Поверишь в любовь? Наталия Романова
        Ни разу не ходившая в поход Настя Веселова поддалась на уговоры брата и отправилась к Аккемскому озеру. Ей рассказывали про особую атмосферу Горного Алтая, удивительную энергетику, а встретила она клещей, змей, переменчивую погоду, сомнительные удобства, туристов с ужасными манерами и первую любовь.
        Ник - врач-реаниматолог в «Центроспас», - хотел отдохнуть на маршруте по безлюдной, высокогорной местности, где только дикая природа, москиты да клещи, а встретил Настю Веселову.
        От автора: Сцены секса есть, плашка поставлена не зря, насилия нет.
        ПОВЕРИШЬ В ЛЮБОВЬ?
        НАТАЛИЯ РОМАНОВА
        Пролог
        Ник, щурясь, смотрел на белую точку, больше похожую на куцую стрекозу, и посмеивался про себя. Засиделись друзья детства в офисах, раздобрели, размякли. Когда-то они все вместе прошли путь от Тюнгура до Аккема пешком, с туристическими палатками и запасом провизии за плечами. Молодые, сильные, не битые жизнью, с уверенностью смотрящие в будущее. Тогда, так же как и сейчас, на маршруте по безлюдной, высокогорной местности не было сотовой связи, только дикая природа, москиты да клещи.
        Ник и сейчас проделал весь путь легко, не за тем ли он приехал в этот край? Компанию ему составил Геннадий Зелёный - не потому что крокодил, а по фамилии. Коллега, близкий приятель, сослуживец, пожалуй, один из немногих, с кем близко общался Ник.
        У Генки была семья: жена, трое пацанов, почти погодки, а не так давно судьба преподнесла сюрприз - четвёртого ребёнка. Гена схватился за голову - в панельную трёшку и зарплату врача-травматолога четвёртый ребёнок не укладывался, - а потом махнул рукой: где трое, там и четверо. Спустя время оказалось - быть Геннадию отцом долгожданной девочки, на что чета Зелёных уже не надеялась, он вовсе повеселел. Будущая дочка меняла картину в корне.
        Сюда жена его буквально вытолкала, требуя как следует отдохнуть, напиться на год вперёд, набраться впечатлений на пять лет, потому что ничего подобного в ближайшее время ему точно не грозит. Мудрая женщина. И отпуск мужик проведёт с душой, и соблазнится - если только комарами.
        Были в базовом лагере и женщины, конечно. Как правило, не одни - в такую глушь дама отправится со своим самоваром. Да и Гена предпочитал всем бабам простую русскую забаву - водочку, да под солёный огурчик. Ник полностью разделял увлечение друга. С их работой не очень-то расслабишься, лишний раз банку пива себе не позволишь, только отпуск и остаётся. В местах, где нет сотовой связи.
        А вот Влад Веселов, друг ещё со школы, из родного, провинциального городишки в Подмосковье, пройти маршрут отказался. Строго говоря, Влад уже не жил в том городишке, да и школу давно закончил, хоть и на два года позже Ника. Влад теперь жил и трудился в первопрестольной - ведущим топ-менеджером фармацевтической компании. Обленился, поди, жирком покрылся.
        Год назад, заскочив в Москву по личным надобностям, Ник встретился с Владом, тот был в хорошей физической форме для менеджера и теперь уже москвича. Фитнесс с личным тренером, пищевые добавки, беговая дорожка по утрам, ухоженные, белые руки… Ник усмехнулся про себя.
        Егор, их общий приятель, не достигший успехов Влада, скорее шёл прицепом к целеустремлённому Веселову. Работал он в той же компании, возглавлял филиал в этом регионе и попросту не мог не составить компанию другу и руководителю, даже если последний экстремальный его отдых - рыбалка на собственном озерце на территории «дачи».
        Вертолёт, покачиваясь, опустился на площадку, какое-то время шумели лопасти, потом всё стихло. Трава, примятая потоками ветра, выгнулась, принимая исходное положение. Белая дверь открылась, оттуда выпрыгнул Егор, почти бодро, одёргивая на ходу камуфляжную куртку, больше скрывающую небольшой живот, чем владельца на фоне природы. Полетели рюкзаки и несколько сумок, сверху шлёпнулся бирюзовый рюкзачок, больше подходящий для походов в бассейн, сбоку болтался брелок в виде несуразного медведя с длинными конечностями. Ник застыл, глядя на чужеродный предмет.
        Появление Надежды всё объяснило. Давняя подруга Влада, практически жена, скорее всего единственная женщина за всю его тридцатилетнюю жизнь. Во всяком случае, официальная и как-либо озвученная.
        - Ник, Николенька! - подхватилась Надя и бросилась на шею приятелю и бывшему однокурснику. Он же и познакомил в своё время синеглазую, худенькую, почти прозрачную Наденьку с Владом. - Вот же чёрт страшный, хоть бы побрился. А воняешь как! - визжала всё такая же синеглазая и худая Надежда.
        - Мужиком я пахну, Зуева, - загоготал вместо приветствия Ник.
        - Да уж, костром и перегаром.
        - Не Эмпорио Армани, конечно, - Ник сжал до боли Наденьку, глядя поверх светлой макушки на Влада.
        В такой же камуфляжной одежде, как и Егор. В одном магазине отоварились, не иначе.
        - Харэ мою женщину лапать, заведи свою и лапай, - вместо приветствия проговорил Влад, протянув руку для приветствия.
        Надежда отошла на пару шагов и с широченной улыбкой наблюдала за ритуальными приветствиями, оставшимися ещё со времён школы. Сначала с Владом, потом с Егором, с крепкими словечками и бесцеремонными комментариями. Все трое давно не смущались Надю. За внешностью хрупкого одуванчика с перепуганными глазами оленёнка, только голубого цвета, скрывалась железная сила воли хирурга-уролога.
        Общий гул голосов, кто-то уже загружался в вертолёт, в таком же, будто с чужого плеча, камуфляже, шум лопастей вертолёта, яркий солнечный свет, бьющий в глаза, блики на меловато-синей воде Аккемского озера и один взгляд на девушку, обнимающую бирюзовый рюкзак с брелоком-медведем, обладателем длинных конечностей. Один чёртов взгляд, и сердце, до этого работавшее ровно и сильно, пропустило удар.
        - Это Настя, - буднично представил Влад, подтягивая к себе перепуганную девушку, с ужасом озирающуюся по сторонам.
        - Настя?
        - Сестра моя мелкая, - Влад махнул рукой где-то внизу. - Эй, тебе память отшибло, что ли? Настёнка, Настюшка.
        - Стася, - выдохнула девушка и протянула руку. Маленькую, белую ладонь с розовым лаком на коротких ногтях.
        Отшибло, только не память, а сердце.
        Глава 1
        Громкие голоса разрезали тишину и ворвались в сладкий сон Насти. Она скосила глаза на часы - девять утра. Неужели не найти другого времени для скандала? Тем более, он повторялся практически слово в слово все три дня, как приехал брат.
        - Влад, что тебе стоит обратиться к Диму? - по сотому разу раскатывался голос отца по квартире.
        - Объясни мне, почему я должен обращаться к Диму?
        - Я уже говорил.
        - Считай меня тупым!
        - Его отец может одним звонком замять это дело! Один звонок!
        - С чего бы Диму обращаться к отцу по этому поводу?
        - Вы друзья.
        - Хорошо, мы друзья, друзья с Димом, а не с его отцом. В любом случае, я не представляю, что я ему скажу и как. И вообще, какого чёрта я должен в это лезть?
        - Стёпочка твой брат.
        - Стёпочка, - Влад выплюнул имя, - впутался в махинации с Левемиром! Каким же жадным идиотом нужно быть, чтобы вляпаться в подобное?!
        - Его подставили! Подставили! Он молодой, зелёный, он не понимал!
        - Да брось ты, «не понимал», - Влад выругался матом. Стася сморщилась. - Ты представляешь, сколько федеральных льготников недополучили или не получили вовсе инсулин? По-твоему, это может оправдать возраст?
        - Но прокуратура!
        - Вот пусть прокуратура и разбирается, я не стану звонить Диму ради Степана, тем более ради него!
        - Он же твой брат!
        - Знаешь, иногда я думаю, хорошо, что она не дожила до этого.
        - Не смей!
        И снова, по сто пятому кругу. Лучше бы Влад не приезжал. Зачем только Настя согласилась на эту безумную поездку? Месяц назад, накануне ЕГЭ, это казалось отличной идеей. Настя настолько устала перед экзаменами, что сбежала бы из дома куда угодно, не то что на Алтай, а сейчас ей вовсе не хотелось никуда отправляться. Тем более на Алтай.
        Почему не Тайланд или Сейшелы?
        Ответ Настя Веселова знала. Их с Владом отец, Александр Веселов, в молодости был ярым альпинистом, туристом-походником, на его счету покорение не только Белухи - «Трёхглавой», высшей точки Алтайских гор, Эльбруса, но и Эвереста! Именно в экспедиции на Белуху познакомились родители Насти и Влада. Он - студент Московского престижного ВУЗа, и она - выпускница средней школы маленького городка в Подмосковье, отправившиеся в путешествие с родителями.
        Стремительный роман закончился свадьбой, позже - рождением Влада, а через одиннадцать лет - и Насти. Когда Настя пошла в школу, мама умерла - несчастный случай, нелепый, как любая смерть. Её пытались спасти, сначала в областной больнице, позже и в Московской клинике.
        Маленькая Настя скучала по маме, а больше всего по ощущению семьи в своей жизни. Влад поступил в институт, уехал, жил своей жизнью. Отец никак не мог заменить Насте маму или брата, наверное, и не пытался. Насте было сложно об этом судить, она жила и жила. Смирилась со своими потерями, переживала о школьных оценках, ругалась и мирилась со школьными подружками, ходила на дополнительные занятия, кружки, интересовалась мультиками, фильмами для тинэйджеров, даже была платонически влюблена в поп-певца, всего месяц, но со всей силой своего двенадцатилетнего сердечка.
        А потом в её жизни появился Стёпочка. Плод внебрачной любви отца и любовницы, которая жила в городе, куда Александр Веселов часто ездил по служебным надобностям. Появился вместе со своей матерью.
        Вилену, так она представилась, направили в их родной город «поднимать медицину». В рамках государственной программы именно в их городке строился региональный медицинский центр. Вилена Ильинична была назначена заместителем главного врача по экономическим вопросам.
        Семнадцатилетний Стёпочка, подросток-переросток, высокий, страдающий лишним весом, вёл себя в доме Насти и папы как у себя, нагло, с вызовом. Настю он иначе чем «шавка» не называл и не брезговал отвешивать двенадцатилетней девочке подзатыльники или шлёпать с силой по пятой точке. Это наедине, при родителях же он был лилейно вежлив, называл Александра «папуля», а Настю «сестричка». На Настины жалобы внимания не обращали. Папа считал, что это детская ревность, а Вилена любила повторять, что «Анастасия растёт инфантильным и избалованным ребёнком».
        Благо, Стёпочка уехал учиться, а по возвращению ему была подарена квартира в дорогой новостройке. Вернулся похудевшим, высоким и даже интересным мужчиной, чем-то похожим на отца и Влада, только гнусным Стёпочкой для Насти быть не перестал.
        К тому же девушке не давал покоя инцидент, произошедший, когда ей было пятнадцать. Приехавший на летние каникулы Стёпочка случайно столкнулся с выходящей из ванной комнаты Настей. Она до сих пор помнит свой липкий ужас, визг и запах мятной жвачки от Стёпочки, когда он полез с поцелуями. На визг прибежала Вилена, на мгновение остолбенела, а позже замахнулась на сына, выталкивая его на кухню.
        Больше посягательств со стороны Стёпочки не было, он даже извинился. Вилена ослабила вожжи в отношении Насти, а сама девушка промолчала, не стала ничего рассказывать отцу. Зачем? Он не верил, когда Стёпочка распускал руки, не поверил бы и тогда. Вилена же никогда не признала бы, что её драгоценный сыночек полез с неоднозначными объятиями и поцелуями к несовершеннолетней единокровной сестре.
        Теперь Степан Александрович, двадцати четырёх лет от роду, занимался закупками лекарств для льготной категории граждан и влез в сомнительную авантюру с инсулином. Его действиями заинтересовалась прокуратура, а он, естественно, был не виноват. И Влад, родной брат Насти, должен был оказать содействие, ведь он знаком с каким-то сынком высокопоставленного чиновника, один звонок которого заставит прокуратуру взять под козырёк. Именно об этом дённо и нощно спорили отец и сын в течении всего времени, которое проводил здесь Влад, приехав за Настей, чтобы показать ей «сказочный Алтай».
        Алтай для Влада действительно был сказочным. Именно там, на Аккемской тропе, Влад познакомился со своей девушкой Надей. Случилось это во Владины восемнадцать лет. Тогда это казалось едва ли не чудом, знаком свыше, судьбой. Ведь именно там познакомились родители.
        С появлением Стёпочки и ясным пониманием, что отец жил двойной жизнью, знакомство изменило оттенок. Никто больше не говорил про знаки свыше, но Аккем так и остался волшебным местом для Влада с Надей. В этом году они решили повторить своё путешествие. За время знакомства ребята изъездили много стран, поднимались на Килиманджаро и даже посетили Анды, Эльбрус же покоряли дважды. А на Аккем решились вернуться только сейчас и, чем не шутит чёрт, забраться на Белуху.
        Настя бы отказалась. В отличие от своей семьи, она не находила ничего привлекательного в походной жизни. Ночёвка в палатке её пугала, еда, приготовленная на костре, не шла ни в какое сравнение с суши-сетами и заказной пиццей, а красивые виды можно посмотреть и по интернету. Монитор у Насти был с хорошей цветопередачей.
        Но оставаться на лето в городе, да ещё после того, как сдала ЕГЭ на постыдно маленькие баллы, не хотелось абсолютно. Никуда, куда хотелось бы поступить, Настя не набрала баллов даже на коммерческое отделение. Папа бы оплатил, да и Вилена не возражала, но идти учиться куда попало не хотелось.
        Настя, было, задумалась о медицинском колледже, потом можно выучиться на косметолога - перспективная и денежная специальность. Но думала она об этом вяло, изредка. Чаще бесцельно шлялась по улицам, всеми силами избегала Вилену, отца и «большого разговора о будущем». Так что… лучше Аккем, чем Вилена, Стёпочка и неясные перспективы на будущее.
        Глава 2
        О своём решении Настя пожалела ещё в Москве, когда Влад критично осмотрел вещи сестры и повёл в специализированный магазин за обмундированием.
        Поначалу всё было неплохо, весело. Шопинг, даже если выбираешь треккинговую обувь, всегда повышает настроение. Вещи, выбранные Владом, были удобные, лёгкие, непродуваемые, с массой других преимуществ, о которых Настя предпочла пока не знать.
        Конечно, она бы с радостью потратила деньги на что-то более интересное, например, пару платьев, юбку, босоножки на высоком каблуке с ремешком на щиколотке, как раз в витрине стояли красивые. Да даже на новый айфон, если на то пошло. Сложить стоимость всех вещей, без которых никак не обойтись на Алтае и получится примерно нужная сумма.
        Скисла Настя, когда выбирали рюкзак. К её удивлению, их объёмы измерялись литрами, и ей достался пятидесятилитровый, самый маленький, по утверждению консультанта. Высокотехнологичная конструкция привела в восторг Влада, он даже сфотографировал обновку со всех сторон и отправил снимки Наде с предложением купить. Та отказалась, прокричав в трубку, что не променяет своё сокровище ни на что. Настя даже пересчитывать не стала литры в килограммы или прикидывать, что именно и сколько поместится в новый рюкзак, просто вдруг поняла, в какую авантюру вписалась.
        В самолёте Настю немного укачало. Разница во времени почти не сказалась на самочувствии, к тому же их встречал Егор - друг Влада ещё со школы. Вернее, Егор учился на два класса старше, но почему-то именно с ребятами постарше всегда дружил брат. Мама, когда была жива, говорила, что Влад старше своего возраста. Настя, естественно, этого не слышала, папа рассказывал. У Егора в родном городе остались родители, две сестры, племянники, он часто наведывался к родне, всегда заскакивал к Веселовым.
        «Вырастешь большая, женюсь на тебе, Стаська», - любил шутить Егор. Он был добрым и весёлым балагуром, душой компании, мог поддержать любую беседу с любым человеком и «переманить на сторону зла за печеньками». Насте исполнилось девятнадцать, а он по-прежнему обещал жениться, когда она «вырастет большой». Она бы ничуть не удивилась, достань Егор из кармана куклу для Стаськи. Почему-то такое отношение не злило, юношеский максимализм, который должен был возражать против подобного снисходительного отношения, спал в Насте Веселовой беспробудным сном, когда дело касалось Егора.
        Один день они погостили на «дачке» Егора, в огромном доме с баней, зарыбленным озерцом и с аилом на берегу. Настя никогда раньше не видела аил и сомневалась, что именно так должно выглядеть жилище коренных жителей Алтая - с выложенным в виде мозаики вокруг кострища каменным полом, деревянными настилами и низкими диванами вдоль шестиугольных стен.
        Потом Егор, как всегда, безостановочно шутил, Надя заливалась смехом и даже, кажется, флиртовала с другом. Впрочем, Настя удивилась бы, увидев женщину, отказавшую себе во флирте с Егором. А он ведь даже красивым не был, в отличие от Влада. Невысокий и полноватый, живот пока не слишком виден, но явная тенденция обозначилась. Начавшие редеть светлые волосы и круглое, добродушное лицо. К вечеру подвыпившие Влад с Егором укатили куда-то на квадроцикле, а вернулись с обновками - простыми камуфляжными куртками. Вот тебе и треккерное обмундирование, начиная от носков, заканчивая штанами, куртками и шапками.
        Утром прыгнули во внедорожник Егора и отправились в далёкий Тюнгур, оказавшийся селом на окраине мира, всего-то световой день пути. К тому времени, как добрались до богом забытого села, оплатили вертолёт, перенесли вещи, включая палатки, спальные мешки и запас еды к вертолётной площадке, Настя почувствовала себя настолько уставшей, что никаких сомнений (если они и были), в том, что походная жизнь не для неё, не осталось.
        Надя в это время вздыхала и с тоской поглядывала на Влада. Ей хотелось пройти Аккемской тропой, таща на себе рюкзак, палатку и, видимо, Настю. Влад, как мог, утешал Надежду, мол, не переживай, зато там, в базовом лагере, мы оставим Настю с Егором, они насладятся природой и погодой, а сами поднимемся на Белуху. Обновим, так сказать, впечатления. Настя только косилась на неугомонную парочку и твёрдо решила не поддаваться на провокации.
        Вертолёт не вызывал доверия у Насти, она вообще предпочитала прочную почву под ногами, ни водная стихия, ни воздушная её не привлекали. Однако она смело устроилась в кресле, улыбнулась вертолётчику, обняла свой рюкзак - не тот, что купили в торговом центре, а повседневный, с которым ходила в фитнесс-клуб, бассейн или на сдачу нормативов ГТО. Их она не сдала, к слову.
        Новый рюкзак остался в багажном отделении и не вызывал никаких эмоций у девушки, в отличие от «старичка», проверенного временем. Да и удобней держать необходимые вещи под рукой, в небольшом рюкзаке, а не в монстре на пятьдесят литров со сложной системой креплений.
        Минимальный набор: тоник для лица, ватные диски, крем для рук, для лица, Базирон на случай, если вскочит на лице какая-нибудь гадость. Акне Настя давно не страдала, но гель предпочла взять с собой: неизвестно, как чувствительная кожа отреагирует на перемену климата… Телефон, зарядка, смена белья, маникюрный набор, наконец! Перекапывать каждый раз монстроподобный рюкзак не хотелось.
        Вид сверху Насте Веселовой понравился, она была готова признать правоту брата и Нади, рвавшихся на Алтай с маниакальным желанием. Влад показывал голубые озерца и лесные массивы, виднеющиеся вершины и хребты, синие реки, бескрайние долины и говорил названия, которые Настя не запомнила, а половину до конца не расслышала. Настоящий ТриДэ-эффект, такого на мониторе не увидишь.
        Настя выбралась из вертолёта, поёжилась от зябкого ветра, идущего от воды озера, рядом с которым приземлились. Видимо, этот пятачок ровной местности был вертолётной площадкой. Влад ловко выгрузил скарб, пока Надя висела на каком-то здоровенном заросшем мужике, повизгивая от удовольствия. Потом на этом же мужчине повис Егор, хлопал по плечам, жал руку, громко смеялся, как и сам мужчина, а потом дошла очередь Влада. Странный ритуал повторился.
        Настя же в это время осматривалась, пытаясь одной рукой достать телефон из рюкзака. Было красиво… Не так, чтобы очень… В общем, ничего завораживающего Анастасия Веселова в первые минуты пребывания на нижнем Аккемском озере не обнаружила. Да и само озеро не было кристально бирюзовым, как на фотографиях. Оказалось оно грязновато-синего цвета, от него исходила какая-то зябь, угроза, что-то древнее, заставляющее поёжиться ещё раз.
        Сторона, где должна была красоваться Белуха, была затянута низкими белёсыми облаками, остальной «завораживающий вид» представлял собой горную породу, почему-то примятую траву, множество троп, деревья… Нестерпимо хотелось подойти к брату и спросить, куда именно она должна смотреть, чтобы испытать восторг, читающийся в глазах окружающих людей. Причём всех. И тех, кто прилетел с Настей, и тех, кто толпился у площадки и собирался улетать. На лицах группы бодрых туристов со здоровенными рюкзаками за плечами, даже на лице мужчины, с воодушевлением обхватывающего в медвежьи объятия Влада.
        - Это Настя, - Влад представил девушку незнакомцу, подтягивая к себе одной рукой, приобнимая.
        - Настя? - мужчина выглядел не только восхищённым окружающей обстановкой, но и удивлённым.
        - Сестра моя, мелкая, - Влад опустил руку. - Эй, тебе память отшибло, что ли? Настёнка, Настюшка.
        - Стася, - представилась Настя. - Анастасия Веселова.
        - Ну, здравствуй, Анастасия Веселова, - незнакомец оглядел её с головы до ног каким-то неприятным взглядом, изучающим.
        Настя в свою очередь оглядела незнакомца. Достаточно высокий, точно выше Влада, а его рост был метр восемьдесят, ярко-красная ветровка подчёркивала широкие плечи, всё остальное было надёжно скрыто флисовой толстовкой под горло, широкими штанами, ботинками. Лицо же скрывалось под недельной, как минимум, щетиной, почти бородой - не ухоженной, как сейчас модно, а просто зарослями на лице. Густые, черные волосы, взлохмаченные, торчащие в разные стороны, то и дело лезли в лицо, он откидывал их загорелой рукой. Из-под довольно густых бровей смотрели карие глаза, смотрели как-то цепко, и так же зябко, как Аккемское озеро.
        В целом, отметила про себя Настя, мужчина был красивый, но в то же время совсем не привлекательный, в отличие от того же Егора. От этого странного человека исходила если не прямая угроза, то что-то, что определённо не понравилось Насте.
        - Здравствуйте, - твёрдо ответила Настя.
        Не съест же он её, в конце концов. Друзья Влада не обязаны все быть приятными и весёлыми, как Егор. Что это какой-то друг, сомнений не возникало, приветствие было «фирменным», Влад так же здоровался при встрече с Егором и некоторыми приятелями по школе или соседями-одногодками в родном городе.
        - Телефон не ловит, - вдруг сказал незнакомец, посмотрев на белый прямоугольник в руках Насти. - Я - Ник. Ты вряд ли меня помнишь.
        - В смысле - «не ловит»?
        - В прямом, связи нет.
        - Совсем?
        - Абсолютно.
        - А? - Насте хотелось задать вопрос, как жить в таком случае? Как вообще можно жить без сотовой связи и интернета?
        - Вряд ли сюда доставят суши, - с улыбкой проговорил Ник.
        - Не переживай, - вклинился Егор. - Тебе будет, чем заняться. Так ты Ника не помнишь? Совсем?
        - А я должна его помнить? - Настя смотрела в упор на Егора.
        - Он мой одноклассник, - продолжил Егор. - Мы были трое, как братья-близнецы. Я, Влад и Ник.
        - Ясно, - кивнула Настя. - Не помню.
        - Значит, познакомишься.
        - Значит. А он наш проводник? Или кто?
        - С чего ты взяла, что проводник?
        - Заросший какой-то, - она шепнула на ухо Егору, косясь в сторону Ника.
        - А, так он Аккемской тропой притопал, своими ножками.
        - Ого!
        - А то, Ник, он такой - комсомолец, спортсмен, красавец! - и поднял палец в каком-то наигранном жесте, как тост сказал. Настя где-то слышала это выражение, а где, не помнила.
        Шли вдоль Аккемского озера недолго, мужчины разобрали самое тяжёлое, Настя тащила своего пятидесятилитрового монстра и любимый, почти незаменимый рюкзак с брелоком-мишкой. У него, у мишки, и имя было - Кузьма, но Настя об этом помалкивала. Не та компания, из всех присутствующих искренне поймёт только Егор, но тут же разболтает.
        Время от времени Настя останавливалась и делала либо фотографии природы, либо селфи с собой на фоне природы. Айфон творил чудеса: сомнительной красоты природа вокруг на экране Аpple смотрелась восхитительно! На секунду Настя даже позавидовала сама себе, пока не увидела место, где они, предположительно, будут жить.
        Глава 3
        Настя в онемении смотрела на… цистерны? Большие консервные банки? Печи? Нечто монстроподобное, обветшалое и ржавое, даже весёленькая синяя расцветка не спасала.
        - Тут мы и перекантуемся, - довольно проговорил Влад, одной рукой обнимая Настю, а другой Надю. - Красота-то какая! А воздух! Энергетика! Вы чуете это? Чуете?
        Надя в восторге закивала головой, подпрыгивая в коричневых ботинках, несуразно смотрящихся на худеньких ногах. В обуви на высоком каблуке Надины ноги казались не просто стройными, а запредельно длинными, с её-то росточком - макушкой она едва доставала до груди Влада. В ботинках она была похожа на клоуна. Весёлого, позитивного мультяшного живчика.
        - Что это? - Настя никак не могла разделить восторги брата и его боевой подруги. К тому же, железные монстры не на шутку пугали. Её притащили на край света, в эпицентр пятой точки мира, чтобы замуровать в этом? Сказка о Царе Салтане какая-то. Осталось родить в ночь, не то сына, не то дочь.
        - Цубики, - промурлыкала Надежда.
        - И как я сразу не поняла, что это за штуковины? - Настя обогнала Влада и встала поперёк дороги. - Зачем тогда ты тащил это? - она ткнула пальцем в палатку за плечами брата?
        - Стась, не пугайся ты так… - пробормотал Веселов-младший.
        - Это ЦУБ, цилиндрический унифицированный блок, дом на колёсах, если просто. Но жить ты там не будешь, это станция МЧС, палаточный лагерь дальше, а нам можно и тут расположиться, - вмешался Ник, хотя его никто не спрашивал. Но и Влад, любовавшийся природой, якобы впитывающий какую-то особую энергетику, не спешил ответить на вопросы Насти.
        - Почему «нам можно»?
        - Потому что Никушка у нас комсомолец и красавец, - лилейно пропел Егор, остановившийся рядом.
        - Красавец, говоришь, Егорушка? - загоготал Ник, хватая за шею Егора, сжимая локтем.
        Прекрасно. Они расположатся «тут». «Тут» - это где? Прямо в поле, что ли? Или рядом с теми тремя ёлками?
        Веселова Настя всё ещё пыталась держаться, в самом деле, не может быть всё настолько плохо. Где-то есть кемпинг, значит, там должна быть сотовая связь, туалет, душ, хотя бы типа «дачник», такой она видела на огородике своей бабушки по маме, Валентины Петровны. Настя не питала иллюзий, где-нибудь на Белухе, куда собираются Влад и Надя, условия дикие, но вот здесь, где даже на карте обозначен «палаточный городок» или «базовый лагерь», всё должно быть приближено к цивилизации.
        Навстречу им шёл мужчина в форме МЧС, вернее, в части формы. Куртка была расстёгнута, из-под неё выглядывала обыкновенная выцветшая футболка, некогда бывшая синей, с растянутым воротом, форменные брюки и видавшие виды чёрные высокие ботинки. Спасатель улыбался настолько широко, что казалось, у него заболят скулы. Издали Насте показалось, что мужчине не меньше сорока лет, но вблизи стало ясно - скорее всего, он ровесник Влада или Егора с Ником.
        Подошедший поприветствовал всех за руку, скользнул равнодушно ленивым взглядом по Стасе, немного задержался на Наде, но быстро перевёл взгляд на Егора, протягивая руку для приветствия. Спасатель представился Андреем, был он русоволосый и загорелый, темнее Ника, а тот выделялся загаром на фоне бледных горожан.
        Настя прислушивалась к разговору Ника с Андреем и Владом, но мало что понимала. Такое впечатление, что они говорили на чешском, вроде и слова знакомые, и звуки уху привычные, но что именно говорят, непонятно.
        Говорил больше Ник, Влад чаще кивал и отвечал время от времени. Складывалось впечатление, что главным в их компании стал Ник, и это почему-то не понравилось Насте.
        В общем-то, Насте не нравилось и то, что этот Ник будет в их компании. Чем не понравилось, она бы не смогла ответить и не призналась бы в своих мыслях. Но аура какой-то неясной опасности, витающей вокруг друга брата, не давала Насте покоя. Она даже старалась держаться от него подальше, поближе к Владу или Егору.
        - Всё отлично, девчонки, - заурчал Влад и снова схватил и сестру, и свою девушку одновременно, выглядя донельзя взбудораженным. - Ох, и развернёмся, отдохнё-о-ом!
        Отдыхать предполагалось в двух двухместных палатках, таких же высокотехнологичных, как обувь, рюкзак и даже носки на Насте. В одной палатке расположились, естественно, Влад и Надя, а в другой - Егор и Настя. Егор скабрезно шутил, что теперь он, как честный человек, точно должен жениться на Стаське. Настя хихикала, но радоваться предстоящим переменам не могла.
        Ещё будучи в Москве, они обсудили этот момент и пришли к выводу, что селиться по половому признаку без толку, всё равно всё закончится слиянием влюблённой парочки, добравшейся на драгоценный Алтай. А за Стаську, по словам Влада, он спокоен. «Это же Егор».
        На небольшом пригорке рядом с хвойными, жиденькими деревцами, которые должны были скрывать мини-лагерь от ветра, установили две палатки. Цубики, приведшие в замешательство Настю, остались ниже. Там же, как оказалось, была «Эх, банька», а вот уборной не наблюдалось никакой. Совсем.
        Виднелись темно-синие стационарные палатки какого-то туристического агентства. Может быть, там были условия, но идти каждый раз по нужде через поле, по корягам меж приглаженной травы и по комьям словно вспаханной земли и грязи, не хотелось совсем.
        - А где… в туалет? - шепнула Настя Наде.
        - А туалет у нас пока био! - с восторгом почти провизжала Надежда.
        Настя огляделась в поисках кабинки био-туалета или чего-нибудь подобного, не нашла.
        - Кустики! - засмеялась подружка Влада. Обалдеть, как смешно. - Ты не переживай, мы здесь только ночевать будем, а через несколько дней перебазируемся в приют Ак-Кем. Там всё есть, и баня отличная, и туалет. Цивилизация!
        - А мы не можем сразу там? Какой смысл тут торчать? - Настя огляделась. На озеро она посмотрела, синие цубики спасателей увидела, горы разглядела, три ёлки увидела. Собственно, а на что ещё тут любоваться?
        - Отсюда ближе к Ярлоу, озеру Горных духов, долине Семи озёр, - скороговоркой проговорила Надежда. - Да и людей поменьше. Энергетика! - воскликнула с тем же выражением, что и Влад.
        Да уж, энергетика… а по нужде в кусты! Видимо, для атмосферы!
        С момента прилёта прошёл всего час, а Настя всеми силами желала одного - убраться в Москву. Она была согласна даже вернуться домой для большого разговора о будущем и поступить в медицинский колледж.
        Настя расположила свои вещи в палатке, какие-то переложила из пятидесятилитрового рюкзака, что-то из незаменимого бирюзового рюкзака с Кузьмой. Даже навела подобие уюта на своей половине временной жилплощади. Егор тоже покидал свои вещи в палатку, так они и валялись там… кучкой.
        Когда Настя, пыхтя, выбралась из палатки, рядом с импровизированным лагерем находились только Егор и Андрей. Они о чём-то оживлённо беседовали, сидя на бревне около кострища, им явно пользовались не один и даже не десяток раз. Спины счастливых Влада и Нади виднелись где-то у озера. Невольно прислушавшись к разговору, а Настя почему-то всё время находилась в состоянии непонятной тревожности, она даже не удивилась, учитывая, что разговор вёлся с Егором. Конечно же, необходимо отметить встречу. Естественно, прямо сегодня.
        - Гош, ты идёшь?
        Голос возник буквально над Настей, она отпрыгнула от неожиданности, мгновением позже сообразила, что это Ник, появившийся как из-под земли.
        - Нет, - отозвался Егор. - Я… - он показал глазами на Настю. Она поняла, что Егора оставили в «няньках».
        - Понятно, - Ник смерил колким взглядом Настю и отвернулся, при этом с места не сдвинулся. Так и стоял, как изваяние, пару раз ещё посмотрев на девушку.
        - А куда вы направляетесь? - спросила Настя из вежливости. Рядом с Ником у неё постоянно возникало ощущение, что от неё чего-то ждут или недоумевают.
        - В приют Ак-Кем.
        Настя, помимо воли, навострила ушки. Приют Ак-Кем, а значит, там есть сеть, туалет и другие блага цивилизации, хоть какие-нибудь. Безумно захотелось убраться подальше от синих цубиков, трёх ёлок, «био-туалета», скабрезных шуток Егора и невидяще-скользящего взгляда Андрея, того, что спасатель.
        - Хочешь посмотреть? - как прочитал её мысли Ник и вроде улыбнулся.
        - Да, - неуверенно проблеяла Настя.
        Посмотреть она, конечно, хотела, но идти куда-то с незнакомым человеком, будь он трижды приятелем Влада, не хотелось совсем. С одной стороны, опасения Насти были обоснованными, она видела этого Ника впервые, и даже если бы он вызывал доверие, а у неё не вызывал, идти в какой-то «приют» наедине было опрометчиво. С другой - Настя верила Владу, брат не оставил бы её рядом с потенциально опасным человеком. А с третьей…
        - Отпустишь подопечную со мной? - обратился Ник к Егору.
        - Куда? - как-то вскользь ответил Егор, он же Гоша.
        Ник произвольно махнул рукой и добавил:
        - Переберёмся поближе.
        - Ай, идите куда хотите, - отмахнулся Егор. - Стаська, осторожней там, - он якобы хмуро посмотрел на девушку и снова вернулся к животрепещущему разговору.
        Глава 4
        Ник не стал отдельно приглашать Настю, просто пошёл вперёд, не дожидаясь её реакции. Хочешь - иди, а хочешь - оставайся. Идти резко расхотелось, тем более - неизвестно куда, один бог знает с кем. Но и оставаться Настя смысла не видела. Не очень-то ей понравилось это место. Может, она просто не чувствовала энергетику, не ощущала ауру, атмосфера её не коснулась, но ничего, кроме озера сомнительной живописности, протоптанных троп, синих цубиков и деревьев, она не видела. Возможно, там, куда направился Ник, интереснее?
        Немного потоптавшись на месте, кинув взгляд на Егора, который между делом подмигнул и снова углубился в беседу, Настя скорым шагом пошла за Ником, а потом и вовсе пришлось догонять бегом, почти вприпрыжку, пока тот не остановился, дожидаясь её.
        Мужчина прищурил глаза, окинув цепким взглядом Настю, когда она поравнялась с ним, потом улыбнулся, что, конечно, сгладило впечатление, но девушка всё равно вздрогнула.
        - Может, лучше с Егором останешься? - неожиданно дружелюбно спросил Ник.
        - Нет, мне интересно, правда, - Настя даже кивнула для убедительности. - Только… вы не могли бы немножко медленней идти, пожалуйста, если вас не затруднит… - она окончательно растерялась от взгляда, не то злого, не то насмешливого.
        - Мог бы, если ты будешь обращаться ко мне на «ты». С Егором ведь на «ты», а мы ровесники, - заметил Ник.
        - Это Егор, - оправдалась Настя.
        - Я такой старый? - ошарашил вопросом мужчина, Настя уставилась на собеседника. Какой же он старый? Тридцать два года - не старость, но и не одноклассник Насти, чтобы тыкать… и не Егор, опять же. - Серьёзно, это горы, ты в походе, к чему эти реверансы? На «ты», и я иду в твоём темпе.
        - А вы… ты… сможешь в моём… темпе?
        - Не сомневаюсь в этом, - как-то странно усмехнулся Ник.
        И они пошли медленнее, по большей части, молча. Настя оглядывалась по сторонам и не переставала удивляться. Нетронутая природа… Парк напротив её дома - нетронутая природа, а здесь постоянно встречались люди, расходились тропы, а то и валялся мусор, что особенно возмущало девушку. Случайно забрести в это место просто невозможно, значит, все эти люди, что шагают группами и поодиночке, мусорят, справляют нужду в кустиках - все они, так или иначе, находят что-то в этом месте, признают его особенность. Рерих, Настя слышала, творил в этих местах, сюда за просветлением приезжают (вернее - приходят), почитатели дикой природы шагают многие километры по пересечённой местности ради этих видов и тут же оставляют мусор. Отвратительно.
        - Нравится? - Ник окинул взглядом местность и задал вопрос, явно для поддержания хоть какой-нибудь беседы.
        - Да, - Настя решила немного слукавить.
        - Правда? - в вопросе Ника была слышна усмешка.
        - Ну, так…
        - Ты туризмом занималась? В «Дальнем озере»? - Ник своим вопросом напомнил, что они из одного города, и он действительно друг Влада и Егора.
        Туризмом Настя не занималась никогда, но про секцию спортивного туризма, конечно, слышала. Влад, когда достиг карьерных высот, даже стал оказывать спонсорскую помощь секции, в которой провёл детство.
        - Нет, - она помотала головой. - Я так, за компанию с Владом и Надей.
        - За компанию в Тай летают или в Грецию, дайвингом заниматься, - справедливо заметил Ник.
        Насте осталось вздохнуть.
        - В каком институте учишься? - продолжил допрос Ник.
        - Ни в каком ещё.
        - Погоди, тебе же девятнадцать, правильно? Второй курс должен быть.
        - Я только школу закончила, - неохотно призналась Настя.
        - На второй год оставалась?
        - В первом классе, - это была правда.
        Не сложилось в тот год у Насти с учёбой. Может, повлияла смерть мамы, может, отъезд брата, но со столькими переменами в жизни маленькая девочка не справлялась. Психологи порекомендовали забрать её из школы и попробовать на следующий год в другой. Папа так и сделал, тем более, рядом с домом открылась новая гимназия.
        Ник помолчал какое-то время и кивнул:
        - Понятно.
        Так называемый «Приют» Настю ошеломил. Действительно… цивилизация. Первое, что бросилось в глаза - люди. Много людей, бесконечное множество. Палатки стояли едва ли не одна на другой: кто-то спал, кто-то переступал через спящих, кто-то ел, кто-то пел…
        - Вот там, - Ник махнул рукой на пригорок, - хорошая связь, если надо. А я буду здесь, - он резко остановился у палаток. Две одноместные палатки стояли рядом, поперёк входов в них растянулся мужчина, точно старше Ника, и громко сопел, время от времени переходя на прерывистый храп. Вокруг храпящего витал ощутимый запах перегара.
        - Это, Стася, Геннадий Зелёный, - представил спящего Ник.
        - Очень приятно, - опешив, ответила девушка.
        - Погуляй пока, но недолго, я тут соберусь, и пойдём обратно. Далеко не отходи и лучше не разговаривай ни с кем, особенно с местными, не заблудись и не вздумай обратно одна возвращаться.
        - Не заблужусь, - Настя показала на туристический навигатор.
        - Ага, я так и понял, что ты дока в этом деле. - Ник рассмеялся и ещё раз повторил: - Далеко не отходи, не разговаривай ни с кем, не заблудись, не вздумай обратно одна возвращаться.
        Настя побродила немного. Да уж, не ожидала она ничего подобного. Какое-то столпотворение, как в метро в час пик. Пара деревянных домов, совсем не похожих на приветливые бревенчатые или щитовые домики, которые чаще всего встречаются на базах отдыха, снова мусор… не так много, учитывая количество людей, но всё же пакеты, распотрошённые упаковки, смятые бумажки, пластиковые бутылки - всё это валялось под ногами.
        Она уставилась на два деревянных домика-скворечника, по типу «сортир», на которых висела надпись «Туалет платный», и не могла поверить, что эта стоимость реальна! Нет, деньги у неё были, несколько сотен лежали в ветровке, да и в рюкзаке оставалась наличность, но всё же, сто рублей - это…
        Настя всё-таки протянула стольник недружелюбно настроенной женщине и зашла, чтобы практически сразу вылететь пулей из этого вонючего ада.
        К тому времени, как Настя вернулась к палаткам Ника и Зелёного Геннадия, ей хотелось рыдать в голос. Это ужасно! Всё, что она видела, казалось ужасным, отвратительным, замусоренным, пьяным, скользким во всех смыслах. К тому же природа брала своё, и Настя хотела в туалет. Вот так, банально, примитивно, совсем не по-Рериховски хотела в туалет. Если бы она осталась в той отвратительной будке за сто рублей, она бы провоняла вся с головы до ног!
        - Что случилось? - Ник посмотрел на Настю. - Стася, что случилось? - он нагнулся ближе, заглядывая в глаза. Настя отпрыгнула. Она боялась, что от неё до сих пор воняет.
        - Ничего, - быстро отошла на несколько шагов.
        - Как скажешь. Ген, вы уже знакомы, а на случай, если проспал… Гена - это Стася. Стася - это Гена, - обратился он к уже не спящему приятелю.
        - А Стася у нас?.. - Геннадий вопросительно посмотрел на Ника, а до этого приветливо улыбнулся Насте.
        - Стася - сестра Влада.
        - Ясненько, каникулы надо провести с пользой, - Гена улыбнулся ещё шире, Настя улыбнулась в ответ.
        Мужчина действительно был старше Ника или Егора, какой-то совсем обыкновенный, не слишком высокий, не очень-то атлетически сложенный, не красавец, не урод. Светло-рыжие волосы торчали во все стороны, а выражение лица вызывало доверие. И фамилия - Зелёный - ему очень подходила. Такая же немножечко забавная и тёплая, как и её носитель.
        Мужчины накинули рюкзаки, Настя даже побоялась предположить, сколько они литров и тем более килограммов, и двинулись по тропинке. Она пошла за ними, смотря едва ли не с благоговейным ужасом на конструкции за спиной у впереди идущих, а ведь парни прошли с ними сорок километров, а может и больше… Нет, другие туристы тоже тащили за плечами монстров и не выглядели при этом вялыми курицами, но тех людей Настя не знала, а с этими была знакома. К тому же, только сейчас она поняла, что и Влад так же пойдёт на Белуху, и даже Надежда!
        Геннадий вырвался вперёд, а Нику пришлось подстраиваться под шаг Насти, хотя она старалась идти быстрее, и, честно говоря, уже не могла идти медленно или стоять. Казалось, сейчас польётся из глаз. Надо было закинуть подальше свой стыд и сбегать в ближайшие кустики, пока никого нет поблизости, а она всё никак не могла решиться. Был бы рядом Егор или тот же Гена, что говорить про Влада, Настя бы не думала, но рядом с Ником она не могла отделаться от иррационального чувства стыда. Вспоминалось незабвенное «принцессы не пукают».
        - Иди, - Ник остановился и показал рукой на далёкие кусты рядом с порослью деревьев.
        - Что?
        - Тебе же по нужде надо, иди.
        - А? - Настя чувствовала, что покрывается краской, полыхнули даже уши.
        - Тебе по малой или большой? - решил добить Ник. - Стася, я врач-реаниматолог, боюсь, ты даже не представляешь, с какими биологическими жидкостями, рефлексами и потребностями я имею дело. Ты не слышала, что долго терпеть нельзя? А ты терпишь ещё с момента, как мы в Ак-Кем пошли.
        - Лопнет мочевой пузырь?
        - Это вряд ли, а вот другие неприятности могут быть. Рассказать про пузырно-мочеточниковый рефлюкс, например?
        - Не надо! - вот чего не хотелось абсолютно, так обсуждать рефлюксы… да вообще эту тему! И любую другую тоже, особенно после откровенных заявлений Ника.
        И всё бы ничего, после облегчения Настя решила, что, действительно, ничего страшного не произошло. Если Ник врач, тем более, врач-реаниматолог, его невозможно смутить такой ерундой. Иногда в доме Веселовых собирались коллеги Вилены, и у Насти сворачивались уши от лексикона и шуток служителей Асклепия. Но Настя почувствовала укус в попу, и если это был комар, то точно мутант! Или даже небольшое животное. Ядовитая птица? Змея? Место укуса тут же зачесалось, да так, что Настя едва не заплакала. Ужасно! Это просто ужасно!
        - Теперь что? - мужчина оглядел Настю с головы до ног.
        - Ничего, пошли.
        - Да ты заревёшь сейчас, - Ник осмотрел руки Насти, та отдёрнула их, как от высокого напряжения. - Говори сейчас же!
        - Меня кто-то укусил.
        - Кто?
        - Он не представился.
        - Укусил куда?
        - Сюда, - Настя показала пальцем.
        - А репеллентом не пользовалась?
        - Не там же!
        - Пффф…
        - А вдруг это змея? - прошептала Настя.
        - Это точно не змея. Комар или клещ, хотя клеща, как правило, не чувствуют, да и место так себе для него, но исключать индивидуальную реакцию нельзя. Энцепур тебе ставили?
        - Что это?
        - Прививка от клещевого энцефалита.
        - Нет.
        - Мозгов у твоего брата нет! Показывай попу.
        - Не буду я показывать попу, вы посторонний человек и, вообще, мужчина!
        - Я врач, а тебя мог укусить энцефалитный клещ, малярийный комар или, действительно, змея. Ядовитая, - добил Ник.
        Настя вздохнула, подняла куртку, толстовку и спустила штаны вместе с трусиками, стараясь изо всех сил, чтобы ни кусочка трикотажа с Твити не было видно. Зажмурилась и встала попой к добру молодцу… Почувствовала тёплые пальцы, потом слушала какое-то шуршание, скорее всего, рюкзака, сам же Ник молчал, только тяжело дышал. Даже сквозь ветер и шуршание ткани было слышно дыхание и чертыхание. Потом палец чем-то помазал место укуса, зуд сразу стал проходить, его заменила приятная прохлада.
        - Надевай штанишки.
        Девушка молниеносно натянула штаны и повернулась лицом к Нику. Он спокойно стоял, с кривоватой улыбкой усмехнувшись в ответ на её немой вопрос. В руках крутил тюбик с гелем, видимо, он нанёс его на место укуса.
        - Ну, что там?
        - Кулекс пипиенс. Комар обыкновенный.
        - Спасибо! - несмотря на неловкую ситуацию, Насте стало легче, а потом и вовсе смешно. Она не выдержала и засмеялась над собой.
        - Добро пожаловать на Алтай, Стася, - ответил смехом Ник.
        И они зашагали в сторону стоянки, Зелёный Геннадий ушёл далеко вперёд.
        Глава 5
        Когда подошли к лагерю, веселье было в разгаре. Небольшой фонарик освещал пространство над палатками, брошенную на землю пенку, накрытый стол, раскладные стулья. Рядом горел костёр, пахло жареным мясом.
        Настя не слишком удивилась компании женщин, громко и развязно смеющихся. Скорее она удивилась бы отсутствию дам. С ними был Егор, а уж он-то находил себе компанию женского пола где угодно, закинь на Северный полюс - и там найдёт. Девушки обратили внимание на вновь прибывших, оглядев и оценивая сначала мужчин, а потом и Настю.
        Всего четыре приглашённых откуда-то дамы, выходило каждому мужчине по одной, и никто не уйдёт обиженным. Свет от фонарика был неярким, так что особо рассмотреть приглашённых Насте не удалось, да и желания не было, хотелось перекусить и сразу улечься спать, но теперь вряд ли удастся, судя по громкому смеху и влажным взглядам присутствующих.
        Ник поприветствовал гостей, представил Геннадия, тот заинтересовался бутылкой водки на столе и присвистнул, рассмотрев название, девушек же обошёл вниманием. А Ник, после того как быстро раскинул свою палатку, присоединился к компании, влился и тут же стал своим, травя бородатые анекдоты и байки.
        Егор заливался соловьём, ему смотрели в рот сразу две девушки, одна едва ли старше Насти. Две другие явно отдавали предпочтение Нику, но и об Андрее не забывали, бросая на спасателя взгляды и призывно вздыхая. Парочка Влад и Надя, кажется, никого не видели и не слышали, они самозабвенно целовались, сидя на бревне у костра.
        Настя перебралась поближе к Геннадию Зелёному, он казался самым трезвым из компании, хотя явно употреблял больше всех. Единственная дама, на которую обратил внимание Гена, стояла на столе и неминуемо заканчивалась.
        - Что-то я не видел, чтобы ты ела, - Гена посмотрел на Настю и пододвинул ближе её тарелку.
        - Я не голодна.
        - Но немного поесть всё равно надо, - как ребёнку проговорил Зелёный. - Мои малые тоже плохо едят, - он тут же подтвердил свою мысль. - У меня три пацана и девочка скоро будет, вот как ты.
        - Как я она станет через девятнадцать лет, - Настя улыбнулась.
        - А, так тебе девятнадцать, - засмеялся Гена. - Думал, младше, но и девятнадцать - разве возраст? - он хрюкнул и налил себе водки, не дожидаясь общего тоста. - За твои девятнадцать, Стася, - и опрокинул жидкость в рот.
        Настя поморщилась, поковырялась без энтузиазма в тарелке и ушла в палатку. Хотелось спать, а смотреть на почти оргию не хотелось абсолютно. Неужели за тем, чтобы вступить в случайные половые связи, нужно тащиться в такую даль? Это и есть волшебная энергетика Алтая, слияние с природой? Слияние пьяных, грязных тел - вот и вся энергетика.
        Настя ворочалась с боку на бок, с улицы доносилось хихиканье, влажные чмокания, кто-то целовался прямо под боком у девушки. Она сморщилась, закуталась с головой в спальник и натянула капюшон толстовки, затянув потуже.
        Потом гремели посудой, кто-то падал, чертыхался, смеялся, снова громко и чавкающе целовался, пока, кажется, всё не смолкло. Егор в палатке так и не появился. Настя даже думать не хотела, кто, где и с кем устроился.
        Нескольких минут тишины хватило, чтобы Настя, вконец уставшая и несчастная, провалилась в глубокий сон, минуя фазу медленного сна, но успев подумать о том, что единственное её желание - вернуться домой. Даже мерзкий Стёпочка и Вилена собственной персоной казались родными, близкими людьми, по сравнению с обезьянником, за которым она наблюдала сегодня.
        - Чёрт, - Настя сквозь сон слышала мужское чертыханье рядом, сменяющееся отборным матом, но проснуться сразу не могла.
        - Закрой рот, - прошипела она Егору.
        - Ага, сейчас, - ответил не Егор.
        Настя распахнула глаза, в ужасе смотря перед собой. Всё, что она видела - темнота, слегка подсвеченная экраном телефона «не Егора». Она заворочалась, с перепугу запутавшись в спальном мешке, пытаясь дёрнуть застёжку, как назло заевшую.
        - Выйди вон! - взвизгнула Настя, вернее пропищала, от испуга голос пропал.
        - Тшш, не кричи, - рука Ника закрыла ей рот. - Стася, не кричи, - он проговорил тихо, почти по слогам, дёрнув другой рукой застёжку спальника, выпрастывая наружу девушку.
        - Отойди, - профырчала она в горячую руку, пахнущую костром и влажными салфетками.
        - Не кричи, - ещё раз повторил Ник.
        - Ты всё сделаешь сам, - со злостью переиначила слова анекдота, одного из тех, что Ник травил дамочкам.
        - Стася, мы можем просто лечь спать? - тихо и как-то устало отозвался Ник. - Можно, я тебя завтра изнасилую? Вставать через пять часов.
        - Чего? - Настя привстала.
        - Ты же этого испугалась? Что я изнасилую тебя.
        - Нет!
        - А зря.
        - Почему это?
        - Потому что пьяный, взрослый мужик в одной палатке с привлекательной девушкой - потенциально опасная ситуация. Так что ты правильно испугалась, но давай перенесём на завтра.
        - А где Егор? - Настя не хотела говорить на тему пьяных, взрослых мужиков, тем более вёл этот мужик себя как девятиклассник, а не как взрослый человек, и на пьяного не был похож.
        - Эм-м, он занят, - куда-то под нос ответил Ник, наконец развернул свой спальник, вытолкнув наружу из палатки второй рюкзак Егора и свёрнутый спальный мешок.
        В это время совсем рядом раздался протяжный женский стон и хриплый мужской, нечленораздельно бормочущий голос. На смену чавкающим звукам пришли хлюпающие, Настя чуть не взвыла от злости. Если бы ей в начале одиннадцатого класса сказали: «Стася, не сдашь ЕГЭ - отправишься на Алтай, слушать, как друг твоего старшего брата занимается пьяным сексом с первой встречной у тебя под боком», она бы сдала все экзамены на высший балл.
        - Спокойной ночи, - не дрогнувшим голосом сказал Ник.
        - Спокойной, - буркнула в ответ Настя, закапываясь в спальник и капюшон, пытаясь абстрагироваться от озвучки порно-ролика.
        Почти удалось не слышать, она даже стала засыпать, усталость уверенно одерживала победу, тем более стоны стали тише, а мужских хрипов и вовсе не было слышно, только тяжёлое дыхание, что не очень-то отличалось по выразительности от храпа Зелёного, время от времени прорезающего воздух. Вот когда к одной парочке прибавилась ещё одна, с другой стороны, почти неслышно, но всё же очевидно, Настя не выдержала и шёпотом, нецензурно высказалась о происходящем.
        - Иди сюда, - Ник придвинулся ближе, подтянул к себе девушку, устроив её рядом, закрывая одно ухо своей рукой, другое оказалось прижатым к его телу. Мужчина дёрнул завязки на капюшоне, накинул сверху свой спальник, образовав в итоге кокон, сквозь который почти не проходили звуки.
        Настя поворочалась, стало жарко, да и лежать, прижавшись к мужчине на фоне всех этих звуков и понимания, что происходит в нескольких шагах, было не слишком удобно во многих смыслах, но всё же усталость окончательно победила, и Настя уснула. Тем более Ник, провалившийся в царство Морфея раньше, глубоко и спокойно дышал.
        Проснулась Настя одна, сквозь ткань палатки проглядывал свет. Значит, в итоге она проспала всю ночь и, кажется, даже выспалась. Девушка огляделась. Спальник Ника был свёрнут в углу, в кармашке палатки торчали фонарик и телефон, тоже, видимо, Ника. Вещей Егора не было, кроме одного рюкзака с провизией. Настя поворочалась, присела, попыталась привести себя в порядок. Длинные волосы стали похожи на мочалку, лицо горело огнём - вчера кожа одновременно и обгорела на солнце, и обветрилась на прохладном ветре. Нужно было выбираться на воздух.
        - И всё же ты к доктору сходи, - услышала Настя голос Нади, та говорила шёпотом, но в утренней тишине было отлично слышно.
        - Выдумщица ты, Наденька, - ответил ей Ник.
        - Нет, Ник, у тахикардии должна быть причина, я тебе на девяносто процентов могу сказать, что это не сердце, а вот что…
        - Давай, ты мне не будешь лекцию читать, - как-то снисходительно отозвался Ник.
        - Дело твоё. Если пациент хочет жить, медицина бессильна, но статистика не на твоей стороне, сам знаешь, реаниматологи быстрее многих сгорают.
        - Знаю я, знаю, - отмахнулся Ник, Насте показалось, даже поморщился. - Лучше скажи, как Влад додумался сестру сюда приволочь?
        - А что она?
        - Маленькая она для походов.
        - Это ты старенький, а ей девятнадцать, сюда с девятилетними ходят. Сам-то ты в первый самостоятельный поход во сколько отправился?
        - В двадцать, почти. Ты не сравнивай, я мужчина всё-таки.
        - А я кто? Я с тобой пошла.
        - А ты, Наденька, студенткой Меда была, в общаге жила, патанат зубрила, в анатомичку ходила, тебя совокупляющиеся дегенераты до слёз бы не довели.
        - Вот спасибо, - Надя фыркнула. - Прав ты, прав. Я Владу говорила, давай всё отменим и махнём на пляж, куда-нибудь под пальмы, к игристым коктейлям и платьям с блёстками. Упёрся как баран, мы три года планировали, не выходило, в этом не стал ждать. Потопчемся на радиалах, потом сами на Белуху, а Стаську с Егором обратно. И ей полезно, отвлечётся, а то совсем скисла с этими экзаменами, и нам нормально. Ничего такой план?
        - Ничего, да, - отозвался скептически Ник. - А она не должна поступать сейчас? Или с ЕГЭ действительно всё проще стало, чего-то я отстал от жизни.
        - Какой «поступать»! Завалила она всё, что только можно было, хорошо - на минимум сдала, хоть не со справкой вышла.
        - Платное? Надь, вот не говори, что средств на платное нет. Можно и за границей учиться, какие проблемы, не понимаю.
        - Она вроде как не хочет, - неуверенно проговорила Надежда. - Стася, она… чёрт её знает, Ник. Вот ты знал, что хочешь, я знала, Влад всю дорогу видит цель, сметает препятствия, а Настя другая. Он решил пока её не дёргать, пусть год посидит, может, пересдаст нормально, может, что-то поймёт для себя. Правильно ты сказал - средства есть, время тоже, - девушка, в армию не загребут. Хочет пристроить к себе пока, дальше видно будет.
        - Нормально, - отозвался Ник.
        - Вот, а дома её оставлять тоже… Мачеха эта, папаша весь в ново-старой любви и заботе о великовозрастном дитяте. Так что пока с нами потусит, потом с Егором, а там уж и Москва.
        - Хорошая ты, Надя, - тепло проговорил Ник. - Веселов твой говнюк порядочный, а ты хорошая. И как я тебя тогда упустил?
        - Можно подумать, ты видел кого-то, кроме своей Аллочки, - тишина стала звенящей, Стася замерла. Давно надо было дать понять, что она не спит и слышит обсуждения своего будущего, а сейчас стало и вовсе понятно - она на закрытой территории. - Прости.
        - Кх, прекращай, всё прожито, забыто. Человек я свободный, могу даже жениться. Вот найду такую, как ты, и женюсь, - игриво сказал Ник, Надя прыснула от смеха.
        - Договоришься, придётся жениться. Я, Николенька, загадала, что Алтай этот - моя лебединая песня. Или-или.
        - У тебя не жар часом, Зуева? Какая песня?
        - А, - Надя приглушённо вздохнула. - Правильно говорят, если в первый год не женился, то уже не женится никогда. Я по молодости думала - и так нормально, главное любовь, а часики-то тикают. Семью нормальную хочу, штамп в паспорте и ребёнка.
        - Не поверю, что Веселов против.
        - Как видишь, и не «за», - фыркнула Надя. - Если он мне предложение этим летом не сделает, я его брошу, точно решила.
        - Тогда я на тебе женюсь, Зуева. Меня штамп в паспорте не пугает, ребёнок тоже, - Ник посмеивался, когда говорил.
        Глава 6
        Настя решила, что пора выбираться на свет божий, то есть из палатки, поёрзала, покашляла, повозила рюкзаком, сделала всё возможное, чтобы дать понять - она проснулась и всё слышит.
        - Доброе утро, - пробурчала Настя, показываясь из палатки.
        - Доброе, доброе, - ответила Надя.
        - Доброе, - кивнул Ник и уставился в чашку-термос, судя по аромату, с кофе.
        - Вон там туалет, - доверительно прошептала Надя, подойдя к Насте.
        - Где?
        - Да вон же, палатка, узкая такая.
        - Ты же говорила «туалет у нас био».
        - Так тогда только био и был, а вчера Влад собрал. Там и вода тёплая есть, в общем, разберёшься.
        - Ага, спасибо, - Настя покосилась на Ника, тот смотрел на озеро и делал вид, что не слышит разговор, а может, действительно не слышал.
        Чуть позже все проснулись, позавтракали, собрались и двинулись в путь. Настя не удивилась, когда Влад перетряс её рюкзак, половину вещей швырнул в палатку, оставшиеся переложил, вот на Кузьму покуситься не дала. Попытку отстегнуть брелок с медведем пресекла сразу. Тем более, отправлялись «недалеко», если верить его же словам, а несколькограммовый Кузьма не прибавит веса рюкзаку.
        Настя покосилась на двух вчерашних приглашённых, одна из которых явно ночевала с Егором, а вторая пришла из соседнего палаточного лагеря. Новых знакомых звали Марина и Милана. Марина притопала почти к отходу, волоча рюкзак подруги. По мнению Насти, Марина внешне выигрывала у Миланы, она была выше и худее, больше соответствовала стандартам красоты. Милана же казалась проще: невысокая, с лишним весом, осевшим по большей части на бёдрах и ягодицах, неудачно прокрашенная, словно сама наносила краску на голову. А может, так и было. Странно, что Егор выбрал Милану, когда была Марина… Настя не забивала себе голову предпочтениями парня, тем более, Марина явно претендовала на Ника, а не на балагура Егора. Он, скорее всего, выбрал по остаточному принципу. Где ещё две девушки, Настя спрашивать не стала.
        Идти нужно было всё время вверх, по неудобной тропинке, среди камней, кустарников и кедров. Настя всё время всматривалась в окрестности, пытаясь найти хоть что-нибудь, вызывающее восторг. Нет, несомненно, местность отличалась от того, что когда-либо видела Анастасия Веселова, но восторга так и не появилось. Единственная радость, как и сказал Влад ещё у палаток - погода разгулялась, и стало тепло. Настя шла с голыми ногами, в шортах, и вокруг не было комаров, слепней и прочей мошкары.
        Маленький отряд возглавлял Влад, рядом с ним бодро вышагивала Надя, время от времени восхищённо подпрыгивая и хлопая в ладоши, как маленький ребёнок, нашедший под ёлкой Киндер-сюрприз. Влад, кажется, по сторонам особо не смотрел, он глазел на Надежду и не переставал улыбаться. Настя раздумывала, передать ли слова Нади Владу или не стоит…
        За ними шагал Егор, для бессонной ночи он выглядел на редкость бодро, светился, похоже, в отличие от Насти, несколько часов сна ему достаточно. За ним топали Милана и Марина. Избранница Егора шагала шустро, вихляя обширными бёдрами, туристическая пенка на резинке, а попросту «пендаль», покачивалась в такт движениям и невольно приковывала взгляд. Марина время от времени отставала, возвращалась к Нику и пыталась завести беседу, иногда ей это удавалось.
        Настя послушала историю болезни кота Марины, потом бабушки, а следом была просвещена о неудачном переломе левой руки несколько лет назад. Ник всё это выслушивал с почти ничего не выражающим лицом, время от времени кивая или задавая уточняющие вопросы.
        - Посмотри, у меня мизинец кривой так и остался! - заявила Марина и протянула руку Нику. - Как думаешь, можно его выпрямить?
        - Это Гену нужно спросить, он у нас травматолог.
