Самая секретная свадьба Аманда Синелли
        Известная актриса Николь Дюваль уже около года живет с шестимесячной дочерью Анной во французской деревне. После расставания с отцом малышки, итальянским миллиардером Риго Марчези, она тщательно охраняет свою жизнь от вмешательства посторонних. Но все меняется, когда папарацци выслеживают Николь. В газетах тут же появляются скандальные заголовки: "Где Риго Марчези прячет от всех свою внебрачную дочь?" Риго, обжегшись однажды в любви, больше не доверяет женщинам, поэтому он не поверил и Николь, когда та заявила, что беременна. Однако, не желая рисковать репутацией семьи, он все же предлагает Николь временный брак ради дочери…
        АМАНДА СИНЕЛЛИ
        САМАЯ СЕКРЕТНАЯ СВАДЬБА
        ЛЮБОВНЫЙ РОМАН - HARLEQUIN - 1073
        ГЛАВА 1
        Ошибки быть не могло - ее преследуют.
        Николь покрепче ухватилась за ручку детской коляски и ускорила шаг. Такой же, вернее, именно этот черный автомобиль она заметила уже в третий раз, пока совершала утреннюю прогулку. В салоне находились двое мужчин в солнцезащитных очках. Несмотря на очки, она чувствовала, как ее прожигают взглядом. Теперь, когда джип следовал за ней по пятам, Николь ощутила знакомый приступ ужаса. Теперь было самое время начать паниковать.
        Мощеная дорожка, которая вела к коттеджу, была влажной после апрельского дождя. Ее легкие туфли на плоской подошве скользили, от быстрой ходьбы она начала задыхаться. Коляску покачивало из стороны в сторону довольно ощутимо, и после очередного крутого поворота из ее глубин раздалось гуканье крошечной девочки, завернутой в розовое одеяльце. Николь с усилием улыбнулась дочери, демонстрируя притворное спокойствие, которое, казалось, было готово покинуть ее каждую минуту. Им почти удалось добраться до дома, еще пара минут - и они будут в безопасности.
        Повернув за угол, Николь встала как вкопанная. Дорога перед ее домом была загромождена множеством машин. Среди них выделялись фургоны телевизионных компаний, среди которых прохаживались ушлые фотографы с дорогими камерами, болтающимися на шее. Николь словно оглушили. Единственное, что она слышала, - биение собственного сердца.
        Ее обнаружили.
        Не теряя ни минуты, женщина стащила с себя легкий пиджак и накрыла им коляску. Она шла быстро, но журналисты оказались проворнее, стремительно окружив ее плотным кольцом. Вспышки камер ослепили ее. Опустив голову, Николь пыталась пробиться сквозь толпу, находясь на грани истерики. Казалось, что кольцо чужаков смыкается вокруг них, грозя раздавить. Даже присутствие ребенка не могло остановить эту кровожадную свору.
        - Ну же, всего лишь один снимок, мисс Дюваль! - крикнул один из папарацци. Его улыбка казалась хищным оскалом. - Вы и без того довольно долго скрывались, не так ли?
        Николь плотно сжала губы. Молчание все еще было ее главным оружием. Оставалось лишь надеяться на то, что они, ничего не получив, уберутся восвояси. Неожиданно, но невероятно вовремя раздался гудок автомобиля. Это был тот самый черный джип. Машина остановилась на подъездной дорожке, а затем начала пробивать себе путь сквозь толпу.
        Папарацци неохотно посторонились. Воспользовавшись этим, Николь протолкнула коляску к крыльцу.
        Наконец она вкатила коляску по ступеням и остановилась перед дверью, пытаясь нащупать в сумке ключи. Журналисты держались на почтительном расстоянии, не смея ступить на крыльцо, - проникновение в жилище без согласия владельца уголовно наказуемо. И все же это было слабым утешением - отныне для нее перестало существовать такое понятие, как частная жизнь.
        Николь опустила голову и горько всхлипнула. О, как ей хотелось обернуться и сказать тем людям пару ласковых. Вместо этого она сосредоточилась на поиске ключей - ей не терпелось попасть в дом. Ключи отыскались в кармане коляски. Переступив порог, Николь закрыла дверь на замок, вынула Анну из коляски и прижала к груди. Нежный детский запах всегда успокаивал ее в моменты отчаяния. Солнечный свет лился сквозь окна, наполняя комнату сиянием; Анна безмятежно улыбалась матери пронзительно-голубыми глазами, она даже не подозревала о том, что творилось снаружи.
        Необходимо выяснить, что произошло. Сейчас же. Уложив дочку на развивающий коврик, Николь приступила к делу. В сущности, это не было такой уж трудной задачей, но понадобилось немало времени, чтобы заставить работать старенький компьютер. Ее первым решением после переселения в эту французскую деревушку было отказаться от своего дорогого смартфона, чтобы не впадать в искушение следить за тем, что пишут в прессе. Она обзавелась телефоном попроще и всегда держала его заряженным - для экстренных случаев.
        Прошло не меньше десяти минут, прежде чем удалось забить в строку поиска ключевые слова. Николь тут же пожалела об этом.
        «Тайное дитя Марчези!»
        Прочитав заголовок первой попавшейся статьи, она похолодела от ужаса. Пробежав глазами текст, нашпигованный сведениями, любезно предоставленными анонимным источником, Николь с отвращением отвернулась от экрана. Неужели ее жизнь навсегда останется аттракционом для публики? Закусив губу, Николь уронила лицо в руки. Нет, она не станет плакать.
        Это не должно было произойти, не здесь. Крошечная деревушка была ее убежищем почти год. Она прикипела душой к этому месту и к своим добрым участливым соседям. Здесь все было совсем не так, как в Лондоне, где ее имя стало синонимом скандала, здесь она могла спокойно растить дочь. Но прошлая жизнь настигла ее и здесь.
        Деньги, которые она смогла выручить, распродав все, чем владела в Лондоне, были вложены в аренду и обустройство дома. Если она попробует снова сняться с места и пуститься в бега, это просто разорит ее. И как бы она ни старалась скрыться, ее отыщут везде, где бы она ни находилась.
        Лишь одному человеку это под силу. Но мужчина, о котором она думала, вряд ли захочет иметь дело с желтыми газетенками вроде той, чья статья украшала пыльный монитор.
        Да, Риго Марчези и не подумает помогать ей. Она, признаться, была удивлена, что интернет-издание посмело озвучить его фамилию. К счастью для Риго, в его распоряжении целая команда профессионалов, работающих над его имиджем. Они все уладят. Что касается ее… Ей снова придется бороться с последствиями их связи в полном одиночестве.
        Николь отодвинула край шторы, чтобы посмотреть, что происходит на улице. Невероятно, но журналисты покидали территорию перед ее домом. Судя по количеству полицейских машин, этой операцией руководило не меньше двух нарядов.
        Вскоре пространство перед домом очистилось, на подъездной дорожке остался лишь черный джип. Вскоре рядом с ним остановился автомобиль той же марки с тонированными стеклами. Из салона вышло несколько охранников в темных костюмах, мужчины рассредоточились по периметру.
        Николь затаила дыхание. У нее закружилась голова, когда она увидела, кто вышел из машины последним. Высокий мужчина в безупречно скроенном темно-синем костюме. Ее глаза широко распахнулись, когда он обратил свое лицо к дому и элегантным жестом снял темные очки в круглой оправе. Женщина бесшумно выдохнула, словно опасалась, что он может заметить ее, притаившуюся за шторой.
        Это был не он.
        На какое-то мгновение она подумала… Что ж, это было не важно. Мужчина неспешно приближался к крыльцу.
        Николь пригладила волосы и, накинув предохранительную цепочку, немного погодя открыла дверь незнакомцу. Так она могла лучше его рассмотреть. Что-то в его внешности казалось ей смутно знакомым.
        - Мисс Дюваль?
        У него был орлиный взгляд и безупречный английский с легким средиземноморским акцентом. Итальянским акцентом.
        - Меня зовут Альберто Санти. Я работаю на сеньора Марчези.
        Николь почувствовала дурноту. Да, именно этого человека Риго отправлял, чтобы улаживать дела, до которых не желал снисходить собственной персоной. Он сохранял такое же недовольное выражение лица, как и в тот вечер, когда выпроваживал ее из пентхауса под смех своего босса.
        - Я здесь, чтобы помочь вам.
        - Хватило же вам наглости ступить на порог моего дома!
        Николь покачала головой и попыталась закрыть дверь, но ей помешал начищенный до блеска носок его туфли.
        - У меня приказ. Распоряжение, согласно которому я должен доставить вас к Марчези.
        - В отличие от вас я не подчиняюсь Риго Марчези! - заявила она, скрестив руки на груди.
        Николь прекрасно понимала, с каким могущественным человеком имеет дело.
        - Вероятно, я неправильно выразился. - Мужчина выдавил улыбку на тонких губах. - Меня прислали, чтобы предложить вам помощь и поддержку. Могу ли я войти, чтобы переговорить с вами с глазу на глаз?
        Николь задумалась. Он действительно мог бы быть полезен, если обеспечит им с дочерью защиту. Скинув цепочку, она жестом пригласила посланца войти.
        Мужчина с нескрываемым неодобрением окинул взглядом простую, если не сказать спартанскую, обстановку. Затем обернулся и указал на охрану:
        - Как видите, мои люди уже зачистили периметр. Просим вас воздержаться от дальнейших контактов с прессой. Было бы предпочтительнее решить это дело без лишней огласки.
        - Это непросто теперь, когда вокруг моего дома разбит настоящий лагерь.
        - Именно поэтому я здесь. В Париже была организована встреча, чтобы рассмотреть… сложившуюся ситуацию. Если вы согласитесь сотрудничать с нами, то можете рассчитывать на полную поддержку с нашей стороны.
        Значит, «ситуация»… Вот как они считают. Небольшой сбой в отлаженном механизме, который представляет собой империя Марчези. Эти люди проигнорировали тот факт, что уже во второй раз за этот год вся ее жизнь перевернулась с ног на голову.
        - Мистер Санти, как видите, я совершенно не могу влиять на то, что происходит. Сомневаюсь, что я хоть как-то могу способствовать благополучному разрешению этой… ситуации. Единственное, чего я хочу, - чтобы моя дочь была в недосягаемости этих людей.
        - Да, то, что сейчас происходит, похоже на травлю, но не думаю, что вы ожидали другого развития событий.
        - О чем вы говорите?
        Мужчина лишь пожал плечами и отвернулся.
        Николь окатила волна стыда. Ну конечно! Риго полагает, что она сама выдала таблоидам информацию о ребенке. Иначе и быть не может, ведь она - дочь Голди Дюваль!
        Отбросив раздражение и обиду, Николь заставила себя говорить:
        - Мне хотелось бы уточнить кое-что… Если я откажусь сотрудничать, будет ли меня охранять полиция?
        - Боюсь, нет.
        Ну, вот и все. По коже побежали мурашки. Перед ней поставили ультиматум: продай душу дьяволу и садись в машину или оставайся пленницей в собственном доме, вокруг которого собрались хищники.
        Конечно, она могла попробовать просто сорваться с места и уехать. Но в связи с последними событиями они с Анной больше никогда не будут чувствовать себя в безопасности. Пока им не удалось заполучить ее снимки, но попыток они не оставят. А вылезшие на свет божий из глубокого подвала подробности ее материнства превратят ее в знаменитость.
        Николь прекрасно знала, какой станет ее жизнь. Таким было ее детство, и она не хотела, чтобы у дочери была подобная участь. Нет, она не сможет обеспечить ребенку беззаботную жизнь теперь, когда за ними по пятам следуют журналисты. Она просто не обладала такими ресурсами, чтобы заставить всех замолчать, чтобы препятствовать тому, что ее невинная крошка оказалась на разворотах всех желтых изданий.
        Сердце в груди сжалось. Анна была слишком мала, чтобы понимать, какая драма сейчас разворачивалась перед ними. Но Николь прекрасно осознавала, что со временем она, несомненно, узнает. Воспоминания собственного безрадостного детства поднялись из глубин памяти.
        Покачав головой, она бросила взгляд на улицу. Мысль о том, что где-то на улицах этой крошечной деревеньки затаились люди, которые были готовы поубивать друг друга за снимок ее дочери, пугала. Это чувство незащищенности внушало почти первобытный страх. Это было одной из причин, почему она отказалась от прежней жизни.
        Нет, Николь не хотела принимать помощь Риго, но не могла отрицать, что нуждалась в ней. Как бы ей хотелось поскорее забыть о произошедшем… Да, Риго довольно ясно донес до нее свою позицию по поводу своего отцовства…
        Они отправятся в Париж. Ей придется пожертвовать собственной гордостью и просить его о помощи. Историю замнут, и ее жизнь вернется в прежнее русло.

* * *
        Штаб-квартира «Марчези групп» представляла собой грандиозное здание из стекла и бетона, занимавшее целый квартал в самом сердце Парижа. Оно было относительно новым, его приобретение внесло значительные перемены вкупе с тем, что кресло генерального директора компании теперь занимал Риго Марчези.
        Когда он довел до сведения руководства, что штаб-квартира переезжает из Милана в Париж, едва не случился бунт. Однако у Риго было свое видение будущего компании, и, чтобы воплотить его, требовались перемены.
        Обладая деловой интуицией и отлично ориентируясь в современном мире бизнеса, он стал преуспевающим руководителем. Конечно же, этого никогда не случилось бы, не будь он также чертовски трудолюбив и предан своему делу. Его нестандартные бизнес-решения значительно обогатили компанию; имя семьи, после продолжительного периода упадка, вновь стало синонимом успеха и процветания.
        Великих никогда нельзя застать врасплох. Риго пристально всматривался в монитор ноутбука, помешивая сахар в крошечной чашечке эспрессо. О да, великих нельзя было положить на лопатки из-за скандала, который, по всей видимости, просочился во Всемирную паутину лишь несколько часов назад. Нет, нельзя допустить, чтобы его стали прилюдно распинать в преддверии самой грандиозной сделки, которую он собирался заключить.
        Выпив кофе, Риго поднялся из-за стола и принялся мерить шагами просторный кабинет.
        Интрижка с мисс Дюваль грозила обойтись ему слишком дорого. Роман с этой женщиной стал чистой воды безумством, которому каким-то образом удалось затуманить его кристально чистое сознание. Риго старался избегать бездумных увлечений. Прежде чем пригласить женщину в свою постель, он тщательно наводил справки. Его не интересовали охотницы за деньгами. Женщины, с которыми он порой проводил ночь-другую, должны были быть сложившимися личностями с безупречной репутацией, владеть преуспевающим бизнесом или обладать фамильным состоянием. У него попросту не было времени на тех, кто искал в отношениях материальную выгоду.
        В случае с Николь его холодная логика дала сбой. Он позабыл об осторожности и полностью растворился в их краткосрочном романе.
        Однако последствия не заставили себя ждать. Нет, Николь еще не поняла, что затеяла.
        Обернувшись, он увидел сквозь стеклянную дверь своего помощника. Альберто выглядел сконфуженно.
        - Полагаю, все прошло, как было задумано? - Риго вопросительно поднял брови.
        - Пять минут, - Альберто вздохнул, - ей понадобилось ровно пять минут, чтобы разобраться, в чем дело, а затем она отказалась.
        Риго сел на край письменного стола. Он солгал бы самому себе, если бы не предполагал такого развития событий. Если бы Николь любила деньги так же сильно, как ее мать, она согласилась бы на его предложение. Он предложил ей крупную сумму, чтобы уладить дело по-тихому, без судебного разбирательства.
        Сделка, которую он собирался заключить, была делом деликатным. Поначалу семья именитых французских ювелиров Фурнье начисто отказывалась сливаться с его корпорацией, ему стоило немалых трудов убедить их в обратном, и вот теперь…
        Риго стиснул белоснежные зубы, его одолевало чувство досады. Как одно-единственное интервью могло повлечь за собой такой хаос?
        Его уже информировали о колебании курса акций компании, он представлял, что творится в головах у сотрудников… Его дед оставил пятно на репутации Марчези, это едва не разорило компанию с почти восьмидесятилетней историей.
        Отцу Риго стоило немало трудов вернуть все на круги своя, и сын просто не мог подвести его.
        Если его акционеры нервничают, то, несомненно, этому настроению могут поддаться и Фурнье. Разве он мог винить их? В конце концов, большая часть их клиентов - женщины. Генеральный директор, бросивший беременную подругу, едва ли сможет снискать их расположение. Никто не поверит, что его оболгали.
        - Где она сейчас? - спросил Риго.
        Помощник слегка поморщился.
        - Ребенку нужно соблюдать режим, поэтому мы отвезли их в квартиру на авеню Монтень.
        - Вот, значит, как? Николь отказывается от сделки, и вы не придумали ничего лучше, чем поселить ее в моих лучших апартаментах… - Риго изогнул бровь. - Альберто, мне кажется, ты теряешь хватку.
        - Если бы мы отвезли их в отель, об этом прознали бы репортеры, - оправдался Альберто.
        - Похоже, мне придется разгребать это в одиночку. - Фыркнув, Риго схватил пиджак со спинки стула.
        Значит, мисс Дюваль не вполне поняла его. Что же, ему придется донести до нее, что он не тот человек, которого можно обвести вокруг пальца.
        Николь отставила тарелку с остатками ужина и налила себе бокал белого вина. Ее немного лихорадило. Необходимо было каким-то образом сбросить нервное напряжение. Следовало придумать новый план. Ей совершенно не нравилось сидеть в этой модной квартире запертой, словно беспомощная принцесса, к которой с минуты на минуту должен прилететь огнедышащий дракон.
        Сделав несколько шагов, она остановилась у окна и невольно залюбовалась тем, как в парижских сумерках зажигаются первые огни.
        В прошлом ее жизнь была полна таких вечеров. Закаты, вино, прекрасные виды из окна. Но нигде она не чувствовала себя как дома, даже в Лондоне. В той крошечной деревушке она постепенно начала обретать ощущение дома, родного очага. Надежное место, где она могла бы вырастить дочь, отправить ее в школу. Где Анна познала бы все прелести простой жизни - все то, чем должно быть наполнено детство каждого ребенка. Вместо этого их заставили бежать и снова скрываться. Но что хуже - ее вынудили принять помощь человека, с которым она обещала себе никогда не встречаться снова.
        Почувствовал утомление, Николь опустилась на диван и прикрыла глаза. Ей понадобился почти час, чтобы уложить дочку, которая капризничала без привычного окружения. Надо собраться.
        Ребенок чувствует волнение матери, разве не так? Вся их жизнь пошла наперекосяк, и винить в этом было некого. Только себя.
        Сделав глоток вина, Николь снова взглянула за окно. В ее груди встрепенулась тревога. Нет, не может быть. Ведь Альберто убедил ее в том, что здесь они в безопасности. Квартира располагалась на третьем этаже дома близ Елисейских Полей. Интерьер был ультрасовременным, почти футуристическим - модная мебель, белые холодные стены. Не самое уютное жилище.
        О чем она вообще думала, когда согласилась приехать сюда? Конечно же, ее молчание хотели купить. Негромко выругавшись, она скинула обувь и села на диван, поджав под себя ноги. Она никак не ожидала такого циничного отношения. Да, они с Анной нуждаются в помощи, но цена, которую нужно было заплатить, теперь казалась неоправданно высокой.
        Последние несколько недель она едва вспоминала о Риго. Нет, конечно, порой, всматриваясь в голубые глаза дочери, она думала о нем… Николь ни о чем не жалела. Прошло больше года после того, как она смотрела в такие же голубые глаза своего любовника.
        Несмотря ни на что, она верила, что Риго захочет встретиться с ней. Хотя сохранить хладнокровие, случись эта встреча, было бы непросто.
        Тишину нарушил настойчивый стук в дверь. Николь встрепенулась. Альберто сказал, что никто не знает о ее местоположении, кроме него и…
        - Кто там?
        Николь стояла у двери, сердце с силой билось о ребра.
        - Николь, брось. Ты прекрасно знаешь, что это я.
        Ее охватила дрожь. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не сорваться с места и не запереться с дочкой в самой дальней комнате. Вздор! Не стоит терять голову. Николь почувствовала, как вспотели ладони, когда взялась за дверную ручку.
        Они встретились глазами. Николь успела забыть, какой он высокий. На Риго был строгий деловой костюм, в котором его плечи казались еще шире.
        - Я могу войти? - Его голос был суровым, это явно была не просьба.
        Николь послушно отступила.
        Она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Да, он еще не утратил власти над ней. По коже побежали мурашки. Несомненно, Риго заметил, как она изменилась за то время, что они не виделись. Николь знала, что утратила свою тонкую талию, и смутно помнила, когда в последний раз встречалась с парикмахером, не говоря уже о том, что добрая половила ужина дочери осталась на ее джинсах.
        Николь невольно оттянула края рубашки.
        Риго, ощущая себя хозяином положения, облокотился о барную стойку открытой кухни и скрестил руки на груди.
        - Тебе что же, совсем нечего мне сказать?
        - Например, что я рада нашей встрече? - Николь поджала губы. - Мы оба знаем, что это не так. - Она избегала его взгляда. - Чем я обязана твоему частному визиту?
        Риго поднял бровь:
        - Поверь, у меня есть уйма дел, которые я предпочел бы этой встрече!
        - Честность - очень хорошее качество, - заметила Николь.
        Нет, она не позволит себе поддаться на его провокации. В конце концов, у нее больше не было к нему чувств. Несмотря на их близость, они действительно остались незнакомцами друг для друга. Пусть он и отец ее дочери, но была лишь единственная ночь, когда…
        Николь почувствовала, как начало пылать лицо. Не следовало сейчас вспоминать об этом.
        Риго оставался невозмутим:
        - Правда за правду, Николь. Если ты рассчитываешь вытянуть из меня больше денег - тщетно. Тебе повезло, что я вообще…
        - Мне ничего от тебя не нужно. Единственное, чего я действительно хочу, - скрыться от внимания прессы и вернуться к спокойной жизни.
        Риго хрипло рассмеялся:
        - Вот, значит, какая ты… Смешала мое имя с грязью, а теперь хочешь спокойной жизни?
        - Я не имею к этому никакого отношения, - процедила она сквозь зубы.
        - Николь, это тебе не шутки. - Его глаза метали молнии. - Кажется, в прошлый раз я доходчиво объяснил, что не тот, с кем можно провернуть подобное.
        - У меня не было никакого желания снова встречаться с тобой. Твое эго настолько раздутое, что мне тесно в этой комнате. - Гнев, который она так долго сдерживала, начал брать верх.
        Риго сделал несколько шагов ей навстречу.
        - Вот, значит, как. Интересно.
        Николь растерялась. Его глаза смотрели на нее с такой ненавистью. Как она могла сблизиться с таким человеком? Но реальность была неумолима - они просто мужчина и женщина, которые когда-то переспали.
        Когда-то ей мнилось, что между ними была какая-то особенная связь… Несмотря ни на что, та ночь навсегда осталась для нее волшебной. Какой же наивной она была…
        - Риго, ты угрожаешь мне судом из-за сплетни, к которой я не имею никакого отношения.
        - Так что же тебе помешало опровергнуть ее?
        - Я не желаю иметь ничего общего с прессой.
        - Нет-нет, ты сделаешь публичное заявление, скажешь, что ребенок не от меня.
        Николь содрогнулась, словно ее ударили. Как глупо, что ей до сих пор так больно. Вопреки тому, как Риго поступил с ней тогда, в глубине души все еще теплилась надежда на то, что он признает отцовство.
        И когда в больнице она дрожала от страха перед тем как взять на руки преждевременно родившуюся дочку, она верила, что Риго почувствует, что стал отцом, и придет к ней. Со временем она отказалась от этих глупых фантазий и… стала сильнее.
        Николь расправила плечи:
        - Я довела до твоего сведения, что забеременела от тебя. Ты решил не принимать участия в жизни дочери, и я смирилась с этим. Но я не стану прилюдно лгать только для того, чтобы обелить твою чертову репутацию!
        Риго покачал головой:
        - Неужели ты действительно думаешь, что я обошелся бы с тобой так, если бы не был уверен, что этот ребенок не от меня?
        Николь сорвалась в места, взяла сумку и от нетерпения едва не вывернула содержимое наружу. Наконец она нашла то, что искала.
        - Ты глубоко заблуждаешься, Риго. Анна - твоя дочь, и вот доказательство.
        ГЛАВА 2
        Риго не мог отвести взгляда от женщины напротив. Да, Николь очень изменилась. Вместо легкомысленной нимфы перед ним стояла роскошная тигрица.
        Риго взял фотографию. На ней был голубоглазый ребенок с темными, слегка вьющимися волосами. Он снова взглянул на Николь.
        - Ты же понимаешь, что это ничего не доказывает?
        На лице Николь отразилась обида. Выхватив снимок, она убрала его в сумку.
        - Мне больше нечего сказать. С самого начала я была с тобой откровенна. Я рассказала о беременности и вела себя более чем достойно, когда ты заявил, что не имеешь к этому отношения.
        Риго раздосадованно прикусил губу. По всей видимости, она собиралась следовать своему сценарию. Он никак не ожидал, что Николь будет так упорна в своем безрассудстве.
        - Тебя послушать, так я настоящее чудовище.
        - Риго, думай что хочешь, но я действительно прошу тебя сделать только одно, а именно принять меры для того, чтобы я смогла вернуться домой и продолжать спокойно жить дальше без необходимости снова встречаться с тобой!
        -И я полагаю, тебе не нужно ни цента от такого подонка, как я?
