Волшебный свет Диана Стоун
        # В атмосфере напряженного психологического конфликта развиваются отношения Терезы и Марка. Они безумно влюблены друг в друга. Впереди у них море неосуществленных планов и целая жизнь вдвоем. Но вот над счастьем молодых влюбленных нависает серьезная опасность. Но, твердо веря в себя и в свой выбор, они преодолели все трудности, которые ранее казались непреодолимыми, и награда не заставила себя ждать…
        Диана Стоун
        Волшебный свет

1
        Да, паршивое дело, раздраженно подумал Марк Уильямс, делая круговые вращения головой, чтобы хоть чуть размять затекшие мышцы шеи, потом подвигал плечами и поморщился от боли. Что-то в последнее время самочувствие ни к черту. И уставать стал как-то быстрее.
        Опершись локтями о чертежный стол, Марк устремил взгляд в окно своего кабинета, расположенного на одиннадцатом этаже высотного здания в Сити, деловом центре Лондона. Летний закат раскрасил лондонское небо в золотисто-розовые тона, и диск заходящего солнца уже спрятался за крышами домов.
        Интересно, думал Марк, много ли людей из тех, что спешат сейчас домой, обращают внимание на красоту заката и останавливаются хотя бы на мгновение, чтобы полюбоваться этим восхитительным зрелищем?
        Почему-то он сомневался, что таких найдется много, во всяком случае здесь, в мегаполисе, где жизнь ни на минуту не замирает и все куда-то спешат и бегут, надеясь всюду успеть и никуда не успевая.
        Он и сам такой же. Когда в последний раз он толком отдыхал, позволял себе расслабиться, забыть о работе? Когда выезжал за город на природу? Даже и не вспомнить. Круговерть, суета большого города захватила и не отпускает его, не оставляет ни единой свободной минутки, чтобы остановиться, оглядеться, полюбоваться закатом.
        Когда же началась эта безумная гонка? - спросил он себя со вздохом. Когда пришло ощущение, что он изо дня в день отстает от общего ритма, не успевает сделать то, что сделать совершенно необходимо? Как давно он превратился в этакого робота, трудоголика, не знающего ничего, кроме своей работы? С каких пор работа стала единственным смыслом его жизни в ущерб всем остальным ее аспектам, в том числе и личному? И когда в последний раз он отрывал глаза от чертежного стола или монитора компьютера, чтобы поглядеть на небо?
        Если бы кто-нибудь сейчас мог прочесть его мысли, подумал Марк, покачав головой, то решил бы, что он переполнен жалостью к себе, но это совсем не так. Он так упорно и напряженно работает только потому, что сам этого хочет. Он сам определяет свой ритм и скорость. Уже давно он поставил перед собой определенные цели, к которым и стремится упорно, не сворачивая с выбранного пути, и эти цели с каждым днем становятся все ближе, ибо конструкторское бюро «Пентворт и Уильямс» уже добилось значительных успехов, хотя Ларри Пентворта, его партнера, уже нет в живых.
        - Так, ты опять засиживаешься допоздна в кабинете, да? - раздался ворчливый голос из дверей.
        От неожиданности Марк вздрогнул и повернулся к двери, где на пороге вырисовывалась знакомая фигура. Если бы Марк Уильямс был суеверным, то мог бы подумать, что этот человек материализовался из его мыслей о Ларри - тот же рост, то же телосложение, те же черты, только волосы седые да лицо избороздили глубокие морщины. Марк улыбнулся, сбросив с себя оцепенение.
        - Здравствуй, Джонатан, - поздоровался он с вошедшим. - Что ты делаешь здесь так поздно?
        - Это я у тебя должен спросить, - проворчал Джонатан Пентворт. - Время уже позднее, все сотрудники давно разошлись по домам, чтобы отдохнуть и набраться сил к завтрашнему рабочему дню, а ты все еще корпишь над своими чертежами. Это никуда не годится, Марк.
        Джонатан медленно прошел через просторный кабинет, обставленный недорогой, но функциональной мебелью, и, подойдя к большому окну, встал возле него и устремил взгляд вдаль на последние отблески солнечного света на вечернем небе над Лондоном.
        - Ночь, - растягивая слова, начал он, - погружает этот город в совершенно иную жизнь. Зло встречается людям на каждом шагу и играет на человеческих слабостях.
        Марк не знал, что на это ответить, поэтому промолчал, а Джонатан между тем продолжил:
        - Впрочем, не думаю, чтобы ты нуждался в моих проповедях, Марк.
        - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - проговорил Марк, - но будь же справедлив. Со злом можно столкнуться не только ночью, но и средь бела дня. Каждый человек сам делает свой выбор. Хочешь, назови это судьбой, но суть от этого не меняется. Ларри в ту ночь, когда погиб, крепко выпил и вел машину на чересчур высокой скорости. Не какая-нибудь темная, волшебная сила столкнула его с крутой насыпи. Это сделал алкоголь.
        - Что бы это ни было, но моего сына больше нет, - вздохнул Джонатан, пристально вглядываясь в начинающие постепенно зажигаться огни города. - Бывают моменты, когда я просто не могу в это поверить. Не могу, и все тут. - Он стиснул руки в кулаки, потом медленно разжал. - Если бы он стал врачом, как я хотел, то в конце концов принял бы мою практику, отвечал бы за жизни других людей и не погубил бы свою. Я думаю, тогда все было бы по-другому. - Он снова помолчал. - Да, Ларри много раз говорил мне, что у него другое призвание, что он не хочет заниматься медициной. Но я считаю, что если б он послушался меня, то сейчас был бы жив.
        - Ты не можешь быть в этом уверен, - возразил Марк. - И, послушай, давай не будем говорить об этом. Что толку гадать, как могло бы быть, если б… Эти пустые рассуждения все равно не вернут нам Ларри, а только бередят душу. Прости, но ты и сам это прекрасно понимаешь.
        - Да, конечно ты прав, это ты меня извини. На меня порой накатывает такая меланхолия… Но потерять единственного сына… это нелегко, очень нелегко. Ты ведь меня понимаешь, правда? - Он отвернулся от окна и посмотрел на Марка. Глаза отца Ларри блестели от непролитых слез.
        - Да, конечно, Джонатан. Мне и самому бывает так тошно, что хоть волком вой, поверь.
        Джонатан печально улыбнулся.
        - Зато благодаря тебе у меня теперь есть цель в жизни. После смерти моей жены Кэтрин я перенес все свое внимание, всю любовь на единственного сына. Тогда Ларри был еще совсем маленьким. Я нашел в нем утешение и радость. Но после его гибели я перестал видеть смысл в своей работе. К чему мне было зарабатывать еще больше? Какой прок от наследства, если его некому передать? Но ты помог мне тогда, полтора года назад.
        - Да, надеюсь. - Марк встал и снова покрутил головой и подвигал плечами, пытаясь расслабить напряженные мышцы. - Хочешь чаю или кофе?
        - Нет, спасибо. Я зашел к тебе сообщить, что в последнее время меня очень беспокоит одна вещь.
        - О… - Марк вскинул бровь. - И какая же? - Он подошел к бару, налил себе уже остывший кофе, затем повернулся к Джонатану. - Так что же тебя беспокоит?
        - Как тебе хорошо известно, я являюсь корпоративным врачом нескольких фирм, разместившихся в этом здании. Одна из них - фирма «Уильямс и Пентворт». Так вот, всем сотрудникам полагается проходить медицинский осмотр. В этом году все служащие твоей фирмы в очередной раз успешно прошли его. Все, за исключением одного.
        - Вот как? Кто же этот он или она, осмелившийся ослушаться самого доктора Пентворта? - пошутил Марк.
        Джонатан усмехнулся.
        - Это мужчина тридцати шести лет, высокий, подтянутый, некурящий и непьющий и тем не менее в последнее время у него налицо все признаки переутомления и стресса.
        Марк прислонился спиной к бару и скрестил ноги в лодыжках.
        - Продолжай, - прищурился Марк, - расскажи мне обо мне.
        - Что ж, изволь, только помни, что ты сам попросил. Да, ты прав, я говорю о тебе. Как я уже сказал, у тебя налицо все признаки стресса: твои мышцы чересчур напряжены и тебе трудно их расслабить. У тебя время от времени, причем довольно часто, случается головная боль, и ты не способен расслабиться даже для того, чтобы как следует выспаться. Ты литрами поглощаешь кофе и редко питаешься нормально - почти всегда перекусываешь на ходу. У тебя появилась изжога, ты принимаешь лекарства, нейтрализующие кислоту, потому что твой желудок протестует против перегрузки организма. За последние несколько месяцев ты не использовал по назначению ни одного выходного дня и уже давно не наведывался в свой спортивный клуб для тренировок, поддерживающих здоровье. Все это чревато серьезными проблемами со здоровьем, Марк, и прошло время что-то предпринять, чтобы справиться с ними. Причем чем скорее, тем лучше.
        - Хватит, Джонатан, - хмуро бросил Марк. - Не помню, чтобы я когда-нибудь жаловался тебе на головную боль. И медицинское обследование я прошел вполне благополучно, и ты это знаешь.
        - Да, но с какими результатами? Все показания по сравнению с прошлым годом снижены, а давление, напротив, повышено. Помимо этого, я заметил в тебе нарастающее напряжение.
        - Напряжение, - это еще не признак каких-то проблем со здоровьем, черт побери! - огрызнулся Марк. - Просто у меня много работы, отсюда и напряжение.
        - Именно об этом я тебе и толкую. Ты слишком много и напряженно работаешь. Это не доведет до добра. К тому же в последнее время ты стал более раздражителен, а это еще один признак стресса. С этим не шутят, Марк. Твой организм просит пощады, просит обратить на него внимание. Тот факт, что ты молод и здоров, еще не означает, что можно так перегружать себя без последствий. Непрерывное перенапряжение рано или поздно дает о себе знать самым неприятным образом, поэтому, не дожидаясь этого, лучше вовремя принять меры.
        Марк открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Отставил полупустую чашку с холодным кофе. Он подошел к окну и стал рассеянно глядеть на мелькающие внизу огоньки транспорта и неоновых витрин.
        - Послушай, Джонатан, - сказал он, поворачиваясь к отцу Ларри. - Да, я много работаю. Я хочу, чтобы фирма процветала, и мы уже на пути к этому. Но само по себе, как ты прекрасно понимаешь, это не происходит. Я - глава бюро, и моя забота, мой долг сделать так, чтобы фирма поддерживала тот уровень, которого мы уже достигли, и выходила на более высокий. Именно я несу за все ответственность, потому что я руководитель.
        - Но у тебя работают отличные специалисты. Почему же ты так мало доверяешь их инициативе? Ты не решаешься поручить им выполнить работу самостоятельно. И отказываешься взять нового партнера вместо Ларри. Пойми, что тот уровень стресса, которому ты себя подвергаешь, может убить тебя, Марк, ведь всему есть предел.
        Марк сунул руки в карманы брюк и вскинул глаза к потолку, чувствуя, что его раздражение от этого разговора скоро достигнет критической точки, а в голове шумит, словно от похмелья.
        - Ладно, - наконец проговорил он, заставив себя сдержать раздражение. - Ты жестко играешь, Джонатан, но я готов пойти тебе навстречу. Что, по-твоему, мне следует сделать?
        Джонатан облегченно улыбнулся и, пошарив в кармане пиджака, достал визитную карточку и протянул Марку.
        - Вот имя и адрес врача, психолога, который специализируется на диагностике и лечении стрессов.
        - Ну это уж слишком, - бросил Марк. - Я пока еще не настолько плох, чтобы обращаться к психологу. Если ты утверждаешь, что у меня есть проблемы, то я вполне могу справиться с ними сам.
        Джонатан нахмурился.
        - Послушай, Марк, я сейчас прошу тебя не только как врач, но и как друг. Если ты не хочешь обращаться за помощью официально, то хотя бы зайди просто побеседуй. Пожалуйста, Марк, сделай это если не для себя, то хотя бы для моего спокойствия. Прошу тебя.
        Марк взял карточку из рук Джонатана.
        - Ладно, черт возьми, так и быть, я зайду. Но предупреждаю: не жди много от этого визита. Я сделаю это только ради тебя, мне это не нужно.
        - Что ж, это уже кое-что. Значит, завтра, после работы ты заедешь к доктору и побеседуешь с ним.
        - Заеду-заеду, - проворчал Марк, теряя терпение. - А теперь иди, мне еще нужно немного поработать.
        - Ты сумасшедший, - покачал головой Джонатан, направляясь к двери. - Другого объяснения я не нахожу. - В дверях он остановился. - Да, чуть не забыл, мне звонил твой друг, ну, тот детектив, который занимался делом Леонсии Раскин-Боуэн.
        - Фред Дорелли? Значит, он вернулся из Италии? Я рад. - Марк помолчал. - Леонсия Раскин-Боуэн - это мать той девушки, которая была в машине с Ларри, не так ли?
        - Да, тебе, конечно, известно, что из-за гибели дочери она перенесла сильнейшее нервное потрясение. Ее психика совершенно расстроилась. Она угрожала убить меня, бармена, который обслуживал Ларри в ту ночь, Фреда Дорелли и многих других, даже отдаленно причастных к этому случаю. Все последнее время она находилась в больнице на лечении.
        - Да, я об этом знаю.
        - Ну так вот. Вчера ее выписали с чистым медицинским свидетельством. Фред позвонил мне потому, что не смог дозвониться до тебя. Возможно, сказал он, следует поверить специалистам, что Леонсия Раскин-Боуэн полностью поправилась и больше не представляет ни для кого из нас опасности, но мы имеем право знать, что она теперь не в больнице. Я пообещал, что передам эту новость тебе. Хотелось бы мне верить, что врачи в той клинике знают что делают. Спокойной ночи, Марк.
        Когда за Джонатаном Пентвортом закрылась дверь, Марк перевернул карточку, которую все еще держал в руке, и прочел то, что на ней было написано.
        - О черт! - выругался он. Вот старый пройдоха! Не сказал мне, что этот врач, с которым мне предстоит побеседовать, женщина!
        Он свирепо воззрился на карточку, словно желая испепелить взглядом этот маленький кусочек картона.

«Доктор Тереза Осборн, психолог». Черт бы побрал все на свете! Ему только не хватает беседы по душам с какой-то заносчивой дамочкой, мнящей себя суперспециалистом в области человеческой психологии. И что она может ему сказать такого, чего он сам не знает? Посоветует поменьше работать, поменьше пить кофе и больше отдыхать? Это он и без всяких там психологов знает и ясно даст понять этой Терезе Осборн, что не намерен потратить больше десяти минут своего времени на какую-то дурацкую беседу.
        Он удовлетворенно хмыкнул. Да, десять минут - это тот максимум, который он уделит беседе с этой докторшей.
        Марк сунул визитку в карман рубашки и прошел к чертежному столу, чтобы еще немного поработать.
        Тереза Осборн вышла из своего кабинета и по короткому коридору прошла в приемную. Комната была оформлена в приятных тонах нежно-персикового и бежевого цветов, меблирована удобным диваном, мягкими креслами для посетителей и письменным столом, за которым сидела девушка лет двадцати пяти и быстро клацала по клавишам компьютера, время от времени поглядывая на монитор. Ее пальцы, казалось, летали по клавишам, будто птицы, перепархивающие с ветки на ветку.
        Когда Тереза подошла, она вскинула глаза и улыбнулась.
        - Вот карточка миссис Донован, Лайма. Нужно занести новые данные в электронную картотеку. Сделаешь сегодня? - Тереза положила карточку на край стола.
        - Конечно, мисс Осборн. Кстати, я перепечатала все ваши вчерашние записи и нашла то, о чем вы меня просили. - Лайма подала Терезе несколько скрепленных листков.
        - Спасибо, Лайма. Что бы я без тебя делала! - пошутила Тереза. - Ты единственный человек, который без труда разбирает мой почерк. Я и сама порой не могу понять, что написала. Удивляюсь, как тебе это удается.
        - У меня большой опыт, - усмехнулась Лайма. - Моя мама преподает английскую литературу в школе, и я часто помогаю ей проверять сочинения ее учеников. По сравнению с почерком некоторых из них ваш просто каллиграфический, уж поверьте мне.
        Тереза рассмеялась.
        - Не могу себе представить. Мне казалось, что хуже моего почерка уже и быть не может.
        - Еще как может. Но если уж мы заговорили на эту тему, вам бы следовало дать мне прибавку к зарплате за то, что я порчу зрение, разбирая ваши каракули.
        - Прибавку? - вскинула брови Тереза. - Помилосердствуй, Лайма, ты же получила прибавку всего два месяца назад.
        - О, в самом деле? - изобразила невинность Лайма. - Ах да, я и забыла. Как-то выскочило из головы.
        - Хорошенькое дело, милая. Не следует забывать такие вещи. - Тереза тепло улыбнулась. Несмотря на острый язычок, Лайма Перкинс была отличным секретарем и помощником, благодаря чему вся ее врачебная документация находилась в идеальном порядке.
        Тереза взглянула на часы.
        - С минуты на минуту ко мне должен прийти некий Марк Уильямс.
        - Марк Уильямс? - Лайма сосредоточенно нахмурилась, пытаясь вспомнить. - Нет, в вашей картотеке такого точно нет. Новый пациент? Но вы не давали мне указаний завести на него карточку.
        Тереза покачала головой.
        - Ну, не совсем пациент. Просто один наш общий знакомый, Джонатан Пентворт, попросил меня встретиться с ним и побеседовать. Со слов Джонатана, я поняла, что этот Марк Уильямс, мягко говоря, не в восторге от его просьбы зайти ко мне, так что, насколько я понимаю, беседа будет не из легких, если вообще получится. У меня сложилось впечатление, что мистер Уильямс согласился прийти на эту встречу исключительно из любви к Джонатану. В любом случае Марк Уильямс не тот пациент, который отправится к врачу, тем более к психологу, по собственной воле.
        - Что ж, вам не привыкать и к таким, как этот мистер Уильямс, которых к врачу на аркане не затащишь. Впрочем, как и к таким, которые выдумывают себе болезни и потом ходят к врачам как на работу.
        - Ох и язычок у тебя, Лайма, - усмехнулась Тереза. - Ну ладно, сегодня ты мне больше не понадобишься. Карточку можно и завтра напечатать. Это не срочно. Она будет нужна мне только к следующей среде.
        - Нет уж, лучше я сделаю это сегодня, а уж потом пойду. А то с утра, сами знаете, сколько бывает работы.
        - Ну смотри сама. А я пойду к себе дожидаться Марка Уильямса. Пока, Лайма.
        - До свидания, мисс Осборн.
        Тереза вернулась в свой кабинет. В его оформлении преобладали те же нежные персиковые тона, что и в приемной, - приятные и ненавязчивые. Вся мебель была светлого дерева и идеально подобрана по стилю. В целом комната ни в коей мере не производила впечатления врачебного кабинета, скорее напоминала комнату для отдыха и релаксации. Солнечный свет, вливающийся через большое окно напротив двери, делал комнату еще более привлекательной. Перед письменным столом располагались два мягких кресла, а слева, в обшитой кленовыми панелями стене - огромный встроенный аквариум, в котором лениво плавали яркие переливающиеся рыбки.
        Тереза прошла по мягкому, приглушающему звук шагов ковру и остановилась перед аквариумом. Когда у нее выдавалась свободная минутка, она любила вот так постоять и полюбоваться на завораживающие плавные движения изящных рыбок, чье неспешное скольжение в воде всегда оказывало на нее благотворное, умиротворяющее воздействие.
        - Привет, ребята, - сказала Тереза, слегка постучав пальцем по стеклу. - Как поживаете?
        Марк прочитал уже знакомое имя на медной табличке, прибитой к солидной деревянной двери, и нахмурился.

«Доктор Тереза Осборн, психолог».
        Просто замечательно. Пожалуй, он бы охотнее отправился к зубному врачу, хотя визиты к дантисту терпеть не мог и старался оттянуть их до последнего. Судя по роскоши этого здания на Парк-лейн, она, по-видимому, хороший специалист и ее почасовая оплата заоблачно высокая. Вестибюль на первом этаже красиво и богато обставлен. Лифт, быстро доставивший его на восьмой этаж, снабжен зеркалами, удобным сиденьем и устлан ковролином.
        В этом здании, судя по табличкам и указателям в вестибюле, располагались офисы известных адвокатов, проектировщиков, врачей, а также солидных фирм и компаний. Марк подумал, что все они, должно быть, назначают за свои услуги непомерно высокую цену, чтобы платить за аренду своих шикарных кабинетов.
        Пребывая в отвратительном расположении духа, Марк мысленно пожелал им всем поскорее обанкротиться и переехать в здание попроще. Да, это была низкая мысль, стоило признать, но в его теперешнем мерзком настроении ни на что другое он просто не был способен.
        Десять минут - вот тот максимум, который он уделит беседе с этой дорогостоящей докторшей, снова подумал Марк.
        Он открыл дверь и вошел, одним взглядом оценив дорогую обстановку приемной. Закончив беглый осмотр, он уперся взглядом в письменный стол, за которым сидела девица - по-видимому, секретарша - лет двадцати с небольшим, коротко подстриженная и в очках.
        - Чем могу быть вам полезной? - спросила секретарша, вскинув на него глаза.
        Марк медленно пересек приемную и остановился перед ее столом.
        - Я Марк Уильямс. У меня назначена встреча с доктором Осборн. А вы кто?
        - Лайма Перкинс, секретарь и помощник доктора Осборн.
        - Интересно, зачем ей секретарь? - проворчал себе под нос Марк.
        - Простите, что вы сказали? - переспросила Лайма.
        - Я сказал, что не понимаю, зачем доктору нужен секретарь. Неужели у нее так много пациентов, что самой не справиться?
        - У доктора Осборн обширная практика, потому что она блестящий специалист в своей области, - строго пояснила Лайма. - Среди ее пациентов много известных личностей. - Она сделала жест рукой в направлении дивана. - Присядьте, пожалуйста, мистер Уильямс, я сообщу доктору, что вы уже здесь.
        Лайма протянула руку к внутреннему телефону.
        - Подождите, - сказал Марк. - Какая она, эта доктор Осборн? Одна из тех высокомерных дамочек, которые считают себя умнее других и любят всех поучать, верно? Да еще к тому же наверняка феминистка. Ей и секретарь-то нужен, наверное, только для того, чтобы подчеркнуть, какая она крутая. Все еще хуже, чем я думал. Семи минут будет достаточно.
        - Что вы сказали, простите? - не поняла Лайма.
        - Не обращайте внимания, это я так, сам с собой. Давайте звоните, потому что я очень занятой человек и у меня нет времени на всякие глупости.
        - Хорошо, сэр. - Лайма поднесла трубку к уху и нажала кнопку.
        Услышав звонок, Тереза подошла к столу и ответила:
        - Слушаю, Лайма.
        - Пришел мистер Уильямс, мэм. Он ждет вас в приемной.
        - Полагаю, он настроен враждебно.
        - Гм.
        - Понятно. Ну что ж, буду держаться мужественно, - пошутила Тереза. - Проводи мистера Уильямса в мой кабинет, пожалуйста.
        - Хорошо, мисс Осборн. - Лайма положила трубку и встала. - Прошу вас, следуйте за мной, мистер Уильямс.
        - Что? - Марк оторвался от картины, которую внимательно рассматривал. - А, ну да, конечно.
        Эта Осборн и в самом деле получает баснословные гонорары, решил он, направляясь вслед за секретаршей по коридору. Картина, висевшая в приемной, явно подлинник. Большая часть ее пациентов, по всей вероятности, богатые скучающие дамочки, которые для разнообразия любят поболтать с подругами о своем психоаналитике, попивая коктейль через соломинку в баре какого-нибудь фешенебельного загородного клуба. Боже, какой фарс все это! На подобную белиберду жалко даже и пяти минут.
        Лайма открыла дверь и отступила в сторону, пропуская Марка.
        - Пожалуйста, мистер Уильямс.
        - Спасибо, детка, - бросил Марк. Вообще-то он не имел обыкновения называть девушек детками и малышками, да и строгая внешность секретарши не располагала к этому, но если это словечко услышит доктор Осборн, то пусть удостоверится, что он вовсе не в том раздражительно-несносном настроении, которое свидетельствует о стрессе, и не нуждается в ее советах поменьше работать и побольше отдыхать.

2
        Марк вошел в кабинет и услышал, как дверь за ним мягко закрылась. Его внимание сразу же привлек огромный аквариум, встроенный в стену слева от двери. Шикарно, подумал он. Тот, кто проектировал эту стену с аквариумом, хорошо знал свое дело. Впечатление, которое производит аквариум, было просто поразительное…
        - Добрый день, мистер Уильямс.
        Марк резко повернул голову на звук мягкого и приятного женского голоса. Быстрым взглядом он критически оглядел и оценил каждую черточку лица, каждый изгиб фигуры женщины, стоявшей возле стола. Совершенно неожиданно и не к месту его бросило в жар, а сердце заколотилось часто-часто. Первая мысль, которая пришла ему в голову: психоаналитик просто не может так выглядеть! Эта доктор Осборн просто потрясающе красива!
        Среднего роста, стройная, но с довольно пышными, аппетитными формами, элегантная и изящная, безупречно красивое лицо с большими серыми глазами, опушенными густыми ресницами, лишь слегка тронутыми тушью. Светло-русые волосы, зачесанные назад и убранные в строгий узел на затылке.
        Интересно, какой длины эти волосы, если их распустить? - промелькнуло в голове у Марка.
        Оторвав глаза от лица женщины, он прошелся взглядом по ее фигуре - изящные прямые плечи, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра и изумительной формы длинные ноги. Она была одета в узкую серую юбку до середины колена, атласную серебристую блузку и широкий кожаный пояс, выгодно подчеркивающий узость талии и крутой изгиб бедер. Из украшений на ней были серебряные сережки в виде ракушек, серебряная цепочка с медальном в виде часов и узкий серебряный браслет с эмалью. На идеально ухоженных пальцах не было колец.
        Подумать только, выходит, он понапрасну тратил хвалебные эпитеты на аквариум. Даже завораживающая красота аквариума блекла в сравнении с ослепительной, потрясающей красотой хозяйки кабинета.
        Ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, дабы обуздать мгновенную реакцию тела при первом же взгляде на Терезу Осборн. Он уже и не помнил, когда в последний раз так быстро и остро реагировал на женщину.
        - Мистер Уильямс? - произнесла она. - Прошу вас, присаживайтесь.
        Он кивнул и направился к одному из мягких, удобных кресел, стоявших перед столом. Тереза отступила к вертящемуся рабочему креслу по другую его сторону. Почему она это сделала, трудно было сказать. Обычно она подходила и здоровалась за руку со своим новым пациентом, затем медленно отходила, стараясь определить по взгляду и выражению лица человека, куда ей сесть, чтобы он чувствовал себя как можно непринужденнее. Марк Уильямс даже не ее пациент, и, конечно, у нее не было никаких причин садиться от него как можно дальше, используя стол в качестве разделительного барьера.
        Но что-то в этом человеке было такое, что заставило ее попятиться, как маленькому пугливому зверьку при приближении крупного опасного хищника. Без сомнения, это был самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Высокий, широкоплечий и узкобедрый, он был одет в деловой костюм из дорогой серой шерсти, явно сшитый на заказ. Его строгий покрой не мог скрыть, а, напротив, лишь подчеркивал и широкий разворот плеч, и мускулистую силу длинных ног, и узость крепких бедер. Голубая рубашка прекрасно оттеняла яркость глаз на загорелом, мужественном лице, в котором не было и намека на приторную смазливость. Черты его лица отличались некоторой резковатостью, свойственной обычно людям сильным и волевым, каким, несомненно, и являлся Марк Уильямс.
        Зато губы, в отличие от резких линий лица, были на вид невероятно чувственные. Губы, созданные для поцелуев, промелькнуло в голове у Терезы.
        Отзвук сильно заколотившегося сердца эхом отозвался в ушах. Ничего подобного еще никогда не случалось с ней. Никогда прежде не приходилось ей реагировать так остро на совершенно незнакомого мужчину. Это просто невероятно, но Марк Уильямс с первых же мгновений своего появления у нее в кабинете нарушил ее душевный покой, и колотящееся в груди сердце и горячая лава, бегущая по жилам вместо крови, яркое тому свидетельство.
        - Итак, - проговорила она несколько нервно, - насколько я понимаю, вам порекомендовал обратиться ко мне наш общий знакомый доктор Пентворт.
        Марк откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
        - Да, это так, - ответил он, не вдаваясь в подробности. Ему нравилось слышать ее голос, такой глубокий, чуть хрипловатый. Он представил, как этот голос шепчет его имя в порыве страсти.
        - Сын Джонатана Пентворта, Ларри, был моим партнером, но он погиб два года назад.
        - Да, я знаю. Детьми мы часто играли с Ларри, но я не виделась с ним несколько лет до его смерти. Доктор Пентворт и мой отец были близкими друзьями, они вместе учились в университете. Джонатан был совершенно убит смертью единственного сына.
        - Да, я знаю. Какой длины ваши волосы?
        Она нахмурилась.
        - Что, простите?
        Марк положил руки на подлокотники кресел и побарабанил по ним пальцами.
        - Я спросил, какой длины ваши волосы. Мне интересно.
        Она выпрямилась.
        - Не думаю, что вы пришли сюда, чтобы говорить о моих волосах. Поговорим лучше о деле. Итак…
        - Меня зовут Марк, - проговорил он с ленивой усмешкой, сверкнув безупречными белыми зубами. - К тому же я не ваш пациент, доктор, так что, собственно, нет никакого дела, о котором нам нужно говорить. Может, лучше сходим куда-нибудь поужинать? А побеседовать можно и в ресторане, не так ли? Мне бы хотелось, чтобы мы поближе узнали друг друга, вы не против? Безусловно, можно поговорить и о стрессе, если это так необходимо, хотя бы для того, чтобы успокоить Джонатана, но пару минут, не больше. Ну как, вы согласны?
        Это совсем не в ее правилах - ходить куда-то с пациентами. Разумеется, Марк Уильямс пока еще не ее пациент, но у него такая улыбка, что просто разит наповал, а чувственная реакция ее тела на него совершенно сбивает с толку. Нет, она не должна никуда с ним идти. Это будет неправильно и ни к чему хорошему не приведет.
        - Благодарю вас, но мой ответ - нет, - ответила она твердо, глядя куда-то поверх его плеча. - Не люблю ужинать в ресторанах. К тому же, как вы справедливо заметили, нам следует, относясь со всем вниманием к Джонатану, поговорить о стрессе. Он сказал мне, что вы страдаете от переутомления.
        - Я не страдаю ничем таким, с чем не мог бы справиться сам, без посторонней помощи. Мне бы хотелось, чтобы вы еще подумали насчет ресторана.
        Вот черт, кажется, я попался, с досадой подумал Марк. Если мисс Осборн не пойдет со мной ужинать, мне придется сидеть здесь, по другую сторону стола от нее, но уходить я не собираюсь. Тереза Осборн - красивая, интригующая женщина, и, совершенно определенно, мне хочется провести с ней вечер. Но только не за разговорами на медицинскую тему. Это уж слишком. Надо попробовать увести ее от предмета стресса.
        - Мне нравится ваш аквариум, - сказал он. - Кто его спроектировал?
        - По-моему, вы совершенно не представляете себе, мистер Уильямс…
        - Марк.
        - Хорошо, пусть будет Марк. Так вот, вы не представляете себе, насколько коварен и опасен стресс. Это потенциальный убийца. Да-да, Именно так. К несчастью, большинство людей не считают это за болезнь и не подозревают о том пагубном воздействии, которое стресс оказывает на их тело и разум. Я специализируюсь по стрессам и разрабатываю индивидуальные программы с учетом особенностей личности и условий, в которых она живет и работает.
        - Ну что я могу сказать… Вы просто молодец. Так как же насчет аквариума? Вы его сами спроектировали? Если да, то я просто поражен. Не возражаете, если я воспользуюсь вашей идеей?
        Тереза стиснула зубы и призвала на помощь все свое терпение. Улыбка продолжала оставаться на ее лице. Но сделалась натянутой. Марк Уильямс не только лишал ее самообладания как мужчина, но и угрожал ее профессиональной выдержке. У нее вдруг возникло желание прикрикнуть на него, чего с ней раньше никогда не случалось. Каким бы трудным ни был пациент, она всегда оставалась на высоте профессии: выдержанная и спокойная. Марк Уильямс не первый, кто не воспринимает проблему стресса всерьез, но он делает это с такой нарочитой, даже оскорбительной небрежностью, что это уже начинает ее раздражать. Да, Марк Уильямс представляет для нее угрозу во всех отношениях.
        - Марк, - проговорила она как можно спокойнее, стараясь не потерять терпения. - Если не ради вас, то хотя бы ради Джонатана Пентворта, давайте попытаемся сделать что-нибудь для вашего здоровья. Согласны? Джонатан очень беспокоится за вас, поймите. И, кажется, не напрасно. А вы, похоже, делаете все возможное, чтобы избежать разговоров о стрессе. Но почему? Вы же деловой человек и знаете, что, избегая проблемы, вы ее не решите.
        Марк вначале хотел снова отшутиться, увильнуть от ответа, но не смог. Он довольно долго молча смотрел на Терезу, затем подался вперед и угрюмо сдвинул брови.
