Ты есть у меня Вета Сашина
        Маше казалось, что она вытащила счастливый билет, но ее муж Вадим оказался настоящим деспотом. Теперь Маша расплачивается за красивую жизнь и дорогие подарки… Когда в роскошном доме Вадима начинается ремонт, Маша знакомится со столяром Андреем, страстным и пылким. Его любовь - глоток свежего воздуха. Девушка решается на отчаянный шаг: убегает с Андреем. Однако Андрей не готов бороться за их любовь… Маша должна понять, что настоящая любовь ждет ее там, где она совсем не ожидает встречи с ней.
        Вета Сашина
        Ты есть у меня
        
        Глава 1
        Кто из нас, положа руку на сердце, не желает легкой жизни и быстрого успеха?
        Вот и Маша хотела стать богатой и счастливой.
        А когда выпадает шанс, совсем не хочется думать, что за это рано или поздно придется заплатить. Ведь в нашем мире ничего не дается бесплатно. Все имеет свою цену. Даже сама жизнь…
        Маша познакомилась с Владом на третьем курсе института экономики и управления, где без особого рвения осваивала менеджмент организаций. Учеба шла без взлетов, но зато с периодическими падениями. В ходе зимней сессии Маша провалила сразу два экзамена и теперь вместо того, чтобы наслаждаться предновогодними хлопотами, должна была готовиться к пересдаче.
        Однако праздничное настроение не так-то легко отравить.
        Маша обожала фильмы о страстной любви, и особенно те, в которых на разные лады интерпретировалась история превращения Золушки в прекрасную принцессу. Маше тоже хотелось претерпеть подобную метаморфозу. Она ждала, что однажды в ее жизни появится сказочный принц и даст ей все, чего душа пожелает.
        И он появился.
        В тот вечер она встретилась в кафе с подругой, чтобы поделиться своими радостями и горестями. Хотя, по правде говоря, преимущество отдавалось последним. С радостями у Маши как-то не складывалось. Маленькая комнатка в общежитии, которую она делила с ненавистными соседками, вряд ли могла сделать ее счастливой. Ведь Маша мечтала иметь собственный большой дом, дорогие вещи и насыщенную жизнь, полную приключений и волшебных эмоций. Но никто из окружавших ее парней не мог дать ей того, чего она так страстно желала. Все они были слишком юны, а Маша не любила ждать. Она хотела получить все и сразу. Ведь недаром же она каждое утро выходила на пробежку и изнуряла себя диетами.
        Она была уверена, что ее молодость, свежесть и привлекательность обязательно будут замечены и оценены по достоинству.
        Подруга Ирина, с которой они сидели в кафе, не разубеждала ее, а, наоборот, подбадривала и поощряла, потому что и сама ждала счастья, которое однажды свалится ну просто как снег на голову.
        - Главное верить,  - твердила она.  - Позитивный настрой, понимаешь? Отбрасываем плохие мысли и думаем только о хорошем. Тогда вселенная даст то, что мы закажем.
        - Я тоже так считаю,  - соглашалась Маша, делая мелкие экономные глотки из высокого бокала.
        Денег у девушек хватило лишь на две порции пива, а спешить было некуда.
        - Я практически полностью переключилась на позитивное мышление,  - похвасталась Ира.  - Иногда, правда, случаются срывы. Ну, когда достают. Вон Мишка мой вчера куда-то с дружками завеялся. Утром звонит, врет, что телефон разрядился. Брошу его, как только кто-нибудь получше подвернется. А у тебя как? С кем встречаешься?
        - Так, есть один,  - туманно высказалась Маша.
        - У вас с ним серьезно? Спите?
        - Спим. Но у нас не так чтобы очень серьезно…

* * *
        Маша не любила откровенничать о своих романах, потому что романы эти можно было пересчитать по пальцам. Причем одной руки.
        Небогатый любовный опыт со сверстником научил Машу только одному: никаких отношений со сверстниками не должно быть в принципе.
        Антон, учившийся на пятом курсе того же института экономики и управления, стал ее первым мужчиной. Насытившись жаркими поцелуями в скверах и парадных, Маша сама предложила ему перейти на новую стадию. Антон казался ей вполне серьезным партнером, способным открыть дверь в прекрасный мир удовольствий. Однако Маша ошиблась.
        Убогая комната мужского общежития, куда Антон пригласил Машу, вовсе не была похожа на романтическую обитель, о которой мечтают женщины, решившие отдать мужчине самое дорогое. Весна выдалась затяжной, но отопление уже успели отключить, поэтому комната дышала холодом. Под одной кроватью тихо прела залежавшаяся с зимы картошка. На стенах висели журнальные постеры с лоснящимися красотками, и сравнение с ними было явно не в Машину пользу.
        Но все эти препятствия ее не остановили.
        - Люби меня,  - прошептала она Антону.
        - Сейчас,  - пообещал он, неловко раздел Машу и уложил ее, дрожащую от холода, в постель. Она наблюдала, как он избавляется от своей одежды, в предвкушении чего-то особенного, что обычно показывают в фильмах с красиво снятыми эротическими сценами. Но в жизни все оказалось просто и прозаично.
        Проблема заключалась даже не в том, что Антон щупал Машу холодными как лед руками, а у нее и без того зуб на зуб не попадал. Это было бы еще полбеды, если бы он сумел согреть ее своей пылающей страстью. Но, готовясь к сексу, Антон явно переволновался, поэтому никак не мог привести себя в боевую готовность. Неумело пытаясь помогать ему, Маша впала в отчаяние, считая, что во всем виновата она одна. Антон и не старался ее утешить.
        - Ну что ты застыла?  - нервно бормотал он.  - Иди сюда.
        Она ложилась, как он хотел, и делала то, о чем он просил, но толку было мало. Антон все прижимался к ней, ерзал, потом заглядывал под одеяло, чертыхался и предлагал сменить позу. Когда же Маша совсем продрогла и разочаровалась, он наконец навалился всем телом и, повозившись немного, вошел в нее.
        - Вот так,  - приговаривал он, зарывшись лицом в подушку.  - Вот так. Теперь тебе хорошо?
        - Да,  - отвечала Маша, уставившись в потолок.
        На самом деле ей было больно и неприятно, но она стеснялась признаться, полагая, что Антону лучше знать - он опытный, а она в этом деле новичок. Через пять минут он вздрогнул, засопел, замедлил движения, а потом и совсем остановился. Когда он поднялся, Маша с ужасом заметила, что он не предохранялся. Антон лишь деловито посоветовал купить в аптеке какие-то таблетки, которые помогут не забеременеть. Сказал, что с презервативом у них вообще ничего не получилось бы.
        - Ты очень красивая, но не зажигательная,  - пояснил он, собирая вещи с пола.  - Нет в тебе огня, понимаешь? Не обижайся, но нужно работать над собой.
        - У меня это первый раз,  - робко призналась Маша.
        - Что? Ну-ка вставай, скоренько. Нужно бросить простыню в стирку, а то до ночи не высохнет. Не на голом же матрасе мне спать.
        Такова была эпитафия утраченной Машиной невинности. С тех пор она лишь иронически усмехалась, когда видела на экране любовные игры и красивые позы. Стало ясно, что все это обман, вроде компьютерной графики.
        Антон в кино не ходил, предпочитая расслабляться в мужской компании. Но Машу он не бросил, регулярно приводил в общежитие, находя возможность спровадить соседа.
        Их отношения длились три месяца, и за это время Маша успела почувствовать себя ни на что не годной женщиной, а в дополнение научилась довольно правдоподобно имитировать оргазм, издавая стоны и впиваясь ногтями в ягодицы Антона.
        Притворялась, чтобы партнер не догадался, что она не способна достичь вершины блаженства от его однообразных движений, длящихся несколько минут. Это позже Маша поняла, что Антон был полным нулем в постели, а тогда считала, что проблема только в ней.
        Она приходила к нему все неохотнее, изобретая множество поводов избежать очередного свидания. Комната Антона опротивела настолько, что Маша, заходя внутрь, старалась не поднимать глаз, а укладываясь на кровать, сразу зажмуривалась. Каждый раз она уходила от него с таким ощущением, словно испачкалась, а помыться негде. Когда Антон заявил, что он ее бросает, Маша даже не расстроилась. Она почувствовала облегчение, словно обрела долгожданную свободу.

* * *
        С тех пор у Маши не было постоянных парней, а о паре случайных эпизодов даже вспоминать не хотелось, поэтому их как бы и не существовало. Она не искала любовных приключений. Слушая рассказы подруг о неземных удовольствиях в постели, Маша не могла похвастаться тем же, так что приходилось изредка что-то придумывать. Но от этого ей не становилось лучше. Напротив, она чувствовала злость и зависть.
        И вот, сидя с Ирой в кафе, Маша снова была вынуждена нести всякую околесицу о длительной командировке Антона и о другом парне, который якобы не дает ей проходу.
        - А ты что?  - поинтересовалась подруга.
        - А что я,  - пробормотала Маша, пожимая плечами.
        - С обоими крутить начнешь или уже определилась с Антоном?
        - Ничего я не определилась.
        - Напрасно,  - авторитетно заявила Ира.  - Чем раньше выберешь, тем лучше. Замуж все равно нужно выходить.
        Слово «нужно» неприятно покоробило Машу. Оно не подразумевало любви, оставляло ее за скобками. Но какой смысл связывать судьбу с мужчиной, если не любишь? Чтобы лежать в постели и, закрыв глаза, мечтать о другом?
        - Успеется,  - сказала Маша и, торопясь сменить тему, попыталась завести разговор о новой диете, о которой прочитала в интернете.
        Однако тема не устроила Иру.
        - Было бы ради чего худеть,  - заявила она.  - И ради кого. Моему, кстати, даже нравится, когда жирок есть. Есть за что подержаться, говорит.
        Она многозначительно засмеялась, чем смутила Машу. К счастью, продолжения не последовало. Ира не стала вдаваться в подробности интимной жизни, а принялась жаловаться на родителей, которые ее не понимают и живут в каком-то своем, давно устаревшем мире.
        - Это не носи, туда не ходи. «Не слишком ли ты вызывающе красишься, доченька?»  - включила она интонации матери, а потом стала передразнивать отца:  - «Чтобы не смела возвращаться домой после одиннадцати, шлендра! По хозяйству помощи не дождешься, одни гульки на уме».
        - А у меня…
        Маша не успела договорить, потому что к их столу, переставляя ноги с важностью журавля, приблизился официант.
        - Мы еще не допили,  - встревожилась Ира, схватившись за свой бокал с остатками пива.
        - Как вам угодно,  - сладко улыбнулся он и поставил перед девушками блюдо с сыром и колбасами.  - Это вам.
        - Мы не заказывали,  - испугалась Маша, отодвинув блюдо.
        - Презент,  - пояснил официант.
        - Какой презент?  - хором спросили подруги.
        - От того господина.  - Официант кивнул в сторону дальнего столика, за которым сидел вальяжный мужчина лет тридцати.
        У него была красивая прическа и гордая осанка.
        - Нам не нужно,  - сказала Ира, делая еще одну попытку отвергнуть блюдо.
        - Нет-нет, так не полагается,  - запротестовал официант, явно отрабатывая чаевые.  - Это называется «комплимент». Нужно его принять.
        Ира заявила, что они не станут принимать комплимент от постороннего мужчины. Но что понимает в жизни девушка, живущая с родителями? Маша не просто приняла блюдо, но и положила в рот кусочек сыра, благодарно кивнув незнакомцу.
        Он поощрительно улыбнулся.
        Она вознаградила его ответной улыбкой.
        - Как-то неловко получается,  - прошептала Ира, не решаясь прикасаться к угощению.  - За кого он нас принимает?
        - За двух голодных студенток, которых не грех подкормить,  - сказала Маша.  - Ешь давай. Не выделывайся.
        Позже их порадовали новым комплиментом. На этот раз официант принес пиво и салат с креветками.
        - Ого,  - пробормотала Ира.  - Давай уйдем, Машка. Знаешь ведь, что бесплатный сыр только в мышеловках бывает.
        - Сыр мы уже съели,  - беспечно ответила Маша.  - А креветок в мышеловки не подкладывают.
        Они посмеялись и расслабились, чему очень поспособствовало пиво. Поглядывая на щедрого и симпатичного незнакомца в белой рубашке, Маша чувствовала себя обворожительной как никогда. Она оживленно болтала, много смеялась и принимала картинные позы.
        Прочитав в ее взгляде приглашение, мужчина подсел к ним и представился. Его звали Владом, от него пахло отличным одеколоном. Вопреки увещеваниям Иры, Маша не противилась, когда он предложил подвезти ее к общежитию. По правде говоря, ей было немного страшно. Ходило много разных историй о неудачных знакомствах и жертвах насилия, но Влад казался Маше очень милым.
        Таким он и был. Внешне.

* * *
        Роман Маши и Влада развивался стремительно и бурно, подобно весеннему половодью. Барьеры опасений снесло, сомнения растаяли.
        Маша расцвела. С Владом она поняла, что способна получать удовольствие в постели. Правда, иногда это было сопряжено с неприятными ощущениями. Особой нежностью Влад не отличался. Ему нравилось ущипнуть, сжать побольнее, пустить в ход зубы. Маша просила так не делать, но он только качал головой:
        - Пойми, в сексе не должно быть ограничений. Ты еще не осознаешь, но на самом деле тебе ведь приятно, признайся.
        - Нет,  - возражала Маша.  - Когда ты укусил меня за грудь…
        - Но ведь понарошку, глупая,  - улыбался Влад с чувством нескрываемого превосходства.  - Любовная игра. Я делаю тебе немножко больно, зато ты получаешь настоящее удовольствие.
        - Нет, не получаю! Это мне только мешает.
        - Тебе кажется, Машенька.
        Споры эти были бессмысленными, потому что в постели все оставалось так, как нравилось ему. Ее мнение было не в счет. Зато теперь Маша могла много чего рассказать подружкам, и те слушали ее откровения с открытыми ртами. Кое-что она додумывала, что-то старательно скрывала, а в общем и целом картина получалась достаточно впечатляющей.
        - Ну ты даешь, Машка!
        - Так и сказал? А ты?..
        - Ох и везет же тебе, Маша!
        - Мне бы так, девочки…
        Маша возвысилась в собственных глазах и в глазах подруг, которые встречались со студентами или начинающими менеджерами. Она стала для них недосягаемой.
        Всего через несколько месяцев со дня знакомства Влад сделал Маше предложение. Он был успешным бизнесменом, самостоятельным и очень притягательным мужчиной. Маша просто не смогла ему отказать.
        Да и зачем? С какой стати?
        Под покровительством Влада Маша чувствовала себя сильной, многоопытной и бесстрашной. Однажды она поссорилась с преподавателем по социологии и рассказала об инциденте Владу. Пожаловалась, что он умышленно провоцирует ее на конфликт, чтобы она не смогла сдать экзамен. Влад никак не прокомментировал этот случай. Но на следующий день стало известно, что преподавателя социологии прямо у выхода из института избил неизвестный. Она напрямик спросила Влада:
        - Это был ты?
        Ухмыляясь, он покачал головой:
        - Зачем пачкаться самому? Всегда найдутся желающие выполнить грязную работу.
        - Значит, ты нанял…
        - Никого я не нанимал,  - перебил Влад.  - Забудь. Выбрось из головы. И вообще, я хочу, чтобы ты бросила учебу.
        - Как?  - опешила Маша.
        - Очень просто. Хватит юбку протирать. Зачем тратить на институт время и деньги, если все равно работать не будешь?
        - Почему не буду?
        - Потому что моя жена никогда не будет работать,  - пояснил Влад.  - Ты ведь собираешься выйти за меня замуж?
        Он призывно раскрыл объятия, и Маша упала ему на грудь. На следующий день она подала заявление об отчислении из института, а вскоре забрала документы. Ее немного угнетала мысль, что Влад вертит ею как хочет, но, с другой стороны, учеба была просто пыткой для неусидчивой Маши.
        И у нее начиналась новая жизнь!
        Накануне свадьбы Влад и Маша ужинали в ресторане. Маша возвращалась к столику из дамской комнаты, как вдруг Влад вскочил и принялся избивать какого-то парня. Позже он объяснил Маше, что тот слишком нагло разглядывал ее. Маша поначалу испугалась такого проявления агрессии, но через какое-то время, напротив, испытала нечто похожее на гордость.
        «Вот как он меня любит,  - думала она.  - Он за меня убить готов».
        Вскоре после свадьбы она узнала, что это действительно так. Он готов убить, и не только за нее, но и ее саму.

* * *
        За пять лет совместной жизни с Владом Маша поняла, что продалась за жизнь в достатке. Она не любила его, но очень хотела стать женой состоятельного мужчины. Ведь это давало положение в обществе в обмен на единственное условие - быть хорошей женой.
        Практически сразу после свадьбы Влад чуть не ударил Машу. Это случилось во время празднования дня рождения, когда ему показалось, что она слишком громко смеется, и вообще, ведет себя вызывающе, стремясь привлечь внимание мужской половины.
        - Не смей строить глазки,  - прошипел он, вызвав Машу под каким-то предлогом на кухню.
        - Я не строю!  - возмутилась она, раскрасневшаяся после ликера.
        - Ты мне еще поговори!
        - Я что, уже и слова сказать не могу?
        Тут он занес руку и, когда Маша отшатнулась, треснул кулаком о дверной косяк. Пятерня пролетела возле самого ее носа. Испуг вскоре прошел, и инцидент забылся. Это ведь были первые месяцы их супружеской жизни, и Маше казалось, что она в раю. Поездки, покупки, вкусные продукты, стабильный секс.
        Существовала только одна проблема - несдержанность Влада, проявляющаяся порой весьма бурно. Он оказался настоящим ревнивцем. Сначала все ограничивалось словесными внушениями, но вскоре Маша узнала, что такое пощечина. Настоящая мужская пощечина тыльной стороной ладони, от которой перехватывает дыхание и слезы брызжут из глаз.
        Но всякий раз после грубостей и рукоприкладства Влад старался искупить свою вину. Он покупал жене драгоценности, меха и духи, заваливал дом цветами. И тогда Маша снова ощущала, что она в раю. До следующего изгнания с небес на грешную землю. Разозлить Влада было проще простого. В принципе, он все время находился на взводе, только какой-то период времени сдерживался.
        Маша не относилась к категории девушек, которые способны дать отпор. Чувствуя полную безнаказанность, через год Влад уже позволял себе не просто отхлестать ее по щекам, а ударить кулаком - в полную силу. Затем перешел к следующему этапу - мог, например, повалить Машу на пол и пинать ногами. Самое страшное, что после подобных экзекуций ему еще и сексуальных утех хотелось. Взяв жену силой, он допытывался, простила ли она его. Отмалчиваться не получалось, и Маша приучилась говорить «да».
        Так ломалась ее личность. День за днем, месяц за месяцем она сдавала позиции. Подчиниться чужой воле было проще и менее болезненно, чем сопротивляться. Постепенно Маша стала игрушкой в руках деспота, который в паспорте значился ее законным супругом. Она делала только то, что он говорил, одевалась, как он хотел, молчала, если он не желал слушать. И все равно Влад периодически ее избивал, выискивая любые поводы. За два года брака Маша научилась правильно падать, закрывать лицо руками и обрабатывать синяки и ссадины.
        Полезная это была наука, но горькая, ох какая горькая!
        Со стороны Маша казалась счастливой женой богатого бизнесмена. Подруги с завистью разглядывали ее украшения, наряды и аксессуары от известных кутюрье. Но никто не знал, какую цену она платит за все это. Маша просто не могла рассказать правду. Ей было стыдно и страшно. Подруги все равно не помогут, а если кому-то проболтаются, ей придется отвечать перед Владом.
        Да и вообще, что Маша могла сделать? Уйти? Без образования, без опыта работы, без денег. Куда идти и с чего начинать? Когда привыкаешь жить в достатке, очень сложно добровольно отказаться от него. И Маша прочувствовала это в полной мере. Она бы ушла от Влада, но понимала, что после развода не получит ни копейки. У него лучшие адвокаты и связи в государственных структурах. Она могла только терпеть. К тому же каждый новый случай насилия приносил несколько недель покоя. Отыгравшись на Маше, Влад чувствовал вину и вел себя, как положено хорошему мужу.
        - Я люблю тебя,  - говорил он.  - Просто у меня характер такой. Вспыльчивый я. Ты ведь уже не сердишься, правда?
        И испытующе смотрел ей в глаза.
        Тут главное было не переусердствовать, демонстрируя обиду. Потому что это могло разгневать Влада еще сильнее. Но несколько минут позволялось не отвечать, отвернувшись и глотая слезы. Тогда он обнимал, гладил, успокаивал, обещал, что отныне все будет по-другому.
        Сначала Маша ему верила, потом перестала. Однако правду она скрывала даже от самой себя. Потому что правда звучала пугающе: это никогда не закончится и дальше будет еще хуже.
        Но кому охота знать о таком будущем? Никому. Каждый надеется на счастливые перемены, иначе станет так тошно, что лучше совсем не жить. Люди обманывают себя. Только это позволяет им мириться с условиями своего существования.
        И с самими собой.
        Именно так поступала Маша. Правду она знала, но как бы забыла. Задвинула в самый дальний и темный уголок своего сознания - туда, где хранились другие столь же неприятные вещи: знание о неизбежной старости, смерти, невозможности противостоять судьбе…
        - Ну что, все?  - спрашивал Влад, заглядывая ей в глаза.  - Успокоилась? Мир?
        - Посмотри, что ты со мной сделал,  - говорила Маша, показывая очередной кровоподтек или ссадину.
        - Бедненькая моя,  - цокал он языком.  - А хочешь, по магазинам проедемся? Устроим тебе шопинг? Ты, кажется, новые сапоги хотела? А к сапогам шубку - помнишь, тебе понравилась? Ну хватит шмыгать носом, ты не маленькая. Вытирай слезки и собирайся.
        Маша так и делала. Сначала робко, несмело, но через какое-то время оживала. Они начинали ходить в кино, кафе и даже улыбаться друг другу. Но в самый неожиданный момент все снова рушилось. Влад опять становился тираном. Она падала на пол и прикрывала лицо. А еще сгибала ноги, подтягивая колени к подбородку,  - пинки в спину и задницу были не такие болезненные, как удары в живот или грудь.
        Со временем Маша научилась переносить побои почти без слез. Замазывая синяки тональным кремом, она уже не думала о будущем. У нее больше не осталось ни надежд, ни желаний.
        Это было похоже на игру на гитаре. Сначала струны больно впиваются в нежные пальцы, но немного практики - и кожа огрубевает. И ты начинаешь играть, уже не чувствуя боли.
        А вот что за мелодию играешь и для кого - зависит лишь от тебя.
        Глава 2
        Вот уже несколько лет каждое Машино утро начиналось с раннего подъема. Но не потому, что она принадлежала к категории «жаворонков», а потому что должна была приготовить завтрак мужу и проводить его на работу. Сколько Маша знала Влада, по утрам он ел неизменную яичницу-глазунью, жаренную на беконе. Здесь имелись свои тонкости, которые Влад сразу же разъяснил Маше. Очень подробно и доходчиво.
        Итак, бекон обязательно должен быть прожарен до хрустящей корочки, но не пересушен. Как определить степень готовности? Очень просто. Если Влад одобрительно кивает, значит, все в порядке. Если же кривится и отодвигает тарелку, нужно срочно переделывать.
        То же касалось непосредственно яичницы. Желтки должны лишь слегка подернуться пленкой, но сохранять форму. Если хотя бы один лопался, Влад браковал все блюдо, включая безупречно приготовленный бекон. Он любил, чтобы утро начиналось идеально.
        В это определение входила ритуальная чашечка кофе по-турецки, сваренного в джезве. Маше не сразу удалось освоить тонкое искусство бариста. Она то не успевала снять джезву с огня, и кофе бурлил и пенился, становясь горьким и неароматным, то снимала слишком рано, отчего напиток оставался недоваренным и сверху плавали крохотные крупинки кофейной гущи. Влад их терпеть не мог.
        Сварив кофе, Маша должна была наполнить чашку таким образом, чтобы сверху образовалась красивая пенка. Кофе без пенки ждала незавидная участь: чашка летела в стену или билась об пол. После чего Влад, поправив галстук, отправлялся на работу. В такие дни он не прощался с Машей и даже не удостаивал ее взглядом.
        По прошествии пяти лет Маше было сложно вспомнить момент, когда Влад превратился в деспота. Ведь их роман начинался совсем иначе. Прежде он не позволял себе такого обращения с женой. Маша видела его агрессию и хамское поведение по отношению к другим, но в глубине души радовалась: «Такой крутой, а полюбил меня, как мальчишка». Грубое обращение с окружающими тешило ее самолюбие, но недолго. Огонь агрессии перекинулся на нее.
        Сначала Маша, как и большинство женщин, думала, что он хамит только другим, а с ней чудесным образом преображается. Но теперь она знала, что человек не может вести себя за порогом дома как дикарь, а в его стенах - как принц крови. Единственный способ исправить положение - заставить мужчину быть вежливым с окружающими. Однако теперь для Маши слишком поздно что-то менять.
        Собака, которая грызет чужих, рано или поздно попытается укусить руку, которая ее кормит.

