Как стать принцессой Мишель Селмер
        Любовный роман — Harlequin #563 Принц Маркус Сальватора хочет воспрепятствовать замыслу Ванессы Рейнольдс стать королевой. Красивая мать-одиночка полагает, что выйдет замуж за отца Маркуса, но принц собирается сделать все, что в его силах, чтобы этот брак не состоялся. Однако, познакомившись ближе с этой милой американкой и ее маленькой дочкой, он в недоумении: эта женщина вовсе не интриганка…
        Мишель Селмер
        Как стать принцессой
        Princess in the Making
        
        Глава 1
        Побережье Вариэо с его прозрачным голубым океаном и чистыми песчаными пляжами с высоты птичьего полета казалось настоящим раем.
        К своим двадцати четырем годам Ванесса Рейнольдс успела пожить в таком количестве городов, которое большинству людей не удается посетить за всю свою жизнь. Впрочем, это неудивительно для дочери кадрового военного. Но она надеялась, что раскинувшееся внизу маленькое княжество на берегу Средиземного моря станет для нее домом навсегда.
        — Вот мы и долетели, Майя,  — прошептала она своей шестимесячной дочке, которая после тринадцати часов полета наконец уснула в своем детском сиденье, перестав капризничать.
        Самолет начал снижаться над частной взлетно-посадочной полосой. Скоро их встретит Габриэль — ее… Как же его называть? Своим бойфрендом? Глупо и немного наивно, учитывая, что ему все-таки пятьдесят шесть лет.
        Однако и женихом она его назвать тоже не могла. По крайней мере, пока. Когда Габриэль сделал ей предложение, Ванесса не ответила ни да, ни нет. Этот визит в Вариэо должен помочь ей принять решение: хочет ли она выйти замуж за мужчину, который не только старше на тридцать три года и живет на другом конце Земли, но вдобавок еще и король.
        Она посмотрела в иллюминатор и занервничала сильнее. Если бы ей хватило храбрости рассказать отцу правду об этой поездке, тот бы сейчас, наверное, спросил: «Ванесса, во что ты опять влипла?» А еще заявил бы, что дочь совершает огромную ошибку. Ладно, может, до сих пор ей и не очень везло с мужчинами, но на этот раз все по-другому.
        Ее лучшая подруга Джесси тоже сомневалась.
        — Сейчас он кажется милым,  — хмыкнула она, наблюдая, как Ванесса упаковывает сумки в дорогу,  — но что, если Габриэль превратится в невыносимого тирана, когда ты к нему приедешь?
        — Тогда я вернусь домой.
        — А вдруг он возьмет тебя в заложницы, заставит выйти замуж против твоей воли? Я слышала ужасные истории. Они там обращаются с женщинами, как с людьми второго сорта.
        — Это происходит по другую сторону Средиземного моря. А Вариэо находится на европейском берегу.
        Джесси нахмурилась.
        — Плевать. Мне все равно это не нравится.
        Ванесса понимала, что рискует, но Габриэль — настоящий джентльмен. Он искренне заботится о ней. Такой мужчина не украдет ее машину и не оставит без гроша в закусочной посреди аризонской пустыни. Не откроет на ее имя кредитную карту, чтобы потом истратить на ней все деньги и испортить кредитную историю. Не станет притворяться, что влюбился, только для того, чтобы уговорить написать за него реферат, а затем бросить ради другой девчонки. И уж точно не покинет беременную, предоставив самой заботиться о себе.
        Самолет слегка тряхнуло. Майя проснулась, моргнула, ее нижняя губа задрожала, и девочка громко разревелась.
        — Тсс! Детка, все хорошо, мы уже приземляемся,  — успокоила ее Ванесса.
        Шасси лайнера коснулись земли, и сердце Ванессы вздрогнуло. Душу переполняло множество эмоций: волнение, восторг, облегчение… Да, уехав из Лос-Анджелеса, Габриэль разговаривал с Ванессой по скайпу почти каждый день, но ведь уже месяц они не виделись лицом к лицу. Что, если, взглянув на ее мятый костюм и смазанную тушь, он отправит невесту обратно в Америку?
        Ванесса понимала, что в первую очередь внимание Габриэля к ней, сотруднице шикарного отеля, работающей с иностранными гостями, привлекла ее внешность. Именно красота в сочетании с большим опытом проживания за границей помогли занять такую должность в столь юном возрасте. Внешность была ее козырем, хотя временами становилась и ахиллесовой пятой. Но Габриэль видел в Ванессе не красивую куклу, а близкую подругу, доверенное лицо. Он любил ее — по крайней мере, так он говорил. А слова у него никогда не расходились с делом.
        Впрочем, была одна небольшая проблема. Да, Ванесса безмерно уважала Габриэля и любила его как друга, но все же она не была влюблена в него. Он это прекрасно понимал и потому предложил провести у него в гостях шесть недель, надеясь, что за это время любовь Ванессы к нему расцветет. Габриэль был уверен, что их ждет долгая и счастливая совместная жизнь, а к семейным узам он относился очень серьезно.
        Первый его брак продолжался тридцать лет и, по его словам, длился бы еще полвека, если бы супруга не умерла от рака восемь месяцев назад.
        Майя снова заплакала. Едва колеса лайнера коснулись земли, Ванесса достала свой мобильник и отправила эсэмэску своей подруге Джесси о том, что долетела нормально. Затем Ванесса отстегнула ремешки детского кресла, взяла дочь на руки и прижала ее к груди.
        — Вот мы и на месте. Теперь у нас начнется новая жизнь.
        Отец утверждал, что Ванесса прекрасно овладела умением выносить ложные суждения и принимать неверные решения. Но дальше все будет иначе. Она изменилась. В одиночку пережить восемь месяцев беременности было нелегко, а затем вся дурь из головы моментально выветрилась от мысли, что родившийся ребенок зависит теперь только от нее, своей матери. Впервые в жизни Ванесса чувствовала, что обрела смысл существования. Отныне ее главным приоритетом было стремление обеспечить дочери хорошую жизнь.
        Но больше всего она хотела, чтобы у Майи были надежный дом и оба любящих родителя. Брак с Габриэлем открыл бы такие возможности устроить судьбу Майи, которые Ванессе даже не снились. Вполне достойная цена за союз с мужчиной, который ее даже… как бы это сказать… не заводит. Но ведь уважение и дружба куда ценнее плотского влечения.
        Лайнер остановился у частного терминала, и Ванесса увидела через иллюминатор, как сверкающий лимузин, обогнув здание, припарковался неподалеку от самолета.

«Габриэль,  — с радостью и облегчением подумала она,  — приехал меня встретить, как и обещал».
        К ее креслу подошел стюард и, указав на уложенные у нее в ногах сумки и пакет, спросил:
        — Мисс Рейнольдс, могу я помочь вам с вещами?
        — Это было бы замечательно,  — ответила она, повысив голос, чтобы перекричать громкий плач дочери, и повесила дамскую сумочку на плечо. Стюард взял остальные сумки.
        Когда Ванесса попыталась впервые за несколько часов подняться на ноги, их свело судорогой. А ведь ее стиль жизни далеко не праздный. Работа в отеле требовала бодрствования от восьми до десяти часов в день, а в оставшееся время тоже приходилось хлопотать: менять дочери подгузники, стирать, покупать продукты. В лучшем случае удавалось поспать пять часов за ночь, а в худшем вообще не получалось прилечь.
        Когда Ванесса познакомилась с Габриэлем, она вела довольно замкнутое существование после рождения дочери. В отеле бесчисленное количество мужчин, в основном клиентов, приглашали ее на свидания. Но она не любила смешивать работу и личную жизнь или создавать ложное впечатление, что ее гостеприимство простирается вплоть до постели. Однако трудно было отказаться, когда однажды ее пригласил в бар настоящий король, особенно такой красивый и очаровательный, как Габриэль. Ванесса согласилась, и вот теперь, через несколько месяцев, она начинает новую жизнь.
        Пилот открыл входной люк, и в салон ворвался горячий июльский воздух, смешанный с запахом моря. Он дружелюбно кивнул, а Майя снова заревела.
        Ванесса обернулась туда, где сидела во время полета.
        — О, я забыла, ведь детское сиденье понадобится для поездки в машине.
        — Я позабочусь об этом, мадам,  — заверил пилот.
        Она поблагодарила его и спустилась по трапу, чувствуя такое облегчение, что готова была встать на колени и поцеловать землю.
        Полуденное солнце пекло голову, от нагретой взлетной полосы поднималось сильное тепло.
        Стюард проводил Ванессу до лимузина. Едва они подошли к машине, водитель вышел из нее и направился к задней двери, но та вдруг сама открылась. Сердце Ванессы застучало в два раза быстрее. Ее охватила радость, едва дорогой ботинок, несомненно, итальянской работы, коснулся земли. Но когда его хозяин целиком появился из лимузина, Ванесса разочарованно выдохнула. Этот человек — не Габриэль, хотя он так же высок и строен, у него такие же точеные черты лица и темные выразительные глаза.
        Даже если бы Ванесса не посвятила столько времени изучению истории княжества Вариэо, она бы сейчас инстинктивно догадалась, что шагнувший ей навстречу красивый мужчина — сын Габриэля, принц Маркус Сальватора. Он выглядел так же, как на фотографиях,  — слишком серьезным для своих двадцати восьми лет. Одет он был в серые брюки и белую шелковую рубашку, подчеркивающую оливковый тон его кожи и черный цвет вьющихся волос. Маркус казался скорее моделью из модного мужского журнала, чем будущим королем.
        Ванесса обвела взглядом салон лимузина, надеясь увидеть Габриэля, но его не было. Он пообещал ее встретить, а сам не приехал.
        Глаза защипало от слез обиды. Ведь он ей так нужен! Рядом с ним ей всегда казалось, что все будет хорошо. Однако не хватало только сейчас разреветься. Что о ней подумает сын Габриэля?
        Сколько Ванесса себя помнила, отец всегда внушал ей: «Никогда не показывай свою слабость». Она глубоко вдохнула, расправила плечи, уверенно улыбнулась и поприветствовала принца наклоном головы, как здесь было принято.
        — Мисс Рейнольдс,  — сказал он и протянул для рукопожатия руку. Ванесса подала ему ладонь, которая от жары уже стала теплой и влажной.
        — Ваше высочество, очень рада наконец с вами познакомиться. Я так много слышала о вас.
        Он пожал ее руку твердо, уверенно прохладной сухой ладонью, сверля собеседницу темными глазами. Принц так долго не отводил внимательный взгляд, что Ванесса подумала: уж не собирается ли он вызвать ее на дуэль или какой-нибудь другой поединок. Она еле сдержала порыв разорвать рукопожатие, чувствуя, как по спине стекают капли пота. А когда Маркус отпустил руку гостьи, в том месте, где их ладони только что соприкасались, Ванесса ощутила странное тепло.

«Это все из-за жары»,  — подумала она.
        — Отец просил передать вам свои извинения. Ему неожиданно пришлось уехать из страны по семейным делам,  — произнес Маркус на безукоризненном английском с почти незаметным акцентом. Его голос, глубокий и бархатный, был очень похож на голос Габриэля.
        Уехать из страны?! Ванесса упала духом.
        — Он сообщил, когда вернется?
        — Нет, но обещал оставаться на связи.
        Как он мог оставить ее одну во дворце, полном незнакомых людей? Горло сжалось, глаза снова защипало.

«Тебе нельзя плакать»,  — отругала она себя, закусив щеку изнутри, чтобы сдержать готовый хлынуть поток слез.
        Если бы у нее было с собой достаточно подгузников и молочной смеси для дочки на обратную дорогу, Ванесса тут же вскочила бы в самолет и улетела домой.
        Малышка жалобно заплакала, и Маркус слегка поднял бровь.
        — Это Майя, моя дочь,  — представила ее Ванесса.
        Услышав свое имя, та подняла голову с плеча матери, повернулась и взглянула на принца. Голубые глаза девочки широко распахнулись от любопытства, ее тонкие волосы прилипли к щекам, мокрым от слез. Обычно Майя побаивалась незнакомцев, и Ванесса уже ждала, что сейчас она снова заплачет. Но вместо этого девочка одарила Маркуса широкой улыбкой, показав два уже прорезавшихся зуба. Такое зрелище способно растопить даже самое черствое сердце.
        Маркус, не удержавшись, улыбнулся в ответ, черты его смягчились, и — о боже!  — на щеках даже появились ямочки. Ванесса почувствовала головокружительное ощущение. И тут же сердце ее наполнилось ужасом и чувством вины: это какой же испорченной нужно быть, чтобы испытывать желание к своему будущему пасынку.
        Должно быть, она слишком устала и взвинчена, а потому не может мыслить здраво.
        Маркус снова посмотрел на Ванессу, и его улыбка исчезла. Жестом он пригласил гостью в лимузин, где водитель уже укрепил на заднем сиденье детское кресло для Майи.
        — Можно ехать?
        Ванесса кивнула, мысленно твердя, что все будет хорошо. Но, скользнув в прохладный салон лимузина, она все-таки подумала: а не слишком ли сильно влипла на этот раз?
        Оказалось, эта женщина еще хуже, чем Маркус себе ее представлял.
        Сидя напротив нее в машине, он наблюдал за выскочкой, ухитрившейся всего за несколько недель околдовать короля — тот лишь восемь месяцев скорбел после смерти королевы.
        Узнав от своего отца о Ванессе, Маркус сперва решил, что тот сошел с ума — жениться на молоденькой американке, с которой едва знаком! Но сейчас, встретившись с ней лицом к лицу, он больше не удивлялся, почему отец влюбился. Шелковистые светлые волосы приятного оттенка, которого не добьешься никакой краской, фигура модели с обложки журнала для мужчин и лицо, которое, несомненно, вдохновило бы да Винчи или Тициана.
        Когда она только сошла с трапа: потрясенная, с наивным взором, с ревущим младенцем на руках, в Маркусе вспыхнула надежда, что эта девица окажется пустоголовой красавицей-блондинкой, каких много в американских реалити-шоу. Но потом он встретился с Ванессой взглядом и увидел невероятный ум, светящийся в ее голубых глазах, а еще в них промелькнуло отчаяние.
        Она выглядела такой растрепанной и усталой, что Маркус невольно почувствовал к ней жалость, за что тут же себя возненавидел. Она все равно оставалась его врагом.
        Ребенок захныкал в своем кресле, а потом разразился таким пронзительным плачем, что у принца зазвенело в ушах.
        — Все хорошо, милая,  — успокоила девочку мисс Рейнольдс и взглянула на спутника.
        — Извините, обычно она очень хорошо себя ведет.
        Маркусу всегда нравились дети, хотя он предпочитал, когда они улыбались. Однажды он тоже заведет детей. Как единственный наследник, он отвечает за продолжение династии Сальватора.
        Но тут же у него всплыло в голове: «Все это может измениться». С красивой молодой женой его отец может заиметь и других сыновей. От этой мысли стало не по себе.
        Мисс Рейнольдс полезла в одну из сумок, стоящих у ее ног, вынула бутылочку с соком и протянула ее дочери. Девочка сунула бутылочку в рот, пососала несколько секунд, а затем, скривившись, бросила ее на пол прямо на ботинок Маркуса и заревела.
        Мисс Рейнольдс снова извинилась. Выглядела она при этом так, словно тоже вот-вот расплачется.
        Маркус поднял бутылочку и протянул ей.
        Ванесса достала из сумки игрушку и попыталась отвлечь ею ребенка, но через несколько секунд эта вещица тоже отправилась в полет, на этот раз ударив принца по ноге. Другая игрушка тоже не помогла.
        Маркус подобрал обе игрушки и отдал мисс Рейнольдс.
        Несколько минут они просидели молча, а затем она спросила:
        — Вы всегда так разговорчивы?
        Ему нечего было ей сказать. К тому же из-за истошного крика ребенка побеседовать вряд ли удастся.
        Не дождавшись от принца ответа, Ванесса продолжила, заметно нервничая:
        — Не могу выразить словами, с каким нетерпением я ждала этой поездки и встречи с вами. Габриэль так много рассказывал мне о вас и о Вариэо.
        Маркус не разделял энтузиазма этой особы и не собирался притворяться, что счастлив ее видеть. К тому же он ни на секунду не поверил в искренность слов гостьи. Не нужно быть гением, чтобы понять, для чего она здесь: она желает заполучить деньги его отца.
        Мисс Рейнольдс опять дала дочери бутылочку, и на этот раз девочка взяла ее. Она пососала сок пару минут, а затем ее глаза начали слипаться.
        — Майя не выспалась из-за перелета,  — объяснила Ванесса, хотя это ничуть не волновало Маркуса.  — К тому же обстановка здесь для нее незнакомая. Потребуется какое-то время, чтобы она привыкла к новому месту.
        — И ее отец позволил вам вывезти ребенка в другую страну?  — не удержавшись, поинтересовался принц.
        — Он бросил нас, когда узнал, что я беременна. С тех пор я его не видела и не получала от него известий.
        — Вы в разводе?
        — Мы никогда не были женаты.

«Чудесно,  — подумал Маркус.  — Еще один козырь против нее. Развод сам по себе плохая штука, но внебрачный ребенок… Господи, и о чем только думает отец? Неужели он всерьез полагает, что я одобрю его действия и с радостью приму такую мачеху?»
        Должно быть, отвращение отразилось у него на лице, потому что мисс Рейнольдс посмотрела ему прямо в глаза и заявила:
        — Я не стыжусь своего прошлого, ваше высочество. Майя — это лучшее, что случилось со мной в жизни. Я ни о чем не сожалею.
        Так, значит, она не боится откровенно излагать свои мысли? Не самое лучшее качество для будущей королевы. Хотя его мать славилась тем, что смело выражала свое мнение. Но от мысли, что ее место может занять эта девица, стало тошно.
        Оставалось надеяться, что король вовремя одумается — прежде чем женится на мисс Рейнольдс и насмешит общественность.
        Маркусу хотелось прямо в эту минуту плюнуть на все и оставить отца самостоятельно разбираться с его проблемами. Но он не мог этого сделать, потому что обещал убедиться, что гостью хорошо устроили во дворце. А принц привык держать свое слово.
        — Ваше прошлое,  — бросил он собеседнице,  — касается только вас и моего отца.
        — Но вы, похоже, уже сложили твердое мнение обо мне. Может, прежде чем осуждать, попробуете узнать меня чуть лучше?
        Маркус наклонился к Ванессе и, глядя ей прямо в глаза, чтобы не возникло сомнений в его искренности, ответил:
        — Я не стану тратить на это свое время.
        Мисс Рейнольдс даже не вздрогнула и не отвела взгляд. Ее голубые глаза сверкнули огнем. Она вовсе не испугалась принца. А он вдруг ощутил вспышку странного чувства: чего-то среднего между ненавистью и желанием.
        И то, что он почувствовал физическое влечение к этой женщине, стало для Маркуса унизительной пощечиной, заставило отступить.
        А мисс Рейнольдс хватило наглости еще и улыбнуться, что одновременно разъярило и очаровало принца.
        — Хорошо,  — коротко ответила она, пожав худыми плечами.
        Она не поверила ему или ей было просто наплевать? В любом случае ему уж точно все равно. Ради отца он будет терпеть ее присутствие, но никогда не примет ее как члена семьи.
        Чувствуя непривычное для себя смущение, принц вынул сотовый, решив не думать об этой приезжей девице. Впервые после смерти королевы его отец чувствовал себя счастливым, и Маркус не станет ему в этом мешать. Все равно этот роман долго не продлится. Если повезет, отец образумится и отправит мисс Рейнольдс туда, откуда она приехала.
        Глава 2
        Ванесса сидела рядом со спящей дочерью и думала о том, что Маркус, похоже, уже составил о ней плохое мнение и даже не дал ей шанса попытаться что-то изменить. От мысли, что до возвращения Габриэля придется общаться с его сыном, сжимало желудок.
        Обдумывая их разговор, Ванесса решила, что не лучшей идеей было вступать в противостояние. Но чопорный взгляд, которым принц ее окинул, высокомерие, сочившееся, казалось, из каждой его поры, оцарапало ее нервы, словно колючая проволока. И прежде чем она успела передумать, слова сами вылетели из ее рта.
        Ванесса кинула украдкой взгляд на Маркуса. Тот все еще сосредоточенно смотрел на экран своего сотового. Если оценивать внешность этого мужчины по шкале от одного до десяти, он заслуживает твердых пятнадцать баллов. Жаль, что характер у него не сахар.

«Ты только послушай, что говоришь!»  — возразил внутренний голос. И действительно, она знакома с этим человеком всего десять минут, а уже пытается несправедливо судить его — ведь ей о нем так мало известно. И, поступая так, чем она лучше его?
        Да, он повел себя отвратительно, но, может, у него на это есть причины? Если бы ее собственный отец объявил, что собрался жениться на незнакомой ей женщине гораздо моложе его, Ванесса тоже отнеслась бы к таким намерениям настороженно. А если бы он был к тому же неприлично богатым королем, она бы, разумеется, задумалась, какой мотив движет этой девицей. Маркус просто переживает за своего отца, как и полагается хорошему сыну. И нельзя забывать, что он потерял мать меньше года назад. Габриэль упоминал, что Маркус очень тяжело перенес ее смерть. Наверное, сейчас ему больно от мысли, что Ванесса пытается занять место его матери.
        Но что, если она настолько не понравилась Маркусу, что тот попытается встать между ней и своим отцом? Не хочется ведь чувствовать себя в собственном доме незваной гостьей. Или этот дворец никогда не станет для нее домом?
        Может, это очередная ее огромная ошибка?
        При этой мысли пульс зачастил. Ванесса заставила себя сделать глубокий вдох и расслабиться. Ведь она еще даже не знает точно, хочет ли выйти за Габриэля. Разве цель ее поездки не в том, чтобы это выяснить. Шесть недель — большой срок, и многое еще может случиться. «Если что-то пойдет не так, просто вернусь домой, а сейчас ни к чему переживать. Пусть даже у нас с Габриэлем ничего не получится, я все равно получу новый опыт и ценный урок от жизни»,  — сказала себе Ванесса.
        Ощутив мир в душе и улыбнувшись своим мыслям, она посмотрела в окно лимузина, проезжающего по очаровательной приморской деревушке Бокас. На ее мощенных булыжником улочках тут и там попадались магазины и рестораны, было полно туристов. Лимузин поднялся по крутому склону к главным дворцовым воротам, и Ванесса увидела вдали людный пляж и гавань с лодками, яхтами и круизными кораблями.
        Она читала, что туристический сезон длится здесь с апреля по ноябрь, а в более холодные месяцы туристы предпочитают отдыхать на местных горных курортах, где катаются на лыжах и сноубордах. По словам Габриэля, экономика княжества Вариэо во многом зависит от туризма.
        Ворота распахнулись при приближении лимузина, и при виде дворца у Ванессы захватило дух. Здание римской архитектуры с фонтанами, зелеными лужайками и роскошным парком выглядело словно оазис.
        Она обернулась к Маркусу, сидящему напротив с таким видом, словно ему не терпится отделаться от своей спутницы.
        — Ваш дом очень красивый.
        Он кинул на нее беглый взгляд.
        — А вы ожидали чего-то другого?

«Неплохо этот пижон держит удар»,  — подумала Ванесса.
        — Я имела в виду, что фотографии не передают всего великолепия. Видеть его своими глазами просто потрясающе.
        — Могу себе представить,  — ответил принц, даже не потрудившись скрыть свой сарказм.
        Лимузин припарковался перед мраморными ступенями, по бокам от которых возвышались белые колонны. Дворец площадью восемьдесят тысяч квадратных футов был больше Белого дома в Вашингтоне и лишь ненамного меньше Букингемского дворца в Лондоне.
        Маркус выскочил из салона, едва водитель открыл дверь, предоставив тому доставать вещи гостьи из машины. Ванесса взяла на руки Майю, которая все еще спала, и последовала за Маркусом. Он дожидался ее, стоя в массивных дверях высотой с двухэтажный дом.
        Внутри было так же красиво, как и снаружи. В круглом фойе, декорированном в бежевых тонах, сверкали полы из полированного мрамора. Высокие окна доходили до куполообразного потолка, с которого свисала громадная хрустальная люстра, сверкающая в лучах солнца, словно бриллиантовая. По бокам вдоль стен шли две широкие лестницы с коваными железными перилами, сходившиеся на втором этаже. В центре фойе стоял резной мраморный столик, украшенный композицией из экзотических цветов, наполнявших воздух сладким ароматом. В изысканном интерьере сочетались классика и современность.
        Только теперь до Ванессы дошло, в какой она оказалась ситуации. Голова ее закружилась, сердце застучало быстрее. Это удивительное место может стать ее домом. Здесь сможет вырасти Майя, у которой будет все самое лучшее и, главное, человек, готовый принять ее как свою дочь.
        Ванесса собралась было похвалить интерьер дома и сказать, какая это честь для нее — гостить здесь, но, понимая, что в ответ услышит лишь еще один высокомерный ответ, решила держать рот на замке.
        Маркус представил ей около дюжины слуг, выстроившихся в шеренгу в фойе. Сначала — Селию, главную экономку, высокую женщину с суровым лицом и собранными в пучок седыми волосами, одетую в накрахмаленную серую униформу. Затем трех горничных, одетых похоже, но более молодых и очень невзрачных: без макияжа и украшений, с одинаково безучастным выражением лиц.
        Ванесса улыбнулась и кивнула каждой по очереди.
        — Это Камилла,  — дав сигнал самой молодой из горничных шагнуть вперед, сказала Селия по-английски. Голос экономки был лишен всякого выражения и соответствовал ее строгому выражению лица.  — Она будет вашей камеристкой, пока вы здесь гостите.

