Скажи мне правду Наталия Романова
        Недоразумение развело любящих людей, казалось бы, навсегда. Так ли это? Есть ли у них второй шанс? Возможно ли переступить через свои обиды? Эпиграфом я бы выбрала слова Иосифа Бродского «И не могу сказать, что не могу жить без тебя - поскольку я живу. ..»
        Скажи мне правду
        Наталия Романова
        МАЙЯ.
        Завернувшись с ногами и головой в одеяло, Майя закрыла глаза, в надежде не отпускать свой сон, то состояние, которое он дарил, ощущение себя желанной и значимой. Немного потянувшись, она провела рукой по груди, еле сдержав стон, её рука уже привычно опускалась ниже, когда её бесцеремонно, как могут только дети, прервали.
        - Мама, я проснулся, - известил во весь голос четырёхлетний Максим. - Можно, я включу мультики? Там...
        Мама не дала договорить, начав щекотать малыша. Майя знала, что включив вожделенную серию, сынишка перестанет одеваться, есть, «зависнет», а на сборы оставалось не так и много времени.
        - Зубы чисть хорошо, а то лошадка заберёт, - шутливо пригрозила Майя, когда ставила малыша на специальную скамеечку у раковины. Почему он не хотел «делиться» зубками именно с лошадкой, для Майи так и оставалось секретом, но эта нехитрая присказка действовала волшебным образом, и Максим начищал зубки с особой тщательностью при одном упоминании лошадки.
        В новом садике Максиму нравилось, всю дорогу он рассказывал о друзьях, игрушках, нехитрых планах, воспитателях и музыкальном педагоге, пока Майя крепко держала в своей руку маленькую ладошку и думала о своём. Она бы хотела не думать и не вспоминать, более того, она была уверена, что у неё получится, что прошло уже достаточно времени, но она ошиблась.
        Даже живя в другом районе этого города, новом, многоэтажном, с высотными яркими домами, как на рекламе, она всё равно, каждую свободную минуту возвращалась в те года и злилась на себя за это. Ей следовало всё оставить в прошлом, как она и решила, но даже воздух золотой осени напоминал ей о том, кого она так хотела забыть.
        Изо дня в день, из недели в неделю. Из года в год - забыть.
        СЕРГЕЙ.
        Сергей, после битого часа попыток выяснить, почему же ему не могут сегодня, как это указано в договоре, выдать после планового ТО автомобиль, развернулся и поехал на метро. Выйдя на остановку раньше, он решил немного прогуляться, было недалеко, если срезать дорогу через парк, где установили карусели, бесконечно проигрывалась динамичная музыка и продавалась сладкая вата. Неизвестно почему, но ему нравилось неспешно пройти по центральной аллее, глядя на яркие аттракционы и суету, вкупе с прохладной тишиной зелени. Погода была на редкость не осенняя, практически летняя, горожане спешили воспользоваться последними погожими днями и вечерами, как сегодня, и высыпали в парк, кто-то поодиночке, но чаще компанией или семьёй.
        Он замешкался буквально на минуту, на четверть мгновения, и увидел знакомый оттенок волос, ореховый, с тёплым каштановым отливом на солнце, и зеленоватые глаза. Какое-то время он разглядывал Майю, немного не веря себе. Это определённо была Майя, не так и много времени прошло, да и не изменилась она практически. Всё тот же тонкий нос, немного вздёрнутый, если смотреть в профиль, те же розовые губы... что-то изменилось, естественно, но вряд ли он бы сказал, что именно.
        - Клим, - Майя улыбнулась, как доброму старому знакомому, - что ты тут делаешь?
        - Гуляю, - не сразу нашёлся.
        - Маааам, - услышали вдвоём. Майя моментально повернула голову, а Сергей ещё какое-то время с недоумением смотрел то на Майю, то на светловолосого мальчика, который в восторге махал рукой, другой крепко держась за руль гоночной машины, которая, одна из многих, ездила по кругу под музыку.
        - Маааам, - ещё раз крикнул довольный Максим, когда с разбегу прыгнул на руки к маме, едва она успела присесть, и тут же стал проситься на другой аттракцион.
        - Пойдём на пожарные машинки, маам, мам, ты обещала.
        - Мы договаривались об одной карусели, - посмотрела строго.
        - Да! О пожарных, - он был уверен, что и в этот раз перехитрил маму, которая, улыбаясь, «вспомнила», что действительно, договаривались они о пожарных машинках, где каждому «пожарнику» выдавали шлем, разрешали наклонять брандспойт, направляя струю воды прямо в пламя из пластика.
        - Твой сын, - Сергей разглядывал лицо мальчика, немного не веря себе, понимая всю глупость его сомнений, отчего бы Майе не иметь сына...
        - А, да, - она снова отвлеклась на мальчика, на этот раз он измазал руки в чём-то липком, и она старательно вытирала их влажными салфетками.
        - Я, наверное, пойду, - Сергей всё так же в недоумении поглядывал на парочку, стройную молодую женщину и маленького мальчика, ощущая себя лишним в их компании.
        - Рада была встретить тебя, Клим, прости, что так... но...
        - Я понимаю, - улыбнулся, - может быть, в другой раз?
        - Мы тут почти каждый день, - она завела глаза к небу, он засмеялся.
        - Понимаю.
        Сергей шёл домой и никак не мог выбросить из головы нечаянную встречу, да и смог бы он, если не проходило дня, когда он не думал бы об этой женщине с волосами цвета ореха? Не проходило дня, когда он не задавался бы вопросом: «Почему?» Почему она ушла тогда? Верней, ответ на этот вопрос он знал, знал прекрасно и принял его, даже был благодарен ей за её уход, но всё же все эти годы это мучило его, порой отступая, забываясь в новых отношениях или делах, а порой накатывая волной неожиданной безнадёги, как сегодня, когда Майя, нагнувшись и бормоча что-то себе под нос, вытирала маленькие ладошки.
        Хотелось выпить, но, проигнорировав это желание, он направился сразу домой, минуя находящиеся по пути бары, избегая каких либо встреч, а пить дома, одному, - не в его духе. Поужинав куском мяса с гордым название «стейк», из кулинарии ближайшего магазина, проведя какое-то время в интернете, бесцельно, как всегда, он уснул.
        МАЙЯ.
        Обычно начавшееся утро было не резиновым, и Майя уже порядком нервничала, когда заводила Максимку в раздевалку средней группы детского сада, на ходу поторапливая малыша, который с утра капризничал, не находя в этот раз новый детский сад хорошим, а друзей весёлыми. Майя понимала, что Максим просто не выспался, накануне она засиделась допоздна с отчётом и немного сдвинула режим мальчика, «зависнув на цифрах», всего на полчаса, но этого хватило, чтобы Максим недовольно проворочался ещё полчаса, прежде чем уснуть, а утром встал разбитый и недовольный.
        - Давай помогу, - она терпеливо расстёгивала кнопки на ветровке, приговаривая какой он молодец, и что они обязательно вечером сходят кататься на карусель с пожарными машинами, если не будет дождя.
        - Хорошо, - Максим воспарял духом и тут же отвлёкся на девочку - яркую брюнетку с кудрявыми локонами и огромными чёрными глазами, пуговкой-носиком и в красном платье. Девочка объявила, что она сегодня принцесса, и Максим согласился, но только при условии, что он король, но лучше всего - капитан Америка. Они спорили всё то время, пока папа девочки по имени Марьяна поправлял ей платье и подтягивал колготки.
        - Пока, - Марьяна поцеловала папу и побежала в группу, где в дверях уже стояла воспитательница, похвалившая наряд каждого из вновь прибывших.
        - Привет, - Майя услышала почти над ухом и подпрыгнула от неожиданности, странно, что она не узнала Сергея, а ведь...
        - Привет, - собрав всё своё дружелюбие, ответила, - дочку привёл? Красивая, такая... яркая.
        - Нет, племянницу, - ответил словно машинально.
        - Оу, - она в удивлении посмотрела на Сергея.
        - Да, Жанна, - он кивнул в подтверждение, улыбаясь.
        - О, сподобились, наконец... и как она? Они?
        - Ты знаешь, отлично, насколько я могу судить - отлично. Ну, ругаются, конечно, но это же Жанна и Анж... зато Марьянка у них просто загляденье.
        - Я заметила, - в зелёных глазах мелькнула теплота и улыбка, так любимая когда-то Сергеем.
        - Пойдём, - Он пропустил вперёд женщину и смотрел, как она, не спеша, спускается по лестнице.
        Средний каблук, делал ноги стройнее. При невысоком росте, у неё были длинные ноги, узковатые бёдра и всегда прямая осанка - последствия занятий художественной гимнастикой. Майя всегда была гибкой и могла двигаться с грацией дикой кошки, но чаще она игнорировала эти свои навыки, оставляя себе только осанку и покачивающиеся бёдра.
        - Что ты делаешь здесь? - не выдержал Сергей неудобной тишины.
        - Сына в садик привела, - она усмехнулась.
        - Я понял... В этом городе, ты уехала, так говорили, во всяком случае.
        - Вернулась, - она пожала плечами.
        - Понятно, - он быстро кинул взгляд на безымянный палец без кольца, и Майя улыбнулась ещё раз.
        - Я не ношу кольца, ты знаешь.
        - Да? А... да... - ей показалось, что по лицу Сергея пробежала тень, но Майя попыталась не придавать этому значения.
        Они немного поговорили, как старые знакомые, хорошие знакомые. Он рассказал, что Жанна с мужем купили квартиру в этом районе, и Сергей тоже, но его ещё строится. Пока он живёт там же, в центре, в небольшой двушке с видом на тенистый двор. Иногда, не часто, он помогает с племянницей, в основном гуляет с ней или отводит в садик, как сегодня, для чего ему приходится проехать половину города, но «ты ведь знаешь Жанну». Майя лишь улыбалась, она знала Жанну. Они не были лучшими подругами или особо близки, но за те годы, что Майя была с Сергеем, они сдружились и неплохо ладили. После расставания они ни разу не созвонились, но, видимо, так было лучше...
        Майя поглядывала на Сергея, узнавая и не узнавая его. Это, конечно был он, она бы узнала его из сотен, его улыбку и тёмные волосы, которые лежали в вечном беспорядке. Его глаза, слишком зелёные, цвета бутылочного стекла. Когда стали появляться цветные контактные линзы, иногда думали, что он их носит, настолько необычен был этот цвет. И это была его щетина, Майя подумала, что он не брился уже два дня, она любила такую длину, любила прижаться щекой к его щеке или провести кончиком носа. Он улыбался и грозил раздражением на её нежной коже, но она не боялась раздражения, она любила и его тоже...
        Они разошлись, не договариваясь о встрече, понимая, что скорей всего встретятся снова, каждый в своих мыслях...
        СЕРГЕЙ.
        Сергей сел за руль и попытался сосредоточиться на дороге, на рабочем дне, напряжённом графике, но ничего из перечисленного не шло в голову.
        Майя, Майя, Симпатичная...
        Он коротал время, попивая пиво и болтаясь по сети в поисках неизвестно чего. Задержав взгляд на каком-то малознакомом ему чате, он заглянул туда, быстро вникнув в тему разговора, легко вливаясь, вступая в споры, находя единомышленников и противников. Он уже не помнил предмет спора, помнил, как там появился ник «Симпатичная» - просто и незатейливо, как разбавила их споры и исчезла, так же неожиданно, как появилась. Сергей понимал, что за этим ником может скрываться кто угодно, от старшей школьницы, а то и средней, просто смышлёной, до волосатого мужика с обрюзгшим лицом, но что-то привлекало его, тянуло. Симпатичная никогда не говорила чего-то особенного, не сыпала остроумными шутками, да и вообще, мало что о себе рассказывала. В те времена интернет ещё был не настолько оторван от реальности, люди часто общались по региональному принципу, они встречались, устраивали посиделки и попойки, перенося знакомства из виртуального в реальный мир, так же естественно, как знакомство на школьной перемене в классную комнату. Сергей сходил пару раз на подобные встречи, но не видел там Симпатичной, никто не знал,
кто она и откуда, да и не вызывал этот персонаж ни у кого такого интереса, как у Сергея.
