Королевское искушение Чарлин Сэндс
        Поцелуй — Harlequin #134
        Хуан-Карлос Салазар — король маленького островного государства Алма. Порция Линдстром — принцесса северного королевства Сэмфорстенд. Они познакомились на приеме по случаю коронации и с первого взгляда полюбили друг друга. Роман был бурным и страстным, за ним последовала быстрая помолвка. Однако в разгар подготовки к свадьбе Порция выясняет, что на самом деле ее семья не имеет никакого отношения к королевскому дому Сэмфорстенда. Желая предотвратить грандиозный скандал, она разрывает помолвку. Сможет ли их любовь преодолеть столь серьезные преграды?..
        Чарлин Сэндс
        Королевское искушение
        Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.
        Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
        Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
        A Royal Temptation
          2015 by Harlequin Books S.A.
        «Королевское искушение»
        
          «Центрполиграф»
        Глава 1
        Хуан-Карлос Салазар II стоял у алтаря собора Святой Лусии с высоко поднятой головой, принимая на себя ответственность и честь быть коронованным монархом. Отныне он король Монторо государства Алма. Словно во сне, он предпринял все действия, необходимые для возвращения монархии к тому состоянию, в котором она находилась десятилетия назад.
        Хуан-Карлос осиротел в детстве и воспитывался у дяди. С тех пор он вел жизнь полную достоинства и решимости. Всегда отдавал себе отчет в том, что его ждут великие дела, если работать много и усердно, ставить перед собой цель. Но король?! Он в жизни не предполагал, какая его ждет судьба.
        Скромная церемония в соборе подходила к концу. Ему вручили скипетр и державу. Премьер-министр Ривера произнес речь, полную надежды на будущее страны, маленького архипелага островов недалеко от испанского побережья, которая долгое время страдала от правления ныне свергнутых диктаторов Тантаберра. Семьдесят лет угнетения, от которого избавились верные короне граждане, смотревшие на Хуана-Карлоса как на человека, призванного восстановить монархию, который пленит их сердца и умы.
        Архиепископ Сантьяго накинул на плечи Хуана-Карлоса королевскую мантию, а когда он занял место на троне, возложил на его голову корону Алмы, усыпанную драгоценными камнями.
        Все традиции, ритуалы и протоколы коронации соблюдены. Теперь он король Алмы Монторо, истинный наследник трона. Хуан-Карлос произнес клятву и дал обет стать не номинальной фигурой, а монархом, который восстановит порядок в стране и вернет ей надежду на будущее процветание.
        Это было судьбоносным временем в истории Алмы. Хуан-Карлос был счастлив, что нашел поддержку в лице кузенов Габриэля, Рэйфа и Беллы.
        Они улыбались и одобрительно кивали со своих мест. У Беллы в глазах стояли слезы. Все они жили и процветали в Америке, и простит его Бог, ибо одному ему известно, что Рэйф и Габриэль, считавшиеся в роду наследниками первой очереди, были отвергнуты по разным и совершенно удивительным причинам, поскольку не созданы для сложностей и жертв королевского существования. Они лишь обрадовались тому, что трон занял Хуан-Карлос.
        Его внимание привлекла женщина, сидевшая несколькими рядами дальше кузенов. Глубокие, лазурно-голубые глаза, ясные и большие, выделялись на фарфоровом личике и словно освещали белые волосы.
        Она напоминала ему Снежную королеву из детской сказки.
        Когда он после коронации шел по проходу, их взгляды на мгновение встретились, и она вдруг подмигнула. Ему?
        Его губы дрогнули в улыбке, но он тотчас заставил себя нахмуриться. Тем не менее сердце сжалось, как не раз случалось в течение всего дня, но на этот раз причиной была женщина, а не церемония.
        Еще час прошел как в волшебном сне. Хуан-Карлос вышел из собора в сопровождении лучших гвардейцев Алмы. По дороге во дворец его встречали с нескрываемой радостью. Он сидел в кабриолете и махал рукой в перчатке, пока машина медленно продвигалась к дворцу. На верхних ступенях этого величественного древнего здания Хуан-Карлос произнес первую речь в качестве монарха.
        — Граждане Алмы! Я ваш новый король и обещаю чтить суверенность нашей нации, всегда ставить страну во главу интересов и вместе с парламентом работать над восстановлением нашей демократии. Эту клятву я даю с открытым, но твердым сердцем и решимостью позаботиться о том, чтобы нашей свободе больше ничего не угрожало.
        — Да здравствует Хуан-Карлос!  — раздались крики в толпе.
        Прежде чем закончить речь, которая еще трижды прерывалась аплодисментами, новоиспеченный монарх подождал, пока успокоится толпа.
        Хуан-Карлос спустился по ступенькам, полный энергии, вдохновленный той же надеждой, которую видел в глазах соотечественников. Он иностранец, американский гражданин. Да, они приняли его, надеялись и ждали, что он поможет возродить Алму, сделать их жизнь более светлой и радостной.
        И он их не подведет.
        Как ни тяжел день, он немного поразмыслил о коронации и представил прекрасную женщину в светло-голубом шифоновом платье, с глазами переменчивыми, как глубокие воды океана.
        Она отвлекла его от трудностей этого дня. А когда подмигнула, он невольно улыбнулся.
        Кто она?
        И захочет ли иметь от него детей?
        — Теперь мне нужно называть тебя «ваше величество»?  — Кузен Рэйф пожал руку Хуана-Карлоса. Они находились в величественном бальном зале дворца. Праздник по случаю коронации был в самом разгаре, оркестр играл веселые мелодии. Арки, проходы и столы были украшены живыми цветами.
        — То есть в противоположность «нахалу, идиоту и болвану», как это бывало в детстве?
        — Эй, я не был таким скверным мальчишкой!
        — Ты на год старше, и это обстоятельство давало тебе право шпынять меня.
        — О’кей, признаю себя виновным. Зато теперь ты можешь подвесить меня за шею, пока не умру.
        — Я мог бы сделать это с тобой еще тогда.
        — Ха! Смешно!
        — Зови меня, как всегда, Хуаном-Карлосом или кузеном. «Ваше величество» вступает в игру только в официальных случаях или на королевских церемониях.
        Веселость на лице кузена мигом исчезла.
        — А сейчас серьезно. Хуан-Карлос, поздравляю тебя. Семья гордится тобой. Ты единственный из всех просто предназначен для трона. Ты почтил последние желания нашей тети Изабеллы, восстановив монархию.
        Хуан-Карлос взошел на трон случайно, после того как Белла обнаружила ящик с письмами, в которых утверждалось, что покойный дед Рэйфа, Габриэля и Беллы Рафаэль Монторо II — побочный сын, а следовательно, ни один из кузенов Хуана-Карлоса не может стать законным королем. Проступок бывшей королевы все эти годы скрывался, пока ее праправнуки не обнаружили правды.
        — Спасибо, кузен. Последние несколько недель я думал о бабушке, и, скорее всего, она одобрила бы. Это много значит для меня.
        Он вздохнул:
        — Надеюсь, что сделаю все…
        Как вдруг он увидел женщину в голубом и изогнул шею, чтобы лучше рассмотреть.
        Это она. Пришла на праздник. Приглашения получили только сановники, друзья и члены семьи, вместе с королевскими фотографами и журналистами. Всего двести человек.
        — Эй! Что ты вытянул шею? Кого пытаешься увидеть?  — поинтересовался Рэйф.
        — Она здесь,  — пробормотал Хуан-Карлос, не отводя взгляда.
        Незнакомка стояла около арки, ведущей в фойе, очевидно собираясь уходить.
        — Хуан-Карлос?
        — Э… На коронации я заметил женщину и не могу ее забыть.
        — Это просто необходимо увидеть. Любая женщина, способная тебя отвлечь от такого важного события, должна быть необыкновенной. Где она?
        — Я перехожу к делу. Поищи самую красивую женщину в этом зале и найдешь ее.
        — Эмили вон там, говорит с Беллой.
        — Слышу слова типично влюбленного новобрачного. Ладно, Эмили великолепна, но теперь поищи взглядом женщину в голубом. Напомню, при этом она не является твоей женой.
        — Если бы согласился на цепочку почетных гостей, тебе уже представили бы ее.
        Хуан-Карлос не хотел формальной, скованной цепочки гостей, поздравлявших его. В течение всего вечера он подходил то к одному, то к другому, заговаривал с ними. Он поклялся быть королем народа и для народа и начал прямо сейчас.
        — Ты ее видишь?
        — А, вот сейчас вижу. Очень светлые волосы, красивое тело, изумительные глаза.
        — Точно. Кто она, знаешь?
        — Нет, но она, очевидно, знакома с Алексом и Марией Рамонами. Они сейчас подошли к ней и, кажется, дружески беседуют.
        — Тогда самое время поговорить с заместителем министра торговли и его женой, не так ли?
        Хуан-Карлос быстро пересек зал. Заметив его, Алекс улыбнулся:
        — Ваше величество!
        Он кивнул.
        Должно пройти какое-то время, чтобы привыкнуть к титулу.
        Мария, никогда не соблюдавшая церемоний, обняла Хуана-Карлоса. Они с Алексом только что поженились, однако отложили свадебное путешествие, чтобы присутствовать на коронации.
        — Я счастлива видеть вас в этот день, ваше величество. Вы тот монарх, в котором нуждается Алма.
        — Благодарю, Мария.
        Он встретился глазами с блондинкой, и его тело словно пронзило молнией. Огромные, идеальной миндалевидной формы глаза сверкали словно звезды. Зачарованный Хуан-Карлос не мог отвести взгляд.
        — И пожалуйста, позвольте представить вас Порции Линдстром, принцессе Сэмфорстенда.
        Принцесса? Она могла бы стать матерью его детей.
        Хуан-Карлос предложил ей руку и, почувствовав прикосновение ее нежной ладони, снова испытал ощущение пробежавшего по телу сильного электрического заряда.
        — Приятно познакомиться, принцесса. Рад, что вы смогли посетить коронацию. Надеюсь, это добрый знак для Алмы.
        — Уверена, так и будет, ваше величество. И пожалуйста, зовите меня по имени — Порция.
        — Обязательно. Если будете звать меня Хуан-Карлос.
        На фарфоровой коже выступили розовые пятна.
        — Не могу.
        — Почему нет?
        — Потому что вы король.
        — Я поведаю вам тайну. Всего несколько месяцев назад я жил в Майами и управлял крупным бизнес-конгломератом. Боюсь, я все еще сохранил связь с Америкой, а слова «король» нет в их словаре, если только мы не говорим об Элвисе Пресли.
        — Я тоже живу в Америке,  — улыбнулась она.  — На западном побережье. Моя семья родом из крошечной страны рядом со Скандинавией.
        — В таком случае у нас много общего. Как видите, Алма тоже невелика.
        Мария и Алекс обменялись взглядами и попросили разрешения уйти. Он и забыл об их присутствии. Это так невежливо с его стороны. Но сейчас он один с Порцией!
        — Вы удивительная женщина! Не хотите называть меня Хуаном-Карлосом, тем не менее подмигиваете мне, едва меня короновали!
        Порция замерла. Неужели король уверен, что она подмигнула ему? Этот чертов нервный тик! Нужно же этому случиться в тот момент, когда она впервые встретилась с ним глазами! Ей следовало оставаться равнодушной к королевским особам. За свои двадцать восемь лет Порция встречала достаточно принцев и принцесс, но Хуан-Карлос казался другим. Поразительно красив и прост в обращении. Прежде чем она успела объясниться по поводу подмигивания, оркестр заиграл вальс.
        Хуан-Карлос отвесил старомодный поклон:
        — Принцесса Порция, окажите честь потанцевать со мной.
        — Боюсь, я не умею вальсировать.
        — Я тоже. Мы можем изобрести новые па и стать родоначальниками модной тенденции.
        Она фыркнула. Он вел себя не как напыщенные особы королевской крови, которых она знала раньше, и, когда взял ее руку и повел на пустой танцпол, не запротестовала. Он оказался лучшим танцором, чем уверял, и Порция скользила по полу в его объятиях, сознавая, что все в зале смотрят на них.
        — Мы танцуем одни,  — прошептала она.
        Он улыбнулся. Белоснежные зубы блеснули на фоне золотисто-коричневой кожи. Он высок и неотразим и очаровал Порцию, когда смотрел ей в глаза так, словно в мире существовала она одна. Это так лестно!
        — Не волнуйтесь. Другие гости присоединятся к нам после первого танца короля. Это традиция.
        — В таком случае для меня большая честь стать вашей избранницей.
        — Как я мог не выбрать вас, если вы мне подмигнули?
        Он держал ее с видом собственника и говорил властно, словно был королем всю жизнь.
        — Это был тик.
        — Предпочитаю верить, будто вы мне подмигнули.
        — Да, ваше величество.
        Он снова улыбнулся и закружил ее как пушинку, а когда танец кончился, не выпустил ее руки.
        — Прогуляетесь со мной?
        — Хотите покинуть собственный праздник?
        Он пожал плечами и, казалось, совсем не встревожился.
        — Это был долгий памятный день. Неплохо бы немного отдохнуть.
        Порция не могла ему отказать. И подышать свежим воздухом показалось хорошей идеей. Ее пригласили на празднество из-за титула, игнорировать столь высокую честь просто неслыханно. Бабушка обмолвилась, что ее отец и мать страстно желали, чтобы она оставалось верной своему королевскому роду, даже если будет строить собственную жизнь и карьеру. Поэтому она распределяла время так, чтобы почтить желание усопших родителей. Пусть у нее недостаточно времени, но она надеялась, что они бы гордились ею.
        Они молча вышли в пустое фойе.
        — Здесь есть сад, где мы могли бы посидеть.
        Он открыл дверь, которую, по ее мнению, имеют право открывать только королевские особы. В лицо ударил порыв осеннего холодного воздуха. Хуан-Карлос без колебаний снял смокинг и накинул ей на плечи.
        — Лучше?
        — Да, спасибо.
        Она стянула лацканы, но не убрала руки, отойдя подальше от искушающих объятий короля. Его темные глаза следили за каждым ее движением. А когда он коснулся ее, сердце заколотилось так, как не случалось очень-очень давно.
        Он повел ее в сад, окруженный решетками, увитыми лозами.
        — Хотите присесть?
        — Да, пожалуй.
        Она уселась на изящный плетеный диванчик на двоих. Он устроился рядом. Остро ощущая ширину его плеч и запах кожи, она находила нового короля Алмы слишком привлекательным.
        — Здесь так мило. Тихо,  — заметила она.  — Вы, должно быть, устали.
        — Но и воодушевлен тоже. Если это имеет для вас хоть какой-то смысл.
        — Имеет. Если я ищу для клиента произведение искусства, могу работать по шестнадцать часов в сутки, но всегда безумно возбуждена, когда его нахожу.
        Он, словно недоумевая, свел брови.
        — Я искусствовед,  — пояснила она.  — Помогаю коллекционерам пополнять коллекции.
        — Впечатляюще. И вы работаете в вашей стране?
        — Мои офисы недалеко от Лос-Анджелеса и Нью-Йорка. Я не живу в Сэмфорстенде.
        — В свое время я тоже работал в Майами и Нью-Йорке, но теперь моим постоянным домом будет Алма. Мой долг — оставаться здесь. Я привыкну. Страна прекрасна, так что трудностей с этим не предвидится.
        — Простите, ваше величество,  — раздался чей-то голос.
        — Да?
        Хуан-Карлос повернулся.
        — Простите, что прерываю вашу беседу, но канцлера Бенуа срочно вызвали, и он настаивает на том, чтобы лично попрощаться с вами. Он ждет в комнате напротив приемной.
        — Хорошо, спасибо. Пожалуйста, передайте канцлеру, что я скоро с ним увижусь.
        Мужчина коротко кивнул и отошел.
        — Похоже, меня призывают обязанности. Простите.
        Он встал и протянул руку.
        — Пожалуйста, оставьте мне сегодня еще один танец. Я хочу узнать больше об искусствоведении.
        И улыбнулся. Ее сердце снова глухо забилось. Они только встретились, а он своими безмолвными комплиментами и обаятельными улыбками уже подобрал ключ к ее мыслям.
        — Обязательно,  — пообещала она, поднявшись.
        Хуан-Карлос проводил ее в бальный зал и оставил рядом с Марией и Алексом.
        — Я вернусь,  — пообещал он.
        У Порции перехватило горло. Она только смогла кивнуть.
        — Похоже, король увлекся,  — заметила Мария так тихо, что слышала только Порция. Она была уверена, что подруга Мария, специалист по пиару, поспособствовала, чтобы ей прислали приглашение на коронацию и празднество.
        — Он просто вежлив.
        Мария, казалось, проигнорировала ее замечание.
        — Он хороший человек.
        — Идеален для Алмы. Но не для меня.
        Порцию влекло к Хуану-Карлосу. Любая женщина, в жилах которой текла горячая кровь, увлеклась бы им. Выше взлететь уже невозможно, но ей это и не нужно. Три года ушло на то, чтобы выползти из ямы, которую она вырыла себе, связавшись с Трэвисом Майлзом, ведущим популярного в Лос-Анджелесе ток-шоу.
        Очаровательный, светский, противоречивый человек, он держал ее в центре всеобщего внимания, от начала их романа до горького, душераздирающего конца. Ее карьера пострадала, когда подробности его пренебрежения и измен вышли наружу. Она почти потеряла доверие клиентов. К счастью, сумела выйти из этой ситуации, поклялась вести себя как можно скромнее, оставаться в узком кругу мира искусств и не позволить очередному высокопоставленному обаяшке снова втянуть ее в подобную историю. Король Алмы именно из таких.
        — Я ничего об этом не знаю,  — коротко ответила Мария.
        — Зато я знаю,  — вздохнула Порция, убеждая себя именно в этом.  — Через несколько дней в Лос-Анджелесе у меня встреча с важным клиентом.
        — За несколько дней многое может случиться.
        Разговор прервался, когда симпатичный джентльмен, представившийся министром обороны Алмы, пригласил ее танцевать.
        Порция согласилась, и он увел ее на танцпол. Она едва успела оглянуться на Марию и увидела Хуана-Карлоса, который не сводил с нее глаз.
        Он действительно вернулся за ней.
        Хуан-Карлос, стиснув зубы, провел рукой по лицу. Принцесса Порция без перерыва танцевала с тремя мужчинами с той минуты, как он вернулся, проводив канцлера Бенуа. Всякий раз, когда Хуан-Карлос рассчитывал подойти к ней, его либо прерывали, либо втягивали в разговор очередные сановники. Он не мог отказаться от своих обязанностей в день коронации, и все же прелестная Снежная королева занимала все его мысли, и, общаясь с другими, он не сводил с нее глаз.
        Наконец, освободившись, он приказал адъютанту подойти к оркестру и объявить пятиминутный перерыв. Музыка немедленно стихла. Хуан-Карлос подошел к столу, за которым сидела Порция.
        — Снова здравствуйте.
        Эти поразительные голубые глаза смотрели на него.
        — Здравствуйте.
        — Счастлив видеть, что вы хорошо проводите время.
        — Так и есть. Присядете?
        — У меня идея получше.
        Ее глаза заискрились.
        — В самом деле? Интересно, какая?
        Он снова предложил ей руку в надежде, что она ее примет.
        — Пойдемте со мной и узнаете.
        Ее колебания действовали ему на нервы.
        — Куда?
        — Доверьтесь мне, и я покажу.
        Они снова вышли из бального зала рука об руку. Она осторожно наблюдала за ним. У нее нет причин не доверять ему. Он никогда не выберет неверный путь.
        — Сюда,  — наставлял он и, приведя ее в просторный офис, закрыл дверь. Здесь сначала было темно, как в аду, лишь свет полной луны струился в окна. Когда его глаза привыкли к мраку, он различил силуэт Порции. Осторожно обнял ее, его охватили ошеломляющие ощущения. Она молча вопросительно смотрела на него, но он взглядом заверил ее, что опасаться нечего. Снова заиграл оркестр, и под тихие звуки доносившейся сюда музыки он принялся кружить ее в такт. Она откинула голову и рассмеялась.
        — Вы ужасно несерьезны.
        Он ухмыльнулся:
        — Это единственный способ удостовериться, что нас больше не побеспокоят.
        — Вы предусмотрительны, ваше величество. Весь танцпол к нашим услугам.
        — Было бы идеально, называй вы меня Хуаном-Карлосом.
        — Но вы заслужили право называться королем.
        — Хотя бы сегодня думайте обо мне как о мужчине. Не как о короле.
        — Попытаюсь, но вы должны понять, что после всего этого обожания, снимков, парадов и празднеств в вашу честь мне такое дается нелегко.
        Он понимал, однако попытался надавить чуть сильнее.
        — Подумайте, понравилось бы вам, если бы все знакомые называли вас принцессой Порцией?
        Немного подумав, она кивнула:
        — Я понимаю ваши резоны.
        Он придвинулся чуть ближе, так что ее сладостное дыхание коснулось его лица. Правда, на большее не осмелился. Хотя жаждал прижать ее к себе, почувствовать, как покачивается ее тело, тем не менее не осмелился торопить или отпугнуть ее. В нем отчаянно пульсировали эмоции. Он никогда не был так увлечен. Старомодное слово, но именно это он испытывал.
        — Как долго вы пробудете в Алме?
        — Через два дня улетаю в Штаты. Возвращаюсь на работу.
        Новость, которую не хотелось слышать.
        — Работаете с клиентом?
        — Да, он человек влиятельный, и я счастлива встретиться с ним впервые. Он недавно начал собирать коллекцию, и мне нужно поговорить с ним, изучить его вкусы.
        — Понимаю. Это хорошая возможность для вас. Полагаю, титул принцессы Порции Сэмфорстендской имеет некоторый вес в вашей работе.
        — Признаю, мой титул помог обзавестись клиентурой, но их доверие завоевала моя безупречная экспертиза.
        — Доверие крайне важно,  — согласился он.
        — Теперь у вас доверие всей страны.
        — Да,  — вздохнул он.  — Это огромная ответственность. Уверен, что вы всерьез воспринимаете ваши обязанности.
        — Так и есть. Моя репутация позволила завоевать это доверие, и я охраняю его, как мать свое дитя.
        Он улыбнулся, представив Порцию в качестве матери своего ребенка.
        Боже! Он влюблен по уши. Как такое возможно? Он знает ее меньше дня.
        И уже подыскивает имя их первенцу.
        Глава 2
        Величественный и огромный отель Порции в Дель-Соль находился недалеко от дворца. Большая кровать в ее комнате была мягкой и удобной. Утренний свет струился в окна, согревая ее, воздух был душист от аромата роз: комплимент менеджера отеля. Все здесь достойно принцессы. Однако спала она плохо.
        Вчера ночью, прощаясь, Хуан-Карлос едва не поцеловал ее. Она была уверена, что поцеловал бы, не будь они окружены гостями. Ночью она думала о несостоявшемся поцелуе. Каково это — почувствовать его губы на своих? Боже, она больше года не встречалась с мужчинами. И еще дольше ни с кем не целовалась. Что произошло бы, останься они наедине?
        Она была благодарна за то, что он не поцеловал ее в присутствии прилюдно. Правда, вспышки затрещали, и репортеры сняли обоих. Только этого не хватало. Ей пришлось удирать, будто Золушке с бала после полуночи.
        Когда он пригласил ее на второй завтрак, она немедленно согласилась, несмотря на то что голова шла кругом, а нервы были натянуты.
        Ее свидание с королем Монторо состоится ровно в десять, и он пообещал, что им не помешают.
        Порция услышала знакомый рингтон сотового с мелодией Бруно Марса и схватила телефон с тумбочки. На экране появилось имя ее помощницы. Она улыбнулась. С самого начала помощница стала ее лучшей подругой.
        — Привет, Джасмин.
        — Привет, Порция. Надеюсь, я тебя не разбудила?
        — Вовсе нет. Я готовлюсь идти на второй завтрак. Приятно услышать твой голос.
        — Пережила коронацию?
        Джасмин Фарр была человеком прямым.
        — Я знаю, что тебе не очень хотелось ее посещать.
        — Вообще все не так плохо.
        Коронованный король оказался настоящим мужчиной.
        — Такова уж моя участь — часто посещать подобные мероприятия.
        — Издержки высокого положения. Зато ты принцесса. Я видела часть коронации на Ютьюбе.
        — Новости быстро распространяются.
        — Как всегда. Так или иначе, я звоню сказать тебе, что мистеру Гринборо пришлось отменить вашу встречу на этой неделе. Он улетает из страны и вернется только через три месяца. Он, конечно, посылает извинения и переназначил встречу. Надеюсь, ничего, что я взяла на себя смелость поговорить с ним? Не думаю, что ты захочешь его упустить.
        — О, я разочарована. Освободила целую неделю, чтобы работать с ним. Но рада, что ты смогла назначить новую встречу. Пришли СМС с датой, и я отмечу ее в своем календаре.
        — Пойдет. Но теперь тебе необязательно спешить обратно. На этой неделе все равно никаких событий не предвидится.
        — Верно.
        — Ты тяжко работала последние несколько месяцев и заслужила отдых. Похоже, тебе представилась идеальная возможность.
        — Здесь так красиво,  — вздохнула Порция.
        — Судя по снимкам, которые я видела, пляжи просто замечательные. Жаль, не смогу к тебе присоединиться. Я бы немедленно приехала.
        — Почему бы тебе не сделать именно так? Мы могли бы вместе проводить время в спа-салонах.
        — Не могу. В конце недели лечу в Мэриленд на свадьбу кузины.
        — Черт, я и забыла!
        — Но это не означает, что ты не должна ненадолго остаться,  — уговаривала Джасмин.  — Я могу снять тебе виллу на Плайя-дель-Онда. Прекрасно отдохнешь на курорте.
        — Дай мне подумать об этом. Позже перезвоню.
        Поговорив с Джасмин, она пошла под душ. Вода колотила по плечам, словно побуждая ее провести здесь неожиданный отпуск. Подальше от телефонов, безумной череды выставок в галерее, тягот выбора работ для непристойно богатых или кошмарно эксцентричных клиентов. График был плотно забит, а тут такая прекрасная возможность немного расслабиться.
        Выйдя из душа, она надела белое платье в красный горошек, стянула талию поясом, сунула ноги в синие лакированные туфельки и связала волосы в хвост. Нанесла легкий макияж, подвела глаза и накрасила губы светло-розовым блеском.
        Выбранные украшения были очень изящными: тонкая нить жемчуга на шее и запястье. На левую руку она надела часы и заметила время. Через десять минут Хуан-Карлос пришлет за ней машину.
        Она схватила сумочку и вышла из номера.
        В вестибюле Порцию приветствовал водитель в униформе, проводивший ее к черному лимузину. Она прекрасно играла роль принцессы. Но предпочла бы надеть джинсы и отправиться завтракать в местное кафе.
        — Ваше высочество, позвольте мне.  — Водитель распахнул ей дверь.
        Она скользнула на заднее сиденье и задела ногой ногу Хуана-Карлоса. Перехватило дыхание. При виде ее изумленного лица он широко улыбнулся:
        — Доброе утро, Порция.
        — Простите, я не ожидала, что вы сами за мной заедете.
        Должна ли она волноваться из-за возможных неприятностей? Это не свидание. По крайней мере не в истинном смысле.
        — Прекрасное утро для автомобильной прогулки. После вчерашних событий я подумал, что вы захотите присоединиться ко мне, посмотреть город. Надеюсь, не возражаете. Правда, я изменил сегодняшние планы в отношении второго завтрака.
        На нем были темные слаксы и простая белая шелковая сорочка с распахнутым воротом. Увидев его загорелую грудь, она судорожно глотнула воздух.
        — Конечно нет!
        — Прекрасно! Сегодня вы особенно хороши.
        — Спасибо.
        «А ты выглядишь динамичным, сильным и великолепным».
        Он сказал водителю, куда ехать, и они пустились в путь.
        — Каковы ваши первые двадцать четыре часа в качестве короля?
        Он потер подбородок и немного подумал.
        — Странно, но я не ощущаю себя другим. Все ожидаю каких-то грандиозных перемен, но остаюсь собой.
        Она улыбнулась его серьезному ответу.
        — Я думала, вы постепенно будете привыкать, поскольку окружающие начнут следить за каждым вашим движением.
        Она выглянула в окно, ожидая эскорта фотографов. У нее уже есть опыт с бывшим бойфрендом, пользовавшимся огромной популярностью. Никто не должен подвергаться преследованиям и жить под щелканье камер.
        — Как вы сбежали из дворца?
        — Вы говорите о нем, как о тюрьме,  — усмехнулся он.
        — Нет-нет, простите. Я не то хотела сказать.
        — Я знаю, что вы хотели сказать, Порция. В положении короля есть свои преимущества.
        — Такие как…
        — Я ни с кем не обязан делиться своими намерениями. Никто не ожидал, что сегодня я отправлюсь на прогулку. Никто не задал ни единого вопроса. Я приказал водителю заехать за вами, а потом просто скользнул на заднее сиденье, прежде чем во дворце кто-то что-то заметил.
        — Смылись.
        Он снова рассмеялся. Она вторила ему.
        — Именно смылся.
        Она почувствовала себя более непринужденно и немного расслабилась.
        — У вас есть телохранители?
        — Да, они где-то сзади.
        — Вы не волнуетесь?
        — Не волнуюсь. И вам не советую, не стоит.
        — Хорошо, доверюсь вам.
        Она никогда не путешествовала с телохранителями. Но у нее иная ситуация. Свергнутая принцесса, она выросла в Америке и никогда не имела того, чем в данный момент располагал Хуан-Карлос: граждан, стремящихся восстановить монархию.
        — Но у вас десятки сановников, высокопоставленных лиц и членов семьи, ожидающих вашей аудиенции.
        — Что я сделаю позже. А пока,  — он потянулся к ее руке,  — я нахожу, что важнее всего быть с вами.
        Во время экскурсии по городу Хуан-Карлос держал ее руку. Показал ей места огромного исторического значения и новые модные рестораны, объяснив, что подъем демократии способствует развитию индустрии развлечений.
        Его глубокий искренний голос часто заставлял ее улыбаться. Приятнее всего было слышать его признания в любви к стране, почти такой же новой для него, как и для нее. Он сжимал ее руку, как некую драгоценность. Словно нуждался в связи с ней. Он признался, что быть с ней очень важно для него, и творил чудеса с ее эго.
        Она не отнимала руки только потому, что из этого точно ничего не выйдет. И потому что она уже давно так сильно не наслаждалась обществом мужчины.
        Завтра она покинет Дель-Соль.
        Лимузин остановился у крошечного кафе в стороне от главной улицы города.
        — Я слышал, «Маттеос»  — просто фантастика.
        — Вы никогда не бывали здесь раньше?  — удивилась она.
        — Нет, так что проверим вместе. Не возражаете?
        — Я люблю приключения.
        Он кивнул с довольным блеском в глазах.
        — Я так и подумал.
        Они вышли из лимузина, который странно выглядел на крохотной улочке столицы. Сам хозяин провел их к столику. Он нервничал, потел и суетился. Хуан-Карлос хлопнул его по плечу, чтобы ободрить.
        — Принесите нам ваши фирменные блюда, Маттео. Я слышал, они лучшие в Дель-Соль.
        — Да-да. Я буду рад сам обслужить вас, ваше величество.
        — Спасибо.
        Хотя стены кафе выглядели старыми, место было чистым и скромным.
        — Вы уверены, что здесь хорошая еда?  — не унималась она.
        Он свел брови.
        — Это место очень рекомендуют. А что?
        — Здесь, кроме нас, нет других посетителей.
        Хуан-Карлос оглядел пустое кафе.
        — Мои телохранители заранее заехали сюда, чтобы предупредить о моем визите. Я возмещу Маттео все убытки. Не могу допустить, чтобы он из-за меня терял деньги.
        — Уверена, он будет долго хвастать тем, что король Монторо обедал в его кафе. К следующей неделе его доходы удвоятся.
        — Об этом я не подумал.
        — Вы совсем недавно стали королем.
        — Полагаю, вы правы.
        «Подожди, вот увидишь»,  — подумала Порция.
        Судя по тому, что она слышала о нем, он человек умный. Управлял солидными банковскими счетами Монторо и помог семье сколотить состояние. Он умен, образован, наделен самими разнообразными талантами, однако совершенно не готов к жизни под постоянным прицелом фотокамер. Ему придется накопить собственный опыт: хороший, плохой, уродливый. Отныне ему придется жить словно под увеличительным стеклом.
        А она не хотела прослыть амебой рядом с ним.
        Подали кофе со свежеиспеченной тортильей, масло и чашу с нарезанными фруктами.
        — Выглядит восхитительно,  — оценил Хуан-Карлос Маттео.
        — Прошу вас, только прикажите что-нибудь принести, пока готовится обед.
        — Все идеально. Вы согласны, Порция?
        Она кивнула и улыбнулась хозяину.
        Маттео вышел из зала, она продолжала улыбаться.
        — Вы очень добры. Он навсегда запомнит этот день, потому что вы так дружески с ним обращались.
        Трэвис Майлз тоже был добр. В самом начале.
        — Так кто был добр?  — спросил он.
        — Я всего лишь говорю правду. Вы благотворно подействуете на множество жизней.
        — Надеюсь и молюсь, чтобы благотворно.
        — Вы добры,  — повторила она,  — и заботитесь о жителях страны.
        — Спасибо.
        Его карие глаза засияли теплым светом, и у нее внутри что-то перевернулось.
        Порция намазала маслом тортилью, свернула и надкусила. Глотнула кофе и принялась расспрашивать Хуана-Карлоса о его жизни, чтобы поддержать беседу и отвлечься от того, что король Монторо — потрясающий мужчина.
