. Не забывайте об этом. - Дженнер захлопнул папку, встал. - А сейчас мне надо работать.

        …Нет, размышлял теперь Дженнер, в сторону симпатию и восхищение. Он не допустит, чтобы Финн самостоятельно вел расследование. Может быть, репортер и сам не понимает, что его жизнь подвергается опасности, но для Дженнера это было совершенно очевидно.
        Дженнер встал, чтобы налить себе еще кофе, бросил взгляд сквозь стеклянную дверь и…
        - Вспомни дурака… - пробормотал он. Потом распахнул дверь. - Меня ищете? - спросил детектив Финна и махнул рукой дежурному, чтобы тот его пропустил. - Все в порядке, офицер. Пусть мистер Райли зайдет. - Потом сдержанно кивнул Финну. - У вас есть пять минут.
        - Мне понадобится немного больше. - Финн беспристрастно рассматривал фотографии, пришпиленные к доске. Это были моментальные снимки обеих жертв, сделанные до и после смерти. Они висели рядом, и создавалось жутковатое впечатление, что это мишени до и после стрельбы, при которой пули должны были попадать в «яблочко». - Вам придется добавить сюда еще одну пару.

        Двадцать минут спустя Дженнер закончил свой разговор с детективом с Бруклинских холмов.
        - Они перешлют нам дело по факсу, - сказал он Финну. - Хорошо, мистер Райли, кто знал, что Макнейл передавал информацию Анджеле?
        - Те, кто работает у Дины. В этом я уверен. Можно допустить, что это как-то просочилось вниз, в комнату новостей. - В нем все кипело от возбуждения. Финн узнавал это чувство: так бывает, когда знаешь, что вот-вот решишь головоломку. - Люди Дины всегда много общались с ребятами из новостей. Вы видите, все подтверждается. Три человека умерли, потому что они так или иначе угрожали Дине.
        - Я не могу ничего сказать по этому поводу, мистер Райли.
        Финн резким движением отодвинулся от стола.
        - Черт побери, я здесь не как репортер! Я не охочусь за сенсацией или сногсшибательной информацией из конфиденциального полицейского источника. Можете обыскать - у меня нет микрофона!
        - Я и не думаю, что вы здесь ради сенсационного репортажа, мистер Райли, - спокойно ответил Дженнер. - Если бы я так думал, то вы никогда даже не переступили бы через порог участка. Но, возможно, я думаю, что вы слишком привыкли делать все по-своему. Вести свое собственное шоу, забывая о тонкостях такого деликатного дела, как сотрудничество.
        Финн хлопнул обеими ладонями по столу.
        - Если думаете, что вам удастся меня отстранить, то ошибаетесь. Вы были правы, когда говорили о неприятностях, лейтенант. Один телефонный звонок, и дюжина телекамер будет следовать за вами по пятам. Я могу сделать так, что вам и чихнуть нельзя будет, чтобы кто-нибудь не подставил микрофон к носу. Вы не успеете и дух перевести, а уже весь Чикаго будет гудеть о новом убийце-маньяке. Комиссар полиции и мэр города будут в восторге, правда? - Он замолчал. - Вы используете меня или я буду использовать вас. Выбор за вами.
        Дженнер поставил локти на стол, наклонился вперед.
        - Я не люблю угроз.
        - Я тоже. Но это будут уже не угрозы, если вы попытаетесь сейчас отвязаться от меня. - Он перевел взгляд на фотографии жертв. - Он может допустить ошибку. - Теперь Финн говорил тихо и осторожно: - Он может допустить ошибку в любой момент и тогда попытается сделать с ней то же самое. Вы психуете, потому что я самостоятельно нашел новый след. Что ж, прекрасно. Можете психовать. Но используйте меня дальше. Или, богом клянусь, я буду использовать вас!
        Сдерживая раздражение, Дженнер объективно прикинул, сколько вреда нанесла бы делу война с прессой. Слишком много, размышлял он. От войн с прессой всегда бывало слишком много вреда.
        - Давайте поступим следующим образом, мистер Райли. Мы допускаем, что Макнейл был первой жертвой того же убийцы, но хотим сохранить это в секрете.
        - Я уже говорил, что не гоняюсь за сенсацией.
        - Мы просто определяем основные правила игры. Итак, дальше мы допускаем, что только ограниченный круг людей знал то, что стало мотивом его убийства. - Дженнер показал рукой на стул, подождал, пока Финн опять сел. - Расскажите мне об этих людях. Начнем с Лорена Бача. - Подчеркивая готовность к компромиссу, детектив открыл папку на Лорена, которую Анджела когда-то получила от Бикера.

        Кесси вошла в офис Дины и издала длинный-длинный вздох восхищения. Дина стояла на табурете посреди комнаты, а у ее ног копошилась портниха. Вокруг вздымались волны мерцающего белого шелка.
        - Великолепно!
        - Это еще только начало. - Но Дина и сама чуть ли не вздыхала, проводя рукой по широкой юбке, аккуратно пришпиленной к кружевному лифу. «Ирландские кружева, - подумала она. - Для Финна». - Но ты права.
        - Я сейчас принесу свою камеру. - Воодушевившись, Кесси бросилась обратно к двери. - Не двигайся.
        - Не бойся, я никуда не уйду.
        - Не шевелитесь, - пожаловалась портниха с полным ртом булавок. Ее голос звучал раздраженно, как будто она уже проглотила их больше, чем полагалось.
        Дина собрала в кулак всю силу воли, чтобы не переступить с одной ноги на другую.
        - Я не шевелюсь.
        - Вы дрожите, как тростинка.
        - Извините. - Дина вздохнула поглубже, стараясь успокоиться. - Наверное, я просто нервничаю.
        - Будущая невеста, - диктовала Кесси, входя в комнату с «Палмкордером» в руках, - Дина Рейнольдс, королева дневного эфира, выбрала элегантное длинное платье из…
        - Итальянского шелка, - подсказала портниха. - С ирландскими кружевами и целым морем белого жемчуга.
        - Изысканное платье, - скупо добавила Кесси. - Скажите нам, мисс Рейнольдс, - как настоящий профессионал, она перевела камеру на лицо Дины, дав крупный план, - как вы себя чувствуете в связи с этим волнующим событием?
        - Ужасно. - Дина закрыла глаза. Если на примерку уйдет хоть на пять минут больше отпущенного часа, то ей придется нагонять это время в течение всей недели. - Я даже немного не в себе. Но, с другой стороны, я получаю удовольствие от каждой минуты этих приготовлений.
        - Если ты будешь просто стоять и не шевелиться, то я обойду вокруг так, чтобы у наших зрителей сложилось полное впечатление. - Кесси шагнула вбок, переключила камеру на общий план. - Это пойдет в мой разрастающийся архив событий за кадром «Часа с Диной».
        Дина почувствовала, что ее улыбка окаменела.
        - И у тебя уже много пленок?
        - Ага, чуть-чуть одного, чуть-чуть другого. Саймон выдергивает остатки волос. Маргарет плюется. Ты бежишь к лифту.
        Под блестящим лифом Динино сердце забилось сильнее.
        - Наверное, я никогда не обращала на это внимания. Вокруг столько камер. Ты ведь всегда держишь камеру под рукой, правда?
        - Никогда заранее не знаешь, какой из пойманных моментов окажется историческим или просто забавным.
        Кто-то поймал и ее, вспомнила Дина, пока она спала у себя в кабинете. Шла на работу, с работы, по магазинам, играла в парке с малышом Фрэн.
        Кто-то поймал ее без сознания в студии рядом с телом Анджелы.
        Кесси, которая то входила, то выходила из ее офиса по многу раз на дню. Кесси, знавшая все подробности Дининого распорядка дня. Кесси, которая встречалась с одним из операторов студии.
        - Кесси, выключи ее.
        - Еще одну секундочку.
        - Выключи! - пронзительно выкрикнула Дина и сжала зубы, стараясь держать себя в руках.
        - Извини. - Явно сбитая с толку, Кесси опустила камеру. - Наверное, мне пора идти.
        - Все в порядке. Я просто нервничаю! - Дина с трудом выдавила из себя улыбку. Это нелепо, сказала она себе. Безумием было бы вообразить, что Кесси способна на убийство.
        - Это твой первый день на работе! - Кесси погладила ее по руке, и Дина едва сдержалась, чтобы не отпрянуть в сторону. - Бог знает, это какой-то сумасшедший дом, а не офис. После шоу нам постоянно звонят насчет Кейт Лавел. Почему бы тебе не отдохнуть после примерки и не поехать домой? Я могу перенести на другие дни все послеобеденные встречи.
        - Кажется, это хорошая мысль, - медленно проговорила Дина, прислушиваясь к хаотичному биению своего сердца. - У меня дома столько дел.
        Кесси поджала губы.
        - Я не имела в виду, что тебе надо броситься из одного сумасшедшего дома в другой. Ты все равно ничего не сможешь там сделать, пока вокруг суетятся маляры и плотники. Мне кажется… - Она увидела, что Дина перевела взгляд на дверь, и повернулась. - Джеф, - Кесси немного смягчилась от восхищения, появившегося на лице у Джефа, - она потрясающе выглядит, правда?
        - Ага. В самом деле. - Он посмотрел на камеру в руках у Кесси. - Ты что-нибудь сняла?
        - Конечно. Поймала момент. Слушай, если не что-то срочное, то попридержи это до завтра, ладно? Сегодня у нас грандиозное событие: Ди уходит домой пораньше.
        - Отличная идея. Дина, звонил Финн. Он просил передать, что у него встреча и он поедет прямо домой. Будет там примерно в четыре.
        - Что ж, это кстати. Может быть, я его обгоню.
        - Нет, если не будете стоять спокойно, - пробормотала портниха.

        Но еще не было и половины четвертого, когда Дина впрыгнула в туфли и схватила сумку.
        - Кесси, ты не позвонишь Тиму?
        - Уже позвонила. Он должен ждать внизу.
        - Спасибо. - Она остановилась у стола, чувствуя стыд из-за своих недавних подозрений. - Извини меня, Кесси. Ну, что я не разрешила тебе снимать.
        - Не волнуйся из-за этого. - Кесси точным движением вскрыла одно из писем дневной почты, которая стопочкой лежала у нее на столе. - Я понимаю, что мешала тебе. - Она хихикнула. - Но в такой ситуации мне даже нравится мешаться и путаться под ногами. Увидимся завтра.
        - Хорошо. Не задерживайся долго.
        Успокоившись, Дина направилась к лифту. Нажимая на кнопку «Вниз», бросила взгляд на часы. Если повезет, то она сможет удивить Финна тем, что приедет первой. Будет несложно, знала Дина, уговорить его приготовить какого-нибудь посиневшего цыпленка и спагетти. Ей хотелось чего-нибудь остренького, чтобы отметить свое возвращение в рабочую упряжку.
        Дома она сможет разгрести целую гору бумаг и сделать несколько звонков. Потом, если запланировать перерыв, она могла бы придумать что-нибудь этакое необычное, чтобы окончательно свести Финна с ума.
        А потом у них будет поздний ужин. Очень поздний, решила она и выпорхнула из лифта.
        Может быть, она успеет завернуть в подарочную бумагу купленные в последнюю минуту рождественские подарки или убедит Финна испечь печенье. Она могла бы обсудить с ним несколько новых идей для будущих шоу.
        Ослепленная ярким солнечным светом, Дина тотчас же достала темные очки. Надев их, забралась на заднее сиденье ожидавшего лимузина.
        - Привет, Тим. - Дина закрыла глаза и потянулась. В машине было так замечательно тепло!
        - Привет, мисс Рейнольдс.
        - Оказывается, сегодня чудесный день. - Чисто механически она протянула руку за бутылкой охлажденного сока, которая всегда ждала ее в машине. Дина бездумно смотрела на спину своего шофера. Хотя в салоне было очень тепло, он закутался в пальто, низко надвинул шляпу.
        - Конечно, чудесный.
        Отхлебнув сока, Дина открыла сумку. Она отложила в сторону папку, аккуратно озаглавленную «Свадебные планы», и достала приготовленную Кесси дневную корреспонденцию. Она всегда считала, что дорога на работу и домой тоже является частью рабочего дня. А сейчас тем более - ей надо было наверстать время, потраченное на примерку, и то, что она рано уходила домой.
        Но на третьем письме слова начали сливаться. Непонятно, как можно было так устать всего лишь к середине дня. Дина раздраженно просунула пальцы под стекла очков, чтобы протереть глаза. Но те слипались все сильнее, словно веки были намазаны клеем. Вдруг у Дины закружилась голова, к горлу подступила тошнота, а рука тяжело упала на сиденье.
        Такая усталость, подумала она. И как же жарко! Неловким замедленным движением она попыталась сбросить пальто. Бумаги рассыпались по полу, но собрать их она уже не могла. Тошнота становилась все сильнее и сильнее.
        - Тим, - Дина наклонилась вперед, опираясь рукой о спинку его сиденья. Он не ответил, но это слово прозвучало как-то глухо и отдаленно от ее собственных ушей. Пока она старалась привлечь внимание шофера, полупустая бутылка сока выскользнула из оцепеневших пальцев.
        - Что-то случилось, - пыталась сказать Дина, беспомощно сползая на плюшевый коврик на полу машины. - Случилось что-то ужасное.
        Но он не отвечал. Дине показалось, что она падает сквозь пол лимузина в темную, бездонную яму.