* * *
        Сегодняшнее осеннее холодное утро ничем не выделялось из череды других - таких же неприветливых и хмурых. Разве что тем, что для Маши оно особенно не задалось. Яйца расплывались, кофе кипел. И для такой рассеянности у Маши было две причины.
        Во-первых, сегодня она узнала, что беременна. Уединившись в ванной комнате и увидев две заветные полоски на узкой бумажке, она почувствовала, как в груди радостно забилось сердце. Наконец-то! Какое счастье! Она станет матерью! Ребенок изменит всю ее жизнь и исправит то, что сама она сделать не в силах. Ведь не станет же Влад поднимать руку на женщину, кормящую его дитя? Стоит мужу увидеть малыша, подержать на руках, как его жестокий нрав смягчится.
        Так размышляла радостная Маша, пока не обнаружила вторую новость, которая, в отличие от первой, оказалась удручающей. Убирая брошенную Владом одежду, она нашла на его рубашке следы помады. В последние месяцы он часто задерживался на работе и приходил навеселе. Машу это не сильно огорчало, поскольку она могла дольше наслаждаться своим одиночеством. Однако она не предполагала, что у мужа может появиться любовница.
        Это было бы ужасно. Особенно теперь, когда Маша в положении. А вдруг Влад ее бросит? Ведь у нее скоро появится живот, и она не сможет ублажать его в постели так, как он требует и любит.
        Отправив рубашку в стирку, Маша вошла в большую светлую кухню.
        Влад сидел за столом в свежевыглаженной сорочке и красном галстуке. Было заметно, что после вчерашнего вечера у него болит голова. Он слегка нахмурился и старался не двигать глазами.
        Прислонившись спиной к шкафу, Маша наблюдала, как он отрезает куски бекона и макает в желток, прежде чем отправить в рот.
        - Что?  - бросил Влад, не глядя на нее и не прекращая жевать.  - Говори, что хочешь?
        Тон его звучал вполне дружелюбно, но Маша не знала, как правильно поступить: сообщить о беременности или спросить о помаде. Судя по настроению Влада, и для того и для другого момент выдался не самый подходящий. Она пожалела, что не подумала об этом раньше и пришла на кухню, вместо того чтобы заниматься своими делами.
        - Что надо?  - повторил Влад громче.
        Его вилка с визгом прошлась по тарелке.
        - Нет, ничего,  - робко ответила Маша, теребя застежку на кофте.  - Просто думаю.
        - Думаешь, значит? Приперлась сюда, уставилась на меня и думаешь?  - Влад со звоном швырнул столовые приборы на тарелку.  - Хотела испортить мне настроение?
        - Нет, конечно!  - воскликнула Маша и, включив воду в раковине, принялась мыть посуду.  - Я просто смотрела…
        - Мне еще раз повторить вопрос?  - Влад вскочил из-за стола, с грохотом опрокинув стул.  - Я хочу, чтобы ты рассказала мне, о чем думала.  - Он приблизился к Маше и выключил воду.  - Это не просьба.
        Маша прекрасно знала, что, если немедленно не изменит тактику, все закончится тем, что она окажется на полу, пытаясь одновременно прикрывать живот, лицо и голову.
        - Я хотела рассказать тебе после завтрака, но раз ты настаиваешь…  - Маша смущенно опустила глаза.  - У нас… У нас будет ребенок, Владик.
        - Ты беременна?  - Он выглядел ошарашенным.  - Это правда?
        - Да,  - кивнула Маша.  - Правда. Такими вещами не шутят.
        - О боже!  - Влад подхватил удивленную Машу на руки.  - Это просто… Я слов не нахожу! Малышка моя! Умница!
        Маша уже забыла, как выглядит счастливый Влад. И теперь, глядя на его искрящиеся глаза и улыбку, она благодарила Бога за его волшебное преображение. Какое же это счастье - вновь обрести любящего, заботливого мужа!
        Маша млела в его объятиях. Влад, как когда-то, обнимал ее, шептал что-то нежное на ухо, даже один раз опустился на колени, чтобы поцеловать ее в живот. Маша не ожидала, что все будет настолько прекрасно.
        - Милая моя,  - шептал Влад самозабвенно.  - Я на седьмом небе.
        В этот вечер он пришел домой раньше обычного и даже принес роскошный букет цветов. Утром он велел Маше спать подольше и сам приготовил себе завтрак. С этого дня он не задерживался на работе и не являлся домой навеселе.
        Такая жизнь продолжалась несколько недель. Маше стало казаться, что все прежние ужасы были просто дурным сном. На какое-то время Влад стал идеальным мужем.

* * *
        К хорошему привыкают так же быстро, как и к плохому. Маша забыла о своих горестях и немного осмелела. Временами она даже позволяла себе легкие капризы. Почему бы и нет? Она ведь женщина, представительница слабого пола. А разве сильные не должны помогать слабым?
        Тревожный звоночек прозвенел однажды поздней ночью, когда Влад явился домой не просто выпившим, а по-настоящему пьяным, неряшливым. Он с трудом сохранял равновесие, хватался за все, что попадало под руку, ронял предметы. Шатаясь, он сбросил с себя одежду, а затем упал на кровать в носках и захрапел, распространяя запах алкоголя. Маша почувствовала, как в ней закипает обида.
        Проснувшись утром, она первым делом подняла вещи Влада с пола и, прежде чем отправить в стиральную машинку, тщательнейшим образом осмотрела. На мятой голубой рубашке оказался тот же цвет губной помады, что и в прошлый раз. Скомкав и бросив ее на пол, она в бессильной злобе принялась топтать ее ногами.
        Как он мог? Она ведь носит под сердцем его ребенка! А теперь это сердце разрывается от ревности и боли…
        Подняв оскверненную рубашку, Маша вошла в спальню, где, приоткрыв рот, спал блудный муж. Отвратительное зрелище, знакомое, увы, большинству представительниц прекрасного пола. Мужчины - повзрослевшие мальчишки, упорно не желающие брать на себя ответственность за свои поступки. Чтобы напиться до потери человеческого облика, нужно быть довольно глупым. Но когда люди проделывают это снова и снова, невзирая на печальные и даже катастрофические последствия, разрушают свое здоровье, карьеру и судьбу, то это уже не глупость, а нечто большее, граничащее с кретинизмом.
        Маше было противно видеть супруга в таком состоянии. Ее ноздри брезгливо сузились, протестуя против удушливого запаха перегара, наполнившего комнату.
        - Влад,  - позвала она строго.  - Проснись.
        Он промычал что-то нечленораздельное, зашевелился и начал дергать ногами. В этот момент он походил на здоровенного опасного зверя, который может напасть, если его разбудить. Благоразумие подсказывало Маше, что нужно тихонько выйти из спальни, притворив за собой дверь, и предоставить Владу возможность самостоятельно выбираться из алкогольного ступора. Однако она не прислушалась к внутреннему голосу. В ней проснулась обычная женщина, которая ревновала мужа к неизвестной сопернице. Злость, обида, возмущение заглушили привычное чувство страха. Маша хотела знать правду.
        Она приблизилась к кровати и, немного поколебавшись, потрясла Влада за плечо. Он замычал и перевернулся на бок, пытаясь натянуть на себя одеяло.
        - Влад,  - настойчиво повторила Маша, продолжая тормошить мужа.  - Просыпайся.
        - В чем дело?  - спросил он, с трудом разлепив глаза.  - Что тебе надо?
        Лицо его слегка опухло и выглядело изрядно помятым. Волосы торчали, как щетка. Глаза заплыли и налились кровью. В таком виде он был довольно страшен. Глядя на него, Маша на несколько мгновений оробела. Ей захотелось извиниться и выскользнуть из спальни, пока не поздно. Но она представила, как ее законный супруг ласкает другую, и осталась на месте. Да и поздно уже было идти на попятную.
        - Ты что, рехнулась?  - хрипло спросил Влад, растирая набрякшее лицо ладонями.  - Который час? Зачем ты меня разбудила?
        - Объясни мне, что это значит.  - Маша поднесла рубашку к лицу Влада и ткнула пальцем в следы помады.
        - А?  - Он захлопал глазами.
        - Чья это помада? Я вижу ее не в первый раз. С кем ты вчера пил?
        - Думаешь, что можешь отчитывать меня, как мальчишку?  - В один миг Влад вскочил с кровати и оказался перед Машей.  - Ты кто такая, чтобы разговаривать со мной подобным тоном?
        - Я твоя жена!  - Маша изо всех сил старалась не показывать страх перед разгневанным мужем.  - И имею право знать, с кем ты проводишь вечера…
        - Ах, ты имеешь право?  - Влад отвесил Маше тяжелую пощечину.  - Ты так считаешь? А?  - Он снова ударил Машу, и та отлетела к стене.  - Так я сейчас покажу твое место.
        Хлоп! Хлоп!
        Оплеухи были обжигающими и такими сильными, что Машина голова моталась из стороны в сторону, как тряпичная. Она попятилась, но он проворно поймал ее за волосы.
        - Влад!  - взмолилась она.
        - Допросы мне устраивать?  - Он ткнул кулаком ей под ребра.  - Голос повышать?
        Новый удар лишил ее возможности дышать. Глаза затянуло влажной пеленой. Она хотела наклониться, но муж держал ее за волосы.
        Злополучная рубашка путалась под ногами. Лучше бы Маша ее не видела. Она уже не испытывала ревности - только боль и страх.
        Мольбы о пощаде не оказывали на Влада ни малейшего воздействия. Он бушевал, подогреваемый алкогольными парами, бродившими в его организме. Он бил Машу по лицу, пока она не упала на пол и не закрыла голову руками.
        - Хватит!  - закричала она сквозь слезы.  - Прекрати!
        Нет, он не прекращал. В ход пошли волосатые ноги в носках. Всхлипывая, Маша на четвереньках поползла прочь, как затравленный зверек.
        - Ты ничтожная дрянь!  - заорал Влад, настигнув ее и опрокинув на пол.  - Тварь паршивая!  - Изловчившись, он с силой ударил ее ногой в живот.  - Тварь, тварь!
        - Ребенок!  - закричала Маша, задыхаясь от боли и слез.  - Умоляю, не бей в живот! Не делай этого!
        Он то ли не слышал, то ли просто не мог остановиться. Его безумная пляска вокруг поверженной супруги продолжалась. Все поплыло перед глазами несчастной. Голос Влада становился все глуше и уже едва доносился до ее сознания. Мрак сгустился вокруг нее, и она с облегчением нырнула в этот черный омут.
        Там не было боли. Не было унизительного ощущения собственной беспомощности. Не было страха.
        Туда не мог пробраться ее мучитель.

* * *
        Сознание возвращалось постепенно, очень медленно и неохотно. Маша открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Что это за сплошной белый экран над головой? Ах да, потолок. Она лежит на полу. Почему?
        Да все потому же. Влад снова учил ее уму-разуму. Она опять посмела вывести его из себя. Результат плачевный, иначе не скажешь. Хорошо, если нос не сломан. Или что-нибудь еще.
        Маша тихонько застонала. Она могла себе это позволить, поскольку находилась в комнате одна. Это было огромным облегчением, несмотря на боль в каждой клеточке.
        Ощупав распухшее лицо, Маша поводила языком по зубам, проверяя, все ли на месте. Вставать не хотелось. Что дальше? Приводить себя в порядок? Но зачем? Выйдешь из ванной комнаты, а там Влад поджидает. И опять все сначала. Господи, и это называется жизнью?
        Спохватившись, Маша приложила руки к животу и услышала шаги Влада. Быстро зажмурившись, она растянулась на полу и вся внутренне сжалась.
        - Маша?  - позвал он.
        Она не отозвалась.
        - Хватит придуриваться,  - сказал он, подойдя ближе.  - Вставай.
        Глядя на ноги мужа, Маша пробормотала:
        - Мне плохо.
        - А кому хорошо?  - хмыкнул Влад.  - Мне, может быть? Так нет, дорогая. Дел по горло, а тут еще ты сцены устраиваешь.
        - Я не у…
        Маша осеклась и положила руки на живот. Внутри что-то пульсировало. Она хотела повернуться и едва не задохнулась от боли.
        - Спектакль,  - сказал Влад, стоя над ней.  - На кого это рассчитано?
        - Мне больно,  - пожаловалась она.
        - Врешь, не так сильно я тебя ударил,  - заявил он и удалился в прихожую.  - Хочешь разыгрывать жертву, давай. Только без меня.
        Хлопнула входная дверь.
        Маша осталась одна, совсем одна. Можно было бы порадоваться этому обстоятельству, если бы не живот. Не имея сил встать, Маша лишь стонала и хватала ртом воздух. Она походила на большую рыбину, которую выволокли из воды и бросили на берегу. Да и чувствовала себя примерно так же.
        В течение какого-то времени она то приходила в сознание, то снова отключалась. В очередной раз открыв глаза, Маша поняла, что лежит на чем-то мокром. Под ней расползалось пятно крови. С невероятными усилиями она, поскуливая, добралась до телефона и вызвала скорую помощь.
        Затем пришлось ползти в прихожую, чтобы открыть дверь, когда приедут медики. По полу за ней тянулась влажная красная полоса. Маша увидела ее и поняла, что все очень плохо.
        Она сидела, привалившись к стене, и плакала. Больше не о чем было мечтать, не на что надеяться. Жить не хотелось. Ничего не хотелось.

* * *
        Влад не просто вошел в больницу, а почти вбежал, всем своим видом выражая сильнейшую тревогу. На третий этаж он поднялся не на лифте, а по лестнице, прыгая через две ступеньки. Запыхавшись, он ворвался в приемное отделение.
        - Где она?  - закричал он.  - Где моя жена? Что с ней?
        К нему вышел врач, довольно молодой, но уже совершенно седой мужчина в зеленом костюме, похожем на пижаму. Объяснив, что в настоящий момент Маша находится в полной безопасности под наблюдением специалистов, он сказал, внимательно глядя в глаза Владу:
        - Но у меня для вас неутешительные новости.
        - Какие?  - встревожился Влад.  - С ней все-таки что-то случилось?
        - Да,  - подтвердил врач, кивая.  - Она потеряла ребенка.
        - Что? Потеряла? Боже, как же это? Почему? За что?
        Влад несколько раз ударил кулаком в стену. Все, кто находился в коридоре, повернули головы. Белоголовый врач заметно побледнел.
        - Так пальцы сломать можно,  - предупредил он.
        - Ну и пусть,  - воскликнул Влад.  - Мне теперь все равно. Машенька моя… Она вне опасности?
        - Сейчас да. Но привезли ее в тяжелом состоянии.
        - Я понимаю. Кровотечение?
        - Кровотечение. И не только.
        Влад уставился на врача:
        - Что же еще?
        - Ее…  - Прежде чем продолжить, врач откашлялся.  - Ее избили, мне кажется.
        - Избили?  - переспросил Влад.  - Кажется? Что все это значит, черт подери? Кто мог избить мою жену? Она находилась дома совершенно одна. Проклятье!
        Его кулак опять врезался в стену.
        - Успокойтесь,  - нервно попросил врач.
        - Успокоиться?  - зарычал Влад.  - После того как кто-то… Кто посмел ее тронуть? Я должен найти мерзавцев. Скажите, кто доставил мою жену в больницу? Может, это они?
        - Что вы, что вы, такое просто исключено…
        В ответ посыпались ругательства, из которых следовало, что исключать ничего нельзя. Просьбы не шуметь в больнице на буйного посетителя не подействовали. Врач почувствовал неимоверное облегчение, когда наконец спровадил его в палату к жене.
        Выяснять у посетителя правду отпало желание. У врача было множество других дел и забот. Ими-то он и занялся.

* * *
        Влад вошел в палату мягко и бесшумно, как тигр, подкрадывающийся к жертве. Маша встретила его отсутствующим взглядом. Ее лицо было белым, как подушка, на которой она лежала. Глаза казались неправдоподобно большими.
        - Что ты им сказала?  - поинтересовался Влад, аккуратно закрывая за собой дверь.
        Здороваться они не стали. Не так уж давно расстались.
        - Что ты им сказала, я спрашиваю?
        Он приблизился к койке, на которой лежала Маша, и опустился на стоявший рядом стул.
        - О чем?  - Она не смотрела на мужа.  - О том, кто меня избил в собственной квартире?
        - Я просто проучил тебя немного,  - возразил Влад.  - Ты не представляешь, что такое настоящее избиение. Не дай бог тебе узнать. Глупенькая…
        Он покровительственно потрепал ее по щеке. Маша заметила, что костяшки его пальцев разбиты. Это должно было напугать ее. Но ничего подобного не произошло.
        - Ты избил меня.  - Она бросила на него ненавидящий взгляд.  - Мне рекомендуют снять побои…
        - Ты ведь не станешь подавать на меня в суд?  - перебил Влад и попытался взять Машу за руку.
        Она спрятала руку под одеяло.
        - Уходи.
        - Я вижу, ты решительно настроена.
        - Уйди, Влад. Не хочу тебя видеть.
        Он медленно и печально покачал головой.
        - Если ты думаешь, что я не раскаиваюсь, то ты ошибаешься.  - Он провел ладонью по лицу, как актер, изображающий безутешного мужа.  - Я ненавижу себя, ненавижу.
        - Ты убил нашего ребенка,  - отчеканила Маша.  - Я никогда не прощу тебе этого.
        - Послушай, я все исправлю.  - Влад опустился на колени, задев при этом капельницу, так что она опасно покачнулась.  - У нас будет новый ребенок.
        - Не будет.
        - Ошибаешься, глупенькая.
        - Я не глупенькая. И я не ошибаюсь. У нас не будет ребенка. Никогда.
        - Но почему?  - воскликнул Влад.
        - Потому что я развожусь с тобой,  - тихо произнесла Маша.  - Я больше не могу так жить.  - Неожиданно она разрыдалась.  - Я устала… устала постоянно бояться тебя! Ты зверь, жестокий и грубый зверь! Ты терзаешь меня, терзаешь! Этот брак - моя самая большая ошибка!
        - Машка!  - Влад встал и уткнулся носом в одеяло, укрывавшее Машины ноги.  - Машенька! Машутка моя. Прости! Я клянусь, что исправлюсь!
        - Нет!
        - Помоги мне!  - Из глаз Влада покатились слезы.  - Прошу, помоги. Я без тебя не смогу, я сдохну.
        - Не лги, ты никогда не умрешь,  - плакала Маша.  - Ты скорее меня прикончишь. Доконаешь, бессовестный…
        - Я сделаю все, что ты скажешь!  - умолял Влад, осыпая Машино лицо и руки поцелуями.  - Ты моя королева! Любимая! Единственная!
        - Ты изменяешь мне!  - пыталась сопротивляться Маша.  - Я ненавижу тебя! Ты мне противен!
        - Милая моя,  - шептал Влад.  - У меня никогда не было никого, кроме тебя. Я просто пил с друзьями.
        - И один из них накрасил губы?
        - Возможно, они решили подшутить надо мной.
        - Не верю!
        - Или какой-то завистник подстроил пакость,  - пробормотал Влад задумчиво.  - Да, именно так все и было, теперь я понимаю.
        - Лжец!  - всхлипнула Маша.  - Лжец, лжец!
        Парадокс в том, что все мы хотим верить в ложь. Мы жаждем, чтобы нас обманули. Ведь узнать правду - слишком больно. К тому же это требует сил, чтобы поменять свою жизнь. А менять что-то - так хлопотно и сложно.
        Маша не понимала, как Владу удалось провернуть хитрый трюк, но не более чем через полчаса она простила его. Может быть, это было не столько прощение, сколько страх? Влад ловко манипулировал ее чувствами и настроением. Он то угрожал, что уничтожит ее, если она подаст в суд, то рыдал, бормоча извинения. Постепенно ненависть и презрение к мужу сменились жалостью. Сейчас Влад казался ей еще более несчастным, чем она сама.
        В тот же вечер Влад забрал ее домой, где ей предстояло попытаться забыть о случившемся и начать жить заново.
        К сожалению, Маша не думала в тот момент, что заново - вовсе не означает лучше.
        Глава 3
        Прошло несколько дней с тех пор, как Маша вернулась из больницы домой, но она все еще не пришла в себя. Она была похожа скорее на свою тень, чем на себя. Каждый уголок квартиры, особенно спальня, вызывали в ее памяти неприятные картинки недавнего прошлого. Она смотрела на ковер, но видела себя, лежащую в луже крови. Глядя на паркет в прихожей, вспоминала, как ползла по нему, чтобы открыть дверь врачу. Телефон напомнил, как она, задыхаясь от боли, набрала номер скорой. Она чудом выжила, как сказал врач. Если бы позвонила часом позже, могла умереть от кровопотери. Однако сейчас Машу почему-то не радовало то, что она выжила. Ей стало все равно.
        Пока Влад был на работе, она или просто лежала на кровати, уставившись в потолок, или слонялась по квартире без дела. В крайнем случае бездумно перелистывала странички в интернете. Перед глазами мелькали кошечки и пироги, чьи-то счастливые лица, модные обновки, сердечки, цветы, портреты кинозвезд, пальмы и пляжи, моря и горы, толпы и пары, опять кошечки, снова пляжи, закаты и восходы. Все это создавало иллюзию жизни, но на самом деле жизнью не являлось.
        «Зачем я родилась?  - думала Маша, откладывая в сторону планшет или смартфон.  - Зачем живу на свете? Чтобы год за годом видеть перед собой Влада? Ни детей, ни работы, ни будущего. Те кошечки на фотографиях и то счастливее меня. Может, ничего не надо? Вот бы уснуть и никогда не просыпаться. Только чтобы ничего не пришлось с собой проделывать. Чтобы без боли, без страха. Просто уснуть…»
        Уснуть навсегда не получалось. Даже с обычным ночным сном случались перебои. Тогда, боясь разбудить мужа, Маша часами лежала почти неподвижно, уставившись в темноту. Жизнь проходила перед глазами, подобно растянутому трейлеру к какому-то скучному нерадостному фильму о неудачнице, которая мечтала получить все, но вместо этого все растеряла и проиграла.
        Поутру, с трудом поднявшись, Маша опять принималась бесцельно бродить по квартире - частенько неумытая, растрепанная, не в самой свежей ночнушке. Видя Машино состояние, Влад не проявлял недовольства и не упрекал ее. Напротив, старался быть с ней помягче. Садясь ужинать, рассказывал какую-нибудь забавную историю, делал вид, что интересуется ее мнением о своем бизнесе, спрашивал, как провела день.
        - Думала,  - коротко отвечала она.
        - О чем?  - уточнял Влад.
        - О жизни.
        - Да ты у меня философ! И что же ты думаешь о жизни?
        - Что она очень короткая,  - говорила Маша, чтобы не вдаваться в подробности, которые могли ненароком вывести Влада из себя.
        Правда могла показаться ему слишком обидной. Ведь это он испортил Маше жизнь. Сейчас она как никогда сожалела о том, что послушала его и бросила учебу. В свои двадцать восемь лет она ни дня не работала и даже не представляла, чем бы могла зарабатывать на жизнь. Ей хотелось уйти от Влада, но куда?
        Тайные сбережения Маши насчитывали всего три сотни долларов, которые она копила несколько лет. Она отчитывалась перед Владом за все покупки и в конце каждой недели отдавала чеки за продукты. Утаить от него даже маленькую сумму было непросто. Однажды она продала золотой кулон, соврав, что потеряла, а остальное ухитрилась собрать буквально по копейке. Но этой суммы было явно недостаточно, чтобы начать жить самостоятельно.
        Оставалось уповать на чудо. Так делают все, кто попадает в безвыходное положение.

* * *
        Однажды утром Маша проснулась и не почувствовала тоски, которая обычно отравляла настроение на весь день. Вместо того чтобы валяться в постели с планшетом, она позанималась на тренажерах, приняла контрастный душ и даже помедитировала немного в позе лотоса на коврике для йоги. Она купила его однажды по случаю, а потом спрятала подальше, чтобы не испытывать угрызений совести из-за лени.
        Сидя со скрещенными ногами и закрытыми глазами, Маша прогнала из головы мысли, все до одной, и погрузилась в безмолвную темноту. Постепенно все ее тело наполнилось силой, буквально вибрирующей внутри. Давно уже Маша не испытывала такого прилива энергии. Влад давно уехал на работу, но предстоящее одиночество сулило не скуку, а очень даже активную деятельность.
        Долой хандру!
        Наспех позавтракав хлопьями с молоком и выпив чашку кофе, Маша с азартом принялась обзванивать фирмы, в которые требовались сотрудники. Она готова была на любую работу, которая даст ей возможность самостоятельно арендовать квартиру и обеспечивать себя самым необходимым. Спустя несколько часов Маша пришла в полное отчаяние. Без опыта работы и высшего образования она могла наняться только кассиром в магазин, но зарплаты хватит лишь на пропитание и проезд. Поплакав, Маша решила, что деваться некуда - нужно привыкать к своей жизни.
        Душевный подъем сменился полным упадком. Больше не хотелось ни делать зарядку, ни медитировать. Маша поникла.
        Несколько вечеров подряд Влад пытался добиться от нее близости, но она не позволяла прикасаться к себе. Ей было противно. Настолько, что она даже не боялась быть снова избитой. Влад стойко переносил вынужденное воздержание и не злился.
        Мог спросить только:
        - Разве ты больше не хочешь ребенка?
        - Нет,  - решительно отвечала Маша.
        - Женщина не может без близости с мужчиной,  - мягко настаивал Влад.
        - Может,  - возражала она.  - Мне совсем не хочется.
        - Не боишься сделаться фригидной?
        - Буду только рада.
        Пробурчав что-нибудь в этом роде, она засыпала. Как правило, спиной к Владу. И он тоже завел привычку отворачиваться.
        Так и спали.

* * *
        Как-то Влад вернулся с работы непривычно рано. По его движениям, походке и голосу Маша определила, что он находится в приподнятом настроении. Листая глянцевые страницы дамского журнала, она наблюдала за тем, как он вешает вещи в шкаф и переодевается.
        - Сегодня был в гостях у знакомого,  - начал он, повернувшись к Маше с довольным лицом.  - Он живет неподалеку. Недавно сделал ремонт, и его квартира просто преобразилась.  - Влад многозначительно улыбнулся.  - Понимаешь, к чему я веду?
        Маша опустила журнал на колени и подняла брови.
        - Пока что нет,  - призналась она.
        Улыбка Влада сделалась шире.
        - Я вижу, ты в последнее время сама не своя.  - Он опустился на кровать и обнял Машу за плечи.  - Какая-то подавленная, грустная. Тебе нужно чем-то заняться, переключить внимание, так сказать.
        - На что?
        - На какую-то интересную деятельность.
        - Что ты предлагаешь?  - искренне оживилась Маша.  - Начать работать?
        - Мы говорили об этом миллион раз,  - нахмурился Влад.  - Моя жена не будет работать. Я достаточно зарабатываю.
        Машины глаза погасли, как елочные игрушки, в которых перестал отражаться свет. Ей стало скучно. Она поняла, что ничего интересного Влад ей не предложит. Попросит подобрать новые обои, максимум. Или шторы. Которые потом отправятся в кладовку, потому что на самом деле не нужны.
        - Что же ты предлагаешь?  - спросила Маша, опустив голову.
        - Давай сделаем ремонт в квартире?  - Влад ободряюще подмигнул.  - Ты будешь контролировать весь процесс.
        - Выбирать обои и новую плитку?
        - Я сказал: весь процесс. От начала до конца.
        - Ты серьезно?  - спросила Маша.
        - Вполне,  - ответил он.  - Разве я похож на шутника?
        На шутника он не тянул. У него вообще было туго с чувством юмора.
        - Не думаю, что у меня получится,  - произнесла Маша.
        - Почему?  - спросил он.
        - Мне вообще не нравится, когда дома раскардаш. Всякие стройматериалы, сквозняки, грязь.
        - А мы на какое-то время переедем жить в отель,  - пояснил Влад.  - Смена обстановки пойдет на пользу нам обоим.
        - В отель?
        Неожиданно идея Маше понравилась.
        - В отель,  - подтвердил Влад.  - Ты будешь наведываться сюда, чтобы эти жулики нас не обманули. Строители - хитрый народ. За ними глаз да глаз нужен, не то непременно что-нибудь украдут или испортят.
        - Даже не знаю.  - Маша пожала плечами.  - Нужен ли нам ремонт?  - Она оценивающе посмотрела по сторонам.  - Все и так неплохо выглядит.
        Между ее бровями прорезалась вертикальная морщинка.
        - Ты сама говорила, что эта квартира полна плохих воспоминаний.  - Влад обнял Машу и поцеловал ее в висок, скосив рот.  - И я хочу помочь тебе избавиться от них.  - Взяв ее за подбородок, он посмотрел ей в глаза.  - Помоги мне начать все заново.
        Взгляд его был прямым и наполненным мужской силой.
        - Хорошо,  - кивнула Маша, потупившись.  - Давай попробуем.
        - Вот и умница!  - Влад встал с кровати.  - Пойдем ужинать? Надеюсь, ужин уже готов?
        - Да,  - ответила она и поплелась за ним. Не успела она дойти до кухни, как походка вдруг поменялась. Она почувствовала, что ее тело снова наполняется силой. Неужели ее так окрылила перспектива заняться чем-то продуктивным? Но нет, Маше не слишком хотелось заниматься ремонтом и тем более общаться со строителями. Тем не менее впервые за долгое время она улыбнулась сама себе.
        «Что ж,  - рассуждала Маша, накрывая на стол.  - По крайней мере, у меня появится какое-то занятие».
        Ей трудно было осознать, что именно вдруг обрадовало ее.
        Но душе известно то, что скрыто от глаз.
        Главное - слушать ее, а услышав, не забывать.