        - Ты, правда, симпатичная? - спросил он при первой возможности, после встречи, на которую она не пришла.
        - Откуда такая уверенность, что я - она? - И россыпь смайликов, на которые Сергей только улыбнулся, придя к выводу, что Симпатичная - она.
        - Да так, - придал себе значительности.
        - А ты, правда, Клим?
        - Нет, я Сергей.
        - А я Майя.
        Какое-то время они общались в чате, потом перебрались в аську и электронную почту. И, наконец, просто встретились. Он ощущал себя полным болваном, стоя с букетом цветов у памятника Пушкину, не представляя даже примерно, кто придёт на встречу. Сергей не знал, чего он опасается больше - разочароваться или разочаровать. Но не случилось ни того, ни другого. К нему лёгкой походкой подошла девушка, оказавшаяся... красивой. Да, он с лёгкостью мог бы назвать её красивой, в его вкусе - точно. Небольшого роста, не выше ста шестидесяти пяти, худенькая, но при этом грациозная, позже он узнал, что Майя много лет занималась художественной гимнастикой. Она не стала чемпионкой мира или даже России, но гимнастика наложила отпечаток на её внешность, и этот отпечаток нравился Сергею.
        Её волосы, длиной по пояс, чаще были убраны в хвост, а на губах всегда была улыбка, как и в прищуре зелёных глаз, иногда он называл её лисой, за повадки, грацию и хитрость... не нарочитую, скорее такую, которую он позволял, которая ему нравилась.
        Они встречались недолго, буквально пару месяцев, и им всегда было мало друг друга. Он ощущал себя влюблённым и сумасшедшим, ощущал себя счастливым, открытым, он мечтал провести с ней всю жизнь и даже, чем не шутят, умереть в один день.
        После шального концерта, где он был пьян от её близости и губ, от музыки и басов, от которых вибрирует тело, от атмосферы общего безумства, они ворвались к нему домой и там, еле дойдя до кровати, теряя терпение и по пути сбрасывая в раздражении бельё, он стал с ней близок. Сергей был настолько поглощён этим новым ощущением, той радостью, которой светились глаза Майи, что не сразу понял, что он оказался её первым мужчиной, в её двадцать один год.
        - Почему ты не сказала? - он упирался лбом в её лоб и проводил горячими ладонями по бокам девушки.
        - Что бы это изменило?
        - Ничего. - Что это могло изменить?.. Может, он был бы аккуратней, может, внимательней... но нет, не в тот безумный вечер.
        - Поэтому и не сказала.
        Потом они целовались, как шальные, обезумевшие, влюблённые.
        Ему не хотелось ничего менять, почему-то он сразу понял, стоя у памятника Пушкину, смотря первый раз на подошедшую к нему девушку, что он хочет её в своей жизни, хочет навсегда, хочет засыпать и просыпаться с нею, встречать её с работы, и он хочет ругаться с нею и мириться, хочет всего того, что называют «отношения».
        После первой ночи Сергей предложил Майе переехать к нему, всё казалось простым, незатейливым. Она, почти закончившая институт, и он, почти начавший работать и обеспеченный своим жильём. Собрав нехитрый скарб Майи, Сергей перевёз её к себе, и они стали жить вместе, долго и счастливо...
        Действительно долго, для их молодых лет, и отчаянно счастливо, пока в один день она не ушла, молча, не говоря ни слова.
        Пока его не накрыла волна отчаяния такой силы, что он едва смог дышать, там, под обломками своей жизни...
        Сегодня всё та же Майя, почти не изменившаяся, даже не пополневшая, но уже мама, стояла рядом с ним и улыбалась, как старая знакомая, так, словно они несколько лет были соседями по лестничной клетке и вот, случайно встретились...
        Ему было больно смотреть на неё, но не смотреть он не мог.
        Ему хотелось отвернуться, но он не мог даже отвести глаз.
        Ему хотелось поцеловать Майю, хотя бы провести рукой по щеке, но её сын напоминал ему простую истину - Майя ушла. Она не его. И этот мальчик, светловолосый Максим - наглядное тому подтверждение.
        МАЙЯ.
        Она максимально быстро сдала отчёт руководству, благо накануне подготовилась, хотя это и стоило ей недосыпания и утренних нервов с Максимом, выбежала в обеденный перерыв в магазин и успела купить продукты, и даже вечером, до того, как забрать сынишку из садика, занесла пакет домой, чтобы не идти в парк, неся тяжести.
        Целый день её мучил один и тот же вопрос, воспоминание, незавершённость...
        Максим ходит в одну группу с племянницей Сергея, а значит, встреч, если не с ним, то с его семьёй, не избежать. Она не рассчитывала на это. Город был достаточно большой, областной центр, и шансов на такое совпадение практически не было. Она уже год как вернулась, и до этого не встретила ни одного общего знакомого. Они не ходили в одни места отдыха, не встречались по работе, не виделись через кого-то... они просто не должны были встретиться. Но встретились, сначала в парке, где она, против своей глупой воли, залюбовалась Сергеем, её Климом, как только она его называла, а потом и в раздевалке средней группы детского сада. Более странного и даже нелепого места было бы не найти даже специально.
        Её ноги подкашивались, и руки тряслись, если бы ей пришлось в эти минуты, когда они говорили, написать хоть слово на листе бумаги, она бы не смогла даже удержать ручку. Спрятав руки в карманы, она смотрела на спокойное лицо и мечтала... Вопреки всему, она мечтала об этом мужчине, как и каждый день, как и каждую ночь. Её глупое воображение дарило ей мечты на ночь, которые воплощались в снах, от которых она просыпалась едва ли не с тянущей болью внизу живота.
        Он казался спокойным, как всегда. Как в тот раз, когда она увидела парня с темными волосами, почти брюнета, в голубой рубашке, который мял полиэтилен на упаковке алых роз, словно от скуки, и она поняла, что это и есть тот самый Клим, который подшучивает над ней так, что она теряется и не знает, что ответить. Тот, что деликатно уводит разговор в сторону, если он неудобен Майе, или наоборот, активно поддерживает тему, которая её интересует. Она ожидала увидеть кого угодно... ботаника в очках с большими диоптриями, мужчину средних лет, а то и вовсе женщину, но никак не красивого парня с насмешливым взглядом самых удивительных глаз, которые ей приходилось когда-либо видеть. Она, собрав всё своё мужество в кулак, как когда-то на соревнованиях, подошла и выдержала его откровенный, изучающий взгляд. Ей даже хватило сил на улыбку и на дерзкий, как ей показалось, смешок.
        Но скоро неловкость прошла, Сергей, или Клим, и в жизни оказался хорошим собеседником, почти интуитивно ощущающим зоны, куда не следует заходить с малознакомой девушкой. Да и были ли у неё тогда такие зоны? Они сошлись так быстро и настолько естественно, что Майя даже не поняла, когда именно переехала к Сергею. Просто однажды она проснулась в его объятиях и поняла, что ей не нужно ехать домой. Что она уже дома.
        Сергей не был робким, он поцеловал её в первый же вечер, да так, что у Майи закружилась голова, и подкосились ноги. Она была готова отдаться прямо в подъезде, но он, видимо поняв её мысли, просто улыбнулся и сказал: «Успеется». Она всё порывалась ему сказать, предупредить, что у неё не было... не доходило до главного, она всё время что-то ждала, чего-то особенного, обстановки или мужчины. Ей казалось, что потеря девственности - грандиозное событие в жизни девушки, и к этому надо подойти с умом, в итоге она потеряла голову на концерте и вспомнила о грандиозности только когда почувствовала небольшую боль, скорее дискомфорт. Потом она проговорила что-то про значимость и грандиозность, и Сергей принёс в кровать пару хлопушек, сказав, что на этом атрибуты значимости в его доме закончились, и они снова целовались, как безумные, и снова он любил её, хотя она и испытывала некоторую боль... это было неважно, удовлетворения было больше.
        Он любовался ею, уложив поперёк широкой кровати, он любовался, проводя подушечками пальцев по горячей, чувствительной коже, смотря на мурашек, что появлялись от этих прикосновений. И в каждом его взгляде, каждом слове, каждую ночь было столько любви, что всё, что случилось потом - казалось каким-то сюрреалистичным сном, какой-то параллельной реальностью, квадратом Малевича в её жизни.
        Она до сих пор так и не смогла отпустить его, отпустить ту ситуацию и историю своей прошлой жизни.
        Теперь у неё был Максим, и она пыталась, старалась изо всех сил жить дальше. И жить хорошо, счастливо. Она чувствовала себя обязанной быть счастливой ради сынишки, но разве возможно счастье по обязанности...
        Сейчас, встретив Сергея, увидев его на краю своей жизни, она поняла, отчаянно поняла, что всё ещё любит его...
        Только, что толку от той любви...
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        СЕРГЕЙ.
        Сергей шёл всё по тому же парку, в надежде встретить Майю. После той встречи в детском саду Марьяны, он не встречал Симпатичную, порывался, даже пару раз сам напросился, чтобы отвезти девочку в садик, но, придя раньше и простояв под окнами детского учреждения, пока на него не стали коситься воспитатели из окон, уходил.
        Позже, в разговоре с племянницей, он выяснил, что Максимка болел - ветрянка, Марьяна тоже переболела и гордилась этим. На этой почве они подружились с Максимом, и она даже планировала пригласить на свой день рождения мальчика. При этих словах Жанна поджала губы, а Анж примирительно махнул рукой, сказав, что, конечно, она может пригласить своего друга. Никто больше не поднимал эту тему, ни Жанна, которая игнорировала существование Майи, ни Анж, который один раз спросил шурина: «Как ты?» и больше решил не лезть ни в жизнь, не в душу Сергея.
        В общем, Сергея такая позиция родственников устраивала, он не хотел обсуждать ни ту давнюю историю, ни последствия, ни появление Майи в этом городе и её незримое, но всё же присутствие в жизни мужчины.
        По большому счёту не так и много изменилось. До того осеннего дня он знал, что Майя где-то живёт, дышит, просыпается утром, идёт на работу, иногда он представлял её с другим мужчиной, но тут же отбрасывал эти мысли. Теперь он знал, что она живёт и дышит в одном городе с ним, более того, они ходят по одной улице и наверняка заходят в один супермаркет. И ему не нужно было представлять её с другим мужчиной - он видел живое подтверждение этого факта и, более того, слышал от Марьяны «папа Максима».
        Но, вопреки здравому смыслу, он хотел увидеть Майю, и ему, в общем-то, было не так и важно её семейное, социальное или любое другое положение. Просто увидеть, один-единственный раз. Он обманывал себя, понимая это. Увидев один раз, он захочет ещё раз и ещё. Мало что изменилось в его чувствах к ней, остались вопросы, ответы на которые он хотел знать... но уже не было желания прокричать ей в лицо эти вопросы. Не осталось упрёков и, наверное, даже обиды.
        Просто в этот, почти зимний день, он хотел увидеть Майю.
        И увидел, смеясь про себя. Собранные на зиму аттракционы не слишком напоминали пожарные машины, но мальчик играл рядом с ними, «борясь с огнём», завидное постоянство для четырёхлетнего возраста.
        Сергей почёл за лучшее встать в стороне и посмотреть на Майю, внимательно приглядываясь, более тщательно, чем в прошлые два раза, когда он был слишком ошарашен. Она так и не носила шапку, используя вместо неё широкие палантины или шарфы, волосы выбились из хвоста от того, что иногда она убегала в панике «от огня», позволяя свою храброму сыну спасти её. Джинсы, замшевые сапожки на плоской подошве и яркий пуховик - Майя не выглядела на свои года. Она всегда казалась моложе из-за своих изящных форм, рождение ребёнка мало её изменило.