        Гена Зелёный в это время шёл замыкающим и любовался на природу, глазея по сторонам.
        - Что скажешь, Ген? - крикнул Ник, тряхнув рукой Марины, как будто та была отдельно от тела. - Можно выпрямить?
        - Что один травматолог собрал, другой завсегда сломать может, - задумчиво проговорил Гена, с флегматичным видом, не вынимая травинки изо рта.
        - А ты какой врач? - встрепенулась Марина, глядя на Ника, окрылённая, что на неё обратили внимание.
        - Реаниматолог, - коротко ответил Ник и протянул руку Стасе. Он машинально подавал ей руку, подхватывал, поддерживал на протяжении всего пути, тропинка была скользкая после дождя, солнце не успело просушить землю.
        - Это так романтично! - взгляд Марины выражал полный восторг от нового знания.
        - Да, закачаешься.
        - Моя соседка, когда лежала в реанимации… - тут же включилась Марина, рассказывая про соседку таким тоном, словно несчастная женщина не в реанимации побывала с черепно-мозговой травмой, а на Бали год прожила. Ник в это время посмотрел на Настю и вдруг закатил глаза. Настя фыркнула, едва не засмеявшись в голос, уж очень несчастный вид был у мужчины.
        - Ник, - Марина остановилась, как вкопанная. Ник, шагавший широко, почти врезался в стоящую грудью к нему женщину. - А ты умеешь делать искусственное дыхание? Рот в рот?
        - Угу, при СЛР, - буркнул Ник.
        - Современный любовный роман?!
        - Сердечно-лёгочная реанимация, - криво улыбнулся Ник.
        - Милая Марина, - вмешался Зелёный, оттесняя Марину от Ника, протискиваясь между ними. - Сердечно-лёгочная реанимация может сопровождаться переломом рёбер, я бы не рекомендовал попасть под этот каток всепоглощающего современного любовного романа, - Гена показал взглядом на Ника. - Давайте-ка, я лучше ваш мизинец посмотрю, и меня дегенеративные дистрофические изменения отделов вашего позвоночника заинтересовали.
        - А? - Марина попятилась от Зелёного.
        - Не пренебрегайте консультацией, - заявил Ник удивлённой Марине. - Геннадий Николаевич - один из лучших в своей области специалистов.
        - Ник? - Марина хлопала ресницами.
        - Здоровье - самое важное, - продолжил Ник с серьёзным лицом. С таким же лицом он смотрел, как Геннадий приобнял девушку и увёл её вперёд, что-то рассказывая по пути, время от времени поднимая то руку, то ногу девушки. То прощупывал шею, разглядывая, как отдельные детали организма, эдакие запчасти, которые можно подправить, а в некоторых случаях выкинуть и поменять на новые, с гарантией.
        - По-моему, это некрасиво, - заметила Настя.
        - Что именно? - Ник шёл рядом, всё так же протягивая руку или поддерживая там, где тропа была скользкой или слишком круто уходила наверх.
        - То, как ты отфутболил эту Марину.
        - А ты всегда отвечаешь взаимностью на навязчивость? - Ник прищурился и нагнул голову, Насте не понравились интонация и взгляд мужчины. - Предположим, есть симпатичный тебе молодой человек, ты ответишь на навязчивое предложение… искусственного дыхания от кого-то другого?
        - Не предположим, а есть, - обрубила Настя.
        Почему-то стало неприятно снисходительное «предположим». Такое впечатление, что плохо сданный ЕГЭ и характеристика Нади сделали из Насти человека второго сорта, у неё и «симпатичного молодого человека» быть не может. Правду сказать, Настя и сама не знала, есть ли у неё этот молодой человек или нет.
        С нового года она встречалась с парнем из параллельного класса, Вадимом Скворцовым. Особенного энтузиазма Настя не проявляла, но и от ухаживаний не отказывалась. Кафе, кино, прогулки, несколько раз ходили в кальянную, потом Вадим пытался отвести её то к себе домой, пока родители на работе, то к приятелям. Настя отказывалась под благовидным предлогом. Пообещала на выпускном, даже почти согласилась, но не вышло. Она лежала на кровати в снятом номере и пялилась в потолок, понимая, что уступить нужно, а совсем не хочется… И неприятия не было, и желания тоже.
        Ничего не случилось. В итоге девушка попросила остановиться. Надо отдать должное, Вадим остановился сразу и даже воздержался от резких слов, правда на следующий день не появился и позже тоже. Они списывались, продолжая общаться, как ни в чём не бывало, но встретиться лично никто не предлагал, несмотря на свободное время у обоих. Потом Вадим уехал, а Настя Веселова осталась. Выходит, сошёл её роман на нет сам собой…
        - Тем более, - как ни в чём не бывало ответил Ник. - Тебе понравится навязчивость?
        - Не понравится, но можно деликатней как-то, а не говорить про дистрофичный позвоночник!
        - Мне пойти извиниться? - Ник усмехнулся, глядя на Настю. - Сейчас или позднее, к ночи?
        - Да хоть всю ночь! - вспыхнула Настя и попыталась уйти вперёд.
        Неужели нельзя обойтись без скользких намёков? Егор ни на что не намекает, идёт себе в «Долину семи озёр», хватает за объёмный зад Милану. Никаких полутонов, всё предельно ясно. Марина, наверняка, не по собственной инициативе пришла, был какой-то аванс со стороны Ника. Ещё неизвестно, где он был, пока в палатку к Насте не пришёл.
        - Могу и всю ночь, - она услышала вслед насмешливый голос и едва не топнула ногой.
        Зачем только она согласилась ехать на Алтай? Что она, гор не видела? Кедры? Не видела, конечно, но, не увидев, ничего бы не потеряла.
        - Ладно, не злись, - догнал спустя время Ник. - Смотри, сейчас будет.
        - Что будет? - она остановилась и уставилась на Ника.
        - Не на меня смотри, вперёд, - он развернул Настю к себе спиной, сделал несколько шагов вперёд, обнимая с двух сторон, и остановился, положив ладонь на грудную клетку Насти, выше груди, пальцы касались ключиц.
        - Там Ак-Оюк, белая гора, Влад тебе говорил, видишь ледник?
        - Да.
        - А вот и озёра, - прошептал на ухо Ник, Настя зажмурилась от удовольствия. От того, как близко стоял мужчина, от горячего шёпота рядом с ухом. Дыхание скользило по шее и задевало щёку. - Открой глаза-то, Ста-а-ася, - он ещё тише прошептал и замер.
        Насте пришлось открыть глаза. Действительно. Она увидела три озёра, маленькие, как плошки, разного цвета. Чёрное-чёрное, необычно яркое, бирюзовое и светло-голубое, совсем обыкновенное, но обрамлённое цветами, как нарисованное. Вокруг плошек с водой - словно разбросанные мазки масляной краски, - тянулась яркая зелень, возвышались серые, смурые горы, подпирающие бескрайнее небо.
        - Ух! Красиво! - Настя не сдержала восторга. - А купаться можно?
        Время подходило к полудню и, несмотря на то, что поднялись выше Аккемского озера, было намного теплее, чем накануне.
        - В чёрном можно, но я бы не советовал.
        - Почему?
        - Простынешь, - Ник подмигнул. - А вон к тому, - он махнул в сторону самого яркого озера, - лучше не подходи. Вода ледяная.
        Ник ушёл вперёд к Владу с Надей, обгоняя Геннадия с понуро плетущейся Мариной, оставив Настю наедине с Алтаем. Нет, никакой энергетики Веселова Настя не почувствовала и волшебство не висело в воздухе, а вот атмосфера и правда была чище… насыщенней.
        Настя вдохнула глубоко-глубоко, закрыла глаза, выдохнула, снова вдохнула и выдохнула. Голова закружилась, она резко открыла глаза, с трудом сфокусировала взгляд на озере. Вдали, смеясь, раздевался Влад, стаскивая с себя ботинки, почему-то уже со спущенными штанами, те болтались мешком у щиколоток. Рядом скинул одежду Ник и размахивал руками, будто делая зарядку. Настя медленно пошла в их сторону.
        Надя уселась на «пендале» прямо на землю и не сводила глаз с Влада. Гена разулся, закатал штаны и ходил босиком вдоль тёмного, почти чёрного берега. Егор торопился присоединиться к друзьям, тем более, его дама сердца уже разоблачилась, оставшись в ярко-жёлтом, цыплячьем купальнике, и плюхнулась в воду, оставляя столпы брызг. Марина скептически смотрела на подругу и заинтересованно, хищно, на Ника. Настя поморщилась, обошла женщину, чувствуя спиной неприязненный взгляд, и уселась рядом с Надей.
        Та рассказала то же, что с утра Влад. Озёра разного цвета из-за горной породы на дне, между собой соединяются ручьями. То, что чёрное - мелководное и успевает прогреться под лучами солнца, а ближе к леднику, ярко-бирюзовое - глубокое, от того и кажется таким синим и не прогревается никогда. Было рядом и четвёртое озеро, больше похожее на заросшее высокой осокой болотце.
        В это время из воды выскочил Влад. С громким, восторженным воплем он нёсся к Наде, та подорвалась, стремясь убежать. Не удалось, через несколько мгновений вода из ладоней Влада стекала по волосам и лицу громко чертыхающейся и визжащей девушки. Она ударила несколько раз по голой, загорелой грудной клетке парня и оказалась в захвате рук Влада. Через минуту пищащая Надя самозабвенно целовала Влада, он отрывался время от времени от поцелуев и что-то шептал ей в губы.
        Настя отвернулась от целующейся парочки. Вроде ничего необычного, но становилось неловко смотреть в упор, она перевела взгляд на озеро и прикусила губу. Рядом стоял Ник, вода стекала со ставших чёрными волос, по плечам, груди с растительностью, крепкому животу, по дорожке волос, убегающей под белые промокшие боксеры.
        Она несколько раз моргнула, подняла глаза, тут же встречаясь со спокойным взглядом карих глаз. Ник оглядел Настю, будто это она стояла в белых, промокших насквозь трусах, не скрывающих ничего, и отвернулся лицом к озеру.
        Глава 7
        Вернулись в лагерь после обеда, ближе к вечеру. Влад по пути ворчал, что такими темпами они ничего не успеют, на сегодня им был назначен ещё один радиал. В итоге, добравшись до лагеря, люди побросали рюкзаки, вытянули усталые ноги и всем стало очевидно, что до завтра с выходами закончено.
        Неугомонная Надя принялась готовить, Настя искала в себе силы помочь, но всё, что могла - это пошевелить конечностями, растянувшись на пенке возле палаток. Ноги гудели, спина болела, щёки горели, как и кожа на шее. На вчерашний загар добавка солнечных лучей оказалась лишней. Странная погода - одновременно и жарко, и леденящий ветерок пробирается под одежду. Настя всё-таки оценила преимущество специальной одежды, на которой настаивал Влад, и решила завтра не игнорировать обновки. Надежда не обгорела и не замёрзла, и в целом, похоже, чувствовала себя прекрасно.
        Влад с Ником куда-то ушли, Настя не стала спрашивать, куда и зачем. В лагере остался только Егор. Он не закрывал рот, кажется, ни на минуту, со стороны импровизированной кухни слышался женский смех, громче всех заливалась Марина.
        Настя присела, закинула свой рюкзак в палатку и посмотрела в сторону импровизированной кухни. Надя и Милана что-то быстро шинковали, а Марина сидела рядом, создавая видимость помощи. Насте захотелось подойти и поинтересоваться, а что Марина делает в их лагере? Милана, получается, гостья Егора, а Марина чья?
        Какая-то нерациональная злость поднималась в Насте, и признаваться себе в причине этой злости совсем не хотелось. Не мог же ей понравиться Ник? Глаза у Насти были на месте, она могла оценить привлекательность мужчины, но между его тридцатью двумя годами и её девятнадцатью - нет, не пропасть, но… очень много. К тому же, это глупо. Ник смотрел на неё едва ли не снисходительно, немного свысока, и от этого Настя тоже злилась. Стоило ей только вспомнить его взгляд, когда Ник стоял там, рядом с озером, в промокшем насквозь белом белье, как становилось не по себе.
        - Стасенька, невеста моя, - вдруг завопил Егор. - О чём мечтаешь? Иди сюда!
        - Природой любуюсь, - фыркнула Настя.
        - Не отлынивай, - засмеялась Надя. - Все готовят, и ты готовь.
        - Ладно, - делать нечего, пришлось вставать и идти к разборному столу, за которым устроилась четвёрка, примостившись на раскладных маленьких стульчиках.
        - А Влад где? - спросила Настя, когда уселась между Надей и подвинувшейся Миланой.
        - К Дрону пошли, - резво ответила Марина, несмотря на то, что вопрос адресовался не ей.
        - К кому?
        - К Андрею, спасателю, - уточнила Надя.
        - Ааа…
        - Зелёный с ними отправился, - добавил Егор. - Хотим завтра баньку организовать, как ты на счёт баньки, Стася?
        - Где ты баньку организовывать собрался? - Настя окинула взглядом местность, ничего похожего на баню она не видела, хорошо хоть, палатку для нужд поставили, рукомойник прикрутили, жалкое подобие душевой кабины организовали. Она бы отдала сейчас что угодно за возможность принять нормальную ванну, с горячей водой, ароматной пеной, гелем, за скраб и молочко для тела.
        - Там, внизу, - неопределённо кивнул Егор. - Дрон организует.
        - Нужные знакомства лишними не бывают, - прощебетала Марина. Настя покосилась на девушку. Интересно, она выбрала футболку с самым глубоким декольте или есть более открытые варианты?
        - Ник работал с Андреем, они почти коллеги, - поправила Надя.
        - Ник - реаниматолог, - протянула Марина. - А Дрон всего лишь спасатель.
        - Реаниматолог Цетроспаса, - Надя уточнила для Марины, Настя с интересом прислушалась. - На каком-то вызове они и познакомились, точно не вспомню - где именно. Не бывает «всего лишь спасателей».
        - Как интере-е-есно, - пропела Марина. - А ещё что-нибудь расскажи про Ника? Вы вместе учились? У него любовница есть? Жена? Дети?
        - Мы вместе учились, а всё остальное спроси у него сама, захочет - ответит.
        - Не очень-то он отвечает, - проворчала Марина, а Настя довольно хмыкнула.
        Ей тоже было интересно, но задавать личные вопросы считала неуместным, даже неприличным. Если человек захочет - расскажет. Тем более, Настю не интересовало, где познакомились Ник и Дрон. Ей не слишком интересна работа реанимационной бригады, а вот кто такая Аллочка, кроме которой Ник никого и ничего не видел, хотелось узнать. Почему после упоминания Аллочки Надя неловко замолчала, как и Ник не спешил развеять тяжёлую тишину, и что значат слова: «Всё прожито, забыто». Что именно «всё»?
        Гречневая каша с тушёнкой приготовилась быстро, к ней порезали колбасу и остатки сыра, Насте не хватало овощей, безумно хотелось свежих огурцов, зелени, но она промолчала. Тащить с собой запасы не только консервов и круп, но и помидоры с огурцами было бы излишеством.
        Почти сразу подошли мужчины, между делом они пополнили запасы питьевой воды, Андрей приволок дрова, Зелёный ходил вокруг термосумки, где, как оказалось, была припрятана очередная бутылка, судя по блеску глаз Геннадия - не одна.
        - Смотри, придётся выводить тебя из запоя, - шутливо кинул Ник, проходя мимо чахнувшего над термосом Гены.
        - Уйди с глаз моих, недруг, - ответил Зелёный с пафосом. - У меня вредные условия труда и проживания. Я не пью, я оздоравливаюсь.
        - Ну-ну.
        - Что пристал к человеку, - вмешался Егор. - Вот будет у тебя жена четвёртым беременна, посмотрю, какие ты оздоровительные мероприятия проводить будешь.
        - Только после тебя, Гош.
        - Не-а, я слишком молод и хорош собой, чтобы сгинуть на матримониальном фронте.
        - Ждёшь, когда совсем лысый станешь?
        - Это, Никушка, от ума!
        - А пузо от чего?
        - От трудов, всё от трудов.
        - Сказал бы я, что у тебя от трудов, учитывая твой сидячий образ жизни, да дамы вокруг, - ответил Ник.
        Так, беззлобно переговариваясь, общими усилиями накрыли стол, потом дружно стучали ложками, и Настя думала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее. На завтрак у них была овсяная каша, пообедали и вовсе бутербродами, так что к ужину гречка с тушёнкой приравнялась к пище богов.
        Мужчины пили, Настя обратила внимание, что Влад почти не притрагивается к спиртному, только подносит рюмку ко рту, а потом ставит на место. Ник поступал почти так же, лишь иногда выпивал, не морщась и не закусывая. Геннадий, не пропускал, а на затяжных паузах наливал себе отдельно, никто на это не обращал внимания, Егор не отставал от Гены, а Андрей, кажется, опережал всех остальных.
        Милана почти не пила, как и Надя - та скривила хорошенькое личико и заявила под общий хохот, что вот Мартини Бьянко с апельсиновым соком она бы выпила. А Марина не пропускала. Насте никто не предлагал, да и она не изъявляла желания. Водку к своим девятнадцати она пробовала, та ей показалась горькой на вкус с отвратительным послевкусием.
        - Ник, Андрей, а расскажите про свою работу? - взвизгнула Марина и уставилась на Ника.
        - Какую свою? - Ник поморщился, как от писка навязчивого комара.
        - Чего рассказывать. Сегодня женщину мёртвую выловили в Катуни, молодая, двадцать два года всего, - спокойно проговорил Андрей.
        - Как мёртвую?
        - С лошади упала в реку, - ответил Андрей. - Поисково-спасательная операция увенчалась успехом, можно сказать.
        - Какой же это успех? - Марина уставилась на спасателя.
        - Труп нашли, будет что хоронить, если родственники выложат круглую сумму за доставку тела.
        - Ужасно, - Марина с Миланой переглянулись, Настя отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слёзы. Надя продолжала есть, она или не слышала, или не придала значения. - Неужели ничего нельзя было сделать? - этот вопрос Марина задала почему-то Нику.
        - Нет, - отрезал Ник.
        Настя заметно вздрогнула. Она не знала эту девушку, совсем немного старше себя, но всё произошедшее было ужасным, не укладывалось в голове. Что в горах гибнут, Настя знала, об этом рассказывал папа, Влад, иногда новостная лента. Однажды она наткнулась на фильм про Эверест, который поверг её в ужас. Но всё это было далеко, как на другой планете. А эта несчастная девушка добралась сюда почти тем же маршрутом, что и Настя, дышала тем же воздухом, погибла всего лишь в двадцать два года в то время, когда Настя была в Долине семи озёр.
        Влад разлил по пластиковым стопкам, посмотрел на Настю, она кивнула, и на самое дно капнула прозрачная жидкость, которой хватило, чтобы обжечь язык и появилось желание выплюнуть горечь.
        - Ну и работка у вас, - после молчания проворчала Марина и снова почему-то Нику, тот проигнорировал реплику.
        В это время Ник помогал Наде убрать со стола, как и Милана. Зелёный продолжал обниматься с полупустой бутылкой, а Егор встал на излюбленные рельсы и начал шутить. Постепенно атмосфера разряжалась, становилось легче не только дышать, но и говорить, шутить, жить. Ночь стояла тёмная и тёплая, звёзды были яркие и, как показалось Насте, отличались от тех, что она привыкла видеть с балкона своей комнаты. Она понимала, что такого быть не может, Алтай находится не за линией экватора, но всё же узор небосвода виделся другим. Наверное, мифологическая суть Алтая выражалась именно в этом, в звёздах, или тому виной алкоголь.
        Тем временем Егор устроился рядом с Миланой, его шуточки становились всё фривольнее, а руки развязней. Он шарился по груди Миланы, забирался ей под кофту, звонко целовал шею и губы, та, не стесняясь, отвечала на поцелуи.
        - Я пойду? - звонкий голос Марины раздался на весь лагерь, кажется, на весь Алтайский край. Она снова обращалась к Нику, который продолжал в упор не замечать девушку.
        - Ууууу, - протянула Милана. - Куда ты пойдёшь? Оставайся здесь.
        - Где я здесь останусь?
        - Не идти же ночью одной, - Милана выразительно повела бровями, свет от фонарика, освещающего лагерь, был тусклым, но Настя увидела всю наигранность эмоций. - Не знаю… С Ником переночуй. Он будет рад, правда, Ник?
        - А то, - скорее про себя усмехнулся Ник.
        - Ой, - взвилась Милана, да так наигранно, что все уставились на неё. Лукавить толстушка не умела, этим она была удивительно похожа на Егора. - Нику пришлось ночевать с Настей, раз он уступил нам палатку, теперь Ник поменяется с Геной!
        - Зачем? - Геннадий, продолжавший обниматься с бутылкой, не сразу вник в гениальный план подружек.
        - Так всем будет лучше, - восторженно продолжила Марина. - И Насте не придётся ночевать с мужчиной! - она закончила свою реплику и уставилась на Влада. Тот переводил взгляд с Насти на Ника, потом с Ника на Гену, будто пытался сообразить, кто из них мужчина, и о чём говорила Марина.
        - Спасибо тебе, женщина с дегенеративными дистрофическими изменениями отделов позвоночника, - промурчал Геннадий.
        - Настя отправится ночевать с нами, если тебя настолько беспокоит этот вопрос, - отрезал Влад и окинул Марину взглядом, от которого Насте стало не по себе. Влад всегда излучал позитив и добро, жёсткий взгляд стал неожиданностью для Насти. Впрочем, вряд ли он бы достиг высот в карьере, если бы на самом деле был просто добряком, носящимся по Алтаю с пригоршнями холодной воды из озера.
        - Настя отправится ночевать в свою палатку, а вы решайте свои проблемы не за мой счёт, - взвилась Настя.
        Отлично, все решают, с кем ей ночевать и где. Сначала все дружно решили, что ей самое место с Егором, потом к ней в палатку притащился Ник, теперь сватают Гену и его незаменимую подружку - водочку. А под конец и вовсе пытаются затащить к Владу с Надей. Её-то саму спросят или нет? Ник взрослый мужчина, неужели он не найдёт способ решить свои половые трудности не за счёт Насти? У Марины арендована палатка в соседнем палаточном лагере туристического агентства, с которым подруги прибыли на Аккемское озеро, пусть там Ник и ночует.
        - Стась, - попытался что-то сказать Влад, Ник лишь посмотрел и отошёл на несколько шагов.
        - Я спать, - отрезала Настя, забралась в палатку и закуталась в спальный мешок.
        Она слышала, как Егор выговаривал Милане, чтобы та «придерживала язычок», а Марина довольно мурчала, зазывая Ника проводить её. Гена со всеми громко простился и отправился к себе, а Влада ещё долго было слышно - его разговор с Егором и попытку решения насущной проблемы: кому с кем ночевать. По всему выходило, что либо Егору нужно отправлять Милану восвояси, либо паре «Влад с Надей» разделиться по половому признаку, Наде отправляться к Насте, а Нику к Владу, или к Марине, благо идти совсем недалеко. Анастасия Веселова никак не вписывалась в Алтай, не принимала её атмосфера и аура удивительного края.
        Через некоторое время всё стихло. Настя посветила фонариком на часы, прошло около часа с того времени, как она устроилась, замотавшись в спальный мешок, а сон, несмотря на усталость, не шёл. Позже раздалась вчерашняя какофония звуков - сначала чавкающая, потом хлюпающая, перемежающаяся со стонами, повизгиванием, тяжёлым дыханием и, время от времени, храпом Зелёного. Почему Настя не могла так спать? Она лежала, смотрела в скрытой темнотой полог палатки и продолжала злиться… на Ника.
        В том, что он ушёл провожать Марину, у Насти сомнений не было, как и в том, чем именно он сейчас занят - это-то и злило больше всего. Именно в это время он тяжело дышит, что-то шепчет, а она протяжно скулит и стонет. Настя чуть не заплакала от обиды, на которую и права-то не имела, и ещё тщательнее закуталась в спальный мешок, как в кокон.
        Когда пришёл Ник, она не слышала, как забирался в палатку - тоже. Проснулась одним рывком, чуть не подскочив к пологу, удержала её рука Ника, обманчиво расслабленно лежавшая на ней. Вернее, Настя устроилась на плече мужчины, а он, согнув руку в локте, прижимал её к себе, не давая вывернуться. Она посмотрела на Ника, в темноте было плохо видно, дыхание говорило о том, что он крепко спал.
        Поворочалась, пытаясь выбраться из-под руки, не удалось, а потом неожиданно для себя уснула. Повторно открыла глаза, когда неясный свет уже пробивался сквозь ткань палатки. Настя чувствовала себя разбитой, ей было как-то зябко, хотелось спать до обеда, мысль о раннем и скором подъёме приводила в уныние.
        Ник продолжал безмятежно спать, всё так же обнимая Настю, в этот раз она не пыталась выбраться из объятий. Обнимал он во сне, а ей приятно, да и теплее. Настя чувствовала, как большой палец Ника проводил по её шее, как гладил, медленно, размеренно, в такт дыханию, слушала его дыхание и начинала дышать вровень с ним. Было в этом простом, неосознанном движении что-то интимное, нежное и жгуче приятное.
        Настя покосилась на Ника, он лежал к ней лицом, глаза плотно закрыты, волосы взлохмачены, лицо безмятежное, открытое, без выражения то ли усмешки, то ли злости, а то и опасности лично для неё. Опустила взгляд ниже - в отличие от Насти, которая закуталась в спальник, как капуста, Ник растянулся под простынёй, и та сбилась где-то у коленей, запутавшись в ногах. Из одежды - только нижнее бельё, уже не белое, а ярко-голубое с тёмно-синей резинкой.
        Организм Ника явно демонстрировал утро. Настя приподнялась, покосилась на лицо, потом стекла взглядом к голубому белью. У озера содержимое боксеров произвело впечатление на Настю, что греха таить, а сейчас и подавно.
        Не такой уж и опытной была Анастасия Веселова, пенис она видела, несколько раз вживую, да и информационное пространство не ограждало от знаний. Она смотрела видео, читала книги, целых полгода встречалась с Вадимом - не такие уж и платонические у них были отношения. Но всё это вылетело из головы, когда увидела утреннюю эрекцию в ярко-голубых трусах Ника. Настоящую, мужскую. Можно подумать, она бывает женская или не настоящая - ругала себя Настя и продолжала рассматривать, захотела потрогать.
        Несколько минут она безуспешно боролась с собой, выпросталась из тёплого спальника, покосилась на Ника, тот крепко спал, даже издал звук, похожий на храп, в подтверждение. Прикусила губу, протянула руку и замерла, боясь дышать. Она вела себя как форменная дура! Нужно сейчас же лечь и попытаться уснуть, а глупый интерес попросту выкинуть из головы. Всему виной ночное звуковое сопровождение - молодой организм Насти не мог остаться равнодушным к происходящему, какие-нибудь гормоны взыграли, и…
        Ник заворочался, Настя застыла, в оцепенении смотря на мужчину, он только чмокнул губами и снова засопел, перемежая звуки с храпом. Она опустила ладонь на бирюзовую ткань и замерла, боясь пошевелиться, смотря то на спящего Ника, то на налитой орган, немного дрогнувший под рукой.
        - Пффф, - вздохнула Настя и пошевелила ладонью, всё также внимательно смотря на Ника, перевела глаза на трусы, снова на Ника и снова вниз.
        - Инвентаризация закончена? - раздалось, как гром с небес. Настя отдёрнула руку и затрясла ею, как при ожоге, издав странный звук, похожий на писк. - Если не собираешься продолжать, давай начнём с того, на чём закончили.
        - Что? - Настя в ужасе пятилась от Ника, заливаясь краской. Он не смотрел на неё, говорил с закрытыми глазами, а ей казалось, карий насмешливый и снисходительный взгляд прошивает насквозь.
        Форменная дура…
        - Спать, Стася, спать, - с этими словами Ник дёрнул на себя Настю, подмял себе под бок, уложив спиной к телу, упираясь эрекцией чуть выше попы. Одну руку он по-хозяйски положил на грудь Насти, а другой прижал к себе, оставляя её на животе. - Час остался до подъёма, - недовольно проворчал Ник и потёрся пахом о Настины ягодицы. - Спи, хватит ёрзать, - и, кажется, тут же уснул.
        Анастасии Веселовой, конечно же, не спалось.
        Глава 8
        После завтрака отправились к озеру Горного духа. Без того плохое настроение Насти усугубляла новость о том, что идти туда «каких-то четыре часа, если поторопимся». И даже не идти, а первую половину пути карабкаться вверх среди камней, цепляясь за коряги, торчащие камни, а то и за воздух. Какой бы неописуемой красоты ни было это озеро, а Настя сомневалась, что оно хотя бы симпатичное, преодолевать препятствия ради него совсем не хотелось.
        Она смотрела на довольных Влада с Надей, идущих, как и вчера, впереди, и понимала, что красота озера не имеет для них никакого значения, и даже если их маршрут закончится банальной грязной лужей, они будут довольны. Выйти из точки А, добраться с наибольшими препятствиями в точку Б - счастье туриста, такое же незатейливое, как гречка с тушёнкой.
        Как и вчера, за ними пробирались Егор с Миланой, для своей комплекции она двигалась удивительно легко, можно сказать, грациозно. Настя чувствовала себя старой развалиной по сравнению с пышнотелой подружкой Егора. Следом карабкалась Марина, не забывая призывно поглядывать на Ника, время от времени крутя бёдрами в аляпистых лосинах, на что Ник не обращал никакого внимания, чего Настя никак не могла понять. Странное поведение мужчины не злило, а порядком выбешивало.
        Вечером Ник ушёл с Мариной, ежу понятно, что они не в монополию играли. Потом завалился в палатку и полез обниматься к Насте, пусть та спала и не чувствовала этого, но проснулась она в его руках, а не наоборот. Сама тоже хороша, нечего сказать. Какой озабоченный подростковый гормон дёрнул её? Зачем она сделала это? Что теперь подумает Ник? Ясно, ничего хорошего…
        Настя дёргалась, нервничала, отводила взгляд от Ника и мечтала об одном - провалиться сквозь землю. Ник же вёл себя, как ни в чём не бывало, будто не было этого странного эпизода сегодня утром.
        Настя выкарабкалась из палатки раньше него, приготовила на всех завтрак, ничуть не удивилась, увидев Марину, но, несмотря на сильное желание, не плюнула ей в тарелку. Только потом подошёл Ник, поблёскивая капельками воды на голом торсе, руках, крепком животе с проглядывающими пресловутыми кубиками пресса и дорожкой, убегающей под низко сидящие штаны.
        - Доброе утречко, - бодро заявил Ник. - Сама готовила? - он посмотрел на Настю. - Стася, ты у нас не только красавица, но и умница, - подмигнул и отправился в палатку одеваться.
        Позже все выдвинулись в путь, Ник благодушно поглядывал на окружающих, о чём-то поговорил с заспанным Зелёным, обнял Наденьку, грозясь увести её у дурня Веселова, сделал пару комплиментов зардевшейся Милане, а потом встал за Мариной и демонстративно игнорировал её попытки обратить на себя внимание.
        Время от времени он придерживал Настю, подавал руку, подталкивал, а то и вовсе приподнимал, перешагивая с камня на камень, точно так же, как и вчера. Рассказывал о горах, которые окружали группу туристов, говорил названия, вспоминал легенды, одна жутче другой.
        Например, про юношу, искавшего необыкновенной красоты озеро, нашедшего это самое волшебное озеро в таинственном месте, где живут злые духи, и ни одно живое существо не появляется в тех краях. Злые чары окутали юношу, но он всё равно выбрался из этого заколдованного места, однако, вернувшись в родные места, прожил недолго. Духи наказали красивого и сильного парня, отняв у него силы, а потом и жизнь. Вот к этому-то озеру они и направлялись. Что и говорить, Алтай - место, созданное для позитивной энергетики. Похоже, Рерих знал толк в депрессивных настроениях.
        Всё это крутилось в голове Насти Веселовой, и настроение её никак не соответствовало фамилии. Задумавшись, она оступилась, соскользнув ботинком по скользким камням. Смотря, как спина Ника скрывается за поворотом, она, не удержав равновесия, скользя по комьям грязи и травы, шлёпнулась почти плашмя на пятую точку, бок, ударившись рукой, ногой, боком, наверняка отбив себе какой-нибудь жизненно важный орган и, в завершение, почувствовав боль в рёбрах.
        - Ай, - взвизгнула Настя.
        Рядом оказался Гена, дыхнув лёгким перегаром. Он, как и вчера, шёл замыкающим.
        - Так, ногой пошевели, рукой. Больно? А так, так, а вот так? - Зелёный быстро и бесцеремонно ощупывал Настю, не только руки, ноги и живот, он задрал ей кофту и внимательно осматривал и пальпировал область грудины. Без церемоний расстегнул лифчик, покрутил Настю, как куклу, смотря на её прелести с выражением крайней сосредоточенности, как на чужеродный предмет, который мешает осмотру.
        - Зелёный, это что за стриптиз? - заявил вернувшийся Ник. - Имей в виду, ты у нас единственный травматолог, если её брат тебе чего-нибудь жизненно важное сломает, лечить будет некому.
        - Ага, буду изо всех сил надеяться, что выбор падёт на мужское достоинство. Надежда, как уролог, меня спасёт.
        Настя в это время застёгивала бюстгальтер и одёргивала толстовку.
        - Нормально всё, - констатировал Зелёный. - Жива, цела, здорова.
        - Я на задницу упала, вообще-то, - запоздало вспыхнула Настя.
        - Ты боком приложилась, могла не только повреждения внутренних органов получить, но и рёбра сломать, уж очень угол падения у тебя был причудливый, - спокойно ответил Зелёный. - Я пойду, - он посмотрел на Ника, почесал затылок и скрылся за поворотом.
        - Зачем вы вернулись?
        - Ты. Услышал крик и вернулся.
        - А другие не услышали?
        - А другим сейчас Гена скажет, что с тобой всё хорошо. Он тщательно осмотрел, я видел. Головой не ударилась?
        - Нет.
        - Отлично, пойдём дальше? - Ник встал и протянул Насте руку. Безумно захотелось сказать, что никуда она не пойдёт, а если пойдёт, то обратно к лагерю. Ей не интересно смотреть на серые скалы, карабкаться по горной породе, шлёпать по хоженой тропе из комьев грязи и сырой травы. Она не хочет растянуться на подходе к настолько сомнительному озеру, что даже местные легенды не гласят ничего хорошего об этом месте. И главное, ей осточертело смотреть на обтянутую яркой синтетикой задницу Марины и непонятно что изображающего из себя Ника. Вечером он уходит с девицей, а утром делает вид, что они не знакомы! А больше всего Настя устала думать о своём сегодняшнем поступке и реакции Ника.
        И… Голова разрывалась от мыслей, сердце колотилось как ненормальное, переходя в галоп, а Настя так и продолжала смотреть на Ника снизу вверх, на его спокойную, самоуверенную, снисходительную улыбку, и злиться, злиться, злиться на него, себя, и на весь Алтай за компанию.
        Ник медленно опустился на корточки рядом с Настей, помолчал, смотря в упор так, что она при всём желании не могла отвести взгляда, только ёжилась и покрывалась мурашками.
        - Стася, - Ник помолчал, разглядывая раскрасневшееся лицо, скользя взглядом, отмечая мельчайшие детали. Настя была уверена, он видит больше, чем обычно в зеркале она. - Тебе нечего стыдиться. В том, что произошло сегодня, нет ничего предосудительного. Это нормальный, здоровый интерес…
        - Я, по-твоему, ребёнок? - перебила Настя.
        За «это нормальный интерес», всегда следует «ребёнок в исследовании мира». Осталось добавить: «Нельзя ругать малыша за мастурбацию, просто отвлеките его внимание, переключите на что-нибудь другое».
        - Нормальный, здоровый интерес женщины к мужчине, - спокойно проговорил Ник, смотря отстранённо и свысока. - Ты не ребёнок и прекрасно понимаешь, что так не поступают, а если и случается, то с определённой целью. У тебя такой цели не было, я не ошибаюсь? - Ник помолчал. Настя тоже молчала. - Не было? - повторил свой вопрос Ник и сощурился.
        - Нет.
        - Тем не менее, ничего предосудительного ты не сделала. Перестань об этом думать.
        - Прости, - Настя выдохнула и отвернулась.
        - Не извиняйся, тогда и я не стану просить прощения.
        Настя моргнула, посмотрела на Ника, его лицо было настолько близко, что она разглядела рисунок радужной оболочки - вблизи был виден янтарный ободок, а у зрачка карий превращался в тёмно-зелёный.
        Губы Ника приблизились, Настя замерла, загипнотизированная происходящим. Она дышала часто-часто, но не слышала своего дыхания и сердцебиения. От Ника пахло чем-то… Настя не могла вспомнить, что это. Чувствовала ли она хотя бы один раз в жизни подобный запах? От Вадима всегда пахло жвачкой, кальяном, джин-тоником - ароматы, которые Настя могла идентифицировать, некоторые ей нравились, некоторые нет, но никогда её не тянуло на запах, как пчелу на сахар.
        Ощущала ли она хотя бы один раз в жизни такое желание поцелуя, до боли в губах и затруднённого дыхания?
        Как это - поцелуй взрослого мужчины, опытного, знающего? Поцелуй мужчины, один взгляд которого плавил внутренности Насти и заставлял хотеть большего. Взгляд провоцирующий, доминирующий, понимающий, обещающий настолько много, что Настя не смогла бы прочувствовать до самого конца, принять, осознать.
        Как это - объятия сильные, жёсткие, а руки точно знающие, куда опуститься, безошибочно, одним движением направляющие импульсы в низ живота, заставляя бёдра сжаться в поиске разрядки.
        Как это - отдаться ему без оглядки, опасений, доверить своё тело взрослому, знающему, подчиняющему.
        Настя закрыла глаза. Смущающее, зовущее дыхание опалило приоткрытые губы. Она судорожно вздохнула, почувствовала ладонь на затылке, пальцы Ника поглаживали кожу головы, пока Настя сходила с ума от предвкушения. Мужчина скользнул губами по губам, протолкнул язык, встречаясь с Настиным, и углубил поцелуй, встретив жаркий ответ. Ник целовал так, будто никуда не торопился, смаковал происходящее, ласкал губами и языком, останавливал время, заставляя забыть обо всём и вся, кровь - нестись по венам с оглушающей скоростью, низ живота - ломить, а Настю - простонать в целующие губы.
        - Просить прощения не стану, - хрипло сказал Ник, отрываясь от губ Насти. - Пойдём?
        Настя кинула взгляд на часы, выходило - они провели с Ником наедине не больше пяти минут, а ей показалось - почти вечность.
        Глава 9
        Озеро Горных духов на Настю оказало оглушающее впечатление - действительно красивое, яркое, сине-зелёное, издалека видно - ледяное, будто парящее прозрачное зеркало над гладью воды. Горная порода из привычного серого цвета казалась необычной, зеленовато-бурого цвета, словно вода отражалась в камне.
        Но не красота сразила Настю, а тишина. Стояла настолько звенящая тишина, что чудился звон, какой-то неясный, тревожный писк. По пути им встречались туристы, некоторые группы обгоняли их, некоторые шли навстречу. Горный Алтай ничем не отличался по многолюдности от небольшого городка с парочкой-другой достопримечательностей регионального значения.
        При этом, стоя рядом с озером, Настя ощутила смутную тревогу, одиночество, страх. Удивительно, но даже балагур Егор перестал шутить и кривляться, а неугомонно оптимистичная парочка - Влад и Надя - замолчали, крепко взявшись за руки. Настя словно очутилась на другой планете, чужой, пустынной и враждебно настроенной ко всему живому. Она сделала несколько фотографий в полной тишине, чувствуя всем существом, что совершает акт вандализма, и тут же убрала телефон в рюкзак.
        Неудивительно, что об этом месте складывались жуткие легенды, оно создано, чтобы порождать ужас в душе.
        Если Долина семи озёр почти не запомнилась Насте, хотя там было солнечно, просторно, сочная зелень перемежалась с яркими цветами на фоне гор и искристого ледника, озеро Горных духов запомнится Насте надолго, а может и навсегда. Как место, куда не хочется возвращаться. Если у Алтая и была энергетика, о которой постоянно говорил Влад, то именно такая - ледяная, пронизывающая, пугающая энергия одиночества и обречённости.
        - Чего приуныла, Стася? - подошёл Ник.
        Настя отвела взгляд. Несмотря на прохладную погоду, стало жарко, она быстро облизнула губы и сильнее покраснела.
        - Всё хорошо, - ответила, чувствуя, что окончательно теряется.
        Почему она ведёт себя настолько глупо? Ей же не пятнадцать лет, а уже девятнадцать, были отношения с парнем, можно сказать, роман. А то, что происходит сейчас, просто игра для взрослого мужчины, помноженная на её интерес и разбушевавшиеся гормоны. Неудивительно - столько парочек вокруг, а какое звуковое сопровождение ночей! Надо перестать об этом думать, вот и всё.
        - Знаешь, на многих это место оказывает тягостное впечатление, - продолжил Ник.
        - А на тебя?
        - На меня нет.
        - Интересно, почему?
        - Наверное, я не чуткий человек.
        - Ты врач!
        - И должен быть чутким, добрым, тонким?
        - Конечно.
        - Врач должен быть профессионалом, Стасенька, прежде всего профессионалом.
        - Вилена так же говорит.
        - Это… жена твоего отца?
        - Да.
        - Тебе не нравится эта тема?
        - Нет, почему же, если хочешь говорить о Вилене, давай поговорим.
        - Не хочу, - Ник улыбнулся. - Я видел её несколько раз мельком, не помню, чтобы она произвела на меня настолько неизгладимое впечатление, чтобы не терпелось поделиться с миром. Давай поговорим о тебе.
        - Я, выходит, произвела неизгладимое впечатление?
        - Несомненно. - Ник нагнулся и прошептал: - И ты, и твоя грудь, и попа.
        - Попа? - Настя прыснула, зардевшись. Глупое слово, какое-то детское, нелепое в отношении взрослого человека.
        - И губы. Хочу повторить, позволишь?
        Настя растерялась. Нет, она бы нашла тысячу и один ответ, будь Ник сверстником, но он и близко им не был. Не хотелось казаться глупее, чем она есть, а умнее выглядеть, похоже, не получалось.
        - Сегодня ночью, - то ли спросил, то ли уточнил, то ли пообещал Ник. - Повторим.
        - Эй, чего замерли? - крикнул Влад, поравнявшись с Настей и Ником. Он, как всегда, держал за руку довольную Надю. Та посмотрела на Ника, перевела взгляд на Настю, потом снова на Ника, глаза её округлились в немом удивлении.
        - Провожу экскурсию, - как ни в чём не бывало, ответил Ник, пока Настя старалась не смотреть на Надю. - Раз родной брат привёз, а внимания не уделяет.
        - Что бы я без тебя делал, - заржал Влад. - Спасибо тебе, добрый, чуткий человек!
        Настя засмеялась в голос, вместе с ней раздался громкий смех Ника.
        - Будем смеяться или поторопимся? Нас ждут великие дела! Кстати, у Марины, похоже, грандиозные планы на тебя ночью. Ты бы хоть побрился, что ли, чёртяка, - с громким гоготом сообщил Влад.
        - Как матрос Балтийского флота перед последним боем, надо полагать, - ответил Ник.
        - Судя по её виду, перед смертельным, - усмехнулся Влад.
        Настя отвернулась. Краем глаза она видела, как Надя дёрнула Влада за руку и потащила вперёд, обгоняя не только их с Ником, но и Егора с жизнерадостной Миланой. Надя оглянулась один раз и красноречиво посмотрела на Ника, тот только подмигнул подружке.
        - Надя всё знает, - вздохнув, сказала Настя, живо представив себе разборки с Владом.
        Для брата она всегда была Стасей, Настюшкой, Настенькой, он в упор не замечал взросления Анастасии, как и папа. Наверное, это было нормально, а прямо сейчас радовало - меньше замечает, крепче Настя спит.
        - Что всё?
        - Ну, про нас.
        - У нас что-то есть? - Ник засиял и подмигнул, тут же переключаясь на подошедшего Зелёного.
        Так они и шли в уже привычном порядке и темпе. Насте бы любоваться природой или наслаждаться погодой, радоваться тому, что наконец-то ушли от холодного, отталкивающего озера, а она крутила в голове произошедшее и последние слова Ника: «У нас что-то есть?». Действительно, а у них что-то есть? Чем Настя отличается от Марины в глазах Ника? Ответ не радовал - ничем. Да и Ник для Настиных расшалившихся гормонов всего лишь сексуальный объект…
        К палаткам подошли в сумерках, наступивших раньше обычного из-за низкого, тёмного неба, обещающего дождь. От земли парило, а ветер с Аккема задувал холодный, пронизывающий. Настя начинала шмыгать носом, в горле першило. Не хватало простыть, и тогда поездку на Алтай можно будет считать лучшим приключением за всю девятнадцатилетнюю жизнь Веселовой Анастасии.
        - Стась, ты у меня разболеться, что ли, решила? - Влад сел на корточки рядом с сестрой, притулившейся на стуле. - Температуры нет, - он озадаченно приложил руку ко лбу и нахмурился. - Горло покажи.
        Настя послушно протянула: «А-а-а-а».
        - Надь, посмотри! - крикнул он на весь лагерь.
        - Если сам не понимаешь, зачем просил рот открыть? - съязвила Настя.
        - Понимаю, но сомневаюсь. Надюшка всё-таки врач.
        - Ага, уролог.
        - Вот! Почти рядом! Надя, бросай всё, иди сюда!
        - Чего орёшь, как оголтелый, добрый молодец? - вместо Наденьки появился Геннадий Зелёный. - Давай, я посмотрю.
        - А вы травматолог, - насупилась Настя. В носу продолжало щипать, она дважды чихнула.
        - Я, Стася, отец троих детей. Вот как ты примерно, только мальчики. По нынешним временам я и педиатр, и терапевт, и учитель в одном лице. Открывай рот, - пришлось открыть и наблюдать за консилиумом уролога, фармацевта и травматолога.
        - В общем, всё нормально, - вынес вердикт травматолог, он же терапевт, он же учитель по нынешним временам. - В баньке сегодня пропаришься, и всё пройдёт.
        - Точно пройдёт? - Влад уставился на Гену.
        - Не надо на меня так смотреть, папаша, внимательней следите за своим ребёнком, - засмеялся Гена. - Вальсы Шуберта и хруст французской булки хороши в тёплых подштаниках, а не в шортах на голые ноги.
        - Слышала? Ну-ка, марш, штаны надень и куртку!
        - Я, по-твоему, в чём?! - Настя вытянула ноги в спортивных брюках, не продуваемых и непромокаемых, хоть и грязных от утреннего падения.
        - С начёсом, - рыкнул Влад.
        - Себе надень с начёсом, - разозлилась Настя.
        Она понимала, Влад прав. Подходя к лагерю, она собиралась переодеться, холодно не было, но всё равно хотелось закутаться во что-нибудь уютное, домашнее. Новый гардероб - треккинговый, высокотехнологичный, непромокаемый, мембранный, какой угодно, даже красивый, - нервировал Настю. Бывает такое: одежда по размеру, а как с чужого плеча. Разозлилась Настя от того, с каким интересом Марина рассматривала мизансцену про доктора Айболита с пострадавшим Зайкой в исполнении Стаси.
        - Ладно тебе, - примирительно защебетала Надя. - Сейчас все очухаемся, переоденемся, отдохнём. Устроил панику на ровном месте.
        - А если она заболеет? - Влад настаивал на своём, продолжая сверлить взглядом сестру.
        - У тебя у самого руки холодные, между прочим, топай переодеваться, а то отморозишь что-нибудь важное, оно и отвалится. Что мне тогда с тобой делать?
        - Помнить, что ты давала Гиппократу? Лечить и любить. Судьба!
        - Да какая судьба? По пьянке закрутилось, и не выберешься! - воскликнула Надя, Влад засмеялся, за ним Зелёный, и даже Марина с Миланой захихикали.
        Настя отправилась в палатку, переодеваться не стала, просто так, назло козе решила отморозить уши. Она была младше всех, часто не понимала шуток, крылатых выражений, не чувствовала атмосферы, энергетики, не хотела есть тушёнку и любоваться рассветом. Запах костра её нервировал, а больше всего бесила Марина и её победные взгляды в сторону Ника. И Ник тоже вызывал злость, впрочем, как и Влад, и весь этот поход. Она провела здесь чуть больше трёх суток, а впечатление, что всю жизнь, конца и края нет этому мероприятию.
        Рюкзак Ника стоял рядом с палаткой, а где был сам Ник, Настя не знала, сидела в палатке, твёрдо решив не выбираться наружу. Да и в баню не ходить. Помоется в импровизированном душе, морозить уши, так морозить.
        Настя уже могла примерно предположить, что там будет. Влад с Наденькой снова начнут самозабвенно целоваться, десять лет с лишним живут вместе, а ведут себя как гормонозависимые школьники. Егор станет отпускать вульгарные шуточки на грани фола, а после третьей рюмки полезет к довольно хихикающей Милане под одежду. Гена снова сядет на своего конька, вернее, водочку. Дрон будет тихо и планомерно напиваться, иногда переговариваясь с Ником, а Ник… Ник снова потащится к Марине.
        К тому времени, как за тканью палатки раздался голос Ника, Настя твёрдо решила никуда не ходить, побудет одна, ничего с ней не случится. А звонкий и кокетливый голос Марины только убедил её в правильности своего решения. Марина смеялась, призывно тянула гласные, а отвечал ей Ник, да таким довольным, мурлыкающе-бархатным голосом, что одна мысль идти куда-то с ними вызывала у Насти приступ тошноты.
        - О, не спишь? - заявил появившийся в палатке Ник. - Как ты? - он протянул руку, чтобы потрогать лоб, Настя отпрянула.
        - Отлично, - она фыркнула и отвернулась. - И не надо ко мне прикасаться! - удар по руке Ника получился сильнее, чем рассчитывала Настя, когда отталкивала ладонь, прикоснувшуюся ко лбу.
        - Уверена в этом? - Ник посмотрел в упор на Настю.
        - Да! - Настя зашипела, как разъярённая кошка.
        - Какие мы ревнивые.
        - Какая ревность? - продолжала шипеть Настя.
        - Кака-така любовь? - явно кого-то спародировал Ник. - Вернёмся домой, заставлю тебя пересмотреть весь золотой фонд советского и российского кино и телевидения.
        - Причём тут любовь? - Насте казалось, ещё одно слово, и она просто расцарапает Нику лицо.
        - А вот причём.
        Мужчина дёрнул Настю за ногу. Свалившись на спину, она проехала на спальнике и мгновенно очутилась под Ником, зажатая между его руками и ногами, лицом к лицу, и он накрыл губами её губы.
        Язык скользнул между сжатых губ Насти, настойчиво погладил, в то время как руки прижали к мужскому телу настолько тесно, что стало сложно дышать. Настя судорожно вздохнула, собираясь завизжать от испуга.
        - Тихо, Стася, тихо, - Ник говорил в губы Насти, вкрадчиво, шёпотом. - Испугалась? Тш-ш-ш. Я ничего не сделаю, глупенькая, кругом люди, послушай, - он провёл пальцами по лицу девушки, волосам, шее, легко-легко, едва касаясь.
        Настя непонимающе глядя на Ника, дёрнулась ещё несколько раз. В ушах стоял шум. Казалось, сердце бьётся прямо там, шумит, захлёбывается в эмоциях. Но по мере того, как Ник гладил Настю, звук с улицы действительно возвращался. Сначала она услышала голос Влада, он что-то говорил Егору, тот в свою очередь громко отвечал, ему вторила Милана. Тут же смеялась неугомонная Надя и что-то говорила Марина.
        - Всего лишь повторение поцелуя, помнишь?
        Настя выдохнула. И сама потянулась к Нику. Разве ей не хотелось его поцелуев? Хотелось. Разве ей не понравилось там, по дороге к озеру Горных духов? Понравилось. Неужели она всерьёз испугалась Ника? Нет.
        - Тихо, - напомнил Ник, и Настя согласилась с ним, отдаваясь неспешному поцелую. Совсем другому, отличающемуся от предыдущего и точно стирающего из памяти всё, что было до этого. Оказалось, Настю никогда не целовали до сегодняшнего дня, те робкие полупопытки нельзя назвать поцелуями. Кощунственно сравнивать их с тем, что творил губами Ник, оставалось только отвечать и мечтать о большем. Пусть это и отчаянно глупо.
        Глава 10
        В баню всё-таки пришлось идти. Влад и слышать ничего не хотел о том, чтобы Настя осталась в лагере одна.
        - Что случится-то? - пробурчала Настя.
        - Что угодно, смотри, сколько народа, - он махнул в сторону тропы, по которой группами и поодиночке шли люди. - Ты знаешь, что по статистике только каждый четвёртый не имеет психических отклонений? А ты собираешься торчать здесь одна?
        - Тогда вы тоже психи.
        - Я-то точно псих, - горестно заявил Влад. - Надо было на Сейшелы лететь, а не тащить тебя сюда, - на «тебя» Влад сделал ударение.
        - Не очень-то я и просила, - с обидой ответила Настя. Заявление было действительно обидным. Она не отказывалась от поездки, но и не навязывалась. Да и откуда ей было знать про условия походной жизни? Из восторженных рассказов отца или Влада? Их послушать - чем дальше сфинктер, в который они забрались, тем интересней.
        - Прости, прости, - Влад обнял Настю. - Прости. Ну, хочешь, завтра же тебя домой отправлю с Егором. Он тебя на самолёт в Москву посадит, поживёшь в нашей квартире.
        Настя посмотрела на Егора, он развалился на пенке, что-то рассказывал, распинаясь перед Миланой. Потом взгляд упал на Ника, тот сидел на стуле рядом с Геной, наливая себе из термоса кофе.
        - Не надо, - примирительно ответила Настя, глядя на Ника, замечая боковым зрением удивлённый взгляд Нади. Так смотрят люди, не верящие своим глазам. В момент, когда Надя посмотрела на Настю в упор, та отвернулась, чувствуя, что краснеет.
        - Хорошо. Я тебя сегодня сам напарю, мёдом с горячим чаем напою. Не нравится мне твой румянец…
        - Нет у меня температуры, обгорела просто.
        - Ну, может быть, может быть, - Влад внимательно осмотрел лицо Насти. - Ох, Настюшка, в кого ты такая красавица?
        - Говорят, на маму похожа.
        - Похожа, - Влад улыбнулся. - Правильно говорят. Только она походы любила, а ты домашняя у меня.
        Баня оказалась деревянным срубом, добротным и не новым, внутри было чисто, пахло смолой, дровами, хвоей, влагой. В предбаннике был накрыт стол, как и предполагала Настя. Андрей жарил невесть откуда взявшееся мясо, и Настя надеялась, что это что-нибудь привычное, а не бегающее несколькими днями раньше в лесах. Марина с Миланой развили бурную деятельность, что-то передвигали, гремели посудой, перешёптывались и громко решали, кто где сидит. Видимо, кто с кем спит, ими было уже решено.
        Настя потопталась рядом со столом и вышла на улицу. Включили фонарь, ночь приходила на смену сумеркам, ветер становился навязчивей, холоднее. Настя застегнула куртку, надела капюшон и пошла в сторону мужчин и Нади.
        - Разгрузили малый круг кровообращения, купировали отёк и к утру перевели обратно в терапию… - услышала голос Ника.
        - Весело у вас, - засмеялся Влад.
        - А терапевт?
        - Терапевту ничего не сказал.
        - Одну выписать за несоблюдение режима, другого уволить, - отрезала Надя.
        - Строга ты Зуева, ох, строга, - наигранно пожурил Ник. - Если ещё и за это увольнять, мы без молодых кадров останемся.
        - Всё равно, - Надя махнула рукой.
        - Так и скажи, что завидуешь, - загоготал Влад. - Девочку почти до смерти затрахал кавалер.
        - Дурак ты, Веселов!
        - Не, я со всем сердцем, можно сказать, предлагаю повторить подвиг, благо Ник рядом, окажет первую помощь, если что, а она обзывается.
        - Нельзя смешивать работу и личную жизнь, - резанула Надя.
        - Здрасте, приехали, - Ник посмотрел на Надю. - Зуева, а где же, если вся жизнь на работе?
        - Но не трахаться же!
        - Ты как себе личную жизнь без этого представляешь? Правильно. Никак. Вот и происходит круговорот микрофлоры в больничных стенах. От пациентов врачам, от врачей медсёстрам, и так по кругу. Как в кровообращении - малый круг, большой.
        - Я никогда…
        - Да ладно тебе, Надюша, - заурчал, как сытый кот, Влад. - А помнишь, лет пять назад, у тебя два дежурства подряд было, а до этого - обстоятельства, и снова дежурства, так недельки две-три и пролетели.
        - Влад!
        - Нет уж, страна должна знать своих героев. Прихожу я прямо к ней на отделение, волоку в комнату для дежурного врача, закрываю дверь, нагибаю и…
        - Влад!
        - Кто же знал, что у них служебный туалет в этой же дежурке! Простите, говорит, ребята, я бы подождал, но пациент, операционная бригада и анестезиолог ждать не станут. И ржёт, как конь.
        - Это мой научный руководитель был, между прочим!
        - Ага, потом этот руководитель медицинского представителя насаживал в том же кабинетике.
        - Интересно, а ты откуда знаешь? - Надя уставилась на Влада.
        - Корпоративы - зло, Надюша. Она же от моей фирмы представитель. Одна напилась, другой рассказала, третья передала, и понеслось-поехало.
        - Настенька, юное создание, - заметил тихо стоящую в стороне Настю Зелёный. - Иди к нам.
        - Я пойду, - она обернулась на баню, чувствуя себя не в своей тарелке. Вот только в бане ей не особо были рады, вернее, она не была рада любому общению с Мариной.
        - Иди сюда, невестушка моя, - прокричал Егор, распахнул куртку и постучал себя по груди, предлагая спрятаться от ветра. - Справятся девчата без тебя, не переломятся, - его слова прозвучали настолько пренебрежительно, что Насте стало не по себе.
        Она встала рядом с Егором, а потом позволила спрятать себя от ветра. Друг обхватил её полами куртки, прижав к себе, и начал рассказывать анекдот, от которого все смеялись, кроме Насти. Она чувствовала прожигающий взгляд Ника и упорно не смотрела в его сторону. Было в ревности Ника - а что это именно ревность, Настя не сомневалась, - сладкое удовольствие. Так и тянуло сказать: «Кака- така любовь?», что бы это ни значило.
        Мясо приготовилось, все довольные потянулись к бане, настроение уже повысили градусом, услужливые Милана и Марина принесли водку прямо к мангалу, чем несказанно обрадовали Зелёного.
        - Что же ты, Настя, не пьёшь? - лилейно пропела Марина, протягивая ей пластиковую рюмку. - Маленькая ещё?
        - Просто не пью, - ответила Настя, поморщившись.
        - А может, ты ещё чего не делаешь?
        - Ещё чего - это чего?
        - Сексом не занимаешься? Не созрело тело ещё.
        Настя открыла рот, тут же закрыла, бросая взгляд на Влада. Ей показалось, что он сейчас открутит голову этой Марине.
        - Для секса, Марина, должен созреть мозг, - наконец отмерла Настя. - К сожалению, у некоторых он не созревает и в тридцать лет, - на возрасте она специально сделала упор, хотя Марине было от силы двадцать пять.
        - Надюша, и когда моя маленькая сестрёнка выросла? - Влад довольно засмеялся и одобряюще улыбнулся Насте.
        - А ты работай чуточку меньше, - фыркнула Надюша. - А то однажды откроешь глаза, а твоя маленькая сестрёнка замужем и с двумя детьми.
        - Время, как быстрая птица, и нам покой только снится, - пропел Геннадий и подмигнул Владу.
        Когда все зашли в помещение, Настя задержалась по естественной нужде. Несколько раз она споткнулась, зацепилась о какую-то острую корягу или колючку. Настя светила фонариком перед собой, а коряга оказалась где-то сбоку и сзади. Посветила вокруг, отодвинула ногой сероватую, кажущуюся в темноте чёрной, палку и сделала шаг вперёд. Палка вдруг издала зловещее шипение, выпрямилась, спружинила и сверкнула чешуйчатой, переливчатой кожей. Настя швырнула фонарик прямо в шипящую гадину, тот погас, и теперь она в ужасе смотрела в темноту. Только свет из оконца бани, оставшейся сбоку, освещал пространство.
        Настя боялась сделать шаг. Что она знала о змеях? Ровным счётом ничего! Кажется, они выползают погреться на солнышко, и в горном Алтае нет королевских кобр или гремучих змей… Всё!
        Девушка сделала шаг назад, к свету из бани, ещё один и ещё, трясясь всем телом, давя крик ужаса. Да и не давила она вовсе, просто не могла закричать. Тело сковало паникой, а горло и грудь сдавило ледяным страхом. Она крупно тряслась, слыша, как зубы отщёлкивают ритм, и всё, на что её хватало - это пятиться спиной, отступая от зловещего места, где только что шипела змея.
        На очередном, кажется, миллионном шаге, что-то скользнуло рядом с ногой Насти, её крик сотряс Аккемскую долину, выбивая дух одним стремительным ударом. В голове стало пусто, а в ушах стоял звон от собственного вопля, когда она почувствовала, как чьи-то руки подхватили её и прижали. Запах показался родным и безопасным.
        - Тихо, тихо, тихо, - повторял кто-то, пока нёс её на руках, прижимая к себе. - Стася, Стася, посмотри на меня, - Настя не реагировала на слова, только чувствовала, что вцепилась в кого-то мёртвой хваткой, и свет за плотно закрытыми веками.
        - Стася, Стася, Стась, - кто-то легко хлопал Настю по щекам, она никак не хотела открывать глаза, только сильнее, до боли, сжимала пальцы на шее того, кто держал её на руках.
        В нос ударил запах нашатыря, она безошибочно определила резкий запах. Непроизвольно открыла глаза, всё постепенно становилось на свои места, принимало нормальные очертания.
        Держал её Ник, точнее, она его держала, до побелевших ногтей цепляясь за шею. Рядом сидел перепуганный Влад, тут же примостился Андрей с закрытым флаконом нашатырного спирта в руках.
        - Царапина, - отозвался Андрей откуда-то снизу. - Штанцы жалко, порвала, а так - обычная царапина.
        Настя наконец-то поняла, что они все находятся в предбаннике, Ник сидит на деревянной лавке возле стола, Влад пристроился рядом, а Андрей задрал штанину и рассматривает повреждения.
        - Там змея была, - с трудом проговорила Настя.
        - Она укусила тебя? - подхватился Влад.
        - Не знаю, - Настя всхлипнула. - Нет, скорей всего. Сначала что-то оцарапало, а потом…
        - Господи, какой я дурак… - Влад покачал головой. - Стась, отпусти шею Ника, у него будут синяки.
        - Прости, - Настя тут же убрала руки от Ника.
        - Какая была змея?
        - Откуда я знаю. Змея.
        - Да тут кроме полозов никого и нет, - сказал Андрей. - В дровах живут.
        - Полоз? - Настя уставилась на Ника.
        - Перепугала ты, Стаська, своим криком ужа до полусмерти, лежит сейчас где-нибудь несчастное пресмыкающееся с инфарктом.
        - А нога? - Настя с опаской посмотрела вниз.
        - О железку саданула, - отозвался Дрон. - Кто же вас, таких нарядных, в экстремальные условия-то гонит? Сидела бы дома или, вон, в Турции отдыхала - «олл инклюзив», аниматоры, бассейн с хлоркой, - Настя дёрнулась. - Сиди, сейчас обработаю царапину, пойдёшь.