* * *
        На следующий день Влад представил Маше бригаду строителей, которым предстояло заниматься ремонтом их жилища. Все они были весьма деловитыми и, чтобы подчеркнуть свою компетентность, сыпали направо и налево непонятными терминами и словечками.
        У одного ненароком вырвалось бранное слово. Внимательно взглянув на него, Маша предупредила:
        - Еще раз повторится, уволю.
        Внезапно она испугалась, что Владу не понравится ее самодеятельность и он поставит ее на место. Однако он ободряюще потрепал ее по плечу и обратился к мужчинам:
        - Всем ясно? С этой минуты Мария - ваша начальница. Контролировать работу и платить будет она, так что не советую ей перечить. А если кто ее обидит, то…
        Влад не закончил угрозу, но в этом не было никакой необходимости. Строители все поняли. И Маше, как в прежние времена, стало приятно, что у нее такой суровый, властный супруг.
        Ближе к вечеру они с вещами перебрались в отель. Номер не выглядел шикарным, но оказался вполне уютным. Маша радовалась, что согласилась на авантюрный проект. Жизнь словно началась заново, поэтому в душе, подобно искорке, зародилось предвкушение сюрприза.
        Разложив вещи, они с Владом поужинали в ресторане, и Маша даже выпила немного вина, что с ней случалось редко. Настроение у обоих было приподнятым. Маша чувствовала себя усталой, но довольной, как будто у нее появилось второе дыхание. Трудности больше не казались непреодолимыми, а неприятности - слишком страшными. Что-то изменилось. Судьба вывела Машу на новый маршрут. Внешне это вроде не заметно, однако ощущение было именно такое.
        После ужина, вернувшись в номер, Маша сразу легла в постель. Завтра предстоял первый день ремонта, и она хотела хорошенько выспаться, чтобы все понимать с первого слова и замечать с первого взгляда.
        - Машка,  - позвал Влад, забираясь под одеяло.  - Ты спишь?
        - Угу,  - ответила она, не открывая глаз.  - Сплю.
        В тот же момент она почувствовала, как руки Влада шарят у нее под ночной рубашкой.
        - Слушай, я устала,  - попыталась противиться Маша.  - Давай спать.
        Но Влад словно не слышал. Его поцелуи обжигали Машино тело, а прикосновения были такими властными, что она не могла не поддаться. Она сама не понимала, что с ней творится, но начала отвечать на ласки. Губы были запечатаны его поцелуем, так что Маша могла издавать лишь невнятные звуки, свидетельствующие о том, что страсть постепенно разгорается в ней.
        Владу это так понравилось, что он перестал сдерживаться. Больше не церемонясь, он навалился на Машу и овладел ею столь грубо, словно они играли в насильника и жертву. Когда она попыталась протестовать, он просто накрыл ее рот ладонью и продолжал свое дело. Хуже всего пришлось, когда он развернул ее к себе спиной. Она вырывалась, но Влад держал ее за волосы, не позволяя даже головы поднять.
        Создавалось впечатление, что он хочет выплеснуть всю агрессию, которая копилась в нем на протяжении последних недель. К Машиному облегчению, все закончилось довольно быстро. Отпустив ее, он полежал немного, переводя дыхание. Его грудь тяжело вздымалась.
        Маше хотелось высказать ему все, что она думает о подобном сексе, но в этом не было смысла. Влада никогда не волновало, получает ли она удовольствие в постели. Не произнеся ни слова, не расщедрившись даже на самый короткий поцелуй, он закрыл глаза и захрапел.
        Маша пошла в душ и провела там не меньше четверти часа. От стыда и обиды из ее глаз лились горькие слезы. Но винить было некого.
        Кроме себя.

* * *
        Утром Маша позавтракала в отеле и сразу отправилась в их квартиру. Выдался погожий день - из тех, которые редко случаются поздней осенью. Небо было высоким и ярко-синим, а прохладный воздух стал до того прозрачным, что, казалось, можно разглядеть каждую паутинку, проносимую ветром.
        В такие дни хочется верить, что и в дальнейшем все будет столь же хорошо и безоблачно. Ветер освежал и, похоже, уносил из головы плохие мысли, а из души - накопившуюся боль.
        Уткнувшись носом в теплый шарф, Маша шла по городу, разглядывая витрины магазинов и зачарованно наблюдая, как в лужах отражаются небо и проблески солнца.
        К тому времени как она добралась до места, в квартире собралось не менее семи строителей. Все они галдели, что-то перетаскивали, двигали, беспрестанно сновали из комнаты в комнату. На растерянную Машу, остановившуюся посреди гостиной, никто не обращал внимания, словно она превратилась в невидимку.
        С оголившимися стенами и затоптанными полами квартира стала совершенно неузнаваемой. Маше хотелось сорваться с места и убежать. Она не знала, как обратиться к рабочим, на робкие окрики они не реагировали. С таким же успехом можно было обращаться к стенкам.
        - Доброе утро,  - раздался приятный мужской голос.  - Мария Викторовна?
        - Доброе утро!  - обрадовалась Маша, увидев перед собой улыбающегося молодого мужчину.  - Я зашла, чтобы посмотреть, как продвигается работа.
        - Пока еще рано смотреть,  - улыбнулся он.  - Раньше чем через месяц оценивать нечего. Сплошной мусор и пыль.
        Только теперь Маша заметила, что на нем нет ничего, кроме потертых джинсов. Его красивый торс был обнажен. Маша смутилась и поспешно отвела взгляд, но успела заметить его прекрасное телосложение и мышцы, игравшие под смуглой кожей.
        Поскольку смотреть в сторону было невежливо, а пялиться на тело незнакомого мужчины неприлично, она устремила взгляд прямо в его глаза - серые, чистые, пытливые, как у ребенка. Он и сам выглядел как большой, сильный, аккуратный и вежливый мальчик - гладкая кожа, короткая челка, правильные черты лица.
        - Называйте меня Марией, не нужно отчества,  - смущенно кашлянула Маша.  - А вас как зовут?
        - Меня зовут Андрей.  - Он улыбнулся, и на его щеках появились привлекательные ямочки.  - Кстати, я столяр. Буду делать вам новую лестницу.
        Он повернулся и махнул рукой в ту сторону, где находился вход на второй этаж.
        - Правда?  - почему-то обрадовалась Маша.  - Обожаю запах древесины.
        - Значит, вам нужно прийти ко мне в цех, когда я буду резать доски.  - Андрей достал сигарету, но, посмотрев на Машу, засунул за ухо.  - Сейчас я делаю замеры.
        - Я действительно могу прийти к вам в цех?  - широко распахнув глаза, спросила Маша.  - Я… э-э-э… должна пронаблюдать, как и где будет выполняться заказ.
        Это была ложь, и Маша почувствовала, что краснеет. Не на доски ей хотелось посмотреть в столярном цеху, а на Андрея. Возможно, он и не расхаживал там раздетым по пояс, но это уже не имело значения. Маша успела увидеть все, что ее интересовало: прямые плечи, широкую грудь с плитами мышц, маленькие соски в окружении жестких курчавых волосков.
        - Приходите, конечно!  - Андрей похлопал себя по карманам джинсов и, вытащив клочок бумаги, набросал пару строк.  - Жду завтра по этому адресу.
        - В котором часу?  - Маша бегло прочитала написанное на листке.  - Когда вам удобнее?
        - Приезжайте в такое же время,  - предложил Андрей.
        - Обязательно.
        - Тогда до встречи. Жду.
        Вежливо кивнув на прощание, он отвернулся. Его спина ничем не уступала груди. Особенно в области талии и ниже. Маша так засмотрелась на мужчину, что едва успела увернуться от здоровенного рулона, который волокли сразу трое строителей. Один из них подгонял товарищей нецензурными словечками. Заметив Машу, он так смутился, что едва не уронил ношу. Сдерживая улыбку, она погрозила ему пальцем и покинула квартиру.
        Она решила не говорить Владу, что хочет посетить столярный цех. Он не одобрял ее инициативы и не любил, когда она общалась с кем-то, кроме него. Таким образом, у нее появился маленький секрет от мужа, и неожиданно это оказалось приятно.
        Преисполненная новых эмоций и вдохновения, Маша купила толстую красивую тетрадь и набор цветных карандашей. До прихода Влада с работы она старательно пыталась набросать будущий интерьер квартиры. Никогда прежде она не любила рисование, но сейчас увлекательное занятие полностью поглотило ее. Тем более что получалось очень даже неплохо.
        - Влад!  - воскликнула она радостно, как только он переступил порог номера.  - Посмотри!
        Ее глаза сияли, словно у девочки, рассчитывающей на похвалу взрослых. Она протянула мужу свои эскизы.
        - Что это?  - спросил Влад недоверчиво.  - Квартира?
        - Да,  - обрадовалась Маша.  - Я хочу самостоятельно продумать дизайн нашей квартиры. Здорово, правда?
        - Милая, каждый должен заниматься тем, что умеет,  - ухмыльнулся Влад, вернув ей тетрадь.  - Я же не лезу чинить трубы. Для этого есть водопроводчик.
        - А что я, по-твоему, умею?  - Маша напряженно ждала ответа.  - Чем мне можно заниматься?
        - Ну, не знаю…  - Влад развел руками.  - В любом случае я уже нанял дизайнера.  - Он прошел в номер и, сбросив туфли, сел на кровать.  - Собирайся, пойдем ужинать.
        - У меня нет аппетита,  - буркнула Маша, подойдя к окну.  - Иди без меня.
        - Маша.  - Влад подошел к ней и ласково обнял.  - Не обижайся, но я хочу, чтобы над дизайном работал профессионал.  - Он поцеловал ее в затылок.  - К тому же я не доверяю никому, кроме тебя. А ты ведь обещала следить за рабочими.
        - Ладно,  - вздохнула Маша.  - Я поняла.
        - Вот и хорошо.  - Влад повернул Машу к себе лицом.  - А теперь одевайся, идем ужинать.
        Маша покорно повиновалась. В последнее время Влад был таким нежным, как никогда прежде. Она не хотела портить отношения и нарушать это хрупкое равновесие.

* * *
        Спустя несколько недель Маша успела не раз побывать в столярном цеху и сдружиться с Андреем. Она нашла отдушину в общении с ним и, к своему удивлению, делилась с новым приятелем такими вещами, о которых никому другому рассказать не смогла бы. Он умел слушать так, что хотелось говорить и говорить, открывая свою душу. Не перебивал, не отвлекался, не погружался во время беседы в свои мысли, лишь изображая интерес.
        Андрей обладал многими качествами, которых не было у Влада. Он никогда не стал бы обижать Машу и, уж конечно, не причинил бы ей боль. Он совсем другой человек, и Машу тянуло к нему неудержимо.
        Каждое утро она приезжала к нему в цех, а ближе к обеду отправлялась в квартиру - контролировать строителей.
        Ее опыт и знания накапливались с каждым днем. Маша все больше вникала в тонкости своей новой деятельности. Однажды она поймала на воровстве бригадира и сумела не только решительно избавиться от него, но и оперативно подыскать хорошую замену. Узнав об инциденте, Влад остался доволен внимательностью жены.
        С этого дня он не вмешивался в процесс и не допытывался, где она проводит время, пока он на работе. Все остались довольны: Маша получила свободу и нового друга, а Влад был спокоен - его деньги находятся под присмотром жены. К тому же его радовало, что Маша в последнее время стала более живой и веселой.
        Обоим казалось, что жизнь налаживается.
        Нам всегда что-нибудь кажется, не замечали?
        Глава 4
        Пока в жизни Маши не появился Андрей, она и не задумывалась, насколько изголодалась по теплу и человеческому отношению к себе. Оказалось, что для счастья ей нужно совсем не то, о чем она мечтала до брака с Владом. Теперь Маша знала, что меха и дорогие украшения не могут стать источником счастья, они способны лишь привнести в жизнь дополнительные эмоции и краски. Но, если в семье нет любви, безделушки ничего не изменят.
        Она не жаловалась Андрею на свою семейную жизнь. Ей было стыдно признаться, что она замужем за человеком, который ни во что ее не ставит и управляет ею, как послушной марионеткой. И уж тем более она не могла рассказать, что Влад не раз избивал ее и фактически насиловал на супружеском ложе.
        Андрей тоже не вдавался в подробности своей личной жизни. Насколько Маша успела понять, он не был женат и не имел постоянной подруги, но прямо спрашивать об этом она не отваживалась. Подобное любопытство могло быть истолковано неверно…
        Или слишком правильно, что только усложнило бы ситуацию!
        Андрей вообще не любил говорить о себе. Он предпочитал слушать или беседовать на общие темы. Ему нравилась музыка, правда, почти никого из его любимых исполнителей Маша не знала. Читал он немного, в основном познавательную литературу. Нельзя сказать, что он обладал широчайшим кругозором, но ведь и Маша не блистала эрудицией. Иногда он выдавал такие факты, что она слушала, разинув рот. Зато и ей было что рассказать, и тогда уже в слух обращался он, а это, как уже отмечалось, у него получалось очень хорошо - искренне и естественно.
        Кроме того, Андрей оказался столяром от бога. Руки у него были поистине золотые и росли откуда надо. Этими умелыми сильными руками он создавал невероятно красивые изделия из дерева, которыми Маша не уставала восхищаться. С согласия Влада она заказала Андрею обеденный стол с лаконичной, но весьма элегантной и искусной резьбой. Ее согревала мысль о том, что она будет сидеть за прекрасным столом, всякий раз вспоминая, кто его изготовил.
        Андрей преобразил унылое Машино существование. В глубине души ей хотелось, чтобы он подольше задержался в ее жизни. Подобно лучику света, он позволял увидеть то, что раньше было скрыто от ее глаз. Наблюдая, как работает Андрей, Маша все чаще ловила себя на мысли, что ее невероятно влечет к этому мужчине. Андрей был молод, красив и великодушен. Этого Маше оказалось вполне достаточно, чтобы увлечься, но она даже не помышляла о том, чтобы изменить Владу или позволить себе некие фривольности. С одной стороны, она боялась мужа, а с другой - не хотела портить жизнь Андрею.
        Влад не замечал перемен в поведении жены, поскольку по обыкновению интересовался только собственной персоной. Незаметно к нему вернулась прежняя раздражительность, которую он пытался контролировать после ссоры. Дальше - хуже. Влад снова стал задерживаться на работе и выпивать. Дважды он являлся в таком состоянии, что Маша потом стыдилась смотреть в глаза сотрудникам отеля. А ему было плевать. Он вел себя как хотел и мало считался с мнением окружающих.
        Однако Маша, поглощенная все возрастающим интересом к Андрею, не обращала на поведение мужа никакого внимания. Она постепенно оживала, вспоминая, что значит быть самой собой, а не испуганным зверьком.
        Ей нравилось такое состояние. А еще она любила перед сном представлять себе, что она замужем не за Владом, а за Андреем. И это он лежит рядом, и именно его она увидит утром, как только откроет глаза.
        Но правда всегда проглядывала сквозь яркие видения, и, лежа в постели, Маша ощущала близость настоящего, законного супруга. От этих мыслей ей становилось жарко и неспокойно. Во сне она ворочалась и вскрикивала.

* * *
        Между тем жизнь шла своим чередом. Возможно, все осталось бы по-прежнему, если бы Маше не пришла в голову неожиданная мысль навестить Влада на работе. Она знала, где находится его офис, но никогда там не бывала.
        В то утро выпал первый снег, такой чистый и белый, что душа радовалась. Ветер разгонял по городу пьянящий запах свежести. Легкий морозец сковал мелкие лужицы, и они блестели на тротуарах, словно разбросанные стекляшки.
        Маша обрадовалась снежку, словно ребенок. Ей нестерпимо захотелось почувствовать себя счастливой. А для этого не хватало любви. Страшно представить, что до конца своих дней она будет жить с человеком, которого не любит, а боится. С человеком, от которого она просто не может уйти, хотя и желает этого.
        Может быть, Маша напрасно так переживает? Да, характер у Влада жесткий, но в последнее время он ведет себя значительно лучше. А что, если он переменился? Ведь не могут же люди всегда оставаться одинаковыми? Все делают выводы и стремятся исправить свои ошибки.
        В последнее время Маша вела себя с Владом холодно, а он старался растопить лед между ними. Пожалуй, она слишком размечталась об Андрее и его совершенном торсе. В мечтах люди проводят минуты и часы, а реальная жизнь длится годами. Вот о чем забыла Маша, вот чего не учитывала.
        Она немного замешкалась у входа в солидное здание, но потом, отряхнув снег с воротника, решительно вошла внутрь. Поднявшись на лифте на четвертый этаж, она нашла нужную дверь. Маша с удивлением глядела по сторонам - похоже, бизнес Влада намного успешнее, чем она предполагала. Войдя в приемную, она растерянно остановилась. На нее лениво подняла глаза ярко накрашенная блондинка, сидевшая за столом.
        - Влад Игоревич занят,  - произнесла она равнодушно и продолжила листать журнал, переворачивая страницы наманикюренным пальцем.  - Можете подождать здесь… или лучше в холле.
        Палец, оторвавшись от журнальной страницы, указал на выход. Сначала Маша хотела послушно выйти, но вовремя вспомнила, что является законной женой Влада, и решительно направилась к большой двери.
        - Девушка! Вы меня слышали?  - взвизгнула секретарша.  - Туда нельзя, у него переговоры с дизайнером интерьеров.
        - Правда?  - ухмыльнулась Маша.  - Значит, мне как раз туда.
        Она сама удивилась своей смелости и тому, что способна вести себя столь дерзко.
        Открыв дверь, она оторопела. Влад стоял к ней вполоборота, слишком поглощенный своим занятием, чтобы отреагировать на открытую дверь. Его брюки были спущены до щиколоток, обнажая стройные волосатые ноги. Рубаха висела свободно, прикрывая бесстыдно оголенные ягодицы. Волосы упали на лоб, покачиваясь в такт ритмичным движениям.
        Столь непрезентабельный вид супруга настолько поглотил внимание Маши, что она не сразу рассмотрела женщину, которую он разложил на столе. Незнакомка лежала, задрав ноги, согнутые в коленях. Юбка сбилась на живот. Колготки и туфли валялись на полу, а самую интимную часть своего туалета женщина держала в руке, которая бессильно свесилась со стола и раскачивалась, как неживая.
        Она постанывала, Влад покряхтывал, придерживая ее за ноги, и ни один из них не обратил внимания на замершую в дверях Машу.
        Это походило на нелепый сон, вот только проснуться никак не удавалось. Не в силах сдвинуться с места, Маша несколько мгновений любовалась сценой страсти собственного мужа с незнакомой женщиной, а потом, осторожно закрыв дверь, вышла.
        Неслучайно говорят, что не нужно подслушивать чужие разговоры - непременно услышишь что-то неприятное о себе. Что-то подобное прочувствовала на себе и Маша. Она никогда не любила устраивать подобные сюрпризы мужу. Возможно, потому что боялась стать свидетельницей того, к чему не была готова.
        - Да, вы правы,  - бросила она секретарше, выходя из офиса.  - Влад Игоревич очень занят.
        Секретарша усмехнулась, покачала головой и, послюнявив палец, перевернула страницу журнала.

* * *
        Хорошее настроение Маши испарилось, как роса с первыми лучами солнца. Конечно, после истории с рубашкой, испачканной помадой, для нее не было новостью, что Влад ей изменяет, но переварить увиденное собственными глазами оказалось сложно. Картинка намертво засела в мозгу, не давая покоя.
        Например, Маша совершенно точно запомнила, что трусы у той развратной шлюхи были красные, юбка - клетчатая, колготки - черные. Наличие туфель на полу означало, что их обладательница где-то переобулась, перед тем как явиться в кабинет к Владу. Незапертая дверь свидетельствовала о том, что любовники никого не стесняются и спариваются, где и когда им вздумается.
        «Мерзавец, мерзавец,  - повторяла про себя Маша.  - Я ему брюки наглаживаю, а он… Еще галстук нацепил. Как будто и в самом деле занят делами, а не развратом».
        По-детски всхлипывая, Маша брела, не разбирая дороги, а по ее лицу бежали слезы. Не понимая, как это получилось, вскоре она оказалась у знакомого столярного цеха.
        У входа стояли мешки с опилками. Снег, раскатанный колесами грузовиков, почернел, превратившись в неприглядную кашу. Двое рабочих накрывали полиэтиленовой пленкой штабеля досок. Рядом крутилась тощая собачонка, делая вид, что охраняет территорию. Маше показалось, что она выглядит такой же никчемной и жалкой. Хоть лай, хоть хвостиком виляй - никому до тебя нет дела.
        Поколебавшись, Маша вошла внутрь. На нее дохнуло теплом и запахом дерева.
        Андрей очень обрадовался ее приходу - он-то уже решил, что сегодня ее не будет. Однако, увидев заплаканную Машу, он испугался.
        - Маша, что случилось?  - Он взволнованно всматривался в ее опухшие от слез глаза, словно мог прочитать там ответ.  - Почему ты плакала?
        - Потому что я глупая и несчастная.  - Маша попыталась улыбнуться, но вместо этого снова разрыдалась, по-детски шмыгая покрасневшим носом.  - Я пришла к мужу на работу… а он… он там…
        - Что? Выпивает, может быть?
        - Если бы.
        - Тогда что?
        - А то!  - выкрикнула Маша со злостью.  - То самое!
        - Тише, тише,  - попросил Андрей.  - Ты намекаешь…
        - Я не намекаю. Я прямо говорю. Мой муж негодяй. Он мне изменяет! Изменяет чуть ли не у всех на глазах. Вот как он меня не уважает!
        - Может быть, его оговорили? Знаешь, люди иногда готовы на все, чтобы испортить жизнь другим.
        - Я сама видела,  - проговорила Маша, утирая злые жгучие слезы,  - как он с этой…
        Она проглотила ругательство, потому что не сумела произнести его в присутствии Андрея.
        - Мне очень жаль,  - покачал он головой.  - К сожалению, не знаю, как тебе помочь.
        - А ты не должен мне помогать,  - грустно ответила Маша.  - Это мой крест. И мне нести его в одиночку.
        - Глупости!  - возмутился Андрей.  - Я должен помочь, потому что я… я…  - Его лицо залила краска смущения.  - Я твой друг.
        - Ты мой друг?  - Маша испытующе посмотрела на него.  - Ты именно это хотел сказать?
        Ее взгляд был слишком долгим и проницательным - невозможно выдержать, не мигая и не отводя глаз. Андрей опустил голову, потом решительно поднял ее снова.
        - Не совсем,  - признался он.  - Но лучше такое не произносить вслух.
        - Почему?  - спросила Маша.
        - Потому что слова потом назад не воротишь.
        - Ну и пусть! Я все равно хочу услышать.
        - Что ж.  - Андрей смело посмотрел ей в глаза.  - Я люблю тебя.
        Она догадывалась, что он скажет, но все равно вздрогнула, как будто пронзенная стрелой.
        - Что?  - пролепетала она.
        - Люблю тебя,  - повторил он.  - Люблю. Люблю.

* * *
        Слова любви прозвучали для Маши как лучшая в мире серенада. Это было именно то, в чем она нуждалась. Прильнув к Андрею, прерывисто дыша, она робко поцеловала его. Он ответил на поцелуй твердыми прохладными губами.
        Чувствуя, как он напряжен, Маша заглянула ему в глаза.
        - Ты меня не хочешь?  - спросила она.
        - Боюсь осложнить тебе жизнь,  - признался он.
        - А ты не бойся. У меня и без тебя не жизнь, а сплошное мучение. Люби меня, люби!
        Она опять обняла его, прижимаясь всем телом.
        - Подожди,  - попросил он, задыхаясь.  - Пойдем в мою комнату. Сюда могут войти.
        Как только дверь за ними закрылась, Маша оказалась в объятиях Андрея и буквально растаяла от жара его тела. Он снова прильнул к ней, но на сей раз гораздо смелее, нетерпеливее. Он смаковал покорные Машины губы, то впиваясь в них, то нежно пощипывая, а потом раздвинул их языком, чтобы проникнуть внутрь. Услышав ее возбужденное постанывание, он запустил язык в самую глубину ее рта, касаясь чувствительной полости.
        В голове у Маши все завертелось. Комнатушка, в которой они уединились, накренилась и поплыла куда-то вместе с топчаном, застеленным клетчатым красно-голубым пледом. Она поняла, что именно там все и произойдет.
        Небольшое сопротивление, к которому призывал Машу инстинкт самосохранения, растаяло, подобно расплавившейся свече. Она жаждала находиться во власти губ Андрея, потому что прежде ее никогда не целовали с таким рвением. Его страсть пугала и будоражила. Происходящее напомнило Маше о том, что проделывал с ней Влад, и на мгновение она почувствовала отвращение к себе за то, что готова принадлежать двум разным мужчинам.
        Однако чувство стыда было приглушено сладкой негой, разливающейся по телу. Маша выгнулась назад, вынуждая Андрея удерживать ее за талию, отчего их тела прижались друг к другу плотнее. Горловой звук, который он издал, музыкой прозвучал в ее ушах. Это был утробный, звериный рык самца, намеревающегося получить свое любой ценой. Ее самолюбие тешил тот факт, что она, чужая жена, способна возбудить такого мужчину, как Андрей.
        - Я люблю тебя,  - повторил он, оставив Машины губы в покое и переключившись на лицо, мочки ушей, корни волос и шею.
        Одной рукой он скользнул вниз по талии и крепко сжал ее ягодицу, другой - оттянул воротник ее блузки. Шумно дыша, Андрей припал к оголившемуся бюсту Маши. Она почувствовала трепетные прикосновения языка, шершавого и бархатистого.
        - Мы еще можем остановиться,  - пробормотал он хрипло.
        - Уже не можем,  - простонала она.
        - Подумай хорошенько.
        - Я не в состоянии думать.
        - Я тоже,  - признался Андрей, покрывая поцелуями ее шею.
        - И хорошо,  - решила Маша.
        Она порывисто прижала его голову к себе, и ее ищущие, беспокойные пальцы запутались в его волосах.
        - Я пытался держаться от тебя подальше,  - пробормотал он, проводя губами по ее разгоряченной коже.  - Честное слово, пытался. Но я больше не в силах сдерживаться.
        Он поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Их губы встретились в очередном огненном поцелуе. Его язык опять завладел Машиным ртом. Совершая ритмичные, резкие, дикие толчки, он давал понять, что произойдет между ними совсем скоро.
        Развязка приближалась с каждой секундой, с каждым мгновением. Руки Андрея изучали каждый сантиметр ее тела. Вот они поднялись вверх по ее тонкой талии, скользнули по ребрам и властно обхватили нижнюю часть вздымающейся груди.
        Маша затаила дыхание. Долгий протяжный выдох сорвался с ее уст, когда его руки, помедлив, взялись за дело. Андрей мял Машину грудь сквозь бюстгальтер, пока не почувствовал стерженьки ее сосков. Он принялся нажимать на них пальцами, обводить по контуру, поглаживать.
        Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Маша попятилась к топчану и упала на клетчатый плед, увлекая Андрея за собой.