        28
        Дине снилось, что она плывет вверх сквозь красноватые облака, медленно и вяло вытаскивая себя на поверхность, где сквозь мглу тлеет слабый белый огонек. Она пробивалась наверх и стонала, но не от боли, а от подступавшей к горлу едкой тошноты.
        На всякий случай она не открывала глаз и глубоко, старательно дышала, надеясь, что тошнота вот-вот пройдет. Ее кожа покрылась каплями холодного клейкого пота, так что тонкая шелковая блуза неприятно прилипла к рукам и спине.
        Когда самое худшее осталось позади, она осторожно открыла глаза.
        Она была в машине, вспомнила Дина. Тим вез ее домой, и по дороге ей стало плохо. Но сейчас она была не дома. В больнице? - вяло подумала она, осторожно осматриваясь вокруг. Комната была слабо освещена изящными светильниками в форме фиалок, которые свисали со стен. Под белым потолком тихо работал вентилятор, наполняя воздух шелестом лопастей. На глянцевитом бюро из красного дерева стояла целая коллекция хорошеньких разноцветных бутылочек и горшочков. Миниатюрная голубая елочка, украшенная белыми колокольчиками, напоминала о приближавшемся празднике.
        Это больница? - опять удивилась Дина. С трудом координируя движения, она постаралась сесть. Голова вновь отвратительно закружилась, и кулак тошноты опять ударил в живот. В глазах двоилось. Она попыталась поднести руку к лицу, но та тяжело упала вниз. Целое мгновение Дина только лежала, не шевелясь, и опять сражалась с тошнотой. Потом увидела, что комната была похожа на коробку, закрытую коробку без окон, как гроб.
        И тут, несмотря на шок, Дина ощутила острую панику. Она откатилась назад, закричала. Неловкими движениями, как пьяная, выбралась из постели, шатаясь, прижалась к стене и провела пальцами по нежным обоям с цветочным рисунком, словно пытаясь отыскать выход. Ловушка. Она резко обернулась, глядя вокруг расширившимися глазами. Она в ловушке.
        …И увидела то, что висело на стене над кроватью. Этого было достаточно, чтобы начинавшаяся истерика прекратилась. Сверху вниз ей радостно улыбалась огромная фотография. Несколько мгновений Дина ошеломленно смотрела на Дину. Медленно, слыша, как громко стучит ее сердце, она оглядела комнату.
        Нет, здесь не было ни дверей, ни окон, только цветы, целые гирлянды цветов от стены к стене. Но зато в комнате были и другие фотографии. Дюжины ее изображений украшали стены. Любительские снимки, обложки журналов, фотографии из газет висели щека к щеке на изысканных обоях.
        - О боже, боже мой! - Она услышала скулящие панические нотки в своем голосе и больно прикусила губу.
        Оторвав взгляд от своих фотографий, остекленевшими от потрясения глазами Дина посмотрела на сервировочный столик, покрытый снежно-белой, твердо накрахмаленной скатертью. Такой же крахмально-белой была и маленькая салфеточка под серебряным подсвечником, на котором высились блестящие тонкие белые восковые свечи. Здесь лежали дюжины маленьких сокровищ. Сережка, которую она потеряла еще много месяцев назад, губная помада, шелковый платок, когда-то подаренный ей Саймоном на Рождество, перчатка из мягкой красной кожи из той пары, которая исчезла прошлой зимой.
        И не только это. Она наклонилась вперед, напряглась, чтобы побороть усилившуюся волну страха, и принялась рассматривать эту коллекцию. Записка Джефу, написанная от руки, прядь черных волос, перевязанная золотой ленточкой, другие фотографии, всегда только ее - в элегантных и изысканных рамках. Рядом стояли туфли, которые были на ней в лимузине, и лежал аккуратно сложенный пиджак.
        Это место похоже на раку со святынями, вздрогнув, поняла Дина. Из ее губ невольно вырвался звук, похожий на рычание напуганного зверька. В углу стоял телевизор и полка с переплетенными в кожу альбомами. Но самым страшным было то, что во всех углах комнаты с потолка свисали камеры. Маленькие красные огоньки горели, как хищные плотоядные глазки.
        Дина отпрянула, чувствуя, как страх взмывает вверх гладкой шелковой птичкой. Ее взгляд бегал от одной камеры к другой.
        - Ты смотришь на меня? - Она старалась, чтобы в голосе не прозвучал ужас. - Я знаю, что ты смотришь. Ты не можешь оставить меня здесь. Они будут искать. Ты знаешь, что они найдут меня. Может быть, они уже ищут.
        Дина посмотрела вниз, на свое запястье, чтобы проверить, который час, но ее часы исчезли. Когда? - с отчаянием подумала она. С тех пор, как она потеряла сознание в машине, могло пройти всего несколько минут, а могло и несколько дней.
        Машина. У Дины перехватило дыхание.
        - Тим! - Она крепко сжала губы, пока боль не уступила место желанию заплакать. - Тим, ты должен отпустить меня. Я постараюсь тебе помочь. Я обещаю. Я сделаю все, что смогу. Пожалуйста, войди сюда, поговори со мной.
        Как будто только ее приглашения и ждали. Часть стены скользнула в сторону. Дина инстинктивно бросилась вперед, но из ее горла вырвался стон отчаяния: голова опять закружилась, и ее опять затошнило, как от сильной дозы наркотиков. Но все же она расправила плечи, надеясь, что ей удастся хоть немного скрыть свой ужас.
        - Тим, - начала она и от неожиданности запнулась.
        - Добро пожаловать домой, Дина.
        Пунцовый от застенчивой радости, в комнату шагнул Джеф. В руках он нес серебряный поднос со стаканом вина и спагетти с зеленью на тарелке китайского фарфора. Рядом лежал одинокий красный бутон розы.
        - Надеюсь, тебе понравилась комната. - Как всегда, неторопливо и ловко он поставил поднос на бюро. - Я потратил немало времени, чтобы устроить здесь все, как надо. Я хотел, чтобы ты была здесь счастлива. Знаю, здесь нет окна. - Он повернулся к Дине. Его глаза горели слишком ярко, хотя в голосе слышалась извиняющаяся интонация. - Но так безопаснее. Пока мы будем здесь, нас никто не побеспокоит.
        - Джеф! - «Спокойно!» - приказала она себе. Она обязана была сохранять спокойствие. - Ты не можешь держать меня здесь!
        - Могу. Я тщательно все это спланировал. Я работал над этим несколько лет. Почему ты не сядешь, Ди? Наверное, ты еще не очень хорошо себя чувствуешь, а я хочу, чтобы ты могла спокойно поесть.
        Он шагнул вперед, но, хотя Дина невольно напряглась, не попытался до нее дотронуться.
        - Потом, - продолжал он, - когда ты все поймешь, тебе будет намного легче. Тебе просто нужно время. - Он поднял руку, как будто собираясь прикоснуться к ее щеке, но опять опустил, словно не желая ее пугать. - Пожалуйста, постарайся расслабиться. Ты никогда не даешь себе расслабиться. Я знаю, что сейчас ты, может быть, немного боишься, но все будет в порядке. Но если ты захочешь со мной драться… - Он не мог произнести этого вслух, поэтому вместо слов вытащил из кармана шприц. - Я этого не хочу. - Дина тотчас же отпрянула, и он быстро спрятал шприц обратно. - Правда, не хочу, и ты все равно не сможешь отсюда вырваться.
        Опять улыбаясь, он пододвинул стол и стул ближе к кровати.
        - Тебе надо поесть, - весело сказал он. - Меня всегда волновало то, что ты никогда не заботишься о своем здоровье. Ты всегда или ешь наспех, или не ешь совсем. Теперь о тебе буду заботиться я! Садись же, Дина.
        «Я могу отказаться, - подумала Дина. - Я могу кричать, требовать, угрожать». Чего ради? Она знала Джефа - или думала, что знала, - много лет. Он мог быть упрямым, но обычно ей всегда удавалось его уговорить.
        - Да, я хочу есть, - сказала Дина, надеясь, что желудок ее не подведет. - Ты все мне расскажешь, пока я ем? Ты все мне объяснишь? - Она улыбнулась ему лучшей из всех своих телеулыбок.
        - Да. - Его лицо горело от радости, словно от лихорадки. - Я думал, что ты сначала будешь сердиться.
        - Я не сержусь. Я боюсь.
        - Я никогда не сделаю тебе больно. - Он взял ее вялую руку и тихонько сжал. - И я не позволю, чтобы кто-нибудь другой причинил тебе боль. Я знаю, Дина, что сейчас ты, наверное, думаешь, как бы отсюда выбраться. Как убежать от меня, пройти сквозь стены… Но ты не сможешь. Я правда очень сильный, а ты еще очень слабая из-за наркотика. Что бы ты ни делала, все равно останешься здесь, взаперти. Садись.
        Как во сне, Дина подчинилась. Ей хотелось бежать, эта мысль пульсировала у нее в голове, но ноги подгибались. Как она могла бы убежать, когда едва стояла? Ее тело было еще во власти наркотика. Джеф всегда учитывал каждую деталь; именно из-за таких мелочей он и был неоценимым членом ее команды.
        - Это неправильно - держать меня здесь, Джеф.
        - Нет, правильно. - Он поставил поднос перед ней на стол. - Я долго думал над этим. Так будет лучше всего. Для тебя. Я всегда думаю только о тебе. Потом мы сможем уехать путешествовать. Я уже присмотрел несколько вилл на юге Франции. Наверное, тебе там понравится.
        Он прикоснулся к ней, легким движением погладил по плечу. Дина вздрогнула. Внутри у нее все сжалось.
        - Я так люблю тебя.
        - Почему ты никогда мне этого не говорил? Мы могли бы поговорить о том, что ты чувствуешь.
        - Не мог. Вначале я думал, это просто потому, что я такой робкий, но потом понял, что все это похоже на план. На жизненный план. Твой и мой.
        Торопясь все объяснить, Джеф придвинул второй стул. Когда он наклонился вперед, его очки сползли вниз по носу. Потемневшими глазами Дина наблюдала, как он поправил их указательным пальцем. Старая привычка, когда-то казавшаяся ей такой милой. Но теперь от этого жеста у нее в жилах похолодела кровь.
        - Тебе надо было много сделать, набраться опыта, научиться разбираться в мужчинах - до того, как мы смогли бы быть вместе. Я это понимал, Ди. Я никогда не сердился на тебя из-за Финна. Мне было больно. - Положив руки на колени, он вздохнул. - Но я не сердился на тебя, и на него тоже не мог сердиться. - Его лицо опять просветлело. - В чем бы я мог его обвинять? Ведь я и сам знаю, насколько ты совершенна. Когда я впервые увидел тебя по телевизору, у меня даже дыхание перехватило. Мне даже стало немного страшно. Ты смотрела прямо на меня, прямо в мою душу. Я никогда этого не забуду. Видишь ли, раньше я был так одинок. Единственный ребенок… Я вырос в этом доме. Ты не ешь, Дина. Я хотел бы, чтобы ты поела.
        Она послушно взяла вилку. Он хотел говорить. Казалось, ему это было необходимо. Самый лучший способ ускользнуть, просчитала Дина, это понять.
        - Ты говорил, что вырос в Айове.
        - Туда меня увезла моя мать. Она была дикаркой. - Теперь его голос звучал виновато. - Никогда никого не слушалась, никогда не подчинялась правилам. Естественно, дяде Мэтью приходилось ее наказывать. Он был старше, понимаешь. Он был главой семьи. Дядя Мэтью держал мою мать в этой комнате и старался научить ее, что существует правильный образ жизни и неправильный. - Пока Джеф говорил, выражение его лица изменилось. Складки вокруг рта и глаз углубились, он стал казаться старше и строже. - Но моя мать так ничему и не научилась, сколько бы дядя ни старался ей помочь. Она убежала и забеременела. Когда мне было шесть лет, ее забрали. У нее случился нервный срыв. Поэтому я приехал жить сюда, к дяде Мэтью. Понимаешь, у меня больше не было никаких родственников, которые могли бы меня взять. А дядя Мэтью должен был выполнить свой семейный долг.
        Дина с трудом проглотила комок спагетти. Он застрял у нее в горле, как тесто, но она боялась попробовать вина. Он мог подсыпать туда наркотика, думала Дина, точно так же, как в бутылку с соком.
        - Мне очень жаль, Джеф, что все это случилось с твоей матерью.
        - Да нет, все в порядке. - Он тряхнул плечами, словно змея, сбрасывающая кожу. Его лицо опять смягчилось, как простыня, которую расправили ласковыми руками. - Она не любила меня. Никто никогда меня не любил, кроме дяди Мэтью и тебя. Это просто вино, Ди. Твой любимый сорт. - Усмехнувшись своей шутке, он поднял стакан и отпил немного, чтобы она не боялась. - Я ничего в него не подсыпал. Мне это ни к чему, потому что теперь ты здесь, со мной.
        Подсыпал или нет, но этого вина ей лучше не пить. Дина не знала, какой будет эффект, если вино вступит во взаимодействие с наркотиками, еще остававшимися в ее организме.
        - А что случилось с твоей матерью?
        - Она сошла с ума и умерла. Тебе понравился твой ужин? Я знаю, что ты любишь спагетти.
        - Все прекрасно. - Дина с трудом затолкнула в себя еще одну вилку спагетти. - А сколько тебе было лет, когда она умерла?
        - Я не знаю. Это неважно. Я был счастлив здесь со своим дядей. - Джеф нервничал, когда вспоминал о матери, поэтому старался избегать этой темы. - Он был замечательным человеком, сильным и добрым. Ему даже совсем не приходилось меня наказывать, потому что я тоже был хорошим мальчиком. Я не был для него Божьим испытанием, как моя мать. Мы заботились друг о друге. - Теперь он говорил быстро и возбужденно. - Он мной гордился. Я хорошо учился и не болтался по улицам с другими мальчишками. Они мне были не нужны. Я имею в виду: единственное, чего они хотели, - это кататься на быстрых машинах, слушать громкую музыку и спорить со своими родителями. Я уважал старших и никогда не забывал убирать в своей комнате или чистить зубы. Дядя Мэтью говорил, что мне никто не нужен, кроме семьи. А он был единственным членом моей семьи. Потом, когда он умер, появилась ты. Так что я знаю, что все сделал правильно.
        - Джеф, - Дина использовала все свои навыки, весь свой опыт, чтобы их разговор плавно продолжался в нужном ей направлении. - Ты действительно думаешь, что твой дядя одобрил бы то, что ты сейчас делаешь?
        - Да, конечно. - Он лучисто улыбнулся. Его лицо было светлым, невинным и пугающим. - Он все время разговаривает со мной вот здесь, - Джеф постучал пальцем по голове и подмигнул. - Он сказал, что мне надо быть терпеливым, подождать, пока наступит нужный момент. Ты помнишь, когда я в первый раз послал тебе письмо?
        - Помню.
        - Тогда мне в первый раз приснился сон про дядю Мэтью. Но только это было не похоже на сон. Все казалось таким настоящим. Он сказал, что я должен ухаживать за тобой, как настоящий джентльмен. Что я должен быть терпеливым. Он всегда говорил, что на все требуется время. Дядя Мэтью сказал, что мне придется подождать и что я должен заботиться о тебе. Мужчины должны заботиться о женщинах, которых они любят, должны их защищать. Люди забыли об этом. Кажется, что сейчас все друг другу безразличны.
        - Вот почему ты убил Анджелу, Джеф? Чтобы меня защитить?
        - Я ждал этого несколько месяцев. - Он откинулся назад, закинув ногу на ногу. Разговоры с Диной всегда доставляли ему огромное удовольствие. А этот разговор, подумал Джеф, был самым-самым лучшим. - Ты ведь не знала: я притворился, будто собираюсь занять место Лью.
        - Лью? Лью Макнейла?
        - После того, как я его убил…
        - Лью… - Вилка выскользнула из ее пальцев, зазвенела, ударившись о китайский фарфор. - Ты убил Лью…
        - Он предал тебя. Я должен был его наказать. И еще он использовал Саймона. До того, как я начал с тобой работать, у меня никогда не было настоящих друзей. Саймон стал моим другом. Я хотел было убить и его тоже, но потом понял, что его просто использовали. Он ведь не был виноват на самом деле, правда?
        - Нет, - быстро сказала Дина, подчеркивая значение этого слова тем, что положила руку на кисть Джефа. - Нет, Джеф, Саймон не виноват. Я очень люблю Саймона. Я не хочу, чтобы ты сделал ему что-нибудь плохое.
        - Так я и подумал. - Джеф усмехнулся, как ребенок, довольный, что его похвалил снисходительный взрослый. - Видишь, как хорошо я тебя знаю, Дина. Я знаю про тебя все. Про твою семью, твоих друзей. Знаю твои любимые блюда и цвета. В какие магазины ты любишь ходить. Знаю все, что ты думаешь. Как если бы я жил у тебя в голове. Или если бы ты - у меня, - медленно добавил он. - Иногда я думаю, что ты действительно живешь у меня в голове. Я знал: ты хотела, чтобы Анджела убралась с твоей дороги. И еще знал, что сама ты никогда с ней не расправишься. Ты слишком мягкая, слишком добрая. - Он повернул руку и сжал ее ладонь. - Так что я сделал это для тебя. Мы условились встретиться с ней на стоянке у здания Си-би-си. Она отправила шофера, как мы и договаривались. Я впустил ее в здание, провел в студию. Я сказал ей, что скопировал бумаги из офиса: темы новых шоу, списки гостей, планы для выездных показов. Она хотела купить их у меня, но только ничего не сказала про то, что ты тоже должна была прийти. - Невероятно, но он надул губы, словно обиженный ребенок! - Она обманула меня.
        - Ты убил ее. А потом включил камеру.
        - Я разозлился на тебя. - Его губы дрогнули, он опустил взгляд.
        Дина опять схватила вилку, потому что ей в голову вдруг пришла мысль, что вилку тоже можно использовать как оружие. Действие наркотика ослабевало, и она чувствовала себя сильнее. Дине подумалось, что в этом ей помог собственный страх. Но тут Джеф снова поднял глаза, и она увидела в них ожесточенный огонек, от которого ее пальцы опять обмякли.
        - Я знал, что это неправильно, но мне хотелось сделать тебе больно. Мне хотелось даже убить тебя. Ты собиралась выйти за него замуж, Ди. Я еще мог понять, почему ты с ним спишь. Плоть слаба. Дядя Мэтью все объяснил мне о том, каким извращенным может быть секс и как слабы люди. Даже ты. - Его рука сжимала ее ладонь все крепче и крепче, пока Дине не стало больно. - Я все понимал, я был терпелив, потому что знал, что потом ты все равно придешь ко мне. Но ты не могла выйти за него замуж, ты не могла принести ему клятву верности. Когда ты открыла дверь, я знал, что это ты. Я всегда знал, когда ты приходила. И я ударил тебя. Хотел ударить тебя еще раз, но не смог. Поэтому я отнес тебя на кресло и усадил Анджелу на соседнее, а потом включил камеру. Я хотел, чтобы ты увидела, что я сделал для тебя. Тогда я уже побывал наверху, в офисе. - Он сжал губы, потом вздохнул и мягко отпустил ее руку. - Напрасно я разгромил твой офис. И в дом к Финну мне тоже не надо было ездить. Извини меня.
        Джеф сказал это так, словно извинялся за опоздание на обед.
        - Джеф, ты когда-нибудь рассказывал кому-нибудь о своих чувствах?
        - Только моему дяде, когда мы с ним разговаривали у меня в голове. Он был уверен, что ты скоро все поймешь и придешь ко мне. А когда я узнал, что этот мерзавец сделал с тобой на стоянке, то понял, что время пришло.
        - Маршалл?
        - Он хотел сделать тебе больно. Джо рассказал мне, как он себя вел. Тогда я выследил его. Я убил его точно так же, как убил остальных. Это символично, Дина. Мой взгляд разрушает их взгляд. Это святая символика, правда?
        - Убийство не может быть святым, Джеф.
        - Ты слишком легко всех прощаешь. - Он с обожанием смотрел ей в лицо. - Если будешь прощать тех, кто обидел тебя, то они просто обидят тебя еще раз. Надо уметь защищать то, что тебе принадлежит.
        Джеф вспомнил собачонку, которая время от времени приходила к ним во двор. Она выкапывала цветы дяди Мэтью, портила траву. Он плакал, когда дядя отравил эту собачку. Плакал до тех пор, пока дядя Мэтью не объяснил, почему это было правильно и почетно - защищать свою собственность от любого незваного гостя. Думая об этом, Джеф встал и подошел к бюро. Он открыл верхний ящик и достал оттуда список.
        - Я все распланировал, - сказал он Дине. - Мы с тобой всегда составляем списки и всегда все планируем. Мы не из тех, кто идет по жизни, не думая, правда? - Опять лучезарно улыбаясь, Джеф протянул ей список:

