Во власти Давида Риша Старлайт
        Я совершил ужасный поступок - отомстил невинной девушке за смерть брата. Теперь я сделаю все, чтобы наказать виновных и вымолить прощение у той, которая беременна от меня. Она ненавидит меня. Но ей придется смириться с моим присутствием в ее жизни, ведь я ее уже не отпущу.
        Во власти Давида
        Глава 1
        ДАВИД
        - Я отомщу им за тебя, брат! Клянусь, я устрою им такую жесть, что икать будут, вспоминая меня. И тебя! - сжимаю ледяную ладонь Демида.
        Лежит, бедняга, теперь бледный и бездыханный. Мадина, его жена рыдает навзрыд в уголочке. Арсения, моего племянника, забрала нянька, ибо ребенку не место на похоронах собственного отца.
        - Время, Давид. - Лысый с трудом оттаскивает меня от тела Демида. - Время предать твоего брата земле.
        - Я убью их, Лысый! Их всех! - шиплю я и быстро моргаю глазами - щиплют.
        - Да, Дава. Убьешь. А мы поможем!
        Прощаюсь с братом в последний раз. Едем на кладбище.
        - У Бондаря есть дочь. - рычу я по дороге.
        Лысый бросает на меня многозначительный взгляд поверх темных очков.
        - Есть. - соглашается.
        - Должна быть еще не испорченной. - недобро рассуждаю.
        - Привезти ее тебе?
        - Да! Выкради ее с головорезами. И приведи мне!
        - Портить ее собрался?
        - Оскверню! - рычу я, предвкушая что именно совершу с дочерью своего кровного врага.

* * *
        ТАИСИЯ
        Москва встречает меня дождем и пронизывающим ветром. Весна в этом году холодная, но не холоднее, чем на моей малой родине, за тысячу километров от столицы.
        Моя подруга Ванесса Бондарь обещала встретить меня на вокзале, но я выглядываю ее уже с четверть часа, а девушка на платформе так и не появляется. Ее телефон тоже молчит.
        Я покупаю себе стакан горячего кофе в автомате, сажусь на скамейку, поставив подле дорожную сумку. Задумываюсь.
        С Ванессой я познакомилась по переписке. У нас с ней довольно схожая внешность: обе стройные, невысокие темноволосые брюнетки. Нас можно запросто принять за сестер, а при должном макияже, даже за двойняшек. Но помимо внешнего сходства, у нас с ней оказались схожие интересы: мы обе обожаем плести украшения и вышивать из бисера. Лайкая фотки работ друг дружки мы начали переписываться, а потом и вовсе подружились. Тотальное сходство почти во всем имело лишь одно кардинальное различие: материальное положение.
        Ванесса имела отца-миллионера, богатого влиятельного бизнесмена. Я же имела отца-алкоголика, пропивавшего последний мамин заработок. Мама не выдержала такого к ней отношения, болезнь забрала ее в лучший мир, а меня забрала тетка, у которой я и живу по сей день.
        С Ванессой мы всегда списывались или созванивались по интернету, а тут она буквально настояла на том, чтобы я приехала к ней в столицу на выходные, и мы наконец, познакомились в живую.
        Я отказывалась: откуда у меня деньги на билет и проживание в столице? После окончания курсов кройки и шитья я подрабатывала в местном подвальчике за швейной машинкой, а вечерами предавалась своему хобби, чем злила тетку неимоверно. Ванесса же сама купила мне билет, и очень просила приехать, чтобы я объяснила ей сложную технику плетения колье. Она обещала поселить меня в своем особняке, устроить экскурсию по Москве, посетить специализированные магазины по тематике нашего с ней увлечения. В общем, перспектива вырисовывалась самая радужная, и даже моя тетка, ворчливая до ужаса женщина, отпустила меня повидать столицу.
        И вот я тут. На вокзале. Посреди колышущейся, точно огромный муравейник толпы вокзала, слегка в недоумении попиваю кофеек на пронизывающем ветру.
        - Таисия? - окликивает меня приятный мужской голос.
        Оборачиваюсь. Невысокий, но вполне симпатичный парень, модно одетый в укороченные джинсы, кожаные мокасины на босу ногу и ярко-салатовый худи улыбается мне белоснежной улыбкой керамических зубов.
        - Я - Никита Бондарь. Брат Ванессы. - парень тянется поднять мою дорожную сумку с земли.
        Я узнаю его. Он и правда мелькал на фотографиях Ванессы. Я даже лазила по его профилю в соцсети, и он мне, даже стыдно признаться, по первости нравился. Но! Он - столичный мажор, а я - швея из Мухосранска. Поэтому я трезво оценивала наши с ним шансы на сближение. Но тем не менее, он сейчас передо мной, держит мою потрепанную жизнью клетчатую дорожную сумку и лыбится так, будто перед ним топ-модель стоит, а не Тася, черт знает из какой дыры.
        - Где Ванесса? - только и могу промолвить я от удивления.
        - Она… у нее дела. - бегают глаза Никиты из стороны в сторону. - Она попросила меня встретить тебя. Пошли, моя машина на стоянке, а то замерзла совсем!
        Мне кажется это все подозрительным, но я заворожена поведением недосягаемого мажора, и мне остается лишь поспевать за ним, бодро несущим мою сумку, черт пойми куда.
        Глава 2
        ТАИСИЯ
        На парковке, в ряду белых и черных грязных машин красуется точно экзотическая птичка, ярко-салатовая спортивная Ламба! Смотрю на нее во все глаза: в нашем городишке такую отродясь не увидишь! Только если в клипах оборзевших рэперов.
        Вот она, столица! Чего тут только не увидишь!
        НО больше всего меня удивляет не это, а то, что брат моей подруги уверенно направляется именно туда! К навороченному спортивному автомобилю.
        Щелкает брелоком сигнализации, и навороченный автомобиль весело подмигивает ему фарами.
        - Садись. Можно вперед, - лыбится мне Никита, но глаза его остаются прежними. Так и норовят пробежать по верх меня по толпе, будто выискивают там кого-то.
        Я сажусь в салон. Как же тут классно! Точно в капсуле космического корабля! Приборная панель подсвечена фиолетовым, а сам салон ярко-желтого цвета. И пахнет тут богатством, роскошью и беззаботностью.
        Никита быстро сгружает мою потрепанную сумку в багажник и садится за руль.
        - Куда мы? - набираюсь я смелости поинтересоваться после первого схлынувшего восторга.
        Никита скашивает на меня глаза, потом демонстративно смотрит на смарт-часы.
        - До вечеринки еще пара часов. Успеем заехать в торговый центр.
        - Э-э-ммм… - задумчиво тяну я. - Какая вечеринка и зачем нам в торговый центр?
        - Папа наш закатывает вечеринку по поводу годовщины их с мачехой знакомства. - Никита говорит не очень уверенно, будто сам сомневается в своих словах.
        - А это удобно? Я же вам все-таки никто. - осторожно интересуюсь я.
        - Ты?! - усмехается Никита и даже легонько толкает меня в плечо. - Ты лучшая подруга Ванесски! Конечно, ты - желанный гость!
        - А твой папа в курсе того, что я приехала и… к вам собираюсь? - не нравится мне все это с каждым Никитиным словом.
        - Конечно в курсе! Да расслабься ты! Сейчас одену тебя как куколку, хоть в столичных бутиках почилишь!
        - У меня есть одежда! - морщусь я. - Я не привыкла жить за чей-то счет.
        Никита брезгливо оглядывает мои ветхие порванные не модным дизайнером, а временем и бесчисленными стирками джинсы, и изрекает:
        - В этом говне на вечеринку собралась?! Рехнулась что ли? У нас прислуга и то моднее тебя одета! Лучше расслабься и наслаждайся! Счастье тебе, Таисия подвалило, вот и не спугни его!

* * *
        Огромный торговый центр! Переливающийся огнями, точно гигантская новогодняя елка. Я застываю около входа, точно перед воротами во дворец!
        - Чего застыла? Пойдем быстрее! - практически по-свойски подталкивает меня Никита в поясницу. - Будто ТЦ впервые в жизни увидала.
        Вообще-то в ТЦ, как он выражается, я бывала, но очень редко, когда выезжала в областной центр, но конечно он не сравнится с этим, столичным!
        Надо же, будний день, а народу тут почти столько же, сколько на вокзале. Гламурные парни, брутальные качки, бородатые байкеры, а на девушек вообще лучше не смотреть: одни топ-модели с накаченными губами, километровыми ногтями, ресницами и ботоксом во всех стратегических местах.
        И я - замарашке из Мухосранска.
        Мне стыдно и некомфортно в своей ветхой, видавшей виды, одежде.
        Яркие витрины манят красивой одеждой, туфельками и аксессуарами, но когда я приглядываюсь к ценникам, то мне становится дурно: работа швеей приносит мне тысяч пятнадцать за месяц, половину из которых я отдаю тетке за коммуналку и еду, а тут одно платье в двадцатку оценивается… Нет, этот торговый центр явно не по мне!
        Но Никита ведет меня на третий этаж довольно бодро. Тут вообще ценники начинаются от пятидесяти тысяч и выше.
        Известный брендовый магазин дружелюбно распахивает перед нами стеклянные двери.
        - Никита! Добрый день! Рады видеть вас и вашу спутницу у нас в гостях! - пара консультанток берет нас с Никитой в кольцо. - Что сегодня желаете?
        - Девушке красивый шмот подберите! - приказывает он, лениво опускаясь на диван для гостей.
        - Никит… тут такие цены! - пугаюсь я, и мнусь около брата Ванессы в нерешительности.
        Консультантки прыскают, многозначительно переглядываясь друг с дружкой.
        - Девушка, у нас очень демократичные цены, по сравнению с другими бутиками, - давясь от хохота все же произносит одна из них.
        - Дешевле - только на рынке, - высокомерно вторит ей вторая, оглядывая меня с головы до ног.
        - Тася, иди, мерей тряпки! - раздраженно бросает Никита, погружаясь в свой телефон, - не еби мне мозг, будь добра!
        Матерное слово, произнесенное столь обыденным тоном режет мне слух, но Никита продолжает как ни в чем не бывало:
        - Так, подберите ей платье, трусы-лифчик, чулки, туфли, чтобы все было по высшему разряду. Переоденьте сразу. Она пойдет в новом.
        - Поняли, Никита, сейчас все будет! - глядят на него влюбленными глазами продавщицы, - пальто и сумочку тоже подобрать?
        - Угу. - Никита теряет к нам всякий интерес.
        Интересно, чем его мои трусы с лифчиком не устроили?
        Но когда мне в примерочную начинают приносить варианты платьев, то все становится на свои места: ткань легчайшая, полупрозрачная, и все швы на моих хлопковых плавках начинают некрасиво выпирать и выделяться.
        Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю: вот что с девушкой делает красивая, правильно подобранная одежда! У меня оказывается есть грудь. И бедра тоже, приятные округлые, и тончайшая талия, подчеркнутая широким ремнем. А когда я встаю на каблуки, возникает чувство, будто я взошла на пьедестал - осанка моя выпрямляется, походка становится увереннее.
        Глава 3
        Таисия
        - Вай, Тайка, красотка! - разгорается на меня взгляд Никиты.
        И мне это очень льстит. Щеки мои розовеют, а Никита уже тащит меня дальше, небрежно оплатив все покупки своей картой.
        - Куда мы? - еле поспеваю я на каблуках и в узком зеленом платье.
        - В салон, конечно! - хмыкает брат подруги.
        - В какой салон еще?
        - В салон красоты, Тайка! Ты че с такими патлами собралась шастать? Голову небось хозяйственным мылом моешь!
        Вот тут мне становится даже обидно. У меня красивые блестящие черные волосы. Ну да, они слегка неухоженные, потому что у меня нет денег на дорогие шампуни, маски и салонные процедуры, но тем не менее волосы у меня густые и крепкие, а это - главное.
        - И на маникюр свой глянь! - продолжает подливать масло в огонь Никита, - небось корову подоила и сразу в столицу поехала!
        Краснею еще больше. Ногти у меня короткие, аккуратные, без покрытия. Мне удобно шить и выполнять всю остальную работу именно такими, без особых лукавств.

* * *
        - Ай!!! - полный боли стон, когда с меня сдирают сахарную пасту.
        - Вы что, никогда шугаринга не делали?! - искренне удивляется мастер, присыпая мою идеально-гладкую подмышку антисептической пудрой.
        - Нет… обычной бритвой пользовалась, - лепечу я, стараясь сморгнуть выступившие слезы.
        - Бритва - фу! Это - ужасно! Остаются забритыши, пеньки, которых потом очень трудно удалить. То-то я смотрю тяжело как у вас депиляция идет.
        Морщусь, стараясь отдышаться.
        - А теперь приспустите трусики и раздвиньте бедра.
        - Это еще зачем? - краснею я.
        - Как зачем? Бикини и межъягодичка тоже оплачены вашим молодым человеком, а значит сделаем вас полностью гладенькой.
        - Но… Я никогда не убираю волосы ТАМ. Мне это незачем!
        На лице мастера сразу видно, какого он обо мне мнения.
        - Все оплачено, девушка, а значит, делаем. Возможно, ваш молодой человек хочет сделать вам приятное. Не расстраивайте его!
        - Он не мой молодой человек! - возражаю я.
        - Да мне-то какая разница?
        - И он уже сделал мне приятное - в торговый центр свозил.
        - Боже, какая наивность! - хмыкает мастер.
        Глава 4
        Таисия
        - Давай, Тайка, быстрее, у тебя еще маник, ноги, прическа и мейкап! - подгоняет меня Никита, прихлебывая кофеек, развалившись на кресле.
        - А как мы все успеем, Никит?! - гляжу я на часы, которые показывают шесть вечера.
        - Успеем! - отмахивается от меня. Тебе будут делать все одновременно.
        А далее меня буквально распинают на кресле, более всего смахивающем на стоматологическое.
        Меня готовят не то что в четыре руки, а во все двенадцать! - маникюрщицы располагаются по обе моих руки и одновременно принимаются за пальцы. Педикюрщицы хватаются за мои ноги. Визажист быстро подготавливает мое лицо маской, а парикмахер смачивает волосы, чтобы освежить кончики.
        Никогда до этого столько народу одновременно не занимались моей персоной! Я не вижу результата, лишь с ужасом смотрю, как мне наращивают длинные ногти.
        - Нет! Не надо такой длины! - пугаюсь я. - Мне неудобно будет!
        - Всем удобно! - отрезают мастера. - Зато красавицей будете! Хоть ногти поносите!

* * *
        - Это не я… - оглядываю я в зеркале то, что сотворили со мной в пафосном дорогом салоне.
        - Какая ты красивая, Тая!!! - взгляд Никиты горит откровенным огнем на меня.
        Из зеркала на нас с ним смотрит… настоящая красавица. Я не такая в жизни. У меня нет копны черных блестящих волос до талии, которые сейчас тщательно завиты голливудскими волнами. У меня нет таких огромных выразительных глаз, скул, точеного носа и идеальной линии подбородка. У меня длинные ногти с графическим рисунком, идеальный педикюр. Идеально красное платье в пол - вообще все идеальное!!!
        - О, Ванесса, привет! - идет на меня незнакомая девушка, и уже лезет чмокнуть в щеку. - Как дела? Как поживаешь, дорогая?
        - Все хорошо, Ритка, - отвечает за меня Никита. - Только это не Ванесса.
        - Как это не Ванесса?! - отступает на шаг Рита, прищуриваясь сильнее. - Ванька, прекрати меня разыгрывать!
        - Простите, вы меня спутали!
        - Ох-ре-неть!!! - по слогам произносит Рита, а Никита самодовольно ухмыляется. Видно, что результатом он очень доволен. - Ник, ты себе копию сестры нашел?! Но зачем?! Ах ты мелкий извращенец!!!
        - Что похожа? - Никита доволен как кот, а мне все более неприятно и тревожно.
        - Как две капли! - подтверждает Рита и грозит ему пальцем.

* * *
        Таисия
        - Никит, а зачем ты из меня Ванессу сделал? - не понимаю я, садясь в машину.
        - Э-э-э… не делал. - бегают из стороны в сторону глаза парня. И мне снова начинает это все не нравиться. - Не знаю, само так получилось. Все, Тайка, расслабься. Едем на вечеринку!
        Всю остальную дорогу мы молчим. Выезжаем на загородную трассу. Уже давно стемнело. Чувство тревоги не покидает меня. Не могу объяснить себе ее природу, но кажется, что вот-вот произойдет нечто ужасное и непоправимое.
        Да еще примечаю несколько огромных черных автомобилей, которые едут за нами след в след. Но Никита как ни в чем не бывало гонит спорт-кар под громкий модный рэп.
        Едем так еще минут пятнадцать. А потом сворачиваем к шлагбауму. Нас пропускают на закрытую коттеджную территорию. Джипы остаются позади, и я выдыхаю, хотя чувство тревоги никуда не пропадает.
        Никита останавливается около глухого забора.
        - Выходи, Тай, я машину на стоянку отгоню.
        - Эм… - не вижу я никакой стоянки. Но темень такая, что немудрено. - Ты дай мою сумку с вещами.
        - Нет, Тай, я ее захвачу, не переживай. Не надо тебе тяжести таскать! - наиграно весел парень. - Вылезай!
        Я выхожу из машины в прохладную, даже холодную ночь. Никита тут же дает по газам и растворяется в ночном мареве. Темно. Около непроглядного забора ни души. Где же здесь калитка? И совсем непохоже, что в доме торжество. Ибо везде темно и тихо. Не нравится мне все это. Ох, как не нравится!
        И в это самое мгновение я вижу, как от забора отделяется несколько теней. Я и двинуться не успеваю, как на меня молниеносно набрасываются двое бугаев. Валят на землю, я даже пикнуть не успеваю. Мне на голову надевают черный мешок, меня вяжут, скручивают, и поднимают как мешок с картошкой.
        - Попалась, богатенькая сучка! - рычит мужской неприятный бас.
        - Сейчас будешь сосать Давиду! И нам всем! - под оглушительный громоподобный мужской хохот меня тащат куда-то связанную и спеленутую мешком. - Ох мы тебя выдерем! По кругу пустим!
        Глава 5
        Таисия
        Свет. Тусклый, электрический. Все помещение накурено. Натужно кашляю, а откашлявшись поднимаю голову. Только что меня выволокли из мешка, в котором везли куда-то минут двадцать.
        Мои руки завязаны за спиной грубой веревкой. Колени разбиты и подкашиваются. Я не могу пошевелиться, не могу встать - ибо без рук сделать это невозможно. Мне холодно и страшно. Так страшно, что зуб на зуб не попадает.
        Но мне не только не помогают встать, а грубо пихают под колени, чтобы переместить поближе к кожаному креслу.
        - М-м-м… - скулю я, когда меня подпихивают к дорогим мужским ботинкам. Далее следуют длинные ноги в джинсах. Широко расставленные ноги уверенного в себе мужчины.
        - Вставай, сучка, на колени, быстро! - рычит кто-то позади меня, вновь пихая ногами.
        - Я… я не могу! - задыхаюсь я.
        Тогда кто-то подхватывает меня под мышками и дергает вверх, устанавливая на разбитых коленях. Упираюсь ими в холодный паркет, чувствуя, на нежный шелк платья быстро намокает в крови.
        - Кто вы… - еле произношу я.
        - Я - твой главный кошмар, Ванесса! - произносит тот, к кому в ноги кинули меня.
        Мужчина. Огромный. Накаченный. В футболке. Все руки в татухах. Бицепсы, трицепсы перевитые венами. Настоящий бугай. Настоящий бандит. Рожа у него такая, что сейчас задушит меня. А меня ли? Почему они называют меня не своим именем?!
        - Я… я не Ванесса! - выкрикиваю я, отчаянно силясь рассмотреть лицо бандита, сквозь сизый накуренный дым и тусклое освещение.
        Мужчина прищуривается, смотрит мне прямо в глаза. Глубоко затягивается сигаретой. Он смотрит на меня так, будто прикидывает, какой кусок лучше из меня вырезать первым. О, господи… надеюсь я не к каннибалам попала…
        - Не ломай комедию, Ванесса. - произносит он низким густым баритоном от которого у меня мурашки по спине бегут. - Ты прекрасно знаешь, кто я. И, кто был моим братом!
        - Нет! Нет же! - выступают у меня слезы. - ш-ш-ш… - шиплю я от боли, ибо дернулась, а тонкие запястья вновь обожгло и изранило грубой веревкой.
        - Что ты ее слушаешь, Дава, давай, выдери ее первым и дай нам уже, а то яйца у всех переполнены - спецом не трахались несколько дней, чтобы девку Бондаря натянуть хорошенько!
        - Заткнись! - твердо затыкает он тираду своего подельника. - Пока не насыщусь ей, вам не отдам!
        Хряк вздрагивает, тупит взор, делается меньше ростом. Дава - явно тут лидер, и такие страшные бугаи как Хряк боятся его как хлюпики.
        Лениво переведя взгляд на меня, Дава меняет позу. Невольно скашиваю взгляд на его бедра. Мощные. И ширинка встопорщена, будто бандит возбужден моим появлением. О нет, только не это…

