Мне плевать! Ная Таль
        Примерная жена, счастливая мама и вышколенная домохозяйка. Это всё обо мне. В прошлом. Ровно до того момента, как муж проиграл меня в карты. Алекс Риверс - упёртый наглый самодовольный индюк и, по совместительству, самый лучший юрист города. Его ухаживания переходят все рамки приличий. Ему безразличны мои отказы. И он свято верит в то, что женщину можно завоевать, даже если она любит другого. Алекс выиграл ту партию. И теперь я должна… А ничего и никому я не должна. Мне плевать!
        Глава 1
        - Дорогая, собирайся! Теперь ты - не моя дорогая, - муж выглядит счастливым. Он еле стоит на ногах. За его спиной появляется в таком же красивом состоянии Алекс. - Теперь ты его дорогая, - Андрей пытается развернуться и ткнуть пальцем в широкую грудь своего собутыльника, но промахивается. Заваливается на небольшой обувной шкаф у входа. Друг ловит его у самого пола и ставит на ноги.
        - Что ты несешь? Перепил? - С тревогой смотрю в родные глаза.
        - Вещи, говорю, собирай и вали из моего дома, - Андрей указывает пальцем сначала на меня, а потом на дверь.
        - Прошу прощения, но это теперь мой дом, - этим красивым бархатным голосом можно говорить любые гадости, они сойдут за комплимент.
        - А? Да? Точно, - не понимаю, что происходит. Еще утром мой муж поцеловал меня в щеку и ушел на работу. И это никак не вяжется с тем поведением, что вижу сейчас.
        - Совсем из ума выжил? Ты продал нашу квартиру? - Озвучиваю первую мысль, что приходит на ум.
        - Я её проиграл. Карточный долг - это святое, - словно попугайчик, повторяет Андрей чьи-то слова. Точно не свои.
        - Ничего не понимаю, - руки начинают дрожать. Никогда раньше не замечала, что он играет.
        - Твой муж, Яся, проиграл мне не только квартиру, но и несколько ресторанов, - Алекс прожигает своим взглядом. В какой-то момент мне кажется, что он подойдет, взвалит меня на плечо и унесет к себе в логово. И тут я замечаю, что он не столько пьян, сколько хочет таким казаться.
        - Бред какой-то, - отмахиваюсь от пугающего видения. - Я уверена, что завтра на трезвую голову вы сможете все обсудить.
        - Нет. Я уже все решил, - хвастается мой муж, словно совершил сделку века. - Рестораны останутся у меня, а вот квартиру и тебя я отдаю Алексу. Он давно по тебе страдает, идиот, - Андрей пьяно хихикает, косится через плечо и довольный своим высказыванием начинает снимать обувь. Ничего не получается и он решает не заморачиваться, машет рукой и бросает это дело.
        - Вещи, говоришь, собрать? - Прищуриваюсь я, смотря как двое мужчин проходят на кухню в грязной обуви по чистому полу.
        И вот тут любой нормальный мужчина должен хоть что-то заподозрить, но два пьяных архаровца слишком довольны собой, чтобы заметить настолько мелкие детали. Хотя в глазах Алекса я вижу интерес.
        - Да, - отвечает громко, чтобы я точно услышала и ничего не перепутала.
        - Я сейчас, - ухожу в гардеробную и достаю чемоданы. Думаю, два для начала хватит. Остальное потом можно собрать.
        - Я же говорил. Дура она. Кроме своих борщей и уборки, нихрена не знает. Со всем согласится и ничего против не скажет, овца. Вот уже где все это. Надоела хуже горькой редьки, - мне прекрасно слышен их разговор, тем более что Андрей даже не пытается что-то скрывать. - Проходи. Коньяк? Виски?
        Я даже представляю, как мой полноватый муженек показывает, насколько сильно я ему надоела. Алекс молчит. Тишина напрягает сильнее всего. Этот твердолобый упрямый мужчина выполнил свое обещание.
        Полгода назад на дне рождения моего мужа, который мы устраивали в самом дорогом нашем ресторане, я отказалась танцевать с Сашей. Избегала его весь вечер. Он поймал меня, когда мы с девочками уже садились в машину.
        Я не могла долго оставаться на празднике. Дети быстро устали, и мы поехали домой. Наш водитель, дядя Миша, усадил девочек по автокреслам, у меня же зазвонил телефон. Я стояла у машины и разговаривала со своей мамой:
        - Да, мам… Да… Я уже еду домой. Девчонки устали. Вероника разревелась… Я понимаю, что праздник… Да, какая няня? Ты же знаешь, Андрей против чужих людей в доме… Люблю тебя, приеду домой и нормально поговорим.
        - Куда же ты собралась, моя сладкая девочка, - горячие руки поймали меня в тесные объятия. Алекс наклонился и шумно вдохнул воздух около моего уха. Меня прострелило мурашками с головы до ног.
        Прохладный июльский вечер не спасал от жара его тела. А тонкое шелковое платье грозило разойтись на мелкие лоскуты под напором его рук.
        Я развернулась к нему лицом и уперлась ладонями в твердую мужскую грудь:
        - Что ты творишь?
        - Что хочу, то и творю, - он начал прижимать к себе сильнее. Когда между нами не осталось даже миллиметра, и я практически всем телом чувствовала биение его сердца, он опустил руки на мою попу и стал мягко её поглаживать.
        Мужской мускусный запах смешался с ароматом дорогих духов и алкоголем, кружил мою голову. Алекс прижимал к себе сильнее, словно рассчитывал задурманить, пленить и больше не отпускать.
        - Ты совсем с ума сошел. Я - жена твоего лучшего друга. Опомнись! - В мой живот упирался совсем не фонарик, слишком яркое выражение его желания заставляло нервничать все сильнее. Новая попытка отстраниться потерпела поражение.
        - Ты - мое наваждение, - теперь он зафиксировал в своих огромных ладонях мое лицо и смотрел прямо в глаза. - Сколько раз я просил развестись с ним? - Взгляд почти черных глаз пьянил и завораживал.
        - У нас дети и я люблю его! - Мой крик потонул в поцелуе. Жадном. Ярком. Страстном. Дерзко и нагло уворованном практически у всех на виду. Меня спасло лишь то, что на стоянке никого, кроме нас и водителя, не было. Звук пощечины разрезал тишину, и я смогла, наконец-то, вырваться. - Не подходи ко мне, - выставила одну руку вперед так, словно бы это помогло мне держать взбешенного мужчину на расстоянии.
        - Яся… - Саша смотрел на меня с изумлением. В глазах горел пожар адского жгучего желания, и я поспешила спрятаться в казавшийся надежным салон автомобиля. - Ты все равно будешь моей! Слышишь? - Он стукнул по крыше автомобиля, и я в испуге подпрыгнула. - Я этого хочу. Ты этого хочешь. И не придумывай, ты его не любишь, - он не спрашивал. Утверждал.
        От этого становилось страшно. Никто не смотрел на меня так. Я не знала никого настолько же упертого, что и он. Шесть лет он дарил цветы. Украдкой обнимал крепче, чем положено в танце. Просил бросить мужа. Уговаривал развестись. Но никогда не переходил невидимой черты. Сегодня он меня поцеловал.