        ЛЬЮ МАКНЕЙЛ
        АНДЖЕЛА ПЕРКИНС
        МАРШАЛЛ ПАЙК
        ДЭН ГАРДНЕР
        ДЖЕМИ ТОМАС
        ФИНН РАЙЛИ?
        - Финн, - вот и все, что она смогла сказать.
        - Его я внес сюда не наверняка, только на всякий случай, если он обидит тебя. Я однажды уже чуть было не убил его. Чуть было. Но в последнюю минуту понял, что убью его только из ревности. Знаешь, как будто рядом со мной стоял дядя Мэтью и в последнюю минуту он подтолкнул ружье. Я в самом деле был рад, что промахнулся, когда потом увидел, как ты расстроилась из-за того, что его ранило.
        - В Гриктауне. - Ее губы дрожали. - В тот день в Гриктауне. Это ты стрелял в него?
        - Это была ошибка. Мне правда очень жаль.
        - О боже! - В ужасе она отклонилась назад. - О боже мой.
        - Это была ошибка. - Теперь его голос звучал угрожающе угрюмо. Джеф смотрел в сторону. - Я же сказал, что мне жаль. Я не сделаю ему ничего плохого, если только он не обидит тебя.
        - Он не обижал и не будет.
        - Тогда мне не придется его убивать.
        Рука, в которой она держала список, вспотела, а сердце тяжело колотилось в груди.
        - Пообещай мне, что ты не сделаешь этого, Джеф. Для меня очень важно, чтобы Финн был в безопасности. Он так хорошо относился ко мне.
        - Я буду относиться к тебе еще лучше.
        Теперь на его лице появилось детское раздражение. Дина решила использовать момент.
        - Пообещай мне, Джеф, или я буду очень несчастлива. Ты же этого не хочешь, правда?
        - Нет. - Было ясно, что он разрывался между собственным мнением и ее требованием. - Мне кажется, что это уже неважно. Теперь, когда ты здесь, это не имеет значения.
        - Ты должен пообещать. - Дина сжала зубы, чтобы в голосе не прозвучало отчаяние. «Спокойствие, - сказала она себе, - будь рассудительной и спокойной». - Я знаю, что ты не нарушишь данного мне слова.
        - Хорошо, если от этого ты чувствуешь себя счастливой. - Чтобы доказать свою искренность, он взял ручку и вычеркнул имя Финна из списка. - Вот видишь.
        - Спасибо. А Дэн Гарднер…
        - Нет! - резко ответил Джеф и согнул страничку. - Он уже причинил тебе много неприятностей, Ди. Он говорил о тебе ужасные вещи, он помогал Анджеле в ее попытках уничтожить тебя. Он должен быть наказан.
        - Но он не имеет никакого значения, Джеф. Он полное ничтожество. - «Спокойно, - напомнила она себе. - Говори с ним спокойно, но твердо, как взрослый с ребенком». - И Джеми Томас, ведь это было много лет назад. Они мне совершенно безразличны.
        - А мне нет. Мне они не безразличны. Я хотел убить его первым, прямо тогда, но он был в Европе. Прятался, - презрительно добавил Джеф. - Не так уж и просто провезти оружие через таможню, поэтому мне пришлось подождать. - Он опять улыбнулся. - Он уже вернулся, ты знаешь. Сейчас в Нью-Хэмпшире. Я скоро туда поеду.
        Она уже не чувствовала слабости, только тошноту, перекатывавшуюся в желудке.
        - Он мне безразличен. Они все мне безразличны, Джеф. Я не хочу, чтобы ты убивал их из-за меня.
        Он отвернулся и хмуро произнес:
        - Я не хочу больше об этом разговаривать.
        - Я хочу…
        - Ты должна подумать и обо мне тоже! - Он бросил список обратно в ящик и захлопнул его так, что зазвенели бутылочки. - Я думаю только о тебе.
        - Да, я знаю, знаю. Но если ты уедешь в Нью-Йорк, чтобы убить Гарднера, или в Нью-Хэмпшир за Джеми, то я останусь здесь совершенно одна. Я не хочу быть запертой здесь одной, Джеф.
        - Не волнуйся, - его голос смягчился, - у меня полно времени, и я буду очень осторожным. Я так рад, что ты здесь.
        - А ты выпустишь меня на улицу? Ну, пожалуйста! Мне нужен свежий воздух.
        - Я не могу. Не сейчас. Пока это не входит в план. - Он опять сел, наклонился вперед. - Тебе понадобится три месяца.
        От ужаса кровь отхлынула от ее щек.
        - Ты не можешь держать меня взаперти целых три месяца!
        - Все в порядке. У тебя будет все, что тебе понадобится. Книги, телевидение, компания. Я буду брать для тебя фильмы напрокат, готовить твои любимые блюда. Я купил тебе одежду. - Джеф вскочил и открыл еще одну панель. - Видишь? Я потратил несколько недель, пока выбрал именно то, что надо. - Взмахом руки он показал внутрь шкафа, который был набит брюками, платьями, пиджаками. - А рубашки, свитера, ночные рубашки, нижнее белье - здесь, в бюро. А здесь… - Толчком он открыл еще одну спрятанную дверь. - Здесь ванная.
        Он покраснел и посмотрел вниз, на свои ботинки.
        - Здесь нет камер. Клянусь. Я бы не стал подсматривать за тобой в ванной. Я купил твое любимое мыло, шампуни, косметику. У тебя будет все, что тебе нужно.
        Все, что тебе нужно. Все, что тебе нужно. Эти слова вихрем кружились у нее в голове. Не удержавшись, Дина выкрикнула:
        - Я не хочу сидеть взаперти!
        - Извини. Это единственное, что я не могу дать тебе прямо сейчас. Очень скоро, когда ты действительно поймешь, все изменится. Но все остальное, что ни захочешь, я достану для тебя. Когда мне надо будет уходить, с тобой будет все в порядке. Это надежная звуконепроницаемая комната. Даже если кто-нибудь войдет в дом, они тебя не найдут. С той стороны это не дверь, а книжный шкаф. Здорово придумано, правда? Я сам все это придумал. Никто никогда не догадается, что здесь есть комната, так что ты будешь в безопасности, когда я ухожу. А если я занят делами по дому, то смогу наблюдать за тобой. - Он показал на камеры. - Так что, если я тебе понадоблюсь, то сразу об этом узнаю.
        - Они придут и найдут меня, Джеф. Раньше или позже. Они не поймут тебя. Лучше отпусти меня.
        - Нет, я должен оставить тебя здесь. Ты не хочешь посмотреть телевизор? - Он пересек комнату, взял с тумбочки у кровати пульт управления. - У нас есть все кабельные программы.
        Сдерживая истерический хохот, она закрыла глаза руками.
        - Нет-нет, не сейчас.
        - Ты сможешь смотреть телевизор, когда захочешь. А на этой полке полно видеозаписей. Фильмы и пленки, на которые я снимал тебя. А это альбомы с вырезками. - Он суетливо бегал по комнате, как энергичный хозяин, беспокоящийся, как развлечь гостей. - Я собрал их все для тебя. Здесь все, что когда-либо было про тебя написано. А вот стереопроигрыватель. У меня есть все твои любимые записи. А в ванной стоит маленький холодильник с напитками и закусками.
        - Джеф… - Дина чувствовала, как внутри ее нарастает волна паники. Она встала, ее руки тряслись. - Ты столько беспокоился ради меня. Я это понимаю. Я понимаю: ты сделал это потому, что думал, что должен поступить так, а не иначе. Но это неправильно. Ты ведь держишь меня в тюрьме.
        - Нет, нет, нет! - Он быстро подошел к ней, схватил за руки. Она отпрянула назад. - Ты как принцесса из сказки. Я защищаю тебя. Я охраняю тебя. На тебя как будто наложено заклятье, Ди. Однажды ты проснешься, и я буду здесь. И мы будем счастливы.
        - Нет никакого заклятья! - Дина дернулась прочь. В ней медленно кипели гнев и страх, как экзотическое варево. - И я не принцесса, черт побери, я человеческое существо, и у меня есть право сделать собственный выбор. Ты не можешь запереть меня здесь и ждать, что я буду тебе благодарна за то, что могу пользоваться ванной!
        - Я так и знал, что сначала ты рассердишься. - Он разочарованно вздохнул и нагнулся, чтобы собрать посуду. - Но потом ты успокоишься.
        - Черта с два я успокоюсь! - Дина прыгнула на него и замахнулась свободной рукой. Первый удар скользнул Джефу по скуле. Китайское блюдо упало на пол и разлетелось вдребезги, с шумом, похожим на град пуль. Рыча, Дина потянулась за осколком.
        Она визжала и дралась, как сумасшедшая, когда Джеф повалил ее на пол. Он оказался сильным, намного сильнее, чем выглядел, со своими длинными костлявыми руками. Он не произнес ни слова, ни единого звука, просто больно сжал запястье, пока Динины пальцы не разжались и не выпустили импровизированное оружие.
        Потом Джеф потянул ее на кровать, терпеливо снося град ударов руками и ногами. Когда он навалился на нее сверху, его возбужденный член твердо вжался ей в бедро. Ужас Дины удвоился. Были вещи и похуже, чем сидеть взаперти.
        - Нет! - Она старалась сбросить его. Динины пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались, пока он не подтянул ее руки вверх и не заложил ей за голову.
        - Я хочу тебя, Дина! Боже, я хочу тебя! - Неловким поцелуем он обслюнявил ее подбородок. От ощущения ее тела, корчившегося под ним, глаза Джефа застилала красноватая дымка вожделения. Ее сердце стучало, как поршень в моторе, совсем рядом с его сердцем, а кожа казалась мягкой, как вода, горячей, как огонь. - Пожалуйста, пожалуйста, - чуть не плача, он прижался губами к ее губам, - разреши мне хотя бы дотронуться до тебя!
        - Нет! - Чувствуя тошноту, она повернула голову в сторону. Контроль. У нее оставалась только одна надежда. - Ты не лучше Джеми! Ты делаешь мне больно!
        Слезы текли по его щекам, когда Джеф поднял голову.
        - Извини меня, Дина. Извини меня, пожалуйста. Просто я так долго ждал. Мы не станем заниматься любовью, пока ты не будешь готова. Клянусь! Не бойся меня.
        - Я боюсь. - Он не собирался насиловать ее, поняла Дина. И был почти пристыжен, что она так поняла. - Ты запер меня здесь. Ты сказал, что никто меня здесь не найдет. А что, если с тобой что-нибудь случится? Я могу здесь умереть!
        - Со мной ничего не случится. Я все распланировал. Каждую деталь. Я люблю тебя, Дина, и знаю, что ты тоже меня любишь. Ты показывала мне это сотни раз. Тем, как улыбалась. Как дотрагивалась до меня или смеялась. Тем, как ловила мой взгляд через комнату. Ты сделала меня директором. Я не могу даже объяснить, что это значило для меня! Ты доверила мне управлять своим шоу. Ты поверила в меня. В нас.
        - Это не любовь. Я не люблю тебя.
        - Ты просто еще не готова. Теперь тебе надо отдохнуть. - Одной рукой он сжал оба ее запястья, а другой достал шприц.
        - Нет, не надо. - Она извивалась, дергалась, умоляла. - Пожалуйста, не надо. Я и так не убегу. Ты сам сказал, что я не могу убежать.
        - Тебе надо отдохнуть, - спокойно сказал он и вонзил иголку ей под кожу. - Я буду охранять твой сон, Дина.
        Ее голова запрокинулась назад, а слезы Джефа капали вниз, Дине на щеки, смешиваясь с ее слезами. С несчастным видом он ждал, пока она прекратила бороться против действия наркотика. Когда ее тело обмякло, он наклонился, испытывая непреодолимое желание погладить ее руками.
        Нет, пока она не будет готова, напомнил Джеф себе и удовлетворился только тем, что смахнул слезы с ее щек. Очень нежно он переложил ее на подушки и целомудренно поцеловал в лоб.
        «Моя принцесса», - думал он, глядя на спящую Дину. Он построит для нее башню из слоновой кости, и они будут жить там вместе. Всегда.
        - Разве она не безупречна, дядя Мэтью? Разве она не красива? Ты тоже полюбил бы ее. Ты понял, что она - единственная. Одна-единственная.
        Он вздохнул. Дядя Мэтью не отвечал ему. Напрасно он позволил вожделению вмешаться в его планы. За это ему полагается наказание. Только хлеб и вода на целых два дня. Так поступил бы его дядя. Джеф кротко наклонился, чтобы собрать разбитую посуду. Навел в комнате порядок, выключил свет. Потом в последний раз посмотрел на Дину и выскользнул из комнаты, тихо задвинув за собой панель.