        Торжественно подали обед. Маттео и его служащие долго расставляли блюда, прежде чем удалиться. Еда и вправду оказалась вкусной. Главное блюдо — жареная свинина под пряным сливочным соусом — было великолепно. Подали также суфле из сладкой кукурузы и традиционный в Алме десерт — засахаренный подорожник.
        Хуан-Карлос во время обеда смотрел на нее столь пристально, что сердце в груди замирало. У него есть все. Сплошные достоинства, если не считать одного недостатка. Фатального. Он король. А это означает, что после сегодняшней встречи она больше не будет с ним видеться.
        — Так каковы ваши планы на остаток дня?  — спросил он.
        — Я… э-э…
        У нее не было планов. Может, походить по магазинам. Посмотреть единственный музей искусств в городе.
        — Буду собирать чемодан.
        — Это не может занять целый день.
        — Вероятно, так.
        — Не хотите поужинать со мной?
        Нет, нет, нет!
        — Мне не следовало бы…
        Хуан-Карлос откинулся на спинку стула, изучая ее.
        — В вашей жизни есть мужчина, Порция?
        Она медленно покачала головой. Вот он, капкан, который ее подстерегает.
        — Никого? Трудно поверить. Вы ни с кем не встречаетесь?
        — В данный момент — нет. Я решила сосредоточиться на работе. Она очень важна для меня. Пришлось потрудиться, чтобы добиться такого положения.
        — Достойно восхищения. Сегодня вы заняты?
        — Нет, но я…
        Он ухмыльнулся:
        — Я всего лишь прошу об ужине.
        Не в силах отказать королю, она расслабила плечи и откинулась на спинку стула.
        — В таком случае да, я поужинаю с вами.
        После обеда Хуан-Карлос проводил ее к лимузину. Порция села у дальнего окна, он устроился рядом и, к ее облегчению, не придвинулся, оставив между ними довольно большое расстояние. Но едва машина тронулась, положил поверх ее руки свою, и она остро ощутила этот жест.
        «Не позволяй ему затронуть твои чувства, Порция. Он не для тебя!»
        Когда лимузин подъехал к отелю, Хуан-Карлос сказал водителю:
        — Дайте нам минуту, Роберто, пожалуйста.
        За водителем бесшумно закрылась дверь. Молчание наполнило воздух. Порция ощутила неловкость, хотя Хуан-Карлос не пошевелился.
        — Я не могу проводить вас до двери, принцесса.
        — Понимаю.
        — Понимаете? Знаете, как сильно я этого хочу?
        Он опустил глаза и чуть крепче сжал ее руку.
        — Я не хочу причинять вам неудобства.
        — Я знаю.
        Он потянул ее за руку и привлек к себе. Порцию охватил всепоглощающий жар.
        Ее взгляд остановился на его губах. Боже, она хотела его поцелуя!
        Порция облизнула губы, чем притянула его взгляд.
        — Вы не оставляете мне выбора, принцесса.
        Он приподнял ее подбородок и наклонил голову. Предвкушение пульсировало в ее венах. Каждая секунда превращалась в мучительную пытку. И наконец, он завладел ее губами, придерживая голову, словно не мог насытиться, словно желая поглотить ее.
        Да здравствует король!
        Она коснулась его лица, из его горла вырвался стон. У нее так долго никого не было, что желание накопившееся за годы воздержания, готово было вырваться наружу. В их поцелуе не было стыда, только страсть и нежность. Острое желание охватило Порцию, она едва не потеряла голову, тая под его ласками, но внезапно Хуан-Карлос положил руки ей на плечи и неохотно отстранил ее, а сам, тяжело дыша, откинулся на спинку сиденья.
        — Я никогда раньше не занимался любовью в машине, принцесса. Но вижу, это скоро изменится.
        И попытался улыбнуться. Однако серьезный тон выдавал его мысли.
        — Для меня это тоже впервые.  — Порция ловила губами воздух, пытаясь привести в порядок измятое платье.
        Он нажал кнопку, и стекло опустилось. У двери появился Роберто.
        — Проводите принцессу Порцию до ее номера,  — спокойно приказал Хуан-Карлос. Он уже взял себя в руки, в отличие от Порции, которая по-прежнему оставалась комком нервов.
        Но эти теплые карие глаза снова зажглись при виде ее.
        — Я пришлю за вами машину в семь вечера.
        — Может, нам не следует…  — заикаясь, пробормотала она.
        — Боитесь меня?  — спросил он, хотя уверенный тон подсказывал, что волноваться нечего.
        Она покачала головой:
        — Просто утром я улетаю.
        — И вы любите свою работу. Ваша карьера так много значит для вас. Это ясно.
        В его устах ее отказ казался глупым. В сущности, так оно и было. Не может происходить то, чего она не захочет. Порция уже знала, что Хуан-Карлос именно такой человек.
        — Увидимся вечером,  — сказала она наконец и, когда водитель открыл дверь машины, поспешно выскочила.
        Она ведь не солгала ему, верно? Сказала, что улетает. И он подумал, что она возвращается в Америку. Но она решила отдохнуть на побережье Алмы, по крайней мере до конца недели.
        Но ему это знать необязательно.
        После позднего обеда Хуан-Карлос встретился с премьер-министром и несколькими самыми доверенными и известными предпринимателями. Он честно старался сосредоточиться на теме разговора: восстановлении экономики страны. Однако постоянно вспоминал тот момент, когда держал в объятиях Порцию. Образы их соединенных губ, тел, пульсирующих в одном ритме, не давали покоя. Она само совершенство. Идеал. Для него. Для страны.
        А это еще откуда? Почему он думает о ней как о ком-то постоянном? Королеве Алмы!
        Очевидно, помимо того факта, что его чувственная реакция — все равно что национальный флаг, развевающийся на мачте всякий раз, когда он смотрит на нее. Он ничуть не сомневается, что она может занять место на троне рядом с ним.
        Как человек публичный, он почти никогда не оставался один, но это не означает, что он не одинок. У него много лет нет серьезных отношений с женщинами. Всему виной честолюбие. Да, в его жизни были женщины, но ничего серьезного. Ни одна не вызывала в нем таких чувств.
        Перед глазами возникло лицо Порции: фарфоровая кожа, льдисто-голубые глаза, надменный подбородок, рот со вкусом сладостного греха. За короткое время Снежная королева стала для него важной и нужной, и…
        — Ваше величество! Хуан-Карлос, вы в порядке?
        — Что? О да, конечно.
        Премьер-министр Ривера как-то странно на него посматривал.
        — Я просто задумался.
        Они говорили о том, как развить индустрию развлечений и привлечь туристов. Им необходимо заявить о себе как о свободном народе, продемонстрировать всему миру, что здесь правит демократия, и тогда новые гости и новые бизнес-предприятия будут с радостью приняты на их поразительно красивых берегах Атлантики.
        — Собственно говоря, у меня есть мысль, как привлечь больше туристов,  — заявил Хуан-Карлос.
        — В самом деле?
        Алекс Рамон навострил уши. В качестве заместителя министра торговли он был полностью в курсе темы.
        — Расскажите нам.
        — В семье много лет ходили слухи, что наши предки спрятали несметное количество шедевров искусства, картин и скульптур на разрушенной ферме, куда Тантаберра не подумали заглянуть. Прямо перед низложением короля члены семьи решили спрятать произведения искусства, чтобы те не попали в жадные лапы диктаторов.
        Мозг Хуана-Карлоса работал быстро. Он не знал, насколько это правдоподобно. Мальчишкой он часто слышал об этом. Дядя Рафаэль говорил о спрятанных сокровищах, как сказочник о пиратском кладе. Все это было волнующим и поражало воображение маленького мальчика. Но слухи продолжали ходить и дальше, только недавно кузина Белла нашла шкатулку с письмами на одной из заброшенных ферм семьи Монторо, доказавшими, что он, Салазар, а не Монторо — законный наследник трона.
        — У меня в планах посетить тот район и посмотреть, что смогу найти. Если это правда и сокровища действительно спрятаны там, подумайте, как можно вернуть их и организовать выставку или серию выставок, чтобы все узнали об Алме.
        — Гениально, ваше величество,  — восхитился премьер-министр Ривера.
        Все сидящие за столом согласились.
        Совещание затянулось, и Хуан-Карлос вернулся во дворец около шести вечера, как раз чтобы принять душ и переодеться к ужину.
        Его сердце забилось сильнее при мысли о Порции, ее сладостном экзотическом аромате и наслаждении, которое он испытывал, когда она находилась рядом. Беда в том, что он, похоже, ее не интересует. И это тревожно, потому что, насколько он понимал, она — Та Самая.
        Хуан-Карлос спустился в шесть сорок пять и у подножия лестницы наткнулся на нового секретаря.
        — Простите, ваше величество,  — задохнулась она, словно бежала марафонскую дистанцию.
        Алиша была рыжеволосой, с соблазнительными формами и очень деловитой. Из-под очков смотрели очень красивые светло-зеленые глаза. У нее множество обязанностей, поскольку ее наняли первой.
        — Люди, которым назначено на семь, уже здесь.
        Теплая волна разлилась по телу при упоминании об ужине.
        — Принцесса Порция?
        — Э нет, ваше величество, простите. Но принцессы Порции в списках нет.
        Она сверилась со своими записями.
        — Нет, но у вас в следующие несколько часов тридцатиминутные собеседования. В девять перерыв на ужин.
        — Я думал, это расписание на завтрашний вечер.
        Неужели он ошибся? Но очевидно, Алиша права. Он уже понял, что она редко ошибается. Его загипнотизировали глаза цвета океанской синевы, и он потерял голову.
        — Я не могу встретиться со всеми.
        Высокопоставленные чиновники и главы фирм вместе с женами или мужьями хотели встретиться с новым королем. Для торговли полезно познакомиться со столпами бизнеса Алмы, поэтому он согласился на несколько вечерних аудиенций. В обычных обстоятельствах он предпочел бы отсечь себе правую руку, чем отменить их, но не мог не поехать на свидание с Порцией.
        — Попробуйте отменить их. Кто первый в списке?
        — Мистер и миссис Рубино. Они в королевском кабинете. И следующие лица в списке, боюсь, тоже уже здесь. Они известны тем, что всегда приходят раньше. Ждут в тронном зале.
        Он нервно провел рукой по волосам.
        — Хорошо, я увижусь с ними. Но сделайте все возможное, чтобы отменить остальные встречи.
        — Да, ваше величество. Сделаю, что могу.
        Она прикусила губу и опустила глаза.
        — Простите за путаницу.
        — Алиша!
        — Да?
        — Это не ваша вина. Я забыл об этих встречах. Мы все только учимся. Это так ново для всех нас.
        У нее был большой опыт десятилетнего ведения герцогского хозяйства, организации вечеринок и мероприятий с сановниками, аристократами и королевской семьей. Ей нечему учиться. Это он все испортил.
        — Да, ваше величество, я немедленно все отменю.
        Хуан-Карлос потер шею и направился в кабинет. Если повезет, ему удастся спасти вечер.
        Порция встала. Ее привезли во дворец за несколько минут до семи, только чтобы уведомить, что у короля посетители и не будет ли она так добра подождать.
        Ее проводили в столовую, и вскоре сам шеф-повар дворца поставил перед ней закуски.
        Свечи были зажжены, в комнату лилась нежная музыка. Единственная проблема — король не явился. И она не притронется к еде, пока он не покажется. Считайте ее упрямой.
        Было уже начало девятого. Она знала это, потому что в желудке постоянно урчало, и пришлось наконец взглянуть на часы.
        Порция уже рассмотрела картины на стенах, оценила и заметила, что они не соответствуют обычным дворцовым произведениям искусства. Прелестные вещицы, но все современных художников. Многие были копиями. Интересно. Монархия гораздо древнее многолетней диктатуры. Здесь должны быть более старые подлинники. Но такая только одна. Может, по соображениям безопасности наиболее ценные предметы искусства находятся в галерее?
        Прогулявшись по столовой, она выбрала островок у камина и принялась мерить его шагами.
        Трудно винить Хуана-Карлоса. Его секретарь взяла на себя вину, объяснив, что не уведомила короля о посетителях, и сделала все возможное, чтобы отменить встречи, но, к сожалению, это ей не совсем удалось.
        Чем больше Порция думала об этом, тем быстрее гнев вытеснял терпение.
        Сколько еще он заставит ее ждать?!
        «Трэвис на совещании и будет занят несколько часов. Но просил вас подождать».
        «Это не одно и то же»,  — напомнила она себе. Ее бывший бойфренд не был королем. Вернее, был, но ночного телевидения. И она влюбилась в него. Он был добр, забавен и обаятелен. Совсем как в истории про Золушку: бедный, разорившийся комедиант встретил настоящую, живую принцессу. Теперь Трэвис далеко не беден, хотя происхождения самого простого, но папарацци понравилась их история, и они расписывали ее на все лады, называя новой американской волшебной сказкой.
        Когда они были вместе, Трэвис находился на вершине мира. Все любили его и считали, что он достоин принцессы из малоизвестной маленькой страны. Только встречи с супермоделью могли дать ему более высокое положение.
        И вот она опять попала в ту же ситуацию. Другая американская волшебная сказка, только на этот раз с настоящим королем.
        Как глупо с ее стороны!
        Нервы разгулялись, и к половине девятого Порцию трясло от бешенства. Хуан-Карлос буквально вывернул ей руки, заставив согласиться на ужин. Целовал, пока она не лишилась рассудка. Боже, она так ожидала минуты, когда снова останется наедине с ним!
        Поцелуй был хорош. Больше чем хорош. Лучший в ее жизни. Даже Трэвис не мог так целоваться, а он на редкость опытен в этом деле.
        — Мне жаль, так жаль, Порция.
        Ойкнув, она подскочила от неожиданности. В комнату вошел Хуан-Карлос, неотразимый в темном костюме без галстука. Ее желудок снова заурчал, на этот раз не от голода.
        — Алиша объяснила, что случилось? Во всем виноват я. Это первая свободная минута.
        — Прошло более полутора часов,  — сказала она первое, что пришло в голову.
        — Я бы отменил ужин и отвез вас домой, но это ваша последняя ночь в Алме. Я эгоистично хотел увидеть вас снова.
        Угрызения совести желчью встали в горле. Она молчала.
        Он глянул на разнообразные закуски, расставленные перед ней.
        — Вы ни к чему не притронулись. Должно быть, умираете с голода.
        — Я больше не голодна, ваше величество.
        Его губы неодобрительно сжались. Она по-прежнему не могла заставить себя называть его по имени.
        — Вы были так терпеливы! Мне осталась всего одна встреча. Вы подождете?
        Она покачала головой:
        — Думаю, мне пора.
        — Вы рассержены.
        — Нет, я устала.
        — Устали и рассержены.
        Она пожала плечами.
        — Прикажите вашему водителю отвезти меня в отель.
        Хуан-Карлос на мгновение прикрыл глаза.
        — Да, конечно. Я предполагал, что после того поцелуя вы… Впрочем не важно. Вы правы. Я не должен был заставлять вас ждать.
        Мужчина, признающий, что он не прав? Какая редкость!
        — Долг призывает. Боюсь, как всегда.
        Именно так было с Трэвисом. Разница? Трэвис создавал собственную личную династию, тогда как Хуан-Карлос делал это для страны. Тем не менее конечный результат одинаков. Порция никогда не будет на первом месте, и, хотя Хуан-Карлос ей нравился, она поклялась, что после стольких разочарований с Трэвисом никогда больше не попадет в подобную ситуацию.
        Поэтому она пожелала Хуану-Карлосу доброго вечера, заверила, что не сердится, и отошла на такое расстояние, чтобы он не мог коснуться ее, прижаться восхитительными губами к ее губам и заставить передумать.
        Глава 3
        Пляж в Плайя-дель-Онда был поразительно красив. Теплый песок выдавливался между пальцами, пока Порция сидела на шезлонге и читала книгу. Этим утром она проснулась рано и долго бегала по берегу под теплым октябрьским солнцем. Познакомилась с чудесной семьей туристов и позавтракала с ними на террасе кафе, выходившего на Атлантический океан. Двое их маленьких детей, пяти и трех лет, напомнили, что, возможно, она еще не скоро испытает радости материнства.
        Порция часто подумывала завести семью. Сама она осиротела в юном возрасте. У нее не было родственников, кроме двоюродной бабушки Маргариты. Бабушка Джоанна умерла, когда Порция была на втором курсе колледжа. Зато была работа, удовлетворявшая ее. Были хорошие друзья. Грех жаловаться. И все же пребывание на этом прекрасном пляже не только расслабляло, но добавляло одиночества.
        «Признайся, Порция, сколько книг ты можешь прочесть на этой неделе? Сколько процедур вынести? Сколько одиноких ужинов в номере?»
        Прошло три дня мучительной релаксации. Как странно осознавать, будучи на отдыхе, что она не создана для безделья. Порция любила работу, любила занимать себя интересными вещами. Вчера она отвесила себе мысленную пощечину: «Ты заслужила этот отдых, поэтому заткнись, сядь и наслаждайся!»
        Но сегодня мысленные оплеухи не работали. Расслабиться становилось все труднее. Она ерзала на стуле, книга больше не интересовала. Заслонив глаза темными очками, она наблюдала, как остальные резвились на песке, бросали фрисби[1 - Фрисби — летающие диски.]. Дочь знакомого семейства подбежала ближе, напомнив ей, как она одинока, как скучает.
        Жаль, что с ней нет Джасмин. Они бы прекрасно провели время. Занялись бы шопингом, ходили в спа и, может, пару раз заглянули в ночной клуб.
        У ее ног приземлился фрисби. Подросток подбежал к ней и резко остановился, осыпав песком ее ноги.
        — Простите,  — пробормотал он, и медленно потянулся за диском, оглядывая ее ноги и затянутое в купальник тело.  — Хотите поиграть с нами?
        У него было красивое лицо испанского типа, темные волосы, бронзовая кожа и очаровательная улыбка. На вид лет шестнадцать, не больше. Порция с удовольствием побросала бы с ним фрисби, если бы он так откровенно не пожирал глазами ее грудь.
        От отказа ее спасло появление консьержа с «Виллы Дельгадо».
        — Простите, принцесса.
        Мальчик изумленно моргнул, услышав ее титул. Лицо окрасилось прелестным оттенком розовых цветов вишни. Поклонившись, он поспешно ретировался. Порция весело хмыкнула. Все-таки королевский статус имеет некоторые преимущества!
        — Да?  — Она взглянула на консьержа, снимая очки.
        — Вам звонят на ресепшен. Женщина по имени Джасмин. Говорит, что работает на вас. Очевидно, не смогла дозвониться на мобильник.
        — Я оставила его в номере,  — пояснила она. Не желала, чтобы кто-то вторгался в ее состояние одиночества и скуки. Зато теперь поняла, насколько это глупо.  — Простите, что вам пришлось меня искать.
        — Не проблема, принцесса Порция.
        — Передайте, что я позвоню ей, как только доберусь до своего номера.
        — С удовольствием, принцесса.
        Когда консьерж отошел, Порция подхватила пляжную сумку, шляпу и очки и поспешила к вилле. Ее номер выходил на террасу второго этажа. Вилла была на редкость живописной: колонны и арки носили отпечаток грации и стиля старого мира. Почему ей здесь не нравится? Почему она не способна лениться? Может, у Джасмин все изменилось и подруга приедет сюда?
        Не смея надеяться, Порция почти вбежала в номер.
        Сложила все вещи на обеденном столе и направилась в спальню, где оставила телефон заряжаться на ночном столике.
        Порция как раз отсоединила зарядку, когда в дверь постучали.
        Она затянула поясок халатика, подошла к двери и открыла. И оказалась лицом к лицу с Хуаном-Карлосом Салазаром. Королем.
        Кровь бросилась ей в лицо. Она затрепетала при виде него. Великолепного, удивительного человека.
        Телефон скользнул вниз. Порция едва успела подхватить его, прежде чем он грохнулся на пол.
        Хуан-Карлос не сводил с нее глаз, темные вскинутые брови заставили ее покраснеть еще жарче.
        От угрызений совести.
        В его глазах мерцало пронзительное разочарование. Она не сказала ему всей правды, когда покидала Дель-Соль.
        — Принцесса!
        — Ваше величество!
        Его губы дернулись.
        — Я вижу, вы все-таки решили остаться в Алме.
        — Э-э… Да.
        Она не обязана объясняться. Один поцелуй, укравший ее сердце, не дает ему этого права.
        — Мои планы изменились.
        — Полагаю, совершенно неожиданно.
        — Верно.
        Ее внимание привлекли два телохранителя, стоявшие не менее чем в пяти футах от короля. Она была уверена, что они слышат каждое слово.
        — Хотите войти?
        Его взгляд скользнул по ее телу, прикрытому только мягким шелком халатика, доходившего до бедер.
        — Да.
        Она отступила на несколько шагов, и он кивнул телохранителям, прежде чем войти. Они снова оказались лицом к лицу, только теперь в ее номере.
        Несмотря на угрызения совести и чувства человека, пойманного на лжи, это было самым волнующим событием, которое случилось с ней за три дня. Но как он узнал, где она? Чего хотел от нее?
        Ее мобильник зажужжал, и она глянула на экран. Сообщение от Джасмин! У Порции не хватило времени перезвонить ей.
        Она быстро пробежала глазами сообщение:
        «Выше голову! Я совершила ошибку, сообщив королю Монторо, где ты находишься. Он был очарователен и сказал, что звонит по делу. Заранее извини. Люблю тебя!»
        Она подняла на него глаза. Ладно, он не ясновидящий. Правда, все делает на совесть.
        — Как приятно снова видеть вас,  — сказал он.
        Тепло захлестнуло ее, как воды бурной реки. Он слишком сильно на нее действует.
        — Вас тоже, но признаюсь, это сюрприз.
        В этот теплый день на нем были темные брюки и песочного цвета рубашка с закатанными рукавами. Держа руки в карманах, он выглядел таким небрежным и восхитительным, как любой герой романа. Мужчина. Не король! Но она не могла забыть того, кто он на самом деле.
        — Должен признать, я тоже был поражен, узнав, что вы не уехали из страны.
        — Вы искали меня?
        — Да. Говорил с вашей помощницей. Кстати, очень милая девушка и предана вам. Но у меня действительно есть для вас нечто вроде делового предложения. После того как немного ей рассказал об этом, она решила помочь мне встретиться с вами.
        Хуан-Карлос снова оглядел Порцию, жар прокатился по ней до самого живота. Она отвернулась от его горячего, оценивающего взгляда. Мужчина или король, но он опасен.
        — Прошу, садитесь.
        Она показала ему на бежевое кожаное кресло у окна, выходившего на побережье.
        — Пожалуйста, дайте мне минуту переодеться.
        — Только если это необходимо.
        Лукавый огонек в его глазах пробудил в ней нечто сладострастное.
        — Минуту, ваше величество,  — не оборачиваясь, бросила она.
        Его смешок последовал за ней в спальню.
        Она вытерла с лица крем от загара, сняла ободок с волос, причесалась и собрала пряди в длинный хвост. Надела белые капри и спадавшую с плеч васильковую блузу.
        Немного блеска для губ, теней для век, и она готова! И сгорает от любопытства узнать, почему король Хуан-Карлос приехал сюда, чтобы найти ее.
        Порция последний раз взглянула в зеркало и кивнула. Теперь она чувствует себя менее уязвимой для голодных взглядов короля.
        Когда она вошла, он встал. При виде ее сердце гулко забилось в груди. Она еще не знала, что он намерен овладеть ею. Если не считать правления Алмой и обязанностей, она стала самым важным в его жизни.
        За такое короткое время.
        Это неразумно. У него нет объяснений этому. Он впервые испытывает нечто подобное. Когда Порция покинула дворец, раскаяние преследовало его еще несколько дней. Он жалок? Или просто человек, знающий, чего хочет?
        Она само совершенство, его идеальная женщина. Королевского рода, красива, умна, но пока что абсолютно недостижима.
        — Принцесса,  — начал он.
        — Хотите выпить чего-нибудь холодного?
        — Нет, спасибо.
        — Тогда мы, может быть, сядем и вы расскажете мне, в чем дело?
        Она села и с широко раскрытыми глазами ожидала объяснений.
        — Похоже, я нуждаюсь в ваших услугах.
        — Услугах? В качестве искусствоведа?
        — Да. В каком-то роде. Это будет прекрасным приключением. Вы же сказали, что любите приключения?
        — Совершенно верно.
        — В таком случае позвольте мне объяснить. Не знаю, насколько вы осведомлены об истории Алмы, но ходили слухи, будто моя семья, как раз перед тем, как бежать из страны, спрятала предметы искусства, приобретенные еще до Второй мировой войны, на территории заброшенной фермы. Она почти разрушена, и Тантаберра до нее так и не добрались. Так что это идеальный тайник. Теперь, став королем, я хочу найти сокровища, принадлежащие королевской семье. Это поможет стране исцелиться и даст новую надежду нашему народу. Представьте, каким будет финал!
        — Это будет потрясающе,  — согласилась она. При упоминании о спрятанных сокровищах в ее глазах засверкали фейерверки.
        Прекрасно. Он привлек ее внимание.
        — Но я вижу, вы здесь отдыхаете и, возможно, слишком заняты, чтобы помочь мне в поисках сокровищ.
        — Вы хотите, чтобы я помогла вам отыскать сокровища?
        — Да, мне нужен кто-то, кто вместе со мной найдет их и оценит стоимость. Вы сможете посмотреть все и определить подлинность.
        — Да, в большинстве случаев. Это моя работа. А вы собираетесь проделать все сами?
        — Я могу посвятить этому несколько дней. Не хотелось бы, чтобы обо всем узнали посторонние. Если ничего не выйдет или вдруг возникнут иные проблемы с предметами искусства, которые мы найдем, я бы хотел, чтобы все это не стало достоянием гласности. Белла и ее муж уже восстанавливают ферму, но, учитывая историческое значение этого места, согласились позволить мне посвятить розыскам несколько дней, пустив в ход все ресурсы короны. Пока мы с вами общаемся, на той территории работает целая команда, подготавливая ее к моему прибытию. Итак, принцесса Порция, вы готовы мне помочь? Естественно, ваше потраченное время будет оплачено.
        — Так это что, предложение работы?
        — Да. Я предлагаю вам и работу, и приключение.
        Она улыбнулась и, подавшись вперед, положила руки на бедра.
        — Кто еще там будет?
        Он свел брови.
        — Никого, кроме моих телохранителей. Я же сказал, что намерен действовать тайно.
        — Интригующе, ваше величество. Но ведь мы-то будем вдвоем все это время?
        — Для вас это проблема?
        Одному Богу известно, для него это проблема, и какая! Сможет ли он держать руки при себе? Намечается настоящий ад! Правда, не хуже, чем знать, что она живет на другом континенте. Он просит у нее несколько дней.
        — Может быть. Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос.
        — Все что угодно.
        — У вас есть какие-либо скрытые мотивы для того, чтобы предложить мне такую возможность? И пожалуйста, не заставляйте отвечать за вас.
        Он улыбнулся. Она довольно ясно выразила свое мнение. И он не станет ей лгать.
        — Если вы хотите сказать, что я ценю несколько лишних дней, проведенных в вашей компании, да, так и есть. Но у меня действительно есть причины просить вас об этом. Вы ведь эксперт, не так ли?
        — Да, конечно.
        Искорки в ее глазах погасли.
        — В чем дело?
        Она встала, хорошие манеры заставили подняться и его. Она зашла за кресло, словно поставив преграду между ними, и облокотилась на спинку. Во взгляде и на лице словно бушевала битва.
        — Я ничего не предполагаю, но должна сказать вам все, что думаю. Это сложно. Потому что вы мне нравитесь.
        Ободряюще.
        Он кивнул.
        — И тот наш поцелуй, он граничит с чем-то поразительным.
        Хуан-Карлос снова кивнул. У нее есть что сказать. И он хотел это услышать.
        Или, может, нет.
        — Но правда заключается в том, что вы король Алмы Монторо. Для вас это внове, и придется обнаружить, насколько тяжела эта работа. И вы все время будете на виду. Все. Время.
        — Вас это тревожит?
        — Да. Видите ли, я не желаю участвовать в душераздирающих историях, но в данном случае мне, возможно, придется разделить эту историю с вами, поэтому я…
        — Разыгрывала недотрогу?
        Он невольно улыбнулся.
        — Да. Только я не играла. Я действительно не хочу отношений с человеком, в окружении которого так много блеска.
        — Блеска?  — рассмеялся он.
        — Вы всегда будете сиять, что бы там ни случилось.
        Ее улыбка померкла. Она вдруг стала очень серьезна.
        — И любая женщина, которая будет с вами близка, обязана пожертвовать собственной личностью, мечтами, сердцем ради того, кто посвятил жизнь своей стране.
        — Кем он был, Порция? Кто разбил ваше сердце?
        — Да, мое сердце разбито. Я не люблю говорить об этом, но, поскольку это важно для нашей беседы, расскажу о Трэвисе Майлзе. В Америке он кто-то вроде короля. Большая голливудская знаменитость.
        Хуан-Карлос кивнул:
        — Конечно, я знаю о нем. Хотя не особенно часто смотрю развлекательные передачи, но он весьма известен.
        — Трэвис знает в стране всех, кто имеет хоть какое-то значение, от спортсменов и суперзвезд до высокопоставленных политиков. Несколько месяцев между нами горела страсть, а потом мы стали встречаться все реже. Вскоре я обнаружила, что он давно изменяет мне с женщиной из его команды на телешоу. Трэвис выставил меня идиоткой, моя карьера и доверие ко мне пострадали. Чтобы восстановить репутацию, ушло три года. Принцесса или нет, но меня посчитали глупой блондинкой, и теперь я очень осторожна. Именно поэтому ваш королевский титул для меня вовсе не плюс.
        Он стоял молча, подбоченившись, впитывая каждое слово. Понимал ее мотивы. Боль в глазах, дрожь в голосе говорили сами за себя, и его сердце заныло от такой исповеди.
        Ему следовало уйти и позволить ей продолжить каникулы. Не стоит давить. Но он не двигался. Не мог вынести мысли о том, что больше ее не увидит.
        — Будь все иначе, вы бы приняли мое предложение?
        — Да,  — кивнула Порция, и ее глаза прояснились.  — Я даже не колебалась бы. Это слишком волнующе, чтобы отказаться.
        — В таком случае давайте притворимся, будто только что встретились. Мы не танцевали. Не проводили время вместе. Это деловая встреча. И я обещаю, что отношения между нами будут строго официальными.
        — Почему это так важно для вас?
        — Потому что я вижу, насколько сильно ваше желание согласиться и вместе со мной найти спрятанные сокровища.
        — Вы обещаете, что мы останемся просто друзьями после того, как найдем их?
        Хуан-Карлос помедлил долю секунды. Он человек слова. Если пообещает, клятву не нарушит, невзирая на то, как бы сильно он хотел, чтобы все сложилось по-другому.
        — Обещаю, принцесса.
        Она кивнула:
        — Я знаю, что вы сдержите слово. Так что да, принимаю ваше предложение.

* * *
        Наутро Порция уведомила консьержа, что выезжает раньше, чем ожидалось, и поблагодарила за услуги. Тот надеялся, что она не разочарована своим пребыванием на вилле, она заверила, что все в порядке. Просто ее неожиданно вызвали на работу.
        Консьерж вскинул брови, словно подозревая, что именно король Монторо имеет какое-то отношение к ее неожиданному отъезду.
        Итак, приключение началось. Одетая для поисков в джинсы от Гуччи и красную клетчатую рубашку, туго подпоясанную на талии, Порция сменила туфли от Бруно Магли на высокие кожаные сапоги и ровно в восемь стояла у ворот виллы. Надвинула на глаза очки, поставила рядом чемоданы, последний раз взглянула на линию побережья и чистые лазурные воды, набегавшие на песок. Там, куда она едет, не будет пятизвездочных отелей. Ей сказали, что придется жить в самых суровых условиях, но она на это согласна, поскольку и раньше жила в лагерях и знала, каково там приходится.
        Джасмин однажды убедила ее арендовать дом на колесах, и они добрались до Пизмо-Бич в Калифорнии. Припарковали гигантскую штуку возле берега океана и каждый день выходили на ланч и ужин. Побывали в ночных клубах, где танцевали до рассвета. Так что условия не столь суровы.
        Правда, пришлось самим готовить завтраки. Зато гуляли каждое утро по пляжу. Это считается?
        Один из телохранителей Хуана-Карлоса минута в минуту подъехал на черном микроавтобусе и с каменным лицом открыл перед ней дверь. Загрузил ее вещи в багажный отсек, пока она усаживалась на заднее сиденье.
        Когда они отъехали, Порция стала наслаждаться звуками утра. В венах бурлило возбуждение.
        Она поймала Хуана-Карлоса на слове. Он будет обращаться с ней как с профессионалом, так что опасаться нечего, остается многого ждать. Похоже, она убедила его, что не жаждет романтических приключений. Удивительно, но ей не стыдно признаваться в собственных ошибках. С ним как-то легко, а это о чем-то говорит, тем более она до сих пор не доверяла свои секреты никому, кроме лучшей подруги.
        Они проехали по улицам Плайя-дель-Онда и выбрались на шоссе, ведущее в глубь страны.
        — Простите, когда мы заедем за королем Монторо?  — спросила она Эдуардо, водителя-телохранителя.
        — Его величество встретит вас на месте.
        А, какая осмотрительность.
        — Долго ехать?
        — Не слишком. Менее чем через час будем на месте. Вам что-то понадобилось, принцесса?
        — Нет-нет, все прекрасно.
        Она выглянула в окно, любуясь пейзажем. Ухоженная растительность по обочинам дороги сменилась полевыми цветами и буйно растущими кустами. Есть в этой стране природная красота, хотя дорога становилась все более ухабистой. Из-под шин летел гравий.