        - Поехали! Чего мы ждем?!
        Я почти визжала. Дядя Миша смотрел на меня с осуждением. Обычно спокойная и никогда не кричащая, сейчас я орала на него в истерике и требовала давить на газ.
        А сейчас… Сейчас меня мой собственный муж вручает Алексу, словно я - рабыня бессловесная.
        У нас неидеальная семья. Мы часто ругаемся. Я устаю с детьми и бытовухой, он - на работе. Это просто надо пережить. Дети подрастут и станет легче.
        Бред какой-то. До сих пор думаю, что это шутка. Дикая, но шутка. Он не может так со мной поступить! А как же дети? И тот же самый вопрос озвучивает Алекс:
        - А что с детьми? Что ты им скажешь, когда завтра они проснутся, а мамы нет?
        - Бля… А ты можешь и их забрать? Я сына хотел, а она мне дочек родила. Они такие же тупенькие. Старшей надо пятьсот раз повторять одно и то же, и она все равно делает по-своему. Младшая почти не разговаривает. Не мои гены. Я умный, можно сказать гениальный. Может Ксюшенька права и они не от меня?
        Я готова прямо сейчас броситься и растерзать Андрея. Как он может говорить такое о наших детях? Да ещё и вот так просить и их забрать. Они же его любят! Ждут с работы. Поделки для него целыми днями делают.
        Он часто выговаривал мне, что с нашими детьми что-то не так. Бракованные они. То глаза в разные стороны смотрят, то не спят по ночам и самое паршивое это то, что они плачут иногда. Всё это я выслушивала дважды. Сначала со старшей, потом с младшей. Одна и та же песня до того, как им исполнялся год. Там и глаза на место встали, и режим появился, но теперь на горшок не ходят.
        Его же мама про него рассказывала, что он с шести месяцев на горшок ходил. Сам просился. А эти тупенькие. В год в штаны дела делают. И этот период закончился.
        Начались придирки к тому, что девчонки плохо разговаривают. Он-то в год песни пел и стихи рассказывал. И плевать, что стихи эти из одного слова «береза» пятьсот раз повторенного состояли. Да может и не «береза» там была, кто разберет в детском «е-ё-са» что-то внятное? Но мама сыном гордилась, а я - плохая мать, раз не могу ничему научить.
        Хотя однажды она проговорилась, что Андрюшенька до трех лет просто тыкал пальцем в вещь и мычал. На вопросы отвечал только кивком или мотанием головы. И устраивал страшный рев, если ему что-то не давали.
        А стихи? Ну какие стихи в год? Я вас умоляю. Он просто бормотал какое-то слово много раз подряд. Вот и все стихи и песни.
        У меня нет няни, хотя мы можем это себе позволить. Мы не ходим к логопеду и я, как могу, объясняю девочкам сама. Мы даже в детский сад не ходим, ибо «незачем всякую заразу домой носить».
        При этом никто не снимает с меня обязанностей по дому. Я же ничего целый день не делаю. А теперь, оказывается, что кроме уборки и готовки ничего не знаю и не умею. Обидно. Но он прав. За эти шесть лет я ничего интереснее рецепта запечённой свиной грудинки в остром соусе не видела.
        Учебу бросила на втором курсе, когда родилась Настя. Через полтора года появилась Вероника и мне стало не до себя.
        Алекс на щедрую акцию «три по цене одной» молчит. Ясно. Кому нужна женщина с детьми? Это всё равно, что добровольно голову в пасть к крокодилу совать. Не продуманно, рискованно и безрассудно. Особенно, если не уверен, нужна тебе эта женщина или нет. Красивые песни может петь каждый дурак, а вот сдержать слово - нет. Для этого нужен твёрдый характер, уверенность в себе и любовь. Настоящая. Не обвешанная пустыми словами, словно новогодняя ёлка яркими шарами, а та, которая подтверждается поступками. На такую мало кто способен.
        - Ну, что ты там копаешься? Белье красивое выбираешь? Зря! Твои растяжки это не спасет, - дорогой муженек решил сегодня банковать. Вот и славная песня последних трех лет подоспела.
        У нас не было секса после того, как родилась младшая дочь. Видите ли я пополнела, а когда похудела, то стали видны растяжки на бедрах, животе и груди. Они ему жутко не нравятся.
        Андрей, когда трезвый, нормальный. И с девочками поиграет, и со мной хорошо общается. Цветы дарить не забывает. Подарки, опять же, на все праздники. Только вот когда выпьет, говорит гадости. А потом снова подарки дарит и прощения просит. В любви признаётся. Детей на руках носит. И так по кругу. Может и прав был Саша, когда говорил, что я не люблю своего мужа? Детей без отца оставлять не хочу. Хоть такой, а все же папа.
        Я выхожу с двумя чемоданами на лестничную площадку. Ставлю вещи у лифта и захожу обратно в квартиру, не прикрывая за собой дверь. Муженёк вышел в прихожую и в нетерпении переминается с ноги на ногу.
        - А детей чего не подняла? И не переоделась? Хоть бы раз встретила в пеньюаре. Ты же постоянно в футболках и шортах. Тьфу! - Знаю. Всё знаю, но не могу через себя переступить. Можно сколько угодно меня обвинять в том, что не уделяю мужу внимание, одеваюсь практично, а не красиво, не крашусь, чтобы радовать своего мужчину следами яркой помады на шее и воротнике рубашек, а то и на ширинке дорогих брюк. НО. Я давно перестала чувствовать себя женщиной рядом с Андреем. И таким способом избегаю его внимания.
        - Помолчи, - в этом слове смешалось всё. Угроза, обещание расправы за опрометчивые слова и холод принятого решения. Алекс перекрывает собой вид на теперь уже бывшего мужа. - Ты едешь одна?
        Он смотрит на меня, и я точно понимаю, что именно сейчас в этот момент происходит что-то, что я не могу пока понять.
        - Ты сам сказал, что теперь это не твоя квартира, - обращаюсь к мужу. - И ты теперь не в праве здесь распоряжаться, - маленькими шагами наступаю на мужчин, подталкивая их к выходу, а когда они уже подходят к порогу, со всей силы толкаю Комарова в дверной проем.
        Андрей вылетает к лифту и падает. Алекс отстраняется к стене, чтобы не полететь следом за другом. Сверкает на меня глазами и, кажется, что облегченно выдыхает. Потом подходит к Андрею и пытается поставить его на ноги.
        - Ты что творишь, полоумная? - Орёт на весь лестничный пролёт Андрей.
        - Ничего. Вещи твои собрала, остальное передам с водителем завтра. Пусть приезжает часам к семи вечера, - говорю с улыбкой. Холодной и пустой, как вершина никем покорённой горы.
        - Курица ты тупая! Ты должна отсюда уехать! - Пьяный ультразвук врезается в мозг и дикой болью отдаётся в ушах.
        - Свою долю ты проиграл, но моей долей ты не имеешь права распоряжаться. Квартира - это совместно нажитое имущество, а я - вообще не твоя собственность, - складываю руки перед собой в замок. Если честно, то за несколько последних лет я проиграла в голове миллион сценариев нашего развода. Вот только никогда бы не подумала, что мне придётся отстаивать не только свои права на имущество, но и себя.