* * *
        - Мне кажется, будет лучше, если вы заберете мисс Рейнольдс домой.
        Дженнер с Финном ехали вверх на лифте. Дженнер все еще обижался на Финна за нажим, к которому репортер прибегнул в их последнем разговоре, но держался со спокойным достоинством, мастерски скрывая свои чувства.
        - Я предпочел бы, чтобы ее не было в офисе, когда мы опять будем допрашивать персонал.
        - Как только она выяснит, что именно вы собираетесь делать, то и с места не сдвинется. - Довольный, что дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки, Финн прислонился к стене. - Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы убедить ее вам не мешать, но ничего более радикального даже предложить не могу. Дина на удивление преданный человек. Она не захочет даже допустить, что в этом деле замешан кто-нибудь из ее людей.
        - По-видимому, ей придется это допустить. - Дженнер бросился из кабины в тот самый момент, когда распахнулись двери. - Если она поднимет слишком большой шум, то мы можем вызвать ее людей в участок. Не думаю, чтобы это ей понравилось.
        - Попробуйте. Вы не знаете ее так хорошо, как я, лейтенант. Кесси, - сказал он, входя в приемную, - она здесь?
        - Нет. - Ошарашенная, Кесси остановилась. Она как раз складывала связки писем, которые собиралась завезти на почту по дороге домой. - А что вы здесь делаете?
        - Кесси Дрю? - Дженнер наклонил голову. - Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Простите, вы не сможете собрать всех остальных служащих мисс Рейнольдс?
        - Я… Я не знаю, кто еще остался на работе. Финн?
        - Ну почему бы тебе не позвонить им? - предложил тот. - И найди для меня Дину, ладно? - Он хотел побыстрее увезти ее домой. Какое-то предчувствие подсказывало ему, что надо поторопиться. И Финн решил довериться своей интуиции. - Скажи ей, что я собираюсь приготовить ужин.
        - Но она уже уехала домой. Сразу после того, как ты позвонил.
        - Я позвонил? - Финн почувствовал беспокойство. - Дина сказала тебе, что я звонил?
        - Нет, ты просил передать, что у тебя встреча и что вернешься домой пораньше. Как раз в это время у нее была примерка. Она уехала, как только примерка закончилась.
        Финн толчком распахнул дверь в офис Дины, быстро оглядел комнату.
        - Ты сама разговаривала по телефону?
        - Нет, когда позвонили, я как раз была в ее кабинете. На звонок ответил Джеф.
        Он опять повернулся к ней. Его глаза были похожи на синий лед.
        - Он сказал, что разговаривал со мной?
        - Да… Кажется, да. Что-то не так? - Смятение понемногу уступало место страху. Кесси быстро переводила взгляд с Дженнера на Финна и обратно. - Что-то случилось с Диной?
        Вместо ответа Финн схватил телефон и набрал свой домашний номер. Через два звонка он услышал щелчок - это включился автоответчик. Сжав зубы, прослушал до конца оставленную запись.
        - Дина? Возьми трубку, если ты там. Возьми трубку, черт побери!
        - Она уже должна быть дома. Она уехала больше часа назад. Финн, что происходит?
        - Что ей сказал Джеф?
        - Только то, что ты звонил, как я и говорила.
        - Почему не ты ответила на звонок?
        - Я? - Напуганная, хотя и не понимая почему, Кесси оперлась рукой о стол, чтобы твердо держаться на ногах. - Я не слышала звонка. Да, я ничего не слышала.
        - Где Джеф?
        - Я не знаю. Он…
        Но Финн уже мчался через холл. Он влетел в один из кабинетов и увидел там Саймона, разговаривавшего с Маргарет.
        - Привет, Финн. Ничего, можно не стучать.
        - А где Джеф?
        - Он плохо себя почувствовал и ушел домой. - Саймон встал из-за стола. - Что-то случилось?
        - Финн, - похолодевшими руками Кесси потянула Финна за рукав пиджака, - я сама позвонила Тиму. Я сама разговаривала с ним. Он ждал ее внизу.
        - Дозвонись до него. Сейчас же.
        - Мистер Райли, - спокойно произнес Дженнер, в то время, как Кесси бросилась выполнять приказание Финна, - я только что связался с патрулем, который прямо сейчас едет к вашему дому. Возможно, мисс Рейнольдс просто не ответила на звонок. Вот так.
        - Да что, черт побери, происходит? - возмутился Саймон. - Что еще случилось?
        - Тим не отвечает на свой пейджер. - Кесси стояла в дверях, прижав руку к горлу. - Дома у него работает автоответчик.
        - Дайте мне адрес, - быстро сказал Дженнер.


