Одержимость Наталия Рощина

        # Андрон и Маша.

«Золотой мальчик» из ОЧЕНЬ состоятельной семьи - и нищая продавщица, выросшая в детдоме.
        Этот союз кажется невозможным, - но, похоже, на свете все-таки случаются чудеса!
        Маша чувствовала себя настоящей Золушкой, к которой внезапно явился Прекрасный Принц.
        Но увы - жизнь не сказка.
        И очень скоро Маша поняла: слишком многое разделяет ее с Андроном.
        А объединяет их только одно - любовь...
        Любовь, которой так непросто в одиночку противостоять бесчисленным проблемам.
        Наталия Рощина
        ОДЕРЖИМОСТЬ

        - Держись Егора, Ленька! - Как всегда усталая, мама смотрела не него безжизненными потухшими глазами. - С ним не пропадешь. Он поможет тебе выбраться из этого дерьма.
        Хотелось провалиться сквозь землю от чувства вины и отчаяния. Но он привычно улыбался, обнимал хрупкие плечи матери и говорил обнадеживающие слова. Сказать легко, сделать - сложнее. Ему было больно до слез. Ведь он не слабак, но все в жизни ему достается тяжелым трудом. Он столько сил тратит на то, что Егору дано по факту рождения. Несправедливо, нечестно. Егор Некрасов… Он даже не представляет, какую изматывающую борьбу с безысходностью приходится вести его другу. Порой больше ни на что сил не остается. Он растрачивает себя на разрушительные эмоции, бесконечные выяснения отношений с отцом. Три состояния, в которых тот периодически пребывает (навеселе, пьяный, невменяемый), не позволяют вести конструктивный диалог. Дружбе с сыном и взаимопониманию с женой Марков-старший предпочел пьяное созерцание мира с периодическими попытками доказать правоту силой. Сколько раз, защищая мать, Леониду приходилось останавливать его. Разбушевавшийся «герой» не знал жалости. Его пьяная ярость не имела границ. Лене крепко доставалось от железных кулаков отца. Сначала только уворачивался, повзрослев, стал давать
отпор. На трезвую голову отец посмеивался:
        - Ну, ты, сынок, дал вчера! Скулу едва не сломал. - Его просто распирало от гордости.
        В такие минуты отец Леониду был особенно противен. И сам себе он был противен только потому, что этот опустившийся до самого дна человек приходится ему родным человеком. Ничтожество, он даже не пытался оттолкнуться и всплыть вверх. Всей ступней отец стоял на скользком, холодном дне и получал удовольствие от нездоровой суеты вокруг его персоны. Запои не прошли бесследно. Начались перебои с сердцем, острые боли в желудке. Мама переживала:
        - Пока не поздно, Игнат, остановись! Пока не поздно…
        - Зачем? - Он страшно улыбался, глядя на жену выцветшими голубыми глазами. Когда-то живые, яркие, они стали почти прозрачными, пустыми, с неприятными красными прожилками. - Я уже никуда не спешу. А вы все пошли на … со своей заботой!
        Отец сознательно отказывался бороться с недугом, театрально бил себя по впалой груди и кричал, что хочет смерти. Пожалуй, его смерть стала бы для их семьи избавлением. Но у Игната Маркова было бычье здоровье. Чтобы подорвать его, нужно было основательно потрудиться. Чем он изо дня в день и занимался. И лукавил, говоря, что с удовольствием встретится со старухой с косой. Его все устраивало. Это вокруг все страдали от его запоев, пьяных драк, а он получал от происходящего особый кайф.
        - Человеку надо очень мало для счастья, - едва ворочая языком, провозглашал отец.
        - Уймись, Игнат, - просила мать.
        - Убогие вы людишки, - не унимался тот, - от этого все ваши беды. Одна мечтает о миллионах, другой - о достатке королевском. Думаете, я не знаю? Не умеете, господа, соизмерять желаемое со своими жалкими возможностями. Проще, ребята, больше жизни!
        Леониду были невыносимы его наставления. Пьяный бред опустившегося человека. Ну, почему такая несправедливость: это чудовище - его отец! Счастливчики рождаются в таких семьях, как у Егора, а ему довелось появиться на свет в клоаке. Жаль себя, жаль мать. Особенно мать. Воспитанная в старых традициях, она знает одно: мужчина всегда прав, а жена должна терпеть. Вот так она и живет, в ожидании, что муж одумается. Ей так легче. Страдать и верить, что рано или поздно Игнат согласится на лечение. Уклоняется от его кулаков, плачет и ждет. Жалкий выбор. Леониду от этого больно. Он не понимает, как можно так жить.
        - Давай уйдем, мам. - В детстве это казалось решением проблемы.
        - Что ты, Лёнечка, он же без нас пропадет! - причитала Елена Петровна.
        - Ты предпочитаешь, чтобы страдали мы?
        - Потерпи, сынок. Это твой отец.
        Время шло. Все оставалось по-прежнему.
        - Он обязательно начнет все сначала, - горячо уверяла мама. - Только мы должны быть вместе, иначе у него не останется причины стать лучше. Понимаешь?
        В какой-то момент Леонид осознал, что этих двух людей связывает нечто крепкое, неразрушимое, чего ему пока не дано понять. В очередной раз убедился, что природа человеческих отношений, мотивация поступков - область мало изученная. У матери свои причины держаться пьянчужки-мужа, а ему противно родство с этим уродом Марковым, но никуда не деться. Родился груздем… Для себя Леонид решил, что у него есть единственный выход - заставить зазвучать ненавистную фамилию. Есть грандиозные планы на будущее, и он воплотит их в жизнь. Отец вряд ли оценит, а вот мама будет гордиться. Не так, как сейчас, с надрывом, с едва теплящейся надеждой на лучшее. Ее будет просто-таки распирать от гордости за успехи сына. Он сделает все, чтобы в глазах матери снова появился задорный блеск. Да он из кожи вон вылезет, чтобы однажды сказать ей:
        - Пора отдыхать, мам. Теперь тебе не нужно думать о том, где взять деньги.
        Он поднимется на уровень, где проблемы, если и возникают, то решаются быстро, без хлопот. Механизм успеха и благополучия, который он создаст, позволит ему достичь невиданных высот. Только вот самому задачи не осилить, по крайней мере на этом этапе. Поэтому ему нужен Некрасов. Даже мама с ее незаконченным средним образованием поняла это. Если бы она знала, как ему неприятно слышать из ее уст:
        - Держись Егора… - Тем самым она подчеркивает, что без Некрасова он никто. А в чем, собственно, разница?
        Кулаки сжимаются от бессильной злобы. Есть разница, и существенная. Он и Егор - два мира, два детства, два пути в будущее. Для Леонида это дорога в никуда, если ничего не предпринять. Резкий мощный отрыв от всего, что связывает его с прошлым и настоящим. Серое существование не для Маркова. Он отдаст все силы, чтобы попасть в мир Некрасова, чтобы этот везунчик Жорка нуждался в нем. Чтобы жизнь без него казалась Некрасову мрачным болотом, а с появлением лучшего друга - божьей благодатью. Он станет его тенью, его правой рукой. И все это для того, чтобы вырваться из того топкого существования, на которое Леонид обречен, если смирится. Его задача убедить Некрасова, что они нужны друг другу. Хотя на самом деле это Леньке без Егора не жить.
        Некрасов проснулся в отвратительном настроении. Так бывает: открываешь глаза и сразу понимаешь, что жизнь - дерьмо. Еще вчера все было в порядке и на работе, и дома. Так в чем же дело? Вздохнув, он повернулся на бок, и вдруг - голова. Резкая, нестерпимая боль заставила Анд-рона обхватить голову руками. Он едва сдержал стон. Просыпаться утром с болью? Никуда не годится. К тому же это с ним не в первый раз. У него нет ни времени, ни желания болеть.
        Приступы головной боли участились. Раньше избавиться от них было легче легкого: пара таблеток растворимого аспирина да чашка крепкого чая с сахаром - на первых порах этот нехитрый рецепт Некрасову помогал. Но сегодня, показалось, одним аспирином не обойтись. Хотя почему бы не начать с него? Лекарства в шкафчике на кухне. Далеко, очень далеко. Вот она, теория относительности, в действии. Нужно ввести правило: самые необходимые лекарства должны быть под рукой. Андрон скривился от боли. Без обезболивающего не обойтись, и еще не факт, что поможет.
        Лишь бы Машку не разбудить. Она такая паникерша. У нее один выход - доктор. Любит жаловаться профессионалам и получать от них советы. Для Некрасова поход к врачам - исключительный случай. Он доверяет им, но старается общаться с ними как можно реже. Наверное, это привет из детства: часто болеющий мальчик устал от пристального внимания медиков. Мама всегда старалась заручиться их поддержкой, а его выворачивало от людей в белых халатах.
        Почему-то Андрон еще с тех времен знал, что может помочь себе сам. Каждый человек способен на это. Нужно только уметь перейти на нужную волну. Разве не в этом дело? Ощущение радости способствует выздоровлению. Однажды Андрон поделился этими мыслями с мамой. Ее реакцией был внеплановый осмотр у доктора.
        - Мама, он разговаривал со мной как с душевнобольным! - возмутился Андрон после приема.
        - Тебе нужно больше отдыхать, сынок, - сказала мама.
        - О чем ты говоришь? Ты видела его глаза? Слышала, как он разговаривал со мной?
        - Головные боли - это не шутка, но мы с этим справимся - Настасья Сергеевна словно не слышала Андрона. - А вообще все это пустяки. Не переживай.
        Ключевые слова «головная боль». С ними соревновалось утверждение «мы с этим справимся», но Андрону не нравилась нездоровая суета, которая возникала вокруг его персоны при малейшем недомогании. Поэтому в большинстве случаев, когда можно было терпеть, он терпел. Вот и теперь ему не хотелось привлекать к себе внимание. Стоило представить, как начнет переживать Маша, и желание просить о помощи сходило на «нет». Однако боль усилилась. Незначительное движение - и к горлу подкатывает неприятная тошнота. Андрон закрыл глаза.
        Некрасов не любит болеть, не переносит ощущения беспомощности. И лукавит, не признавая, что Маша в этом плане гораздо сильнее его. Она с энтузиазмом включается в борьбу с недомоганием. Сначала своими силами, перелопачивая знахарские рецепты, а в случае неудачи спокойно переключается на традиционную медицину. Андрон же в подобной ситуации раскисает. Он с детства такой. Заболевая, позволяет себе капризничать. Все это прощалось, ведь раньше с ним была мама. Он успокаивался, когда она, улыбаясь, твердила, что все болезни - пустяки. Она умела разгонять его страхи. Когда мама была рядом, он спокойно переносил визиты докторов. Мама вселяла в него веру в быстрое выздоровление. Она улыбалась, и Андрону казалось, что болезнь отступает. Самое противное лекарство из ее рук принимал безропотно. Мама с ее непререкаемым авторитетом… Ее давно нет. Конечно, Маша - само внимание и забота, но мамины руки, голос… Да и он уже не тот маленький мальчик. Все безвозвратно изменилось. Иногда ему хочется снова вернуться в детство, хотя тогда…
        Тогда Андрон мечтал быстрее повзрослеть. Он скучал в окружении сверстников. Андрона тянуло к взрослым. Он пытался найти свое место в их не совсем понятном мире, который манил его тысячами «почему». Родители всё замечали. Отец говорил:
«Мой взрослый сын». Андрону это невероятно нравилось. Глаза отца сияли от гордости. Из чего Андрон делал вывод, что он все делает правильно.
        - Иногда жизнь кажется вереницей бессмысленных мелочей. Кажется, не стоит обращать на них внимания. В этом заключается фатальная ошибка того, кто стремится к успеху. Даю бесплатный совет, сын: в жизни нет мелочей, - подчеркивал отец.
        Пора вспомнить об этом. Головная боль - «мелочь», которая мешает ему жить полноценной жизнью. Она преследует его много лет. Только в последнее время ее нападки стали более ощутимыми. Он обязан следить за своим здоровьем. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Он боится показаться слабым? Глупо. Его имидж сильного мужчины, уверенно идущего по жизни, не пострадает.
        До чего же ему плохо. Лицо Андрона искажает гримаса боли. Кажется, голову вот-вот разорвет изнутри. Череп не выдержит. Невыносимо. Пожалуй, теперь он совершенно обоснованно может разбудить Машу и попросить ее принести лекарство. Пусть она простит его. Он нуждается в помощи. Андрон с трудом повел глазами. Маша так безмятежно спит, жалко прерывать ее сладкий сон. Пусть спит. Ничего, он справится сам.
        Бездействие для Некрасова смерти подобно. Но сейчас он способен только на то, чтобы лежать без движения. Боль вытесняет ощущение реальности. Как же он не любит болеть! В детстве каждая простуда казалась ему концом света. Сейчас его реакция более сдержанная, но, по сути, та же. Андрон отчаянно игнорирует сигналы «sos», которые подает организм. Глупо ждать, что это сработает, но Андрон упрямится. К его услугам самые лучшие доктора. Они будут счастливы доказать свой профессионализм. Кажется, в последний раз они сделали это в прошлом году - удалили Андрону аппендицит. Воспоминание об этом - крохотный шов справа внизу живота. Маша самоотверженно ухаживала за ним, вызывая недовольство медперсонала. Им хотелось проявить как можно больше внимания - еще бы, vip-пациент, а Маша им мешала. Андрона забавляло это противостояние, но самоотверженность Маши не имела границ, поэтому ему приходилось в приказном порядке отправлять ее домой.
        Прошел год. Андрон провел кончиками пальцев по едва ощутимому рубцу. События той недели слишком незначительны в сравнении со всем, что происходит в его жизни. Помотал он тогда нервы и себе, и Маше. Он был зол, пытался представить, как бы заботилась о нем мама, и раздосадованно замечал, что Маше до нее далеко. Медсестры подтрунивали над ее самоотверженностью, а он был уверен, что ничего особенного не происходит. Жена заботится о муже. Маленькое уточнение - гражданская жена о гражданском муже. Став на ноги, Андрон отблагодарил ее очередным комплектом ювелирных украшений. Маша сделала вид, что рада. Она вообще очень странно реагирует на его знаки внимания. У него не было времени долго думать об этом. Он включился в работу с удвоенной энергией. Ему напоминали о необходимости поберечься, но эти слова он пропускал мимо ушей. Некрасов снова был самим собой!
        Жизнь захватывает его, заставляя чувствовать себя то крохотным винтиком огромного механизма, то важной персоной, без которой работа этого механизма обречена. Все относительно. Перемены настроения, изменения планов. Происходящее часто кажется ему нереальным. Как будто он участвует в съемках фильма и ему отведена главная роль. Режиссер доверяет ему, позволяет импровизировать. Сегодняшнее отклонение от сценария - головная боль - не запланировано. Боль реальная и достаточно сильная. Нет сил пошевелиться. Андрон поморщился. Приступы становятся регулярными, от них уже не удается избавиться при помощи массажа, который умеет делать Маша. Ради этого Андрон приобрел массажный стол.
        - Без него ничего не получится, - уверяла Маша.
        Но и со столом в последнее время особых результатов не наблюдалось. Может быть, только в самом начале появления симптомов уходила скованность мышц шеи, по телу разливалась приятная нега, и наступало облегчение. Но чаще Маше не удается ему помочь. И сейчас не стоит ее будить. Пусть спит. Он справится сам. Всего-то нужно подняться и сходить за лекарством. Нельзя раскисать. Сегодня предстоит трудный день, нужно быть в форме. Хотя о чем это он? Ему всегда нужно быть в форме. Именно поэтому необходимо проявить благоразумие. Причин для головной боли несметное количество. Гадать бессмысленно. Найти ее - задача врача. Шутки в сторону. В его годы жалобы на здоровье непозволительны, но если уж что-то беспокоит, нужно принимать меры. Плохое самочувствие - никудышный помощник.
        Идти на кухню по-прежнему не хотелось. Тогда Андрон решил начать с йоги. Еще один способ вернуть самого себя. Раньше это срабатывало безотказно. Последнее время - со сбоями, но попробовать стоит. Сегодня у него обязательно получится. Система дыхательных упражнений и покой - вот его лекарство. Зачем столько мучиться, вместо того чтобы, распределив энергетические потоки, снять напряжение и боль! В пору его занятий с учителем тот называл его способным учеником. Сейчас он осторожно встанет с постели и спустится на первый этаж. Там есть все необходимое: простор, тишина, коврик, наконец. Только бы Маша не проснулась. Он будет осторожным. Главное, уговорить себя пошевелиться.
        Для начала Андрон прислушался к себе. Важен ритм дыхания. Здесь нет мелочей, нужно определиться. Йога не терпит суеты. В какой ноздре дыхание более глубокое, свободное? Кажется, в левой, значит, вставать нужно именно с левой ноги. Так советуют йоги. Как часто мы не обращаем внимания на подобные мелочи, но в этом учении мелочей нет. Итак, сегодня подниматься нужно с левой ноги. Йоги говорят, если все сделать правильно, гарантирована гармония на целый день. Кроме того, не помешает хорошенько потянуться, всеми мышцами, основательно, а еще - поводить глазами вверх-вниз, вправо-влево. Андрон сосредоточился, приготовившись проделать привычный комплекс упражнений. Водить глазами оказалось непросто. Тошнота усилилась. К тому же в ритуальное пробуждение вкрался тихий смешок.
        - Ну, что такое? - недовольно пробурчал Андрон, не глядя на Машу. - Не мешай.
        Она, натянув одеяло до самых глаз, едва сдерживала смех. Он медленно отвернулся, закрыл глаза. Проснулась все-таки. Как же она чутко спит! Теперь придется переваривать ее неуместную веселость. Нестерпимо болит голова, а ей весело. Что смешного? Попробуй ей объяснить. Она не понимает его основательного отношения к самым, казалось бы, малозначимым вещам. Не хочет понимать. За шесть лет так и не смогла привыкнуть к тому, что для него не существует мелочей.
        Нет, Маша не настолько глупа, просто ей хочется подурачиться. Это у него скверное настроение и болит голова, а у нее все в порядке. Ее жизнь лишена проблем. Ей достаточно просто сказать о них Андрону. Она говорит - он принимает к сведению. Ему нравится быть для нее добрым волшебником. Поэтому он даже не покажет, что сердится. К тому же Андрон привык, что Маша редко бывает серьезной. Может быть, поэтому ему с ней легко? Может быть, она - его антипод? Так и должно быть.
        Маша с головой юркнула под одеяло, замерла. Вот он потягивается. Как-то странно дышит. Упрямец, делает вид, что ее пробуждение его не интересует. Вот закончит свои ритуальные упражнения, и только тогда соизволит обратить на нее внимание. Хорошо, она подождет. Маша улыбнулась в полной уверенности, что этой улыбки никто не увидит. Никто - это Андрон. Еще чего доброго, обидится. Такой умный, сильный, всемогущий, но обидчивый, как капризный ребенок. Они давно вместе, так что лучше нее никто не знает Андрона Егоровича Некрасова.
        У Маркова есть веская причина быть рассудительным. Он лезет из кожи вон не только ради удовлетворения собственных амбиций. В его настоящем и будущем - любовь всей его жизни. Это она делает его сильным, удачливым, неутомимым. И в этом смысле Леонид гораздо счастливее Некрасова, ведь у него есть Настя. Ради нее он свернет горы. Женщина, которую он сделает счастливой. Он докажет ей, на что способен. Она перестанет иронично посмеиваться, когда очередной проект вознесет его и Егора на олимп успеха. Она ждет этого с не меньшим трепетом, чем он сам. Немного терпения. Он сделает все, чтобы Настя гордилась им. Они уже год вместе. Как здорово, что судьба помогла им встретиться. Страшно подумать, что он мог прожить жизнь, так и не узнав ее, не обняв, не поцеловав.
        Сейчас она лишь позволяет ему любить себя. Ее мечта - мужчина сильный, надежный, щедрый. Тем самым она дает понять, что речь не о нем. Еще бы! Его щедрость пока ограничена скромными возможностями. Он твердит, что это - дело времени. Но очень скоро Леонид бросит к ее ногам весь мир. Главное, чтобы она была рядом! Настя - талисман его успеха, яркий луч маяка в бушующем океане. Она - его пристань. Без нее все теряет смысл. Если бы не Настя, он не нашел бы сил на тандем с Некрасовым. Он не выдержал бы долгих лет лицемерия. Настя и мама - две женщины, ради которых Леонид бессчетное число раз готов влезать в шкуру хамелеона. Правда, если быть честным, он уверен, что мама будет ждать его успеха столько, сколько придется. А вот Насте все нужно уже сейчас. Он бы и рад, но ничто в его жизни не дается ему без труда. Он привык к этому и готов ждать. А Настя?
        Настя - нетерпелива, капризна и расчетлива. Это мнение мамы. Она ошибается, потому что ревнует. Ее мальчик вырос, и ей трудно свыкнуться с этим. Настя ассоциируется у нее с разлукой. Захватчица, посягнувшая на святое.
        - Она считает, что твоя семья недостойна ее появления в нашем доме? - Мама посмотрела на него с осуждением.
        - Я сам не хочу приводить ее сюда.
        - Мы позорим тебя. Мы мешаем тебе, - вздохнула мама.
        - Ты же все понимаешь, мам. Мы договаривались не говорить об этом.
        - Да, я помню. Только я очень хочу увидеть девушку, которую любит мой сын. Ты ведь любишь ее?
        - Я очень люблю ее, мам, и хочу на ней жениться.
        - Жениться? - испуганно выдохнула мама.
        - Не завтра, - засмеялся он, - не завтра. - А про себя подумал, что ему нужно еще много потрудиться, чтобы поднять свои возможности до уровня потребностей Насти. Иначе «не завтра» превратится в «никогда».
        - Хорошо, ну а рассказать мне о ней ты можешь?
        - Что рассказывать? - Леонид задумался. - Она необыкновенная. Учится вместе с нами в параллельной группе. Я вас познакомлю. Поужинаем как-нибудь. Тогда ты все сама увидишь и все поймешь.
        Он выполнил свое обещание. Правда, потом пожалел об этом. Мама категорически не приняла его выбор. С того вечера в их отношения вошла напряженность.
        - Эта девушка не для тебя, Леня.
        - Да? - Он наигранно засмеялся, хотя ему было не до смеха. - С чего бы это?
        - Я вижу…
        - Ты просто ревнуешь! - бросил Марков.
        - Ты ей не нужен, сынок. Очень скоро ты сам в этом убедишься.
        - Ты потеряла разум! - вспылил Леонид. - Перегар, которым ты постоянно дышишь, лишает тебя способности трезво мыслить.
        - Ты обижаешь меня…
        - Прости. Мне жаль, что я все это затеял. Давай считать, что никакого знакомства не было. Вам пока не придется общаться. По крайней мере, до того момента, как мы решим пожениться.
        - О-о! Боюсь, это была моя первая и последняя встреча с этой девушкой, - грустно улыбнулась Елена Петровна. - И еще… Настя не выйдет за тебя. Она не из тех, кто долго и верно ждет.
        Тогда слова мамы показались ему верхом несправедливости. Как она могла сказать такое? Всегда подчеркивала, что будет поддерживать сына во всем. Так оно и было до тех самых пор, пока в его жизни не появилась Настя. Было обидно, что его чистая, искренняя любовь стала причиной раздора с родным и близким человеком. Но с того момента, как мама посмела не доверять Насте, она перешла в стан тех, кто против него. Марков успокаивал себя, что очень скоро он докажет матери, как та ошибается. Он добьется успеха. Настя выйдет за него замуж, и они будут жить долго, счастливо. Он мужчина. Он позаботится об этом.
        Отвечая на вопросы о Некрасове, Маша в первую очередь сказала бы, что он человек серьезный. Иногда она подшучивает над его фундаментальностью, но по-доброму, чаще для того, чтобы снять напряженность.
        - Откуда с утра такая мрачность? - Маша выбралась из-под одеяла.
        - Тебе показалось, - едва разомкнул челюсти Андрон. Самое время сказать «доброе утро», но он был не в состоянии добавить хоть слово.
        - Тогда я еще посплю. - Некрасов никак не отреагировал на ее заявление. - И тебе советую, Андрюша. Такая рань! Спи, серьезный ты мой.
        Андрон не стал спорить. Сколько себя помнит, он всегда был таким. Отец говорил, что Андрону нужно было родиться в королевской семье - из него получился бы отличный правитель: собранный, целеустремленный, волевой. Оценка отца была лестной, хотелось ей соответствовать. Андрон всегда подчеркивал, что с ним можно общаться как со взрослым. Он ответственно относился ко всему, за что брался. Отстаивал свое мнение. Никаких «потом», ничего начерно. Жил на предельных скоростях.
        - Тебе не кажется, что он спешит жить? - с беспокойством замечала Настасья Сергеевна.
        - Не вижу в этом ничего плохого. - Егор Васильевич был настроен оптимистично. - Мы с тобой научили его этому.
        Некрасовых не коснулась проблема отцов и детей. Никаких трудностей переходного возраста они не пережили. Заслуга была обоюдная. Андрон всегда чувствовал себя взрослым. Родители не иронизировали по этому поводу. Им было совершенно очевидно, что их сын - необычный ребенок. Но создавать культ из этого обстоятельства Некрасовы не собирались.
        Андрон рос в атмосфере здорового сочетания любви и строгости. Несмотря на достаток, его не баловали, не захваливали. Учили, что за каждое слово, за каждый поступок нужно отвечать, учили этому с самого детства. Внушали, что ему нужно быть лучшим во всем. Он просто обязан! Особенно в этом плане старался отец. У него на все случаи жизни находились примеры из его биографии. О том, как он с дядей Леней начинали с нуля, как рисковали, как работали сутками и наконец добились желаемого.
        - Справедливости ради скажу, что без твоей мамы у меня ничего не получилось бы, - не забывал напомнить Егор Васильевич.
        В глубине души Андрон всегда был уверен, что роль отца в становлении предприятия - наиглавнейшая. Но без такой верной, умной, преданной помощницы, как мама, и верного друга в лице школьного товарища Леонида Игнатьевича Маркова, отцу было бы гораздо труднее. Вот и ему, Андрону, нужна именно такая спутница и такой же преданный друг. Так и будет, потому что если чего-то очень сильно хочешь, это обязательно сбудется.
        Сверстники Андрона были озабочены иными проблемами. Их желание заявить о себе выливалось в примитивную необходимость спорить, отрицать. Андрон скучал в их обществе. Не желая прослыть белой вороной, обманывал себя, пытаясь влиться в коллектив. Но мероприятия, забавы, устраиваемые его товарищами, казались ему верхом глупости и примитивизма. Тогда он изменил тактику. Андрон перестал приспосабливаться. Он решил всех вести за собой.
        - Все в тебе классно, Андрон, - признавали однокурсники, - только вот отдыхать ты не умеешь. А это скорее недостаток, чем достоинство.
        Некрасов не спорил. Все верно. Тратить время на пустые шалости казалось ему непростительной глупостью. Жизнь стремительно мчит его по укатанной, но извилистой дороге. Отдых - преступная роскошь. Позволить себе расслабиться можно только, сделав что-то в этой жизни. Достижения есть, но Андрон считал, что у него их немного. Придет время, и, оглянувшись назад, он почувствует удовлетворение, а пока нужно идти вперед. Никаких проволочек.
        - У тебя все черное или белое, хорошо или плохо, - улыбались девчонки. - Так нельзя. Скучно.
        Они знали, что ему наплевать на их мнение. Этот парень сам себе на уме. Он пропустит сказанное мимо ушей. Для него есть единственная правильная точка зрения - его собственная. Хотите - принимайте его таким. Не хотите - ему же лучше. Твердость характера и нравилась, и отталкивала одновременно.
        - Он какой-то слишком целеустремленный. Никого и ничего не видит вокруг, - замечали сверстники. - С ним трудно, но интересно.
        - Он просто зануда! - твердили другие.
        - Знайка-одиночка!
        - У него большое будущее. - Еще один взгляд со стороны.
        На самом деле окружающие просто высказывали свое мнение, а по-настоящему переживала за сына Настасья Сергеевна. Она могла говорить об этом только с одним человеком - Егором Некрасовым.
        - Егор, мне кажется, Андрон очень одинок.
        - С чего ты взяла? - удивился отец.
        - Чувствую.
        - Друзей много не бывает.
        - Я не вижу ни одного.
        - Его ждет замечательное будущее! Вот что действительно важно. - Это же Некрасов не уставал повторять самому Андрону. - А друзья - это все до поры до времени.
        У Андрона не было от него секретов. Все, что есть, они обсуждали по-мужски. Поэтому Егор Васильевич надеялся, что держит руку на пульсе. Ничто не останется без его внимания.
        - Все под контролем, Настя, - уверял он.
        Настасья Сергеевна не спорила с мужем. Сын не ввязывался в скверные истории, не попал в дурную компанию. Он отлично учится и успевает вникать в работу фирмы. Это ли не доказательство того, что Егор ничего не преувеличивает?!
        На самом деле что бы Егор ни говорил Насте, его беспокоило отсутствие у Андрона друзей и откровенное ерничанье сына в адрес его сверстников. Удивительно, но при этом Андрону удавалось сохранять ровные отношения со всеми. Ни друзей, ни врагов. Последнее обстоятельство настораживало Егора Васильевича:
        - Так не бывает, сынок! Быть хорошим для всех еще ни у кого не получалось!
        - Ну нет у меня врагов! - Забавно, что отец так серьезно говорит об этом.
        - Враги есть у всех.
        - Что ты хочешь сказать? - Андрон как всегда готов прислушаться к совету отца.
        - Недоброжелатели затаились. Будь готов к тому, что рано или поздно они подставят тебя.
        - Я не оставлю им шанса! - гордо вскинул голову Андрон.
        - Как ты собираешься воплощать это в жизнь? Ты ведь держишь всех на расстоянии, как будто все вокруг тебя прокаженные.
        Впервые за долгие годы Некрасов высказался вполне определенно. Андрон понял, что отцу не нравится его тяга к одиночеству. Маму это тоже беспокоит. Как же объяснить родителям, что ему никто не нужен? Вернее так: из всех, кто рядом, в качестве друзей он видит лишь Маркова. Сначала в элитной школе, а потом в институте Андрон вел себя обособленно. Предпринял несколько попыток вписаться в коллектив, изменил тактику: подчинил его себе и разочаровался окончательно. По-настоящему уютно ему было только дома.
        В чем Андрон нуждался, так это в общении с отцом. Егор Васильевич даже не представлял, насколько. Он уделял сыну внимание постольку, поскольку позволял плотный рабочий график. Любая свободная минута Некрасова принадлежала Андрону. Но поскольку такое случалось не часто, Андрона с раннего детства приучили к тому, что нельзя быть назойливым и нужно уметь занимать себя. Наверное, с тех пор он привык проводить время в одиночестве. Оно не пугало его, не казалось безнадежно потраченным.
        В ту пору Андрон еще не до конца представлял, какой она будет - его жизнь. Смотрел на влиятельного, всегда подтянутого отца, мечтая быть похожим на него. Андрон очень ответственно относился ко всему, что, по его мнению, вело во взрослую жизнь. Поступал планомерно, четко. Он хотел, чтобы все поняли - с ним можно говорить на равных, ему можно доверять.
        Время тянулось медленно. Школьные годы - скукотища. Предметы давались Андрону легко. То, над чем большинство его одноклассников корпело не поднимая головы, приходило к нему в течение минуты. Словно в голове его все ответы были разложены по полочкам и нужно лишь уметь ориентироваться. Сверстники его уважали, но побаивались, потому что никто не знал, чего на самом деле можно ожидать от этого флегматичного, задумчивого мальчишки, вмиг превращающегося в озорного разбышаку. Иногда в него словно вселялся маленький бес, и Андрон становился иным: смешливым, безрассудным, готовым к приключениям.
        - Оказывается, ты можешь быть живым, - лукаво улыбнулась одноклассница после очередной выходки Некрасова.
        Периодически он привлекал к себе внимание, не признаваясь, что делает это намеренно. В его правильной жизни не хватало немного перчинки. Увидав в глазах девчонки задорный блеск, понял: цель достигнута!
        - Проехали, - спокойно ответил Андрон.
        Он никого не допускал к себе, но в то же время умудрялся существовать в коллективе. Дружить с ним хотели многие, но он держался особняком. Рассматривал школьные годы как необходимую ступень, без которой его фундамент будет недостаточно прочным. Он бы с удовольствием занимался дома с преподавателями, о чем прямо сказал родителям.
        - Ты учишься в престижной школе, сынок. - Отец долго, не мигая, смотрел на него. - Ты можешь не иметь друзей, но посещать занятия должен.
        - Андрон, папа прав, - вторила ему мама. - Школа для тебя - лучший вариант.
        - Мне там скучно, - признался Андрон и поспешил добавить: - Нет, я не отказываюсь учиться. Просто все это можно пройти быстрее.
        - Всему свое время, - наставительно произнес отец. - Ты еще почувствуешь, как оно летит.
        - Но пока оно ползет!
        - Пока. - Мама улыбнулась. - Пока…
        После этого разговора Настасья Сергеевна решила поговорить с классной руководительницей сына. Та искренне хвалила его:
        - Андрон, без сомнений, очень способный мальчик. Важно развивать его дарования. Прислушивайтесь к нему, присматривайтесь. Андрон - необычный ребенок. Он слишком серьезен для своего возраста. Иногда мне кажется, что мне уже нечему его учить. Маленький взрослый мужчина. Правда… Его замкнутость меня все-таки беспокоит. Скажите, он хорошо спит?
        - То есть?
        - Ему не снятся кошмары?
        - У Андрона прекрасный крепкий сон.
        - Это хорошо.
        - К чему вы клоните? - насторожилась Настасья Сергеевна. - Что вы хотите сказать?
        - Только то, что вы услышали.
        Радость от признания способностей сына сменилась беспокойством.
        - Что случилось? - Егор Васильевич заметил озабоченность жены.
        - Я сегодня разговаривала с классной Андрона.
        - Как его успехи?
        - У него полный порядок с учебой.
        - Рад это слышать.
        - Она сказала, Андрон - необычайно одаренный ребенок. - Казалось, ее это огорчает. - Мы должны с этим что-то делать.
        - Отправим его за границу, в свое время, - спокойно предложил Некрасов. - Не сейчас, конечно, но… Скоро мы будем иметь такую возможность. И без паники. Тебе не угодишь, мать, умный - плохо…
        - Егор, ты не понимаешь, о чем я говорю?
        - Все я понимаю. Не кипятись. Все идет как нужно. Поедет в Англию…
        - Англия! Англия! Ты готов отправить мальчишку на край света, лишь бы никто не отвлекал тебя от бизнеса! Все награды твои! Только благодаря тебе фирма процветает. Ты помешался на сверхприбылях, договорах! Тебя больше ничего не интересует!
        - Остановись!
        - А у меня есть сын. Только он. Я сойду с ума от тревоги, если ты отправишь его так далеко. Об этом ты подумал?
        - Настасья, чего ты хочешь? Какие проблемы? В том, что Андрон хорошо учится? В том, что он взрослеет?
        - Он отлично учится.
        - Спасибо за уточнение. - Некрасов едва подавлял нарастающее раздражение. - Для него это работа. Ты же знаешь, он всегда выполняет свою работу на «отлично». Мы приучили его к этому. Он берет с нас пример. К чему эта истерика? Да, мне приходится много работать. В чем ты пытаешься меня обвинить?
        - Ему нужно внимание, Егор. Мальчик нуждается в нас. Мы нужны ему. Ты, я. - Настасья жалела о том, что позволила эмоциям выплеснуться. Она всегда считала себя женщиной, которая умеет владеть собой.
        - Согласен.
        - Он тянется в мир взрослых, в наш мир с непонятным для меня упрямством.
        - Мне как раз все ясно. - Егор Васильевич хотел поскорее окончить разговор.
        - На самом деле он так одинок.
        - Он перерос своих сверстников. Дальше ему будет проще общаться, поверь. Н у, что с тобой сегодня?
        - Мы говорим на разных языках, Егор, - вздохнула Настасья Сергеевна. - У тебя на первом месте работа, а у меня - сын.
        - Оставь, мать. Не усложняй.
        - Меня пугает его самодостаточность, Егор.
        - Все хорошо. Ты слишком заботлива, слишком внимательна. Вот в чем перебор. Надо было еще одного рожать. Ну, не хмурься. Ты сейчас скажешь: возраст, поздний ребенок, риск. Давно пора забыть о том, как трудно нам достался Андрон.
        - Я никогда не смогу этого забыть. - Лицо и шея Некрасовой покрылись алыми пятнами.
        На мгновение она вернулась в тот день, когда появление на свет Андрона могло стать фатальным событием для нее самой. Врачи сделали все возможное и невозможное. Благодаря их самоотверженности и поддержке мужа она выжила.
        - Настя, у нас замечательный сын. Ты - замечательная мать. Хотя твоей материнской любви еще бы на дюжину хватило.
        - Ты опять за свое.
        - Знаю, знаю, заранее знаю все твои аргументы. Все нужно делать вовремя, да?
        - Ты читаешь мои мысли. - Настасья Сергеевна покачала головой. - Андрон для меня - сама жизнь.
        - Я знаю и горжусь им, милая, на самом деле горжусь.
        - Я тоже, разумеется, и я.
        Назревавший конфликт был улажен. Некрасовы умели уходить от бурного выяснения отношений, тем более при ребенке. Мелкие размолвки не в счет. Наверняка и поэтому родители Андрону казались идеальной парой.
        - Мама, а как ты познакомилась с папой? - Ему важно знать это. - Ты помнишь?
        Настасья Сергеевна замешкалась
        - Это романтическая история, сынок, - расплылась она в улыбке. - Увидела и влюбилась с первого взгляда.
        - А ты что скажешь, пап?
        - Что сказать, сынок. Отбил я маму у моего лучшего друга.
        - Мам!
        - Егор! - Мама бросала на отца испепеляющие взгляды.
        - Что, Настя? - Некрасов состроил виноватую мину. - Пошутил. Пошутил я, сынок.
        - И вообще, это было так давно, - защебетала мама. - Главное не то, как мы встретились, а то, что мы вместе и у нас есть ты, сынок!
        Они неустанно повторяли, что Андрон - самое дорогое, что у них есть. Он так часто слышал это, что безоговорочно верил в свою избранность, одаренность. Таланты - это прекрасно. Однако это всего лишь дополнение. Главное - любовь. Благодаря ей Андрон чувствовал себя защищенным, сильным. Родители любили его, не оберегая чрезмерно. Он воспринимал их как старших товарищей. Это здорово. Наверное, он должен считать себя счастливым. Ничего. Он вырастет и отблагодарит их за все.
        Как будто все шло хорошо. Планы, быстротечное время. У него все получалось. Так говорили все, и родители тоже. Вместе с тем Андрона одолевало предчувствие приближения чего-то неотвратимого, ужасного, чему он не сможет противостоять. Ощущение витало в воздухе, мешало наслаждаться жизнью, заставляло сердце работать с перебоями. Слово «страх» в какой-то момент уже не подходило. Это был прочно обосновавшийся ужас ожидания чего-то непоправимого.
        Он всегда ему завидовал. Черной завистью, убийственной. Завидовал атмосфере, царящей в его доме: всегда улыбающаяся мама с глазами, в которых отражается счастье. Глава семьи, от которого пахнет хорошим одеколоном, а не перегаром, как от его пьянчужки-отца. У Некрасовых Леониду всегда было уютно. Но внимание и доброжелательность родителей Егора вызывали у Леньки не благодарность, а тщательно скрываемую злобу. Жизнь в этом доме складывалась в яркую мозаику, именуемую нормальной семьей, счастливым детством и юностью, радужными планами на будущее. Как же Леониду хотелось оказаться на месте Егора! Хотя бы на денек. Будь у него такие условия, как у этого черноглазого красавчика, уж он добился бы большего. А Егор умудряется топтаться на месте. Почему? Да потому что ему нечего желать, у него во всем полный порядок, и нет у него одного немаловажного достоинства, необходимого условия успеха, - здоровой доли авантюризма.
        Они идеально дополняли друг друга: Некрасов с его связями, примерной анкетой, благополучным тылом и светлой биографией комсомольского лидера, и Марков, с его наполеоновскими планами, трудолюбием и нечеловеческим чутьем денег. Реальности будут плавно вписываться в их график, а не наоборот. Все это будет. Кажется, они даже время смогли заполучить в союзники. Молодые, здоровые, талантливые, они шли по жизни рука об руку, мечтая о материальном благополучии масштабов Дональда Трампа. Оба понимали, что только с хорошими связями и деньгами можно надеяться на успех. Светлое и радужное будущее распахнет перед ними не узкую калитку, а широкие ворота, в которые можно въехать на сумасшедшей скорости. Награда стоит того.
        Окончив университет, друзья получили распределение в один из престижных научно-исследовательских институтов. Фундаментальный во всем, Некрасов поступил в аспирантуру. Марков же не собирался тратить время на то, что не могло сделать его богатым. Он выполнял свои обязанности, и только.
        - Вы зарываете ваш талант, милейший. - Начальник лаборатории предлагал ему писать кандидатскую, но Леонид отказался не раздумывая. Он не хотел тратить на это время. Гораздо больше его привлекали поездки в столицу на уик-энд. Оттуда он возвращался с сумками, полными дефицитных товаров, быстренько реализовывал их, получая хороший процент. При этом чувствовал себя хозяином положения и в душе посмеивался над теми, кто легко выкладывал немыслимые деньги за импортную косметику, джинсы, обувь. Сам он одевался со вкусом. Для него это было важно. Так он чувствовал себя увереннее.
        В институте Леонид слыл зазнайкой, гордецом, человеком замкнутым и непредсказуемым. Его побаивались, потому что попасть на его острый язык не хотел никто. К тому же Марков периодически напускал на себя неприступный вид, исключающий даже самое поверхностное общение. Разумеется, это никогда не касалось Некрасова. Егор в свою очередь не обращал на создаваемый коллегами портрет друга никакого внимания. Он знал настоящего Маркова, а не того, который за позой прятал свою ранимость и неуверенность.
        Жизнь текла подозрительно размеренно. У Егора - по плану: работа, семья, ребенок, у Маркова все в мечтах - достаток, неограниченные возможности, свобода. Но однажды…
        - Егор, или сейчас, или никогда! Нужно действовать. Время пришло! - Таким возбужденным, на таком подъеме Егор не видел своего друга давно. Тот был полон энергии и оживших надежд. - К черту прозябание на эту нищенскую зарплату! Мы станем хозяевами своей жизни. Что ты смотришь? Разве не об этом мы мечтали? Шевели мозгами, Егорка!
        Первый шаг был сделан: друзья открыли свою фирму. Марков, для которого не существовали понятия трудовой стаж, сложившийся коллектив, многолетний опыт, вскоре написал заявление об уходе из института по собственному желанию. Некрасов к тому времени занимал должность научного сотрудника, речь шла о повышении, так что увольняться он не спешил. Егор никогда не был приверженцем резких мер. Что-то внутри протестовало против авантюризма Маркова. Но противостоять его напору оказалось невозможно. В какой-то момент Егор сказал себе, что он доверяет интуиции своего товарища. Это стало аксиомой, и Некрасов почувствовал облегчение.
        Стремительные перемены, открывшиеся возможности заработка, несоизмеримые с институтской зарплатой, все-таки заставили Егора полностью посвятить себя бизнесу. Красивое слово, вошедшее в жизнь, с головокружительной скоростью меняло понятия благополучия, могущества. Все чаще Некрасов понимал, как вовремя они начали свое восхождение. Связи, «крышу» обеспечивал Егор. Поначалу в ход шли знакомства его отца, невероятные «стечения обстоятельств», ловко подстроенные лишь для того, чтобы состоялось нужное знакомство. Постепенно им открывались двери, в которые было нелегко достучаться. Тандем Некрасов-Марков продолжал уверенно, энергично идти вперед.
        Однако было обстоятельство, огорчающее Маркова. Львиная доля капитала уставного фонда принадлежала Некрасову. Леонид ничего не мог с этим поделать. У него физически не было возможности вложить больше. Пришлось делать вид, что он не чувствует себя ущемленным. Некрасов не давал ему для этого повода. Он поступил как настоящий друг. По условиям честного партнерства условились делить прибыль в соотношении шестьдесят к сорока. Марков, взявший на себя обязанности коммерческого директора и генератора идей, в душе надеялся, что его время еще придет. Время, когда он получит не долю, а все!
        Это были потаенные мечты, которыми Леонид не делился ни с кем. Собственно, ему и некому было открывать душу. Однажды он любил, но его бросили. У него был друг, но он предал их дружбу, надолго лишив Леонида иллюзий. Теперь Егор хочет выглядеть рыцарем - не оставляет друга, показывает свою порядочность. Да он просто откупается за Настю… Марков только сказал, что простил, только пообещал забыть. На самом деле он не собирался делать ни того, ни другого.
        Любовь делает человека уязвимым. Она согревает, но в один миг может все разрушить. Зачем тогда? Уж лучше быть одному и надеяться только на себя. Поэтому он не стал заводить новых друзей, впускать в свою жизнь женщин. Он относился к ним с присущей ему иронией.
        - Принимаю факт их существования как суровую действительность и приспосабливаюсь к ней, как могу. - Марков так и остался закоренелым холостяком.
        Он не был ханжой. Красивый, статный, ироничный - он нравился женщинам и умел быть разным. Ему это не стоило никаких усилий. Его любили, а он лишь принимал любовь. Леониду нечего было дать им взамен. Сердце разбито, душа озлоблена. Но Марков говорил себе, что не это главное. Работа - вот его пристань. Вот где он чувствует себя на коне. Территория исключительной значимости.
        Вокруг все менялось с головокружительной скоростью, но Некрасов и Марков сумели вписаться это трудно предсказуемое время. Залогом успеха того периода стал риск. Егор сомневался и ратовал за «режим ожидания лучших времен», а Леонид упрямо втягивал его в проекты, грубовато называемые Егором «авантюрами». Когда все складывалось удачно, Некрасов переставал паниковать. Напряженность спадала, и наступал период восхвалений прозорливости Маркова.
        Тот делал вид, что с удовольствием принимает заслуженную похвалу. Внутри у него бушевал разрушительный, безжалостный ураган. Внешне благополучные, искренние отношения давно перестали быть таковыми. Маркова это не огорчало. Однажды необходимость притворяться другом Некрасова отпадет сама собой. И тогда Леонид займет его место! Путь предстоял долгий. Пока же Марков вел себя естественно и сдержанно, хотя черная зависть разъедала его изнутри. Он жестко контролировал себя. Со стороны они выглядели неразлучными товарищами, готовыми на все ради настоящей мужской дружбы.
        - Какие мы молодцы! - восторженно восклицал Егор после удачной сделки.
        - Лучше не бывает, - вторил ему Леонид, а про себя добавлял: «Ай, да Ленька! Ай да сукин сын!»
        Их успех он приписывал исключительно себе, но говорить об этом вслух не собирался. Он успокаивал себя тем, что его время еще придет! Настанет час, когда окружающие узнают, что все заслуги тандема Некрасов-Марков зависят только от изворотливости его ума, от его звериного чутья на прибыль, его нечеловеческого везения! Даже сотой доли всего перечисленного нет у Егора. Он везунчик во всем и в том, что ему повезло с товарищем. Сам Егор никогда бы ничего не достиг, никогда бы не продвинулся дальше теорий, планов, бумажных расчетов. Он по природе нерешительный, чтобы не сказать - трусоватый. Он бы не семь, а семь раз по семь отмерял, прежде чем решиться на что-то.
        - Тебе не кажется, что это звено может подвести? - глубокомысленно изрекал Некрасов, ожидая, чтобы Марков в очередной раз повторил доводы в пользу обсуждаемого проекта.
        И Леонид спокойно и убедительно подводил своего компаньона к тому, что нельзя топтаться на месте. Марков доказывал, что промедление приведет к их постепенному вытеснению с рынка. Этого нельзя допустить. Они первопроходцы, им и карты в руки! Нужно рисковать, идти вперед. С другой стороны, один неосторожный шаг - и все придется начинать сначала. Мало-мальский просчет грозит недопустимыми финансовыми потерями, а к моменту возрождения их ниша может оказаться занятой другими.
        - Хорошо, но под твою ответственность, - сдавался Некрасов.
        Он соглашался, но в то же время снимал с себя всю ответственность в случае неудачи. В этом был весь Некрасов. Он никогда ни в чем не виновен. Все просчеты на совести Маркова. Такая позиция раздражала Леонида, но он мастерски скрывал свои чувства. Долгосрочная стратегия вынуждала его вести себя именно так.
        Каждый раз, когда ему становилось особенно тяжело, когда с языка были готовы сорваться обличительные слова, Марков брал себя в руки. Скольких сил ему это стоило! Слишком многое поставлено на карту. Это тот случай, когда Марков не собирается рисковать. Но его целеустремленность, целостность, упрямство страдали и жаждали реванша.
        Когда это началось? В старших классах лицея. Беспричинный страх заставал врасплох. Ничего конкретного. Необъяснимое ощущение приближения фатальных событий, которые выйдут из-под контроля. Андрон знал: однажды, в нужный момент он окажется не готов противостоять. Поговорить об этом с кем-то - смерти подобно. Признание автоматически причислит его к разряду слабонервных. Это недопустимо. Ему так часто твердят, что нужно быть сильным, что сила - залог успеха. Разумеется, речь шла не о физическом совершенстве, а о силе духа. Как быть?
        Страх шел за ним по пятам. Страх до спазмов в горле, до приступов удушья. Все труднее стряхивать с себя его холодные пальцы. И однажды Андрон не выдержал - решился открыться человеку, который не мог его не понять. Едва подобрал слова, признался. Страхи были выпущены на волю. Когда он озвучил их, они словно потеряли важность. Андрон почувствовал облегчение. Ласковые мамины руки обняли его, нежный поцелуй в макушку, успокаивающие слова. Он едва не расплакался от благодарности. Зачем же он так долго мучил себя?
        - Ничего, милый, это с каждым бывает, - улыбнулась мама, а вечером того же дня едва дождалась возвращения мужа с работы. - Егор, с Андроном беда!
        - Господи, что еще стряслось? Опять учительница перехвалила?
        - У него страхи! - Настасья пропустила ироничный вопрос мимо ушей.
        - Страхи?
        - Он боится!
        - Кого? - Некрасов непонимающе тряхнул головой. - Чего?
        - Он не может объяснить. Я никогда не видела его таким… таким беспомощным. Ты представляешь, что такое жить в страхе? И это в его возрасте!
        - Что конкретно он говорил?
        - Должно произойти нечто ужасное. Событие, которое перевернет его жизнь, нашу жизнь. Он не знает, я же сказала тебе. Ничего конкретного.
        - Каша у него в голове. Перегрузили пацана.
        - Ты противоречишь себе. Кто говорил, что его нужно загружать, чтобы в голове мыслей на глупости не осталось? - негодовала Настасья Сергеевна. - Я тоже хороша, поддерживала тебя. А как же иначе! Мы ведь одно целое!
        - Что-то изменилось?
        - Сейчас речь не о нас. Речь об Андроне. Нужно что-то делать.
        - Не дави на него. - Некрасов устало вздохнул. - Не нужно подчеркивать, что он за все в ответе. Кажется, мы перестарались.
        - Вот и я о том же. - Настасья взяла Егора за руку. - В этой связи я хочу попросить тебя… Егорушка, перестань брать его с собой на работу.
        - Ты думаешь, это моя инициатива?
        - Ты на все его просьбы отвечаешь согласием?
        - Нет, только на те, которые нужно.
        - Он еще ребенок, а мы вечно заняты. Только когда он болеет, мы - само внимание.
        - Ты сгущаешь краски, Настя.
        - Ничуть. Мальчик из кожи вон лезет, чтобы получить нашу похвалу. Ребенок, которому неинтересно с его сверстниками. Ребенок, у которого нет друзей. К чему это приведет?
        - Все нормально. - Егор верен себе. - У меня, например, один друг.
        - У Андрона нет и этого. Он никого не допускает близко. Одинокий человек, делающий все, чтобы заслужить твою похвалу, поймать благосклонный взгляд.
        - Он взрослее своих сверстников. Им бы шалить, а ему работать охота.
        - Он еще ребенок, а для тебя он уже с года взрослый! - Некрасова паниковала, а Егор как всегда проявлял спокойствие. - Или ради эксперимента назначишь его своим замом?
        - Настя, он придет ко мне на работу в свое время. Окончит школу, поступит в институт, поучится в Англии. Повзрослеет, наконец. Рано или поздно он должен войти в наш бизнес.
        - Не морочь ему голову своим бизнесом, Егор! Он еще мальчик. Скоро ты потребуешь от него знания курса маркетинга. Тебе доставляет удовольствие проверять его на прочность? Он не выдерживает… Мой мальчик живет в страхе!
        - Наш сын, Настя, наш. Я беспокоюсь о нем не меньше твоего.
        - Неправда! Для тебя важна только работа!
        - Ты несправедлива ко мне.
        - Ты снова не о том говоришь! - Она резко отвернулась. - Я жалею, что начала этот разговор.
        Некрасов не чувствовал вины. Он не мог отказать сыну. Тот проявлял интерес ко всему, что касалось бизнеса.
        Андрон с удовольствием проводил время в обществе друзей и коллег Егора Васильевича. В этой взрослой компании мальчишка чувствует себя свободно.
        - Торопится жить мальчонка. - Некрасов поцеловал жену. - Успокойся.
        - Сердце щемит. Ты бы видел его глаза…
        - Глаза? Красивые у него глаза, твои.
        - Его глаза просили о помощи. - Настасья всхлипнула. - Такие быстро сгорают.
        - Перестань. Он просто взрослеет быстрее других, - успокаивал жену Некрасов.
        - Я боюсь, он перегорит, понимаешь?
        - Ничего. Он в любой момент все начнет сначала.
        - Егор, ты еще не понял? - В глазах Настасьи заблестели слезы. - Никогда и ничего нельзя начать с чистого листа. Просто потому, что есть прошлое, а в этом прошлом - поступки. Ничего нельзя начать с нуля, Егор.
        - Ты это к чему? - Он взял ее лицо в ладони. - Ты что?
        Настасья ничего не ответила. Зря она затеяла этот разговор. Мужчина никогда не сможет до конца понять женщину. Просто потому, что он мужчина. Может быть, и хорошо, что не поймет. Не узнает, чего ей стоит сохранять внешнюю невозмутимость, излучать благополучие.
        Сколько лет она казнит себя. Тогда она была уверена, что поступает правильно, но теперь, когда прошло столько лет, поняла, что наказание за ее поступок может понести ее мальчик. Настасья не боится потерять достаток, кажущуюся беззаботной жизнь. Она смирится с лишениями, только бы у Андрона все было хорошо. Дети не должны отвечать за грехи своих родителей. Если виновата, то только она.
        - Настя? - Егор забеспокоился. - Ты где?
        - Все будет хорошо. - Настасья улыбнулась, пытаясь унять его тревогу. - Пока мы вместе, у нас все получится.
        - Ты меня пугаешь.
        - Андрон - меня, я - тебя.
        - Я не шучу!
        - Прости. - Еще одна волна ударилась о береговые камни и бесшумно отступила. Шторма не будет.
        - Я люблю тебя, Настя. Люблю Андрюшу. Я все сделаю, чтобы вы были счастливы. Я обещал тебе это много лет назад. - Некрасов заметно волновался. От его напускного спокойствия не осталось и следа. - Кажется, я никого не обманул?
        - Ты всегда держишь слово. - Ей было нелегко говорить.
        Вернулось прошлое, в котором она сделала выбор. Время безрассудной молодости, безудержных желаний. Она поступила верно, выбрав сильнейшего.
        - Ты лучше всех. - Настя обняла Егора. - Андрон так похож на тебя. Как же я люблю вас обоих! Нет, не обижайся, его сильнее, потому что… я обожаю его и тебя в нем.
        - Спасибо, а за Андрона не переживай. Перерастет он свои страхи, Настена.
        - Дай-то бог.
        - И перестань таскать его по врачам. Не мешай пацану взрослеть. Он знает, чего хочет от жизни. Он всего добьется.
        - Как понять, что для него лучше?
        - Ты же мать. - Некрасов пристально посмотрел на жену. - Слушай свое сердце.
        - А страхи?
        - Они уйдут… Уйдут тогда, когда мы перестанем бояться за него.
        - Мне страшно. - Настя снова уткнулась мужу в плечо.
        - Отпусти свои страхи, тогда у него все получится… И пусть вникает в дела фирмы. Отвлечется от глупостей, которые не дают ему покоя.
        Не по годам сообразительный, сосредоточенный, пунктуальный и упрямый, Андрон проявлял неподдельный интерес к бизнесу. Егор Васильевич с удовольствием вводил сына в сложный мир деловых отношений.
        - Мы начинали с нескольких рулонов ткани. - Однажды Егор Васильевич рассказал сыну о том, с чего все начиналось. - Мы с дядей Леней - два крепких орешка. Уж если чего захотим, то добиваемся. Вот увидишь, у нас все получится!
        Время шло, Андрон быстро взрослел. Все, за что он брался, удавалось. Но за его успехами по пятам шли страхи.
        Андрон уже привык к ним. Они стали частью его самого. Андрон смирился, а вот мама явно переживала. Угораздило же его признаться! Но что сделано, то сделано. Внимание мамы приятно, однако в последнее время она просто душит его своей заботой. Есть способ урезонить ее: пожаловаться отцу. Андрон был уверен: между родителями состоится разговор тет-а-тет и ситуация изменится. Правда, лишь на время. Отец всегда прислушивается к матери, она - к нему. Они просто станут осторожнее. Значит, нужно терпеть. Все утрясется само собой. А пока он решил, что жизнь - захватывающая игра. Хотя наступит момент, когда он станет не просто ее участником, а тем, кто диктует правила. Эта перспектива воодушевляла его.
        Судьба благоволила к Андрону. Трудолюбивый, упорный, обладающий искрометным юмором, Некрасов вызывал уважение сверстников. Но верный своим правилам, он никого не приближал к себе. Созданный им мир был слишком идеален для отношений, которые могли принести в него лишь разочарования и зависть. И все же добиться его расположения хотели многие. От него исходила сила, которая отличала его от других.
        С призванием лидера Андрон справлялся успешно. Единомышленников, готовых разделять его взгляды, приветствовал, а с остальными держался настороженно, холодно. Ему нравилось производить впечатление, а те, в чьих глазах он видел зависть, переставали для него существовать. Он рано научился распознавать неискренность. По крайней мере, так считал. Андрон был рад этому обстоятельству. Это помогало ему игнорировать недругов.
        - Идет естественный отбор, - шутил он, уверенный, что впереди его ждет встреча с единственным настоящим другом и любовью, ради которой стоит вершить великие дела. В том, что его жизнь не будет праздной, он тоже был абсолютно уверен.
        - Откуда в нем это? - искренне недоумевала мать. - Он же не на психолога учится.
        - Странно, что ты удивляешься, Настя. - У отца на все был готов ответ. - Мы воспитали его таким.
        - Да? Знаешь, Егор, иногда мне кажется, что это он нас воспитал…
        Элитная школа была окончена на «отлично». Поступление в институт не стоило Андрону особых усилий. Родители решили не подключать свои связи и не пожалели об этом. Андрон успешно сдал экзамены и был зачислен на первый курс экономического факультета при университете. Учился парень хорошо. Некрасов-старший был спокоен: его сын сам по себе - личность. Правда, как отец, не безразличный к будущему сына, он не считал зазорным внести в него свои коррективы. Егор Васильевич планировал поездку Андрона в Англию. Некрасов-старший основал и развивал свой бизнес на Родине, но считал, что практика за рубежом будет для сына весьма полезной. К тому же мужчине не помешает опыт самостоятельной жизни. Настасья Сергеевна продолжала чрезмерно опекать Андрона, чем, по мнению Егора Васильевича, портила юношу.
        - Ты нарочно это придумал! Ты ревнуешь меня к нему! - выпалила Настасья в гневе, исчерпав все доводы.
        - Не говори глупостей. Признайся, что тебе страшно отпускать твое чадо так далеко. Это твой страх, не его. Постарайся сделать так, чтобы Андрон его не почувствовал.
        - Для этого мне нужно умереть.
        - Зачем же так мрачно? Просто сделай вид, что все в порядке. Поддержи меня, тогда и ему будет легче.
        - У меня сердце разорвется.
        - Ты сильнее.
        - Хорошо, - выдохнула Настасья.
        - Я могу на тебя рассчитывать?
        - Да. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
        Заполучив жену в союзницы, Егор Васильевич сразу же объявил о предстоящей поездке Андрону.
        - К тому же отличная языковая практика, сынок. - Теперь ему пришлось убеждать сына. Андрон был не в восторге от открывавшейся перспективы.
        - Но мне предстоит работать здесь. - Андрон был огорчен. - Есть договоренность о том, что я пройду практику в банке «Прогресс», а потом приду к тебе на фирму.
        - В наших силах все это изменить. - Отец был неумолим. - Ты поедешь в Лондон.
        - Это же стереотип, пап. На самом деле это им нужно приезжать к нам.
        - Мне нравится твой патриотизм, но ты поедешь в Англию, сынок. И давай поставим на этом точку.
        - Но, папа…
        - Точку, слышишь? - Егор Васильевич положил руку ему на плечо. - Ты думаешь, старик-отец не понимает, в чем дело? Я знаю о той маленькой, хрупкой девушке, с которой ты проводишь все свое свободное время. Разлука с ней - вот в чем причина.
        Андрон густо покраснел. Всезнающий отец. Он, как всегда, прав. Отпираться глупо. Не так давно в жизни Андрона появилась Маша. Он вот-вот окончит институт и считает, что теперь может позволить себе серьезные отношения. Эта программа однажды была согласована и с родителями:
        - Сначала образование, сынок, а потом личная жизнь.
        Он не собирался спорить, но ханжой не был. Девушки никогда не обделяли его вниманием, он отвечал им взаимностью. Но ничего серьезного. На этот раз симпатия была взаимной и стремительно перерастала в нечто большее, нежели мимолетное увлечение. Андрон почувствовал это сразу. Как позднее призналась Маша - она тоже.
        Но к радости первой настоящей любви неожиданно примешалось горькое разочарование: родители не приняли выбор его сердца.
        - Кто она, сынок? - пыталась выяснить мама.
        - Мария, ее зовут Маша. Она - удивительная девушка, - мечтательно смотрел вдаль Андрон. В его карих глазах искрилось столько нескрываемого восторга, что Настасья Сергеевна забеспокоилась. Взглядом она просила поддержки у мужа.
        - Мы уже запомнили ее замечательное имя, - усмехнулся Егор Васильевич. - Мы пытаемся понять, из какой она семьи? Где учится? Сколько ей лет? Ну, ты понимаешь, некоторые подробности, которые помогут нам создать ее портрет.
        - Портрет? Чепуха. По-моему, самое главное, что я люблю ее. Я не могу без нее.
        Его ответ им не понравился. Андрон отчетливо прочитал это на их лицах. Они недовольны и не пытаются это скрыть. Но что он сделал? Он виновен в том, что полюбил? Ему скоро двадцать три, а настоящее чувство пришло к нему лишь в конце прошлого года. Волшебный Новый год подарил ему встречу с Машей. Они обменялись мимолетными взглядами и через мгновение искали друг друга в шумной компании. Как здорово, что в тот день они оказались вместе. Счастливое совпадение. Страшно даже представить, что все могло сложиться иначе.
        Месяцы счастья пролетели, как несколько сумасшедших дней. Им было хорошо вдвоем. Андрон не мог поверить, что это происходит с ним. Никогда раньше он никого не подпускал так близко. Наверное, стоило столько времени провести наедине с собой, своими мыслями, чтобы получить все и сразу. Теперь все было по-настоящему! Маша - его первая женщина. Все, что было до нее, не в счет. Мир заиграл новыми красками. Оказывается, раньше он был не таким ярким, блистающим. Теперь в нем все по-взрослому. Андрон встретил девушку своей мечты, которая отвечает ему взаимностью. Вот она, любовь, ради которой он готов вершить великие дела. Они любят друг друга. Это главное в их отношениях, а не то, чья она дочь.
        - Мы с мамой все понимаем, сын, но ты тоже войди в наше положение. - Отец избегал прямого взгляда.
        - Ты - наша гордость, наша надежда. - Мама тщательно подбирала слова, чтобы не обидеть Андрона. Как же ей хотелось высказаться более категорично и поставить точку на не внушающих доверия отношениях. - Рядом с тобой должна быть девушка из нашего круга. Девушка, достойная тебя, милый.
        - Мама, но ведь это глупо! Достойная - что это означает? Черт возьми, кто это определяет?
        - Смени тон! Ты прекрасно понимаешь, о чем мы говорим! - Егор Васильевич подчеркивал, что они с мамой - одно целое.
        Андрон почувствовал себя растерянным Малышом из его любимой сказки, сказки Астрид Линдгрен: у мамы есть папа, у папы есть мама, у Боссе есть Бетан, а у него… А у него есть Маша. Значит, у Андрона нет иного выхода. Он будет бороться ради их любви.
        - Извините. - Андрон взял себя в руки. Он больше не сорвется, не наговорит грубостей. - Высказывайтесь определеннее.
        - Хорошо. Ты уже взрослый, и мы можем говорить начистоту. Андрон, мы не можем себе позволить принять в семью человека с сомнительным прошлым и… размытым настоящим. - Мама смотрела на него с осуждением. - Не сегодня завтра ты - глава крупной фирмы. Девушка со средним образованием, расточающая свое обаяние в дорогом бутике, тебе не пара. Все ее прелести - это так дешево. Ты и продавщица. Как бы спросить деликатно? Не кажется ли тебе такой союз нелогичным?
        - Мама, послушай себя… - От волнения у него дрожали губы.
        - Ты не можешь думать только о себе, мой мальчик. - По напряженному лицу матери проскользнула улыбка. Андрон сжал кулаки. Уж лучше бы она заплакала.
        - У тебя с самого рождения иное предназначение, - добавил отец. - Ты не принадлежишь самому себе. Я всегда считал, что ты это понимаешь. Ты вел себя соответственно… Что же случилось на этот раз?
        Раньше они никогда не говорили ничего подобного. Значит, вот он - предел его возможностей. Иметь все, не имея ничего. Тогда нужны ли ему все эти привилегии? Чего стоят все эти безграничные возможности, если они исключают главное - искреннюю любовь? Нонсенс! С самого детства Андрон был окружен любовью. Он купался в ней, он не знал, что бывает иначе. А его родители - были бы они счастливы, если бы условности не позволили им быть вместе? Ан-дрон хотел спросить у них об этом. Если не сделать этого сейчас, то другого случая может не представиться. И пусть будут честными. Надоели туманные рассказы мамы о том, как они познакомились. В них словно не хватает важного звена. Но сейчас ничего нельзя утаивать.
        Он слишком долго ждал. Сегодняшний разговор назревал не один день. Но подстегнули его сразу три важных обстоятельства: перспектива его отъезда в Англию, предстоящая поездка родителей за границу и его желание познакомить их с Машей. Андрон имел в виду домашний обед. Маша - очаровательное существо. Родители отбросят предрассудки. Они поймут, что рядом с ним оказалась достойная девушка, с которой он будет счастлив. Ничего, что она - сирота, что у нее нет высшего образования. Главное, что они любят и доверяют друг другу.
        Как это происходит, не знает никто. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что с этим человеком не хочется расставаться. Он становится частицей тебя самого. Время изменяет свой бег. Начинается жизнь в ритме сердца. Родители должны понять, что их сын влюблен. Он никогда еще не был так счастлив.
        Маша не из тех девушек, которые устраиваются в бутик ради возможности обзавестись богатым любовником. Она не собиралась прокладывать себе дорогу сомнительными связями. Мама ошибается, видя в ней порочную девицу, которая окрутила ее единственного сына. Андрон не может опускаться до подробностей: он - ее первый мужчина, и эта крепость сдалась не сразу. Он должен сделать так, чтобы Маша никогда не пожалела об этом. Его сексуальный опыт сослужил ему добрую службу. Есть женщины для удовлетворения плоти, случайные женщины, способные разжечь нешуточную страсть, а есть одна на всю жизнь. Ему невероятно повезло. Он ее встретил - это Маша. Как же объяснить все это родителям? Почему они забыли, что сами когда-то были без памяти влюблены друг в друга? Впервые Андрон не находил общего языка с родителями. «Продавщица из бутика, случайно оказавшаяся на новогодней вечеринке, обольстила их мальчика!» - мнение родителей.
        - Я не брошу Машу только потому, что она неголубых кровей, - твердо заявил Андрон. - Не хотите знакомиться с ней - это ваше право. Но я не откажусь от нее только потому, что она не нравится вам.
        - Это не разговор, Андрон! Мы с папой очень демократичные родители. Ты много раз мог убедиться в этом. Мы возражаем не из вредности или желания тебе досадить.
        - А почему?
        - У нас опыт, сынок. - Волнение мешало Настасье Сергеевне говорить. - Ты поймешь нас, когда сам станешь отцом.
        - Мама, это пустой разговор. Я не планирую отцовства в ближайшем будущем. Я просто хочу любить. Я люблю Машу. Она любит меня. Все просто! Она вам обязательно понравится. Вы должны познакомиться.
        - Ничего такого мы не должны, - возразил отец. - Лететь по делам кампании обязаны. Принимать участие в твоем будущем - безусловно. А от остального, ради бога, избавь.
        - Но Маша и есть мое будущее!
        - Я всегда считал, что у меня не по годам взрослый и мудрый сын. - Егор Васильевич пристально посмотрел на Андрона. - Не разочаровывай меня.
        - Мы ведь всегда понимали друг друга. - Андрон не верил, что все это происходит с ними.
        - И сейчас нет повода для разногласий. Ты еще получишь возможность убедиться в этом. Все впереди. Жизнь покажет тебе правильность нашей позиции. Давай все решим сейчас, по-хорошему, сынок, - улыбнулся отец.
        - По-хорошему для кого?
        - Для всех нас.
        - Для всех, слышишь? - Егор Васильевич сделал ударение на слове «всех».
        - Мы через три дня улетаем. Предстоит очень трудный перелет, напряженная работа, - устало выдохнула мама. Она выглядела измученной, как будто этот разговор лишил ее сил. - Ты ведь не хочешь испортить нам настроение перед важной встречей? Ты никогда не огорчал нас, сынок. Это длилось так долго, что мы успели привыкнуть. Давай не отступать от этой прекрасной традиции.
        - Мы можем надеяться, что ты не сделаешь опрометчивых поступков в наше отсутствие? - Отец сверлил его взглядом.
        - Вы о том, чтобы я не привел ее в наш дом, пока вас нет? - Родители переглянулись, и Андрон понял, что попал в точку.
        Какая наивность! Да, ради бога, место для встреч у них есть. Маша живет в квартире, доставшейся ей от какой-то дальней родственницы. Она никогда не узнала бы о своем скромном наследстве, если бы ей не помогли детдомовские воспитатели. Это они разыскали Машу. Оказывается, все эти годы она могла жить у своей троюродной тетки. Справедливость восторжествовала, и крошечная квартира досталась единственной наследнице. Здесь и проходят их свидания, за исключением случаев, когда Андрон устраивает романтические вечера. Исключительно ради разнообразия он снимает шикарный номер в гостинице, и оба наслаждаются безупречным сервисом. Собственно, для них это не имеет решающего значения, просто - приятная, но необязательная декорация. И им хорошо, когда они вместе.
        - Мы о том, сынок, чтобы ты ненароком не женился, пока мы не вернемся, - серьезно сказал отец.
        - Сделай одолжение, Андрюша, п-пожалуйста, - сбивчиво попросила мама. - Ты никогда не огорчал меня, нас. Не прислушиваться к советам родителей - одна из самых распространенных ошибок молодости. Ты же знаешь, как я… как мы тебя любим.
        - Кажется, действительно не знаю, - заметил Андрон.
        - Давай без обид.
        - Какие обиды, пап? Не переживайте, в ваше отсутствие я не женюсь. Это произойдет несколько позже. - Он больше не хотел продолжать разговор. - И поставим на этом многоточие.
        - То есть? - изумился отец.
        - На сегодня хватит, но тема не закрыта.
        - Сынок, я хочу верить, что здравый смысл…
        - Обязательно, - Андрон не дал матери договорить, - восторжествует. Не сомневайся.
        Андрон до сих пор сожалел, что через три дня, расставаясь с родителями, он был сух, сдержан и зол. Андрон выжал из себя набор дежурных пожеланий, торопясь покончить с формальностями. В тот момент родители перешли во вражеский стан и не были достойны лучшего обращения. Он мстил им своей холодностью и радовался, видя, что они огорчены.
        Андрон не должен был так вести себя. Как же он жалел об этом, как ругал себя! Неподъемное чувство вины прижимало его к земле. Если бы он только знал, что им больше никогда не удастся поговорить… Какая нелепость - сухие слова прощания в аэропорту стали последними словами, которыми Андрон нехотя перебросился с родителями.
        Они погибли. В тот момент, когда Андрон узнал об этом, все его беспричинные страхи обрели реальные очертания. Они сдавили горло, мешая дышать. Андрон никак не мог поверить в то, что говорил Марков. Лучшему другу семьи выпала нелегкая миссия - сообщить Андрону о катастрофе.
        - Это точно, дядя Леня? - Андрон спросил по инерции, все еще не в силах принять случившееся.
        Это могло произойти с кем угодно, только не с его родителями. Только не с ними. Родители собирались стареть вместе. Говорили, что умрут в один день, как в сказке о большой любви. Кажется, все получилось именно так. В один день, в один миг. Интересно, о чем они думали в последние мгновения? Какими были их последние слова?
        Андрон потерял ощущение реальности. Ему бы провалиться в бездну беспамятства, где он наверняка не вспомнит, как его раздражала суета, царящая в аэропорту, как нетерпеливо он поглядывал на часы, держал натянутую улыбку. Мама была на грани слез, отец - непривычно напряжен. Андрону казалось, что прощание затянулось. Как страшно, что его последние слова родителям были полны нескрываемой желчи и раздражения.
        Ему придется жить с этим. Непостижимо. Он не выдержит, сломается. Не так уж хорошо быть за все в ответе, за каждое слово, за каждый взгляд. Андрон всегда знал, что есть вещи важные и не очень. Оказывается, он ошибался. В жизни не бывает мелочей и ничего не значащих разговоров. Важно все. Даже короткий разговор в аэропорту мог изменить ход событий. Если бы Андрон не был так зол, если бы родители не были так расстроены… Несколько слов, объятия, воздушный поцелуй. За ними - мгновения, которые могли повлиять на происшедшее.
        - Дядя Леня, они… они разбились?
        - Да.
        - Совсем? - Глупее вопрос трудно придумать. Оказывается, мир еще существует, и Андрон сохраняет способность воспринимать происходящее.
        - К сожалению.
        Андрон сжался. Страхи зловеще смеялись ему в лицо, корчили ужасные рожи. Вот оно - свершилось! Все-таки им удалось застать его врасплох. Долгие годы он боялся оказаться не готовым к удару. Это нокдаун. Страхи одержали полную и безоговорочную победу. Предвидение, ожидание беды - все в прошлом, потому что все уже произошло.
        - Это невозможно… - Андрон попросту не мог сопоставить эти два слова «родители» и
«погибли». - Мне нужно побыть одному.
        - Мужайся, мой мальчик. - Рука Маркова легла парню на плечо. Некрасов стряхнул ее. Леонид Игнатьевич понимающе кивнул. - Нужно вылететь на место катастрофы для опознания тел. Нам нужно лететь вместе.
        - Что? - Андрон пошатнулся. Земля ушла из-под ног. - Я не смогу…
        - Мне очень жаль…
        - Уйди, дядь Лень.
        - Хорошо, хорошо. Я оставлю тебя… ненадолго.
        Обстоятельства крушения самолета частной компании, услугами которой воспользовались Некрасовы, расследовались долго. Говорили об ошибке пилота, человеческом факторе, потому что погодные условия были оптимальными для полета. В случайность происшедшего верили только очень наивные люди. Однако нездоровая шумиха вокруг катастрофы со временем улеглась. По совести Андрону было безразлично, что стало причиной крушения. Родителей не вернуть, а кто виноват - запоздалый вопрос. Некрасов принимал соболезнования. Он чувствовал себя человеком, у которого отняли надежду. Теперь, когда Андрон остался без родительской поддержки, он ощущал себя так, словно одна его половина умерла, и этого уже не изменить, а этой, второй, едва удастся выжить. Когда никто не мог этого видеть, Андрон плакал. Это плакал маленький испуганный мальчик, которому очень плохо. Мальчик, который уже не хотел взрослеть. Оказывается, это слишком небезопасно. Чертовы страхи! Они материализовались в самый страшный сценарий, который он только мог себе представить. Отныне рассчитывать предстояло только на себя. А Андрон к этому не готов.
        Конечно, Марков то и дело повторял, что он - плечо, на которое Андрон может смело опереться. Андрону показалось, что тот даже слишком часто говорит об этом.
        Но разве Леонид Игнатьевич заменит ему отца? Марков все время был рядом. Он старался помогать по мере сил. Андрон принимал все как должное, позволяя себе погрузиться в горе. Он потерял отца и мать, а Леонид Игнатьевич - лучшего друга и компаньона. Это несоизмеримые потери. Андрону не было дела до страданий Маркова. Его попытки подчеркнуть, что они - одна семья, раздражали Андрона. Нет больше этой семьи. Не стало ядра, вокруг которого все вращалось.
        - Ты не имеешь права поддаваться горю. Слышишь, Андрон! - Марков пытался вывести его из состояния оцепенения, безразличия.
        - Сейчас я ни на что не способен, - признался Некрасов. - Я хочу закрыть глаза и спать. И чтоб без снов.
        - Я скажу страшную вещь, - доверительно прошептал Марков. - Все в этой жизни проходит. Человек - выносливая тварь. Это только кажется, что все кончено. Внутри тебя сидит маленький непробиваемый человечек, который не даст умереть от тоски, горя.
        - Это только слова. Мне плохо, очень плохо.
        - Время, Андрон, время. Мы должны выстоять. - Впервые он сказал «мы», давая понять, что горе-то общее.
        - Значит, мне нужно время, - вздохнул Андрон.
        - Включайся в работу - вот тебе мой совет.
        - Сейчас я не способен ни на что.
        - Преодолей себя, сынок.
        - Не сейчас… - Слух резануло привычное «сынок». Как страшно… Отец больше никогда не обратится к нему так. Ни отец, ни мама. Остался Марков, который считает, что ему позволено называть Андрона сыном. Нужно будет попросить его больше не делать этого, но пока у Некрасова не было сил спорить.
        - Я верю в тебя! - Леонид Игнатьевич сам чувствовал, как отдает приторным пафосом от его слов. Но он произнес их.