* * *
        Таисия
        - Понимаешь, зачем ты здесь? - снова лениво разглядывает меня главарь, выпуская дым от сигарет сквозь чувственные губы.
        - Нет… нет, это - ошибка.
        Дава лишь приподнимает густую бровь. Под бровью у него шрам. Но шрамы ведь украшают мужчин. И на этот его едва-заметный жест, кто-то подскакивает ко мне и бьет по лицу наотмашь.
        - Ох… - вытекает струйка крови из разбитого уголка губ.
        - Не валяй дурака, Ванесса! - начинает грозно. - Иначе тебя разукрасят так, что родной папочка не узнает!
        - Но я… не Ванесса! Не Ванесса я… - всхлипываю отчаянно. - Неужели вы не видите, что перед вами совершенно другой человек?!
        - Ох и брехливая пизда! - ухмыляется Дава, поглаживая бороду, но глаза у него все те же! Глаза отчаянного убийцы, головореза, что зарежет меня и глазом не моргнет. - А кто ты тогда?
        - Я - Таисия, - плачу я, и солеными слезами обжигаю разбитые губы. - Я подруга Ванессы, приехала из Севера… Меня Никита забрал с вокзала…
        Дава решительно поднимается с кресла. Огромный, двухметровый мощный мужик! Ему бы на ринге выступать в боях без правил, настолько он мощный и накаченный. От движения воздуха слышу запах его парфюма - очень мужской, мужественный запах. От Никиты пахло… смазливо! От Давы же пахнет настоящим мужиком. Елки, дерево, соль, и морской ветер. Запах силы. Запах свободы. Но не для меня. Увы.
        - Девочка с Севера? - ухмыляется бандит, хватая меня пятерней за волосы.
        - Больно… - искры летят из моих глаз.
        - Демиду тоже было больно. - тихо приговаривает он, швыряя меня на кресло, в котором сидел до этого. - Демида изрешетили. Выпустили в него целую обойму. Он был жив минут пять. Целых пять минут из него рекой текла кровь, а он жил. Триста секунд адской боли и мучений. А потом смерть. И ты заплатишь за каждое мгновение его страданий! Кровью своей заплатишь! Девственной!
        - Ай! - взвизгиваю я, когда на мне бесцеремонно рвут платье, и два огрубевших мужских пальца подбираются прямо к трусикам.
        - Я… я правда не Ванесса! И мне очень жаль Демида… но какое отношение я имею к его смерти?! Ах! - меня снова грубо бьют по лицу.
        - Твой папочка убил его, сучка! А теперь я заберу самое дорогое, что у него осталось - тебя!
        Грубые шершавые пальцы меж тем отодвигают трусики и неожиданно ласково поглаживают лепестки.
        - Голые! - рычит Дава, - Ни единого волоска! Пацаны, кто любит голые киски?
        - Все! - дружно хохочут люди Давы, внимательно наблюдая как их главарь унижает и втаптывает меня в грязь.
        - Девочка с Севера. - хмыкает бандит. - С гладкой киской. С километровыми ногтями! С прической за хрен знает сколько хуилионов! - рявкает он, не прекращая движение пальцев к самому сокровенному. - Может, хватит пиздеть? Признай уже, расслабься и получи удовольствие. - натягивает волосы сильнее, будто оторвать хочет. - Только удовольствие тебе точно не светит! Я порву тебя! На британский флаг! А мои люди с удовольствием добьют, чтобы к твоему папочке и брату вернулся кусок разорванного мяса вместо тебя!
        Мне страшно… Очень страшно. Я должна ненавидеть все то, что сейчас со мной происходит, но я ощущаю странный непонятный жар и томление, что зарождаются меж моих ножек от нежного движения его пальцев. Они реально нежные, и идут вразрез с его страшными словами. И это очень странно…
        - Ты за все заплатишь, девочка! - рычит, вновь наматывая волосы на кулак, и дергая на себя.
        Его пальцы достигают лепестков. Бесцеремонно открывают бутон. Меня никто раньше не касался. Я даже не целовалась ни с кем. А тут грубые мужские пальцы оскверняют мое девственное тело. У меня там все сухо от страха. Палец неприятно пытается раздвинуть складочки, от чего они сжимаются в нервах еще сильнее. Даве удается просунуть один лишь палец, и то не глубоко. Я болезненно сжимаюсь на нем, обхватывая его своими мышцами, пытаюсь вытолкать из своего тела.
        - Целка! - нехотя вынимает из меня палец, и тут же пихает мне его в рот, заставляя облизать собственный вкус.
        Кривлюсь, давлюсь. Но это с непривычки. Мне бы и в голову не пришло проверять себя таким образом. Но пальцы Давида пряные, остро, возбуждающе пахнущие.
        - Классно сосёшь мои пальцы! - холодно отмечает Давид. - Заменим их на нечто большее?
        Глава 6
        - Нет, нет… - мотаю я головой.
        - Что, никогда в рот не брала? - сталкивает меня с кресла на пол.
        Опускается сам в расслабленной позе, широко расставив ноги.
        - Займись моим членом! - рычит в нетерпении.
        - Я… никогда… я не могу…
        Снова кто-то из людей Давы подлетает ко мне и бьет наотмашь. Пошатываюсь. Вторая струйка крови весело прочерчивает алую дорожку до платья.
        - Спокойно, Лепраз! - негромко осаждает бандита Дава, - Пусть сначала отсосет хорошенько, потом используешь ее в качестве боксерской груши.
        У меня темнеет в глазах. На уши будто мешок с вакуумом надели. Кажется, у меня уже легкое сотрясение от ударов людей Давы. Или нелегкое…
        - Приступай, Ванесса! - сквозь туман доносится властный голос Давида.
        Пальцами он указывает на вздыбленную ширинку. Хочет, чтобы я сама расстегнула его джинсы, достала его агрегат и обслужила собственным ртом?!
        - Чего застыла, Ванесса?
        Ванесса… Зачем он зовет меня так?! Мозги мои от ударов точно расплавились и превратились в кисель. Наверно именно так действует сильнейшая степень опьянения. Я не могу сосредоточиться ни на чем. Только его голос с именем «Ванесса», «Ванесса», раздается в голове, подобно грому. За что они так меня? А меня ли?
        И тут в моем затуманенном мозгу как вспыхнет: Ванесса!!! Они подставили меня!!! Специально выцепили в столицу, потому что знали, что Ванессе угрожает опасность! Знали и вызвали обычную дурочки из северной глубинки, чтобы кинуть меня на растерзание бандитам, вместо Ванессы!
        Кусочки разрозненных пазлов и обрывков странного происходящего за день медленно складываются в общую картину. Меня специально выцепили в столицу. Меня предали и подставили. И кто?! Единственная девушка, которую я считала своей подругой. И ее мерзкий брат, который специально нарядил меня и накрасил, точно Ванессу!
        - М-м-м… - стону и всхлипываю от бессилия… - я не она… не она я…
        Кто-то в четвертый раз грубо поднимает за голову. Вижу, как мне в лицо замахивается кулак. Прикрываю глаза в ожидании удара. Знаю, что он будет последним. Я - не железная. И не супер-героиня из боевика. Я обычная хрупкая девушка, которая страдает сейчас и принимает издевательства бандитов из-за жёсткой подставы от лучшей подруги.
        - Нет! Хряк, оставь ее! Не смей! - слышится властный голос Давида. - Ты же уроешь ее этим ударом. Смотри, вы итак добили ее до невменоза!
        Меня отпускают, и лишившись опоры я вновь лечу вниз, под ноги Давида.
        - Давай, девочка, - в нетерпении приговаривает он. - Не испытывай терпение моих пацанов. В следующий раз их останавливать не стану.
        - Я - не Ванесса. - приподнимаюсь на разбитых коленках. - Не Ванесса…
        - Мне уже похуй! - усмехается Дава. - Видно, что он продолжает думать о моем вранье. - Прими его в рот целиком!
        Глава 7
        Таисия
        Дрожащими пальцами стараюсь справиться с ширинкой. Они трясутся, и я никак не могу дернуть замком вниз. Мне так страшно, что кажется, что все это происходит не со мной. Словно бы я смотрю какой-то дурной фильм, триллер с участием девственницы и дюжины отмороженных ублюдков.
        - Что ты там возишься! - прикрикивает на меня Давид.
        - Дав, давай поможем даме? В зад пусть примет кого-то, тогда быстрее шевелиться начнет!
        Вздрагиваю. Только не это… Очень надеюсь, что до этого не дойдет. Но все равно начинаю действовать проворнее.
        У меня наконец получается справиться с ширинкой Давы, расстегиваю верхнюю пуговицу на джинсах. Расстегиваю пряжку ремня. Дава стаскивает всю длину кожаного ремня, и сложив его пополам недвусмысленно похлопывает им себе по ладони. Неужели пороть меня вздумал? От этих идиотов всего можно ожидать.
        Дава привстает, чтобы я стащила джинсы вместе с черными боксерами с его мощных бедер. Я ожидаю всего что угодно. Ожидаю, что орган его будет грязным и отвратительно пахнущим. Но это не так.
        Член Давида огромен. Нет, не так. Он ОГРОМЕН!!! Он настолько длинен, что линейка в тридцать сантиметров едва ли сможет с ним конкурировать. Дополнительного объема ему придают перевитые, налитые кровью вены. Крупная головка покачивается около моего лица, а на самом кончике ее блестит выступившая смазка. И пахнет он мускусом, чем-то свеже-соленым, и немного парфюмом бандита. Ничего отвратительного в этом запахе нет. Более того, он действует на меня странно: у меня самой внизу живота все скручивается в тугую спираль, а горошина и лепестки простреливают сладкой мучительной истомой.
        7.2
        - Быстрей! Что ты его там разглядываешь! - член Давида дергается в нетерпении
        А мне, запуганной его словами и его головорезами, ничего не остается более, чем как приоткрыть свои губы и дотронуться ими до гладкой шелковистой головки.
        Дава дышит часто и глубоко. Его кадык дергается от моего прикосновения к самому сокровенному.
        - Давай! Поработай языком и губами!
        - Ахаха! - ржут твари на фоне, будто я делаю нечто веселое.
        Я высовываю язык, и прикрыв глаза, слизываю выступившую бриллиантовую каплю. Солено. Остро. Терпко. Даже, немного сладко. Приоткрываю губы еще шире, чтобы обхватить всю головку, целиком. Но мне с трудом удается это сделать. Навершие едва ли помещается у меня во рту, но я стараюсь. Обхватываю ствол ладошками. Обеими, но не их длины, не ширины не хватает на то, чтобы обхватить внушительный орган бандита.
        - Работай, работай головой! Губами! Принимай его глубже! Даешь горловой! - улюлюкают «зрители».
        Головка скользит у меня во рту. Я насаживаюсь на нее ртом изо всех сил, но протолкнуть глубже член столь внушительного объёма мне удается с трудом.
        А Дава явно кайфует, лишая меня девственности орально. Он не спешит, и не подгоняет. Другой бы, например, Хряк, давно бы намотал мои волосы на кулак, и задал бы свой собственный темп. Другой, но не Дава.
        Давид Позволяет мне самой работать с его агрегатом в том ритме, в котором мне комфортно. Если так можно сказать о ситуации, когда меня вынуждают раз за разом заглатывать мужское главное достоинство.
        Я устаю. Мои губы растянуты и тоже ноют. Язык давно устал ласкать головку. Слюны много, и я едва давлюсь ею, стараясь размазать ее по стволу, перевитому венами. И тут тяжелая горячая мужская рука ложиться мне на затылок.
        Я вздрагиваю. Вот оно - началось. Сейчас заставит меня насаживаться глубже и быстрее. Но этого не происходит. Давид лишь поглаживает меня за загривок, перебирая мои волосы. Будто поощряет. Или платит за то удовольствие, что я сейчас доставляю ему своим ртом, языком и губами.
        - Расслабь горло. - говорит он почти ласково. Но все же это приказ. И я понимаю: никакой ласки! Это он меня так просто готовил, чтобы я заглотила его питона целиком. Но это - невозможно! Был бы у него член поменьше, не таких чудовищных размеров - еще куда не шло. А вот так, все тридцать сантиметров чудовищной длины вряд ли поместятся во мне.
        - Ммм… - мотаю я головой, не выпуская изо рта его друга.
        - Не бойся. Расслабься. Это под силу каждой женщине.
        Под силу каждой! Вот сам бы и заглатывал шланг тридцатисантиметровой длины! Я бы посмотрела на него.
        Волком гляжу на него. Меня стошнит. Точно стошнит. Я не смогу!
        - Тогда мне придется лишить тебя девственности там. - говорит спокойно Давид. - Понимаешь, твои губки и язычок конечно милые, но мне этого мало. Выбирай. Или глубоко в рот, или… туда.
        - Туда… - выпускаю я изо рта питон.
        Туда мне кажется не так страшно и грязно как то, чем я только что занималась с этим страшным мужчиной.
        - Я слишком зол на тебя, Ванесса. - в задумчивости произносит Давид, откровенно разглядывая мои губы, блестящие от слюны и смазки его органа. - Я буду излишне жесток с тобой. Уверенна, что хочешь лишиться девственности именно со мной?
        - А у меня есть выбор? - охрипшим от продолжительного минета голосом спрашиваю я.
        - Есть. - кивает Дава. - Выбирай из моих пацанов!
        Его слова встречаются бурными возгласами одобрения и расхлябанным гиганьем.
        - Да, красотка! Давай, со мной! Я уж тебя не обижу! - улюлюкает лысый усач.
        Я содрогаюсь от мерзости.
        - Нет, Валерон, чего это с тобой? возражает ему шкафоподобный верзила. - У меня член хоть куда, Мадам! Так что он весь к вашим услугам!
        Глава 8
        Таисия
        - А ну всем цыц! - как гаркнет Хряк на всю прокуренную комнату. - Я буду трахать девку Бондаря первым! Ясно?!
        Беспомощно оборачиваюсь на Давида. Он уже давно заправил член в джинсы, и отвернувшись, медленно курит в раскрытое окно.
        - Дава… - слабо зову мужчину.
        Изверги тут же умолкают. Давид оборачивается.
        Я только сейчас понимаю, насколько он красив! Если не брать во внимание, что он выкрал меня, чтобы отомстить за своего брата и сейчас унижает, втаптывая в грязь меня - невинную девушку, этот мерзавец просто дьявольски красив! И он знает об этом. Наверно разбил не одно девичье сердце. А вот сейчас растаптывает мое невинное тело.
        Дава приподнимает идеальную бровь. Глядит на меня не мигая всепоглощающей чернотой радужной оболочки.
        - Я хочу…
        Тишина сгущается. Становится вязкой, будто кисель. Бандиты, точно стервятники затаились и ждут моего решения по тому, кто лишит меня девственности.
        - Я хочу… - сглатываю вязкую слюну, - чтобы… чтобы это был ты!
        Выпаливаю, закусив губу. Ну все. Я сама себе подписала смертный приговор. Член этого мужчины разорвет меня пополам. Я - девственница. В мои лепестки даже палец не уместится. А тут этот гигант.
        - Ты уверенна? - кажется, Дава немного обескуражен моим решением.
        - Да. - почему-то, несмотря на его чудовищные размеры, мне он кажется единственным приемлемым мужчиной, чтобы стать моим первым. Чтобы сделать из меня женщину. Чтобы лишить девственности, отобрать невинность.
        - Во мне кипит месть. Кровная месть. - лицо его становится жестким, без эмоциональным. - Я разорву тебя!
        Киваю.
        Ну и пусть я умру от первого и единственного секса с мужчиной. Потому что пережить этот позор я вряд ли сумею. Так что так даже лучше. Только бы он не медлил. Все сделал быстро, не раздумывая.
        - Не жди пощады, Ванесса! - подавляет меня своим звериным взглядом. И не думай, что если ты типа сейчас добровольно отдаешься мне, то я буду аккуратным, чутким и, еб твою мать, нежным! Я выебу тебя так, что у тебя там кусок мяса останется вместо пизды, ясно?!
        Вздрагиваю. Да. Все так. Так оно все и будет. Очень жаль, что прожила очень короткую жизнь, ничего хорошего толком не видела, а теперь мне придется умирать из-за того, что меня тупо подставили. Тупо подложили под бандита за какую-то там месть. Даже не мне месть, не моему отцу…
        Смотрю ему в глаза. Выдерживаю этот взгляд.
        - Пошли вон!!! - рычит, расстегивая себе ширинку.
        Люди Давы, явно разочарованные приказом хозяина медленно выходят из прокуренной комнаты.
        Несмотря на хищность Давы и жестокие его слова я испытываю нечто на подобие облегчения: Он прогнал остальных. Он не будет разрывать меня собою на глазах у этих уродов!
        Дождавшись пока за Хряком прикроется дверь Дава жестко хватает меня за шею. Приподнимает, точно котенка. Я задыхаюсь. Из глаз брызгают слезы. Но Давид не обращает на них никакого внимания. Бросает меня на стол. Окончательно раздирает платье.
        Сосками касаюсь холодного дерева, покрытого эпоксидной смолой. Соски немедленно твердеют, а тело мое исходит мурашками.
        Лежу, уткнувшись лицом в ароматную смолу и абсолютно не вижу, чего там делает Давид. Но прекрасно слышу. Он приспускает брюки с мощных бедер. А потом тянется куда-то в этот самый стол. Достает бутылек. Как из аптеки. Слышится звуки выдавливания какой-то субстанции, а потом очень пошло, хлюпающе размазывает, будто маслом по стволу. Что он задумал?! Я - невинная девственница, и поэтому абсолютно не понимаю, что же сейчас происходит надо мной.
        Я лишь стою с задранным к верху оголенным задом, вдыхаю аромат елового леса и благородного коньяка, не раз пролитого на стол этот стол, и из глаз моих текут слезы.
        Наконец, Давид заканчивает странные манипуляции с маслом. Что-то твердое, огромное и очень горячее приставляется к моим лепесткам. Съеживаюсь вся от страха боли. Бутончик мой съеживается, закрывается, чтобы его не сорвали и не растоптали грубые мужские ботинки. Готовлюсь к самому страшному. Разрывам, крови и боли.
        - Расслабься! - рычит, направляя головкой прямо в сокровенную дырочку. - Тебе же лучше будет, если расслабишь мышцы и пустишь меня!
        Глава 9
        ТАИСИЯ
        Твердая, огромная толстая палка начинает медленно входить меня, растягивая стеночки в разные стороны.
        Расслабиться? В такой ситуации?! Он серьезно? Я жду сопротивления со стороны своего тела, но член Давида, несмотря на свой огромный размер входит в меня, как по маслу! По маслу! Точно! Давид воспользовался смазкой, обильно смазав свой лингам, прежде чем разорвать меня на мелкие кусочки!
        Давид тяжело дышит мне в затылок, зафиксировав мои ягодицы ладонями, и, несмотря на все угрозы, что он озвучивал перед этими уродами, осторожно, миллиметр за миллиметром продвигается во мне.
        Член, не смотря на смазку и его осторожность, у бандита просто огромный, это все равно, что попытаться засунуть канат в игольное ушко, он никак не достигает своей цели.
        И без физической силы тут не обойтись.
        - С-с-сука!!! - рычит он непонятно на что. - Развернулась, быстро!
        И сам разворачивает меня на столе.
        Ягодиц касается холодная поверхность.
        Я вздрагиваю.
        Давид раскидывает мои бедра широко в стороны.
        Одну ногу закидывает себе на плечо. Поза пошлая и до отвратительности развратная. Глаз его горит, смотрит не отрываясь на мою промежность, гладенькую, без единого волоска. Голодным волком глядит, будто сожрать хочет.
        Только этого не хватало…
        - С-с-сука, ты Ванесса, - хрипит, стискивая желваки, и лодыжку моей ноги у себя на плече, будто сломать хочет. - Тебя трахать и трахать, вдоль и поперек! С-с-сука твой отец! Какого хуя не берег тебя? Какого хуя так тупо подставил, чтобы я выкрал и надругался?! Такую как ты только на руках носить! Хрупкую, оберегать от всех бед. Одевать как игрушку. Баловать! А не вот это вот все!
        Давид распаляется все больше и больше.
        Его чудовищный мощный член торчит копьем, направленный прямо в раскрывшиеся от постыдной позы лепестки.
        Хочу снова прохрипеть, что я не Ванесса, и возможно он меня бы отпустил, если бы поверил, но глядя в его безумные глаза, горящие ненавистью, понимаю: ничего этого не будет. Он тупо не верит мне, а посему этот фарс надо бы побыстрее заканчивать.
        Давид снова приставляет ко мне свой питон, пытается проникнуть внутрь. Меня снова растягивает в разные стороны.
        Его член достигает моей девственной пленочки, натягивает ее, как тетиву стрелой. Давление просто невыносимое.
        Я пытаюсь уползти от него, инстинктивно. Это как бояться окунуться в ледяную воду озера, и идти до последнего на цыпочках, чтобы не вымокнуть до конца.
        Его рука отпускает мою лодыжку. На лодыжке синяк останется - след от его пятерни. Но это - такая ерунда по сравнению с тем, что со мной будет в конце этого страшного вечера.
        Руки железной хваткой фиксируют мои бедра.
        Теперь я никуда не смогу отползти, ни вверх, ни вниз. А его член уверенно движется прямиком к преграде. Хорошо, что он смазан. Я представляю, как бы сейчас все болело и трескалось на сухую.
        Но все равно что-то простреливает болью, и я открываю глаза. Только мощная головка скрылась внутри моих лепестков, вся длина еще снаружи. А значит - это только самое начало.
        На моем лице страх и ужас. В глазах застыли слезы.
        - … - неразборчиво матерится Давид сквозь зубы.
        А потом его палец, еще скользкий от масла, срывается на лепестки, которые сейчас плотно охватили, насадились на его мощный ствол. Давид застывает во мне, прекращая всякие движения членом.
        А вот его пальцы кружат по моим лепесткам, то и дело задевая жемчужину. Теперь к боли присоединяются острые вспышки удовольствия.
        Я настолько этого не ожидаю от бандита, что начинаю дергаться и плакать уже от удовольствия.
        Давиду явно нравится такая реакция. У него невероятно гибкие сильные и выносливые пальцы!
        Он ласкает мой цветочек, мою сокровенную горошину, не вынимая члена из меня. Растягивая безболезненно, маскируя боль от лишения девственности удовольствием и играми с моим клитором.
        Глава 10
        Таисия
        Найдя какое-то особо чувствительное местечко на горошине, Давид надавливает именно туда, ритмично и выносливо.
        У меня уже искры из глаз.
        Соски, как бутоны роз напряжены до такого предела, что была бы на мне футболка - расцарапала бы ее своей грудью, точно маленькими бордовыми камушками.
        Продолжая стимулировать горошину, Давид тянется к груди.
        Сжимает их, сразу обеих одной рукой.
        - Охрененные сиськи! - комментирует он.
        Он не причиняет мне боли.
        Разве только членом, и то я сейчас полностью отвлечена на то, что происходит с моим клитором и сосками.
        Настолько отвлечена, что несколько секунд не замечаю того, как что-то хлюпает внизу моего живота!
        Я потекла!
        От его манипуляций я потекла, и сейчас его лингам влажно и пошло хлюпает в преддверии моего влагалища.
        Давид тоже замечает это.
        Ухмыляется победоносно.
        Победитель хренов!
        Утраивает движение пальца на моей горошине. Мое тело натягивается как струна. Кровь звенит в венах и артериях.
        Я, как сжатая пружина. А потом Давид надавливает особенно сильно, и я… улетаю в космос.
        Так вот, как это бывает!!! Вот оно - завершение соития.
        Оргазм в чистом виде! Я не на столе сейчас лежу в развратной позе перед похитившим меня бандитом, я в облаках парю. Где тепло, нежно, кайфово и невероятно правильно.
        Но тут видимо, Давид решает, что хватит меня жалеть.
        Палец, гладит на прощание горошину, выбивая из нее последние сладкие судороги наслаждения, и покидает ее.
        Член, же одним мощным толчком разрывает перед собой девственную преграду и проникает в меня до предела.
        Все.
        Меня лишили девственности.
        Я больше не невинна.
        Женщиной стала под этим бандитом.
        У меня воздух выбит и искры из глаз. Я даже вздохнуть не могу. Вот что значит, когда ешь соленое со сладким! Мне и больно и кайфово одновременно.
        - Дыши, Ванесса, дыши! - Давид вогнался в меня до упора и внимательно наблюдает за моей реакцией.
        - Я… Таисия…
        - Ах ты, сука!!! Я уже в тебе, и ты до сих пор отрицаешь?! - глаза Давида полыхают адской ненавистью.
        Он начинает двигаться во мне быстрее. Но мое тело, несмотря на масло и обильное количество естественной смазки не готово к полноценному сексу. А уж к насильственному вмешательству не готово и вовсе!
        - Я сказал, что пощады не будет!!! - рычит, задвигая меня дальше, на середину стола.
        Нависает надо мной, а потом и вовсе придавливает своей массой.
        Очень тяжёлый.
        Неистовый.
        Ненасытный! Он имеет меня, будто в последний раз в жизни, я же тихо поскуливаю, обнимаю его широченную спину, и впиваюсь в нее наращенными ногтями.
        Чем интенсивнее я царапаю его спину, покрытую испариной, тем сильнее и мощнее его толчки вглубь меня.
        Выносливый.
        Какой же он выносливый! Как долго он не кончает! Вбивается и вбивается в меня, вколачивается и вколачивается, действуя с остервенением отбойного молотка.
        Две-три минуты, которые длятся во время полового акта с обычным мужчиной, явно не про Давида.
        - Хватит… пожалуйста… - сдаюсь я минут через пятнадцать интенсивных глубоких толчков, что достают прямиком до донышка матки.
        - Терпи! - укусив меня за мочку уха жарко рычит он, - Никто не сказал, что я буду нежным! никто не сказал, что я буду сдерживать себя, отказывать в удовольствии только на том основании, что ты - девственница!
        Не зная куда себя деть, я впиваюсь зубами в его предплечье.
        Чтобы не ныть позорно.
        Позорно не вымаливать себя пощады. Сейчас он одним движением сломает мне челюсть и выбьет зубы. Но Давид, кажется только распаляется от моих укусов.
        Они его заводят.
        Глава 11
        ТАИСИЯ
        Взрывается во мне изнутри. Орошает тугие стеночки семенем, точно из брандспойта. Его мышцы сжимаются, сокращаются от пережитого мощного оргазма. Конечно, ему в кайф… А меня он затрахал так сильно, что я пошевелиться даже не могу.
        Касается лбом в испарине моего лба. Тяжело дышит. Приходит в себя. Член, все еще полутвёрдый, даже после получасового забега, все еще во мне.
        Только бы не второй раунд… второго мои нежные израненные стеночки не выдержат больше…
        Наконец, поднимается. Снимает себя с меня. Из меня вытекает его семя, окрашенное розовой девственной кровью.
        Мне стыдно. Пытаюсь сомкнуть раскиданные в разные стороны ноги. Пытаюсь свести их вместе, но тяжело.
        Плюсом к тому же меня начинает дико колотить.
        Давид, отвернувшись медленно курит, надев на себя джинсы.
        Я же пытаюсь нащупать хоть что-нибудь, чтобы прикрыться и хоть немного согреться. Слезы тоже рекой текут из глаз. Мне страшно и обидно за все, что сейчас произошло. Это должно было случиться с Ванессой! Не со мной! Права была моя дорогая тетя. Нужно было сидеть в своем Мухосранске, а не по столицам кататься. Докаталась, называется.
        Давид оборачивается на меня. Смотрит на то, как меня колотит.
        Затем мощно изгибается, подхватывает рубашку с полу. Бросает ею в меня.
        - Демида тоже колотило. Когда теряешь много крови - тело теряет тепло.
        Не слушаю его. Кутаюсь в его рубашку точно в пуховик. Уже легче. Я уже хотя бы не так нага и беззащитна перед ним.
        Давид проходит мимо меня.
        - Хряк! - орёт в раскрывшуюся дверь.
        Сквозь дверь слышны звуки музыки и разухабистый свист. Наверно мы сейчас в каком-то помещении ночного клуба, или в подвале, или на втором его этаже.
        - Ну что, Дава, можно теперь нам мясца свежего натянуть? - ухмыляясь в комнату заходит лысый верзила.
        Голодный взгляд в мою сторону. Неужели Дава теперь бросит меня на растерзание к этим ублюдкам? Но я и так вся растерзана… Моей дырочке передышка нужна, а не дюжина крепких членов в нее!
        Неужели Хряк не видит в каком я состоянии? Неужели ему приятно трахать кровоточащий кусок мяса? Наверно, да. Для них я и есть кусок мяса, ничего более.
        - Возвращайте девку Бондарю. - рычит Дава.
        - Дава… - осторожно начинает Хряк. - Пацаны ждут.
        - Выберите телку из клуба и выебите ее хорошенько! - пылит Давид. - А с Бондарьской дочки хватит!
        Хряк делает шаг в мою сторону, грубо хватает за шею, дергая на себя. Ставит на ноги, а они дрожат, разъезжаются и почти не стоят. Я слабая. Мне так холодно. Мое сознание уже почти спутано и уплывает за горизонт из этой прокуренной комнаты, где судьбу решают два моих мучителя.
        - Отвезите ее откуда привезли! - Давид почти не смотрит на меня. - Верните Бондарю! С нее хватит!
        - Дава, ты уверен, что минет и один трах - это реально кровная месть? - усмехается Хряк, продолжая сдавливать мое горло.
        - Для начала пойдет! - рычит.
        - Нет! - Хряк грубо перехватывает меня, выуживая что-то из кармана.
        Шарк! - воздух разрезает нечто острое. А затем, это острое впивается мне в шею.
        - Хряк!!! - огромные влажные глаза Давы расширяются на половину его лица, - Ты охуел что ли?!
        Мне не больно. Я не понимаю, что произошло. Что-то щекочет по горлу, будто Хряк плеснул мне на грудь нечто теплое и липкое.
        - Ты че блядь наделал, недоносок?!
        Я скашиваю глаза вниз. Кровь. Много крови. И она бежит и бежит, заливая рубашку Давида, в которую я сейчас кутаюсь.
        Откуда эта кровь? - только успеваю подумать я.
        - Хряк, сука, быстро скорую вызывай!!! - рычит Дава, подхватывая меня на руки. - Еб твою мать!!! - шарит у меня где-то ниже подбородка. - Вот, вот так, девочка, я зажал, я держу.
        Он кажется мне таким забавным… вообще все происходящее становится очень даже забавным. Я пытаюсь улыбнуться. Вокруг меня суетится много народу, а Дава сверху, удерживает порез. Такой милый, испуганный… невероятно красивый! Я уже ничего не соображаю. А Дава хлопает меня по щекам:
        - Не уплывай, девочка, держись!!! Не засыпай, главное!
        - Мы что на море? - слабо улыбаюсь я.
        - Молчи! Заткнись и молчи! - орет на меня. - У тебя эйфория от потери крови началась!
        - Вон, врачи, Дава, отпусти ее! - это последнее, что я слышу, прежде чем образ бандита растворяется передо мной окончательно.
        Глава 12
        Давид
        - Езжайте домой, Давид Маратович. - крутится около меня медсестричка. - Вы всю ночь сидите, этим вы ей не поможете…
        - Нахуй свалила отсюда! - грубо рычу на девушку.
        Та пугается и выметается из коридора.
        Я даже джинсы окровавленные кровью дочери врага не сменил. Так и сижу в них, точно маньяк расчленивший жертву. Сижу всю ночь и мрачно туплю в стену, пока длится эта долбанная операция.
        Я в ахуе. Я в трансе. Меня не покидает тупое чувство, что я совершил ошибку. Не пойму, почему Бондарь все еще не здесь. Почему этот гавнюк, ее браток Никита, все еще не тут?!
        Почему вся ее гребанная семейка не оббивает порог этой сраной больницы и в ужасе не рвет на себе последние волосы?! Они поставили на ней крест? Списали ее?! Какого хуя вообще тут происходит?!
        Серое утро сменяет ночь. Шесть утра. Шесть гребанных часов они оперируют ее.
        Наконец, в коридоре показывается усталый, замученный дядька-хирург. Поднимаюсь, иду к нему. Больничка наша, прикормленная. Наших латает после перестрелок и прочих заварушек.
        Глазами спрашиваю, потому что говорить не могу.
        - Жива. - устало произносит. - Зашили.
        Выдыхаю облегченно.
        - Но крови потеряла море. Мы все запасы, все что было для переливания использовали. Восстанавливаться долго будет.
        Я знаю, что много потеряла. Сам видел. Своими глазами.
        - Счет вам выставлю. Не обессудьте.
        Меньше всего меня сейчас заботят деньги.
        - Полицию надо в известность поставить. Девку порезали, словно идейку на день Благодарения.
        - Валяй! - разрешаю я таким тоном, будто не имею там связей.
        - Вы ее порешили?
        - Я похож на убийцу? - злюсь.
        - На ней следы побоев. Ваша банда постаралась? - врач затягивается сигаретой прямо в коридоре, не обращая ни на кого внимания.
        - Ее семейка Демида убила. Это Ванесса Бондарь. Я решил отомстить. - мрачно отвечаю.
        - Нет. - хмыкает Врач. - Ваши что-то там попутали.
        У меня внутри аж все обрывается.
        - В смысле попутали?! - трясу я врача, который пытался Демида заштопать, но не вышло.
        - Это не Бондарь.
        «Я не Ванесса… не Ванесса я…» - беспомощно повторяет в моем подсознании девичий слабый голос.
        - В смысле, не Бондарь?! - опешиваю я.
        - В прямом. Девушка, что вы зарезали как курицу, точно не Бондарь.
        - А кто, еб твою мать?! - рычу я, вцепившись в хирурга.
        - А я откуда знаю? - пожимает плечами.
        - С чего ты взял, что это не Бондарь? Ты знаешь Ванессу?
        - Я ей аппендицит пару лет назад вырезал. Она потом там татуировку набила. Перышко, чтобы шрам скрыть, хотя я аккуратно ей все зашил.
        М-м-м… напрягаю память на максимум.
        «Я не Ванесса… не Ванесса я…» - разрывается мой мозг ее слабым голосом. Была у нее татуха на животе?! Ну конечно, блядь, нет!!!
        - Она могла как-то эту татуировку свести?! - цепляюсь я за последнюю надежду.
        - В принципе, могла бы. - пожимает плечами хирург. - Но та, которую я штопал всю сегодняшнюю ночь - точно не Ванесса. Похожа на нее, но не она.
        Глава 13
        ДАВИД
        - Да, Дава, все верно. - мрачно сообщает мне Крот. - Бондарьская девчонка еще вчера утром пересекла границу Израиля.
        - Значит девочка, которую порезал Хряк никак не может быть Ванессой. - мрачно констатирую я.
        - Нет.
        - А кто она, еб вашу мать?! - рычу, вызверившись так, что народ в кабинете вздрагивает. Хряк трусливо втягивает шею.
        - Таисия. Таисия Снегирева.
        - Какая нахуй Таисия Снегирева??? И почему она оказалась в машине у этого уебка?! - голова кипит от перенапряжения, от бессонной ночи, и от всего пережитого.
        - Дав. Выпей, а! Красный весь! Сейчас давление шарахнет.
        - Завали хлебало, Лысый! Я еще с тобой не разобрался, понял?!
        Хряк вздрагивает от моего бешенного взгляда. И пусть дрожит. Я убить его готов. Во-первых, за проеб с Ванессой, во-вторых за то, что левую девочку порезал, когда я ему такого права не давал.
        - Таисия Снегирева, - поправляет очки Крот. - Она из городишки Северные Зори*, что находится в Сибири.
        * - данное название придумано автором из головы, любые совпадения случайны
        - Швея. Работает в местном ателье. Получает две копейки. Живет с теткой. Родители погибли. Братья и сестры двоюродные. Родных никого нет.
        Устало мну переносицу. Каждое слово Крота как приговор. Приговор моей совести. Взял и порешил невинную. А так ли она невинна?
        Она могла быть в сговоре с Бондарями. Она могла быть подкуплена ими, и подослана вместо Ванессы за деньги.
        Выкручиваю память на максимум. Ее удивление было вполне натуральным. Она явно не узнавала, ни меня, ни пацанов. Мы не были знакомы с Ванессой лично, но учитывая то, в каких кругах обитает ее отец, слышать про Даву и Демида Тиграновых она была обязана! А эта девчонка не слышала, и явно не понимала, что происходит сейчас с ней.
        Выкручиваю память на максимум.
        «- Я - Таисия, - плачет девушка. - Я подруга Ванессы, приехала из Севера… Меня Никита забрал с вокзала…»
        Блядь!!! С Никитой она знакома. С Ванессой явно тоже. Эти твари ее одели, обули, проэпилировали, мрази такие, чтобы у меня ни на грамм сомнений не осталось! Буквально из нее Ванессу сделали, и подсунули мне! Вот уроды!
        - И что делать будем? - осторожно выспрашивает Хряк, приоткрыв один глаз.
        Видно, что весь его страх только в мою сторону направлен. Он даже не раскаивается, что едва не убил невинную девушку. Она для него ничего не значит. Так, грязь под ногтями, досадное недоразумение. И мне становится так не по себе. Так противно от всего происходящего, что тихо рычу на идиота:
        - Молись! Молись, чтобы Таисия Снегирева выкарабкалась! Иначе следом за ней я зарежу тебя, придурок!

* * *
        ДАВИД
        - Арсений уже месяц без отца.
        Мы с Мадиной вышли впервые на детскую площадку в большой торговый центр. Вдова брата в черном. Черные обтягивающие брюки, черный кроп-топ, или как называется эта женская тряпка, из-под которой видна обнаженная полоска кожи живота.
        На жене брата платок, из-под которого видны черные блестящие ухоженные волосы. На ногтях свежий маникюр. На ногах босоножки, яркого лака нет, но педикюр выполнен вот недавно. Ресницы километровые, явно наращенные, потому что в природе я таких не встречал. Косметики вроде нет, но если приглядеться, то макияжа там полтонны.
        Мне приятно, что Мадина, потеряв мужа, не слегла следом за ним в могилу, но коробит этот ее общий вид. Вроде девушка и в трауре, так не придраться, а вроде, как и просто вышла посидеть в кафе торгового центра.
        - И как он справляется без папы? - прекращаю разглядывать вдову брата.
        В конце концов не мое это дело.
        Каждый переживает горе по-разному.
        Значит, Мадине так легче воспринимать новую реальность, ухаживая за собой и продолжая краситься и одеваться, словно ничего не произошло.
        - Он скучает, Давид… Хорошо, что ты вывез его поиграть, развеяться.
        - Он теперь мой сын. - киваю. Я буду воспитывать его как своего.
        - Это хорошо. - мне показалось, или она стреляет в меня глазами? Наверно, показалось. - Мальчику нужен отец. Нужен пример для подражания.
        - Боюсь я не самый лучший пример. - мрачно отвечаю, вспоминая Таисию. И то как несправедливо поступил с ней.
        - Ты себя недооцениваешь, Дава! - вдруг кладет свою ладонь на мою Мадина.
        Тут же напрягаюсь. Немедленно одергиваю свою руку. Это что еще блядь за жесты такие?
        В глазах Мадины на секунду вспыхивает интерес, а потом она берет себя в руки и как ни в чем не бывало продолжает:
        - Ты - настоящий мужчина, Давид! - откровенно смотрит мне в глаза.
        Бляха-муха! Еще не хватало. Вдова брата заигрывает со мной? Час от часу не легче.
        - Ты добрый, сильный, смелый…
        - Перестань, Мадина. Демид тоже обладал всеми этими качествами. Мне не хотелось бы, чтобы ты об этом забывала! - осаждаю ее довольно однозначно.
        - Демида уже не вернешь… - не сбить с толку девушку. - А ты вот, сидишь, здоровый, красивый…
        Я еле сдерживаю себя, чтобы попросту не встать и не уйти.
        Чего добивается эта женщина?
        Неужели думает, что смогу замутить с женой покойного брата?
        - У тебя скорее всего девушка есть, да? - по-своему трактует свою неудачу Мадина.
        Киваю. Почему-то сразу перед глазами бледная Таисия с моим членом во рту. А потом она же, бескровная, опутанная проводами. И с трубкой в горле вместо члена, потому что сама дышать никак не может. Уже сколько времени на ИВЛ! Вот такой я «добрый», «сильный» и «смелый»…
        Глава 14
        ДАВИД
        Стриптизёрша у шеста похабно раздвигает ноги. Пропускает шест, словно член меж ягодиц, затянутых в стринги. Скользит ими вверх-вниз. Зазывно смотрит на меня, облизывая свой ярко-красный свисток вместо губ.
        Мы с Артуром Багратяном в вип-комнате, обсуждаем продажу этого клуба со всеми его шалавами и танцовщицами гоу-гоу.
        - Видишь, первоклассные шлюхи у меня! - нахваливает свой товар Артурик, поглаживая пузо короткими, словно лопаты ладонями с перстнем. - Хочешь, попробуй сам! Эльвира! - указывает стриптезерке на меня, - давай, покажи класс!
        Эльвира смотрит на меня как кот на сметану. Взор блядский, ее ведет. Наверно под солью, поэтому вся на кайфе.
        Подходит ко мне, опускается на колени. Глаза вниз. Демонстрирует покорность. В другой раз я бы спокойно вставил ей в горло, спустил бы в рот, да и послал нахер. Сегодня же мне хочется сделать только последнее.
        - Оставлю вас наедине. - понимает мою напряженность Артурит по-своему.
        Багратян уходит. Стриптизерка же тянется к пряжке моего ремня на джинсах.
        - Станцуй для начала. - морщусь я.
        Девушка кивает. На ее лице легкое разочарование. Неужели так хотелось мне отсосать?
        Поднимается, идет покачивая бедрами к смартфону. Включает блядскую музыку на колонке.
        Начинает двигать бедрами в такт, извиваясь как змея. Смотрю на ее соблазнительные изгибы, а перед глазами совершенно другая девушка. Чистая и невинная.
        «Я не Ванесса! - крик боли и отчаяния. - Не Ванесса, я!»
        - Ты, блядь, можешь двигаться поактивнее! - рычу на стриптизерку, пытаясь отогнать от себя образ пострадавшей от меня девушки. - Как бревно, епта!
        Шалава подходит ближе. Дергает за нитки, сдерживающие ее грудь. Сиськи выскальзывают из ткани. Абсолютно ровные круглые шары. И крупные темные ареолы, заканчивающиеся стоячими сосками. Двигается в танце прямо около меня, покачивая своими сиськами у моего лица.
        Трогает себя, залезает в трусики, ласкает, все это не переставая покачиваться и извиваться.
        Видит, что во мне ноль эмоций. Ведь у меня перед глазами другая грудь маленькая, аккуратная, с розовыми сосочками, нежная и невинная. Член дергается в штанах. Не от действий шалавы, а от моих воспоминаний.
        Та же, сучка такая, замечает движение в моих джинсах и начинает трясти сиськами активнее. Дотрагивается до моей руки, подносит ее к полушарию, заставляет сжать.
        А чего там сжимать? Под ладонью у меня противный силиконовый шар с резиновым соском. Ничего натурального. У Таи хоть и маленькие грудки, но свои, мягкие и теплые, шелковистые на ощупь и соски торчат как камушки. Охрененные, в общем. Член от этих мыслей уже стоит колом, сдавливаемый теснотой брюк.
        Стриптизерка тем временем уже трясет передо мной жопой, насаживается ее на колени. Ну тут только слепой не заметит, что я полностью возбужден. Радуется и шалава, думает, что она меня завела сполоборота.
        - В рот возьми! - приказываю, - Хватит тут своими клизмами трясти!
        Стриптизерша с покорностью рабыни немедленно опускается мне в ноги, широко разводит мои колени. Ловко справляется с пряжкой ремня. Ей тоже натерпится познакомиться с моим скакуном.
        Освобождает мою каменную эрекцию. Облизав губы с готовностью принимает в рот. Облизав и поласкав головку, поперекатав на языке с пирсингом, она заглатывает его глубоко в горло. Опытная, сразу видно. Тая толком головку в рот не смогла взять, а эта глотает так, словно каждый день шланг у гастроэнтеролога проглатывает.
        Мой стояк каменный, стриптизерша усиленно трудится над ним своим ртом, дополнительно стимулируя уретру шариком пирсинга. Я получаю удовольствие, но оно словно бы пластмассовое. Ненатуральное, как и все вокруг.
        - Ты можешь хорошо сосать?! - злюсь на дуру, - А то ни танца, ни минета, ни хрена!
        Девушка чуть ли не плачет от обиды, утраивает свои старания, работая головой и горлом, как отбойный молоток, а я все никак не могу кончить. Не та девушка, не тот рот, вообще, все не то!
        Наконец, я поднимаюсь из кресла, наматываю длинные волосы стриптизерки на кулак, вставляю ей по самые яйца, видя, как раздувается ее горло от моего стояка. Несколько мощных движений, во время которых представляю совершенно иную девушку, и наконец, долгожданная разрядка.
        Не придаю этому эпизоду абсолютно никакого значения. Минет у стриптизерши - все равно что в туалете отлить. А вот когда мне это делала Тая, пусть под страхом окончательной расправы, неумело, не смело - это был настоящий улет!
        - Ну что, Дава, как тебе девка? Правда, первоклассное горло у нее? Это ты еще анал не пробовал. Устроить тебе экскурсию по ее заднему проходу?
        - Девка - дрянь. Клубешник твой мутный тоже пока перекупать не буду.
        Артурик удивленно хмурит на меня брови.
        - Ладно, Дав, ты, брат, подумай. Не зря же Демид хотел купить его. Прибыль будешь икс семь получать.
        - Уступишь за полцены, так и быть, возьму. - достаю сигарету, закуриваю, выпуская дым.
        - Хорошо! - радуется Артур, - Согласен! Ради памяти Демида, уступлю тебе клуб за полцены!
        - Вот и отлично, - выпускаю струю дыма.
        Никакой радости по поводу выгодной сделки я не испытываю. Вообще, после того, что сотворил с Таей, ничего кроме щемящего чувства в сердце, я не чувствую.
        Багратян выходит за документами, я же достаю смартфон.
        - Как она? - набираю номер персональной сиделки Таи.
        - Как обычно. Без сознания. Вызывала ей маникюрщицу, убрали наращенные ногти, все аккуратно исправили, покрыли нюдовым лаком. Педикюр тоже сделали. Я причесала ее, сделала все гигиенические процедуры. - отчитывается сиделка.
        Тошно на душе от этого отчета. Я борюсь за ее жизнь как могу. И как могу поддерживаю ее девичью красоту. Но зачем ей это все, если она не очнется? Я лично превратил ее в овоща. Лучшие врачи Москвы наблюдают за ней, обещают, что она вот-вот очнется, но время идет, а Тая спит, прибывая в ином мире, несомненно намного лучшем, чем этот.
        - Хорошо. Продолжай. Скоро буду.
        - Вам незачем приезжать. Девушка ничего не чувствует.
        - Возражать мне смеешь?! - вспыхиваю я.
        - Простите, Давид Маратович, конечно, приезжайте! Думаю, Таисия будет только рада вашему вниманию.
        Сомневаюсь. Глубоко сомневаюсь, в том, что Таисия сможет когда-нибудь обрадоваться тому, кто причинил ей столько боли!
        Глава 15
        ДАВИД
        Паркуюсь у забора кладбища. Погода плохая, ветрено, мокро. Дождь закончился, но в воздухе витает морозь и сырость. Вечереет и низкие тучи накрывают город дырявым одеялом.
        Беру вискарь с собой. Не могу стоять у могилы Демида без бухла.
        Иду по мощенной дорожке. Полы моего пальто развиваются. Ветер треплет волосы, но мне сейчас не до своей внешности.
        На кладбище ни души. По плохой погоде народ предпочитает сидеть по домам. Мне же лучше. Ненавижу людей. С некоторых пор.
        Нахожу нужное огороженное захоронение.
        Холмик. Цветы. Елка рядом. Крутой памятник ставить еще рано. А так… это все что осталось от моего старшего брата.
        - Привет, братишка. - отпиваю горький глоток, что сразу обжигает спиртом горло. Это хорошо. Нужно сразу запьянеть, чтобы не так остро. Чтобы хоть немного притупить боль.
        - Я облажался, Демид.
        Пью еще. Поглощаю бутылку, будто мне потом за руль не садиться. Вставляет не по-детски. Но боль не опускает меня.
        - Ты все видишь, братишка. Скажи, почему я ошибся? Почему так облажался? Почему жизнь такая паршивая штука?
        Ответом мне лишь ветер, трясущий макушки елей. Смотрю на верхушки деревьев, вспарывающих низкое затученное небо и голова кружится.
        - И ты не отмщен. И девушка невинная пострадала от моих рук.
        Почему не могу перестать думать о Тае? Ее образ всегда со мной. Что в клубах, что во время работы, что здесь, возле могилы брата.
        Может, потому что мне в душу запала? Потому что причинил ей боль? Потому что чуть на тот свет не отправил?
        - Думаешь, она простит меня?
        Ветер шумит в верхушках сильнее.
        - Я бы не простил. Ты прав. Что мне сделать, когда она очнется? Отпустить на все четыре стороны, чтобы забыла меня и весь тот ужас, что причинил ей? А сможет ли забыть? Сможет ли жить дальше? Не хочу я ее отпускать, Демид! Не отпущу! Прихожу к ней каждый день в палату и понимаю, что не отпущу. Зацепила меня. Никогда такие не нравились. А тут прям в сердце занозой. Да что я рассказываю? Сам все видишь сверху. И это - дерьмово. Дерьмовей некуда. И как мне разруливать эту ситуацию, я не понимаю.