        — Простите, принцесса, здесь очень плохая дорога.
        — Сколько нам еще осталось?
        — Еще миля-другая.
        Вскоре они свернули на дорожку и проехали через ворота из кованого железа, увитые мертвыми ветвями и лозами. Заросшая сорняками и растрепанными кустами земля окружала двухэтажный дом, отчаянно нуждавшийся в покраске. На крыльце появился Хуан-Карлос с молотком в руке. Рубашка расстегнута, прекрасная бронзовая грудь блестит от пота. Темные волосы сверкают под октябрьским солнцем.
        При виде Порции он широко улыбнулся.
        Она сделала глубокий вдох. Если сможет уползти, превратившись в дрожащее желе, так и сделает. Прикажет Эдуардо повернуть машину и ехать, ехать, пока не забудет каштановые глаза Хуана-Карлоса, темное сияние его волос и мощное тело.
        Порция до боли закусила губу, вспомнив, почему вообще оказалась здесь. Вспомнила данное Хуаном-Карлосом обещание. Если бы еще сделать так, чтобы сердце не колотилось так отчаянно.
        — Добро пожаловать,  — приветствовал он, широко распахнув дверь машины. Предложил руку, помог ей выйти.  — Надеюсь, ваша поездка не была чересчур неудобной.
        — Нет-нет, все в порядке,  — заверила она, оглядывая дом.
        — Простите мой внешний вид.
        Она едва не поперхнулась. Он что, шутит?
        — Я нашел на крыльце несколько отставших планок. Это может быть опасно.
        — Вы умеете работать молотком?
        — Удивлены? Между тем в молодости я выполнял разную работу. Мой дядя верил в тяжелый труд, и я всегда нанимался куда-нибудь во время каникул в колледже.
        — И чем занимались?
        — Всем чем угодно. Напомните мне как-нибудь рассказать о том времени, когда я работал в стрип-клубе в Майами.
        — Вы были стриптизером?
        У нее слюнки потекли, когда она представила, как он сбрасывает одежду.
        — Я этого не сказал. Но да, очень быстро получил образование.
        Ее веко дернулось, он сжал ее руку.
        — Опять подмигиваете? Я очень счастлив, что вы здесь, Порция.
        — Я не подмигивала,  — заверила она.
        Он снова улыбнулся и отпустил ее руку. Она наконец перевела дух.
        — Позвольте уверить, что внутри дом в лучшем состоянии, чем снаружи. Белла и Джеймс отремонтировали две спальни наверху, моя команда постаралась, чтобы кухня и гостиная были чистыми и все работало.
        Она сжалась при упоминании о спальнях и бросила взгляд на Эдуардо, который с привычным стоическим видом вынимал из машины ее багаж.
        — Это прекрасно.
        Хотелось бы только, чтобы Хуан-Карлос застегнул рубашку, тогда она смогла бы вздохнуть свободно.
        Эдуардо с чемоданами остановился на крыльце.
        — Оставьте. Я сам понесу. Спасибо, Эдуардо,  — распорядился Хуан-Карлос.
        Мужчина кивнул, но это больше походило на поклон.
        — Ваше величество.
        Хуан-Карлос закатил глаза.
        Она хмыкнула. Да, не скоро он привыкнет к жизни короля.
        — Перестаньте смеяться,  — прошептал он, чтобы не услышал телохранитель.
        — Попытаюсь,  — прошептала она.  — Но ничего не обещаю.
        Он покачал головой, но ухмыльнулся, как школьник.
        Она одна против невероятного обаяния и мускулистого тела.
        — Позвольте все вам показать.
        Хуан-Карлос взял Порцию за руку и повел в дом.
        Гостиная была уютной, с большим кирпичным камином и старыми деревянными полами, которые, похоже, натерли и отполировали. Новый узорчатый ковер лежал между двумя диванами, усыпанными вышитыми подушками с цветочным рисунком. Комнату наполнял запах сохнущей краски.
        — Пойдемте посмотрим кухню,  — предложил он.  — Она совсем простая, но у меня не хватило духу что-то менять. Уверен, что печь работает.
        Печь была красивой, хотя и странной на вид. Наверняка ее тоже вычистили, но возраст у нее почтенный, восходит к сороковым годам. Холодильник заменили, столы местами выщерблены, раковина прошла испытание временем. Перед окнами, выходящими на задний двор, стоял кухонный стол. Кто-то недавно вспахал землю и посадил цветы и травы, поэтому вид был живописным.
        — Очаровательно.
        — Холодильник забит продуктами. Хотите выпить чего-нибудь холодного?
        — Конечно.
        Он открыл дверь и заглянул внутрь:
        — Лимонад, содовая, апельсиновый сок и вода с газом.
        — Лимонад звучит неплохо. Я возьму стаканы.
        Она открыла шкафчики, нашла стаканы, поставила перед ним на стойку, он налил лимонад. Было видно, что вся посуда абсолютно новая.
        Холодная жидкость утолила жажду. Продолжая пить, Порция принялась осматривать кухню, прошла мимо чулана и оказалась в большой ванной. Хуан-Карлос следовал за ней, по ее спине полз озноб. Она чувствовала его взгляд, и, когда медленно повернулась, он даже не пытался отвести его. Стоял в дверях, опираясь о косяк. Просто несправедливо, что такое обаяние дано одному человеку.
        Он долго смотрел на нее, пока сожаление не притушило блеск глаз. Ее обуревало то же сожаление. Ах, если бы только она была просто женщиной, а он просто мужчиной и они вместе пустились бы в большое приключение.
        Она отвернулась, делая вид, будто заинтересовалась ванной на львиных лапах. Провела пальцем по фарфоровому краю.
        — Хотелось бы знать, как здесь жили, когда ферма действовала. Здесь были животные?
        — Думаю, да. Здесь много хозяйственных построек. Амбаров, загонов, сараев. Возможно, здесь были овцы, коровы и точно — лошади. Вы ездите верхом?
        — Лошади? Да. Я не эксперт, но в седле держаться умею.
        Он улыбнулся.
        — А мы что, будем кататься верхом?
        — Наверное. Нам нужно исследовать пять тысяч акров. Мы сможем все объехать на джипе и лошадях. Сегодня прибудут лошади.
        — Ваша семья когда-нибудь жила здесь?
        — Не думаю, что здесь жили Салазары. Но Монторо, наверное, жили. Это часть их владений.
        — У вас есть какие-либо идеи, откуда начать поиски?
        — Сегодня будем держаться ближе к дому и, если ничего не найдем, завтра начнем объезд.
        — Звучит неплохо. Должна признать, мне не терпится начать.
        — Прекрасно, тогда пойду за вашим багажом. Ваша комната наверху, в конце коридора. Она только что выкрашена. Мебель привезли вчера. Найдите время расслабиться. Думаю, комната вам понравится, а если что-то понадобится, только дайте знать.
        — Уверена, что все прекрасно.
        Она, в конце концов, жила походной жизнью вместе с Джасмин и вполне в состоянии принести свои чемоданы, но его величество никогда этого не допустит. И дьявол побери, если она не находит это чертовски привлекательным.
        — Спасибо.
        Порция с тяжелым вздохом направилась наверх.
        Хуан-Карлос словно большое сочное яблоко — заманчивое и аппетитное.
        Коварный змей в голове подначивал ее откусить кусочек.
        Глава 4
        Комната Порции оказалась более чем приятной.
        Большую часть пространства занимала огромная кровать. Лучи солнца проникали в комнату сквозь двойные окна с занавесками в оборках. В изумительный шкаф с инкрустациями из красного и вишневого дерева вошла вся ее одежда.
        Она смотрела в окно на неухоженный двор. Владения Монторо простирались, насколько было видно глазу. Найдут ли они с Хуаном-Карлосом спрятанные сокровища? Она была рада возможности поискать их.
        Порция направилась к лестнице, но вдруг мельком уловила какое-то движение. Хуан-Карлос переодевал рубашку в своей спальне. Их разделяло двадцать футов, и она немедленно отвернулась, но успела увидеть широкие голые плечи и узкую талию.
        Порция судорожно сглотнула и побежала по лестнице, прежде чем он поймал ее за подглядыванием.
        Она вышла во двор. С ветвей деревьев поднялась птичья стайка. Порция знала, что телохранители где-то здесь, наблюдают за местом. Тем не менее никого не увидела.
        Зато услышала, как открылась дверь. За спиной послышались шаги. Подошел Хуан-Карлос.
        — Где они? Я знаю, они где-то здесь,  — прошептала она.
        Он усмехнулся.
        — Луису и Эдуардо приказано тревожить нас только в случае опасности. Поверьте, они здесь.
        — Я не волнуюсь.  — Она надела солнечные очки.
        — Вот и прекрасно. Как вам понравилась ваша комната?
        В джинсах и замшевой рубашке, в черной фетровой шляпе, надвинутой на глаза, он выглядел современным испанским вакеро, конным пастухом.
        — Лучше, чем я представляла, учитывая состояние дома и сада. Уверена, это вы поучаствовали в том, чтобы сделать это место удобным для меня.
        — Главное, что вам удобно.  — Он пожал плечами.  — Проверим все, до чего можно добраться пешком. Конюшни и несколько полуразрушенных строений.
        Он сунул руку в задний карман джинсов и вынул рабочие перчатки:
        — Вот, наденьте.
        Она натянула перчатки.
        — Я готова.
        Они отправились в путь.
        Конюшня лежала в руинах, как почти все здания на ферме. Когда они вошли, Порщия увидела фургон, ржавую сбрую и гору полусгнивших мешков для зерна. Не похоже, чтобы здесь что-то прятали. Хуан-Карлос простучал каждую стену, расшвырял сено в каждом стойле и оглядел каждый угол.
        Порция последовала его примеру и в поисках всего, что могло быть использовано в качестве тайника, обыскала здание по внешнему периметру.
        Они встретились снаружи.
        — Здесь ничего. Не думаю, что мы сможем найти что-то настолько близко к дому, нужно вести систематические поиски.
        — Куда теперь?
        — Дальше стоит проверить несколько амбаров. Готовы к долгой прогулке?
        Она взглянула ему в глаза.
        — Знаете, горошина под матрацем не помешала мне уснуть прошлой ночью.
        Он уставился на нее с деланым сочувствием.
        — Под вашим матрацем была горошина, принцесса? Двадцать плетей горничной, которая стелила вам постель прошлой ночью.
        — Уж лучше пятьдесят плетей королю, вообразившему, что я не смогу угнаться за ним.
        — Хорошо, я все понял. Вы отнюдь не хрупкий цветок.
        — Ни в коем случае, однако ваша тревога мне приятна.
        — Хотя давно устарела.
        — И это тоже. Но какая женщина не мечтает о рыцаре в сверкающих доспехах? Хотя бы раз в жизни!
        — И вы тоже?
        — Ой, я лучше промолчу.
        С этими словами она ринулась вперед, в надежде, что идет в нужном направлении. Вслед ей несся смех Хуана-Карлоса, который не спешил ее догонять.
        Порция набрела на три хозяйственные постройки футах в пятидесяти друг от друга и уже собиралась войти в одну из них, когда Хуан-Карлос окликнул ее:
        — Подождите!
        Порция развернулась. Он быстро подошел к ней.
        — Давайте сделаем это вместе.
        Он снова чересчур старается ее опекать.
        — Не вижу, почему я…
        — Уступите мне,  — попросил он, почти таща ее за собой.
        Маленький загон находился в лучшем состоянии, чем конюшня. Он заметил, что эти помещения новее, возможно пристроенные позже, когда ферма процветала. В открытую дверь проникал свет, окон здесь не было. Хуан-Карлос выпустил ее руку, и мурашки, выступившие на коже, постепенно исчезли.
        Он встал на колени и осмотрел доски пола на предмет наличия люка. Тем временем Порция простукивала стены. Потянула за висевшую на стене сломанную мотыгу и сдвинула ее. В тишину ворвалось оглушительное шипение. Опустив глаза, она увидела змею, обвившуюся вокруг ее сапожка. Запаниковав, она тихо охнула. Хуан-Карлос вскочил.
        — Не двигайтесь!
        Она застыла.
        — О боже, нет! Что мне делать? Что мне делать?
        Мерзкая тварь ползла по ее ноге.
        — Не шевелитесь, милая! Доверьтесь мне!
        Хуан-Карлос сунул руку в сапог, и Порция краем глаза увидела блеск металла. Нож?
        Он резко рванулся вперед, она зажмурилась. В мгновение ока он оторвал от нее гадину, и, когда она открыла глаза, увидела, что он отрезал змее голову. Бросил на пол мертвую рептилию. Услышав шлепок, она сморщилась от подступившей к горлу тошноты.
        Порцию трясло, Хуан-Карлос обнял ее:
        — Все в порядке, Порция. Все в порядке, милая.
        Из глаз девушки брызнули слезы, но она кивнула.
        — Пойдемте отсюда,  — тихо сказал он.
        — Не знаю, смогу ли двинуться с места.
        — Сможете. Я вам помогу.
        — Постараюсь.
        Она льнула к нему, пока он вел ее на свет. Свежий воздух наполнил легкие, и она перестала дрожать.
        — Простите,  — повторял он снова и снова, целуя ее в лоб.
        Она держала шею неподвижно, потому что в жизни не была напугана так, как сейчас. Все случилось очень быстро, но при мысли о твари, ползущей по ноге, она отчетливо поняла, что следующие несколько дней ее ожидают ночные кошмары.
        — Нет, все будет хорошо,  — сказал он кому-то, покачивая головой, и снова повернулся к ней:  — Милая, мы немедленно возвращаемся домой.
        — С кем вы говорили?
        Она оглянулась и увидела Эдуардо, поспешно опустившего глаза.
        — Мы можем добраться пешком или Эдуардо нас подвезет?
        — Нет!
        Все еще потрясенная, Порция вцепилась в Хуана-Карлоса еще крепче.
        — Нет, нам нужно еще много сделать сегодня.
        Он как-то по-отечески провел ладонью по ее волосам.
        — Не сегодня, Порция. Сегодня вы не в том состоянии.
        Она глянула туда, где стоял Эдуардо. Охранник исчез.
        — Только подержите меня еще немного, пожалуйста.
        — Конечно.
        — Я полагаю, вы получили ответ,  — всхлипнула она ему в рубашку, все еще слишком напуганная, чтобы отстраниться.
        — О чем вы?
        — Вы мой рыцарь в сверкающих доспехах.
        — Только на сегодня?  — весело спросил он.
        Порция не могла отрицать того, какой защищенной чувствовала себя в его надежных руках.
        — Хмм,  — пробормотала она, опасаясь сказать лишнее и окончательно разоблачить себя. Она не хотела его отпускать. Ей нужна его сила. Он пробуждал в ней отвагу.
        — Полагаю, придется этим удовлетвориться.
        Она вскинула лицо и посмотрела ему в глаза. Будет так легко поцеловать его сейчас, поблагодарить за то, что спас от этого создания.
        — Порция,  — прошептал он, глядя на ее губы. Желание в его голосе терзало ее.
        Она услышала, как он глубоко вздохнул, обнял ее за плечи. Слегка оттолкнул. Она отпрянула и недоуменно моргнула. Он намеренно отстранил ее!
        Порция посмотрела на нож, который Хуан-Карлос по-прежнему держал в другой руке, и перед глазами встала обезглавленная змея.
        На щеке Хуана-Карлоса дергалась жилка.
        — Вы подвергаете испытанию мою честь, Порция. Я дал слово.
        — З-знаю.
        Он опустил голову, словно боялся встретиться с ней глазами, и стал вытирать клинок о траву. Вложил кинжал в ножны и сунул за пояс.
        — Пойдемте,  — велел он, взяв ее руку.  — Нам нужно идти.
        — Да. Я могу добраться до других строений.
        Он кивнул и пошел впереди.
        — Возьмите.
        Хуан-Карлос протянул ей стакан с виски.
        — Это вам поможет.
        Она сделала несколько медленных глотков и уставилась на пляшущее оранжево-голубое пламя. Дрова потрескивали и шипели.
        — Вам нужно успокоиться.
        — Я спокойна.
        Но это было не совсем правдой. Ее по-прежнему трясло при мысли о змее. Как омерзительно! И пугающе! А если бы эта змея была ядовитой?
        Хуан-Карлос был изумителен. Оставался рядом с ней, утешал, не отказался, когда она настояла на продолжении поисков, хотя тщательно проверил, нет ли змей в двух других строениях. Он сказал, что гордится ею. Правда, с ее стороны это не мужество, а чистой воды упрямая решимость, заставлявшая переставлять ноги и не давшая сбежать в дом.
        Они ничего не нашли, никаких следов сокровищ, и она была безмерно счастлива вернуться в дом.
        — Как прошло виски?
        — Как по маслу. Обычно я не пью крепкое спиртное.
        — Но сегодня вам просто необходимо нечто подобное.
        — Кроме того, обычно я и не такая трусиха,  — неловко улыбнулась Порция. Она чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что струсила, особенно когда Хуан-Карлос объяснил, что змея, скорее всего, была неядовитой. Зато ее страх подлинный. И он это понял. Вместо того чтобы рискнуть, поступил как подобает мужчине. Убил злодейку. Ее рыцарь.
        — Вы были очень храбры. И хладнокровны.
        — Хотите сказать, я так паниковала, что просто окаменела?
        Он присел на подлокотник кресла.
        — Простите, что вам пришлось пройти через это. Обещаю, ничего подобного с вами больше не случится. Я очень осторожен! И сделаю все, чтобы обезопасить то или иное место, прежде чем вы на него наброситесь.
        — Я ни на что не набрасываюсь,  — бросила она.
        — Разве? Мне пришлось остановить вас, когда вы хотели сами войти в здание.
        — Я не знала, что там могут водиться змеи.
        — Тем больше причин для нас держаться вместе.
        — Трудно быть ближе, чем сейчас,  — хмыкнула она. Но да, они должны держаться вместе, и, судя по веселым глазам Хуана-Карлоса, он того же мнения.
        Мысль о том, что он будет спать чуть дальше по коридору, пригасила смех.
        Алкоголь уже подействовал на Порцию, она немного утратила способность связно мыслить.
        Она поставила стакан, глядя на янтарную жидкость. Нужно взять себя в руки. Велико искушение испытать вожделение к королю.
        — Думаю, все будет в порядке. Каковы планы на завтра?
        Он немного подумал.
        — Завтра поедем верхом. Я хочу проверить одну местность, где джип не пройдет.
        — А лошади проедут?
        Он кивнул:
        — Лошади прибыли сегодня днем. Эдуардо и Луис поставили их в конюшню.
        — Вы обо всем позаботились, ваше величество.
        — Хуан-Карлос.
        — Простите,  — улыбнулась она,  — все еще не могу привыкнуть.
        Он пожал плечами. До нее дошло, что она нуждается в стене между ними, чтобы напомнить себе, кто он. Лучше думать о нем как о монархе. Не как о мужчине.
        — Проголодались?  — спросил он.
        Она была рада, что он переменил тему.
        — Немного.
        Было уже начало седьмого, а она до сих пор не подумала о еде.
        — Подождите здесь, я сейчас вернусь.
        Он направился в кухню. Она услышала шорохи и стук открываемых дверок шкафов. Но потом отвлеклась, завороженная пляской огня.
        Хуан-Карлос вернулся с тарелкой деликатесных сыров, кистью темно-красного винограда и батоном.
        — Надеюсь, это утолит ваш голод. Если нет, могу поджарить бифштексы и запечь картофель.
        — Нет, все прекрасно. Вряд ли я смогу съесть больше.
        — Хотите посидеть у огня?
        — Да.
        Она схватила вязаное покрывало с бахромой, висевшее на диване, и расстелила перед камином.
        Хуан-Карлос дождался, пока она сядет, и отдал тарелки, прежде чем сесть лицом к ней.
        — Все прекрасно!  — воскликнула она, расставляя посуду.
        Мерцающие огоньки окутали их теплым ореолом света. Она откусывала мелкими кусочками сыр и хлеб. Здесь, на много миль от города, так спокойно.
        Она потянулась к винограду, и их руки столкнулись. Пальцы соприкоснулись. Порция подняла на него глаза. Хуан-Карлос смотрел на нее, словно запоминая, как она выглядит в этот момент. Ее сердце забилось сильнее. Их взгляды на секунду встретились. Она оторвала несколько ягод и сунула в рот.
        За окнами дул ветер, настолько сильный, что дребезжали стекла в окнах. До нее донеслось ржание лошадей, и она представила, как те стоят в стойлах. Сколько времени прошло с того дня, когда там последний раз стояли лошади? Она надеялась, что ветер не испугает животных.
        — Что?  — спросил Хуан-Карлос.
        — Хотелось бы знать, все ли в порядке с лошадьми. Стены конюшни обветшали.
        — Я собирался проверить их после того, как вы ляжете.
        — Я бы хотела посмотреть на них.
        Он втянул воздух в легкие и кивнул, словно убеждая себя согласиться:
        — Тогда пойдем вместе.
        В одной руке Хуан-Карлос сжимал фонарь на батарейках, в другой — ладонь Порции. Он не планировал сегодня проводить с ней больше времени.
        Обнимая ее трясущееся тело и утешая после истории со змеей, он ощутил неведомое раньше чувство собственника. Хотел защитить ее от всяческого зла, уберечь, но, когда она растаяла у него на груди, а трогательные слезы промочили рубашку, душу Хуана-Карлоса словно ранили. Он мог бы держать ее много часов, не уставая, но они по-прежнему в поисках сокровищ, и он проклял чертово обещание, данное ей. А теперь отчаянно мучается, придумывая, как уговорить ее остаться на Алме. Он от души надеялся, что сумеет сдержать обещание.
        Сегодня он планировал избегать ее. Может, выпить немного с Эдуардо и Луисом или проехаться верхом, да просто подождать, пока Порция заснет, и уже тогда подняться к себе. И все же не мог отказать ей в просьбе прогуляться к конюшням.
        И вот теперь, скрипя зубами, он шел рядом с ней под звездами. Конюшни находились недалеко. Хуан-Карлос строго приказал телохранителям наблюдать за ними, не показываясь на глаза. Они где-то здесь.
        Ночной воздух становился прохладнее. Порция, несмотря на куртку, обхватила себя руками. И должно быть, пару раз вздрогнула.
        — Замерзли?
        — Да, но все в порядке. В моих жилах течет скандинавская кровь. Холодная погода меня не беспокоит.
        Хуан-Карлос поежился. Большую часть жизни он провел в Майами. И во Флориде. В Алме температура редко опускается ниже ноля. Он вполне мог вынести холодную погоду, но не слишком ее любил.
        — Мне сказали, что холоднее здесь не бывает.
        — Мне больше всего неприятен ветер,  — призналась она.
        И тут, словно по заказу, с воем налетел порыв северного ветра. Она снова вздрогнула, и он, повинуясь порыву, обнял ее за плечи и привлек к себе.
        Она взглянула на него:
        — Спасибо, что согреваете меня.
        — Да, ваше величество. Все для короля!
        На ее губах играла шутливая улыбка.
        Он рассмеялся.
        Наконец они добрались до конюшни.
        — Хотите, чтобы я вошел и проверил, нет ли змей?
        Она перевела дух и оглядела темное здание.
        — У меня такое чувство, что внутри безопаснее, чем снаружи.
        Тут она права. Здесь полно диких животных. Волки, дикие кабаны и рыси часто встречались в этой местности.
        — Только держитесь ближе ко мне.
        — Кинжал все еще с вами?
        — Конечно.
        — В таком случае вы не сможете от меня отделаться.
        — Я и пытаться не стану,  — честно ответил он.
        По ее телу словно пробежало электричество. Его ненавязчивые комплименты творили с ней совершенно безумные вещи. Из груди Порции вырвался судорожных вздох.
        — Что?
        — Ничего. Просто задумалась.
        Джасмин бы от души посмеялась над этим! Порция дошла до того, что пользовалась терминами из любовных романов, чтобы описать красивого, благородного Хуана-Карлоса Салазара II, короля Монторо.
        Он сжал ее руку и повел в конюшню. Этот покровительственный жест с новой силой возбудил ее.
        Фонарь освещал примерно пять футов дорожки перед ними. Место было более сырым и холодным, чем она надеялась, а это вредно животным. Хуан-Карлос поднял фонарь выше, и она увидела четырех лошадей. Красавцы!
        Они оказались достаточно любопытными, подошли к воротцам стойл. Хотя Порция бывала здесь раньше, все же увидела, какую работу проделали сегодня, чтобы укрепить стены. В стойлах лежали свежие охапки сена. Дыры в стенах были заколочены. Хуан-Карлос знал, как все должно быть сделано.
        — На них попоны!  — воскликнула она.
        — Чтобы не замерзли. Я приказал Луису. Похоже, им достаточно тепло, верно?
        — Да,  — облегченно улыбнулась она.  — Теперь мне легче. Они поразительные создания верно? Они ваши? То есть принадлежат дворцу?
        — У нас не было времени закупить лошадей. Перевозка требует времени, но когда-нибудь у нас будет конная гвардия. Эти лошади вот уже два дня принадлежат лично мне. Меня заверили, что они смирные и на них можно положиться. Я еще не ездил на них. Завтрашний день будет хорошим испытанием.
        — Для них или для вас?
        Он вскинул брови.
        — Может, для всех нас.
        — Может быть,  — согласилась она.  — Я не могу похвастаться глубиной знаний, тем не менее люблю животных. Как их зовут?
        — Пойдемте, я вас представлю.
        Они подошли к первому стойлу. Под ногами хрустела солома.
        — Это Хулио. Мерин-двухлетка андалузской породы.
        Хуан-Карлос показал на гладкую лошадь цвета маренго с гривой и хвостом насыщенного черного цвета.
        — Лошадь королей,  — кивнула она.
        — Да, я слышал, о них так говорят.
        — Потому что они сильные и надежные?
        — Потому что умные и покорные.
        Она посмотрела на коня. Великолепен.
        — Покорные?
        — Не такие горячие, как чистокровки. Он будет моим конем.
        Хулио был высоким и поразительно красивым. Его черные глаза с любопытством наблюдали за ней. Она осторожно подняла руку, он подобрался ближе. Порция восприняла это как приглашение погладить его морду.
        — Вот так, мальчик! Мы с тобой будем хорошими друзьями,  — проворковала она.
        В Лос-Анджелесе она в свободное время работала волонтером по спасению животных. Ее образ жизни и плотный график не позволяли завести собственного любимца, а потому нравилось посвящать свое время несчастным животным.
        — Вы умеете с ним обращаться.
        Она коснулась щекой холодного носа Хулио, тот с готовностью уткнулся ей в шею с такой силой, что она отступила, пошатнулась и хихикнула.
        — Какой он милый.
        Хуан-Карлос коснулся ее взглядом. Что-то блеснуло в его глазах. Он сглотнул и погладил подбородок. Сегодня он не брился, щетина только добавляла ему мужественности.
        Потихоньку вздохнув, Порция сосредоточилась на Хулио, погладила его по гриве. Похоже, сегодня у нее появился новый друг.
        Хуан-Карлос потащил ее к следующему стойлу.
        — Это Шугар. Она арабской породы. Резвая, умная и добродушная. Завтра вы поедете на ней.
        — Привет, Шугар! Ты красавица!
        Шугар, в отличие от Хулио, была не такой высокой и внушительной. Однако она была очень красива и казалась дружелюбной. Ее гнедая шкура поблескивала в свете фонаря.
        — Увидимся утром, девочка.
        Хуан-Карлос показал остальных лошадей. Арабских кобылок Эстреллу и Манзану, которые предназначались Эдуардо и Луису. Интересно, они хорошие наездники?
        Новые торбы для овса свисали с гвоздей на стене, сменив старые, полусгнившие. На обшарпанной скамье стоял мешок с морковью.
        — Мы можем их угостить?
        — Хорошая мысль.
        Хуан-Карлос пошел за морковью.
        — Каждому по одной.
        — Только по одной?
        — Не хотим же мы их избаловать?
        — Бьюсь об заклад, вы будете строгим отцом.
        При упоминании о детях его глаза заискрились и лукавство, казалось, обратилось прямо на нее.
        — Я готов узнать, так ли это.
        Порция не думала об этом в отношении себя. Материнство — это где-то в далеком будущем. Но Хуан-Карлос, казалось, точно знал, чего хочет. Он иногда поражал ее решительностью, готовностью действовать.
        — Вы хотите детей?
        — Конечно. Я всю жизнь прожил без родителей. У меня нет ни братьев, ни сестер, хотя есть кузены, и мы в хороших отношениях. Но иметь своего ребенка, делить эту связь с той, которую люблю, моя мечта,  — признался он, отдавая ей все четыре морковки.
        Порция протянула первую Шугар.
        — Я думала, ваша мечта — стать королем.
        — Это мой долг и роль, которую я горд играть. Но мужчина может иметь больше одной мечты, верно?
        Его глаза потемнели, пожирая ее взглядом, он сделал шаг ей навстречу. Он подобрался слишком близко. Выражение его лица говорило слишком много. Она не могла смотреть на него и не видеть его жизнь, всю распланированную, с ней рядом. Может, полумрак и глупое воображение сыграли с ней злую шутку?
        Она отвернулась от него, снова заинтересовавшись лошадьми.
        — Полагаю, что так.  — Она подошла к Хулио.  — Это тебе, мальчик.
        Хуан-Карлос проводил ее до последних двух стойл, наблюдая, как она кормит арабок.
        — Я заставляю вас нервничать, принцесса?
        Она зажмурилась. Почему он спросил об этом?
        Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и, повернувшись, прижалась спиной к двери стойла. Ложь уже была готова сорваться с ее губ. Веко дернулось. Но она не подмигнула. Это тик!
        Хотелось провалиться в преисподнюю!
        — Д-да.
        Будь проклята ее честность! И это после того, как она притворялась, что он ее не интересует!
        Хуан-Карлос одобрительно улыбнулся. Словно ожидал такого ответа. Словно был доволен такой искренностью.
        — Я обещал не преследовать вас, Порция. Но не сказал, что отступлю, если вы придете ко мне. Если решите, что хотите меня, жаждете моего тела, как я жажду вашего, немедленно предъявлю права на вас и не посчитаю, что нарушил данное вам слово.
        С этими словами он взял ее за руку и повел из конюшни.
        — Нам пора спать.
        Глава 5
        Шугар шла голова в голову с Хулио. Всадники направлялись в глубь поместья. Кобылка была спокойной, прекрасно понимала приказы, а ее уверенный галоп успокаивал Порцию. Она посмотрела на безоблачное голубое небо. Тепло восходившего солнца растопило холод утреннего воздуха и сделало поездку приятной.
        Хуан-Карлос надвинул на глаза фетровую шляпу. Порция надела ту, которую дал ей он. Надо же, предусмотрел все на свете.
        — Ну как вы?  — спросил Хуан-Карлос после пяти минут молчания.
        — Грех жаловаться, ваше величество.
        Он приостановился. Господи. Почему она издевается над ним? Ах да, чтобы сохранить дистанцию между ними.
        — Мы едем довольно долго. Вы, вероятно, устали?
        — Немного, но я выживу,  — фыркнула она.
        — Дайте мне знать, когда захотите сделать перерыв.
        Отношения между ними после прошлой ночи стали немного странноватыми. Хуан-Карлос заронил в ее голову неотступные мысли. Дал выход. До сих пор ее идея сохранять строго платонические отношения лежала исключительно на его плечах. Порция заставила его пообещать держаться подальше. Но теперь он швырнул мяч на ее сторону. И это заставило задуматься. Женщине, которую отчаянно влекло к мужчине, совершенно ей не подходящему, нельзя предоставлять подобный выбор.
        «Если решите, что хотите меня, жаждете моего тела, как я жажду вашего».
        Эти жаркие слова выбили ее из колеи. Она думала о них и о нем всю ночь напролет. Каково это, когда король занимается с тобой любовью? Что, если в этом отдаленном уединенном месте она поддастся искушению и проведет ночь, касаясь его и ощущая его прикосновения? Целуя его совершенный рот, потирая щеку о сексуальную щетину и прикусывая его шею? Каково это — чувствовать его в себе, когда стальной бархат эрекции вонзится в нее?
        Она заерзала в седле. Неожиданно стало не по себе. Она мысленно запретила ему смотреть на нее. Видеть, как она борется с мыслями, внушенными им же.
        «Не смотри на меня. Не нужно видеть выражения моего лица. Видеть, как я хочу тебя!»
        — Порция?
        Проклятье!
        — Все в порядке.
        Она смотрела вперед.
        — Все прекрасно.
        Она чувствовала на себе его изучающий взгляд. Когда они проехали расстояние, примерно равное длине пяти футбольных полей, наткнулись на кладбище, окруженное покосившимся палисадником. Заброшенное кладбище заросло сорняками, небрежение было почти святотатственным. Богом забытое глухое место.
        Хуан-Карлос придержал мерина. Порция сделала то же самое.
        — Мы остановимся здесь,  — решил он.
        Ее пятая точка возрадовалась. Она заметила деревья, которые давали прекрасную тень. Лошади двинулись к огромному дубу, корни которого распространялись во все стороны.
        Хуан-Карлос быстро спешился и подошел к ней. Шугар была не такой высокой, как Хулио, тем не менее Порция нуждалась в помощи, чтобы спрыгнуть на землю. Либо это, либо она рискует сломать щиколотку, если соскользнет вниз.
        Он потянулся к ней. Она перекинула ногу через седло, его руки нашли ее талию, повели вниз, пока каблуки ее сапог не коснулись земли. Он держал ее еще несколько мгновений, так, что ее спина была прижата к его груди, а его нос щекотал ей шею.
        — От вас так приятно пахнет,  — прошептал он, дыша ей в волосы, и почти сразу отпустил.