        - Мне бы вашу выдержку, дядя Леня…
        Родителей больше нет. Столько недосказано, столько осталось таких «недо». Казалось, в жизни не могло произойти ничего более ужасного, непоправимого и несправедливого. Да и стоит ли вообще чего-то ждать от такой жизни?
        Некрасов долго и упорно доказывал, что он взрослый, самостоятельный, что он - творец собственной судьбы. Теперь же чувствовал себя ничтожной букашкой, зависимой и жалкой. Андрон раскис. От него ничего не зависит. Он может сколько угодно кричать о том, какой он умный, способный, решительный. Какой во всем этом толк, если на самом деле все решает случай? Андрон впал в депрессию. Отчаяние пригибало его к земле, ставя крест на честолюбивых планах.
        Все потеряло смысл. Только Маша и Марков каким-то чудом удерживали его от необдуманных и отчаянных поступков. Горе словно проверяло Андрона на прочность. Его поведение внушало опасения. Он не желал общаться с миром, который так жестоко обошелся с ним. Отшельничество Андрона было пугающим. У Маши щемило сердце. Перед ней был другой человек, незнакомый, непредсказуемый, слабый. Нужно было во что бы то ни стало вывести Андрона из этого состояния. Как? Маша заручилась поддержкой Маркова. Вместе день за днем они внушали Некрасову, что нужно идти дальше, не злиться, не впадать в отчаяние. Жизнь всегда была к нему щедра, а теперь она просто-напросто показала, что может быть другой.
        - Ты сильный, у тебя все получится, - не уставала повторять Маша.
        - Андрон, родителям не нравится то, что они видят с небес, - вторил ей Марков.
        - О чем вы, дядя Леня? - Андрон не мог скрыть раздражения. - Я почти не сплю! А когда все-таки мне удается заснуть, я вижу один и тот же сон. Аэропорт. Родители поднимаются по трапу, а я пытаюсь докричаться до них и заставить их вернуться. Я срываю голос, но они не слышат меня и поднимаются в самолет. Я вижу, как самолет выруливает на взлетную полосу, и просыпаюсь в холодном поту… Я уже боюсь закрывать глаза.
        - Время, сынок. - Марков по-отечески обнял его. - Потерпи, должно пройти время.
        - Сколько бы ни прошло месяцев, лет, я не смогу избавиться от этого.
        Марков знал - лучший способ для выхода из депрессии - работа. Он старался убедить Андрона, что без него дело его родителей обречено. Бизнес, которому они отдали столько лет, окажется под угрозой.
        - Хватит, Андрон. Возьми себя в руки. Мне без тебя не справиться. Самое лучшее, что ты можешь сделать в память о родителях, - работать не покладая рук. Отец успел многому научить тебя. Теперь ты на его месте. Ты главный. Это говорит о том, как он тебе доверял.
        - Да, это завещание… Как странно. Отец никогда не говорил со мной об этом.
        - Документ был составлен незадолго до… катастрофы.
        - Ты что-нибудь знал о завещании?
        - Нет. - Марков не лгал.
        Это завещание выбило его из колеи. Оно все меняло и было так некстати. Теперь участь Андрона предопределена. Марков взглянул на юношу с жалостью. Нет, это не было сочувствие в связи с гибелью его родителей. На какой-то миг Маркову стало жаль этой обреченной молодости. Андрон занял место, предназначавшееся не для него.
        - Вы же были друзьями, - настаивал Некрасов, - и он ни словом не обмолвился?
        - Может быть, он что-то чувствовал? Хотя… - Марков разволновался. - Теперь гадать бессмысленно.
        - Что же делать?
        - Постепенно включайся в работу. Я всегда рядом. Я помогу, можешь на меня рассчитывать.
        - Мне бы на самого себя как-то рассчитывать…
        - Все, Андрон Егорович, все! Пришло время идти вперед. Слышишь?
        Леонид Игнатьевич привел доводы, которые не оставляли Андрону выбора. Некрасов с головой окунулся в работу. К тому же ему предстояла практика в Англии. Теперь в память об отце он не мог отказаться. На это время ответственность за деятельность фирмы возлагалась на Маркова. Это было на руку Андрону. Ему было нужно время, чтобы привыкнуть к переменам. Все-таки хорошо, что у него есть Марков. Если бы не он, если бы не его настойчивость, Андрон не смог бы выбраться. Так считала и Маша:
        - Спасибо вам, Леонид Игнатьевич. Если бы не вы… У меня нет слов. Спасибо вам за Андрона.
        Они вытащили его из депрессии. Обошлось без пьянок, глупых выходок, безумных шагов. Горе, поглотившее Андрона, оставило ему силы только на бездейственное созерцание. Но Марков считал, что уж лучше бы он напился.
        - Эта отрешенность пугала меня, - признался он Маше. - Я ни в чем не был уверен. Если бы он напился, было бы полегче. Но, кажется, миновало.
        - И что же теперь?
        - Ждать и наблюдать.
        Наконец появились явные признаки того, что кризис миновал. Андрон снова начинал день с занятий йогой. Его интересовали новости. С лица сошла гримаса обреченности. Некрасов спокойно и рассудительно относился к тому, что жизнь продолжается. Он выдержал испытание, вместе с ним - и Маша.
        - Я бы не справился без тебя. - Андрон с благодарностью целовал ей руки. - Мы будем вместе всегда.
        - И в горе, и в радости… - прошептала Маша.
        Правда, Андрон не забыл, что родители не приняли его выбор. Они отложили разговор, которому уже не суждено состояться. Но Маша нужна ему как никогда. Некрасов не задумываясь женился бы на ней, но он не мог позволить себе вот так запросто пойти против родительской воли. Это будет предательством, попранием их памяти. И тогда Андрон нашел выход. Должно пройти время. Жениться он пока не может, а вот жить вместе им не запретит никто. Вот такой компромисс.
        Андрон привез Машу в родительский дом. Растерянная, испуганная, она стояла в их огромной гостиной. Анд-рон познакомил ее с домработницей Лилей и водителем Романом, охранником по совместительству. В память о родителях Андрон решил не совершать революционных перемен, оставив нанятых ими людей. Он лишь объяснил Лилии и Роману, что Маша - их новая хозяйка.
        - Я сплю? - спросила она, когда они остались одни.
        Маша догадывалась, что ее любимый - из состоятельной семьи, но не предполагала насколько. Все происходящее напоминало сказку, сюжет из книги Даниэлы Стил. Ее романами Маша зачитывалась в свободное время. Читала, ставя себя на место героинь, неожиданно получивших все, о чем мечтали.
        Теперь это происходило с ней самой. Любимый распахнул перед ней широкие ворота в страну безграничных возможностей. Как странно. В сердце не было радости, которая охватывала ее во время путешествия по страницам романов. Девушка запаниковала. Маша поняла, что ни по каким даже самым приблизительным меркам не соответствует этому уровню. Со всей ее самостоятельностью, независимостью, желанием сделать что-то в этой жизни она выглядит жалко, убого. Девушка почувствовала себя бедной замарашкой, которая никогда не впишется в это великолепие.
        - Золушка в растерянности… - Маша не могла заставить себя взглянуть Андрону в глаза.
        Что-то подобное говорили родители Андрона. Несостоявшаяся попытка знакомства. Некрасовы посчитали несправедливостью, что их мальчик влюбился в девчонку без рода и племени. Не о такой спутнице для своего сына они мечтали. Андрон не стал скрывать от нее, что отец с матерью категорически против их встреч. Машу это невероятно огорчило. Зачем он был так правдив? Есть вещи, о которых лучше не знать. Догадываться - одно, быть уверенным - совсем другое.
        - Зачем я рассказал тебе?.. Прости, я все испортил. - Некрасов сожалел о своем признании.
        - Тебе не за что просить прощения. Просто ты не хочешь лгать. - На Машу было жалко смотреть. - Ты привел меня в твой дом. Ты не раскаешься в этом?
        - Нет. Теперь я принимаю решение.
        - Ты идешь против воли родителей?
        - Я делаю все, чтобы не обидеть их и быть с тобой. Никогда не проси большего, и у нас все получится.
        Он привык быть с ней откровенным. Быть может, для Маши было бы лучше оставаться в неведении, ждать приглашения на семейный обед… Но родители погибли. Теперь, когда Андрон пришел в себя, он понял, что выстоял и благодаря безграничной преданности Маши. Он не забывал и о Маркове, но Маша его ангел-хранитель. Вот кому он обязан своим возрождением. С того момента Андрон понял, что волен в своем выборе. Он нашел золотую середину. Привел Машу в свой дом. Они больше не будут встречаться в ее маленькой квартирке. У них начинается новая жизнь. Жизнь, в которой он берет на себя ответственность за любимую женщину, за покой в доме.
        - Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной. - Андрон был уверен, что он сможет сделать для этого все. - Ты не пожалеешь о своем решении.
        Время шло. Некрасов считал, что справляется со своими задачами на «отлично». А Маша страдала от собственной неполноценности. Она не смогла избавиться от ярлыка, который прочно закрепили за ней родители любимого. Наверное, все дело в Андроне. В том, что он ни слова не говорит о свадьбе. Маша делала вид, что ее это не беспокоит. На самом деле ей надоела роль спутницы удачливого перспективного бизнесмена. Да, они близки, но нечто стоит между ними. Этому трудно найти определение. Оно подтачивает их отношения изнутри. Андрон может, но не хочет ничего изменить. Он оказался между двух огней: чувством вины к ушедшим родителям и любовью к ней.
        Рано или поздно ему придется сделать выбор. Маша была готова ждать. Что, если он окажется не в ее пользу? Нечего усложнять. Пока они вместе, а дальше будь что будет. Они нужны друг другу и будут вместе столько, сколько отмерила им судьба. Маша не представляла рядом с собой другого мужчину. Ей не нужен другой. Она просто умрет, если Ан-дрон однажды признается, что разлюбил ее. В нем - смысл ее жизни. Ее любовь к Некрасову на грани безумия. Опасная зависимость. Она не сможет жить, зная, что Андрон обнимает другую. Поэтому Маша дала себе слово сделать все, чтобы другие женщины перестали для него существовать.
        В ее жизни теперь стало столько радости, столько света! Этот мужчина научил ее любить. Он все изменил. Появился Андрон, и весь мир засверкал яркими красками. Ей понравилось существовать в этом разноцветье. Маше с Андроном так спокойно, так хорошо. Кажется, живи и радуйся.
        Сейчас он говорит, что ему никто не нужен, кроме нее. Эти слова дарят надежду, но мужское сердце всегда открыто для новых приключений. Поэтому ее задача доказать, что никто не будет любить его так, как она. Маша отдает этому все силы. Пока в его сердце есть место для их любви, она счастлива. Вот оно, единственное ее богатство - любовь к Андрону. Богатство, не имеющее цены.
        Все будет хорошо. Некрасов видит, как она предана ему. Он не станет смотреть на сторону. Андрону нет дела до других женщин. В конце концов, у него было время выбрать, и он остановил свой выбор на ней. Маша никогда не спрашивала его о женщинах, которые были в его жизни. Лишь однажды хотела сострить по этому поводу, но Некрасов осек ее:
        - Ты же не думаешь, что я вел образ жизни монаха-отшельника?
        - Ты любил кого-то до меня?
        - Я знаю, что такое получать удовольствие и как его дарить. - Андрон мечтательно смотрел вдаль.
        - Это не ответ.
        - Чего ты хочешь?
        - Не понимаю, почему ты раздражаешься? - Маше не понравилось, что он изворачивается.
        - Какая муха тебя укусила? Зачем тебе мое прошлое? Мы вместе. Этого недостаточно?
        - Я устала.
        - Отчего?
        - От неопределенности.
        - Ты решила покапризничать? - Андрон был недоволен. - Не разочаровывай меня. Я всегда считал тебя умнее.
        - Не говори со мной так.
        - Тебя что-то не устраивает?
        То была их первая ссора. Маша хотела, но не могла признаться, что все эти годы жила в постоянном напряжении. Все это не могло длиться долго. Не нужно ей было переступать порог этого дома. Она была и останется здесь чужой. И вообще все должно было закончиться гораздо раньше. Не стоило заходить так далеко. Маша не вписывается в сказку под названием «Жизнь прекрасна».
        И Андрон уже не тот восторженный юноша, который ждал ее после работы с букетом. Некрасов постепенно приподнимает занавес. Он не так прост, не так безобиден, как ей казалось. Жизнь с ним предполагает полный отказ от собственных желаний. С некоторых пор ему даже не нужно ни о чем говорить. Маша давно перестала чего-либо желать. Иногда она позволяет себе капризничать, но делает это скорее из злости, досады на саму себя. Чтобы поднять ей настроение, Андрон пополняет ее шкатулку с ювелирными украшениями. Их уже слишком много. Жемчуг белый, розовый, черный, в белом, желтом золоте, наборы из бирюзы, сапфиров, бриллиантов. Андрон верит, что его щедрые подарки делают ее счастливой. Шаг за шагом он вводит ее в свой мир. В нем все иначе. В нем ее слезы оценивают очередным колечком.
        В том мире, из которого она пришла, Маша разучилась мечтать. Зачем, если самое маленькое «хочу» оказывалось недоступным? Детский дом с его неписаными правилами выживания отбил у нее охоту представлять себя принцессой на горошине. Со временем она привыкла к жизни, заполненной трудом и лишениями. Маша не жаловалась, не предавалась отчаянию. Просто старалась вырваться из окружающей серости. Ей рано пришлось начать работать. Труд был мало оплачиваемый, тяжелый, но Маша не сдавалась. Она верила, что все это - обязательный этап, своеобразная проверка на прочность.
        Когда в ее жизни появился Некрасов, она поняла - вот он! Красивый, умный, надежный. Маша снова позволяла себе мечтать, а Андрон говорил, что выполнит все ее желания. Ей стоило только сказать, но она ни о чем не просила. Была благодарна ему только за то, что ее серую обыденность он превратил в сказку. Чего еще желать?
        Они стали близки. Маша боготворила Андрона за то, что он открыл ей мир наслаждений. Однажды более опытная подруга сказала ей, что есть любовь, а есть страсть к первому мужчине.
        - Ты просто переспала с ним и полна восторга. Все понятно, но в этом нет любви.
        - Я люблю его!
        - Нет, ты с ним спишь. Это разные вещи. У тебя не любовь, а страсть.
        - Страсть быстро проходит, - заметила Маша и опечалилась.
        - Глупая ты, Машка. К тому, кто разжег этот огонь, - никогда…
        Ответ подруги тогда показался полным противоречий. Чаще Маша слышала обратное: с первым мужчиной торопятся как можно скорее расстаться. Он - страница, которую нужно перевернуть и идти дальше. А вот ей не хочется идти дальше без Андрона. Кажется, у них это взаимно. То, что он привел ее в свой дом, доказывало серьезность его намерений. И пусть она не понравилась его родителям. Она забудет об этом. У них просто не было возможности узнать, какая она замечательная, как она любит их сына. Так сложилось. Но сейчас она здесь, в их доме.
        Окружающее великолепие лишило Машу остатков уверенности. Дом, в котором Андрону было так уютно, показался ей ледяным дворцом. Ей никогда не справиться с ролью хозяйки. Дом поглотит ее всю без остатка. Приучит к роскоши. Пройдет время, и она уже не будет понимать, где любовь, а где расчет. Все смешается в яркую, взрывоопасную смесь. Маша испугалась. Кажется, она не готова к тому, чтобы стать хозяйкой этого дома. Все-таки родители Андрона были правы. Между их сыном и ею невозможны отношения.
        - О чем ты думаешь? - улыбнулся Некрасов.
        - Андрон, это не может быть правдой. - Маша пыталась сохранить остатки былой уверенности.
        - Это не сон, милая. - Андрон обнял ее. - Все только начинается. Пойдем дальше.
        Первая экскурсия по огромному дому впечатлила ее. Как красиво! Здесь все достойно восхищения, а Андрон так спокоен. Он привык ко всему, что вызывает у нее щенячий восторг. Это его мир.
        - Тебе не нравится?
        - Очень нравится! - От волнения ее голос дрожал. Ей было страшно. Она здесь чужая, совсем чужая. - Нравится - нет слов.
        - А ты подбери, - улыбнулся Некрасов и повел ее на следующий этаж.
        - Красиво, как в кино, - пробормотала Маша, выходя из очередной спальни. Какая она по счету?
        - Да ты, я вижу, растерялась совсем, - усмехнулся Андрон.
        - Честно? - Она улыбнулась дрожащими губами. - Не по Сеньке шапка. Теперь я это кожей чувствую.
        - Ну, перестань. Зачем ты так?
        - Извини, я очень волнуюсь. Наверное, мне нужно время, чтобы привыкнуть. - Маше не хотелось разочаровать Андрона. - Я справлюсь.
        - Не сомневаюсь.
        - К хорошему привыкают быстро.
        - Привыкай на здоровье. Тебе никто не будет мешать. - Андрон не придал значения ее волнению. - Ты останешься здесь, пока я не вернусь из Лондона. Осваивайся. Потом я приеду, и ты расскажешь мне о своих впечатлениях. Договорились?
        - Ты все-таки решил ехать?
        - Родители очень хотели этого.
        Маша опустила глаза. Она подумала, что это был хороший способ отвадить сына от неподходящей девицы. С глаз долой - из сердца вон. Устыдившись своих мыслей, она покраснела.
        - Я должен сделать это.
        - И в качестве кого я буду здесь жить? - Голубые глаза смотрят с надеждой.
        - Ты - хозяйка. Твое желание - закон.
        - Я заменила бы слово «хозяйка» на «сожительницу», тогда все сходится.
        - Маша, я думал, мы выше предрассудков.
        - Мне будет неуютно здесь без тебя. Давай сделаем так. Сегодняшнюю экскурсию будем считать проведенной на высшем уровне. Я возвращаюсь к себе домой. А потом, когда ты приедешь из Англии, мы вернемся к этому вопросу.
        - А в чем вопрос? - Стальные нотки в голосе Андрона заставили Машу сжаться.
        Она уже жалела о том, что решила проявить характер. Конечно, она рада остаться здесь прямо сейчас. Она будет ждать Андрона, привыкая к сказочной жизни. Ей страшно, но она распрямит плечи. Ей нужно немного времени. У нее оно будет. Отсутствие Андрона действительно кстати.
        - Наверное, я неправильно выразилась… - Маша напрасно искала нужные слова. Паника стерла из сознания все. Голова ее была на удивление пуста. - Что скажут люди?
        - Люди? Я не ослышался? Тебя волнует мнение окружающих? С каких пор? Хорошо, я больше не стану повторять моего предложения. - Впервые он был с ней резок. Зачем она провоцирует его? Он и так предложил ей больше, чем положено в их случае. Неужели она этого не понимает?
        - Ты никогда раньше не говорил со мной так.
        - Как?
        - Так, как будто я - твоя вещь. - В ее глазах погасли огоньки. - Оказывается, ты можешь быть безжалостным.
        - Я могу быть разным, но одно ты должна понять раз и навсегда.
        - Что? Что я должна понять? - мгновенно откликнулась она.
        - Что я люблю тебя, Манечка. - Он сожалел, что позволил себе резкость. Маша такая ранимая. Ему нужно быть особенно деликатным. Он - обычный человек, который иногда может быть неправ. - Не обижайся. Я люблю тебя. Помни об этом, прежде чем принять решение.
        - И я люблю тебя.
        - Это главное, милая. - Он обнял ее, поцеловал.
        Андрон был счастлив. Он принимает решения и берет на себя ответственность. Это возвышает его в собственных глазах. Бизнес - одно, а сердце - другое. Две области, где он хочет ощущать себя властелином. Впереди у них долгая счастливая жизнь. Машка просто не может поверить. Она так долго страдала и боролась за достойное существование, что теперь, когда все двери раскрыты, не решается войти. Ничего, он ей поможет.
        - Я люблю тебя так сильно, Андрюша, что, кажется, это чувство рано или поздно убьет меня.
        - Ну что за нелепые фантазии! - Андрон снова поцеловал ее. Какая она смешная. У нее все или черное, или белое. Разве можно так жить? Кажется, так говорили о нем его сверстники? Жизнь без полутонов. - Глупая, глупая девчонка.
        - Нет, я не глупая. Возьми свои слова обратно.
        - Какие?
        - Ты знаешь.
        - Манечка, от глупостей не застрахован никто. Нечего стыдиться. - Он улыбнулся, а Маша нахмурилась.
        - Ты должен помочь мне.
        - Да, слушаю.
        - Подскажи, чего я не должна делать?
        - Постарайся не добавлять мне проблем. Ты же видишь, как все изменилось. Все планы к чертям! И еще… есть вещи, которые я не в силах изменить.
        - Я готова на все, лишь бы хоть как-то облегчить твою жизнь.
        - Спасибо. Я знаю. Для меня это очень важно, поверь.
        - Я буду с тобой, пока ты будешь этого хотеть, - опрометчиво добавила Маша.
        Она не заметила быстрого, резкого взгляда, которым наградил ее Андрон. Это заявление прозвучало унизительно. Андрон разочарованно вздохнул. Мимолетное ощущение неприятным холодком кольнуло сердце. Что произошло? Ему не по себе. Он любит другую девушку. Ту, которая не сдается, которая идет вперед, не оглядываясь на то, что скажут другие. Он любит сильную, энергичную, гордую, светлую. Молодая, уверенная, бескомпромиссная, она вызывала восхищение. Одна на всю жизнь! Так было у его родителей. Один раз и навсегда.
        Как романтично. Вместе идти по жизни. Идти долго, жить счастливо. Но сейчас перед ним другая девушка. От той, поразившей его воображение, не осталось и следа? Перед ним совершенно аморфное, испуганное, потерявшее свое «я» существо. Может быть, она всегда была такой бесхребетной? Впервые он засомневался в выборе. Родители не зря проявляли упрямство, отказываясь вводить Машу в семью. Но мысль эта промелькнула настолько быстро, а поцелуй Маши был таким горячим, что Некрасов тут же забыл о причине своего минутного разочарования.
        - Я остаюсь здесь хозяйкой. - Она словно уговаривала себя. - У меня все получится!
        - Я буду звонить тебе каждый день, Манечка.
        - Я буду скучать. Ты оставляешь меня так надолго.
        - Я должен ехать.
        Андрон решил, что Лондон - лучший способ не думать о случившемся. Новая обстановка, занятость помогут ему. Марков сумел внушить ему, что работа - лучший лекарь. И Маша должна понять, что разлука неизбежна. Обоим она необходима для закалки духа, чтобы еще раз проверить на прочность свои чувства. Но вслух Некрасов произнес:
        - Я должен быть на высоте, понимаешь?
        - Мне тоже нужно время
        Уклончивый ответ Маши не устроил Андрона, но сейчас он не был готов к дискуссии.
        - Ты должна знать, что для меня работа всегда будет на первом месте.
        - Всегда? - В ее глазах появился испуг.
        - Я хочу делать все, как отец.
        - Зачем? Ты не он. У тебя свой путь. Ты не можешь стать вторым Некрасовым.
        - Точно. - Андрон взволнованно мерил шагами комнату. - Потому что я буду первым!
        - Что ты имеешь в виду?
        - Я достигну таких высот, о которых отец и не мечтал…
        - Ничего себе! - Маша щелкнула языком. - Это так важно для тебя?
        - Очень! Чтобы удержаться на вершине, нужна полная отдача. Я готов к этому.
        - Ты так уверен, что твое место на вершине? - Она не знала его таким. Оказывается, Андрон одержим манией величия.
        - У тебя есть повод сомневаться? - Он усмехнулся, но его самолюбие было уязвлено. Он - избранный. Мать, отец, дядя Леня внушили ему это, а Маша никак не поймет. Она не так умна, как он думал. Еще немного, и его отношение к ней безвозвратно изменится. - Теперь я - лицо фирмы. Я за все в ответе. Тем, кто еще сомневается, я и должен доказать, что достоин. Понимаешь? Огромная ответственность. Запомни, работа превыше всего. Чем скорее ты поймешь это, тем лучше.
        - Ты хотел сказать - смирюсь?
        - Это только слова.
        - А я? На каком месте буду я? - Маша словно не слышала Андрона. Она была слишком взволнована. - Что для тебя моя любовь?
        - Ты еще о детях спроси, - хмыкнул Некрасов.
        - Я знаю, что ты ответишь.
        - Маша… - Некрасов недовольно поморщился. - Мы должны пожить для себя. Дети - это слишком серьезно, чтобы вот так, играючи, говорить об этом.
        - Прости, я тороплю события. - Маша была огорчена и даже не пыталась скрыть этого.
        - Хорошо, что ты это понимаешь.
        - Ты не разочарован? - кисло улыбнулась Маша.
        Как же ей быть? Она оказалась в растерянности. Андрон не любит ее, просто боится одиночества. Любовь - это другое, это растворение в другом человеке, естественное желание иметь детей. Но у Некрасова свои планы. Для него бизнес - все. А ей он просто позволяет быть рядом. Предложил роль преданной подруги. Декорации супер! Сыграет хорошо - продержится несколько сезонов. Маша все понимает, но она-то любит по-настоящему. Как ей быть?
        - Я огорчила тебя? - Какое унижение. Она еще должна приспосабливаться. Только переступила порог этого дома, но уже должна перестать быть собой.
        - Проехали. - Андрон вздохнул. Она не понимает его и вряд ли поймет. По-видимому, ему придется смириться с тем, что Маше далеко до его матери.
        Такие женщины, как Настасья Сергеевна, встречаются редко. Они - подарок судьбы. И почему он решил, что ему повезет так же, как отцу? Егор Васильевич всегда говорил, что он - счастливчик. Всегда подчеркивал, что у него в жизни все получилось благодаря любимой женщине. Мама все понимала, никогда не задавала лишних вопросов. Не навязывала своей точки зрения, давая советы. Удивительная дипломатичность и взаимоуважение! Все-таки как важна подача! Деликатность и воспитание - вот чего не хватает Маше.
        Андрон взглянул в ее распахнутые глаза и тут же принялся за поиски оправданий. Это не составило ему большого труда. Некрасов сказал себе, что у Маши еще есть время. Она молода, неопытна. Это ему нужно набраться терпения. Он сумеет объяснить ей, что не следует смешивать понятия любовь и долг. Маша и работа - два столпа, на которых зиждется фундамент его благополучия. Все случилось как случилось. Стоит ли сетовать на судьбу? Вернуть родителей нельзя. А вот испортить то, во что они вложили столько времени и сил, можно. Он не допустит этого.
        Что представлял собой повзрослевший мужчина с серьезным, непроницаемым лицом, пока не знал никто. На него поглядывали с опаской. Не всех вдохновляла перспектива оказаться под руководством двадцатитрехлетнего юнца. Андрону не были нужны слова. Обладая поразительной интуицией, он все чувствовал. Кто есть кто? - вот ребус, который он решал, вглядываясь в непроницаемые лица сотрудников. Кому можно доверять, а с кем держать ухо востро? Он должен выработать стратегию, позволяющую ему безошибочно разобраться в окружающих. У него все получится. В память о родителях. Малейшее сомнение чревато провалом. К тому же у него есть поддержка. С ним верный друг отца - Леонид Игнатьевич Марков.
        - Ты всегда можешь на меня положиться.
        - Спасибо, дядя Леня.
        - Ты мне как сын. - Андрон уже спокойно реагировал на это обращение. Он вырос у него на глазах. В конце концов, родителей не вернуть, а Леониду Игнатьевичу приятно чувствовать себя настолько близким ему человеком.
        Семейная жизнь Маркова не удалась. Он не скрывал, что смысл его существования - бизнес. При этом Леонид Игнатьевич не выглядел ущербным. Он излучал благополучие и уверенность.
        - Мне повезло больше, чем другим! - любил повторять Марков, правда, всякий раз отказываясь комментировать сказанное.
        Андрон помнил его с детства. Веселый, красивый, улыбчивый. Дядя Леня всегда находил время, чтобы поиграть с Андроном. Позднее Андрон понял, что Марков - человек, которому отец доверял абсолютно. Егор Васильевич называл его своим лучшим другом. Эта рекомендация послужила достаточным доводом для того, чтобы и Андрон относился к Маркову с не меньшим доверием.
        - Ты вырос на моих глазах, Андрон. Роднее тебя у меня никого не осталось. Никогда не забывай об этом.
        - Конечно, дядя Леня.
        - Я жалею только об одном, что в тот злополучный рейс не я был с ними на борту самолета, - на одном дыхании выпалил Марков.
        - Не нужно так… Случилось то, что случилось.
        - Судьба? Ты об этом?
        - Как угодно. - Андрону был невыносим этот разговор.
        - Ты держишься молодцом. Я горжусь тобой!
        - Мне тяжело, - признался Некрасов. Даже то, что Марков произносил слова, которыми обычно поощрял его отец, лишний раз напоминало о необратимости потери.
        - Сочувствую, мой мальчик.
        На лице Маркова была такая скорбь, что Андрону стало стыдно. Он забыл о том, что этот человек тоже болезненно переживает случившееся. И словно в унисон мыслям Андрона, Марков продолжил:
        - Твоя ноша тяжела. Сколько ни делись, легче не станет. Но ты сильный, я знаю. Ты сможешь пережить и идти дальше. Я верю в тебя.
        - Спасибо. - Андрона тронуло проявление искреннего участия. Он все еще нуждался в нем.
        - Я восхищаюсь тобой.
        - Мне неловко это слышать.
        - Чепуха, мой мальчик. Сейчас голая правда тебе не повредит. В тебе столько достоинств, Андрон Егорович, что это, кажется, чересчур для одного человека.
        - Вы преувеличиваете, но в любом случае я вам благодарен.
        - За что ты благодаришь меня? - Марков прижал руку к груди, глубоко вздохнул.
        - Вы всегда рядом.
        - И все-таки лучше бы я летел тем рейсом. Волк-одиночка, холостяк-зануда, стареющий ловелас. Мой уход был бы для всех просто форсмажором. Никаких трагедий, никто не осиротел бы.
        - Зачем вы так о себе? - Андрона коробило от его откровенности.
        - Я говорю правду. Лучше бы я…
        - Мы уже говорили об этом. Все случилось так, как должно было случиться. - Заметив удивленный взгляд Леонида Игнатьевича, Некрасов добавил: - Это я цитирую тех, кто пытался подобным объяснением успокоить меня.
        - Тщетные усилия.
        - Абсолютно.
        - И что ты сейчас чувствуешь?
        - Пустоту… - Некрасов в задумчивости посмотрел поверх головы Маркова. - Иногда мне кажется, что все это дурной сон. Нужно только проснуться… Реальность жестока. Родителей нет. Это не укладывается в голове. Я бессилен что-либо изменить. Это меня угнетает.
        - Деньги - это власть, это огромная сила, но и они не всемогущи, мой мальчик.
        - Я готов отдать все, чтобы вернуть отца, мать, но кому мне предложить это «все»?
        - Мы не властны над судьбой, Андрон. Иди вперед, не оглядываясь, не останавливаясь. Преумножай то, что досталось тебе по наследству. Это лучшее, что ты можешь сделать для них.
        - Цинично. Я всего лишь должен хорошо трудиться.
        - Всего лишь? - Леонид Игнатьевич покачал головой. - Тяжелая ноша, Андрон Егорович, весьма, весьма. Ты еще ощутишь это. Но знай, что я всегда рядом.
        - Спасибо, дядя Леня.
        Андрон пытался найти в своем сердце нечто большее, чем благодарность за участие. Тщетно. Там, где раньше была любовь, хозяйничала пустота. Чем ее заполнишь? Теперь Марков и Маша - самые близкие люди, но Андрону мало их заботы, их внимания. Он привык получать все. У него отобрали то, что принадлежало ему по праву. Как же ему не хватает рассудительности отца, мягкости матери! Казалось, они будут рядом всегда. То, что их больше нет, не укладывалось в голове.
        Судьба сыграла с ним жестокую шутку: хотел стать взрослым - получай! Марков деликатно дает советы, смысл которых сводится к тому, что как ни крути, сынок, а сам не потянешь. И все это, между прочим, ненавязчиво. Всезнание Леонида Игнатьевича, ранее восхищавшее, стало раздражать Андрона. Порой Некрасову казалось, что Марков сам хочет занять место отца. Из кожи вон лезет, показывая, насколько он в курсе дел. Андрон злился, но со временем это ощущение стало менее острым. Да и советы Маркова были кстати. На первых порах Андрон не мог обойтись без них.
        Шесть лет после смерти родителей пролетели незаметно. Школа выживания. Прежде всего Андрону пришлось бороться с самим собой. Битва, в которой он опирался на мнение опытного бизнесмена Маркова и черпал силы в безграничной любви Маши. Два источника, которые, казалось, не иссякнут.
        - Настя! Настя! Постой! - Он задыхался от быстрого бега. Сколько себя помнит, у него всегда нелады с сердцем. Вот и сейчас ему нечем дышать, в груди разрастается что-то огромное, бесформенное, мешающее сделать нормальный вдох.
        Погоня отменяется. Он остановился и, согнувшись, тщетно пытался восстановить дыхание. Вид у него еще тот. Ему неприятно, что Настя увидит его таким. Он знает эту пугающую синюшную бледность, от которой его лицо напоминает безжизненную маску. Он закрыл глаза. Черт! Как не вовремя. Но к его удивлению, на этот раз недостаток сослужил ему добрую службу. Он услышал быстрые приближающиеся шаги. Так может двигаться только она. Настя все делает своеобразно, узнаваемо. Он не преувеличивает, потому что она на самом деле необыкновенная девушка. Никто не убедит его в обратном. Не стоит и пробовать. Он видит ее такой, потому что беззаветно влюблен.
        - Леня, тебе плохо? - Ее голос возвращает его к жизни.
        Да, ему плохо. Невыносимо плохо, но не от этой режущей боли, а потому, что она, его любовь, так бесцеремонно растоптана. Но говорить об этом он не станет. Черт возьми, зачем он вообще бросился догонять ее? Какие слова помогут переубедить ее сейчас? Ей нужно дать время. Пусть свыкнется с тем, что его не будет рядом. Она испугается этих перемен. Они ей не понравятся.
        Первое, что он увидел, открыв глаза, были ее босоножки. Испытывая острую боль, он боялся пошевелиться. Так и стоял, согнувшись. Ему было нужно время, чтобы прийти в себя. Неприятная сухость во рту заставила облизнуть губы.
        - Леня, что с тобой? Снова сердце? - Проявляет заботу? Логично, ничего не скажешь. Несколько минут назад зарезала его словами, а теперь дрожащим голосом интересуется его самочувствием! Проявляет участие.
        Как это по-женски, но он готов простить, только бы она отказалась от своих намерений. Пусть признается, что хотела помучить его. Тогда он снова почувствует вкус жизни. Эта девушка не имеет права ставить точку. Это нечестно. Ведь мысленно он уже попросил ее руки. Только все не решался, боясь непредсказуемой реакции Насти, и оказывается, не без оснований. Как же быстро она представила свою жизнь без него. В голове до сих пор набатом звучат ее жестокие слова.
        - Я хочу изменить мою жизнь, понимаешь? - устремив на него пронизывающий взгляд, тараторила она. - Для этого мне не нужен ребенок! Пока я не могу позволить себе то, что случилось. И ни в чем тебя не виню. Только прошу - оставь меня в покое. Доучивайся, устраивайся на работу, а меня забудь.
        Она его ни в чем не винит? Какая чепуха! Зачем же все усложнять? Настя беременна, он отец ребенка. Да он просто счастлив, что все сложилось именно так. А вот для нее это ненужные осложнения. Настя в панике, но при этом говорит осмысленные вещи: она не может рожать ребенка от мужчины, который не в состоянии сегодня, сейчас обеспечить ее светлое будущее. Он для нее слишком ничтожен, чтобы решиться стать матерью его ребенка, чтобы дать ему клятву верности.
        - Я ведь ничего тебе не обещала. Ты же не можешь заставить меня быть с тобой? - и это сказала Настя. Сказала, зная, какую боль причинит. Сначала поставила перед фактом беременности и тут же сообщила о том, что готова избавиться от ребенка. Другой на его месте обрадовался бы: груз с плеч. Честно говоря, пеленки, распашонки не значились в его грандиозных планах. Но если так случилось, он готов форсировать события. Он любит Настю. Все что угодно, только не аборт. Таким образом он хочет сохранить не столько ребенка, сколько отношения с Настей, ее саму.
        Только его мнение никому не нужно. Все решено. Она не боится обидеть, не дорожит его чувствами. Поставлена точка, потому что после такого вряд ли возможно продолжение. Как еще женщина может показать свое равнодушие? Настя пренебрегла им, а это страшнее, чем ее нежелание оставить ребенка. Ребенок - следствие. Причина - равнодушие, нелюбовь. Какой мужчина в сложившейся ситуации захочет начать все сначала? Он хочет. Все понимает, но не может ничего с собой поделать.
        Глупость это. Никогда и никому не удавалось ничего начать сначала. Так только говорится: начать с чистого листа. Невозможно. Стирая написанное, все равно оставишь следы. Едва заметные, молчаливые. Память периодически будет совершать экскурсию в прошлое. Для обычного человека, не отягощенного умением жить сегодняшним днем, это станет пыткой. Вот почему он никогда не простит себе, если не предпримет последнюю попытку все исправить. Настя не может стать его прошлым. В его жизни она просто должна быть, иначе стоит ли жить?
        - У тебя еще все будет. - Ее слова - сущая пытка. Но говорила она так спокойно, так четко. Никаких эмоций. Она выносила приговор их отношениям, ни на минуту не задумываясь над тем, что его сердце может не выдержать. Его влюбленное сердце.
        В какой-то момент она все же захотела услышать его ответ. Просто для того, чтобы убедиться, что ее правильно поняли. Взяла в ладони его лицо, но на этот раз в этом прикосновении не было нежности. Оно скорее походило на разновидность пощечины, и щеки его запылали. Настасья резко убрала руки.
        - Ну, что ты молчишь? - недовольно произнесла она, пронзая его холодным, насмешливым взглядом.
        Он так ничего ей и не ответил. Она повернулась и побежала. И тогда он бросился за ней…
        Кто кого догнал - вопрос. Пожалуй, она могла спуститься по ступенькам и скрыться в переходе метро. У него не хватило бы дыхания догнать ее. Спасибо больному сердцу - сослужило хорошую службу - вернуло любимую. Хотя бы на несколько минут, но вернуло. Превозмогая боль, он попытался найти слова. Какая нелепость - он все еще надеется. Противоречит самому себе, отказывается прислушиваться к голосу рассудка. Тот твердит, что она его не любит да и не любила никогда. Все это время она подбиралась к тому, кто, по ее мнению, достоин ее любви. Ему страшно подумать, что она так расчетлива. Его сердце вот-вот разорвется от боли. Ему нужна Настя. С ней связаны самые счастливые воспоминания. Ничего, что все оказалось обманом. С его-то стороны все было по-настоящему. Он полюбил ее с первого взгляда, раз и навсегда. Он - однолюб. Что же делать? «Повезло», нечего сказать. Еще никогда она не была так далека. Была, только он этого не замечал или не хотел замечать.
        Борясь со сбившимся дыханием, он не торопился поднять голову. Его взгляд выхватил на сером асфальте яркое пятно. Тонкие длинные пальцы с розовым перламутровым лаком. Можно биться об заклад, что этим же лаком она сделала маникюр, и помада подобрана точно в тон. В пылу жаркого спора он не разглядел этих мелочей, которым Настя придает огромное значение. Она постоянно подчеркивает свой тонкий вкус, умение выглядеть дорого, шикарно даже при ее скромных возможностях. И слишком много говорит об этом. Пожалуй, это ее единственный недостаток - тяга к роскоши, шику. У нее царские замашки.
        Сколько раз Настя ставила его в неудобное положение, заставляя краснеть и ненавидеть себя. Ничего. Он уверен, что очень скоро все изменится. Насте нужно набраться терпения. Умение ждать - одна из главных добродетелей. Но кажется, она ею не обладает. Да и не любит она его, и в этом главная причина. Любила бы - дождалась бы времен, когда он наденет мантию волшебника, которая позволит ему выполнять все ее капризы. Немного времени, совсем чуть-чуть. Они с Егором горы свернут! Если он будет знать, что Настя с ним, что она верна ему, он сделает невозможное. Ради Насти, ради их любви.
        Однако сегодняшний разговор ставил крест на его планах. Он слушал Настю и не верил, что происходящее - не дурной сон. Она не может с ним так поступить! Он жил любовью к этой девушке. Это чувство делало его сильным. Оно заставляло его мозг работать в режиме полной загрузки, чтобы как можно быстрее достичь результатов. Скоро они закончат институт. Их ждет ошеломляющий успех, финансовое благополучие.
        Он хотел, чтобы Настя гордилась им. Такая, как она, никогда не полюбит неудачника. Поэтому он доказывал, что его путь - путь мужчины, нашедшего себя. Важное обстоятельство для Насти. Она только внешне - сама хрупкость, но в сочетании с невероятным упорством. Она - балерина. Этим все сказано. Здесь слабаки не задерживаются. Правда, особых успехов на этом поприще она пока не достигла, но с апломбом говорит о звездном будущем. Это тоже в ее стиле.
        Настя знает, чего хочет от этой жизни. Внутренний стержень не позволяет ей свернуть с выбранного пути. Только этот ее стержень основывается не на титаническом труде и выдержке, а на поиске сильного плеча. Ее понятие о счастье во многом зависит от возможностей партнера. Своими амбициями Настя готова пренебречь, но лишь в случае соизмеримых с ними компенсаций.
        Он давно понял, что в ее сердце нет любви. Но даже осознавая это, не мог остановиться. Изо дня в день, из месяца в месяц складывал ее образ. Разноцветная мозаика из капризов, заразительного смеха, пронизывающих взглядов, насмешек. Даже когда они стали близки, ничего не изменилось. Настя лишь позволяла любить себя. Подчеркивая свою неординарность, твердила о желании быть рядом с сильным, надежным мужчиной. Только с таким она будет счастлива. Между строк читалось, что Леонид - не герой ее романа. Она не отталкивала его, но и не пыталась показать, что он ей дорог. Была скупа на слова любви, а на его признания отвечала лишь лукавой улыбкой.
        Но несмотря на это, он верил, что рано или поздно Настя поймет, насколько она ошибалась, как недооценивала его. Взлет Леонида докажет ей и всем, что он - личность, он - то самое плечо, о котором мечтает каждая женщина. Настя увидит в нем мужчину своей мечты и навсегда оставит свои колкости. Он возвысится в ее глазах, поднимется на недосягаемую для остальных мужчин высоту. Ибо станет исполнителем ее желаний, капризов, барометром ее настроения!
        Все это время она присматривалась к нему. На всякий случай, как лиана, прочно обвила его с головы до ног. Настя часто напоминала ему о том, что его возможности ограничены. Говорила не всегда деликатно, чаще с долей грубоватого юмора. Он проглатывал эти горькие пилюли. Чем мог похвастать студент из неблагополучной семьи?
        В какой-то момент, потеряв возможность реально воспринимать происходящее, Леонид уже не смог контролировать ситуацию. Быть объективным ему мешала ослепляющая страсть.
        - Слушай, с тобой совершенно не возможно говорить серьезно, - периодически не выдерживал Егор. - Влюбленный флегматик - вот ты кто. У тебя глаза Бэмби.
        Он улыбался и думал о том, что это совсем не плохо - иметь глаза, как у доброго, но бесстрашного олененка. Когда Настя рядом, его силы утраиваются. Его уверенность в светлом безбедном будущем становится бесспорной. Он видит свою жизнь полной радости и абсолютного счастья. Эта девушка словно приворожила его. Так и мама говорит. Только она вкладывает в это свой смысл. Мама деликатно пытается показать, насколько разочарована выбором сына.
        - Хищница! - единственный ее комментарий. - Такая ни перед чем не остановится.
        Он не привык вступать с матерью в споры. И готов согласиться, что Настя - не подарок. Только это ничего не меняет. Он любит ее.
        Любил… Теперь, когда она готова убить их ребенка, разорвать их отношения, он не имеет права любить ее. По крайней мере как любой уважающий себя мужчина обязан забыть о ее существовании. От безграничной любви к серому равнодушию - только так. О ненависти говорить преждевременно, но кто знает… А сейчас она стоит рядом и осторожно трогает его за плечо.
        - Ну, что с тобой? - Настя присела, пытаясь заглянуть ему в глаза. Ему лучше? Дыхание стало свободным, он уже может распрямиться. Однако ему приятно видеть, что она напугана. - Тебе плохо? Леня, я «скорую» вызову.
        - Не нужно. Прошло. Пустяки.
        - Пустяки? Да ты видел бы свое лицо! - Раскрасневшиеся от волнения щеки сделали Настю еще более привлекательной. Но ее внимание было вызвано исключительно вежливостью. Настя разнервничалась. Ей не нужно, чтобы он умирал у нее на глазах.
        - Все в порядке, Настя, не беспокойся.
        - Так нельзя! Ты манипулируешь моими чувствами, - театрально размахивая руками, произнесла она убийственно-холодным тоном.
        - Твоими чувствами? - Он захохотал, не обращая внимания на удивленных прохожих. - О каких чувствах идет речь? Уточни, сделай милость.
        - Я не виновата, что не люблю тебя. Никогда не любила. Я только терпела тебя, твои ласки.
        Он перестал смеяться и замер, снова глядя себе под ноги. Снова больно кольнуло сердце. Он едва удержался, чтобы не прижать руку к груди. Нельзя. Настя решит, что он играет. Ему не нужна ее жалость.
        - Так почему же ты спала со мной? Разве можно ложиться в постель с мужчиной, которого терпишь? Вы, женщины - существа более ранимые. Для вас ведь это очень важно - отдаваться любимому!
        - Праведник какой выискался! Это только ты по любви, а я просто так. За что наказана. - Она зло похлопала себя по животу. - Ничего, все поправимо. Я начну все сначала. Как будто ничего не было.
        - Если ничего не было, ничего и не будет.
        - Оставь свои философские приколы. Будет, еще как! - Она запрокинула голову и с вызовом посмотрела на него. - У меня все получится.
        - Не хочешь поделиться планами?
        - Нет. Сам увидишь. Только не слишком удивляйся. Естественный отбор называется. Я привыкла выбирать лучшее. Вот и выбрала. Плевать мне на вашу дружбу!
        - Постой. Ты к чему это ведешь?
        - Ты же не тупой, догадайся сам. Избавь меня от объяснений. Да, и его не обвиняй ни в чем. Всегда выбирает женщина, запомни это на всю жизнь.
        - Запомнил, милая. - Он все понял. Они стояли друг напротив друга. Он - сжав кулаки, тяжело дыша.
        Эта женщина решила не только разбить его сердце, но и разрушить многолетнюю дружбу. Вон как глазищами сверкает. Она мстит. Кому? Ему за то, что был предан, честен? С женщинами так нельзя, особенно если у них комплекс владычицы морской. Он не подходит на роль старика с неводом. Пока, как бы далеко он его ни закинул, золотой рыбки не выловит. Да и не пойдет он на поклон.
        Решила, что у Егора больше возможностей? С чего она взяла? В их дуэте Некрасов исполнитель, хороший, ответственный, но лишь исполнитель. Он трус, перестраховщик, который счастлив своей работой в НИИ. Но ему повезло с родителями, другом, а теперь для полного комплекта у него будет Настя.
        Марков нахмурился. Великодушный товарищ, протягивая одну руку, другой забирает самое дорогое, что есть у Леонида. Нет, такого быть не может! Наверняка Настя преувеличила. Между ними ничего нет.
        Да, она слишком часто расспрашивала его о Некрасове. Марков не придавал этому значения - здоровое любопытство. А с каким удовольствием она приглашала Егора на вечеринки! Несколько раз они вместе ходили в театр, ездили на пикники. И тогда Марков не задумался. Неразлучная троица. Наивный, как же он не понял, чем все это может закончиться? Настя ушла к Некрасову. Может быть, в чем-то она и права. У Егора нет этих губительных генов. Его семья - образец благополучия. Именно поэтому она решила отказаться от Маркова. Самонадеянная, самовлюбленная, почему она решила, что Егор пойдет на это? Он не способен на предательство. Ведь это самое настоящее предательство.
        - У тебя ничего не получится. - Леонид не узнал своего голоса. Скрипучий, неприятный, он резал слух. - Свой выбор ты сделала, а вот одного не учла.
        - Интересно, чего?
        - И на старуху бывает проруха.
        - Короче.
        - Мы с Егором друзья. Мужская дружба, понимаешь ты? Ему не нужно переходящее красное знамя.
        - Наивный. - Она вздохнула. - А я испугалась, что ты действительно знаешь что-то важное. Я никогда не пускаю слов на ветер. Мы с ним уже встречаемся. Я немного опередила сегодняшние события и сказала ему, что мы с тобой расстались.
        - А он?
        - Признался, что я давно ему нравлюсь. - Настя улыбнулась. - Я помогла ему избавиться от комплекса вины.
        - Подтолкнула к предательству?
        - Не хмурься. Мы же взрослые люди. Давай расстанемся по-хорошему.
        - Зачем ты сказала мне о ребенке? Или ты это придумала для большего драматизма? - Он едва стоял на ногах. От напряжения стучало в висках, тошнило.
        - Я действительно беременна, но уже завтра с этим будет покончено. А сказала я тебе… как иначе показать, что о возврате не может быть и речи? - Удовлетворенная его растерянностью, Настя улыбнулась. - Вот и все.
        - Что, если я расскажу Егору о ребенке? Прямо сейчас поеду к нему и расскажу! - Это был крик израненной души.
        - Не поедешь. Ты же гордый, - презрительно усмехнулась Настя.
        Все-таки она успела узнать его. Никуда он не поедет. Какое унижение: признаться в том, что твоя девушка настолько пренебрегает тобой! Или он все усложняет? Тысячи девчонок делают аборты. Да, но при этом они не объявляют, что уходят к твоему лучшему другу.
        - Ты права. Неудачная шутка.
        - У тебя всегда было хорошее чувство юмора, - заметила Настя. - Кстати, я ценила это.
        - Благодарю. - Прощание затягивалось.
        - Я все сделала правильно. Моя жизнь начнется завтра.
        - Tabula rasa.
        - Что? Я не расслышала.
        - Не важно. - Он улыбнулся. Теперь он был уверен, что отомстит. Как легко он пришел к этому решению. Любовь и месть. И объектов мести уже два. Задача нелегкая, но все упростится, если сладкая парочка будет вместе. Голова у него светлая, так что со временем, не спеша, он придумает.
        - Леня, нам ведь придется встречаться. Давай не будем делать вид, что мы не знаем друг друга.
        - Еще бы! Ведь мы чуть не стали родителями, - с наигранным пониманием произнес он. - Такое сближает навсегда. Мы никогда не станем чужими, как бы тебе этого ни хотелось.
        - Откуда тебе знать, чего я хочу?.. - вздохнула Настя. Повернувшись, она сделала вторую за этот вечер попытку расстаться. На этот раз он не пытался ее догнать. Глядя ей вслед, Леонид точно знал, что поквитается за свое разбитое сердце…
        Хотя прошло уже столько лет, эти воспоминания были свежи в его памяти. Как будто вчера любимая девушка объявила, что не любит его и им лучше расстаться. Впрочем, его обиды - дело прошлое. Он сумел пережить их. Все сложилось как сложилось. В любом случае ему повезло больше, чем Насте. Она уже на небесах. Пожила красивой жизнью, как мечтала, только недолго. Вернее, не так долго, как ей того хотелось бы.
        А у него все под контролем. План мести, который он вынашивал не один год, постепенно претворяется в жизнь. Первая его часть успешно завершена. Теперь часть вторая. Для ее реализации он выбрал отличное орудие возмездия - умную, обманутую женщину. Такая не подведет. Такая сведет с ума. И пусть Настя смотрит на происходящее с небес и бесится от бессильной ярости! Им там, наверху, все видно? Он несказанно рад. Ей предстоит увидеть, как споткнется о коварный план ее сын. Она станет свидетельницей его падения. И не сможет ему помочь. В этом можно не сомневаться.
        Йоги - не самые глупые на свете люди. Если они выработали определенную стратегию пробуждения, то ей нужно следовать без лишних вопросов. Или принять или придумать что-то свое. Андрону не хотелось изобретать велосипед, к тому же ему нравилась философия йоги. Он чувствует себя избранным, когда медитирует. Гордится собой, закаляя тело и душу. Пожалуй, в его окружении никто не может похвастать такой растяжкой, такой гибкостью. За внешней легкостью - годы тренировок, неукоснительное соблюдение указаний личного тренера. Но кроме виртуозного владения своим телом, Адрону нравится философия, без которой занятия теряют смысл. Ему нравится состояние внутреннего равновесия, спокойного созерцания и гармонии с окружающим миром. Все это он получает в достатке, стоит только настроиться и применить свои знания.
        Родители всегда с пониманием относились к его увлечениям. Учитель, которого они нашли для Андрона, сумел поддержать в мальчике проснувшийся интерес к йоге, обратить его на пользу растущему организму. Сила духа и тела - две взаимосвязанные составляющие успеха. Вот главное, чему учился Андрон. Уроки не пропали даром. Прошел не один год. Желание самосовершенствования не уменьшилось.
        Кто-то воспринимает йогу лишь как необычную гимнастику, кто-то - как возможность приобщиться к экзотике, чему-то неординарному. В самом начале пути для Некрасова была важна жажда новых ощущений. То был долгий процесс познаний себя и мира. Важным было не отделять одно от другого, пытаться найти гармонию. Познание шло постепенно. Никаких скачков. Упорная работа над собой, никаких поблажек. Однако в последние шесть лет Андрон более активно вторгался в этот удивительный мир. Йога стала его вторым я. Она помогает ему концентрироваться на главном, не распыляться по мелочам. Еще один незримый союзник Некрасова.
        Маша относится к его увлечению скептически и не желает приобщаться. Сначала он настаивал, а потом смирился. В конце концов, будет ли толк в деле, насаждаемом силой? Во всем должен быть соблюден принцип добровольности. Некрасов вывел его, следуя опыту своей недолгой, но насыщенной событиями жизни. Основная идея - все происходящее имеет смысл и доставляет удовольствие лишь при условии добровольности участия. Маша вздохнула с облегчением, когда Андрон перестал агитировать ее стать в ряды приверженцев философского учения.
        С годами Андрон понял, что круг интересов Маши весьма ограничен. Кажется, ей только и есть дело до ее женского календаря. Вот это ее территория. Она скрупулезно отмечает дни прошлых месячных, дни, когда они занимались любовью, вычисляет дни овуляции, строит графики. Андрон уже не пытается вникать в суть ее бесконечных походов к врачам, стенаний о том, что она никак не может забеременеть. Желание иметь ребенка стало для Маши навязчивой идеей, отравляющей ей существование. Некрасову хотелось облегчить жизнь ей и заодно себе. Он попытался объяснить, что ему хорошо и уютно в роли мужа, ей неплохо в роли его гражданской жены, а отсутствие детей - не проблема, ведь они еще так молоды.
        - Не переживай, Манюня. У нас все в порядке. Я люблю тебя, ты - меня. Всему свое время.
        - Что ты предлагаешь?
        - Займи себя чем-то.
        - Чем? - Маша искренне удивилась. Она считала себя достаточно занятой.
        - Мань, я ведь не контролирую тебя. Ты вольна в своем выборе.
        - Я устала от этой свободы.
        - Хочешь ограничить ее, родив ребенка?
        - Ты не понимаешь меня…
        - Когда придет время, ребенок найдет нас сам, - улыбаясь, сказал Андрон. Заметив недоумение на лице Маши, добавил: - Говорят, ребенок выбирает себе родителей. Так что мы пока никому не понравились.
        - Я-то стараюсь, - буркнула Маша, очень серьезно восприняв его слова.
        - Я тоже.
        - Неправда. Ты даже анализ не хочешь сдать.
        - Не хочу. - Он взмахнул руками, как будто стряхивая с себя что-то омерзительное.
        - Тебе ребенок не нужен.
        - Маша, ты снова за свое?
        - Ты сам - большой ребенок, избалованный и капризный. Тебя всегда окружали заботой и любовью, но так и не научили любить, - выпалила Маша и испугалась своих слов.
        Но Андрон на удивление спокойно воспринял выпад в свою сторону.
        - Сейчас ты окружаешь меня своей любовью. - Он притянул ее к себе, обнял.
        Андрон не был намерен обижаться. Он действительно всегда был любимым ребенком в семье. Единственным и любимым. Капризным? В чем-то, быть может. Теперь мамы нет. Это она позволяла ему быть слабым. Это она любила его той любовью, которую называют безоглядной. Это она защищала его, боролась вместе с ним с его страхами, помогала взрослеть. Отец всегда был занят. Бизнес, бизнес… Вырвать его из рук этого монстра было делом не из легких.
        Андрон не хотел, чтобы его сын вот так же ждал, когда отец снизойдет до общения. Сначала он разберется со своими взрослыми обязанностями, а уж потом будет думать о ребенке. Маша права. Сейчас он сам - большой ребенок. Ему это нравится.
        - Твоя любовь, Машуня, создает вокруг меня непроницаемый кокон, в который никому не забраться. Как только ты станешь любить меня меньше, оболочка станет слабой и не сможет сопротивляться вторжению зла.
        - И тогда мы расстанемся?
        - И тогда мы точно не сможем иметь детей. Потому что вряд ли будем нужны друг другу. Ты ведь не веришь в эти сказки, что рождение детей помогает вернуть любовь?
        - Не верю, - солгала Маша.
        Она как раз надеялась, что ребенок изменит их отношения. Андрон слишком много работает. Частенько Маша просыпается, когда его уже нет, а засыпает, когда он еще не вернулся. Будь у них малыш, Андрон спешил бы домой. К ней уже не спешит, а к нему - наверняка спешил бы. Наивно? Пусть, ей так легче.
        - Андрюш, ты так легко говоришь на эту тему.
        - О том, что мы можем расстаться?
        - Да, - глухо выдохнула Маша, почувствовав, как стучит сердце, как холодеют руки и тело становится ватным, неуправляемым.
        С ней всегда так, когда ее охватывает паника. Ей нельзя без Андрона. Она умрет без него. Обратной дороги в ту жизнь, из которой он вырвал ее, нет. Неужели он этого не понимает? И дело не в роскоши, не в колоссальных возможностях, а в том, что она не сможет без Некрасова. Он стал частью ее самой. Уйдет он - отомрет частица ее.
        - Маша? - Андрон заметил признаки напряженности на ее лице.
        Сердце закололо, что-то заныло под ложечкой. Появилась неприятная сухость во рту. Зачем она обманывает себя? Роскошь тоже стала частью ее самой. Другое дело, что без нее она проживет, а без Андрона - нет.
        - Ты как маленькая. Сердцу не прикажешь. Вдруг ты полюбишь другого.
        - Я??
        - Ну, пошутил я, пошутил.
        - Ты так ловко сменил тему. - Маша заглянула ему в глаза. - Я люблю тебя, Андрюша. Наверное, я слишком часто говорю об этом, что ты стал сомневаться.
        - Я не сомневаюсь.
        - Как сухо, казенно. Я ведь о любви говорю! - Она забарабанила кулаками по его груди.
        - Перестань! Больно же! - Андрон крепко обнял ее. - Да перестань ты дергаться!
        - Нам нужно что-то делать, иначе… Мы разбежимся и все забудем!
        - Ничего себе заявление! Что же нам делать? - Некрасов был изумлен. Он никогда не видел ее такой.
        - Я солгала. Я действительно думаю, что… Нам нужен ребенок.
        - Ах, да, я забыл. Сегодня же займемся этим вплотную.
        - Все шутишь? - Маша отстранилась. Очередная попытка поговорить по душам провалилась. С Андроном невозможно договориться, если он чего-то не хочет. Вот и ребенка не хочет. Что тут поделаешь? - Бог с тобой. Ты не меняешься.
        - Как любой из нас.
        - Скажи, приспосабливаться и изменяться - это одно и то же? - Маша сверлила его взглядом.
        - Это разные вещи, но я не способен ни на первое, ни на второе.
        - Спасибо.
        - За что, Машуня?
        - Ты предугадал мой следующий вопрос.
        Андрон видел, что его слова ей не по душе. Ребенок. Ну почему с этим нужно спешить? Они еще так молоды. Что плохого в том, чтобы просто любить друг друга? Только он и Маша. Зачем она себя так мучает? Хорошо. Он ведь не возражает. Он
«за»! Только от его согласия мало что зависит. Не получается у Машки забеременеть.
        Время от времени она предоставляет ему «отчет о проделанной работе»: инъекции, процедуры, походы к врачу. Ему приходится делать вид, что он разбирается в графиках овуляции. С умным видом он рассматривает приложенный к ним «график их половой активности», даже не пытаясь вникнуть в то, что говорит Маша. Странно, что она настолько откровенна с ним. Его это в какой-то степени отталкивает, но Маша не понимает или не хочет понимать, что есть граница, которую мужчине пересекать не стоит. Он не гинеколог и никогда не хотел им быть. Его тошнит от медицинских терминов, которыми Маша легко оперирует. Андрону неприятны ее рассуждения, смысл которых сводится к тому, что в отсутствии детей не всегда виновна женщина. Глаза Маши влажнеют, она едва сдерживается от очередной истерики. Хотя бы в этом наметился прогресс: Андрон смог убедить ее, что к истерикам быстро привыкаешь.
        Маша упряма. Она деликатно подталкивает Андрона к необходимости обследования. Знает он, что это такое. Он смотрел «Секс в большом городе». Нет никакого желания оказаться на месте бедного Трэя: отдельная комнатка, порножурнал и пробирка, в которую нужно собрать эякулят. От одного слова бросает в дрожь! Вот здесь заминка: Андрон как бы и не против обследования, но и не совсем за. Он боится оказаться крайним. Вдруг выяснится, что Маша не беременеет вследствие малой активности его спермы? Это может ударить по его мужскому самолюбию. Некрасов предпочитает оставить вопрос открытым и ничего не знать наверняка.
        К тому же ему еще нет тридцати. Впереди полно времени для того, чтобы обзавестись ребенком. Когда-нибудь он почувствует, что готов стать отцом, а пока… Пусть Маша вычисляет оптимальные дни для зачатия. Пусть посещает семинары, психолога, меняет одного гинеколога на другого. Это ее территория, и он лишь соблаговоляет периодически выступать в качестве самого молчаливого слушателя. На него изливается горечь очередной неудачи, и его задача успокоить, вселить надежду. Пока это все, на что он способен.
        А сейчас у него болит голова. Нужно подняться, но не хочется. Сегодня у него странное настроение.
        - Доброе утро! Я уже проснулась. - Маша обнимает его и целует в щеку. Нежные шелковистые кудряшки приятно щекочут. Тонкий аромат исходит от ее волос. Голубые глаза смотрят на него с любовью. В них столько нескрываемого обожания, что Андрон уже не сердится. Как можно? Это его хрупкий белокурый ангел. Несовершенный, но преданный и приносящий удачу.
        - Доброе утро, Одуванчик! - Ему нравится называть ее так. Некрасов считает, что ей совершенно не идет ее имя Мария. В нем есть что-то пафосное. Его Маша гораздо проще, доступнее. Наверное, поэтому он и придумал это прозвище.
        - А я уже решила, что ты сейчас рявкнешь на меня! - Она прячет лицо у него на груди. - У тебя было сердитое лицо.
        - Я маленьких не обижаю.
        - Я взрослая! - Маша резко поднимает голову и обиженно надувает губки. Из нее плохая актриса. Она не умеет играть.
        - Голова болит, - признается Андрон, хотя обычно он не любит жаловаться на недомогания.
        - Снова? Что-то часто она у тебя болит. - Пристально вглядываясь в родные черты, Маша озабоченно вздыхает: - Не нравится мне это.
        - А кому нравится? - Андрон морщится от боли. Он так и не нашел в себе силы подняться, чтобы заняться йогой.
        - Таблетку принести? Солпадеин или растворимый аспирин? Что лучше?
        - Нет, нет. Это мы пока отставим. - Несмотря на головную боль, Некрасов чувствует пробуждение желания. Все-таки дыхательная гимнастика в какой-то степени облегчила его состояние. Стоит ли отказываться от удовольствия? Жизнь так коротка. Он знает это на примере своих родителей. Он никогда не забывает об этом. Поэтому, превозмогая головную боль, он берет лицо Маши в ладони. Его глаза говорят за него. - Кажется, нужно принять другое лекарство, принципиально другое.
        - Да-а? - В ее голубых глазах пляшут веселые чертики. Это предвестники утреннего марафона.
        Андрон почувствовал, как возбуждение нарастает. К черту аспирин! А вот немного секса не помешает. Рука Маши скользнула под одеяло, недвусмысленно остановилась на набирающем силу члене. Как приятны ее прикосновения. Она чувствует это, и на ее лице блаженство. Маша знает, что в этот миг ее любимый принадлежит ей весь, без остатка. Он - ей, а она - ему.
        - Я люблю тебя, Одуванчик.
        - И я тебя… Как же я люблю тебя!
        Некрасов так и не сделал ее своей официальной женой. Сначала в память о родителях, а потом решил, что штамп в паспорте вряд ли что-либо изменит в их отношениях. Некрасов жил в уверенности, что Машу, как и его самого, перестала беспокоить такая мелочь, как поход во дворец бракосочетания. В его понимании это - атрибут прошлого. Того, в которое он так не любит возвращаться, которое забрало его родителей. Боль не ушла, она притупилась, и теперь сосуществование с ней совместимо с жизнью. Жизнью, полной взрослых забот, в которые ему так хотелось окунуться с самого детства.
        Андрон работал за троих, забывая обо всем, что не касалось бизнеса. В его расписании всегда оказывалось место для встречи, если вопрос касался рабочих моментов. Но если в незапланированное время он был нужен Маше, деликатно отказывал.
        - Не отвлекай меня, Одуванчик.
        - Ты даже не спросишь, зачем я звоню?
        - Нет, не спрошу. Я очень занят.
        Какая мелочь - несостоявшийся телефонный разговор. Сколько их было за эти шесть лет? Мелочи, стоит ли обращать внимание. Он и не заметил, как планируемая женитьба на Маше постепенно вошла в разряд таких мелочей. Какая разница, есть штамп в паспорте или нет? Главное, что они вместе. Мнения Маши никто не спрашивал, а она не решалась его озвучить. Все эти годы она боялась сказать лишнее, сделать что-то не то. Ей пришлось начать другую жизнь, обвитую абсурдными правилами, словно прочной паутиной. А пауков Маша панически боялась.
        От напряжения она чувствовала себя подавленно, но Андрон ничего не замечал. Его голова была полна проблемами фирмы, планами расширения бизнеса, очередными соглашениями с партнерами. Он все это носил в себе. Разговоры о том, как прошел день - это не о них. Андрон не считал Машу достойным собеседником, когда речь шла о бизнесе. Источник ее информации - услышанные обрывки телефонных разговоров или приезд Маркова.
        Появление Леонида Игнатьевича в их доме за редким исключением было связано с делами фирмы. Обычно мужчины закрывались в кабинете и забывали о времени. Лилия периодически приносила им горячий кофе и что-то перекусить, а Маше оставалось ждать, когда Андрон снова ненадолго окажется в ее распоряжении. Тогда он сделает вид, что с интересом слушает ее новости, а она будет пытаться удержать его ускользающее внимание подробностями очередного прожитого дня. Это стало своеобразным ритуалом. Она рассказывала, а он делал вид, что слушает. Маша все это видела, но у нее не было иного выхода. Она так скучала по нему, а он… Андрон - машина, запрограммированая на то, чтобы делать деньги. А машинам чужды человеческие слабости. Умеет ли Некрасов любить? Что для него любовь?
        Столько лет прошло, а Маша так и не смогла понять, какую роль в своей жизни отвел ей Андрон. Она смирилась с тем, что попала в иной мир. Едва переступив порог этого дома, поняла это. Все годы пыталась соответствовать, дорасти, дотянуться. Быть может, внешне ей это удалось. В ее арсенале появилось все необходимое для этого: дорогая одежда, обувь, изысканные украшения. Она привыкла следить за собой. У нее есть массажист, который приезжает к ним домой по первому ее зову. Есть стилист, тщательно следящий за тем, чтобы она выглядела современно, стильно. Есть врачи, периодически напоминающие о себе, даже тогда, когда ей не на что пожаловаться. Она научилась водить машину и год назад получила от Андрона в подарок шикарную «БМВ». Маша уже не знала, чего желать, потому что все, о чем она даже не мечтала, стало реальностью. Даже диплом, который она получила, потерял свою актуальность: работать по специальности ей давно не хотелось.
        У нее было все, чтобы чувствовать себя счастливой.
        - У счастья нет прошлого, будущего. Счастье бывает только в настоящем, - говорила ей всезнающая соседка Таня.
        Давно они не виделись. Маша скучала по их неспешным разговорам на просторной кухне Татьяны.
        Если вдуматься, в этом светлом, благополучном настоящем для полного счастья Маше не хватало только ребенка. Она устала быть просто спутницей. Быть может, рождение малыша, наконец, подскажет Андрону, что пришло время официально сделать ее своей женой? Значит, еще одно недостающее звено - статус. Ребенок и официальное признание - вот чего не хватало в ее роскошной свободной жизни. Настолько свободной, что иногда выть хотелось.
        Но Маша была готова ждать. Она любит Андрона, и этим сказано все. Ее желание быть рядом с ним сродни боли, чувствуя которую, испытываешь наслаждение. Ее любовь - это боль и наслаждение. Только вот ей не с кем поговорить об этом. Растеряв всех своих подруг, Маша осталась одна со своей любовью. Сначала любовь согревала ее, а теперь… Маша поняла, что платит слишком высокую цену за то, чтобы быть с любимым. С ним нелегко. Он полон противоречий. Ее задача - улавливать малейшие изменения в его настроении. Она живет так, словно постоянно сдает экзамен. Сдает и никак не получит отметку в зачетку. Придирчивый преподаватель все время недоволен ее ответами.
        А Андрону мало ее заботы, мало ее внимания. Он никогда не говорит с ней об этом, но Маша знает: он всегда сравнивает ее со своей матерью. Ей никогда не стать второй Настасьей Сергеевной, но Андрон не хочет этого понимать. Раньше Маша огорчалась, а со временем привыкла. Ей никогда не победить в этом соревновании. Но совесть ее чиста: она делает все для того, чтобы Андрон чувствовал себя счастливым.
        А он позволяет себе отсутствовать, даже когда находится рядом. Для него это нормально. Попробовала бы Маша проявить столь явное невнимание! Да ей и в голову это не приходит. Она любит его и боится потерять. Потому Андрону разрешено быть собой, а для нее существует неписаный свод законов. Главное в них - полное растворение в любимом. У Андрона нет повода сомневаться в ее чувстве. Он привык к ее преданности, заботе. Как привыкают к вещи, любимой или нужной. Уместно ли в этом случае говорить о любви?
        Для Маши Андрон - сама жизнь. Ей все равно, что говорят о ней в кругу их знакомых. Она знает, что ее воспринимают как каприз состоятельного молодого человека. Мол, у него еще все впереди. В том смысле, что он обязательно встретит ту, с которой не стыдно появиться в обществе. А пока у него кризис взросления. Многие проходят его на пороге тридцатилетия. Пока все в пределах правил. В этом обществе они весьма жесткие. Нарушая их, можно оказаться, мягко говоря, в смешном положении.
        Пока Некрасову его каприз прощали. Разумеется, никто не говорил ему об этом прямо. Но Маша чувствовала, что общество Андрона снисходит до того, чтобы обращать на нее внимание. Именно поэтому она так не любила все эти мероприятия, на которых Некрасову полагалось быть с дамой. Вот и слово для нее подобралось. Ни к чему не обязывающее, воплотившее в себя все нестабильное и временное. Ничего. Пусть смотрят с насмешкой, пусть ждут часа, когда Андрон отвернется от нее. Пока вопреки всем прогнозам они вместе. Для нее это главное. Маша утешала себя, что рано или поздно Некрасов решится. Его нельзя подгонять. В вопросах, касающихся его самого, он тихоход.
        Чтобы не думать об этом Маша старательно вила гнездышко. Она не сразу решилась на преобразования, опасаясь, что Андрон воспримет это как желание вытеснить из дома память о его родителях. Долго ждала, когда боль утраты станет не такой острой. И в какой-то момент, наконец, пришло ощущение возможности перемен. Уязвленное самолюбие требовало компенсации. В какой-то мере Маша ее получила.
        Да, в доме к ней относились как к хозяйке, но Маше этого было мало. Она так и не добилась того, ради чего затевала все эти преобразования. В гнездышке, которое она подправила, тепла больше не стало. Андрон по-прежнему пропадал на работе, а она, пытаясь занять себя, все совершенствовала интерьер. Переставляла, дополняла, изменяла. Тратила на это свое время и деньги Андрона, но принципиально ничего не менялось. Некрасов по-прежнему не спешил домой. Маше казалось, он только и делает, что ищет повод, как бы задержаться на работе. Чертов бизнес!
        Маша ревновала. Ревновала к работе, к партнерам, с которыми он всегда был вежлив, предупредителен и ради которых мог прервать отпуск, оставить ее одну. Ревновала ко всем женщинам, которые ничего для него не значили, но мечтали занять ее место. Зачем себя обманывать? Некрасов никогда не будет принадлежать только ей. Он предупреждал ее об этом, а она решила, что Андрон преувеличивает. К тому же этот постоянный экзамен на сходство с Настасьей Сергеевной сводил ее с ума. Андрон хотел, чтобы она стала такой, как его мать. Почему он заставляет ее примерять чужие одежды? И не замечает, что все эти годы она живет в его доме на птичьих правах? Ей никогда не стать похожей на Настасью Сергеевну просто потому, что та была здесь настоящей хозяйкой, а Маша - всего лишь бесправная женщина, потерявшая свое лицо. Как стыдно сознаваться в этом. Маша уже перестала понимать, когда она настоящая. Неужели ничего не изменится?
        Мечты сбывались лишь в снах: белое платье, сверкающее камнями Сваровски, необыкновенная прическа, белые туфли на шпильках. Кто-то проклинает каждую минуту, проведенную на каблуках, а Маша обожает их. Она чувствует себя такой утонченной, такой воздушной, неземной. И восхищаясь ею, Андрон выглядит таким счастливым, не сводит с нее влюбленных глаз. Он держит ее за руку и улыбается. Так улыбаться умеет только он. У нее сердце замирает, когда он вот так пристально смотрит на нее.
        - Согласны ли вы, Маша, стать женой Андрона? - Она взволнована и не может ответить сразу. Колючий комок в горле. Сейчас она проглотит его и произнесет «да»…
        Сны. Только в них Маша была абсолютно счастлива. В реальной жизни все происходило иначе. Правда, Андрон пребывал в абсолютной уверенности, что она счастлива. Однажды он пространно говорил на эту тему. Мол, у нее есть для этого все: уютный дом, любящий муж, молодость. Он считал, что этого достаточно. Может быть, когда-нибудь он и решит, что нужно соблюсти все ритуалы. Тогда они поедут в загс, в церковь, отправятся в свадебное путешествие. А пока он к этому не готов. Андрон ясно дал это понять. И это тема была закрыта для обсуждений. Маше пришлось с этим мириться.
        Иногда ее охватывала отчаянная злость на родителей Андрона. Это им не понравилась продавщица из бутика. Они мечтали о выгодной партии для своего сына, слияния капиталов. Какое же влияние имели они на Андрона, если прошло столько лет, а он не решается пойти против их воли?! Сколько времени ему нужно для того, чтобы в личной жизни, как и в бизнесе, жестко принимать решения? Хотя Маша не права. Он уже принял его, отложив свадьбу на неопределенный срок.
        Когда Андрон сказал, что нужно подождать, она это поняла. Прошло время, и Андрон перестал говорить о свадьбе вообще. Маша запаслась терпением. Из месяца в месяц, из года в год она надеялась услышать долгожданное предложение стать мадам Некрасовой. Ей так надоело быть просто Марией! Ассоциация с одноименной «мыльной» оперой, но именно так Андрон представлял ее на светских вечеринках, встречах, на которых считал нужным ее присутствие. Мария, Мария, Маша… Как было бы здорово услышать вместо этого: «Моя жена». Фактически ведь она и являлась таковой вот уже более шести лет. А время летит. Ей уже не двадцать. Кажется, только вчера она познакомилась с Андроном и влюбилась в него с первого взгляда. А потом он признался ей в любви. Восторженный юноша, не сводивший с нее влюбленных глаз. Давно больше нет этого юноши.
        Теперь ее спутник - уверенный в себе, успешный мужчина, крупный бизнесмен с врожденной хваткой и чутьем денег. Для этого он и появился на свет. Ему не до лирики. Так говорит о нем друг семьи, самый близкий человек для Андрона, Леонид Игнатьевич Марков. Он не преувеличивает. Андрону пришлось взвалить на свои плечи управление семейным бизнесом. Он ничего не разрушил, лишь созидает, упрочняет, увеличивает, наращивает. Он умеет делать деньги - это Некрасов уже доказал.
        До любви ли ему теперь? Маше было грустно. До чего они могут дойти? Обрывки фраз, ускользающие взгляды, поцелуи, подгоняемые извечной занятостью. Секс, дарящий наслаждение и ощущение пустоты. Андрон не становится ближе. Столько лет вместе, а она не может уверенно сказать, что знает мужчину, которого любит. Он по-прежнему остается для нее загадкой. И речь не о его гастрономических пристрастиях, не об одежде или предпочитаемой им марке автомобиля. На эти вопросы Маше ответить легко. А вот насколько она нужна ему? Заметит ли он ее отсутствие? Умеет ли Андрон вообще любить - вот что беспокоило Машу.
        Ей было обидно, что это великое чувство для него - лишь малозначимое дополнение к успеху. Как жаль, что он не понимает главного: только их любовь, их взаимопонимание имеют смысл, а остальное образуется, приложится. Пока между ними все прозрачно, бояться нечего. Но Андрон так не считает. В погоне за успехом он давно не боится потерять ее. Работа для него воздух, солнце и вода, а остальное - есть, хорошо, нет - он и не заметит.
        Порой Маше становилось страшно. Вся ее жизнь в любви к Андрону. Без него она не проживет и дня. А Некрасов не настолько слеп и бесчувственен, чтобы этого не понимать, и позволяет безоглядно себя любить. Словно черпает в этом силы. Раньше точно так же его питала любовь матери, скупая нежность отца. Родителей давно нет, но ему по-прежнему необходимо знать, что он самый лучший, что он любим. Мать и отец постоянно твердили об этом, взращивая в нем ощущение собственной неординарности. Они считали, что это сделает его сильнее. И кажется, переборщили. Теперь ей приходится поддерживать в нем это чувство собственной исключительности. Потому что без такого ощущения он тут же становился уязвимым.