        29
        - Мистер Райли, я знаю, что вы расстроены, но вам придется взять себя в руки и не мешать мне работать.
        Дженнер стоял на дорожке, ведущей к пригородному дому Джефа, и великолепно понимал, что он является лишь временной помехой для Финна, который уже был готов взломать дверь.
        - Она там. Я это знаю.
        - Не хочу пренебрегать вашими инстинктами, но мы не можем знать это наверняка. Нам известно только то, что Джеф Хайат передал мисс Рейнольдс якобы ваше сообщение. Сейчас мы все проясним, - напомнил ему Дженнер. - Точно так же, как проверили водителя, Тима О’Мэлли.
        - Которого не было дома, - проворчал Финн, глядя на окна позади Дженнера. - А машины не было на стоянке. И никто не видел О’Мэлли с тех пор, как он уехал за Диной после обеда. - Его взгляд, все еще ледяной, вонзился в Дженнера, как лезвие кинжала. - Но где же он, черт побери? Где, черт побери, Дина?
        - Именно это мы и постараемся сейчас выяснить. Я не собираюсь тратить свое время, уговаривая вас вернуться в машину и поехать домой. Но по крайней мере я хочу, чтобы вы мне не мешали беседовать с Хайатом.
        - Ну давайте, беседуйте!
        Хотя голос Финна звучал холодно, а глаза казались ледяными, Дженнер понимал, что перед ним бочонок с порохом, готовый взорваться в любую минуту. Он нажал на звонок, и послышался мелодичный звон колокольчиков. У них под ногами лежала подстилочка со словами: «Добро пожаловать», вышитыми черными нитками. На двери висел блестящий рождественский венок, украшенный ярким красным бантом. Гирлянда из разноцветных фонариков аккуратно обвивала раму венка. По-видимому, Джеф Хайат был полностью готов к праздникам.
        Он знал, что они придут, и к этому тоже был готов. Одетый в удобный поношенный свитер и мешковатые брюки, Джеф спустился по лестнице. Он наблюдал за ними из окна спальни с того момента, как они приехали. Джеф улыбнулся сам себе, остановившись перед дверью. Он понимал, что это был следующий шаг к освобождению Дины. К тому, чтобы полностью заполучить ее.
        Он открыл дверь.
        - Привет, Финн, - поздоровался он и смутился, глядя на посетителей. - В чем дело?
        - Где она? - спросил Финн, четко выговаривая каждое слово. Да, он действительно был похож на бочонок с порохом. И только понимание того, что любой неожиданный поступок мог навредить Дине, удерживало его от взрыва. - Я хочу знать, где она.
        - Эй! - Улыбка Джефа приобрела какое-то смущенное выражение. Он глуповато посмотрел на Финна, потом на Дженнера. - Да что происходит? Что-то случилось?
        - Мистер Хайат, - Дженнер аккуратно втиснулся между двумя мужчинами, - мне надо задать вам несколько вопросов.
        - Хорошо. - Джеф потер пальцами висок. - Никаких проблем. Может быть, вы войдете?
        - Спасибо. Мистер Хайат, - начал Дженнер, - передавали ли вы сообщение для мисс Рейнольдс сегодня днем, примерно в три часа?
        - Ага. А что? - Моргнув, Джеф продолжал массировать висок. - О боже. Может, мы присядем? У меня жуткая головная боль. - Он повернулся и пошел в гостиную. Эта комната, казалось, была взята прямо из каталога. Одинаковые столы, одинаковые стулья, лампы-близнецы. Бездушный и практичный гостиничный номер, посещаемый неизобретательными холостяками или новобрачными со скромным бюджетом.
        Джеф сел. Финн и Дженнер остались стоять.
        - Ты сказал ей, что я звонил?
        - Конечно, сказал. - Джеф осторожно улыбнулся. В его глазах было беспокойство. - Твой ассистент попросил передать Ди, что у тебя встреча и что ты собираешься домой пораньше.
        - Так вы не разговаривали с мистером Райли? - переспросил Дженнер.
        - Нет. Мне показалось немного странным то, что звонок переключен на мой офис, но когда я пошел к Ди, то увидел, что они с Кесси были заняты. Ди как раз примеряла свое свадебное платье. Она выглядела просто невероятно!
        - Почему вы раньше ушли из офиса?
        - Из-за головной боли. Я уже просто не мог терпеть. Очень сложно сосредоточиться. Послушайте, - он опять нетерпеливо встал, явно сбитый с толку, - да в чем дело? Это что, преступление - передать, что кому-то звонили по телефону?
        - Во сколько вы ушли с работы?
        - Сразу после того, как поговорил с Ди. Я поехал домой… Нет, сначала заехал в аптеку и купил аспирина… посильнее. Решил, что надо будет немного полежать. - Внезапно он замолчал. - Что-то случилось с Ди? - Как будто ноги больше не держали его, Джеф медленно опустился на диван. - О господи, с ней что-то случилось?
        - Ее никто не видел с тех пор, как она уехала из офиса, - объяснил ему Дженнер.
        - О господи! Господи боже мой! А вы говорили с Тимом? Он отвез ее домой?
        - Пока что мы не смогли найти мистера О’Мэлли.
        Прерывисто дыша, Джеф закрыл лицо руками.
        - Тот звонок был не от твоего ассистента, правда, Финн? Я не стал ничего уточнять. Просто не обратил внимания. - Когда он опять опустил руки, его челюсть дрожала. Глаза потемнели от какого-то чувства, похожего на страх. - Я думал только о том, как бы поскорее уйти и лечь в постель. Я просто сказал: конечно, все передам. Так и сделал.
        - Я не верю тебе. - Финн даже не пошевелился, но его слова щелкнули, как удар кнута. - Ты очень дотошный человек, Джеф. Так тебя описывала Дина. Почему же ты, когда вокруг такое происходит, вот так просто передал ей этот странный звонок?
        - Я думал, что это от тебя, - огрызнулся тот. То, как Финн смотрел на него, словно мог увидеть все секреты, спрятанные у него глубоко в голове, насторожило Джефа. - Почему я не должен был передавать?
        - Тогда, наверное, ты не будешь возражать, если мы осмотрим твой дом. - Финн повернулся к Дженнеру. - Каждый дюйм этого дома.
        - Ты думаешь, что я… - Джеф резко замолчал, потом рывком поднялся с дивана. - Давайте, - произнес он, обращаясь к обоим мужчинам, - обыщите его. Посмотрите во всех комнатах. Я прошу вас это сделать.
        - Мы благодарим вас за понимание, мистер Хайат. Будет лучше, если вы пойдете вместе с нами.
        - Прекрасно. - Джеф стоял на месте, глядя на Финна. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Знаю, как ты ее любишь. Кажется, я даже не могу обижаться на тебя за это.
        Они прошли через все комнаты, осмотрели все чуланы, шкафы, даже гараж, где стоял скромный седан Джефа. На все это понадобилось не более двадцати минут.
        Финн отметил опрятную практичную мебель, хорошо отутюженную скромную одежду. Будучи директором шоу номер один, Джеф должен был получать очень неплохую зарплату, и Финн подумал, что тот наверняка не тратил эти деньги на себя.
        Интересно, спросил себя Финн, на что же Джеф Хайат копит свои пенни?
        - Хотел бы я, чтобы она была здесь. - Джеф почувствовал моментальную волну ликования, когда они прошли мимо книжного шкафа. - По крайней мере она была бы в безопасности. Я хочу вам помочь. Хочу что-нибудь сделать. Можно начать с прессы. Мы сделаем так, что вся страна будет знать о ее исчезновении. К завтрашнему утру все будут искать ее. Все знают ее лицо. - Он умоляюще смотрел на Финна. - Кто-нибудь увидит ее. Этот человек не может держать ее взаперти где-нибудь в башне.
        - Где бы она ни была, - произнес Финн, не отводя взгляда от глаз Джефа, - я найду ее.
        И, не оглядываясь, большими шагами вышел из дома.
        Несколько секунд спустя они услышали звук мотора его машины.
        - Я не могу сердиться на него, - пробормотал Джеф. Теперь он смотрел на Дженнера. - Никто не может.
        Он тщательно запер дверь за полицейским. Его улыбка становилась все шире и шире, пока он поднимался по лестнице. Может быть, они вернутся еще раз. Маленький хохочущий человечек внутри его надеялся, что они вернутся. Потому что тогда Джеф опять провел бы их через весь дом, прямо мимо спрятанной комнаты, где спала его принцесса. Они никогда не нашли бы ее. И скорее всего они опять ушли бы. А они с Диной остались бы вдвоем. Навсегда.
        Джеф поднялся в свою комнату и включил телевизор. Вечерние новости его не интересовали. Он щелкнул выключателем, спрятанным за телеприемником, и уселся, наблюдая за изображением Дины. Она спала, неподвижная, как кукла, за стеклянным экраном. Джеф заплакал, но теперь это были слезы искренней радости.