        Порция вздохнула. Если бы только она не тосковала по его объятиям. Не наслаждалась прикосновениями.
        «Я немедленно предъявлю права на вас и не посчитаю, что нарушил данное вам слово».
        Он стоял рядом с Хулио, глядя на кладбище. Наконец словно очнулся, отстегнул седельную сумку и подошел к Порции с бутылкой воды.
        — Выпейте, вы, должно быть, умираете от жажды.
        Вода, холодная и освежающая, скользнула по ее горлу.
        — Как хорошо!
        Она отдала бутылку. Он прижался губами к горлышку. Сделал большой глоток. Другой. Струйка пота стекла по его лбу, он вытер ее.
        — Я бы хотел осмотреть кладбище. А вы останьтесь здесь и отдохните. Я разложу в тени одеяло.
        Она покачала головой. Ей тоже было любопытно увидеть кладбище.
        — Я пойду с вами.
        Он кивнул и пошел вперед. Она за ним. Поднявшийся ветер едва не сдул шляпу. Порция едва успела вовремя подхватить ее.
        Она приблизилась к деревянной калитке. Наверху ветки образовали импровизированную арку, и деревянная табличка гласила: «Фамильное кладбище Монторо».
        — Так вот где похоронены владельцы фермы.
        Хуан-Карлос кивнул:
        — Возможно, дальние родственники моих дядей. Бьюсь об заклад, Тантаберра сделали все, чтобы никто не приходил почтить их могилы.
        Они вошли в выщербленную калитку. Надгробий было всего двадцать пять, не больше.
        Порция останавливалась рядом с Хуаном-Карлосом, пока тот склонял голову перед могилами. Сама она посылала господу молитвы забвенным душам и тоже переходила от одной плиты к другой.
        — Вам знакомы эти имена?
        — Некоторые звучат знакомо.
        Вместе с фамилиями на плитах были выгравированы инициалы.
        — Монторо, конечно, и я слышал упоминание об Оливио, но многих не знаю. Я прикажу восстановить это кладбище, чтобы почтить их память.
        Хуан-Карлос настоял на том, чтобы вырвать самые высокие сорняки, которыми заросло кладбище. Порция наклонилась помочь ему.
        — Нет, пожалуйста, вы пораните руки,  — уговаривал он.
        — Я буду осторожна. Хочу помочь.  — Она вскинула подбородок, готовая броситься в битву.
        — Но я забыл захватить для вас перчатки. Будьте осторожнее, принцесса.
        Она улыбнулась, и что-то укололо ее в сердце. Он рассержен на себя за то, что забыл о кладбище.
        — Обещаю быть осторожной.
        Он стал вырывать сорняки, теснившиеся вокруг надгробий, присматриваясь к именам, выбитых на плитах, словно желая запечатлеть их в памяти. Порция заметила печаль и чувство потери на его лице, в тенях темных глаз. Диктатура так много отняла у его семьи! У нее тоже почти не осталось родственников.
        — Дайте я взгляну на ваши руки,  — попросил он, когда они очистили от сорняков сколько смогли.
        Ветер завывал в ветвях деревьев. Теперь он становился все холоднее.
        Она протянула ему руки.
        Хуан-Карлос внимательно осмотрел ее руки, повернул ладонями вниз.
        — Видите, я не какая-нибудь неженка!
        Он рассмеялся, снова блеснув глазами.
        — Я никогда так о вас и не думал. И благодарен за вашу помощь.
        — Всегда готова. Но нужно сделать еще кое-что.
        Его правая бровь взлетела вверх.
        — И что это?
        — Я сейчас вернусь. Не ходите за мной. Я всего на десять минут.
        Она оставила его на кладбище. Хотела сделать что-то самостоятельно. Для его семьи.
        Он прислонился к столбу за калиткой кладбища, наблюдая, как она идет по полю. Каждый раз, когда она поворачивалась, его взгляд словно приклеивался к ней. Он не выпустит ее из поля зрения. Она это поняла. Он по натуре защитник. Рыцарь! Но не пытается оспорить ее независимость, и она это ценит.
        Через десять минут Порция вернулась. Хуан-Карлос широко улыбнулся, глядя на большую охапку полевых цветов, собранных ею. Некоторые, наверное, можно было назвать сорняками, но все, несомненно, красивые. Синие, светло-желтые, кремово-белые и розовые.
        — Хотите помочь мне возложить все это на могилы?
        Он кивнул. Она молча наблюдала за игрой эмоций на его лице.
        Они последний раз прошли по кладбищу, возлагая цветы на могилы и надгробия, чтобы дать знать усопшим, что кто-то помнит их. Кто-то заботится.
        И ушли с кладбища. Хуан-Карлос держал ее за руку. Грустный и одновременно сладостный момент. Порция была тронута его заботой о дальних родственниках, почестях, которые он им оказал.
        Сколько людей просто проехали бы мимо? Сколько позаботились бы остановиться и убрать следы запустения?
        Чувства, которые она питала к Хуану-Карлосу, рос ли с каждой минутой, которую она проводила в его обществе.
        Лошади заржали, увидев их, и затопали копытами. Хуан-Карлос снова сунул руку в седельную сумку, на этот раз для того, чтобы предложить животным горсть овса.
        — Ну вот, успокойтесь. Никаких жалоб.
        И погладил Хулио по голове.
        — Давайте посидим минуту. Отдохнем.
        — Хорошо.
        Он расстелил под деревом одеяло. Теперь в тени особой нужды не было. Похолодало, и серые облака закрыли солнце. Порция вздрогнула и вынула из седельной сумки куртку.
        — Замерзли?
        — Немного.
        — Мы можем отправиться обратно.
        Было слишком рано возвращаться домой. Им еще нужно проехать несколько миль, и она не хотела задерживаться из-за похолодания. Ее семья происходила из Скандинавии, где еду укладывали на подоконники, чтобы та замерзла, а старики жили свыше ста лет, потому что микробы в той среде не выживали. Она не желала задерживать Хуана-Карлоса.
        — Минут десять, не более,  — заверила она и, надев куртку, села. Он примостился рядом и обнял ее за плечи. Казалось таким естественным положить голову ему на плечо.
        — В получасе езды отсюда гигантское скальное образование. Почва каменистая, но лошади могут туда добраться. Я нашел в GPS карту местности.
        Его голос успокаивал, хотя он говорил о нелегкой задаче.
        Она закрыла глаза.
        — Думаю, это хороший тайник для шедевров искусства. Подозреваю, там есть пещеры. По крайней мере надеюсь.
        — Вполне логично. Мы все проверим.
        — Готовы? Иначе можем вернуться завтра.
        — Готова. Мы уже на полпути туда, верно?
        — Да, но погода может стать проблемой.
        — Не станет, Хуан-Карлос. Я не неженка-принцесса, помните?
        Из его груди вырвался смех.
        — Как я могу забыть? Вы все время об этом упоминаете.
        — Вот и хорошо,  — ответила она, удобнее устраиваясь в его объятиях.
        Мерное биение его сердца походило на рокот мощного двигателя, опасный и волнующий. Хотя она не желала пошевелиться, однако пора было прервать этот прекрасный момент наедине с ним.
        Порция выскользнула из его рук и поднялась:
        — Я готова, если готовы вы.
        Хуан-Карлос вскочил. В его глазах светилось сожаление, словно она отняла у него нечто очень ценное.
        У них обоих.

* * *
        Гигантские красные скалы резко выделялись на фоне серого неба и коричневой земли. Лошади довольно резво и уверенно пробирались через каменистую местность, и вскоре она перестала волноваться, что разобьется, пока они поднимаются на плато.
        — Это изумительно. Напоминает Седону в Америке. Вы бывали в Аризоне?
        — Нет, но видел снимки. Это колония художников, верно?
        — Да, помимо всего прочего. Там превосходные галереи и выставки картин. Я там училась как-то летом.
        — Вы когда-нибудь взбирались на скалы?
        Она прикусила губу.
        — Несколько раз почти соблазнялась, но нет, не взбиралась. Я была там ради картин. Разве сегодня мы поднимемся на скалы?
        Хуан-Карлос оглядел местность.
        — Как и тогда, вы здесь ради предметов искусства. Поэтому нет, мы не станем подниматься на скалы. Пещеры наверняка находятся внизу. Мы можем добраться до них, не взбираясь наверх.
        Она облегченно вздохнула, потому что не любила высоту и высота не любила ее, поэтому она рада оставаться внизу.
        — Я взволнована. У меня хорошее предчувствие. Подозреваю, что шедевры запрятаны в где-то в горе, глубоко в пещере.
        — В таком случае пойдемте и найдем их.
        Он спешился, подошел и снова поднял руки. Вокруг поднялась пыль, сильный ветер приносил острый запах конского пота и земли. Над головами собралось еще больше густых облаков. Порция вздрогнула, когда скользнула в его объятия.
        Поставив ее на землю, он взял поводья обеих лошадей, и они пошли к скалам, стоявшим в ряд, как пятиэтажные здания.
        Хуан-Карлос остановился у подножия скального образования, где два гигантских булыжника словно расступились, открыв проход не шире двухдверного холодильника.
        — Подождите здесь,  — велел он.  — Останьтесь с лошадьми. Я посмотрю, куда ведет этот проход. Это может оказаться тупиком. Сейчас вернусь.  — Он вынул фонарик и повернулся к ней.  — Договорились?
        Она взяла поводья одной рукой, а другой погладила нос Шугар.
        — Я не слишком терпелива.
        — Приятно узнать,  — улыбнулся он немного кривовато.
        Неужели правда? Этот человек ни о чем другом думать не может!
        — Придете за мной, если что-то отыщете?
        — Обязательно. Ведь мы партнеры.
        Хуан-Карлос исчез. В этот момент порыв ветра взметнул ее волосы. Сегодня он был особенно свиреп. Порция спряталась за лошадьми, позволив им принять на себя холодный порыв. Но зубы все равно стучали. Боже, казалось, Хуан-Карлос отсутствует уже много часов, хотя прошло не больше двух минут.
        Вдруг Порция услышала скрип подошв по камням. Слава богу.
        Ее охватило волнение. Она действительно нетерпелива, когда речь идет о шедеврах. Хоть бы они нашлись сегодня.
        Но стоило взглянуть на него, как ее плечи опустились.
        — Ничего не нашли?
        — Только не здесь.  — Он покачал головой, внимательно оглядывая ее.  — Вы замерзли.
        — Я — нет.
        Он скривил губы, отвернулся и схватил седельные сумки, бросив через плечо.
        — Пойдемте. Внутри теплее. Кроме того, я кое-что хочу показать вам.
        — В самом деле? Что именно?
        — Увидите.
        Он взял ее ледяную руку, и она начала медленно согреваться. Можно подумать, он пылающая печь, а его прикосновение способно мгновенно разжечь жар.
        Хуан-Карлос повел ее в темноту, освещая путь фонариком. Порция зажмурилась, пока глаза не привыкли к полумраку. Каменные стены образовали нечто вроде пещеры, достаточно высокой, чтобы стоять в полный рост, и настолько широкой, чтобы дать кров группе охотников. Воздух был прохладным, но в отсутствие ветра здесь было почти тепло.
        — Вы правы, здесь теплее.
        — Взгляните на это.  — Он направил фонарь в дальний угол.
        Сначала показались глаза, круглые и испуганные. Потом свет упал на животное, растянувшееся на земле. Кошка кормила своих детей.
        — Котята!
        Пять крохотных голодных существ прильнули к животу матери. Кошка, рыжая в коричневую и серую полоску, настороженно оглядывала Хуана-Карлоса и Порцию.
        — Она боится,  — вздохнула Порция.  — Бедная мамочка.
        У нее был опыт работы волонтером, и она не раз наблюдала рождение щенят и котят.
        — Вероятно, она домашняя. Иначе шипела бы и царапалась, чтобы прорваться наружу. Малышам, кажется, всего несколько недель.
        — Думаете, она заблудилась?
        Порция присела на корточки, изучая кошку на расстоянии.
        — Скорее ее завезли сюда беременную и бросили. Она повиновалась зову природы и нашла спокойное место, чтобы окотиться. Рожающие кошки любят уединенные места.
        — Что же, она отыскала такое,  — тихо сказал Хуан-Карлос.
        Оба шептали, боясь напугать кошку.
        — Она, наверное, голодна. Кажется очень тощей.
        — Все, что у нас есть,  — вода и сэндвичи.
        — Воду обязательно нужно. И мы можем вынуть из сэндвичей кусочки мяса и сыра. Если она достаточно голодна, съест все.
        — Хорошая идея. Я проголодался. Может, нам стоит остаться здесь и поесть.
        Снаружи выл ветер. Убежище, которое они нашли, будет принадлежать им, пока погода не улучшится.
        Они вынули из сэндвичей кусочки мяса и сыра и положили на полотняную салфетку. Но куда налить воду? У них были только бутылки с узкими горлышками. И ничего вроде чашек.
        — Вот.  — Хуан-Карлос вручил ей свою перевернутую шляпу.  — Она нуждается в шляпе больше, чем я.
        В тусклом свете фонаря его глаза были полны сострадания. Он привык решать проблемы, но сейчас старался не только ради Порции, но и милого кошачьего семейства.
        — У вас замерзнет голова, когда будем возвращаться домой.
        — Не замерзнет, если останемся здесь на ночь.
        Ее сердце тревожно забилось. Наедине с ним всю ночь? Она не может! Он не это хотел сказать! Трудно осознавать, что он спит в комнате ниже по коридору!
        — Но мы не можем?
        Его глаза искрились.
        — Это приятная мысль. В одной пещере с вами всю ночь, следить за котятами.
        Кровь прихлынула к ее щекам. Холодная сырая пещера неожиданно раскалилась. Порция кашлянула, скрывая непрошеные мысли о возможности провести ночь с Хуаном-Карлосом под одним одеялом, чтобы согревать друг друга. Он обнимет ее, их обнаженные тела сольются, и он войдет в нее.
        — Вы в порядке, милая?
        Он знал. Искры в его глазах загорелись еще ярче.
        — В полном порядке.
        — Уверены?
        — Абсолютно,  — отрезала она. Господи, она орет как ведьма!
        Он пожал плечом и усмехнулся, отдавая ей кошачий обед:
        — Хотите отнести это ей?
        — Попытаюсь. Надеюсь, она не сбежит.
        Порция осторожно направилась к кошке, надеясь, что та не примет ее приближение за угрозу. Кошка повела хвостом, вскинула голову. Тигриные глаза наблюдали за каждым движением Порции. Потом она мяукнула.
        — Все хорошо, милая мамочка. Я не причиню тебе зла. Смотри. У меня еда. Надеюсь, ты ее съешь.
        Кошка зашипела, скорее для того, чтобы защитить детей.
        — Дальше я не пойду,  — тихо пообещала Порция.  — Смотри.
        Она положила салфетку на землю, и, едва отошла, кошка стала принюхиваться к еде.
        — Осторожно положите шляпу,  — велела она Хуану-Карлосу.
        Он стоял совсем рядом и поставил шляпу рядом с едой. Взял Порцию за руку и отвел на несколько футов.
        — Наверное, она не будет ничего пить и есть, пока не обнюхает все хорошенько.
        — Мы сделали для них все, что могли. Они такие милые.
        — Трогательные,  — согласилась Порция.
        Пушистые котята жались к брюху мамы. Некоторые уже засыпали.
        Хуан-Карлос расстелил одеяло, и они принялись за сэндвичи, сидя со скрещенными ногами и рассматривая котят.
        — Она рано или поздно поест,  — убежденно сказал Хуан-Карлос.
        — Она умирает от голода, но не двинется, пока мы не уйдем.
        — Тогда мы уйдем, как только прикончим сэндвичи.
        Она кивнула и через несколько минут уже сидела в седле, ожидая, пока Хуан-Карлос вскочит на Хулио. Ей не хотелось оставлять котят. Оставалось надеяться, что мама-кошка выживет в холоде и сможет позаботиться о малышах. Как она прокормится, когда закончатся вода и еда?
        — Куда теперь?  — Порция смаргивала слезы, пытаясь подавить отчаяние. Она всегда жалела животных.
        Он глянул в ее глаза и улыбнулся:
        — Они выживут. Не беспокойтесь.
        Он читает ее мысли, но, в отличие от большинства людей, Порция не верила, что у кошек девять жизней. Иногда они не в состоянии победить обстоятельства. Хорошо бы, чтобы с этими созданиями ничего не случилось!
        Она изобразила улыбку, так и не дошедшую до глаз.
        — Поскольку ветер унялся, я бы хотел проверить две ближайшие постройки. Если останетесь в седле, я быстро обыщу все и вернусь.  — Он показал на север:  — Они недалеко. Мы вернемся домой еще до сумерек.
        — Договорились.
        Она не лгала, хотя рвалась остаться и позаботиться о котятах. Но это невозможно. Мама-кошка не хотела их видеть.
        — Мне нравится план.
        Он кивнул:
        — Едем.
        Приняв душ и переодевшись, Порция в новых джинсах и бежевом вязаном свитере сбежала вниз, чтобы поужинать. Не стоит заставлять Хуана-Карлоса ждать. Она намеревалась сыграть свою роль.
        Добравшись до подножья лестницы, она увидела огонь в камине, и тепло разлилось по телу. Было начало восьмого, потемневшее небо освещали редкие звезды. В животе заурчало. После легкого ланча желудок был пуст. Слава богу, Хуана-Карлоса нет рядом, некому услышать бурю в животе.
        Огонь в гостиной манил. Хорошо бы плюхнуться в кресло и смотреть в огонь. Но Порция направилась на кухню, где нашла свежие помидоры, чеснок, банки с томатной пастой и макароны.
        — Спагетти!  — Она неплохо готовила и вполне могла справиться на кухне.
        В холодильнике она нашла тарелку с уже поджаренными фрикадельками. Похоже, на кухне кто-то работает.
        Включила плиту, поставила на огонь чугунную сковороду, очистила и порезала две дольки чеснока и налила на сковороду немного масла. Чесночный запах поплыл по кухне.
        Задняя дверь открылась, вошел Хуан-Карлос.
        — М-м-м, как здорово пахнет!
        — Надеюсь, вам нравятся спагетти с фрикадельками.
        — Кому не нравятся?  — удивился он, становясь рядом с ней.
        — Подайте помидоры,  — попросила она, остро сознавая его присутствие.
        Вместо этого он обхватил ее талию одной рукой и, протянув другую, подхватил со стойки три спелых томата.
        — Возьмите.
        Его прикосновение послало жар по ее телу.
        — Бросьте их в кастрюлю.
        Он осторожно опустил помидоры в горячую воду, уткнувшись лицом в ее волосы.
        Рад подразнить ее!
        — Спасибо.
        — Разве их не надо чистить?
        Она покачала головой:
        — Кожица легко слезет от горячей воды. А потом вы их раздавите.
        — Я?
        — Да-да. Тут нужна мужская сила.
        — Тогда я к вашим услугам.
        Она остановилась и взглянула в его глаза. Эти слова. Они могут быть правдой. Если она разрешит. Хуан-Карлос держит слово. Не позволил себе лишнего, но каждую секунду, каждую минуту безмолвно твердил, что хочет ее.
        — Да… ну… передайте фрикадельки.
        Разве это не предлог сменить тему?
        — Я могу и их раздавить.
        — Не сомневаюсь.
        Через полчаса ужин был готов. Они решили на этот раз поесть на кухне, за деревянным столом, выложенным раскрашенными изразцами. Одно из окон, выходившее на задний двор, теперь было залито звездным светом, а если прищуриться, можно разглядеть растения. Обстановка была уютной и милой. Порция зажгла свечу в глиняном кувшине, которая отбрасывала теплый свет на комнату. Хуан-Карлос поглядывал на часы, пока они ели спагетти и разговаривали ни о чем. Она отказывалась думать о змее с отрезанной головой, лежавшей в сарае. Отказывалась думать о кладбище, где похоронено так много семей, живших здесь раньше.
        Увидев, что он снова посмотрел на часы, Порция не выдержала:
        — Я вас задерживаю?
        В доме нет телевизора. Никаких футбольных матчей. Никаких развлечений. Может, ему не терпится дочитать книгу?
        Он покачал головой:
        — Нет такого места, кроме этого, где я хотел бы находиться сейчас.
        О, она затронула не ту тему.
        — Ужин восхитительный,  — добавил он.
        — Это потому, что помидоры давили вы,  — заверила она, и он, отложив вилку, улыбнулся.
        Внезапно Порция осознала, как будет скучать по нему, когда приключение окончится и она вернется в Лос-Анджелес.
        Она поднялась и собрала пустые тарелки.
        — Хотите добавки?
        Он похлопал по плоскому, как стиральная доска, животу.
        — Нет, мне лучше остановиться.
        — И даже пирога с вишнями не хотите? Похоже, ваши кухонные слуги посетили пекарню.
        — Может, позже, принцесса.
        Она вымыла посуду. Он вытирал. Все так по-домашнему. Вернее, все так, как она видела по каналу «Холлмарк». Вряд ли ее жизнь представляет собой типичную американскую сказку. Что делают люди после того, как посуда вымыта и впереди ждет свободный вечер?
        Ее взгляд упал на Хуана-Карлоса, вытиравшего руки кухонным полотенцем. Он аккуратно сложил полотенце и вопросительно посмотрел на нее.
        Прежде чем он успел озвучить свои мысли, она услышала рокот двигателя. Хуан-Карлос подошел к окну, выходившему на боковой двор.
        — Это Эдуардо. Он выполнял мое поручение. Подождите здесь, я сейчас вернусь.
        — Что случилось?
        Но он вылетел из двери, не успев ответить.
        Через минуту Хуан-Карлос пинком распахнул дверь и вошел с проволочной клеткой в руках.
        — Мя-я-я-я-я-я-яу!
        Котята! Хуан-Карлос попросил привезти кошку с детьми!
        Эдуардо вошел следом: волосы растрепаны, руки в царапинах и каплях крови. Он выглядел почти таким же взъерошенным, как кошка.
        — Эдуардо, вы весь в крови!
        — Сложности работы,  — пробормотал он.
        Она сразу поняла, что произошло. Хуан-Карлос послал Эдуардо с поручением спасти маму-кошку и ее малышей.
        — Он не позволил мне ехать,  — пожаловался он.
        — Моя работа — охранять вас, ваше величество.
        — Только не от кошек.
        Король казался раздраженным на себя за то, что позволил Эдуардо сделать это за него.
        — Мне следовало поехать. А теперь взгляни на себя!
        — Лучше я, чем вы. И это всего лишь несколько царапин. Она здорово дралась,  — ухмыльнулся Эдуардо.  — Очень наглая кошка.
        Хуан-Карлос стиснул зубы.
        — Эти царапины должны быть на моих руках!
        — Перестаньте спорить,  — вмешалась Порция.  — Вы совершили прекрасный поступок. Хуан-Карлос, перенесите кошек в гостиную. Там темно и уютно. Может, мама немного расслабится. Эдуард, идемте со мной. Я обработаю царапины.
        Она промаршировала в ванную и услышала за спиной шаги. Благодарная за то, что Эдуардо подчинился приказу, она схватила чистую тряпочку, наполнила тазик теплой водой и знаком велела ему присесть на край ванны. Села сама и взяла его большие руки, отметив с полдюжины глубоких царапин.
        — Она, должно быть, была очень напугана.
        — Я тоже.
        — О, Эдуардо.
        Она принялась обрабатывать раны. Он морщился, но терпел. Она старалась действовать как можно мягче, после чего забинтовала раны.
        — Ну вот.
        — Король очень сердит на меня. Мы с Луисом убедили его не ехать. Он хотел сделать это для вас.
        Порция закрыла глаза.
        — Я знаю.
        Ее грудь стеснило. Это самый добрый и милый поступок ради нее. По крайней мере, он пытался сделать это сам.
        — Он гордый человек. Но не волнуйтесь, он не станет сердиться долго,  — заверила она.
        — Не станет?
        — Думаю, нет. И спасибо, Эдуардо, за то, что спасли животных.
        Она целомудренно поцеловала его в щеку. Он был огромным, сложенным как каменная глыба. Но его лицо смягчилось. Встав, он поклонился ей. Его глаза искрились.
        И она почувствовала, что обрела нового друга.
        Глава 6
        — Как думаете, она попытается сбежать, если мы откроем клетку?  — спросила Порция, сидя на полу у огня.
        Хуан-Карлос сидел напротив. Клетка стояла между ними. Глаза настороженной кошки были широко раскрыты. Порция попыталась лучше разглядеть малышей, но кошка встревоженно зашипела, очевидно опасаясь за детей.
        Хуан-Карлос пожал плечами:
        — Ей некуда идти. Дом заперт, двери комнаты закрыты. Думаю, ей лучше рассмотреть нас и понять, что мы ее не обидим.
        — Вы, наверное, правы.
        Порция склонила голову.
        — У вас прекрасная интуиция, когда речь идет о животных.
        Пока она перевязывала Эдуардо, Хуан-Карлос поставил миску с водой и тарелку с кусочками сыра в ожидании, пока они выпустят кошку.
        — По крайней мере, сегодня вечером она не будет голодать.
        За окнами снова завывал ветер, пробиваясь даже через дымоход. Пламя мгновенно взметнулось, прежде чем снова загореться ровно.
        — Нет, она не будет голодать, и котята начнут быстро расти. Благодаря вам.
        Он не сводил глаз с огня. Не отвечая, отказываясь взять на себя ответственность за поступок. Но это не важно. Он не мог скрыть от нее свои намерения.
        — Они такие милые!  — почти взвизгнула она. Ничего не могла с собой поделать. При виде малышей у нее, как правило, повышался голос. Да и кто не любит пушистых маленьких котят?  — Я рада, что они здесь.

* * *
        Она рассматривала его профиль, такой четкий, почти чеканный. Отсветы пламени играли на его лице, но, когда он повернулся к ней, выражение смягчилось.
        — Я тоже.
        — Однако вы не рассказали о намерении спасти их?
        Так вот почему он поглядывал на часы! Теперь она все поняла и была невероятно рада узнать причину нетерпения.
        — Это было сюрпризом?
        Он кивнул:
        — Не хотел, чтобы вы расстраивались, если Эдуардо не смог бы привезти кошку.
        Она увидела в его лице тревогу. Заботу. Почти любовь.
        Что-то шевельнулось в ней. Легкое движение. Что-то наклонялось постепенно, по принципу костяшек домино, медленно падавших одна за другой. Она чувствовала, как валится каждая, пока линия обороны не пала под натиском этого доброго, славного, сексуального мужчины.
        — Уже поздно.
        Вовсе не поздно.
        — Нам следовало бы отпереть клетку и оставить ее, чтобы она могла поесть.
        — Хорошо,  — разочарованно протянула Порция. Она знала, что нужно пожелать ему спокойной ночи и снова расстаться на верхней площадке лестницы.
        Он со вздохом подошел к камину, чтобы поворошить дрова металлической кочергой. Вскоре от огня осталось только несколько тлеющих угольков.
        Порция осторожно подняла крючок на клетке и открыла дверцу. Но кошка осталась на месте.
        — Выходи, Герцогиня. Ты свободна.
        — Герцогиня?  — удивился Хуан-Карлос.
        — Ей нужно имя,  — пожала плечами Порция.  — Мне кажется, это подошло.
        Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными.
        — Герцогиня так Герцогиня. К нашему обществу прибавится еще одна особа королевской крови. Что же, теперь я попрощаюсь на ночь. Завтра рано вставать.
        Это правда. Завтра они собирались объехать дальнюю территорию.
        — Идете?  — спросил он и уже почти добрался до двери в коридор, когда она посмотрела на него. Слова никак не шли с языка. Сердце билось о ребра, заглушая все звуки.
        — Порция!
        — Что, если…
        Остальные слова она проглотила.
        Он ждал. Лицо было в тени, так что она не могла видеть его.
        — Ч-что, если я скажу, что, в конце концов, остаюсь принцессой-неженкой?
        — Предпочитаете не ехать завтра на джипе?
        — Дело не в этом.
        Она покачала головой. Волосы рассыпались по плечам.
        — Хуан-Карлос, это означает, что я не хочу, чтобы вы ложились спать…
        Он выступил из тени. Его взгляд был мрачным. Пристальным. Ожидающим.
        Она замерла. О господи, она нарушила все правила, по которым жила!
        — Скажи это вслух.
        Сила его приказа послала по ее телу озноб возбуждения.
        — Скажи вслух, Порция.
        Он не нарушит данного ей обещания. Она должна сделать это. Он так и сказал ей тогда. Честь так много значит для него, по-другому не получится.
        — Без меня.
        Она кивнула, убеждая себя.
        — Не хочу, чтобы ты ложился в постель без…
        Он неожиданно очутился перед ней, глядя в глаза, сжимая лицо ладонями и касаясь губами губ. Раз. Другой. Его жадный рот поглощал ее снова и снова. Его руки обхватили ее ладонь, нежно отвела волосы с лица. Она трепетала, когда он целовал ее. Затерялась в его поцелуях, в восторге от прикосновений рук, запахе кожи, сильного тела. Слезы брызнули на щеки от сознания важности момента. Она принадлежит ему. Он принадлежит ей. Все так легко, так просто. Как ей удавалось держать этого удивительного человека на расстоянии? Почему она не поняла раньше, как идеально они друг другу подходят?
        — Порция, не плачь,  — бормотал он между поцелуями.
        — Я счастлива, Хуан-Карлос.
        — О боже! Как я ждал этого! Тебя. Повтори мое имя.
        — Хуан-Карлос. Хуан-Карлос. Хуан-Карлос.
        Он улыбнулся, и блеск белых зубов словно ударил ей в сердце. Его взгляд скользил по ее лицу, по телу, улыбка превратилась в нечто восхитительное. Нечто опасное. Но она почему-то больше не боялась. В его глазах сверкали жар и желание. Этот человек знает, как заставить гореть и ее.
        — Порция!  — Он выдохнул ее имя так, словно от этого зависела его жизнь.  — Ты так нужна мне!
        — Ты тоже мне нужен,  — тихо призналась она и, потянувшись к его рубашке, подняла ее.
        — Нет,  — сказал он, сжимая ее руки.  — Мы все сделаем как следует.
        И в следующую секунду подхватил ее на руки. Она обняла его за шею и, пока он нес ее наверх, прильнула губами к его губам, целуя до тех пор, пока они не добрались до порога его комнаты.
        — Вот мы и пришли,  — почти благоговейно прошептал он, словно следующий шаг будет самым важным. Затем перенес ее через порог и улыбнулся:  — Я хотел тебя с того момента, как увидел.
        — Я твоя,  — прошептала она.
        — Боже. Я больше не могу ждать, но не стану тебя торопить.
        Он уложил ее на постель и стал снимать свитер, расстегивать блузку, чтобы видеть ее грудь.
        — Ты прекрасна,  — прошептал он, упираясь в матрас по обе стороны от ее головы. Наверное, ей никогда не захочется убежать. Его поцелуй был грубым и жадным, и, когда она подняла глаза, резкие черты его лица напряглись. Страстная прелюдия к тому, что сейчас случится. Кожу закололо от предвкушения.
        Его пальцы легко гладили ее груди, дразня чувствительные соски. Горячий жар сосредоточился между ее бедрами. Он просунул руки ей под спину, она приподнялась настолько, чтобы он смог расстегнуть бюстгальтер.
        — Сравняем счет.  — Он стянул сорочку. Она открыла рот и с трудом сглотнула, глядя на соблазнительную рельефную бронзу груди.
        — Это несправедливо.
        Улыбка разлилась по лицу, когда он встал на колени, чтобы снять с нее сапоги, затем расстегнул ремень и медленно потянул вниз язычок молнии и снял с нее джинсы. Теперь на ней остались только крошечные розовые трусики.
        — Мне нравится ваш стиль, принцесса,  — пробормотал он, подцепляя пальцем край трусиков.
        — А мне твой,  — прошептала она.
        Он снова улыбнулся и стащил с нее трусики.
        Матрас просел, когда он лег рядом с ней. Она жадно втянула его аромат: одеколон с нотками лайма.
        Порция зажмурилась, вдыхая его. Хуан-Карлос сжал ее голову, поцеловал губы, подбородок, шею.
        — Позволь мне изучить тебя, Порция.
        — Если я смогу изучить тебя.
        — Будь моей гостьей,  — благоговейно выдохнул он и упал на кровать.
        Она приподнялась, положив руку ему на грудь, провела пальцами по тугой коже и мышцам. Хуан-Карлос тяжело задышал. Сознавая свою силу, она стала действовать более уверенно, обводя пальцем его плоские соски и лаская широкие плечи. Начала его целовать, прикусывая горячую кожу, вдыхая запах чистейшего секса.
        — Ты удивителен, Хуан-Карлос,  — призналась она и вдруг ощутила, как жаждет его прикосновений, о которых втайне мечтала.  — Теперь твоя очередь.
        Она легла на кровать, он приподнялся над ней, чтобы не спеша изучить ее тело. В его глазах горел жадный огонь. Руки исследовали ее тело, лаская изгибы и впадины. Ни один сантиметр кожи не остался нетронутым. Мурашки выступили у нее на ногах и руках. Она трепетала в ожидании новых ласк.
        Он накрыл ее дрожащее тело своим. Она с наслаждением ощущала его тяжесть. Он так красив, так умел, так невероятно энергичен.
        Он принялся растирать ее груди, пока соски не превратились в два чувствительных бугорка. Его пальцы продолжали теребить соски, мощное возбуждение нарастало и пульсировало внизу живота.
        Она давно не была с мужчиной. Ей очень хорошо. Это так правильно — быть с ним!
        — Хуан-Карлос!  — вскрикнула она, желая большего.