* * *
        Когда Влад вернулся в отель, Маша уже успела лечь в постель. Она лежала с закрытыми глазами и вспоминала, что сегодня произошло между ней и Андреем. Это были очень живые, очень яркие воспоминания.
        Вот его глаза подергиваются туманной дымкой, когда их обоих накрывает волна наслаждения. Вот они лежат рядом, собираясь с силами перед очередной любовной схваткой, и он с нежностью любуется ее лицом. А вот его взгляд становится печальным и серьезным - наступила минута прощания.
        «Так вот как бывает,  - подумала она, и уголки ее губ невольно поползли вверх.  - Вот что такое любовь…»
        Улыбка сменилась озабоченной миной, когда Маша представила себе Андрея, которому пришлось остаться ночевать в цехе, чтобы успеть закончить срочную работу.
        «Из-за меня он страдает,  - размышляла она, ловя себя на мысли, что ей это приятно.  - Может быть, ему там холодно, неудобно. А может, он голоден… Милый, хороший, как же я его люблю!»
        Прикосновение Влада заставило ее вздрогнуть.
        Только не это! Только не сейчас!
        Сонно мыча, Маша смахнула его руку. К ее несказанному облегчению, он угомонился. Повздыхал немного и заснул.
        Она тоже. Хотя и не сразу. Не хотелось погружаться в сон, не дав волю мечтаниям, не прокрутив в голове все мысли об Андрее.
        Утром, избегая общения с мужем, Маша притворилась спящей. Едва дождавшись, когда Влад наконец соберется и уйдет, она вскочила с кровати и бросилась в ванную. Все, о чем она могла теперь думать,  - это новая встреча с Андреем. От одной мысли о нем она плавилась, словно горящая свеча. Ее ум и тело были во власти обжигающей страсти. И пока ничто не могло изменить этого.

* * *
        Маша не шла, а бежала, словно подгоняемая порывом ветра. Впрочем, это и был порыв - только не ветра, а любви.
        По пути она заскочила в магазин, чтобы купить для них с Андреем что-нибудь на завтрак. Она не понимала, как это получилось, но ее тележка оказалась доверху наполнена всякой снедью. Расплатившись на кассе, она почувствовала, как кто-то схватил ее за рукав.
        - Маша!  - радостно взвизгнула женщина.  - Машка!
        Маша не сразу поняла, что перед ней - институтская подруга Ира, потому что теперь она выглядела значительно крупнее, чем прежде.
        - Ира?  - Маша искренне обрадовалась.  - Вот так встреча!
        Подруги вышли на улицу и, не в силах больше сдерживаться, обнялись.
        - Как ты?  - спросила Маша, отстраняясь.  - Чем занимаешься, как живешь? Расскажи мне что-нибудь.
        - Замужем.  - Щеки Иры округлились от улыбки.  - Вот, ждем с мужем двойню.
        - Двойню?  - ахнула Маша.  - Ну ты даешь! А у нас с мужем никого нет.  - По ее лицу пробежала едва заметная тень.  - Пока что.
        - Еще успеете,  - махнула рукой Ирина.  - Мы даже не планировали, но так получилось.
        Ира звонко рассмеялась, отчего у Маши стало легко на душе.
        Поговорив немного о настоящем и вспомнив прошлое, подруги обменялись номерами телефонов. Договорились непременно встретиться на будущей неделе. Когда они расстались, отправившись по своим делам, Маша усмехнулась.
        «Надо же,  - думала она, шагая по заснеженному тротуару.  - Еще недавно я нуждалась в подруге и вспоминала Иру. А теперь у меня есть Андрей, и больше мне никто не нужен…»
        Маша ни словом не обмолвилась, что ее жизнь сложилась не совсем так, как она мечтала. Для Иры, одетой в недорогую дубленку, Маша выглядела счастливой женой богатого бизнесмена. Хотя сама Ира не стала от этого менее счастливой. Некоторые люди умеют искренне радоваться тому, что имеют. Ира относилась именно к такой категории людей. Именно поэтому Маша когда-то дружила с ней.
        Ира рассказала, что сейчас занимается выпечкой кондитерских изделий на дому. Ничего особенного, но на какие-то нужды денег хватает. Еще недавно Ира работала по специальности, но ее фирма обанкротилась. Устроиться на работу, будучи беременной, оказалось сложно, поэтому она нашла выход из положения и занялась стряпней. Слушая ее, Маша вспомнила, что умеет печь очень вкусные пироги с соленой и сладкой начинкой, хотя уже давно не бралась за тесто. Влад предпочитал на ужин говяжьи стейки, а на обед никогда домой не приходил. У него были свои предпочтения в еде, и перемен он не терпел. Он всегда выбирал то, что даст предсказуемый результат. Иногда Маше казалось, что он живет с ней именно потому, что она всегда оправдывает его ожидания.
        «Интересно,  - мелькнула в голове ехидная мысль,  - что бы он сказал, если бы узнал, что я ему изменяю? Насколько он готов к такому повороту событий?»
        Маша невольно снова и снова задумывалась над тем, чтобы уйти от Влада. И дело было не только в том, что между ними нет ни любви, ни уважения. Теперь Маша поняла, что способна стать счастливой. Способна нравиться другим мужчинам и не испытывать страха от близости. Разве все это не стоило того, чтобы бросить вызов трудностям и уйти от обеспеченного бизнесмена, считавшего ее своей собственностью? Теперь Маша, как ни странно, благодарила небеса, которые забрали у нее нерожденного малыша. Ведь ребенок связал бы ее с Владом навсегда.
        А это было бы просто невыносимо!
        Погруженная в свои размышления, сменившиеся воспоминаниями об институтской жизни и тогдашней относительной свободе, Маша не заметила, как оказалась у входа в цех. Сдерживая счастливую улыбку, она постучала в дверь. Открыл взъерошенный Андрей. Не говоря ни слова, он сгреб Машу в охапку и, целуя, затащил внутрь.
        Роман с такой шикарной женщиной, как Маша, случился у Андрея впервые. Умная, терпеливая, понимающая, просто роскошная. И всегда в потрясающем кружевном белье, даже если одета, на первый взгляд, просто. Она не пила и не курила. Маша была для Андрея скорее мечтой, чем реальной женщиной. Еще недавно он и смотреть в ее сторону не смел, а теперь мог целовать и разглядывать прекрасное тело сколько вздумается. И не понимал, какое хрупкое сердце спрятано под всем этим великолепием.
        Он напоминал дилетанта, которому подарили бесценную картину кисти великого художника. Или маленького мальчика, в руках у которого оказалась редчайшая бабочка. Он владел сокровищем, которое не был способен оценить по достоинству.
        Не понимал, как хрупок бесценный дар, попавший ему в руки.
        Глава 5
        Миллиметр за миллиметром, день за днем страсть все больше захватывала волю и разум Маши. Слишком рано она запретила себе быть собой и проявлять чувства. И теперь волей-неволей ей предстояло преодолеть путь, который суждено пройти каждой женщине.
        Кто-то проживает бурную страсть раньше, кто-то позже. Одни теряют контроль над своими чувствами в юности, другие - будучи в браке с другим человеком. Это как ветрянка, только от нее не существует прививки или лекарства. Лишь время способно расставить все по местам и вылечить раны. Чтобы однажды, услышав давнюю мелодию или почувствовав знакомый запах духов, внезапно вспомнить все, каждую деталь, каждую мелочь, каждое мгновение прежней любви. И тогда поскорее спрятать воспоминания в самую глубину души и навесить на них семь замков. Замков, не способных удержать в плену миллиарды осколков, на которые давным-давно разлетелась некогда огромная любовь…
        Маша все дни проводила в цеху, рядом с Андреем. Помещение было большим и плохо отапливаемым, из всех щелей дуло, от пола веяло могильным холодом. Но Маша не боялась заболеть. Она брала с собой термос с чаем и книгу, чтобы занять себя чем-нибудь, пока Андрей работает за верстаком. Расположившись в укромном уголке, она укутывала ноги пледом и, делая вид, что читает, любовалась своим - своим!  - любимым.
        Как и все влюбленные, Маша мастерски дорисовала в портрете Андрея недостающие черты. Она наделила его качествами, о существовании которых он едва ли догадывался. И, создав идеальный образ, влюбилась в него, как влюбляются в двадцать лет, без раздумий и оглядки.
        Андрей стал ее болезненной, навязчивой страстью. Она хотела знать, что он делает, когда ее нет рядом. Ей нужно было видеть его, словно от этого зависела жизнь. А не слышать его голос - все равно что остаться без воды в знойный день.
        Андрей был очарован Машей, как прекрасной шкатулкой ручной работы, но не более того. Как большинство привлекательных молодых мужчин, он познал многих женщин, но Маша стала для него особенной. Андрей никак не мог понять, что она нашла в простом столяре. Разве может мужчина знать, что изголодавшаяся по любви женщина влюбляется в того, кто оказывается рядом? И этот мужчина совсем не обязательно должен быть идеальным - она сама сделает его таким в своем воображении. Достаточно того, что он будет присутствовать в ее жизни.
        Все это было слишком сложно для понимания Андрея.
        Ему хватало волнующего осознания того, что он крутит роман с женой богатого заказчика. Это и пугало, и будоражило, и пьянило. С другой стороны, Андрей понимал, что рано или поздно он может наскучить Маше, привыкшей к безбедной жизни. Даже для Андрея было очевидно его несоответствие женщине такого уровня. И он почти каждый день ждал, что она его бросит. Но Маша, похоже, все больше зависела от него. И это казалось непостижимым.
        На самом деле разгадка была проста.
        Впервые за долгие годы Маша чувствовала себя не предметом интерьера, а желанной женщиной, на которую мужчина смотрит с вожделением и восторгом. Благодаря этому роману она стала сексуальной и страстной, как и было предусмотрено природой. Каждый раз, надевая нижнее белье или крася ресницы, она думала о том, какое впечатление произведет на Андрея. Ей нравилось видеть нескрываемый восторг на его лице.
        Иногда Маша ловила себя на мысли, что увлеклась Андреем больше, чем следовало. Настолько сильно, что временами становилось страшно. Но чем больше она старалась скрыть от Андрея, насколько зависит от него, тем очевиднее становилась ее привязанность. Маша не хотела думать о том, куда приведет это влечение. Ей было страшно - боль расставания с Андреем она не переживет.

* * *
        Жизненные линии Влада и Маши пересекались только в номере отеля, где они ночевали. С каждой неделей они становились все дальше друг от друга, хотя и не замечали этого, поглощенные своими заботами.
        Маша все так же контролировала ремонт в квартире, а Влад задерживался на работе и проводил время в компании друзей или подруг. Но никто из них не страдал от этого. Им было приятнее проводить время отдельно, чем вместе, потому что их ничего не объединяло.
        Так живет большинство супругов, оказавшихся в одной семейной лодке случайно, не проверивших свои чувства. Впоследствии они осознают ошибку, но общие дети становятся для них объединяющим началом. Заботясь о потомстве, они продолжают жить бок о бок, терпя тяготы вынужденного совместного существования. Тем, у кого детей нет, гораздо труднее. Они спрашивают себя «зачем?» и не находят ответа. Либо ответ звучит слишком обескураживающе.
        Незачем.
        Чтобы не прийти к такому выводу, бездетные семейные пары стараются не задаваться ненужными вопросами.
        Что касается Маши, то в ее мыслях вообще остался один Андрей. Она не думала ни о детях, ни о своем браке, ни о будущем. Все отошло на задний план, сделалось расплывчатым и неважным. Даже измена Влада больше не волновала Машу. Ей стало совершенно безразлично, кого он имеет на столе, под столом или где-нибудь еще.
        Пару раз он делал вялые попытки добиться близости. Один раз Маша резко отказала, сославшись на месячные. В другой раз уступила, о чем потом сожалела. Супружеский секс не вызывал ничего, кроме глухого отвращения. После любовных утех с Андреем это было кощунством. До утра Маша корила себя за неразборчивость и обвиняла в измене по отношению к Андрею.
        Она чувствовала себя такой виноватой перед ним, что решила признаться. Они лежали на своем топчане, давно превратившемся в некий волшебный ковер-самолет, переносивший любовников в сказочную страну, где сбываются мечты.
        Именно с этого начала Маша свою исповедь.
        - Знаешь,  - сказала она и потерлась носом и щекой о твердое плечо Андрея,  - каждый раз, когда я здесь, меня словно уносит. Далеко-далеко. Туда, где нет забот и огорчений.
        - Да,  - согласился он, ласково теребя ее волосы.  - Без забот и огорчений, наверное, хорошо.
        В комнатушке работал обогреватель, отбрасывающий красные отблески на обнаженные тела. На Маше не было ничего, кроме теплых носков из ангоры, которые она специально принесла в цех, чтобы не мерзнуть. Даже теперь, когда в их владениях стало тепло, она боялась простудиться. Ведь тогда свиданий с Андреем станет меньше или они будут неполноценными. Какая может быть любовь, когда из носа течет?
        - Если бы это был ковер-самолет…  - Маша похлопала по топчану,  - мы бы улетели отсюда. К пальмам, морю, свободе.
        - Было бы здорово,  - опять согласился Андрей.
        - Туда, где нет Влада,  - добавила она.
        На этот раз он промолчал. Маше показалось, что его молчание носит укоризненный характер.
        - Он все еще остается моим мужем,  - начала оправдываться она.
        - Понятно,  - буркнул Андрей.
        - И мы… мы спим вместе,  - закончила Маша.
        Она замерла, ожидая его реакции. Он взял телефон, чтобы посмотреть, который час.
        - Этой ночью… ну, он настоял на близости.
        Маша опять замолчала. Андрей сел, начал неторопливо одеваться.
        - Зачем ты мне это говоришь?  - спросил он, не оборачиваясь.
        - Мне кажется, ты должен знать правду.
        - Я ничего не хочу слышать.  - Он встал, застегивая джинсы.  - Совсем.
        - Ты ревнуешь?  - спросила Маша.
        Сильная спина, обращенная к ней, безмолвствовала. Андрей наклонился и начал обуваться.
        - Пожалуйста,  - попросил он.  - Хватит уже о твоем муже. Мне это неприятно слышать.
        - Хорошо,  - покорно согласилась Маша.
        Поскольку она была влюблена в Андрея, его поведение показалось ей совершенно оправданным и даже благородным.
        Мы сетуем, когда нас обманывают, но сами лжем себе на каждом шагу.

* * *
        Роман Маши с Андреем проходил без сучка без задоринки. Ничто не омрачало Машиного счастья, кроме одного неприятного факта. Работа Андрея в квартире неумолимо близилась к концу. В тот день, когда он завез детали будущей лестницы и начал собирать ее, сверяясь с чертежом, Маша впервые осознала, что скоро их ждет расставание.
        Как же она будет видеться с любимым? Какой предлог найдет, чтобы наведываться в его цех, ставший их цехом? Лестницу сломает? Даже если и так, то это будет разовая авантюра.
        «А потом?  - спрашивала себя Маша, наблюдая за тем, как Андрей раскладывает на полу пронумерованные ступеньки.  - Неужели я потеряю его? Нет, ни за что! Как жить дальше? Ради чего?»
        - Андрей,  - позвала она.
        - Да?  - рассеянно откликнулся он, постукивая по зубам карандашом, которым только что вносил какие-то изменения в чертеж.
        - Сколько дней тебе понадобится, чтобы установить лестницу?
        - Лестницу? Лестницу, лестницу…
        Он примерил ступень к каркасу.
        - Ты не слышишь?  - повысила голос Маша.  - Я спрашиваю, сколько времени уйдет на установку? Надеюсь, ты не собираешься закончить работу сегодня?
        - Сегодня?  - Андрей отложил ступеньку и сокрушенно цокнул языком.  - Нет, никак не уложусь. Самое раннее - послезавтра.
        Он сел рядом с каркасом, согнув ноги по-турецки. Маша, наоборот, вскочила с табурета.
        - Послезавтра?  - переспросила она.
        - Ага,  - кивнул он.
        - Ты серьезно?  - Маша медленно приблизилась к нему.  - А нельзя ли немного потянуть время?
        - Зачем?  - искренне удивился Андрей.
        - Как зачем?  - в свою очередь округлила глаза Маша.
        Он поднял голову и взглянул на нее.
        - Твой муж познакомил меня со своим приятелем, так что у меня уже есть новый заказ.
        - А как же мы?  - спросила она упавшим голосом. Руки безвольно повисли вдоль туловища.
        - Будем встречаться, как и раньше,  - пожал плечами Андрей.  - Где мой цех, ты знаешь.
        - Когда ты закончишь лестницу, у меня не останется причин заходить к тебе.  - Машин подбородок дрогнул.  - Влад отпускал меня, чтобы я контролировала процесс ремонта. Но что я буду контролировать, когда процесс закончится?
        - Дорогая,  - ласково произнес Андрей и, легко поднявшись с пола без помощи рук, подошел к Маше.  - Рано или поздно я должен поставить лестницу.
        - Тогда лучше позже.
        Он покачал головой.
        - Лишний день ничего не даст.
        - Даст!  - возразила она.
        Андрей снова покачал головой, на этот раз с усмешкой.
        - Как говорится, перед смертью не надышишься,  - произнес он.
        - Ты так легко говоришь об этом?  - Маша смотрела на Андрея с укоризной.  - Может быть, ты никогда и не любил меня?
        - Тогда почему я был с тобой, рискуя своей головой?  - вспылил Андрей.  - Я мог найти себе другую женщину, у которой нет ревнивого мужа.
        - Может, тебя возбуждала наша интрига,  - предположила Маша.  - В любом случае я уверена, что такой, как я, у тебя никогда не было.
        - Это какой?  - Андрей прищурился.  - Хочешь сказать, что я тебя не достоин?
        - Хочу сказать, что еще недавно ты не отличал дорогой парфюм от дешевого дезодоранта!  - гневно выпалила Маша.  - И вряд ли видел на ком-то такое красивое белье, как на мне!
        - Ты говоришь так, словно главное твое достоинство - это дорогие вещи,  - ехидно усмехнулся Андрей.  - Может быть, ты мне еще и счет выставишь за то, что я спал с тобой?
        - А следовало бы,  - заявила она, подбоченившись.  - Чтобы стереть улыбочку с твоего лица.
        - Давай,  - сказал он.  - Какие у тебя расценки? Скидки предусмотрены? Бонусы есть?
        - Кретин!
        Задрожав от возмущения, Маша выскочила из квартиры и помчалась вниз по лестнице, зацепившись каблуком за ступеньку и едва не вывихнув ногу.
        Это была их первая ссора с Андреем.

* * *
        На следующий день Маша все же вернулась, чтобы увидеться с Андреем. Разум подсказывал ей, что самое лучшее - оставить все как есть и больше не встречаться с ним. Гордость приказывала молчать и не отвечать ни на звонки, ни на сообщения. Но любовь терзала Машу, свежая рана саднила. Она открыла дверь квартиры своим ключом и увидела Андрея, который стоял, задрав голову, перед своим творением.
        Услышав в пустом помещении гулкие шаги, он обернулся, просиял и порывисто бросился к Маше. Она даже испугалась, что он нечаянно собьет ее с ног.
        - Осторожно!  - нервно засмеялась она.
        - Маша, Машенька!  - Андрей сгреб ее в охапку своими сильными руками.  - Молодец, что пришла! Прости меня! Я вел себя как идиот. Я не должен был тебе грубить.
        - Молчи, милый, молчи,  - шептала Маша, целуя его.  - Я и сама не права. Мы оба вели себя глупо. Но главное, что мы снова вместе.
        Она не замечала, что все сильнее прижимается к нему бедрами. Ее голос сделался немного гнусавым от нежности и страсти. Обнимать Андрея было так приятно. Ее пальцы теребили ткань рубахи на его мускулистой спине.
        - Когда я думаю о том, что ты все еще делишь постель со своим мужем,  - я схожу с ума от ревности,  - признался Андрей.  - У меня в голове такие сцены крутятся…
        Он тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от навязчивых видений.
        - А мне показалось, что тебе все равно,  - сказала Маша.  - Просто ты не желаешь слышать об этом.
        - Не желаю,  - согласился Андрей.  - Но мысли проклятые…
        Он пошевелил пальцами на уровне головы.
        - Глупый,  - прошептала ему на ухо Маша.  - Между нами с Владом никогда не было и половины того, что есть у нас с тобой.
        - Да? А доказательства где?  - игриво спросил он.
        - Будут тебе доказательства,  - пообещала она.
        Найдя место на полу, где не было стружек и деталей, Маша бросила шубу и опустилась на нее, увлекая за собой Андрея.
        - Не испортим?  - осторожно спросил он, сообразив, что она задумала.
        - Нет,  - беспечно отмахнулась Маша.  - А если и так, что с того? Знаешь, сколько у меня шуб?
        - Нет,  - сказал он, следя за тем, как она расстегивает ему рубашку на груди.  - Много?
        - Хватает. А можно я и джинсы с тебя сама сниму? Встань, ладно?
        Андрей поднялся и теперь возвышался над ней, как скала. Дрожащими руками Маша расстегнула ремень, потянула вниз язычок молнии, стала подковыривать пуговицу. Во рту у нее пересохло при мысли о том, что она делает и собирается делать дальше.
        - У тебя так сердце бьется,  - сказал Андрей, когда она прижалась грудью к его ногам.
        - Это от любви,  - прошептала Маша.
        И умолкла на минуту или две. Он стоял над ней, покачиваясь и запустив пальцы в ее волосы.
        Она подняла к нему счастливое и немного виноватое лицо.
        - Тебе со мной хорошо, Андрей?  - спросила она.
        Он опустился перед ней на колени, взял ладонями за щеки и очень серьезно произнес:
        - Лучше не бывает.
        - Тогда люби меня, люби!
        Суетливо и неловко Маша принялась избавляться от одежды.
        - Подожди,  - сказал Андрей.  - Я сам. Встань.
        Она поднялась, ноги в колготках скользили по меху. Он медленно избавил ее от всего, что на ней еще оставалось.
        - Полоска от резинки,  - смутилась Маша, опустив голову.
        - Какая замечательная полоска.
        Андрей припал на одно колено и провел языком по розовой бороздке на Машином животе. Она хихикнула.
        - Сейчас я кому-то посмеюсь!  - грозно произнес он, притягивая ее к себе.
        Маша успела так возбудиться, что никакие прелюдии ей были не нужны. Через несколько секунд она уже лежала на расстеленной шубе, обхватив его обеими ногами за талию, а руками держась за плечи.
        Андрей двигался все быстрее, все резче, следя за опрокинутым Машиным лицом. Когда она начала постанывать, он и сам издал несколько сдавленных возгласов.
        Потом оба воспарили. А может быть, упали в пропасть. По ощущениям это было одно и то же.

* * *
        Лежа на разложенной шубе, Маша водила пальцем по крепкой мускулистой груди Андрея.
        - Знаешь, я много думала о нас минувшей ночью.  - Она взглянула на него, чуть прищурив подведенные глаза.  - И у меня появились кое-какие мысли на этот счет.
        - Серьезно?  - Андрей поцеловал ее руку и, поднявшись, принялся одеваться.  - Рассказывай.
        - У меня есть небольшие сбережения.  - Глядя, как Андрей застегивает ремень на джинсах, она тоже принялась собирать разбросанную одежду.  - Точнее, совсем маленькие…
        - Предлагаешь сбежать куда-нибудь?  - В глазах Андрея загорелись странные огоньки.  - На какой-нибудь остров?
        - Боюсь, что нет,  - смущенно засмеялась Маша.  - Моих накоплений не хватит даже на билеты.
        - Что же тогда?  - спросил Андрей.
        Его голос прозвучал равнодушно. Маша решила, что у него просто тон такой, ровный.
        - Недавно я встретила подругу юности, и мне пришла в голову идея,  - сказала она задумчиво, застегивая молнию на платье.  - Она зарабатывает, продавая кондитерские изделия. Я бы тоже могла заняться выпечкой пирогов.
        - Зачем?  - Он непонимающе смотрел на нее.
        Его гладкий лоб прорезала морщина.
        - Еще не понял?  - Обняв Андрея, Маша доверчиво прижалась к нему.  - Я перееду к тебе. И мы начнем все с нуля.
        - Переедешь ко мне?  - Андрей замялся.  - Дело в том, что я сам сейчас живу у друга. У меня нет своей квартиры.
        - Мы арендуем,  - попыталась успокоить его Маша.  - Не думаю, что это большая проблема.
        - На какие деньги?  - Высвободившись из Машиных объятий, Андрей прошелся по комнате.  - Все не так просто.
        - По-моему, ты сгущаешь краски,  - усмехнулась она.  - Все решаемо. Мы можем продать мои украшения и уехать в другой город.
        - Никак нельзя,  - развел руками Андрей.  - Все мои заказчики живут здесь. Мне понадобилось несколько лет, чтобы обустроить свой цех.
        - Хорошо,  - понимающе кивнула Маша.  - В таком случае я продам украшения и сниму нам квартиру здесь. Буду заниматься домашней выпечкой, а ты продолжишь столярное дело.  - Она с надеждой смотрела на Андрея. Он молчал.  - Я готова на все, чтобы быть с тобой.
        - В любом случае сейчас рано говорить об этом,  - произнес он после долгой паузы.  - Не стоит торопить события, ладно? Давай не будем принимать поспешных решений.  - Он обнял Машу за плечи.  - Как говорится, семь раз отмерь и один раз отрежь…
        - Наверное, я слишком давлю на тебя?  - спросила Маша, виновато опустив голову.  - У тебя, может, другие планы, а я тебе чуть ли не жениться предлагаю.
        - Дело не в том.  - Андрей вздохнул с облегчением.  - Просто давай не будем торопиться, чтобы не наделать ошибок. Мы любим друг друга.  - Он поцеловал Машу.  - Разве этого мало?
        Когда Маша ушла, Андрей продолжил заниматься лестницей. Он боялся, что Маша оставит его, но никак не предполагал, что она захочет так все усложнить. Устанавливая непослушную ступеньку, он старался успокоиться, однако руки не желали повиноваться.
        - Черт!  - не выдержал он.  - Ну почему обязательно все нужно испортить?
        Не то чтобы Андрей совсем не любил Машу. Но интрига прелюбодеяния увлекала его куда больше, чем совместная жизнь. Андрей ценил свою свободу, и сейчас ему было сложно смириться с тем, что кто-то может ее забрать.