        Николь вздохнула:
        - Ну, подумай сам, если бы это было моей целью, разве я стала бы ждать почти полгода, прежде чем слить информацию в газеты? Это же просто бессмыслица.
        Прямо сейчас Николь казалась ему воплощением невинности, по-настоящему встревоженной, преданной матерью. По всей видимости, именно так, согласно плану, ее и должен был видеть Риго. Мужчина вздохнул, борясь со сложными чувствами, которые он испытал, увидев фотографию ребенка. Нет, он здесь для того, чтобы положить всему этому конец.
        - Да, ты права. - Он пожал плечами. - Но я не заинтересован в том, чтобы эта история получила продолжение. По сути, она не имеет ко мне никакого отношения.
        - Что ж, не стану переубеждать тебя. Это бесполезно. Ты хотел, чтобы я оправдала тебя? - Николь часто дышала. - Так знай, я не стану этого делать, потому что не желаю лгать!
        Риго завел руки за спину и сжал кулаки.
        - Послушай, возможно, у меня получится предотвратить дальнейшее развитие… ситуации, но я ничего не могу поделать с тем, что уже случилось. Не так-то легко заставить людей забыть столь захватывающую историю. Единственное, что можно сделать, - убить скандал в зародыше.
        Я поднимаю свое прежнее предложение на двадцать процентов и взываю к твоему благоразумию. Тебе следует подумать обо всех, кого это касается.
        Вся нежность и неуверенность сошли с ее лица. Николь сдвинула брови и скрестила руки на груди:
        - Как бы мне ни хотелось вернуть свою спокойную жизнь, я не стану поступаться собственными принципами и уж точно не произнесу вслух ложь, которая касается моей дочери. Риго, я поклялась, что никогда не приду к тебе за помощью, и до настоящего момента я держала слово. Но безопасность Анны значит для меня гораздо больше, чем собственная гордость. - Карие глаза горели праведным гневом. - Сделай тест на отцовство. Если он окажется отрицательным, я скажу все, что ты захочешь.
        - Не вижу смысла тратить время на установление отцовства, когда я наперед знаю, каким будет результат. Тест - еще одно обстоятельство, которое может негативно сказаться на моих акциях.
        - Но раз ты так уверен в том, что моя дочь не от тебя, чего терять?
        - Ладно! - Риго махнул рукой. - Мы сделаем этот чертов тест! И когда мы получим результаты, я призову тебя к ответу!
        - Если тест откажется отрицательным, я выполню твое требование.
        - Вот и хорошо. - Он развернулся к двери.
        - Постой! - Николь задержала его на полпути. - Мы не обсудили, что будет, если тест покажет, что ты отец.
        Риго лишь покачал головой:
        - Я? Ее отец?
        Он мимолетом бросил взгляд на фото ребенка в ее руке. У девочки были пронзительные голубые глаза. Он мечтал бы о таком ребенке, если бы ему не было известно, что он стерилен.
        - Тест не покажет мне ничего нового. Чудес не бывает.
        Сказав это, он вышел, громко хлопнув дверью.

* * *
        Зал заседаний находился на сорок пятом этаже. Николь сидела в одиночестве с одной стороны черного мраморного стола. Напротив нее расселись мужчины и женщины в дорогих костюмах. Никто не заговаривал с ней и даже не поднимал на нее взгляда. Николь заглянула в коляску и невольно позавидовала дочери - в отличие от нее, Анна была совершенно спокойна, внимание девочки занимала подвесная игрушка.
        Пожилой мужчина, занявший место напротив, нацелил на нее холодный взгляд. Николь откашлялась и выпрямилась на стуле. Перед ней положили черную кожаную папку.
        Немного поколебавшись, она открыла ее и обнаружила внутри чек. От количества нулей закружилась голова.
        Мужчина прочистил горло и начал свою речь:
        - Как председатель совета правления, мисс Дюваль, я уполномочен сообщить вам последнее предложение.
        Здесь что-то не так…
        - «Марчези групп» делает вам это по-настоящему щедрое предложение в обмен на ваше публичное заявление, в котором вы сообщите, что Риго Марчези не является отцом вашего ребенка.
        - Но мы договаривались не об этом. - Николь опустила глаза на ладони. Это была вовсе не та встреча, которой она ждала. Ей просто устроили засаду.
        - Мисс Дюваль, поймите главное: указанная в чеке сумма не подлежит обсуждению. Если вы принимаете предложение, то принимаете его сейчас, в присутствии членов правления.
        Сказав это, мужчина откинулся в кресле и с нескрываемым интересом уставился в вырез ее блузки.
        Николь скрестила руки на груди. Согласиться с условиями было бы так просто… Закрыть глаза на правду и вернуться домой. Десять минут, и будет готов пресс-релиз. Она освободится от этого бремени, забудет о Риго Марчези как о страшном сне и начнет новую жизнь где-нибудь подальше.
        Но что она скажет Анне, когда девочка подрастет? Что ответит дочери, когда та спросит, где ее отец? Так или иначе, но она узнает об этой лжи, о том, что мать лишила ее возможности иметь папу.
        Николь не могла не вспомнить о собственной матери. О ее лжи и бесконечных манипуляциях. Нездоровой страсти к деньгам… Какой пример она подаст дочке, если позволит себе солгать о чем-то столь важном?
        Женщина сделала глубокий вдох. Нет, ее не так-то просто запугать.
        - Я не стану ничего подписывать, пока не встречусь с мистером Марчези лично.
        Женщина в бежевом костюме метнула в нее яростный взгляд:
        - Понимаю, что вы выросли, наблюдая за всякого рода судебными тяжбами, затевавшимися вашей матерью… Вы вообще отдаете себе отчет в том, что значит встретиться в зале суда с представителями многомиллионной корпорации?
        Николь содрогнулась, как от порыва ледяного ветра. Эти люди заставляли ее чувствовать себя жалкой и никчемной.
        Вдруг все присутствующие потупили глаза и начали шумно перекладывать бумаги.
        Источник их внезапного смущения явно находился у нее за спиной.
        В дверях возвышалась высокая фигура Риго.
        - Это просто недопустимо! - Николь обрушила на него свое негодование. - Я не позволю, чтобы меня запугивали.
        - Николь, данная встреча не была согласована со мной. - Взгляд мужчины нацелился на коляску.
        Анна провела в коляске больше часа и начала капризничать.
        - Идите в мой кабинет. Я присоединюсь к вам через минуту.
        Риго дождался, пока за Николь закроется дверь, поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих.
        - Ну же. Я жду, пока кто-нибудь из вас сообщит мне причину созыва этого собрания.
        Седой мужчина вышел к нему навстречу из-за стола. Это был его родной дядя. Марио Марчези было за пятьдесят, и весь последний год он старательно подрывал авторитет своего, как ему казалось, никудышного племянника.
        - Мы получили соглашение от остальных членов совета правления. Тебя лишили голоса. В таких ситуациях следует поступать решительно и действовать оперативно.
        Казалось, Риго вовсе не слушал его. Его взгляд был прикован к кожаной папке.
        Затем подал голос самый храбрый представитель его службы по работе с общественностью:
        - Вы прекрасно знаете, какое прошлое у компании. Этот скандал может значительно повлиять на нашу репутацию в настоящем. Ваш отец говорил…
        Риго потерял терпение:
        - Как вам известно, мой отец больше не является генеральным директором. Глава компании - я. Все те, кто не являются председателями совета правления, должны покинуть комнату. Сейчас же.
        Пока сотрудники торопливо покидали зал заседаний, Риго смотрел в окно и делал дыхательные упражнения. В зале остался только его дядя.
        - Марио, тебе прекрасно известно, что ты не можешь проводить никакие инициативы без моего одобрения. И если ты хотел мое место, то мог бы приложить больше усилий в попытке занять его.
        - Я слишком ценю свое время. - Мужчина закатил глаза. - Эта женщина пытается оклеветать тебя. Ты - лицо компании. Мы должны были избавиться от нее и предложили достойные отступные. Ради бога, подумай о сделке с Фурнье!
        - Это не клевета. - Голос Риго звучал глухо. - Двадцать минут назад я получил результаты теста. Ребенок мой.
        Марио не смог скрыть изумления:
        - Ты что же, дал согласие на тест ДНК, не сообщив нашим юристам?! - Его выпученные глаза налились кровью. - Ты совсем лишился рассудка? Даже твой безответственный дед не вел себя так глупо!
        Марио не был удивлен. Это заставило Риго крепко призадуматься. Николь. Невероятно, но она говорила правду. А он с самого начала был уверен в обратном.
        Дядя шумно прочистил горло и выразительно посмотрел на папку.
        - Все Марчези хоть раз да совершали неблаговидные поступки. По всей видимости, это у нас в роду. Мой совет - не мешкай с решением этого вопроса. У всего есть цена.
        В это время Николь мерила шагами офис Риго. Она прогоняла в голове всевозможные сценарии развития событий. У нее было несколько вариантов: она могла просто уйти отсюда, не дожидаясь очередной атаки со стороны юридической команды Марчези. Она действительно могла обратиться в прессу с просьбой уважать ее частую жизнь. Однако это навсегда поставит на ней крест. Тем не менее Анна вырастет и обязательно оценит усилия матери.
        Второй план заключался в том, чтобы распрощаться со всеми своими принципами.
        Тяжело опустившись на кресло, она силилась собраться с мыслями.
        Как ни странно, но ей очень захотелось, чтобы сейчас рядом оказалась мать, вместе с ней преодолеть все эти передряги было бы гораздо проще…
        Нет. Не стоило обманывать себя. Николь просто хотелось, чтобы мать хоть сколько-нибудь интересовалась ею. Но Голди Дюваль была довольно ветреной особой, которая виделась с дочерью только между браками или когда ей было что-то нужно.
        Последний раз, когда они виделись, Николь рассказала, что забеременела. Ее трясло от ярости, когда она вспоминала тот разговор. В тот день она лишилась последней надежды на поддержку. Мать оказалась последней, к кому она могла обратиться за помощью. Только в том случае, если бы ей понадобились контакты какого-нибудь издания, которому она могла обеспечить целый разворот своей сенсацией.
        Вероятно, Николь заблуждалась, что сможет дать дочери достойное воспитание. Ее детство не было нормальным - скандалы следовали за ней по пятам с самого рождения.
        В офисе Марчези она не чувствовала себя ни спокойнее, ни уютнее. Стены давили на нее. Анна уснула в коляске.
        Риго вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Его обычно безупречно уложенные волосы были растрепаны, на лице - смятение: невероятное выражение для невозмутимого Риго Марчези.
        - Девочка? - Риго поискал коляску глазами.
        Вопрос сбил ее с толку. Она указала на коляску, стоящую рядом с диваном. Анна все еще безмятежно спала.
        - Мы не помешаем ей спать своими разговорами?
        Николь снова покачала головой, стараясь не поддаваться эмоциям, - голос Риго потеплел, а в словах слышались забота и участие.
        - Она всегда крепко спит.
        Мужчина кивнул. Его взгляд задержался на коляске дольше обычного. Но вот его глаза поднялись на нее. Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Затем он пригладил волосы и заговорил:
        - Во-первых, я хочу, чтобы ты знала: я действительно не организовывал эту встречу. - Его взгляд был открытым, честным. - Члены совета проявили нетерпение и действовали по своему усмотрению. И мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.
        Николь никак не ожидала этого от него. По правде говоря, она была потрясена услышанным.
        - Я сказала, что не стану ничего подписывать, пока ты не сделаешь тест.
        - Да, верно.
        Его широкая грудь часто вздымалась. Риго, слегка задев ее, прошел к своему письменному столу и указал на одно из кресел.
        Когда он занял свое место и сцепил перед собой руки, Николь увидела генерального директора. Безупречного руководителя, который собирался решить очередную проблему. Тем не менее сейчас он выглядел смущенным.
        - Мне позвонили из лаборатории. - Риго, не в силах скрыть волнения, постукивал пальцами по крышке стола. - Тест показал абсолютное совпадение ДНК.
        Николь не знала, что ответить.
        - Ясно…
        Его пальцы снова принялись отстукивать известный ему одному ритм.
        - Тебе больше нечего мне сказать?
        Николь пожала плечами:
        - В отличие от тебя, я знала, каким будет результат.
        Риго откинулся на спинку кресла.
        - Что ж, ввиду сложившейся ситуации должен сказать - то, что произошло между нами… довольно прискорбно.
        «Прискорбно»? Так он говорит о том, что пропустил первые полгода жизни своего ребенка? Николь не могла не думать о множестве маленьких и больших этапов, которые прошла вместе с Анной.
        Ее охватило негодование.
        Риго между тем продолжал:
        - Резонанс в прессе теперь наша общая проблема, но думаю, мы сможем сделать так, чтобы вся шумиха пошла нам на пользу.
        Николь была совершенно потрясена тем, как он мог продолжать говорить об этом, как о работе.
        - Как я и сказала - я не стану лгать о твоем отцовстве. Не теперь.
        - Я и не прошу об этом. Я больше не стану отрицать, что Анна - моя дочь.
        Как же она мечтала когда-нибудь услышать эти слова… Но теперь все было иначе. После того как услышала, что дальнейшая судьба ее ребенка обеспечена, ею овладело холодное равнодушие к мужчине, сидящему напротив.
        Поднявшись, Николь сделала несколько шагов по кабинету.
        - Во-первых, она не твоя. Да, ты биологический отец моего ребенка, но, чтобы стать настоящим папой, тебе придется приложить немало усилий. На данный момент твоя единственная задача - устранить прессу.
        Риго ничего не сказал, лишь пристально рассматривал ее.
        - Ты не обязан принимать активное участие в жизни Анны, если не хочешь этого.
        - Ты знаешь, что я не могу поступить по-другому.
        - Да, я была бы рада, если бы ты стал частью ее жизни. Однако… Если я во всеуслышание объявлю, кто является отцом моего ребенка, о спокойствии придется забыть. Ты же не хочешь, чтобы за нами охотились папарацци?
        - Что-то я не понимаю тебя. Ты не хочешь лгать и не хочешь говорить правду?
        - Я хочу, чтобы за мной прекратили охоту. И знаю, что у тебя есть такие ресурсы.
        - Все эти запретительные ордеры только кажутся надежными. На деле их несложно обойти. Фотографы все равно будут пытаться заполучить твои фотографии. Эта история уже у всех на слуху, она не может не затрагивать Анну. Все это намертво приклеилось к ней.
        - Но ведь должен же существовать какой-то способ… - Николь снова ощутила свое тяжкое бремя. Но он, конечно же, прав. Скандалы вроде этого не могли забыться так скоро.
        С ее стороны было наивно полагать, что Риго сможет уладить все одним щелчком пальцев.
        Когда дочь родилась, Николь пообещала себе, что ей не придется пройти через все то, что пришлось испытать ей самой. Фотографы постоянно поджидали ее около школы, ей приходилось идти на ухищрения, чтобы не быть узнанной. Как результат, она слишком быстро повзрослела. Как она могла допустить, чтобы ее дочь так же страдала?
        Риго откашлялся, встал из-за стола:
        - Существует лишь один способ нивелировать ущерб от огласки, и я готов пойти на это.
        - Что же ты предлагаешь? - Николь выглядела и чувствовала себя совершенно разбитой. Она была уверена, что дальше все станет лишь хуже.
        Голос Риго был тихим и деловитым:
        - Единственный способ отвлечь прессу от этого скандала - подкинуть другую, более интригующую историю.
        - Что может быть еще значительнее?
        - Наша свадьба.
        Николь не могла поверить своим ушам. Если она услышала его верно, это была глупейшая из затей.
        - Правильно ли я поняла: ты хочешь притвориться, что мы женаты? - недоверчиво спросила она. - Я бы никогда не поступила так. К тому же все сразу раскусят обман.
        - Я не предлагаю притворяться. - Риго поднялся и теперь смотрел на нее сверху вниз. - Николь, пойми, это единственный способ доказать, что я не бросал своего ребенка. Мы объясним, что пресса все поняла не так. Мы должны пожениться по-настоящему.
        Риго без удовольствия заметил, как она побледнела. Впрочем, Николь не стала от этого менее привлекательной.
        - Ты же не серьезно? - едва слышно прошелестела она.
        Риго скрестил руки на груди:
        - Весьма неожиданный ответ. Я сделал тебе предложение.
        - Ничего подобного! Ты просто предложил мне очередную сделку. И я не соглашусь на это ни при каких условиях! Если это твое окончательное предложение, я выберу деньги и уеду как можно скорее.
        - Я вполне серьезен. И дело не в том, какой оборот приняли дела. Я - отец. - Он едва не запнулся на последнем слове, так велико все еще было его потрясение. - Николь, пойми, нравится тебе это или нет, но мы трое крепко связаны. Я просто предлагаю сделать наш союз официальным. Это решит все проблемы разом.
        - Не могу поверить, что ты готов даже жениться на мне, просто чтобы спасти свой бесценный
        бизнес. - Николь нервно рассмеялась и обхватила себя руками.
        - Все будет официально. Настоящая свадьба. Я делаю тебе предложение, чтобы защитить и твои и мои интересы. Теперь, когда я узнал о существовании дочери, я хочу быть частью ее жизни.
        - Но было бы твое желание таким же сильным, если бы все это не влияло на курс акций?
        Риго было неприятно услышать это.
        - Николь, пусть я и не планировал этого, но я бы никогда, слышишь, никогда не отвернулся от собственного ребенка.
        Николь опустила глаза и впилась пальцами в предплечья. Она всегда делала так, когда он оказывался рядом. Николь чувствовала себя слишком беззащитной.
        Наконец она откашлялась.
        - Разве нельзя получить равноценную опеку, но не жениться?
        - Николь, я вырос в полной семье. У меня были отец и мать. Мы жили в достатке, я получил блестящее образование и ни дня своей жизни ни в чем не нуждался. - Он прищурился. - А теперь скажи, разве не этого ты хочешь для Анны? Какую альтернативу ты можешь предложить?
        Николь кусала губы. Они оба знали, какой была альтернатива. Риго уже был в курсе того, что дом, где она жила, ей не принадлежит, что все средства она вложила в переезд в другую страну.
        - Риго, быть родителем это больше, чем вкладывать деньги. Пусть я не знаю, как сложится моя карьера, каким будет мой доход, но я точно знаю, что я - хорошая мать. Я люблю свою дочь больше всего на свете.
        Риго не собирался оспаривать это. Он просто хотел убедить ее принять правильное решение. Николь должна думать о благе их ребенка, и потому он должен был получить возможность возместить Анне отеческую любовь и заботу, которой она была лишена. Конечно, этот разговор был тщательно спланирован и продуман, но мужчина вдруг осознал масштабность происходящего.
        Он не просто делал предложение о слиянии. Риго собирался жениться на Николь. Если она примет его предложение, у него появится семья. Эта мысль потрясла его до глубины души.
        Прочистив горло, он торопливо продолжил:
        - Пойми, свадьба - хорошее решение для всех нас. - Он старался подбирать слова. - Николь, подумай об этом. У нас есть ребенок, мы оба хотим положить конец скандалу вокруг этого. Нам нужно принять решение, нужно поставить благополучие Анны на первое место.
        - Риго, ради бога, прекрати разговаривать, как на собрании.
        Она отошла от него, и на какой-то момент Риго всерьез начал опасаться, что она выйдет за дверь и никогда не вернется. Однако то, как Николь посмотрела на спящую дочь, дало ему понять, что она была на крючке.
        Риго усмехнулся. Он действительно сильный бизнесмен. Он прекрасно чувствовал, когда нужно дать оппоненту время перевести дух и подумать.
        Какое-то время он просто молчал и наблюдал за тем, как Николь растирает запястья. На ее лице отразилась мучительная борьба.
        - Я пожертвовала всем, чтобы дать своей дочери счастливую жизнь. Какой бы выбор я ни сделала, ничто не будет как прежде.
        - Но ты можешь вернуть многое, выйдя за меня.
        - Не могу поверить, что всерьез думаю об этом. - Руки плетьми повисли вдоль ее тела. - Я не верю, что вынужденный брак может стать счастливым. Это глупо.
        - Брак - это союз людей, которые хотят защитить свои интересы и капитал. Ты не хочешь говорить об этом как о своего рода сделке, но так оно и есть.
        - Как ты вообще можешь делать предложение женщине, которой от тебя нужны только деньги? - ядовито спросила Николь.
        - Твое прошлое забыто. Надеюсь, мы станем достойными партнерами. - Риго пожал плечами.
        Николь усмехнулась:
        - Ты невероятно романтичен.
        - Боюсь, я такой, какой есть, и этого не изменить.
        - Риго, я… потрясена. Еще три дня назад у меня была спокойная, тихая жизнь. Теперь ты просишь меня сознательно вернуться под неустанное внимание общественности.
        - Тебе придется научиться жить под этим давлением. Этого не избежать, так почему бы не вести игру на своих условиях?
        ГЛАВА 3
        Николь подняла глаза на мужчину, который одновременно обещал не оставить от ее прежней жизни и камня на камне и безопасность. Кем она будет, если согласится на этот брак? Кем-то вроде собственной матери.
        Однако Голди Дюваль никогда не выбирала себе мужей, руководствуясь интересами дочери. Решали всегда банковский счет незадачливого ухажера и его статус, обеспечивавший широкое освещение ее свадьбы в газетах. Николь была лишь еще одним инструментом ее интриг.
        - Если я соглашусь, я хочу, чтобы ты дал мне слово, что Анна никогда не будет частью твоего имиджа. Под этим я подразумеваю никаких фотографий, съемок и прочего.
        - Я даю тебе свое слово.
        Николь задумчиво кивнула. Ее руки дрожали, ладони вспотели. Важность решения, которое она собиралась принять, ошеломляла.
        - Мы можем обсудить детали чуть позже. Судя по всему, ты готова принять мое предложение?
        Николь глубоко вздохнула:
        - Да.
        В его глазах блеснул триумф.
        - Хорошо. Завтра я соберу свою команду, и мы запустим процесс.
        Риго придержал дверь перед невестой, а затем пошел вперед.
        Николь недоумевала. Это все? Она согласилась выйти за него, и Риго решил, что им больше нечего обсуждать? А как же условия проживания? Как объяснить репортерам столь долгий разрыв?… Вся эта история начала отдавать фарсом.
        Николь поспешила за своим будущим мужем.
        - Риго, подожди! - Ей удалось схватить его за руку и остановить. - Я должна знать, что будет дальше. Все слишком быстро.
        - Я обо всем позабочусь. - Риго что-то быстро набирал в телефоне. - Думай только о себе.
        Николь обдало холодом, но она нашла в себе силы кивнуть.
        - Ты и Анна перебираетесь в мою квартиру сегодня же. Составь список всего того, что тебе необходимо забрать из старого дома.
        - Неужели мы станем жить вместе уже сейчас? - Николь взглянула на личико спящей дочери.
        - Нужно незамедлительно начать работу над нашим имиджем. Пресса должна понять, что нам нечего скрывать.
        Сказав это, Риго обернулся к сотруднику пиар-службы, который присоединился к ним в коридоре. Они переговаривались негромко, Николь почувствовала себя выключенной из разговора.
        Она старалась смотреть в будущее с оптимизмом, но и не ожидать от Риго многого. По крайней мере, будущее ее дочери станет защищенным. Что до их с мужем будущих взаимоотношений… Она понимала предпосылки предложения Риго и решила, что их отношения навсегда останутся формальными.
        В тот вечер Риго задержался на работе так долго, насколько это было возможно. Пентхаус на девятом этаже в 16-м округе Парижа был его первой покупкой пять лет назад. Квартира могла похвастаться широкой террасой с потрясающим видом на Булонский лес. Идеальное место для отдыха, времени на который у Риго было крайне мало. Интерьер был выдержан в духе начала XX века, однако в квартире было полно острых углов и стеклянных поверхностей - не самое безопасное место для ребенка.
        Прислушавшись, он не услышал ровным счетом ничего. Он распорядился, чтобы Николь и ребенка перевезли как можно раньше, и вернулся домой как можно позже. Ему нужно было время подумать, осознать перемены, произошедшие в его жизни.
        Гостиная совершенно не изменилась. Все было так же, как и утром. Комната была идеальным логовом холостяка - внушительная барная стойка из черного мрамора, обеденный стол, жидкокристаллический плоский телевизор над камином. Невероятно, что только четырнадцать часов назад он, как заведено, выпил свой утренний кофе и ушел на работу. Он переступил порог в полной уверенности, что день пройдет именно так, как он запланировал.
        Ничто и никто не смог бы подготовить его к тому, какими окажутся результаты теста.
        У него не было ни капли сомнения в том, что Николь пыталась нажиться на нем. Когда твоя фамилия Марчези, вокруг тебя всегда вьются люди, охочие до денег. Риго сталкивался с подобным и не желал, чтобы та история повторилась.
        Но вот он стал отцом.
        Тяжесть этого знания давила на плечи. Он мог сколько угодно продолжать прятаться в офисе, но это ничего не изменит. Это только способствует его головной боли, но утром он все так же останется отцом полугодовалой девочки.
        В свое время Риго пришлось тяжко, но он смирился с тем, что у него не может быть своих детей. Доктора были бессильны. Вазектомия была необходима. Шансы были ничтожно малы… Только раз он не воспользовался презервативом. Та ночь стала незабываемой.
        Николь Дюваль принадлежала именно к тем женщинам, которых он всячески избегал последние десять лет. Тем не менее он переспал с ней, не опасаясь подвоха. Той ночью он пренебрег своими принципами, его сознание было замутнено триумфом, который он испытывал, наконец-то заполучив желаемое.