        Видит Бог, как Маша старалась. Но Андрону, похоже, каждый раз нужна была все большая доза похвалы, лести. Это как наркотик, привыкание к которому наступает очень быстро. При этом Андрон не давал ей поблажек. Порой держался отстраненно, отчужденно, демонстрируя свою независимость. Когда он такой, Маше не хотелось лишний раз попадаться ему на глаза. Она видела, какие метаморфозы происходили с ее любимым. Он, как хамелеон, принимал разные обличья сообразно своему настроению. Когда все хорошо, и он - ясное солнышко, когда плохо - леденящий ветер, пробирающийся под складки одежды. И тогда Маша предпочитала вообще к нему не приближаться.
        Андрону было позволено быть разным, ей - только любящей, терпеливой, преданной. Маша не возражала, только иногда ей казалось, что все ее усилия напрасны. Никогда ей не быть настоящей хозяйкой в доме Некрасовых. Все дело в Андроне, в его отношении к ней. Сценарий их общения начинал напоминать движение по кругу. Но Маша не настолько была наивна, чтобы не понимать: все может кончиться в любой момент.
        Поначалу Маша жила словно в сказке. Как Алиса, она прыгнула в кроличью нору, не задумываясь о том, что будет дальше. Любовь, переполнявшая ее, казалась защитой от любых неприятностей. Но она ошибалась. Уверенность сменил страх все потерять. Андрон стал уже не так нежен и внимателен, как раньше. А ей не хотелось возвращаться в ее крошечную квартиру, к каждодневным заботам, поискам работы. Она привыкла к размеренной жизни, лишенной будничных проблем. В ней, конечно, есть свои минусы, но Маша считала, что рождение ребенка все исправит. Малыш вернет в их отношения ускользающую нежность. Однако забеременеть ей никак не удавалось. И она осталась один на один с этой проблемой. Андрон занял позицию невмешательства. Не помогал, но и не противодействовал. А что, если все дело в нем?! Тогда все ее усилия тщетны. Она устала стучать в закрытую дверь. Столько времени потеряно! И как это несправедливо! Машу коробило от спокойствия Некрасова. Его все устраивает, а на ее мытарства он смотрит как на каприз, который рано или поздно она перерастет.
        Машу пугала резкая смена настроения Андрона. Особенно когда он становился резким, холодным, отстраненным. Сразу узнать о причинах такого состояния обычно не удавалось. Потом выяснялось, что у него большие проблемы на работе. Кризис проходил, и Андрон снова становился само очарование. В такие моменты Маша позволяла себе высказать недовольство. Она чувствовала себя униженной, но Андрон не желал признавать, что вел себя неподобающим образом. После этого они обычно ссорились, а Марков выступал в роли миротворца.
        Вот уже много лет он вел с Машей разъяснительную работу. Пытался объяснить ей, кто такой Некрасов и как ей нужно вести себя с ним. Леонид Игнатьевич советовал ей играть роль. Но любая роль предполагает притворство, а Маше хотелось быть самой собой. В один из последних приездов Марков взял Машу под локоток и обворожительно улыбнулся.
        - Милая девочка… - Его грудной голос всегда действовал на нее парализующе. Она переставала что-либо соображать, когда слышала его. Маша боялась Маркова. Все внутри обрывалось и повисало на тонкой паутинке остатков здравого смысла. Она чувствовала угрозу, исходящую от этого высокого, красивого, уверенного в себе мужчины. Почему Андрон так слепо доверяет Маркову? Интуиция подсказывала ей, что этот человек не настолько открыт, как пытался показать.
        - Милая моя девочка, тебе выпала большая удача - любить такого незаурядного мужчину, как Андрон Егорович Некрасов. Изволь соответствовать. Никаких истерик, и знай свое место.
        - Я не собака, которой постелили коврик у входа в комнату хозяина.
        - Зачем ты себя унижаешь? Тебе постелили в спальне.
        - Почему вы позволяете себе так говорить со мной? - Маша попыталась защищаться.
        - Разве я обидел тебя, девочка? Считай мои слова советами заботливого отца.
        Это уже был удар ниже пояса. Ведь Маркову наверняка известно, что Маша росла без родителей. Ей было больно, что человек, мнением которого Андрон дорожит, обижает ее.
        - Я переживаю за вас обоих, Машенька. Только этим объясняется мое желание помочь, подправить, объяснить.
        - Вам недостаточно того, что Андрон сутками обсуждает с вами дела компании? Теперь вы хотите влезть и в его личную жизнь? - Маша вскипела от негодования. Она не собиралась проглатывать очередную порцию приторной лжи. Этот человек постоянно напоминает ей о том, что она в этом доме никто. Еще немного, и ее терпение лопнет. Она пожалуется Андрону. Вот тогда посмотрим, что запоет этот седовласый красавец!
        - Андрон мне как сын. Я хочу ему только добра. И тебя прошу. Нет, требую: дома создай ему нормальные условия. Здесь он должен отдыхать, а не бороться с тобой за права и свободу.
        - Это вас не касается.
        - Касается, потому что от настроения и состояния Некрасова зависит все, что происходит на фирме. Лишняя нервотрепка ему ни к чему. Давай дружить, милая. Ты ведь умная девочка. Дура не смогла бы столько лет морочить голову Андрону.
        - Мне это считать комплиментом? - Маша натянуто улыбнулась.
        - Это по желанию.
        - Ваша оценка моего вклада в душевное состояние Андрона Егоровича Некрасова меня совершенно не волнует!
        - Напрасно. От меня тоже кое-что зависит. - Марков хищно улыбнулся.
        - Как мы откровенны!
        - Чего хочу и от тебя, Машенька. Я открыт как на ладони. Все, чего я хочу, - зеленый свет для наших общих с Андроном планов. Не мешай. Твое дело - крепкий тыл, жаркий секс. Он мало уделяет тебе внимания? Читай «Камасутру». Подарить?
        - Это уже слишком.
        - Ну, тебе виднее. - Марков пожал плечами. - У тебя столько компенсаций. Включи голову и живи полной жизнью, дыши полной грудью. Кстати, у тебя красивая грудь.
        - А вот это совсем некстати! - Маша зарделась под пристальным похотливым взглядом Маркова.
        - По-шу-тил, - пропел Леонид Игнатьевич. - Одним словом, мирись, мирись и больше не дерись. Каждый раз одно и то же. Мир в семье всего дороже.
        - Мы помиримся и без вашей помощи.
        - Согласен, но как скоро? Андрон напряжен, милочка. Ему нужна разрядка, ты понимаешь, чего лишаешь его?
        - Он с вами слишком откровенен. - Маша была готова провалиться сквозь землю от стыда.
        - Я же говорил, что Андрон мне как сын. Слушай, мне не трудно повторить. - Посуровевшее лицо Маркова заставило ее сердце замереть. Она прижала руку к груди. Еще немного, и Маша задохнется от негодования. - Давай дружить. Поверь, так будет лучше для всех.
        - Вы хотели сказать - для вас.
        - Красивые у тебя волосы… - Леонид Игнатьевич резко сменил тему. - И сама ты красивая. Красивая и умная девочка. Не говори лишнего и не веди себя как истеричка.
        Каждый раз после таких разговоров Маша долго приходила в себя. Она страдала от унижения и невозможности поделиться с кем-то своими переживаниями. Андрону сказать боялась. Только в мыслях смело передавала ему суть очередного разговора с Марковым, а когда он интересовался, трусила и отвечала:
        - Ничего интересного, Андрюша, очередной обмен любезностями.
        Обычно Андрона устраивал такой ответ. Но внутри Маши бушевал океан страстей, силу которых знала лишь она сама. Винить некого. Подруг растеряла. Ни с одной из них она не виделась после выхода из интерната. Особенно когда нашлась ее квартира, между нею и девочками словно выросла стена. Поначалу они еще старались не потерять друг друга из виду, а потом разбрелись. Быть может, всем им, как и Маше, хотелось поскорее забыть годы, проведенные в интернате.
        Она не любила вспоминать те времена. Было грустно, бедно, предсказуемо. Все мечтали о другой жизни, фантазировали, путали мечты с реальностью, заигрывались и уже не желали выходить из придуманной роли. Но никто не смеялся, не подшучивал зло. Девчонки-фантазерки - разношерстный, верящий в чудеса народ. Маша не многим отличалась от остальных. Быть может, читала чуть больше, фантазировала чуть меньше. А еще она не любила шумных компаний. Ее коробило от скабрезных шуточек. Маша слыла недотрогой. В отличие от большинства ее подруг, она не спешила расстаться с невинностью. Подчеркивая это, девчонки дали ей прозвище - божий одуванчик. Маша не обижалась. Глядя на себя в зеркало, она и видела этот растрепанный, беззащитный цветок: светлые вьющиеся волосы, непослушные и пышные, воздушный ореол из кудряшек - на самом деле словно головка одуванчика.
        - Опять любуешься? - Соседки по комнате посмеивались над ее манерой подолгу смотреться в зеркало.
        - Колдую, - отшучивалась Маша.
        На самом деле в такие минуты она напряженно боролась с комплексами. Смотрела на свое отражение и внушала себе, что она красивая, удачливая, сильная и решительная. Маша считала, что именно этими качествами природа наделить ее не пожелала. Значит, нужно воспитать их самой. Ну, с решительностью и силой варианты были, а вот что поделать с этой худобой в сочетании с пышной грудью? Жуткое зрелище. Как смириться с этим маленьким вздернутым носом и копной бесцветных волос, которые она заплетала на ночь в тугую косу?
        - Да ты в своем уме? - зашипела на нее одна из девчонок, когда Маша поделилась с ней своими «бедами». - За такую грудь, как у тебя, я полжизни отдала бы! И худючая ты, как модели в журналах. Тебе и делать ничего не нужно - фигурка мировая.
        - Издеваешься? - обиделась Маша.
        - Дура ты, Машка. Скажу тебе по дружбе, не бзди. Воспользуйся дарами природы на полную катушку.
        - Прыгать в койку к каждому, кто позовет?
        - Нет, лучше к тому, кто хорошо заплатит. За удовольствие нужно платить.
        - Твои советы, Лидка, не для меня, - шлепнув соседку по заднице, отозвалась Маша.
        - Ах, прости, божий одуванчик, я забыла, с кем имею дело, - засмеялась Лида.
        Маша пропускала добродушные колкости подруг мимо ушей. Пусть живут, как хотят. У нее свои правила, свои цели. Она дала себе слово выбраться из вязкой, бесперспективной жизни. Никто из учителей, воспитателей не собирался внушать им веру в светлое будущее. Казалось, между взрослыми существует негласное соревнование по запугиванию воспитанников серыми, безрадостными картинками взрослой жизни, куда дети стремились и которой так боялись.
        Первым ответственным шагом стал выбор профессии. Посоветоваться было не с кем, но вокруг так процветала торговля! Пожалуй, не самый плохой вариант. Торговый техникум, который окончила Маша, стал еще одной школой жизни. Это не было ее призванием, но Маша надеялась со временем все круто изменить. Она успокаивала себя тем, что ее время обязательно придет. Будет она еще учиться в институте и станет детским психологом. Тогда у нее появится возможность гордиться собой, своим трудом. Но до этого было далеко. А пока миловидная внешность, хорошие манеры помогли ей устроиться в бутик в центре города. Коллектив воспринял ее холодно.
        - Тебе повезло, - с нескрываемой завистью поглядывали на нее девицы из соседних отделов. - С такими ножками ты себе хорошую дорожку вытопчешь.
        - Дорожка меня не устраивает, мне нужна автострада, - пошутила Маша, но к ее словам отнеслись настороженно.
        - Ишь ты, дева Мария! - переглянулись сотрудницы, закрепив за ней еще одно прозвище. Маша приняла его с удовольствием. - Выкладывай спидвей, если силенок хватит.
        Каждый день, глядя на себя в зеркало, она мысленно проговаривала привычный набор фраз о своей красоте и неотразимости. Если столько людей вокруг только и твердят о том, как она хороша, почему же самой себе она кажется уродиной? Маша верила, что однажды в зеркале она увидит ту, к которой у нее не будет никаких претензий, а пока… Работать, улыбаться, не киснуть, выживать. Когда-нибудь она обязательно получит вознаграждение за настойчивость и целеустремленность. Не век же ей работать консультантом в магазине! Это не предел ее мечтаний. Маша обязательно поступит на заочное отделение в университет, на факультет психологии. Подзаработает денег и поступит. Сейчас ведь за все нужно платить.
        Белой завистью Маша завидовала тем, кто учился на дневном отделении. Большинство из них не понимают своего счастья. Учатся, не думая о том, где достать деньги. Развлекаются в свободное время, рассказывают родителям о своих удачах и огорчениях - все это для нее словно другой мир. А ей жаловаться-то некому. Ее удел - рассчитывать только на себя. Она должна много работать. Поэтому днем - бутик, по выходным - работа в небольшой фирме. Ей доверили прием платежей кабельного телевидения. По современным меркам не очень большой, но все же доход. Поздними вечерами Маша убирала подъезд. Самая неприятная часть работы. Нужно было соблюдать осторожность, чтобы не повредить ногти. В магазине ее внешний вид - визитная карточка для посетителей. Маникюр, прическа, макияж - столько времени отнимают эти мелочи! Непослушные пряди Маше так надоели, что однажды она решила сделать короткую стрижку.
        В очередной раз убирая в своем подъезде, Маша разговорилась с соседкой. Таня - приятная девушка, студентка пятого курса университета, пришла в ужас, когда Маша сказала, что срежет волосы.
        - Ты что, с ума сошла?! - стряхивая пепел на только что вымытый Машей пол, завопила Таня. Перехватила ее взгляд, спохватилась: - Прости, пожалуйста. Это я от волнения.
        - Ничего. - Маша снова прошлась тряпкой по еще влажному полу.
        - Знаешь, я давно за тобой наблюдаю.
        - И что?
        - Труженица ты.
        - Так нужно. - Маша отвела взгляд.
        - Ты мне нравишься.
        - Спасибо.
        - Давай дружить?
        - Давай, - улыбнулась Маша.
        - Вот и славненько!
        Соседка действительно нравилась Татьяне. Молчаливая, улыбчивая девушка с невероятно красивой фигурой, роскошными волосами цвета льна и живыми глазами оказалась приятной в общении. Половая тряпка и швабра никак не дополняли этот хрупкий образ.
        - Не могу видеть тебя с тряпкой! - Таня курила, сидя на высоком подоконнике в подъезде.
        - Ничего не поделаешь. Мне нужны деньги.
        - Разве это деньги? Уродуешься за копейки.
        - Пока так.
        - Надеюсь, что пока.
        Маша была благодарна соседке за внимание. Хоть кому-то небезразлична ее судьба. Именно Таня постепенно ввела ее в круг своих друзей. Времени на развлечения у Маши было мало. Но она почувствовала такую необходимость в простом общении, что не смогла отказаться от одной, другой вечеринки. Маша недосыпала, но впечатления, которые ее переполняли, стоили того. Правда, был и минус. Большой, жирный. С какой стороны ни посмотри, в студенческом кругу соседки Маша была чужой. Она видела, что ее принимают из уважения к Тане. Как человек искренний, она призналась в этом:
        - Я не из вашей песочницы, Танюша. - Маша пыталась шутить.
        - Ну-ка, поподробнее, пожалуйста.
        - Я чувствую себя неловко.
        - Ты чего комплексуешь? Маш, я думала, ты выше этих условностей, - искренне возмутилась Таня.
        - Вы - золотая молодежь, а я…
        - Эта золотая молодежь сплошь и рядом сидит на шеях у своих предков. В том числе и я. Если хочешь знать, ты лучше нас всех! Ты сама идешь к своей цели. Тебя можно уважать только за это. И не смей относить себя ко второму сорту.
        Постепенно нравоучения новоявленной подруги возымели действие. Маша уже не сжималась и не тряслась от страха при одной мысли об очередной вечеринке, на которую ее приглашала Таня. Она быстро сообразила, чем можно компенсировать отсутствие украшений и лоска, которыми так кичились в этой компании. Она оказалась хорошей… слушательницей для тех, кому хотелось выговориться. Причем выслушивала их активно, по ходу дела задавая вопросы. Это производило впечатление неравнодушного отношения к собеседнику, и она поднималась в его глазах. Увы, люди разучились слушать друг друга, а Маша в совершенстве владела этим утерянным искусством. И постепенно именно этим завоевывала симпатии своих новых знакомых.
        - Надеюсь, ты не откажешься отпраздновать с нами Новый год? - По вспыхнувшим глазам Маши Таня поняла, что та рада приглашению.
        Теперь Маша не представляла себе, что все могло сложиться иначе. Благодаря этой новогодней вечеринке в ее жизни и появился Андрон. Неужели все могло сложиться иначе? Не возникни у Тани желания подружиться с ней, и ничего бы не было. Как трудно представить свою жизнь без Андрона! Маша влюбилась в него с первого взгляда. И потеряла голову. Теперь она точно знала, что это означает. Ее жизнь только начиналась. Да раньше она и не жила вовсе. Только с того момента, когда рядом с ней появился Андрон.
        Сомнений не было: она понравилась ему. Как это говорят: «Между ними промелькнула искра». Точно! Только очень мощная, яркая вспышка мгновенной страсти. Надо же, в тот день у нее не было никаких предчувствий. Ничто не предвещало перемен.
        - Ты вытащила счастливый билет. - Таня была искренне рада за нее. - Некрасов - наш любимчик. К тому же он - самая выгодная партия. Мечта!
        - Партия? Какое это имеет значение? - смутилась Маша.
        - Еще какое! Ну, не пытайся выглядеть глупее, чем ты на самом деле. - Таня хитро сощурила подслеповатые глаза. - Я всегда говорила, что такие, как ты, получают от жизни все!
        - Значит, все-таки сортность не отрицается? - пристально глядя на Таню, заметила Маша.
        - Дело не в происхождении, а в цепкости.
        - Если можно, давай сменим тему.
        - Не могу успокоиться. Я рада за тебя. Кажется, ты зацепила Некрасова.
        - Я не нарочно, - шутя оправдывалась Маша. Но на самом деле ее не покидало ощущение, что все это ненадолго.
        - Ваш роман - главное событие уходящего года. Имей в виду, Андрон - это непростой товарищ.
        - Ты встречалась с ним?
        - Нет. У меня отлаженная личная жизнь, и Некрасов проскальзывает в ней легким штрихом ироничного знакомого.
        - Так в чем же он непрост? - Маше хотелось говорить о нем. Пусть она узнает что-то неприятное. Это даже к лучшему - поймет, что этот парень не идеален. Хотя она не видит в нем недостатков. Даже страшно становится - все ее мечты сбываются со сказочной скоростью.
        - Здесь дело даже не в нем, а в его семье, - начала Таня. Она взгромоздилась на подоконник, закуривая очередную сигарету. Маша, как обычно, застыла рядом со шваброй в руках.
        - Говори, я должна знать.
        - О, господи, как же не идет тебе, девушка с красивым именем Мария, эта идиотская швабра! - на одном дыхании выпалила Таня.
        - В ней все дело? - усмехнулась Маша.
        - Родителям Андрона это, мягко говоря, не понравится. Тебе лучше не говорить ему о твоем гражданском подвиге, совершаемом ради жителей подъезда. Оставь только работу в бутике и желание учиться на психолога. А еще нужно добавить немного загадочности и не быть слишком доступной, понимаешь?
        - Понимаю.
        - У них другая жизнь. Ты вот говоришь, моя квартира кажется тебе дворцом?..
        Таня с родителями занимали пять комнат. Три года назад они купили соседнюю квартиру и объединили ее со своими тремя комнатами. После перепланировки и, казалось, нескончаемого ремонта получилось весьма неплохо. Весьма неплохо по меркам Таниной мамы. Она была женщина амбициозная, давно мечтающая о собственном доме. Поэтому расширение площади рассматривала лишь как очередной шаг к исполнению заветной мечты. А вот Маша искренне восхищалась роскошью, которой в Танином доме веяло отовсюду.
        - У вас все очень красиво и со вкусом, - в очередной раз подтвердила Маша.
        - Так вот, наша квартира в сравнении с апартаментами Некрасовых - малогабаритка с дешевым ремонтом.
        - Ладно тебе! - хитро улыбнулась Маша. - Скажи, что хочешь еще раз услышать, как у вас все здорово.
        - Я не преувеличиваю, девушка. Быть может, тебе удастся все увидеть своими глазами. Надеюсь, ты удержишь его дольше, чем другие.
        - Других было много? - Ревность кольнула в самое сердце.
        - Не будь наивной и не заставляй меня говорить то, что тебе будет неприятно слышать. Главное, Машка, оставайся сама собой. В тебе есть этот чертов стержень, который мужики называют изюминкой! Оставайся собой, и перемены не заставят себя ждать.
        - Хорошо. - Маша была готова к любым переменам, если они гарантируют присутствие в ее жизни Андрона.
        - Ты же мечтаешь о красивой жизни?
        - Как все, наверное. - Маша принялась энергично орудовать шваброй.
        - Считай, что у тебя уже все получилось. Осталась малость - ничего не испортить.
        - Я постараюсь.
        - Вот с этого и начнутся твои беды! - Таня назидательно подняла указательный палец. - Не перестарайся. Все должно быть естественно, плавно, без надрыва. Помни, что ты очень красивая.
        - Спасибо.
        - И кажется, совсем неглупая.
        - Еще одно мерси.
        - Брось ты! Заладила. - Таня спрыгнула с подоконника. - Домывай и приходи к нам, сладенького пожуем. С хорошим чайком. Небось пробегала сегодня целый день, а желудок песнь утреннего сухарика завывает.
        - Сладкое на ночь? - Маша нарочно сделала удивленные глаза.
        - Прикалываешь?
        - Нет, борюсь со слюноотделением.
        - Заходи, жду. Перекусим и бай-бай. Завтра опять рано вставать. Всю жизнь приходится рано вставать. Сначала в садик, потом в школу, теперь - в институт. Когда же отоспимся, подруга?
        - Может, когда замуж выскочим? - лукаво улыбнулась Маша.
        - А вот за это можно и по коньячку. - Таня взбежала по ступенькам. - Давай по-стахановски.
        - Хорошо, я быстро.
        Потом они, как обычно, засиделись, заболтались. Маша чувствовала себя абсолютно счастливой. В ее жизни появилось сразу два человека, которым она была не безразлична. Во-первых, Андрон, ее первое серьезное чувство, а во-вторых - Танюша. И хотя в ее жизнь они вошли в обратном порядке, главным событием на тот момент для нее была встреча с Некрасовым.
        Все произошло как-то незаметно. У нее больше не было планов. В ее жизни осталось место лишь для ее любви. Остальное мешало. Даже общение с Таней свелось к минимуму. Андрон запретил Маше мыть подъезд. Она взболтнула об этом случайно, а он вскипел от негодования. Хотелось понять причину: ему стыдно, что она занимается этим? Но Некрасов ничего не объяснял и был категоричен.
        - Сколько ты получаешь за эту работу? - спросил он.
        - Какое это имеет значение?
        - Хорошо. Я буду каждый месяц давать тебе в десять раз больше, только, пожалуйста, больше не делай этого.
        - Я к таким подаркам не привыкла.
        - Придется.
        - Я не твоя содержанка! - Мысленно Маша представила, как здорово было бы иметь такую сумму в своем полном распоряжении. Но она никогда ничего не получала просто так.
        - Разумеется. - Некрасов был предельно серьезен. - Потому что на твое содержание мне придется потратить большую сумму. Так ты мне обещаешь?
        Сначала она попыталась отстаивать попранные права, но делала это больше по инерции. Сработал стереотип мышления: на нее оказывают давление, значит нужно сопротивляться. Но после очередного короткого общения с Таней решила, что ведет себя глупо.
        - Я же просила тебя оставаться самой собой, Машка, - укоряла ее Таня. - Отпугнешь мужика своим ослиным упрямством.
        - Я боюсь.
        - Еще чего!
        - Со мной такого никогда не было, - прошептала Маша.
        - Верю.
        - Я так люблю его, что, кажется, готова на все, лишь бы он был рядом.
        - Сделай первый шаг - откажись от швабры! - Выпустив мощную струю серого дыма, изрекла Таня.
        И Маша решила, что спорить с Андроном по поводу ее сумасшедшего заработка больше нет смысла. Она созрела, чтобы отказаться от него. Единственное, чего Маша не понимала: каким образом Андрон собирается ей это компенсировать? Наверное, в их отношениях все должно коренным образом измениться. Перемены коснутся не только ее работы. Но она была готова ко всему, потому что влюбилась без памяти.
        Не произнося этого вслух, Маша надеялась на ответное всепоглощающее чувство. В конце концов, именно Некрасов был инициатором их знакомства. Это он заставил ее поверить в то, что между ними все серьезно. Она насмотрелась на однодневные романчики между девчонками из бутика и солидными клиентами. Наслушалась истерик, проклятий в адрес бессовестных скотов, которым от женщин нужно только одно. У нее все будет иначе. В Андроне Маша увидела того, кому можно доверять. И он постоянно твердил:
        - Верь мне!
        Она верила. Он стал ее первым мужчиной, ее первой настоящей любовью. Девчонки из магазина посмеивались и считали дни до того момента, когда Некрасов перестанет забирать ее с работы, приезжая на своей шикарной машине.
        - Машуня, ты бьешь рекорды. Вторая неделя - это уже серьезно, - подшучивали они, а Маша видела, как зависть проявляется на их лицах черными пятнами.
        Раньше она с нетерпением ждала начала нового рабочего дня, а теперь мрачнела, чувствуя себя подопытным кроликом в эксперименте, за которым наблюдают расфуфыренные жеманные красавицы. Только одна девушка - консультант из соседней секции относилась к ней по-дружески.
        - Не обращай на них внимания, - улыбалась Соня. - Здесь все только и мечтают о таких отношениях, как у тебя. Не на разок, а серьезно. У тебя ведь серьезно, правда?
        - Очень. - Маше стало легче.
        - Все будет хорошо. Ты получишь все, о чем мечтала. Ты ведь мечтала о таком, как Некрасов?
        - Честно? Нет, даже не думала.
        - Теперь все будет иначе, - заверила ее Соня.
        Хоть кто-то на этом островке бездушного сверкающего великолепия понимал, что в ее жизни началась совершенно иная полоса. И это была полоса абсолютного счастья. Ей никто не был нужен. Весь мир для нее сосредоточился в одном имени - Андрон. А теперь, имея телефон в каждой комнате и вдобавок к ним мобильный, ей оказалось даже некому позвонить.
        Маша добровольно оградила себя ото всех. Ей казалось, что вся она без остатка должна принадлежать Андрону. Ничего на сторону. Все эмоции, все устремления во имя их любви. Встречи с Таней прекратились.
        - Ты не комплексуй, подружка. - В один из последних телефонных разговоров Таня, как всегда, была полна оптимизма и неугасающей энергии. - Я ведь все понимаю. Тебе не до меня. Не переживай. Я не в обиде. Отношения с таким мужчиной, как Некрасов, предполагают полное растворение в нем.
        - Но ведь ты говорила, чтобы я оставалась сама собой! - воскликнула Маша. - Невозможно стать частью кого-то, оставаясь собой.
        - Мало ли что я говорила. Главное, что вы вместе, значит, ты все делаешь правильно. Дерзай!
        - Спасибо тебе, Танюша.
        - Не стоит благодарности. Теперь все от тебя зависит!..
        Прошло шесть лет. Маша не была настолько уверена, что все эти годы поступала правильно. Она надеялась, что ее роль в жизни Андрона будет иной. Роль второго плана - вот что предлагает ей любимый. А она хочет, чтобы они на самом деле стали одним целым.
        Ничего! Все изменится, как только Андрон узнает о том, что она в положении. Ребенок - недостающее звено, которое навсегда привяжет их друг к другу. Хотя Некрасов прав: много ли она знает случаев, когда появление ребенка сохранило семью? Пока им есть что терять, можно попробовать. У нее мало времени. Андрон меняется на глазах. Марков может быть доволен: его уроки не прошли впустую. Некрасов оказался во власти жажды успеха и безграничной власти. Они вытесняют из него все человеческое.
        Бизнес, бизнес… Андрон готов раздавить любого, кто попробует ему помешать. Все во имя процветания фирмы. Остальное - пустяки, что-то, едва ли заслуживающее его внимания. Что, в таком случае, для него потерять ее любовь? Она надеялась, что Андрон все-таки дорожит ею. По-своему, сдержанно, немногословно, но дорожит. Маше становилось страшно. В погоне за прибылью он может потерять самого себя.
        - Одни рождаются в рубашке, другие с набором невезения. Андрон, ты родился с интуицией зрелого бизнесмена, - улыбался Марков, с нескрываемым восхищением глядя на Некрасова.
        Марков умело подогревал в нем тщеславие. А Андрон купался в хорошо продуманной лести.
        Со стороны их отношения казались весьма доверительными. Маша ревновала. Временами Андрон тяготился ее обществом. Она чувствовала это, и ей становилось неуютно. Никогда она не замечала ничего подобного, когда Андрон общался с Леонидом Игнатьевичем. Некрасов тянулся к нему. Обычно их беседы лились ручьями, захватывая обоих. Советчик, верный друг, надежный партнер - так отзывался Андрон о Маркове.
        - Он был лучшим другом моего отца, Манечка. Я доверяю ему, как самому себе.
        - Напрасно.
        - Слушай, психолог, по-моему, у тебя еще слишком небольшой опыт, чтобы быть такой категоричной.
        - У меня интуиция. - Маше было обидно, что Андрон подшучивает над ее образованием. Она - дипломированный психолог, еще ни дня не проработавшая по специальности. Ну и что? У нее еще все впереди.
        - Поверь, мы с Марковым на верном пути! - Некрасова раздражало недоверие Маши.
        - Куда ведет этот путь, Андрюша?
        - Тебе не стоит в это вдумываться. Занимайся своими делами, Одуванчик. Договорились? Никаких вопросов. - Он ретировался в кабинет.
        - Как скажешь… - И так каждый раз, когда Маша хотела его предостеречь.
        - Обиделась?
        - Нет.
        - Вот и хорошо. Ты же у меня умница!
        - Я знаю, - улыбнулась Маша.
        - И ты не будешь мне мешать?
        - Не буду.
        В ее сердце не было обиды. Только жалость к любимому. Чтобы понять его до конца, нужно побывать на его месте. Он нарочно загружает себя, ставит невероятные задачи и с упорством воплощает их в жизнь. Для него это - единственный способ выжить, доказать, что он - достойный сын своих родителей.
        Андрон с самого детства боялся разочаровать их. Это беспокоило его больше, чем отсутствие настоящих друзей, взаимопонимания со сверстниками. Он всегда хотел быть лучшим, оправдать надежды родителей. Маше трудно понять это. Они из разных миров. Это различие останется между ними на всю жизнь. Никогда Маша не сможет прочувствовать, каково это - быть единственным любимым ребенком и вмиг потерять все. Она росла без родительской ласки и заботы. В какой-то степени ей чужда сентиментальность, а отсутствие корней многое упрощает. Да, именно в этом Андрон ее периодически обвиняет - отсутствие основательности. Он с недовольством говорит, что Маша пытается все упростить. Может, он прав? Он умнее, опытнее. Ей стоит прислушаться.
        И вот ей уже стыдно. Правду говорила Таня. Ей довелось вытащить счастливый билет. Шесть лет она рядом с талантливым, сильным, целеустремленным человеком. Ей повезло, она избранная. Маша должна быть счастлива этим и забыть о своих амбициях. Смысл ее существования - облегчать его жизнь, дарить ему мгновения наслаждения. Она больше не должна мучиться от ревности, когда в выходной приезжает Марков и Андрон с улыбкой спешит ему навстречу. Спешит, забывая, что несколько минут назад они хотели заняться любовью. Она должна смириться с тем, что работа для Некрасова на первом, втором, третьем месте. Но как это сделать? Марков подскажет?
        Он появился, как всегда подтянутый, с очаровательной улыбкой на гладко выбритом лице.
        - Машенька, ты замечательно выглядишь!
        - Спасибо.
        - Впрочем, как всегда. - Марков поцеловал ей руку, хитро поглядывая на нее. Каждый раз, принимая его знаки внимания, она смущалась и не могла скрыть этого. - У Андрона отменный вкус. Я завидую ему, девочка.
        - Вы заставляете меня краснеть.
        - Это замечательное качество. Не теряй его… Я украду у тебя Андрона на несколько минут. Не сердись на старика.
        Ну, конечно, все ради этого. Как она может помешать? Вымученно улыбаясь, Маша поспешила в свою комнату к компьютеру. Игры, просмотр новых фильмов. У нее слишком много свободного времени. Роскошь расслабляет, особенно когда не сопротивляешься.
        - Манечка, не скучай! - прокричал ей вслед Андрон.
        Она обернулась и получила воздушный поцелуй. Мужчины поспешили уединиться в кабинете.
        Некрасов знает, что Марков не побеспокоит его без причины. Это человек действия. Если что-то требует обсуждения, Леонид Игнатьевич не станет откладывать. Они уже общаются на равных. Сначала Андрон чувствовал себя неуверенно, но с годами это ощущение ушло. У Некрасова масса поводов быть благодарным Маркову. Один из них - выход из сложного финансового положения, открывшегося после трагической гибели родителей. Тогда бизнес оказался под угрозой, но благодаря своевременной оценке ситуации Марковым удалось избежать краха.
        Маша хорошо помнит те дни. Андрон ходил чернее тучи. Его мобильный разрывался, но Марков сказал, что необходимо сделать паузу и сократить общение, никого не подпускать к себе. Андрон отвечал на звонки только в том случае, когда разрешал Марков. Некрасов полностью доверился Леониду Игнатьевичу. И все получилось. Андрону не пришлось ни о чем жалеть.
        Хорошо, когда рядом есть человек, на которого можно положиться. Имея запредельную загруженность, Некрасов время от времени физически нуждается в поддержке, отдыхе. А Марков всегда готов подстраховать, подсказать, поддержать.
        - Я благодарен дяде Лене. Он много делает для нас. Будь с ним повежливее.
        - Куда еще вежливее? - ершилась она.
        - Манюнь, тебе это не идет, - пожурил ее Некрасов.
        Какая несправедливость! Кроме Маркова у Андрона еще есть она, Маша. Он не может не понимать, что она любит его и желает ему добра всем сердцем. Она - тыл, она окружила его безграничной любовью и заботой. Насколько он ей благодарен за это?
        В конце концов, ей наплевать на то, какую фамилию она носит. Только она должна быть абсолютно уверена, что Андрон видит ее старания сделать его жизнь лучше. Маша делает это от чистого сердца. Некрасов для нее все, любовь всей ее жизни. Когда она говорит ему об этом, он иронично улыбается. Андрон даже не представляет, насколько она зависима от него, от стабильности их отношений. Конечно, Маша будет вежлива с Марковым и с кем угодно, если это нужно Андрону. Вот бы и он так же откликался на ее просьбы! Да она у нее одна-единственная…
        Ее мечта - родить Некрасову сына, продолжателя рода и семейного бизнеса, каким в свое время стал Андрон. Как жаль, что Маша не захотела обременять себя и Андрона заботами о ребенке в самом начале. Тогда ей казалось, что с ребенком нужно подождать. Она хотела проверить на прочность силу их чувств. Не желала, чтобы иные заботы отвлекали ее от общения с Андроном. Тогда это было обоюдным решением.
        На первых порах Машу ослепляла страсть. Она жила, не веря в свое счастье. Все вокруг твердили, что всему хорошему рано или поздно приходит конец, счастье долгим не бывает. Вероятность того, что все в один прекрасный момент закончится, возрастала тем больше, чем сильнее Маша чувствовала разницу между собой и Андроном. Упиваясь неожиданно свалившейся на нее роскошью, Маша жила как в сказке. Как будто судьба решила вознаградить ее за все лишения, которые ей пришлось перенести. Где-то на небесах обратили внимание на несчастную сироту и теперь предоставили ей неисчерпаемые возможности. В небесной канцелярии вынесли вердикт:
«Живи и радуйся!» Она и радовалась, но однажды задумалась: что, собственно, представляет собой ее жизнь? Уж очень все напоминало золотую клетку. Срок ее пребывания в апартаментах зависит лишь от прихоти хозяина. И никаких прав. Это испугало Машу.
        Прошло столько лет, а ничего фактически не изменилось. Она по-прежнему птичка, поющая в роскошной клетке. Получает добротный корм, ею время от времени любуются и демонстрируют гостям, но чем чаще это происходит, тем более зависимой, ущербной она себя чувствует. Маша поспешила отдать Некрасову свое сердце. А его способность на глубокое чувство давно под вопросом. Андрон - механизм, ориентированный на успех. Этим пользуется Леонид Игнатьевич. Наверняка он знает, что делает, но Маше обидно все время оставаться в тени. Втайне она надеялась, что с годами сможет потеснить бизнес с пьедестала. То есть рассуждала как влюбленная женщина.
        Они всегда будут по разные стороны баррикад - мужчина и женщина. У каждого свой мир, свои законы и свод правил. Здесь вступают в силу компромиссы. Тот, кто больше дорожит отношениями, идет на это с открытым сердцем. Маша привыкла, что уступать приходится именно ей. Она согласна с ролью молчаливой, всепрощающей спутницы. Одно дополнение - ребенок и изменение ее статуса. Это примирило бы ее с самой собой, помогло почувствовать свою значимость.
        Какая все-таки жалость, что она не забеременела в самом начале их знакомства! Тогда таким интеллигентным людям, как Некрасовы, не осталось бы ничего иного, как принять выбор сына. Может быть, в их отношениях так и не возникла бы желаемая близость, но отталкивать ее они не стали бы. Да и Андрон не позволил бы пренебрежительно отнестись к матери его ребенка. Ее скромное прошлое с сиротством, интернатом, торговым техникумом, ее работа - все это уже не имело бы решающего значения. Родителям звездного мальчика пришлось бы смириться. Если бы да кабы…
        Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Прошли годы, Андрон привык к тому, что они вместе. Иногда ей кажется, что он с ней счастлив. Наверное, поэтому так щедр на подарки. Считает, что это верный способ проявить свое отношение. Хотя она ни о чем не просит. Так уже сложилось, что инициатива всегда исходит от Андрона. Он готов купить ей еще одну машину, шубу, новые швейцарские часы ручной сборки или очередное бриллиантовое колье. Даже если она не проявит радости при виде подарка, он посчитает, что поступает правильно. Андрон получает удовольствие от того, что легко тратит деньги на свою женщину. Иногда Маше кажется, что очередной его сюрприз - желание загладить вину. Все-таки он не может не понимать, что она давно и отчаянно хочет замуж. Он делает вид, что этой проблемы не существует. Ему так удобно, а Маше приходится приспосабливаться. Она не готова бунтовать. Ее любовь к Некрасову - что-то вроде болезни. Той, которая переходит в хроническую, неизлечимую форму. Болезни, избавление от которой - переход в мир иной, а Маше так хочется быть с Андроном как можно дольше.
        Чего она не переживет, так это измены. Время от времени в голову ей приходит мысль о сопернице. Богатый, красивый, удачливый, щедрый - охота на такого жениха наверняка не утихает. Маша замечала, как с Андроном флиртуют даже в ее присутствии. Заполучить в мужья такого мужчину, как Некрасов, - розовая мечта доброй половины светских львиц. Они занимаются поиском таких сверкающих бриллиантов, как Андрон. Обоюдовыгодная игра, все на продажу, царство холодного расчета. Когда Маша начинает ревновать, Андрон это сразу чувствует.
        - Ну что снова случилось? - Он становится нарочито внимательным, подчеркнуто вежливым и предупредительным. - Что тебя беспокоит?
        - Ничего, все в порядке.
        Ей стыдно признаться, что она ревнует. Ревнует до боли в зубах, до сжатых кулаков и желания послать к чертям весь этот пропитанный фальшью мирок. Ей было бы так хорошо с Андроном где-нибудь в укромном уголке. Только он и она, никакой цивилизации. Хотя бы несколько дней провести в таком раю. Мечта, но лишь ее мечта. Любимому она даже намекать не станет - обречено. Некрасов - дитя прогресса, и к тому же человек публичный. Он уже не может без того, чтобы не встречаться, не знакомиться, не устанавливать нужные контакты. Он нуждается в постоянном внимании к себе и недоволен, когда его проявляется недостаточно.
        Большие деньги и большие возможности безвозвратно изменили Андрона. Уже не один год Маша и их отношения занимают в хит-параде приоритетов Андрона Егоровича Некрасова далеко не первые места. Хорошо бы попасть в первую десятку.
        - Ты снова подбираешь мне достойную кандидатуру? - обнимает ее Андрон. - Какая из них достойна меня?
        Маше не по себе. Он читает ее мысли. Ей, находящейся в довольно шатком статусе подруги удачливого бизнесмена, остается только ждать. Андрон не из тех, кто будет плести интриги за спиной. Он сразу признается в разрушительной, всепоглощающей страсти. Только такое чувство способно вытеснить ее из сердца любимого.
        - Ты думаешь, что хоть одна из этих голодных, ищущих дамочек способна меня заинтересовать? - Андрон словно издевается.
        - Почему голодных? Вид у них совершенно счастливый и сытый.
        - Они ловко замаскировались.
        - Они такие шикарные, уверенные в себе… - вздыхает Маша.
        - Ни одна из них не сравнится с тобой, Одуванчик. Зачем мне другая?
        - Они с тебя глаз не сводят!
        - Это от зависти: они видят, что нам так хорошо вместе. У нас ведь на самом деле все в порядке. Только ты и я. Правда?
        Андрон сыпал соль на рану, думая, что доставляет ей огромное удовольствие. Ничего никогда не изменится в их отношениях. Так Маша истолковала его слова.
        - Ты умеешь успокоить, Андрюша.
        - К тому же у меня нет времени на все эти глупости. - Андрон приветствовал кого-то улыбкой.
        - Как тебя понимать? Объяснись, я не понимаю.
        - Мне казалось, у нас нет с этим проблем.
        - Не было.
        - Что изменилось?
        - Изменяемся мы, но не обстоятельства. - Маша занервничала.
        - Погоди, погоди. Мы так не договаривались. Сегодня такой хороший вечер. Остановись.
        - Договорились.
        - И никаких сцен ревности.
        - Женщины весьма изощренны в способах достижения цели. - Маша пристально посмотрела Некрасову в глаза.
        - Ты сейчас о ком-то конкретно или хочешь меня позлить?
        - Меньше всего я хочу разозлить тебя.
        - Маш, ну что на тебя время от времени находит? - В его глазах укор.
        - Извини, милый. Я просто… Я просто хочу еще раз услышать…
        - Я тебя люблю, - прошептал он ей на ушко, и в душе Маши снова поселился зыбкий покой. Она улыбнулась, хотя ей так хотелось уткнуться в его плечо и заплакать.
        Все ее тревоги - плод ее разыгравшегося воображения. У них все хорошо. Просто для самой себя ей хочется понять, когда же Андрон сбросит с себя груз прошлого и сделает то, что должно. Не может же он всю жизнь тащить ярмо родительского недоверия к ней? Кажется, за эти годы она доказала ему свою преданность, верность. Маша любит его по-прежнему горячо, так же безумно, как и в те, первые, дни их знакомства. Ей даже страшно подумать, что в ее жизни могло не быть того Нового года, той вечеринки и встречи с Некрасовым.
        Они вместе седьмой год, а чувство переполняет ее, желание так же остро. Есть лишь момент познания. Кстати, это ничего не упрощает. У них все хорошо. Она не станет усложнять. Время расставит все на свои места. И на ее место законной супруги пока, кажется, никто открыто не претендовал. Жалкие заигрывания не в счет.
        В ее голубых глазах заплясали веселые чертики. Это предвестники утреннего марафона. Андрон почувствовал, как возбуждение нарастает. К черту аспирин! А вот немного секса не помешает. Рука Маши скользнула под одеяло, недвусмысленно остановилась на набирающем силу члене. Как приятны ее прикосновения! Она чувствует это, и на ее лице блаженство. Она знает, что в этот миг ее любимый принадлежит ей весь, без остатка. Он - ей, а она - ему.
        - Я люблю тебя, Одуванчик.
        - И я тебя… Как же я люблю тебя!
        - Что ты так смотришь?
        - У тебя усталый вид. Как, черт возьми, тебе это удается? Выглядеть усталым, еще не поднявшись с постели?
        - Голова болит, - признался Андрон. - но мы будем с этим бороться.
        В его глазах мелькнуло озорство. Мальчишка, упрямый, горячий, своенравный. Маша любит его таким. И пусть она знает его недостатки. Главное его достоинство - верность. Он верен ей, их любви. Это делает ее сильной.
        - Какая ты красивая, - прошептал Андрон. Он сказал это, превозмогая головную боль.
        - Как мы это сделаем на этот раз? - Маша приблизила к нему раскрасневшееся от возбуждения лицо.
        Андрон усмехнулся. Иногда они пролистывают «Камасутру». Кроме изречения пошловатых комментариев, это занятие расширяет их узкий европейский кругозор. Эксперименты со сменой поз затягивают. Разнообразие всегда возбуждает. Что за жизнь без секса? Без секса с красивой, приятной во всех отношениях женщиной, которая любит тебя без памяти. И не важно, что у нее слишком мягкий характер и нет своего мнения. Быть может, она настолько умна, чтобы не кичиться своим особым взглядом на жизнь?
        - Ты хочешь быть главным? - Ее голубые глаза смеются.
        Андрон вспоминает картинку из «Камасутры», на которой доминирует женщина. Инициатива в ее руках. Некрасов представляет, как Маша подводит его к пику и в какой-то момент останавливается, ожидая, когда его пыл несколько поутихнет. Мучительное ожидание придает особую остроту близости.
        - Так что ты решил? - улыбается Маша, покрывая его лицо нежными поцелуями.
        - Все в твоей власти…
        Сегодня Андрон хотел играть пассивную роль. У него действительно очень болит голова, и любое движение вызывает пульсирующую боль. Хочется закрыть глаза и лежать неподвижно. Но он не бесчувственный манекен и не выдержит бездействия. Он будет активным. И пусть раскалывается голова. Удовольствие от близости и боль - что победит? Маша творит чудеса. Боль отступает. Он не выдерживает натиска страсти, которую обрушивает на него любящая женщина. Сражение выиграно!
        А потом они вместе принимали ванну. Расслабляющий массаж в сочетании с ароматом апельсина и приятным журчанием воды - чудесное начало дня.
        - Ты воскресила меня, кудесница. Спасибо тебе.
        - И всего-то? - Маша властно захватила его губы. Ее язык не встретил сопротивления, французский поцелуй возбудил обоих.
        - Нет, нет, милая, - улыбнулся Некрасов, мягко отстраняясь. - Еще один марафон - и я не захочу ехать в офис.
        - Это возможно?
        - Теоретически.
        - Если я способна на то, чтобы удержать тебя дома, тогда я действительно кудесница! - гордо провозгласила Маша. - Только ты врешь. Ты ведь наркоман.
        - Я?!
        - Да-да. Тяжелая форма. Твоя зависимость неизлечима.
        - Ревность к женщинам сменяется ревностью к работе? Я правильно понимаю?
        - Вы правильно понимаете, - ущипнула его Маша.
        - Ты что? Больно же. - Андрон покинул «поле боя».
        - Это я любя, учти.
        - Спасибо.
        Головная боль окончательно отступила. На этот раз обошлось без обезболивающих. Некрасову захотелось снова вернуться в спальню, но теперь лишь для того, чтобы юркнуть под одеяло и, закрыв глаза, снова уснуть. Непозволительная роскошь. Он давно уже спит не более пяти часов в сутки. Вот и вчера Андрон приехал домой за полночь. Просто должен был закончить работу. Не в его привычках откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
        Некрасов - трудоголик, для него не существует режима, усталости, когда дело касается бизнеса. Все силы любимому делу. Как же все-таки здорово, что ему нравится это занятие. Назовите хоть одного миллионера, который занимался бы нелюбимым делом. Получится? Нет. Обязательное условие успеха - любить свою работу, отдаваться ей безоглядно, не задумываясь над тем, что есть другой мир. Мир, параллельный, в котором дом, семья, друзья, развлечения, отдых.
        Сегодняшнее утро - маленькое отступление от привычного ритма, не в отношении утреннего секса, а того, что происходило потом. Вместо быстрого, освежающего душа - расслабляющая ванна с массажем. Вместо обжигающего кофе - ароматный черный чай с лимоном. Горстка кураги, грецких орехов и бутерброд с черной икрой - Маше доставляет особое удовольствие составлять его рацион. Андрон не возражает.
        - Я сегодня пришлю за тобой машину к шести часам, - уже уходя, вспоминает Некрасов.
        - Что за мероприятие? - встрепенулась Маша.
        - Неформальная встреча местного бомонда. Нужно присутствовать, а не хочется.
        - Почему? - На ее лице недоумение.
        - Хочется, не хочется - не вопрос, Манечка. Мы должны там быть, потому что на всю ивановскую объявим о благотворительной акции. Будем, наконец, реконструировать здание оперного театра. Это хорошая реклама нашей фирмы, понимаешь? А реклама, как известно, двигатель прогресса.
        - А потом ты опять будешь давать интервью, улыбаться и говорить, что таких Некрасовых вокруг много?
        - Точно. - Андрон поцеловал Машу. - Положение обязывает.
        - А я буду стоять рядом и излучать счастье и гордость?
        - Ты уже поймала нужную волну?
        - Давно. Многолетний опыт.
        - Умница.
        - Я знаю, - улыбнулась Маша.
        На сердце у нее тревожно. Это гнетущее чувство не дает ей покоя. Большие деньги - большая опасность: конкуренция, завистники, неудачники с амбициями. Андрон работает в изматывающем режиме, но говорить об этом не позволяет. И эти головные боли - следствие переутомления. Ни один организм не выдержит таких запредельных нагрузок. Некрасов упрямится и не хочет идти к врачу. По какой-то не понятной Маше причине он очень предвзято относится ко всему, что связано с медициной. Упрямство Андрона проявляется не только в желании быть первым, но и в нежелании следить за своим здоровьем. Кажется, сегодня его снова хорошо прижало. Стоит попробовать в очередной раз уговорить его лечь на обследование.
        - Андрюша, я вот что хочу сказать. - Только она позволяет себе так обращаться к нему. Андрон говорит, что это имя ему не нравится - сюсюканье какое-то, а не имя. Но для Маши он делает исключение. - Весна, обострение хронических заболеваний…
        - Каких заболеваний? - Некрасов саркастически усмехается. Ставки падают - его уже причислили к хроникам.
        Нельзя жаловаться. Того и гляди запишут в безнадежные больные.
        - Я серьезно говорю.
        - Чего ты хочешь? - Он уже был готов выйти из дома. Водитель подогнал машину.
        - Съездил бы ты к врачу.
        - Ты снова об этом! - Эта тема всегда его раздражает. Но сегодня Некрасов был настроен менее категорично.
        - Кто еще позаботится о тебе?
        - Я сам о себе в состоянии позаботиться.
        - Ты говоришь это из чувства противоречия. Ты должен быть здоров. Иначе твоя любимая работа тебя же и раздавит.
        - Я знаю. - Андрон недовольно поморщился. - Вы с дядей Леней сговорились, да? Устраиваете атаку по всем фронтам?
        Маша не успела ему ответить, потому что Некрасов уже стремительно шел по дорожке, ведущей к воротам. Там его ждала машина. На ходу Андрон отвечал на звонки мобильного телефона. Охранник открыл перед Некрасовым дверцу «БМВ», застыл в ожидании. В последний момент Некрасов оглянулся и послал Маше воздушный поцелуй. Он знал, что она стоит у окна, даже не всматриваясь в размытый силуэт за воздушной гардиной. Андрон был уверен, что на него смотрит его любимая женщина, его Одуванчик.
        График встреч трещал по швам, но Андрон твердо решил съездить к врачу. По пути в клинику позвонил Маркову, объяснил причину опоздания.
        - Леонид Игнатьевич, подстрахуешь?
        - Разумеется. - Марков был доволен. Наконец-то Андрон сдался. - Не спеши. Все под контролем.
        До предстоящей тусовки под названием благотворительность еще далеко. Пара встреч намечена именно на этот знаменательный момент. Мероприятие, значимость которому придает присутствие таких личностей, как Некрасов. А для него это - работа, совмещение приятного с полезным, способ выиграть время. Работы много, идей еще больше, а в сутках всего двадцать четыре часа. Последнее обстоятельство коррекции не подлежит.
        Андрон - генератор идей, и что важно, способов их воплощения в жизнь. Одно дело - вынашивать свежие проекты, другое - знать, что нужно для их реализации. У Некрасова все получалось. Неспроста он с таким упорством просил отца посвящать его в курс дел. То, чем человек интересуется без нажима, выходит у него лучше всего. Поэтому Андрон чувствовал себя на своем месте. Он и фирма - одно целое.
        Некрасов просчитывал каждый шаг. Благо опытный советчик в лице Маркова всегда готов подстраховать. Только и он уже смирился с тем, что юный Некрасов не нуждается в его постоянном контроле. С некоторых пор Леонид Игнатьевич перестал спорить с ним, лишь время от времени позволяя себе комментарии. Андрон прислушивается. Марков понимает: мальчик вырос. Его деловая хватка, интуиция вызывают у опытного бизнесмена зависть. Этот юноша явно превосходит его в видении проблем, умении просчитать ситуацию. У Некрасова словно два мозга, и оба работают в режиме полной загрузки. Один выдает идеи, другой - способы их реализации. Но всему есть предел. Кажется, Андрон переоценил себя. Сам он наверняка тоже замечает признаки усталости.
        - Ты переутомился, моя мальчик, - вздыхает Марков. - Отдыхать не хочешь, тогда поезжай к Карцеву.
        - Уже еду, дядь Лень.
        - Вот и славно. Он тебя прокрутит через свой томограф. Анализ крови сдашь. Все это быстро и информативно.
        - Я здоров! - крикнул в трубку Некрасов.
        - Сколько таблеток ты проглотил сегодня?
        - Я не отвечаю на каверзные вопросы, - огрызнулся Некрасов. Благо сегодня обошлось без лекарств. Но день только начался.
        Менее всего Андрону хотелось выглядеть больным и зависимым. Внимание Маркова порой злило его. Поначалу, после гибели родителей, Леонид Игнатьевич был более деликатным, менее категоричным, а потом, видимо, возомнил себя единственной опорой Некрасова. И началось: поучения, советы, предостережения, споры. Однажды они даже поссорились. Некрасову показалось, что этот человек нарочно заводит его в тупик, чтобы потом продемонстрировать удивительную изворотливость в поиске выхода из него. Андрон взорвался, наговорил лишнего, о чем вскоре пожалел.
        У Некрасова отходчивый характер. В тот злополучный день он приехал домой расстроенный. Расслабился, поразмыслил, и тут-то начались угрызения совести. С Марковым нельзя так. Если бы не он, кто знает, что случилось бы с фирмой после гибели родителей. Благодаря опыту и выдержке Леонида Игнатьевича краха удалось избежать. Об этом нельзя забывать. В очередной раз Андрон сказал себе, что более преданного делу человека, чем Марков, он не найдет. В конце концов, отец всецело доверял ему. И Некрасов решил извиниться. Едва не сделал этого в тот же вечер, но передумал. На следующий день Марков принял извинения. Правда, с тех пор некоторое время был более сдержан.
        Но потом снова начал рьяно советовать, убеждать.
        - Я ведь тебе как отец. Пойми это, наконец! - утверждал Марков.
        Это заявление вызвало раздражение у Андрона. Нет, Леонид Игнатьевич никогда не заменит ему отца, никто не сможет сделать этого. И пытаться не надо! Андрон настолько разозлился, что едва нашел в себе силы не ввязаться в очередной спор с Марковым. Некрасов понял, что хочет отдохнуть от всезнающего и всевидящего дяди Лени. Тот стал утомлять его своей инициативностью.
        - Ты стал очень раздражительным, Андрон. - За последнее время Марков часто говорил это.
        - Я раньше был пушистым, а теперь болею. - Некрасов отшучивался как мог.
        Говорят, у больных становится невыносимый характер. Но Андрон не допустит, чтобы болезнь руководила им. Он будет бороться. Благо у него есть все возможности для этого.
        - Сначала боли носили несистемный характер, а теперь… - Часа через полтора после разговора с Леонидом Игнатьевичем Некрасов сидел в кабинете Романа Борисовича Карцева, главного врача клиники, которую курировала его фирма.
        Раньше этим занимался его отец, а теперь Андрон перенял эстафету добрых дел. Здесь наблюдались его родители. Здесь наблюдается он, Маша, Марков, весь персонал служащих фирмы. Андрон вносит немалые суммы на развитие этого лечебного заведения, спонсирует покупку самого современного оборудования. Это лишь некоторая видимая часть его благотворительности. Андрон просто знает, что должен выделять средства и на больницу, и на строительство храма, и на оплату лечения тяжелобольных детей, и на учебу особо талантливых, но не имеющих возможности оплатить учебу в достойном учреждении. Ему кажется, что таким образом он выполняет свою миссию, это возвышает его в собственных глазах.
        Андрону вовсе не нужно, чтобы об этом рассказывали в городских новостях. Но именно так, широко, помпезно будет заявлено сегодня о решении бизнесменов принять активное участие в восстановлении разрушающегося здания оперного театра. Обветшалое и мрачное, оно с немым укором смотрит на расцветающие рядом роскошные бутики. Некрасов и еще несколько сильных мира сего решили исправить эту досадную оплошность. Андрону это нужно для очистки совести. Ему важно знать, что он участвует в добром деле. Кроме того, отец поступил бы так же - вот главное мерило поступков Некрасова-младшего. Егор Васильевич наверняка поддержал бы инициативу. Да и мама была бы только «за».
        Андрон готов трудиться, готов заниматься благотворительностью, в его голове еще столько планов. Только вот болит голова. Очень сильно болит, и это мешает ему жить, работать. Поэтому после разговора с Марковым Андрон позвонил секретарю:
        - Сегодня по всем вопросам к Леониду Игнатьевичу.
        - Хорошо, Андрон Егорович. А что сказать, если позвонит Мария Сергеевна?
        Некрасов не сразу сообразил, что речь идет о Маше.
        - Она в курсе, - солгал он.
        Зачем? Ему не хотелось даже с секретарем говорить о больнице, болезнях. Андрон должен быть сильным, здоровым в ее глазах. Он не пытался понять, почему это для него так важно. Каприз? Пусть. И врачу он будет жаловаться сдержанно, без истерики, паники. Рабочий момент. Ничего необычного в том, чтобы пройти обследование чуть раньше графика.
        - Да вы не слушаете меня, Андрон Егорович. - Доктор улыбнулся и с укором посмотрел на Некрасова.
        - Извините, - смутился тот. - Задумался.
        - Вы расстроены. Не стоит! - Роман Борисович поймал взгляд Некрасова. - Не переживайте преждевременно. Мы обследуем вас. Это займет несколько дней. Было бы идеально провести их в вашей палате. И на время обследования свести к минимуму всю информацию о работе. Вы понимаете меня?
        - Да, но…
        - Андрон Егорович, вы мне доверяете?
        - Разумеется.
        - Тогда побудьте послушным пациентом. Это не так трудно. Гораздо легче, чем вы думаете, - усмехнулся Карцев. - После обследования будем вести более конкретный разговор.
        - Что я должен делать?
        Некрасов думал, что доктор ограничится рекомендациями: что-нибудь успокаивающее, что-нибудь расслабляющее. Плюс что-то обезболивающее, поливитамины и рекомендации по изменению распорядка дня. Ну, это, пожалуй, самое сложное, потому что рабочий график плотный, любые изменения в нем чреваты последствиями. Сегодня Андрона подстрахует Марков. Впрочем, как всегда. Хорошо, что есть такой надежный человек, на которого можно положиться как на самого себя.
        - Завтра утром мы обследуем вас на магнитном томографе, сдадите анализы. Проведем ряд тестов. - Доктор предвосхитил возражения пациента. - Мы все сделаем оперативно, чтобы отнять у вас минимум времени. Поверьте, быстрее и точнее не сделает никто.
        - Не сомневаюсь, - превозмогая головную боль, улыбнулся Андрон. Утренняя терапия Маши снова потерпела поражение. Ее не хватило даже до полудня.
        - И еще… Если вы не против, кое-что мы сделаем уже сегодня. - Роман Борисович повел густыми бровями. - Я поручу вас нашей опытной, одной из самых квалифицированных медсестер. Она займется вами. Ее зовут Майя Владимировна. Начнем сегодня. Давление у вас повышенное, так что не будем терять время. Поставим капельницу… впрочем, меньше медицинских терминов, больше действия. Вы готовы начать сегодня, сейчас? Капельница займет около часа. Потом полежите еще полчасика, и я отпущу вас под охраной вашего высокого плечистого юноши. Как его зовут?
        - Марк.
        - Замечательное имя и, кажется, геркулесовское здоровье.
        - Ему по работе положено, - буркнул Андрон.
        - Вам тоже, не забывайте этого.
        - Да уж, - обреченно вздохнул Некрасов. - Я готов. Ставьте вашу капельницу…
        - Тогда идите за мной, Андрон Егорович. Вы, наверняка, забыли, где находится ваша палата?
        - А может, все-таки завтра? - Андрону вдруг захотелось, чтобы Маша была рядом с ним. Ему стало плохо от одной мысли о том, что он окажется один в окружении этих людей в белых халатах.
        - Вы должны полежать под капельницей, а потом - отдохнуть от нее. Это весьма действенная процедура. Хорошо было бы просто лечь в стационар. - Карцев оглянулся на понурого Некрасова и на ходу перестроился: - Я не приветствую лечение на ходу. Хотя в вашем случае… Именно так и получится. Вы ведь против стационара?
        - Против.
        - Я знал, что вы именно так ответите. Но палата вам все равно понадобится.
        - Хорошо, хорошо. - Андрон решил не тратить время на пререкания.
        Роман Борисович распахнул двери одноместной палаты. Освещенная ярким солнечным светом, она показалась Андрону огромной. Кровать, журнальный стол, два кресла, стулья, телевизор, небольшой шкаф и дверь, ведущая в службы. Ничего не изменилось. Это его палата. Здесь он проводил время во время ежегодных профилактических осмотров, здесь лежал после операции аппендицита.
        - Мы должны быть здоровы, юноша! - пафосно провозглашал Марков, когда Некрасов пытался пропустить очередной осмотр.
        Андрон и сейчас оказался здесь потому, что Маркову бывает трудно противоречить.
        - Что скажете? - Карцев замер в предупредительном ожидании.
        Устроившись в кресле, Андрон только теперь заметил на столе вазу с нарциссами. Некрасов поморщился: он не любит эти цветы, но говорить об этом не будет. Он не хочет прослыть капризным пациентом. Черт с ними, с нарциссами. Палата отличная, словно номер в дорогой гостинице. Да, именно так он и будет воспринимать место вынужденной посадки. Некрасов улыбнулся.
        - Что? - Доктор заметил тень недовольства на его лице.
        - К такому люксу не хватает одной детали.
        - Какой?
        - Эстетической завершенности в виде красивой, обворожительной медсестры, которая будет каждый день вкалывать мне в вену иголку и следить за тем, чтобы раствор не поступал слишком быстро. - Некрасов усмехнулся растерянности доктора. - Я пошутил, Роман Борисович.
        - Да? Ну, вообще-то ваше пожелание не так уж и несбыточно. - Карцев загадочно смотрел поверх головы Некрасова. - Да я, собственно, и говорил вам об этом.
        - Я правда пошутил.
        Андрону стало неловко. Он представил, как в палату войдет медсестра лет сорока пяти-пятидесяти. Роман Борисович говорил об опытной, самой квалифицированной. Фантазия Некрасова создала образ профессионалки, давно разменявший четвертый десяток. По его мнению, именно к такому возрасту можно стать опытной и суперпрофессиональной. К тому же имя Майя вызывало у него странные ассоциации: слишком худая, слишком надменная, бесстрастная, относящаяся к своим обязанностям с подчеркнутым вниманием медработника, многое повидавшего на своем веку. Долго размышлять об этом Андрон не стал. Мешала головная боль.
        - Вы пока располагайтесь, а я пришлю Майю Владимировну. - Роман Борисович мягко положил руку ему на плечо. - Нужно находить время, чтобы заниматься собой, исключительно собой, уважаемый Андрон Егорович. И возраст здесь ни при чем. С вашими нагрузками, милейший, нужно периодически останавливаться.
        - Вы меня уже убедили.
        - Хочу верить.
        - Я знал, к кому обращаюсь, - превозмогая боль, улыбнулся Андрон. Сколько раз только сегодня ему приходилось делать над собой усилия?
        - Я зайду в конце процедуры, и мы окончательно договоримся на завтра.
        - Хорошо, Роман Борисович. - Некрасов достал мобильный, чтобы позвонить Маше. Взглянул на часы. До вечеринки еще далеко. - Кстати, сколько времени займет капельница? Вы говорили, но я уже забыл.
        - Сорок минут-час, а потом желательно полчаса полежать.
        - Это очень долго.
        - Андрон Егорович, - доктор недовольно покачал головой, - милейший, вы же говорили, что все поняли и я вас убедил.
        Андрон засмеялся. Карцев погрозил ему пальцем и вышел из палаты. Некрасов еще не знал, что всего несколько мгновений отделяют его от встречи с той, которая легко, играючи перевернет всю его жизнь, которая разрушит его мир, лишит его покоя. А пока он нажимал кнопки мобильного. Ему было необходимо услышать голос Маши.
        - К сожалению, сейчас нет связи с абонентом.
        - Да-а? - Андрон бросил мобильный на кровать. Настроение упало. Атмосфера больницы и без того не располагала к веселью. Некрасов почувствовал себя отвратительно.
        Он снял пиджак, повесил его на спинку стула. Маша просила его проявить благоразумие и следовать указаниям врача. Ну конечно, что еще она могла сказать? Любящая, заботливая, внимательная. Она так настаивала на походе к врачу, что Андрон сопротивлялся исключительно из вредности. И ей, и Маркову нужно было оставить его в покое. Тогда он оказался бы у доктора гораздо раньше. Да и было бы, о чем говорить. У человека болит голова, только и всего. К чему вся эта суета?
        Томительные минуты ожидания. Андрон ослабил узел галстука. Не терпящий топтания на месте, он расценивал происходящее как непозволительную трату времени.
        Андрон уже сожалел, что согласился на эту авантюру с лечением. В конце концов, ему была нужна консультация, а не лекция о том, как нужно относиться к своему здоровью в его возрасте. Перестраховка доктора в виде обследования и капельниц Некрасову была не по душе. В какой-то момент его посетила шальная мысль, что нужно попросту сбежать отсюда. За дверью охранник. Внизу его ждет машина. Не нужна ему капельница, поставленная квалифицированной медсестрой, не нужен ему томограф. Он абсолютно здоров, просто немного устал. Работа отнимает слишком много сил. Ну и пусть. Он не жалуется, потому что это его образ жизни. Он устроит себе пару выходных - вот и все лечение. И в тот самый миг, когда рука его потянулась за пиджаком, он услышал:
        - Добрый день!
        Некрасов оглянулся и замер в нелепой позе. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Теперь, когда ему будут говорить о потере ощущения реальности, он будет знать, что это такое. Горячая мощная волна накрыла его с головой. Стало трудно дышать. Сверкающая чистотой палата вдруг наполнилась сиянием. Это сияние исходило от вошедшей женщины. Андрон мог поклясться, что никогда не встречал такой красивой женщины. Как странно, он каждый год проходил обследование в больнице, но ни разу не видел ее здесь. Видимо, им не суждено было встретиться раньше. Тогда почему именно сейчас?
        Женщина была так прекрасна, что это не могло быть правдой. Некрасов зажмурился и резко открыл глаза. Нет, это не видение. Белый халат, точеная фигура, иссиня-черные волосы, аккуратно уложенные, отливающие шелком, ослепительная улыбка и необыкновенной красоты глаза. Это ангел, сошедший к нему с небес, чтобы… А для чего, действительно?
        - Добрый день, - после непозволительно долгой паузы, во время которой женщина продолжала улыбаться, ответил Некрасов. Ее карие глаза миндалевидной формы были чуть прищурены, что придавало им особую привлекательность, загадочность. Она то ли плохо видит, то ли кокетничает.
        - Меня зовут Майя Владимировна. Я ваша медсестра.
        - Майя Владимировна, - повторил Некрасов. Известный прием: чтобы наверняка запомнить новое имя, нужно произнести его вслух, желательно не один раз. Но в данном случае Андрон просто пытался справиться с волнением.
        - Точно.
        - Андрон Егорович, можно просто Андрон.
        - Тогда, если не возражаете, просто Майя. - Она игриво взглянула на него, еще не догадываясь, что, сраженный ее красотой, Андрон потерял голову. То есть она, конечно, знала, что умеет производить впечатление, но на этот раз все было слишком быстро и просто. Глядя на растерянного Некрасова, она применила одно из проверенных средств: пристальный взгляд, улыбка, смущение. Кажется, ей даже удалось покраснеть. - Так что? Возражения есть?
        - Возражать? Я? - Как он мог возражать? - Я согласен. Кстати, кажется, у меня уже не болит голова.
        - Вот и замечательно. - Она все делала необыкновенно: катила через палату капельницу, грациозно двигаясь в шлепанцах на высоченной танкетке. - Но мы все-таки поставим капельницу.
        Перехватив взгляд Некрасова, Майя сдерживала улыбку. Хватит для первого раза. Этот юноша - впечатлительное создание. Один из тех, кто загорается мгновенно. Вопрос - надолго ли?
        - Давайте начнем. Устраивайтесь поудобнее, Андрон. Поднимите рукав рубашки… Вот так. Если боитесь вида крови, лучше отвернуться. - Она снова улыбнулась. - Я бы советовала отвернуться в любом случае.
        - Слушаюсь и повинуюсь…
        Майя сосредоточена. Пристальный взгляд Андрона мешает ей. У нее даже руки дрожат. Что за ерунда! Вот уставился. Роман Борисович сказал, что пациент важный, архиважный! Она должна проявить чудеса профессионализма. При этом Карцев многозначительно посмотрел на нее. Что он имел в виду, старый развратник? В их больнице обычных больных не бывает. Все шишки, она круче другой. А этот юнец не производит впечатления воротилы отечественного бизнеса. Он слишком молод.
        Некрасов, его фамилия Некрасов. Красивый, вежливый, взволнованный. Ему идет этот румянец. Что ж, она проявит себя на все сто. И сделает это вовсе не из-за указаний Карцева. Майя и без него знала, что этому пациенту нужно уделить максимум внимания. Только это указание исходило уже вовсе не от главврача. Карцев никогда не был для нее авторитетом. Она испытывала брезгливое отвращение, когда вспоминала свои первые шаги в его клинике. Если бы не Кирилл, она не выдержала бы и уволилась не раздумывая. Но Кирилл попросил ее не делать глупостей и не раздувать из мухи слона. Собственно, она появилась здесь благодаря его рекомендации. Сюда попадают исключительно по протекции.
        - Давай поговорим по-мужски. - Егор заметно нервничал.
        Глядя на его муки, Марков испытывал злорадное удовлетворение. Пусть подергается. Пусть оправдывается, взваливает на себя груз предателя. Ведь он предал их дружбу, когда позволил себе отношения с девушкой своего лучшего друга. Что бы он ни сказал, это уже не имеет значения. Дело сделано. Теперь Егор и Настя собираются пожениться. Прекрасно! Мама оказалась права - Настя не из тех, кто долго ждет. Ей нужно сейчас и сразу. Она решила, что Егор даст ей все это незамедлительно. Почему? Глупая. Настя не знает, насколько Некрасов зависим от него. Сам по себе он - никто. Придет время, и Егор сам почувствует это. Только будет поздно. Леонид забудет, что перед ним человек, с которым его связывает многолетняя дружба. Он будет помнить только то, что Некрасов разрушил его жизнь, отнял у него все, ради чего Марков работал как проклятый. Он отнял его мечту.
        - Лень, я не знаю, что нужно говорить в таких случаях. - Некрасов нервно закурил.
        - Расслабься, я все знаю.
        - Знаешь?
        - Мне Настя вчера звонила.
        - Зачем? - Егор недоумевал.
        - Она решила первой поставить меня в известность. Так что ты не напрягайся, она очень доходчиво мне все объяснила.
        - Бред какой-то.
        - Да все нормально, Егор. Дело-то житейское. - Марков улыбнулся. Если бы улыбка могла убить, Некрасов уже был бы мертв.
        - Все получилось как-то само собой. В какой-то момент нас потянуло друг к другу. С этим невозможно было бороться… - Некрасов говорил быстро, боясь, что его остановят. Так и случилось.
        - Довольно. - Марков подошел к нему. - Проехали. Одна просьба.
        - Да, конечно.
        - Не приглашайте меня на свадьбу. Это выше моих сил, - сказал и понял, что этой фразой показал все. И то, как он страдает, и то, как сожалеет о случившемся. - Мне нужно время.
        - Ты хочешь уехать? - с готовностью откликнулся Егор.
        - Да, я возьму отпуск. Покатаюсь на лыжах.
        - Начальник тебя может не отпустить.
        - Я сумею договориться. Считай, что с завтрашнего дня я в отпуске.
        - Мы можем остаться друзьями? - Некрасов протянул ему руку. Он отчаянно нуждался в этом рукопожатии.
        - Мы? Это не мы, Егор. Мы гораздо прекраснее.
        - Ты не ответил на мой вопрос.
        - Будьте счастливы. - Марков пожал руку друга, бывшего друга.
        Был у него друг, который его предал. Была у него невеста - она его предала. Была у него мечта - и он все равно воплотит ее в жизнь. Есть женщина в его жизни, которая верит в него и ждет.
        Как же нелегко ему будет сознаться матери, что она была права. Леонид наказан за гордыню. Решил, что мать слишком примитивна для того, чтобы разбираться в людях. Думал, что она попросту ревнует. Какое он имел право судить ее? Сначала за то, что терпит пьянчужку-мужа, а потом за то, что не оценила Настю по достоинству. Какой же он дурак!
        - Ты прости, мам. - Леонид приехал без звонка. Застал мать за стиркой. Обрадовался, что отца нет дома. Значит, можно поговорить по душам.
        - Ты что это? - Она вытерла покрытые воздушной пеной руки о передник.
        Натруженные раскрасневшиеся руки матери приковали взгляд Леонида. Он смотрел на ее узловатые пальцы и думал о том, что у Насти никогда не будет таких рук. Вот почему она так вцепилась в Некрасова. У него нет плохой наследственности. У его мамы всегда улыбка на лице.
        - Ты была права… Она меня бросила. - Он боялся встретиться с матерью взглядом. Вдруг увидит в ее глазах злорадство. Мол, предупреждала же я тебя. Но вместо этого услышал всхлипывание. Взглянул на мать. Она вытирала слезы негнущимися, распаренными от горячей воды пальцами. Вытирала неловко, резко, словно стесняясь своих слез. - Ты еще не знаешь главного.
        - Знаю, - сквозь слезы отозвалась мама. - Она ушла к Егору.
        - Что?!
        - Я знала, сынок. Только увидела ее и поняла…
        - Они скоро поженятся. На днях. Без всяких ожиданий. Распишутся, и станет Настя Воронова Настей Некрасовой. - Голос Леонида надломился и сломался.
        - Господи, - запричитала мама, - и почему это случилось с тобой?
        - Это со всяким может случиться, мам. - Ему было приятно ее сочувствие. Леониду даже показалось, что ему стало легче.
        - А мы с тобой повздорили из-за нее…
        - Я был неправ.
        - Не извиняйся, сынок. Я все понимаю. Сердцу не прикажешь. Это не мы с тобой придумали. Думаешь, я никогда не любила? - Мама села на край ванны. - Мне родители говорили, чтобы я об Игнате и думать не смела. Он ведь смолоду попивал. Не так шибко, как в последнее время, но…
        - Последние лет шестнадцать, ты хотела сказать? - съязвил Леонид и наткнулся на осуждающий взгляд матери. - Прости.
        - Бог простит, сынок, и тебя, и Егора, и невесту твою неверную, и меня. Всех нас есть за что прощать.
        - Простить-то он, может, и простит. Только счастливее от этого ни я, ни ты не станем.
        - Не в этом дело.
        - А в чем? - Марков с силой стукнул кулаком в стену. - Что имеет значение, как не жить долго и счастливо? Счастливо, слышишь!
        Он не заметил, как перешел на крик. Мама поднялась, подошла и молча обняла его. Она больше не плакала, а из его глаз полились слезы, и он их не стыдился. Он выплачет их сейчас, и никто, кроме матери, не увидит его слабым.
        - Жизнь на этом не заканчивается, Леня. - Мама гладила его по спине. - Когда сердце переболит, ты поймешь, как быть. Пообещай, что не натворишь ничего сгоряча.
        - Обещаю, - после небольшой паузы процедил Марков. Он отстранился от матери. - Но со временем они оба пожалеют. Ох, как они пожалеют!..
        Мама с укором смотрела на него. Что эта пигалица сделала с ее сыном? Измучила, заставила страдать. Он ожесточился. Что придет ему в голову? Наверное, никогда не будет в ее жизни покоя. Страх перед завтрашним днем - вот ее тяжкая ноша. Все эти годы изо дня в день она боялась пьяных выходок мужа, а теперь - переживай за сына, чтобы не наделал глупостей. Вон как глазища-то сверкают.
        - Все пройдет, сынок. - У нее больше не было для него нужных слов. Она не знала, как ему помочь. Если бы знала как, то - с дорогой душой.
        - Знаешь, мам, а ведь на чужом несчастье счастья не построишь. Тоже не мы с тобой придумали, - страстно заговорил Леонид. На лбу от волнения выступила испарина.
        - Это верно.
        - Вот и у них ничего не получится. Рано или поздно они все потеряют. Все! - страшно закричал он и, оттолкнув мать, бросился к выходу.
        - Леня! Ленечка! - Она не могла остановить его, а когда услышала грохот входной двери, застыла, закрыв лицо руками.
        С ее сыном беда, которую и время вряд ли излечит. Так, подлатает. Рваная рана затянется безобразным швом. Что-то забудется, но главное не это. Простит он тех, кто был ему дорог? Если простит - у него еще останется шанс, если затаит злобу - он обречен. Зло всегда порождает зло. Но тогда почему любовь сына породила предательство, измену?