        - Да как ты смеешь? Чем я долг покрывать должен по-твоему? - Красные некрасивые пятна заливают его одутловатое лицо. Ему стыдно? Или он так волнуется за свой бизнес?
        - А мне плевать!
        Я громко захлопываю дверь и закрываюсь на внутренний замок. Так он не сможет ее открыть. Смотрю на ключницу. Вот и прекрасно. Он по привычке повесил свои ключи на место и сейчас они меня радуют своим присутствием.
        Глава 2
        Я жду, что сейчас начнется дикий скандал с вышибанием дверей, ором на весь дом и грязными обзывательствами, но за дверью стоит тишина. Странно.
        В этом есть несомненный плюс. Дети спят и хорошо, что громкие разговоры их не тревожат. Еще не хватает общей истерики. Девочки очень болезненно переносят домашние скандалы. Ревут, потом не спят ночами и это еще сильнее раздражает Андрея.
        Поправляю одеяла у малышек и иду убирать грязные следы дорогих ботинок. Ненавижу, когда помоешь пол, а кто-то просто берёт и проходится по нему в уличной обуви. Готова отметелить сырой тряпкой по лицу. Бешенство в чистом виде.
        Пока руки заняты, голова думает о своем.
        Я вышла замуж на первом курсе университета. Мне только-только исполнилось девятнадцать. Самая счастливая девушка на свете, как мне тогда казалось. И где оно теперь, это счастье?
        И тогда, полгода назад, после поцелуя Алекса, я поняла, что да, действительно не люблю мужа. Мне не стало стыдно от того, что меня целует другой мужчина, просто было неловко и слишком неожиданно.
        Эти настырные ухаживания всё время казались испытанием на прочность, шуткой друга мужа. И никогда я не воспринимала их всерьёз. Алекс жил на две страны. Часто и подолгу находился в Англии. Насколько я знаю семейство Риверсов живет где-то в пригороде Лондона.
        В России у Саши своя юридическая контора, а сам он - юрист-международник. Все остальные сведения потонули в пучине непонятных мне слов и мерзких снисходительных улыбок моего мужа, когда я пыталась уточнить некоторые понятия.
        Андрей своими высказываниями и придирками растоптал все мои чувства. Невозможно любить человека, который только и делает, что унижает тебя. Вот так медленно, в конвульсиях разочарования, оставляя после себя огромную дыру вместо сердца, умирает первая любовь.
        Последние три года живу с ним ради детей. Девочкам нужен папа. Они его любят. Да и не я первая, не я последняя, кто так поступает.
        На часах полночь. В голове отголоски его просьбы забрать и девочек тоже. Это невозможно! Волна гнева прокатывается по мне, словно лавина, сносящая на своем пути всё, что можно и нельзя.
        Я давно смирилась с тем, что он отказался от меня. НО. Дети! Это же его дети. Как он может вот так запросто отдать их совершенно чужому человеку?
        Хотя… Что он там говорил? Ксюшенька… Про нее я узнала недавно. Успешная модель нижнего белья. Красивая, стройная, смуглая девушка с длинными ухоженными волосами цвета ночи. Ей всего двадцать, но амбиции огромные не по годам и влияет эта мадам на него слишком успешно.
        Она приходила ко мне, уведомить о том, что встречается с моим мужем и мне пора бы свалить отсюда самой, пока под зад не дали. Я не смогла уйти. Было стыдно признаться собственной маме, что муж мне изменяет и я поплакалась девочкам из клуба.
        - Ну и что? - Сказала Анжелика, такая же домохозяйка, как и я. Мы все домохозяйки, кроме Ольги, но с ней никто не общается. Ее презирают и не зовут на девичники. С ней мы пересекались только в спортивном клубе на йоге или в тренажёрке, еще на некоторых вечерах, куда все приходили с мужьями. - Ясмина, он возвращается домой, у вас общие дети. Любовница - это временное явление. У моего они меняются каждый месяц, а я у него одна. Маша вон тоже сначала страдала, а потом привыкла, даже дружит с ней. Иногда просит оставить у себя на некоторое время.
        - Это удобно, - тут же подтвердила Маша с соседней беговой дорожки. - У меня есть время на себя, и я могу точно спланировать свои дела.
        На этом я и успокоилась. Живут же люди. Обеспечивает, не бьёт, с детьми играет. Что еще надо?
        Да я даже не ревную. Видимо, потому что уже не люблю и мне безразлично, где он и с кем. Давно не задевают его пьяные издёвки и колкие высказывания в мою сторону. И с каждым днем все больше хочется уйти.
        Как это сделать? У меня нет работы. Нет образования. Зато есть дети.
        Теперь вот это. Шутка? Новое издевательство? Или правда? Одно знаю точно. Моё терпение лопнуло. Завтра же подам на развод. Я - не вещь и не игрушка. Меня нельзя вот так отдать кому-то и детей подарить в довесок.
        Пусть я маленькая хрупкая блондинка, но это не означает, что я - дура.
        Уборку заканчиваю быстро, а вот засыпаю долго. В голове крутятся мысли о том, где найти толкового юриста, который бы мне помог не остаться на бобах. Решение развестись принято. А куда заявление писать и как это делается? Не знаю. Надо у девочек спросить. Может посоветуют кого-нибудь.
        Так и засыпаю. За последние года два привыкла спать в огромной постели одна. Меня больше напрягает, когда муж спит рядом. Хорошо, что не пристаёт. Сначала было обидно. Потом напала апатия. В последние месяцы я испытываю облегчение, когда он не приходит домой.
        Глава 3
        Утро начинается с кроватетрясения. Впервые за долгое время я не поставила будильник, чтобы встать пораньше и приготовить свежий завтрак. Девчонки визжат и прыгают, я тихо ворчу и пытаюсь ещё подремать. Стоит приоткрыть глаза, как на меня валится двойное счастье и море обнимашек.
        - Доби ута, мама.
        - Добхое утха, мамуя, - картавит Настя.
        Они говорят одновременно и целуют тоже.
        Такие разные и в то же время похожие. Настя темнорусая юркая девчушка и наша… моя, теперь только так, громкая блондинка Вероника. Обе с курносыми маленькими носиками и красивыми пухлыми, уже сейчас, губами. Глаза насыщенно карие, яркие и притягательные, обрамлённые густыми, длинными и темными ресницами у старшей и такими же, но светлыми - у младшей.
        Удивительное сходство и слишком незначительное различие. Мало кто их отличает друг от друга. В основном, все ориентируются по цвету волос. Даже ростом они различаются всего на восемь сантиметров.
        Настя родилась малюсенькой, а Ника при рождении уже была, как наша… моя старшенькая в четыре месяца. Среди сверстников Вероника выше всех минимум на полголовы.
        Поэтому самый частый вопрос, который нам задают на улице: «Извините, а они у Вас близняшки?» И хор из трех голосов каждый раз твердит: «Погодки!»
        - Ма-му-Ля, - исправляю Настю для закрепления говорения.
        - Ма-му-Ля, - повторяет моя замечательная.