        Ему даже показалось, он поверил, что мог быть кем-то другим. Общение с ней вызывало у него желание выйти за рамки тех строгих правил, которые он для себя определил. Потом он узнал, кем на самом деле была эта женщина.
        Николь очаровала его. В мире лжи и предательства она казалась ему воплощением искренности и чистоты. Казалось, он погрузился в водоворот одурманивающей страсти, потерял счет времени. Если бы Альберто не открыл ему глаза…
        Риго подошел к окну и устремил взгляд на Булонский лес, погруженный в непроглядную тьму. Не важно, чем обернулась та ночь, глупо жалеть о том, что произошло. Но факт остается фактом: он обручен с женщиной, чья дурная репутация даст фору многим политикам. Почти всю ее юность можно отследить по газетным заголовкам в желтой прессе. Николь всего двадцать пять, она поклялась, что изменилась, но Риго слишком хорошо знал, как убедительно женщины могут лгать.
        Риго потер виски, переутомление и недостаток сна сказывались на нем не лучшим образом. Он вошел в спальню и увидел на кровати несколько определенно женских предметов одежды, брошенных поверх покрывала. Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Через несколько мгновений на пороге появилась Николь. Ее волосы были влажными после душа, нагота прикрыта коротким халатиком. Она вздрогнула и от неожиданности замерла.
        У Риго перехватило дыхание - его одурманил аромат ванили, меда и разгоряченного женского тела.
        Николь туже затянула пояс на талии. Тонкая ткань выразительно обрисовала пышную грудь. Риго завел руки за спину и сжал кулаки.
        - Мои вещи положили вместе с твоими. - Николь избегала смотреть ему в глаза. - Твоя экономка была… крайне взволнована.
        - Понятно.
        Риго обвел глазами стройные ноги и ощутил возбуждение. По всей видимости, его взгляд стал излишне красноречивым, потому что Николь вдруг торопливо собрала свои вещи с постели и снова скрылась в ванной.
        Риго привалился к шкафу и часто задышал. Эти осложнения он никак не мог предвидеть. Его план оказался с изъяном. В ближайшие недели ему придется делить с Николь не только дом, но и постель. Его персонал был безупречным, но Риго не мог рассчитывать на то, что все до последнего станут держать язык за зубами, если у них возникнут сомнения или подозрения. Сейчас чрезвычайно важно, чтобы все способствовало укреплению слухов об их романе. Конечно же, само собой подразумевалось, что он будет делить спальню со своей невестой. Так поступил бы любой мужчина.
        Риго рассчитывал, что, однажды узнав, кем на самом деле была Николь, он навсегда утратит к ней влечение.
        Его тело решило иначе.
        Он вошел в гардеробную и расстегнул ремень. В ней все было сделано по его чертежам, каждому предмету одежды было отведено отдельное место. Распахнув один из шкафов, Риго нахмурился - лишь половину полок занимала его одежда. Левая сторона теперь пестрела цветными шарфиками и платками его невесты. Во втором шкафу он обнаружил такую же картину. По всей видимости, Николь сумела добиться расположения мадам…
        Ухмыльнувшись, он вышел из гардеробной. Николь успела переодеться - на ней были пижамные штаны и хлопковая футболка.
        - Твои вещи разместили в моем шкафу.
        Его голос прозвучал раздражительнее, чем он хотел.
        Николь бросила на него недовольный взгляд:
        - У тебя есть ко мне какие-то вопросы?
        Риго потер подбородок и почувствовал, что ему не мешало бы побриться. Еще он почувствовал, что впереди у них множество подобных неловких моментов.
        - Нам придется делить спальню до тех пор, пока не состоится свадьба, - сообщил он, развязывая галстук. - Пожалуйста, веди себя соответствующе. Не хочу, чтобы по дому поползли слухи.
        Николь фыркнула:
        - Этого не будет.
        - Что не так? Боишься что-то натворить?
        - Я на это не соглашалась, - сердито сказала Николь. - Это просто неуместно!
        - Поверь, я в этом не заинтересован. Я, как и ты, считаю дни до свадьбы.
        - Так зачем нам спать вместе? Чтобы убедить прислугу?
        - Я никому не верю. - Риго принялся расстегивать рубашку, Николь следила за каждым его движением. - Подразумевается, что мы влюблены и увлечены друг другом. Мы будем спать вместе, и точка.
        - Как чудесно, что мы способны пойти на компромисс.
        - К сожалению, я действительно ничего не могу с этим поделать, дорогая, - проворчал Риго, расстегивая рубашку. - Сон в одной постели - последнее, что должно тебя волновать.
        Снимая брюки, он заметил, что Николь наблюдает за ним. Девушка поднесла руку к шее, словно собиралась что-то сказать, но с ее губ не слетело ни звука. Риго улыбнулся, когда она стыдливо отвела глаза, а затем натянула одеяло почти до подбородка.
        Пусть он выиграл эту битву, но до победы в сражении еще далеко. Он сам обрек себя на эти мучения.
        Раздевшись, Риго нехотя натянул пижамные штаны. Он предпочитал спать обнаженным, но с этим придется повременить. Растянувшись на кровати, он заложил руки за голову. Дыхание женщины рядом было тихим, сдержанным, но он чувствовал, как она напряжена. Они оба понимали, что нельзя давать волю чувствам.
        Эта ночь обещала быть длинной.
        Утром Николь понадобилось время, чтобы вспомнить, где именно она находится. Задержав дыхание, она медленно повернулась, ожидая увидеть Риго, но его половина кровати была пуста. Простыни были теплыми - он ушел совсем недавно. Прошлой ночью она всерьез опасалась, что не сможет уснуть, но провалилась в сон, едва голова коснулась подушки. Она была слишком утомлена переездом и изматывающими переговорами.
        В квартире было тихо. Николь вставала ночью лишь раз, чтобы успокоить Анну. Но вскоре малышка снова уснула. Ее колыбель вместе с остальными вещами привезли из коттеджа. Пока дочь спала, у Николь было время принять душ и привести себя в порядок. Она была благодарна экономке и горничным, которые, казалось, предусмотрели все.
        Николь было грустно вспоминать свой коттедж. Наверняка все то, что она сделала, чтобы превратить то место в уютный дом, будет переделано новыми хозяевами. Как бы там ни было, там она провела, пожалуй, счастливые полгода ее жизни…
        Она согласилась стать женой Риго ради Анны. У дочери должен быть отец и все то, что она никогда не смогла бы дать ей в одиночку. И все же Николь не отпускала тревога - вместо того чтобы отвлечь внимание прессы, они с Риго лишь подлили масла в огонь.
        Когда дочь проснулась, Николь обрадовалась. Теперь она могла раствориться в привычных заботах и заняться уходом за малышкой. Все, чтобы не думать о том, какой скверный поворот произошел в ее жизни. Однако теперь все будет по-другому. Она поняла это, как только увидела старшую экономку, которая старалась предвосхитить любое ее желание. Их с дочерью уже ждал приготовленный завтрак - разного рода выпечка и фрукты, детское питание для Анны. Николь чувствовала бодрящий аромат кофе.
        Она поблагодарила женщину за заботу. Еда была гораздо лучше тех простых блюд, которые она научилась готовить, пока они жили в коттедже. В Лондоне она не готовила для себя ничего сложнее тоста с маслом, ей приходилось завтракать, обедать и ужинать в ресторанах, чтобы постоянно быть на виду, как того желала мать. Но, несмотря на отсутствие опыта, готовить и поддерживать порядок в доме ей нравилось.
        Поэтому теперь, когда для ее малышки кипятили бутылочки чужие руки, Николь чувствовала, что слоняется без дела.
        - Доброе утро, Николь. Вам нужно провести собеседование с нянями.
        В дверях появился помощник ее будущего мужа Альберто.
        - С нянями? - Она отставила тарелку со спелой дыней. - Но я не договаривалась ни о каких собеседованиях.
        - Риго сам составил список кандидаток. - Альберто смахнул с пиджака невидимую пылинку.
        - Но я не согласна, чтобы кто-то чужой присматривал за моим ребенком, - возразила Николь. - Риго должен был обсудить это в первую очередь со мной.
        - Послушайте, я просто передаю информацию. Если у вас возникла какая-то проблема, лучше обсудить ее с ним.
        Женщина опустила глаза на свой телефон. Конечно, она позвонит и спокойно объяснит ему, что на пушечный выстрел не подпустит к своей дочери какую-то незнакомку. Неужели он решил, что отныне может единолично принимать такие важные решения в одиночку? Она снова вздохнула и поняла, что у нее нет номера будущего мужа.
        Альберто закатил глаза, набрал номер и передал ей свой мобильный. Николь всячески игнорировала его циничную ухмылку. Она все еще хорошо помнила, как он выпроводил ее из пентхауса Риго.
        Из тяжелых воспоминаний ее вырвал звучный голос:
        - Слушаю.
        - Ты вызвал на собеседование нянь для моей дочери?
        Шелест бумаг на столе, приглушенные посторонние голоса.
        - Да, я выбрал несколько кандидаток. По всей видимости, Альберто уже сообщил тебе об этом, раз ты звонишь с его номера?
        - С чего ты решил, что мне нужна помощь? Я полгода заботилась об Анне в одиночку. Ты действительно считаешь, что я не способна… - Она слышала, каким злым был ее голос, но ничего не могла поделать с собой.
        Риго тяжело вздохнул:
        - Николь, у тебя уйма дел. Например, свадебные приготовления. Ты и к алтарю собираешься идти с дочерью на руках? Ну же, будь разумна.
        Она действительно не подумала о том, кто позаботится об Анне. Ей ни разу не приходилось прибегать к чьей-либо помощи. Они всегда были вместе и никогда не разлучались. Вероятно, ей действительно понадобится помощь, пока не состоится свадьба…
        - Сочту твое молчание за извинение, - устало сказал Риго. - Хочешь еще в чем-то обвинить меня с утра пораньше?
        - Нет, у меня все. - Николь сгорала от стыда. - Прости, что я…
        - Это не важно, - заверил Риго. - Я действительно не могу говорить. Будь готова к семи вечера.
        - К чему?
        - Мы идем ужинать.
        Сказав это, Риго положил трубку. Николь смотрела на смартфон с недоверием. Зачем он попросил ее приготовиться? К чему этот ужин?
        Альберто откашлялся.
        - Да, я сейчас.
        Вернув телефон, Николь перевела дыхание лишь тогда, когда осталась на кухне в одиночестве. Анна сидела в своем стульчике и беспечно мусолила детский крекер.
        - Во что мы с тобой ввязались?
        Николь с нежностью убрала выбившуюся прядь дочке за ушко.
        Вместо ответа Анна радостно затукала, Николь улыбнулась. Она скорее чувствовала, чем знала, что единственный способ пройти через все это - думать только о дочери. Только бы жених не пытался все усложнять.
        - Тебе не кажется, что все это немного слишком? - Николь рассматривала помпезный фронтон ресторана. - Мы могли бы поговорить наедине.
        - Здесь прекрасная кухня, и нас должны видеть вместе.
        Пройдя мимо вереницы посетителей, ожидающих, когда освободится столик, Риго взял ее под руку и провел в зал.
        Зданию, в котором располагался ресторан, было не менее двухсот лет, а повар не раз удостоился звезды Мишлен. Их усадили за уединенный столик, и официант подал меню. В Париже осталось крайне мало ресторанов, где бы не обедала Николь. Тем не менее очередь сюда была внушительной, не говоря уже о списке ожидания, составленном на несколько месяцев вперед. Пусть Риго был миллиардером, но он не смог бы попасть сюда без предварительной брони. Только если он уже не собирался привести сюда другую. Эта мысль была ей откровенно неприятна.
        Слегка покусывая губы, Николь любовалась внутренним убранством - хрустальные люстры, зеркала в позолоченных рамах, лепнина. Официант расстелил салфетки и разлил по бокалам благоухающее золотистое вино.
        - Признаться, мне осточертели эти кулинарные шедевры, которыми пичкают в новомодных ресторанах, но месье Мартан - лучший кулинар в Париже.
        Изучив меню, они, не сговариваясь, остановились на блюдах, рекомендованных самим шефом.
        Николь лишь слегка пригубила из своего бокала. Она была голодна и опасалась пить на пустой желудок.
        - Через три дня должна состояться наша предсвадебная вечеринка, - сообщил Риго. - Да, события развиваются довольно стремительно. Мои люди проинструктируют тебя относительно контактов с прессой.
        Николь сделала еще глоток вина.
        - Все это действительно обязательно? Мы могли бы просто расписаться.
        - От нас ждут пышной свадьбы. Иное поведение вызовет подозрения. - Это также не подлежало обсуждению. - Мы поженимся в каком-нибудь удаленном месте. Закрытая церемония в первых числах месяца.
        - Но это уже через три недели! - Она крепче обхватила бокал.
        - Почему ты волнуешься? Николь, это же тот самый яркий финал, о котором мечтают женщины вроде тебя.
        - Все потому, что я обожаю внимание, да? - Она опустила руки на колени и крепко сжала их. Главное - не терять самообладание. - Послушай, если тебе действительно приятно думать, что я пошла на это, чтобы выйти за тебя, ты ошибаешься. Но переубеждать тебя я не намерена.
        Риго невесело усмехнулся:
        - Нужно найти какой-то способ, чтобы устранить эту вражду между нами. Боюсь, если все будет продолжаться в таком духе, нам не удастся выглядеть убедительно на свадьбе.
        - Мне что же, придется изображать страстную влюбленность?
        - Николь, отнесись к этому с должной ответственностью. Сейчас слишком многое стоит на кону. Поверь, если все раскроется, пресса не пожалеет ни тебя, ни меня. Пусть для тебя это и не впервой. - Риго выразительно изогнул бровь.
        - Боюсь, мне не оставили выбора. - Николь откинулась на спинку стула и перекрестила ноги.
        - Почему ты уехала? Почему не обратилась в газеты сразу после нашего разговора?
        - Хочешь знать, почему я не поступила так? - Николь пожала плечами. - Мы здесь для этого? Ты привел меня сюда, чтобы за бокалом шампанского я во всем призналась?
        - Я просто пытаюсь разобраться, кто та женщина, на которой я решил жениться.
        - Что-то у меня нет желания разубеждать тебя. Ты уже вынес мне приговор, и у меня нет желания его оспаривать.
        - Николь, я не веду никакого процесса. Теперь совершенно не важно, кто сообщил об этом прессе. Этот вопрос не о доверии.
        - Хорошо, потому что я тоже тебе не доверяю.
        - Великолепный фундамент для брака! - Риго невесело рассмеялся, сделал глоток вина и продолжил рассматривать ее.
        - Уверена, что мы проживем долго и счастливо, - сухо ответила Николь. Она всерьез сожалела о том, что приняла предложение.
        - Снова этот сарказм! - Риго брякнул бокалом о тарелку. - Николь, пусть мы не будем счастливы, как другие новобрачные, но у нас есть общие обязанности, наши отношения должны быть хотя бы уважительными. В конце концов, это надолго.
        - Насколько? Когда именно ты планируешь подать на развод?
        - Ты серьезно? Мы помолвлены пару дней, а ты уже говоришь о разводе?
        Николь словно дали пощечину.
        - Но мне совершенно ясно, что ты считаешь, что я такая же, как моя мать. Прекрати оскорблять меня. - Она плотно сжала губы и отвернулась.
        - Николь. - Риго произнес ее имя с незнакомой нежностью и взял ее за руку. - Я не это имел в виду. Поверь, я не пытаюсь тебя оскорбить.
        Прикосновение Риго взволновало ее.
        - Ты сделал выводы о моем характере, как только мы встретились. По крайней мере, будь честен, и тогда мы сможем двигаться дальше.
        - Хочешь честности? Ладно! - Риго откинулся на спинку стула. - Когда я увидел тебя на благотворительном балу, то сразу же решил, что ты просто очередная охотница за состоятельным мужем, которую совсем недавно вывели в свет. Я еще не знал твоего имени, но понял, кто ты такая. Ты отчаянно хотела обратить на себя внимание. Ты - воплощение всех тех женщин, которых я так старательно избегал. И тем не менее я не мог отвести от тебя взгляд. - Риго пригубил вина, его голос звучал с хрипотцой: - Я все продолжал блуждать по комнатам и искать тебя глазами. Ты смеялась так заливисто и заразительно, и это выводило меня из себя. Мне, черт побери, вдруг стало совершенно необходимо узнать, что тебя так развеселило.
        Николь тоже помнила их первую встречу. Она впервые ощутила на себе легендарный взгляд Марчези. Холодные голубые глаза Риго, казалось, заглянули ей в самую душу.
        - Николь, я был буквально одержим тобой. Я никогда не совершал необдуманных поступков, но ты… Мне кажется, я утратил способность здраво мыслить после нашего первого танца.
        Николь чувствовала, как он разглядывает ее - лицо, шею, декольте, но не ощущала смущения. В этом не было вызова, это было чистое влечение. В их первую ночь Риго смотрел на нее так, словно она произведение искусства, которым просто необходимо восторгаться. Ее закружил вихрь сладостных воспоминаний…
        Николь встрепенулась. Видимо, такой эффект на нее оказало вино, выпитое на голодный желудок.
        Сейчас не время терять голову.
        - Меня можно поздравить: я все-таки ухватила богатого мужа, - произнесла она язвительно и подняла свой бокал.
        - Если это так, то ты - величайшая женщина-стратег. - Слова должны были прозвучать как сарказм, но его взгляд был задумчив.
        Официант подал закуски. Блюда следовали одно за другим, и каждое было шедевром кулинарного искусства. Каждая перемена сопровождалась бокалом другого сорта вина, как принято у французов. Изысканная еда доставляла ей истинное удовольствие. Напряжение между будущими супругами заметно спало.
        Риго расспрашивал о жизни в коттедже. Николь охотно делилась подробностями той относительно безмятежной жизни, которую они вели с Анной. Она испытывала грусть оттого, что никогда не вернется в их милый маленький домик.
        К тому времени как официант забрал их опустевшие тарелки, Николь чувствовала себя настолько сытой, что, не задумываясь, отказалась от десерта. Риго поступил так же, и они отпустили официанта.
        - У меня кое-что есть для тебя, - сказал Риго, когда они снова остались в одиночестве.
        Николь озадаченно смотрела на серый футляр, перехваченный розовой лентой. Она узнала логотип ювелирного дома Фурнье. Риго поставил его прямо перед ней. Николь, не произнеся ни слова, открыла его. В кольцо из белого золота был вправлен крупный бриллиант, окруженный камнями поменьше.
        - Кольцо выглядит очень дорогим, - только и сказала Николь.
        - Оно здесь не для того, чтобы украшать стол.
        Риго нетерпеливо взял кольцо и сам надел на ее безымянный палец. Прежде чем отпустить руку, он внимательно оглядел проделанную работу.
        - Ну вот, теперь мы официально помолвлены.
        Николь подняла глаза на мужчину, с которым согласилась связать свою судьбу, и едва удержалась от того, чтобы не снять кольцо и не броситься прочь, подальше от Риго. Вместо этого она прикусила губу и, покачивая в бокале остатки вина, рассматривала кольцо через стекло.
        Телефон Риго издал негромкий писк, он посмотрел на экран.
        - Пресса уже здесь.
        - Но как они узнали?
        - Я сам позаботился об этом.
        Николь обернулась, опасаясь, что люди с камерами могут ворваться в зал.
        - Нам пора. - Риго неторопливо поднялся с места и застегнул пиджак.
        Подали верхнюю одежду. Запахнув пальто, Николь последовала за Риго. Он остановился перед дверями, обернулся и взял ее за руку. Его ладонь была теплой.
        - Веди себя естественно.
        Николь едва заметно поежилась. Все это было слишком знакомо. «Веди себя естественно». Вот парадокс - в их ситуации не было ничего естественного. Их отношения искусственные. Николь охватило знакомое волнение, так случалось всякий раз, когда ей нужно было появиться перед прессой. На этот раз она была не одна.
        Риго вышел вперед, она уже слышала приглушенный гул толпы. Николь едва заметила первую вспышку фотокамеры, потому что неожиданно увидела перед собой лицо Риго, а затем их губы встретились. Николь боялась пошевелиться. Его рука уверенно обняла ее за талию. Поцелуй становился все более и более требовательным. Она чувствовала смущение, едва ли не унижение, и одновременно сгорала от желания. Наконец она поддалась искушению и ответила на его поцелуй, но Риго также неожиданно отстранился.
        - Покажи им кольцо. Пусть знают, что мы помолвлены, - прошептал он ей на ухо.
        ГЛАВА 4
        Вернувшись домой, Риго вошел в спальню и сосредоточенно проделал серию дыхательных упражнений, чтобы сбросить напряжение. Поцелуй был запланированным - такой снимок гарантирует им целый разворот, - но то, что он испытал при этом, глубоко потрясло его.
        Он был раздосадован. Единственный поцелуй чрезвычайно возбудил его. Но ведь он давно не подросток! Даже безусый юнец выдержал бы такое.
        Сделав глубокий вздох, он решил принять холодный душ. Освободившись от рубашки, он с преувеличенной осторожностью сложил ее в корзину для грязного белья. Туда же отправились брюки. Когда он снял боксеры, дверь ванной комнаты неожиданно распахнулась.
        Николь окинула его мимолетным взглядом и отвернулась.
        - Извини…
        В отражении зеркала Риго видел, как она покраснела. Он едва не рассмеялся. Уж он-то прекрасно знал, что она не девственница.
        - У меня нет ничего такого, чего ты уже не видела. - Ее смущение было ему приятно. - Хватит прикидываться невинностью.
        - Я никем не прикидываюсь. - Николь вздохнула. - И кстати, воздержись, пожалуйста, от упоминания о том, что между нами было.
        - Неужели тебе не приятно это вспоминать? - Желание привлечь ее к себе и раздеть было чрезвычайно сильным.
        - Я просто не хочу, чтобы ты так со мной разговаривал. - Ее глаза не опускались ниже его подбородка. - Я заберу свои вещи и займу другую ванную. - Она указала на свои принадлежности, рассыпанные на столике.
        - Нет, это сделаю я.
        - Что ж, спасибо.
        Схватив сорочку, она скрылась за дверью.
        Риго решил заменить холодный душ холодным виски. Когда он натянул домашние штаны и устремился к двери, в ванной раздался шум, а затем звон разбитого стекла.
        Он постучал в дверь:
        - У тебя там все в порядке?
        Риго услышал шум рвущейся ткани и слова, недостойные леди.
        - Тебе нужна помощь? - Он очень рассчитывал на то, что ответ будет отрицательным.
        - Все в порядке!
        Прошло еще какое-то время, прежде чем она открыла дверь. На Николь была розовая сорочка, волосы собраны на затылке. Риго хотел отправиться восвояси, но увидел красную отметину на ее плече.
        - Что там приключилось?
        - Я просто поскользнулась. И кажется, порвала платье. - Теперь оно лежало неаккуратной кучей у нее на руках.
        Риго осторожно коснулся плеча - место ушиба едва заметно припухло.
        - Меня волнует твоя рука, а не чертово платье. Ты действительно охотнее разобьешь себе голову, чем попросишь меня о помощи?
        - Откуда я знала, что снимать платье так опасно. - Она отстранилась от его руки. - Не беспокойся, жить буду.
        Выйдя из ванной, она повесила порванное платье.
        - Я бы зашила его сама, но швея из меня никудышная. Я вообще не способна ни к какой работе, требующей внимания и собранности.
        - Ничего удивительного. - Риго, хмурясь, рассматривал беспорядок в ванной.
        - Что это значит? - Николь уперла руки в бока.
        - Похоже, что здесь прошло торнадо.
        - Ничего подобного. Я просто упала и разбила пару флаконов. И вообще меня не волнует, лежат ли мои вещи аккуратно. А вот ты помешан на порядке. Мне было страшно заглядывать в шкаф.
        - Вижу, эту фобию ты поборола. Да, я действительно люблю порядок.
        - А я - творческий беспорядок. - Сказав это, Николь села на край кровати и натянула теплые носки.
        Странное было ощущение. Риго, кажется, впервые видел женщину в своем доме в таком расслабленном виде - ни макияжа, ни вызывающего нижнего белья. Он никогда не жил ни с одной женщиной по-настоящему. Да, любовницы порой проводили у него выходные, но после этого он разрывал отношения.
        Николь разрумянилась после недавней схватки с платьем и сейчас казалась еще более привлекательной. Темные волосы, уложенные перед выходом в свет в изысканную прическу, слегка растрепались и лежали шелковистыми волнами на фарфорово-белых плечах. Ее сорочка заканчивалась значительно ниже колена и едва ли могла быть использована как инструмент для соблазнения, но его неукротимое либидо снова решило по-своему.
        - Знаешь, такие вещи могут загубить любой брак.
        Николь вырвала его из мечтаний:
        - Мама развелась с третьим мужем из-за того, что он слишком громко жевал. Она говорила, что всякий раз, когда они садились за стол, ей хотелось, чтобы эта трапеза стала для него последней.
        Риго с содроганием следил за тем, как она передвигает вещи в его гардеробной.
        - Ты укажешь причиной нашего развода мою педантичность? - спросил мужчина.
        - Только если прежде не сведу тебя с ума своей неряшливостью.
        - Мне не нравится этот разговор. Кажется, ты ждешь не дождешься развода.
        Риго не без удовольствия заметил, как погасла ее улыбка.
        - Думаю, нам нужно составить брачный контракт, - холодно предложила Николь. - Я повидала немало свадеб. Конечно, больше всего моей матери, и урок я вынесла. Браки рано или поздно заканчиваются. К этому надо быть готовым.
        - И что же ты станешь делать после развода?