        Через час, казалось, все забыли происшествие, Настя тоже почти расслабилась от горячего чая с мёдом. Она несколько раз заходила в парную, сидела на нижнем полоке, один раз её попытался напарить Влад, другой - Ник, от второго она сбежала с криком.
        Влада порядком развезло, он сидел за столом с красными щеками, бестолково поглядывая на окружающих. До этого Насте не приходилось видеть брата пьяным. Да и пьяных она не встречала, если не считать несколько попоек с ровесниками, когда она встречалась с Вадимом, с которых всегда уходила рано. Папа не пил, Стёпочка тоже, а Вилена и подавно была поборником здорового образа жизни.
        Надя была в состоянии ничуть не лучшем, чем её благоверный. Егор включил героя-любовника и оказывал повышенное внимание не только Милане, но и Марине, и даже Насте, сменив привычное «невеста» и «Стаська» на Анастасию. Румяный, толстоватый, невысокий, он сидел, закутавшись в то и дело съезжающую простыню, и Настя боялась - простыня спадёт, а на Егоре не будет трусов. Андрей, хоть и выпил больше Влада и Егора вместе взятых, таких опасений не вызывал. Он в принципе казался трезвым, как и Зелёный. Или Настя настолько привыкла к состоянию алкогольного опьянения у Геннадия, что оно казалось ей нормальным.
        Узнали, как познакомились Ник и Андрей. Больше пяти лет назад - землетрясение, завалы, жертвы, поисково-спасательная операция. Это была первая командировка Ника в составе аэромобильного госпиталя Центроспаса, поэтому и запомнилась. На пятый день вытащили мальчишку лет одиннадцати, живого, что казалось настоящим чудом. Андрей с командой вытащили из-под завалов, а Ник с коллегами - из лапищ смерти.
        - А где сейчас этот мальчик? - спросила Настя.
        - Да кто знает? - откликнулся Андрей.
        - Но вы же спасли его!
        - Спроси лучше, скольких Ник спас, - Настя посмотрела на Ника, тот подмигнул, явно не желая углубляться в тему.
        - Это работа, Стася, такая же, как любая другая.
        - Тяжёлая работа.
        - У шахтёров не легче, у сталеваров, тётка на улице овощами торгует, и летом, и зимой, почти круглосуточно, у неё тоже не сахарная работа. Кто на что учился. Вот ты на кого учиться хочешь? - вдруг перевёл тему Ник, смотря на Настю.
        - Не знаю, останусь домохозяйкой, - она фыркнула скорее от неловкости.
        Все окружающие Настю люди были значимыми, знали, что они хотят, стремились, учились, работали. Менеджер, спасатель, врач. Марина, как оказалось, победительница международного конкурса парикмахерского искусства, а Милана - её коллега, к ней запись на несколько месяцев вперёд расписана. Настя ничем похвастать не могла. Только минимальными балами по ЕГЭ и полной пустотой в голове, когда задумывалась о своём будущем.
        - Чтобы быть домохозяйкой, нужно дом иметь, - улыбнулся Ник.
        - У меня есть дом.
        - Это папин дом, а ты его любимая доченька, а не домохозяйка.
        - Домохозяйка, разве может быть что-нибудь хуже? - вмешалась Милана, скривив пухлое лицо, превратившись из миловидной девушки в высокомерную жабу.
        - Не что, а кто, - поправил Ник. - За домом следить сложно. Смотрю на жену Зелёного и понимаю - легче сутки через сутки работать, чем домохозяйкой быть.
        - Ой, у нас любая баба после работы и готовит, и стирает, и в квартире убирает. Что там следить-то? Сидят, туши толстые, зад поднять не могут.
        - Я сказал «дом», а не «квартира», это большая разница, если ты понимаешь, о чём я. А размер «туши» зависит от конституции, а не от вида деятельности, - Ник прищурился и окинул взглядом Милану.
        Настя про себя усмехнулась, но вслух промолчала. Ударивший в голову алкоголь и чувство собственной значимости не позволили Милане услышать некрасивый намёк Ника.
        В это время Марина скрылась в парной с Андреем. Насте показалось, Ник выдохнул с облегчением, или это был её выдох? То, что Марина ушла с Андреем, ни о чём не говорило и ни на что не указывало, ничто не помешает Нику по традиции провести половину ночи у Марины.
        Влад растянулся на лавке, положив голову Наде на колени, та клевала носом, Егор засыпал рядом.
        - А не пора ли по хатам? - предложил Гена.
        - Я не оставлю Марину! - взвилась Милана.
        - Ничего с Маринкой не случится, - осоловело пробурчал Егор. - Утром придёт как новенькая.
        - Стась, одевайся, - сказал Ник. - Отведём этих чудиков хоть в цубик к Дрону, - кивнул головой на парочку неразлучников - Влада и Надю. - Гош, сам доберёшься?
        - Доберусь, всё будет норм.
        - Норм, так норм, Стася, одевайся пока, Наде помоги.
        - Ник! - голос Андрея из парилки отвлёк от разговора. - Ник, воды принеси холодненькой, или лучше кваса, сушняк.
        - Я захожу, - сказал громко Ник, перед тем, как открыть дверь в парную. Предбанник окутало клубами горячего пара и хвойным ароматом.
        Настя оделась сама, помогла беспрерывно хихикающей Наде. Егор натянул на не стоящего на ногах Влада штаны, накинул на плечи чьё-то полотенце и заявил, что и так отлично, идти недалеко, не замёрзнет. Сам он одеваться не торопился и Миланин порыв придержал, Настя даже думать не хотела о том, что здесь будет, когда все уйдут. Радовало только, что сегодня над ухом никто не будет издавать порно-звуки с чавканьем и стонами.
        - Что-то задерживается наш Никушка, - засмеялся Егор. - Не утерпел.
        Милана довольно захихикала, покосилась на Настю и снова прыснула от смеха.
        - Правильно, чего же не взять, коли дают и не накладно, правда? - Егор схватил Милану за ляжку собственническим, каким-то мужланским и отталкивающим жестом. Настю передёрнуло.
        - Насть, ты бы поторопила Ника, а то брата твоего совсем развезёт, ему на улицу надо, - пропела Милана.
        - Как она его поторопит? - уставился Егор на говорящую.
        - Зайдёт да поторопит. Или лучше, чтобы он, - Милана кивнула на Влада, - всё тут облевал? Сейчас проснётся и понесётся душа по закоулочкам, - она громко засмеялась, а потом так же громко икнула.
        Настя встала и двинулась к двери парилки.
        - Иди, иди, брата выручать надо, - подбодрила Милана.
        - Не к добру ты игру затеяла, красна девица, - прокомментировал Зелёный происходящее. К кому именно он обращался, Настя не поняла, да и не слушала.
        - Стася, Стась, да стой ты! - подорвался Егор, когда Настя уже дёрнула дверь на себя.
        - Ник, мать твою, ты чего здесь застрял? Освобождай помещение, без тебя есть желающие, - завопил дурниной Егор над ухом Насти, отталкивая её вбок, оттесняя от двери, при этом он умудрился придержать простынь, не дать ей сползти ниже поясницы.
        - Гош, ты не охренел, часом? - с раздражением, громко ответил Ник.
        Насте хватило несколько секунд обзора, чтобы увидеть удивлённое лицо Ника, обернувшегося на вопли друга детства, привставшего с полока Андрея и растянувшуюся на простыне Марину.
        Глава 11
        Настя развернулась, впрыгнула в ботинки, накинула куртку, не застегнув, и рванула на улицу. Ледяной ливень с ветром ударил в лицо, скатился по груди, мгновенно промочив футболку, не пощадил и ноги в штанах, как Влад настаивал, с начёсом. Она попыталась застегнуть куртку, но было поздно. Промокшая насквозь, до трусов, Настя сглатывала горький комок и гасила в себе обжигающие слёзы и обиду.
        Хотела поцелуев взрослого мужчины? Получи!
        Стало интересно узнать, чем тридцатилетний мужчина отличается от ровесника? Узнала! Живи теперь с этим и не говори: не хотела, не думала, не понимала.
        Ливень шёл такой силы, что казалось, землю поливают из бочки, вокруг кромешная тьма. Фонарик Настя потеряла у бани, кинув в змею, а телефон не взяла с собой. Девушка не понимала куда идёт - везде вода, темень, чавкающая грязь под ногами, странный шум, похожий на реку, а может, это дождь лупцевал по мембране куртки. Чернота и дождь - других ориентиров девушка не видела, куда идти - не понимала, но упорно шла, думая, что если остановится - умрёт. Сердце не справится и разорвётся на тысячи кусков, а пока Настя была сосредоточена на шагах - оно бьётся. Быстро, сильно, с перебоями, но бьётся.
        - Стася! - она услышала голос Ника, обернулась, свет фонарика ударил в лицо. - Стаська, стой!
        Настя не собиралась останавливаться, она рванула, что было сил, в противоположную от Ника сторону, и бежала, бежала, бежала, по темноте, сквозь ливень, пока её не схватили с силой за руку.
        - Что за детский сад, Стася?! - заорал Ник. - Ты куда рванула? Головой подумала? Или только эмоциями думать умеешь?
        - Отцепись! - Настя дёрнула с силой руку, почувствовала, как выскальзывает из цепкого захвата, и снова рванула в сторону. Пробежать удалось шагов пять, хотя старалась она изо всех сил.
        - Ты язык человеческий понимаешь?! - Ник одной рукой схватил Настю за плечо, сжал с силой - наверняка останутся синяки, а другой дёрнул ремень на своих штанах.
        - Что ты делаешь? - завизжала Настя, задёргалась, пытаясь вырваться.
        - А всыплю тебе сейчас! Верну мозги из задницы на место, где им природой полагается быть.
        - Ты с ума сошёл?! - Настя заверещала, что было мочи, начала выкручиваться.
        - Сошёл! Сошёл с ума, как тебя увидел, так и сошёл!
        Удар лёг ровно посередине ягодиц, Настя захлебнулась в слезах от жгучей боли и такой же обиды.
        - Никогда! Слышишь меня? Никогда не подвергай свою жизнь опасности!
        Второй удар был ещё сильнее, а третий пришёлся на бёдра, и Настя поняла, что до этого не было больно, больно сейчас.
        - Всё, - Ник дёрнул на себя Настю, прижал с силой, впечатал в своё тело, втиснул и впился в губы отчаянным, жадным поцелуем.
        Ливень моментально стирал следы слёз, но жар, который вспыхнул во всём теле Насти, он погасить не мог. Она ничего не могла сделать, ни о чём не могла думать. Странная, древняя, могучая и пугающая энергетика Алтая толкала её к Нику, заставляла отвечать на поцелуи, приветствовать его губы на щеках и шее, руку на груди под насквозь промокшей футболкой. Она бы отдалась сейчас, здесь, совершила древний ритуал и не жалела об этом никогда до конца своих дней. Настя настолько отчаянно хотела Ника, что не могла стоять. Если бы он не держал её крепко, жадно прижимая к себе, она бы упала, распласталась в потоках воды по камням и липкой грязи.
        Ник постепенно ослаблял хватку, расслаблял руки, высвобождал губы.
        - Ну, теперь скажешь, почему убежала? - Ник говорил громко, заглушая грохот ливня.
        - Ты сам всё знаешь, - Настя пробурчала и двинулась в сторону палаточного лагеря, как она считала. Возвращаться в баню, к пьяным, отвратным лицам не хотелось совсем.
        - Не знаю, - Ник пошёл рядом, развернув Настю в сторону, она не придала значения жесту.
        - Парилка!
        - Что же тебя шокировало в помещении, где ты парилась часом раньше?
        - Ты.
        - Давай-ка нормально расскажи. Ты заглянула, а там я… что?
        - Парил Андрея, он лежал на верхнем полоке, ты парил его двумя вениками, с двух рук.
        - До этого счастливого мгновения я и тебя, помнится, веничком отходил, хотя слаба ты для настоящей бани. Дальше-то что?
        - Марина лежала на нижнем полоке, прямо перед тобой.
        - А с меня скатилась простыня, - продолжил Ник за Настю. - При подобных конфузах обычно отводят глаза, уходят под благовидным предлогом. Марина осталась, что говорит о ней, а не о моих намерениях.
        - Всё равно.
        - Голое тело - это просто голое тело.
        - Иногда банан - это просто банан?
        - Умная какая, ты точно сестра Веселова? - Ник посветил фонариком перед собой. - Пойдём, замёрзла ведь.
        - Замёрзла, - согласилась Настя.
        Она уже не чувствовала рук и ног, зуб не попадал на зуб, коленки кололо как иголками, ливень продолжал бить по лицу. От холода она даже злиться на Ника за выходку с ремнём не могла. Не видно ни зги! Только свет от фонарика, остальное - ночь и холодный дождь.
        - Осторожней, руку дай, - громко сказал Ник. Она почему-то всё время вырывала руку, будто всерьёз могла уйти куда-нибудь в темноте.
        В этот момент Настя оступилась, покачнулась на скользком камне и рухнула вниз, с ужасом понимая, что упала она в воду. Настолько ледяную, что струи дождя, хлеставшие с ещё большим остервенением, показались тёплыми. Словно миллиарды маленьких иголок прошили всё тело Насти, сковывая страхом и холодом.
        Ник тут же выхватил девушку из воды, тряханул, как куклу, стряхивая воду, от всей души выругался и на землю больше не ставил, так и донёс к палатке. Он раздел её прямо под дождём, стаскивая насквозь промокшие вещи, и затолкал голую девушку в палатку. Настя вспомнила стоимость этого высокотехнологичного чуда и поблагодарила мысленно Влада. В палатке было сухо, даже тепло, дождь лупил по натянутой ткани, барабанил изо всех сил, но внутрь не пробралось ни единой капли, не дул ветер, не протекало дно.
        - Сейчас же одевайся, - рыкнул Ник и начал копаться в вещах Насти, не заботясь о том, что он тоже голый.
        Вытащив несколько на его взгляд бесполезных вещей - а Настю вряд ли согрели бы кружевные розовые трусы, - Ник забрался в свой рюкзак и начал надевать свои вещи на девушку.
        - Всё чистое, не переживай, - прокомментировал он свои действия.
        - Я не переживаю, - процокала зубами Настя.
        - Сейчас оденешься в сухое, отогреешься немного и пойдём к цубикам.
        - За-за-за-чем? - чем больше на Насте оказывалось одежды, тем холоднее ей было.
        - Баня, крыша над головой, тепло. Я туда тебя и вёл, но ты умудрилась в Аккем свалиться, прямо из рук! Ты знаешь, что вода здесь не больше пяти градусов? Как в Северном Ледовитом океане почти. Пришли туда, куда ближе. Сейчас закутаю тебя в свою куртку, как матрёшку, и оттащу в парилку.
        - Я не пойду на улицу! - взвизгнула Настя, едва не подавившись куском сахара, который ей зачем-то засунул в рот Ник. - Там холодно, там ливень, - она снова заплакала. - У меня нога болит и… - она выразительно потёрла ягодицу.
        - Задница, - подсказал Ник. - Что с ногой, показывай.
        - Оденься, ты меня смущаешь, - трясясь от холода, прошептала Настя. - Я не сдвинусь с этого места «под благовидным предлогом», - напомнила его же слова.
        Ник и глазом не моргнул, быстро натянул тренировочные штаны и футболку с коротким рукавом. Видимо, в палатке было тепло, он проигнорировал толстовку, откинув её в сторону, потом, подумав, натянул на трясущуюся Настю.
        Настя протянула ногу, при одной мысли, что её сейчас лишат тёплого, уютного, большого носка Ника, становилось физически плохо, хотя, казалось, хуже уже некуда.
        - Где болит? - Ник аккуратно покрутил голеностоп, внимательно смотря на Настю, а не на ногу. - Ничего страшного, до свадьбы заживёт.
        - А лечить?! Там, наверняка, перелом!
        - Максимум - вывих, могу приложить холод к ноге, - Ник уставился на девушку.
        - Нет! - она взвизгнула и схватилась за носок, прижимая к себе.
        - Носок надень, - примирительно сказал Ник.
        С этими словами он забрал носок, надел его на ногу, спрятал ноги в спальный мешок, закутал, действительно, как матрёшку, и заставил лечь.
        - На улицу я не пойду, - категорично заявила Настя, слыша свой голос уже во сне.
        - Стася, Стася, походы - это, прямо, не твоё, - последняя фраза скорее всего приснилась Насте. Отогреваясь, она засыпала.
        Глава 12
        Сон был недолгим: сначала Насте стало жарко, следом холодно, ещё и неясный свет проникал сквозь веки. Она куталась с головой в спальник, становилось душно, а потом снова холодно и страшно. Дождь продолжал мерно стучать по пологу палатки, усыпляя, а засыпая, Настя то и дело просыпалась, то от холода, то от гнетущего, неясного страха. Полусонным сознанием она понимала, ей нечего бояться, но тревога никак не уходила, как и холод. Она тряслась сильнее и сильнее.
        - Ник? - Насте казалось, она звала громко, а Ник всё не отзывался. - Ник!
        С трудом открывая глаза, переворачиваясь, как гусеница в многочисленных одёжках, она посмотрела на Ника, лежавшего рядом, в том же спальнике, что и она.
        - Лучше не спи, - отозвался Ник, с силой проводя руками по спине Насти.
        - Умру от переохлаждения?
        - Вряд ли, - Ник улыбнулся.
        - Холодно, - пожаловалась Настя, непроизвольно щёлкнув зубами.
        - Сейчас согреешься.
        Он продолжал сильно тереть через слои одежды, Насте несколько раз становилось больно. Но тепло, исходившее от мест, где давили мужские руки, приятно растекалось по телу, и девушка только придвинулась ближе к Нику, вжавшись животом. Через многослойную, большую по размеру одежду она слабо чувствовала, но всё равно стало невыносимо приятно.
        Настя осмотрелась. Свечи в специальных колбах, отдающие не столько свет, сколько тепло, создавали мерцание на светлых стенах, трепещущих под ветром и дождём.
        - Романтично, - заметила она. Ник продолжал сосредоточено растирать девушку, не обращая внимания на им же созданный романтический антураж.
        - Закачаешься, - он усмехнулся. - Гипотермия лёгкой степени, пониженная температура тела, артериальное давление, учащённый пульс, апатия - самое романтичное свидание в моей жизни, - он перешёл к рукам, тёр с такой силой, что Насте казалось, полетят искры, но она лишь довольно улыбалась. - Ты расширяешь мои горизонты, Стася.
        Настя как-то глупо захихикала и ещё теснее прижалась к Нику, выпростав руки, чтобы обнять за шею. Мужские руки сместились на лопатки, ниже, на поясницу, надавливая так, что каждый раз Настя впечатывалась животом в Ника, следом прошёлся по ягодицам, дёрнув на себя и выше, и потом по ногам. Так несколько раз, методично, с силой растирая, кажется, каждый участок тела снова и снова. По плечам, рукам, лопаткам, пояснице, талии, по ягодицам, останавливаясь чуть ниже, в месте, где под бельём и тёплыми штанами особенно тонкая, чувствительная кожа, сменяя ладони на большие пальцы, а давление на поглаживание.
        Насте становилось теплее, а потом, от этих лёгких поглаживаний, и жарко. Рука Ника провела вниз по бедру, повторяя почти точь в точь предыдущие движения, остановилась у коленки, захватив ладонью обратную сторону, и снова двинулась вниз. Непроизвольно девушка закинула ногу на бедро Ника и придвинулась максимально близко, настолько, что через слой одежды почувствовала горячее тело Ника, такое горячее, что Настю бросило в жар. Ник обхватывал её талию, ещё теснее прижимая, хотя казалось, ближе некуда. Сердце сильно колотилось не только в груди, но и в животе, отдаваясь тягучей сладкой истомой во всём теле, от самого интимного места до пальцев рук и ног.
        Ладони у Ника были тёплые, немного шершавые и сильные, когда он скользнул под две толстовки, притрагиваясь к голой коже спины, пробегая вверх, останавливаясь у шеи, и вниз, кружа на границе широкой резинки спортивных штанов. Настя заёрзала, выпутываясь из одной толстовки, Ник отодвинулся.
        - Согрелась?
        - Нет, - соврала Настя, запустив руки под футболку Ника. - Руки замёрзли.
        Мышцы у Ника были красиво очерчены, даже под пальцами Настя чувствовала напряжение широчайшей, дельтовидной, трапециевидной, грудные мышцы, косые мышцы живота, поросль волосков на подтянутом животе с теми самыми «кубиками пресса».
        - Согрей меня, - она прошептала, полностью понимая, насколько двояко это звучит, почти готовая к любым последствиям своих слов. Почти.
        Рука Ника легко обхватила грудь Насти, не надавливая, не причиняя боли, немного сжала, а потом огладила по кругу, избегая особо чувствительных прикосновений. Другая - прижала к оголённому мужскому животу, расположившись ладонью на пояснице, поглаживая и устремляясь вниз, по краю немного сползших штанов.
        - Как скажешь, - глухо проговорил Ник. - Как скажешь.
        Прозвучало как обещание. Сердце у Насти замерло, руки до этого уверенно проводившие по телу Ника дрогнули, она прикусила язык, пискнула и подняла взгляд в тот момент, когда мужские губы накрыли её губы, издав немного мученический стон. Нежный, поначалу невесомый поцелуй углублялся, становился жарким, огненным, как трепещущие фитили свечей.
        Она целовала в ответ, постепенно приноравливаясь, теряясь в головокружении, запахе, вкусе, тягучих, сладких ощущениях от губ, рук, дыхания, силы, которая исходила от Ника, уверенности в каждом движении, самом малейшем действии. Тело горело, полыхало вслед за поцелуем, в глазах качался полог с отблесками свечей. Настя сдёрнула футболку с Ника, осыпая мелкими поцелуями открывшуюся кожу, казавшуюся более загорелой в неясном свете.
        Освобождённая от толстовок, в одной широкой футболке Ника, не мешающая рукам и губам, она лежала на спине, под нависающим над ней Ником, и почти не думала о том, что это произойдёт. Сейчас. Здесь. С малознакомым мужчиной. Она хотела этого, дёрнувшиеся навстречу мужчине бёдра отвечали полным согласием с мыслями и желаниями Насти.
        Ник снял с девушки штаны, умудрившись оставить на ней носки. Так она и лежала: в его футболке, носках и даже нижнем белье - в белых боксерах с широкой резинкой.
        - Готова поспорить, ты в жизни не видел никого более сексуального, чем я сейчас.
        - И будешь права, не видел, - хрипло ответил Ник, он тяжело дышал, когда немного развёл ноги Насти, положив руку на ткань, сдвинув один палец точно по центру, задевая давно просящее ласки место.
        - Ум-м-м-м, - всё, что она сумела произнести.
        Настя вцепилась в шею Ника, притягивая к себе, набросившись с поцелуями, так было слаще и проще. Не видеть его, только чувствовать, не предполагать - когда, не ждать, а плыть на волне своего и его желания, безумия, страсти. Его руки, они были волшебными, гладили снаружи, сводя с ума, проникали внутрь, неглубоко, при этом чувственно настолько, что Настя извивалась, упиралась пятками, приподнимала бёдра, двигала ими в погоне за окончанием. Потеряла себя, разум, дыхание, пока не начала невнятно шептать, что-то просить, метаться, тянуть на себя Ника изо всех сил. Несколько простых движений, необходимых, пронзительных, заставляющих кричать, стонать, безумно целовать в ответ.
        Настя открыла глаза, в голове шумело, было всё ещё душно, даже жарко, Ник лежал рядом, обводя рукой контур её лица, опускаясь по шее, обводя грудь, избегая вершинок, опускаясь ладонью на вздрагивающий живот.
        - Привет, - хрипло прошептал Ник.
        Настя привстала, посмотрела вниз, на Ника, снова вниз, там не было белья… Ник успел накрыться простынёй, но…
        - Стася, - Ник громко засмеялся. - Стасенька, если бы там побывал не только мой палец, ты бы поняла, - он прижал Настю к себе, сотрясаясь от смеха.
        - А, ты… как… почему? - девушка вырывалась, одновременно пытаясь сформулировать вопрос-возмущение, что было не так-то просто сделать, вернее, невозможно совсем. Настя казалась себе маленьким зверьком в огромных лапах гиганта.
        - Ты оказалась девственницей, - Ник легко опустил Настю на спину и навис сверху уже ставшим привычным движением.
        - И что? А до этого ты что думал?
        - До этого я об этом не задумывался. В девятнадцать лет некоторые девушки ведут активную половую жизнь, рожают детей, а некоторые ещё невинные, как ты.
        - И ты обнаружил это при осмотре? Пальцем? И решил проявить благородство?
        - Раньше, вообще-то, - Ник качнул головой и мягко улыбнулся. - Можешь называть это благородством, я назову здравым смыслом.
        Настя поёрзала, недовольная ответом и всей ситуацией в целом, она чувствовала себя обманутой, наверное, даже оскорблённой. Здравый смысл… Да, это верное, очень верное решение. Ник - посторонний человек, их свёл случай, загадочная, порой всепоглощающая энергетика Алтая. К тому же вопрос контрацепции игнорировать непростительно, но Настя ощущала жгучую, почти невыносимую обиду. В носу засвербело, на глаза накатили слёзы, губа дёрнулась, и Настя почувствовала, как предательские горячие дорожки побежали по щекам.
        - Стася, - Ник целовал лицо, оставляя на дорожках слёз поцелуи, скользил губами по губам, раздвигая языком, лаская, углубляя поцелуй.
        Настя отзывалась, льнула к мужчине, гладила по широким плечам, спине, скользнула руками под штаны, так и оставшиеся на месте, обхватив бёдрами талию. Даже сквозь плотную ткань Настя ощутила ногой сильную эрекцию. Она поелозила, скользнув ниже, пока Ник отвлёкся на её шею, оставляя там узоры из поцелуев, продолжая затейливую, волнующую вязь на груди.
        Одно движение - и ладошка Насти обхватила то, что до этого она видела только сквозь бельё. Горячий, налитой, одновременно жёсткий, едва ли не каменный, и нежный, с тонкой кожей член дёрнулся в руке, и девушка услышала приглушённый стон. Она была уверена, что Ник вывернется, обхватила рукой сильнее, проведя вверх и вниз, но он лишь качнул бёдрами и снова застонал.
        Большой… Она проводила рукой, подгоняемая движениями Ника, действительно большой. Настя закрыла глаза, представляя, как это будет, если он окажется в ней. Никакого страха она не почувствовала, волнение, желание, отозвавшееся пульсацией, сбившимся дыханием, хаотичными поцелуями.
        Настя сдёрнула штаны Ника почти до колен, дальше он справился сам, откидывая те в сторону. Она тёрлась, цеплялась за шею одной рукой, двигала бёдрами, чувствуя, как горячий член скользит в её руке, у ноги, по животу. Снова чувствовала пальцы между своих ног, снова полог кружился в свете огней, слышала свои стоны и тяжёлое, прерывистое дыхание Ника, его жаркий, неразборчивый шёпот. Потом направила член в себя, прислонив горячую плоть ко входу, надеясь, что дальше мужчина сделает всё сам, и растворилась в поцелуе, которым, кажется, её отвлекали или всё же влекли…
        Настя ощущала, как он дразнит, скользит сверху, держа её в полушаге от разрядки, как балансирует на грани, её ли, своей ли, как ослепительное желание заволакивает её взгляд, разум, поглощает реальность.
        - Пожалуйста, - кажется, это был её шёпот, настолько жаркий, женский, что не узнать.
        - Пожалуйста, - она дёрнулась навстречу, впечатав руку в упругую ягодицу, так, словно знала, как это делается, будто они были любовниками уже тысячу лет и останутся ещё столько же.
        - Пожалуйста…
        Пока её невыносимое желание не осуществилось, принося ослепляющий жар, тягучую, долгую боль, горечь от неясной, глухой тоски и сладость от слов: «Потерпи немного, Стася, потерпи». И движения, за которыми она и не пыталась угнаться, только держалась, принимая в себя, принимая себя и отдавая.
        Настя была настолько оглушена, что оргазм после оргазма Ника, от его языка, прошёл будто мимо неё, не с ней. Она смотрела, как мужчина тревожно всматривается в её лицо, как вытирает следы, как одевает её обратно, кутая в спальный мешок, хотя, кажется, у неё находятся силы поспорить. Он уговаривал её заснуть, гладил по голове, целовал в висок, лоб и макушку, совсем не эротично, пока девушка не уснула, уткнувшись носом в грудь Ника.
        Глава 13
        Проснуться Насте не давала головная боль, даже во сне безбожно давило на виски и лоб, затылок налился свинцом. Она пыталась открыть тяжёлые глаза, поводить ими под закрытыми веками, но и это получалось с трудом и болью, простреливающей в виски.
        С трудом справившись с собой, Настя огляделась. Стоял день, свет проникал сквозь ткань и через приоткрытую «дверь» палатки. Дождя не было слышно, да и видно, сквозь прорезь просматривалось ярко-синее, без единого облака, небо. Ника рядом не было, что не удивило, но всё равно разочаровало Настю.
        Она помнила всё о сегодняшней ночи и в то же время ничего, ей хотелось увидеть Ника, убедиться, что всё произошедшее не сон, не воспалённое от холода и страха воображение. Девушка пошевелилась, немного ныли ноги, самую малость живот, горели щёки, и, даже не видя, она могла с уверенностью сказать, что губы у неё припухшие, как обветренные, а на самом деле зацелованные. Настя улыбнулась и выбралась на улицу.
        Не осталось никаких следов вчерашнего дождя, солнце стояло высоко и палило жарко. Трава, деревья, кустарники поблизости, палатки - всё просохло, только тропа и земля, не покрытая травой, всё ещё были похожи на месиво из грязи. Вещи, оставшиеся вчера на улице, висели на верёвке и тоже почти высохли. Никаких, абсолютно никаких следов произошедшего.
        - Стась, ты чего такая помятая? - услышала она голос Влада, тот развалился рядом со своей палаткой с сырой тряпкой на лбу.
        - Голова болит, - прохрипела Настя и покачнулась. Пришлось усесться на ближайший раскладной стул.
        - Ты же не пила.
        - Нет, но всё равно плохо.
        - Ясно, - Влад со стоном закрыл глаза.
        - Может, угорела? - появившаяся Надя, в отличие от своего любимого, выглядела бодрой, готовой ко встрече с новыми приключениями. - Свечи, конечно, хорошо согревают, но в палатке опасны. Как это Ник додумался?
        Настя помимо воли вспыхнула, вспомнив всё, что происходило при свете «опасных свечей». Надя внимательно оглядела Настю, снизу-вверх и обратно, мотнула головой, как щенок и поджала губы.
        - Я сильно замёрзла, - тихо ответила Настя и уставилась на свои руки и ноги в носках Ника, только чтобы не встречаться с Наденькой взглядом. Смешно, но носки Ника, тёплые и мягкие, были совсем не мужской расцветки, дымчато-серые с весёленькими зелёными листиками, присмотревшись, Настя поняла - запрещёнными. Она улыбнулась ещё раз.
        - Видно, - всё, чем прокомментировала Надя ответ Насти и отправилась на кухню, Влад в это время трагически стонал и просил «бульончика».
        Больше никого не было видно, где они, Настя не могла предположить, да и который час, она догадывалась лишь примерно. Полдень или чуть больше, если верить солнцу. Голова продолжала трещать, добавилась ломота в теле, ногах, руках и животе, головокружение и лёгкая тошнота.
        Настя опустилась рядом с Владом. Он подтянул на себя девушку и устроил на своей груди, ворча, мол, и без мелких плохо, хочется умереть и вообще, но руку с плеча не убрал, укрыл своей курткой, лежавшей рядом. Они не были сильно близки с братом, сказывалась разница в возрасте, да и жил он уже больше десяти лет отдельно, навещая только по выходным, праздникам и иногда забирая на каникулы. Но всё-таки он был родным человеком, а Настя была настолько разбита, растеряна и отвратительно себя чувствовала, что ей хотелось внимания от близкого. Лучше от Ника, но где он… и получит ли она это внимание - вопрос открытый.
        - Какая-то ты бледная, зелёная даже, - проворчал Влад. - Может, правда - угорела или заболела?
        - Спала плохо, - пискнула Настя, надеясь, что звучит достаточно убедительно.
        - Немудрено, - заворчал Влад, заворочался, устраиваясь удобней. - Поспи.
        - Мы никуда не пойдём сегодня?
        - Нет, - мученически протянул Влад.
        - А где все? - хотелось узнать, где Ник, но Настя безумно боялась выдать себя, понимала, что стыдиться ей нечего и некого, но боялась.
        - Кто где, - всё, что ответил Влад.
        С этой исчерпывающей информацией Настя провалилась в сон, даже сквозь морок и плотно зажмуренные веки чувствуя солнечные лучи, нещадно палившие ей на лицо. Боль была уже не только в голове, но и во всём теле, и почему-то холод, несмотря на жар на щеках.
        Проснувшись, она нашла себя там же, где уснула, Влад сидел за столом и уплетал «бульончик», Настя содрогнулась, представляя адскую смесь из воды, тушёнки и бульонных кубиков. Всё-таки Вилена, при всём неоднозначном отношении к ней Насти, сделала одно хорошее дело - отучила Анастасию Веселову от полуфабрикатов, лапши быстрого приготовления, бульонных кубиков и прочих «смесей на второе», которыми кормил её папа, грозя испортить желудок ребёнку, пока Вилена не вошла в их жизнь.
        С трудом разлепив глаза, Настя огляделась, в этот раз все были на месте, кроме Дрона, у него всё-таки не отпуск, а трудовые будни. Настя выкопалась из-под спального мешка Нади - её укрыли, пока она спала. Встала на ноги, её здорово повело, едва не отправив в штопор.
        - Э! Эй, - воскликнул Егор. - Ты чего?
        - Переспала, - проворчала Настя, чувствуя себя ещё хуже, чем несколькими часами раньше.
        Неимоверными усилиями она справилась с утренними делами, умылась, почистила зубы, трясясь от холода или ещё чего-то непонятного, и вернулась к палаткам. На переодевание в свою одежду сил не хватило, Настя шлёпнулась рядом с Егором и протянула руку к кружке с чаем, которую тот подал.
        - Ну, невестушка, и напугала ты нас вчера, - сказал Егор со смехом. - Мы уже собирались спасательную операцию организовывать.
        - Чего же не организовали? - попыталась фыркнуть Настя, получился совсем жалобный писк.
        - Ник подал сигнал, что всё нормально.
        - Как Чингачкук - Большой Змей, - захихикала Милана, сидевшая рядом, как у себя дома. С ней же была Марина, они довольно и победно улыбались, смотря на окружающих едва ли не свысока. Если бы Настя чувствовала себя чуточку лучше, то обязательно удивилась бы поведению девушек, сейчас же ей не было никакого дела до мотивов толстушки и её подруги.
        - Никушка у нас герой, - загоготал Егор. - Фонарь включил над лагерем. Ты бы, Стаська, ни в жизнь не догадалась, да и Ник бы не отсиживался, не найдя тебя, глупую, так что все сразу поняли - выловил и доставил в безопасность.
        - Угу… - всё, что ответила Настя, невольно сжимаясь от взгляда Ника. Он всё это время молчал. Все говорили, что-то обсуждали, смеялись, комментировали, а Ник молчал, иногда бросая обеспокоенный взгляд на Настю.
        - Я вообще не понимаю, как можно так себя вести? - вдруг заявила Марина, громко, с претензией. - Можно подумать, всем больше заняться нечем, как вылавливать какую-то малолетку по кустам!
        - Да что ты? - Влад нагнулся, сидя на стуле, уткнулся локтями в коленки, а лицо обхватил ладонями, уместив, как в подставку.
        - Да что я? - Марина злобно посмотрела на Влада. - Какой надо быть недалёкой, чтобы рвануть в такую погоду на улицу?! Это не Москва, между прочим. Обиды свои пусть в другом месте показывает.
        - Ты разваливайся меньше, - вставил Егор. - Вообще, я тоже в первый момент подумал, что ты причавкиваешь у Никушки, а Настя - девушка молодая, невинная, ей на такие непотребства смотреть ни к чему.
        - Так пусть не смотрит! - взвилась Марина, Милана хихикнула и кивнула. - Её вообще не касается, что мы делаем с Ником, а что нет!
        - Я как бы ничего с тобой и не делаю, уважаемая, - в раздражении кинул Ник и посмотрел на Настю. Той бы обидеться на Ника, Марину, Алтай, но было так плохо, что, пожалуй, начни Марина сейчас у Ника «причавкивать», Настя бы просто уснула рядышком, и всё.
        - Правда, что ли?
        - Кривда, что ли, - Ник скрипнул зубами. - Марина, я предельно ясно выразился: «Нет, не заинтересован». Мне не интересны ни ты, ни твои предложения.
        - А… - Марина моргала, уставившись на Ника. - Да как ты смеешь?!
        - Ты мне выбора не оставила, прости. Ни намёков, ни игнора, ни прямого отказа ты не понимаешь. Говорю прямо: меня не интересуют навязчивые, недалёкие дамочки, с манерами портовых грузчиков, мнящие себя королевами. Так понятней?
        - То есть, тебя интересуют истеричные недалёкие малолетки? - подорвавшись на месте, завопила Марина.
        - То есть, скорее уж я поимею в жопу Гошку, чем притронусь к тебе, - прошипел Ник.
        - Какая честь! - Егор наигранно схватился за ягодицы и заржал, как конь.
        Настя нахмурилась, с трудом погасив рвотные позывы.
        «Зачем? Зачем, так орать?» - хотелось ей спросить, но она только закрыла глаза и отвернулась. Голова, как же болела голова, невыносимо.
        - Ты, ты, ты… - бледная, покрытая пугающими красными пятнами Марина проверещала оскорбление, удивившее видавший виды горный Алтай.
        - Марина, - подал спокойный и пугающе холодный голос Влад, Настя, аж глаза открыла от неожиданности. - Ты вещички собери и отправляйся к себе.
        - Это на каком основании?
        - На основании того, дорогуша, что ты здесь никто, звать тебя никак, пользы от тебя никакой, а шума и грязи много.
        - А ты, прямо, «кто»?
        - А я «прямо кто». За стоянку здесь заплатил я, за снарягу - тоже я. Стул, на котором ты сидишь, купил я, даже за печенье, которое ты жрёшь, тоже я платил. И за свои деньги я хочу видеть тех, кто, как минимум, в состоянии себя адекватно вести и приятен хотя бы одному из нас, как максимум - интересен мне лично. Ты не подходишь не под одну из этих категорий, так что проваливай.
        - А алкоголик этот подходит? - Марина ткнула пальцем на индифферентно молчавшего Зелёного. - Или похотливый дружок, подкатывающий яйца к твоей недалёкой сестричке? - она показала на Ника.
        - Бери рюкзак и иди, - всё, что ответил Влад.
        Марина потопталась, собираясь ещё что-то ответить, потом схватила рюкзак и отправилась через поле к палаточному городку, где у них с подругой была арендована палатка. Ноги её разъезжались по грязи, голова возмущённо тряслась, руки болтались во все стороны, как лыжные палки у впервые вставшего на лыжню школьника.
        Влад отхлебнул бульон и мечтательно закатил глаза.
        - Надюшка, волшебница моя, как я тебя люблю, сокровище моё.
        - Как ты, Веселов, всё-таки… - неопределённо отозвалась Надя.
        - А мы чего сидим? - обратился Егор к Милане.
        - Чего?
        - Догоняй подружку-то, - Егор усмехнулся.
        - Вернуть?
        - На хер она тут сдалась, как и ты, собственно. Собирай вещички и иди с богом.
        - Егор?!
        - Вы вроде собирались на перевал Кара-Тюрек, в долину Кучерлы? Вот и идите.
        - Что я сделала-то? - Милана надулась.
        - Ничего, - Егор пожал плечами. - Давай без разборок, голова болит после вчерашнего, Стаська - так вообще посинела вся… Иди уже, - раздражаясь, повторил Егор и подтолкнул Милану.
        Через несколько минут Милана ушла вслед за Мариной, никто из мужчин не посмотрел в её сторону, Егор налил себе добавки бульона и с аппетитом ел, словно ничего не произошло.
        - Зачем ты так? - Настя поморщилась от звука собственного голоса, он звучал в голове гудящим набатом.
        - Не придавай значения, невестушка, и запомни - мужчины не уважают тех, кто сразу соглашается. Пользуют и выкидывают. Правда, женщины точно так же: попользовала, получила, что хотела, и слилась. Если хочешь нормальных отношений - не поступай так. Ясно?
        - Куда уж яснее, - отозвалась Надя, а не Настя.
        Настя прилегла прямо там, где сидела, положив под голову куртку Влада, с которой обнималась всё это время.
        Рука Ника на лбу казалась ледяной, Настя попыталась отпрянуть, ничего не получилось.
        - Твою мать! - крикнул Ник. - Зуева, градусник есть?
        - Есть, - всполошилась Надя и ринулась в палатку.
        - Ого! - Влад потрогал лоб Насти. - Тридцать восемь, не меньше.
        - Больше, - уверенно заявил Ник. - Стася, посмотри на меня, - он чем-то посветил в глаза Насте, послушал пульс, недовольно хмурясь, заставил открыть рот и тут же заматерился отборно, витиевато и громко.
        - Что делать? - Влад уставился на градусник, показывающий тридцать девять и семь. - Что делать-то?
        - Лечить, - Настя услышала спокойный голос Зелёного. - От ангины в наше время не умирают, а вот от неправильного лечения и осложнений…
        - Если ты сейчас скажешь, что её страховка не покрывает вызов санитарной авиации, лечить её уже не придётся, - жёстко отрезал Ник, обращаясь к Владу.
        - Согласовывать надо.
        - Так согласовывай! - рявкнул уже бегущему вниз, к спасателям, Владу, там была возможность связаться с миром.
        - Зуева, тащи сюда свои закрома, - проговорил Ник, снимая с Насти одежду, протирая влажной тряпкой. - Зашибись, девчата пляшут по четыре штуки в ряд, - ругался Ник, пока Настя засыпала, просыпалась от того, что в неё чего-то вливают, заставляют выпить, проглотить, разжевать. От холода, жара, криков - кто-то ругался, - а потом от того, что её трясло и сводило ноги судорогой, кажется, это было больно, но точно Настя не ответила бы.
        Видела она и врачей, почему-то не в белых халатах, а в синих костюмах, как у фельдшеров скорой помощи. Её спрашивали про аллергию, перенесённые ранее заболевания, она вздрагивала от холодящей акустической головки стетоскопа и покорно открывала рот.
        В какой-то момент, видимо, Надины «закрома» подействовали, Насте стало лучше, она даже попыталась спорить и отказывалась улетать в больницу, ей попросту стало страшно, в незнакомом регионе, одной.
        - Я с тобой, - уверенно сказал Влад.
        - И я, - тут же добавила Наденька.
        - Господа хорошие, это вам не такси и не тройка с бубенцами, - в раздражении заявил один из врачей. - Одного возьму, родственника. Всё.
        - Лети, - отступила Надя на пару шагов.
        - Надюшка, - Влад явно растерялся. Он не мог отправить сестру одну, но и свою драгоценность, Надюшку, тоже не мог оставить. Вот так, посередине Аккемской долины и отпуска, который они планировали не один год, и который, наконец, сложился.
        - Веселов, не глупи! - Надя нахмурилась. - Что произойдёт? Поболтаюсь тут с Ником, с Зелёным, правда, что? В долину Кучерлы сходим, потом вернёмся пешочком, а нет, там закажем с Егором вертолёт, да, Егор?
        - Не вопрос, - друг детства Влада ободряюще улыбнулся и обнял Надю. - Влад, не бойся, присмотрим мы за твоим сокровищем.
        - Хорошо, - Влад кивнул. Он уже собирался, когда Ник подошёл к одному из врачей и о чём-то долго говорил, потом согласно кивнул и махнул рукой Владу.
        В вертолёт в итоге забрался Ник, Надя сунула ему в руки бирюзовый рюкзак Насти с болтающимся Кузьмой, заскочивший Влад поцеловал сестру в щёку, прижал к себе и горячо извинился, пихая ей в руку пластиковую банковскую карту и наличку.
        - Вернёмся в Москву, отвезу тебя на Сейшелы, Бали, Сан-Франциско, в Диснеленд, куда скажешь.
        - Всё, папаша, идите, - крикнул тот же хмурый фельдшер. - Сначала тащат детей за сто вёрст клещей кормить, а потом нам покоя нет. Пристегни мальчонку, - обратился он к Нику, рядом с которым сидел перепуганный мальчик лет семи с ногой в лангете. Ник легко успокоил малыша и справился с ремнями безопасности.
        - А где мать? - будничным тоном спросил Ник.
        - С остальными детьми осталась, - махнул рукой фельдшер вниз, где оставалась Аккемская долина, долина Семи озёр, белоснежная Белуха, показавшаяся из тумана за все дни всего несколько раз, и что-то ещё: сердце ли Насти, её невинность, разочарование в людях, детство или просто запах перегара утром, хлюпающие звуки из соседних палаток, счастливый смех Надюши и флегматичность вечно спокойного Зелёного.
        - Хорошо, что миллионер ваш согласился оплатить доставку пацана, - продолжил, как ни в чём не бывало, фельдшер.
        - Он не миллионер, - ответил Ник.
        - Не знаю, из-за ангины на Аккем мы впервые вылетели, видать, здорово он всех нагнул. Кто она ему? - ничуть не смущаясь, громко из-за шума лопастей и гула двигателей, продолжил фельдшер.
        - Сестра. Младшая.
        - За сестру младшую можно и нагнуть, если рычаги есть, - усмехнулся, как ни в чём не бывало, фельдшер. Похоже, ему было всё равно, оказывать ли помощь «сестре миллионера» или ребёнку непутёвой мамаши, за которого заплатил спонсор, он просто делал своё дело, получая за это не такую и большую зарплату.
        Глава 14
        Летели, как показалось Насте, не так и долго. Больница, вопреки ожиданиям, не была ужасной. Во всяком случае, штукатурка с потолка не падала, краска со стен не отлуплялась, палата оказалась просторной и, судя по одной-единственной кровати, новой, с постельным бельём в меленький цветочек - платной. Поначалу Настя только и делала, что спала. Просыпалась только по нужде, да на процедуры, которые проводили прямо здесь, в палате с большим окном и видом на парк.
        Утром на третьи сутки ей стало лучше, она уже не только лежала и спала, но и бродила по палате, а иногда зависала в телефоне. Хватало её ненадолго, но всё-таки самочувствие не шло ни в какое сравнение с тем, что было прежде.
        Настя поворочалась на кровати, укрылась с головой и подумала, что неплохо было бы заснуть. Утренний обход задерживался, время перевалило за десять утра, а врач ещё не заходил. И Ника не было - сказал, что отлучится по делам, и утром не пришёл.
        Первую ночь он ночевал с ней в палате, притащив несколько стульев. Не отходил ни на шаг, раздавал указания медсёстрам таким тоном, что те их безропотно выполняли. Вторую же ночевал где-то в глубинах терапевтического отделения. Позже Ник сказал, что с ним щедро поделились диваном в ординаторской. А накануне и вовсе уехал.
        Всё происходящее бесконечно смущало Настю, не так она себе представляла роман с Ником, если и представляла. Она не хотела валяться на больничных простынях в ужасном самочувствии, потная, с грязной головой, красными глазами, отёкшим лицом. И это не считая того, что в первый день Ник принёс в обычном пакете-майке две миленькие хлопковые ночные сорочки с рюшами на груди и по подолу у коленок, две пижамы - в голубенькую клетку и с медведями, подозрительно похожими на Кузьму, - носки самых нелепых, ярких расцветок, комплект трусов. И, к окончательному ужасу Стаси, прокладки для критических дней и интимный гель, причём, марки, которой она пользовалась.
        - Стася, - спокойно спросил Ник, когда выложил все эти сомнительные «сокровища» на тумбочку. - У тебя должна начаться менструация, или?..
        Настя прикинула, что не должны, до начала следующего цикла выходило недели полторы, а то и две. Регулярностью и стабильностью Настя похвастаться не могла, но и таких больших сдвигов не случалось.
        - Да, где-то сейчас, - она прикусила губу и отвернулась, покраснев.
        - Не надо смущаться.
        - Я помню, что ты врач, - фыркнула Настя. - Про биологические жидкости, с которыми ты имеешь дело, тоже помню.
        - Нет, Стася, в первую очередь я мужчина и беспокоюсь о тебе. После того, что случилось, лучше показаться врачу. Пойми, пожалуйста, маловероятно, что это патология, каждый организм индивидуален, и всё происходящее входит в понятие «норма», но если есть малейшие сомнения - лучше сходить к врачу, гинекология рядом.
        - Это просто месячные, - отрезала Настя, хотя и сомневалась, даже поискала ответ в гугле, как долго может кровить после дефлорации, но конкретного ответа так и не нашла. - Ты карточку Влада брал? На одежду и всё остальное? - перевела тему Настя.
        Может быть, Ник - врач, может, мужчина, может, даже её мужчина, но обсуждать подобное она с ним не готова! Почему, почему она не переспала с Вадимом, теперь бы ей не было настолько мучительно неловко перед Ником.
        - Карточку? А, да, Влада, конечно, Влада, - кивнул Ник.
        Через пару дней всё закончилось, и Настя решила, что это действительно были критические дни. Во всяком случае, никаких ужасных последствий она не заметила, а потом и вовсе обрадовалась, значит, пронесло - не беременна.
        К обеду, наконец-то, появился врач. Молодой, недавно после института, общительный и симпатичный Глеб Сергеевич - явно с предками из коренного населения Алтая, - понравился Насте. Было бы хуже, если бы её лечащим врачом стала заведующая отделением - женщина лет тридцати пяти, с цепким взглядом светлых небольших глаз, сухой, бледной кожей и бесцветными волосами, собранными в пучок на затылке. Она прятала руки в карманах белого халата, а из-под подола выглядывала клетчатая юбка.
        - Когда меня выпишут? - спросила Настя Глеба Сергеевича.
        - Рано, милая моя, рано, - заявила Нина Петровна - та самая заведующая. - Но вы всегда можете выписаться под расписку, - она ухмыльнулась и показала жестом, что хочет её осмотреть. - Всё чисто, это хорошо, но радоваться рано, - резюмировала осматривающая, накидывая стетоскоп обратно на шею. - Полежите ещё недельку, если всё хорошо, отправитесь домой.
        - Недельку? - Настя вздрогнула.
        - Не меньше, - кивнула Нина Петровна, покрутила Настину историю болезни, полистала, шелестя сероватыми листами, и встала.
        Глеб Сергеевич вышел из палаты первым, ободряюще улыбнувшись Насте, мол, ничего страшного, неделя быстро пролетит, на тебя лета хватит, даже нашего, Алтайского. Нина Петровна замешкалась, столкнувшись в дверях с Ником. Он сделал шаг назад и вышел обратно за дверь, следом за заведующей. Формально, дверь была внутрипалатная, за ней располагался небольшой пятачок с тремя дверями: в длинный коридор терапевтического отделения, в уборную, с неудобным, но всё-таки душем, и во встроенный шкаф.
        Ник говорил не слишком громко, но слышно было отлично, даже не прислушиваясь, и, как и в первый день на Аккеме - непонятно. Обсуждали показания Настиной крови, это она поняла, а вот насколько всё плохо, было неясно. Глеб Сергеевич, при всей доброжелательности, не спешил отвечать на вопросы Насти, а Нину Петровну девушка не спрашивала, она бы с радостью вообще её не встречала и с ней не разговаривала.
        - Никодим Игнатьевич, вы, не иначе, чудес ждёте от медицины и человеческого организма, - в реплике заведующей Настя услышала смех и даже кокетство… Флирт от Нины Петровны… Настя помимо воли напряглась. В её глазах Нина эта, Петровна - бесцветная, сухая и не слишком молодая, а какая она в глазах Ника? Почти ровесница, худая, блондинка, а если нанести макияж и сделать причёску, и вовсе станет симпатичной особой, к тому же, не краснеющей от простого вопроса о критических днях.
        - В каком состоянии была девочка, как с поля боя, честное слово, - продолжила заведующая. - Гематомы, царапины, ссадины, ею в футбол играли? Это помимо основного заболевания. У молодых, понятно, ума нет, они бессмертные. Тело им напрокат выдали, в тридцать новое подвезут. Но ты-то, Никодим Игнатьевич, взрослый человек, должен был понимать, что походные условия после перенесённой пневмонии - не лучшая идея.
        - Всё я понимаю, - хмуро ответил Ник. - Ты мне, Нина Петровна, лучше вот, что скажи, - на этих словах дверь между коридором отделения и палатой закрылась, разговор продолжился без Настиных ушей. Девушка отвернулась к стенке, сосредоточенно разглядывая потёки салатовой краски.
        О чём Ник разговаривает с Ниной Петровной, да ещё таким дружеским тоном, флиртующим? Уже на «ты» перешли. Не она ли «одолжила диван в ординаторской» Нику, с собой под боком, в качестве платы? Одна мысль была глупее другой, но не думать и не ревновать у Насти не получалось.
        Высказать всё в глаза Нику девушка не осмелилась бы, никаких прав, даже минимальных, у неё на мужчину не было. В какой-то момент оба поддались порыву, такое случается сплошь и рядом, это ни о чём не говорит и ни к чему не обязывает.
        Был первым? Ну и что. Половину зимы Настя была уверена, что первым у неё будет Вадим, при этом никаких мыслей о дальнейших серьёзных отношениях у неё не появлялось, а сейчас, с Ником, подавно не должно возникать. Что она могла сказать Нику? К тому же слова Егора: «Мужчины не уважают тех, кто сразу соглашается. Если хочешь нормальных отношений - не поступай так», не выходили из головы. Егор не был образцом для подражания, но наверняка знал, что говорил. А кто образец? Никодим Игнатьевич?
        Ник держался приветливо, был заботливым, приносил еду из больничного кафе Насте в палату, чтобы она не ела то, что выдают в столовой, даже на вид отвратное. Пока все ели капусту с капустой, Насте доставался приличный борщ, пюре и рыба на пару, к тому же, у неё всегда были в изобилии вода, сок, фрукты. На отсутствие внимания девушка пожаловаться не могла, ей даже смену удобных трусов принесли, тёплые, весёлые носочки и милые пижамки.
        Точь-в-точь как тому мальчику из вертолёта. В день, когда Ник принёс обновки Насте, он поставил на пол пакет с вещами для мальчика.
        - Что там? - поинтересовалась тогда девушка.
        - Это Ляксею, - усмехнулся Ник.
        - Странное имя. Алексей?
        - Алексей, - Ник кивнул. - Пацан из вертолёта, - пояснил. - Шесть лет, представляется Ляксеем. Когда ещё бабушка из Челябинска доберётся, а у него кроме порванных колготок и рубашки, да так, по мелочи, особо вещей нет. Врачи поискали по своим, я прикупил, продержится Ляксей.
        - Из Челябинска? Ого! А мама не может, всё-таки Аккем ближе?
        - Ближе, как отсюда до Луны, вроде видно, а не доберёшься. На вертолёт не у всех деньги есть, из Челябинска на самолёте добраться раз в пять дешевле и во столько же раз быстрее.
        - Зачем вообще детей в такие места тащат.
        - Никто не думает, что что-то случится. Ты же поехала на Алтай, а между нами, Ляксей по этой части тебя головы на три выше, не смотри, что буквы не знает. Ужа от гадюки отличить умеет, ядовитые грибы от съедобных, костёр развести, с маршрута не сбиться, туристический навигатор для него не аксессуар, как и компас.
        - Всё равно я взрослый человек, за мной бабушке из Челябинска ехать не нужно!
        - Здесь ты права, - Ник усмехнулся. - Здесь я пас, - он засмеялся, отвернувшись к окну, потом нагнулся, поцеловал в лоб, убрав с лица Насти волосы, и тут же встал с кровати. - Поспи, глаза осоловелые, взрослый человек.
        Так Анастасию Веселову поставили ниже уровня шестилетнего Ляксея, а теперь Никодим Игнатьевич поддаётся на флирт Нины Петровны, и, скорее всего, уже поддался.
        Питать иллюзии девушке было неоткуда. Отец, якобы сильно любивший маму, в итоге все годы имел вторую семью и даже внебрачного ребёнка. Брат живёт с девушкой больше десяти лет, смотрит на неё, как на восьмое чудо света, а жениться не собирается. Егор наглядно показал всю суть «взрослых» отношений.
        Настя, сколько ни пыталась, ни одной счастливой истории любви не вспомнила, если не брать в расчёт фильмы и книги. Даже родители её подруг, по большей части, развелись, а кто не развёлся, о тех сами же дети говорят: «Лучше бы разбежались, задрали скандалы». Если же не было скандалов, то у кого-то из двух обязательно был любовник или любовница, и это ни от кого не скрывалось.
        Однажды папа сказал, что Настя «не романтичная для своего возраста». А какой ей быть? Верить в энергетику Алтая, влюбляться, сходить с ума, а потом обнаружить вторую семью у своего избранника?
        В отношении Ника у Насти точно так же не получалось испытывать иллюзий, благо, он и не пытался их поддерживать, даже не целовал.
        Глава 15
        Прошла обещанная Ниной Петровной неделя, Настю выписывали после обеда, и она тщетно звонила несколько раз Владу. Скорее всего, они с Надей всё-таки отправились на Белуху, как и собирались, а значит, на связь брат выйдет ещё нескоро.
        Всё бы ничего, у Насти были деньги - на своей карточке и на карточке Влада. Она, не опасаясь, могла купить билеты в Москву на его средства, но ключей от квартиры Влад не дал, засуетился в спешных сборах и забыл, а возвращаться домой совсем не хотелось.
        Настя не смогла бы ответить, отчего она не желала переступать порог родной квартиры, наверное, не очень-то родной та стала в последние годы. В больнице, с Ником, да даже в палатке, рядом с балагуром Егором, а тем более Владом, Настя ощущала себя больше дома, чем в родной квартире. Верно сказал Ник: «Дом и квартира - разные вещи».
        Накануне девушка спросила Ника, что он собирается делать, когда её выпишут. Он ответил, что останется «поболтаться по Алтаю». Насте болтаться среди клещей, змей и сомнительных удобств не хотелось абсолютно, она решила, что купит билет на самолёт, как только получит выписку.
        Глеб Сергеевич принёс выписку и наказывал больше не болеть, рассказал своими словами всё, что написано на бумаге. По всему выходило, что Анастасия Веселова здорова, необходимо поберечься какое-то время, а лучше всегда, но для волнений причин нет. Нина Петровна прочитала долгую и нудную лекцию на тему «береги здоровье смолоду», чем-то напомнив Вилену, с той лишь разницей, что мачеха была женщиной красивой, обращающей на себя внимание, а Нина Петровна похожа на моль.
        Ник зашёл в палату, излучая отличное настроение. Он бесцеремонно взял Настину выписку, изучил, никто не остановил его, напрочь игнорируя закон о врачебной тайне. Подмигнул медсестре, заставив зардеться пухленькую Анечку, попрощался за руку с Глебом Сергеевичем, взял Настину сумку и, приобняв, подтолкнул её к двери.
        - Подожди меня, Стась, - быстро проговорил Ник, направляясь прямо в кабинет к Нине Петровне, держа в руках яркий букет и бумажный белый пакет. По пути он остановился у поста медсестры, перегнулся через стойку и продолжил флиртовать с Анечкой, поставив перед ней пакет, а потом скрылся в кабинете заведующей с букетом и пропал там.
        Настя, присевшая на металлический стул, посмотрела на часы один раз, потом ещё раз. На третий, когда пошла пятая минута, она встала и решительно двинулась на улицу, махнув на прощание Ане.
        Ничего страшного, Горно-Алтайск, конечно, не Москва, но и не Аккемское озеро - есть интернет, такси, общественный транспорт, гостиницы, кафе, рестораны. Если не получится улететь домой сейчас, можно найти, где переночевать и поесть.
        Немного страшно, скорее неуютно, но на неразрешимую проблему не тянет. Вот торчать под дверями Нины Петровны, пока Ник там любезничает, может, даже в горизонтальной плоскости, не хотелось совсем. Надо возвращаться домой и выкинуть из головы Алтай и всё, что с ним связано, в первую очередь - Никодима Игнатьевича.
        На улице стояло самое настоящее лето, Настя пожалела, что надела джинсы, а не шорты. Она огляделась, интуитивно стало понятно, где выход, телефоны такси лучше спросить у охранников - они точно в курсе, какая служба пользуется хорошей репутацией, - там же подождать. Сумка тяжёлая, но до проходной донести можно.
        - Стась, далеко пошла? - Ник появился, как из-под земли. Девушке нестерпимо хотелось съязвить, что как-то непростительно скоро он справился с Ниной Петровной. - Парковка в другой стороне.
        - Мне не нужна парковка, - прорычала Настя. - Я вызывала такси!
        - Зачем тебе такси? - Ник широко улыбался, даже посмеивался, Настя начинала злиться, а от этого терялась ещё больше.
        Как же легко было с Вадимом. Не щемило сердце, не хотелось плакать, его Настя не ревновала, а если бы и увидела с цветами для другой - не придала значения. Или наигранно обиделась, демонстративно дулась бы, притворяясь, что обижена. С Ником же, несмотря на обиду, Настя больше думала о том, насколько глупо будут выглядеть её претензии в глазах тридцатидвухлетнего Никодима.
        - Домой поеду.
        - Домой? На такси? - Ник заливисто рассмеялся.
        - На самолёте, - Настя сжала губы.
        - А я думал показать тебе Алтай. Разве тебе не хочется посмотреть, раз уж представился случай?
        - Алтай? - Настя вылупилась на Ника, показалось, что он над ней издевается. - По-твоему, это смешно?
        - Нет, потому что я не шучу.
        - Тогда и я не шучу. Нет, я не хочу больше смотреть на Алтай, не желаю отличать гадюк от ужей, я вообще не хочу видеть змей в дикой природе, да и дикую природу видеть тоже не хочу. Мне не нравится перспектива быть укушенной энцефалитным клещом, заболеть каким-нибудь боррелиозом, свалиться с лошади в реку и сломать себе шею, или ногу, если повезёт. Я не хочу купаться в ледяной воде, мёрзнуть под ливнем, болеть ангиной в чужом городе, пока мой брат карабкается на чёртову вершину, будто это дело всей жизни. И уж точно я не хочу ночевать в палатках, есть тушёнку, дышать костром и перегаром, в итоге отравиться грибами или ягодами, сесть задницей на борщевик, разодрать ногу о железку. Не хочу в синяках и ссадинах лезть на высоту пятьсот метров, не желаю знать, что такое радиалы и «идти под рюкзаком». И уж точно не собираюсь попадать больше в больницу, женщину для утех ты себе и без моей помощи найдёшь, не маленький!
        - Ух ты, - Ник покачал головой в удивлении. - А ты ревнивая, Стася. Ревнивая и не глупая. Тебе действительно лучше игнорировать походные радости, это развлечение точно не для тебя. Глупо тащиться обратно на Аккем после ангины, да с твоим анамнезом. А вот ревновать к Нине не нужно, цветы - небольшой знак внимания, благодарность, как и тортик девчонкам на посту.
        - Я не ревную, - взвизгнула Настя. - Не ревную! Можешь делать всё что угодно, хоть с Ниной Петровной, хоть с Аней, хоть с кем! То, что произошло, тебя ни к чему не обязывает! И нянчиться со мной не нужно тоже, сама доберусь и справлюсь.
        - Никто с тобой не нянчится. Нянчатся с детьми, а ты не ребёнок.