«Пока вы здесь гостите? Неужели она предвидит, что я тут не задержусь или, скорее, надеется на это?»  — подумала Ванесса и с улыбкой подала руку горничной.
        — Приятно с тобой познакомиться, Камилла.
        — Мадам,  — произнесла в ответ молодая женщина, опустив глаза и немного волнуясь.
        Худой, слегка сгорбленный дворецкий Джордж, кажется, уже приближающийся к столетнему возрасту, носил фрак и высокий накрахмаленный воротничок. У него в подчинении находились два молодых помощника, шеф-повар и пекарь.
        Элегантно одетая женщина средних лет представилась:
        — Я — Тавифа, личный секретарь короля. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне.  — Она указала на молодую женщину, стоящую рядом с ней и одетую в почти такую же униформу, как и у горничных:  — Это Карин, няня. Она позаботится о вашей дочери.
        Ванессе немного претило, что за Майей будет присматривать абсолютно незнакомый человек. Но она знала, что Габриэль никогда не нанял бы для ее дочери няню, которой не доверяет.
        — Приятно с вами познакомиться,  — обратилась она к Карин.
        — Мадам,  — вежливо кивнула няня.
        — Пожалуйста, зовите меня Ванесса. Я не настаиваю на соблюдении формальностей. Каждый из вас может звать меня по имени.
        Никто из прислуги не отреагировал на это предложение и даже не улыбнулся. «Они всегда такие бесстрастные, или я им просто не понравилась?  — подумала Ванесса.  — Может, они так же, как и Маркус, считают, что мне нельзя доверять? Это плохо. Придется потрудиться, чтобы доказать, что они ошибаются».
        Принц повернулся к гостье:
        — Я покажу вам ваши комнаты.
        Не дожидаясь ответа, он направился к лестнице таким быстрым шагом, что Ванессе пришлось почти бежать, чтобы успевать за ним.
        В отличие от фойе, оформленного в бежевых тонах, второй этаж был декорирован в сочных оттенках красного, оранжевого и пурпурного, что выглядело элегантно, а не кричаще.
        Маркус повел Ванессу по длинному коридору, устланному ковром.
        — А что, прислуга у вас всегда такая жизнерадостная?  — спросила она.
        — А разве вам недостаточно, что они будут исполнять ваш малейший каприз? Они должны еще и быть счастливы от этого?  — бросил принц через плечо.
        Да уж, если их боссу она не нравится, то с чего бы слугам относиться к ней по-иному?
        В конце коридора они повернули направо, и Маркус открыл первую слева дверь. Габриэль говорил, что Ванесса будет жить в самых просторных покоях для гостей, но она и представить себе не могла, насколько они будут огромными. Перед ними бледнел даже президентский люкс в отеле, где она работала. Комнаты были оформлены в желто-зеленой цветовой гамме. Гостиная была просторной, с высокими потолками, огромными окнами и парой застекленных французских дверей. Предметы интерьера и мебель были выполнены в приглушенных тонах зеленого и желтого.
        Вокруг массивного камина располагалась удобная на вид мягкая мебель. Кроме этого, в гостиной имелся кухонный уголок, а также письменный стол и книжные полки, уставленные книгами и безделушками.
        — Здесь очень красиво,  — сказала Ванесса.  — Желтый — мой любимый цвет.
        — Спальня — там,  — указал Маркус.
        Когда гостья заглянула туда, у нее захватило дух от роскоши обстановки: необъятная белая кровать с балдахином, еще один камин, на стене — огромный телевизор с плоским экраном. Но нигде не было видно детской кроватки, которую Габриэль пообещал предоставить для Майи.
        Ванесса опустила дочь на постель и обложила ее подушками, чтобы девочка, если проснется, не упала на пол. Но Майя даже не пошевелилась.
        Перед тем как вернуться в гостиную, Ванесса заглянула в шкаф-купе, где уже лежали ее сумки, и поняла, что сюда смогла бы поместиться дюжина ее гардеробов.
        Выйдя из спальни, Ванесса обнаружила, что Маркус стоит у двери, скрестив на груди руки и нетерпеливо поглядывая на часы.
        — Майе здесь негде спать. Малышка много ворочается во сне, поэтому ее нельзя класть на такую высокую кровать. Габриэль говорил, что здесь будет детская кроватка.
        — Детская комната — дальше по коридору.
        — Тогда, надеюсь, можно будет установить систему слежения за младенцем — радионяню, чтобы я могла услышать, если Майя вдруг проснется посреди ночи.
        Маркус озадаченно посмотрел на Ванессу:
        — Но за ребенком будет смотреть обычная няня.
        — А где спит она?
        — Ее спальня — рядом с детской,  — ответил принц, явно удивляясь глупости вопросов.
        Ему, наверное, казалось естественным, что о детях заботится прислуга, но Ванесса была из другого мира. И Маркус, разумеется, об этом знал.
        Она еще обдумает позже, как ей поступить, чтобы не причинить хозяевам неудобств и не обидеть няню Карин. Если понадобится, придется попросить перенести кроватку в ее спальню или до возвращения Габриэля самой спать в детской.
        — Если вам больше ничего не нужно…  — произнес Маркус, боком продвигаясь к выходу из покоев, очевидно, горя нетерпением улизнуть.
        — А если мне вдруг что-то понадобится? Как мне кого-нибудь найти?
        — На письменном столе телефонный аппарат и список внутренних номеров.
        — А как я узнаю, кому нужно позвонить?
        Принц не закатил глаза, но было заметно, что он еле от этого удержался.
        — Если вам потребуются напитки или еда, позвоните на кухню. Если нужны чистые полотенца или свежее постельное белье — в прачечную… Уловили логику?
        Да, хотя и сарказм тоже.
        — Предположим, мне понадобится связаться с вами. Ваш номер тоже есть в списке?
        — Нет. И даже если бы и был, вы до меня не дозвонились бы.
        — Почему?
        У принца дернулась щека.
        — В отсутствие отца я должен управлять страной.
        Ну почему он все время так враждебен?
        — Маркус,  — сказала Ванесса, надеясь, что голос ее звучит искренне,  — я понимаю, что вы, должно быть, чувствуете, но…
        — Вы себе даже не представляете, что я чувствую,  — осадил он ее, и ненависть, прозвучавшая в его голосе, заставила собеседницу отступить на шаг.  — Отец попросил меня помочь вам устроиться, и я это сделал. Теперь, если у вас больше нет вопросов…
        Кто-то рядом деликатно прочистил горло, они обернулись и увидели стоящую в дверях няню.
        — Оставляю вас двоих обсудить вопросы ухода за ребенком,  — бросил Маркус и быстро ретировался, а вместе с ним за дверью исчезла надежда подружиться с этим человеком.
        — Входите,  — пригласила Ванесса Карин.
        Девушка, немного нервничая, ступила в комнату и спросила:
        — Мне забрать Майю, чтобы вы немного отдохнули?
        Ванессе все еще не очень хотелось вверять дочь заботам незнакомки, но нужно было поспать после трудного перелета.
        — Мне действительно необходим отдых,  — согласилась она.  — Но если Майя заплачет, сразу же принесите ее ко мне. Она может испугаться, проснувшись в незнакомом месте и не увидев меня рядом.
        — Конечно, мадам.
        — Пожалуйста, зовите меня Ванесса.
        Няня кивнула, хотя по ее лицу было заметно, что ей не очень нравится эта идея.
        — Почему бы мне самой не отнести Майю, чтобы увидеть, где расположена детская? А вы поможете с ее вещами.
        Карин снова кивнула. Да уж, не очень-то она разговорчивая.
        Ванесса отнесла дочь, которая по-прежнему глубоко спала, в детскую. Стены этой комнаты были бледно-зеленого цвета, вдоль них тянулись ряды полок, уставленных разнообразными игрушками для детей всех возрастов, мебель белого цвета выглядела очень дорогой.
        Ванесса подумала, что если она решит остаться, то у Майи будет собственная детская комната рядом со спальней Габриэля. При мысли о том, что придется делить с ним постель, желудок Ванессы сделал нервное сальто.

«Все будет хорошо»,  — мысленно успокоила она себя.
        Она уложила дочь в кроватку, укрыла тонким одеялом и сказала Карин:
        — Я распакую ее вещи.
        — Я сделаю это сама, мадам,  — отозвалась та.
        Ванесса вздохнула. Значит, все еще «мадам»? Над этим придется поработать.
        Она поблагодарила няню и нежно поцеловала дочь.
        — Сладких снов тебе, милая.
        Вернувшись в свои покои, Ванесса достала из сумки сотовый. Ни одного входящего звонка. Она набрала номер Габриэля, однако услышала автоответчик.
        Затем она кинула взгляд на софу, решив, что можно вздремнуть на ней часик-другой. Но огромная кровать с мягкими подушками манила к себе, и Ванесса, забравшись на нее, закрыла глаза. Когда она их снова открыла, в комнате было уже темно.
        Глава 3
        Покинув покои мисс Рейнольдс, Маркус заглянул в свой офис, где его помощница Клео раскладывала на компьютере пасьянс.
        — Было что-нибудь от моего отца?  — спросил принц.
        Не отрывая взгляда от монитора, Клео покачала головой.
        — Рад, что ты не тратишь зря время,  — поддразнил Маркус, как делал всегда, застав ее за этим занятием.
        — Помогает держать мозги в тонусе,  — не моргнув глазом ответила секретарь.
        Клео было уже под семьдесят, но у нее по-прежнему был острый ум и моложавое лицо. Она работала на королевскую семью с семидесятых годов прошлого века и была секретарем матери Маркуса. Все думали, что после смерти королевы Клео уволится и будет наслаждаться щедрой пенсией, но она не хотела бросать работу, утверждая, что та помогает ей не стареть. Впрочем, принц подозревал, что эта женщина просто страшится одиночества, потому что ее муж умер пару лет назад.
        Закончив раскладывать пасьянс, Клео повернулась к принцу и, застав его на середине зевка, нахмурилась:
        — Устал?
        Уже месяц борясь с бессонницей, Маркус постоянно чувствовал усталость.
        — Уверен, я засну как младенец, когда мисс Рейнольдс уедет.
        — И что, она так плоха?
        Принц сел на край стола.
        — Она ужасна.
        — И ты это понял, проведя с ней всего полчаса?
        — Я знал это уже через пять минут после нашей встречи. Нет, с той секунды, когда она вышла из самолета.
        Секретарь подалась вперед и оперлась локтями на стол.
        — И почему ты так решил?
        — Ей нужны лишь деньги.
        Брови Клео взлетели.
        — Она сама так сказала?
        — Ей не нужно это говорить — и так ясно. Она молода, красива и мать-одиночка. Что еще ей нужно от мужчины в возрасте моего отца?
        — Для сведения, ваше высочество, пятьдесят шесть — не такой уж и пожилой возраст.
        — Но для нее отец чересчур стар.
        — Ваш отец — привлекательный и очаровательный мужчина. А вдруг она влюбилась в него без ума?
        — Всего за несколько недель?
        — Я влюбилась в своего мужа уже после первого нашего свидания. Нельзя недооценивать силу физического влечения.
        Маркус поежился от отвращения. Чтобы его отец и эта женщина… Даже думать об этом не хотелось. Хотя он не сомневался, что мисс Рейнольдс соблазнила его отца. Так действуют все подобные девицы. Это принц знал по собственному опыту, уже однажды обжегшись на подобной ситуации. А его отец, хотя и являющийся человеком высоких моральных принципов, оказался уязвимым перед чарами Ванессы.
        — Значит, она действительно так красива?
        Маркус с неохотой признал:
        — Да. Но у нее внебрачный ребенок.
        Клео ахнула и прижала ладонь к груди.
        — Она с ума сошла!
        Принц недоуменно уставился на секретаря, и та добавила:
        — Ты что, забыл, какой сейчас век? Права женщин, равенство и все такое…
        — Да, но чтобы так себя повел мой отец — человек, живущий традициями? Просто он одинок, скучает по умершей жене, а потому не в состоянии трезво мыслить.
        — Не очень-то хорошо ты о нем думаешь. Король — очень умный.
        Да, это так. Однако сейчас он явно думает не мозгами. Но эта проблема лишь временная, Маркус был уверен в этом. А до тех пор, пока эта девица не уберется отсюда, он постарается держаться от нее подальше.
        Ванесса с колотящимся сердцем резко села на кровати, не узнавая окружающую обстановку. Когда глаза чуть привыкли к темноте, она вспомнила, где находится.
        Сначала Ванессе показалось, что она спала до глубокой ночи, но потом поняла, что просто кто-то задернул шторы. Схватив телефон, она посмотрела на экран. Оказалось, отдыхала она лишь полтора часа, и за это время Габриэль не звонил. Она снова набрала его номер, но, как и раньше, услышала лишь автоответчик.
        Ванесса достала из сумки ноутбук, надеясь, что Габриэль, возможно, послал ей электронное письмо, но вход в местный Интернет был защищен паролем. Придется его потом у кого-нибудь узнать.
        Она закрыла ноутбук и вздохнула. Судя по тому, что Карин не давала пока о себе знать, Майя все еще спит. Теперь, когда не нужно было хлопотать над дочерью, Ванесса почувствовала, что ей нечем заняться, но тут же вспомнила, что в шкафу стоят ее сумки, которые нужно разобрать,  — это поможет скоротать время.
        Она встала с кровати, все еще чувствуя тяжесть в ногах из-за усталости, и подошла к шкафу. Оказалось, что кто-то уже разложил и развесил ее одежду. Должно быть, горничная. Здесь это обычное дело, но немного напрягает. Неприятно думать, что кто-то трогал твои вещи. Но, кажется, придется к этому привыкать, как и к тому, что сама свою одежду тоже не постираешь.
        Она переоделась в спортивные штаны и мягкий хлопковый топ. В животе заурчало, и сразу мелькнула мысль: «Интересно, во сколько здесь обедают?» Взяв свой сотовый с кровати, Ванесса прошла в гостиную, открыла французские двери и вышла на балкон, уставленный кадками с экзотическими растениями. Легкие сразу же обожгло горячим воздухом. Перед глазами простирались покрытые травой холмы и красочные цветочные поля. Прямо под балконом она увидела огромный бассейн. Габриэль хвалился ей, что приказал его построить, потому что Маркус занимался плаванием. В старших классах и в колледже он занимал первые места на соревнованиях и до сих пор регулярно плавает. Впрочем, Ванесса и сама обратила внимание на его великолепный торс.
        Она тут же одернула себя: нельзя думать про торс принца или любую другую часть его тела.
        Зазвонил сотовый, и на экране высветился номер Габриэля. Слава богу!
        Звук знакомого голоса показался Ванессе бальзамом для ее измученной души. Она вызвала в памяти облик Габриэля, его темные, нежные глаза и улыбку и только сейчас поняла, как по нему скучала.
        — Мне так жаль, что я не смог тебя встретить,  — заговорил он на своем родном языке, очень похожем на итальянский, который Ванесса хорошо знала, поэтому ей несложно было понимать короля.
        — Я скучала по тебе.
        — Я знаю, прости. Как прошел полет? Как Майя?
        — Мы так долго летели, а дочка почти не сомкнула глаз, но сейчас она спит. И я тоже только что немного подремала.
        — Мой самолет взлетел за двадцать минут до того, как ты приземлилась.
        — Твой сын сказал, что ты вынужден был уехать по семейным делам. Надеюсь, все в порядке?
        — Хотел бы я, чтобы так было. Но сводная сестра моей жены Трина, которая живет в Италии, неожиданно попала с инфекцией в больницу.
        — О, сожалею! Надеюсь, ничего серьезного?  — спросила Ванесса. Габриэль часто рассказывал ей о свояченице.
        — Она еще в больнице, но уже вне опасности. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу ее, бездетную вдову, оставить одну в таком состоянии. Она очень поддержала меня и Маркуса, когда умирала моя жена. А теперь я чувствую, что обязан поддержать ее.
        — Да, конечно! Семья — это самое главное.
        Ванесса услышала, как Габриэль облегченно вздохнул.
        — Я знал, что ты меня поймешь. Ты необычная женщина.
        — Я могу чем-то помочь?
        — Просто терпеливо дождись моего возвращения. Хотел бы я пригласить тебя сюда, но…
        — Она сестра твоей жены. Полагаю, это сочтут неприличным.
        — Боюсь, да.
        — Как долго ты там еще пробудешь?
        — Возможно, недели две. Точнее можно будет сказать, когда станет окончательно ясно, насколько Трине помогает лечение.
        Две недели? Здесь, без Габриэля, наедине с Маркусом? Неужели судьба сыграла с ней злую шутку? Впрочем, если повезет, принц будет избегать общения с ней, и она его вообще больше не увидит.
        — Обещаю, что вернусь так скоро, как только смогу. Если только ты не решишь улететь домой до моего приезда.
        А куда ей сейчас улетать? Квартира сдана на шесть недель, чтобы было чем оплатить аренду по возвращении. Габриэль предлагал помочь с оплатой, но Ванесса отказалась. Что бы там Маркус ни думал, тот факт, что его отец очень богат, совсем для нее не важен. И до тех пор, пока она не выйдет за Габриэля замуж,  — если это когда-нибудь случится,  — она не позволит ему себя баловать деньгами или дорогими подарками. Хотя поначалу он и пытался это делать.
        Одно дело маленькие знаки внимания и ужины в ресторанах, но когда на третьем свидании король преподнес ей пару потрясающих бриллиантовых сережек, Ванесса отказалась их принять. Она засматривалась на похожие серьги в ювелирном бутике своего отеля. На ценнике стояла сумма, равная ее годовому окладу.
        После того как Габриэль улетел домой, каждый день, как часы, стали появляться с посыльным шикарные букеты и игрушки для Майи. Наконец, Ванесса вежливо, но твердо дала понять, что больше не нужно таких подарков, потому что нет смысла пытаться купить ее расположение…
        — Я буду тебя ждать,  — сказала она в телефон.
        Улететь сейчас, чтобы потом снова вернуться для встречи с Габриэлем? Она не в силах вынести еще два раза такой долгий перелет, да еще и вместе с Майей.
        — Обещаю, мы будем болтать каждый день. Ты взяла с собой свой ноутбук?
        — Да, но не могу подключиться к Интернету. А еще мне нужны адаптеры для шнуров, потому что здесь розетки не такие, как у нас, в Штатах.
        — Обратись к Маркусу. Я наказал ему обеспечить тебя всем необходимым. Он тебя встретил?
        — Да.
        — Он вел себя уважительно?
        Ванесса могла бы сказать Габриэлю правду, но чего бы она добилась? Король лишь почувствовал бы себя неудобно, а Маркус возненавидел бы ее еще больше. Меньше всего ей хотелось вбивать клин между отцом и сыном.
        — Он очень тепло меня встретил.
        — Рад это слышать. Он так тяжело переживает смерть матери.
        — И ему трудно представить тебя рядом с другой женщиной.
        — Именно. Я горжусь, что Маркус с таким пониманием встретил эту перемену.
        Король бы точно не гордился, узнай он, как на самом деле вел себя его сын, но пусть это останется секретом — ее и Маркуса.
        — Тебя устраивают комнаты, в которые тебя поселили?
        — Более чем. А дворец просто изумительный. Завтра я собираюсь взять Майю на прогулку. Жду не дождусь, когда смогу побывать в близлежащей деревне.
        — Уверен, Маркус будет счастлив тебя туда сопроводить. Попроси его об этом.
        Скорее ад замерзнет. Кроме того, Ванессе хотелось прогуляться вдвоем с дочерью, без сопровождающих.
        — Наверное, так и поступлю,  — ответила она, понимая, что уж точно этого не сделает.
        — Не сомневаюсь, что вы непременно станете друзьями, когда узнаете друг друга лучше.
        Ванессе в это не верилось. Даже если бы она и захотела подружиться с принцем, уж он-то точно не собирался иметь с ней никаких дел.
        — А я оставил для тебя сюрприз,  — сообщил Габриэль.  — Он в верхнем ящике письменного стола.
        — Что это за сюрприз?  — полюбопытствовала Ванесса, направляясь к столу.
        — Если скажу, это уже не будет сюрпризом,  — поддразнил ее король.  — Посмотри и узнаешь.
        Она открыла ящик стола и увидела внутри кредитную карту, на которой было выбито ее имя.
        Взяв ее в руки, Ванесса вздохнула:
        — Я очень признательна тебе за этот подарок, но…
        — Знаю-знаю, ты слишком гордая, чтобы принимать что-либо. Но я очень хочу сделать это для тебя.
        — Мне неудобно тратить твои деньги. Ты и так делаешь для меня достаточно.
        — А вдруг, когда ты будешь осматривать деревню, тебе понравится какой-нибудь сувенир, и ты захочешь его приобрести? Я знаю, что ты стеснена в средствах. А для меня нет разницы: пять евро или пять тысяч.
        — Буду держать ее под рукой,  — пообещала Ванесса и бросила карту обратно в ящик стола, понимая, что у нее рука не поднимется потратить хотя бы пенни.
        — Я так скучаю по тебе, Ванесса. Очень хочу, чтобы мы скорее поженились.
        — Если я останусь,  — напомнила она, потому что Габриэль знал, что ничего еще не решено.
        — Ты останешься,  — заверил он, и тут в телефоне зазвучали чьи-то голоса.  — Извини, но я должен идти. Пришел доктор, и мне нужно с ним поговорить.
        — Конечно.
        — Поболтаем завтра?
        — Да.
        — Я люблю тебя, моя милая.
        — Я тоже тебя люблю.
        Вздохнув, Ванесса положила телефон на стол, надеясь, что однажды наступит день, когда она сможет произнести эти слова так же искренне, как Габриэль. Что придет время, когда она будет считать его больше, чем другом.
        Разумеется, она находила его привлекательным. Без сомнения, он был исключительно красивым мужчиной. Хотя линия подбородка у него уже не была такой четкой, как в юности, на висках серебрилась седина, и тело было не такое спортивное, как много лет назад, это не имело значения для Ванессы. Ей важнее были характер и душа. С этим мужчиной она чувствовала себя уютно и легко. Но все-таки не хватало какого-то… огня?
        Как тот, например, который она ощутила, когда коснулась руки Маркуса?
        Ванесса отогнала прочь эту мысль. Да, Маркус — привлекательный мужчина, к тому же у него нет морщин, седины и раздавшейся талии. Однако ему недостает мягкого нрава и щедрого сердца, которые есть у его отца.
        Когда Габриэль обнимал ее и касался губами ее щеки, Ванесса чувствовала, что ее лелеют, уважают, защищают. Ну да, возможно, эти отношения и не приведут к жаркому сексу, но по личному опыту она знала, что порой постельным делам придают слишком большое значение. Ведь куда важнее уважение и дружба. Именно они остаются, когда гаснет огонь влечения.
        Такие мужчины, как Маркус, сперва волнуют и восхищают, а потом смываются, оставляя после себя кучу неприятностей. Наверняка принц разбил множество женских сердец. А Габриэль — надежный, ему можно доверять. Именно такого мужчину она сейчас ищет. Ей нужны зрелые, длительные отношения. Габриэль даст ей это и много больше, если только она ему позволит.
        Глава 4
        Вечером того же дня Маркус проплыл уже половину второй дистанции, когда услышал пиликанье своего сотового. Принц вылез из бассейна и подошел к столу, на котором оставил телефон.
        Звонит отец. Наверное, он уже успел поговорить с мисс Рейнольдс, и та попотчевала короля историей о том, какой холодный прием ей был оказан. Первым делом эта проходимка конечно же собирается поссорить его с отцом. Но тот рано или поздно это поймет, и Маркус с превеликим удовольствием понаблюдает, как она попадется в собственную ловушку.
        — Отец, как там тетя Трина?
        — Очень больна, сынок.
        Сердце екнуло — он не был готов к утрате еще одного близкого человека.
        — Каков прогноз?
        — Положение критическое, но врачи надеются, что она полностью выздоровеет.
        Маркус облегченно выдохнул.
        — Если я могу чем-то помочь, дай знать.
        — Можешь, но сперва, сынок, я бы хотел поблагодарить тебя, сказать, что горжусь тобой. И я пристыжен.
        Отец гордится им? Может, он еще не разговаривал с мисс Рейнольдс?
        — О чем ты?
        — Я знаю, тебе нелегко было принять то, что я влюбился в другую женщину, тем более такую молодую. Я боялся, что ты станешь обращаться с ней… негостеприимно. Но, узнав, какой теплый прием ты ей оказал… сынок, прости, что я не доверял тебе. Я должен был понять, что ты — порядочный человек.
        О чем, черт возьми, идет речь?
        Маркус не знал, что сказать. Его охватило чувство вины. Ведь он не оправдал доверия отца. Что бы король сказал, если бы знал правду? И почему мисс Рейнольдс солгала? Какую игру она ведет?
        — Не правда ли, ее дочка — просто драгоценная?  — восхищенно спросил король.
        Маркус не помнил, чтобы отец использовал это слово прежде в любом его значении.
        — Да,  — согласился он, хотя видел Майю лишь плачущей или спящей.  — Есть ли какие-нибудь срочные дела, о которых мне нужно позаботиться?
        — Не беспокойся об этом. Я решил вызвать в Италию своих помощников и обустроить тут временный офис.
        — В этом нет необходимости. Я сам могу справиться со всеми проблемами в твое отсутствие.
        — Ты же знаешь, я сойду с ума от безделья. А так я смогу и работать, и быть рядом с Триной.
        — Когда ты возвращаешься?
        — Я сказал Ванессе, что через полмесяца, но, честно говоря, я задержусь на три-четыре недели.
        — Месяц — это так долго.
        — А на сколько Трина забросила свои дела и оставалась с нами, когда твоя мать заболела?
        Тетя провела с ними несколько месяцев перед смертью королевы и еще несколько недель после ее похорон. Поэтому нельзя винить отца за то, что теперь он хочет быть рядом с Триной.
        — Извини. Я веду себя как эгоист. Конечно, ты должен быть с ней, пока ей необходимо твое присутствие. Может, я тоже приеду.
        — Ты должен оставаться во дворце. Так как Тавифа будет со мной, тебе придется заботиться о том, чтобы у Ванессы и Майи было все необходимое.
        — Конечно.
        — И еще мне бы хотелось, чтобы ты развлекал их.
        — Развлекал?!  — Маркус подумал, что, скорее всего, просто неверно понял отца.
        — Сделай так, чтобы они чувствовали себя как дома, хорошо проводили время, вози их на экскурсии.
        Вообще-то принц собирался держаться от мисс Рейнольдс как можно дальше, а не быть ее гидом.
        — Отец…
        — Знаю, что требую от тебя слишком многого и понимаю, что сначала вы будете чувствовать себя немного неловко, но это поможет тебе и Ванессе лучше узнать друг друга. Она удивительная женщина, сынок. Уверен, что, узнав ее лучше, ты полюбишь ее так же сильно, как я.
        Да сколько бы он ни провел с ней времени, ни за что ее не «полюбит»!
        — Отец, я не думаю, что…
        — Представь, каково ей с дочкой в незнакомой стране, где они не знают ни души. Я чувствую себя ужасно из-за того, что поставил ее в такое положение. Я не одну неделю уговаривал ее приехать сюда, и если она уедет, то, возможно, уже никогда не вернется.

«И что в этом плохого?  — мрачно подумал Маркус.  — Без сомнения, эта девица мечтает заарканить короля и уезжать не собирается. Но, может, отец в разлуке с ней еще раз подумает и поймет, какую ошибку собирается совершить? Или, вместо того чтобы дожидаться, когда это случится, я могу и сам предпринять кое-какие действия, чтобы убедить ее уехать».
        Он улыбнулся и ответил:
        — Я сделаю то, о чем ты просишь.
        — Даешь слово?
        — Да. Куда ты хочешь, чтобы я отвел твою гостью?
        — Она упоминала о желании осмотреть деревню рядом с замком.
        — Хорошо, это будет первое, что я завтра сделаю.
        — Спасибо, ты мне очень помог. Если тебе от меня что-то понадобится, проси, не стесняйся.

«Отправить ее обратно в США»,  — чуть не вырвалось у Маркуса. Впрочем, об этом он сам позаботится. Скоро она у него со всех лопаток помчится к самолету. Но действовать с такими особами нужно терпеливо и хитро.
        Закончив разговор с отцом, Маркус кинул взгляд на бассейн, а затем на балкон мисс Рейнольдс. Нужно прямо сейчас предупредить ее о том, что завтра они отправляются на экскурсию в деревню. Он вытерся полотенцем, натянул рубашку, шорты и сандалии, провел по волосам пальцами вместо расчески и поднялся по лестнице на второй этаж. Принц ожидал услышать еще в коридоре, как орет дочка Ванессы, но там стояла тишина.
        Он постучал, и мисс Рейнольдс тут же открыла дверь, словно стояла рядом с ней. Гостья переоделась в облегающие черные брюки из хлопка и розовую футболку, а волосы собрала в хвост. В этом виде она выглядела еще моложе. Маркуса снова поразило то, какая Ванесса красивая. Без макияжа ее черты казались хоть и менее экзотичными, но все равно изящными.
        Из-за ее плеча принц увидел, что она расстелила на полу гостиной одеяло. На нем на четвереньках стояла Майя, раскачиваясь вперед-назад и мотая головой, словно неисправный маятник. Затем малышка замерла, завалилась на левый бок и с озадаченным видом перекатилась на спину.

«Это у нее какой-то припадок, что ли?»  — мелькнуло в голове у Маркуса, и он поинтересовался:
        — Она в порядке?
        Мисс Рейнольдс улыбнулась дочери.
        — С ней все нормально.
        — А что она делает?
        — Ползает.

«Ползает?»  — мысленно удивился принц, а вслух заметил:
        — Похоже, так она далеко не уползет.
        — Пока нет. Сначала она учится держать равновесие на четвереньках.

«Да уж, нескоро у нее это получится»,  — подумал Маркус.
        Майя издала пронзительный крик, перекатилась на живот, снова встала на четвереньки и стала раскачиваться. Какое-то время у нее это неплохо выходило, но потом руки подогнулись, и малышка упала на одеяло, приземлившись прямо на свой нос-пуговку. Подняв голову, девочка замерла в изумлении на пару секунд, а затем сморщила лицо и заревела.
        А мисс Рейнольдс просто стояла и смотрела на нее.
        — С ней все в порядке?  — снова спросил Маркус.
        — Она скорее расстроилась, чем ушиблась.
        Ванесса даже не попыталась успокоить плачущую дочь.
        — Вы не хотите взять ее на руки?  — полюбопытствовал принц.
        Она пожала плечами.
        — Если я буду брать ее на руки каждый раз, когда у нее что-то не получается, Майя так и не научится добиваться своей цели. Через пару секунд она сама успокоится.
        И действительно, буквально сразу же девочка резко перестала плакать, снова поднялась на четвереньки, и все опять повторилось: раскачивание, падение, плач…
        — И часто она так делает?  — спросил Маркус, понаблюдав за ней несколько минут.
        — Почти все время в течение последних трех дней.
        — Это… нормально?
        — Для нее — да. Майя очень целеустремленная: продолжает пытаться сделать что-нибудь снова и снова, пока у нее не получится, как нужно. Этим она пошла в моего отца.