        Дженнер нагнал Финна у дома. Он ничего не сказал ему о том, что не следовало бы превышать скорость в черте города.
        - Мы внимательно проверим Хайата и О’Мэлли. Почему бы вам не вспомнить о своей профессии репортера и не передать о случившемся по телевидению?
        - Это и так передадут по телевидению. - Стоя на холодном декабрьском ветру, Финн старался не поддаваться панике. - Хайат выглядит невинным, как новорожденный ягненок, правда?
        - Да, именно. - Изо рта у Дженнера вырвалось облачко белого пара. Три дня до Рождества, подумал он. Он сделал бы все, что было в его власти, лишь бы Рождество стало днем их победы.
        - Мне почему-то не нравится его дом, - сказал Финн, помолчав мгновение.
        - В каком смысле?
        - Все лежит на своих местах. Ни одной криво висящей картины, нигде ни пылинки. Книги, журналы, даже мебель - все стоит по линеечке, как солдаты в строю. Все симметрично и ровно, даже коробки от шляп.
        - Я тоже это заметил. Он помешан на порядке.
        - Такая же мысль и мне пришла в голову. Он вписывается в нашу схему.
        Дженнер легонько кивнул, словно соглашаясь.
        - И все-таки человек может быть помешан на порядке и при этом не страдать от навязчивых идей по отношению к другому человеку.
        - А где же рождественская елка? - пробормотал Финн.
        - Рождественская елка?
        - У него есть венок, есть гирлянда из фонариков, но нет елки. Можно даже предположить, что елка все-таки где-то есть.
        - Может быть, он следует старой традиции не ставить елку до самого Рождества? - Но все-таки это упущение было интересным.
        - И вот еще что, лейтенант. Он заявил, что пришел домой пораньше, чтобы лечь отдохнуть. Кровать в его комнате действительно помята. Подушки сдвинуты, покрывало в складках. Похоже, что мы его разбудили.
        - Так он и сказал.
        - Тогда почему на нем были ботинки? - Глаза Финна блеснули в сумеречном свете. - Ботинки, а шнурки были завязаны двойным узлом! Такой аккуратный человек, как он, не лежит на кровати в ботинках.
        «Я пропустил эту деталь, черт возьми», - подумал Дженнер.
        - Кажется, я уже говорил, мистер Райли, что у вас острый глаз.

        Он не мог оставаться дома. Без нее не мог. Единственное, что Финн был в состоянии сейчас сделать, это вернуться к работе. Он поехал обратно на станцию, обходя стороной комнату новостей. Он не выдержал бы, если бы сейчас ему стали задавать вопросы. И если бы пришлось отвечать. Поэтому прошел прямо в свой офис, сварил крепкого кофе. В первую чашку он добавил неплохую порцию виски.
        Потом включил компьютер.
        - Финн! - В дверях стояла Фрэн. Ее лицо покрылось пятнами, глаза покраснели и опухли. Он еще не успел встать, как она, пошатываясь, бросилась ему навстречу. - О господи, Финн!
        Он погладил ее по трясущимся плечам, хотя чувствовал, что сам не в состоянии кого-либо утешить. Просто так полагалось - показать, что они поддерживают друг друга, хотя на самом деле никому из них это не могло помочь.
        - Я должна была отвезти Келси к врачу для осмотра. Меня здесь не было. Меня даже здесь не было!
        - Ты ничего не смогла бы изменить.
        - Может быть, и смогла бы. - Она отодвинулась. Теперь ее глаза сверкали от ярости. - Как же он добрался до нее? Я слышала уже двенадцать разных версий.
        - Здесь как раз подходящее место для разных версий. Что ты хочешь узнать - правду или факты?
        - И то, и другое.
        - Они не похожи друг на друга, Фрэн. Ты давно здесь работаешь, поэтому знаешь, как появляются все эти версии. Если говорить о фактах, то мы ничего не знаем точно. Она ушла рано, спустилась на стоянку, где ее должен был ждать шофер с машиной. А теперь ее нет. Ее шофер будто испарился в воздухе.
        Ей не понравился спокойный, холодный тон его голоса и привычное гудение компьютера.
        - А как насчет правды, Финн? Почему ты не расскажешь мне правду?
        - Правда в том, что тот, кто посылал ей эти записки, тот, кто убил Лью Макнейла, Анджелу и Пайка, заполучил Дину в свои руки. На нее уже объявлен розыск, как на О’Мэлли и машину.
        - Тим не сделал бы этого. Он не мог.
        - Почему? - Одно-единственное это слово прозвучало как выстрел. - Потому, что ты его знаешь? Потому, что он часть большой Дининой семьи? К черту все это! Он мог это сделать. - Финн сел и выпил полчашки своего кофе. Кофеин вместе с виски проникли в его кровь, как горячая молния. - Но я не думаю, что это сделал он. Не могу быть уверен, пока он не появится. Если появится.
        - Почему он не должен появиться? - переспросила Фрэн. - Он уже два года работает у Ди. И никогда не пропустил ни единого дня.
        - Но раньше он не был мертвым, правда? - Финн грубо выругался: вначале на нее, а потом, когда увидел, как побелела Фрэн, на себя. Потом он вскочил и налил ей виски. - Извини меня, Фрэн. Кажется, я почти что сошел с ума.
        - Как ты можешь сидеть здесь и говорить подобные вещи? Как ты можешь работать, думать о работе, когда Ди неизвестно где? Ведь это не какая-нибудь международная катастрофа, о которой надо составить репортаж, черт тебя побери, когда ты просто спокойный и хладнокровный журналист. Ведь это Ди!
        Он засунул глубоко в карманы бесполезные руки.
        - Когда происходит что-то важное, жизненно важное, когда ответ значит для тебя все, ты садишься и работаешь. Ты думаешь, ты берешь все факты и создаешь сценарий, по которому развиваются события. Сценарий, который и дальше будет соответствовать действительности. Я думаю, что она у Джефа.
        - У Джефа? - Фрэн чуть не захлебнулась своим виски. - Да ты с ума сошел! Джеф предан Ди, и он безвреден, как ребенок. Он никогда не сделал бы ей больно.
        - Только на это я и рассчитываю, - мрачно произнес Финн. - Я согласен свою жизнь поставить на это. Мне нужны все материалы, которые у тебя есть на Джефа, Фрэн. Личные записи, отчеты, папки. Мне нужны твои впечатления, твои наблюдения. Ты должна мне помочь.
        Она ничего не сказала, только молча смотрела ему в лицо. Нет, его глаза не были холодными, поняла Фрэн. Они горели. Горели от ужаса.
        - Дай мне десять минут, - сказала она и выбежала из комнаты.
        Она вернулась даже раньше отпущенного времени с ворохом папок и компьютерных дискет.
        - Здесь его анкета, заполненная при приеме на работу, резюме, еще одна анкета. Информация о налогах. - Фрэн слабо улыбнулась. - Еще я взяла его настольные календари за все годы. Он хранил их в письменном столе. Вот, все здесь, в папках.
        Тщательный, старательный. Кровь похолодела у него в жилах, но Финн взял первую дискету.
        - Это его личная папка из Си-би-си. Надеюсь, ты не возражаешь против того, что мы сейчас нарушаем закон?
        - Отнюдь. Вот анкета, заполненная при поступлении на работу. Апрель восемьдесят девятого.
        - Когда Ди впервые вышла в эфир на Си-би-си?
        - Примерно за месяц до этого. - Фрэн потянулась за виски, чтобы промочить горло. - Это ничего не доказывает.
        - Нет, но это факт. - Первый факт, на котором можно было строить теорию. - Тот же самый адрес. Как он мог иметь такой большой дом, когда работал мальчиком на побегушках?
        - Он получил его в наследство от своего дяди. Финн, я должна позвонить родителям Ди. - Она прижала руку к губам. - Они прилетают первым рейсом завтра утром.
        - Извини меня. - Не отрываясь, он смотрел на экран. Родители. Семьи. Раньше ему никогда не приходилось волноваться ни о чем подобном. - Я сам должен был это сделать.
        - Нет, я не это имела в виду. Просто… просто я не знаю, что им сказать.
        - Скажи им, что мы найдем ее. Это правда. Фрэн, посмотри, не найдешь ли ты в календаре день, когда был убит Лью Макнейл. Это февраль девяносто второго.
        - Да, я помню. - Она открыла книгу, перелистала страницы, просматривая аккуратные, точные записи Джефа. - В этот день у нас было шоу. Джеф уже работал директором. Я помню, потому что тогда пошел снег и все волновались, что зрители не придут.
        - Ты не помнишь, он был на работе?
        - Конечно, был. Он никогда не пропустил ни дня. Кажется, в десять утра у него была назначена встреча с Саймоном.
        - Ему хватило бы времени, - пробормотал Финн.
        - О господи, ты действительно думаешь, что он мог поехать в Нью-Йорк, застрелить Лью, вернуться обратно и прийти в студию, чтобы снимать шоу? И успеть все это сделать до обеда!
        Да, холодно подумал Финн. Да, именно так он и сделал.
        - Это факт: Лью был убит около семи по центральному времени. Час разницы во времени между Чикаго и Нью-Йорком. Допускаем: он летал туда и обратно, может быть, с пересадками. Мне нужны корешки его чековых книжек.
        - Он не держит здесь свои личные вещи.
        - Тогда я должен еще раз посетить его дом. Сделай так, чтобы он был на работе завтра утром. И чтобы он здесь задержался.
        Она встала, добавила себе кофе в виски.
        - Хорошо. Что-нибудь еще?
        - Давай посмотрим, что еще мы сможем найти.

        Она полностью потерялась во времени. День или ночь - это не имело никакого значения в замкнутом мире, созданном для нее Джефом. Ее голова все еще была ватной от наркотика. В желудке все переворачивалось, но Дина все же съела завтрак, который он ей оставил. Она не стала распечатывать чистый белый конверт, лежавший на подносе.
        Потом Дина долго и упрямо пыталась найти отверстие в стене, работая ложкой как рычагом. Она совала и толкала ее во все углы, пока судорога не свела пальцы. Но все, чего ей удалось добиться, - это исцарапать изысканные обои.
        Дина не могла знать, ушел ли Джеф из дома и как долго она оставалась одна. Потом вспомнила о телевизоре и прыгнула как кошка к пульту управления.
        Еще утро, подумала она, а глаза ее наполнились слезами, пока рука автоматически переключала каналы. Как легко определить, который сейчас час, если ориентироваться по привычному расписанию дневного телевидения. Радостный хохот участников знакомой телеигры показался ей одновременно и насмешливым, и успокоительным.
        Она проспала свое собственное шоу, поняла Дина, и чуть не подавилась от горького смешка.
        Где же был Финн? Что он делал? Где искал ее?
        Дина механически встала и пошла в ванную. Хотя она уже все проверила, но решила повторить еще раз ту же самую процедуру. Встала на край ванны, потом перелезла на крышку туалета, осматривая потолок и стены в поисках спрятанных камер.
        Выбора не было. Приходилось поверить Джефу, что он не станет подглядывать за ней в ванной. Дина закрыла дверь, стараясь не думать о том, что на ней не было замка. Потом быстро разделась.
        Дине приходилось бороться со страхом, что он мог войти как раз в тот момент, когда она была особенно уязвима. Но ей был очень нужен этот холодный сильный душ, чтобы привести в порядок свои мысли. Она терла себя жесткой мочалкой и старалась сосредоточиться, намыливаясь и смывая пену водой, опять намыливаясь и опять смывая.
        Он не упустил ни одной детали, думала Дина. Ее любимый шампунь, пудра, кремы. Она использовала их все, находя какое-то успокоение в привычных действиях. Завернувшись в банное полотенце, вернулась в комнату и раскрыла ящики.
        Она выбрала свитер и брюки. Как раз такую одежду Дина надела бы дома в свободный день. Не обращая внимания на вновь овладевшую ею дрожь, унесла эти вещи обратно в ванную вместе с кружевным бельем.
        Одевшись, она принялась ходить по комнате. И думать, что делать дальше.