        - Вы правы, - бросил он. - Я не желаю говорить на эту тему. Джонатан прав, и это злит меня. Но я не хочу ничего слышать о стрессе. У меня нет времени выслушивать ваши медицинские выкладки, тем более что я все равно не могу изменить свой образ жизни. Возможно, позже, но не теперь. Я согласился прийти к вам только для того, чтобы успокоить Джонатана и отделаться от него хотя бы на некоторое время. Но, увидев вас, я понял, что хочу… познакомиться с вами поближе. И только по этой причине я все еще здесь. - Он оперся руками о подлокотники и поднялся. - Я, пожалуй, пойду.
        - Не уходите. - Тереза тоже встала. - Не уходите, Марк, прошу вас. Справиться со стрессом вовсе не трудно, нужно только понять причины и постараться ликвидировать их. Неужели работа для вас важнее вашего здоровья, а быть может, и жизни? Пожалуйста, останьтесь - и давайте обстоятельно поговорим об этом.
        Взглянув в широко раскрытые серые глаза Терезы, Марк испытал какую-то странную смесь эмоций: волнения, возбуждения и даже какого-то непонятно откуда взявшегося радостного предвкушения, словно он стоял на пороге чего-то нового и прекрасного. Но со свойственным ему цинизмом он постарался не поддаваться ни эмоциям, ни тому жару, который обдавал его при взгляде на Терезу Осборн, и посмотреть на ситуацию трезвыми глазами прагматика.
        Да, голос ее звучит умоляюще и искренне, во взгляде серых глаз застыла мольба, но действительно ли она переживает за него? Действительно ли ей небезразлично, что будет с ним? Или же это не более чем профессиональный прием? Один из огромного арсенала психологических уловок и приемчиков, доведенных до совершенства длительной практикой? Заставить пациента почувствовать себя особенным, необходимым, создать впечатление, что о нем заботятся не только на профессиональном, но и на человеческом уровне.
        Наверняка, это так и есть, про себя решил Марк. Со мной сейчас разговаривает доктор, а вовсе не женщина. Эта мысль отчего-то принесла ему разочарование и даже как-то чувствительно кольнула.
        Он нарочито медленным, оценивающим взглядом обвел кабинет, в конце концов остановив его на Терезе.
        - Представляю, во сколько вам обходится весь этот неброский шик и элегантность. Наверняка недешево. Неудивительно, что вам необходимо иметь как можно больше пациентов, чтобы оправдать высокую арендную плату за помещение.
        Тереза отвела от него взгляд и опустила его на свои руки, лежавшие на столешнице. Ей уже приходилось слышать подобное мнение, но почему-то высказанное Марком Уильямсом, оно причинило ей обиду, почти боль, тогда как раньше ничуть не задевало.
        Когда она попросила Марка остаться, чтобы попытаться заставить его серьезно отнестись к проблеме стресса, ее просьба была искренней, шла от души и не имела ничего общего с профессиональными приемами психолога. В ней говорил не врач, а женщина.
        Но почему? Обычно она не выходила из профессиональных рамок, беседуя со своими пациентами, но в случае с Марком… С первых же секунд своего появления в кабинете он задел в ней какую-то глубоко спрятанную струну, вызвал непонятное волнение, выбил из колеи, и дело было не только в его физической привлекательности и мощной сексуальности. Было в нем что-то еще, что-то глубинное, темное и таинственное, что бросало ей вызов не только как профессионалу, но и как женщине. И не сказать, что происходящее ей нравилось. Нельзя допустить, чтобы он догадался о чувствах, обуревающих ее.
        Она подняла голову и увидела, что Марк очень внимательно смотрит на аквариум. Профиль его казался строгим и неприступным, под расстегнутыми полами пиджака вздымалась мощная грудь, натягивая ткань рубашки. Трепет возбуждения пробежал по ее телу.
        - Простите, мне не следовало так говорить, - спокойно промолвил он, не отводя взгляда от аквариума. - О том, что вам требуется побольше пациентов для уплаты высокой арендной платы. Прошу меня извинить. Как профессионал профессионала я вас хорошо понимаю. Вы врач и обязаны выполнять свой врачебный долг и делать все возможное, чтобы люди получали ту помощь, в которой нуждаются.
        Быть может, ее просьба остаться была просьбой не врача, но женщины? - подумал он. Как бы ему хотелось, чтобы это было именно так.
        Он медленно повернулся и посмотрел на нее.
        - Я прав?
        - Да, безусловно, - ответила Тереза, кивнув, - но дело не только в этом. Я… - Что она может сказать? Что он пробудил в ней женщину и она заинтересована в нем не только как в пациенте, но и как в мужчине? Но это было бы верхом глупости и непрофессионализма. Тереза прикусила язык.
        Он не должен догадаться, что сейчас она говорит с ним не только как психолог, но и как женщина. Даже в первую очередь как женщина. Ее потрясла такая ее реакция, и слава богу, что Марк ничего не заподозрил.
        - Вы?.. - подсказал он.
        - Нет-нет, ничего.
        Черт! - разочарованно подумал Марк. Он так надеялся, что она скажет что-то большее. Например, что ее слова вовсе не были профессиональным приемом, который она не раз применяла к своим несговорчивым пациентам. Но почему это для него так важно? Едва ли он и сам мог бы ответить на этот вопрос. Рассеянно Марк потер виски кончиками пальцев.
        - Болит голова? - участливо спросила Тереза.
        Он поспешно опустил руку.
        - Мне известно все, что вас беспокоит, Марк, все ваши болезненные ощущения. Джонатан рассказал мне о них. Вы совершенно определенно подвержены сильному стрессу. Ваше тело таким способом дает вам знать, что дошло до предела, что вы злоупотребляете его возможностями. Наступил момент, когда вы должны сделать выбор: остановиться и помочь себе или же продолжать в том же духе с риском для здоровья. Вы можете, конечно, не обращать внимания и делать вид, что все в порядке, но в конце концов придется расплачиваться за свое пренебрежение к здоровью, и очень дорого, поверьте. С другой стороны, вы можете воспользоваться преимуществами разумного, бережного подхода и исправить ситуацию, которая в противном случае станет неконтролируемой. Решать вам, Марк.
        - Гм… - Он снова отвернулся и устремил внимательный взгляд на аквариум, словно ища там ответа на свои вопросы.
        Куда подевалась его твердая решимость ограничить встречу десятью минутами? Что с ним случилось? Случилась Тереза Осборн, вот что.
        Он сунул руки в карманы брюк, и пальцы его наткнулись на упаковку аспирина в одном кармане и на пакетик средства от изжоги в другом.
        Итак, вынужден был признаться он себе, эти лекарства стали неотъемлемой частью его жизни. Он постоянно имеет их при себе и должен заботиться, что их у него достаточно и они всегда под рукой. Возможно, когда он будет меньше работать, они ему и не понадобятся, но сейчас… Сейчас он без них не может обойтись. Разумеется, это не слишком хорошо, но так ли уж страшно, как пытаются ему внушить?
        Но если он сейчас откажется от услуг доктора Терезы Осборн, женщина Тереза Осборн совершенно определенно укажет ему на дверь, а он уже решил для себя, что не должен это допустить.
        Он вытащил пакетики с лекарствами из карманов и положил их на стол.
        - Что ж, я сдаюсь и признаю свое поражение, - сказал он, посмотрев на нее. - Я в вашем полном распоряжении, доктор Осборн.
        Сердце Терезы радостно подпрыгнуло от слов Марка, но трудно было сказать, кто больше обрадовался - Тереза-врач или Тереза-женщина. Решив, что поразмыслит об этом позже, она искренне, тепло улыбнулась.
        - Я очень рада, что вы все-таки приняли правильное решение. Значит, вы согласны следовать моим предписаниям по управлению стрессом?
        Марк опустил взгляд на таблетки, лежащие на столе, потом вновь поднял глаза на нее.
        - Не могу сказать, что в восторге от своего решения, но… да.
        Повинуясь импульсу, Тереза обошла стол и встала перед Марком.
        - Я в самом деле очень рада, Марк. - Она заглянула в его голубые глаза, и улыбка на ее губах растаяла. В его глазах она прочла тлеющее желание. Или это было отражение ее желания?
        Марк почувствовал, как при ее приближении его тело еще больше напряглось, но не мог оторвать от нее взгляд.
        - Вы рады, потому что у вас появилась возможность помочь еще одному пациенту? - спросил он чуть охрипшим голосом.
        - Да, но не только поэтому. Еще я рада потому, что…
        Потому что этот пациент, которому она надеется помочь, именно он, а не кто-то другой. Потому что она не может думать разумно, когда он вот так смотрит на нее. Потому что… о черт, она просто рада - и все.
        Марк смотрел на Терезу и медленно сознавал, что сейчас перед ним не врач-психолог, а женщина. Просто женщина.
        Он шагнул вплотную к ней, поднял руку и медленным легким движением скользнул большим пальцем по ее губам.
        - Это, - прошептал он, - самые соблазнительные губы, какие я когда-либо видел. - Его голова медленно наклонилась, приближаясь к ее лицу. - И если я сейчас же не поцелую вас, Тереза Осборн, то непременно сойду с ума. Вы как врач не можете это допустить, не так ли?
        Нет, я не должна это делать! Я должна остановить его! - запротестовал ее разум, но с губ не сорвалось ни звука.
        Марк нежно обхватил ее лицо своими большими ладонями и прикоснулся губами к ее губам.
        О да, да! - кричало ее тело, устремляясь ему навстречу.
        Его губы оказались еще мягче и чувственнее, чем она предполагала. Горячее, неукротимое желание взметнулось фонтаном и, превратившись в водоворот, закружило, понесло ее к морю чувственности и наслаждения. Язык Марка нежно, но настойчиво раздвинул губы, и она без малейших колебаний раскрылась ему навстречу, всем телом откликаясь на его близость. Марк провел рукой по волосам Терезы и одной рукой обнял ее и привлек к себе, не прерывая поцелуя.
        Тереза непроизвольно застонала. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее забыть обо всем на свете и испытать то чувственное наслаждение, которое, она знала, этот мужчина мог дать ей.
        В эти мгновения ей казалось, что она ждала этого поцелуя всю свою жизнь, потому что это было нечто особенное, ни на что не похожее, потрясшее ее до основания.
        Она как сладкий нектар, думал Марк. Его разум затуманило желание. Эта женщина - сладкий нектар, который ему хотелось пить и пить до бесконечности. Ее губы просто созданы для его поцелуев, и он, кажется, целую вечность ждал этого мгновения. Поцелуй не был просто поцелуем. Он был волшебством. Блаженством. Все тело Марка изнывало от страстного желания обладать этой женщиной.
        Но не здесь и не сейчас.
        Собравшись с силами, Марк оторвался от ее влажных, припухших губ и поднял голову, продолжая обнимать ее.
        - Я не хочу останавливаться, но, кажется, мы должны, - сказал он осипшим от страсти голосом. - Вы сводите меня с ума, доктор. Еще немного - и я могу совсем потерять голову.
        Доктор? О боже! - запаниковала Тереза. Что я наделала? Глаза ее раскрылись и расширились от потрясения. Она отступила на шаг, вынудив Марка отпустить ее.
        Ее руки взметнулись и прижались к пылающим щекам.
        - О господи, что я наделала? - простонала Тереза.
        Марк нахмурился.
        - Ничего особенного, просто ответила на мой поцелуй. А вот поцелуй и в самом деле был особенным, вы не согласны?
        - Но я не должна была…
        Он усмехнулся.
        - Мы же живые люди, а людям свойственно порой следовать своим желаниям, разве не так?
        На деревянных ногах Тереза обошла стол, вернулась к своему креслу и обессиленно опустилась в него.
        - Но не в этом случае. Такого просто не должно было случиться. Не могу поверить, что я…
        - Придется поверить, доктор. Поцелуй случился, и от этого никуда не деться, - с улыбкой заверил ее Марк. - И мое либидо может засвидетельствовать этот факт в суде. Ну перестаньте, Тереза. Не стоит драматизировать. Поцелуй был естественной реакцией двух людей, которых неудержимо влечет друг к другу.
        - Вы не понимаете, Марк. Я врач, а вы мой пациент! Я считаю себя хорошим специалистом, профессионалом высокого уровня - и вдруг такое! Никогда прежде ничего подобного со мной не случалось. Возможно, вам лучше будет обратиться к другому специалисту по стрессам?
        - Ни за что! - запротестовал Марк. - К тому же я не ваш пациент, помните? Наша встреча неофициальна. И я бы хотел, чтобы наши дальнейшие встречи тоже были такими же, то есть неофициальными. Я не настаиваю на встречах с Терезой Осборн - психологом, но очень хотел бы встречаться с Терезой Осборн - женщиной.
        Вне всякого сомнения, это неправильно, и ей следовало бы включить его в свою картотеку пациентов и назначать официальные визиты. Но стоит ли настаивать на этом, если все еще существует вероятность, что он откажется?
        - Ну хорошо, - проговорила она. - Пусть будет по-вашему. Никаких запланированных визитов. Однако я настаиваю на том, чтобы поддерживать исключительно профессиональные отношения. Мне очень стыдно за свое поведение, и я обещаю, что больше такого не повторится.
        - Не стоит давать поспешных обещаний, - усмехнулся Марк. - Как говорится, поживем - увидим. Тем более что я-то как раз совсем не прочь повторить.
        - Марк!
        - Хорошо-хорошо. - Он вскинул руки. - Согласен. Не будем забегать вперед. Пусть все идет своим чередом. Наша первостепенная задача - избавить меня от стресса, не так ли? С чего мы начнем?
        - Я попрошу вас в ближайшие три-четыре дня всюду носить с собой блокнот или тетрадку, куда кратко записывать все, что вы делаете, а также свое самочувствие. Я позвоню вам в пятницу.
        - Договорились.
        - Кроме того, с сегодняшнего дня вам необходимо выделять по часу в день на физические упражнения.
        В его глазах вспыхнули лукавые искорки.
        - Какие упражнения вы рекомендуете, доктор: на воздухе или в помещении? - Тереза стиснула зубы, игнорируя непрошеные образы обнаженного Марка, занимающегося
«физическими упражнениями» в постели.
        С ней.
        - Вы ведь являетесь членом какого-нибудь спортивного клуба, не так ли? - спросила Тереза, стараясь, чтобы ее голос звучал без всякого выражения.
        - Безусловно, доктор.
        - Тогда я рекомендую вам заниматься в клубе каждый день не менее часа.
        Судя по его дразнящей улыбке, он явно не воспринимает ее слова всерьез.
        - Слушаюсь, доктор. Кстати, вы уверены, что сами не страдаете легким стрессом? Мне кажется, вы как-то напряжены и немного взволнованы. - Он взял таблетки и положил их прямо перед ней.
        - Вот, мы с вами поделимся. - Он наклонился над столом и быстро поцеловал ее в губы. - Как делили тот поцелуй. - Выпрямившись, он развернулся и направился к двери. - До следующей встречи, Тереза Осборн. Буду ждать ее с нетерпением.
        Когда он вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, Тереза длинно выдохнула и обмякла в кресле.
        - Я тоже, - тихо прошептала она. - О господи, что же это со мной?

3
        Тереза вышла через заднюю дверь во внутренний двор, где неистовыми ударами хвоста о землю ее приветствовал большой пес неопознанной породы по кличке Купер. Собака приподняла голову и посмотрела на нее своими умными глазами, но осталась лежать.
        Тереза усмехнулась.
        - Привет, дружище. Вижу, ты все такой же ленивый.
        Пожилой мужчина, полулежавший в шезлонге, тепло улыбнулся Терезе.
        - А, кого я вижу! Величайший психолог современности пришел навестить своего старого отца. Ты заметила, что я тоже не встаю? Мы с Купером оба старые бездельники и лентяи и наслаждаемся каждой минутой нашего существования. Дороти знает, что ты здесь? Наверняка она захочет покормить тебя обедом.
        - Да, я видела Дороти и постаралась убедить ее, что мне ничего не нужно. Сколько я себя помню, она все пытается откормить меня.
        - Добрейшая душа. Одному богу известно, как бы мы продержались после смерти твоей матери, если бы не Дороти. Дай бог ей здоровья еще на много-много лет. - Отец улыбнулся ей. - Ну, присаживайся и расскажи, как у тебя дела. - Он внимательно вгляделся в лицо дочери. - Должен заметить, вид у тебя неважный. Какой-то усталый. Не слишком ли ты много работаешь?
        Тереза улыбнулась про себя. Это тот вопрос, который она по нескольку раз на дню задает своим пациентам.
        - Не думаю, папа. Я работаю, конечно, много, но стараюсь не перегружать себя. - Она усмехнулась. - Хороша бы я была как врач, занимающийся проблемой стресса, если бы не смогла предупредить его появление у себя самой.
        - И все-таки тебя что-то беспокоит, я же вижу, - настаивал отец.
        Тереза вздохнула и опустилась в плетеное садовое кресло рядом с отцом.
        - Ты слишком хорошо меня знаешь, папа.
        - Просто я тебя очень люблю, девочка. Так что случилось?
        - Ох, я даже не знаю, как сказать. И ничего и в то же время все. - Она покачала головой и снова вздохнула. - Кабинет врача - это ведь священное место, не так ли?
        - Ну, что-то в этом роде.
        - И когда имеешь дело с пациентом, следует вести себя доброжелательно, но со сдержанностью истинного профессионала, соблюдая должную дистанцию. Какая-то иная манера поведения не соответствует ни звания врача, ни врачебной клятве, ни репутации хорошего специалиста и профессионала. Но… - Она замялась, не зная, как описать все то, что было у нее на душе.
        - Но? - мягко подбодрил ее отец.
        - Но дело в том, что этот человек вроде бы и не пациент. И в то же время пациент. Ох, я и сама не знаю. Я запуталась.
        - Гм. Я заинтригован. К чему ты клонишь? - усмехнулся Генри Уильямс. - Значит, тут замешан мужчина. Интересно. И что же? Он каким-то образом заставил тебя нарушить твою врачебную клятву и поставил под сомнение твою профессиональную состоятельность?
        - Да. То есть нет. Думаю, я сама во всем виновата. Не надо мне было позволять ему, то есть не надо мне было самой… - Она поерзала в кресле, не находя нужных слов. Как признаться отцу, что она целовалась с пациентом прямо в кабинете?!
        - Бог мой, Тереза, глядя на тебя, можно подумать, что ты натворила нечто ужасное. Ну же, перестань. Уверен, все не так страшно, как тебе представляется.
        - Ты не понимаешь. Это просто ужасно! Я просто не нахожу себе места после того, как это случилось.
        - Господь всемогущий, что же ты сделала? Показывала стриптиз, танцуя на столе в своем кабинете?
        Тереза была шокирована.
        - Генри Осборн! Постыдись! Что ты такое говоришь?! Я всего лишь поцеловала его, вот и все. Точнее, это он поцеловал меня, а я не оттолкнула его, а, наоборот… э-э… принимала в этом активное участие. - Она поморщилась. - В общем, мы поцеловались. - Она в отчаянии стиснула руками виски. - Но ведь это неправильно! Я не должна была это делать!
        - Тебе, гм, не понравился его поцелуй?
        - Если бы, - ответила Тереза с неожиданными мечтательными нотками в голосе. - Тогда все было бы проще. Но это было чудесно. Волшебно. Я еще никогда не испытывала такого… - Ее глаза заблестели. - Это ужасно, папа.
        Генри Уильямс прокашлялся.
        - Ну, дорогая, что я могу сказать? Кто бы ни был этот мужчина, он, очевидно, произвел на тебя сильное впечатление. Почему бы тебе не перестать дергаться и не посмотреть, что будет дальше? Так сказать, предоставить событиям идти своим чередом. Лично я не вижу ничего ужасного в том, что ты рассказала.
        Тереза вскинула голову.
        - Не видишь?! Но разве не ужасно то, как я вела себя, находясь в своем кабинете как врач! Я не имела права…
        - Но ведь ты только что сама сказала, что этот человек не является пациентом в полном смысле слова. Он, насколько я понимаю, просто зашел к тебе для приватной беседы. И если благодаря ему ты почувствовала нечто особенное, чего ты раньше не испытывала, то это же замечательно. Тем более если вы оба этого хотели. Когда я познакомился с твоей матерью, я сразу понял, что с ней у меня будет так, как никогда и ни с кем не было и быть не может. И я не убегал и не отвергал своих чувств к Каролине. И перестань ты так убиваться. - Он задумчиво потер рукой подбородок. - Знаешь, что я тебе посоветую?
        - Да? - Тереза с надеждой посмотрела на отца.
        - Не забудь хорошенько запереть дверь кабинета, когда надумаешь показать парню стриптиз на столе. - Генри рассмеялся, увидев рассерженное лицо дочери, а Купер усиленно замолотил хвостом по земле.
        Тереза встала.
        - Папа! У меня серьезная проблема, а ты все шутишь, - упрекнула она его. - Я пойду.
        - Сядь, не мельтеши, - велел отец, но смеяться перестал.
        Она снова села.
        - Ладно, давай поговорим серьезно. Значит, он не твой пациент. Тогда кто он?
        - На самом деле он пришел только для того, чтобы успокоить Джонатана Пентворта, который настоятельно рекомендовал ему обратиться ко мне. Джонатан очень встревожен состоянием здоровья Марка. И Марк из уважения к Джонатану согласился встретиться и поговорить со мной. Я пошла на этот визит по тем же причинам.
        - Марк?
        - Марк Уильямс. Ларри Пентворт был его партнером.
        - А, то-то я думаю, имя знакомое. Именно Марку Уильямсу удалось вытащить Джонатана из черной депрессии после смерти Ларри. Ни я, ни кто-либо другой не могли помочь Джонатану. Одно время я даже опасался, что он покончит жизнь самоубийством. Но Марку Уильямсу удалось убедить Джонатана устроиться в компанию на неполный рабочий день врачом. Я бы сказал, что Марк Уильямс просто спас жизнь Джонатану.
        - Я этого не знала. То есть, конечно, я знала, что Джонатан был совершенно убит горем, когда Ларри погиб, но и подумать не могла, что Марк так много сделал для Джонатана.
        Генри кивнул.
        - Очевидно, Марк хороший человек.
        - Да, очевидно, - тихо согласилась Тереза. Она некоторое время сидела неподвижно, устремив взор в пространство, затем тряхнула головой, словно отгоняя какие-то мысли, и снова взглянула на отца. - Марку сейчас самому требуется помощь, папа. У него налицо все признаки стресса.
        - Вот оно что. Значит, Джонатан, увидев это, понял, что пришел его черед отплатить Марку за добро и послал его к лучшему в Лондоне специалисту по стрессам, то есть к моей дочери Терезе Осборн.
        - Спасибо на добром слове, папа, только этот специалист потерпел фиаско, поведя себя с пациентом так, как не подобает не только хорошему профессионалу, но и врачу вообще.
        - Прекрати себя терзать, детка. Марк не твой пациент. Ты ищешь трагедию там, где ее нет. Полагаю, пора старому врачу высказать свое мнение молодому: ты должна четко уяснить себе, что не сделала ничего дурного. Ты просто вела себя как привлекательная женщина с привлекательным мужчиной, вот и все. Нет никакой причины для волнений и переживаний. Ну, ты согласна, что я прав?
        - Не знаю, папа. Я в смятении. У меня желание покричать или разбить что-нибудь, чтобы выпустить пар. А потом неплохо бы забраться в постель и проспать следующие лет пять. Поеду-ка я домой и приму успокаивающую ванну.
        - Что ж, это верное средство, поезжай. Да, и возьми с собой в ванную стаканчик вина и расслабься как следует.
        - Я так и сделаю. - Она поднялась, подошла к шезлонгу и, наклонившись, чмокнула отца в щеку. - Спасибо, что выслушал, папа.
        Генри лукаво подмигнул дочери.
        - Надеюсь, ты как-нибудь познакомишь меня с этим неотразимым Марком Уильямсом, который произвел на тебя такое сокрушительное впечатление?
        Тереза вздохнула.
        - Ох, боюсь, вряд ли. Думаю, что в отличие от меня Марк и думать забыл о нашем поцелуе, едва только вышел за дверь. Спокойной ночи, папа. Пока, Купер.
        Купер поднялся, но не пошел за Терезой, а лишь проводил ее взглядом, энергично виляя хвостом.
        - Ну это едва ли, - пробормотал Генри, когда дочь ушла. - Согласен со мной, старина? - спросил он, обращаясь к Куперу.
        Хозяин и пес обменялись понимающими взглядами.
        Марк бросил карандаш, чертыхнулся и, оттолкнувшись от стола, поднялся и стал мерить шагами кабинет. Черт бы побрал все на свете! - с раздражением думал он. Он не может сосредоточиться на работе, потому что мысленно все время возвращается к встрече с Терезой Осборн. Да она просто с ума его свела. Тогда, у нее в кабинете, он повел себя как зеленый юнец, который не может совладать со своими инстинктами и украдкой срывает поцелуй где-нибудь в укромном уголке, чтобы после пожирать предмет своей страсти горящими глазами.
        Он, тридцатишестилетний опытный мужчина, знавший немало женщин и испытавший и что такое страсть, и что такое блаженство, был просто потрясен тем простым, коротким поцелуем, который сорвал с губ доктора Терезы Осборн.
        Что это? Чистой воды вожделение? Но он испытывал его десятки раз, и никогда оно не было таким мгновенным и таким всепоглощающим. Что-то в Терезе Осборн задело, зацепило его, не давало покоя. Это «что-то» терзало его как больной зуб и в то же время вызывало приятное волнение. Странные, незнакомые прежде чувства нахлынули на него, когда он прижимался губами к нежной, соблазнительной мягкости ее губ. Он до сих пор ощущал на своих губах тот сладкий нектар. Ради всего святого, что же с ним происходит?! Что сделала с ним Тереза Осборн?! Околдовала, что ли?!
        Чертыхнувшись еще раз, Марк вскинул руку и посмотрел на часы. Пора заканчивать работу. Сейчас надо немного перекусить и отправляться в спортзал на тренировку. Зачем страдающему от стресса в течение часа в день обливаться потом на тренажерах, он понятия не имел. Но он обещал Терезе и не собирался нарушать свое слово.
        Схватив пиджак со спинки кресла, он выключил лампу над чертежным столом и размашистым шагом направился к двери.
        - Черт бы тебя побрал, Тереза Осборн! - пробормотал он, прежде чем выйти в коридор. Если так и дальше будет продолжаться, ты сведешь меня с ума, потому что я не могу думать ни о чем, кроме тебя.
        Около трех часов спустя Марк вышел из кабины лифта на двенадцатом этаже многоквартирного дома, в котором жил, и прошел через просторный холл, еле волоча ноги. Добрести бы до квартиры, думал он, прежде чем свалиться без сил. Слишком давно не занимался он на тренажерах, и такой большой перерыв в тренировках давал себя знать: все тело болело и ныло, он чувствовал себя совершенно разбитым. Целый час интенсивных упражнений на тренажерах - дело нешуточное после того, как долго не занимался. Если бы сейчас перед ним появилась доктор Осборн, он уж точно не счел бы ее таким ангельским созданием, как при встрече. Она наверняка знала, на какие муки обрекает его.
        Войдя в свою квартиру, Марк сразу же отправился в ванную. Приняв очень горячий душ, он почувствовал себя немного лучше, но мышцы по-прежнему болели немилосердно. Организм мстил за долгое пренебрежение им.
        Выйдя из душа, он не дал себе труда убрать разбросанную одежду, а сразу же отправился в спальню и заполз в постель. Через несколько минут он уже спал крепким сном, с удивлением успев подумать, как быстро проваливается в сон, тогда как в последнее время ему никак не удавалось как следует выспаться: мучила бессонница. К счастью, сегодня ночью хотя бы эта проблема ему не грозит, промелькнуло у него в голове, прежде чем он погрузился в глубокий сон без сновидений.
        - Привет, Лайма, - сказала Тереза, входя в приемную утром.
        - Доброе утро. Я сварила кофе. - Лайма бросила на нее внимательный взгляд. - Похоже, это именно то, что вам сейчас нужно, мисс Осборн.
        - Ты права. Я что-то не очень хорошо спала, - призналась Тереза.
        - Что-нибудь случилось? - обеспокоенно спросила Лайма.
        - Да нет, все в порядке. Так… всякие мысли лезли в голову. Ну, ты же знаешь, как это бывает.
        Лайма кивнула.
        - Итак… - Тереза постаралась придать своему голосу бодрость, - что у меня на сегодня?
        - Как обычно по четвергам, у вас запланирована встреча с сотрудниками холдинга
«Уолд продакшн». В одиннадцать тридцать.
        - А, ну да, конечно. Что еще?
        - Миссис Каверз назначена на час дня, а после ланча Керк Смолл и Диана Реймонд. Все карточки в нужном порядке лежат у вас на столе вместе со всеми необходимыми документами.
        - Спасибо, Лайма.
        Войдя к себе в кабинет, Тереза налила кофе, села за стол и сделала глоток в надежде, что сил немного прибавится, но, несмотря на крепость, кофе не оправдал ее ожиданий. День только начался, а у меня уже нет сил, угрюмо подумала Тереза.
        Прошлой ночью она очень плохо спала, и причина тому - Марк Уильямс.
        Да уж, просто блеск, с сарказмом размышляла она. Хороший же я психолог, нечего сказать. Взваливаю вину на Марка за собственную неспособность контролировать свои мысли, чувства и желания. Это похоже на какое-то наваждение. У нее было такое ощущение, будто Марк Уильямс всю ночь находился рядом с ней в спальне. Она слышала его голос и чуть хрипловатый смех, видела его неотразимую улыбку и блеск голубых глаз. Его образ - образ великолепного, безумно привлекательного, невероятно сексуального мужчины преследовал ее всю ночь, не давая уснуть.
        Но это же просто невозможно.
        А их поцелуй? Снова и снова вызывала она в памяти те ощущения, которые испытала, когда их губы слились воедино, когда она ощутила его вкус, его запах, силу его обаяния. Тот поцелуй пробудил в ней желание, и оно до конца так и не прошло, оно все еще жило в ней, теплилось, словно искорка в золе, готовая при первой же возможности вспыхнуть ярким пламенем страсти. Тот поцелуй растревожил, разбередил ей душу и тело, пробудил к жизни нечто такое, чего она не испытывала никогда прежде и названия чему пока не могла дать. Все это самым ужасным образом выбивало ее из колеи, не давало спать, мешало сосредоточиться на работе.
        Слава богу, подумала Тереза, что у них назначена встреча не на сегодня, а на завтра. Завтра, в пятницу, они снова встретятся. Эта мысль наполняла ее волнением, тревогой, предвкушением чего-то необыкновенного и еще десятком различных чувств, разобраться в которых она даже и не пыталась. До завтра у нее еще будет время взять себя в руки. Нельзя же встречаться с ним в таком неустойчивом состоянии.
        Тереза сделала еще глоток кофе. Да, они договорились встречаться по пятницам. Она надеялась, что самовнушение и профессиональная выучка помогут ей обрести некое подобие душевного равновесия и вернуться к так свойственным ей спокойствию и рассудительности. Она заставит себя выбросить из головы все, что мешает сосредоточиться исключительно на деле. Она возьмет себя в руки, забудет, что она женщина, а он мужчина, и будет вести себя исключительно как профессионал высокого класса, и тогда все вновь станет на свои места.
        День шел своим чередом. Тереза принимала пациентов, беседовала с ними, успокаивала, убеждала, советовала, то есть занималась своей обычной рутинной работой, которую, кстати, очень любила. Однако, вопреки надеждам и чаяниям, мысли о Марке Уильямсе не покидали ее, как она ни старалась отгородиться от них. С каждым прошедшим часом она все больше сомневалась, что к завтрашнему дню сумеет обрести то душевное равновесие, на которое рассчитывала.
        Лайма заглянула к ней в кабинет.
        - Мисс Осборн, я сбегала перекусила, теперь ваша очередь. До половины третьего у вас никого нет, так что идите и пообедайте да отдохните немного. На вас просто лица нет. Вы не заболели?
        - Нет, Лайма, все в порядке, просто немного голова болит. Наверное, от недосыпания, - солгала Тереза, поднимаясь. - Я думала попросить тебя заказать пиццу, но ты права: мне надо немного пройтись, чтобы отвлечься.
        Они вместе вышли в приемную. Лайма села за свой стол, а Тереза, сказав, что через час вернется, вышла в коридор и тут же наскочила на какого-то мужчину, который собирался войти.
        - Извините, - сказали они одновременно.
        Тереза вскинула глаза, недоумевая, кто бы это мог быть, ведь на этот час у нее не назначено никаких пациентов, и почувствовала, как сердце подскочило к горлу, а потом провалилось куда-то вниз.
        - Марк? Вы?
        - Да, это я. Привет, - сказал он, улыбаясь своей неотразимой улыбкой.
        Боже, какая же она красивая, с восхищением подумал Марк, не в силах оторвать от нее взгляд. Он не собирался встречаться с ней раньше пятницы - времени их назначенной встречи, - но не выдержал. И вот он здесь. Направляясь сюда, Марк убеждал себя, что собирается встретиться с ней только для того, чтобы ее образ перестал терзать его день и ночь. Но в глубине души понимал, что обманывает самого себя. Ему просто хотелось увидеть ее, и не было сил ждать до завтра.
        - Что скажете на предложение вместе пообедать? Вы ведь идете обедать, не так ли? Значит, я правильно рассчитал время.
        - Да, но… - Тереза растерянно замолчала. Она не ожидала встретить Марка сегодня, и, появившись перед ней так внезапно, он словно материализовался из ее неотступных мыслей о нем. Сердце ее затрепыхалось, как птица в клетке, а в голове стало пусто. Господи, что же это с ней? Прямо безумие, наваждение какое-то! Может, если они вместе пообедают, это поможет ей прийти в себя и вернуться в привычную колею?