        Это несправедливо. Господь все видит. Он разберется. Наградит одних и накажет других. А как же иначе? Она снова склонилась над бельем. В глазах вдруг помутнело, и с этим нельзя было бороться. Слезы полились из глаз. Она подумала о том, что за все эти годы Всевышний так и не решил, что она достойна лучшей жизни. Сколько еще ей тащить этот крест? Одна была радость - думала, у сына все наладится. Так нет, и у него на душе черно. Сам себе советчик, сам себе хозяин. Одному Богу известно, на что он способен в отчаянии. Она будет молиться за него. За сына и за тех двоих, что сделали его жизнь невыносимой. Это по-христиански. Может, хоть эти молитвы дойдут по назначению. Надежда умирает последней.
        Майя отчетливо помнила, как пришла работать в эту больницу. С первых минут общения Карцев произвел на нее неприятное впечатление. Она сразу поняла, что это ловелас, который не упустит возможности залезть под очередную юбку. Он хотел переспать с ней и не скрывал своих намерений. Майя оказалась одной из немногих, кто не собирался воспользоваться такой возможностью. Ей это было вовсе ни к чему. У нее был Кирилл. Она не могла представить рядом с собой другого мужчину, пусть не менее талантливого, не менее харизматичного. Ее сердце было занято. Она откровенно игнорировала знаки внимания, давая понять, что есть женщины, для которых понятие чести - не пустой звук.
        Уже тогда ей показалось странным, что Аюшев устроил ее в эту клинику, не объяснив Карцеву, что она не просто его протеже, а его женщина. Тогда всех этих слащавых намеков и откровенных домогательств можно было бы избежать. Карцев явно не был в курсе ее отношений с Кириллом. Поначалу Майя не очень переживала по этому поводу, тешила себя надеждой, что скоро все изменится. Кирилл вот-вот сделает ей предложение. Общие интересы, общая работа, сексуальное влечение - все составляющие союза, обреченного на счастье.
        Когда Майя поняла, что разбираться с Карцевым придется ей самой, она подключила всю свою дипломатию. Не хотелось терять хорошую работу. До крайностей, слава богу, не дошло. Призвав всю свою женскую изворотливость, Майя сумела разрубить узел. Она намекнула, что связана определенными обязательствами с другим мужчиной. И он - один из лучших специалистов, самый почитаемый хирург этой больницы. Она делала упор на то, что уйдет она - уйдет и Аюшев.
        - Такой специалист - находка для любой больницы самого высокого уровня, - не глядя в глаза главврачу, краснея, твердила Майя. Она жонглировала этой мыслью, как самый опытный жонглер, и Карцев не без сожаления сдался. Майя торжествовала. Аюшев мог ею гордиться! Она смогла постоять за себя, за их любовь!
        Только со временем сладость победы сменилась горечью разочарования. Еще бы! Она защищала их любовь, а ее любимому это не показалось важным, значимым. В то время она не нашла в себе смелость упрекнуть Кирилла в бездействии. Потом решила, что все позади и нечего оглядываться назад. В конце концов, это она пришла в коллектив, где давно сложились правила. Не она их придумала, не ей и отменять. Нравы у них в клинике такие. Вернее, полное отсутствие таковых. Однажды Майя решила прощупать почву:
        - О нас, медиках, говорят, что мы развратники и у нас нет ничего святого.
        - Кто говорит?
        - Да со всех сторон. Противно даже, - отмахнулась Майя.
        - Чепуха. Везде одно и то же.
        - Не скажи! - завелась Майя. - Хорошеньких медсестер вокруг много. И как же не соблазниться, правда? Да и каждая готова. Почему бы нет? Под халатиком только лифчик и трусики, а трусики так легко падают на пол. У Карцева вашего великого спроси!
        - Он такой же мой, как и твой.
        - Я на спину не упала, как меня ни просили!
        - Ты это к чему? - недовольно буркнул Аюшев. - Не самая любимая поза?
        - Не смешно! - Майя вскипела. - Твое остроумие бьет наповал. Петросян хренов!
        - Ты тоже, знаешь, не Клара Новикова. И вообще, ты первая начала. Карцева приплела. На кой черт?
        - Не хочу больше с тобой говорить!
        Цинизм Кирилла все чаще больно бил по ее самолюбию. Но Майя легко прощала обиды. Она не могла долго сердиться на Аюшева. Но все же устраивала ему показательные сеансы показного равнодушия. Именно эту тактику и избирала в качестве наказания. Делала вид, что у нее все в порядке, игнорировала Кирилла. А его это раздражало. Он с удовольствием пережил бы парочку ее истерик, но не ледяное вежливое молчание.
        Однако у него был свой способ снятия напряженности: поцелуй и несколько нежностей помогали Аюшеву наладить отношения. Он не считался с тем, кто был прав, кто виноват, а Майе было обидно. Их многолетняя связь в какой-то момент вошла в состояние незыблемости. Никаких перемен, никаких обещаний. Кирилла все устраивало, а ее - нет. Страсть, секс, скабрезные шутки - в этом они преуспели. Что дальше? Майе надоело быть только хорошей любовницей.
        - Ты напрасно забиваешь себе голову глупостями. - Аюшев в очередной раз попытался доказать, что в их отношениях все в полном порядке. - Ты удивительная женщина. Ты умеешь заполнять собой все пространство, выдавливая из него все лишнее.
        - Какой кошмар! - Майя схватилась за голову. - Ты говоришь обо мне как о монтажной пене, которая заполняет щели.
        - Пены бывает много, а тебя - нет.
        Аюшев не лукавил. Был период, когда другие женщины, при всей их привлекательности и сексапильности, существовали словно в параллельном измерении. Гипотетически Кирилл знал, что каждая может доставить ему удовольствие. Но он не нуждался в новых впечатлениях. Майя была разной, непредсказуемой, страстной. Зачем ему другая? А если она когда-нибудь появится, Майка узнает об этом первой.
        Аюшев был влюблен. Он скучал по Майе, ему было мало их свиданий. Жениться он был не готов, а видеться чаще хотелось. Тогда он решил устроить ее на работу в клинику. Она - высококвалифицированный специалист. К тому же просто красивая женщина. Пациенты будут от нее в восторге. Общение с ней в какой-то степени уже терапия, посыл на выздоровление. Аюшев надеялся, что его рекомендация будет хорошим дополнением к достоинствам Майи. Главврач не станет противиться. К тому же на одной из последних планерок шла речь о необходимости пополнения персонала квалифицированными специалистами.
        Перспектива видеться с Майей в клинике казалась заманчивой. Кирилл взвешивал все
«за» и «против». Одна голова хорошо, а две лучше. Аюшев посоветовался с друзьями. С самыми близкими, которых он познакомил с Майкой.
        - Не перегибай, Кирюша. Майя - чудо. Никто не спорит. У вас все в порядке. Стоит ли совершать революцию? Пройдет совсем немного времени, и ты будешь мечтать о том, чтоб видеться с нею только по вечерам и не каждый день, - предостерегали друзья.
        Кирилл колебался, но чаша весов с Майей, ее любовью, ее лаской и преданностью перевесила. А друзья - они попросту завидовали.
        Когда он говорил, что скучает по ней, то не преувеличивал. Кирилл не был сентиментальным. Считал себя жестким и прямолинейным, но тот легкий штрих нежности, романтики, который вносила в его жизнь Майя, делал его мягче. Эта женщина подходила ему, удачно дополняя все лучшее, что было в Аюшеве. Пожалуй, он любил ее. Любил по-своему, получая сексуальное удовольствие, купаясь в дифирамбах, которые пела ему Майя. Как любая умная женщина она предпочитала не говорить о недостатках любимого мужчины. Вместо здоровой дозы критики Аюшев получал не всегда полагающееся ему море комплиментов и восхищения. Но вся эта хорошо приправленная лесть шла ему на пользу. Она окрыляла Кирилла. Видя это, Майя не изменяла выбранной стратегии.
        С Майей Кирилл чувствовал себя лучшим. Стоило ему взглянуть ей в глаза, как в них отражался мужчина-идеал, мужчина-мечта. Аюшев привык к этому, черпая силы в преданности и восхищении любимой женщины. Вокруг распадались семьи, пары. Его друзья изливали душу, ругая своих бывших жен, подруг, а у него не было повода для недовольства. Его все устраивало, Майю, кажется, тоже. Коллеги и друзья изредка позволяли себе подшучивать над крепостью их отношений.
        - Кирилл, вся эта верность - пшик. До встречи с очередной звездой, свет которой покажется тебе более загадочным, - одна из версий, периодически «ласкающая» слух Аюшева.
        - Ты перестал смотреть по сторонам, дружище. Это не к добру.
        - Женщина - это маяк. Главное, чтобы даже в самый сильный шторм тебе хотелось причалить к берегу, освещаемому им, а потом не пожалеть об этом. - Еще один вариант, вызывавший у Кирилла улыбку.
        Пока Майя была для него самым желанным берегом. «Пока»? Аюшев подумал «пока» и испугался. В этой переменчивой жизни возможно все, и ко всему нужно быть готовым. Изменения могли касаться только его мироощущения и сердечных пристрастий на том основании, что он - мужчина. Майе отводилась роль верной подруги, которая, как Пенелопа, будет верна ему, несмотря ни на что.
        За годы, проведенные вместе, Майя сумела доказать ему свою верность и преданность. Она поддерживала его самолюбие на определенной волне, редко злоупотребляла женскими хитростями. Помимо всего, Кирилл получал эстетическое удовольствие от общения с ней. Красивая женщина, не глупышка. Аюшев не жалел о том, что столько лет «не смотрел на сторону». Ни к чему. Ему повезло. Хотя, подкармливая свое раздутое «я», Аюшев не сомневался, что в не меньшей степени повезло и Майе. Она любит его. Любит всем сердцем. У нее получается не раствориться в нем, сохранить себя. Наверное, это нравится ему более всего. Майя остается собой, умудряясь стирать все шероховатости общения. В том, что ему отведена роль лидера, Аюшев не сомневался.
        Когда они расставались, Кирилл начинать скучать. Он знал, что всего через несколько минут начнется «ломка». «Ломка» по ее голосу, ее неспешным движениям, заразительному смеху. Ему будет не хватать аромата ее духов, не затмевающего свою хозяйку, а лишь подчеркивающего ее бесспорную женственность. Их свидания пролетали так быстро. Время ускоряло свой бег, когда Майя была рядом. Поэтому каждый раз Аюшев, как мог, отодвигал момент прощания. Смешно, право, но как же ему не хотелось отпускать ее. Однако после самых жарких ласк Майя не любила оставаться у него ночевать. Она ни разу не сделала исключения, невзирая на поздний час. Он провожал ее, сажал в такси и с надеждой спрашивал:
        - Может, хотя бы сегодня останешься? - Она загадочно улыбалась, целовала его и уезжала.
        Тогда Кириллу становилось грустно. Майя не нуждалась в нем так, как он в ней. По крайней мере, она мастерски демонстрировала легкость, с которой относилась к их отношениям. Быть может, именно эта ее тактика и помогала Кириллу долгое время чувствовать себя в приятном тонусе влюбленного, не уверенного в завтрашнем дне мужчине. Эта недосказанность, неуверенность носила двойственный характер: добавляла приятную остринку в отношения и вызывала приступы отчаянной тоски. Сладкие мучения ожидания чередовались со страстными ласками. Настроения непредсказуемо сменяли друг друга. Внутреннее напряжение подходило к критической отметке. Кирилл почувствовал, что устает.
        Майя расцветала на глазах. Аюшев стал замечать за собой не свойственную ранее подозрительность: ему все чаще хотелось сесть в машину и проследить за тем, куда она едет после свидания. Майя, конечно, звонила ему, когда добиралась домой, но его это перестало устраивать. Обуреваемый ревностью, Кирилл поставил себе телефон с определителем номера. Теперь он наверняка знал, что Майя звонит из дома. Конечно, то была глупость. Пожелав изменить ему, Майя могла найти тысячи способов для этого. Но у нее не было в этом необходимости, а Кирилл, как бикфордов шнур, догорал, шипя и выбрасывая вокруг яркие искры ревности.
        Наконец Кирилл созрел. Он не хотел превратиться в болезненно-подозрительного ревнивца. Скрывать свои чувства стало невозможно. Аюшев сказал себе, что Майя должна быть рядом всегда, иначе он сойдет с ума. Пусть друзья лопнут от зависти, когда все их предположения не оправдаются. В конце концов, пусть он разочаруется в своем решении, но он это сделает.
        - Как бы ты отнеслась к тому, чтобы жить вместе? - несмело начал Кирилл.
        Кажется, он выбрал очень удачное время: Майя приходила в себя после очередной безумной близости. Она лежала на спине, блаженно раскинув в руки в стороны. Волосы разбросаны по подушке, на щеках румянец. Слова Кирилла заставили ее резко подняться. Она села, обхватив колени руками. Ее карие глаза потемнели. Два горящих буравчика сверлили Аюшева. Выдержать взгляд ему было нелегко.
        - Так что скажешь о моем предложении?
        - Пусть оно сначала прозвучит, - после непозволительно долгой паузы произнесла Майя.
        - Я хочу, чтобы мы жили вместе. Переезжай ко мне.
        - Заманчиво, но… Я как-то не думала об этом. - Майя пожала плечами.
        - Тебе не нравится мой шалаш?
        - Дело не в этом.
        - Тогда в чем? - Аюшев нервничал. Он боялся получить отказ. Только согласие Майи могло успокоить его, а она, кажется, не торопится сказать «да».
        - Нам хорошо вместе?
        - Хорошо, а будет еще лучше.
        - Ты уверен? - усмехнулась Майя.
        Перспектива перебраться к Кириллу не прельщала ее. Вот если бы Аюшев сделал ей предложение, вот тогда она с радостью начала бы входить в роль хозяйки. А так… Любовница, дарящая удовольствия, теперь будет стирать, убирать, готовить. Исчезнет романтика. Они будут вместе постоянно. Скрепит ли это их отношения? Отношения, которые Кирилл явно идеализирует. Ей все труднее играть роль независимой, но верной спутницы. Когда они станут жить вместе, ее зависимость от Кирилла обязательно прорвется наружу. И тогда он почувствует свою власть…
        - Кстати, у меня не одно, а два предложения, - спохватился Кирилл. Он испугался, что начал не с того, с чего требовалось.
        - Сегодня вечер предложений. - Майя поднялась с кровати, подошла к окну. Обнаженная, она казалась такой незащищенной, такой хрупкой. Зябко вздрогнув, она повернулась. - Ну, выкладывай, не томи.
        - Хочешь работать в нашей клинике?
        - Ого! - Глаза ее засверкали. Хитро прищурившись, Майя смотрела на Аюшева.
        - По-моему, второму предложению ты обрадовалась больше.
        - Я только сказала «ого», что означает: «Если я отвечу согласием, мы будем вместе круглосуточно». Ты об этом подумал?
        - Да ну? Вот ты как повернула! - Кирилл не мог признаться, что только об этом и думал в последнее время. - Мы столько времени тратим на транспорт, столько часов проводим друг без друга. Это неправильно. Я хочу это исправить, а ты?
        - Хорошо. Я тоже готова это исправить. - Майе едва удалось скрыть радость. Кажется, все складывалось замечательно.
        Так Майя переехала к нему и получила место медсестры в лучшей больнице города. Но переживала она не напрасно. Интуиция подсказывала, что нет повода сложить руки и почивать на лаврах внешне прочных отношений. Она не успела почувствовать себя по-настоящему вольготно в доме Кирилла. Закон компенсации идеально сработал и в этом случае. Одно Майя получила, а другое вскоре потеряла. Она дождалась перемен, но вовсе не тех, о которых мечтала.
        Случилось то, чего Майя боялась: она почувствовала, что их отношения безвозвратно изменились. Не нужно ей было соглашаться на переезд. В их отношения вошла будничность, улетучилась романтика томительного ожидания встреч. Кирилл слишком быстро почувствовал себя лишним в дрейфующей лодке семейного быта. Майя искала оправдания для любимого. Только она во всем виновата. Она - женщина. Значит, не смогла, не удержала. Майя мучила себя, не желая признавать, что в разрыве никогда не виноват один.
        Поначалу все было замечательно. С работы на работу вместе. Ужины при свечах, поездки в гости к знакомым. Аюшев словно демонстрировал всем, как у них все хорошо. Завидуйте! Майя летала. Окрыленная, в ожидании логического продолжения в виде предложения выйти замуж, она с удовольствием занималась благоустройством своего нового жилища. Играла роль хозяйки, вживаясь в нее с каждым днем. Благо Аюшев не возражал. Он только посмеивался над ее активностью: Майя устраивала генеральные уборки, у нее все горело в руках. Как ей удавалось на все это находить время, Кирилл не понимал, а главное - откуда бралась ее неиссякаемая энергия? Планы Майи простирались все дальше. Она сообщила, что хочет сменить гардины и шторы, предложила купить новый телевизор.
        - Не возражаешь? - ангельским голоском спрашивала Майя, и Кирилл не мог отказать. Карие глаза смотрели на него с обожанием.
        Аюшев с удовольствием наблюдал за неизвестной ему женщиной. Женщина-любовница превращалась в женщину-хозяйку, и эта вторая начинала диктовать свои порядки. Шторы - мелочь. То ли еще будет. Кирилл не на шутку испугался: слишком стремительно Майя начала благоустраивать их шалаш. Самой ей перемены явно нравились, а вот Кириллу этот рай начал действовать на нервы.
        Теперь Майи было много, слишком много. Она была везде. И тогда Аюшев стал позволять себе задерживаться на работе, чаще обычного дежурил в отделении. С радостью участвовал в мальчишниках, которые не так давно игнорировал. Кирилл не заметил, как с ним произошли разительные перемены. Однажды он понял, что хочет все вернуть на свои места. Речь шла не о старых шторах и плохеньком телевизоре. Кирилл задумал вернуть былую свободу, а заодно отношения, в которых ему будет так же уютно, как и раньше. С Майей это вряд ли получится. Она перестала быть для него объектом ревности, страсти. Связь с ней стала для Аюшева обузой, и только нежелание скандала удерживало Кирилла от решительного шага.
        Майя сразу почувствовала, что в их отношения вкралась недосказанность. Все было плохо, безнадежно плохо. Но она отмахивалась от подозрений, уверяя себя, что Кирилл не такой, как все. По крайней мере, в вопросах верности и чести он самый лучший. Он не станет вести двойную жизнь. Он лучше признается ей во всем, чем будет обманывать. Кирилл умеет быть благодарным и не станет унижать ее изменой.
        Однако время шло, а на душе у Майи становилось все тревожнее. Симптомы приближающегося разрыва становились очевидными. Кирилл уже не был страстен в постели, не говорил, что ему ее мало. Он не скучал по ней, он пресытился ее любовью и, кажется, был готов окунуться в океан новых страстей. Его взгляд часто застывал, словно в привычном окружении он видел нечто парализующее, лишающее его сил. Майя старалась изо всех сил: она делала вид, что ничего не замечает. Всем своим поведением показывала, что у них все в порядке. Но этим только вызывала у него раздражение.
        - Тебя не интересует, как прошло дежурство? - Аюшев все чаще возвращался с работы злым. Он искал повод для ссоры.
        - Я знаю, ты не любишь, когда я спрашиваю об этом. - Майя продолжала заваривать кофе. На душе было паршиво. Ей самой хотелось нагрубить, накричать на Кирилла, но этим она лишь помогла бы ему. Она не опустится до скандальных выяснений отношений. - И еще я знаю, что ты устал. Тебе нужно лечь спать.
        - Я сам знаю, когда и что мне делать.
        - Извини. По-моему, я не сказала ничего обидного.
        - Ты думаешь, что хорошо знаешь меня? - задиристо продолжал Кирилл.
        - Нет, я так не думаю. Кофе будешь?
        - Буду. Только после душа.
        Майя прислушивалась к звукам льющейся воды. Нечего было надеяться, что настроение Кирилла изменится. Он зашел в кухню чернее тучи.
        - А о чем ты вообще думаешь, Майя? - Аюшев сел за кухонный стол, нервно покачивая ногой. - Иногда хочется понять, что творится в твоей голове. Так о чем ты думаешь?
        - О многом, - начала она. Разлила горячий кофе по чашкам. Красивые прозрачные чашки. Она купила их недавно. Ей нравится их легкость, прозрачные стенки. Так давно мечтала, и вот, кажется, ей недолго придется пить из них ароматный кофе.
        - Просветишь? - Кирилл поплотнее запахнул полы махрового халата, откинул со лба влажные волосы.
        - Конечно, Кирюша. Начну с главного.
        - Это разумно. Потому что я действительно устал. Давай конкретно, - цинично улыбнулся Аюшев.
        - Мне кажется, я должна снова переехать к себе, освободить жилплощадь, куда ты меня так опрометчиво пригласил… - Майя сделала паузу, но ее никто не собирался перебивать.
        С лица Кирилла сошла улыбка. Лицо застыло в маске напряженного ожидания. Значит, она не ошиблась. Она больше не нужна ему. Не нужна она, а значит, не нужен и их ребенок, которого она носит под сердцем. Как обидно. Почему это случилось в такой неудачный момент? Еще пару месяцев назад его обрадовало бы подобное известие. Почему она так уверена? Ей приятно так думать. Ну, а теперь он наверняка решит, что она хочет удержать его. Ребенок - как способ привязать мужчину. Только не это.
        - Ты говоришь, словно обвиняешь меня в чем-то? - соизволил произнести Аюшев.
        - Нет. Тебе показалось. Я пытаюсь все исправить, - грустно улыбнулась Майя. - Кажется, мы слишком много времени проводим вместе. Хотя был момент, когда мы оба этого хотели.
        - Был?
        - Да, теперь наше совместное пребывание превратилось в наказание.
        - Для кого? - Аюшев вел себя жестоко, подталкивая Майю к тому, что хотел услышать.
        - Для тебя, дорогой мой. Но ты не переживай. Я не дам тебе страдать в собственном доме. Я облегчу твою жизнь.
        - Ты уходишь от меня?
        - Я хочу дать тебе время прийти в себя. Чтобы ты снова стал скучать по мне. - Все-таки она не смогла отказаться от последнего шанса. Какое унижение, но Майя любила, все еще любила. Она теряла свою любовь, и вместе с этим ощущением из нее словно уходила сама жизнь.
        - А если не получится? - Маленькими глотками он пил остывающий кофе и не сводил с нее пристального взгляда.
        - Я и так сказала больше, чем должно… - Она боялась, что заплачет.
        - Знаешь, это как войти в одну реку дважды, - все так же внимательно глядя на нее, произнес Аюшев. - Надежды мало.
        - Я не хочу сейчас говорить об этом. - Она выронила из рук свою чашку с кофе. Та упала, со звоном разбившись. Коричневое пятно быстро расползлось по сверкающему линолеуму.
        - Не огорчайся. Это всего лишь чашка…
        - Язык не поворачивается сказать: к счастью.
        - А ты веришь в приметы? - удивился Кирилл. Майя увидела, как в его глазах мелькнула жалость. Один миг слабости, сожаления, страха перед неизвестностью. Кирилл заколебался: все-таки столько лет вместе. Еще есть возможность остановить ее. Но в следующий миг Аюшев пристыдил себя. Она помогает ему, зачем же сопротивляться?
        - Какая, к черту, разница, во что я верю? Я за веником…
        Майя быстро вышла из кухни. Она не могла больше выносить его взгляда, не могла продолжать этот разговор. Если бы все оказалось дурным сном, Майя была бы счастлива. Но все происходило на самом деле. Еще немного, и она окажется в роли брошенной любовницы. Ей казалось, что с ней такого произойти не может. Ее будут любить всегда.
        Кажется, Аюшев решил, что с него довольно. Она перестала быть ему интересной. Майя боялась, что все закончится именно так. В ком она не была уверена? Только не в своих чувствах. Говорят, мы сами притягиваем неприятности. В этом ли дело? Никто и никогда до конца не знает человека, с которым приходится делить постель, радости и горести которого принимаешь близко к сердцу. Мы и сами себя не знаем, что говорить о других.
        В тот же день Майя собрала вещи. Но только представила, как останется одна в четырех стенах, испугалась. Нервы на пределе. Она может натворить глупостей. Поэтому поехала не к себе, а к матери.
        Две комнатушки, в которых обитала Неля Петровна, должны были ненадолго стать убежищем Майи от всех и прежде всего от самой себя. Раньше семья жила в большой четырехкомнатной квартире. Но это было очень давно, словно в другой жизни. От этой роскоши осталась однушка, где устроилась Майя, и двухкомнатный «трамвайчик», где хозяйничала Неля Петровна.
        Та большая квартира досталась отцу от родителей, так же, как и столовое серебро, какие-то картины и несколько старинных нэцке. Майя вспоминала, как в детстве играла в большой прием: раскладывала на огромном овальном столе в гостиной приборы, салфетки и делала вид, что общается с большим числом гостей. Доставала причудливые фигурки нэцке, рассаживала их и разговаривала с ними, коверкая язык, как будто на японском. Мать ее игры раздражали, поэтому она никогда в них не участвовала. Да и Майя ее не приглашала. Девочка знала, что все закончится криками, руганью, обещаниями запретить брать в руки дорогие вещи. С уходом отца постепенно все это добро материализовалось в денежные суммы, которые в руках не умеющей вести хозяйство матери таяли на глазах.
        Когда отец был жив, мама не работала. Имея среднее медицинское образование, она считала ниже своего достоинства работать простой медсестрой. Какой-то опыт работы у нее был, но, получив возможность быть домохозяйкой, мама с радостью поставила точку на своей трудовой деятельности. Правда, и на поприще ведения хозяйства она не очень-то преуспела. Неля Петровна спокойно смотрела на окружающий беспорядок, не умела и не любила готовить. И это при том, что сама выросла в детском доме. Его воспитанники обычно многое умеют просто потому, что у них нет иного выхода.
        - Я наработалась с пеленок, - как всегда преувеличивала Неля Петровна, когда муж указывал ей на гору грязного белья или раковину, полную посуды.
        - Я прихожу с работы и хочу просто поужинать. Неужели я требую многого?
        - Володя, ты со мной так груб. Я поверить не могу! - В маме погибла как минимум вторая Ермолова. Так входить в роль могла только талантливая актриса. Слезы блестели в ее глазах по мере необходимости. Отец не мог видеть ее расстроенной и потому старался как можно быстрее загладить свою вину.
        - Прости, солнышко. Все это мелочи. Ты только не огорчайся так…
        Майя выглядывала из-за дверного косяка, наблюдая за тем, как отец целует маме руки и уже с юмором говорит о том, что остался голодным. В детской голове не укладывались такие отношения. Майя считала, что ее родители особенные и любовь у них особенная, а мама немножко балованная, но это пройдет. Зато папа замечательный, такой добрый и веселый. Жаль, что уходит, когда она еще спит и возвращается поздно.
        Зато мама никогда ничего не успевала. Уборка занимала Нелю Петровну меньше всего. На кухне у нее постоянно что-то пригорало, сбегало, разбивалось. Единственное, что она делала с удовольствием, теряя ощущение времени, - читала. Она жила в каком-то своем мире, в котором обладала гораздо большими возможностями, мире, в котором ее ценили и уважали. Почему-то в реальной жизни она не замечала, что рядом с ней преданный мужчина и маленькая дочка, которым она нужна, которые любят ее. Не замечала или не хотела замечать.
        Майя всегда знала, что у матери странный характер: у нее от поцелуя до наказания полшага. В один миг из улыбающейся, спокойной мама превращалась в злую фурию с недобрыми глазами. Кроме того, Неля Петровна очень часто находилась в состоянии беспричинной апатии. В такие дни она могла пролежать целый день в спальне, листая журналы. Майя припоминала, как заглядывала к ней со своей книжкой, надеясь примоститься рядышком.
        - Кыш к себе! - раздражалась мама. Майя ее безумно боялась и потому безропотно шла в свою комнату. Оглядываясь, она видела отрешенное лицо и торопилась поскорее скрыться за дверью.
        Неля Петровна считала себя очень тонкой и высокоорганизованной натурой, которая по воле судьбы должна была терпеть рядом с собой такого мужлана, как ее муж.
«Выступления» матери на эту тему очень четко запечатлелись в детских воспоминаниях Майи. Многое в отношениях между родителями оставалось для нее загадкой до сих пор. Например, как они познакомились? Кто были родители отца? Единственное, что Майка узнала, - они рано ушли из жизни, так что ему пришлось самому заботиться о себе. Он выбрал нелегкую, но довольно денежную профессию, потому что знал: помощи ждать неоткуда. Вот и выбрал работу, где была нужна сила, выносливость, трудолюбие.
        Как могли найти общий язык два совершенно разных человека? Казалось, у них вообще нет ничего общего, никаких точек соприкосновения. Майя хотела разобраться, но сделать это без помощи матери было невозможно. Спрашивать не имело смысла. Мать никогда не отвечала прямо, а отгадывать очередной ребус у Майи не возникало желания.
        По-видимому, отец хорошо зарабатывал, иначе семье не на что было бы жить. Он рано уходил, поздно возвращался. Майя помнила, что наступил период, когда от него пахло чем-то неприятным. Отец открывал дверь, и Майка бросалась ему навстречу. Каждодневный ритуал, которого она так ждала. Майка прыгала в раскрытые объятия, получала поцелуй и довольное рычание. Все хорошо, только вот этот запах. Майя морщила нос, но открытая улыбка отца сглаживала неприятное впечатление.
        Это потом она поняла, что запах, заставлявший ее морщить нос, - смесь водочного перегара с луком. По этому поводу в доме часто вспыхивали скандалы. Почему-то Майя всегда принимала сторону отца. Когда мать начинала на него кричать, девочка убегала в свою комнату. Майка с силой колотила кулаками подушку, как будто та была причиной очередной ссоры между родителями.
        Страсти утихали. О Майке на время забывали, и тогда, предоставленная самой себе, она читала. Наверное, страсть к чтению у нее от матери. Для обеих события на страницах романов стали спасением от жизненных невзгод. Майка читала все подряд. Те книги, что были у нее в комнате на полках, она давно знала наизусть, поэтому приходилось потихоньку доставать что-то новенькое со стеллажей из зала.
        Майя читала Мопассана, Дюма и с удовольствием уносилась прочь из наполненной грозными окриками просторной квартиры. А однажды мама нашла у нее под подушкой
«Милого друга» и, сделав страшные глаза, набросилась на отца.
        - Из нее вырастет проститутка, если в семь лет она читает вот это! - громыхала Неля Петровна, потрясая книгой в голубом переплете перед носом улыбающегося отца.
        - Неля, это просто книга.
        - Что ты можешь понимать. - Мать безнадежно махнула рукой и поспешила ретироваться из комнаты дочери.
        - Не переживай, малыш. - Видя, что дочь на грани слез, отец потрепал ее по щеке. Он на ее стороне. За это Майка была ему благодарна.
        Мать развила скандал до небывалых масштабов. Она оказалась мастером на эффектные, беспочвенные обвинения, отбиваться от которых бесполезно. Майка вспоминала, что мама обычно первая начинала разборку, долго кричала, отец что-то отвечал, но негромко, так что разобрать было трудно. И в тот раз, в случае с непотребной литературой, нелепыми обвинениями, отец так и не понял, в чем трагедия. Он не видел ничего плохого в том, что девочка много читает. А Майя запомнила очень понравившееся ей слово «проститутка». Позднее, узнав его смысл, удивилась, что мама могла подумать о ней такое.
        Майя плохо помнила отца. Его не стало, когда ей было восемь. С годами вместо лица память воссоздавала светлое пятно. Черты стерлись, но в одном Майя была уверена - отец часто улыбался. Добрый веселый, таким он остался в ее памяти. И только с ним связаны воспоминания о поездке в зоопарк, лунопарк, играх в карты и кегли, уроках плавания в ванне, когда отец учил ее не бояться воды и погружаться в воду с ушами. Запомнилось, как из-за этого он ссорился с матерью. Она кричала, что у девочки может быть отит, а он ставит на ней свои эксперименты. Каждый оставался при своем мнении. Проходило время, и все повторялось.
        У родителей никогда не было согласия в вопросах воспитания. Майка смутно, но помнила громкие обсуждения своего поведения. До сих пор для нее было загадкой, что так сильно в ее поведении выводило мать из себя? Маленькая девочка, предоставленная самой себе, редко о чем-то просившая, чем она могла настолько не угодить матери? Разве только самим фактом своего рождения?
        Мать была вечно недовольна ею. Отец просил оставить ребенка в покое. Иногда позволял себе спорить. Только в отличие от матери никогда не повышал голоса. Он умел поднимать настроение Майке, когда видел, что она в очередной раз подверглась
«незаслуженной атаке» вечно раздраженной матери. Любил подбрасывать дочь кверху и при этом громко заразительно смеяться. Называл ее красавицей и говорил, что любит. Майке было важно это слышать, потому что от матери кроме упреков и редких похвал она не слышала ничего.
        - Опять балуешь ее, Владимир? - Услышав громкую возню в зале, мать появлялась и останавливалась в дверном проеме. Она не переступала порога комнаты, в которой царил беспорядок. Казалось, ей невыносимо видеть проявления радости, когда у нее на душе такой мрак.
        Майка с отцом растерянно переглядывались. В ходе очередной партии в кегли они не заметили, что нарушили режим тишины, которого строго придерживалась мать. Она даже музыку слушала в наушниках, чего требовала и от остальных. Ее гневнее взгляды были красноречивее любых слов. Окинув Майку и мужа презрительным взглядом, Неля Петровна так же неожиданно исчезала.
        - Ну что, еще партию? - шепотом предлагал отец, словно в знак протеста. Майя отчаянно трясла головой, соглашаясь. - Пошумим чуток?
        Они понимали друг друга с полуслова. Майка тонко чувствовала настроение отца, а он - ее. С матерью в этом плане всегда была напряженка. Так было в раннем детстве, так было и до сегодняшнего дня. Общение с Нелей Петровной означало для Майки в более зрелом возрасте - стресс, а в детстве - страх, боязнь сказать что-то не то, вызвать очередной приступ гнева.
        Со стороны их семья выглядела вполне счастливой. Но Нелю Петровну бесило, что ее малолетняя дочь легко находит общий язык с отцом. Этот мужчина с ней самой едва ли словом обмолвится, а с этой щебетухой после работы болтает, забывая о времени. Променял жену на девчонку.
        - Владимир, дай ей отдохнуть от тебя, - не выдерживала мама, заглядывая в детскую.
        - Сейчас, Неля, еще минутку, - улыбался отец. С Майкой время переставало для него существовать. То, что жена мстит дочке за повышенное внимание, Владимир поначалу не осознавал. У него это в голове не укладывалось. Закрепив за собой ореол мученицы, несчастной, вынужденной терпеть серую, безрадостную жизнь, Неля обрушивала горечь несбывшихся надежд прежде всего на дочь, а заодно и на мужа.
        Майка до сих пор не могла понять, как эти два человека могли решиться создать семью? Может быть, в самом начале их отношений были и любовь, и желание? Может быть, произошло нечто, что уничтожило чувства, сделало невозможным иные отношения. Те, которые видела Майка, ей не нравились. Ничего такого, о чем приятно вспоминать. Нелепый союз, разрушительный. Ей приходилось жить, радуясь временным перемириям, коротким передышкам в выяснении отношений между родителями. Порой взрослые вели себя так, как будто Майки и вовсе не существовало. Тогда ей становилось особенно грустно.
        Прошло уже столько лет, а об отце Неля Петровна вспоминала лишь в исключительных случаях. Ей не хотелось возвращаться в прошлое. Такие экскурсы совершались только по инициативе Майи. Это она могла задать вопрос, который заставлял мать листать страницы книги ее неудавшейся жизни. Владимир Душа - глава, которую Неля Петровна предпочла бы вовсе вычеркнуть, но упрямая девчонка то и дело заставляла ее переживать события тех лет.
        По словам матери, отец всегда был неприспособленным к жизни, никогда не понимал ее. Она называла его пришельцем с далекой планеты. Наверное, «поэтому» прожила с ним девять лет, истерически причитая о пропащей молодости, загубленном здоровье. Неля Петровна еще много лет была настроена петь песнь о своей неудавшейся жизни, но скоропостижная смерть отца поставила крест на ее стенаниях. Отец умер от инсульта. Однажды Майя попыталась узнать у матери причину смерти, но та начала рыдать, зло поглядывая на нее сквозь слезы.
        - Какая, к черту, разница, из-за чего он умер?! - громко сморкаясь, выкрикнула Неля Петровна. - Главное, что он оставил нас с тобой в этих хоромах. А чем мы будем за все это платить? Никого, кто мог бы помочь. Ни родственников, ни друзей… Лучше бы я отошла в мир иной. Вы ведь так ворковали, голубки. Вам было так хорошо вместе. Лучше бы это случилось со мной…
        Майка снова чувствовала себя виноватой, но ни на минуту не верила в то, что мама говорит от души. Кажется, не было на свете человека, так отчаянно и крепко цеплявшегося за эту жизнь. Неля просто боялась перемен, которые внезапно обрушились на нее. Это понимала даже Майя. Наверное, потому, что девочка и сама была основательно напугана. Теперь рядом с ней нет ее друга. Она осталась один на один со вспыльчивой, взбалмошной матерью, от которой можно ожидать только грубостей и упреков.
        Одни причитания закончились, начались новые. Устроившись медсестрой в одну из городских клиник, мать считала, что приносит себя в жертву жестоким обстоятельствам.
        - Я делаю инъекции в задницы! - рыдала она.
        Неля Петровна быстро оправилась после смерти мужа. Она считала его предателем, обрекшим ее и дочь на нищенское существование. Настоящий мужчина никогда бы не посмел так поступить. Неля Петровна оставалась верна своим взглядам на порядочность, верность, преданность.
        Майя никогда не забудет, как каждый день мать нервно собиралась на работу. Шоу двух женщин, одной маленькой и беззащитной и другой - взрослой, вечно опаздывающей, издерганной. В школу девочке приходилось собираться самой, потому что любой вопрос, любая просьба могла окончиться для нее громогласным воплем. Поэтому Майя рано стала самостоятельной: учебники на месте, тетрадки тоже, бутерброд или яблочко - и готова к занятиям. Времени на завтрак оставалось мало. Правда, стакан остывшего чая и бутерброд не всегда ждали ее на столе.
        - Ты долго будешь копаться? - подгоняла ее Неля Петровна.
        Взмокшая, едва поспевающая за матерью, Майка мечтала поскорее оказаться в школе.
        Продленка была для нее праздником, а вот дом - сущим адом. Без отца Майя чувствовала себя одиноко. Ни бабушек, ни дедушек, никаких родственников, кроме матери, полной зависти к благополучию других. Майка была никому не нужна. Чем дальше, тем яснее она осознавала это, обрастая комплексом всем мешающего человечка. К тому же Неля Петровна не забывала напоминать ей об этом. Она по-прежнему жила в своем мире, а в реальном - причитаний стало еще больше. Девочка постоянно слышала в свой адрес незаслуженные обвинения. Чем меньше хлопот она старалась доставлять, тем большее раздражение вызывала. Это казалось Майе несправедливым. Ведь она умела многое из того, о чем ее сверстницы даже не помышляли. Ей пришлось рано постигать науку взросления.
        Неля Петровна пыталась снова устроить свою личную жизнь, но, наверное, ничего не получалось. Вернее, не получалось так, как ей хотелось. Майя чувствовала периодические смены настроения матери. На Нелю Петровну вдруг нападали приступы материнской заботы. Она возвращалась с работы с пирожными, плиткой шоколада - Майку не часто баловали сладостями и при отце, так что аппетитные пирожные были для нее признаком особого расположения и временного перемирия. Это означало, что надежды матери на обретение сердечного друга снова имели реальные очертания. Но время шло, редкие улыбки на лице матери и вовсе сходили на нет. Плотно сжатые губы и пристальный взгляд, словно сверлящий Майку насквозь, означали: роман подошел к концу, мама снова одна.
        - С тобой я никогда не найду самой себя, - философски изрекла Неля Петровна, разминая в пальцах сигарету. С некоторых пор она начала курить. Ужасно, что делала это не только на кухне, но и в комнатах.
        - Дыми на кухне, пожалуйста, - просила Майя. - У меня все вещи табаком воняют. Мне это не нравится.
        - В моем доме я имею право расслабиться.
        - К твоему сведению, я тоже здесь живу. Изволь курить или на кухне, или на лестнице в подъезде. Лучше в подъезде, заодно увеличивается вероятность кого-то подцепить.
        - Ты как разговариваешь, дрянь такая?!
        Годам к пятнадцати Майка перестала бояться матери. Это произошло неожиданно. Теперь девочка научилась отвечать резко, не задумываясь о последствиях. К своему удивлению, она обнаружила, что чем более грубо вела себя, тем меньше нападок получала в свой адрес. И эту очередную грубость Неля Петровна проглотила, но курить стала на кухне под вытяжкой.
        В одном мать оставалась неизменной: Майя оказалась причиной всех ее несчастий. Дочь - точная копия своего отца. Такая же негодяйка, как он, даже появилась на свет только для того, чтобы усложнить ее и без того несчастливую жизнь. Это из-за нее у матери больше никогда не получится свить гнездышко. Это ее поведение доведет мать до инфаркта. Рано или поздно именно Майя станет причиной ее смерти.
        - Хватит говорить одно и то же, - парировала Майя. - Я привыкла. Ты больше не ранишь меня!
        Когда Майка окончила школу, Неля Петровна была погружена в роман со своим коллегой врачом-гомеопатом, который, по ее мнению, был мужчиной ее мечты. Поэтому пропустила все, что было связано с поступлением дочери в институт. Лишь однажды, спустившись с небес, Неля Петровна соизволила мельком поинтересоваться, куда Майя подала документы.
        - В медицинский, мам, - с гордостью ответила та.
        - Не по Сеньке шапка, - прокомментировала Неля Петровна. - Не ограничиться ли тебе техникумом?
        - Я уверена, что у меня получится.
        - Да ну? Взрослеешь, дочь.
        В мамином исполнении это прозвучало как обвинение. Но Майка не обиделась. Она привыкла, что маме не угодишь. Правда, девочка и не пыталась сделать это. Между этими двумя женщинами никогда не было взаимопонимания. Майя не хотела экспериментировать в такой важный для себя момент. Профессия врача нравилась ей давно. Майя несколько преувеличила свою уверенность насчет поступления, но не попробовать свои силы не могла. Ей хотелось доказать матери, что ее дочь достигнет своей вершины без чьей-либо помощи.
        - Майка, ты сдурела! Там у всех все схвачено, наивная, - говорили ей одноклассники. Это был один из летних вечеров, когда одноклассники по инерции еще собирались вместе. - Только шишки себе набьешь. Ты бы начала с техникума, а там видно будет.
        - Обойдусь без советов, - рассердилась Майка. - Вы просто как мамаша моя. Тоже готовы с дерьмом смешать?
        - Да ты что? Мы ведь не со зла, - оправдывались они.
        Вернувшись домой, Майка застала маму в приподнятом настроении. Ее веселость была полным противовесом Майкиной растерянности и угрюмости.
        - Что у нас стряслось? - весело потрепав дочь за волосы, спросила Неля Петровна. Это было нечто - мама интересуется ее настроением! Веселость матери была связана с бурно развивающимся романом, а не с проснувшимся интересом к проблемам дочери. Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Неля Петровна поспешила рассказать о том, что у нее, наконец, все складывается так, как она мечтала. Мужчина, с которым она встречалась, полностью отвечал ее представлению об идеальном муже. Нелю Петровну не смущал тот факт, что ее избранник был женат. Из последнего откровенного разговора следовало, что его семейные отношения давно носят фиктивный характер. Так что до развода рукой подать. Неля Петровна жила ожиданиями. Она верила: со дня на день ее любимый сообщит, что он свободен.
        - Мы скоро поженимся, и тогда… - Неля Петровна искоса поглядывала на дочь, - …тебе придется привыкать к новым порядкам.
        - Не рано ли ты об этом, мам? - Майя не была уверена в том, что мужчина маминой мечты готов создать новый семейный очаг.
        - Нет, в самый раз. Я не хочу потерять этого мужчину. Не хочу бросаться словами, но, кажется, я люблю. Люблю, понимаешь? И в этой связи переживаю, чтобы ты, как всегда, ничего мне не испортила.
        - Как я могу испортить то, что существует только в твоем воображении? - съязвила Майя и тут же пожалела об этом. В глазах Нели Петровны блеснула уничтожающая все и вся ненависть.
        Самым неприятным оказалось то, что слова Майки стали пророческими. Мечты Нели Петровны разбились о мужское видение происходящего. Ее избранник не собирался совершать революцию в своей жизни. Ему было хорошо на двух стульях. Обещания, которыми он щедро потчевал растаявшую от их сладкой музыки Нелю Петровну, так и не обрели реальных очертаний. К тому времени, как это окончательно выяснилось, Майка успела провалиться на вступительных экзаменах в медицинский и поступить в медицинский техникум. Неудача дочери вызвала у матери вполне ожидаемую реакцию:
        - Я же говорила. Нечего было соваться. - Презрительная улыбочка скользнула по ее лицу. - Грош цена твоей уверенности.
        - Спасибо за поддержку, - горько усмехнулась Майка.
        - Кушай, не обляпайся.
        - Беру с тебя пример.
        - Что?
        - Буду так же лучезарна, как и ты после отставки потенциальным мужем. Мечты - вещь коварная. Ты права. Нельзя быть уверенной ни в чем, ни в ком. - Довольная тем, что мать едва не задохнулась от гнева, Майка поспешила закрыться в своей комнате.
        С тех пор совместное проживание с матерью стало невыносимым. Два родных человека перестали замечать друг друга, не боясь причинить друг другу боль. В их отношениях и раньше не было особой теплоты, а теперь явно прослеживалось нескрываемое равнодушие, грозящее перерасти в уничтожающую ненависть.
        - Давай вернемся к вопросу о раздельном проживании, - однажды Майя присоединилась к позднему чаепитию матери.
        Неля Петровна завела традицию заканчивать день чашкой крепкого чая с любимым клубничным вареньем. В тот день она молча наблюдала, как дочь наливает себе в чашку кипяток, опускает в него пакетик чая. Девчонка переходит все границы. Стала дерзкой, наглой. Это уже не безропотное чудо с косичками, которое можно загнать в угол одним-единственным громким окриком. Дочь взрослела и все больше походила на своего отца. Поскольку Неля Петровна никогда не испытывала к нему любви, постоянное напоминание об этом мужчине в лице подрастающей дочери было раздражающим фактором.
        Кажется, девчонка доросла до того, чтобы смело предлагать жить порознь? Интересно, что она имеет в виду? Завела себе дружка и собирается переехать к нему? Или намекает на размен квартиры, в которой определенная часть принадлежит и ей? Она ведь сейчас такая толковая, эта молодежь.
        - Так что, мам? - Майя хлебнула горячего чая. - Займемся разменом?
        - Что это тебе приспичило? - Неле Петровне не нравилось, что инициатива исходит не от нее. Она решила по привычке поиздеваться над дочерью. - Это твой парень учит тебя уму-разуму? Он настаивает на отдельной жилплощади?
        - При чем тут мой парень?
        В то время она никем не была увлечена. Первая платоническая любовь к ее однокласснику уже прошла. Сердце Майи молчало. Да она и не старалась смотреть по сторонам. Ей казалось, что любовь не стоит высматривать. Она сама заявит о себе. А переспать с однокурсником - эка невидаль! Разве это любовь? Девчонки наивно полагали, что, каждый раз забираясь в постель к парню, они привязывают его незримыми нитями. Все они хотели, чтобы их жизнь описывалась схемой: знакомство, постель, свадьба. Чаще получалось: знакомство, постель, другая постель, аборт, очередной аборт… Майка не подгоняла события. Она готовила себя к настоящему чувству. Но признаваться матери в том, что ни с кем не встречается, не собиралась. Неля Петровна мастер переворачивать все с ног на голову.
        - Тогда почему ты заговорила о размене, Майя Владимировна? - Отчество дочери она произнесла очень медленно, по слогам.
        - Не одна ты хочешь устроить свою жизнь. Мне скоро двадцать.
        - Я помню.
        - Жизнь коротка и должна приносить удовольствия.
        - Ты поучи мать.
        - И в мыслях не было. Я просто отвечаю на вопрос. Хочу радоваться каждому дню. Когда ты рядом, это невозможно. Ты все портишь, - откровенно ответила Майя. - Надеюсь, я тебя не слишком огорчила?
        - Не переживай. Со мной не случится сердечного приступа.
        - Вот и славно. Ты обратишься в агентство или мне этим заняться?
        - Сама справлюсь.
        - Варианты будем обсуждать сообща.
        - Как же ты похожа на твоего отца, - процедила Неля Петровна.
        - Я помню, мам, помню…
        Они нашли обмен через полгода. Мать решила проиграть в площади, чтобы получить на руки солидную сумму наличными. В результате сама оказалась в хрущевке - двухкомнатный «трамвайчик» со свежим ремонтом, а Майке досталась «убитая» однушка в спальном районе, но с видом на строящуюся церковь. Это казалось девушке хорошим знаком. Пройдет немного времени, и она будет просыпаться под звон колоколов. Эти звуки помогут ей найти общий язык со своим израненным «я».
        Девчонки из группы помогли ей привести новое жилище в относительный порядок: наклеили обои, покрасили свежей краской панели, постелили дешевый линолеум. Квартира преобразилась. Мама расщедрилась на покупку самой необходимой мебели и пообещала ежемесячную материальную поддержку. Сначала Майка хотела проявить характер и отказаться от предложенной помощи, но потом поразмыслила и решила, что этого делать не стоит.
        После того как они стали жить порознь, отношения между матерью и дочерью стали менее натянутыми. Появилась необходимость созваниваться по вечерам перед сном. Мама, как обычно, пила крепкий чай, а Майка на другом конце телефонного провода докладывала ей о событиях уходящего дня. Как это ни странно, но, оказавшись с дочерью на расстоянии, Неля Петровна вдруг стала проявлять интерес к тому, что происходит в ее жизни. Отношения между матерью и дочерью были далеки от идеальных. Далеки и от тех, о которых мечтала Майка, но все же теперь у нее потеплело на сердце.
        Тайком от матери она ходила на могилу отца. Неле Петровне никогда не доставляло радости придерживаться общепринятых ритуалов. Она приходила на кладбище только один раз в год на Красную горку и делала это неохотно. Раньше Майка всегда напрашивалась ехать вместе с ней. Обычно Неля Петровна категорически возражала, чем доводила дочь до слез, а потом, когда рыданий, по ее мнению, было достаточно, милостиво соглашалась на совместную поездку.
        Теперь Майка по собственному усмотрению приезжала на могилу отца. Не ставя об этом в известность мать, разумеется. Майка не хотела очередного скандала, обидных слов. Она зря боялась. Неля Петровна стала более терпимой. Их общение вышло за пределы взаимных упреков, оскорблений. Майе не терпелось рассказать об этом человеку, который любил ее всем сердцем. Она приходила на могилу, открывала оградку и садилась на не очень качественно сделанную лавочку. Та пошатывалась, нужно было приноровиться, чтобы не свалиться с нее. Как сказала мама, со временем вместо этой лавочки здесь будет ее могила. Майка на всю жизнь запомнила:
        - И после смерти придется быть с ним бок о бок. Вот невезенье… - нервно закуривая, добавила мама.
        Почему-то в первые минуты на кладбище Майка устраивалась поудобнее, вспоминала похороны. Такие тихие, без слез. Каменные лица сослуживцев отца - одно большое бледное лицо скорби и отрешенное лицо матери. Тогда, глядя на нее, Майка боялась расплакаться. Ей было невыносимо страшно. Когда гроб опустили в яму и начали засыпать землей, Майка крепко зажмурила глаза. Ну почему мама не послушала соседок, которые говорили, что ребенка на кладбище лучше не брать?
        - Чтобы она никогда не упрекнула меня в том, что я не дала ей проститься с любимым папочкой… - глядя вдаль отсутствующим взглядом, ответила Неля Петровна. - К тому же у нее крепкая психика. Переживет.
        Закаленная истериками матери, огрубевшая от постоянной необходимости защищаться, Майка на самом деле стойко перенесла те тяжелые дни. Оказалось, что самое страшное впереди. Только через несколько дней Майка окончательно поняла, что возврата к прошлому нет. Она никому не нужна. Никакие силы не помогут ее отцу снова вернуться домой. Она больше никогда не услышит его заразительного громкого смеха. Неприличного смеха, как любила подчеркивать мать. Лично Майка всю жизнь слушала бы, как отец смеется. Боль первых несбыточных желаний. Никогда ни до, ни после этого ей не было так одиноко. Остались только воспоминания. Как мало, как обидно мало их было.
        - Ну, папка, здравствуй. - Она проводила ладонью по холодному мрамору. На памятнике не было фотографии. Мама постаралась и после смерти мужа уничтожила абсолютно все. Майка злилась на нее за это, но Неля Петровна ничего не объяснила. Сказала только, что не сожалеет о своем поступке. Зачем ей понадобилось вымещать досаду на фотографиях? Теперь у Майи нет возможности восстановить в памяти родные черты. Она уже очень смутно помнила лицо отца. Остались лишь ощущения тепла и покоя, которые девочка испытывала всегда, когда отец сажал ее к себе на колени и, целуя в щеку, говорил:
        - Я скучаю по тебе, егоза…
        Наконец Майка дождалась примерно таких же слов от матери:
        - Ты бы хоть в гости приехала, что ли?
        - Хорошо, я приеду. - В этот момент главным было не разреветься прямо в трубку. Но Майка запретила себе быть сентиментальной.
        Они так и не перешли той черты, за которой возможно полное взаимопонимание. Но все же именно матери Майка рассказала о своем первом сексуальном опыте. Она не любила парня, с которым все это произошло. Просто в какой-то момент она решила позволить ему все. Потом пожалела, в душе остался неприятный осадок. Как будто хотела отдать что-то на время, а получилось навсегда. Все это она пыталась объяснить Неле Петровне.
        - Теперь ты стала совсем взрослой, моя девочка. - Мать обняла ее и, кажется, впервые в жизни так тепло обратилась к дочери. Та подняла на нее повлажневшие глаза. - Надеюсь, мужчины не принесут тебе столько разочарований, сколько принесли мне.
        - Не говори так. - Майке было тошно, а успокаивать приходилось маму. - Тебя очень любил папа. Я знаю, очень любил. Я даже помню, как он смотрел на тебя. В этом взгляде было столько обожания. Странно, что ты этого не замечала.
        - Замолчи! - Неля Петровна вспыхнула. Вмиг мягкая, заботливая женщина превратилась в злую фурию. Майя снова оказалась во власти детских страхов и расплакалась.
        - Что я такого сказала? - выдавила из себя Майя. - Что с тобой?
        - Со мной? А что со мной? - Неля Петровна нервно передернула плечами. - Ты напомнила мне о том, что твой отец любил меня… Хочешь, я скажу, как все было на самом деле?
        - Хочу, - прошептала Майя. Она почувствовала, что сейчас произойдет что-то страшное. Тело словно перестало ей подчиняться. Неприятный озноб заставил девушку дрожать.
        - Ты уже взрослая. Ты познала близость с мужчиной и теперь поймешь меня…
        И тогда Майка услышала то, о чем бы предпочла не знать никогда.
        Роман между родителями с самого начала был напрочь лишен романтики. Отец проявлял знаки внимания, мама не торопилась отвечать на них. Своенравного мужчину это не устраивало. Разница в возрасте в десять лет пугала Нелю. Владимир нравился ей, но не более. А он прямо говорил о своих намерениях. Его ухаживания - первый шаг к свадьбе. Без вариантов. Неля деликатно давала понять, что не готова к серьезным отношениям. На самом деле любой бы понял, что ответной симпатии нет. Понял и Владимир. Потому ни на чем не настаивал, вел себя сдержанно, но изредка Неля ловила на себе его тяжелый, угрюмый взгляд.
        А однажды они вместе праздновали новый год. Собрались у друзей Владимира. Когда под утро все, наконец, разбрелись по комнатам отдыхать, Неле и Владимиру постелили на кухне. Вот тогда он ее и изнасиловал… Она не кричала, было стыдно. Сопротивлялась, как могла, а потом сдалась. После случившегося Неля стала избегать Владимира, а он как ни в чем не бывало продолжал считать себя ее женихом. Он поджидал ее возле общежития утром, провожал на занятия, пытался помогать материально, но Неля отвергала его помощь.
        Потом он словно прозрел и стал просить прощения. Говорил, что сам не знает, как такое могло произойти. Мол, на него что-то нашло, это был не он. Неля приняла его извинения, но просила оставить ее в покое.
        - У тебя такая красивая фамилия, Володя, - сказала она. - Душа… С такой фамилией - и такой бездушный…
        Владимир сменил тактику. Сочтя себя обиженным, пообещал больше не тревожить ее. Неля вздохнула с облегчением. Но как оказалось, преждевременно. Испытания для нее только начинались. Прошло время, Неля поняла, что беременна. Сомнений не было - отец ребенка Владимир. При слове «аборт» Неле становилось дурно. Она не решалась ни с кем поговорить об этом. Но скрывать свое состояние становилось все труднее. Время шло. Девчонки, видя, что с Не-лей что-то происходит, задавали каверзные вопросы. И тогда Неля приняла решение, которого не могла простить себе всю жизнь. Она сама нашла Владимира и сказала ему, что ждет ребенка.
        - Тебя так долго не было, а теперь ты появляешься и заявляешь, что беременна.
        - Да. Я в положении. Срок критический. Нужно что-то решать.
        - Ну?
        - Сама я не могу ни на что решиться. Ты тоже имеешь к этому отношение. Так что давай выпутываться вместе.
        - Ах, вот оно что. Так я его отец? - с едкой ухмылкой поинтересовался тот. Взыграли остатки гордости, и Неля бросилась бежать от того, кто так вероломно ворвался в ее жизнь. Душа догнал ее, схватил за руку. - Стой! Ну, ты психованная. Я ведь пошутил.
        - Пошел ты со своими шутками! - плача, закричала Неля.
        - Успокойся. От ребенка не отказываюсь, - отдышавшись, произнес Владимир. - Поженимся и будем жить вместе. Ребенка, конечно, оставим. Как тебе такой вариант?
        - У меня нет выбора, - прошептала Неля. Тогда страх перед абортом перевесил жизнь с нелюбимым мужчиной.
        - Романтично у нас получилось, ничего не скажешь. Будем считать, что я сделал тебе официальное предложение. Свататься идти не к кому, так что, мать, пошли подавать заявление.
        Казалось, Владимир был готов к такому развитию событий. Он был искренне рад, а Неля откровенно ему призналась:
        - Ты последний, за кого я хотела бы выйти замуж. И хочу, чтобы ты знал это.
        - Хорошо, теперь знаю.
        - И ты все равно готов на мне жениться?
        - Готов, - коротко ответил Душа.
        - Я никогда не полюблю тебя.
        - Ничего. Это бывает. Стерпится-слюбится.
        - Сомневаюсь. - Неля поступала нелогично. Сначала сама пришла за помощью, а потом провоцировала разрыв.
        В то время она ничего не соображала, жила как в дурном сне. Каждый день ложилась спать с мыслью, что завтра этот кошмар закончится, но утренняя тошнота, заставлявшая ее вскакивать с кровати, говорила о том, что все слишком реально и слишком далеко зашло. А потом поразмыслила и уговорила себя, что из двух зол выбрала меньшее. Неля решила сохранить жизнь ребенку, заплатив за это собственным счастьем…
        - Я никогда не любила его, Майка, - прижимая руку к груди, призналась мать. - Да ты и сама, наверное, помнишь, что особой теплоты между нами никогда не было. Я не смогла полюбить его, честно говоря, даже не пыталась. Приняла его как данность, и всё. С годами привыкла. Только счастья я так и не познала. Жила, обвиняя всех в том, что моя жизнь не удалась. Легче не становилось. Тупик он и есть тупик. Тебя, кстати, тоже обвиняла.
        - Знаю, - выдохнула Майя. Все обиды снова стали такими осязаемыми. Хотелось кричать от боли. Она была в растерянности. Не воспоминания о незаслуженных обидах жгли ее душу. Главное, теперь она не понимала, кто жертва, а кто тиран? Майка сняла с матери обвинения, попросту простила ее. Теперь оставалось пережить, что ее добрый папа был далеко не безобидный ангел.
        - Сказала, и легче стало, - вздохнула Неля Петровна, потянувшись за очередной сигаретой. Майка не сводила с нее глаз.
        - Значит, ты свою тяжесть на меня взвалила? - тихо произнесла она.
        - Что, пригнуло к земле?
        - Да уж…
        Теперь она все знала. Может, это к лучшему? Все, что ни происходит, к лучшему. Разве хорошо жить в неведении? Теперь она с меньшим рвением будет ездить на могилу отца. У нее больше нет желания посвящать его в свои дела. У нее появилась другая отдушина. По совести, Майка ждала этого всю свою сознательную жизнь. Ждала момента, когда можно будет откровенно говорить с мамой. И получила то, о чем мечтала. Одно получила, а другое потеряла. Кто знает, чего в этом своеобразном обмене больше: потерь или обретений? Майка была слишком взволнована, чтобы разбираться. Эмоции взяли верх над разумом, и она была готова проклинать умершего отца, бесконечно жалеть сидящую рядом такую маленькую, такую жалкую и родную мать. Наконец они стали одним целым. Может, ради этого стоило потерять нечто большее, чем детские воспоминания?
        - Знаешь, Майка, давай так. К черту прошлое, никаких планов на будущее. Мы с тобой здесь и сейчас. Для нас это единственный возможный вариант, - выпалила мама на одном дыхании. Глаза ее лихорадочно блестели. Майя невольно поддалась ее настроению и быстро закивала головой. - Вот и хорошо, дочь.
        Наступила полоса сближения. Правда, этот замечательный период продлился недолго. В тот самый момент, когда в жизнь Майки вошел Кирилл Аюшев, Неля Петровна снова заняла обвинительную позицию. Снова участились ссоры, беспочвенные нападки. Майка пыталась разобраться в причинах столь резкого охлаждения. Скоро она оставила все попытки. Неля Петровна снова закрылась в своей раковине, создав привычный для себя мир, где ей было уютно и хорошо без взрослой дочери с ее попыткой обрести женское счастье.
        Майка сначала была очень раздосадована, а потом с головой ушла в роман с Аюшевым. Каждый день она просыпалась и засыпала счастливая. Мужчина, в которого она влюбилась без оглядки, отвечал ей взаимностью. О чем еще можно было мечтать?
        Если не считать непростых отношений с Нелей Петровной, у Майки все получалось: учеба на вечернем отделении медицинского института, работа в одной из лучших больниц города. Все в ее жизни складывалось так, как Майка мечтала. Она все-таки училась в медицинском. Пусть пришлось пойти окольным путем, но она добьется своего. Неля Петровна и это прокомментировала в своем стиле:
        - Ты упряма, как твой отец. Уж если чего захочешь, пойдешь по трупам.
        Грубая оценка глубоко ранила Майю. В последнее время мать все чаще обращалась к старой пластинке о плохих генах. Генах жестокости, которыми якобы наградил свою дочь Владимир Игоревич Душа.
        - Что вы с матерью не поделили? - Кирилл не сразу, но разобрался, что между девушкой и ее матерью пробежала черная кошка. Это не могло повлиять на отношение к Майке, но вызывало здоровое любопытство.
        - Качели, - вздохнула та. - Она никак не может разобраться, стоит ли меня любить?
        - Ну, вы даете!
        - Это долгая история. Я не хотела бы посвящать тебя в нее.
        - А я и не прошу.
        - Правильно делаешь. - Слова Кирилла Майе не понравились. В их отношениях есть белые пятна, которые Аюшев не собирался заполнять.
        - Я всегда поступаю правильно, Майя Владимировна, - назидательно произнес он. - По той простой причине, что я мужчина.
        С годами Майя поняла, что ей всегда не хватало ощущения покоя и уверенности в завтрашнем дне. Казалось, Аюшев дал ей все, о чем она мечтала. Она легко перескочила барьер тридцатилетия, не задумываясь о том, что в этом возрасте пора подумать о детях, о стабильности. Гражданский брак, в котором они просуществовали не один год, казался ей образцом для менее счастливых традиционных семейных пар. Просто они немного затянули период, в котором влюбленные пары живут «для себя».
        В этом есть и ее вина. Она никогда ни на чем не настаивала. Поддерживая образ активной, свободолюбивой женщины, Майя не могла позволить себе разводить антимонии о прекрасных карапузах с глазами Кирилла. Она считала, что придет время, и все сложится само собой. И была уверена, что новость о ее беременности Кирилл воспримет как радостную, долгожданную.
        Увы… Стоило ей выпустить на волю свои желания, как она осталась ни с чем. Снова в какой раз. В истории их любви поставлена точка, и, какая ирония, рассказать о своих чувствах, поделиться переживаниями Майка захотела именно с матерью. Собирая вещи, молодая женщина только и думала о том, как-то встретит ее мама. Непредсказуемая, взбалмошная, резкая. Но Майка нуждалась в ней, как никогда раньше. Быть может, потому, что в какой-то степени повторяла ее судьбу.
        Когда-то Неля, почувствовав, что беременна, приняла ответственное, судьбоносное решение. Теперь Майка беременна и носит ребенка. Хотя о чем это она? У нее совсем другой случай. Это ребенок от любимого мужчины. Но разве от этого ситуация упрощается? Ведь ни за что на свете Майя не расскажет ему об этом. Он больше не любит ее. Зачем ему этот ребенок? Признаться ему в беременности - подписать приговор малышу. У Аюшева хватит цинизма уговорить ее сделать аборт. Она возненавидит его за это, но пока еще тешит себя надеждой на возобновление отношений. А мама? Что скажет она?
        Логичнее было бы ехать к себе, но остаться в одиночестве Майя побоялась. Правда, Неля Петровна - человек щедрый на неприятные сюрпризы. К тому же Майка не разговаривала с матерью уже с неделю. Это был критический срок. В отношениях между матерью и дочерью все еще царила неразбериха. Но это не остановило Майку. Она надеялась, что присутствие близкого человека уменьшит ее страдания, а проглотить дежурные колкости ей не составит труда. Но мать встретила ее почти враждебно. Вместо поддержки от самого близкого, самого родного человека Майя получила град насмешек.
        - Привет, мам! - Майя поставила на пол тяжелые сумки. Разболелась поясница, кружилась голова. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате и лечь.
        - Чем обязана? - небрежно стряхивая пепел, недоброжелательно встретила ее Неля Петровна.
        - Мам, я поживу у тебя немного. Я ушла от Кирилла… - Как же нелегко ей было это произнести.
        - Да? По мне, ты и так долго продержалась. С этим надутым индюком можно только разок-другой потешиться, а ты вон как все затянула. На сколько лет, подскажи?
        - Теперь это не важно.
        - А что важно?
        - Мама, ты обладаешь уникальной способностью - начинать неуместные разговоры.
        - Ты потратила впустую лучшие годы и не хочешь это признавать, - не обращая внимания на заявление дочери, продолжала Неля Петровна.
        - Давай попробуем не обмениваться колкостями.
        - Я только хочу заметить, что ты осталась ни с чем.
        - Это спорный вопрос. - Майя автоматически прижала руку к животу.
        - Докажи мне обратное.
        - Не теперь. Мама, потом поговорим. - Майя боролась с подступающей тошнотой. - Сделай мне лучше чай с мятой.
        - Чем ты ему не угодила? - наступала мама.
        - В двух словах не объяснить.
        - Меня твои длинные речи не интересуют. Мне бы по сути.
        - Давай не сейчас об этом и не в таком тоне. - Майя совсем упала духом. Значит, разговора не получится.
        И тогда она сказала себе, что никогда не станет воспитывать ребенка одна, хотя бы для того, чтобы не превратиться в такую завистливую язву, как ее мать. На работе попросила пару дней за свой счет. Она могла бы этого не делать, подгадав операцию под выходные. Но каждый день казался ей пыткой, а видеть Кирилла на следующий день после того, как она выскребет из себя их ребенка, Майя не хотела. Она не выдержала бы и рассказала ему. Это ни к чему. Это эмоции.
        Все произошло как во сне. Майя стала одной из тех, кого в душе всегда осуждала. Вот и получается: «Не судите…»
        - Ты хорошо себя чувствуешь? - Аюшев остановил ее в коридоре клиники, придержал за руку.
        Майя была бледна и выглядела усталой.
        - Все в порядке, - улыбнулась она.
        - Поужинаем после работы? - Майя выглядела такой жалкой, что он не мог не предложить ей этого. Правда, в глубине души надеялся на отказ и, к счастью, получил его.
        - Извини, не смогу.
        - Свидание? - Нарочито сурово сдвинув брови, Кирилл сжал ее руку.
        - Привыкаю к новому расписанию.
        - Я уже ревную, - неудачно пошутил Кирилл и тут же пожалел об этом. Глаза Майи наполнились слезами, губы задрожали, складываясь в улыбку Пьеро.
        - Тебе тоже нужно новое расписание. - Она поспешно опустила голову.
        - Меня все устраивает в нынешнем. - Аюшев имел в виду, что наслаждается свободой. Да, у него есть планы на будущее. В них он отвел место для новой любви, новых планов, но делиться ими с Майей он не станет. Это было бы слишком цинично.
        - Тебе повезло. - Гордо вскинув голову, Майя подмигнула ему: - То ли еще будет.
        Ей было нелегко выглядеть по-прежнему уверенной в себе. Аборт оказался для нее более серьезным испытанием, чем она предполагала. В первые часы Майя почувствовала облегчение, а потом - вину. Она наказала ни в чем не повинного человечка, став его палачом. Лишила жизни беззащитное существо, безрассудно сделав его заложником своей неудачи. Что бы она ни делала дальше, этот проступок ей никогда не замолить. Сколько слез выплакала. Даже мать, которая без устали сыпала колкости, забеспокоилась.
        - Да что у тебя стряслось, доченька? - Она соблаговолила сесть на край дивана, с которого Майя второй день вставала только для того, чтобы зайти на кухню и выпить воды.
        - Оставь меня в покое.
        - Не первый мужик и не последний. Чего так убиваться? - Выходя из комнаты, Неля Петровна пожала плечами. - Так рыдаешь, словно покойника оплакиваешь. Слава богу, все живы. Время лечит. Найдешь себе мужика получше этого франта. Если хочешь знать, он мне никогда не нравился. Ты в сто раз лучше его. Ты достойна лучшего!
        - Иди, мам, иди! - Майя отвернулась, закрыла глаза. Поздно ее успокаивать. Слова матери только раздражают.
        - Ты у меня такая красивая, разве тебе такого павлина надо? Все строил из себя чего-то. Тебе нужен такой, чтобы пылинки сдувал, чтоб наглядеться не мог.
        - Ты еще здесь?
        - Говорила и буду говорить. Кто ж тебе еще правду скажет?
        - Уйди, мам!
        - Не стоят мужики наших слез. Учила тебя, учила, и все зря. - Неля Петровна вышла из ее комнаты, громче обычного хлопнув дверью.
        - Я помню, мам, помню. Только очень больно, - прошептала Майя, но слова матери еще долго звучали у нее в ушах.
        Видеть, как Егор счастлив, было невыносимо. Некрасов светился от счастья, вот-вот крылья прорежутся. Еще бы - у него родился сын! Свершилось. Несколько раз беременность Насти заканчивалась выкидышами, ей никак не удавалось выносить ребенка. Марков, с которым Егор по-прежнему был откровенен, только посмеивался. Он догадывался о причинах неудач. Первый аборт для девушек обычно заканчивается осложнениями. Леонид со злорадством думал о том, что от его ребенка Настя избавилась, не раздумывая. За что и наказана. Было бы здорово, если бы она вообще больше не смогла иметь детей. Тогда бы Марков уверовал во Всевышнего. Но теперь ему нужно делать вид, что он безмерно рад за своего друга.
        - Я сейчас помчусь к Насте! - Раскрасневшийся, взвинченный, Некрасов не находил себе места. - Я должен быть там, понимаешь?!
        - Конечно, конечно. Передавай ей мои поздравления, - стараясь сохранить спокойствие, ответил Леонид.
        - Спасибо, обязательно. Кстати, ты бы тоже мог ее проведать, если хочешь, конечно.
        Некрасов наивно полагал, что за давностью лет его предательство потеряло актуальность. Марков был несогласен с этим, но, как обычно, хорошо владел собой и не показывал своего истинного отношения к происходящему. Он как будто быстро пришел в себя, смирился с обстоятельствами. Только он знал, что на самом деле творится у него в душе.
        Леонид так и не смог простить. Его план мести, рассчитанный на долгие годы, претворялся в жизнь. Первым его пунктом было воссоздание совершенно доверительных отношений с Некрасовым. Как всегда, у того не должно быть сомнений в преданности Маркова и важности их союза. А дальше… Леонид не боялся загадывать. Он знал, что все произойдет именно так, как он задумал. Нюансы лишь в сроке. Этого он предусмотреть не мог. Да и какая разница? Годом раньше, годом позже. Главное - конечный результат. Ради него Марков снова надел маску преданного друга, сумевшего перешагнуть через «недоразумение».
        - Если ты не возражаешь, я обязательно проведаю Настю. - Марков напрягся. - Лишь бы она не была против.
        - Ну что ты. Она будет очень рада. - Некрасов был уверен, что в их отношениях снова царит мир и взаимопонимание. Они словно забыли о том, что когда-то Настя была девушкой Маркова, а потом взяла и вышла замуж за Егора.
        - Мчись, папаша! - Леонид приятельски похлопал его по плечу. - Давай, давай! Не переживай. Все под контролем. Никто у тебя твоей работы не отнимет.
        - Я знаю. - В комнате зазвонил телефон. - Все, меня здесь уже нет!
        - Я понял.
        Когда Некрасов умчался, Леонид сел за его стол. Телефон разрывался, но Марков не мог заставить себя ответить. Оказалось, пережить счастье своего врага - нелегкая штука. Две рюмки коньяка сняли бы напряжение. Он снова мог бы думать, принимать решения.
        Завтра, послезавтра он навестит Настю. Ей будет неловко. Она понимает, что между ними навсегда осталось нечто, что не проходит с годами. Ему доставит удовольствие созерцание ее смятения.
        - Знаешь, Леня, женщина всю жизнь помнит своих мужчин, - просвещала его мама. - Так что она тебя не забудет. Главное - ты освободись от нее.
        - Я любил ее…
        Он никогда не признается, что, говоря «любил», кривит душой. Ни одна женщина пока не смогла потеснить из его сердца Настю. Он ненавидит ее, готов мстить, но, представляя, что она возвращается к нему, испытывает ни с чем не сравнимые ощущения. На свете не было бы мужчины счастливее его.
        Все кончено. Теперь, когда у нее ребенок от Некрасова, Настя никогда не сделает этого. Когда-то она позволяла ему любить себя. Когда-то не захотела родить ему сына. Сейчас делает вид, что счастлива с Егором. Наивный, он думает, что Настя обожает его! Пусть живет в неведении. Он выбрал не ту женщину. Наступит день, и ему откроется правда. Кто знает, быть может, лучший друг поможет ему в этом.
        Майя совсем упала духом, а вот Кирилл явно не страдал. Стер из памяти воспоминания, словно ластиком ошибочную линию на бумаге, и пошел дальше. Кем она была для него? Долгим приключением, только и всего. Он так редко говорил, что любит ее. Чаще отшучивался, замечая, что предпочитает проявлять чувства, а не болтать языком. Он не любил ее. Не любил по-настоящему, так пронзительно и жертвенно, как она его. Кирилл был для нее всем. Она бы жизнь за него отдала, а он? Честолюбивый, самовлюбленный, разве когда-нибудь он дал понять, как она дорога ему? Приступы ревности не в счет. В такие минуты в нем бурлил инстинкт собственника, не более того.
        Господи, за что она вообще его любила? Любила и продолжает любить. Как страшно. Понимая, что будущего нет, она не может отказаться от надежды на возврат прежних отношений. Какая дура! Разве это возможно? Зачем же себя обманывать? Кирилла не вернуть. Она даже не станет пытаться. Несостоявшийся папаша убитого ею ребенка. Вот оно как все закончилось. Была любовницей, а стала убийцей. В какой-то момент ей показалось, что все это произошло не с ней. Она достойна лучшей судьбы. Но все было более чем реально. Нет любви, нет ребенка, нет будущего.
        И тогда Майя решила, что она будет гением зла для всех мужчин, которые попытаются вторгнуться в ее жизнь. Им всем достанется, и пусть не рассчитывают на снисхождение! Она будет мстить. Она сделала свой выбор осознанно, понимая, что ее решение ничего не изменит, только ожесточит, озлобит ее. Майя добровольно выбрала путь лжи, притворства, лицемерия и корысти. В ее сердце не осталось места для прощения и любви.
        Теперь встречаясь в клинике, Майя и Кирилл обменивались улыбками, короткими приветствиями. Аюшев уже не пытался завязать разговор или шутить. Со временем они стали ограничиваться легкими кивками, взмахами рук. Позднее старались сделать вид, что не замечают друг друга, юркнуть за ближайшую дверь, исключить какое бы то ни было общение. Расстояние между ними стало непреодолимым. Майю это уже не пугало. Она определилась с тем, как жить дальше, и смирилась со слухами, в которых Кирилла называли женихом, клюнувшим на хороший крючок.
        Сердце Аюшева недолго оставалось свободным. Майя надеялась, что предстоящая женитьба Кирилла - только фантазии любителей покопаться в грязном белье. Но вскоре слухи обрели реальные очертания. После их разрыва прошло четыре месяца. Большой срок или малый - все относительно. Но как бы то ни было, за это время Аюшев решился на весьма ответственный шаг. Он готовился вступить в четко рассчитанный брак с перспективной, молодой девицей, отец которой состоял в первой десятке влиятельных лиц города. Поговаривали, что свои первые заработки он получил далеко не честным путем, что-то связанное с рэкетом, угрозами, наездами, но за давностью лет об этом как-то забыли.
        Будущий зять тоже не собирался устраивать экскурсию в прошлое своего всемогущего тестя. К чему? Кирилла вполне устраивало то, что с этим браком в его жизнь войдет стабильность, вероятность скорейшего продвижения по карьерной лестнице. Он давно подумывал о переезде в столицу. Кажется, будущий тесть приготовил ему достойный плацдарм. Теперь в планах Аюшева очередная защита, очередное звание, а там… Он даже боялся загадывать. Будущее выглядело слишком радужным и безоблачным. То, что рядом с ним будет женщина, к которой он не испытывал глубоких чувств, его не пугало. Получить свои компенсации он сможет всегда. Нужно только быть осторожным.
        Кирилла закружила вереница дел, проектов, планов, безвозвратно вытеснивших прошлое и, разумеется, все связанное с Майей. Но накануне свадьбы он решил, что обязан поговорить с ней. Слухи - это слухи, а он должен поставить все точки над і. Аюшев исходил из того, что женщины - существа мечтательные, натуры утонченные. Что, если Майя все еще живет надеждой на возобновление их отношений? Как честный мужчина, он обязан поставить ее в известность о своей женитьбе. Пусть она из первых уст узнает о его планах. Так он избежит ненужных осложнений, дав Майке время примириться со случившимся.