* * *
        Маша понятия не имела, о чем размышляет ее возлюбленный. Она вернулась в номер совсем рано, потопталась там и, не находя себя места, решила выпить чашечку кофе. Недавно она обнаружила недалеко от отеля необычную кофейню, где не только варили замечательный кофе, но и торговали зернами, делали всевозможные смеси, а также продавали сопутствующие товары: джезвы, кофемолки, посуду и даже книги.
        Заведение называлось «Кофейная пещера» и находилось в подвальном помещении. Теснота, полумрак и узкие проходы не раздражали, а создавали неповторимую таинственную атмосферу. Официанты двигались беззвучно, как призраки, а на витринах красовались аппетитные торты и пирожные. Одним словом, посетителю здесь предлагалось не просто на скорую руку выпить напиток, а посидеть, насладиться волшебным ароматом, расслабиться и подумать.
        Чем, собственно говоря, Маша и занималась.
        Она размышляла.
        Ей было стыдно. Неужели она настолько не уважает себя? Она сожалела, что поставила Андрея в столь неудобное положение.
        «Разве может настоящая женщина делать подобные предложения мужчине?  - думала она, глядя в свою чашку.  - Конечно, я его испугала. Надо действовать по-другому. Делать вид, что я сама не слишком заинтересована в наших встречах. Тогда он прибежит ко мне, как миленький. Мужчинам обязательно нужно добиваться женщин, иначе им становится скучно».
        Довольная собой и своим решением, Маша положила на стол деньги и отодвинулась вместе со стулом, готовясь встать. К сожалению, увлеченная своими мыслями, она не догадалась обернуться, прежде чем совершать маневр в маленьком зале, заставленном столиками почти вплотную. Стул наткнулся на живую преграду. За спиной обмершей Маши послышалось, как об пол хлопнулась чашка, после чего прозвучало негодующее восклицание. Оглянувшись, она увидела над собой мужчину в черном пальто и свободно повязанном алом шарфе.
        - Черт бы…  - Обнаружив, что его толкнула женщина, он мгновенно перестроился.  - Прощу прощения за мою неловкость.
        - Ну что вы, это я во всем…
        Вскакивая, Маша задела мужчину ножкой стула. Он даже не поморщился и сохранил на лице улыбку.
        - Ох, извините!  - пролепетала она.  - Я сегодня такая неловкая. Разрешите купить вам чашку кофе взамен разбитой.  - Не сговариваясь, они посмотрели под ноги, где белели фарфоровые осколки в коричневой жиже.  - Вы какой пьете?
        - Турецкий.
        - Значит, вы не возражаете, если я…  - Маша показала в сторону стойки, где на них выжидательно смотрели два официанта.
        - Отличная идея,  - согласился мужчина.  - Но при условии, что заплачу я. И за ваш кофе, и за свой.
        Он был среднего роста, лет сорока, с грубоватым лицом и проседью в волосах. Никто бы не назвал его красавчиком, потому что это слово не просто не монтировалось с ним - оно отталкивалось, как нечто инородное. Впрочем, он обладал несомненной привлекательностью… нет, притягательностью, которую невозможно скрыть от женщин.
        Однако в сравнении с Андреем он проигрывал по всем параметрам.
        - Я уже выпила,  - решительно возразила Маша.
        - Тут подают не только кофе,  - уговаривал ее мужчина.
        - Спасибо,  - наотрез отказалась она.  - Я хожу сюда именно за кофе. Так что еще раз извините и всего хорошего.
        Повернувшись на каблуках, Маша направилась к выходу, весьма довольная собой. Она очень скоро забыла о мужчине в черном пальто. Его, как и все остальное, заслонил образ Андрея.
        Глава 6
        Не один, не два и даже не десять раз Маша обещала себе, что не станет искать встреч с Андреем, пока он сам не проявит инициативу. Он прекрасно знал, где она живет, и мог позвонить ей под любым предлогом, ведь работа еще не сдана и оплата не произведена. Так что Маша доверилась судьбе и приготовилась ждать, уверяя себя, что Андрей сделает первый шаг.
        Этого не произошло, а Машиного терпения хватило совсем ненадолго. Коря себя за безволие и мягкотелость, она все же отправилась к себе в квартиру. Стоя перед собственной дверью, Маша не решалась нажать на кнопку звонка. Она слушала голоса рабочих, раздававшиеся внутри, но не знала, как войти, как потом себя вести, куда девать руки и прятать глаза. Ее сущность протестовала, пока она не призналась себе, что пришла сюда лишь для того, чтобы увидеть Андрея. Сказать себе правду порой сложнее, чем другим. Но зато честность способна изменить нас изнутри.
        Собравшись с духом, Маша открыла дверь своим ключом. Она не хотела привлекать к себе излишнее внимание и боялась, что ей откроет Андрей. Ведь что ни говори, а ее приход сюда был проявлением слабости. Ее капитуляцией.
        Толкнув дверь, она вошла в квартиру, совершенно преобразившуюся за последние недели. Дневной свет беспрепятственно проникал внутрь сквозь голые оконные проемы. Несмотря на раннее время, строители уже работали вовсю. Подобно гигантским муравьям, они деловито сновали по комнатам, топали, переговаривались, стучали молотками, жужжали дрелью и не обращали никакого внимания на вошедшую хозяйку.
        Маша осмотрелась вокруг и осталась довольна увиденным. Некогда темные полы теперь стали светло-ореховыми; стену между гостиной и кухней убрали, отчего появилось больше пространства; новые окна доходили до самого пола, делая комнату светлее. Изюминкой интерьера, конечно, была лестница, ведущая на второй этаж. Андрей, без сомнения, мастер своего дела. Он сумел объединить в своем изделии современность и некую утрированную старомодность. Его лестница радовала глаз и совершенно преображала ничем не примечательную комнату.
        Отметив мысленно, как похорошела квартира, Маша непроизвольно улыбнулась. Но улыбка тотчас погасла, а по лицу пробежала тень. Она поняла, что даже в таком прекрасном дворце жизнь рядом с Владом ей никогда не будет мила. Что она будет здесь делать? Бродить из угла в угол, страдая от одиночества?
        В комнату вошел Андрей все в тех же джинсах и тесноватой футболке с короткими рукавчиками.
        - Ну как?  - спросил он, спокойно и прямо глядя на Машу.  - Нравится?
        - Да,  - ответила она и, прежде чем отвернуться, одарила его долгим взглядом.  - Я пришла, чтобы отдать вам остаток платы за работу.  - Она неспешно открыла сумочку и извлекла оттуда конверт.  - Пересчитайте, пожалуйста.
        - Думаю, пересчитывать незачем.  - Смущенный Машиной холодностью, Андрей неловко принял конверт.  - Я теб… я вам доверяю.
        - Вы неправы,  - заметила Маша уже не просто холодным, а просто-таки ледяным тоном.  - В денежных расчетах можно доверять только себе.
        - Ну, раз вы настаиваете.  - Андрею невольно пришлось перенять ее вежливые, но отчужденные интонации.  - В таком случае пересчитаю.  - Он извлек из конверта аккуратно сложенные купюры и, послюнявив пальцы, зашуршал банкнотами, проявляя завидную сноровку в этом деле.  - Все верно, спасибо,  - кивнул он, пряча гонорар в задний карман джинсов.
        Пришло время уходить. Маша почувствовала, что ей нечем дышать, словно она находится в безвоздушном пространстве.
        - И вам спасибо за работу.  - Маша натянуто улыбнулась, преодолевая сопротивление непослушных лицевых мышц.  - Лестница смотрится прекрасно.
        Каким-то образом ей удалось повернуться и сделать шаг по направлению к выходу.
        - Маша,  - неожиданно окликнул ее Андрей.
        - Что?  - Она обернулась.
        - Нам нужно поговорить.
        Он произнес фразу шепотом.
        - Не думаю, что это хорошая идея,  - так же тихо ответила Маша.  - Здесь полно людей.
        - Мне плевать,  - прошипел Андрей.
        Его настойчивость придала ей сил и решимости.
        - А мне нет,  - отрезала она.  - Пока.
        С этими словами она пошевелила пальцами вскинутой руки, открыла дверь и покинула квартиру.
        - Постой!  - Андрей бросился за Машей на лестничную площадку.  - Мы должны поговорить!
        - О чем?  - Не замедляя шага, Маша вошла в открывшиеся двери лифта.  - По-моему, нам нечего обсуждать.
        Маша говорила все это и мысленно удивлялась сама себе. Четверть часа назад она не решалась открыть дверь, за которой находился Андрей. А полчаса назад она не шла, а бежала сюда, чтобы увидеть его. И вот теперь он гонится за ней, а она вполне успешно играет роль неприступной и обиженной женщины. Маша не понимала, как так получилось, что она из второстепенной героини превратилась в главную, но результат ей ужасно понравился. И ей было приятно наблюдать за тем, как Андрей добивается ее.
        Ее слабость обернулась силой, а его сила сменилась плохо скрываемой слабостью.
        - Ты же не можешь уйти вот так?  - Андрей вслед за Машей заскочил в лифт.  - Как будто между нами ничего не было…
        Она приподняла одну бровь - на миллиметр или полтора:
        - И как же, по-твоему, я должна уйти?
        - Ты не должна уходить!  - Андрей прижал ее к себе и страстно поцеловал в губы.  - Я люблю тебя!
        Маша хотела что-то возразить, но ее рот находился в его власти.
        - Люблю,  - упрямо повторил он.
        - Ты…
        Андрей, не дав ей опомниться, снова прильнул к ее губам.
        На этот раз поцелуй длился целую вечность. Не отрываясь от нее, он наугад нажимал кнопки, заставляя кабину лифта метаться между этажами. Когда же створки дверей наконец раздвинулись, выяснилось, что они каким-то чудом очутились на той же площадке, где все началось.
        - О боже!  - вырвалось у Маши, и она упала в объятия Андрея.  - Что же ты делаешь со мной?
        - Поехали ко мне,  - жарко зашептал он.  - Я только оденусь.
        У нее не было сил возражать. Да и желания тоже.
        Вызвав такси, они помчались в столярный цех, не переставая целоваться под любопытными взглядами водителя, следящего за ними в зеркало заднего обзора. Им было все равно. Лишь бы не нарушить связь… лишь бы соединиться плотнее, насколько это только возможно.
        Срывая друг с друга одежду, они упали на топчан, и Маша почувствовала себя по-настоящему счастливой.
        И ей совсем не хотелось думать о том, что будет после.

* * *
        Ураган страсти был настолько яростным, что совершенно изнурил их.
        Приходя в себя после пережитого, Андрей обнимал лежащую рядом Машу, бессмысленно смотрел в потолок и пускал сигаретный дым кольцами. Прижавшись к его горячему телу, Маша довольно улыбалась. Раньше она не выносила запаха табачного дыма, но теперь даже начала получать удовольствие от того, что ее возлюбленный курит. Для нее появился некий шарм в курящем мужчине.
        - Знаешь, я много думал о нашем последнем разговоре,  - заговорил Андрей, выдыхая дым.  - Если бы ты сегодня не пришла, я бы сам тебя нашел.
        - Правда?  - с нескрываемой радостью переспросила Маша.
        - Правда.
        - Хочешь, я тебе тоже кое в чем признаюсь?
        Она повернулась к нему, порывисто приподнявшись на локте.
        - Конечно.  - Андрей выпустил в сторону струю дыма.  - Говори.
        - Я ни на минуту не переставала думать о тебе.  - Маша тяжело вздохнула.  - Если бы ты сейчас не догнал меня, завтра я бы пришла к тебе.
        - Вот как?  - На лице Андрея появилось удивленное выражение, тут же сменившееся самодовольной ухмылкой.  - А выглядела ты вполне убедительно. Я поверил, что ты настроена решительно.
        Маше показалось, что в его голосе прозвучали нотки разочарования. Она тут же пожалела о своем признании. Ведь мужчине намного приятнее покорить неприступную вершину, чем забраться на невысокий пологий холм. Маша сообразила, что только что столкнула Андрея с почетного призового места, чем сильно огорчила его.
        - Хотя, может, и не пришла бы.  - Демонстративно зевнув, Маша встала с топчана.  - Мы, женщины, непредсказуемы.
        - Это точно!
        Маша заметила, что ее последняя реплика немного подняла ему настроение, поэтому решила продолжить игру в равнодушие.
        - Ну что ж,  - она влезла в свое платье и теперь старалась эротично натянуть теплые шерстяные колготки,  - мне пора.
        Андрей продолжал безмятежно лежать в чем мать родила. Маша в очередной раз восхитилась его телосложением. Ее волновал его втянутый живот, длинные поджарые ноги и то, что темнело между ними. Однако она невозмутимо расчесывала волосы щеткой, искусно изображая равнодушие.
        Это возымело действие.
        - Ты действительно уходишь?  - не выдержал Андрей, когда она спрятала косметичку и решительно защелкнула сумочку.
        - Разумеется,  - хладнокровно подтвердила она.
        - И это все?  - Андрей погасил сигарету в пепельнице и вскочил на ноги.
        - А что еще?  - изобразила удивление Маша.
        - Мы же ни о чем не договорились!
        - А разве мы должны о чем-то договориться?
        - Конечно!  - пылко подтвердил он.
        Маша не переставала удивляться тому, как легко манипулировать мужчиной, когда задето его самолюбие.
        - О чем же?  - спросила она.
        - В последний раз мы говорили о совместной жизни…
        Андрей начал разговор, забыв одеться. Маше было смешно наблюдать, как абсолютно голый мужчина пытается рассуждать о серьезных вещах.
        - Дорогой,  - не выдержав, Маша прыснула со смеху,  - ты не мог бы сначала одеться?
        Сконфуженный Андрей натянул трусы и джинсы, а потом несколько минут пытался попасть головой в ворот свитера.
        - Я всегда любил независимость и свободу,  - начал он, стараясь скрыть раздражение.
        - Похвально,  - кивнула Маша.
        - И сначала ты испугала меня,  - продолжал Андрей нервно.  - Твое предложение было таким неожиданным. Я даже не успел ничего обдумать.
        - Все нормально,  - успокоила его Маша.  - Я не обижаюсь. Не всем же заводить семью и растить детей. Тем более что ради этого приходится поступаться свободой.
        - Нет!  - резко перебил Андрей.  - Я подумал. И я хочу жениться на тебе!
        Повисла неловкая пауза, смутившая обоих.
        - Ты хочешь сделать мне предложение?  - осторожно уточнила Маша.  - Точнее, ты что, делаешь мне предложение?
        - Пока что ты замужем, поэтому не имеет смысла.  - Андрей заметно напрягся.  - Но я хочу жить с тобой.
        - Что ж…  - Маша задумалась.  - Если ты не шутишь…
        - Какие могут быть шутки! Мы должны быть вместе.
        - И как ты себе это представляешь?
        - Ну, не знаю… Должен же быть какой-то выход.
        - Для начала я должна уйти от мужа.
        - Да! Уходи от него.
        - А потом…  - Маша сделала задумчивое лицо.  - Ладно, положись на меня. Когда я все устрою, позвоню тебе.
        - Милая моя,  - произнес Андрей севшим голосом.  - Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле.
        - А ты не пожалеешь?  - лукаво поинтересовалась она.
        - Нет!  - воскликнул он.  - Я так тебя люблю…
        - И я тебя!
        Маша растворилась в объятиях Андрея. Он опять попытался затащить ее на топчан, но на этот раз она не позволила.
        Ограничившись поцелуями, Маша покинула здание цеха, чтобы успеть забрать украшения до возвращения мужа с работы. Вырученных денег должно хватить на достаточно длительный срок, а потом они что-нибудь придумают.
        Прощаясь, Маша старалась не показывать Андрею, насколько она счастлива. Она поняла, что ему нужна слегка недоступная любовница, а не простая и понятная. Если она будет собой, то Андрей сможет стать ей только другом, но никак не возлюбленным. А ей хотелось любви.

* * *
        Вернувшись в номер отеля, Маша первым делом приняла душ и сразу же бросилась искать шкатулку с украшениями. Но ее нигде не было. Перерыв все вещи в чемоданах и ничего не обнаружив, она уже чуть не плакала от отчаяния. Не выдержав, она позвонила мужу.
        Он не ответил. Снова и снова Маша нажимала кнопку вызова и нетерпеливо ждала, перекладывая мобильник от уха к уху. Где-то в глубине сознания росла и крепла уверенность в том, что Влад опять развлекается с любовницей на столе или где-нибудь еще, но это злило ее лишь по той причине, что он не отвечает на звонки.
        Он перезвонил сам. Минувшие полчаса показались Маше вечностью. Она постаралась говорить спокойно, чтобы не выдать нетерпения и беспокойства.
        - Я звонила тебе несколько раз,  - сказала она.
        - Знаю,  - бесстрастно откликнулся он.  - Я был занят. Что-то срочное?
        - Нет. Вернее, да.
        - Слушаю тебя.
        - Я перебирала вещи,  - стала объяснять Маша,  - и не нашла шкатулку.
        - С драгоценностями?  - уточнил он.
        - Да. Я волнуюсь, Влад. Они куда-то пропали. А вдруг их украли?
        - Исключено,  - заверил он.
        - Тогда где они?
        - В безопасности,  - сказал Влад.  - Гостиничный номер - не самое надежное место для хранения украшений.
        - А!  - обрадовалась Маша.  - Ты отвез их домой?
        - Туда, где шастают рабочие? Я еще не сошел с ума.
        - Значит…
        Маша не договорила. У нее не было предположений.
        - Я забрал их на работу,  - пояснил Влад.  - Положил в сейф до конца ремонта.
        - Понятно…
        - Ты расстроена? Зачем, кстати, тебе понадобились эти цацки?
        - Просто вспомнила. Ладно, забудь.
        Не простившись, Маша нажала на кнопку отбоя. Все планы рухнули в одночасье. Надежда оказалась миражом.
        Некоторое время Маша металась по комнате, обдумывая выход из создавшейся ситуации. Наконец, успокоившись, она упаковала свой чемодан, сложив туда вещи из шкафа и ванной комнаты. Обернувшись, она посмотрела на комнату, которая за короткое время стала ей роднее, чем собственная квартира.
        Но отель - не дом и никогда им не станет.
        Открыв дверь, она переступила порог. Задержалась на мгновение, переводя дух, и быстрой походкой пошла прочь.

* * *
        На свои скромные сбережения Маше удалось арендовать лишь полупустую однокомнатную квартиру-студию. Кроватью служил диван, в раздвинутом виде перекрывавший половину свободного пространства. Обои были серо-зеленые, полы - голые, мебель относительно новая, но уже расхлябанная. В ванной комнате пахло тряпками и дустом.
        Однако выбирать было не из чего. Немного поторговавшись с хозяйкой, Маша заплатила минимальный взнос за два месяца и отправилась в магазин за покупками.
        Идя по заснеженной аллее, она чувствовала себя школьницей, прогуливающей уроки. Свобода пьянила, но была отравлена страхом расплаты за содеянное.
        Ведь за все приходится платить, не так ли? А если не хочется? Или цена кажется непомерно высокой?
        Маша представила себе лицо Влада, сообразившего, что произошло. Как он отреагирует? Скорее всего, будет беситься от злости и по привычке молотить в стены кулаками. Но Машу ему не достать. Кроме того, теперь у нее есть защита. Андрей не даст ее в обиду, у него такой мускулистый торс, такие сильные руки.
        Да и вообще, пора перестать бояться Влада. На хулиганов в современном мире управа найдется. Никто не имеет права избивать жен. Пусть только попробует!
        Прокручивая в голове эти и другие похожие мысли, Маше удалось убедить себя, что Влад ей не страшен. Она взрослая свободная женщина и вправе распоряжаться своей жизнью, как ей вздумается. Сейчас не Средневековье, чтобы хранить верность супругу, который пьет, распускает руки и трахает на работе любовниц.
        Приободрившись, Маша вошла в продуктовый отдел. Она планировала с размахом отметить начало совместного пути с Андреем. И ей хотелось верить, что вскоре он повзрослеет настолько, что она сможет быть собой: ранимой, нежной и открытой. По крайней мере, со своим возлюбленным.
        В Машины планы входило не только начать жить с Андреем, но и стать независимой. Даже от него. В браке с Владом Маша поняла, что ради своего же счастья женщина должна быть самостоятельной. Поэтому она закупила продукты не только для праздничного ужина, но и для работы. Она твердо решила заняться выпечкой пирогов. По крайней мере, нужно было с чего-то начинать.

* * *
        Вечером Андрей пришел с работы в их новое, хотя и временное жилище. Переступив порог комнаты, он удивленно развел руками и покачал головой. Маша не только успела приготовить роскошный ужин, но и украсила квартиру витыми свечами. На столе, накрытом новой скатертью, стояла ваза с цветами. В комнате играла романтичная музыка. Бархатистый саксофон выводил щемящие и вместе с тем очень светлые трели. Андрею понравилось. Правда, будь его воля, он предпочел бы совсем другую музыку.
        - А я не догадался цветы купить,  - сокрушенно протянул Андрей.  - Мне так стыдно…
        - Ничего, у тебя будет время исправиться,  - ласково улыбнулась Маша и, обвив его шею руками, поцеловала.  - Как говорится, было бы желание.
        Она снова потянулась к нему губами. Он благодарно чмокнул ее и прошелся по комнате, шумно втягивая носом ароматы, струящиеся от плиты.
        - Машуня, ты настоящая мастерица!  - воскликнул он.  - Так вкусно пахнет!
        - Старалась,  - улыбнулась она в ответ.
        Он хохотнул, потирая красивые сильные руки.
        - Если честно, я даже не предполагал, что ты умеешь готовить.
        - Вот как?  - засмеялась Маша.  - Но все-таки отважился сойтись со мной.
        - Сердце важнее желудка,  - торжественно изрек Андрей.  - Все уже готово? У меня слюнки текут.
        Он сглотнул. Маша опять засмеялась.
        - Тогда скорее садись за стол, будем утолять твой голод.
        - Дважды уговаривать меня не нужно!
        Чмокнув любимую в разрумянившуюся от жара щеку, Андрей сел за стол и вооружился вилкой. Маша принялась бегом носить блюда. При виде каждого из них Андрей издавал восторженное восклицание и спешил попробовать. Маше было приятно, что ее стряпня пользуется таким успехом.
        Влюбленные целый вечер ели всякие вкусности, смеялись, пили шампанское и праздновали свой переезд. Маша то и дело ловила себя на мысли, что никогда прежде не чувствовала себя как сейчас. В этой съемной квартире у нее впервые появилось ощущение дома.
        - Я так устала,  - пробормотала она, когда праздничный ужин подошел к концу.  - Просто глаза слипаются.
        - Тогда закрой их,  - ласково предложил Андрей.  - Я сам отнесу тебя в постель.
        От него пахло корицей, шампанским и ванилью. В его руках Маша почувствовала себя маленькой девочкой в колыбели. Засыпала она со счастливой улыбкой на лице.
        Глава 7
        Двигатель автомобиля рычал так громко, что Маша вздрогнула и проснулась. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Освещение, звуки, матрас и одеяло - все было непривычным, не таким, как раньше.
        «Новая жизнь»,  - вспомнила она.
        Осторожно убрав тяжелую руку Андрея со своего плеча, Маша выбралась из-под одеяла. Поежившись, она поставила босые ноги на холодный пол. Это было еще одно непривычное и крайне неприятное ощущение. В прежней квартире - с коврами и теплыми полами - Маша не испытывала подобных проблем. А здесь, казалось, дуло из всех щелей.
        Она выглянула в окно и невольно наморщила нос. Ухоженных газонов во дворе не наблюдалось. Около наполненных мусорных баков разворачивалась большая, дурно пахнущая машина, похожая на уродливый броневик из постапокалипсического фильма. Мусорщики ругались и громыхали баками, давая понять окрестным жителям, что жизнь у них нелегкая, а потому у всех должна быть такая же.
        Обернувшись, Маша посмотрела на спящего Андрея. На ее лице тут же заиграла улыбка. Он был прекрасен, словно ангел. От одного взгляда на него Машино сердце наполнялось нежностью.
        К этому чувству примешивалось другое. Чувство вины. Маша ощущала себя преступницей, ведь она впервые после замужества провела ночь вне дома. От этой мысли ей стало одновременно радостно и страшно. Спохватившись, она взяла свой мобильный телефон, который был отключен со вчерашнего вечера. Увидев, что Влад звонил ей как минимум пару десятков раз, она закусила губу. Ей стало не по себе.
        Телефон затрещал прямо у нее в руке. Это было так неожиданно, что Маша едва не выронила его. Она нажала кнопку «отбой», но вызов повторился. Маше очень не хотелось разговаривать с мужем, однако рано или поздно это пришлось бы сделать.
        Она посмотрела на Андрея. Он всхрапнул, пошевелил губами и перевернулся на другой бок. Телефон продолжал звонить. Закрывшись в ванной комнате, Маша все же приняла вызов.
        - Алло,  - ответила она вполголоса.
        - Где ты?  - Голос Влада звучал жестко и холодно.
        - Я…  - Маша запнулась.  - Тебе это не обязательно знать.
        - Что ты несешь? Отвечай, где находишься! Где провела ночь?
        - Не твое дело. Теперь не твое. Я ушла от тебя, Влад.
        После того как важные слова были наконец произнесены, ей сразу стало легче.
        - Повтори, что ты сказала,  - процедил Влад, едва сдерживая гнев.  - Я не понял.
        - Я говорю,  - послушно повторила Маша,  - что ушла от тебя.
        - Что-о?
        - Ушла. И больше не вернусь.
        - Ты хочешь поиграть со мной?  - Влад заметно нервничал.  - Подразнить меня, да? Показать, какая ты независимая?
        - Ничего я не хочу показать. Правда. Просто я ушла.
        - Тебе некуда уходить. И мы оба это прекрасно знаем.
        - Раньше было некуда,  - заметила Маша холодно.  - А теперь я живу в другом месте.
        Осмотревшись в тесной ванной комнате, она присела на холодный край ванны. Стоять на ногах было трудновато. Они не слушались хозяйку.
        - Кто он?  - спросил Влад, выдержав паузу.
        Он не спрашивал, есть ли кто-то у Маши. Он уже все понял.
        - Не имеет значения,  - пробормотала она, стараясь говорить уверенно.
        - Я ведь все равно узнаю.  - В голосе Влада звучала угроза.  - Лучше скажи сама.
        - Ты ничего не сделаешь.  - Маша встала с ванны и провела пальцами по спутанным после сна волосам.  - Я не люблю тебя.
        - Не любишь, значит?
        - Не люблю.
        - С каких пор ты стала такой смелой?  - Влад ехидно усмехнулся.  - Я все еще твой муж… Помнишь своего мужа?
        - Можешь не пытаться запугать меня,  - перебила Маша.  - Мне в этой жизни терять нечего.
        - Кроме самой жизни,  - процедил Влад.
        Маша дрожащим пальцем нажала «отбой». Ее сердце колотилось, как после пробежки. Как она ни старалась держать себя в руках, сказывалась многолетняя привычка бояться мужа и подчиняться ему. Со стороны разговор мог показаться ерундой, но для Маши подобная дерзость еще совсем недавно была невозможна.
        Войдя в комнату, она увидела, что Андрей не спит. Он сидел на кровати, пытаясь пригладить взъерошенные волосы.
        - Муж?  - спросил он хрипло.
        - Ты слышал?
        - Он может узнать, куда ты ушла?  - ответил он вопросом на вопрос.  - Ему не донесут, что ты со мной?
        - Я никому не говорила,  - пожала плечами Маша.  - Но узнать он может…
        - Откуда?  - спросил Андрей, не пытаясь скрыть волнение.
        - Разве это имеет какое-то значение?
        - Вообще-то да!  - воскликнул Андрей.  - Ведь я увел чужую жену! И мне совсем не хотелось бы ссориться с твоим мужем.
        - Так ты рассчитывал, что он никогда не узнает о твоем существовании?
        - Я не думал об этом.
        - И что теперь?  - Прищурившись, Маша пытливо смотрела на Андрея.  - Может, передумаешь?
        Андрей хотел что-то ответить, но промолчал. Выбравшись из-под одеяла, он, ничего не говоря, направился в ванную.
        Маша проводила его недоуменным взглядом.
        Она не ждала от Андрея героических поступков, потому что видела все его слабые места. Но все же надеялась, что он хотя бы попытается не паниковать раньше времени.
        Оказалось, что для него это непосильная задача.