        - Да, Марк, я с удовольствием пообедаю с вами.
        - Правда? Очень рад это слышать. Тогда идем?
        Она кивнула. Он взял ее за локоть и повел к лифту.
        Ресторан, который он выбрал для них, находился совсем рядом, в соседнем переулке позади здания, в котором работала Тереза, и был небольшим, но довольно уютным. Их провели за столик возле окна, выходившего в зеленый английский дворик с живой изгородью и лавочками. Тереза мимолетно подумала, как было бы хорошо посидеть на одной из этих лавочек… с Марком.
        Официант принес меню, и они сделали заказ: она - запеченную в фольге треску, рисовый пудинг и легкий салат, а он - средне прожаренный бифштекс с картошкой и рыбное заливное. Когда официант удалился выполнять заказ, Марк откинулся на стуле.
        - Хочу, чтоб вы знали, доктор: я выполняю все ваши советы, даже скрупулезно записываю все, что уже сделал и что собираюсь сделать. Например, сегодня я записал, что обедаю в ресторане, после того как вспомнил, что уже очень давно не обедал нигде, кроме своего кабинета. Обычно я перекусываю чем-нибудь вроде пиццы или гамбургеров.
        - И во время еды продолжаете работать, не так ли? - догадалась Тереза.
        - Именно. - Он огляделся. - А здесь очень мило и уютно.
        - Не желаете тратить свое драгоценное время даже на то, чтобы как следует поесть, правда? Неудивительно, что вас мучает изжога. - Она покачала головой. - Марк, вы когда-нибудь задавались вопросом, почему так загружаете себя работой?
        - Когда-то мы с Ларри наметили определенные цели для нашей компании «Уильямс и Пентворт», и нам во многом удалось достичь поставленных целей: у компании хорошая репутация, достаточное количество заказов, мы прочно стоим на ногах. Но жизнь ведь не стоит на месте. Конкуренция - вещь неумолимая и жестокая, и я не могу сидеть сложа руки и почивать на лаврах, тем самым позволяя какому-то другому конструкторскому бюро занять наше место в нише современной экономики. Когда Ларри был жив, он работал так же много и упорно, как и я.
        - А теперь вы работаете за двоих: за себя и за него, - сделала вывод Тереза. - Кстати, Ларри умел не только упорно работать, но и хорошо, со вкусом отдыхать, - заметила она. - И это как бы уравновешивало обе стороны его жизни и помогало сохранять физическое и душевное равновесие.
        Марк прищурился, глядя на нее.
        - Вы в самом деле так считаете, доктор Осборн? - с нотками язвительности поинтересовался он. - Лично у меня сложилось определенное мнение, что он просто прожигал жизнь, и об этом явно свидетельствует то, как он погиб. Я не знаю, но мне почему-то казалось, что он все время пытается заполнить какую-то пустоту в своей душе, в жизни. Своими эскападами он как будто бросал вызов судьбе. Но только в том, что касалось его свободного времени. В отношении же работы он был таким же трудоголиком, как и я. Он работал самозабвенно, вдохновенно и, несмотря на то что его доля была меньше, делал, пожалуй, больше для становления, утверждения и процветания фирмы.
        - Понимаю, - отозвалась Тереза, отвечая ему таким же пристальным взглядом. - Поэтому вы во что бы то ни стало, даже ценой собственного физического и душевного здоровья, стремитесь не утратить завоеванных позиций, таким образом чтя память Ларри.
        - Да, наверное, вы правы, - согласился с ее выводом Марк. - Но… А вот и наш обед. Выглядит и пахнет вполне аппетитно. Надо будет как-нибудь еще прийти сюда.
        Тереза улыбнулась.
        - Я рада, что вам здесь нравится и что вы наконец решили пообедать вне офиса. Такие вот обеды в ресторане или кафе - превосходное средство расслабиться, отвлечься от работы. При условии, конечно, что вы не совмещаете их с какой-то деловой встречей. Впрочем, деловой ланч - это тоже неплохо.
        Она попробовала рыбу.
        - Мм, как вкусно. Как ваши занятия в спортзале? Вы ведь занимаетесь там, как я вам рекомендовала?
        Он рассмеялся.
        - Я как раз хотел об этом рассказать. Да, занимаюсь, и первые пару дней мышцы болели так, что хоть криком кричи, но сейчас уже полегче. И, знаете, спать я стал гораздо лучше. Засыпаю просто как убитый, едва лягу в кровать.
        - Ну вот видите, я же говорила, что это поможет. Вы ведь не прекратите заниматься, нет?
        - Ни в коем случае. Вообще-то я всегда любил спорт и в университете даже серьезно занимался греблей. Но в последнее время у меня просто не было времени и я успел забыть, как это здорово, даже несмотря на боль в мышцах. И я уже давненько не спал так хорошо, как в последние дни.
        Тереза была очень рада слышать это, но виновато подумала, что сама она эти ночи ужасно плохо спала, потому что все ее мысли были заняты Марком. И у нее возникло не слишком обнадеживающее подозрение, что этот обед с ним отнюдь не решит ее проблемы.
        Если даже не усугубит ее.
        - Ну, я пошла, - сказала Лайма, просовывая голову в дверь кабинета Терезы. - Желаю вам приятно провести вечер. Уверены, что не хотите пойти со мной на футбольный матч? Игра будет - закачаешься!
        Приятель Лаймы, Джейми Кренстон, был игроком какого-то лондонского футбольного клуба, и сегодня его команда играла с командой из Бристоля. По словам Лаймы, силы у обеих команд были приблизительно равны, поэтому игра обещала быть горячей и захватывающей.
        - Спасибо за приглашение, Лайма, но сегодня никак не получится. Мне еще нужно поработать над статьей о борьбе со стрессом для журнала «Здоровье нации». Статья должна быть готова через неделю, а у меня еще очень много работы, так что придется немного задержаться. А ты беги развлекайся и передавай от меня привет Джейми. Я буду держать за них кулаки.
        - Спасибо, мисс Осборн, я непременно ему передам. А вы тут не засиживайтесь допоздна, хорошо? Вам нужно как следует отдохнуть, а то вы в последние дни неважно выглядите.
        - Хорошо, Лайма, постараюсь не задерживаться, вот только отыщу кое-какой материал для статьи в Интернете, перепечатаю и пойду домой. Ну, давай беги, увидимся утром.
        Лайма ушла, и в кабинете повисла какая-то неестественная, напряженная тишина. Или же это сказывалось то напряжение, которое она испытывает в последние дни?
        Угрюмым взглядом Тереза воззрилась на бумаги, разложенные у нее на столе, - материалы, которые нужно переработать и облечь в статью, заказанную журналом.
        Взяв в руки маркер, Тереза с решительным видом начала отыскивать и подчеркивать те места, которые, по ее мнению, необходимо было включить в статью, но минут через десять поняла, что мысли ее все время разбегаются, как непослушные щенки, и она не может сосредоточиться. По-видимому, она переоценила свои силы, решив, что в состоянии еще немного поработать сегодня.
        Отложив маркер, она подперла подбородок рукой и посидела так несколько минут, уставившись в пространство, затем повернула голову и понаблюдала за успокаивающим, плавным скольжением рыбок в аквариуме.
        Она негодовала на себя за то, что сидит как в ступоре, когда ей необходимо выполнить работу. Быть может, пойди домой и попробовать поработать там?
        Но с удивлением Тереза осознала, что не хочет идти домой одна в пустую квартиру…
        О нет, не одна. Марк Уильямс, будь он неладен, невидимый, войдет туда вместе с ней, и, без сомнения, ей обеспечена еще одна бессонная ночь, когда она будет метаться и ворочаться на широкой кровати. Их совместный обед, вопреки ожиданиям, не решил ее проблемы.
        Сокрушенно покачав головой и тяжело вздохнув, Тереза откинулась на стуле и устало прикрыла глаза. Она ощущала противную, болезненную пульсацию в висках, как будто кто-то стучал в них крошечными молоточками. В желудке было пусто, во рту ощущался какой-то неприятный, кисловатый привкус. Не хотелось ни двигаться, ни даже шевелиться. Во всем теле ощущались вялость и апатия, не было сил даже руку поднять. Пока еще едва уловимое, но уже вполне различимое чувство подавленности, безразличия ко всему медленно, но верно овладевало ею…
        Тереза резко выпрямилась на стуле, потрясенная мыслью, которая только сейчас пришла ей в голову. Глаза ее расширились.
        Стресс! У нее налицо все признаки стресса! Но это же невозможно. Как это вообще могло случиться с ней, известным специалистом по стрессам?!
        Рывком она выдвинула средний ящик письменного стола и вытащила упаковку аспирина и лекарство от изжоги, оставленные Марком. Тупо поглядев на них несколько секунд, швырнула их обратно в ящик и со стуком задвинула его. Черт, черт, черт!
        Тереза вскочила, мозг ее лихорадочно заработал. Необходимо покончить с этим немедленно, пока это не вылилось во что-то более серьезное. Уж ей ли не знать об этом! Нужно сейчас же разработать собственную программу по снижению уровня стресса. Она немедленно отправится домой и проведет ближайший час на беговых дорожках парка, расположенного недалеко от ее дома. Сколько она уже не бегала? Неделю? Две? Она не могла даже вспомнить. Ну что ж, с сегодняшнего вечера она будет тренироваться каждый божий день без исключения.
        Схватив сумку, Тереза решительным шагом направилась к двери. Когда она проходила через приемную, где Лайма оставила все как обычно в идеальном порядке, ее взгляд скользнул по журналам, сложенным стопкой на столике и предназначенным для пациентов, ожидающих назначенного часа.
        Сверху в стопке лежал журнал, на котором большими буквами рекламировалась статья под названием «Волшебный свет». Отчего-то это название привлекло Терезу, хотя она не могла бы объяснить, почему именно. Она притормозила возле столика и, наклонившись, взяла в руки верхний журнал. Это было научно-популярное издание, в котором довольно часто можно было встретить интересные и познавательные статьи на всякие неизбитые темы.
        Заинтригованная Тереза присела на диван и раскрыла журнал на статье «Волшебный свет». Перед началом статьи была помещена большая цветная фотография полной луны.
        В статье утверждалось, что каждые двенадцать лет полнолуние происходит дважды в месяц. Первый раз полную луну можно наблюдать в течение первых двух дней месяца, а второй - во время последних двух. Вторая полная луна, по утверждению автора статьи, излучает необычный, какой-то потусторонний свет, называемый волшебным, и может воздействовать на людей самым неожиданным образом. Например, людям творческим этот свет приносит необычайное вдохновение, под воздействием которого они творят свои шедевры. Под действием этого волшебного света некоторые люди совершают добрые, великодушные поступки, некоторые влюбляются раз и навсегда. Существует даже романтическая легенда, согласно которой мужчина и женщина, вместе оказавшиеся свидетелями восхода такой луны, влюбляются друг в друга и уже ничто не сможет их разлучить.
        - Ну надо же! - вслух воскликнула пораженная Тереза. - Кто бы мог подумать!
        Она закрыла журнал и положила его к себе в сумку, гадая, когда же в последний раз наступало время восхода второй полной луны. Какая красивая легенда! Интересно, действительно ли этот волшебный свет так необычно действует на людей или это тоже всего лишь красивый вымысел?
        Она поднялась с дивана, выключила в приемной свет и вышла, заперев дверь и включив сигнализацию. Для себя Тереза решила, что непременно покопается в Интернете или сходит в библиотеку, чтобы узнать, когда в следующий раз ожидается повторный восход полной луны.
        - Волшебный свет, - задумчиво прошептала она, стоя в спускающемся лифте. - Как бы мне хотелось увидеть его.
        Приехав домой, Тереза переоделась в спортивные шорты и майку и провела последующие сорок минут, бегая по дорожкам парка, после чего приняла душ и, несмотря на усталость и протестующие мышцы, почувствовала себя немного лучше. Как хорошо, что она вовремя распознала симптомы стресса и сумела расслабиться. Сейчас она чего-нибудь поест и ляжет в постель с книгой в руке. Просто замечательно!
        Тереза направлялась в кухню, когда раздался звонок в дверь, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Широко раскрыв глаза от удивления, она прижала руку к заколотившемуся сердцу. Господи, кто это может быть? Она никого не ждала.
        Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться - повышенная возбудимость тоже один из признаков стресса, - Тереза подошла к входной двери и заглянула в глазок. От того, что она там увидела, бедное сердце заколотилось еще сильнее. Она отперла и распахнула дверь.
        - Марк?
        Она ошеломленно взирала на него, а он стоял и улыбался ей своей неотразимой улыбкой. На нем были джинсы и серая трикотажная рубашка с короткими рукавами. Выглядел он как всегда сногсшибательно.
        - Привет, Тереза, - сказал Марк, приподнимая пластиковый пакет, который держал в руке. - У меня небольшая проблема.
        - Что случилось?
        - Фисташковое мороженое начинает таять, и мне нужна срочная помощь… - он забавно подвигал бровями, - в виде двух чашек и двух ложек.
        Боже, какая она красивая! - думал Марк, глядя на женщину, стоявшую в двух шагах от него. В длинном банном халате, предоставляющем широкий простор воображению, с влажными после душа волосами, босоногая…
        - Ну так как насчет помощи? Мне удастся соблазнить тебя на мороженое?
        И не только на мороженое, подумала Тереза, не сводя с него завороженного взгляда. Причем без всяких усилий с твоей стороны.
        Наконец она спохватилась, что держит его в дверях и пялится на него, как какая-нибудь глупая восторженная девчонка, воочию увидевшая своего кумира.
        - О, конечно, Марк. Входи, пожалуйста. Мороженое - это замечательно.
        - Как проходят твои занятия в спортзале? - поинтересовалась она, закрыв за ним дверь. - Мышцы уже не так болят?
        Марк между тем оглядывал гостиную, в которую она его провела.
        Комната была не слишком большая, но довольно уютная: светлые стены, светлая мебель, на столиках и на полу - вазы с цветочными композициями. Одну стену сплошь занимали книжные полки, от пола до потолка заставленные книгами. На другой - большая плазменная панель. Посреди комнаты - овальный ковер, создающий какой-то особый уют и теплую атмосферу. Замечательно.
        - Уже нет, - ответил он на ее вопрос. - А у тебя очень красиво и уютно, - заметил Марк. - Мне очень нравится.
        - Благодарю. Давай свой пакет и присаживайся. Я сейчас все приготовлю, и мы поедим мороженое за стойкой, если не возражаешь.
        - Конечно же нет.
        Они прошли к стойке, отделяющей кухню от гостиной. Марк сел на табурет, а Тереза достала посуду и разложила мороженое.
        - Мм, - промычала от удовольствия Тереза, когда взяла в рот первую ложку мороженого. - Восхитительно. Сто лет не ела ничего такого вкусного.
        Марк рассмеялся и тоже отправил в рот ложку мороженого.
        - Да, действительно вкусно. Это Ларри пристрастил меня к фисташковому мороженому. Я раньше любил шоколадное или земляничное. А ты?
        - А я люблю всякое, правда не часто позволяю себе это удовольствие. Мороженое высококалорийный продукт.
        Он окинул ее фигуру медленным одобрительным взглядом.
        - Если ты боишься поправиться, то тебе это не грозит. У тебя идеальные формы.
        Тереза почувствовала, что краснеет.
        - Спасибо, - пробормотала она.
        - Значит, ты сладкоежка? - поддразнил он ее.
        Тереза кивнула и улыбнулась.
        - Помню, в детстве мы с Ларри объедались сладостями. - Она посерьезнела. - Марк, ты считаешь, что Ларри одобрил бы то, что ты так много работаешь, игнорируя другие стороны своей жизни и доводя себя до изнеможения? Ты говорил, что стараешься поддерживать на должном уровне не только свою репутацию, но и Ларри. Но тот Ларри, которого я знала, посоветовал бы тебе снизить темп, я уверена.
        - Это лишь временно. Так будет не всегда, - нахмурился Марк.
        - Ты так думаешь? Сам того не сознавая, ты создаешь стереотипы, которые впоследствии будет трудно изменить. Ты начнешь испытывать чувство вины за то, что перестал работать так же много и упорно, как и раньше.
        - Чувство вины? - Он вскинул брови. - Но я не делаю ничего такого, чтобы чувствовать за собой вину. Не делал и не собираюсь делать.
        - Я и не говорила, что…
        - Конструкторское бюро «Уильямс и Пентворт» процветает, и этим я во многом обязан Ларри, потому что… Тереза, давай не будем говорить об этом, а лучше воздадим должное мороженому.
        - Согласна, однако мне хотелось бы, чтобы ты закончил свою мысль. Почему ты считаешь, что процветанием компании обязан Ларри?
        Марк пожал плечами.
        - Не стоит придавать слишком большое значение моим словам. Давай сменим тему, если не возражаешь.
        - Хорошо, - кивнула она.
        Только что я узнала нечто очень важное, размышляла Тереза, начиная кое о чем догадываться. Что-то тревожит Марка в его отношении к покойному Ларри Пентворту, но что? Он считает, что обязан ему успехом компании, но отказывается говорить об этом. Почему?
        Они съели мороженое, вымыли посуду и вернулись в гостиную. Марк принялся изучать диски на полочке над музыкальным центром.
        - Выбери что-нибудь, - предложила Тереза, усаживаясь на диван.
        Чем дольше она смотрела на Марка, тем больше ей казалось, что с его появлением комната как будто уменьшилась в размерах. Он словно заполнял собою все пространство, распространяя свою ауру на все, что его окружало. Глядя на него, на его великолепное тело и мужественные черты, она чувствовала, как внутри нее поднимается теплая волна возбуждения и трепетного волнения, вызванная едва ощутимым ароматом его лосьона. Кончики его волос были еще чуть влажными, вероятно после душа, и Тереза испытывала непреодолимое желание дотронуться до них, пропустить их сквозь пальцы.
        Марк выбрал диск, вставил его в плеер, и мягкая, волнующая музыка поплыла по комнате. Он обернулся, и его глаза встретились с глазами Терезы. Невидимые, но очень крепкие нити притягивали его к ней, заставляя сделать шаг, потом еще и еще. Он медленно приближался к ней, не отпуская ее взгляда, держа в гипнотическом плену своих голубых глаз.
        - Когда сегодня я буду делать записи в свою тетрадь, то напишу, что в такое-то время поцеловал Терезу Осборн. Долгим и крепким поцелуем. Да, доктор?
        Он взял ее за руку и потянул, поднимая с дивана. Не сопротивляясь, она скользнула в его объятия и почувствовала себя так, словно всю жизнь ждала именно этого момента.
        - Да, Марк. Да, - прошептала она, словно завороженная глядя в его красивое лицо.
        Как будто давая ей возможность рассмотреть себя, Марк привлек ее еще теснее. Руки Терезы легли на его предплечья, она тщетно старалась унять бешеный стук сердца и в то же время с жадным любопытством изучала голубоватые искорки в его глазах, чуть заметный шрам над левой бровью и другой, еще менее заметный, на подбородке. Упрямый подбородок и выступающие скулы, наверное, придавали бы его лицу излишнюю резкость, если бы не губы с их чувственными очертаниями, из-за которых можно навек лишиться покоя.
        Она почувствовала, как напряглись мышцы его бедер. Неведомая сила магнитом притягивала ее к нему.
        Медленным движением он скользнул одной рукой вверх по ее спине и обхватил затылок. Она смотрела, как голова его опускается, губы приближаются к ее губам. Только сейчас она полностью осознала, как ждала этого момента, как жаждала ощутить его губы на своих губах, его руки на своем теле, почувствовать силу его желания. И своего.
        Томная музыка продолжала плыть по гостиной, обволакивая их нежными, ласкающими слух звуками. Когда их губы слились, тлеющие в ее теле искры желания начали быстро разрастаться в пожар страсти. Жар стремительным потоком окатил тело Терезы, сбивая дыхание, заставляя кровь вскипать в жилах.
        Поцелуй, вначале легкий как пух, становился все настойчивее, страстнее, и вот уже горячий язык властно раздвинул губы и проник в глубины рта. Она едва не потеряла сознания, но Марк внезапно поднял голову и прервал поцелуй.
        Тереза задохнулась от разочарования; все ее существо желало… требовало большего.
        Марк продолжал нежно поглаживать изгиб ее бедра сквозь ткань халата, отчего по телу разливалась блаженная истома и оно трепетало, точно струны арфы.
        - Уже поздно, - тихо и словно виновато проронил он.
        Неужели мои глаза говорят ему так же много, как мне его? - спросила себя Тереза. Она до конца не поняла смысла всего происходящего с ними и не была уверена, что ей так уж хочется в этом разбираться.
        - Да…
        - Завтрашний уговор остается в силе? Завтра пятница, и ты назначила нашу следующую встречу на пятницу.
        - Да. В пять сможешь?
        - Постараюсь. - Он коснулся ее губ коротким поцелуем. - То есть, конечно, я приду. Обязательно. Спокойной ночи, Терри.
        Он протянул ей руку, она подала свою. На мгновение их пальцы сплелись, и Тереза убедилась, что даже такое невинное прикосновение обжигает ее как огнем. Затем Марк с явным сожалением убрал руку, развернулся и вышел. И только когда хлопнула входная дверь, она осознала, что задерживает дыхание, и судорожно вздохнула.
        Двигаясь, словно в тумане, Тереза направилась было в спальню, но вдруг вспомнила о статье в журнале про волшебный свет второго полнолуния и решила, что, прежде чем ляжет спать, попытается найти ответ на вопрос, когда это явление ожидается в следующий раз.

4
        Марк стоял в коридоре за дверью кабинета Терезы и невидящим взглядом смотрел на табличку с ее именем на медной дощечке. Он пришел раньше назначенного часа, потому что оставаться у себя в офисе было совершенно бесполезно. Когда все сотрудники разошлись по домам, спеша на уик-энд, он обнаружил, что не в состоянии думать о работе. Он никак не мог сосредоточиться, потому что мысли то и дело устремлялись к Терри.
        В его жизни еще никогда не было женщины, которая полностью владела бы всеми его мыслями, поглощала бы все его внимание. Даже любимая работа не могла на сколько-нибудь долгий срок вытеснить ее из его сознания. Из-за нее он чувствовал себя выбитым из колеи и в то же время словно заново родившимся. Еще никого он не желал с такой силой, как эту женщину.
        Продолжая хмуриться, он толкнул дверь и вошел в приемную.
        - Добрый день, мистер Уильямс, - с профессиональной улыбкой приветствовала его Лайма. - Доктор Осборн ожидает вас. Проводить вас к ней?
        - Нет, спасибо, я знаю дорогу, - ответил Марк и, прошагав через приемную, направился к кабинету Терезы.
        Дверь была чуть приоткрыта, он вошел, закрыл ее и только потом увидел ее. Сердце тяжело забухало у него в груди.
        Она стояла к нему лицом. Освещенный аквариум с экзотическими рыбками позади нее создавал потрясающий, завораживающий фон. Одета она была в льняной брючный костюм жемчужного цвета, который подчеркивал все достоинства ее фигуры и оттенял мягкий серебристый цвет глаз. Волосы, как обычно, были аккуратно убраны назад и собраны в узел на затылке, открывая взору классически правильные черты ее красивого лица. Глаза ее светились мягким светом, а губы притягивали словно магнит.
        Наконец-то он пришел, пронеслось в голове у Терезы. Наконец он здесь и она может смотреть на него, говорить с ним, ловить блеск голубых искорок в его удивительно выразительных глазах.
        День тянулся мучительно медленно. С самого утра она то и дело поглядывала на часы, торопя время, с нетерпением ожидая, когда же наступит пять часов и они наконец снова увидятся. Как же долго она ждала этого момента! Целую вечность.
        В темном костюме, белой, в тонкую полоску, рубашке и синем галстуке, он был великолепен. Глаза его походили на летнее безоблачное небо, а густые волосы - на темную, знойную ночь. А губы! Как хорошо она помнила ощущение и вкус его мягких чувственных губ.
        Оба молчали, пожирая друг друга глазами. Никто не начинал разговора. Казалось, невидимые токи чувственности протекали между ними, связывая их в одно целое, и мириады горячих искр рассыпались по всему телу, вызывая покалывающее ощущение тепла.
        - Чертовски длинный выдался день, - хрипло сказал Марк.
        - Да, невозможно длинный, - прошептала Тереза.
        Они одновременно двинулись навстречу друг другу. Сообщение было послано, сообщение было принято, но в нем не было слов. Слова не требовались.
        Они встретились посреди кабинета. Руки Терезы словно сами собой поднялись и обвились вокруг шеи Марка. Он, обвив ее тонкий стан, нежным, но властным движением привлек ее к себе.
        - Я весь день думал о тебе.
        - Да? - У Терезы перехватило дыхание от его близости, от пристального взгляда потемневших до глубокой синевы глаз.
        - Да. К слову сказать, в последнее время я только и думаю что о тебе.
        - Правда?
        - Клянусь.
        Он наклонился и прижался губами к ее губам. Терезе показалось, что от этого поцелуя земля содрогнулась у нее под ногами. С трудом удерживая равновесие, она прошептала:
        - Я… мм… это любопытно.
        - Тебе любопытно, а я почти не спал ночью.
        - О… - Господи, отчего же такая слабость в коленях?!
        - Вчера я провел потрясающий вечер. Смею надеяться, что и ты тоже. Мне бы хотелось почаще бывать с тобой.
        - И мне, Марк, - призналась она.
        Он снова завладел ее губами, она раскрыла их. Горячая волна желания накатила на Терезу. Она вздохнула и еще крепче обвила его шею. Руки Марка нетерпеливо блуждали по ее телу.
        Внезапно она ощутила сквозь одежду могучее воплощение его мужской силы, жаждущее ее, стремящееся к ней. Не владея собой, она прильнула к нему, и каждая клеточка ее тела затрепетала от этого прикосновения.
        Марк еще раз жадно поцеловал ее и со стоном оторвался. Ему даже в голову не приходило скрывать свое возбуждение - наоборот, он чуть наклонился к ней и многозначительно заглянул в глаза, словно отныне их соединяла некая тайна.
        Терезу восхитила подобная прямота: в самом деле, что может быть более естественным, чем наслаждение извечной близостью мужчины и женщины?..
        Марк опустил руки и обхватил ладонями ягодицы Терезы, прижав ее к своей возбужденной плоти. Он упивался ее благоуханием, наслаждался прикосновением ее грудей к его торсу, вдыхал аромат женщины, напоминающий запах весенних цветов.
        Он сделал глубокий вдох. Его губы все еще были близко. С трудом сдерживая страсть, он хрипло пробормотал:
        - Боже, как я хочу тебя! Ты можешь это понять? То, как я желаю тебя?
        - Да, - прошептала она.
        - Я не собирался снова целовать тебя в твоем кабинете, Терри. Прости. Правда не собирался. Сам не знаю, как это произошло. Как-то само собой вышло.
        - Я тоже не собиралась бросаться к тебе в объятия, но не смогла сдержаться. Это было как… как временное помутнение рассудка, верно? Ох, Марк, это сбивает с толку и ужасно пугает меня. Со мной еще никогда такого не случалось. Я всегда была уверена, что в любой ситуации могу сохранять трезвую голову. Но в том, что касается тебя… А когда тебя нет со мной, я постоянно думаю о тебе - и днем и ночью. - Она убрала руки с его плеч и отступила на шаг. - Я несу какой-то вздор, да?
        - Ничуть, - отозвался он с улыбкой. - Потому что со мной происходит то же самое, если хочешь знать. Я тоже не ожидал от себя такого, это здорово выбивает из колеи и озадачивает. Я пока не знаю, что это означает, Терри, и не уверен, хочу ли знать. Вся проблема в том, что сейчас у меня нет времени на серьезные отношения. - Он на мгновение отвел взгляд, потом снова поглядел ей в глаза. - Это прозвучало чересчур высокомерно, да? Прости, я не хотел. Я уже сам не знаю, чего хочу, я в замешательстве. Умом я понимаю, что не готов к серьезным отношениям, но… но не думать о тебе выше моих сил. Всю прошедшую неделю ты присутствовала в моих мыслях постоянно. Я не могу сосредоточиться на работе, я в смятении…
        - Стресс, - вздохнула Тереза. - Я знаю. Понимаю тебя. Когда я заметила у себя симптомы стресса, я… О боже! Что я говорю?!
        - У тебя?! Стресс?! - Он ошеломленно воззрился на нее. - Ты, профессионал, классный специалист в области борьбы со стрессом, сама переживаешь стресс?!
        Она в отчаянии застонала.
        - Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Это ставит под сомнение мои заслуги как профессионала, верно? Психолог, специализирующийся на проблеме стресса и способах борьбы с ним, сам страдает от этого недуга! Какой позор!
        - Давай присядем, - предложил Марк и, подведя ее к дивану у стены, усадил и сел рядом. - Ну, во-первых, не из-за чего так убиваться. Ничего страшного не случилось. Если врач лечит людей от гриппа, это отнюдь не означает, что он сам не может заболеть гриппом.
        Тереза сокрушенно покачала головой.
        - Это не одно и то же. Грипп - это инфекция, а стресс - нечто иное. Я должна была…
        - Успокойся, прошу тебя. Давай лучше подумаем над тем, как будем бороться с твоим стрессом. - В его глазах блеснули озорные искорки. - Кстати, ты вчера занималась физическими упражнениями?
        Она поморщилась.
        - Я бегала. Сорок минут. Сегодня с непривычки у меня болит все тело.
        - Это мне знакомо, - рассмеялся он. - Но ничего, потерпи пару дней, ты втянешься.
        - Это не смешно, Марк. Я имею в виду то, что я оказалась в такой ситуации.
        - Ерунда, - отмахнулся Марк. - Ты такой же человек, как и все, и подвержена тем же напастям, что и остальные. Лучше признайся, что спорт ни в коей мере не помогает снятию стресса, разве что после физических упражнений едва доползаешь до кровати и засыпаешь как бревно.
        - Ты не прав! - горячо возразила Тереза. - Это не мною придумано, ты же знаешь. И я прописываю физические упражнения не потому, что мне больше нечего сказать.
        - А разве боль в мышцах не усугубляет стрессовое состояние? Ну давайте, доктор, убедите меня.
        - Марк, учеными было доказано, что во время сильного стресса в теле человека происходят значительные изменения. Наряду с другими химическими веществами в организме вырабатывается избыток адреналина, тормозя естественные жизненные процессы. Благодаря физическим упражнениям в организме вырабатываются пептиды и другие успокаивающие реактивы, которые гасят переизбыток химикалий и тем самым снижают уровень стресса.
        - Ты, должно быть, несерьезно. Никогда не слышал, чтобы со стрессом боролись с помощью физических упражнений.
        - Если ты не слышал, это не значит, что это не так. И вообще, меня возмущает твой скептицизм. По-твоему, я не знаю предмета, которым занимаюсь профессионально. По-твоему, я все это выдумываю, чтобы вытягивать деньги из скучающих дамочек и мнительных толстосумов?
        - Черт меня побери, - пробормотал он, покачав головой. - Признаюсь, вначале у меня мелькнула такая мыслишка, но потом я изменил свое мнение. Хотя по-прежнему думал, что это некий профессиональный трюк, призванный заставить пациента почувствовать, что он делает что-то полезное для избавления от стресса. Считал, что это вроде сахара в таблетке - этакое безвредное средство для успокоения больного.
        - Ну, большое тебе спасибо. Хорошего же ты мнения обо мне. На самом деле физические упражнения очень важны. Но есть и другие средства, не менее эффективные, особенно если применять их все в комплексе. Вот, например, аквариум. Плавные движения рыбок успокаивающе действуют на нервную систему. Правда, не у всех людей, к сожалению. И если я замечаю, что пациент положительно реагирует на рыбок, то рекомендую ему приобрести небольшой аквариум для дома.
        - Рыбки - средство снятия стресса? - рассмеялся Марк. - Это еще невероятнее, чем спорт. Ты меня заинтриговала. Что еще снимает стресс?
        - Луна, мистер Уильямс, - сухо отозвалась Тереза. Ну, не сама по себе, конечно, а возможность остановиться и полюбоваться ею, насладиться красотой и безмятежностью природы, задуматься о вечности и бесконечности Вселенной. Я сама люблю иногда смотреть на луну и через некоторое время намерена увидеть второе полнолуние, которое излучает волшебный свет.
        - Волшебный свет? - Марк вскинул брови. - Ты это серьезно?
        - Вполне. В моей сумке лежит научный журнал, в котором я прочла статью как раз об этом. Я бы показала ее тебе, но, вижу, ты не воспринимаешь всерьез ничего из того, что я говорю.
        - Пожалуйста, покажи, - попросил Марк.
        Тереза встала, вытащила из сумки журнал и вручила ему. Он бегло просмотрел статью и поглядел на фотографию.
        - На снимке и вправду свет кажется каким-то таинственным, словно потусторонним. Гм, как необычно. Никогда раньше не слышал о двух полнолуниях за один месяц, но кто знает? Впрочем, это всего лишь легенда, не так ли? Согласен, красивая, но едва ли реальная. Если двое готовы полюбить друг друга, то это случится из без так называемого волшебного света второго полнолуния. Ну а убежденные холостяки плотно задернут шторы, чтобы ни один лучик этого света не проник в их дом.
        - Ты не романтик, - мягко упрекнула его Тереза. - И хотя легенда - это по большей части вымысел, игра воображения, причудливая сказка, однако появление второго полнолуния за один месяц вполне реально. Я навела справки. Этот природный феномен ожидается в ближайшую субботу, то есть завтра.