«Судя по тому, какими глазами мисс Рейнольдс смотрит на свою дочь, она ее очень любит,  — подумал принц.  — Тем отвратительнее выглядят попытки этой женщины обвести отца вокруг пальца».
        — Прошу прощения,  — начала Ванесса, повернувшись к собеседнику,  — вы что-то хоте…
        И тут она запнулась и удивленно моргнула, словно только что разглядела, во что одет принц. Ее взгляд пропутешествовал снизу вверх от сандалий по его голым ногам, затем по шортам и, наконец, остановился на полоске груди, выглядывавшей из полурасстегнутой рубашки. Несколько секунд Ванесса стояла, замерев, затем слегка покачала головой, посмотрела Маркусу в глаза, моргнула и рассеянно спросила:
        — Извините, вы что-то сказали?
        Принц подумал, не ошибся ли он ранее: может, эта особа на самом деле безмозглая блондинка?
        — Я ничего не сказал. Но, полагаю, вы собирались спросить меня, не нужно ли мне что-нибудь.
        Щеки мисс Рейнольдс вспыхнули ярко-розовым румянцем.
        — Вы правы. Да, я хотела. Простите. Так вы что-то хотели?
        — Если у вас найдется свободная минутка, я бы хотел поговорить с вами.
        — Конечно.  — Она отступила, едва не споткнувшись.  — Извините. Не хотите ли войти?
        Маркус шагнул в комнату, гадая, не напробовалась ли гостья содержимого мини-бара.
        — Я немного вздремнула. Наверное, еще не до конца проснулась. Плюс сейчас в Лос-Анджелесе всего семь утра. Получается, я всю ночь провела на ногах.
        Это могло объяснить ее поведение, но Маркус все же продолжал сомневаться, все ли у нее в порядке с головой.
        Ванесса закрыла дверь и повернулась к принцу.
        — О чем вы хотели поговорить?
        — Я хочу знать, почему вы солгали моему отцу.
        Она удивленно моргнула и спросила:
        — Напомните мне, пожалуйста, о чем я ему солгала.
        — Вы сказали ему, что я тепло вас встретил. Но мы оба знаем, что это не так.
        — А что я должна была ему сообщить? Что его сын, которого он любит и уважает, повел себя как полное ничтоже…  — Ванесса закрыла ладонью рот, но было поздно.
        Маркус стиснул зубы.
        — Вы только что назвали меня ничтожеством?
        Широко раскрыв глаза, она покачала головой.
        — Нет.
        — Да. Вы назвали меня полным ничтожеством.
        Ванесса смущенно замялась.
        — Может быть.
        — Может быть?
        — Ладно, назвала. Но я же объяснила вам, что не выспалась. У меня просто вырвалось. И уж если на то пошло, вы на самом деле вели себя как ничтожество.
        Маркус был уверен, что люди постоянно говорят о нем нелицеприятные вещи, но никто, кроме родных, ни разу не посмел обозвать его в глаза. Да еще дважды. Принцу следовало ощутить раздражение или злость, однако им овладела странная веселость, и он спросил:
        — Вы пытаетесь вызвать у меня неприязнь к вам?
        — Я и так вам уже не нравлюсь. Думаю, что бы я ни сказала, ничто уже не изменит вашего ко мне отношения. А это, как мне кажется, печально.  — Она пожала плечами.  — И я не лгала Габриэлю. Просто… немного приукрасила правду.
        — Почему?
        — У него без того немало забот. Не хватало ему еще и обо мне волноваться. Кроме того, я сама могу за себя постоять в любой битве.
        — Я бы не назвал это битвой.
        — Будь вы на моем месте, назвали бы.
        Ванесса сложила руки, отчего внимание Маркуса привлекла ее полная грудь. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы перевести взгляд на лицо собеседницы. Но проще не стало. Эта женщина была невероятно привлекательной и, бесспорно, сексуальной. Красавица с черным сердцем.
        — Послушайте,  — заявила Ванесса.  — Я вам не нравлюсь? Прекрасно. Я даже могу понять почему. Конечно, жаль, что вы не хотите дать мне шанс, но тут уж ничего не поделаешь. И, если быть совсем откровенной, я тоже по вам с ума не схожу. Так почему бы нам просто не держаться друг от друга подальше?
        — Мисс Рейнольдс…
        — Я Ванесса. Не будете ли вы так любезны называть меня по имени?
        — Ванесса, что вы скажете, если я предложу заключить перемирие?
        Глава 5
        Перемирие?
        Ванесса изучала лицо принца, пытаясь понять, искренни ли его слова. Но вместо этого у нее получалось сосредоточить взгляд лишь на его влажных черных волосах. Хотелось откинуть пальцами со лба Маркуса выбившийся локон. А еще тянуло поглазеть на его загорелую мускулистую грудь, выглядывающую из рубашки.
        — Почему вы решились на это?  — Ванесса заставила себя поднять глаза на лицо собеседника, увидев, что тот скрестил руки на груди. Неужели заметил, что гостья на нее пялится? Почувствовал себя неловко? Она бы на его месте точно смутилась бы.
        — Я думал, вы хотели, чтобы я дал вам шанс.

«С чего бы такая резкая перемена?»  — подумала Ванесса. Пару часов назад он с трудом мог находиться с ней в одной комнате. Принц точно что-то задумал.
        — Конечно, хотела, но, кажется, вы были не в восторге от этой идеи.
        — Лишь до того, как узнал, что следующие несколько недель мы будем часто видеться.
        — Что вы имеете в виду?
        — Мой отец решил, что нам было бы неплохо узнать друг друга получше, и попросил меня составить вам компанию в его отсутствие.
        О нет! Что же Габриэль наделал? Ванесса хотела, чтобы Маркус дал ей шанс, но не по принуждению. От этого он лишь сильнее ее возненавидит. Не говоря уж о том, что она не ожидала, что принц окажется таким… бесподобным. Настолько, что заставит ее спотыкаться о собственные ноги, заикаться и делать разные глупости, например, глазеть на его голую грудь и оскорблять его в глаза.
        — Мне не нужна компания,  — сказала она.  — Нам с дочкой будет хорошо и вдвоем.
        — Ради вашей безопасности вам не следует покидать дворец без сопровождения.
        — Моей безопасности?
        — Вас могут похитить ради выкупа как будущую королеву.
        Ванесса не могла понять, говорит ли Маркус правду или всего лишь пытается ее напугать. Габриэль утверждал, что Вариэо — тихая, мирная страна. Он не упоминал ни о каких опасностях.
        Хотя зачем ему это делать, если он хочет уговорить Ванессу выйти за него замуж? Ведь имеют же зачем-то члены королевской семьи телохранителей?
        Стоп. Минуточку. А кто вообще знает о ее приезде? Вряд ли король заявил на всю страну, что через восемь месяцев после смерти королевы к нему приехала с визитом американская девица. Или заявил?
        — Мой отец хочет, чтобы у вас был сопровождающий — я.
        — А как насчет Тавифы?
        — Она улетает в Италию к моему отцу. Он всюду берет ее с собой. Некоторые даже считают, что…  — Он покачал головой.  — Не важно.
        Так. Теперь он пытается запудрить ей мозги.
        И тут же в голове зазвучал голос: «А хорошо ли ты на самом деле знаешь Габриэля? Ведь у него, не исключено, целая дюжина любовниц. И даже его утверждение, что он был верен жене, тоже может оказаться обманом. А вдруг и свояченицы никакой нет, и он сейчас проводит время с еще одной своей подружкой? Запутался, с кем когда собрался провести время, и выбрал ее, а не тебя».

«Что ты несешь?»  — мысленно перебила Ванесса внутренний голос. Она доверяла этому человеку, а Маркус поколебал ее веру одним лишь грязным намеком. Но все то недолгое время, что она общалась с Габриэлем, тот проявлял себя только с лучшей стороны. Он не виноват, что Ванессе раньше не везло с мужчинами и она не станет судить его, опираясь лишь на свой неудачный опыт. Если король хочет, чтобы она постаралась лучше узнать его сына, она так и поступит. Даже если не доверяет Маркусу. Она просто будет собой. Может, тогда принц отбросит свои сомнения и примет ее.
        — Кажется, мне от вас не отделаться,  — произнесла Ванесса.
        Маркус нахмурился, словно эти слова его обидели.
        — Неужели вам настолько противна мысль о том, что придется провести немного времени в моем обществе?
        — Конечно нет! Я вовсе не это имела в виду.  — Ну почему она вечно говорит ему что-то не то?  — Я действительно желаю, чтобы мы поближе познакомились. Просто не хотелось бы, чтобы вы думали, что вас принудили, не оставив выбора. Могу только предполагать, насколько вам сейчас нелегко, и как тяжело было потерять свою мать. Кажется, она была необыкновенной женщиной. Я никогда не смогу заменить ее и просто хочу, чтобы Габриэль был счастлив. Он этого заслуживает. Надеюсь, ради этого мы с вами сможем стать друзьями или хотя бы не будем смертельными врагами.
        — Готов признать, что, возможно, поспешил вынести о вас суждение. Кстати, отец вовсе не заставлял меня. Я мог отказаться, но понимал, насколько эта просьба для него важна.
        Хотя извинения за предыдущее поведение не последовало, все же начало было неплохим. Оставалось надеяться, что за вдруг изменившимся обращением принца не стоят скрытые мотивы.
        — В таком случае почту за честь вашу компанию.
        — Значит, мир?  — Маркус шагнул ближе и протянул руку. Боже, как от него приятно пахло! Захотелось уткнуться лицом в его шею и глубоко вдохнуть этот аромат.
        А откуда странное приятное чувство от рукопожатия Маркуса и мучительный трепет оттого, что его большой палец скользнул по ее руке? Ведь этот мужчина ей даже не нравится.
        — Отец попросил показать вам завтра деревню. Дайте мне знать, если у вас есть какие-то отдельные пожелания: что-то посмотреть или сделать, и мы включим это в завтрашние планы.
        Если честно, Ванесса с огромным удовольствием просто пролежала бы у бассейна целую неделю или выспалась хорошенько. Но Габриэль надеется, что она освоится здесь. Ведь как можно решить, хочется ли ей остаться жить в его стране, не осмотрев окрестностей?
        — Если мне что-то понадобится, я сообщу вам.
        — Будьте готовы завтра к десяти утра.
        — Хорошо.
        Принц кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
        Ванесса осталась стоять рядом с дочерью, которая, устав раскачиваться на четвереньках, теперь лежала на животе и грызла игрушку.
        Необходимость провести так много времени с Маркусом смущала Ванессу, но она понимала, что если откажется от этого предложения, то ранит чувства Габриэля. К тому же слуги, возможно, станут обращаться с гостьей теплее, если заметят, что принц смирился с ее присутствием.
        Зазвонил сотовый. Ванесса, думая, что это Габриэль, подбежала к столу, но это был звонок от Джесси.
        — Привет! Я только что проснулась и получила твою эсэмэску.  — Ванесса представила подругу сидящей сейчас в кровати, с заспанными глазами, спутанными красными волосами и с натянутым на голову одеялом.  — Как долетела?
        — Кошмар. Майя почти не спала. Но сейчас она, кажется, уже освоилась здесь.
        — Габриэль рад был тебя видеть?
        Ванесса замялась. Не хотелось обманывать Джесси, но и добавлять ей новых забот тоже не стоило. Впрочем, больше поделиться новостями было не с кем, кроме подруги.
        — Планы немного изменились.  — Она объяснила ситуацию со свояченицей Габриэля.  — Представляю, о чем ты сейчас, наверное, думаешь.
        — Да, у меня были сомнения насчет этой твоей поездки. Приходится утешать себя тем, что тебе виднее, как будет лучше для тебя и Майи.
        — Даже если сама считаешь по-другому?
        — Не могу не беспокоиться за тебя, и мне не хочется, чтобы ты уезжала в другую страну. Но по большому счету мое мнение не имеет значения.
        Однако для Ванессы оно было важно. С тех пор как она переехала в Лос-Анджелес, они с Джесси были неразлучны.
        У подруги была статная фигура и изящные черты лица, но она, в отличие от Ванессы, предпочитала не выставлять напоказ свою яркую внешность, зная, каково это, когда тебя считают красоткой. Ведь порой это достоинство может превращаться в обузу.
        Джесси тоже до последнего времени не везло с мужчинами. Но сейчас она встречалась с Уэйном, агентом фармацевтической компании, и надеялась, что наконец нашла свою любовь. Он был привлекателен, но не слишком красив — чересчур видные парни в основном очень заносчивы. У него была хорошая карьера, красивая машина и своя квартира в доме на берегу океана. И если не считать живущих в Сиэтле его озлобленную бывшую жену-истеричку и дочь-подростка, норовящую вскрыть себе вены, Уэйн был почти идеален.
        Ванессе хотелось верить, что на этот раз и она, и Джесси, нашли свое счастье после всех неудач.
        — А что ты будешь делать до возвращения Габриэля?  — поинтересовалась подруга.
        — Его сын согласился составить мне компанию.
        — Это как?
        — Он будет возить меня на экскурсии и развлекать.
        — А он на самом деле такой же красавчик, как на тех фото, что ты мне показывала?

«Увы, да»,  — мелькнуло в голове у Ванессы.
        — По шкале от одного до десяти он тянет на все пятнадцать баллов.
        — Значит, если у тебя не сложится с Габриэлем…  — поддразнила Джесси.
        — А я не упоминала, что назвала его ничтожеством? И он от меня тоже, кажется, не в восторге. Хотя я не совсем понимаю, почему Габриэль хочет, чтобы я подружилась с его сыном. Но я согласна и на то, чтобы Маркус просто перестал меня люто ненавидеть.
        — Ты — одна из самых милых, добрых, чутких людей, кого я знаю. Как получилось, что ты ему не понравилась?
        Проблема как раз в том, что она иногда слишком добрая и чуткая. Настолько, что позволяет другим вести себя с ней по-хамски. Ванессе показалось, что принц тоже из тех мужчин, кто с удовольствием этим воспользуется.
        — Маркус производит очень сильное впечатление. Когда он входит в комнату, то словно заполняет ее всю своим присутствием. Это немного пугает.
        — Ну, он все-таки принц.
        — А Габриэль — король, но я всегда чувствую себя с ним очень комфортно.
        — Не пойми меня неправильно, но, может, то, что Габриэль старше тебя, делает его в твоих глазах скорее кем-то вроде отца?
        — Мне моего собственного папы хватило бы на целую дюжину жизней.
        — Но ты ведь столько раз мне жаловалась на то, что отец тебя нещадно критикует.
        Отрицать это было невозможно. Однако, хотя щедрое внимание Габриэля и согревало душу Ванессе, она не искала замены своему отцу. Даже наоборот. Раньше ее всегда влекло к мужчинам, контролирующим ее, доминирующим над ней, и она позволяла им с собой так обращаться. Но теперь она хотела равенства в отношениях.
        В Маркусе Ванессу, кроме его презрения, беспокоило еще и то, что уж слишком он походил на тех мужчин, с которыми она раньше встречалась.
        — Я не доверяю Маркусу,  — призналась она.  — С первой же минуты он дал мне понять, что я ему не понравилась, и вдруг через пару часов предложил сопровождать меня на экскурсии. Принц сказал, что поступает так ради отца, но мне в это не верится. Если он на самом деле хотел порадовать Габриэля, то почему не был мил со мной с той секунды, как я сошла с трапа самолета?
        — Полагаешь, он хочет вбить клин между тобой и королем?
        — Даже не знаю, что думать.
        Одно Ванесса знала точно: Маркус заставляет ее нервничать, и ей это не нравилось. Но до возвращения его отца она, так или иначе, привязана к принцу.
        — А у меня есть хорошие новости,  — похвасталась Джесси.  — Уэйн пригласил меня на пару дней в Арканзас, в гости к его родителям. Они отмечают юбилей — сорок лет совместной жизни. Уэйн хочет, чтобы я познакомилась с его семьей.
        — Ты поедешь?
        — Мне бы очень хотелось. Но проблема в том, что они живут в такой глуши, где плохо ловит сотовый, и до меня, возможно, будет трудно дозвониться. Вдруг я тебе срочно понадоблюсь?
        — Джесси, со мной все будет хорошо. В крайнем случае я всегда могу позвонить своему отцу.

«В самом крайнем случае»,  — мысленно добавила Ванесса.
        — Уверена? Ты говоришь, у тебя все в порядке, но я все равно за тебя волнуюсь.
        — Не стоит. Я справлюсь с принцем Маркусом.
        Оставалось надеяться, что так и будет.
        Глава 6
        Маркус был уверен, что раскусил Ванессу, но после того, как провел с ней день в деревне, ему начало казаться, что его первоначальное мнение об этой женщине слегка… неверное.
        Впервые это пришло ему в голову, когда принц появился у покоев мисс Рейнольдс ровно в десять утра, полностью уверенный, что придется прождать ее еще минут пятнадцать — двадцать. Женщины любят играть в эту игру. Они полагают, что таким образом усиливают нетерпение мужчины или демонстрируют власть над ним, хотя на деле лично его, Маркуса, это только раздражает.
        Однако Ванесса открыла дверь, уже готовая к выходу: в скромных хлопковых шортах, топе без рукавов, удобных сандалиях и соломенной шляпе с широкими мягкими полями. На шее у нее болтался фотоаппарат, на плече висела сумка с подгузниками, а в руках была Майя. В таком виде мисс Рейнольдс выглядела скорее как обычная американская туристка, а не как охотница за богатым мужем, метящая в королевы.
        В течение дня Маркус все больше был склонен думать, что ошибся, пока наблюдал за тем, как Ванесса делает покупки. Точнее, как она их почти не делает. Тавифа, заботясь об интересах короля, предупредила принца, что его отец оформил на гостью кредитную карту, лимит которой составляет астрономическую сумму. Помня об этом, Маркус предупредил водителя, чтобы тот был готов помочь тащить кучу пакетов с покупками. Но они обошли с Ванессой уже дюжину магазинов, торгующих всем: от сувениров до дизайнерской одежды и драгоценностей, а она не спешила ничего приобретать, хотя восхищалась нарядами от кутюр и надолго задержала взгляд на паре недорогих сережек ручной работы. Однако купила мисс Рейнольдс только футболку для дочки, открытку, которую собиралась, по ее словам, отправить подруге, и любовный роман в мягкой обложке. Причем платила Ванесса наличными.
        Еще больше Маркус удивился, когда услышал, как она бегло разговаривает с продавцом на его родном языке.
        — Вы не говорили, что владеете вариэанским,  — сказал принц, когда они вышли из магазина.
        Мисс Рейнольдс пожала плечами.
        — А вы не спрашивали.
        Все в ней сбивало Маркуса с толку. Она была практичной и много путешествовала в жизни, но при этом в ее глазах отражались детский восторг и любопытство, стоило ей увидеть что-то новое. Ванесса не просто любовалась видами, а впитывала в себя, словно губка, все, что ее окружало. Даже самые мелкие и незначительные детали, на которые Маркус и внимания бы не обратил, вызывали ее интерес. Она задавала кучу вопросов. Ее восхищение и энтузиазм оказались так заразны, что принц в конце концов по-новому взглянул на давно знакомую деревню, несмотря на то что чувствовал себя усталым и невыспавшимся.
        Ванесса была умной, но при этом необычной и временами даже слегка взбалмошной. Красивая и элегантная, она одновременно была восхитительно неловкой: то и дело наталкивалась на стенды в магазинах или на кого-нибудь из покупателей, запиналась о пороги или даже о собственные ноги.
        Один раз, восхищенно рассматривая архитектуру старинной церкви, она врезалась в туристку, фотографировавшую здание. Вместо того чтобы рассердиться, Ванесса просто рассмеялась и сказала той женщине: «У вас красивые туфли».
        А еще у мисс Рейнольдс была забавная привычка выражать свои мысли вслух, отчего часто смущались окружающие или она сама.
        Эта женщина обладала разными качествами, но если бы Маркусу нужно было описать ее одним словом, он назвал бы ее… странной.
        Двадцать четыре часа назад он был бы рад посадить ее на самолет и никогда больше не увидеть. Но теперь, когда она сидела напротив него на одеяле, расстеленном в тени оливкового дерева недалеко от причала, принц испытывал недоумение, недоверие и одновременно был очарован своей спутницей.
        — Вы, наверное, были очень голодны,  — заметил он, когда та мгновенно уплела за обе щеки бутерброды с колбасой, сыром и крекерами.
        Большинство женщин смутились бы или даже обиделись на такое замечание, но Ванесса лишь пожала плечами.
        — У меня низкий уровень глюкозы в крови, поэтому мне нужно есть пять-шесть раз в день. К счастью, у меня высокий метаболизм, так что я не набираю лишний вес. Это одна из причин, почему женщины меня ненавидят.
        — С чего бы им вас ненавидеть?
        — Вы шутите? Такую женщину, как я, которая может есть все подряд, не набирая при этом ни унции жира? Некоторые сочтут это непростительным преступлением, словно от меня зависит, насколько я красива или как мое тело переваривает пищу. Вы себе представить не можете, как часто я мечтала быть более обычной, когда была подростком.
        Осознание собственной красоты должно было сделать эту женщину надменной, а она говорит о своей внешности с таким пренебрежением и даже с ненавистью к себе. Маркусу даже стало ее немного жаль.
        — Я думал, все женщины хотят быть красивыми.
        — Большинство из них. Но при этом они не желают, чтобы другие женщины тоже были такими. Им не хочется иметь соперниц. Я была популярна в школе, но у меня не было настоящих подруг.
        Это казалось нелогичным.
        — Как вы могли быть популярной, если у вас не было подруг?
        Ванесса отпила воды из бутылки и ответила:
        — Уверена, вы слышали поговорку: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе».
        — И у вас были враги?
        — Довольно много. Те стереотипы о популярных девушках, которых можно увидеть в кино, не так уж преувеличены, как можно подумать. Такие особы порой бывают очень злобными.
        Майя перевернулась на спину рядом с ногой Маркуса, улыбнулась ему и загулила. Он, не удержавшись, улыбнулся в ответ. Похоже, девчушка вырастет такой же красавицей, как и ее мать.
        — Если популярные девочки были так ужасны, почему вы не заводили школьных подруг среди непопулярных одноклассниц?
        — Они боялись меня. Им требовалось немало времени, чтобы разглядеть за красивым лицом мой характер. И едва до них начинало доходить, что я вовсе не сноб и мы начинали дружить, как мой отец снова переезжал в другой город, и мне приходилось идти в новую школу.
        — Вы часто меняли место жительства?
        — Как минимум раз в год, обычно даже чаще. Мой отец — военный.
        Маркусу трудно было это представить. Он предполагал, что мисс Рейнольдс выросла в шикарном загородном доме с отцом — высокопоставленным чиновником — и изнеженной матерью. Несомненно, он во многом ошибался относительно Ванессы.
        — Сколько раз вы переезжали?
        — Слишком много, потому что отец был инструктором по особому вооружению. За границей мы жили в Германии, Болгарии, Израиле, Японии и Италии, а у себя в стране мы сменили одиннадцать военных баз в восьми штатах. И так продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать. Мне иногда кажется, что таким способом отец пытался справиться с тем горем, которое ему причинила мамина смерть.
        Маркуса удивило, что Ванесса тоже потеряла мать.
        — Когда она умерла?
        — Мне тогда было пять лет. Причиной смерти стал грипп, подумать только! Ей было всего двадцать шесть.
        — Такая молодая!
        — Ей становилось все хуже, а когда она обратилась к врачу, было уже поздно: развилась пневмония. Мой отец тогда находился по долгу службы в Персидском заливе. Думаю, он так и не простил себя за то, что его тогда не оказалось рядом с женой.
        Как же несправедливо, когда ребенок так рано теряет кого-то из родителей, к тому же от такой, казалось бы, неопасной болезни! Маркус, по крайней мере, потерял свою мать, когда ему было двадцать восемь лет. Хотя от этого было не легче.
        — А как насчет вас?  — спросила мисс Рейнольдс.  — Где вы жили?
        — Постоянно — только во дворце, хотя бывал во многих местах.
        — Вам никогда не хотелось стать независимым, пожить отдельно?

«Бессчетное количество раз»,  — подумал Маркус. Когда люди слышат слово «королевский», они представляют себе жизнь в роскоши и изобилии и не подозревают, что ответственность, связанная с ношением короны, может порой казаться удушающей. Когда приходил момент действовать, каждое принятое решение Маркус должен был сперва соотнести с тем, как оно повлияет на его репутацию среди подданных.
        — Мое место — со своей семьей,  — объяснил он Ванессе.  — Именно этого от меня ждут.
        Майя снова загулила и замахала руками, пытаясь привлечь внимание принца. Он пощекотал ее под подбородком, и девочка рассмеялась.
        — Если бы мне пришлось все эти годы жить со своим отцом, я бы, наверное, попала в психушку,  — сказала Ванесса, скроив кислую мину.
        — Вы с ним не ладите?
        — У моего отца правило: или беспрекословно его слушаешься, или вон из дома. Скажу так: ему не нравятся принимаемые мной решения.
        — Не возражаете, если я спрошу, какие именно?
        Она вздохнула.
        — Многие. Если подумать, это парадоксально: есть люди, которым я не нравлюсь, потому что они считают меня идеальной, но в глазах собственного отца я вечно поступаю неправильно.
        Маркусу показалось, что мисс Рейнольдс преувеличивает. Никакой отец не может относиться к своему ребенку настолько критически.
        — Уверен, он доволен тем, что вы собираетесь выйти замуж за короля.
        — Даже если я заявлю ему, что я — новая мать Тереза, он все равно найдет, к чему придраться. К тому же я не поведала ему о своих планах. Единственный человек, который знает, где я сейчас, это моя подруга Джесси.
        — К чему такая секретность?
        — Я не хочу никому ничего рассказывать, пока не буду уверена, что действительно хочу выйти замуж за Габриэля.
        — А по какой причине вы можете отказаться выходить за него?
        Ванесса замялась. Хотя ей и хотелось получше познакомиться с Маркусом, она не была уверена, стоит ли обсуждать с ним подробности ее отношений с его отцом. Но в то же время не хотелось прекращать этот разговор, потому что сегодняшняя экскурсия явно прошла лучше, чем ожидалось. И сейчас Ванесса, сидя в тени на шерстяном одеяле, чувствуя на своей коже соленый океанский воздух и глядя, как счастливо играет рядом ее дочь, ощущала умиротворение.
        Первый час прогулки с Маркусом напоминал хождение на цыпочках по минному полю, потому что они невольно искали в каждом жесте, в каждом слове друг друга скрытый подтекст. Но постепенно Ванесса расслабилась, и принц тоже. Выяснилось, что он гораздо больше похож на своего отца, чем ей сперва показалось. Маркус был очень умен, сообразителен, обладал чувством юмора. И хотя было очевидно, что он еще не составил о Ванессе окончательного мнения, она решила, что уже начала ему нравиться. Или, по крайней мере, не нравилась уже куда меньше. А еще Маркус явно восхищался Майей, которая — вот ведь маленькая кокетка — не сводила с него глаз.
        — Может, вы не хотите обсуждать эту тему?  — спросил принц, и в его темных глазах мелькнуло подозрение. Неужели мисс Рейнольдс есть что скрывать?
        Она нервно теребила угол одеяла, размышляя о том, что ее отношения с королем, конечно, Маркуса не касаются, но если не ответить, это усилит недоверие к ней. Хотя, узнав правду, принц, возможно, только еще больше засомневается. Наконец Ванесса произнесла:
        — Мои отношения с Габриэлем… сложные.
        — Что в них может быть сложного? Вы ведь любите его?
        В голосе Маркуса прозвучало еле различимое обвинение. «Ну вот. Стоило только подумать, что дела пошли лучше, как он снова пытается выставить меня притворщицей,  — подумала Ванесса.  — Тогда, может, стоит дать ему прямой ответ? Все равно хуже уже, кажется, не будет».
        — Я люблю вашего отца,  — призналась она.  — Но не уверена, что влюблена в него.
        — А в чем разница?
        Он что, на самом деле не понимает или просто дразнит ее?
        — Ваш отец — замечательный человек: умный, добрый. Я безмерно его уважаю, люблю как друга и хочу, чтобы он был счастлив. Я знаю, что женитьба на мне сделает его счастливым — по крайней мере, так он сказал. И конечно, мне бы очень хотелось, чтобы у Майи в жизни появился тот, кто сможет заменить ей отца.
        — Ну, так в чем же дело?  — поинтересовался Маркус, откидываясь назад на вытянутые руки и вытягивая перед собой длинные ноги, словно в предвкушении интересной истории.
        — Дело в том, что я тоже хочу быть счастливой. Я заслуживаю этого.
        — Вы не счастливы с моим отцом?
        — Счастлива, но…  — Ванесса вздохнула, понимая, что не удастся избежать пояснения.  — Что вы думаете о сексе до брака?
        — Это безнравственно,  — не задумываясь, ответил принц.
        Такая реакция застала ее врасплох.
        — Такое в моей жизни впервые.
        — Что?
        — Никогда не встречала двадцативосьмилетнего девственника.
        Маркус замолк, понимая, что его загнали в угол. Озадаченное выражение его лица доставило Ванессе настоящее удовольствие.
        — А, так вы хотите сказать, что секс до брака — это безнравственно для вашего отца, но для вас это нормально?
        — Отец принадлежит другому поколению и мыслит по-другому.
        — Вот тут вы правы, и именно в этом моя проблема.
        — Что вы хотите сказать?
        — Я считаю, что, прежде чем пожениться, мужчина и женщина должны выяснить, насколько они подходят друг другу в постели, ведь секс — это очень важная часть брака. Вы согласны со мной?
        — Возможно, это так.
        — Возможно? Скажите честно: вы бы женились на женщине, с которой никогда не спали?
        Помявшись, принц ответил:
        — Наверное, нет.
        — А Габриэль настолько старомоден, что даже ни разу меня не поцеловал, пока мы не заключили нашу помолвку. А о сексе до брака речь даже не идет.
        — Вы всерьез хотите, чтобы я поверил в то, что вы и мой отец еще ни разу…  — Он не смог заставить себя договорить фразу.
        — Это вас действительно так удивляет? Вы сами сказали, что ваш отец — из другого поколения. Он не спал с вашей матерью до брачной ночи, и то, по его словам, после какое-то время у них ушло на то, чтобы приспособиться друг к другу.
        Маркус поморщился.
        — Простите,  — сказала Ванесса.  — Слишком много информации?
        Он кивнул.
        — Многовато.
        — Если честно, даже не знаю, почему так откровенна с вами, ведь, на мой взгляд, это не ваше дело. К тому же вряд ли мои слова изменят ваше отношение ко мне.
        — Зачем же тогда вы все это рассказываете?
        — Наверное, потому, что большую часть моей жизни люди судили обо мне неверно, и мне это надоело. По идее, меня не должно волновать, нравлюсь я вам или нет, но по какой-то глупой причине это имеет для меня значение.
        Маркус смотрел на Ванессу с таким выражением, словно и не знал, чему верить.
        — У меня нет к вам неприязни.
        — Но вы не доверяете мне. И это справедливо, потому что я тоже вам не доверяю.
        Глава 7
        Вместо того чтобы обидеться, Маркус расхохотался, чем окончательно озадачил мисс Рейнольдс.  — Вы находите это забавным?
        — Я нахожу забавным, что вы заявили это мне в лицо. В вашей голове вообще возникают мысли, которые вы не высказываете вслух?
        — Иногда.
        Например, она не сказала сейчас принцу о том, что его светло-серые хлопковые брюки красиво облегают его ягодицы, а белая шелковая рубашка с короткими рукавами делает еще ярче его загорелую кожу. А еще Ванесса промолчала о том, как ей захотелось, глядя на темную тень щетины на подбородке Маркуса, прикоснуться рукой к его лицу. А изгиб его губ вызывал в ней желание… Ну, в общем, не важно какое.
        — В детстве каждый раз, когда я высказывала какую-нибудь мысль или идею, отец подвергал ее критике, заставляя меня чувствовать себя глупой. Понадобилось какое-то время на то, чтобы понять, что я вовсе не глупа. Теперь я говорю то, что думаю, и мне плевать, что скажут на это другие люди, потому что мнение большинства из них меня не волнует. В том, что касается самоуважения, для меня имеет значение лишь собственное мнение. Я счастлива, что я такая, как есть. Да, моя жизнь не идеальна, и я все еще боюсь поступить неверно, но знаю, что я способная и умная и, совершая ошибки, учусь на них.
        — Так что же вы будете делать?  — спросил Маркус.  — Я имею в виду, если отец не нарушит своих принципов.
        — Надеюсь, что, если мы проведем вместе больше времени, я буду знать, как поступить.
        — Вы очень красивая женщина, и чувства моего отца к вам очень сильны. Уверен, что, приложив совсем немного усилий, вы сможете уговорить его изменить своим принципам.
        Он что, действительно предлагает ей соблазнить Габриэля? И почему, когда Маркус сказал, что она красива, Ванесса ощутила радостный трепет? Она столько раз слышала те же слова от разных мужчин, что уже перестала придавать им значение. Так почему в этот раз она так отреагировала? И почему ей не все равно, что Маркус о ней думает? Зачем она вообще завела этот разговор?
        — Я никогда так не поступлю с Габриэлем. Я слишком его люблю,  — объяснила она и, заметив, что Майя занервничала, воспользовалась этой возможностью завершить странную и неуместную беседу. Ее отношения с Маркусом, кажется, становятся все непонятнее.
        — Нужно вернуться во дворец и уложить Майю спать. И я тоже, наверное, немого вздремну.  — Ванесса все еще жила по лос-анджелесскому времени и прошлой ночью очень плохо спала, несмотря на крайнюю усталость.
        Принц поднялся.
        — Идемте.
        Он взял Майю на руки, а Ванесса свернула одеяло. Ее удивило, как непринужденно он держал ребенка. А когда она потянулась, чтобы забрать дочь, малышка вцепилась в Маркуса и положила голову ему на плечо.