        Это, казалось, удовлетворило его. Он завладел ее губами в сокрушительном поцелуе. Они сплелись языками, она выгнула бедра. Чем дольше продолжался поцелуй, тем сильнее становилось ее возбуждение.
        Его рука оставила ее полные груди и скользнула по торсу, мимо пупка и ниже талии, где все ныло.
        — Доверься мне,  — попросил он.
        Она только и смогла, что кивнуть.
        Его руки и губы творили волшебство, разбивая ее на мелкие осколки, заставляя извиваться. Пока наконец не достигла фантастичного оргазма.
        — Хуан-Карлос,  — выдохнула она, поднимая голову, чтобы глянуть ему в глаза. Он расстегнул ремень, быстро избавился от одежды и натянул презерватив.
        Коснулся в самом чувствительном месте, давая утешение и тепло после ее пульсирующей разрядки. Она расслабилась и немного пришла в себя, когда в ней снова стал разгораться огонь.
        — Я ждал тебя всю жизнь, Порция. И теперь ты моя.
        Она была готова, когда он вошел в нее. Желая, чтобы это было так, с радостью принимая его тяжесть и наблюдая, как в его глазах пылает яростная страсть.
        Он стал двигаться. Каждый выпад — нота любви, смелая ласка и сладость для ее изголодавшегося тела.
        — Ты все, что мне когда-либо будет нужно,  — пробормотал он.
        Порция улыбнулась, когда он входил в нее все глубже. Теперь она принадлежит ему. ОН — все, что ей когда-либо будет нужно. Рядом с ним она обрела утешение и покой в его объятиях, а в постели — страсть и удовлетворение.
        Хуан-Карлос втянул воздух в легкие. Он часто мечтал проснуться рядом с Порцией, и теперь его фантазии осуществились. Он повернул голову, наблюдая, как медленно вздымается ее грудь. Волосы раскинулись по подушке. Он жаждал коснуться их, пропустить пряди сквозь пальцы. Разбудить ее поцелуями и снова любить.
        Но солнце едва взошло, и день будет длинным. Ей нужно выспаться. Он измотал ее прошлой ночью.
        Хуан-Карлос покачал головой при этих мыслях. Он не хочет, чтобы она считала его похотливым типом, разбудившим ее с единственным намерением.
        Он улыбнулся. Сегодня он снова придет к ней. Будет трудно заниматься делом, но у них миссия, хотя озорной мальчишка, оживший в нем, хотел пропустить все и провести день в постели. В Штатах бывают снежные дни. Почему бы ему не объявить Королевский день?
        Тихий стон, так хорошо ему знакомый, слетел с ее губ. Прошлой ночью она много стонала, распаляя его страсть.
        Она придвинулась к нему и теплой, нежной рукой коснулась его щеки. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь.
        — Привет,  — улыбнулась она, хотя глаза были по-прежнему закрыты.
        — Доброе утро, милая.
        — Пора вставать?
        — Можешь оставаться в постели сколько хочешь.
        — С тобой?
        — Только со мной.
        Ее глаза широко открылись, и он заглянул в удивительные сонные голубые глубины. В этих глазах можно утонуть и никогда не захотеть вернуться.
        — Хуан-Карлос, прошлая ночь была…
        — Знаю.
        — Я не представляла, что может быть так хорошо.
        Он наклонился и нежно поцеловал ее.
        — Признаю, я счастлив это слышать.
        — Ты должен гордиться собой, вчера ты совершил не один подвиг. Я побывала на вершине блаженства целых три раза!
        — Продолжай говорить мне нечто подобное, и мы не вылезем из этой постели никогда.
        Она широко улыбнулась и отвела с его лба прядь волос. Тонкие пальцы скользнули по щеке. Ему нравилось, когда она касалась его.
        — Знаешь, а это совсем неплохая идея.
        Он поймал ее запястье и поцеловал местечко, где бился пульс.
        — Мы можем осуществить ее, милая.
        — Если бы,  — вздохнула она, падая головой на подушку.  — Сначала нужно завершить начатое.
        Она скоро уедет. Необязательно говорить это вслух. У них осталось несколько дней, прежде чем она вернется в Штаты…
        — Мы закончим, так или иначе.
        — Надеюсь, сегодня мы что-то найдем.
        — Попробуем.
        — Мне нужно одеться. Не терпится узнать, как поживает наша маленькая семейка.
        Она имела в виду кошку с котятами. Хуан-Карлос почти о них забыл.
        — Верно. Пойдем посмотрим на них.
        Она поднялась и отвернулась. Пока продевала руки в рукава его сорочки, он любовался ее густыми светлыми, падавшими на спину волосами, кремовой кожей, округлыми ягодицами и длинными ногами, которыми она обвивала его прошлой ночью.
        Хуан-Карлос вздохнул, наслаждаясь видом и игнорируя немедленную реакцию тела на нее. Натянул джинсы и футболку. Рука об руку они вышли из спальни.
        — Ш-ш-ш,  — прошипела Порция, увидев кошку, кормившую малышей на круглом коврике перед камином.  — Иначе испугаем ее.
        Герцогиня отдыхала, опустив голову, закрыв глаза и позволяя пятерым отпрыскам завтракать. Хуан-Карлос был тронут умилением на лице Порции, безмолвно наблюдавшей за матерью и детьми. Он обнял ее за плечи, привлек к себе и поцеловал в макушку. Как можно отпустить эту женщину? Ответ прост. Невозможно. Это будет нелегко, но он убедит ее остаться. И выйти за него замуж.
        — Как по-твоему, Герцогиня будет есть яйца?  — спросила она его, жаря яичницу из четырех яиц на чугунной сковородке.  — Я положу на них немного сыра.
        — Можешь попытаться. Она все съест, когда проголодается. Я пошлю сегодня Эдуардо за кошачьей едой.
        Ей удалось, не потревожив, принести кошке воду. Со временем та приучится доверять Порции. Жаль, что она этого уже не увидит.
        В Лос-Анджелесе ждет работа.
        То, что она покинет Алму, к лучшему. Она не имеет право влюбляться в Хуана-Карлоса. Он не вписывается в ее планы на спокойную, незаметную жизнь. И все же она великолепно провела с ним время.
        Он подошел сзади, поцеловал ее в шею, погладил бедро. Она напряглась — он просил ее пока не одеваться, и она знала почему. На ней только его рубашка, дававшая легкий доступ к телу. Не то чтобы она возражала. Нет! Она любила, когда он касался ее.
        — Сейчас вернусь. Кофе готов и уже на столе,  — объявил он.
        — Куда ты?
        — Не будь такой любопытной. Я сейчас же вернусь.
        — Поторопись! Завтрак почти готов.
        — Принцесса чересчур властная,  — пробормотал он, глядя на ее губы.
        Ее сердце пропустило удар, особенно когда он поцеловал кончик ее носа.
        Она пожала плечом.
        — Короли.
        Он рассмеялся и вышел в заднюю дверь.
        Пусть Хуан-Карлос не слишком хотел стать королем, но Порция не сомневалась, что он хорош для Алмы и на первое место ставит благосостояние страны. Как и должно быть. Алма пережила тяжкие времена под гнетом безжалостной диктатуры и нуждалась в сильном лидере.
        «И ты тоже,  — думала Порция.  — Нет, не стоит об этом. Путь очевиден: после этой маленькой интерлюдии их дороги больше не пересекутся».
        Когда она накрыла на стол, вернулся Хуан-Карлос с букетом осенних лазурных цветов.
        — Для тебя. Это пролеска испанская.
        — Они прекрасны,  — вздохнула она, поднося стебель к носу.  — Это из сада?
        Он кивнул:
        — Испанские колокольчики. Почти того же цвета, что и твои глаза, милая.
        Он отделил один цветок и заправил ей за ухо.
        — Ну вот. Теперь само совершенство.
        — Вряд ли.  — Она покачала головой.
        — Я думаю так.
        — Ты считаешь меня слишком властной.
        — В таком виде? Готовишь мне завтрак с цветами в волосах? Я могу пережить некоторую властность.
        — Ты ужасно коварен,  — заявила она.
        И так заботлив!
        — Да, мне говорили.
        Он взял цветы у нее из рук, подрезал кончики стеблей и поставил букет на стол в старой бутылке из толстого зеленого стекла.
        — Садитесь, принцесса,  — пригласил он, отодвигая стул.  — Я буду прислуживать вам.
        Она хотела запротестовать, но выражение лица Хуана-Карлоса не допускало споров.
        — Да, ваше высочество.
        — Прекрасно,  — улыбнулся он.  — Я рад, что ты знаешь, кто здесь истинный босс.
        Сердце Порции переполнилось счастьем. За завтраком текла неспешная беседа. Хуан-Карлос часто касался ее руки, словно нуждался в связи между ними. Она наклонилась, чтобы пригладить его волосы, он украл парочку поцелуев. Они жили в одном ритме. Ничто не было так идеально, как сейчас, когда они делали обычные вещи, вроде готовки завтрака, еды, и беспокоились за кошачье семейство.
        — Что станется с Герцогиней и ее детьми после того, как мы уедем отсюда?  — спросила она.
        — Она станет официальной дворцовой кошкой, конечно.
        — А котята?
        — Мы найдем им хорошие дома. Не волнуйтесь.
        Ее глаз дернулся.
        — Я знаю, ты делаешь это для меня.
        Она накрыла его руку своей.
        — Спасибо.
        Чувства между ними становились слишком сильными. Слишком скоро… Она не в силах остановить их, разве что бросить его здесь и сейчас. Но и этого не могла сделать. Не только не хотела, но обещала провести здесь несколько дней, помочь в поисках. И если не считать обезглавленной змеи, она чудесно проводит время.
        — Пожалуйста. Теперь прошу меня извинить. Я должен кое о чем поговорить с Луисом.
        Он принялся убирать со стола! Что за парень!
        — Я позабочусь об этом,  — сказала она достаточно властно, чтобы усмирить строптивых заключенных.
        — Ладно. Спасибо,  — прошептал он, целуя ее. Когда их губы разъединились, ее голова шла кругом.
        — Это многообещающе.
        Он улыбнулся и покачал головой, явно считая, что это слишком слабо сказано.
        — Приготовься, мы скоро уезжаем. Если, конечно, не передумала и не станешь сегодня отлынивать от дел.
        Он развел полы ее рубашки. Она шлепнула его по руке и показала на дверь:
        — Иди!
        И он ушел.
        Порция вымыла посуду и убрала в кухне. Проверила Герцогиню и ее выводок, все спали. Какая приятная безмятежная картина! Она радовалась, что у животных будет дом после того, как они уедут отсюда. Никогда ее сердце не было таким наполненным!
        Через полчаса Порция и Хуан попрощались с Луисом, хотя это ничего не означало. Он точно последует за ними. Эдуардо поехал в ближайший городок за кошачьим кормом.
        — Устроилась?  — спросил Хуан-Карлос, заводя двигатель.  — Пристегнулась?
        Она кивнула. Погода была чудесной, день выдался теплым, в голубом небе светило солнце. На ней был легкий белый жакет, надувшийся на ветру.
        Машина набрала скорость.
        — Мы едем за пять миль отсюда!  — крикнул он, перекрывая рев двигателя.
        Она расслабилась, наслаждаясь мелькавшими мимо пейзажами. Возбуждение кипело в крови. Может, сегодня они найдут сокровища.
        Четыре часа они ползли, как улитки по плодородной земле, где в изобилии росли полевые цветы и вербены. Местность переходила в прерию, но они по-прежнему искали возможные тайники. Набрели на другую хижину, но, тщательно осмотрев ее, ничего не нашли. Даже змей.
        — Нам нужно проверить еще кое-что,  — заметил Хуан-Карлос, и она услышала разочарование в его голосе. Она тоже разочарована.
        — Давай остановимся на ланч у маленького озера, которое мы проезжали несколько минут назад.
        Может, отдохнув, они что-нибудь придумают.
        — Это не озеро, скорее это большой пруд.
        Они переплели пальцы.
        — Но здесь так красиво, а я проголодалась.
        Он улыбнулся и сжал ее руку.
        — Хорошо, устроим пикник.
        И он направил джип к озеру.
        Теплый ветерок ерошил ее волосы. Она любила бывать на свежем воздухе. А в Штатах большую часть времени проводила на художественных выставках, в галереях корпела над книгами или искала информацию в Интернете.
        Она глубоко вдохнула воздух Алмы и поклялась не позволить разочарованию испортить день.
        Они прихватили ланч и одеяло. Больше ничего не понадобится.
        Хуан-Карлос остановил джип в нескольких ярдах от воды. Они уселись в тени машины, поскольку деревьев здесь не было. И заодно укрылись от Луиса. За ними всегда наблюдали, но Порция начинала привыкать к этому. Хуан-Карлос спрыгнул на землю, помог ей выйти, прижав к себе, и завладел губами в долгом медленном поцелуе.
        Когда отпустил ее, дыхание участилось, вырываясь короткими выдохами. Одеяло между ними было единственной преградой от намерений взять ее тут же, на месте. Она вцепилась в одеяло и отпрянула.
        — Я сейчас расстелю.
        Он тоже отступил.
        — Договорились. Я возьму сумку-холодильник.
        Когда все было сделано, они сели лицом к воде, прислонившись к машине.
        — Кухонная прислуга делает потрясающие сэндвичи,  — заметила она, пробуя салат с курицей.
        — Я обязательно поблагодарю их. У короля Монторо прекрасные повара.
        — Что будем делать сейчас?  — спросила Порция, прожевав очередной кусочек.
        Хуан-Карлос глотнул воды, вытер рот и повернулся к ней. Его глаза потемнели.
        — Не знаю. Думаю, мы исчерпали все возможности. Где еще искать?
        Она была вынуждена согласиться. Они обшарили все поместье — прерии, холмы, постройки — и ничего не нашли.
        — Сокровища могут быть где угодно, мы так и не узнаем, где именно. Жаль, что эти тайны похоронены с членами вашей семьи.
        Он кивнул.
        — По крайней мере, шедевры не попали в руки диктатора, что было главной целью. Не могу сказать, что не разочарован. Был уверен, что мы найдем хотя бы какой-то намек, след, который приведет к сокровищам. Могу только надеяться, что когда-нибудь их найдут.
        — Мне так жаль, Хуан-Карлос.
        Она отложила сэндвич и приблизила губы к его губам. Целомудренный поцелуй.
        Но он тут же обнял ее и почти притянул к себе, не прерывая поцелуя.
        — Ты единственная женщина, которая может заставить почувствовать себя лучше.
        На ее шее тревожно забился пульс. Она любила слушать нежные слова, хотя эти, возможно, последние, которые услышит от него. Скоро поиски будут завершены, придется распрощаться с ним и всем, что они значили друг для друга в столь короткое время. И все же сейчас хотелось, чтобы он почувствовал себя лучше.
        — Нужно ехать. Луис следит за нами.
        Он снова поцеловал ее и поднялся, достав телефон из кармана. Послал кому-то сообщение и вернулся.
        — Больше не следит.
        — Хуан-Карлос, что ты ему сказал?
        Его губы дернулись.
        — Велел удалиться на сто ярдов и на двадцать минут отвернуться от джипа.
        — Не может быть!
        Лицо Порции тут же загорелось. Гордость была уязвлена.
        — Он все поймет.
        Хуан-Карлос нежно коснулся ее лица, успокаивая:
        — Милая, любой человек, который увидит, как я смотрю на тебя, все поймет. Луис слова не скажет.
        — Но я буду знать, что он знает.
        — Здесь так красиво, Порция. И ты мне нужна. Разве я тебе не нужен?
        Его слова творили волшебство. Да, он ей нужен.
        Она кивнула.
        — Но…
        Поцелуями он развеял все сомнения и опустил ее на одеяло. Его губы были жестоко нежны, и с каждым прикосновением он утверждал свое господство.
        Дрожь пробегала по телу, когда он раздел ее под лучами солнца. Желание и острый запах свежей травы заставили ее отбросить стыд и застенчивость. Она никогда раньше не занималась любовью под открытым небом и хотела испытать это только с одним мужчиной.
        Отсветы огня плясали на стенах гостиной. Хуан-Карлос и Порция сидели на диване, наблюдая, как Герцогиня вылизывает котят. Один котенок осмелился замахнуться на маму лапкой, но та придержала его своей, полностью вознамерившись вылизать малыша дочиста, перед тем как перейти к следующему. Она хорошая мать и досыта кормила детей.
        — Ты сегодня какой-то притихший,  — заметила Порция.  — Все еще думаешь о пропавших сокровищах?
        Отчасти так и есть. Неудача беспокоила. Он был так уверен, что сможет найти следы, однако при этом чувствовал, будто упустил нечто важное. Что именно — непонятно, но глубоко в душе он был уверен, что ответы найдутся именно здесь.
        И все же большинство его мыслей занимала Порция. Они все обыскали, и больше их ничего не удерживает. Завтра обратно в Дель-Соль. А потом Порция вернется в Штаты. Рано или поздно. Если только он не уговорит ее остаться.
        — Я думаю о нас,  — честно признался он.
        Она положила голову ему на плечо.
        — Что именно?
        Ее нежный как бархат голос проникал в его сердце. По крайней мере, она не сказала «никаких нас нет». Понимала, что они подходят к опасному обрыву.
        Их разговор прервался резким тройным стуком в дверь. Хуан-Карлос подождал нового стука, на этот раз двойного, подсказавшего, что все в порядке, и только после этого направился к двери.
        — Это либо Луис, либо Эдуардо,  — пояснил он.  — Эдуардо, все хорошо?
        — Да, но у меня есть кое-что интересное. Вы явно захотите услышать это прямо сейчас.
        Эдуардо глянул на Порцию, которая сидела на краю дивана с круглыми от любопытства глазами.
        — И это касается?..
        — Поисков, ваше величество.
        Хуан-Карлос распахнул дверь шире:
        — Заходите.
        — Ваше высочество.  — Эдуардо поклонился Порции.
        — Эдуардо,  — ослепительно улыбнулась она, радуясь, что это не Луис, его напарник.
        Он заметил в ее взгляде облегчение. Когда сегодня днем они занимались любовью под голубым небом, Порция забыла о запретах, и воспоминание об этих минутах навсегда останется в его памяти. Но потом она то и дело вспоминала о Луисе, недоумевая, как сможет взглянуть ему в глаза.
        Но Хуану-Карлосу удалось унять ее тревогу поцелуями.
        — Хотите сесть?  — спросила Порция.
        — Нет, спасибо. Я не хотел мешать.
        Эдуардо рассматривал котят. Выражение его лица смягчилось.
        — Герцогиня постепенно осваивается,  — заметила Порция, блестя глазами.
        Увидев Эдуардо, кошка выгнула спину и зашипела.
        — Она осваивается, хотя и медленно. Знает, что не стоит кусать руку, которая ее кормит. Простите, Эдуардо. Как ваши раны?
        Он взмахнул руками.
        — Все в порядке, принцесса. Нет причин волноваться.
        — Что вы узнали интересного, Эдуардо,  — вмешался Хуан-Карлос,  — по поводу поисков?
        — Ваше величество, вы представили мне список имен на надгробиях фамильного кладбища Монторо.
        — Да, и многие из них запомнил.
        Хуан-Карлос приказал Эдуардо связаться с его дядей Рэйфом и рассказать о кладбище. Хотел, чтобы на кладбище навели порядок и заменили разбитые надгробья.
        — Я говорил с вашим дядей. Как вы просили. Он не знает таких членов семьи и не подозревал, что в поместье вообще было кладбище. Не вспомнил ни одного имени.
        — У нас не было имен, только инициалы. Не важно, вспомнил он или нет. Мы восстановим кладбище.
        — Дело не только в этом.
        — Слушаю,  — кивнул Хуан-Карлос.
        — Ваш дядя утверждает, что каждый член семьи Монторо имел право быть похороненным в фамильном мавзолее в Алме, независимо от того, богат он или беден. Если они — отпрыски рода Монторо, великая честь быть похороненными в мавзолее.
        — Да. Я это знаю. Но во время правления Тантаберра все могло измениться. После войны вообще многое изменилось. Я предположил, что могилы там, потому что Тантаберра решали даже то, где должен быть похоронен человек.
        Порция подошла ближе и взяла его за руку:
        — Хуан-Карлос, подумай о некоторых датах на надгробиях. Многие похоронены до прихода Тантаберра к власти.
        Он немного подумал и кивнул:
        — Ты права. Я вспомнил четверых, похороненных в двадцатых — тридцатых годах прошлого века.
        — Да!  — воскликнула Порция.  — Эти инициалы высечены, чтобы сбить людей с толку. Никто не подумал проверить, кто там похоронен.
        — Погоди секунду.  — Хуан-Карлос проверил список пропавших шедевров.  — Joven Amelia. J.A.  — инициалы на одном из надгробий. Это означает «Юная Амелия». Almas Iguales. A.I.  — инициалы на другом надгробье. Скульптура по-английски называется «Родственные души». И Dos Rios. «Две реки».
        — Я помню эти инициалы. Вроде там похоронен доктор.
        — Есть пропавшая картина с таким же названием. Порция, ты сама сказала сегодня днем, что тайны похоронены вместе с членами моей семьи. Но не думаю, что там кто-то из Монторо.
        — Там спрятаны сокровища?  — ахнула Порция.
        — Это только предположение, принцесса. Думаю, что кладбище — фальшивка, способ защитить сокровища от Тантаберра. Нужно все узнать. Эдуардо, свяжитесь с Луисом. Нам понадобится бульдозер, но пока хватит лопат и мощных фонарей. Я еду туда сегодня вечером.
        — О, Хуан-Карлос, ты действительно считаешь, что нашел их?
        — Мы нашли их, Порция. Ты такой же участник всего этого, как и я.
        Порция кивнула с возбужденной улыбкой на губах.
        — Пойду переоденусь.
        — Ты уверена, что хочешь ехать? Если я ошибся, зрелище будет весьма мрачным.
        — Если действительно хочешь увидеть мрачное зрелище, попробуй меня остановить.
        — Это верно,  — ухмыльнулся он.  — Ты не принцесса-неженка.
        Он был рад. Неправильно ехать на поиски без нее.
        Что бы они ни отыскали.
        Глава 7
        — Я действительно умею показать леди, как можно хорошо проводить время,  — пробормотал Хуан-Карлос, вонзая лопату в подножия надгробия вместе с Эдуардо и Луисом. Все освещалось фарами двух машин, бросавшими на могилу неестественно яркие отсветы.
        Земля взлетала в воздух и ложилась у мысков ее сапожек. Не будь Порция так взволнована, наверняка перепугалась бы до смерти.
        — Не могу придумать другого места, где предпочла бы оказаться,  — честно призналась она.
        Даже ее смущение перед Луисом было забыто.
        — Я могу помочь, когда все захотят сделать перерыв.
        Эдуардо замаскировал смех хмыканьем.
        Хуан-Карлос послал ей взгляд, призывающий быть серьезнее.
        — Буду иметь это в виду, принцесса.
        Луис был слишком занят, чтобы поднять глаза.
        Ночной воздух стал значительно холоднее, и Порция обняла себя руками. Она отказалась от предложения Хуана-Карлоса пересидеть в машине и стояла, наблюдая. Выжидая.
        Они раскапывали могилу Дж. А. Молины, умершего в 1938 году.
        Через десять минут молчаливой работы она услышала глухой стук. Лопата Эдуардо ударилась обо что-то твердое.
        — Я что-то задел, ваше величество.
        — Продолжаем копать,  — велел Хуан-Карлос с почти мальчишеским возбуждением.  — Скоро все узнаем.
        Теперь мужчины работали в два раза быстрее. Тихая ночь наполнилась скрежетом лопат о дерево.
        — Порция, возьми фонарик и направь сюда.
        Мужчины находились на глубине пять футов ниже уровня земли и яростно работали.
        Порция схватила самый большой фонарь, который смогла найти, и встала как можно ближе к могиле, посылая вниз лучи. Сердце ее упало.
        — Это ведь гроб!
        — Может быть,  — вздохнул Хуан-Карлос.
        На крышке гроба оставался тонкий слой земли, и он смел все рукой в перчатке. На гробе не было ничего написано.
        — Вытащим его.
        Это удалось не сразу. Но усилиями всех троих мужчин гроб был поднят из могилы.
        — Дайте мне топор,  — приказал Хуан-Карлос и перекрестился.  — И пусть Бог нас простит.
        Луис протянул ему топор, и он осторожно стал отбивать крышку. Каждый удар приближал раскрытие тайны. Эдуардо помог лопатой отодрать крышку.
        Время настало. Работа почти закончена. Хуан-Карлос слегка поколебался, набрал воздуха в легкие и глянул на Порцию:
        — Готова?
        Она кивнула.
        — Может, отвернешься?  — предложил он.
        — Нет, я выдержу, что бы вы ни нашли.
        Ее глаз дернулся, словно она подмигнула.
        Хуан-Карлос взглянул на нее. Кажется, он нервничал так же сильно, как она.
        Он поднял крышку. Она направила фонарь на содержимое гроба. Сердце сильно забилось.
        — Трупа нет. Но здесь что-то лежит,  — повысил голос Хуан-Карлос.
        Она затаила дыхание. Он развернул саван и нашел ящик размером не более чем два на три фута. Но ящик был украшен затейливой резьбой. Хуан-Карлос поднял его. Порция посветила фонариком. На крышке золотыми буквами было вырезано «Joven Amelia». Руки Хуана-Карлоса дрожали.
        — Это здесь. Слава богу!  — выдохнул он и, поставив ящик на землю, встал на колени.
        Она примостилась рядом. Он осторожно снял грязные перчатки, открыл защелку и поднял крышку.
        Внутри на черном бархате лежала картина, изображавшая маленькую девочку, не старше десяти лет, играющую на берегу моря с младшей сестричкой. Холст был закреплен на раме, не свернут, словно его выносили из дворца в спешке. Порции придется тщательно рассмотреть и изучить ее, но она была почти уверена, что картина подлинник, особенно учитывая, сколько труда ушло на то, чтобы спрятать картины много лет назад.
        — Она прекрасна! Это «Юная Амелия».
        На глазах Хуана-Карлоса выступили слезы.
        — Мы сделали это, Порция. Нашли пропавшие сокровища!
        — Да!  — ахнула она, вне себя от радости.  — Да!
        — Эдуардо, Луис, посмотрите!
        Хуан-Карлос поднялся, взял руку и поднял ее. Обнял за талию, привлек к себе. Радость расцвела в ее сердце. Знаменательный момент. Порция не видела причин притворяться. Как говорит Хуан-Карлос, окружающим все понятно по тому, как он смотрит на нее! Они любовники. И скрыть это очень сложно.
        Телохранители рассматривали картину. Оба были потрясены и немного удивлены увидеть королевский шедевр, затерянный на протяжении нескольких поколений.
        — Поздравляю, ваше величество!  — воскликнул Эдуардо.
        — Бесценные сокровища Алмы найдены,  — добавил Луис.
        Мужчины пожали руку короля. В их глазах светились гордость и решимость.
        Эдуардо повернулся к Порции.
        — Принцесса Порция, поздравляю и вас. Это поразительная находка.
        — Спасибо, Эдуардо, вы очень добры.
        Она поцеловала его в щеку.
        — Я была счастлива хоть немного помочь.
        Эдуардо покраснел, но не показал, что встревожен ее поступком. Наоборот, улыбнулся, и ей стало тепло на душе.
        Хуан-Карлос снова перешел к делу.
        — Я хочу, чтобы ночью вы охраняли кладбище. Утром, когда прибудут бульдозеры, мы продолжим раскопки. Соберите команду. Если возможно, я бы хотел, чтобы к концу дня все шедевры находились в безопасном месте.
        — Да, ваше величество,  — кивнул Луис.  — Все будет сделано.
        Мужчины принялись за работу.
        Хуан-Карлос взял руку Порции и повел прочь от огней.
        — Пойдем со мной, милая.
        — Куда мы идем?
        — В постель, как только я смогу до нее добраться. Но пока придется обойтись этим.
        Он затащил ее за машины, в темноту, под звезды. Не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки и, крепко обнимая, начал кружить.
        — Мы сделали это, принцесса. Сделали.
        — Да, да!
        Смех сорвался с ее губ, легкость наполнила сердце.
        — Это поразительное мгновение. Я рад разделить его с тобой,  — прошептал он.
        Ее улыбка стала еще шире.
        — Я чувствую то же самое, Хуан-Карлос. Словно взрываюсь изнутри!
        Он осторожно опустил ее на землю. Ее сапожки попирали священную почву. Он стал целовать ее лоб, губы, щеки, подбородок. Его руки зарылись в ее волосы, глаза впились в нее.
        — Знаешь ли ты, принцесса, как сильно я люблю тебя? Я люблю тебя, принцесса. Всем сердцем.
        — О, Хуан-Карлос, я тоже тебя люблю.
        Вот она, ее правда. В этот момент счастья и радости честные чувства вырвались наружу. Она больше не могла скрываться от ощущений, потрясших с головы до ног. Произнесенные слова были радостны и блаженны. Она любила Хуана-Карлоса Салазара II, короля Алмы Монторо.
        — Ты любишь? Любишь меня?
        Его улыбка говорила с ее сердцем на собственном языке. Тон был сладчайшим, словно он благоговел перед ее любовью.
        Она энергично закивала:
        — Я люблю тебя.
        Он поднял ее и снова закружил, прежде чем поставить на землю. Его губы завладели ее губами. Требовательные. Жадные. Язык проник внутрь, чтобы вторгнуться и завоевать.
        Ее колени подогнулись, пришлось схватиться за его плечи. Ее признание потрясло обоих.
        — О, Порция, любовь моя. Я не могу подумать о жизни без тебя! Выходи за меня. Будь моей женой. Будь со мной навеки.
        Слова звенели в ее ушах. Какое счастье!
        — Да, Хуан-Карлос! Я стану твоей женой.
        Наутро она проснулась в его объятиях и, открыв глаза, увидела любимое лицо. Невероятно красивый и динамичный. Человек действия. Он преследовал ее, пока она не покорилась. Как она могла не влюбиться в него?
        — Доброе утро, невеста,  — приветствовал он, целуя кончик ее носа.
        — Здравствуй, любимый.
        Они почти всю ночь праздновали в постели, с шампанским, свечами и бурными ласками.
        Когда она положила голову на подушку, простыня сползла, открывая ее голые плечи.
        — Это реально?  — вздохнула она.
        — Так реально. Почувствуй, как бьется мое сердце.
        Он схватил ее руку и положил на грудь. Сердце напряженно билось под ее пальцами.
        — Я вполне реален. Мужчина, который любит женщину.
        — Но ты король Алмы.
        — А ты принцесса Сэмфорстенда. Мы предназначены друг другу, милая. Неужели не видишь, как все идеально? Судьба вмешалась и свела нас вместе. Я могу жениться только на женщине королевской крови. И ты самая лучшая для меня невеста.
        Он поднес ее руку к губам и нежно перецеловал пальцы.
        — Когда я стал королем, даже не думал жениться. Но увидел тебя на коронации и пропал.
        — А если бы я не была принцессой? Что бы ты сделал?
        — Я бы…
        Он поколебался и со вздохом притянул ее к себе, так что она оседлала его бедра. Прикусил ее губы, запутался руками в волосах, разглядывая пряди так, словно они из золота.
        — К счастью, этого бремени у меня нет.
        — Верно,  — кивнула она, кладя его руку себе на грудь. Тепло его ладони согрело ее.  — Почувствуй мое сердце.
        Его глаза жадно блеснули, и каждая клеточка ее тела отреагировала на чувственное прикосновение.
        — Вы коварны, принцесса!
        — Это все из-за тебя,  — фыркнула она.
        — Видишь, мы идеальная пара.
        — Разве?
        Она прикусила губу. Все ее строгие правила нарушены. Она поклялась не заводить отношений с известным человеком. Куда уж выше короля?
        — Позволь показать тебе это снова, чтобы ты никогда не сомневалась.
        Он сжал ее бедра, и они приветствовали рассвет телами и сердцами, соединенными в единое целое.
        Но сомнения остались, запертые в самой глубине ее души. Да, она согласилась стать его женой. Призналась ему в любви. Тем не менее покоя ей не видать.
        С полчаса спустя она приняла душ и оделась. Они наскоро позавтракали хлопьями и фруктами, торопясь вернуться на кладбище. Но Порция не забыла и о своих подопечных. Отправилась в гостиную с мисками воды и кошачьей еды, поставила все у камина, где обосновалась Герцогиня. Та больше не смотрела на Порцию испуганными глазами. Видно, одно время была домашней и начинала вспоминать свою жизнь до того, как голод и страх изменили ее. Порция встала на колени, наблюдая, как кошка поднимается, потягивается и шагает к воде. Котята подобрались ближе, один свалился в миску. Отпрыгнул как ужаленный и отряхнулся. Капли воды попали на одежду Порции. Она хихикнула и прижала ладонь к маленькой головке. Шелковистый мех щекотал ее пальцы.
        — Ты наглый кот.
        — Готова ехать, милая?  — спросил вошедший в комнату Хуан-Карлос.
        Она встала.
        — Да. Не дождусь, чтобы посмотреть, что еще мы обнаружим.
        По словам Эдуардо, два бульдозера и вся команда упорно трудились сегодня с утра. Ночью его вызвали. Он сформировал команду людей, которым мог доверить тайну. Скоро вся страна узнает о спрятанных сокровищах. Какая замечательная история!
        Прошлой ночью Хуан-Карлос поделился своими планами организовать постоянную выставку для всех граждан Алмы и для туристов, которые захотят увидеть находки. Возвращение сокровищ вернет гордость и честь стране, когда-то низведенной диктатором до позорной жизни. Но сначала Порция вместе со специалистом по романскому искусству проверят и убедятся, что это не подделки.