* * *
        С той минуты как Андрей ушел на работу, Маша трудилась не покладая рук. Она месила тесто, резала овощи, измельчала соленую рыбу и натирала сыр. Потом выпекала тесто, взбивала сливки с яйцами и снова пекла. В результате почти через пять часов у нее получилось семь пирогов с разными начинками. О том, как их упаковать, Маша позаботилась заранее и предусмотрительно купила картонные коробки. Теперь оставалось самое сложное - продать то, что ей удалось сделать.
        Бросив довольный взгляд на результат своего труда, Маша сложила коробки в пакеты. Накануне она определилась, в какие именно кафе хочет отнести пироги на пробу. Тогда это казалось простым делом. Заходишь, предлагаешь. Администратор пробует и заказывает. А потом только успевай печь да собирать вырученные деньги.
        Но то были мечты. Реальность оказалась иной.
        По мере приближения к двери первого по счету кафе Машина решимость таяла, как прошлогодний снег под солнцем. Она не знала, что говорить и как себя вести, ведь прежде ей не приходилось предлагать выпечку. Раньше она только покупала. Теперь правила изменились.
        Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Маша вошла в кафе. Тут ее ждал полный провал. Выслушав сбивчивый лепет о возможностях сотрудничества, администратор мило улыбнулась и сообщила, что у них своя пекарня.
        Выйдя на улицу, Маша почувствовала себя полным ничтожеством. Она уже и забыла, когда с ней разговаривали столь высокомерно. В улыбке администратора сквозило неприкрытое презрение. А посетители кафе, сидевшие за столиками, смотрели на Машу как на чучело. Должно быть, она выглядела очень глупо с объемными пакетами в руках.
        Испытывая сильнейшее желание бросить затею, Маша заставила себя направиться по следующему адресу. Центральная улица была полна народу, приходилось без конца лавировать и уворачиваться от прохожих, чтобы, с одной стороны, никого не задеть коробками, а с другой - сохранить товар в целости.
        Во втором заведении Маша решила вести себя хитрее. Нельзя заходить и сходу предлагать пироги. Запыхавшаяся женщина с ношей в обеих руках выглядит непрезентабельно, поэтому и разговаривают с ней соответственно.
        Поставив пакеты у стены, Маша села за столик и первым делом заказала цветочный чай с заварным пирожным. Когда принесли заказ, она попросила официантку пригласить администратора.
        - Зачем вам?  - насторожилась девушка.
        Минуту назад ее можно было назвать хорошенькой, но не теперь. Губы вытянулись в ниточку, глаза превратились в две смотровые щели.
        - У меня есть разговор,  - сказала Маша подчеркнуто мягко.
        - Я что-то не так сделала? Кофе холодный? Крем несвежий?
        - Нет, все в порядке. Так вы позовете администратора?
        У Машиного столика неожиданно материализовался молодой человек с такой широкой улыбкой, что казалось, его щеки сейчас лопнут.
        - Слушаю вас.  - Администратор умудрялся говорить с растянутыми до ушей губами.
        - Присядьте,  - предложила Маша.
        Улыбка съежилась и поблекла.
        - Да?  - произнес юноша, опустившись на уголок стула.
        - Я хочу вам предложить кое-что.
        - Ага.
        От улыбки и следа не осталось. Паренек смотрел на Машу настороженно и недоверчиво.
        - Я пеку пироги,  - сообщила она.
        - Ага,  - повторил он без энтузиазма.  - И что?
        - Хочу сотрудничать с вами,  - продолжала Маша.
        - Каким образом?
        - Я буду печь пироги, а вы угощать ими клиентов.
        - А вдруг им не понравится?
        - Хотите попробовать?  - оживилась Маша, выставляя пакеты на стол.
        - О!  - Администратор заглянул в одну коробку, потом в другую.  - Что ж, оставляйте, посмотрим.
        - Э… Что значит «посмотрите»?
        - Попробуем, посоветуемся.
        - А потом?
        - Заходите на следующей неделе,  - сказал администратор,  - определимся.
        - Опять с пирогами?  - ехидно спросила Маша.
        - А как вы себе это представляли?
        - Я думала, вы попробуете по кусочку, и если вам понравится…
        - У вас все?  - поскучнел администратор.
        Маша оставила пирожное на блюдце, расплатилась и ушла. Таким образом, второй блин тоже оказался комом.
        Побывав в пяти кафе из семи запланированных, Маша впала в отчаянье. Одни предложили прийти через неделю, другие не хотели менять поставщиков, третьи планировали закрыться на ремонт. Маше от этого было не легче. Она брела с увесистыми пакетами, набитыми довольно тяжелыми коробками, готовая вот-вот расплакаться. За исключением молодого, но раннего администратора, никто не пожелал даже попробовать ее пироги, над которыми она столько колдовала.
        Лишь в самом последнем кафе ей улыбнулась удача. К ней вышел не администратор, а сам хозяин - приятный кавказец по имени Гурген. Его томные, как у газели, глаза удивительным образом гармонировали с хищным ястребиным носом. Лысина украшала голову, как некая причудливая шапочка телесного цвета. Перстень с черным камнем словно врос в мохнатый палец.
        - Сама пекла, девушка?
        Поколебавшись, Маша решила, что немолодой возраст дает ему право обращаться к ней столь фамильярно.
        - Сама,  - подтвердила она.
        По мановению мохнатого пальца на стол подали две тарелки, ножи и вилки.
        - Будем пробовать,  - сказал Гурген.
        Пироги уже несколько раз надрезались, поэтому Маша не стала возражать. Она устала и потеряла ко всему интерес. Один сапог протек, и теперь внутри стало мокро. Страшно было подумать, что придется выходить из уютного тепла и опять месить ногами снежную кашу на тротуарах.
        - М-м!  - отреагировал Гурген на первый кусочек.  - О!  - произнес он, попробовав второй.  - Годится,  - заключил он в конце дегустации.
        - Вам понравилось?  - обрадовалась Маша.
        - Я беру,  - сказал Гурген.
        И назвал цену вдвое ниже той, на которую рассчитывала Маша. Ей удалось выторговать немного больше, но потом Гурген стал непреклонен.
        - Я беру все пироги,  - сказал он.  - Оптом. А опт всегда дешевле. И потом не забывай, девочка, что я делаю тебе бесплатную рекламу. У тебя появятся другие заказы. Корпоративы, дни рождения. Представляешь?
        - Да,  - сказала она.  - Но хотелось бы сейчас получить хотя бы…
        - Нет,  - твердо произнес Гурген, открывая бумажник.  - Забирай или деньги, или пироги.
        Маша выбрала деньги. Покинув кафе, она почувствовала, что готова разрыдаться. Не только от облегчения, но и от десятка пощечин по самолюбию, и от осознания своей беспомощности в огромном океане жизни.
        Пересчитав выручку, Маша поняла, что работать придется много, а иметь она будет очень мало. Себестоимость пирогов из качественных продуктов была слишком высока. Нужно думать, как удешевить начинку, и найти место для закупки продуктов. Все это было непросто, но теперь подобные вещи не пугали Машу. Страшно только в первый раз, когда не знаешь, на что идешь. А потом становится проще. В ее голове зрели планы. Она представляла, как через год они с Андреем откроют собственное кафе. И от этого ей становилось светло на душе.
        «Конечно, не бог весть какие деньги,  - размышляла Маша, возвращаясь домой.  - Но зато я сделала первый шаг».
        Она улыбнулась своим мыслям и обратила внимание, как красива заснеженная улица с голубоватыми деревьями, покрытыми пушистым инеем.
        Маша одержала небольшую, но важную победу. Сегодня она получила первую в своей жизни зарплату. Это были ее деньги, и она почувствовала гордость за себя. Ах, как же ей не терпелось дождаться Андрея с работы, чтобы разделить с ним свой маленький праздник!
        «Теперь я все смогу,  - думала Маша, ловя на себе взгляды прохожих.  - Главное - не бояться».
        Она шагала как победитель. Впрочем, она и была победителем. Она преодолела свой страх. И с этого момента в ее душе начал пробиваться росток веры в себя и свои силы.
        А разве может быть что-то важнее?

* * *
        Маша возилась у плиты, когда услышала звонок в дверь. Вспомнив об утреннем разговоре с мужем, она предусмотрительно посмотрела в дверной глазок. Нет, все в порядке. На лестничной площадке стоял Андрей. Правда, с его лицом произошло что-то странное. Забыл умыться, что ли?
        Щелкнув замком, Маша открыла дверь и ахнула. Нос у Андрея был разбит и уже успел распухнуть. Из ноздрей сочилась кровь, на верхней губе образовалось нечто вроде красных усов. Мрачный и суровый, он переступил порог квартиры.
        - Андрюша!  - воскликнула испуганная Маша, бросаясь ему на шею.  - Дорогой, что с тобой?
        - А ты не понимаешь?  - огрызнулся Андрей, с грохотом сбрасывая ботинки.  - Твой благоверный бандитов подослал. Набросились толпой, и вот результат.
        Он прикоснулся к пострадавшему носу. Маша подумала, что если бы нападавших было так много, как говорит Андрей, то ему не удалось бы отделаться так легко. Может, бил только один? Маша не удивилась бы, узнав, что это был ее супруг.
        «Бывший»,  - напомнила она себе и спросила:
        - Ты уверен, что это его рук дело?
        - Да,  - сухо ответил Андрей.  - Мне пригрозили, что если не уйду от тебя, то пожалею.
        - А ты?  - быстро спросила Маша.
        - А что я?
        Андрей приблизил лицо к зеркалу и начал его осматривать. Потрогал языком губы, подвигал ими, осторожно прикоснулся пальцем к носу.
        - Что ты им ответил?  - допытывалась Маша.
        - Меня не так-то просто запугать,  - заверил Андрей.
        - Бедненький мой!  - Она бросилась помогать ему снимать тяжелое заснеженное пальто.  - Мне так жаль…
        - Да, мне тоже,  - мрачно ответил Андрей и скрылся в ванной комнате.  - Особенно будет жаль, если мне сломают руку. Или две, и тогда я не смогу работать,  - донесся его глухой голос.  - Именно это мне пообещали.
        - Какой кошмар!  - ужаснулась Маша, оставшаяся в коридоре.  - Звери какие! Разве такое возможно в наше время?
        - В наше время как раз очень даже возможно,  - убежденно проговорил Андрей сквозь журчание воды.  - Подстерегут снова, схватят и - бац! Думаешь…  - Он шумно высморкался.  - Думаешь, полицейские станут искать виновных? Им денег сунут, вот и все расследование.
        - Я могу повсюду ходить с тобой.
        - Да? Я тебе что, собачка на поводке?  - Голос Андрея опять сделался гнусавым, и он прочистил нос под струей воды.  - Да и чем ты можешь помочь?
        - Ну, не знаю,  - беспомощно произнесла Маша.
        - Вот именно, что не знаешь. Зато я знаю. Кончится это печально. Однажды мне действительно сломают руку или даже две. Вот тогда мы с тобой заживем по-настоящему.  - Закончив умываться, Андрей вышел из ванной и стал вытирать мокрое блестящее лицо полотенцем.  - Двое безработных без источника существования…
        - Я уже не безработная!  - Машины глаза радостно заблестели.  - Скоро в нашей семье будет два добытчика.
        - На случай, если я окажусь в больнице?  - ехидно ответил Андрей, вручая ей влажное полотенце.  - Это хорошо. Потому что я могу провести на больничной койке достаточно много времени. Может быть, всю оставшуюся жизнь.
        Он удалился на кухню и принялся жадно пить воду, отдуваясь и шмыгая носом.
        Маша повесила полотенце на место и присоединилась к нему.
        - Не говори глупостей,  - пожурила она его и обняла за широкие плечи.  - Все будет в порядке. Теперь мы вместе, и нас ничто не пугает.
        - Ага,  - сказал он, наполняя чашку водой.  - Кроме инвалидности и нищеты.
        Маша загадочно улыбнулась, обхватив его за шею и заглядывая в глаза.
        - Как я уже говорила, у меня есть хорошая новость.
        - Ну, выкладывай свою новость.
        Она отступила на шаг и встала перед ним, подбоченившись:
        - Можешь поздравить меня. Помнишь, я собиралась заняться выпечкой? Так вот, я это сделала. Напекла кучу пирогов.
        - О!  - оживился Андрей, обводя взглядом кухню.  - И где же они?
        - В том-то и дело, что их не осталось,  - улыбаясь, сообщила Маша.
        - Купили?
        - Все до одного.
        - Поздравляю,  - кивнул Андрей.  - Много заработала?
        - Пока не очень.
        - Тогда и хвастаться особо нечем,  - рассудил он.
        - Я не хвастаюсь,  - обиделась Маша.  - Я делюсь с тобой радостью.
        - Да и радоваться особо нечему, насколько я понял.
        - Мне заказали еще.
        - Чтобы опять скупить товар по дешевке?
        - Но ведь это только начало,  - смутилась Маша.  - Правда?
        - Начинать хорошо в двадцать лет,  - скептически заметил Андрей, усевшись за стол.  - А не в тридцать, когда денег только на съемную квартиру хватает. Хорошенькая перспектива - мотаться по чужим углам… с чужой женой.
        Последние слова вырвались у Андрея случайно. Было видно, что он пожалел о сказанном. Но слово, как известно, не воробей: вылетит - не поймаешь.
        Не забудешь - не простишь.
        - Что ты сказал?  - переспросила Маша упавшим голосом.
        - Ты слышала,  - буркнул он.  - А что такого? Я просто констатирую факт. Говорю правду, даже если она кому-то неприятна.
        - Разве ты сам не хотел этого?  - Машин голос дрогнул.  - Разве не ты попросил меня?
        - Ну, первоначальная инициатива была твоя,  - заметил Андрей.  - И это опять правда, которую ты не сможешь отрицать.
        - Какой же ты все-таки…
        - Какой?
        - Я стараюсь, лезу из кожи вон ради нашего будущего, а ты даже слова хорошего не сказал!
        Со слезами на глазах Маша убежала за перегородку и упала ничком на диван, который с первого дня больше не задвигался обратно. Для его поломанных колесиков это была слишком тяжелая задача, а Андрей заявил, что незачем проделывать каждый раз одну и ту же бессмысленную работу. Рыдая, Маша вспоминала и об этом, и о других недоразумениях и обидах, которые постепенно накапливались.
        Вздохнув, Андрей отправился за ней.
        - М-а-а-а-аш,  - ласково позвал он.  - Ну прости, прости. Я не хотел тебя обидеть.  - Он сел рядом со всхлипывающей Машей и стал водить ладонью по ее спине и плечам.  - Прости, слышишь?
        - Не думала, что ты такой бессердечный!
        - Очень даже сердечный.
        Он поцеловал ее в подрагивающую макушку.
        - Оставь меня!  - еще горше заплакала Маша.  - Ты меня никогда не любил.
        - Любил и люблю!  - запальчиво возразил Андрей.  - Но, видно, не суждено нам быть вместе.
        - Что?  - Маша подняла на него заплаканные глаза.  - Что ты хочешь сказать?
        - Извини,  - выдохнул Андрей, садясь прямо и зажимая коленями сведенные вместе ладони.  - Но так у нас ничего не получится.
        - Как так?  - Подобрав под себя ноги, Маша села на диване.
        - Да так,  - пробормотал он, морщась, как от зубной боли.
        - Объясни, что именно тебя не устраивает,  - потребовала она.
        - Пока ты не наладишь отношения с мужем, у нас ничего не выйдет.  - К концу фразы щеки Андрея пылали от смущения.  - Я не могу каждый вечер ходить и бояться, что меня изобьют в подворотне. Это, знаешь ли, не слишком приятно.
        Маша смерила его презрительным взглядом.
        - По правде говоря, не думала, что ты так легко сдашься,  - произнесла она, скривив губы.  - Не ожидала, что ты струсишь.
        - Я не трус!  - горячо возразил Андрей, пружинисто вскочив с дивана.  - Но что за жизнь такая? Я все не так себе представлял.
        - А как?  - Маша вытерла слезы, блестевшие на щеках.  - На необитаемом острове под банановой пальмой, где ничего не нужно делать, а только наслаждаться жизнью?  - Она повысила голос.  - Так мы не в рекламном ролике, а в реальной жизни! Ясно?
        - Мне как раз предельно ясно!  - заорал Андрей в ответ, и пальцы его сжались в кулаки так, что костяшки побелели.  - Совершенно ясно, что сегодня мне разбили нос, а завтра отобьют почки или проломят череп.  - И кто нас будет содержать? Может, твой муж?
        - Знаешь,  - произнесла Маша с неожиданным спокойствием, удивившим ее саму,  - я не вправе винить тебя за этот страх.  - Она горько усмехнулась.  - Я сама всю жизнь чего-то боюсь. Так что мы два сапога пара.
        - Прости.  - Андрей порывисто прижал к себе Машу.  - Мне правда очень жаль, что я не тот, кто тебе нужен.
        - А мне жаль, что я не стала для тебя такой женщиной,  - грустно улыбнулась Маша.  - Той самой…
        - Ты хорошая, очень хорошая,  - заторопился он.  - Просто тебе нужен другой мужчина. Не я.
        - Может быть, мне вернуться к мужу?  - спросила она.
        - Может быть. Не знаю. Не мне решать.
        Машин подбородок задрожал, когда Андрей оставил ее на диване одну. Уткнувшись лицом в подушку и слушая, как он собирается, она кусала губы, чтобы не дать волю эмоциям. Как только дверь за ним захлопнулась, Маша, обхватив голову руками, зарыдала в голос.
        Это походило на крик смертельно раненого зверя.
        Глава 8
        Маша не сразу поверила, что Андрей ушел от нее и уже не вернется. Плохое трудно принять сразу. Всегда в душе теплится надежда, что все обойдется и само как-нибудь уладится. Или просто произошла ошибка. Однако ошибки не происходят сами по себе, кто-то должен их совершать.
        И в нашей жизни этот кто-то - мы сами.
        Лишь спустя два дня Маша сумела признать, что ошибалась, принимая за любовь увлечение, которое превратилось в дым, как только страсть перегорела. Горючее закончилось. Не стало сексуального притяжения - не стало ничего. Оказалось, что любили друг друга только тела, но их чувства оказались слишком кратковременными, поскольку мозги и сердца были отключены.
        Если Андрей, дав выход гормонам, охладел и поспешил вернуться к своей прежней жизни, то для Маши этот роман послужил трамплином, позволившим ей еще решительнее устремиться в будущее. Благодаря Андрею она сумела понять, что не может больше жить как прежде. Да, как и любой женщине на ее месте, Маше было горько, что мечта о большой любви оказалась эфемерной и несбыточной. Но, несмотря на горечь разочарования, она не винила Андрея. Они были как два странника, которые встретились, чтобы пройти некий отрезок пути вместе. Потом их дороги разошлись. Что ж, прощай, плотник с красивым торсом! Счастливого пути и не поминай лихом!
        Оставшись одна, Маша не испытала потребности вернуться к Владу. Она училась самостоятельности и, несмотря на трудности, ощущала радость, преодолевая их. Это была бесконечная борьба за выживание. Но разве не все творения природы вынуждены играть в эту игру?
        Маше пришлось тяжело, но она не жаловалась. Просто некому было. За две минувшие недели Влад не давал о себе знать ни приходами, ни телефонными звонками. Он словно бы забыл о ее существовании. Маша осталась один на один со своими проблемами. Деньги, оставшиеся от аренды квартиры, таяли, словно снег весной, а пополнять запасы не получалось. Маше приходилось экономить буквально на всем.
        Каждое утро она приходила в «Чашку»  - то самое единственное кафе, где покупали ее пироги. Хозяин-кавказец ставку не поднимал, находя все новые причины, чтобы платить по-прежнему. Это был замкнутый круг. Маша чувствовала себя белкой в колесе. Загнанной белкой, скачущей из последних сил.
        Выручки хватало только на закупку продуктов для новых пирогов и скудное питание, состоявшее из яиц, гречневой каши и иногда кефира. Через неделю и без того стройная Маша стала похожа на тень, но она не собиралась сдаваться. Вечером, сцепив зубы, она месила ставшее ненавистным тесто, а утром готовила свежую начинку и крутилась возле духовки. Несмотря на трудности, Маша была благодарна судьбе и за такую малость, потому что это позволяло ей жить самостоятельно. Она старалась не думать о том, что вскоре наступит день, когда нужно будет продлевать аренду. Она надеялась на непонятное чудо, которое поможет ей заработать необходимые деньги.
        А кто из нас не ждет чуда, не лелеет надежду?

* * *
        Неожиданно теплым погожим утром Маша, как обычно, явилась в «Чашку» с несколькими пакетами, в которых лежало семь пирогов. Кофейный аромат вызвал обильное слюноотделение. Маша никак не могла привыкнуть, что теперь не в состоянии позволить себе выпить чашку кофе в таком заведении. Протянув пакет хозяину, которого Маша до сих пор не приучилась называть просто Гургеном, она взглянула на мирно завтракающих людей. Заметив, как на нее с интересом смотрит какой-то мужчина, она сконфуженно отвела глаза. Она прекрасно понимала, что в ней больше не осталось прежней ухоженности: яркий маникюр сменили коротко остриженные ногти, модную укладку - тугой пучок волос, естественный макияж - полное его отсутствие. Пожалуй, больше всего она боялась, что может встретить кого-нибудь из старых знакомых. Как бы они отреагировали на преобразившуюся Машу? Наверняка стали бы лезть с вопросами, отвечать на которые совершенно не хотелось.
        - Вот, держи.  - Отсчитав деньги, Гурген протянул ей несколько самых мятых, самых засаленных купюр.
        - Подождите,  - пролепетала она.  - Здесь слишком мало.
        - Считай лучше, девочка. Пять пирогов, пять.
        Хозяин растопырил волосатую пятерню.
        - Почему пять?  - удивилась Маша.  - Я принесла семь пирогов.
        - Я беру пять, а два - лишние.
        Гурген широким жестом протянул ненужный ему пакет. Его ореховые глаза смотрели ласково и печально, но рот образовывал жесткую линию.
        - Как?  - растерялась Маша, машинально принимая из его рук пакет с двумя коробками.  - Вы заказали семь. Забыли, да?
        - Нет,  - покачал лысой головой Гурген.  - Я никогда ничего не забываю. И не ошибаюсь.
        Маше было обидно до слез, потому что он заказывал именно семь пирогов. Ошибки быть не могло, но доказывать обратное не имело смысла.
        - Но что же я буду с ними делать?  - спросила она, пытаясь совладать с дрожащими губами и подбородком.
        - Откуда мне знать, девочка?  - Гурген равнодушно пожал плечами.  - Угостишь друзей или родственников. Кто откажется от пирогов? Сделаете себе маленький праздник.  - Он подмигнул.  - И сама поешь хорошенько, а то худая совсем.
        - Но…
        Маша протянула пакет обратно. Хозяин демонстративно заложил руки за спину.
        - Мы обо всем договорились, девочка. И, кстати, не приходи раньше следующей недели. Я ненадолго уезжаю,  - сообщил он с мечтательной улыбкой на губах.  - На родину.
        Земля ушла из-под Машиных ног.
        - Может, я передам кому-то другому?  - робко поинтересовалась она.
        - Нет, закупками занимаюсь только я. Люди такие нечестные. Так и норовят обхитрить, сжульничать. Ну все, ступай, девочка. Мне некогда.
        Хозяин открыл блокнот и принялся что-то писать, давая понять, что разговор окончен.
        Расстроенная Маша вышла из кафе. Когда за ее спиной, звякнув колокольчиком, закрылась дверь, она заплакала. Сейчас она не могла себе позволить такой роскоши, как пирог с начинкой из лосося,  - пусть даже и собственного приготовления. К тому же целую неделю у нее не будет заказов. Посмотрев на деньги, зажатые в руке, она заплакала еще горше. Непослушные ноги одеревенели. Мысли носились, подобно пчелам в разоренном улье. Она устала от ранних подъемов, постоянного чувства голода и нужды, устала сводить концы с концами. Внезапно Маша осознала, что обманывалась и у нее нет никакого будущего. Она оказалась не способна даже прокормить себя.
        Мимо сновали прохожие, спешившие по своим делам. И никто не обращал внимания на худенькую женщину, по-детски всхлипывающую на углу дома.
        Порой нам всем хочется сочувствия. Но часто ли мы проявляем его, когда видим отчаяние других?