        - Серьезно? - Марк нахмурился, переведя взгляд на фотографию в журнале, потом опять посмотрел на Терезу. - А что, если в тот момент, когда полная луна взойдет и осветит все вокруг своим волшебным светом, ты окажешься рядом с каким-нибудь незнакомцем? Ты выйдешь из дома, чтобы взглянуть на это чудо природы, а мимо тебя будет проходить случайный прохожий. Ты что же, согласишься выйти за него замуж, даже не зная, кто он и какой он? Может, он какой-нибудь негодяй или преступник?
        - Марк, не говори глупостей! Это же всего лишь красивая легенда. Вымысел.
        Он наклонился к ней.
        - Откуда ты знаешь, что вымысел? Вот ты, например, веришь в то, что существует клевер-четырехлистник?
        Она недоуменно сдвинула брови.
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Мои родители раньше жили в небольшом городке в графстве Суррей. Выйдя на пенсию, они переехали в Кент и сейчас живут там. Они поженились, когда матери было двадцать три, а отцу двадцать восемь. В течение пяти лет у них по неизвестной причине не было детей. Оба прошли тщательное обследование, но врачи только разводили руками: вроде бы оба совершенно здоровы и способны к деторождению, а детей нет. Мама ужасно переживала из-за этого, а отец всячески старался ее утешить. Однажды он повез ее на пикник.
        - Это так здорово, что он поддерживал ее.
        - Они оба замечательные и любят друг друга. Так вот, они отыскали уединенное местечко, чтобы расположиться на отдых, и - о чудо! - перед ними открылось целое поле четырехлистного клевера.
        - Как странно - целое поле. Правда?
        - Еще бы. Он, она, поле душистого клевера, бутылка вина… В общем, девять месяцев спустя родился я, крепкий, здоровый, розовощекий малыш, орущий во всю мощь своих легких.
        - И твои родители верят, что все дело в четырехлистном клевере?
        - Именно так. Когда я родился, отец подарил маме медальон с запаянным внутри клевером с того поля.
        - Бог мой, как романтично! У них еще были дети?
        - Нет, больше не было. - Марк усмехнулся. - Я был ужасным непоседой и бузотером, и отец шутил, что даже под дулом пистолета больше не пойдет на то клеверное поле.
        Тереза рассмеялась.
        - Какая прелестная история!
        - Так что, как видишь, Терри, не всегда легенда полнейший вымысел, который не стоит принимать всерьез. - Он помахал журналом. - Может, и в этой легенде о волшебном свете что-то есть. Мои родители, например, искренне верят, что если бы не то поле четырехлистного клевера, меня бы не было на свете. Возможно, это не так, но кто может сказать наверняка? Так что это второе полнолуние с его волшебным светом - дело рискованное. Стоит быть осторожнее с тем, кто в тот момент окажется рядом.
        - Ты это серьезно?
        - Абсолютно.
        Тереза покачала головой.
        - Ты сам себе противоречишь, Марк. И вообще, у меня такое чувство, словно ты все время посмеиваешься надо мной, над моей специальностью, моими методами снятия стресса и не воспринимаешь всерьез то, что я говорю как врач. Но потом ты утверждаешь, что веришь в легенды и суеверия. Как это понимать?
        Марк усмехнулся.
        - Не думаешь же ты, что я поверю в то, что можно избавиться от стресса, наблюдая за рыбками, плавающими в аквариуме? Бог мой, Терри, я еще могу допустить, что физические нагрузки полезны, поскольку вырабатываются эти, как их, пептины, но рыбки? - Он покачал головой. - Вам не удастся убедить меня в этом, доктор Осборн.
        - Ты несправедлив, Марк, - с некоторой обидой возразила Тереза. - Я много и упорно училась и трудилась, полностью и самозабвенно отдаваясь любимому предмету, которым начала заниматься еще на младших курсах медицинского колледжа, - борьбе со стрессом. Это на самом деле болезнь, недуг, Марк, а не выдумки врачей, желающих подзаработать на мнительных пациентах. Ты мог убедиться на себе, насколько неприятны симптомы и непредсказуемы последствия стресса. Я порекомендовала тебе программу по борьбе со стрессом, которую ты начал осуществлять, но этого недостаточно. Во-первых, ты должен верить в эффективность мер и положительный результат, а во-вторых, должен понять, что не в состоянии выполнить за всех всю работу. Ты должен научиться поручать часть работы другим, научиться доверять людям, с которыми работаешь, верить в их компетентность и профессионализм. А умение отдыхать и расслабляться - это своего рода искусство, которое надо постигать. Некоторые люди даже в свободное время если и не работают, то постоянно думают о работе, а это не позволяет им как следует расслабиться и снять напряжение.
        - Послушай, Терри…
        - Нет, это ты послушай меня, Марк Уильямс. У меня есть диск, который я тебе дам. Он помог многим моим пациентам. Надеюсь, поможет и тебе. То, что записано на нем, перенесет тебя на морской пляж, где прибой тихо плещется о берег в ритмичном шуршании волн о песок, и все что нужно, чтобы перенестись туда, - это желание и немного воображения…
        - Гм, неплохая идея, особенно если ты пообещаешь, что будешь там вместе со мной, - усмехнулся Марк.
        Образ двух полуобнаженных тел, сплетающихся в тесном объятии на песке под теплыми, ласкающими лучами солнца, так ярко вспыхнул перед мысленным взором Терезы, что она почувствовала, как ее бросило в жар. Щеки вспыхнули, и, боясь, как бы он не прочел ее мысли, она спрятала свое смущение за негодованием.
        - Марк Уильямс! Ты просто невозможен. Разговаривать с тобой все равно что со стеной!
        - Ну-ну, Терри, не горячись, все не так плохо. Уверен, у нас с тобой еще будет время поговорить о стрессе и борьбе с ним. А сейчас мне бы хотелось переключиться на какую-нибудь более приятную тему. Например, что ты скажешь на то, чтобы поужинать со мной сегодня? Или, быть может, потренируемся вместе, побегаем, погоняем старые добрые пептиды?
        - О нет, боюсь, мои мышцы этого не выдержат. Сегодня я пообещала им отдых.
        - Значит, идем ужинать, - решительно заявил Марк. Затем с лукавыми искорками в глазах постучал пальцами по журналу. - И поосторожнее с легендами, дорогая, потому что, уверяю тебя, некоторые из них не такой уж неправдоподобный вымысел. Да, кстати… - он вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот, - вот мои записи за неделю. - Он поднялся. - А сейчас мне пора. Увидимся позже. Я позвоню тебе, хорошо. Сейчас мне нужно вернуться в офис и еще немного поработать над одним проектом. - Он наклонился и поцеловал ее. - До встречи, Терри.
        После того как он вышел, Тереза продолжала сидеть, тупо уставившись на закрытую дверь, потом застонала и обхватила голову руками.
        - О боже, этот человек сведет меня с ума.
        Около шести Марк подъехал к своему дому, поднялся на лифте на свой этаж и, повернув ключ в замке, вошел к себе в квартиру. Картина, представшая перед ним, заставила его застыть на месте от потрясения. Расширившимися от ужаса глазами он уставился на то, во что превратилась его красивая, уютная гостиная.
        Комната выглядела так, словно по ней пронесся торнадо, не оставив нечего нетронутым на своем разрушительном пути. Ящики бюро были вытащены и перевернуты, все бумаги в беспорядке разбросаны по полу. Диванные подушки сброшены на пол, и в дополнение ко всему этому хаосу сверху были раскиданы диски и кассеты. Книги с книжных полок были сброшены и грудой валялись на полу. Короче, кто-то основательно потрудился, чтобы перевернуть всю комнату вверх дном.
        - О черт! - вполголоса выругался Марк, почувствовав, как из желудка к горлу подступает тошнота.
        Выхватив мобильный из кармана, он набрал дежурную полицейскую часть. Голова загудела набатом, грудь сдавило, перед глазами образовалась как будто какая-то пелена.
        Через четверть часа он оттолкнулся от стены в коридоре, когда двое полицейских вышли из лифта.
        - Мистер Уильямс? - спросил один из них.
        - Да, это я. В гостиной полный хаос, остальные комнаты нетронуты. Насколько я могу судить после беглого осмотра, ничего не пропало. Я ни до чего не дотрагивался, чтобы не стереть отпечатки пальцев, если они есть. Не могу понять, как этот человек попал в мою квартиру. Замок не взломан, даже не испорчен, ключ легко повернулся. И почему ничего не украли? У меня дорогая аппаратура, бытовая техника, компьютер. Черт, ничего не понимаю? Что все это означает?
        - Успокойтесь, сэр, - сказал один из полицейских и повернулся к своему напарнику. - Гарри, спустись-ка вниз и поговори с консьержем. Расспроси его хорошенько, кого он видел в вестибюле.
        Гарри кивнул и подошел к лифту как раз в тот момент, когда двери разъехались и из него вышел высокий, смуглый мужчина. Он подошел к ним.
        - Привет, Марк. Неприятности?
        Марк поздоровался за руку с детективом Фредом Дорелли.
        - Здравствуй, Фред. Рад тебя видеть. Я слышал, что ты уже вернулся из Италии. - Фред провел на своей исторической родине полтора года в рамках программы по обмену полицейскими. - Ты получил мое электронное послание? К сожалению, у меня в последнее время очень мало свободного времени и теннис я забросил, поэтому не было возможности встретиться.
        - Я получил твое письмо, но тоже был загружен работой по горло. - Он чиркнул себя пальцем по шее. - Приходится теперь писать бесконечные отчеты. Ну, ты знаешь. - Он закатил глаза. - Меня от этой писанины уже воротит. - Он посерьезнел. - Мне передали, что от тебя поступил звонок в полицейский участок, и я решил зайти и посмотреть. Что у тебя стряслось?
        Марк нахмурился.
        - В гостиной все перевернуто с ног на голову.
        Фред кивнул.
        - Мы все проверим. - Он повернулся к полицейскому, который все еще топтался возле лифта. - Эй, Гарри, если ты собираешься поговорить с консьержем, то не трать на это время. Я только что прошел мимо него, а он даже не заметил, уткнувшись носом в газету. Вряд ли он скажет что-нибудь полезное. - Он обратился ко второму полицейскому. - Сержант Симмонс, вызови сюда ребят из лаборатории, пусть все проверят и снимут пальчики.
        - Слушаюсь, сэр, - ответил сержант и, вытащив рацию, принялся выполнять распоряжение.
        - Послушай, Марк, - сказал Фред, - сейчас я осмотрю твою квартиру, а потом мы с тобой выпьем где-нибудь по чашке кофе, идет?
        - Идет, - угрюмо отозвался Марк. - Как ты думаешь, подобное событие может повысить уровень стресса у человека?
        Оказавшись с Фредом в маленьком кафе на углу дома, Марк почувствовал, что в желудке у него горит, как в печи преисподней, и заказал пирог с почками и чай. Фред ограничился чашкой кофе.
        После того как официантка принесла заказ и удалилась, Марк дал волю своему негодованию:
        - Дьявол побери все на свете! Ну, что все это значит, а?! Почему взломали именно мою квартиру, ты можешь мне сказать?
        - Я и сам хотел бы это знать, - невесело отозвался Дорелли.
        - Ну какие-то соображения у тебя ведь наверняка есть, да?
        Фред помолчал, сделал глоток кофе.
        - Есть.
        - И какие?
        - Леонсия Раскин-Боуэн.
        Марк нахмурился.
        - Но ведь ее выписали из больницы и доктора утверждают, что она здорова, не так ли? К тому же прошло уже полтора года, Фред. Неужели ты думаешь, что это может быть она?
        - Не знаю. Мне просто не нравятся такие совпадения. Это случилось вскоре после того, как она вышла из больницы. Не нравится мне и то, что ничего из квартиры не пропало. - Он помолчал, озабоченно глядя на Марка. - Может, тебе стоит принять аспирин или что-нибудь еще от головы? Ты все время трешь виски.
        - У меня закончились таблетки аспирина. Тереза говорит, что…
        - Тереза? - встрепенулся Фред. - Кто такая Тереза? Твоя новая пассия?
        - Нет, - солгал Марк, не собираясь пока обсуждать его с Терри личные отношения с Фредом, во всяком случае пока сам в них не разобрался. - Она врач, психолог. Специалист по стрессам. Джонатан Пентворт поставил мне диагноз: стресс. И отправил к ней на лечение. Но предупреждаю, Фред, если ты засмеешься, я тебя ударю.
        Фред подавил усмешку.
        - Что ж, стресс - это серьезно. И что же доктор… как ее?
        - Осборн.
        - Так что же доктор Осборн? Молода? Хороша собой?
        - Она великолепна, - признался Марк, мечтательно улыбнувшись.
        - О, приятель, вижу, тебя здорово зацепило. Великолепна, говоришь? И что же ты? Надеюсь, не теряешь времени даром?
        В этот момент зазвонил сотовый Фреда. Он поднес телефон к уху и некоторое время слушал, потом, поблагодарив человека на том конце провода, убрал телефон в карман.
        - Звонил Дерек Мейсон из лаборатории. Сказал, что в квартире не обнаружено ничьих отпечатков пальцев, кроме твоих. Это были не воры, потому что ничего не пропало. Я спросил, как злоумышленник проник в квартиру, и Дерек объяснил, что они нашли дубликат ключа на полочке в прихожей. Это твой ключ?
        - Нет, - помотал головой Марк. - У меня нет дубликата. То есть у меня два ключа, но оба я ношу с собой на разных связках.
        - Так я и думал. Значит, преступник сделал с твоего ключа дубликат, вошел в квартиру, а потом просто оставил ключ в прихожей и захлопнул дверь.
        Марк с минуту сидел, мрачно нахмурившись.
        - Черт, как же мне все это не нравится! - пробормотал он наконец.
        - Ну-ну, не стоит так унывать, дружище. В конце концов, все не так уж плохо. У тебя ведь теперь имеется личный психотерапевт, который поддержит тебя в этот чрезвычайно стрессовый период. Так что выше голову!
        - Фред?
        - Да?
        - Поди к черту!
        Фред громко расхохотался.

5
        Тереза сидела перед трюмо, закутанная в большой махровый халат, и сушила феном волосы, только что вымытые дорогим шампунем с запахом горных фиалок и апельсина. Повернув голову, она стала рассматривать свое лицо в зеркале и заметила несколько мелких морщинок возле глаз.
        Вздохнув, она выключила фен и продолжила смотреться в зеркало, пытаясь увидеть себя как бы со стороны.
        Что ж, все о, пожалуй, не так уж плохо. Черты классически правильные, глаза большие, ресницы густые и длинные. Волосы, распущенные по плечам, добавляют женственности и очарования. Тереза решила, что на сегодняшнюю встречу с Марком оставит волосы распущенными.
        Марк. Марк Уильямс. Это человек вызывает у нее противоречивые чувства. С одной стороны, он безумно привлекает ее как мужчина, и она знает, что тоже нравится ему. С другой же стороны, раздражает и обижает то, что он, похоже, как психолога ее ни в грош не ставит. Точнее, не принимает всерьез ту проблему, которой она посвятила свою жизнь.
        Это задевает ее профессиональную гордость.
        Не впервые она столкнулась с человеком, имеющим предвзятое, отнюдь не лестное мнение о психологии. Ей часто приходилось встречать людей с предрассудками, попадались такие даже среди людей высокообразованных. Она старалась не придавать большого значения подобной предвзятости, считая, что лучшим доказательством для них будут успехи, которых она сможет добиться в частности в решении проблемы стресса.
        Но с Марком все было иначе. Она не могла просто игнорировать его отношение. Этот мужчина с каждым днем, каждым часом значит для нее все больше. Гораздо больше, чем кто-либо до него.
        Опершись локтями о туалетный столик, Тереза положила подбородок на руки и воззрилась на свое отражение.
        Но почему? - спросила она у отражения. Почему? Неужели…
        Тереза потрясенно расширила глаза и выпрямилась. Неужели она влюбилась? Да нет, этого просто не может быть.
        Но если это не так, тогда почему при одной лишь мысли о Марке она ощущает, как тепло разливается по всему ее телу, а сердце начинает учащенно биться?
        О господи, неужели это правда?
        Она застонала. Из всех возможных мужчин ее угораздило влюбиться именно в того, которого интересует только одна половина того, кем и чем она является. Его интересует только Тереза-женщина. А она еще и врач. Психолог.
        Он при каждом удобном случае горячо и пылко целует Терезу Осборн - женщину и при каждой возможности подшучивает над Терезой Осборн - профессионалом.
        Господи, помоги!
        Обреченно вздохнув, она облачилась в кружевное белье и ажурные чулки. Наложив легкий макияж и побрызгавшись духами с нежным, весенним запахом, Тереза достала из шкафа платье. Это было атласное платье серебристого цвета, которое казалось легкой дымкой, плывущим облаком. Модного покроя, окаймленное кружевом у лифа, оно доставало до середины колена, мягко облегая фигуру, и было очень элегантным.
        Тереза еще раз расчесала волосы, сбрызнула их серебристым лаком и, сунув ноги в серебристые туфли на высоких каблуках, с одобрением оглядела себя в зеркале.
        Выгляжу на все сто, решила Тереза и удовлетворенно улыбнулась своему отражению. Эта Тереза Осборн сильно отличается от той, которую до сих пор видел Марк, не считая вчерашнего вечера у нее дома. Он видел женщину-врача, женщину-профессионала. Но если его пылкие, страстные поцелуи хоть что-то значат, ему, определенно, нравилось то, что он видел. Она не могла дождаться, чтобы посмотреть, понравится ли ему эта новая Тереза Осборн.
        Когда Марк позвонил в дверь, она немного помедлила и приложила руку к груди, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Через пару секунд она открыла дверь.
        При виде Марка, представшего перед ней, она даже вздохнула от восхищения. Он был в темно-сером костюме, белой рубашке, галстуке в полоску и черных лакированных туфлях. Он был настолько великолепен, что Тереза на мгновение лишилась дара речи и лишь стояла, застыв в немом восхищении.
        Марк, судя по виду, испытывал аналогичные ощущения, ибо тоже ничего не говорил, а стоял как столб, молча пожирая ее глазами.
        - В-входи, - запинаясь наконец пробормотала она и отступила сторону, пропуская его.
        Марк понимал, что должен что-то сказать, но не доверял своему голосу. Женщина, представшая сейчас перед ним, просто ослепляла своей красотой и элегантностью. Да, он знавал женщин и красивых, и элегантных, и даже шикарных, но в Терезе было нечто такое, что затрагивало какие-то глубинные струны его души. Не говоря уж о том, какое воздействие она оказывала на его тело.
        Какие у нее роскошные волосы, думал Марк. Даже лучше, чем он себе представлял. А платье! Наверняка оно было создано для того, чтобы пробуждать воображение мужчины, разжигать его желание и сводить с ума. Будоражить безумными фантазиями и заставлять кровь быстрее бежать по жилам.
        Сейчас перед ним была не врач, а просто женщина - восхитительная, очаровательная, неотразимая, потрясающе красивая и бесконечно желанная. И если он сейчас же не начнет делать глубокие вдохи, то непременно свалится к ее ногам.
        - Терри, - начал он, набрав в грудь побольше воздуха, - ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Твои волосы, они такие… такие… - Он поморщился. - Я веду себя как желторотый юнец, да? И говорю банальные вещи, тогда как…
        - Вовсе не банальные, - возразила Тереза. - Если ты говоришь их искренне.
        - Абсолютно искренне, - заверил он ее.
        Тереза почувствовала, как румянец удовольствия заливает щеки.
        - И мне… мне очень приятно это слышать, правда. Спасибо. - Она подошла ближе и встала перед ним. - Ты тоже потрясающе выглядишь. Ты очень красивый.
        - Благодарю, Терри. Мне очень хочется поцеловать тебя. А чего хочется тебе?
        - Я… мне тоже хочется поцеловать тебя, Марк, - пробормотала она, сглотнув комок в горле.
        Он улыбнулся улыбкой самодовольного Чеширского Кота.
        - Значит, наши желания совпадают. Итак…
        Одной рукой Марк обхватил Терезу за шею, скользнув ладонью под волосы, а другой - за талию и медленно, мучительно медленно привлек к себе. Когда их тела соприкоснулись, тихий вздох сорвался с ее губ. Марк нежно удерживал ее голову, глядя прямо в глаза. Потом коснулся ее манящих губ своими.
        Они были как одно целое: мужественный, красивый мужчина и восхитительная, чувственная женщина, и искра влечения между ними постепенно разгоралась в пылающий костер страсти. И все было так, как и должно быть. Они были только женщина и мужчина, и не было между ними никаких преград и сомнений.
        Тереза обвила шею Марка руками и раскрыла губы, приглашая его исследовать теплые зовущие глубины ее рта. Руки, крепко прижимающие ее к нему, сделались горячими и, казалось, обжигали кожу даже сквозь ткань.
        Вот она, Терри-женщина, думал Марк. Его женщина. Он желает ее и не позволит никому и ничему нарушить очарование этой ночи. Он не будет ни о чем думать, будет только ощущать и воспринимать все оттенки той чувственности, которая присуща Терри-женщине. Сейчас доктора Осборн нет, не существует. В данный момент они не более чем мужчина и женщина. И, благодарение Всевышнему, не менее.
        Марк оторвался от ее губ и сделал глубокий вдох.
        - Нам пора идти, но я не хочу, - пробормотал он хрипло. - Я хочу остаться здесь, с тобой.
        Тереза сглотнула.
        - Я тоже, но сначала мы должны поужинать. Ты ведь уже заказал столик, да?
        Он кивнул и отступил на шаг, силясь взять под контроль свои разыгравшиеся гормоны.
        - Желание дамы - закон, - улыбнулся он. - Ты готова?
        - Да. Сейчас только возьму сумочку.
        Когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты, он тихо окликнул ее:
        - Терри?
        - Что? - Она обернулась. - Что такое, Марк?
        - Я хочу попросить тебя об одной вещи. Обещаешь, что исполнишь мою просьбу?
        - Но я ведь не знаю… Хорошо, обещаю.
        - Мне бы хотелось, чтобы сегодня вечером не было ни доктора Осборн, ни мистера Уильямса - главы крупной компании. Только Терри и Марк. Только мужчина и женщина.
        - Полагаешь, такое возможно? - с сомнением спросила она. - Ведь наши профессии - это часть нашей жизни. Очень большая, важная часть.
        - А личные отношения, по-твоему, часть неважная?
        - Очень важная, но…
        - Так ты согласна?
        Она на мгновение задумалась, затем медленно кивнула.
        - Хорошо, давай попробуем.
        Несколько украденных у реальности часов, подумала Тереза. Никаких проблем, сомнений, никакого смятения, никаких тревог. Только Марк. И Тереза.
        - Что ж, если подумать, то идея довольно привлекательная.
        Он облегченно улыбнулся.
        - Вот и отлично. Я рад, что ты так думаешь.
        Когда Тереза и Марк вышли на улицу, теплый летний вечер принял их в свои ласковые объятия. Их головы как по команде запрокинулись, и они осмотрели вечернее небо. Взглянув друг на друга, они рассмеялись.
        - Ищешь луну? Надеешься увидеть второе полнолуние? - поддразнил ее Марк. - Думаешь, это и в самом деле произойдет?
        Тереза пожала плечами.
        - Кто знает. А вдруг? А ты? Ты ведь тоже искал полную луну, не так ли?
        - Пытался, каюсь. - Он приложил руку к груди шутливым жестом, прежде чем открыть перед ней пассажирскую дверцу своего ярко-красного «феррари».
        Непринужденно болтая, они приехали в ресторан, где Марк заказал столик на двоих.
        Когда на стоянке Марк вышел из машины, чтобы отдать ключи служащему парковки, тот извинился и сказал, что не может припарковать машину на стоянке.
        - Понимаете, сэр, - объяснил он. - Сегодня днем прорвало водопроводную трубу под парковкой и рабочим пришлось вырыть яму прямо посреди стоянки, чтобы ликвидировать прорыв. Так что, к сожалению, стоянка сегодня не работает. Вам придется поставить машину на главной улице или в соседнем переулке.
        - Терри, ты как? - поинтересовался Марк ее мнением.
        - Я не против немного пройтись, тем более что погода прекрасная, - ответила Тереза. - Я даже не стану напоминать, что ходьба является хорошим физическим упражнением.
        Он усмехнулся.
        - Очень великодушно с твоей стороны.
        Первое приемлемое место для парковки, которое Марку удалось найти, находилось в двух кварталах в довольно темном переулке, обсаженном плакучими ивами, ветви которых спускались почти до земли.
        - Страшновато, - сказала Тереза, когда они возвращались к ресторану. - Эти деревья делают переулок похожим на пещеру.
        - Сразу за углом яркие огни, а потом нас ждет хороший ужин, дорогая.
        - Тогда ведите меня, мистер Уильямс, я умираю с голоду.
        Ресторан славился превосходной кухней и уютной, почти интимной обстановкой. На столах, покрытых льняными скатертями, мерцали свечи. Официанты были одеты в смокинги и разговаривали приглушенными голосами. Столы были расставлены так продуманно, что посетители могли легко забыть, что они не одни.
        Они с удовольствием перебрасывались словами, старательно избегая запретных тем. Однако за добродушным подтруниванием, непринужденной болтовней, улыбками и смехом, нет-нет да и проскакивали искры чувственности и желания. Взгляды часто встречались и задерживались, и в такие мгновения предложения оставались незаконченными, мысли не до конца высказанными. Сердца, казалось, бились в унисон.
        Притяжение становилось все сильнее, порождая в телах жар, который невозможно было не признать. Взгляды становились все горячее, нить мысли то и дело терялась.
        Трепет предвкушения пробежал по телу Терезы. По спине Марка стекла струйка пота.
        Они потягивали белое вино с изысканным букетом, и Марк расспрашивал Терезу о ее детстве. Она рассказала, что ее мать умерла, когда ей было одиннадцать лет. Всякий раз, как она заговаривала об отце, ее лицо светилось мягким светом.
        Обычная застольная беседа, ничего особенного. Им хотелось лучше узнать друг друга, и они узнавали, при этом постоянно чувствуя малейшие оттенки интонаций, не пропуская ни единой вибрации голоса.
        - Когда ты познакомился с Ларри Пентвортом? - поинтересовалась Тереза. Она надеялась, что Марк не заметит легкой дрожи в ее голосе.
        - Мы вместе учились в школе. Я был на три года старше. Уже тогда я знал, что хочу стать авиаконструктором. Самолеты нравились мне с самого детства. Вначале я хотел быть летчиком, но уже в старших классах решил, что конструирование самолетов мне больше по душе. У Ларри большой уверенности в том, чего он хочет, не было. Единственное, в чем он был уверен, это что не хочет быть врачом.
        - А Джонатан всегда надеялся, что Ларри пойдет по его стопам.
        - Знаю. Как бы то ни было, после окончания школы Ларри решительно заявил отцу, что не намерен быть врачом, а будет заниматься музыкой. Ты конечно же знаешь, что у него был потрясающий талант в том, что касалось игры на музыкальных инструментах. Он мог сыграть буквально на всем. Откуда он это умел, никто не мог понять, ведь он не учился музыке специально. Но какой бы инструмент ни попался ему в руки, он мог сыграть на нем, причем здорово сыграть. Казалось, дай ему табуретку, он и на ней сыграет. - Марк усмехнулся, потом посерьезнел. - К сожалению, он стал употреблять наркотики и забросил занятия музыкой. Джонатану удалось вытащить его из этой трясины, но Ларри все равно отказался заниматься медициной. Когда я поступил в университет, он через три года последовал моему примеру, и в конце концов мы создали собственное бюро. Ларри настоял, чтобы моя фамилия шла первой, потому что я старше. Поначалу было очень трудно, но наше горячее желание преуспеть и упорный труд сделали свое дело… Мне сейчас не хватает Ларри, - с болью в голосе признался Марк. - Он был очень хорошим человеком и другом. И талантливым
конструктором.
        - Джонатану тоже ужасно его не хватает. Думаю, он никогда не перестанет оплакивать потерю сына. Мой отец говорит, что ты вытащил Джонатана из сильной депрессии, предложив ему место врача в компании. По его словам, ты просто спас ему жизнь.
        - Джонатана постигло большое личное горе. Я помог ему выбраться из темноты одиночества, вот и все. Нам всем было очень трудно смириться со смертью Ларри прежде всего потому, что его погубила собственная беспечность и безалаберность. Такая ужасная и напрасная потеря. Всего этого могло и не произойти. Я только жалею, что…
        Марк надолго замолчал, и Тереза мягко напомнила:
        - О чем ты жалеешь, Марк? Что не сумел убедить Ларри измениться? Ты говорил, что работаешь так много из чувства долга перед ним. Потому в память о нем обязан поддерживать фирму в идеальном состоянии. Но почему?
        Марк наклонился к ней через стол, и было заметно, как бьется жилка у него на шее.
        - Я был лучшим другом Ларри и его партнером в бизнесе. Я видел, что происходит с ним, и твердил себе, что должен поговорить с ним по душам. Но я все время откладывал разговор, полагая, что успею поговорить с ним позже, когда у нас обоих будет больше времени, а потом… потом было слишком поздно, потому что Ларри погиб.
        - О, Марк, - тихо проговорила Тереза, накрыв его руку своей ладонью. - Ларри был взрослым человеком. Он сам нес ответственность за свои поступки. Возможно, он и прислушался бы к твоему совету, но на этот счет у меня большие сомнения. Раз он сам не сознавал разрушительности своего поведения, то скорее всего остался бы глух к твоим увещеваниям. Не думаю, что ты в долгу перед Ларри. То есть уверена, что никакой твоей вины тут нет.
        Марк встретился с Терезой взглядом, затем опустил глаза на ее руку, лежавшую на его руке. Он перевернул ладонь и сплел их пальцы. Большим пальцем погладил тыльную сторону ее кисти.
        - Спасибо, Терри, - произнес он низким, чуть охрипшим голосом. - Спасибо за поддержку. Это очень важно для меня, поверь.
        - Не стоит благодарности. - Она тепло улыбнулась ему.
        Он взглянул на нее, медленно кивнул, затем откинулся на спинку стула и, поймав ее взгляд, удержал его в плену своих глаз.
        Их безмолвный обмен был прерван появлением официанта, принесшего десерт.
        Они ели и разговаривали о пустяках, а когда официант унес тарелки, Тереза осознала, что, хотя ужин и был очень вкусным, она не могла бы сейчас с уверенностью сказать, что она ела. Она видела только Марка. Блики свечей подчеркивали резкие, мужественные черты его красивого лица. В этой ночи было, наверное, какое-то особое волшебство. Это была их ночь.
        Потом они пили кофе с коньяком. Марк любовался изысканными чертами ее лица, загадочными в мерцающем свете свечей. Ее золотисто-русые волосы манили его, словно приглашая погрузить ладони в их густую, пышную массу, зарыться в них лицом. Он положил ногу на ногу, пытаясь хоть немного унять жар желания, поднимающийся в теле и ставший почти его постоянным спутником с тех пор, как он познакомился с Терезой.
        Как мужчине понять, полюбил ли он женщину? - в который раз задал Марк себе вопрос. Как разобраться, что означает этот постоянный огонь в крови, когда он с ней рядом, это неотступное желание быть вместе, видеть ее, прикасаться к ней - всего лишь вожделение или нечто большее? Является ли эта неуемная жажда обладания признаком того, что на его жизненном пути встретилась особенная женщина, которую он не может, не должен упустить? Как определить, является ли эта женщина единственной и неповторимой именно для него, его второй половиной, его частью, его ребром? Если она заполняет все его мысли днем, а сны - ночью, означает ли это, что она желанна ему не только как женщина, но и дорога и необходима как личность, как спутница жизни? И не упустит ли он свое счастье, если не разберется вовремя в своих чувствах?
        Словно завороженный, Марк смотрел, как блестят серебристыми искрами ее глаза в свете свечей. Или это желание делает их такими?
        Черт, думал Марк, опустив взгляд в чашку с кофе, он же всегда славился своим здравомыслием, слыл человеком разумным, логичным, решительным. Почему же теперь ему так трудно разобраться в себе, в том, чего ему на самом деле хочется? Понять, любит ли он Терезу Осборн?
        - Марк, - прервал его напряженные размышления тихий голос Терезы. - Что-то не так с твоим кофе? Ты уже несколько минут пристально разглядываешь его.
        - Что? - вскинул он голову. - А, нет, с кофе все в порядке, он великолепен. Ты как, не против покинуть ресторан?
        - Если смогу встать, - пошутила она. - Я съела, наверное, недельную норму калорий.
        Что ж, чем скорее они уйдут отсюда, тем лучше, с волнением думала Тереза. Всякий раз, когда их с Марком взгляды встречаются, она чувствует, что тает, будто мороженое на солнце. Ей необходимо срочно покинуть романтическую атмосферу ресторана и подышать свежим ночным воздухом, чтобы не растаять окончательно.
        - Думаю, небольшая прогулка как раз то, что нам сейчас нужно, - заметила она.
        Марк кивнул и подал знак официанту, что готов оплатить счет.
        Они вышли из ресторана и не спеша пошли по ярко освещенной улице. А когда дошли до угла и свернули в темный переулок, поросший деревьями, где стояла машина Марка, Тереза почувствовала, как по ее телу побежали мурашки, и теснее прижалась к своему спутнику.
        - Брр, как тут тихо и жутко, словно в пещере. Такое впечатление, словно из реальности мы мгновенно перенеслись в какой-то мрачный и опасный сказочный лес, - прошептала она.