        К тому времени, как они добрались до места, половина кладбища уже была раскопана. Пыль клубилась в воздухе, все было усеяно земляными холмиками. Десять человек с лопатами и топорами извлекали гробы из могил. Луис с ручкой и блокнотом составлял опись. Как было приказано, найденные в гробах ящики не открывали.
        Хуан-Карлос помог Порции выйти из джипа, взял за руку, и они вместе подошли к могиле, обозначенной инициалами Р.Р., где уже стоял Луис. Ему было поручено документировать и фотографировать каждое надгробие, прежде чем из могилы достанут очередной гроб. Луис вскинул голову и увидел их.
        — Ваше величество, принцесса. Мы уже извлекли двенадцать гробов. Как видите, осталось еще немало. Мы поместили все в палатку, вон там.
        Он показал на большую палатку, размером с комнату, которую охраняли два человека.
        — Спасибо, Луис. Ваши люди работают быстрее, чем я думал. Идите за мной. Я хочу, чтобы вы задокументировали все, что найдем в ящиках.
        — Я сделаю снимки,  — вызвалась Порция.
        Луис отдал свою цифровую камеру и кивнул:
        — Спасибо, ваше высочество.
        Возбуждение зашевелилось в ее животе. Быть частью этого — мечта, ставшая явью. Столько радости за столь короткое время. Она нашла приключения и любовь там, где меньше всего ожидала! В объятиях короля!
        Оказавшись в палатке, Хуан-Карлос открывал ящик за ящиком. Картины, скульптуры, бронзовые статуи и прославленная древняя корона Алмы. Все это было скрыто от мира много лет.
        Порция фотографировала, старательно отмечая вещи, которые потребуют экспертизы.
        Они работали с командой, пока не были отрыты все шедевры. К концу дня отыскали двадцать два гроба. Пустые могилы казались оспинами на теле земли.
        Хуан-Карлос взобрался на земляной холмик и обратился к местным жителям, работавшим на кладбище. Все разговоры мигом смолкли.
        — Фамильное кладбище Монторо сделало свое дело. Сохранило сокровища нашей страны. Все вы — часть истории Алмы, и я благодарю вас за упорный труд. Пока не проведена экспертиза, попрошу вас молчать. Луис и Эдуардо заверили, что всем вам можно доверять. Далее необходимо перевезти шедевры во дворец на грузовиках, на которых вы прибыли. И опять прошу вашего молчания.
        Он спрыгнул с холмика. Порция снова подумала, насколько он достоин трона. Истинный дипломат и лидер. Человек, которым стоит восхищаться. Тверд в вере и справедлив. Она была уверена, что если бы стрелки часов вновь повернули к тому времени, когда Алмой последний раз управлял король, он правил бы людьми справедливо.
        — О чем ты думаешь?  — спросил он, подходя.
        Она пришла в себя и улыбнулась:
        — О том, как ты красив даже с запачканным лицом.
        — Я могу сказать о тебе то же самое, принцесса. Грязь на лице только добавляет тебе красоты.
        Он коснулся ее носа, щеки и лба.
        Боже, она и не представляла, что так запачкалась!
        — Должно быть, я ужасно выгляжу!
        — Ничего такого, чего не могла бы поправить ванна с пеной, и я готов потереть тебе спинку,  — прошептал он.
        — Ловлю на слове, ваше величество.
        Вскоре они вернулись в дом.
        Им оставалась одна ночь. Порция была уверена, что Хуан-Карлос сделает эту ночь запоминающейся.
        Порция была слишком сильно влюблена, чтобы думать о своем будущем и о том, как брак с Хуаном-Карлосом повлияет на ее жизнь и карьеру. Только любовь пронесет ее через все трудные решения, которые предстоит принять.
        Сидя за длинным накрытым столом в элегантной столовой дворца, она смотрела на своего тайного возлюбленного, сидевшего во главе. В костюме цвета маренго он имел властный вид, несмотря на улыбку. Похоже, готов сделать объявление своей семье. Рэйф и Эмили сидели напротив вместе с ее друзьями Марией и Алексом Рамонами.
        Габриэль и его жена Серафия сидели слева с Беллой и Джеймсом. Маленькая дочь Джеймса Мейзи прижимала к груди куклу-принцессу, с волосами цвета сверкающего снега, одетую в голубое платье.
        — Какая прелестная кукла, Мейзи,  — сказала Порция, улыбаясь ребенку.
        — Она очень похожа на вас, Порция,  — произнесла Белла с удивлением.  — Я только что заметила сходство.
        Любопытный взгляд Мейзи скользнул по ней, девочка хихикнула. Действительно, похожа на знаменитую мультяшную героиню, которую любят все девчонки.
        Хуан-Карлос накрыл руку Порции своей.
        — Но Порция — принцесса, единственная в своем роде.
        Он пригласил близких и друзей на сегодняшний ужин, чтобы рассказать о найденных сокровищах. Только он и Порция знали правду.
        — Прежде чем подадут ужин, я хочу произнести тост,  — сказал он.  — Нам многое нужно отпраздновать сегодня.
        Официанты налили шампанское в хрустальные бокалы.
        Хуан-Карлос встал.
        — Спасибо вам, кузены и друзья, за то, что пришли сегодня. Нам следует за многое поблагодарить Бога. Как вы знаете, с помощью Порции мы нашли пропавшие шедевры на фамильной ферме Монторо. Для этого пришлось раскопать фальшивые могилы. Еще следует определить их подлинность, но мы уверены, что наши предки не пошли бы на такие крайние меры, как захоронение картин и скульптур в могилах. Порция проведет предварительную экспертизу, по ее совету мы наймем эксперта, чтобы проверить подлинность каждой вещи. Однако я созвал вас не потому. Я должен сообщить вам нечто гораздо более личное.
        Он повернулся к Порции и предложил руку. Девушка приняла ее и поднялась. К щекам прилила кровь. Все глаза были устремлены на нее и короля.
        Хуан-Карлос опустился на одно колено, и присутствующие хором ахнули. Она понятия не имела, что он сделает ей предложение по традиционному обычаю, в присутствии всей семьи! Как глупо с ее стороны не подумать об этом! Хуан-Карлос — человек традиций, и, глядя в его сверкающие темные глаза, она затрепетала.
        — Принцесса Порция, вы знаете, я люблю вас всем сердцем. С того самого момента, как увидел вас.
        На ее глазах выступили слезы.
        — У меня есть одна ценная вещица, оставшаяся с детства, и теперь я предлагаю ее вам. Это принадлежало моей матери.
        Он сунул руку в карман пиджака и вынул кольцо с бриллиантом, таким ярким, что камень заискрился в свете люстры и буквально озарил комнату.
        — В присутствии родных и близких друзей я прошу вас надеть его и стать моей женой. Порция, принцесса Сэмфорстенда, вы станете моей женой?
        В комнате, полной людей, не было слышно даже дыхания.
        Щеки Порции были влажны от слез, когда она кивнула:
        — Да-да. Конечно, я выйду за вас, Хуан-Карлос. Для меня большая честь носить кольцо вашей матушки.
        Ее рука дрожала, когда он надевал кольцо ей на палец. Благоговейно смотрел на кольцо и широко улыбался, выглядя при этом до глупости счастливым. Осторожно вытер ее слезы и поцеловал так крепко, что она почти не слышала криков восторга и аплодисментов.
        После им жали руки, целовали и поздравляли с помолвкой.
        Порция была вне себя от счастья. Тем более что не ожидала, что его семья и друзья примут ее столь тепло. Никто не сказал: «Вы уверены?», «Все случилось так быстро». Только поздравляли и уверяли, что они идеальная пара.
        После того как все вернулись на свои места, Хуан-Карлос поднял бокал шампанского.
        — Пожалуйста, давайте вместе со мной поприветствуем появление моей невесты Порции в нашей семье. Сегодня она сделала меня счастливейшим человеком на земле.
        Зазвенели бокалы.
        Порция была на седьмом небе. Все сомнения о будущем отпали. Они вдвоем все уладят. Найдут способ сохранить счастье и не потерять собственную цельность. Она станет его настоящей женой. Когда-нибудь выносит его ребенка, наследника трона Алмы.
        Она замкнула эти мысли в сердце, и это наполнило ее радостью.
        — Джасмин, да. Это правда, это правда! Я помолвлена с Хуаном-Карлосом. Хотела сказать тебе первой, прежде чем новости о нашей помолвке разнесутся в Штатах. Завтра секретарь короля поговорит с представителями прессы и объявит обо всем.
        — Поздравляю, Порция. Трудно поверить! Король действует быстро, верно?  — ахнула Джасмин.
        — Верно.
        — Он умеет убеждать, когда чего-то захочет. Поэтому будет великим королем, а не просто номинальной фигурой. После того как новости о нашей находке узнают все, страна увидит, как много значит для него Алма. Его прославят. Ой, Джас, прости, я просто сама не знаю, что несу.
        — О господи, Порция. Я слышу это в твоем голосе. Ты вправду влюблена, верно?
        — Он удивительный, Джас! И я противилась ему, сколько могла. Но Хуан-Карлос… Когда встретишься с ним, ты поймешь, о чем я.
        — Я с ним встречусь?
        Она представила широко раскрытые глаза подруги.
        — Конечно, глупенькая! На свадьбе. Джасмин, я хочу, чтобы ты была рядом. Знаю, что многого прошу, поскольку церемония будет проводиться в Алме. Но буду счастлива, если станешь моей подружкой.
        — Порция! Конечно, я стану твоей подружкой! Жаль, что ты не видишь, как я прыгаю!
        — Представляю!  — хмыкнула Порция.  — Только осторожнее! Когда ты последний раз скакала от радости, врезалась в мой обеденный стол и едва не сломала ногу!
        — Ладно, я перестала прыгать,  — задыхаясь, ответила Джасмин.  — Но все это так волнующе!
        — Я с трудом сама могу поверить! Хуан-Карлос хотел жениться еще вчера, так что все случится быстро, когда мы организуем.
        — Рассчитывай на мою помощь.
        — Спасибо. Я знала, что ты это скажешь, и рада видеть на моей свадьбе. Сейчас я работаю над проектом определения подлинности картин и закончу все до конца недели. Через три дня должна быть дома. А потом погружусь в подготовку к свадьбе.
        — Не дождусь твоего приезда. У меня миллион вопросов.
        — А у меня нет миллиона ответов. Но все образуется,  — пообещала Порция.  — Должно образоваться. Мне нужно бежать. Люблю тебя, Джас.
        — И я тебя.
        — На что у тебя нет миллиона ответов?  — поинтересовался Хуан-Карлос, неожиданно очутившийся у окна рядом с Порцией. Обняв за талию, повернул ее лицом к себе. Она смотрела в любопытные, теплые, темные глаза.
        — На все.
        Она не могла лгать. Американские горки мчались с ужасающей скоростью, она держалась что было сил.
        — Я не знаю, как все получится. У меня карьера, жизнь и работа на обоих океанских побережьях США. Я не часто бываю дома.
        Он поднял ее подбородок и наклонил голову. Она приготовилась к натиску поцелуя. Когда он смотрел на нее так, она просто таяла.
        Поцелуй вышел длинным и неспешным. Волна наслаждения захлестнула Порцию. Да, ее жених знал, как ухаживать за девушкой!
        — Пока мы любим друг друга, препятствия не столь уж велики. Я не собираюсь заставлять тебя бросить работу, принцесса. И не потребую ничего, кроме твоей любви.
        Он говорил искренне, она ему верила. И видела свое будущее ясным и ярким. Ничто не может быть сильнее их любви.
        — Она есть у вас, ваше величество.
        Он обвел кончиками пальцев ее губы.
        — Ты говорила, что через три дня уезжаешь.
        — Да. Когда я закончу изучать подлинность коллекции Монторо, вернусь в Штаты. У меня назначено несколько встреч.
        — И будешь изучать свадебные обычаи, принятые в твоем родном Сэмфорстенде?
        — Да, я знаю, как это важно для тебя. Для меня тоже.
        — Наш союз должен отражать наследие и королевские традиции нас обоих. Необходимо соблюдать обычаи наших стран. Чем скорее, тем лучше, любимая.
        Он снова закружил ей голову горячим поцелуем.
        — Ну,  — пробормотала она, облизывая губы,  — у нас еще три дня вместе. И ночи.
        Она выгнула брови и кокетливо прищурилась.
        Хуан-Карлос попался на удочку и, зарычав, подхватил ее и отнес на кровать, бесцеремонно бросив так, что она подскочила. На губах играла усмешка.
        — Ваше величество,  — прошептала она, глядя в его потемневшие от желания глаза.  — Сейчас половина двенадцатого утра.
        — Принцесса, я не вижу с этим проблем.
        Она покачала головой и хихикнула. Ее жениха так легко соблазнить!
        Он лег на постель, и следующий час Порция провела, возмещая время, которое она и Хуан-Карлос проведут в разлуке.
        Глава 8
        — Вау, Порция, ты потрясающе выглядишь в этом платье! Думаю, это то, что нужно,  — заявила Джасмин, одобрительно кивая.
        Подруга прекрасно проводила время, надевая и снимая с Порции подвенечные платья. К явной досаде владелицы магазина. Та стояла около примерочной в надежде, что ее попросят помочь.
        Порция стояла на возвышении, глядя на свое отражение в зеркале крохотного свадебного салона в Санта-Монике.
        — Ты говорила то же самое о предыдущих трех платьях, которые я примеряла.
        — Ничего не могу с собой поделать. Все они изумительно на тебе смотрятся. Но это, цвета слоновой кости и с кристаллами Сваровски,  — вздохнула Джасмин,  — просто божественное!
        — Оно прелестно,  — согласилась Порция, восхищаясь линиями платья.  — Это такое важное решение.
        — Еще бы! Не каждый день моя подруга выходит замуж за короля!
        Порция фыркнула.
        Как только новости об американской невесте нового короля Алмы попали в лос-анджелесские газеты, Порцию осадили предложениями примерить платье, сделать макияж, прическу, фотографии и спланировать свадьбу. Репортеры радио и телевидения умоляли поучаствовать в ток-шоу. Она отказала всем, пытаясь свести шумиху к минимуму. Она не ожидала, что в аэропорту ее встретят папарацци, которые последуют за ней домой. Снова ее личная жизнь попала в беспощадный свет прожекторов.
        Но разница велика. Она была так влюблена в Хуана-Карлоса, что смирилась с нежелательным вниманием. В какой-то степени понимала желание людей хоть как-то поучаствовать в сказочной любовной истории. Ужасающие отчеты о войнах, бедности и леденящих душу убийствах нуждались в некотором уравновешивании. Страна жаждала чего-то позитивного и прекрасного, и только что коронованный король, который женится на принцессе, живущей в Америке, прекрасно подходил под эту категорию.
        Порция переоделась в свою одежду и разрешила Амелии — владелице салона «Амелия элеганс» войти в примерочную.
        — Спасибо за то, что потратили на меня время. Буду иметь в виду это платье. Оно действительно прекрасно.
        Джасмин осторожно вручила платье Амелии.
        — Это мое любимое, с длинной фатой.
        — Согласна. Оно действительно подходит принцессе,  — поддакнула владелица салона, кивая.  — От очень талантливого дизайнера. Я приберегу его для вас, если хотите.
        — Да, конечно, принцесса согласна,  — вставила Джасмин.
        Порция мысленно закатила глаза. Джасмин обожала упоминать ее титул.
        — Спасибо, ваше высочество, за то, что почтили мой магазин своим присутствием.
        — Не за что. Ваши платья прекрасны.
        Амелия просияла от гордости.
        — Спасибо. Мы пытаемся угодить нашим клиентам — ткани и дизайн высшего качества.
        — Нам нужно посетить еще несколько магазинов, но я лично позвоню вам, когда принцесса примет решение,  — пообещала Джасмин.
        Амелия поблагодарила их и проводила до двери.
        — Нравится платье? Невеста должна влюбиться в свое платье. Говорят, она сразу поймет, когда покупает то, что нужно. Ты знала?
        — Ну, мне оно понравилось.
        — Но ты в него не влюбилась?
        Порция села в машину Джасмин.
        — Нет. Не влюбилась.
        К счастью, рядом с салоном не было видно папарацци.
        Джасмин села за руль и огляделась.
        — Слышала? Рик Маннинг только что обручился с дочерью сенатора Соединенных Штатов. Об этом трубят все новостные выпуски. Говорят, они без ума друг от друга.
        Рик Маннинг, прославленная кинозвезда, имел репутацию заядлого холостяка. Красавец, обаяшка и бабник.
        — Да, я слышала,  — кивнула Порция,  — я знакома с Элайзой Беннингтон. Она славная девушка.
        — Можешь поблагодарить их обоих. К счастью, таблоиды забыли о тебе. По крайней мере, пока не объявят о королевской свадьбе. Пока что псы понеслись по другому следу.
        — Не завидую я им. Вовсе не весело, когда каждый твой шаг рассматривают под микроскопом.
        — Верно,  — согласилась Джасмин, выезжая с парковки.  — Голодна?
        — Ужасно. Едем на ланч?
        — Да, но потом мы продолжим великие поиски идеального платья.
        Порция согласилась и выглянула в окно. Джасмин серьезно восприняла обязанности подружки невесты. Но у Порции столько дел перед свадьбой, и она безумно скучала по Хуану-Карлосу. Они и сейчас разговаривали по телефону не менее двух раз в день.
        — Ты идеальна для меня, принцесса. Всегда помни это,  — сказал он перед тем, как она поднялась на борт его личного самолета.
        Только в начале седьмого Джасмин завезла ее домой. Порция поднялась на несколько ступенек одноэтажного кондоминиума в Брентвуде, зная, что у нее еще одно дело. Она пообещала Хуану-Карлосу, что просмотрит королевские свадебные протоколы из Сэмфорстенда. Порция была слишком занята, перекраивая рабочее расписание и выбирая платье, чтобы рыться в старых бумагах.
        Она бросила сумочку на диван, подошла к холодильнику и взяла банку с кока-колой. Прихлебывая на ходу, вошла в спальню и вытащила из глубин своего огромного шкафа старый кедровый сундук, где хранились оставшиеся от родителей вещи.
        Порция открыла крышку и нашла множество документов, дарственных, банковских отчетов и папки с вырезками статей о родителях, когда они были молодой королевской парой в изгнании. Подняла статью «Нью-Йорк таймс», написанную за несколько дней до трагической аварии, в которой погибли оба. Глаза затуманились, когда она смотрела на снимок любящей пары. Отец с королевскими регалиями и мать рядом с ним. Они молоды и счастливы. У Порции болело сердце. Как много они потеряли!
        Обручальное кольцо матери лежало в коробочке синего бархата, отцовские булавки для галстука и золотое обручальное кольцо — в ореховой шкатулке. Наверное, остальные вещи проданы, а деньги пошли на содержание Порции. Ее растила бабушка Джоанна. Но сейчас из родных осталась только двоюродная бабушка Маргарита, которая немного не в себе. Порция платила за ее содержание в доме престарелых и навещала, когда могла.
        К концу вечера она рассмотрела все документы и снимки, прочитала каждую статью. Но нигде не могла найти бумаги, относящиеся к правлению ее деда с бабкой, прежде чем те эмигрировали в Соединенные Штаты после Второй мировой войны. Но должно же остаться хоть что-то?
        Очень рано потеряв родителей, она сохранила в памяти только отрывочные сведения, полученные от бабушки Джоанны, которая не любила говорить о прошлом. Слишком болезненном, связанном с потерей единственного сына. Зная, что вопросы будут восприняты с грустью и тоской, Порция старалась не заговаривать о родителях. Она помнила ясную улыбку матери и светло-голубые глаза отца. Но может, это просто воспоминания о снимках?
        Зазвонил мобильный, на экране высветилось имя Хуана-Карлоса, она вздохнула.
        — Привет, принцесса. Я должен был услышать твой голос еще раз, прежде чем начать день. Надеюсь, не разбудил тебя.
        Она глянула на часы. В Алме восемь утра.
        — Вовсе нет. Я тут роюсь в бумагах. Рада, что позвонил. Как ты?
        — Все в порядке, если не считать тоски по тебе. Сегодня я должен давать интервью на телевидении. У меня такое чувство, что журналиста больше интересует наша помолвка. Уверен, он засыплет меня вопросами на эту тему.
        — Вы, несомненно, справитесь, ваше величество.
        — Я не могу справиться только с отсутствием моей идеальной принцессы. Когда ты вернешься ко мне?
        — Дай мне неделю, Хуан-Карлос. Нужно время кое-что привести в порядок.
        — Звучит как вечность.
        — Для меня тоже, но дел полно. Джасмин ужасно настойчива. Мы почти выбрали свадебное платье.
        — Не могу дождаться, когда увижу тебя в нем. Ты будешь прекрасна в любом платье. А что ты решила насчет работы?
        — Я сумела добиться трехмесячного отпуска. Подумываю перебираться в Европу. За границей живет много американских коллекционеров, которым могут понадобиться мои услуги. Но я не все еще продумала.
        — Не торопись, милая. Я хочу, чтобы ты была счастлива, независимо от того, что выберешь.
        — О’кей. Спасибо.
        — Я тут подумал, как насчет рождественской свадьбы?
        — Рождественская свадьба?
        Она представила пышные венки из остролиста, ярко-красные пуансеттии и электрические гирлянды, украшающие дворец.
        — Звучит божественно! Но осталось менее двух месяцев!
        Жениху не терпится сделать ее своей женой. Она не жаловалась, но голова шла кругом. Ей столько нужно всего сделать!
        — Мы все успеем, Порция.
        — Ладно-ладно! Хорошо!  — улыбнулась она. Идея слишком соблазнительная, чтобы от нее отказаться.
        — Пусть будет рождественская свадьба.
        — Я люблю тебя, Порция.
        — И я тебя, Хуан-Карлос.

* * *
        В доме престарелых пахло хозяйственным мылом и средствами для дезинфекции. Бабушка Маргарита недаром твердила: «Запахи старости слишком сильны, чтобы их скрыть».
        Когда-то она считалась умной женщиной. Но теперь Порция не всегда знала, что найдет на нее при следующем визите. Временами наступало просветление. Но иногда Маргарита словно проваливалась в темную дыру и не знала, как выбраться.
        Однако на этот раз, просунув голову в дверь, Порция увидела жизнерадостные стены цвета лютика и свежие цветы. Бабушка сидела в кресле, читая триллер. Хороший знак.
        — Привет, бабушка. Это я, Порция.
        Бабушка посмотрела на нее поверх толстых стекол очков и немного поколебалась.
        — Порция?
        — Да, это я.
        — Заходи, дорогая,  — улыбнулась старушка и положила книгу на колени.  — Как мило, что ты приехала.
        Слава богу! У бабушки хорошее настроение. Может, сейчас удастся получить информацию о королевском доме Линдстром, которую больше нигде не смогла найти? Она использовала все источники, включая газетные архивы, но не нашла ничего, что очень странно. В надежде, что бабушка Маргарита может пролить свет на тайны ее семьи, и привела ее сюда. Она сестра ее бабушки и до войны жила на родине.
        — Как ты, бабушка?
        — Не могу пожаловаться. Вернее, могла бы, но ничего хорошего это не даст. А ты прекрасна, как всегда.
        Порция взяла ее руку и улыбнулась. У бабушки руки всегда мягкие и теплые. В девяносто три года она вполне здорова, если не считать артрита. Но ум постепенно слабел, что волновало Порцию.
        — Ты тоже, бабушка Маргарита. Настоящая красавица.
        Она всегда была милой и славной, сколько Порция помнила себя, но при этом задорной и вспыльчивой, не всегда ладила с сестрой Джоанной. Они вечно спорили, когда думали, что Порция не слышит. Девочка не знала, в чем дело, потому что, стоило ей войти в комнату, они обменивались негодующими взглядами, делая вид, что все прекрасно. Большую часть времени так и было. Порция скучала по родителям. Но никогда не сбрасывала со счетов любовь обеих бабушек.
        — Бабушка, с тобой хорошо обращаются?
        — Все в порядке, дорогая. Еда стала лучше. У нас новый повар, который не ворует. Увидишь. Останешься на ланч?
        — Конечно! С удовольствием.
        — Тогда я оденусь и мы спустимся в столовую.
        — Бабушка, у меня хорошие новости.  — Она подняла левую руку и пошевелила пальцами.  — Я помолвлена.
        Маргарита зажмурилась.
        — С Джонни Валенте? Парень не оставлял тебя в покое, когда вы были моложе. Он никогда мне не нравился.
        Джонни Валенте? Порция часто играла с ним в начальной школе, два десятилетия назад. Хулиган, прозвавший ее «Порция — полярная медведица» из-за белой кожи и светлых волос.
        — Господи, нет, бабушка. Я никогда его не любила.
        Она надеялась, что бабушка не впадает в привычный маразм.
        — Я помолвлена с чудесным человеком, которого встретила, когда была в Алме.
        — Что такое Алма?
        — Прекрасная островная страна, недалеко от испанского побережья. Он только что коронован. Хуан-Карлос Салазар, король Монторо.
        — Понимаю,  — вздохнула бабушка.
        Странная реакция Маргариты удивила ее.
        — Тебе нравится мое кольцо?
        — Да, оно сверкает. Но выглядит старым.
        — Думаю, ему не менее пятидесяти лет. Это кольцо его матери. Он рано потерял семью.
        — В автокастастрофе? Как твои родители?
        — Да, именно так. У нас много общего.
        В глазах бабушки застыла боль.
        — Это так грустно!
        Она попыталась встать.
        — Пора идти на ланч, дорогая?
        — Еще нет, бабушка.
        Маргарита расслабилась.
        — Бабушка, я хочу тебя кое о чем спросить. Это очень важно, так что, пожалуйста, постарайся сосредоточиться. Я выхожу за короля, и во время свадьбы необходимо соблюсти обычаи нашей страны. Не подскажешь, где найти информацию? Я ничего не знаю о правлении моей династии до войны.
        Маргарита повесила голову.
        — Бабушка, пожалуйста, попытайся вспомнить.
        — Нет никаких обычаев.
        — Но должны быть. Или ты забыла?
        — Нет, дорогая, не забыла. Мы с Джоанной просто не хотели ничего говорить по этому поводу.
        — О чем, бабушка?
        Маргарита застыла.
        — Не говори никому. Никому. Никому,  — повторяла она.
        — Даже мне, бабушка? О чем нужно молчать?
        Маргарита смотрела прямо перед собой. Словно Порции здесь не было. Словно она вернулась в прошлое и вспоминала.
        — Не говори Порции. Она не должна узнать правду.
        — Что?
        Порция пыталась осознать сказанное, но не могла.
        — Какую правду я не должна знать?
        Она схватила бабушку за руку, осторожно сжала.
        — Бабушка, пожалуйста. Ты должна сказать мне.
        Маргарита уставилась на нее.
        — Ты не принцесса,  — грустно прошептала Маргарита.  — Наша семья никогда не правила в Сэмфорстенде. Твоя мать не была королевой, как и моя сестра Джоанна. Все это ложь.
        Боже, у бабушки опять провал памяти.
        — Но моя бабушка была королевой. Она растила меня. Я бы знала, если бы она не правила Сэмфорстендом.
        Молчание.
        — Бабушка Маргарита, пожалуйста!
        — Ты права, дорогая. Ты знала бы. Не важно.
        Быстрое согласие бабушки еще больше сбило с толку. Она начала вспоминать, что никогда не видела официальных документов, относящихся к правлению Линдстромов. Конечно, у них не было реальной власти, и она почти ничего не знала о своей родине. Об этом не говорили. Похоже, монархи обосновались в Соединенных Штатах как раз после Второй мировой войны.
        — О боже,  — пробормотала она, начиная дрожать. Слезы жгли глаза.  — Ты сказала правду? Я не принцесса.
        Взгляд бабушки, затуманенный печалью, смягчился.
        — Мне так жаль, Порция, дорогая.
        — Но как я могу этому поверить? Как это может быть правдой?
        Может ли она доверять словам престарелой, страдающей маразмом женщины, которая то и дело теряет память?
        — Существует дневник,  — призналась Маргарита.  — Джоанна вела тайный дневник.
        — Где он?
        Теперь она узнает правду.
        — Где дневник?
        Бабушка показала на книжную полку у дальней стены:
        — За Агатой Кристи.
        Порция подошла к полке и трясущимися руками перебрала несколько детективов. Нашла потертую книгу в мягком синем переплете и прижала к груди. С сильно заколотившимся сердцем села рядом с бабушкой и стала читать слова, превратившие в ложь всю ее жизнь.
        Порция тихо лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу. Она выплакала целую реку слез и была измотана окончательно. Принцессы Порции Линдстром из Сэмфорстенда больше не существует. И никогда не существовало. Она обманщица, лгунья, самозванка. Как ее семья могла сделать с ней такое? Как могла изобрести ложь, которая повлияет на всю ее жизнь?
        Жестоко.
        Несправедливо.
        Будь прокляты обстоятельства, приведшие к такому решению! Все это — откровенное наглое предательство. Как они посмели сбить ее с толку и заставить поверить в волшебную сказку? Она не Снежная королева. Черт, как только правда выйдет наружу, ее назовут черной ведьмой!
        Она уже была героиней одного скандала, и прошли годы, прежде чем все это пережила. Но такое? Это уж слишком! Пресса сожрет ее заживо, заклеймит злодейкой, лживой стервой, которая поставила целью заполучить богатого короля.
        Одно унижение уничтожит все хорошее, что сделал для страны Хуан-Карлос.
        Она подавила очередной всхлип. Больше не осталось слез.
        Ощущая пустоту внутри, Порция закрыла распухшие глаза, не в силах избавиться от мучительных мыслей. Всю ее семью насквозь пропитала ложь. Но что будет с ее карьерой? И всего важнее, что делать с Хуаном-Карлосом? Он король и обязан жениться на женщине королевской крови. Это его судьба. Этого ожидают граждане Алмы. Хуан-Карлос — самый обязательный человек из всех, кого она знает. Это уничтожит их отношения.
        Она сняла полотенце с головы.
        — Тебе лучше? Хочешь встать?  — спросила Джасмин.
        — Нет! Я вообще не хочу вставать.
        Джас села на пол у дивана.
        — Эй, это непохоже на Порцию, которую я знаю. Ты рыдаешь уже два часа.
        — Я не Порция, которую ты знаешь. Сама не знаю, кто я. И у меня полное право утопать в слезах.
        — Да, все это паршиво. Но ты есть ты, независимо от наличия титула.
        — Просто это чертовски унизительно! Я чувствую себя полной дурой. Чувствую, что все — ложь. Мое детство, воспитание, друзья.
        — Эй, осторожнее!
        — Я не тебя имела в виду.
        Джасмин сжала ее руку.
        — Знаю.
        — Все двери были открыты для меня. Благодаря титулу. Теперь эти люди подумают обо мне самое худшее. Посчитают, будто я намеренно обманула их, чтобы продвинуть карьеру.
        — По правде говоря, это они тебя использовали. Все хотели показаться в обществе принцессы. Так что справедливый обмен. Тебе нечего стыдиться.
        — Я стыжусь всего.
        — И злишься.
        — Конечно! Я просто обозлена на семью.
        — Я не оправдываю того, что они сделали, дорогая. Но они приехали в Штаты после войны, разоренные, без цента в кармане и, как многие эмигранты, не знали, как выжить, кроме как притворившись членами королевской семьи из крохотной страны.
        — Это нахальство. Тем не менее им это сошло с рук.
        — Да, твоя бабушка рассказывает об этом в дневнике. Они были очень испуганы, а в Европе и Скандинавии все было перевернуто вверх ногами. Удивительно, что их ни о чем не спрашивали. В конце концов, мы не имели таких тесных связей с монархией Сэмфорстенда, как с английской. Твоя бабушка рассказывает, что на американцев после войны свалилось много всего. Сотни тысяч солдат возвращались домой. С работой и жильем было плохо. Царил настоящий хаос.
        — Но остальные нашли способ выжить без обмана. Работали усердно и создали честную, порядочную жизнь для себя и родных.
        Порция села.
        Голова немного кружилась.
        — Не знаю, что бы я делала без тебя, Джасмин. Ты единственная, с кем я могу поделиться.
        Джасмин села рядом с ней. Обняла Порцию за плечи. Они долго сидели молча.
        — Я боюсь, Джас.
        — Знаю.
        — Не понимаю, кто я. И тебе просто не дано понять, что я чувствую. Но теперь я полностью сбита с толку. Мое сердце так сильно болит.
        — Поэтому я здесь, Порция. Ты не одинока.
        Порция положила голову на плечо Джасмин.
        — Спасибо.
        Зазвонил телефон.
        — Принести трубку?
        — Нет,  — покачала головой Порция.  — Я ни с кем не могу говорить.
        Джас кивнула.
        Вскоре после этого зазвонил мобильник. Порция поняла, что оба звонка от Хуана-Карлоса.
        Они говорили каждый вечер перед тем, как она ложилась спать. Ни разу не пропустили.
        До сегодняшнего вечера.
        Она не могла говорить с ним и делать вид, что все в порядке. Не могла притворяться принцессой. Ей нужно о многом подумать и нельзя дольше обременять Джасмин, заставляя участвовать в принятии решений, касающихся ее будущего.
        Мысли о Хуане-Карлосе сжимали сердце в любящих объятиях.
        На этот раз его медленно душили.
        И боль от потери Хуана-Карлоса уйдет не скоро.
        Порция с закрытыми глазами сидела в тронном зале дворца в Дель-Соль. Сердце бешено колотилось. Вчера она то и дело посылала Хуану-Карлосу сообщения, изобретая предлоги, почему не отвечает на звонки, пока не сообразила, что уместнее сказать ему все в лицо. Она провела в полете полночи, чтобы добраться сюда. Увидеть его последний раз.