* * *
        - Ну она выйдет когда-нибудь из этой комы? - пытаю врача.
        - Когда-нибудь. - эхом повторяет врач. Мы не боги, Давид. А человеческое тело - хрупкое и непредсказуемое. Но Тая тяжёлая. Стабильно-тяжёлая, и это - отлично!
        - Угу, лучше не придумать! - хмыкаю, глядя на бледную, осунувшуюся девушку. - Может, витамины какие? Лекарства есть? Ты ж знаешь, я не последний человек в городе. Бабло имеется.
        - Разумеется, я в курсе, что ты на клубах хорошо поднялся! Но Дав, давай откровенно, какие бы лекарства ты ей не привез, это не поможет ей очнуться. Тут только время. И терпение. Пойду я Дав, все хорошо с ней.
        Отпускаю врача. Остаюсь с девушкой наедине.
        Сейчас ночь, сиделка с ней только в дневное время.
        Подсаживаюсь на кровать. Беру ее за руку. Кисть тонкая. И пальцы маленькие. Маникюр ей красивый сделали. Те когти шалавские спилили нахуй. Подношу ее ладонь ко рту. Пытаюсь согреть, потому что рука прохладная.
        Тая причесана, вымыта. Сиделка строго следит за ее гигиеной. Сейчас она точно спит глубоким сном. На шее бинты. Швы с ранения сняли, но все равно до полного заживления еще далеко.
        Тянусь дотронуться до ее губ. Пухлых и невинных. Вспоминаю как жадно целовал их той ночью. Вспоминаю и все остальное. Удовольствие от ее невинности, от ее тесноты. Понимаю, что сейчас это совершенно неуместно, но мысли о сексе с ней не покидают меня. Даже в таком состоянии, бледную, не накрашенную без грамма косметики меня влечет к ней. Что это? Наваждение? Проклятье?
        - Очнись, пожалуйста! - сильнее сжимаю ее руку. - Очнись быстрей!
        Глава 16
        ДАВИД
        Знаю, что это сон.
        Но от этого кайфа не меньше!
        Тая соблазняет меня. Медленно танцует стриптиз около шеста. Интересно, где только научилась так двигаться? В своем Мухосранске?
        Она в чулках, подвязках и поясе. Сиськи, аккуратные и маленькие торчать сквозь прозрачный лифчик. Охрененное зрелище! Я поедаю их глазами и чувствую, как колом становится все, что ниже пояса!
        - Давай, поиграй ими! - сглатываю вязкую слюну.
        Тая в такт блядской музыки начинает ласкать, мять, играть с грудью, сжимать и отпускать ее.
        - Сними лифчик! - рычу охрипшим баритоном.
        Тая покоряется. Снимает кружевную тряпку и кидает ею в меня. На секунду моргаю, закидываю лифчик за кровать, а сам впериваюсь в нежную обнаженную девичью грудь. Соски ее торчат что маленькие камушки и мне до дрожи хочется их сжать, втянуть в рот, поперекатывать на языке.
        Тая раскачивается в такт музыки и ее грудь колышется и подпрыгивает в такт движениям.
        Я больше не в силах терпеть давление члена в брюках.
        - Иди сюда! Займись мной! - приказываю.
        И Тая не смеет мне возражать. Сходит с шеста, и покачиваясь, с грацией кошки подходит ко мне. Опускается на колени. Широко разводит мои бедра в стороны. Я тянусь сжать ее аккуратные сиськи в своих огромных лапах. Сжимаю. С девичьих губ слетает стон томления и удовольствия.
        - Давид… - с придыханием шепчет мое имя, - мой Давид…
        - Твой… - с готовностью привстаю, давая ей возможность стянуть с меня джинсы прямо с боксерами. - Прими меня, целиком!
        Член вылетает из боксеров точно на пружине. Покачивается у лица Таи, головка раздувается от переполняющей ее крови.
        Тая сглатывает накопившуюся слюну, любуясь мощью и длиной твердокаменной эрекции.
        - Ну же, Тая, возьми его в рот! - в нетерпении порыкиваю я.
        Тая облизывает свои пухлые губки. Блядь, что же творит со мной эта женщина? Еще секунду и мне сорвет крышу! Я же просто насажу ее рот на свой каменный стояк, потому что уже не в силах сдерживаться!
        И Тая сжаливается надо мной. Целует своими охрененно пухлыми губами мою головку, раздувающуюся от ее ласки, точно шляпку гриба.
        - Бля… - с шумом выпускаю воздух, готовый спустить лишь от одних ее поцелуев, что сейчас покрывают весь мой пенис от уретры до основания.
        Наконец, наигравшись в нежность, Тая заглатывает головку в свой тесный тугой ротик. Обхватывает руками мои мощные бедра, обнимает меня там, внизу. Начинает поступательные движения головой.
        Член мой огромный и Тая просто не в состоянии заглотить его целиком. Лишь не многие опытные шлюхи с хорошо разработанным горлом могут принять меня в себя целиком, вплоть до яиц, но не Тая.
        Но мне достаточно и того, как она сосет мою головку, работая ладошками, помогая ими, скользя по стволу, перевитому венами, вверх-вниз.
        - Быстрее! - хочу я кончить и подгоняю ее движения.
        Тая убыстряется. Сейчас ее язык вовсю ласкает уретру - самое чувствительное местечко в моем теле. Я на седьмом небе парю. Я чувствую нестерпимое давление, и наконец, позволяю себе выстрелить густой вязкой жидкостью прямо в рот девушке. Семени так много, что Тая не успевает с нею справляться. Потоки стекают с ее губ на грудь, каплями падают на плоский животик.
        Мне кайфово. Мне так хорошо. Я притягиваю к себе девушку и целую в засос, хотя она сопротивляется и несет хуйню на счет почистить зубы и прочую хрень.
        Просыпаюсь. Подскакиваю на кресле. Глубокая ночь. Тая, опутанная проводами и бинтами спокойно спит на больничной койке. Я задремал рядом. Между ног мокро и очень липко. Черт! Спустил прямо во сне! Совсем уже помешался! Крыша поехала на этой девушке целиком и полностью.
        - Что же ты делаешь со мной, Таисия-Тая? - ласкаю, глажу ее по щеке.
        Ответом мне лишь мерный писк приборов, опутавших девушку, точно паутиной.
        Глава 17
        ТАИСИЯ
        Больно… как же больно… не могу открыть глаза - веки тяжеленые.
        Тяжело дышать. Горло саднит, и в нем как будто что-то есть, какой-то посторонний предмет, который и царапает гортань.
        Пытаюсь пошевелиться, но выходит плохо. Трудно повернуть голову. Шея забинтована марлей и на ней какой-то воротник с каркасом.
        Где я?
        Что со мной?
        Ничего не помню…
        Ничего не понимаю.
        Делаю над собой усилие и приподнимаю ресницы. Сначала один глаз. Яркий свет бьет по рецепторам. Жмурюсь, а потом все же открываю оба глаза.
        До ушей доносится оглушительный писк. Что это такое? Будто приборы пищат - как канал телевизора, на котором наступила профилактика…
        Удивительно, я помню такие явления, как профилактика, помню такие сложные слова, помню, как говорить, как совершать элементарные вещи, и совершенно не помню, кто я, и что вообще делаю в этой комнате.
        Стены белые. Я лежу на какой-то кушетке. Вокруг меня медицинские приборы. У носа трубка с воздухом. В горле тоже какая-то гадость. Она-то и царапает мне все.
        Звук пищания приборов становится просто невыносимым, и когда я уже готова завыть от отчаяния, в палату вбегает женщина во всем белом.
        - Очнулась?! - всплескивает она руками. - Радость-то какая! Я сейчас доктора позову! А еще Давиду Маратовичу надо сообщить! Срочно! То-то он обрадуется!
        Имя Давид режет мне слух. Нечто очень знакомое, но в то же время тревожное и опасное. Но вспомнить, кто такой этот мужчина, и почему он должен обрадоваться моему приходу в себя, я не могу.
        - С-стой…те… - еле выговариваю я. - Мне больно…
        - Сейчас-сейчас, милая, не говори только. Кажется, тебе нельзя напрягать голосовые связки. Молчи, хорошо? Сейчас позову доктора и сделаю тебе обезболивающий укол.
        Моргаю глазами, в знак того, что поняла, ибо говорить и правда до ужаса больно. Кивать головой - тем более.

* * *
        ТАИСИЯ
        Пять минут длятся целую вечность. Я все силюсь вспомнить, что же со мной произошло, но не могу…
        - А, очнулась, спящая красавица? - входит в палату врач. - Много не говори, пока нельзя. Постепенно будем приходить в себя, хорошо? Моргни, если поняла.
        Моргаю.
        - Ей больно, Степан Богданович, она заговорила о боли, как очнулась.
        - Надо понимать, что ей больно после ТАКОГО. Неси обезболку.
        Медсестра уходит.
        - Что со мной произошло? - все же спрашиваю я, несмотря на запрет.
        - Что, совсем не помнишь? - врач смотрит на меня насквозь, как рентгеном просвечивает.
        Мотаю головой.
        - Вообще ничего? Хм… как интересно. А как тебя зовут, помнишь?
        Силюсь вспомнить. Как-то же меня зовут. Я - взрослый человек, отзывалась на какое-то имя, но все тщетно…
        Снова в бессилии прикрываю глаза.
        Возвращается медсестра, ставит мне укол. Тут же становится легче.
        - Позвони Даве! - приказывает врач, - Обрадуй его. Только пусть сначала ко мне зайдет.
        - Кто этот Дава… - слышу имя и чувствую что-то непонятное от него. - И что со мной все же произошло?
        Врач снова пристально смотрит на меня, будто прикидывает, вру я, или говорю правду.
        - Дава привез тебя сюда. - осторожно говорит Степан Богданович. - пусть он тебе и пояснит, что у вас там случилось!
        Глава 18
        ДАВИД
        - Пришла в себя?! Серьезно? - сжимаю трубку до хруста в моментально взмокших пальцах.
        - Да, пришла, Давид Маратович. Но вы сначала к Степан Богданычу зайдите, он просил. А потом он вас лично к Таисии проведет.
        - Интересно, зачем мне нужно благословение дока?! - рычу я в недоумении.
        - Так… Таисия не помнит ничего.
        - Как это ничего? - не пойму я.
        - Память, наверно, потеряла. Себя не узнает!
        - Блядь! - матерюсь сквозь зубы. Час от часу не легче! Только этого мне щас не хватало!
        Сиделка тактично молчит.
        - Ладно, передай лепиле, что приду к нему, послушаю, что он скажет.

* * *
        - Совсем не помнит ничего?! - обхватываю голову ладонями.
        - Даже как ее зовут, в душе не чает.
        - А это вообще возможно?
        - Конечно, возможно! Дава, вы девку распотрошили, как индейку к празднику, от шока она не то что память, она вообще могла не выжить!
        - Да уж, дел мы понаделали. - соглашаюсь я. - Слушай, я сам ни хрена про нее ничего знаю. Мы спутали ее с девкой Бондаря, понимаешь? Эти твари подсунули нам подставную куклу, развели нас как лохов, а мы и рады были проебаться…
        - Ладно, не кори себя, Дав. - хлопает меня по плечу врач. - Посмотри на это под другим углом.
        - Под каким? - мрачно интересуюсь я.
        - Девушка не помнит ничего из того что произошло на кануне. Я вижу, что она тебе небезразлична.
        - Да похер мне на нее! Вру я доктору и самому себе.
        - Если б тебе было похер, ты не нанимал бы сиделок девке, не устраивал ей тут салон красоты в коме, не ночевал бы в ее палате! Кого ты обманываешь, Дав?
        - Не знаю! Я уже ничего не знаю!!! Я запутался!
        - Девушка ничего не помнит. Абсолютно. Это - твой шанс!
        - Вы ей ничего не рассказали? - пробуждается во мне надежда.
        - Мы что похожи на ебанутых? - хмыкает лепила. - Сам иди и рассказывай свою версию происшедшего. Это - твое дело, не наше!
        - Слушай, док, а надолго ей память отшибло?
        Врач лишь разводит руками.
        - Этого тебе никто не сможет сказать. Память человеческая - штука заковыристая. Может годами не вспоминать, а может увидеть что-то, даже близко не связанное с травмирующим событием, и словно пелена с глаз спадет…
        - Короче - пятьдесят на пятьдесят…
        - Именно, Дав! Но пока, она не помнит. Тебе блин небеса подарок даровали, иначе как в глаза бы ей глядел после всего что сотворил?
        Глава 19
        ТАИСИЯ
        Нахожусь в каком-то полудреме после укола, что сделала медсестра.
        Дверь в палату открывается. Заходит парень. Высокий. Черноволосый. Хмурый. Аккуратная борода, влажные черные глаза, пухлые губы. Красавчик, одним словом. Он кажется мне смутно знакомым. Силюсь вспомнить, кто же он.
        Но в памяти лишь обрывки его лица, точно кадры на фотопленке сменяют друг друга. Он близок. Очень близок. Чувствую его мускусный запах. Мы занимаемся любовью. Да, мы определенно занимались с ним любовью. Но я отчего-то чувствую тревогу в его присутствии. Будто он сделал мне что-то плохое… но вот что?
        - Очнулась? - голос низкий, бархатный, глубокий.
        - Мы знакомы? - оглядываю его с ног до головы, слегка задерживая взгляд в области паха.
        Парень в джинсах. Но видно, что он огромен и там. И я почему-то знаю это. Снова флешбеки, как он берет меня, прямо на каком-то столе. Грубо и сладко одновременно… Его лицо, блестящее от испарины, его тело и скользящая от пота разгоряченная кожа. И все это в красном отблеске освещения. Ночной клуб или что-то в этом роде… Какой образ жизни я вела? Что со мной случилось? Как страшно ничего не помнить…
        - Знакомы. - говорит, внимательно осматривая меня. Но в глаза не смотрит.
        Подходит ближе. Садится.
        Хочу отодвинуться от него, но я буквально прикована к кровати проводами и капельницами. И каждое движение причиняет мне такую боль, будто меня ножом режут.
        Ножом… режут… думаю об этом и холодею.
        - Кто вы? - спрашиваю, а у самой уже горло болит от напряжения.
        - Совсем ничего не помнишь? - парень отыскивает мою слабую руку, вынимает ее из-под одеяла.
        Чувствую его прикосновения и снова флешбеки. Он сжимает мои запястья, заводит их за голову. Целует, облизывает соски. Его член упирается в мои лепестки. Мне хорошо и страшно одновременно.
        - Ничего не помню… - лепечу я и трясу головой, чтобы развеять настойчиво лезущие в голову образы секса с этим парнем.
        - Я - Давид. - ему тяжело говорить. Еще и в глаза упорно не смотрит. Но в руку вцепился так, будто отпускать не хочет.
        - Кто вы мне?
        Снова воспоминания, картины. Он во мне. Его огромный мощный член одновременно разрывает меня изнутри и дарит наивысшее наслаждение. Его жадные поцелуи. Его резкие глубокие движения.
        - Я… я твой парень, Таисия! - говорит он и впервые смотрит мне в глаза.
        Так пристально смотрит, будто пытается найти ответ. Но этот ответ я не знаю.
        - Мы… любим друг друга? - задаю я глупый вопрос.
        - Любим… - задумывается Давид, сжимая руку сильнее. - Конечно, любим!
        Это не новость для меня, особенно после всех тех ярких флешбеков секса что уже успели посетить меня. Но все равно… все будто какое-то ненастоящее, выдуманное!
        А потом он сказал - Таисия… да, это имя мне определенно знакомо. Таисия. Тая. Как же хорошо, что у меня такой парень! Он говорит правду. Он выглядит сильным и надежным.
        - Неужели, ты ничего не помнишь, Тая? - смотрит на меня так, будто съесть хочет. Убирает прядь волос от моего лица.
        - Прости… я правда не помню. Но я… вспомню! Я буду вспоминать и вспомню все!
        - Не надо! - слишком резок Давид. - Не вспоминай! Будем смотреть в будущее, а не в прошлое!
        - Что со мной произошло? - я в полном смятении. - Почему я здесь? Почему мне так плохо?
        Но вместо ответа Давид приближается ко мне. Смотрит мгновение в глаза и целует так, что я забываю обо всем на свете. Мне хорошо в его объятиях, но одновременно тревожно. И я не могу понять своих чувств.
        Глава 20
        ДАВИД
        Чувствую себя полным муделем.
        Таисия очнулась, но легче мне из-за этого не стало. Какого хера соврал, что она - моя девушка? Еще и любовь между нами неземную напридумывал. Секс по принуждению в ночном клубе, да отсос моего члена перед пацанами - вот и вся неземная «любовь» между нами!
        Надо было сказать ей правду и отправить в свой мухосранск. Но как, блин?! Как сказать человеку, девушке, что ее чуть не убили, растоптали и унизили по ошибке?! Приняв за другую шалаву? Я на это не способен.
        И перед пацанами как теперь лицо держать? Она же будет считать меня своей девушкой. А они видели, как в рот у меня брала, как едва по кругу ее не пустил.
        Дерьмо, одним словом!
        Но меня влечет к ней. Это однозначно. Вон как страдал, пока она в коме лежала.

* * *
        Таисия
        День ото дня мне становится легче. Я выздоравливаю. Уже и этот жесткий каркас с шеи убрали. Давид приходит ко мне каждый день. Мне так повезло с парнем! Я его пока плохо припоминаю. То есть, кроме тех флешбеков о сексе ничего и не помню, но силюсь это сделать.
        Единственное, что меня омрачает, так это тошнота и боли в животе. Сначала я жаловалась на то, что мне лежать уже тошно, но потом, когда к этому недомоганию прибавились тянущие боли внизу живота врач насторожился:
        - А месячные у тебя, когда в последний раз были?
        - Не помню. Но за то время, пока я в сознании, их не было.
        - Ясно. Коротко отвечает врач. - пересаживайся на каталку.
        - Мы куда-то пойдем?
        - Да, Тая, на узи.
        Честно говоря, я так рада выйти из палаты хотя бы куда-нибудь, так что с радостью пересаживаюсь в инвалидное кресло.
        - Может, ногами пойду? - с надеждой спрашиваю.
        - Рано еще.
        Кривлюсь и куксюсь.
        - Пойдешь еще, успеешь. Но пока в кресле, слаба еще очень.
        Меня везут в кабинет узиста. Степан Богданыч не покидает меня. Входит туда со мной.
        - Надо девушку посмотреть. Давы. - многозначительно добавляет он молодому пареньку за аппаратом узи.
        Тот понимающе кивает. На живот мне капают немного геля, и начинают размазывать датчиком.
        - Угу. Угу. Вот, смотрите, Степан Богданыч. - кивает на монитор молодой узист.
        - Понятно. Я так и думал.
        - Что там у меня? - пугаюсь я.
        - С вами все в порядке. - улыбается мне Степан Богданович. - Ничего страшного там нет. Все органы здоровы.
        Но я же вижу, что не в порядке! Они меня что, за дуру держат? Исследование продолжается, узист водит датчиком, измеряя внутренние органы.
        - Угу. На почту это мне все перешли. - командует Степан Богданович. - Пошли, Тая, пересаживайся на каталку.
        - Доктор, а почему меня тошнит и живот болит? - не унимаюсь я.
        - Скорее всего еда для тебя тяжеловата. - как ни в чем не бывало говорит врач, - Я скорректирую твое питание и медикаменты.

* * *
        ДАВИД
        - Дав. Поговорить надо. Приедешь?
        - Да, обязательно. - ща сделку дооформим и подъеду к Тае.
        - Ко мне сначала зайди, - просит док.
        - Что-то случилось? - напрягаюсь я.
        - Случилось. - странно отвечает врач. - Но это не телефонный разговор.
        - Понял. - коротко роняю я, а у самого уже вовсю мысли работают.
        Что там еще могла произойти с Таей? Ей стало хуже? А может? Меня бросает в жар от этой мысли. А может, она вспомнила все?! Бля! Это будет охереть как ни кстати!
        Не думал я, когда врал ей о наших «отношениях», что сам себя сажаю на пороховую бочку, которая может взорваться в любую секунду…
        - Дав, ты с нами?
        - Да, Артурик, давай подпишем документы, мне ехать срочно в больничку надо.
        - Угу. Давай, вот тут и тут! - показывает кореш, куда надо поставить резолюцию. - Этот клуб принесет тебе прибыль икс десять! Я лично следил за динамикой.
        Подписываю на автоматике. Все мои мысли поглощены лишь одним человеком. Мне абсолютно посрать на бизнес. Нет, я привык жить роскошно, у меня пентхаус, загородный дом, коллекция дорогих тачек, дюжина клубов по всей Москве, лучшие телки… на мне теперь полностью семья брата, а у Мадины такие запросы, и со смертью брата скромнее жить его вдовушка не собирается. Короче, мне пахать и пахать, и мне это в кайф. Я люблю зашибать бабло, более того, я знаю, как это делать. Я люблю власть, а власть - это деньги. Но если сейчас Таисии станет хуже, если она вспомнит что именно произошло по моей вине… я не знаю, что делать дальше.
        Еду в больницу. Хочу увидеть её. Соскучился безумно. Хочу забрать ее в свой дом и трахать ночами на пролет. И похуй на всех!
        Бросаю тачку, поднимаюсь в кабинет врача.
        - Чего там, док?
        - Садись, Дав, новости есть.
        - Говори уже!
        - Нет, присядь, друг.
        - Что там за новости?
        - Ты сейчас охуеешь от новостей!
        Глава 21
        ДАВИД
        - В смысле, беременна? - и правда охуеваю я от новости. - От меня?
        - Я там над вами свечку не держал, - хмыкает док. - Не знаю ее дату последних месячных, но по узи срок пять-шесть недель. А там считай сам.
        Не нужно быть великим математиком, чтобы рассчитать, что весь тот пиздец, что я сотворил с Таей, произошел как раз шесть недель назад. А учитывая то, что она была девственницей, и сразу после дефлорации попала в больницу, то ребенок сто процентов мой.
        - А это точно, док? - сглатываю вязкую слюну.
        - Ну вот, смотри. - протягивает мне врач снимок узи. - Вот эта точка и есть ваш детёныш.
        Я в прострации. Вида не подаю, но я в полном раздрае.
        - Тае сказали?
        - Нет, конечно, мы что ебанутые что ли? - хмыкает врач. - Решили с тобой посоветоваться. Ты же отец. А она не вменяемая пока. Нихрена не помнит. И слабая. Ей до полного восстановления как до Луны раком.
        - Что думаешь, док? - разминаю шею, потому что голова вдруг разболелась резко и невыносимо.
        - Жду только твоего решения. Можем аборт сделать под шумок. Введем ее в искусственную кому и почистим. Она даже не узнает, что понесла. Это если вы ее там по кругу пускали, и ты не уверен, что она от тебя залетела.
        Морщусь. Хорошо, хоть додумался и впрямь ее по кругу не пустить. Сейчас бы был такой пиздец, что подумать страшно.
        - Ну что, подготавливаю тогда ее к аборту? - расценивает мое молчание по-своему док.
        - Не, не, подожди. - останавливаю. - Не гони, док!
        Столько зла произошло вокруг. Столько смертей! Брата своего потерял. Теперь у меня из родных только племянник да мама. К матери боюсь ехать. Рыдать будет за Демидом. А тут такая новость… у меня ребенок родится. А вдруг сын будет? Нет, от своего ребенка избавляться не собираюсь! Никакого аборта!
        - Тая сможет родить? На нее все… кхм… это негативно не повлияет?
        - Дав, ты же не наивный зайчик. - усмехается врач, - И не кисейная барышня. Должен понимать, что девушка не в лучшем состоянии для беременности. Но рожали здоровых детей женщины и в гораздо худшем чем у Таи состоянии. Но и у абсолютно здоровых женщин рождаются дети с отклонениями. Беременность, это как лотерея, сечешь?
        - М-да. С отклонениями, конечно, не хотелось бы.
        - Дав, сейчас это все контролируется. Будешь мониторить ее состояние, и если с плодом будем что-то не то, всегда можно прервать беременность.
        - Ну тогда, конечно, оставляем ребенка. - немного легчает мне.
        - Я бы сейчас не за отклонения у ребенка переживал, а за состояние девушки. - говорит врач. - Представь, если к ней вернется память? И она вспомнит при каких обстоятельствах был зачат ребенок. Редко какая женщина оставила бы беременность при таком раскладе.
        - Она не такая. - качаю головой. - Она добрая, нежная, понимающая.
        - В общем, Дав, под твою ответственность. Будь готов, что ребенок целиком будет на тебе. Как и Таисия.
        - По ходу дела разберусь! - отмахиваюсь я.
        Выхожу в коридор. Черная кожаная куртка скрипит, пока тянусь открыть окно. Втягиваю ноздрями морозный свежий воздух. Пиздец. И этот пиздец затягивает меня в водоворот событий все сильнее и сильнее. Тая считает, что у нас все зашибись. Что мы - прекрасная парочка. Она обрадуется беременности. Несомненно. Но вот что будет, если вспомнит тот вечер? Если вспомнит за что ее распотрошили как индейку?!
        Но и ребенка я потерять не хочу. Возможно, он идет наградой мне за потерю брата. А мать как обрадуется, когда узнает, что у меня будет сын или дочь!
        - Давид Маратович, Таисия ждет вас. - выходит из палаты сиделка.
        Так приятно, что именно Таисия меня ждет. Как бы мне тоже хотелось бы забыть весь тот звездец, что я сотворил с этой девушкой. Забыть и никогда не вспоминать. Как бы мне хотелось по-настоящему быть ее любимым парнем, а не гребанным мучителем, отомстившем не той!
        - Привет, малышка, - захожу в палату.
        Губы помимо воли растягиваются в улыбке. Тая милая. Беззащитная. Бледная, без грамма косметики, в безразмерной больничной сорочке, и она беременна от меня. Несмотря на то, что она обмотана проводами и капельницами, для меня она остается самой желанной из женщин.
        Вспоминаю, как было кайфово, до умопомрачения узко в ее девственной вагине, и член мой тут же наливается кровью. В джинсах становится тесно. В тот вечер я наказывал ее. А теперь хочется попробовать с ее согласием. С ее желанием. Довести ее до одурения своим членом и пальцами. Хочется попробовать ее на вкус. Хочется вылизать ее всю, чтобы елозила и стонала подо мной, чтобы маленькие пальцы с аккуратным розовым лаком на ногах поджимались от сладких судорог оргазма. Но она пока еще очень слаба, чтобы думать о сексе с ней. Ей еще восстанавливаться и восстанавливаться.
        - Давид! - Тая чем-то обеспокоена. - Меня сегодня врач на узи забирал.
        - И что он тебе сказал? - подхожу ближе. Целую ее в губы. Сажусь рядом, приобнимаю так, чтобы не сбить катетер капельницы.
        Тая прижимается ко мне как слабый котенок к сильному хозяину. Трогательно и беззащитно. Отвечает на поцелуй, покоит голову на моей груди.
        - Что сказал? Да ерунду какую-то! Я же чувствую, что со мной что-то не то! У меня какая-то болезнь, Давид? - с тревогой заглядывает в глаза. - Что-то страшное?
        - Нет, Тай, наоборот, - глажу ее по волосам. - У меня для тебя хорошая новость. Вернее, хорошая новость для нас обоих.
        - Что за новость? - Тая отстраняется от меня, и смотрит прямо в глаза.
        - У нас будет ребенок. Ты беременна, Тая!
        Глава 22
        ДАВИД
        Мои люди, притихшие, стоят, как провинившийся класс перед директором.
        - Хряк! Выйди! - командую я.
        - Дав! Я не знал! Ну правда! Мы все не знали! Нас подставили, ну!
        - Завали хлебало! - рычу недобро. - Хряк, и все остальные! Слушайте меня сюда ушами! - вынимаю пистолет для устрашения, начинаю вертеть в руках, при этом оглядывая свою банду, в глаза смотрю, а они отводят, вниз опускают. Боятся на меня смотреть. - Значит так. Первое - Таисия потеряла память. Она не помнит, что произошло той ночью. Если хоть один хуила, хоть словом напомнит ей, отстрелю яйца! Лично! - рявкаю так, что стены дрожат.
        - Дав, не нервничай, я понял свою ошибку…
        - Заткнись!!! - ору со всей дури и не могу сдержаться. Перед глазами обалдевшее от боли лицо Таи, когда эта тварь кинулась перерезать ей шею.
        Поднимаю пистолет и стреляю ему в ногу.
        Хряк визжит, как свинья недорезанная.
        - Дава, за что?! - падает на землю, истекает кровью.
        Банда не дернется. Все испуганно смотрят на Хряка и на дымящийся пистолет в моих руках.
        - Ты знаешь, за что, дебил! - цежу я каждое слово. - Заткнись! Таисия и то меньше тебя орала, хотя ты - взрослый здоровый мужик!
        Хряк закусывает губу до крови, прижимает к ране руку. Терпит и молчит.
        - Теперь дальше. Если хоть один сальный ебаный взгляд увижу в ее сторону, будет как с Хряком! - рычу я. - Она - моя девушка. Оберегать, защищать, служить! Кому не нравится, отстрелю яйки прям щас!
        - Нет, нет, Дав, все поняли. - звучит нестройный ряд голосов.
        - Хряка в больницу, остальные за мной!

* * *
        ТАИСИЯ
        Месяц спустя
        Я беременна… так странно ощущать себя беременной. Я не помню, кто я, что я, а тут во мне целая жизнь растет и развивается.
        Я уже вовсю встаю, гуляю по прибольничному саду. Шея моя почти зажила. Остался лишь тонкий шрамик около яремной впадины.
        Мне до чертиков надоела больничная койка, и, хотя Давид навещает меня каждый день, мне все равно скучно и хочется домой.
        Да, знаю, звучит странно, и дом я свой вообще не помню, но домой хочется, в свою постель хочется. Под бочок к Давиду хочется больше всего.
        Все это время он лишь целует меня, не позволяя себе большего. Врач говорит, что для полноценного секса я еще слаба. Не знаю, как справляется с этим Давид.
        Сегодня у меня стандартные процедуры красоты - мастера приходят ко мне прямо в палату. Давид не скупится на то, чтобы я выглядела ухоженной. Мне делают маникюр, педикюр, шугаринг. Я чистая и гладкая везде. Странно, эта процедура кажется мне знакомой, будто я это уже когда-то делала.
        Вечером Давид приходит ко мне в палату прямо с врачом.
        - Тая почти полностью восстановилась. Но я все же рекомендую подержать ее тут еще две недели. На всякий случай.
        Давид кивает, а я куксюсь. Задолбалась в больнице уже так, что сил нет.
        Врач осматривает меня, спрашивает про мое самочувствие, а потом, напоровшись на злой взгляд Давида испаряется под предлогом рабочей загруженности.
        - Как ты, малышка? - Давид наваливается на меня почти сразу, как уходит док.
        - Хорошо.
        - А малой? - Давид поцелуями опускается к моей шее, аккуратно обходя свежий шрам, а затем уходит вниз, чтобы зубами притянуть подол сорочки наверх, обнажая животик.
        - Меня немного подташнивает, но это норма.
        - Отлично, Тая! - улыбается. Видно, что напряженный весь, но передо мной не хочет показывать своих проблем.
        - Как у тебя дела? - мне щекотно от его дыхания на своем животике. И немного стыдно, будто бы мы с ним не так близки, как он демонстрирует.
        - Дела, бизнес! - отмахивается Давид, - Все как обычно, не переживай!
        Повисает молчание. Все же между нами какая-то напряженность, и я не пойму, почему.
        Давид не спешит покинуть меня. Целует живот еще и еще. Взгляд его распаляется. Зрачки расширяются, делая глаза целиком черными и бездонными.
        - Тебе сегодня делали шугаринг? - произносит он хрипло.
        Киваю.
        - Я хочу посмотреть. - проталкивает пальцы под резинку моих трусиков.
        Я напрягаюсь. Его пальцы скользят под резинку по обнаженной коже. Я перестаю дышать. Все мое тело покрывается мурашками.
        Давид же дышит хрипло и тяжело. Между ног его под джинсовой тканью вырастает огромный бугор.
        - Я всего лишь посмотрю, не бойся. - прерывисто обещает. Приспускает мои трусики, обнажая абсолютно гладенький лобок.
        Между ног становится горячо-горячо. А еще мокро. Давид тем временем уверенно стаскивает намокрившееся белье вниз, обнажая мои абсолютно мокрые лепестки. Смотрит мне в глаза пристраивая голову меж моих ног. Не спрашивает разрешения. Настроен решительно.
        - Хочу вылизать тебя целиком и полностью! - заявляет хрипло, отрывисто.
        - Я… эм… - хочу было возразить я, но тут его горячий сильный язык накрывает мою горошину. Губы целуют мои лепестки, и охнув от неожиданности я погружаюсь в нирвану равномерных движений губ, языка и гибких пальцев Давида.
        Глава 23
        ДАВИД
        Пока горошина Таи вибрирует и сокращается в оргазменных судорогах, я уже сам едва ли не лопаюсь от переполнившей яйца спермы. Я хочу эту девушку так, что в глазах темно. Член стоит колом все время что я вылизывал ее терпкие лепестки, и сейчас просто пропорет мне джинсы.
        Все, больше не могу. Расстегиваю пряжку ремня, дергаю молнию вниз. Одним резким движением освобождаю свою чудовищную эрекцию наружу. Налитой член покачивается у рук Таисии. Глаза ее заметно расширяются когда взгляд напарывается на моего гиганта.
        Да, Таечка, не повезло тебе, я отнюдь не маленький. А может, и наоборот повезло. Девушки ведь предпочитают большие размеры.
        Тая в ступоре. В ее взгляде и страх, и стыд, и сомнение, но мне сейчас не до сантиментов. Вся кровь отлила от головы чтобы сосредоточиться в головке и длине.
        Нетерпеливо хватаю ее за ладошку и прислоняю к своему пылающему члену. Заставляю обхватить. Ее ладони не хватает. Она привстает, и обхватывает ствол уже двумя ручками.
        Млять, кайф! Да, сжимай еще, вот так, сильнее!
        Плотно смыкаю зубы, чтобы не застонать как в фильмах определенного содержания.
        Тая несмело изучает мой агрегат, пробегает пальчиками по всей длине. На кончике головки выступила смазка и Тая спешит размазать ее, точно каплю масла по всей длине.
        Черт, ее амнезия - это просто подарок судьбы. Она стесняется меня и всего что происходит сейчас между нами, но зато хоть не боится. Представляю ее реакцию на мой член, если бы она помнила ту страшную ночь.
        - Их тоже приласкай! - хрипло указываю на налившиеся кровью и семенем бубенцы.
        Тая несмело ласкает их, перекатывает в ладошке, а я шумно выдыхаю воздух, опять контролируя свой голосовой аппарат, чтобы не стонать как в идиотских фильмах.
        Минет делать она сейчас не сможет. Да и я не позволю ей с таким ранением горла. Но вот секса с ней, традиционного, хочу до безумия.
        - Я хочу тебя. - останавливаю ее расшалившиеся ладошки.
        Тая беспомощно оглядывается на закрытую дверь палаты, на хлипкую с виду кушетку.
        Да я и сам вижу, что больничная койка едва ли выдержит наше бурное соитие.
        - Давай вот так!
        Ловко кладу ее на живот, прихлопываю по попе, чтобы оттопырила на встречу мне. Задираю ночнушку на поясницу. Ее маленькая грудь с восставшими сосками соблазнительно покачивается около кровати. Не могу не уделить ей внимание. Сдавливаю слегка, пропускаю сосочки меж подушечек пальцев, кручу их, оттягиваю, но не сильно, чтобы не травмировать и не делать больно.
        Тая постанывает. Тогда второй рукой я закрываю ей губы, заставляя взять несколько пальцев в рот.
        Тая бесстыдно течет, и я понимаю, что пора.
        Приставляю огромную раздувшуюся от похоти головку к ее жарким лепесткам.
        Млять, это кайф! В чистом виде! Так тесно, так узко, так горячо! Так влажно принимает меня в себя ее почти девственная, не считая того раза, плоть.
        Таисия замирает, принимая в себя тянущего ее во все стороны гиганта. Я тоже не спешу. Это ее второй раз, и я не хочу порвать или повредить ей что-нибудь ненароком. В первый раз ей было больно и страшно, да и я вел себя как мудак. Теперь же я внимателен к ней, к ее удовольствию.
        Я уже наполовину в ней. Таисия дышит тяжело. Хорошо, что распалил и подготовил ее до этого. На сухую с моими размерами к девушке подходить нельзя.
        Я сам еле сдерживаюсь, чтобы не засадить ей по самые яйца. Миллиметр за миллиметром продвигаюсь, чтобы в итоге упереться в самое донышко матки.
        Да! Кайф! Теперь я целиком в ней.
        - Как ты, милая? - прикусываю ее за мочку уха, не забывая ласкать грудь одной рукой.
        - Х…хорошо! - шепчет с моими пальцами во рту.
        - Отлично! - выдыхаю ей в затылок и начинаю медленно входить и выходить из нее, постепенно ускоряясь с каждой новой подачей.
        Секс с Таей - это чистое кайфовое удовольствие! Я не помню себя, я не помню своих проблем, я не помню вообще ничего, только горячее, влажное, податливое и очень узкое тело, которое насаживаю на свой вертел.
        Кажется, Тая готова снова кончить, на этот раз подо мной, на моем члене. Да и я готов к эякуляции. Разгоняюсь до немыслимых пределов. Отпускаю себя. Даже Тая уже вовсю подмахивает мне своей аккуратной попкой.
        Снова нашариваю ее твердые как камушки соски, сдавливаю их, и уже не контролирую протяжный стон девушки, после которого ее тело вокруг моего ствола начинает мощно сокращаться в оргазменных спазмах удовольствия. Меня при таком раскладе тоже не хватает надолго, и я начинаю выбрасывать мощную струю семени, заливая девушку изнутри и с наружи.
        После этого разворачиваю ее. Любуюсь на то, как белая вязкая густая струя стекает с ее лепестков, а потом прижимаю ее к себе дрожащую, всю в испарине. Поглаживаю по спине, чтобы успокоить, чтобы показать, что я рядом.
        Секс с Таей - это лучшее, что случалось со мной за последнее время в этой гребанной жизни! Она прямо создана для меня. Ее тело словно буквально вылепили для моего удовольствия.
        - Давид… - хрипло зовет меня девушка.
        - Что, милая?
        - Забери меня отсюда!
        - Куда? - не понимаю я.
        - Домой. - просто говорит она. - Забери меня домой отсюда! Пожалуйста!
        Глава 24
        ТАИСИЯ
        Давид смотрит на меня некоторое время, не моргая. Я уж было пугаюсь, что предложила что-то не то. Хотя… что еще «не то» я могла предложить?! Мы - пара, у нас скоро будет малыш, я беременна, так что все логично… Как бы.
        Но тут Давид перестает меня гипнотизировать, смаргивает, трясет головой.
        - Конечно, милая… - гулко звучит его голос. - Когда ты хочешь вернуться кхм… домой?
        - Сейчас, Давид! - изворачиваюсь я в его объятиях так, чтобы заглянуть ему в глаза.
        После хорошей порции секса и оргазмов я чувствую себя наполненной. Во мне кипит столько энергии и сил, что, кажется, могу горы свернуть. Ну, встать с больничной койки и доехать до дома, точно смогу! А это уже в моем положении не мало.
        - Забери меня прямо сейчас, милый! - тянусь погладить его по колючей заросшей щеке, убираю прядь, выбившуюся из прически назад. Волос у него черный, жесткий и непослушный.
        Давид вздрагивает от моего прикосновения. А на слове «милый» морщится так, будто я ему пощечину дала.
        - Что-то не так, Давид? - никак не пойму я. - Между нами ТОЧНО все хорошо было?
        Давид смотрит на меня так, будто призрака увидел.
        - Давид…
        - Все хорошо было между нами. - снова трясет головой. - Было и есть!
        - Ты заберешь меня? - уже менее уверенно спрашиваю я.
        - Дай мне хотя бы несколько дней. - просит мужчина.
        - Нет, я не могу больше находиться тут! - всхлипываю. - Мне осточертели эти стены, и эта койка больничная! Я хочу спать с тобой! В одной постели, понимаешь? У тебя под бочком…
        Давид снова молчит. Буравит меня взглядом, будто что-то вспоминает.
        - Спать со мной… - повторяет отрешенно. - У меня под бочком…
        - Мы никогда не спали вместе? - догадываюсь я.
        - Блять! - матерится тихо, но я слышу. - Спали, Тая! Хочешь поехать домой? Хорошо, собирайся! Я забираю тебя прямо сейчас!