        - Не ребёнок? Наверное, поэтому ты мне пижамку с мишками купил, да ещё и на Кузьму похожими! И с утятами! Утятами!
        - Ох, так его Кузьма зовут, очень приятно, - Ник подёргал за плюшевую лапу медведя, вызывая приступ гнева у девушки. - Польщён знакомством. Ник. Твоя хозяйка всегда такая скандальная и непонятливая? Что ты сказал? Хорошо, я попробую, если что - все шишки на тебя. - Ник серьёзно поговорил с Кузьмой, потом продолжил, глядя на Настю: - Пижамы взял, какие были твоего размера, главное - удобные. Или ты хотела во фривольном неглиже перед Глебом Сергеевичем красоваться? Не дождётся. Прости, Стася, но кружево, ажур и шёлк носить перед посторонними мужиками ты не будешь.
        - Врач - не мужчина.
        - Не мужчина, но и не слепой.
        - Как это непрофессионально, Никодим Игнатьевич, - пропела Настя, почему-то довольная.
        - Каюсь, сделать ничего не могу. С цветами и пижамами разобрались. Носки, признаю, специально выбирал весёленькие. У меня, смотри, какие клёвые, как же тебя обделить? - Ник приподнял штанину, демонстрируя носок. Настя посмотрела вниз и едва сдержала смех. Где только Ник нашёл мужские носки немаленького размера с пиратскими черепами и яркой, цикламеновой полоской на резинке. - На Аккем я возвращаться не собираюсь, не с тобой, во всяком случае. Предлагаю отдохнуть со всеми удобствами. Ванная комната, тёплый туалет, удобная кровать, даже телевидение с интернетом в наличии. А места какие красивые, воздух, пейзажи! Смотровые площадки, безопасность, комфорт, человеческое питание, никакой тушёнки и водки.
        - И где же это сказочное место? - Настя наклонила голову вбок, прищурившись.
        - Мест много на самом деле. Можно снять гостиницу, отель, домик на двоих, а лучше поехать в… дом одного приятеля, там, между прочим, шикарный вид прямо из окон спальни.
        - Какого приятеля? Егора, что ли?
        - Приятеля Егора, так скажем. Ты всё равно его не знаешь. Я уже договорился, на случай твоего согласия.
        - То есть, был уверен, что я соглашусь? - Настя шла за Ником, он нёс её сумку и двигался в сторону парковки, обнимая одной рукой девушку, проводя большим пальцем по ключице. И от этого простого жеста дыхание у девушки сбивалось, как и шаг.
        - Надеялся изо всех сил.
        - Надеялся снова пройтись по заднице ремнём? Извращенец!
        - За что? - Ник посмотрел на Настю.
        - Кто-то орал, как полоумный, чтобы я никогда не смела подвергать свою жизнь опасности. Так вот, отправиться неизвестно куда с незнакомым мужчиной - это опасно!
        - Это я-то незнакомый?
        - Конечно! О том, что ты Никодим, да ещё Игнатьевич, я узнала случайно, а фамилию твою до сих пор не знаю! Я даже не знаю, почему ты Ник? Это сокращение от Никодима?
        - Кононов, моё полное имя Никодим Игнатьевич Кононов, поэтому Ник, по инициалам. И ты права, чёрт возьми, права. Дай телефон твоего отца, я позвоню и сообщу, где ты и с кем.
        - С ума сошёл?!
        - Стася, я не собираюсь рассказывать о нас, - «о нас» Ник подчеркнул, - если ты не готова, но родным действительно лучше сообщить, ты полностью права.
        - Добрый день, - начал Ник, когда папа Насти снял трубку. - Кононов Никодим, да, Игнатьевич, да, я. И я рад. Несомненно, обязательно, да, конечно.
        Примерно на десятой минуте «да, конечно» и «обязательно» Ник положил трубку и победно посмотрел на Настю.
        - После такого я обязан на тебе жениться, Стася, - Ник завёл внедорожник Егора. Оказалось, он съездил к тому за автомобилем, и «человечек» дал машину с расширенной страховкой ОСАГО. Как и когда Ник договорился с Егором, Настя уточнять не стала.
        - Говорят, жениться нужно по любви, - Настя попыталась ответить ехидно, не очень получилось, несмотря на старания.
        - Я люблю тебя, - буднично ответил Ник.
        - Любишь… даже не поцеловал ни разу… - Настя прикусила язык, слушая смех Ника.
        - Ну прости, целовать полуумирающих красавиц с температурой под сорок не входит в мои привычки.
        - У меня не всегда было под сорок.
        - А если бы я заразился, некому было бы приносить тебе обеды, заставлять есть кисломолочные продукты и нормально завтракать. Так что, ничего не желаю слышать о нелюбви, - Ник подал двойной сигнал на прощание, махнув рукой охраннику. - Обещаю, в твоей жизни никогда не было столько поцелуев, сколько ждёт тебя со мной, - он говорил буднично, улыбаясь, а Анастасия Веселова тоже улыбалась и смотрела в окно, пытаясь справиться с отчаянным смущением и красными щеками.
        Глава 16
        Сначала заехали к Ляксею в детскую больницу. Настя с удовольствием познакомилась с шестилетним пацаном, с интересом послушала рассуждения маленького мужчины о маме, братьях и сёстрах, его невезении в этом году и планах на следующий. Ляксей планировал повторить поход по Аккемской тропе и добраться до озера Горного духа, которое так не понравилось Насте. «Если мамка разрешит», - благоразумно повторял будущий Конюхов после озвучивания очередного смелого плана.
        Он сдержанно радовался подарку от Насти - машинке на радиоуправлении, - и деловито отложил в отдельный пакет яблоки и апельсины, принесённые Ником.
        - Скоро мамка вернётся, - пояснил Ляксей. - Малым витамины нужны.
        Бабушка Алексея, Надежда Фёдоровна, была менее сдержанной, горячо благодарила Ника, несмотря на отнекивания и отшучивания мужчины, а после принялась рассыпаться в благодарностях Насте, велела кланяться брату, желала ему «деток здоровых», «мира дому» и «женщины хорошей на пути».
        - Стыдно признаться, никогда не думала, что толстосумы - тоже люди, ничего хорошего от вас, богатых, не ждала, - лепетала женщина. - А вы помогли Алёшеньке, такие деньжищи уплатили за чужого ребёнка. И Никодим Игнатьевич помог, спасибо ему, не прошёл мимо. Послал тебе господь за доброту мужчину хорошего, держися его, славный он человек.
        Настя еле высвободилась из объятий не в меру суетной Надежды Фёдоровны и только на улице выдохнула с облегчением.
        - Активная бабуся, - Настя посмеивалась.
        - Бабуля действительно колоритная, - согласился Ник. - Но тут с ней полностью согласен. Веселов оплатил транспортировку пацана без вопросов и колебаний. Соточка ему в карму за это.
        Настя никогда не считала Влада «толстосумом». Зарабатывал он прилично, но миллионером, как охарактеризовали фельдшер санитарной авиации и Надежда Фёдоровна, он не был, а Настя и подавно. Она в глаза ни одного «миллионера» не видела, если не считать интернета или телевидения, и сомневалась, что увидит когда-либо.
        - Всё как и обычно, - улыбнулся Ник на Настины размышления вслух. - Кому-то супчик жидковат, кому-то жемчуг мелковат, слышала такое?
        - Слышала, - Настя кивнула.
        Подтверждение этой пословицы Настя нашла в доме того самого «одного приятеля Егора», ему точно были и жемчуг, и россыпи алмазов мелковаты.
        Добрались быстро, даже с учётом остановки в продуктовом магазине и ужина в ресторане с видом на Телецкое озеро. Признаться, Настя помнила это название только из уроков географии в школе и была поражена размерами озера и его красотой, а ещё количеством отдыхающих. Столько праздно шатающегося народа девушка встречала в курортных южных городках, куда её вывозил папа до того, как они стали ездить за границу, позабыв про отечественный туризм.
        Заказ делал Ник, брал исключительно рыбные блюда, даже уху, несмотря на протест Насти. Уха на ужин?
        - Стася, непростительно побывать на Телецком и не попробовать местной ухи, ты будешь жалеть об этом всю жизнь.
        - Так уж и всю жизнь? - Настя улыбнулась.
        - Конечно, - он блаженно потянул носом, когда официант поставил бульонницы перед ним и девушкой.
        - Я объемся и стану жирной, - заявила Настя, но отказаться от аппетитно пахнущего рыбного филе не смогла.
        - Придётся обеспечить тебе дефицит калорий, - Ник подмигнул. - А то и правда потолстеешь, - он тепло улыбнулся.
        - Это когда калорий поступает меньше, чем расходуется?
        - Что-то типа. Калории считать я не умею, это скорее по твоей части, а вот за расход энергии могу поручиться, - он сказал так, что Настю бросило сначала в краску, а потом в жар.
        Пока они покупали продукты, гуляли вдоль озера, смотрели на переливающуюся синюю гладь воды, Ник обнимал Настю, прижимал к себе, проводил пальцами по открытым ключицам и шее, опускал руку на талию, скользя под пояс джинсов. Сердце у девушки в эти моменты сладко замирало, она купалась в тягучем, томительном ожидании и боялась думать о том, что её ждёт, будто опасалась сглазить. Всё казалось нереальным, происходившим не с ней.
        Анастасия Веселова только-только закончила школу, она отлично помнила своих одноклассников, волнение на последнем звонке и выпускной. Настя не могла оказаться на другом конце страны, стоять рядом со взрослым мужчиной, отвечать на его поцелуи и замирать от волнения и счастья. Она должна приходить домой не позднее двенадцати ночи, заранее оговаривая столь позднее появление, быть младшей сестрой и дочерью, но не женщиной рядом с мужчиной.
        Это немного пугало, сбивало, при этом невозможно волновало, и Настя замирала в ожидании неизведанного. Она не думала о будущем, о том, что произойдёт, когда появится Влад, и придёт время возвращаться домой. Здесь и сейчас девушку настигали настолько острые, мучительно-сладкие ощущения, что не было никаких сил противиться им.
        В живописном селе с непривычным для европейского уха названием Артыбаш на берегу того же Телецкого озера, Ник остановился у одного из домов. Несмотря на сумерки, почти ночь, уверенно зашёл в калитку, громко приветствуя огромного пса, рвущегося с цепи. Настя успела испугаться за Ника, уж слишком недружелюбным и опасным выглядел пёс, как на пороге появился мужчина, примерно одного возраста с Ником, а следом женщина лет шестидесяти. Уже через десять минут Ник загрузил в багажник внедорожника пакеты с рыбой, заявив, что преступно побывать на Телецком озере и не попробовать таймень, ускуч, хариус и налима.
        - Это дом твоего приятеля в Артыбаше? - вместе неудобного вопроса о происхождении рыбы спросила Настя.
        Село Артыбаш, как и Аккемская долина, находилось в пограничной зоне, наверняка и в природоохранной, вряд ли ловля рыбы была легальной. Впрочем, утверждать точно Настя не могла, да и не интересовало её это, по большому счёту.
        - Нет, дальше. Там нет населённого пункта.
        - Как это?
        - Так. Просто одинокий домик в лесу на берегу озера.
        - А не опасно?
        - С охраной - нет.
        - Там и охрана есть? Ого!
        - Хозяева редко бывают, живут в Подмосковье. За домом присматривают и охраняют, иначе, сама понимаешь, ничего бы уже от него не осталось.
        - А какой смысл иметь дом на Алтае живя в Подмосковье?
        - А какой смысл в недвижимости в Хорватии или на Лазурном берегу?
        - Отдыхать, наверное, - Настя пожала плечами. - Как только обзаведусь недвижимостью в Хорватии, обязательно расскажу тебе - зачем.
        - Надеюсь на это.
        «Просто одинокий домик» оказался трёхэтажным срубом, источающим запах кедра. Огромный холл поражал высотой потолка, с которого свисали монументальные люстры из витого кованого металла и дерева, в том же стиле были сделаны светильники на стенах и нечто, отдалённо напоминающее торшеры. Камин под стать дому, такой же большой, находился в углублении, там же стояло несколько мягких диванов и кресел кремового цвета, и два таких же, как и люстра, кованых стола. Углубление было примерно, как две, а то и три Настиных комнаты и раз в пять меньше основного холла.
        - Осматривайся пока, - кивнул Ник и пропал в глубинах дома.
        Ошалевшая Настя ходила по первому этажу, рассматривая фоторамки с лицами неизвестных людей, впрочем, мужчина на одной из старых фотографий показался девушке смутно знакомым. Скорее всего, дом принадлежал какой-нибудь публичной личности. Ник, по словам Нади, был лучшим на курсе и «врачом от бога», может, он спас какого-нибудь «толстосума», и тот в благодарность разрешает пользоваться домом?
        Наверх вела широкая лестница, огибающая холл по кругу так, что с любого участка лестницы был полностью виден первый этаж, включая углубление для камина. И снизу лестница полностью просматривалась. Немного жутковато, в духе Тима Бёртона.
        Из холла вело несколько неприметных дверей, Настя двинулась туда, где скрылся Ник. Ничего особо примечательного там девушка не обнаружила. Две ванные комнаты, две уборные - всё большого размера, под стать холлу, - и кухню, где и находился Ник, перекладывающий продукты в холодильник. Кухня, к слову, тоже была огромной, светлой, без кованых люстр и столов. Она казалась ещё больше из-за окон с нарочито простыми занавесками в мелкий цветочек, с подхватами. Эдакий стиль кантри, только с Алтайским размахом.
        - Ну как? - Ник хлопнул дверцей холодильника и улыбнулся Насте.
        - Впечатляет, - а что ещё могла ответить Анастасия Веселова?
        Дом действительно впечатлял, был огромным, основательным и немного мистическим, пах деревом, смолой и ещё чем-то, похожим на сухие травы. Будь этот «домик приятеля» раз в пятнадцать меньше, Настя не удивилась бы, увидев здесь Йеннифэр из Ведьмака Анжея Сапковского.
        - Мы зажжём камин? - спросила Настя.
        - Если захочешь. Предупреждаю, тепла от него не так уж и много - неудачная планировка. Если собираешься соблазнить меня какой-нибудь кружевной штучкой прямо на шкуре у камина, ничего не получится. Замёрзнешь и заболеешь.
        - Можно подумать у меня есть кружевные штучки, - проворчала Настя.
        Были у неё мысли купить что-нибудь соблазнительное, она даже заглянула в отдел нижнего белья, пока Ник отошёл в продуктовом магазине. Но даже беглого взгляда хватило, чтобы она отказалась от своей идеи. Приличный магазин нашёлся вскоре, только Настя смутилась и при Нике не зашла.
        - У тебя жутко соблазнительная пижама с утятами, удивляюсь, как я сдержался.
        - Боялся ангины, поцелуи со мной опасны, - девушка совершенно по-детски показала язык.
        - Обошёлся бы без поцелуев, - Ник сделал шаг вперёд, встав вплотную к Насте, она нервно сглотнула от близости и предвкушения.
        - Как без поцелуев? - не успев задать вопрос, девушка сообразила, насколько глупо она выглядела в очередной раз.
        Он сделал ещё один шаг. Настя отступила к стене и замерла, оказавшись в захвате мужских рук, одна из которых закинула её безвольную от неожиданности руку на шею Нику, а вторая провела по линии пояса джинсов от позвоночника к застёжке впереди и обратно, притягивая к мужскому телу медленно и неумолимо.
        Перехватило дыхание. Девушка приоткрыла рот, но вместо губ почувствовала на своих губах большой палец, он провёл несколько раз по контуру, скользнул внутрь и снова вернулся к контуру, чуть надавливая. Настина рука непроизвольно провела по горячей, напряжённой шее, нырнула в волосы - они оказались удивительно мягкими, шелковистыми, несмотря на то, что выглядели жёсткими, - а потом огладила плечи, не замечая, как продвинулась совсем немного вперёд, упираясь животом в эрекцию.
        - Видишь, даже мысль о грёбаных утятах заводит, - хрипло проговорил Ник, вдавливаясь твёрдостью в Настю, качнув бёдрами и заставляя её замереть, а потом покрыться потом, ощущая тяжесть внизу живота и то, как участилось собственное дыхание.
        Настя не нашлась, что ответить, просто закрыла глаза и тянулась за Ником, его дыханием по коже, скользящими движениями рук, ставшими и вовсе откровенными, когда дёрнули коротенькую молнию и прошлись по краю трусов - хлопковых, без кружевных изысков.
        - Тебе не нужны изыски, чтобы я хотел, как чумной, - прошептал Ник в шею Насти, задевая губами, не целуя. - Только твоя неопытность спасает тебя, Стася.
        Настя простонала. К чёрту неопытность, у них всё уже было, прямо сейчас она хотела Ника и хотела отчётливо, как никогда и никого в жизни. Она хотела почувствовать его в себе и на себе, даже без поцелуев. Ей понравилась эта игра, нравилось, что тело её плавилось от прикосновений, а между ног пульсировало от желания.
        Горячая рука прошлась под тесными джинсами, обхватывая ягодицу, а потом ловко, Настя не заметила как, спустила деним до коленок, дальше одним движением избавляя от ненужной ткани, та же участь постигла футболку. Ник окинул взглядом девушку, отодвигаясь на полшага, и снова его руки вернулись к пылающему телу. Девушка только и могла, что выгибаться навстречу и пытаться расправиться с пуговицами рубашки, упорно не поддающимися. А когда пальцы Ника прикоснулись к хлопку белого белья, Настя издала нечленораздельный звук, отставляя ногу в сторону.
        Промелькнула мысль, что стоя должно быть неудобно. Она не была уверена, но всё-таки разница в росте была приличной, а сесть было некуда, кроме кухонного стола. До него надо добраться, девушка же уже висела на Нике, слишком сосредоточенная на собственном удовольствии, чтобы сдвинуться с места.
        - А… - Настя попыталась выговорить вопрос, но вместо этого простонала, слушая и не веря, что этот сладкий звук принадлежит ей.
        - Не сейчас, Стасенька, не сейчас, - слышала она сквозь туман и расплывающиеся точки в глазах.
        Потом настигшая её лавина наслаждения не дала Насте не только слышать, но и дышать. Несколько простых движений руками, и она окончательно повисла на шее Ника, стекая по его телу, понимая краем сознания, что держится на ногах не своими усилиями. Хлопок вернулся на место вместе с сознанием Насти, она, моргая, смотрела на Ника. Одной рукой он держал девушку, прижимая к себе, а другой убирал от её лица волосы.
        - Видишь, можно без поцелуев, - он спокойно подмигнул и осторожно выпростался из рук Насти, всё ещё аккуратно придерживая девушку.
        - Так не считается, - пробубнила недовольно Настя, ей снова стало неловко. Выходило, Ник сделал ей приятно, а она? Теоретически девушка отчётливо понимала, что нужно сделать, а практически решиться было сложно. Тем более с Ником. Откуда бралась эта неловкость, жгучее смущение, она не знала, не маленькая ведь, всё понимает.
        - Почему?
        - Ну… это не до конца.
        - А мне показалось, что ты кончила, - он ответил с улыбкой, по которой было понятно - ему не показалось, он точно знал об оргазме Насти. И о том, как его достичь, знал лучше, чем она.
        - Не считается, не было полового акта, - твёрдо проговорила Настя.
        - Стасенька, ты ещё не готова, выражаясь твоими словами, к половому акту в позициях, которые возможны в этом помещении.
        - Я вообще-то не девственница!
        - Знаю, только не так уж и далеко ты ушла, давай уважать твою физиологию.
        - А твою физиологию кто уважит?
        - Ты, сегодня, немного позже, - с этими словами мужчина нагнулся и с улыбкой оставил лёгкий поцелуй на губах Насти.
        - Я могу и сейчас, - набрав воздуха, выдала отважная Анастасия Веселова, заметив, как Ник, отходя, оправил ширинку, совсем немного поморщившись.
        - Нисколько не сомневаюсь в этом, - он посмотрел на Настю, уголок губы поехал наверх и по девушке скользнул взгляд… едва ли опасный или высокомерный, но мурашки, выступившие между лопаток, и холодок, пробежавший по спине, были пугающими.
        Ник отошёл на пару шагов, и Настя посмотрела на него ещё раз. Она точно знала, что ему тридцать два года, выглядел ли он старшего своего возраста или младше, было непонятно. Небрежно откинутые ото лба тёмные волосы в беспорядке, губы в непонятной усмешке и скользящий взгляд. Никодим был высоким, широкоплечим. Закатанные рукава рубашки демонстрировали сильные загорелые руки с выступающими венами, несколько расстёгнутых пуговиц - тёмную растительность на груди, убранную под машинку, никакой эпиляции. Длинные ноги в тёмных джинсах и всё те же носки, что и утром, с черепами. Он показался бы девушке взрослым и невозможно далёким, если бы не эти носки…
        Настя глянула на свои ноги, её носки были такой же дурацкой расцветки. Спохватившись, что так и стоит почти голая на чужой кухне, она подхватила вещи и рванула в холл, чтобы там перевести дыхание и одеться. Ник благоразумно оставил её наедине со своими мыслями.
        Глава 17
        Камин всё-таки разожгли, вернее, развёл огонь Ник, а Настя лишь смотрела с любопытством и улыбалась, как чумная. Даже заподозрила, что в дровах содержатся какие-нибудь запрещённые смолы - не может человек быть настолько счастлив без причины, а Настя была.
        Ужин был лёгкий, рыбный, раз уж они на Телецком озере, и приготовил его Ник. Настя решила, что сделает завтрак. А сегодня она на правах гостьи нежилась в мягком покрывале, устроившись на одном из диванов. В помещении было тепло. Ник и вовсе облачился в лёгкие домашние брюки и майку, Настя куталась скорее для ощущения уюта, его было в достатке, но всё равно не хватало.
        Ник продолжил начатый на кухне разговор. Наверное, от него и появлялось чувство неудобства и даже стыда.
        - Всё-таки, какие у тебя планы на будущее? - спросил Ник.
        - Кем я стану, когда вырасту?
        - Хм, да, кем ты станешь, когда вырастешь?
        - Не знаю, - Настя пожала плечами.
        - Совсем не знаешь?
        - Кем я могу стать?.. Могу в медицинский колледж пойти, Вилена устроит, от дома недалеко, удобно. Влад говорит, возьмёт к себе, буду почту разбирать или кофе подносить, - Настя поморщилась.
        - Ты хочешь почту разбирать или кофе подносить?
        - Я и в медицинском учиться не хочу, вообще-то.
        - В мед не лучшее для тебя решение.
        - Почему это?
        - Зачем терять минимум шесть лет жизни на образование, которое не пригодится? Лучше лыжным инструктором в Альпах работать.
        - Ты всегда знал, что будешь врачом?
        - Нет, конечно, - Ник засмеялся. - Мне карьеру дипломата прочили, я назло поступил в медицинский, думал, уйду с первого курса. Не ушёл.
        - Понравилось?
        - Да, - Ник спокойно пожал плечами.
        - Надя сказала, ты хороший врач, первый после бога. Целеустремлённый и талантливый.
        - Зуева у нас восторженная личность, почти творческая, и говорит ерунду. Врач я обычный, не первый и не пятый после бога. Наденька у нас уникум - да.
        - Почему?
        - Потому что уролог. Женщина-уролог - это странно… а она хороший уролог, лет через десять станет лучшим.
        - То есть, мужчина-гинеколог - это нормально, а женщина-уролог - странно?
        - Хирург-уролог - ещё более странно.
        - Сексизм какой-то.
        - Врачи - самые большие сексисты, ты не знала этого? - Ник засмеялся.
        - Не знала. Откуда?
        - Вокруг тебя много врачей.
        - Значит, они удачно скрывают своё сексистское нутро, в отличие от тебя.
        - Просто я честный.
        Настя чуть было не ответила, что мужчина не может быть честным, только промолчала, не хотела выглядеть ещё более глупой, чем постоянно выглядела. Вечно что-то скажет невпопад, не к месту или некстати. Речь всё-таки о работе, да ещё в такой сфере, где Настя ничего не понимала, а она, как глупая школьница, всё переводит на личное. Какое отношение имеет некая Аллочка, или та Марина к честности Ника? Тем более, он Насте ничего не обещал, кроме, пожалуй, безопасности. Она вовремя прикусила язык и смолчала.
        - И о чём подумала твоя симпатичная головка? - Ник сощурился и оценивающе посмотрел на девушку.
        - А твоя? - мгновенно ответила Настя, тут же заливаясь румянцем.
        - Ста-а-а-ся, никто никогда не делал ей такого комплимента, - Ник закрыл лицо руками, закатываясь от смеха. - Могу рассказать, о чём она думает, строго между нами, естественно.
        - О чём? - Настя изо всех сил постаралась выглядеть если не искушённой, то заигрывающей.
        Ник пересел с пола на диван, нагнулся к девушке, просовывая одну руку под кашемировый плед. Настя прикрыла глаза, невольно раскрыв губы, когда мужчина навис над ней, вдавливая в мягкость дивана.
        - Думает о твоих губах, Стася, - Ник наклонился и шептал близко-близко к лицу, задевая губами губы, - о твоей груди, - губы покрывали лёгкими поцелуями шею, иногда выпуская кончик языка, который быстро проводил по коже, оставляя после себя сонмы мурашек и удовольствие. - Создали же такое совершенство, Стасенька, - Ник бесцеремонно поднял её футболку и впился глазами в Настину грудь, обволакивая взглядом. - Идеальная форма, - проговорил хрипло.
        Губы скользнули по одной груди, отдавая должное её совершенству, а потом по другой, в то время как первую продолжила ласкать горячая ладонь.
        - Думает о тонкой талии, сладком пупке и… - каждое предложение, каждый слог, Ник подтверждал не только шёпотом, но и лёгкими поцелуями, распаляющими Настю всерьёз.
        Она уже не думала о том, насколько это будет удобно или неудобно, больно или нет. С досадой понимала, что Ник снова остановится, который раз за вечер, но оттолкнуть, разозлившись, не могла, как и настоять на своём. Разговоры перемежались с поцелуями, поцелуи с желанием, желание с остановкой.
        Неизвестно, чьё терпение испытывал Ник и чего именно добивался. Настя плыла на волне своих эмоций, от которых не хотела отказываться, надеясь, что мужчина всё-таки сдастся ей или себе, если быть честной.
        Через час разговоров и поцелуев Настя узнала, что Ник уехал из родного городка после одиннадцатого класса, поступил в медицинский вуз. Позже родители также перебрались кто куда, а дома осталась только бабушка, та отказывалась уезжать и даже перебираться в квартиру «приличней». Дела отца Ника пошли в гору, он мог позволить себе купить новую жилплощадь для своей матери. Только бабушка была на редкость упрямой и скандальной, так что всей семье пришлось смириться с таким положением вещей.
        Ещё, оказывается, родители Ника развелись, причём, когда он уже учился в институте. Это удивило Настю, разве в таком возрасте разводятся?.. Причину Ник не назвал, сказал только «банальная история», из чего Настя сделала вывод, что его мама не избежала участи обманутой жены. Ничего удивительного. Если Ник похож на отца, мало кто устоит перед таким мужчиной. Настя, например, не устояла, а ведь она ничего о нём не знает, кроме того, что он точно не женат официально, хотя… И не хотелось думать, что Ник обманывает, а ничего другого в голову не приходило.
        - Стась, всё-таки скажи, о чём думаешь? У тебя такое сосредоточенное личико, словно вычисляешь определитель матрицы третьего порядка.
        - Что? - Настя очнулась. - Это что-то из высшей математики? Я даже ЕГЭ завалила, какая высшая математика?
        - Не вижу связи, если честно. Не наговаривай на себя, необходимый минимум ты набрала.
        - Поэтому меня каждый встречный спрашивает: «Что ты теперь будешь делать после фиаско всей жизни, Настя? Куда пойдёшь учиться? Как не пропадёшь, сирая и убогая?»
        - Не хило вас в школе накрутили, - Ник качнул головой, то ли в удивлении, то ли в осуждении, девушка не разобрала. - ЕГЭ этот ваш - не показатель вообще ничего. Не слышала скандалы с поступившими на бюджет «стобальниками» без знаний русского языка за третий класс начальной школы? У тебя двухсторонняя пневмония была в апреле, какой ЕГЭ, какая подготовка?
        - Отговорки.
        - Здравый смысл. Захочешь поступить - поступишь. Значит, не хочешь. Нигде не указано, что человек в восемнадцать лет должен точно знать, чего он хочет. Когда в сорок не знают - это грустно, и то не всегда, а в девятнадцать - нормально. Я в девятнадцать бухал да девок портил, ЕГЭ я и сейчас провалю, а в юности ещё и проспал бы по синему делу.
        - Ты же целеустремлённый! Как и Влад, и Надя - уникум.
        - Наденька - уникум, тут я ничего не скажу, если и водятся за ней грешки, то не моего ума дело. А Веселов оправдал свою фамилию по юности, как и я. Нашла на кого смотреть, Стася, - Ник засмеялся. - Рассказать, как мы первый раз на Аккеме кутили? Веселов только поступил, отмечать начали ещё в поезде, да так напились, что станцию проехали. Влад твой разлюбезный в такие сопли был, что думал, Надя - ангел, спустившийся с небес. Ручонки, трясущиеся тянет к Наде, «Аве Мария» поёт.
        - У него же слуха нет!
        - Слуха нет, а голос есть, громкий, на весь плацкарт. Просил благословить его на грехи тяжкие.
        - Грехи тяжкие?
        - Что ещё в восемнадцать на уме? Только грехи: прелюбодеяние, чревоугодие.
        - Благословила? - девушка начала смеяться, сначала тихо, потом всё громче. Она не помнила Влада в этом возрасте. Он остался расплывчатым пятном, ассоциацией с чем-то добрым, тёплым, любимым, родным, а на фотографиях в этом возрасте - тощим долговязым подростком с тонкими длинными руками. Настя только сейчас подумала, в какое чудо-юдо влюбилась двадцатилетняя Надежда Зуева, студентка второго курса медицинского вуза.
        - А то! Ведро взяла у проводницы и окатила холодной водой. Он едва головой не проломил верхнюю полку, подпрыгнул и орал ещё минут десять отборным матом. Как нас милиция не загребла, до сих пор не понимаю.
        - Это не мой брат!
        - Да-да, Влад Веселов серьёзен, как бактериофаг!
        Настя смеялась, представляя пьяного брата в восемнадцать лет, орущего на весь плацкартный вагон «Аве Мария», и не могла остановиться. Теперь-то он серьёзный, занимает важную должность, предпочитает одежду итальянский домов мод и заказывает вертолёт, чтобы посмотреть на Аккемскую долину с высоты птичьего полёта.
        - Так что не накручивай себя из-за экзаменов. Немного отдохнёшь, осмотришься, всё решим, - Ник подмигнул, встал и подал Насте руку. - Спать?
        Спальня находилась на третьем этаже. На втором было несколько гостевых комнат, как сказал Ник, но свои вещи и вещи Насти он отнёс на третий этаж. Огромное, под стать дому, помещение вмещало в себя только гигантскую кровать с изголовьем из натурального дерева, перетекающим в две прикроватные тумбы, и заканчивалось окном в пол с тяжёлыми, тёмными гардинами. В отличие от всего дома, где на окнах либо не было занавесок, либо висели светлые, полупрозрачные, декоративные, никак не скрывающие ни жильцов дома от окружающего мира, ни окружающий мир от жильцов. Из спальни выходило три двери: в коридор, откуда и зашли Настя с Ником, в гардеробную комнату, поразившую своим размахом, - Настины несколько футболок и ветровка смотрелись на хромированных вешалках как бедные родственники, - и в ванную комнату.
        В ванной Настя застыла. Помимо белоснежной раковины на столешнице такого же кипенного глянца была установлена душевая кабина - огромная, как и всё остальное в этом доме, за стеклянной ширмой, с несколькими лейками, множеством режимов и даже подставкой, чтобы облокотиться с комфортом или сесть. И, наконец, ванна - белая, большая, овальной формы, напоминающая небольшой бассейн. На третьем этаже… Настя не понимала, как эта конструкция, наполненная водой, не проламывает пол. Хозяин дома был оригиналом и не самым прагматичным человеком на свете. Композицию завершал зеркальный потолок и зеркальные же вставки в полу и стенах, создавая впечатление почти бескрайнего помещения.
        - Ты хотела принять ванну по-человечески, - сказал Ник, присаживаясь на край ванны и настраивая воду. - Твой шанс.
        - Получается по-королевски, - Настя улыбнулась. - Никогда не видела ничего подобного… - она обошла ванную по кругу, проводя рукой по кафелю, мрамору, зеркалам и граниту. - Твой приятель богатый человек…
        - В общем, бедным его назвать нельзя, - согласился мужчина.
        - А ты давно его знаешь?
        - Давно.
        - Странно, а я никогда не слышала про этого приятеля. Влад его, выходит, тоже знает.
        - Слышала, просто не помнишь, как и про меня, - Ник отвлёкся на воду, а потом протянул два пузырька с пеной для ванны, на выбор. - Персик или малина?
        - А может, это приятельница? - Настя уставилась на Ника. Откуда у приятеля пена для ванны эксклюзивной марки косметики? Почему-то снова засветилась в голове лампочка с надписью: «Аллочка». Как ни уговаривала себя Настя не ревновать, ничего у неё не получалось. Была бы она старше, наплевала бы на всех Аллочек скопом и получала удовольствие, а она, девятнадцатилетняя, стоит посредине шикарной ванной комнаты в поражающем воображение доме-тереме, рядом с красивым, взрослым мужчиной и мается от необоснованной ревности. Не дура ли?!
        - В некотором роде, - ответил Ник и вышел из ванной со словами: - Ныряй.
        Всё-таки она форменная дура! Почему нельзя получить удовольствие от общения с интересным мужчиной, набраться сексуального опыта, отдохнуть с шиком и комфортом, раз уж представился случай? Почему Настя вечно что-то придумывает, говорит невпопад, удивляет сама себя то глупостью, то ревностью, то идиотскими вопросами…
        - Сороки унесут, - улыбаясь, заявил Ник, когда вернулся через время.
        Он быстро скинул одежду и без церемоний забрался в ванну к Насте. От Ника неясно пахнуло сигаретным дымом, скорей всего он курил айкос, хотя раньше Настя не замечала за ним пагубной привычки.
        - О, тёпленькая пошла, - сказал, крутанув кран с водой.
        - У?
        - Точно заставлю пересмотреть кинокомедии, как минимум, - он дёрнул Настю за ногу, она проехала на попе и впечаталась в мужское тело, машинально упираясь ногами, расставив их в стороны.
        Тут же руки Ника обхватили Настю и стали гладить по спине, ниже, перебираться вперёд, на грудь, живот, внутреннюю часть бедра. Девушка качнула бёдрами, закрыв глаза в удовольствии. В воде это ощущалось совсем по-другому. Горячая вода словно будила спавшую до этого чувственность, и Настино тело начинало отвечать на совсем лёгкие, невесомые ласки. Ник целовал её долго и исступлённо, почти фанатично, позже попуская, переходя на щемящую до слёз нежность.
        Настя смотрела на происходящее со стороны, в зеркала, и не верила, что видит себя. Что длинноногая девушка, обхватившая ногами поясницу атлетически сложенного мужчины - это она. Что это её грудь, упругая, со светло-розовыми сосками, вовсе не маленькая для её телосложения, ложится в большую мужскую ладонь и млеет от тягучего удовольствия. Что это она бесстыже откинула голову, подставляя шею и грудь под поцелуи, а потом так же бесстыдно раздвинула ноги, позволяя себя ласкать. Что это её руки, найдя член, сначала изучающе скользили по головке, стволу, ниже, а потом и ласкали, пытаясь довести до логического конца, а Ник время от времени останавливал, прижимая её ладонь к бедру, шепча шутливые ругательства.
        И это она, Настя, изнемогала от ласк и внезапного острого понимания, что сейчас Ник не остановится, от болезненного желания и собственных стонов. От проникновения, лёгкой боли, от мужского чертыхания вперемешку с восторгом и словами любви. И даже от того, как легко в них поверить, вот так, лёжа поперёк огромной кровати, засыпая на груди мужчины, который за ночь вошёл в тебя два раза, а в третий остановился усилием воли, сказав, что хорошего понемногу.
        Настя не представляла, как она проснётся утром, какими глазами будет на него смотреть, что скажет ему. Она засыпала под утро удивительно счастливой и хотела, чтобы это счастье продолжалось вечно.
        По её подсчётам на вечность им была отведена неделя, если с Белухи Влад с подругой решат возвращаться Аккемской тропой, пешком, как и мечтала неугомонная Наденька.
        Глава 18
        Настя просыпалась долго, со сладкой ленцой потянулась, приоткрыла один глаз и, убедившись, что в постели одна, снова закрыла, слушая птичий гомон.
        В первое утро она удивилась, услышав разноголосье, почуяв запах прелых и цветущих трав, хвойного леса и озера. О том, что водоём может пахнуть - одурманивающей свежестью, рыбой, сочными травами, илом - Настя узнала только здесь, на Алтае. На следующее утро она закуталась в одеяло и сладко досыпала под птичий хор.
        Окно спальни, занимающее всю стену, выходило на крутой спуск к Телецкому озеру, вдоль которого растянулся сырой таёжный лес. В окно смотрели три огромных кедра, находившихся на одинаковом расстоянии друг от друга, будто их специально посадили таким образом, а дальше шёл густой лес с кустарниками, папоротниками, хаотично выросшим подлеском, живущий своей жизнью, игнорирующий трёхэтажное человеческое жилище на своей территории.
        Ночью окно приоткрывали лишь на проветривание, резкие перепады температуры грозили выстудить большую спальню с высоченным потолком, а под утро Ник распахивал окна. Фрамуги разъезжались, как двери шкафа-купе, и спальню наполняли звуки и ароматы жизни. Тёмные же гардины защищали от первых солнечных лучей, так что Настя могла нежиться по утрам столько, сколько желала.
        Такое слияние с природой нравилось Анастасии Веселовой - она была в безопасности, даже шальной москит не мог попасть в помещение - мешала сетка на окнах, но в то же время, когда распахивала гардины, появлялось ощущение полного присутствия, словно она находилась посредине тайги, на берегу дикого озера. Вместе с кроватью, ванной комнатой, и в комфортной температуре.
        Настя почувствовала, что матрас рядом с ней прогнулся. От Ника пахло свежескошенной травой и гелем для душа, значит, он уже завершил утреннюю пробежку и вернулся к ней. Она зажмурилась, притворяясь спящей, млея от поглаживающих движений мужских ладоней по своему телу. Они начинались с шеи, задевая затылок, и постепенно спускались вниз, не обделяя вниманием ни единый участок тела, останавливаясь там, где Насте хотелось больше всего. В очень неожиданных для неё местах, о существовании которых она не подозревала.
        Конечно, она знала об этих участках, но что это эрогенные зоны - открыл для неё Ник, о подобном, как оказалось, не пишут и не говорят, ссылаясь на индивидуальность. С Ником Настя ощущала себя индивидуальной, единственной и неповторимой, как ему это удавалось, она не задумывалась.
        Руки сменили губы и язык, оставляющий чуть влажные следы на теле в виде узоров, которые тут же повторяли пальцы и снова губы. Грудь, живот, линию бикини, внутреннюю часть бедра, кожу под коленкой, отчего-то чувствительную и тонкую у щиколотки, потом вверх по внутренней стороне бедра к линии бикини, животу, груди, шее.
        По утрам Ник не целовал Настю в губы: в первое утро она проснулась от поцелуя, на который от неожиданности ответила, а потом забилась, вырываясь.
        - Что такое?
        - Яшупынечишчила, - промычала Настя, встречаясь со смеющимся взглядом Ника.
        - Оу, ну хорошо, - тогда он стал спускаться поцелуями на шею, ниже и ниже, как и каждое последующее утро.
        Когда он одним движением раздвинул Насте ноги, опустившись туда лицом, Настя заёрзала отчаянней, чем при попытке поцеловать.
        - Что, здесь тоже зубы не чистила? - со смехом отозвался Ник, придавливая её бёдра к кровати, широко разводя в сторону. Стыдно стало невыносимо, загорелись не только щёки и уши, но даже кожа на макушке.
        - Не люблю я этого, - заверещала Настя.
        В общем-то, почти не кривила душой, был у неё подобный опыт - один и неудачный, с Вадимом. Нет, он не посмеялся и очень старался, только Настя, помимо неудобства и стеснения, вдруг почувствовала такое отвращение, что её едва не вырвало прямо на кровати снятого номера. Она еле дотерпела до конца, даже пискнула, имитируя оргазм, а позже отмывалась от слюней и никак не могла поверить, что женщины находят в этом что-то приятное. Мужчины удивляли, конечно, но женщины…
        - Весьма неприятно, что не любишь, а я обожаю. Потерпишь немножко?
        - Нет! - взвизгнула Настя.
        - Стась, - Ник приподнялся. - Ты мылась вечером, прошло несколько часов, всё чистенько и безумно красиво. Чёрт возьми, это самое красивое, что я видел в своей жизни.
        - Наверное, ты не очень много видел, - дёрнула ногой Настя.
        - Скорей всего, - Ник придавил руками бёдра Насти и опустил губы, куда собирался.
        Пришлось признать, что Настя ошибалась, она любила это, очень любила, обожала. Стонала, извивалась, получая особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие, а уж тот факт, что Ник повторял этот ритуал каждое утро, делал его особенно интимным.
        Сегодняшним утром она сама раздвинула ноги и пододвинулась ближе, чтобы получить свою порцию незабываемого удовольствия, а потом удовлетворить Ника. Он часто менял позиции, некоторые не нравились Насте сразу, некоторые открывались постепенно, а от некоторых она была в восторге, как и от секса с Ником, да и от самого Ника тоже. Приходилось признаться себе, что она влюбилась в Никодима Игнатьевича, и надеяться, что влюблённость пройдёт быстро, так же, как развеется утро за окном.
        - Стась, не копайся, - сказал Ник, когда Настя вернулась из ванной комнаты, поправляя чалму из полотенца. - Серёга будет через пятнадцать минут, а ты не завтракала и голова сырая. Заболеть хочешь?
        - Нечего было задерживать.
        Ник осмотрел Настю с головы до ног, останавливаясь на разрезе скромного хлопкового халата с запахом и без пуговиц, он шёл комплектом к одной из ночных сорочек и был вполне целомудренным, если не надет на голое тело. Глаза потемнели, он облизнул губы и посмотрел в лицо вдруг покрасневшей Насти.
        - Извини, никак не мог остановиться. Твоя попа сводит меня с ума.
        - Попа? Но-но - на попу я разрешения не давала!
        - Во-первых, не очень-то оно мне нужно, во-вторых, ничего такого у меня в мыслях нет, испорченная девчонка, а в-третьих, вид сзади действительно восхитительный, - Ник закатил глаза и поправил ширинку. - Всё, быстро на кухню. Иначе мы не выйдем никогда, прикую тебя к постели попкой кверху, и будешь выполнять мои грязные фантазии.
        - Ник, ты взрослый человек, мужчина. Как ты можешь говорить «попа»?
        - Я могу говорить задница, жопа, срака, большая ягодичная мышца, средняя ягодичная, широкая фасция, мягкие ткани задней и латеральных поверхностей таза. Но у тебя, Стасенька, - попа, попка, даже попочка.
        - Не верится, что тебе тридцать два года, - фыркнула Настя и побежала вниз по лестнице на кухню.
        - Я и забыл, что тридцатидвухлетние мужчины - это такие старички с проблемами потенции и памяти, - смеясь, проговорил Ник, когда появился на кухне вслед за девушкой.
        - С памятью точно, - Настя смотрела на тарелку овсяной каши с сухофруктами и вздыхала. - Снова каша.
        - Не вздыхай, мы уходим на полдня, надо поесть. Каша - незаменимый завтрак.
        - А курага? - Настю передёрнуло.
        - Не будь ребёнком, в кураге много калия, после ангины лишним не будет.
        - В белых грибах калий, печень повышает гемоглобин… - Настя вздохнула и принялась есть, с трудом запихивая в себя склизкую субстанцию.
        Обычно к каше она относилась лояльней, а курагу даже любила - в компоте, например, или в пирогах, но сегодняшний завтрак не лез в рот. Ник в итоге сжалился, сказал, что Настя может не доедать, а с собой взял бутерброды с подкопчённым мясом и местным сыром и термос с чаем с травами, в который Настя буквально влюбилась. Сбором «общеукрепляющим» Настю угостила женщина с удивительным для уха Насти именем Дьыламаш, та самая, к которой они заезжали по пути в этот дом. Оказалось, она убирается здесь несколько раз в месяц, а её сын Сергей присматривает, чтобы домашнее оборудование работало исправно: камин, котельная, подача воды. Мало ли в какое время появятся хозяева дома или гости.
        Они заезжали ещё раз в тот дом, когда Ник показывал Насте местные красоты. Из окна безопасного автомобиля Алтай казался удивительный краем, она даже поверила в его особенную энергетику и атмосферу.
        Дьыламаш вышла к машине, поговорила с Ником, он ненадолго скрылся в доме, а потом появился на крыльце, где его уже ждал грозный пёс, покачивая толстым хвостом.
        - Держи, - протянула женщина какой-то бумажный кулёк Насте. Девушка сердечно поблагодарила, не зная, как реагировать. - Никодим Игнатьевич рассказал, какая с тобой беда приключилась, пей этот чай и забудешь обо всех болезнях. И мёд Никодиму Игнатьевичу дала для тебя. Для себя качала, чистейший.
        - Спасибо! - ещё раз поблагодарила Настя, про себя решив, что мёд ей не нужен, а «общеукрепляющий сбор» в сомнительном клочке бумаги она пить не станет. Хватит с неё ангины, отравление ей точно ни к чему.
        - Что мне делать с этим? - покосилась на «дары» Настя, когда Ник сел за руль.
        - Угощаться, - Ник пожал плечами. - Вкусно и полезно.
        - Ну, не знаю… как ты можешь верить во все эти травки-муравки? А как же традиционная медицина?
        - Одно другому не мешает, если без фанатизма. Сбор, который дала Дьыламаш, действительно полезный, лучше таблеток эхинацеи и прочих «иммуномоделирующих» средств, которыми фармацевты пичкают население. Только у нас народ меры не знает в лечении. Одни прилавки в аптеках сметают в поисках волшебной таблетки, другие, как Дьыламаш, игнорируют традиционную медицину, похоже у неё диабет второго типа, ей травки не помогут, тем более мёд.
        - Она не получает инсулин? - удивилась Настя. - Потому что далеко от города?
        - Потому что голова не работает. Надеюсь, убедил упрямицу, иначе поздно будет.
        Вечером же Ник сбор заварил, и, на удивление Насти, она с огромным удовольствием выпила две чашки.
        К обеду, на катере Сергея, на котором они с Ником отправились на рыбалку, Настю укачало, несмотря на азарт, с которым она закидывала спиннинг. У неё ничего не получалось, то леска запутывалась, то падала плашмя в воду, растекаясь там соплёй, то вовсе спиннинг выпал из рук, благо Сергей выловил его огромным сачком. Но девушка верила в себя, к тому же было весело и красиво, и счастливо… Шла самая счастливая неделя в жизни Анастасии Веселовой.
        Потом голова начала кружиться, появилась тошнота, такая же, как утром. Настя попробовала выпить чай и тут же выплюнула его, отчего-то он показался слишком сладким.
        - Надо бы пообедать, мать, вон, собрала, - громко заявил Сергей, перекрикивая мощный мотор катера.
        Он деловито достал синюю сумку, оказавшуюся термосом, и пластиковые контейнеры с ещё тёплой едой. Всё простое, вкусно пахнущее, Настя аж слюной подавилась. Прав был Ник, нужно было плотно завтракать, теперь бы не смотрела завидующими глазами на отварной картофель, присыпанный укропом, сочные котлеты и малосольные огурцы.
        - Налетай, - скомандовал Сергей, доставая одноразовую посуду. - Кушай, кушай, Настён, а то совсем худенькая. У меня дочка-семиклассница побольше тебя весит. Ты сколько весишь?
        - Сорок восемь, иногда сорок девять, с моим ростом это нормально.
        - Нормально - это как моя Настька, пятьдесят восемь, зато точно родит сама, резаная не будет.
        - Так не от веса зависит, - засмеялся Ник. - Не рано собрался отправлять дочку рожать, может, хоть школу закончит?
        - И школу закончит, и институт, и пусть работать идёт, хоть у нас, хоть в городе, по нынешним временам женщина должна уметь сама о себе позаботиться. Только если в седьмом классе уже бёдра крепкие да аппетит здоровый имеет, то к тридцати в анорексичку точно не превратится. Смотрю, приезжают порой, особенно с богатыми мужиками… глянуть некуда, не то что подержаться! Я думаю, Никодим, папики эти для того и заводят тощих баб, что те мало жрут, как не скажи, а экономия. А то ей и шубы покупай, и корми от пуза, - Сергей раскатисто засмеялся, а с ним и Ник.
        Настя тоже посмеялась над версией Сергея, в чём-в чём, а в логике не отказать. Правда, некоторые блюда размером с половину зёрнышка для Дюймовочки стоят огромных денег, но на Телецком озере она таких блюд не встречала. Всё здесь было огромным, хлебосольным, с размахом. Не хватало изысканности, но сюда фанаты Нисуаза вряд ли приезжают.
        Малосольные огурцы, какие же вкусные! Настя едва не проглотила пальцы, закидывая в себя третий огурец, посыпанный зёрнами укропа и мелкорубленым чесноком, даже не подумала о запахе, не могла остановиться. Картофель был потрясающим, котлета сочная и большая, необычная на вкус. Настя подумала, что из баранины, она никогда не пробовала баранину… Оказалось вкусно. Засовывая в рот четвёртый огурец, Настя уговаривала себя остановиться и никак не могла. Обязательно нужно взять рецепт огурцов, никогда ничего вкуснее не ела.
        - Как котлеты? - Ник сощурился и улыбнулся.
        - Вкусно, - с набитым ртом ответила Настя.
        - Отлично, - он прокомментировал энтузиазм.
        - Из медвежатины, самые полезные, - с гордостью проговорил Сергей.
        Настя перестала жевать огурец.
        - Из медведя? - она не могла скрыть изумления, даже возмущения.
        - Ага, - Сергей был горд так, будто сам убил несчастного мишку. - Сам я не охотник, - он живо начал пояснять, - но при случае всегда беру, самое полезное мясо, вся сила от него. Никодиму предлагал, он отказался, говорит, готовить не умеет. А что там уметь-то? Медвежатина и есть медвежатина, никаких премудростей, только привычка нужна, марала и того сложней, или вон колбаски из бобра. Вот такие колбаски! Я вам в дорогу дам, гостей своих угостите, ну и марала копчёного тоже ещё. Марал-то уже готовый, кидай на хлеб да ешь.
        Настя с трудом проглотила остаток огурца и старательно дышала через нос, на счёт два - вдох, на четыре - выдох. Она слышала, что люди употребляют в пищу медвежатину, оленину, где-то читала, что даже белок едят, соболей. Народы крайнего Севера или дальней, очень дальней Сибири, где другого мяса попросту нет, но в быту никогда с подобным не сталкивалась.
        Некоторые народности едят скорпионов, тарантулов, змей или личинки насекомых, это вовсе не значит, что Настя стремилась попробовать нечто столь экзотическое. Вегетарианкой она не была, попытка бунта против мяса в рационе была подавлена Виленой с помощью долгой и нудной нотации о необходимости животного белка в организме и отшлифована походом в детское отделение больницы, где находились два бледных, истощённых ребёнка горе-матерей вегетарианок. Сейчас, Настя понимала, Вилена могла и приукрасить, а дети болеть по другой причине. Но результата женщина добилась, об отказе от мяса Настя больше никогда не думала.
        Но медведь или олень - это не мясо, это животное. Настя понимала всю глупость и лицемерие своих сомнений и метаний, но тошнота лишь нарастала, пока девушке не пришлось подскочить, и весь съеденный с аппетитом обед не оказался в Телецком озере. Тошнило её весь путь домой, не помогало ни солёное, ни чай, ни кислый сок.
        - Она у тебя не беременная, часом? - потёр лоб Сергей, когда прощался с Ником. Подать руку не получилось, Ник держал на руках совсем обессилевшую Настю. - Я рыбу в бочку кину, как обычно, - деловито проговорил Сергей и двинулся во двор.
        - Зайдёшь? - спросил Ник.
        - В другой раз, не до этого тебе, - он небрежно махнул рукой и скрылся за забором.
        Настю вырвало ещё несколько раз, уже только желчью, а потом и её не было, только мучительные спазмы, пока Ник не сделал какой-то укол, и позывы наконец-то прекратились.
        - Стася, ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил Ник, когда устроил Настю в кресле у камина, закутав в плед, её немного знобило.
        - Прости, - виновато опустила голову Настя. - Некрасиво получилось… Невежливо.
        - Невежливо? - Ник нахмурился. - Что-то я тебя не понимаю.
        - Человек угостил котлетами, - Настя снова нервно сглотнула, тошнота, к счастью, не вернулась. - А меня ими вырвало.
        - Переживёт человек. Спрошу просто. Ты беременна?
        - С ума сошёл?
        - Вообще-то нет, это первое, что приходит в голову, помимо отравления. Тебе с утра было нехорошо, да и вчера ты кисла над завтраком, я про огурцы не говорю.
        - Огурцы я люблю, а кашу - нет, корми меня на завтрак солёными огурцами - перестану киснуть.
        - Как бы не пришлось, - Ник тяжело вздохнул.
        - Алё! - Настя засмеялась. - У меня месячные только были, недели две с половиной прошло, сейчас у меня овуляция, выходит. Даже если я умудрилась забеременеть сквозь презерватив, тебе не кажется, что неделя - очень маленький срок для появления токсикоза?
        - Кажется…
        - С ума сойти! И кто из нас врач от бога, спрашивается? Я всего лишь не ожидала, что котлеты из медвежатины, для меня это слишком… олени, медведи, кабаны… колбаски из бобра. Бобра, Карл! Это отвратительно! - Настю передёрнуло.
        - Даже спрашивать не хочу, чем кабан отличается от свинины, а марал от той же говядины.
        - И не спрашивай, сама не знаю. Я даже кролика никогда в жизни не ела… а тут медведь.
        - Хорошо, я понял, едим только мясо из магазина, в фабричной упаковке.
        - Да.
        - Ладно, что тебе приготовить на ужин?
        - Давай рыбу покоптим, как позавчера, только соли добавь побольше, - девушка посмотрела на Ника, прося глазами согласиться.
        - Соли, так соли… Стася, - мужчина покосился на Настю и пошёл к дверям.
        Рыбу он готовил на улице, там помимо огромной беседки, мангала, коптильни, была ещё летняя кухня, где сподручней разделывать рыбу или мясо.
        Глава 19
        Насте стало лучше к ужину, она с большим аппетитом ела копчёную рыбу, смакуя брюшки, там было больше всего соли и пахло оглушительно ароматно. К ночи она и вовсе повеселела, забыв о происшествии на катере, и потребовала свою порцию удовольствия, Ник не отказал. Утром Настя скривилась при виде каши и приготовила яйца «пашот», овощи и бекон, предварительно убедившись, что тот из свинины, а не из кого-то бегавшего в лесах пару дней назад. Ник энтузиазм одобрил, но курагу всё-таки заставил съесть.
        Последующее утро они провели в окрестностях дома, гуляли у озера, зашли вглубь леса, обнаружили живописную поляну, как в красивом фильме о любви, и Ник широким жестом подарил букет цветов. Настя Веселова никогда не получала букета шикарнее.
        - Вернёмся в цивилизацию, буду дарить тебе приличные цветы, - Ник закинул руку на плечо Насте и шёл с ней в ногу, счастливо улыбаясь.
        - С ума сошёл! Вот это - приличные цветы, смотри какая красота, а что можно подарить в цивилизации?
        - Розы, например, герберы, орхидеи, наконец.
        - И всё завянет на второй день, - девушка махнула рукой. - Орхидеи, вообще, стоят, как самолёт.
        - Какая практичная юная особа, - засмеялся Ник.
        - Я не практичная, - Настя фыркнула. - Мне просто не нравится ассортимент в наших цветочных магазинах, продавались бы там такие, - Настя, довольная, покрутила букетом, - я бы любила.
        - Действительно, какие цветы ты любишь?
        - Действительно - георгины, пионы и гортензии, это такие пышные цветы, как флоксы, только большие.
        - Знаю гортензии, - Ник улыбнулся. - Значит, буду дарить тебе гортензии, пионы и георгины.
        - Договорились, - Настя довольно засмеялась.
        Они не говорили всерьёз о будущем, девушка не загадывала вперёд, ей было страшно обмануться, придумать себе сказку, которая развеется ровно в полночь, а Ник всегда говорил так, словно их будущее связано. Насколько это возможно? Возможно ли? Не хотелось об этом думать, у них оставалось мало времени в этой реальности, не стоило омрачать её другой, беспощадной.
        К обеду выяснилось, что уединение Насти и Ника подошло к концу, на связь вышел Влад. Первым делом он позвонил сестре, долго и отчаянно просил прощения за испорченные каникулы, болезнь и собственную дурость, потом так же громко радовался, что Ник оказался настолько классным парнем, согласился присмотреть за Стаськой. На заднем плане повизгивала Наденька, слышался голос Егора и даже Зелёного. По всему выходило - вернулась компания пешком и сейчас направлялась к ним, где бы они ни были.
        Чтобы долго не объяснять, Ник выслал точку координат на телефон Влада и пообещал, что договорится с Сергеем - тот встретит их в Артыбаше и покажет дорогу к дому, просто для надёжности. Связь неустойчивая, навигатор может подвести.
        Потом готовили на всю компанию в промышленных масштабах, Насте удалось поразить Ника умением варить борщ.
        - Впервые вижу девятнадцатилетнюю девушку, умеющую готовить борщ, - ошарашенно проговорил Ник, пробуя результат Настиных трудов.
        - Много у тебя было девятнадцатилетних девушек?
        - Признаться честно, очень мало. Две, может, три, и те лет десять назад, - усмехнулся Ник. - Теперь это модно, да? Вроде сфоткаю в инстаграмчик, как я варю борщик.
        - Да, тридцатидвухлетний старичок, это модно, у меня весь инстаграмчик в фоточках борщика, правда там ещё встречается мусака, лазанья, паэлья и пару раз чизкейки, вишнёвый и черничный, последние случайно затесались.
        - Ты умеешь готовить лазанью, паэлью и… мусасаку, кстати, что это?
        - Мусасаку я не умею! - Настя засмеялась и залилась румянцем. Ник закрыл лицо ладонями и тоже покатывался со смеха, извинялся, но снова заливался хохотом.
        - Мусака - такая штука, как лазанья, только из баклажан. Вилена многому научила, теперь иногда просит что-нибудь сделать на ужин. Мне не сложно, она допоздна работает, как и папа, так что я готовлю. А бывает просто скучно сидеть дома, идти куда-то лень, тогда тоже готовлю. Наверное, каждый день мне бы надоело, а так… даже весело.
        - Надо выкатить Вилене хороший магарыч, - Ник кивнул головой, точно соглашаясь сам с собой. - Стася, с сосакой мы как-нибудь разберёмся, я надеюсь, а сейчас есть проблема важнее.
        - Какая?
        - Влад. Скажи, ты готова сказать о нас брату?
        - Ну-у-у-у… а ты?
        - Я - да. Не вижу ничего предосудительного в наших отношениях. Думаю, Владу лучше о них знать, всё тайное становится явным, да и не хочу я делать из тебя тайну.
        - Лучше сказать?
        - Определённо.
        - Он ругаться будет… - Настя застыла, она не была готова к разговору с Владом на подобную тему. Они никогда не обсуждали личную жизнь, а ситуация с Ником была слишком… интимной. Она не готова ни к обсуждению, ни к осуждению, в последнем Стася почему-то не сомневалась.
        - Не на тебя же, - подмигнул Ник.
        - А ты?
        - А я Веселова не боюсь, - Ник подбадривающе улыбнулся.
        - Можно я подумаю?
        - Думай. Пойду баньку растоплю, наверняка грязные, как из ада, сауна чертяк не устроит, - и вышел на улицу.
        Настя резала овощи на салат и размышляла о сложившейся ситуации. С одной стороны Ник прав, а с другой, невыносимо неловко, до трясущихся рук и спёртого дыхания. От одной мысли выносить на обозрение брата столь интимную часть своей жизни стало стыдно, щёки заалели, девушка даже решила, что у неё температура.
        - Стась, едут, - Ник зашёл на кухню, нахмурился при виде пылающих щёк Насти.
        - Откуда знаешь? - Настя кинула взгляд в окно, виднелся только лес.
        - Охрана сообщила.
        - Ник, - девушка подошла вплотную к мужчине. - Ник, не говори, пожалуйста, Владу. Пожалуйста, - она почти заплакала.
        - В чём дело?
        - Не говори, пожалуйста, - Настя сжалась, чувствуя, как краснеет ещё сильнее.
        - Ладно, - примирительно пробормотал Ник, поцеловав в лоб. - Встречай гостей, пойду свои вещи из спальни заберу.
        - Зачем?
        - Стасенька, девочка, очень сложно ничего не говорить твоему брату и чем-то объяснить моё присутствие в твоей спальне.
        Через пятнадцать минут в дом ввалилась взбудораженная компания, шумная, подвижная, ошалевшая от пережитых приключений, громко смеющаяся и бесцеремонно выражающаяся. Огромный дом сразу уменьшился в размерах, потолок стал ниже, а стены сошлись теснее.
        Влад первым делом накинулся с объятиями и извинениями на Настю, божился исправить свою оплошность, искупить вину любой ценой, обещал все богатства мира в пределах его возможностей. Наденька счастливо подпрыгивала рядом, в то же самое время разглядывая обстановку огромными от удивления глазами, повторяя время от времени: «Ух ты!» и «Огооо!».
        Егор деловито осмотрелся, зачем-то пошкрябал стены, заглянул в камин, осмотрел кованые ножки столов и деревянные - мягкой мебели. Геннадий Зелёный не изменял себе, он сидел с таким же флегматично-спокойным видом, как и на пенке у палатки на берегу Аккемского озера. Могло ли его что-то удивить или поразить? Настя решила, вряд ли.
        Потом быстро спустился по лестнице Ник, громко приветствуя гостей. Снова Настя наблюдала ритуал приветствия между старыми друзьями, как почти месяц назад на Аккеме, но в этот раз незнакомец с карими глазами уже не пугал её. Она с трудом подавила улыбку, глядя на Ника, попыталась сделать безучастный вид, особенно под прищуренным взглядом Нади, подозревая, что не очень-то у неё получилось.
        Через тридцать минут Ник всех разместил в комнатах для гостей. Надя визжала, как сумасшедшая, увидев ванную комнату на втором этаже. Заявила, что мужчины могут мыться где угодно, хоть в Телецком озере, а эта роскошь только для неё. Мужчины легко согласились, правда, Влад игриво повёл бровями и пообещал навестить Надюшку, за что получил чувствительный тычок в плечо. Настя хихикнула про себя, решив чуть позже показать Наде ванную в своей спальне. Вот где роскошь…
        Когда все устроились, утолили основной голод, сметя почти полностью кастрюлю борща и миску мясного салата, дело дошло до бани, заранее истопленной Ником. В этот раз мылись без алкоголя, разделившись по половому признаку. Правда, Настя с Надей всё-таки прихватили с собой купальники, чтобы Ник мог их попарить от души. Настя мужественно выдержала несколько ударов веником и позорно ретировалась, ныряя с разбега в озеро с громким визгом. Из воды её выдернул Егор, гогоча на всю округу. Позже делали шашлыки, коптили и жарили рыбу. К недовольству Егора, Ник проигнорировал просьбу друга, и на столе не было мяса марала.