        Марк обнял ее за талию и прижал к себе.
        - Не бойся, я защищу тебя от любой нечисти, которая рыщет по этому сказочному лесу в поисках новых жертв, - пошутил он.
        - Это утешает. - Тереза тихо засмеялась.
        Они продолжали углубляться в переулок, и темнота все плотнее смыкалась над ними, как тяжелый пещерный свод.
        Вдруг Марк застыл на месте, рука, обнимающая ее, сжалась, когда неясные очертания высокой фигуры замаячили чуть впереди них.
        Он чертыхнулся.
        - Что случилось? - спросила Тереза, ничего не понимая. - Что ты…
        Но не успела она договорить, как Марк обхватил ее обеими руками и повалился вместе с ней на полоску травы, растушую между тротуаром и рядом деревьев. Прижав ее своим телом к земле, он весь напрягся и вскинул голову. Вскрик застрял в горле Терезы. Она одеревенела от страха и неожиданности. Марк продолжал пристально вглядываться в темноту переулка, напряженно прислушиваясь.
        - Голди, девочка, ко мне! - раздался мужской голос, подзывающий собаку. - Вот ты где, баловница! Давай-ка быстро домой!
        Голова Марка опустилась, коснувшись плеча Терезы, он облегченно выдохнул и на миг прикрыл глаза. Через пару секунд он освободил ее от тяжести своего тела и вытянулся рядом на траве.
        Тереза приподнялась на локте и посмотрела на него.
        - Что это было? - поинтересовалась она светским тоном, так забавно не вяжущимся с их положением. - Я ничего не поняла.
        - Прости. Ты в порядке? Не ушиблась? - Марк невесело усмехнулся. - Кажется, мне пора начать лечиться не у психолога, а у психиатра. Наверное, у меня паранойя. Просто сегодня днем кто-то побывал у меня в квартире и перевернул всю гостиную вверх дном. Я перенервничал. А сейчас… Когда я увидел, что из кустов появилась какая-то фигура, у меня в голове словно что-то щелкнуло. Мне показалось… О черт, прости, Терри, я болван!
        - Ничего подобного, - заверила его Тереза. - Никакой ты не болван. Любой на твоем месте среагировал бы подобным образом. И я нисколько не ушиблась, потому что упала на тебя, а не на землю. Да я даже испугаться не успела. Все произошло так быстро и неожиданно…
        - Прости. Мне так жаль, что я напугал тебя, швырнул на землю. Это было глупо… - Он взглянул на нее с улыбкой. - Впрочем, возможно, мне не так уж и жаль, потому что лежать с тобой на траве очень приятно.
        Она молчала.
        - Терри?
        - Да?
        - Я хочу поцеловать тебя. Прямо здесь и сейчас.
        - Так чего же ты ждешь? - зазывно промурлыкала она, внезапно почувствовав себя раскованной и бесшабашной. Поцелуй в переулке на траве… Почему бы и нет? Достойное продолжение романтического вечера.
        Она хотела еще что-то сказать, но не успела, потому что он закрыл ей рот поцелуем, в котором чувствовалась ненасытная страсть изголодавшегося мужчины.
        И в ответ горячая волна желания накатила на Терезу. Она вздохнула, обвила его шею руками и оказалась прижатой к твердому мужскому телу. Руки Марка уже нетерпеливо блуждали по ее телу. У его губ был вкус кофе и коньяка. Трава казалась душистой постелью, а темнота - коконом, отгораживающим их от всего мира.
        В эти мгновения все вокруг перестало для них существовать, кроме их собственного мирка, где были только они двое. И жар желания, жажда обладания, доселе не испытываемая ни одним из них, охватила их разгоряченные тела.
        Марк еще раз жадно поцеловал ее и со стоном оторвался.
        - Терри, - хрипло выдавил он, - я так сильно хочу тебя.
        - Я тоже, Марк, - шепотом призналась она. - Но не здесь…
        - Конечно, милая. - Марк одним гибким движением поднялся на ноги и поднял ее. Взяв за руки чуть выше локтей, заглянул в глаза пристальным взглядом. - Поедем домой, Терри.

6
        - Значит, ты считаешь, что это Леонсия Раскин-Боуэн устроила погром в твоей квартире? - спросила Тереза Марка после того, как он ей рассказал всю эту историю. Они уже приехали к ней домой и уютно расположились на диване в гостиной.
        - Не знаю, - хмуро ответил Марк. - Доктора утверждают, что Леонсия совершенно здорова. У Фреда, полицейского, который занимался этим делом, кажется, иное мнение. Он намерен побеседовать с ней. Боюсь, он сделает это, даже если не получит разрешения врачей. - Он обнял ее за плечи и привлек к себе. - Я еще раз прошу прощения за свое импульсивное поведение там, в переулке. Я перестраховался. Уверена, что ты не ушиблась?
        - Абсолютно, - улыбнулась Тереза. - Я прекрасно себя чувствую. - Она опустила голову ему на плечо.
        Она вдыхала его аромат, чувствовала силу и жар мужского тела, испытывала невероятное удовольствие от его близости.
        - Жаль только, что пятна на платье от травы, наверное, не удастся отстирать, - пробормотала она, поднимая голову и встречая его горящий взгляд.
        - Я куплю тебе новое, - пообещал он. - Но сегодня я хочу видеть тебя без платья.
        Она улыбнулась, заметив, как лукаво изогнулись уголки его губ.
        Он обхватил ее лицо ладонью, поцелуй начался медленно, но не был нерешительным. Тереза уже поняла, что Марк не бывает нерешительным.
        Это был восхитительный поцелуй, один из лучших, что ей довелось когда-либо испытать. У него был вкус мятной жвачки и желания разгоряченного мужчины.
        Тереза обхватила Марка руками, даже сквозь одежду чувствуя, как его тело напрягается, мышцы становятся твердыми как камень. Она всецело отдалась требовательным движениям губ и языка Марка, ничего не сдерживая и все возвращая сторицей. Ее грудь крепко прижималась к твердыне его груди, и она ощутила сладкую, тянущую боль внизу живота.
        О, как она хочет заняться любовью с Марком Уильямсом! Она больше не может и не хочет ждать. И он, судя по всему, тоже. В голове стало пусто, все мысли вылетели, кроме одной: сейчас они наконец будут любить друг друга. К черту все сомнения и вопросы! Она не позволит им лишить ее этих мгновений счастья. Эта ночь принадлежит им, и только им.
        Марк приподнял голову.
        - Терри?
        - Да, - прошептала она.
        Тереза понимала, что это «да» неотвратимо изменит ее жизнь. Нет сомнений, что после этой ночи она уже никогда не будет прежней. Пусть будущее пока окутано неясной пеленой тумана, сейчас она не намерена в него заглядывать. Она будет жить одним мгновением.
        - Да, - тихо повторила она.
        Марк забыл обо всем на свете, заглянув в глаза Терезы и увидев в них дымчатый отблеск желания, которое, возможно, было отражением его собственного. Ее жажда близости не уступала его жажде, стремление слиться в любовном экстазе было обоюдным.
        Он знал, что эта ночь будет не похожа на все то, что было у него прежде, потому что эта женщина пробуждала в нем такую бурю чувств, как никто и никогда до нее.
        Терезе хотелось быть ближе к Марку, но узкое платье мешало. Марк сумел прочесть ее мысли, просунул руку ей за спину и медленно потянул молнию вниз. Закрыв глаза, она прижалась лбом к его лбу, чувствуя, как кончик его пальца заскользил по позвоночнику. Когда Марк дошел до конца, она выскользнула из его объятий.
        Движением плеч Тереза стряхнула облегающее платье и затрепетала, когда Марк одобрительно воскликнул при виде ее обнаженной груди. Их взгляды встретились, и она шагнула из лужицы серебристого атласа у своих ног. На ней не осталось ничего, кроме черных трусиков, кружевных чулок и пояса.
        - Иди сюда. - Голос Марка сделался низким и хриплым.
        Она покачала головой.
        - Сначала сними рубашку.
        У Терезы пересохло во рту - она не могла припомнить, чтобы видела что-то более великолепное, чем эти мускулы.
        - Что-нибудь еще? - спросил Марк.
        О да, много чего еще. Тереза снова покачала головой.
        - Я знал, что ты красивая…
        Она погрузила пальцы в его густые волосы, а он очерчивал линию ее талии. Его рука двинулась выше, коснулась одной груди, затем второй. Тереза прерывисто вздохнула и почувствовала, как краска заливает лицо. Это было не смущение, а нестерпимое желание, молотом стучавшее внутри.
        Она села верхом ему на колени.
        Марк сразу понял, чего она хочет. Без всякого предупреждения его рот сомкнулся на ее соске. Она вскрикнула.
        - Не останавливайся, - прохрипела она.
        - И в мыслях не было.
        Она почувствовала, что стремительно приближается к краю освобождения. Все еще держа ее за талию, Марк коснулся самого сокровенного места. В беспамятстве откинув голову назад, она наслаждалась его умелыми ласками. Ей хотелось продлить удовольствие, но она явно проигрывала битву за самообладание.
        - Все в порядке, - прошептал Марк, - не сдерживайся.
        Да она и не смогла бы. Ее тело отыскало собственный ритм, и вскоре она выгнулась и затрепетала.
        Она точно не знала, сколько времени провела в объятиях Марка, когда он спросил:
        - Уже вернулась на землю?
        - Кажется, да.
        - Хорошо. - В его голосе послышались решительные нотки.
        - Сейчас, - услышал он ее шепот, - возьми меня сейчас.
        Он встал, подхватил ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать. Осторожно и бережно, будто разворачивая драгоценную, хрупкую вазу, он снял с нее остатки одежды и долго любовался телом, которое было божественно прекрасным. Она ласкала его легкими, дразнящими прикосновениями, раскрываясь ему навстречу как цветок. С каждой минутой их ласки становились смелее, горячее, и уже не было сил сопротивляться сжигавшему их пламени.
        Едва Тереза почувствовала на себе тяжесть его тела, с ее губ сорвался блаженный вдох.
        Потом она вся задрожала от неумолимого напора его горячей плоти. Широко раскрыв глаза, она замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом застонала, улыбнулась, и Марк еще глубже погрузился в теплое, жаждущее лоно.
        Он был полон решимости доставить ей такое наслаждение, которого она еще никогда не испытывала. И когда по ее телу побежали сладкие судороги, Марк все понял и улыбнулся, довольный собой.
        А Тереза вдруг застыла у него в руках, точно от внезапного потрясения, потом изогнулась, гортанно вскрикнула и со всей силы вцепилась ему в плечи, боясь, как бы ее не смыло этой неистовой волной. Марк ослабил натиск, давая ей возможность привыкнуть к нему, пока все ощущения не слились в один долгий конвульсивный всплеск освобождения, оставивший ее опустошенной, обессиленной, почти бездыханной.
        Как только Марк вновь начал двигаться, она жалобно всхлипнула. Тогда он хрипло рассмеялся, приподнялся на локтях и отпустил тормоза. Его собственное освобождение оказалось таким неожиданно бурным и полным, что у него вырвался низкий протяжный стон сытого зверя.
        Обнявшись, тяжело дыша, они лежали на скомканных простынях, подушки давно сползли на пол. Тереза, слегка дрожа, уткнулась ему в шею, подложив руку под его плечи. Одна ее нога все еще была зажата меж его бедер, и он боялся шевельнуться, чтобы не нарушать ее расслабленного блаженства.
        Ночью он повернулся к ней, чтобы снова заняться любовью в призрачном лунном свете. Невероятно, но на сей раз их близость показалась им еще прекраснее. Он был нежен и страстен, так умел предугадать любое ее желание, что Тереза просто млела от счастья в его объятиях.
        - Я… мне так хорошо с тобой, - призналась она, глядя в его голубые глаза и чувствуя ни с чем не сравнимый прилив счастья.
        - А ты, Терри, просто выворачиваешь меня наизнанку. - Марк с улыбкой наклонился и приник к ее губам в долгом поцелуе…
        Проснулась Тереза от приснившегося ей кошмара и с облегчением вздохнула, когда поняла, что это был всего лишь сон и она уже не спит. Беспокойно зашевелившись на кровати, она тут же затихла, боясь разбудить Марка.
        Она залюбовалась его чисто мужской красотой: на лице пробивалась щетина, кожа имела золотистый оттенок. Его тело излучало первобытную мощь, от которой все ее женское естество приходило в трепет. А еще в нем была нежность.
        И эта ночь была потрясающей. Не скоро она ее забудет, возможно никогда. Та любовь, которую они делили с Марком, была чем-то большим, чем просто физическое удовольствие. Тереза чувствовала, что ее переполняет нечто такое, чему она пока не могла подобрать названия.
        Неужели… любовь?
        Почувствовав, что от этой мысли у нее голова пошла кругом, она решила, что не станет спешить с выводами. Еще слишком рано для них.
        Она вздохнула и нахмурилась, вспомнив свой сон. Он был так похож на реальность, что ей даже стало страшно.
        Вот она идет по какой-то узкой темной улице и неожиданно из тени аллеи ей навстречу выходит мужчина. Она не знает, кто он, но точно знает, что он собирается причинить ей вред. Она в ужасе бросается назад в поисках Марка, надеясь обрести укрытие в его надежных объятиях. Волосы ее распущены, они бьют ее по липу. Она в каком-то воздушном одеянии и босиком.
        Впереди появляется Марк, он настойчиво манит ее, убеждает поторопиться. Но, подбежав к нему, она вдруг меняется и оказывается облаченной в строгий деловой костюм с волосами, заколотыми на затылке.
        Марк хмурится при ее приближении, отступает назад и говорит ей что-то неприятное. Что-то вроде того, что в его жизни нет места для доктора Терезы Осборн, психолога. Ему нужна только Терри-женщина.
        Тереза умоляет его понять, что ему нужны обе Терри, что одна неотделима от другой и вместе они составляют единое, гармоничное алое, что он не может иметь одну без другой.
        Но Марк отрицательно качает головой и уходит, закрыв за собой огромную черную дверь, внезапно возникшую за его спиной. Тереза в ужасе вскрикивает и бросается на дверь, беспомощно наблюдая, как безликая угрожающая фигура надвигается на нее…
        Она приподнялась на локте и снова посмотрела на спящего Марка. Ее чувства к нему крепли с каждой минутой, но разве не должна она взглянуть правде в глаза?
        Ему нужна Терри-женщина, но не доктор Тереза Осборн. Он улыбался, смеялся, занимался любовью с Терри-женщиной, а доктор Осборн была отодвинута им подальше. Она привлекает его только как женщина, но не как личность. Но разве ей этого достаточно?
        В этот момент Марк зашевелился, пробормотал что-то во сне и, повернувшись к ней лицом, притянул ее в свои объятия, однако не проснулся. Тереза с нежностью улыбнулась.
        А может, все не так уж и плохо? Может, все как-нибудь образуется? Не стоит портить сомнениями такую сказочную ночь.
        И Тереза всем телом прильнула к его расслабленному во сне, теплому телу.
        Проснувшись утром в пустой кровати, Марк с досадой подумал, что все это ему приснилось - бывают же такие яркие сны! Но, привлеченный шумом воды в ванной, быстро перевернулся на спину, комкая простыню, хранившую неповторимый женский запах, и расплылся в блаженной улыбке.
        Разумеется, он не святой и утренние ритуалы после ночи любви ему случалось выполнять уже не раз. Но никогда еще они не доставляли ему такого удовольствия.
        Он поймал себя на том, что хочет, чтобы такое повторялось каждый день. Чтобы наутро в ушах у него звенело от пережитого взрыва страсти.
        Последний раз они предавались ей не больше часа назад, уже на рассвете. Он вытянулся на спине и закрыл глаза, а ее заставил оседлать себя. Тело Терри в такой позе казалось еще восхитительнее, груди налитыми и тяжелыми.
        Она глядела затуманенным взором и сладострастно извивалась на нем, дразня и возбуждая. Он понял, что она растворилась в своих желаниях, и дал ей возможность найти свой собственный ритм, отметив про себя, что нет в мире зрелища более эротического, чем когда твоя женщина сама доставляет себе удовольствие.
        Наконец она выгнула спину с мучительным стоном, а он еще сильнее пригвоздил к себе мягкие бедра и жадно впитывал ее всхлипы, ее судороги, дрожь натянутого как струна тела.
        От одного воспоминания у Марка заныло в паху. Он проворно соскочил в кровати и ринулся в ванную. Тереза напевала что-то знакомое, отрывок из какой-то оперы; он отодвинул стеклянную дверь, и пение смолкло. Потом она вспыхнула и заулыбалась.
        - Доброе утро.
        - Бесконечно доброе! - пророкотал Марк, закрывая за собой дверь и становясь под душ. - Внесу-ка я свой вклад в экономию водных ресурсов Великобритании.
        Он взял у нее из рук мыло и принялся лениво намыливаться. Горячая вода каскадом стекала со стройной фигурки Терезы, и он позволил себе теперь уже при свете дня полюбоваться каждой черточкой ее тела: тонкой талией, плавными изгибами бедер, округлыми грудями, едва заметной выпуклостью живота и темным треугольником между длинных точеных ног.
        Не прерывая осмотра, он стал намыливать ее плечи большой крепкой ладонью. Тереза невольно придвинулась к нему ближе.
        - Так у тебя на уме не было ничего, кроме экономии ресурсов?
        Он обхватил обеими руками ее грудь, почувствовав, как набухают соски, увидел, как в серых глазах появляется поволока.
        - Пожалуй, экономию можно совместить с чем-нибудь более приятным…
        - По-моему, ты уже совместил, - пробормотала Тереза, и ее пальцы намеренно скользнули вниз по его телу.
        У Марка перехватило дыхание от этой интимной ласки.
        - Люби меня, Марк. - Она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. - Я хочу почувствовать тебя в себе.
        Не говоря больше ни слова, он опустился на колени, проведя мыльными руками по ее животу, ребрам, груди, потом вновь опуская их вниз и осторожно раздвигая ноги.
        Она тихо застонала и ухватилась за его плечи, чтобы сохранить равновесие на скользком полу. Через мгновение, когда он принялся ласкать языком низ ее живота, продвигаясь к заветной цели, стоны перешли в сдавленный вскрик, а Терри зарылась пальцами в его мокрые волосы.
        Затем воцарилась тишина, нарушаемая только шумом воды и глухими учащенными ударами сердца.
        Пальцы Терри запутались в волосах Марка, он почувствовал конвульсивную дрожь бедер и выпрямился, поместившись между ее ног. Она тихонько вскрикнула, когда он осторожно вошел в нее.
        Пытаясь сохранить равновесие, он придвинулся вместе с нею к стене и начал двигаться быстро, энергично в теплом кольце ее бедер, не обращая внимания на скользкий пол. Такие телодвижения меньше чем за минуту подвели ее к грани сверкающей бездны, и тело Терезы охватили судороги. Он быстро увлек ее на пол, так что она уперлась ногами в стеклянную перегородку душа, и немного замедлил ритм, чтобы продлить удовольствие.
        Шум воды смешивался со звоном в ушах; Марк полностью отдался зову первобытной страсти. Тереза яростно извивалась под ним, пока весь мир не слился для них в одном безумном, всепоглощающем всплеске.
        Только несколько минут спустя Марк осознал, что их сплетенные тела поливают сверху струи холодной воды. Он со смехом вскочил на ноги и закрыл кран, потом помог ей подняться и бережно завернул в большое мохнатое полотенце.
        - Хватит экономить воду, - ухмыльнулся он. - Должен вам сказать, мисс Осборн, что мы оба сошли с ума, но было просто потрясающе!
        - Насчет сумасшествия ты прав, - отозвалась Тереза. - Мы определенно ненормальные. Я недавно читала одну статью, где говорится, что среднестатистическая норма секса по стране - один раз в неделю. А мы умудрились за одну ночь перевыполнить месячную норму.
        Он взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал.
        - Тем, для кого установлены среднестатистические нормы, просто не повезло с женщинами, как мне. Дай мне полчаса передохнуть, и я израсходую еще одну недельную норму.
        Она улыбнулась.
        - Может, вначале позавтракаем?
        - Что ж, тоже неплохая идея.
        Марк заглянул ей в глаза, и у него защемило сердце - до чего же она прекрасна! И как можно в чем-то сомневаться, когда рядом такое совершенство! Вот сейчас он выйдет из этой двери и полетит…
        - Я хочу, чтоб ты была счастлива, - тихо и проникновенно проговорил он.
        - Я уже счастлива, - прошептала она в ответ. Но была бы во сто крат счастливее, если бы тебя одинаково привлекали все мои ипостаси, а не только женщина во мне. - Пора одеваться, милый. Я бы охотно провела с тобой в постели целый день, но мне сегодня непременно нужно написать статью для одного журнала, а работы там еще очень много. - Она высвободилась из его объятий и начала вытираться. Лицо ее стало задумчивым и каким-то отрешенным.
        Марк нахмурился: что-то ускользало от него.

7
        Тереза медленно шла через автомобильную стоянку, направляясь к ресторану. Она пыталась оттянуть встречу с отцом, но дольше откладывать было просто глупо. Она же не ребенок, схваченный за руку у банки с вареньем. В конце концов, у нее же на лбу не написано, что она провела ночь с Марком Уильямсом. И какаю ночь! Потрясающую, невероятно чувственную и страстную!
        Она же не ходячая неоновая вывеска. Впрочем, глядя утром на себя в зеркало, она заметила, что лицо ее светится каким-то особым светом. А учитывая то, что отец знает ее слишком хорошо…
        Тереза уже сто раз пожалела, что согласилась встретиться с ним за ланчем. Он позвонил уже после того, как Марк ушел позаниматься в спортзале, после чего намеревался встретиться с Фредом. Так что у нее не было причин отказываться от обеда с отцом.
        Вздохнув, она вошла в ресторан и через минуту уже сидела за столом напротив отца.
        - Привет, папа, - бодро проговорила она, чмокнула его в щеку, стараясь, однако, не встречаться с ним взглядом. - Как ты себя чувствуешь в этот погожий летний денек?
        - Отлично, дочка, отлично. А ты? Кажется, ты повеселела. Другая ты какая-то…
        - Другая? - Неужели это так очевидно? Или только для отца? - Я та же самая, клянусь! - пошутила она, приложив руку к груди шутливым жестом. - А насчет того, что повеселела… Ну почему бы мне и не быть веселой? У меня все хорошо и на работе и…
        - В личной жизни, - закончил за нее отец. - Очень рад это слышать, девочка. - А то я уже начал опасаться, что ты слишком много внимания и сил уделяешь работе в ущерб всему остальному. - Он посмотрел на нее внимательным взглядом. - Означает ли это, что мои предположения верны и ты начала встречаться с мужчиной? Полагаю, это тот самый Марк Уильямс, из-за поцелуя которого ты так переживала?
        Тереза кивнула.
        - Ну и как у вас складывается? Хорошо, надеюсь?
        - Все просто отлично, папа. - За исключением того, что он в грош меня не ставит как профессионала, угрюмо подумала она.
        - Однако вижу, что-то все же тебя беспокоит, а? - проницательно заметил отец.
        Тереза вздохнула.
        - От тебя ничего не скроешь, папа. - Она решительно встретилась с отцовским взглядом. - Понимаешь, все так сложно. Марк замечательный. Он дает мне почувствовать себя… особенной. Самой прекрасной женщиной на свете. Я еще никогда не ощущала ничего подобного. Тем не менее, я… - Она замолчала, не зная, как высказать свои сомнения вслух.
        - Ну-ну, давай, детка, расскажи все своему старику отцу. Даже если я не смогу дать тебе дельный совет, то во всяком случае помогу взглянуть на проблему с разных точек зрения. Так что же тебя не устраивает в нем?
        - Понимаешь, папа, я в ужасном замешательстве. Мне очень нравится Марк. Я бы даже могла… полюбить его. - Или, возможно, уже люблю, мысленно добавила она. - Но притом, что я тоже нравлюсь ему как женщина, он свысока смотрит на мою профессию, на дело, которым я занимаюсь, которое люблю, считает его чем-то несерьезным, чем-то вроде бесполезного занятия, призванного потакать капризам толстосумов. И если он не изменит такого отношения к моей работе, у нас с ним не может быть будущего, понимаешь?
        - Конечно. Продолжай.
        - Разумеется, я знаю, есть люди, и таких немало, которые считают кабинет психолога местом, где можно просто облегчить душу, поделившись своими проблемами. А психолог просто человек, который умеет внимательно и терпеливо слушать.
        - Ну вот видишь. Значит, это не ново для тебя.
        - Конечно же нет, но раньше я старалась не обращать внимания на такое поверхностное мнение, потому что сама я свято верю в пользу того, что делаю. В то, что я в состоянии реально помочь людям, а не только быть для них жилеткой, в которую можно выплакаться. И ведь я на самом деле помогла многим людям, действительно помогла. Но Марк! Он насмешливо улыбается и обращает все в шутку, когда я начинаю говорить ему о методах борьбы со стрессом. Я интересую его только как женщина, но он не воспринимает меня всерьез как врача.
        Генри понимающе кивнул, но ничего не сказал. Официантка принесла заказ и расставила перед ними тарелки. Тереза принялась ковыряться вилкой в салате, а Генри взялся за отбивную.
        - Такое отношение Марка к тебе как к врачу очень сильно обижает тебя, да? - наконец проговорил отец.
        - Разумеется, папа, - сказала Тереза, встретившись с его взглядом. - А кого бы на моем месте не обижало?
        - Я думаю, дорогая, ты должна понять, что подобное отношение Марка к психологам - это влияние того окружения, в котором он находится. Его предвзятое мнение об этой категории врачей, вероятно, происходит из того, что он слышал от других. И он не задумываясь безоговорочно принял их точку зрения, не утруждая себя формированием собственной.
        Тереза вздохнула.
        - Возможно, ты прав. Но разве это справедливо? Мне бы хотелось, чтобы он пересмотрел свое мнение на этот счет, но он даже говорить об этом не желает. - Она покачала головой. - Как я могу смириться с тем, что он желает меня как женщину, но не уважает как профессионала? Ему нужна только одна половина меня.
        Генри немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал:
        - Вот что я думаю, девочка. Тебе нужно запастись терпением. Нельзя ожидать от Марка, что он изменит свои взгляды за один день. Ему потребуется время, чтобы ближе познакомиться с тобой как с профессиональным психологом. Повторяю: терпение и еще раз терпение. Если ты считаешь, что это тот мужчина, который тебе нужен, за которого следует бороться, так борись. И не унывай. Путь к счастью, как ты знаешь, не всегда бывает гладким, но надо иметь настойчивость и целеустремленность, чтобы идти к цели. Ты же всегда умела добиваться поставленных задач в профессии, так сделай то же самое и в личной жизни.
        Тереза почувствовала прилив вдохновения и тепло улыбнулась отцу.
        - Спасибо, папа, ты всегда, как никто другой, умел меня подбодрить и поддержать. Я постараюсь последовать твоему совету, наберусь терпения и дам Марку время, чтобы изменить его отношение к моей профессии.
        Генри кивнул.
        - Вот и умница. Давай ешь скорее, а то у меня через полчаса намечена игра в гольф с Джонатаном Пентвортом.
        - Ты разговаривал с Джонатаном? Он сказал тебе, что Леонсия Раскин-Боуэн, мать девушки, погибшей вместе с Ларри, недавно была выписана из больницы?
        - Нет, он не упоминал об этом. А что, в связи с этим возникли какие-то проблемы?
        - Кто-то забрался в квартиру Марка и устроил там погром. Фред Дорелли - это детектив, друг Марка - пытается получить разрешение врачей допросить Леонсию Раскин-Боуэн.
        - Насколько я помню, после гибели дочери она просто лишилась рассудка от горя и грозилась, что расквитается со всеми, кто так или иначе имел отношение к этому делу.
        - Да, но она прошла курс лечения в психиатрической клинике, и сейчас врачи считают, что она полностью здорова.
        - Ну, если они выписали ее из клиники, значит, так оно и есть, правда? - Генри задумчиво пожевал нижнюю губу. - Впрочем, врачи в любом случае будут защищать ее от домогательств полиции. Интересно, что думает Джонатан обо всем этом. Сегодня же расспрошу его, если, конечно, доберусь когда-нибудь до площадки для гольфа. Ты не могла бы есть побыстрее?
        - Я и так спешу, папа. - Тереза проглотила еще немного салата. - Ну что у меня за отец! - пошутила она.
        - Отец, который очень сильно тебя любит, девочка.
        - Я знаю, папа, - сказала Тереза с улыбкой. - Знаю.
        Закончив тренировку, Марк с Фредом покинули спортивный клуб и, решив вместе пообедать, направились в ближайший ресторан.
        - Вижу, что ты в отличной форме, - заметил Марк другу. - Во всех сетах обыграл меня и, фигурально выражаясь, уложил на обе лопатки. Если бы у тебя был стресс, я бы сказал, что это хорошее средство для его уменьшения, - пошутил он, потом уже серьезно спросил: - Значит, тебе удалось убедить свое начальство предпринять кое-какие шаги в нашем деле?
        - Да, - подтвердил Фред. - Капитан позвонил лечащему врачу Леонсии и сообщил ему о том, что произошло вскоре после ее выхода из больницы. И что есть основания подозревать, что это сделала она. На это доктор заявил, что миссис Раскин-Боуэн совершенно здорова и он не видит беды в том, что ее спросят, где она была, когда кто-то проник в твою квартиру. Но, видишь ли, в чем дело… - Фред искоса взглянул на Марка. - Я выяснил, что Леонсии сейчас нет в Лондоне. Что, выписавшись из больницы, она якобы сразу уехала погостить к сестре в Брайтон.
        Марк нахмурился.
        - Вот как? Но это значит, что…
        - Пока что это ровным счетом ничего не значит. Сведения непроверенные, и в самое ближайшее время я займусь их проверкой. Выясню точно, действительно ли Леонсия сразу уехала к сестре или, быть может, задержалась в Лондоне. В клинике, к сожалению, не знают имени и адреса ее сестры, но я узнаю. Очень скоро я получу ответы.
        - Упорный как всегда? - поддразнил его Марк.
        - Ага, я такой. Как поживает Тереза Осборн, твой личный доктор? - не упустил Фред возможности подначить друга, однако Марк остался серьезным.
        - Мне как раз хотелось бы поговорить с тобой о ней. Сядем вон за тот столик?
        Фред согласно кивнул. После того как они сделали заказ, Марк глубоко вздохнул и поглядел на Фреда.
        - Только прошу тебя отнестись серьезно к тому, что я тебе скажу. Обещаешь?
        - Ну конечно, обещаю. А что такое? Надеюсь, не случилось ничего плохого?
        - Нет-нет, но это касается… - Он замялся, потом неуверенно продолжил: - Послушай, Фред, если бы ты полюбил женщину, ты бы сразу понял это? Ну, то есть знал бы наверняка, полюбил или нет?
        - Ты меня об этом спрашиваешь? - хмыкнул Фред. - Я никогда не был даже влюблен! Может, это просто физическое влечение?
        Марк задумчиво покачал головой.
        - Вначале я тоже так думал, но больше уже не уверен в этом. С самого начала эта женщина задела во мне какие-то струны, о существовании которых я даже не подозревал, забралась мне под кожу. Она как лихорадка в крови, как наваждение… Знаю, это звучит немного странно, но именно так я чувствую. Но я этого не хочу! К чему мне все это? Эти непонятные чувства только осложняют жизнь, не дают покоя, мешают сосредоточиться на деле.
        - И кроме того, - продолжил Марк, - существует и еще одно осложнение. Мы сильно расходимся во мнении относительно ее профессии. Она утверждает, что наблюдение за плавающими в аквариуме рыбками понижает уровень стресса. А я считаю, что все это чушь собачья. Рыбки снимают стресс! Как ты на это смотришь?
        - В принципе положительно, - отозвался Фред, удивив Марка. - К нам в участок регулярно наведывается психолог, который говорит, что из-за напряженной работы полицейских в их среде наблюдается очень большой процент разводов, говорит и о стрессах и всяком таком прочем. И он, кстати, тоже говорил о положительном, успокаивающем воздействии обитателей аквариума на организм. - Фред усмехнулся. - Мы с ребятами даже хотели купить капитану аквариум с рыбками, но решили воздержаться. Он не всегда понимает шутки. Так что твоя леди знает что говорит. И вообще, дружище, что ты имеешь против психологии и психологов?
        - Да ничего, в сущности. На самом деле до знакомства с Терри я вообще не думал о них. Рыбки, надо же! И физические нагрузки тоже, оказывается, снижают уровень стресса, потому что вырабатывают в организме какую-то хреновину под названием
«пептиды». - Марк тяжело вздохнул. - О господи, я совсем запутался, Фред. Меня раздражает, что чуть ли не каждый сейчас считает своим долгом иметь собственного психоаналитика и с умным видом изрекает, что сказал ему его доктор по тому или иному поводу. Посещение психотерапевтов или психологов стало чем-то вроде обязаловки, но лично я плевать на все это хотел. До сих пор я думал, что эти доктора нацелены исключительно на богатых скучающих людей, готовых швырять деньги на ветер.
        - Думаю, твоя леди была бы очень огорчена, если бы услышала эту твою филиппику, - сухо заметил Фред.
        - Но, черт возьми, как бы ты сам отнесся к тому, что кто-то советует тебе до изнеможения упражняться на тренажерах, чтобы потом поглазеть на какую-то там рыбку в аквариуме?! Да, я согласен, что некоторый смысл в том, что говорит Терри, конечно, есть… Но все это мне кажется слишком незначительным, чтобы посвящать этому свою жизнь и заниматься этим всерьез.