        Вспомнились слова сестры, что Майю «разнесёт после первого», тогда он усмехнулся, сейчас готов был засмеяться вслух. Засмеяться, подойти, поправить шарф на голове и отругать за отсутствие шапки, смотреть, как раздуваются её ноздри, когда он со злостью надевает на неё свою шапку, а она на него капюшон. С тех пор, когда они жили с Майей, он так и не купил себе ни одной куртки без капюшона...
        - Клим?! - увидела и, ему показалось, даже обрадовалась.
        - Привет, гуляете?
        - Нагуливаем аппетит, - она улыбнулась, - к сестре?
        - Да, помочь надо, шарики эти... вы придёте?
        - Я не хотела, правда, извини, это, наверное, очень неудобно... Я спрашивала Жанну, она сказала, что всё нормально... они ведь просто дети и, скорее всего, после садика и не встретятся больше, так зачем...
        - Если не пойдут в одну школу.
        - Оооооооо, - в удивлении.
        - В этом районе одна школа, обещают построить ещё одну, но когда это будет, кто знает.
        - Да, инфраструктура тут, конечно, ой! Они не могут пойти в один класс! Марьяне только исполняется четыре, а Максимка постарше, я планирую отдать его в школу в шесть с половиной, так что...
        - Точно, - Сергей не решил для себя, как ему относиться к откровенному облегчению в глазах Майи, но подумал, что это нормально. Даже правильно, он подумал, что для неё самой или её мужа не такое большое удовольствие видеть бывших почти родственников.
        Они заболтались, как когда-то давно, у памятника Пушкину. Сергей ощущал дежавю, несмотря на другое время года, другие обстоятельства, да и перспективы.
        Он узнал, где она работает и кем, и был немало удивлён, что Майя пошла в бухгалтерию, она никогда не любила цифры. Но объяснялось всё просто - «деньги». Рассказал немного о себе.
        Оба старательно обходили прошлое или личное. Сергей не стал спрашивать, кто её муж или где они познакомились, может, от страха узнать, что он появился ещё тогда, когда в её жизни был Сергей. А Майя не спросила про него. Женат ли, есть ли подруга. Может, из опасений услышать, что да, есть, но, скорей всего, от отсутствия интереса.
        Вот только стояли они немного более близко, чем должны были бы, и её руки были в его ладонях немного дольше, чем надо, чтобы согреться. Он почувствовал, как завибрировала, вздрогнула её ладонь в его, и подул на неё теплом, согревая, кажется, больше себя.
        МАЙЯ.
        Майя привела Максима на день рождения его новой подружки в надежде, что сама она тут же уйдёт. К удивлению, праздник проводили дома, что сейчас крайне редко происходило, как правило, это были развлекательные центры или клубы для малышей.
        - Марьяне очень хотелось показать свою новую комнату, - объяснила Жанна, - не приглашать же каждого её друга по отдельности, сама понимаешь, - даже улыбнулась.
        Майе пришлось остаться, Максим вдруг заробел в незнакомой обстановке, и Анж, папа Марьяны, попросил остаться Майю «на всякий случай». Случая так и не случилось, но всё празднество под руководством забавных аниматоров, с конкурсами и призами, она просидела на кухне, иногда разговаривая с другой мамой, оказавшейся в такой же ситуации, иногда с Жанной или Анжем.
        Другая мама ушла раньше, её малышка раскапризничалась, и она посчитала за лучшее закончить праздник. Майя осталась наедине с сервированной тарелкой закусок, бокалом вина и скованностью от всего происходящего. От того, что в этом же доме был Сергей.
        Когда Майя пришла, он был уже у сестры, но всё время принимал активное участи в поздравлениях, взяв на себя добровольную роль помощника аниматоров.
        Они перекинулись парой слов, не вспоминая о вчерашней встрече и прошлой жизни, так, словно они только познакомились. Майя изо всех сил старалась держаться как можно более отстранённо, и казаться незаинтересованной в этом мужчине. Ей казалось, что все окружающие её люди видят её мысли, когда она бросает взгляд на него. Она столько лет жила с мыслями о Сергее, что сейчас ей было физически больно смотреть на него и знать, что он не её.
        - Так, говоришь, вернулась год назад? - восстановил прерванный разговор Анж.
        - Да, примерно.
        - А почему не звонила?
        - Эм... неудобно, да и ни к чему.
        - Оно, конечно, верно, - Анж задумчиво посмотрел на Майю и продолжил разговор ни о чём, развлекая бывшую почти родственницу. Он рассказал, что сейчас работает в двух местах, в крупном центре и частной клинике. Про жену Жанну, которая восстановила практику уже больше двух лет назад и становилась всё более востребованным юристом, и про Марьяну, Марью, как он её называл.
        Пока не вошла Жанна, кинувшая короткий взгляд на мужа и его собеседницу и, отправив Анжа к детям, сама, запыхавшись, не села на его место.
        - У тебя хороший сын.
        - Спасибо.
        - Совсем на тебя не похож... на отца?
        - Да, скорее на него.
        - Странно, он такой светленький, а ты...
        - Я в детстве была светленькой.
        - И муж блондин? - Жанна повела бровями.
        - С голубыми глазами, - хихикнула в ответ Майя, приглушённо.
        Вошедшей Сергей и тут же ушедшая Жанна сделали просторную кухню в квартире с хорошей планировкой, неожиданно тесной. Майя встала и попыталась выйти, тут же, без разницы куда.
        Её остановил Сергей, мягко взяв за запястье.
        - Мы так и не поговорили.
        - О чём? - она говорила шёпотом.
        - Неважно, - он подошёл ближе, она отступала на шаг, пока не упёрлась в стену, оказавшись между этой стеной и мужчиной, - неважно, давай сходим куда-нибудь.
        - Нет, - отрицательно мотнула головой, она хотела бы согласиться, но слишком хорошо помнила, всё ещё помнила, и поэтому «нет» - её единственный ответ.
        - Майя, нам надо поговорить, - рука пробежала по пояснице, нырнув под свитер, опалив голую кожу женщины.
        - Нам не о чем говорить, - почему она не могла, просто не могла оттолкнуть его? Его руки и его губы, которые уже были слишком близко к её лицу, слишком интимно, непозволительно.
        - Серёг, - раздался голос Анжа, и его рука оказалась между двумя людьми, - перестань, сейчас же.
        - Что? - Сергей в раздражении повернулся к родственнику. - Что тебе?
        - Она замужем.
        - За тобой? - ухмыляясь.
        - Неважно, она замужем! Не в моём доме и не на дне рождения моей дочери, разбирайтесь потом, делайте, что хотите, - когда Майя уже вынырнула из-под рук мужчин, - она замужем, Серёг, что ты делаешь? Что. Ты. Делаешь?
        - Я... я не знаю...
        - А ты знай.
        Это уже Майя слышала за спиной, собирая недовольного Максима, но небольшие подарки и весёлые клоуны быстро вернули мальчику расположение духа, так что они ещё немного прогулялись на детской площадке, потом пообедали и остаток дня провели за играми и просмотром мультиков.
        Вечером руки сами собой спустились ниже, и Майя не стала отказывать себе в разрядке, в которой нуждалась уже который день.
        СЕРГЕЙ.
        - Не сходи с ума, мужик, - говорил Анж и был прав. Не было причин сходить с ума. Он был уверен, что отпустил ситуацию, - всё в прошлом, смирись, уже пора с этим смириться. Она замужем, у неё ребёнок, не лезь в чужую семью.
        - Я не схожу.
        - Сходишь, и это видно. Знаешь, не приходи какое-то время, не ищи встречи с ней, дай себе время. Она сделала свой выбор, и ты не можешь его изменить, понимаешь? У неё была на то причина, и она сделала именно такой выбор, прими его.
        Сергей лишь затянулся ещё пару раз и, затушив сигарету, стал собираться домой.
        - Хороший праздник, - сказал сестре.
        - Хороший, если бы не эта.
        - Кто?
        - Майя.
        - Перестать, а, она-то тут причём? Не надо было приглашать её сына.
        - Могла бы и не приходить.
        - Насколько я знаю, она спрашивала тебя.
        - А ты не слишком много знаешь?
        - А ты не слишком много интересуешься?
        - Я беспокоюсь о тебе! Держись от неё подальше, пожалуйста, я же вижу, какими глазами ты смотришь на неё, не надо... я прошу тебя, остановись, она не стоит этого. Не стоит тебя после того, что сделала.
        - Она имела на это право.
        - Не имела.
        - Мы будем об этом спорить? Не надо говорить об этом, я прошу тебя, просто давай не будем говорить.
        - Хорошо, прости.
        На следующий день Сергей вышел на работу раньше и задержался допоздна, и на следующий, и так каждый из последующих дней. Выходные он проводил либо в загородном доме, где некогда жила мать, а теперь, когда переехала в бывшую квартиру дочери, маленькую и уютную, бывала там редко, либо с приятелями. Иногда разбавляя компанию и ситуации женщинами.
        Ему не на что было жаловаться. Уход Майи поспособствовал карьерному росту и заработку, первое время, когда он едва ли не сходил с ума, работа стала его спасением, отдушиной, его гаванью. Он брал объект за объектом, любой сложности, лишь бы не думать и не вспоминать, теперь же пришло время пожинать плоды. Он был востребованным архитектором, предпочитая заказы и заработки, согласно своим способностям. Бессонные ночи над новым проектом позволяли не думать, сложные задачи - не вспоминать, а хороший заработок - хорошо проводить оставшееся свободное время.
        И сейчас, получив интересный заказ, он не вспоминал о Майе, убеждал себя в этом, что получалось с трудом, с каждым днём всё хуже, но Анж был прав. Она приняла решение. Она - чужая жена. Ему, тем более ему, не следует даже...
        - У меня суд переносится, - раздался в трубке голос сестры, - ты можешь забрать Марьяну? Пожалуйста...
        - А мама? - он не хотел встречаться ещё раз с Майей, а шанс встретить её вечером в садике был более чем вероятен, и если до этого он жаждал встречи, теперь не хотел её.
        - У неё давление, - сокрушалась Жанна, - а у Анжа... всё как всегда, в общем, - она вздохнула, - иногда так бесит.
        - Сама выбрала, - улыбнулся Сергей в трубку.
        - Я же не спорю, так ты сможешь? Я обещаю, мы подумаем о няне... но сейчас, прямо сейчас...
        - Жан, какая няня, о чем ты? Доверять чужому человеку, когда есть я, к тому же не так и часто у вас случаются форс-мажоры, конечно, я заберу Марьяну, куда ей сегодня?
        - На рисование, помнишь, где? У неё всё с собой, в зелёном рюкзачке с клоуном, и забери грязные колготки из шкафчика. Хорошо?
        - Хорошо.
        - Ты самый лучший.
        - Не подхалимничай, - засмеялся.
        - Я должна была попытаться.
        - У тебя плохо получается, давай, пока, после рисования мы сразу домой, не торопитесь.
        В раздевалке средней группы почти не было детей и родителей, он спокойно помог одеться Марьяне, поправил ей шарф и шапочку, и, взяв в руки маленький рюкзачок, слушая новости дня, отправился в центр детского развития.
        Стены были украшены детскими рисунками и дипломами, напротив двери изостудии, куда заскочила девочка, стояли несколько стульев, и Сергей, уже даже привычно, уселся, достав телефон, чтобы проверить почту или бесцельно полистать страницы интернета.
        - Но папа обещал мне щенка, - услышал почти в ухо, звонкое и обиженное. Майя села на стул рядом и принялась расстёгивать комбинезон Максима, снимая с него обувь и шапку, - обещал! Маленького. Мы с ним договорились!
        - Солнышко, за щенком надо ухаживать, с ним надо гулять, иначе он заболеет.