        Риго действительно хотел знать, что она ответит.
        - Стану ли я искать нового состоятельного мужа, как делает моя мать? Это ты хочешь знать?
        Риго разозлился. Николь снова поняла его слова на свой манер. Мужчина сделал еще один шаг вперед и тотчас же пожалел об этом. Риго был одурманен ее запахом. По тому, как расширились ее зрачки, он понял, что Николь возбуждена не меньше его. Было бы так просто сейчас завлечь ее в постель и предаться страсти. Она желала этого так же сильно. Николь облизнула пересохшие губы.
        Риго провел рукой по ее щеке. Николь приблизилась, ее ладони легли ему на плечи - они казались двумя белоснежными лилиями на фоне его загорелой кожи. Риго обнял ее за талию, ощущая тепло кожи. Ему хотелось сорвать с нее одежду и убедиться, что все, что он помнил о ее теле, было правдой.
        Момент был упущен. Николь отстранилась. Он вздохнул. Риго охватывали слишком противоречивые чувства - разочарование смешалось с облегчением.
        Она откинула волосы.
        - Это просто результат того, что мы вынуждены оставаться наедине. - Сказав это, она легла в постель и накрылась одеялом. - Я буду спать.
        Риго понял, что не сможет уснуть рядом с нею. Не сейчас.
        - Мне еще нужно просмотреть кое-какие документы, - сообщил он. - Кстати, завтра я уеду. Рано утром. Если тебе что-то нужно, обращайся к Альберто.
        Риго торопливо покинул спальню.
        Он совершенно не понимал, отчего Николь так старательно держит дистанцию между ними. Но, возможно, это к лучшему. В конце концов, он должен был быть благодарен тому, что Николь строго придерживается условий и не пытается захватить преимущество…

* * *
        Внезапная командировка оказалась продолжительнее, чем он предполагал. Риго задержался в Нью-Йорке почти на неделю. Приземлившись в Париже, он вышел из самолета в смокинге, переодевшись и приняв душ прямо на борту, и поехал на авеню Монтень, чтобы забрать Николь и вместе с ней отправиться на их предсвадебную вечеринку.
        В гостиной его встретила женщина средних лет - няня держала в руках Анну. Девочка довольно улыбалась.
        - Месье Марчези! - Женщина подошла к нему и передала ребенка.
        Риго покачал головой:
        - Мне нужно позвонить.
        Но няня словно не слышала его:
        - Вернусь через минуту. Посмотрите, как ей нравится, когда папа держит ее на ручках!
        Риго совершенно не понимал, что делать. Ребенок был крошечным, но его плечи свело как от непосильной тяжести. Во что он ввязался? Он должен был встретить Николь на пороге и сразу же уехать. Это было так неловко.
        Анна рассматривала его с любопытством. Немного погодя она ухватила его за галстук и потянула на себя. Это была очень серьезная девочка. Риго подавил желание рассмеяться. Когда няня вернулась, он передал ребенка. Было время кормить девочку. Переведя дух, он снова что-то пробормотал про свой звонок и вышел на террасу.
        Риго выдохнул и облокотился о балюстраду. Закат догорал, в небе зажигались звезды, Эйфелева башня мерцала огнями. Обычно этот вид действовал на него умиротворяюще, но не сейчас. Он чувствовал себя крайне взволнованным.
        Риго считал, что его главная проблема состояла в необходимости бороться со своим влечением к Николь. Но было еще кое-что. Он всячески игнорировал тот факт, что стал отцом. Его дочь - вылитая Марчези. Это было неоспоримо. Его постепенно начало тянуть к ней.
        Когда он сказал Николь, что хочет принимать участие в жизни дочери, он говорил от сердца. Но как начать это делать, он не знал. Как можно искупить вину перед ребенком за то, его не было рядом с самого начала?
        Риго провел рукой по лицу. Легче не стало.
        Ему лишь оставалось утешать себя тем, что осталось совсем немного времени - как только состоится свадьба, они смогут зажить каждый своей жизнью. Вероятно, так будет лучше для ребенка. Лучше, чем пытаться понять незнакомца, который пытается стать отцом.
        Покачав головой, Риго решил не думать об этом. Пора отправляться на бал. Это последняя возможность положить конец слухам. К ним присоединятся больше трехсот высокопоставленных гостей, освещение события взяла на себя его пресс-служба.
        Их план уже доказал свою состоятельность - фото вызвали серьезный резонанс. Журналисты обсудили все - от величины бриллианта и стоимости кольца до единственной роли Николь в сериале и дальнейшей несложившейся актерской карьере. Но в большей степени освещение их жизни происходило в положительном ключе. На фоне этого выросла стоимость акций «Марчези групп».
        Предсвадебная вечеринка также планировалась под его контролем. Однако его интерес ограничивался подписанием чеков. К концу вечера все будут предвкушать их свадьбу.
        Прежде он никогда не подпускал прессу к своей личной жизни, и было бы ложью сказать, что он не ощущал давления. Тем не менее все это было необходимо. Став мужем и женой, они время от времени будут посещать некоторые официальные мероприятия, а Анна будет вне досягаемости для прессы.
        - Я уже начала сомневаться, что ты вернешься.
        Услышав ее голос, Риго обернулся. Николь была неотразима.
        Ее волосы были уложены на одну сторону. Так она была похожа на звезду времен золотого века Голливуда. Глаза, умело подчеркнутые макияжем, казались ярче и глубже, губы призывно алели. Риго вздохнул, его завораживало то, как голубое платье подчеркивало каждый изгиб ее тела. Он смутно припоминал, что видел что-то подобное в последней коллекции именитого кутюрье. Николь выглядела потрясающе.
        У него пересохло во рту от дразнящих полупрозрачных вставок на платье. Риго откашлялся. Николь явно ждала от него какой-то реакции, но он никак не прокомментировал ее внешний вид. Вместо этого мужчина сверился с часами:
        - Я никогда не подвел бы свою невесту. Я сказал, что буду к семи…
        - Спасибо, что пригласил для меня парикмахера.
        Риго пожал плечами:
        - Сегодня ты должна хорошо выглядеть. - Бросив взгляд на ее длинные ноги, он мотнул головой. - Пора.
        Опередив Николь, Риго поспешил к дверям - аромат ее духов кружил голову. Николь попрощалась с няней и дала кое-какие указания напоследок. Ее взгляд был озадаченным. Риго вовсе не волновало, что она раздосадована тем, что он не сказал ей ни одного комплимента.
        Да, пусть они едут на свою предсвадебную вечеринку, но они оба должны понимать, что это не свидание.
        Николь задержала дыхание, когда машина остановилась. Сквозь затемненное стекло она видела вспышки камер. Риго положил трубку. Он разговаривал по телефону почти всю дорогу.
        Николь изобразила лучшую из своих улыбок, она приняла поданную руку и встала рядом с женихом.
        Когда они задержались у лестницы, ведущей в отель, их ослепили вспышками камер и забросали вопросами сразу на нескольких языках - итальянском, французском, английском. Репортеры спрашивали о подготовке к свадьбе, об имени дизайнера, чье платье она надела. Но один из журналистов не стал тратить время на любезности.
        - Мисс Дюваль, расскажите, что вы чувствуете теперь, когда вам почти удалось женить на себе миллиардера? - ядовито поинтересовался незнакомец. - Мать, вероятно, гордится вами?
        Николь не реагировала на эту провокацию. Кожу слегка покалывало там, где лежала рука ее будущего мужа. Она бросила взгляд на Риго. Он выглядел спокойным и расслабленным. Его тоже расспрашивали - о работе, о росте акций, но никто не расспрашивал его о его прошлом, любовницах, не осуждал его поступки и решения. Его уважали.
        Она отбросила эти мысли и повернулась так, чтобы журналистам удалось запечатлеть их как можно более выгодно.
        - Николь, сегодня мы не видим вашего нижнего белья. Вероятно, ваш будущий муж теперь заботится о том, чтобы вы выглядели достойно? - громко спросил молодой журналист.
        - Как вы собираетесь похудеть к свадьбе?
        - Вы все еще злоупотребляете алкоголем?
        Николь была на грани. Ассистенты Риго детально проинструктировали ее насчет вопросов, на которые она должна отвечать, а какие игнорировать. Но казалось, чем сдержаннее она себя ведет, тем острее нападки.
        Риго держался превосходно, тогда как Николь казалось, что ей снова четырнадцать и ее выставляют напоказ.
        - Николь, где же ваша дочь? Во сколько вы оцените первые снимки Анны?
        Николь совершенно утратила самообладание.
        - Кто это сказал? - Ее вопрос потонул в шуме голосов. Риго крепче сжал ее руку, но она громко повторила свой вопрос: - Кто это сказал? Пусть этот человек больше не смеет произносить вслух имя моей дочери! Я ясно выражаюсь?
        Риго прижал невесту к себе и склонился к ее уху:
        - Улыбайся, Николь. Всего одна улыбка, и уйдем.
        Женщина плотно сжала губы. Ей невероятно захотелось прижаться к нему и обрести утешение. Когда они вошли, Риго резко обернулся. Было ясно, что он едва сдерживает раздражение.
        - Ты едва все не испортила, - зло прошептал он. - Тебе нужно научиться держать себя в руках.
        - Хочешь сказать, тебе совершенно безразлично, что они пытаются очернить имя твоей дочери? Они пытаются выставить ее товаром!
        - Это их работа, - процедил Риго сквозь зубы. - А тебе нужно научиться не обращать на это внимания.
        Николь обхватила себя руками и сокрушенно покачала головой. О чем она думала? Конечно, его не заботит жизнь дочери. Единственное, что волновало Риго, - стоимость акций его драгоценной компании.
        Николь отошла и поправила волосы, глядя в зеркало.
        - Я не хочу, чтобы они говорили о моей дочери. Точка. То, что они думаю обо мне, - это не важно.
        Николь прошествовала к лифту. Риго едва поспевал за ней.
        - Просто притворись, что тебе нравится быть здесь, хорошо?
        Николь едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Улыбнувшись, она взяла Риго под руку.
        Наверху их уже ждали. Гости собрались. Обстановка действительно была праздничной. Несколькими минутами позже к ним приблизился мужчина и играючи пихнул Риго в плечо. Николь замерла на месте. Едва ли Риго привык к таким приветствиям. Но она тотчас же обнаружила невероятное сходство между мужчинами.
        - Братишка, наконец-то. - Мужчины обнялись. Риго обнял Николь за талию. - Знакомься, это мой брат Валерио.
        Они довольно холодно пожали друг другу руки. От Николь не укрылось презрение, мелькнувшее во взгляде родственника. Все же братья выглядели по-разному. Риго был атлетически сложен, а Валерио заметно сутулился. Однако помимо цвета глаз, они обладали уникальной возможностью заставлять людей чувствовать себя некомфортно.
        - Я решил, что хотя бы один член семьи должен посетить эту вечеринку, - заявил Валерио.
        - Разве твои родители не приедут? - с удивлением спросила Николь.
        - Они в круизе по Индийскому океану, - сухо сообщил Риго. - Они вернутся к нашей свадьбе.
        Николь кивнула и закусила губу. Если его брат так откровенно демонстрирует ей свое пренебрежение, и думать не хотелось, как ее примут родители Риго.
        Обернувшись, Николь увидела, что ее обступили гости. Дамы в элегантных нарядах и мужчины в смокингах рассматривали ее и переговаривались с нескрываемым любопытством. Вероятно, им хотелось получить подтверждение предположений, что заявление Марчези о свадьбе не более чем слухи. Все были убеждены в том, что Риго - закоренелый холостяк, и тут внезапно у него обнаруживается невеста с полугодовалым ребенком. Ситуация была в высшей мере абсурдна. Николь почувствовала, что ей необходимо выпить.
        Риго наблюдал за тем, как его невеста устремилась к бару. Николь вежливо извинилась, прежде чем уйти, но он все так же отчетливо чувствовал ее напряжение. Они оба были на грани.
        - Итак, это твоя невеста… - Валерио натянуто улыбнулся. - Вы что же… неделю повстречались?
        - Что тут сказать, братишка? Иногда ты просто встречаешь правильного человека, и все.
        - Надеюсь, ее ребенок от тебя?
        - Сделаю вид, что не слышал этого.
        - Но я-то знаю, что ты еще ничего не сказал матери. Пусть они и посреди океана, но ты знаешь, что она не выпускает телефон из рук.
        - Я решил, что расскажу обо всем, когда они вернутся из путешествия.
        - Ты просто боишься, - ухмыльнулся Валерио. - Я бы чувствовал себя так же, будь я на твоем месте. Думаю, в памяти мамы еще свежи воспоминания о твоей последней пассии.
        Риго подавил желание сбить Валерио с ног и доказать свое превосходство привычным способом. Ему было неприятно это напоминание. В те времена Риго был значительно моложе и наивнее.
        - Оставим этот разговор. - Риго сделал жест официанту и взял себе еще шампанского. - Мы здесь, чтобы чествовать мою прекрасную невесту.
        Николь пригубила вино - терпкое, сладкое, напоенное солнцем щедрой Тосканы. Она не успела опустошить бокал даже наполовину, как гости начали вовлекать ее в разговор. Еще бы - все хотели узнать больше о женщине, похитившей сердце миллиардера.
        Ее проинструктировали, что следует придерживаться легенды, чтобы избежать неловких вопросов о том времени, когда они были не вместе. Постепенно напряжение начало проходить. Николь чувствовала, что совсем немного, и она научится получать удовольствие от обмана. Она рассказывала о цветах и знаках внимания, которые получала от жениха, и выглядела по-настоящему счастливой.
        Когда она повторила их историю в третий раз, то почти поверила в нее. Было бы чудесно, если бы хоть что-то из этого действительно было правдой. Николь неторопливо потягивала вино, пока обступившие ее женщины любовались ее кольцом.
        В это время Николь пыталась представить себе, каково это - быть по-настоящему обрученной с Риго Марчези. Быть женщиной, которую он любит.
        Когда Николь начала пересказывать историю о том, как Риго сделал ей предложение, она краем глаза заметила небольшую потасовку у дверей. Знакомый визгливый женский голос с легкостью перекрывал усилия оркестра.
        - Кретин! Это вечеринка моей дочери! Посмотри-ка еще раз в свой список!
        Рядом с Голди Дюваль возник охранник и обратился к ней вполголоса. Что бы он ни сказал, это лишь сильнее распалило гнев незваной гостьи.
        О, как ей хотелось, чтобы земля разверзлась под ногами матери и поглотила ее целиком!… Николь увидела, как Риго сделал жест охраннику. Мужчина пропустил Голди, и та безошибочно определила, где именно в толпе дочь.
        - Вот ты где, детка!
        Голди крепко обняла ее.
        - Мама, что ты здесь делаешь? - Николь старалась сохранять лицо и не повышать голос.
        - Как я могла такое пропустить! Моя девочка собирается замуж! Что за славная компания здесь собралась! - Голди буквально распирало от гордости. - По всей видимости, мое приглашение затерялось где-то по пути?
        Николь взяла мать под руку и отвела в сторону. Музыканты снова играли как ни в чем не бывало.
        - Я не приглашала тебя, и думаю, ты знаешь почему.
        Голди прищурилась:
        - Детка, думаю, нам следует воздержаться от упреков в столь радостный день. - Она снова обняла дочь. - Пора оставить старые обиды позади. Не стану же я пропускать свадьбу единственной дочери из-за какого-то недоразумения.
        - Недоразумения? - Николь была потрясена.
        Нет, она обещала себе, что не опустится до уровня матери. Она была хозяйкой вечера и должна была достойно выполнять свои обязанности.
        - Ладно, если хочешь - оставайся. Не стану привлекать к тебе еще больше внимания, пытаясь выдворить отсюда. Ты и так уже испортила вечер.
        Николь надеялась на спокойное урегулирование конфликта, но мать не пожелала пойти ей навстречу.
        - Ах, значит, испортила? - язвительно переспросила Голди. - Ну, простите-извините.
        Я всего-то хотела увидеть собственную дочь. Что тут дурного?
        Николь прикрыла глаза. Ее терпение начало иссякать.
        - Мама, ты помнишь, когда мы разговаривали последний раз? Позволь, напомню - это произошло больше года назад. Ты даже не приехала повидаться с внучкой.
        Глаза Голди тотчас наполнились слезами. Она нежно взяла Николь за руку.
        - Ты права. Боже, как ты права! Прости, я была такой плохой матерью.
        Николь высвободила руку.
        - Ты просто хотела продать мою историю, а я отказалась.
        - Но я волновалась о тебе! Я не могла пережить, что моя дочь бросает свое блестящее будущее на ветер. Ты хотела воспитывать ребенка в одиночку вместо того, чтобы купаться в роскоши. - Голди сокрушенно покачала головой. - Но, к счастью, все это уже не важно, давай забудем и…
        Она сложила руки на груди и умиротворенно улыбнулась:
        - Только подумайте, моя Николь помолвлена с миллиардером и живет в роскошной квартире в самом сердце Парижа! Я так счастлива, что ты отбросила свой идеализм и начала руководствоваться здравым смыслом.
        Николь начало мутить от такого одобрения.
        - Ты действительно считаешь, что я хотела этого?
        - О, конечно нет, - рассмеялась Голди. - Не умышленно, конечно. Ты слишком горда, совсем как твой отец, храни Господь его душу. Тебе просто повезло, что у тебя есть мать, которая всегда присматривала за тобой.
        Голди бросила на дочь многозначительный взгляд, и Николь похолодела. Все встало на свои места. Она и поверить не могла, что мать способна на такой поступок. Никто, кроме нее, не знал имя отца Анны.
        Голди между тем продолжала:
        - Теперь ты и сама мать, знаешь, каково это - желать дочери только лучшего. - Она элегантно подхватила бокал с подноса у проплывавшего мимо официанта. - В любом случае не нужно благодарить меня. Я никак не ожидала, что этот глупец сделает тебе предложение, так что, по всей видимости, это только твоя заслуга. Единственное, о чем я прошу: держись за него обеими руками!
        Завершив свою речь, Голди игриво подмигнула дочери. Это окончательно лишило Николь самообладания.
        - Так это была ты! Ты дала то интервью.
        - О, не переживай, я сделала это анонимно. Об этом не знает ни одна душа.
        - Об этом знаю я! - Николь едва не сорвалась на крик. - Как ты могла так поступить со мной?
        - Не нужно выставлять меня злодейкой. - Голди погрозила дочери пальцем. - Мы обе прекрасно понимаем, что я оказала тебе услугу. С твоим-то прошлым, что ты могла? Только удачно выйти замуж. Это у нас в крови. - Она рассмеялась, но ее веселье улетучилось, когда она увидела выражение лица дочери. - Я просто хотела для тебя лучшей жизни…
        Николь шумно вздохнула и расправила плечи. Было бессмысленно объяснять матери, что она считает приемлемым, а что нет. Голди всегда все делала по-своему. Другое мнение не принималось в расчет. Она ничего не могла поделать с материнским нарциссизмом.
        Улыбка матери вновь расцвела. Николь почувствовала теплую руку у себя на талии. Николь не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. Риго уже думал о ней худшее. Когда он узнает, что ее мать спровоцировала происходящее, то не станет сомневаться, что она не причастна к этому.
        - Мадам Дюваль, приятно познакомиться. - Риго пожал ей руку.
        Николь неприятно было видеть, как мать позволила себе погладить будущего зятя по плечу.
        - Боюсь, скоро я снова стану мадемуазель Дюваль. - Ее глаза увлажнились. - Кажется, мой седьмой брак обречен.
        - Как жаль слышать это.
        Николь почувствовала, как он поглаживает ее по спине.
        Теперь ей стало понятно, почему мать рассказала об Анне только сейчас. Она хотела убедиться в том, что ее развод не останется незамеченным.
        - О, мне интереснее послушать, как ваши дела. Это гораздо радостнее. - Голди снова провела рукой по его плечу. - Я думала, что мы отпразднуем вашу свадьбу по-семейному, без лишней шумихи.
        Николь была сыта по горло этим спектаклем. Отстранившись от Риго, она извинилась и ринулась к двери.
        ГЛАВА 5
        Николь дошла до лифта и нерешительно нажала кнопку вызова. Вероятно, его кто-то удерживал на другом этаже. Уровнем ниже она видела гостей у столов с закусками и сновавших между ними официантов. В центре банкетного зала шумел фонтан. Звук воды успокаивал, даже шум голосов казался умиротворяющим.
        Ей нужно рассказать обо всем Риго. Она всегда оставалась верна себе. Честность была для нее превыше всего. Вероятно, он не удивится, слава матери шагала впереди нее. Тем не менее Николь не хотела, чтобы Риго узнал обо всем от кого-то другого.
        Как бы то ни было, ей все же придется рассказать, что ее исчезновение почти год назад было связано не столько с ним, сколько с ее матерью, которая во что бы то ни стало желала нажиться на еще нерожденной внучке. Но что еще неприятнее, Николь придется сознаться в том, что она предпочла бегство вместо того, чтобы отстаивать свои права и права Анны. Точно так же она сбежала и сейчас.
        Николь с тоской наблюдала, как движется стеклянная кабина лифта. Она совершенно не представляла, что делать дальше.
        Неужели она настолько слабохарактерна, что не может постоять за себя и дочь? Год назад, беременная и напуганная, она обратилась к матери, но столкнулась с алчностью и эгоизмом. «Ребенок от миллиардера!» - Голди практически визжала от радости. Николь сразу же поняла, что совершила ошибку. Глупо было рассчитывать на то, что мать способна думать о ком-то, кроме себя.
        Николь даже не расстроилась. Она уже давно прекратила проливать слезы, оплакивая то, что никак не могла изменить. Она просто негодовала из-за того, что так долго позволяла матери помыкать собой. Даже сейчас она поступила так, как хотела Голди. Ей не следовало идти к Риго и тем более принимать его предложение.
        Вероятно, она действительно унаследовала от матери больше, чем было нужно…
        Николь вошла в лифт, и он почти закрылся за ней, когда двери блокировала чья-то рука.
        - Куда это ты собралась?
        Риго не давал дверям закрыться.
        - Не знаю. Но мне нужно… нужно уйти отсюда.
        - Ты привлекла к себе слишком много внимания.
        Ну конечно. Наверняка все уже принялись обсуждать, что за разговор произошел между невестой и ее матерью. Николь прислонилась к мраморной стенке лифта. Она уже знала, что будет дальше.
        - Николь? - Риго требовал объяснений.
        - Я не могу выйти за тебя. - Она посмотрела ему в глаза. Взгляд Риго потемнел. - Все это нужно прекратить.
        Какое-то время он просто молчал, изучая ее лицо, а затем вошел в лифт и дал дверям закрыться.
        Николь выпрямилась, чувствуя, что ее загнали в угол.
        - Риго, я серьезно.
        - Я превосходно услышал тебя.
        Он нажал кнопку. Раздался голос оператора. Риго произнес несколько фраз по-французски. Лифт ожил и медленно пополз вверх.
        - Куда мы?
        - Туда, где мы сможем говорить с глазу на глаз.
        Когда двери лифта снова распахнулись, она увидела коридор с тремя дверьми, над которыми располагались позолоченные таблички с именами трех последних президентов Франции.
        Риго вышел, и Николь последовала за ним. Ноги ныли в неудобных туфлях. Они вошли в первую дверь. Номер со сводчатыми потолками был огромным, интерьер оформлен в жемчужно-серых тонах. Мебель выглядела дорогой, отполированное дерево и начищенные металлические элементы тускло сияли в приглушенном свете ламп.
        - Тебе всегда позволяют вести приватные беседы в президентских номерах?
        - Мне позволяют все. - Риго пожал плечами.
        - Вероятно, это приятно.
        - Теперь мы одни. Рассказывай.
        Прислонившись к обеденному столу, Риго пристально посмотрел на нее. От его взгляда Николь стало не по себе. С чего начать? Как подобрать правильные слова? В голове царил хаос. Единственное, что она понимала, - нужно как можно быстрее рассказать ему правду и бежать из отеля. Оставить позади этот фарс со свадьбой и забыть его.
        Обхватив себя руками, Николь прошлась по номеру, словно желала полюбоваться изысканным убранством. Кончиками пальцев провела по резной спинке стула из красного дерева. Вероятно, эта мебель была в два, а то и три раза старше ее самой. В комнате были французские окна во всю стену, через них можно было попасть на просторную террасу.
        Николь услышала за спиной его шаги. Оба хранили молчание. Ей нужно было прийти в себя, хотя она прекрасно понимала, что просто не сможет заставить себя вернуться на вечеринку. Но она сможет. Николь не желала подводить Риго. Она была не так жестока, как он, когда выпроводил ее из своего пентхауса на глазах у всех.
        Она все еще помнила его смех, однако не верила в философию, которая призывала мстить око за око.
        - Великолепный вид.
        Крыши домов были далеко под ними. Казалось, они покинули Париж, были где-то в параллельном мире. Здесь было тихо и царило умиротворение. Она могла бы остаться здесь навсегда, любуясь вереницами огней ночных бульваров. Если присмотреться, можно различить авеню Монтень, улицу и дом Риго. Николь подалась вперед и уперлась в балюстраду. Еще шаг, и можно воспарить птицей над засыпающим городом.
        Сильная теплая рука легла ей на плечо и потянула обратно. Николь чувствовала его дыхание обнаженной спиной.
        - Не стоит ходить по краю. - Его голос был глухим.
        - Я просто любовалась огнями.
        - Странно, я пытаюсь убедить себя в том же. - Риго развернул ее к себе, касаясь теплыми ладонями ее ключиц. - Но потом делаю что-то не то.