        Я не профессиональный логопед, мы занимаемся по видеороликам, получается неплохо, но медленно. И если с шипящими мы разобрались, с буквой «Л» хоть как-то справляемся, то «Р» для нас обеих - дебри. Я не понимаю, как это объяснить. Она делает все, что угодно, но только не нормальную «Р».
        - Мой зивотик мучит, - объявляет младшая.
        - И я хочу есть.
        - Тогда встаем и идем завтракать, хотя… - Я хватаю обеих красоток в охапку, укладываю на кровать и ловко заворачиваю их в одеяло. - Какой славный блинчик с начинкой у меня получился! - И начинаю «надкусывать блин». - Ам! - Щекочу одну. - Ам! - Щекочу другую. - Ам-ням-ням! - Щекочу сразу обеих.
        Девчонки голосят, брыкаются и пытаются вывернуться. Заворачиваю их снова и продолжаю щекотать. В какой-то момент ловкая ручонка Насти вырывается из одеяла, и она начинает щекотать в ответ. Я встаю на кровати, делаю испуганную рожицу, затем отхожу на пару шагов назад, сваливаюсь на пол и смешно раскидывая руки и ноги в разные стороны, вереща от «страха», бегу на кухню.
        Девчонки несутся за мной. Хорошо, что в нашей трешке хватает места для таких забегов. Мы ещё немного крутимся на кухне: я уворачиваюсь, они ловят. И когда девчата захватывают свою добычу, целую каждую в макушку.
        - Какую кашу вам варить: манную или овсянку? - Выбор должен быть у всех. И не важно, что это каша, платье или место жительства.
        - Манную!
        - Овсянку! - Голосят они снова одновременно.
        - Давайте решайте вместе. Варю только одну, - каждое утро девчачий совет, на повестке которого очень важный вопрос: «Что на завтрак?» Хорошо, что дети уже могут определиться сами.
        - Ника, давай сегодня овсяную, а завтра манную? - Шептания на ушко выглядят слишком мило.
        - Уху, - кивает Никуся, легко соглашаясь с выбором сестры.
        - Вы определились? - Переспрашиваю для того, чтобы потом точно не было претензий.
        - Да! - Кричат девчата. - Овсянку, - отвечает за двоих Настя.
        - Хорошо. Идите переоденьтесь, умойтесь и заправьте кроватки. Я как раз успею.
        Пока девочки завтракают, я пытаюсь не разлить кофе и вспоминаю ночное происшествие.
        Мой Комаров явно проигрывает по всем статьям Алексу. Саша яркий брюнет с короткой стильной бородкой. Небольшая седина делает его ещё более мужественным и привлекательным. Высокий рост, атлетическое телосложение, правильные черты лица, и дорогая брендовая одежда делают из него сердцееда. Не меньше. У него яркие синие глаза, правда, когда он встаёт слишком близко ко мне, его зрачок занимает почти всю радужку и тогда кажется, что в этих черных омутах можно утонуть.
        Тонуть мне совершенно не хочется, и я держу дистанцию. Кто потом соберет моё разбитое сердечко? Такие, как Саша, уверенно переступают через любые чувства и не считаются ни с кем и ни с чем. Пользуются своим положением и внешностью и не заморачиваются на том, что кому-то могут сделать больно. Андрей много рассказывал о нем и о его женщинах.
        Именно поэтому я вежливо разговариваю, иногда улыбаюсь, редко танцую с ним и всегда жестко пресекаю любые поползновения в мою сторону. Он дарит подарки на любые праздники, но ничего, кроме букетов на свой день рождения я не принимаю, прошу забрать обратно или отправляю с курьером к нему в офис.
        Его это бесит. И, конечно, он ничего не забирает, и курьеры тоже возвращаются ко мне обратно. Это уже своеобразная традиция. Андрей…
        Андрей же темно-русый полноватый мужчина. У него небольшой «пузик» и презрение к любым видам спорта. Обычный, ничем не примечательный мужчина. Глаза светло-карего оттенка напоминают по цвету ореховую скорлупу. В июле ему исполнилось сорок и вопреки всем суевериям он устроил себе праздник.
        Муж не препятствует таким ухаживаниям за мной. На жалобы не реагирует или отвечает, что это простая вежливость по отношению к жене друга. Интересная у них дружба. Точно знаю, что это не так, но Комаров, с упорством барана, называет Алекса лучшим другом. Видимо, потому что ему хочется в это верить.
        Странный выбор. Хотя выбор ли? Риверс пугает своей идеальностью, а Андрей - он простой и более понятный. Да и полюбила я его не за внешность. Он красиво ухаживал, рассказывал много смешных историй, поддерживал меня, был таким уютным и домашним, что мне хотелось окружить его своим теплом в ответ.
        И где этот милый и приятный мужчина теперь? После рождения Ники его словно подменили. Я перестала узнавать мужа. Где тот поворотный момент, который мы упустили?
        Что должно было произойти, чтобы он вытворил такое? И почему я должна уйти из квартиры, если он и её проиграл вместе со мной? Непостижимая логика.
        А что, если действительно эта квартира уже не принадлежит нам? Что делать? Куда ехать? К маме? Мне срочно нужен кто-то, кто в этом всем понимает и сможет всё разъяснить.
        После завтрака, пока усаживаю девочек рисовать, звоню Анжелике.
        - Что-то срочное? Ты не придешь завтра на тренировку? - Спрашивает взволнованным голом. Она не любит, когда кто-то пропускает, потому что в зале мы можем спокойно разговаривать на любые темы. Без мужей намного проще общаться.
        - Приду. Знаешь, дело деликатное. Мне нужен адвокат по семейным делам или хороший юрист, который поможет, - обратиться мне больше не к кому, а у подруги есть связи.
        - Что случилось? - Раздражение в голосе Анжелики мне уже не кажется. Возможно, я не вовремя, но мне нужно хоть с кем-то поделиться.
        - Мы разводимся… - Я вываливаю на нее всё своё негодование.
        - Мда, неприятно, конечно, но и его понять тоже можно, - совсем не это я ожидала услышать, когда набирала номер подруги. - Ничего страшного не произошло. О разводе тут не может быть и речи. Семья важнее. Твоя задача сейчас прийти к нему и извиниться. - Тишина… Что тут скажешь? Ничего. - Слышишь меня? Не пори горячку. Извинись. Вот увидишь всё наладится. Мне пора. Целую. Жду на тренировке.
        Наверное, если бы не прибежавшие ко мне показывать рисунки девочки, то я бы так и сидела, большими глазами рассматривая телефон. Что это было?
        Глава 4
        Алекс
        Маленькая робкая девочка… Сладкий аромат её духов невозможно выветрить из моей жизни. Там, в огромной квартире в самом центре Лондона, я чувствовал её запах и это наваждение становилось страшной пыткой.
        Мне приходилось лететь в дождливый Питер, чтобы увидеть её, ощутить хрупкое тело в своих руках и в сотый раз попросить уйти от мужа.
        Мы встретились случайно. Андрей пригласил меня на свою свадьбу. Его ресторанный бизнес набирал обороты и, конечно, ему хотелось большего. Он хотел открыть ресторан европейского масштаба с уже раскрученным названием. Покупать франшизу наобум - это рискованное дело, и он обратился ко мне за помощью.