        - Я буду с ним гулять, - уверено сказал мальчик.
        - Один? - Майя смотрела строго.
        - Да. Мне будет пять лет, и я буду с ним гулять, он вырастет и станет пограничнинской собакой, мне папа сказал!
        - Ох, уж этот папа, - скорей прошептала про себя, - давай, мы подождём, а вот когда тебе исполнится десять лет...
        - Пять!
        - Так значит, ты не хочешь пока купить хомячка?
        - Хочууууу! - подпрыгнул.
        - Значит, не перебивай маму, солнышко, когда станет теплее, мы сходим за хомячком, просто сейчас он замёрзнет на улице, пока мы его домой несём.
        Видимо, мальчика удовлетворила такая альтернатива «пограничнинской» собаке, и он с радостью согласился, забежав в комнату напротив изостудии.
        - Привет, - сказал Сергей в слегка смущённый взгляд Майи, - папа у вас шутник, как я погляжу.
        - Точно, шутник, - она отвела глаза, когда Сергей всё рассматривал, наверное, на грани с неприличием, Майю, ища что-то в её взгляде. Наконец, когда тишина стала неуместной, Майя произнесла.
        - Марьяну привёл? Ты вроде няньки... никогда не встречала таких дядь, если честно.
        - Она моя племянница, а... в общем, мне не трудно, а Жанна, действительно, иногда занята, как и Анж, у этого почти каждый день что-то экстренное.
        - С его-то специальностью - немудрено.
        - Так что... мне не сложно, а вы тут какими судьбами?
        - Да эта единственная развивалка на весь район, ужасный район, ничего нет, в поликлиниках километровые очереди, пробки.
        - Почему выбрала его?
        - Можно подумать - был выбор, - ухмыльнулась, - по карману и жильё...
        Сергей согласился. Район был новый, и жильё эконом-класса соседствовало с вполне комфортабельными жилыми кварталами, с внутренними дворами и подземными паркингами. Он купил квартиру именно в таком квартале, Жанна - тоже.
        Было на удивление легко общаться с Майей, он помнил, насколько ему было комфортно рядом с ней, говорить, молчать, смеяться, целовать.
        МАЙЯ.
        До нового года оставалось неделя, когда Майя привезла Максимку к родителям, они с радостью брали внука, занимались им, радовались возможности пообщаться. С тех пор, как Майя с сыном переехали в дальний район, они не часто виделись.
        Ирина Алексеевна работала учителем старших классов и подрабатывала репетиторством, а её муж Владимир Петрович был инженером на заводе, и зачастую задерживался по служебным надобностям, но раньше, приходя домой, они слышали детский смех и топот ножек. За тот год, что Майя жила с ними, они привыкли к этому, и каждый приезд Максимки радовал их.
        В это раз они брали внука на все новогодние каникулы, давая отдохнуть дочери и побыть одной. Ирина Алексеевна надеялась, что Майя займётся личной жизнью, и если не решит её, то хотя бы немного разнообразит. Одиночество дочери угнетало её и даже пугало.
        - Что у тебя на личном фронте? - поинтересовалась шутливым тоном, пытаясь спрятать озабоченность.
        - Всё нормально.
        - То есть - никак.
        - Мааааааам.
        - Что «мам»? Может, пора двигаться дальше? Сколько лет прошло...
        - Не в этом дело.
        - В этом, дорогая моя, в этом, скажи, неужели вокруг тебя нет ни одному мужчины? Молодого человека... хотя бы просто для здоровья, - шепнула, отводя глаза.
        - Мам, - зашипела.
        - Все взрослые, Майя.
        - Перестань, я не хочу обсуждать это с тобой.
        - Было бы что обсуждать...
        - Ты об этом не узнаешь, - она отодвинула стул, чтобы встать.
        - Ох, - вздохнула Ирина Алексеевна, так и не добившись вразумительного ответа.
        Майя оставляла Максима с лёгким сердцем, ему нравилось гостить у бабушки с дедушкой, а ей необходимо было время - отдохнуть и подумать.
        Они часто встречались с Сергеем, всегда случайно, но Майя понимала, что это не так. Что Сергей ищет с ней встречи. Он ничего не говорил вслух, не задавал вопросов, не был навязчив, но с каждым разом ей всё сложнее и сложнее было сказать непринуждённое «пока».
        Она помнила, почему они расстались, и его поступок. Помнила свою боль и отчаяние, но, может быть... иногда люди меняются... Ей так хотелось верить, что его интерес к ней искренний, что по какой-то причине он ждёт или опасается делать следующий шаг... может быть, он ждёт такого шага от неё?
        В любом случае, ей нужно было время, чтобы подумать, элементарно выспаться и отдохнуть, она нуждалась во времени для себя.
        СЕРГЕЙ.
        За неделю до нового года, в фирме, под покровительством которой работал Сергей, собрался корпоратив. Небольшой ресторан, только свои, несколько ассистентов, архитекторов, секретарь.
        Егор, давний, ещё со времён школы, и лучший друг, флиртовал с новой ассистенткой, переговариваясь с Сергеем.
        - Так что там у тебя с Майкой?
        - Ничего.
        - Брось, мне не заливай.
        - Ничего, правда, она замужем... ребёнок, что у нас может быть?
        - Муж не стенка.
        - Муж-то может и не стенка, сам знаешь, я не из гордых, но... хрен знает, она молчит, я молчу, время ушло, наверное. Да и зачем? Семью её рушить, зачем? Она всегда этого хотела и сделала свой выбор.
        - Может, она ошиблась.
        - Хм... нет, не думаю, да и что это меняет в корне?.. У неё ребёнок и...
        - А сколько пацану, ты говорил.
        - Четыре с хвостом, будет пять в... - она назвал месяц.
        - Слушай, а ты не думаешь, что это твой ребёнок?
        - Брось! - в раздражении.
        - Почему? Ты считать умеешь? По срокам это может быть твой ребёнок...
        - Только если по срокам, - в груди неприятно кольнуло, - и потом, она что, по-твоему, беременная моим ребёнком от меня ушла? Вот так?
        - Да кто знает этих баб, серьёзно. Посмотри на мою, сегодня хочу одно, завтра другое, а то и всё сразу, причём диаметрально противоположное. Логики - ноль. Ты подумай, вдруг этот пацан - твой ребёнок, чем чёрт не шутит.
        - Она бы не поступила так со мной.
        - Да что ты? - Егор налил виски и не стал разбавлять его колой. - Мне так не кажется.
        Сергей вспомнил пустые полки шкафов, мятые листы бумаги на кровати и непроницаемое лицо матери Майи. «Она уехала, и я не стану говорить - куда. Не думаю, что вам следует общаться, не ищи с ней встречи, ты не достоит Майи». Он недостоин... Но Максим - его сын?
        - Такое может быть? - он сидел на кухне сестры и курил одну за одной, окно было распахнуто, но никто не перечил Сергею, когда он планомерно напивался и пытал Анжа, возможно ли такое. Может ли Максим быть его сыном?
        - Ты знаешь, вероятность крайне мала... лучше выброси это из головы.
        - Каааак?
        - Не думай об этом, забудь. Или поговори с ней. Прямо.
        - Мы можем подать в суд, - заявила Жанна.
        - Какой суд, не выдумывай, - отмахнулся Анж.
        - Обыкновенный суд, если эта сука скрыла ребёнка, мы заставим её признать отцовство Сергея.
        - У Максима есть отец, - отрезал Анж, - он говорил про папу, ты собираешься ломать мальчишке его мир из-за ошибок его матери?
        - Это проблемы Майи, если она так поступила - она за это заплатит.
        - Перестань! - в один голос Сергей и Анж.
        - Забыли уже, забыли, что она сделала? Забыл, Серёжа, как тебя корчило в реанимации? Забыл, как ты подыхал! Без неё. Она бросила тебя, бросила, когда была нужна тебе, необходима, пусть бы потом... но не так, не молча! Что ты смотришь на меня, Анж? Разве ты не осуждаешь родных своих пациентов, если они отворачиваются от них? Чем хуже Серёга, тем, что он не твой пациент?!
        - Я же не умираю, - Сергей.
        - Да, что ты! - вскрикнула. - Мы подадим на неё в суд, если этот ребёнок твой, я раскатаю её там, она мне заплатит за всё.
        - Не вмешивайся.
        - Я уже однажды не вмешивалась, - как выплюнула, - эта тварь заплатит.
        - Жанна...
        Анж продолжил спорить с женой, когда Сергей молча закрыл дверь и пошёл к метро, покачиваясь, вдыхая холодный воздух и снег.
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
        МАЙЯ.
        Вопреки ожиданиям своих родителей, новый год Майя встретила одна и не жалела об этом. Она приготовила лёгкие закуски, открыла бутылку шампанского и даже немного повеселилась под глупую передачу. Уснула во втором часу ночи и проснулась от тягучего желания, неудовлетворённости, ей снился Сергей, и это становилось навязчивой идеей. Ей настолько хотелось верить в нечто, что возможно, но изо всех сил она доказывала себе, что это не так.
        Раздавшийся телефонный звонок оторвал от возможности получить разрядку, незнакомый номер немного испугал, и она тут же ответила.
        - Майя? - она посмотрела в удивлении на номер ещё раз, прислушиваясь к голосу.
        - Где ты взял мой номер?
        - У Жанны... она в родительском комитете, или как эта организация мам называется?
        - Понятно, - она замерла.
        - Мы можем встретиться?
        - Зачем? Да... да, можем, по какому вопросу?
        - Личному. Муж не будет против? Я бы не хотел создавать тебе проблем, и...
        - У меня нет мужа.
        - И... в общем, когда тебе будет удобно... В смысле - нет мужа?
        - В прямом, у меня нет мужа.
        - Но Максим?..
        - Максим есть, а мужа нет, так бывает.
        - Бывает...
        Они договорились о встрече через час, Майя даже не успела подумать или заволноваться, хотя, конечно её сердце готово было выпрыгнуть от волнительно ожидания.
        СЕРГЕЙ.
        Положив трубку, Сергей долго смотрел в одну точку.
        Нет мужа, у Майи нет мужа. Это значит... а что это значит? Значит, что у него есть шанс? У них есть шанс? Но она уже показала, что шанса этого нет. Показала наглядно и жёстко.
        - Привет, - он распахнул дверь авто перед Майей.
        - Привет, - она оглядела салон, - хорошая машина...
        - Спасибо. Значит, нет мужа?
        - Нет, - улыбнулась.
        - Максим говорил «папа»...
        - Он так называет деда, я называю «папа», и он называет. Бабушка и папа, мы не спорим, поймёт со временем.
        - Да, конечно, - он хотел спросить про отца Максима, но промолчал, его другое волновало прямо в этот момент.
        - А... хотел спросить, у тебя?.. Что я говорю...
        - Нет, - она отрицательно покачала головой, отводя глаза, - а?..
        - Ничего серьёзного, - словно отмахнулся. Он разглядывал румяные с мороза щеки Майи, её зеленоватые глаза и выбивающиеся пряди волос, он хотел поцеловать её прямо сейчас, и именно так и сделал, и неважно, что будет потом.
        К его удивлению или, наоборот, ожиданию, она ответила на поцелуй сразу, пуская его, позволяя, отдаваясь. Уже кружилась голова от близости и дыхания, когда он отпрянул от её губ и посмотрел в глаза.
        - Майя.
        - Пффффф...
        - Оооо, - и снова поцелуй. И ещё один. И ещё. Проходящие мимо люди, наверняка видели целующуюся в машине парочку, но Сергею не было до этого никакого дела.
        В итоге они всё-таки добрались до ресторана, где он так и не спросил то, что собирался, ему не хотелось мешать свалившемуся с небес счастью. Он не верил в него, боялся его.