* * *
        ТАИСИЯ
        У меня не много вещей, так что мне почти нечего собирать. Пара спортивных костюмов, что привез мне Давид, кроссовки, удобные хлопковые трусики и лифчики без швов и поролона.
        Со мной одна спортивная сумка, которую я собираю за секунду.
        Встаю с койки. Голова немного кружится. Но не подаю виду.
        - Дав, я бы ее еще недельки две подержал тут, - напоминает врач.
        - Я помню, док, но нет. Ей эта больничка и палата остопиздили так, что девушку я забираю.
        Давид выглядит и говорит очень уверенно, с нажимом. Такого Давида я и сама побаиваюсь, не то, что док.
        - Хорошо, ладно. - быстро соглашается Степан Богданович. - Только осторожней с ней. Она еще слишком слаба.
        - Я понял док, не драматизируй! - одергивает врача Давид.
        Выходим в коридор. Меня снова пошатывает. Давид тут же отбирает у меня спортивную сумку, предоставляет мне свое плечо. Я вцепляюсь в огромное мускулистое мужское предплечье. Мне так уютно рядом с ним, тепло в этот холодный пасмурный денек, а еще надежно.
        На улице к нам тут же подходят несколько крепких рослых мужчин бандитского вида. Кто это такие?! Мне становится не по себе.
        А бандиты вроде и отводят от меня глаза, но я чувствую их тяжелые напряженные и дико любопытные взгляды украдкой.
        - Это свои, Тая. - спокойно реагирует на головорезов Давид. - Мои СБэшники.
        - Кто? - сглатываю я вязкий ком, глядя на то, как к нам, опираясь на трость прихрамывает рослый некрасивый мужчина с какими-то светло-зелеными, волчьими глазами.
        - СБ - служба безопасности. - мягко поясняет Давид, тем не менее, пытаясь меня будто прикрыть от их любопытных взоров. - Моя охрана. Наша охрана. - быстро добавляет он.
        Прихрамывающий мужик со злыми волчьими глазами смотрит на меня с неприкрытой злостью. Мои ладони под этим неприязненным взглядом моментом потеют, и я вцепляюсь в предплечье Давида еще сильней.
        - Мы едем домой! - многозначительно отвечает Давид на немой вопрос страшного мужика.
        - Угу, понял, Дав. Все чисто. - мажет по мне резким взглядом. - Пацаны, в кольцо! - командует головорезам.
        Те и впрямь окружают нас, пока мы выходит в холодную ночь и направляемся к огромному черному джипу.
        От нервного перенапряжения я начинаю подхихикивать.
        - Давид, ты что бандит, раз у тебя такая охрана? - пытаюсь разрядит обстановку.
        Дава лишь открывает мне дверь машины, помогая забраться на высоком подъеме.
        - Не бери в голову, Тая. - отмахивается он. - Главное - твоя и моя безопасность.
        - А что, на нас могут напасть? - удивляюсь я, все еще не воспринимая окружающую действительность всерьез.
        Некрасивым мужик оборачивается на меня с переднего сидения и снова смотрит с ненавистью.
        Водитель сидит с абсолютно ровной напряженной спиной. Явное дело, что все люди Давида, включая его СБэшников, водителя и этого волчьего мужика напряглись моему присутствию, но почему? Эту их реакцию на меня, и странное поведение Давида я пока себе объяснить не могу. И это пугает. Надо срочно вспомнить, что же произошло со мной!
        Глава 25
        ТАИСИЯ
        Как странно возвратиться домой, и ничего об этом доме не помнить …
        Подъездам к большому двухэтажному особняку, обнесенному высоким забором. За забором сад, хозяйственные построй и охрана на воротах.
        - Это наш дом, Давид? - уточняю я.
        - …Да. - говорит он после паузы, - это наш дом, Тай.
        Входим в теплую просторную прихожую. К нам на встречу спускается женщина.
        - Давид Маратович! Добрый вечер, ужин уже готов.
        - Привет, Глафира, да, сейчас вещи положим в нашу комнату и спустимся.
        Глафира, видимо работает здесь прислугой, но я чувствую, что не знакома с ней и вижу впервые в жизни.
        Она тоже с подозрением глядит на меня во все глаза, а еще на то, как Давид хватает меня за руку и уводит вверх по лестнице.
        Все в этом доме мне не знакомо, и я представить себе не могу, что когда-то жила здесь вместе с Давидом.
        - Это наша спальня. - Давид включает свет в большой просторной комнате с мансардой, выходящей окнами на сад.
        В спальне отдельный санузел. Есть отдельная небольшая гардеробная. Огромная кровать стоит по центру. Около зеркала замечаю только мужские парфюмы. Вся спальня кричит о том, что женщины тут никогда не было. Точнее, может девушки тут и бывали, но не жили постоянно.
        Иду дальше. Постельное белье темное, однотонное. Да и вся комната особым уютом не отличается.
        - Если это наша спальня, то где мои вещи, Давид? - задаю я резонный вопрос.
        - Вот они. - протягивает мне Дава спортивную сумку с несколькими спортивными костюмами из больницы. - Идем ужинать, Тай, я устал, пожалуйста, не еби мне мозг!
        Затыкаюсь. У Давы и правда вид не очень. И хотя у меня больше вопросов, чем ответов, но я предпочитаю не злить мужчину.
        Спускаемся вниз. Я тут впервые в жизни, это сто процентов. И дело даже не в потере памяти. Просто, если бы я действительно тут жила, то остались бы хоть какие-то мои личные вещи: любимая тарелка там, или кружка… но их нет! Все это супер-странно. Прислуга Давида, его охрана, он сам - все они ведут себя более чем загадочно, и меня это начинает нервировать.
        - Ешь хорошо, Тая. - возвращает меня к реальности Давид, - Ты беременна, и малыша нужно кормить.
        Вспоминаю о своем положении, плюс флешбеки того, как Давид берет меня в каком-то клубе. М-да… нет ничего хуже потерять память и терзаться потом сомнениями, как я сейчас.
        После ужина поднимаюсь в нашу комнату. Принимаю душ, в котором нет ни одного женского шапуня или геля для душа. Пользуюсь мужским. Вытираюсь чистым мужским полотенцем. Тут нет моего халата. Да что там халата, в гардеробной нет ни одной пары моих трусиков!!!
        Давид уже в кровати, ковыряется в телефоне, когда я выхожу закутанная в мужской халат.
        - Иди сюда, Тая, замерзла? - сдвигается он, освобождая мне место.
        - Нет… Давид. Скажи мне правду, что происходит?
        - А что происходит? - не моргнет он глазом.
        - В доме нет ни одной моей вещи. Я точно жила здесь до этого?!
        Но Давид тянется ко мне, затыкает мой рот поцелуем.
        - Я тебе потом все объясню, Тай! - покрывает он мое тело поцелуями, отбрасывая халат. - Давай сейчас займемся кое-чем другим. Я соскучился безумно, пока ты была в больнице!
        Мое тело тоже скучало по нему. Хотя бы в этом я не сомневаюсь. Давид ласкает мою грудь, вбирает остро торчащие сосочки в рот, перекатывает их на языке, а я млею и подаюсь к нему на встречу.
        - Не бери всякую хуйню в голову, Тая! - от груди Давид переходит поцелуями к моему пупку, обводит его языком и спускается ниже, руками раздвигая мои бедра Пристраивается между ними, любуясь на лепестки. Хорошо, что я после душа. Ибо Давид хочет приласкать меня именно там.
        Мои губки раскрываются на встречу его губам и языку, увлажняются для него. Мне стыдно за реакцию своего тела и кайфово одновременно. Давид целует меня там, помогает стимулировать клитор пальцами и вот я уже забываю обо всем на свете. Давида я не боюсь, а это - главное.
        Глава 26
        Давид
        Таисия спит рядом, под боком, закинув на меня ногу, устроив свою хорошенькую головку на моем плече. А вот ко мне сон не идет.
        Таисия потеряла память, но отнюдь не мозг, и у нее возникают вполне закономерные вопросы, ответы на которые я дать не могу.
        Ну как я скажу ей правду? Как признаюсь в том, что выкрал и отомстил?! По ошибке?! Никак. Поэтому буду отмалчиваться.
        С вещами конечно ее затупил знатно. Но кто же знал, что она попросится домой именно сегодня? Я думал, что у меня есть две недели в запасе, в течение которых я мог бы создать хотя бы приблизительную иллюзию ее пребывания тут, хоть трусов каких бы накупил, лифчиков и т д. Но времени реально не было, а оставлять ее там, когда она так жалобно просилась домой, я не смог.
        Ладно, как-нибудь сглажу эту ситуацию. Завтра же свожу ее по магазинам. Пусть купит все, что ей необходимо. Главное, чтобы не вспомнила подробности того вечера, остальное - исправимо.
        Прижимаю ее к себе сильнее. Устраиваю голову на своей груди. Глажу ее по темным блестящим волосам. Она смешно морщит носик во сне. Какая же она красивая! И видно, что я ей тоже нравлюсь. По крайней мере отдается она мне с готовностью и всегда кончает от моих действий.
        Неужели нашел ту единственную, о любви с которой пишут в кино и снимают фильмы? Тая беременна от меня. Еще и сына мне подарит. Неужели у меня в жизни будет такое же счастье, как когда-то было у Демида и Мадины? Вот только одна загвоздка. Демид свою жену, в отличие от меня не принуждал к сексу, и его головорезы не вспарывали ей шею.
        Черт, все слишком сложно. Когда начинаю думать об этом, то моя психика не выдерживает. Голова вскипает. Что говорить, я до сих пор в ахуе от всего, что произошло в моей жизни. Со смерти Демида начиная, и беременностью Таи заканчивая.
        Тая сонно копошится на моей груди. Голая. Мы под одним одеялом. Одна рука ее обнимает меня за шею, вторая лежит безвольно поверх одеяла. Поглаживаю по ней. Рука тонкая, кожа нежная, девичья. Гладкая, как шелк. Ее нога закинута поверх моих бедер, будто она сжимает подушку между ног. Между ножек ее горячо и я явственно ощущаю это пахом. Член, бывший до этого в полутвердом состоянии немедленно поднимает голову. Нет, братан, давай обратно, будить беременную девушку, чтобы трахнуть ее посреди ночи, я не стану. Как бы мне не нравился секс с Таей, а он просто охрененный и крышесносный, но она только после больницы. Нужно знать меру, мы и так трахаемся по два захода за раз. Но мне всегда мало. Когда она восстановится я ее вообще из постели выпускать не буду.

* * *
        Таисия
        Утром просыпаюсь в объятиях Давида. Мужчина спит. Его широкая мужская грудь медленно вздымается и опускается обратно. Моя нога закинута на его бедро. На мгновение мне становится стыдно. А еще очень жарко под одеялом. Осторожно опускаю ногу на кровать, откидываю пуховое полотно.
        Давид абсолютно голый. Любуюсь сильным раскаченным бронзовым телом. Давид огромен. Раза в три больше меня. Широкая грудь, мощный торс в татуировках, кубики пресса, крупная мошонка, огромный, даже в спокойном состоянии член, узкие бедра, длинные ноги, заросшие черными жесткими волосами, ступни большого размера. Давид - словно вылепленная древнегреческая статуя мужа, воина. Лицо у него тоже красивое, будто из камня высечено. Прямой нос, густые черные брови, блестящий волос, длинные ресницы, пухлые губы, под которыми прячется идеальная белоснежная улыбка. Борода. Так и хочется погладить его по заросшим скулам, провести по волосам, что я и делаю.
        Наклоняюсь над ним. Мои волосы ласкают его живот, я же провожу по его лицу, пальцы срываются на губы. Дыхание Давида сбивается. Он все еще спит, а вот кое-какая часть его тела уже просыпается.
        Его член, как по команде, оживает, поднимает крупную, точно шляпка у гриба, перевитую венами головку.
        Смотрю на это покачивающееся великолепие и сглатываю вязкую слюну. Между ног моментально намокает. Низ живота простреливает сладким спазмом. На кончике головки Давида выступает блестящая капля смазки. Руки так и чешутся дотронуться до нее, размазать по головке и стволу, приласкать…
        А почему собственно и нет? Давид берет меня, когда ему приспичит, почему я не могу взять его, когда хочется мне?
        Все же тянусь дотронуться рукой до низа его живота. Обвожу пальчиками каждую мышцу, каждый кубик. Перебираю волоски на лобке. Мужчина дергается. Член его покачивается, точно переполненная кровью затверделая палка.
        Перебирая жёсткие черные волоски пальчиками спускаюсь ниже, где в копне волос торчит острием вверх главное мужское достоинство.
        Играюсь с его основанием, глажу, щекочу, обхватываю двумя руками, потому что он такой крупный, что одной не хватает. Яички тоже напряжены. Как два крупных шара. Изучаю и их на ощупь. Прохладные, кожистые, приятные на ощупь.
        Мужчина дергается от моих манипуляций. Я подскакиваю, всматриваюсь в лицо Давида. Тот удивленно во все глаза наблюдает за тем, как я дразню его питона.
        - Прости… - вся кровь приливает мне в лицо. Мне дико стыдно, будто я совершаю нечто постыдное. - Просто он встал, и я решила посмотреть… потрогать…
        Давид широко ухмыляется, заложив накаченные руки за голову, устраивается по удобнее.
        - Можешь его трогать сколько угодно! - разрешает Давид, - продолжай, Тая!
        Теперь, когда я знаю, что Давид больше не спит, а внимательно наблюдает за мной, притормаживаю. Не могу заставить себя снова обхватить ладошкой член.
        - Поцелуй его. - то ли просит, то ли приказывает Давид.
        Делать нечего. Сама же спровоцировала Давида на возбуждение. Сама к нему полезла.
        Сгибаюсь к покачивающемуся стволу. Какой же он все-таки огромный и рельефный! Мне должно быть противно, но на самом деле, он приятно пахнет мускусом. Совсем не страшный, подрагивающий в ожидании моей ласки.
        Склоняюсь и целую в распустившуюся головку. Тут же выступает новая капля смазки, и я слизываю ее, под довольное мужское рычание.
        - Продолжай, Тая! - голос у Давы охрипший, возбужденный.
        Я пристраиваюсь поудобнее, целую головушку снова и снова. Затем раскрываю губы и впускаю ее в свой рот. Это словно огромный вкусный леденец. Я облизываю и целую его. Ладошками же ласкаю длину и основание вверх-вниз.
        - Класс! Улет! - довольно комментирует Давид.
        Протягивает свои длинные руки ко мне, и начинает ласкать грудь, прокручивая чувствительные затвердевшие сосочки меж шершавых пальцев.
        Я же вхожу во вкус. Давид возбуждает меня, и я с удовольствием насаживаясь губами и ртом на крупную головку, позволяя ей упираться в мое нёбо.
        - Да, вот так хорошо, молодец, Тая! - поощряет меня мужчина.
        Я стараюсь изо всех сил подарить ему наивысшее удовольствие, потому что хочу этого не меньше, чем он.
        Через некоторое время моих стараний, тело Давида напрягается как никогда раньше. Член каменеет, а потом Давид резко снимает мои губы со своей головки и заливает семенем мою грудь. Жидкости так много, что она стекает на живот и бедра.
        Давид притягивает меня к себе, жадно целует в губы в благодарность за доставленное удовольствие. Оба лежим вместе, сплетясь телами, унимаем сбившиеся дыхания и сердцебиения.
        Потом Давид подхватывает меня на руки и несет в ванную комнату. В теплой комфортной воде смывает с меня следы нашей утренней страсти. Какой же он все-таки нежный и заботливый! И как же сильно мне повезло с ним!
        Глава 27
        Таисия
        - Ты не спешишь на работу? - я гляжу на часы.
        Начало десятого, а мы с Давидом спокойно завтракаем свежими сырниками, и не похоже, чтобы мой любимый куда-то спешил.
        - Поеду после обеда. - лицо у Давы более чем загадочное. - Но перед этим мы с тобой кое-куда съездим.
        - Куда это? - удивляюсь я.
        - Увидишь. - заинтриговывает парень.
        Ну, окей. Увижу, так увижу.
        После завтрака натягиваю спортивный костюм, один из тех, что носила в больнице, причесываю волосы.
        Никакой косметики у меня нет. Нет не то что блеска для губ, даже обычной гигиенички, и то нет! Поэтому иду как есть, в натуральном виде.
        Давид нежно гладит меня по щеке, убирая прядь волос, и, переплетая наши руки, ведет вниз.
        Мы с Давидом оказывается живем в коттеджном поселке. В окружении таких же больших красивых домов. На выезде из поселка шлагбаум и охрана. Охранники уважительно салютуют Давиду. Нас сопровождает целая машина его СБшников. Того страшного мужика с волчьими глазами не видно, да и это только к лучшему.
        Едем по направлению к Москве. Дава ведет свой джип уверенно, одной левой. Правая же на моем колене, сжимает мою руку. Это так трогательно, словно он каждую минуту хочет ощущать меня рядом с собой.
        Я абсолютно счастлива. У меня будет ребенок от любимого мужчины. Он такой заботливый, такой любящий! Наверно и отцом будет замечательным. Не наверно, а точно! Если так любит меня, то и ребенка будет любить не меньше.
        Пересекаем МКАД. Мне здесь все не знакомо.
        - Раньше я жила в Москве? - осторожно спрашиваю я.
        - Я встретил тебя в Москве. - как-то уклончиво отвечает.
        - Мне здесь все не знакомо…
        - Конечно, ведь ты потеряла память. - неохотно отвечает Дава.
        - Но вот тебя я помню.
        - В смысле, помнишь? - напрягается Давид. С дороги переводит взгляд на меня. -Что именно ты помнишь? - мне кажется, или его лицо побледнело слегка.
        - Ну… помню то, как мы с тобой… - а я вот наоборот краснею.
        - Что мы с тобой? - глаза парня расширяются, зрачки буквально поглощают радужку.
        - Ну… как мы с тобой занимаемся… любовью! Это помню.
        Давид незаметно выдыхает.
        - А еще что-нибудь помнишь?
        - Нет.
        - Тая! - сжимает мою руку еще крепче.
        Притягивает к себе, целует меня в лоб.
        - Не думай про прошлое. Живи настоящим. У нас с тобой еще будет куча светлых воспоминаний.
        Соглашаюсь, но на душе тревожно, словно не все так просто, как рисует Давид.
        Подъезжаем к большому торговому центру. Красивый, переливающийся разными брендами и вывесками. У меня такое чувство, что я бывала тут, но Давиду я этого не говорю. Мне кажется, или Давид всеми силами хочет, чтобы я забыла прошлую жизнь. Возможно, в прошлом у нас с ним была ругань или скандалы, а теперь он всеми силами хочет исправить то, что было.
        Попадаем внутрь торгового центра. Тут обстановка праздного веселья. Я определенно бывала тут! Ну, ничего удивительного. Значит, Давид говорит правду, я жила в Москве, ну и конечно ходила по магазинам.
        - Пойдем наверх, Тай! - снова переплетает наши ладони Давид, - Там брендовые бутики.
        У Давида есть деньги. Странно, но это пришло в голову мне только сейчас. Это приятный бонус. Нет, не сказать, что я такая меркантильная, но мне кажется, что сама я из бедной, если не сказать из нищей семьи.
        В лифте нас только двое, и Давид зажимает меня в углу, целует, а я ощущаю каменную твердость меж его ног. Он снова меня хочет, и это несмотря на то, что мы занимались любовью все утро напролет.
        Лифт открывается сразу напротив бутика, вывеска которого мне смутно знакома. Неужели я покупала тут одежду? Смотрю на ценники что видны в витрине. Наверно Давид покупал мне красивые вещи. Значит, снова он не обманывает меня.
        - Здравствуйте, проходите пожалуйста, Давид Маратович, какое счастье, что вы посетили наш бутик! Присаживайтесь на диван! Чай, кофе, а может, коньячку с конфетами? Для дорогого гостя нам ничего не жалко!
        Продавщицы светятся счастьем, а еще так стреляют глазами в Давида, что я испытываю настоящую ревность.
        - О! - переводит взгляд одна из продавщиц на меня, будто узнала меня.
        А взгляд колючий, презрительный, оглядывает мой спортивный костюм и отсутствие макияжа. Сама обслуживающий персонал, но на клиентов смотрит так, будто хозяйка этого бутика.
        - Подберите девушке красивую одежду, белье, и все что она захочет. - приказывает Давид.
        - Да, конечно! Сейчас все сделаем.
        Меня подхватывают под локоток и отводят вглубь магазина, чтобы показать отделение с платьями.
        - Как тебе это платье, Таисия? - трясет у меня перед носом нарядной тряпкой продавщица.
        - Вы меня знаете? - удивляюсь я.
        - Ну да. Ты же заходила сюда месяца два назад.
        - Только в тот раз ты была с Никитой. - тихо вторит вторая.
        - С Никитой?!
        - Да. С Бондарем.
        Фамилия режет мне слух. В голове будто лопается сосудик, и начинает противно свистеть в ушах. Никита Бондарь… Бондарь… Какая знакомая фамилия!
        Глава 28
        ДАВИД
        - А ну иди сюда! - подманиваю одну из консультанток, активно строящих мне глазки.
        - Слушаю вас, Давид Маратович! - а сама уже готова на колени к моей ширинке опуститься и принимать в рот точно вкусный леденец.
        - Почему вы так смотрите на МОЮ девушку?! - подчеркиваю слово «мою», ибо нехуй тут иллюзии питать и, тем более, нехуй ее обижать.
        - Она была уже тут. - тушуется продавщица.
        - В смысле, была?! Как, интересно, с кем?!
        - С Никитой Бондарем!!! - с удовольствием выдает секреты Таи девка. - Никита одевал ее у нас. Она была одета в какие-то дешевские вещи и Никита приказал…
        - Так, стоп. - прерываю ее. Когда это произошло?
        - Ну, точного числа я не помню, но недель пять-шесть назад дело было.
        - Я надеюсь, вы ей ничего не рассказали?! - злюсь я.
        Это же надо было так облажаться… Привести ее именно в тот бутик, где Бондарьский выродок одевал ее для меня!
        У девки глаза бегают из стороны в сторону. Вот черт!
        - Блядь! - матерюсь сквозь зубы, - Только этого еще не хватало!
        Швыряю чашку кофе о белоснежную напольную плитку. Девка- продавщица вскрикивает, но мне на это похер. Иду быстрее в примерочную.
        Тая. В нижнем белье. Стягивает с себя платье.
        - Давид! - прижимает хорошенькие ручки к промежности, прикрытой кружевом дорогих трусиков.
        Смотрю на нее внимательно, пытаюсь понять, вспомнила или нет.
        - Ты как? - стараюсь, чтобы мой голос не дрожал от волнения.
        - Вот… - указывает красавица на диван, усыпанный брендовой одеждой. - Что-то подошло мне, а что-то нет.
        Продолжаю смотреть на нее, пытаясь разгадать.
        - Все хорошо, Давид?
        - Да. Все отлично, Тая
        - Просто ты так смотришь на меня…
        - Покажи мне белье. - улыбаюсь я, стараясь скрыть свои переживания.
        Таисия неуверенно опускает руки вдоль своего совершенного тела. Маленькие сисечки прикрыты кружевной тканью лифчика. Сосочки остро торчат - в примерочной довольно прохладно. Тонкие бретельки оставляют розовый след на беззащитных плечиках.
        Я сглатываю. Таисия слишком хороша. Она идеальная для меня.
        - Давид, я должна тебе кое-что сказать. - напрягается Таисия.
        И я вместе с ней. Неужели эти идиотки разблокировали ее воспоминания?!
        - Говори. - подхожу еще ближе.
        - Кто такой Никита Бондарь?
        Уф… кажется, пока не вспомнила.
        - Один идиот, не бери в голову.
        - Но… девушки сказали, что я приходила с ним сюда… Пожалуйста, скажи мне, я должна знать! Все это странно и пугает меня!
        Щеки ее краснеют, она подносит ладошки к ним, в глазах слезы. Мне так жаль ее.
        Делаю большой шаг сокращая расстояние между нами. Заключаю ее в свои объятия. Хочу согреть, защитить от этого гребанного мира.
        Этот идиот Никита привез ее сюда, не знаю, чего он там ей напел, как заставил переодеться в Ванессу. Он одевал ее тут прекрасно зная, что этим же вечером она попадет ко мне на растерзание.
        - Тая, Никита - тварь. Это из-за него ты попала в больницу. Я не хотел тебе напоминать об этом. Ты беременна, и твое состояние передается нашему малышу.
        - Бондарь… - твердит Тая, которую не так-то просто сбить с толку. - Какая знакомая фамилия.
        - Они - твари, милая!
        Не так уж я и вру. Ведь это Никита привез ее ко мне на расправу. А значит он виновен не меньше моего!
        - Иди ко мне, малышка! - целую ее, жадно, чтобы не могла говорить. Чтобы больше ни о чем не думала, и не задавала вопросов, ответы на которых я не знаю… - Иди ко мне!
        Целую неистово. Пальцы лезут под косточки лифчика, туда, в самый центр ореолы где топорщится сосок, изнывающий от желания. Дергаю с нее этот лифчик. Ее грудки выпрыгивают прямо перед моим лицом. М-м-м… какая у нее красивая маленькая стоячая девичья грудь!
        Я знаю, что к нам в примерочную сейчас никто не войдет - просто не посмеют, или им потом придется несладко, поэтому, подхватив Таисию под попу, и выкинув с дивана дизайнерские тряпки, опускаю ее на прохладную кожаную поверхность. Наваливаюсь сверху. Член каменеет в джинсах. Хочу ее всегда и везде. Не могу насытиться ею!
        Но сначала грудь. Целую нежно полушария, легонько проминаю их ладонями. Острые соски готовы процарапать мою шершавую кожу, сама же девушка тихонечко постанывает, зарывшись мне в плечо. Хорошо ей! А мне просто кайфово дарить ей наслаждение.
        Я целую грудь, прикусываю соски, дую на них и снова покусываю. Глаза Таи закатываются от удовольствия. Ладонями я развожу ее грудь в стороны и свожу вместе. Хочу трахнуть ее прямо так, но не здесь. Дома, в спальне, в спокойно обстановке.
        Тая не в силах себя сдерживать, потирается тонким кружевом о мои губые джинсы. А у меня там уже давно все готово и рвется в бой. Вжикаю ширинкой. Высвобождаю только возбужденный ствол. Рву промокшие до нитки трусики и приставляю разбухшую возбужденную головку к девичьему отверстию. Тая слегка разводит ноги, чтобы мне было сподручнее входить в нее, полностью готовую для меня.
        - Давид… - вдруг вырывается она из плена моих губ. - Мы в магазине, Давид…
        - Ну и похер! - рычу, прикусывая мочку ее уха, и вколачиваюсь одним махом до самого упора.
        - Ой! - вскрикивает девушка от неожиданности, но я уж тянусь рукой попридержать ей рот, потому что те дряни - продавщицы с длинными языками, наверняка подслушивают под дверью.
        Я вколачиваюсь в Таю все сильнее и слаще, работаю точно отбойный молоток. Не могу думать ни о чем другом в этот момент. Она настолько кайфовая, что выбивает из меня все мысли своей сладостью.
        А потом до меня доходит, что я слишком навалился на нее. Переворачиваюсь на спину, а сам усаживаю ее сверху. В позу наездницы. Сажаю ее на свой член, точно на кол удовольствия. Тая рдеет. Ей стыдно и непривычно заниматься любовью в такой позе, но пусть привыкает. Порой мне нравится, когда активничивает именно девушка. О том, как кайфово колышется Таина грудь в такт наших толчков и упоминать не стоит. Стоит лишь посмотреть это великолепное зрелище, как я едва ли не упускаю семя раньше времени. Но нет. Сначала я должен доставить ей удовольствие. А потом уже думать о себе.
        Я насаживаю Таю на себя, точно деталь на поршень, ускоряюсь. Потому что девушка умаялась и упала мне на грудь. Я же все делаю сам, довожу ее до оргазма серией мощных поспешных толков, а потом только разрешаю себе самому взорваться мощным оргазмом, залив лоно Таи и пока еще плоский животик своим семенем.
        После, оттираю ее салфетками, бережно и нежно. Помогаю выбрать достаточно одежды. Времени уже дохера, но мне хочется, чтобы Таисия была полностью обеспечена одеждой и прочим. Расплачиваюсь за все шмотье, в том числе за изорванные в клочья, в порыве страсти насквозь мокрые трусики. Уставшие едем обратно в мой особняк.
        Глава 29
        Таисия
        Несколько дней спустя
        - Тая!
        Застываю как вкопанная.
        Потому что меня окрикивает тот самый страшный мужчина с волчьими глазами. Сейчас утро, Давида нет дома, и зачем тут ошивается его начальник СБ мне не совсем понятно.
        - Слушаю. - оборачиваюсь к нему.
        Вперивается в меня своими страшными глазами. Мне становится не по себе. Даже холодок какой-то пробегает по плечам и спине от этого его взгляда.
        Хорошо, что в доме есть прислуга, охрана и прочие люди. Оставаться с ним один на один мне бы не хотелось.
        - Я пришел с тобой поговорить. - смотрит оценивающе, в самую душу, так сказать.
        - Говорите.
        - Не здесь, Тая.
        - Я с вами никуда не пойду. - чувству, что должна ответить этому мужчине именно так.
        - Идем хоть на улицу выйдем. - предлагает. - Это для твоего же блага. Тут повсюду камеры, и разговор наш не для посторонних ушей.
        Выходим в сад, в прохладное летнее утро.
        Я тут же обхватываю себя за плечи, жалея что не взяла никакую ветровку или кофточку.
        - Говорите. - ежусь я.
        Хряк же затягивается сигаретой, выпуская дым в сторону от меня.
        - Может хватит ломать комедию! - начинает с наезда. - Или ты решила использовать тактику всепрощения?!
        - О чем вы? - не понимаю я.
        - Ты меня прекрасно понимаешь, все ты помнишь, просто притворяешься! - зло выпаливает мужчина.
        - Вы что-то путаете! - пытаюсь я осадить его. - Я понятие не имею кто вы, и что от меня хотите! Почему я сейчас должна разговаривать с вами?!
        - Потому что это в твоих интересах. - пожимает плечами.
        - Нет. Я вот расскажу Давиду что вы мне угрожаете, и посмотрю на его реакцию! - совершенно не нравится мне этот мужчина.
        Если Хряк и поменялся в лице, то не на много. Ухмыляется, гад. Абсолютно уверенный в себе, противный мужик.
        - Да уж, - хмыкает он, - видать Давид от души тебя трахает, что ты готова простить ему все, что он с тобой сделал!
        Я, порывавшаяся было уйти, застываю на месте.
        - О чем вы?
        - Тебе же не интересно! - делает сразу несколько затяжек Хряк.
        - Интересно. - возражаю я. - Хряк, как вас там по имени? А то мне неудобно вас так называть.
        - Ну Владом меня зови. - разрешает с барского плеча.
        Влад… ему подходит это имя. Такое же холодное, волчье, как и он сам.
        - А почему Хряк? - даже удивляюсь я.
        Ведь ему бы подошло Волк, или Серый.
        - Фамилия Хряков. - не поведет бровью. - Но мы здесь не для разговоров обо мне!
        - Да, вы хотели рассказать мне что-то про Давида.
        - Давид не такой уж святой, как ты о нем думаешь. - выкидывает мужчина окурок себе под ноги и давит ботинком.
        - Мы все не святые.
        - А он тебе уже рассказал, почему ты оказалась в больнице? - поднимает бровь.
        - Мы не говорили на эту тему. - вру я.
        Говорили. Я спрашивала, но Давид всеми силами уклонялся от разговора.
        - А ты поинтересуйся на досуге. - советует насмешливо. - А если он будет рассказывать тебе сказки, то задумайся, почему ни одной твоей шмотки в доме, когда ты вернулась из больницы, не было!
        И снова Влад бьет по самому больному. Этот вопрос мучает меня, но Давид, как обычно, не может мне дать на него ответа.
        - Может, вы мне расскажете, почему? - осторожно спрашиваю я.
        - Может и расскажу. - издевательски произносит Влад. - Посмотрю на твое поведение.
        Тушуюсь. Мне крайне неприятен этот разговор и этот мужчина. Но еще в тройне неприятно, что все это бросает тень на Давида - единственного человека в этом мире, которому доверяю безоговорочно.
        - И вот еще что, Таисия, - припечатывает Влад. - О нашем разговоре Даве ни гу-гу. Ясно тебе?
        Киваю.
        - Не то правды не узнаешь никогда!
        Глава 30
        Таисия
        Весь день хожу в задумчивости после слов Влада. У меня сейчас нет причин, чтобы сомневаться в Давиде, или не доверять ему. Но вот прислушиваться и присматриваться к любимому я буду внимательнее.
        Пообедав, я прихожу в гостиную, чтобы хоть чем-то себя занять.
        Глафира сидит на диване с вязанием в руках.
        Я смотрю на танец спиц и пряжи в руках домоправительницы как завороженная. Я откуда-то знаю, как вязать! И как шить, тоже знаю!!!
        Руки начинает покалывать от желания взять ножницы, раскроить ткань, набрать петель на спицу, набрать бисера на леску… о да! Бисер!
        В голове вспыхивает яркое воспоминание. Я стою в магазине. Отнюдь не пафосном, а в самом обыкновенном, хозяйственном. Немолодая продавщица, вываливает кучу бисера, расфасованного по прозрачным пакетикам на прилавок. Бисер дорогой, и мне не по карману, но я трачу последние деньги, чтобы его приобрести.
        Потом, радостная бегу домой, и принимаюсь за работу! О, да! Бисер, вот что мне нужно для счастья!
        - Давид? - звоню любимому.
        Он подарил мне телефон, чтобы мы были всегда на связи.
        - Да, Тая, что-то случилось? - раздается родной бархатный баритон.
        - Нет, все хорошо. Просто, я вспомнила кое-что!
        - Что?! - напрягается голос Давида.
        - Ты смеяться будешь. - улыбаюсь я в трубку.
        - Мне не зачем смеяться над твоими воспоминаниями. - возражает.
        - Бисер! Я плела раньше из бисера! Да, Давид? - он же тоже должен помнить, если мы с ним были вместе.
        - Да. Хорошо. - как-то не очень уверен Давид в своем ответе. - Поручу своим людям. Тебе привезут через час где-то.
        Я бы конечно сама хотела бы повыбирать, но, заботу Давида я тоже ценю.
        - Разного, хорошо? И леску!
        - Обязательно, Тай.
        Разве подонок, каким его рисует Влад будет так отвечать? Вряд ли.
        - Как там наш малой? Как ты? Кушала?
        - Да, Давид, с нами все в порядке. Скучаю по тебе. - и это правда.
        - На работе завал, Тай, но постараюсь освободиться! Сам хочу тебя!
        Щеки мои вспыхивают. В постели у нас с Давидом полная идиллия и взаимопонимание. Мы занимаемся любовью утром, днем и вечером. За ночь по несколько раз и в разных позах. Он всегда доводит меня до оргазма. В постели Давид очень чуткий и нежный. И не только в постели. В любых сферах Давид относится ко мне, как к хрустальной вазе и это не может не подкупать.
        - Люблю тебя, Тая! - вдруг произносит Дава.
        - И я люблю. - признаюсь я.
        Через час мне и вправду доставляют бисер. Много бисера. Очень много!
        Угрюмый сбэшник Давы, он смотрит на меня как-то странно, передавая огромный пакет с логотипом специализированного магазина.
        - Что-то не так? - не могу понять я этот тяжёлый взгляд.
        - Э-э-э… - по-дурацки реагирует бандит, всучает пакет мне в руки и испаряется из дому.
        Странные они все. Вообще, вокруг происходит черт знает, что. Голова пухнет от всего этого.
        Поднимаюсь с пакетом к нам с Давой в комнату. Вот что поможет мне отвлечься и подлечить нервы!
        Сколько тут всего! Бусины от самых мелких до крупных, из которых можно сплести сумочку, кошелек, или даже рюкзак! Они не только круглые, но и в виде ягодок - клубники, ежевики, вишенок… Одним словом - богатство несметное! У меня буквально руки дрожат от удовольствия!
        Погружаюсь в любимое плетение не замечая времени. Я плету брошку. Яркую бабочку. Кажется, я уже делала нечто подобное. Странное чувство, но я плету брошь «по памяти» не помня при этом ничего…
        Как проходит время до вечера, даже не замечаю.
        - Тая? - в спальню заходит Давид.
        На нем вечерняя прохлада. Высокий, глаза горят на меня, в джинсах, в кожанке. Потрясающий мужчина! До сих пор не могу поверить, что мне достался такой красавчик!
        - Красиво. - кивает на почти доделанную брошь. - Иди ко мне!
        Откладываю рукоделие и подаюсь к нему навстречу. Он тут же подхватывает меня под попу, устраивает меня на своих бедрах. Целует в губы. Яростно, страстно, будто бы мы с ним год не виделись. От него пахнет улицей, от него пахнет свободой. И свежим древесным дорогим парфюмом.
        - Я люблю тебя, Тая! - спускается он мне на шею, целует, обжигает своим дыханием, царапает бородой, а потом, закинув меня поудобнее и повыше, зубами прихватывает затвердевший сосок прямо через ткань футболки. - Хочу тебя, Тая! Весь день на тебя стоял! Я аж на стенку лез.
        Я взвизгиваю от его прикусываний, трусь промежностью о его грубые джинсы.
        Давид замечает мои действия, и не медлит больше. Доходит со мной на руках до кровати. Аккуратно перекладывает на меня, нависает сверху на сильных руках.
        Тянусь расстегнуть его куртку, он помогает мне, избавляется от нее. Его мышцы на руках бугрятся из-под черной футболки-поло.
        Давид задирает мою футболочку, припадает ко впалому животу, целует, кружит языком вокруг пупка. Пальцами через ткань прищипывает мои соски, доводя меня до исступления. Момент, и футболочка моя задрана выше, оголив чувствительную, розовую от его манипуляций грудь. Давид сводит полушария вместе, и погружается в них ртом, языком, губами. Ласкает, кружит вокруг, прикусывает, дует на воспаленную кожу. Так остро, так сладко. Внутри меня все простреливает медовой тяжестью, я вся извиваюсь под ним.
        Задираю его футболку, руками ласкаю его заросший толстым волосом пресс. Давид рычит надо мной, поощряя мои действия.
        - Приласкай его, милая!
        Опускаю руку на взбухшую мужскую ширинку. Ого, какой там внушительный бугор! Дрожащими пальцами пытаюсь справиться, расстегнуть ее. И у меня получается. Вжикаю ею вниз, дотрагиваясь до возбужденной мужской плоти через боксеры. Давид рычит еще сильнее. Запускаю пальцы под резинку его трусов и…
        Стук в дверь.
        - Нельзя! - рычит Давид, злой как тысяча демонов, что нас прервали.
        - Давид Маратович, простите пожалуйста! - раздается за дверью жалобный голос Глафиры.
        - Мать твою! - материться сквозь зубы Давид, вставая с меня.
        - Там Мадина приехала.
        - Блядь! - еще сильнее злиться Дава.
        - С вашей мамой.
        - С мамой? - удивляется Давид.
        - Да, с мамой и Арсением. Они в гостиной. Сказать им, что вы спуститесь позже?
        - Уф… - садится Давид на кровати, широко расставив ноги и взъерошивая густые волосы. - Нет, сейчас спустимся.
        - Хорошо, я им передам. И накрою к ужину.
        - Давид? - трогаю я любимого за плечо.
        Он накрывает мою руку своей горячей ладонью, оборачивается ко мне.
        - Твоя мама и Мадина?
        Дава кивает.
        - А кто такая Мадина?
        Глава 31
        Таисия
        - Мадина - вдова моего брата.
        Давид еще раз взъерошивает волосы, а затем поднимается, застегивает джинсы, одергивает футболку. Одним словом, приводит себя в порядок после нашей несостоявшейся бурной связи.
        - Вдова? - пугаюсь я. - Что случилось с твоим братом?
        Давид садится обратно ко мне на кровать, аккуратно приподнимает пальцами мой подбородок, заглядывает в глаза.
        - Его убили, Тай.
        - Боже…
        В глазах Давида столько боли, столько невысказанной ярости, что хочется прислонить его голову к груди и пожалеть.
        - Давно это случилось?
        - Нет. - отрицательно качает головой. - Около трех месяцев назад.
        - Мне очень жаль, Давид… и жаль, что я ничего не помню.
        - Все хорошо, Тая, - гладит меня по щеке, по волосам. - О таком лучше не вспоминать.
        - А жена? Дети?
        - Мадина осталась одна, - морщится слегка Давид при упоминании имени вдовы брата, - их сынишка теперь тоже без папы. Ты сейчас его увидишь. Арсений - классный малой. Он теперь мне как старший сын. - кладет Давид ладонь на мой животик.
        - Бедный малыш… Вы были дружны с братом?
        - Да. Мы погодки. Демид был старше меня на год, поэтому разницы особой мы не замечали. Мы были похожи внешне. Не как близнецы, но было сразу понятно, что мы братья. У нас был общий бизнес. А теперь я полностью обеспечиваю Мадину и Арсения, потому что больше некому.
        - Понимаю, Давид. Это правильно, что ты не бросил семью брата после его смерти.
        - Я никогда их не брошу. Арсений мне как сын, а Мадина… - Давид хмурится еще больше. - Мадина мне как сестра.
        Бедная, бедная Мадина. Я не видела вдову его брата ни разу в жизни, но мне ее безумно, по-человечески жалко. Ставлю себя на ее место и сердце кровью обливается. Я не смогу потерять Давида. Это - слишком тяжело. Я слишком его люблю и ношу под сердцем его малыша. Дети не должны оставаться без родителей…
        Тянусь обнять Давида сильнее, прижать к себе, ведь он тоже в зоне риска. А я этого не переживу.
        - Любимая! - целует меня Давид в губы. - Пойдем вниз, не хочу заставлять их ждать.
        Давид с неохотой оставляет мои губы в покое. Я подбегаю к шкафу, переодеваюсь в более нарядную одежду. Причесываю волосы. Не хочется выглядеть неряхой перед семьей Давида.
        Давид терпеливо ждет пока я соберусь, и только тогда, взяв меня за руку, он покидает нашу спальню.