        - Как можно побывать на Алтае и не поесть марала, - разорялся Егор. - Не ожидал от тебя, Никушка.
        - Трескай тайменя, Гошенька, тоже фишка Алтая, тем более - сидишь на берегу Телецкого, - смеялся Ник.
        - Лучшая рыба - это мясо!
        - Я в Гринпис вступил, прикинь, - продолжил смеяться и подтрунивать Ник.
        - Ступил ты, а не вступил!
        - Не надо спорить, други, - послышался флегматичный голос Зелёного. - В шашлыке из свинины много протеина, под водочку сплошная польза, будьте добрыми, не задерживайте мою цель, - он показал глазами на рюмки у спорящих Ника и Егора.
        - Панкреатит, похоже, твоя цель, - Ник ухмыльнулся. - Я начинаю волноваться за тебя.
        - Не мешай мне вкушать последние часы свободы, - спокойно протянул Гена. - Любовь всей моей жизни надумала отправиться в санаторий по моему приезду, уже и санаторно-курортную карту оформила, умница. Оставляет меня на хозяйстве, кудесница моя. А чтобы не заплутался я в доме нашем, полагается мне волшебная нить Ариадны, тёща моя многоуважаемая, Тоня Филипповна.
        - Ну, если Тоня Филипповна, то грех не выпить за здоровье лучшей в мире тёщи.
        - Твоя правда, - кивнул Зелёный. - Наливай. Пусть зем… в смысле здоровья ей, силушки, всех благ земных, - Геннадий не поморщился, а шашлыком, богатым протеином, лишь занюхал.
        Так и сидели, сначала в беседке на улице, потом на кухне, а потом перебрались к потрескивающему поленьями камину. Делились впечатлениями. У Насти новостей оказалось не слишком много: как болела, да про виды Телецкого озера. Рассказала про рыбалку, про котлеты из медвежатины, встречая заливистый смех Егора и понимание Нади. Оказалось, она тоже никогда не пробовала медвежье мясо, а тем более бобров, и не собиралась этого делать, если только не переедет жить в тайгу, а рядом не найдётся даже самой захудалой «Пятёрочки» с индейкой в фабричной упаковке.
        У Влада впечатлений было море разливанное. Он показывал фотографии, хвастал, сильно жестикулировал, когда не хватало слов, вскакивал, подпрыгивал, переходил на крик, в общем, вёл себя, как Влад Веселов, вернувшийся из похода, немного более взбудораженный, но всё же Влад.
        Зелёный охарактеризовал свои впечатления коротким: «Впечатляет. Малых привезу лет через семь». А Егор смеялся и повторял, что больше никогда не попрётся в такую даль, хотя «та инструкторша была очень даже ничего». Надо ли говорить, что балагур и любимец женщин при подъёме на Трёхглавую завёл интрижку, умудрившись нарушить все мыслимые и немыслимые законы туризма и санитарных норм.
        - Там снег был, - смеясь, наигранно возмущалась Надя. - А он!
        - Я согрел своим телом даму, - Егор постучал себя по груди, как Кинг-Конг.
        - Намотаешь когда-нибудь что-нибудь себе на… - Ник показал пальцем на то место, которое «наматывает» при случайных половых связях.
        - Не всем быть монахами как ты, Никушка.
        - Какой же я монах, Гошенька, - Ник улыбнулся и покосился на Настю.
        - Не монах, а презервативы в походы не берёшь, значит, не надеешься.
        - Стесняюсь спросить, откуда ты про презервативы Ника знаешь? - прыснула хмельная Надя.
        - Да эта, толстенькая, как её… Миланка, спрашивала для подружки своей, вроде Ник ей сказал, что он бы за, да гондонов нет. Я и дал, мне не жалко. Но с твоей стороны, Ник, это свинство было, не уважить девку, да и презервативы нужно иметь свои, не пацан, - Егор посмеивался, жуя мясо, тот факт, что перед ним свинина, а не марал, его совсем не останавливал.
        - Не пацан, - кивнул Ник. - Потому сомнительных и первых встречных девок обхожу стороной. - Он развёл руками.
        - Стась, говорил я тебе, что Никушка у нас комсомолец, спортсмен и просто красавец, - Егор покатывался от смеха. - О, какой! Может, тебе за него замуж выйти, когда вырастешь большая?
        Все громко и раскатисто смеялись над предложением Егора, Настя невольно покраснела, а ещё сильнее, поймав очередной взгляд Нади. Та поджала губы и перевела взгляд на невозмутимого Ника, нахмурилась, ещё раз посмотрела на Настю, а потом отвела глаза, будто решая что-то про себя.
        Ник повёл гостей в спальни, показать ещё раз, что и где находится, выдать дополнительные полотенца, мыло, зубную пасту, кому чего не хватало после похода. Егор замешкался у камина, разглядывая облицовку.
        - Егор, а чей это дом? - Настя всё-таки решила задать интересующий её вопрос.
        «Дом приятеля приятеля» звучало неправдоподобно. Ник пользовался всем, будто это его личный дом, он всё в нём знал, спокойно открывал любые двери, брал вещи. Да и Сергей с Дьыламаш вели себя так, словно знали его не один год и именно он был их работодателем. Настя прекрасно понимала, врач не мог иметь подобную недвижимость. Даже если бы она каким-то чудом досталась ему, содержание такого дома стоит больших денег, что вряд ли возможно на зарплату врача. И всё же это было не столько подозрительно, сколько вызывало вопросы. Вопросы, которые Настя стеснялась задать Нику лично.
        - Дом?.. Макса дом.
        - Какого Макса?
        - Э-э-э-э… Губернатора нашего племянник, знаешь губернатора Алтайского края?
        - Нет.
        - Вот это его племянник.
        - Влад откуда его знает? Ник сказал, Влад его знает, а я не помню.
        - Это! Ты меня путаешь! Макс в нашей седьмой школе учился, мы сильно не дружили, общались скорее, потом уехал. Мы скорифанились, когда я сюда переехал. Ник его оттуда же и знает, и Влад, а тебе откуда его помнить, если я Макса почти не помню в детстве.
        - Понятно… А зачем такая таинственность?..
        - Ну, ты даёшь! Ты что думаешь, это на бюджетную зарплату куплено?! Никто таких вещей вслух не говорит и не обсуждает, тем более с маленькими девочками. Слуги народа у нас кристально честные, дома, виллы, яхты - всё на жёнах, детях и племянниках оформлено. Ты голову себе не забивай, отдохнула, и отлично. Смотри мне, политика не женское дело, - он погрозил пальцем.
        - Я и не забиваю, - девушка пожала плечами. - Интересно стало.
        - Пойдём спать, невестушка, - Егор обнял Настю, а потом ткнул пальцами под рёбра, от чего она взвизгнула и засмеялась.
        Глава 20
        Насте не спалось. Оказалось, за эти недели она привыкла к присутствию Ника, а за последнюю - и к сексу с ним. Ворочалась с бока на бок, вздыхала, забиралась под одеяло с головой, выныривала, затолкала его между ног, обхватывая руками и пытаясь устроиться уютней, ничего не выходило. Как же она будет жить без Ника? А без секса с ним? Она стала зависимой от оргазмов, никак не получалось уснуть без разрядки, когда только тело успело привыкнуть?..
        Пришлось справляться самой, получилось так себе - бледное подобие секса с Ником. Неудовлетворённая, несчастная и разбитая Настя уснула, чтобы открыть глаза в шесть утра и почувствовать острое желание, намного сильнее, чем накануне. Она лежала, смотрела в потолок и не пыталась что-либо предпринять, наученная вчерашним опытом. Сама себе она Ника заменить не смогла, в итоге получилось ещё хуже, напряжение спало совсем немного, а вернулось сторицей.
        Настя покосилось на окно, вздохнула и встала на ноги, разглядывая ступни. Ничего страшного не случится, если сейчас она спустится на второй этаж к Нику. Комната, в которую он перебрался, в торце коридора, стенами не соседствует ни с какими другими, а значит, вряд ли их услышат. К тому же, уставшая после экстремального отдыха компания, распаренная, сытая, на хороших постелях, будет спать мертвецким сном до обеда, если не дольше.
        Решительно кивнув себе в зеркало, Настя крадучись пошла к Нику, слыша только гулкую тишину спящего дома и шаги босых ног.
        Приоткрыла дверь в комнату, огляделась: двуспальная кровать стояла напротив двери, рядом шкаф, прикроватная тумбочка и комод, ещё телевизор на стене, вот и вся обстановка. Ник лежал по центру кровати, одеяло запуталось у колен, правое согнуто, левая рука закинута за голову, а правая расслабленно лежала у края белого белья.
        Настя, тихо прикрыв за собой дверь, легла рядом с Ником, подтягивая одеяло на обоих. Потянулась ближе, почувствовала запах зубной пасты.
        - Ты не спишь! - возмутилась она.
        - Не-а, встал на пробежку, услышал чьи-то крадущиеся шажки. Вряд ли Зелёный решил меня осчастливить своим присутствием.
        - Побежишь?
        - Нет, - он быстро перекатился, подмяв под себя Настю, она довольно вздохнула, едва ли не замурлыкала и счастливо улыбнулась.
        - Мне было плохо без тебя, - пожаловалась Настя. - И без секса.
        - Не представляешь, как мне было плохо, почти не спал, - он упёрся эрекцией в пижаму Насти. - Специально с утятами надела, признавайся?
        - Да, - Настя кивнула, плотоядно улыбаясь. На Ника действительно оказывала действие невинная пижама глупой детской расцветки. Она была маловата Насте, плотно облегала бёдра, а приталенный верх подчёркивал женские формы.
        - Испорченная девчонка, - довольно промурлыкал Ник.
        - Ты меня испортил, - с наигранным недовольством ответила Настя. - Как я буду жить без тебя?
        - И без секса?
        - Тем более без секса.
        - Я породил нимфоманку, - улыбнулся Ник. - У меня есть предложение, Стася.
        - Какое?
        - Давай не будем расставаться?
        - Как?
        - Переедешь ко мне.
        - Просто перееду?
        - Переедешь, выйдешь замуж, будем каждую ночь заниматься сексом, а ещё днём и вечером.
        - Ник… - Настя растерялась, она не хотела выходить замуж в девятнадцать лет за почти незнакомого мужчину. Это было неразумно, как минимум, но как же соблазнительно звучало: «Переехать к Нику. Никогда не расставаться. Каждый день заниматься сексом».
        - Серьёзно, что тебя держит? У меня рядом с домом есть медицинское училище, если хочешь учиться, ещё какой-то колледж, а захочешь, пересдашь свой ЕГЭ на следующий год и поступишь, куда хотела.
        - Я подумаю, да, - значило ли это «да» согласие, девушка не смогла бы сказать.
        Мужчина начал осыпать лёгкими поцелуями лицо, шею, грудь, живот, возвращался к лицу, губам, снова опускался ниже, придерживая Настю, вдавливая в матрас. Настя млела, таяла, как мороженое на солнцепёке, растекалась под умелыми ласками, с трудом сдерживая стоны, рвущиеся из груди. Получив свою порцию утреннего орального удовольствия, Настя оказалась верхом на Нике, крепко сжимая бёдрами мужские ноги.
        - Нет, - прошептала она, качая головой на попытку Ника войти.
        - Как ты хочешь? - Ник приподнялся, обхватывая ягодицы Насти. - Как?
        - Я… - Настя думала, как озвучить свою мысль.
        Теоретически, всё было предельно ясно, она знала названия того, что собиралась сделать, как приличные, так и не очень. Видела в роликах, как это делается, даже однажды посмотрела видео-урок, правда, большую часть времени смеялась, а не вникала в тонкости оральных ласк. Оказалось, теоретическая база мало помогает практической. Язык присох к нёбу, она пыталась выдавить из себя хотя бы звук, но вместо этого только сильно покраснела.
        - Стася? - Ник нахмурился.
        - То, о чём мы говорили на кухне.
        - Мы много о чём говорили, - Ник непонимающе смотрел на девушку. Нельзя быть таким недогадливым!
        - До приезда Влада.
        - До приезда мы обсуждали признаваться ли, ты попросила молчать.
        - До этого.
        - Стаська, не юли, - Ник хмурился, что, впрочем, не сказывалось на его приподнятом настроении, которое Настя ощущала голой ногой.
        - Мы говорили о паэлье, лазанье и му… саке.
        - Чего? - Ник на мгновение уставился на Настю, затем его глаза расширились, губы растянулись в улыбке, а потом он и вовсе засмеялся, утыкаясь лбом в лоб Насти, благо так не видно, насколько алыми стали её щёки. - Скажи: «минет».
        - Минет, - пробурчала Настя.
        - Ты хочешь сделать минет? - Ник посмотрел на Настю.
        - Попробовать, - она отвернулась. - Если ты не хочешь, то…
        - Покажи мне мужчину, который не хочет, и мой мир не останется прежним.
        - Только… я не умею. Совсем. И…
        - Ты ведь не считаешь, что я ожидаю от тебя виртуозного владения техникой минета? - Ник улыбнулся. - Давай так, я лягу, а ты делай всё, что посчитаешь для себя возможным, целуй, где тебе хочется или интересно, а сама пока думай, готова ты или нет. Если опустишься ниже пояса и передумаешь, ничего страшного.
        - Но я, правда, не умею!
        - Верю, - Ник откинулся на подушки. - Я подскажу.
        Настя планомерно спускалась поцелуями к пупку Ника, прошлась губами ниже и выше, почему-то опасаясь перейти к главному, пока, наконец, не скользнула губами по головке, замерев. Член дёрнулся, Ник непроизвольно качнул бёдрами и глухо простонал. Она приоткрыла рот и обхватила губами головку целиком, осторожно дотрагиваясь языком до горячей поверхности.
        - Расслабь губки, - тихо сказал Ник. - Да, так. Можешь ещё немного взять, получится? - у Насти получилось. - Рукой обхвати, удобней будет, - действительно, оказалось удобней.
        Так, с наставлениями, перемежающимися с тяжёлым дыханием и стонами, Настя приноравливалась, ей казалось, что получалось у неё всё лучше, да и реакция Ника была красноречивой и подбадривала лучше слов. Физического удовольствия Настя не испытывала, а вот морального было с избытком. Неужели это она заставила Ника стонать, закрывать в исступлении глаза, а потом смотреть пьяным взглядом на Настю, шептать себе под нос. Кровь неслась по телу Насти с неимоверной скоростью, громко стучало сердце, отдаваясь шумом и уханьем в голове, лёгким, пьянящим головокружением.
        - Ник, - как сквозь толщу воды услышала чей-то голос Настя. - А! Твою мать, Кононов, сука!
        Настя оказалась под одеялом в доли секунды, не сама, её моментально перевернул Ник, закутав и спрятав обнажённую девушку от глаз Влада. Сам так же быстро встал, надел тренировочные штаны. Не успев надеть футболку, тут же поздоровался с кулаком Влада и упал почти навзничь, со всего размаха ударяясь о край прикроватной тумбочки.
        Влад орал как одержимый, поднимая Ника на ноги и снова нанося удар, на этот раз в грудную клетку. Настя завизжала, увидев кровь на углу тумбочки, слушая вопли Влада, сводящиеся к одному знаменателю, помимо мата, от которого кровь могла пойти из ушей: «Убью!».
        Глава 21
        Настя сидела на ступенях широкой деревянной лестницы, обхватив голову руками, смотря вниз, до конца не веря в произошедшее. Она не закрыла защёлку двери, не подумала о ней, не вспомнила о её существовании. Почему Влад проснулся в такую рань? Что ему понадобилось в комнате Ника? Почему он не постучал? Или стучал? А при мысли о том, что именно видел брат, девушке хотелось сбежать в глухую тайгу и сгинуть там навсегда-навсегда.
        Влад с Ником недолго дрались. После второго удара Ник очухался, велел Владу остановиться, хотя бы убраться со Стасиных глаз, но получил в ответ всё тот же мат и удар, который он перехватил и тут же ударил в ответ, заставляя Влада схватиться за голову и осесть на пол.
        Одновременно с этим все остальные высыпали из комнат, сонные, взлохмаченные, ничего не понимающие. Кто-то орал, Надя взвизгнула пару раз, а потом окатила из стоявшего неподалёку кувшина с водой Влада, тело которого - дёргающееся и извергающее проклятия - пытался удержать Егор. Зелёный в это время флегматично осматривал сидящего на полу Ника. Настя видела кровь на затылке, и это пугало до похолодевших рук. Состояние Влада было не лучше, он держался за челюсть и тихо постанывал, кидая на Ника злобные взгляды, отводя глаза от Насти, как от прокажённой.
        - Гена, эти двое идти могут?
        - Могут, могут, добры молодцы головы повредили, а не ноги. А пустой голове что будет? От удара только польза одна, - проговорил Зелёный, прикладывая полотенце к голове Ника. - Где здесь аптечка или любые другие сподручные перевязочные материалы? - спросил спокойно Ника.
        - Жгут ему на шею наложи, - выплюнул Влад.
        - А вы, пациент, будете гневаться, челюсть вам доломаю, что друг ваш, из человеколюбия, сворачивать не стал.
        - Не смог, - фыркнул Влад.
        - Дискутируемо, - ответил Гена, стоя в дверях, показывая рукой на выход. Дескать, вставай и выметайся из помещения.
        Все вышли из спальни. Настя осталась одна, с трудом перевела дыхание, избавляясь от чёрных точек в глазах, ватных рук и ног, потом надела пижаму и короткими перебежками, до жути боясь с кем-нибудь столкнуться, рванула в свою комнату, судорожно пытаясь сообразить, что же делать и как себя вести.
        Её хватило только на то, чтобы переодеться. Шорты, футболка, короткие носки, яркие, смешной расцветки, и кроссовки. Волосы свернула в растрёпанную кичку, и на этом обозримые планы на будущее закончились. Девушка не знала, что ей делать, говорить и думать. На цыпочках выбралась из комнаты и села на ступеньках, смотря вниз. Огромный холл был как на ладони, а акустика отчётливо доносила слова сидящих внизу, на мягкой мебели напротив камина.
        - Дичь, дичь какая-то, - надрывался Егор, нарезая круги вокруг дивана, при этом не выпуская из поля зрения Влада, порывавшегося встать и продолжить драку, если бы не стальной захват Зелёного.
        - Ник, как у тебя ума хватило? Как в голову пришло? Что за педофильские заходы? - продолжал Егор, склоняя друга детства на все лады.
        - Не заговаривайся, - Ник поморщился. - Стасе девятнадцать, ни уголовный кодекс, ни мораль не против.
        - Ах, не против! - снова взвился Влад и был остановлен рукой Зелёного. Видимо, травматолог имел большой опыт охлаждения пыла не в меру агрессивных пациентов.
        - Какая разница? - продолжал орать Егор. - Девятнадцать, двадцать, хоть сорок. Это Стася, Стаська! Да ты её помнишь в детском саду, вечно коленки ободраны были, вспомни! И шарф жевала, ей Влад натаскивает на нос шарф, она жуёт, а потом плюётся, ревёт. Ты ещё предлагал горчицей намазать, типа так детей от соски отучают.
        - Намазали? - спокойно спросил Ник.
        - Нет, воспитательница увидела, лещей нам всыпала. Вспомни!
        - Не помню, прикинь! - зарычал Ник. - Что сестра у Веселова была, помнил, бегала какая-то сопля между ног, мешалась. Мне было о чём подумать помимо его сестры.
        - И сейчас бы думал о чём-нибудь, помимо его сестры, - вопил Егор, чередуя возмущение с нецензурной бранью, да такой, что Настя невольно морщилась. Надя оставалась спокойной, оперевшись на стол между Ником и Владом. Почему-то Настя не сомневалась - она запросто сможет остановить что одного, что другого, если они бросятся друг на друга.
        - Гена, что с ним? - она показала взглядом на Влада.
        - Ушиб нижней челюсти, гематома точно сформируется в носовой и подглазной области, - Зелёный крутил головой Влада, как экспонатом. - Пожалел его Никодим Игнатьевич, как пить дать, пожалел, чуть выше удар - и перелом гарантирован.
        - А у этого? - Надя показала глазами на Ника.
        - Совести у него нету, вот что, - вмешался пыхтящий Егор.
        - Помолчи, а! - рявкнула Надя. - Тошнит уже от твоих причитаний. У одного идиота взыграло, - она кивнула на благоверного. - Теперь ты! Если так бесит, надо было самому брать девочку в оборот, а не причитать теперь, как старая бабка.
        - Что? Я, по-твоему, извращенец какой-то?
        - Тебе честно ответить или толерантно? - Надя фыркнула. - Так что с этим? - она вернулась к разговору с Зелёным, полностью игнорируя Егора.
        - Сотрясение первой, максимум второй степени, приложился к тумбочке, рёбра целы, жить будет.
        - В травму нужно?
        - Надо бы… Но стоит ли?.. - Геннадий развёл руками. - Пациент в сознании, ориентирован на месте, времени, собственной личности, доступен для общения, - Зелёный флегматично продолжил рассуждать про неврологический статус Ника, а потом Влада. Выходило - особых травм нет ни у одного, ни у другого, сотрясение не критичное, хоть и требующее наблюдения врача. А врач - вот он, Геннадий Николаевич Зелёный, и даже трезвый.
        - Влад, ну чего ты завёлся? - Надя вздохнула. - Настёну перепугал до смерти, теперь до вечера из комнаты не выйдет.
        - А что он… - Влад снова зашипел на Ника.
        - Потом бы морду мне начистил, если кулаки зачесались, - отрезал Ник.
        - Начищу, не сомневайся!
        - Хватит уже! - Надя встала. - Прекрати! Твоей сестре девятнадцать лет, она совершеннолетняя, её никто не насиловал, не принуждал, это её выбор, и она имеет на него право, как и Ник, между прочим.
        - Откуда ты знаешь, что не насиловал? - Влад спрашивал у Нади, а смотрел на Ника.
        - Да потому что это Кононов! Очнись, Веселов! Какое принуждение, в жопу?! Ты о Нике говоришь, забыл?! Ты его спросил, какие у него намерения, что он собирается дальше делать? Может, серьёзно у них… Всякое бывает, нахер сразу с кулаками бросаться?..
        - Не принуждение, так совращение, - Влад скрипнул зубами настолько громко, что услышала Настя на верхних ступеньках. - О чём спрашивать? Дураку понятно, молодого тела захотелось. Урод!
        Влада Веселова на этот раз сдержал не только Геннадий, но и Егор, приговаривая: «Всё, проехали, остынь».
        - Прекрати немедленно, - потребовала Наденька. - Подумай головой, а не задницей: Насте девятнадцать, всё, она взрослая. Ты всех её мужчин будешь бить или выборочно? Кастинг проводить? К батарее её прикуёшь? Она вы-ро-сла! Ситуация с Ником паршивая. Кононов, - она обернулась к Нику, - чтобы ты знал, я тебя нифига не одобряю, с радостью отрезала бы тебе гонады и скормила дурным псам. Впервые в жизни жаль, что дала Гиппократу.
        - Спасибо, Зуева, - улыбнулся Ник, - что оставишь мои яйца мне, у меня на них планы.
        - Я убью его, - обречённо проговорил Влад.
        - Сиди, убивальщик… - Надя нервно вздохнула.
        - Надь, ты серьёзно ничего не видишь? - Влад уставился на неё, как на восьмое чудо света. - Никаких параллелей не проводишь?
        - Какие параллели?
        - Ник не просто так яйца к Стаське подкатил, она на Аллочку его похожа! Гештальт он закрывает, сволочь!
        На мгновение все замолкли, будто произнесли имя покойника, тишина стала настолько сжатой, что её можно было резать ножом.
        - Какой гештальт, что ты несёшь, Веселов? - Ник говорил тихо и хрипло, как через силу.
        - Хрен знает, какой. Не у меня крыша на бабе поехала, Кононов! По-хорошему тебе говорю, оставь Стасю в покое, не играй с ней. Что хочешь делай, дрочи втихаря на Аллочку, а Настёнку не трогай.
        - Причём здесь Алла? - чётко, почти по слогам, зло проговорил Ник.
        - Они почти одно лицо! Рост, вес, волосы.
        - Действительно, астеник, эктоморф, длинные волосы. Одно лицо! - прошипела Надя. - Веселов, иди проспись, пока я сама тебе челюсть не доломала!
        - Не приплетай сюда Аллу и столетнюю историю, - рявкнул Ник. - Никакого отношения к Стасе они не имеют.
        - Алтай, Аккем, девятнадцатилетняя деваха, не слишком ли много совпадений, а? - кипятился Влад.
        - Нет, не слишком, - Ник резко встал, тряхнул головой, побледнел и резко сел обратно, Зелёный подошёл и ещё раз осмотрел подопечного. - Всё нормально, Ген, - отпихнул Ник приятеля.
        - Спорно, - флегматично заметил Геннадий, но сел обратно на диван. - Друзья мои, считаю экстренное заседание клуба закрытым, вопрос решённым. Следующее собрание на завтраке - это здоровым. Болящим и калеченным за любовь - по ситуации. Ничего страшного не случилось, Анастасия взрослая барышня, Никодим мужчина хоть и в годах, но в соку, а вам, папаша, - он посмотрел на Влада, - пора бы понять простую истину: никто не будет достаточно хорош для вашей девочки, а станет мудаком, как только приблизится к вашему сокровищу. У него ни единого шанса нет быть не уродом.
        - Не в девятнадцать же лет! - завопил Влад.
        - Ты познакомился со мной в восемнадцать, а мне всего на год было больше, чем Насте! - проговорила Надя. - Успокойся! Хватит!
        - Не сравнивай, ты была женщина с опытом, а Стаська девочка ещё.
        - Ну спасибо тебе, Веселов! - Надя скрестила руки на груди. - Сердечное, в пояс, спасибо! Так бы и сказал, что в этом дело, чего мозги-то полоскать столько лет?.. - она развернулась на пятках и пошла к лестнице.
        - Веселов, всё-таки ты редкостный дебил, - сказал Ник, прикрывая ладонями лицо.
        - Влад, ты это… даже для меня это слишком, - пробурчал Егор.
        - Надь, Надюшка, - подорвался Влад. - Я не это имел в виду! Сгоряча сказал, не подумал. Наденька, прости, прости, прости.
        - Иди в жопу, Веселов! Что сказал, то сказал! Слово, оно нихрена не воробей, не воротишь!
        - Надь…
        - В жопу - это туда, - заорала Надя, махнув рукой, и затопала по лестнице наверх.
        - Хотел же не пить… начать жить заново, уважить печень… - вздохнул Зелёный и поплёлся на кухню. - Всё-таки тяжёлая у меня жизнь, невыносимые условия труда и отдыха.
        - Поедешь со мной домой? - Надя, с красными от набегающих слёз глазами, села рядом с Настей. - Или с ними останешься?
        - Поеду, - согласилась Настя. Остаться ей хотелось - Ник пугал бледностью, повязкой на голове, и за Влада она волновалась, хоть и злилась на него, и стыдно было невыносимо. Но оставаться одной, без Нади…
        - Собирайся, - кивнула Надя и отправилась в свою комнату.
        Через двадцать минут они стояли посередине холла, держа в руках сумки.
        - Куда ты поедешь, зачем? - причитал Влад.
        - Домой! - отрезала Настя. - И Настю увезу.
        - Её-то зачем?
        - Что ей тут делать? На рожи ваши гнусно-пьяные смотреть? Слушать, кто на кого похож, кто на что дрочит? Так себе занятие.
        - Интересно, как вы доберётесь в Горно-Алтайск?
        - Сергею позвонила, который нас встречал. Он отвезёт.
        - Стась, - Ник подошёл вплотную к Насте, она отпрянула, как от укуса ядовитого паука, косясь на Влада, готовая зареветь в любой момент. Ситуация стала для Насти патовой, она не понимала, как ей реагировать, что говорить, делать, думать, чувствовать. В сердце билась острая обида, ревность, непонимание, неприятие всего, что она услышала. В глазах перекатывались горькие слёзы, девушка вздрагивала каждый раз, когда вспоминала имя Аллочка, а не вспоминать не могла. Оно билось в висках, отравляя воздух: «Аллочка, Аллочка, Аллочка»…
        - Пациент, - Зелёный показал на диван. - Серьёзно, Ник, шутки плохи, не становись идиотом.
        Пришлось Нику двинуться к дивану, немного пошатываясь на ходу. Он попытался поцеловать Настю, она отпрянула, а потом рванула за дверь, хватая бирюзовый рюкзак.
        Через несколько часов они с Надей расположились в салоне самолёта, чтобы приземлиться в Москве. Надя всю дорогу молчала, время от времени вытирая слёзы, Насте было неудобно дёргать Наденьку, что-то спрашивать или подбадривать. Что она могла сказать? Что её брат форменный дурак? Похоже, это семейная черта Веселовых. Анастасия недалеко ушла.
        - Спрашивай, - вздохнула Наденька. - Вижу, крутятся вопросы на языке, а молчишь, как воды в рот набрала.
        - Кто такая Аллочка? Что с ней произошло?
        - Аллочка… да что с ней будет, с такими ничего не происходит, - Надя зло ухмыльнулась. - Аллочка - бывшая Ника, первая любовь. Не знаю точно, где они познакомились, но на первом курсе, когда мы стали общаться, Аллочка уже у него была.
        - Она правда на меня похожа, точнее, я на неё?
        - Неправда. Влад вечно херню порет, когда злой. Худая, как ты, но выше. Красивая. Смотришь на неё и видишь - красивая. Не миленькая, не симпатичная, а красивая. Пойми правильно, это не значит, что ты некрасивая, просто… есть такие бабы, яркие, как сироп для мух, а на деле, сама понимаешь, на что мухи летят. Любил её Ник страшно, никого кроме неё не видел. Сказала бы «прыгни в окно», он бы прыгнул, честное слово, как чумной ходил. Знаешь, в меде быстро циниками становятся, в гадания, привороты не верят, а мы реально думали, что она приворожила его чем-то. С нами на Аккеме она была, вообще постоянно с нами тусила. Где Ник - там и она. Где она - там и Ник. Неплохая, но гнилая какая-то. Не для Ника! Так и оказалось. Познакомил он свою Аллочку с родителями, а через два месяца выяснилось, что она с отцом Ника закрутила.
        - Как с отцом? - Настя открыла рот.
        - Чего удивляться? У него отец в гору пошёл, карьерный рост такой, что только держись, тут-то эта шлюшка и подсуетилась. Не сравнить студента-медика с расплывчатыми перспективами и мужика при бабосиках и должности, - Надя зло ухмыльнулась. - Это только в книгах красиво: он старше, с опытом, она молодая, трепетная лань, а на деле смотреть противно! Отец развёлся через время, женился на прошмондовке, а мать Ника в клинику неврозов попала, кажется в Швейцарию или Швецию, не скажу точно. Широкий жест от бывшего мужа. Ник с катушек слетел, мы с Веселовым по очереди с ним сидели, боялись, что он сотворит что-нибудь с собой. Едва из института не вылетел, папаша подсуетился, подмазал, где надо… - Надя замолчала.
        - А дальше? Потом что было?
        - Потом-то? Ничего, - Надя пожала плечами. - Закончил институт, ординатуру, работает в Центроспас, в самую задницу ездил, в Сирии был. Живёт один, с отцом не общается. Про мать ничего не слышала, он не говорит, а я не спрашиваю. Ты про женщин спросить хочешь?
        - Нет, - соврала Настя.
        - Вряд ли он монашеский образ жизни ведёт, Стась. Есть кто-нибудь, сто процентов. Может, медсестра какая-нибудь или врач, или соседка, чтобы удобно, без лишних проблем. Никак не пойму, какая муха его укусила, что он с тобой…
        - Он замуж звал, сказал, что любит.
        - Раз сказал, значит любит, - вздохнула Наденька. - Если он вообще в состоянии любить после Аллочки.
        Глава 22
        В Москве Настя распрощалась с расстроенной и несчастной Надей, та предложила пожить у Влада или забрать вещи, оставшиеся в их квартире до поездки на Алтай, Настя отказалась. Она видела, Наде не до неё, к тому же, добраться домой не составило большого труда.
        Не успела Настя сесть в поезд, как раздался звонок от Влада. Пьяный голос брата сначала просил позвать Надюшку, обещал все блага мира за один разговор - Надя отключила телефон, как только отъехали от Телецкого озера, - а когда узнал, что Настя одна, начал нахваливать и сватать Ника. Пьяный Влад рассказывал, какой Ник отличный мужик, Насте несказанно повезло, как и Владу. Лучший друг скоро станет его родственником, а Настя точно вытащила джек-пот в лице Кононова Никодима Игнатьевича.
        Дома никого не было, квартира оказалась пустой, почти девять вечера, а все ещё на работе. Настя кинула сумку и рюкзак посередине своей комнаты и упала на кровать, борясь с желанием заплакать. Всё пошло наперекосяк. К непроходящему стыду примешивалась злость на Ника, ревность к неведомой Аллочке, жгучее ощущение потери, нежелание с ней смириться. Она влюбилась в Ника - это была правда. Понимание, что он играл с ней, тешил своё уязвлённое когда-то самолюбие, отдавался воспоминаниям и иллюзиям, наконец, попросту врал ей, больно ранило, заставляло внутренне сжиматься.
        Наверное, существовал мизерный шанс, что Влад наговорил сгоряча, а Надя не договорила всю правду или не знает её, только Анастасии Веселовой не двенадцать лет, чтобы верить в несбыточное. Она отлично знала цену мужским обещаниям и словам.
        Переодевшись, вспомнив, что не помешало бы поесть - в самолёте еда была откровенно дрянная, а в Москве девушка перекусить не успела, - она выбралась на кухню и с удивлением услышала шум воды в ванной. Кто-то пришёл, а Настя, погружённая в свои мысли, не заметила.
        В прихожей висела джинсовая куртка и валялись слипоны. Стёпочка. Настя поморщилась. Стёпочка давно не вызывал в ней страха, да и отвращения тоже, но и сестринской любви она не ощущала. Он был посторонним человеком, почему-то имеющим ключи от квартиры, где жила Анастасия Веселова.
        На кухонном столе валялся телефон, Настя скосила взгляд на дорогую модель и тут же забыла о нём, доставая тарелку салата, решая про себя, хочет ли она рыбу или всё-таки запечённую телятину. Телефон залился трелью, девушка глянула на высветившееся имя «Эдик-Санчасть».
        «Эдик-Санчасть» звонил четыре раза подряд, а потом, когда Настя уселась за стол, не дожидаясь Стёпочки - захочет, сам поест, - пришло сообщение, загоревшееся капслуком на экране. «Эдик-Санчасть» писал: «Спасибо за лучший в моей жизни оргазм». Настя едва не подавилась, еле сдерживая смех. Злая ирония! Сын Александра Веселова, гомофоба и неверного мужа, оказался геем. Наверное, для него это будет огромным ударом, как и для Вилены, как бы ни играло общество в толерантность, маленькие городки не были готовы к подобным отношениям.
        - О, дочь, не видел тебя, когда приехала? - появившийся в кухне отец вызвал неподдельное удивление у Насти.
        - Час назад… - Настя всё ещё пыталась сопоставить появление отца, молодёжные слипоны в прихожей и сообщения от «Эдика-Санчасть» в одно целое, когда папа задал вопрос:
        - Мне звонили? - и протянул руку к телефону на столе.
        - Не слышала, я только вошла, - пробормотала Настя, утыкаясь взглядом в тарелку.
        - Угу, - Александр Веселов посмотрел на экран и тут же набрал номер, выскакивая на лестничную площадку.
        Настя, как зачарованная отправилась за ним, прислонив ухо к двери. «Эллочка, солнышко», - слышалось из-за полотна двери. «Я тоже тебя», «Мне тоже хорошо», «Девочка моя».
        Настя рванула на кухню, задыхаясь от ужаса и накативших слёз. Она никогда не питала особенных чувств к Вилене, но и зла не держала. Может быть, потому, что не помнила маму, не могла близко к сердцу воспринять ситуацию с изменой отца, а может, благодаря тому, что Вилена не давала особых поводов для злости.
        Настя понимала, заменить настоящую маму двенадцатилетней девочке практически невозможно, подростковый возраст не лучшее время для детей и родителей, Вилена же сумела найти подход к Насте, научить чему-то, что может только женщина, уберечь от некоторых ошибок или дать вовремя женский совет. Вряд ли их можно назвать подружками, тёплых отношений у них не было никогда, но благодарность к Вилене Настя испытывала.
        Вилена была женой её отца, девушка привыкла считать её своей семьёй. Яркая, производящая впечатление высокомерной, умная, целеустремлённая, хозяйственная, иногда резкая в высказываниях женщина была очагом стабильности Анастасии Веселовой. Понимание того, что отец обманывает её так же, как когда-то первую жену, стало болезненным и настолько противным, что Настя не сумела погасить рвотный позыв. Как несколько дней назад, её выворачивало наизнанку, только в этот раз никто не держал её, не прикладывал к губам стакан с лимонной водой и не сделал укол.
        - Влад сказал, ты полностью здорова, - отец протянул полотенце после того, как Настя умылась холодной водой, стирая следы слёз. - Инфекция, может? Завтра сходи к Вилене, пусть отведёт куда надо.
        - К Эдику из санчасти схожу, - не смогла промолчать Настя.
        - К какому Эдику? - отец невозмутимо смотрел в глаза, делая вид, что ничего не понимает.
        - Как там его? Эллочка? Солнышко? Девочка твоя?
        - Тебя это не касается.
        - Конечно, не касается! А кого касается? - Настя уставилась на отца.
        Ему было чуть больше пятидесяти, он отлично выглядел, в хорошей физической форме, не лысый и почти не седой, с холёным лицом, правильными чертами, волевым подбородком, прямым носом, густыми бровями. До этого момента Настя не задумывалась о том, что её отец - интересный мужчина.
        - Никого! Это моё частное дело.
        - Частное дело? Сначала ты привозишь Вилену в этот дом, теперь собираешься притащить Эллочку, и это не моё дело? Ты повесил на Вилену двенадцатилетнюю девчонку, свалив на неё все мои болячки, проблемы в школе, со сверстниками, а теперь, когда она пережила все мои подростковые заходы…
        - Не было у тебя никаких заходов.
        - Конечно, не было, потому что ты о них не знал! А теперь, когда она вырастила тебе дочь, решил сменить на Эллочку! И это не моё дело?!
        - Я не собираюсь менять её ни на Эллу, ни на кого другого. Ты ещё маленькая и не понимаешь!
        - Чего я не понимаю?
        - В отношения мужчины и женщины приходит пресность, мужчине требуется разнообразие, острота чувств, но это не значит, что он готов постоянно менять тихую гавань на ураган эмоций. Жена - это жена, семья - это святое, а бабы - это всего лишь бабы. Ты поймёшь это, когда вырастешь.
        - Не пойму! - Настя хлопнула дверью перед носом отца и упала поперёк кровати.
        - Настя, - позвал из-за двери отец. - Настя, не говори Вилене, я прошу тебя. Не хочу её расстраивать, у неё неприятности на работе, со Стёпочкой, проблемы со здоровьем, она нервная, дёрганная, не добавляй ей проблем.
        - Может, это ты ей не будешь добавлять проблем?!
        - Я и не добавляю, это не имеет отношения к Вилене.
        - Вели своей девке, чтобы не писала сообщения! Ты совсем дебил, что ли? - Настя не верила, что говорит это своему отцу. - Не видишь, что она подставляет тебя? Девять вечера, твоя жена должна быть дома, а она пишет: «Спасибо за лучший оргазм».
        - Да-да, велю, - лепетал отец из-за двери, не рискуя открыть.
        - И с тебя последний айфон за молчание, - Настя открыла дверь и уставилась на отца.
        - Ну, ты… в кого только такая?
        - В тебя, папочка! - «папочка» Настя прошипела. - Папочка - это папочка, а айфон - это айфон, - Настя переиначила слова отца и снова закрыла с грохотом дверь. - И перестань одеваться, как подросток, - крикнула со злости Настя. - Молодые девчонки прутся от костюмов Бриони, дорогой обуви и наручных часов, а не от слипонов и джинсовки на старпёре!
        Противно! Как же противно! Существует ли на свете мужчина, который не врёт, не изменяет, не унижает своим отношением? Наверное, так и становятся лесбиянками, оголтелыми феминистками, мужененавистницами.
        Ник обманывал всё время, несмотря на то, что Настя ни о чём его не просила. Он мог обойтись и без слов любви, признаний и предложения. Настя ничего не ждала от взрослого мужчины, понимала - она лишь эпизод в его жизни, но он почему-то врал о любви, как будто ген обмана встроен в мужское ДНК. Отец сначала изменял маме Насти с Виленой и один бог знает с кем ещё, а теперь наставляет рога самой Вилене с Эллочкой и наверняка ещё с кем-то. Даже Влад, безупречный, целеустремлённый Влад Веселов, додумался упрекнуть Надю в опыте. Нашёл причину не делать предложение женщине, потратившей на него десять лет жизни. Десять! Приелась пресность, захотелось разнообразия, а баба - это всего лишь баба.
        Два дня Настя почти не выходила из комнаты, к вечеру второго дня пришлось изображать довольство на семейном ужине, делиться впечатлениями от поездки, показывать фотографии. Настя надеялась, что вела себя достаточно непринуждённо рядом с Виленой, хотя по её хмурым взглядам этого было не сказать.
        - Покажи-ка мне выписку из больницы, - попросила Вилена к ночи, когда Александр удалился в комнату, довольно улыбаясь, убедившись, что дочь его не выдаст.
        - Зачем? - Настя нахмурилась.
        - Ты неважно выглядишь.
        - У меня была ангина, естественно, я неважно выгляжу.
        - Прошло достаточно времени, ты отдыхала на природе… просто покажи, и я успокоюсь.
        - Ладно, - Настя протянула свёрнутую в несколько раз выписку.
        - Так, так, так, всё в норме… Лечение адекватное… Анализы терпимые. У тебя ничего не случилось?
        - Нет, - Настя пожала плечами, пряча взгляд. - Просто мне не очень понравился Алтай, - Настя не знала, что ещё сказать, переживания Вилены смущали, заставляли чувствовать вину за отца и собственное молчание. - Палатки, дожди, змеи…
        - Позже ты хорошо отдохнула, виды красивые, дом с удобствами, - Вилена присела на краешек кровати. - Тебя кто-то обидел?
        - Всё хорошо, - Настя посмотрела на пол, не зная, что ответить, боясь поднять взгляд.
        - Хорошо, - Вилена вздохнула. - Если что, я рядом, - она тихо вышла, девушка выдохнула с облегчением.
        Утром, к счастью Насти, позвонила Лена - школьная подруга. Она поступила в медицинский институт в Нижнем Новгороде, ездила с родителями смотреть город, снимать жильё, знакомиться с институтом, а сейчас спешила поделиться впечатлениями с подружкой.
        Через час они встретились в привычном кафе, куда часто заскакивали после школы, игнорируя школьные обеды ради возможности посидеть после уроков с чашечкой кофе, представляя себе будущие безоблачные годы, взрослую жизнь, достижения и свершения.
        Лена влетела в помещение взбудораженная, полная впечатлений и историй, будто не месяц прошёл после её отъезда, а год. Она трещала без умолку, показывала фотографии, ссылки, сыпала планами, один грандиознее другого, крутилась на месте как юла, излучала позитив такой силы, что Настя тоже начала улыбаться, а потом и смеяться в голос.
        - А ты что решила? - спросила Лена, когда вывалила все новости и планы на подругу. - Куда пойдёшь?
        - У Влада буду работать, а потом поступлю на фармацевта, - соврала Настя. Мысли такие у неё были, не слишком-то оформленные, стояли в одном ряду с медицинским колледжем и планом стать косметологом.
        - Клёво, москвичкой станешь, парня нормального встретишь.
        - Не вижу связи, - Настя засмеялась.
        - Статистически в Москве больше парней, а значит, и нормальных больше.
        - И не нормальных тоже, чисто статистически.
        - Это неправильная статистика! - засмеялась в голос Ленка. - Точно тебе говорю, встретишь москвича, замутите по-взрослому… Погоди, ты уже, да? Встретила?
        - Нет. С чего ты взяла? - фыркнула Настя.
        - Веселова, твои навыки вранья не улучшились с третьего класса. Колись! Кого ты встретила на Алтае? Или в Москве? Или здесь? Только не говори, что это Скворцов!
        - Чем тебя Вадим не устраивает? - Вадим никогда не нравился Лене, она постоянно фыркала при его появлении, а после инцидента на выпускном горячо поддержала подругу, заявив, что первый мужчина должен быть мужчиной, а не Скворцовым.
        - Бу-э! - Ленка сморщилась. - Скажи, что это не Скворцов!
        - Не он, - Настя подумала, что скрывать от Ленки смысла нет. Не побежит же она рассказывать всему городу, что произошло на Алтае с Настей Веселовой, а если расскажет - вряд ли это кому-то будет интересно.
        - Обалдеть, - шептала Лена через час и два блюда. - Счастливая ты!
        - Счастье привалило, - фыркнула Настя.
        - Романтично!
        - Чего романтичного? Дядьке тела молодого захотелось, - повторила Настя слова брата. - А я повелась, как дура.
        - Слушай поменьше своего братца, - фыркнула Ленка. - Он от зависти сказал, тоже хочет молодую, а живёт с тридцатилетней.
        - Он любит Надю, - несмотря на то, что в словах Лены был резон, Насте стало обидно за Наденьку.
        - Не знаю, - Ленка пожала плечами. - Всё равно я бы не особо верила Владу и вообще никому не верила. Слушать надо своё сердце! Что тебе твоё сердце говорит?
        - Ничего, - Настя пожала плечами.
        - Потому что ты его не слушаешь! Покажи своего красавца, а?
        Настя протянула телефон с фотографиями, открыв папку «Ник. Алтай».
        - Ух! - Ленка рассматривала снимки, время от времени задавая вопросы о местности или самом Нике.
        - Повезло… А дальше что? Вы говорили после того, как ты уехала?
        - Нет, я трубку не беру. Не знаю что сказать.
        - И не переписываетесь?
        - Он пишет, я не читаю.
        - Одним словом, дура. Вдруг у него всё серьёзно, а ты ерундой страдаешь. А вдруг он в больнице сейчас, бывает такое, сначала кажется - небольшое сотрясение, а потом раз - отёк мозга и кома!
        - Серьёзно у него с Аллочкой, а была бы кома - не писал.
        - Прицепилась к Аллочке, десять лет прошло, кто угодно забудет, а в тридцать лет мужчины остепеняются, знают, что хотят, перестают изменять.
        - Они никогда не перестают, - Настя зло фыркнула. - Даже в пятьдесят!
        - Да… - протянула Ленка.
        Её родители почти развелись год назад, когда мама узнала о существовании любовницы у мужа, двадцативосьмилетней приезжей из соседнего, братского государства. Целый год жутких скандалов, истерик, хлопаний дверями. Отец порывался познакомить новую любовь с дочерью, Лена встала на дыбы, устроила разнос и под конец ушла из дома к бабушке, заявив, что домой больше не вернётся. К весне родители помирились, любовница была изгнана с позором, отец забрал все украшения, которые ей дарил, отдав их сначала жене, а потом дочери. Баба - всего лишь баба.
        - Всё равно, он няшный, - проговорила Ленка, смотря на фотографию Ника. - Я бы не бросила такого.
        Потом гуляли по городку, встретили одноклассников, делились новостями и планами, Настя под конец и сама поверила, что уезжает в Москву, будет работать у брата и готовиться к поступлению в фармацевтический.
        Глава 23
        Дни шли за днями, чаще Настя сидела дома, выходить из квартиры было не для чего - Лена постоянно в разъездах, в планах на новую жизнь, а с другими бывшими одноклассниками быстро потерялось общение. Если встречались случайно, радовались, обнимались, интересовались новостями, в другое же время игнорировали друг друга даже в социальных сетях и группах.
        Ночами Настя спала плохо, приходили мысли о Нике, воспоминания, тянущее желание, которое невозможно было унять. Настино молчание было глупым, она понимала это, но и в общении с Ником ничего хорошего не видела. Зачем? Разве оно что-нибудь изменит? Исчезнет разница в возрасте, испарится Аллочка? Появится возможность видеться каждый день? На все вопросы ответ - нет.
        Несколько раз звонил Влад. В первый раз осторожно попросил прощения, явно не зная, что стоит говорить после неловкой ситуации, в которую попали брат с сестрой. А позже, по возвращению в Москву, лишь кинул сообщение, что дома и появится позднее. Настя отчего-то была уверена: ему не до младшей сестры. Что-то происходила в жизни Влада, а что - она узнать не могла, не хотела нарушать личное пространство.
        В этот день она тоже никуда не спешила и ничем не занималась, представляя, что идут обычные летние каникулы, а первого сентября её ждёт школа. Позвонила Вилена, попросила сходить за продуктами, отцу она дозвониться не смогла, «как всегда». Настя скрипнула зубами, в очередной раз пожалев о собственном сговоре с папой…
        Ей не стоило лезть в отношения взрослых людей, самое верное - выждать, отдать им на откуп собственную жизнь. Выбросить из головы «Эдика-Санчасть». Поверить в эффект бумеранга, ведь когда-то Вилена была такой же любовницей, судьба всего лишь возвращает ей заслуженное. Настя же не могла избавиться от чувства вины, будто это она имела молоденькую любовницу при наличии вечно занятой жены с проблемами на работе и со здоровьем.
        В супермаркете рядом с домом встретилась Ленка с родителями, они всей семьёй собирались на природу. Местное озерцо в жаркую погоду становилось Меккой для горожан. Настя в который раз удивилась обнимающимся как подростки родителям Лены. Смогла бы она так же, как мама Лены, простить и выглядеть счастливой?
        - Пойдём, мне в аптеку надо, - Лена дёрнула за руку Настю за кассой, после расчёта, оглядываясь на родителей, в задумчивости бредущих вдоль полок с консервами.
        - Пошли, - Настя кивнула, Лена тем временем подхватила один из пакетов Насти.
        - Всё хозяйничаешь, - хихикнула Ленка. - Тебя хоть замуж отдавай, всё умеешь.
        - Не всё, - отмахнулась Настя.
        По мнению Ленки, хозяйственные навыки Анастасии заслуживали отдельной награды, сама она не могла зажечь газовую плиту, если не работал авторозжиг.
        - Как там твой врач-реаниматолог?
        - Не знаю, - Настя пожала плечами.
        - Всё, пропал?
        - Пишет и звонит, - пробурчала Настя, разглядывая витрину аптеки.
        - Не отвечаешь? Вот ты зараза! Я бы не смогла… - Ленка посмотрела на подругу восхищённо, как на выигравшую золотую олимпийскую медаль. - Мне Котекс Тин и тест на беременность, - быстро проговорила Лена фармацевту, а получив товар, быстро засунула тест на дно сумочки.
        - Странный набор, - Настя прыснула. - Тебе не кажется, что прокладки сами по себе указывают на отсутствие беременности?
        - Не кажется, - Лена пожала плечами, подхватила сумку Насти и вышла из аптеки, смотря выразительно на подругу.
        - Там эти же прокладки по акции, в два раза дешевле, - Настя показала глазами на зону супермаркета, от которой их отделял длинный ряд касс.
        - Ты прямо как моя матушка, - оскалилась Ленка. - Интересно, я тоже буду такой же занудной через год? - она окинула взглядом Настю. - Надо же мне как-то объяснить, зачем я в аптеку пошла, - горячо начала шептать Лена. - Вот, - она ткнула пальцем в пакет с покупкой. - Дескать, забыла, память девичья.
        - Ты беременная? - Настя уставилась на Лену, вдруг сообразив, что прокладки куплены для отвода глаз.
        - Не знаю, - Ленка спокойно пожала плечами. - Месячные есть. Прямо сейчас.
        - А тест тогда зачем? - опешила Настя.
        - На всякий случай. Мало ли. У нас в семье у всех женщин через детей месячные идут, иногда до пятого месяца. Так у бабушки было, у мамы, уверена, и у меня будет.
        - Это антинаучно, - Настя улыбнулась. - Такого не бывает, спроси у любого врача.
        - Врачи вечно ерунду говорят, соседке нашей сказали: «Климакс начался», а она беременная оказалась, только на седьмом месяце узнала. Маме говорили «бесплодная», у неё даже месячные сквозь меня были, а вот она я, родилась!
        - Метроррагия - это не месячные, - Настя в удивлении посмотрела на подругу. - Как ты в меде собралась учиться, если врачи ерунду говорят?
        - Вот и буду первым врачом, который нормально лечит, - фыркнула Лена. - А пока лучше перестраховаться. Закончатся эти дни, и сразу сделаю тест. Я всегда так делаю, особенно если парня бросаю, чтобы быть уверенной, понимаешь?
        - Понимаю, - кивнула Настя.
        Не очень-то она понимала Лену, но вмешиваться в сомнительные мыслительные процессы совсем не хотелось. Неизвестно, как бы вела себя сама Настя, если бы Вилена время от времени не объясняла ей самых простых вещей о собственном здоровье.
        Распрощавшись с довольной Леной и её родителями, Настя поплелась домой. На детской площадке села на скамейку под раскидистым деревом. Малышей было мало, обеденное время, те, кто в городе, спали, а дети постарше убежали в парк. Погода стояла отличная, совсем не хотелось торчать дома, Настя мимоходом успела пожалеть, что не напросилась с Леной и её родителями. Они бы точно не отказали, а она бы накупалась в озере всласть.
        - Да, - Настя ответила на телефонный звонок, готовая отказаться от социологического опроса или инновационных косметических процедур. Номер высветился московский, незнакомый.
        - Ну слава богу! - услышала голос Ника и обмерла. - Так и знал, с другого номера ты ответишь!
        - Ник… Никодим Игнатьевич?
        - Он самый, вредная ты девчонка. Пришлось покупать новую симку, как только приземлился в Москве, - Настя слышала шум на заднем фоне.
        - Ты в аэропорту?
        - Да, догадливая ты моя, - Настя была уверена, Ник улыбается.
        - Я думала, ты давно дома…
        - У меня была немножечко, самую малость, повреждена голова, если ты помнишь, - промурчал голос в трубке.
        - Ты был в коме? - зачем-то ляпнула Настя, понимая всю абсурдность вопроса.
        - В некотором роде, от застоя в малом тазе, - засмеялся Ник. - Стася, завтра я приеду к тебе, мы нормально поговорим, а пока прочитай мои сообщения.
        - Нам есть о чём говорить?
        - Несомненно, - твёрдо ответил Ник. - У нас много тем для разговоров, боюсь, дня нам не хватит, придётся захватить ночь, - щёки Насти покраснели при словах о ночи, внизу живота заныло сильнее, чем с утра, она прикусила губу, не думая о том, насколько некрасиво это выглядит со стороны.
        Весь оставшийся день Настя читала бесконечные сообщения Ника. Ругая себя, что раньше не открыла их, глупую принципиальность и страх. Ник настолько много написал за эти дни, что слова можно было сложить в увесистую книгу. Настя не переставала улыбаться, читая слова любви и горячие, а то и пошлые признания. Свежая переписка была не менее откровенной, Настя отвечала, сидя в центре кровати, и чувствовала себя счастливой, почти такой же, как в деревянном доме на берегу Телецкого озера. Все неудобные вопросы она решила оставить для личной встречи.
        Ночью, после того, как Ник написал, что засыпает на ходу, Настя решила изучить социальные страницы Кононова Никодима. Придирчивым взглядом она просмотрела всё, от первой фотографии до последней строчки, никаких намёков на постоянную женщину или несчастную любовь Настя не нашла. Женщины на фотографиях были, как и в друзьях, на поверку выяснялось - это либо коллеги, либо бывшие однокурсницы. Оказалось даже несколько фотографий с Наденькой, Ник крепко обнимал девушку за плечи и открыто улыбался на камеру. Он не выглядел несчастным человеком с разбитым сердцем, изнывающим от безответной любви к некой Аллочке, разбившей не только ему сердце, но и жизнь его матери…
        Утром Настя рванула в салон красоты и магазин нижнего белья - пижамы с утятами и медведями, похожими на Кузьму, мило, - но хотелось выглядеть по-настоящему сексапильно. Сразить Ника, поразить в самое сердце, удивить. Днём мужчина должен был заехать в отдел кадров на работе, решить насущные вопросы, потом сразу поехать к Насте. Даже при условии пробок, к вечеру он должен добраться в городок Насти, а без пробок и в объезд МКАД - раньше.
        Ближе к шести часам вечера, когда Настя выскакивала из салона, на ходу поправляя укладку, Ник написал, что стоит у её дома, и скинул номер автомобиля. Девушка старалась не бежать со всех ног - после покупок и всех проделанных процедур, а бойкие косметологи раскрутили даже на омолаживающую маску, Настя чувствовала себя Леди Совершенством.
        Машину она нашла быстро, припаркованную возле её подъезда. Мерседес GLC нельзя назвать бюджетным автомобилем, но скорее всего, не обременённый семейными обязательствами врач мог себе позволить подобный автомобиль в минимальной комплектации и в кредит. Ника в машине не было. Настя быстро набрала сообщение и удивилась ответу: «Я у тебя дома, подходи».
        Не зная, чего ожидать, на негнущихся ногах, Настя поднялась на девятый этаж и, стараясь не шуметь, открыла дверь в квартиру. Зачем Ник пошёл к ней домой? Кто был дома? Судя по тому, что сегодня пятница, мог быть и папа, и Вилена, и оба одновременно. Зачем им понадобился Ник или они Нику? Не просить же руки и сердца Анастасии Веселовой он собрался…
        Голоса слышались из гостиной, Настя на цыпочках пробралась к двери и замерла, прислушиваясь к разговору.
        - Даже не знаю, чем могу помочь, - говорил Ник. - Тем более, прокуратура выявила нарушения…
        - Вы же понимаете, что один человек не мог провернуть такую махинацию, - отвечала Вилена. - Назначат виновным стрелочника, как всегда, а главные зачинщики останутся безнаказанными.
        - Стрелочник не сказать, чтобы не виноват, - вкрадчиво отметил Ник.
        - Никто не отрицает вину Степана, но если наказывать, то всех, а не его одного. Я так считаю, - повысила голос Вилена. - Его уже отстранили от должности, неизвестно, чем закончится история, а эти, - с выражением продолжила мачеха, - как сидели на своих тёплых местах, так и сидят!
        - Да подставили его, - услышала Настя голос отца. - Дим, один звонок, мы отблагодарим. Не ломать же парню жизнь из-за глупой ошибки.
        - Глупая ошибка - это хулиганка по пьянке после выпускного, а махинации с медикаментами для льготников - это не мелочь.
        - Мы всё понимаем, - продолжал настаивать на своём отец. - Любые условия.
        До Насти стал доходить смысл происходящего. Неведомый Дим - сынок высокопоставленного чиновника, друг Влада, способный одним звонком отцу решить все проблемы драгоценного Стёпочки, и Ник - одно лицо. НикоДим. Ник и Дим.
        Сюда отлично вписывалась и Мерседес GLC у подъезда, и огромный дом в приграничной зоне Алтайского края, и слова Нади, что отец Ника пошёл в гору, когда его охмурила Аллочка, и даже то, что Нику пророчили карьеру дипломата. Всё становилось на свои места.
        Девушка стояла у стены оглушённая, не знающая, как реагировать на происходящее. Ник, её Ник - врач-реаниматолог Центроспаса, а не сынок зажравшегося чинуши, собирающийся вытащить сухим из воды драгоценного Стёпочку, нажившегося на и без того обделённых инвалидах.
        - О, Настенька пришла, - проблеял отец, заметив побледневшую Настю.
        Ник быстро встал и подошёл к ней, приветствуя её улыбкой, легонько обнимая.
        - Настенька, голодна? - засуетилась Вилена, подпрыгивая с кресла. - Никодим Игнатьевич, что же я, давайте ужинать.
        - Да, посидим по-семейному, - вторил жене Александр Веселов. - Как свои люди, родные, - он бросил красноречивый взгляд на онемевшую дочь.
        - Спасибо за гостеприимство, - Ник улыбнулся Вилене и сухо посмотрел на Александра. - Я бы хотел, если позволите, забрать Анастасию ненадолго. Обещал рассказать подробней о работе ОРИТа.
        - Да, да, конечно, не торопитесь, - отец буквально толкнул опешившую Настю к выходу. - Настюша, мы всё понимаем, можешь сегодня не приходить домой, - отчаянно кивал Александр Веселов. - В виде исключения, - добавил наигранно, истово изображая строго и заботливого папочку.
        Настя попятилась за дверь, не сводя глаз с невозмутимого Ника, накидывающего на плечи с однотонной футболкой спортивный пиджак. Что происходит? Её откровенно подкладывают под сынка чиновника ради Стёпочки?! За спиной слышался лебезящий голос отца и вежливо-заискивающий Вилены, когда Настя хлопнула дверью чёрной лестницы и рванула вниз, не дожидаясь лифта.
        Глава 24
        Ник догнал почти сразу. Не успела она проскочить пролёт между девятым и восьмым этажами, как оказалась прижата к мужскому телу, в нос ударил аромат дорогого парфюма, а губы обжёг стремительный поцелуй. Настя застыла, сжала губы, сцепив руки в кулаки, стиснув зубы, готовая оказать любое сопротивление незнакомому мужчине - Диму. Она не станет спать с ним ради Стёпочки! Это отвратительно! Унизительно! Наверное, худшее, что могло случиться в её жизни.
        - Стася, - прошептал в губы Ник, прижимая к себе Настю. - Стасенька, перестань от меня сбегать, глупая.
        Он раздвинул языком губы Насти, надавливая сильнее, вкручиваясь в её рот, осторожно покусывая нижнюю губу, иногда легко пробегаясь языком по ставшей чувствительной губе, заставляя в конечном итоге ответить на настойчивый поцелуй, цепляться за мужскую шею, пропускать шелковистые волосы сквозь пальцы, стонать, почти плакать, переступать с ноги на ногу, в попытке снять вспыхнувшее напряжение.
        - Пойдём, в машине расскажешь, что случилось, - Ник крепко обнял Настю и повёл к лифтам. - Поговорим по пути.
        - По пути куда?
        - В гостиницу, если доедем туда раньше, чем я спущу с тебя трусики, - Ник поморщился, оправляя джинсы у паха. - С ума меня сводишь, - он понюхал макушку Насти и заметно вздрогнул.
        - Ты, значит, Дим? - Настя задала вопрос сразу, как только села в машину и Ник тронулся с места.
        - Когда-то был им. Так меня называет мама, ну и все, кто знал в детстве. Отец твой знал, он называет.
        - Влад зовёт Ником, - возразила Настя. - И Егор.
        - Привыкли, с некоторых пор терпеть не могу имя Дим.
        - Со времён Аллочки?
        - Давай по порядку, Стасенька. Что тебя интересует в первую очередь? Я отвечу на любые твои вопросы.
        - Ничего! - Настя отвернулась к окну. - Можешь ничего не отвечать, всё равно соврёшь!
        - Почему ты так думаешь?
        - А разве у меня нет причин так считать? Ты ничего не рассказал мне про своего волшебного папочку, соврал про дом, Егора заставил врать, не рассказал про Аллочку, ты про всё врал, как и все мужчины, и сейчас что-нибудь соврёшь.