        Да и какая разница - был ли Максим сыном Сергея или нет. Максим был сыном Майи - этого было вполне достаточно, чтобы полюбить этого светловолосого мальчика, неважно, кто его отец.
        Они встретились ещё несколько раз, в том числе с Максимом, сходили в зоопарк, где мальчика привёло в восторг разнообразие попугаев и тигр, он поминутно дёргал за руку Сергея и рассказывал всё, что он помнил о тиграх, помнил он не много, но бурная фантазия с лихвой компенсировала недостаток знаний.
        Сергей тем временем решил отложить разговор об отцовстве Максима, как будто этот вопрос мог спугнуть или как-то сглазить его отношения с Майей.
        МАЙЯ.
        Заведя Максима к бабушке с дедушкой, она тут же поспешила обратно на улицу. Ещё утром договорившись, что завезёт сына на выходные, они, тем не менее, потратили половину дня на горки, где катались на ватрушках и стоя. Сергей заехал за ними с утра, и до обеда, пока Максимка не стал буквально засыпать на ходу, гулял с ними, украдкой целуя Майю.
        - Ты не зайдёшь?
        - Её дядя Серёжа ждёт, - отрапортовал довольный мальчик, дёргая липучки на ботинках.
        - Серёжа, - Ирина Алексеевна вопросительно посмотрела на дочь. - Серёжа?
        - Да, - отводя глаза.
        - Доченька, зачем? - когда Максимка побежал в комнату к довольному деду. - Зачем ты снова связываешься с ним? Неужели нет других мужчин? Как заговорили тебя... Вспомни, ЧТО он сделал. Вспомни! Да ты себя вспомни... боже... я думала, ты жить начала, а ты туда же...
        - Мам... может, люди меняются...
        - Люди не меняются, такие люди не меняются.
        - Но?.. Что мне делать, я люблю его... - прошептала.
        - Час от часу не легче! Бросай его, бросай, пока он снова тебя не предал, пока ещё не поздно, тогда ты моложе была, сейчас что тебе поможет? Бросай! Не порть себе жизнь, достаточно уже...
        Майя сжималась от правдивых слов матери. Все эти годы она жила исключительно воспоминаниями о Сергее. Его поступок раздавил её, да и сейчас, когда она думала об этом - она чувствовала, что рассыпается, разваливается, что всё, что она ощущает сейчас, встречаясь с ним - ложь, карточный домик, какой-то воздушный замок, слишком хрупкий, чтобы выдержать натиск действительности.
        Но, тем не менее, вышла во двор и села в машину к улыбающемуся Сергею. Он казался искренним. Он и тогда казался искренним.
        - У меня ноги промокли, - сказала неожиданно, - только сейчас заметила.
        - Тебя надо в тепло.
        - Тут тепло, - Майя обвела глазами салон автомобиля, дорогостоящего и комфортабельного.
        - Поехали, - под рокот замка зажигания.
        - Куда? - это не имело значения.
        - В баню.
        - Баню?
        - Да... За городом, дом мамы, помнишь, наверное. Там достроили большую веранду и отличную баню. Буду тебя греть.
        - Для этого необязательно ехать в баню, - увидела, как дёрнулся кадык мужчины рядом.
        - Это я тоже не исключаю...
        - Ой, - пискнула и залилась краской, под немного удивлённым взглядом Сергея, но он промолчал, смотря на дорогу.
        Майя понимала, что этот момент настал, на самом деле она ждала его, боялась, но ждала. Она даже считала, что Сергей излишне тянет, судя по его поцелуям, он хотел близости, хотел секса с ней не меньше, а то и больше... чем она.
        Она отмахивалась от нехороших мыслей, отрицая их влияние на себя. В общем, Майя признавала, что в ней говорит жажда секса, невероятная жажда.
        Если все эти годы она просто тосковала по Сергею и его ласкам, то в последнее время, когда он становился всё ближе и ближе, когда они стали встречаться и встречались почти каждый день - эта жажда перерастала в потребность.
        СЕРГЕЙ.
        Он перестал сомневаться или предугадывать, ему было неважно их прошлое, только будущее, а скорее - настоящее. Он жил одним днём, главное, чтобы этот день был с Майей.
        На самом деле, это не было спонтанное решение, он заранее взял ключ от дома. Майя не звала его к себе, и что-то останавливало его привести Майю в квартиру, где они когда-то жили вдвоём. Он затруднялся сказать, что именно. Гостиница же казалась и вовсе абсурдным вариантом.
        При этом, само желание быть с ней, зашкаливало все разумные границы, иногда казалось, что он готов заняться сексом с ней прямо в машине или плюнуть на всё и подняться к ней, или привезти к себе домой, и гори всё синим пламенем. Он хотел её настолько сильно, что напоминал сам себе озабоченного подростка, который воспламеняется от каждой незначительной мелочи.
        Он быстро затопил баню, в доме поставил заранее приготовленный ужин в холодильник и, шутя и подталкивая, повёл девушку к отдельно стоящему бревенчатому срубу, состоящему из банного отделения, предбанника и небольшой комнаты отдыха, которая, впрочем, зимой не слишком хорошо прогревалась, Сергей ещё не до конца утеплил это помещение.
        В предбаннике Майя замерла, остановилась и перестала улыбаться.
        - Эй, Симпатичная, ты чего? - он снял с неё куртку и повесил на крючок. - Ты же хотела погреться, сейчас я тебя пропарю, как следует, раздевайся.
        - А ты?
        - Странный вопрос, обычно я не хожу в баню одетым, но если тебе так будет спокойней, - он достал с невысокой полки две простыни, - мы будем в этом, я отвернусь, - и он целомудренно отвернулся, - ты можешь даже оставить... трусики... если... - Он услышал шуршание одежды и, в какой-то момент не выдержав этого «представления», уставился на то, что увидел. Ошалел. Она не изменилась, нисколько. Переступая с ноги на ногу, закусывая губу, прикрывая одной рукой грудь, она не изменилась. Такое возможно? После стольких лет? После рождения ребёнка?
        - У тебя милое бельё, - он улыбался.
        - Спасибо, я не предполагала интима, вообще-то...
        - Нет, ну что ты... это очень... возбуждающе, - он разделся и затолкнул Майю в банное отделение, всё ещё веря, что сначала он всё же согреет её... и её застывшие ножки.
        На третьем ударе берёзового веника об её спину, он сдался. Влажная розовая кожа, вздрагивающее тело и ставший прозрачным трикотаж, лучше бы она совсем сняла трусики, чем так, отправили мнимую выдержку Сергея далеко-далеко, и он быстро перевернул Майю на спину, прижавшись к ней всем телом.
        - Горячо, - она прошептала, но не останавливалась, её руки не останавливались, они блуждали по Сергею, раздев его, обхватывая, поглаживая.
        - Я скучала, - признавалась она, - я так скучала, хочу...
        У Сергея кружилась голова от жара внутри помещения и внутри его тела, от всего, что происходило сейчас. От откровенного обожания в глазах Майи и в её словах, в которые так легко поверить, за ними следовать, их любить. Вновь. Несмотря ни на что.
        - Чёрт, тут и вправду слишком жарко, - она недовольно повернулась.
        - В дом, - скомандовал он, кутая её, - быстро, я не могу ждать.
        - Не можешь? - хихикнула.
        - Смеёшься. Душу мне вывернула и смеёшься, я сейчас сознание потеря от обескровливания, вся кровь ушла вниз.
        - Это да, - Майя плотоядно улыбнулась, и Сергей всё больше узнавал его Майю, ту, которая была когда-то с ним. Острую на язык, порой развратную и страстную.
        МАЙЯ.
        Она забежала в дом, тут же встречаясь с Жанной и останавливаясь в нерешительности, не зная, что делать дальше. С сырой головой, румяная то ли от возбуждения, то ли от предвкушения или от жара бани, в наспех надетых тёплых штанах Сергея, она смотрела на его сестру и... маму. Жанна, ухмыльнувшись, произнесла.
        - С лёгким паром.
        - Спасибо.
        - Что вы тут делаете? - за спиной, Сергей.
        - Не имеем права?
        - Имеете, - отрезал, - Майя, пройди в комнату, туда, на второй этаж, - шёпотом.
        Она, было, прошла, в задумчивости, но разговор на повышенных тонах остановил её.
        - И зачем ты приехала, можно узнать?
        - Я? Мне интересно, зачем ты приехал?
        - Это тебя не касается.
        - Касается! Ты забыл, что она сделала?! Забыл?!
        - Позволь нам самим разобраться, я не суюсь в твои дела с мужем, и ты в мои, наши, не лезь.
        - С мужем, а эта девка кто тебе?
        - Жанна, - угрожающе.
        - Она бросила тебя, растоптала, в такой момент... ты забыл... ну-ну, а теперь что? Изменяет мужу? Ей же не привыкать... шлюха она, вот кто.
        - У неё нет мужа, - сквозь зубы.
        - Ещё лучше, где-то нагуляла выблюдка, а теперь решила вернуться, благодать-то какая! Конечно, теперь тебе не нужна поддержка, не нужна помощь, теперь ты преуспевающий архитектор, с баблом, чего бы не вернуться, дрянь.
        - Жанночка, - вмешалась мать, - ты же сама говорила, что, возможно, этот мальчик - его сын? Тогда им надо как-то наладить отношения... не вмешивалась бы ты...
        - Тем более. Если сын! Отношения с такими тварями налаживаются в суде, а не в койке, он снова наступает на те же грабли, и ты его поддерживаешь... вы сумасшедшие, оба.
        - Ты заткнёшься, а? Жанна, я никогда с тобой не спорю, и я благодарен за то, что ты сделала тогда для меня. И тебе, и Анжу, но сейчас просто свали отсюда. Уезжайте. Дайте мне разобраться самому! Вали!
        СЕРГЕЙ.
        Она испарилась, всё, что он нашёл, это оставленная заколка на кровати. Она собралась раньше, чем он покурил, он даже не заметил, когда и как она выскочила из дома, он кружил по посёлку и единственной дороге из него - Майи не было. Телефон был отключён.
        - Зачем? - всё, что сказал матери и сестре. - Зачем?
        И, повернувшись, ушёл, сел в авто и, почти не видя дороги, доехал к дому Майи, поднялся в лифте на восьмой этаж.
        Была ли она дома или нет... неважно.
        МАЙЯ.
        Ей повезло, попутка попалась сразу у дома, отдав последние деньги, она добралась домой и, задыхаясь от слёз, попыталась хоть как-то принять то, что услышала. Сопоставить, принять и эту правду тоже.
        А чего она ожидала? Чего? Был ли это первый раз? Она уже проходила через его ложь, через его предательство, настолько циничное, что всё, что она сумела сделать - это собрать вещи и уехать в другой город, чтобы попытаться там начать жить заново. У неё не получилось, не удалось.
        Она так и не забыла его. Она снова ему поверила, поверила его «честным» глазам, его «обаянию».
        Всему тому, во что она верила и в прошлый раз, и так же ошиблась... Этот человек патологически не мог не врать. Он обманывал её тогда и обманывал её сейчас.
        Видимо, пришло время расставить всё по своим местам, послать к чёрту, начать жить заново. Выкинуть Сергея из своей жизни и, главное, из мыслей, снов и желаний. Он не единственный мужчина на свете, не может быть единственным, надо просто пересилить себя... заставить... надо принять другого в свою жизнь. Любого другого, лишь бы не его. Лишь бы никогда больше не слышать его ложь.
        Звонок в дверь вывел из задумчивости, она знала, кто это, и больше не боялась, не трепетала, она усвоила урок.
        - Зачем пришёл? - Глядя сквозь Сергея.
        - Нам надо поговорить.
        - Чего ты хочешь, Сергей? Ты думал, Максим твой сын?
        - Я... я не знаю, у меня была такая мысль, но... ты ведь понимаешь, что...
        - Он не твой сын, ты мог бы просто меня спросить, а не устраивать весь этот цирк.