* * *
        Ни разу в жизни не видев Мадину, разумеется после потери памяти, я представляю ее угрюмой, разбитой жизнью и горем женщиной, но то что я вижу на самом деле идет в острый диссонанс с моим представлением о вдове Демида.
        Мадина в черном. Но в какой одежде… Ее точеную фигуру обтягивают тесные кожаные переливающиеся леггенсы, далее облегающий джемпер с большим вырезом. Шею опоясывает черный ажурный чокер, что навевает на мысли о фильмах 18+. Длинные блестящие черные волосы собраны в высокий конский хвост. Густая графичная челка-шторка прикрывает лоб. Далее, ресницы. Шесть «дэ» или даже больше, топорщатся щетками на черных глазах. Алая помада пламенеет на накаченных силиконовых губах, и пахнет от Мадины на всю гостиную каким-то дорогим парфюмом.
        Если я и хотела что-то произнести, то, увидев вдову все мои слова застревают в горле.
        На контрасте с яркой внешностью жены брата, мама Давида на самом деле выглядит скорбной и подавленной. Стройная невысокая женщина в черном платке и с грустными до невозможности глазами.
        - Привет, сынок! - подходит она к Давиду, глядя на то, как он крепко сжимает мою ладонь.
        Давид отпускает мою руку, сам же тепло обнимает мать, кажущуюся статуэткой в его огромных медвежьих объятиях. Это так мило, что сынок вымахал в несколько раз больше мамы, и теперь может защищать и оберегать ее от всех напастей. Видимо отец у Демида и Давы был крупным мужчиной, вот сыновья и пошли в него.
        - Привет, мама! Ну все, хватит, не плачь. Все в порядке со мной. - прижимает маму крепко-крепко.
        - Сынок, это твоя новая девушка? - наконец мама смахивает слезы и оборачивает свой ласковый взор ко мне.
        - Это - Таисия, мам. Тая, а это - Светлана Сергеевна, твоя будущая свекровь.
        - Здравствуйте. - улыбаюсь я, а сама настороженно гляжу на Давида.
        «Новая девушка»… а что это значит? Значит, что меня на самом деле никогда не было в этом доме?!
        Глава 32
        Таисия
        - Иди сюда, моя хорошая, подойди!
        Оборачиваюсь на маму Давида. Мы все сейчас находимся на цокольном этаже, где у Давида расположен крытый бассейн с теплой водой. Давид прыгает в воду с Арсением, учит того плавать, держаться на воде.
        Мадина, «печальная вдовушка», в умопомрачительном бикини черного цвета попивает коктейль из трубочки, глаз не спуская с Давида и с сына. С Давида, как мне кажется, больше.
        - Подойди, девочка, не бойся. - улыбается Светлана Сергеевна.
        - Что случилось?
        Тетя Света выманивает меня из помещения бассейна. У меня нет купальника, поэтому я не плаваю, одета в свою обычную одежду. Снова странность - как можно жить в доме с бассейном и не иметь при этом ни одного купальника?!
        Может раньше у меня была боязнь воды? Все может быть, но сейчас я совершенно спокойно реагирую на нее. Мне кажется, что я даже плавать умею. По крайней мере, знаю, как это делать.
        Мне немножко тревожно оставлять Мадину наедине с Давидом, но гоню от себя эти шальные мысли прочь.
        - Ты, случаем, не беременна, моя хорошая?
        В маме Давида нет ни капли злобы, или раздражения. Видно, что она бесхитростная, добрая женщина.
        - Как вы догадались? - только и могу удивиться я.
        - Давид так нежен с тобой, так поддерживает тебя, касается живота… я никогда не видела его таким заботливым. Да и ты тоже, постоянно дотрагивается до животика. Скажи мне, обрадуй старую женщину.
        - Да, Светлана Сергеевна, все верно, мы с Давидом ждем малыша.
        - Ах! - тетя Света прижимает руки к щекам, в глазах у нее слезы. Она улыбается и в то же время плачет.
        - Какое счастье, Таечка! Как я рада за вас! После смерти Демида я безумно боюсь потерять Давида. У меня отличные сыновья, они должны оставить после себя потомство… Демид успел оставить после себя Арсения, а Дава… я так за него переживала все это время! Но, теперь, Таечка, я хоть в этом буду спокойна!
        - Малыш еще очень маленький. Всего двенадцать неделек, но мы бережём нашего кроху.
        - Двенадцать недель уже, а Давид ни сном ни духом не намекнул мне, - обижено качает головой тетя Света.
        - Мы сами только недавно узнали, - защищаю я любимого.
        - Тая, но все равно, это - чудо какое-то! я так рада вашей беременности, как своим не радовалась…
        - Я вас понимаю. - улыбаюсь я.
        Даже не представляю, какого это, потерять собственного сына. И представлять не хочу.
        - Вы должны пожениться с Давидом. - говорит тетя Света. - Он уже делал тебе предложение?
        - Эммм… нет, но…
        Не буду же я говорить тете Свете, что у нас с Давидом и времени не было что-то обсудить. Он постоянно на работе, а ночами мы трахаемся как ненасытные, и все у нас настолько хорошо и гармонично, насколько может быть!
        - Нет, Таечка, так дело не пойдет, - возражает тетя Света. - У вас уже малыш. И он обязан родиться в законном браке. Я поговорю с Давидом.
        - Не надо, вдруг у него другие планы… - боюсь я.
        - Какие еще планы?! Ты беременна от моего сына, какие у него еще могут быть планы?!
        Вообще, она права. И я не против выйти замуж за такого настоящего мужчину как Давид. Я хочу, чтобы у меня был муж, а у моего ребеночка отец.
        - Ты мне лучше вот что расскажи, - снова улыбается тетя Света. - Откуда ты? Какая у тебя семья, чем занимаешься, увлекаешься? Я не собираюсь тебя унижать или обижать, просто я тебя впервые вижу, мне так интересно, в кого влюбился мой сын!
        Приплыли… Я и сама хотела бы все это знать… но!
        Глава 33
        Таисия
        - Ты кто такая? - весьма грубо и презрительно тыкает мне Мадина, а учитывая, что это вообще ее первое обращение ко мне, то это, мягко говоря, неприятно.
        - Что? - не сразу понимаю, что ответить.
        - Ты кто такая, говорю! - повышает на меня тон хамка. - Я тебя раньше рядом с Давидом не видела!
        - Я - невеста Давида! - говорю с достоинством, - И не вижу причин, чтобы ты на меня так агрессировала!
        - Хм! - хмыкает стерва.
        Бросает многозначительный взгляд на резвящегося в воде Давида.
        - Невеста. Давно ли ты, невеста?
        - Достаточно.
        - Вообще на Давида это не похоже. - причмокивает коктейлем. - Он ебет женщин, а не зовет из замуж.
        - Откуда же у тебя такие познания в области брата своего мужа? - не остаюсь я в долгу.
        - Глупая. - наигранно смеется Мадина. - Уж поверь мне, я знаю Давида, как облупленного! И у меня на него свои планы.
        - Это какие же? - откровенно смеюсь ей в лицо.
        - Моему сыну нужен отец. Не стой на моем пути, девочка.
        Я отнюдь не глупая, и отнюдь не девочка, и по поведению Мадины сразу поняла, что у нее виды на брата покойного мужа, но и я его ей не уступлю.
        - Тоже самое я могу сказать и тебе! - демонстративно поглаживаю свой животик.
        А вот теперь на лице Мадины уже неподдельный шок. Что, не ожидала, что я уже и забеременеть успела? Так ей и надо!
        - Гонишь! Да ты гонишь! - сверкает на меня своими густо-намазюканными глазищами.
        Пожимаю плечами, и собираюсь отойти, ибо мне уже надоело собирать на себя ушат помоев.
        - Слышь, ты! - возвращается в поле моего зрения Мадина.
        - Чего еще?
        - Я Давида тебе просто так не отдам!
        - Он уже мой, очнись! - хмыкаю я.
        - Он будет моим, поняла? Лучше отступись от него, по-хорошему!
        - Ты, с дуба рухнула, Мадин?! - офигеваю я от ее наглости. - Он - мой жених, мы ждем ребенка и скоро поженимся. Тебе не на что тут рассчитывать!
        - Это мы еще посмотрим! - выкрикивает, но я уже ее не слышу, разворачиваюсь, чтобы уйти.
        - Вы тут, девушки? - Дава в одних мокрых плавках, облегающих его мощные бедра.
        Какой же он все-таки красивый! Влажные капли стекают по его бронзовому от загара телу, татуировкам, мокрые волосы блестят в электрическом свете, глаза влажно поблескивают черным.
        Он нежно приобнимает меня, оставляя влагу на моей одежде.
        - Подружились?
        - Угу. - хмыкаю я совсем не радостно.
        Зато у Мадины разве что только не экстаз на лице.
        - Да, Давид, уверенна, что мы с Таечкой станем лучшими подругами!
        Вот это актриса! Ей только оскара не хватает для полноты картины.
        - Я буду этому только рад!
        Давид обнимает меня крепче, поворачивает лицом к себе и запечатлевает на моих губах поцелуй, явственно демонстрируя, что Мадине тут нечего ловить. Я отвечаю ему, прижимаюсь теснее.
        - Я устала, Давид, - вру ему, на самом деле мне не хочется находиться рядом с этой вертихвосткой. - Я хочу подняться в нашу комнату.
        - Конечно, Тай, я пойду с тобой. Мадина, вы надолго тут?
        Мадина, глядя с явным неудовольствием на наши с Давой нежности, отвечает не сразу:
        - Арсений хотел пару дней погостить у тебя, Дав. Хотел поплавать в бассейне.
        - Мама тоже?
        - Да, она с нами и внуком.
        - Ну хорошо, я распоряжусь приготовить вам комнаты. Пошли, любимая.
        Дава сжимает мою талию, и в обнимку мы идем к лестнице.
        Мне конечно очень неприятно, что Мадина останется у нас еще на несколько дней, но, Давид демонстрирует ей явную любовь ко мне, так что в этом плане мне переживать не за что. А потом, я думаю, что у Мадины все же есть психическое расстройство на фоне смерти ее мужа. Думаю, что ее психика таким своеобразным способом справляется с этим горем, и ее можно только пожалеть…
        Глава 34
        ДАВИД
        Завожу Таю в нашу спальню и тут же набрасываюсь на ее рот. Я помешался на ней. Мне всегда ее мало. Всегда не хватает. Весь вечер ждал возможности побыстрей увильнуть от гостей, чтобы уединиться с Таей.
        Целую ее, буквально вылизываю ее рот, губы, язык… но вспоминаю, что она говорила об усталости. Нехотя отрываюсь от нее. Внимательно разглядываю. Тая и впрямь выглядит устало. Худенькая, стройная, миниатюрная. Она такая хрупкая в моих лапах, а еще она носит моего ребенка.
        - Устала, малышка? - глажу ее по волосам.
        - Да. - признается, - спина немного болит.
        - Ложись, сделаю тебе массаж.
        Девушка удивленно улыбается.
        Я тянусь расстегнуть ее спортивный костюм. Она помогает мне снять с себя футболку. Ее красивую высокую грудь скрывает кружевной лифчик. Но мне он будет только мешать. Я осторожно расстегиваю крючки, дергаю его на себя, и отбрасываю в сторону.
        Ее миниатюрная грудь острыми сосочками тянется ко мне. Так бы и пропустил их сквозь губы, поперекатывал на языке, но я обещал массаж и прекрасно помню об этом.
        Наверно, ее посещают те же мысли, потому что теперь грудь девушки бесстыдно торчит острыми сосочками мне навстречу. А вот Тая, наоборот, стыдится своей наготы. Щечки ее мило краснеют, и она тянется прикрыть грудь руками.
        Осторожно, но настойчиво опускаю ее руки, проведя по ним вверх-вниз. А потом дотрагиваюсь до жаждущих внимания идеальных грудок. Соски под моими ласками моментально твердеют, поднимаются, и даже немного темнеют. Тянусь зарыться в них лицом. Целую, засасываю губами, прикусываю, дую на них. Член моментально деревенеет во влажных плавках, оттопыривается в них.
        Но тут же вспоминаю, что Тая устала, у нее болит поясница, а мне лишь бы трахнуть ее только. Не пойдет так.
        - Ложись, милая. На животик.
        Укладываю Таю на кровать, на живот, пока это возможно.
        Сам усаживаюсь рядом, чтобы ее не раздавить. Я такой медведь по сравнению с ней.
        Начинаю нежно разминать спину, спускаясь по острому позвоночнику к пояснице.
        - Так нормально?
        - Хорошо, Дав. - довольно мурлыкает разомлевшая девушка.
        Черт, как же мне хорошо с ней! Она - просто подарок мне за все мои страдания, награда за все искупленные грехи. Даже подумать не мог, что так, нежданно негаданно встречу свое счастье. Да еще и при каких обстоятельствах!
        Черт, ненавижу Бондаря, за то что он сотворил! Ненавижу себя, за то, что причинил Тае столько боли. А она - невинный ангел, доверяет мне полностью. Еще и влюбилась в меня. Не представляю, как ей будет больно, если она вспомнит правду.
        Через пару минут девушка уже крепко сопит, сомлевшая от моих ласк. Любуюсь ею, спускаюсь поцеловать в сладкие губы. Он - точно ангелок. А я - жестокий демон, что растерзал ее.
        Тянусь укрыть ее пледом. Тая устраивается на подушке так уютно, точно кошечка.
        - Спи, малышка. - тихо произношу.
        Перед глазами все то дерьмо, что сотворил с ней тем вечером. Мне мерзко и противно от самого себя. Выхожу за дверь. Курить охота. А еще выпить. Эх, был бы жив Демид. Я бы признался ему во всем этом. Он бы понял меня. Или в глаз бы дал, чтобы мозги на место встали. А потом бы мы бухнули вместе, как в старые добрые времена. Да, братишка, как же мне тебя не хватает…
        Выхожу на террасу второго этажа. Черт. Там Мадина. Медленно курит, озабоченно глядя в даль. Хочу уже съебаться по-тихому от нее, но у нее точно глаза на затылке.
        Тут же оборачивается и лыбится мне белоснежными винирами.
        - Не спится? - низкими грудным голосом спрашивает.
        - Ты куришь? - в свою очередь удивляюсь я.
        - Да, как Демида не стало, приходится хоть чем-то снимать стресс. - демонстративно затягивается, стряхивая пепел со второго этажа.
        - Плохая идея. - морщусь я.
        Не люблю, когда женщины курят. Не нравится мне это. Мать никогда не курила, Тая тоже, ни капли спиртного, ни затяжки, а Мадина, кажется пустилась во все тяжкие.
        - У тебя есть идея получше? - заламливает идеальную бровь.
        - Например, книжку почитать. Или сыном заняться. - предлагаю я.
        - Сыном я занимаюсь каждую свободную минуту! - дергает острым плечом. - А книги… сам-то давно читал?
        - Давно. - угрюмо признаю. - Не до литературы мне.
        - И мне.
        Мадина тушит сигарету об пепельницу, прекращая курить.
        - Откуда ты ее откопал, Дав? - смотрит прямо в глаза. - Ее раньше не было. Я бы знала!
        Напрягаюсь. Знала бы Мадина всю правду о том вечере… стала ли бы она общаться со мной, после всего этого? Впрочем, на мнение Мадины мне похер.
        - Встретил девушку. Познакомились. Понравилась. - пожимаю плечами, стараюсь выглядеть убедительнее.
        - Вот так все просто, Дав? - снова стреляет в меня ресницами. - Ты же пипец какой сложный, противоречивый. - голос ее становится медовым-медовым, эдаким противным, тягучим. - А девчонка эта - простушка. Ну чем она могла зацепить такого классного мужика, как ты?!
        - Сердцу не прикажешь. - говорю банальность.
        - Вот именно, Дав! - подается ко мне. - Ты прав на сто процентов!
        Пячусь от нее. Как мне не нравится все это. Такое чувство, что Мадина в последнее время как с цепи сорвалась и хочет трахнуть брата своего покойного мужа во что бы то ни стало!
        - Не могу я приказать сердцу, Дав! Не слушает оно меня!
        - Мадин, держи себя в руках. - хмурюсь я. - После смерти Давида прошло всего три месяца. А ты ведешь себя как…
        - Не могу! - почти истерически выкрикивает. - Ну неужели не видишь, как с ума схожу по тебе! Как страдаю!!! Неужели не чувствуешь ни капли моей любви?!
        - Прекрати, Мадин! В тебе сейчас горе говорит. А еще то, что я похож на Демида, вот ты и ищешь его во мне. Но я - другой человек, я - не он, пойми!
        - Я знаю, что ты не он, Давид, и я осмысленно хочу именно тебя!
        - Между нами не может быть ничего общего, Мадин. - не нравится мне все это.
        Девушка хмурится, закусывает накаченные губы. Если бы так сделала Тая, то я бы сразу ей в рот засадил, или членом, или на крайняк языком, но к Мадине я и близко не чувствую ничего подобного…
        - Это все из-за нее, да, Дав? - горько хмыкает Мадина. - Из-за этой простушки?
        - С чего ты взяла, что она простушка? - не знаю зачем, ввязываюсь я в бессмысленный спор.
        - Да потому что, Давид, она - никакая!!! Ну никакущая просто! Ни рожи, ни кожи!
        - То ли дело ты, да, Мадина? - хмыкаю я, оглядывая ее сделанную в кабинете у пластического хирурга идеальную фигуру.
        - Да! У меня хотя бы красота есть, харизма! Я буду тебе самой верной, Давид! Самой любящей! Не отталкивай меня, милый! Я знаю, как доставлять мужчине удовольствие! Я буду ублажать тебя двадцать четыре на семь!
        - Мадина! - злюсь я. - Дело не в харизме и не в сексе. И не в тебе! Я бы никогда не посмотрел на тебя как на женщину, и Тая тут ни при чем, пойми!
        - Но почему, Давид? Я недостаточно для тебя хороша? Я - уродлива в твоих глазах? Да что не так, Давид?! Демид вложил в меня миллионы! Мое тело - совершенно! Но если тебе хочется со мной что-то сделать, или переделать - скажи! Я на все ради тебя согласна, на все пойду!
        Мне так надоедает этот бессмысленный разговор, что я предпринимаю последнюю попытку достучаться до остатков разума Мадины:
        - Мадин, ты - красивая женщина.
        Девушка оттаивает, млеет и улыбается.
        - Но есть одно «но»!
        - Скажи, какое! - с готовностью выпаливает. Мне аж становится мерзко, хотя куда еще хуже?
        - Скажу. Ты мне как сестра, понимаешь? Я не воспринимаю тебя как объект для вожделения. Ты для меня навсегда останешься женой Демида, матерью его сына. И я никогда не смогу поменять свое отношение к тебе!
        Глава 35
        Мадина
        Это же надо было так лохануться! Не нужно было его отпускать от себя, а сразу, не отходя от кассы брать быка за рога. То есть Даву за яйца!
        Он мне всегда нравился! Всегда, и намного больше, чем Демид. Но вот, в чем загвоздка: Дава никогда не смотрел на меня как на секс-объект. Демид - смотрел, слюни пускал, проходу мне не давал… Дава же - холодный эгоистичный самовлюбленный засранец, который всегда смотрел на меня с высока, за человека не считал, за женщину… тоже мне, святоша! На жену брата посягнуть он не может, придурок!
        Но меня это только заводило и распаляло. Говорят же, что запретный плод сладок. Он и был для меня таким - запретным, далеким, отстраненным.
        А потом я сдалась напору Демида, вышла за него замуж, родила ребенка и вроде как успокоилась. Мысли о Даве посещали меня все реже и реже.
        Но потом мир рухнул. Демида убили, а я осталась одна, с ребенком на руках, в полном расцвете лет и сил. Я подумала: вот он, мой шанс сблизиться с Давой! Выйти за него замуж, и жить так, будто ничего особенного не произошло. Но он спутался с этой колхозницей. Где только откопал ее, в каком Задрищинске?
        Боже, Таисия! Имя то какое дебильное! Такое только дояркам в коровниках носить. Сама - ни кожи, ни рожи, ничего из себя не представляет, а уже нос задрала, ноги раздвинула и залетела по-быстрому от Давы. А тот, словно дурачок, точно не видит, как девки перед ним вьются, повелся на нее и в рот ей смотрит.
        Но не бывать этому. За Давида я еще поборюсь! Слишком уж сладким для меня оказался данный запретный фрукт. Каким бы крепким не был орешек, я его расколю. И эта дура не будет мне помехой.
        - Куришь, одна? - подходит ко мне Хряк.
        Знаю эту рожу бандитскую. Не уберег моего Демида от пули.
        - Чего надо, Владик? - затягиваюсь сигаретным дымом.
        - Красивая ты баба, Мадин. - делает комплимент, но на самом деле его интересуют только деньги. - Красивая, а он не смотрит на тебя. Обидно, правда?
        - Тебе-то какое дело? - хмыкаю я.
        - Думаешь, я не замечаю, как ты подкатываешь к Даве, и так, и эдак.
        - Тебе показалось. - отбриваю я.
        - Да нет, у меня глаз на это дело наметан, кого наебать хочешь, Мадин? Слюни на него пускаешь, уже не знаешь, как еще жопой повертеть, сиськами потрясти, чтобы внимание на тебя обратил, да, Мадин?
        - Иди к черту! - уязвлена я его словами.
        Потому что попал, гад в самое яблочко. Болевую точку мою отыскал.
        - Думаешь я тебя обвиняю? Нет!
        Удивленно смотрю на него.
        - А чего же ты тогда делаешь?
        - Я сам не в восторге от этой Таисии Снегиревой.
        - Боже, ну и фамилия колхозная! - шиплю я.
        - Колхозная, не колхозная, а взяла девка нашего Давидку за яйца капитально!
        - А ты-то что ее так не взлюбил? - интересуюсь я. - Она тебя продинамила? Посулила и не дала?
        - Можно и так сказать - противно осклабливается Влад. - У меня с ней личные счеты. И у тебя.
        - Хочешь сказать, что у нас с тобой общий враг? - теперь понимаю, к чему был весь этот разговор.
        - Ну. Как тебе сказать, «враг». Враг - слишком громко. Так, некоторое досадное недоразумение.
        - И у тебя есть план, как это недоразумение устранить? - догадываюсь я.
        - Есть. - лыбится Влад.
        - Просто отлично!
        - Угу. Вот только у меня условие небольшое имеется.
        Интригует, гад. Знает ведь, что я ради Давида на все пойду.
        - Какое условие?
        - Треть имущества Давы.
        - Чего? - вытаращиваю глаза на него.
        - Что слышала. У меня есть нечто такое, от чего доярка Снегирева свалит от Давидки в свой Мухосранск сверкая пятками. Ты в это время клювиком не щелкай, давай хорошенько мужику во все дырки, соси ему, не даром вон какой свисток надула! В общем, как выскочишь замуж за Даву, я с тебя денег потребую. Думаю, тебе не составит труда выпросить у Давы ночной клуб или салон красоты для себя. А потом ты передашь это мне. Идет?
        - Так что же у тебя есть на эту замарашку? - выцепляю я для себя самое важное.
        - Видео есть одно. - обтекаемо отвечает Влад, - доярка посмотрит и ахуеет.
        - А мне покажешь, что там за видео?
        - Покажу, а че б не показать. Там Тая сосет у него на глазах у его головорезов. А потом он ее раком, по-всякому крутит.
        - Эм… экстремальные у них конечно постельные игры.
        - А это не игры. - сверкает волчьим глазом Влад.
        - А что?
        Лицо у Хряка становится жестким-прижестким.
        - Выкрал он ее. По кругу собирался пустить. За смерть Демида хотел отомстить.
        - Ей?! Она-то какое отношение имеет к моему покойному мужу?
        - Никакое. Облапошили Давидку, как вчерашнего пацана, вокруг пальца обвели. Не той он отомстил. Но зато обрюхатил.
        - И… Тая после этого ну как бы… ей все ок?
        - Да нехуя не ок! - перебивает Влад. - Память ей отшибло. А Дава в уши ей заливает, что между ними неземная любовь-морковь, что ребенка ждут. Ну, ребенка-то он ей задел взаправдашнего, но каким способом…
        - Жесть…
        - Типа он свою вину хочет искупить перед ней. А может и правда, влюбился, хер его разберет.
        - Но если ты все это расскажешь и покажешь нашей доярке, она же съебется от него?
        - Сто процентов, съебется! Не та эта натура, чтобы в плену у своего насильника куковать. А ты, Мадинка, останешься утешать его. Погорюет наш Давидка немного, да забудет свою «неземную любовь».
        Мое настроение ползет вверх. А что, это шанс вернуть Давида себе!
        - Владик, я тебя обожаю! - выкидываю я сигарету смеясь. Так хорошо, мне уже давно не было. - Когда, думаешь, показать ей запись?
        - Чем быстрее, тем лучше!
        Глава 36
        Таисия
        Просыпаюсь в хорошем настроении. Вчера заснула после массажа Давида, вернее, даже во время него. Какой же он добрый и чуткий, поверить не могу до сих пор, что этот великолепный мужчина влюблен в меня, и что у нас с ним будет малыш.
        Давы в постели нет, что не удивительно - уже поздновато. Зато слышны всплески из ванной комнаты. Наверняка он принимает душ с утра пораньше.
        Потягиваюсь. Очень хочется нырнуть к нему под тугие теплые струи. Вчера он хотел меня, я чувствовала его налившийся член, но он понимал мое уставшее состояние и не стал трогать. Сегодня же с утра, полная сил, я сама его хочу.
        А что, почему бы не привести эту шальную мысль в исполнение?
        Поднимаюсь, накидываю на себя шелковый халатик. Давид не закрыл дверь в ванную. Проскальзываю туда. Дава, голым крепким задом ко мне стоит под тугими струями душа. Все, как я и думала! Запах его геля заполоняет все небольшое помещение. Запах настоящего мужчины!
        Пока он меня не заметил, берусь за зубную щетку, выдавливаю немного пасты, хорошенько чищу зубки. Хочется предстать перед ним свежей и чистой.
        Дава все еще не замечает меня. Стоит под душем, будто остужает себя. Пара совсем нет. Я скидываю с себя халатик, ночнушку и трусики. Остаюсь совсем нагой. Открываю кабинку, и только тогда Дава резко оборачивается. На его лице удивление. А потом он глазами пожирает мою фигуру с головы до ног.
        Я улыбаюсь ему, но он уже сообразил все, что ему нужно. Одним мощным движением втягивает меня в кабинку душа.
        - Ай! - взвизгиваю я.
        Вода и правда ледяная. И как только мужчины в такой купаются?! Но в следующее мгновение Давид прижимает меня своим разгоряченным телом к кафелю стены.
        - Это что еще такое, Таисия? - спрашивает вроде и строгим тоном, но голос охрипший у него, а взгляда не может отвести от моих нижних губок, чистеньких, без единого волоска. - Это что еще черт возьми, такое?!
        Делает душ потеплее, затем садится на корточки. Но даже его роста сидя, слишком много, чтобы дотянуться до лепестков. Тогда Давид склоняет голову, и целует меня прямо в прикрытые, точно тугой бутон розочки лепестки. Языком старается раздвинуть их, чтобы проникнуть к самому сокровенному - гиперчувствительной горошине, что уже налилась кровью для него и жаждет его внимания.
        Мне так хорошо, я откидываю голову назад, упираясь глазами в потолок, на котором сейчас парит испаряющаяся горячая вода. Давид тянется выключить душ, так как уже достаточно тепло, даже жарко. А потом так резко заставляет меня раздвинуть ножки, что я взвизгиваю. Пытаюсь по инерции свести их вместе, но голова Давида уже там, а бесстыдный сильный язык уже проник меж лепестков и вовсю обрабатывает малые губки и горошину.
        Я закусываю губу, чтобы не стонать и не кричать в голос. Хотя, ванная комната находится в нашей спальне, и по идее никто не должен услышать моих бесстыдных воплей от чистейшего удовольствия, что сейчас дарит мне Дава и его крепкий язык.
        Дава увлекается вовсю, перекатывает мою горошину, покусывает ее, давит языком, ласкает губами. Я ему уже все плечи расцарапала, потому что просто исхожу на нет в его руках, бьюсь в сладких судорогах экстаза.
        Давид понимает, что никуда я от него не денусь сейчас. Отпускает меня но только для того, чтобы начать мять попку своими длинными пальцами. Он слегка раздвигает мои ягодицы и его палец все настойчивее и настойчивее срывается на крохотную запретную дырочку, которая моментально съеживается от его манипуляций. Широко открываю глаза и смотрю на Давида с ужасом. Что он задумал?
        Но Давид лишь довольно улыбается, глядя на меня меж моих бедер, гладит колечко настойчивее, и я улетаю в космос! Не думала, что у меня там тоже все так чувствительно… Вообще, в умелых руках Давида все мое тело - одна сплошная эрогенная зона!
        Смотрю на то, как меж его бедер покачивается огромная набухшая палка его эрекции. Член чудовищных размеров, он так и жаждет моего внимания, но в таком положении я не могу дать ему ни малейшего шанса.
        Дава видит мой нескромный интерес к своему питону, поднимается во весь свой двухметровый рост, на меня же наоборот с легонца надавливает, чтобы теперь я опустилась перед ним на колени. А мне и не трудно. Я сама жажду этого. С Давидом я стала такой… кхм… раскрепощенной что ли, хотя с другой стороны, мы с ним - любящая пара, и наши игры не могут быть грязными или развратными. Нам обоим хорошо, а значит, правильно именно так, и никак иначе.
        Перед моими губами покачивается величественная эрекция Давида. На кончике члена выступила большая ароматная капля. Давид видит это, и направляет членом прямо в мои губы, нежно ласкает их, размазывая каплю смазки, точно это бальзам для губ, в таком вот необычайном флаконе. Я ловлю его головушку, сама целую, трусь об нее щеками и подбородком. Такая игра, такое оттягивание удовольствия и самого главного нравится нам обоим.
        Затем, я все же сжаливаюсь над Давидом, приоткрываю губы, и обхватываю головушку целиком. Он привычно не помещается у меня во рту, вообще никуда не помещается. Такими гигантскими размерами наградила Давида матушка-природа. Тут ничего не поделаешь. Но у меня еще есть две ладошки. Я начинаю работать ими вверх-вниз, скользя по влажному стволу, перевитому венами. Теперь очередь Давида шумно дышать сквозь закрытые зубы, и закатывать глаза к потолку от удовольствия.
        Его рука на моей макушке слегка давит на меня, пытаясь задать свой темп, но Дава сдерживается, позволяя мне самой проявлять инициативу.
        Стараюсь заглотить как можно больше взбудораженной мужской плоти. Принимаю его в себя с радостью и удовольствием. Расслабляю горло насколько это возможно, чтобы заглотить его поглубже и доставить Давиду еще больше удовольствия.
        - Тая… - хрипит он сквозь зубы, - Тая, ты идеальная для меня!
        - Кхм… - мычу я неразборчиво. С членом во рту особо не поговоришь…
        - Тая, я люблю тебя, слышишь?!
        Я киваю. Гляжу снизу-вверх на сумасшедшие от удовольствия глаза Давида.
        - Я хочу, чтобы ты стала моей женой!
        Глава 37
        Таисия
        От удивления я даже упускаю член изо рта. Тот покачивается налившейся палкой, острием вверх.
        - Да, я хочу жениться на тебе, Тая!
        Давид нежно приподнимает меня с колен за подбородок, целует страстно и горячо в губы. Какой-там целует, полноценно сношает меня в рот своими губами и языком.
        - Ты выйдешь за меня замуж, красавица? - спрашивает, на мгновение оторвавшись.
        - Конечно! - с радостью принимаю его поцелуи, и сама же целую в ответ.
        Дава подхватывает меня на руки, выносит из душа. Мокрые ступни его оставляют следы на кафеле, и далее, на паркете комнаты. С нас вода капает на пол, но мы не обращаем на это никакого снимания.
        - Хочу, чтобы ты была сверху! - возбужденно сообщает мне Давид, неся меня к кровати. Сам устраивается на кровати полусидя.
        Его орган торчит копьем. Подтягивает меня к себе, коленями раздвигает бедра, заставив меня занять позицию сверху.
        Мои влажные губки приоткрыты и основание члена упирается прямо туда. Само его орудие достает мне чуть ли не до пупка, и это меня пугает, и в то же время влечет его чудовищный размер.
        Давид двигает меня, заставляя нижними губками слегка елозить по его длине. Эта игра нравится и заводит нас обоих. Давид хватает меня за сверхчувствительную, налившуюся грудь. Мнет ее, любуется тем, как она колышется в такт нашим движениям.
        Но вскоре нам этого становится мало. Давид приподнимает меня за бедра прямо к головке налившегося члена. Одной рукой легко удерживает меня за попу на весу, второй проводит головкой прямо по моим исходящим росой лепесткам вверх-вниз, ласкает головкой горошину, и я просто парю в облаках от всех его действий с моими губками.
        А потом он надавливает стволом на лепестки, заставляя их разойтись в стороны, и осторожно, миллиметр за миллиметром погружается в мое влагалище, растягивая стеночки собой в разные стороны.
        Я боюсь его чудовищных размеров, ведь в такой позиции я полностью беззащитна, целиком раскрыта для чудовищного лингама мужчины, и боюсь, как бы он не разорвал меня изнутри.
        Но все мои страхи и опасения - напрасны. Говорят ведь, что во время возбуждения женщина растягивается и удлиняется и там тоже. Член Давида нежно упирается в мне в донышко, его сильные руки не дают мне насадиться до упора, начинают насаживать меня на его ствол вверх-вниз, даря нам обоим неземное наслаждение.
        Давид во все глаза любуется на то, как движется моя грудь во время каждого нашего движения. Как радостно и возбужденно топорщатся соски, прямо к нему на встречу. Не выдерживает этого зрелища. Толкает меня на себя. Губами и зубами впивается в ареолы, целует, припадает к ним, как путник к воде в пустыне.
        - У тебя идеальная грудь, Тая! У тебя все идеальное! - хрипло на выдохе, а затем с силой фиксирует мои бедра и начинает двигаться быстрее, не жалея меня. Насаживает меня точно на вертел, быстро, мощно, глубоко, работает как поршень, как вечный двигатель. Каждое его движение подводит меня к пику все ближе и ближе.
        Чувствую приближение оргазма, как нарастающий снежный ком с горы. Давид оставляет мою грудь, но тянется к попе. Туда, вниз, снова к запретному сверхчувствительному колечку.
        Я и так вся на грани, на спуске тетивы с крючка, а тут еще и его большой настойчивый палец, кружащей по орбите моей самой крохотной дырочки. Так острою. Так сладко. Так порочно.
        Я уже стону в голос, потому что это невозможно терпеть. Палец Давида все настойчивее и настойчивее давит на запретную дверцу, кружит вокруг лепестков собирая влагу, и снова возвращается к той самой запретной дырочке. Теперь же, его палец, хорошо увлажненный и смазанный нашими соками без труда приоткрывает колечко. Оно принимает его в себя, словно так и было задумано. Я ору в голос от острого невероятнейшего удовольствия. И мне не стыдно. Мне хорошо. Так хорошо мне еще не было никогда в жизни!
        Давид проталкивает палец всего лишь на фалангу, а меня уже бьет мощным цунами удовольствия. Я вся трясусь на нем. Мои стеночки пульсируют и сокращаются, массируя, сжимая его орган. Давид тоже не железный. Видя мою реакцию, он бурно выстреливает в меня потоком горячей тягучей жидкости, которой так много, что она вытекает, перемазывая белесым все вокруг.
        Меня все еще трясет и колотит. Я ловлю острые остатки от спазмов удовольствия. И воздух ловлю, потому что на несколько мгновений просто забыла, как нужно дышать. Это так невероятно, что умереть можно от удовольствия!
        - Трясешься, малая! - Давид привлекает меня к себе, устраивает на своей могучей груди. - Иди ко мне, вот так.
        Мы оба в испарине. Наши сердца колотятся в унисон. В воздухе летает запах секса, запах наших разгоряченных тел.
        - Это было… потрясающе, Давид! - краснею я, вспоминая кончик его пальца в моем запретном отверстии и оно снова сокращается, всего лишь от одной мысли об этом!
        - Я знаю, теперь всегда так буду делать! Можем даже постепенно попробовать разработать эту дырочку.
        - Нет, нет, Давид! - пугаюсь я, а у самой аж дух захватывает от этой перспективы почувствовать мужской орган там, тем более, такой огромный и длинный как у Давы, и снова простреливает тягучим удовольствием все, что только можно.
        - Не бойся, как ты захочешь, так и будет! - успокаивает меня Давид. - Я тебя ни к чему принуждать не стану!
        Глава 38
        Таисия
        После бурного утреннего секса мы еще раз сходили в душ, в этот раз уже по-настоящему, спустились вниз, позавтракать с мамой Давида и его племянником.
        Противной Мадины нигде не было видно, да это и к лучшему.
        Дава, в прекрасном настроении отбыл на работу, я же вернулась к своей броши из бисера.
        Нанизываю одну бусину за другой. Мечтаю. О том, как пройдет наша свадьба. Наверно, мне бы хотелось торжества, белого платья, и всего остального… но! У Давы траур. И у его семьи, тоже. Наверно нам будет не до торжеств. Поэтому, лучше всего просто по-тихому расписаться. Ведь неважно, КАК выходишь замуж, главное, ЗА КОГО выходить!
        Боже, я безумно люблю Давида! И так хочу, чтобы он стал моим настоящим законным мужем, законным папой для нашего малыша…
        - Тая! - звонит мне по телефону Давид.
        - Да, любимый. - улыбаюсь в трубку.
        - Я вот сидел в офисе, и думал, что неплохо бы поехать для малыша все посмотреть. Ты как к этому относишься?
        Давид прав на сто процентов, нашему малышу уже двенадцать неделек, можно сказать, что треть беременности прошла. И ему нужно все прикупить. Коляски-пеленки и прочее.
        - Ой, давай, конечно! - радуюсь я, точно маленькая. - Я тогда одеваюсь и жду тебя!
        - Скоро буду, любимая! - обещает Давид.
        Я летаю по комнате, окрыленная, собираюсь, крашусь. Я не помню нашего с Давой конфетно-букетного периода, я не помню того, как он меня завоевывал, какие методы применял, не помню, как именно мы зачали малыша, было ли это нашим осознанным выбором, или малыш был зачат случайно, но тем не менее, все то что происходит сейчас, мне определенно нравится.
        Я крашусь, укладываю волосы, надеваю украшения, что тоннами надарил мне Давид. И все ради него, чтобы стать для него еще красивее.
        Не проходит и получаса, как Давид поднимается в нашу комнату.
        - Привет, красотка! - протягивает мне большой букет красных роз.
        - Какие красивые!!! - тут же зарываюсь носом в благоухающие бутоны.
        - Красивой девушке - красивые цветы! - улыбается мне. - Ты готова? Поехали?
        Подхватываю букет, чтобы по дороге отдать его Глафире, чтобы та поставила его в вазу. Беру сумочку, и счастливые, держать за руки мы спускаемся вниз.
        Внизу на нашем пути вырастает Мадина.
        - Привет. - глядит и приветствует она лишь Давида. Меня же демонстративно игнорит.
        Но не может проигнорировать огромный букет, который сжимаю в руках.
        - Прикольно. - оценивает, и глаза ее вспыхивают откровенной завистью.