        Кто ему порекомендовал меня, уже не столь важно, как и не важно то, что я этим не занимался. Я больше уделял внимание недвижимости, инвестициям и оффшорам, тут же пришлось поработать в новой для себя сфере. Умеет этот тип уговаривать. Этого у него не отнимешь.
        Прав был отец, когда говорил, что знания лишними не бывают. Комаров на радостях начал называть меня своим лучшим другом, а после пригласил на свадьбу. Мне было тридцать один и я совсем не понимал, да и не хотел знать, что заставляет мужчин тащиться под венец.
        Андрей описывал свою будущую супругу, как надежный тыл. Он встретил её ещё школьницей и пудрил мозги романтичной ерундой. Красивая картинка, чтобы друзья и партнёры завидовали. Я и этого не понимал. Зачем жениться, если красивых женщин вокруг полно и можно не отказывать себе ни в сексе, ни, если уж совсем приспичило, в романтике?
        Чувства? Я вас умоляю. Бред это всё. Хотя отец утверждал, что когда-нибудь я его пойму. Он увидел мою маму на сцене. Пришел со своей девушкой на балет. Юная солистка сразила его наповал, и он штурмом взял гримерку. Всё ради того, чтобы познакомиться с ней.
        Бенедикту Карлтону Риверсу ничто не смогло помешать. Ни то, что у него была девушка и, как в большинстве семей потомственных аристократов, договорённости о браке уже имели место быть. Ни то, что юная Татьяна с трудом говорила на английском и была русской до мозга костей. Даже то, что он был в чужой стране не смогло поумерить пыл влюблённого мужчины.
        В конце концов сыну дипломата в те времена дозволялось больше, чем обычным смертным. И уже через три недели он увозил в предместья Лондона Татьяну Арнольдовну Риверс.
        Их история - сказка. Им повезло встретить свою половинку. Мне нет. И ни к чему придумывать вздор на ровном месте. В моей жизни женщины - это меркантильные существа, которых стоит только поманить пальчиком или дать совсем небольшой намёк, и они уже готовы на всё. Многим не мешает даже муж, спящий за стенкой.
        К сожалению для них, я не завожу отношения с замужними. Слишком много проблем. Это был мой нерушимый принцип, ровно до того момента, как я встретил её.
        Одно только воспоминание о том, как Ясмина медленно спускается по лестнице в облегающем белом платье до сих пор вышибает все предохранители в моей голове.
        У меня заканчиваются все аргументы, чтобы не подходить к ней. Не трогать. Ноги сами несут в нужную сторону, потому что взгляд с первых секунд выцепляет её в любой толпе.
        В тот день я не мог позволить себе больше, чем пара танцев с невестой, но именно тогда понял, что безмерно опоздал. Почему мы не встретились раньше? Почему именно на её свадьбе, когда она сияла счастьем и дарила влюблённый взгляд другому мужчине?
        Физически не смог отказаться даже от мимолетного прикосновения к ней. Часто уезжал, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Она мое табу. Запретный плод. Женщина, на которую я не имею никаких прав. Та, которая отказывает мне даже в малейшем проявлении чувств.
        Кто бы мог подумать, отец был прав - я просто не встретил ту самую. А когда встретил, всё оказалось слишком сложно.
        Сначала не признавался даже самому себе, что вот она та, ради которой мне хочется сменить образ холостяка на примерного семьянина.
        Отрицал свои чувства, как мог, но меня притягивало к ней словно магнитом. Я искал встречи, создавал поводы, а потом резко тормозил себя. И снова искал встречи.
        Раньше работал исключительно в одиночку. Теперь же открыл в Питере юридическую контору. И она приносит хороший доход. Оказалось, что сплоченная команда разнопрофильных юристов может свернуть любые горы.
        Сам вел дела её мужа, редко привлекая кого-то из подчиненных. Всё для того, чтобы хоть иногда быть рядом с ней. Дарить подарки на любые незначительные праздники и смотреть, как она улыбается. Не мне.
        Получил от нее тысячи отказов, но не смог остановиться. Видел в её серо-голубых глазах страх и ожидание, смесь усталости и удивления от того, что я не отступил. Она нервничала из-за моих откровенных просьб и невысказанных желаний.
        Для меня не было секретом их семейное «счастье», но она любила его. Когда у них появились дети Андрей начал постоянно жаловаться на жену. Комаров завел любовницу, потому что Ясмину он больше не хотел.
        И я дал волю своим демонам. Больше не смог сопротивляться притяжению. Яся начала упираться ещё сильнее и ещё жестче пресекать мои ухаживания.
        Срывался. Уезжал. Пытался встречаться с другими женщинами. За шесть лет их было не мало, а за последний год и того больше, но ни одна не заглушила тягу к маленькой светловолосой девочке.
        Это чистой воды сумасшествие - в тридцать семь лет понять, что ты окончательно и бесповоротно слетел с катушек из-за девчонки. Ведь, по сути, она девчонка и есть. Сейчас ей всего двадцать пять. Между нами огромная пропасть, но кого это останавливает? Точно не меня. Девочка моя…
        Довел её до истерики первым поцелуем. Сладкая, вкусная, манящая женщина. Ясмина стала для меня наркотиком. Она уехала, а я так и остался на стоянке. Был взбешен и одновременно с этим счастлив. Щиты разбиты, цитадель готова сдаться!
        Андрей уже перестал скрывать любовницу и в один из вечеров я подбил его сыграть в карты не просто так, а на деньги. Он и поставил… Ясю.
        - Ты думаешь я не знаю? «А я всё знаааю», - протягивает он лукаво мне улыбаясь.
        - Что ты знаешь?
        - Что ты, - тычет в меня пальцем, - неравнодушен к моей жене, - он доволен собой. Тут только слепой и глухой не видит и не замечает, что со мной происходит.
        - Да и что? - Я максимально холоден и собран.
        - А то. Я готов уступить её тебе, но ты выполнишь одну мою просьбу.
        - Какую? - Сердце готово выпрыгнуть из груди. Что ещё он задумал?
        - У тебя хорошие юристы и я хочу, чтобы после развода она осталась ни с чем. Меня не устраивает половина, я не хочу оставлять ей хоть что-то.
        - То есть ты просишь развести вас? - моему удивлению нет предела. Ясмина скоро, совсем скоро, будет моей. Фанфары в голове и салют в глазах даже скрывать не хочу.
        - Да. Быстро и так, чтобы все деньги и бизнес остались при мне.
        - Хорошо. В этом нет проблемы. Вот только не будь засранцем и оставь ей хотя бы машину и квартиру. Ты же все равно собираешься покупать квартиру значительно дороже в люксовом доме. Документы, кстати, уже готовы. Я так понимаю и спешка с разводом именно, потому что потом делить будет намного больше, чем сейчас.
        - Ну да. Устал бегать туда-сюда. Ксюша мозг выносит, грозится уйти от меня. А я её люблю. Жениться хочу. Яська не знает про оффшорные счета. Кстати, твой финансист - мудак, послал документы почтой на домашний адрес. Хорошо, что я заглянул в почтовый ящик.