        - Не мой...
        - Пройди, - она показала рукой на дверь комнаты, со вкусом, но скромно обставленной, он присел на диван, она достала какие-то документы и протянула Сергею, - читай.
        - Что это? - он пробегал глазами раз, другой, третий по зеленоватому листу и белым листам формата А4. - Что?
        - Максим приёмный, у меня оформлена опека.
        - Как?
        - Так, - пожала плечами, - и если бы ты меня спросил, я бы тебе ответила. Я взяла его больше двух лет назад, я работала в доме малютки, педагогом ЛФК, у меня же специализированное образование, ты знаешь... и... так бывает. Я взяла опеку над Максимом, для этого понадобилось своё жильё и более высокооплачиваемая работа, так что я переучилась на бухгалтера и взяла квартиру в рассрочку, ипотеку мне не дали. Такая история. И ты... Клим! Я ведь поверила тебе, поверила, я как идиотка поверила, что у нас что-то может получиться, что я интересна тебе, - она заливалась краской, - боже, какая я дура, какая дура... Я ведь, правда, поверила тебе, Клим, ты казался таким искренним, а я настолько влюблена в тебя, что отказывалась видеть очевидное. Ты лжец! Патологический лжец, ты даже...
        - Влюблена, - глядя в стену, - и тогда была влюблена...
        - Я любила тебя!
        - Ты любила меня, но бросила, хороша любовь. Я не обвиняю тебя, ты имела на это право, это твоё решение, твоя жизнь, и сейчас, спустя время, я понимаю, что даже хорошо, что ты не стала разговаривать со мной, а ушла молча. Сейчас я это понимаю... но знаешь, это очень далеко от понятия «любила».
        - И что мне надо было делать, позволь спросить, - высоко, почти взвизгнув.
        - Я не знаю, поговорить со мной?
        - О чём?
        - Обо всём, обо всём этом, я с ума сходил, ты не думала об этом? Ты не думала о том, как это было для меня? Я сходил с ума от боли.
        - Тебе ещё и больно было? - она смотрела широко открытыми глазами, словно в удивлении.
        - Вообще-то, да, - он помолчал, - я хотел убить себя... я пытался убить себя, через две недели после твоего ухода... Те две недели я почти не ел, я мало что помню, Жанна была почти всё время со мной, а потом вышла, ей надо было уехать, но она передала ключи Анжу... - он говорил тихо, вспоминая. - Я выпил водки, много, больше бутылки - точно, и напился таблеток. Я погуглил, знаешь, это оказалось так просто, и я превысил смертельную дозировку в несколько раз... Анж нашёл меня и упаковки, в токсикологии не сказали матери, что случилось, сказали последствия запоя, но Жанна знает...
        - Боже, - Майя прикрыла губы рукой, - покончить собой? Ведь ты сам... это же ты... твоя вина...
        - Майя, пожалуйста, в чём моя вина? Ты ушла... и эти скомканные бумаги на кровати.
        - Какие бумаги?
        - Медицинское заключение.
        - Какое заключение? Я не видела никакого заключения.
        - Нет? Заключение о моём бесплодии. Ты не видела? Тогда почему...
        - Я приехала от мамы раньше на сутки, у нас всё не ладилось, помнишь? Я думала, что приеду раньше, сделаю тебе сюрприз, но сюрприз получила я... Ты был с какой-то девушкой, я видела это в зеркало... на диване в большой комнате. Я стояла и смотрела. И понимала, из-за чего ты перестал разговаривать со мной, почему ты стал агрессивным... откуда все эти вспышки и твоя замкнутость.
        - Боже... - он замолчал.
        - Я не видела медицинского заключения, Сергей. Может, я его держала в руках, не знаю...
        - Ты хотела детей, вспомни, ты грезила ими, переживала, что из-за занятий гимнастикой у тебя проблемы, а проблема оказалась во мне. Я не мог дать тебе ребёнка... это было кошмаром.
        - Поэтому ты нашёл утешение?
        - Я даже не помню эту девушку, - Сергей откинул голову на спинку дивана, - не помню. Эту пару месяцев, которые я сходил с ума, видя твои слёзы от того, что тебе никак не удаётся забеременеть, я сходил с ума, и я боялся сказать тебе, боже, я боялся потерять тебя, ты была смыслом моей жизни, моим всем. Ты и была моей жизнью...
        - Ты бесплоден... - она проговорила это про себя, - это точно?
        - Да, - тихо.
        - Мне жаль, мне правда жаль, Сергей, - она помолчала. - Теперь мы всё выяснили, но от этого мало что изменилось, поэтому, я думаю, тебе лучше уйти. Ты мне врал...
        - Но и ты не сказала причину своего ухода. Я, мы все считали, что это из-за моего бесплодия.
        - Всё это уже неважно, Клим, нам надо жить дальше, - она встала и ждала, когда встанет он, чтобы проводить до выхода и навсегда закрыть за ним дверь.
        Но не дождалась, он прижал её сильно, практически вдавил в себя.
        - Не отпущу, моя, ты моя, прости меня, прости, - он накинулся на неё, по-другому нельзя назвать этот натиск, он накинулся и опустил её на диван, проводя одновременно руками по всем участкам тела, до которых мог добраться, наслаждаясь её поцелуями в ответ, её откровенным желанием, даже жаждой. Он развёл коленом её бедра и позволил ей тереться о себя, пока снимал с неё футболку, целовал холмики грудей, опускаясь ниже и ниже, наконец, потянув за резинку лосин.
        МАЙЯ.
        Всё ещё не придя в себя от того, что рассказал ей Сергей, находясь в ужасе от того, что его могло не быть, не веря, что такое возможно, она целовала его в ответ судорожно и даже жадно, отчаянно, стараясь не закрывать глаза, чтобы не вспоминать и не представлять, но не смогла.
        Много лет она пыталась забыть ту сцену. Майя стояла в полуметре и видела, слышала, могла ощущать запах чужих духов.
        Её вырвало в подъезде и потом, по дороге к матери.
        Утром, зная, что Сергей на работе, она судорожно собирала вещи, чтобы после обеда сесть на поезд и уехать навсегда из его жизни. Она не могла ни простить, ни забыть. Каждое её утро начиналось с желания быть с Сергеем физически, каждый её вечер заканчивался тоской по нему же, и каждый день она, с завидной регулярностью, вспоминала ту сцену и, более того, представляла и представляла его с другими женщинами, находя в этом какое-то странное удовольствие.
        Несколько раз она пыталась построить хотя бы подобие отношений, но ей не удавалось. Дело не доходило даже до поцелуев... Её тело отчаянно хотело близости, но сама она отвергала любую попытку сблизиться с кем-то, как и её подсознание, которое услужливо подбрасывало ей картинки секса Сергея с любой другой женщиной, от чего её начинало тошнить.
        Её состояние нельзя было назвать нормальным, но другого она не знала уже много лет.
        - Всё, - вскрикнула, не выдержав, отвернувшись от собственного воображения, - всё, хватит! Ты противен мне, - она оттолкнула его ногами, - противен! Я брезгую... - её передёрнуло.
        - В каком смысле? - он поглядел на неё, в недоумении хмуря брови.
        - Все те женщины, все они... и ты...
        - Симпатичная, - она нагнулся, - какие женщины?
        - Уйди! - встала, надевая футболку, ненавидя себя и его.
        - У тебя разве не было мужчин, Симпатичная. Какое это сейчас имеет значение?
        - Не было, - выплюнула.
        - Что? - в растерянности.
        - Не было, а ты... ты мне противен, я не могу... ты ведь так же других держал и целовал, и... ты противен мне, сейчас... тем более.
        - Сейчас?
        - Да! - закричала, - Уходи.
        Он быстро вышел.
        ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
        СЕРГЕЙ
        Первым желанием, когда он закрыл дверь, было напиться в хлам. Но Сергей понимал, что это не решит его проблемы, ни с Майей, ни с самим собой.
        Он проигнорировал настойчивый внутренний голос и просто приехал домой и, после тупого просмотра телевизора, лёг спать, утром вышел на работу, и так все последующие дни, пока ему не подвернулся заказ, не самый выгодный или интересный, но где требовалось уехать из города. И он уехал. Сергей понимал, что это бегство от ситуации и от себя, но...
        Он позвонил пару раз Майе, она глухо ответила, что им не о чем разговаривать, и, вероятно она была права. Всему своё время, и невозможно войти в одну реку дважды, как бы ни хотелось. Берега будут те же, но это самообман.
        Майя изменилась, стала более закрытой и сдержанной, вероятно, и он изменился, и им, сегодняшним, было не по пути, как бы ни хотелось верить в обратное.
        К своему ужасу, он почти не помнил тот эпизод с девушкой, который послужил причиной ухода Майи, что-то смутное, какими-то неясными обрывками, но такими же обрывками он помнил всё, что происходило за два месяца до того дня. То, что он узнал, подкосило его, он не понимал и даже не верил врачам, но сходил не к одному, и убедился в правильности диагноза и выводов. Сразу три врача, хороших, лучших в своей области, не могли настолько фатально ошибаться. И он готов был принять этот факт, поначалу он даже не до конца осознавал, что это может означать для него, для них. Ночная истерика Майи, после начала критических дней, расставила всё по местам. Она хотела семью, судорожно, полноценную семью и, конечно, она хотела детей и не одного.
        Тогда он попытался сказать ей, заверить, что дело вовсе не в ней, но она плакала, даже кричала, и говорила, что не сможет так, не сможет, ей был необходим ребёнок. Это было похоже на одержимость, включившийся инстинкт, природа во всей своей мощи.
        И он отступил, малодушно промолчал, что и стало началом конца. Он не мог дать то единственное, чего хотела Майя. Она никогда не заикалась о дорогостоящих машинах или брендовой одежде, никогда не вздыхала у витрин ювелирного магазина и не упрекала Сергей в том, что он продолжил учёбу, тем самым сократив возможность своего заработка. Они выросли в простых семьях, со средним достатком, и были рады тому, что имели. Главное - у них было своё жильё, невероятная роскошь, по меркам их окружения и самой пары.
        Но именно то, чего хотела Майя, он дать ей не мог. Он мог бы отговорить её, сказать - не время, потом, позже, но... имело ли это смысл? В те дни он всё глубже и глубже погружался в свои сомнения и нервное ожидание Майи. В конце концов, он начал чувствовать, что предаёт её, обманывает при каждой близости, и их, некогда бурные, сексуальные отношения стали сходить на нет, пока однажды он просто не смог... не смог, словно ему не к двадцати пяти, а семьдесят. Не смог он ещё раз, и ещё... даже в мыслях он ощущал полную половую беспомощность...
        Конечно, сейчас он понимал, что следовало поговорить с Майей и сходить к врачу, ведь никаких физиологических причин для его состояния не было, но он просто стал отдаляться от своей любимой, пока однажды, воспользовавшись ситуацией, не познакомился с какой-то девушкой и не привёл её домой. Тогда у него всё получилось, но не принесло и толики облегчения - это всё, что он помнит об этом.
        На следующий день он нашёл пустой дом, смятые выписки и медицинские заключения, которые лежали на дне комода и случайно не могли оказаться раскинутыми по центру широкой кровати.
        Она ушла, не поговорив, не сказав «прости», не озвучив ничего... Он понимал, даже тогда, почему она так поступила, просто отчаянно нуждался в её словах, объяснениях...
        Потом, пока лежал в токсикологии, у него было много времени подумать. Неспешные беседы с лечащим врачом, сорокалетним подтянутым мужчиной, который проникся к молодому парню симпатией, привели в относительный порядок мысли Сергея. И он принял решение жить. И желательно жить полноценно, не он давал себе эту жизнь, не ему и решать, как ею распоряжаться, а видя слёзы в глазах старшей сестры и матери, он пообещал себе, что больше никогда не позволит себе окунуться в подобную бездну отчаяния. Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. Майя имела право искать своё «лучше».