* * *
        Давид ведет свой черный джип уверенно, вертя оплеткой руля одной рукой. Второй сжимает и поглаживает мою руку.
        - Думаешь, кто там у нас? - с руки перекладывает ладонь на мой животик.
        - Девочка. - улыбаюсь я. - Мне так кажется.
        - Девочка? - улыбается Давид, а потом задумчиво так уходит в себя.
        - Ты против дочери? - пугаюсь я.
        - Нет, что ты! Сын, дочь, я всем буду рад. Просто девочка - это такая ответственность. - уходит в себя еще больше Давид. - Ее надо будет защищать, следить, чтобы на какого-нибудь уебка не напоролась…
        Смотрю на Давида во все глаза, да что это с ним?!
        - Чтобы ей больно кто не сделал, не обесчестил… - продолжает Дава.
        - Откуда у тебя такие мысли? - удивляюсь.
        Дава смотрит на меня долго, продолжительно. А потом отводит глаза, будто сам повинен в чем-то.
        - А я считаю, что девочки - это платьица, косички, прически, куколки… - не понимаю я реакцию Давы.
        - До поры до времени, Тая!
        - Да что с тобой, Давид?
        - Жизнь не состоит из розовых пони, Тая, именно поэтому в нашей суровой реальности родить сына спокойнее, чем дочь!
        Стараюсь воспринять это спокойнее. Еще даже на узи не видно, девочка у нас там или мальчик. Просто Дава гиперотвественный, но по мне, так за мальчика испытываешь большую тревогу, чем за девочку. Уверенна, что родись у нас девочка, Дава будет очень заботливым папой, и никому нашу принцессу в обиду не даст.
        Дава привозит меня в огромный детский магазин. Какое же тут все милое, просто царство для детей! Хочется купить сразу всего и побольше!
        Гуляем с Давой по рядам из колясок, я выбираю, присматриваю, выкатываю одну коляску за другой, чтобы приноровиться. Дава помогает мне, мы оба счастливы, смеемся, шутим, внимательно выслушиваем лекции от продавцов-консультантов по каждой модели, ведь мы же приехали выбирать вещи для нашего малыша!
        С моделью коляски определяемся. Дальше идут в ход люльки и колыбельки. Выбираем все нейтральное, белого или зеленого цвета.
        - Посмотри там, Тая, вон ту качалку.
        Осматриваю прикольную электрическую качалку с несколькими песнями и подвешенными игрушками и погремушками, чтобы малыш мог смотреть и отвлекаться на них.
        - Тебе эта нравится? - смотрю на милое детское сидение.
        - Угу, посмотри, вон там, в сидении, что это?
        Заглядываю. Там и впрямь что-то есть. Коробочка.
        - Что это? - удивляюсь я.
        - Достань и посмотри. - улыбается Дава.
        Бархатная красная коробочка. Удивленно смотрю на нее. Ого, на ней логотип известного ювелирного бренда.
        - Как она сюда попала? - удивляюсь я.
        - Открой. - мягко приказывает Давид.
        Открываю. Там кольцо. Золотое, с крупным бриллиантом.
        - Ухты! - только и могу проговорить я.
        - Это тебе, Тая.
        - Но как?! Но…
        - Помнишь, утром я сделал тебе предложение?
        Еще как помню! Как такое можно забыть?!
        Киваю.
        - Ну вот, предложение без кольца не делается, поэтому исправляю ситуацию.
        - Давид! - льну я к любимому, сжимая коробочку с заветным колечком.
        Я такая счастливая, что мне кажется, сейчас просто лопну от счастья!
        - Ты позволишь? - Давид вынимает золотое произведение искусства и осторожно одевает мне его на безымянный пальчик.
        - Теперь ты - официально моя невеста!
        В этот момент в магазине гаснет свет. Консультанты выходят к нам со свечами и искрящимися бенгальскими огнями. Директор магазине вручает Даве огромный букет на этот раз белых роз, который Давид передает мне. На фоне взлетает пробка от шампанского. Девушка продавец разливает игристое по бокалам и протягивает нам.
        Я в нерешительности смотрю на напиток. Все же алкоголь, а я в положении.
        - За нас, Тая! - протягивает мне бокал Дава, - Оно безалкогольное и не навредит нашему малышу.
        Надо же, как заморозился мой любимый! Весь персонал магазина подкупил, чтобы устроили для нас шоу. Это действительно было неожиданно и очень приятно мне. Все вещи, что мы выбрали для малыша Давид оплатил, и их нам должны доставить на дом со дня на день. На обратной дороге рассматриваю колечко на своем пальчике, и уже представляю, как буду раскладывать все купленные сегодня вещи для нашего малыша.
        Глава 39
        Таисия
        - Таисия? - Глафиру стучит в нашу с Давидом спальню, а затем ее голова показывается в приоткрытой двери.
        - Что?
        - Там Влад приехал. Ждет вас внизу. Говорит, что у него к вам разговор.
        Ох, опять этот Волк-Хряк. Интересно, что ему нужно на этот раз?
        Оставляю рукоделие. На душе нехорошо, но все же спускаюсь по лестнице.
        Неприятный мужик сидит на диване, закинув ногу на ногу. С ним рядом размалеванная Мадина с телефоном в руках.
        - Ну, привет, невестушка! - ухмыляется вдова Демида.
        Я же вопросительно гляжу на мужика с волчьими глазами.
        - Я хочу тебе кое- что показать. - откровенничает он.
        - И рассказать, - вторит Мадина.
        - А если я не хочу вас слушать? - не нравится мне все это.
        - Захочешь! - безапелляционно заявляет Хряк. - Ты же хотела вспомнить свое прошлое. Это как раз оно.
        - Только не здесь. - заявляет Мадина. - Тут много лишних ушей.
        - А где?
        - Тут недалеко.
        - Нужно куда-то ехать? - становится мне еще хуже.
        Влад кивает.
        - Это ночной клуб.
        - Но сейчас день. - не понимаю я.
        - Тем лучше - меньше народу будет.
        Задумываюсь. На самом деле мне очень хочется узнать про свое прошлое, ведь страшно жить, не помня себя, своего детства, родителей, семьи…
        - Как хочешь, дело твое! - фыркает Мадина.
        - Мне тоже скоро пора в офис. - хмыкает Влад. - Значит, тебе это не надо.
        Я вижу, что это манипуляция, но все равно мое желание узнать свое прошлое берет верх над здравым смыслом. Ну что они мне сделают? Пальцем тронут - Давид им головы поотрывает. Я его знаю. За меня и за нашего малыша он горой постоит.
        Киваю. Влад кивком указывает мне на улицу.
        Мы грузимся в один из геликов Давы, Влад садится за руль. Нас беспрепятственно выпускают на КПП. Правда, Владу приходится наврать, что Дава ждет меня в городе. Но так как Влад второй человек после Давы, ему верят и меня выпускает без проблем.
        Мы едем минут пятнадцать. Все трое. Молча. Мадина курит на переднем сидении, Влад сосредоточен на дороге.
        Мое же сердце бьется громко-громко. Неужели сейчас мне откроются все тайны моего прошлого? Даже не верится, я уже настолько срослась с белесой пеленой вместо прошлого что сейчас меня терзают сомнения: а надо ли мне все это вспоминать? Ведь недаром Давид так тщательно оберегал меня от моего прошлого!
        Но пути назад нет. Мы подъезжаем к ночному клубу. Влад бросает машину на парковку. Они оба высокие, что Влад, что Мадина, я еле поспеваю за ними.
        Входим в этот самый клуб. Что-то смутно кажется мне знакомым.
        Какие-то охранники с любопытством рассматривают меня, особенно мой шрам, что белой полоской виден из-за пальто.
        Мне неуютно под этими взглядами. Поднимаю воротник, чтобы скрыть изъян. Девушки-официантки снуют туда-сюда, подготавливают зал к вечеру.
        - Сюда! - направляет меня Влад.
        Открывает передо мной тяжелую дубовую дверь. Вхожу.
        Противное красное освещение. Я помню его. Черт, с меня будто пелена спадает. Я помню этот самый прокуренный кабинет! И кресло кожаное помню… и пол этот, с прокуренным, прожженным паркетом. Я валялась на нем у его ног… Ползала, отчаянно моля о пощаде.
        Гляжу по сторонам…
        «Я не Ванесса, не Ванесса, я!» - в голове кричит собственный истерический голос, наполненный болью и отчаяньем.
        Оглядываюсь на стол. Тот самый, дубовый. Я лежала на нем. Давид сверху. Злой, неистовый. Он причинял мне боль. Боже, вот как был зачат наш ребенок…
        Меня буквально оглушает обрывками воспоминаний, точно рваными газетами, смятыми и выплеснутыми мне на голову.
        Меня притаскивают сюда насильно, с черным мешком на голове. Мешок снимают, а меня бросают под ноги. К Давиду. Что же я такого могла совершить, за что со мной так жестоко обращаются?!
        - Вспомнила? - хмыкает Влад.
        - Не совсем… - в глазах моих слезы.
        Мне страшно. Я чувствую свою боль и отчаяние. Это жестко. Это очень жестоко.
        - Покажи ей видео, Хряк! - советует Мадина.
        На столе ноутбук. Влад включает его, достает флешку.
        Включает видео. Вглядываюсь в монитор и… словно мое сознание расщепляется и раздваивается. Я вижу все, что происходит на экране и одновременно вспоминаю все, что видела, чувствовала и слышала тогда…
        «Свет. Тусклый, электрический. Все помещение накурено. Натужно кашляю, а откашлявшись поднимаю голову. Только что меня выволокли из мешка, в котором везли куда-то минут двадцать.
        Мои руки завязаны за спиной грубой веревкой. Колени разбиты и подкашиваются. Я не могу пошевелиться, не могу встать - ибо без рук сделать это невозможно. Мне холодно и страшно. Так страшно, что зуб на зуб не попадает.
        Но мне не только не помогают встать, а грубо пихают под колени, чтобы переместить поближе к кожаному креслу.
        - М-м-м… - скулю я, когда меня подпихивают к дорогим мужским ботинкам. Далее следуют длинные ноги в джинсах. Широко расставленные ноги уверенного в себе мужчины.
        - Вставай, сучка, на колени, быстро! - рычит кто-то позади меня, вновь пихая ногами.
        - Я… я не могу! - задыхаюсь я.
        Тогда кто-то подхватывает меня под мышками и дергает вверх, устанавливая на разбитых коленях. Упираюсь ими в холодный паркет, чувствуя, на нежный шелк платья быстро намокает в крови.
        - Кто вы… - еле произношу я.
        - Я - твой главный кошмар, Ванесса! - произносит тот, к кому в ноги кинули меня.
        Мужчина. Огромный. Накаченный. В футболке. Все руки в татухах. Бицепсы, трицепсы перевитые венами. Настоящий бугай. Настоящий бандит. Рожа у него такая, что сейчас задушит меня. А меня ли? Почему они называют меня не своим именем?!
        - Я… я не Ванесса! - выкрикиваю я, отчаянно силясь рассмотреть лицо Давида, сквозь сизый накуренный дым и тусклое освещение.
        Мужчина прищуривается, смотрит мне прямо в глаза. Глубоко затягивается сигаретой. Он смотрит на меня так, будто прикидывает, какой кусок лучше из меня вырезать первым. О, господи… надеюсь я не к каннибалам попала…
        - Не ломай комедию, Ванесса. - произносит он низким густым баритоном от которого у меня мурашки по спине бегут. - Ты прекрасно знаешь, кто я. И, кто был моим братом!
        - Нет! Нет же! - выступают у меня слезы. - ш-ш-ш… - шиплю я от боли, ибо дернулась, а тонкие запястья вновь обожгло и изранило грубой веревкой.
        - Что ты ее слушаешь, Дава, давай, выдери ее первым и дай нам уже, а то яйца у всех переполнены - спецом не трахались несколько дней, чтобы девку Бондаря натянуть хорошенько!
        Крепко зажмуриваю глаза, чтобы не видеть ничего этого, закрываю уши, чтобы не слышать.
        - Ну что же ты, Таисия, глазки свои прикрываешь, смотри, это твой ненаглядный Давид, это он приказал похитить тебя, и издевался над тобой в ту ночь. Смотри, смотри, это только начало! - ухмыляется Влад.
        Глава 40
        Таисия
        - Я не хочу на это смотреть, пожалуйста, выключите! - прошу я, но Влад и Мадина лишь многозначительно переглядываются друг с другом, и вырубать скабрезное видео не собираются.
        - Дава приказал уничтожить этот видос! - поясняет Влад, - Так что это твой последний шанс узнать как все было на самом деле!
        И я смотрю. Не знаю зачем, но смотрю на это ужасное видео.
        «- Понимаешь, зачем ты здесь? - снова лениво разглядывает меня Давид, выпуская дым от сигарет сквозь губы.
        - Нет… нет, это - ошибка.
        Дава лишь приподнимает густую бровь. Под бровью у него шрам. Но шрамы ведь украшают мужчин. И на этот его едва-заметный жест, один из его головорезов подскакивает ко мне и бьет по лицу наотмашь.
        - Ох… - вытекает струйка крови из разбитого уголка губ.
        - Не валяй дурака, Ванесса! - начинает грозно. - Иначе тебя разукрасят так, что родной папочка не узнает!
        - Но я… не Ванесса! Не Ванесса я… - всхлипываю отчаянно. - Неужели вы не видите, что перед вами совершенно другой человек?!
        - Ох и брехливая пизда! - ухмыляется Дава, поглаживая бороду, но глаза у него все те же! Глаза отчаянного убийцы, головореза, что зарежет меня и глазом не моргнет. - А кто ты тогда?
        - Я - Таисия, - плачу я, и солеными слезами обжигаю разбитые губы. - Я подруга Ванессы, приехала из Севера… Меня Никита забрал с вокзала…»
        Да! О Господи! Вот теперь я припоминаю все! Я правда приехала в Москву из Северного городишки, потому что поверила подруге по переписке! Той самой Ванессе, за которую меня принимают на видео!
        Тем временем, видео продолжается:
        «Дава решительно поднимается с кресла. Огромный, двухметровый мощный мужик! Ему бы на ринге выступать в боях без правил, настолько он мощный и накаченный.
        - Девочка с Севера? - ухмыляется бандит, хватая меня пятерней за волосы.
        - Больно… - на видео видно, насколько мне страшно и плохо, от всего, что происходит в тот момент.
        - Демиду тоже было больно. - тихо приговаривает он, швыряя меня на кресло, в котором сидел до этого. - Демида изрешетили. Выпустили в него целую обойму. Он был жив минут пять. Целых пять минут из него рекой текла кровь, а он жил. Триста секунд адской боли и мучений. А потом смерть. И ты заплатишь за каждое мгновение его страданий! Кровью своей заплатишь! Девственной!»
        Мадина сжимает губы. Не знаю, что именно она испытывает в этот момент.
        Но я правда не имею никакого отношения к смерти Демида. И Ванесса не имела. Как бы она со мной не поступила, но она защищала себя. Ее можно понять. А вот Давида?
        «- Ай! - взвизгиваю я, когда на мне бесцеремонно рвут платье, и два огрубевших мужских пальца подбираются прямо к трусикам.
        - Я… я правда не Ванесса! И мне очень жаль Демида… но какое отношение я имею к его смерти?! Ах! - меня снова грубо бьют по лицу.
        - Твой папочка убил его, сучка! А теперь я заберу самое дорогое, что у него осталось - тебя!
        Грубые шершавые пальцы меж тем отодвигают трусики и неожиданно ласково поглаживают лепестки.
        - Голые! - рычит Дава, - Ни единого волоска! Пацаны, кто любит голые киски?
        - Все! - дружно хохочут люди Давы, внимательно наблюдая как их главарь унижает и втаптывает меня в грязь.
        - Девочка с Севера. - хмыкает Дава. - С гладкой киской. С километровыми ногтями! С прической за хрен знает сколько хуилионов! - рявкает он, не прекращая движение пальцев к самому сокровенному. - Может, хватит пиздеть? Признай уже, расслабься и получи удовольствие. - натягивает волосы сильнее, будто оторвать хочет. - Только удовольствие тебе точно не светит! Я порву тебя! На британский флаг! А мои люди с удовольствием добьют, чтобы к твоему папочке и брату вернулся кусок разорванного мяса вместо тебя!»
        - Пожалуйста, хватит! - умоляю я. - Я все вспомнила. Я вспомнила все! - умываюсь слезами.
        Неужели он и правда хотел пустить меня по кругу своих головорезов? Меня, девственницу, ни в чем не повинную девушку по кругу дюжине крепких мужиков?! Да от меня бы места живого не осталось… Они бы и правда порвали меня, и не знаю, выжила бы я тогда, или нет…
        Даже Мадина, какой бы она стервой не была, не выдерживает всего этого. Просто прикрывает крышку ноутбука, прекращая весь этот ужас.
        Меня буквально не держат ноги. Разъезжаются и я просто стекаю на тот самый пол. Я реву. Горе затапливает меня, точно волной цунами. Мир рушится вокруг, тот карточный домик наших отношений любви и гармонии, что воздвиг Давид на лжи, рушится без остатка.
        За что он так со мной? Вот за что?
        - Мы поможет тебе сбежать. - тихо говорит Мадина.
        - Не переживай, вернешься к себе, он тебя искать не станет.
        - Он принудил меня, а потом… а потом, ударил ножом в шею? - сквозь всхлипывания уточняю я. - Он хотел меня прикончить? Добить? Ему мало было публичного минета и дальнейшего траха?! Ему мало было моего унижения?!
        Самый последний эпизод вспоминается мне мутно, сквозь кровавую пелену.
        Дава, весь залитый моей кровью из порезанной артерии, зажимает мне шею, что-то орет своим головорезам, а далее все, тишина и мрак.
        - Это он ударил меня ножом?! - ору истерически, аж Мадина вздрагивает.
        Влад и бровью не ведет.
        - Он. Таисия. Он. Он хотел от тебя кровной мести за смерть Демида. И он ее осуществил.
        Глава 41
        Таисия
        Дома мне не сидится. Хожу по нашей спальне из угла в угол. Воспоминания обрушиваются на меня ледяной лавиной снова и снова, заставляя вернуться в ту страшную ночь.
        Пытаюсь думать сквозь этот смертельный поток страха, боли, ужаса и унижений, но выходит плохо.
        Побег запланирован назавтра. Мадина и Влад помогут мне. А сегодня надо пережить еще один вечер и еще одну ночь наедине с монстром… рядом с ним. В одной постели.
        Возможно, даже заниматься с ним любовью, хотя, как такое возможно, после того, как он со мной поступил?!
        Я могла бы заподозрить Мадину и Хряка в нечистоплотности, в подтасовке фактов, во лжи, в клевете на Давида, но… я сама все видела собственными глазами, и самое плохое, я вспомнила все это!
        В итоге мне так плохо, что даже рвет от дурноты. Надо же, проходила первый триместр почти без токсикоза, а теперь он накрыл с головой…
        Господи, эта тварь еще мне ребенка заделала! Покрываюсь мурашками от этого осознания. Конечно, малыш ни в чем не виноват, он даже не подозревает насколько конченный мудак его биологический папаша.
        - Ничего, сынок, мы убежим с тобой далеко-далеко… я воспитаю тебя хорошим человеком, настоящим мужчиной, а не как твой отец! - приговариваю я, поглаживая животик.
        Слезы рекой текут прямиком на подушку. Буквально умываюсь ими.
        За что со мной так поступили?! За что?
        А Ванесса? Никита? Им-то как живется, после того, что они сделали со мной?!
        А как этому чудовищу, Давиду, живется зная, помня каждый час, каждую секунду то, что он со мной сотворил?! Он-то в отличие от меня память не терял, и помнит все в деталях… Небось наслаждается этим. С упоением представляет все вновь и вновь перед тем, как заснуть… Водит меня за нос, а сам в душе смеется надо мной, упивается своей властью! А я уши развесила, в любви ему признаюсь… Он чуть меня не убил, чуть по кругу не пустил, а теперь замуж зовет… Давид - страшный человек, маньяк! Потому что нормальный мужчина на такое не способен.
        Нет. Этот город - страшное место. Давид страшный человек. Нужно уматывать, со всех ног, возвращаться к себе и пробовать собирать себя по кусочку. Ведь я не одна больше. У меня малыш под сердцем.
        Поднимаю голову. Смотрю на себя в зеркало. Я вся заплаканная. Скоро монстр вернется. Увидит мои слезы и догадается. Нет, так дело не пойдет. Нужно идти в ванную, мыться, смывать с себя весь ужас воспоминаний. Нужно найти в себе силы быть милой наедине с монстром, приветливой, лишь бы не заподозрил неладное и не посадил меня на цепь в подвал. А он может. От него можно ждать все, что угодно! И никуда я потом от него не денусь.
        Встаю. Взгляд мой падает на ноутбук. Он всегда стоял в нашей с Давидом спальне на столе, просто я никогда не обращала на него внимание. А сейчас мне до ужаса хочется залезть в соцсеть, в которой мы общались в Ванессой и написать ей сообщение! Написать ей все, что я о ней думаю, все, чего желаю ей от души!
        А еще хочется залезть в аккаунт к своей тете, сестрам… Посмотреть, как там они, без меня? Боже, я двенадцать с лишним недель в Москве. Они обо мне ни слуху, ни духу не слыхивали. Небось все волосы на себе порвали, в погибшие записали…
        Снова слезы. Оттираю их и открываю ноут.
        Вспоминаю комбинацию логин-пароль. Набираю. На меня смотрит моя собственная аватарка.
        Тут я еще беззаботная девушка, которую не предавали лучшие друзья и не пускали по кругу, а потом нападали с ножом последние отморозки…
        Ну зачем я только поехала в столицу? Увидеться с предательницей? Увиделась? Молодец!
        Снова оттираю слезы.
        Открываю нашу переписку с Ванессой.
        «Очень ждем тебя, Тая!»
        Вот ее последнее мне сообщение, датируемое двенадцатью с лишним неделями ранее.
        Она была последний раз в сети двадцать две минуты назад. То есть она продолжает спокойно свою жизнь, ведет соцсети, развлекается, живет свою лучшую жизнь, а я приняла ее судьбу, ее крест… Но я не соглашалась на это, не подписывалась! Это несправедливо! Так не должно было быть!
        Это Ванесса сейчас должна лить слезы, глотать горечь предательства, глотать весь ужас насилия, но не я!
        А она вон, фотки с пляжа постит, в купальнике. А свежие ее фото в Москве. В дорогих ресторанах, за рулем Ламбы. Никита тоже мелькает на этих фото… живут себе беззаботной жизнью, мажоры хреновы! Танцуют на моих костях.
        Подставили меня, растоптали! Подали на ужин чудовищу вместо себя, и теперь счастливые, беззаботные, все у них в жизни просто прекрасно!
        Открываю снова нашу переписку с Ванессой. Теперь ее аватарка мигает зеленым. Ванесса в онлайне.
        Набираю на клавиатуре все, что я о ней думаю. Оскорбляю, проклинаю ее, давясь слезами, желаю ей смерти, желаю побыть в моей шкуре, испытать все то, что я испытала вместо нее, по ее вине. Набираю долго, сообщение выходит огромным. Зависаю, перед тем, как нажать «enter».
        А потом рука сама собой тянется нажать кнопку «delete».
        Сообщение, полное боли и обиды, исчезает в никуда.
        Все прекрасно Ванесса осознавала, когда поступала так со мной. Поэтому стыдить ее и желать ей зла - глупо и никчемно.
        Просто пишу: «за что?».
        Всего два слова.
        Отправляю сообщение.
        Ванесса читает его. Но молчит. Ей нечего мне ответить. А на что я собственно, рассчитывала?
        Закрываю ноутбук, и иду в ванную. Я заплаканная, зареванная, а скоро вернется монстр. Он не должен видеть моих слез. Он их недостоин!
        Глава 42
        Таисия.
        Лежу в ванне. Нет сил даже на то, чтобы принять душ. Я полностью разбита и растерзана.
        - Милая, ты тут? - заглядывает в ванную Дава.
        Киваю и смотрю на него совершенно иными глазами. Кого я вижу? Уставшего, убитого горем мужчину. И в то же время привлекательного, сильного накаченного парня. Как он может быть таким заботливым и жестоким одновременно?
        - Ты чем-то расстроена?
        Дава подходит ближе, опускается на колени к бортику, тянется поцеловать меня. Мои губы касаются его губ. Он целует, жадно вылизывает меня изнутри. А у меня перед глазами то, как он заставил меня взять в рот и отсасывать ему на глазах у его головорезов…
        Поцелуй грозит перерасти в нечто большее. Дава возбуждается. Мужчина тянется расстегнуть пряжку ремня на джинсах. Вжикает ширинкой вниз. Я вся напрягаюсь. Теперь, зная его настоящие действия по отношению ко мне я не могу расслабиться в его присутствии.
        Дава чувствует что-то неладное, расправляется. С расстегнутыми, держащимися только на его эрекции джинсами, он подходит к шкафу, вытаскивает оттуда коробку со свечками.
        Молча наблюдаю за действиями этого монстра. Дава не спеша расставляет свечки по всей ванной комнате. Достает зажигалку, подносит пламя к каждому фитилю.
        Затем достает упаковку с лепестками роз. Ого, даже не знала, что у него тут такие запасы хранятся. Интересно, для кого еще он устраивал подобные «романтИки»? Хотя, нет, не интересно. Завтра же я сбегу отсюда и постараюсь забыть весь этот кошмар как страшный сон.
        Дава тушит основное освещение. Теперь нас освещает боковое мягкое свечение светильников, да магический колдовской свет от пламени свечей.
        - Я насыплю в воду лепестки? - улыбается мне, и отблески пламени пляшут на его загорелой коже, отражаются в его огромных черных зрачках.
        Киваю. Не хочу с ним спорить, иначе это может вызвать лишние толки и вопросы с его стороны.
        Дава вскрывает упаковку, пересыпает лепестки в воду.
        В воде они набухают, напитываются влагой. Вокруг все наполняется ароматом роз и лаванды.
        - Там есть лаванда, - будто читает мои мысли Давид. - Она расслабляет. А ты очень напряжена, Тая.
        - Нет, тебе показалось. - стараюсь улыбаться как можно более беззаботно.
        Играюсь с розово-лавандовыми лепестками, пока он избавляется от футболки, и джинсов с боксерами.
        Абсолютно нагой, с покачивающимся огромным, налившимся членом Дава опускается ко мне в воду.
        - Хорошая водичка. - пристраивается снизу, меня же усаживает на свои колени, пропуская член меж моих бедер, заставляя дотронуться до него раскрывшимися лепесточками.
        Чувствую себя некомфортно и незащищено в его объятиях. Хотя джакузи в нашей спальне большая, сделанная для двоих, как раз для таких вот «романтических» вечеров.
        Дава ненавязчиво поглаживает меня по предплечьям, поливает теплой водой, посыпает лепестками. Он - сама нежность и сама галантность, если не знать всей предыстории. Если не знать всей ужасной правды.
        - Ты такая напряженная, Тая. - говорит, касаясь мочки уха, щекоча меня своим дыханием. - Расслабься, милая, я помассирую тебе плечи.
        Давид и правда начинает легонько разминать мне кожу. Я же не могу отпустить себя, позволить себе расслабиться, потому что каждую секунду ожидаю от него удара в спину.
        Давид начинает целовать мою шею, спускается прямо на шрам. Мне неприятно. Я вздрагиваю.
        - Больно сделал? Прости. - хрипло дышит, опустив голову мне на ключицы. Его член наливается еще больше. Горячий, горячее воды в ванной. Он жаждет моего внимания, но я физически не могу удовлетворить его сегодня.
        - Я скучал по тебе Тая, весь день думал.
        Интересно, о чем именно он думал. Вспоминал как издевался надо мной, как «мстил» невинной девушке?
        Дава обхватывает мои полушария своими ладонями. Начинает легонько сжимать их, поглаживать, заставляя соски напрячься и затвердеть. Я не хочу всего этого, но не пошелохнусь, чтобы у него не возникли подозрения.
        Дава тем временем ласкает мои соски, членом трется о промежность. Он явно настроен на продолжение нашего романтичного купания в постели. А я? Выдержу ли я это?
        - У меня был трудный день, Тая, - разворачивает меня Давид к себе, заставляя сесть на него сверху.
        Мои груди теперь над его лицом, и он с восхищением смотрит на небольшие полушария, увенчанные розовыми камешками затвердевших сосков.
        «Ты даже себе не представляешь, какой тяжелый день был у меня!» - возражаю ему, но, разумеется, про себя.
        Дава тянет меня на себя, буквально укрывает мною свою грудь, устраивает мою голову на своей груди.
        Вода активирует его парфюм, я вдыхаю этот аромат, от которого текла раньше как последняя сучка, и понимаю, что он волнует меня до сих пор!
        Я до сих пор, зная всю правду про наши взаимоотношения с Давидом, продолжаю испытывать влечение к нему. Мое тело до сих пор реагирует на его прикосновения, откликается на его ласку! Я полюбила его. За то время, пока он изображал из себя заботливого любящего мужчину, я влюбилась в него как последняя дура, и не так-то просто искоренить теперь это чувство в себе…
        - У меня был тяжелый день, - повторяет Дава, - но как же хорошо возвратиться домой, уставшим и напряженным, когда тебя ждет твоя любимая!
        Как он может смотреть мне в глаза, да еще так искренно, говорить такие вещи, зная, что он лично растаптывал меня на глазах у своих людей, а потом прирезал, точно мясник индюшку на праздник?!
        - Я хочу тебя, Тая! - смотрит в глаза, прокручивая соски меж шершавых пальцев.
        Я вся выгибаюсь от простреливающего удовольствия.
        - Может… в постель перейдем? - прошу.
        Потому что в воде заниматься с ним сексом уж слишком романтично. Он - монстр, а не герой любовник. И я не собираюсь быть сверху. Хочет меня - пусть доминирует. Пусть все делает сам. Я не собираюсь помогать ему и отвечать взаимностью.
        Дава кивает. Поднимается сам, поднимает меня из воды. Закутывает в широкое махровое полотенце. Несет на постель, где мы провели столько жарких ночей, доставляя друг другу немыслимое удовольствие.
        Глава 43
        Таисия
        Он целует. Его губы повсюду. Срывает с меня полотенце, выкидывает его на пол. Ставит меня на четвереньки, прогибает в спине, так чтобы ягодицы мои были задраны кверху. Целует меня прямо туда, хватает за мягкие булочки, жадно массирует полушария попы.
        Я же, уткнулась лицом в подушку и пытаюсь просто не воспринимать то, что сейчас происходит с моим телом. Пытаюсь отрешиться от всего, что делает со мной этот мужчина, прекрасный наружи и полный подонок изнутри.
        Давид тянется к моей шее, осыпая позвоночник поцелуями, попутно оглаживая груди, накрывает их ладонями, легонько прищипывает соски, играет с ним, разминает, перекатывает меж пальцев.
        А я не железная. И мое тело, тоже не железное. Я вся теку от этих его манипуляций, и он прекрасно это видит. Его рука тянется к моим лепесткам. Размазывает по ним влагу, погружая сначала один палец в отверстие, а затем и второй.
        Я дергаюсь, но Давид лишь примирительно целует меня около позвоночника, чтобы я успокоилась, расслабилась и получила удовольствие.
        Давид начинает ритмично двигать двумя пальцами, внутри моего тела. Не забывая вынимать их периодически и уделять время моей разбухшей горошине. А потом снова, неожиданно вгоняет пальцы в меня до упора.
        Я охаю каждый раз, когда его пальцы оказываются целиком во мне и сокращаюсь на нем в приступе острого удовольствия.
        Его горячий и твердый, точно раскаленный член то и дело касается мои бедер. Он тоже рвется в бой, но Давид пока хочет иметь меня именно с помощью своих пальцев.
        - Моя! - твердит он периодически. - Люблю тебя, Тая!
        Любит… давно ли он любит? И кому нужна такая любовь от убийцы, от жестокого врага?
        Его пальцы ускоряются, а потом резко покидают мое лоно. Мое дурное тело даже слегка тянется за ними, чтобы не оставаться пустым, не оставаться одиноким.
        - Сейчас, милая, - хрипит он, приставляя к моим лепесткам нечто гораздо более объемное и твердое, чем пальцы.
        Дава гладит меня своим членом, ласкает лепестки и горошину, вверх-вниз, своей горячей гладкой от смазки головкой. В другое время я была бы на седьмом небе от удовольствия, но сейчас, зная всю правду о Даве, и о наших с ним взаимоотношениях, я напряжена, точно натянутая струна и не могу в полной мере отдаться его сильным рукам.
        Но потом и этих игривых поглаживаний ему становится мало. Дава бьет головкой по моим малым губкам, несильно, но остро, заставляя меня истекать соками еще сильнее. Наконец, он прекращает свою сладострастную пытку, и входит в меня, миллиметр за миллиметром, растягивая мои стеночки, заполоняя собой без остатка. Входит осторожно и нежно, будто не драл меня в первый раз как обезумевший. Откуда в нем столько нежности и жести одновременно?
        Дава уже полностью во мне. Замирает на несколько секунд, массируя мое донышко своей головкой. Я заполнена им до предела, до невозможности. Он погружен в меня настолько, что яички касаются моих бедер.
        Снова прикусывает меня за затылок, приподнимает мое лицо, мокрое от слез.
        - Все хорошо, Тая? - наверняка чувствует солоноватый привкус от моих слез на щеках.
        Киваю. Пусть уже продолжает. Чем быстрее начнет, тем быстрее закончит эту сладкую пытку с моим телом.
        - Почему ты плачешь? - больно сделал? - Давид все еще во мне, до упора, его член подрагивает, упираясь в донышко.
        Мотаю головой, снова прячу зареванное лицо в подушку. Пусть уже трахает, не нужны мне лишние разговоры от него, не нужно ложное издевательское сочувствие.
        Давид начинает осторожно двигаться во мне. А я вспоминаю, как это было впервые в жизни со мной, в том самом ночном клубе, на столе. Как он драл меня, невинную девушку, словно последнюю шмару.
        - Иди ко мне! - Давид заканчивает свою сладострастную пытку, вынимает налившийся до невозможности член, и не обращая на его напряжение никакого внимания, тянется, чтобы поднять мое заплаканное лицо от подушки. - Тай, я не знаю, что случилось, и почему ты плачешь, но трахать тебя в таком состоянии я не буду.
        Дава предельно тактичен, заворачивает меня в простыню, укладывает к себе на грудь. Теперь я зарываюсь лицом в его татуировки, в его короткие густые волоски на груди.
        Как от него пахнет! Мне будет не хватать этого запаха, определенно. Наверно, у меня уже стокгольмский синдром к моему мучителю развился? Не знаю. Но нужно бежать от всего этого, точно от кошмарного сна.
        Через некоторое время возбуждение Давы спадает. Он засыпает, продолжая сжимать меня на своей груди. Я же осторожно высвобождаюсь от его объятий и засыпаю рядышком, на краю кровати. Завтра же я покину этот дом и своего мучителя. Сегодня наша с ним последняя совместная ночь.
        Глава 44
        Таисия
        Еду в поезде, в пустом купе. За окном мелькает однообразный осенний пейзаж. Скоро он сменится на зимний, когда поезд выберется за пределы Московской и ближайшей к ней областям.
        В сумке у меня кое-какие вещи и поддельные документы, что выправил для меня Влад. Давид тоже держал меня по поддельным документам, ведь мои настоящие были утеряны, когда его головорезы схватили меня той ночью и приволокли Давиду в качестве девочки для издевательств.
        Но по Давидовым документам разъезжать мне было небезопасно, теперь же у меня другое имя, фамилия, возраст и дата рождения. Фото тоже другое, и Давид, даже если схватится раньше времени, не сможет отследить мой путь до дома.
        Путь до дома… скоро я окажусь там, обниму тетю и сестер. Я не буду рассказывать им всего, что произошло со мной, чтобы не травмировать их психику, но вот про беременность признаться придется. От этого уже никуда не деться.
        Но ничего, тетя и сестры - родные мне люди. Они поймут. Поддержат и примут меня любой. И моего ребеночка. Я надеюсь. Иначе мне не на кого больше рассчитывать…