        - Но твоя Терри с этим, разумеется, не согласна, - констатировал Фред.
        - Еще бы! Поэтому, чтобы не ссориться, я вообще избегаю говорить с ней на эту тему, и это ее обижает.
        - Неудивительно. Как бы ты отнесся к тому, кто смотрел бы на твою профессию как на пустое занятие?
        - Но мою профессию никому в голову не придет назвать пустой и бесполезной, не так ли?
        - Но это не значит, что другие профессии и занятия не нужны и не важны, согласен? - возразил Фред.
        Марк устало потер виски.
        - Черт, я уже не знаю, что думать и как быть. Почему мы должны ссориться из-за того, кто чем занимается, если нам так хорошо вместе? Разве этого недостаточно, а?
        Фред наклонился вперед, поставив локти на стол.
        - А ты сам-то как думаешь? Конечно же нет. И если ты пытаешься убедить себя в обратном, то сам себя обманываешь, друг мой. То есть, разумеется, если тебе нужен от женщины только секс, если тебя устраивает всего лишь короткая, ни к чему не обязывающая связь, тогда порядок. Но ты сам сказал, что в твоем отношении к Терри нечто большее, чем просто физическое влечение, что это что-то особенное. Предположим, что ты и в самом деле любишь Терри. Тогда все, что ты тут наплел, не выдерживает никакой критики, потому что женщина, это не просто тело для удовлетворения твоих сексуальных аппетитов. Это - личность, и она имеет полное право требовать от своего мужчины понимания и уважения.
        Почему, как ты думаешь, полицейские так часто разводятся? Да потому, что их жены не могут понять, через что приходится проходить их мужьям на службе. Супруги должны понимать и поддерживать друг друга во всем, а без этого у них ничего не выйдет.
        - Ого… - Марк вскинул брови, - ты говоришь так, будто имеешь большой опыт в подобных делах. С каких это пор ты заделался экспертом в отношениях с женщинами. Ты прыгаешь из одной постели в другую, Фред Дорелли, даже не дожидаясь, когда остынут простыни!
        - Да, черт побери, не задерживаюсь, потому что давно сделал выбор. К сожалению, пришлось выбирать: либо служить в полиции, либо быть мужем и отцом семейства. Я выбрал первое. Но если я сам не женат, это еще не значит, что я не вижу и не анализирую того, что происходит вокруг меня. Твоя Терри, по-видимому, не просто красивая женщина, Марк. Она профессионал, знающий свое дело так же хорошо, как и ты свое, и пока ты не признаешь это, боюсь, ничего у вас не выйдет. - Фред протянул руку через стол и похлопал Марка по руке. - Мой тебе совет, дружище: если ты хочешь от ваших отношений чего-то большего, то постарайся с уважением относиться к профессии Терри. Люби и уважай свою леди такой, какая она есть.
        - Считаешь, что все знаешь, да? - хмыкнул Марк. - Надеюсь, что однажды ты встретишь женщину, которую полюбишь, и тогда поймешь, что это такое, когда одну минуту ты в раю. А в следующую уже летишь к чертям собачьим в преисподнюю. Возможно, тогда ты поймешь меня.
        - Не думаю, что это когда-нибудь случится, Марк.
        - В самом деле? Откуда такая уверенность? Считаешь, что неуязвим для стрел Амура? Раньше я и сам был уверен в своей неуязвимости. Но это было до того, как я познакомился с Терезой.
        - Потрясающей женщиной, которая оказалась… - подсказал Фред.
        - Психологом. - Марк покачал головой. - Мне надо очень серьезно подумать обо всем этом.
        - Знаешь… - начал Фред, но звонок его мобильного не дал ему договорить. - Да? - произнес он в трубку. - Он слушал некоторое время и, бросив «сейчас буду», отключился.
        - Поедем, Марк, - сказал Фред, поднимаясь из-за стола. - Тебя это тоже касается. Будет лучше, если ты все увидишь своими глазами.
        Марк встал и, оставив на столе деньги за обед, последовал за Фредом, который стремительно направился к выходу из ресторана.
        - Так что я должен увидеть своими глазами? - спросил он, когда они сели в машину Фреда и тронулись с места. - Куда мы едем?
        - В полицейское управление. Туда был подброшен конверт на мое имя, составленное из букв, вырезанных из газеты. Капитан приказал проверить конверт на наличие взрывчатых или отравляющих веществ, а потом вскрыть его.
        - И что обнаружили в конверте?
        - В конверте была записка, Марк, - тихо проговорил Фред. Так тихо, что Марк едва его расслышал. - Как и мое имя, записка составлена из вырезанных газетных букв и слов.
        - И что в ней говорится? - напряженным голосом поинтересовался Марк.
        - «Все заплатят за прошлые грехи. Ваш Лари Пентворт», - гласит записка.
        Марк тихо выругался.
        - Похоже, кто-то всерьез намерен отомстить за смерть Ларри, - сказал он. - Но ведь несчастный случай произошел исключительно по его собственной вине. Никто не виноват в его смерти, кроме него самого.
        - Но при этом погибла девушка, - напомнил Фред.
        - Да, конечно. Я помню, но опять же в этом виноват только Ларри. При чем здесь все остальные?
        - Больной разум редко бывает объективен.
        - Значит, Леонсия Раскин-Боуэн?
        Фред потер ладонью лицо.
        - Пока не знаю, но даю тебе слово, что скоро все выясню.
        Неожиданно одна пугающая мысль пришла в голову Марку, и у него внутри все похолодело.
        - О боже, ведь Терри была со мной. Нас видели вместе. Возможно, ей тоже грозит опасность. - Он выпрямился на сиденье, подавив приступ паники. - Но с ней ничего не должно случиться, Фред, я этого не позволю. Она здесь совершенно ни при чем.
        - Привет, Марк. - Ослепительная улыбка осветила лицо Терезы, когда она открыла ему дверь.
        Она была одета в джинсы и серо-голубой пуловер и была такой красивой и желанной, что у Марка защемило сердце.
        - Привет.
        Ее взгляд прошелся по его высокой, ладной фигуре, широким плечам, мускулистой груди, великолепие которой не могла скрыть даже рубашка, по длинным, крепким ногам, обтянутым джинсами. Боже, как же он красив! Мужчине просто неприлично быть таким красивым, в отчаянии подумала Тереза.
        Она провела его в гостиную и повернулась к нему.
        - Итак, чем закончился ваш с Фредом поединок в теннис? Кто выиграл? - поинтересовалась она.
        Только сейчас она заметила, что он какой-то напряженный и хмурый.
        - Что-нибудь случилось?
        Не говоря ни слова, Марк притянул ее в свои объятия и прижался к ее губам в требовательном, пылком поцелуе. Искра желания грозила разгореться в неистовое пламя и растопить разум. Тереза почувствовала, как под ее руками тело Марка сотрясает мелкая дрожь. Он прижимал ее к себе с такой силой, что ей почти нечем было дышать. Язык Марка с каким-то неистовством ворвался ей в рот, словно безжалостный завоеватель, сметающий все преграды на своем пути.
        Тереза уперлась ему руками в грудь и попыталась отстраниться. Она ощущала в нем какое-то отчаяние, но не понимала, чем оно вызвано.
        - Марк! - выдохнула она, переведя дух.
        - Что? - пробормотал он, приходя в себя. - О, прости, милая. Я сделал тебе больно? - Он разжал железные объятия, но не отпустил совсем, бережно и нежно взяв ее лицо в ладони. Глубокая морщинка прорезала его лоб, когда он пристально вглядывался в ее лицо. - Терри? Почему ты молчишь?
        - Нет, ты не сделал мне больно, просто я почувствовала, что тебя что-то тревожит. Почувствовала твое напряжение. Что-то случилось, да? Пожалуйста, скажи мне!
        Марк через силу улыбнулся.
        - Бьюсь об заклад, что уровень моего стресса уже зашкаливает, доктор. - Он вновь посерьезнел и нахмурился. - Но у меня и вправду раскалывается голова, и вы, доктор Осборн, с полной уверенностью можете констатировать, что у меня налицо все признаки стресса.
        - Я рада, что ты наконец признал это, - ответила Терри, тепло улыбнувшись. - А теперь давай присядем и ты расскажешь мне, что тебя беспокоит. Ведь что-то произошло, я права?
        Он обнял ее за плечи и повел к дивану. Когда они сели, он сказал:
        - В общем, да. Я только что из полицейского управления. Фред возил меня туда. Дело в том, что туда подбросили конверт с запиской, адресованной Фреду, в которой содержались угрозы. Слова вырезаны из газет.
        - Бог мой, прямо как в кино, - пробормотала Тереза. - А в чей адрес угрозы?
        - Точно не могу сказать, но в записке говорится, что все заплатят за прошлые грехи. И подписана она якобы Ларри Пентвортом. Тоже газетными буквами.
        Глаза Терри расширились.
        - Но ведь Ларри…
        - Нет в живых, - закончил ее мысль Марк. - Знаю, оттого-то все это и выглядит каким-то бредом сумасшедшего, тем более всем известно, что авария произошла по вине самого Ларри. Но тон записки ясно свидетельствует о том, что кто-то намерен отомстить за смерть Ларри. - Он покачал головой. - Какой-то абсурд. Мы с Фредом сейчас были в лаборатории. Они там просто кудесники, ей-богу. Определили, какой клей использовался, а также качество бумаги, на которой была составлена записка, производителя конверта и то, что буквы были вырезаны из «Таймс». Правда, по существу, вся эта информация бесполезна, потому что все это можно взять где угодно и кому угодно. Никто не знает, как конверт попал на стол Фреда. В управлении, как всегда, толчется много людей, так что кто угодно мог войти и незаметно подбросить конверт.
        - А как насчет отпечатков пальцев?
        - Таковых не обнаружено. Человек, написавший записку, не желает играть в открытую. Черт, как мне все это не нравится. Боюсь, ты в опасности, Терри.
        - Я?! Но я-то тут при чем? Я же говорила тебе, что не видела Ларри несколько лет до его смерти.
        - Но зато тебя видели со мной. Пока Фред не найдет Леонсию Раскин-Боуэн, не поговорит с ней и не убедится, что она не имеет к этому отношения, он полагает, что все, кому Леонсия угрожала после смерти дочери, находятся в опасности. И он не уверен, что тебя нет в этом списке, потому что ты была со мной. Нас видели вместе. Да и я со своей стороны не хочу рисковать твоей безопасностью. Это значит, Терри, что нам пока не надо встречаться, чтобы дать этому человеку - кто бы он ни был - понять, что вместе мы были случайно и что нас ничто не связывает.
        Тереза прислонилась лбом к его лбу.
        - А не слишком ли это радикальная мера, а, Марк?
        - Бог мой, Терри! - воскликнул Марк, взяв ее за плечи. - Думаешь, мне это нравится? Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом со мной день и ночь, чтобы я мог постоянно иметь тебя в поле зрения, но, к сожалению, это невозможно, так что будет лучше, если мы…
        - Ш-ш… - Терри приложила палец к губам Марка, заставляя его замолчать. - Я думаю, вы с Фредом преувеличиваете опасность, которая может грозить мне. Вы даже не знаете наверняка, написала эту записку мать погибшей девушки или нет. Я не хочу, чтобы кто-то посторонний диктовал, как мне жить и с кем встречаться, и я не собираюсь прятаться от какой-то мифической опасности. Поэтому я не согласна с тем, что мы на время должны прекратить встречаться. Я не хочу, а ты?
        - Я тоже, разумеется. Но сейчас речь не о том, чего мы хотим, а что необходимо. - Он заглянул ей в глаза. - Ты нужна мне, Терри. Нужна мне живой и здоровой, поэтому перестань возражать и послушайся меня.
        Тереза покачала головой.
        - Я не…
        - Пожалуйста, послушай меня, - перебил ее Марк мягким, спокойным тоном, нежно удерживая за плечи, и его прикосновение было таким же мягким, как и голос. - Ты не можешь отрицать, что между нами есть нечто большее, чем просто физическое влечение. Я пока еще не могу сказать, что это, еще не разобрался в своих чувствах, но точно знаю, что для меня это очень важно. Ты важна для меня. Я не смогу жить, если по моей вине с тобой что-то случится.
        Она молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами, и он легонько встряхнул ее.
        - Ты меня слышишь, Терри? Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Скажи!
        - Да, - прошептала она.
        Он отпустил ее плечи, и его руки погрузились в массу шелковистых волос.
        - Я бы многое отдал, лишь бы все это оказалось плодом моего воображения или дурным сном, но, к сожалению, это реальность. И, хотим мы этого или нет, с ней придется считаться.
        Он наклонил голову и слегка коснулся ее губ своими. Трепет пробежал по телу Терезы от этой мимолетной ласки.
        - Я очень хочу встречаться с тобой как можно чаще, Терри. Но мне необходимо быть уверенным, что тебе ничто не угрожает. Понимаешь?
        - И мне тоже нужно знать, что ты в безопасности, милый. У меня сердце разрывается при мысли, что с тобой может что-то случиться. Как же мы сможем не видеться неизвестно сколько времени?
        - Не знаю, но мы должны. Это необходимая мера предосторожности. Обещаю, что когда-нибудь, когда закончится вся эта петрушка, мы уедем куда-нибудь вдвоем, где будем только ты и я, и разберемся в своих чувствах друг к другу. А сейчас… О боже, Терри, как я хочу тебя…
        Марк крепко прижал ее к себе, давая ей почувствовать силу своего желания, и приник к ее губам в пленительном поцелуе. С протяжным стоном Тереза отдалась тому пожару, что бушевал в ее теле, которое ныло от безумного возбуждения. Даже через плотную ткань джинсов она чувствовала тепло, исходящее от Марка.
        Его рука пробралась под джемпер, чтобы погладить грудь, и она вновь застонала от наслаждения и выгнулась навстречу его ладони.
        Марк умел дать почувствовать ей себя женственной. Это была не та женственность, которую, как Тереза думала, ей всегда хотелось ощутить, не та, которую, на ее взгляд, чувствуют другие женщины, но женственность особая, ее собственная, и она упивалась ощущением этой своей необыкновенной женственности, сознанием, что она так же желанна для него, как и он для нее.
        Его губы стали более напористыми и решительными. Язык проник к ней в рот, и у Терезы закружилась голова. Все ее мысли были о следующей ласке, о следующем поцелуе.
        Марк подхватил ее на руки и понес в спальню, не прерывая поцелуя. К тому времени, когда они добрались до кровати, оба тяжело и часто дышали.
        Оторвавшись от ее губ, он потянул за край джемпера.
        - На тебе слишком много одежды.
        - Да. - Она помогала ему, их пальцы сталкивались, возясь с застежками и молниями.
        Когда Тереза осталась в бюстгальтере и кружевных трусиках, Марк сбросил обувь, содрал с себя одежду и приблизился к ней.
        У нее мгновенно перехватило дыхание. Его тело, такое крепкое и мускулистое, было готово. Терри хотела его так, как никогда ничего не хотела в своей жизни до встречи с ним. Он поднял ее и положил на кровать.
        Почему раз от разу мое желание только усиливается? - успела подумать Тереза.
        Потом все ее мысли улетучились, она вся отдалась чувствам. Всем своим существом она потянулась к нему. Марк поцеловал ее в живот. Она затрепетала и прошептала его имя.
        Воздух был наполнен слабым ароматом ее духов и запахом разгоряченных, возбужденных тел. Марк взглянул на Терезу и медленно двинулся вдоль ее живота, прокладывая огненную дорожку на пылающей коже. Когда он снял с нее остатки одежды, она нетерпеливо задвигалась на покрывале.
        - Ш-ш, - прошептал Марк, - я только хочу…
        Он опустился на колени. Подложил руки ей под ягодицы и приподнял над кроватью. Тереза судорожно скомкала пальцами покрывало. Ей казалось, что еще немного - и она расплавится от его ласк.
        Он улыбнулся, глядя в горящие глаза самой прекрасной женщины на свете. Терри извивалась под ним, но он крепко удерживал ее на месте.
        Она еще сильнее стиснула покрывало. Ее тело напряглось, она хотела его, страстно мечтала, чтобы он утолил томление, терзавшее ее плоть. Она все выше и выше поднималась к вершине блаженства.
        Наконец Марк подвел Терезу к самому пику, и она рухнула на подушки, в изнеможении прошептав его имя. Все ее тело было одним сплошным сгустком энергии. Сердце выбивало бешеный ритм. Ей приходилось прилагать усилия, чтобы дышать.
        Но кому нужен воздух, когда на свете есть любовь?
        Марк осторожно опустился на нее, и его разгоряченное тело придавило Терезу к кровати. Она обожала ощущение тяжести Марка на себе, темные курчавые волосы у него на груди и его мужскую силу против своей женской слабости.
        Господи! Она любит его! Любит!
        Наслаждение пронзало ее сладкой болью, тело стонало и таяло от дикого желания. Разум захлестнуло осознание того, что она всю жизнь ждала именно этих мгновений, этого человека. Пришло время, и появился мужчина, которому она готова принадлежать до конца жизни.
        Марк перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Тереза оседлала его, как и в прошлый раз. Загорелые руки Марка накрыли грудь, пальцы сжали набухшие соски. Тереза начала двигаться, сжимая бедра, совершая вращательные движения, полностью отдаваясь пляске страсти.
        Когда у Марка уже больше не было сил сдерживать себя, он рукой стал ласкать ее там, где соединялись два тела, пока не почувствовал, как она взорвалась на пике безумного блаженства.
        Тереза наклонилась и поцеловала его. Он ласкал ее снова и снова, и она бросилась в огонь страсти, на этот раз увлекая за собой и Марка. Он выдохнул ее имя, и мир завертелся одной огромной цветной каруселью…
        В наступившей тишине они лежали, переплетя руки и ноги. Время словно остановилось. Они вместе, а все остальное не имело значения.
        Наконец Марк приподнял голову и нежно прикоснулся губами к ее губам. Опершись на локоть, он с нежной улыбкой посмотрел на нее.
        - Привет, - прошептала она, все еще переполненная ощущением неземного блаженства.
        Он усмехнулся.
        - Что здесь делает эта нагая красавица? - поддразнил он ее, проведя кончиком пальца вдоль ее ключицы.
        - Эта нагая красавица только что занималась безумной, восхитительной, невероятной любовью с… - Мужчиной, которого любит, хотелось сказать ей. Но если она скажет так сейчас, не отпугнет ли его это? Нет, она не станет спешить. И Тереза произнесла: - С совершенно необыкновенным, особенным мужчиной.
        - А, понимаю. Но какое странное совпадение. Я только что занимался фантастической любовью с… - Женщиной, которую люблю? - спросил он себя. Но любит ли он Терри? Как понять? - С самой необыкновенной, самой красивой, самой особенной женщиной из всех, которых я когда-либо знал, - все-таки закончил он.
        - Гм, совпадение и в самом деле интересное, - продолжила она в том же шутливом тоне, но увидела, что он посерьезнел. - Что такое, Марк?
        - Черт, как ни неприятно возвращаться к реальности, но надо. И к той теме, которую мы обсуждали. Я по-прежнему считаю, что нам не стоит видеться, пока Фред не выяснит все насчет Леонсии Раскин-Боуэн.
        Она вздохнула.
        - Мне это не нравится.
        - Не больше чем мне. Послушай, Фред прилагает максимум усилий, так что я не думаю, что это продлится долго. А пока что ты…
        - В опасности, если нас будут видеть вместе, да? - закончила Тереза его мысль.
        - Может, и нет, может, я снова перестраховываюсь, но, если есть хоть малейший риск, я не желаю испытывать судьбу.
        В этот момент зазвонил телефон.
        - Имей в виду, что это не спасет тебя от разговора, - предупредил Марк, протягивая руку к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон и передать ей. - Мы еще не закончили.
        Тереза показала ему язык и ответила на звонок.
        - Терри? - услышала она голос отца. - Извини, что беспокою тебя, дорогая, но я очень расстроен…
        - Папа, в чем дело? Что случилось?
        - Купера отравили. Я звоню тебе из ветлечебницы доктора Вагнера. Неизвестно, выживет ли Куп. Доктор борется за его жизнь, но Куперу уже тринадцать лет и… я так его люблю, Терри!
        - Я тоже, пап. Я сейчас приеду. Хочу быть рядом с тобой и Купом. Господи ты боже мой, кто мог это сделать?! Купер совершенно безобидная собака. Кому он помешал?! - Тереза проглотила ком в горле. - В общем, жди меня, пап. Я сейчас приеду.
        - Спасибо, дорогая.
        Закончив разговор, Тереза вскочила с кровати и стала быстро одеваться.
        - Что случилось, Терри? Как я понял, Купер - это собака твоего отца? И что с ней?
        - Кто-то отравил ее. Ох, Марк, как могут люди быть такими жестокими?! Купер - старый добрый пес, он никому не причинил зла. Кому он мог помешать? К тому же отец очень привязан к нему. Пес живет у него уже почти тринадцать лет, с тех пор как он щенком подобрал его на улице и принес домой. - Она поспешно натягивала джинсы. - Мне надо срочно поехать к нему, поддержать его.
        - Я тебя отвезу.
        - Спасибо. - Она ринулась из спальни. - Ну какой мерзавец сделал это, а?!
        - Терри! - окликнул ее Марк. Он тоже уже заканчивал одеваться.
        - Да? - Тереза остановилась в дверях и оглянулась на Марка.
        - Я думаю, это сделал тот же человек, который влез ко мне в квартиру и устроил там погром, а потом подбросил записку с угрозами.
        - Думаешь, это связано с… - Ее глаза расширились. - Но это же абсурд! Это просто в голове не укладывается! Только потому, что я знаю тебя, а Купер собака моего отца? Бред сумасшедшего! - Она покачала головой. - Да нет, этого не может быть!
        - Возможно, я и ошибаюсь, но тем не менее не хочу рисковать. Ты пока заканчивай собираться, а я позвоню Фреду. Надеюсь, он сейчас не на вызове. Где находится ветлечебница, куда твой отец отвез Купера?
        - На Фенимор-стрит. Ветлечебница доктора Вагнера. - Тереза поежилась и обхватила себя руками. - Марк, мне страшно.
        Марк подошел и заключил ее в объятия.
        - Не бойся, милая, все будет хорошо, обещаю.

8
        Тереза стремительно влетела в двери ветеринарного кабинета. Марк не отставал от нее.
        Генри Осборн поднялся с дивана, и Тереза крепко обняла отца.
        - Как там Купер, папа? - спросила она, заглядывая отцу в лицо. - Ему не лучше?
        Генри печально покачал головой.
        - Прости, девочка, я знаю, что мне не следовало тебе звонить, срывать с места. Я веду себя как старый маразматик, но мне вдруг стало так одиноко. Я не знаю, выживет ли Куп… - Он прокашлялся, от волнения слова застревали у него в горле. - Извините, что-то я совсем расклеился.
        - Когда мне было лет десять, - вступил в разговор Марк, стараясь говорить ровным, успокаивающим голосом, - как-то под вечер мы с родителями обнаружили, что пропал наш пес Тимми. Полночи под дождем мы ходили по улицам, звали его, искали везде, но так и не нашли. Усталые, насквозь промокшие и удрученные, мы вернулись домой и обнаружили Тимми спящим под моей кроватью. Он вылез, чтобы поприветствовать нас, радостно виляя хвостом. Отец потом целую неделю был ужасно сердит на него и не желал с ним разговаривать, но потом конечно же смягчился. Мы все очень любили нашего Тимми. Поверьте, сэр, я знаю, что такое домашний питомец. Он становится членом семьи, и, если с ним что-то случается, это трагедия для всех. Да, прошу прощения, - продолжил он через секунду. - Меня зовут Марк Уильямс.
        Марк протянул руку, и Генри с чувством пожал ее.
        Тереза во все глаза смотрела на Марка, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Сейчас этот человек открылся ей с новой стороны, которой она еще не знала.
        Он умеет сострадать. Он рассказал об их собаке, чтобы сгладить смущение отца из-за того, что он так расклеился из-за Купера.
        Тереза пришла к выводу, что в глубине души Марк очень заботливый и внимательный человек. Он то и дело удивлял ее, открываясь с новой стороны и демонстрируя такие черты характера, которые она до этого не замечала. И каждое новое открытие еще больше привлекало ее к нему, укрепляло и усиливало ее чувства к нему. Усиливало ее любовь.
        - Генри Осборн, - представился ее отец. - Спасибо вам за сочувствие и понимание.
        Тереза заставила себя оторваться от размышлений и посмотрела на отца.
        - А когда будет известно что-то конкретное о состоянии Купера?
        - Доктор Вагнер пытается определить, что это был за яд. От этого будет зависеть метод лечения. Даст бог, Куп выкарабкается. - Он покачал головой. - Бедняга, я нашел его лежащим неподвижно возле забора на заднем дворе. Столько страдания было в его глазах… - Генри тяжело сглотнул.
        - Значит, вы полагаете, что злоумышленник бросил через забор какую-то еду, в которой содержался яд? - спросил Марк.
        - Это самое логичное предположение. Как еще он мог отравиться? Куп не выходит за пределы двора. - Генри стиснул руки в кулаки. - Ох, добраться бы до мерзавца, который сделал это! Я бы ему руки пооткрутил! Может, это какой-нибудь псих, который получает извращенное удовольствие от того, что травит животных. Надо предупредить соседей, чтобы получше присматривали за своими питомцами. - Он повернулся к дочери. - Помнишь, Терри, когда ты только начинала работать, ты изучала подобные случаи?
        Тереза кивнула.
        - Да, папа, конечно помню.
        Марк с удивлением воззрился на Терезу.
        - Ты занималась психологией преступников? - спросил он.
        - И довольно серьезно, - ответила она. - У большинства преступников существует определенный стереотип поведения. Психология преступления - целая наука, и специалисты в этой области могут оказывать и оказывают весьма существенную помощь полиции, предугадывая дальнейшие действия преступника.
        - Гм, - пробормотал Марк нахмурившись. - Я и не представлял, что ты… Впрочем, поговорим об этом в другой раз. Сейчас меня беспокоит другое. Возможно, Купер не был выбран наугад. Вполне вероятно, что отравленная пища предназначалась специально для него.
        Генри недоуменно сдвинул брови.
        - Но кому и зачем могло понадобиться убивать старого, ленивого и безобидного пса, который даже ни на кого не лает? - Он покачал головой. - Не вижу в этом никакого смысла.
        - Хотел бы я ошибиться, сэр, но боюсь, что прав. Поэтому я сообщил о происшествии…
        В этот момент дверь открылась и в приемную стремительным шагом вошел Фред Дорелли.
        Марк быстро представил Фреда Терезе и Генри.
        - Очень рад познакомиться с вами, Тереза, - сказал Фред, не выпуская ее руки. - Вы даже не представляете, какое это для меня удовольствие.
        Тереза смутилась, а Марк угрожающе нахмурился.
        - Полегче, приятель. А то рискуешь уйти отсюда со сломанным носом, - не то в шутку, не то всерьез сказал он. - А ты, Терри, не обращай на него внимания. Этот завзятый ловелас вечно распускает хвост перед женщинами.
        Не обращая внимания на друга, Фред поднес руку Терезы к своим губам и галантно поцеловал, потом рассмеялся, когда Марк ткнул его в плечо. Однако мгновение спустя он уже серьезно рассказывал о том, что происходит.
        - Отец, - подала голос Тереза, когда он закончил. - Ты сегодня собирался играть в гольф с Джонатаном Пентвортом. Ты поинтересовался у него, что он думает обо всем этом?
        - Да, - отозвался Генри. - По его мнению, время проникновения в квартиру Марка не случайно и определенно указывает на Леонсию Раскин-Боуэн. Но я не стал настаивать на подробном обсуждении, так как все это вызывает у него болезненные воспоминания о сыне и расстраивает его. Поэтому больше мы не говорили на эту тему.
        - Что-нибудь уже известно о том, где может находиться в данное время миссис Раскин-Боуэн, Фред? - спросил Марк.
        - Пока нет, к сожалению. Я установил наружное наблюдение за ее домом на Бонд-сквер на тот случай, если она вдруг появится. Но складывается такое впечатление, что она как будто растворилась в воздухе сразу после того, как ее выписали из больницы. У меня уже есть разрешение на беседу с ней, но для начала неплохо было бы ее найти. Как собака?
        - Ветеринар пытается определить, каким ядом был отравлен Купер, - ответила Тереза.
        Фред кивнул.
        - Вы на самом деле считаете, что отравление моей собаки связано со всеми этими событиями? - спросил Генри у Фреда. - То есть Купера отравили, потому что это моя собака, а я отец Терезы, а она встречается с Марком? На мой взгляд, это выглядит несколько притянутым за уши.
        - Я так не думаю, папа, - возразила Тереза. - Вначале мне тоже так показалось, но, проанализировав ситуацию и выстроив цепочку событий с точки зрения психологии, я пришла к выводу, что такая теория не лишена оснований. Наглость поступков этого человека указывает, что он не против, чтоб его поймали и остановили: по-видимому, здоровая часть его больного разума осознает неправильность его поступков. Или же он настолько одержим этой идеей, что ему все равно, что с ним будет. Другими словами, он готов умереть, но выполнить задуманное.
        - То же самое мне сказал наш полицейский психиатр, - кивнул Фред. - Но тут есть одна существенная деталь, и она пробивает ощутимую брешь в нашей версии о том, что это дело рук миссис Раскин-Боуэн. Проблема в том, что она просто не могла успеть собрать все эти сведения про Терезу, Генри и Купера. И это меня сильно озадачивает.
        - Понимаю, - сказал Марк. - У нее и в самом деле было не так уж много времени после выписки из больницы, чтобы разузнать все про нас, если только она не наняла кого-то следить за нами.
        - Это вполне возможно, - согласился Фред, затем обернулся к Терезе. - Кстати, Тереза, я прочел вашу статью о женщинах, которые совершили жестокие преступления, и понял, что впереди у нас нелегкий путь, если мы хотим разобраться в психологии поступков Леонсии Раскин-Боуэн.
        Марк удивленно взглянул на Терезу.
        - Не знал, что ты опубликовала статью о психологии женских преступлений. Если ты разбираешься в этом вопросе, почему же тогда возишься с теми, кто страдает от стресса?
        Тереза вздохнула.
        - Потому что этот аспект психологии не менее важен, Марк. Стресс - серьезная болезнь, и, если его не лечить, он приводит к печальным последствиям. Я работаю не только со «скучающими толстосумами», которые от нечего делать выдумывают себе модные болезни, но и с людьми, которые крайне нуждаются в моей помощи, например с военными, побывавшими в горячих точках.
        - Ты работаешь с теми, кто побывал в горячих точках? Гм, не знал.
        - Похоже, ты еще многого не знаешь, - заключил Фред. - Но давайте вернемся, как говорится, к нашим баранам. Существует некий психически больной человек, который твердо намерен отомстить всем тем, кто имел как прямое, так и косвенное отношение к жизни и смерти Ларри Пентворта, а также тем, кто близок или как-то связан с этими людьми. Мистер Осборн, вы не возражаете, если я пришлю людей из лаборатории осмотреть ваш двор?
        - Нет, конечно, - ответил Генри.
        - Правда, я не особенно надеюсь найти что-нибудь, но чем черт не шутит… Вдруг нам удастся отыскать хоть какую-то зацепку, которая выведет нас на след? Кстати, мистер Осборн, вы никого не подозреваете? Может, какой-нибудь завистливый сосед?
        Генри медленно покачал головой.
        - Нет, даже представить не могу. Я давно на пенсии. Со всеми соседями живу дружно, знаю их уже много лет. Нет, ничего не приходит мне в голову.
        - Ну хорошо, - сказал Фред. - Но если вдруг что-нибудь вспомните или какая-то идея придет вам в голову, позвоните мне. Вот мои номера. - Он вручил Генри свою визитку.
        В этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вышел мужчина средних лет, с огненно-рыжей шевелюрой и в больших очках.
        - Мне удалось спасти его, - сказал доктор Вагнер, широко улыбаясь Генри Осборну. - Я определил яд, которым Купер был отравлен, и ввел ему противоядие. Сейчас пес еще немного слаб, но скоро поправится.
        - Боже мой, какая замечательная новость, правда, папа?! - Тереза обернулась к отцу и увидела, что в его глазах блестят слезы.
        - А как он себя чувствует сейчас? - спросил Генри, прочистив горло.
        - Значительно лучше. Уже помахивает хвостом. Такой беззлобный, доброжелательный пес.
        - Спасибо вам огромное, доктор, - сердечно поблагодарила его Тереза и пожала доктору руку. - Вы просто волшебник!
        Вагнер смутился.
        - Ну что вы, что вы. Это моя работа. Кстати, мистер Осборн, вы не возражаете, чтобы Купер остался в лечебнице на ночь? Мне хотелось бы еще понаблюдать за ним. Хочу проследить и зафиксировать все этапы выздоровления.
        - Да, конечно доктор, - ответил Генри. - Но можно нам увидеть его сейчас?
        - Разумеется, разумеется.
        Доктор Вагнер распахнул дверь перед Генри и Терезой, но, когда он хотел войти за ними следом, Фред окликнул его:
        - Доктор Вагнер, не уделите мне несколько минут?
        Доктор кивнул и подошел к нему.
        - Я полицейский, детектив Дорелли. - Он продемонстрировал врачу свое удостоверение. - Скажите, что это был за яд?