        …Финн припарковал машину в полуквартале от дома Джефа Хайата, потом пешком вернулся обратно и подошел прямо к входной двери. Он даже не побеспокоился постучать, поскольку только что повесил телефонную трубку в своей машине после разговора с Фрэн и знал наверняка, что Джеф в офисе.
        У Финна были запасные ключи, которые Фрэн взяла из нижнего ящика рабочего стола Джефа. Всего на двери было три замка. Слишком много для такого спокойного предместья, подумал Финн. Он открыл все три и, войдя внутрь, на всякий случай запер их снова.
        Он решил начать со второго этажа, сдерживая стремление дико ринуться к письменному столу и папкам. Нет, Финн искал тщательно, во всех ящиках, осматривая каждую бумажку своими проницательными глазами репортера. Он хотел найти любую, пусть даже малейшую улику. Квитанцию, какое-нибудь доказательство того, что Джеф ездил в Нью-Йорк и обратно в день убийства Лью.
        Может быть, полиции наплевать на его репортерский инстинкт, но они не смогут отрицать факты. Как только они всерьез возьмутся за Джефа, ему придется рассказать, куда он спрятал Дину. Финн не забывал и о том, что у Джефа мог быть еще один дом, или комната, или квартира. Может быть, он держал Дину именно там.
        Финн не мог поверить, что она могла уже умереть.
        До сих пор все жертвы были убиты в общественных местах.
        Задвинув последний ящик стола, он перешел к папкам.
        К тому времени, как он закончил, его ладони намокли от пота. Отказываясь признать свое поражение, Финн перешел из кабинета в спальню Джефа. Он не нашел ничего, совершенно ничего, кроме доказательств того, что Джеф Хайат был организованным и преданным сотрудником, который вел спокойную и обеспеченную жизнь. Может быть, даже слишком обеспеченную при своих средствах.

        Пока Финн осматривал спальню, Дина ходила по комнате прямо под ним. Она знала, что у нее будет только один шанс, и проиграть его более чем рискованно. Проигрыш мог стать для нее роковым.

        Наверху, в спальне, Финн просматривал ряд за рядом видеокассеты. Этот парень был не просто чокнутым, думал он. Это был настоящий фанатик. Аккуратные наклейки указывали номера серий «мыльных опер», названия фильмов, события новостей. Примерно сотня черных коробок стояла вдоль стены под телевизором. Финн повертел в руках пульт управления, решив, что если останется время после того, как он обыщет дом, то надо будет просмотреть некоторые кассеты, чтобы определить, нет ли здесь каких-либо личных записей.
        Он отложил пульт, не зная, что только нажатие на кнопку отделяло его от того, чтобы на экране появилось изображение Дины.
        Финн повернулся к чулану. Запах нафталина, запах старой женщины щекотал его ноздри. Прямо и аккуратно висели брюки, пиджаки красовались на вешалках с поролоновыми плечиками. В туфли были вставлены деревянные распорочки. На полке он нашел альбом с фотографиями, но там не было ничего, кроме снимков старого мужчины, иногда одного, иногда рядом с Джефом. Казалось, что его челюсти были постоянно стиснуты, а уголки губ хмуро опущены. Под каждой карточкой была разборчивая надпись.

        Дядя Мэтью на семьдесят пятом дне рождения, июнь 1983.
        Дядя Мэтью и Джеф, Пасха, 1977.
        Дядя Мэтью, ноябрь 1988.
        Больше в альбоме никого не было. Только молодой худощавый парень и его дядя с жестким лицом. Ни единой молодой девушки, ни единого смеющегося ребенка или игривой собачонки.
        Этот альбом показался ему странным, неприятным, и Финну не хотелось держать его в руках. Он поставил его обратно на полку, тщательно выровняв края.
        Все это мелочи, мрачно размышлял он. Они не являлись доказательствами.
        Нижнее белье лежало в верхнем ящике комода. Белоснежные трикотажные трусы, выглаженные и аккуратно сложенные. Под ними не было ничего, кроме чистой белой бумаги с легким запахом сирени.
        Это даже еще хуже, чем нафталин, подумал Финн и перешел к следующему ящику.
        И здесь не было ни одного из обычных тайников. Он не нашел ни бумаг, ни пакетов, приклеенных под дно или на заднюю стенку ящиков. Никаких ценностей, спрятанных в носки или туфли. В ящике тумбочки у кровати оказался свежий «Путеводитель телезрителя», в котором некоторые программы были перечеркнуты желтым фломастером. Рядом был блокнот, остро заточенный карандаш и чистый носовой платок.
        Он находился в доме уже почти час, когда наконец-то нашел что-то интересное. Под подушкой лежал дневник. Он был переплетен в глянцевую кожу с замочком, а замочек был заперт на ключ. Финн сунул было руку в карман за перочинным ножиком, но вдруг услышал, что в замке поворачивается ключ.
        - Черт побери, Фрэн! - Его взгляд метнулся обратно к чулану, но он тотчас же отказался от этой мысли. Во-первых, потому, что она была слишком банальна, а во-вторых, такой поворот событий показался ему просто унизительным. Лучше встретиться с врагом лицом к лицу, чем прятаться от него. Поэтому Финн шагнул вперед, к двери спальни, как раз в тот момент, когда внизу Джеф вошел в холл и, посвистывая, направился на кухню.
        - Ты не кажешься слишком расстроенным, правда? Ах ты, сукин сын! - пробормотал Финн и скользнул к лестнице.

* * *
        Он не мог дождаться, когда увидит ее. Джеф знал, что рисковал, уйдя из офиса раньше, когда Фрэн так настаивала, чтобы он остался. Но он просто убежал. Ему не терпелось попасть домой, попасть к Дине. В офисе все было вверх ногами, думал он. Никто не мог работать, и всегда можно было сказать, что ему захотелось побыть одному. Никто не сможет винить его за это.
        Он налил стакан молока, положил красивое печенье к чаю на блюдце китайского фарфора и поставил все это на поднос вместе с еще одним розовым бутоном.
        Теперь она уже отдохнула, уверенно размышлял Джеф. Она уже чувствует себя лучше, привыкла к новой обстановке. Скоро, очень скоро она увидит, как замечательно он умеет о ней заботиться.
        Финн ждал наверху у лестницы. Он слышал, как Джеф насвистывал, слышал, как гремела посуда. Потом раздались шаги, тихий щелчок, через несколько мгновений еще один.
        И больше ничего.
        Да куда же пошел этот мерзавец? - подумал Финн. Неслышно ступая, спустился по лестнице. Он скользил как тень из комнаты в комнату. Но когда дошел до кухни, был просто ошарашен. На столе лежала открытая коробка из-под печенья, в воздухе еще чувствовался сладкий запах сахарной глазури. Но Джеф растворился как дым.

        - Ты выглядишь прекрасно. - Чувствуя себя в безопасности в звуконепроницаемой комнате, Джеф робко улыбнулся Дине. - Тебе понравилась одежда?
        - Да, очень красивая. - Она заставила себя улыбнуться ему в ответ. - Я приняла душ. Поверить не могу, что ты сумел подобрать мои любимые марки.
        - А ты видела полотенца? По моему заказу на них вышиты твои инициалы.
        - Да, я знаю. - Внутри у нее все сжалось. - Как это мило с твоей стороны, Джеф! А это что, печенье?
        - Да, твое любимое.
        - Точно, мое любимое. - Глядя на него, Дина подошла поближе, стараясь не скрежетать зубами. Не отводя взгляда от глаз Джефа, выбрала одно печенье, аккуратно надкусила. - Замечательно, - и отметила, что он перевел взгляд на ее рот, пока она жевала откушенный кусочек. - Тебя так долго не было.
        - Я вернулся, как только смог. На следующей неделе подам заявление об уходе. У меня отложено полно денег, плюс наследство от дяди. Я больше не оставлю тебя одну.
        - Мне здесь так одиноко. Я ведь совсем одна. - Она присела на край кровати. - Ты теперь останешься со мной, правда?
        - Столько, сколько ты захочешь.
        - Сядь рядом со мной, - словно приглашая его, она прикоснулась к покрывалу кровати рядом с собой. - Кажется, если ты теперь все объяснишь, то я смогу понять.
        Дрожащими руками он поставил поднос.
        - Ты не сердишься?
        - Нет, я все еще немного боюсь. Мне так страшно оставаться здесь взаперти.
        - Извини меня. - Он опустился рядом с ней, стараясь к ней не прикасаться. - Когда-нибудь все изменится.
        - Джеф, - она прикоснулась к нему, накрыв его ладонь своей, - почему ты решил это сделать? Почему ты решил, что настал подходящий момент?
        - Я знал, что это должно случиться скоро, до свадьбы. Вчера, когда я вошел в твой офис и увидел тебя в свадебном платье, то понял, что не могу больше ждать. Это был знак. Ты была такой красивой, Ди.
        - Но ведь это был ужасный риск. Внизу меня ждал Тим.
        - Это был я. Я тебя ждал. Надел его шляпу, пальто и солнечные очки. Мне пришлось убрать Тима с дороги.
        - Как?
        Он опустил взгляд, глядя на их соединенные руки. Дине показалось, что у нее вот-вот остановится сердце.
        - Джеф! Тим мертв?
        - Я сделал это не так, как с другими. - Он озабоченно и страстно посмотрел на нее. В его глазах была детская надежда. - С ним я этого не сделал бы. Тим не причинял тебе никакого вреда. Но мне надо было убрать его с дороги и побыстрее. Он мне тоже очень нравился, правда. Так что я все сделал очень быстро. Он ничего не почувствовал. Я положил его в багажник, а после того, как привез тебя сюда, отогнал машину на стоянку в центре города. Оставил ее там и пришел домой, чтобы быть вместе с тобой. - Его лицо искривилось, когда она отвернулась. - Ты должна это понять, Дина.
        - Я стараюсь. - О господи, Тим! - Но ты не сделал ничего плохого Финну?
        - Я же пообещал, что не буду. Он все время был с тобой, а я все время ждал.
        - Я знаю, знаю, - чисто инстинктивно она смягчилась. - Они меня ищут, правда?
        - Но они тебя не найдут.
        - Но они ищут.
        - Да! - выкрикнул Джеф, вскакивая с кровати. До сих пор все шло прекрасно, напомнил он себе, просто прекрасно. Но Джеф чувствовал себя так, словно стоял на краю пропасти и не мог разглядеть дна. - Они будут искать и искать. А потом перестанут. И никто больше нам не помешает. Никто.
        - Все в порядке. - Она тоже встала, хотя ее ноги дрожали. - Ты же знаешь, какая я любопытная. Всегда задаю разные вопросы.
        - Ты не будешь скучать по телевидению, Ди. - Рукавом рубашки он смахнул слезу. - Я буду твоим самым лучшим зрителем. Я могу слушать тебя часами. Правда. Но теперь мне не придется смотреть пленку. Теперь все будет по-настоящему.
        - Ты хочешь, чтобы все было по-настоящему, правда?
        - Больше всего на свете.
        Ее сердце сильно забилось в груди, когда она подняла руку и погладила его по щеке.
        - И ты хочешь меня?
        - Ты - это все, чего я хочу. - Его лицо дернулось под ее ладонью. - Все эти годы ты была всем, чего я хотел. Я никогда не был с другой женщиной. Не так, как Пайк или как Райли. Я ждал тебя.
        Дине хотелось бы, чтобы в ее сердце не осталось ничего, кроме ожесточения, но какая-то часть ее души рыдала, оплакивая Джефа.
        - Ты хочешь прикоснуться ко мне? - Внутренне сжавшись, она подняла его руку и положила себе на грудь. - Вот так?
        - Ты такая мягкая. Такая мягкая…
        Рука Джефа дрожала на ее теле, и в этом было что-то трогательное и ужасающее, хотя его пальцы пытались ее приласкать.
        - Если я разрешу тебе трогать меня, вот так, как сейчас, ты выпустишь меня наружу?
        Он отпрыгнул обратно, словно обжегшись. Горечь предательства клокотала в его горле.
        - Ты хочешь меня обмануть!
        - Нет, Джеф. - Теперь можно было показать свое отчаяние, решила Дина. Пусть он увидит, какая она слабая. - Мне не нравится то, что я закрыта в этой комнате. Меня это пугает. Я хочу только выйти наружу на несколько минут, подышать свежим воздухом. Ты же хочешь, чтобы я была счастлива, верно?
        - На это понадобится время. - Он упрямо сжал рот. - Ты еще не готова.
        - Ты знаешь, как я люблю работать, Джеф. - Дина шагнула к нему, стараясь не отводить взгляда от его глаз. Когда она погладила руками его грудь, глаза Джефа затуманились, потемнели. - Сидеть здесь вот так, час за часом - меня это очень огорчает. Я знаю, сколько всего ты сделал для меня. - Тут она нащупала шприц в его кармане. - Я знаю, ты хочешь, чтобы мы были вместе.
        - Мы вместе. - Его дрожащая рука опять вернулась к ее груди. Она не отодвинулась, и Джеф улыбнулся. - Мы всегда будем вместе.
        Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Дина незаметно вытащила шприц из его кармана.
        - Дина… - прошептал он.
        Ее выдало взволнованное, нервное дыхание. Она отпрянула, стараясь вонзить иголку ему в руку, и они оба повалились на пол.