        - Учту.
        - Учтёт он.
        - Ты забываешься. Я не занимаюсь финансами. У меня другой профиль. Дело касается налогов? - Андрей кивает. - Тем более. Это ваши дела с Эриком. Он, кстати, юрист по финансовому праву, а не финансист. Я не лезу в ваши махинации. Мне и без этого хватает, - этот разговор меня начинает раздражать и, обычно спокойный, я придираюсь к мелочам.
        - Всё-всё, я понял, - отмахивается он. - В общем жена совсем ничего не знает. И надо чтобы так и было дальше. Развод за недели две можно оформить?
        - Можно всё. Ты же знаешь.
        - Отлично. Давай так: выигрываю я и Яська вылетает с голым задом на улицу, выигрываешь ты - так и быть оставлю ей квартиру и машину.
        Его желание оставить бывшую жену ни с чем заставляет снова и снова начинать партию. Останавливается он тогда, когда пишет расписку на второе кафе. Упрашивает меня вернуть его имущество, но…
        - Карточный долг - это святое.
        - Всё равно.
        - Ты сам поменял условия.
        - Я хотел оставить её ни с чем, а снова проиграл!
        - Хорошо, - поддаюсь я на уговоры. - Квартира и машина её. Тут ты не споришь?
        - Уже нет, - машет на меня рукой захмелевший Комаров.
        - Тогда я оставлю тебе кафе при условии, что ты подтолкнёшь её ко мне. Если она перестанет меня отталкивать, то и кафе останутся при тебе. Ну и квартиру ты тоже переоформишь на меня.
        - Это ещё зачем?
        - Чтобы меньше сопротивлялась!
        О да, дорогая. Теперь тебе не отвертеться! Ты сама придешь ко мне и сделаешь всё, что я хочу… А хочу я слишком много. Чудеса случаются. Вот и я дождался своего чуда.
        - Тогда поехали.
        - Куда?
        - Ко мне.
        - Зачем? - Не понимаю я логики.
        - Выгонять мою бывшую жену, пусть понервничает, может сразу к тебе и побежит, - хихикает пьяный уже почти бывший муж.
        Маленькая трехкомнатная квартира в старой панельной девятиэтажке на окраине Питера. У них дома всегда чисто и уютно. Небедная обстановка и средненький ремонт. И чего он вцепился в нее? Да и машина у Ясмины эконом класса. Ксюше Андрей сразу подарил люксовую. Такая себе экономия.
        Моя малышка выглядит уставшей и измотанной. Светлые волосы прибраны в пучок, домашние шорты и футболка, круги под глазами.
        Её ясные серо-голубые глаза, которые сверкают гневом, мечут молнии непонимания и неприятия ситуации, завораживают. Я тону в них и мне совершенно не хочется спасаться.
        Кто бы знал, чем обернётся вся эта поездка.
        Жутким пробелом в нашем споре оказались дети. Я напрягся. Она ушла собирать вещи. Согласилась слишком быстро. Мне она ни разу не сказала «да», а тут такая покорность. Сможет оставить детей? Уйдет одна? Вот так просто?
        А готов ли я забрать её вместе с детьми? Об этом стоит подумать.
        Мой вопрос она игнорирует, словно я и не спрашивал ничего. Меня для неё не существует. Она не смотрит в мою сторону и явно что-то задумала.
        Ясмина - удивительная девочка. Комаров, называя её дурой, сильно ошибается. Нельзя недооценивать противника. Именно в тот самый момент, когда ты в своей голове уже нарисовал лёгкую победу, она выскользнет из твоих рук, словно рыбка, напоследок саданув тебя по щеке хвостом.
        Яся выгнала нас! Как львица вышвырнула со своей территории. Сумасшедше красивая в гневе и одновременно с этим до безумия будоражащая мои нервы.
        Мне хочется обнять её, зацеловать. И в то же время я понимаю, что именно сейчас она к себе никого не подпустит. Приходится уйти, а сердце рвётся к своей уже почти свободной девочке. Моей. Теперь, она уже не замужем. Об этом позабочусь я. Лично. Сам.
        Отвожу пьяного в хлам Комарова к Ксюше и еду составлять документы о разводе. Бессонная ночь того стоит. И как же я хочу увидеть её вновь, поставить перед фактом и показать, что не бросаю слов на ветер.
        Никто не сможет ей помочь. Слишком дорого стоят услуги хорошего юриста, а денег у неё нет. Плюс, со мной тягаться не захочет никто. Тут явно проигрышное дело.
        Я не пил в тот вечер, меня пьянило чувство победы. Она моя. Вся. Целиком и полностью. Моя.
        И пусть день-два поживёт в иллюзии, что у неё есть хоть какой-то выход из этой ситуации. Выход только один. Через мою постель.
        Глава 5
        Ясмина.
        В этот день мы с девчонками гуляем, катаемся на горках. Вечером вместе печём шарлотку и готовим ужин. Читаем сказки.
        Целую перед сном и укрываю Нику. Подхожу к кроватке Насти и наклоняюсь для поцелуя. Она смотрит на меня своими сумасшедше красивыми глазами, в которых мне, почему-то, мерещится горечь.
        - А папа не пхидёт?
        Горло сдавливает спазмом и звуки не пробиваются. Как сказать детям, что папа живёт с другой тётей?
        - Папа занят.
        - Он всегда занят. Помнишь тот день, когда мы вместе гуляли в пахке?
        - Конечно, помню, милая.
        - Я хочу как тогда… Кохмить уток вместе с папой.
        - И я. Я тозе хочу коймить утоцек.
        Слёзы катятся по щекам. Я присаживаюсь на край кровати и растерянно смотрю на девочек. Это несправедливо. Почему? За что? Дети же ни в чём не виноваты.
        Девчонки вскакивают со своих кроваток и обнимают меня. Они не понимают почему я плачу, но хотят поддержать. Пожалеть, как жалею их я.
        - Не пЛачь. Давай подую и всё пхойдёт.
        - Солнышки мои, папа с нами больше не будет жить, - крепко обнимаю своих малышек. - У него другая семья, - выдавливаю из себя правду и не понимаю правильно ли поступаю. - Он так и останется вашим папой. Если захотите вы или захочет он, то обязательно увидитесь, можете ходить в гости друг к другу, но вместе жить мы больше не будем.
        Зачем я говорю это маленьким детям? Разве смогут они понять? Хотя… Дети понимают ещё больше, чем взрослые.
        Девчонки ревут вместе со мной. В растерянности утешаю их и себя словами о том, что всё будет хорошо и скоро всё наладится. И это нормально - видеть папу только по выходным.
        Смогу ли отпустить их к нему хоть на полчаса? Оставить их наедине? А доверить их Ксюше? Меня выворачивает наизнанку от этих мыслей. Я буквально насилую себя тем, что не могу определиться со своим поведением и не понимаю, как поступить правильно.
        Наверное, я - эгоистка, раз не хочу переживать это дерьмо одна и вываливаю на детей дурацкую правду. С другой стороны, пусть лучше узнают от меня, нежели от кого-то из знакомых.
        - Мы пЛохие? Поэтому папа с нами больше не хочет жить?