«Маленькая предательница»,  — подумала Ванесса, но, не удержавшись, улыбнулась.
        — Кажется, ей нравится сидеть у вас на руках,  — сказала она принцу, который, судя по его виду, нисколько не возражал против такой привязанности.
        Они собрали вещи и, вернувшись к ожидавшему их на стоянке лимузину, забрались в охлаждаемый кондиционером салон. Ванесса думала, что водитель сразу повезет их во дворец, но Маркус попросил остановиться перед одним из магазинов, который они сегодня уже посещали. Выйдя оттуда через несколько минут с небольшим пакетиком в руках, принц опустил его в карман брюк и сел в машину. Ванессе было любопытно, что он купил, но она не спросила, боясь услышать еще один неприятный ответ. Наверное, Маркус купил подарок для своей подружки. Ведь у мужчины с такой внешностью, как у него, да еще и ужасно богатого принца, обязательно есть подружка, а то и две-три. Габриэль говорил, что его сын никогда не испытывал недостатка в женском внимании.
        Майя заснула во время поездки в лимузине. Когда автомобиль подкатил к парадным дверям дворца, Маркус, опередив Ванессу, вынул малышку из автомобильного кресла со словами:
        — Я понесу ее.
        И он не только донес Майю до детской комнаты, но и уложил ее в кроватку, укрыв одеялом, как сделал бы это отец, если бы он у девочки был. И Ванесса почувствовала в сердце боль при мысли о том, как ее дочери не хватает именно таких вот моментов, и понадеялась, что Габриэль сумеет заполнить эту пустоту.
        — Она сегодня хорошо себя вела,  — улыбнулся Маркус, глядя сверху вниз на спящую девочку.
        — Майя довольно покладистый ребенок. Вчера она была в самом плохом настроении.
        Собираясь немного поспать, Ванесса разрешила Карин присмотреть пока за малышкой. Все-таки хорошо, когда есть няня!
        Маркус проводил гостью до ее покоев. Перед дверью она остановилась и повернулась к нему.
        — Спасибо за то, что отвезли меня сегодня в деревню. Я очень хорошо провела время.
        Он поднял бровь.
        — И это вас удивляет?
        — Да. Я думала, все будет иначе.
        Уголки его рта приподнялись, на щеках появились ямочки. Сердце Ванессы ёкнуло: этот мужчина был слишком красив.
        — Слишком честно для вас?  — спросила она.
        Он пожал плечами.
        — Кажется, я начинаю привыкать к вашей прямоте.

«Что ж, уже неплохо»,  — подумала Ванесса.
        — Отец хочет, чтобы завтра я отвел вас в исторический музей.
        — О!
        Маркус снова поднял бровь.
        — О?
        — Ну, я все еще чувствую себя разбитой после перелета, и было бы замечательно провести денек, просто нежась у бассейна. Майя любит играть в воде, а мне нужен загар. У себя дома мне никак не удается выкроить время, чтобы полежать на солнышке. И вам вовсе не обязательно сидеть возле нас. Наверняка у вас есть чем заняться.
        — Уверены?
        — Да.
        — Тогда в музей сходим в другой раз?
        Она кивнула.
        — Это было бы замечательно.
        Уже поворачиваясь, чтобы уйти, Маркус вдруг замер.
        — Чуть не забыл.
        Он достал из кармана пакетик с купленной в магазине вещицей и протянул собеседнице.
        Она озадаченно спросила:
        — Что это?
        — Откройте и увидите.
        Ванесса открыла пакетик и, разглядев, что внутри, почувствовала, как перехватило дыхание.
        — Но… Откуда вы узнали?
        — Я видел, как вы ими восхищались.
        Он что, подмечает абсолютно все?
        Она вынула из пакетика серьги ручной работы: изящные серебряные завитки с маленькими изумрудами. Ванесса влюбилась в это украшение, едва его увидела. Но цена в сто пятьдесят евро превышала сумму, которую она могла позволить себе потратить.
        — Серьги очень красивые, но я не приму их.
        Маркус засунул руки в карманы брюк и пожал плечами.
        — Если бы вы были в магазине с моим отцом, не сомневаюсь, он бы приобрел их.
        Ванесса вынуждена была признать, что в его словах есть смысл.
        — Даже не знаю, что сказать. Спасибо вам огромное.
        — Как вы, американцы, говорите? «Пустяки»?
        Нет, это были вовсе не пустяки.
        Ванессу беспокоило, когда Габриэль покупал ей подарки,  — словно он считал, что ее привязанность нужно покупать. Но Маркусу не было причины покупать серьги, кроме той, что он хотел сделать ей подарок от всего сердца.
        Так и не разобравшись до конца, почему это так взволновало ее, Ванесса, проглотила счастливые слезы, улыбнулась и сказала:
        — Мне нужно идти. Габриэль скоро вызовет меня по скайпу.
        — Конечно. Увидимся завтра.
        Маркус прошел по коридору и скрылся за углом. Проводив его взглядом, она скользнула в комнату и закрыла дверь. Ванесса искренне надеялась, что они с принцем станут друзьями, понимая, как много это значит для Габриэля. Кажется, его желание скоро исполнится.
        Маркус оттолкнулся от бортика бассейна для последнего заплыва. Его руки, рассекающие воду, уже отяжелели от усталости, потому что он проплавал сегодня на полчаса больше обычного, размышляя о разговоре с мисс Рейнольдс. Правдивы ли ее слова о том, что она ни разу не спала с его отцом? Что же тогда привлекло короля в этой женщине? Может, ее молодость и желание начать все с чистого листа?
        Мать Маркуса когда-то давно призналась сыну, что она и его отец хотели, чтобы у них было много детей. Но эти мечты так и не осуществились из-за сложностей, возникших после рождения Маркуса. Может, отец увидел теперь шанс обрести большую семью, о которой всегда мечтал? Ведь такая хорошая мать, как Ванесса, наверное, захочет обзавестись и другими детьми.
        А может, отец разглядел в ней ту же замечательную женщину, которую увидел сегодня Маркус? Умную, веселую, немного эксцентричную и, конечно, красивую.

«Настолько замечательную, что обязательно нужно было купить ей подарок?»  — прозвучало в голове.
        Принц доплыл до противоположного бортика бассейна, перевернулся и оттолкнулся от него ногами.
        Маркус на самом деле понятия не имел, почему купил Ванессе эти серьги. Но на обратном пути во дворец он увидел тот магазин и, прежде чем успел понять, что делает, уже попросил водителя остановиться, вошел внутрь и протянул свою кредитку.
        Может, между ним и мисс Рейнольдс возник некий… контакт? Но дело все равно было не в этом, потому что он сказал ей правду. Если бы его отец увидел, как она восхищается сережками, он тут же купил бы их. Маркус приобрел их, только чтобы сделать приятное отцу.
        Но каким же удивленным было лицо Ванессы, когда она открыла пакет и поняла, что внутри…
        Она выглядела такой пораженной и благодарной, что принц испугался, как бы у нее не хлынули слезы. Это было бы просто ужасно, потому что нет ничего кошмарнее женщины, рыдающей от переполняющих ее эмоций. И все это из-за такого простенького, недорогого подарка. Будь ее главной целью богатство, только бриллианты не оставили бы ее равнодушной. И если она собиралась обвести его отца вокруг пальца, то с чего бы ей тогда признаваться, что она в него не влюблена? Зачем ей вообще было разговаривать на такую тему?
        Может, сам не желая того, он устроил ей своего рода проверку, которую она с блеском прошла?
        Маркус снова доплыл до бортика, вылез из воды и пальцами откинул назад волосы. Его раздражало, что он тратит зря время на споры с самим собой.
        Принц вздохнул и, прищурившись, взглянул на склоняющееся к горизонту солнце — красно-оранжевый шар на темнеющем небе. Вечерний ветерок холодил влажную кожу.
        Итак, факты таковы, что, как бы Маркус ни хотел ненавидеть Ванессу, у него это не получается. Он никогда еще не встречал такую женщину.
        На столике возле бассейна зазвонил его сотовый. Думая, что это может быть отец с новостями про тетю Трину, принц вскочил, схватил телефон, но, взглянув на номер на экране, выругался под нос. Ему не интересно, что собирается сообщить его бывшая подружка. Он надеялся, что она это поняла после трех недель беспрерывных звонков и эсэмэсок, на которые он не отвечал.
        Но, кажется, до нее до сих пор не дошло. Удивительно, и как он мог быть когда-то так очарован той, что сейчас так раздражала?
        Агрессивная женщина — это не совсем то, как Маркус видел свою будущую жену. Но сексуальная, страстная, с телом как у богини, Кармела преследовала его с настойчивостью, для женщины почти неприличной. В ней было все, что принц, как ему казалось, хотел бы видеть в своей супруге, потому что она происходила из богатой и влиятельной семьи, а значит, можно было не беспокоиться, что ее волнуют его деньги. Через шесть месяцев, когда Маркус уже начал подумывать об обручальных кольцах и приготовлениях к свадьбе, он вдруг обнаружил, что ужасно ошибался в Кармеле. И хотя первая неделя после их разрыва далась ему нелегко, он постепенно начал понимать, что его чувства к этой женщине в основном строились на безрассудной влюбленности и плотском влечении, а не на истинной любви. Единственное, чем он мог объяснить свою одержимость ею,  — своим смятением после смерти матери. И то, что Кармела, по мнению Маркуса, воспользовалась этим, было непростительно и достойно презрения.
        Сейчас страшно представить, что было бы, если бы он сделал ей предложение или, не дай бог, женился бы на ней. Принц злился на себя за то, что позволил их отношениям зайти так далеко и что был так ослеплен постельными талантами Кармелы. Да и, если честно, не так уж и великолепен был их секс. В физическом плане она давала Маркусу все и даже больше, но их свидания не рождали в нем никаких эмоций. Может, неосознанные попытки сделать их связь более насыщенной чувствами заставляли его снова и снова встречаться с Кармел ой? Но сейчас, оглядываясь назад, он удивлялся тому, каким был глупцом.
        Телефон снова звякнул, сообщая о входящей эсэмэске. Разумеется, это от нее.

«Ну хватит!»  — Принц повернулся, швырнул сотовый в бассейн и вдруг заметил, что за ним наблюдают.
        Ванесса, стоя на садовой дорожке, увидела, как телефон Маркуса ударился об воду, а затем медленно пошел ко дну.
        — Знаете,  — заявила она,  — каждый день я испытываю желание сделать то же самое. Хотя обычно воображаю, как сбрасываю свой мобильник с крыши отеля или кидаю его под колеса проезжающего мимо грузовика.
        Принц вздохнул и провел рукой по влажным волосам. Лучи заходящего солнца заиграли теплыми бликами на его мускулистых руках, груди и бедрах. И хотя облегающие плавки прикрывали причинное место, но они были мокрые, а оттого все четко обрисовывали.

«Да что со мной?  — разозлилась на себя Ванесса.  — Я что, двенадцатилетняя девчонка?» Как будто она раньше не видела полуголых мужчин. Или вообще голых, раз уж на то пошло. Хотя, конечно, никто из них не был таким… аппетитным.
        И тут же в голове мелькнула мысль: «Ты забыла, что пялишься на сына собственного жениха?» Ванесса ощутила вину. Ну ладно, если уж быть с собой честной, это была не вина, а лишь слабые угрызения совести.
        — Как это было глупо с моей стороны,  — с разочарованным видом сказал Маркус.
        — Но полегчало хотя бы?  — полюбопытствовала Ванесса.
        Он смутился, а потом улыбнулся.
        — Да. Все равно мне нужен был новый телефон.
        — Тогда это того стоило.
        — Что вы здесь делаете?  — спросил принц, взяв со стола полотенце и вытирая им руки, подтянутый живот и мощную грудь…
        О боже! Чтобы она только ни отдала за то, чтобы оказаться сейчас на месте этого полотенца!

«Думай об этом мужчине как о своем пасынке»,  — мысленно одернула себя Ванесса.
        — Майя рано уснула, а мне не спалось, и я решила немного прогуляться.
        — После того как мы ходили целый день? Вы, должно быть, с ног валитесь от усталости.
        — Я на работе каждый день на ногах с утра до вечера. Сегодня у нас была просто увеселительная прогулка. К тому же я пытаюсь привыкнуть к новому часовому поясу. Если буду ложиться спать слишком рано, то так и не перестроюсь. И я очень измотана, потому что с тех пор, как приехала сюда, еще ни разу нормально не выспалась.
        — Почему?  — Маркус бросил полотенце на спинку стула, уселся, откинувшись назад и не смущаясь того, что он почти раздет. Хотя чего ему стыдиться с такой-то фигурой?
        — По ночам я, как прежде, просыпаюсь и прислушиваюсь, не плачет ли Майя, а потом вспоминаю, что она в детской. И конечно, меня тянет вскочить и проверить, как там она. А после мне трудно снова заснуть. Вот я и подумала, что прогулка поможет мне расслабиться.
        — А почему бы нам вместе не выпить?  — предложил принц.  — Это поможет снять напряжение.
        Ванесса и раньше пила спиртное редко, а в последнее время почти совсем перестала — из-за ребенка. Но теперь за Майей присматривает няня. Может, на самом деле стоит разочек ослабить собственные запреты? И может, Маркус накинет на себя какую-нибудь одежду.
        — Да, конечно, с удовольствием,  — согласилась Ванесса, и тут же, словно по волшебству или благодаря телепатии, из расположенных рядом французских дверей, ведущих… кто его знает куда, появился дворецкий.
        — Чего вы хотели бы выпить?  — спросил Маркус.
        — А что у вас есть?
        — Полностью укомплектованный бар. Джордж может выполнить любой ваш заказ.
        Ванесса вспомнила напитки, которые ей раньше нравились, и сказала Джорджу:
        — Как насчет водки с тоником и кусочком лайма?
        Джордж кивнул и повернулся к принцу.
        — А вашему высочеству?
        — Мне то же самое. И передай, пожалуйста, Клео, что мне нужен новый мобильник и новый номер телефона.
        Джордж кивнул и поковылял прочь. Казалось, каждый шаг стоит ему неимоверных усилий.
        Ванесса уселась напротив Маркуса и, когда дворецкий отошел на приличное расстояние, спросила:
        — Сколько ему лет?
        — Даже не знаю. За восемьдесят или за девяносто. Все, что мне известно, это лишь то, что он служил в нашей семье, когда мой отец был еще ребенком.
        — Судя по его виду, ему нелегко справляться со своими обязанностями.
        — У него ревматоидный артрит. И хотя теперь большую часть обязанностей за него выполняют его помощники, уверяю вас, Джордж все еще вполне работоспособен и в ближайшее время на пенсию не собирается. Если честно, мне кажется, что ему некуда идти. Насколько я помню, он никогда не был женат, детей у него нет. Мы — его семья.
        — Это немного печально,  — обронила Ванесса, почувствовав сострадание к старому дворецкому. Ей трудно было представить, как можно быть таким одиноким. А может, старик не смотрел на свою жизнь с этой точки зрения, и ему было достаточно осознания того, что его жизнь неразрывно связана с королевской семьей?
        — Если позволите, я отлучусь на минутку,  — извинился Маркус, поднявшись со стула.  — Мне нужно переодеться, пока не подхватил простуду.
        Ванесса, конечно, хотела, чтобы он оделся, но в глубине души испытала легкое разочарование.
        Пока принц отсутствовал, она скинула сандалии и села на край бассейна, погрузив ноги в теплую воду. Ванессу нельзя было назвать хорошей пловчихой. И спортом на регулярной основе она не занималась, хотя отец не раз пытался ее заставить. Но спортсменка из нее никудышная. Отец страстно увлекался огнестрельным оружием и постоянно таскал дочь с собой на стрельбище. Он даже подарил ей на четырнадцатый день рождения охотничье ружье. Но оружие пугало Ванессу до полусмерти. Она отказывалась притрагиваться к нему и часто думала, что отец был бы гораздо счастливее, если бы у него был сын вместо дочери. Наверное, предложи ему кто-нибудь такой обмен, он бы не отказался.
        Когда совсем стемнело и в саду, и вокруг бассейна зажглась подсветка, Ванесса увидела сотовый Маркуса, лежащий под водой. Стало интересно, кто так довел принца, что тот выбросил телефон в бассейн. Габриэль говорил, что его сын — сдержанный и уравновешенный. Так что же могло так сильно вывести его из себя?
        Она вздохнула, гадая, чем сейчас занят Габриэль. Наверное, сидит в больнице, где проводит большую часть дня. Трина была все еще очень больна, но доктора уже давали сдержанно-оптимистические прогнозы о возможности полного выздоровления. Ванесса надеялась, что Габриэль скоро будет дома. Ей хотелось вернуть свое существование в намеченное русло — она еще никогда раньше не чувствовала себя так неспокойно и неопределенно.
        — Ваш коктейль,  — раздался голос Маркуса, заставив Ванессу вздрогнуть от неожиданности.
        Обернувшись, она увидела, что принц переоделся в шорты цвета хаки и шелковую рубашку с короткими рукавами то ли серого, то ли голубого цвета — точнее трудно было определить в неярком свете фонарей.
        — Извините, не хотел вас напугать.  — Он протянул гостье один из бокалов, которые держал в руках, и опустился рядом с ней на бортик бассейна. Маркус сидел так близко, болтая босыми ногами в воде, как и Ванесса, что она чувствовала запах хлора на его коже. Стоит подвинуть ногу вправо всего на дюйм — и ее бедро коснется бедра принца. Мысль об этом заставила сердце биться быстрее. Но, разумеется, она так не поступит.
        Глава 8
        — Просто я слишком глубоко задумалась,  — ответила принцу Ванесса.  — Когда я разговаривала сегодня с Габриэлем, он сообщил мне, что вашей тете лечение начинает помогать.
        Маркус кивнул, отпил из своего бокала, поставил его на кафельный бортик бассейна и произнес:
        — Сегодня после обеда мы с отцом пообщались, и он сказал, что прогноз врачей хороший.
        — Надеюсь, это означает, что скоро Габриэль вернется. Хотя я понимаю, что это желание довольно эгоистично.
        Ванесса отпила глоток водки с тоником и, когда напиток мгновенно разлился теплом внутри, воскликнула:
        — Ух ты! Крепкий коктейль.
        — Хотите что-нибудь другое?
        — Нет, мне нравится.  — Она сделала еще один глоток, на этот раз поменьше.  — Градус, конечно, высок, но водка очень мягкая.
        — Джордж держит только самый лучший алкоголь. И кстати, вы вовсе не эгоистичны. Я бы сказал, что вы крайне терпеливы, учитывая обстоятельства. На вашем месте, при не самом теплом приеме, я бы развернулся и улетел обратно.
        — Если бы со мной не было Майи, я бы, возможно, так и поступила, но еще тринадцать часов в воздухе с ней меня просто доконали бы.
        Маркус помолчал минуту, глядя на воду и на рябь, расходящуюся по ней от их ног. Затем пробормотал что-то, напоминающее ругательство, и покачал головой.
        — Что-то не так?  — спросила Ванесса.
        — Ваша склонность излагать жестокую правду в лицо, похоже, передалась и мне.
        — Вы о чем?
        — Наверное, не следует вам об этом говорить, но, думаю, вы заслуживаете знать истинное положение вещей.
        — Мне почему-то кажется, что ваша правда мне не понравится.
        — Отец сказал мне, что, скорее всего, будет отсутствовать три или четыре недели. Он не хотел, чтобы вы знали об этом, так как боялся, что вы в таком случае не останетесь. Именно поэтому он попросил меня вас развлечь.
        Сердце Ванессы перевернулось.
        — Но я приехала всего на шесть недель, и, значит, у нас с Габриэлем останется всего две или три недели на то, чтобы лучше узнать друг друга. А что, если этого времени окажется недостаточно?
        Маркус пожал плечами.
        — Ну, так оставайтесь здесь подольше.
        Чувствуя себя преданной и обиженной и ощущая, что нервы уже на пределе, Ванесса отпила еще немного из бокала. Если Габриэль солгал ей о том, когда вернется, то в чем еще он был с ней нечестен?
        — Я не могу остаться дольше. Мне дали отпуск только на шесть недель. Если я не вернусь вовремя, меня уволят. А ведь, пока я не решила, останусь ли здесь, мне нужна эта работа. В противном случае мне просто некуда будет возвращаться. У меня очень мало сбережений. Майя и я просто окажемся на улице.
        — Мой отец — благородный человек. Он никогда не позволит такому случиться, даже если вы решите не выходить за него замуж. Он позаботится о вас.
        — Если он такой благородный, то почему солгал мне?
        — Он поступил так лишь потому, что беспокоится о вас. А если бы он о вас не позаботился, я бы сам это сделал.
        Его слова потрясли Ванессу.
        — Но ведь вы до сих пор уверены, что я использую вашего отца.
        — Можно сказать, я изменил свое мнение.
        — Почему?
        Принц рассмеялся теплым грудным смехом.
        — Вы ставите меня в тупик. Сначала вы говорите, что я должен дать вам шанс. А после, когда я так поступаю, вы сомневаетесь в моих мотивах. Так, может, это вы должны дать шанс мне?
        — Вы правы. Полагаю, я просто сейчас немного не в духе.  — Она коснулась ладонью его теплой твердой руки.  — Простите.
        Маркус посмотрел на ее руку, лежащую на его предплечье, затем взглянул Ванессе в глаза.
        — Извинения приняты.
        Сердце екнуло в ее груди от какого-то странного чувства, и внезапно по телу разлилось тепло.

«Это все водка»,  — сказала себе Ванесса, убрала руку и сделала большой глоток коктейля.
        — Хотите еще?  — спросил Маркус.
        Она опустила глаза и увидела, что ее бокал пуст, а его еще наполовину полон.
        — Мне, наверное, больше не следует пить. Но, черт возьми, почему бы и нет? Мне же не нужно будет после этого садиться за руль и ехать домой?  — сказала Ванесса, чувствуя, как расслабились мышцы от теплого ощущения легкого опьянения. Уже много недель она так не расслаблялась. Неужели еще один коктейль ей повредит? Разве она не заслужила его, учитывая то, что ей только что стало известно? А за Майей присмотрит няня.
        Маркус взмахнул рукой. Джордж, должно быть, наблюдал за ними, потому что через несколько секунд он появился с новым бокалом. И либо этот коктейль был не таким крепким, либо после первого Ванесса уже притерпелась к водке, но теперь напиток пился легче.
        — Не будет с моей стороны чрезмерным любопытством, если я спрошу, почему вы утопили свой телефон?  — поинтересовалась она.
        — Этому виной настойчивая бывшая любовница.
        — Как я понимаю, вы дали ей от ворот поворот?
        — Да, но только после того, как застал ее на заднем сиденье лимузина с моим лучшим другом.
        — Ох! И они… Ну, они занимались…
        — Да, и с большим энтузиазмом.
        Ванесса поморщилась. Выходит, Маркус потерял мать, подружку и лучшего друга. Тяжело, должно быть, такое испытать.
        — Мне жаль.
        Он медленно поболтал ногами в воде, и при этом его левая ступня коснулась правой ступни собеседницы. Ванесса чуть не подпрыгнула от удивления.
        — Теперь они пытаются свалить вину друг на друга. Она уверяет, что он завлек ее в лимузин под каким-то фальшивым предлогом, а затем набросился на нее.
        Ванесса чуть подвинула ногу влево, чтобы проверить, было ли прикосновение ступни Маркуса случайным.
        — Она утверждает, что ее изнасиловали?
        — Что-то вроде того.
        — А что говорит ваш друг?
        — Что она заманила его в машину и первая начала к нему приставать.
        — И кому из них вы поверили?
        — Никому. За те тридцать секунд, что я стоял и в шоке наблюдал за ними, она ни разу не сделала попытки его остановить. И те стоны, которые оба испускали, думаю, говорят сами за себя.
        Его ступня снова столкнулась с ее, и легкий трепет пробежал по ноге Ванессы.
        — Вы любили ее?
        — Мне так казалось, но теперь я понимаю, что это было лишь физическим влечением.
        — Иногда трудно разделить эти два чувства.
        — У вас с моим отцом это так?
        — Вовсе нет. Габриэль — прекрасный друг. Я люблю и уважаю его за это. Но страсти в наших отношениях нет. Над этим нам придется еще работать.
        Ее прямота, кажется, удивила принца.
        — А он знает, что вы так думаете?
        — Я всегда была полностью честна с Габриэлем. Он убежден, что мои чувства к нему постепенно расцветут, и я надеюсь, что он прав.
        Ступня Маркуса снова погладила ее ступню. На этот раз он сделал это осознанно — Ванесса готова была в этом поклясться. Неужели он открыто с ней флиртует? И почему в ответ ее сердце так быстро стучит? Почему ей хочется, чтобы этот мужчина прикоснулся к ней и в других местах, но уже руками?