        Его отношения со всеми последующими женщинами складывались ровно, практически никак. Не так уж он и любил менять женщин, предпочитая более-менее постоянные связи, тем не менее, не отказывая себе в походах «налево», но и углубляться в какие-либо отношения не стремился.
        Он ещё был в том возрасте, когда окружающие его женщины хотели вполне определённого - брака и детей, а именно последнее он и не мог дать. Находилась пара женщин готовых принять это... но Сергей прекрасно понимал, что это действие момента, что рано или поздно природа возьмёт своё, и его жизнь покатится по уже пройденному им пути. Но, скорее всего, он просто не хотел связывать себя обязательствами.
        Все эти годы он любил одну девушку - Майю. И было бы нехорошо отказывать любой другой не только в детях, но и в любви.
        Он планировал когда-нибудь жениться, может, после сорока, когда вопрос детей закрывается сам собой... но чаще он просто не думал об этом, сосредоточившись на работе, проектах, посвящая время семье - матери и племяннице.
        Почти до лета он провёл в малознакомом городе, контролируя объект. Он часто общался с матерью, не держа на неё зла. Они поговорили практически на следующий день, она плакала и говорила, что не хотела мешать, даже не знала, что Серёжа там с Майей... это Жанна привезла её, сказав, что звонили соседи, и в доме кто-то посторонний. Почему она не подумала?..
        С сестрой он общался мало, но бесконечно злиться на неё не было смысла, она была его старшей сестрой, излишне принципиальной, а работа в уголовном праве не добавляла ей мягкости, а её лексикону - изящества в моменты гнева. Он коротко рассказал об итоге разговора с Майей и, выслушав её сбивчивые извинения, прервал их за бессмысленностью.
        К лету он вернулся в родной город и сделал ещё одну попытку позвонить Майе, она не взяла трубку...
        На этом он вопрос закрыл, «снял с повестки дня».
        Рефреном крутились в голове слова: «Ты противен мне, сейчас тем более».
        МАЙЯ.
        Майе стоило огромных трудов перевести Максима в другой садик в середине года, ещё сложнее ей далось объяснение сыну, почему его забирают из полюбившегося детского садика и от новых друзей.
        Это был уже третий садик за три года, и она понимала, что это вовсе не помогает Максиму адаптироваться, что давалось мальчику не без труда после того, как она забрала его из дома малютки, чувствовала себя виноватой перед сыном и часто баловала подарками, словно пыталась загладить свою вину.
        Но оставить Максима в том же садике и рисковать встретиться с Сергеем или Жанной она не могла.
        Сначала она злилась, потом плакала, а потом... потом просто разозлилась и перестала думать об этом, обо всём, что случилось, о признании Сергея, о криках и оскорблениях Жанны, о нелепости ситуации, в которую они попали.
        Не так всё было и плохо в жизни Майи, она была молода и здорова, у неё была поддержка в виде родителей, любимый сынишка, и она была хороша собой. Майя никогда не считала себя особенной красавицей, но сейчас понимала, что она - стройная, гибкая, умеющая подать себя женщина, и пора бы начать это делать, пора начать жить, а не мечтать, вернее даже - утопать в собственных нереализованных надеждах.
        У неё не очень получалось, тело, душа, всё, что есть в сущности человеческой, подсознательно цеплялось за старые привычки и привязанности, к своему стыду она даже не могла получить элементарную разрядку без мысли о Сергее, но... она старалась, так ей казалось, так хотелось думать.
        Очередная неудача больно царапнула Майю, до слёз, и сейчас, в тёплый, почти летний день, она шла по центру города, куда редко выбиралась, когда глаза наткнулись на вывеску... знакомую, она зашла на удачу, и ей повезло.
        У врача оказалось свободно одно место в расписании, пациент отказался, и Майя села в светлом коридоре частной клиники на бежевый стул и разглядывала почти стерильные стены.
        Она чувствовала потребность поговорить с кем-то, обсудить, получить ответы на вопросы или отпущение грехов.
        - Майя, - Анж, в белом халате, удивлённо посмотрел на женщину, потом взял протянутый бланк медицинской карты, что-то быстро написал и посмотрел на девушку. - Тебя что-то беспокоит?
        - Нет, не в том плане, не по... ну, ты понимаешь.
        - Я могу порекомендовать кого-нибудь, если ты хочешь. Что случилось?
        - Хочу поговорить, спросить, ты ведь знаешь о проблеме Сергея, - выпалила, - я хотела узнать...
        - Не уверен, - он перебил её, - что имею право говорить на эту тему с тобой и как врач, и как человек, поговори с Сергеем, уверен, он даст ответы на любые твои вопросы.
        - Пожалуйста... - она ненадолго замолчала, - он, очевидно, не твой пациент, а...
        - Не мой, слава богу. - Майя вздрогнула, прочитав надпись на бейдже, у любого человека слово «онколог» вызывает едва ли не животный ужас, и Майя не была счастливым исключением. - Хорошо, что ты хочешь знать? Если я смогу, я отвечу, но если что-то покажется мне некорректным... прости.
        - Эта его проблема... его бесплодие, насколько это опасно? Верней, я не знаю... оно же не может быть опасным...
        - Смотря, что ты имеешь в виду. С точки зрения здоровья, это не представляет никакой угрозы и не сказывается на качестве жизни, с точки зрения психологии... это довольно травмирующая ситуация для мужчины, для его психоэмоционального состояния...
        - Но это излечимо?
        - В его случае настолько неблагоприятная совокупность факторов, что это не вопрос времени или денег... может быть, технологий, со временем, если этот ещё будет актуально, естественно. Насколько мне известно, Сергей прошёл все обследования и даже возможное, на данной момент, лечение... Так что я бы порекомендовал тебе всё обдумать, хорошо обдумать, и принять, в первую очередь - для себя, единственное верное, опять же, для себя, решение.
        - Я уже приняла его, Анж, - Майя натужно улыбнулась.
        - Нет, если бы ты приняла его, как и последствия этого решения, ты бы не сидела тут, верно?
        - Наверное.
        - Думаю, вам следует поговорить, начистоту, сказать друг другу правду. И себе.
        - Мы, вроде как, сказали.
        - И при этом в твоей голове и, я уверен, в его, роится куча вопросов, на которые хочется получить ответы или хотя бы поставить точку в этих отношениях. Окончательную точку.
        - Мне кажется, он уже поставил, тогда, когда...
        - Я знаю, что он сделал, Майя, не детали, но догадываюсь, как это произошло. В какой-то момент вы стали отдаляться друг от друга, вы даже перестали заниматься сексом или, если занимались, то это не было достаточно удовлетворительно... пока, в какой-то момент, у него просто-напросто не получилось, так?
        Анж внимательно смотрел на Майю, она поёжилась.
        - Был такой момент.
        - Я думаю, он был не один. На самом деле, я чувствую свою вину в этой ситуации. Когда он принёс мне твою медицинскую карточку, прости, но я посмотрел без твоего на то согласия, Сергей был просто в бешенстве от того, что врачи не могут найти причину... Я не нашёл там что-либо, указывающее на проблемы подобного характера, и направил его на обследование. Просто посоветовал, куда именно обратиться. Он отмахнулся, но потом сходил, почти сразу, он слишком любил тебя, чтобы не сделать этого. Когда он начал сходить с ума, я просто рекомендовал ему сходить с тобой к врачу, к специалисту, чтобы компетентный человек объяснил тебе, поговорил с вами двумя. А надо было настоять или даже вмешаться, рассказать тебе самому... Знаешь, иногда нужно просто снять этот халат и быть человеком. Вы были слишком молоды и слишком запутались, чтобы принять ситуацию такой, какая она есть. То, что он изменил тебе... в этом нет ничего хорошего, но это объяснимо и понятно... ты же из-за этого ушла?
        - Да... - прошептала.
        - Как я не подумал, что ты бы не поняла ничего в тех выписках, не смогла бы понять... у тебя институт физкультуры за плечами, а не мед. У меня мелькала мысль, что это слишком абсурдно, ты любила его... Но, знаешь, чего только не увидишь, работая здесь, - он кивнул на свой халат, - и тогда мы все были слишком обеспокоены состоянием Сергея. Это уже было похоже на абстинентный синдром... на длительный запой, если совсем просто. Его вывели, нормализовали, Жанна не отходила от него, но...
        - Я знаю, он мне сказал.
        - Это хорошо, это очень хорошо. Он едва не умер тогда, он принял действительно смертельную дозу несочетаемых лекарственных препаратов. Его спасло только то, что у него крепкое сердце... После этого он взял себя в руки, я не видел его ни разу напивающимся до такой степени, хотя подозреваю, что периодически он хочет этого. Он активно занялся спортом, работой, в общем, живёт полноценной жизнью... как говорится - хэппи-энд, - ухмыльнулся.
        - Хм, - Майя вздохнула, она не знала, что сказать или ответить. Кто из них кого предал, Сергей, когда изменил ей, или она, когда не заметила, что человек, живший с ней под одной крышей, медленно сходит с ума? Что теперь с этим делать и стоит ли?
        - Знаешь, Майя, честно говоря, на вас двоих неприятно смотреть. Вы плывёте по течению в личной жизни, не боретесь, как-то справляетесь, и слава богу, но в вас двоих нет надежды, словно ваша жизнь закончится завтра. Я вижу таких людей каждый день, и, знаешь, по большей части, у них веры в свои силы в разы больше, чем у вас, здоровых и молодых людей. Я не понимаю его и не понимаю тебя... Назови мне хоть одну причину, по которой вы не можете быть вместе, раз уж у вас не получается быть врозь? Измена? Скажи, остановился от этого мир? Он плохо поступил, но это не конец света. Ты ушла? Но всё можно вернуть, хотя бы попытаться, перестаньте плыть по течению и начните жить. И ты и он. И начни с себя.
        - Ты бы простил своей жене измену, Анж?
        - Да, только не говори ей, а то она тут же не преминет воспользоваться ситуацией, из вредности характера, - он легко улыбнулся. - А теперь, раз уж ты всё равно пришла и заплатила немалые деньги за приём, давай, я тебя осмотрю.
        - Меня ничего не беспокоит.
        - Давай считать, что я всегда мечтал увидеть твою грудь, красавица. На самом деле, небольшое обследование не помешает, вряд ли ты проверяешься каждый год, или хотя бы раз проверяла сама себя... Раздевайся до пояса.
        - Ладно, - Майя подумала, что лишним не будет и дала осмотреть грудь, не чувствуя при этом неловкости или стыда.
        - Всё отлично, - он быстро что-то писал в карточке, - думаю, раз жалоб нет, и внешний осмотр ничего не показал, не будем усложнять тебе жизнь лишними обследованиями.
        И уже в дверях.
        - А грудь у тебя красивая, - подмигнул, - я знаю толк в женской груди.
        - Ещё бы, - фыркнула, смеясь, Майя и пошла на тёплый воздух улицы.
        Когда она проходила мимо театральной кассы, её взгляд задержался, а вот мысли - нет. Она не стала долго думать и купила два билета, разворачиваясь в обратную сторону, поспешила быстрым шагом. Она знала, куда шла.
        На лестничной площадке квартиры, в которой она когда-то жила, Майя увидела женщину, которая выходила из дверей квартиры Сергея, и самого хозяина этой квартиры, который легко поцеловал возле губ женщину и посмотрел на Майю.
        - Привет, - сказала она, встретившись с немного удивлённым взглядом женщины, которая, тем не менее, быстро пошла вниз.
        - Привет, ты ко мне? - спросил сдержанно.
        - Да, - коротко.
        - Проходи, - открыл шире дверь и пропустил гостью, - это то, что ты подумала, извиняться не буду.
        - Я поняла, не нужно.