        Слишком умные вопросы для почти пятилетней девочки.
        - Кто плохие? Вы самые идеальные, самые лучшие и самые прекрасные, - глажу, целую и обнимаю своих ненаглядных.
        - А почему папа ушёл?
        - Так бывает, родная. Иногда так случается, что взрослые больше не могут жить вместе. В этом никто не виноват, это просто жизнь. Мы справимся. Какую сказку вам почитать?
        - Я! Я хоцю выбьять.
        - А кто вчера выбирал?
        - Сегодня Ника выбихает, вчеха моя сказка быЛа.
        - Беги, выбирай, - стираю слёзы со щек и подталкиваю младшую к полке с книгами.
        - Кавабка?
        - Вот так всегда: хочешь колобка, а получается «кавабок». Давай своего кавабка и ложись.
        Эта странная сказка, которую читаю уже в тысячный раз доставляет девочкам огромное удовольствие. После первого прочтения Настя ревела. Ей было обидно, что колобка съела лиса. Невосполнимая трагедия для годовалого ребенка - вероломное убийство главного героя. Ей было жалко румяного сорванца и мне пришлось переделать конец сказки.
        Сейчас мы вместе поём незатейливую песенку и практически по ролям разыгрываем небольшие сценки. Девчонки хохочут, когда я хватаю их в конце сказки и произношу последнюю фразу: «А лиса его АМ и съела!».
        - Добрых снов, мои сладкие. Я люблю вас.
        За целый день нашла несколько юридических контор и сейчас самое время распланировать, когда на неделе смогу позвонить или съездить туда. Узнать расценки, возможности и гарантии. Нахожу блокнот, в котором обычно записываю новые рецепты, и намечаю план.
        Вечером следующего дня мы с девочками собираемся в спортивный клуб.
        Мой маленький красный седан приветливо моргает аварийкой, и мы едем отдыхать. Я на тренажёры, дети на свою программу. Дорого, но оно того стоит. Я могу свободно поболтать с подругами, а детей развлекают на групповом занятии гимнастикой.
        У меня остались оплаченными ещё два месяца. Дальше сама не потяну абонемент в этот клуб. Жаль. Это был отличный способ отдохнуть. Терапия взрослым общением.
        Вообще мы часто общались семьями, только к нам в гости никто и никогда не ходил. У друзей квартиры расположены в центре или в новостройках бизнес-класса в новых микрорайонах. И практически у всех есть загородные дома. Вот туда-то, в основном, мы и ездили.
        Я не успеваю сесть на велотренажёр, как меня засыпают вопросами.
        - Ты с ума сошла? - Спрашивает Маша, милая блондинка с кукольным лицом, которая дружит с любовницей своего мужа.
        - На что жить будешь? - Присоединяется к ней черноволосая Марина.
        Тани и Яны сегодня нет. Они на Мальдивах. У них семейный отдых. Девчонки - близняшки. Удачно вышли замуж. Их мужья совладельцы нескольких заводов. Тоже своего рода братья, только по бизнесу.
        - Разберусь. Я же могу работать.
        - Работать, - из раздевалки появляется Анжелика. Она, как старшая жена в гареме. Всеми руководит, всё контролирует и всё обо всех знает. - Ещё скажи зарабатывать. Это мужское дело, девочки. Наше дело ждать их домой, готовить ужин, быть красивой, заботиться о детях, устраивать вечера и заниматься благотворительностью. Всё остальное должен делать муж. Или ты хочешь быть, как эта? - Она презрительно фыркает в сторону Ольги, которая сейчас занимается на беговой дорожке.
        Хорошо, что она в наушниках, иначе скандала не избежать.
        Не знаю какая кошка между ними пробежала. Если посмотреть со стороны, то можно заметить сходство в повадках и характерах. Может потому и не сошлись, что обе лидеры и не смогли поделить первое место в тесной компании.
        Когда два года назад я пришла в этот клуб и познакомилась с Ликой, они уже конфликтовали. Девочки приняли меня настороженно. Нам было далеко до оборотов компаний их мужей. У нас не было и нет элитного жилья. Машина у меня не дорогая, простой эконом класс. У Андрея, конечно, люксовая. Мне тоже он обещал купить новую, более дорогую модель, но не сложилось.
        Анжелика и девочки звали на различные мероприятия. С новыми знакомствами даже бизнес мужа пошел в гору. За эти два года мы почти накопили на дом в престижном районе. Присмотрели отличный коттедж недалеко от Анжелики, чему радовалась не только я, но и она. Всё-таки жить рядом с подругой здорово. Можно чаще видеться и вместе отдыхать.
        А теперь…
        - Лика, я не понимаю, что плохого в том, что она работает?
        - Она не поддерживает мужа. Все силы бросает в свой бизнес. Удивительно, на чём вообще семья держится. Ты в курсе, что Артём - это её второй муж? С первым она развелась. Отхватила половину состояния и открыла себе магазины косметики. Бизнес-леди, мать её!
        Длинные и густые, светлые волосы Лика всегда закалывает в низкий хвост. Сегодня же почему-то пришла с култышкой и выпущенными на волю несколькими прядями. Пока она разговаривает со мной, сканирует взглядом зал. Кого-то ждёт?
        - А ты знаешь её номер телефона? Мне бы пригодилась консультация.
        - Даже не вздумай. Я тебе уже сказала, извинись. Приди к Андрею. Он всё поймет и простит, - теперь всё её внимание переключается на меня.
        - Простит? За что? За то, что он завел любовницу?
        Мне обидно. До слёз. Я ещё и извиняться должна. Маша и Марина отстраняются. Каждая сидит на соседнем тренажёре, но как будто в другой вселенной. Посматривают в нашу сторону и не осмеливаются что-то сказать.
        - Мы с тобой это уже обсуждали. Любовница - это временно.
        - Так. Всё! - Машу на нее рукой и слажу с велосипеда. - Я лучше пойду. Этот разговор ни к чему не приведет. Ты совсем ничего не видишь. А-у! Меня собственный муж отдал за карточный долг. Может ещё спасибо ему сказать за возможность переспать с Алексом Риверсом?
        - Я бы с радостью прыгнула к нему в постель, вот только он не встречается с замужними, - с сожалением вздыхает Маша.
        - Тебя не спрашивают, - заставляет её замолчать Анжелика. - На твоём месте любая бы радовалась, - обращается она уже ко мне. - Алекс носится с тобой, как с золотым яйцом. Подарки дарит. Комплименты рассыпает на каждом вечере. Ухаживает. Только ты всё брыкаешься.
        - А я смотрю ты завидуешь, - перебиваю её, терпение на исходе, как и желание выслушивать этот бред. - Вот и прыгай к нему в постель сама, а я не буду. Всё! С меня на сегодня хватит. Всех жду завтра на дне рождения Насти. Место и время не изменилось.
        От злости меня потряхивает. Я позорно сбегаю с тренировки. И мне приходится дожидаться окончания детского занятия на улице у машины. Нарезаю круги по стоянке, чтобы хоть как-то прийти в себя. Вижу брюнетистую шевелюру Ольги и решительным шагом иду в её сторону.
        - Оль, привет.