* * *
        Шмыгнув носом, Маша смахнула слезы с ресниц, вздохнула и быстро пошла прочь. Потрясенная своей маленькой личной трагедией, она не услышала торопливых шагов за спиной.
        - Девушка!  - окликнул ее мужчина, вышедший из покинутого ею кафе «Чашка».
        Маша решила, что зовут кого-то другого. Кому она нужна? Зачем кому-то ее звать и догонять?
        - Постойте!  - раздался тот же голос.
        Уже не просто просительный, а требовательный.
        Маша остановилась и повернулась, недоуменно и недоверчиво глядя на приближающегося мужчину. Она не могла припомнить, откуда ей знакомо это лицо - не слишком молодое, несколько грубоватое, с жесткими складками у такого же жесткого рта.
        - Вы меня не узнали?  - спросил незнакомец, оказавшись в шаге от Маши.
        - Нет,  - соврала Маша.
        Теперь она отчетливо вспомнила, где его видела. Без сомнения, это был тот самый мужчина, которого она несколько недель назад лишила чашки кофе, нечаянно толкнув стулом.
        - Бросьте,  - заулыбался мужчина.  - Я не верю, что у кого-то память на лица хуже, чем у меня.
        Он засмеялся так заразительно, что невозможно было не улыбнуться.
        - Я пересаживался за другой стол в «Пещере» и имел неосторожность столкнуться с вами. Ну что, вспомнили?
        Она кивнула:
        - Ах да, припоминаю… Кажется.
        - Что ж, похоже, вы часто предлагаете мужчинам угостить их кофе.
        Разумеется, это была шутка, но Маша слегка покраснела. Теперь она не имела ни денег, ни желания угощать незнакомцев.
        - Простите меня еще раз.  - Маша постаралась кивнуть как можно величавее.  - Надеюсь, вы не затаили на меня обиду.
        - Ну что вы!  - воскликнул он.  - Только приятные воспоминания.
        Он улыбнулся, но на этот раз не дождался ответной улыбки.
        - Мне нужно идти,  - пробормотала Маша и зашагала дальше.  - Извините.
        Вместо того чтобы остаться на месте, незнакомец пошел рядом, заглядывая ей в лицо.
        - Чем я могу вам помочь?  - неожиданно спросил он.
        Бесхитростно, твердо и прямо.
        - Помочь?  - переспросила Маша, удивившись.  - Мне?
        - Да, помочь. Вы ведь не от счастья плачете, верно?  - Он протянул Маше салфетку, которую держал в руке.  - Думаю, для печали есть серьезная причина.
        Маша взяла салфетку и вытерла слезы.
        - Спасибо за беспокойство, но я спешу.
        - Куда может спешить плачущая женщина, хотел бы я знать?
        - Извините, но это мое личное дело.
        - Хорошо, тогда просто скажите, что я могу для вас сделать?  - Незнакомец вопросительно смотрел на Машу.  - Кстати, меня зовут Давид.
        - Извините, но…  - Маша покачала головой.  - Спасибо за салфетку.  - Неожиданно она протянула Давиду пакет.  - А это вам. От чистого сердца.
        Опечаленный Давид наблюдал, как она стремительно уходит прочь.
        Если бы его сейчас спросили, почему на душе скребут кошки, он не смог бы ответить ничего вразумительного. Увидев эту женщину впервые, он почувствовал, будто знал ее когда-то давно. И вот судьба, словно насмехаясь, послала ему вторую встречу с ней, но он не сумел воспользоваться шансом. И ему стало горько от мысли, что он может больше никогда не увидеть ее. Но еще мучительнее было понимать, что ей плохо, и не иметь возможности помочь.
        Возможно, если бы Маша слышала его мысли, она бы вернулась. Но, для того чтобы читать мысли других, нужно стараться слышать не только себя. А это умение дано редким людям.

* * *
        Подходя к своему временному убежищу, Маша сразу узнала фигуру Влада. Он не прятался, а просто стоял возле подъезда, широко расставив ноги и засунув руки в карманы короткой спортивной куртки с поднятым воротником.
        Водитель подъехавшей машины неосмотрительно попросил его отойти и дать возможность припарковаться. Влад шагнул вперед и сказал нечто такое, что заставило водителя безропотно дать задний ход и остановиться дальше.
        Это был прежний Влад, хорошо знакомый Маше. Он ничуть не изменился - агрессия, как обычно, била через край. Зато изменилась Маша. Вместо того чтобы отступить или спрятаться, она бодро зашагала вперед. «Не трусь, не трусь,  - твердила она себе.  - Такие, как Влад, уважают только себе подобных. Тех, кто гнет спину, они будут гнуть дальше. Услужливых заставят служить еще старательнее и безропотнее. Сами сильные, они терпеть не могут проявлений слабости. Так покажи ему свою новую силу, Маша!»
        Она шла ему навстречу, и глаза не бегали по сторонам, а ноги не гнулись в ослабших коленях.
        Влад встретил ее тяжелым немигающим взглядом. Он не проронил ни слова, пока расстояние между ними не сократилось до двух метров.
        - У тебя пятнадцать минут на сборы,  - сказал он вместо приветствия.  - Потом я отвезу тебя домой.
        - Куда?  - переспросила она.
        - Домой. У тебя есть дом. У нас.
        Маша смотрела на Влада так, словно видела его впервые. Сейчас он казался ей таким чужим, как никогда. Она и не представляла, что это возможно, когда смотришь на собственного мужа. Он не выглядел подавленным или опечаленным. Даже обычное недовольство не проступало на его неподвижном каменном лице. Он казался вполне спокойным и даже равнодушным.
        Первым Машиным позывом было отказаться от предложения, но, немного поразмыслив, она поняла, что жизнь не оставила ей других вариантов,  - надо возвращаться домой. Одна, без денег и поддержки, она просто не может здесь оставаться. Одиночное плавание оказалось для нее непосильным испытанием.
        - Шевелись,  - поторопил ее Влад.
        Не сказав ни слова, Маша скрылась в подъезде. Она собрала свои вещи за пять минут. По сути, в этой чужой квартире у нее почти ничего своего и не было. Она покидала ее без сожаления. Здесь оставались лишь разбитые надежды и следы несостоявшейся любви. А еще мусор, который она не успела убрать за собой.
        Когда Маша вышла из подъезда, Влад не взял у нее чемодан, а просто открыл багажник. А вот дверь автомобиля распахнул предупредительно. Не заднюю, как можно было ожидать, а переднюю.
        Даже сидя почти вплотную друг к другу, они не ощутили прежней близости. Дорога домой прошла в полной тишине. Ни Влад, ни Маша не сделали даже попытки поговорить или объясниться. Словно обоих не тревожило ни то, что случилось, ни то, что будет дальше. Словно они были куклами, продолжающими играть привычные роли, но не испытывающими при этом ровным счетом ничего.
        Влад привез Машу домой, а сам тут же уехал на работу. Оказавшись в своей обновленной, прекрасно отремонтированной квартире, Маша не испытала радости. Возможно, только легкое облегчение оттого, что теперь не надо думать, есть ли дома стиральный порошок и как обойтись без хозяйственных перчаток.
        Тут имелось все - все к ее услугам. Пользуйся, Маша, не стесняйся.
        Первым делом она решила утолить неистребимый голод, мучивший ее последние недели. Вперед, на кухню! На сытый желудок ее положение уже не будет казаться столь плачевным.
        Кухня была практически пуста. Там находились лишь холодильник и коробка, наполненная какими-то продуктовыми запасами. В холодильнике, как обычно, оказалось много съестного. Значительно больше, чем нужно для двух людей, не склонных к обжорству. Сначала Машу раздражало, что Влад покупает слишком много провизии и часть приходится выбрасывать. Однако потом она смирилась и просто перестала обращать на это внимание. Так было даже удобнее. И сегодняшняя ситуация служила тому подтверждением.
        Маша положила на тарелку несколько тонких ломтей хамона, прошутто[1 - Хамон - испанский национальный деликатес, сыровяленый свиной окорок. Прошутто - итальянская ветчина, сделанная из окорока, натертого солью.], достала оливки, сыр и вяленые помидоры. Окинув содержимое тарелки критическим взглядом, добавила пару кусочков чиабатты - итальянского белого хлеба. Заварив в большой чашке черного чая, она щедро насыпала туда сахара, зачерпнув не менее пяти полных чайных ложек. Открыв коробку, стоящую на полу, Маша обнаружила там упаковку своих любимых брауни[2 - Брауни - шоколадный пирог с влажной серединкой, один из самых популярных десертов в мире.]. Устроившись за столом, она принялась с аппетитом поедать все эти яства. Сейчас в ее голове не осталось ни одной мысли - только удовольствие от забытых вкусов и спокойствие от мягко навалившейся сытости.
        Однако, как бы мы ни пытались справиться со стрессом с помощью еды, это помогает лишь на какое-то время. Как только мы насыщаемся, все возвращается на круги своя, и временно отступившие проблемы снова встают перед нами. Или мы их преодолеваем, или они наступают, сминая нас, круша и ломая наши судьбы.
        Когда тарелки перед Машей опустели, она опять задумалась о том, как ей быть дальше. Смириться? Подчиниться воле Влада? Но насколько она ему действительно нужна? Вернул ли он Машу из-за любви или же попросту удовлетворил свой хорошо развитый собственнический инстинкт?
        Бродя по квартире, перебирая вещи и внимательно все осматривая, она пришла к выводу, что Влад здесь почти не жил. В спальне не было кровати, а только матрас, не заправленный постельным бельем. Рядом стояла пепельница, полная окурков. На некоторых, словно вызов, виднелись отпечатки красной помады. Остальные комнаты все еще оставались пустыми. Они были необжитыми и неприветливыми.
        Возможно ли превратить это место в уютное семейное гнездышко или оно навеки останется так называемой жилплощадью? Зазвенит ли здесь когда-нибудь детский смех? Маше в это не верилось. Она чувствовала себя гостьей в пустом неприветливом доме.
        Взглянув на элегантную лестницу, сделанную Андреем, она не удержалась от слез. Машинально ощупывала перила, наслаждаясь их гладкостью и совершенством. Ноздри вбирали в себя запахи дерева и лака.
        Лестница стала для Маши символом ошибок и неудач. Глядя на нее, было легко представить себе раздетого по пояс Андрея в узких джинсах. Но память подбрасывала и другие картинки. Например, того же Андрея, полностью одетого, с распухшим носом, испуганного и растерянного. Или Влада, невозмутимо поджидающего Машу возле дома.
        Она не знала, для чего он привез ее сюда. Напомаженные сигаретные фильтры и красноречивое пятно на матрасе не оставили надежды, что Влад воспылал любовью к неверной жене. Нет, он вернул ее домой в качестве жертвы. Излюбленной жертвы. Маша не знала, отдавал ли он себе отчет в том, что мучил ее, морально уничтожал, терзал, лишая достоинства и забирая жизненную энергию. Впрочем, это вряд ли имело какое-то значение.
        Они были слишком непохожи и видели семейную жизнь по-разному. В понимании Влада жена должна быть покорной, безропотной и принимать с одинаковой готовностью и побои, и подарки. Машу, естественно, такая незавидная, второстепенная роль не устраивала. Она не настаивала ни на лидерстве, ни даже на равноправии, но ей хотелось видеть рядом не просто сильного, а еще и любящего, заботливого, внимательного партнера.
        Целый день она гоняла по кругу одни и те же мысли. Она не знала, куда себя деть, чем занять, чем успокоить. Как не находила себе места в квартире, так же не могла найти свое место в жизни. Все стало как будто чужое.
        Мир словно бы отвергал Машу, оставляя ей только один выход. Не то чтобы он ей нравился, но другого попросту не существовало.
        Маша была спокойна и хладнокровна, когда покупала большую упаковку снотворного. Она не в первый раз думала о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, но лишь сейчас решилась. Теперь ей казалось, что это единственный возможный вариант. Потому что продолжать жить под одной крышей с Владом было невыносимо, а уйти не получалось. Маша очень устала - так сильно, как никогда. У нее не осталось сил бороться. Она не хотела. Ничего не хотела. Совсем.
        Наполнив стакан водой, она села на тот самый красноречивый матрас. Вид спутанных женских волос на поролоновой подушке без наволочки ее не смутил. Закрыв глаза, она высыпала на ладонь содержимое баночки.
        Таблеток было много. Крохотные, беленькие, аккуратные. Глядя на них, так сразу и не поверишь, что они способны оборвать жизнь человека.
        Маша сидела неподвижно, буравя взглядом стену. Интересно, пронесется ли прошлая жизнь перед глазами, как утверждают некоторые? Или она провалится в сон? Лучше бы просто уснуть. Маше не хотелось пересматривать заново свою жизнь. Там не было ничего такого, чем бы она дорожила сейчас.
        Поднеся пригоршню к открытому рту, Маша высыпала туда таблетки. Сделав несколько глотков воды, она легла на спину и вытянула руки вдоль туловища.
        Когда началось действие снотворного, на Машином лице появилась улыбка облегчения. Она поняла, что больше не нужно искать выход.
        Ее затягивало туда, где уже не было никаких вопросов.
        Только ответ, один-единственный.
        Каким он будет?
        Глава 9
        Все исчезло. Ничего не было. И Маши тоже. Исчезла она - исчезли все ее тревоги и огорчения. Пустота. Темнота.
        Однако забвение оказалось не вечным. Во мраке стали появляться какие-то смутные видения, послышались голоса.
        Маша обнаружила себя стоящей на прекрасной деревянной лестнице, ведущей из ниоткуда в никуда. С лестницей были связаны смутные воспоминания, очень приятные и болезненные одновременно. Можно отправиться по ней вниз, а можно подняться вверх - туда, где брезжит свет, откуда зовут.
        Маша? Маша!
        Странное имя. Такое чужое, хотя явно принадлежит ей. Почему ее так зовут? Как долго она носит это имя?
        Маша-а-а!
        Нет. Она не пойдет на зов. Там светло, но ничего хорошего не ждет. Будет тоска, печаль, будет боль… боль… опять боль…
        Маша хотела направиться вниз, но ступени под ногами пропали. Некоторое время она висела в темноте, подобно елочной игрушке, колыхаемой слабым ветерком, а потом вдруг взлетела - все выше и выше.
        И упала.
        Над ней кричали, ее тормошили и хлестали по щекам. Это был Влад, силуэт которого смутно проступал из тумана.
        - Очнись, Маша!  - требовал он.  - Открой глаза! Маша!
        Она уже сделала это, но почувствовала, как ее непомерно тяжелые веки опускаются снова. Ей показалось, что она погружается в мягкую вату, где почти ничего не слышно. Там было уютно и спокойно. Гораздо лучше, чем в мире, где трясут, бьют по щекам и не позволяют забыться.
        «Буду спать,  - решила Маша.  - Отыщу во сне ту лестницу и спущусь до самого низа. Не хочу быть здесь. Не могу».
        - Да открой же глаза! Слышишь меня?  - заорал Влад.  - Открой свои чертовы глаза!
        Крик был таким яростным, что невозможно было не услышать.
        Маша словно вынырнула из воды. Глядя на размытые черты лица своего мужа, она беззвучно пролепетала:
        - Я здесь.
        - Ну вот. Наконец-то!
        Влад поднял Машу на руки, как пушинку, и бегом отнес в ванную. Обхватив сзади, он наклонил ее над ванной и принялся искусственно вызывать рвоту. После некоторых усилий ему это удалось. Сотрясаясь, Маша опорожнила желудок. Влад тут же заставил ее выпить несколько стаканов воды подряд. Так повторялось несколько раз, пока рвать стало нечем. В отвратительной липкой луже на дне ванны угадывались частично растворившиеся таблетки.
        - Я здесь,  - повторила Маша.
        Теперь уже громче и увереннее.
        Она не только вернулась, но и смирилась с этим.

* * *
        Влад держал ее грубо, но бережно, пока нес в комнату и укладывал на матрас.
        На тот самый матрас.
        - Идиотка!  - сказал Влад, укрывая ее пледом.  - Ты считаешь, что только так можешь решить свои проблемы?
        - А как?  - прошептала Маша бледными губами.  - Может, ты подскажешь?
        - Скажи, чего тебе не хватает?  - спросил Влад, усевшись рядом с ней.  - Чего ты хочешь? Почему тебе неймется? Ведь у тебя есть все, чего только душа пожелает…
        - У меня нет самого важного.
        - Чего?  - Он подался к ней, словно ожидая услышать главную тайну женщин планеты.
        - За все годы, что мы живем вместе, ты так и не сумел понять, что мне нужно для счастья,  - грустно улыбнулась Маша.  - Так ничего и не понял, да, Влад? Разве дело в украшениях?  - Ее взгляд сделался укоризненным.  - Я хотела любви. Настоящей любви, понимаешь? И семью хотела построить настоящую, а не то бледное подобие, что получилось у нас…
        - Все это блажь,  - оборвал ее Влад.  - Красивые фразы, за которыми ничего не стоит.
        - Ты так считаешь?  - печально спросила она.
        - Да, Маша, да! Я так считаю. Я знаю, что тебе нужно.
        - Неужели?  - Она не смогла спрятать иронию.
        - Знаю,  - повторил он с упрямой убежденностью.  - Завтра же вывезу на дачу всю старую мебель. Занимайся дизайном квартиры. Тебя это развлечет. У тебя сейчас сложный период, тебе необходимо занятие.
        - Раньше нужно было,  - пробормотала она.  - Теперь я не хочу…
        - Вопрос решен,  - отрезал Влад.  - Все твои глупости - от безделья.
        - А может, оттого, что я потеряла ребенка?  - Маша с ненавистью посмотрела на него.  - Или оттого, что ты трахаешься в офисе с какими-то шлюхами, вместо того чтобы ехать домой? Скажи, Влад. Не пора ли поискать причину в себе?
        На его скулах расцвели красные пятна, брови и нос побелели.
        - По-твоему, в том, что происходит между нами, виноват только я?
        - А по-твоему, я? И в чем же моя вина?
        - Да ты посмотри на себя!  - Влад перешел на крик.  - Всю жизнь плывешь по течению.
        - Можно подумать, ты плывешь против,  - обронила Маша пренебрежительно.
        - Именно,  - продолжал надрываться он.  - Я принимаю решения, я преодолеваю трудности, я несу ответственность за ошибки. А ты?
        - Я делаю то, что ты мне говоришь?
        - Да!  - Влад хлопнул себя по ляжкам, обтянутым тугими джинсами.  - Но самое интересное, что ты делаешь это не потому, что я деспот.  - Он покачал головой.  - А потому что тебе удобнее жить в образе жертвы.
        - Вот как?
        - Знаешь, я любил тебя.  - Влад серьезно смотрел на Машу.  - Но с тобой становлюсь таким, что даже самому себе не нравлюсь.
        - И в чем же я виновата?
        - Ты аморфна.  - Он пожал плечами.  - Ты никакая - вот самое точное определение. Даже любовник от тебя сбежал.
        - Ты запугал его!
        - Это он тебе сказал?  - Влад засмеялся.  - Я встретил его у подъезда и дал по морде. Он даже не стал защищаться.  - Он презрительно наморщился.  - Думаю, он решил использовать случившееся как повод, чтобы уйти от тебя.
        - Разве для этого нужен повод?
        - А по-твоему, легко уйти от женщины, которая ради тебя бросила мужа?
        - У нас все было иначе.  - Маша всхлипнула.  - Тебе не понять.
        - Это ты не можешь понять, что впиваешься в человека, как пиявка.  - Влад встал с матраса.  - Сама ты ни на что не способна. Тебе нужно обязательно прилепиться к кому-то.  - Он изобразил присосавшуюся пиявку.  - Винишь всех в своей несчастной жизни, но сама не сделала ничего, чтобы стать счастливой. Ни-че-го!  - В такт своим словам он рубил воздух указательным пальцем.  - Вот правда о тебе. А теперь, если хочешь, можешь покончить с собой. Я не буду тебе мешать.
        Выйдя из комнаты, Влад оставил Машу одну.
        В полной растерянности она смотрела ему вслед. Накладывать на себя руки больше не тянуло. Хотелось разобраться в себе. Неужели она и в самом деле безвольная неудачница, плывущая по течению? Пиявка, норовящая присосаться к любому мужчине, лишь бы получить от него свое?
        Как ни странно, но спустя полчаса, проведенные в одиночестве, Маша была вынуждена признать, что Влад во многом прав. Ведь никто не заставлял ее выходить замуж и не мешал развестись, закончить образование, в конце концов, просто хорошо учиться. Она сама не предприняла никаких усилий, чтобы получить то, чего ей хотелось. Глупо во всем винить Влада. Его вспышки гнева ненормальны, но она давно могла уйти от него. А что касается Андрея, то в глубине души Маша и сама понимала, что он просто воспользовался поводом. Ведь, когда любишь, разбитый нос не заставит уйти от любимого человека.
        Закрыв лицо руками, Маша заплакала.
        - Господи, какое же я ничтожество!

* * *
        Остаток вечера и ночь Маша провела на грани сна и бодрствования. Она много думала, но легче от этого не стало. Утешительные мысли в голову не приходили. Будущее виделось в мрачном свете. Настоящее пугало и отталкивало. Прошлое представало в виде сплошной цепи маленьких и больших неудач.
        Маша ни к чему не стремилась и никуда не пришла. И рядом не нашлось человека, которому можно было хотя бы излить душу. Приходилось успокаивать себя самой. Это получалось плохо. Вернее, совсем не получалось.
        Когда за окном начали таять первые звезды, Маша выбралась из постели и отправилась умываться.
        Отражение в зеркале с укором посмотрело на нее: мол, что же ты со мной делаешь? Губы и веки распухли, глаза покраснели, под ними залегли фиолетовые тени.
        Пришлось потратить немало усилий, чтобы привести себя в относительно пристойный вид. Когда это удалось, Маша принялась бесцельно слоняться из угла в угол. Не хотелось включать ни компьютер, ни телевизор. Вообще ничего не хотелось. «И так до самой старости,  - мрачно сказала себе Маша.  - Без общения, без занятий. Без ничего».
        Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Она пользовалась им намного реже, чем средний человек в современном мире. Маше почти никто не звонил. Ей тоже было некому звонить.
        - Ира?  - удивленно произнесла Маша, приложив телефон к уху.  - Привет!
        - Я не слишком рано?  - поинтересовалась Ира извиняющимся тоном.  - Не разбудила тебя?
        - Нет, все хорошо!  - обрадовалась Маша.  - Мне как раз сегодня не спалось, я уже давно на ногах.
        - Не хочешь составить мне компанию и выпить чаю?
        - Сейчас?
        - Да, в нашем кафе.
        - О боже!  - недоверчиво усмехнулась Маша.  - Оно все еще работает?
        - Оно не просто работает, а процветает,  - хвастливо произнесла Ира.  - По правде говоря, мы с мужем его выкупили.
        - Ты серьезно?  - Маша открыла рот от изумления.  - Давно?
        - Вот уже месяц.
        - И как?
        - Приходи, сама увидишь.
        - Буду через полчаса.
        - Жду!
        Маша собралась настолько быстро, насколько могла. Через двадцать минут она была на месте.
        Оказалось, Ира теперь пекла для своего собственного кафе. Они с мужем взяли кредит и выкупили полуразоренное заведение. Пришлось много поработать над интерьером, чтобы привести его в порядок, но оно того стоило. Войдя внутрь, Маша с восторгом осматривала помещение.
        - Как здо-о-о-орово здесь!  - протянула она, улыбаясь от удовольствия.  - Никогда бы не подумала, что из той убогой забегаловки может получиться нечто подобное.
        - Мы нанимали дизайнера,  - призналась Ира.  - И взяла она с нас, надо сказать, немало.
        - Ну что ж,  - одобрила Маша.  - Оно действительно того стоило.
        В голове пронеслась мысль: «Может, принять предложение мужа и заняться интерьером квартиры самостоятельно? Как знать, возможно, это и вправду поможет найти себя?»
        - Проходи.  - Ира жестом пригласила Машу к красиво сервированному столу.  - Сегодня я угощаю.
        - Ого!
        - Мои фирменные пирожные с шоколадным кремом. А это чай из альпийских трав.
        - Выглядит очень аппетитно!  - Маша благодарно приложила руки к груди.  - И мне так приятно, что ты позвала меня!
        - Как же я могла тебя не пригласить?
        - Я думала, все обо мне забыли.
        - О-о-о-о!  - Ира обняла Машу, растроганно шмыгающую носом.  - Надеюсь, теперь мы будем часто встречаться. Как же я без тебя? Мы ведь подруги. И ты наверняка захочешь увидеть мое лучшее произведение.  - Она шутливо похлопала себя по округлившемуся животу.  - Вот-вот придет срок рожать.
        - Ирка! Как я рада!
        - А я-то как рада! Ну, присаживайся, присаживайся, что же мы стоим?
        - Тебе, наверное, тяжело готовить в твоем положении?  - участливо поинтересовалась Маша, усаживаясь за стол.  - Может, тебе нужно лежать?
        - Ни в коем случае!  - Ира устроилась напротив и помахала руками, словно хотела прогнать назойливых мух.  - Все недомогания - от безделья.
        «А ведь правда,  - мысленно согласилась Маша.  - Мне тоже нужно найти себе занятие».
        - Нужно как можно больше двигаться и делать то, что любишь,  - продолжала Ира, любовно поглаживая живот.  - Самая большая ошибка многих будущих мамочек - вести себя так, словно они больны. Ведь это совсем не так. Беременность - время расцвета.
        - Возьму на заметку!  - засмеялась Маша.  - Надеюсь, когда мне понадобятся консультации, ты не откажешь.
        - О-о-о!  - Губы Иры растянулись в довольной улыбке.  - В этом не сомневайся, я всегда к твоим услугам.
        Маша смотрела на Иру и пыталась понять, как она сумела стать такой счастливой и найти свой путь. К концу завтрака она поняла, что Ира никогда не опускала руки и была готова бороться с трудностями. А Маша старалась избегать малейших трений или усилий. В результате она проживала какую-то чужую жизнь, которую себе, по сути, не выбирала.
        А жить той жизнью, которой не желаешь,  - это стыдно. Ведь она у нас одна. И второго шанса ее прожить не выпадет.
        Маша уходила из кафе в приподнятом настроении. Выражение ее лица и походка изменились. Со стороны казалось, что прекрасную молодую женщину ожидает какое-то радостное событие.
        Но какое? Этого не знал никто, включая саму Машу.

* * *
        Неудачный роман с Андреем, столь же неудачная попытка устроить самостоятельную жизнь, жестокие, но справедливые слова Влада и встреча со счастливой Ирой - все возымело свое действие. Маша почувствовала, что больше нельзя откладывать жизнь на потом. Она поняла, что лучше совершить ошибку, чем совсем ничего не совершить.
        Иначе - болото. Маше отчаянно хотелось выбраться из трясины, в которую она сама себя загнала.
        Накупив журналов по дизайну интерьеров, она с азартом принялась изучать премудрости профессии - с самых азов. Читала о влиянии цвета на человека и о цветовых сочетаниях. Ее интересовали любые мелочи, элементы декора, работа со светом и пространством. Она проводила все свое время либо за чтением, либо в походах по строительным магазинам, где пока ничего не покупала, а только примеривалась.
        Наконец у Маши появился определенный план действий. Наверное, впервые в жизни она понимала, что нужно делать и куда идти. Трудности? Но ведь они для того и существуют, чтобы их преодолевать.
        Влад больше ни разу не возвращался к старому разговору. Он вывез из квартиры остатки мебели и предложил Маше переехать в отель.
        - Нет,  - твердо произнесла она.
        Впервые за долгое время он взглянул на нее с любопытством:
        - Нет? Почему?
        - Мне нужно побыть одной.
        - Как знаешь.  - Влад пожал плечами.  - Но здесь пусто.  - Он обвел рукой комнату, в которой они стояли.  - Шаром покати.
        - И пусть.  - Маша упрямо тряхнула волосами.  - Мне одного матраса хватит. Остальное приложится.
        - И что ты собираешься делать?
        - Займусь квартирой, как ты и хотел.
        - Что ж,  - задумчиво произнес Влад.  - Дерзай. Мне нравится твое настроение.
        - Мне тоже,  - весело заявила Маша.
        В тот же день она совершила первую закупку краски для стен. Несколько дней она провела за экспериментами по смешиванию цветов. И лишь когда полностью осталась довольна результатом, принялась самостоятельно красить стены гостиной. Она играла с цветами и фактурами, как заправский мастер. Если бы кто-то наблюдал за ней со стороны, то никогда не поверил бы, что это ее первый проект. Казалось, она только теперь почувствовала вкус жизни.
        И этот вкус ей очень нравился.