        Николь с силой выдохнула. Кожу покалывало от его прикосновений. Она злилась на него, но больше на себя.
        - Думаю, ты привыкла к тому, что мужчины теряют голову, когда ты рядом.
        Николь нервно рассмеялась и откинула волосы.
        - В прошлом году ты стал моим первым мужчиной.
        Риго улыбнулся:
        - Ты говоришь мне то, что я хочу услышать.
        Николь сделала вид, что ее не задели его слова. Риго приблизился, и ее обдало волной жара, по лицу разлился румянец. Зачем он делает все это? Если он проявит настойчивость, она не сможет совладать с собой. Ее руки взметнулись, словно испуганные птицы. Она хотела оттолкнуть Риго, но он не шелохнулся - не мужчина, а бронзовое изваяние.
        Николь откинула голову, понимая, что, сама того не желая, провоцирует Риго. Его губы коснулись чувствительной точки за ухом. Николь задрожала и повернулась к нему. Он оставлял цепочку поцелуев - от шеи до самого плеча.
        - Я мечтал о тебе с тех пор, как увидел тебя сегодня вечером. - Риго нежно ухватил губами за мочку уха. - А может, и раньше.
        Николь хотела, чтобы он замолчал.
        Она желала его, но не могла поддаться такому искушению. Тем не менее Николь знала, что после того, как они объяснятся, больше не позволит себе прикоснуться к нему.
        Пусть это станет их прощальным вечером.
        Николь подалась к нему и поцеловала. Риго обхватил ее за ягодицы и глухо застонал, не прерывая поцелуя. Они целовались с такой страстью, словно дожидались этого момента всю жизнь, и оторваться друг от друга были не в силах. Николь хотела убедиться в том, что ее воспоминания о нем совпадали с реальностью. Казалось, они повернули время вспять…
        Николь замерла. Нет, это не могло продолжаться.
        Она отстранилась и уперлась руками ему в грудь. Все это с самого начала было плохой идеей. Она сделала несколько шагов, чтобы оказаться как можно дальше от него.
        Риго недобро улыбнулся:
        - Николь, это не игра. Тебе не отвлечь меня так легко.
        - Моя вина.
        Она машинально поправила платье и скрестила руки на груди.
        - Итак, ты сказала, что не выйдешь за меня.
        Николь прикусила губу.
        - Я не могу. Не после того, что узнала.
        Николь содрогнулась, и дело было не только в ночной прохладе.
        Риго вздохнул и подал ей свой пиджак. Коротко кивнув, она с благодарностью его приняла, но сразу же пожалела - пиджак сохранял тепло его тела и неповторимый аромат.
        - Неужели тебя так расстроил приезд матери? - спросил он. - Или вопросы, которые тебе задавали?
        - Забудь об этом. Это не должно тебя волновать.
        - Как раз наоборот. Я не могу допустить, чтобы ты конфликтовала с прессой, когда мы пытаемся создать видимость счастливой пары. Ты должна оставаться невозмутимой, что бы тебе ни сказали.
        - Риго, я впервые сделала попытку постоять за себя.
        - По собственному опыту могу сказать, что порой молчание говорит громче слов.
        - Может, мне надоело сидеть тихо? С меня довольно того, что все всегда лучше знают, как нужно поступить.
        Ее все еще терзало чувство вины. Ее мать действительно была стратегом. Они были не похожи друг на друга. В Риго воспитывали другие качества - он ценил уединение, все его романы были вне досягаемости для пересудов. Николь же с самого своего рождения была инструментом собственной матери. Все, чтобы снискать внимание прессы. Ее первая фотосессия была в четыре года, интервью - в одиннадцать.
        Вся ее жизнь прошла под прицелом камер.
        - Значит, так ты видишь наш брак? - Его голос был суров. - Николь, никто не загоняет себя в угол.
        - Я думала, что поступаю правильно.
        Он невесело усмехнулся:
        - Если бы я знал, что ты станешь вести себя как мученица, готовая принести себя в жертву, придумал бы другой план.
        Николь была задета. Его слова в очередной раз напомнили ей о том, что все происходящее было обманом. Не было способа доказать ему, что ею движут искренние побуждения. Она была бессильна перед его сложившимся мнением о ней.
        Как ни странно, несмотря на то сколько боли принес ей этот человек, он все еще обладал невероятной властью над ней. С того самого дня, как они снова встретились, Николь не покидало желание показать ему, какая она на самом деле. На какое-то мгновение ей показалось, что она почти у цели. Но это было не так, и сейчас Риго смотрел на нее с тем же презрением, что и другие. Но в отличие от других, его мнение имело для нее значение.
        Настало время рассказать о том, что сделала ее мать. Конечно, это не изменит отношение Риго. Как бы она ни старалась переубедить его, что она не такая, как о ней пишут в прессе, что бы она ни делала - этого было бы недостаточно.
        Николь выдохнула и устремила взгляд на ночной Париж. Вид был все таким же завораживающим. Смахнула слезу, сбежавшую по щеке. Нет, нельзя было, чтобы он увидел, как глубоко ее задели его слова.
        Риго был проницательным человеком. От него не могла укрыться перемена в настроении Николь - несомненно, он нанес ей обиду. Это было заметно по тому, как поникли ее плечи. Но он сделал это неумышленно. Он просто не мог представить себе, как женщина, прожившая буквально всю свою жизнь под вспышками камер, могла так болезненно отреагировать на бестактный вопрос репортера.
        Риго взял Николь за руку и развернул к себе. Ее покрасневшие глаза говорили сами за себя.
        - Я расстроил тебя. - Он покачал головой. - Не стоит переживать из-за пустяков. Чужое мнение не должно тебя волновать.
        - Дело не в этом. Я не знаю, кто я. Я так долго плясала под чужую дудку.
        - О чем ты говоришь?
        - О себе. Риго, как ты можешь брать в жены совершенно незнакомую тебе женщину?
        - Я знаю тебя достаточно.
        - Достаточно для чего? Нет, тебе кажется, что ты меня знаешь. - Николь покачала головой. - Риго, ведь мы никогда не была по-настоящему близки. С самого рождения мне приходилось жить согласно медиаплану матери. - Она не могла смотреть ему в глаза. - Я никогда не была ни в одной реабилитационной клинике, никогда не спала ни с одним знаменитым политиком, романы с которыми мне приписывали. Я была ходячей провокацией под камерами, не более… И когда матери удавалось привлечь внимание к своей персоне, она забывала обо мне. - Они впервые встретились глазами после поцелуя. - До той ночи с тобой я даже… Не понимаю, зачем говорю это…
        Риго шумно выдохнул:
        - О чем ты?
        Его не волновало, что на террасе заметно похолодало, - он рисковал простыть, стоя на ветру в одной рубашке, - ему необходимо было выслушать ее.
        - Ты действительно был моим первым мужчиной, - наконец произнесла Николь. - Все, что ты слышал обо мне раньше, было ложью ради яркого заголовка.
        - Прости, пожалуйста, но я просто не могу в это поверить. Ты… Ты вела себя слишком раскованно.
        Николь прикусила губу.
        - Я почти успела тебе это сказать, когда мы приехали к тебе в пентхаус. Но когда ты стал говорить все те невероятные слова, я перестала нервничать. Я хотела этого. Хотела дойти до конца, чтобы испытать все то, о чем говорят с таким восхищением. Да, я поступила эгоистично. Если бы я призналась, что невинна, ты бы отверг меня. Это глупо, но я не хотела, чтобы из-за такого пустяка ты выставил меня за порог…
        - Невинность - это, по-твоему, пустяк? - холодно спросил Риго.
        Он вдруг совершенно ясно вспомнил тот вечер и ночь. Да, она действительно нервничала. Теперь, узнав эти новые подробности, он внутренне содрогнулся. То, как она самозабвенно отдалась ему, потрясло Риго. Тогда он был удивлен тому, с какой стыдливостью она открывала ему тело и как неуверенно изучала его. После, когда Риго узнал, кто она, он убедил себя, что все это было игрой.
        - Ты утверждаешь, что была девственницей?
        - Прекрати это повторять. - Николь крепко обхватила себя руками и направилась к двери.
        - Николь… - Риго закрыл перед ней дверь, ведущую в комнату. - Ты не можешь так просто уйти от меня.
        - Просто? Риго, пойми, я не пытаюсь заставить тебя чувствовать вину, и даже не думай жалеть меня. Я хотела, чтобы ты узнал правду, вот и все. - Николь охватила дрожь. Она действительно замерзла. - А знаешь, я передумала. Давай просто забудем об этом разговоре. Думай обо мне что хочешь…
        - Единственное, о чем я теперь думаю, так это о том, что лишил тебя девственности и выставил за порог. Думаешь, каково мне теперь? Такое невозможно забыть… - Риго в отчаянии запустил руку в волосы. - А когда ты пришла снова, чтобы сообщить, что беременна, я обозвал тебя шлюхой и едва ли не силой вытолкал за дверь! А ты… - Горькое сожаление стремительно перерастало в гнев. - Ты не сделала ничего, чтобы переубедить меня! Ты просто испарилась!
        - Даже не пытайся переложить вину на меня. Я не стала отстаивать свои права только потому, что ты ясно дал понять, что думаешь обо мне и моем ребенке.
        Слова Николь мгновенно остудили его пыл. Риго стало невероятно стыдно за то, что он утратил самоконтроль и обрушил на нее свой гнев.
        - Ты не просто выставил меня. Ты посмеялся надо мной. Унизил перед своими богатыми, влиятельными гостями. Теперь я уверена, что пора положить конец этому спектаклю, потому что не вынесу этого… Я не смогу жить с человеком, который не уважает меня.
        - Николь, нет…
        Риго попытался удержать ее. Нельзя отпускать ее вот так. Ему нужно время, чтобы хорошенько все обдумать.
        - Риго, просто дай мне уйти. - В ее прекрасных глазах стояли слезы.
        Риго открыл перед ней дверь и посторонился. Николь стремительно пересекла гостиную и покинула номер.
        Что же он натворил…
        Риго чувствовал, как земля уходит из-под ног. Он поступил так, как она и сказала, - вынес ей приговор и даже не постарался узнать, кто она на самом деле. Но разве она может обвинять его в предвзятом суждении, после того как всю свою жизнь притворялась другим человеком?
        В ту ночь, которую они провели вместе, он был слишком увлечен, чтобы понять, что происходило. Его не смутила ее неуверенность, крик от боли, когда он вошел в нее, - все это казалось ему прекрасно разыгранной ролью.
        Как же он поторопился!… Он знал об этой женщине только то, что писали таблоиды. Позволил себе увлечься ею, а наутро со стыдом осознал, что его реакция была слишком эмоциональной… Обманутый однажды другой женщиной, Риго просто не мог позволить себе быть одураченным еще раз. Да, он действительно прогнал ее и потом унизил снова, обозвав шлюхой.
        Эти воспоминания тяжелым грузом легли на его душу.
        То, что он задумал для них, - удобный для всех способ сосуществования, - теперь казалось совершенно недопустимым. Ему необходимо заключить перемирие со своей невестой, иначе их свадьба не состоится.
        Николь сидела в детской на полу возле дочери. Было уже далеко за полдень, но Риго домой так и не вернулся. Чтобы отвлечься, она принялась перебирать и раскладывать вещи дочери. Их разговор прошлым вечером вышел из-под контроля.
        О чем она вообще думала, рассказывая Риго о том, что он лишил ее девственности? Это не имело никакого смысла. Все эти подробности, включая ее воспоминания о том, как они занимались любовью, принадлежали только ей. Теперь она никогда не сможет забыть выражение ужаса на его лице.
        Анна весело загукала, увидев что-то, вернее, кого-то позади нее.
        Риго. Она узнала аромат его одеколона. Он был воплощением свежести - чистая футболка, волосы, влажные после душа. Глаза казались темнее, чем обычно, из-за недосыпа. Несмотря ни на что, он оставался для нее самым привлекательным мужчиной.
        Риго уже знакомым ей жестом взъерошил волосы.
        - Экономка сказала, что ты собираешь вещи.
        - Да, я просила ее помочь нам собраться или хотя бы достать чемоданы, но она отказалась. Сказала, что должна получить указания от хозяина. К счастью, я не обязана вести себя так же.
        - Мы можем поговорить? Скажи, например, куда ты собираешься перебраться.
        Николь не торопилась с ответом. Риго прекрасно знал, что ее средства и возможности весьма ограничены. Тем не менее она была слишком горда, чтобы оставаться под его крышей.
        Обернувшись, она с вызовом подняла подбородок.
        - Не беспокойся, я не стану улучшать свое финансовое положение, продавая фотографии и интервью в газеты. Я могу пойти дальше - мы можем не объявлять о разрыве помолвки, пока ты не подпишешь свой контракт. После можно будет заявить, что невеста - мнительная особа, которая не пожелала выходить замуж в нечетный месяц по лунному календарю.
        - Что мне сделать, чтобы ты осталась? - спокойно спросил Риго.
        Николь никак не могла подобрать слова, чтобы объяснить, что ей невыносима каждая лишняя минута, которую она вынуждена проводить под его крышей.
        У Риго зазвонил телефон. От резкого звука Анна начала хныкать. Подхватив дочь на руки, Николь принялась покачивать ее. Риго говорил по-итальянски. Когда он положил трубку, в его глазах отразилось смятение. Николь еще никогда не видела его таким.
        - Альберто сказал, что журналисты уже в лифте.
        - Что? Интервью сегодня? - Сердце Николь забилось чаще.
        Из-за этой встречи она нервничала всю неделю, а сегодня совсем забыла о ней. Они должны были дать искреннее и очень личное интервью, которое будет проиллюстрировано фотографиями с предсвадебной вечеринки. Отобранный для этой встречи наряд дожидался в шкафу своего часа.
        Это был самый важный шаг для того, чтобы прекратить слухи.
        Риго потер переносицу.
        - Вчера я отключил телефон… Николь, послушай, я знаю, что не могу просить тебя, но ты очень нужна мне сейчас.
        «Нужна». Вероятно, она окончательно сошла с ума, если все еще не хочет подвести его. Коротко кивнув, Николь усадила дочь в манеж.
        Журнал, которому доверили освещать их помолвку и свадьбу, был отобран с большой тщательностью. Риго был готов на многое, когда дело касалось его частной жизни. Все средства от продажи их интервью и снимков будут направлены в благотворительный фонд его родителей.
        Команда расставляла свет, все суетились. Николь сидела рядом с Риго на белом кожаном диване. На ней были светло-голубые джинсы и розовый джемпер. В утреннем свете она казалась обманчиво-умиротворенной и расслабленной.
        Пока они ждали, когда закончатся последние приготовления, Николь покачивала Анну на коленях - няня должна была вернуться с минуты на минуту и уложить малышку на дневной сон.
        К Николь подошла девушка-визажист:
        - Мисс Дюваль, вы не против, если я немного припудрю вам лицо? - Она указала на стул, стоящий у окна.
        Николь посмотрела на Риго:
        - Подержишь ее минутку? - Она незаметно указала взглядом на журналистку, которая уже делала заметки в блокноте. К счастью, та не смотрела на них. Пусть они отказались от того, чтобы Анна фигурировала на фотографиях, тем не менее им нужно было быть предельно осторожными.
        Риго спокойно кивнул и взял малышку. Он опасался, что держит девочку неправильно, и хотел передать ее Николь, но та уже была во власти визажиста.
        Он снова опустил глаза на ребенка. Анна, сидя у него на руках, смотрела куда-то за окно. Она заворочалась и вдруг потянулась вперед - на балкон вспорхнул голубь. Дочь загулила от радости.
        Риго не смог не улыбнутся. Ее смех был таким же заразительным, как и смех ее матери. Аккуратно поддерживая дочь, он подошел ближе к окну. Анна расслабилась у него на руках, ее внимание было поглощено птицей.
        Неожиданная вспышка застала их двоих врасплох. Анна сморщилась и заплакала. Если бы не дочь на руках, Риго охотно разбил бы лицо незадачливому фотографу, стоящему поодаль с виноватым видом.
        Голубь улетел. Анна безутешно плакала.
        Риго обернулся и поискал глазами Николь. Та жестом остановила визажиста и поспешила на подмогу.
        Пока она успокаивала Анну, девочка то и дело оборачивалась к нему, и Риго читал в ее глазах обвинение. Заложив руки за спину, Риго отозвал в сторону фотографа и строго-настрого запретил ему повторять подобное, а затем убедился, что он удалил снимок с карты памяти.
        Когда объявили о начале съемки, няня отнесла Анну в детскую. Фотосессия утомила и Риго, и Николь - они были вынуждены принимать бессчетное количество «романтических» поз перед началом самого интервью.
        Когда они наконец снова сели на диван, Риго обнял Николь за плечи. Им следовало выглядеть естественными и расслабленными в компании друг друга. Однако ее спина оставалась прямой и напряженной. Когда им нужно было поцеловаться, Риго подумал, что с таким же успехом мог бы целовать ледяную статую.
        - Давайте-ка условимся о том, какие границы нам установят в день свадьбы.
        У женщины-интервьюера был едва заметный шотландский акцент. Риго был так раздосадован неудачной, по его мнению, съемкой, что не сразу понял вопрос. Женщина положила перед ними диктофон. Красный сигнал записи нервировал его.
        Тем не менее все ответы были тщательно отрепетированы.
        - Как мы уже условливались, снимки делаются в строго отведенные промежутки времени.
        Женщина кивнула и сделала соответствующую пометку.
        - Нам разрешено снимать сборы невесты? Было бы хорошо запечатлеть такие трогательные моменты, как…
        - Нет, - резко возразила Николь, но, поняв свою ошибку, поспешила смягчить ответ: - Я хотела сказать… Думаю, это будет неудобно.
        Риго положил руку ей на колено:
        - Моя невеста хочет сказать, что, вероятно, это будет слишком волнительно.
        Журналистка едва заметно поджала губы. Было заметно, что такой ответ ее совершенно не удовлетворил. Просмотрев снимки с вечеринки, она вдруг просияла и взглянула на Николь с нескрываемым любопытством:
        - Николь, правильно ли я понимаю, что вашей матери не было в числе приглашенных? Как вы можете это прокомментировать?
        - Это не так. Она была приглашена. Ее имя не внесли в список по ошибке, - спокойно ответил Риго.
        - Но на снимке… Между вами произошел какой-то спор? - Она выразительно изогнула бровь.
        Риго посмотрел на невесту. Она была так бледна, что легкий макияж, который ей нанесли, выглядел как театральная маска. Николь мгновенно взяла себя в руки и выпила воды с лимоном из своего стакана.
        - Диана, мы не спорили. Продолжайте, пожалуйста.
        Риго удивился, что Николь обратилась к журналистке вот так, по имени. Он заметил, что та напряглась, когда их представили друг другу, но списал это на общее волнение. Но теперь, когда он увидел, что женщины смотрят друг на друга с нескрываемой неприязнью, то начал сомневаться.
        - Из того, что я знаю, вам следует благодарить вашу мать, а не выяснять с ней отношения посреди праздника, - не удержалась от колкости журналистка.
        - Ты здесь, чтобы брать интервью о свадьбе, - так и занимайся этим. Мои отношения с матерью тебя не касаются, - отрезала Николь, но он заметил, что его невеста на грани.
        - Нам нужен перерыв, - заявил Риго и сам отключил диктофон.
        Но Диана не унималась:
        - Я здесь для того, чтобы выполнять свою работу должным образом. Твой жених хоть знает, с какой семьей связывается?
        - Диана… - Николь покачала головой.
        - Мне кажется, вы ведете себя непрофессионально. - Риго приблизился к женщине.
        - Просто я считаю, что вы не должны оставаться в неведении. Ваша невеста и ее мать - довольно скользкие особы.
        - На что опираются эти выводы?
        - Ее мать - ведьма, отвратительная…
        - Как вы, вероятно, могли заметить, Голди Дюваль здесь нет. Мне непонятно, какое право вы имеете нападать на ее дочь?
        Женщина закатила глаза.
        - Так я и думал. Убирайтесь вон. - Риго повысил голос: - Все вон! Вы получили, зачем пришли. Собирайтесь.
        Николь с безучастным видом осталась сидеть в диване. Она была подавлена. Когда съемочная группа собрала аппаратуру, Диана бросила на Николь последний злой взгляд.
        - Вас зовут Диана, верно? Я сегодня же позвоню вашему главному редактору. Мой вам совет - ищите себе новое место.
        - Думаете, вы можете все? - вопила женщина, пока он выпроваживал ее за дверь.
        Затем Риго вернулся в гостиную, разлил по стаканам воду с лимоном.
        Николь смотрела в окно.
        - Судя по тому, как вы мило побеседовали, ты знакома с Дианой?
        - Да. - Николь опустила глаза. - Ее отец - последний муж моей матери, и, как ты помнишь, она начала бракоразводный процесс.
        ГЛАВА 6
        Николь чувствовала, что у нее начинается мигрень.
        - Она нападает на меня уже третий раз, а я все никак не найду, что ей ответить.
        - Но разве ты должна? - Риго пожал плечами. - У Дианы счеты с твоей матерью, а не с тобой.
        - Мне ее жаль. И я испытываю перед ней чувство вины за то, что сделала моя мать. У ее родителей был очень счастливый и долгий брак. - Николь охватила грусть. Она, как никто другой, понимала, каково пришлось Диане. - Моя мать начисто лишена принципов.
        Она также была уверена, что Диана знала о том, что именно ее мать сообщила в прессу о том, кто отец ее ребенка. Николь всерьез опасалась, что та решила попридержать эту информацию только для того, чтобы потом объявить об этом во всеуслышание и разрушить хрупкое партнерство, которое начало зарождаться между ней и Риго. Пожалуй, настало время рассказать ему об этом самой.
        - Николь, ты же понимаешь, что не должна охранять материнский покой, - мягко сказал Риго. - Голди - взрослая женщина и сама должна нести ответственность за свои поступки.
        - Но ее поступки порой напрямую затрагивают меня и мои интересы. На самом деле Диана права. Мы действительно поругались.
        - Ты поэтому ушла с вечеринки?
        Николь кивнула.
        - Она сказала мне нечто такое, из-за чего я не нашла в себе силы оставаться на празднике. - Она сделала несколько шагов прочь от Риго. Заламывая руки, она наконец озвучила главное: - Это Голди сообщила журналистам об Анне.
        Какое-то время Риго молчал, а затем задумчиво провел рукой по лицу.
        - Так… Почему ты не рассказала мне об этом еще вчера, когда каялась передо мной во всех своих грехах?
        - Я не знала, какой будет твоя реакция.
        - Будь честна - ты боялась, что я не поверю?
        Николь подняла на него глаза:
        - А поверил бы?
        Риго покачал головой и запустил руки в карманы.
        - Знаешь, я снова и снова убеждаюсь в том, что слишком поспешно составил о тебе суждение.
        - Что же, спасибо.
        - Николь, но теперь я действительно не понимаю, почему ты не хочешь выходить за меня. Пожалуйста, подумай. Если не ради себя, то ради Анны.
        - Вчера мы лишний раз убедились, что не можем быть вместе. Мы просто не созданы друг для друга, - тихо проговорила она.
        Риго вскинул голову и посмотрел за окно. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы собраться.
        - Николь, я очень хочу дать шанс этому браку. Если это подразумевает мое полное невмешательство в твою жизнь, я готов смириться с этим. Просто для того, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.
        Николь заглянула ему в глаза, рассчитывая обнаружить подвох. Нет, Риго был совершенно искренен. Проблема заключалась в том, что она не хотела, чтобы они были порознь. Николь снова повернулась к окну. Одинокая капля ударилась о подоконник, и мгновение спустя в окна застучал ливень. Стена воды стала такой плотной, что едва можно было различить силуэты ближайших домов.
        Те слова, что она сказала, все было сгоряча. Брак с Риго был и навсегда останется лучшей гарантией безопасности ее дочери. Сейчас, глядя ему в глаза, Николь видела произошедшую в нем перемену - они больше не были врагами, но зависли в какой-то неизвестности. Всякий раз, когда она оказывалась поблизости от него, то чувствовала себя неуверенно и боялась предстать перед ним в глупом свете.
        - Отошли прислугу, - вдруг сказала она. - Всех до единого, дай им выходной. У нас больше не будет необходимости делить постель. Пусть до свадьбы у каждого в этом доме появится свое пространство.
        - Считай, что это уже сделано, - серьезно ответил Риго.
        - Спасибо.
        Николь глубоко вздохнула и почувствовала, как страх, сковывавший ее все утро, постепенно отпускает. Тем не менее она продолжала испытывать неловкость. Словно разводя их по разным спальням, она лишала саму себя чего-то чрезвычайно важного. Но ей не нужны были его поцелуи и… то, что следует за ними. Границы были необходимы, так у нее появилась возможность защитить себя от страданий, которые может причинить этот мужчина, если она снова впустит его в свое сердце.
        Николь сверилась со своими драгоценными часами и ощутила приступ паники. Репетиция ужина должна состояться меньше чем через двадцать минут, но Риго все еще не было. Вся его семья уже собралась внизу, поджидая невесту, и она просто не могла продолжать скрываться в комнате.
        Всю прошедшую неделю они почти не виделись и не разговаривали. Лишь здоровались утром и по вечерам желали друг другу доброго сна. Верный своему слову, Риго действительно сделал так, чтобы Диану уволили. После публикации интервью перекочевало на страницы журналов, газет и интернет-изданий, и теперь весь мир, затаив дыхание, ждал свадьбы.