«Потому что с тобой что-то не так, дорогуша»,  — мысленно сказала она себе, но все равно, не удержавшись, откинулась назад, опершись на руки, и при этом нечаянно коснулась бедром бедра Маркуса.
        Вот оно. То, что она чувствует сейчас,  — это и есть физическое влечение. И это очень неправильно.
        — На прошлой неделе я узнал, что компания ее отца на грани разорения,  — произнес принц, и Ванессе понадобилась пара секунд, чтобы понять, что он говорит о своей бывшей подружке.  — Полагаю, эта девица решила, что союз с королевской фамилией спасет ее отца от неминуемого банкротства.
        — Так вы считаете, она вас использовала?
        — Это предположение кажется мне верным.
        Что ж, по крайней мере, это объясняло, почему он с таким недоверием отнесся к ней, Ванессе. Глядя на нее, он, очевидно, видел свою бывшую девушку.
        Ванесса с отвращением покачала головой:
        — Вот стерва!
        Глаза Маркуса расширились, и она тут же прикрыла ладонью рот. Ну почему у нее не получается держать язык за зубами?
        — Прошу прощения, это было неуместно с моей стороны.
        Вместо того чтобы рассердиться, принц расхохотался.
        — В данном случае это более чем уместно. И к сожалению, она такая уже не первая в моей жизни. Но обычно я лучше распознаю подобных особ. Думаю, смерть моей матери оставила пустоту в моей душе, и мне отчаянно хотелось ее заполнить, а потому у меня на глазах словно были шоры.
        — Хотите, я вас рассмешу? Когда я была еще старшеклассницей, как-то застукала своего парня в его машине с моей так называемой подругой.
        Маркус поднял брови:
        — В лимузине?
        Она засмеялась:
        — Едва ли. В раздолбанном внедорожнике.
        — И что вы сделали, когда обнаружили их?
        — Бросила кирпич в заднее стекло.
        — Может, и мне следовало поступить так же,  — рассмеялся принц.
        — Я была жутко зла на того парня. Как раз накануне я написала за него реферат по истории, и он получил высший балл. Позже я узнала от одной из моих «подруг», что этот тип встречался со мной лишь потому, что я умная и готова делать за него домашнюю работу. А еще я позволяла ему списывать у меня все контрольные. Он серьезно занимался футболом и мог вылететь из команды, если бы у него упала успеваемость. Почти всем было известно, что он меня просто использовал.
        — И ваши подруги вам об этом не сказали?
        — Достаточно того, что после этого я перестала с ними общаться, а месяц спустя отца снова перевели на новую базу. Я почувствовала облегчение оттого, что можно все опять начать с нуля.
        — Надеюсь, вы хотя бы рассказали о поведении того типа директору школы?
        — Вы себе не представляете, как сильно мне хотелось пойти к учителям и к директору и рассказать, что это я выполняла все задания за одного ученика. И его тогда не только выкинули бы из команды, но и исключили бы из школы.
        — Так почему вы этого не сделали?
        — Потому что меня тоже могли бы исключить, и тогда мой отец точно прибил бы меня. Не говоря о том, что признаться в таких вещах было для меня унизительно. Зная репутацию этого парня, я должна была раньше думать. Он всегда встречался только с теми девушками, от которых ему что-нибудь нужно. Хотя и под юбку ко мне он тоже пытался залезть при каждом удобном случае.
        — Вам не нужно себя винить. У вас доверчивая натура. И это хорошо.
        — К сожалению, я, кажется, привлекаю мужчин, которым доверять нельзя. Словно у меня на лбу невидимыми чернилами написано: «Легковерная», и только всякие негодяи могут видеть это.
        — Не все мужчины используют женщин.
        — Все, кого я знала, так поступали.
        — Ну не все же они были такими уж плохими?
        — Поверьте мне. Если бы в мире проводились соревнования среди женщин, которым отчаянно не везет с мужчинами, я бы заняла первое место. Когда отец Майи бросил меня, я поклялась, что больше никогда не позволю мужчине меня использовать и перестану слепо доверять. Но потом я познакомилась с Габриэлем, и он оказался таким… замечательным. Он обращался со мной так, словно я какая-то необыкновенная.
        — Это потому, что он вас такой и считает. Вернувшись домой, он только о вас и говорит.  — Принц положил ладонь на руку Ванессы, и его темные глаза наполнились участием.  — Он не использует вас, Ванесса.
        Странно, не далее как вчера он был уверен, что она сама использует его отца. Когда все успело так перемениться?
        И почему в тот момент, когда они ведут задушевную беседу про Габриэля, она думает лишь о Маркусе? Почему продолжает представлять, каково было бы положить руку на его мускулистое бедро и почувствовать под ладонью жесткие волоски? Почему смотрит на его рот и гадает, что ощутила бы, прижавшись к нему губами?
        Может, для них обоих было бы лучше, если Маркус продолжал вести себя как ничтожество? Потому что Ванесса вдруг с болью осознала, что влюбилась по уши. Не в того мужчину.
        — Вы считаете, можно влюбиться в кого-нибудь по-настоящему за две недели?  — спросила она.
        Маркус мог бы ответить, что считает сказками такую быструю влюбленность. Что, на его взгляд, отец просто пытается забыть свою прежнюю любовь. Что король лишь увлекся Ванессой и поймет это, когда вернется из Италии. Если сказать об этом Ванессе, она, возможно, даже поверит, исполнится сомнений и, не исключено, даже уедет. А разве не это ему нужно?
        Но он не мог заставить себя произнести эти слова. Что-то изменилось. Вместо этого он сейчас говорит ей то, что может удержать ее здесь. И вовсе не ради счастья своего отца, а только потому, что очарован этой женщиной. А она лишь поощряет его: придвинулась ближе, когда он прикоснулся к ней, и глядит на него выразительными голубыми глазами. И еще: неужели обязательно так хорошо пахнуть? Большинство знакомых Маркусу женщин, включая Кармелу, обильно поливали себя приторными духами, а Ванесса пахнет мылом и шампунем. И он чувствует эти ароматы лишь потому, что так близко к ней сидит. Слишком близко. Чтобы побороть эти неуместные чувства, нужно отодвинуться.
        — Думаю, когда дело касается любви, возможно все,  — ответил Маркус и, в принципе, не солгал. Просто он не верил, что у его отца и Ванессы — именно такой случай. И его вдруг встревожила мысль о том, что мисс Рейнольдс снова может испытать боль. Оставалось надеяться, что, когда король отвергнет ее, он сделает это мягко. А может, после долгих недель ожидания она разочаруется в его отце и сама не захочет остаться.
        Теперь Маркусу хотелось ближе узнать эту женщину. Он уже не был уверен, чего от нее можно ожидать. Никогда раньше не встречал он настолько непредсказуемую, сбивающую с толку особу. И все-таки странным образом он чувствовал, что смог бы поладить с ней и даже понять ее.
        Как же сильно он ошибался в мисс Рейнольдс!
        Появился Джордж с двумя новыми коктейлями. Маркус взял один бокал и протянул его ей. Она посмотрела на тот, что держала в руке, и с удивлением заметила, что он пуст.
        — О, мне на самом деле больше не следует пить,  — запротестовала Ванесса, а когда Маркус собрался уже вернуть бокал дворецкому, вдруг добавила:  — Однако нельзя дать такому напитку пропасть зря. Но это — точно последний.
        Джордж взял пустые бокалы и пошел прочь, шаркая и качая головой — то ли изумленно, то ли недовольно. Прислуга не знала, что и думать о гостье, и во многом это была вина Маркуса — слишком явно он выказывал свое отношение к ней. Теперь было ясно, что он судил о ней несправедливо, и нужно исправить нанесенный вред.
        — Ваш отец рассказывал, что влюбился в вашу маму с первого взгляда,  — сказала Ванесса.  — И это вызвало огромный скандал, потому что она была не королевских кровей.
        — Да, мои бабушка и дедушка были очень старомодными в убеждениях. Они уже подыскали моему отцу невесту, но он любил мою маму. Его родители пригрозили отречься от него. Отец уверял, что это был единственный раз, когда он пошел против их воли.
        — Вашей маме, наверное, пришлось нелегко — знать, что родители Габриэля ненавидят ее настолько сильно, что готовы отречься от сына.
        — Они успокоились, когда родился я. Отец был их единственным ребенком, так что бабушка и дедушка были счастливы, что у него родился наследник.
        — Значит, ваш отец не будет возражать, если вы женитесь на девушке не из монаршей фамилии?
        — Всю жизнь родители мне твердили, что я, как единственный наследник, должен обеспечить продолжение династии. Но они хотели, чтобы я женился по любви.
        — Как они сами?
        Принц кивнул.
        — А какой была ваша мама?
        Воспоминания о ней вызвали улыбку на лице Маркуса.
        — Она была красивой, преданной, искренней — даже чересчур искренней для королевы, как считали некоторые. Она выросла в Италии в семье представителей среднего класса, так что уважала простых людей. Вы чем-то похожи на нее.
        Ванесса удивленно моргнула.
        — Правда?
        — Она была смелая и умная и не боялась высказывать свои мысли, даже если иногда у нее из-за этого были неприятности. И она была положительным примером для молодых женщин.
        — Но разве я смелая? Я постоянно боюсь, что сделаю что-то не то или приму неверное решение.
        — Но ведь этот страх не останавливает вас, и вы все же делаете выбор. А для этого требуется храбрость.
        — Может быть, но я не представляю, в чем могу служить примером для других женщин. Моя жизнь — это цепь ошибок.
        — Вы много путешествовали, вы умны, успешны. Вы отличная мать, без чьей-либо помощи воспитывающая ребенка. Вы вызовете уважение и восхищение у любой молодой женщины.
        Ванесса закусила губу, чтобы не расплакаться.
        — Это самые приятные слова из всех, которые мне говорили. Хотя я уверена, что их не заслуживаю. Я — просто ходячая катастрофа.
        — Так говорит ваш отец.
        — Отчасти. Но я не могу отрицать, что приняла несколько реально глупых решений в своей жизни.
        — С любым такое случается. Как же можно чему-то научиться, если не ошибаться время от времени?
        — Проблема в том, что я, похоже, не учусь на своих промахах.
        Почему мисс Рейнольдс не видит то, что видит он? Неужели отец своей постоянной критикой настолько понизил ее самооценку? И что нужно сделать, чтобы заставить Ванессу поверить в себя, помочь понять, какая она на самом деле талантливая и уникальная?
        — Вам не хватает веры в себя. Думаете, мой отец влюбился бы в вас так сильно и так скоро, если бы вы не были необыкновенной?
        Глава 9
        Их взгляды встретились. Надежда и уязвимость светились в глазах Ванессы, и Маркус еле сдержал порыв притянуть ее к себе и обнять. Его взгляд упал на ее нежные, полные губы, и невольно захотелось узнать, каков вкус у ее поцелуя.
        Внезапная вспышка желания застигла Маркуса врасплох, но принц продолжал смотреть как зачарованный на Ванессу.
        Кармела и большинство других женщин, с которыми он встречался, предпочитали носить обтягивающие блузы с низким вырезом и облегающие джинсы. Они одевались так, чтобы привлечь внимание. В шортах и футболке, без макияжа, с рассыпавшимися по плечам волосами мисс Рейнольдс выглядела не очень-то сексуально. Скорее довольно затрапезно. И все же Маркус не мог отвести от нее взгляд.
        Ванесса первая отвернулась, но он успел заметить проблеск вины в ее глазах и понял, что она испытывает к нему такое же запретное чувство, чем бы оно ни было.
        — Кажется, становится прохладно.
        — Хотите вернуться в дом?
        Она покачала головой, глядя в ночное небо.
        — Пока нет.
        — Я могу попросить Джорджа принести нам горячего чая или кофе.
        — Спасибо, не надо.
        Несколько минут они сидели молча, а потом Маркус задал вопрос, который не давал ему покоя после их сегодняшней беседы на пикнике:
        — По вашим словам, вы боитесь, что двух или трех недель вам будет недостаточно, чтобы лучше узнать моего отца. Интересно, где гарантия, что вы сможете сделать это за четыре недели? Или за шесть?
        Она пожала плечами:
        — Гарантии нет. Но я должна хотя бы попытаться. Ради Габриэля. И ради Майи.
        — А как насчет вас?
        — И ради себя тоже,  — ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза.
        Но у Маркуса почему-то сложилось впечатление, что собственные интересы мисс Рейнольдс ставит ниже интересов других людей. Сам он считал так: либо ты чувствуешь к кому-то физическое влечение, либо нет. Тут не может быть промежуточных вариантов. И со стороны его отца, похоже, было немного эгоистично требовать от своей любимой принятия решения, в котором она была еще не уверена.
        Ванесса сделала еще один глоток коктейля и поставила бокал рядом с собой.
        — Думаю, мне хватит пить. Я чувствую себя немного подшофе. Уже поздний час. И мне нужно проверить, как там Майя.
        Странно, Маркус не собирался посвящать мисс Рейнольдс этот вечер, но теперь он не был готов расстаться с ней. Тем больше оснований у него было именно так и поступить.
        — Проводить вас до ваших покоев?
        — Это было бы замечательно. Если честно, я не уверена, смогу ли самостоятельно найти дорогу.
        — Завтра я попрошу Клео распечатать для вас план дворца.
        Два дня назад это его не волновало, а теперь ему хотелось, чтобы гостья чувствовала себя комфортно. Это меньшее, что он может для нее сделать.
        Маркус поставил свой бокал на бортик бассейна и вскочил на ноги, чувствуя, как влажную кожу холодит ночной воздух. Протянув руку, он помог мисс Рейнольдс встать. Она казалась такой маленькой и хрупкой. Хорошо, что он держал ее, а не то бы она упала в воду, потому что, поднимаясь, покачнулась.
        — Вы в порядке?  — спросил принц, отводя Ванессу от края бассейна.
        — Ага.  — Вцепившись в руку собеседника мертвой хваткой, она несколько раз моргнула, а потом потрясла головой, словно пытаясь прояснить затуманенный алкоголем ум.  — Наверное, последний коктейль был лишним.
        — Желаете присесть обратно?
        Ей понадобилось несколько секунд, чтобы обрести равновесие, а затем она сказала:
        — Думаю, мне нужно лечь в кровать.
        На языке Маркуса вертелся ответ: «Почему бы мне не присоединиться к вам?» Но хотя он мог о таком подумать и даже немного хотеть этого, вслух никогда бы этого не сказал. И, что еще важнее, никогда бы так не поступил.

«Разве можно попасть в более унизительную ситуацию?»  — мысленно рассуждала Ванесса, цепляясь за руку принца, пока он вел ее через внутренний двор. Она хотела лишь немного расслабиться. Но, кажется, перебрала со спиртным.
        — Ко всему прочему, теперь вы уверены, что я алкоголичка,  — сказала она Маркусу.
        Тот ухмыльнулся, на его щеках показались ямочки.
        — Может, я так и подумал бы, если бы речь шла о десяти коктейлях, но вы осилили только три, и то последний даже не допили. Готов поспорить, что головокружение, которое вы чувствуете,  — из-за смены часовых поясов.
        — А такое может быть?
        — Конечно. И еще может ощущаться усталость. Вы уверены, что в состоянии подняться по лестнице? Я могу отнести вас наверх.
        Ванессе нравилось держаться за его руку, а еще хотелось прикоснуться к Маркусу и в других местах. Должно быть, это из-за выпитого спиртного. Но она ни за что не ответила бы согласием на такое предложение.
        — Думаю, я сама смогу справиться.
        С сотовым в одной руке, другой держась за руку своего спутника, она пошла за ним, слегка пошатываясь, но перед французскими дверями остановилась.
        — Мы можем войти во дворец через сад?
        — Зачем?
        — Мне будет стыдно, если кто-нибудь увидит меня в таком состоянии. Вся прислуга и так уже считает меня ужасной особой. Вдобавок они решат, что я еще и пьянчужка.
        — Какая разница, что они думают?
        — Ну пожалуйста.  — Ванесса потянула принца в сторону садовой дорожки.  — Я чувствую себя так глупо.
        — Не нужно. Впрочем, если это так важно для вас, мы воспользуемся боковым входом.
        — Спасибо.
        Сейчас она уже увереннее стояла на ногах, но продолжала держаться за руку Маркуса. На всякий случай. Или просто потому, что это было так приятно. Он был высоким, сильным и надежным. Рядом с ним она ощущала себя в безопасности.
        Они были уже не полпути к боковому входу, когда Ванесса услышала, как позади что-то звякнуло о каменные плиты дорожки, и ей на мгновение показалось, что ее кто-то преследует. Будучи жительницей Лос-Анджелеса, она привычно ощутила порыв набрать номер Службы спасения и тут же поняла, что телефона в ее руке нет. Он, должно быть, упал, издав тот звук, который только что до нее донесся.
        Ванесса отпустила руку Маркуса, остановилась и начала вглядываться в окружающую полутьму.
        — Что случилось?  — поинтересовался принц.  — Вас сейчас стошнит?
        Она возмущенно фыркнула:
        — Я не настолько пьяна. Я уронила телефон.
        — Где?
        — Думаю, в нескольких футах позади. Я слышала, как он упал.
        Они вернулись назад и несколько минут осматривали дорожку и землю рядом с ней. Но мобильник не нашли.
        — Может, он отскочил на клумбу?
        Маркус покачал головой.
        — Если это так, мы ни за что не отыщем его ночью.
        — Позвоните на него! Мы услышим, как он звонит, и поймем, где он.
        — Сейчас.  — Принц указал большим пальцем в направлении бассейна.  — Только сперва пойду выловлю мой телефон из воды.
        — Ах да, я забыла об этом. Вы можете занять у кого-нибудь сотовый?
        — Или лучше поищем ваш телефон завтра?
        — Нет!
        Конечно, принц может позволить себе швыряться мобильниками, но не она.
        — Он стоил мне целую кучу денег. Кроме того, в нем — вся моя жизнь. Там мое расписание, все контакты, любимая музыка. А вдруг пойдет дождь или телефон утащит какое-нибудь животное? Или еще что-нибудь случится?
        Маркус громко вздохнул.
        — Подождите здесь, а я поищу вашу потерю.
        Она нахмурилась.
        — Я останусь одна в темноте?
        — Уверяю, окрестности усиленно охраняются и абсолютно безопасны.
        — А как же некие преступники, желающие получить выкуп за будущую королеву?
        Он улыбнулся.
        — Я немного преувеличил. С вами все будет в порядке.
        Чего-то подобного Ванесса и ожидала: значит, Маркус пытался заставить ее уехать из страны. Но теперь, после того как он наговорил ей столько приятных вещей, трудно поставить это ему в вину. В этом-то и была ее огромная проблема: стоило кому-то отозваться о ней хорошо, как Ванесса тут же впадала в сентиментальность.
        — Не отходите от того места, где потеряли телефон, иначе мы его до утра не найдем,  — предупредил принц.
        — Я буду тут,  — заверила она его и уселась по-турецки прямо на нагретые солнцем камни дорожки.
        Маркус усмехнулся, покачал головой и скрылся в кустах.
        Ванесса замерла, слушая звуки ночи, но через несколько минут у нее затекли ноги, и она переместилась на прохладную колючую траву. Откинувшись на спину на упругом газоне, она уставилась в небо. В Лос-Анджелесе для того, чтобы их увидеть, надо было забираться в горы. Когда-то она и отец Майи именно так и поступали: ночевали в горах в грузовичке, то занимаясь любовью, то глядя в звездное небо. Наверное, там они и зачали Майю. Необычное место для зачатия ребенка, но все в отношениях Ванессы с Полом было необычным. Но, вернувшись однажды домой, она нашла адресованное ей прощальное письмо и поняла, что снова ошиблась. У этого парня даже не хватило смелости сказать ей в глаза, что он не готов взять на себя ответственность за ребенка.
        Итак, обычные отношения с мужчинами у нее не складывались, необычные тоже. Но вот с королями она раньше не имела дела. И все-таки она здесь. Лежит на лужайке рядом с дворцом под небом, усыпанным звездами.
        Вообще-то поза не очень-то королевская. Интересно, жена Габриэля или он сам лежали когда-нибудь на траве, глазея на небо? Лепил ли Габриэль вместе с Маркусом снеговика? Играл ли в снежки? Сможет ли она быть счастливой замужем за тем, кто не умеет расслабляться и веселиться? Вдруг Майя потеряет важную часть своего детства? Ведь каждый должен время от времени подурачиться.
        А может, зря она беспокоится? Ванесса еще немного поразмышляла на эту тему, а потом к ней подошел Маркус и, уперев руки в свои стройные бедра, озадаченно посмотрел на нее сверху вниз.
        — С вами все нормально?
        Она улыбнулась и кивнула.
        — Ночь такая красивая. Я любуюсь звездами.
        Принц взглянул на небо, потом снова на собеседницу.
        — Вы точно не упали?
        Ванесса попыталась его стукнуть, но он отскочил, ухмыляясь.
        — Не могли бы вы присоединиться ко мне?  — спросила она.  — Если, конечно, вам можно.
        — А почему мне должно быть нельзя?
        — Может, это не совсем по-королевски.
        — Вы несете чушь.
        — А разве не так я всегда делаю?
        Принц рассмеялся.
        — Отлично подмечено.
        Он улегся так близко, что их руки соприкоснулись. И как же это было приятно! Ванессе захотелось переплести пальцы с пальцами Маркуса. Это желание казалось восхитительным и пугающим.
        Но, разумеется, она не сделала этого, потому что даже у нее не хватило на это смелости.
        — Вы правы,  — признал, глядя в небо, принц.  — Это красиво.
        Ванесса окинула его взглядом.
        — Вы считаете меня странной, не правда ли?
        — Нет. Я бы, скорее, сказал, что не встречал никого, похожего на вас.
        — Не знаю, гожусь ли я в жены королю. Боюсь, не смогу отказаться от этого.
        — От лежания на траве?
        Она кивнула.
        — А кто сказал, что вам придется от этого отказаться?
        — Я не знаю, что приемлемо для королевы. Если я выйду за Габриэля, можно ли мне будет лепить снеговиков?
        — Почему бы и нет?
        — А ловить языком капли дождя и снежинки?
        — Думаю, вы могли бы попробовать это делать.
        — Смогу я гулять босиком по песку и лепить из него куличики с Майей?
        — Знаете, мы, члены королевской фамилии, вовсе не настолько уж скучны и чопорны, чтобы не знать, как веселиться. Мы — обычные люди. Вдали от взглядов толпы мы ведем вполне нормальную жизнь.

«Нормальная жизнь для тебя и для меня — это два разных понятия»,  — подумала Ванесса и сказала вслух:
        — Это все произошло так внезапно. Я просто не знаю, чего ожидать.
        Теперь Маркус окинул ее взглядом.
        — Вы ведь понимаете, что, выйдя за моего отца, все равно останетесь той, какая вы сейчас. Нет такого волшебного зелья или заклинания, которое в мгновение ока сделает вас королевой. И нет никаких установленных правил.  — Помолчав, он добавил:  — Впрочем, правила кое-какие есть. Мы должны следовать определенному протоколу. Вы научитесь.
        Все так запуталось, что Ванесса уже не знала, что думать. «Все будет понятнее завтра»,  — сказала она себе.
        — Я тут подумал,  — заявил Маркус,  — что вам не мешало бы позвонить своему отцу и рассказать, где вы сейчас.
        — Чтобы он сообщил мне, что я совершаю еще одну глупую ошибку?
        — А вы полагаете, что действительно ее совершаете?
        Если бы Ванесса могла ответить на этот вопрос! Немного подумав, она произнесла:
        — Я так не думаю. Потому что, даже если у нас с Габриэлем ничего не получится, я все-таки смогу себе сказать, что посетила страну, где не бывала раньше, встретилась с новыми людьми, получила новые впечатления, пожила во дворце и познакомилась с принцем. Даже если он сперва показался мне туповатым.
        Маркус улыбнулся.
        — Тогда не важно, что думает ваш отец. Если вы хотите, чтобы он уважал вас, и уверены в своих решениях, то должны сперва поверить в себя.
        — Надо же! Вы невероятно проницательны. И говорите исходя из своего опыта, я полагаю?
        — Я — будущий правитель этой страны. Очень важно, чтобы мои подданные чувствовали, что я уверен в своих способностях. Это — единственный способ заставить их поверить, что я могу управлять ими.
        — А вы уверены в своих способностях?
        — Почти всегда. Бывают дни, когда мысли о лежащей на мне ответственности пугают до смерти. Но эффективный руководитель всегда делегирует свои обязанности.  — Принц ухмыльнулся.  — И всегда имеет под рукой того, кого можно обвинить в своих промахах.  — Он, конечно, шутил.
        — Знаете, у вас очень красивая улыбка. Вам нужно чаще улыбаться,  — заметила Ванесса.
        Маркус посмотрел на звезды.
        — Думаю, с тех пор, как умерла моя мать, я никогда еще столько не улыбался, как сегодня. После ее смерти моя жизнь стала довольно скучной. Мама умела все делать веселым и интересным. Наверное, вы мне еще и этим ее напоминаете.
        Теплое чувство, вызванное этими словами, вдруг сменила мысль: «Если я так похожа на мать Маркуса, то не потому ли Габриэль так мною увлекся? Он что, видит во мне замену оригиналу, которая сгодится за неимением лучшего? Нет, конечно. Глупо так думать».
        Но почему вдруг так засосало под ложечкой?
        Глава 10

«Вспомни, что ты сказала Маркусу,  — утешила себя Ванесса.  — Даже если у тебя с Габриэлем ничего не выйдет, все равно эта поездка — не ошибка».
        — Кстати.  — Принц вынул сотовый из кармана.  — Какой у вас номер?
        А она и забыла про свой телефон! Ванесса продиктовала номер, Маркус набрал его, и вдруг ее сотовый зазвонил… у нее в кармане!
        — Что за…  — Она вынула мобильник и ошеломленно уставилась на него.  — Но я ведь слышала, как он упал!
        Принц расхохотался:
        — Что бы вы ни слышали, это явно был не ваш телефон.
        — О, черт! Извините.
        — Все в порядке.  — Он вскочил на ноги и протянул собеседнице руку.  — Давайте я отведу вас в ваши покои.
        Ванессе так понравилось болтать с Маркусом, что возвращаться в свою комнату не хотелось. Но время было позднее, а у принца наверняка есть дела поважнее, чем развлекать ее этим вечером. Он и так уже пожертвовал ради нее целым днем.
        Когда Маркус помог Ванессе подняться, телефон выскользнул из ее рук и на этот раз действительно упал, приземлившись на траву между ними. Они одновременно нагнулись за ним, сильно столкнулись головами и в один голос негромко вскрикнули:
        — Ай!
        Ванесса выпрямилась и дотронулась пальцами до ушибленного места над левым глазом. Прекрасно! Теперь у нее будет не только похмелье, но и сотрясение мозга.
        — Вы ранены,  — обеспокоено произнес Маркус, отчего она почувствовала себя еще глупее.
        — Я в порядке. Просто чуть-чуть больно дотрагиваться до ушибленного места.
        — Дайте-ка взглянуть,  — потребовал он, нежно положил ладонь на ее щеку и повернул лицо Ванессы к свету. Другой рукой он откинул волосы с ее лица, и при этом кончики его пальцев слегка задели ее лоб.
        Сердце упало куда-то в желудок, а потом подскочило к горлу. «О боже!»  — только и смогла подумать Ванесса. Если до этого ноги у нее слегка заплетались, а мысли немного путались, то это не шло ни в какое сравнение со всеобъемлющим, сногсшибательным ощущением, которое она испытывала сейчас. Лицо Маркуса было так близко, что Ванесса чувствовала его дыхание на своей щеке. Безумно захотелось протянуть руку и провести ладонью по его подбородку, покрытому щетиной.
        А потом их взгляды встретились, и у нее ослабели ноги, когда она прочла то, что было написано в глазах принца.
        Он хотел ее. На самом деле.
        В голове застучало: «Не делай этого, Ванесса! Даже не думай об этом!»
        — Болит?  — спросил Маркус хриплым шепотом.
        Единственное, что у нее сейчас болело, не считая раненой гордости,  — это сердце, потому что она понимала, что вот-вот произойдет. И что завтра утром, разговаривая с Габриэлем, она будет чувствовать себя изменницей. Но даже этого было недостаточно, чтобы вернуть Ванессу к реальности. Она, словно приглашая ее поцеловать, жаждая этого поцелуя, подняла лицо. Маркус наклонился к ней, а затем его губы слегка коснулись ее губ…
        Идеально. Неописуемо.
        Это был тот первый поцелуй, о котором мечтает каждая девушка. Слившиеся воедино все глупые клише и романтические банальности. И хотя он неотвратимо должен был случиться, нельзя было, чтобы он повторился. Их поцелую не было оправдания. Назвать это ошибкой было бы слишком мягко. Но проблема была в том, что Ванесса чувствовала себя так, словно это не ошибка, а первая умная и правильная вещь, которую она сделала за многие годы.
        Вот почему, наверное, она все еще целовала Маркуса, обвив руками его шею и запустив пальцы в его волосы. И именно поэтому она бы продолжала его целовать, если бы он не отстранился со словами:
        — Не могу поверить, что сделал это.
        Отчего Ванессе стало еще хуже.
        Она прижала ладонь к горящим губам, на которых еще ощущался вкус поцелуя Маркуса. Сердце колотилось, колени подгибались.
        Принц выглядел виноватым. Наверное, также выглядела и она, подумала Ванесса. Она изменила Габриэлю. С его сыном. Какая же она испорченная!
        Даже пощечина не отрезвила бы ее быстрее, чем эти мысли.
        — Это не ваша вина,  — сказала она.  — Я сама вам позволила.
        — Почему?  — спросил он, и в его взгляде читалось, что он хочет знать, почему это случилось, почему они чувствуют такое друг к другу.
        — Потому что…  — начала Ванесса и сделала паузу.
        Можно было сказать, что она просто чувствовала себя одиноко или что он так сильно напомнил ей Габриэля. Но солгать сейчас казалось неправильным. А честный ответ был только один:
        — Потому что я тоже хотела вас.
        Маркусу понадобилась пара секунд, чтобы переварить информацию, при этом на лице его было такое выражение, словно он не мог решить, хорошо это или плохо, чувствовать ли ему облегчение оттого, что виноват не только он, или еще большую вину.
        — Если к этому привели мои действия…
        — Нет!  — заверила Ванесса.  — То есть да, но и мои тоже. Мы оба вели себя неправильно. Мы просто не понимали, что делаем. И наверное, лучше ничего не анализировать. Какой в этом смысл? Мы понимаем, что не следовало так поступать, и знаем, что этого больше не случится. Верно?
        — Верно.
        — Значит, забыли?
        Несколько долгих секунд Маркус молчал, а Ванесса ждала его согласия. Но вместо этого он покачал головой и заявил:
        — Может, и нет.
        Невероятно, но ее сердце от этих слов подскочило к горлу.
        — Почему нет?
        — Потому что, если мы выясним, почему так поступили, мне перестанет хотеться снова вас поцеловать.
        Маркус смотрел, как Ванесса мучительно соображает, что ответить, и ощущал себя персонажем «мыльной оперы». Такие вещи не случаются в реальной жизни. Уж точно не в цивилизованном обществе. Мужчины не заводят интрижки с подружками своих отцов, а именно это, кажется, он делает сейчас.
        Да что с ним случилось?
        Мисс Рейнольдс призналась, что не влюблена в его отца и не чувствует к нему физического влечения. Хочется верить, что эти двое никогда не поженятся. Но пока отношения его отца с Ванессой не закончились, он не имеет права даже пальцем ее коснуться. И даже потом связь с ней может поссорить его с отцом. Да и не очень хотелось заводить сейчас роман.
        — Маркус…
        — Нет, вы правы. Это была ошибка. Обещаю, что такого больше не повторится.
        — Хорошо,  — сказала Ванесса, но трудно было понять, что она при этом почувствовала: облегчение или разочарование. И поверила ли ему. Да Маркус и сам себе не поверил.
        В молчании они дошли до дверей ее комнаты. Здесь Ванесса повернулась к принцу.
        — Я прекрасно провела этот вечер. Мне очень понравилась наша беседа.
        — Мне тоже.
        — И… спасибо вам.
        Он не понял, за что она его поблагодарила, но все равно кивнул.
        Мисс Рейнольдс шагнула в комнату и закрыла за собой дверь. Маркус еще целую минуту простоял неподвижно, мучимый ощущением, что ничего так и не было решено. Его тянуло постучаться, но он не знал, что скажет Ванессе.