        Его семья столько перенесла, пока пыталась восстановить монархию, и весь процесс проходил под пристальными взглядами всего мира. Хуан-Карлос обещал гражданам Алмы, что их жизнь станет лучше, клялся, что будет безупречным, мудрым и справедливым правителем. По королевскому указу, изданному десятилетия назад, он обязан жениться на женщине королевского рода. Не хватало еще, чтобы его одурачили, заставив жениться на самозванке. Женщине, в жилах которой ни капли королевской крови.
        Она больше не идеальная принцесса.
        Слеза скатилась по щеке Порции. Она стерла прозрачную каплю, стараясь отдышаться. Взглянула на обручальное кольцо. Великолепное. И когда-нибудь будет принадлежать женщине, достойной его носить, той, кто займет место рядом с Хуаном-Карлосом.
        В коридоре послышались шаги. Порция вскочила и собрала всю храбрость. Она никогда не была хорошей актрисой, но сегодня должна сыграть на славу.
        Дверь открылась, и на пороге вырос он. Прядь волос падала на лоб, загорелое лицо было покрыто едва заметной щетиной. Ей нравилось, когда он не брился и выглядел слегка грубовато. Высокий, элегантный, великолепный.
        Взгляд Хуана-Карлоса остановился на ней, и ее сердце перевернулось. О, как она тосковала по нему.
        — Порция, милая, ты здесь!
        Его теплая улыбка ошеломила ее. В глазах горела истинная любовь.
        — Я так рад видеть тебя. Ты рано приехала.
        — Да.
        — Я встревожился, когда не смог дозвониться. Но сейчас вижу, ты хотела сделать мне сюрприз.
        Он обнял ее, и, помоги боже, она позволила ему поцелуй.
        Его губы были теплыми и нежными, а поцелуй полон страсти. Она держалась скованно, но он слишком захвачен моментом, чтобы заметить ее колебания.
        — Нам о многом нужно поговорить,  — пробормотал он, снова припав губами к ее губам.
        Она отступила и глянула в его темные сверкающие глаза.
        — Да, Хуан-Карлос. По этой причине я и прилетела в Дель-Соль так рано.
        Он накрыл ладонью ее руку.
        — Давай сядем и поговорим.
        Он потащил ее к тронам, двум резным высоким стульям с красной плюшевой обивкой и позолотой.
        Какая жестокая ирония.
        — Я постою.
        — Ладно.
        Он как-то странно взглянул на нее и кивнул.
        — Хочешь прогуляться? Хорошо бы размять ноги после долгого перелета. Поговорим о подготовке к свадьбе.
        — Нет. Нет, Хуан-Карлос. Я прилетела так рано не для того, чтобы обсуждать нашу свадьбу. Я хочу сказать, что свадьбы не будет. Я не могу пойти на это.
        — На что, милая?  — с недоумением спросил он.
        — Свадьба. Я не могу выйти за тебя, Хуан-Карлос. Я вернулась домой и обдумала нашу ситуацию.
        — Ситуацию?  — нахмурился он.  — Ты любишь меня, я люблю тебя, вот и вся ситуация. Мы обручены, Порция.
        — Уже нет. С сегодняшнего дня.
        Она вздохнула и сняла с пальца кольцо. Потрясенный король покачал головой. Свет в его глазах потух. Он казался почти испуганным. Ее убивала необходимость стереть радость с его лица.
        — Мне ужасно жаль.
        — В чем дело, Порция?
        Она взяла его руку, раскрыла ладонь и положила на нее кольцо.
        — Это слишком, Хуан-Карлос. Нас захватил момент. Все это возбуждение от находки сокровищ. Небольшой флирт зашел чересчур далеко.
        — Н-небольшой флирт?  — Он заикался.
        О боже, она ранила его. Хотя и знала, что так будет, но невыносимо видеть выражение его лица! Лучше маленькая ложь во спасение, чем правда, которая заставит его выглядеть дураком в глазах семьи и страны. Она любит его настолько, чтобы стерпеть его гнев и ярость. Но боль, причиненная ей, останется надолго.
        — Все случилось так быстро. Мы с тобой разные люди. Я люблю свою работу, Хуан-Карлос.
        — Тебе не нужно от нее отказываться.
        — Пожалуйста, пойми, ничего не получится. Я не хочу жить здесь. Не хочу выходить замуж и родить детей прямо сейчас.
        — Но я никогда не торопил тебя, Порция.
        — Ты все равно будешь этого ожидать. И я боюсь разочаровать тебя. Наша помолвка была ошибкой.
        Она отступила дальше от него. Господу следовало бы разразить ее громом за ложь. Но это необходимо. Ее жертва поможет Хуану-Карлосу.
        И все же сердце горело при мысли о том, что она навсегда расстается с ним.
        — Это типичные предсвадебные страхи невесты. Я слышал, такое часто бывает перед свадьбой.
        — Нет, разлука с тобой позволила ясно все увидеть. Это реальность. Надеюсь, ты поймешь.
        Он долго смотрел на кольцо с бриллиантом. Глубоко, прерывисто вздохнул.
        — Я люблю тебя, Порция.  — Он пытался встретиться с ней взглядом.
        Слезы застлали ей глаза. Горло сжалось. Она не может ответить на его любовь. Он сжал ее плечи, осторожно тряхнул, словно надеясь прояснить ей голову.
        — Порция, ты сказала, что любишь меня. Согласилась стать моей женой.
        — Я… я…
        Она судорожно сглотнула. Сумеет ли она сделать это? Выговорить самую большую ложь?
        — Я очень нежно к тебе отношусь, Хуан-Карлос,  — выдавила она.
        Он отпустил ее.
        — Нежно?
        Она кивнула.
        — Почему же ты плачешь, милая?
        Тем времени слезы промочили ей платье. В этот момент она ненавидела себя.
        — Мне не нравится причинять тебе боль.
        — Тогда не причиняй! Останься, и мы все обсудим. Дай нам время, Порция.
        — Не могу, Хуан-Карлос. Это ни к чему хорошему не приведет. Между нами все кончено.
        Она расплакалась, не в силах сдержаться.
        — Мне т-так жаль.
        Он не потянулся к ней. Слава богу. Если снова коснется ее, она растает в его объятиях. Но он пристально наблюдал, словно пытаясь проникнуть в ее мысли. Взгляд был скептическим. Он не верил ей. Но в глазах застыли обреченность и боль. Она окончательно сбила его с толку. Он не знал, что сказать. Как убедить в том, что она не права.
        Но что бы он ни сказал, она не передумает. Еще никогда в жизни ей не приходилось так тяжело. Нужно уходить. Собраться с силами и выйти из этой двери.
        — Я никогда не забуду время, которое мы провели вместе. Это было изумительно,  — прошептала она.
        Он закрыл глаза и покачал головой.
        Порция повернулась к нему спиной и удрала без оглядки, оставив позади дворец, Хуана-Карлоса и любовь, которую они делили.
        Глава 9
        — Осмелюсь сказать, ваше величество, вам нужен сон. Почему бы вам не закрыть глаза, пока мы в пути?  — предложил Эдуардо.
        Хуан-Карлос сидел в салоне королевского самолета лицом к телохранителю. В нормальных обстоятельствах он бы не стал путешествовать с такой роскошью, полетел обычным самолетом. Но это путешествие совершенно необходимо держать в тайне от любопытных глаз.
        — Хотите сказать, я не похож на короля, Эдуардо?
        Телохранитель выпрямился.
        — Нет… я… э-э… знаю, какая трудная выдалась неделя для вас, ваше величество.
        — Эдуардо, полностью с вами согласен,  — вздохнул Хуан-Карлос.  — Я знаю, что выгляжу ужасно. Но исправлю все это, прежде чем приземлимся в Лос-Анджелесе. Сделаю все, что смогу.
        Взгляд Эдуардо смягчился.
        — Да, ваше величество.
        Эдуардо быстро стал его лучшим другом и доверенным лицом.
        — У вас есть девушка, Эдуардо?
        — Да, ваше величество.
        — Это серьезно?
        — В общем, нет, не слишком.
        — Это из-за того, чем вы зарабатываете на жизнь?
        — Да. Я не могу заводить серьезные отношения, поскольку постоянно отсутствую. Она понимает.
        — А, понимающая, значит, женщина. Мне везет, в отличие от вашей девушки.
        — Да, это правда. Но мне двадцать восемь, и я еще не готов осесть и завести семью.
        — Я тоже так думал. Но иногда вмешивается судьба, бьет тебя по голове, когда на твоем пути встречается прекрасная Снежная королева.
        — Принцесса Порция,  — хмыкнул Эдуардо.
        — Именно. И теперь я гоняюсь за ней по всему миру.
        — Я бы сказал, она того стоит, ваше величество.
        — Вы правы.
        Хуан-Карлос поднял стакан с бурбоном и уставился в золотистую жидкость.
        — Жаль, что вы не можете выпить со мной, Эдуардо. Правда, мы проведем в воздухе еще пять часов. К тому времени все последствия выветрятся.
        — Благодарю, ваше величество. Но нет. Не могу пить на дежурстве.
        Хуан-Карлос кивнул.
        — Тогда кофе с пирожными?
        — Я никогда не смогу отказаться от пирожных шеф-повара Андре, ваше величество. Он показывал мне свои создания, прежде чем отобрать их для путешествия.
        Хуан-Карлос нажал кнопку на ручке кресла и заказал кофе с пирожными, после чего откинулся на шезлонг и пригубил виски.
        Последнее время он почти не спал и очень мало ел. Зато мог выпить рюмку-другую бурбона, когда мозг отказывался отключиться. Это помогало заглушить боль от потери Порции.
        Прошла целая неделя с тех пор, как она покинула Алму, и больше он ничего о ней не слышал. Что она делает? Вернулась к работе, словно ИХ никогда не было? Словно время, проведенное вместе, не было ничем, кроме легкого флирта?
        Он не верил этому. Что-то здесь не так. Он чувствовал это душой. Что-то произошло с Порцией. Не зря она отказывается от любви. Хуан-Карлос терпеливо ждал всю неделю, что она позвонит, но этого так и не случилось. Его терпение было на исходе. Теперь он решил действовать. Он достаточно знал об отношениях между мужчинами и женщинами, чтобы понимать: последние любят, когда мужчины их преследуют и добиваются. Может, Порция хотела испытать его? Ожидала, что он прибежит и убедит в том, что она ошибалась?
        Если бы только все было так легко.
        Но он должен попытаться.
        Если не считать телохранителей, он не сказал ни единой душе об их разрыве. Не мог заставить себя сообщить новость так скоро после публичного объявления о счастливой помолвке. Он надеялся вновь завоевать Порцию, вернуть их любовь. Поклялся вернуть честь и доверие монархии Алмы и нуждался в помощи Порции. Они предназначены друг для друга. Она любовь всей его жизни.
        Жизнь без нее никогда не будет полной.
        Несколько часов спустя самолет приземлился в Лос-Анджелесе, где раньше часто бывал Хуан-Карлос. На этот раз его не ждали дела. Ему удалось немного поспать, побриться и сменить помятую одежду. Теперь он снова чувствовал себя человеком, а не его оболочкой, какой был всю последнюю неделю. Одетый в темно-серый костюм, аккуратно причесанный, он снова собирался увлечь свою принцессу. Без нее домой не вернется.
        — Готовы, ваше величество?
        — Да. А сюрприз?
        — Готов. Если уж это не поможет вашему делу,  — ухмыльнулся Эдуардо,  — ничто не поможет.
        Хуан-Карлос кивнул. С этим трудно не согласиться.
        Из тостера выскочила вафля, и Порция положила ее на тарелку рядом с яичницей. Налила кленового сиропа, взяла вилку и отнесла тарелку на кухонный стол. Завтрак на ужин всегда неплох, особенно когда у кого-то не хватает сил и воли готовить. Да и есть тоже. При виде еды у нее сжался желудок. Она пообещала Джасмин, что обязательно съест что-нибудь вечером.
        Подруга извинялась за то, что не смогла прийти на ужин, ведь они собирались поджарить ребрышки, их фирменное блюдо, и приготовить суфле. Предполагалось все это запивать шампанским и устроить девичник, просматривая по телевизору канал ТСМ. Именно по этой причине Порция надела платье, а не обычный серый спортивный костюм. Не хотела огорчать подругу.
        Бедняжка Джасмин подцепила вирус. Оставалось надеяться, что это не грипп. Порция чувствовала себя немного виноватой по этому поводу, тем более что отняла у лучшей подруги много времени. На нее всегда можно было надеяться. Каждый день забегала помочь Порции перебрать шкафы и чуланы, переставить мебель или приготовить обед. Приносила мексиканскую еду по вторникам, играла с ней в карты почти до утра. Она понимала, что Порции нужно убить время, чтобы не думать слишком много.
        Теперь вот Джасмин заболела.
        — Ради тебя, Джас, я собираюсь съесть это.
        Однако яичница оказалась пережаренной, а замороженная вафля не успела оттаять в тостере. Откусив раза два, Порция решила, что выполнила обещание, выбросила содержимое в мусорное ведро и поставила тарелку в раковину. Что теперь?
        Она оглядела квартиру. Безупречный порядок. Она убирала всю неделю. Дел у нее нет, поскольку пока не вернулась в офис. Да ее и не ожидали, ведь она взяла трехмесячный отпуск, чтобы осуществить свадебные планы и начать новую жизнь в качестве жены короля.
        Может, вернуться к работе? А сумеет ли она продолжать притворяться? Как сможет вернуться, когда друзья и коллеги все еще считают ее принцессой? Сумеет ли она жить во лжи, будто ничего не случилось? А если скажет правду? Что это будет означать для Хуана-Карлоса? Каким унижением для него обернется? Да он возненавидит ее. И будет выглядеть дураком. Мужчиной, которого легко обвести вокруг пальца.
        Она находилась на перепутье и не знала, куда двигаться дальше.
        Никто не знал, что она сейчас испытывает. Она обманщица, мошенница, самозванка. Джасмин твердила, что это не ее вина и никто не осудит, если правда выйдет наружу. Тем не менее Порция больше не знала, кто она. У нее выбили почву из-под ног. Она чувствовала себя одинокой и несчастной. И хотя злилась на семью, иногда ощущала сочувствие, представляя злоключения семьи после войны. Все же эти эмоции и близко не напоминали ту пустоту, которую она чувствовала в сердце. Из-за того, что случилось много лет назад, она должна отказаться от любимого человека. Цена слишком высока: ее счастье.
        В дверь позвонили, она подскочила.
        Кто бы это мог быть?
        Джасмин уж точно не выйдет сегодня. У нее температура.
        Порция решила было не открывать дверь, но звонок прозвенел снова, и любопытство взяло верх.
        Она выглянула в глазок.
        — Эдуардо?!
        Что он здесь делает?
        — Да, принцесса, это я.
        Порция съежилась от столь почтительного приветствия. Она не заслуживает подобного титула.
        Цепочка позволила приоткрыть дверь на три дюйма. Она выглянула и широко улыбнулась:
        — Здравствуйте.
        Эдуардо стал ее другом. Видеть его было приятно.
        — Привет, Эдуардо.
        — Вы откроете дверь?
        — Да. Конечно.
        Она отодвинула цепочку и открыла дверь.
        Эдуардо остался на месте.
        — Вы одни, принцесса?
        — Одна. А что?
        — Я должен знать, поскольку моя обязанность защитить короля. Приятно видеть вас, но я здесь по официальному де…
        В поле зрения появился Хуан-Карлос.
        — Спасибо, Эдуардо. Теперь я сам.
        Порция разинула рот.
        — Хуан-Карлос?!
        У него в руках была кошачья переноска.
        — Прежде чем скажешь что-то, знай, я принес тебе подарок. Вернее, два подарка. Можно войти?
        У нее ком застрял в горле при виде двух котят Герцогини, очень верно поименованных Озорник и Мальва. Котята — черный с серым, от которого исходили все беды, и почти белый с пятнами цвета карамели, похожий на поджаренную пастилу,  — спали, свернувшись крохотными пушистыми комочками. Они были такими трогательными, что на ее глаза навернулись слезы.
        — Хуан-Карлос, ты привез их.
        Слова застряли в горле и не шли с языка. Сердце сжималось, когда она смотрела на Хуана-Карлоса. Он осунулся. Глаза красные после бессонных ночей. Волосы, хотя и аккуратно причесанные, нуждались в стрижке. Ей бы следовало знать, что он не примет ее отказа. Его не так легко убедить, и это одно из ее любимых качеств в нем.
        — Тебе не стоило этого делать,  — пробормотала она, вдруг поняв, что не способна заботиться о животных. Она о себе-то не в состоянии позаботиться.
        — Я подумал, что тебе неплохо иметь компанию. Они твои так же, как и мои.
        Она посмотрела в его серьезные глаза.
        — Заходи.
        Она помолвлена с человеком, нога которого не ступала в ее дом. Насколько это символично? Поспешная помолвка, пусть и по любви — не идеальный способ начать отношения. Теперь она это понимала. Во время коронации и потом, когда они жили на ферме, все было как во сне. Теперь началась реальность.
        Хуан-Карлос огляделся.
        — Твоя квартира так же прекрасна, как ты, Порция. Я не ожидал меньшего.
        — Спасибо. Эдуардо, вы не войдете?
        Она провела достаточно времени с Хуаном-Карлосом и телохранителями, чтобы заранее знать ответ. Эдуардо оглядит квартиру и лестничную площадку и будет стоять на страже за дверью.
        — Я бы очень хотел, ваше высочество. Спасибо, но я буду здесь.
        Все как она и подозревала.
        — Хорошо, я понимаю.
        Она повернулась к Хуану-Карлосу, вымучено улыбнувшись.
        — Мы оба знаем, что я прилетел не для того, чтобы привезти котят. Но ты рада, что я их привез?
        Она глянула на спящих котят:
        — Я рада их видеть. Они милые, и я по ним скучала.
        Она откашлялась, не в силах признать, что скучала по Хуану-Карлосу.
        — Это котята Герцогини? Она больше их не кормит?
        — Да. Куда поставить переноску?
        — Хороший вопрос. Если бы ты все мне рассказал, я бы попросила не привозить их. У меня нет возможности о них заботиться.
        — Если хочешь, я заберу их в Алму,  — сухо предложил он.
        — Нет-нет, теперь, когда они здесь, я не смогу с ними расстаться. Они мне дороги.
        Хуан-Карлос поставил переноску на пол в прихожей и впился в Порцию взглядом.
        — Я надеялся, милая, что ты скажешь то же самое обо мне.
        Она прикрыла глаза.
        — Тебе не стоило приезжать, Хуан-Карлос.
        — Я не мог оставаться в неведении. Между нами ничего не кончено.
        — Мы не подходим друг другу.
        Он шагнул к ней, и ее сердце забилось сильнее. Она подняла на него глаза. Его мрачное лицо чуть смягчилось, словно в нем загорелся свет.
        — Неправда. Очень подходим. Мы предназначены друг для друга. Не прогоняй меня, Порция. Надеюсь, что и я тебе дорог.
        Его взгляд упал на ее губы. Она сглотнула. О господи, притяжение, магнетическая сила его любви окружила ее защитным экраном.
        Она не знала, где нашла силу воли отступить на шаг. Другой. Скрыть эмоции не было никакой возможности. Он наступал и наступал, пока не прижал ее к стене.
        — Я проделал долгий путь к тебе, Порция,  — прошептал он, опершись ладонями о стену по обе стороны от ее головы, так что она могла смотреть в его лицо и видеть правду.  — Я ждал всю жизнь.
        Его сладостные, искренние слова прорвали линию обороны. Она положила руки ему на грудь и, вместо того, чтобы оттолкнуть, вцепилась в его рубашку. У него перехватило дух, и немедленная реакция на нее подкосила ноги. Как она могла не любить этого мужчину? Как могла оттолкнуть?
        — Я приехал поговорить с тобой, милая.
        — Это то, что ты делаешь со мной? Говоришь?
        Он одарил ее очаровательной улыбкой.
        — Может, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать?
        Его губы завладели ее губами в ошеломляющем поцелуе. Она могла думать только о наслаждении, которое он ей давал. Любовь, которую пыталась похоронить, вернулась, и теперь она еще сильнее любила этого благородного короля, который пришел за ней.
        Порция тосковала по нему и до этой секунды не знала, насколько сильно.
        Его язык обвел ее губы, и она их приоткрыла. Он проник в ее рот и снова стал целовать. В ее животе загорался огонь. Она уже не могла ни в чем ему отказать, став воском в его руках. Он мог делать с ней все, что хотел.
        И она станет наслаждаться каждой секундой.
        Ее подхватили на руки. Она обняла его, прижалась всем телом и положила голову ему на грудь.
        — Где твоя кровать, Порция?
        Она показала на дверь дальше по коридору.
        Широко шагая, Хуан-Карлос понес ее в спальню и продолжал целовать.
        Положил на сиреневое покрывало с широкой оборкой среди такого же цвета подушек, больших и маленьких. Быстро осмотрел комнату, выкрашенную в причудливые цвета. Тонкие белые занавески закрывали окна. Современные картины, в основном пастели и несколько маслом, украшали стены. Совсем как сама Порция: нежная, милая, приятная.
        Боже, как он любит ее.
        И не уедет без Порции.
        Она его приз, любовь, сокровище, без которого он не может жить.
        Он расстегнул рубашку, повел плечами, сбросил туфли, носки и, глядя ей в глаза, расстегнул ремень.
        Она подняла брови, слегка раскрыла губы и громко выдохнула. Жадное выражение лица смягчило его сердце, зато все остальные части тела затвердели. У него одна ночь, чтобы заставить ее передумать. Он не потратит зря ни минуты.
        Он взял ее руку и поднял на колени.
        — Иди сюда, милая. Прикоснись ко мне. Обними.
        Порция послушно прижалась к нему. На ней было простое короткое черное платье с тонкими бретельками, прикрывавшее грудь ровно настолько, чтобы безумно соблазнять его. Он жаждал коснуться ее, заставить понять, как она нуждается в нем. Как идеально он ей подходит.
        Она дотронулась до него, он стиснул зубы. Пальцы провели по его груди. Она стала целовать его повсюду, где они касались. Его тело загорелось. Выносить это дальше невозможно. Она доказывает, что они предназначены друг для друга.
        — Так меня не ласкала ни одна женщина. Смотри, что ты делаешь со мной.
        — Нам так хорошо в постели, Хуан-Карлос,  — прошептала она.
        — Потому что мы созданы друг для друга. Почему ты сопротивляешься?
        Она отвернулась, и он понял, что зашел слишком далеко. Что-то мучает ее, заставляет держаться на расстоянии.
        — Не уходи.  — Он не мог позволить ей думать, чтобы ее мысли продолжали их разделять.
        Он лег рядом и дал волю своей любви, лаская ее. Удерживая одной рукой, другой сумел снять платье, сжал груди, любил их ртом и языком и был вознагражден вздохами наслаждения, тихими стонами восторга. Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, губы, накрыл ее тело своим. Соединил их тела, и они стали двигаться в одном ритме, изнемогая, стеная, пока он не смог больше сдерживаться. И вонзился в нее глубоко и яростно. Почувствовав готовность, он позвал:
        — Порция, мы должны быть вместе!
        Ее глаза распахнулись, он посмотрел в них. Соединенные не просто телами, а чем-то большим.
        Она вздохнула и произнесла «да», со всей страстью и нежностью.
        И он привел ее к пику наслаждения.
        Ранний рассвет послал первые лучи сквозь шторы. Хуан-Карлос дремотно улыбнулся. Перед закрытыми глазами проносились картины. Он и Порция, занимающиеся любовью. Боже, как он скучал по ней! Но теперь она знает, что ее место рядом с ним. После этой ночи он, похоже, убедил ее в том, что она любит его, а все, что ее беспокоит, можно уладить и больше никогда не вспоминать. Возможно, он слишком торопил ее. Они знают друг друга всего несколько недель. Не месяцев или лет, которые уходят у некоторых на то, чтобы скрепить отношения. Неудивительно, что она испугалась. Любые проблемы можно решить. Он не понимал, почему они не могут прожить жизнь вместе. Ночью они занимались любовью дважды, второй раз был еще более волнующим и поразительным, чем первый. Никто не убедит, что Порция его не любит. Недаром она целовала его, касалась и ласкала.
        Между ними все так хорошо.
        Хуан-Карлос хотел притянуть ее к себе. Они будут приветствовать день вместе. Но его рука коснулась холодной простыни. Порция ушла. Ее половина кровати пуста. Она всегда так рано встает? Он не знал. Они проводили время на ферме вместе, но жили по его расписанию. Им еще многое нужно узнать друг о друге.
        Он торопился скорее увидеть ее. Поцеловать. Надел брюки и рубашку, пригладил волосы и босиком вышел из комнаты.
        На середине коридора ее скромного трехкомнатного кондоминиума он остановился, услышав мяуканье. Ну конечно, котята! Порция, должно быть, поспешила скорее увидеть их, накормить и напоить. Хотя в переноске был и корм для котят, и вода.
        Он улыбнулся, представив, как она играет с котятами на ковре. Привезти их с собой оказалось хорошей идеей, чтобы смягчить сердце Порции.
        По мере его приближения звуки становились громче. И нет, это не мяуканье. Тихий плач.
        Он стоял на пороге гостиной. Порция сидела на диване, обняв колени и, раскачиваясь, проливала горькие слезы.
        Котята ловили лапками ее пальцы, она не обращала на это внимание. Ее печаль была так глубока, что она не слышала, как он вошел в комнату.
        — Порция, милая, что случилось?
        Она вытерла щеки тыльной стороной ладони и покачала головой:
        — Тебе не следовало приезжать, Хуан-Карлос.
        Он прищурился.
        Что опять происходит? Прошлой ночью они обо всем договорились. Не на словах. После проведенной вместе ночи она должна была понять, что они значат друг для друга. Он приехал вернуть ее на законное место рядом с ним на троне Алмы.
        А она так жалобно плакала, что у него сжалось сердце.
        — Не понимаю.
        Он сел рядом. Она спустила ноги на пол. Глаза распухли от слез.
        — Я не могу быть с тобой. Не могу.
        — Милая моя идеальная принцесса, конечно, твое место рядом со мной. Нам необязательно спешить со свадьбой. Мы решим все проблемы. Только скажи мне, что тебе тревожит.
        Она опустила плечи. Длинные волосы упали на лицо.
        — В том-то все дело — я не твоя идеальная принцесса. Ничья принцесса. Мошенница. В моих жилах нет ни капли королевской крови. Я не могу выйти за тебя.
        До Хуана-Карлоса не сразу дошли ее слова. Он медленно поднялся. Сердце колотилось. Его трясло как в ознобе.
        — Что ты хочешь сказать?
        — Я не принцесса. И никогда ею не была. Все это ложь, которой семья решила придерживаться, когда после войны эмигрировала в Штаты.
        Следующие несколько минут Порция объясняла суть обмана. Только холодные, жестокие факты, которые рвали его жизнь в клочья. Все, что она говорила, имело смысл. Этого не может быть.
        И вдруг Хуан-Карлос взглянул на Порцию Линдстром по-иному. Она лгала ему. Почему?
        — Давно ты это знаешь?
        — Немногим более недели, когда искала сведения о свадебных ритуалах моей страны.
        Хуан-Карлос слушал, опустив плечи, сердце его разбилось.
        — И все же ты пришла ко мне и солгала о причине разрыва. Говорила, что не готова выйти замуж. Приводила в качестве предлогов карьеру и любовь к Штатам. Ты все знала и лгала. О чем еще ты солгала, Порция?
        — Я не знала что делать, когда все обнаружилось. К кому обратиться. Каково это — обнаружить, что я самозванка.
        Она выплюнула это слово, будто оно жгло язык.
        — Я просто не могла с этим смириться.
        Он повысил голос:
        — Ты могла сказать мне правду. Или не хотела, чтобы кто-то эту правду знал? Хотела продолжать обманывать? Быть особой королевской крови — значит иметь определенные привилегии. Если бы я не приехал, что бы ты делала? Жила во лжи вечно?
        В его ушах звенели ее слова, сказанные на прошлой неделе.
        «Я очень нежно отношусь к тебе. Ничего не выйдет. Я не хочу выходить замуж. Не хочу детей».
        Неужели женщина, которую он любит, всего лишь охотница за богатым мужем? И ее поведение недотроги всего лишь хитрый план?
        Все тепло, которое он питал к ней, мигом испарилось. Прошлая ночь ничего для нее не значила. Она обманывала его все последние недели. Разорвала помолвку, никому не сказала правды. Конечно, ее драгоценная карьера пострадает!
        Она скрыла правду, потому что не могла вынести еще одного скандала. Ей нужно, чтобы мир искусства считал ее принцессой. Конечно, поэтому она и солгала о причинах разрыва помолвки, чтобы сохранить тайну.
        — Я клюнул на наживку, и ты подсекла меня, верно, Порция? И что случилось потом? Ты испугалась, когда я сделал предложение? Приступ угрызений совести? Или поняла, что тебя поймают, если выйдешь за меня? Не могла стать моей женой и рисковать разоблачением. Подумай только, что будет с твоей карьерой, если обнаружат, что ты мошенница? Второго скандала тебе не пережить. Твоей карьере конец. Никто в здравом уме не наймет тебя, поэтому ты и солгала, чтобы разорвать помолвку.
        Ее слезы высохли. Она на мгновение зажмурилась. Пока он ждал, она задышала ровнее. Открыла глаза.
        — Ты все видишь в черно-белом свете, Хуан-Карлос. В твоем узеньком кругозоре нет места полутонам. Ты хотел меня, пока я вписывалась в твои планы. Но сейчас ты знаешь правду. Я не принцесса. И с такими недостатками не могу стать частью твоего незапятнанного мира.
        — Ты должна была сказать мне правду, Порция.
        — Еще одно очко против меня. Я человек. И совершаю ошибки. Теперь, когда знаешь правду, что ты собираешься с ней делать?
        Он смотрел на нее, поражаясь тому, что случилось с женщиной, в которую он влюбился. Мысли туманили голову. Она не принцесса. В ее жилах не течет королевская кровь. Она самозванка. Мошенница, по ее собственным словам.
        Он покачал головой. Ответа не последовало.
        — Ты всего лишь любил идею встретить совершенную принцессу. И сам об этом сказал совсем недавно. Считаешь меня своим идеалом. Но теперь знаешь, что я не идеальна. И как может человек, который требует во всем совершенства, хотеть меня? Я была хороша для тебя, пока считалась принцессой Порцией Сэмфорстендской.
        Хуан-Карлос постепенно осознавал ее слова. Он любил ее, хотел видеть своей женой. Теперь все потеряло смысл, и тьма, поднявшаяся из глубин души, окутала его. Его Порция, женщина, которой она была, растаяла. Она не принцесса, а мошенница. Он не может жениться на Порции Линдстром. Согласно королевскому указу, обязан жениться на особе королевской крови. Когда-то она была частью всего хорошего, что случилось с ним, а теперь между ними ничего не осталось.
        — У нас был короткий роман, но теперь все кончено,  — прошептала она.  — Давай на этом остановимся. Думаю, тебе лучше уйти. Возвращайся в Дель-Соль, будь королем, которого ожидают увидеть подданные. Дай мне время, и я постараюсь, чтобы тебя никто не осудил.
        — Порция,  — выдавил он, не в силах шевельнуться.
        — Иди, пожалуйста.
        Ее тихая мольба разбила ему сердце.
        — Ты не должен был возвращаться. Прощай, Хуан-Карлос.
        Она подняла котят, прижала их к груди и вышла из комнаты.
        Она права. Ему следует убраться отсюда.
        Здесь для него ничего не осталось.
        — Мистер Танака, я рада видеть вас! Немедленно свяжусь с вами, как только найду нужные гравюры и антикварные ширмы, чтобы разделись ваши рабочие зоны. Обещаю, вы будете счастливы иметь коллекцию, которую я соберу для ваших великолепных новых корпоративных офисов.
        — Спасибо, принцесса. Я верю в ваши способности. Ваши рекомендации для моего дома оказались бесценными. Я благодарен, что вы ради меня отказались от отпуска.
        Порция обменялась рукопожатием с клиентом. Сердце сжималось всякий раз, когда он называл ее принцессой. Титул, с которым она выросла, теперь фальшив, и повторение лишний раз напоминало о том, что теперь она мошенница.
        — До свидания.
        Мистер Танака, основатель и президент весьма успешной японской пищевой сети, не хотел работать ни с кем, кроме Порции. Он лично позвонил ей, чтобы потребовать экспертизы, и предложил большой бонус, если она возьмется подобрать предметы искусства для его новых офисов. Она, не колеблясь, согласилась. Хватит страдать по Хуану-Карлосу и тому, что могло быть. Она больше не может рыдать, пока не уснет. Три дня непрерывных слез утомили ее. Но она была рада, что тайна вышла на свет. По крайней мере, он знает все. Признать правду Хуану-Карлосу было трудно, но облегчило душу. Больше между ними нет лжи.
        Он злился на нее, когда оставил квартиру. Она видела боль в его глазах и вздрогнула при виде того, как он смотрит на нее, словно на чужого человека. Было так трудно слышать от его укоров. Он не поверил и низко думал о ней, обвинил в том, что карьеру она ставит выше любви к нему. Его обвинения вонзались в нее кинжалом.
        Но лучше позволить ему верить худшему о ней. Зато отношения между ними разорваны.
        Однако ее любовь к нему никогда не умрет. Будет трудно, если не невозможно, забыть его. Пусть он поверил ее заявлениям, все равно не мог жениться на ней. У них нет будущего. Он живет по строжайшим правилам. Безвыходная ситуация. Ради него она принесла огромную жертву. Рассталась с ним, не пытаясь защититься. Словно ее жизнь не изменится навсегда после того, как она узнала его и полюбила.