        Бросив взгляд в зеркало, Николь увидела глубоко залегшую морщинку между бровей. Мама постоянно повторяла: если много улыбаться или хмуриться, раньше времени заработаешь морщины. Она отбросила эти воспоминания. Мать была последним человеком, о котором ей следовало думать в данный момент. Наверняка она сейчас наливается шампанским и подыскивает себе восьмого супруга.
        Как того и следовало ожидать, советники Риго настойчиво рекомендовали не включать Голди в список гостей, чтобы избежать дальнейших спекуляций. Это было их официальной позицией, но Николь подозревала, что Риго не хочет, чтобы на свет вышло очередное анонимное интервью. Не раньше, чем он заключит сделку с Фурнье.
        Пиар-служба «Марчези групп» заблаговременно сообщила журналистам о «тайном» месте их бракосочетания. Риго заверил невесту, что это не будет иметь для них никаких последствий - о безопасности мероприятия позаботится охрана. Ни один папарацци не сможет проскользнуть за ворота. Но, по правде говоря, и это уже перестало ее волновать. Все это время Анна проведет в Париже, пока они не вернутся, чтобы уехать в медовый месяц.
        Сорок восемь часов порознь наверняка покажутся ей вечностью. Тем не менее Николь знала, что поступает правильно. Риго сказал, что его родителям не терпится увидеть внучку. Супруги Марчези только этим утром вернулись из круиза по Индийскому океану. Риго немного рассказал о своей семье и заверил, что родители восприняли новость о его женитьбе с радостью. Это несколько успокоило Николь, ей лишь хотелось произвести на них лучшее впечатление, чем на Валерио.
        Невеста спустилась вниз и окинула собравшихся взглядом. Она была в полном одиночестве, проклинала своего незадачливого жениха, который не смог прибыть вовремя. Гостей было много, кого-то из приглашенных Николь уже знала - они присутствовали на предсвадебной вечеринке. Но рядом не было Риго, который смог бы сгладить возникшую неловкость. Формально именно она была хозяйкой вечеринки, но на самом деле Николь хотелось развернуться и запереться в своей комнате.
        Среди собравшихся находился мужчина, который приковывал к себе внимание поразительным сходством с ее будущим мужем. Несомненно, он был похож на Риго, но его волосы тронула ранняя седина, а лицо казалось уставшим. Рядом стояла миниатюрная, элегантно одетая леди. Валерио Марчези устремился к ней с улыбкой, расцеловал, и они тепло обнялись.
        Николь заставила себя подойти и поприветствовать их. Валерио заметно напрягся, когда увидел ее.
        - Неужели мой брат решил оставить тебя один на один со всеми нами? Какая жалость, Николь, не так ли? - Он разглядывал ее с откровенным неодобрением.
        Женщина окинула ее взглядом с головы до пят:
        - Вы, стало быть, моя будущая невестка! - У нее был сильный акцент. - Мне жаль, что так вышло. Вероятно, вы очень напуганы.
        - Думаю, Риго задержался на работе. - Ее голос едва заметно дрожал. - Уверена, он скоро прибудет.
        Мать Риго не сделала шага ей навстречу, Николь даже не смогла толком представиться. Отец Риго был поглощен беседой с незнакомым господином и даже не обратил на нее внимания. Николь смутилась, не зная, что делать дальше.
        Словно по мановению волшебной палочки, двери в гостиную распахнулась и вошел Риго. Его тотчас окружили родственники и друзья.
        - Мой сын питает слабость к эффектным появлениям. - Над ее ухом раздался глубокий, приятный голос. - Прошу простить, что не поприветствовал вас должным образом. Эти идиоты, мои бывшие подчиненные, до сих пор считают, что я имею какую-то власть. - Пожилой мужчина ухмыльнулся, и, когда он подошел ближе, Николь ощутила запах вина. - Я Америго Марчези, Риго-старший. Вы уже познакомились с моей женой Ренатой?
        Он крепко обнял Николь и, расцеловав, подвел к жене. Синьора Марчези натянуто улыбнулась.
        «Прекрасное начало», - подумала Николь, ощутив явственный холодок неприязни.
        - Мы хотели бы увидеть малышку Анну, не так ли, дорогая?
        Рената слегка приподняла брови.
        - Да, нужно признаться, Риго крайне мало рассказал нам о ней. - Рената метнула на сына обиженный взгляд. - Мы узнали о ее существовании только на этой неделе. Наша единственная внучка, а нам не показали даже ее фотографию… - Губы женщины задрожали, глаза наполнились слезами.
        Америго протянул ей свой бокал, и Рената, сделав глоток, смогла унять вышедшие из-под контроля эмоции.
        Николь и представить не могла, что матери Риго будет так обидно. Ее охватило чувство сопереживания - невнимание близких ранит особенно сильно… Она поспешно раскрыла сумочку и извлекла из нее снимок дочери, который хранила при себе как талисман. Протянув снимок Ренате, Николь увидела, как смягчился ее взгляд.
        - У нее наши глаза, - прошептала она в восхищении. - Не могу в это поверить. Она похожа на куколку!
        - Анна действительно вся в отца. - Николь почувствовала, что скучает по дочери.
        - Однако у девочки волосы ее матери, - заметил Америго, взяв у жены фотографию. - Николь, вы будете прекрасной невестой и женой. Поздравляю и желаю вам счастья!
        Николь растрогали его слова. Она никак не ожидала такого великодушия.
        - Нет, оставьте себе, - сказала Николь, когда Рената протянула ей фотографию. - У меня их много.
        Когда Америго отправился поприветствовать сына, Рената взяла ее под руку и повела в менее людную часть зала. Николь ждала упреков - она, как-никак, была не самым ценным приобретением для такой именитой семьи. Она была по-настоящему потрясена, когда мать Риго обняла ее. Николь расслабилась и почувствовала, как по телу начало разливаться тепло.
        Рената чуть отстранилась:
        - Дорогая, прости мне мое замешательство. Просто я не была уверена…
        Знакомый крикливый голос разрушил их уединение. К ним стремительно приближалась Голди:
        - Я просто обязана познакомиться с мамой моего будущего зятя!
        Рената нахмурилась, когда Голди с преувеличенным восторгом расцеловала ее в обе щеки.
        - Ну, разве это не романтично?
        - Да, наверное… - Рената снова опустила глаза на снимок внучки. - Жду не дождусь, когда смогу принять их у себя в Тоскане и как следует понянчить наше золотце.
        Прежде чем Николь смогла вмешаться, Голди вцепилась в снимок ястребиной хваткой:
        - Какая прелесть! Так хорошо, что ты уже все распланировала, дочь. - Голди поджала губы. - По всей видимости, я не удостоена чести быть представленной собственной внучке?
        - Мама, мы не могли бы выйти? - Николь ухватила мать под локоть.
        Но Голди надменно сбросила ее руку.
        - Я думала, малышка будет такой же смуглой, как ее отец, - задумчиво бормотала она, глядя на снимок. - В любом случае мы должны быть благодарны, что она не унаследовала его нос.
        - Спасибо, но я заберу это. - Рената извлекла снимок из цепких пальцев будущей сватьи.
        Рядом с ними возник Риго:
        - Дамы, все в порядке?
        - А вот и он! Рыцарь в сияющих доспехах! - ухмыльнулась Голди. - Я, как видите, познакомилась с вашей милейшей маменькой.
        Николь поняла, что мать навеселе.
        - Может быть, тебе принести воды? - Николь с ужасом наблюдала, как мрачнеет Голди.
        - Николь, заткнись, ради бога! - Она зло толкнула дочь в плечо. - Притворяешься такой милой, внимательной и заботливой. - Голди неистовствовала. - Это мне ты всем обязана!
        Это я вытащила тебя из дыры, в которой ты прозябала. - Она надвинулась на Николь, ее дыхание было прогорклым от шампанского. - И вдруг ты решила, что чем-то лучше меня? Ты просто неблагодарная.
        Риго ухватил взметнувшуюся ладонь с заостренными ногтями цвета фуксии.
        - Довольно! - мрачно объявил мужчина.
        Все гости замерли. Николь почувствовала, как густо краснеет. Было совершенно очевидно, что Риго намерен выпроводить Голди за дверь. Но Николь не могла допустить, чтобы это произошло.
        Она положила руку матери на плечо:
        - Если ты хочешь когда-нибудь увидеть внучку, уходи немедленно.
        - Ты у меня в долгу, - упрямо бормотала Голди. - Ты знаешь, что я сделала для тебя…
        - Я тебе ничего не должна, - холодно возразила Николь. - Тебе бы стоило радоваться, что я вообще разговариваю с тобой после того, как ты со мной обошлась. А теперь, пожалуйста, уйди, не заставляй выпроваживать тебя силой.
        Минуту Голди выглядела так, словно была готова броситься в бой. Ее глаза сфокусировались на матери Риго, в них отражалась злоба. Затем, вздохнув, она позволила Риго проводить ее до двери.
        - Мне так жаль, что вам пришлось увидеть это, - сокрушалась Николь.
        - Девочка моя, - тепло улыбнулась Рената. - Это твоей матери должно быть стыдно. Нельзя позволять ей так запугивать себя.
        - Я довольно долго полагала, что она действует из лучших побуждений.
        Рената лишь вздохнула:
        - Николь, у тебя слишком доброе сердце. Мой тебе совет - не впускай в него всех.
        Николь вздохнула и проследила взглядом за Риго. Ее охватило невероятное светлое, пьянящее чувство радости - наконец-то у нее появился кто-то, кто мог постоять за нее. Риго был готов поддерживать ее. Она слишком привыкла скрывать свое разочарование. Но она больше не желала быть слабой. Теперь, когда она поймет, что к ней относятся неподобающим образом, она сможет постоять за себя.
        - Я бы хотел пожелать своему дорогому брату и его прекрасной невесте долгой и счастливой совместной жизни! - Валерио хлопнул брата по спине. - Сотню лет, не меньше!
        - Спасибо, братишка!
        Все мысли Риго были обращены к женщине рядом. Николь превосходно держалась и выглядела безукоризненно в своем черном платье-футляре. Он прекрасно знал, что творится у нее на душе, и проклинал Голди Дюваль.
        Он не понимал, как можно быть такой эгоистичной. Нужно было отдать должное Николь - несмотря на поток брани и оскорблений, она разрешила конфликт изящнее, чем это смог бы сделать он. Пусть это и был семейный ужин, но он был готов распорядиться, чтобы эту ничтожную женщину выставили за порог без лишних церемоний.
        Риго рассеянно следил за беседой родственников. Валерио и отец делились впечатлениями от своих путешествий. Валерио по натуре был одиночкой. Он неоднократно отклонял предложение отца войти в семейный бизнес. Он был увлечен яхтами и сделал это своей работой. Спустя десять лет его труд и преданность делу принесли плоды - он стал совладельцем одной из самых больших судостроительных компаний, предоставляющих яхты в аренду.
        Риго завидовал свободе и независимости брата. Обычно он с удовольствием слушал о морских приключениях брата, но сегодня был слишком рассеян для этого - его мысли занимала Николь, которая, казалось, вполне комфортно ощущала себя среди его родственников и коллег.
        Ужин подошел к концу, гости стали расходиться. Риго встал у дверей, чтобы поблагодарить каждого за визит и пожелать спокойной ночи. Валерио встал подле брата, скрестив руки на груди, и хмуро уставился на Николь - та была поглощена беседой с его матерью и тетушками.
        - Ты чего такой кислый? - Риго вопросительно изогнул бровь. - Следи за лицом, иначе я решу, что твоя речь - ложь.
        - Просто я совсем не понимаю тебя. В любом случае я желаю вам счастья.
        - Если ты думаешь, что я ничего не усвоил из своего прошлого, ты ошибаешься. На этот раз все по-другому.
        Риго страшно не хотелось углубляться в разговор о его прошлых отношениях. Конечно, он видел, что Николь покорила его родителей, но понимал, что ему следовало преподнести новость о женитьбе по-другому.
        - Верно. По крайней мере, в этот раз ты узнал все о своей избраннице, прежде чем назначить свадьбу. - Валерио заглянул ему в глаза. - Я не хочу, чтобы ты снова прошел через такие же мучения, как с Мередит. Та женщина… Она едва не погубила тебя.
        - Я усвоил тот урок. - Риго невесело улыбнулся. - Теперь я знаю: если сообщил женщине ПИН-код своей кредитки, всегда можно заблокировать ее.
        Валерио характерно прочистил горло.
        Обернувшись, Риго понял, что Николь услышала его слова. На ее лице отразилась обида.
        Брат галантно поклонился и, подхватив маму под руку, повел к лестнице.
        - ПИН-код, говоришь?
        - Этот разговор не касался тебя. - Риго выдавил улыбку. - Мы говорили о другом человеке.
        Николь задумчиво кивнула:
        - Что же, чудно. Я все так же не нравлюсь твоему брату.
        - Поверь, он просто переживает за меня.
        - Все равно не понимаю, отчего он так невзлюбил меня.
        - Его многое смущает - свадьба слишком стремительная, да и родителей задело то, что они узнали о моей помолвке последними… - Риго умолк, но спустя мгновение нашел в себе силы продолжить: - Дело в том, что десять лет назад я тоже был помолвлен. И все закончилось довольно скверно.
        Николь изменилась в лице:
        - Что случилось?
        - Ничего сверхъестественного. Просто расставание вышло непростым, мама восприняла произошедшее довольно болезненно. Мы ведь уже все спланировали, разослали приглашения… Николь была задета, узнав, что Риго готов был связать свою судьбу с другой женщиной. Несомненно, он любил ее…
        - Звучит действительно ужасно, - только и сказала она.
        - Николь, это случилось много лет назад.
        Риго потянулся, чтобы взять ее за руку, и на этот раз она не отстранилась.
        Узнав о том, что у Риго было сердце и когда-то оно было ранено, Николь захотела стать той, кто сможет исцелить его.
        Это чувство не покидало ее весь вечер и только крепло, по мере того как уменьшался срок до их свадьбы. Она неустанно твердила себе, что церемония - лишь очередной этап их плана, она ничего не значит. И все же когда она познакомилась с его семьей и почувствовала их любовь, то мало-помалу стала желать, чтобы все было по-настоящему.
        Однако она прекрасно помнила, как опасно предаваться мечтам.
        Николь стояла перед зеркалом, в котором отражалась в полный рост.
        Свадебное платье действительно вышло замечательным - атласный верх, расшитый стразами, облегал тело, как вторая кожа, а струящийся подол с небольшим шлейфом делал ее похожей на сказочную принцессу или особу королевской крови.
        В комнату вошла мать Риго и встала рядом. У нее в руках был ворох белоснежного кружева.
        - Знаешь, дорогая, в этот день моя мать стояла подле меня, так же как я стою сейчас подле тебя. - Ее голубые глаза лучились теплотой. - Она и мои сестры потратили уйму времени, чтобы сшить для меня платье, но фату мама никому не доверила: своими руками сплела кружево и вручила мне на утро свадьбы. - Рената бережно расправила длинную фату, украшенную жемчужинами.
        Николь ахнула и прижала руки к сердцу. Старинное кружево тонкой работы было завораживающе красивым.
        - Она вложила в эту вещь всю свою любовь и пообещала, что эта фата принесет нам с мужем долгие годы счастья, а мне сыновей. - Женщина смахнула набежавшую слезу. - У меня, как ты знаешь, нет дочери, поэтому я передаю эту драгоценную для меня вещь тебе. И не переживай, стилист не станет мне перечить.
        - Рената, это невероятно щедрый дар. Обещаю, что передам эту фату дочери, когда она будет выходить замуж за мужчину, которого полюбит.
        Николь села, чтобы Рената смогла собственноручно закрепить фату на ее прическе. Парикмахер тотчас же выправил несколько мягких локонов, которые обрамили раскрасневшееся лицо невесты. У Николь не было слов.
        - Обещай, что будешь любить мужа всем сердцем! Риго заслуживает этого. И знаешь, я чувствую, что теперь мне не придется тревожиться о нем. - Сказав это, Рената расцеловала ее в обе щеки.
        Николь нахмурилась и отвела глаза. Ее глубоко тронули слова будущей свекрови. Рената искренне верит, что они любят друг друга, и радуется за них. Если она узнает правду, ее сердце разобьется.
        Перед выездом в церковь ее ненадолго оставили одну. Сделав глубокий вдох, Николь напомнила себе, что сегодня обычный день, а значит, и волноваться не стоит.
        Выходя из комнаты, Николь осознала, что у нее даже нет подружки невесты, которая должна сопровождать ее. Рядом были только координаторы церемонии, которые помогли ей сесть в лимузин.
        Когда они прибыли к церкви, одна из девушек привычным жестом расправила шлейф ее платья. Несколько волнительных минут - и Николь осталась в полном одиночестве перед распахнутыми дверями. Она сама решила, что пойдет к алтарю одна. Теперь она окончательно стала самостоятельным и независимым человеком, и такое решение казалось единственно верным.
        Когда заиграл орган, она сделала глубокий вздох и устремилась по проходу, смутно слыша восхищенные вздохи и перешептывание гостей.
        Когда Риго поднял на нее глаза, Николь невольно задержала дыхание. Темный, показавшийся ей недружелюбным взгляд едва не заставил ее остановиться.
        Но она осеклась и, обхватив букет крепче, продолжила идти ему навстречу.
        Братья Марчези были одеты в безупречные смокинги. Николь ощущала на себе любопытные и оценивающие взгляды, но не чувствовала себя беззащитной перед ними. Риго не сводил с нее глаз, и от этого в душе разгоралось радостное волнение. Когда они встали рядом, Николь посмотрела ему в глаза, и ее охватило ощущение непомерной важности того, что сейчас происходит.
        Когда священник начал таинство, Риго уверенно взял ее за руку, они произнесли клятвы.
        Настал момент обменяться кольцами. Николь невероятно нервничала, отчего дрожали ее руки, пока она надевала кольцо на палец Риго. Когда же настала его очередь, ей показалось, что в его глазах мелькнуло чувство торжества. Их кольца были золотыми, простыми и гладкими. Священник объявил их мужем и женой.
        Не теряя времени, Риго склонился к ней, они обменялись поцелуем. Он едва заметно привлек ее к себе. Николь повторила себе, что это была лишь часть церемонии, но, когда почувствовала прерывистое дыхание Риго на своих губах, решила, что не одна она пытается справиться с собой, отрицая важность момента.
        Скрепив союз поцелуем, они оторвались друг от друга. Глаза Риго ярко блестели. Николь поняла, что не сможет забыть об этом никогда, что бы ни случилось между ними дальше.

* * *
        Свадебный прием пролетел в вихре танцев, тостов и вина. Когда они вышли на танцпол в третий или четвертый раз, Николь чувствовала, что ее ноги изнывают от неудобных туфель.
        Их первый танец она запомнит навсегда. В какой-то момент Риго припал лицом к ее шее. Этот жест показался Николь таким интимным и нежным, что у нее едва не выступили слезы на глазах.
        Фотографы сновали среди гостей, стараясь запечатлеть их с разных ракурсов, сделать непостановочные кадры, на которых жених и невеста проявляют искренние чувства. Это было несложно. Весь день Риго обнимал, целовал ее, окружая заботой и вниманием. И порой Николь забывала, что все это спектакль, а ее муж - опытный актер.
        Праздник подошел к концу слишком быстро. Пришло время новобрачным покидать зал. Гости выстроились в две шеренги, чтобы пожелать молодым счастья и попрощаться.
        В спальню они поднимались в полном молчании. Николь остановилась посреди коридора и, скинув туфли с уставших ног, издала стон неподдельного удовольствия.
        - Так лучше? - хрипло поинтересовался Риго.
        - Еще бы! Эти лестницы окончательно лишили меня сил.
        - Я мог бы понести тебя на руках, если ты не против.
        Когда она ничего не ответила, Риго склонился и оставил легкий поцелуй на ее шее.
        - Волшебно пахнешь. Это не давало мне покоя весь вечер.
        - Риго, - Николь совершенно растерялась, - теперь можно не притворяться, что мы влюблены. Мы одни…
        - Так давай притворимся, что нет.
        Риго взял ее лицо в свои руки, и они снова поцеловались. Их дыхание стало единым, слова были не нужны. Никто не смотрел на них, никто не фотографировал. Они остались один на один. Не было нужды изображать любовь.
        Николь больше не желала скрывать своего возбуждения - ее руки взметнулись к его голове, пальцы зарылись в густых волосах на затылке, когда она почувствовала его эрекцию. Она страстно желала его. Она хотела получить его целиком, но Риго просто не мог ей этого дать. Но, возможно, если она поддастся этому искушению сейчас, это поможет ей чувствовать себя желанной чуточку дольше.
        Николь сделала глубокий вдох.
        - Риго, если мы сейчас войдем в эту спальню, я хочу, чтобы все было искренне…
        Он взял ее руку в свою и приложил к груди. Его сердце часто билось.
        - Можешь не сомневаться в этом.
        Мягко улыбнувшись, Николь позволила ему взять себя на руки и отнести в спальню. Не прерывая поцелуя, он плотно затворил дверь за ними. Николь успела заметить, что люкс для новобрачных украшен цветами, повсюду расставлены свечи. Риго снова поцеловал ее.
        Николь повернулась спиной и откинула волосы.
        - Невероятно! Это смирительная рубашка или платье?! - Риго мучительно долго расстегивал крошечные жемчужные пуговки. - Знаешь, было бы быстрее просто порвать его.
        - Но ты этого не сделаешь. - Николь прикусила губу. - По крайней мере, мне хочется в это верить.
        - Вижу, что тебе оно очень нравится, поэтому не стану.
        Риго продолжил расстегивать платье, пока она не смогла стянуть его через голову. Оно действительно было бесценным для Николь. Нет, не потому, что ткань везли с другого конца света, или потому, что над ним колдовало несколько именитых дизайнеров. Нет, платье нравилось ей, потому что оно понравилось Риго. И она навсегда запомнит его взгляд, когда он впервые увидел ее на пороге церкви.
        Николь осталась в одном белье. Развязывая узел галстука, а затем стягивая рубашку, Риго буквально пожирал ее глазами.
        Николь ощутила легкое смущение - у нее пересохло во рту от вида его обнаженного загорелого торса.
        Николь решила скрыть смущение за шуткой:
        - Мне сложить это для тебя? Нельзя допустить, чтобы рубашка помялась, не так ли?
        - Николь, прекрати. - Риго привлек ее к себе.
        - Прости, я нервничаю.
        - Как можно быть такой красивой?
        - Ты единственный, чьи слова имеют для меня значение.
        ГЛАВА 7
        Риго спал на животе, его лицо расслабилось, резкие черты смягчились, в них проступило что-то трогательное, мальчишеское, отчего томительно сжималось сердце. Николь, боясь пошевелиться, впервые так долго и беззастенчиво смотрела на мужа. Время для них словно перестало существовать, однако, судя по тому, каким ярким был солнечный свет, день близился к полудню.
        Она легла на бок и подперла голову рукой, залюбовалась мужем с другого ракурса - теперь она могла видеть его загорелое стройное тело. Риго был едва прикрыт простыней. Николь улыбнулась и слегка потянула белоснежную ткань - теперь она могла любоваться его загорелыми ягодицами. К счастью, Риго все еще крепко спал.
        Не в силах побороть искушение, Николь коснулась его ногой. Риго пошевелился, а затем поднял голову. У нее пересохло во рту.
        - О, ради бога, продолжай. Я не мешаю?
        Николь упала на спину.
        - Я совершенно не знаю, как вести себя в подобных обстоятельствах.
        - Поверь, для меня это так же ново, как и для тебя.
        - Да ладно. Ты, верно, не раз имел дело со смущенными барышнями, покидавшими твою постель по утрам…
        - Но ни одна из тех женщин не стала моей женой.
        А вот она стала.
        Николь некоторое время обдумывала его слова. Все происходящее казалось ей какой-то бессмыслицей. Она в постели с мужчиной, который подарил ей одну из самых незабываемых ночей в ее жизни, и он ее муж! И все же…
        Она задумчиво пожевала губу.
        - Наверное, нам надо обсудить…
        - Правда? Ты хочешь о чем-то поговорить?
        Риго смотрел на нее жадными глазами. Недолго думая, он привлек ее к себе.
        Его кожа была теплой после сна. Наконец-то она снова смогла прикоснуться к нему - ей хотелось этого с того самого момента, как она проснулась.
        - Конечно, если ты хочешь о чем-то поговорить - валяй, но не обещаю, что буду внимательно слушать.
        Он принялся покрывать ее тело поцелуями, и Николь снова сдалась.
        Риго улыбнулся, когда Николь выпустила из своей мертвой хватки подлокотник. Яркий свет, заливавший салон, лишь подчеркивал неестественную бледность ее лица.
        В отличие от матери, Анна преспокойно спала в своем креслице. Николь объяснила, что ее волнение связано с дочерью, страхом из-за ее первого перелета, но Риго чувствовал, что было что-то еще.
        - Ты боишься летать?
        Риго был удивлен. Он поблагодарил стюардессу за воду и предложенные легкие закуски. Николь укрыла дочку и еще раз проверила ее ремень безопасности.
        - Обычно нет, но Анна летит в первый раз и…
        - И она чувствует себя значительно лучше, чем ты. - Риго ободряюще улыбнулся. - Сделай одолжение - расслабься. Смею заверить - у меня самый безопасный борт.
        - Знаю. - Николь слабо улыбнулась. - Я в порядке, честно. Жду не дождусь, когда мы сможем отдохнуть от пристального внимания прессы. Этого достаточно, чтобы я почувствовала себя спокойнее.
        - На вилле нас никто не побеспокоит, поверь мне.