        - Стася, я никогда тебе не врал, подумай головой, а не детскими обидами. Не рассказал про Аллу? А должен был? Это было десять лет назад, я давно забыл о ней, не думаю, не вспоминаю. Мне рассказать обо всех женщинах в своей жизни до тебя? Я спал с соседкой Любовью несколько месяцев, потом надоело нам обоим, мы мирно разбежались. Ещё медсестру с терапии, Марину, как-то трахнул на дежурстве, один раз, мы просто сняли напряжение и старались больше не сталкиваться. Был долгий роман с эндокринологом из поликлинического комплекса, чуть было не женился, потом всё пошло в разнос, и уже через месяц был чертовски счастлив, что не дошёл с ней до ЗАГСа. А, вот ещё, лет пять назад переспал с проводницей поезда Москва-Новороссийск. И в Геленджике имел учительницу из Норильска в отпуске. Может, она была и не учительница, и не из Норильска. Вспомню ещё, обязательно расскажу.
        Настя открывала и закрывала рот как рыба, не зная, что ответить и как реагировать на поток слов, произносимый спокойным, каким-то отстранённым голосом Ника.
        - Мой отец? Это не тайна, набери в гугле Кононов Игнатий Степанович. Правительство Российской Федерации.
        - Охренеть! - не удержалась Настя. - Тот самый?
        - Представь себе. Теперь поведай мне по секрету, что ты собираешься делать с этой архиважной и ценной информацией?
        - Почему ты работаешь простым врачом?
        - В каком смысле?
        - Разве ты не должен возглавлять какой-нибудь комитет, заседать в Государственной думе, ворочать миллионами…
        - На яхте кокаином не вывел слово «Русь», одним словом?
        - Да!
        - Потому что я хочу быть врачом, разве не понятно? Мой отец - это мой отец. У него своя жизнь, своя семья, ко мне не имеет никакого отношения. У меня нет яхты, миллионов, бизнеса, Феррари, я не обдалбываюсь до синих соплей, не пилю бюджет, не охочусь на уссурийских тигров. Прости, что разочаровал.
        - Нет, не разочаровал. Мужчины постоянно врут, в этом нет ничего нового и неожиданного.
        - Не обобщать никак не получается?
        - Разве нет? - Настя посмотрела на Ника. Он отличался от того мужчины, который был на Алтае. В дорогой машине, брендовом пиджаке, солнечных очках Эмпорио Армани… Даже сейчас он врал, врач-реаниматолог со всеми возможными надбавками и доплатами не мог получать столько, чтобы хватило на вещи класса лакшери. - Разве мужчины не врут? Мой отец изменял маме, этому есть живое подтверждение - Стёпочка, - Настя выплюнула имя человека, по недоразумению считающегося её братом. - Теперь он изменяет Вилене, вот такой круговорот микрофлоры, - она вспомнила слова Ника у Аккемского озера. - Влад не собирается жениться на Наде после десяти лет совместной жизни, и я совсем не удивлюсь, если он спит с какой-нибудь секретаршей, как и все топ-менеджеры. Им по статусу положено, не станет же он нарушать протокол. А твой отец? Разве он не бросил мать ради твоей Аллочки? - Настю передёрнуло. - Надя сказала, твоя мама в клинику неврозов попала! Вот, что происходит, потому что мужчины «не врут и не изменяют».
        - Твою мать, - Ник выругался и ударил по рулю. - Все всё знают, сочувствующие мои. Не удивительно, что у тебя такой компот в голове и ты не веришь мужчинам. А знаешь, у меня тоже хватает причин не верить женщинам, ни на грош не верить.
        - Нет таких причин! - Настя понимала, что ведёт себя глупо, но остановиться никак не могла. Слишком обидно, больно, остро и одновременно гадко было от всего произошедшего на Алтае и происходившего сейчас.
        - Моя мать изменила отцу, когда я учился в девятом классе. Она всю жизнь пилила его - мало зарабатывает, непрестижная должность, ей вечно не хватало денег, тряпок, золота. У подружек мужья успешней, хрусталь чище, квартиры больше. Когда же отец пошёл в гору, почти перестав появляться дома, - а по-другому не бывает, Стасенька, когда человек пашет, - ей стало не хватать внимания. Мужа, готового в любой момент помочь по хозяйству, встретить с работы, донести сумки или собственноручно починить кран. Она завела любовника, молодого хлыща, двадцатипятилетнего альфонса, на которого спускала деньги, которых ей по-прежнему было мало. Мало денег, мало должности отца, мало внимания. Всего мало! Отец узнал, естественно, случился скандал, который ничем не закончился. Отца повысили, предложили должность в Москве, они переехали и пытались начать заново, точно знаю, отец пытался, а мама… - Ник замолчал. - С Аллой я познакомился на подготовительных курсах в медицинский, ради неё и ездил, на самом деле. Она в итоге не поступила, а я остался, втянулся и уже на втором курсе знал, что не уйду из профессии. До
последнего месяца я не мог понять отца. Я понимал и принимал его решение развестись с матерью, несмотря на обострившееся у неё невротическое расстройство, в конечном итоге она сама довела себя до клиники. Но с Аллой, я, чёрт возьми, не мог понять. Давно простил его, забыл её, но понимать - не понимал. Увести девушку у родного сына… - Ник странно улыбнулся. - Пока не встретил тебя, Стася. Он просто полюбил, полюбил и не стал сопротивляться своим чувствам.
        - Красиво звучит: «Не стал сопротивляться своим чувствам», - с ехидцей произнесла Настя. - Любую подлость можно прикрыть этими словами.
        - Не веришь в любовь? - Ник улыбнулся. - Маленькая, запутавшаяся максималистка.
        - Поверишь тут… - фыркнула Настя. - Одна история душещипательней другой. Любовь у взрослого мужика при бабле и неудавшейся студентки.
        - Любовь, раз десять лет живут и двоих детей родили, - пожал плечами Ник, спокойно глядя на дорогу.
        - Ты с ними общаешься?
        - Лет пять уже, когда почувствовал, что отпустило. Стась, я не говорю, что это простая, розовая история, где все счастливы, танцуют и поют, как в индийском кино. Было больно, дерьмово, не только мне, всем. Сейчас всё в прошлом, мы встречаемся пару раз в год, хотя бы потому, что я хочу видеть своих сестёр, да и они любят меня, особенно младшая. Ей три года, кстати, а старшей девять. В заключение добавлю - мама живёт на юге Франции, после развода ей достался там дом и хорошая сумма денег, ещё дом на Алтае, тот самый, но она в нём не бывает, так что домом пользуется отец, он же оплачивает содержание, а я бываю редко, работа не позволяет мотаться несколько раз в год, - Ник усмехнулся.
        - Не очень-то ты похож на бедную церковную мышь, - Настя окинула взглядом Ника с головы до ног, обувь у него тоже была не из масс-маркета.
        - Потому что отец удачно вложил мои деньги, добавив своих сверху, я малодушно не возразил. Это позволяет мне не думать о хлебе насущном и работать там, где я хочу, но до списка Форбс мне несказанно далеко, и уверен, так будет всегда. Я всего лишь реаниматолог Центроспаса, со всеми вытекающими благами профессии - дежурствами, командировками, изнуряющей, нервной работой. Я живу в обычной квартире, заскакиваю в «Пятёрочку» напротив дома, отдыхаю не на фешенебельных курортах, а яхты видел только с террасы материнского дома. Не знаю, что ты придумала, девочка с богатым воображением, уверяю тебя, всё намного проще. Поверишь в любовь, и сразу всё встанет на свои места.
        Они остановились на окраине города, с одной стороны виднелся лес, с другой оживлённая трасса, вымощенная тротуарной плиткой дорожка вела вглубь автопарковки, вдоль ухоженных газонов и клумб к крыльцу гостиницы с названием «Дивная».
        - Надеюсь реклама соответствует действительности, - Ник с подозрением огляделся вокруг. - Если не понравится, найдём другое место, - прижался на мгновение к губам Насти, она замерла и робко ответила на быстрый поцелуй. - Здесь есть ресторан, ты голодна, или сразу в номер? - Ник улыбнулся. - Родители отпустили тебя на всю ночь…
        - Ах, да, отрабатывать милость Игнатия Степановича, - съязвила Настя.
        - Чем не причина, правда? - Ник улыбнулся и повёл Настю к открытой террасе.
        Настя заказала сет из роллов и суши, Ник взял пиццу и карбонару. Заминка произошла на заказе напитков, Ник внимательно посмотрел на Настю и уточнил, не беременна ли она.
        - Нет, - Настя удивилась вопросу. У неё были критические дни, прошло не так много времени с последней менструации.
        - Это точно? Сто процентов?
        - Двести, - кивнула Настя. - Только я алкоголь всё равно не хочу, - она пожала плечами. - Буду апельсиновый сок и мохито безалкогольный.
        - Как скажешь.
        Они общались почти так же, как на Алтае, несмотря на стену, которая будто выросла между ними. Не глухая, но настолько огромная, что Настя не видела конца и края ей. Ник, Дим, Никодим, Никодим Игнатьевич - становились с каждым словом всё дальше и дальше от Насти.
        Она не понимала, что происходит, смотрела на красивого человека рядом с собой и никак не могла поверить себе, что любит его, хотя сердце упорно доказывало обратное. Тем более не могла поверить в любовь Ника. Была ли тому виной разница в возрасте или в положении, Настя не знала. С каждой минутой ей становилось всё более неловко, она прятала руки, взгляд, краснела под заинтересованными взглядами женщин и усмехающимися - мужчин.
        Одно становилось понятно - Кононов Ник, тридцатидвухлетний состоявшийся специалист, сын самого Игнатия Степановича Кононова, не для Стаси Веселовой. Не по Сеньке шапка - так говорят. Мысли Насти подтвердил Ник, когда подвёл к машине, усадил на правое сиденье и двинулся в сторону дома, ничем не объясняя своё решение.
        - Стася, - наконец произнёс мужчина, остановившись у подъезда. - С завтрашнего дня у меня работа, сразу сутки через сутки, на длинных выходных я приеду, примерно через неделю. За это время полученная информация уложится в твоей голове, что-нибудь решится со Степаном, тебя перестанут посещать дурацкие мысли, и, я надеюсь, ты просто поверишь в любовь. Мою и твою. Я сделаю тебе предложение к концу лета, чтобы ты не слишком паниковала, а к сентябрю ты переедешь ко мне. Мы сыграем свадьбу, какую тебе захочется, и будем жить долго и счастливо.
        - Бредово звучит… - Настя откинулась на сиденье.
        - Не бредовее фантазий об отработке милости, - Ник сморщился и открыл дверь Насте, выпуская её наружу.
        Тёплый воздух позднего вечера ударил девушке в лицо, она прикусила губу, сдерживая слёзы, и рванула домой. Ник её не догонял.
        - Что-то ты рано, - пробурчал недовольно отец, заходя на кухню. - Поговорила с Димом?
        - Я ему отсосала, - прошипела Настя.
        - Не смей так со мной разговаривать! - взъерошился отец.
        - Иначе, что? Из дома выгонишь? Не боишься, что Диму это не понравится и он отыграется на драгоценном Стёпочке? И, кстати, где мой айфон?
        - В кого ты такая дрянь выросла, Стася?
        - Учусь у лучших, - Настя не стала хлопать дверью, пожалела Вилену. Хотя… Чего её жалеть? Если бы не она, не было бы в жизни Насти дражайшего Стёпочки.
        Через полчаса раздался звонок в дверь, разбитая и несчастная Настя посмотрела в глазок. На лестничной клетке стоял курьер в форменной жилетке и держал в руках невообразимо большой букет голубых гортензий, с перевязанными лиловой лентой стеблями. «Поверишь в любовь» - гласила небольшая надпись на открытке с изображением медведя, похожего на Кузьму.
        Глава 25
        Целый день Настя ходила вокруг букета гортензий, как привязанная, перечитывала открытку с медведем, вздыхала, заворачивалась в одеяло с головой, снова вставала и ходила по комнате, наматывая метры.
        «Поверишь в любовь». Взять и поверить? Настя верила в любовь, ей было девятнадцать лет, сложно в этом возрасте не верить в чувство, воспетое поэтами, прозаиками, музыкантами, художниками. Чувство, толкающее на безумства, подвиги и подлость. Чувство, способное возвысить и растоптать.
        Анастасия Веселова верила в любовь. Но верила она и в то, что любая, даже самая сильная любовь - быстротечна. Фредерик Бегбедер написал «Любовь живёт три года», Настя считала эти слова глупостью. Любовь живёт несколько месяцев, на её место приходит всё, что угодно: привычка, страх перемен, удобство, а то и ложь, предательство, измены… а любви не остаётся. Она не могла представить, как любовь сочетается с изменами, враньём, внебрачными детьми, предательством, со всем, что приходит после пылких признаний, объяснений и красивых жестов, таких, как огромный букет гортензий.
        Если бы Ник приезжал время от времени, снимал гостиницу на ночь - они бы ездили на выходные в Москву или Владимир, купались в местном озере, - а не говорил про любовь и замужество, Насте было бы проще. Сейчас же она ждала подвоха. Любого. Незаконнорожденного сына, связи с замужней медсестрой или женой отца - Аллочкой. Никогда за всю свою девятнадцатилетнюю жизнь Анастасия Веселова не чувствовала себя настолько растерянной и потерянной одновременно.
        Словами Ника всё звучало просто, как дважды два. Встретились. Полюбили. Расписались. В воображении Насти бродили любые, самые неприятные сценарии дальнейшего развития событий.
        К вечеру, устав от собственных фантазий и снедающих сомнений, в который раз запутавшись, мысленно отругав себя, следом Ника, а потом снова себя, она вышла на улицу. Вилена пропадала на работе, несмотря на выходной день и тёплую погоду. Где был отец, Настя не знала, но догадаться было несложно.
        Взгляд упал на панорамные окна новой аптеки на первом этаже дома. Сверкающая холодным светом белоснежная витрина с бегущей строкой и яркой рекламой обещала низкие цены, качественные товары и скидки в честь открытия. Настя замерла, заметив знакомую упаковку, нервно облизнула губы. Всё верно… Она не могла обсчитаться.
        Настя купила тест на беременность, дошла до дверей аптеки, вернулась и приобрела ещё два, других производителей. Задержка была всего на неделю, с той поры в доме на берегу Телецкого озера прошло каких-то две с лишним недели, тест может ничего не показать…
        На негнущихся ногах она поднялась в пустую квартиру, зашла в уборную, на ходу раскрывая не желающую поддаваться упаковку. Руки тряслись, в глазах мелькали тёмные мушки, во рту пересохло, а малюсенький прозрачный хвостик никак не получалось поддеть. Настя дёрнула зубами за угол коробочки, справилась с шелестящей плёнкой, кое-как вытащила бумажную полоску, краем сознания отмечая, насколько она маленькая, какая-то ненадёжная на вид. Девушка думала, тест будет выглядеть солидней, а эта несложная конструкция не вызывала доверия. Однако через незначительное время всё начало происходить, как написано в инструкции. Полоска розовела, а потом показались две параллельные линии. Насте не нужно было смотреть в инструкцию, чтобы понять - она беременна.
        Хотелось визжать на весь мир, топать в неверии ногами, упасть на спину и колотить в отчаянии руками по полу, как капризному ребёнку, получившему вместо ожидаемого подарка кусок угля. Крепко зажмурить глаза, потом открыть и увидеть одну полоску на тесте. Одну, а не две!
        Как? Почему? Ник всегда пользовался презервативами. Всегда! Настя настаивала на контрацепции, Ник ни разу не порывался проигнорировать резинку. Она твёрдо знала, презервативы - лучший способ защиты с непостоянным партнёром. Ник и был тем самым случайным, почти нечаянным мужчиной.
        Выкинув упаковку, Настя вернулась в комнату, уставилась на гортензии, борясь со слезами. Две полоски. Две! Что теперь делать? Как поступить? Она не готова становиться матерью, а матерью-одиночкой тем более. Неделя секса - и навсегда испорченная жизнь. Жизнь не только её, но и ребёнка. Что может ждать малыша горе-мамаши без образования, профессии, ремесла, без собственного жилья, работы, денег…
        Настя совсем недавно закончила школу, она ещё отлично помнила, что значит для ребёнка расти в неполной семье. У Насти не было мамы, она отлично помнила жалостливые взгляды родителей одноклассников и учителей. На ребят без отцов смотрели так же - безотцовщина.
        Девушка замерла на мгновение, руки сами потянулись к телефону. Быстро набрала запрос в поисковике, выписала несколько адресов и телефонов, удостоверилась, что у неё есть необходимая сумма денег и попыталась отвлечься на чтение, а потом на новый сезон сериала.
        Ничего не выходило, время от времени она поглядывала на свой живот, прикладывала к нему руку, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, но ничего не ощущала. Всё как обычно. Никаких волнений, трепета, предчувствий, не было и неприятия, отторжения. Настя не чувствовала ровным счётом ничего.
        Она внимательно рассмотрела грудь, особенных изменений не заметила, вес не прибавился, пищевые привычки… тоже не изменились. Настя порой хотела малосольных огурцов, а как не хотеть, когда на стихийном базарчике у супермаркета бойкие бабульки продают домашнюю молодую картошку и такие же огурцы. Настя сама солила, и сама же ела, прошлым летом было то же самое и, кажется, позапрошлым. Она уже и забыла, когда Вилена показала простой рецепт малосольных огурчиков.
        На днях купила упаковку Балтийской кильки, хотя до этого никогда не смотрела в её сторону, и съела почти всю. А накануне ЕГЭ по русскому языку Насте захотелось попробовать икру минтая, она пошла, купила и попробовала. Тогда-то она в положении не была… Вероятно, и сейчас не беременная, тест попался бракованный, вот и всё. Фальсификат.
        Щёлкнул замок входной двери, Настя ещё раз внимательно посмотрела на себя в зеркало, будто её положение может быть написано на лице, уселась на кровать, сдвинув колени, положив на них руки, как прилежная ученица, и стала ждать неизвестно чего. Кто-то прошёлся по квартире, пару раз хлопнул дверцей холодильника, громыхнул тарелками, краном, снова тарелками и холодильником.
        Настя выбралась на кухню, видеть особенно никого не хотелось, но оставаться один на один со своими мыслями становилось по-настоящему страшно и тоскливо.
        - Привет, - у плиты стоял Стёпочка и помешивал в ковшике солянку. Естественно, когда переливал из кастрюли, налил на стол и даже на пол. Спасибо, всю кастрюлю не водрузил на плиту. Сейчас Настя заметила, что Степан и Влад сильно похожи. Степану достался материнский разрез глаз, а у Влада глаза похожи на отцовские, но во всём остальном: овал лица, контур губ, нос, форма ушей, рост, ширина плеч, широкая кисть и даже пробор на левую сторону, упрямые волосы не ложатся иначе - они одинаковые.
        - Микроволновкой воспользоваться религия не позволяет? - фыркнула Настя.
        - Она не работает.
        - Голова у тебя не работает.
        - Погрей, раз такая умная, - оскалился Стёпочка, как когда-то в Настином детстве, и протянул покупную сладкую булочку в качестве экспериментального материала.
        Настя кинула в микроволновку булочку, нажала пару кнопок. Свердловская, неожиданно для Стёпочки, нагрелась.
        - Режим размораживания надо выключать, - пропела Настя.
        - Хозяйственная, пора тебя замуж отдавать, - Степочка выключил газ и начал переливать через край солянку в тарелку. Настя чуть не лопнула от злости - потёки томата, кусочки огурцов, каперсов и оливок украшали поверхность плиты.
        - Тебя забыла спросить, - девушка грохнула сметаной по столу перед Стёпочкой, решив взять инициативу в свои руки, после этого кабана не отмоешь кухню.
        Можно оставить Вилене или лучше отцу, его драгоценный сынуля насвинячил, но Настя прекрасно понимала - в итоге мыть ей. Не потому что заставляют, просто нервы не выдержат смотреть, как засыхают потёки и кляксы на мебели из белёного дуба. Почему-то Ник никогда так себя не вёл. Он хорошо готовил, спокойно убирал за собой и Настей, мыл посуду. После его «хозяйственной деятельности» не приходилось перемывать и отмывать.
        - На свадьбу пригласишь? - продолжил Стёпочка. - Я сервиз подарю и двуспальный комплект постельного белья с дельфинами или стиральную машину. Точно, стиральную машину подарю. Говорят, с младенцами стирки много, так я даже с сушкой куплю, чтобы ты по всей квартире пелёнки не развешивала.
        - Себе купи, а лучше мозги, - Настя развернулась, чтобы уйти в свою комнату.
        - Да ладно, я шучу, Настён, - в спину сказал Стёпочка. - А тестик-то убери из туалета.
        - Что? - Настя уставилась на Степана.
        - Надеюсь, он твой, а не материнский. Хватит с меня сестрёнок и братишек, да и рожать в сорок шесть дико.
        - Не твоё дело!
        Настя заскочила в уборную, посередине кафеля песочного цвета лежал тест. Она, скомкивая коробку, выронила тест, и валялся он, демонстрируя всем желающим едва заметные, бледные, всё те же две полоски.
        - Значит, твой, - спокойно заметил Стёпочка и вернулся к своему занятию.
        Настя предпочла убраться в комнату, быстро дыша от страха, непонятного волнения, стараясь справиться с дрожащими руками и просчитать дальнейшие действия Стёпочки. Ничего хорошего от якобы брата она не ждала. Несмотря на доводы разума, что ничего он сделать не сможет, даже если попытается, Настя иррационально испугалась. Помимо этого стало невыносимо стыдно, щёки заалели, она всхлипнула, борясь с собой, испугом и жгучей неловкостью.
        - Насть, - Стёпа постучал в дверь и топтался на пороге, внимательно разглядывая сестру, будто видел впервые. - Какой срок?
        - Не знаю, недели две, может, три.
        - Две недели тест вряд ли покажет, - Стёпа пожал плечами.
        - Тест бракованный? - Настя в надежде подняла глаза на Степана. Если они провернули аферу с инсулином для льготников, что стоит закупить поддельные тесты на беременность?
        - Ложноположительный результат бывает крайне редко и указывает на проблемы со здоровьем, - Стёпа внимательно оглядел девушку. - Не надейся, ты беременна, - он цокнул языком. - И отец, судя по твоему перепуганному виду, не рад…
        - Он не знает! - выкрикнула Настя.
        - Значит, будет не рад, - Стёпа пожал плечами.
        - Тебе-то откуда знать? - взъелась Настя.
        - Неоткуда, видок у тебя настолько убитый, что ничего хорошего в голову не приходит. Знаешь что, - Стёпочка вздохнул, будто договаривался сам с собой. - Если аборт решишь делать, матери не говори, сожрёт: «Аборт грех, аборт вред…» В Центральную больницу не ходи, тебя все знают, тут же сдадут руководству, нотаций не оберёшься. Иди к платникам - денег не хватит, я добавлю, - он развернулся, остановился. - Вот ещё, - он залез в карман джинсов и протянул Насте связку ключей. - Если что, приходи, живи.
        - «Если что» - это что? - Настя ошарашенно смотрела на ключи.
        - Мало ли… родаки достанут, после аборта отлежаться нужно будет, здесь тебя вычислят на счёт «раз», в общем, в любой непонятной ситуации.
        - Спасибо, - Настя не знала, что ответить.
        - Не за что, ты всё-таки мне сестра. Это ты обо мне знать не знала, а я знал, - Стёпочка усмехнулся. - А парню своему лучше скажи, всё-таки он имеет к этому ребёнку отношение.
        - И что он сделает? - девушка нервно засмеялась. - Женится, родим ребёночка? - она некрасиво хрюкнула и заплакала.
        - Не знаю, тебе виднее, просто честнее, чтобы он знал. Я бы хотел, во всяком случае, - Стёпочка посмотрел в окно за Настиным плечом. - Не кисни, - он быстро прижал к себе сестру. Она растерялась от подобного порыва, застыла, как истукан, боясь пошевелиться.
        Стёпа сразу отошёл, развернулся и закрыл за собой дверь, Настя осталась со связкой ключей и в растрёпанных чувствах.
        Глава 26
        Уже два часа Настя смотрела на таблетку на белом столе и боялась её выпить. В последние несколько дней страх стал постоянным спутником девушки. Сначала она боялась повторить тест, а повторив, испугалась ещё больше: сомнений, даже робких, не осталось - она беременна. Потом боялась пойти к врачу, будто от этого её состояние исчезнет, рассосётся. А теперь боялась выпить таблетку, выданную ей врачом в коммерческой клинике рядом с домом.
        К тому же, выяснилось, срок у Насти больше, чем три недели. Выходило, что забеременела она на Аккеме, в палатке, в свой самый первый раз, а то, что она приняла за критические дни - всего лишь последствия дефлорации. Анастасия Веселова наконец-то узнала, сколько может кровить после первой близости…
        Рожать она не хотела, вернее, не могла, но и выпить злосчастную таблетку ей было страшно.
        «Это будет похоже на выкидыш», - произнёс врач в белоснежном халате.
        «Немного болезненно», - добавил.
        «И безопасно».
        Именно в безопасность данного метода девушка не верила. Разве выкидыш - не патологическое состояние, разве проходит подобное вмешательство без последствий? Существуют ли гарантии, что Настя избежит осложнений? Единственная, кому Настя могла доверять в этом вопросе - Вилена, но именно от неё и приходилось скрывать своё положение.
        Оставался Ник, он врач… Только что ей сказать, как? Ник неспроста уточнял по поводу беременности Насти при последней личной встрече, это могло означать только одно - детей он не хотел, вообще или от девятнадцатилетней девчонки, но не хотел.
        Они разговаривали по телефону, время от времени переписывались, мало и нечасто. Если верить, выходило, что на смене у Ника не было времени писать, а между сменами он спал. Похоже на правду, но Настя и этому не верила, сама себе она напоминала запутавшегося в трёх соснах, перепуганного до смерти розового слона.
        Всё-таки, выпить или нет злосчастную таблетку? Рискнуть или пойти на вакуумный аборт? О хирургическом Настя думать боялась. Почему в школе вбивают бесконечные, чаще всего ненужные знания, а простых вещей не объясняют? Отчего Настя должна довериться незнакомому врачу или гуглу, пестрящему рекламными статейками о безопасности, а то и оздоровительном эффекте медикаментозного аборта.
        - Сидишь? - Стёпа появился на кухне в своей квартире, где Настя гипнотизировала взглядом таблетку, и сел напротив, откидываясь на спинку стула.
        - Сижу, - она вздохнула, борясь со слезами.
        - Ты хорошо подумала? - он покрутил в руках препарат, небольшая таблеточка казалась ещё меньше в мужских руках. - Может, родишь?
        - С ума сошёл? - Настя посмотрела на Стёпочку.
        - Да вроде нет, не выгонят же тебя из дома. Ты не из малообеспеченной, маргинальной семьи. Отец, конечно, не подарок, но человек не бедный и не злой, мама тем более ничего не скажет, главное - не аборт.
        - Много ты знаешь про отца, - фыркнула девушка.
        - Боюсь, побольше тебя знаю, - Стёпа криво улыбнулся. - К тебе его загулы отношения не имеют, понимаешь? Ты в любом случае его дочь, а он, - Степан показал рукой на живот Насти, - внук или внучка.
        - Не хочу я ребёнка! - на взводе воскликнула Настя и упала головой в стол, ударяясь лбом.
        - Не хочешь и не хочешь, моё дело сторона… Счастливому папаше тоже не сказала, как я понимаю?
        - Нет, - фыркнула Настя.
        - Зря…
        - По-моему, это не твоё дело.
        - А, по-моему, ты, Настён, херню творишь, если не сказать грубее, - Стёпа встал и быстрым движением, Настя не успела сообразить, как это произошло, выбросил таблетку в окно. Просто открыл фрамугу и вышвырнул на улицу Настины сомнения, тут же порождая новые, вкупе с поднявшейся волной очередных страхов.
        - Ты обалдел?!
        - Насть, если бы хотела выпить - выпила, к тому же не верю я во всё это… Вдруг кровотечение откроется? Мать сожрёт и меня, и тебя.
        - Если так боишься, нечего было помощь предлагать!
        - За тебя боюсь, дурная. Слушай, подруга Влада вроде врач?
        - Хирург-уролог.
        - Обратись к ней.
        - К урологу? Очень смешно, - Настя прошлась по кухне, переставила чайник, несколько чашек, сдвинула чахлый цветок в горшке на подоконнике. Движения были хаотичные, рваные, бесцельные, лишь бы занять руки, отвлечь мысли.
        - Хоть проктолог. Она врач, значит, знакома с другими врачами. Поговори с ней, она тебя к нормальному гинекологу пристроит, хотя бы без последствий выскоблят.
        - Словечко какое…
        - Какое есть, - ухмыльнулся Степан, сразу превратившись в Стёпочку.
        - Ладно…
        Обращаться к Надежде было не лучшим решением, неловко, мучительно стыдно. Но Степан прав, Надя могла договориться с хорошим врачом, которому Настя смогла бы довериться. Конечно, Влад сразу узнает о случившемся, Настя и подумать боялась об этом, и всё же из двух зол выбирала меньшее. Возможное осуждение брата предпочтительнее угрозы кровотечения или любых других последствий аборта, вплоть до бесплодия.
        Это сейчас Настя не хотела ребёнка, а потенциально она себя не мыслила без семьи и детей. Когда-нибудь, в будущем, Настя была в этом уверена, ей захочется выйти замуж и родить ребёнка, а то и двух. Несмотря на разницу в возрасте, девушка чувствовала особую близость с Владом и его любовь, хотелось такого же для своих детей. Когда-нибудь потом… Не сейчас. Даже если с личной жизнью не сложится, отказываться от детей Насте казалось глупым.
        - Приезжай, лучше сегодня, я дежурю, - отчеканила Надя в трубку телефона. - Разберёмся, что там у тебя, - и тут же отвлеклась, а потом Настя услышала гудки.
        Она посмотрела на часы. В Москву, по самым оптимистичным подсчётам, она попадёт часа через четыре, и по самой столице добираться не меньше двух часов. К вечеру, почти к ночи, будет у Нади, и если всё сложится удачно, утром проблема решится.
        - Ну что? - спросил Стёпа.
        - Сказала, сегодня ждёт, - Настя растерянно огляделась в поисках своей сумки, которую захватила утром, направляясь сначала в кабинет гинеколога, а потом к Степану, соврав папе, что поживёт несколько дней на даче у Лены.
        Папа явно вздохнул с облегчением, узнав, что Насти несколько дней не будет дома. Последние дни он жил в напряжении, не зная, что придёт в голову дочери, сдаст ли она жене его небольшую интрижку или продолжит молчать.
        - Я отвезу, - Стёпа почесал затылок. - Собирайся, успеем проскочить пробки.
        - Не надо.
        - Ой, не начинай, - он отмахнулся. - Всё равно не работаю, - Степан сжал губы, посмотрел в окно, неопределённо кивая, будто вёл внутренний диалог и сам с собой соглашался.
        - Девушке бы внимание уделил.
        У Стёпочки была девушка, они встречались уже больше года. Отец с Виленой время от времени заговаривали о возможной предстоящей свадьбе, подсчитывая грядущие расходы, однако Настя была уверена, предстоящему событию были рады. Настя видела несколько раз девушку Стёпы - симпатичная, худенькая, с короткой стрижкой-ёжиком, рядом серёжек, пирсингом в носу и на брови, татуировками на руках и ногах, с дерзкой улыбкой на пухлых губах. Настя немного завидовала ей, она вряд ли решилась бы на татуировки или пирсинг, слишком консервативной уродилась, к тому же трусихой.
        - Нет у меня девушки, - Стёпа прищурился. - Была, да вся вышла.
        - Поругались?
        - Я бы не назвал это «поругались», - прохрипел Стёпа, словно ему с трудом давались слова, закашлялся и залпом выпил стакан минеральной воды, стоявшей на столе.
        - Что случилось? - вроде и понимала Настя, что не стоит спрашивать, а промолчать не смогла.
        - Такая же умная как ты оказалась. Сделала аборт, меня не спросила, всё сама решила.
        - Можно подумать, ты ребёнка хотел.
        - Нет, Насть, не хотел, она это знала. Только мне и подумать не дали, понимаешь? Любые решения принимаются сообща, а вышло - я пустое место для неё. Моё мнение ничего не значит, его не то что учитывать не обязательно, им даже интересоваться не стоит. Сама решила, сама сделала, пусть и дальше одна живёт, - Стёпа стремительно вышел из кухни, давая понять, что разговаривать на эту тему больше не станет. Настя вздохнула и поплелась за сумкой.
        Надо же, Стёпе бывает горько, он не только лгун и мошенник, он живой человек, со своими взглядами на жизнь, обидами, болью… Интересно, что скажет Ник, когда узнает о поступке Насти? В том, что ему станет известно, у неё сомнений не было. Стоит Наде рассказать Владу, как тот тут же сообщит Нику, а то и обвинит во всех смертных грехах. Может, стоит сказать Наде, что ребёнок не от Ника? Она могла забеременеть накануне поездки… Неделя туда, несколько дней сюда…
        У Насти не было серьёзных отношений с Ником, несмотря на его слова в машине, она сомневалась в их будущем и настоящем. Слишком наигранными выглядели слова Ника, почти высокопарными, им было сложно верить, да и вообще, верить. «Поверишь в любовь»…
        - А если бы случайная девушка от тебя забеременела? - спросила Настя Стёпу уже в машине, на выезде из города.
        - В каком смысле «случайная»?
        - Только секс… всего неделю, а потом ничего быть не может.
        - Если бы случайная, я бы тем более хотел знать, - усмехнулся Стёпочка. - Убедиться, что избавилась от ребёнка, сюрпризы в виде алиментов мне сто лет не упали.
        - Ясно.
        - Хватит резину тянуть, говори куда ехать, расскажешь своему парню, потом отвезу в больницу, если понадобится.
        - Я не могу…
        - Чудная ты, если смогла переспать, значит, и сказать сможешь, - он улыбнулся. - Где твой парень живёт?
        - В Жуковском.
        - Город, что ли? Отлично, почти по пути, - Стёпа развернулся и поехал в обратную сторону.
        Девушка была благодарна, что он не стал задавать лишних вопросов.
        Ник был на дежурстве, Настя это знала, немного сомневалась, как и во всех его словах и действиях, но самой себе признавалась - это нервное. Слишком многое свалилось на неё в последние дни, её психика, похоже, не справлялась, а может, чудили гормоны.
        Она набрала несколько раз Ника, трубку он не брал, а позже и вовсе сбросил вызов. Хотелось плакать, но Настя твёрдо решила про себя - она найдёт Ника и всё ему скажет. Каков бы ни был ответ мужчины - она его услышит.
        - Сейчас приду, - Стёпа вышел и отправился к проходной, о чём-то долго разговаривал с охранником, махнул Насте рукой, подзывая. Она сбросила очередной звонок Нику, на который он тоже не ответил, и пошла к Степану.
        - Как зовут твоего разлюбезного? - спросил Стёпочка.
        - Кононов Никодим Игнатьевич, - отрапортовала Настя охраннику.
        - Никодим Игнатьевич так Никодим Игнатьевич… - пробурчал хмурый охранник в чёрной форме. - Реаниматолог, что ли?
        - Да, - Настя кивнула.
        - Сейчас узнаю, - охранник раздражённо вздохнул и отправился на пост, шаркая ногами. Да… с такой охраной МЧС под надёжной защитой…
        Настя осталась стоять, растерянно смотря по сторонам. Ничего примечательного вокруг она не видела, какие-то строения из серо-синих панелей, деревья, газоны, пешеходные дорожки. Никакого флёра героизма, того, что ожидает увидеть рядовой гражданин при упоминании отряда «Центроспас» или аэромобильного госпиталя.
        Через несколько минут появился Ник, запыхавшийся, в костюме хирурга зелёного цвета, с растрёпанными волосами, растерянно смотрящий на Настю.
        - Стасенька, что случилось? - он вскользь поцеловал Настю у виска, коротко прижал к себе, Настя почувствовала запах каких-то лекарств, перебивающий аромат привычного парфюма, всего, к чему привыкла девушка и с чем ассоциировала Ника.
        - Нам надо поговорить, - пробурчала она, не зная, как быстро и чётко сформулировать всего два слова: «Я беременна».
        - Ты для этого проехала больше сотни километров? Поговорить?
        - Это… важно.
        Настя растерялась. Вид Ника в костюме врача выбил и без того зыбкую почву из-под ног, земля пошатывалась, небо кружилось. Ник не был привычным Ником, мужчиной, с которым она жила в доме на берегу Телецкого озера. Он был чужим, более нервным, более старшим, отстранённым, ещё более чужим, чем при недавней встрече, когда Настя рассматривала дорогостоящие солнечные очки и брендовый спортивный пиджак. Ей не было места в жизни тридцатидвухлетнего мужчины. Или ему в Настиной жизни… Состоявшийся мужчина и девушка, полная комплексов и противоречий, не знающая, что она хочет на самом деле, никем не представляющая себя в будущем.
        - Говори, - коротко отозвался Ник, посмотрев на часы, краем сознания Настя отметила отнюдь не бюджетную марку наручных часов, вспомнила, кто отец Ника, и нервно вздохнула.
        - Я… так получилось…
        В это время зазвонил телефон Ника, знакомый рингтон разрезал тишину окружающего вечера и запах скошенной травы.
        - Никодим Игнатьевич, тебе особое приглашение нужно? - раздался громкий женский голос из динамиков.
        - Иду, - отрезал Ник и вопросительно посмотрел на Настю.
        - Потом, - Настя постаралась беззаботно улыбнуться.
        - Я освобожусь через… час примерно, может, два, дождись меня, - он поцеловал Настю в лоб. - Обязательно дождись, можешь здесь, а можно пройти туда, - он махнул рукой в сторону синего здания. - На первом этаже. Если ничего экстренного не случится, у нас будет время.
        - Ладно, - кивнула Настя, глупо улыбаясь.
        Глава 27
        Проводив долгим взглядом Ника, она побежала к выходу, проскочила через турникет, запрыгнула в автомобиль Степана и зажмурила глаза.
        - В Москву, - быстро сказала Настя.
        - Как скажешь, - Стёпа пожал плечами и вывернул с дорожки на проезжую часть.
        Девушка долго смотрела в зеркало заднего вида, даже когда серо-синие здания скрылись из вида, мысленно прося прощения у Ника. Отчего она чувствовала свою вину, поступая правильно, Настя не могла понять, да и не пыталась. Закрыв глаза, она откинулась на сиденье и сосредоточилась на том, чтобы не зареветь в голос.
        Надя вышла в приёмный покой, как и договаривались предварительно, взяла документы Насти и сама занялась бюрократическими процедурами. Стёпа уехал, как только убедился, что Настя в надёжных руках, и она осталась один на один со своим решением, мыслями, страхами, иррациональным чувством вины.
        Она подписывала бумаги, сдавала анализы, отвечала на вопросы дежурного врача, поднялась на отделение гинекологии, на пятый этаж. Приветливая медсестра сказала номер палаты, оказавшейся двухместной, без соседки. И, наконец, уставшая, девушка уселась на кровать, смотря в окно, где вдали покачивались деревья в свете фонарей на фоне темнеющего неба.
        Пришла Надя, бледная и, как показалось Насте, похудевшая. Надя всегда была стройной, едва ли полнее Настиных сорока девяти килограммов, а сейчас выглядела ещё худее, почти прозрачной, измождённой, как после продолжительной, тяжёлой болезни.
        - Молодец, что позвонила, - Надя тепло улыбнулась. - А Ник знает?
        - Я не от Ника… беременна, - Насте было одинаково сложно произнести и то, и другое слово. «Ник» и «беременна».
        - Ну да, ну да, - Надя полистала папку с историей болезни Насти, внимательно изучила выписку УЗИ и результаты анализов.
        - Владу не говори, пожалуйста, - прося, проскулила Настя.
        - Федеральный закон, статья тринадцать триста двадцать три, соблюдение врачебной тайны, - успокаивающе ответила Надя, погладив Настю по руке.
        - Не скажешь?
        - Не скажу, да и вряд ли возможность представится, - Надин голосок сорвался, она едва не расплакалась.
        - Вы поругались?
        - Расстались, правильнее сказать.
        - Из-за того, что он не хочет жениться? Надя, все мужчины не хотят жениться, бегут от ЗАГСа, как чёрт от ладана!
        - Тебе-то откуда знать? - Надя тепло улыбнулась, смотря на Настю.
        - Оттуда! - горячо закивала Настя. - Оттуда! Это всем известно. Но ведь можно и так жить, десять лет жили, что сейчас изменилось?
        - Всё изменилось, - Надя отвернулась. - Ты просто молодая ещё, не понимаешь, я тоже в двадцать не понимала, а сейчас надёжности хочу, гарантий, детей хочу в законном браке, без процедуры усыновления, без клейма матери-одиночки. Нормально хочу, по-людски, а он не хочет.
        - Так и сказал, что не хочет? - Насте стало нестерпимо больно слышать подобное о своём брате. Влад всегда был особенным для неё, честным, добрым, справедливым, любящим. А он оказался сыном Александра Веселова, ни больше и ни меньше.
        - Прямо не сказал, - Надя вздохнула и встала. - Я пойду, Настюша, сейчас к тебе подойдёт врач, завтра с утра решится, что делать, когда и как. Но ты бы подумала ещё… Тебе есть куда пойти, Влад устроит к себе, декретные будешь получать, папа поможет, да и мачеха в стороне не останется. Всякое случается, а сделанного не воротишь. О последствиях тебе лечащий врач расскажет, я просто по-дружески прошу, подумай. До завтрашнего утра у тебя время есть.
        Врач действительно пришёл, долго расспрашивал Настю, она отвечала, внимательно выслушала всё, что он сказал о потенциальном вреде, фертильном возрасте, женском здоровье. Он не говорил ничего лишнего, не уговаривал её, не настаивал, просто выполнял свою работу, а Настя с каждым произносимым словом чувствовала себя неуверенней, ещё растеряннее и несчастнее.
        Всю ночь она не спала, а утром дёргалась в неизвестности. Настя тряслась, как мышь, борясь со слезами, страхом, щемящей болью, настолько пронзительной и острой, что казалось, она разорвёт изнутри, выскочит вместе с оглушительно стучавшим сердцем, выльется горькими слезами, растечётся отчаянием по всему организму девушки, выплеснется через край, пугая окружающих скалящейся мордой отчаяния и вины.
        Насте велели не есть и не пить, ещё раз взяли кровь и сказали ждать. Она сидела на краю кровати в позе первоклассницы и боролась с собой. Что она творит? Разве её положение на самом деле настолько ужасное, что она не может родить ребёнка? Да, у неё нет образования, но она закончила школу, потом, со временем, получит профессию, выйдет на работу, а пока есть Влад, есть папа, Вилена, в конце концов, и даже Стёпочка. Несмотря на все разногласия и непонимание отца, она твёрдо была убеждена в его любви. Уж как это умещалось в противоречивые факты его биографии, девушка не знала, но в его безусловной любви была уверена. Репутация? Двадцать первый век на дворе… И главное, Насте не давало покоя то, что она так и не поговорила с Ником. Он действительно имел право знать!
        - Ну-с, Анастасия Александровна, - промурлыкал всё тот же врач, заходя в палату. - Анализы у вас, хоть в космос запускай, - он посмотрел на распечатанные листы, потом на Настю. - Спрошу ещё раз, вы абсолютно уверены в своём решении?
        - Да, - прошептала Настя, нижняя губа предательски затряслась, слёзы покатились из глаз.
        - Я так и думал. Что ж, готовьтесь на завтра, - кинул он, как ни в чём не бывало, будто не видел Настиных слёз. - Вопросы есть?
        - Почему завтра?
        - Потому что вы поступили по скорой, небольшое соблюдение формальностей.
        - Понятно…
        - Ещё что-нибудь хотите спросить? - врач, мужчина лет пятидесяти, седой, полноватый, в очках в безободковой оправе, мягко улыбался, словно видел её насквозь. - Ну? - подтолкнул он Настю. - Мы свои люди, Анастасия, спрашивайте.
        - То, что я болела ангиной, насколько это опасно для… малыша?
        - Хорошего в этом мало, скажу честно, но и криминала не вижу. Плод развивается в пределах нормы, результаты анализов у вас отличные, повторюсь. Вы молодая, абсолютно здоровая женщина, вряд ли незначительная анги-и-инка, - врач снисходительно протянул «ангинка», - сказалась на плоде. В любом случае, Анастасия Александровна, сейчас прекрасная диагностика, проводится пренатальный скрининг, почти любые патологии плода возможно обнаружить на ранних стадиях беременности, - врач подбадривающе улыбнулся Насте. - Главное - ответственно отнестись к своему положению, не паниковать и не делать глупостей.
        Настя не смогла больше сдерживаться, она громко всхлипнула и уткнулась в подушку.
        - Готова твоя клиентка, иди, утирай слёзы, - услышала сквозь собственные рыдания Настя, как врач говорил по телефону. - Надежда, будешь должна.
        Не успела захлопнуться дверь за врачом, как открылась снова, Настя не повернулась, знала, что вошла Надя, успокаивать и утирать слёзы.
        Кто-то сел на кровать, современный больничный матрас едва прогнулся, Настя смотрела в подушку, впитывая в себя больничный запах и отчаяние.
        - Стасенька, - как гром средь ясного неба прозвучал голос Ника.
        Девушка напряглась что было сил, а потом разревелась, да так отчаянно, что едва не захлебнулась в собственном сорванном дыхании. Она ревела и ревела, цеплялась за шею Ника, глаза болели, как и голова, ломило переносицу, а шею сдавливала истерика, не давая вздохнуть.
        - Бить будешь? - проговорила Настя, когда немного успокоилась в родных и необходимых объятиях. - Ремнём?
        - Кто бы знал, глупая девочка с богатым воображением, как у меня чешутся руки, - Ник сильнее прижал Настю к себе. - Но кто-то у нас в положении, кого-то лупить нельзя, - он убрал от лица Насти пряди, погладил по лицу. Девушка едва не забыла, как дышать, от щемящей нежности в таком простом движении.
        Глава 28
        Ник быстро собрал Настины вещи, не церемонясь, забрал выписку. Всё тот же врач улыбнулся, пожал Нику руку, напоследок велев Насте «не шалить», и ушёл по длинному коридору с поручнями вдоль стен. Надя встретила их на выходе из отделения, в большом холле с лифтами напротив окон.
        - Я твой должник, Надюшка, хорошая ты, - Ник обнял одной рукой Надю, другой же крепко держал Настю за запястье.
        - Хорошо, я запомню, должник, - Надя засмеялась. - Жаль, что жениться на мне ты уже не можешь.
        - Да, тут тебе не подфартило, согласен, - хмыкнул Ник. - А давай, я Веселову нанесу лёгкие телесные повреждения, для поправки работы головного мозга?
        - Иди уже, Кононов, - снова засмеялась Надя, нажав кнопку вызова лифта. - Удачки, - добавила она, горячо прижав Настю к себе. - Никого не слушай, Кононов - лучший, и любит тебя.
        Двери лифта медленно сошлись, скрывая бледную и улыбающуюся Надежду. Настя оказалась в замкнутом пространстве с Ником. Она вздрогнула, когда взгляд упал на широкое зеркало на металлической стене кабины. Тёмные волосы Ника были взлохмачены, под глазами появилась синева, заметная даже под загаром, он посмотрел на Настю в зеркало и подмигнул.
        - Не переживай, - Ник провёл большим пальцем по её щеке, убрал выбившуюся прядь за ухо, опустился к шее, ключицам, ныряя под ворот футболки, оттеняющей своей белизной пятна на заплаканном лице девушки.
        В машине Настя окончательно сникла, долго крутилась, смотрела по сторонам, пыталась устроить сумочку на коленях, пристегнуться, всё выходило неловко, будто руки она взяла напрокат.
        - Куда поедем? - поинтересовался Ник, поправив ремень безопасности, убрав Настину сумку на заднее сидение, туда же отправилась маленькая сумочка. - Есть три варианта, - не дожидаясь ответа, продолжил Ник, - к тебе, ко мне и к Владу, - мужчина внимательно посмотрел на Настю.
        Она задумалась. Домой не хотелось точно, к тому же, домашние были уверены, что она гостит у Лены. К Владу тем более, объясняться со старшим братом - последнее, чего она желала прямо сейчас, к тому же, ей нестерпимо хотелось поругаться с ним из-за Наденьки. Оставался Ник.
        - К тебе? - робко спросила Настя, так тихо, что сама еле расслышала.
        - Господи, спасибо! - ухмыльнулся Ник. - Стасенька, у тебя просыпается здравый смысл, или это временно?
        - Не обольщайся, - Настя фыркнула.
        - Действительно, - Ник глянул на девушку, улыбнулся и только потом перевёл взгляд на лобовое стекло, чтобы тронуться.
        В дороге Настя сама не поняла, как уснула. Сначала она смотрела в окно, изредка косясь на Ника, потом съела на удивление вкусный хот-дог на заправке - с солёным огурцом и жареным луком. Она чуть слюной не подавилась, смотря на роскошную белую булочку, венскую сосиску и начинку.
        - Держи, - через пару минут Ник протянул Насте лакомство. - Не ела с утра, - он утверждал, а не спрашивал.
        - Вредно же, - для проформы возразила девушка и впилась зубами в мякоть сосиски и хлеба, хрустя дольками солёных огурцов.
        - Ничего-ничего, что в рот полезло - всё полезно.
        - Какой-то ты неправильный врач, - скептически, с набитым ртом, проворчала Настя, едва не мурлыча от восторга. Огурцы! И лук! И солёные огурцы. И снова огурцы! И сосиска тоже солёная…
        - Уверен, у меня есть другие достоинства, - засмеялся Ник, девушка с ним согласилась, молча дожёвывая угощение.
        А потом почти сразу уснула, смотрела в окно и уснула. Ей стало спокойно, она не дёргалась, не ожидала подвоха, не беспокоилась ни о чём, не думала о будущем или настоящем, не боялась, а просто закрыла глаза и мгновенно заснула. Почувствовала, как опустилась спинка сиденья, а сверху упала мужская толстовка, устроилась удобней и провалилась в царство Морфея. Настю ещё ждал мучительный, непростой разговор с Ником, принятие окончательного решения. А пока её организму требовалась перезагрузка, временное отключение от реальности.
        - Стася, Ста-а-ася, - слышала сквозь сон Настя и никак не хотела просыпаться. - Стаська, не вредничай, просыпайся, - кто-то подул ей в лицо, а потом поцеловал в нос.
        - Ник? - Настя сонно поморщилась.
        - Я, догадливая девочка. Просыпайся, мы приехали.
        - Куда? - Настя разоспалась после бессонной ночи и с трудом соображала.
        - Открой глаза - узнаешь.
        Пришлось открыть глаза. Яркое солнце было в зените, значит, ехали больше трёх часов. Девушка оглянулась. Машина стояла на парковке во дворе современной многоэтажки - типовая постройка, таких тысячи возводили по всей стране. Видела Настя такие дома в родном городке, в Москве и на Алтае. Невдалеке несколько детских площадок, высаженные аккуратные кустарники, молодые мамочки с колясками, дошколята, катающиеся с ярких горок, немногочисленные школьники, важно сидящие на скамейках или висящие на турниках и верёвочных лестницах. Пейзаж, ничем не отличающийся от родного дома Насти.
        - Пошли, - скомандовал мужчина и быстро вышел из машины, чтобы тут же появиться у правой двери, распахнуть её перед Настей и подать руку. - Ну? - он вопросительно посмотрел на девушку, она тут же вышла, следуя за Ником.
        Их встретил обыкновенный подъезд с необычно просторным холлом и помещением для консьержа.
        - Здравствуй, Поля Ивановна, - отчеканил Ник консьержке, женщине седой, в почтенном возрасте, с живым, любопытным взглядом светло-голубых, выцветших от времени глаз.
        - Здравствуй, здравствуй, - Поля Ивановна кивнула и скептически осмотрела Настю. - Жиличку новую ведёшь?
        - Как получится, - рассмеялся Ник и вызвал лифт.
        - Скажи потом! - велела Поля Ивановна, крикнув в закрывающиеся створки лифта.
        - Ты её знаешь? - от категоричного тона бодрой бабули Настя недоумённо моргнула несколько раз.
        - Работает здесь, конечно, я её знаю.
        - А разве ты должен перед ней отчитываться, кого ведёшь к себе домой?
        - Нет, не должен. Человеку приятно, а мне несложно, к тому же, она выполняет свою работу, - двери лифта открылись, и молодые люди очутились на лестничной площадке с четырьмя дверями.
        Ник уверенно прошёл, подзывая Настю взглядом, тут же распахнул одну из дверей, пропуская девушку вперёд. Стало одновременно страшно, неловко и смертельно любопытно увидеть, где живёт Ник. Было в этом что-то интимное, даже запретное. Настя замерла, а потом шагнула - как в омут прыгнула с головой, при этом с любопытством глядя по сторонам.
        Довольно просторная прихожая со светлым мебельным гарнитуром и зеркалом в пол, пустынно, почти не обжито. Ничего удивительного, если Ник жил один. Некому было разбрасывать нескончаемые пары обуви или верхнюю одежду на все случаи жизни и любую погоду, как случалось в родительском доме. С количеством обуви Насти могла соперничать только мачеха, папа со Стёпочкой вдвоём не могли составить конкуренцию коллекции Вилены.
        - Проходи, - Ник указал вперёд, прямо на открытую дверь.
        Там была большая комната, скорее всего выполняющая функцию гостиной. Мебели мало, такая же светлая, как в прихожей, всё лаконично, в цвет, со вкусом, при этом никаких украшений, фоторамок, семейных портретов, сувениров. Настя прошлась по светлому полу, выглянула в окно, найдя там огромную и пустую лоджию. Ни цветов, ни зимней резины, ни сломанных лыж и старого обогревателя, ничего, указывающего на то, что здесь живёт человек.
        Из лоджии Настя очутилась во второй комнате, ещё более пустынной, там даже мебели не было. Лишь низкая тумба вдоль одной стены, колонки по углам, да несколько тренажёров. О том, как часто ими пользуются, красноречиво говорила свалка из вещей на велотренажёре.
        Признаки жизни обнаружились в третьей комнате, спальне. Помимо большой кровати, распахнутого шкафа, забитого вещами, письменного стола, заваленного бумагой и книгами, были полки вдоль одной из стен, стоял стационарный компьютер, на стене висел телевизор, а на кровати, помимо сложенного ноутбука, растянулся серый британский кот. Он не обратил никакого внимания на пришедшую, перевернулся на спину, раскинув лапы, и продолжил спать. Видимо, в спальне проходила вся домашняя жизнь Ника. Судя по нескольким тарелкам и кружкам на прикроватной тумбочке, здесь же он ел.
        - Так вот как выглядит берлога холостяка, - протянула Настя, оглядываясь вокруг.
        - Хоть в этом не сомневаешься, - засмеялся громко Ник.
        - Муррняу, - отозвался кот, пружинисто для своей комплекции спрыгнул на пол, ткнулся холодным носом в Настину ногу, поднялся на задние лапы, упираясь передними, мягко ударяя одной лапкой, явно выпрашивая ласку.
        - Серенький, ты подлый изменник, - засмеялся Ник, почёсывая кота по широкому лбу и между ушами.
        - Муррняу, - отозвался Серенький, ещё раз ударив Настю мягкой лапкой, заглядывая ей в глаза. Она погладила Серенького, подняла на руки, он подтянулся, устраивая морду на плече девушки, и тут же громко замурлыкал. Настя невольно растеклась в улыбке.
        - Какой плюшевый, - Настя прижала к себе мурчащего кота. - Какой мягкий!
        - Я его с квартирой купил, - улыбнулся Ник.
        - Как это?
        - Хозяева переехали, а он остался, ещё котёнком. Его возвращали, он всё равно сбегал. Прихожу со смены, сидит под дверью. Потом хозяева в другой город уехали, а Серенького мне официально оставили, с мисками, кормом и средством от блох.
        - Он всегда таким ласковым был?
        - Всегда, особенно после кастрации.
        - Серенький, как он мог с тобой так поступить? - прошептала Настя на уху коту.
        - Муррняу, - довольно ответил Серенький и ещё громче замурлыкал.
        Глава 29
        Кухня оказалась просторной, светлой - фасады мебели цвета слоновой кости и бледные стены удачно подчёркивали это, - с большим балконом.
        Ник долго, с неподдельным удивлением, смотрел в холодильник, изучая полки и морозильную камеру, будто видел впервые.
        - Это точно пельмени, - изрёк Ник, приподнимая пакет из заморозки. - А это вареники, а вот с чем они, убей - не вспомню. Стась, что будешь, пельмени или вареники с «убей - не вспомню» чем? Сметана и масло точно свежие, майонез есть, свежайший, кетчуп, мясо марала, но тебе я его предлагать не стану.
        - Как ты жив, питаясь такой гадостью? - девушка сморщилась. - Готовить же умеешь…
        - Мне некогда готовить, - Ник посмотрел на Настю внимательно. - На работе хорошая столовая, дома я только сплю.
        - Понятно… - Настя отчего-то растерялась. То, что Вилена и папа работали допоздна, дома только ночевали, она воспринимала нормально. Понимание, что Ник живёт в таком же режиме, даже хуже - у него круглосуточные дежурства, а тут ещё она с нежелательной беременностью свалилась на голову, - неприятно резануло стыдом и неловкостью.
        - Ник, прости меня, - понуро проговорила Настя, разглядывая свои носки, совсем обыкновенные, не яркой расцветки, какие купил ей Ник на Алтае.
        - За что?
        Девушка смотрела, как мужские ноги в носках с изображением жизнерадостных поросят везде, кроме той части, что выглядывала из кроссовок - там была скучная, тёмно-синяя расцветка, - двинулись к Насте. Остановились рядом, отодвинули ногу в кремовом носке в сторону, вклинив большую ступню между маленьких женских.
        Ник поправил Настины волосы, собрав их заново в хвост, а она закрыла глаза и млела от простых, невинных движений, пару раз облизнув губы.
        - Ты должен злиться, - виновато пробурчала Настя.
        - Я злюсь, - тихо ответил Ник. - Злюсь, Стася, но от моей злости ничего не изменится, не стоит давать ей волю.
        - Я не специально забеременела! - воскликнула Настя и уставилась на Ника. Неужели он мог подумать, что она всё подстроила? Да, она слышала, так поступают некоторые женщины, но ей, Насте Веселовой, зачем это?!
        - Я злюсь на то, что ты не сказала о задержке, когда я спрашивал. На то, что ты приехала, перепугала до смерти, а следом отключила телефон. Злюсь и понимаю - ты маленькая трусливая девчонка, Стасенька, бурно реагировать на твоё поведение глупо с моей стороны.
        - Но я не знала о задержке. Считала от последних месячных, а это… в общем…
        - Понял, - Ник усмехнулся. - В общем-то, ещё в больнице Горно-Алтайска стало ясно, что это не менструация, поэтому и спрашивал, но ты была убедительной, пришлось поверить.
        - И что теперь? - девушка вздохнула и посмотрела на Ника.
        - Многое зависит от тебя, Стася, - Ник уселся рядом с Настей, близко-близко, она чувствовала его дыхание, это дезориентировало.
        Настя не могла подобрать слов, правильно выразить свои сомнения, страхи, надежды. Не могла даже толком сформулировать их для себя. Аборт она передумала делать, а вот решиться рожать не могла. Абсурдная ситуация, глупая, именно в ней зависла Настя, как в густом киселе, без возможности пошевелить руками или ногами.
        - Сама-то ты что хочешь?
        - Не уверена, что хочу ребёнка… - призналась Настя, как в самом большом грехе своей жизни.
        - Мало кто в девятнадцать лет хочет детей, - Ник улыбнулся. - Особый сорт людей, чаще женщин, как правило, воспитанных в традициях жесточайшего патриархата, когда девочка с рождения не видит иного пути для себя, кроме материнства и замужества.
        - И как ты к этому относишься?
        - Никак не отношусь. Кто-то в Будду верит, кто-то друид, а кто-то детей начинает рожать в шестнадцать, потому что «пора пришла». Каждый по-своему с ума сходит, ко мне это не имеет отношения. Стася, не хочу тебя пугать последствиями аборта, произносить страшные научные термины, уговаривать родить во что бы то ни стало. Всё, что я хочу на данный момент - чтобы ты взяла паузу и подумала, время есть.
        - А ты хочешь ребёнка?
        - Почему нет? - Ник улыбнулся. - Стасенька, мне тридцать два года, я хочу семью, детей, и хочу этого с тобой. Если это случится сейчас - отлично. Если позже - тоже хорошо. Знаешь, очень просто тебя убедить и даже принудить рожать, но я всё же настаиваю на доброй воле и твоём осознанном решении.
        Настя вздохнула. Осознанное решение… Как же она далека от любого решения, не то что осознанного.
        - Всё-таки, что мы будем есть? - Ник вернулся к холодильнику.
        - Картофель есть? - спросила Настя.
        - Есть, - Ник кивнул.
        - Пожарю картошку, а ты пока сходи за солёными и маринованными огурцами, и за халапеньо маринованным.
        - Ты меня пугаешь, - Ник рассмеялся в голос. - Почему бы и нет - акриламид, углеводы, повышенный гликемический индекс, всё такое вкусное!
        У Насти засосало под ложечкой при мысли о маринованном халапеньо с жареным картофелем. Пугающие слова о гликемическом индексе она пропустила мимо ушей.
        - Халапеньо не забудь! - крикнула она вслед Нику и принялась чистить картошку, заранее им выданную.
        Под ногами крутился Серенький, тёрся и громко мурлыкал, прося ласки. Девушка задумалась, с кем остаётся котейка, когда Ник на сутках или в командировках. По кухне разносился запах жареного картофеля. Так же Настя обнаружила в холодильнике свежие огурцы и помидоры, и хоть аппетита они не вызывали, в отличие от своих солёных собратьев, сделала салат для Ника.
        - Серенький, ты голодный? - девушка нагнулась к коту и почесала между ушей.
        - Муррняу, - произнёс Серенький, явно соглашаясь.
        - Интересно, чем тебя кормит хозяин?
        Настя огляделась. В холодильнике ничего похожего на кошачью еду не оказалось, пришлось заглянуть в шкафы и на полки, отметив про себя, что запас круп и консервов был на редкость большой и разнообразный. При желании Ник мог не выходить из дома месяц, питаясь рыбными консервами, зелёным горошком или тушёнкой. И этот человек рассказывал ей про калий в кураге и сетовал на канцерогены в жареном картофеле. Наконец нашлась упаковка корма, с огромной кошачьей мордой на этикетке и пояснением, что корм для кастрированных котов с малой активностью. Серенький возбуждённо дёрнул хвостом и замурчал ещё громче, втираясь в ноги Насти с такой силой, что казалось - уронит.
        - Держи.
        Девушка насыпала немного корма в кошачью миску, ещё раз скептически осмотрела упаковку и решила погуглить название. Судя по запасу провизии, Ник мог и Серенького кормить чем попало… Настя мало понимала в котах, в их питании, но термины «профессиональный корм» или «корм экстра-класса» откуда-то знала, и что-то ей подсказывало - то, что с аппетитом трескает Серенький, вовсе не «экстра-класс» и может сказаться на здоровье хвостатого.
        Тишину квартиры разрезал звонок, Настя вздрогнула и подошла к двери. Ник ушёл со своими ключами, вряд ли бы он звонил. Она посмотрела в глазок, с той стороны двери стояла женщина. Возраст и внешность было не разобрать, но молодая, это Настя видела чётко. Женщина ещё один раз нажала на звонок, а потом, к удивлению Насти, достала ключи и открыла дверь в квартиру, как к себе домой.