* * *
        Давид
        - Где она?! - ору я не своим голосом.
        - Не знаю, Давид Маратович, Таисия ничего нам не сообщала! - испуганно хлопает ресницами на меня растерянная Глафира.
        И я понимаю, что ору не на тех. Просто срываюсь на них от бессилия.
        Лечу в сторону КПП.
        - Где Таисия?! - реву на своих эсбэшников в форме.
        - Она вызвала такси и сказала, что поедет по магазинам. У нас не было приказа не выпускать ее.
        Гляжу волком на Хряка.
        - Немедленно, все ориентировки по вокзалам, аэропортам, присутственным местам! Достань мне ее! Где хочешь!
        - Дав, она наверно вспомнила свою… кхм, предысторию. - остужает меня Хряк.
        - Она носит моего ребенка! Даже если вспомнила, я обязан вернуть ее!
        Хожу сам не свой. Часы тикают, настает вечер, темень, а Тая, словно сквозь землю провалилась!
        Опускаюсь на постель. Она все еще пахнет ею! Достаю ее ночную рубашку, нюхаю. Запах просто обалденный.
        Ни записки мне не оставила, ни пояснения какого… даже если и вспомнила про тот страшный вечер, я все равно обязан вернуть ее! Я обязан объясниться с ней! Обязан рассказать, что ошибся, что весь тот ужас, произошедший с ней, был совершен по глупой, чудовищной ошибке!
        Хожу по комнате, из угла в угол. Волосы на себе рву. Представляю, что она чувствовала, когда вспоминала! Лишь бы глупостей не натворила! Хотя, она беременна, и должна думать о ребенке в первую очередь… И лишь бы аборт не сделала, как избавление от нежелательных последствий той кошмарной ночи…
        Она ревела, когда я ее трахал. Наверно уже тогда вспомнила всю правду! А я идиот, думал, что у нее гормоны играют, и плачет по ерунде. Хорошо, что не стал трахать ее насильно, остановился, хотя у самого яйца скручивало и сперма, не выпущенная наружу, прямиком в мозг била…
        - Тая, Тая, ну куда же ты ушла? Почему не поговорила со мной? Почему скандал не устроила?! Боялась меня? Разве я тебе после той ночи хоть раз угрожал? Хоть раз сделал плохо?! Да, я ошибся! Чудовищно, фатально ошибся, но я из кожи вон лез, чтобы загладить свою вину…
        А если сейчас она попадет в лапы какого-нибудь придурка? Что если ее убьют, изнасилуют? Что если она потеряет ребенка?! Думаю, обо всем этом и у самого волосы встают дыбом.
        Оглядываю спальню в поисках хоть каких-то подсказок от неё. Хоть каких-то зацепок…
        Ноутбук! Точно! Он стоит не на своем месте. Будто бы его трогали. Включали.
        Хватаю, открываю крышку. Ничего особенного, но я открываю браузер интернета.
        Соцсеть!
        Аккаунт Таисии Снегиревой. Моей Таи. Она вошла в него и не вышла, просто захлопнув крышку ноутбука. Я бы никогда не стал лезть в ее переписку, в ее аккаунт без ее ведома, но сейчас экстраординарная ситуация, и я не могу не использовать эту возможность, чтобы узнать о ней побольше.
        Любуюсь на ее фото на аватарке. Милая, нежная, добрая девушка. А я разбил ее, идиот, растоптал ее тело, ее душу. Если бы мог повернуть время вспять! Если бы мог все исправить…
        Она кричала, что не Ванесса, а я не верил ей. Она умаляла меня прекратить, а я лишь злился на нее и продолжал делать хуже, больнее.
        На сайте мелькает непрочитанное сообщение.
        Открываю диалог.
        Ванесса Бондарь!
        Та самая сучка, из-за которой я расправился с невинной девушкой!
        И что пишет эта шлюха?
        Вверху беззаботная переписка четырехмесячной давности, а после всего два слова от Таи: «за что?».
        Сообщение было написано и отправлено вчера вечером. Тая вспомнила все. Теперь я знаю это на сто процентов. И когда я трахал ее, она уже была в курсе всего, что произошло той ночью. А утром сбежала от меня, как от огня. Могу ли я винить в этом Таю? В ее глазах я - монстр, мудак, последний конченный человек, растерзавший невинную девушку. Так оно и есть. Но я отец ее ребенка! Я взял ответственность за них обоих! Я собирался жениться на ней! Я собирался вымолить у нее пощаду! И я найду ее. Чего бы мне это ни стоило!
        Смотрю на ответ той шмары: «Не пиши сюда больше!» Далее, в диалоговом окошке стоит красный восклицательный знак, и пояснение, что Таисия Снегирева добавлена в черный список данным пользователем.
        Ну и шлюха! Подставила лучшую подругу, подсунула ее под взбешенного зверя, под меня. А потом просто заблокировала со словами: «Не пиши сюда больше!»?!?!?!
        Это как вообще?
        Это за гранью даже зла!
        Мерзкая отвратительная семейка!
        Уровень моей агрессии поднимается до немыслимых пределов.
        - Убью, суку! - рычу, глядя на аватарку настоящей Ванессы Бондарь. - Я сделаю с тобой все, что сделал с Таей! Только драть тебя будут мои люди, потому что я к такой грязной суке как ты не прикоснусь! А твоего братца Никиту и папашу я уничтожу! Клянусь памятью своего брата!
        - Хряк! - ору в раскрытую дверь.
        - Да, Дав! - возникает Влад в моей комнате.
        - Приведи мне Ванессу сюда. Настоящую. Настало время для справедливости!
        Глава 45
        Таисия
        Как же мило снова возвратиться домой! В маленький северный городишко на окраине мира! Я сошла с поезда в большом городе, а до своей малой родине доехала на рейсовом автобусе.
        Тут ничего не изменилось со времен моего отсутствия. Вот только уезжала я весной, а возвращаюсь уже осенью. Тут все покрыто снегом, атмосфера почти праздничная, новогодняя.
        Иду к своей самой обычной обшарпанной пятиэтажке. Интересно, как меня встретят тетка и сестры? Пустят ли на порог «блудную» дочь?
        Уже вечереет и холодает. Смотрю на часы. В это время Давид бы уже был дома. Мы бы ужинали с ним, потом бы гуляли по территории его особняка. А потом бы трахались до умопомрачения, пока нас кто-то не отвлек, а если не отвлек, то и вовсе угомонились бы ближе к утру, и то, только потому что Давиду с утра надо быть на работе, иначе занимались бы любовью всю ночь напролет…
        Так, стоп, Таисия, лучше об этом не думать! Давид обманывал меня, как дурочку водил за нос. Наверно, смеялся моей наивности, играл со мной, словно со слепым, ничего непонимающим котенком…
        Все, больше никакого Давида ни в моей жизни, ни в жизни нашего будущего малыша! Только светлое впереди, только положительные эмоции!
        Набираю на домофоне номер квартиры. Слушаю долгие гудки, а затем, настороженное теткино «але».
        - Тетя Маша… - произношу я.
        - Да. Кто это?
        - Это Тая, теть Маш… откройте…
        - Таечка!!! - как вскрикнет теть Машин голос на весь подъезд. - Ты вернулась, милая!!!
        Она открывает мне дверь подъезда, я мигом влетаю. Теткина квартира расположена на первом этаже, и сестры, во главе с тетечкой высыпают ко мне на встречу.
        - Тая! Тая!
        - Даша, Полина! Теть Маша! - обнимаю я всех троих, а они меня, прямо в холодном подъезде, не обращая ни на что больше никакого внимания.
        - Мы уж думали, потеряли тебя, Тая!
        - Думали, сгинула в своей Москве!
        - Или замуж за миллиардера вышла, а про нас, совсем забыла!
        - Милые мои, любимые! Ну что вы такое говорите? - улыбаюсь я сквозь слезы. - Как же я могла о вас забыть?
        Я вру. Могла. И еще как. Но разве я виновата в том, что пролежав в коме больше месяца потеряла память? Но объяснять это тете и сестренкам я пока не буду, вряд ли они поймут.
        - Дашка, Полька, ну пустите уже Таю! Ее надо с дороги накормить-напоить, спать положить, а потом она нам сама все расскажет!
        - Да, тетечка! - смотрю я на пожилую женщину с невероятной благодарностью. - Именно это мне и нужно! Я двое суток в поезде провела, устала!!!
        - Пойдем скорее домой, бедняжка! - пока будешь мыться, я тебе пирожков с капустой напеку! - вытирает слезы радости любимая тетя.

* * *
        Давид
        - Дава, можно к тебе? - на пороге нашей с Таей спальни возникает Мадина.
        Черт, совсем забыл о ней, и о ее проживании в нашем доме.
        - Чего тебе? - я не настроен на любезности сейчас. - Давай, если что-то не срочное, обсудим это позже? - предлагаю выход из ситуации.
        - Дав, это очень серьезно!
        Мадина как всегда в черном, кожаном, обтягивающем. Сиськи угрожающе торчат вперед, грозясь порвать натянутую на декольте ткань. На шее чокер, но вот вместо привычных кожаных штанов сейчас на ней юбка. Тоже черная и до отвратности короткая.
        Проходит без приглашения. Опускается на нашу с Таей постель. Юбка задирается до середины бедер и явственно видны чулки и пояс, их держащий. Кладет ногу на ногу. Вызывающе смотрит на меня.
        А я на нее, устало и раздраженно.
        - Она ушла, Дав…
        - Я в курсе.
        - Она ушла, но я осталась…
        - Не совсем понимаю проведенной тобой параллели. - злюсь я.
        - Дава, эта дурочка добровольно бросила такого шикарного мужчину, как ты! Это- нонсенс!
        - Это наше с ней дело, Мадина, не лезь туда.
        - Да я и не лезу, Дав! Она беременная ушла, ребенка твоего забрала, но я тоже молодая!
        - А причем тут ты? - начинает болеть моя голова от всего происходящего.
        - Я могу родить тебе ребенка, Дава!!! - выпаливает Мадина, и тянется к пряжке моего ремня. - Я могу родить тебе целую кучу детей! Дочерей и сыновей, понимаешь?! Сколько захочешь!!!
        Вскакиваю с кровати, точно осой ужаленный.
        - Пошла вон! - рычу, смотрю на дуру исподлобья.
        - Дава? - делает вид, что не понимает Мадина.
        - Пошла вон отсюда! Собирай свои вещи и вали из моего дома!!!
        - Дава, но я… вдова твоего брата! - быстренько вспоминает о своем статусе идиотка. - Как ты можешь так обращаться со мной?!
        - Вот именно! Поэтому, Мадина, фильтруй базар и держи свои руки при себе! А сейчас убирайся! Раз не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому!!!
        Глава 46
        ДАВИД
        - Дав! - игнорируя Мадину ко мне заглядывает Хряк. - Твой приказ выполнен.
        У меня аж неприятный холодок пробегает по позвоночнику. Я приказывал привезти мне Ванессу. Мой приказ исполнен. Значит эта сучка в руках моих людей, и самое время задать ей парочку вопросов.
        - Эту вышвырни отсюда! - приказываю Хряку.
        Мадина смотрит на меня так, будто я отдал приказ о ее убийстве. Да, поступаю я с ней грубо, но и она заебала меня до крайней степени.
        Хряк смотрит на «безутешную» вдовушку скептически, но мне уже не до их переглядываний.
        Эту дуру привезли в мой клуб и я собираюсь прямиком туда.
        - Сынок! - возникает на моем пути мама.
        - Мамуль, я занят, давай поговорим позже?
        Иду мимо нее, потому что сейчас потеряю весь свой запал злости и спущу Ванессу на тормозах, а она этого не заслужила.
        - Я просто хотела тебя спросить, где Тая? Ее не видно уже несколько дней…
        Если бы я сам знал, где Тая… ну и что мне ей ответить?
        - Мы… поссорились с ней мам, но я найду ее и верну. Не переживай.
        - У Таи твой ребенок, как я могу не переживать… - мама недовольна мной. - Давид, ну неужели нельзя было вести себя с ней помягче? Ты же мужчина! А она хрупкая беременная девушка. Неужели нельзя было не идти с ней на конфликт?!
        Моя голова, как и психика просто взрываются. Да, я наделал кучу глупостей, я не должен был творить всего этого, но прошлого не воротишь… ни Демида не вернуть, ни произошедшее с Таей не исправить.
        - Мам, я верну Таю. - и тихо добавляю, - Чего бы мне это не стоило.

* * *
        ДАВИД
        Вхожу в кабинет. Тот самый, где учинил расправу над Таей.
        Ванесса связана. Никаких людей вокруг нет.
        - Ну привет, уебок! - ухмыляется идеально ровными винирами.
        Молча разглядываю ее. Длинные тёмные волосы, превосходная фигура. Да, она похожа на Таю. Вот только Тая гораздо человечнее, добрая, нежная, бесхитростная девушка, попавшая в мясорубку по вине этих тварей!
        Эта сучка чувствует свое превосходство и ведет себя так, будто ей все должны.
        - Ты в курсе, с кем ты разговариваешь, дура? - подхожу ближе.
        - А ты? - нагло смотрит мне в лицо.
        - Я убью тебя и глазом не моргну! За Демида. И за Таю.
        - Ха! Ха! Ха! - смеется нагло. - Как мы тебя с этой дурехой провели, это я все придумала, оцени мой мозг!
        - Ты - коварная подлая тварь, - оцениваю ее. - По твоей вине пострадала невинная девушка.
        - По моей? - выгибает бровь. - Разве я ее потрошила как курочку?
        - Ты отдала ее на съедение волкам. - хмыкаю я, прекрасно зная, что ее ожидает.
        Вытаскиваю нож. Ванесса затыкается, напрягается.
        Играю лезвием перед ее лицом.
        - Ты не посмеешь сделать это! - шипит. - Мой отец этого просто так не оставит.
        - Твоего отца я тоже прикончу, не переживай.
        - Никита! - визжит истерически, - Никита отправился за Таей! И если с моей головы упадет хоть один волосок, он прикончит Таисию!
        Суки! Как же меня достала их проклятая семейка! Убили моего брата, а теперь взялись за Таю с ребенком.
        - Где Таисия?! - рычу, представляя нож к горлу стервы.
        - А ты пораскинь своими мозгами, Дав! И пока ты меня тут хочешь причикнуть как куропатку, Никита давно разыскал Таисию и увозит ее к себе!
        Кровавая пелена снова заволакивает сознание. Отталкиваю от себя эту дуру, выбегаю из кабинета.
        - Глаз с нее не спускать! - ору своим людям.
        Бегу на улицу, в осенний холод.
        Тая! Где она может быть?! Ну конечно, у себя в городишке, раз туда направился Никита.
        - Хряк! - достаю мобильный телефон. - Срочно мне билет на ближайший рейс до Ханты-Мансийка! Там далее договорись о внедорожнике напрокат! Я еду за Таисией!
        - Все понял, Дав. - мрачно сообщает Хряк. - Езжай в аэропорт, я все устрою.
        Глава 47
        Таисия
        Постепенно возвращаюсь к своей обычной жизни в маленьком северном городе. Хожу по магазинам, денег особо нет, но за хлебом и молоком, как ни крути все равно ходить надо.
        Посетила свою крохотную швейную мастерскую. Туда давно взяли новую девочку, но и меня тоже обещали восстановить.
        Жизнь постепенно налаживается.
        Вот только по ночам меня одолевают мысли о Давиде. О том, правильно ли я поступила, сбежав от него? Оставив своего кроху без отца…
        А еще меня будоражат мысли о нашей с ним близости… он сломал мне всю жизнь, но и он же подарил мне наивысшее блаженство! Ведь только с ним я узнала, что такое оргазм, пик, сладострастие…
        С ним я познала настоящее женское счастье.
        Он сделал мне предложение.
        Он купил все для нашего малыша.
        Он забрал меня из больницы по первому моему требованию, и не стал мне лгать или выкручиваться. Он вел себя со мной достойно. Он реально перепутал меня с Ванессой. Так ли он виноват во всем, что произошло?!
        А потом меня мучают кошмары о том, как он брал меня на том столе, как я сопротивлялась, но он все равно делал свое дело.
        И в таком аду я прожила эти несколько дней.
        Выхожу из магазина. Уже достаточно темно, хотя на часах всего-ничего. Около меня останавливается черный внедорожник. По скользкому льду идти неудобно, я ступаю так, чтобы попасть на снег хоть одной ногой и подхожу близко к автомобилю. Непозволительно близко.
        Щелчок, двери открываются и из водительской возникает знакомая фигура.
        Как долго я его ждала, и как сильно боялась этой встречи…
        Давид! Его мощную накаченную фигуру я узнаю даже периферийным зрением!
        Отшатываюсь от него, ноги прирастают к земле, а потом и вовсе подгибаются. Скольжу на льду. Черт, мне нельзя падать! А вдруг это как-то заденет малыша и он пострадает!?
        Подхватывает. Успевает. Молоко и хлеб разлетаются из порванного пакета. Молоко быстро заливает замёрзший лед на земле и превращается в белые холодные брызги.
        - Нашел… - шепчет, прижимая к себе. Он без куртки. В одной футболке по нашему северному воздуху.
        Затапливает все мои рецепторы своим умопомрачительным запахом. Я вдыхаю этот аромат, точно зависимый нечто запрещенное. Как я по нему скучала! Но виду не подам. Ни за что! Невольно прислоняю ухо к его мощной груди. Сердце бьется быстро и гулко.
        - Отпусти! - молочу ладошками по его широченной груди, - Отпусти, я кричать буду!
        - Куда же делась от меня?! - Давид подавляет всякое мое желание сопротивляться, но аккуратно, чтобы не навредить мне. В итоге нежно скручивает и сажает в автомобиль.
        Садится сам за руль, тут же блокирует двери и окна, чтобы я не открыла и не звала на помощь.
        - Отпусти! Я видеть тебя не хочу! Знать не желаю!
        - Тая, милая, послушай меня!
        - Не буду я тебя слушать, понял?! Немедленно верни меня домой! Ты и так достаточно испортил мне жизнь, чтобы теперь продолжать это делать снова и снова!
        - Тая, тебе грозит опасность. При всем желании я не смогу тебя отпустить. Да и желания такого нет!
        - Я буду орать на каждом посту ДПС, да у тебя денег дохрена, но на всех не хватит! И знаешь, что?! Я убью тебя ночью, когда ты заснешь!
        Говорю, а самой же страшно от моих слов. Я не знаю Давида хорошо, сейчас он как взбесится, и мне несдобровать…
        - Ты не сделаешь этого, Тая! - хмыкает Давид.
        - Почему это?
        - Потому что любишь меня, так же сильно любишь меня, как и я тебя!
        В точку говорит, засранец! А у самого руки так уверенно крутят руль по заснеженным скользким дорогам нашего городка. Самоуверенный выродок!
        - Никита за тобой охотится, дурная! Это просто чудо, что я успел приехать за тобой раньше него! Ты бы попала к нему в лапы, и один Бог знает, что он сделал бы с тобой…
        - После того, что со мной сделал ты… - плачу вспоминая все, что пережила, - мне уже ничего не страшно!
        - Тая, да что я с тобой такого сделал, что ты теперь простить мне не можешь?! - этот засранец еще искренне недоумевает… нет, вы только взгляните на него!
        - Что ты со мной сделал?! - расстегиваю свой пуховик и разматываю шарф с шеи. - Глянь! Эта красота теперь со мной на всю жизнь!
        - Ты про шрам? - глаза Давида потухают. - Но это не я, клянусь тебе! Неужели ты не помнишь, что это Хряк ударил тебя в шею? А я наоборот, зажимал тебе артерию, чтобы не истекла кровью до приезда скорой помощи!
        Бессильно валюсь на заднее сиденье автомобиля. Неужели? Ну и кому из них верить? Влад говорил мне одно, а Давид, сейчас, совершенно другое… Кто прав из них, а кто врет? И потом, Давид мстил мне кровной местью. Ему было бы логичнее расправиться со мной, нежели чем Владу, ведь с Хряковым, по сути, нас ничего не связывало…
        - Я не режу женщин, Тая. - примирительно говорит Давид. - Да, я жаждал мести. Я отомстил Ванессе. Ей, не тебе! Про тебя я вообще даже предположить не мог! Но и ее, Ванессу, я не хотел убивать! А Хряк сделал это, потому что ему показалась моя месть слишком уж легкой. Я стрелял в него из-за этого. Наказал по полной! Тая, я себя уже урыл всеми этими переживаниями! Совесть гложет меня из-за всего, что я натворил, из-за всего, что пришлось пережить тебе! Ты можешь меня ненавидеть, но я отец твоего ребенка! И я не уйду не из его жизни, не из твоей, и тебе придется примириться с этим!
        Ненавижу, когда на меня давят. Мне становится физически плохо. Развязываю шарф окончательно, расстегиваю куртку.
        - Что с тобой? - Давид внимательно наблюдает за мной в зеркало заднего вида.
        - Меня тошнит от тебя! Я домой хочу, к тете! К сестрам!
        - Теперь твой дом в Москве, Тая, хочешь ты того, или нет!
        Глава 48
        Таисия
        - Я хочу с тетей попрощаться. И с сестрами! - прошу я, немного угомонившись. - Я должна им объяснить, а не снова пропадать на неопределенное время…
        Дава кивает.
        - Хорошо, Тая, только без глупостей. Не заставляй меня применять силу на глазах твоих родственников!
        - А ты только и можешь, что силу применять! - шиплю я, - А чего лаской взять или уговорами - то за пределами твоего понимания.
        Спина Давида напрягается. Он шумно дышит через нос.
        - Ты заблуждаешься Тая. Ты глубоко заблуждаешься. После того вечера я тебя хоть раз взял силой? Хоть раз, хоть как-то навредил тебе?
        - Вот и свалил бы с моей жизни, оставил бы меня в покое!
        - Этого не будет, Тая. На это даже не рассчитывай…
        - Ненавижу! - шиплю я.
        Дава лишь пожимает могучими плечами с бугрящимися мышцами под футболкой.