«Ты сходишь с ума»,  — подумал он, горько рассмеялся и направился к лестнице. По пути он вынул из кармана сотовый, номер которого не был известен даже Клео, и нажал на экран. Выскочил номер Ванессы, который принц, сам не зная почему, завел в список контактов. «Утро вечера мудренее»,  — сказал себе Маркус и убрал телефон в карман.
        Но, улегшись в постель, принц еще долго ворочался, думая о мисс Рейнольдс и о том поцелуе, который больше не повторится.
        С утра он тоже не мог думать о работе: в голове были мысли только о Ванессе и Майе. Джордж сказал, что они около одиннадцати утра спустились к бассейну. Маркус сдержал порыв тут же присоединиться к ним, решив, что это плохая идея. Он пообедал в своих покоях, почитал газету, а после им снова овладела нервозность.
        Принц решил, что несколько заплывов в бассейне снимут стресс. Он переоделся и спустился к бассейну.
        Мисс Рейнольдс все еще была там. Ее волосы были собраны в хвост, на лице — ни капли макияжа. И, едва принц увидел Ванессу, ему так сильно захотелось оказаться рядом с ней, что стало трудно дышать. А в голове осталась одна только мысль: «Маркус, ты попал в серьезную переделку».
        Ванесса играла с Майей в неглубокой части бассейна. Девочка, визжа и хохоча, шлепала кулачками по воде. Ночь Ванесса провела почти без сна, потому что все мысли были только о поцелуе с Маркусом, и сейчас ее тянуло рухнуть в шезлонг и подремать до вечера. Но не хотелось звать няню и вытаскивать Майю из воды — ведь малышка так веселилась!
        В глубине души Ванесса была разочарована, что принц не присоединился к ним.
        — Полагаю, сегодня мы предоставлены сами себе,  — сказала она Майе.
        Внезапно за спиной раздался голос:
        — Вы двое, похоже, неплохо развлекаетесь.
        Ванесса чуть не подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела направляющегося к бассейну Маркуса в рубашке и черных плавках.
        Сердце екнуло: неужели этому парню обязательно купаться в плавках, а не в шортах до колен?
        — Привет!  — отозвалась она не слишком бодрым голосом, а Майя, наоборот, при виде принца радостно закричала.
        Он уселся на бортик бассейна, немного разведя колени и опустив ноги в воду. При этом его промежность оказалась почти на уровне глаз Ванессы, и было непросто не смотреть туда.
        — Жарко,  — заявил принц и, прищурившись, взглянул в небо.

«Да, жарко»,  — подумала Ванесса вовсе не о погоде. Ее взгляд упал на его губы, и, разумеется, снова вспомнился вчерашний поцелуй. Подумалось о том, чем, скорее всего, Маркус, занялся бы с ней, продолжи они целоваться. Но это было бы просто катастрофой!
        Майя чуть ли не выпрыгивала из рук матери и тянула ручки к принцу. Ванесса рассмеялась:
        — Думаю, она хочет, чтобы вы прыгнули в бассейн.
        Маркус скользнул в воду, Майя снова потянулась к нему, и он спросил:
        — Можно, я ее возьму?
        — Конечно,  — ответила Ванесса.
        Она надела на дочь надувной круг, и Маркус, выплыв с девочкой на глубину, начал таскать ее за собой, словно на буксире. Майя радостно визжала.
        — А ей нравится играть в воде. Может, однажды она станет чемпионкой по плаванию,  — заметил принц, которому тоже, кажется, была по душе эта веселая возня.
        — Габриэль рассказывал, что вы профессионально занимались этим спортом,  — сказала Ванесса.
        — Моей целью было попасть в олимпийскую сборную, а для этого нужно было очень много тренироваться. Каждый день я проплывал около двух миль, а еще бегал и занимался силовыми упражнениями. Но это начало мешать исполнению обязанностей члена королевской семьи, потому я бросил спорт. Теперь плаваю лишь для поддержания формы.
        — Жаль, что у вас не получилось осуществить свою мечту.
        — У меня другое предназначение в жизни.
        — Должно быть, это замечательно — вырасти здесь.  — Ванесса посмотрела на дворец.
        — Ну да, это клево,  — ухмыльнулся принц, сверкнув в улыбке белыми зубами.
        Она рассмеялась. Иногда так легко было забыть, что перед ней наследный принц. Он казался таким… простым. Габриэль вел себя более серьезно и в соответствии с этикетом.
        — На самом деле большую часть детства я провел в интернате, но приезжал домой на каникулы.
        — Не уверена, что я бы так смогла.
        — Учиться в интернате?
        — Провести детство вдали от дома, чтобы меня воспитывали чужие люди. Это разбило бы мне сердце.
        — В моей семье так принято. Так воспитывался мой отец, и его отец тоже.
        — Но не ваша мать, верно? Она не возражала против вашего обучения в интернате?
        — Я знаю, она скучала по мне, но я ведь уже сказал: так заведено. У нее, как у королевы, были свои обязанности, у меня — свои.
        Сердце Ванессы сжалось от внезапно возникшей у нее мысли.
        — Значит, если я выйду за вашего отца, мне придется отослать Майю в интернат?
        — Могу только предположить, что отец захочет этого.
        — А если я откажусь?
        — Она — ваш ребенок. Вы должны воспитывать ее так, как вам кажется правильным.
        Но если король удочерит Майю, он тоже будет иметь право решать ее судьбу. А вдруг их взгляды на воспитание девочки не совпадут?
        — Думаю, мы и это обсудим, когда Габриэль вернется,  — произнесла Ванесса. И, сама не зная почему, добавила:  — А вы бы отправили своих детей учиться вдали от дома?
        — Вообще-то никогда не задумывался об этом,  — ответил Маркус.  — Думаю, я бы обсудил этот вопрос со своей женой.
        Ванесса невольно подумала, был ли это всего лишь политкорректный ответ, или принц был с ней честен. Впрочем, какое это имело значение?
        Глава 11
        Ванесса услышала, как зазвонил сотовый. Она оставила его вместе со своими вещами на стуле возле бассейна. Сердце екнуло: это отец. Столько раз она прокручивала в уме, что скажет ему, когда он позвонит, и все-таки ей не хватило смелости ответить. Ванесса решила, что лучше пусть звонок запишется на автоответчик.

«Привет, Нэсси, это папа. Подумал, что успею застать тебя, пока ты не ушла на работу. На следующей неделе в пятницу мы с ребятами, служившими в моем взводе, встречаемся в Лос-Анджелесе. Я прилечу пораньше, во вторник, чтобы повидаться со своей внучкой. Подробнее время прибытия и номер рейса сообщу, когда уточню. Встреть меня в аэропорту. Увидимся!»
        О, черт! Ванесса закрыла глаза и вздохнула. Надо же! А ведь он и знать Майю не хотел, пока той не исполнилось три месяца, и звал ее «самой свежей ошибкой» своей дочери. Свою беременность Ванесса скрывала от отца, пока ее положение не стало слишком заметным. А когда она призналась, то в ответ услышала слова, сказанные привычным усталым и разочарованным тоном: «Когда ты поумнеешь?»
        Он никогда не просит — лишь приказывает. Вот и сейчас. «Встреть меня». А вдруг у нее другие планы? Как это похоже на отца: неожиданно нагрянуть и ожидать, что дочь все бросит, чтобы его развлекать. Он всегда требовал от нее очень многого, даже когда Ванесса была еще ребенком. Не дай бог, дочь вдруг не постирает и не погладит белье, не помоет посуду, не пропылесосит, не вытрет пыль, не сходит в магазин за продуктами. В школе, разумеется, она должна была учиться только на «отлично». И отец еще удивился, почему Ванесса ушла из дома, как только закончила школу. И, конечно, тоже назвал это ошибкой.

«На этот раз я его не разочарую, и даже это будет для него разочарованием»,  — подумала Ванесса. Ведь что бы она ни делала, всегда была не права в глазах отца.
        Вздохнув и бросив телефон на стул, она повернулась и увидела, что Маркус наблюдает за ней, плавая с Майей неподалеку, у края бассейна.
        — Все в порядке?
        Ванесса заставила себя улыбнуться.
        — Разумеется.
        — Вы обманываете.
        — Почему вы так думаете?
        — Потому что вы грызете ноготь большого пальца. А люди обычно делают так, когда нервничают.
        Черт, кажется, от его внимания ничто не ускользало. А как он на нее смотрит! Наверное, зря она надела бикини вместо закрытого купальника. Такое ощущение, что она голая. Хотя… в то же время Ванессе было приятно, что Маркус так ее разглядывает.

«Это нехорошо»,  — укорил ее внутренний голос.
        Она села на край бассейна.
        — Мой отец только что наговорил на автоответчик, что на следующей неделе приезжает в Лос-Анджелес.
        — Значит, вам придется уехать?
        Та, прежняя Ванесса, наверное, и уехала бы, беспокоясь о том, что снова разочарует отца. Но ей, в конце концов, уже двадцать четыре. Пора перерезать пуповину и жить своей жизнью.
        — Я остаюсь. Перезвоню и скажу, что меня не будет в городе и нам нужно перенести нашу встречу на другое время.
        — А если он спросит, где вы?
        — Я скажу ему правду,  — ответила Ванесса и подумала: «Возможно».
        Но тут же внутренний голос напомнил: «Ты сильная и своими руками строишь свою судьбу, и не важно, что думает об этом отец».
        Что ж, если повторить себе эти слова много раз, может, она в них и поверит.
        Маркус стоял позади Ванессы, пока она изучала музейные экспонаты. В отличие от всех других людей, которых ему приходилось сопровождать сюда, мисс Рейнольдс выказывала подлинный интерес, буквально впитывала информацию, внимательно читала все таблички и описания экспонатов, словно стараясь выучить все наизусть.
        — Вам вовсе не придется отвечать на вопросы викторины, когда мы вернемся во дворец,  — поддразнил ее принц.
        Ванесса смущенно улыбнулась.
        — Я просто люблю историю. В школе это был мой любимый предмет. Знаю, что отнимаю у вас много времени.
        — Я не возражаю.  — И это было правдой. Так же как он не возражал провести вчера весь вечер у бассейна с ней и ее дочерью. И вовсе не из-за того розового бикини, что было на этой женщине, а просто она… ему нравилась.
        — Хорошо бы еще Майя не капризничала,  — сказала Ванесса, неся девочку на руках. Та поднимала крик каждый раз, когда мама пыталась посадить ее в коляску.
        — Давайте я ее подержу,  — предложил Маркус, протягивая руки, и Майя тут же потянулась к нему и мгновенно устроилась на его плече.
        — Вы ей очень нравитесь.
        И это чувство было взаимным. Хотя принцу казалось странной мысль, что эта малышка может стать его сводной сестрой. А может, он уже готов к тому, чтобы тоже обзавестись семьей? Еще недавно он и не думал об этом, но визит мисс Рейнольдс все изменил.
        Они перешли к другому стенду, и, пока Ванесса рассматривала его, Маркус вглядывался в ее лицо, запоминая его и чувствуя желание прикоснуться к этой женщине. В последнее время ему все чаще этого хотелось, все труднее было подавлять этот порыв. И принц знал, что она чувствует то же самое.
        Ванесса повернулась к нему и, увидев, что Майя мирно спит у него на плече, рассмеялась.
        — Вы что, сказочник? Теперь ее можно посадить в коляску.
        — К чему рисковать ее разбудить?  — возразил он.
        Но на самом деле Маркусу просто нравилось держать малышку на руках. Вспомнилось, как на днях он нес ее на пикник на берегу и как потом они с Ванессой сидели на одеяле, глядя, как Майя возится в песке у воды. Давно он не чувствовал себя таким счастливым.
        Они перешли в следующий зал музея.
        — Вы очень хорошо с ней ладите,  — заметила Ванесса.  — Вы часто общаетесь с детьми?
        — У нескольких моих приятелей есть маленькие дети, но с тех пор, как умерла мама, я редко вижусь с друзьями. Теперь я встречаюсь с людьми только на официальных церемониях, где обязан присутствовать. Однако в список гостей обычно не включают детей.
        Ванесса печально взглянула на принца.
        — Похоже, вам одиноко. Всем нужны друзья.
        — Но мой лучший друг предал меня. Иногда мне кажется, что лучше уж быть одному.
        — Я могу стать вашим другом. Мне хорошо известно, каково это, когда тебя предают, поэтому я с вами так никогда не поступлю.
        — В таком случае вы не поужинаете со мной сегодня на террасе?
        Это приглашение, кажется, удивило мисс Рейнольдс.
        — Э-э… Да. С удовольствием. В котором часу?
        — В восемь?
        — Прекрасно. К этому времени Майя уже ляжет спать. Полагаю, вы говорите о той террасе, на которую выходит столовая?
        — Да, о ней. Вижу, вы уже изучили план дворца.
        — Раз уж я собираюсь пробыть здесь какое-то время…  — Ванесса взглянула на часы на руке.  — Я и не знала, что уже так поздно. Пора возвращаться. Габриэль обещал поговорить со мной по скайпу в четыре часа.
        Она явно с нетерпением ждет этой беседы. «Неужели сейчас я почувствовал ревность?»  — мысленно удивился Маркус. Он выдавил улыбку и сказал небрежным тоном:
        — Что ж, раз так, идемте.

«Нет никакой причины нервничать»,  — уже в десятый раз сказала себе Ванесса с тех пор, как покинула свои комнаты и направилась на веранду. Она провела сегодня вместе с принцем целый день, и Маркус вел себя как настоящий джентльмен. Наверное, вечером все будет так же. Скорее всего, он пригласил ее на ужин лишь потому, что чувствует себя обязанным развлекать гостью. А может, на самом деле хочет подружиться с ней?
        Как же глупо с ее стороны было навязываться принцу в друзья! К нему, наверное, целая очередь стоит из желающих подружиться. А в ней что такого особенного, чтобы ее выделить из их числа?
        Или таким образом она попыталась дать Маркусу понять, что они могут быть лишь друзьями? И со временем она перестанет фантазировать о том, как Маркус обнимает ее, целует, а затем срывает с нее одежду и страстно занимается с ней любовью.

«Соберись!»  — приказала себе Ванесса.
        Она вошла в двери, ведущие на веранду, ровно в семь пятьдесят девять. На круглом столе, сервированном на двоих, горели тонкие свечи и стояло шампанское в ведерке со льдом. С веранды открывался вид на цветник и на потрясающий закат, раскрасивший красным и оранжевым небо цвета индиго.
        Идеальная обстановка для романтической встречи. Но ведь они просто собирались вместе поужинать по-дружески. Разве не так?
        — Я вижу, вы не заблудились.
        Ванесса обернулась и увидела, что Маркус, одетый в белую шелковую рубашку и пиджак цвета черного кофе, стоит за ее спиной, небрежно привалившись к дверному косяку и сунув руки в карманы брюк. Волосы принца были зачесаны назад, но одна упрямая прядь все же упала ему на лоб.
        — Ух ты, замечательно выглядите!  — вырвалось у Ванессы, и она тут же пожалела об этих словах, напомнив себе, что это всего лишь дружеский ужин, поэтому не стоит бросаться комплиментами.
        Принц поднял бровь.
        — Вы удивлены?
        — Конечно нет! Я просто хотела сказать…
        Но тут Ванесса заметила, что Маркус улыбается. Он просто поддразнивает ее. Она указала на свое платье кораллового цвета на бретельках.
        — Я не знала, как предписывает одеваться в таких случаях этикет.
        Принц окинул ее глазами.
        — Вы выглядите прекрасно.
        Он произнес это вежливым тоном, но в его взгляде читалось желание. Хуже всего, что это понравилось Ванессе.
        — Не сесть ли нам за стол?  — предложил Маркус.
        Гостья кивнула. Помогая ей сесть, он случайно коснулся пальцами ее обнаженных плеч, и Ванесса почувствовала, как по ее коже побежали мурашки. Раньше, читая в романах о том, как мужчина заставляет женщину затрепетать одним лишь своим прикосновением, она находила это глупым. Теперь ей так не казалось.
        — Шампанского?  — спросил принц.
        Это, возможно, плохая идея, но бутылка уже открыта, и Ванесса сочла кощунством оставить выдыхаться отличное игристое. А, судя по этикетке, оно было именно таковым.
        — Всего один бокал.
        Маркус налил ей шампанского, сел напротив и, глядя в глаза собеседнице, произнес тост:
        — За моего отца.
        Означал ли этот тост, что установленные между ними границы по-прежнему в силе, или что-то совсем другое?
        Она подняла свой бокал, сказала:
        — За Габриэля,  — и отпила небольшой глоток.
        И тут же появился один из помощников дворецкого со сверкающим серебряным подносом, чтобы подать суп. Когда Ванесса его поблагодарила, он дружелюбно кивнул в ответ. Няня Карин тоже явно стала теплее относиться к гостье, потому что сегодня утром улыбнулась, желая ей доброго утра. Это уже был прогресс.
        Суп оказался крепким говяжьим бульоном с клецками. Очень вкусным.
        — Вы разговаривали сегодня с моим отцом?  — поинтересовался Маркус.
        Ванесса неохотно кивнула.
        — Сегодня днем. Он сказал, что вашей тете прошлой ночью стало хуже. У нее резко поднялась температура. Возможно, потребуется операция. Похоже, ее еще не скоро выпишут.
        — И мне отец сказал, что она все еще очень больна,  — сказал принц, подняв взгляд,  — и спросил, продолжаю ли я вас развлекать.
        Ее сердце пропустило удар.
        — Вы думаете, он…
        — Что-то подозревает?  — Маркус покачал головой.  — Нет. Думаю, он все еще беспокоится, хорошо ли я с вами обращаюсь.

«О да, хорошо. Может, даже слишком»,  — подумала Ванесса.
        — Отец сказал, что вы избегаете разговоров обо мне. Не хочу, чтобы он решил, что я плохо исполняю обязанности хозяина.
        — Я обязательно скажу Габриэлю, что вы прекрасно с ними справляетесь.
        — А вы уже разговаривали со своим отцом?
        Ванесса опустила глаза.
        — М-м-м, еще нет.
        Когда она подняла глаза, принц все еще пристально смотрел на нее, вскинув брови.
        — Я поговорю с ним.
        — Чем дольше вы тянете, тем труднее будет все ему выложить.
        — Знаю. Мне просто нужно… дождаться подходящего момента.
        — И когда же он наступит?
        — Я сделаю это. Может, завтра. Проблема в том, что у нас разные часовые пояса.
        Брови принца взлетели еще выше.
        Она вздохнула:
        — Ладно. Да, это ложь. Просто я большая трусиха. Вот я и призналась.
        Слуги убрали суповые тарелки, подали салат. И тут зазвонил телефон Ванессы. Звонок был от Карин. Наверное, у нее не получается успокоить Майю, которая весь день вела себя беспокойно.
        — Мадам, у Майи температура. Сорок и пять.
        Ванесса побледнела.
        — Я сейчас приду.
        Должно быть, Маркус разглядел страх в ее глазах, потому что он нахмурился и спросил:
        — Что случилось?
        — У Майи высокая температура,  — ответила Ванесса, вставая со стула.
        Принц вскочил на ноги, вынул из кармана телефон и набрал номер.
        — Джордж, пожалуйста, свяжитесь с доктором Старком и передайте ему, что он нужен немедленно.
        Глава 12
        Кроме небольшой простуды этой весной, Майя в жизни ни дня не болела. Ванесса воображала самое худшее, пока торопливо поднималась по лестнице. Маркус шел следом.
        Распахнув дверь в детскую, она увидела, что Карин нежно укачивает Майю. Щеки малышки были ярко-красными, глаза сонными. Как же она могла так заболеть всего за два часа, которые Ванесса ее не видела?
        — Привет, детка.
        Она коснулась лба дочери — тот был очень горячим — и спросила няню:
        — Вы ей давали какие-нибудь лекарства?
        — Нет, мадам,  — покачала головой Карин.  — Я позвонила вам сразу же, едва девочка проснулась.
        Ванесса взяла Майю на руки.
        — В ванной есть пузырек парацетамола. Вы не могли бы его принести?
        Карин бросилась исполнять просьбу. Маркус, стоя в дверях, спросил:
        — Я могу чем-нибудь помочь?
        — Просто приведите доктора как можно скорее.
        Дрожащими от страха руками Ванесса прижала дочь к груди.
        Карин вернулась с лекарством. Ванесса дала малышке необходимую дозу парацетамола и сказала Маркусу:
        — Я не знаю, что с Майей. Вряд ли это простуда.
        — Уверен, ничего серьезного. Возможно, просто вирусная инфекция. Почему бы не подождать, что скажет доктор?
        Ванесса кинула взгляд на часы.
        — Как думаете, когда он будет здесь?
        — Скоро. Он выезжает на вызовы круглосуточно.
        — Он педиатр?
        — Семейный врач. Но я уверен, что он прекрасно знает свое дело. Почему бы вам не присесть?  — Маркус указал на кресло-качалку.  — Дети чувствуют, когда родители расстроены.