        Когда они в очередной раз встретились в клинике, Аюшев остановил ее. Предложение поужинать Майя приняла легко. Она догадывалась, в чем дело. На ее лице не было и капли волнения, чего ей это стоило, знала только она. А вот Кирилл, к своему удивлению, не на шутку разволновался. Приглашая Майю поужинать, он потирал вспотевшие ладони. Такое было с ним редко. Весь день он был сам не свой, едва дождался вечера. Каждая минута казалась ему сущим наказанием, но Майя проявила чудеса пунктуальности и появилась в ресторане в условленное время.
        - Спасибо, что не заставила ждать, - улыбнулся Аюшев.
        - Не за что.
        - Давай сначала сделаем заказ?
        - Я бы выпила шампанского.
        - И?..
        - И съела мороженое.
        - Хорошо.
        Аюшев давно продумал свой монолог, но произнести его оказалось делом непростым. В результате получилась сбивчивая и довольно затянутая речь. Кирилл с трудом подбирал слова, полагая, что недостаточно точно высказывает свою мысль. Аюшев боялся выглядеть растерянным, но именно это ощущение полностью поглотило его уверенность и растоптало чувство собственной непогрешимости.
        Майя слушала спокойно, не перебивая. Ее лицо ничего не выражало. Никто не знал, чего ей стоило демонстрировать такое олимпийское спокойствие. Она дала себе слово ни взглядом, ни жестом не показать, насколько ей тяжело, насколько она переживает. Ей предстояло сыграть роль инфантильной, смирившейся с обстоятельствами женщины. Женщины, для которой разрыв с любимым человеком не стал трагедией. Она отлично справилась с поставленной задачей. Главное лицо, для которого разыгрывался спектакль, поверил.
        Порой Аюшеву казалось, что Майя лишь делает вид, что слушает, а сама поглощена собственными переживаниями. Он злился, что в жизни Майи есть еще нечто, что может настолько занимать ее. Кирилл не был к этому готов, внутренне кипел от негодования, но показать это означало признаться в слабости.
        Разговор затягивался, однако не по причине ответной истерики, к которой он был готов, которой ждал. Майя держалась с достоинством. Восхищаясь ее самообладанием, Аюшев чувствовал, что не испытывает к ней былой неприязни, ровно как и былой любви. Эта женщина была уже не близкой, но и не чужой. Его обуревали самые противоречивые чувства. В какой-то момент ему показалось, что он не готов проститься навсегда. Даже хотел намекнуть на то, что существует возможность возобновить отношения. Отношения Майи и женатого мужчины. Мысль промелькнула и исчезла, заставив усомниться в верности выбранного пути. Он еще жених, но уже готов к измене. Более того, глядя на Майю, он все больше убеждался в том, что она - самая красивая, самая эффектная женщина, с которой у него были серьезные отношения. Его избранница и в подметки ей не годится. Правда, ее девичья фамилия заставляет не замечать недостатков и мгновенно открывает глаза на несомненные достоинства юной прелестницы. Кстати, она предупредила, что не собирается брать его фамилию. Деликатно дала понять, что расставаться с той, которую носит с рождения, не желает.
Ничего, еще пожалеет об этом, когда его имя зазвучит!
        Кирилл не заметил, как пауза в его монологе затянулась. Тем временем Майя терпеливо ждала продолжения. Он нервно улыбнулся и добавил в бокал Майе шампанского. Она благодарно кивнула и внимательно посмотрела ему в глаза. Пожалуй, впервые за весь разговор их взгляды встретились. Кирилл почувствовал, как по коже побежали мурашки. Майя была хороша, чертовски хороша! Какой же он идиот! Запоздалое раскаяние, бессмысленное. Такая женщина не может долго оставаться одинокой. Догадка о том, что ее сердце уже занято другим, терзала Аюшева. Ну что на него нашло? Ведь все разрушил своими руками. Пенять не на кого.
        Хорошенькие дела. Кажется, ему нужно остановиться. Куда его несет? Он хочет красиво сказать последнее «прости». Нечего витать в облаках. Ничего у них больше не получится. Он сам говорил об этом. К тому же Майя не из тех, кто прощает подобные фокусы: хочу - люблю, хочу - гоню. Это не для нее. Финальный аккорд признания о готовящейся свадьбе поставит точку в их многолетних отношениях. После того, как оно прозвучит из его уст, слухи обретут реальные очертания. Он начинает новую жизнь. Он - кузнец своей судьбы. Блага, которых ему всегда так не хватало, посыпятся ему на голову, как разноцветное конфетти. Быть может, в исполнении желаний он и найдет свое счастье.
        Понимая, что разговор затянулся, Кирилл вышел на финишную прямую.
        - Мы с тобой современные люди. - Он старался быть подчеркнуто вежливым и неприступным. - Обойдемся без трагедий, правда?
        Практически весь его долгий монолог Майя молчала. Она реагировала поднятием бровей, едва обозначенной улыбкой. Казалось, ее больше занимает движение пузырьков в высоком бокале с шампанским.
        - Да ты меня не слушаешь, Майя?!
        - Нет, что ты. Ловлю каждое слово. - Она бросила на него быстрый, насмешливый взгляд. - Просто не слышу ничего такого, с чем бы хотелось поспорить. К тому же ты повторяешься.
        - Я веду к тому… Одним словом… Все течет, все меняется, и наши отношения тоже.
        - Твое отношение ко мне, Кирилл, только твое, - поправила его Майя, безмятежно улыбнувшись.
        - Не придирайся к словам, прошу тебя.
        - Что ты, я не имею такой привычки… Просто, несмотря ни на что, мои чувства к тебе остались неизменными, - сказала и пожалела об этом. Вот так она перечеркнула свою весьма правдиво сыгранную роль.
        - Мне приятно это слышать, но мне нечем ответить.
        - Так бывает. - Она снова улыбнулась.
        - Ты ведь не станешь осуждать меня, что я не стал лгать?
        - Не стану. Есть еще ложь во спасение, но у нас не тот случай, правда?
        - Я понял, что тебя больше нет в моем сердце, - не реагируя на вопрос, продолжил Кирилл.
        - Меня нет в твоем сердце, - прошептала Майя, вскинув на Кирилла испуганные глаза.
        - Ну, не драматизируй, Майка.
        - Извини, это я по инерции. - Теперь она пыталась исправить положение. Роль мученицы ей не нужна. - Не смотри так. Меня не нужно жалеть. У меня все в порядке. И у тебя все в порядке. Значит, мы поступили правильно.
        - Ты такая красивая, - неожиданно произнес Аюшев.
        - Я знаю. - Она постучала пальцами по столу. Признак волнения, прорвавшегося наружу сквозь плотный кордон самообладания.
        - Жизнь на этом не заканчивается.
        - Да? Как странно… Странно, что я еще жива, - тихо и страшно произнесла Майя. - Да и жива ли?
        Она быстро допила шампанское, резко поставила бокал на стол. Повлажневшие карие глаза впились в спокойное, гладко выбритое лицо Аюшева. За весь разговор она позволила себе лишь дважды встретиться с ним взглядом. Ей было нестерпимо больно не находить в них ни пронзительной грусти, ни намеков на отчаяние. Ничего подобного. Сидящий напротив мужчина весь вечер пытался убедить ее в том, что их разрыв - это такой пустяк. Звено в длинной цепочке событий, которое разорвалось исключительно по необходимости, так сказать, по жизненным показаниям. Мол, еще немного, и он бы задохнулся от бремени сковывающей его связи, а так у него полный порядок. Оказывается, оба только выиграли, расставшись. Каждый обрел свободу и потенциальную возможность встретить новую любовь. Что Кирилл, кстати, уже и сделал. Он собирается жениться. Жениться на женщине, к которой не испытывает и сотой доли чувств, связывавших его с Майей. Она поняла это из тех слов, которые он не произнес, не посмел произнести.
        Казалось, Майя должна тихо радоваться тому, как предавший ее мужчина, находясь в трезвом уме и в полном здравии, сам себе ставит капкан. Рано или поздно он попадет в него и только тогда испытает страдания, которые пришлось пережить ей самой. Страдания одинокого сердца. Они затронут его иначе, пусть не так глубоко, но и этих ощущений будет достаточно, чтобы разрушить призрачный покой, почувствовать отвращение к сытому, лишенному взаимной любви существованию. Жалкий удел.
        Как странно, даже в эту минуту, когда Кирилл признался в предстоящей женитьбе, Майя не почувствовала к нему ненависти. Ей было нестерпимо больно, обидно, жалко его. Жаль себя и оставшихся в прошлом прожитых лет. Все зря. От нее избавились как от ненужной старой одежды. Нет, хуже. Старую одежду можно повесить в шкаф, время от времени доставать, осматривать, любоваться и снова водружать на хранение. Так может продолжаться до тех пор, пока вещь не обретет нового хозяина или не окажется на свалке. Майю выбрасывали сразу, без сожаления, безвозвратно.
        - Майя, ты умная женщина. Давай останемся друзьями. - Он протянул руку ладонью вверх, но Майя не шелохнулась. Кирилл улыбнулся. - Я - твой верный друг. Помни об этом.
        В этот момент она подумала, как бы он вел себя, если бы все случилось наоборот? Не он, а она дала ему отставку, а потом вот так легко протягивала руку в знак перехода их отношений в новую стадию, именуемую дружбой. Какими были бы его глаза? Неужели он мог бы так же улыбаться? Неужели его руки были бы вот так же спокойны и голос не дрожал? Ответив на все эти вопросы отрицательно, Майя медленно убрала руки под стол, впилась пальцами в колени.
        - У меня достаточно друзей, Кирилл. Мужчина, которого я любила, который меня предал, не может относиться к их числу.
        - Это ты сейчас так говоришь. Пройдет немного времени, и ты поймешь…
        - Хватит, Аюшев. Из тебя плохой оракул. Что будет, то будет.
        - Ты снова обижаешься, а напрасно. - Он чувствовал, что сказано довольно, но какая-то сила заставляла его говорить. - На работе никаких перемен не будет, не переживай. Тебя никто не станет зажимать. Никаких домогательств. Я обещаю. Ты будешь работать как раньше.
        Майя пристально посмотрела на него. Кажется, он намекал на то, что, став ничьей, она может снова оказаться жертвой интриг. Здорово получается. Вероятно, он знал, что в самом начале ее работы в клинике она была вынуждена защищать свое достоинство, свою честь? Он предпочел в это не вмешиваться.
        - Говоришь, никаких домогательств? Никто на меня больше не позарится в этой суперклинике? - съерничала Майя.
        - Зачем ты так? Я ведь знаю, что творится вокруг.
        - Всегда знал, Кирюша, или недавно прозрел?
        - Всегда.
        - Замечательно! - Она запрокинула голову, заразительно смеясь.
        - Ты что?
        - Нервы. Я, видишь ли, иногда нервничаю. - Майя опять обрела уверенность. Она снова вошла в роль женщины, жизнь которой только начинается. - У меня нет выбора. Я хочу работать на прежнем месте. Меня все или почти все устраивает. Я люблю мою работу и хорошо с ней справляюсь. Надеюсь, это замечаю не только я.
        - Разумеется, - вяло подхватил Кирилл.
        - А с тобой мы останемся коллегами, - добавила Майя. - Думаю, этого достаточно. Тем более что ты ведь скоро покинешь насиженное место.
        - Планирую. - Аюшев не удивился, что она об этом догадалась. Он дал ей понять, что из предстоящего союза намерен получить как можно больше выгоды.
        - Долго ждать ты не намерен? Хочется скорее взлететь? - улыбнулась Майя.
        - Да, жаль, что все так вышло. - Кирилл вздохнул. - Была бы ты Белинская…
        - О, уволь! - Фамилия невесты Аюшева резанула ее слух. Ничего более оскорбительного он сказать не мог. - Жить без взаимной любви, зная, что тебя используют, может далеко не каждая женщина. Жить во лжи - это не для меня. А что касается Белинской… Незавидная роль у твоей будущей жены.
        - Тебе бы я не изменял.
        - Ты садист, Аюшев, - вздохнула Майя, поражаясь собственной сдержанности, - но я на тебя не обижаюсь.
        - Спасибо. Я знал, что мы поймем друг друга. Все-таки столько лет вместе. - Он переигрывал. Майя видела, как мысленно он уже мчится навстречу своему беспроблемному будущему.
        - Знаю, это прозвучит банально, - не смогла не добавить она, - но ты пожалеешь о том, что сделал такой выбор.
        - В тебе говорит оскорбленная женщина, Майя, - разведя руки в стороны, заметил Аюшев. Его красивое лицо стало надменным, отчужденным. Ему нравилось, что ее обида снова прорвалась. Значит, равнодушие и спокойствие напускные. Значит, она все еще любит его. Это ничего не могло изменить, но самолюбие Кирилла было удовлетворено.
        - Нет. - Она покачала головой и даже смогла улыбнуться. - Ты еще вспомнишь мои слова.
        - Ну, хорошо. Давай на этой загадочно-паранормальной ноте окончим наш разговор, - нетерпеливо ерзая, предложил Кирилл.
        - Давай. Разговор на самом деле затянулся. Не провожай меня. - Она первой поднялась из-за стола и вышла из ресторана. Майя больше никогда не переступит его порог. Здесь ей разбили сердце.
        Долгое время она не могла прийти в себя. Странное ощущение, когда, находясь в настоящем, живешь прошлым. Внешне никто ничего не замечал, но Майя точно знала - перемены, произошедшие с ней, необратимы. Она никогда не считала себя сентиментальной, зависимой, слабой, но в случае с Кириллом именно эти черты проступали как никогда явно. Все потеряло смысл. Ей больше незачем идти вперед.
        Ни дома, ни на работе она не находила покоя. В клинике в каждом случайном взгляде читала насмешку. Каждый день Майя давала себе обещание начать поиск новой работы, но упрямство и угасающая надежда на возвращение покаявшегося любовника не давали ей сделать этого. Майя не могла обмануться: в тот вечер в ресторане она увидела в его глазах желание. Она не была ему безразлична, как бы он ни старался сделать вид, что между ними все кончено.
        Ему нелегко открыто признать свою вину. Потому он и устроил весь этот спектакль - ужин в ресторане. Это был первый шаг к их сближению. Майе хотелось именно так расценивать поведение бывшего любовника. Мужская гордость заставляет его действовать постепенно, возвращая ее расположение. Майя ждала, что Кирилл вернется. Это стало навязчивой идеей. Сколько раз мысленно она представляла, как это произойдет. Что скажет он, что ответит она… Аюшев хочет вернуться. Она никому не говорила об этом, боясь выглядеть смешной. Все, кроме нее, понимали, что это нонсенс.
        Время шло. Аюшев женился. Майя ходила как в воду опущенная. Только последняя дура могла так долго витать в облаках. Теперь каждая встреча с Аюшевым в клинике стала для женщины пыткой. Он едва ли замечал ее, но Майино сердце всякий раз было готово выскочить из груди. Она переоценила свои возможности. Сил не осталось. Сияющий вид Кирилла действовал ей на нервы. Майя предпочла бы видеть его усталым, измученным, немощным. Но ее бывший любовник, ставший чужим мужем, излучал покой и счастье. Теперь она знала, что потеряла Кирилла навсегда.
        - Долго ты еще будешь сохнуть по чужому мужу?
        Мама стала часто приезжать к ней в гости. Неожиданно страдания Майи свели непонимание между двумя женщинами к нулю. Словно и не было долгих лет отчуждения, леденящего холода в отношениях. Нелю Петровну не нужно было звать. Она сама напрашивалась в гости к Майе. Приезжала обязательно со сладостями, быстро целовала дочь в щеку и спешила на кухню. Она обожала просторную кухню Майи, где с удовольствием дымила напропалую и варила прекрасный кофе с кардамоном.
        Майка уже смирилась с сизыми клубами дыма. С некоторых пор она сама начала покуривать, но признаваться в этом пока не собиралась. Зависимость была еще очень слабой, так что тешила себя иллюзией полного самоконтроля.
        - Самое неблагодарное дело - любить чужого мужа. Даже если он наобещает с три короба, реально не выполнит и половины, - вздохнула Неля Петровна. По-видимому, она имела в виду себя и свой неудавшийся роман с врачом, который предпочел остаться в семье. - Только время потеряешь, девочка.
        - У меня все хорошо, мам.
        - Брось, детка. Я плохая мать, но не настолько. - Неля Петровна нервно стряхнула пепел.
        - Тогда прояви деликатность. Не спрашивай меня пока ни о чем. Хорошо?
        - Как скажешь.
        Только максимальная загрузка на работе отвлекала Майю от мрачных мыслей. Чаще обычного она выходила на ночные дежурства, охотно подменяя медсестер. Находиться дома в одиночестве оказалось самым тяжелым испытанием. Здесь ее преследовала навязчивая фантазия: вот-вот раздастся звонок в дверь. Она откроет ее и увидит Кирилла. Она все поймет без слов и без упреков примет его. Майя никому никогда не расскажет о том, что много ночей провела на брошенном прямо у входной двери матраце. Она спала не раздеваясь, без постели, подложив под голову маленькую подушечку, вышитую шелком - подарок Аюшева. Три диванные подушки с яркими павлинами, райскими кущами и оранжево-желтым солнцем. Он принес их как-то без повода, бросил на диван и, увидев ее смеющиеся глаза, понял, что ей понравилось.
        Ей нравилось все, что он делал. Она была с ним счастлива, а теперь от этого счастья остались лишь напыщенные, самодовольные павлины на подушках, золотая цепочка, набор с жемчугом и цирконами (до бриллиантов он в то время недотягивал), шикарный сервиз на двенадцать персон - Кирилл любил шумные застолья… Все это было до ее злосчастного переезда к Аюшеву. Она виновата во всем.
        Подушки можно распороть и выбросить, сервиз - разбить, золотые гарнитуры передарить, а память? Что делать с ней? Оставался единственный выход - вытеснить эти воспоминания другими. Но почти за год одиночества Майя так и не увидела рядом того, кто мог бы ей помочь забыть о прошлом.
        - Так жить нельзя. Посмотри, на кого ты похожа! - всплеснула руками мать в один из своих последних визитов.
        Подойдя к зеркалу, Майя словно впервые увидела себя. У этой незнакомой женщины не было лица. Она потеряла его за то время, пока пыталась вернуть прошлое. Тогда Майя решила, что пора взяться за ум и жить реальной жизнью. Природа наградила ее отчаянно-запоминающейся внешностью, отточенной красотой. Идеальные пропорции, плавные линии - предмет зависти тех, кому повезло гораздо меньше. Нельзя разбрасываться таким бесценным даром. Только вот парадокс - идеальная внешность не состояла в прямой зависимости со счастьем. В этом Майя имела возможность убедиться.
        Как любая женщина Майя нуждалась в любви, верном спутнике, уютном доме, детях. Казалось, все это было так близко. Она жила ожиданием, что любимый попросит ее стать его женой, а она признается, что ждет ребенка… Не случилось. Майя осталась одна, совсем одна и продолжает жить прошлым, ведя постоянный внутренний диалог с мужчиной, который ее предал. Ее любви он предпочел трезвый расчет с манящей перспективой. Зачем же она так мучит себя? Давно пора все забыть. Проехали. Единственное средство от хандры - новая любовь. Ей нужно срочно влюбиться. Любой ценой.
        И тут на ее пути появился он. Степенный, рассудительный он произвел на нее впечатление манерами. Такие мужчины - редкость. Удивительное сочетание тонкости, такта и бесспорной мужественности. Он вызвал у нее симпатию, не более, но и это уже было достижением. Они встречались не раз, но лишь недавно в его словах появились новые интонации, не имеющие ничего общего с жалобами пациента. Очень быстро Майя вообразила себе бог знает что. Однако эти фантазии помогли ей поднять голову, распрямить плечи и снова почувствовать себя женщиной.
        Майя была заинтригована. Неужели этот мужчина - первый, на котором она начнет шлифовать свою стратегию мести? Неужели именно ему «посчастливится» стать первой жертвой коварных планов отвергнутой женщины? Внутренний голос то и дело останавливал ее. Майя пребывала в нерешительности, ругая себя за то, что отступает от данного самой себе обещания.
        Этот мужчина проявил к ней повышенное внимание, значит, он обречен на ее коварство, на ее цинизм. Ничего личного, только голый расчет - именно так Майка решила строить отношения с мужчинами. Однако что-то мешало ей включить на полную катушку программу захвата с последующим уничтожением. Она испытывала противоречивые чувства, самым сильным из которых был страх. Не имея для того видимых причин, Майя боялась этого мужчины, его пытливых глаз. Его голос заставлял ее внутренне сжиматься. Она терялась и становилась совершенно беспомощной, предсказуемой, глупой. Пытаясь найти этому объяснение, начала анализировать ситуацию. Попробовала ввести в курс дела мать.
        - Да ты что! - возмутилась та. - Зачем нам седые волосы? Сколько ему лет?
        - Думаю, за пятьдесят.
        - Боже правый! То ты рыдаешь по чужому мужу, то влюбляешься в старика.
        - Я не люблю его, мам. Это просто приключение.
        - Одно другого лучше, - запричитала Неля Петровна. - Ты сама надеваешь себе на шею петлю. Эта петля затянется лет через пять-семь, когда твой Ромео перестанет быть хищным самцом в постели.
        - Да мы с ним только разговариваем, а ты уже о постели.
        - Не думаю, что вы ограничитесь разговорами. Взрослые люди. А может, он уже импотент?
        - Я не спрашивала.
        Майю впечатлила нотка истерической паники, промелькнувшая в голосе матери. Пожалуй, в чем-то она права. Этот стареющий красавец очень скоро будет нуждаться в виагре. Но зачем ей думать об этом сейчас? Она не влюблена. Так, немного интриги и здоровой дозы адреналина, чтобы выйти из ступора. Время пришло. Она не отказалась бы от хорошего секса, способного разогнать вяло текущую кровь. Майя неприлично давно не была с мужчиной. Немного фантазии и свежих впечатлений ей не помешают.
        Она уже не строила планов по поводу внезапного возвращения Аюшева, но и другого мужчину рядом с собой пока не представляла. Первые фантазии на этот счет казались слишком размытыми. Ее новый знакомый для нее пока - вещь в себе. Важно не начать строить планы, не перемудрить. Пока у них стадия легкого флирта, приятного, тонизирующего. Этот мужчина не прост, а у нее нет особого желания разгадывать загадки. Все может закончиться в любой момент. Закончиться? Господи, да ведь ничего еще толком и не началось.
        В его словах не было и намека на любовь. Знаки внимания - да, очевидно. Они заставляют ее волноваться. Впервые после разрыва с Аюшевым Майка обратила свой взор на мужчину. И почувствовала, что готова к новым приключениям. Сердечная рана не зажила, но была уже не опасной для жизни. Пришло время окунуться в водоворот новых страстей. На другое Майка не согласна. Ей не нужны отмели, броды, спокойные озерца. Только сумасшедший, затуманивающий разум водоворот нового чувства - вот самое эффективное средство, чтобы вновь обрести себя.
        Одно смущало Майю. Пациенты их клиники обычно замечают персонал постольку, поскольку взаимодействуют с ним в процессе лечения. Медсестры существуют для них лишь в качестве специалисток по безупречным инъекциям, мастерицам по массажу. Снисходить до более близкого общения здесь не принято. Это неписаное правило клиники. Но этот загадочный мужчина решил сделать исключение. Когда Майя заканчивает процедуры и собирается выйти из палаты, он каждый раз находит повод задержать ее хотя бы на несколько минут. И делает это изящно, легко. Теперь она ждет, чтобы ее остановили. Как девчонка волнуется: а вдруг сегодня он не сделает этого?
        Он удивительный собеседник. Майя почувствовала легкий укол зависти к той, которая с ним рядом в той жизни, что за пределами стен клиники. Ведь такой мужчина не может быть холост или не состоять в гражданском браке. У него, должно быть, прочные многолетние отношения. Он выглядит таким солидным, что легкие, поверхностные отношения с любимой женщиной Майка наотрез исключила. Это не для него. Слишком уж он основательный. Но в таком случае зачем пытается вскружить ей голову? Вот, наконец, Майка нашла определение тому, что происходило между ними уже вторую неделю.
        Нет, он не похож на стареющего ловеласа, пресытившегося прелестями давней и верной подруги. У него ее попросту нет. Была? Несомненно. Но их отношения изжили себя. И тогда, будучи честным мужчиной, он ушел. Разбитое сердце покинутой спутницы постарался склеить солидной суммой в долларовом эквиваленте. Этакая змейка из ноликов, способная привести в чувство, отрезвить, заставить с уверенностью смотреть в будущее. Поступок настоящего мужчины. Майя почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой. Представила, что Кирилл, разрывая отношения, оставляет ей солидную сумму за моральный ущерб, и поняла, что это никоим образом ничего не меняет. Откупаться от любимого, любимой - какая грязь! Пожалуй, в ее фантазиях есть слабое звено.
        Майка плела несуществующие интриги. Она писала сценарий жизни малознакомого мужчины, упиваясь сознанием своей власти над каждой сценой. События разворачивались именно так, как она представляла. Это была своеобразная игра, увлекшая Майку. Все шло по ее правилам, по ее инициативе. Сознание власти опьяняло, мешало трезво оценивать происходящее. Порой одно и то же событие Майя оценивала с нескольких точек зрения. Как будто не одна, а несколько заинтригованных женщин пытались разобраться в одном мужчине. Прорабатывая неизвестные факты биографии своего особенного пациента, она постепенно изваяла образ, в котором нуждалась на этот момент.
        Прежде всего убедила себя, что он одинок. Это не означало, что он не познал страсть. Она была, но оказалась разрушительной и оставила в его сердце незаживающую рану. Он перестал доверять женщинам, но также понял, что одиночество - не его стихия. Майку удивляло, что выстраданный поиск спутницы этот мужчина решил начать в стенах клиники. Почему Майя? Они словно с разных планет. Практически все пациенты этой клиники еще те шишки. Одна круче другой. У них завышена самооценка, они тщеславны, ранимы, подозрительны, и потому нужно умудриться сделать так, чтобы все эти качества не обрушились на тебя убийственным ураганом. Майка шутила, что ее высокая заработная плата складывается из надбавки за вредность и дополнительных услуг психолога. С этим мужчиной она готова работать бесплатно - настолько сильное впечатление он произвел на нее.
        Теперь поездка на работу превратилась для Майки в волнующее гадание: всю дорогу она только и думала о предстоящей встрече с необычным пациентом. Кажется, со своей стороны она не нарушала никаких правил, не выходила за рамки дозволенного. Ничего личного. Обычное общение, поддержание разговора ни о чем. Просто для того, чтобы набирать содержимое ампулы в шприц не в напряженной атмосфере молчания.
        А этот пациент явно пытался понравиться Майе. И надо сказать, со своей задачей справился весьма успешно. Майя попала на крючок его несомненного обаяния. Но это ее скорее испугало, чем обрадовало. Мужчина не был похож на того, с кем она собиралась начинать новую жизнь. Но в какой-то момент Майя сказала себе: позвольте, а каким он должен быть? Похожим на Аюшева? Равнение на Кирилла? Только не это. Майя давно пребывала в статусе свободной женщины, так почему бы не воспользоваться случаем?
        Ответ пришел сам собой. Так бывает, когда ты перестаешь обдумывать что-то важное и отпускаешь свои мысли в далекое путешествие. Оказавшись на свободе, тревожащие вопросы видоизменяются в необходимые ответы. Так случилось и на этот раз. Майку осенило. Теперь она поняла причину своих тревог: она не чувствовала тепла. За всеми попытками мужчины произвести впечатление не стояло ничего такого, отчего ты чувствуешь себя в безопасности. Напротив, от этого мужчины исходила едва ощутимая угроза. Майка занервничала. Все-таки она не вчера на свет родилась. Да, безошибочным ее опыт назвать трудно, но все же, все же.
        Майя стала более наблюдательной. Делала вид, что просто выполняет свою работу. Сама же ожидала появления объекта внимания с растущим нетерпением. Готовила себя к встрече, но каждый раз была застигнутой врасплох. Ее волнение внешне проявлялось яркими алыми пятнами на щеках. Она стыдилась их, но ничего не могла поделать. А пациент словно почувствовал, что обретает над ней власть. Он стал вести себя иначе, и эти перемены привели к еще большему внутреннему напряжению. Майя пребывала в растерянности. Она не видела никаких признаков мужчины влюбленного или одержимого желанием. Его интерес к ней был вызван другими причинами.
        Теряясь в догадках, она не могла найти в себе смелости заговорить об этом прямо. Майя боялась услышать, что не ее прелести и женское обаяние - причина столь необычного поведения пациента. Сейчас не самый подходящий момент для этого. Пусть он по-прежнему флиртует с ней. В конце концов, его пребывание в стенах клиники скоро закончится. Быть может, тогда все ее вопросы потеряют актуальность. Но пока ей хотелось остановить время. Ведь ей чертовски приятно ловить на себе его пристальный взгляд. Тяжелый, заставляющий краснеть, возвращающий ее в те времена, когда она не была уверена в себе. Давно ушедшие времена.
        Ей уже за тридцать, а в ее жизни нет ничего стабильного. Пока она была с Аюшевым, мужчины безрезультатно пытались обратить на себя ее внимание. Они не были ей нужны, ведь она любила. Вот и получила благодарность - осталась ни с чем. А к чему приведет ее знакомство с седовласым пациентом? Он полностью завладел ее фантазиями. Она устала от неопределенности, недосказанности. Сложившаяся ситуация взвинчивала ее нервы. С одной стороны, она хотела продолжения с другой - боялась его.
        - Что с тобой происходит? - Мама проявляла доселе невиданную заботу. Почти каждый день она находила повод для того, чтобы оказаться на кухне дочери.
        - Ты о чем, ма? - Майя решила, что одного признания достаточно. Скажи она, что ее переживания связаны с седеющим красавцем, как снова получит порцию нравоучений. Запоздалые потуги. Раньше нужно было интересоваться, а теперь ей привычнее разбираться со своими проблемами самой. Хотя внимание родного человека в какой-то степени действовало на Майку ободряюще.
        - Не прикидывайся дурочкой. Я же все вижу.
        - Видишь? Зачем спрашиваешь?
        - Хочу помочь.
        - Чем, интересно? - Майя с завистью наблюдала, как мама закуривает очередную сигарету.
        - Приводи его в дом. Я хочу с ним познакомиться.
        - Решила, что он тебе больше по возрасту подходит? - рассмеялась Майка.
        - Как тебе не стыдно! - Мама заерзала на стуле.
        - Ни капельки. - Майя внимательно следила за оранжевым кончиком маминой сигареты.
        - Вы до сих пор ограничиваетесь разговорами?
        - Представь себе.
        - И что же мешает сближению? - Неля Петровна не скрывала иронии.
        - Все не так просто, мам.
        - У тебя всегда все не просто, не находишь?
        - Нет.
        - Он тебе нравится? - Неля Петровна решила перейти к конкретным вопросам.
        - И да, и нет.
        - Не хочешь говорить?
        - Не в этом дело. - Майя села напротив.
        В этот момент она была похожа на примерную ученицу, застывшую за партой. Неля Петровна смотрела на дочь и не узнавала ее. Что с ней, черт возьми, происходит? Как ей помочь?
        - Я понимаю, многое в наших отношениях потеряно безвозвратно, - медленно выговаривая слова, после небольшой паузы произнесла Неля Петровна, - но я хочу, чтобы ты знала: я рядом.
        - Спасибо, мам.
        - И еще… Тебе уже не двадцать, так что подумай, стоит ли быть слишком разборчивой.
        - Это лишнее. Я знаю себе цену!
        - Майка, ты можешь поступать как хочешь. Но если этот мужчина сумел сделать так, что ты забыла своего павлина-мавлина, им не стоит пренебрегать, - торопливо выпалила мама, словно боясь, что ей не дадут договорить.
        Тогда Майя подумала, что мама права и не признать это - верх глупости. Этот мужчина смог отвлечь ее от прошлого. Только за это можно быть ему благодарной. Но интерес Майи к обаятельному пациенту рос прямо пропорционально сомнениям. В воздухе не витало аромата любви. За знаками внимания этого мужчины стоит нечто иное. Он рушит ее стратегию мести. Он непредсказуем, а значит, пока неуязвим. Майка мучилась. Одни страдания сменились другими.
        - Майка, разберись, чего ты от него хочешь, - советовала мама. - Тогда все упростится.
        - Он должен стать моей маленькой победой.
        - Каждая победа имеет свою цену. Подумай, стоит ли платить за минутный каприз. Кому и что ты докажешь?
        - Не знаю, мам. Я запуталась. - Однако слова матери были кстати. Майя решила, что не станет форсировать события. - Я буду осторожной.
        - Обещаешь?
        - Да, мам.
        Настасья смотрела на него глазами, полными ненависти. Сомнений не было - она ненавидит его всей душой. Что ж, ей же хуже. Тем самым снимает с него груз вины. Так ему легче приводить в исполнение свой долгосрочный план.
        - Ты бы хоть чаю предложила, - улыбнулся он, усаживаясь в глубокое кресло.
        - Моя воля, я бы тебя и на порог не пустила! - Настасья резко повернулась, собираясь выйти из комнаты.
        - Что ты так нервничаешь? Я ведь не к тебе, а к Егору.
        - Кажется, я объяснила, что его нет. Раз в кои-то веки он выбрал время, чтобы покататься с сыном на лыжах. - Настасья обернулась, губы ее искривились в презрительной усмешке. - И зачем он тебе так срочно понадобился? Один выходной за полгода, и ты уже здесь! Неотложные дела! Бизнес, твою мать!
        - О-о, а мы забыли, что мы леди, - рассмеялся Марков. Его забавляла нарастающая раздраженность Некрасовой.
        - Мне неприятно твое общество.
        - Я тебе не враг.
        - Благодарю.
        - Странно, ведь это не я тебя бросил, а ты ушла от меня к Некрасову. Заметь, ушла к моему лучшему другу, а я оказался настолько мудрым, что сумел сохранить наши добрые отношения. За что же ты так ненавидишь меня?
        - Сейчас это уже не имеет значения. - Настасья провела рукой по гладко зачесанным волосам. Со времен их встреч Леонид знал, что это признак большого волнения. Обычно при этом она еще на мгновение закрывала глаза.
        - А что имеет значение? Все это? - Он обвел жестом комнату. - Или твоя неудавшаяся карьера балерины?
        - Чего ты хочешь?
        - Когда-то мы начали с крохотной фирмы. Но вовремя сориентировались и не проиграли.
        - Мне не нужна экскурсия в прошлое. Ты забываешь, что я все это время была с Егором. Даже какой-то период работала вашим бухгалтером.
        - Ты не только неудавшаяся балерина, но и бездарный бухгалтер.
        - Ты не заденешь меня больше. Я выработала иммунитет на твои выходки, - заметила Настасья.
        - Я только хочу сказать, что у нас с Егором все получилось. В этом и моя немалая заслуга. - Леонид Игнатьевич пристально посмотрел на Некрасову. - Ты не могла представить, что я не буду простым исполнителем, да? Ты решила: если у меня не было денег, то я - бесперспективное существо, не заслуживающее твоего внимания?
        - Ты зачем пришел?
        - Где твое гостеприимство? - Марков достал сигареты. - Можно?
        - Кури. - Настасья включила освежитель воздуха. - А как же больное сердце?
        - Не получается бросить. Я не такой волевой, как твой муж.
        - У меня идеальный муж.
        - Возможно, только ты не замечаешь, что у меня есть все то, что и у него. Все составляющие преуспевающего мужчины.
        - Ну и что?
        - Почему ты предпочла его? - не унимался Марков.
        - Столько лет прошло, а ты все никак не успокоишься! Тебе нужно жениться, завести детей.
        - Нашему сыну могло быть уже…
        - Замолчи! - Некрасова побледнела. - Господи, сколько раз ты будешь напоминать мне об этом? Я не хочу вспоминать! Мне дорого обошлась моя глупость. Я думала, что уже не смогу иметь детей.
        - Какой мальчишка у вас получился! Можно гордиться. Только плохо, что один.
        - Почему плохо?
        - Все проблемы на одного. Вас не станет - один на свете. Его не станет - невосполнимая потеря для безутешных родителей. Один он и есть один.
        - Ты что? - Настасья побледнела. - Ты что задумал?
        - Этого, милая, я тебе никогда не скажу, но хочу, чтобы ты знала. - Он не спеша поднялся и подошел к ней. - В моих законах нет прощения за давностью лет. Однажды ты поплатишься за все, мадам Некрасова. И ты, и твой муж, и… твой сын!
        - Нет, ты ничего ему не сделаешь! - Она схватила его за лацканы пиджака.
        - Кого ты имеешь в виду? Я не ослышался? На себя тебе плевать, а кого ты так рьяно защищаешь? Мужа? Сына?
        - Ты чудовище! - Она резко разжала пальцы, как будто обожглась. - Как же ты живешь с этим?
        - Ну, не надо! Не нужно психологических ходов. Ничего не получится. Никакой жалости. Я излечился от жалости, доброты, сочувствия, доверия еще тогда, когда ты сказала, что между нами все кончено.
        Марков тяжело вздохнул. Сердце снова подводило. Резкая боль резанула, оставив ощущение инородного тела. Словно кол вогнали. И так каждый раз, когда он волнуется. Карцев не зря твердит, что ему нужен покой. А какой тут, к черту, покой, когда он видит ее такую же красивую, такую же желанную, как много лет назад, и такую же далекую, чужую, презирающую его и не скрывающую этого?!
        Зачем он устроил себе эту экзекуцию? Ведь прекрасно знал, что Егора не будет дома. Он нарочно приехал, чтобы застать ее одну. Только не думал, что она не захочет даже соблюсти правила приличия и поиграть в гостеприимную хозяйку. Настасья открыто говорит о своем пренебрежении. Она все еще уверена, что он не достоин ее.
        - Марков, уходи. - Настасья смотрела куда-то поверх его головы. - Хватит имитировать сердечный приступ. Мы это уже проходили.
        Что с ним случилось в ту минуту? Как только он услышал эти слова, перестал реально оценивать происходящее. Быстро повалил ее на пол. Прижал тяжестью своего тела. В ее распахнутых глазах замерло жуткое выражение безнадежности.
        - Остановись, - прошептала она.
        Он решил - если овладеет ею сейчас же, немедленно, это и будет его местью. Местью всему этому благополучию, выстроенному на его одиночестве и страданиях. И тогда он почувствует облегчение. Тогда, может быть, остановится.
        Она отчаянно сопротивлялась, молча, страшно. Но осознав бесполезность, ослабела, закрыла глаза. Словно смирилась. У Маркова все поплыло перед глазами. Он перестал что-либо соображать. Комната закружилась и вдруг исчезла. Все замерло. Его руки скользили по ее телу. Во рту пересохло, стало нечем дышать. Леонид перестал владеть собой. Изо всех сил сжимая Настю, он чувствовал ее упругую грудь. Хотелось разорвать блузу и впиться горячими сухими губами в розовые бугорки.
        Насилие возбуждало Маркова. Не было ни страха быть застигнутым, ни сожаления, ни жалости. В нем проснулось какое-то грубое животное, о существовании которого он не догадывался. Это физическое унижение вызывало у него небывалое возбуждение. Он обладал женщиной, которую и любил, и ненавидел, как будто возвращая себе то, что принадлежало ему по праву.
        Миг острого наслаждения миновал, и на душе стало гадко, мерзко. Сердце его сжалось от отвращения. В комнате не хватало воздуха. Марков лежал, тяжело дыша. Наконец Настасья с брезгливостью оттолкнула Леонида, освобождаясь от тяжести его тела. Поднялась и, пошатываясь, пошла к дверям.
        - Настя! - крикнул он почти в бреду.
        - Теперь ты знаешь, чем он лучше, - тихо, не оборачиваясь, сказала Настя. - Он никогда не опустился бы до… Уходи. Убирайся, слышишь? И не надейся, что я тебя возненавижу. Это слишком сильно для такого ублюдка, как ты.
        - Это только начало, - тихо, но грозно предупредил Марков.
        - Убирайся из моего дома.
        Она сказала это с такой мукой, что он едва не бросился, чтобы обнять ее ноги, молить о прощении. Но за ней уже закрылась дверь. Марков поднялся, быстро привел себя в порядок и поспешил выйти из дома.
        Уже во дворе, сев в машину, оглянулся. Ему показалось, что там, на втором этаже за прозрачной белоснежной гардиной он увидел знакомый силуэт. Леонид сжался. Словно почувствовал, каким ненавистным взглядом его провожают. Дрожащей рукой открыл дверцу машины, поспешил спрятаться за тонированными стеклами. Привычным движением завел двигатель. Подъехал к воротам, набрал код. Они бесшумно открылись.
        Марков мчался по загородной трассе, забывая посматривать на спидометр. Он не видел ни дороги, ни обочины, ни встречных автомобилей. Он как будто все еще был там, в гостиной, распластанный на полу, придавленный собственной подлостью и трусостью. Вдруг Леонид почувствовал резкую боль в области сердца. Остановил машину, открыл окно и глубоко вдохнул морозный воздух. Холод вошел внутрь острым лезвием. Марков прижал руку к груди.
        - Ну, ну, без сюрпризов, - хрипло произнес он.
        Странно, но в этот момент Леонид не ощущал привкуса победы. Во всяком случае, ему было обидно, что в ее глазах он так и не увидел животного страха. Цель не достигнута. Ему хотелось отмотать время на час назад. Пожалуй, он не стал бы снова терять голову. Но дело сделано. Ничего не исправить. По крайней мере теперь она будет жить в страхе. Теперь никогда не сможет спокойно уснуть. Она всегда будет думать о том, что это не последнее, на что он способен.
        Потом ему в голову пришла отчаянная мысль, что Настя все расскажет Егору. Тогда всему конец. Его выбросят как шелудивого котенка. И это в лучшем случае. И что это вдруг нашло на него сегодня? Столько лет держать себя в руках - и сорваться, завестись с полуслова.
        Но Марков переживал напрасно. Настасья не собиралась рассказывать мужу о том, что произошло в его отсутствие. Узнав, что Марков приезжал и не дождался его, Некрасов удивился:
        - Ленька приезжал? Зачем?
        - Не знаю. - Больше всего она боялась встретиться с Егором взглядом. Ей казалось, что он сразу все поймет по глазам. И тогда - конец. Пока у нее еще есть время прийти в себя.
        - Я ведь предупреждал, что меня не будет. Раз сто сказал, что буду кататься с Андроном на лыжах!
        - Тогда это все объясняет, - прошептала Настасья.
        - Что?
        - Я говорю - значит, было что-то неотложное, безотлагательное.
        - Сейчас я ему позвоню. - Некрасов быстро набрал номер. - Странно, вне связи.
        - Что ты переживаешь? Он сам тебе позвонит. - Чего ей стоило сохранять спокойствие. - Как покатались?
        - Отлично. Андрон в восторге. - Некрасов рассмеялся. - Слушай, мы тут говорим - взрослый, взрослый. А он еще совсем ребенок, наш Андрон Егорович. Радовался, как мальчишка.
        - Он и есть мальчишка. Это мы всегда торопим время.
        Оставшись одна, Настасья почувствовала слабость в ногах. Она не заметила, как села на пол. Ей было плохо. Так плохо, как никогда раньше. Теперь она точно знала, зачем приезжал Марков. Он был уверен, что застанет ее одну. Страшный человек, а Егор доверяет ему как самому себе. Они все в опасности! Слова Маркова набатом звучали у нее в голове. Леонид способен на все.
        - Больше ничего не будет. - Настасья поднялась. Посмотрела по сторонам, словно прощаясь. - Все кончено.
        Страшная догадка: им мало осталось. Всем им - и ей, и Егору, и Андрону. Сдавив голову руками, она закрыла глаза. Попыталась представить, как это произойдет. Мысль была настолько жуткой, что по коже пробежали мурашки. Она не знала, насколько ее предположения были близки к истине.
        Как и всем остальным пациентам, Майя дала возмутителю своего душевного покоя прозвище. Для нее он - Седой. Красивый статный мужчина. Один из тех, кого годы красят. Майя не ходила - летала. Она предвкушала, что один из обычных дней подарит ей необыкновенное продолжение их знакомства. Она уже забыла о своем грандиозном плане мести, о том, что Седой должен стать первым в его цепочке.
        Мужчина приходил к ней во снах. В них она успела позволить ему все, и осталась довольна. Однако в реальной жизни ничего не менялось. Те же улыбки, легкие поглаживания руки, так, невзначай, с томным взглядом из-под полуопущенных длинных ресниц. Бред! Майя решила взбунтоваться! С нее хватит! В конце концов, она не девочка, чтобы с ней играть. На свой страх и риск настроилась расставить все точки над і.
        - Милая Майя Владимировна, мне будет не хватать вас. - Очередное признание заставило ее густо покраснеть. - Есть один выход - тяжело заболеть и снова попасть в ваши умелые, нежные ручки.
        - Это последняя процедура, и болеть не нужно.
        - Вы очень красивы, Майя Владимировна, - тихо, доверительно прошептал мужчина.
        - Вы не первый, от кого я это слышу, - улыбнулась она. Губы задрожали, а по низу живота разлился жар желания. Кажется, у нее действительно давно не было секса. Это плохо отражается на ее способности воспринимать комплименты. Она придает им слишком большое значение.
        - Мне будет плохо без вас. Настолько плохо, что я наверняка заболею. Я должен найти способ, чтобы предотвратить это.
        - Что именно? Болезнь или тоску?
        - Вы умеете видеть самую суть. - Самодовольная улыбка мелькнула и исчезла, оставив маску наигранной грусти.
        - Довольно! - твердо произнесла Майя.
        - Простите?
        - Не нужно больше лжи. Я ведь женщина. Я сердцем чувствую. Вам что-то нужно от меня?
        - Грубовато, но…
        - Только правду, умоляю!
        - Еще одно подтверждение, что я не ошибся в вас.
        - Нужно или нет?!
        - Вы правы, детка.
        - О, господи… - прошептала Майя и, почувствовав слабость в ногах, села на край кровати.
        - Я огорчил вас? Я не хотел. - Его ладонь снова легла поверх ее холодной дрожащей руки.
        Ее тепло ладони подействовало на нее успокаивающе. Быстро взяв себя в руки, Майя поднялась, поправила воротник безукоризненно белого халата.
        - Рассказывайте, - попросила она, стараясь не смотреть ему в глаза. Боялась, что в ее взгляде он прочтет разочарование и крушение надежд. Тогда Седой почувствует ее слабость, а она должна выглядеть сильной. Плакать будет дома.
        И он рассказал. Словно прорицатель, мужчина раскрывал карты прошлого, легко оперировал настоящим и не боялся заглядывать в будущее. Майе стало страшно. Он знал о ней все. Как будто все эти годы рядом с ней находился невидимый свидетель ее горестей и радостей. Но самое страшное, что под всем этим был подведен итог. Красная черта подчеркивала тщетность ее более чем тридцатилетнего существования на этом свете. Услышанное подтверждало то, что она сама зачастую думала о своей жизни. О ее никчемности, бессмысленности, шаткости. Будущее выглядело безнадежно бездарным. Майя осталась без сильного плеча, с перспективой доживать свой век в обществе случайных любовников, малозначимых связей, в упреках матери, мечтающей о внуках.
        Разбитое сердце не склеить. Она зла на всех мужчин без исключения, и это мешает ей снова ощутить вкус любви. Возможно, даже никогда не оправится от разочарования. Нерастраченная нежность превратится в разрушительную ненависть, сначала к мужчинам, а потом - к себе самой. В ее жизни потеряно созидательное звено. Оно выпало. Помочь восстановить его ей под силу, только пока она в это не верит.
        Вот обо всем этом совершенно спокойно, рассудительно и говорил седовласый представительный мужчина. Каждая его фраза разбивала на мелкие осколки хрустальные надежды Майи на возрождение. Значит, он не влюблен в нее? Зря она фантазировала. Ничего не будет. Все это выглядело грустно, как умножение на ноль - пустота, бездна.
        - Надеюсь, теперь вы не уличите меня во лжи? - Колоритный баритон несостоявшегося любовника все еще заставлял ее волноваться.
        - Зачем вы мне все это говорите? - сдавленным голосом поинтересовалась Майя.
        - Я хочу помочь вам.
        - С какой стати? Я ни о чем вас не просила!
        Мысленно обзывая себя последней дурой, она жалела о своей смелости. По крайней мере, у нее было бы еще немного времени для самообмана. Все же это лучше, чем признание, что твои прелести не греют даже стареющего ловеласа. Майя не замечала, что ее руки нервно теребят использованный шприц. Сейчас бы ей самой не помешал укольчик транквилизатора. Уснуть бы после него и спать долго-долго, до тех пор, пока ее, как в сказке, не разбудит поцелуй прекрасного принца. Хотя надежды нет. Как любила говаривать мама:
        - Дочка, принцы перевелись, поскольку кони, несшие их, передохли.
        Теперь этот странный, успешный мужчина с проницательным взглядом пытливых глаз пытается показать ей путь в сказку. Почему он выбрал ее? Зачем он ее мучит? Майя едва пришла в себя после предательства Аюшева. Ей больше не нужны загадки. Она предпочитает тайм-аут для восстановления душевного равновесия. У нее осталась только работа. Она - медсестра, которая хорошо знает свое дело, никогда не останется не у дел. Без любви - вероятно, но не без куска хлеба. И в этом плане она больше никогда не будет зависеть ни от одного мужчины. Даже если ей придется полюбить, она не захочет сильного плеча. Обо всем этом Майя сбивчиво рассказала в ответ на откровения Седого.
        - Я хочу предложить тебе очень выгодное дело, девочка. - Он не стал комментировать услышанное; не замечая ее грубоватого тона, резко перешел на «ты».
        Это способ унизить или сблизиться? Скорее, первое. И главное, в этом нет ничего личного. Только возрастная разница плюс бездна, о которой Майя знала всегда. Зачем это так явно подчеркивать? Она еще не потеряла чувство собственного достоинства.
        - Дело очень выгодное, очень интересное, сулящее безбедное существование. Ты уже поняла, что в наше время не стоит целиком полагаться на мужчин. Мужчины - плохие союзники, ненадежные. Куда лучше обеспечить свое будущее самой.
        - Вы нашли способ ограбить банк и уйти от ответственности? - нервно улыбнулась Майя.
        - Лучше и проще, девочка, и никаких игр с законом… Вот послушай.
        Седой рассказал свой план и роль Майи в нем. Она выслушала затаив дыхание. Одно поняла сразу: это предложение, от которого не отказываются. Отказ означает лавину неприятностей, граничащих с летальным исходом от несчастного случая, трагической гибелью в автокатастрофе или при крушении лайнера - полет фантазии безграничен. Майю охватила паника. Беззащитная, одинокая, ей даже не с кем поделиться тем, что происходит в ее жизни. Да и стоит ли об этом кому-либо рассказывать?
        - Почему я? - спросила она, как будто только это и было важно.
        - Потому что ты - само совершенство! Ни одной другой женщине я не смог бы доверить такую ответственную миссию. Это под силу только тебе! - Разведя руки, мужчина запрокинул голову и засмеялся. - Как ты мне нравишься!
        Волна серебристых волос качнулась, сверкнула под яркими солнечными лучами, проникающими через идеально вымытые стекла окон. В этот момент он показался ей привлекательным. Страх ушел. Майя вновь открыла в этом поседевшем, немного усталом от жизни пациенте мужчину, заслуживающего ее внимания. Увы, мужчину, которого не волнуют ее прелести. Который видит в ней лишь оружие для своей охоты. К тому же он, кажется, хороший психолог. Во всяком случае, знающий, когда и что нужно сказать. Наверняка план его безупречен. То, что он предлагает, нельзя назвать преступлением, а оно, как известно, идеальным не бывает. Его предложение - увлекательная игра, сулящая огромный куш. На одной чаше весов соблазн, на другой - страх.
        - Ты непростительно прекрасна, Майя.
        - Вы хотите наказать меня за это? - Она больше не могла выносить его пронизывающего взгляда.
        - Наградить! Тебя незаслуженно обидели. - Майя вздрогнула: он снова о ней и Аюшеве.
        Ей стало стыдно. Хотя все в окружении Майи и она сама уже смирились с тем, что их роман завершился полным ее фиаско, очередное напоминание о нем разбередило незажившую рану. Этот мужчина снова заставляет ее погружаться в страшное время потери веры в будущее. По правде говоря, она еще не до конца оправилась от потрясения. Только ступила на путь выздоровления. Ее душа страдает, хотя боль притупилась. С ней можно жить, но о счастье нет и речи. Она позволила себе мечтать, но тот, кто разжег огонь мечты, сам же решительно потушил его.
        Майя встретила прямой взгляд своего мучителя. Зачем он заставляет ее снова возвращаться в прошлое? Даже ее мать знает, что этого делать не стоит. Неля Петровна с ее волнообразно вспыхивающим материнским чувством не позволяет себе тащить дочь во времена «холодной войны». Она старается не вспоминать о том, что долгие годы между ними не было взаимопонимания, поддержки, любви. Не напоминает ей о Кирилле. А этот мужчина безжалостно тревожит ее сердце. Ему наплевать на ее страдания. У него план. Она - его главное звено. Чтобы получить согласие Майи, он готов на все. Сначала он должен причинить боль, сломить ее, чтобы снова ввести в состояние ступора, безнадежности. Тогда ей будет легче принять его предложение.
        Страшно, что он знает о ней все. Эту информацию, видимо, собирал не один день. Майя почувствовала, как по телу побежали мурашки. Она представила, что еще во времена расцвета ее романа с Аюшевым этот мужчина незаметно наблюдал за ними и ждал, когда она останется ни с чем. Как будто предвидел именно такое развитие событий. Быть может, он знает и о домогательствах Карцева? Неприятное ощущение. Ты ничего не знаешь о человеке, а он о тебе практически все. Они не на равных. Седой в курсе ее прошлого, он вторгается в ее настоящее и дает понять, что в его руках Майино будущее.
        - Тебе нужна защита. Я могу ее гарантировать.
        Ему известно и шаткое положение Майи и в клинике. Конечно, он все просчитал. Цепочка совершенно логичная. В свое время она отказала Карцеву, а тот, ради кого она это сделала, ее предал. Она осталась один на один с оскорбленным мужчиной. Время такие раны не лечит. Наверняка Карцев не упустит возможности отомстить ей за пренебрежение. Правда, Кирилл гарантировал ей покой и отсутствие посягательств. Но какова нынешняя цена обещаниям Аюшева? Он уверял, что их разрыв никоим образом не отразится на ее работе. Верится с трудом. Она обманывает себя, когда думает, что все под контролем. Майя - пешка в мужской игре, и на руках у нее нет ни единого козыря.
        Ее мысли мгновенно отразились на помрачневшем лице. Майя тяжело вздохнула.
        - Прости, ради бога, прости. Я старый грубиян. Я не должен…
        - Оставьте ваш великосветский тон. - Майя направилась к выходу из палаты. Она ему ничего не ответит сейчас. Просто немного потянет время, набьет себе цену. Даст понять, что у нее есть гордость, есть достоинство и, наконец, выбор. Пусть не думает, что она падка на подобные авантюры.
        - Майя! Майя, подожди! - В голосе Седого четко послышались властные нотки. Они заставили ее остановиться и послушно ждать, когда мужчина подойдет к ней. Не оборачиваясь, Майя слышала его приближающиеся шаги и замерла, когда голос Седого прозвучал совсем близко. Ее обожгло его горячее дыхание. - Майя! Не решай сгоряча.
        - А если я все-таки откажусь? - Она старалась не смотреть ему в глаза.
        - Вы не сделаете этого. - Он снова перешел на «вы», совершенно сбив Майю с толку. Теперь его обращение снова подчеркивало разверзшуюся бездну, еще более устрашающую, не оставляющую шансов.
        - Какая самоуверенность! Вам никто никогда не отказывал? - В Майе бушевала ярость. Она не сдастся вот так, трусливо и жалко. - А я возьму и откажу.
        - Мне не нравится, когда слова бросают на ветер.
        - Я не шучу. Что тогда?
        - Тогда мне придется избавиться от вас, милая, - легко, непринужденно, как будто говоря о капризах погоды, произнес мужчина. И от его спокойствия по телу Майи опять побежали противные парализующие мурашки. Майя задрожала мелкой неконтролируемой дрожью. Увидев реакцию на свои слова, мужчина самодовольно улыбнулся, но в следующий момент на его лице появилось наигранное сожаление. - Простите, еще раз простите. От волнения, вызванного важностью обсуждаемого, я, кажется, перегнул палку. Старый безмозглый дурак! Я не должен был так разговаривать с вами. Простите, милая.
        Он взял ее руку и поднес к своим губам. Несмотря ни на что, это был самый целомудренный и самый сексуальный поцелуй, что случился с ней за время ее жизни затворницей. Она ощутила волнующий трепет. Майя слышала, что нечто похожее происходит с жертвой, стоящей перед ее палачом. В свой последний миг вместо ненависти обреченный чувствует прилив обожания. Вот так и она тонула в топком, тяжелом, необъяснимом восхищении коварством умудренного опытом мужчины. Расхожее женское коварство - игры младенца в сравнении с тем, что придумал он.
        - Вы прелесть, Майя Владимировна, - все еще держа ее руку, прошептал Седой. - Неужели вы можете подумать, что я желаю вам зла?
        - Я сейчас вообще не способна думать, - призналась Майя.
        - Как же вам идет ни о чем не думать! - Легкое пожатие пальцев снова заставило Майю трепетать от волнения.
        Обаяние этого мужчина с лихвой перекрывало опасность предлагаемой им авантюры. Собственно, чего она боится? Ей предлагают доказать, что, несмотря на превратности судьбы, она не разучилась быть женщиной. Пожалуй, ей и самой хочется познать, насколько далеко простирается ее умение манипулировать. Ее уверяют, что у нее все получится.
        - Так мы союзники? - Ему был нужен ответ.
        Пожалуй, двенадцать месяцев одиночества в ее возрасте - непростительная трата времени. Седой прав. Она не должна страдать и тратить время на пустые воспоминания. Вот мужчина, который ярким лучом прожектора указал ей дорогу в светлое, обеспеченное будущее. Конечно, роль ей отведена незавидная. Но Майя не будет брать в голову моральный аспект происходящего. В конце концов, это своеобразный способ отомстить за ее попранное достоинство. И пусть страдания Майи не имеют никакого отношения к тому, на кого ей теперь следует переключить свое внимание. Он - мужчина, а значит, виновен априори. Кажется, ему нет еще и тридцати. Но скольким женщинам он уже успел испортить жизнь? Скольких предал? Сколько сердец разбил? Есть вероятность, что сей список не слишком длинный, хотя… О, он получит сполна! Она сумеет отыграться на нем за все свои слезы, за все бессонные ночи, за потерянную надежду.
        - Меня смущает только одно, - не глядя на собеседника, тихо произнесла Майя.
        - Что же? - В его интонации слышалась готовность прояснить ситуацию.
        - Вы знаете обо мне все, а я о вас ничего.
        - И это правильно, - улыбнулся Седой.
        - Почему?
        - Объясняю. Сейчас вы уверены в моей силе, в моих возможностях, в моей непотопляемости…
        - Если вы расскажете о себе, то я потеряю уверенность в этом? - нетерпеливо перебила его Майя.
        - Скажем так - мой образ очеловечится и обретет ненужные лирические оттенки.
        - Сильному мужчине позволены слабости. - Майя смотрела ему прямо в глаза.
        Страх ушел. Она почувствовала, что они в одной лодке. Ей стало невыносимо жалко мужчину, который изо всех сил пытается создать образ человека непробиваемого, неустрашимого, идущего напролом. За всем этим скрывается глубокая сердечная рана. За давностью лет она кажется не опасной для жизни, но и окончательному заживлению не подлежит.
        - Человеческие слабости - признак реальности.
        - Я знал, что мы поймем друг друга. Вы еще более умны, чем я думал.
        - Это комплимент или констатация разочарования?
        - Вы нереальны, Майя.
        - Нереальная женщина для решения столь непростой задачи, - задумчиво проговорила она. В этот момент ей показалось, будто стены палаты раздвинулись, перестав существовать. Их очертания словно уплыли в бесконечность, теряясь в ослепительно белом пространстве. - Как сложно…
        - Так вы принимаете мое предложение?
        - Последний вопрос.
        - Я слушаю. - Его улыбка показалась Майе зловещей. На какой-то миг она даже решила, что лучше не спрашивать, но сработало чисто женское любопытство и упрямство.
        - Зачем вам это нужно?
        - Вам в подробностях или grosso modo? - Его губы сложились в жесткую складку. На лице застыло выражение озабоченности и досады.
        - Впрочем, какое мне до этого дело? - быстро сориентировалась Майя, легкомысленно взмахнув рукой. - Черт с ними, с вашими причинами!
        - Действительно. Так будет намного проще, - не глядя на нее, произнес Седой. - Я же говорил, что вы умная женщина.
        - О, да. Но быть умной не так-то просто. Мужчины боятся умных женщин.
        - Это глупцы боятся, а настоящие мужчины ценят умных. - Седой многозначительно поднял вверх указательный палец.
        - Ни один мужчина не стоит женщины, если она настоящая женщина, - медленно, с расстановкой произнесла Майя. - Цитата не помню чья.
        - Какого-нибудь неудачника. Вы так не считаете?
        - Мне нравится, когда вы обращаетесь ко мне на «вы». - Решив резко изменить направление беседы, Майя обольстительно улыбнулась. Она сделала это машинально, хотя сейчас ей менее всего хотелось нравиться своему собеседнику.
        - Я могу рассчитывать на вас, Майя? - Кажется, Седому надоел разговор вокруг да около. Словесная дуэль подошла к своему логичному завершению.
        Теперь предложение Седого показалось ей высокой миссией восстановления справедливости: она отомстит за всех женщин, которые незаслуженно пострадали, безоглядно отдав свое сердце. Решив так, Майя почувствовала, как страх и панику сменяет приятная уверенность и спокойствие. От нее ждут ответа? Она скажет «да». Майя подняла глаза на улыбавшегося мужчину и кивнула. Он еще раз поцеловал ей руку и пригласил поужинать в самом лучшем ресторане города.
        Противная игла, закрепленная на коже прозрачным пластырем, приковывает его к постели. Это несправедливо. Ему хочется понравиться красотке медсестре, но разве это возможно, когда ты лежишь на больничной койке и не можешь сделать лишнего движения? Она видит его таким жалким, нуждающимся в помощи. Он ей неинтересен. Мимоходом скользнула взглядом, выполняя свою работу.
        Сердцу Андрона стало нестерпимо тесно в груди, а Майя - само спокойствие. Такая вызывающе красивая женщина не может не знать, что она - объект пристального внимания. И ей это нравится. Не может не нравиться! Просто она мастерски скрывает свои чувства. Да, удружил Карцев. Некрасов заерзал на кровати. Нужно остановиться. У него всегда была только Маша. Была?.. Нет, сейчас он не будет о ней думать. Иначе не проронит ни слова и будет похож на всех этих надутых самодовольных буржуев. Они ведут себя так, словно весь мир у них в долгу. Даже задницу для укола подставляют с сознанием собственного достоинства. От них за километр разит раздутым тщеславием. А Андрон не такой, что и докажет Майе. Это во-первых, и во вторых - то, что он здоров, как бык.
        - А вот и я! - улыбаясь, Майя вошла в палату. Как же долго ее не было. Андрон едва не вскочил ей навстречу. Капельница! Он вовремя вспомнил о ней.
        Какое странное, противоречивое чувство переполняет его. Черт побери, что за женщина! Как же она красива! Как он мог жить, не имея возможности любоваться такой идеально обворожительной красотой! Неужели столько лет добровольно лишал себя такого удовольствия?
        В Майе нет трогательного очарования белокурой Маши. Их и сравнивать нельзя. Они разные абсолютно, но если попытаться… Кажется, получается не в пользу его Одуванчика. Хрупкости противопоставлена незыблемость, застенчивости - неприкрытая сексуальность. Вот оно, главное звено! Сексуальность! Майя - само желание. Некрасов никогда не думал, что на него может обрушиться такая лавина чувств к женщине, которую он видит впервые в жизни. Эта черноволосая черноглазая медсестра с невероятно старомодным именем Майя олицетворяет саму страсть. Некрасов понял: обжигающее, испепеляющее, разрушительное желание может перевернуть с ног на голову устоявшийся порядок.
        Надо же, столько раз он бывал здесь и ни разу не встречал Майю. Нет, наверняка видел ее, но почему-то не попал во власть ее необыкновенной красоты. Она не задела его, словно прошла мимо. Почему же сейчас так возбужден? Вот наказание!
        Его взгляд скользнул по капельнице. Что прописал ему Карцев? Не это ли лекарство так отшибает его мозги, зомбирует на преклонение перед аппетитной попкой медсестры и ее стройными ножками в тончайших колготках телесного цвета? Его словно подменили - он не может думать ни о чем, кроме этой жгучей брюнетки. Что за хреновина? Брюнетки никогда не были в его вкусе!
        Какой чудный изгиб талии - она нарочно подчеркнула его тонким пояском. Все нарочно! Только делает вид, что не замечает его жадных взглядов. Медсестры всегда не прочь повеселиться с пациентами. Сколько сладких историй слышал Андрон от своих знакомых. Эти девчушки в коротких белых халатиках летом предпочитают ничего не носить под ними, никакого белья. А какое у нее белье? Андрон почувствовал, что от одной мысли об этом на лбу выступила испарина.
        - Как вы себя чувствуете? - Майя склонилась над ним. Осторожно отсоединила капельницу, согнула его руку, предварительно положив на место укола ватку, пропитанную спиртом. Поскольку Андрон ответил не сразу, в глазах медсестры появилась озабоченность. Ее рука легла на его вспотевший лоб. - Вам плохо? Голова кружится?
        - Спасибо, все в порядке. - В подтверждение своим словам Некрасов собрался подняться, но неожиданно сильные руки остановили его.
        - Куда? Стоп, стоп. - Улыбка, от которой у него на самом деле начала кружиться голова, заставили его закрыть глаза. Андрон сильно сжал веки, до цветных мурашек, носящихся с бешеной скоростью на фоне абсолютной черноты. - После процедуры положено полежать. Здесь свои порядки, Андрон Егорович. Вы должны меня слушать и не протестовать, хорошо?
        Он открыл глаза, послушно кивнул. Жар разлился по лицу. Некрасов понял, что еще не разучился краснеть. А Майя так и будет стоять над ним все то время, что ему положено находиться в кровати? Присутствие медсестры сковывает его, волнует. Ему нужно прийти в себя, успокоиться. Для этого Майя должна уйти. Ему необходимо хотя бы изредка оставаться наедине с собой, своими мыслями. Пусть даже без единой мысли. Правда, Некрасов не мог припомнить случая, когда его голова была бы свободна от них. Он всегда о чем-то думает, что-то просчитывает. Это привычный ритм его сложившейся жизни. И что же получается? Все рушится, словно карточный домик от легкого прикосновения? Все так зыбко…
        Пусть она уйдет. Когда ее нет, он не так беспомощен. В ее присутствии он глупеет, становится смешным. Эта женщина не вписывается в его ритм, противоречит его стабильному, лишенному сердечных осложнений существованию, в котором всегда было и есть место лишь для бесконечного труда и самосовершенствования. В этом цель его жизни - движение вперед, покорение вершин.
        Так думал Некрасов до встречи с Майей. Все было ясно, определенно, никаких сюрпризов. Они бы усложнили его жизнь. Заставили бы тратить силы на нечто менее важное, чем его бизнес, чем дело всей его жизни. Он попросту запретил себе тратить силы на что-то, не связанное с работой. Хорошо отлаженный механизм действовал без сбоев. Андрон жил в уверенности, что давно приобрел иммунитет на женщин, с их прелестями, хитростями, арсеналом взглядов, ужимок, ловких приемчиков. Это Маша все время в напряжении. Она ждет подвоха от тех, кто не видит в ней соперницу. Хотя… Стоп! Стоящая рядом женщина ни словом, ни жестом не показала своей заинтересованности. Все в рамках ее обязанностей. Она спокойно выполняет свою работу. Это его развезло, как от крепленого вина - развлечения в начале студенческой жизни.
        Теперь он предпочитает «Хеннеси», да и то изредка. Андрон давно научился расслабляться иначе. Для этого ему не нужно спиртное, кальян. Его выбор - медитация. Вот и сейчас нужно собраться, отбросить ненужное, восстановить потерянное равновесие. Он всегда умел держать себя в руках, но на этот раз, кажется, все выходит из-под контроля. У него наступает помрачнение рассудка, а Майя - нет, вы только посмотрите! - она, кажется, само спокойствие и предупредительность! Не нужно было ему соглашаться на уговоры Маши и Маркова. Все было так хорошо, так спокойно! Эта женщина - западня, в которую он угодил по доброй воле. Нет, ему это не нужно. Он будет сопротивляться. В его жизни есть все. У него полный комплект. Для черноглазой соблазнительной медсестры в нем нет места.
        Майя делала вид, что не замечает его волнения. Но в душе радовалась: как легко ей удалось очаровать этого мужчину. Собственно, а как могло быть иначе? Майя ни на секунду не сомневается в своем обаянии. Только все должно выглядеть естественно. Никакой инициативы от нее исходить не должно. Об этом говорил Седой, это хорошо известно и ей самой. Прием древний, как мир: хочешь завоевать мужчину - проявляй спокойствие, граничащее с равнодушием. Принимай знаки внимания и никогда не давай сразу понять, что ты согласна. Доступность разрушит напряженность ожидания. Будущее в ее руках. Ради него, благополучного, сытого, полного роскоши и реализованных желаний, Майя постарается. Игра опасная, но стоит того.
        Пока все идет гладко. Хотя радоваться рано - все только начинается. Седой предупреждал, что Некрасов - человек настроения. Она должна сделать так, чтобы он потерял голову. А потом, даже в случае удачного начала, предстоит борьба с его любовницей. Это не менее ответственный этап. Очаровать мужчину легко, а вот обезвредить его пассию… За столько лет та наверняка привыкла к мысли, что Некрасов принадлежит только ей. Пожалуй, еще вступит в настоящую схватку с той, которая посягнет на ее собственность. Любая на ее месте поступила бы точно так же.
        - Он действительно болен?
        - Нет, но к моменту вашей встречи будет уверен в том, что нуждается в лечении, - улыбнулся Седой. Казалось, мужчина с таким лицом не способен на интриги.
        - Это тоже часть плана?
        - Разумеется. Парень очень впечатлительный. Все, что касается его здоровья, должно быть безукоризненным. Если внушить ему обратное, он быстро скиснет.
        - Я должна внушать?
        - Этим займется врач, но и вы не должны оставаться в стороне.
        - Черт!
        - Вам придется постараться. Он с детства не любит людей в белых халатах. Его мать слишком часто таскала его по врачам. Заботилась. - Усмешка Седого стала кривой и зловещей. - Заласканный, избалованный мальчишка - он остался таким, поверьте.
        - Это должно помочь мне?
        - Вам лучше знать, что нужно делать. - Ужин в ресторане превратился в вечер назиданий, щедро сдобренных комплиментами. - Я не могу подсказывать по той простой причине, что я - мужчина. У меня иной взгляд на мир, на способы выживания в нем. А вот вы, милая… Короче, Андрон Егорович должен забыть обо всем: о работе, о своей любимой, о своих друзьях и знакомых. Поверьте, он готов к этому. Его нужно только ненавязчиво подтолкнуть.
        - Вы говорили, что он - трудоголик.
        - Прежде всего он - мужчина, Майя. У сильного пола тоже есть свои слабости, ахиллесова пята.
        - Было бы глупо спорить.
        - У Андрона она тоже имеется, - пристально вглядываясь в лицо Майи, доверительно произнес Седой.
        - Подсказок не будет?
        - Нет. Только ненавязчивые рекомендации и легкая корректировка. Вам предстоит ее обнаружить без моей помощи. - В голосе собеседника Майи отчетливо слышались повелительные интонации. - Мне нужно, чтобы любимая работа отступила для Андрона на второй план.
        - А на первом должна оказаться я? - подхватила Майя и обольстительно улыбнулась.
        - Совершенно верно.
        - Ну, забыть о друзьях - это вполне возможно. Такое происходит на каждом шагу. А как насчет многолетнего союза, прочного и непоколебимого, насколько я понимаю?
        - Вы никогда не слышали о том, как они распадаются? - нехорошо усмехнулся Седой, и Майя поняла, что он имеет в виду ее многолетние отношения с Аюшевым.
        Собеседник отлично улавливал смены в ее настроении. Он знал о ней то, что позволяло ему легко манипулировать. В этом смысле Майя была в проигрыше, так как не знала о мужчине, сидящем напротив, практически ничего. В карточке пациентов клиники порой даже имя указывается ненастоящее. Более всех осведомлен Карцев, но и он предпочитает не вдаваться в подробности. Говорить о доверительных отношениях между пациентами клиники и врачами можно только в той степени, которая способствует выявлению заболевания и поиску метода его лечения.
        - Что погрустнели? - с притворной озабоченностью спросил Седой. - Не переживайте. Соперница у вас неопасная.
        - Трудно в это поверить.
        - Вы с ней как небо и земля. Совершенно разные. Вы - женщина, которая способна повелевать таким мужчиной, как Андрон, - понизив голос, доверительно произнес Седой. - Она же способна лишь на молчаливое покорное преклонение, что, согласитесь, приедается.
        - Не знаю. Пока этот мужчина для меня загадка.
        - Вы легко ее разгадаете, с вашими-то данными. - Седой довольно улыбнулся. - Если бы я не был в этом уверен, то не обратился бы к вам. Со своей стороны добавлю: личная жизнь Андрона похожа на топкое болото. Думаю, он с удовольствием воспользуется шансом вырваться из него.
        - Такой мужчина не может быть с нелюбимой женщиной, - позволила себе заметить Майя. - Это унизительно.
        - Кроме любви существует еще масса причин, по которым щепетильные мужчины не оставляют своих спутниц. Не оставляют до поры до времени.
        - Я могу узнать эту причину для Некрасова?
        - Комплекс вины. - Седой состроил жалостливую мину. - Ему жаль ее. Он слишком приручил бедное создание. У нее нет никого, кроме Андрона.
        - Сирота?
        - Круглая.
        - Какая странная пара. - Майя повела плечами. - Где они могли соприкоснуться? Я не знала, что параллельные прямые пересекаются.
        - Некрасов и его пассия - это две пересекающиеся плоскости. Случайность.
        - Я не верю в случай, - твердо заявила Майя.
        - Напрасно. Последовательность случайностей порой составляет довольно прочную логическую цепочку. Случайное знакомство, умение произвести впечатление, талант промолчать там, где нужно, или сказать то, что нужно.
        - И такие вещи вы называете случайностью?
        - А что скажете вы?
        - Я назвала бы это умением оказаться в нужное время в нужном месте. Похоже, ваша сиротка не так проста, как вы меня пытаетесь убедить. - Взгляд Майи был полон недоверия. - Сколько лет, вы говорите, они вместе? Шесть? Не думаю, что мужчина так долго будет терпеть ту, которой пресытился.
        - Я не говорил, что будет легко, - улыбнулся Седой. - Согласитесь, ради поставленной цели можно поднапрячься. Только, ради бога, так, чтобы все выглядело естественно. И в последний раз обсудим способ нашего общения…
        План казался Майе совершенным, и от этого она волновалась все сильнее. Она знала: кажущееся простым на первый взгляд может обернуться большой проблемой. Ей придется хорошо потрудиться. Она постарается не разочаровать Седого. Это важно, потому что ей дали понять: ошибок быть не должно. Первая станет последней. Майя понимала, что в такой крупной игре иначе и быть не может, но все же ей было неприятно ощущать на себе груз неприкрытой угрозы. А чтобы застраховать себя от возможных неприятных неожиданностей, она сделает даже невозможное. Получит свое в любом случае. Не даст себя облапошить. Хватит, теперь у нее с мужчинами особый счет. Она не доверяет ни одному из них. Самодовольные, завистливые, недалекие самцы - вот их истинная природа. Почему Некрасов должен быть лучше? Ничем он не лучше. Майя должна была убедить себя, что ее план мести не коснется безвинного. Покопаться, так найдется не один эпизод.
        Однако в данный момент она не собиралась тратить силы на поиск компромата. Все, что ей положено знать, Седой рассказал, а излишнее любопытство, как известно, ни к чему хорошему не приводит. То, что оно давало о себе знать, свидетельствовало лишь о том, что Майя с рвением отнеслась к заданию, за успешное выполнение которого получит такое вознаграждение, с которым можно роскошно жить и три жизни. У нее не будет прошлого. Она начнет все сначала.
        От Нели Петровны не укрылась нервозность дочери. Спрашивать не имело смысла, потому что между ними никогда не было полной откровенности. Оставалось ждать, когда Майка соизволит сама что-то рассказать. Благо ждать пришлось не долго. Майя имела неосторожность намекнуть матери на то, что у нее вот-вот начнется новая жизнь. Очередные посиделки за чашкой кофе на просторной кухне были приправлены скромной порцией Майкиных откровений. Неля Петровна решила охладить пыл дочери и достаточно жестко высказала свое мнение.
        - Неужели ты думаешь, что можно по собственному желанию отказаться от прошлого? - нехорошо усмехнулась Неля Петровна. Сигарета задрожала в ее тонких, нервных пальцах. - Это иллюзия, самообман думать, что от прошлого можно избавиться по собственному желанию. Я не думала, что ты настолько наивна.
        - Ты сама не раз говорила, что нужно жить сегодняшним днем.
        - Я не отказываюсь от своих слов, доченька.
        - Тогда как прикажешь тебя понимать?
        - Я хочу лишить тебя иллюзий. Игра с прошлым в прятки. Вот как это называется. Вопрос в том, насколько хорошо ты спрячешь твои воспоминания?
        - Я отказываюсь тебя понимать. - Вместо поддержки Майя получила очередную порцию отрезвляющей материнской заботы. Но, что сказано, то сказано. - В конце концов, в твоем прошлом много такого, о чем ты отказываешься вспоминать. Ты же забыла. Ты смогла.
        - Хочешь узнать, чего мне это стоило? - пристально глядя на Майю, спросила Неля Петровна.
        - Нет, не хочу! - испугалась Майя.
        Она вдруг поняла, что призраки прошлого до сих пор ходят по пятам за ее матерью. Она только делает вид, что смогла справиться с мучительными воспоминаниями. Значит, до сих пор ненавидит и свою дочь - напоминание о ее позоре, насилии и беспомощности.