        Сергей протёр кухонный стол и предложил «поесть», «чай, кофе» или «выпить, у меня есть белое вино», она отказалась и просто разглядывала кухню, в которой некогда провела много времени.
        Всё изменилось, мебель, цвет стен и, кажется, даже сама кухня стала больше, как и дверной проём между коридором и самой кухней.
        - Что-то случилось? - Сергей сел напротив и внимательно смотрел на Майю.
        - Нет, просто, смотри, что купила, - она протянула билеты на концерт группы, ставшей когда-то для них знаковой, точкой отсчёта.
        - О, классно, говорили, они распались.
        - Снова сошлись... пойдём со мной? Я взяла два билета.
        - Зачем? - он посмотрел на девушку, - зачем? Это что-то изменит? Мы уже пробовали, Симпатичная, пробовали, стало ещё хуже. Не нужно... всё в прошлом, и пусть там и остаётся.
        - Пусть, - она смотрела на столешницу, - пусть там. Клим, я просто приглашаю тебя на концерт, как друга или приятеля, как единомышленника, может быть. На самом деле, мне просто некого позвать, а я две тысячи лет никуда не ходила.
        - Две тысячи лет - это много, - он улыбнулся.
        - Да, много. Клим, я одинокая мама с жуткими платежами за квартиру, с проблемами на работе, на двух, на самом деле. Чтобы взяли Максима в новый садик, я устроилась трижды в неделю преподавать гимнастику с элементами ЛФК детям. С неустроенной личной жизнью... я просто хочу сходить на концерт, и мне некого позвать, я решила позвать тебя.
        - Хорошо, - ухмыльнулся, - разве могу я отказать при такой формулировке, одинокая мама с жуткими платежами, давай, я тебе деньги верну за билет, что ли.
        - Нееет, я приглашаю.
        - Как скажешь, - поднял руки в поражении.
        СЕРГЕЙ.
        Он держал дистанцию с Майей до концерта и после, лишь во время он, в какой-то момент, поддался порыву и прижал её спину к себе, как когда-то давно, под «их» песню, и почувствовал, какой расслабленной была Майя. Она медленно покачивалась из стороны в сторону и подпевала, тогда он провёл рукой по её животу, доступ к которому открывал коротенький свитерок, но она не возразила, а только сильнее вжалась, но как-то естественно, словно они не расставались никогда, и не было между ними сонма недомолвок.
        Но больше он таких попыток не делал, а она не провоцировала. Хотел ли он? Сильно.
        Только маловероятно, что он смог бы что-то противопоставить её «противен».
        В день, когда она неожиданно пришла к нему, она сказала, что ходила к Анжу, узнавать про недуг Сергея, а на его расширенные глаза ответила просто: «Ты тоже ходил, мы квиты».
        Она сказала, что её реплика: «Противен» не относилась к тому, что он бесплоден, хотя умом Сергей и так это понимал, а к собственной брезгливости, которую она бы хотела побороть, но не знает, как это сделать. Каждый раз, когда Сергей дотрагивается до неё, каждый, где-то в подсознании возникали его образы с другой женщиной, не конкретной, а любой другой, и тогда мурашки пробегали по телу. Противные. Иногда, когда она давала волю таким видениям, её начинало тошнить. Один раз она забылась, за городом, но тогда им помешали, возможно ли повторение подобного... да и нужно ли?
        Так что он попросту решил не провоцировать лишних отрицательных эмоций и максимально исключил телесный контакт, тем более что речь шла о единственном концерте.
        Доказывать, что все эти годы он жил монахом, Сергей не собирался, как и оправдываться. Признание Майи в том, что она жила подобным образом, обескуражило его, и было немного противоречивым...
        В итоге они прекрасно провели время, от души танцевали и подпевали, Майя была немного пьяненькой и весёлой, они вспоминали былое и делились воспоминаниями о жизни друг без друга.
        Она рассказывала про Максима, он про Марьяну, смеялись и... это было похоже на то, словно они вернулись в прошлое.
        При этом оба знали, что это временно и не сработает. Они не в прошлом, они - в настоящем.
        Он довёз девушку на такси домой, попрощался, кивнув, и направился домой, лишённый всяких мыслей.
        МАЙЯ.
        С Сергеем они изредка созванивались в течение месяца, было уже лето, и Майя планировала отпуск, ей хотелось на море, она заслужила отдых. В этот раз она планировала взять с собой Максима и маму. Маму, что греха таить, в роли няньки, на что та с радостью согласилась. Отец покидать стены насиженной дачи отказывался категорично, он был убеждён, что «дом без хозяина рухнет». С ним не спорили.
        Звонок Сергея немного разнообразил рабочий день.
        - Привет, не отвлекаю?
        - Нет, смотрю на скучный мир цифр.
        - Я получил ключи, подумал, может, ты захочешь посмотреть?
        - Вау, - она хотела.
        Жилой комплекс, в котором Сергей приобрёл себе квартиру, был недалеко от их с Максимкой дома, и отличался ото всех. Необычной планировкой и углами, а так же закрытым двором с чугунными литыми воротами. Посмотреть «как живут буржуи» было интересно, о чём она однажды сказала Сергею, и он, смеясь, ответил, что вообще-то в своё время заплатил за эту роскошь меньше, чем Майю за свою типовою квартирку, но он с радостью покажет «как живут».
        Майя ходила по просторной квартире, огромной, почти без внутренних перекрытий, с двумя невообразимыми лоджиями, наверное, по размеру, как детская Максима, и в восхищении взмахнула руками, глядя на панорамные окна и вид из них не только на внутренний двор с подсвеченным фонтаном, но и на лес, дальше, за домом.
        Стены были серые, цементные, не было сантехники, только подводка одиноко торчала в месте, где предполагается санузел.
        - Я не заказывал отделку, - объяснил Сергей, - всё сделаю сам, включая стены.
        - Конечно, - согласилась Майя, - это правильно, делать лучше под себя, если есть такая возможность... вот тут, наверное, нужно что-то светлое, обои или просто покрасить, не знаю, я не разбираюсь в этом, но такие окна, ты посмотри, это ведь мечта! Этот свет, воздух, это обязательно надо подчеркнуть и никаких штор... грех скрывать такие окна, - она выхаживала по квартире и всё рассказывала и рассказывала, что и где надо делать, в какой цветовой гамме, где лучше поставить перегородку, а где отказаться от неё совсем.
        «Ты смотришь свой хоккей на кухне, так совмести её с комнатой».
        «Кабинет, тебе обязательно нужен кабинет, и там нужен хороший свет».
        «Нет, конечно, можно и стационарную душевую кабину со всеми этими наворотами, но уж лучше просто кафель и стекло, тем более, ты не станешь пользоваться этими штуками, а для разнообразия можно и две лейки повесить».
        А он стоял и смотрел на девушку в узком платье, без бретелек и выше колена, лёгкий пиджак она сняла и пристроила на гвоздь в стене. Каблучки на её туфлях негромко, но гулко цокали в пустом помещении, волосы цвета ореха закрывали плечи, а зеленоватые глаза были спокойными... да, именно спокойными. Что-то изменилось в них, и это нравилось Сергею.
        МАЙЯ.
        Она одёрнула сама себя - вот уже час она рассказывала Сергею, как он должен обставить свою новую квартиру, и ни разу он не перебил её, - замолчала и посмотрела в окно.
        Уже темнело, и она увидела в огромном панорамном окне своё трёхмерное отображение и отражение Сергея. Он стоял посредине просторного помещения с темными стенами, руки в карманах, светлая рубашка небрежно расстёгнута, ещё в машине он снял и бросил галстук на заднее сиденье, тёмные волосы совсем немного растрёпаны, как это бывает, когда он не ходит вовремя к парикмахеру, и лёгкая улыбка. Он был красивым, Майя забыла, что мужчина, с которым она жила когда-то, был красив, он был подтянутым, спортивным, он излучал уверенность. Он был состоявшимся. Сейчас Майя видела перед собой нового Сергея, не того с кем жила когда-то, она увидела уверенного в себе мужчину, мужчину, который умеет добиваться своей цели и решать сложные задачи, мужчину, которому многое по плечу.
        Она резко повернулась и посмотрела ещё раз, уже без эффекта ночи с толстого стекла.
        - Я горжусь тобой, - выпалила.
        - Что? - он удивлённо посмотрел на собеседницу, которая минуту назад без умолку говорила про влияние цвета на психику человека.
        - Я горжусь тобой, это правда. Я ведь помню, Клим, я всё помню, как ты учился, как сидел над этими жутким учебниками, над чертежами, я помню огромный стол посредине комнаты, кипы ватмана и россыпи карандашей, я помню каждый твой набросок, каждый. Помню, как ты не спал ночами и как поступил учиться дальше, твои подработки, твою целеустремлённость, которая так восхищала меня... и вот, посмотри на себя - ты тут. Наверняка, ты ещё не добился всего, чего хотел и хочешь, но ты добьёшься этого, я уверена, ты сильный человек.
        - Хмм, - он ухмыльнулся, немного с горечью.
        - Я знаю, знаю, но ведь ты смог заставить себя жить дальше, сначала через силу, как получалось, но потом... ты жил полноценно, полной жизнью.
        - У меня не очень получалось, Симпатичная, - его глаза, редкого бутылочного цвета, смотрели прямо.
        - Но у меня не получалось вовсе, я даже не пыталась, я купалась в своей обиде, как в молочной речке с кисельными берегами, а ведь ты был не меньше меня обижен, а может, и больше, когда считал, что я бросила тебя из-за диагноза... И сейчас я смотрю на тебя и горжусь тобой, так горжусь!
        - Спасибо, - он сделал шаг и остановился, и Майе самой пришлось пройти свои несколько шагов к Сергею и взять его за руку, чтобы положить себе на поясницу.
        - Не хочу, чтобы ты... - он осёкся.
        - Послушай, это нормально, что у тебя кто-то был, нормально, это правильно, и это тоже сыграло роль в том, что ты - это ты... Я намерена справиться с этим, если ты не возражаешь, конечно.
        - Не возражаю.
        - И я хочу сказать, хоть это и мелочно, но у меня за эти полгода тоже... были связи...
        Она отвернулась и отчего-то покраснела.
        - И как тебе? - Майя не увидела в лице Сергея ничего, что вызвало бы её беспокойство.
        - Честно говоря - не очень, наверное, я из тех глупых женщин, которые могут заниматься любовью только по любви.
        - Что ж, я тоже из тех глупых мужчин, которые любовью занимаются по любви... - он подмигнул.
        - Что мы будем делать?
        - После того, как перестанем целоваться, и ты попросишь маму взять Максима на ночь? Мы будем заниматься любовью по любви.
        ЭПИЛОГ.
        - Майя, я хочу, чтобы ты хорошо подумала, понимаешь? Не три секунды, а хотя бы пять, - он подтянул на себя девушку, - мне приятна твоя готовность, но, пожалуйста, подумай.
        - Я подумала, почему ты считаешь, что я не думала над этим, я думала всё то время, как узнала.
        Конечно, я согласна выйти за тебя замуж. У меня уже есть Максим.
        - У нас.
        - У нас уже есть Максим, и я совсем не уверена, что хочу ещё детей, если откровенно. Думаю, и одного достаточно... да и потом, технологии так развиваются, что, может, мы обзаведёмся на старости лет ребёнком, но сейчас это не имеет для меня значения, я люблю тебя.
        - И я тебя.
        - К тому же, - она заёрзала, - твоё предложение пожениться на островах очень заманчиво, я не могу от такого отказаться.
        - О, я знал, я знал, это был мой коварный план.
        - Угу, так мне гарантирована хотя бы двенадцатичасовая передышка, мы уже неделю не выходим из постели... я не жалуюсь, но...
        - Тогда нам надо это отметить.
        - Чем?
        - Любовью, Симпатичная, любовью.
        КОНЕЦ.
        НАДЕЮСЬ, ДО НОВЫХ ВСТРЕЧ)