«Все верно. Нельзя расклеиваться»,  — подумала Ванесса, садясь в кресло. Майя, обмякнув, молча лежала на руках у матери, словно у нее не было сил плакать.
        — Извините, что прервала ваш ужин. Вы можете вернуться и закончить его.
        Принц сложил руки на груди.
        — Я никуда отсюда не уйду.
        Хотя Ванесса и привыкла справляться всегда сама, она все же была благодарна Маркусу за то, что он остался с ней. Иногда одиночество так тяготило ее.
        Несколько минут спустя появился доктор Старк — пожилой джентльмен с добрым лицом. Он пожал Ванессе руку и спросил:
        — Сколько месяцев ребенку?
        — Шесть.
        — Она часто болеет?
        — Один раз у нее была простуда.
        — Вы делаете ей все необходимые прививки?
        Ванесса кивнула.
        — Вы прилетели сюда недавно?
        — Пять дней назад.
        Доктор пощупал лоб малышки.
        — Ее медицинская карта у вас с собой?
        — Да.
        — Я хотел бы на нее взглянуть.
        Маркус протянул руки.
        — Я подержу Майю, пока вы сходите за картой.
        Ванесса передала ему девочку, метнулась в спальню, схватила все необходимые бумаги и поспешила обратно. Принц, держа на руках малышку, сидел в кресле-качалке, а няня стояла у двери с озабоченным лицом.
        Доктор просмотрел карту и справки о прививках, убрал их в сторону и сказал:
        — Положите девочку на стол.
        Маркус осторожно уложил Майю, а затем, словно заботливый отец, внимательно наблюдал, как врач осматривает ребенка и время от времени задает вопросы.
        Наконец доктор Старк сообщил:
        — С девочкой все будет в порядке. Как я и подозревал, это всего лишь ушная инфекция.
        Ванессе захотелось расплакаться от облегчения. Она спросила:
        — Откуда же эта инфекция взялась?
        — Скорее всего, виноват вирус. После курса антибиотиков от нее и следа не останется. А парацетамол должен сбить температуру.
        Кажется, лекарство начало действовать — щеки у Майи уже не были такими красными.
        — Прямо сейчас,  — продолжил доктор,  — девочке лучше поспать. Я навещу ее через два дня. Антибиотики сейчас доставят. Просто следуйте инструкции, а если к утру не будет улучшения, позвоните мне.
        Ванесса поблагодарила врача и пожала ему руку.
        — Мне положить Майю в кроватку?  — спросила Карин, когда доктор ушел.
        — Нет. Я возьму малышку в свою комнату, чтобы вы смогли ночью отдохнуть. Спасибо, что так быстро мне позвонили.
        Карин кивнула.
        — Она — сильная девочка и скоро поправится.
        Затем няня улыбнулась и вышла из комнаты. Ванесса повернулась к Маркусу, который, сняв пиджак, стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки.
        — Спасибо!
        Принц склонил голову набок.
        — За что?
        — За то, что так быстро нашли доктора. За то, что были здесь, со мной.
        Через пятнадцать минут привезли антибиотики. А через полчаса в спальне стояла переносная колыбель для Майи. Температура у девочки уже снизилась почти до нормы.
        Уложив дочь, Ванесса вернулась в гостиную, где ее дожидался Маркус. В комнате царил полумрак — горела только лампа на письменном столе. Принц стоял у окна и смотрел в ночь. До боли захотелось подойти к нему, обнять руками за талию и прислониться головой к его спине. Ванесса представила, как в ответ он, чуть помедлив, обернулся бы к ней, заключил в объятия и поцеловал так, как в тот раз. Но этого делать было нельзя.
        — Майя в колыбели. Думаю, ей уже лучше,  — обратилась Ванесса к Маркусу, и он повернулся.
        — Это хорошо.
        И тут вдруг позвонил Габриэль. «Слава богу,  — подумала Ванесса,  — что он не может сейчас видеть выражение моего лица, иначе сразу прочел бы на нем вину».
        Оказалось, королю позвонил дворецкий и сообщил о болезни девочки. Пришлось рассказать о визите доктора.
        — Что я могу сделать? Ты хочешь, чтобы я приехал? Я могу прилететь первым же рейсом.
        Если сказать «да», Габриэль вернется, и все это безумие с Маркусом закончится. Понимая это, Ванесса все-таки произнесла:
        — К тому времени, когда ты сюда доберешься, Майя уже будет в порядке. Жар у нее спал. Трине ты сейчас нужнее. Да и Маркус мне помогает.
        Она кинула взгляд в его сторону. Лицо принца было непроницаемым.
        — Звони мне в любое время, если что-то понадобится. Спокойной ночи, милая. Я тебя люблю,  — сказал Габриэль.
        — И я тебя люблю,  — заверила она. И это было правдой. Ванесса любила его как друга. Так почему же она чувствовала себя обманщицей? И почему ей так неудобно было говорить перед Маркусом о любви к его отцу? Впрочем, она знала почему.
        Положив трубку, Ванесса повернулась к принцу. Тот стоял около дивана со скрещенными на груди руками.
        — Звонил ваш отец.
        — Он предложил прилететь?
        Она кивнула.
        — А вы сказали «не надо»?
        Она снова кивнула.
        Маркус сделал несколько шагов в ее сторону.
        — Почему? Разве не этого вы хотели?
        — Это… Я просто подумала…
        На самом деле Ванесса испугалась, что король вернется домой и по ее лицу мгновенно поймет, что она чувствует к его сыну. Габриэль доверяет ей, любит ее, а она его предала и продолжает предавать каждый раз, когда в ее голове возникают неприемлемые мысли о Маркусе.
        — Может, нам нужно кое-что обсудить, прежде чем Габриэль вернется?
        — Что обсудить?
        — Нас.
        — Я думал, нет никакого «мы». Что мы собираемся притворяться, будто ничего между нами не было.
        Вчера это казалось хорошей идеей. Но теперь Ванесса не была уверена, что сможет так поступить.
        — «Мы» есть. Мне просто нужно время, чтобы обдумать это.
        Маркус шагнул ближе и прошил Ванессу серьезным взглядом темных глаз. Ее сердце заколотилось быстрее.
        — Пожалуйста, не смотрите на меня так,  — попросила она.
        — Как?
        — Как будто снова хотите поцеловать.
        — Хочу.
        — Это была бы очень плохая идея.
        — Да, наверное.
        — Вам не стоит этого делать.
        — Так скажите мне «нет».
        — Разве вы не помните, что я говорила всю эту неделю?
        — Каждое ваше слово.
        — Тогда вам не стоит доверять мне это решение, учитывая, что я всегда делаю неверный выбор.
        Он улыбнулся.
        — Собственно, я сейчас на это и рассчитываю.
        Глава 13
        Ванесса прикоснулась ладонью к щеке Маркуса и провела большим пальцем по украшающей ее ямочке. Как давно хотелось так поступить!
        То, что они собирались сейчас сделать,  — настоящее безумие, ведь было ясно, что на этот раз поцелуем все не закончится. Но Ванесса была не в силах остановить Маркуса, когда он вот так стоит перед ней и в глазах его горит желание. Он наклонился, а она потянулась к нему, и в голове мелькнуло: «Это неправильно, но как же это восхитительно!»  — а потом все мысли куда-то исчезли.
        Маркус поцеловал ее, и это не было похоже на их первый поцелуй, потому что на этот раз их потянуло друг к другу с такой силой, что было ясно: они не будут после об этом сожалеть. У Ванессы возникло странное ощущение, что они стремились к этому с первой минуты встречи в аэропорту. Сейчас Ванессе с трудом верилось в то, что когда-то Маркус ей был неприятен, казался полным ничтожеством. Как же она в нем ошибалась!
        — Я хочу тебя,  — прошептал он у ее губ.  — И мне плевать, что это неправильно.
        Ванесса отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза. Неужели она знает этого мужчину всего пять дней? Кажется, что они знакомы целую вечность. И сейчас для нее важно лишь одно — те чувства, которые они испытывают друг к другу.
        Она стянула пиджак с его плеч, и тот упал на пол. Ванесса провела ладонями по мускулистой груди Маркуса. Ей хотелось сделать это с того дня, когда она увидела его, стоящего в дверях ее комнаты в незастегнутой рубашке.
        Принц застонал и, словно потеряв последний контроль над собой, впился в губы Ванессы, приподнял ее и, прижавшись к ней всем телом, притиснул к стене. Ахнув, Ванесса обхватила ногами его бедра и вцепилась пальцами в его руки. Она грезила именно о таком Маркусе — который возьмет ее с безудержной страстью.
        Он поставил ее на ноги и через голову стянул с Ванессы платье, чуть не порвав тонкий шелк. Оглядев ее, стоящую перед ним в одном лишь нижнем белье, Маркус выдохнул:
        — Ты — изумительная.
        Не «красивая», а «изумительная». Неужели он и в самом деле разглядел в ней не только ее внешнюю красоту? Сама она видела в нем не принца, а обаятельного, доброго и веселого человека. В чем-то даже ранимого. Мужчину, смотрящего на нее с тем же глубоким чувством, какое Ванесса испытывала к нему. Значит ли это, что между ней и Габриэлем возможна лишь дружба, и судьбой ей суждено полюбить его сына? Ведь как ни старалась Ванесса сопротивляться растущему чувству, было ясно: она влюбилась в Маркуса.
        Она взяла его за руку и подвела к дивану. Внутренний голос твердил, что позже она осудит себя и ощутит вину. Но сейчас, когда они раздевались, целуя и лаская друг друга, все казалось правильным.
        Улучив момент, Ванесса окинула взглядом обнаженного Маркуса. Тело его было совершенным, но ее гораздо больше очаровал внутренний мир этого мужчины.
        Она легла на диван, увлекая принца за собой. Устроившись бедрами между бедер Ванессы, Маркус откинул волосы с ее лица и усмехнулся:
        — Знаешь, это чистое безумие.
        — Знаю. Стало быть, ты не совершаешь безумных поступков?
        — Никогда.
        — Я тоже.  — Она погладила его лицо, шею, пробежала ладонями по его плечам.  — Наверное, нам обоим не помешает ненадолго предаться безумству.
        — Должно быть, так.  — Маркус склонился над ней, чтобы поцеловать, но, едва их губы соприкоснулись, он замер, и у него вырвалось ругательство.
        — Если ты сейчас скажешь, что мы должны остановиться, это меня очень огорчит,  — сказала Ванесса.
        — Нет, просто до меня дошло, что у меня нет с собой… м-м-м… средства защиты.
        — У тебя?! А разве принцы не должны быть всегда ко всему готовы. Или это про скаутов?
        — Вообще-то я не планировал то, что сейчас происходит. Но когда ты вошла в комнату в этом коралловом платье…
        — Шутишь? Это мой самый неброский наряд. Я надела его, чтобы не соблазнять тебя.
        — Ты могла бы напялить мешок, и мне все равно захотелось бы с тебя его сорвать. Я хочу тебя, а не твою одежду. А сейчас я схожу к себе за…
        — Не нужно. Я принимаю противозачаточные. А теперь, может, мы прекратим болтать и перейдем к более приятным вещам?
        Он ухмыльнулся:
        — Я думал, женщины любят поговорить.
        — Да, но всему есть свои пределы.
        Маркуса не пришлось упрашивать. Казалось таким естественным лежать рядом с ним, целовать и обнимать его. Ванесса не ощущала неловкости или сдержанности. Все заботы и сомнения растаяли. Он начал двигаться внутри ее — сперва медленно и нежно, затем быстрее и напористее, пока они не скатились с дивана на ковер. Она чувствовала себя желанной, защищенной и сильной. Но в то же время душа ее была полна горечи, потому что Ванесса понимала: этот мужчина никогда не сможет принадлежать ей.
        — Кажется, мы наломали дров, так?  — спросила Ванесса, лежа на полу рядом с принцем. Дыхание их еще не выровнялось после лучшего, по мнению Маркуса, секса в его жизни.

«Может, таковым он показался из-за ожидания или из-за запретности этой связи?  — подумал он.  — А может, потому, что Ванесса подарила мне свое сердце, ничего не прося взамен? Или дело в том, что она просто мне нравится?»
        А впрочем, какая теперь разница? Потому что она права: они наломали дров. Как теперь объяснить все отцу? «Извини, но я переспал с женщиной, которую ты любишь, и, кажется, влюбился в нее. Не волнуйся, ты найдешь себе кого-нибудь еще». Он пересек черту, за которую нельзя было заступать, и, что хуже всего, кажется, не чувствовал себя виноватым.
        — Мой отец не узнает об этом,  — сказал Маркус.
        Ванесса, кивнув, сказала:
        — И теперь я не могу выйти за него замуж.
        — Понимаю.

«Может, все, что произошло, только к лучшему?  — подумал Маркус.  — Ведь Ванесса не любит отца так, как жена должна любить своего мужа. А вдруг, вклинившись между ними, я оказал им обоим услугу, спас от брака, обреченного быть несчастливым?»
        Ванесса протянула руку и переплела свои пальцы с его пальцами.
        — В том, что случилось, нет твоей вины. Не кори себя.
        Принц сжал ее руку.
        — В этом никто не виноват. Иногда вещи просто происходят сами по себе, и не всегда в этом есть логика.
        — Не важно, что мы чувствуем, ведь мы никогда бы не смогли…
        — Понимаю.  — Эта мысль отозвалась болью в сердце Маркуса. Он не сомневался, что Ванесса просто создана для него. Она и Майя — его судьба. Но он никогда не сможет быть с ними, если хочет сохранить хорошие отношения со своим отцом. В их мире честь и семья всегда ставились на первое место. А счастье и чувства не имели значения.
        Как же это несправедливо! Но разве в жизни бывает по-другому?
        — Мне нужно позвонить Габриэлю и сообщить, что между нами все кончено. Про нас с тобой я ему не скажу.
        Порвав с королем, Ванесса должна будет сразу же уехать, и Маркус больше с ней не встретится. От мысли, что он скоро ее потеряет, зашкалил адреналин и гулко застучало сердце. Но он еще не готов ее отпустить!
        — О таких вещах не стоит говорить по скайпу или по телефону. Не лучше ли подождать, пока отец вернется?  — предложил Маркус.
        Ванесса нахмурилась.
        — Нечестно заставлять его думать, что все в порядке, а как только он вернется, тут же дать ему отставку. На мой взгляд, это жестоко.
        И эту женщину он считал охотницей за богатством? Как можно было так ошибиться! Да потому что он был идиотом! И будет идиотом, если позволит Ванессе сейчас уехать.
        — Ты и в самом деле считаешь, что сейчас подходящее время сообщать ему такие новости? Ведь отец и так расстроен из-за тети,  — сказал Маркус, цепляясь за любую причину, чтобы уговорить гостью остаться.
        Она моргнула.
        — Об этом я не подумала. Но я не смогу ждать еще несколько недель до его возвращения.
        — Тогда хотя бы дождись, когда тетю переведут из реанимационного отделения в палату.
        — Я не знаю…

«К черту всё!  — сказал себе Маркус.  — Мисс Рейнольдс старается быть честной, а я пытаюсь манипулировать ею».
        — Правда в том, что меня не волнуют чувства моего отца. Мной движет чистое себялюбие. Потому что, когда ты объяснишься с ним, все будет кончено, а я пока не могу тебя отпустить,  — заявил он, прижал Ванессу к себе и обхватил ее лицо ладонями.  — Останься со мной. Хотя бы на несколько дней.
        — Но они будут для нас лишь пыткой.
        — Мне все равно. Я хочу еще немного побыть с тобой.
        Маркус чувствовал, что эта женщина ему необходима. А ведь раньше он ни в ком так не нуждался.
        — Нам придется быть осмотрительными,  — сказала она.  — Никто не должен узнать об этом. Если Габриэлю станет известно…
        — Не станет. Обещаю.
        Еще немного поколебавшись, Ванесса улыбнулась и прикоснулась к щеке принца.
        — Ладно. Еще несколько дней.
        Он облегченно выдохнул. Всю жизнь Маркус угождал прихотям других. На этот раз он побудет эгоистом.
        — Но потом я уеду,  — заявила она.  — Мне нужно будет вернуться к своей жизни.
        — Понимаю,  — ответил Маркус. Ведь ему тоже придется вернуться к своей. Ну а пока Ванесса принадлежит ему, и принц решил, что извлечет максимум пользы из тех дней, что им осталось провести вместе.
        — Что ты сделала?  — взвизгнула Джесси так громко, что пришлось отодвинуть телефон подальше от уха.  — Я не звонила тебе всего пару дней, и это произошло?
        Ванесса поморщилась. Кажется, было неудачной идеей рассказать о том, что они с Маркусом уже успели переспать несколько раз. Но она бы просто лопнула, если бы не поделилась с кем-нибудь этой новостью.
        — Я не планировала, что так случится.
        — А он не… ну, ты поняла… не принудил тебя?
        — Господи, нет! Что у тебя за бзик? С чего ты решила, что мужчины в этой стране эдакие скоты?
        — Я просто за тебя переживаю.
        — Не нужно. Маркус бы никогда так не поступил. Он один из самых добрых и приятных мужчин, которых я только встречала.
        — Но ты знаешь его всего неделю. Ты же обычно не спишь с парнями, с которыми так мало знакома. Черт, да ты их порой месяцами заставляешь ждать.
        — Знаю, и это настоящее чудо, что мы с Маркусом так долго тянули, прежде чем переспать.
        Джесси рассмеялась:
        — Боже мой! Кто ты такая, и что ты сделала с моей лучшей подругой?
        — Ну да, это совсем не похоже на меня. Но самое странное, что, если бы я могла вернуться в прошлое и что-то изменить, я бы не воспользовалась этой возможностью. Я рада, что так получилось. Встреча с Маркусом изменила меня.
        — За пять дней?
        — Мне было сложно поверить в себя, а теперь все иначе. Я чувствую, что стала… лучше.
        Джесси снова рассмеялась:
        — Ты спишь с сыном человека, за которого собиралась замуж, и при этом считаешь, что стала лучше?
        — Это трудно объяснить. Ты была права, когда сказала, что Габриэль для меня, скорее, кто-то вроде отца. В глубине души я понимала, что не смогу полюбить его как супруга. Но он так меня любит, что мне не хотелось его расстраивать. А потом я встретила Маркуса. Если бы не он, я, возможно, совершила бы ужасную ошибку.
        — В таком случае он, должно быть, тебе очень нравится.
        — Это еще мягко сказано.
        — Хочешь сказать, что влюбилась в него? За пять дней?
        — Странно, не так ли? Но мы не сможем быть вместе. Если Габриэль узнает, что я бросила его ради Маркуса, он никогда не простит сына. Это очень огорчает меня. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Как прошла твоя поездка?
        — Хорошо. Даже… весело.
        — Как тебе семья Уэйна?
        — Ну, его родители живут в очень маленьком городке, у них большая ферма и много земли. Они большие приверженцы традиционных ценностей, если понимаешь, о чем я. Нам с Уэйном пришлось спать в разных комнатах. Я всегда была городской девчонкой, но мне понравилось в тех краях — там очень красиво, хотя и жарко, как в аду.
        — Я рада, что смотрины прошли благополучно.
        — Знаю, что ты не хочешь это обсуждать, но могу я сказать еще кое-что о твоем романе с принцем?
        Ванесса вздохнула.
        — Валяй.
        — Может, это странно прозвучит, но я тобой горжусь.
        Теперь рассмеялась Ванесса:
        — Я сплю с сыном человека, за которого собиралась замуж, и ты мной гордишься?
        — Ты всегда до чертиков озабочена тем, чтобы сделать счастливыми других людей. Наконец ты сделала что-то и для себя. Это большой шаг.
        — Знаешь, что будет самое трудное при расставании с Маркусом? Майя очень привязалась к нему, и он тоже, кажется, ее полюбил. Думаю, он будет прекрасным отцом.
        — Ты встретишь кого-нибудь другого и снова влюбишься, обещаю.
        Но Ванесса не была в этом так уверена. А что, если Маркус — ее судьба? И неужели ей суждено потерять его?
        Глава 14
        Ванесса проснулась оттого, что ее телефон тренькнул, сообщая о входящей эсэмэске от ее отца. Уже третьей за последние дни.

«Нэсси, почему ты мне не перезвонила? В отеле сказали, что ты взяла отпуск. Я хочу знать, что происходит. Ты опять во что-то влипла? Позвони, как только получишь это сообщение».
        Ну разумеется, он, как всегда, первым делом предположил, что случилось что-то плохое. Всегда он ищет в дочери только худшее. Она бросила телефон на прикроватный столик и откинулась на подушки.
        Рядом зашевелился Маркус, просыпаясь. Последние три утра они встречали вместе, и всегда он сперва потягивался, затем широко зевал, потом открывал глаза и сонно улыбался Ванессе.
        Она полюбила наблюдать за этим утренним ритуалом.
        — Который час?  — спросил принц хриплым спросонья голосом.
        — Почти восемь.
        Маркус перекатился на спину и рассмеялся. Одеяло соскользнуло вниз, обнажив его красивый торс.
        — Уже третью ночь подряд я сплю по семь часов как убитый. Ты себе не представляешь, как давно уже я не спал так крепко.
        — Неужели я навожу такую скуку?
        Он усмехнулся, вскинул ее на себя и поцеловал.
        — Скорее, ты меня так изматываешь.
        Последние пару дней шли дожди, и Маркус решил, что лучше провести время с Ванессой в ее спальне. Они много разговаривали, играли с Майей, а когда девочка засыпала, занимались любовью. Несколько раз Ванесса оставляла дочь с няней на час-другой, чтобы подольше побыть наедине с Маркусом. Так прошла целая неделя. Ни он, ни она не заговаривали о расставании, хотя помнили о нем. Незримой тенью мысли об отъезде отравляли лучшее время ее жизни. Так счастлива она была еще лишь однажды — когда родилась Майя. Ванесса твердила себе, что почувствует, когда подойдет время уезжать, ну а пока оно еще не пришло. И в глубине души она надеялась, что этот момент не наступит никогда.
        Маркус был ее второй половинкой, родственной душой. В этом Ванесса была уверена на сто десять процентов. Впервые в жизни она не сомневалась и не беспокоилась о том, не совершает ли непоправимую ошибку.
        Ванесса не знала, что чувствует к ней Маркус. Да, он явно не хочет, чтобы она уезжала. Но вот любит ли ее? Он никогда не говорил об этом. Впрочем, если уж быть честной с собой, то Ванесса тоже никогда не признавалась принцу в любви. Однако что это изменит в нынешнем положении? Это всего лишь слова. И даже если Маркус на самом деле любит ее, куда важнее для него взаимоотношения с отцом.
        После того как они впервые занимались любовью, Ванесса с ужасом думала, как взглянет в лицо Габриэлю, когда снова будет разговаривать с ним по скайпу. Ей казалось, что в ту же секунду, когда король увидит ее лицо, он все по нему прочтет и поймет. Но в назначенное время она прождала почти час у компьютера, а Габриэль так и не вышел на связь. Ванесса почувствовала облегчение. На следующий день он позвонил по телефону и заявил, что общение через Интернет для него небезопасно, и лучше ограничиться звонками. Ванесса была этому только рада, потому что чувствовала, как все больше отдаляется от Габриэля.
        Теперь их беседы были короче и не такими глубокими, как раньше. А однажды она и вовсе пропустила его звонок, потому что Маркус повез ее в горы осматривать королевский коттедж, где сотовый не ловил. Впрочем, именовать это строение коттеджем — все равно что назвать Лувр симпатичной картинной галерейкой. Ванесса в тот день даже забыла проверить, были ли эсэмэски от Габриэля. И хотя в том, что им не удалось поговорить, виновата была она, на следующий день король извинился за то, что их разговор не состоялся. Он сказал, что был очень занят работой и в больнице с Триной, а потому не смог позвонить.
        Ванесса ждала, что Габриэль вот-вот спросит, что у нее за проблема, но если он и заметил перемену в их отношениях, то ни словом о ней не упомянул. А Трина между тем поправлялась. И хотя она еще была очень слабой и Габриэль не решался ее оставить и вернуться домой, это был лишь вопрос времени.
        А тут еще нужно разобраться со своим отцом…
        — Ты выглядишь обеспокоенной,  — сказал Маркус, откидывая пряди с лица Ванессы и заправляя их ей за ухо.
        Он всегда каким-то сверхъестественным образом мог читать ее мысли.
        — Отец снова звонил.
        — Это все объясняет.
        — Он выяснил, что я взяла отпуск, разумеется, решил, что я снова нашла неприятности на свою голову, и теперь требует, чтобы я немедленно ему позвонила.
        — Тебе нужно было это сделать еще несколько дней назад.
        — Знаю.  — Ванесса вздохнула, прижалась ухом к теплой и твердой груди Маркуса и услышала глухие удары его сердца.
        — Ну так позвони.
        — Не хочу.
        — Прекрати вести себя как трусиха и просто сделай это.
        Она села и посмотрела на него.
        — А я и есть трусиха. Позвоню ему завтра, обещаю.
        — Нет, сейчас.
        Маркус столкнул Ванессу с себя, встал и, как был, голый, во всем своем великолепии, направился в ванную. На пороге он остановился, обернулся и ухмыльнулся:
        — Я собираюсь принять душ. Если хочешь ко мне присоединиться, сперва набери номер своего отца.
        Дверь за ним закрылась. Проклятье! Маркус знал, как ей нравится принимать с ним вместе душ по утрам.
        С вечера он приносил в ее комнату сменную одежду для себя, чтобы наутро никто не догадался, что он не ночевал в своих покоях. А еще принц специально сминал в спальне простыни, чтобы казалось, что он провел ночь в своей постели. И хотя слуги, наверное, заметили, как много времени он проводит с гостьей, но, если у кого и возникли какие-то подозрения, все держали их при себе.
        Ванесса вздохнула, посмотрела на дверь ванной, потом на телефон. Что ж, ничего не поделаешь — придется звонить.
        Она села в постели и набрала номер. Отец ответил после первого же гудка:
        — Нэсси, где ты, черт возьми, пропадала? Я жутко беспокоюсь. Где Майя? С ней все в порядке?

«Интересно, он переживает за нас обеих или только за внучку?»  — подумала Ванесса и ответила:
        — Извини, папа, я бы позвонила раньше, но я сейчас за границей.
        — За границей?!  — рявкнул отец, словно это было тяжким преступлением.  — Почему ты мне не сказала? И где моя внучка?
        — Она со мной.
        — Где ты?  — Судя по голосу, он все еще был взбешен. Ванесса понимала, что отец ведет себя так лишь потому, что волнуется и хочет постоянно контролировать ситуацию. Он был бы на седьмом небе от счастья, если бы дочь отчитывалась перед ним ежечасно. Но сейчас это ее раздражало.
        — Я в Вариэо. Это небольшая страна рядом с…
        — Я без тебя знаю, где это. Что, во имя всего святого, ты там делаешь?
        — Ну, это по работе.
        Она ведь познакомилась с Габриэлем на работе, верно?
        — Я подумал, что ты уволилась или тебя уволили?
        Разумеется, он подумал именно так.
        — Нет, меня не уволили,  — бросила Ванесса раздраженно.
        — Не разговаривай со мной таким тоном, девочка!  — рявкнул отец.