        - Что ты так побледнела? - Неля Петровна бросила сигарету в пепельницу, обняла дочь. - Прости.
        - Все в порядке, - едва разжимая сухие губы, прошептала Майя. Она была настолько погружена в собственные переживания, что не обратила внимания на непривычное проявление нежности. - Я просто испугалась. Подумала, что ты… Как же тебе нелегко принять меня.
        - Не говори так.
        - Это правда, признайся.
        - Не заставляй меня говорить то, что я не хочу. - Неля Петровна быстро поднялась.
        - И все-таки, самое лучшее, что я могу сделать для нас обеих, - стать счастливой, - обретя твердость, уверенно произнесла Майя. - У меня получится.
        - Как насчет подробностей?
        - Их не будет, - отрезала Майя. Не стоит посвящать маму в свои дела. Она ей не союзник. Да и могут ли быть союзники и помощники в деле, за которое она взялась?
        Больше никаких разговоров. Главное - цель поставлена. Немного находчивости, терпения, и она получит вознаграждение. Никаких сомнений. Ей причитается внушительный кусок от огромного пирога. Ее никто не проведет и ничто не остановит.
        - У меня все получится, мама, а потом я расскажу тебе… Расскажу то, что посчитаю нужным.
        - Дело опасное, - вздохнула Неля Петровна и покачала головой. - Я чувствую это. Сердце ноет. Подумай, прежде чем согласиться. Новая жизнь не должна начинаться с темных делишек.
        - С чего ты взяла?
        - Я плохая мать, Майка, но меня не покидает ощущение опасности, которой ты себя подвергаешь. Уже подвергаешь.
        - Никогда не думала, что ты у меня такая фантазерка, - попыталась отшутиться та. - Тебе нужно перестать читать романы Олди.
        - У тебя глаза стали другими.
        - Да? - Майя засмеялась коротким нервным смехом.
        - В них появилось то, чего я никогда раньше не замечала.
        - Что же?
        - Вселенская обида. Это чувство разрушит тебя. - Неля Петровна заговорила быстро, переживая, что дочь не дослушает ее. - Я знаю, у тебя есть повод обижаться. Но лучше постараться простить.
        - Сегодня ты настроена слишком миролюбиво.
        - Не губи свою душу, девочка.
        - Душа душу губит, - прошептала Майя.
        - Повезло тебе с фамилией. Только я сейчас не шучу.
        - Хватит, мам.
        - Подумай, сто раз подумай, дочь! - Неля Петровна была не на шутку встревожена.
        - Нет повода для тревоги. Нет, слышишь?
        - Как хочешь, Майка…
        Неля Петровна поняла, что лучше не давить на дочь. Больше они не говорили о ее будущем, о предстоящих переменах. Майя смирилась, что этим ей не стоит ни с кем делиться. План, который ей предстоит воплотить в жизнь, кажется совершенным. Напрасно мама переживает. Ничего такого, о чем Майя пожалеет. Ей нечего бояться. Самое страшное с ней уже произошло - ее предали, она убила своего ребенка. Пожалуй, наступил момент, когда она может вспоминать об этом без слез. Значит, готова совершить акт возмездия. Нет никакой разницы, с кого начинать. В конце концов, речь идет лишь об избалованном юнце, возомнившем себя наместником Бога на земле. Он получает удовольствие от сознания собственной значимости. Так говорил Седой. Пока у Майи нет причин не доверять его словам. Пока. Снова это слово становится главным. Ничего удивительного. В нем заключен важный смысл: нет ничего вечного в этом призрачном мире. Все меняется, а потому именно слово «пока» отражает самую суть происходящего.
        Ее черная полоса закончилась. Неожиданное предложение сделает ее богатой, независимой. Она сумеет распорядиться вознаграждением так, чтобы не пожалеть ни о чем, чтобы забыть свое прошлое. Майя рождена для роскоши. Как же она удивит всех! И мама в очередной раз поймет, что не знает своей дочери. У Майи перехватило дыхание. У ее ног будут мужчины, которых она сама выберет. И с каким наслаждением примется разбивать одно сердце за другим!
        Первым в этой обещающей стать длинной очереди стоит Андрон Егорович Некрасов. И пословицу по поводу первого блина Майя категорически отметает. Он для нее - трамплин. Она намерена воспользоваться безукоризненной техникой соблазнения, чтобы полет оказался успешным, а приземление - мягким!
        Все идет по намеченному плану. Несколько мимолетных взглядов уже привели объект ее внимания в замешательство. Она действует так, чтобы этот красивый, ничего не подозревающий мужчина не понял, что с первых минут их общения попал в ловко заброшенные сети. А пока она демонстративно спокойно выполняет свою работу. Нужно поскорее убрать с глаз капельницу. Источником внимания должна быть только она сама. Медицина - лишь легкий ненавязчивый фон роскошной декорации, которую она выстроит для Некрасова.
        Раскрасневшийся мужчина, так тщательно скрывающий свое волнение, кажется, из нервных, но Майе это только на руку. Он украдкой следит за каждым ее движением. Он в растерянности. Неужели раньше с ним не случалось ничего подобного? Не замечал, что вокруг есть красивые женщины? Не позволял себе этого? Насколько сильно его чувство к любимой? Майя поморщилась. Образ Марии пока не сложился в ее сознании. Было приятно думать о ней как о неудачнице, неумехе. В конце концов, какой бы она ни была на самом деле, это Майю не остановит.
        Сейчас все внимание Некрасову. Вот кого она должна расшифровать и пользоваться полученными данными в своих целях. Ее не ограничили во времени, но ей самой приятно максимально ускорить процесс подчинения. О, это будет наслаждением - наблюдать, как Некрасов все сильнее, все безнадежнее запутается в невидимой паутине, сплетенной опытной охотницей. Майя преувеличивает свои успехи. Она делает это нарочно, чтобы подзадорить себя. Так она борется с волнением и заглушает внутренний голос. Ему, видишь ли, не совсем уютно и спокойно. Ничего, Майя заставит его замолчать. То, ради чего она вступила в эту игру, стоит того, чтобы рисковать. В любом случае у нее более выгодная позиция. Она знает, что будет дальше, а вот Некрасов ничего не подозревает. Как же он старается не выказать напряжения! Он плохой актер, и тем хуже для него. Еще одно очко не в его пользу. Он облегчает Майе задачу. Подавляя улыбку, она незаметно наблюдает за своим пациентом. И получает удовольствие, отмечая признаки растерянности и волнения на его лице. Неужели смогла достучаться до него, не приложив даже минимальных усилий? Нет, быть не
может. Не расслабляться. Кто знает, вдруг этот парень не так-то прост?
        - Не хотите немного свежего воздуха? - не глядя на Некрасова, спросила Майя.
        - Нет, спасибо. - Его голос напряжен.
        Майя улыбается, ее взгляд останавливается на кондиционере. Пожалуй, ее предложение прозвучало глупо, но ничего не подозревающая жертва не обратила на это внимания. Кажется, он слишком взволнован, чтобы объективно оценивать происходящее. Его взгляд неотступно следит за каждым ее движением, а на лице просто-таки отпечатались муки поиска темы для продолжения разговора. Бедный мальчик! Майя демонстративно медлит. Как же ей приятно осознавать силу своего влияния на этого красавчика. Он действительно хорош собой, Седой не обманул. И выглядит моложе своих лет. Черт возьми. Годы, годы. Сбросить бы хоть пяток лет.
        Итак, еще раз обо всем, что она знает про этого парня. Кратко, самое важное. Трудоголик, ответственный, пунктуальный, самоотверженно преданный бизнесу. Работа для него нечто большее, чем способ заработать деньги. Каждым своим достижением он доказывает всем и прежде всего самому себе, что он на своем месте. Для него важно осознавать, что он - достойный продолжатель дела отца. Непомерный груз. Рано или поздно может сложиться ситуация, когда он навалится на него и раздавит.
        Этот мужчина не принадлежит к тем, кто коротает вечера в одиночестве, кто лишен женского внимания и ласки. Он красив, хорошо сложен, умен, что является отличным дополнением к главному достоинству - сказочному богатству. Все эти несомненные плюсы никоим образом не пугают Майю. Она готова к тому, чтобы постепенно стать для этого мужчины всем. У нее получится, а все преграды она сметет. Решительный настрой позволяет ей держаться в щекочущем нервы тонусе. Она испытывает приятное возбуждение, вкус которого потеряла с уходом из ее жизни Аюшева. Ничего, у нее еще будет все - все, о чем она и не мечтала.
        Что еще ей известно о Некрасове? Важная, но довольно противоречивая информация о его пассии. Он никак не решится узаконить отношения с ней. Давняя история, вошедшая в стадию инерции. По-видимому, перемен жаждет лишь женская половина. Только вот ее желание не совпадает с планами Андрона. Иначе он давно осчастливил бы верную подругу. Получается, ему приятнее чувствовать себя свободным. У мужчин вообще своеобразное понятие о свободе. Наверное, именно этим объясняется тот факт, что женщина, состоящая в гражданском браке, считает себя замужней и открыто говорит об этом, а вот мужчина в аналогичной ситуации, напротив, подчеркивает, что он холост. Некрасов не является исключением из правила. Это означает, что у нее, Майи, есть шанс обратить на себя его внимание. Однако не стоит расслабляться. Она должна постараться. За право обладания таким экземпляром придется вступить в жестокую борьбу.
        Представители этого не слишком многочисленного слоя баловней судьбы обычно имеют жену, любовницу или и то, и другое. В любом случае было бы противоестественно, если бы такой мужчина вдруг оказался ничей. Майя снова улыбнулась кончиками губ: вон как она о нем, как о дорогой игрушке. Ей тоже хочется немного поиграть, не получив на это разрешения. Это привнесет в происходящее элемент непредсказуемости. А его женщина, его спутница, как она отнесется к тому, что появится желающая вытеснить ее с места хозяйки?
        Сценарий развития событий предсказуем. Сначала Мария будет игнорировать происходящее. Потом запаникует и, без сомнений, начнет совершать ошибки. На этом и нужно будет сыграть. Для победы над Машей, которую Майе ни разу не довелось увидеть, она разработала стратегию, и не одну. Каждая казалась беспроигрышной.
        Умная женщина вьет веревки из своего мужчины. Она умело подстраивает так, что ее мысли становятся его мыслями. Изо дня в день, осторожно подталкивая любимого в нужном направлении, женщина добивается желаемого. Высший пилотаж, когда сильная половина даже не догадывается, что стала объектом манипуляций! Им ведь так важно знать, что именно они главные. Пусть витают в облаках и остаются в неведении относительно истинного положения вещей. Ведь этим мужчинам абсолютно нельзя доверять ничего важного. Кто-кто, а Майя уверена в этом как никто другой. Она имела неосторожность доверить свою жизнь, свое будущее, свое сердце любимому мужчине и жестоко поплатилась за это. Больше такой оплошности уже не совершит.
        Ей предстоит отыграться на этом довольно привлекательном мужчине, в глазах которого она видит плохо скрываемое восхищение. Заглатывай крючок поглубже, голубчик. Она не станет спешить, но и рассусоливать некогда. Ей не терпится доказать всем и самой себе, на что она способна! Вся ее сущность сконцентрировалась на том, чтобы идеально сыграть роль роковой женщины. Бедняга, он даже не знает, через какие испытания ему придется пройти. Он-то считает себя хозяином своей судьбы. Ошибка, за которую придется расплатиться сполна. Ничего, Майя покажет ему, что он - тонкий, хрупкий прутик в ее сильных, ловких руках. И только от нее зависит - сломать этот прутик или просто отбросить в сторону. Оба варианта не слишком перспективны для Андрона, но Майю это не волнует. Как только дело будет сделано, она забудет о существовании мужчины по имени Андрон. Моральный аспект происходящего не важен. Главное - ее свобода, независимость. Она больше никогда не будет зависеть ни от одного мужчины.
        Тем временем багряный цвет лица Некрасова сменил едва заметный румянец. Майя заботливо поправила жалюзи, хотя солнечный свет и без того не слепил ее впечатлительного пациента. Подошла к кровати Некрасова и между прочим одернула краешек белоснежной простыни, окинула взглядом его постель, поправила одеяло. Майя ненавязчиво оказывала знаки внимания. Вела себя подчеркнуто вежливо, так, как будто немного устала от необходимости быть такой деловой, такой отрешенной. В ее движениях есть элемент автоматизма. Ничего личного - в клинике существует принцип, согласно которому в этих стенах нет места бездушию, черствости, казенности, но и ничего такого, что выходит за границы ограниченного договором общения. Об этом напоминают на каждой планерке.
        Некрасов тоже знает об этих тонкостях. Он счастлив тем, что Майя проводит рядом с ним несколько лишних минут. Ему повезло. Как он мог мечтать об одиночестве? Чепуха какая! Пусть Майя будет рядом как можно дольше. Он уже готов к тому, чтобы перейти к непринужденному разговору. С чего-то же нужно начать. Только в голову ничего интересного не приходит. Красота этой женщины действует на него странным образом. Он способен лишь созерцать совершенство, оказавшееся в такой доступной и запретной близости. Что же делать? Еще немного, и этот ангел упорхнет помогать очередному пациенту.
        Майя не меньше Некрасова озабочена тем, чтобы задержаться. Но ей нельзя проявлять инициативу. Нужно уходить. Андрон не решается удержать ее. Он не так смел и решителен, как ей показалось сначала. Однако подталкивать его она не станет. Пусть потом кусает себе локти. Не нашел ничего интересного, чтобы продлить их общение еще на несколько минут? Он уже страдает. Вон какая тоска в глазах. Ничего, помучайся, миленький. Помогать Майя не намерена. Хотя, если честно, Некрасова она представляла иначе, и теперь ее участие в плане Седого меняется.
        Кажется, ей не придется напрягаться - этот мужчина вызывает у нее симпатию. Впрочем, это может оказаться большой проблемой. Ее сердце должно биться ровно. Она не имеет права на ошибку. От успешного выполнения миссии зависит ее будущее. Ей нужно, чтобы все в этом будущем складывалось по ее желанию. Ей необходимо наверстать, выполнить и перевыполнить план по удовольствиям, сбывшимся мечтам. Столько времени потеряно, но на этот раз она все сделает верно. У нее все получится. Она будет жадно проживать каждый миг, пожиная маленькие радости, чувствуя себя счастливой. Программа максимум, для выполнения которой надо обаять Некрасова. Все в ее руках. Она сделает все возможное и невозможное.
        За те несколько дней, что Майя обдумывала свою роль, она придумывала нужный образ. Вот где нельзя промахнуться. Образ наивной и стыдливой девушки не подходит. Не подходит по нескольким причинам. Во-первых, из-за возраста - она будет выглядеть смешно. Во-вторых, этот образ не даст ей проявить в полной мере свое обаяние. Образ прожженной стервы может сработать быстро, но возникший импульс скорее всего так же быстро и сойдет на «нет». Доступность непозволительна, но и демонстрировать напускное равнодушие бессмысленно. Запуталась совсем. Посоветоваться не с кем. Ей нужно найти золотую середину, чтобы суметь заинтересовать, забросить сети, дать основательно запутаться в них. Трудно найти верную стратегию, когда так мало знаешь о мужчине. Только глупые барышни утверждают, что все мужики одинаковые и им всем нужно одно. Нет, они разные и требования у них тоже разные. У каждого свой идеал. Что на этот счет у Андрона в голове? Седой преувеличил ее возможности. Майя растерялась. На самом деле у нее не слишком большой опыт соблазнения.
        Опыт… Если не считать школьных романов, романтической влюбленности в педагога на первом курсе медицинского института, то самой большой любовью Майи оставался Кирилл Аюшев. Он так долго жил в ее сердце, так долго владел всеми ее мыслями, что, расставшись с ним, она все еще ощущает необратимость и горечь потери. Майя не излечилась. Научилась делать вид, что у нее все в порядке, но только ей одной известно, сколько слез пролито, сколько молитв и проклятий послано. Долгие годы только с Кириллом Майя связывала свои планы на будущее. Их отношения нельзя было назвать идеальными. Несмотря на шероховатости, Майя думала, что их чувства ничто не разрушит. Они нуждались друг в друге. Наконец наступил момент, когда Майя успокоилась, решив, что в ее жизни все стабильно. Не хватало только официального статуса супруги. Все к тому шло, особенно когда Кирилл предложил ей переехать к нему.
        Какая ошибка, какое разочарование! Майя поплатилась за излишнюю самонадеянность. Холодная волна отчаяния снова окатила ее с головы до ног, угрожая пошатнуть едва установившееся равновесие. Ей было так нелегко обрести его. Нельзя, нельзя расслабляться и позволять себе оглядываться. Майя нахмурилась. Она дала себе обещание больше не попадаться на эту удочку. Прошлое тянет ее назад, а ей нужно продвигаться вперед. Была любовь, было счастье, а теперь нужно начинать сначала.
        Боль то и дело возвращает ее во времена, когда Кирилл был рядом. Майя отмахивается от прошлого, а оно показывает ей, кто сильнее. Майя не проигрывает, но и об убедительной победе разговора нет. Пока единственная определенность - отказ от любви. Это не для нее. Майя нуждается в передышке. В данном состоянии в ее сердце право на жизнь имеет лишь равнодушие. Теперь ее союзник - холодный расчет. Вот как она пойдет по жизни. Никаких осложнений, легко и свободно. Хотя все это проще сказать, чем сделать.
        Марков улыбался. Он знал, что порой его улыбка творит чудеса. Он умеет располагать к себе. Но на этот раз дамочка оказалась с принципами. Профессионалка чертова! Сколько еще он будет просить? Пожалуй, довольно. Время просьб закончилось. Поднявшись с удобной кушетки, он подошел к столу. На нем царит абсолютный порядок. Насколько он знает, это означает, что у его хозяина есть проблемы. Абсолютный порядок внешне порой является признаком внутренней дисгармонии. Замаскировать истинное положение вещей мало кому удается. Леонид Игнатьевич не психолог, но за многие годы общения с разными людьми тоже обрел некоторые навыки.
        - Так на чем мы остановились? - Бархатный голос вернул его в затемненный шторами от яркого солнечного света кабинет.
        - На том, что вы не можете пойти против профессиональной этики, Милена Николаевна.
        Ее редкое имя казалось ему позерством. Зачем понадобилось так называть ребенка? Неужели мало красивых славянских имен? Вот и Некрасовы в свое время перестарались: Андрон. Почему не Андрей? Андрей Егорович - неплохо звучит.
        - Вы совершенно правы. Я не могу выполнить вашу просьбу. - Хозяйка уютного кабинета села за стол. Взяла первую попавшуюся под руку папку, открыла ее, давая понять, что разговор окончен.
        - Наверное, я плохо объяснил суть моей просьбы.
        - Нет, я все прекрасно поняла. Вы обратились не по адресу.
        - Интересующий меня человек - ваш клиент. - В свое время Маркову не стоило больших трудов узнать имя домашнего психолога Некрасовых. Егор не делал из этого тайны. Он лишь жаловался, что жена совсем замучила мальчишку. Довела до неврозов своим неуемным желанием сделать из него идеального ребенка. Марков умел слушать, умел настроить собеседника на откровенность. С Егором это было легко, ведь тот доверял ему. Милена Николаевна помогала найти душевное равновесие Настасье и Андрону. Это становилось модным - иметь своего психолога. Сам Некрасов с недоверием относился к подобной практике решения проблем, но спорить с Настасьей не хотел.
        - Я не такой прогрессивный, как моя жена, - говорил он.
        Как бы там ни было, наличие домашнего психолога не уберегло ни его, ни Настасью. Да и не о них пытался разузнать теперь Марков. Ему была нужна информация об Андроне. Любая мелочь могла оказаться полезной для осуществления задуманного. Подноготная последнего Некрасова весьма и весьма важна.
        - Все, что касается сеансов между мной и моими пациентами, остается в этих стенах. Вы не производите впечатления наивного человека. Неужели я не достаточно хорошо объясняю?
        - Вы напрасно упрямитесь, Милена Николаевна. Настасьи Сергеевны и Егора Васильевича давно нет в живых. И ваше нежелание помочь мне может навредить единственному продолжателю фамилии.
        - Неужели? За кого вы меня принимаете? - Милена Николаевна начала терять терпение. - Если я расскажу вам о фобиях моего пациента, он предстанет перед всеми со своими слабостями. Вы полагаете, это в чем-то поможет ему?
        - Знаете, у вас есть выбор. - Марков снова сел на кушетку, оказавшись спиной к собеседнице.
        - О чем вы говорите?
        - Вы можете сохранить врачебную тайну или свою жизнь.
        - Вы мне угрожаете?
        - Точно.
        - А вы знаете, что все, о чем мы говорим, записывается?
        - Ошибаетесь. Я предусмотрительно вынул пленку. - Он резко обернулся и получил удовольствие от созерцания ее побледневшего лица. - Не сомневайтесь, я сделал это. Я вообще человек слова. Итак…
        Вскоре он покинул кабинет психолога. Теперь он знал слабые места того, чье место собирался занять. Разумеется, речь о месте в бизнесе, в строгой иерархии делового мира. Наследник Егора Некрасова уступит его по-хорошему или по-плохому. Зная его врожденное упрямство, вероятнее всего второй вариант. Вот почему Маркову нужна Майя. Эта женщина способна свести с ума любого. Аюшев - кретин, позарившийся на внешний блеск. За столько лет он так и не смог разглядеть настоящий алмаз, сверкающий только для него. Какая близорукость! Однажды он еще пожалеет об этом, но Майя не из тех, кто прощает предательство.
        Оставив в стороне прошлое своей сообщницы, Леонид Игнатьевич позволил себе помечтать. Он не так часто делал это. Однако сейчас был уверен, что настрой на успех, сопутствующие фантазии - это его незримые помощники. Немного путешествия в обозримое будущее не помешает. К тому же в нем он, наконец, получит то, что ему давно причитается. Возьмет свое и докажет, что все эти годы прожиты не зря. Правда, пришлось немного изменить сценарий воплощения мечты. Да и жизнь внесла свои коррективы. Нет тех двух женщин, ради которых он был готов творить чудеса. Но это не умаляет его заслуг. Он достоин того, чтобы быть первым. И наверняка найдется та, которая сумеет оценить его.
        Седой вовремя появился на ее горизонте. Еще одно доказательство, что ничего в этой жизни не происходит случайно. Теряя одно, мы получаем другое. Судя по величине потери, Майя надеялась на не менее ощутимую компенсацию. Это должно быть нечто грандиозное. Но то, что обещал в их последний разговор Седой, выходило за рамки ее представлений о роскоши. Она получит все для того, чтобы быть независимой и уверенной. Плевала она на всех, если в ее руках окажется такая внушительная сумма! По-видимому, она не сумела скрыть своих эмоций.
        - Вы недооцениваете себя, Майя Владимировна. - Седой смотрел на нее тяжелым оценивающим взглядом.
        Майя почувствовала, как под столом неудержимо задрожали коленки. Очередной ужин в ресторане превратился в настоящее испытание. Напрасно она согласилась. От этого человека всего можно ожидать.
        - Вы достойны большего, Майя Владимировна.
        - Все вы так говорите, а потом… - Майя неопределенно махнула рукой.
        - Согласитесь, я не отвечаю за всех. А от себя добавлю: я стыжусь, что не могу предложить вам большего. Пока не могу. Вы понимаете меня?
        Это его «пока» долго звенело у нее в ушах. Ей стало страшно, что она впуталась в опасную историю, но взгляд Седого однозначно говорил о том, что у нее нет выбора. Этот мужчина не станет церемониться. Едва озвученная угроза мобилизовала все ее инстинкты самозащиты. Майя поняла, что очередного испытания не избежать. Едва пережила одно - так на тебе!
        Особой радости от происходящего Майя не испытывала, но предвкушение благополучной, яркой жизни помогало ей не паниковать и отбрасывать моральный аспект происходящего. Очередная работа, за которую ей очень хорошо заплатят. Только и всего. И слава богу, что этот мужчина обратился к ней. Ему было из кого выбирать. Хотя все относительно. Персонал клиники - еще те стервы. У них в глазах подобострастие, на языке мед, а за глаза так и брызжут ядом. Они ненавидят каждого, кто может позволить себе лечение в их клинике. А вот Майе никогда не было дела до чужого благополучия. Сколько себя помнила, ее эта тема не занимала. У нее был свой критерий счастья. Она считала себя счастливой: рядом с ней был ее любимый мужчина, мужчина ее жизни. Она готовилась посвятить ему свою жизнь, растить его детей, делить с ним горести и радости. Это наполняло ее жизнь смыслом, и в ней не оставалось места для обсуждения чужих удач и неудач.
        Теперь все изменилось. Она пополнила огромную армию неудачниц. Это автоматически разрешало ей проявлять не самые лучшие душевные качества. Майя самой себе выписала разрешение на жестокость, бессердечность и цинизм по отношению к неблагодарному мужскому племени. Так ей легче выстоять. Седой неспроста остановил свой выбор на ней. Он просчитал ее. Он тонко чувствует ее состояние и уверен, что лучшей кандидатуры ему не найти. Иногда Майе кажется, что он знает о ней то, чего она и сама пока в себе не подозревает.
        Они нужны друг другу. Он обещал держать руку на пульсе и просил не обращаться к нему по имени-отчеству, особенно в телефонных разговорах. Конспирация придавала происходящему элемент романтики. Казалось, это забавная игра, в которой все понарошку. И выйти из нее можно в любой момент по собственному желанию. Но в следующий миг Майю приводила в чувство холодная волна реальности. Все происходит на самом деле! Она добровольно, без принуждения согласилась быть оружием с дистанционным управлением.
        - Вы должны убить его своей любовью, - глядя на нее безумными глазами, произнес Седой. Ужас на ее лице позабавил его. - Или он должен умереть от любви к вам. Как вам больше нравится? С какой формулировкой ваша совесть будет чиста?
        - Совесть? - Ей нечего ответить. Меньше всего Майя думала о своей совести, но в любом случае смерть, причиной которой она должна стать, казалась невозможной. Этот человек преувеличивает. Он просто за что-то люто ненавидит Некрасова. Смерть - это аллегория. На самом деле для Седого просто важно хорошенько встряхнуть зарвавшегося партнера. Они ведь партнеры?
        - Я не шучу, милая. В этом плане есть только одно первое место.
        - Господи! - Она всплеснула руками. - Вы, мужчины, можете прожить без войны?
        - Это не война. Это запоздалое торжество справедливости.
        Тогда Майя поняла, что должна быть готова к крайним обстоятельствам. Что ж, пусть. Это ее выбор. К тому же никто не предложил ей ничего другого, и сама она ни до чего интересного не додумалась. Ее серое существование брошенной женщины, наконец, окрасилось в смазанные полутона. Ничего! Это только начало. Она все делает правильно. Жизнь сейчас такая волчья. Каждый выживает как может. Если природа наградила ее красотой, почему не воспользоваться этим в корыстных целях?
        Предстоит игра в кошки-мышки с весьма привлекательным мужчиной. Прекрасно! Вот оно - лучшее приложение сил. Ей предстоит сыграть свою роль, чтобы все выглядело естественно. От этого зависит успех предприятия. К тому же в амплуа роковой женщины она нравится себе все больше. На встрече со своим «наставником» в определенные моменты она особенно отчетливо ощущала себя этакой разрушительницей, коварной и бездушной.
        Сердце ее билось ровно. С некоторых пор оно словно перестало принадлежать ей. Оно существовало отдельно, отзываясь на происходящее по собственному усмотрению. Майя чувствовала его ровный, размеренный ритм. Удивительно. Оказывается, она умеет быть на редкость спокойной в экстремальных ситуациях. А мужчина вглядывался в ее лицо и все говорил, говорил:
        - Я сам буду выходить на связь по необходимости. Только, пожалуйста, никаких имен, - он повторил это неоднократно.
        - Разумеется.
        Майя недоуменно повела плечами: неужели не понятно, что такие вещи не стоит говорить дважды? Майе было легко выполнить его просьбу, к тому же ей самой больше нравилось называть его Седым. Иногда она видела в нем своего спасителя, иногда - свой крест. Все по настроению, по осознанию тяжести предстоящего. Нет, она не будет обременять себя мрачными мыслями о гнусности роли, на которую согласилась. Она слишком зла на мужчин, чтобы проявлять милосердие. Нарушив покой одного представителя этих существ, не способных на верность, явно не совершит ничего преступного. Лишь заставит его страдать в надежде, что это страдание в какой-то степени скомпенсирует ее мучения.
        Седой знает, что говорит. Он все просчитал, все продумал. Наверняка многого недоговаривает, но Майя не претендует на стопроцентное владение информацией. Она вовремя решила, что так лучше - не знать всего. Пусть у него голова болит о деталях, о возможных сложностях, о непредвиденных ситуациях. У него свои счеты с миром. Он явно настроен поквитаться. Внешне Седой не выглядит обиженным судьбой, но что-то гложет его. Что-то, о чем он предпочитает умолчать, а она не расспрашивает. Просто этот не может свободно говорить о том, что его тревожит. Пока сказано самое необходимое, чтобы начать игру. Это емкое, нестабильное, воздушное «пока», а что будет потом - покажет время.
        Красивый статный мужчина, возраста ее отца, которого ей послала сама судьба. Он не ошибся, выбрав ее орудием возмездия. У нее была тропинка, по которой можно было осторожно ступать, двигаясь дальше, а он показал ей широкую, асфальтированную дорогу, по которой она помчится на самом шикарном автомобиле. Мысль об этом разошлась по телу приятным теплом. Все будет, обязательно будет. Нужно только на время стать другой. Какой? Той, которая разрушит устоявшийся мир молодого успешного бизнесмена с красивой фамилией Некрасов. И на роскошных обломках зародится ее безбедное, счастливое будущее.
        - Удачи вам. - Седой протянул руку. Майя молча ее пожала. Приятное сухое тепло его ладони отозвалось в ней бесконтрольной дрожью. Словно в унисон ее ощущениям. Мужчина улыбнулся. - Не нужно так переживать. Важность всегда все портит. Мы будем просто действовать, будучи готовыми к поражению.
        - К поражению?
        - Да. Но тогда оно нам точно не будет грозить.
        - Странная стратегия, - растерялась Майя.
        - Выигрышная. Начинайте и ничего не бойтесь. Все будет легче, чем вы думаете.
        Майе удалось избавиться от напряжения. Седой сумел внушить ей уверенность, а здоровая доля авантюризма делала происходящее похожим на шоу. Что-то нереальное, но и не совсем заоблачное. Кажется, Майя сумела очаровать Некрасова без особых усилий.
        - Ну, что, Андрон Егорович? - Она улыбнулась широкой, располагающей улыбкой, не ответить на которую невозможно, и Некрасов несмело улыбнулся тоже. Кажется, она ему понравилась. Да что там - кажется! Она уверена, что не ошиблась. В его взгляде восторг. Нужно действовать непринужденно, легко, играючи. - Как вы себя чувствуете?
        - Хорошо. Только… не люблю я все эти уколы.
        - А кто их любит? Скажите себе, что это нужно, и всё.
        - Я так и делаю, Майя Вла… Майя.
        - Не переживайте. Насколько мне известно, у вас ничего серьезного. Обычное профилактическое обследование.
        - Наверное, здесь в основном люди, серьезно болеющие, а я как будто увиливаю от работы.
        - Ну, что вы! - опять улыбнулась Майя. - Если бы вы знали, сколько у нас пациентов, обожающих процесс лечения! Некоторые сами себе назначают время обследования. Для них это - ритуал, показатель того, что они о себе заботятся. Некоторым витаминчики проколем, и всё. Здоровы ведь, а хотят масштабности. Разные люди. А вы явно не похожи на того, кто хочет устроить себе отдых в больничной палате.
        - Есть лишь одно обстоятельство, которое меня сейчас радует. - Некрасов перевел дыхание. - То, что мне придется общаться именно с вами.
        - Значит, будем встречаться каждый день в это же время. - Никак не комментируя услышанное, Майя продолжала улыбаться.
        Ей было нелегко скрывать радость: он попался! У нее все получится. Этот денежный мешок упадет к ее ногам гораздо быстрее, чем она представляла. Мальчишка! Он ничего не видел в своей жизни, утопая в деловых бумагах, деловых встречах, переговорах с партнерами. Довольствуется обществом девицы, отношения с которой давно вошли в стадию тупика. Оба по инерции продолжают делать вид, что все в порядке. Наверняка Андрону уже не хочется домой. То ли еще будет!
        - У меня незавидное положение. Вы воспринимаете меня исключительно как пациента.
        - Это моя работа. - Майя сделала вид, что не замечает его волнения. - Доверьтесь нам.
        - Вам? Готов.
        - Вот и славно.
        - Только вы должны знать, что я здоров!
        Вот он уже оправдывается. Седой прав. Некрасов не выносит состояния болезни. Бедный юноша, как же ему должно быть неуютно в этой палате! Каких усилий стоит делать вид, что все в порядке. Однако в данном случае его больше беспокоит ее реакция на сказанное. Ему хочется избавиться от образа пациента. Он спешит ступить на едва обозначившуюся территорию зарождающихся отношений. Зарождающихся, как он наивно полагает, исключительно по его инициативе.
        - Разумеется, Андрон. Вы молоды и здоровы.
        - Спасибо, что вы это понимаете. Последнее время все взяли моду твердить, что я нуждаюсь в отдыхе, лечении. И непонятно, в чем больше.
        - Заботиться о себе важно. Заботиться с юных лет. Молодость - это не страховка от болезней.
        - Не уговаривайте меня, - засмеялся Андрон. - Я ведь уже здесь.
        - В любом случае очень скоро вы забудете обо всем, что вас беспокоило.
        - Все? - Некрасов покачал головой.
        - Что такое?
        - Невозможно забыть все, что беспокоит. - Глядя поверх головы Майи, он добавил: - Невозможно…
        - Все так сложно? По-моему, вы из тех, у кого все получается. Разве не так?
        Он посмотрел на нее со снисходительной улыбкой. Эта женщина не представляет, сколько у него забот, как загружен его рабочий день. Он не жалуется. Он давно хотел попробовать себя в бизнесе. Досаждал отцу с вопросами, просьбами, напрашивался к нему на работу. Егор Васильевич относился к его интересу с пониманием и целенаправленно вводил его в мир бизнеса.
        Теперь нет рядом надежного плеча отца, заботливых рук матери. Твердость духа сослужила Андрону добрую службу. Поддержка Маши и советы Маркова - это все вторично. Главное, что он смог сам себе сказать банальную фразу: «Жизнь продолжается!» А в этой жизни главным стал бизнес и сознание того, что свою работу он обязан выполнять на «отлично».
        Он не имеет права на ошибку. Но сколько еще выдержит в таком напряжении? Здесь не помогут ни капельницы, ни уколы. Ему просто нужно отдохнуть. Так, как это делают рядовые граждане. Они работают, откладывая копейку к копейке на долгожданную поездку к морю. Едут в надежде оздоровить детей, сменить обстановку. А он? Ему не нужно ни в чем себе отказывать, чтобы отдохнуть на самом лучшем курорте. Андрон может позволить себе экзотику, экстрим, летом вернуться в зиму и покататься на горных лыжах, а зимой полететь на Канары или Таити. Только каждый раз ему кажется, что он не имеет права оставлять фирму без контроля. Если поддается на уговоры Маши и во время долгожданного отдыха нервничает, не может расслабиться. Возвращаясь, с удовольствием окунается в работу.
        И все же он снова поддался на уговоры Леонида Игнатьевича и Маши. Если бы не они, Андрон продолжал бы жить в привычном ритме. К тому же гораздо больше участившихся головных болей его беспокоит эта женщина. Вернее, не она сама, а его реакция на ее необыкновенную красоту. Еще вчера он не знал о ее существовании. Как он мог так долго жить без нее и даже чувствовать себя счастливым? Самообман, в который Андрон заставил себя поверить. Еще вчера у него была Маша, а сейчас он мечтает о том, чтобы вернуться в пустой дом. Боже правый, что же делать? Как быть с сердцем, которое выпрыгивает из груди?
        Некрасов разволновался. В присутствии этой женщины он перестает быть самим собой. Становится беззащитным, как младенец. Нужно взять себя в руки. Он не должен поддаваться на чары этой черноглазой красотки. Она наверняка привыкла к мужскому вниманию. Пусть, ему-то какое до этого дело? У него Маша, своя жизнь и планы, в которых нет места этой самоуверенной особе.
        От пронизывающего взгляда Майи его бросало в жар. Эти глаза прожигали его насквозь. Некрасов не узнавал себя. Хотелось до боли ущипнуть руку и проснуться. Открыть глаза, увидеть улыбающуюся Машу и всё на своих местах. Но теперь рядом была эта женщина. Она проникала в него против его воли. Андрон закрыл глаза. Врешь, парень! Ты хочешь этого. Хочешь? Значит, получишь. Только прежде чем создать новое, придется разрушить старое. Но будет больно.
        Он никогда не считал себя влюбчивым. Ему это не было нужно. В сумасшедшем ритме его насыщенной жизни было место только для одной женщины. Женщины, которую он выбрал сам. Она напоминала ему маму, а значит, только поэтому была лучше остальных. Маша понравилась Андрону с первого взгляда. Она отличалась от всех внутренней собранностью, взрослостью. К тому же не пыталась обратить на себя его внимание. Все получилось естественно, само собой. Некрасов решил, что Маша сильный человек, которому не хватает немного везения. И подумал, что в его силах помочь ей взять от жизни все, чего она достойна.
        Единственное, чего он не учел, - полного неприятия его выбора родителями. Андрон не сразу понял, что они не изменят своего отношения. Маша - девушка не их круга. Оказывается, для них это было очень важно. И отец, и мама проявили солидарность, впрочем, как всегда. Они не хотели даже знакомиться с Машей.
        - Знакомство с родителями - важный шаг. В приличных семьях он означает, что выбор ими одобрен. В данном случае это совершенно неприемлемо, сынок. - Мама как обычно четко озвучила точку зрения обоих.
        Это был первый случай, когда ему захотелось наплевать на правила. Еще лучше - изменить их, но как? Противоречить родителям Андрон не привык. Его угнетало такое положение вещей. Сердце его рвалось к Маше, а разум твердил, что нужно во что бы то ни стало сохранить дружеские, доверительные отношения с родителями. Наверное, поэтому, несмотря на то, что прошло столько лет после их трагической гибели, Андрон не может решиться на последний шаг. Фактически он уже пошел против их воли, приведя Машу в дом, назвав ее хозяйкой. Ему казалось, что до поры до времени этого достаточно.
        Однако время шло, а ему не хотелось ничего менять. Маша, сначала воспринявшая происходящее с пониманием, теперь стала дуться. Периодически он слышит обвинения в свой адрес. Мол, она ему никто. Глупо. Они вместе столько лет. Неужели он должен опускаться до оправданий? В чем? Некрасов считал, что поступил по-мужски. Он привел в дом любимую женщину. Если она хочет остаться, то не должна давить на него.
        Он знает, что она любит его всем сердцем. Его белокурый ангел, такой беззащитный, нежный. В какой-то момент Андрон понял, что ему нравится ее полная зависимость от него, повелителя ее души и тела. Она предана ему. Ему хочется верить, что Машино чувство не вызвано страхом потерять то, обладательницей чего она так неожиданно стала. Андрона согревает мысль, что эта женщина видит в нем своего бога. Это возвышает его в собственных глазах.
        У него есть все основания гордиться собой. Кто знает, как бы сложилась жизнь Маши, если бы они не встретились? Чего она смогла бы добиться? Вечно усталая, потерявшая ощущение радости, озабоченная нехваткой средств к существованию. До чего могла бы дойти потерявшая веру в будущее молодая женщина? А теперь все ее желания исполняются со сказочной скоростью. Ей нужно только озвучить их. Поэтому он может считать себя спасителем. Правда, когда Андрон начинал ухаживать за Машей, он не думал об этом. Просто влюбился сразу и, как ему казалось, навсегда.
        - Ты сразу почувствуешь, что это она, сынок. - Один из запомнившихся откровенных разговоров с отцом о выборе спутницы. - Вот у меня с мамой было именно так. Я увидел ее, пара фраз - и всё. Я понял, что это моя женщина. Правда, прошло какое-то время, прежде чем мы решили пожениться. Обстоятельства…
        - Ты никогда не пожалел о своем выборе? - Взаимопонимание между родителями всегда восхищало Андрона, но порой все выглядело слишком идеально. - Что ты молчишь? Были сомнения?
        - Никогда.
        - Я тебе не верю. - Андрону хотелось подразнить отца.
        - Андрюша, ты что? - Карие глаза пронзали Андрона.
        - Ничего. А она никогда не жалела?
        - Мама? - Егор Васильевич растерялся.
        - Мама, мама.
        - Об этом нужно спросить у нее.
        - Не стоит. Я уже услышал все, что нужно.
        - У нее есть два любимых мужчины: я и ты, сынок. - Некрасов не мог уловить настроение сына.
        - Материнские чувства и любовь к мужу? Я ведь не об этом.
        - Чтобы закончить этот разговор, скажу, что мы с мамой - идеальная пара. Знаешь почему? За всю жизнь мы не сделали ни единой попытки что-либо изменить друг в друге. Не потому, что нас все устраивало, а потому, что мы умели идти на компромиссы.
        - Компромиссы и идеальная пара? Я что-то не пойму тебя.
        - У меня создается впечатление, что ты хочешь нас в чем-то уличить. С чего бы это?
        - Ты обиделся?
        - Пока нет. Что с тобой, Андрюша?
        - Просто идеальная картина получается, а я в это слабо верю. - Ему были нужны доказательства из уст отца. - В жизни все иначе, а у вас как в дамском романе.
        - Беспочвенные обвинения. Мы не давали повода. Тебя кто-то неверно информирует. - В голосе отца слышалось плохо скрываемое раздражение.
        - Я просто хотел разобраться…
        - В чем же?
        - Я тоже хочу строить такие отношения, как у вас. Мне кажется, я нашел ту, с которой смогу так же, как и ты, уверенно идти по жизни.
        - Ты снова о той девушке из магазина?
        - Ее зовут Маша.
        - Я помню, - улыбнулся отец. - Ты решил сравнить ее с мамой?
        - Да.
        - Я считал, что мой сын умнее.
        - Я умный, па, очень умный и очень способный. Если рядом со мной будет преданная женщина, это половина успеха.
        - Ты еще ребенок в вопросах любви. Тебя так легко обмануть. - Егор Васильевич покачал головой. - Она ведь знает, кто ты, из какой семьи?
        - При чем здесь это?
        - Ты для нее - пропуск в рай.
        - Папа, ты ведь не всегда был таким, как сейчас. Ты был студентом, рядовым инженером. Не было никаких намеков на то, что в будущем у тебя будет свое дело, доходный бизнес, благополучие.
        - Да, да. Именно так. Поэтому я не сомневался в искренности чувств девушки по имени Настя. Она вместе со мной прошла этот путь.
        - Будь ты чуть богаче, чуть успешнее - ты искал бы вторую половину не в этих широтах? Тогда у тебя была бы другая спутница? И о ней ты говорил бы то же самое? Говорил бы. Просто потому, что это помогает выстроить красивый образ. Я прав? - Андрон прищурился. От ответа на этот вопрос зависело его будущее. Ему был нужен честный ответ.
        - Егорович, ты передергиваешь!
        - Я обидел тебя?
        - Чтобы поставить точку, я скажу. Давай договоримся, что ты больше никогда не вернешься к этой теме. Наши с мамой отношения больше не будут вызывать у тебя недоверия, хорошо?
        - Я не об этом. Ты не понимаешь?
        - Я бы никогда не достиг всего, если бы со мной была другая женщина, - глядя куда-то поверх головы сына, ответил Некрасов-старший. - Мы давно стали одним целым. Ни с кем другим у меня ничего подобного не получилось бы. Кстати, не представляю, если бы в моей жизни не было тебя. Я горжусь тобой и благодарен Насте за такого сына.
        Вот так и Андрон до сих пор не представлял рядом с собой другой женщины, кроме Маши. Он находился в полной уверенности, что они - идеальная пара. Ему казалось, что они счастливы. Это нельзя описать словами. Просто каждый день проходит так, что создается впечатление гармонии со всем миром. Необыкновенное ощущение.
        - Знаешь, Андрон, а ведь мы с тобой - одно целое. Нет отдельно меня, отдельно тебя. Есть только мы.
        В один из вечеров Маша была настроена на философский лад. Обычно она тонко чувствовала его настроение и умела говорить нужные слова в нужное время. Но в тот день ее настроение шло в противовес его эмоциональной опустошенности. Андрон рассорился с Марковым и был огорчен из-за этого. К тому же он просто устал, ему не хотелось продолжать разговор.
        - Это как понимать? - Его голова занята мыслями об очередном контракте, а тут Маша со своей теорией слияния. Он реагировал автоматически, не особенно вдумываясь в смысл сказанного. Не надеялся услышать что-то новое. Последнее время Маша повторялась.
        - Я слушала выступление психолога. После нескольких лет совместного проживания муж и жена как бы становятся одним целым. Две половинки сливаются в одно прочное целое. Общие болезни, одинаковые интересы.
        - Общие интересы? У мужчины и женщины? Как забавно! Допустим. Насчет болезней поподробнее, пожалуйста. К чему ты начала этот дурацкий разговор? Еще один способ вернуться к вопросу о сдаче спермы? - Он не думал скрывать раздражения, а Маша не на шутку обиделась. Вышла из комнаты с дрожащими губами и повлажневшими глазами. Ну вот! Некрасов не выносит женских слез. Он вскочил и бросился вдогонку. Маша взлетела по ступенькам, так что только у самого входа в спальню он успел схватить ее за локоть. - Эй, эй! Мы так не договаривались.
        - Извини, что отвлекла тебя.
        - Да ты что, взбесилась, что ли? Одуванчики так себя не ведут. - Некрасов попытался обратить все в шутку. Он устал после напряженного рабочего дня и не был настроен на вечернюю ссору.
        - А я не молчаливое растение. Я - женщина, Андрон! Если ты еще помнишь об этом.
        - Манюня, перестань.
        - Перестала. - Маша резко высвободила руку, которую Андрон продолжал автоматически сжимать. - А по поводу болезней - вот послушай. Если муж встречается на стороне, он передает жене болезни своей любовницы. Представляешь, какой винегрет получается?
        - Слушай, какая муха тебя укусила?
        - Меня укусил бычий цепень! - прошипела Маша и скрылась за дверью спальни. При этом так громыхнула ею, что Некрасов невольно присел.
        - Глупо! Глупо примерять все эти бредни к нам. Вокруг столько развелось прорицателей, психологов. Неужели ты воспринимаешь их всерьез? - выбросив руку в сторону закрытой двери, крикнул Андрон.
        - Мне простительно. Я ведь дура набитая! - прокричала Маша из-за двери.
        - Ты сама это сказала!..
        Диалог на повышенных тонах через закрытую дверь отобрал остатки сил. Как все это некстати. Неделя выдалась напряженной. Он перессорился со всеми, а теперь и Машка в их числе. Андрон не мог понять, что происходит. Конфликты следовали один за другим. К тому же приходилось то и дело вступать в споры с Марковым. Уже не первый раз у них разногласия. Так они еще не ссорились никогда. Некрасов ясно дал понять, что последнее слово всегда было и будет за ним. Оказывается, он должен это доказывать. За кого его принимает Леонид Игнатьевич? Мысль промелькнула и обожгла.
        Андрон устало вздохнул. Ему нужно разобраться: то ли он плохо объясняет, то ли его не хотят услышать. Кто поддерживает его по-настоящему бескорыстно? Вот что занимало его в этот вечер. Впервые Некрасов засомневался: Леонид Игнатьевич может оказаться оборотнем. На словах одно, а в мыслях - иное. Понять его в последнее время непросто. Он постоянно говорит о том, что никому нельзя доверять и только себя выставляет преданным и честным. Кстати, Марков советует ему не доверять Маше на все сто.
        - Эти женщины… Они любого сведут с ума. - Его красивые черные брови взлетают вверх.
        Сочетание черных бровей и абсолютно седых волос делало внешность Маркова колоритной. Андрон любовался им, завидуя его умению держаться, не бояться возраста. Завидовал по-хорошему, без зла. Только в глазах Маркова все чаще мелькал холод, от которого Некрасову становилось не по себе. Дядя Леня тоже может быть жестким, несговорчивым, желчным. Это прорывалось в коротких фразах, резких взглядах-молниях, пронизывающих насквозь. При этом он так часто говорит, что считает Андрона своим сыном. Кого он пытается в этом убедить? Не себя ли?
        Дурацкий день. Он с самого начала не задался. С Марковым поцапался, и под конец -
«сюрприз» в виде ссоры с Машей. Он не должен был цинично говорить о том, что для нее крайне важно. Все-таки он - мужчина. Ему нужно быть сдержаннее. Некрасов решил первым пойти на примирение. Напряженная атмосфера в доме требует разумного мужского подхода. Что с женщины возьмешь - сплошные эмоции. Они мешают рационально мыслить.
        Андрон взялся за дверную ручку, но заходить не стал. Представил, что ему придется извиняться за то, в чем он, собственно, не чувствовал себя виноватым. Ему расхотелось выяснять отношения, снова что-то доказывать. К тому же он не уверен, что ему так уж хочется ощущать себя одним целым с Машей. Раньше - может быть. Но все течет, все меняется. И Маша изменилась. Он хочет, чтобы она стала такой, какой он ее встретил. Говорить с ней об этом бесполезно. Она не слышит того, что ей не нравится. И пожалуй, в этом похожа на него самого. Андрон усмехнулся: с кем поведешься… Могла бы перенять что-нибудь более полезное. Он медленно разжал пальцы. Еще мгновение смотрел на ручку двери, как будто ждал, что ее повернут изнутри. Не дождался. Маша затаилась за дверью, и Некрасов поспешил спуститься с гостиную. Впервые ему было так неуютно в собственном доме.
        Чашка остывшего кофе не взбодрила его. Тишина тяготила. Теперь Машка будет дуться. Все-таки придется извиняться, иначе вырисовывается перспектива провести ночь в одиночестве, а завтрашний день начать с ее укоризненных взглядов и опухших глаз. Ему хватает экстремальных ситуаций на работе. Маша - ранимый ребенок, а он не сумел сдержаться. В конце концов, это ее способ подачи информации. А что он хотел от нее услышать? Биржевые новости?
        К тому же последнее время Машка ревнует его. Раньше это проявлялось не так явно. Поначалу Некрасова забавляли беспочвенные претензии Маши. Он уговаривал себя, что на самом деле она играет, своеобразно вносит перчинку в их устоявшиеся отношения, периодически капризничает. Андрон не обращал внимания на ее выпады, пока они были безобидными. Но Маша «совершенствуется». Ему все труднее сводить к шутке ее вспышки ревности. Наверняка и сегодня повод для ссоры пустяковый, а причина в том, что его Одуванчик стал невозможно подозрительным.
        Андрон решил, что в любом случае нужно как можно скорее помириться. Есть вариант - подарок. Любая обида может быть залечена при помощи сюрприза. Желательно дорогого. Но реакция Маши бывает непредсказуемой. Он давно не видит в ее глазах восторга. Дарит ей роскошную, красивую вещь, ожидая бурного проявления благодарности, а Маша ведет себя сдержанно. Вежливая улыбка и быстрый поцелуй - вот что он получил в последний раз. А был уверен, что его подарок затмит все воспоминания о ссоре. Не вышло. Пойми после этого женщин.
        Все выпады Маши шиты белыми нитками. Она сама себя загоняет в тупик. Ревность и отсутствие детей. Как странно. Вот у него нет комплекса неполноценности из-за того, что в свои двадцать шесть он все еще не стал отцом. Куда спешить? Продолжение рода? Андрон не чувствует себя ущемленным оттого, что пока никто не называет его папой. А Маша нервничает, плачет, переживает.
        Странно, что она никак не может найти себя. Кажется, он предоставляет ей свободу выбора. Может быть, все дело в том, что она не знает, что делать с этой свободой? Раньше тяжело работала, а когда ей стало не о чем беспокоиться, посчитала себя несчастной.
        Ее слезы угнетают его. Она не должна вести себя так. Иначе он решит, что обманулся. Маша боится потерять то, что получила в этой новой, роскошной жизни? Предупреждали его родители. Со стороны ведь всегда виднее.
        - Это гормоны, сынок, - прокомментировал отец. - Она все хорошо рассчитала, твоя Маша.
        - Это самообман, - вторила ему мама.
        Андрон не помнил случая, чтобы родители спорили. Кажется, у них обо всем было одно общее мнение. Вот уж действительно: с годами они превратились в единое целое, и это целое никогда не вступало в конфликт с создавшими его половинками. В данном случае родители в очередной раз проявили единодушие. Даже не пытались скрыть, что Маша им не нравится. Их огорчил выбор сына, а более всего - упрямство, с каким тот доказывал, что они ошибаются.
        Тогда, шесть лет назад, они твердили, что Маша - это только этап. Первые иллюзии, буйство гормонов, выброс энергии. Все, как полагается. Некрасовы-старшие не переживали. Они были уверены в силе своего влияния на Андрона. Им казалось легче легкого внушить ему, что Маша - первая ступень лестницы познания женской сути. Они ошиблись. Андрон был настроен решительно. Их трагическая смерть не дала разгореться настоящему конфликту. Кто знает, чем бы закончилось противостояние? Смог бы Анд-рон до конца отстаивать свое право на счастье с Машей? Наверняка он сражался бы за свою любовь.
        Теперь же Некрасов точно знал, что искренняя любовь Маши - залог его успеха. Она - его тыл, его опора, хрупкая лишь внешне. Однажды Маша прямо сказала:
        - Пока ты меня любишь, удача не изменит тебе.
        - Ты что, Машуня? - Ему не понравились ее слова. - Ты не преувеличиваешь?
        - «Глаза не увидят того, что видит сердце…»
        - Зачем цитаты? Своими словами можно?
        - Тебе так трудно угодить.
        - Угодить? Зачем ты угождаешь?
        Вот оно! Он нашел то, что ему не нравится в Маше в последнее время: угодливость. Желание сделать все как надо вытесняет любовь. А как надо? Кто устанавливает критерии? В расчет берется только его «хочу». К чему они придут? Ан-дрон испугался. Он вдруг понял, что это не навсегда. Ведь до сих пор он считал, что в его жизни уже все сложилось. Он убил двух зайцев: ублажил свое сердце и мужское самолюбие. Кроме всего прочего, Андрон возомнил себя творцом Машиной судьбы. Он изменил размеренное серое течение ее жизни, подарил ей сказку. Она ему - любовь, преданность. Только в последнее время ее любовь превращается в угодничество.
        Задумавшись, Некрасов не заметил, как вошла Маша. Андрон вздрогнул от неожиданности. Она присела у его ног.
        - Давай мириться. Прости меня.
        - И ты меня прости. - Он осторожно коснулся ее волос.
        - Наверное, мы что-то делаем не так.
        - Не будем усложнять, и все утрясется, - улыбнулся Некрасов.
        - Ты не хочешь иметь детей со мной или принципиально не хочешь становиться отцом? - Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Андрон не ожидал, что она снова заговорит об этом. Заговорит в первые же минуты примирения. - Посмотри мне в глаза и ответь.
        - Понимаешь, когда появляются дети, они меняют в жизни все. А я пока не готов к таким масштабным изменениям. Всему свое время, милая.
        - Ты считаешь, что я тороплю события? - Грустная ирония вогнала Некрасова в краску. Ему стало стыдно, что он заставляет ее страдать.
        - Сейчас я ничего не могу тебе ответить.
        - Я люблю тебя, Андрон. - Признание прозвучало обреченно. Маша поднялась. - Люблю всем сердцем. Оно разрывается, когда ты не хочешь понять меня.
        В ответ он молча обнял ее.
        - Молчишь? Тебе нечего мне сказать? Ну конечно, кто я?
        Она снова об этом. Не о детях, так о штампе в паспорте. Маша мечтает стать мадам Некрасовой, чтобы, представляя ее друзьям, знакомым и деловым партнерам, он говорил:
        - Познакомьтесь, это моя жена…
        Его забавляло, что, будучи такой современной, она оставалась консервативной в вопросе о браке и семье. Ее угнетало положение гражданской жены. Не находя смелости высказать это прямо, Маша все чаще выливала на Андрона обжигающие ушаты ревности. Он подтрунивал над этими регулярными, но в основном безобидными приступами. Он был чист. Ему не в чем было оправдываться. Было… страшное слово. В нем - невозможность возвратить, исправить. И словно в унисон его мыслям Маша высвободилась из его объятий.
        - У нас уже никогда не будет все хорошо, так хорошо, как раньше, - тихо проговорила она. - Мы просто все еще вместе. Вместе, несмотря ни на что.
        - Маш, ты сгущаешь краски.
        - Я чувствую, как мы отдаляемся друг от друга.
        - Я с тобой. - Ему не понравилось ее настроение. Так не мирятся. Зачем она все портит?
        - И я с тобой… Пока ты этого хочешь.
        Сегодня тот Некрасов, которого все знают, перестал существовать. Этому новому была нужна Майя. Майя - имя, ставшее музыкой. Как быстро! Прелести черноглазой медсестры пленили его. Неужели это происходит с ним? Быть не может! Все рушится! Он уснул под капельницей, и ему снится вся эта сердечная передряга? Нет, все наяву. А возмутительнице спокойствия на это совершенно наплевать? Еще бы. Ведет себя сдержанно, подчеркнуто вежливо. Ну, просто как он сам, когда хочет избавиться от очередной навязчивой дамочки.
        Лишь однажды ему показалось, что в ее глазах мелькнула заинтересованность. Он ошибся. Его персона не вызывает у нее никаких эмоций. Откуда им взяться? Хорош красавец. Согнул руку в локотке и лежит как колода. Наверняка вид у него глупейший. И в голове - подозрительная пустота. Некрасов запаниковал. Он чувствовал себя ужасно. Ему не хотелось, чтобы его ощущения прорвались наружу. Чего доброго Майя решит, что он - невротик, которого вывела из себя процедура. С какой насмешкой она поглядывает на него. Провалиться бы сквозь землю!
        Андрон заерзал на кровати. Майя кажется ему образцом совершенства. Невозможно оторвать взгляда. Она словно позволяет ему любоваться собой. Играет с ним или на самом деле настолько равнодушна к мужскому вниманию? К тому же у нее наверняка есть если не муж, то богатый покровитель, который с удовольствием выполняет все ее капризы, балует, холит. А взамен она милостиво разрешает ему быть рядом, делить с ней постель. От этой мысли по телу Некрасова разлился жар. Он только представил, как эта роскошная женщина занимается любовью, и почувствовал ускоренное сердцебиение. И все-таки что-то подсказывало Андрону, что Майя Владимировна, разрешившая ему обращаться к себе без отчества, пребывает в ожидании новой любви.
        Некрасов бросил быстрый взгляд на ее руки. Обручального кольца нет, хотя женщины чаще предпочитают носить его и требовать того же от своей второй половины. Можно надеяться, что Майя свободна. В любом случае она из тех, кто влюбляется страстно. Это написано на ее лице. Женщина с таким чувственным ртом, такими глазами способна лишь на всепоглощающее чувство. Ее движения полны грации. Андрон любовался Майей. Ничего! Он не будет форсировать события, чтобы не выглядеть нелепо. Придется унять восторг и приготовиться к осаде. Ему предстоит очаровать женщину избалованную, опытную. Майя старше его. У нее наверняка были приключения, затмить которые будет непросто. Ей есть с чем сравнивать. Это сравнение должно быть только в его пользу. Иначе все обречено. Ему предстоит большая работа, но это только раззадоривало Андрона. Некрасов глубоко вздохнул.
        - Что с вами? - Оказывается, все это время она наблюдала за ним. Некрасов вспыхнул, но предпочел не отвечать. Он и сам не понимает, что с ним происходит. - Вы очень напряжены. Не нужно. Все будет хорошо…
        Она произнесла это с улыбкой, но Андрону не хотелось реагировать. Он разозлился на самого себя за то, что не мог сдержать эмоций. Он снова мечтал об одиночестве, когда никто не следит за выражением его лица. Это у него с детства - умение мгновенно раскиснуть, а потом мужественно преодолевать последствия собственной слабости. Порой ему нелегко выглядеть сильным. Не быть, а хотя бы выглядеть. Только мама знала, что ее сын - ранимый, сомневающийся в себе человек. Она умела поддержать его. Андрон закрыл глаза.
        - Многие, попадая к нам, впадают в беспричинную хандру, - продолжала Майя, регулируя яркость солнечного света при помощи жалюзи. Она не знала, что буквально прочитала мысли пациента. - Мужчины особенно болезненно реагируют на новости о своем здоровье. Порой именно болезнь, борьба с ней становятся показателями силы духа. Мужчины зачастую опускают руки.
        - К чему вы это мне говорите? - спросил Андрон, не открывая глаз. Только руки положил под голову, как-то неестественно вытянулся и замер.
        - Вы напрасно так быстро разогнули руку. Может расплыться синяк.
        - Ничего, переживу.
        Внимание медсестры вдруг стало его раздражать. К тому же ее пренебрежительный отзыв о мужчинах ему не понравился. Эта характеристика, данная вообще, подходила в частности и к нему. Андрон знал за собой грешок: во время болезни он становился особенно уязвимым, капризным. Раньше все это смягчала мама, теперь Маша. Но никто не имеет права указывать на его слабости, тем более насмехаться.
        Кажется, Майя почувствовала перемену в его настроении. И поняла, что ее присутствие вызывает раздражение. Она что-то сделала не так. Майя повернулась и медленно направилась к выходу. В ее походке больше не было легкости.
        Андрон пожалел о своей грубости. Если у него есть какие-то планы на будущее относительно этой женщины, так начинать не стоит.
        - Майя!
        - Да, Андрон Егорович, - с готовностью откликнулась она.
        - Вы снова обращаетесь ко мне так официально.
        - Извините. - Она выглядела расстроенной.
        - Давайте начнем сначала? - улыбнулся Андрон.
        - Еще одну капельницу?
        - О, нет. Капельниц достаточно, - Некрасов засмеялся, а Майя улыбнулась в ответ. Обстановка разрядилась. - Вы правы. Мужчины не любят болеть. Я тоже не люблю. Это у меня с детства. Я - человек действия.
        - В этом нет ничего неестественного. - Она не знала, что еще сказать.
        Повисла напряженная тишина. Оба испытывали неловкость. Майя понимала, что ей нужно уйти. Однако Некрасов снова остановил ее.
        - Майя!
        - Да, Андрон!
        - Я бы хотел попросить вас.
        - Да, пожалуйста.
        - Я хочу пить.
        - Воды? - Она подошла к столу. Хотела открыть бутылку «Миргородской».
        - Нет.
        - Апельсиновый сок подойдет?
        - Вполне.
        Оставшись один, Андрон с облегчением вздохнул. Ему нужна передышка. За считаные минуты он справится с волнением и снова станет прежним Некрасовым. Пока никто не следит за тобой, можно расслабиться. Эта капельница на самом деле не такая уж безобидная процедура, как ему обещал Карцев. И главное, Андрон не почувствовал облегчения, на которое рассчитывал. Наивное желание - мгновенный результат. В жизни так не бывает. Кто как не Андрон, знает это. Ничего, у него есть компенсация. Та, которая стоит некоторых неудобств. Если отношения с Майей начнут развиваться так, как он планирует, можно и потерпеть. А какие у него, собственно, планы?
        Вся его жизнь подчинена жесткому рабочему графику. Пункт «личная жизнь» давно занят Машей, их редкими походами в ресторан, еще более редкими культурными мероприятиями, если таковые не связаны с интересами бизнеса. Презентации, закрытые вечеринки, на которые он приезжает со спутницей. Маша то и дело жалуется, что он уделяет ей мало времени. Что она скажет, если вдруг в его тесном графике появятся мероприятия, на которые он перестанет брать ее с собой? Разумеется, в эти промежутки Андрон надеялся втиснуть свидания с Майей. Пожалуй, тогда ревность Маши будет небезосновательной.
        Долго врать он не сможет. Уже сейчас, представляя свое возвращение домой, Некрасов нервничал. Он чувствовал себя предателем и счастливчиком одновременно. Судьба, как видно, подготовила ему очередное испытание, а он растерялся. Он не имеет права поддаваться эмоциям. Стоп, Андрон Егорович! Ты должен сопротивляться.
        Но чары этой женщины настолько сильны, что противостоять им невозможно. Он хочет, чтобы она была рядом. Хотя пока даже самому себе не объяснил, что это должно означать. Кто знает, к чему приведет такой неосмотрительный шаг. Однако Некрасов намерен сделать его. Рискованно? Пусть. Это и есть настоящая жизнь! Только это и называется свободой… Вот оно, запретное слово. Прозвучало и впитало в себя все очарование пробуждающегося чувства.
        Пребывание в этой светлой палате действовало на Некрасова самым неожиданным образом. Оказывается, устоявшиеся правила, привычные ритуалы не так уж незыблемы. С Некрасовым происходило нечто невероятное. Ему не хватало Майи. Не хватало до спазма в горле! Некрасов сел. Уставился на закрытую дверь. Выходит, любовь с первого взгляда - опасная штука. Она лишает тебя здравого смысла, способности трезво рассуждать. Тебя переполняют необыкновенно острые ощущения, сравнимые с подступающим оргазмом. Вот-вот лавина наслаждения собьет тебя с ног, и ты ждешь этого момента с трепетом. Еще мгновение, и дверь распахнулась.
        - Я задержалась? - В ее руке оранжевое спасение. Во рту сухо. С трудом сглотнув, Андрон закрыл глаза. Тут же открыл и непростительно пристально посмотрел на медсестру. Слишком долгий взгляд, невозможность скрыть разгорающийся внутри пожар. Она не смутилась. - Вижу, задержалась. Держите.
        - Спасибо. - Он вымученно улыбнулся.
        - На здоровье. Выпейте и ложитесь.
        Улыбка делает ее еще красивее. Хотя куда уж красивее! Андрон медленно пил, не сводя глаз с Майи. Смятение чувств делает его уязвимым, слабым. А может, он ошибается? Именно сейчас он силен как никогда. Ему предстоит удивительное приключение. Он еще до конца не верит, что это происходит с ним. Он должен заинтересовать эту женщину. У него получится. Хотя в этой клинике подобная ситуация не приветствуется. Господи, о чем он думает? Кто ему указ? Правила, введенные Карцевым, совершенно ни при чем. Сердцу не прикажешь. Только вот Маша…
        Но Андрон не станет думать о ней сейчас. Как будто ее нет. Она осталась в другой жизни, в той, где они были счастливы. Андрон настроен решительно. Нужно уметь вовремя поставить точку, пока еще есть много теплых воспоминаний о времени, проведенном вместе. Они давно подошли к этой черте. Только инерция и страх обидеть человека, полностью зависящего от него, заставляют его молчать. Он не представляет, как признаться Маше, что в его сердце догорают искры былого чувства. А она? Неужели ничего не замечает? Маша не может не ощущать холодок, вкрадывающийся в их разговоры и недомолвки. Вежливая щадящая форма взаимного обмана.
        Любой обман обречен. Рано или поздно все становится явным. И если упустить момент, то явление правды будет сопровождаться необратимыми разрушениями. Нужно действовать. Пока ступенчато. Чтобы шок был не так силен. Некрасов нахмурился. Как странно. Мир продолжает существовать по своим законам, а Андрон уже не может жить по-старому. И проблема назрела не вчера.
        У него есть все или было все? Жизнь вошла в привычную колею с известным маршрутом. Сердце стучало бесстрастно. Свое открытие Андрон тщательно скрывал. Он не хотел огорчать Машу. Теперь он точно знал, что нуждается в новых ощущениях. Не получилось один раз и на всю жизнь. Что поделаешь? Пройден очередной этап, только и всего. Труднее объяснить это Маше. Им предстоит неприятный разговор. Потом. Это будет потом, а пока Некрасов купался в эмоциях. Палата казалась ему кусочком рая. Пожалуй, это замечательно, что он поддался на уговоры Маркова и Маши. Иначе никогда не разглядел бы такого чуда, как Майя. Прекрасная женщина, в которую он влюбился без памяти. Непередаваемое ощущение окрыляло. Андрону казалось, что только теперь он начинает жить.
        У него никогда не было отношений с женщиной зрелой. Разница в возрасте заинтриговала Некрасова. У Майи наверняка было много любовников. Скорее всего и сейчас она не одинока. Такая женщина не может быть одна. Она - мечта любого мужчины. Теперь и его мечта. Оказывается, так бывает. От этих мыслей Андрону было и светло, и грустно. Чувство нахлынуло на него так внезапно. Он находился в растерянности, но в то же время был полон решимости.
        Тем временем Майя не спешила покидать палату. Андрон продолжал разглядывать ее. Ей за тридцать. Она следит за собой, лишена жеманства и напускного кокетства. Ничего лишнего. А волосы! Андрону никогда не нравились брюнетки. Он находил их внешность грубоватой, лишенной изящества блондинок. Майя оказалась вне всякой конкуренции. Создатель хорошенько потрудился над этим своим творением.
        В глазах Майи страсть. Она умеет дарить и получать удовольствие. Андрон заинтересовал ее. Иначе для чего вся эта возня возле окна, эти взгляды, улыбки? У него есть шанс. Каково это - иметь любовницу много старше тебя? Его опыт в сердечных делах - пшик, и рассказать нечего. Почти нечего. Собственно, серьезные отношения у него были только с Машей. Скоротечные романчики, свидания на одну ночь еще в ту пору, когда Маша не вошла в его жизнь, он в счет не брал.
        Ни к одной из девушек до Маши Андрон не чувствовал ничего серьезного. И был с ними честен. Ему удивительным образом удавалось сохранять хорошие отношения со всеми бывшими пассиями. Андрон умел обаять. Обижаться на него, тем более ненавидеть, мстить ему никому не приходило в голову.
        Некрасов всегда знал, что перерос своих сверстников. Только это его удивительное свойство не касалось сексуального развития. В этом плане в передовиках он не значился. Секс как средство удовлетворения желания на уровне физиологических потребностей. По крайней мере, так было до встречи с Машей. С ее приходом в его жизнь произошло крепкое слияние двух важных понятий: любовь и секс. Долгие годы Андрона все устраивало. То, что происходило с ним сейчас, не укладывалось в рамки здравого смысла. Некрасову хотелось забыть о нем. Желание, которое пробудила в нем Майя, сделало его безрассудным.
        Эта женщина нужна ему. Андрон был уверен, что такое сильное чувство он испытывает впервые. Все только начинается.
        - Давайте померяем давление, - защебетала медсестра, вытаскивая задумавшегося Некрасова из мира фантазий в реальную палату, наполненную приглушенным солнечным светом и ароматом незнакомых духов.
        Андрон повел носом - ему понравился этот запах. Послушно подставив руку, он наблюдал, как медсестра ловко надела манжетку. Прохладные пальчики мгновенно нашли пульс. Ему были неприятны колючие мурашки, забегавшие по его сжатой руке. Пальцы неприятно похолодели. Медсестра сосредоточенно следила за движением стрелки, а Некрасов за выражением лица Майи.
        Наверняка она не замужем. Живет в хорошо обставленной квартире, где и принимает своего любовника. Встречи происходят по взаимной договоренности, быть может, в одни и те же дни недели. Например, по вторникам и пятницам. Почему? Потому что у ее любовника есть семья. Разорвать многолетние отношения, как и отказаться от жарких объятий Майи, бедолаге не представляется возможным. Вот он и мечется между чувством долга и страстью. Некрасов с удовольствием погрузился в придуманный им мир незнакомки. Почему-то в нем он чувствовал себя своим.
        - Сто двадцать на семьдесят. - Майя сняла с его руки манжетку, снова улыбнулась. - Как у космонавта. Немного терпения, и вы забудете о головных болях.
        Еще бы! Он уже обо всем забыл. Даже готов вычеркнуть из своей жизни все, что может помешать приблизиться к этой женщине. Она ему очень нравится, вся, от макушки до кончиков пальцев на ее стройных ножках. Мельком скользнув по ним взглядом, он увидел ярко накрашенные ногти. Алая помада на губах сочетается с цветом ее ногтей. Красивые, овальные, не слишком длинные, они - прекрасное украшение тонких чутких пальцев.
        - Через полчасика можете осторожно подниматься, и на сегодня наша программа исчерпана. Завтра жду вас с это же время. - С лица Майи не сходит улыбка. - А пока, Андрон Егорович, я в соседней палате, если вдруг вы захотите что-то узнать, если я понадоблюсь… Нажмете кнопку вызова.
        - Спасибо, Майя Владимировна. - Увидев, как черные дуги ее исключительно симметричных бровей взметнулись вверх, Некрасов пожал плечами. - Вы ведь тоже ко мне «Егорович»…
        - А как вам удобнее? - Чертики так и плясали в ее смеющихся глазах.
        - Без излишней официальности.
        - Договорились. Разумеется, когда мы тет-а-тет? - С ее лица сошла улыбка, и оно стало похожим на лицо заговорщика, который едва не выдал важную тайну.
        - Разумеется, - согласился Андрон, сдерживая улыбку. - Значит, до завтра, Майя?
        - До завтра, Андрон.
        - Я уже хочу, чтобы «завтра» наступило как можно быстрее.
        Зачем он это сказал? Это не просто оброненная фраза. Не в его правилах бросаться словами. В ответ Некрасов получает загадочную улыбку, легкий румянец окрасил щеки Майи. Интересно, румянец можно симулировать? Ну, примерно так, как женщины порой симулируют оргазм? Некрасов решил, что с румянцем дело обстоит гораздо сложнее.
        Ему хотелось напугать ее, увидеть страх в этих насмешливых глазах. Он не сломил ее дух. Это раздражало более всего. Хотел пожинать плоды ее растерянности, откровенного страха, а вместо этого ловил на себе ее колючие взгляды. Она продолжала быть хозяйкой своей судьбы. Как же нелегко это осознавать! Ничего. Нужно взять себя в руки и продолжать играть. Благо недолго осталось.
        - Я думал, что Егор уже дома. - Она заставила его оправдываться.
        - Егор приедет через час. Я хотела встретить его в аэропорту, но он попросил ждать его дома. - Настасья села в кресло напротив, небрежно забросила ногу за ногу. Слишком глубокий разрез юбки не скрывал ее идеальные ножки бывшей балерины. Она сумела сохранить форму. Она выбрала мужа, который обеспечил ее всем необходимым для этого.
        - А ты какими судьбами здесь? Не мог дождаться завтрашнего дня, чтобы встретиться в офисе? Как всегда неотложные дела?
        - Нет, ничего срочного.
        - Тогда в чем дело, Марков?
        - Я не видел тебя несколько месяцев. Я соскучился.
        - Оставь. Неужели у тебя не осталось ничего человеческого? Как ты можешь смотреть мне в глаза?
        - О чем ты, Настасья? - Он улыбнулся, но через мгновение лицо его стало суровым.
        - Не думай, что я боюсь тебя.
        - Я знаю, какая ты смелая.
        - Нет, не знаешь. Твои угрозы - пустой звук.
        - А ты дни считаешь? - Марков презрительно скривил губы. - Большие дела так быстро не делаются.
        - Смотря, что называть большими делами.
        - Я не бросаю слов на ветер. Все должно быть безошибочно, иначе я проиграю. А этого я допустить не могу.
        Он замолчал, выдерживая ее прямой взгляд. На самом деле он волновался. Невероятно переживал, как-то пройдет их встреча. Скрывать это было нелегко. Настасья выглядела королевой, а он - жалким вассалом, мечтающим поцеловать подол ее платья. Так было, и так будет. Просто потому, что он до сих пор не может успокоиться. Сколько должно пройти лет, чтобы он смирился с тем, что она предпочла ему другого?
        - Может быть, чаю? - Настасья поднялась.
        - Нет. - Он восхищался ее выдержкой.
        - Тогда я оставлю тебя.
        - Не уходи. - Это прозвучало как мольба.
        - Марков, это смешно.
        - Ничего смешного. Я хотел поговорить с тобой об Андроне.
        - Об Андроне? - Ее голос задрожал. - Ни слова! Я не желаю!
        - Кажется, у него появилась девушка?
        Настасья уставилась на него ненавидящими глазами. Если бы она знала, что ей ничего не будет, она бы убила его. Убила без сожаления, испытав облегчение. Она бы избавила мир от гадины. Как же ей ненавистно его общество. Ее тошнит от одной мысли, что когда-то они были близки. Тогда она была молода и неопытна, а в последний раз была с ним не по своей воле. Настасья никому и никогда не расскажет об этом. Это ее стыд, ее крест. Она вытерпит все ради Егора и Андрона. А пока ее семья, ее сын - мишень для такого урода, как Марков. Он даже не пытается скрыть это. Настасья настроена решительно. Она сделает все, чтобы защитить сына.
        - С каких пор тебя касается личная жизнь Андрона? - Настасья наступала.
        - Егор беспокоится. Маленькая серая мышка вторгается на запрещенную территорию.
        - Мы разберемся. Это касается только нашей семьи. Мы решим эту проблему.
        - Нет, милая. - Марков поднялся. Теперь они стояли напротив друг друга. Это напоминало дуэль, проходящую на минимальном расстоянии в пару шагов. Промахнуться невозможно. Важно, кто начнет первым. - Ничего не получится. Эта девица - ты двадцать лет назад. Она своего не упустит.
        - Как ты смеешь сравнивать меня с продавщицей?
        - Оставь свои амбиции, Настя. Советую принять выбор сына, иначе ты рискуешь потерять его раньше, чем… я отниму его у тебя.
        - Что? Повтори, что ты сказал!
        - Ничего нового. - Марков резко повернулся. Подошел к окну. - Ты так не напрягайся. Скоро приедет Егор. Ему не понравится твоя бледность.
        - Если бы я могла убить тебя, Марков! - выдохнула Настасья.
        - Вот и признание. Сочувствую. Нет ничего страшнее: хотеть и не мочь.
        - Замолчи.
        Марков послушно умолк. Он чувствовал на себе ее пронизывающий взгляд. Враг за спиной - это всегда опасно. Женщина, пытающаяся защитить своего сына, - враг опасный вдвойне. Но ему ничего не грозит. Однажды Настасья уже убила его, когда ушла к Некрасову. И даже не догадывается, что все эти годы он - живой труп. Его сердце остановилось в тот миг, когда она растоптала его любовь. Несправедливо, что все эти годы Настя живет припеваючи. Он положит этому конец. Раньше не мог, а теперь механизм запущен.
        - Марков, я тебе вот что скажу. - Настасья подошла и положила ему ладони на плечи. Прикосновение обожгло, парализовало. Он стоял, не в силах пошевелиться. - Скоро мы с Егором улетаем. Важная поездка. Не хочу огорчать его перед полетом. Но потом, когда вернемся, я все ему расскажу. Я хочу, чтобы он выбросил тебя вон! Я хочу, чтобы тебя больше не было в нашей жизни. Ты останешься ни с чем.