        Настя отступила от двери, смотря на зашедшую. Трудно было определить её возраст, точно старше Насти, скорей всего ровесница Ника. Рыжая, полноватая… По сравнению с Настей полноватая, особенно в области бёдер и живота, грудь скрывала широкая блузка с рукавами «летучая мышь».
        - Здрасти, - женщина уставилась на Настю. Курносый нос с крупными веснушками сморщился, она отошла на пару шагов назад, словно с такого расстояния ей удобнее рассматривать Настю, и окинула любопытным, оценивающим взглядом с головы до ног.
        - Здравствуйте, - ответила Настя, прищурив глаза.
        - А Ник дома? - женщина встряхнула рыжими волосами.
        - Никодим Игнатьевич вышел в магазин, - отрезала Настя. - Я передам, что вы приходили.
        - А? Да… - женщина смотрела в удивлении, даже немного ошарашенно за спину Насти, где на плите стояла жареная картошка. - Передайте, вообще, он должен знать о моём приходе, но вы уж передайте.
        - Непременно.
        - А вы, простите, кто? - женщина уже сделала шаг к двери, но тут же развернулась и уставилась в ещё большем удивлении на девушку. На лице читалось любопытство, едва ли здоровое. Рыжая с таким интересом рассматривала Настю, что становилось не по себе. Светло-зелёные глаза цепляли малейшие нюансы внешности, одежды, позы, взгляд скользил вверх-вниз, останавливаясь то на лице, то на ногах.
        - Жена! - не стерпела Настя.
        Нахалка рыжая! Пришла, как к себе домой, разглядывает её, как экспонат в музее, ещё и вопросы задаёт. Неважно, кто это: соседка, с которой Ник спал, или эндокринолог из поликлинического комплекса, с которой он почти дошёл до ЗАГСа. Отныне ей здесь не место!
        - У нас и ребёнок будет! - припечатала Настя, смотря на рыжую, нервно дёрнув ногой.
        - Надо же… - женщина удивлённо приподняла брови. - Какие новости.
        - Вот! - Настя мгновенно схватила выписку из Московской больницы и сунула под нос женщине, та близоруко сощурилась, сморгнула и попятилась к двери.
        - У неё и справочка имеется, - проговорила себе под нос гостья. - Так Серенького кормить не надо? - встрепенулась, уже стоя на лестничной площадке, рыжая возмутительница Настиного относительного покоя.
        - Своего кота я накормлю сама, и мужа тоже, - отчеканила Настя и закрыла дверь, изо всех сил стараясь не греметь. Впрочем, ничего не вышло, хорошо, штукатурка не попадала с потолка.
        Через десять минут откровенной беседы расстроенной Насти с невозмутимым Сереньким пришёл Ник. Он спокойно выставил продукты на стол, некоторые переложил в холодильник, кое-что в навесной шкаф.
        - Есть будем? - довольно косясь на сковороду, произнёс мужчина.
        - Будем, - буркнула Настя.
        - Мне тут сорока на хвосте интересные новости принесла, - улыбаясь, сказал Ник, любуясь на гору углеводов с высоким гликемическим индексом.
        - Какие? - Настя продолжала злиться и думала, как сказать Нику, что ей катастрофически не нравится, что ключи от его квартиры есть у каких-то посторонних женщин. И, главное, сколько ещё женщин заявится по-хозяйски в этот дом?
        - Пока я ходил кое-кому за халапеньо, выяснилось, что я женат, и у нас будет ребёнок.
        - А чего она! - обиженно, как дошколёнок, протянула Настя.
        - Действительно! - подыграл ей Ник. - Так что, женат и будет ребёнок?
        - Да!
        - Хорошо, - Ник отправил в рот ложку картофеля. - Точно надумала? - как ни в чём не бывало, он продолжил говорить и жевать одновременно. Насте захотелось шлёпнуть Ника по губам.
        - Точно.
        - Поверила в любовь? - мужчина подмигнул и со щелчком раскрыл банку с перцем.
        - Поверила, - Настя кивнула и нырнула за халапеньо, блаженно закрыв глаза.
        Сомнительная романтика, если только громкое, почти тракторное мурчание Серенького не принять за оркестр, а жареный картофель за Нисуаз.
        Глава 30
        Настя проснулась от чириканья птиц за окном и солнечных лучей, скользивших по лицу и одеялу, пахнущему гелем для стирки и Ником, чья рука лежала на её животе и прижимала спиной к горячему мужскому телу. Ей было удивительно хорошо. В голове ни единой мысли, ни одного сомнения, а в теле приятная усталость и сладкая истома - то ли в предвкушении утра, то ли бродившая ещё с вечера, когда Настя задыхалась от удовольствия в его умелых руках.
        Девушка блаженно закрыла глаза, впитывая ощущение безграничного счастья, растекающегося по всему телу, от кончиков волос до мизинцев на ногах. Рука Ника дрогнула, пальцы прошлись по животу мягкими, дразнящими движениями, рядом с резинкой трусиков, а потом поднялись выше, оглаживая грудь, не задевая соски.
        Настя судорожно вздохнула и облизнула губы, в это же время тёплая ладонь Ника обвела контур её лица и развернула вполоборота к себе. Она посмотрела на мужчину, было не похоже, что он только что проснулся. Не успела девушка смутиться от своего заспанного вида или утреннего дыхания, как губы Ника приблизились вплотную к её губам, и она только и смогла, что приоткрыть рот. Через мгновение она не думала ни о чём, следовала за умелыми ласками губ, языка, отдаваясь долгому, тягуче-сладкому поцелую. По телу растекалось желание, становившееся острее к низу живота, Настя целовала в ответ всё жарче, жаднее, путая пальцы в волосах Ника, притягивая с силой к себе.
        Во что бы то ни стало, ей было необходимо удостовериться, что это не сон, что реальность не развеется, как утренняя зыбь, что таким будет каждое утро Насти - рядом с Ником, его руками, горячим телом, поцелуем, запахом, вкусом, едва заметной улыбкой, когда он смотрит на неё, как на чудо или сокровище. Всем, что и было её личным Ником.
        - Стася, - мужчина едва прохрипел, отрываясь от губ Насти, словно ему было мучительно больно. - Девочка, не заводи меня.
        Девушка крутанулась, теснее прижавшись к горячему телу, и впилась губами в губы Ника, кажется, полностью потеряв контроль над своими чувствами. Настолько остро она не чувствовала никогда в жизни, настолько сильно не хотела близости, до боли. Она простонала, на краю сознания отмечая, что сама себя не узнаёт, будто все нервные окончания, каждая клетка, импульс, стремились к одному - стать ближе к Нику, проникнуть в него, раствориться, унять, наконец, дрожь, рождающуюся под бельём, разливающуюся по всему телу невыносимой жаждой.
        Мужские пальцы сняли с неё единственную преграду - простые белые трусики с небольшими ажурными вставками, как ни странно, делающими модель ещё скромнее, чем та есть. Она ответила тем же, уже почти привычным движением, потом резко откинулась на подушку от пронизывающего удовольствия от осторожных движений пальцами между ног.
        Мгновенно бросило в жар, Настя одновременно задыхалась и не могла надышаться, вдыхая полной грудью. Хаотично целуя и лаская, она никак не могла насытиться, остановиться, понять, что происходит. Слишком сильное желание, слишком жадное, пугающее и завораживающее.
        Одним движением мужчина сел, переворачивая на себя Настю, она обхватила бёдрами его талию, вцепившись в шею, отмечая, как лихорадочно горят глаза у Ника и насколько тяжело он дышит, будто сдерживает себя от чего-то фатального.
        - Двигайся, - прошептал Ник, качнув бёдрами, входя одним движением, плавно и настойчиво.
        Настя привстала и опустилась, так несколько раз, пока по щекам не потекли слёзы, от чего - она сама не ответила бы. Ей было настолько пронзительно хорошо, что слёзы не могли перестать литься, и в то же время - остро мало. Мало движений, мало стимуляции, мало разрядки.
        - Стаська, - проговорил Ник тихо, смотря каким-то странным взглядом, ошалевшим, сдерживающим самого себя. - Чёрт!
        Так же, как до этого, одним выверенным движением, он перевернул Настю на спину и сразу начал двигаться, сильно, размашисто и в то же время размеренно, заставляя девушку плавиться, вцепиться в мужские плечи и кричать от острейшего, самого безумного удовольствия в своей жизни, пока перед глазами не стало темно. Настя вскрикнула последний раз и откинулась на подушку, чувствуя, как по спине катится пот, а внизу продолжает пульсировать, отправляя волны спазмов по телу, как круги по воде.
        Настя облизнула ставшие сухими губы, продолжая тяжело дышать, не в силах двинуться с места. Ник, недолго полежав на спине, переводя дыхание, притянул её к себе, обнимая, оставляя короткий поцелуй у губ.
        - Доброе утро, - тихо-тихо, в губы проговорил Ник и оставил ещё один поцелуй.
        - Доброе, - Настя улыбнулась, всё ещё чувствуя жар и сильное сердцебиение. - Я… - ей подумалось, что надо как-то объяснить своё поведение, но вот никакого объяснения она не видела. И вроде не совершила ничего предосудительного, а стыдно стало.
        - Стасенька, - Ник улыбнулся, хитро прищурившись. - Стаська, перестань отчаянно краснеть, это всего лишь гормоны и, конечно, моя ослепительная персона так на тебя действует.
        Настя нахмурилась и почувствовала, что краснеет ещё больше.
        - Серьёзно, перестань накручивать себя, меня это пугает, - Ник внимательно посмотрел на Настю. - Обещаю, если ты что-то сделаешь неверно, ошибёшься, сотворишь глупость - я скажу тебе, как сейчас: твоё смущение очаровательно, но глупо.
        - Не глупо! Ты… ты, как испугался!
        Ник оглядел Настю от лица вниз и обратно, привстав, оперевшись на локоть.
        - Чудо ты, - он мягко улыбнулся. - Испугался. Себя. Ты представляешь, что я могу с тобой сделать и что именно хочу сделать? Ты молодая женщина со здоровым сексуальным аппетитом, только опыта у тебя полторы пятницы, к тому же в положении. Вытрясти из тебя душу - не лучшее решение с моей стороны.
        - И что теперь? - Настя немного растерялась. В том, что говорил Ник, было здравое зерно, и оно перекликалось с её мыслями и страхами, прячущимися до поры.
        - Ничего, всегда возможно найти компромисс, - Ник пожал плечами и сел на кровать, ничуть не стесняясь собственной наготы. - Ты удовлетворена, - уверенно сказал Ник, он не спрашивал, он констатировал.
        - А ты, выходит, нет? - Настя приподнялась и села рядом с Ником, подтягивая простынь к груди.
        - Стась, - он серьёзно посмотрел на девушку. - Я люблю тебя, я не могу быть неудовлетворённым, заполучив тебя в свою постель и жизнь, просто какое-то время нам, учитывая разницу в опыте, скорее мне, придётся быть осторожней. Со временем всё нормализуется, при условии, что ты перестанешь придумывать себе проблемы там, где их нет.
        - Хорошо, - Настя кивнула и проводила взглядом Ника, ушедшего в сторону кухни.
        Действительно, зря она придумывает проблемы там, где их, очевидно, нет. Всего-то и случилось, что на неё накатило сильное желание. Страсть, о которой до этого утра Настя только читала, острая, жгучая, неконтролируемая, даже болезненная. Но разве так не должно быть, если она любит Ника и дала согласие выйти за него замуж?..
        И пусть Настя пока неопытная, а порой и вовсе неумёха. Но ведь это Ник, тот самый мужчина, который в ванной из пены и Настиных волос с азартом мастерил замок на её голове, художественно декламируя письмо Дон Кихота к Дульсинее Тобосской. Ник, который носит цветные носки самых смешных, неожиданных расцветок. Вчера он ходил в зелёных с оранжевыми мячиками. Он точно отнесётся с пониманием к Насте, к её страхам и неуверенности, а если понадобится, будет уверен за них двоих.
        Изрядно повеселев, твёрдо решив отбросить страхи и неуверенность, девушка отправилась на кухню, главным образом за солёным огурцом.
        Ник говорил с кем-то по телефону, почёсывая лежавшего на коленях Серенького, тот мурлыкал, как маленький трактор.
        - Стася, у меня два выходных дня на всё про всё, нас ждут великие дела.
        - Какие? - Настя хрустнула солёным огурцом, любуясь на смеющийся взгляд Ника.
        - Для начала поговорить с твоим отцом.
        - Зачем? - она шлёпнулась на стул, дожёвывая утреннюю добычу. - Папа и Вилена думают, что я у Лены.
        - Помню, помню, - Ник кивнул. - Предлагаешь прожить «на даче у Лены» всё время до родов и всю оставшуюся жизнь? - он смешно повёл бровями, и начавшая паниковать Настя вдруг успокоилась.
        По дороге девушке было не до переживаний, Ник постоянно отвлекал разговорами, смешными рассказами о работе или собственной юности, а ещё о Владе, Наде или семействе Зелёных. Пришедшая накануне женщина - Любовь, жена Геннадия. Срок беременности ещё не настолько большой, чтобы её положение стало очевидным, ничего удивительного, что Насте она показалась просто полненькой. Ник сразу после смены рванул за Настей, только и успел попросить по телефону накормить Серенького - именно на попечении Любы оставался котейка в дни командировок Ника.
        Когда подъехали к дому, Настя всерьёз испугалась. Ей девятнадцать лет, она всего лишь вчерашняя школьница. Никто, включая саму девушку, ещё месяц назад не мог предположить, что уже в середине лета встанет вопрос её замужества, а Александр Веселов вскоре станет дедом.
        К удивлению Насти, папа и встревоженная Вилена были дома. Женщина, не скрывая удивления, в молчании смотрела на Настю, когда та открыла дверь и пропустила вперёд Ника. Папа суетился в прихожей, подавал тапочки, бормоча приветствие, и бесконечно извинялся то за пыль, то за беспорядок, мол, визит Дима стал полной неожиданностью, они не успели приготовиться, хотя в квартире было всегда чисто, и сегодняшний день не стал исключением.
        - Добрый день, - Ник поздоровался с хозяином дома и Виленой.
        - Проходи, проходи, Дим, - Александр Веселов только что в пояс не кланялся Никодиму Кононову, не обращая никакого внимания на собственную дочь. Похоже, его не интересовало, почему она вернулась от подружки в одно время с «благодетелем».
        Вилена посторонилась и прошла в гостиную, пропуская вперёд Ника и Настю, задержавшись взглядом на руке Ника, подбадривающе обнимавшей Настю за плечи.
        - Как решилось наше дело? - спешно задал вопрос Александр, пока Вилена накрывала на стол, расставляя чайный сервиз. Вилена замерла, подняла взгляд на мужа, посмотрела на Ника с Настей, кашлянула, поставив с грохотом розетку с вареньем.
        - Саша, - она оборвала мужа на полуслове, недовольно сузив глаза.
        - Виленочка, не беспокойся, только не волнуйся, у тебя давление, сердце, - залепетал Александр.
        Настя невольно отвела взгляд, настолько жалко смотрелся отец. С одной стороны - Насте стало неприятно, а с другой - она вдруг поняла отца: Стёпочка - его сын, пусть совершивший противозаконный поступок, но сын. Настя невольно положила руку на живот, в груди что-то кольнуло и растеклось по всему телу. Ник погладил девушку по руке, она тут же успокоилась.
        - Откровенно говоря, я не разговаривал с отцом по вопросу Степана, - спокойно ответил Ник.
        - Как же, - Александр выглядел искренне потрясённым. - Мы договорились!
        - Саша! - Вилена повысила голос и зыркнула на мужа так, что он втянул голову в плечи, как перепуганная черепаха. - Никодим Игнатьевич, - она посмотрела прямо на Ника. - Оставим в покое вопрос Степана, какие у вас намерения в отношении Насти? - она спросила в лоб. - Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт, Анастасия - ребёнок.
        - Стасе девятнадцать лет, - мягко возразил Ник. - Намерения самые серьёзные, именно поэтому я попросил вас быть дома, чтобы озвучить их сразу и всем. Так случилось, - он говорил почему-то Вилене, а не отцу, - что мы с Настей стали близки на Алтае. Руки и сердца вашей дочери просить не стану, Стася уже ответила мне согласием, тем не менее, в известность поставить считаю необходимым.
        - Вот как… - Вилена недовольно поджала губы. - Когда же свадьба? - Настя распахнула глаза от тона жены отца.
        - Это мы ещё не обсуждали, - спокойно произнёс Ник. - Уверен, в ближайшее время.
        - Я правильно понимаю, обстоятельства не терпят отлагательств?
        - Правильно, - Ник кивнул и едва заметно улыбнулся.
        - Что происходит? - Александр переводил взгляд с жены на гостя, иногда скользил по Насте и снова недоумённо смотрел на жену.
        - А происходит, Саша, то, что Настя беременна, и Никодим Игнатьевич приехал сообщить, что вскоре женится на ней.
        - Это правда? - папа уставился на Настю, будто видел впервые, хватая ртом воздух как рыба, выброшенная на сушу.
        Настя молча кивнула.
        - Я говорила тебе, Саша, Алтай боком выйдет, - Вилена подскочила, нервно поправляя причёску. - Девочке готовиться к поступлению надо, учиться, в жизнь идти, а не с пелёнками сидеть! Ты хотя бы представляешь, какой это ад - быть матерью-одиночкой?! Рассчитывать только и только на себя, учиться, работать, спать по два-три часа в сутки, каждый раз врать ребёнку, что папа занят, папа уехал, папа в командировке, в Антарктиде, в космосе?! Настя - домашний ребёнок, ты не должен был позволять Владу везти её с собой, не должен был отпускать!
        - Позвольте… - Ник хотел было что-то сказать, и тут его перебила Вилена:
        - Никодим Игнатьевич, вы взрослый человек, состоявшийся мужчина, неужели вы сами верите в то, что ваши отношения продержатся хотя бы год?!
        - Верю.
        - Почему нет, Виленочка? - Александр так и не вытащил шею из плеч, суетливо ёжась. - Дим - порядочный человек, прекрасный специалист, я помню его отца, чудесная, чудесная семья!
        - Ой, хватит жопу лизать! - Вилена откинула скомканную салфетку и заплакала. - Настя, Настя… как же так, девочка? - она убито смотрела на Настю, та не знала, куда ей деться от сочувствующего взгляда.
        - Вилена! - Александр подскочил, безумно вращая глазами. - Но Стёпочка!..
        - Степан - мой сын, если он виноват - ответит! Неужели тебя совсем не волнует, что твоя дочь искалечит себе жизнь?!
        - Сделает аборт, раз ребёнок такая проблема! - по-женски, вернее по-бабски, взвизгнул папа.
        - Конечно, что ты ещё можешь сказать! - взвилась Вилена, сжала зубы, явно горя желанием продолжить скандал.
        Настя сидела, ни жива, ни мертва. Никогда в жизни она не видела и не слышала, чтобы Вилена ругалась с отцом. Конфликты были, как и в любой семье, но никогда сор не выносился из спальни. В свете всего, что узнала, услышала в последнее время Настя, роман Вилены с женатым Александром Веселовым выглядел в другом свете, нежели привыкла думать Настя. Вилена родила Степана в неполные двадцать и до семнадцати лет растила сына одна, одновременно строя карьеру, работая, не покладая рук.
        - Стасенька, - прошептал Ник на ухо Насте. - Собери вещи, которые тебе понадобятся в ближайшее время, - он подтолкнул девушку, очевидно желая выпроводить из-за стола, подальше от конфликта. - На следующей неделе мы ещё раз приедем.
        Настя и сама была рада выскочить из комнаты и навсегда из этого дома. В тишине своей комнаты она пришла в себя и стала перебирать гардероб, укладывая в большой чемодан всё, что может понадобиться, включая симпатичные кружевные вещички и яркие носки, купленные Ником.
        - Я поговорю с отцом, - на прощание сказал Ник Вилене, крепко пожав руку.
        С Александром Веселовым он простился суше, игнорируя бегающий взгляд и заискивающую улыбку.
        В машине Настю начало трясти, заторможенное состояние постепенно отпускало, и паника, вперемешку с острым стыдом, накатывала волнами.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил Ник, внимательно рассматривая Настю, видя наверняка больше, чем она могла предположить.
        - Всё нормально, - девушка отвернулась к окну, чувствуя, как краснеет.
        - А честно?
        - А честно - я хочу хот-дог с заправки и плакать, - Настя посмотрела на мужчину.
        - Иди сюда, - Ник притянул Настю, та два раза всхлипнула, почувствовала горячие слёзы на щеках, в носу защипало, но тёплые, совсем немного шершавые руки, прижимавшие к мужскому телу и гладившие по плечам, на удивление быстро успокоили.
        - Я люблю тебя, - прошептала Настя.
        - Я тоже, - Ник улыбнулся.
        Через полчаса Настя ела хот-дог, а на заднем сидении лежал огромный букет гортензий, перевязанных синей лентой. О том, что на завтра назначена встреча с семьёй Ника, девушка решила пока не думать, как и о том, что Ник провёл в комнате с отцом и Виленой не меньше часа.
        Глава 31
        Настя проснулась раньше Ника, немного расстроилась из-за этого, очень уж нравился способ, которым будил её мужчина, но сама проявить инициативу не рискнула. Нику необходимо выспаться, завтра он уйдёт на работу, вернётся только послезавтра.
        Девушка проскользнула в ванную, потом потопталась на кухне, придумывая, чем же ей заниматься, пока Ник будет на работе, а позже, на цыпочках отправилась обратно в спальню, где рядом с Ником растянулся на подушке Серенький.
        Мелькнуло отражение в высоком зеркале коридора, Настя испугалась в первый момент, а потом замерла, разглядывая себя. Длинные волосы распущены, маечка с тонкими бретельками, лифчик она дома не носила, хлопковые шорты в розовую клетку, мятые со сна. Она прикусила губу и медленно подошла к зеркалу, приспустила и без того низко сидящие шорты, покрутилась. Скосив глаза в сторону двери спальни, находившейся почти напротив зеркала, приподняла майку выше груди, ещё раз покрутилась. Надо же, она совсем не похожа не беременную. Ничуть не вырос живот, совсем немного увеличилась грудь и стала более чувствительной. Она никак не изменилась ни снаружи, ни внутри. Настя прислушалась к себе, нет, ничего особенного она не ощущала.
        Скоро всё изменится, и если внутренние изменения девушка едва ли могла представить, то внешние - очень живо. Не пройдёт и пары месяцев, максимум - три, как начнёт расти живот, грудь, бёдра. Ещё через некоторое время Настя превратится в необъятное нечто, а потом… после родов, о которых она не думала из чувства самосохранения, растечётся как желе, покроется растяжками, целлюлитом, обрастёт лишним весом и больше никогда не станет такой, какой она видела себя сейчас в зеркало.
        А ведь она и жизни не видела, ничего не видела! Даже сексом не успела насладиться вдоволь, так и не надела откровенный комплект белья, который купила перед встречей с Ником, скоро тот будет безвозвратно мал. Хотелось плакать, реветь в голос от отчаяния, топать ногами. Все её ровесницы будут учиться, встречаться с парнями, строить карьеру, а она превратится в растёкшуюся матрону ещё до того, как успеет до конца понять, как это - быть женщиной, желанной и единственной.
        Она развернулась на пятках и рванула в ванную комнату, гася громкий и отчаянный плач, ладонями прикрывая рот. Вилена была права, когда смотрела на Настю глазами, полными отчаянного сочувствия.
        Девушка включила холодную воду и спешно умылась, пытаясь погасить жар на щеках и в глазах.
        - Стася? - Ник заглянул в ванную комнату, Настя только в этот момент сообразила, что не закрыла дверь. - Стасенька? - он подошёл вплотную, спиной Настя чувствовала, насколько он горячий со сна. Протянул руку и начал её умывать, заставив высморкаться, чем вызвал новый приступ слёз.
        Настя только и почувствовала, как легко её поднял Ник, пронёс к кровати и усадил к себе на колени. Не переставая гладить по голове, он будто укачивал Настю, и она постепенно успокаивалась, по одному отбрасывая страхи, которые несколько минут назад теснились в голове, грозя разорвать на тысячи кусочков.
        Пришлось рассказать Нику из-за чего паника и горькие слёзы, стало стыдно за собственную несдержанность и, наверняка, глупость, но Настя решила не молчать. Одна она с сонмами сомнений и противоречивых эмоций не справлялась, поделиться было не с кем. Оставался Ник, вернее, кто же ещё, если не он?
        Мужчина тяжело вздохнул, взлохматил свои волосы привычным движением ладони, отчего они стали торчать вверх и частично в сторону, и улыбнулся, по-доброму и открыто.
        - Ты поправишься, это правда, - Насте оставалось горестно вздохнуть. - Но совсем не обязательно, что после родов не вернёшься в прежнюю форму. Это устойчивый миф, поверь, а ещё лучше - вспомни свою маму, если тебе это не причиняет сильную боль, генетика имеет значение.
        Насте не причиняли боль мысли о маме, слёзы, непонимание, неприятие прошли давно, а воспоминаний почти не осталось.
        - Я не слишком хорошо её помню, - призналась девушка.
        - Я тоже, но точно помню, что она была худенькая, как ты, - Настя нахмурилась и посмотрела в удивлении на Ника. - Она была на последнем звонке Влада после девятого класса, и я почему-то хорошо её запомнил в тот день. Очень стройная и невероятно молодая… Помню, на неё оглядывались мужчины, даже некоторые старшеклассники, - Ник улыбнулся. - Напомню, что это был последний звонок её шестнадцатилетнего сына, а дома её ждала маленькая дочка, рыдающая сейчас в моей квартире из-за мифического лишнего веса и целлюлита, который не факт что появится в ближайшие тридцать лет.
        - Очень стройная и молодая? - Настя вздрогнула, почему-то эти слова задели. Дело не в Нике, дело в вопросе, на который она хотела знать ответ всё то время, как стала понимать ситуацию с отцом, Виленой и Стёпочкой. - Тогда почему? Почему? Почему он изменял ей?!
        Ник напрягся, внимательный карий взгляд не выражал ничего хорошего, но Настю уже было не остановить, она хотела знать ответы на свои вопросы.
        - Скажешь, потому что он полюбил Вилену? - прошипела Настя. - Предложишь поверить в любовь? Если бы он любил - он бы развёлся с женой, а не жил столько лет и не родил второго ребёнка! Он бы не ждал несколько лет после смерти жены и уж точно не изменял бы ей сейчас!
        - Он - козёл, - почти по слогам проговорил Ник, и Настя замерла. - Я бы мог назвать тебя максималисткой, ничего не понимающей маленькой девчонкой. Попытаться объяснить, что твой отец испытывает огромное чувство вины перед Степаном, которого признал только в семнадцать лет, настолько огромное, что оно застит ему собственную дочь, а о старшем сыне он не вспоминает вовсе. Но я не скажу ничего этого, Стася. Твой отец козёл. Козёл по отношению к Вилене, надеюсь, однажды она попросту пнёт его из своей жизни.
        - Ого… - Настя уставилась на Ника, не зная, что её больше удивило: резкость ли Ника, его откровенность или собственная реакция - мгновенно, как по мановению руки, тяжесть, давившая на Настю, отлегла.
        - Собирайся, - Ник поднялся с кровати и протянул девушке руку. - У нас времени в обрез.
        Уже в машине они продолжили разговор. Ник напомнил, что он вовсе не настаивает на оставлении беременности вопреки желанию Насти. Всё, чего он хочет на самом деле, это чтобы впоследствии она не жалела. Не жалела, что не родила, не жалела, что родила. И он не может гарантировать, что всё будет прекрасно в том и в другом случае. Он ничего не может гарантировать, кроме своей любви и того, что они в любом случае вступят в брак к концу лета.
        - Зачем нам жениться, если я решу сделать аборт? - пробормотала Настя. - Влад с Надей больше десяти лет живут…
        - Это не связанные между собой события - твоя беременность и наша свадьба, - Ник пожал плечами. - И Влад с Надей жили, обрати внимание на прошедшее время. Кстати, моему будущему родственнику полагается отрихтовать лицо за Наденьку, - Ник явно злился на Влада, и Настя хорошо его понимала.
        При всей любви к брату, Настя была безоговорочно на стороне Нади. При мысли же, что он приведёт другую девушку, ей и вовсе становилось дурно. Они, как попугайчики-неразлучники, Влад и Надя, не должны расставаться!
        - И не думай, гражданка Веселова, что тебе удастся продинамить меня так же, как твоему брату - Зуеву.
        - Может, ещё помирятся? - Настя с надеждой посмотрела на Ника, будто он мог привести пару к согласию.
        - Может, вернётся Веселов из Мюнхена, прижмёт Зуеву, и помирятся.
        - Он в Мюнхене? - Влад написал, что в командировке, и это было последнее его сообщение. Но он частенько пропадал на неделю, а то и месяц, Настя не беспокоилась. - Надя знает?
        - А Зуева, хоть и уникум, а вдобавок - уролог, ничего не знает. Удалила все контакты, поставила в чёрный список твоего брата везде, где могла и не могла, а сообщения от незнакомцев удаляет, не читая. Одним словом, хирург - отрезать всё к чертям, только потом лечить.
        Глава 32
        Через два часа машина остановилась у появившегося неожиданно шлагбаума, который вырос как из-под земли, вернее, из лесного массива, по которому направлялся автомобиль Ника в загородный дом отца. К машине подошёл человек в штатском, по выправке за версту стало видно - военный. За ним стояла ещё парочка военных. Настя ничего не понимала в родах войск, наверняка могла отличить моряка от пилота и сухопутного военного, а внутренние войска от Росгвардии не отличала.
        Почему-то стало страшно, холодные мурашки выступили на спине, девушка перестала дышать под пристальным взглядом мужчины в чёрном костюме и не сразу это заметила. Вздрогнула, перевела взгляд на невозмутимого Ника, забирающего свой и Настин паспорт. Он спокойно наблюдал за осмотром машины, а потом, вежливо улыбнувшись, попрощался и надавил на газ.
        Настя застыла, не зная, куда деть руки, ноги, взгляд. Никогда в жизни она не встречалась с людьми подобного уровня, не могла представить, что когда-нибудь придётся. Она робела перед директором школы, а сейчас ей предстояло познакомиться с одним из самых высокопоставленных чиновников государства… С тем же ужасом девушка могла представить свою встречу с разумной инопланетной сущностью. Не считая того, что Игнатий Степанович Кононов - отец Ника… Для мелкой дрожи хватило бы и последнего факта.
        А больше всего Настю пугала встреча с Аллочкой. Она не хотела видеть никого из бывших женщин Ника, никогда и ни за что. Что уж говорить про Аллочку, вспоминая которую знакомые понижают голос, а потом извиняются перед Ником, словно надавили на самое больное место. О покойниках говорят с меньшим пиететом и извинениями.
        Что, если Ник до сих пор любит Аллочку? Что, если Настя - всего лишь попытка Ника забыть её? Что делать Насте, если она увидит в его глазах любовь, заинтересованность, печаль, ревность? Что делать? Как поступить? Как принять это, смириться? Уйти в сторону? Бороться?
        Машина остановилась, Ник открыл дверь Насте, она вышла, оглядываясь. Ничего кроме деревьев, аккуратных газонов и асфальтированной дороги не было видно. Парковка посредине облагороженного леса. Ни дома, ни беседки, ничего, что бы говорило - здесь живут люди. Дом появился за поворотом, Настя остановилась, как вкопанная. Светло-жёлтый дом размерами и стилем напоминал поместье начала девятнадцатого века, поздний классицизм, будто сам Росси приложил руку к колоннам и ступеням.
        Навстречу им бодрой походкой двигался сам Кононов Игнатий Степанович, даже не смотря новости, не интересуясь политикой и экономикой, Настя узнала его. Вот, чью фотографию она видела в доме на Алтае! Мутноватый снимок молодого мужчины, стоящего на берегу водоёма. К тому же, и сейчас это стало особенно очевидным, Ник похож на своего отца, немного более темноволосый и высокий, но издалека было ясно - они близкие родственники.
        Игнатий Степанович сердечно поздоровался с Ником, сначала за руку, потом крепко обняв. А с Настей чуть позже, тактично подождав, когда она отомрёт и сможет произнести подобие приветствия, после чего пригласил в дом. Девушка шла на негнущихся ногах, бледная, сотрясаясь внутри. Ник вдруг подмигнул Насте, обнял и щекотнул рёбра, от чего она взвизгнула и невольно засмеялась в голос.
        - Щекотно, - Настя покраснела и попыталась отвести руку Ника, но он проделал тот же манёвр уже с другой стороны. Девушка снова взвизгнула и фыркнула, пытаясь погасить смех.
        - Есть такая примета, Анастасия, если человек боится щекотки - он ревнив, - остановившись, вдруг произнёс Игнатий Степанович.
        Настя в это время выгнулась сильнее, пытаясь не визжать в голос. Ник, не смущаясь, щекотал её уже с двух сторон, а когда она всё же не выдержала и залилась смехом и визгом, пытаясь одновременно вырваться, без стеснения поднял её на руки, прижал к себе и поцеловал, быстро, но в губы. Настя застыла, смотря в ужасе на Игнатия Степановича, с одной стороны, понимая - он всего лишь человек, отец Ника, ничто человеческое ему не чуждо, а с другой - приходя в ужас от неловкости и стыда.
        Игнатий Степанович лукаво посмотрел на Настю, пока Ник зарылся в её волосы, закрыв глаза, показал пальцами на рёбра Ника и одобряюще подмигнул, совсем как Ник. Настя вдруг улыбнулась в ответ, извернулась и провела указательными пальцами от подмышек Ника по рёбрам вниз, немного нажимая и щекоча.
        - П-ф-ф-ф, - Ник издал странный звук, потом перегнулся, удерживая Настю, и только опустив на землю, убедившись, что она крепко стоит, вывернулся окончательно и засмеялся, откидывая голову, при этом вздрагивал всем телом и даже пару раз подпрыгнул.
        - Стаська, что ты творишь?! - запричитал Ник. - А если бы я тебя уронил?! - Настя была уверена, Ник бы не уронил ни за что на свете, а ругался он для острастки, больше смеясь.
        - Ты ревнивый! - Настя уставилась на Ника. - Если верить приметам, - она посмотрела на Игнатия Степановича и улыбнулась в ответ на его улыбку.
        - Даже не представляешь насколько, - сквозь смех, при этом серьёзно ответил Ник.
        Настя в этот момент поняла, что вышла из ступора, напавшего на неё с момента, как перед капотом опустился шлагбаум.
        Позже сидели в просторной столовой и пили чай со сладкими пирожками и чизкейками, стол накрывала… прислуга, что бесконечно смущало Настю. Ник же и его отец никак не реагировали на происходящее. Настя вздохнула с облегчением, когда женщина в униформе вышла из помещения, тихо и плотно прикрыв за собой дверь. Всё происходящее было не по Насте. Она радовалась, что это всего лишь визит вежливости и скоро они вернутся в квартиру Ника, где их поджидает лишь Серенький, не отличающийся услужливым характером, скорее ленцой и умением найти компромисс ради миски корма.
        - Насколько я понимаю, Анастасия - та самая девушка, которая гостила в доме на Алтае? - с интересом разглядывая Настю, спросил Игнатий Степанович.
        - Да, - коротко кивнул Ник. - Сестра Влада Веселова.
        - О, - Игнатий Степанович прищурил глаза. - Любопытно, а я смотрю - лицо знакомое. Вы похожи с братом, - он улыбнулся. - Насколько могут быть похожи топ-менеджер одной из крупнейших фармацевтических компаний и красивая молодая девушка.
        В этот момент в столовую ворвалась, с грохотом открывая дверь, девочка лет трёх, она бежала со всех ног, по пути свалив стул, поскользнувшись, не обратив никакого внимания на падение. А достигнув своей цели, мигом, как шустрый котёнок, забралась на руки Ника, вцепившись ручонками в рубашку, измазав её шоколадом с рук и губ.
        - Лана! - следом за девочкой зашла высокая женщина лет тридцати, в узкой белой юбке и такой же белоснежной блузке, в босоножках на неимоверно высоких каблуках. Худая, высокая, обращающая на себя внимание, она шла, как безупречная модель по подиуму. - Привет, - женщина махнула рукой в сторону Игнатия Степановича, улыбавшегося всё время, пока смотрел на красавицу. - Дим, прости за опоздание, была уверена, что мы успеем.
        - Ничего, - Ник кивнул, встал навстречу, быстро обнял зашедшую, вскользь оставил сухой поцелуй у уха и снова сел на стул.
        Настя искоса смотрела на взаимодействие Ника и Аллы, оно было дружеским и в то же время отстранённым.
        - Моя жена Алла Максимовна, - представил вошедшую Игнатий Степанович.
        Вблизи налёт безупречности давал трещину. Алла была ухоженной, довольно красивой, но вовсе не идеальной. Настя не искала в ней недостатки, да и найти было сложно, просто вблизи становилось ясно - за внешним лоском видна обыкновенная женщина. Излишне худая, учитывая рост, Алла смотрелась худее Насти, с непропорциональными чертами лица, что вовсе не портило, напротив, придавало образу индивидуальность, и не слишком густыми платиновыми волосами, растёкшимися до худых лопаток. Трудно судить, какой была Алла десять лет назад, но, очевидно, на Настю она не похожа. Вернее, Настя на Аллу.
        - Алла, - она перебила мужа. - Мы не на официальном приёме, слава богу.
        - Анастасия, - Ник показал на Настю. - Моя невеста, - на этих словах Настя перевела взгляд на Ника, не зная, как реагировать. «Невеста» - странное слово, старое, разве кто-нибудь сейчас так говорит? «Подружка», «девушка», «гёрлфренд». «Невеста» - это из времён имперской России, из оперы «Царская невеста», исторических и любовных романов.
        - Я твоя невеста! - девочка в руках Ника недовольно завозилась, окончательно измазав светлую ткань рубашки.
        - И ты тоже, - мгновенно улыбаясь, подтвердил Ник.
        - Когда она станет старой, ты женишься на мне? - уточнила Лана, потряхивая светлыми, кудрявыми хвостиками.
        - Обязательно, - Ник лучезарно улыбнулся и прижал к себе малышку. - Если ты этого захочешь, - проговорил он со смутно знакомой интонацией, Настя не могла вспомнить, откуда эти слова, а все вокруг засмеялись.
        - Я захочу, - заверила Лана. - Я пойду руки мыть, а то они совсем грязные, - она посмотрела на свои ладошки. - Мама, ручки чистые! - две пухленькие ладошки покрутились, демонстрируя маленькие пальчики.
        Алла вздохнула и улыбнулась, собиралась было открыть рот, как её перебил Ник:
        - А микробы? Не будешь мыть руки, микробы проберутся в животик, и ты не вырастешь, так и останешься маленькой девочкой, - Ник строго нахмурился, изо всех сил силясь не засмеяться над серьёзным выражением личика, с которым Лана слушала о микробах и их опасности.
        - Да-а-а, - задумчиво протянула Лана. - Тогда не женишься на мне?
        - Нет, - сокрушённо проговорил Ник. - На маленьких девочках не женятся.
        - Тогда я женюсь на Славике! - заявила неунывающая Лана, встала и отправилась за дверь, Алла спешно двинулась за ней, как по подиуму.
        - Лада где? - поинтересовался Ник. - Старшая дочь, - он пояснил для Насти.
        - В Англии, - ответил Игнатий Степанович. - Языковая практика. Кто-то должен в этой семье продолжить блестящую карьеру отца, - шутя, продолжил Игнатий Степанович.
        В это время вернулась Алла, Ланы с ней не было, отправилась в свою комнату переодеваться. Видимо, смекнула Настя, с няней.
        - Не хочется тебя огорчать, дорогой, - она улыбнулась мужу, - но Лада сказала, что станет врачом, как старший брат.
        - Тогда тебе придётся родить третьего ребёнка, - с такой же улыбкой ответил Игнатий Степанович. - На Лану никакой надежды, одни матримониальные планы на уме, то за родного брата замуж собирается, то на Славике женится.
        - Я подумаю.
        Алла улыбнулась одними глазами, Игнатий Степанович скользнул взглядом по стройной фигурке жены. Настя отчётливо увидела искру между ними, насколько они на самом деле близки, и речь не только о душевной близости. Искра тут же погасла, будто виновато захлопнулась, и повисла гулкая тишина. Всего несколько секунд Алла перебирала пальцами скатерть и разглядывала свои пальцы, а Игнатий Степанович с преувеличенной увлечённостью отправил в рот кусочек чизкейка с малиной. Настя перевела глаза на Ника, его взгляд ничего не выражал, ровным счётом ничего, в то, что он не заметил вынужденную, тяжёлую, хоть и недолгую паузу, она не верила.
        Позже гуляли по ухоженной, огромной территории, Настя с интересом рассматривала окружающий ландшафт, перестав, наконец, стесняться. Ходили к небольшому прудику кормить уток, позже прокатились на вальяжных квадровелосипедах.
        - Где собираетесь отметить радостное событие? - поинтересовался в конце вечера и позднего ужина Игнатий Степанович.
        - Пока не думали, - Ник пожал плечами. - Что скажешь, Стась?
        - Не знаю, - правду сказать, Настя действительно не думала о том, где они поженятся, когда, она даже не представляла, какое платье на ней будет. Отнеслась со всей безответственностью, как сказал бы папа.
        - Виргинские острова! - предложила Алла. - Там чудесно, - она снова глянула на мужа, замирая на доли секунды, и тут же отвела взгляд, захлопывая эмоции, как ракушка.
        - В Российской Федерации такой брак будет признан недействительным, можно Маврикий или Барбадос, - заметил Игнатий Степанович, скользя по лицу жены взглядом.
        Судя по взглядам супругов, Виргинские острова - чудесное, прямо-таки уникальное, незабываемое место, как минимум - для этих двоих.
        - На Алтае, - вдруг сказала Настя. - На Алтае, на Аккемском озере, можно? - она посмотрела сначала на Ника, потом на Игнатия Степановича, ища одобрения внезапной идее, показавшейся ей идеальной именно для них: Анастасии Веселовой и Никодима Игнатьевича Кононова. Настя вспомнила лиловый цвет озера на закате и непроглядную ночь под ливнем, вспомнила странную, мистическую силу, толкнувшую её к Нику в ту самую ночь, вспомнила звёзды, низкие и совсем не привычные, будто Горный Алтай находился в другой галактике. А может, так оно и есть…
        - На Алтае? - в один голос, в удивлении, произнесли все трое.
        - Там атмосфера, - воскликнула Настя. - Энергетика! - она нетерпеливо подпрыгнула, как когда-то это делала Наденька, и заглянула в глаза Ника. - Там Рерих творил шедевры!
        - На вертолёте от Тюнгура туда, на вертолёте обратно, и никаких палаток. Походы - это не твоё, - улыбнувшись, довольно, как сытый кот, проговорил Ник.
        Глава 33
        Настя неспешно шла по двору дома Ника. У него была рабочая смена, а Настя засмотрелась на молодых мамочек, переговаривающихся между собой, пока рядом столи коляски всех возможных цветов и конструкций. Девушка пыталась представить себя на месте этих мамочек, у неё не получалось, но и воображение не пугало.
        Всего за два дня девушка привыкла к мысли о будущем материнстве. Может быть, пресловутый материнский инстинкт, о котором так много говорят, всё же существует, или женщине действительно природой заложено рожать, и организм включает потайные кнопки в девятнадцатилетней девушке, побуждающие нет-нет, да задуматься, мальчик родится или девочка. Какое имя выбрать малышу, и какая коляска красивее и удобнее.
        Она вздрогнула от сигнала клаксона припаркованного автомобиля и только тогда вынырнула из своих мыслей, заметив машину Влада. Седан представительского класса смотрелся чужеродно в спальном районе небольшого городка. Да и сам Влад Веселов, вышедший навстречу Насте, выглядел как результат неумелого фотошопа. Криво прилепленное глянцевое изображение на монохромной фотографии.
        - Ты к Нику? - Настя уставилась на осунувшегося за прошедшие недели брата. Синяк под глазом, если и был, то уже сошёл, а глаза, казалось, впали.
        - К тебе, - он крепко обнял сестру, прижав к себе покрепче, и погладил по голове, как кошку. - Отец звонил, рассказал последние новости, - Влад, наконец, отпустил Настю и заглянул в глаза. - Ты как?
        - Хорошо, - Настя неловко переступала с ноги на ногу и не могла смотреть в глаза брату, а при мысли о последней встрече, вернее, обстоятельствах злополучного утра, и вовсе отчаянно краснела.
        - Не злись на меня, маленькая, - Влад внимательно посмотрел на сестру. - Сглупил, каюсь, - он тряхнул головой, будто отгонял дурные мысли. - Не злись, у меня кроме тебя никого нет.
        - А папа? - Настя посмотрела на Влада, всё-таки он сильно похудел. Не заболел ли?
        - А пошёл бы он… - Влад чуть было не озвучил, куда именно должен направиться Александр Веселов.
        - Надя? - Настя робко произнесла это имя, она была уверена, внешний вид Влада напрямую связан с размолвкой с Наденькой.
        - Настюша, это сложно… давай не сейчас.
        - Но вы же помиритесь? - спросила с плохо скрываемой надеждой Настя.
        - Хорошо бы, - глухо ответил Влад, тем самым закрывая неудобную для него тему.
        Насте хотелось так много сказать, но она промолчала. За несколько недель она успела запутаться в собственной жизни и чувствах, едва не совершила ошибку, о которой, скорее всего, жалела бы всю жизнь. Не ей давать советы старшему брату.
        - Ник на работе, - сказала Настя.
        - Знаю, - Влад пожал плечами. - Позвонил ему, как только прилетел, а после совещания к тебе рванул, домой не заезжал.
        - Приехал бы, когда Ник дома, - Настя растерянно улыбнулась. - Пойдём, я тебя накормлю. Я филе судака приготовила, вкусно.
        - Я специально приехал, когда Ника нет, Стась.
        - Почему? - опешила Настя. Неужели из-за неё многолетней дружбе Влада Веселова и Никодима Кононова придёт конец?
        - Тебе это сложно будет понять, я пока не готов видеть вас вместе. Я не против, даже за, но не готов. Понимаешь?
        - Нет.
        - Говорил ведь, сложно будет понять, - Влад засмеялся. - Обещаю до свадьбы исправиться. Кстати, когда знаменательное событие? А то из восторженных криков отца я мало что понял.
        - Пока не знаю, мы не писали заявление в ЗАГС, или как это происходит?.. - Настя растерялась. О свадьбе с Ником они говорили, решили где, и Настя даже посмотрела свадебные платья в интернете, мысленно примеряя на себя, а вот о бюрократической стороне она не подумала совсем. - Мы на Аккеме хотим пожениться, - Настя улыбнулась.
        - Чёрт, ты украла мою идею!
        - Скажи ещё - украла твой Аккем, - фыркнула Настя.
        - А вот и скажу!
        Влад открыто засмеялся и обнял сестру, в это мгновение нечто давящее лопнуло в душе Насти, ей стало свободнее дышать, она, наконец, улыбнулась так, как всегда улыбалась Владу, и обняла его в ответ, понимая как никогда его слова: «У меня кроме тебя никого нет». У Насти был папа, но он давно уже Виленин, Стёпочкин, бесконечных любовниц, был Ник, которого она любила, но Влад всегда оставался константой в жизни Насти, самым близким и родным человеком. Понимание того, что ничего для неё не изменилось, сделало её счастливой. Недостающий кусочек пазла встал на своё место.
        Они немного погуляли. Влад рассказал, что его вызвали из отпуска раньше, чем тот закончился. Он только и успел с самолёта заскочить домой, сменить гардероб, и снова - перелёт. Несколько недель брат торчал в Мюнхене, решая задачи, которые Настя наверняка не поняла бы, и только сегодня вернулся.
        - Не зря, - Влад улыбнулся одними губами. - Меня повысили.
        - Ты же топ-менеджер. Стал топ-топ-топ?
        - Трижды топ, точное определение, - Влад засмеялся.
        Потом договорились, что завтра вместе съездят домой. У Влада законный выходной впервые за несколько недель, Ник будет на работе, а Насте нужно забрать вещи. Оказалось, у неё много вещей, и все необходимые, хоть грузовик нанимай для переезда.
        - Я поеду, Настён, - Влад поднялся со скамейки в небольшом парке, где они беседовали, и грустно улыбнулся. - До завтра.
        - До завтра, - она встала следом.
        Голова у Насти в этот момент резко и сильно закружилась, во рту пересохло, в глазах потемнело, ноги стали ватными, а потом и вовсе подкосились. Девушка попыталась уцепиться за воздух и не поняла, как начала падать. Она, кажется, стояла на месте, даже не двигалась, а вот дерево рядом стремительно меняло угол наклона и сочно-зелёный газон стремительно приближался.
        - Э-э-эй! - Влад поймал сестру, придержав. Показалось, что от этого простого движения в самом низу живота кольнуло и неприятно потянуло. Настя схватилась за живот не от боли, от испуга. - Что такое? Болит? Тебе плохо?
        - Голова кружится, - Настя смотрела испуганными глазами на брата. - Живот болит, - там действительно тянуло и странно прокалывало.
        Через пятнадцать минут седан Влада въехал на территорию ближайшей больницы, а его владелец умчался в приёмный покой в поисках врача. Всю дорогу Влад звонил Нику, тот не отзывался. Настя просила не отвлекать жениха, в душе желая одного, чтобы Ник примчался прямо сейчас, наплевав на работу и всех пациентов вместе взятых. Да, это эгоистично, но девушке было страшно, как никогда в жизни. Животный ужас сковывал мысли и движения, она боялась вовсе не за себя, а за ребёнка. Осознание этого стало внезапным и пришлось на новый виток боли, не сильной, но перепуганной Насте показалось - невыносимой.
        Позже, в смотровой приёмного покоя, ей задавали сотни вопросов. Она пыталась вспомнить последнюю дату менструации, хронические заболевания, болела ли она краснухой или гепатитом, страдала ли туберкулёзом, и не помнила ничего, даже собственную дату рождения. Всё, что знала, помнила и понимала Настя: с её ребёнком всё должно быть хорошо, он не должен пострадать. Девушка думала о нём, как об уже живущем существе, по какой-то случайности зависящем от Настиного, не такого уж сильного, тела.
        Влад несколько раз пытался зайти в смотровую и был выставлен врачом - дебелой дамой лет шестидесяти в безразмерном халате. Она громко говорила, размашисто жестикулировала, даже ручка в её руках двигалась уверенно, с широким диапазоном.
        - Вы кто? - подозрительно смотрела Зинаида Мироновна на Влада Веселова, в костюме стоимостью больше, чем она зарабатывала за год.
        - Родственник, - ответил уверенно Влад и попытался пройти в смотровую, где на краю куцей кушетки теснилась перепуганная Настя.
        - Муж?
        - Брат.
        - Вот и выйди, брат, - монументальная фигура Зинаиды Мироновны двинулась к двери и вытеснила Влада вместе с итальянским костюмом и лоском.
        - Я знаю свои права, - вмешался Влад Веселов, всё ещё надеясь на справедливость по его шкале ценностей, но Зинаида Мироновна была непреклонна. Она зычно велела ждать в коридоре, а сама вернулась к перепуганной до смерти Насте.
        - Чего ревёшь? - после того, как закончила заполнять, казалось, нескончаемые бумажки и формуляры, спросила врач.
        - У меня выкидыш? - трясущимися губами, с трудом выговорив, отозвалась Настя.
        - Будешь так нервничать - будет, - сообщила Зинаида Мироновна и вышла за дверь, сказав идти за ней, озвучив номер отделения и этаж.
        Оглушённая и несчастная Настя поплелась за широкой, не в обхват, фигурой в белом халате, сделав ещё одну безрезультатную попытку дозвониться Нику. Влада не было видно, Настя кинула сообщение, где она, и зашла в лифт.
        - Не переживай, денёк полежишь, и домой отпущу, - успокоила Зинаида Мироновна.
        Вот только спокойней Насте не становилось. Девушка изо всех сил пыталась не плакать, но, кажется, чем больше она стремилась сохранять спокойствие, тем больше волновалась. Сильнее всего пугало, что никто толком ничего не объяснял. Ни врач, ни медсестра, оставившая Настю в просторной палате, рассчитанной на одного пациента, явно платной - Влад постарался, ни пришедший второй врач, задававший те же самые вопросы, что и Зинаида Мироновна в приёмном покое. Настя словно угодила в кроличью нору и падала, падала, падала в узкое пространство без дна.
        - Что со мной? - задавала Настя вопрос.
        - Всё нормально, - получала единственный, словно записанный на повтор, ответ.
        Если бы в палате были соседки, Настя смогла бы хотя бы примерно разобраться в ситуации. Всегда найдётся «опытная» болящая, разбирающаяся едва ли не лучше врачей, и разъяснит всё всем желающим. Настя же сидела одна на кровати, в большой палате, выкрашенной в холодный синий цвет, с высоким пронзительно-белым потолком, и смотрела на экран выключенной панели телевизора.
        Отчаявшись, девушка набрала номер Вилены. Если кто и сможет ей помочь, то жена отца, в этом не было никаких сомнений, но и здесь Настю ждало разочарование - автоответчик. Видимо, Настя попала на время важного совещания или экстренной пятиминутки, когда Вилена не возьмёт трубку, даже если небо поменяется местами с земной корой.
        - Надя, - проговорила Настя в трубку. Было неловко снова обращаться к Наденьке, только сидеть в полной тишине без возможности услышать хотя бы слова участия, не получалось.
        - Что значит «не знаешь»? Почему «не говорят»?! - возмутилась Надя, выслушав сбивчивый, спешный рассказ Насти. - Иди к постовой сестре, возьми свою историю и продиктуй мне всё, что написано, - тут же дала указание Надежда.
        После десятиминутного препирательства с медицинской сестрой и категоричного ответа врача: «По телефону консультации не даём», Надя решительно заявила, что приедет и сама «разберётся со всеми».
        - Не надо, - возразила Настя. - Ник приедет, Вилена… - девушка не успела договорить про Влада, что он рядом, в больнице, Надя категорично перебила:
        - У Ника дежурство, может, он сейчас перезвонит, а может, через пять часов. Вилене добираться дольше, чем мне - километров на семьдесят, не считая пробок.
        - Неудобно… - Настя всё ещё пыталась возражать, чувствуя себя неловко из-за своего порыва позвонить Наденьке. Ведь она уже взрослая, а всё ещё не в состоянии самостоятельно решать свои проблемы.
        - Неудобно знаешь что делать? - фыркнула Надя. - Настён, ты напугана и не можешь сориентироваться, это нормально, правда. Мне всё равно нечего делать. Мчу! - на этом Надя бросила трубку, а Насте стало спокойнее.
        Она всё ещё безумно переживала, чувствовала дрожь в кончиках пальцев. В животе не пропадало ощущение тянущей боли, от страха немели губы, становилось душно. Мысль, что скоро приедет некто, понимающий, что происходит, распознаёт термины и слова, которыми перекидывались врачи, пока находились в Настиной палате, успокаивала. Больница, медицинская терминология, названия препаратов - другая вселенная для простого обывателя, которым и была Анастасия Веселова.
        - Веселова?! - услышала Настя за своей спиной. Говорила медицинская сестра, женщина лет сорока, худая, удивительно высокая и нескладная, в розовом костюме, больше похожем на пижаму. - Не успела поступить, уже шляется где-то! Капаться я за тебя буду? - шумела на весь коридор сестра. - Курить ходила? - медсестра потянула носом, без стеснения обнюхивая Настю, когда та подошла.
        - Нет, - растерянно ответила девушка. - Я не курю.
        - Хорошо, - удовлетворённо кивнула медсестра. - На коечку и ручку готовим.
        - Капельницу? - уточнила Настя. Она ненавидела уколы, капельницы, медицинские процедуры. Прошло совсем немного времени после ангины, а до этого после пневмонии. Несчастные ягодицы и вены на руках Насти, казалось, только стали забывать об иголках.
        - Капельницу, если хочешь ребёнка сохранить, а нет - так и скажи, дежурная бригада ещё здесь, вычистят. И тебе быстро, и мне без хлопот, - безапелляционно заявила женщина, разбираясь с системой.
        - Нет! - Настя не поняла, насколько громко вскрикнула, прикрыв руками живот.
        Весь ужас, животный, первобытный, глубинный вернулся к ней. Она мотала головой из стороны в сторону и понимала одно: она сделает что угодно, лишь бы малыш выжил. Капельницы, уколы, госпитализация до самых родов - всё!
        Глава 34
        Позже Настя наблюдала за неспешными каплями в системе и слушала рассказы Влада о Мюнхене, такие же спокойные и неспешные. Всегда эмоциональный оратор, Влад Веселов на этот раз говорил размеренно и тягуче, будто боялся спугнуть громкими звуками Настино спокойствие. Слова звучали всё тише и тише, сквозь пелену дрёмы, а потом девушка и вовсе уснула, чувствуя сквозь сон, как её руку с иглой в вене придерживает рука брата.
        Казалось, ей только приснилась рука Ника, ловко справившаяся с иглой, и тихий разговор Ника с той самой сестрой, которая журила Настю. Они даже посмеялись немного, тихо-тихо, так, что Настя сквозь сон решила - ей чудится. И голос Влада Насте тоже снился…
        - Всё-таки я не понимаю тебя, Ник, - тяжело вздохнув, сказал Влад. - Я, конечно, благодарен, что ты её не бросил, и вообще… Но не понимаю, - Влад ещё раз выразительно вздохнул.
        - Чего ты не понимаешь? - Ник говорил спокойно, немного тише Влада, словно боясь разбудить Настю.
        - Стаська - она ребёнок.
        - Не начинай, - устало ответил Ник.
        - Всё понимаю, ей девятнадцать, совершеннолетняя, к тому же… беременная. Плять, даже произнести страшно: «Настя будет мамой». Но она ребёнок. Посмотри на её реакции, поведение, мысли - она ребёнок! Просто не понимаю, как ты это терпишь. Благодарен, и всё такое, но не понимаю.
        - А как ты Зуеву терпишь?
        - Сравнил!
        - Сравнил. Надюшка далека от идеала женщины, как я от русского балета, а ты ничего, держишься, больше десяти лет огурцом. Больше скажу, продержишься столько, сколько бог тебе отмерил топтать землю.
        - Я Надю не терплю, я люблю её, прости за пафос.
        - Бинго, Веселов! - Ник приглушённо засмеялся.
        - Всё же Наденьку любить проще, - Влад издал звук похожий на хрюканье. - Никаких слёз, истерик, никакого детского сада.
        - Никакой детской неуверенности, никаких женских сомнений, - продолжил Ник. - Зуева сказала - Зуева сделала, - переиначил он поговорку. - Серьёзно, Веселов, как ты её терпишь? Ты же умный мужик, карьерный рост нереальный, про доходы не говорю. Надя если и начнёт на масло для хлебушка зарабатывать, то не в этой жизни, а яйца в вашей семье точно не у тебя. Ты сколько раз ей делал предложение?
        - Три, давно, ещё в студенчестве.
        - И что? Она сейчас не может? У неё учёба, практика, интернатура, ординатура, диссертация?
        - Если для работы надо…
        - В Дюссельдорф на два года ей тоже надо было уехать?
        - Три почти, - Влад громко вздохнул.
        - На три… «Любить проще», - в словах Ника послышалась едва заметная усмешка. - Три года жил на две страны. Не надоело мотаться туда-сюда на «потрахаться»? Или завёл кого-то? Любой бы на твоём месте завёл, а потом и вовсе плюнул.
        - Надоело, - Влад ответил с той же ухмылкой в голосе. - Во где сидел этот сраный Дюссельдорф! Раз пять порывался всё бросить, послать Надюшку к чертям вместе с хромосомными изменениями в туморах мочевого пузыря и простаты, только хрен там, - Влад ещё раз тяжело и громко, на всю палату, вздохнул. - Никто мне не нужен кроме неё. Даже изменить не могу, думать об этом и то не могу, в общем, всё ты знаешь…
        - Знаю. Теперь-то, что будешь делать?
        - Возвращать, обещать, унижаться, - Влад ещё раз хрюкнул и нервно вздохнул. - Знал бы, не связывался с этими кольцами! Мог бы и сказать, что у Надюшки заход на официальном браке случился, друг называется…
        - Слушай, не вмешивай меня в ваши разборки. Вы с Зуевой парни взрослые. Без меня, окей?
        - Окей, окей.
        Влад надолго замолчал, Ник тоже, Настя, вынырнув ненадолго из сна, тут же провалилась обратно. Сколько она проспала, девушка не знала, видимо, не слишком долго - за окном стояли полупрозрачные сумерки, в палате было тихо. Настя лежала и думала, приснился ли ей разговор Ника с Владом или нет. Ответ нашёлся скоро, тёплая рука легко провела по пальцам Настиной руки, растирая и одновременно будя хозяйку.
        - Просыпайся, - Настя услышала ласковый голос Ника. - Ста-а-а-ся, открывай глазки.
        Всё, что случилось до этого мига - встреча с Владом, головокружение, тянущая боль, испуг, больница, паника, монументальная Зинаида Мироновна, обнюхивающая сухопарая медсестра с системой для капельницы - всё свалилось на Настю мгновенно и сразу. Она резко открыла глаза, одновременно подскакивая на кровати и хватаясь за живот, переводя взгляд в ужасе с лица Ника на свои руки и обратно.
        - Тихо, тихо, т-ш-ш-ш, - негромко проговорил Ник и обнял Настю, та обхватила его за шею, придвинулась ближе и, несмотря на сильное желание, старалась не заплакать. - Всё нормально.
        Девушка чуть не взвизгнула. «Всё нормально». «Нормально» - это тайный код врачей? Они сговорились и талдычат одно и то же слово: «Нормально»? Нормально - это когда находишься дома, читаешь книгу, ешь солёные огурцы и тискаешь Серенького, а лежать в больнице - это не нормально.
        - Нет, не нормально, если я здесь и у меня тянет живот.
        - А тянет? - Ник внимательно посмотрел на Настю. - Сходи, пописай, и перестанет тянуть, - он улыбнулся и, кажется, едва не засмеялся.
        - Ник!
        - Сходи, сходи, - он продолжал широко улыбаться, гася собственный смех. - И будем собираться домой.
        - А это не опасно? Домой? Зинаида Мироновна сказала…
        - Зинаиду Мироновну я возьму на себя, - Ник сморщился, как будто съел кислого. - Сегодня я с тобой побуду, завтра Вилена приедет, а я пойду отрабатывать сегодняшнюю смену, дальше видно будет. Ничего криминального в твоём состоянии нет, по-простому называется «тонус матки». Наблюдать, не нервничать, соблюдать режим дня, физический и половой покой, и всё будет хорошо.
        - Последний пункт мне совсем не нравится, - буркнула Настя, отворачиваясь от Ника, и направилась в уборную.
        Когда вернулась, в палате уже сидел Влад, а Ника не было.
        - Ушёл заявление на выписку писать, - пояснил брат.
        - Ты ещё здесь? - Настя улыбнулась. - Езжай домой, устал ведь.
        - Сдам с рук на руки Кононову и поеду, - Влад посмотрел в окно. - Да и что дома делать… Пусто там.
        - Надя ушла, да?
        - Ушла. Сняла где-то замшелый «замкадыш», на что живёт - непонятно, - задумчиво ответил Влад. Настя прикинула, сколько стоит снять самую маленькую квартирку за МКАДом и зарплату Наденьки, и мысленно согласилась с братом. Денег после оплаты жилья и транспорта не оставалось даже на самые простые продукты, остаётся питаться шоколадом и коньяком, которые дарят благодарные пациенты.