        - Формальдегид, детектив. Он используется для изготовления пластмассы, а также входит в состав раствора для уничтожения садовых вредителей.
        - Садовых вредителей?
        - Ну да. Клещей, гусениц, улиток, - пояснил доктор. - Это настоящее бедствие для садоводов. С ними нужно постоянно бороться. Кстати, средство весьма эффективно. Я сам пользуюсь им у себя в саду.
        - А как оно действует?
        - Вызывает обезвоживание, приводящее к гибели.
        - Это средство продается свободно?
        - Ну разумеется. Везде, где продаются садовые удобрения и инструменты. На пакете написано предупреждение: держать яд вне досягаемости детей и домашних животных.
        - Интересно, - задумчиво пробормотал Фред. - Значит, говорите, что каждый, у кого есть сад, может иметь у себя подобный яд?
        - Ну, во всяком случае тот, кто не хочет, чтобы его сад уничтожили вредители, - усмехнулся доктор. - Кстати, в этом году к концу лета ожидается нашествие улиток, потому что весна была очень дождливой.
        - Спасибо за разъяснения, - поблагодарил Фред доктора, затем достал еще одну визитку и протянул ему. - Пожалуйста, если вам станет известно что-либо еще, позвоните мне.
        Доктор Вагнер взял карточку.
        - Непременно. Насколько я понял, отравление собаки не случайность. Это как-то связано с тем делом, которое вы расследуете?
        - Боюсь, что так.
        Тереза вышла из кабинета и подошла к мужчинам.
        - Купер чувствует себя неплохо, но отец хотел бы остаться еще ненадолго. Вы позволите, доктор?
        - Да, конечно.
        - Я заметила, что вы сняли с Купера ошейник, - сказала Тереза. - Можно мне забрать его?
        Доктор Вагнер нахмурился.
        - На собаке не было ошейника, когда мистер Осборн привез его ко мне.
        Фред навострил уши.
        - Пойду спрошу мистера Осборна, не снимал ли он ошейник. - Он быстро исчез в кабинете.
        - Ну, я тоже пойду, меня ждет еще один пациент, - сказал доктор Вагнер. - Всего хорошего.
        - До свидания. И еще раз спасибо, доктор, - ответила Тереза.
        Когда Марк с Терезой остались одни, он привлек ее к себе и поцеловал в висок.
        - Как ты себя чувствуешь, дорогая?
        - Теперь гораздо лучше. Спасибо тебе за понимание, поддержку и за то, что приехал со мной. Ты чуткий и заботливый.
        Марк чуть отстранился и поглядел на нее с лукавыми искорками в глазах.
        - Эй, а ты ничего не забыла?
        Она вскинула брови.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Как насчет сексуального?
        Тереза рассмеялась.
        - О, ну это-то я как раз поняла в самую первую минуту, как увидела тебя.
        Марк наклонился и прижался к ее губам в пылком поцелуе.
        - Эй! - раздалось позади них. - Кто это тут нарушает общественный порядок, а? Похоже, мне придется оштрафовать вас, молодые люди.
        Марк и Тереза разжали объятия. Марк закатил глаза, а Тереза покраснела.
        - Ну до чего ж ты вредный, Дорелли, - проворчал Марк. - Тебе лишь бы испортить людям удовольствие. Ну что ты там узнал насчет ошейника Купера?
        - Мистер Осборн не снимал с собаки ошейника. Он был так удручен, что даже не заметил его отсутствия. Возможно, он найдется во дворе, хотя я в этом сомневаюсь.
        - Тогда где же он? - спросила Тереза, оправившись от смущения.
        - Могу поспорить на что угодно, что в ближайшее время он таинственным образом окажется у меня на столе в участке.
        - О боже, - пробормотал Марк.
        Тереза побледнела.
        - Не пугайтесь, ребята, это даже к лучшему. Не исключено, что сей факт поможет мне быстрее напасть на след таинственного отравителя. Ну мне пора. Рад был познакомиться с вами, Терри.
        - Я с вами тоже, Фред.
        - Ну что, может, мы тоже поедем? - спросил Марк после ухода Фреда.
        - Да, я уже попрощалась с отцом. Боже, как я, оказывается, устала. Я только сейчас это поняла.
        - Стресс, - нравоучительно изрек Марк. - У тебя все признаки стресса. Поверь, уж я-то разбираюсь в таких вещах.
        - Ой, Марк, перестань, - взмолилась Тереза, направляясь к двери.
        Марк рассмеялся и последовал за ней. Они вместе вышли на улицу, в приятную прохладу летнего вечера.
        Небо было чернильно-черным, а звезды такими яркими, что видны были даже здесь, в большом городе.
        Не успели они сделать и нескольких шагов по направлению к стоянке, где оставили машину, как Марк резко остановился, заставив и Терезу сделать то же самое.
        - Терри, смотри!
        Он поднял голову, и Тереза проследила за его взглядом. Как она могла забыть! Сегодня же день предсказанного второго полнолуния. Волшебный свет!
        Огромный диск луны только что взошел на небо и висел над городом, озаряя его своим неземным сиянием.
        - Бог мой! - прошептала завороженная Тереза. - Свет и в самом деле какой-то волшебный. Ты тоже чувствуешь это, да, Марк?
        - Да, - тихо отозвался он, продолжая любоваться полной луной.
        Несколько минут они не разговаривали, окутанные этим мистическим светом. Весь мир вокруг них как будто перестал существовать. Остались только они вдвоем, луна и этот волшебный свет.
        Тепло окутало Терезу, наполняя все тело ощущением чего-то необыкновенного, словно она попала из реальности в сказку. Она смотрела на излучающий свет огромный лунный диск, и легкая улыбка играла на ее губах. Улыбка женственная и мудрая, как сама жизнь.
        В эти мгновения последние сомнения оставили ее. Все в ее душе сделалось таким же ясным, как этот свет. Да, она любит Марка Уильямса. Любит всем сердцем, всей душой. Он нужен ей сегодня и всегда. На всю жизнь.
        Марк рассматривал небо, изумляясь тому, что это и в самом деле случилось - второе полнолуние. Неужели этот свет и в самом деле несет в себе нечто особенное, не совсем земное? Ощущение во всяком случае было именно таким.
        Волшебный свет! - думал он. И в эти мгновения с ним рядом стоит женщина, которую он любит. Быть может, это знак свыше, что они предназначены друг для друга?
        Марк искоса взглянул на Терезу. Он любит эту женщину, сомнений больше нет. Да, любит.
        - Терри, - прошептал он, - разве легенда о втором полнолунии не гласит, что…
        - Да, знаю, - тихо отозвалась Тереза. - Я не очень верила во все это, но сейчас…
        - Терри?
        Они одновременно повернулись друг к другу, и их глаза сказали то, что они уже знали наверняка, в чем больше не сомневались.
        - Я люблю тебя, Тереза Осборн.
        - И я люблю тебя, Марк Уильямс. - Она прильнула к нему. - О, Марк, как я люблю тебя!
        Он взял ее лицо в ладони и поцеловал нежно, благоговейно, как будто скреплял печатью союз, и луна, глядящая на них с небес, была тому свидетельницей. Этот был момент, полный пока еще невысказанных обещаний и надежд. Полный предвкушения счастья. И любви.
        Постепенно Марк и Тереза стали возвращаться с небес на землю, начав осознавать звуки, запахи и движение большого города вокруг них.
        - Поехали домой, - тихо сказал Марк.
        - Да, поехали, - согласилась она.
        Они обменялись теплыми улыбками и обнявшись пошли к машине. Оба молчали, слишком переполненные ощущениями, чтобы говорить.
        - Терри, - первым нарушил молчание Марк. - Кажется, я был не прав. Мы не должны прекращать встречаться. Теперь, после того что произошло с Купером, все выглядит в другом свете.
        - Хорошо, - отозвалась Тереза. - Только давай поговорим об этом завтра, ладно? Сегодня я устала от разговоров.
        - Думаю, мы должны окончательно решить этот вопрос сегодня.
        - Почему?
        - Потому что мне хочется поскорее сказать тебе о своем решении: я пришел к заключению, что нам следует всегда быть вместе.
        - О? - Тереза удивленно подняла брови. - Это волшебный свет на тебя так подействовал? - поддразнила она его.
        - Возможно, хотя едва ли. Думаю, подсознательно я уже давно принял такое решение, только никак не мог прийти к его осознанию. Но поговорим об этом, когда приедем к тебе. Сейчас мне нужно сосредоточиться на дороге, ибо я везу слишком драгоценный груз.
        - Мм, - промычала в ответ Тереза.
        Когда они вошли в квартиру, Марк тут же обнял ее и крепко поцеловал. У нее подкосились колени от пылкого обещания в этом поцелуе, и она поспешила пройти в гостиную и сесть на диван. Марк устроился рядом, взяв ее руку и положив к себе на бедро.
        Жар от его тела немедленно проник в руку Терезы и стал растекаться по всему телу, наполняя его приятным теплом. Она слегка шевельнулась, и Марк еще сильнее прижал ее руку к своему бедру.
        - Ну вот, - сказал он, - теперь мы можем спокойно поговорить. Ты не станешь отрицать, что нам грозит опасность от какого-то неизвестного, но весьма решительного субъекта. А так как ты подвергаешься опасности из-за меня, я намерен защитить тебя. А это лучше всего сделать, если я перееду к тебе - или ты ко мне - и буду держать тебя под присмотром большую часть суток.
        - Ты считаешь, это необходимо?
        - Просто уверен в этом.
        - Но, Марк… - Тереза внезапно засомневалась, - готовы ли мы к тому, чтобы начать жить вместе? Несмотря на то что нам сказочно хорошо в постели, мы еще так мало знаем друг друга.
        - Вот тебе прекрасная возможность узнать друг друга получше. Ну так что мы решим: я переезжаю к тебе или ты ко мне?
        - Но я еще не согласилась. Мне надо подумать.
        - О чем тут думать? - с искренним недоумением спросил Марк. - Обещаю, что не буду разбрасывать свои вещи по всей квартире и отбирать у тебя пульт от телевизора, чтобы посмотреть футбольный матч, если это то, что тебя беспокоит.
        Она в шутливом возмущении ткнула его пальцем в ребра. Он дернулся и схватил ее за руку.
        - Меня вовсе не это беспокоит, глупый. - Не выдержав, она тоже рассмеялась. - Хотя не могу сказать, что перспектива стирать тебе носки и готовить каждый день меня особенно привлекает.
        - Обещаю сам стирать свои носки. А готовить будем по очереди. А если не захотим или не будет времени, закажем еду из ближайшего ресторана. Ну, как тебе мой план?
        Она молчала, и он продолжил, надеясь убедить ее:
        - Тебе придется согласиться, Терри, тем более что это просто отличный план. К тому же у тебя просто нет выбора. Я не оставлю тебя одну. Я люблю тебя. Кто бы ни стоял за всеми этими событиями, я не хочу рисковать тобой. - Он в волнении взъерошил рукой волосы. - Черт, да я просто с ума сойду от беспокойства, если каждую минуту не буду знать, где и как ты.
        Тереза вынуждена была признать, что он прав. Она тоже будет тревожиться, не зная, все ли с ним в порядке. К тому же разве быть всегда рядом с Марком не ее заветное желание?
        - Да, думаю, ты прав, - наконец сказала она. Помолчав минуту, произнесла: - Сдаюсь. Переезжай ко мне, я согласна.
        - Ну вот и славно, любовь моя, вот и умница. - На лице Марка отразилось огромное облегчение. Он нежно коснулся ее губ своими. - Терри, - прошептал он, - сегодня, в ночь второго полнолуния, я хочу любить тебя, хочу слиться с тобой в единое целое… и пусть волшебный лунный свет окутает нас своей магией.
        - О, Марк, да ты романтик, - улыбнулась Тереза, чувствуя, как внутри нее разгорается огонь желания.
        - Только с тобой, милая. Только с тобой, - заверил он ее.
        Он подхватил ее на руки и понес в спальню.
        На этот раз они любили друг друга медленно, чувственно, приближая момент экстаза, прикасались руками, губами, вместе постигая это великое таинство, когда сливаются не только тела, но души и сердца, воспаряя над миром. Они обменивались ласками и нежными словами, снова и снова признаваясь друг другу в любви, когда лихорадка страсти сменялась ленивым, обволакивающим теплом, восхитительной негой.
        Эта была подлинная, настоящая ночь любви. Волшебная ночь. Словно свет луны и в самом деле совершил свое волшебство, навсегда связав их вместе.
        Потом они лежали, удовлетворенные, в объятиях друг друга и тихо разговаривали.
        - Легенда о волшебном свете второго полнолуния, - проговорила Тереза. - Как это здорово и романтично. И как красиво!
        - Да, очень красиво, - согласился Марк. - Теперь ты веришь в то, что легенды не просто вымысел? Что они бывают правдивы? - Когда Тереза кивнула, он продолжил: - Знаешь, до сегодняшнего вечера я все сомневался, не знал, люблю ли я тебя. То есть я понимал, что ты стала дорога мне, как никто другой, но любовь… Но когда я смотрел на эту луну, на этот свет, я понял, что люблю тебя. Удивительно, правда?
        - То же самое произошло и со мной. Нет, я еще раньше поняла, что люблю тебя, что всегда хочу быть с тобой, но луна… она как будто говорила мне: «Ты права. Это твой мужчина, единственный. Никогда не сомневайся в этом». Господи, Марк, как я люблю тебя!
        Он поцеловал ее глаза.
        - Не больше, чем я тебя. - Он усмехнулся. - Знаешь, когда мы состаримся и у нас будут внуки, мы будем рассказывать им о том, как луна рассказала нам о нашей любви. Как благодаря ей мы поняли, что предназначены друг для друга.
        - Да, мне нравится твоя идея, Марк. - Она заглянула ему в глаза. - Это так здорово, что мы любим друг друга. Но, думаешь, этого достаточно? Боюсь, что не всегда все у нас будет гладко.
        - Разумеется, не всегда, и это нормально. Если двое любят друг друга, это не значит, что между ними никогда не бывает никаких споров и разногласий. Это вполне естественно. У всякой пары бывают камни преткновения, которые они должны суметь обойти, и мы сумеем. Во всяком случае, могу тебе обещать, что я со своей стороны буду стараться.
        - Правда? Значит ли это, что ты готов пересмотреть свое мнение о моей работе? С самой первой нашей встречи я поняла, что ты не испытываешь должного уважения к тому, чем я занимаюсь, считаешь это пустой тратой времени, глупостью.
        - Я этого никогда не думал и не говорил, не преувеличивай, Терри. Да, вначале я считал все эти разговоры о методах борьбы со стрессом ерундой, но, прошу, дай мне время. Я вижу, как важна для тебя работа, а твои занятия с теми, кто побывал в горячих точках… В общем, это произвело на меня впечатление. Но, прошу, не дави на меня, хорошо? И вообще, нужно ли нам говорить об этом именно сейчас? Это волшебная ночь, подаренная нам волшебной луной. Мы любим друг друга, и все у нас прекрасно. - Он поцеловал ее. - Спокойной ночи, любимая. Приятных снов.
        - Спокойной ночи, милый. Ты прав, это особенная ночь, а все остальное может подождать.
        - Вот и хорошо. - Он еще раз поцеловал ее и притянул ближе к своему большому теплому телу.
        Через несколько минут ровное дыхание Марка поведало Терезе, что он уснул. Она лежала, глядя в темноту, понимая, что сон не придет к ней сразу - слишком волнующим был этот вечер.
        Я должна быть терпеливой, твердила себе Тереза. Марк понемногу начинает понимать и принимать мою профессию и со временем станет относиться к ней с должным уважением и пониманием. Время - вот все, что для этого нужно. Время и терпение.
        Тереза зевнула и, свернувшись калачиком, уютно пристроилась под боком у любимого, чувствуя тепло и силу его большого тела. Господи, как же она любит этого мужчину и как это замечательно - знать, что она тоже любима.
        - Спасибо тебе, волшебный свет, - прошептала она и погрузилась в сон.

9
        В понедельник, к середине дня, у Терезы ужасно разболелась голова. В висках пульсировало, и даже слегка подташнивало от боли. Она проглотила две таблетки аспирина, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
        Такая сильная головная боль, подумала она, первый признак того, что у нее стрессовое состояние. Она все-таки позволила стрессу взять над собой верх.
        Чтобы расслабиться, Тереза сделала несколько дыхательных упражнений и представила себя на пустынном пляже, где океанские волны мягко плещутся о берег, нежно лаская ступни. Но в голове продолжало пульсировать, боль никак не желала отступать.
        Она злилась на себя не только за то, что позволила стрессу завладеть ее организмом, но и потому, что знала: причина этого стресса - Марк.
        Временами ей казалось, что на свете существуют две совершенно разные Терезы Осборн. Одна - та, что млеет от счастья, потому что впервые в жизни любит и любима. И эта Тереза Осборн все воскресенье провела в объятиях любимого. Они безоглядно любили друг друга, отгородившись от всего остального мира и впустив лишь волшебный лунный свет в свой маленький рай.
        Но была и другая Тереза, и та не была полностью удовлетворена и счастлива. Она испытывала непреодолимое желание усадить Марка и серьезно поговорить наконец о его отношении к психологии вообще и к ее работе в частности. Несколько раз Тереза пыталась поднимать этот вопрос, но всякий раз он либо закрывал ей рот пылким поцелуем, заставлявшим все мысли покинуть голову, либо переводил все в шутку, не желая говорить на эту тему. После очередной попытки она пришла к выводу, что Марк не готов обсуждать с ней этот вопрос. Она улыбалась, старалась успокоить себя, но в глубине ее души зрела обида, и вот эта обида вылилась сегодня в головную боль.
        Вечером, решила Тереза, они с Марком непременно это обсудят. Она больше не может ждать. Это угнетает ее, не дает покоя, мешает в полной мере наслаждаться счастьем с Марком.
        Тереза поднялась и медленно прошла к аквариуму. Несколько минут она наблюдала за плавным, успокаивающим движением рыбок и покачиванием водорослей, пока Лайма не сообщила ей, что пришел очередной пациент.
        По-видимому, таблетки подействовали, потому что головная боль стала меньше. С усталым вздохом Тереза заставила себя улыбнуться навстречу входящему посетителю.
        Марк оторвал глаза от стола, где были разложены чертежи крыла новой модели самолета, над которой в данный период работало его конструкторское бюро.
        Плотный мужчина лет сорока, небольшого роста, вошел к нему в кабинет.
        - Привет, Реджи, проходи, - приветствовал его Марк. - С чем пожаловал? Что-нибудь интересное?
        - Добрый день, Марк, - с сердечной улыбкой отозвался Реджи. - Я тут набросал кое-что, вот погляди. - Он развернул на столе принесенные им чертежи и стал пояснять, в чем смысл его изобретения.
        Марк внимательно слушал и смотрел.
        - Что ж, очень даже неплохая идея, Реджи. Над ней еще, конечно, придется поработать, но в целом мне нравится.
        Реджи просиял.
        - Я знаю, ты захочешь перепроверить вычисления, поэтому я…
        - В этом нет необходимости, - прервал его Марк. - Насколько я знаю, ты никогда не ошибался ни в одной цифре, так что нет причин полагать, что на этот раз ты допустил ошибку.
        Реджи не скрывал своего удивления.
        - Но ты же всегда…
        - Это называется доверием, Реджи. В нашем бюро работают замечательные инженеры, блестящие специалисты, прекрасно знающие свое дело, так что нет смысла проверять их работу. Знаю, в прошлом я старался все сам проверять и перепроверять, но теперь решил, что был не прав. Мне ведь еще не поздно исправиться - а, Реджи? - Он улыбнулся своему подчиненному. - К тому же это даст мне возможность не сидеть до полуночи над чертежами, а больше отдыхать, чтобы снять стресс.
        - Разрази меня гром, - рассмеялся Реджи, - ты говоришь прямо как моя жена! Она замучила меня своими разглагольствованиями на тему стресса. Каждый день у нее то релаксация, то медитация, то еще какая-то дребедень по снятию напряжения. А это ее цитирование своего психолога просто до белого каления меня доводит, ей-богу.
        Марк усмехнулся.
        - Неужели все так безнадежно?
        Реджи покачал головой.
        - Тебе смешно, а моя Гвенди вчера заявила за ужином, что она не только жена и мать, но и в первую очередь женщина и личность. На это я возразил ей, что никогда не думал, будто она русская борзая, а она разобиделась и сказала, что я бесчувственный болван и никогда ее не понимал. - Реджи достал из кармана пиджака носовой платок и вытер вспотевший лоб. - Нет, я, конечно, люблю ее, но, скажи на милость, что ей от меня нужно? А все этот ее треклятый психолог со своими заумными идеями, которые вбивает ей в голову. Раньше она состояла в обществе по спасению выдр, и все было замечательно. Но кто-то из ее подруг расхвалил ей этого умника, и она вбила себе в голову, что без визитов к психологу больше и дня прожить не сможет. - Реджи в сердцах хлопнул себя ладонью по ноге. - Нет, ну кто-то же должен найти управу на этих пройдох психоаналитиков, которые забивают головы наших женщин всякой чепухой, а?! Ну скажи, Марк!
        Марк замялся.
        - Я… э…
        - Я знаю, что ты полностью согласен со мной. Разве не говорил ты то же самое, когда встречался с Летисией Портер? Помню, ты рассказывал, что Летисия чуть ли не через каждое слово упоминает своего психоаналитика - мол, он рекомендует ей то, советует это. Она не могла сама принять никакое даже незначительное решение, не посоветовавшись с ним. У нас в семье аналогичная ситуация. И моя благоверная то и дело твердит, что ее психолог велит ей постоянно поддерживать свой внутренний мир в равновесии. - Реджи фыркнул. - Большего бреда в жизни не слыхивал. А еще дерут за свои «умные» советы кучу денег! Дармоеды! - Он перевел дух и махнул рукой. - Ладно, извини, что я вываливаю на тебя свои проблемы, просто накопилось, уже сил нет терпеть. Хочется кому-то излить душу. Спасибо, что выслушал. И за доверие тоже. Пойду скажу парням, что ты одобрил, будем работать дальше. - Реджи забрал чертежи и вышел из кабинета.
        Марк проводил его взглядом и хмуро потер лицо руками. Черт побери, устало подумал он, можно было бы прожить еще лет десять, не услышав этой тирады Реджи.
        Он встал со стула и подошел к окну. Опершись руками о подоконник, стал наблюдать за бегущими внизу потоками транспорта.
        Он любит Терри, и она тоже любит его. Время, которое они провели вместе, особенно после того, как наблюдали полнолуние, были бесподобны, и он его никогда не забудет. Марку хотелось забраться на самое высокое здание в городе и прокричать с крыши, как сильно он любит Терезу Осборн, восхитительную женщину. А как насчет доктора Осборн?
        Проклятье! - кипел от негодования Марк.
        Он честно пытался пересмотреть свое отношение к профессии Терри. По-видимому, она ждет, что он в одночасье изменит свои взгляды раз и навсегда, и даже не предлагает ему никакого компромисса, никакого среднего пути. Он должен либо сделать то, чего она ждет от него, либо забыть о ней.
        Но почему должно быть именно так? Почему нельзя довольствоваться тем, что есть? Ведь он любит Терри, несмотря на то что не слишком доверяет людям ее профессии. Разве этого мало?
        Он начал этот день с твердым намерением обдумать ситуацию, забыть о старых стереотипах и посмотреть на вещи открытым, свежим взглядом. И все как будто шло неплохо, пока Реджи не заявился к нему со своими сетованиями.
        - Черт, черт, черт, - бормотал Марк, хмуро глядя в окно. Но почему все должно быть так сложно?
        Кажется, Терри твердо намерена поговорить с ним на эту тему, возможно прямо сегодня. Она еще вчера пыталась, но он ловко уводил разговор в сторону. Сегодня избежать разговора явно не удастся. От этой мысли у Марка разболелась голова. Он был уверен, что разговор будет не из легких.
        Он не собирается лгать Терри, но то, что он может сказать, явно совсем не то, что она хочет услышать.
        Марк в раздражении стукнул кулаком по подоконнику. Он ведь любит ее! Почему этого ей недостаточно? Почему одной его любви мало, нужно, чтобы он непременно восторгался плодами ее занятий? А если он не приходит в восторг, значит, недостаточно любит? Но это же абсурд!
        Зазвонил телефон, прервав невеселые мысли Марка. Он прошел к столу и взял трубку.
        - Слушаю.
        - Фред Дорелли на проводе, - сообщила ему секретарь.
        - Спасибо, миссис Тимберс. - Он услышал, как щелкнул переключатель связи, затем голос Фреда в трубке.
        - Алло, Марк?
        - Да, Фред. Как дела?
        - Все в порядке, - ответил Фред. - У меня для тебя интересные новости. У тебя есть минутка свободного времени?
        - Для тебя всегда, - заверил его Марк. - Что за новости?
        Голос Фреда стал отрывисто деловым:
        - Как я и предполагал, ошейник Купера прислали мне. На одном из стульев в коридоре полицейского управления был найден большой конверт с моим именем, вырезанным из газетных букв, как и в прошлый раз. Ребята из отдела по обезвреживанию взрывных устройств, конечно, проверили его, но я ни минуты не сомневался, что в конверте нет ничего, кроме собачьего ошейника.
        - К ошейнику была приложена какая-нибудь записка? - поинтересовался Марк.
        - Нет, никакой записки не было. У меня есть новости о Леонсии Раскин-Боуэн.
        - Вот как? - Марк опустился на стул. - Какие же?
        Мне позвонил ее лечащий врач. Он получил весточку из Брайтона от сестры Леонсии, Джулии. Та сообщила ему, что, поскольку ее мужу должны были делать срочную операцию в Швейцарии, ей пришлось неожиданно лететь в Европу и у нее не было другого выхода, кроме как попросить Леонсию ненадолго отложить свой приезд к ней. Вчера Джулия возвратилась из Швейцарии, а сегодня позвонила врачу Леонсии и сообщила, что уже три дня не может дозвониться до сестры ни на домашний телефон, ни на мобильный. Она очень беспокоится.
        - Выходит, Леонсия не уезжала из Лондона?
        - Выходит. Я попросил выдать мне ордер на обыск ее дома. Чтобы поискать доказательства того, что она заходила к себе, выписавшись из клиники, а также чтобы посмотреть, нет ли у нее в доме того яда, которым был отравлен Купер. Но Леонсию не видели около ее дома с тех пор, как я установил за ним наблюдение.
        - И ты думаешь, тебе дадут ордер?
        - Возможно, нет. Тогда придется прибегнуть к другим методам, но я должен непременно проникнуть в дом. Я уже заполнил все необходимые для получения ордера бумаги, но меня беспокоит тот факт, что нет никаких конкретных доказательств, только косвенные улики и мои предположения, а на них, как ты понимаешь, далеко не уедешь. Но, как я уже сказал, выдадут мне ордер или нет, я все равно намерен попасть в ее дом.
        - Отлично, - проворчал Марк. - Не хватало еще, чтобы тебя арестовали за проникновение со взломом! Если тебя посадят, нам от этого легче не будет.
        - Типун тебе на язык, не болтай чепухи! Лучше присмотри как следует за Терри, постарайся как можно меньше оставлять ее одну. Знаешь, что-то в этом деле мне не нравится. Что-то не складывается в моей голове. Чувствую, что упускаю какую-то важную деталь, но никак не могу ухватить ее.
        - Я рассчитываю на твой блестящий дедуктивный ум, Фредди. И, конечно же я не оставлю Терри одну, не беспокойся. Я… люблю ее, Фред. Клянусь, что это так. И она тоже любит меня.
        - Здорово, дружище, я ужасно рад за тебя. За вас обоих. Тереза замечательная женщина, настоящая леди. Как она терпит такого обормота, как ты, ума не приложу, но, видно, есть в тебе помимо недостатков и пара-тройка положительных качеств, а? - пошутил Фред. - Кстати, о недостатках. Ты еще не пересмотрел свое скептическое отношение к профессии Терезы?
        - Я стараюсь, Фред, но пока что не получается.
        - Похоже, плохо стараешься. Ну ладно, с этим вы разберетесь, когда закончится это дело с угрозами и злоумышленник будет пойман. Буду держать тебя в курсе. А ты сам не теряй бдительности и хорошенько позаботься о своей леди.
        - Хорошо. Спасибо, Фредди. Пока.
        Марк положил трубку и потер переносицу. Голова разболелась еще сильнее. Надо сосредоточиться на чем-нибудь другом, отвлечься от всех этих нерешенных проблем, может тогда головная боль отступит. Решив сложить разбросанные на столе бумаги и чертежи, он наткнулся на небольшой незапечатанный конверт с его именем. Удивленный Марк вытащил из конверта открытку с изображением букета роз и бокала с шампанским. Прочитав то, что было написано на обороте, он вначале сильно удивился, потом улыбнулся.
        Тереза вошла в свою квартиру, сбросила туфли и вздохнула с облегчением. Наконец-то можно переодеться в свободную, домашнюю одежду и расслабиться после напряженного дня. Сегодня у нее было много пациентов, и с некоторыми из них пришлось повозиться. Она решила, что примет расслабляющую ванну, поужинает и заберется в постель.
        Потом она вспомнила, что они с Марком решили жить вместе и он вот-вот придет. Час назад он звонил ей узнать, как у нее дела, и сказал, что немного задержится. Вспомнив это, Тереза улыбнулась. Их разговор был похож на разговор семейной пары.
        Однако проблема оставалась, и сегодня они во что бы то ни стало должны серьезно обсудить ее. Он должен наконец понять, как важно для нее, чтобы он видел в ней не только привлекательную, желанную женщину, но и человека. Как важно для нее, чтобы он с уважением и пониманием относился к ее профессии.
        Тереза уже приняла ванну и просматривала почту, когда услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Ее удивил небольшой конверт, обнаруженный среди счетов и рекламных проспектов.
        Марк вошел в гостиную.
        - Привет, - улыбнулась она ему.
        - Привет. - Он подошел и прижался к ее губам своими. - Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
        - Днем болела, - призналась Тереза, - но я выпила лекарство и только что приняла ванну. Сейчас уже получше. - Говоря это, Тереза вскрыла конверт. - Интересно, что бы это могло быть? - Она вытащила открытку с букетом роз и бокалом шампанского. - Ох какая прелесть! Смотри, Марк.
        - Да, симпатичная открытка. - Он вытащил точно такую же из кармана пиджака. - А вот и еще одна. Джонатан Пентворт приглашает нас на коктейль завтра в восемь. Вначале я удивился, но потом вспомнил, что до того, как погиб Ларри, Джонатан любил устраивать вечеринки.
        - Но это же замечательно, правда? Это первая вечеринка, которую устраивает Джонатан с тех пор, как Ларри не стало. Это означает, что он постепенно возвращается к нормальной жизни. Что он преодолел тот психологический барьер, которым отгородился от всего мира после преждевременной смерти сына.
        - Да, согласен, что это хороший знак, - проворчал Марк, у которого, несмотря на принятое лекарство, все еще болела голова, что отнюдь не улучшало его настроения. - Только разве тебе обязательно подводить под каждый человеческий поступок научную психологическую основу?
        - Марк, что ты…
        - Скажи мне тогда вот что: почему я надеваю вначале правый носок, затем правый ботинок, а после левый носок и левый ботинок? Большинство людей сначала надевают оба носка, а потом ботинки. В каком учебнике по психологии объяснено, какие психологические основы заложены в таких моих действиях и на какие черты моего характера это указывает? Ну давай, растолкуй мне! - Марк и сам не знал, почему он вспылил из-за совершенно невинного замечания Терезы, но его понесло и он уже не мог остановиться. По-видимому, сказалось напряжение последних дней и осознание того, что он стоит перед выбором, который не желает делать.
        Тереза почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
        - Вижу, что твое отношение к моей профессии ничуть не изменилось, верно? Для тебя это все шутка, не правда ли? Ты не воспринимаешь всерьез то, чем я занимаюсь. Или просто слишком упрям, чтобы признать, что ошибся.
        - Я не упрям, я честно пытаюсь понять и принять то, что ты делаешь, стараюсь быть объективным, но не надо на меня давить. И потом, скажи мне, разве ты любишь меня за то, что я хороший конструктор, или за те успехи, которых я добился в своем деле? Не думаю. Ты любишь меня прежде всего как мужчину, и это нормально. Я же не требую, чтобы ты одобряла все то, что я делаю на работе, да мне этого и не нужно. Почему же ты требуешь, чтобы я приходил в восторг от того, что делаешь ты в стенах своего кабинета? Разве тебе мало одной моей любви?
        - Бог мой, Марк, слышал бы ты себя со стороны. Да, я люблю в тебе мужчину, но этот мужчина неразделим с тем, что и кто он есть, чего он достиг в жизни. Возможно, я и не полюбила бы тебя, если бы ты не был именно таким, какой ты есть. Но таким тебя делает все: и твое происхождение, и твой характер, и твоя работа, и даже увлечения. Все это вместе и составляет личность, и нельзя разбить человека на составляющие и любить одну часть, а другую игнорировать. Если мы хотим быть вместе, то должны понимать и принимать друг друга как единое целое. Ты говоришь, что любишь Терри-женщину, но я не была бы той женщиной, которую ты любишь, если бы не была еще и психологом. Разве ты не понимаешь? Я хочу, чтобы наша любовь была цельной, совершенной, принимающей все и вся.
        Марк прижал пальцы к пульсирующим вискам.