* * *
        - Здравс….ствуйте! - отступает на шаг Даша, натыкаясь на огромного двухметрового Давида, едва помещающегося в наших скромных хлипких дверях.
        - Привет, Даш, не пугайся, это - Дава…
        - Я Таин жених. - просто заявляет Давид о своих правах на меня.
        - Жених?! - лезут на лоб глаза сестры. - Эм…
        Мы проходим в квартиру, причем, Дава идет первым.
        - Какой ты мне к черту жених?! - шиплю, подталкивая его в спину.
        Он только ухмыляется поглаживая свою бороду.
        Заходим в зал. Тетя испуганно вскакивает с Дивана. Прижимает руки к груди. Еще не дай бог инфаркт ее схватит из-за этого дебила…
        - Теть, не бойся пожалуйста… Давид… он мой…
        - Жених! - все так же уверенно заявляет Дава.
        - Жених? Тая, нам ничего о женихах своих не рассказывала…
        - Тая - скромная, хорошая девушка. Сразу видно от кого она получила воспитание. - этот засранец знает, как подкатить к любой пожилой женщине.
        - Теть, я должна поехать с Давидом…
        - Ты только что приехала, Тая… ты же на работе хотела восстановиться…
        - У меня много денег! - заявляет Давид. - Тае больше никогда не нужно будет работать!
        На басистый голос Давида, в зал выходит заспанная Полина.
        - Ой… - ойкает Поля, пятясь назад.
        Сестры во все глаза рассматривают моего «жениха», и, хотя в гробу я видала такого «жениха», но все равно испытываю странное неприятное чувство. Хочется закрыть Даву собой от этих восхищенных женских взглядов.
        - Не бойся, Поль, это Таин жених, - поясняет ей Даша. - И они вместе уезжают в Москву.
        - Тетя, Даша, Полина, не обижайтесь, - говорю я как можно убедительнее. - Мне и правда в Москву надо, ведь ребеночку нужна полноценная семья…
        Говорю, а у самой сердце кровью обливается, ведь понимаю, что никакой, а уж тем более полноценной семьи у нас с этим извергом не получится.
        - Ребеночку? - глухо переспрашивает тетя.
        - Ну да! - победоносно ухмыляется Дава, заложив руки за голову. - Я скоро стану отцом. Тая подарит мне замечательного сына. Или дочь.
        Тетя удивленно скашивает глаза на мой слегка округлившийся животик. Нет, так- то его не заметно, но если акцентировать на нем внимание, то становится ясна причина его округлости. Потом так же вопросительно переводит взгляд на меня.
        - Теть… ну я жила у Давида все это время, и мы с ним… ну сама понимаешь, не в шахматы играли все эти месяцы, - пытаюсь я говорить правду.
        - Ну если Давид готов жениться на тебе, то проблем я не вижу. - заключает тетя.
        - Я сделал уже ей предложение, - заявляет Давид. - Сейчас покажу.
        Он вытаскивает свой яблочник последней модели, открывает видео. Видимо, кто-то из сотрудников детского магазина снимал нас на телефон, а потом перекинул ему.
        Тетя и сестры с любопытством смотрят на то, как коленопреклонённый Дава делает мне предложение в детском магазине, а я, дурная, и ничего не понимающая, счастливая дурочка, соглашаюсь на брак с монстром…
        - Почему ты нам ничего не сказала, Тая?! - возмущается Полина.
        - Да, зачем убежала от такого мужчины? - невдомек Даше.
        - Мы с Таей…
        - Он меня… - я подбираю синоним к слову «принуждение», но не могу, а Давид видя то, что я собираюсь рассказать немедленно купирует ситуацию:
        - Мы с Таей немного повздорили, решили пожить отдельно.
        - Вы в своем уме?! - возмущается тетка, - Тая, ты беременная, какие вздоры?! Матерью-одиночкой хочешь остаться?!
        - Да лучше матерью-одиночкой, чем жить с…
        - Но я понял, что не могу без Таи! - немедленно перебивает меня Дава, - И приехал ее забрать. Приглашаю вас всех на нашу свадьбу!
        - Денег у нас нет, в Москву летать, - вздыхает тетя.
        - Перелет и проживание, разумеется, за мой счет! - лыбится белозубой улыбкой Дава. - Девушки, а вы работаете, или студентки?
        - Мы… да продавщицы мы. - хмыкает Даша. - Денег у нас нет на эти ваши Вузы-шмузы…
        - Я подумаю, куда вас можно устроить, - снова поглаживает бороду Давид. - Негоже девушкам в заброшенном городишке прозябать. Тем более, учебный год только начался, еще успеете поступить. В общем, девушки, интернет у вас есть, выбирайте ВУЗЫ, я оплачу вам учебу. Перебирайтесь в Москву, и вы, разумеется, - обращается он к тете. - С мамой моей подружитесь. И Тае с родными веселее будет.
        - Правда?
        - Правда?! - прижимают руки к раскрасневшимся щекам мои сестры. - Вы заберете нас в Москву отсюда?! Да это же мечта всей нашей жизни!
        - Правда. - твердо отвечает Давид. - Дела здесь свои завершайте и перебирайтесь. У меня на Таю серьезные планы. Ее семья - моя семья. Буду помогать всем.
        Смотрю на Даву с уважением. Получается, что он - единственный мужчина, с большой буквы этого слова, глава уже трех семей - семьи покойного брата, моей, и нашей с Давидом будущей ячейки общества.
        - Иди, любимая, собирай вещи, нам еще до Ханты-Мансийска добираться, нужно успеть на ночной рейс!
        Глава 49
        Таисия
        После его поступка в доме у тетки я уже смотрю на Даву не так однозначно. Он уверенно ведет внедорожник по занесенной дороге в сторону Ханты-Мансийска. Я на заднем сидении, кутаюсь в свой пуховик. Температура несмотря на осень уже по-зимнему холодная, а ночью будет еще холодать. Дава же все так же в одной футболке, хотя его тяжелая дубленка повешена на спинку кресла его водительского сидения. Кажется, ему вообще не холодно.
        Мы проехали уже несколько постов ДПС, но я вела себя тихо, несмотря на свои угрозы. Не знаю. Наверно, что-то надломилось во мне. А может, и наоборот, восстановилось. Мне было плохо без Давида все эти дни. А теперь он приехал за мной, и я словно снова стала полноценной и наполненной рядом с ним.
        И он прав, на счет ребенка. Он - отец, и разве у меня есть право лишать своего малыша отца? Нет у меня такого права! Ни морального, никакого!
        - Через триста метров, поверните направо! - сообщает навигатор в смартфоне Давида.
        - Тут некуда поворачивать! - возмущается он.
        - Поверните направо! - стоит на своем механический женский голос, а потом все меркнет.
        - Что за хуйня?! - Дава останавливает внедорожник.
        - Что случилось? - смотрю на единственного мужчину, от которого я и малыш сейчас зависим целиком и полностью.
        - Похоже, мы вне зоны сети.
        - Ну и что?
        - Я не знаю дороги без навигатора. Я тут впервые. - Дава задумывается на пять секунд, а затем заводит мотор. Разворачивает автомобиль в сторону нашего городка. - Вернемся немного назад, может там удастся поймать интернет.
        Мы проезжаем несколько километров, но и тут сети нигде нет.
        - Жопа. - комментирует ситуацию Дава.
        Киваю. Согласна полностью. Мы одни, на заснеженной трассе.
        - Может, вернемся обратно?
        - Тай, у нас вылет через несколько часов. - Дава снова глушит автомобиль. - Сиди тут, я выйду, мож на дерево залезу, поймаю сигнал. Надо, чтобы карта до Ханты-Мансийска прогрузилась, я запомню ее.
        - Хорошо, Дав, только тут могут быть волки.
        - Я буду осторожен. - Дава натягивает-таки свою дубленку.
        Выходит из автомобиля. Без прогревания мотора стекла мгновенно запотевают, а потом и вовсе покрываются инеем. Очень холодно, думаю минус двадцать, или еще меньше. Но пока не переживаю. В крайнем случае, вернемся в городок, мы ехали прямо пару часов, значит он в паре часов езды обратно.
        Однако, в салоне очень быстро становится прохладно. Зря Дава заглушил мотор, хотя с другой стороны, кажется он говорил что-то о полупустом баке. Не хватало еще без бензина остаться. Дорого совершенно пустая, и вряд ли нас может кто-то подобрать, или поделиться топливом.
        Мое сердце начинает колотиться, но тут показывается Дава. Садится за руль. Оборачивается ко мне.
        - Поймал сеть. На одну секунду. Глянул на карту. До Ханты-Мансийска еще далеко. Но, будем ехать, я поынял как. А вблизи, ну как в близи, километров двадцать где-то есть городок. У нас мало бензина, так что сначала туда, на дозаправку, а затем в аэропорт.
        Вид у Давы очень уверенный. Поэтому я киваю и расслабляюсь. Хорошо, что рядом со мной оказался настоящий мужчина. Сейчас бы я сама запаниковала в данной ситуации.
        Дава заводит мотор, но тот, заводиться не спешит: чихает, кашляет, а потом и вовсе просто стукает, словно колесико у пустой зажигалки.
        - Блядь! - материться сквозь зубы мужчина.
        - Дав? - зову его.
        - Щас, Тая! - Дава снова накидывает дубленку, выходит в ледяную ночь. Открывает капот автомобиля. Долго и тщательно ковыряется там.
        Постоянно залезает в салон, проверяя не соизволит ли на этот раз завестись машина.
        - Черт! Кажется, мне не надо было глушить мотор! - бьет себя по лбу Дава.
        - Никак не завести? - обмирает у меня все в груди.
        - Похоже, что нет.
        - Иди лови сеть, Дав, пусть нас спасают, мы замёрзнем тут. - кутаюсь в свой пуховик еще сильнее.
        - Да, пойду. Сиди только, никуда отсюда не уходи.
        А я что, чокнутая выходить попку морозить?
        Давы нет долго, минут сорок или даже больше, я не засекала. Мой смартфон тоже стремительно разряжается от низкой температуры. Сети нет. Ну и куда делся Давид?!
        Еще минут десять тревожных ожиданий, и замерзший точно снеговик Дава садится в машину.
        - Тай, нету нигде сети. Жопа полная.
        - Что делать будем? - пугаюсь я.
        - Придется ночевать в машине. Ща кромешная тьма, ничего не видно. Может утром я пойму, как завести автомобиль, или машина какая проедет.
        Глава 50
        Таисия
        И тут у меня в желудке нечто протяжно воет. Я понимаю, что дико голодная, ведь мы с Давой так торопились, что успели лишь выпить чаю у тети, полноценно мы с ним не ужинали.
        - Что случилось, Тай?
        - Кушать хочу…
        Дава на секунду задумывается, кивает, а затем вылезает из автомобиля. Обходит его, открывает багажник, запустив в салон ледяного ветра. Быстро берет охапку чего-то и закрывает автомобиль.
        Садится ко мне на заднее сидение, затаскивает целый ворох.
        - Хорошо, что тут валялись какие-то тряпки и я не вытащил их в пункте проката.
        На поверку эти тряпки оказались старыми верблюжьими одеялами - видимо, не в первый раз какие-то путники блуждают на северных дорогах без связи и топлива.
        - Живем, живем, - комментирует Дава, откладывая эти одеяла вперед. Затем достает сверток с гамбургером из сети ресторанов быстрого питания. - По дороге за тобой обедал, - поясняет он, - два сожрал, третий оставил. - Кушай, Тая, это все, что у меня есть.
        Смотрю на холодный гамбургер, и понимаю, что он огромный.
        - Давай поделим пополам, - предлагаю.
        - Нет, милая, ешь сама, ты еще малыша нашего кормишь, а я не голодный, до утра продержусь.
        Не спорю. Быстро съедаю булки с котлетой и овощами, быстро выхожу справить нужду, и залетаю обратно в салон. Да, тут больше нет отопления, но все равно, разница температур между салоном и улицей колоссальна.
        Дава уже к этому времени разложил диван так, что получилась тахта от багажника и до оттолкнутых вперед передних кресел. Одно одеяло Дава подстелил под низ, вторым, предполагалось накрываться.
        - Идем сюда, Тая!
        Дава - высокий и огромный мужик, но и внедорожник тоже не маленький. Дава ложиться по диагонали, и немного подогнув колени помещается-таки в нашу импровизированную постель.
        - Не хочу спать с тобой в одной кровати! - вредничаю я.
        - Тай, мозги не еби, где ты собралась спать? Второй кровати у меня нет.
        - Не смей меня трогать! - заявляю я, снимая пуховик.
        Оставшись в свитере юркаю к нему под теплое верблюжье одеяло.
        - Сильнее прижмись!
        - И не подумаю.
        Лежу на самом краю тахты.
        Дава протяжно вздыхает, но меня не трогает.
        Постепенно мне становится на столько холодно, что зуб на зуб не попадает.
        Ладно, черт бы побрал этого Даву. Придвигаюсь к нему. Какой же он горячий! Как печка!
        - Если мы разденемся, то нам будет еще теплей, - поясняет Дава.
        А я так замёрзла, что больше не спорю. Стягиваю свитер, оставаясь в одном лифчике. Дава снимает футболку. Прижимаюсь к его горячей коже. Кайф!
        Дава укладывает мою голову к себе на предплечье, обнимает второй рукой.
        Его запах стоит на весь салон, и мысли у меня отнюдь не о сне.
        Пару мгновений наслаждаемся теплом друг об друга, а потом я замечаю, как Дава начинает мерно сопеть. Устал наверно за мной бегать. А потом сколько километров он проехал от города до меня? Не мало. Потом ходил минут сорок по холодине выискивая сеть.
        Ну хорошо, что он выдохся и заснул - меньше будет меня донимать.
        Равномерный стук его сердца убаюкивает меня. Я подтягиваю свой пуховик и его дубленку с переднего сидения, укрываю нас дополнительно. Двери джипа заблокированы, и по идее, никто не сможет напасть на нас, а значит надо поспать. Чтобы завтра были силы. Устраиваю голову на груди у Давы и засыпаю спокойным сном.

* * *
        ТАИСИЯ
        Просыпаюсь от того, что у меня дико болит живот.
        Не могу пошевелиться - боль адская. Плюс, как мне кажется, у меня все ноги мокрые.
        Голова заиндевела от холода. Причем та сторона, которая покоилась у мужчины на груди еще ничего, а та, что была в свободном плавании просто деревянная! Надо было спать в шапке.
        - Дава… Давид… - голос мой спросонок тихий и охрипший.
        - Кхм… да? - закашливается Дава ото сна.
        - Со мной что-то не то.
        Дава трясет головой, как большой крупный пес, скидывая с себя дрему.
        За окном давно рассвело и теперь все видно.
        - У меня живот болит… низ живота, - поясняю я.
        Давид аккуратно выбирается из-под меня. Откидывает верблюжье одеяло.
        - Блядь! - комментирует увиденное. - Охереть…
        Я тоже скашиваю глаза к своим бедрам, и… несмотря на порыв ледяного воздуха, что врывается под наше одеяло, меня обдает кипятком.
        - Дава… - лепечу я. - Ребенок…
        И не мудрено, ведь последнее что я вижу перед тем как отключиться - лужа собственной крови, в которой лежу, уже непонятно сколько времени.
        Глава 51
        Давид
        Так страшно мне еще не было ни разу в жизни. И таким беспомощным я себя еще не чувствовал.
        Тая! Вся в крови, без сознания. А ребенок?! Если что-то случится с моим ребенком - я себе этого не прощу!
        Немедленно лез за телефоном и трясущимися пальцами набираю код. Блядь! Интернета так и нет! И машин нет! Мы с Таей одни посреди этой забытой всеми дороги, занесенной снегом!
        У Таи кровотечение, медлить нельзя, иначе я потеряю ребенка, и ее, тоже потеряю, ведь она может истечь кровью насмерть!
        Я помню, что в двадцати километрах отсюда есть городок. И наверняка там есть больница. Или медпункт. Да хоть что-нибудь, что поможет ей сохранить ребенка! А главное, там есть интернет и я смогу вызвать спасательную команду.
        Вот только двадцать километров идти по холоду и снегу. Ай, похер, дойду, куда я денусь!
        Беру с собой все карты и деньги, документы, свои и Таи, одеваюсь хорошенько, надеваю шапку и перчатки. Быстро одеваю Таю. Натягиваю на нее побольше вещей из чемодана. Трусики, пропитанные кровью, меняю на сухие, даже прокладку одеваю, чтобы не застудить ей матку. Блядь и откуда я столько знаю о физиологии девушек?!
        Одетая, Тая весит килограммов пятьдесят - фигня, я в зале, бывает, по семьдесят тягаю. Беру ее на руки, и размеренным шагом начинаю свой путь в городок.
        Мне повезло, что я - выносливый здоровый молодой мужик. Иду со скоростью шесть-семь километров в час, потому что мне каждая минута дорога. И через три часа оказываюсь в зоне действия сети.
        А дальше неотложка, Таю вместе со мной забирают в местную больничку. Ее увозят в реанимацию, я же заполняю всякие бумажки, необходимые документы.
        Я устал как собака и хочу жрать, но в тоже время горжусь собой. Я прошагал двадцать километров с Таей на руках и донес-таки ее до больницы.
        В холле госпиталя стоит кофе-аппарат, а также продается всякая лабуда типа батончиков и печенья. Покупаю себе двойной эспрессо, подкрепляюсь арахисовым батончиком. В башке проясняется.
        - Как она там, док? - хватаю чуть ли не за руку местного врача.
        - Ребеночек вроде жив. Кровотечение остановили. - рапортует врач. - Но по-хорошему в Москву вам надо. Мы тут можем не справиться!
        - Понял!
        Хватаюсь за телефон.
        - Хряк, немедленно вертолет! Пусть в Ханты-Мансийске берут, а то пока мой из Москвы долетит херова туча времени пройдет.

* * *
        Таисия
        Просыпаюсь на больничной койке. Нет, я все помню. На этот раз не потеряла память. Последнее, что со мной было, это лужа крови, в которой я лежала. А дальше… Холод, белая длинная дорога, запорошенная снегом, и теплые сильные руки Давида, в которых спокойно и уютно. Неужели дотащил меня до больницы?!
        - Давид… - зову его жалобно. - Где ты, Давид?!
        - Я здесь, милая! - оказывается Дава все это время дремал в кресле около моей кушетки. - Как ты, любимая, очнулась?
        Киваю.
        - Как наш малыш? Скажи мне, я должна знать! Он…
        - С ребёнком все в порядке, Тая! - Давид нависает надо мной, целует в лоб, а потом едва касается моих губ. - Мы вовремя успели.
        - Где мы сейчас?
        - В Москве, в частной клинике. Все под контролем, не переживай, Тая!
        - Давид! Это ты меня донес до городка? На руках?
        - Угу…
        Смотрю на него и поверить не могу. Ведь это настоящий подвиг мужчины. Подвиг ради его женщины и ребенка.
        - Но там было двадцать километров! И я не пушинка…
        - Ну и я у тебя далеко не задохлик, - усмехается Дава, сжимая мою ладонь. - Как бы я тебя бросил истекать кровью на заснеженной пустынной дороге? Так что у меня, считай, не было выбора.
        Глава 52
        ТАИСИЯ
        Лежу в больнице уже пару дней. Чувствую себя хорошо. Давид приходит ко мне каждую свободную минуту. Привыкаю к нему все больше и больше, особенно после того, как он спас меня и малыша, пешком шел по морозу и снегу, нес меня на руках двадцать с лишним километров и таки спас нашего ребенка.
        Замуж я за него пока не спешу, но и ограничивать его общение с маленьким не намерена.
        В больнице начинаю все чаще выходить на улицу, дышать свежим воздухом. В одну из таких прогулок это и происходит.
        Сижу на скамейке, зависаю на форуме будущих мамочек. Так приятно читать чат, понимая, что у меня с другими девушками схожие интересы, обязанности, проблемы, в общем все то, чем нас, женщин объединяют беременности.
        Даже солнышко, осеннее, холодное, выползает из-за туч, и я наслаждаюсь витамином «Д», что послала мне природа.
        За забором тормозит какая-то машина. Оборачиваюсь. Шикарная ламба ярко-салатового цвета! Та самая, которую я теперь не перепутаю ни с какой другой. Именно она стала началом ужаса, в который я влипла по Вине Ванессы, ее отца и Никиты!
        - Таисия! - рычит кто-то рядом, а дальше мне на лицо падает грязная тряпка, пропитанная чем-то вонючим, и я снова теряю сознание.

* * *
        Таисия
        - Таисия, Тая! - кто-то бесцеремонно хлопает меня по щекам. Довольно ощутимо и даже болезненно. - Да приходи в себя уже, еб твою мать!
        - М-м-м… - мычу я, приходя в сознание. - Кто вы, что вам надо?
        Я в каком-то подвале. Здесь сыро и холодно. А еще промозгло тянет сквозняком по ногам.
        Я в больничной сорочке, в своей куртке и ботинках. Но ноги мои голые - я не надевала колготы или лосины на прогулку.
        Но того, кто меня украл это волнует меньше всего.
        - Никита? - узнаю я парня, когда глаза немного привыкают к полумраку.
        - Я! - хмыкает он. - Знаешь, зачем ты здесь?
        - Очевидно, чтобы вы снова принесли меня в жертву, чтобы спасти свою грязную лживую семейку!
        - Будешь хорошей девочкой, никто тебя пальцем не тронет, - ухмыляется парень.
        - Да как у вас вообще совести хватает снова использовать меня в своих грязных играх?! - возмущаюсь я. - Вам мало того, что со мной сделал Давид? За что вы так со мной? Чего плохого я сделала вам?
        - Лично нам, ничего, Тая. Сейчас мы планируем обменять тебя на Ванессу, и я надеюсь ты представляешь для Давы хоть какой-то более-менее понятный интерес, иначе мы просто тебя убьем…
        - Сволочь, тварь! Какая же ты тварь, Никита!
        Подскакиваю к нему, а он отпрянывает от меня, точно я прокаженная.
        - Ты наряжал меня как куклу в тот день прекрасно зная, что меня растерзает стая зверей! Меня, девственницу!
        - Тая… я просто защищал свою сестру. - тихо поясняет Никита. - если бы не ты, все это пришлось пережить ей!
        - Ну вы и говнюки! Уебки, как сказал бы Давид! Это ваши разборки! Ну причем здесь я?!
        - Тая, ну а как ты бы поступила на моем месте, зная, что твоему родному человеку угрожает опасность?!
        - Я бы точно не подставляла под это дело третьего, абсолютно невинного человека… - гулко отвечаю я.
        - Все мы разные, - заключает Никита, - а сейчас, на, возьми телефон, звони своему ненаглядному. Обмен будет только на моих условиях!
        Подношу трубку к уху. Сначала идут длинные гудки, затем обеспокоенный голос Давы.
        - Слушаю, кто это?!
        - Дава… - шепчу в трубку, - Давид…
        - Тая! Где ты?! Что с тобой произошло?
        - Все хорошо, Дав, - всхлипываю я.
        Никита резко и грубо отбирает у меня трубку.
        - Она у меня, Дава.
        Трубка молчит. Угрожающе. Даже мне становится страшно.
        - Я тебя убью. - обещает. - Один волос упадет с ее головы, и я убью тебя, как вы, Демида!
        - Остынь, Дав! Я что звоню. Как ты смотришь на обмен Таи и Ванессы? Да, и еще, если ты трахал мою сестру все это время, то я сейчас трахну Таю, идет?
        Со злостью смотрю на этого придурка. Пусть попробует, я откушу ему все его достоинство!
        - Сука, только тронь ее, - рычит в трубку мужчина. - Не трогал я Ванессу ибо не собираюсь пачкаться от вашу грязную семейку!
        - Отлично! - ржет как идиот Никита и просто нажимает отбой.
        Глава 53
        Давид
        - Есть сигнал, засекли, Дав! - рапортует Хряк, они со спецом из полиции прослушивали все мои телефоны, чтобы вовремя запеленговать сигнал, который подаст мне Тая. - Эти твари даже заморачиваться не стали - держат ее в подвале собственного особняка!
        - Чего мы ждем?! - рычу я.
        - Ждем группу специального реагирования. Ты что один собираешься туда лезть? А если они вооружены?!
        - Пускай группа едет к особняку, а ты, хватай оружие, наших пацанов и тоже выдвигаемся! У них Тая! Если с ней или с ребенком что-то произошло, я убью всех к чёртовой бабушке!
        Полицейский кивает. Одобряет мои мысли. Но мне ненужно ничьего одобрения. За Таю я готов сражаться хоть голыми руками!
        Едем недолго, ибо твари живут не так далеко. Уже темно, ливень льет стеной. Но нам только на руку такая непогода - меньше видимости и больше нашей маскировки.
        Дом за высоким забором. Все тихо и спокойно. Горит свет. И моя Тая в том подвале с крысами и скотами…
        - Стой, Дава, не выходи! - удерживает меня Хряк.
        А я не могу просто сидеть и бездействовать, когда угрожает опасность моей женщине и ребенку!
        Но сижу я не долго. Группа захвата приезжает довольно быстро. Крепкие парни в камуфляже, балаклавах, и бронежилетах. Мне выдают нечто подобное. Облачаюсь. На бошку надеваю шлем. Даже очень хорошо, что мне привезли всю эту амуницию, меньше шансов что поймаю пулю башкой или сердцем.
        Выдвигаемся бесшумно под покровом ночи и ливня. Окружаем дом. Перелезаем через забор. Парни действуют слажено, будто для них это обычный будний день на работе.
        Практически достигаем дверей и окон дома, как раздаются выстрелы.

* * *
        Таисия
        Я совсем одна в темноте и сырости подвала. Никита давно потерял ко мне интерес и свалил наверх. Я обхватываю себя за плечи, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Подтягиваю голые ноги под себя. Больше никогда в жизни не буду ходить без колгот!
        Жду Давида. Уж он точно не оставит меня. Пусть меняет на эту подлую Ванессу, зачем она ему вообще понадобилась!? Вообще, Дава со своим фанатичным желанием отомстить наломал уже столько дров, что пора бы остановиться, простить врагов и попробовать жить дальше!
        Ложусь подремать. Но из сна меня выводят странные звуки. Будто что-то свистит и рассекает воздух. За окном ливень, и к этим звукам я привыкла, но вот новые, посторонние, добавляют мне волнения.
        Вся подбираюсь. У меня нет окон и я не могу заглянуть на улицу, но вот то, что что-то происходит, очевидно даже мне.
        Приближается топот, распахивается дверь. На пороге Никита с совершенно безумными глазами. В руках сжимает пистолет.
        Я пячусь и мотаю головой. Мне страшно, не знаю до какой степени, ведь сейчас я отвечаю не только за свою, но и за жизнь своего малыша!
        - Иди сюда, сучка! - Никита грубо хватает меня за плечо и дергает на себя. Прикрывается мною, точно щитом.
        Выводит меня к лестнице, ведущей наверх. Там мы и встречаемся с группой реагирования. Высокие мужчины в камуфляжах и бронежилетах.
        - Выпустите меня! Иначе я снесу ей бошку! - размахивает Никита оружием около моего виска. - И отца моего! Он плохо себя чувствует, принял снотворное и спит! Я заберу их всех, иначе убью ее!!!
        Спасение так близко, неужто полиция пойдет на поводу у этого урода?!
        Я бьюсь в истерике, но Никита грубо разворачивается и бьет меня рукоятью пистолета прямо в лицо. От неожиданности теряюсь в пространстве и повисаю на нем. В этот момент один из камуфляжников поднимает оружие и просто стреляет Никите прямо в лобешник. Аккуратно и практически бесшумно.
        Из круглой крохотной дырочки, зияющей во лбу у негодяя хлыщет черная кровь, мерзавец просто оседает на меня, а я, немного пришедшая в себя от выстрела, что есть сил отталкиваю его бездыханное тело.
        - Тая! - стрелок снимает с себя балаклаву, а я понимаю, что это Дава! Дава отомстил Никите и за меня, и за своего брата.
        - Давид, - бросаюсь к нему, но в этот момент от группы захвата отделяется еще одна фигура.
        - Стопэ! - хватает меня за плечи обладатель грубого знакомого голоса.
        - Влад? - удивляюсь я. - Почему, Влад?
        - Хряк, отпусти ее, ты чего, с дуба рухнул?! - Дава теперь целится в своего зама.
        - Какой же ты идиот, Дава!
        - Хряк? - не поймет в чем дело, Давид.
        - Такой же идиот, - Хряк стискивает меня в своих смертельных объятиях все сильнее, - как и твой брат! Я с самого начала был на стороне Бондарей! Только такой придурок как ты мог этого не понять! Это я подсунул тебе эту сучку вместо Ванессы! Я специально хотел ее убить, чтобы выгородить свою любимую!
        Значит, Дава мне не врал… Это не Дава полоснул меня по шее в тот страшный вечер! То был Влад! Во всем виноват Влад, а я еще сомневалась в Даве.
        На Даву смотреть страшно. Таким злым я его не видела еще ни разу… Глаза его темнеют, становятся черными-причерными. Кажется, сейчас он никого кроме своего соперника не видит.
        - Не смей, Дава! - Хряк видит, как рука Давы вздергивает оружие прямо на него. - Я убью твою сучку, и выродка, что у нее в жи…
        Договорить Влад не успевает. Пуля, пущенная недрогнувшей Давиной рукой прошивает его грудную клетку, аккурат в области сердца. Тело Хряка безвольно падает по касательной, не задев меня.
        - Иди сюда! - Дава отшвыривает оружие, и раскрывает свои объятия для меня.
        Я бегу к любимому сломя голову, обнимаю, плачу, умываю его собственными слезами.
        - Все закончилось, милая, не плачь! - Дава покрывает мое лицо поцелуями, зацеловывает мои слезы, обнимает, ощупывает. - Все хорошо, только не волнуйся! Мы уедем! Далеко-далеко отсюда, чтобы ты забыла весь этот ужас! Мы родим вдали от всех этих уебков!
        - Дав, там старик наверху. Он и правда спит. - сообщает ему человек в камуфляже. - Что с ним делать?
        - Подожжём дом, - с коварством отвечает Дава. - Пусть начинает гореть тут, а закончит, в аду! Где ему самое место!
        - Нет, Дав, пожалуйста! - прошу я. - Хватит смертей, хватит мести! Пусть его посадят за решетку, пусть мучается до конца!
        - Ладно, забирайте в полицию. - кивает Дава, прислушиваясь ко мне.
        - Дав, Никита говорил, что Ванесса у тебя, - напоминаю ему я.
        Давид кивает.
        - Я хочу поговорить с ней. А потом ты сдашь ее в полицию.
        - Уверена, что тебе нужно разговаривать с этой змеей?
        Киваю. И у меня есть, что спросить с нее.
        Глава 54
        Таисия
        - Тай, ты уверенна, что тебе именно сейчас нужно поговорить с Ванессой? - переживает за меня Дава. - Может, в больницу вернешься? Столько всего произошло за день, надо проверить, как там малыш.
        - Я уверенна, Дав. Ты держишь ее взаперти - это неправильно. Я не хочу больше мести и смертей, пожалуйста, хватит!
        Давид обнимает меня, прижимает к себе ближе.
        - Прости, Тай, я так виноват перед тобой! Не знаю, как смогу искупить свою вину перед тобой? И смогу ли?
        - Сможешь! - смотрю ему в глаза. - Позволь мне поговорить с Ванессой, и отпусти ее!
        Дава больше не задает лишних вопросов. Молча ведет меня в подвал своего клуба, где все произошло столько месяцев назад…
        Ванесса, закрытая в том самом кабинете. Ее стерегут несколько Давиных Эсбэшников. Дава молча открывает передо мной дверь.
        Заходит первым.
        - Только попробуй тронуть ее! - кидает Ванессе.
        И кивком показывает мне, чтобы я проходила вовнутрь.
        Вхожу. Мне крайне неприятен этот кабинет, где надо мной совершилось зло, и где я, в конечном итоге, несмотря ни на что, обрела отца своего ребенка…
        Ванесса сидит на кресле, где восседал Дава. Рядом с ней поднос с грязной посудой - ее тут кормят.
        Она видит меня, вскидывается, встает из кресла. Смотрю на нее. Красивая, фигуристая… похожа на меня! Не как две капли, но все же определенная схожесть между нами имеется. А еще она выше меня, но самую малость. Неудивительно, что Дава перепутал нас, особенного после того, как Никита буквально превратил меня в нее…
        - Ну! И чего пришла? Злорадствовать?! - весьма невежливо интересуется у меня Ванесса.
        - Нет. - просто отвечаю я той, которую считала своей подругой. - Просто, ты тогда не ответила на мой вопрос.
        - Я ответила! - шипит коброй Ванесса. - Я ответила, чтобы оставила меня в покое и никогда больше не доставала!
        - Но за что, Ванесса?! Чего такого плохого я тебе сделала?! Вам всем сделала?!
        - Ты - дура, Тая! А без лоха и жизнь плоха, неужели не слышала такую поговорку?!
        - Но я живой человек… - все еще не верю я в коварность этой змеи.
        - Я спасала свою шкуру. - поясняет мне Ванесса, - потому что я - Наследница миллионов, а ты - так, грязь под ногами, не более! Ты не достойна этой жизни! А я - да! Я должна жить, а ты - расходный материал.
        Смотрю на эту красивую молодую женщину и понимаю, что она - сумасшедшая, и никакого конструктивного диалога у нас с ней не выйдет.
        - Дав! - зову любимого.
        Давид тут же возникает на пороге.
        - Я все, Дав, забери меня отсюда, я больше не хочу находиться в этом клубе. Никогда!

* * *
        Таисия
        После «разговора» с Ванессой, Дава забрал меня домой. Эту кобру передал в руки правоохранительных органов. Оказывается, и Ванесса, и ее ныне покойный братец, и их отец замешаны в крупных финансовых махинациях. Так что посидеть отцу и дочке полюбому, придется.
        И мне их не жаль. Вот совершенно! Туда им и дорога, за то, что предают и подставляют невинных людей.
        А потом все происходит ровно так, как обещал мне Дава той заснеженной ночью в автомобиле посреди трассы на Ханты-Мансийск.
        Он увез меня на Бали, где собрались моя тетя, сестры, его мама, Мадина и Арсений. Мы поженились там, под ярким солнцем, на теплом песочке, на берегу океана.
        Я даже представить себе не могла, что моя свадьба будет столь необычной, яркой и красивой!
        Тетя и сестры, толком не выбиравшиеся за пределы крохотного северного городишки, были искренне счастливы. На лице мамы Давида я тоже увидела улыбку, наверно, впервые после смерти Демида.
        Мадина вроде тоже как успокоилась и прекратила свои попытки продавить Давида на брак с ней. Все время, проведенное на острове, она с крайне загадочным видом и таинственными полуулыбками не вылезала из мессенджера на своем телефоне. Наверно, нашла себе мужчину, и теперь у них стадия жарких переписок на расстоянии.
        Ну а мы с Давидом, счастливы настолько, насколько это только возможно!
        Он меня на руках теперь носит, пылинки сдувает. Собирается присутствовать на родах, чтобы первым взять малыша на руки.
        Кстати, пол ребенка мы не узнаем намеренно, чтобы потом был настоящий сюрприз. В тайне я мечтаю о девочке, но боюсь признаться в этом даже самой себе, ведь Дава в наш самый первый разговор о детях явственно дал мне понять, что ждет сына. Но это только одному Богу известно, тут мы бессильны.
        ЭПИЛОГ
        ТАИСИЯ
        Перед операцией кесарева-сечения мы оба волнуемся ужасно. Я боюсь боли, и того, что наркоз плохо подействует на меня. Дава же переживает и за меня, и за малыша. Он волнуется еще больше за нас, поэтому уже с утра пораньше сам не свой.
        - Ложитесь на бок, будет делать вам анестезию. - приходит к нам в палату врач.
        А мне становится так страшно, что я вцепляюсь в огромную надежную лапу Давида и беспомощно гляжу на него, готовая удрать из палаты в любую секунду.
        - Ну что ты, милая, не бойся, я буду рядом. Я никуда не денусь ни от тебя, ни от малыша! - уверяет меня Дава.
        Меня скручивают в бараний рог. Дава ни на секунду не отпускает мою руку, когда мне делают прокол в позвоночнике.
        - Так, отлично, сейчас отнимется вся нижняя часть вашего тела, и вам станет полегче.
        - Милая, скоро мы узнаем, кто у нас, сын, или дочь. - подбадривает меня любимый.
        - Да. - соглашаюсь, а у самой слезы. Мне страшно. Оказывается, я такая трусиха!
        Но ничего особенно страшного не происходит.
        Меня перекладывают на каталку, везут в операционную.
        В последний раз любуюсь на свой животик. Дава делает памятное фото на свой айфон. А потом меня отделяют шторкой от моего живота. Ну все, удачи мне и нашему малышу!
        Анестезиолог заговаривает мне зубы, Дава сжимает руку, оператор записывает все на камеру. Да, все для домашнего архива.
        Я даже толком испугаться не успеваю, как операционную оглушает громкий басистый недовольный плач.
        - Родился… - шепчу я.
        Оператор несется за занавесочку, запечатлеть, как будут перерезать пуповину.
        Ну а после, завернутого в одеялко, мне кладут на грудь нашего малыша.
        - Мальчик. Богатырь. Четыре с половиной килограмма! - рапортует кто-то из врачей. - Поздравляем вас!
        Мы с Давидом плачем оба. Наш малыш внимательно оглядывает нас, а мы разглядываем его.
        - Ну здравствуй, мой маленький! - глажу я крохотную ручку своего сыночка.
        - Здравствуй, сынок! - голос Давида дрожит, он моргает часто-часто чтобы не расплакаться на камеру, но в итоге, слезы так и текут у него. - Марат…
        - Да, Марат, - соглашаюсь я.
        - У-у-у… - плачет малыш, когда врачи забирают его, чтобы обтереть.
        Не плачь малыш, скоро мы будем все вместе, втроем, и никогда не расстанемся! Это я тебе обещаю!
        - Спасибо, любимая! - целует меня в губы Давид. - Я так счастлив, что ты мне подарила сына!
        - И я тоже… и тебе спасибо… - шепчу я.
        - Обещай мне кое-что, - Дава тянется сцеловать мою слезу со щеки.
        - Что, Дав?
        - Ты восстановишься, и через пару годиков мы сходим еще за одним ребеночком!
        - За вторым сыном? - улыбаюсь я.
        - За дочерью. - поправляет меня Давид.
        - Но… ты был против дочери. - напоминаю я.
        - Тай, я был идиотом! И только сейчас, когда Марат появился на свет, я понимаю, что нам нужна большая семья: и сыновья, и дочери! И чем больше их, тем лучше!
        - Я тебя полностью в этом поддерживаю. - соглашаюсь я с любимым.
        Дава снова целует меня нежно и продолжительно! А я понимаю, что не собираюсь затягивать с новой беременностью надолго. Как только восстановлюсь, мы будем работать над этим вопросом в полную силу!