        В поисках Джефа Финн в конце концов пришел к книжному шкафу. Теперь он понял, что они с Дженнером пропустили во время первого обыска. «Размеры, - подумал он. А во рту у него пересохло, как от пыли. - В доме что-то не то с размерами. Этот книжный шкаф не может быть концом стены. Не может».
        Она была там, понял Финн. Дина была там. И не одна. Он ощутил паническое желание броситься всем телом на эти полки. И задрожал, едва сдерживаясь от этого порыва. Нет, это было слишком опасно. Один бог знает, что Джеф мог бы с ней сделать, пока он выламывал бы эту дверь.
        Призвав себя к спокойствию, Финн начал методично обыскивать шкаф в поисках механизма…

        Она проигрывала. Шприц выскользнул из пальцев, когда Джеф набросился на нее сверху. Дина закричала, несколько раз больно ударившись головой об пол. В глазах у нее потемнело. Но она видела, что он сидел на ней сверху, его лицо было искажено, а по щекам текли слезы. Дина поняла, что он может убить. Теперь уже не кого-нибудь другого, а ее.
        - Ты соврала! - кричал он, мучимый отчаянием. - Ты соврала! Мне придется тебя наказать. Да, придется. - Рыдая, он сжал руки на ее горле.
        Она впилась ногтями ему в лицо. Выступила и потекла кровь, смешиваясь со слезами. Джеф взвыл от боли, и, вывернувшись, Дина освободилась. Тогда он сжал ее лодыжку, но в это время пальцы Дины наткнулись на шприц.
        - Я любил тебя! Любил! Теперь мне придется тебя наказать. Только так ты поймешь. Это для твоего же блага. Ты останешься здесь. Ты останешься здесь на хлебе и воде, пока не научишься хорошо себя вести, - монотонно повторяя эти слова, он тянул Дину обратно к кровати. - Я стараюсь для тебя, стараюсь… Я дал тебе крышу над головой. Я прикрыл твою задницу одеждой, и вот как ты меня благодаришь! Тебе придется поучиться. Я знаю, как тебя научить!
        Он схватил ее за руку и дернул вверх.
        Дина вонзила в него иглу.

        Финн слышал где-то вдалеке гул сирен, но сейчас они не имели для него никакого значения. Он был полностью сосредоточен на головоломке, которая находилась прямо перед ним. Ведь можно же туда как-то войти. Всегда есть какое-то решение. И он должен был его найти.
        - Это здесь, - бормотал он себе под нос. - Прямо здесь. Этот сукин сын не мог пройти сквозь стену.
        Его пальцы наткнулись на выступ. Финн повернул его, и стена тихо открылась, двигаясь на хорошо смазанных шарнирах.
        У кровати стояла Дина, держа в одной руке шприц. Со стекленеющими глазами, бормоча ее имя, через кровать к ней полз Джеф.
        - Я люблю тебя, Дина. - Его рука дотронулась до нее, и тело Джефа обмякло.
        - О господи, Дина! - Одним прыжком Финн бросился к Дине и сжал ее в объятиях.
        Она покачнулась. Шприц выпал из ослабевших пальцев.
        - Финн! - Его имя обожгло воспаленное горло, и Дина почувствовала себя как в раю.
        Словно с далекого-далекого расстояния она слышала, как Финн ругался. Дина дрожала всем телом.
        - Он сделал тебе больно? Скажи мне, что он с тобой сделал?
        - Нет. Нет, он хотел обо мне заботиться. - Она зарылась лицом в плечо Финну. - Он только хотел обо мне заботиться.
        - Давай уберемся отсюда. - Он взял ее на руки и вынес сквозь дверь, потом через холл, где набросился на замки.
        - Я все просила, чтобы он выпустил меня на улицу. - Дина вдохнула холодный воздух, упиваясь им, как вином. - Он стрелял в тебя, Финн. Это он стрелял в тебя. И еще он убил Тима.
        Она подпрыгнула от резкого визга тормозов.
        - Ну-ну… - Дженнер выбрался из своего автомобиля на несколько мгновений раньше, чем притормозили две черно-белые патрульные машины. Финн, несший на руках Дину вниз по лестнице, - это была не совсем та картина, которую он ожидал увидеть после истерического звонка Фрэн Майерс. Но и это зрелище его вполне удовлетворило. - Вы опять сделали все самостоятельно, мистер Райли.
        - Разве можно доверять репортеру, лейтенант?
        - Думаю, что нельзя. Рад вас видеть, мисс Рейнольдс. Счастливого Рождества.

        Дина внимательно смотрела на свое отражение в зеркале гримерной. Синяки уже исчезли с шеи и испуганное выражение - из глаз.
        Но ее сердце все еще болело.
        Как часто говорил Джо еще в ее бытность репортером - у нее было слишком доброе сердце.
        Но сейчас она не могла позволить себе расстраиваться. Через тридцать минут ей предстояло вести шоу.
        - Привет.
        Дина посмотрела вверх и увидела Финна.
        - И тебе привет.
        - У тебя найдется свободная минутка?
        - Для тебя даже несколько. - Повернувшись на кресле, Дина протянула ему обе руки. - Разве ты не спешил на самолет?
        - Я позвонил в аэропорт. Мой рейс откладывается на два часа. У меня появилась куча свободного времени.
        Ее глаза недоверчиво блеснули.
        - Ты, случайно, не собираешься опоздать на самолет?
        - Знаю, знаю. Мы с тобой уже все обсудили. Я должен работать, и ты не будешь меня содержать, если меня выгонят. Я еду в Рим. Всего лишь на неделю позднее, чем было запланировано. - Он наклонился и поцеловал ее. - Просто я подумал, что у меня есть время попробовать еще раз уговорить тебя поехать вместе со мной.
        - Я тоже должна работать.
        - Сейчас вся пресса набросится на тебя.
        Она подняла брови.
        - Ах, обещания, обещания! - Встала со стула, повернулась. - Как я выгляжу?
        - Как то, от чего мне не хочется уезжать за несколько тысяч миль. - Он приподнял ее подбородок, посмотрел в глаза. - Ты все еще переживаешь.
        - Мне уже лучше. Финн, мы с этим справимся. - Она увидела, как изменилось, потемнело его лицо. - Не надо.
        - Не знаю, сколько времени пройдет, пока я смогу закрыть глаза и не видеть тебя в той комнате. Подумать только, ты была там все это время, все эти часы, и я ходил прямо над тобой. - Он резко прижал ее к себе. - Я все еще хочу его убить.
        - Он болен, Финн. Над ним столько лет издевались. Ему надо было как-то защититься, и он выбрал телевизор. И однажды, когда его дядя умер, я вошла с экрана прямо в его жизнь.
        - Мне наплевать, болен он или нет, извращенец он или нет, трогательно это или нет. - Он опять отодвинул ее от себя. - Я не могу, Дина. Я не хочу больше об этом думать. И я не могу видеть, как ты себя в этом обвиняешь.
        - Я не обвиняю себя, нет. Знаю, что я здесь ни при чем. Я не виновата ни в чем, что он сделал. - И все-таки она не могла не вспомнить о Тиме, чье тело было найдено в багажнике машины на стоянке в центре города. - Я никогда не была для него настоящей, Финн. Даже когда мы работали вместе. Я была для него только картинкой, образом, видением. Все, что он сделал, он сделал потому, что неправильно истолковал этот образ. Я не могу винить себя за это. Но я могу чувствовать боль.
        - Ди, - в комнату вошла Фрэн, подмигнула Финну. - На счет «пять» нам нужна звезда.
        - Звезда готова.
        - Я могу отложить рейс, остаться здесь на пресс-конференцию после шоу.
        - Я сама смогу справиться с репортерами. - Она крепко поцеловала Финна в губы. - У меня есть опыт в таких делах.
        - А хочешь замуж, Канзас? - Обняв ее одной рукой, он пошел вместе с ней по коридору, направляясь к студии.
        - Еще спрашиваешь! Третьего апреля. Смотри, будь здесь.
        - Я никогда не опаздываю к сроку. - Он повернул ее к себе лицом. - Я без ума от тебя, - и нахмурился. - Дурацкая игра слов.
        Дина даже не удивилась, что смогла рассмеяться. Ничто больше не могло ее удивить.
        - Позвони из Рима. - Марси бросилась вперед, чтобы поправить Динину помаду. - И не забывай, тебе надо будет заняться цветами для церкви и приема. У тебя есть тот список, который я написала?
        У нее за спиной Финн закатил глаза.
        - Который из них?
        - Все!
        - Нет-нет, не смейте! - Марси вытянула вперед руку перед тем, как Дина успела наклониться для еще одного поцелуя. - Осталось тридцать секунд, и я не хочу, чтобы вы размазали мою работу.
        - Оставайся в эфире, Канзас. Я вернусь.
        Дина сделала еще один шаг к студии.
        - К черту!
        Она резко развернулась, бросилась к Финну в объятия и крепко прижала губы к его губам под стон Марси.
        - Возвращайся быстрее, - шепнула она и бросилась на сцену, уже услышав сигнал к своему выходу.
        Директор студии погрозил ей пальцем. Под звук аплодисментов она улыбнулась в стеклянный глаз камеры и беспечно вошла в миллионы жизней.
        - Доброе утро. Как хорошо вернуться домой!
        notes

        Примечания
        1
        «Ровно в полдень» - фильм Фреда Циннемана, 1952 г., США, с Гэри Купером в главной роли. (Здесь и далее прим. переводчика.)


        2
        МАРДИ ГРА (фр. Mardi Gras) - всемирно известный карнавал, ежегодно проводимый в Новом Орлеане во время масленицы.


        3
        ATROPA BELLADONNA (лат.) - белладонна, или красавка, или сонная одурь - ядовитое растение.