        - Влад, а что с кольцами? - Насте стало нестерпимо интересно, что за история с кольцами, и почему Влад не связывался, если бы знал.
        - Подслушивала? - Влад засмеялся. - Хитрулька, - он обнял Настю, не крепко, бережно, как статуэтку из богемского стекла. - Я ведь на Белуху отправился предложение Наде делать - место знаковое, особенное, - а чтобы романтизма подсыпать, кольца заказал с барельефом Белухи, - Влад подул себе под нос. - Сначала они не были готовы к отъезду. Договорился с менеджером, что доставят в
        Барнаул, на обратном пути, думал - сделаю чёртово предложение, в итоге пришлось переносить доставку в Горно-Алтайск…
        - И что? Снова не были готовы?
        - Почему же, готовы. Доставили. «Операция Ы» прошла успешно. Егор отвлекал, Зелёный прикрывал тылы, пока я мотался за кольцами, собирался на Телецком сделать, сюрпризом, со скрипачами, кейтерингом, фейерверком… Зашёл к другу в шесть утра поговорить, пока Надюшка спит…
        - Фейерверк удался, - Настя покраснела и рассмеялась. Влад закрыл ладонями лицо, качая головой из стороны в сторону, посмеиваясь про себя.
        Неожиданно брат напрягся. Настя стояла к нему лицом, спиной к двери, и даже не оборачиваясь и не слыша, как открылась дверь, поняла, кто стоит на пороге. Она и забыла, что звонила Надежде! Отойдя на пару шагов в сторону, молча пропустила Влада и смотрела на замершую, белую как полотно Надю, прикусившую губу до крови.
        - Что ты здесь делаешь? - еле слышно выдавила из себя Наденька, делая полшажочка обратно в коридор, всё ещё раздумывая, зайти ли к Насте, как обещала, помочь ей или убежать, куда глаза глядят.
        - Настёна моя сестра, - глухо ответил Влад и решительно пересёк пространство между собой и Наденькой, встал рядом с ней, буквально нависая над фигуркой девушки в светлом платье, делавшем её не только моложе, но и значительно худее, если это возможно в принципе, учитывая природную стройность Нади и то, как сильно она похудела за несколько недель после возвращения с Алтая.
        - Я пойду, раз всё хорошо, - чётко, словно очнувшись от гипноза, проговорила Надя. - Настён, звони, - Надя тут же развернулась и попыталась двинуться из палаты, путь ей перегородила рука Влада, а следом появился Ник. Он встал вплотную к Наде, перекрывая собой путь отхода.
        - Ник? - Надя нахмурилась, глядя на друга, он лишь покачал головой, показывая, что не отступит.
        - Стась, - Ник позвал Настю, показывая глазами, что ей лучше выйти из палаты. Она боком проскользнула мимо троицы и, как только оказалась в больничном коридоре, Ник приподнял Надю за талию, буквально всучил ношу Владу и сразу закрыл за парочкой дверь.
        - Палата оплачена до утра, - подмигнул Ник Насте, показывая на закрытую дверь. - Поехали домой.
        Через пятнадцать минут девушка сидела в машине Ника, они направлялись домой. Настю по-прежнему беспокоило собственное состояние, чувствовала она себя хорошо, даже лучше чем утром, но было страшно за ребёнка. Всем этим она и делилась с Ником, а ещё новыми знаниями, которые почерпнула, читая с утра литературу о внутриутробном развитии ребёнка. Вряд ли мужчина узнал что-нибудь новое из Настиных рассказов, ей просто нравилось думать и говорить о будущем малыше, представлять, придумывать имя или пытаться предугадать пол.
        Дома Ник нахваливал приготовленный Настей обед и утверждал, что ему несказанно повезло с женой - мало того, что красавица и умница, собирается родить ему сына или дочку, если сильно повезёт, так ещё хозяйственная и покладистая. Настоящий клад! Серенький выражал полное согласие с хозяином и довольно обтирался о ноги Насти, мурча, как маленький тракторёнок.
        Утром приехала Вилена. Девушка слышала, как та ругалась с кем-то по телефону, выходило, что Насте сделали капельницу с препаратом, который нежелательно было применять в первом триместре беременности. Вилена, впрочем, быстро девушку успокоила, сказав, что ничего страшного не произошло. Мол, что есть, тем и лечат…
        Настя поверила. Если бы ей причинили вред, Вилена не по телефону ругалась бы, а методично разбирала больницу по кирпичику, и последний кирпич заставила бы съесть Зинаиду Мироновну. Уж такой была Вилена - каменной стеной для Веселовых.
        Глава 35
        Свадьбы на Аккемском озере не получилось. Настя не на шутку испугалась за будущего ребёнка и отказалась ехать в такую даль. Энергетика энергетикой, но благополучие малыша точно дороже. А потом и вовсе решила, что официальный брак - пережиток прошлого. И если с переносом празднества с Аккема в родное Подмосковье Ник легко согласился, то с отказом - нет.
        - Я не собираюсь усыновлять собственного ребёнка, - на удивление резко отрезал мужчина, Настя не на шутку удивилась. Потом, правда, он сгладил слова поцелуем, и она оттаяла, как бывало всегда. Губы Ника творили чудеса с Анастасией Веселовой.
        К тому же Вилена встала полностью на сторону Ника. Она и слышать не хотела о гражданском браке, приведя тридцать три аргумента «за» и не найдя ни одного «против».
        В итоге бракосочетание состоялось золотой осенью. Подмосковный город утопал в золоте и багрянце листвы, последние тёплые дни напоминали о прошедшем лете, а небо было пронзительно высоким, как на картинах Куинджи.
        И, конечно, свадьба отняла много сил. Настя представить не могла, насколько это хлопотное мероприятие для молодожёнов, и что вместо брачной, страстной ночи в шикарном номере для новобрачных, она уснёт раньше, чем голова коснётся подушки. В голове ещё звучала музыка танца для новобрачных, после которого Ник бесцеремонно усадил Настю в машину и увёз, а она уже сладко посапывала, обняв подушку.
        В ресторане остался Александр Веселов, ошалевший от свалившегося на него счастья в лице нового родственника - Игнатия Степановича Кононова. Тот присутствовал на празднике недолго, приехал после официальной части, справедливо посчитав, что присутствие столь высокопоставленной особы в состоянии затормозить не только движение транспорта небольшого городка, но и работу городского дворца бракосочетаний. Настя думала, этот вопрос можно было решить, но с Ником и Игнатием Степановичем спорить не стала. Чем меньше пробудет на её празднике Алла - обязательная спутница свёкра, - тем ей, Насте, спокойнее.
        Наверное, настанет день, когда девушка перестанет ревновать и дёргаться, разберётся до конца в хитросплетении отношений внутри семьи Ника, но пока она не хотела лишний раз видеть Аллочку, вспоминать собственную ревность к тогда ещё незнакомой женщине и жгучую обиду на Ника.
        Словно читая мысли Насти, Алла сердечно поздравила её и Никодима, воздержавшись от объятий. Она держалась рядом с мужем, а потом и вовсе исчезла из виду. За маленькой Ланой присматривали отец и няня, а сама Лана с детским задором танцевала с женихом и невестой, заявив, что у неё-то свадебное платье будет красивее - розовое, с в - о–о - от таким волшебным цветком и оборками-оборками, как у настоящей принцессы.
        Позже Настя увидела, как Алла прикуривает на огромной веранде ресторана, выходящей на лесопарковую зону. В нескольких метрах стояло несколько охранников в чёрных костюмах, и Настя не могла даже предположить, сколько их скрывалось вокруг. К Алле подошёл Ник, они перекинулась парой слов. Ник нагнулся, что-то прошептал Алле на ухо. Та замерла, а потом резко выдохнула и счастливо улыбнулась Нику. А он в это время обернулся к Насте, как почувствовал взгляд, и подмигнул.
        - О чём вы говорили? - пробубнила недовольно Настя, глядя внимательно на мужа.
        - Она спросила, счастлив ли я. Я ответил - счастлив, - Ник пожал плечами. - Что счастлив, и что люблю тебя.
        - Поверила? - Настя склонила голову вбок, недоверчиво прищурив глаза.
        - В любовь? Конечно, - Ник рассмеялся. - Стасенька, похоже, в любовь на этом празднике не верит только одна вредная девочка, - он прижал к себе Настю.
        Девушка поднялась на цыпочки и поцеловала своего уже мужа.
        - Верю, - прошептала Настя и поняла - действительно верит.
        Верит в любовь. Свою и Ника.
        В ресторане осталась Вилена. В этот день она выглядела потрясающе. Настя не знала, какие удивительные косметические процедуры помогли Вилене, но то, что она буквально скинула не менее десятка лет, было заметно всем, кроме мужа. И не похоже, что женщина огорчалась по этому поводу. Александр Веселов смотрелся рядом с женой обрюзгшей, визгливой, косолапой дворняжкой, но от восторга из-за выгодного брака дочери не замечал этого, поглядывая время от времени равнодушно на спутницу.
        Вилена же, после фужера игристого, вступила в нешуточный спор с чиновником от здравоохранения, и Насте показалось, одерживала уверенную победу, и не только в споре. Чиновник - подтянутый, сухопарый мужчина с цепким взглядом, оказался холостяком. Настя, покосилась на пару и ясно поняла, что недолго Вилене оставаться Веселовой. Расстроилась ли Настя? И да, и нет. Она ценила Вилену, наверное, даже любила, хоть и никогда не была с ней близка. Но знать об отношении отца к женщине, вырастившей ему дочь, было настолько противно, что Настя не могла не радоваться тому, что видела.
        Там же, в ресторане, осталась Лена. Свидетельница со стороны Насти вырвалась на два дня, прилетела, шальная от новых впечатлений и знаний, от всего, что сразу свалилось на неё в медицинском институте Нижнего Новгорода.
        С ней остался Стёпа. Познакомились они в конце лета, во время ремонта в квартире Ника и Насти. Стёпа привёз стройматериалы, когда Лена с энтузиазмом обдирала обои в пустующей комнате с простаивающими тренажёрами. Ник регулярно ходил в фитнесс-клуб, зачем ему тренажёры дома, ответить не мог. Комната же будущему Никодимовичу или Никодимовне была необходима, и, пока Ник был в командировке, все-все Веселовы, как друзья и знакомые Кролика из книги Алана Милна, приехали делать ремонт.
        Настю выставили «подышать свежим воздухом» вместе с Сереньким в переноске, и она невольно стала свидетельницей встречи неугомонной Лены, в подвёрнутых джинсах и футболке в облипочку, и Степана, едва сдерживающего раздражение от вида скачущей вокруг него девушки.
        Вопрос Стёпы решили, вина его была очевидна, так что выйти сухим из воды не удалось. Тем не менее, он избежал серьёзного наказания, работал простым провизором в аптеке, пережидая бурю. Удивительно, но, казалось, Степана вовсе не заботило стремительное понижение в должности. А позже Настя узнала, что Степан Веселов уехал в Нижний Новгород и открыл там собственную сеть аптек.
        Там же, в помпезном ресторане с большой верандой, остались Зелёный Геннадий Николаевич и Егор с Миланой. Каким образом встретились Милана и Егор, Настя так и не успела расспросить, а позже решила, что для толстушки же хуже. Впрочем, та вовсе не выглядела несчастной, она выпивала наравне с закалённым Зелёным и по-хозяйски держала ладонь на ноге Егора. Любовь Зелёная ушла с праздника раньше, решив дать мужу оторваться, как следует. В конце концов, он отработал несколько смен без выходных для того, чтобы иметь возможность с душой отпраздновать свадьбу друга.
        А Влад… Влад на свадьбе был. Один и абсолютно несчастный. Он отлично держался, широко улыбался и искромётно шутил. Влад Веселов источал флёр успеха и беззаботности, и только Настя, каким-то вдруг проснувшимся женским чутьём понимала, насколько разбит и несчастен её брат. Ей хотелось наговорить Наде гадостей, когда та позвонила с поздравлениями, но вместо этого она улыбалась одному и держала лицо с другой.
        Жизнь сложнее, чем раньше представляла Настя. Никто не мог сказать, как поступать правильно, и что думать верно. Единственное, что поняла Настя наверняка - любовь всё расставит по своим местам. Стоит только в неё действительно поверить.
        Бонусная часть. Влад и Надя. Глава 1
        Он замер, стоял, похожий на соляной столб, и не дышал. Смотрел сверху вниз на светлую макушку Надюшки. Она упрямо нагнула голову, отвернулась от него, всё что Влад видел - маленькое ухо, почти полупрозрачное, и уложенные светлые волосы на макушке.
        Руки сами сжимались, подчиняясь единственному рефлексу - присвоить, взять и не отпускать.
        - Веселов, отпусти меня, - послышался глухой голос Нади. - Мне больно.
        И нужно было отпустить. Влад действительно рисковал просто-напросто раздавить, расплющить в объятиях, вжать в себя, сделать с собой единым целым, присвоить себе до невозможности хрупкое создание. Хрупкое лишь внешне. О чём напомнил спокойный голос Нади - она взяла себя в руки, вернула хвалёное самообладание.
        - Влад, убери руки, это неуместно.
        Он нагнулся, провёл носом по волосам, мягким, шёлковым, пахнущим духами, шампунем, свежей сладостью, как зелёный чай с жасмином.
        - Влад!
        - Не уберу, - и действительно, руки не двинулись, спеленали маленькую упрямицу и не собирались давать ей волю. Они жили своими рефлексами и инстинктами, не имеющими отношения к воле и разуму Влада Веселова.
        - Веселов… - голос звучал предостерегающе.
        - Спасибо, что приехала, - нашёл наконец-то слова Влад. Нет, слов было много - сотни, тысячи, миллиарды слов, но ни одного нейтрального, уместного на данный момент. Он вечно говорил что-то не то, невпопад, как назло весь его словарный запас испарялся, когда он был рядом с Надей. Язык сначала прилипал к нёбу, а потом жил своей собственной жизнью.
        - Я к Настёне приехала, не знала, что ты здесь, - отрезала стоявшая смирно в его руках девушка.
        - Спасибо, что приехала к Настёне, - примирительно пробормотал Влад, тогда как руки продолжили немилосердно прижимать к себе женское тело, прошлись по талии, втиснув в себя, потом опустились на попу, смяв подол платья. Мелькнула мысль: какого чёрта она в этой лёгкой тряпочке, обещали дождь и усиление ветра.
        Руки продолжили жить своей жизнью, их сильно трясло, тело внутри вибрировало. Если Влад сейчас скажет хотя бы слово - звук сдаст его с потрохами. Всё его волнение, страх, отчаяние, любовь… а, впрочем, он и не собирался ничего скрывать от Наденьки.
        Она - смысл его жизни, смысл всего, что он делал, первопричина. Он стал тем, кем он стал, только ради Нади. Просыпался из-за неё, засыпал с мыслями о ней.
        Надежда была компасом, как в знаменитой песне: он был маятником Фуко, она - законом физики. Колебания, в любой вертикальной плоскости в полной зависимости от вращения Земли.
        Влад не добился бы и десятой доли того, что имеет сейчас, если бы не Надя, да он и не стал бы добиваться. Учиться, работать, стремиться, вгрызаться, постигать и настигать цели. Успех не имел значения в мире без Надежды, мира попросту не существовало без его Надюшки. И это могло бы испугать. Но Влад никогда не боялся, как не боится человек своей зависимости от кислорода.
        - Больно же, - наконец взвизгнула Надя, и он вынужден был отпустить.
        Девушка отошла на несколько шагов, но не вышла из больничной палаты, остановилась, смотря исподлобья.
        - Что с Настёной?
        - Я не очень понял, - признался Влад. - Угроза, но, кажется, не сильная, врачи перестраховались, Ник забрал её домой.
        - Понятно, - Надя посмотрела в окно за спиной Влада, сделав небольшой шажок назад, спиной к двери.
        - Подожди! - Он поймал её, схватил за руку, вцепился с силой, не заботясь о следах на нежной коже.
        Сделал шаг, одновременно дёргая на себя девушку, гася её возмущённый вскрик в поцелуе. К чёрту всё! Невозможно стоять рядом, изображать вежливость, беседовать о незначительном, пусть это и касается Насти. О Стаське позаботится Ник, в этом не было сомнений. А кто позаботится о рвущемся сердце Влада от вида огромных синих глаз Нади? Кто остановит грохот в висках и разрывающую сердце жажду, настолько явственную, не иллюзорную, что можно поклясться, чем и кем угодно - если он не поцелует, попросту умрёт, как умирает человек без кислорода.
        Она ответила, не сразу, но ответила, жалобно пискнув в приоткрытый рот. Должно быть, целовать с такой разницей в росте неудобно, любить с такой силой невозможно, но другого Влад не знал и знать не желал, как не хотят люди видеть кромешный мрак, если существует солнечный свет.
        - Кхм, - раздалось недовольное кряхтение зашедшей не вовремя медсестры. Влад с явной неохотой оторвался от сладких, пахнущих жасмином губ.
        - Палата оплачена до завтра, - рявкнул он, не сдержавшись. В глазах бегали чёрные мушки, от любви, жажды, желания обладать, от всего, что происходило последние несколько минут. Высокая медсестра в мятом, как застиранном, костюме была лишним пазлом в складывающейся картине мира.
        - Это вам не гостиница, - фыркнула долговязая. Владу безумно хотелось наорать, заявить, что не гостиница, даже не третьесортный отель, а приличную сумму за сомнительную палату с не менее сомнительными удобствами содрать не постеснялись.
        - Действительно, Влад, это не гостиница, - приняла сторону медицинской сестры Надя и, развернувшись на пятках, быстро выскользнула в коридор, безрезультатно стремясь улизнуть от него.
        - Ты сейчас куда? - Владу не составило труда догнать Наденьку.
        - Домой… - растерянно ответила девушка и резко отвернулась от него.
        - Я подвезу.
        - Не стоит, - Надя нахмурилась, как от сильной головной боли, и снова отвела глаза, в этот раз полные слёз, их уже не получалось прятать.
        - Боишься, узнаю, где живёшь, - он усмехнулся, читая мысли девушки. - Всё равно я завтра приеду к тебе на работу, и послезавтра, и так каждый день, и всё равно узнаю, где ты живёшь.
        - Что же до этого не приезжал? - Надя поджала губы и прибавила ходу.
        - А ты ждала? - было так просто обогнать и перегородить дорогу девушке, они словно играли в шашки. Белая фишка, чёрная.
        - Нет!
        - Я в Мюнхене был, Надюшка, - Влад взял, вернее схватил её за руку. - В Мюнхене.
        - Правда? - огромные синие глаза стали ещё больше, взгляд скользнул по лицу собеседника, потом ниже, до обуви, и обратно. - Тебя повысили? Да?! Скажи, что да! - нетерпеливо перебирая ногами, она внимательно следила за Владом, а он силился не улыбнуться.
        Если бы он не знал свою Наденьку, то решил, что в ней говорит алчность. Но нет, в Наде сияла чистая, концентрированная радость от победы Влада, к которой он шёл последние три года, шёл упорно, маниакально, и всё ради этого взгляда.
        - Правда, - шепнул он, смотря, как расползаются в улыбке бледные губы, лицо покрывается довольным румянцем, глаза начинают сиять, как чистейшие бриллианты. А потом Наденька потянулась к нему, с довольным писком повиснув на шее.
        Господи! Да он бы не повышение получил, он бы весь мир положил к её ногам, ради этой улыбки и сияющих глаз. В несколько шагов Влад достиг машины, прижимая к себе Надю, молясь всем известным богам об одном - дать ему выдержку, не стащить с неё бельё, не перейти все возможные границы, не испортить, не сделать хуже, чем уже есть.
        - Рассказывай! - отдала приказ усевшаяся на переднее сиденье девушка.
        Влад начал рассказывать, как его срочно вызвали, как он волновался, а потом на всё плюнул. Как спорил до хрипоты на совете, как праздновал победу, сидя в пустом номере, напиваясь в одиночестве, как прилетел сегодня утром.… Рассказывал всё, как на духу, как всегда это делал. Хранить секреты от Наденьки у него никогда не получалось. То ли она была слишком умной, то ли он слишком глупым, но любая тайна заканчивалась грандиозным фиаско.
        - Ух, я рада за тебя! - тепло пробормотала Наденька, смотря на Влада. - Ты заслужил!
        - Спасибо… Надя, пригласи меня, - машина уже затормозила во дворе высотного, панельного дома. Многоэтажки тянулись унылыми рядами между детскими площадками и новёхонькими улицами с узкими, засаженными газонами, и редкими клумбами, освещаемыми вспыхнувшими фонарями.
        - Зачем? - она словно удивилась. Или действительно удивилась? - Влад, между нами всё кончено, - припечатала смотрящая ровно в глаза девушка и продолжила: - То, что я радуюсь твоим успехам не говорит о том, что между нами может что-то быть. Ты долго шёл к повышению, заслужил его, но между нами всё кончено. Я собрала все свои вещи и ушла.
        - Я заметил, - Надя действительно забрала все вещи.
        Все! В его грёбаной квартире - огромной, немыслимо дорогой, за которую платить ещё несколько лет, купленной только потому, что с ним живёт Надюшка, - не осталось и следа её пребывания…
        Следа не осталось, а атмосфера, воздух, каждый уголок был пропитан ею.
        - Вот и славно, что заметил, - Надя спокойно улыбнулась и направилась в один из подъездов, рассчитанных на хренову сотню квартир.
        - Нам нужно поговорить, - Влад настаивал на своём. Он не сдвинется с этого места, она не сдвинется, пока они не поговорят. - Чего ты хочешь?
        - В каком смысле?
        - От меня. Чего ты хочешь от меня?
        - Ничего, уже ничего, Влад, - Надя отступала, но у неё ничего не получалось, мужчина крепко держал её за руку, не боясь повредить тонкие руки хирурга. К чёрту! Он не боялся сейчас ничего, был готов на любые крайности. Убить, украсть, удержать… Человек не думает, что дышит кислородом, пока его не лишают этой возможности.
        - Ложка дорога к обеду, - произнесла глухо девушка, дёрнув с силой руку. Ничего у неё не получилось. Влад быстро перехватил руку в другом месте и потянул на себя исхудавшую за несколько недель Надю.
        - Я люблю тебя, - прошептал он, приподнимая за поясницу ставшую почти невесомой девушку. - Люблю, - Влад шептал в женскую шею, сходя с ума от оглушающей близости. - Люблю.
        - Перестань, - Надя фыркнула и дёрнулась.
        - Нет, - он отчаянно качал головой. - Нет. Что ты хочешь? Замуж? Свадьбу? Трёх детей? Собаку? Всё что угодно, Надюшка!
        - Ты издеваешься? По-твоему, всё что я заслужила - одолжение? Хочешь замуж? Ну, так уж и быть, - кривляясь, проговорила девушка и со злостью отвернулась.
        У неё не получалось вырваться и, кажется, она не очень-то хотела. Влад не чувствовал её веса, удерживая двумя руками на весу, Надины ноги в белых босоножках болтались немногим ниже его колен. Такая маленькая, настолько невозможно любимая, до колик необходимая, что невозможно даже подумать о том, чтобы выпустить её из рук.
        - Ты заслужила всё, что пожелаешь, - пробормотал Влад.
        - Тогда я желаю, чтобы ты оставил меня в покое, - отрезала Надя. Это она умела - резать по живому, без анестезии, без реаниматолога под боком, резать не сомневаясь.
        - Не оставлю, - и он даже не врал. Понимал, что не оставит, не отступит и не уступит никому и ничему.
        - Веселов, не заставляй посылать тебя матом! - Надя зыркнула на Влада, зафырчала, как кошка, брошенная в холодную воду, попыталась вырваться, естественно - безуспешно.
        - Посылай, - спокойно ответив, он продолжал удерживать девушку, не давая ей возможности выскользнуть и убежать. - Думаешь, меня остановит парочка крепких словечек?
        - Думаю, у тебя должно быть самоуважение, и ты должен уйти!
        - Нет у меня никакого самоуважения, Наденька, никуда я не уйду, пока не сделаю тебе сраное предложение руки и сердца, раз уж оно тебе так нужно!
        - Иди в жопу! - собеседница взвизгнула, с силой ударила носком босоножки по голени мужчины и, выскользнув из сильных рук, рванула к подъезду.
        Он снова сказал глупость, опять не то, не так, не в то время! Интересно, будет ли в их жизни «то» время и именно «та» ситуация?
        - Надя! - Влад догнал её практически мгновенно, разница в росте была полностью на его стороне. - Не уходи… Надь, - он почти плакал, ревел, как дошколёнок, упавший с качелей. Да и чёрт с ним, как всё выглядит со стороны. Он попросту не может жить без неё.
        - Пошёл вон! - Надя продолжила свой путь, быстро перебирая ногами. Влад готов был ухватиться за эти ноги с тонкими щиколотками, вцепиться в трепещущий на летнем ветру подол, упасть на колени. Умереть! Просто издохнуть здесь и сейчас, потому что устал за эти несколько недель так, как никогда в жизни.
        - Держи, вот, - он одним движением дёрнул ворот рубашки, отрывая пуговицу и разрывая цепочку, висевшую на его шее, как якорь и спасательный круг одновременно.
        Он сунул в женскую прохладную руку цепочку с кольцом, которое собирался подарить Наде, а потом носил всё время, как талисман, помогающий выжить и не сойти с ума.
        - Что это? - Надя потянула за цепочку, разглядывая, как белое золото переливается в свете фонарей и энергосберегающих ламп на крыльце подъезда.
        - Если бы ты прочитала моё письмо - знала, - устало ответил Влад. Отчего-то не осталось сил объяснять что-либо. Он не мог произнести ни слова, не мог двинуться с места, ничего не мог, жалкий, потерянный «трижды топ менеджер» … - Это кольцо, я заказал их, чтобы сделать тебе предложение на Алтае, доставили только в Горно-Алтайск. Собирался в тот день, когда… - он в отчаянии махнул рукой.
        - Их?
        - Вот, - Влад вытащил из кармана брюк точно такое же кольцо, уже своего размера.
        - Почему ты носишь его в кармане?
        - А где мне его носить? Ты мне его не надевала…
        - Зачем тебе вообще эти… кольца, - Надя с тревогой всматривалась в лицо Влада, видимо он выглядел ещё более паршиво, чем предполагал. Её взгляд шарил по лицу напротив, и глаза озадаченно блестели, наполненные слезами.
        - Незачем, - он поражённо пожал плечами. - Мне - незачем, я давно женат на тебе. Знаешь статистику про гражданские браки? Что в них женатых мужчин меньше, чем замужних женщин? Так вот, в нашем браке женат я. Давно и навсегда. Мне не нужны формальности, штампы, кольца, мне ничего этого не нужно. Ты и без этих танцев с бубнами моя жена, единственная женщина в моей жизни. Вообще - единственная!
        - Ох, надо же, - Надя ехидно фыркнула и зло прошипела: - Ну простите, что не соответствую вашим высоким идеалам, я ведь «женщина с опытом».
        - По-моему ты не женщина с опытом, а дурочка, - Влад отошёл на несколько шагов, Надя же и не пыталась уйти. - С каким опытом, Надь?
        - Не знаю, - пожав плечами, она продолжила: - Как в анекдоте, футбольная команда и симфонический оркестр?
        - Оркестр - человек сто двадцать… не так и много, Наденька, - Влад подмигнул и улыбнулся. - Конечно, с опытом, Надюшка. С опытом! Ты хотя бы что-то понимала в этой дерьмовой жизни. Знала - что, почём, умела отличать мух от котлет и разделять их. Всё, что я умею, понимаю, знаю, всё, чего достиг и ещё достигну - всё благодаря тебе. И в этом твой опыт, а не в количестве мужчин до меня. Я встречу завтра после работы, - проговорил он напоследок и быстро ушёл в машину.
        Влад Веселов на физическом уровне боялся, что снова скажет что-нибудь не то, не так, не в то время…
        Глава 2
        Влад валялся без сна на неудобном диване в кабинете своей квартиры и пялился в потолок, не моргая. Нет, он моргал, дышал, иногда ворочался с бока на бок, нервно подскакивал, взбивал подушку резкими движениями, рискуя разорвать её в пыль, снова ложился и продолжал безучастно пялиться в потолок.
        Он не идиот, в этой здоровенной квартире помимо хозяйской спальни с удобной, широкой кроватью, были спальни для гостей, несколько раскладных диванов с ортопедическими матрасами в гостиной, в комнатах, непонятно зачем существующих на бестолковых квадратных метрах, было несчётное количество спальных мест, но все они напоминали о Наде. Здесь она спала, а здесь сидела, там ругалась, тут целовала его, ошалелая от ласк, а вон на той мягкой спинке кресла… Кажется, остался только один клочок «не занятой» площади - это неудобный, узкий, в добавок жёсткий диван в рабочем кабинете, и именно на нём находился Влад, как грёбаный мамонтёнок на льдине.
        Когда началось его помешательство? Его, практически физиологическая потребность в Наде? В первые месяцы знакомства, недели, дни, часы?
        Он увидел её на вокзале, худенькую, низенькую, с огромными синими глазами, со сбившимся на бок, торчащим хвостиком.
        - Кононов, подожди! - взвизгивала она, догоняя приятеля. - Клянусь, я укорочу тебе ноги, когда стану хирургом!
        - Определись со специальностью, Зуева, - загоготал счастливый донельзя Дим. - Ты собираешься стать урологом, - на слове «уролог» Кононов и вовсе заржал, как над самой смешной шуткой, Влад ни черта не понял.
        - Стану и отрежу! - процедила сквозь зубы девчонка.
        - У меня для тебя новости, Зуева, урологи режут не ноги! - приятель продолжал покатываться со смеха, скалил зубы, подталкивая в спину Надежду, тогда Влад ещё не знал её имени, и Аллочку - эту он видел на фото, а уж сколько слышал… - Это Влад Веселов, - объявил Дим и развернулся обратно по платформе. - Пойду Гошке помогу, - пояснил в спину девушек, с интересом рассматривающих Влада, готового почему-то провалиться сквозь перрон, землю и сгореть в её ядре.
        Они ехали в плацкартном вагоне, в двух «купе». Влад на верхней полке, напротив расположился Егор, школьный приятель, а на нижней полке Надя… Он волновался так, будто эта тщедушная блондинка лежала не на нижней полке, а прямо под ним. Боялся встать, делал вид, что спит, отвернувшись лицом к стене, засунув руку в карман джинсов. Слава богам - широким, иначе конфуза было бы не избежать. Да, в этом возрасте нижний этаж организма реагирует на всё и вся, но то, что творилось с Владом в тот день, никакой физиологией не объяснишь!
        - Эй, ты выспался? - кто-то ткнул пальцами в плечо Влада, пришлось делать вид, что просыпается и медленно перевернуться, чтобы скосить взгляд на вопрошавшего. Синие глазищи смотрели с неподдельным волнением. - Ты уже восемнадцать часов спишь, надо поесть.
        - Спасибо, не хочу, - всё, что нашёлся ответить Влад. А есть-то хотелось, жрать, если совсем на чистоту.
        - Эй, хватит киснуть, - кто-то с силой дёрнул за ногу. - Спускайся, дошика похаваем, - по голосу и хватке он определил Дима. - Майнайся, давай, - тот скомандовал и тут же развернулся.
        Послышалось шуршание пакетов, оглушительно запахло едой. Удивительное дело, с тех пор Влад Александрович Веселов чего только не пробовал, каких блюд не едал, а курица, бережно распакованная из фольги, пролежавшая в сумке часов двадцать, доширак и главное блюдо дня - тёплая водка, - до сих пор самое вкусное, что он ел до и после. В тот день он впервые сидел рядом с Надей и как не тронулся умом, один бог знает. А впрочем, тронулся, повезло, что не забрал ни наряд тогда ещё милиции, ни скорая психиатрическая помощь.
        Как добрались, Влад по сей день помнит с трудом, протрезвел ближе к Аккемскому озеру. Шли, как обычно, неделю и неделю же пили. Не всю дорогу, лишь вечерами, но Влад настолько старательно прикладывался, чтобы забыться на ночь, что половину следующего дня был не в себе. Уж лучше, думал он, от алкоголя, чем от Наденьки. Надюшки. Удивительно, она сразу стала для него Наденькой, никогда не была Надеждой, если только надеждой на лучшее, большее, настоящее. Она не принадлежала Владу, не обещала ничего, никаких авансов не давала, а стала его будущим. Как-то сразу и навсегда.
        - Влад - идиот, - услышал он голосок Нади, недовольно бубнящий Диму. - Он всю дорогу бухать собирается?
        - Брось, Зуева, не будь занудой, - Дим засмеялся. - Парень школу закончил, с золотой медалью, между прочим, теперь отрывается.
        - Без печени этот твой парень останется. Ты печень алкоголика видел?!
        - Видел, - мужской голос продолжал смеяться. - Не нагнетай, Надя! Пойдём лучше примем, а?
        - Кононов, и ты туда же! Не я твоя девушка!
        - Перекрестись, Зуева! Я тебя люблю, но замуж за тебя не пойду. У тебя яйца, у меня яйца, и вообще, два бюджетных работника на одну семью многовато, не находишь?
        - Чего это? - Наденька хихикнула, некрасиво хрюкнув. - Может, я дома сидеть буду, пироги тебе печь, занавесочки вручную подрубать, детей рожать, троих, мальчика и девочку, - девушка продолжала хихикать. - Завтраком тебя кормить…
        Влад чуть не лопнул от злости и ревности в те секунды, пироги она будет печь Кононову, детей рожать… от Кононова! А он? Влад Веселов, что же? У него тоже есть занавесочки… если нет, то точно будут!
        - Зуева, ты и пироги? Не верю, - Дим рассмеялся.
        Владу захотелось врезать ему со всего маха, он решительно двинулся к воркующим, но остановился как вкопанный, глядя, как Наденька повисла, смеясь, на шее Ника, вовсе не обиженная на то, что ей не вменяют в достоинства приготовление пирогов. Он в принципе не очень понимал дружбы между Димом и Наденькой. У Дима есть девушка, красивая, между прочим, как минимум худая блондинка, со стройными длинными ногами, что, в представлении восемнадцатилетнего Влада, само по себе являлось основательным достоинством, даже если к этой девушке не прикладывались умения печь пироги и подшивать занавески. О детях он и вовсе не думал, готовность родить ребёнка, как достоинство девушки, не рассматривал вовсе. Теоретически, примерно лет через пятьсот, Влад Веселов считал, что ребёнок ему будет нужен, обязательно от жены и обязательно от любимой…
        Сейчас, спустя десяток лет, Влад понимал, насколько он тем летом был наивен и глуп, и насколько на самом деле одинок. Смерть матери подкосила его, сбила с ног, оглушила. Он всегда был маменькиным сынком, любимчиком, даже когда родилась сестра, ничего не изменилось для Влада - он оставался маминым… Он доучился в школе, получил золотую медаль, поступил в институт, но как-то машинально, не видя особенно ничего вокруг.
        Москва? Город, как любой другой, только более шумный, грязный, быстрый.
        Золотая медаль? Есть чем гордиться, в ту пору отменили льготы при поступлении в ВУЗ, оставалось только тупо повесить на стену железяку.
        Место в общаге, новые друзья-приятели, долгожданная поездка на Алтай, на которую щедро выделил деньги отец… Всё было фоном жизни маминого мальчика, которого не существовало больше, ведь мамы не стало, а нового Влада Веселова ещё не родилось.
        Тем летом они провели в радиальных выходах почти неделю, облазили всё и вся. Аккемское озеро для Влада имело цвет Надиных глаз, её улыбку, оно звучало, как Надюшким смех, было её олицетворением.
        Белуха, Трёхглавая, куда они поднялись дружной компанией, весёлой, наглой, открытой всем ветрам и вызовам, стала для Влада вызовом, который он принял и кинул одновременно.
        Там, стоя у обрыва, среди кружащегося над головой крупного снега и льда под ногами, щурясь от слепящей белизны и порывистого ветра, Влад смотрел на восхищённую Наденьку, точно так же щурившуюся, и у него замирало сердце, останавливалось.
        - Веселов, - Дим тогда толкнул плечом Влада. - Подойти и сделай это.
        - Что? - разозлившись, что его оторвали от лучшего вида во вселенной - синих Надюшкных глаз, - он резко развернулся к другу.
        - Ну, я не знаю, что ты хочешь с ней сделать, - с неизменной улыбкой ответил Дим. Он в принципе всё делал с улыбкой. Разговаривал, пил водку, шёл под рюкзаком, мёрз на пронизывающем ветру, ловил рыбу в Акемме, кстати, безрезультатно.
        И Влад подошёл и сделал, что давно хотел. Там, стоя у обрыва, он поцеловал Зуеву Наденьку, не умея целоваться, не зная, как она ответит и ответит ли. Он поцеловал, как шагнул в заснеженную, бездонную пропасть, оставляя навсегда свою прошлую жизнь… всего себя прошлого. Такого, какой он был. Не понимающего, растерянного, оставшегося одного маминого мальчика, найдя себя нового, точно знающего, что он хочет, и верящего, что добьётся чего угодно.
        Надя, кажется, потянулась за поцелуем раньше, чем он успел нагнуть голову под её росточек. Она пахла костром и пронизывающим ветром, она пахла собой, будущим, любовью Влада Веселова.
        - А целоваться ты не умеешь, - прошептала она на ухо, потом, когда он еле оторвал себя от сладких губ. Из-за шума в ушах, стучащего пульса бушующей крови и ветра он еле расслышал.
        - Я не хочу, - с улыбкой ответил Влад.
        - Чего ты не хочешь? - Наденька опешила.
        - Не хочу ни с кем учиться, ты научишь меня?
        - Хорошо, - она довольно кивнула и подпрыгнула на месте, а потом они смеялись, как два самых счастливых придурка на свете.
        Надюшка многому научила Влада Веселова, всё, что он знал, умел, понимал и имел - весь он, - было заслугой его Наденьки.
        Глава 3
        Так почему сейчас, какого чёрта, что происходит?
        Она всегда была против оформления брака, она, а не Влад. Он не горел желанием, но и не возражал. В двадцать лет он сделал ей первое предложение, это был чистой воды порыв. Они рванули в Питер на выходных, копеечных доходов хватило на билеты в плацкартный вагон и неизменный дошик, ни о какой прогулке на катере и речи не шло. Парочка стояла на набережной и смотрела на развод Дворцового моста. Вернее, Надюшка смотрела на мост, а Влад на неё и ревновал. Он ревновал к мосту! Он хотел, чтобы она смотрела на него!
        - Выходи за меня! - он прошептал на ухо и улыбнулся, счастливый в предвкушении ответа.
        - Ну и шуточки у тебя, Веселов! - Наденька смеялась и целовала оцепеневшего в первое мгновение Влада. Потом-то он тоже смеялся и думал: «Ну и шуточки у меня».
        Второй раз он сделал предложение более основательно, пригласил в ресторан, заказал всё, что она любит, купил любимые цветы, даже свитер надел, который она купила, потому что ей нравится. И снова получил отказ, на этот раз осторожный и обоснованный, мол, у них сейчас на свадьбу нет средств, а у неё абсолютно нет времени… совсем нет времени, она зашивается и, кажется, никогда не добьётся своей цели - ординатуры в той самой клинике, у того, самого-самого профессора.
        Добилась. Добилась большего. И уехала в Дюссельдорф на три сраных года, а ведь он просил остаться, умолял, он встал на колено и сделал предложение, без кольца, букета, шампанского, зато посредине международного терминала, перед отлётом Наденьки. Приводил какие-то глупые, незначительные для неё доводы, готов был упасть на оба колена и умолять прилюдно не улетать от него, отдать свои почки, пусть вырежет без наркоза и изучает, если ей необходимо.
        Он превратил свою жизнь в ад, с перелётами сначала в эконом, а потом в бизнес-классе. Порывался бросить всё, найти другую, других… Куда там! Это было похоже на самоизнасилование, он доходил до ужина в ресторане, и, оплачивая, позорно сливался. Влад не хотел ни с кем, кроме Надюшки. Поцелуй на Трёхглавой приворожил навсегда.
        Всё нормализовалось, стало на круги своя, они были вместе, жили, стремились, добивались, побеждали и проигрывали, мечтали. Он всё ещё учился у Наденьки, он не хотел ни с кем другим…
        Поучиться было чему. Целеустремлённости, спокойствию, трудолюбию, живости ума, жизнелюбию. Всему, что представляла из себя его Надюшка. Говорили, таким был и он сам, но Влад знал: всё лучшее в нём - это Надина заслуга.
        Почему сейчас? Почему всё пошло через кобелиную задницу? Куда засунуть стечение обстоятельств и как доказать ей… Убедить, уговорить, достучаться.
        - Ник, - Веселов не смотрел на часы, когда набрал номер.
        - Четыре часа утра, мать твою, - прошипел друг в трубку. - Если Стаська проснётся, я тебя убью.
        - Скажи номер квартиры Наденьки.
        - Ты знаешь, что нет, - отрезал Ник. Влад знал, Ник помогал Надюшке переехать и никогда не выдаст Зуеву, провалилась бы пропадом их дружба и солидарность!
        - Кононов, я знаю номер подъезда, там не больше двухсот квартир, буду звонить во все подряд, пока меня не заберёт наряд. Имей в виду, это станет известно Стаське, и ей это не понравится.
        - Веселов, у твоей сестры угроза, - тихо пробубнил Ник, явно готовый сдаться.
        - Прости, я сволочь, - спокойным голосом топ-менеджера, одним росчерком увольняющего целую смену сотрудников, заявил Влад. - Не заставляй меня выбирать между сестрой и Надюшкой, я выберу Надю.
        - Кто бы сомневался, - в трубке фыркнули. - Четыреста восемьдесят девять, и при встрече я всё-таки подравняю тебе лицо.
        - Кто бы сомневался, - в унисон ответил Влад. Они прекрасно поняли друг друга.
        Влад примчался с нарушением всех возможных правил дорожного движения, только что по встречке задним ходом не нёсся с превышением скорости. Звонил в домофон до тех пор, пока Наденька всё же не нажала кнопку, матерясь на весь двор.
        Она открыла дверь, отворачиваясь, и пропустила в квартиру. Обычная студия, от силы метров восемнадцать вместе с санузлом, обставленная типовой мебелью из ИКЕА, дешёвой и малогабаритной.
        - Ты плакала, - Влад посмотрел на свету на личико Надюшки. - Ревела.
        - Тебе кажется, я чистила лук. В суп.
        - Где он?
        - Лук? Почистила…
        - Суп!
        - Съела, - Надюшка отвернулась и всхлипнула, некрасиво шмыгая носом.
        - Так я и думал, - плавным движением Влад положил руки на плечи Наденьки, развернул её к себе, провёл ладонью по горячему лицу, другой прижимая к себе ещё более худенькое тело, чем он помнил. С её весом потеря трёх килограмм была заметна и шла совсем не на пользу, что говорить о пяти… Надя потеряла не меньше. Да она как тростиночка, одни синие глазища остались.
        - Зачем ты пришёл? Мне на работу… - не стесняясь, Надюшка заплакала. Лучше бы она вырвала ему почки на живую, честное слово. Он не выносил её слёз.
        - Выходи за меня, - Влад обхватил Надю за талию, провёл руками ниже, а потом опустился сам, на колени. Он не чувствовал себя униженным, оскорблённым, жалким. Надюшка заслуживала весь мир у своих ног, а там всего лишь Влад Веселов, впору ей оскорбляться. Пальцы остановились на острых тазовых косточках, огладили бёдра и нашли приют у обратной стороны коленей, водя по тонкой, шелковистой коже.
        - Выходи за меня, - он повторялся. - Без ультиматумов, колец, Аккема, Алтая, без свидетелей, без условностей, без слов, которые я всё равно не найду или снова скажу какую-нибудь чушь, о которой буду жалеть до конца своих дней. Просто выходи за меня.
        Влад замолчал, он действительно боялся сказать лишнее, в общем, был уверен, что уже произнёс недопустимое. Упёрся лбом в плоский женский живот, прикрытый его длинной футболкой, и молчал, ожидая свой приговор.
        Надюшка дёрнула рукой, потом телом, попыталась отойти, ничего не выходило. Влад не видел ничего, кроме собственных побелевших костяшек, он не мог отпустить её. Не мог!
        - Веселов… - произнесла странный звук Наденька, скорее по наитию в нём читалось «Веселов» между жалобными всхлипами. - Да.
        - Выходи за меня, - зачем-то ещё раз повторил Влад. - Выходи. За меня.
        - Да, - Надя заревела в голос.
        - Что ты сказала? - мотнув головой, в неверии уточнил Влад. - Да?
        - Да, - Надя шлёпнулась на колени напротив Влада. - Я прочитала твоё письмо, про кольца… почему ты молчал, Веселов?! Ну, сделал бы мне это сраное предложение на Белухе, без колец, без условностей, без ультиматумов и свидетелей.
        - Хотел красиво, - Влад вздохнул, всё ещё не веря себе…
        Она сказала: «Да»? Действительно? «Да»?
        Надя потянулась куда-то, вложила в его руку своё колечко белого золота, с барельефом Белухи, брильянтовой крошкой, заменяющей искры снега на Трёхглавой, предварительно снимая с разорванной цепочки.
        - Надень, - Надя протянула свою трясущуюся руку, выставив малюсенький пальчик. Потом, налюбовавшись на своё кольцо, надела такое же Владу и любовалась уже на барельеф на его ювелирном изделии.
        - Красиво, - задумчиво протянула Наденька. - Хорошо, что ты хотел красиво…
        - Правда, тебе нравится? - Влад выдохнул почти с облегчением, ещё не веря в происходящее.
        - Конечно! Я боялась, ты купишь что-нибудь громоздкое, на хренодесяток каратов и неудобное. А такое и на цепочку можно, и на приём, и оно красивое, лучшее… - Надюшка всё лепетала и лепетала, расписывая прелести кольца, а Влад всё смотрел и смотрел на неё и не мог оторвать взгляда, отвести глаза в сторону от жены.
        Влад не выдержал, перекрыл губами поток бессвязной речи Наденьки. Господи, благослови поцелуи с этой женщиной. С того первого поцелуя, Влад продвинулся далеко, он умел целовать тысячами разных способов, он знал, как мгновенно зажечь страсть в жене, как растягивать удовольствие, как только намекать на предвкушение, лишь обещая на будущее. Сейчас он не хотел терпеть, не мог, ему было тесно в собственном теле, душа рвалась наружу, он прильнул к худенькому телу, вдавил с силой в себя, не выпуская ни на минуту из рук, не отпуская губ.
        Встал одним движением, поднимая Надюшку, тут же делая шаг к разобранному дивану, или это была тахта… Неважно. Влад не видел ничего и видеть не хотел, он нечеловечески соскучился по Наде, её стонам, движениям рук, губ, тела, её горячему дыханию, сладкому аромату, схожему с зелёным чаем с жасмином. Всему, что и было его Надюшкой.
        Она попыталась стащить с себя бельё, в итоге запуталась, трусы невероятным образом застряли у коленок. Наденька в отчаянии дёрнула ногами, а Влад порвал несчастный кусок трикотажа, отшвыривая его в сторону.
        - Ох, бля, Веселов, я думала, так только в книжках бывает! - она хихикнула, привстала и потянулась к ремню на брюках. - Ты ошалел? Это же Бриони… - пробормотала Надя, тут же потеряв мысль, гася слова в обжигающем поцелуе.
        Ловкое движение пальцев заставило Влада затаить дыхание, короткий звук расстёгивающейся молнии - простонать, а рука на том, что готово до болезненных спазмов, заставила буквально взвыть.
        К чёрту всё! Он больше не мог терпеть, желание сносило, срывало покровы цивилизованности, понимания, благоразумности. Влад сел между ног Надюшки, разобравшись с бельём и брюками, видимо, достойными самого бережного обращения, отбросил в сторону, упёрся одной рукой в мягкий, проваливающий матрас, другой приподнял попку Надюшки и… пропал. Пространство, время - всё перестало существовать. Какое-то время ещё имели значения вздохи, тяжёлое, рваное дыхание, а потом и это испарилось, оставляя на поверхности концентрированное, незамутнённое удовольствие её и его. Общее, одно на двоих. Одновременное.
        Потом, позже были ласки откровенней, изысканней, а то и вовсе переходящие грань между желанием и похотью, а сначала - вот этот чистейший восторг первого соприкосновения.
        После всего лишь часового сна Надя в полусне сидела за кухонным столом, подпирая кулаком щёку, и силилась открыть глаза.
        - У тебя сегодня не операционный день, надеюсь? - Влад обеспокоено посмотрел на Надюшку и поставил перед ней кофе (растворимый, какую-то дешёвую дрянь, но другого не нашлось, а он не привередничал) и манную кашу с фруктами и внушительным куском сливочного масла.
        - Вла-а-ад, - протянула недовольно Надюшка. - Масло, - она скривилась.
        - Тебе надо поправиться, - Влад улыбнулся, скрывая за улыбкой нешуточное беспокойство. Надо было умудриться так себя довести… Не из-за него же настолько худеть… - Платье будет лучше сидеть, - привёл он, как казалось, убедительный аргумент.
        - За год поправлюсь, - пробормотала Наденька в кулак.
        - Год? - Влад зажмурился… Год…
        - Ну, да. До девятнадцатого января я уезжаю в Дюссельдорф… - Наденька широко зевнула, прикрывая рот ладонью.
        - Дюссельдорф, значит? - Влад громыхнул кружкой, ставя её на стол.
        - Всего на полгодика, - Надя хлопала глазами и почти плакала. - Влад, я была уверена, что мы расстались, всего полгода! А потом, летом…
        - Понял я всё, Наденька!
        Влад хлопнул дверью, пусть лучше отвалиться косяк, чем он наорёт на Надюшку. Твою кобелиную свадьбу! «Всего на полгодика». Сраный Дюссельдорф! Чтоб ему провалиться, вместе с урологией, хирургией и хромосомными изменениями в туморах мочевого пузыря и простаты! Он сел в машину, вздохнул глубоко и быстро, выдохнул, ещё раз вздохнул, кажется, начало помогать…
        Что ж, полгода не так и много, будет время освоить дыхательную гимнастику.
        Эпилог
        Ник лежал, вытянув ноги и в блаженстве закрыв глаза. Пройти сорок километров по знакомой тропе от Тюнгура до Аккема по высокогорной местности, где только дикая природа да клещи - это ли не чистейшее удовольствие?
        Воздух кишел звуками природы, ароматами кедра, хвои, доносящимся издали дымком костра, тёплым ветром, тишиной - настоящей, первобытной, не прорезаемой никакими звуками цивилизации.
        - Кононов, - раздалось снизу и сбоку. Надежда бесцеремонно закинула на живот Ника ноги с причитаниями, что больше никогда в своей жизни, ближайший год точно, не пойдёт ни в какой поход. - Кононов, а давай, ты на мне женишься?!
        Ник не стал открывать глаза, шевелиться или как-то по-иному выражать протест.
        - Кононов, ты умер?! - не унималась Наденька. Кто только вложил в столь тщедушное тело столько мозгов, непереносимой вредности и нечеловеческого упрямства?
        - У-у-у? - единственное, чем смог ответить Ник на «шикарное» предложение мелкой блондинки.
        - Правда, Николенька! - не унималась Надя. - Я буду тебе хорошей женой, самой лучшей! Хозяйственной, готовить буду, детей рожать, в декретный отпуск пойду, на целых полтора года! А это, сам понимаешь, какие жертвы, - тараторила без остановки Наденька, у Ника даже начала болеть голова.
        Болела она, скорее, после вчерашнего возлияния. Что и говорить, окончание маршрута они отметили с душой и размахом - столько Ник не употреблял давно. Но именно сейчас Надя нервировала и вызывала головную боль.
        - Я не стану от тебя требовать сменить работу! - пошла с козырей Наденька, Ник приоткрыл один глаз, наблюдая, как солнечный луч, пробившись сквозь ветви высокого кедра, скользит по загорелой руке Надюшки, спрятанной в широкой ладони Веселова.
        - Зуева, чем тебя Веселов не устраивает в качестве подопытной крысы?
        - Он болван!
        - Не новость, - Ник с видимым удовольствием лениво потянулся, Наде пришлось переместить ноги, невнятным фырчанием выражая недовольство. - Тебе фатально не повезло, Наденька, - ухмыляясь, продолжил Ник, - я безнадёжно женат, и, кстати, моя жена никогда не просила меня сменить работу.
        - Особенно когда ты едва не опоздал на рождение собственного ребёнка, - подал, наконец, голос Влад.
        - Не опоздал же, - Ник встал, расправил плечи, взмахнул руками, потягиваясь и разминаясь, пару раз с шумом присел и уставился на растянувшуюся парочку, блаженно и отстранённо улыбающуюся.
        - Придётся тебе, Зуева, выходить за Веселова.
        - Не пойду, - ответила Наденька с интонацией из фильма «Любовь и голуби» и с этими словами бодро подскочила на ноги.
        - Ты не можешь не пойти, - ответил Влад, улыбаясь, как обожравшийся котяра. - Я купил тебе свадебное платье от Веры Вонг.
        Ник покосился на друга.
        - Сколько стоит-то это чудо? Зуева все уши прожужжала с этими кружавчиками, я начал сомневаться в том, что она мужик. Боюсь, у и меня скоро появится непреодолимое желание купить себе такое же.
        - Ско-о-олько?! - Ник присвистнул на ответ Влада. - Зуева, ты права, он - болван!
        - Во-о-от! - довольно пропела Надя.
        - Ничего у тебя не получится, - смеясь, ответил Влад, когда поднялся и повторил движения Ника, разминая затёкшее тело. - Надюшка, у меня в заложниках твой паспорт, тебе придётся выйти за меня.
        Веселов рассмеялся на всю Аккемскую долину, а потом помчался вниз по тропинке, ведущей к озеру, следя, чтобы Наденька наверняка сумела догнать, счастливо хохоча и неэстетично похрюкивая.
        Ник проводил глазами парочку, глянул на часы и пошёл следом. Пора.
        Если Ник знал свою жену, а он её знал, то вертолёт прибудет с минуты на минуту. Скорее пересохнет река Аккем, впадающая в озеро с идентичным названием, чем Стася нарушит режим для Маняшки. Ник широко улыбнулся, вспоминая дочку, её рождение и возмущение Насти, что родилась девочка. Во что бы то ни стало, Настя хотела мальчика, но Ник знал - там живёт девчонка. Иногда жена заговаривала о том, что врачи могли ошибиться, мужчина не спорил. Действительно, медицина - вторая по точности наука после богословия, так что, конечно, пренатальный скрининг ошибся - все три раза.
        - Познакомься с Машенькой, Стася, - проговорил тогда Ник, собственноручно укладывая малышку на грудь Насти.
        - А где мальчик? - растерянно проговорила Настя. Давя смешок, Ник уставился на акушерку с немым вопросом в глазах: «Где мальчик?»
        - В следующий раз придёте за мальчиком, мамочка, - довольно ответила старая, видавшая всякое Антонина Филипповна - тёща Зелёного.
        Они должны были рожать во Франции. Настя, как и любая роженица, немного паниковала и ухватилась за предложение свекрови родить «в приличной клинике» в «человеческих условиях». Ник, в общем и целом, не возражал, хотя разницы, как специалист, особо не видел.
        Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах - гласит народная мудрость. За несколько недель до знаменательного события, Ника отправили в командировку, казалось бы, не длительную, но в итоге затянувшуюся почти до дня предполагаемых родов. Ник работал на износ, вымотался, как никогда в жизни, пока не пришло время вернуться. К тому времени Настя должна была улететь во Францию, и внутренне он смирился с тем, что его дочь появится на свет без его присутствия. А Стася никуда не полетела. С ней рядом, меняя вахту как исправные часовые, находились Влад и Вилена. За спиной Ника его обожаемая жёнушка договорилась с четой Зелёных о сопровождении родов Антониной Филипповной и отправилась в обычный городской родильный дом.
        - Я молодая, здоровая женщина, а роды - это естественный процесс, - отвечала тогда на немые претензии мужа Стася, а Ник не знал, злиться ему или восхищаться женой. Он держал в руках дочку и думал, что лопнет от любви и гордости за обеих.
        - Стаська, смотри, - он провёл по щёчке дочери, вызывая обыкновенный хоботковый рефлекс, Настя смотрела восхищённо. - Правда, наша Маняшка лучше мальчика?
        - Она же наша, - зачарованно ответила Стася. - А мальчик будет, лет через семь, нет, восемь.
        - Восемь?
        - Институт и опыт работы, - кивнула Настя, беря на руки Маняшку. Она всё ещё робела, и Ник поддерживал руки молодой мамочки и спинку малышки.
        - А, тогда да, - мужчина согласно кивнул.
        Откуда растут ноги у планов Насти, Ник знал - Вилена. Знал и не возражал. Жизнь всё расставляет по своим местам, а появившееся, осознанное желание Насти в случае непредвиденных обстоятельств самой позаботиться о ребёнке вызывало уважение. Правда, Ник с трудом себе представлял подобное стечение обстоятельств, всё-таки тылы у их семьи надёжно прикрыты, но само стремление Насти радовало.
        И не только это стремление. Никодим никогда в своей жизни не был настолько счастлив. Бывает, когда жизнь человека переворачивается в одно мгновение. Такое мгновение пришло в жизнь Ника чуть больше года назад и заставило по-новому посмотреть на мир, увидеть его краски, почувствовать вкус, пустить сердце в галоп и заставить его замирать, жить и умирать, чтобы возрождаться раз за разом.
        Пребывая в сентиментальных мыслях, мужчина добрёл до вертолётной площадки. Там уже топтались Наденька и Влад, глядя на белый вертолёт, больше похожий на стрекозу.
        Спустя несколько минут из открытой двери уже застывшей машины бодро выскочил Егор, толкая впереди себя рюкзак и тут же бросая его на примятую траву.
        Следом выбралась Милана - в последний год неизменная спутница Егора. Связывать себя узами брака тот отказывался категорически, но девушку это не смущало. Она перебралась из Новосибирска в сомнительный Барнаул и расположилась хозяйкой в доме Егора, что не мешало тому похаживать налево. Что их держало вместе - и чёрт не разберёт, а Нику не было интереса задумываться о личной жизни приятеля.
        Милана растолкала рюкзаки, скинутые Егором следом за первым, и вернулась в вертолёт. Выбиралась она уже с помощью Егора и Влада. Мила цепко держала огромный белый чехол, кажется, не дыша, а её саму поддержали мужчины, так же крепко и не дыша. Свадебное платье от Веры Вонг прибыло.
        Наденька тут же подхватилась к своей прелести и сама устроила его на никелированной вешалке, специально выставленной в стороне. Ник бы не сильно удивился, узнав, что за доставку свадебного платья Веселов выложил сумму, равную стоимости эксклюзивных кружева и фатина. В этом плане Наденька оказалась на одном уровне развития с четырёхлетней Ланой. Впрочем, все, начиная от Любы Зелёной, заканчивая Настей, понимали и поддерживали Надежду.
        Так что, да - свадебное платье, стоимостью, как приличный автомобиль, на никелированной вешалке посредине Аккемской долины, и слегка офонаревшее от происходящего белёсо-белое озеро, привыкшее за века к верхушкам гор, отражающихся в его глади, а за последние годы - к толпам туристов, немилосердно топчущих его берега.
        Церемониал с платьем был завершён. Ник наконец-то подошёл к вертолёту, заглянул внутрь, замер на мгновение, напоминая себе дышать, улыбнулся и протянул руки, забирая Маняшку из рук Насти.
        Девочка спала младенческим сном. Удивительно, но малышке не мешал шум лопастей, гул вертолёта, суета вокруг платья. У Маняшки был крепкий сон и отличный аппетит, она росла спокойным ребёнком и развивалась согласно возрасту. Правда, окружающие, начиная с Насти, были уверены, что девочка опережает сверстников во всём. Ник не спорил, в глубине души соглашаясь со всеми доводами Стаси.
        Так и выбрался на воздух, держа на одной руке Маняшку, а другой придерживая Настю.
        - Привет, - проговорил он тихо, будто его громкий голос мог разбудить маленькую соню.
        - Привет, - так же тихо ответила Настя и повела носом. - Ты воняешь костром и перегаром.
        - Мужиком я пахну, Стаська, - хмыкнул Ник, жена закатила глаза и наигранно фыркнула.
        - И, кстати, я на тебя обижена, - продолжила шептать Настя. - Мог бы и поинтересоваться у жены, поступила ли она.
        - Я знаю, что поступила, студентка моя, знаю.
        - Только не говори, что просил Игнатия Степановича!
        - Нет, не просил. Ты не могла не поступить. Я верю в тебя, в твою любовь к нашей дочери.
        Настя, довольная, отвела глаза, уставившись на розовый маникюр, новый - готовилась к встрече с мужем. Ник сглотнул, силясь прогнать морок вожделения.
        - Так поступила? - он понимал, Настёнке смертельно хочется похвастаться. Не зря она просидела целый год над тестами треклятого ЕГЭ.
        Была у него грешная мыслишка, что после рождения дочери Настя забросит эту идею, но нет. Она принялась с большим усердием зубрить, благо Маняшка спала крепко и по пустякам не капризничала. Никакой послеродовой депрессии у жены и в помине не было. После рождения дочери гены Веселова Влада взыграли в Насте с утроенной силой.
        - Да! - Настя взвизгнула, подпрыгнула и повисла на шее мужа, вереща, как девчонка.
        А она и была девчонкой. Его девчонкой. Его Стаськой. Его любовью. Его верой в любовь.
        Через несколько часов Надежду, загорелую, с обветренным лицом и грубоватыми от треккинговых палок руками туристку, превратили в невесту, поразившую не только едва не рыдающего Веселова, но и, кажется, само Аккемское озеро.
        Было на этой свадьбе и кейтеринговое обслуживание, и изысканные закуски, и гости, не видавшие прежде природы за пределами своих особняков. Были наряды дам, поражающие скорее ценой, чем красотой, мужчины в дорогих костюмах, договаривающиеся о будущих сделках, любуясь на совершенные виды дикой природы. Был даже небольшой оркестр и огромный многоярусный торт. Влад Веселов стал значимой фигурой в мире бизнеса, всё происходящее было составляющей частью его жизни.
        И главное для Влада и Наденьки Веселовых - Белуха, отражающаяся в водах нижнего Аккемского озера, в этот день решила не прятаться за туманом и облаками, приветствуя своих детей, обещая только им одним известную сказочную быль.
        К вечеру Ник заберётся в вертолёт вместе с Настей и отправится в Горно-Алтайск. Там, в доме отдыха, их будет ждать Вилена с новым мужем. Они заберут Маняшку, а Ник с Настей отправятся на остров Флоренс, где он сможет насладиться своей женой, или она им, чего уж… Никодим Кононов с радостью отдаст себя в руки своей избранницы.
        Мужчина с радостью остался бы с ней в Аккемской долине, пусть и на одну ночь. Он не видел собственную жену больше недели и жутко соскучился, как может скучать мужчина по своей женщине. Только Настя энтузиазма Ника не поддержала, в красках описывая все опасности, которые подстерегают их дочь в палатке. Уж как ещё не ходящая малявка сможет «убежать, заблудиться, съесть что-нибудь ядовитое и напороться на змею (естественно, ядовитую и размером не меньше трёх метров)», Ник уточнять не стал. В конце концов, Маняшка - дочь Анастасии Веселовой, а с ней возможно всё.
        А молодожёны… Молодожёны отправятся в Тибет, в Лхасу. И судя по тому, с каким аппетитом вчерашняя Зуева, никогда не любившая сладкое, наворачивала торт и отказывалась от шампанского, Ник знал, что она попросит в самом священном храме Тибета - Джоканге.