        Риго озаботился вопросом их безопасности. Пусть для папарацци не существовало границ, но он не собирался допустить, чтобы их медовый месяц был испорчен. Он также нанял няню, которая будет присматривать за ребенком, пока они с женой наслаждаются обществом друг друга. Риго, кажется, впервые не планировал какое-то время работать. Эта мысль заставила его призадуматься. Этим утром он проснулся отдохнувшим и удовлетворенным. Но когда они возвращались в Париж, он чувствовал себя скованно.
        Фотографии с их свадьбы уже украшали свежий номер журнала. Это навсегда снимет с него какие-либо подозрения со стороны Фурнье.
        Риго смотрел на спящую дочь. Теперь Анна носит его фамилию. Все идет по плану. Ему оставалось надеяться, что жаркая ночь для них с Николь не окажется последней и укрепит их партнерство. Ему казалось, что она не станет забивать себе голову романтической чепухой. Время научило ее быть прагматичной и рассудительной. Ведь так?
        - Николь, я тут подумал… Ты уверена, что с тобой все хорошо?
        Он прикоснулся ладонью к ее лбу. Николь была вялой, ее лихорадило.
        Женщина отстранила его руку, а затем ринулась в конец салона.
        Анна проснулась. Оказалось, ее сон был не таким уж и крепким. Мужчину повергали в ужас слезы на глазах этой крохи. Риго не раз выступал перед громадной аудиторией, но оставаться один на один с дочерью было для него самым пугающим испытанием.
        Когда девочка начала хныкать, он поднялся на ноги.
        - Знаю-знаю, я - не твоя мама… - Он чувствовал себя невероятно глупо, конечно же, она не понимала ни слова.
        Хныканья перешли в рев. Не медля ни секунды, Риго взял девочку на руки. Она была легкой как перышко. В кабине было прохладно, он плотнее укутал дочь в одеяло. Конечно, ему не хватало сноровки, но, по крайней мере, малышка больше не плакала. Анна улыбалась, ухватившись своей крошечной ручкой за отворот его рубашки. Ясные голубые глаза пытливо глядели на него.
        Вскоре вернулась Николь. Теперь она выглядела свежее. Анна увидела маму и потянулась к ней.
        - Извини. - Николь с готовностью взяла дочь из его рук. - Иногда мне становится дурно в самолетах. Видимо,я перенервничала.
        - Все в порядке. Кажется, мне удалось ее успокоить.
        Николь лишь улыбалась и покачивала ребенка.
        - Она бывает слишком возбудимой. Знаешь, ведь она родилась на пять недель раньше…
        Николь смущенно замолчала. Анна весело гукала.
        - Мне надо переодеться. В этот раз возьму ее с собой, тебе наверняка нужно работать…
        Он задумчиво кивнул, наблюдая за тем, как она собрала свои туалетные принадлежности и скрылась в ванной в хвосте самолета. Риго что-то тревожило…
        Анна была очень красивой. Пусть он не увидел фамильного сходства сразу, теперь оно было неоспоримо. Он тревожился. По-настоящему тревожился, что эта девочка может стать камнем преткновения в их отношениях с Николь. Он так много пропустил. Сможет ли Анна когда-нибудь простить его за то, что он оказался таким безответственным отцом?
        Риго удалось унять тревогу и успокоиться только после того, как они приехали на виллу. В Тоскане ему всегда дышалось легче. В руке дымилась чашка со свежим эспрессо. Небо перед восходом было подернуто нежной персиково-розовой дымкой. На горизонте виднелись виноградники, они окружали виллу. Он вслушивался в блаженную тишину - никаких машин, голосов, шума. Здесь ничто не напоминало ему о жизни, которую он вел в Париже.
        Николь возникла словно из ниоткуда и была прекрасна, как видение. Легкое шелковое платье, волосы мягкими волнами лежат на плечах, отдохнувшее, свежее лицо. Они занимались любовью ночью и перед самым рассветом, когда он проснулся и ощутил ее ногу на своем бедре. Лишь после они все же решили позавтракать.
        - Здесь красиво. - Она вдохнула полной грудью. - Если бы это место принадлежало мне, я бы осталась здесь навсегда.
        - Формально эта вилла действительно твоя. - Риго задумчиво размешивал сахар в чашке с эспрессо. - Я выгодно вложил деньги, купив этот дом и прилегающие земли. Все из-за виноградников. Но был здесь всего пару раз.
        - Ты никогда не берешь отпуск? Ах да, знаю…
        - Мне нравится то, что я делаю. Да, у меня много работы, но я принял меры, чтобы у нас был настоящий медовый месяц.
        - Звучит так, словно это не очень-то и приятно, - задумчиво произнесла Николь, глядя вдаль.
        - Прости, если я был груб. Просто меня так воспитали. Не люблю бездельничать.
        - Видимо, у тебя есть сердце, раз ты извинился.
        - Мы оба знаем, что я без ума от тебя. - Риго поцеловал и обнял ее за плечи.
        Николь отставила свою чашку.
        - Да, Риго, в постели мы достигаем полного взаимопонимания, но вне ее… Меня откровенно тревожит то, что я так мало знаю о тебе.
        - Что ты хочешь узнать?
        - Ну… Твоя издевка неуместна. Неужели нет другого Риго Марчези? Того, кого ни разу не видели другие люди?
        Он напрягся. А затем вздохнул:
        - Николь, я никогда не выдавал себя за кого-то другого. Ты знаешь. У меня нет скелетов в шкафу. Нечего рассказывать… Зато я могу больше рассказать о вине, которое здесь производят.
        Риго одарил ее своей обезоруживающей улыбкой, и Николь почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ее душе расцвел прекрасный цветок надежды. Да, пусть Риго не открылся ей в одночасье, как поступила она. Но, быть может, со временем их отношения изменятся, он переменится к ней… Они будут здесь, вместе, в этом раю, почти две недели. Николь собиралась сделать все, что было в ее силах, чтобы заставить его сложить оружие.
        Весь день они осматривали поместье. Втроем. Пережив кризис на борту, Риго чувствовал себя гораздо увереннее с Анной. Он увлеченно рассказывал о сортах винограда, пока они бродили среди лоз.
        Николь не могла поверить, что в нем так быстро мог появиться искренний интерес к дочери. Нет, было рано делать какие-то выводы, надеяться… Конечно, он просто не сможет быть с ними постоянно, Риго много работал. Но когда он поцеловал малышку в щеку, Николь почувствовала, что ее страхи растворились.
        - Кажется, я ей нравлюсь. - Он улыбнулся, когда девочка уткнулась лицом ему в шею.
        Николь улыбалась. Да, она действительно начинала опасаться, что этот мужчина не сможет дать ей все, о чем она так мечтала.
        ГЛАВА 8
        Риго наблюдал за тем, как Николь укладывает их дочь. Она уснула прямо у нее на руках. Девочка была утомлена купанием в бассейне и дневной экскурсией в конюшню. Они прилетели в согретую солнцем Тоскану уже почти неделю назад, и Риго нравилось то, как проходят их дни: днем они все вместе осматривали окрестности, а ночи были наполнены жаркой страстью.
        Николь взяла с собой радионяню и вышла на террасу, где Риго ждал ее с двумя бокалами вина.
        - Думаю, что никогда не открою для себя вина вкуснее, чем это, - произнесла она, опустившись на шезлонг рядом с Риго.
        - Эта бутылка из моего собственного запаса, - улыбнулся Риго.
        Николь улыбнулась ему в ответ:
        - Как ты объяснишь свое поведение? Невозмутимый Риго Марчези сегодня едва не вышел из себя.
        - Ты о том, что я спас пальцы Анны от лошадиных зубов? - Риго поежился, когда вспомнил, как малышка протянула ручки к лошадиной морде.
        - Не драматизируй, я крепко держала лошадь.
        - Анна, как и любой ребенок, вела себя не слишком осторожно. Если бы не я, что-нибудь обязательно случилось бы.
        - Тебе надо научиться расслабляться. - Николь снова откинулась на шезлонге. - Анне совершенно ничего не угрожало. Кажется, вы действительно сроднились за это время. Ты слишком переживаешь о ней.
        - Я вовсе не драматизирую и не веду себя как наседка. Моей дочери грозила опасность. Да, возможно, я немного переусердствовал, но что в этом плохого? По крайней мере, у нее все пальцы на месте.
        Николь больше не могла сдерживаться и громко рассмеялась:
        - Добро пожаловать в мой мир. Да, мы, родители, иногда бываем такими!
        Риго всерьез задумался над ее словами. Действительно, что на него нашло? Он почти сошел с ума от тревоги, когда увидел свою крошку дочь так близко от животных. В конце концов, он досрочно свернул экскурсию и отвел семью в дом, а потом бдительно следил за тем, как они купались в бассейне, пока он проверял почту.
        Николь всячески старалась, чтобы он проводил с Анной все больше и больше времени. Он и сам понимал, что было неразумно продолжать держать дистанцию между собой и дочерью. В течение недели он почти не расставался с малышкой - они вместе купались, ели, гуляли и разговаривали на тарабарском языке, чтобы лучше почувствовать друг друга. Риго никогда столько не дурачился, и, надо признать, он получал от этого удовольствие.
        И все же время от времени на него накатывала неуверенность, и ему начинало казаться, что он не создан для того, чтобы быть отцом.
        Задумчиво кивнув собственным мыслям, он сделал глоток вина.
        - Почему ты в таком юном возрасте решил не иметь детей? - Лицо Николь было более чем серьезным. - Я совсем не понимаю, ведь ты вырос в такой чудесной, дружной семье.
        - Николь, я…
        На самом деле Риго не знал, как ответить на ее вопрос. К тому же ему не очень-то и хотелось вспоминать прошлое. Но ее глаза были такими серьезными, что он решил, что она имела право знать.
        - Мне просто хочется лучше узнать человека, за которого я вышла замуж. Разве в этом есть что-то плохое?
        - Я сделал вазектомию, потому что решил, что отцовство - не для меня. Разве это не понятно?
        - Что ты думаешь теперь?
        Риго снова задумался. С каждым днем он проникался все большей нежностью к жене и дочери. Вместе они были всю неделю, и ему ни на минуту не становилось скучно в их компании. Каждую ночь они с Николь исступленно занимались любовью, до тех пор, пока, обессиленные, не проваливались в сон. Риго уже давно не спал так крепко и не чувствовал себя таким отдохнувшим и полным сил. Теперь ему даже казалось, что он помолодел, - это было единственным объяснением невиданного доселе прилива энергии.
        Николь продолжала выжидательно смотреть на него. Он сделал еще глоток вина и бросил на нее взгляд поверх бокала:
        - Я не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать.
        - Твое отношение к отцовству не изменилось после знакомства с Анной?
        - Конечно. Ведь у меня, в общем-то, не было выбора… - Он не мог не заметить, что такой ответ не доставил Николь удовольствия. - Не пойми меня превратно…
        - Не важно. Не знаю, зачем спросила. - Она устремила глаза в небо.
        - Как я тебе уже сказал, не люблю вспоминать о прошлом.
        - Не люблю, когда притворяются, что прошлого вовсе не было. - Николь посмотрела на него. - Знаешь, когда ты сказал, что уже был помолвлен.
        - Я не желал говорить об этом, но ты меня вынудила.
        Риго со стуком опустил бокал на столик и принялся постукивать пальцами по подлокотнику - верный признак того, что он нервничает.
        - Ее звали Николь. Мы познакомились и стали встречаться, когда я был на последнем курсе университета, пока учился в Штатах. Она была старше меня на год и работала в кофейне кампуса. Мы как-то встретились во время вечеринки, и, прежде чем я успел опомниться, она перевезла свои вещи ко мне.
        - Так быстро? - Николь была удивлена.
        - Слишком быстро, я бы сказал. Но тогда я не думал о плохом. Был слишком влюблен, чтобы не замечать всех тех тревожных предзнаменований. - Риго поднялся на ноги, стал расхаживать по террасе, силясь скрыть волнение, вызванное воспоминаниями. - Мы были вместе не больше полугода, когда она сказала, что забеременела от меня.
        Риго вздохнул. Ему не нравилось, что спустя столько лет эти воспоминания все так же сильно волнуют его. Нет, уж он-то точно не хотел думать о том времени. Тогда он был слишком юн и наивен.
        - Я был романтичен, был глупцом. Сделал предложение, привез ее в Италию, чтобы она смогла познакомиться с моей семьей. И конечно, я не стал им сразу же рассказывать о ребенке. Это должно было оставаться в секрете до свадьбы.
        Риго невесело рассмеялся.
        - Она обвела меня вокруг пальца. Кто знает, что могло бы произойти, если бы она сразу же не понравилась матери… Мама распорядилась навести кое-какие справки без моего ведома, просто хотела убедиться, что я связываю свою жизнь с достойной женщиной. Между тем Николь вернулась обратно в Штаты, чтобы продолжить свадебные приготовления - естественно, с моей кредиткой.
        Николь слушала крайне внимательно и сосредоточенно. Она побледнела, словно теряла силы, слушая Риго.
        - Помню, как она позвонила мне, я как раз определился с датой нашего бракосочетания и сделал запись в церковной книге регистраций. Николь плакала - она потеряла нашего ребенка. - Риго покачал головой. - Я сидел на ступенях церкви и плакал вместе с ней, мое сердце было разбито - мы лишились самого главного в жизни. Сел на первый же самолет, прилетел, утешал ее. Сказал, что мы молоды, что у нас еще все впереди, у нас будет большая дружная семья.
        Он вздохнул.
        - Мама приехала неожиданно, несколько недель спустя. Николь была в салоне красоты. Мама без лишних отступлений рассказала, что осуществляла слежку за моей невестой. Я был в ярости, чуть было не выгнал ее из дома. Но у нее были с собой документы - копия медицинского отчета и даже копия съемки из клиники. Николь сделала аборт.
        - Риго, как ужасно…
        - Я расспросил ее, как только она вернулась домой. Николь отрицала все, пока я не показал ей доказательства, собранные моей матерью. - Он снова покачал головой. - Тогда она призналась, что боялась заводить ребенка, опасалась, что я стану любить ее меньше. Но мама уже показала мне финансовый отчет. Когда я увидел, на что Николь тратила деньги, с меня словно сняли розовые очки.
        Николь обдумывала услышанное. Когда-то Риго полюбил кого-то. Он сам неоднократно говорил, что не верил в любовь и романтику, но когда-то все было по-другому. Та ужасная женщина буквально растоптала его.
        Его лицо исказилось от боли.
        - Когда она собирала свои вещи, я обнаружил еще кое-что - иголку в том же ящике, где я хранил презервативы. Николь всегда говорила, что принимает противозачаточные, и мы могли не предохраняться.
        - Она специально забеременела?
        - Да, она призналась в этом. Пелена влюбленности спала с моих глаз и стремительно сменилась злостью. Она лгала о многом, если не сказать - обо всем, чтобы окрутить меня.
        - Ты решился на вазектомию из-за того, что произошло? - тихо спросила Николь.
        - Я довольно быстро пережил произошедшее. Получив диплом, я вернулся в Италию, работал, а после мне хотелось так же весело отдыхать. Но всякий раз, когда я смотрел на женщину, то думал, что она будет такой же, как Николь. Я не мог ни с кем спать еще около года. Это сводило меня с ума. Как-то раз я ненароком услышал, как дядя говорил с отцом. Он насмехался над тщетными попытками его любовниц забеременеть от него - они не знали, что он сделал вазектомию.
        - И ты поступил так же?
        - Все не так просто. Я действительно много думал об этом. Когда Николь сказала, что забеременела, я был испуган, но потом я почувствовал настоящий восторг. Я всегда хотел стать хорошим семьянином, таким, как моей отец…
        - Но ты все равно сделал это?
        - Да. Мне больше не хотелось подвергать себя подобному риску. Пройдя через эту процедуру, в дальнейшем я отдавал предпочтение только тем женщинам, которые имели такие же большие карьерные амбиции, как и я.
        - Пока не встретил меня. - Николь чувствовала тяжесть в груди. - Теперь мне стало ясно, почему ты так отнесся ко мне тем утром. Ведь я напомнила тебе ее, не так ли?
        Николь закрыла рот ладонью:
        - Я был сбит с толку, только и всего. Теперь-то я знаю, что все не так.
        Знаю правду о твоем прошлом.
        - И все равно не хочешь истинной близости?
        - Николь, я рассказал тебе об этом, просто чтобы избежать дальнейших расспросов. Теперь ты понимаешь меня.
        - О да. - Николь поднялась на ноги. - Понимаю, то, что произошло, нанесло тебе глубокую рану, я действительно понимаю. Тебе, безусловно, трудно научиться снова доверять. - Она покачала головой. - Но мы женаты уже почти неделю, а я только узнала об этом только…
        - Да, мне следовало рассказать об этом раньше. Но мы решили, что будем придерживаться определенных границ. Не думал, что тебе важно знать об этом.
        - Но я думала, ты сторонишься меня из-за моего прошлого, из-за того, как мы расстались. Пытаешься снова научиться доверять мне. Надеялась, что, может быть, на этот раз… Что когда-нибудь мы сможем стать чем-то большим, чем супруги и любовники. Научимся доверять друг другу…
        - Николь, я действительно доверяю тебе.
        Риго взял ее руки в свои, но она покачала головой:
        - Нет, ты веришь в то, что я не стану красть у тебя. Не больше. Но ты никогда не впустишь меня в свое сердце! - Николь отвернулась.
        - Сердце? Какое отношение это имеет к доверию?
        - Самое прямое! - Николь трясло. - Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? - Она старалась не давать воли слезам. - Я поняла, что люблю тебя, в ту ночь на крыше, когда рассказала о своем прошлом. Впервые я говорила правду, а ты действительно слушал. Ты - единственный, кто знает, кто я такая на самом деле. Нам же так хорошо вместе, разве ты этого не понимаешь?
        - Да, я это знаю. Мы - хорошая пара.
        - Но ты не любишь меня. - Эти слова слетели с ее губ, и между ними возникла незримая, но неприступная стена.
        Риго провел руками по волосам. Он был озадачен.
        - Я не говорю, что не люблю тебя… Просто я не могу… Ты просишь от меня того, чего просто не существует.
        Николь сокрушенно покачала головой:
        - Это не так. Ты не робот, ты просто человек, которому причинили боль. Ты разучился доверять, а потому боишься впустить меня в свое сердце, и я это понимаю.
        - Николь, я думаю, нам надо сделать паузу в этом разговоре и…
        - Этого разговора нельзя было избежать, - упорно продолжала она. - И я действительно рада, что он состоялся.
        Знаешь, я никогда не соглашусь на недоотношения. Я знаю, что заслуживаю большего.
        - Значит, я не заслуживаю быть с тобой? Вот ты о чем? Пытаешься заставить меня произнести такие слова… Зачем?
        - Я ни к чему тебя не принуждаю. Я не отталкиваю тебя, не ухожу. - Она прочистила горло. - Просто мы возвращаемся к тому, с чего начали.
        - Николь…
        - Это все, на что я согласна. Большего я тебе не дам, Риго. Если мы оставим все как есть, кому-то из нас будет больно. И мы оба знаем, кому именно.
        Риго смотрел на нее с холодностью во взгляде. В одночасье они снова стали чужими. У Николь сложилось впечатление, что он уже вынес свой приговор относительно их отношений и обжалованию он не подлежит.
        - Я останусь твоей женой. Но только официально.
        - Если тебе так будет приятнее - можешь занять любую из свободных спален. - Риго сел на шезлонг и налил себе еще вина.
        Николь понимала, что стоит и продолжает ждать того, чего не произойдет.
        Когда она вошла в спальню, то взмолилась, чтобы Риго пошел за ней. Так же сильно она желала этого в тот день, когда рассказала ему о беременности. Казалось, что все это было в прошлой жизни. Но сейчас она чувствовала себя еще хуже. Уткнувшись лицом в подушку, она прислушивалась к биению сердца и понимала, что оно окончательно разбито. Ее могла исцелить только любовь, но человек, любви которого она так отчаянно желала, не мог и не хотел полюбить ее.
        Она не хотела дарить ему свою любовь, зная, что никогда не получит от него того же в ответ.
        Поднявшись с постели, Николь начала собирать свои вещи и неторопливо переносить их в другую спальню. Только теперь она дала волю своим слезам.
        Снаружи послышался шум мотора, она выглянула в окно - Риго на большой скорости покидал территорию виллы.
        Тяжело опустившись на постель, она поняла, что больше не может отрицать очевидное - надежда на то, чтобы обрести счастливую семью, окончательно разбита. Эта мысль оглушила ее - Николь упала на постель, ее тело сотрясали рыдания.
        Все было кончено.
        Риго стоял в своем кабинете в одной из комнат виллы и ждал звонка от командира экипажа. Его борт должны были подготовить к вылету. Официально его медовый месяц должен был продлиться еще пять дней, но ему не хотелось оставаться в Тоскане ни дня дольше.
        Николь не желала даже смотреть в его сторону.
        С ее гневом он смог бы совладать, но ее молчание было ему невмоготу.
        Он должен был понимать, что их отношения обречены. До ссоры все складывалось слишком хорошо, но теперь он чувствовал себя ужасно. На горизонте замаячила перспектива развода.
        Снова и снова Риго думал о родителях - они были женаты тридцать пять лет и никогда не расставались друг с другом. Как им это удалось?
        Утром они так и не увиделись. Вероятно, Николь вместе с Анной уехала, а его забыла предупредить. Америго и Рената за ними уже не раз присылали машину с водителем, чтобы пообщаться с внучкой.
        Кажется, и они проводили больше времени с его дочерью, чем он сам. Риго не понимал, почему не смог стать таким, как его отец. Хотя теперь это совсем не важно. Когда они расстанутся, Николь наверняка сократит количество его встреч с ребенком до нуля.
        Мысль о том, что им предстоит провести оставшуюся жизнь порознь, опустошала его. Но Риго четко понимал, что так будет лучше. Он не мог дать Николь то, что она хочет. Он просто не сможет измениться.
        Николь совсем скоро пожалела, что отправилась на пикник с дочерью без коляски. Уже через пару миль пешком в гору дочь показалась ей невероятно тяжелой. Но она просто не могла находиться на вилле, когда там царит такая угнетающая атмосфера. Она знала, что Риго улетит сегодня, и не хотела махать ему рукой на прощание.
        С нее было довольно слез - она проплакала почти весь прошедший день. Ей понадобилось время, чтобы осознать, что остаток жизни она проведет в одиночестве.
        Ей нравилось жить здесь, виды и запахи вдохновляли и придавали сил, чтобы прожить очередной день. Прекрасное место, чтобы растить Анну. Здесь все знали семью Марчези, относились к ним с дружелюбно и с уважением. Здесь их жизнь была бы лишена тревог.
        Остановившись у подножия холма, Николь решила устроить пикник под густой кроной невысокого дерева. Было утро, но температура воздуха успела подняться до внушительной отметки. Расстелив плед, Николь усадила дочь и сбросила обувь. Она захватила с собой немного хлеба и фруктов. Анна мусолила кусочек спелой дыни.
        Все будет хорошо. С ними все будет хорошо. Риго сказал, что формально вилла принадлежит ей и Анне. Теперь это место - их дом. Здесь она сможет без тревог растить дочь.
        Когда они закончили есть, время подошло к одиннадцати. Николь поднялась и потянулась, а затем обратила взгляд к небольшой церкви. Ее что-то взволновало.
        Машина. Рядом с ней стоял мужчина с сумкой через плечо. Вдруг он без предупреждения извлек из чехла фотоаппарат и нацелил на них объектив.
        Николь схватила покрывало и, набросив его на дочь, помчалась к дому. Мужчина ринулся за ней. Сердце громко стучало у нее в ушах.
        Белые кожаные сандалии остались лежать около полосатого пледа, на котором они с дочерью отдыхали. Каждый шаг отдавался болью, сухая каменистая почва ранила обнаженные ступни.
        Но Николь не могла позволить себе замедлится - ее преследовали, мужчина без остановки щелкал камерой. На бегу Николь обернулась, чтобы убедиться, что их не нагнали, и наступила на острый камень, который рассек ей ступню. Она вскрикнула от боли и неожиданности, дочь заплакала у нее на руках. Мужчина неумолимо настигал их.
        Этому человеку были безразличны она и ее плачущий ребенок. Единственное, что ему было нужно, - высокий гонорар, который он получит, раздобыв эксклюзивное фото единственного ребенка известного миллиардера.
        Слезы застилали глаза, но она была почти у цели. Еще чуть-чуть, и они окажутся в безопасности. Николь позвала охрану, девочка плакала у нее на руках, прижимаясь к груди.
        Охранники быстро откликнулись на ее зов и вышли навстречу. Но всех их опередил Риго, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
        ГЛАВА 9
        Риго с первого же удара отправил фотографа на землю. Затем он схватил камеру и швырнул о стену.
        - Вы пожалеете об этом! - Фотограф поднялся на ноги, потирая подбородок, куда пришелся удар.
        Риго в бешенстве схватил его за грудки, фотограф зажмурился, ожидая следующего удара.
        Если бы не Николь, он бы его покалечил. Жена положила руку ему на плечо. Он слышал, как плачет его испуганная дочь.
        Телохранители подхватили фотографа под руки и стали уводить.
        Риго взял Анну на руки. Девочка вжалась в него всем своим крошечным тельцем и все еще надрывалась от плача. Взяв жену за руку, он увел ее на виллу. Сердце часто билось у него в груди.