«Девочка»? Ей что, пять лет?
        И в этот момент внутри словно что-то щелкнуло.
        — Мне двадцать четыре, папа. И я буду разговаривать тем тоном, каким пожелаю. И, кстати, я заслуживаю того же уважения, какого ты требуешь к себе. Мне до смерти надоело, что ты разговариваешь со мной свысока и всегда думаешь обо мне лишь плохо. Что бы я ни сделала, все тебе не нравится. Хватит! Я умная, успешная, смелая, у меня много друзей. Так что не звони мне, пока не захочешь сказать мне что-нибудь хорошее.
        Она нажала отбой. Сердце громко стучало, руки дрожали, но чувствовала себя Ванесса просто отлично. Маркус был прав. Может, она и в самом деле не трусиха.
        Телефон зазвонил снова, и она удивленно вздрогнула. Снова отец. Захотелось переадресовать звонок на голосовую почту, но раз уж заварила кашу, надо ее расхлебывать до конца.
        — Алло.
        — Извини.
        У Ванессы отвисла челюсть.
        — Ч-что?
        — Я сказал, извини,  — повторил отец.
        Никогда еще его голос не звучал так робко, и он ни разу не извинялся перед дочерью.
        — А ты извини меня за то, что накричала на тебя. Хотя нет. Не буду извиняться. Ты заслужил такое обращение.
        — Ты права. Я не имел права кричать на тебя. Но ты не перезванивала, и я испугался, что с тобой случилось что-то плохое.
        — Я в порядке. И Майя тоже. Прости, что напугала тебя. Мы сейчас гостим у… друга.
        — Не знал, что у тебя есть друзья в той стране.
        — Я познакомилась с ним в отеле. Он был нашим клиентом.
        — Он?
        — Да. Он… Он король.
        — Король?!
        — Да. И, хочешь верь, хочешь нет, он собирается на мне жениться.
        — Ты выходишь замуж за короля?  — Отец, судя по голосу, был в восторге от этой новости. Наконец-то ему понравился хоть один из ее поступков. Однако сейчас придется его разочаровать.
        — Он хочет на мне жениться, но я не выйду за него.
        — Почему?
        — Потому что я люблю другого.
        — Еще одного короля,  — пошутил отец.
        — Принца. Его сына.
        — Ванесса!
        Она уже приготовилась к крикам и брани, но отец не издал ни звука, хотя чувствовалось, как он напряжен.
        — Ты в порядке, папа?
        — Просто… озадачен. Когда это все произошло? Как это случилось?
        — Король… Габриэль поселился в нашем отеле и влюбился в меня. Я всегда любила его только как друга, но он был убежден, что, узнав его лучше, я смогу его полюбить, поэтому предложил погостить у него во дворце. Но когда я сюда приехала, его срочно вызвали по делам, и Габриэль попросил Маркуса… принца побыть моим компаньоном. А мы… ну, мы влюбились друг в друга. Крепко.
        — Сколько принцу лет?
        — Думаю, двадцать восемь.
        — А королю?
        — Пятьдесят шесть.
        — Понятно,  — только и вымолвил отец. Ванесса чувствовала, что ему хотелось многое ей высказать, но он, надо отдать ему должное, сдержался.
        — Так, значит, ты выйдешь замуж за принца?
        Если бы!
        — Ни за кого я не выйду.
        — Но ты ведь, кажется, любишь его.
        — Да. Но я никогда не смогу поступить так с Габриэлем. Он хороший человек, любит меня. Я не смогу предать его. Мне ужасно стыдно, что все так получилось. К тому же если я выйду за принца, то разрушу его отношения с отцом.
        — М-да, эти две недели у тебя были хлопотными.  — Эта фраза прозвучала без упрека или снисходительности, а удивленно.
        Ванесса улыбнулась, ощущая одновременно счастье и печаль, как часто с ней случалось в последнее время.
        — Ты себе даже не представляешь, насколько.
        — Тогда, значит, увидимся во вторник?
        — Нет, но мы скоро вернемся домой. Может, по пути ненадолго заедем во Флориду.
        — Мне бы этого хотелось,  — сказал отец и, помолчав, добавил:  — Так ты в самом деле любишь того парня?
        — Да. И Майя тоже. Она так к нему привязалась, и ей нравится тут, во дворце.
        — А ты уверена, что, уехав оттуда, поступишь правильно?
        — А что мне еще делать?
        — Тогда буду держать за тебя кулаки, чтобы эта ситуация как-нибудь разрешилась. И еще, Нэсси, я был слишком строг к тебе, но я горжусь тобой, хоть и нечасто тебе это говорил.
        Она так давно ждала этих слов, но теперь ее самооценка от них не зависела.
        — Спасибо, папа.
        — Это замечательно, что ты готова пожертвовать своим счастьем ради чувств короля. Когда соберешься приехать домой, позвони мне, и я приготовлю для тебя гостевую комнату.
        — Хорошо. Я люблю тебя, папа.
        — Я тебя тоже, Нэсси.
        Она положила телефон на столик у кровати и подумала, что сегодня услышала от отца самые приятные слова за всю свою жизнь.
        — Ну, теперь рада, что позвонила?  — спросил Маркус, стоя голым в дверях ванной и вытирая голову полотенцем. Интересно, услышал ли он, как она только что призналась, что любит его?
        — Я накричала на отца, а вместо того, чтобы взбеситься, он извинился.
        — Для этого нужно было иметь мужество.
        — Может, я все-таки не трусиха? Я не настолько наивная, чтобы полагать, что отныне между нами будет все гладко. Но, по крайней мере, начало положено.
        Маркус бросил полотенце на пол и направился к кровати.
        Боже, он просто источал сексуальную притягательность! Поразительно, и как только его бывшая подружка могла ему изменить? Она точно была ненормальной.
        Маркус сдернул с кровати одеяло, забрался на постель и опрокинул любимую на спину. Раздвинув коленом бедра Ванессы, он удобно устроился между них.
        — Спасибо тебе,  — сказала она, проведя рукой по его гладкой, свежевыбритой щеке.  — Спасибо за то, что помог мне поверить в себя.
        Он нежно поцеловал ее, на его мягких губах был вкус мяты.
        — Я просто указал на то, что и так в тебе было.
        Но если бы не Маркус, Ванесса бы никогда этого в себе не разглядела. А теперь она изменилась. Стала лучше, в том числе и благодаря ему.
        — Да, и еще,  — сказал принц, покрывая поцелуями ее подбородок, шею, ухо.
        — М-м-м?  — Ванесса закрыла глаза.
        — К твоему сведению,  — прошептал он.  — Я тоже тебя люблю.
        Глава 15
        Неделю шли проливные дожди, а после погода наконец наладилась. Маркус решил покататься с Ванессой на яхте. Майю они оставили с няней. Карин была только рада, что для нее нашлось занятие. Кажется, она чаще скучала, чем смотрела за малышкой, потому что Ванесса старалась сама заниматься дочерью.
        — Этот автомобиль выглядит очень старым,  — сказала Ванесса, когда Маркус открыл перед ней пассажирскую дверь.
        — Он тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска и принадлежал еще моему деду. Тот был большим поклонником романов Яна Флеминга.
        — О боже, да ведь это…
        — Да, это «астон-мартин»  — точная копия автомобиля, который водил Джеймс Бонд.
        Ванесса скользнула в салон и провела рукой по приборной панели, словно лаская ее.
        — Это поразительно!
        Маркус сел в машину, завел двигатель и, выехав в открытые ворота, направился к морю.
        — Я всегда любил этот автомобиль. Мы с дедушкой, бывало, ускользали от всех по воскресеньям в загородные поездки. Он рассказывал мне о своем детстве и о том, как в девятнадцать лет ему пришлось стать королем после смерти своего отца. В то время мне казалось, что это так замечательно, когда ты — такая важная фигура и все смотрят на тебя снизу вверх. Только повзрослев, я начал понимать, какая это огромная ответственность.
        — Сколько лет было твоему отцу, когда он взошел на трон?
        — Сорок три.
        Помолчав немного, Ванесса предложила:
        — А давай поедем не на пристань, а за город, как когда-то вы делали с твоим дедом? Мне бы хотелось увидеть те места, куда он тебя возил.
        — А ты не заскучаешь?
        Она взяла его за руку и улыбнулась.
        — С тобой — никогда.
        — Хорошо, тогда едем.
        — А можно спросить тебя кое о чем?  — поинтересовалась Ванесса, и Маркус кивнул.  — Когда ты перестал считать меня охотницей за богатством?
        — Когда мы осматривали деревню, и ты ни разу не воспользовалась кредитной картой, которую тебе оставил мой отец.
        — Так ты знал о ней?
        — Мне сказала его помощница.
        — Габриэль настаивал, чтобы я воспользовалась той кредиткой, но я даже не вынула ее из ящика стола. Мне показалось неправильным тратить эти деньги.
        — И еще меня убедило в честности твоих намерений то, как ты отреагировала на мой подарок.
        Ванесса потрогала серебряные сережки, покачивающиеся в ее ушах.
        — Почему?
        — Потому что я никогда не видел, чтобы женщина была так рада столь недорогому презенту.
        — Главное — не цена. Ты купил их, так как знал, что они мне понравились. Ты не пытался таким образом купить мое внимание или завоевать меня. Просто ты — милый парень.
        — Я не такой.
        Она усмехнулась.
        — Такой. Ты — самый милый и самый добрый из всех мужчин, которые мне встречались. Скоро мне придется уехать. Я и так уже слишком задержалась. Боюсь, что мы искушаем судьбу. Вдруг кто-нибудь узнает про наш роман, и это дойдет до Габриэля? Я не желаю причинить ему боль.
        Маркусу уже почти хотелось, чтобы так и случилось. Он тоже не хотел ранить отца, но все труднее и труднее было представить, что придется отпустить Ванессу. Сможет ли он это сделать?
        — Ну и что, что он узнает? Может быть, тогда тебе не придется уезжать? Может, мы сможем все ему объяснить, заставить его понять.
        Она закрыла глаза и вздохнула.
        — Я не могу поступить так с ним. Или с тобой. Если из-за нашего романа у вас испортятся отношения, я никогда себе этого не прощу.
        — Но мы же не можем быть заранее уверены, что он расстроится?  — Ванесса кинула на Маркуса взгляд, и принц добавил:  — Ну хорошо, допустим, он расстроится. Но отец сможет справиться с этим ударом, когда узнает, как много ты для меня значишь.
        — А если не сможет? Я не хочу испытывать судьбу.
        Если бы Ванесса была такой же, как и те женщины, с которыми он встречался раньше, ее бы не волновало, причинит ли она кому-то боль, чтобы получить то, что хочет. Но тогда бы Маркус и не влюбился бы в нее.
        После трехчасового пути, проведенного в разговорах о детстве и о семьях друг друга, они остановились в небольшой деревушке, чтобы пообедать, а после вернулись во дворец.
        Как выяснилось, Майя только что уснула в детской, и Маркус, бросив на Ванессу озорной взгляд, полный желания, направился было за Ванессой к ее комнатам, но перед дверью остановился и предложил:
        — А не сменить ли нам обстановку? Пойдем в мою спальню.
        — Маркус…
        — Но ты ведь никогда ее не видела.
        — Если нас там кто-нибудь заметит…
        — Если хочешь, мы будем только разговаривать. Можем даже дверь оставить открытой. Давай сделаем вид, что я показываю тебе то крыло замка, где находятся комнаты членов королевской семьи.
        Она замялась.
        — Даже не знаю…
        Принц взял ее за руку.
        — У нас осталось так мало времени. Позволь мне поделиться с тобой хотя бы маленькой частицей своей жизни.
        И Ванесса, наконец, улыбнулась и сказала:
        — Ну ладно.
        Маркус не рассказал ей о разговоре, состоявшемся у него на днях с Клео, которая заявила, что он слишком много времени проводит с гостьей.
        — Поговори с моим отцом. Это он попросил меня ее развлекать,  — ответил принц.
        Секретарь вскинула брови.
        — Развлекать?
        — Ты знаешь, что я имею в виду.
        — Как я понимаю, ты обнаружил, что она не такая ужасная, как тебе сначала показалось?
        — И вовсе она не ужасная.
        Итак, если Клео предполагала, что его отношения с мисс Рейнольдс лишь платонические, то никто из прислуги, за исключением, может быть, Джорджа, даже не сомневался в этом. Но все же Маркус не решился рассказать об этом разговоре Ванессе.
        Делая вид, что показывает гостье дворец, принц привел ее к своим покоям, открыл дверь и жестом пригласил внутрь.
        — Вот это да!  — восхитилась Ванесса, войдя и оглянувшись по сторонам.  — Словно целая квартира. Даже кухня есть!
        — Это я настоял. Мне хотелось здесь, во дворце, иметь свое собственное пространство.
        — Мне тут нравится. Удобно. А сколько здесь комнат?
        — Спальня с встроенной ванной комнатой, офис, кухня и гостиная. Я рад, что тебе понравилось.
        Она кинула сумочку на кожаный диван и повернулась к Маркусу.
        — Может, закроешь дверь?
        — Но я думал, мы договорились…
        — Закрой дверь и запри ее.
        Он выполнил просьбу Ванессы и подошел к ней.
        — Неужели передумала?
        Она скользнула руками по груди Маркуса и начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
        — Может, это опасность меня так заводит? Чем ближе мы подходили к твоей комнате, тем больше росло мое желание.  — Ванесса поднялась на цыпочки, поцеловала принца и выдернула полы его рубашки из-за пояса его брюк.  — А может, я просто не могу удержаться, когда мы остаемся с тобой наедине.
        Маркус чувствовал то же самое.
        — Знаю, что это неправильно, но не в силах остановиться. Получается, я ужасный человек?
        — Если так, то и я такая же. А значит, мы заслуживаем друг друга.
        Ванесса стянула с него рубашку, но не успела она приняться за его ремень, как принц вскинул ее на плечо и понес в спальню.
        Она удивленно взвизгнула, а потом рассмеялась.
        — Что ты делаешь?
        — Тащу тебя,  — ответил Маркус, ногой распахивая дверь спальни.
        — Я не об этом. Зачем ты меня тащишь?
        Он бросил свою ношу на кровать, на пуховое одеяло, и, подцепив пальцами резинку трусиков Ванессы, сдернул их с нее.
        — Потому что я вовсе не милый.
        Она озорно улыбнулась.
        — Что ж, признаю свою ошибку.
        Ванесса обхватила его за плечи, притянула к себе и поцеловала.
        Каждый раз, когда они занимались любовью, Маркусу казалось, что лучше уже и быть не может, но эта женщина постоянно умудрялась превзойти себя. Она была сексуальной, необычной, а слова «застенчивость» вообще не существовало в ее словаре. Казалось, она инстинктивно чувствует, что нужно делать, чтобы свести его с ума в постели. А ей самой так легко было сделать приятное: у нее под коленкой было чувствительное местечко, и стоило его погладить, как она сразу заводилась.
        Ванессе нравилось заниматься любовью медленно и чувственно, а еще быстро и страстно. Временами у нее даже возникали необычные фантазии. Если у каждого существует свой идеальный сексуальный партнер, то тогда Ванесса, без сомнения, была такой партнершей для Маркуса. Это становилось все очевиднее с каждым разом. И наверное, дело было вовсе не в ее сноровке в постели, а, скорее, в их любви и взаимном влечении.
        Но тут, отвлекая Маркуса от размышлений, Ванесса скользнула рукой ему в трусы, обхватила его член, медленно погладила, и сразу все в голове смешалось. С этой женщиной так легко было забыть обо всем! Принц гадал, как у них будет на этот раз: медленно и нежно или страстно до изнеможения? Или в ее глазах снова появится озорной блеск, и она сделает что-нибудь, от чего другая женщина бы стыдливо покраснела?
        Ванесса перевернула Маркуса на спину, села сверху и, сорвав с себя платье, швырнула его на пол.

«Ага, значит, на этот раз — страстно до изнеможения»,  — ухмыльнувшись, подумал принц. Так ему нравилось заниматься любовью больше всего.
        Ванесса одним движением села на его член. Она была такой горячей, тугой и влажной, что из головы принца сразу улетучились все мысли до единой.
        А когда любовники вместе достигли оргазма и, обессиленные, замерли в крепком объятии, Маркус сказал себе: «Должен же быть способ уговорить Ванессу остаться». И тут же его совесть спросила: «А с какой целью?»
        Глава 16
        Внезапно в дверь спальни принца постучали. Он распахнул глаза и попытался сесть, но ему это не удалось, потому что на его груди лежала Ванесса. Должно быть, они заснули. Маркус кинул взгляд на часы и понял, что уже поздний вечер. Черт!
        Он потормошил Ванессу:
        — Просыпайся!
        Она открыла глаза и сонно улыбнулась.
        — Мы проспали несколько часов!
        Услышав это, Ванесса резко села в постели и выругалась.
        — Где мой телефон? Майя уже, наверное, проснулась. Почему Карин мне не позвонила?
        Стук в дверь раздался снова, и они выскочили из кровати.
        Натягивая брюки, Маркус бросил:
        — Оставайся здесь. Я посмотрю, кто это.
        Пробежав через гостиную, он отпер дверь и распахнул ее. За ней стояла Клео с поднятой рукой, собираясь снова постучать.
        — Вот ты где!  — сказала она.
        — Я… решил вздремнуть. Плохо спалось ночью.
        — У нас проблема. Майя проснулась уже час назад, но мы нигде не можем найти Ванессу. И на звонки на ее сотовый она не отвечает. Я подумала: вдруг ты знаешь, где она может быть.

«Что это читается в ее глазах?  — подумал Маркус.  — Неужели подозрение?»
        — Может, она вышла прогуляться, а телефон забыла?
        — Если бы она покинула дворец, охранники бы об этом знали. Я попросила их обыскать сад, но Ванессы не оказалось и там. Она словно растворилась.
        — Сейчас я оденусь и найду ее.
        Но тут за спиной Маркуса раздалось:
        — Ой!
        А потом что-то с грохотом упало. Он обернулся и увидел Ванессу, завернутую в простыню и сидящую на полу возле дивана. Морщась, она потирала левую ногу. Рядом лежал опрокинутый торшер. В суматохе принц оставил дверь открытой, и Клео была прекрасно видна вся сцена.
        — Мисс Рейнольдс,  — произнесла она с застывшим лицом,  — позвоните, пожалуйста, Карин и сообщите, что вы в порядке и не похищены террористами.
        — Хорошо, мадам,  — ответила Ванесса дрожащим голосом, залившись румянцем от стыда.
        Секретарь повернулась к принцу и спросила:
        — Можно вас на два слова, ваше высочество?
        Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
        — Ты лгал мне?  — От взгляда Клео в жилах свернулась кровь.
        — А что мне еще оставалось делать?
        — О чем ты только думал?
        Если бы кто-то другой посмел так непочтительно разговаривать с принцем, он был бы немедленно уволен, но Клео заслужила это право годами преданной службы. Она была скорее членом семьи, чем наемным работником.
        — Поверь, мы не планировали этого. И если это послужит тебе утешением, Ванесса не собирается выходить замуж за моего отца.
        — Надеюсь, что так. Твой отец заслуживает лучшего, чем женщина, которая…
        — Это не ее вина,  — резко ответил Маркус, не желая выслушивать оскорбления в адрес Ванессы.  — Я не давал ей прохода, преследовал.
        Клео дотронулась до его руки.
        — Послушай, я знаю, что ты расстроен из-за Кармелы. Может, это твой способ ей отомстить? Но разве ты решился бы из-за пустой прихоти поставить под удар отношения с отцом?
        — Нет. Но пошел бы на это ради женщины, которую люблю.
        Клео отдернула руку.
        — Ты ее любишь?
        — Да. И она меня тоже. Но, по иронии судьбы, то, что меня в ней так восхищает, помешает нам быть вместе. Ванесса считает, что наша любовь не должна становиться между мной и отцом.
        — Ты ведь понимаешь, что она права.
        — Иногда мне хочется наплевать на все. Но да, Ванесса права, и я никогда не пойду против ее воли.
        Клео покачала головой.
        — Не знаю, что и сказать. Мне жаль, что так случилось.
        — Могу я рассчитывать, что ты сохранишь этот наш разговор в тайне?
        — Конечно.
        Принц наклонился и поцеловал ее в щеку.
        — Спасибо.
        Когда он вернулся в гостиную, Ванесса, уже одетая, сидела на диване. По лицу Маркуса она поняла, что произошло.
        — Прости.
        — Все нормально.
        — Я оставила свой телефон в сумочке на диване. Вот почему Карин не могла мне дозвониться. А потом я запнулась об этот торшер.
        — Как я понимаю, с Майей все в порядке?
        — Да. Я решила, что нам нужно поговорить, поэтому попросила Карин покормить малышку обедом и уложить.
        Маркус сел рядом с Ванессой.
        — Говорить не о чем. В том, что случилось, никто не виноват.
        — Но Клео… Она выглядела такой разочарованной.
        — Да. Но я объяснил ей все, и она поняла.
        — Это нехорошо. Я больше так не могу.
        — Я не готов к тому, чтобы ты уехала.
        — Мы оба знали, что рано или поздно нам придется расстаться. Думаю, этот день наступил.
        Маркус с печальной улыбкой сжал ее руку.
        — Я не могу еще тебя отпустить.
        Ванесса покачала головой.
        — Я уже приняла решение. Но я хочу, чтобы ты знал: это были самые счастливые две недели в моей жизни, и я никогда их не забуду.
        Принц наклонился, чтобы ее поцеловать, но в дверь снова постучали, и раздался голос Клео:
        — Маркус, это я!
        — Входи,  — раздраженно отозвался он, не выпуская из руки ладонь Ванессы.
        Секретарь просунула голову в приоткрытую дверь.
        — Извини, что снова тебя беспокою, но я подумала, что тебе следует об этом знать. Лимузин твоего отца только что подъехал к дворцу. Король вернулся.
        Влюбленные одновременно пробормотали проклятие и вскочили с дивана.
        Крикнув Клео, что он сейчас спустится, принц подобрал с пола рубашку, натянул ее, застегнул и заправил в брюки. Кажется, он не надел нижнего белья, но какая сейчас разница? У Ванессы так сильно затряслись руки, что она порадовалась, что уже успела одеться раньше.
        Причесав пальцами волосы, Маркус спросил:
        — Ты готова к этому?
        Она с усилием сглотнула и отрицательно помотала головой.
        — Я тоже не готов.
        Он притянул ее к себе и поцеловал. Долго и глубоко. Ведь это их последний поцелуй. И он был прекрасным. А затем Маркус отстранился и сказал:
        — Нам пора идти.
        Они поспешили по лестнице вниз. Ноги Ванессы заплетались. Она подумала, что, если сейчас споткнется и, скатившись с лестницы, сломает шею, это будет легким выходом из этой сложной ситуации. Но ноги ее чудом удержали.
        Едва она ступила на мраморный пол прихожей, в дверь вошел Габриэль, одетый в брюки цвета хаки и рубашку поло. Ванесса ожидала увидеть его бледным и усталым из-за того, что ему приходилось столько времени уделять работе и дежурству у постели Трины, но король выглядел загорелым и хорошо отдохнувшим.
        Увидев сына и гостью, он улыбнулся, потом обнял Маркуса и крепко пожал ему руку.
        Затем Габриэль повернулся к Ванессе и, взяв ее за руки, тоже крепко пожал их.
        — Моя милая! Как я рад тебя видеть!
        Ее удивило такое сдержанное приветствие от человека, который вроде бы в нее влюблен. А может, он постеснялся обнять и поцеловать ее в присутствии сына? Это объяснение звучало логично. Впрочем, какой бы ни была причина, Ванесса была только рада такой встрече. Если бы король сейчас заключил ее в объятия и страстно поцеловал, она бы почувствовала себя неловко.
        — Я говорила с тобой вчера по телефону, но ты не предупредил, что собираешься вернуться,  — обратилась Ванесса к Габриэлю.
        — Я решил сделать сюрприз.
        О да! У него это точно получилось.
        — Где Майя?
        — Наверху, обедает.
        — Хорошо,  — одобрил король, но что-то в его поведении неуловимо указывало на то, что он нервничает.
        Ванесса заставила себя выдавить улыбку.
        — Габриэль, мы можем побеседовать наедине?
        — Да, конечно. Давай поднимемся в твои покои.  — Он повернулся к Маркусу, стоящему с напряженным лицом.  — Извини нас, сынок. Поговорим позже. У меня есть для тебя новости.
        Принц кивнул. Ванесса заметила в его глазах ревность, но он промолчал.
        Поднимаясь по лестнице, Габриэль даже не попытался взять Ванессу за руку и болтал о пустяках, как и во время их последних разговоров по телефону. Едва они вошли в ее гостиную, Ванесса затаила дыхание, испугавшись, что сейчас король обнимет ее и поцелует, а она его оттолкнет. И эта жестокость разобьет его сердце. Но Габриэль лишь попросил Ванессу присесть на диван, а сам опустился в кресло напротив. Король явно нервничал. Может, кто-то уже насплетничал ему о ней и Маркусе? Сможет ли она солгать на заданный в лоб вопрос об их связи?
        А что, если… О боже! А вдруг он собирается сделать предложение?
        — Габриэль, прежде чем ты что-либо мне скажешь, мне нужно тебе кое-что сообщить.
        — Мне тоже.
        — Я скажу первая.
        — Нет, будет лучше, если начну я.
        Ванесса подалась вперед.
        — Вообще-то лучше начать мне.
        — Нет, мое сообщение важнее.
        — Мое тоже очень важно.
        — Ванесса…
        — Габриэль…
        И тут они в один голос произнесли:
        — Я не могу вступить с тобой в брак.
        Глава 17
        Маркус смотрел, как его отец и Ванесса поднимаются по лестнице и думал: «Что-то тут не так. Если отец был рад видеть Ванессу, то почему не поцеловал ее? Почему выглядит таким взвинченным? Он никогда не нервничает».
        — Что-то случилось,  — раздался сзади голос Клео, и принц повернулся к ней.
        — Значит, ты тоже это заметила. Ты думаешь о том же, что и я?
        — Он не хочет на ней жениться.
        Маркус рванулся было к лестнице, но Клео схватила его за рукав.
        — Это не значит, что он не рассердится или не почувствует себя преданным.
        Принц пожал плечами.
        — Мне все равно. Я не могу так поступить. Не могу позволить ей уехать.
        Клео отпустила его рукав и улыбнулась.
        — Тогда чего же ты медлишь?
        Маркус мигом взлетел по лестнице и, даже не постучавшись, ворвался в покои Ванессы. Она сидела на диване, король расположился напротив. Внезапное вторжение удивило обоих.
        — Что ты здесь делаешь?  — спросила Ванесса.
        — Мне нужно поговорить с отцом.
        Король нахмурился.
        — Что-то не в порядке, сынок?
        — И да, и нет.
        Ванесса вскочила на ноги и покачала головой.
        — Маркус, не надо…
        — Но я должен.
        Она откинулась назад, словно смирившись с тем, что сейчас произойдет.
        — Маркус, это не может подождать? Мне очень нужно поговорить с Ванессой.
        — Нет. Это срочно.
        Король взглянул на Ванессу, сидящую молча.
        — Ладно. Говори.
        Маркус сделал глубокий вдох и выпалил:
        — Помнишь, ты поблагодарил меня за то, что я согласился составить компанию Ванессе, и пообещал, что взамен могу попросить тебя о чем угодно?
        — Помню.
        — Тогда мне кое-что от тебя нужно.
        — Проси, о чем хочешь.
        — Отпусти Ванессу. Забудь, что когда-то хотел на ней жениться.
        Габриэль нахмурился.
        — О чем ты просишь? Зачем мне так поступать?
        — Чтобы я мог взять ее в жены.
        Король разинул рот от изумления, а Маркус продолжал:
        — Ты сам сказал, что Ванесса — замечательная женщина, и что я полюблю ее, когда узнаю лучше. Что ж, ты оказался прав. Я действительно люблю ее. Так сильно, что не могу с ней расстаться.
        Она улыбнулась со слезами на глазах.
        — Я тоже люблю тебя, Маркус.
        Он повернулся к отцу.
        — Мы не хотели, чтобы так получилось, и боролись с взаимным влечением. Но у нас просто… не хватило сил ему противостоять.
        — Так у вас связь,  — произнес король, словно начиная понимать.
        — Это не связь. Мы любим друг друга,  — возразил принц.
        — Значит, поэтому ты не можешь выйти за меня?  — повернулся к Ванессе Габриэль.
        — Да. Мне так жаль. Но это действительно произошло само собой. А сперва Маркус вообще терпеть меня не мог.
        Король кивнул, словно пытаясь осмыслить услышанное, но, как ни странно, он не выглядел сердитым.
        — Мы решили ничего тебе не говорить и расстаться навсегда. Нам обоим казалось невозможным тебя предать. Но Ванесса нужна мне. И Майя тоже.
        Габриэль сидел молча, опустив глаза в пол. Сказать правду отцу было чертовски нелегко, но Маркус понимал, что жить с ложью было бы еще труднее. Это бы угнетало его до конца жизни.
        — Скажи хоть что-нибудь,  — обратился он к отцу.  — Что ты об этом думаешь?
        Король наконец взглянул на него.
        — Какая ирония судьбы!
        — Ты о чем?
        — Ведь у меня тоже есть секрет.
        — Причина, по которой ты не можешь на мне жениться?  — спросила Ванесса.
        Он кивнул.
        — Потому что я помолвлен с другой женщиной.
        Внезапно Ванесса разразилась смехом.
        — Находишь это забавным?  — удивился Маркус.
        — Нет, но тоже вижу в этом иронию. Как же я сразу не поняла? Внезапно все встало на свои места.
        — Чего именно ты не поняла?
        — Почему Габриэль перестал общаться со мной по скайпу, стал реже звонить, разговаривал ни о чем.  — Она повернулась к королю.  — Ты уже начал влюбляться в ту женщину.
        — Мне было трудно смотреть тебе в глаза и даже просто слышать твой голос. Я чувствовал себя виноватым. Понимал, что должен порвать с тобой, но не хотел причинить тебе боль.
        — Прошу прощения,  — поднял руку Маркус и спросил, глядя на отца:  — Кто-нибудь объяснит мне, в кого это ты влюбился?
        Ванесса посмотрела на него как на недотепу.
        — В твою тетю Трину.
        По лицу отца принц понял, что догадка верна.
        — Так ты помолвлен с Триной?
        Король кивнул.
        Король и тетя Трина всегда были близки, Маркус знал об этом, но полагал, что их отношения — чисто платонические.
        — Мы и не думали, что так случится, но, проведя столько времени вместе, просто поняли, что любим друг друга. Думаю, ты знаешь, как это бывает.
        — Так, значит, когда мама еще была жива, ты и Трина…
        — Нет! Я любил твою мать. И все еще люблю. До недавнего времени я думал о Трине только как о подруге.  — Габриэль повернулся к Ванессе.  — Я собирался извиниться перед тобой за то, что из-за меня тебе с дочкой пришлось проехать полсвета, а я не смог сдержать своих обещаний. Но ты мне все равно очень дорога. Это благодаря тебе я смог снова открыть свое сердце. Я был так одинок и несчастлив, а потом встретил тебя и вновь ощутил себя живым. Однако в глубине души я понимал, что мы не сможем полюбить друг друга, как муж и жена.
        — Я хотела стать твоей второй половинкой.
        — Ты ею стала, Ванесса,  — Габриэль посмотрел на сына и улыбнулся,  — просто не для меня.
        — Так ты не сердишься?  — спросил Маркус.
        — Я ведь сам виноват, как я могу сердиться. К тому же вы двое любите друг друга и собирались отказаться от своего чувства, чтобы защитить меня. Так как я могу злиться на вас? Кроме того, я не представляю на месте своей снохи никого, кроме Ванессы. В моем возрасте, думаю, предпочтительнее быть для Майи дедом, чем отцом.
        Маркус почувствовал себя так, словно его жизнь только начинается. Словно до этого дня все было лишь репетицией, подготовкой к чему-то настоящему. Все происходящее казалось настолько идеальным, что он гадал, не сон ли это.
        Принц взял Ванессу за руку, и, едва их пальцы соприкоснулись, он понял: это все реально.
        — Отец, ты не мог бы на минутку оставить нас одних?  — попросил он.
        Не успела за Габриэлем закрыться дверь, как Ванесса уже была в объятиях Маркуса.
        Ванесса спрятала лицо на его груди, крепко прижимаясь к любимому и до конца не веря в реальность этого момента.
        — Это не сон?  — спросила она.  — Неужели нам так повезло?
        Принц крепче прижал ее к себе и вздохнул.
        — Думаю, везение тут ни при чем.
        Она отстранилась и посмотрела на него.
        — Почему ты это сделал? Ведь ты так рисковал!
        — Стоило мне представить, как вы с Майей уезжаете… Я бы не вынес разлуки. А когда я увидел, как отец тебя встретил, мне показалось странным его отношение.
        — Ведь он все равно мог бы разозлиться на тебя.
        — Знаю. Но я должен был использовать этот шанс.
        — Ради меня?
        Он коснулся ее щеки.
        — Конечно. Ведь я люблю тебя.
        Маркус говорил это и прежде, но до сих пор Ванесса не позволяла себе поверить его словам. А теперь вся ее любовь, все сдерживаемые чувства словно обнажились.
        — Я так тебя люблю. Даже не представляла, что можно чувствовать себя настолько счастливой.
        Маркус нежно поцеловал ее и ответил:
        — Что ж, привыкай к этому, потому что я собираюсь потратить всю жизнь на то, чтобы ты всегда себя так чувствовала.
        — Целую жизнь? Это много.
        — Чтобы полностью высказать, как я тебя люблю и как ты мне нужна, потребуется целая вечность.
        Она улыбнулась.
        — Тогда, думаю, нужно взять с тебя слово, чтобы ты исполнил свое обещание.
        — То есть ты останешься со мной, станешь моей женой и сделаешь меня самым счастливым человеком на свете?
        Ванесса жила в стольких странах и городах. Но нигде еще она не чувствовала себя так уютно, как здесь, в Вариэо, с Маркусом. Нисколько не сомневаясь, она знала, что наконец обрела свой дом.
        — Да, конечно же я выйду за тебя,  — ответила она. И еще никогда ни в чем она не была так уверена.