* * *
        Маша с азартом занималась покраской, как вдруг зазвонил мобильный телефон.
        - Алло,  - произнесла она неуверенно, увидев незнакомый номер телефона, высветившийся на дисплее.
        - Здравствуйте, Мария,  - послышался в трубке приятный мужской голос.  - Это Давид…  - Он смущенно откашлялся.  - Вряд ли вы помните такого…
        - Почему же? Помню,  - весело ответила Маша.  - У вас редкое имя, библейское, поэтому сложно забыть.
        - Вы, я слышу, в хорошем настроении.  - Чувствовалось, что Давид улыбается.  - Я очень рад, потому что, когда мы виделись в последний раз, вы были сильно расстроены.
        - Все уже наладилось,  - заверила его Маша.  - Кстати, откуда у вас мой номер телефона?
        - Помните, вы отдали мне пирог?
        - Ах, вон оно что!  - воскликнула Маша, вытерев перепачканные краской руки о тряпку.  - Верно, там была записка с моим именем и номером телефона.
        - И вот я решил позвонить…
        - Да?
        В короткой Машиной реплике смешались в равных пропорциях любопытство и легкое недоумение.
        - Хотел сказать, что пирог был потрясающе вкусным.  - Давид тяжело вздохнул.  - И… Черт. Просто решил позвонить. По правде говоря, я никогда не бываю таким назойливым. Извините, что надоедаю.
        - Вы еще не успели мне надоесть,  - засмеялась Маша.
        Это походило на серебристый перезвон колокольчиков.
        - Правда?  - В голосе Давида звучала надежда.  - А могу я еще раз попытать счастья и пригласить вас на завтрак? Или на обед? Или на ужин?
        - Вы забавный, Давид.  - Маша снова засмеялась и, подумав, добавила:  - Можем завтра позавтракать вместе. Я знаю одно хорошее место…
        - Отлично!  - обрадовался он.  - Значит, завтра утром?
        - Завтра, Давид, завтра. Сегодня у меня куча дел.
        - Сочувствую.
        - Наоборот! Это просто замечательно!
        Закончив разговор, Маша сама себе удивилась. Всего лишь пару недель назад она хотела покончить с собой. А теперь? Теперь она занялась делом, которое заставляет ее вскакивать ни свет ни заря. Теперь она улыбается после телефонного разговора с человеком, с которым судьба так настойчиво сводит ее уже в третий раз.
        Судьба? Кто знает, кто знает.
        Маша сидела на полу среди малярных кистей, инструментов и банок с краской. Нужно было закончить работу, а потом оттереть капли краски, поставить кисти отмокать и еще много чего. Но от осознания этого Маше было хорошо. Так хорошо, как бывает всякому, кто занимается любимым делом. Так хорошо, как каждому, кто влюблен.
        Даже если он еще не знает об этом.
        Глава 10
        Нельзя сказать, что завтрак с Давидом удался на славу или что-то изменил в их отношениях. Сидя с ним за столиком Ириного кафе, Маша чувствовала себя слишком скованной. До сих пор мужчины только то и делали, что ранили ее душу. Она не спешила открываться, опасаясь новых душевных травм. Поддерживала вежливый разговор, кивала, слушала, что-то говорила сама. Не более того.
        Почувствовав ее состояние, Давид сказал:
        - Маша, не напрягайтесь так. Я ничего от вас не хочу. Вернее…
        - Что?  - Она бросила на него настороженный взгляд.
        - Вернее, я никогда не захочу того, чего не захотите вы сами,  - пояснил свою мысль Давид.  - Мне просто приятно быть с вами. Это пока все. Честное слово.
        - Я верю вам.  - Она на секунду накрыла его ладонь своей.  - Вы хороший человек. И спасибо.
        - За что?  - удивился он.
        - За участие. За готовность поддержать. Но…
        Давид печально улыбнулся.
        - Один мудрец призывал никогда не слушать того, что говорится до этого самого «но»,  - сказал он.  - Все самое главное начинается потом.
        - Наверное,  - серьезно согласилась Маша.  - И все же эти «но» существуют. Понимаете меня?
        - Понимаю,  - кивнул он.  - Я вас очень хорошо понимаю. Возможно, даже лучше, чем вы сами.
        - Разве так бывает?
        - Только так и бывает,  - ответил Давид задумчиво.  - Мы слишком поглощены собой, своими внутренними переживаниями, чтобы взглянуть на себя со стороны. Другие видят то, чего мы не видим. Или не желаем замечать.
        - С вами интересно разговаривать,  - призналась Маша.  - Вы наблюдательный и глубокий человек.
        - Ну вот мы и поменялись ролями!  - иронично воскликнул Давид.
        - Это как?  - не поняла она.
        - Отвешивать комплименты должен мужчина. Особенно…
        Он сделал паузу. Маша ждала продолжения, болтая ложечкой в почти пустой чашке.
        - Особенно в обществе красивой женщины,  - закончил он.
        Чтобы скрыть смущение и перевести разговор на другую тему, Маша рассказала, что кафе принадлежит ее подруге.
        - Ирина уже в роддоме,  - добавила она.  - Вот-вот родит.
        - Это большое счастье,  - сказал Давид серьезно.  - В детях можно воплотить все лучшее, что есть в нас.
        - И худшее,  - заметила Маша.
        - Вас все время тянет на пессимизм. Вы чем-то опечалены?
        - Нет, что вы. Именно сейчас у меня прекрасное настроение. И во многом благодаря вам.
        - Взаимно,  - сказал Давид.
        Они улыбнулись друг другу. Машина улыбка была немного робкой, но открытой. Она поняла, что может доверять этому человеку.

* * *
        С того памятного завтрака прошло больше месяца. Беспечная весна сменила суровую зиму. Теплый ветер, летающий по городу, ловко манипулировал эмоциями и чувствами людей, развевал волосы и мысли, путал карты и менял планы. Даже тот, кто не хотел этого, был обречен влюбиться или хотя бы ненадолго увлечься.
        В солнечном свете все выглядели похорошевшими, праздничными. Мужчины смотрели на женщин новыми глазами, женщины находили тысячи причин становиться красивее и лучше.
        За прошедшее время Маша лишь однажды встретилась с Давидом, чтобы поболтать за чашкой кофе. Но иногда он ей звонил, и тогда они могли подолгу говорить ни о чем и одновременно обо всем. Маше нравился Давид, но теперь это была осознанная симпатия, которая случается у зрелых людей. Никакого намека на безумную страсть, лишающую рассудка. Сейчас, вспоминая о романе с Андреем, Маша готова была сгореть от стыда за то, что вела себя столь легкомысленно. Давид нравился ей все больше, но она не спешила сближаться с ним по-настоящему, как могут сближаться женщина и мужчина. К тому же она не могла думать ни о чем, кроме ремонта, который поглощал все ее мысли, силы и время.
        На неправильно выбранном пути каждый шаг дается с большим трудом, словно ступаешь по вязкому болоту, а на своем - словно крылья несут, позволяя обходить ловушки и сложности. На ошибочном пути страдаешь и маешься, а на правильном - обретаешь счастье. То же происходило и с Машей. Когда она пекла пироги, то мечтала лишь о том, чтобы заработать немного денег. Теперь она трудилась над тем, что не даст ни денег, ни перспектив свободы. Но это было именно то, что зажгло огонь в ее душе.
        Душа радовалась и пела.
        Маша с азартом, неведомым ей прежде, декорировала квартиру. Она трепетно относилась к любой, даже самой незначительной детали. И не только из-за своей скрупулезности. По правде говоря, она со страхом думала о том, что рано или поздно работа над этим проектом подойдет к концу. Что тогда? Чем занять себя? Сумеет ли она найти дело по душе? А вдруг нет? И страх заставлял ее снова и снова переделывать уже начатое, пока оно не становилось идеальным в Машиных глазах.
        Однако конец ремонта все-таки настал - так происходит с любым, даже самым сложным делом. Влад все еще ни разу здесь не появлялся, словно давая Маше возможность насладиться одиночеством. Он перечислял ей на карту деньги, которых было достаточно для покупки продуктов и разных бытовых мелочей. Все закупки, которые требовались для ремонта, он делал сам, чтобы не дать Маше возможности отложить какие-то деньги для себя. Влад не интересовался ее жизнью, и она была благодарна ему за отсутствие звонков и визитов.
        Это пройденный этап. Возвращаться в прошлое не хотелось.
        Закончив работу, Маша прошлась по всем комнатам, окидывая критичным взглядом каждую мелочь. Затем, как и обещала, позвонила Давиду. Они условились, что по окончании ремонта она пригласит его в гости. Владу она соврала, что для завершения работ понадобится еще неделя. Она как могла оттягивала момент его возвращения домой.
        В назначенный час Давид пришел с бутылкой дорогого шампанского и роскошным букетом цветов. Он был одет с иголочки и благоухал отличным парфюмом. Было заметно, что он не просто рад встрече, а относится к ней как к торжественному событию.
        В Машиной голове пронеслась мысль: «Какое счастье - вот так встречать мужа с работы, который дарит тебе не только цветы, но и непритворную сердечность».
        После продолжительной экскурсии по квартире Давид задумался, поглаживая идеально выбритый подбородок.
        - Маша, ты не будешь против, если я сделаю несколько снимков?
        - Моих?  - смутилась Маша.
        - Нет.  - Давид смутился еще сильнее.  - Квартиры.
        Он скользнул взглядом по стенам.
        - Зачем?  - удивилась она.
        - Хочу показать друзьям,  - пояснил он.
        - Делай, конечно,  - пожала плечами Маша.  - Мне не жалко.
        Вместо обещанных нескольких снимков Давид провел настоящую фотосессию. Он регулировал свет, искал ракурс и при необходимости добавлял какие-то детали. Наконец съемка была закончена, и они открыли шампанское.
        Оно оказалось теплым, но на подобные мелочи можно закрыть глаза.
        - Желаю, чтобы это оказалось первым шагом к твоей мечте,  - произнес Давид перед тем, как чокнуться и пригубить пенящийся напиток.  - К мечте о свободе.
        - Спасибо,  - грустно улыбнулась Маша.  - Только совсем скоро муж вернется… вот и вся свобода.
        - Я уже однажды предлагал…  - Давид кашлянул.  - Я могу тебе помочь финансово.
        В устах другого мужчины это прозвучало бы как минимум двусмысленно, но он сумел произнести фразу так, что Маша не почувствовала себя униженной.
        - Нет, спасибо,  - покачала она головой.  - Не обижайся, но это то же самое, что перейти от одного хозяина к другому.  - Заметив возмущение на лице Давида, она примирительно коснулась его руки.  - Я понимаю, что ты совсем другой, но я не могу. Постарайся меня понять, пожалуйста.
        - Я понимаю.
        - Спасибо,  - улыбнулась она.
        - За что?
        - За понимание.
        - Этого мало,  - многозначительно произнес он.
        - Иногда более чем достаточно,  - возразила она.  - Эй! Наши бокалы пусты. А кто будет ухаживать за дамой?
        - Ох, прости…
        Растерявшись, Давид пролил немного шампанского на пол и почувствовал себя совсем неловко.
        - Ничего,  - успокоила его Маша.  - Это счастливая примета.
        - Разве есть такая примета?  - усомнился он.
        - Теперь будет,  - уверенно произнесла она.
        Шампанское закончилось быстро, гораздо быстрее, чем того хотелось бы Маше. Но не могла же она попросить Давида задержаться.
        Он помялся и, извинившись, ушел.
        Такое вот получилось свидание. С цветами и шампанским, но без поцелуев.

* * *
        Вечером, закончив ужинать, Маша услышала, как в замочную скважину вставили ключ. Сначала она испугалась, но потом сообразила, что, скорее всего, пришел Влад. Посмотрев в глазок, она убедилась, что это действительно он. Подумав, она нехотя открыла дверь.
        - Надеюсь, ты одна,  - с угрозой в голосе произнес Влад.  - Потому что иначе…
        - Я одна,  - оборвала его Маша.
        - Неужели?  - Он прищурился с пьяной недоверчивостью.  - И даже Андрюшу своего не прячешь под кроватью? Ах да!  - Он расхохотался.  - Тут нет кровати.
        - Не говори глупостей.
        - Какие мы обидчивые! Пусти-ка…
        Нахмурившись, она наблюдала, как он, не разуваясь, вошел в квартиру и, пачкая полы грязными подошвами, протопал в гостиную.
        - Ух ты!  - воскликнул Влад, пошатываясь.  - Машка! Даже не верится, что все это сделала ты. А, понял!  - Он погрозил ей пальцем.  - Тебе помогали. Признавайся, кто?
        - Влад, прошу тебя,  - поморщилась Маша.
        - Просишь? О чем? Чтобы я скрасил твое одиночество?  - Он подмигнул, как ему показалось, игриво.  - Ты ведь не записалась в монахини?
        - Ты неважно выглядишь.
        - Я всегда выгляжу прекрасно.  - Покачиваясь, Влад потер ладони.  - Так, чем займемся, жена?
        - Могу постелить, и ты ляжешь спать,  - сказала Маша осторожно.
        По крепкому запаху перегара, исходившему от Влада, стало понятно, что пил он не один день. К тому же он был небрит и выглядел неряшливо. Она уже пожалела, что впустила его. Хотя, с другой стороны, не драться же с ним. Итог такого поединка вполне предсказуем.
        - Тебе нужно отдохнуть,  - увещевала его Маша.
        - Отдохнуть?  - удивился Влад и захохотал.  - Возражаю. Веселье только начинается, детка.
        - Если честно, я очень устала.  - Обхватив себя за плечи, Маша настороженно наблюдала, как Влад, шатаясь, ходит по комнате, оставляя за собой грязные следы.  - Я, пожалуй, пойду спать, а ты делай что хочешь.
        - Золотые слова!  - Влад неожиданно схватил Машу за плечо и потряс указательным пальцем перед ее лицом.  - Я буду делать что хочу! В моем доме, с моей женой. Пойдем.
        - Влад, мне больно.  - Маша попытала высвободиться из цепких рук.  - Отпусти.
        - Я вижу, ты совсем отвыкла от меня.
        - Влад!
        - Тихо! Не трепыхайся.
        С неожиданной легкостью Влад поднял Машу, взвалил на плечо, как мешок с картошкой, отнес в спальню и бросил на матрас. Маша боялась провоцировать его или распалять своими криками, поэтому просто безмолвно ждала, чем закончится эта история. Но после первой пощечины она, схватившись за лицо, вскрикнула.
        - Что происходит?  - спросила она сквозь слезы.  - Чем я тебе теперь не угодила?
        - А ты думаешь, я забыл о твоей измене?  - Он нанес ей новый удар.  - Шлюха!
        - Это говоришь мне ты?  - Маша оттолкнула Влада, и он, пошатнувшись, упал.  - Пьяная свинья! Животное!
        Впервые за всю совместную жизнь с Владом Маша осмелилась дать ему отпор. И теперь от страха у нее засосало под ложечкой. Если бы Влад не оказался таким пьяным, то сейчас она могла бы поплатиться головой за свою отвагу. Но адреналин в крови помог ей молниеносно сориентироваться.
        Проскользнув под рукой Влада, она стремглав выскочила из спальни, захлопнула дверь и торопливо повернула ключ. Когда она заказывала межкомнатные двери, то выбрала те, которые снабжены замками. Тогда она даже представить не могла, насколько они будут ей нужны.
        - Открой! Машка! Открой немедленно!  - неслось из-за двери.  - Слышишь меня? Ведь хуже будет. Я тут разнесу все к чертовой матери. Я все равно доберусь до тебя. Ты от меня никуда не денешься.
        - Денусь,  - прошептала Маша.
        Дверь дрогнула под напором навалившегося на нее Влада. Он пришел в бешенство и неистово колотил по дереву ногами и кулаками. Маша попятилась. Было ясно: еще немного - и дверь слетит с петель или лишится замка.
        - Открывай!  - неслось из спальни.  - У тебя есть шанс легко отделаться. А не откроешь, пеняй на себя!
        Он опять бросился на дверь и зарычал. В его голосе не осталось ничего человеческого. Там, в спальне, был заперт зверь, дикий зверь, лишь внешне похожий на человека.

* * *
        Холодея от ужаса, Маша обула ботинки и схватила с вешалки пальто. Дверь уже трещала. Кто-то из соседей возмущенно стучал в стену.
        Стремительно выскочив из квартиры, Маша бросилась на улицу. Добежав до остановки, она запрыгнула в первый попавшийся троллейбус. Сердце колотилось, как у птички, попавшей в силки. Даже теперь она не чувствовала себя в полной безопасности.
        Она ехала неизвестно куда, рассеянно глядя на городские огни, мелькающие за черными запотевшими окнами. На одном из них кто-то вывел пальцем сердечко и интернациональное слово «love». Любовь? Где она? Хорошо молодым и наивным девочкам, которые все еще верят в ее существование. Потом они повзрослеют, выйдут замуж и узнают о мужчинах много такого, чего бы им лучше не знать.
        И некоторые из них будут убегать из собственного дома, преследуемые пьяными мужьями, учиться запудривать синяки и врать окружающим, что у них все хорошо. Терять нерожденных детей. Терпеть измены.
        «Но ведь не у всех так,  - размышляла Маша, усевшись на освободившееся место у окна.  - То, что я не сумела встретить настоящую любовь, не значит, что у других не получится. Она есть, есть. Иначе откуда берутся дети, песни, стихи, подарки, подвиги? Иначе зачем мы? Зачем это все?»
        Она машинально поднесла палец к дымчатому стеклу и тоже нарисовала сердечко, от которого тут же отделилась и потекла вниз капелька, похожая на слезинку. Или на кровь.
        Поймав на себе негодующий взгляд четы пенсионеров, Маша вышла из троллейбуса. И снова нужно было решать, куда двигаться дальше.
        Решать, решать, решать. Вся жизнь состоит из сплошных решений, только, к сожалению, далеко не все они верные.
        Порывшись в сумочке, Маша пересчитала завалявшиеся там купюры. Их было мало, но хоть что-то. Отыскав на улице ресторан фаст-фуда, она провела там несколько часов - до самого закрытия. После того как ее вежливо выпроводили, ей больше некуда было деваться, по крайней мере, до утра. Других идей, кроме как провести ночь на той самой троллейбусной остановке, где она сошла, Маша не имела. Усевшись на лавку, она подняла воротник и съежилась. Ей предстояло провести здесь минимум семь часов, пока кафе снова не откроется. С погодой Маше повезло - ночь выдалась по-весеннему теплой.
        За несколько бессонных часов Маша успела о многом подумать. И на этот раз она была беспощадна к себе, к своим ошибкам, страхам и лени. Она понимала, что сама виновата в ужасной ситуации, которая привела к тому, что теперь приходится ночевать на улице. Но что делать, было неясно.
        Ей неясно. Однако кто-то же знает?
        Маша не заметила, как начала молиться. Это была ее первая в жизни молитва, пришедшая не из рассудка, а из самой глубины души. Она искренне просила Бога о помощи, о том, чтобы подсказал ей верный путь. Внезапно Маша почувствовала, что ей становится легче, как будто кто-то большой и сильный пообещал ей помочь. Маша увидела первые солнечные лучи, и из ее глаз потекли слезы. Все, что открывалось ей сейчас, восторгало и казалось великим.
        Казалось, что она впервые увидела этот мир.

* * *
        Тем временем на остановке появились первые люди, ожидающие транспорта. Чем-то они напоминали больших нахохлившихся птиц. Ни проблеска жизнерадостности во взглядах. Позы напряженные, фигуры сутулые.
        Маша подумала, что и она, пожалуй, выглядит не лучше. Поднявшись с лавки, она поплелась прочь. За минувшую ночь она замерзла так, что зуб на зуб не попадал. Умиротворенное возвышенное состояние, наступившее после молитвы, прошло. Теперь все казалось вздором, утешительной иллюзией. Обхватив себя за плечи, Маша ходила по улицам, пока не открылось заведение, где она провела вчерашний вечер.
        Наконец-то она согреется! Одна только мысль об этом принесла огромное облегчение.
        Маша вошла в зал и, стараясь не трястись, как осиновый лист, заказала большой стакан кофе с молоком и зерновой круассан. Усевшись на зеленый диван, она от наслаждения закрыла глаза. Оказалось, что бумажный стаканчик с горячим кофе, свежая выпечка и мягкий диван - это тоже счастье.
        Может быть, людям и искать ничего не нужно? Замерзни, проголодайся, выбейся из сил, а потом согрейся, наешься до отвала и блаженно вытяни гудящие ноги. Нет, не выйдет. Это было бы слишком просто и слишком скучно. Нужно что-то еще. То, без чего по-настоящему счастлив не будешь.
        Услышав пронзительный звонок своего мобильного телефона, Маша вздрогнула и пробудилась от сонной задумчивости. Сначала она решила, что ее разыскивает Влад, но с удивлением отметила, что звонит Давид.
        - Алло,  - осторожно произнесла она в трубку.  - Привет!
        - Маша,  - взволнованно начал Давид.  - Нам нужно увидеться. Это очень срочно.
        - Хорошо, я как раз кофе пью…
        - Где?  - перебил он.
        Маша объяснила, где она находится, и продолжила завтрак. Круассан она старалась откусывать понемногу, а кофе пить маленькими глотками, чтобы растянуть удовольствие. Деньги в сумочке почти закончились. Маша понятия не имела, что будет делать дальше. Но, странное дело, сейчас это мало ее заботило. Она размышляла о том, какое срочное дело может быть у Давида.
        Он приехал очень скоро. Его глаза азартно блестели, он едва сдерживал улыбку.
        Они поздоровались.
        - Почему ты здесь в такую рань?  - поинтересовался он.  - Не думал, что ты жаворонок.
        - Я не жаворонок,  - улыбнулась Маша.  - Просто так получилось.
        - Надеюсь, это не вызвано какими-то неприятностями?
        Она не захотела рассказывать Давиду о своей никчемной жизни, в которой с ней случалось то, что случалось, потому что она была игрушкой в руках судьбы, а не хозяйкой. Уклонившись от вопроса, она спросила сама:
        - А ты почему так рано? Что у тебя за дело?
        - Сейчас объясню.  - Сняв куртку, Давид сел напротив Маши и оперся подбородком на сложенные руки.  - Но сначала ответь на мой вопрос.
        - Слушаю,  - кивнула она, уже догадываясь, что сейчас услышит нечто важное.
        - Скажи мне честно, Маша,  - он смотрел ей прямо в глаза,  - ты твердо решила уйти от мужа или все еще в раздумьях?
        - Честно?  - Маша горько усмехнулась.  - Я ни за что с ним не останусь. Больше всего на свете я хочу стать самостоятельной. Свободы хочу, Давид, свободы.
        - В таком случае у меня есть для тебя хорошие новости.  - Он подмигнул ей и хитро улыбнулся.
        - Господи, как давно я не слышала хороших новостей! Выкладывай скорее. И не говори, что ты пошутил.
        Во взгляде Давида проступило сочувствие.
        - Не волнуйся, Маша, все очень серьезно. И новости действительно прекрасные. Вот, ты можешь прямо сегодня снять себе квартиру.  - Он повернулся, достал из кармана куртки конверт и протянул его Маше.  - Это задаток.
        - Задаток за что?  - Маша машинально приняла протянутый конверт.
        На ощупь он был довольно плотным и толстым. Маша поискала глазами надпись, но конверт сиял девственной чистотой.
        - Там деньги, как ты, наверное, уже догадалась,  - пояснил Давид.
        - Деньги? Мне?
        - Тебе, тебе. У тебя есть два первых клиента на дизайн квартир.  - Заметив недоуменный взгляд Маши, Давид пояснил:  - Те снимки, что я вчера сделал, понравились моим знакомым. Они хотят нанять тебя в качестве дизайнера.
        - Нет, нет!  - испугалась она.
        - Почему нет?
        - Ведь я не профессионал! Как я могу?
        - Ты не просто можешь, ты должна,  - произнес Давид с нажимом.  - Ради себя самой. А насчет твоего профессионализма…  - Он шутливо приложил указательный палец к губам.  - Тс-с! С моей подачи все думают, что ты настоящий профи. Так что не выдай меня. И не подведи.
        Еще не вполне веря, что все происходит наяву, Маша открыла конверт и изучила его содержимое.
        - О-о-о-о, боже!  - воскликнула она.  - Но это же целое состояние!
        - Нет,  - покачал головой Давид.  - Всего лишь задаток. Надеюсь, через пару лет ты сможешь купить собственную квартиру.
        Маша подняла на него увлажнившиеся блестящие глаза.
        - Как тебе удалось назначить такую цену?
        - Маркетинговые стратегии,  - произнес Давид серьезно, а потом прыснул со смеху.  - Я просто сказал, что к тебе стоит большая очередь. Все сразу захотели быть в этой очереди первыми.
        Маша медленно покачала головой:
        - У меня нет слов. Я даже не знаю, что сказать…
        В ее глазах сверкнули слезы счастья.
        - Если не знаешь, что сказать, то просто скажи спасибо,  - улыбнулся Давид.  - А от себя прошу: действуй. Не упускай свой шанс на счастье. Ты заслуживаешь его.
        - Спасибо,  - выдохнула Маша, вскочив из-за стола.  - Спасибо тебе!
        Она обняла удивленного Давида и осторожно поцеловала в губы.
        - Это было не обязательно,  - смутился он.  - Я только показал снимки. Ты мне ничем не обязана…
        Засмеявшись, Маша обвила шею Давида руками. Он встал, и они долго смотрели друг на друга, прежде чем их губы слились в поцелуе. Они пили друг друга, наслаждаясь вкусом. Их души соединились, как соединились рты. Во время этого восхитительного поцелуя они стали одним целым.
        Внезапно Маша поняла, что ее сердце всю жизнь ждало Давида. Именно его, а не кого-то другого. Как же она сразу не поняла этого? Еще там, в «Кофейной пещере»…
        Она немного отстранилась, чтобы посмотреть на него.
        - Что?  - спросил он едва заметным движением бровей.
        - Ты очень красивый,  - произнесла она тихо.  - И очень-очень хороший. Я так счастлива, что ты оказался настойчивым… Давид, мой Давид.
        - Маша, моя дорогая,  - прошептал он.  - Я сразу понял, что не могу потерять тебя. И не потерял, как видишь.
        - Похоже, сегодня у меня день слез,  - всхлипнула Маша, засмеявшись.
        - Но ведь это слезы счастья?  - Давид принялся покрывать поцелуями ее заплаканное лицо.  - Не так ли?
        - Самого большого в мире счастья,  - подтвердила Маша и крепко обняла его за сильную шею.  - Счастья по моему собственному проекту.
        Должно быть, впереди Машу ждала долгая прекрасная жизнь и множество успешных проектов, но она уже знала, что не будет в ее жизни дня важнее этого,  - дня, когда она ощутила вкус свободы, стоя посреди сонного кафе в объятиях любимого человека.
        notes
        Примечания
        1
        Хамон - испанский национальный деликатес, сыровяленый свиной окорок. Прошутто - итальянская ветчина, сделанная из окорока, натертого солью.
        2
        Брауни - шоколадный пирог с влажной серединкой, один из самых популярных десертов в мире.