        Когда они оказались внутри, ему удалось успокоить дочь. Посадив малышку в манеж, Риго окружил девочку игрушками. Теперь нужно было заняться раной Николь. Когда он вспомнил ее испуганное бледное лицо, его ладони невольно сжались в кулаки. Мужчина слегка помотал головой. Следовало отвлечься, иначе он пустится вдогонку за мерзавцем и не оставит на нем живого места. Глубоко вдохнув, Риго взял аптечку и принялся аккуратно обрабатывать рану.
        Николь застонала сквозь зубы:
        - Я не успела надеть сандалии, когда пыталась скрыться от него.
        Риго снова вздохнул:
        - Не переживай. Я обо всем позабочусь.
        - Этот парень подаст на тебя в суд за побои. - Николь избегала смотреть ему в глаза.
        - Пусть. Посмотрим, что у него получится. - Риго решительно захлопнул футляр аптечки.
        Риго поднялся на ноги и начал мерить комнату шагами - бесполезная попытка сбросить стресс. Он не привык испытывать чувство беспомощности. Конечно, напав на фотографа, он поступил поспешно и безрассудно, но, если бы такая ситуация повторилась, он бы не раздумывая поступил так же.
        - Нет, Риго, это скверно. - Николь наконец посмотрела на мужа. - Ты сейчас разжег новую вражду с теми, кого мы так сильно старались отвадить.
        - По-твоему, лучше, чтобы он ушел с фотографиями нашей дочери?
        - Нет, конечно нет. - Николь вздохнула и слегка помассировала ногу. - Просто я думаю, что этот инцидент может негативно сказаться на твоей компании…
        Риго вздохнул. Компания была последним, о чем он думал. Честно говоря, он уже очень давно не вспоминал о работе. Впервые в жизни он действовал, руководствуясь интересами самых родных ему людей. Когда же Николь и Анна успели стать центром его вселенной?
        Мужчина встал у окна. Отсюда он мог наблюдать за тем, как фотографа сажают в полицейскую машину. Риго встретился взглядом со своим помощником. Судя по всему, Альберто испытывал сходные чувства. Они оба совершенно точно знали, что он совершил чудовищную ошибку.
        Николь рассеянно листала журнал о природе. Почти весь завтрак Риго провел за телефонными переговорами со своими юристами. Ее тревожило то, что она совершенно не понимала, как вести себя - попробовать утешить Риго или оставить в покое. Она еще не вполне отошла от вчерашнего. Ее напугало то, как агрессивно вел себя Риго, на мгновение она перестала его узнавать.
        Отложив телефон, Риго сделал глоток остывшего эспрессо.
        - Он подал иск. - Мужчина вздохнул и посмотрел в окно. - Утверждает, что раз он находился на общественной дороге, то должен был соблюдаться принцип свободы прессы. Таким образом, они обратили запретительный ордер против нас самих.
        Николь потянулась за свежей булочкой, но тут же опустила руку. У нее пропал аппетит.
        - Он не может так поступить. Он всего лишь фотограф.
        -Он - представитель средств массовой информации.
        Николь стало зябко, несмотря на теплое, солнечное утро. Поступок Риго грозил обернуться настоящей катастрофой.
        - Нам нужно срочно вылететь в Париж, - решительно сказал ее муж.
        - Я никуда не поеду.
        Было очевидно, что Риго поражен ее ответом.
        - Но, Николь, эту проблему необходимо разрешить. Если сделка с Фурнье сорвется, тысячи рабочих рискуют лишиться своих мест. И я уже не говорю о последствиях для моей компании.
        Николь сокрушенно покачала головой.
        - Твоя компания сейчас далеко не на первом месте.
        - Но ты нужна мне. Ты же моя жена.
        - Вот именно. Поэтому хотя бы раз подумай о моих чувствах. - Она встала из-за стола, выпрямилась, несмотря на боль в ноге. - Этот мужчина преследовал меня, чтобы сделать фотографии Анны. Ты хотя бы представляешь, как ужасно понимать, что я не в силах защитить ее?
        Брови Риго взметнулись вверх.
        - Насколько я знаю, ты была в курсе этих рисков, когда согласилась выйти за меня. Ты прекрасно понимала, что наш брак привлечет внимание СМИ.
        - Но я не соглашалась быть втянутой в новый скандал! Нет, я просто не могу вернуться в Париж. Я не поеду туда, чтобы выгораживать тебя перед всеми. Прости. - Покачав головой, Николь скрылась с гостиной.
        Риго последовал за ней и встал в дверях, преграждая путь:
        - Я защищал свою семью. Тебя. А теперь ты оставляешь меня одного?
        - Ты ведешь себя как моя мать. Она тоже постоянно убеждала меня в том, что шла ради меня на какие-то жертвы, - заявила Николь.
        Риго опешил:
        - Но это просто нечестно. Ты прекрасно знаешь, что вы мне небезразличны - ты и Анна. - Он все же сделал несколько шагов назад, чтобы дать ей перевести дух. - Вы обе нужны мне в Париже.
        - Если бы ты действительно заботился о нас, то не просил бы покидать это место.
        - Николь, послушай. - Риго взял ее руки в свои. - Мы обменялись клятвами, я обещал заботиться о вас…
        - Ты используешь меня. Снова и снова используешь меня, чтобы спасать репутацию своей компании. Как ты смеешь говорить, что делаешь что-то во благо семьи?
        Он отпустил ее.
        - И что ты собираешься делать? Забаррикадироваться здесь и растить мою дочь, как Рапунцель? Это, по-твоему, лучше, чем ее фото, попавшее в газету? Серьезно?
        Николь молчала и не смотрела в его сторону.
        - Это ты ведешь себя неразумно. - Риго снова покачал головой: - Что же, ладно, оставайся здесь. Одна.
        В зале для заседаний разгорелась нешуточная перепалка, грозящая перерасти в драку, но Риго стоически хранил молчание. Его команда работала в поте лица три последних дня, чтобы сформировать опровержение обвинения, но произошедшее ярко освещалось во всех средствах массовой информации, и теперь все усилия казались тщетными. Папарацци сплотились в стаю хищников и требовали расплаты.
        Оказалось, что обвинения в преследовании женщины с малолетним ребенком не произвели ни на кого ни малейшего впечатления. Главным было то, что на представителя прессы, находящегося на общественной территории, было совершено нападение. Нападение от лица миллиардера, который к тому же повредил собственность фотографа - дорогую камеру.
        Это волновало свору больше, чем безопасность несовершеннолетнего. Дело будет передано в суд. Вдобавок с ним связались представили Фурнье - они хотели созвать экстренное совещание.
        Несомненно, они хотят разорвать сделку, и, как бы Риго ни оправдывался, его мнение учтено не будет. Совет акционеров «Марчези групп» не счел нужным поддержать его. Все отвернулись от него.
        Если бы только его жена Николь доверяла ему, вместе они бы смогли отвоевать свое право и право их дочери жить уединенно.
        - Риго, ты вообще слушаешь, что я говорю?
        Мужчина поднял глаза на своего юрисконсульта и понял, что на него пристально смотрят почти все присутствующие в зале.
        Он попытался взять себя в руки - тщетно. Риго чувствовал себя слишком уставшим и виноватым перед коллегами. Эти люди трудились ради него, пренебрегая своими семьями, и ради чего? Последние пять лет они отдавали все свои силы для того, чтобы «Марчези групп» превратилась в одну из крупнейших корпораций в Европе. Он поглощал одну маленькую компанию за другой и всякий раз он чувствовал такой же азарт, как и тогда, когда он впервые связался с Фурнье. И теперь эта сделка разваливается буквально на глазах.
        Риго вдруг понял, что это совершенно его не волнует. Он поднялся из-за стола, поправил пиджак и вышел из зала, несмотря на поднявшийся шум и окрики коллег. Плотно закрыв за собой дверь, он распорядился, чтобы ему подали машину и отвезли домой.
        Поездка прошла как в тумане, его клонило в сон, несмотря на прохладный ветер из приоткрытого окна. После возвращения и погружения в юридические тонкости сложившейся проблемы он почти не спал и не ел.
        Когда машина повернула за угол, он смог убедиться, что лагерь из фотографов, разбитый по его возвращении, никуда не делся. Последние три дня он страдал от их откровенной агрессии и на своей шкуре понял, под каким давлением жила его жена. Раньше его отношения прессой были дружественными, уважительными и взаимовыгодными. Но теперь на нем лежало клеймо едва ли не преступника: его оскорбляли, ему угрожали, от его прежней жизни обещали не оставить и камня на камне, его преследовали.
        В высшей мере познавательный опыт.
        Как только мужчина зашел в квартиру, он увидел в прихожей синюю фетровую шляпу отца. Сам он сидел в гостиной, покачивая в ладони полупустой бокал бренди.
        - Я приехал, как только смог. - Поднявшись, он налил бренди во второй бокал и передал сыну с невеселой улыбкой.
        - Ты разве не должен сейчас быть где-то на Амазонке? - Риго был удивлен. - Или за тобой прислал дядя Марио?
        Вероятно, он очень зол на меня. Или ликует, кто знает…
        - Мне действительно позвонил Марио. - Риго-старший задумчиво вдохнул аромат бренди. - Но я приехал не для того, чтобы допрашивать и распекать главу «Марчези групп», я приехал к сыну. До свадьбы у тебя хоть раз был отпуск? Или, скажем, больничный?
        - Пап, разве это важно сейчас?
        - Полагаю, очередное важное поглощение? Да? Я слышал… Риго, послушай, я невероятно горжусь тобой и тем, чего ты смог достичь. Ты вывел семейное дело на международный уровень. Но тебе не кажется, что пора сделать паузу?
        Риго лишь закатил глаза:
        - Отец, если бы все останавливались, достигнув определенной степени успеха, человечество не продвинулось бы дальше изобретения колеса. Я верю лишь в непрерывный прогресс.
        - Так вот чем ты, по-твоему, занимаешься! Теперь ясно. Просто со стороны все выглядит так, словно ты бежишь на месте.
        - Пап, довольно. У меня и без того достаточно волнений, чтобы еще и ты издевался надо мной…
        - Но ты должен понять. Ведь ты такой же упрямый, как твоя мать. Ты же просто… Та женщина причинила тебе много боли, поверь, я понимаю. Но нельзя всю жизнь убегать от чувств.
        - Кажется, я неплохо справляюсь! Разве не видно?
        - Чушь собачья! - Отец сокрушенно вздохнул. - Надеюсь, ты и сам скоро это поймешь и найдешь в себе силы отказаться от своих проектов и просто насладиться остатком медового месяца. Компания прекрасно переживет и без последней сделки.
        - Все не так просто! - Бренди обжег ему горло. - Если я подведу компанию, совет акционеров.
        - Вот тебе и первый важный урок - не растрачивай свою жизнь, стараясь угодить всем подряд. Тем более каким-то плешивым старикам. Живи своей жизнью.
        Слова отца еще долго звучали эхом в его голове. Когда-то он сказал Николь, что она должна жить без оглядки на кого-то другого. Теперь он совершал такую же ошибку. Риго просил жену верить ему, обещал оградить от слез и тревог. Но не прошло и месяца, как он сам попросил Николь лечь на амбразуру и прикрыть его собственным телом.
        Он действительно обошелся с ней не лучше, чем собственная мать.
        Пока машина везла ее по оживленным улицам к зданию суда, Николь в сотый раз задалась вопросом, зачем она здесь. Однако как только она узнала дату заседания, то не могла найти себе места. Она чувствовала, что была обязана предпринять хоть что-то.
        Когда она вышла из машины, Риго уже заканчивал свою речь перед прессой на ступенях Дворца правосудия. Он был с полном одиночестве.
        Их взгляды встретились, Николь почувствовала неловкость и смущение. Ее убежденность в том, что она поступала правильно, таяла с каждой секундой. Выражение его лица было сдержанным, пока он шел к ней навстречу.
        - Зачем ты приехала? - слишком сурово спросил он, косясь на репортеров, которые пока не заметили ее. - Быстро в машину и уезжай.
        - Я здесь, чтобы говорить. Пусть они узнают, что произошло на самом деле, - заявила Николь.
        - Все кончено. Мы заплатили тому парню. Обвинения сняты. И даже если бы ты решила приехать, я бы запретил тебе давать показания.
        - Как Рапунцель?
        - Я был зол, когда говорил эти слова. - Риго взял ее за руку, его глаза светились искренностью.
        - Но ты был прав. Я не могу всю свою жизнь бегать и прятаться. Я хочу, чтобы мой голос был услышан. Как я смогу внушить своей дочери всегда оставаться собой и не отступать, если буду малодушной сейчас?
        - Раньше я думал только о себе. Но теперь, после того, как несколько дней за мной наблюдали, как за животным в лаборатории, я чуть не сошел с ума. Но это только моя вина, я должен решить все сам.
        - Риго, ведь я здесь не только ради тебя. Я хочу отстоять и себя. Желаю доказать себе самой, что у меня достаточно сил для того, чтобы защитить дочь.
        - Николь, поверь, сил у тебя предостаточно.
        Журналисты их заметили.
        - Ты еще можешь уйти. - Риго слегка сжал ее руку.
        Николь посмотрела ему в глаза:
        - Я больше не стану убегать.
        Журналисты окружили их плотным кольцом. Вопросы сыпались со всех сторон, жаля, как осы:
        - Николь, ваш брак считают фальшивкой, что вы на это скажете?
        Она прикрыла глаза, вздохнула и припомнила речь, которая пришла ей на ум, пока она летела.
        - Наш брак касается лишь нас двоих. И несмотря на то что мы поощряли участие средств массовой информации во время подготовки свадьбы и прочих церемоний, это не делает его менее частным.
        - Что вы можете сказать об агрессивном нападении вашего супруга на представителя прессы?
        - Мой муж действовал в состоянии аффекта. Он пытался защитить меня и мою дочь от преследования. А теперь позвольте спросить, находите ли вы хоть сколько-нибудь уместным преследование женщины и несовершеннолетнего ребенка с целью наживы?
        Неужели род деятельности наделяет этого человека полномочиями действовать вразрез с безопасностью тех, кто не может защититься? Пока моя дочь не достигла того возраста, в котором она сможет принимать собственные решения, я буду делать это от ее лица.
        ГЛАВА 10
        Риго был в восторге от уверенной в себе женщины, вещающей со ступеней здания суда. Она с легкостью удерживала на себе внимание прессы. Ее слова не были отрепетированы, но речь была эмоциональной и из-за этого еще более убедительной. То, что начиналась как оправдательная речь, вскоре переросло в обвинительную речь против папарацци и их безответственных и порой опасных методов работы.
        Его собственная жена менялась на глазах. Из бессловесной девушки, живущей под диктатом матери, она превратилась в страстную женщину, готовую защищать свою семью до последнего.
        Когда она закончила, толпа зевак разразилась аплодисментами. Затем представители прессы принялись забрасывать ее вопросами.
        Риго отдал приказ охраннику забрать его жену.
        - Это было невероятно страшно, - призналась Николь. - Но это был также самый храбрый поступок, который я совершала в своей жизни. Мне казалось, что я могу покорить мир.
        Она умиротворенно улыбалась, пока они шли по улице. Однако от ее спокойствия не осталось и следа, когда они приблизились к машине и Риго распахнул перед ней дверцу.
        - Нет, Риго, я не поеду с тобой. Я приехала прямо из аэропорта, и у меня уже есть обратный билет в Тоскану.
        - Николь, нам нужно поговорить, поехали домой.
        Она покачала головой:
        - Все уже сказано.
        - Но, Николь…
        На душе было тяжело. Риго пытался сказать, как гордится ею. Как ему повезло иметь своим союзником такую выдающуюся женщину. Но слова просто не шли, и вместо этого он просто поцеловал ее. Его пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы. Его совершенно не волновало то, что их могли увидеть. Риго отчаянно стремился показать, как много она значит для него.
        Николь прервала поцелуй и отстранилась.
        - Риго…
        Он смотрел, как Николь борется с собой, но уже знал, каким будет ее ответ. Не сказав ни слова, Николь села в машину.
        Капитан проводил последнюю проверку. Николь сидела в кресле и смотрела в окно иллюминатора невидящим взглядом.
        Лучше бы она поехала с ним. Да, пусть они бы приехали в его квартиру под предлогом, что им есть что еще обсудить. Она прекрасно понимала, что это привело бы их прямиком в постель.
        Николь закусила губу - она все никак не могла успокоиться после того, как оставила Риго около здания суда.
        Признавшись в любви этому мужчине, в ответ она услышала, что он не испытывал того же. Да, она ему не безразлична. Конечно, она чувствовала это. Но она просто не могла оставаться с ним. Играть в любящую семью просто потому, что так удобнее для всех. Когда он уехал, оставил их с Анной в Тоскане, ее сердце было снова разбито. Это был последний раз. Николь поняла: если она продолжит вот так ходить кругами, то всегда будет страдать.
        На взлетной полосе происходило какое-то оживление. Трап снова приставили к самолету. Входной люк распахнулся, по проходу продвигался опоздавший пассажир.
        Риго.
        - Что ты здесь делаешь?
        Николь отстегнула ремень безопасности и ринулась в проход навстречу мужу.
        Стюардесса закрыла штору, оставив их наедине. Николь только сейчас заметила, каким утомленным он выглядит. Под его глазами залегли тени. Риго был небрит вот уже несколько дней.
        - Мне нужно было тебя целовать. - Он часто дышал.
        Николь обхватила себя руками:
        - Не стоило.
        - Я не могу объяснить, что со мной. Я постоянно говорю тебе неправильные вещи и поступаю неправильно. Снова и снова.
        Николь хотела, чтобы он ушел. Она понимала: еще немного - и она забудет, почему оставила его.
        - Не нужно ничего говорить. Я попросила тебя уйти и дальше жить своей собственной жизнью.
        - В этом и проблема. - Он замотал головой. - Николь, я не хочу, чтобы ты уходила, я хочу быть с тобой.
        Николь почувствовала, что задыхается.
        Риго пристально смотрел ей в глаза:
        - В тот день, когда я увидел тебя убегающей от фотографа, ты была ранена… Во мне все перевернулось. Я - взрослый человек, но я почувствовал совершенную беспомощность. Ты уже сказала мне, что уходишь оттого, что я не способен полюбить. Но я никак не мог признаться самому себе в том, что едва не терял голову всякий раз, когда видел тебя.
        У Николь начала кружиться голова.
        -И я понял, что не должен любить только себя, я хочу любить вас обеих, тебя и Анну. Вы - моя семья.
        Она еще никогда не видела его таким. Риго словно обнажил перед ней всю свою душу. Он буквально ошеломил ее, произнеся вслух все то, о чем она и мечтать не могла. Николь боялась что-либо сказать.
        - Каким глупцом я был, считая, что после отношений с той, другой Николь у меня не может быть счастья. Я просто защищался, закрывался от всех, чтобы мне снова не причинили боль. Я отгораживался даже от Анны.
        Риго опустил голову, словно ощущая всю тяжесть вины перед дочерью.
        - Знаю, после всего того, что я сделал, я не заслуживаю второго шанса. Ты имеешь полное право вернуться в кресло и улететь. Но, Николь, я хочу быть твоим мужем во всех смыслах этого слова. Позволь мне любить тебя.
        - Ты действительно любишь меня?
        - Я полюбил тебя с того самого момента, как надел тебе кольцо на палец и сделал своей женой. Просто я был слишком упрям, чтобы признать это.
        Сердце Николь оттаивало от нежности, которую излучали его глаза. Она не могла вымолвить ни слова в ответ. Всю свою любовь она вложила в объятия и запечатлела на его губах поцелуй, полный нежности.
        Риго прижимал Николь к своей груди, покрывал ее лицо и шею беспорядочными поцелуями. Если бы не теснота салона коммерческого рейса, он подхватил бы ее на руки и закружил. Как он мог думать, что может стать счастливее без этой женщины?
        Мысли о том, как больно он сделал ей, преследовали Риго днем и ночью. Отстранившись, он выпустил Николь из объятий.
        - Понимаю, я слишком часто подводил тебя, но обещаю, теперь все будет по-другому. Если ты дашь мне шанс, я навсегда останусь с тобой. - Риго прислонился лбом к ее лбу. - Я хочу меньше работать и больше времени быть с вами.
        -Ты правда сделаешь это для нас?
        - Для всех нас, - заверил Риго горячо и искренне. - Не хочу расставаться с вами надолго.
        - Даже если я стану разбрасывать свое нижнее белье по всей спальне? - усмехнулась Николь.
        - Я буду любить тебя только сильнее.
        - Готова слушать эти слова вечность.
        ЭПИЛОГ
        - Никак не могу привыкнуть к тому, что мой муж сам водит машину.
        Николь коснулась плеча Риго, после того как он виртуозно справился с очередным крутым поворотом.
        Он обернулся и улыбнулся ей.
        Николь ответила на улыбку и повернулась к дочери. Анна безмятежно спала в своем детском кресле. Время бежало быстро. Она не могла поверить в то, что стала матерью лишь год назад. Она вспомнила тот день, когда ей принесли ее малышку, тогда она была в полном одиночестве и все думала о Риго…
        Она и представить не могла, что когда-то станет его женой, они будут ехать в машине, как сейчас, и увлеченно строить планы на будущее.
        Объект ее фантазий положил руку ей на колени, вырвав из задумчивости.
        - Все еще не узнаешь дорогу? - На его губах играла ухмылка.
        Покачав головой, Николь смотрела сквозь ветровое стекло, силясь узнать что-то знакомое в проплывающем мимо пейзаже. Из Парижа они выехали по одной из многочисленных автомагистралей, сетью опутывающих пригород.
        Риго указал на приближающийся дорожный знак. Николь прищурилась, стараясь рассмотреть надпись. У нее перехватило дыхание. Она недоверчиво переводила взгляд с мужа на дорогу и обратно.
        - Мы приехали сюда? О, Риго…
        - Думаю, было бы неплохо отпраздновать день рождения Анны именно здесь. Как думаешь? Это могло бы стать хорошей традицией.
        У Николь сжалось сердце, когда она увидела небольшую церковь на холме. Они снова здесь - в месте, где она впервые ощутила себя обычным счастливым человеком. Именно тут, в этом скромном коттедже, началась ее новая жизнь, свободная от притворства и преследования.
        - Риго Марчези, вы истинный романтик. - Николь прижала его ладонь к своей щеке. Любовь этого мужчины окружала ее со всех сторон. - Можно пообедать у мадам Бреар. Ничего изысканного - простые сытные блюда, но очень вкусно, я часто обедала там.
        - У меня есть еще одна идея.
        Он продолжил вести машину по знакомой дороге. В день отъезда подъездная дорожка была уставлена машинами телевидения и газет. Сегодня здесь царила тишина и спокойствие, лишь листва деревьев шумела на ветру.
        Николь едва дождалась, когда Риго припаркуется, и тут же выскочила из машины. Ее окутал аромат колокольчиков, свежескошенной травы, кожу грело солнце. Это было особенное для нее место - именно здесь Николь Дюваль обрела силу и независимость, стала зрелой личностью.
        Николь провела пальцами по теплым камням, которыми был выложен небольшой фонтан перед коттеджем.
        - Не уверена, что нынешние хозяева обрадуются нашему вторжению, но я благодарна за то, что ты привез меня сюда.
        - А я думаю, хозяйка будет довольна. - Риго, стоя около машины, бросил взгляд на спящую дочь. - Спроси у нее сама, когда она проснется.
        Николь понадобилось время, чтобы осознать смысл сказанного мужем.
        - Владелица этого дома Анна? - недоверчиво спросила Николь. - Погоди… Ты купил дом?
        Риго кивнул:
        - Думаю, это неплохой подарок. - Он улыбнулся: - Мы могли бы проводить здесь выходные. Сами по себе, без помощников, горничных и водителей. Вероятно, это слишком экстравагантно для первого подарка…
        - Это потрясающе! - Слезы радости струились по лицу Николь. Часто моргая, она крепко обняла мужа. Его взгляд был таким волнующим, что она забыла, что собиралась сказать.
        Риго воспользовался ее молчанием, чтобы закончить мысль:
        - Я всегда помнил, с какой теплотой и нежностью ты говорила об этом месте. - Его выражение лица было странным. - Я хотел вернуть тебе это место, то время, что вы провели без меня. Пусть мне и стыдно об этом вспоминать.
        - Риго, ты - часть этого места. - Николь обхватила себя руками и устремила взгляд на беленый фасад. - Ни дня не проходило, чтобы я не думала, не вспоминала о тебе, не рассказывала Анне об отце. Я никогда не собиралась умалчивать о том, кто ее отец.
        Риго сделал шаг к ней и взял ее лицо в свои руки:
        - Мне горько думать о том, как ты жила здесь совсем она и проклинала меня за то, как я поступил.
        Николь всмотрелась в глаза мужчины, которого полюбила всем сердцем с первой встречи.
        - Риго, перед нами теперь вся жизнь. У нас есть дочь, мы семья. Если бы мне предложили начать сначала, я бы не изменила ни мгновения своей жизни.
        Риго всем сердцем ощущал, как слова Николь исцеляют его. Выражение искренней, глубокой любви на лице любимой заставляло его обнимать ее еще сильнее. Пусть они и успели обменяться тысячами и тысячами поцелуев с тех пор, как стали мужем и женой, но этот был совершенно другим. После этого поцелуя они навсегда оставили прошлое позади, остались в безоблачном настоящем.
        Риго отстранился первым и обернулся к распахнутой двери. Проснулась хозяйка дома. Подхватив девочку на руки, Риго поправил ей панамку от солнца. Румяная Анна радостно улыбалась после сна. Совсем недавно он не мог и представить, что будет держать на руках собственную дочь, а теперь он счастливый отец.
        - С днем рождения, малышка!
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.