        - Зачем же ждать? У настоящего бизнесмена крепкие нервы. Попробуй раскрыть ему глаза уже сегодня.
        - Нет, потом, когда мы вернемся. Я потерплю несколько дней.
        - Потом?.. Знаешь, а «потом» может и не быть.
        И тогда она отчетливо почувствовала холодное дыхание смерти. Она была совсем близко. Настасья резко разжала пальцы и оглянулась. Сердце сжалось. Светлая комната погрузилась во тьму, в ней не было места для будущего.
        - Что вы делаете сегодня вечером?
        Вопрос сорвался с губ помимо его воли. Словно подсознание выплеснулось наружу яркой, ослепительной вспышкой. И случилось чудо! Как будто кто-то снял жалюзи и солнечный свет залил все пространство. Майя снова улыбнулась. Эта женщина сводит его с ума своей загадочной улыбкой. Джаконда двадцать первого века. Некрасов тяжело выдохнул и заставил себя отвести взгляд.
        - Выздоравливаем? - Не отвечая на вопрос, она лукаво погрозила ему пальцем.
        Майя только что поставила очередную капельницу. Андрон нервничал. Ему жаль потерянного времени. Он - молодой здоровый мужчина. Если он и болен, то ему нужны не внутривенные инъекции, а сильные эмоции. Ему нужна любовь! Без нее он чахнет. Кажется, в их отношениях с Машей это звено неожиданно оборвалось. Только пока об этом знает лишь Некрасов. Он сам удивлен переменами, произошедшими с ним. Несколько дней, которые перевернули его мир, взорвали привычный уклад.
        Маша, Маша… Чувство жалости мешало Андрону начать откровенный разговор. В своих размышлениях он дошел до самого неприятного: пытается найти денежный эквивалент своему предательству. Сейчас время такое - время денег, время власти шелестящих купюр. Кто поспорит с этим? Девяносто девять процентов ситуаций находится в прямой зависимости от их наличия. Андрон вздохнул: оставшийся один процент не дает ему покоя! На него приходится то, что пока никому не удавалось выразить в денежном эквиваленте, - совесть. Это она, подлая, бередит душу.
        Шесть лет Маша рядом. Смысл ее жизни в их любви. Сколько раз она говорила об этом - не счесть. Андрон все равнодушнее реагировал на проявления искреннего чувства. Он устал притворяться. И не хочет ее обманывать. Но где найти слова, чтобы объяснить произошедшие с ним перемены? Андрону слабо верилось, что Маша сможет найти утешение в солидной материальной компенсации, но мысль об этом не покидала его.
        Как трудно бороться со своими желаниями! Вот еще одно подтверждение тому, что дорога в ад вымощена благими намерениями. Но теперь уже ничего не поделать. Маша даже не предполагает, к чему привела ее забота о здоровье любимого. За долгие годы Андрон успел убедить ее в том, что другие женщины для него не существуют. Он всегда посмеивался над ее ревностью. А она периодически позволяла себе ее проявлять, чтобы в очередной раз услышать, что она - единственная.
        Теперь, когда Маша снова заговорит о своих подозрениях, страхах, он не станет лукавить. Некрасову даже захотелось, чтобы этот разговор возник как можно скорее. Тогда он признается, что всеми его помыслами завладела Майя. Никогда еще ни одна женщина не была ему так интересна, так желанна, как она. Маше придется смириться с этим. У нее нет иного выхода.
        Некрасов переживал необыкновенное время. Впервые на первом месте для него были не интересы бизнеса, а сердечные переживания. Андрон волновался от одной мысли о предстоящей встрече с Майей. И пусть пока для нее это всего лишь общение пациент-медсестра. Это всего лишь начало. Он сумеет обратить на себя ее внимание. Некрасов настроен решительно.
        - Вы свободны сегодня вечером? - Он упрямый. Она еще не знает, какой он настырный. Она вообще ничего о нем не знает. У них все впереди. Некрасов подумал об этом и ощутил очередную волну желания. Похоже на шторм. Тому, кто плохо плавает, не выжить.
        - Вам нужно спокойно полежать, а потом мы поговорим. - Ей едва удалось скрыть триумф.
        Она поймала его! Поймала, практически не прилагая никаких усилий. Немного загадочности, иронии, чуть-чуть кокетства. Естественно, никто не сбрасывает со счетов все то, чем так щедро одарила ее природа. Но Майя даже немного разочарована. Ей бы хотелось чуть больше интриги.
        Неужели все мужчины настолько одинаковы и предсказуемы? Один бросает ее ради перспективной партии, а другой готов разорвать многолетние отношения с преданной женщиной. У мужчин все просто: полюбил-разлюбил. Майя хмурится. Нет, она не собирается жалеть соперницу. Та женщина для нее не существует. Не существуют и ее проблемы, несбывшиеся надежды. Шести лет не хватило, чтобы родить ребенка?
        - Андрон, сейчас нужно просто полежать и подумать о чем-то приятном. - Майя в который раз поправила его одеяло.
        - Это не ответ!
        Некрасов нервничает. Ему не терпится поскорее назначить время и место их первого свидания. Настоящего свидания, а не встречи в больничных стенах. Неужели она ничего не замечает? Он готов выполнить любое ее желание. Она должна снизойти до него, она не может остаться равнодушной!
        Ему казалось, что он любил эту женщину всегда. Она завладела всеми его мыслями. Что бы он ни делал, о чем бы ни говорил, тут же сбивался на воспоминания о Майе, на мечты о Майе, на желание близости с Майей. Андрон заерзал под пристальным взглядом темно-карих глаз. Заворожила она его, что ли? Ему жизни нет без нее!
        - Андрон, сейчас не время говорить о том, что я делаю сегодня вечером. - Майя отрегулировала жалюзи так, чтобы солнечный свет едва проникал в палату.
        - Почему? - Ему была ненавистна капельница, удерживающая его в кровати. Как не вовремя он затеял этот разговор.
        - Потому что сегодня наша последняя встреча. Последняя капельница, последний укол. Готовы результаты обследования на томографе, готовы анализы. Роман Борисович обо всем вам расскажет.
        - К черту результаты! Я отлично себя чувствую. Я хочу, чтобы вы согласились поужинать со мной.
        - Моя миссия окончена, Андрон. - Она постаралась сказать это с оттенком легкой грусти и обреченности. - У вас свой жесткий график. В нем, насколько мне известно, не было ничего, связанного с тем, что я делаю сегодня вечером. Или с тем, что я буду делать завтра, послезавтра.
        После такого ответа последовала внушительная пауза. Майя внутренне сжалась: неужели перегнула? А он уже осознал, что его желание - минутная блажь? Ее ответ прозвучал неоднозначно. Он как бы содержал в себе обиду за то, что в плотном графике Некрасова нет места для нее, простой медсестры Майи. Как же он смотрит, готов проглотить. Давненько никто так не смотрел на нее. Майя почувствовала тяжесть внизу живота. Дает о себе знать долгое воздержание, монашеский уклад, который она влачит по собственной воле.
        - Если я вам сейчас не нужна, я выйду на несколько минут. - Майя провела кончиками пальцев по безукоризненно уложенным волосам. Нужно уйти от продолжения разговора.
        - Нет, вы никуда не пойдете. - Некрасов сделал вид, что поднимается. Майя бросилась к нему, останавливая его.
        - Вы с ума сошли!
        - Возможно. - Свободной рукой он обхватил ее за шею и, пристально глядя в глаза, прошептал: - Это был бы самый простой выход. Сойти с ума.
        - Вы… Отпустите. - Но сопротивлялась она слабо, никак.
        Андрон жадно впился в ее сочные, горячие губы. Его язык без труда проник вглубь. Там влажно. Эта женщина - само совершенство. Ничто не остановит его! Наконец Андрон даровал Майе свободу. Резко выпрямившись, женщина стояла перед ним, неловко пряча руки за спину.
        - Что дальше? - В ее глазах снова ирония. Она сумела быстро прийти в себя.
        - Вопрос все тот же: что вы делаете сегодня вечером?
        - У мамы день рождения. Празднуем дома в узком кругу.
        - Хочется напроситься в гости.
        - Не стоит. - Майя торжествовала, но тщательно скрывала это за маской показного спокойствия.
        - Неужели у меня совсем нет шансов?
        - Не так быстро, Андрон.
        - Хорошо, тогда я спрошу. Сколько маме лет? - Андрон уже перестал удивляться своим неожиданным вопросам.
        - Неважно. К тому же женщинам такой вопрос не задают.
        - Но я ведь не у нее спрашиваю, а у вас, - улыбнулся Некрасов.
        - Мама родила меня в двадцать, а мне скоро тридцать шесть, - с вызовом ответила Майя. - У вас не пропала охота узнавать о моих планах и набиваться в гости?
        - Нет, напротив.
        - Как интересно. - Она направилась к выходу из палаты. - Вы ведете нечестную игру.
        - Да?
        - Да. Вы пользуетесь запрещенными приемами.
        - Никаких приемов! - крикнул он ей вслед. Улыбнулся, испытывая непреодолимое желание потянуться всеми членами, сильно-сильно, до хруста в суставах, до боли в мышцах. - Просто я отчаянно хочу назначить вам свидание.
        - Блажь. Она пройдет, как только мы перестанем встречаться в стенах этого заведения. - Майя взялась за ручку двери.
        - Я не настолько легкомысленный, как вам кажется. И к тому же я невероятно упрямый.
        - Да?
        - Поверьте, вам лучше согласиться сразу.
        - Хорошо. - Она засмеялась. - Тогда мы встретимся в ближайший выходной. Суббота вас устроит? Время назначу я, а место выберете вы.
        - Это замечательно! - Желание захлестнуло его.
        - Теперь я могу оставить вас на несколько минут?
        Он кивнул в знак согласия. Эйфория от радости овладела им, вылившись во всеобщий спазм. Приятная мука, которой он платит за полученное согласие. Как хорошо, что она вышла и не видит, что с ним творится. Он готов овладеть ею сейчас, немедленно! Он станет для нее самым-самым. Она не пожалеет и, сравнивая его с теми, кто стал уже ее прошлым, поймет, что он лучший! Пусть только позволит ему стать частью ее жизни. Это серьезное намерение.
        Неожиданно Андрон запаниковал: он совсем не знает эту женщину. Придумал ее. Что, если в реальной жизни она неинтересна, пуста, расчетлива, мстительна?
        - Бойся красивых женщин, сын, - советовал ему отец. - Бойся тех, глядя на которых ты испытываешь трепет преклонения перед Создателем. Их суть - оболочка. Их цель - подороже продать свою красоту. Для них любовь - это нечто, эквивалентное материальным возможностям избранника.
        Что, если Майя именно такая женщина? Отец напрасно предостерегал его? Разум Андрону пока не советчик. Он готов обелить Майю, даже узнав о ней нелицеприятные подробности. Некрасов верит, что в ее жизни нет темных пятен. Романы были, но не ради корысти, а идущие от сердца. Майя - его женщина. Их встреча не случайна. Вдобавок она невероятна красива. Бедная Маша - ей даже не стоит пытаться сравниться с этой распустившейся ароматной розой. Почему розой? Ведь у нее помимо прелестных лепестков есть острые шипы. Андрон машинально прижал руку к груди. Закрыл глаза, почувствовал биение сердца. Все изменилось. Он влюблен, страстно, безумно и разрушительно влюблен.
        Ей не нужно ни о чем спрашивать. Интуиция подсказывает, что произошло непоправимое. Она не в силах ничего изменить. Что же делать? Вот так просто отступить? Ей еще никогда не приходилось бороться за свое счастье. Оно словно само нашло ее в лице удачливого, преуспевающего молодого человека. Взаимная страсть, мгновенно вспыхнувшая и согревавшая их столько лет. Это счастье досталось ей незаслуженно. Может быть, она так часто об этом думала, что мысли материализовались и Андрон позволил себе взглянуть по сторонам? Можно не сомневаться, что он смог увидеть достойную кандидатуру на роль мадам Некрасовой. Роль, которую ей не удалось сыграть. Столько лет она остается просто Машей. Ей хотелось перемен, тех, о которых мечтает нормальная женщина. Кажется, ничегошеньки она не дождется. Сомнений нет, Андрон влюбился в другую.
        Эта другая окажется более расторопной. Она использует самый сильный козырь, поставив Некрасова перед фактом беременности. Беспроигрышный вариант, когда дело касается мужчин такого склада, как Андрон. Он никогда не отвернется от женщины, носящей его ребенка. Маша упустила свой шанс. Их отношения постепенно, плавно движутся к разрыву, в никуда - для нее, в очередной виток любви и счастья - для него.
        Маша уже который час лежала без сна. Она не боялась разбудить Андрона. Ей это не удастся по той простой причине, что его нет рядом. Она не хочет знать правду. Поэтому, услышав звук открываемой двери, снова сделает вид, что крепко спит. Так уже случалось. Программа продуманного притворства, избранная не по злому умыслу, а исключительно из-за безумного страха смотреть правде в глаза.
        А утром Маша встанет рано, приготовит Андрону его любимый черный кофе с кардамоном. В ритуал вплетается элемент игры - Некрасов будет вдыхать аромат, говорить привычную фразу о том, что лучше нее никто не умеет варить кофе. Она сядет напротив и, улыбаясь, будет наблюдать за тем, как он медленно, смакуя, глоток за глотком пьет обжигающий напиток. Когда-нибудь настанет их последнее утро. Маша знала, всегда знала, что всему этому неожиданно придет конец.
        Поэтому она пыталась провести рядом каждую минуту, не упустить ни одного мгновения незаслуженного счастья. Оно досталось ей как выигрышный лотерейный билет. Только она плохо воспользовалась им. Лишь отдавала, отдавала. Любимый соблаговолял принимать ее любовь. Особенно это стало ощутимым в последнее время.
        Маша смахнула слезу. Ей стало жаль себя. Жаль до боли в каждой клеточке ее исстрадавшегося тела. Она что-то сделала не так? Ошиблась? Сама все испортила? Да, да, сама. Считала, что ей физически необходимо с каждым днем становиться ему ближе, роднее, желаннее. Была готова на все, чтобы казаться лучше, чтобы не разочаровывать Андрона. Переняла его вкусы, преодолев страх, научилась водить машину. Даже пробовала приобщиться к йоге, столь почитаемой Андроном, но здесь у нее ничего не получилось. Ей недоступно столь глубокое погружение в себя. Все, что нужно для жизни, она всегда находит в жизни реальной, где не нужно особенно дышать, отдавая себя в руки невидимых энергетических потоков. Андрону же все это нужно как воздух. Он основателен во всем и в занятиях гимнастикой тоже. Это его способ находить ответы. Маше он непонятен, но она не смеет говорить ему об этом. Боже упаси! Разве можно критиковать или посмеиваться над тем, чем мужчина занимается охотно, с душой?! Маша привыкла слушать. Она бы с большим удовольствием рассказала ему о новомодных диетах, направлениях моды, косметики, но Андрон - не
лучшая подружка, он - мужчина, которого не интересуют подобные темы. Где он сейчас, ее любимый мужчина? С кем? Он предал их любовь. Их союз доживает последние дни. Заставить Андрона любить себя не в ее власти. Между ними никогда не было недомолвок, и теперь не должно быть.
        На часах половина второго ночи, а его нет. За последние две недели Некрасов уже три раза не ночевал дома. Бывало, Андрон допоздна засиживался в офисе. Тогда сердце ее было спокойно. Но теперь его постоянные задержки не связаны с работой. У Маши нет сомнений - здесь замешана женщина. Это читается в быстрых, ускользающих взглядах Андрона, в его нежелании общаться. И запах…. Запах предательства, постепенно вытесняющий аромат взаимности. Их любовь умирает.
        Поднявшись с кровати, Маша подошла к открытому окну. Привычная картина: освещенный неярким светом фонарей кованый забор, перед ним - тонкие силуэты высоких кипарисов, островки розовых кустов, заботливо рассаженных садовником. Это Андрон сказал, что хозяйка обожает розы, особенно красные, вот садовник и расстарался. Хозяйка…
        - У вас золотой характер! - подчеркивает домработница то ли от желания угодить Маше, то ли считая так на самом деле. Собственно, ее никто не просит давать оценок. Особенно когда Маше приходит в голову отчаянная мысль, что больше всего страдают именно женщины с золотым характером.
        Неподалеку - соседний дом. За столько лет, что Маша живет здесь, они общаются исключительно официально, остановившись на стадии взаимной вежливости. Это обычные приветствия и дежурные вопросы, на которые можно ответить милой улыбкой. Слова никому не нужны. Маше обидно, что за столько лет она так и не смогла завести дружбу с соседями. Долгое время ее это беспокоило. Она сказала об этом Андрону, а он в ответ лишь рассмеялся, объяснив, что не для того строят дома за городом, отгораживаются заборами, чтобы вдруг впускать в свою жизнь случайных людей.
        - Чем меньше будут знать о нашей жизни, тем лучше для нас, - заключил он.
        Одиночество окружило Машу высоким забором, словно непроходимыми зарослями терновника. Изменить что-либо не в ее силах. Она живет по правилам мира, в который ввел ее Андрон. Только в нем нет ни лучшей подруги, ни самой что ни есть обыкновенной. Подруги остались в прошлом, где она выживала по своим правилам. Потом появился Некрасов, и все изменилось. Поначалу перемены ее радовали, вызывали восхищение, робость, трепет. Со временем все свелось лишь к ее невероятной привязанности к Андрону, к полной зависимости от его настроения. Маше было этого достаточно. Андрон спешил к ней с работы, и это было самым важным. Теперь она постоянно одна. Лавина дел, которой прикрывается Андрон, - отговорка. Раньше во всех самых сложных, критических ситуациях он находил время для нее.
        Не с кем Маше поговорить о том, что творится у нее на душе. Некому ее пожалеть, утешить, дать совет. Ни равнодушным соседям, ни бывшим подружкам, связь с которыми она поначалу старалась поддерживать, а потом все как-то сошло на «нет». Даже по телефону позвонить некому. Маша закрыла глаза, по щекам потекли слезы. Вот до чего она докатилась. Вся ее жизнь сосредоточена в одном-единственном имени - Андрон. Он - воздух, которым она дышит, он - живительная влага, он - любовь и надежда. Он - все! Короткое, безжалостное слово. Но скоро, очень скоро у нее ничего от него не останется…
        Она не выдержит правды. Ни возражать, ни оправдываться она не сможет. Она молча примет убийственную новость и постарается выглядеть достойно. Это означает - не рыдать, не умолять, не ставить условий. Истерикой она ничего не добьется, только ускорит разрыв. Ей не нужно ждать откровенного разговора, чтобы понять это. Она чувствует сердцем.
        Обняв подушку Андрона, Маша легла. Поджав губы, смотрела в темноту. Взгляд ее был таким, словно она видела что-то доступное только ей. Наконец швырнула подушку на пол. Откинулась на спину и подумала, что было бы здорово вот сейчас, именно сейчас умереть от сердечного приступа. Такого, чтобы не мучиться. Мгновение - и ты переходишь в иной мир. Конечно, хотелось бы стать свидетельницей реакции Некрасова на произошедшее. Она все отдала бы за то, чтобы увидеть его запоздалые слезы раскаяния.
        Повернувшись на бок, Маша поджала колени. Она готова распрощаться с этим миром, если в нем больше не осталось места для ее любви. Это открытие поразило своей безрассудностью. И все же мысль о возможной скоропостижной смерти невероятным образом успокоила ее.
        Через несколько минут она уже спала и не слышала, как вернулся Некрасов. Маша спала крепко, а Андрон не хотел ее тревожить. Он лишь бросил удивленный взгляд на подушку, валяющуюся на полу, и отправился спать в кабинет. Правда, в отличие от Маши, ему еще долго не удавалось уснуть. Стоило закрыть глаза, как память возвращала его в прошедший вечер, безумный вечер, полный любви. Теперь любовь ассоциировалась у Андрона лишь с одной женщиной по имени Майя.
        - Мам, ты меня позоришь! - Марков отчитывал мать, понимая, что все равно она будет поступать по-своему.
        Сколько бы он ни помогал, как бы ни старался удержать мать дома, заставить ее отдыхать было невозможно. Елена Петровна попросту не умела этого делать. Теперь, когда муж умер, она жила в отремонтированной квартире, радовалась успехам сына и тайком от него устроилась консьержкой в соседнем доме. Но как известно, все тайное рано или поздно становится явным.
        - Мам, если мало денег, ты только скажи. Нет, ничего не говори. Я буду давать больше без всяких объяснений.
        - Ну, что ты, сынок. Мне не нужно больше.
        Она не хотела чувствовать себя обузой. Она привыкла работать, содержать себя, рассчитывать каждую копейку, а вот теперь уже сама себе не хозяйка. Ленька обеспечивает ее всем необходимым, она скоро разучится экономить - незачем. Сначала Елена Петровна радовалась, а потом придумала, что в этой бездумной расточительности заключается ее самая большая проблема. Тогда и решила снова начать работать.
        - Интересно, сколько ты получаешь в месяц? - не унимался Леонид. - Может быть, тебе нравится само слово консьержка?
        - Зарплата и название… Это не имеет значения.
        - Еще как имеет!
        - Мне скучно сидеть дома! - Елена Петровна ответила таким же тоном. - Были бы внуки, ну, тогда я понимаю. Но ведь ты решил меня не баловать. Живешь бобылем и думаешь, что я радуюсь, глядя на тебя?
        - Думал, что радуешься…
        - Ага. У других детишки, семья, а у тебя?
        - У меня есть то, чего нет у девяноста процентов тех, кого ты приводишь в пример.
        - Что же это? - уперев руки в бока, поинтересовалась Елена Петровна.
        - Материальное благополучие.
        - Одно другому не мешает, и между прочим, у некоторых так и есть! - Она знала, что это удар ниже пояса, но больше молчать не могла.
        Леонид позеленел от злости, кулаки сжал.
        - Ты кого имеешь в виду? Не Егора, случайно?
        - А хоть бы и его. У дружка твоего и жена, и сын, и это твое материальное благополучие - все было. А ты чего ждешь?
        - Было - улавливаешь? - злорадно произнес Марков.
        - У него хоть было, а у тебя и не намечается.
        - Остановись, мам.
        - И балерина эта бесталанная к тебе не вернется. Оттуда, - она подняла указательный палец, - не возвращаются. Так что давно пора посмотреть по сторонам. Сколько лет уж прошло, а ты все никак не успокоишься. Хороших девушек много. Глаза-то разуй!
        - Ты замолчишь, наконец?! - громыхнул Марков.
        У Елены Петровны подогнулись колени. Она резко плюхнулась на диван, уставившись на сына испуганными глазами. Он напомнил ей мужа. Пьяные выкрики Игната, за которыми могли последовать побои, унижения - их не забыть никогда. Сжавшись, Елена Петровна ждала продолжения.
        - Прости, мам. - Леонид подошел и присел у ее ног. Она принялась машинально гладить его по голове. - У меня все будет. Все! У меня уже сейчас есть то, о чем я не мечтал. Но когда-нибудь я займу его место, слышишь? Вернее, займу место, которое изначально должно принадлежать мне! Мне не нужна доля, мне нужно все!
        - Ты о чем, сынок? - Елена Петровна не могла поверить, что сын до сих пор грезит о Настасье.
        - Я обо всем. Трон заждался своего короля.
        - Ты бредишь… - В глазах сына она отчетливо увидела пляшущих чертиков. Это у него с детства. Если что задумает, так сразу все по глазам прочесть можно.
        Но Марков успел взять себя в руки. Поднялся и виновато улыбнулся.
        - Я хочу сказать, что давно могу открыть свою фирму, иметь свой бизнес, только мне он не нужен. Я хочу занять свое место, понимаешь? Даже если ради этого мне придется… Надоело ждать. Судьбу нужно периодически подстегивать.
        Елена Петровна быстрым движением перекрестила сына, что-то прошептала одними губами. Значит, сердце ее не ошиблось. Оно ныло, не давало покоя и заставляло все время думать о Леньке. Совсем он голову потерял. Натворит дел, тогда уж точно займет свое место… на нарах. Дался ему этот Некрасов вместе с его балериной. Царствие им небесное. Хотя, раньше она сама твердила о том, что нужно держаться Егора. Он всегда ей казался самым подходящим товарищем для ее сына. Некрасов, с его благополучием, словно компенсировал тот ворох проблем, который тащила на себе она и ее сын. Но с годами эта дружба стала для Леонида обузой. Елена Петровна это чувствовала, не понимая причины. Теперь узел разрублен. Погибли сердечные. Но Ленька сам не свой. Он задумал что-то недоброе. Хорошим дело не закончится. Амбиций у сына на троих хватит. Весь в отца. Только Игнат рано сдался.
        - Ленька, я не хочу твоих денег! - неожиданно для самой себя прошептала Елена Петровна.
        - Ты что, мать?
        - А ничего. Только я от твоей помощи отказываюсь. От лукавого она, а я так не могу.
        - Ты совсем сдурела?!
        - Видишь, как разговаривать со мной стал! - грустно улыбнулась Елена Петровна. - Не этого я от тебя ждала.
        - Брось. Ты за что меня добиваешь? Правду говорят: хотел как лучше, а получилось как всегда. Хренотень одна. - Марков поднялся, устало потер лоб. - Короче, я тебе не указ. Хочешь - получай свои копейки. Только и в мою жизнь с этого дня ни ногой, слышишь?
        - Слышу, Лень, я ведь хорошо слышу.
        Марков громыхнул входной дверью. Остановился в нерешительности: желание вернуться и извиниться отчаянно сражалось с задетым самолюбием. Наконец быстро спустился по ступенькам. Две женщины, ради которых он был готов свернуть горы, отказались от него. Они предали его, каждая по-своему. Ему стало больно. Он еще жив? Сердце барахталось в груди. Приступ был бы некстати. Хотя когда это случается вовремя?..
        Железная тележка наполнилась доверху. Маша брала практически все, на чем останавливался ее взгляд. Никакого списка, никаких пожеланий от Андрона. Продукты оказывались в тележке просто потому, что Маша должна была что-то купить. Разглядывание этикеток, чтение информации о калорийности, наличии витаминов отвлекало ее от гнетущих мыслей. Маша брала все, что попадало под руку: колбасы, сырки, замороженные овощи и фрукты, грибы, невероятное количество консервов, мюслей, орехов, семечек. Вскоре в числе ее покупок оказалось несколько бутылок пива, «Саперави», заготовки под пиццу, конфеты, печенье, халва. Столько сладостей она не покупала никогда. У нее не возникало вопроса, зачем она все это делает. Наконец невообразимое количество продуктов в тележке остановило Машу. Она удивленно подняла брови, как будто только что увидела, сколько всего собралась купить. Осмотревшись, поняла, что никому нет дела до ее необоснованного расточительства. Значит, можно продолжить. Еще несколько минут самообмана.
        Шопинг домохозяйки, у которой вот-вот развалится семья. Кто будет пить «Саперави», для кого все эти балыки, грудинки, «Пармезан» и фисташки? Взгляд Маши останавливался то на упаковке крекеров, то на коробке «Метеорита». Грустно усмехнулась: срабатывало подсознание. Она выбрала все, что любит Андрон, но он больше не просит ее ни о чем. Она больше не нужна ему. Маша мешает ему обрести настоящее счастье, наслаждаться новой любовью.
        Не так давно Некрасов нашел в себе мужество признаться, что в его жизни наступил сложный период. Он ничего не конкретизировал, ходил вокруг да около, а Маша трусливо молчала. Она знала, что как только задаст вопрос, который не дает ей покоя, все рухнет. Ей больше незачем будет жить.
        Сегодня воскресенье. Выходной, который они обычно проводили вместе. Андрон заранее придумывал программу дня, но для Маши она всегда оставалась сюрпризом. Однажды это была поездка в Рим. Андрон забыл о делах, заботах и отдыхал, веселясь как ребенок. Маша смотрела на него и думала о том, что им обоим очень нужны такие дни.
        Они бродили по улицам Вечного города, любовались бессмертными творениями итальянских архитекторов. Потом ели вкуснейшую пиццу, запивая ее белым вином. Маша улыбнулась, вспоминая, как, захмелевшая, счастливая, она целовалась с Андроном у стен собора Святого Петра. Восторженные туристы не обращали на них никакого внимания. Никому не было дела до двух целующихся влюбленных. Как же ей было хорошо! Тогда она была уверена, что это навсегда. Как же быть, когда все рушится? Казалось, ничего этого светлого, яркого, наполненного любовью в ее жизни не было. Приснился Рим, приснилась любовь, а счастье лишь нежно прикоснулось к ней.
        Когда кассир и ее помощница перекладывали покупки в полиэтиленовые пакеты, они бросали на посетительницу настороженные взгляды, переглядывались между собой. Взвинченность Маши бросалась в глаза. К тому же она никак не могла пересчитать купюры, которые держала в руках, чтобы расплатиться. Маша то и дело сбивалась и в конце концов положила их перед кассиром.
        - Посчитайте и возьмите сколько нужно. - Спокойный голос не соответствовал ее раздерганной внешности. Маша произнесла слова тихо, устало.
        Она уже жалела об этой поездке. Ничего не изменилось, ей стало еще хуже. Зачем ей это невероятное количество продуктов? У нее нет аппетита. Маша принадлежит к тем, кто теряет его в моменты нервного напряжения. Андрон последнее время практически не ест дома. Если возвращается с работы поздно, говорит, что не голоден, а просыпаясь утром, ограничивается чашкой горячего кофе и торопится на работу. Дома его ничто не держит. Он влюблен в другую женщину.
        - Возьмите сдачу. - Маша с удивлением заметила, что тормозит продвижение очереди. Чек у нее в руках, кассир протягивает сдачу. Что же она стоит? - Вы меня слышите?
        - Вам плохо? Я могу помочь. - Это уже женщина из очереди. Пристальный взгляд привел Машу в себя. - У вас все в порядке?
        - Спасибо, помощи не нужно. - Маша улыбнулась и направилась к выходу. Она спешила выйти на улицу, на прогретый летним солнцем воздух. Там дышится легче, чем в прохладе супермаркета. Там простор - Маше спокойнее, когда на нее не давят стены и людская суета.
        - Ваш чек, пожалуйста. - На выходе охранник остановил ее, окинул взглядом покупки.
        Наконец, с наполненной тележкой Маша подошла к машине. Не спеша открыла багажник, начала перекладывать в него тяжелые объемные пакеты. Гастрономическое изобилие заняло почти весь багажник. Последний пакет выскользнул из Машиных рук. Его содержимое - клубника, авокадо, папайя, виноград - оказывается на асфальте. Маша вздохнула. Предусмотрительный работник супермаркета, взявшийся отвести тележку на место, поднял чудом уцелевшие упаковки с клубникой.
        Закрыв багажник, Маша замерла. Ей предстоит дорога домой, где ее никто не ждет, откуда ее скоро попросят отправиться с вещами. Тогда ей придется вернуться в свою квартиру - место их первых свиданий, любовное гнездышко. Неужели она сможет находиться там? На земле не осталось места, где ей будет уютно. Маша не заметила, как по щекам полились слезы.
        - Извините, мне кажется, вы нуждаетесь в помощи. - Голос показался знакомым.
        - Что? - Маша обернулась. Это была женщина, которая стояла за ней в очереди. Карие глаза незнакомки полны сочувствия. Кроме того, она красива, невероятно красива!
        - Извините, я хотела убедиться, что с вами действительно все в порядке.
        - Спасибо, все нормально. - Маше стало неловко, но незнакомка с первых мгновений вызвала у нее симпатию.
        - Вы уверены?
        - Фрукты? - Маша махнула рукой. - Чепуха.
        - Я о вас.
        - Обо мне? Я немного… Я расстроена, это правда. Такое с каждым может случиться.
        - Наверняка. - Незнакомка не сводила с Маши глаз.
        - Все пройдет…
        - Вы правы. Все пройдет. Не нужно плакать! Нужно верить, что все плохое обязательно заканчивается! - Незнакомка говорила быстро, взволнованно, глядя ей прямо в глаза. - Вы молоды и прекрасны. У вас еще все будет. Все, как вы захотите. Верьте в это!
        Маша не могла произнести ни слова. Она была околдована красотой незнакомки, которая так просто, так искренне пыталась поддержать ее. Как вовремя! Они не знакомы, но, оказывается, совершенно не обязательно знать человека, чтобы принять от него добрые слова и чтобы эти слова согрели тебя. Испытывая благодарность, Маша улыбнулась дрожащими губами. Пальцы выскользнули из теплых рук незнакомки. Маша тут же протянула руку.
        - Меня зовут Маша.
        В ответ - крепкое рукопожатие, сияющая улыбка и задорно блеснувшие глаза.
        - Майя, меня зовут Майя. - Свободной рукой женщина отбросила прядь шелковистых иссиня-черных волос. - Переходим на «ты»?
        - Конечно, с радостью. - Маше не хотелось признаваться, что ей некуда спешить. А в руках ее новой знакомой объемистый пакет. - Могу подвести.
        - С удовольствием.
        В автомобиле они вели обычный разговор, возникающий между двумя едва знакомыми людьми. Ничего личного, бередящего душу. Это то, в чем Маша так нуждалась. Просто поговорить с кем-то. Последнее время для нее это стало непозволительной роскошью.
        - Знаешь, Маша, мне кажется, что мы с тобой - давние подруги, которых на время разлучили жизненные обстоятельства. А теперь снова встретились, - улыбнулась Майя. - Мне с тобой так легко!
        - Ты тоже почувствовала? - горячо откликнулась Маша. Точно. Они давно знакомы и потеряли друг друга, пока Маша ковала свое незаслуженное, обрушившееся на нее счастье. Теперь пришло время исправить ошибку, наверстать упущенное.
        - Определенно.
        У Маши заметно улучшилось настроение. Уже за это она была благодарна своей нежданной спасительнице.
        Общение продолжили в небольшом уютном летнем кафе. Майя настояла на этом, а Маша посопротивлялась лишь для формы. На самом деле ей не хотелось расставаться с новой знакомой и возвращаться туда, где ее не ждут.
        - Хороший кофе, - заметила Маша, продолжая рассматривать удивительной красоты женщину.
        - Самый вкусный кофе в городе варю я. Когда ты приедешь ко мне в гости, ты в этом убедишься.
        - Зови - приеду.
        - Ловлю на слове! - улыбнулась Майя.
        Вдруг что-то изменилось. Неприятное предчувствие отозвалось покалыванием в сердце. Маша поставила чашку на стол, надеясь, что ее собеседница не заметила, как задрожали ее руки.
        - Извини, ты случайно не из какой-нибудь газеты или журнала? - Маша насторожилась. На лице Майи появилось недоумение. Что это - искусная игра?
        - Нет, я медицинский работник. - Майя откинулась на высокую спинку стула, чуть запрокинула голову. - А почему ты спрашиваешь?
        - Мой муж считает, что журналисты - самые нечистые на руку люди и с ними нужно держать ухо востро…
        - И кто наш муж?
        - Он - очень известный и влиятельный человек в бизнесе. Я - бесплатное и, кажется, уже не нужное дополнение к его роскошной жизни. - Маша грустно улыбнулась. Чтобы не расплакаться, быстро прильнула губами к чашке с кофе. Благо он уже остыл. Несколько глотков помогли справиться со спазмом в горле.
        - Поняла. Обычная история - вы в ссоре.
        - Нет.
        - Нет? - Майя пожала плечами.
        - Все гораздо серьезнее.
        - Насколько?
        - Мне тяжело об этом говорить. Да и стоит ли? - Выговориться незнакомому человеку, зная, что больше никогда с ним не встретишься? Но Маше не хочется думать, что это их первая и последняя встреча. Майя внушала ей доверие и вызывала симпатию. Но можно ли вот так сразу подпускать ее близко?
        - Хочешь, я скажу, о чем ты думаешь? - Майя достала пачку сигарет и быстро закурила. Глубоко затянулась, резко выпустив узкую струю дыма в сторону. - Ты думаешь, а кто такая эта дамочка, которая набивается в подруги и готова вникать в подробности твоей личной жизни? Насколько можно доверять ей? Подруг ты растеряла. Ты отвыкла от нормального общения, спряталась в свою раковину и не хочешь показываться наружу.
        - Я боюсь показаться наружу. Улавливаешь разницу?
        - Не бойся. - Майя протянула через стол руку. Маша, не раздумывая, ответила тем же. - Я ничем не огорчу тебя. Можешь быть со мной откровенна. Тебе это необходимо. Ты и сама знаешь.
        - Я так долго ни с кем не говорила о том, чего мне не хватает, чего я боюсь, чего хочу… Я даже не знаю, с чего начать.
        - С главного. С того, что ты - не приложение. Ты - личность, а сейчас просто не самый лучший период в твоей жизни.
        - Все очень сложно и необратимо, - вздохнула Маша и машинально взяла пачку сигарет. Достала одну и размяла ее в тонких пальцах. - Хочу закурить.
        - Зачем? Ты ведь не куришь?
        - Не курю.
        Маша упустила из вида, что женщина знает о ней такие подробности - ведь они знакомы всего около часа. Да она и дым-то с трудом переносит, но это уже не имеет значения. Та Маша, которую разлюбил Некрасов, не имеет права на существование. В это мгновение рождается новая, никому не известная, загадочная Мария Сергеевна Тушина. Прощай, Манечка, прощай, Одуванчик!
        - Вот что, не дури! - Майя забрала у нее из рук сигареты. - Этим ты ничему не поможешь. Мне тоже когда-то казалось, что так будет легче. Чушь. Привычки засасывают, особенно пагубные.
        - Все начинают курить, когда им плохо.
        - Не спорю, но кому от этого стало легче? Если бы каждый, кто впервые взял сигареты в руки, в тот же миг расстался хоть с одной проблемой, насколько больше счастливых людей было бы вокруг. Но я что-то не замечаю подобной тенденции. - Майя огляделась по сторонам. Практически за каждым столиком курили. - Посмотри на их лица.
        - Ничего особенного. Лица как лица. У меня наверняка не лучше.
        - Так мало лиц, на которых нет печати обреченности, недовольства, - не комментируя услышанное, задумчиво продолжила Майя.
        - Недовольства собой или другими? - Маша снова посмотрела по сторонам.
        - Не важно. А ты очень красивая. - Майя резко сменила тему. - Я еще в супермаркете тебя заприметила.
        - Почему?
        - Ты выделялась среди всей этой серой массы. Аморфные, полные зависти к тому, у кого тележка больше наполнена, они вызывают у меня жалость.
        - Ты так странно говоришь. Ты не любишь людей? - Маша позабыла о собственных проблемах. Ей было неприятно, что эта бессердечная красавица всех обезличила.
        - А за что их любить? Разве это умно - любить всех? Ты ведь не станешь мне напоминать о библейских заповедях?
        - Не нами придумано, не нам и отвергать. - Маша насторожилась.
        - Нужно, чтобы тебя любили, боготворили. Тебя! А самой любить не обязательно ни соседа, ни случайного встречного, ни весь мир. Хочешь, я докажу, что права? Вот ты любишь. Что тебе дала твоя любовь? Сделала ли она тебя счастливее, если ты называешь себя «приложением»?
        - Я больше не хочу говорить, не хочу ничего слушать. - Маша раздраженно отодвинула чашку с недопитым кофе.
        - Почему? Ты разучилась смотреть правде в глаза? Тогда за что тебя любить?
        - Хватит!
        Зачем она здесь? Андрон не раз просил ее не разговаривать с незнакомыми. В этой темноглазой красотке столько желчи. И Майя не скрывает этого. Почему она такая? Несладко пришлось? Обманы, разочарования, расставания, одиночество? Прошла через это и озлобилась?
        - Я могу подвезти тебя, куда скажешь. - Не глядя на Майю, Маша поднялась из-за стола. Официант вопросительно посмотрел на нее. Она оставила деньги под блюдцем, после чего перестала быть объектом его внимания.
        - Подожди. - Майя жестом попросила ее сесть.
        - Извини, я переоценила себя. Мне действительно пока лучше не высовываться из моей раковины.
        - Тебе не понравилась моя откровенность?
        - Тебя подвезти или останешься?
        - Хорошо. Не нужно меня никуда везти. - Майя поднялась. - Разрешишь проводить тебя… до машины?
        - Пойдем.
        Эти пару минут показались Маше вечностью. Ее тяготило общество той, которая казалась ей спасательным кругом. Им не о чем говорить. У Маши болит душа, а общение с Майей разжигает в ней еще большую тревогу. Никогда не разговаривай с незнакомцами, с незнакомками - железное правило.
        - Послушай меня, прежде чем решишь раз и навсегда вычеркнуть меня из жизни. - Майя снова взяла ее за руку. Сжала, стала поглаживать в задумчивости.
        А рука у нее теплая, нежная, прикосновение приятно. Маша неловко улыбнулась. Ей было непривычно проявление нежности от женщины. В ее воспоминаниях отсутствовала материнская ласка. Только выхваченные, выпрошенные прикосновения детдомовских работников. Всегда на ходу, между прочим. Какая пустота, какая невосполнимая утрата, брешь, которую не заполнить ничем! Когда она начинала думать об этом, ее всегда захлестывала жалость к себе, одинокой, незаслуженно обиженной, обделенной. Майя вызывала у Маши противоречивые чувства. В ней боролись желание оттолкнуть и едва ли не большее желание приблизить ее.
        - Говори. - От волнения Маша не узнала собственного голоса.
        - Одиночество - удел красивых. Одиночество - удел обманутых. Кажется, мы с тобой принадлежим и к тем, и к другим. Давай поможем друг другу?
        - Что ты имеешь в виду?
        - Давай дружить? - Черные глаза Майи смеялись. Маша улыбнулась, не решаясь пока что-то сказать в ответ. - Мы нужны друг другу. Ты умеешь слушать, я - тоже. У тебя и у меня наступили нелегкие времена. Мне кажется, мы не случайно встретились. Не отвечай сразу. Вот номер моего телефона. Если захочешь поболтать, посплетничать, посекретничать - звони. А на тот случай, если ты так и не решишься сделать этого, я тебе скажу сейчас: ты достойна самого лучшего. Поверь мне. Ты - светлая, понимаешь? Свет всегда притягивает свет. Рано или поздно ты получишь желаемое. Будь легче, проще! Считай произошедшее первым шагом к лучшему, к исполнению желаний.
        - Ты не психоаналитик? - Маша разглядела простенькую визитку. На ней только имя, фамилия и телефон. - Майя Владимировна Душа. С такой-то фамилией как не преуспеть?
        - Я готова к тому, чтобы открыть мою практику, - улыбнулась Майя.
        - А я не готова к тому, чтобы стать твоей пациенткой.
        - Не ершись. - Майя с сожалением разжала пальцы. Потирая руку об руку, она посмотрела в сторону. - Мы нужны друг другу. Ты даже не представляешь, насколько.
        - Мы знакомы около часа. Откуда такие выводы? - Всем своим видом она давала понять, что разговор окончен.
        - Опыт, жизненный опыт. Я ведь старше тебя.
        - Можно дожить до глубокой старости, совершая ошибку за ошибкой, и не извлекать никаких уроков.
        - Каждая ошибка - опыт. Только человек предпочитает приобретать его, с удивительным упрямством наступая на одни и те же грабли. - Майя улыбнулась. - Ты молода и думаешь, что с тобой ничего подобного не случится. Не собираюсь тебя переубеждать.
        - Уже случилось. - В этот миг Маша ненавидела женщину, которая выглядела такой уверенной. Нужно поскорее избавиться от нее. Сесть в машину и домой…
        - Все пройдет, Маша. Поверь.
        - Переживу как-нибудь. - Маша закрыла дверцу.
        - Не хандри. Твой кислый вид все только усугубит. - Майя постучала по стеклу. Оно медленно поползло вниз. - Только улыбайся, слышишь?
        - Обязательно. - Маше не терпелось окончить разговор.
        - Не буду тебя задерживать. Извини, если я утомила тебя, но помни: ты не приложение! Никогда и никому больше не говори этого! - Воспользовавшись Машиным замешательством, Майя наклонилась к открытому окну машины. - Кстати, ты не передумала попробовать мой кофе?
        Не ответив, Маша рванула с места. Ей хотелось разорвать визитку и выбросить в открытое окно. Сделать это так, чтобы Майя увидела и поняла, что ждать звонка бессмысленно. Но что-то остановило. Ее второе «я» настояло, что не стоит поступать сгоряча.
        Чем ближе Маша подъезжала к дому, тем больше ей казалось, что она поступила правильно. Впереди ее ждала тяжелая, гнетущая тишина. Тишина дома, из которого ушла любовь. Несмотря на теплый летний вечер, Маша зябко поежилась. Визитка лежала на приборной панели и словно излучала согревающее фиолетовое сияние. Маша взяла визитку и осторожно положила ее в нагрудный карман джинсовой рубашки.
        Эта женщина затмила собой весь мир. Она стала для него всем. Некрасов и не знал, что такое бывает. Ровные, постепенно растерявшие романтику отношения с Машей не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило между ним и Майей. Лед и пламень, пустыня и безбрежный океан, горечь и сладость, спокойствие и одержимость - все сравнения были не в пользу той, которая шесть лет считалась его преданной спутницей. Андрона передернуло: чувство вины - вот что отравляет ему существование. Маша - это огромная ложка дегтя, от которой он никак не может избавиться. Кажется, он готов отказаться от всей бочки меда, только бы не чувствовать себя виноватым. И она, коварная, как хитро, как умно ведет себя! Не упрекает ни единым словом, беспрекословно глотает все его отговорки. Она не настолько глупа, чтобы не догадываться о том, что происходит на самом деле. С ужасом ждет его признания, а он никак не решится его сделать.
        Вчера он сказал, что улетает по делам компании. Маша помогла собрать чемодан. Она раздражала его своим спокойствием и покорностью.
        - Время пролетит быстро. Не скучай. - Прозвучало цинично, но Андрону было не до церемоний.
        На самом деле Некрасов решил провести недельку с Майей. Это на него не похоже - бросить все и уехать. Но Майя вскружила ему голову, а Марков, хотя и был недоволен, в конце концов махнул рукой. Отговорить Некрасова было невозможно. Он мечтал отдохнуть от душного города, от преданных глаз Маши. Небольшой отпуск. Семь дней райской жизни, только любовь и секс.
        Эта женщина - счастье, ниспосланное ему. Рядом с ней он чувствует себя настоящим. Ему так спокойно и надежно. Знать, что твоя женщина старше, мудрее, опытнее - застраховать себя от возможных ошибок. Никогда Андрон еще не был так горд собой. Ему казалось достижением заинтересовать такую женщину, как Майя.
        Она - необыкновенная. Она умеет быть разной. Она не приспосабливается к его настроению - просто соответствует ему. И как ей это удается? Порой он ловил на себе ее пристальный взгляд. Что-то в этом взгляде пугало Некрасова. Он словно катится в черную бездну, не имея возможности сопротивляться. Но такое ощущение быстро проходило, и Андрон ругал себя за излишнюю впечатлительность. Хотя что здесь неестественного? Для влюбленного все важно: мимолетный взгляд, небрежно оброненное слово. Любая мелочь обрастает милыми сердцу деталями, которые додумываются по собственному уразумению.
        Майя твердит, что ощущения, которые он ей дарит, помогают ей быть собой. Как это важно - быть собой! Внутренний мир и мир внешний не вступают в конфликт. Свобода, покой, уверенность - сопутствуют этому состоянию. Все то, чего ему так недостает, когда он думает о предстоящем разговоре с Машей. Некрасов решил на время отдыха забыть все свои проблемы. Тогда удастся насладиться отпуском в полной мере. А вот когда вернется… Он не станет откладывать разговор в долгий ящик. Дальше тянуть нельзя. Разрыв с Машей предопределен. В будущем Некрасова есть место только для одной женщины - Майи.
        В предвкушении приближающегося праздника любви с Майей Некрасову было трудно настроиться на деловой лад. Впервые он не работал, а дорабатывал, подгоняя время. Кроме всего, Леонид Игнатьевич пощекотал нервишки. С ним было совершенно невозможно разговаривать.
        - Как ты можешь уезжать сейчас, когда ты нужнее здесь? - Марков выглядел раздраженным и не воспринимал отговорки, которыми потчевал его Андрон. Тогда Некрасов решил признаться в истинной цели своего отъезда. - Еще хуже, чем я предполагал…
        - Разве я не имею права на личную жизнь? Когда я был в отпуске в последний раз? - оправдывался Андрон.
        - Насколько я припоминаю, у вас с Машей запланирована поездка. Она отменяется?
        - Это никого не касается, кроме Маши и меня.
        - Ошибаешься, но я не стану ничего тебе доказывать. Ты взрослый мужчина. Разбирайся сам со своими женщинами. Главное, не затягивай.
        - Не пойму я тебя, Леонид Игнатьевич.
        - А я тебя, Андрон Егорович.
        Марков очень изменился в последнее время. Словно стал другим человеком. Андрон не понимал, что с ним происходит. Ясно одно: если наметившееся противостояние перерастет в конфликт, Некрасов предпримет жесткие меры. Не забывая о том, что Марков всегда был верным другом и помощником Егора Васильевича, Андрон не собирался поступаться своими интересами. Тот, кто становится помехой, автоматически выбывает из числа доверенных лиц. Леонид Игнатьевич рискует оказаться в числе неугодных. Андрон вздохнул.
        - Ты что? - Пакуя его чемодан, Маша оглянулась на Некрасова. - Что, тяжело?
        - Пожалуй, тяжело. - Ему было неприятно ее внимание.
        - Тебе нужен отдых, а не очередная командировка. - Маша подразумевала запланированный отпуск, который они собирались провести вдвоем. Получается, он снова откладывается?
        Она огорчилась, но продолжала улыбаться. Андрону стало не по себе. Ее преданность выводила его из себя. Он старался сдерживается, но надолго его не хватит. Все светлое, что он получает от общения с Майей, разбивается о необходимость притворства с Машей. Радость, положительные эмоции сходят на «нет», оставляя неприятный осадок. Некрасов пообещал себе, что, вернувшись, поговорит с Машей. Двойная жизнь не для него. Он слишком занят, чтобы тратить время на вранье. Без Майи ему не жить. Хотя она не знает, насколько нужна ему. Даже не представляет, на что он готов ради нее! На что? Да на все! Готов выполнить любой ее каприз, только она ничего не просит. Только сердится, когда он начинает говорить об этом.
        - Мне нужен ты, только ты. Я люблю тебя за то, что ты есть, за то, что ты со мной…
        Бескорыстная женщина! Как же ему повезло: в наше время встретить такую! Жаль, родители не дожили. Майя наверняка им понравилась бы. И ничего, что она старше. Это не минус, скорее - плюс. Она опытна, мудра, тактична, образована. Почему-то в такие минуты Андрон напрочь забывал о том, что и Маша никогда ни о чем его не просит, спокойно относится к подаркам, всегда подчеркивает, что ей нужен только он. Одно «но» - она хочет замуж, а его устраивают их отношения. Устраивали.
        Теперь, когда у него есть Майя, он знает, что такое счастье, настоящее, без фальши. Некрасов улыбнулся в предвкушении предстоящего сказочного отдыха.
        - Какой ты смешной. - Маша обняла Андрона. - Только что так тяжко вздыхал, а теперь улыбаешься как ребенок, который спит и видит хороший сон.
        - Сон? - Некрасов мягко отстранился. - Это ты верно заметила.
        - Я буду скучать. - Она шла за ним, с тоской поглядывая на тяжеленный чемодан на колесиках. Ей предстоит неделя одиночества и раздумий. Уже взявшись за ручку входной двери, Некрасов спохватился и обернулся. Нужно попрощаться. Голубые глаза Маши были полны немого укора. - Если бы ты мог взять меня с собой, я бы…
        - Маш, мы уже говорили об этом.
        - Да, да, я помню.
        - Я буду звонить… по возможности.
        - Поцелуй меня. - В последнее время ей часто приходится просить его об этом. Раньше не нужно было. При этом ей достаются лишь быстрые прикосновения горячих губ к щеке. Улыбнувшись, она едва сдержала слезы. - Удачи!
        - Спасибо, Одуванчик. - Он машинально назвал ее так, как делал это раньше в минуты полного душевного покоя, блаженства. Кажется, он снова дает ей надежду. Это нечестно. Смутившись, Андрон поспешил выйти из дома. Его ждала служебная машина. Ему не терпелось поскорее оказаться подальше от своего дома, окунуться с головой в мир страсти и наслаждения. Семь дней рая, а потом он разрубит все узлы. Жизнь слишком коротка, чтобы разменивать ее на компромиссы.
        Чем ближе приближался день отъезда, тем мрачнее становился Андрон. Предстоящее выяснение отношений с Машей изрядно портили ему настроение. Интересно, что его ждет - истерика или молчаливая обреченность? Наверняка второе. Вот в этом-то и заключалась главная трудность: тяжело предавать человека, никогда не помышлявшего о том, чтобы сделать тебе больно. Маша всегда была на его стороне. Со временем это стало вызывать раздражение. Некрасову хотелось, чтобы в ее глазах мелькнуло недоверие, насмешка, укор, но в них царили спокойствие, теплый, созидающий свет.
        Это он все разрушает. Он - сволочь, она - святая. Андрону было стыдно, но он убеждал себя, что и это пройдет. Его ждут яркие, сумасшедшие впечатления. Они вытеснят чувство вины. Если Майя будет с ним, у него попросту вырастут крылья. А пока нужно убрать лишнее звено. Маша должна уйти из его жизни раз и навсегда. Так бывает. Он не виноват, что полюбил другую. Он хочет быть честным. И постарается быть деликатным, компенсировать ее боль. Пусть она сама назовет цену, он готов заплатить.
        Некрасов закрыл глаза. Все-таки ему не удалось расслабиться. Удивительно, что тревожили его не проблемы бизнеса, а недосказанность между ним и Машей. Он старался выглядеть беззаботным, однако все чаще пристальный взгляд Майи заставал его врасплох.
        В этот день они загорали, вбирая в себя жар тропического солнца. Обоих немного разморило. Хотелось окунуться в прозрачную, блестящую гладь. Сверкающая под яркими лучами, она манила спокойной и величественной золотистой рябью. Сквозь очки Майя поглядывала на Андрона. Его нервозность бросалась в глаза.
        - Тебя что-то беспокоит. - Она не спрашивала, она утверждала. - Тревожит, я чувствую.
        - Ты права. Ты как всегда права.
        - Иногда так хочется ошибиться, - заметила Майя.
        Андрон заложил руки за голову, закрыл глаза. Ему не хотелось признаваться в том, что он паникует перед приближающимся возвращением домой. Марков слишком часто звонит. Вчера снова. Твердит, что интересы предприятия требуют немедленного возвращения Некрасова. В его голосе нет упрека. Леонид Игнатьевич - сама вежливость. Может быть, немного снисходительности, но легким штрихом, по-отечески тепло. Андрон был доволен - сумел поставить его на место.
        - Я все понимаю, мой мальчик, но работа превыше всего.
        - Я уверен, что у вас все под контролем.
        - Ты забыл уроки отца? - журил Андрона Марков. - На первом месте у мужчины должна быть работа. Женщины - необходимое, но лишь сопутствующее дополнение к умело выстроенным декорациям.
        - У меня еще два дня отдыха. Честно заработанного отдыха!
        - Ну, не обижайся на старика. Ты нужен здесь.
        - Хорошо. Я понял.
        - Кстати, я проведал Машу. Она скучает.
        - До связи, дядя Леня.
        К черту уроки, к черту намеки! Хочется остановить время. Сколько нужно снять с банковского счета и куда отправить средства, чтобы затормозить его бег? Некрасов готов платить по самым высоким расценкам. Но уже завтра ему предстоит встреча с Машей. Он так и представляет, как откроет дверь, а она бросится ему на шею, начнет целовать и преданно смотреть в глаза. Маша все чувствует, но делает вид, что ничего не происходит. Она опутывает его своей нежностью, верностью. Некрасова передернуло. Ну почему все так сложно? Его чувство к Маше в прошлом.
        - Облегчи душу, расскажи, что с тобой? - Майя погладила его руку.
        - Все замечательно, малыш. - Ему приятно так обращаться к ней.
        Мгновения, когда ему хочется забыть о разнице в возрасте. Ускользающие мгновения настоящего мужского триумфа. Победа, которой приятно поделиться со всем миром, но, увы. О связи с Майей приходится молчать. Марков недвусмысленно намекнул ему, что эта связь Андрона не украшает:
        - Это не шоу-бизнес, Андрон. Мы - серьезные люди. Твоя репутация - лицо фирмы. Учитывая наши планы, мы должны иметь безупречную репутацию. Во всем, слышишь? Не забывай об этом.
        Никаких поводов для пересудов. Как же повезло богеме - они имеют право на смену декораций, не боясь остаться не у дел. Очередной роман лишь подогревает интерес к их ярким персонам. В его среде гражданский брак с Машей - это уже норма. Двойственное положение: как бы и женат, но в то же время холост. Есть лучик надежды для потенциальных невест. Как же ему хочется появляться на всех презентациях, банкетах и мероприятиях с Майей. Ничего, у них еще все впереди.
        - В каких облаках ты витаешь? - Майя нежно коснулась губами его щеки. Андрон улыбнулся, не открывая глаз. Тогда она поцеловала его в губы. Наверное, он никогда не насладится этой женщиной. Она для него - безбрежный океан удовольствий.
        - Я хочу тебя, - прошептал он.
        - Тогда почему мы все еще не в номере?
        Взявшись за руки, они направились в свой корпус. Сверкающий холл отеля, улыбчивые коридорные, вечно спешащие носильщики. Здесь свои правила, свои законы.
        - Как хорошо, прохладно. - В номере работал кондиционер. Майя легко сбросила купальный костюм. Бронзовый загар сделал ее еще привлекательнее. Любуясь красотой ее тела, Некрасов по телефону заказал ужин в номер. Майя в восторге от его безукоризненного английского. - Ты необыкновенный! Иногда мне кажется, что ты - сон. Таких мужчин не существует в природе.
        - Каких? - Он игриво улыбнулся, подхватывая ее на руки.
        Майя зашептала слова, подогревающие воображение Некрасова. Она старалась привязать этого мужчину к себе, стать для него всем. Пока ей не приходилось прикладывать для этого особых усилий. У нее не было повода для недовольства. Андрон пылинки с нее сдувает. Она смогла одурманить его. Правда, там, где начинался бизнес, Некрасов становится непреклонным. Так случилось и на этот раз. Майя попробовала отговорить его от незапланированного возвращения. Андрон проявил упрямство. Нет, он не грубил, но отказал без объяснений.
        - Так нужно, Майя. Нужно для дела. Поставим точку.
        Майя сделала вид, что обиделась, давая понять, что с ней нужно обходиться деликатнее. На самом деле она поняла, что пока не достигла цели. Еще не окончательно заморочила голову Андрону и не влезла в его душу. Задача, поставленная Седым, пока не выполнена. Работа для Некрасова превыше всего. Это значит, он не готов к необдуманным поступкам. Но маленькую победу Майя все же одержала: Андрон принес ей свои извинения за прорвавшуюся помимо его воли грубость.
        - Ну что ты. Тебе не за что просить прощения. - Она нежно улыбнулась. - Я ведь все понимаю. Просто расстроилась, что придется покинуть этот рай немного раньше запланированного срока.
        - Я обещаю тебе, что это не последняя наша поездка. Мы будем путешествовать туда, куда только пожелаешь.
        - Ты все мои желания будешь выполнять или избирательно?
        - Все! - Горячо пообещал Андрон. - Только ты ни о чем не просишь.
        Майя отвела взгляд. Она собралась отнять, а не просить. Прислушалась к себе: никакого зова совести, никакой жалости. У каждого своя судьба. Никто наверняка не знает, какие сюрпризы она готовит.
        - О чем ты задумалась? - насторожился Андрон. - Думаешь, что я не сдержу моего слова?
        - Это жизнь. Нам не всегда удается держать все под контролем.
        - Тогда скажи еще раз, что ты больше не обижаешься.
        - Я не обижаюсь. Я все понимаю. - Майя взлохматила Некрасову волосы. - Позвоню маме. Предупрежу, что приеду раньше.
        На самом деле она собралась звонить Седому и предупредить, что они возвращаются завтра. Не как было запланировано, а на день раньше. А может быть, это Седой и вызвал Андрона? Ведь дела фирмы требуют присутствия Некрасова.
        Майе было приятно сознавать, что ее мужчина имеет вес в мире бизнеса. Она не полюбила Андрона, но не восхищаться им не могла. Красивый, умный, ироничный, обеспеченный - список можно продолжить. И как любовник Некрасов хорош. Майе было почти жаль разрушать жизнь этого мальчика.
        Она гнала от себя такие мысли, называя их форменным чистоплюйством. В конце концов, он просто мужчина. Одну женщину уже погубил, ее любовь растоптал. Вернее, пока только ногу занес, но остальное - вопрос времени.
        Майя вспомнила голубые глаза Маши, золотистые кудряшки, окаймляющие ее ангельское лицо. Красивая, молодая, скоро она пополнит армию брошенных, обманутых, разочарованных. Эффектная была пара. Все уже в прошлом, только Маша пока не знает об этом. Нужно будет ее утешить. Да так, чтобы всем стало жарко! Кривая усмешка пробежала по лицу Майи. Она смогла освободиться от чувства вины. Слишком высоки ставки в этой игре.
        Дождь барабанил в окна. На душе у Маши было гадко. Как жить, если ничего не хочется? Все потеряло смысл. С ней уже не произойдет ничего светлого. У нее появилось такое чувство, будто она уже умерла. Жалкая внешняя оболочка цепляется за бездарную серую реальность.
        Квартира, казавшаяся когда-то даром небесным, стала ненавистной. Маше пришлось вернуться сюда, после того как Некрасов растоптал ее любовь. Андрон предлагал ей остаться в доме, предлагал ей содержание. Она отказалась. Ей ничего от него не нужно. Ей всегда, с самого первого дня их знакомства был нужен только он сам. В какой-то момент Маша испугалась, что роскошь развратила ее. Но теперь, когда Андрон сказал, что между ними все кончено, жалела только о том, что из ее жизни уходит любовь. Ей было важно понять это. Бескорыстие не уменьшало страданий, но возвышало Машу в собственных глазах.
        У них все было по-настоящему. Незабываемые мгновения счастья. Вереница светлых дней, когда их сердца бились в унисон. Некрасов был с ней честен. Он тоже любил ее, а потом почувствовал, что все кончено. Это произошло не вчера. В какой-то момент Маша поняла, что сказка скоро закончится. Она трусливо отворачивалась от очевидных признаков крушения. Признание Андрона поставило точку.
        Маша закрыла глаза, вспоминая тот разговор. Некрасов был спокоен и сдержан. Ей хотелось увидеть признаки волнения на его лице, в его жестах. Тщетно.
        - Маша, давай без эмоций.
        - А так бывает?
        - Я не так выразился. Не придирайся к словам.
        - Говори по существу.
        - Давай расстанемся по-хорошему. - Он не смотрел в ее сторону. Говорил долго. Она слушала не перебивая. - Неужели ты не чувствовала, что между нами растет пропасть? Неужели ничего не замечала?
        Она догадывалась и, конечно, сомневалась в том, что последняя командировка связана с бизнесом. Маша умела молчать и ждать. Ее догадки обрели реальные очертания после звонка Леонида Игнатьевича.
        - Послушай, девочка, что с ним такое? Он плохо себя чувствует? - буквально на следующий день после отъезда Андрона гудел Марков в трубку. - Срывается с работы в разгар сезона. Какой может быть отдых?
        - Значит, он действительно устал, - выдавила из себя Маша.
        Она не призналась в том, что Некрасов обманул ее. Как же он не позаботился о том, чтобы сказать и дяде Лене одно и то же? Просчет. Элементарный промах. Правда, легко объяснимый: влюбленный, окрыленный предстоящей поездкой, Андрон не подумал о таких мелочах. Он постепенно вычеркивает ее из своей жизни. Ему все равно, что она почувствует, узнав, что ее обманули. Она мешает ему. Ее время истекло.
        В тот последний разговор Андрон тактично дал ей это понять.
        - Ничего нет вечного в этом мире, Маша. Все когда-нибудь заканчивается. Давай и мы поставим точку, пока у нас есть что вспомнить. Давай не будем вычеркивать шесть лет, что прожили вместе. Нам ведь было хорошо.
        - Ты бросаешь меня и имеешь наглость просить, чтобы мы ничего не разрушали? Мы? Ты себя-то слышишь? - Маша не могла найти слов. Они душили ее, застревали в горле, не желая выливаться в речь, полную доводов рассудка.
        Нет рассудка, просто не было. Когда сердце рвется на части, о каком разуме может идти речь? А Некрасов смотрел прямо, и в его глазах не просматривалось ни капли сожаления. Для него все уже было в прошлом. Он переступил через ее любовь, через нее самою. Неужели это происходит на самом деле? Маша упустила критический момент, после которого ничего не исправить. Значит, не зря ревновала, а Андрон утверждал, что других женщин для него не существует.
        - Маша, я виноват. Я знаю, что я виноват перед тобой, но…
        - Она лучше меня? Чем? Чем лучше? - Маша потеряла контроль над собой. Она унижалась и не чувствовала, что ее вопросы только увеличивают пропасть.
        - Она другая, Маш, просто другая. Может, ничем не лучше, но я люблю ее. Люблю так, что порой страшно становится. Я умру без нее! - Андрон отвернулся. От Маши не укрылось, как он прижал руку к груди, глубоко вздохнул и поморщился, словно от боли. Страдание промелькнуло на его красивом лице. Лучшее доказательство, что она потеряла любовь Андрона.
        - Как быстро все изменилось…
        - Нет, это началось давно. Просто мне было жаль… Жаль тебя.
        - А сейчас?
        - Дальше так не может продолжаться. - Андрон ушел от ответа. - Будь благоразумной.
        - Ты причиняешь мне боль и просишь меня быть благоразумной? - Она не хотела плакать, выглядеть жалкой. Но не было сил выдерживать эту боль, которая нашла выход наружу, как огненная лава вырывается из жерла вулкана. Жгучие слезы не поддаются контролю. Это стихия, а имя ей - отчаяние.
        - Маша, не плачь. Я готов… Я готов компенсировать тебе все, что…
        - Замолчи! - Оказывается, ее любовь можно оценить. Дорогую, но ставшую ненужной вещь сдают в ломбард, так и ее любовь имеет денежный эквивалент.
        - Мне ничего от тебя не нужно.
        - Вы просто сговорились! - в сердцах воскликнул Некрасов. Глаза его сверкнули недобрым огнем. - Все вокруг - сама добродетель, один я - развратный тип, помешанный на бабах и наживе!
        - Ты сам это сказал.
        - Значит, ты согласна?
        - Ты слишком большое значение придаешь деньгам. Ты заболел, Андрон, и название у твоей болезни - прибыль. Ты вычеркиваешь из твоей жизни то, что не имеет цены. Некрасов, ты сказочно богат, но поверь мне, очень скоро будешь так же бесконечно несчастен.
        - Ты просто зла на меня, я понимаю. Я заслуживаю самых плохих слов. Говори, говори, я готов к ним. - Андрон лукавил. Слова Маши казались ему незаслуженными. Он ведь объяснял, что ничего не мог с собой поделать, хотел быть честным. Неужели хотя бы этим не заслужил уважения?
        - Я не злюсь на тебя. - Маша улыбнулась, слизывая соленые слезы с губ. Она вдруг успокоилась. - Я не могу на тебя злиться. На самом деле ты ведь мне ничего не обещал. Не обещал жениться. Не обещал сделать счастливой. Не обещал любить наших детей. Ты просто привел меня в твой дом и позволил быть рядом. Это ты всегда знал, как сильно я люблю тебя. А теперь мое время окончилось. Ты полюбил другую. Наконец полюбил.
        - Не могу поверить, что ты говоришь это.
        - Ты готовился к тому, что я начну рвать на себе волосы?
        - Маша, ты мудрая женщина.
        - Еще бы! - На язык просилось, что он еще больше укрепится в своем мнении, когда несчастья начнут сыпаться на его голову одно за другим. Как конфетти в час праздника, беды и разочарования покроют его цветным покрывалом. Присмотревшись, он увидит, что все конфетти черного цвета. Праздничное шествие окажется траурным маршем.
        - И все-таки давай по-человечески. - Некрасов махнул рукой. - Я должен искупить мою вину. Только скажи, только направь!
        - Единственное, что могло бы меня утешить, - твое признание, что все это - плохой розыгрыш. Знаешь, есть такая программа. Ее герои попадают в невероятные передряги, подстроенные не без помощи близких или друзей. Скажи, что нас снимают скрытой камерой. И скажи, в чем юмор, а то я пока не разобралась… Молчишь? Значит, все серьезно. И поэтому я сегодня уйду.
        - Нет, я не хочу, чтобы ты вот так, в панике, в горячке уходила от меня. - Некрасов подошел и обнял Машу за плечи.
        - Зачем мне оставаться? Два призрака в огромном доме. Доме, лишившемся своей хозяйки… Надеюсь, ненадолго.
        В этот момент Маша подумала о том, что ее соперница не согласится жить с Андроном на птичьих правах. Она получит все то, о чем Маша все эти годы только мечтала. Но самое главное она уже получила - сердце Андрона. Сам он - марионетка, готовая выполнять любые капризы любимой. Чего ее соперница пожелает. Пока она, конечно, скромничает, играет в бескорыстную любовь.
        - А как ее зовут? - спросила Маша и тут же покачала головой. - Нет, не говори. Не надо. Мне нет до этого дела.
        - Маша, завтра же мы займемся поиском жилья для тебя.
        - Ничего искать не нужно. Моя квартира заждалась меня. Возвращение не триумфальное, но уж как получается…
        - Это твое последнее слово?
        - Да. - Маша удивилась своему спокойствию.
        Оно снизошло на нее вместе с осознанием того, что Некрасов совершает непоправимую ошибку. Он еще не понимает опасности, которую несет за собой появление в его жизни другой женщины. Никто никогда не будет относиться к нему так, как Маша. Он потерял своего ангела-хранителя. Его жизнь очень скоро изменится, и перемены заставят задуматься над ошибочностью его выбора. Эта уверенность делала Машу сильнее. Никакой ненависти, лишь чувство, помогающее выстоять. И оно основано на том, что Андрону будет так же больно, как и ей сейчас. Только с ним это произойдет позже. После недолгого периода эйфории он не будет рад жизни….
        - Давай останемся друзьями. - Некрасов протянул ей обе руки.
        - Ничего более идиотского ты предложить не мог? Какими, к черту, друзьями? Я бы предпочла вообще больше никогда тебя не видеть.
        - Я…
        - Я соберу вещи. - Некрасов хотел что-то сказать, но Маша осторожно закрыла ему рот ладонью. - Не нужно. Не провожай меня…
        Вот так она снова оказалась в своей квартире. Первые дни с лихорадочным рвением приводила ее в порядок, упрямо боролась с запущенностью. Никаких лишних мыслей. Маша входила в роль хозяйки, вернувшейся из долгого путешествия.
        Самое страшное началось, когда с уборкой было покончено. Одиночество навалилось на нее, угрожая в любой момент раздавить, расплющить, размазать по чисто вымытому паркету. Жизнь, в которой нет Андрона, превратилась в пытку. Маша с ужасом поняла, что у нее нет своих интересов, забот, проблем. Все эти годы она жила событиями, происходившими с Некрасовым. Он щедро делился ими, предоставляя ей право быть внимательной, молчаливой слушательницей. Теперь ей некого стало слушать, не с кем и поговорить.
        Растеряв своих подруг, так и не нажив новых, она оказалась в полной изоляции от мира, который недавно был таким дружелюбным. Маша вернулась к тому, с чего начинала. Нет, все обстояло еще хуже. Тогда она была моложе, увереннее, веселее, жизнерадостнее. У нее была работа и надежда на настоящую любовь. Она осталась ни с чем. Что же делать?
        Жизнь домохозяйки при богатом муже закончилась. Теперь нужно самой заботиться о себе. Только сказать это проще, чем сделать. В нескольких магазинах, куда Маша обратилась по поводу работы, ей тактично отказали. Каждый день прибавлял неприятностей. Маша поняла, что поступила очень опрометчиво, полностью переложив на плечи мужчины заботу о себе. Правда, Некрасов звонил, предлагал помочь ей найти работу, помочь материально. Андрон пытался выглядеть рыцарем. Она отвергала его помощь. От кого угодно, только не от него. Есть, в конце концов, у нее гордость или нет?!
        Первое, что пришло Маше в голову, это заложить драгоценности, подаренные Некрасовым. Свои вещи, машину, драгоценности она не стала оставлять новой хозяйке некрасовского дома. Их она забрала, считая, что они по праву принадлежат ей. Теперь предстояло сделать нелегкий выбор: с каким подарком расстаться в первую очередь? С машиной? Нет. Правда, на ее содержание приходится тратиться: плата за стоянку, бензин, а не дай бог поломка! К хорошему быстро привыкаешь. Не представляя, что когда-нибудь сядет за руль, по прошествии времени Маша с трудом представляла свою жизнь без автомобиля. Значит, остаются украшения.
        Разложив их на диване, Маша вздохнула. С каждой вещью связано воспоминание. Разве можно вот так взять и отдать частицу себя в руки бездушного приемщика? Но никаких мыслей по поводу заработка в голову не приходило, поэтому первой жертвой Машиного безденежья стало золотое кольцо с бриллиантом. Получив на руки причитающуюся сумму, она поняла, что драгоценностей надолго не хватит. Даже если экономить, если отказывать себе практически во всем.
        Полная мрачных мыслей, Маша стояла у окна. Дождь все стучал, словно просился внутрь, хотел, чтобы она открыла створки. Что кроме холодного воздуха ворвется в пустую квартиру? Холод, сырость - хорошее дополнение к одиночеству и отчаянию. Тоска. Маша все-таки расплакалась, хотя давала себе слово не раскисать. Слово-то дала, но как же тяжело проводить дни в одиночестве, когда твой единственный собеседник - старенький телевизор. И вдруг Маше безумно захотелось позвонить той женщине, с которой она случайно познакомилась в супермаркете. Ее номер телефона Маша предусмотрительно переписала в свою записную книжку еще в день знакомства. Кажется, ее зовут Майя.
        Действуя быстро и решительно, Маша подошла к телефону. Пальцы дрожали. Почему она решила, что незнакомая женщина поможет ей найти выход из создавшегося положения? Никто не снимал трубку. Машина решительность убывала с каждым гудком.
        - Алло!
        - Добрый вечер. - Маша едва справилась с волнением. Оно мешало ей говорить. В горле стало сухо, а слова куда-то подевались. Только бы не расплакаться.
        - Добрый? - Вопросительная интонация не оставляла сомнений: Майя была озадачена. Она не узнала собеседницу.
        - Это Маша, Маша. Мы познакомились в супермаркете…
        - Маша! - воскликнула Майя, перебивая ее. Теперь в ее голосе появилась радость. - Машенька, рада тебя слышать. А я уж подумала, что ты мой номер выбросила или потеряла. Жалела, что не взяла номерок у тебя.
        - Да, действительно нужно было обменяться. - Маша понемногу успокоилась. - Я все не решалась позвонить, пока не поняла, что пришло время.
        - Вот и хорошо. Вот и здорово!
        - Мы не очень хорошо расстались…
        - Брось! - Майя рассмееялась. - Ты все-таки позвонила. Это значит, мы можем общаться.
        - Я… - Маша запнулась.
        Она отчетливо вспомнила презрительное выражение лица своей новой знакомой, когда та говорила о людях. Вспомнились слова о том, что любить нужно только себя, что другая любовь не принесет ей счастья. Пока все верно. Андрон бросил ее. Убив ее любовь, он тоже не обретет счастья. Только эта мысль все слабее утешала Машу. За долгие одинокие вечера она о многом успела подумать. Но воспоминания не давали ей быть объективной. У нее слишком много свободного времени. Что ей делать с этой свободой, так некстати свалившейся на нее?
        - Ты что замолчала? - насторожилась Майя.
        - Ты оказалась права. Права во всем. И тогда, когда говорила, что мы нужны друг другу. - Маша шумно вздохнула. - Ты мне точно нужна. Что скажешь?
        - Давай общаться?
        - Давай, - коротко ответила Маша. От волнения она туго накрутила волнистую прядь волос на палец. Палец посинел, но она не чувствовала боли. Формулировка «общаться» не вызвала у нее настороженности. Не дружить, а именно общаться.
        - Тебе сейчас плохо?
        - Кажется, мне больше никогда не будет хорошо, - всхлипнула Маша.
        - Ну, не плачь. Успокойся, прошу тебя. Я поняла. Это из-за того мужчины. Вы все еще вместе?
        - Нет, мы расстались.
        - Если тебе тяжело говорить об этом, не нужно. - Майя была сама деликатность.
        - Мне очень нужно поговорить об этом. Иначе… Иначе я просто сойду с ума.
        - Тогда давай встретимся?
        - С радостью. - Маша чувствовала себя беззащитной. Ей был нужен человек, который хотя бы сделал вид, что не безразличен к ее судьбе. Вот Майя на правах старшей сестры и поможет ей обрести уверенность. Без этого Маша не сможет двигаться дальше.
        - Говори, где и когда?
        - Я пригласила бы тебя к себе, но… Мне стыдно за убогость моей обстановки.
        - Какая чушь! - с негодованием воскликнула Майя. - Ты думаешь, я придаю значение таким мелочам?
        - Это не мелочи. Я сама еще не привыкла, что началась другая жизнь.
        - Постой. Сколько вы были знакомы?
        - Почти семь лет.
        - И ты осталась ни с чем? - Показному возмущению Майи не было предела. - Вот это мужчина, вот это я понимаю! Вышвырнуть и оставить ни с чем!
        - Не будем говорить о нем плохо. Он одержим, понимаешь? Эта женщина словно околдовала его. Рано или поздно он опомнится и вернется. Тогда я… прощу его.
        - Ты слишком добра к нему.
        - Я отношусь к нему как к больному.
        - Безнадежность? - Майя с удовольствием подыгрывала, желая разговорить Машу. - Одержимость? Какой коктейль. Ты веришь в подобную чушь?
        - Верю, еще как верю. Все это не очень хорошо заканчивается.
        - Для кого нехорошо? - Настороженность собеседницы выразилась в неконтролируемо высоком тембре голоса.
        - Для него, разумеется. Он не знает, к чему приведет связь с этой женщиной.
        - А ты знаешь?
        - Знаю. Она погубит его, - прошептала Маша. - Ему нужна я. Она заставила его забыть об этом. Он - слабый мужчина, только и всего.
        - Стоп! Стоп, иначе мы не весть до чего договоримся. - Разговор принимал неприятный для Майи оборот.