        Он разлюбит ее. Должен разлюбить. И продолжать свою жизнь, будто ничего не случилось. В ближайшем будущем она спокойно объявит, что они разорвали помолвку. Их бурный роман окончен. Позже, когда один скандал затихнет, она признается всему миру, что не принадлежит к королевскому роду.
        Не желает жить во лжи.
        Но пока ее цель — защитить Хуана-Карлоса от скандала. Она не позволит, чтобы на него смотрели как на глупца.
        Порция направилась в гараж. Глаза туманились слезами. У нее разбито сердце, и его никак не склеить.
        Хорошо, что она сможет отвлечься, занявшись заданием мистера Танаки.
        Она села в машину и глянула в зеркало. Выглядит ужасно.
        Кончиками пальцев вытерла влагу под глазами.
        — Больше ни за что,  — прошептала она. Нужно сделать счастливое лицо. Сегодня день рождения Джасмин, подруга ведет ее на ужин, чтобы отпраздновать тридцатилетие.
        Глава 10
        Хуан-Карлос провел рукой по лицу, стоя у барной стойки кабинета в своих личных покоях, налив себе двойную порцию виски.
        — Это невозможно.
        Он поднес стакан к губам и сделал глоток.
        — Что невозможно?
        Он повернулся, немного шокированный видом Марии. Он был так погружен в свои мысли, что забыл об ужине с Рамонами. Обычно он держался настороже, и никто не мог подобраться к нему тайком, особенно женщина в вечернем платье на каблуках, от которой пахло чем-то экзотичным.
        — Простите, если испугала вас. Придворные заверили, что меня ожидают.
        — Нет, все в порядке. Так и есть.
        Приятно видеть дружеское лицо.
        — Алекс опаздывает. Мы должны встретиться здесь.
        Хуан-Карлос кивнул.
        — Это даст нам возможность поговорить. Позвольте налить вам что-нибудь. Что хотите?
        — Только содовую, пожалуйста.
        Он уронил в стакан два кубика льда, налил колы и протянул ей:
        — Прошу.
        Она сделала глоток и вздохнула.
        — Так о чем вы бормотали, когда я вошла?
        Уголок его губ приподнялся: лучшее, что он мог сделать. Хуан-Карлос уже много дней никому не улыбался.
        — О жизни.
        — Вашей жизни? Вашей идеальной королевской жизни? Плюс будущая женитьба на принцессе!
        Он поднял стакан с виски и показал пальцем на кожаный диван:
        — Садитесь. Мне нужно кое-что. Словом, я нуждаюсь в вашем совете.
        Мария выгнула бровь:
        — В совете? Насчет свадьбы?
        Он подождал, пока она сядет, и устроился на другом конце дивана.
        — Мария, свадьбы не будет.
        Было очень трудно произнести эти слова, и при виде широко открытого рта Марии ему стало не по себе.
        — Поэтому и просил вас прийти сюда. Я еще не говорил ни единой душе. Сам с трудом верю.
        — Но вы и Порция — идеальная пара. Что случилось?
        Идеальная. Он начинал ненавидеть это слово. Порция обвинила его в том, что он требует, чтобы все вокруг него было идеальным. Правда ли это? Ожидает ли он слишком многого?
        — Мы не идеальная пара. Вовсе нет. Мы разошлись, и я не знаю, что думать.
        — Почему? Что случилось, ваше величество?
        — Она вернулась в Дель-Соль почти две недели назад, чтобы разорвать помолвку. Заявила, что не хочет выходить замуж и переезжать в Алму. Ей слишком важна карьера. Добавила, что между нами был только флирт. Находка сокровищ и совместное приключение вскружили ей голову, но, когда вернулась домой, ее охладила реальность.
        — Думаете, она испугалась?
        Он опустил голову, глядя в пол.
        — Сначала я тоже так подумал. Считал, что смогу убедить ее, что мы вместе решим наши проблемы и предназначены друг для друга.
        Он встретил взгляд Марии.
        — Я оказался настолько глуп, чтобы поехать за ней. Был влюблен.
        — Был?
        Он пожал плечами:
        — С самой первой встречи что-то подсказывало, что она — единственная. Я гонялся за ней как безумный. Она не облегчила мне задачу, и теперь, когда я складываю кусочки головоломки, думаю, что знаю почему.
        Последовал момент молчания. Мария ждала, что он скажет дальше. Трудно признавать свои ошибки.
        — Когда я приехал в Лос-Анджелес, мы снова встретились. И все было как всегда. Удивительно. Я думал, что избавил ее от страхов. Но утром увидел, как она плачет. Сказала, что жалеет о моем приезде. Я был сбит с толку и не понимал, почему она передумала.
        — Почему же?
        Он пожал плечами и покачал головой:
        — Думаю, ее загнали в угол, и у нее не было выхода, поэтому и сказала правду. Порция не та, за кого себя выдает. Она не принцесса и никогда ей не была. Утверждает, что узнала это, когда искала документы о свадебных обычаях ее страны. Ее семья сбежала в Соединенные Штаты после Второй мировой войны и объявила о своей королевской крови. Они обеднели и использовали ложный статус, чтобы добиться успеха. Вроде бы бабка Порции вела дневник, который все подтверждает.
        — Вот это да! Бедняжка Порция! Очевидно, она была вне себя, когда узнала. Представляю, что она сейчас испытывает.
        Хуан-Карлос уставился на Марию:
        — Хотите сказать, что верите, будто она не знала об этом с самого начала?
        — А почему не верить? Важнее всего, почему вы не поверили.
        — Я скажу почему. Когда вернулась в Дель-Соль пару недель назад, она солгала о причинах разрыва помолвки. Приводила предлог за предлогом, и, если бы я не полетел в Лос-Анджелес, по-прежнему верил бы нагромождению лжи. Только поняв, что не сможет иначе избавиться от меня, она была вынуждена сказать правду.
        — Это не похоже на Порцию. Что вы сказали ей, когда узнали?
        — Вначале был слишком шокирован. А потом мой методический ум начал работать, и в гневе я кое-что сказал. Практически обвинил ее в погоне за богатым мужем. Но теперь, когда думаю об этом… Она казалась такой потерянной. Повторяла, что самозванка, а я не мог ей посочувствовать. Был не в том настроении. Чувствовал себя преданным. Ей следовало с самого начала сказать правду.
        — Наверное, ей было очень трудно в этом признаться. Себе, а тем более любимому человеку. Подумайте только, все, чему она верила о себе и своей жизни, оказалось ложью. Я не знала бы, что делать, к кому обратиться. Понятия не имею, нашлась бы у меня храбрость сделать то, что сделала она. Это был трудный день для вас обоих.
        Он глубоко вдохнул:
        — Полагаю, что так. Я все еще не знаю, что думать.
        — Что еще она сказала? Как вы расстались?
        — Она меня разве что не выгнала. Сказала, что я ожидал совершенства во всем. И любил только идею о принцессе.
        Он уставился в стакан, где оставалось немного виски.
        — Это неправда.
        — Нет?
        Он взглянул на Марию.
        — Нет,  — подтвердил он.  — Я любил ее.
        — Вы все еще любите ее, ваше величество. Нельзя так быстро отсечь подобные эмоции. А что, если она по-прежнему женщина, в которую вы влюбились, даже без титула принцессы? Что, если Порция Линдстром действительно та женщина, которая вам предназначена?
        — Как могу я верить этому, когда она не верит мне? Она даже не попыталась защититься от моих обвинений. Не попыталась убедить, что я ошибаюсь насчет нее.
        — Ну, поскольку вы хотели совета, я дам его вам. Я немного знаю Порцию. И неплохо разбираюсь в людях. Видела, как она смотрит на вас. Глаза не лгут. Она была сильно влюблена и счастлива.
        В его горле застрял ком. За те короткие недели, что были вместе, они хорошо узнали друг друга, и он с самого начала чувствовал, что они должны быть вместе. И дело не в титуле. Просто ее статус означал, что он вполне может ухаживать за ней всерьез.
        — Я тоже так думал. Нам было хорошо вместе.
        — А вам не кажется, что она не думала о себе, когда порвала с вами? Может, она так любила вас, что не хотела выставить в дурном свете? Поспешная, а потом разорванная помолвка не вселит твердую веру в монархию, которую вы пытаетесь вновь установить. После такой сенсации, как ваше обручение, кем покажется король Хуан-Карлос стране, которая доверилась его чести? Не покажется ли он легкомысленным? Или обманутым? И что еще хуже, импульсивным? Мне кажется, попади я в такую ситуацию, сделала бы все, что в моих силах, чтобы защитить любимого человека от пересудов и презрения.
        Он потер челюсть и вздохнул.
        — Напоследок она сказала, что не допустит, чтобы позор и осуждение легли на мои плечи.
        — Вот видите,  — улыбнулась Мария.  — Только влюбленная женщина сказала бы такое. Она защищала вас от беды. Я бы поклялась, что это так.
        — Поклялись?
        — Да, и вы бы тоже поклялись, если все еще любите ее.
        — Но к чему? Я не могу изменить будущее.
        — Кто говорит, что не можете? Вы король.
        — Я не хочу нарушать традицию.
        — Ах да, предпочитаете, чтобы ваше сердце было разбито.
        Хуан-Карлос вздохнул. Она права, он никогда не полюбит другую женщину так, как любил Порцию. Даже сейчас он мучительно жаждал оказаться рядом с ней.
        — Подумайте об этом с такой стороны: вы станете править справедливее, если рядом будет Порция. Или горечь и сожаления станут спутниками вашей пустой жизни без нее.
        — Но люди ожидают…
        — Правителя, которым смогут восхищаться. На которого смогут смотреть снизу вверх. Если вы дадите понять, что происходит, они будут поклоняться вам, друг мой. Как новый король, вы имеете роскошь обходиться без парламента, который должен голосовать по поводу изменений в обычаях династии.
        Медленная улыбка разлилась по его лицу.
        — Об этом я не подумал!
        Но надежда тотчас погасла.
        — Нет, слишком поздно, после того как я расстался с Порцией, не веря в нее. Она может не простить меня.
        Мария подобралась ближе. Глаза ее сверкали.
        — А может, простит. Думаю, простит. Она пожертвовала собой ради вас. Не думаете ли вы, что обязаны дать вашим отношениям еще один шанс? Если не попытаетесь, всю жизнь будете сожалеть.
        Любил ли он еще Порцию? Да, очень, и чем больше думал об аргументах Марии, тем больше начинал верить, что она права. Он не может расстаться с чем-то бесценным, не попытавшись еще раз.
        В голове начал складываться план. Наконец после нескольких дней жизни в депрессии и ступоре он проснулся и увидел все более ясно. За ним стоит власть трона. Он надеялся, этого будет достаточно.
        — Мария, мне понадобится ваша помощь.
        — С радостью, ваше величество.
        — От этого зависит многое,  — предупредил он.
        — Знаю. Но я верю в любовь за нас двоих. Алекс говорит, что я многому его научила в делах любви.
        Хуан-Карлос кивнул. Если бы только у него была такая же вера.
        Он подался вперед и поцеловал Марию в щеку.
        — Спасибо.
        — Чему ты научила меня, милая?
        На пороге стоял Алекс, заставший момент поцелуя.
        — Тому, как важно доверять, Алекс,  — медленно выговорила Мария, выпрямляясь,  — когда речь идет о сердечных делах.
        Алекс кивнул и вошел в комнату.
        — Это верно. Когда-то мой кулак мог встретиться с челюстью его величества при виде того, как он тебя целует. Но теперь я вижу, как в твоих глазах сияет любовь ко мне.
        Из груди Хуана-Карлоса вырвался смешок. Хороший звук, который все будут слышать чаще после того, как вернется Порция.
        Стук кроссовок по «беговой дорожке» эхом отдавался от стен тренажерного зала. Пот выступил на лбу Порции, смотревшей в окно на дальние горы и просыпающийся город. Хорошо заниматься, пока никого нет. У нее приблизительно полчаса, прежде чем здесь появятся посетители. Она уйдет подальше от назойливых членов фитнес-центра, которые станут приставать к ней с вопросами. Многие узнавали ее, но, к счастью, она была уже старыми новостями, поскольку другая королевская пара — британцы — приехала на благотворительный бал, и взоры всех устремились к ним.
        — О’кей, Порция, с меня достаточно,  — пропыхтела Джасмин.
        Но Порция продолжала бежать со скоростью шесть миль в час.
        — Ты почти не вспотела.
        — А ты сегодня как безумная!  — парировала Джасмин, вытирая пот, и, потянувшись, выключила тренажер подруги. Та, в свою очередь, вытерла лицо и шею. Она честно отработала все утро.
        — Что тебя беспокоит, девочка?
        Кроме разбитого сердца? Трудно объяснить, но она попытается.
        — Я почти закончила с поручением Танаки, Джас. Ты так помогла мне, мы работали с головокружительной скоростью долгие часы. Когда закончу, не знаю, что делать дальше? Официально я еще в отпуске. Живу ложью, но ничего пока не могу сделать. Неприятно существовать в собственной коже.
        — О, Порция, мне так жаль. Хуан-Карлос тебя недостоин. Ты ранена из-за него.
        — Ты все не так поняла. Это я его недостойна.
        — Послушай, я понимаю, потребуется время, чтобы раны зажили. Но все образуется, солнышко. Я не могу вынести, что ты терзаешься из-за того, над чем не имеешь власти.
        — Господи, Джас, как хорошо, что ты защищаешь мою спину!
        — Это так.
        Они пошли в душ, после чего Порция переоделась в уличную одежду и причесалась.
        — Жаль, мы не можем позавтракать,  — вздохнула Джас, наблюдая, как Порция связывает длинные волосы в хвост.
        — Жаль, но у нас много дел. А я тебя безжалостно эксплуатирую.
        — Вовсе нет. Мне просто ужасно хочется вафель с беконом.
        — И тебе нужен сообщник, верно?
        — Да, есть одной скучно.
        — Обещаю, как-нибудь в другой раз!
        — Ладно, поговорим позже. И спасибо за то, что притащила меня сюда. Хотя все ноет. И ноги как желе.
        Подруги расстались. Порция отправилась в подземный гараж. Телефон пискнул. Странно, пришла СМС от Марии Рамон!
        «Я в городе и хотела бы повидаться. Сможешь найти для меня время?»
        — Нет,  — прошептала она. Ей было тяжело любое напоминание о Хуане-Карлосе. И у нее ужасно занятой день. Разве не она только что отказалась от завтрака с лучшей подругой?
        Пришла другая СМС:
        «Мне очень важно поговорить с тобой».
        Что делать? Мария тоже друг. Невозможно отказать.
        Дрожащими пальцами Порция напечатала: «Рада буду повидаться. Заезжай сегодня утром». Написала адрес и, вздохнув, завела машину.
        Вернувшись домой, она не смогла сосредоточиться. Переоделась в голубую шелковую блузку и белые слаксы, наложила легкий макияж и блеск для губ. Сварила кофе, выложила на блюдо свежие пирожные и принесла на обеденный стол. Котята играли у ног, бесцеремонно задевая лапками пальцы. Опасаясь, что они испортят босоножки, она отнесла их на диван.
        Через несколько минут зазвонил звонок. Порция вздрогнула и взглянула на себя в зеркало. Руки снова задрожали. Она остановилась, перевела дыхание.
        «Спокойно, Порция. Мария — подруга».
        На пороге, тепло улыбаясь, стояла Мария.
        — Привет, Мария!
        — Порция, как я рада тебя видеть!
        Она выступила вперед и обняла Марию.
        — Я тоже счастлива. Заходи, пожалуйста!
        Мария огляделась.
        — Какое приятное место, Порция!
        — Спасибо. Квартира съемная. Я часто летаю с одного побережья на другое. И поэтому у меня маленькая квартирка в Нью-Йорке. Эта тоже небольшая. Хочешь, покажу?
        — Конечно.
        Порция провела Марию по квартире, показав кабинет, гостевую спальню, свою комнату и кухню. Они остановились в столовой.
        — Хочешь кофе с пирожными?
        — С удовольствием. Спасибо. Приятно видеть тебя в твоей стихии. Очень мило с твоей стороны.
        — Садись. Все готово.
        Женщины сели, Порция налила кофе.
        — Я по-хорошему удивилась твоему приезду. Что привело тебя в Калифорнию?
        — Э, у меня нет особенных дел. Я приехала повидаться с тобой.
        — Со мной?
        Порция застыла, не донеся чашку до рта.
        — Может, потому, что я безнадежный романтик. Может, потому, что нашла в Алексе любовь всей жизни и хочу, чтобы ты обрела такое же счастье. Не желаю вмешиваться, но думаю, что Хуан-Карлос ошибся с тобой.
        — Он рассказал тебе?
        И как к этому отнестись?
        — Да, я знаю, что ты разорвала помолвку.
        — Кто еще знает?
        — Никто. Не думаю, что он рассказал родным.
        Порция кивнула. В животе заныло.
        — Ты знаешь все?
        Лицо Марии смягчилось.
        — Я знаю, что ты не принцесса. Хуан-Карлос рассказал. Мне очень жаль, что тебе столько лет лгали. Должно быть, пришлось очень трудно узнать это.
        — Да. Вся моя жизнь была ложью.
        Скоро все узнают ее грязную маленькую тайну и, возможно, не будут так добры, как Мария.
        — Не вся, Порция. Я не могу представить все, что ты испытываешь, но знаю, что Порция Линдстром — чудесная, добрая, славная женщина. Умная, веселая и ужасно влюблена в хорошего человека.
        Порция покачала головой:
        — Нет. Между нами все кончено.
        — Осталась любовь, Порция. Не сбрасывай ее со счетов. Она заставляет мир вертеться.
        — Я верчусь быстрее. И почти готова свалиться с земного шара.
        — Не свалишься. Я знаю, что Хуан-Карлос все еще тебя любит. Он совершил ужасную ошибку. Был в шоке, когда услышал твои новости. И сейчас жалеет, что так обошелся с тобой.
        — Я принимаю его извинения. Если ты приехала ради этого, можешь передать, чтобы не беспокоился обо мне. Я в порядке.
        — Я приехала не поэтому. Ты очень его любишь, верно?
        Порция молчала.
        — Я знаю, ты защищаешь его, Порция. Будь я на твоем месте, сделала бы то же самое.
        — Правда?
        — Да. Разве не поэтому ты солгала относительно причин, заставивших меня разорвать помолвку?
        — Может быть.
        — Может быть — значит да?
        — Хорошо, да. Я солгала поэтому. Мы неизбежно должны были разойтись, так почему обоим нужно тонуть вместе с кораблем? Я виновата во всем. Это моя семья поставила нас в такое положение. Зачем же Хуану-Карлосу тоже страдать?
        — Я так и думала.
        Мария положила пирожное на тарелку.
        — Хуан-Карлос — счастливчик.
        — Вряд ли. Я мошенница.
        — Вовсе нет. Ты, может, не принцесса, но главное в том, что Хуан-Карлос верит в твою любовь.
        — Тогда почему его здесь нет? Не важно. Я рада, что его нет. Было достаточно трудно порвать с ним первый раз, да и второй тоже.
        Мария задумчиво жевала чизкейк с клубникой.
        — Говорят, третий раз — самый главный. И его здесь нет, но он хочет снова видеть тебя. Это очень важно и срочно. Правда, он хочет, чтобы ты приехала в Алму. То, что он скажет, должно быть сказано в Дель-Соль.
        — Я? Вернуться в Алму? Не могу!
        — Я предполагала, что ты скажешь это. Но я не уеду без тебя. Думаю, у меня найдутся аргументы, чтобы заставить тебя передумать.
        — Ничто не заставит меня передумать.
        — Подожди, у меня в машине осталось кое-что. Полминуты,  — пообещала Мария, поднимаясь.  — И попробуй только убрать пирожные!
        Порция улыбнулась. Что задумала Мария?
        Вскоре та вернулась с коробкой размером с маленький телевизор или микроволновку. Странно.
        — Что тут у тебя?
        — Не скажу. Открой. Только прочитай записку. Она внутри.
        Глаз Порции задергался. Черт. Она нервничает!
        — Открой!  — потребовала Мария.
        Порция развернула бумажную обертку и увидела прикрепленный скотчем конверт. Разорвала его, принялась читать.
        «Порция, милая! Дай мне еще один шанс доказать мою любовь.
        Это мой свадебный подарок тебе.
        Надеюсь, ты примешь его и меня в свою жизнь.
        Он говорит за себя.
        Хуан-Карлос».
        Слезы брызнули из глаз. Она любит Хуана-Карлоса и всегда будет любить. Посмеет ли сейчас рискнуть? Что он мог прислать ей, кроме слов любви?
        — Открой коробку, Порция.
        — Боюсь. Что, если это не…
        — Доверься мне.
        Внутри оказалась еще одна коробка из резного дерева тонкой работы. Она осторожно открыла крышку и ахнула. Поразительно!
        Губы задрожали, сердце забилось сильнее, слезы полились ручьем.
        — Это с-статуя. Мое любимое п-произведение искусства. Из тех сокровищ, который мы нашли.
        Мужчина, протягивающий руки любимой женщине. «Родные души».
        В аэропорту Дель-Соль ее встретил королевский водитель, принял вещи и проводил к лимузину. Что ее ждет впереди? Какие условия поставит Хуан-Карлос?
        Его подарок заставил ее подумать о том, что впереди их ждет нечто прекрасное. Но сомнения то и дело брали верх. Марии и Джасмин совместными усилиями удалось убедить попытаться последний раз, иначе она будет сожалеть об этом всю жизнь.
        — Дай любви второй шанс,  — хором твердили они.
        И вот она в Дель-Соль, где менее чем через час Хуан-Карлос обратится к своим подданным с тронной речью, которая установит законы его правления.
        Порция поблагодарила водителя, открывшего дверь, села и оказалась рядом с Хуаном-Карлосом.
        — Здравствуй, милая.  — Он тепло улыбнулся.
        — Хуан-Карлос,  — ахнула она.
        — Я рад, что ты приехала.
        Он не потянулся к ней, не попытался обнять, и она радовалась этому. Иначе просто не выдержать.
        — Я… э… не знаю, почему оказалась здесь.
        — Потому что любишь меня.
        — Да,  — призналась она.
        — И я люблю тебя. Больше всех на свете. Я плохо обошелся с тобой и прошу прощения. Надеюсь, твой приезд означает, что ты меня простила?
        В горле застрял ком.
        — Я прощаю тебя,  — выдавила она.  — Хотя это очень больно, но я поняла, что ты отреагировал адекватно, как любой другой человек.
        — Но я не любой. Я рано или поздно поверил бы в тебя.
        — Да, но исход все равно один. Мы не можем быть вместе, Хуан-Карлос.
        — Тебе нравится мой подарок?
        — Он великолепен,  — всхлипнула она.  — Я удивлена таким жестом.
        — Это не жест. Это дар моего сердца твоему. Я всего лишь прошу твоего доверия. Оно у меня есть?
        Порция поколебалась всего секунду. Да. Она доверяет ему. Всем сердцем.
        — Хорошо.
        Он поднес к губам ее руки, прижался благоговейным поцелуем.
        — Я тосковал по тебе.
        Их глаза встретились. Губы слились в поцелуе, ее охватил и унес безумный голод. Его стоны вторили ее вздохам.
        — Я не могу жить без тебя,  — бормотал он между поцелуями.
        — Я тоже,  — прошептала она.
        Он поднял ее. Его руки были в ее волосах, язык исследовал рот, тела трепетали.
        — Мы прибыли, ваше величество,  — объявил водитель.
        Они прибыли? Она не помнила, отъезжали ли они вообще.
        Он поспешно попытался привести в порядок ее волосы, отвел пряди от лица.
        — Ты будешь присутствовать на моей речи?
        — Да.
        Именно поэтому и приехала. Хуан-Карлос потребовал, чтобы она присутствовала среди публики и представителей прессы.
        — Я буду там.
        Он довольно кивнул. Дверь с его стороны открылась.
        — Тебя отвезут во дворец,  — сказал он, выходя.  — Скоро увидимся.
        Хуан-Карлос стоял на возвышении, глядя на толпу, собравшуюся на дворцовом газоне. По обе стороны находились Луис и Эдуардо, пристально высматривая признаки опасности.
        Теперь Порция видела в Хуане-Карлосе короля, окруженного людьми, ловившими каждое его слово. Они любят его. Любят мысль о браке с Порцией. А кто не любит добрую волшебную сказку?
        Порция понятия не имела, что он скажет, зато ему важно, чтобы она находилась рядом.
        Она любит его. И уверена в его любви к ней.
        Она стояла чуть в стороне с Марией и Алексом Рамонами. Мария осторожно сжала ее руку. Боже. Как Порция нуждалась в этой поддержке сейчас!
        Она держалась на ногах только усилием воли.
        Наконец Хуан-Карлос заговорил громко и уверенно. Изложил свои взгляды на будущее, о том, как намерен работать с парламентом, чтобы улучшить положение страны, о необходимости помогать нуждающимся, о работе с благотворительными организациями.
        И при этом явно выделял ее из толпы. Смотрел только на нее, улыбался только ей.
        Присутствующие стали оборачиваться. Ей стало не по себе. Она вовсе не хотела такого пристального внимания и предпочитала бы остаться невидимой.
        Мария снова стиснула ее руку. Порция задышала свободнее.
        — У меня еще одно объявление,  — продолжал Хуан-Карлос.  — По этой причине я вас и созвал. Я принял решение, которое изменит к лучшему обычаи монархии. Многие годы мои предки часто женились и выходили замуж, повинуясь долгу. И при этом жертвовали собой, своей любовью ради союзов по расчету с тем, чтобы сохранить чистоту крови. Я созвал вас сегодня, чтобы сказать: пора привести монархию в двадцать первый век.
        Как вы знаете, мы с Порцией Линдстром обручились. Помолвка была поспешной, но сердце подсказывало, что наша любовь настоящая.
        Недавно выяснилось, что Порция не истинная принцесса Сэмфорстенда. В ее жилах нет королевской крови. Узнав это от старейшей родственницы, она пришла ко мне и все рассказала.
        Похоже, ее семья переживала большие трудности во время Второй мировой войны. Моя семья тоже пережила немало трудностей. Многие из вас знают о тогдашних испытаниях и гонениях, которым подверглась моя семья, чтобы найти истинного наследника трона. Не так давно были найдены письма, из которых мы узнали, что сын королевы, король Рафаэль Монторо II, и его прямые потомки не были законными наследниками трона, и вот теперь я стою перед вами. Салазар. Ваш король.
        Точно так же и Порция узнала правду о семье. Но я не позволю устаревшим обычаям привести к трагическому исходу. Не позволю истории повториться. Порция Линдстром сейчас здесь в качестве моей невесты. Принцесса или нет, она любовь всей моей жизни и станет моей женой.
        Он протянул руку:
        — Порция! Будь рядом со мной!
        Толпа ошеломленно молчала. Затрещали камеры, засверкали вспышки.
        — Иди,  — прошептала Мария.  — Он ломает вековые традиции ради тебя. Не заставляй его ждать.
        Порция с трудом осознавала происходящее. Глубина его любви ошеломляла.
        Она поймала одобрительный взгляд Эдуардо и улыбнулась в ответ.
        Мария права, нельзя заставлять короля ждать. Хотя бы секунду. Если он смог сделать это для нее, она, не колеблясь, выкажет ему свою любовь.
        Высоко подняв голову, она выступила вперед и подошла к возвышению. Взяла руку Хуана-Карлоса и взглянула ему в глаза. В них светилась любовь. Слава богу, король Монторо — человек решительный.
        Хуан-Карлос притянул ее к себе и поцеловал.
        — Хуан-Карлос,  — пробормотала она.  — Все смотрят!
        — Правда?
        Он отстранился, прижал ее к себе и обратился к толпе:
        — Порция — прекрасная, умная, талантливая женщина, и в последующие годы вы все увидите в ней то, что вижу я. Дайте ей тот самый шанс, который дали мне.
        После минутного молчания толпа разразилась приветственными криками, перемежавшимися аплодисментами. Граждане Алмы выражали королю свою верность.
        И они признали ее.
        Порция не могла сдержать широкую улыбку сквозь слезы, когда вместе с Хуаном-Карлосом спускалась с возвышения.
        — Я люблю тебя, знаешь?  — прошептала она, кладя голову ему на плечо.
        — Знаю, но думаю, что готов выслушать это еще тысячу раз. Сегодня вечером?
        — Сегодня вечером,  — кивнула она, поднимая лицо для поцелуя.
        — Сейчас скажу водителю, что нам скоро понадобится лимузин. Принцесса или нет, ты — королевское искушение, без которого я не могу жить.
        — Так ты оставляешь меня?
        — Я буду удерживать тебя сколько хватит сил.
        — Значит, навсегда. Договорились.
        — Договорились,  — согласился он и, подхватив ее, закружил.
        Ее ноги больше не коснулись земли.
        Эпилог
        Месяц спустя
        Хуан-Карлос, не в силах не улыбаться, танцевал с Порцией под музыку королевского оркестра, игравшего свою интерпретацию «Незабвенной» в саду отремонтированного фермерского дома. Новобрачная была одета в атлас и кружева цвета слоновой кости. На пальце сверкало бриллиантовое кольцо матери жениха. Она казалась самой прекрасной женщиной на планете.
        — Счастлива?  — спросил он, уверенный, что нашел ответ в небесной синеве ее глаз.
        — Никогда не была счастливее.
        — И так будет всегда, милая,  — пообещал он, целуя ее.
        — Мне так понравилась наша свадьба на закате. Это было великолепно.
        Первый танец закончился. Они остановились в кругу гостей, которые аплодировали им, их танцу и свадьбе.
        — Добро пожаловать в семью, Порция,  — приветствовал Рэйф, подводя к ним жену на сносях.
        — Это была чудесная церемония,  — добавила Эмили.
        Подошли Гейб, Серафия, Белла и Джеймс.
        — Я слышала и о вашей особенной церемонии,  — заметила Порция.  — Никогда раньше не посещала двойных свадеб.
        — Могла быть и тройная,  — ухмыльнулся Гейб.
        Хуан-Карлос находил это забавным. Его кузены нашли себе жен весьма необычным способом. Особенно Гейб, самый младший, который отрекся от своих повадок скверного мальчишки и женился на своей любви Серафии, которую знал с детства.
        — Мне кажется, я только сейчас что-то почувствовала,  — объявила Белла, кладя руку Джеймса на маленький округлый живот.  — Ребенок шевельнулся!
        — Не уверен,  — дипломатично заметил Джеймс.  — Еще рано, не так ли, солнышко?
        — Может, для тебя, но я уверена, что почувствовала!
        Глаза Беллы светились. Она носила ребенка Джеймса.
        Он поцеловал ее в губы.
        — Я тоже не могу дождаться, пока его почувствую.
        — Теперь, когда мы все вместе, хочу разделить с вами хорошие новости,  — объявил Хуан-Карлос.  — Алекс и премьер-министр заверили меня, что Алма никогда не переживала лучшего года. Финансовое положение страны укрепляется. Думаю, это благодаря и нашим усилиям. Пропавшие сокровища найдены, значит, туристов прибудет. Кроме того, внушительная часть состояния Монторо восстановлена. Было решено на эти деньги установить новую систему средних школ, названную в честь моей бабушки Изабеллы Салазар.
        — Прекрасно!  — восхитилась Белла.
        Рэйф и Гейб похлопали его по спине и от всей души поздравили.
        — Если бы не решимость тети Изабеллы и не обнаруженные мной письма, Монторо не вернулись бы на трон,  — заметила Белла.
        — Мы многим обязаны моей бабушке,  — кивнул Хуан-Карлос.
        Они почтили память Изабеллы молчанием.
        Снова заиграла музыка. Пары закружились в танце.
        — Я просто обязан пригласить двух женщин,  — сказал Хуан-Карлос жене.  — Если бы не они, ты могла никогда не вернуться в Алму. Собственно говоря, я им многим обязан.
        — Да, но сначала свадебный подарок. Надеюсь, он не менее ценен, чем тот, что подарил ты. Пойдем.
        Она повела его в сад, весь в цвету, несмотря на позднюю осень. Усадила на белую скамью и села рядом.
        — Хуан-Карлос,  — начала она, взяв его за руки,  — ты подарил мне свою любовь, новую семью и прекрасный дворец.
        — Ты достойна всего этого, милая.
        — Но не хватает еще одного. Того, что хочу я и хочешь ты.
        Он понятия не имел, о чем она. У него есть все, чего он желал.
        — Хочешь усыновить очередное кошачье семейство?
        Она покачала головой и улыбнулась. Глаза сияли тем же светом, что у Беллы. Его сердце на миг перестало биться. Он понял.
        — Ты?..
        Она кивнула:
        — Так и есть.
        — У нас будет малыш?
        — Да!
        Он взглянул на ее живот. По-прежнему плоский.
        — Когда?
        — Через семь месяцев.
        Он осторожно усадил ее себе на колени.
        — Я буду отцом?
        — Да!
        — А ты матерью,  — прошептал он.
        — Да.
        Он был необычайно горд. Порция родит ему ребенка! Лучший в мире дар!
        — Счастливее меня нет человека на свете!
        — Я рада. Наше дитя вырастет в доме, полном любви. Сами мы не знали родителей, но теперь у нас будет настоящая семья.
        — Это все, чего я хотел, Порция. Чтобы мы были семьей.
        — Правда?
        Он кивнул. Его горло сжалось. Эмоции одолевали. Его жизнь прошла полный круг: сирота, которому выпало стать королем, жениться на любимой женщине и жить в счастливой семье. Нет лучшего королевства на земле для человека, чем делить жизнь с женщиной, которую любит.
        Он и Порция — идеальная пара.
        Almas Iguales.
        Родственные души.
        notes
        Примечания
        1
        Фрисби — летающие диски.