        - Не знаю, почему у меня такое чувство, будто ты пытаешься навязать мне свои стереотипы? Почему моей любви для тебя недостаточно? - Он покачал головой. - Думаю, мне надо некоторое время побыть одному, чтобы все хорошенько обдумать. Будет лучше, если я немного побуду один. - Он повернулся и пошел к двери.
        - Марк, подожди! Не уходи! - Тереза бросилась вслед за ним. - Поодиночке решать труднее. Ты хоть понимаешь, что поставлено на карту?
        Он дошел до двери и обернулся.
        - Прекрасно понимаю. Я люблю тебя, Терри, но не могу согласиться с тем, что моя любовь и я сам недостаточны для тебя. Но сегодня у меня нет больше сил спорить с тобой. Запрись хорошенько и никого не впускай. Фред убежден, что миссис Раскин-Боуэн затаилась где-то поблизости. Не беспокойся обо мне. Если я решу вернуться сегодня, у меня есть ключ. - Он вышел, дверь за ним закрылась с тихим щелчком.
        Ох, Марк! - сказала себе Тереза. Я так люблю тебя. Мы обязательно придем к взаимопониманию, обязательно. Я не могу потерять тебя.
        Удрученная Тереза добрела до спальни и легла. Слезы беззвучно покатились по ее щекам. Ох, Марк, ну почему ты не хочешь меня понять?
        Марк поехал не домой, а к себе в офис. Войдя, он не стал включать свет, а прошел к окну и устремил взгляд на раскинувшуюся перед ним панораму города.
        Да, сейчас с гораздо большим удовольствием он бы обнимал и целовал Терри. Вместо того чтобы стоять здесь, в темной пустоте кабинета, и бессмысленно таращиться в окно. Он собирался спокойно поговорить с ней, но отчего-то вышел из себя и наговорил обидных, несправедливых слов и теперь вынужден расплачиваться одиночеством.
        Когда глаза его привыкли к темноте, он окинул взглядом очертания мебели своего кабинета, который до недавнего времени был для него самым важным местом, где он предпочитал находиться. Теперь он вдруг осознал, что с некоторых пор работа если и не потеряла для него своего значения, то стала не единственной очень важной составляющей его жизни. С появлением Терезы его любимому детищу пришлось потесниться.
        Марк вспомнил, сколько сил и энергии вложили они с Ларри в это дело, а когда Ларри погиб, он стал выполнять работу за двоих, обеспечивая процветание фирмы. Он был уверен, что должен делать это ради Ларри…
        Но Тереза уверяла его, что он ничего не должен Ларри, который, будучи взрослым человеком, сам нес ответственность за свои поступки. А если это действительно так, Марку нет причины доводить себя до нервного истощения, работая по восемнадцать часов в сутки. Он может найти нового партнера и снова начать вести размеренную жизнь, а освободившееся время проводить с Терри.
        Терри. Терри - женщина и Терри - психолог.
        Быть может, все же пойти на компромисс? Принять и ту и другую? Или продолжать настаивать на своей точке зрения? Но что ему это даст?
        Внезапно тучи, закрывавшие небо, разошлись и появилась луна, осветив вечерний город. Марк смотрел на луну и размышлял. Вспоминал все то, что было у них с Терезой.
        Ну, подруга, может, у тебя есть ответы на мои вопросы? - мысленно обратился Марк к луне. Может, объяснишь мне, почему я стою тут в одиночестве и смотрю на тебя, когда должен быть рядом с любимой женщиной? Считаешь, что я болван, а?
        Марк мог бы поклясться, что небесное светило ему подмигнуло.

10
        В конце следующего дня Тереза стояла перед аквариумом и застывшим взглядом смотрела на плавающих в аквариуме рыбок. Безмозглые существа только и делали, что плавали взад-вперед, ритмично открывая и закрывая рты. Внезапно Тереза поймала себя на том, что это ее раздражает.
        Она прекрасно понимала, что глупо злиться на ни в чем не повинных рыбок из-за того, что они не могут решить ее проблемы с Марком и не помогают избавиться от горечи, которая осталась от его вчерашнего ухода. Он так и не вернулся к ней, и она провела бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок и пытаясь решить, как ей быть дальше. Если он так и не примет ее профессию, сможет ли она смириться и жить с этим?
        Едва ли.
        Тереза обхватила себя руками, борясь с набегающими слезами. Она так сильно любит Марка, так отчаянно хочет быть с ним каждую минуту своей жизни, делиться радостями и проблемами, смеяться вместе с ним, заниматься любовью. Она хочет…
        Тереза застыла, позабыв про рыбок. Она хочет… она хочет… Эти слова набатом зазвучали у нее в голове, сердце сжалось, а в желудке образовалась пустота.
        Врач, вылечи прежде всего себя самого, с горечью подумала она, потому что мысль, которая пришла ей в голову, была отнюдь не утешительна. Она вдруг увидела себя в будущем одинокой, навсегда утратившей любовь Марка - и все потому, что она требует, чтобы их отношения были совершенными в соответствии с ее желаниями. Она требует, чтобы их отношения вписывались в ту идеальную схему, которую она себе нарисовала. Но разве жизнь то и дело не ломает всякие схемы и стереотипы? Разве жизнь двоих людей не предполагает того, что каждый должен подстраиваться, приспосабливаться к другому?
        Она зашла слишком далеко, требуя от Марка, чтобы он либо приспособился к ней, резко изменив свою точку зрения, либо исчез из ее жизни. Вчера она фактически поставила ему такое условие, и он ушел, разбитый, усталый, растерянный. Зачем, ну зачем она так поступила?
        Она ведь видит, что он пытается относиться с должным если не уважением, то по крайней мере пониманием к ее профессии, но ее черт дернул предъявить ему ультиматум: либо он начинает ценить ее как профессионала, либо у них нет будущего. Как будто это можно сделать по заказу или по принуждению. Разве не говорила она себе всего несколько дней назад, что должна запастись терпением и не давить на него?
        Какой же ты психолог, если не можешь разобраться даже в самой себе?! - честила себя на все корки Тереза.
        А разве она хоть раз интересовалась работой Марка, спрашивала у него, над чем он сейчас работает? Да, она с огромным уважением относится к тому, чем он занимается, но этого недостаточно. Но она была слишком занята собой и своей обидой на него за то, что он не считает ее деятельность слишком важной. Из-за ее эгоизма Марк вчера ушел и, возможно, больше никогда не вернется.
        Но нет, она не должна так думать, поспешила успокоить себя Тереза. Марк сказал, что должен побыть один, чтобы разобраться в себе и в том, что будет у них дальше, и, быть может, он прав. Ей время, проведенное в разлуке с ним, тоже пошло на пользу. Она наконец-то пришла в чувство.
        Она была не права, предъявляя к нему чрезмерные требования, не прилагая почти никаких усилий к тому, чтобы изменить его мнение, кроме того что упрекала его. Вместо того чтобы рассказывать ему об интересных случаях в своей практике, вместо того чтобы убеждать Марка на конкретных примерах, она просто требовала уважать ее как психолога.
        Тереза гневно зыркнула на рыбок в аквариуме.
        - Бога ради, закройте рты, вы похожи на идиотов! - пробормотала она и вернулась к столу. В который раз она взяла в руки телефон с намерением позвонить Марку и в который раз положила его, передумав звонить. Ему нужно время, и она даст ему его столько, сколько понадобится. Больше она не будет давить на него. Пусть сам примет решение и тогда позвонит ей, а пока она запасется терпением и будет ждать. Но она тоже не будет пассивной. Она постарается как можно больше узнать об авиаконструировании и фирме Марка. Если, конечно, еще не слишком поздно.
        Тереза прерывисто вздохнула и проглотила ком в горле. Взглянув на часы, обнаружила, что уже скоро пять. Это был длинный и утомительный день, потому что все ее мысли были заняты Марком и трудно было сосредоточиться на работе.
        Позвонит ли он сегодня? Или, быть может, придет?
        Тереза вздрогнула, когда телефонный звонок наконец раздался. Правда, это был не мобильный, как она ожидала. Звонил телефон внутренней связи.
        - Я слушаю, Лайма.
        - Здесь мистер Уильямс. Пациентов на сегодня у вас больше нет. Сказать ему, чтобы он прошел?
        Марк здесь, он пришел! Мысли Терезы лихорадочно заметались, но вдруг она застыла. А что, если он пришел для того, чтобы сказать, что между ними все кончено?
        О нет, только не это!
        - Мисс Осборн? Так мистер Уильямс может войти?
        Тереза спохватилась.
        - Да-да. Конечно же, пусть войдет.
        Когда она клала трубку на рычаг, то заметила, что рука слегка дрожит.
        - Терри?
        Она резко вскинула голову, и сердце ее заколотилось, когда она увидела в двери Марка. Он был как всегда самым красивым мужчиной на свете, но выглядел уставшим и немного осунувшимся.
        - Марк… - Она поднялась и тут же пожалела об этом - колени подгибались.
        Как бы ей хотелось, чтобы на ней сейчас было что-то менее консервативное, чем этот деловой синий костюм в белую узкую полоску. Чтобы она выглядела более женственной, более привлекательной. Сейчас ей хотелось быть только женщиной, а не врачом.
        Марк вошел и закрыл за собой дверь. Тереза вышла из-за стола, и они оба остановились, словно не решаясь идти дальше.
        - Я пришел не для того, чтобы говорить о моем стрессе, - тихо сказал Марк. - Я здесь для того, чтобы поговорить о нас с тобой. - Он сунул руки в карманы, как будто не знал, куда их деть.
        - И мне тоже нужно поговорить с тобой, - отозвалась Тереза, услышав, как неуверенно прозвучал ее голос. Кажется, они оба волнуются.
        Она показала рукой на кресла.
        - Присядем?
        Он покачал головой.
        - Нет.
        Тереза сглотнула.
        - Нет? Марк, я…
        - Давай я начну, ведь это я пришел к тебе. Ты не против?
        - Нет, конечно. Говори.
        - Мне не следовало оставлять тебя вчера одну, Терри. Я сожалею об этом. Прекрасно зная, что должен быть с тобой хотя бы из соображений безопасности, я все-таки позволил раздражению взять надо мной верх и ушел от тебя. Это было крайне безответственно с моей стороны. Не по-мужски.
        - Не стоит корить себя, Марк. Ничего страшного не случилось. К тому же мне не нужна нянька, - заверила она его, надеясь понять, о чем он думает, но потерпела неудачу.
        - И все-таки я не должен был оставлять тебя. - Он перевел дух, потом продолжил: - Вчера вечером я решил заночевать у себя, потому что мне нужно было время, чтобы как следует все обдумать, а когда ты рядом, единственное, о чем я могу думать… Ну, ты знаешь.
        Она прекрасно знала, потому что с ней было то же самое. Он между тем продолжал:
        - Знаешь, я много чего передумал вчера, вспоминал своих родителей. Мой отец работал крановщиком, а мама - бухгалтером в одной маленькой фирме. Работа не слишком-то увлекательная, правда? Но каждый вечер за обедом они делились рассказами о том, что делали в течение дня, кого видели, о чем разговаривали, что нового и интересного слышали. - Марк вытащил одну руку из кармана и нервно взъерошил волосы. - Как я любил эти разговоры! Сейчас я думаю, что, возможно, они специально для меня их приукрашивали, но обед был моим любимым временем дня. Папа рассказывал какие-нибудь интересные, а порой и забавные случаи на стройплощадке, а мама делилась с нами своими новостями. - Он мгновение помолчал. - Теперь, через призму лет и с высоты своего возраста, я понимаю, что это значило: они не только любили друг друга, но и уважали и ту работу, которую выбрали.
        - Марк…
        - Прошу тебя, позволь мне закончить. И потом я представил нас, Терри, сидящими за обеденным столом. Что мы можем сказать друг другу, о чем поговорить, кроме нескольких слов о погоде и каких-нибудь общих фраз? Если я начну рассказывать о каком-то своем проекте, ты не поймешь, о чем я говорю. Если ты поведаешь, что помогла очередному пациенту избавиться от стресса или хотя бы заставила кого-то просто улыбнуться, я не посчитаю, что ты сделала что-то особенное или важное. Так что же нам остается? Только посматривать на часы, с нетерпением дожидаясь, когда мы ляжем в постель и займемся любовью? Это единственное, что нас на самом деле сближает и чем мы можем выразить свою любовь друг к другу, но одного этого недостаточно, так ведь?
        Тереза кивнула.
        - Да, так.
        - Терри, я, после того как оставил тебя вчера вечером, понял, что хочу, чтобы ты интересовалась моими делами, моей работой. И хочу лучше понять, чем занимаешься ты, какие у тебя были успехи и какие неудачи, ну и все такое прочее. - Он усмехнулся. - Где-то среди ночи я вдруг проснулся, и меня осенило: хоть я не верил в действенность твоих методов, подшучивал над ними, но ты и в самом деле помогла мне. Помогла по-новому взглянуть на себя, на свою работу, на людей, которые со мной работают. Я стал больше доверять коллегам, и теперь у меня гораздо больше свободного времени и уже нет причины допоздна засиживаться в кабинете. Ты сразу поняла и объяснила мне, что я не должен винить себя в смерти Ларри. Ты изменила мою жизнь, Терри, и не только как женщина, но и как психолог. И я хочу сказать, что уважаю и люблю тебя всю целиком, единую и неделимую Терри-женщину и Терри-врача. Я люблю в тебе все. Клянусь, что это правда. Теперь я понял это.
        - О, Марк, - прошептала Тереза, и ее глаза наполнились слезами. - Ты не представляешь, как важно и замечательно то, что ты только что сказал. А в том, что ты вчера ушел, я сама была виновата. Я не желала прислушаться к тебе, не могла набраться терпения, чтобы дать тебе время прийти к собственному суждению. Я хотела навязать тебе свое. Мне хотелось всего и сразу. Но так не бывает. - Она улыбнулась дрожащей улыбкой. - Я тоже много думала вчера вечером и сегодня и поняла, что не могу потерять тебя. Я люблю тебя, милый. Ты такой добрый, внимательный и заботливый. И ты стараешься справиться со своим скептическим отношением к моей профессии. Я сама виновата в нашей размолвке, потому что слишком торопила тебя, хотела, чтобы все было по-моему. Больше этого не будет, обещаю. И у нас есть о чем поговорить и чем поделиться за обеденным столом: ты будешь делиться со мной своим миром, а я с тобой - своим. И наша любовь станет еще глубже, еще богаче. - Она остановилась, чтобы перевести дух, глядя на него блестящими глазами. - Марк, можем ли мы начать все сначала? Знаю, что вела себя неправильно, но прошу дать
мне еще шанс.
        - Это я вел себя далеко не лучшим образом, - угрюмо сказал он. - Я полюбил первый раз в жизни, и мне хотелось, чтобы все было легко и просто, но так не бывает. Я думал: главное, что мы любим друг друга, а все остальное не важно. Но важно и многое другое, ведь так? Я никак не мог взять в толк, почему тебе недостаточно одной моей любви. Теперь понимаю и прощу прощения. Сможешь ты дать мне еще один шанс, Терри, любовь моя?
        - О, Марк!
        Он протянул к ней руки.
        - Иди ко мне, любимая. Я так хочу поскорее обнять тебя, прижать к себе. Больше я никуда от тебя не уйду и тебя не отпущу.
        Она бросилась к нему в объятия с такой силой, что он пошатнулся. Тереза обхватила его руками и спрятала лицо у него на груди. Минуты шли за минутами, а они все стояли, не шевелясь, прижавшись друг к другу и чувствуя, как холод страха одиночества сменяется теплом любви. Они чуть не потеряли друг друга из-за собственного упрямства, что теперь было даже страшно думать об этом.
        Им еще предстоит очень многое узнать друг о друге, но они непременно сделают это постепенно и вместе.
        Мало-помалу тепло начало перерастать в искорки желания, а потом и в жар. Тереза подняла голову, а он опустил свою в поисках ее губ. Это был поцелуй-обещание, который высушил слезы Терезы и наполнил ощущением радости и счастья. Постепенно поцелуй углублялся, сердечный ритм участился, дыхание сделалось прерывистым. Они еще теснее прижимались друг к другу, показывая силу своего желания.
        Когда страх потерять Терезу исчез, душа и тело Марка наполнились другими, знакомыми и куда более приятными ощущениями. Он с трудом сдерживался, чтобы не заняться с ней любовью прямо здесь, в ее кабинете.
        Одна-единственная мысль еще билась в его затуманенном желанием мозгу: теперь мы навсегда вместе. Будущее принадлежит нам.
        - Я хочу тебя, - сказал он. - Хочу заняться с тобой любовью. - Он улыбнулся. - Но не здесь, потому что рыбки смотрят на нас, а это не их дело.
        Тереза тоже улыбнулась.
        - Они еще слишком маленькие, чтобы знать о таких вещах. Да, любимый, поехали домой. Поехали скорее.
        - Имей в виду, - предупредил ее Марк с озорными искорками в глазах, - прежде чем закончится этот вечер, у нас с тобой состоится серьезный разговор о свадьбе и о количестве детей, которые у нас будут. - Он широко улыбнулся. - А свет той луны и впрямь волшебный, правда? Ведь это он помог нам понять, в чем наше счастье.
        - О, наша легенда о волшебном лунном свете! Будет о чем рассказывать двоим нашим малышам.
        - Двоим?! - возмутился Марк. - Всего-то? Я рассчитываю по меньшей мере на парочку сыновей и парочку дочерей.
        Тереза рассмеялась.
        - Почему бы нам не обзавестись вначале одним и не посмотреть, как пойдет дело?
        - Согласен. Начнем прямо сегодня?
        - Как только доберемся до дома, - пообещала она, и вдруг лицо ее разочарованно вытянулось. - О, Марк, я совсем забыла. Мы же приглашены сегодня на коктейль к Джонатану.
        - Но коктейль в восемь, а сейчас только начало шестого. У нас куча времени! Вполне хватит, чтобы заняться любовью. При условии, разумеется, что мы перестанем говорить о ней, а перейдем прямо к делу.
        - Да, ты прав, идем. - Тереза схватила его за руку и потянула из кабинета.
        Дав указание Лайме, понимающе смотревшей на них, все как следует запереть и включить сигнализацию, Тереза повела Марка на улицу. Она чувствовала, как счастье бурлит и играет в ней, как пузырьки воздуха в аквариуме.
        Марк причесывал волосы, а Тереза наблюдала за ним в зеркале, сидя перед трюмо. Она уже оделась в жемчужно-серую блузку и расклешенные белые брюки с серебристым пояском и сейчас поправляла макияж. Все время теплая улыбка не сходила с ее губ. Они сейчас походили на супружескую пару, ей это ужасно нравилось.
        Их близость была как всегда потрясающа. Потом они вместе приняли душ и теперь собирались на коктейль к Джонатану. Все было просто замечательно.
        - Оставь волосы распущенными, хорошо? - попросил Марк, подходя к ней сзади.
        Она чуть отклонилась назад, прижимаясь к нему спиной и испытывая прилив нежности и счастья.
        - Хорошо.
        В этот момент зазвонил телефон.
        - Слушаю.
        - Доктор Осборн?
        - Да.
        - Вас беспокоит охрана здания, в котором располагается ваш кабинет. Дежурный Кларенс Джемисон. Я совершал обход и обратил внимание, что вода в вашем аквариуме не пузырится как обычно. Подумал, что следует сообщить вам об этом. Возможно, что-то не так.
        Тереза нахмурилась.
        - Благодарю вас, мистер Джемисон.
        - Вы приедете?
        - Да, сейчас приеду.
        - Хорошо. До свидания.
        - До свидания, - отозвалась Тереза и медленно положила трубку, продолжая хмуриться. - Как странно, однако.
        - Что случилось? - спросил Марк.
        - Вода в аквариуме не пузырится как обычно, а это означает, что туда не поступает достаточного количества кислорода и других необходимых газов. Наверняка это из-за нового фильтра, который мне установили два дня назад. К счастью, я знаю, как его заменить. У меня в кабинете целая коробка запасных фильтров. Но очень странно, что позвонил охранник. Не знала, что охранники каждый день совершают обход частных контор. То есть у них, конечно, имеются ключи на экстренный случай, но…
        - В сущности, проверка всех помещений входит в обязанности охраны, но это делается с разрешения арендаторов.
        Тереза пожала плечами.
        - В любом случае нам придется заехать ко мне на работу по пути к Джонатану и сменить фильтр.
        - Карета ждет вас, сударыня, - пошутил Марк, поднимая ее и привлекая к себе для поцелуя. - Поехали?
        Когда они приехали в офис, Тереза осмотрелась.
        - Где же этот охранник, Джемисон, который звонил мне? Что-то я его не вижу.
        Марк усмехнулся.
        - Верный признак хорошей охраны - ее незаметность, любовь моя. Наверняка он где-то здесь. Возможно, осматривает другие помещения.
        Тереза рассмеялась.
        - Наверное, ты прав.
        Пройдя к себе, она включила свет в приемной и направилась по короткому коридору к кабинету. Войдя, включила свет, подошла к аквариуму и нахмурилась.
        - Фильтр исправен. Видишь пузырьки? Ничего не понимаю. - Она повернулась к Марку.
        - А может, пока мы ехали, он вновь заработал? - высказал предположение Марк. - Может, это был кратковременный сбой? Это иногда случается.
        - Возможно. Думаешь, такое могло произойти? Я очень слабо разбираюсь в технике и во всяких там устройствах.
        - В любом случае сейчас фильтр в порядке и твоим рыбкам не грозит преждевременная кончина. Мы можем ехать. Джонатан ждет нас.
        - Не беспокойтесь, - послышался низкий голос. - Джонатан сам пришел к вам.
        Тереза с Марком резко обернулись и онемели от изумления, увидев Джонатана Пентворта, стоявшего в дверях кабинета. На лице его играла довольная улыбка, а в руке он держал пистолет, нацеленный на них.
        - О господи, Джонатан, что вы здесь делаете? - спросила Тереза, немного оправившись от потрясения. - И зачем вам пистолет?
        - Как удачно, что ты не узнала мой голос по телефону. Я постарался изменить его, но все равно боялся, что ты можешь узнать. К счастью, ты не так умна, как я думал, - усмехнулся Джонатан.
        - Так это были вы?! Вы сделали это для того, чтобы заманить меня сюда?! Но зачем?!
        - Не тебя, моя дорогая. Мне нужен Марк. Некоторое время я наблюдал за вами и убедился, что он у тебя, поэтому и позвонил тебе. И вот вы оба здесь, голубки. Я послал приглашение обоим в качестве дополнительной гарантии. Если бы мне не удалось заманить вас сюда, заполучил бы у себя дома. Но так будет гораздо лучше. Никому не придет в голову связать меня с тем, что произойдет здесь.
        - Джонатан, о чем ты говоришь?! Что все это значит?! - Марк почувствовал, как сердце бешено заколотилось, а ладони вспотели. - Зачем тебе пистолет, Джонатан?!
        Глаза Джонатана блестели каким-то нездоровым блеском.
        - О, это заключительный акт драмы, и занавес вот-вот опустится. Как же долго ждал я этого момента! Как блестяще все это время играл свою роль! Разумеется, мое имя останется в тени. Вся слава достанется Леонсии Раскин-Боуэн. Ее именем будут пестреть заголовки всех газет. Жаль-жаль. Ну да ничего. Я довольствуюсь вот этими минутами триумфа.
        - Минутку, - сказал Марк. - Может, объяснишь, что тут, черт возьми, происходит?! Если это шутка, то совсем не смешная. - Но на самом деле он уже понял, что это отнюдь не шутка.
        - Шутка? - прошипел Джонатан. - Это не шутка, уверяю тебя, Марк Уильямс, и очень скоро вы оба в этом убедитесь. Я планировал это тщательно, в мельчайших деталях, стремясь к одной-единственной цели: ты, Марк Уильямс, заплатишь мне за смерть сына. Ты умрешь, потому что Ларри умер. Если бы не ты, ничего не случилось бы и мой сын был бы жив. Это ты убил его, Уильямс! Ты убил моего сына!
        - Не я сидел за рулем машины в тот злосчастный вечер! - вышел из себя Марк. Как может Джонатан обвинять его в смерти Ларри?! Это абсурд!
        - Тише, Марк, - спокойным тоном вмешалась Тереза. - Держи себя в руках и не спорь с ним.
        - Ты убил Ларри! - повторил Джонатан. - Ты убедил его стать конструктором, а он должен был стать врачом! С самого первого дня, когда он родился, я мечтал, что Ларри пойдет по моим стопам. Что он станет моим партнером. Моим, а не твоим! Но ты все испортил, Марк! Ты поманил его за собой, увел в другой мир, о котором он ничего не знал и к которому не имел отношения. Это ты виноват, что он сел за руль того автомобиля и ехал слишком быстро. Врач никогда не стал бы рисковать своим здоровьем и безопасностью! Врач знает, что слишком много людей рассчитывают на него, доверяют ему, верят в него. Ты испортил Ларри, изменил его образ мышления, его ценности, все! Ты убил его, Марк!
        - Боже мой, - тихо пробормотал Марк, чтобы только Тереза услышала его. - Похоже, он лишился рассудка.
        - Да, - шепотом отозвалась Тереза. - Осторожнее, Марк. Не серди его.
        - Полтора года! - продолжал Джонатан. - Мне полагается награда за мое терпение. Пришлось ждать, когда дорогая Леонсия выйдет из больницы. А тем временем я играл роль благодарного друга, Марк. Как дополнение к своему алиби проявил отеческую заботу о твоем здоровье и упомянул об этом многим. Никто никогда не заподозрит меня в твоей смерти, ведь я был тебе почти что любящим отцом с тех пор, как погиб Ларри. Как жаль, что дочь моего друга тоже должна умереть, но, моя милая, что же делать… Леонсия очень больна, как вы знаете. Да, совсем больна. И все еще ищет возможность отомстить за смерть своей дочери.
        - Что ты сделал с миссис Раскин-Боуэн? - спросил Марк.
        - Давай скажем, что она гостит у меня дома. И, кстати, прекрасно себя чувствует. Пока… Ведь мне надо еще доиграть этот заключительный акт мести.
        - Это вы проникли в квартиру Марка и все там перевернули, - догадалась Тереза. - И отравили Купера, а потом отправили письмо и ошейник детективу Дорелли.
        - Я? - Джонатан рассмеялся неприятным смехом, от которого у Терезы мурашки побежали по коже. - Ну что ты, дорогая! Конечно же не я. Это все Леонсия. Как умно я поступил, дождавшись ее выписки из больницы. Ее обвинят во всем, включая и смерть человека, которого она грозилась убить еще полтора года назад. Потом миссис Раскин-Боуэн конечно же совершит самоубийство. - Джонатан нахмурился. - Мне не хочется убивать тебя, Терри, но ты знаешь слишком много, поэтому… - он вздохнул, - тебе тоже придется заплатить свою цену за то, что сделал Уильямс с моим сыном. Это не я - нет, это Марк убивает тебя точно так же, как убил моего сына.
        - Джонатан, - проговорила Тереза слегка дрожащим голосом. - Есть кое-что, что вам следует знать.
        - И что же это?
        - Помните, как мы дружили с Ларри, когда были детьми?
        Джонатан кивнул, и она продолжила:
        - Но потом, когда мы стали взрослыми, наши пути разошлись и мы с ним совсем не виделись. Но несколько лет назад, Джонатан, ваш сын навестил меня, и у нас с ним была долгая беседа. Он взял с меня обещание сохранить наш разговор в тайне. Видите ли, с самого раннего детства Ларри мечтал стать врачом, как и вы.
        Марк насторожился, заметив промелькнувшую в коридоре тень. Там кто-то есть! И если есть, сможет ли он помочь им? Может, ему почудилось? Как бы там ни было, он должен спасти Терезу от безумного Джонатана, правда пока не знает как.
        - Вы были его идеалом, его образцом для подражания, - продолжала Тереза. - Он боготворил вас, говорил, что вы самый лучший врач из всех, кто когда-либо жил на свете. Однако он очень боялся, что никогда не сможет достичь вашего уровня в профессии и стать таким же хорошим врачом, как вы, на что, по всей видимости, вы рассчитывали, Джонатан. Ларри боялся потерпеть неудачу. Ему была невыносима мысль, что однажды он упадет в отцовских глазах. Ларри прекрасно знал, Джонатан, как многого вы ждете от него. Он чувствовал давление и казался себе загнанным в угол. Ларри испугался, что не сможет оправдать ваших надежд, боялся увидеть разочарование в ваших глазах. И тогда он просто-напросто решил не заниматься медициной, чтобы не рисковать потерять вашу любовь и уважение.
        - Что такое ты говоришь?! - вскричал Джонатан, явно сбитый с толку.
        - Вам не стоило ставить для него такую высокую планку, Джонатан. Он чувствовал себя проигравшим, еще даже не начиная борьбы. Вы не должны были требовать так много от своего сына.
        Продолжай, Терри, умница моя! - с восхищением думал Марк. Что за женщина!
        В коридоре снова промелькнула тень. Да, там явно кто-то есть.
        - Терри! - Джонатан чуть не плакал. - Ты хочешь сказать, что это я виноват? Так ведь, Терри? Но это Марк увел от меня Ларри!
        - Нет, Джонатан, - мягко проговорила Тереза, словно разговаривала с упрямым ребенком. - Ларри ушел с Марком потому, что ему некуда было больше идти. Он решил стать конструктором, отказавшись от мечты, что отец когда-нибудь будет гордиться им, потому что вы ожидали от него слишком многого. Все это терзало его, не давало покоя и в конце концов он пришел ко мне как к психологу и другу, чтобы разобраться в своих душевных муках. Его мечта стать врачом, достойным своего отца, оказалась для него недосягаемой.
        Джонатан застонал, рука, державшая пистолет, дрогнула. Дальше все произошло в считанные секунды. Фред - а это он был в приемной - налетел на Джонатана сзади и повалил на пол. Пистолет отлетел в сторону, под стол. Фред поднялся, а Джонатан остался лежать. Рыдания сотрясали тело старика.
        - Все кончено, - сказал Фред, поглядев на Марка и Терезу. - Вы в порядке?
        Марк обнял Терезу и крепко прижал к себе, почувствовав, как она дрожит.
        - Да, благодаря Терри. Она была потрясающа! - Марк слегка отстранил ее от себя и заглянул в глаза. - Ты лучший в мире психолог, Терри. Если бы не ты, нас, возможно, уже не было бы в живых.
        Фред между тем надел на Джонатана наручники и поднял пистолет.
        - Я так испугалась! - пробормотала Тереза, потом взглянула на Пентворта. - Бог мой, бедный Джонатан. У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о той боли, которую он испытывал все это время. С тех пор как умер Ларри, он жил в темноте помраченного сознания.
        - А Ларри и в самом деле приходил к тебе? - спросил Марк. - Он правда говорил, что всегда хотел быть врачом?
        - Да, Марк, это правда. Все, что я только что сказала Джонатану, - правда. Ларри нравилась его работа, но это не было его истинным призванием.
        Фред уже позвонил в «скорую» и в полицейское управление, потом обратился к Терезе.
        - Вы большой молодец, Терри. Сохранили хладнокровие и удержали Пентворта от опасных действий. Не хотите пойти работать к нам в полицию? Нам нужны такие специалисты.
        - Только через мой труп, Дорелли, - прорычал Марк. - Расскажи лучше, как ты узнал, что мы здесь.
        - Я все-таки получил ордер на обыск дома миссис Раскин-Боуэн и обнаружил, что после выписки из клиники она побывала там, но покинула дом в спешке. Об этом свидетельствовали некоторые признаки. Тем не менее наблюдение за ее домом я не снял, и сегодня во второй половине дня она объявилась! Ей удалось каким-то образом выбраться из комнаты, где держал ее Джонатан, и она сбежала к себе домой. Она боялась, что никто не поверит ее рассказу, но я поверил. В особенности после того, как осмотрел дом Джонатана. Кстати, там я нашел и яд, которым был отравлен Купер.
        - Но как ты догадался прийти сюда? - недоумевал Марк.
        - Я съездил вначале к тебе домой, потом к Терезе, потом приехал сюда. Перед приездом сюда я позвонил вам на мобильные, но они не отвечали. Это меня насторожило. Я так понимаю, что вы просто оставили их в машине, да?
        - Точно. Мы же зашли сюда всего на пару минут, чтобы сменить фильтр в аквариуме.
        - Ну вот, дальше все ясно. Я услышал ваши голоса и тихо подобрался к двери. Того, что я услышал, хватило, чтобы понять, что здесь происходит.
        - Боже мой, я все никак не могу поверить!
        - Он больной человек, Марк. Ему окажут психиатрическую помощь, - сказала Тереза. - Мой отец позаботится об этом.
        - Да, ему помогут такие люди, как ты, Терри. Прости за то, что я был таким болваном…
        - Согласен, - вмешался Фред, озорно сверкнув глазами. - Ей-богу, Терри, вы могли бы сделать гораздо лучший выбор.
        Марк сердито зыркнул на друга, а Тереза рассмеялась и поцеловала Марка, потом подошла и чмокнула Фреда в щеку.
        - Спасибо, Фред.
        - Не возражаешь, если мы дадим показания завтра, а сейчас поедем домой? - спросил Марк Фреда. - Нам с Терри нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
        - Езжайте, - махнул рукой Фред и смотрел им вслед, пока они не скрылись за дверью. - Опять пара. Прямо Ноев ковчег, да и только, - проворчал он и потер рукой лицо.
        Сирена приближающейся «скорой помощи» прорезала тишину. Фред присел на корточки рядом с Джонатаном и мягко положил руку ему на плечо.
        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.