        - Приезжай, - спохватилась Маша, - о таком трудно говорить по телефону.
        - Давай адрес, я записываю…
        Меньше чем через час Майя ехала в такси к Маше. Усмехнувшись, достала зеркальце, посмотрелась в него. Нечего сказать - ведьма. В чем-то Маша права. Сегодня чары ведьмы опутают жертву собственной доверчивости.
        Живут же на свете такие наивные люди! Живут и верят в то, что человек с улицы может стать другом и помочь выбраться из трудного положения. Тот, кто был близок, растоптал, а чужак сыграет роль спасательного круга. Чушь какая! Бедное создание. Как же безжалостно обошелся с ней любимый мужчина. Он лишил ее остатков силы воли, мужества и веры в себя. Но жалеть Машу по-настоящему никто не собирался. Майя поджала губы, бросила зеркальце обратно в сумочку. К тому же не такая уж она слабачка, не такой уж одуванчик, если смогла достойно принять удар судьбы. Девчонка держится молодцом. Немного слез - это нормально.
        Майя хорошо помнила день, когда Андрон признался, что разорвал отношения со своей гражданской женой.
        - Плакала?
        - Да.
        - Утешил? - нехорошо усмехнулась Майя. Странно, новость не доставила ей ожидаемой радости.
        - Не получилось.
        - Отступные просит? - Она впилась глазами в Андрона.
        - Сам предложил. Отказалась. - Некрасов выглядел подавленным. - Заладила, что ей ничего не нужно. Этим она все усложняет.
        - А ты думаешь, деньги могут компенсировать сердечную боль? - неожиданно выпалила Майя. - Думаешь, любовь и преданность можно оценить? Счет в банке, роскошная квартира, дорогой автомобиль - к чему это, когда нет главного?
        - Прости, я, кажется, не то говорю. - Некрасов удивленно смотрел на женщину, стоящую перед ним. Он не знал ее. Таких глаз у нее еще никогда не было. Андрон мог отдать голову на отсечение, что в них промелькнула ненависть. - Хотя… Я думал, ты обрадуешься.
        - Не обращай внимания. Элементарное проявление женской солидарности. - Майя постаралась смягчить впечатление от своего эмоционального выпада.
        В тот момент она снова мучительно переживала разрыв с Кириллом Аюшевым. Его щедрости хватило на то, чтобы пообещать ей нормальные условия работы в клинике и предложить себя в качестве верного друга. Кажется, ей недолго еще терпеть унижение, каждый день видеть его сияющую самодовольную рожу. Скоро, очень скоро она обеспечит себе безбедное существование. Себе и своим детям. Тогда отпадет необходимость работать. Никаких Карцевых, Аюшевых. Они так пыжатся, изображая из себя выдающихся деятелей медицины! Как же они будут завидовать, когда увидят, что их медсестра взлетела гораздо выше. Букашки. Они будут ползать где-то внизу, а она с победной улыбкой взирать на них с недосягаемой высоты. Это произойдет очень скоро.
        Карцев никогда не чувствовал себя так паршиво. Он знал, что рано или поздно случится что-то подобное. Думал, что окажется готов, но реальность ошеломила. Его поставили перед выбором. Человек, сидящий напротив, открыто демонстрировал свое превосходство. То, что это доставляло ему удовольствие, читалось на его лице. Роман Борисович старался скрыть хаос, творившийся в его душе. Он стоял на краю пропасти. Его согласие означало шаг вперед.
        Падение началось давно. Еще тогда, когда он брал взятки за пустяковые операции. Ему нравилось мнить себя богом на земле. От него зависело, жить или не жить. Ради того, чтобы он сказал «да», в его карманы опускали увесистые конверты. С каждым годом сумма возрастала. Никто не возражал, ведь он играл на самом сокровенном - желании продлить жизнь. Он считал, что получает заслуженное вознаграждение. Чаще ему даже не приходилось ни о чем просить. Надломленные страданием люди были готовы платить, веря, что таким образом получают гарантию выздоровления.
        То, что происходило, было за рамками его понимания. Впервые он должен был солгать, чтобы убить. Быть взяточником, спасающим жизнь больного, гораздо безопаснее и честнее, чем оказаться палачом ни о чем не подозревающего юноши. Карцев игнорировал прямой жесткий взгляд своего собеседника, пытаясь собраться с мыслями. Ему срочно нужно придумать весомый аргумент, чтобы отказаться. При этом он должен убедить, что предложение останется между ними.
        - Вы слишком долго думаете, Роман Борисович.
        - Не скрою, я шокирован.
        - Бросьте! - Марков усмехнулся. - Отбросьте чистоплюйство. Ведь вам нравится работать на самом передовом оборудовании? Нравится иметь квалифицированный персонал, получать самому и платить сотрудникам достойную зарплату? Вы наверняка не думали о том, чтобы в ближайшее время уйти на засуженный отдых? Тем более не планировали отойти в мир иной. Как бы не было оснований для столь мрачных прогнозов, да?
        - Да, - выдохнул Карцев. Дрожащей рукой достал платок и вытер вспотевший лоб.
        - Тогда нужно соглашаться. Соглашаться, пока я не решил, что вы опасны.
        - Леонид Игнатьевич, дорогой, вы же меня без ножа режете, - простонал Роман Борисович.
        - Чудеса филиппинских хирургов или шарлатанов здесь ни при чем. Да или нет!
        - Что я должен делать?
        - Вызвать Некрасова на повторное обследование. Не нужно класть его в больницу, делайте все играючи, с улыбкой, а потом сообщите, что он неизлечимо болен. Скажете, что после предыдущего обследования не решились сразу поставить его в известность. Перепроверили результаты, надеялись на молодой организм. Но, мол, чудес не бывает… Короче, вы сами найдете нужные слова. - Марков вопросительно поднял брови. - Что молчите?
        - Когда я должен его вызвать?
        - Сейчас больной находится под лучами жаркого солнца, которое ему, кстати, противопоказано. На это тоже можно обратить внимание. Беспощадное солнце подстегнуло рост опухоли. Так ведь бывает?
        - Бывает.
        - Скоро я буду вынужден прервать его отпуск. Точнее - через два дня. Где-нибудь через недельку после его возвращения можете действовать… Не беспокойтесь, что вас захотят проверить. Пациент будет находиться в глубоком нокауте, чтобы что-то соображать. Для него насморк - трагедия. А тут… Он паникер и маменькин сынок. Что вы такой бледный? Неужели так трудно постараться ради собственной безопасности?
        Карцев налил себе воды, жадно выпил. Он уже не старался быть вежливым. Конец августа выдался жарким. Его собеседник наверняка нуждался в глотке прохладной воды. Роман Борисович сжал пустой стакан.
        - Осторожно, не пораньтесь. - Марков поднялся.
        - Я хочу, чтобы вы знали: я сожалею, что иду на это.
        - Разумеется.
        - Хотя это не первая моя ложь… и не последняя.
        - Наконец-то прорвалось, - засмеялся Марков.
        - Что еще я должен сделать?
        - Будьте убедительны. Подготовьтесь, чтобы не оставить ни малейших сомнений в правоте ваших слов. Играйте сожаление и упирайте на то, что в этом случае не поможет никто. Юноша с детства впечатлительный, так что новость не оставит его равнодушным.
        Не прощаясь, Марков направился к дверям. Взявшись за ручку, оглянулся. Бледный как мел Карцев выглядел жалко.
        - Надеюсь, вы не ждете от меня материального вознаграждения?
        - Я не думал об этом.
        - И правильно делали, Роман Борисович. Потому что вы сохраните самое дорогое, то, что не имеет цены. Сохраните в том случае, если сыграете свою роль убедительно. Ваше слово должно убить. Слышите? Убить!
        Карцев кивнул. Он не мог говорить. Когда за Марковым закрылась входная дверь, резким движением все смел с рабочего стола. Никогда еще ему не было так паршиво. Нет, было, когда на операционном столе умер его первый пациент. Тогда коллеги утешали его, и со временем он смирился с неотвратимостью таких потерь. Но то, что он собирался сделать, было гораздо хуже. Не будучи глубоко верующим, Роман Борисович понял, что в небесной канцелярии за такой проступок с него спросят по самой высокой цене. И он вряд ли будет способен расплатиться.
        - Ну, как отдохнули?
        Ей страшно встречаться с ним взглядом. Даже когда Майя разговаривает с ним по телефону, ее не покидает ощущение, что он видит ее насквозь. Когда же Седой сидит напротив, это чувство действует на нее парализующе. Ничто не ускользает от его внимательного взгляда. Удивительные глаза, страшные глаза, обманчивые манеры. Майя боится его. Она знает, что с ним шутки плохи. Уверенность исходит изнутри, вызывая желание поскорее оказаться подальше от этих пытливых глаз.
        Место встречи выбрала Майя. Небольшое уютное летнее кафе. Раньше она часто бывала здесь с Кириллом. Захотелось понять, насколько ей до сих пор больно. Добровольно-исследовательский мазохизм. Но все как будто под контролем. В какой-то момент Майя подумала, что окончательно, без осложнений переболела болезнью под названием «Кирилл Аюшев». Желаемое разошлось с действительностью. На сердце было тяжело, а память вернула ее в те времена, когда они были вместе и, казалось, счастливы.
        - Так как отдохнули? - Седой поблагодарил официанта, принесшего кофе.
        - Спасибо, замечательно. Отдых есть отдых. - Майя улыбнулась.
        - Выглядишь отлично.
        - Спасибо, я знаю.
        - А что он? - Седой осторожно размешивал сахар.
        Видит бог, она старалась сделать так, чтобы Андрон больше не мог прожить без нее и дня. Кажется, у нее получилось. Именно об этом она говорила с Седым. Ему только вначале пришлось задавать вопросы. Дальше Майя сама рассказывала так, что уточнения были излишними. О том, что Некрасов попал в искусно расставленные сети. Он весь в ее власти. Вот почему так торопился поскорее разорвать отношения с Марией. А после доложил об этом Майе.
        - Так, говоришь, он без ума от тебя? - Она разрешила ему перейти на «ты».
        - Абсолютно.
        - Уверена? - Седой умело раскурил сигару.
        - Да, он болен мной, неизлечимо болен. Звонит по несколько раз в день. Стал моим будильником. - Майя рассмеялась. - День начинается и заканчивается разговором с Андроном. Честно говоря, не думала, что он так быстро попадется.
        - Хочешь, чтобы я сделал тебе комплимент или увеличил размер твоего вознаграждения?
        - Просто похвалите меня.
        - Ты хорошо справляешься со своей работой, девочка. Но премиальных не жди. Все, как условились. Только после завершения работы. Теперь нужно собраться. Заполучить мужчину бывает нелегко, но это хотя бы не противоречит природе. Получится ли у тебя с Машей?
        - Получится, не сомневайтесь. Она сейчас в таком состоянии, что ей можно внушить все что угодно, подтолкнуть к самым невероятным действиям. - Майя повертела в руках сигарету, ожидая, что ее кавалер проявит внимание и, наконец, щелкнет зажигалкой. Но Седой был погружен в собственные мысли. Кажется, он выпал из разговора. - Вы меня не слушаете.
        - Извини, - вспыхнул оранжевый язычок пламени, - я задумался.
        - Я заметила. - Глубоко затягиваясь, Майя понемногу пришла в себя. Как же ей неуютно. Хочется поскорее окончить разговор и убежать. - Расслабьтесь. Положитесь на меня. Все будет хорошо.
        - Я обидел тебя невниманием? Прости. Нельзя обижаться на людей в моем возрасте. - Он улыбнулся, и Майе снова показалось, что он не такое уж и чудовище. И как ему это удается? - Я уже не могу быть таким быстрым и ловким.
        - Вы на себя наговариваете. - Несмотря на договор, она никак не могла обращаться к нему на «ты».
        - Мне шестой десяток.
        - Вы скрываете ваш возраст? Как это по-женски.
        - Да? - Седой рассмеялся. Он получал колоссальное удовольствие от общения с Майей.
        А для нее каждая минута разговора - затянувшаяся пытка. Быть может, встречи с этим человеком - напоминание о неминуемой расплате? Седой все отлично рассчитал. Он знал о ней все, поэтому и обратился с этим ужасным предложением. А она была так зла на весь мир. В тот момент была готова на любую подлость. Теперь, правда, поздно раскаиваться. Механизм запущен. Ей четко дали понять, что у нее только два пути: жить или умереть.
        Общение с Некрасовым оказалось приятнее, чем она представляла. Красивый, сексуальный, с тонким чувством юмора - он понравился ей. Но не более! Ее сердце бьется ровно, спокойно. Она уже отлюбила. Больше попадаться не намерена. Лучше, когда обожают тебя. Вот уж поистине безбрежный океан для удовлетворения амбиций. И усилий особых прилагать не нужно. Тот, кто любит, все сделает за тебя. К тому же Андрон обладает огромными возможностями, не сравнимыми с возможностями простых смертных. И пока он мнит себя богом, она медленно и уверенно движется вперед, не желая задумываться о том, что ее ждет в конце. Майя это делает сознательно. Иначе сойдет с ума, а в ее планах эта участь ждет другого участника разыгрываемого спектакля.
        - Ты все точно рассчитала? - Седой не хотел обидеть ее недоверием. Он уверен, что Майя все делает как нужно.
        - Да.
        - Вот и хорошо.
        - Она не выдержала и позвонила. Дух ее сломлен. Такие легче всего поддаются обработке. - Майя посмотрела поверх головы Седого. Улыбнувшись, смяла сигарету в пепельнице. - Жаль девочку, но, как говорится, за все нужно платить.
        - Дерзай. - Седой улыбнулся в ответ. И неожиданно протянул руку через стол. - Ты такая красивая.
        - Я плачу за это высокую цену. - Словно под гипнозом она погладила его ладонь. Какая она приятная, сухая, горячая. Майя ощутила легкое волнение.
        - Я хочу предложить тебе продолжение вечера и не решаюсь.
        - Почему?
        - Я очень впечатлительный. Твой отказ меня огорчит.
        - Попробуйте.
        - Я хочу тебя. С первых минут, как увидел тебя там, в клинике. Ты была похожа на ангела. Белый халат, шапочка, божественная улыбка… Ты - само совершенство. В тебя невозможно не влюбиться. Только будучи твоим пациентом, я не решался сказать об этом. Теперь мы на равных, и я признаюсь.
        - Мы никогда не будем на равных, - прошептала Майя.
        - Почему?
        - Потому что вы всегда делаете мне предложения, от которых я не могу отказаться.
        - Просто «Крестный отец»! - Седой засмеялся.
        Слова Майи льстили его самолюбию. Разогревали его желание. Эта женщина достойна самой роскошной жизни. Жаль, он слишком стар, чтобы предложить ей это. К тому же у него все в жизни давно сложилось. У него есть прошлое, от которого он не хочет отказываться. Настоящее, в котором ему не так уютно, как хочется, а будущее он строит сам. В нем все будет так, как он мечтает. Как же иначе? Он все делает для этого.
        Правда, то, что происходит, в некоторой степени вне его планов. Но доставить себе удовольствие - святое дело. На это он пойдет с легким сердцем.
        - Ты мне тактично отказываешь или?.. - Бедная девочка, как она дрожит. Он не настолько глуп, чтобы принять это за волнение от предстоящей близости. Она просто боится его. Видит в нем своего врага, но пока условия игры не позволяют ей открыто признать это. Вот когда выполнит свою миссию, тогда, быть может, посмеет. Если успеет…
        - Вы мне нравитесь. - Майя откинула назад прядь волос.
        - Я хочу тебя. Ты не откажешь мне?
        - Не откажу.
        - Ты не будешь потом жалеть?
        - Надеюсь, вы не дадите мне повода для этого.
        - Ты возвращаешь меня к жизни. Когда я вижу тебя, то все еще верю, что красота спасет мир. - Он говорил то, что она хотела слышать.
        - Кто-то сказал, что красота - это страшная сила! - Вместе со своим спутником Майя поднялась из-за стола.
        В номере гостиницы, где они решили продолжить общение, Майя чувствовала себя свободно. Седой все сделал для этого. Он был требовательным, строгим, нежным, непреклонным, щедрым и загадочным. Майя не думала, что Седой окажется отличным любовником. Согласившись на близость, она просто уходила от ненужных осложнений. Отказать Майя боялась. Она еще не понимала, на что способен этот человек. Но в одном была уверена - она слишком далеко зашла и отступать некуда. Если уж ему так захотелось переспать с ней - ради бога. От нее не убудет. Она свободная женщина. Некрасов не в счет. Он - лишь часть плана.
        - Давай расслабимся для начала? Ты не против ванны? - целуя Майю, прошептал он. Почувствовав, как она напряглась, поспешил добавить: - Я хочу полюбоваться твоим телом. Ты позволишь?
        - Тогда предлагаю душ.
        - Отлично…
        Седой помог ей раздеться. Он прикасался к ней осторожно, явно получая удовольствие от происходящего. А Майя никак не могла расслабиться. Хотя была приятно удивлена: Седой оказался хорошо сложен, подтянут. Сама она чувствовала себя скованно, и вовсе не из-за того, что они были мало знакомы. Внутренний трепет перед властной личностью совершенно сбивал Майю с толку. К тому же у нее никогда не было любовника возраста ее отца.
        Он легко принес ее на руках, как в фильмах о большой и светлой любви. Совместный душ подогрел желание обоих. Майя всматривалась в лицо Седого. Еще вчера ей бы и в голову не пришло согласиться на его предложение.
        - Расслабься, девочка, - шептал он, укладывая ее на широкую пружинистую кровать.
        - Мне не верится в то, что происходит…
        - Почему? - Он нежно погладил ее грудь. Казалось, Седой никуда не спешит, но и не собирается ничего упускать.
        - Вы казались таким недоступным.
        - Это ты, милая, казалась мне недосягаемой. Ты с твоей молодостью, красотой, шармом, а потом… - Он прищелкнул языком. - Однажды я понял, что могу позволить себе это удовольствие.
        - И когда поняли?
        - Не в этом дело. Главное, что сейчас я обнимаю тебя, девочка. - Жаркий шепот обжег ее и заставил заволноваться. Хотелось что-то ответить, но все мысли сосредоточились внизу живота. Слова иссякли.
        Она совсем иначе представляла мужчину, которому скоро стукнет шестьдесят. А потом, когда его влажный, упругий язык и ловкие пальцы заставили ее стонать от наслаждения, Майя, наконец, расслабилась. Она не сожалела о том, что легко приняла его предложение. Ощутив полную палитру удовольствий, была настроена ответить тем же.
        Ее гибкое тело было податливым в его сильных руках. Она выполняла все просьбы мужчины, который казался неутомимым, ненасытным. Когда Майя в очередной раз испытала пульсирующую сладость оргазма, она почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Ей не хотелось, чтобы Седой их увидел. Это еще одна его безоговорочная победа.
        - Хорошо, как хорошо! - прошептала Майя, прижимая к груди разгоряченное лицо Седого.
        - И это все, чего я заслужил?
        - А чего ты хотел? - Она преодолела барьер и перешла на «ты».
        - Рассказа о том, как ты улетала и возвращалась обратно. - Его губы обхватили ее мочку, скользнули по изгибу шеи к груди.
        - Остановись.
        - Почему?
        - Я все еще не вернулась. - Майя постаралась незаметно вытереть мокрое от слез лицо.
        - Тогда все получилось еще лучше, чем я предполагал. - Седой быстро поднялся. Не стесняясь наготы, он подошел к столу, наполнил бокалы шампанским. - Давай выпьем за нас, за успех и удачу нашего предприятия.
        - За успех и удачу! - Она поддержала тост.
        - Угощайся. - Он протянул ей тарелку с ароматной клубникой. Седой с удовольствием наблюдал, как Майя с наслаждением ест. - Мне нравится все, что ты делаешь. Так бы всю жизнь наблюдал за тобой.
        - Ого! Это уже серьезно.
        - Отнюдь. Просто сегодня у меня такое лирическое настроение.
        - Как часто это случается?
        - Периодически. - Седой усмехнулся. - Иногда я сам себя не узнаю.
        - Подробности будут?
        - Нет.
        - Жаль. - Майя с наслаждением запила клубнику шампанским.
        - Ты умеешь брать от жизни все. Это хорошо.
        - С чего ты взял? Мне кажется, что я - классический пример неудачницы. Пока в моей жизни все складывается не так, как я хочу. - Майя позволила себе быть откровенной.
        - Не сгущай краски, девочка. Если один мужик дал тебе отставку, не стоит страдать от этого до конца своих дней. Переверни страницу и читай дальше, внимательно читай.
        Майя выпила еще бокал и с вызовом посмотрела на мужчину, который, несмотря ни на что, продолжал быть для нее загадкой. Не влюбился же он в нее, на самом деле? Единственное, что она поняла: он из тех, кто идет до конца. С ним нельзя шутить, его лучше не водить за нос.
        - Что взгрустнула? - Он обнял ее за плечи. Майя вздрогнула. - Ну, ничего себе! А я-то, старый дурак, решил, что ты наконец расслабилась.
        Майя виновато улыбнулась. Он взял бокал из ее рук и поставил его на стол. Развернув Майю к себе, взял в ладони ее лицо:
        - Я больше не буду делать тебе предложений, от которых ты не можешь отказаться. Мне нужно было убедиться, что ты так же хороша в постели, как и прекрасна, - прошептал Седой.
        - Снова эксперимент?
        - Ты можешь быть довольна. Ты на самом деле можешь свести с ума.
        - Бывает, это происходит и тогда, когда я вовсе не стремлюсь к этому… - Зачем она это сказала? Бравада помогла ей справиться с нахлынувшей обидой. Он проверяет ее? Ее или себя? Пытается убедить себя, что не ошибся в ней?
        - Главное, чтобы известный тебе мужчина как можно скорее сошел с ума от твоих прелестей. Мы нанесем ему двойной удар. Он не выдержит. Он - маменькин сынок, занимающий чужое место под солнцем.
        - Чье?
        - Скажем так… Моего сына.
        - У тебя есть сын? - Это становилось интересным.
        - Мог бы быть, - нехорошо улыбнулся Седой. - Сменим тему.
        Майе показалось, как что-то зловещее промелькнуло в его взгляде. Она закрыла глаза. Он воспринял это как призыв. Еще миг, и она задыхалась от долгого, жадного поцелуя, крепкого объятия. Сейчас ей была не нужна прелюдия. Ей хотелось снова почувствовать в себе его горячую, напряженную плоть. Рука Майи скользнула вниз, нащупав возбужденный член.
        На этот раз все произошло гораздо быстрее, но с той же желанной разрядкой. Вздох облегчения вырвался у Майи, вызвав ироничный взгляд Седого. Лирика закончилась. Похлопав Майю по ягодицам, он молча направился в ванную. Седой не заметил тяжелого взгляда, которым проводила его партнерша. Оскорбленная женщина была в ярости! Майя давно не испытывала таких сильных, но противоречивых чувств. Седой одновременно казался ей воплощением зла и ее спасением. Но в тот момент, когда она смотрела ему вслед, в ее сердце вскипала ненависть. Еще один представитель сильной половины человечества принес ей боль. Можно ли доверять ему? Выполнит ли он данное обещание? Или ее используют как приманку? Она обречена.
        Майя принялась колотить подушку. На этот раз проверенный прием не принес желаемого облегчения.

«Ничего, - успокаивала она себя. - У меня будут свои компенсации. Такие, которые помогут мне забыть все плохое. Ждать осталось недолго».
        Шампанское было допито, ужин съеден. Майя вопросительно посмотрела на Седого. Молча, в глубокой задумчивости он курил сигару. Седой потерял счет времени, потому что ему нравилось общество этой женщины.
        - Послушай, - ее голос был полон сладкой неги, маскирующей истинные чувства, - я все время спрашиваю себя: а зачем тебе все это нужно?
        - Ты о чем? - Тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей заставил Майю снова испытать дискомфорт.
        - Ты знаешь.
        - И вот что я тебе отвечу: продолжай спрашивать себя, а меня - не смей!
        - Я не хотела тебя обидеть, - кротко произнесла Майя. Она была довольна тем, что вывела его из равновесия. Самоуверенный тип! Возомнил о себе невесть что! Но вслух добавила: - Мне жаль, что я огорчила тебя.
        - Верится с трудом. Ты, детка, не из тех, кто что-то делает необдуманно. Не нужно пытаться провести меня. Мы в одной упряжке. Давай без лишних вопросов. Ответы только усложнят тебе жизнь.
        - Я так не думаю.
        - Красивым иногда полезно не думать, - хищно улыбнулся Седой. Серое облако дыма на мгновение зависло прозрачной пеленой. Постепенно рассеиваясь, теряя очертания, оно открыло напряженное лицо мужчины. - Меньше знаешь - дольше живешь.
        - Мне больше нравится другой вариант, - улыбнулась Майя, хотя внутри у нее все оборвалось от страха. - Меньше знаешь - крепче спишь.
        Он снова угрожает! Уже во второй раз. Майя отвела глаза. Их близость ничего не изменила. Напрасно Майя считала, что получила страховку, гарантию собственной безопасности. Как бы не так! Не нужно обольщаться. Он свернет ей шею, если она станет преградой на пути к исполнению его плана. Пожалуй, не стоит играть с огнем. Майя поднялась, подошла к Седому и, преодолев его напускное недоумение, устроилась у него на коленях. Поправила его красивые, отливающие шелком седые волосы и поцеловала в щеку.
        - Ты можешь думать все, что тебе угодно, - прошептала она, преданно глядя ему в глаза. - Мы в одной упряжке. Это ты верно сказал, но не забывай, что я - женщина, а ты - мужчина. Этого различия нам никогда не преодолеть. Поэтому не исключены некоторые элементы непонимания. Они устранимы… при желании.
        - Это ты о женском любопытстве и мужской неразговорчивости? - усмехнулся Седой.
        - Один из аспектов.
        - Иногда я думаю, что ошибся, связавшись с тобой.
        - Чаще ты считаешь, что поступил разумно. - Майя засмеялась, запрокинув голову.
        - Красивая женщина способна заставить совершать глупости.
        Он точно знал, что не должен был идти на близость с ней. Куда подевалось его благоразумие? Он тоже попал под обаяние этой черноглазой девицы. Она должна свести с ума Некрасова. А Седому вдруг невыносимо захотелось хоть на миг почувствовать себя на месте этого счастливчика.
        Блаженство! Он испытал его. Наверное, ради таких мгновений стоит жить. Стоп! У него иная цель. Он шел к ней долгие годы. Ради того, чтобы получить заслуженное вознаграждение, он терпел унижение, молчаливо признавал первенство Егора Некрасова. Все это было невероятно тяжело. Исстрадавшееся самолюбие требовало компенсаций.
        - Ничего. Скоро все встанет на свои места.
        - Что? Ты о чем? - Майе показалось, что он забыл о ее существовании. Отсутствующий взгляд, напряженно сжатые в кулаки руки.
        - Я? - Седой не заметил, что говорил вслух.
        - Да, ты только что так странно сказал о том, что все встанет на свои места. - Майя поднялась, ее никто не пытался удержать. Она почувствовала себя беззащитной.
        - Это давняя мечта, Майя. Она вот-вот сбудется. - Седой иронично улыбнулся. - Я счастлив, что мы с тобой понимаем друг друга. Это понимание все упрощает. Ты поможешь мне, я - тебе. Ты ведь веришь мне?
        Майя молчала. Верила ли она мужским обещаниям? Нет. Однажды сказала себе, что не родился тот мужчина, которому она смогла бы доверять. Это означало войну, замаскированную под приличия, физические потребности. Но когда в ее жизни появился Седой, она решила, что не все потеряно. Она нужна только как орудие возмездия. И он имеет наглость спрашивать, насколько она ему доверяет! У него нет ничего святого за душой. Есть только мечта, ради которой он пойдет на все. Он одержим ею. Только она смысл его существования.
        - Месть…
        - Что? - Седой допил остывший кофе.
        - Месть движет миром.
        - Это давно не новость.
        - А как же любовь? - Майя почувствовала, что вот-вот заплачет. Все вспомнилось, сплелось в огромный клубок противоречий, несчастий. Жалость нахлынула и растопила плотину застывших надежд.
        - Что с тобой? - Седой склонил голову, прищурился. - Ты не ответила на мой вопрос.
        - Я не верю тебе, но сделаю все, о чем мы договаривались, - честно призналась Майя. Она не хотела юлить. Поставив локти на стол, подперла голову руками. - Я хочу домой.
        - Хорошо. - Он посмотрел на часы. Половина первого. - Сейчас я вызову такси.
        Когда диспетчер позвонила и сказала, что машина ждет, они вышли из гостиницы, держась за руки. Со стороны создавалось впечатление, что двое влюбленных огорчены необходимостью расставания. Майя едва держалась на ногах. Напряжение сменилось смертельной усталостью. Сев в машину, она вздохнула с облегчением. Заканчивался этот странный день. Скорее бы оказаться дома, подальше от пронизывающего взгляда Седого.
        - Спасибо, милая. - Он поцеловал ей руку. - Надеюсь, я не разочаровал тебя?
        - Скорее удивил.
        - Вот и хорошо, но, думаю, этого больше не повторится.
        - Жаль, - притворно вздохнула Майя.
        - Перестань. - Седой усмехнулся. - Хотя мне чертовски приятно это слышать. А теперь к делу. Не забудь наш договор. Ты должна на несколько дней исчезнуть. Никаких звонков, ничего.
        - Я помню.
        - Где ты укроешься?
        - У нее, конечно.
        - А если он решит искать тебя там? - Седой с сомнением покачал головой. - Плохая идея.
        - Напротив. Ты даже не представляешь, насколько все упростится, если он найдет меня у Маши.
        - Что ты задумала?
        - Тебе нужен результат? Он будет, а об остальном не беспокойся.
        Она ехала домой, мечтая о том, чтобы поскорее оказаться в своей постели. Душ и сон - вот что ей было нужно сейчас. Остальное она получит немного позже. Она получит все.
        - Андрон, так нельзя. Это ни на что не похоже. Что ты делаешь? - Марков наблюдал за тем, как Некрасов скатывается в бездну отчаяния. Леонид Игнатьевич хорошо приложил к этому руку и испытывал невероятное удовольствие от созерцания искренних мук Андрона. План Маркова успешно воплощался в жизнь.
        - За что мне все это, дядя Леня? - Некрасова обуревали самые мрачные мысли. Он отказывался воспринимать происходящее. Все предопределено.
        Ему больше незачем напрягаться, заниматься делами фирмы, планировать будущее. Какое будущее, если Карцев прямо сказал ему, что остался месяц, максимум два. Оказывается, такие истории случаются в реальной жизни. Живет себе человек, думает, что все происходящее зависит только от него. Живет в уверенности, что он - кузнец своего счастья, своего бурного настоящего, и в будущее заглядывать не страшно, потому что впереди - только радость. Но однажды все необратимо меняется. Принять перемены - смириться с неизбежностью конца.
        - Все сразу навалилось. Почему? - пробормотал Некрасов.
        - Ты о чем?
        - Я сам виноват. Это наказание за Машу. Я не должен был поступать с ней так… - Он с надеждой посмотрел на Маркова. - Но ведь я не сделал ничего такого, за что меня нужно наказывать так беспощадно. Я хотел быть честным!
        Некрасов не замечал, что противоречил самому себе. Он признавал вину, тут же отвергая ее. Он был раздавлен и не мог контролировать ситуацию. Беды росли, как снежный ком, мчавшийся с горы. Сначала пропала Майя. Он искал ее дома, на работе. В их последнюю встречу она была какой-то странной. Когда он вез ее домой, Майя твердила о расставании.
        - Я не из твоей песочницы, Андрон. - Она сидела, отвернувшись к окну. Была рядом, но казалась как никогда далекой. - Рано или поздно ты придешь к этому. Не поймешь сам - друзья подскажут.
        - Тебя, как видно, подруги уже просветили?
        - У меня нет подруг. Они мне не нужны.
        - Тогда к черту друзей, подруг! Мы сейчас не об этом. - Андрон негодовал. - Ты и я - вот что важно! Со мной никогда не происходило ничего подобного. Я с ума от тебя схожу! Я на все готов, чтобы ты была счастлива. Только скажи.
        - Мне ничего не нужно.
        - Неужели я чем-то обидел тебя? Я мало уделяю тебе внимания? Прости, но ты же знаешь, что работа…
        - Да, да. Я все знаю. Работа прежде всего. Заметь, я ни в чем не обвиняю тебя. Я просто хочу взять небольшой тайм-аут.
        - Я настолько утомил тебя?
        - Дело не в тебе. - Она нежно коснулась его щеки кончиками пальцев. Андрон отреагировал мгновенно. Взял ее руку и страстно поцеловал в теплую ладонь. - Дело во мне. Я, наверное, не из тех, кто способен на глубокое чувство. Прости.
        - И ты так легко говоришь об этом?
        - Не драматизируй.
        - Несколько дней назад мы лежали под палящим солнцем, шутили, смеялись. Мне казалось, что мы были счастливы. - Андрон разжал пальцы. - А теперь ты убиваешь меня!
        - Ты слишком впечатлительный. Мне это не нравится. - Майя не заметила, как повторила слова Маркова: «На него стоит немного надавить, и от всемогущего Некрасова останется пшик. Оболочка супермена, под которой скрывается ущербное, полное комплексов существо».
        - Не говори со мной так.
        - Не кричи!
        - А ты не глупи!
        - Вот видишь, - Майя повернулась, - все идет к тому, что нам нужно отдохнуть друг от друга.
        - Я люблю тебя! Выходи за меня замуж! - Чем еще он мог доказать серьезность своих намерений?
        - Это истерика, Андрон. Прекрати.
        В этот момент она жалела Некрасова. В ее сердце не было любви. Только жалость к красивому молодому мужчине, который не научился разбираться в людях. Он обречен. Она ли, другая ли рано или поздно исковеркает ему жизнь. Единственного искреннего человека он без сожаления оттолкнул. Тем самым Андрон лишил себя последней надежды. Майя собиралась окончательно отнять ее. Подстроить так, чтобы у Андрона не осталось сомнений: в его жизни началась беспросветная черная полоса.
        Когда Андрон прощался с Майей, не было на свете человека несчастнее. Он не понимал, за что Майя наказывает его? Несправедливость происходящего огорчала Некрасова, но он надеялся, что ее поведение - простой каприз, желание показать свою значимость. Зачем? Он давно признал, как она много значит для него. Но на следующий день ее телефон молчал. Некрасов напрасно пытался воспользоваться мобильным. Равнодушный голос оператора твердил, что с абонентом нет связи.
        События сегодняшнего дня по их трагизму и непоправимости носили более разрушительный характер. Андрон понял, что преувеличил масштаб своих несчастий. Только теперь все и начиналось. Каприз Майи пройдет, и ее мобильный телефон снова заработает, а диагноз Карцева - это из разряда непоправимого. То, что ставит жирную точку на планах, мечтах. Больше ничего нет, потому что и тебя самого скоро не будет.
        - Андрон, мне не нравится твое настроение. Расклеился, как девка красная. - Марков знал, что его тон выведет Некрасова из себя. Леонид Игнатьевич нарочно раззадоривал его.
        - Что вы со мной как с дебилом каким-то! Мне конец, понимаете, конец! Работе, карьере, планам - всему… Скоро я буду часами блевать в унитаз и едва переставлять ноги в своем шикарном особняке! Я перестану жрать, заниматься сексом и буду желать только одного - чтобы эти мучения как можно скорее закончились! - Андрон орал на весь кабинет. Раньше он не позволял себе такого. Марков едва подавил готовую прорваться усмешку: он добился своего. Сейчас Некрасов уязвим как никогда!
        Телефонный звонок прервал напряженный разговор.
        - Это меня, извини. - Марков прочел на дисплее «Майя». Это было неосторожно. Ничего. Скоро этот номер будет ему не нужен. - Алло, слушаю.
        - Привет! Как дела?
        - Что у тебя с телефоном?
        - Я его отключала.
        - Предупреждать надо. Кстати, я на работе, много говорить не могу.
        - Ага, понимаю, понимаю. Он рядом? - догадалась Майя. - Как он, в панике?
        - Да.
        - Готов искать меня на краю света?
        - Да, разумеется.
        - Карцев объявил ему диагноз? - Майя напряглась. От ответа зависели ее дальнейшие действия.
        - Да, он теперь в курсе.
        - Сколько времени вы выделили Андрону? Месяц? Два?
        - Где-то так.
        - Хорошо. Я больше не могу жить с этой глупой коровой. Буду форсировать события. А у тебя все готово?
        - У меня? Да. - Марков улыбнулся, глядя на Некрасова, меряющего кабинет шагами.
        Леонид Игнатьевич был уверен, что Андрон уже в том состоянии, когда ему наплевать на бизнес, на прибыль. Осталось лишь посоветовать ему в присутствии юристов подписать нужные бумаги на передачу управления фирмой по состоянию здоровья. Некрасов согласится. Мысленно он уже похоронил себя. А сюрприз, подготовленный ему Майей, станет последней каплей, которая потянет Некрасова в непроглядную бездну.
        - Мне нужен Андрон как свидетель безумства, - загадочно прошептала Майя.
        - Какого?
        - Ты был бы доволен мною, а его это доконает.
        - Извини, я больше не могу говорить. До связи. - Марков спрятал телефон в карман пиджака, сел в кресло. Андрон все еще мерил шагами кабинет. - Сядь и спокойно подумай! - скомандовал Марков.
        Привычная роль наставника тяготила его. Этот мальчишка так давно действует ему на нервы и проверяет границы его терпения. Андрон смел быть с ним непочтительным. Он считал себя главным - яблоко от яблони. Егор тоже всегда мнил себя центром вселенной. Сынок весь в папашу!
        - Я не хочу думать, - неожиданно тихо, бесцветно ответил Андрон. Он грузно опустился на ближайший стул. - Я вообще больше ничего не хочу.
        - Андрон Егорович, хандра пройдет, и тебе будет стыдно за эти сопли!
        - Это еще не сопли.
        - Тогда я должен обезопасить и тебя, и себя, мой мальчик… - Марков сделал вид, что напряженно думает. Покусывая губы, он как бы не решался произнести нечто важное, наконец собрался духом: - Вот что. Нужно бороться. Тебе нужно лечиться.
        - Зачем? - Андрон засмеялся нервным коротким смешком. - Я хочу умереть дома, а не в швейцарской клинике. Кстати, я взял с Карцева слово, что он даже тебе ни о чем не скажет.
        - Он предлагал тебе лечь в клинику?
        - Разумеется.
        - А ты?
        - Я отказался.
        - Если ты сложишь руки, все произойдет еще раньше, чем говорил Карцев.
        - Брось, дядя Леня. Ну что ты хочешь от меня? - Некрасов вскочил, надел висевший на спинке кресла пиджак. - Дай пожить напоследок.
        - Ты убиваешь меня, когда вот так иронично говоришь о смерти.
        - Это вместо соплей. Да, кстати. У меня остались незаконченные дела. Одно из них… Ты хочешь, чтобы я передал тебе руководство фирмой? Я только «за». Как же легко я это сказал! Не верится даже.
        - Андрон, ты горячишься, но по сути…
        - По сути, я говорю то, что нужно говорить в моем положении. Дело не должно страдать оттого, что мне теперь не до прибылей, договоров и партнеров. Начхать мне на все это, если у меня в запасе всего лишь месяц-два! Приглашай юриста.
        - Хорошо. Если ты настаиваешь.
        - Да, я настаиваю! - Некрасов не понимал, насколько облегчал задачу Маркова. Андрон выполнил за него всю черную работу. - А сейчас я хочу сделать то, что должен.
        - Куда ты? Я хочу знать. - Марков беспокойно заерзал в кресле. Вскочил. - Ты никуда не поедешь в таком состоянии!
        - Интересно, как ты меня остановишь?
        - Попрошу не делать глупостей. - Леонид Игнатьевич подошел, мягко положил Андрону руку на плечо. - Ты же послушаешь?
        - А я попрошу тебя и охрану оставить меня в покое. Я перестаю быть тем, кого нужно охранять, беречь. Простой смертный, которому мало осталось.
        - Не надо.
        - Спасибо, что пытаешься помочь, но… - Андрон осторожно снял руку Маркова со своего плеча. - Слишком много бед, а я один.
        - Поделись, я готов помочь.
        - Меня предала любимая женщина, - прямо глядя Маркову в глаза, бросил Некрасов. - Ну что? Помочь можешь?
        - Не знаю, но попробовать могу.
        - Попробовать? - Некрасов засмеялся. На этот раз он смеялся долго, как будто от души. - Ну, вот этим ты мне, дядь Лень, больше всего нравишься. Готов в огонь и в воду! Только это не все проблемы. Я сам предал любимую женщину. Что с этим делать?
        - Так ты или тебя?
        - И то, и другое, - прошептал Некрасов.
        - Что для тебя важнее: вернуть прежнее расположение или добиваться нового?
        - Вот в этом я и собираюсь разобраться. Советы будут? Что делать?
        - Совет общего характера. Букет цветов, шампанское, конфеты и слова, которые не оставят ее равнодушной, - все, что нужно в таком случае. Рецепт старый, как мир, но действенный. Подходит для обеих ситуаций.
        - А если не сработает?
        - Тогда забудь о том, что ты кого-то предал.
        - Забыть не могу. В последнее время я часто думаю о ней. - Андрон машинально поправил узел галстука. - Она всегда была рядом. Я доверял ей. Я получил в безраздельное владение сердце ангела и подло разбил его. Ты наверняка знаешь, каково это - знать, что ты разбил сердце любящей тебя женщины.
        Марков невольно залюбовался им. Молодой, красивый - жить да жить, а он роет себе могилу и выроет. Не без его, Маркова, и Майкиной помощи. А потом она получит свои вожделенные деньги и свободу, а он - станет единовластным хозяином бизнеса. Никого, с кем нужно будет советоваться, никого, кто станет критиковать его. Дело только выиграет от того, что больше не будет повода тянуть на себя одеяло. А плата за исполнение мечты - жизнь Егора, Настасьи и еще одного амбициозного молодого мужчины, который так и не научился быть взрослым.
        - Постой, - Марков сделал вид, что до него не сразу дошел смысл услышанного, - ты не о Маше, случайно?
        - О ней.
        - Как странно. Ты же говорил, что в твоей жизни появилась женщина твоей мечты. Женщина, которая сводит тебя с ума, на которой ты скоро женишься.
        - Говорил. Только вряд ли она захочет иметь дело со мной и опухолью, которая разрастается в моем мозгу, как на дрожжах. - Некрасов направился к двери. - Я ей здоровый вряд ли нужен.
        - Ты сгущаешь краски.
        - Может быть… Я позволил себе влюбиться. Это безрассудно. Мной поиграли и бросили.
        - Как?
        - Она исчезла. Какая-то непостижимая игра, которую она затеяла, сводит меня с ума. Прошла неделя, как я не могу даже поговорить с ней.
        - Я предупреждал, чтобы ты не связывался с этой медсестрой, - недовольно пробурчал Марков. - Они те еще штучки!
        - Она не такая!
        - О, да! Еще хуже, если заставляет тебя так переживать!
        - Тебя это не касается!
        Некрасов больше не собирался препираться. Он решительно открыл дверь, оглянулся на Леонида Игнатьевича. Тот поднялся и стоял, безвольно опустив руки. Казалось, он отдал последние силы этой словесной перепалке. В глазах его было назидательная строгость, и Андрон устыдился своей грубости.
        - Прости. - Он развел руки. - Ты же видишь, это уже не я.
        - Оставь своих женщин в покое. Они сами найдут тебя. Займись собой, - посоветовал Марков, меньше всего желая, чтобы Андрон прислушался к его совету.
        - Я должен поговорить с Машей. Надеюсь, она не прогонит меня. Она всегда умела утешать. Она так похожа на маму…
        Оставшись один, Марков достал мобильный телефон. Тот, который служил для связи с Майей.
        - Алло!
        - Он направляется к Маше.
        - Мы будем ждать его, - проворковала Майя.
        Леонид Игнатьевич знал, на что способна эта женщина. Можно не сомневаться: Некрасов попадет в ловушку. Но даже Марков не мог предвидеть такого развития событий…
        Маша не смогла отказать Майе. Та приехала в гости и с порога вдруг спросила с очаровательной улыбкой:
        - Ты не примешь меня на постой? Выручай. Если откажешь, я пропала. Мне не к кому обратиться. - Она поставила на пол явно тяжелую сумку.
        Что такое «не к кому обратиться», Маша знала по собственному опыту. Она и сейчас жила какой-то странной жизнью, в которой нельзя задумываться о будущем. Ничего не планировать даже на один день вперед. Бесполезно. Все так зыбко. И только новая знакомая пыталась поддерживать в ней пламя надежды. Она пыталась встряхнуть Машу. Находила нужные слова, неожиданно приезжала в гости и успокаивала, советовала. Всегда веселая, всегда с гостинцами, она незаметно стала для Маши важным звеном, связывающим ее с мечтами о благополучии.
        - Все наладится, вот увидишь, - твердо говорила Майя. - Решение придет с самой неожиданной стороны. Ты еще удивишься его простоте.
        Вот почему, когда Майя попросила о помощи, Маша гостеприимно распахнула перед ней дверь своего жилища.
        - Оставайся сколько нужно. Ты не стеснишь меня.
        - Ты так добра ко мне. - Майя обняла ее.
        - Я постелю тебе на диване.
        - А ты?
        - У меня есть раскладушка, - улыбнулась Маша. - Это мое приданое. Пригодилось.
        - Давай наоборот. Ты на диван.
        - Не спорь. Все в порядке, - отмахнулась Маша.
        - Спасибо. Ты настоящий друг!
        - На самом деле это я тебе благодарна.
        - Я покурю на кухне?
        - Пожалуйста. - Маша открыла форточку. Ей вдруг стало так легко. Она помогает человеку, нуждающемуся в помощи. Это возвышало Машу в собственных глазах. Куда-то подевалась ущербность, никчемность, апатичность. - Чувствуй себя как дома.
        - Давай по бокалу вина? - Майя привезла с собой «Мерло».
        - Отлично!
        Маша помчалась в комнату за бокалами. Открыла буфет, схватила первые попавшиеся и замерла. Это был подарок Андрона. Он всегда говорил, что вино нужно пить из красивой посуды. Как жаль, что приходится это делать без него. Эйфория от сознания участия в добром деле мгновенно улетучилась.
        - Что с тобой? - Оказывается, Майя стояла у нее за спиной.
        - Ты собралась курить, - бесцветным голосом ответила Маша.
        - На тебе лица нет.
        - А что у меня вместо него?
        - Это все из-за него? Я знаю. - Майя сжала кулаки. - Если бы я могла тебе помочь…
        - Пройдет. Все когда-нибудь пройдет.
        - А ты не пробовала клин клином? - Глаза Майи смеялись. - Зачем мучить себя? Вместо этого можно дать телу приятную разрядку.
        - Ты любила когда-нибудь? - В глазах Маши был вызов.
        - Любила.
        - И разочаровалась?
        - Да. Я решила больше никого не допускать к себе так близко. Никого из мужчин. Я получаю удовольствие, подарки, кокетничаю и наслаждаюсь своей властью над ними. Больше мне ничего не нужно от них.
        - Ты все еще любишь того, кто причинил тебе боль, - заключила Маша.
        Возникла пауза, за которой Маша неловко возилась с бутылкой вина. Наконец открыла ее, разлила вино по бокалам. Протянула один из них застывшей с напряженным лицом Майе.
        - За все хорошее, что было и будет! - улыбнулась Майя и подняла бокал. - А теперь я все-таки покурю…
        Пока Майя была на кухне, Маша постелила ей на диване. От вина она немного захмелела. Как ни говори, а присутствие еще одного человека стесняло. Маша надеялась, что со временем это пройдет. Только вот… на сколько Майя собирается задержаться у нее? И какие обстоятельства привели к этому? Обо всем этом Маша хотела узнать. Вино придало ей решимости. Услышав приближающиеся шаги, она повернулась.
        - Маша… - В глазах Майи появилось что-то новое, неведомое, заставившее хозяйку дома внутренне сжаться. Гостья подошла поближе.
        - Что? - прошептала Маша, борясь с желанием выскочить из комнаты. Она почувствовала опасность, последствия которой могут оказаться непоправимыми.
        - Я… Если я лягу пораньше, ты не обидишься?
        - Не обижусь. - С облегчением вздохнула Маша. Видимо, вино сделало ее слишком впечатлительной и эмоциональной. - Ложись, отдыхай.
        Не успела она опомниться, как кофточка Майи оказалась на застеленном диване. Упругие груди с возбужденно торчащими сосками приковали внимание Маши. Еще мгновение, и неожиданно сильные руки обняли ее. Горячая волна стыдливости окатила Машу с головы до ног. Сердце беспомощно затрепетало. От волнения перехватило дыхание.
        - Ну, что ты так напряглась? - Чарующий голос Майи заставил Машу закрыть глаза. Она замерла, чуть запрокинув голову назад, тяжело дыша. Нежные стремительные поцелуи в шею окончательно поглотили остатки здравого смысла. Сопротивляться искушению не хотелось. Желание познать оказалось сильнее осторожности. Маша не заметила, как обвила руками шею Майи. Желание обдало ее горячим дыханием. Это было безумие, безумие, которое продолжалось вечность…
        Как это произошло? Что-то случилось с ее телом, разумом. В один миг прежний мир рухнул. Да ничего и не было, потому что лишь теперь она начала жить. Только теперь она поняла, где она настоящая. Ради того, чтобы испытать такие ощущения, стоило появиться на этот свет. Но вместе с тем ей до чертиков было страшно.
        - Ты жалеешь? - Бархатный голос Майи ласкал слух. Ее поцелуи были уже не такие страстные, а полны благодарности за подаренное удовольствие.
        - Не знаю.
        - Мне было хорошо как никогда. - Майя приподнялась на локте. Хотела взглянуть Маше в глаза, но та лежала, закрыв их. Побледневшее лицо выдавало волнение. - Глупая, ты ведь тоже получила удовольствие. Что ты так переживаешь?
        - Я не знаю. Я теперь ничего не знаю!
        Маша не обманывала, не играла. Ей было не до спектаклей. Неужели все это произошло с ней? Она и подумать не могла, что способна получить удовольствие от секса с женщиной. Маша всегда знала, что это плохо, что однополая любовь - патология, а гомосексуалы должны быть изолированы от нормальных людей.
        Все изменилось. Маша закрыла лицо руками. Какой стыд! Карие глаза Майи неотступно следили за ней. От этого взгляда хотелось бежать, но это ее дом. Место, где она была счастлива с Андроном, стало местом, где она впервые открыла себя. Означает ли это, что прошлое - большая ошибка? Конечно, нет. Она до сих пор любит Некрасова. Он - мужчина ее жизни. Она мечтала стать матерью его детей. Вот! Главное! Будь у нее ребенок, она никогда не попала бы в такую идиотскую ситуацию. Она не чувствовала бы себя брошенной, никому не нужной, потерянной. Только Майя протянула ей руку помощи. Она так близко к сердцу восприняла ее беды. И… незаметно подвела ее к этой невероятной близости.
        - Господи… - прошептала Маша.
        - Перестань. - Майя отвела ее руки от лица. - Никакого преступления. Ты никого не предала. В чем трагедия?
        - Оставь меня, - твердо произнесла Маша. Майя послушно отодвинулась, с интересом наблюдая, за ней. Наконец Маша поднялась. - Я в ванную.
        Долго шумела вода, наконец Маша вернулась, протянула чистое полотенце.
        - Держи.
        - Мне нужно уйти? - Майя вышла из ванной, обмотавшись полотенцем.
        Раскрасневшаяся, немного растрепанная, она была еще прекраснее. Маша невольно ею залюбовалась. Как странно, что такая красивая женщина так вызывающе порочна. В этом Маша ни на минуту не сомневалась, потому что никто и никогда не смог бы уверить ее в обратном. Адские чары. Она не смогла устоять.
        - Маш, ты больше не станешь терпеть меня в своем доме? Мне собраться?
        - Я не выгоняю тебя. - Маша достала раскладушку. - Только больше не нужно этого. Ну, ты понимаешь.
        - Хорошо. Извини, если я напугала тебя. - Майя села на край дивана. - Сама не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится, пока ты сама не захочешь.
        - Я не захочу.
        - Не торопись. Мы не знаем своих потаенных желаний. Они поднимаются изнутри и превращают нас в незнакомых людей. Важно другое… Вместо того чтобы страдать, ты получила удовольствие. Это твоя месть!
        - Мстят, когда ненавидят, а я люблю его, - прошептала Маша.
        - В любом случае то, что произошло, не сблизило вас. Как думаешь?
        - Никто не узнает об этом.
        - Для тебя это имеет значение? Глупо. Тебе не нужно отчитываться перед мужчиной, который бросил тебя, - зло произнесла Майя. Ей надоело притворяться. Взять бы и рассказать этой дуре о том, что это она, именно она, разрушила ее счастье. Признаться бы, что ее вечный жених уже готов жениться. Каково ей было бы узнать, что она только что занималась сексом с любовницей своего дорогого Андрона!
        - Спокойной ночи.
        - Я снова обидела тебя, - вздохнула Майя. - Это все из-за того, что мне жаль тебя. Я хочу, чтобы ты разозлилась на своего всемогущего бизнесмена и забыла о нем раз и навсегда. Чтобы ты снова дышала полной грудью, а он пусть идет ко всем чертям! Разозлись же на него! Разозлись и живи своей жизнью!
        - Я не знаю, - уже не так уверенно произнесла Маша. - Я запуталась. Давай спать. Тебе завтра на работу.
        - Мне не нужно на работу. Ты сможешь выносить мое присутствие?
        - Смогу, не переживай. Только спать в одной комнате мы не будем. - Маша потащила раскладушку на кухню.
        - Тогда я сейчас же уйду! - Майя вскочила, полотенце мягко соскользнуло и упало на пол. Она не спешила прикрыться, давая возможность полюбоваться своей идеальной фигурой.
        - Ты не смеешь ставить условия. - Маша растерялась от такой наглости.
        - Смею! - Майя подвинула свою подушку к стене, постучала ладошкой по дивану. Она должна сломить эту девчонку. Сейчас или никогда! Иначе ей не удастся задержаться на все время своего запланированного исчезновения. - Ложись!
        У Маши не было сил сопротивляться. Она была раздавлена, близка к полному отчаянию. Более всего ее страшила необъяснимая власть, которую возымела над ней эта женщина. Самое время выставить ее за дверь, но язык не поворачивался.
        - Ложись, Машуня… - неожиданно ласково произнесла Майя. Она поняла, что перегнула. Ранимое создание эта блондиночка. Еще дел натворит. Это может нарушить планы. - Утро вечера мудренее.
        - Кто у кого в гостях? - Маша выключила свет, легла, повернувшись на бок.
        - Я у тебя, конечно. Все будет, как ты скажешь. Что молчишь? - Майя попыталась заглянуть через плечо. - Я испугала тебя, Одуванчик? Прости. Я не такая, просто нахлынуло что-то…
        - Спокойной ночи.
        До Маши не сразу дошло, что Майя обратилась к ней так, как это делал Андрон. А когда поняла, сердце защемило, заныло. Она была слишком откровенной с новоиспеченной подругой. Вереница воспоминаний пронеслась перед глазами, возвращая в ту жизнь, где Маша была счастлива. А сейчас ей плохо. Она снова ощутила бездну, от которой ее отделяло несколько шагов. Теперь, после того, что произошло между ней и Майей, расстояние сократилось до последнего решающего шага. Нужно или безоглядно идти вперед или осторожно отступить назад.
        Закрыв глаза, Маша лежала без сна. Когда раздалось размеренное сопение Майи, она позволила себе осторожно подняться с постели. Оглянулась на спящую гостью - идеально красивое безмятежное лицо. Черные волосы разбросаны по подушке. Убийственная красота - пришло Маше на ум. Она впустила в свой дом зло. Оно изменчиво, коварно, льстиво, загадочно и непредсказуемо. Нужно что-то делать. Эта женщина не принесет ей ничего хорошего. Интуитивно Маша решила, что не станет выгонять ее. Если Майя враг, тем более нужно держать ее как можно ближе к себе. Этому правилу ее научили еще в детском доме.
        Наутро Майя вела себя так, как будто ничего не произошло. Маша поддерживала игру, стараясь выглядеть беззаботной. Она даже пошутила по поводу происшедшего.
        - Слава богу, ты расслабилась! - Майя театрально сложила руки. - Спасибо тебе, Всевышний! А я уж было подумала, что ты зациклилась на нашем неожиданном грехопадении.
        - С утра все видится по-другому. Но пока давай сделаем паузу. Не так быстро.
        - Как скажешь.
        Этот странный союз просуществовал неделю. Маша присматривалась к Майе. Та выглядела совершенно беззаботной. Никто не вспоминал о случившемся. Майя боялась неожиданной реакции Маши. Непредвиденные ситуации ни к чему. Майя решила, что девочка и без того на пределе. Не стоит пережимать. Главное - Майе нужно продержаться здесь ровно столько времени, сколько его понадобится Некрасову для того, чтобы искать ее везде и, отчаявшись, вернуться в забытую пристань. Она была уверена, что это случится очень скоро. День-два, и Некрасов, сломавшись, приедет за утешением к бывшей любовнице. Он слишком предсказуем, этот счастливчик, которому не суждено воспользоваться своим везением.
        Пока Майя ждала, Маша, наконец, решила, что делать дальше. Все эти дни она спрашивала себя, какие такие причины заставляют Майю изолироваться от внешнего мира? Однажды пока та была в ванной, Маша поиграла в детектива и обнаружила, что мобильный телефон Майи отключен, сама она никуда не звонит. Но на этом Маша не остановилась. Она забралась в телефонную книгу Майи и сделала невероятное открытие: обнаружив запись «Андрон». Просмотрев ее, поняла, что это номер мобильного телефона Некрасова.
        Пытаясь понять, что чувствует, дрожащими руками Маша положила телефон на место. Она замерла. Никакой паники. Маша удивилась тому, как легко отступил страх. Впервые за эту неделю она вдохнула полной грудью. Теперь Маша точно знала, что Майя оказалась в ее квартире не случайно. Оставалось понять - зачем? Какая цель этой искусной игры? Наверняка Маша невольно помогла Майе приблизиться. Если бы не отчаяние, не страх одиночества, она никогда не позвонила бы, не стала бы общаться с малознакомой женщиной. Потеряв бдительность, полностью отдавшись своему горю от потери любимого, Маша попала в ловушку. Самым неприятным было то, что вместе с осознанием подстроенного подвоха пришло ощущение опасности не столько для нее, сколько для Андрона. Это подтолкнуло ее к дальнейшим действиям.
        - Позавтракаем и поедем куда-нибудь? - предложила Майя. Она засиделась дома. Ожидание утомило ее. Тугодум Некрасов не вписывался в схему, выстроенную ею. - Поедем?
        - Куда?
        - За город. Побродим по лесу. Лето заканчивается. Скоро снова будет сыро и холодно. Ненавижу осень. Нужно ловить момент.
        - Я не хочу бродить по лесу, - буркнула Маша.
        - Ясно.
        - Тогда я буду спать. Долго и нудно спать.
        - Спи, а я поеду на рынок. Не хочешь на рынок?
        - Нет.
        - Оставайся, завтрак на кухне. Кофе в джезве еще не остыл. - Маша уже была одета. За долгую бессонную ночь у нее созрел план, который она собиралась претворить в жизнь. Присутствие Майи мешало ей просто снять телефонную трубку.
        - Ты надолго? - Майя проводила ее недовольным взглядом.
        - Как получится.
        Майя махнула рукой. Сегодня она снова позвонит Седому. Она регулярно делала это, когда Маши не было дома. Девчонка облегчает ей задачу, регулярно убегая из собственного дома. Пока она не намекает, что Майя загостилась. Напротив, в какой-то момент ей показалось, что Маша успокоилась и привыкла к ее обществу. У нее попросту нет выбора. Она смирилась. Еще немного, и можно еще разок склонить ее к сексу. Это окончательно расшатает неустойчивую психику Маши. Когда настанет момент истины, она выдаст себя с головой.
        Пока Майя строила коварные планы, Маша позвонила Некрасову. Они давно не разговаривали. Поначалу Маша не могла отвечать на звонки Андрона. Он звонил, посылал сообщения. Она не отвечала. Правда, Андрон очень скоро смирился с ее молчанием. Еще бы. Он был влюблен. Мог ли Андрон долго оставаться рыцарем для бывшей любовницы?
        Но сейчас все обиды отступили. Некрасова нужно спасать. Кроме нее это не сделает никто. Эта черноглазая дамочка неспроста оказалась на ее пути, неспроста напросилась в квартирантки. И удавшееся соблазнение - часть ее коварного плана. Майя всеми способами увеличивала пропасть между Машей и Андроном. Зачем? Майя уже получила его. Он влюблен в нее без памяти. Что же она медлит и играет с ним в прятки? А может быть, для нее вовсе не цель стать мадам Некрасовой? Тогда чего она хочет?
        - Привет, Маш! - Она услышала голос Андрона, и энтузиазма у нее поубавилось. Почувствовав сухость во рту, не сразу смогла отозваться. - Ну, что ты молчишь? Что-нибудь случилось?
        - Случилось. Нам нужно встретиться.
        - Дело в том, что я… - Андрон пытался найти причину, чтобы отказаться.
        Маша почувствовала это. Ей стало больно. Они ведут себя как чужие люди. Они не виделись вечность. Вечность одиночества для нее, сладкий миг любви для него. Они живут в разных измерениях. Собственно, все вернулось на круги своя. Преодолев вспыхнувшую обиду, Маша решила быть настойчивее.
        - Андрон, это очень важно. Мне кажется, у тебя большие проблемы.
        - Проблемы? - Он усмехнулся. После разговора с Карцевым для него не существовало никаких проблем. В его положении это было непозволительной роскошью.
        - Я серьезно.
        - Хорошо. Поговорим. Я перезвоню.
        - Не откладывай, пожалуйста. - Маша не смогла произнести имя «Майя». Оно наверняка послужило бы катализатором. Почему она промолчала? В конце концов, она так же заинтересована в истине.
        - Договорились. Маш?
        - Что?
        - А я сегодня вспоминал о тебе. - Ему было приятно слышать ее голос. Он гнал от себя это ощущение, но оно не проходило.
        - Нам нужно встретиться.
        - Маш, я все понял. Пока!
        Ничего Некрасов не понял. Ей придется перешагнуть через свою гордость и снова позвонить ему. Маша как в бреду ходила по рынку. Не заметила, как накупила всякой всячины. Такое с ней уже бывало: шопинг как средство уйти от нервозности. Позднее, поднимаясь с тяжеленными пакетами, она ругала себя за расточительность. Лифт не работал, так что предстоял нелегкий подъем. В задумчивости Маша преодолевала этаж за этажом. В какой-то момент, когда прервался внутренний монолог, Маша услышала монолог иной. Остановившись, она окончательно убедилась, что слышит голос Майи. Прижавшись к холодной панели, Маша замерла.
        Наверняка Майя вышла из квартиры, чтобы покурить. Она делала это слишком часто, и Маша попросила ее выходить на лестничную клетку. Благодаря этому Маша стала невольной слушательницей разговора, не предназначавшегося для ее ушей. Конечно, она могла бы продолжать подниматься по ступенькам, а не подслушивать. Могла, но предпочла дослушать незамеченной.
        - Карцев объявил ему страшный диагноз?.. Сколько времени вы выделили Андрону? Сколько ему осталось? Месяц? Два?.. Хорошо. Он верит в свою неизлечимость?.. Надеюсь, он уже в панике. Впечатлительный юноша. Я больше не могу жить с этой глупой коровой. Буду форсировать события. А у тебя все готово?..
        Дальше Маша не слушала. Она поняла, что опоздала. Ей не спасти Андрона. И Майя так спокойна. Какая жестокость - зная, что любимый неизлечимо болен, прятаться от него. Прятаться тогда, когда он более всего нуждается в поддержке. В такой момент обидам нет места, но у Майи свои планы. И эта странная формулировка: «Сколько времени вы выделили Андрону?»
        Подождав, пока за Майей закроется дверь, Маша снова достала мобильный телефон, позвонила Андрону.
        - Ну, что еще? - недовольно спросил он.
        - Скажи, тебе говорит о чем-то имя Майя?
        - Да, - после паузы коротко ответил Некрасов. Он растерялся.
        - Тогда ты должен знать, что она в моем доме. Она живет у меня уже несколько дней.
        - У тебя?!
        - Послушай. Она не случайно оказалась рядом со мной. Важно не это, а то, что эта женщина замышляет что-то против тебя. Она на все способна, я знаю.
        - Машуня, я понимаю твое состояние, но…
        - Слушай и не перебивай! - тихо, но твердо произнесла Маша…
        - Хорошо. Теперь мне многое ясно.
        - Андрон? Ты в порядке?
        - Кажется, да. - Ему было плохо, очень плохо, но признаваться в этом он не имел права. - Спасибо. До встречи.
        Маша спрятала телефон. Прислушалась - в подъезде тихо. Она продолжила подниматься. Коленки подгибались. В горле стоял ком, душили слезы. Андрон умирает - в это невозможно поверить! Майя плетет страшную паутину, в которой должны запутаться оба - и Маша, и Андрон. Нужно как можно скорее встретиться с ним.
        - Ты что такая бледная? - Майя помогала ей выгружать продукты. От ее пристального взгляда не укрылась нервозность Маши.
        - Ничего. Отвыкла носить тяжелые сумки. Устала.
        - Отдохни. - Майю не удовлетворил такой ответ. Поэтому она вошла в комнату вслед за Машей. - Я поняла. Ты уже видеть меня не можешь. Я сегодня же уеду. Я злоупотребила твоим гостеприимством.
        - Ну что ты! - принялась возражать Маша. Она не должна отпускать Майю от себя. - Я так привыкла к тому, что мы вместе. Это я тебе надоела моими разговорами о разбитом сердце.
        - Я старалась развлечь тебя, как могла…Может быть, у меня это не совсем удачно получилось.
        - Все в порядке.
        - Ты уверена?
        - Да. - Маша легла на диван. Майя пристроилась рядом. - Тебе нужны доказательства?
        - Нужны.
        - Я не лесбиянка. Мне было хорошо, но больше это не повторится. Мне нужен мужчина. Прости. - Она повернулась к стене. Чтобы смягчить отказ, миролюбиво добавила: - Для меня важно, что ты рядом, поверь. Ты права, мы нужны друг другу.
        Диван скрипнул. Это Майя поднялась и подошла к окну. Запахнув халат, она напряженно всматривалась вдаль. В какой-то момент Майя была уже далеко от этой квартиры, дома, улицы. Мечты унесли ее прочь, туда, куда она отправится, как только все это закончится. Еще немного, и она станет независимой состоятельной женщиной. Она навсегда станет хозяйкой своей судьбы.
        Звонок в дверь заставил Майю занервничать.
        - Кто бы это мог быть? - засуетилась она.
        Они с Машей возились на кухне. Сегодня решили поразить друг друга кулинарными шедеврами. Майя готовила десерт, Маша возилась с курицей. Она выдавливала на нее апельсиновый сок, присыпала какими-то приправами и все никак не отправляла в духовку. Периодически у нее что-то падало из рук, она отшучивалась. В последний раз баночка с приправами упала, когда раздался звонок в дверь.
        - Я открою, - мгновенно отреагировала Маша. Она сделала это слишком поспешно, вызвав настороженность Майи.
        - Не стоит. - Та встала у нее на пути. - Может быть, нас нет дома?
        - Я дома, а ты как хочешь! - твердо произнесла Маша и направилась ко входной двери.
        Почему-то обе знали, что этот звонок все изменит. Обе втайне друг от друга ждали Некрасова. Майя прислушалась. Маша с кем-то здоровается, просит пройти, предупреждает о сюрпризе. Н у, разумеется. Это он!
        Когда Андрон вошел на кухню, на лице Майи играла самодовольная улыбочка.
        - Привет, ковбой! - Она вытерла совершенно сухие руки о передник. Оказывается, не разучилась волноваться.
        - Майя, что ты здесь делаешь? - Некрасов оглянулся на Машу. Та молчала. - Я задал вопрос.
        - Пусть хозяйка тебе все объяснит.
        - Для этого я и хотела с тобой встретиться, - растерялась Маша. - Только я надеялась, что это произойдет без свидетелей.
        - Почему же без свидетелей? - возмутилась Майя. - Тебе есть что скрывать? Давай, ты же у нас ангел. Честная, праведная. Что же ты скрываешь? Может быть, то, что ты изменила своему бывшему любовнику? Изменила не с другим мужчиной, а со мной!
        Майя подошла к Маше и, несмотря на ее сопротивление, обняла и поцеловала в губы. Та вырвалась, бросилась к Андрону. Он отшатнулся от нее как от прокаженной. В глазах застыл ужас. Вот он - мир. Мир, в котором, как ему пытались внушить, ему осталось жить от силы пару месяцев. На что еще способны люди, ослепленные местью? Они и Машу впутали. Бедная Маша. Как он виноват перед ней. Сможет ли она когда-нибудь простить его? До того как приехать, Некрасов успел пообщаться с Карцевым. Удивительные вещи происходили с Андроном в последнее время. Встречи с ним жаждали все, только не та, которую хотел видеть он. Ему была нужна Майя. Она по-прежнему не давала о себе знать, а вот Карцев и Маша настаивали на необходимости встречи. В конце концов Андрон решил начать с Романа Борисовича и не пожалел об этом.
        - Я знаю, что вы думаете обо мне, Андрон Егорович. Все мы со своими слабостями. Я тоже не устоял. Страх смерти - один из верных рычагов воздействия. - Карцев говорил, вытирая пот со лба. Таким Некрасов его не видел никогда. - Только муки совести оказались сильнее. Теперь я ничего не боюсь. И вы знаете, что совершенно здоровы. Моя совесть чиста. Я сам напишу заявление об уходе по собственному желанию…
        - Не нужно. Спокойно работайте, Роман Борисович.
        Благодаря его признанию все изменилось. Вернее, встало на свои места, выстроилось в четкую схему, где самое опасное звено - Марков с его наполеоновскими планами. Майя - его сообщница. Принять это оказалось еще больнее, чем признать предательство Леонида Игнатьевича. Чувство самосохранения помогло Некрасову выделить главное: он не имеет права раскисать и ему нужно время, чтобы осознать происшедшее. Его окружают враги. Он допустил ошибку, позволив им подойти так близко. Женщина, в которую он влюбился без памяти, оказалась хорошей актрисой. Человек, которому он доверял, хочет уничтожить его. Наверняка Марков был так же неискренен и с отцом. Почему? Неужели все дело только в бизнесе? Неужели ради этого можно так спокойно избавляться от людей? Оказывается, можно. Чем больше Андрон думал об этом, тем меньше оставалось веры в то, что смерть родителей - простая случайность, ошибка пилота. К черту отговорки! Некрасов был уверен, что Маркову известна истинная причина трагедии.
        Еще три дня Андрон не решался позвонить Маше. Майя не объявлялась. Как странно, он больше не искал с ней встречи. Его чувство к ней остыло так же быстро, как и возникло. Но в сложившейся ситуации не это волновало его. Все свое внимание Андрон переключил на Маркова. Тот вел себя как обычно. Сама учтивость и желание быть полезным. Некрасов искал повод поссориться, зацепиться, но Марков вел себя безупречно. Он прямо смотрел Андрону в глаза, был предельно вежлив и спокоен.
        В отличие от Леонида Игнатьевича, у Андрона в груди все клокотало. Подумать только, еще вчера он мечтал о смерти! Оказывается, можно легко довести человека до крайности. Он ненавидел мир и себя в нем, но после разговора с Карцевым Андрон хотел жить как никогда! Главное, он должен сделать все, чтобы его простила Маша.
        Глядя на нее, испуганную, плачущую, Некрасов едва держал себя в руках. Он должен доиграть свою роль, иначе ему не узнать всего. Пусть выговорится эта черноглазая бестия!
        - Как тебе такой расклад, Андрюша? - Майя нарочно нараспев произнесла его имя.
        Она прошла мимо Андрона и Маши. Такие трагедии не должны разворачиваться на кухне. Глядя на широкое окно с белоснежной занавеской, Майя злорадно улыбалась. Вот оно, место последнего акта!
        - Любовница оказалась совершенно равнодушной к тебе, а ту, которая была верна тебе столько лет, ты оттолкнул сам. - Майя резко повернулась лицом к Маше и Некрасову. Все это время они шли за ней, в минутном молчании, предвестнике страшной развязки. Той, которая неизбежна и наконец освободит всех. - Ты бросил ее. Вот она и упала… в мои объятия. Каково это - доживать последние дни, когда все тебя предали? Нужны ли тебе сейчас твои денежки, Некрасов?
        - Ты хочешь услышать, что я в отчаянии? Я в отчаянии. - Краем глаза он наблюдал за Машей. Она стояла, опершись о стену, закрыв лицо руками.
        - Насколько тебе плохо, милый? - со змеиной улыбкой спросила Майя. Она подошла к окну, открыла его. - Тебе все равно осталось недолго. Может, уйдешь красиво? Представишь, что ты птица, и выпорхнешь в окошко?
        Некрасов опустил голову, глубоко вздохнул. Подошел к окну, от которого пятилась Майя. Кажется, она переоценила себя. Наблюдать последние мгновения человека, которого подталкиваешь к черте, - не для слабонервных. Андрон сел на подоконник, согнул одну ногу в колене и пристально посмотрел сначала на Майю, потом на Машу.
        - Я сделаю это, - тихо сказал он и увидел, как черная тень зловещей радости промелькнула по лицу одной и как расширились глаза от ужаса перед непоправимым у другой.- Кто будет оплакивать меня? Пожалуй… Никто не заплачет. Так почему бы мне не выброситься из этого чертового окна?
        - Андрон, нет! - закричала Маша.
        - Я обязательно сделаю это, если… ты не простишь меня… - Он выбросил руку в сторону глотающей слезы Маши.
        - Я люблю тебя! - закричала та и бросилась к Некрасову. Он успел спрыгнуть на пол. Еще мгновение - и уже обнял плачущую Машу. В это время из другого конца комнаты на него смотрели глаза, полные ненависти. - Уйти придется тебе, Майя. Сделай это как можно быстрее. Так, чтобы мы больше никогда не встретились. Никогда!
        Майя вытащила сумку, лежащую под диваном. Хотела сложить в нее вещи, но под презрительным взглядом Некрасова остановилась. Закинула сумку на плечо, затянула потуже пояс халата. Ей все равно, в каком виде она окажется на улице.
        - Да, Майя! - Она уже выходила из комнаты, когда Андрон окликнул ее. Майя остановилась не оглядываясь. Она была уверена, что ничего хорошего не услышит. - Свяжись со своим наставником и попроси его оставить заявление об уходе из фирмы. Надеюсь, ему хватит времени до завтра? С ним бы я тоже больше не хотел встречаться никогда. Это то, что вас теперь связывает. Слово «никогда».
        - С ним ты так легко не расправишься! - сквозь зубы проговорила Майя.
        - Ошибаешься. Все гораздо проще.
        - Ты блефуешь!
        - Есть видеозапись, на которой Марков шантажирует Карцева. Да, да. Та, на которой он ставит мне неутешительный диагноз. Если этого мало, я возобновлю расследование обстоятельств гибели родителей. Уверен, кое-кому это принесет бо-ольшие неприятности. Непоправимые! - Андрон улыбнулся, увидев, как покраснели уши Майи. - Так что нет идеального преступления, Майя Владимировна. Нет, потому что его совершают люди… А человек несовершенен… Кстати, у него больное сердце. Надеюсь, твое известие о полном фиаско не разобьет его.
        - Ненавижу тебя! Ненавижу всех вас! - сдерживая готовую прорваться наружу злость, прошипела Майя.
        - Оставь нас. Тебе здесь больше нечего делать, - улыбнулся Некрасов. - Пошла вон!
        Майя поспешила уйти. Она с грохотом закрыла за собой дверь. Маша вздрогнула, еще крепче прижалась к Андрону. Она боялась поднять на него глаза. То, что произошло, не укладывалось в ее голове.
        - Теперь наша очередь, - тихо сказал Некрасов. Он взял лицо Маши в ладони, улыбнулся. - Прости, Одуванчик. Если можешь, прости. Я столько передумал за эти дни. Пытался найти себе оправдание. Ничего не получилось. Помоги мне.
        Он боялся. Как же он боялся, что она оттолкнет его! Перегорит, поразмыслит и не простит. Он не выдержит. Он не сможет жить с этим. Но вопреки его страхам Маша улыбнулась в ответ. Губы ее дрожали, но в голубых глазах снова теплился тот непередаваемый созидающий свет, от которого у Андрона отлегло на сердце.
        - Ты прощаешь меня? - прошептал он.
        - Я люблю тебя. Только тебя.
        - А как быть с тем, о чем говорила Майя? - Некрасов боялся посмотреть ей в глаза. Он спросит сейчас и больше никогда не вернется к этому. - Между вами что-то было?
        - А между вами? Мы будем говорить об этом?
        Андрон понял, что она хотела сказать. В какой-то степени это все упрощало.
        - Мы никогда не будем вспоминать о том, что было…
        - Только потому, что у нас было гораздо больше хорошего, - после небольшой паузы заметила Маша.
        - Потому что у нас есть будущее… Где твое кольцо? - Андрон взял ее ладони. На среднем пальце не было кольца, которое он подарил ей после переезда в его дом. Кольцо с большим бриллиантом в красивой платиновой оправе. Маша практически не расставалась с ним.
        - Я… Я заложила его, - всхлипнула Маша.
        - Заложила? Ну, конечно… Тогда мы сейчас поедем и выкупим его. После этого я скажу то, что должен.
        - А если его уже кто-то купил?
        - Будем надеяться на лучшее.
        - Андрон, ты знаешь, как мне дорого это кольцо. Ты подарил мне его в тот день, когда назвал хозяйкой твоего дома. - Маша прижала руку к груди. - Но сегодня не это важно.
        - Что важно?
        - Сможем ли мы снова быть вместе…
        - Я виноват перед тобой. Если ты на самом деле готова простить… Я знаю, что убедит тебя… Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. У нас будут дети. Я готов. Больше никаких проволочек. Мы будем жить долго и счастливо.
        - Ты уверен? - Ее сердце выпрыгивало из груди.
        - Как никогда.
        Андрон поцеловал ее, а Маша закрыла глаза. Засыпая в детдоме, она всегда представляла себя принцессой, которая ждет своего принца. Ее дворец был высоко в облаках, и только тот, чья любовь будет настоящей, сможет взлететь так высоко. Она дождалась. Ее принц снова дарит ей сказку. Они снова вместе! Ключевое слово
«навсегда».