        Девушка осматривает меня с ног до головы, словно считает сумму, затраченную на одежду, и молча продолжает свой путь к машине.
        Мне нечего стыдиться. Моя и её шубки стоят практически одинаково. Сапожки тоже из последней коллекции. Муж не жалеет денег на шмотки. Я же не должна его позорить дешевой одеждой, пусть и сижу, в основном, дома.
        - Ольга, постой. Мне нужен твой совет.
        - Если ты о том, что ошиблась с подругами, то ты, итак, знаешь с кем ты дружишь.
        - Я… Я с мужем развожусь. Мне нужна помощь хорошего юриста.
        - Все вы сначала разводитесь, а потом еще сотню раз прощаете своих мужей. Унижаетесь перед ними, лишь бы вас не выкинули на улицу без денег, - она ловко и быстро очищает свою машину от снега. - Не парь мне мозги. Иди купи себе кучу брендовых шмоток, а лучше попроси у мужа новую машину. Твоя-то уже старенькая и слишком дешевая. Прости его и забудь, что хотела уйти.
        Ольга садится в машину и уезжает, а я так и остаюсь на стоянке смотреть ей в след. Ясно. Барахтаться придётся самой.
        Глава 6
        Голубцы кажутся пресными, и я ем через силу. Девчонки давно поужинали и уже играют в своей комнате, а я всё сижу над своей тарелкой. Обычно надо по пятьсот раз им напоминать жевать, тут же всё в точности до наоборот. Кофе тоже безвкусный.
        Звонок в дверь раздаётся неожиданно. Буквально подпрыгиваю на месте и сердце отбивает бешеный ритм. Девочки тут же бегут к двери, проверять кто пришел. В глазок вижу Алекса. Чувствую ничего хорошего сейчас не случится. Вдыхаю поглубже и открываю дверь. Встаю так, чтобы не смог бесцеремонно ввалиться в квартиру.
        - Здравствуй, Ясмина. Привет, девчонки, - он улыбается нам всем. Его счастье вызвает непроизвольное раздражение с моей стороны.
        - Пливет, - машет ему Ника.
        - Здхаствуй, дядя Саша.
        Алексу не нравится, когда его называют Сашей и поэтому сейчас он старательно не показывает ребенку своё недовольство. Хотя всё равно замечаю, как на доли секунды меняется выражение его лица.
        - Я по делу. Можно войти?
        - Нет, - прямо сейчас я не готова к борьбе. У меня пока нет идей, есть только планы. Наполовину провалившиеся планы, так как подруги наотрез отказались помочь, а сама я еще не успела хоть куда-то позвонить.
        - Не можем же мы разговаривать о разводе в дверях, - он вальяжно наклоняется на косяк двери.
        - Ну почему же? Ты можешь оставить документы и уйти. Ты же их принёс?
        - Да. И, как уполномоченный представитель твоего мужа, обязан тебе всё разъяснить, - смотрит на документы, а потом снова на меня. Небрежность в каждом его жесте напрягает. Он ведёт себя так, словно уже выиграл.
        - Ты мне ничего не обязан, - говорю резче, чем хотелось бы, чем выдаю своё волнение.
        - Подготовилась? - Улыбается, как чеширский кот, которому вместо молока перепало сливок.
        - Нет, но погуглила. Нашла много интересного и для начала хочу проконсультироваться, - чувствую себя сконфуженно. Кто я такая, чтобы переть с гуглом наперевес против матёрого волка юриспруденции?
        - Могу помочь, - играет бровями, осматривая при этом мою фигуру. Его липкий, похотливый взгляд ещё больше вгоняет меня в краску.
        - Ты не на моей стороне. Забыл? - Да уйди ты уже!
        - Это ты забыла. Я на своей стороне, - его уверенностью в себе можно разрезать айсберги. Ни один целым не останется.
        - Мама, а что такое развод?
        Я снова вздыхаю. Поднимаю взгляд к потолку. И мысленно считаю до пяти.
        - Проходи. Не забудь снять обувь и помыть руки. Ванна и кухня ты знаешь где. Девочки, за мной, - вот же гадство. Стоит ему прийти, как моё самообладание сваливает в дальние края, не оставляя ни одной, даже крошечной, прощальной записки.
        Ухожу в детскую. Вероника и Настя топают за мной, хотя им интереснее погреть ушки и подоставать Алекса.
        - Давайте договоримся. Я поговорю с дядей Алексом, а вы поиграете. У нас серьёзный разговор, - всё равно они уже знают. Поэтому решаю не врать до конца.
        - О хазводе?
        - Да.
        - Что это?
        - Потом объясню, когда дядя Алекс уйдет, - чем быстрее поговорю с Риверсом, тем быстрее избавлюсь от него.
        - Ну, мы хотеи поигать с дядей Сасей, - Ника строит невинную мордашку.
        - Милые, я понимаю, вам любопытно, но у нас серьёзный разговор. Ну, очень-очень серьёзный, - складываю руки перед собой в умоляющем жесте.
        - Ладно, - сдаётся старшая. - Поиграем тут.
        - Или, - меня осеняет. - Можем включить мультик.
        - Даааа, - в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два-три дня?
        Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же, приходится чем-то жертвовать, ради спокойного разговора. Спокойного ли?
        - Приятного аппетита, - когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.
        - Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.
        И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.
        - Кофе? Чай?
        - Чай, - во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.
        - Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, - тихо признаюсь.
        Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.
        - Как ты это делаешь?
        - Что? - Не понимаю его лукавого взгляда.
        - Это божественно вкусно, - мне приятно. Любой станет приятно, когда похвалят её готовку.
        - Это секрет, - улыбаюсь ему.
        - И всё же?
        Наклоняюсь к нему, одновременно подманивая пальчиком, чтобы и он придвинулся ближе ко мне. И когда он это делает, шепчу ему на ушко свой «секрет»:
        - Плюю туда, - Алекс с сомнением смотрит на пустую тарелку. - Что? Вот такой у меня секретный ингредиент, - выпрямляюсь на стуле и не могу сдержаться от мерзкого хихиканья. - Теперь ты в полной моей власти. Я тебя приворожила.
        - Шутишь? - Вид у него такой, словно и правда приворожила.
        - Да какие там шутки? - Отмахиваюсь от предрассудков. - Я серьёзна, как никогда, - из меня снова вырывается смешок. Тру глаза руками и снова вздыхаю. - А если серьёзно, то ничего не делаю, просто готовлю с удовольствием. Мне нравится готовить. Нравится заботиться о своих родных. Не всем быть эгоистичными стервами, бизнес-леди или крутыми специалистами. Будешь ещё?
        - Нет, спасибо. Я наелся. Ты сегодня другая, - внимательно смотрит на меня, когда убираю со стола. Так, словно впитывает в себя мой образ. Снова этот взгляд. Ласкающий, осязаемый. От него мурашки по телу. И не всегда понятно от удовольствия, что привлекаю его, как мужчину, или от ужаса, что снова начнёт распускать руки.
        - Домашней «клушей» не нравлюсь? Так я не заставляю тебя петь мне серенады. Показывай документы и свободен, - огрызаюсь на мужчину. Просто больше не знаю, чем отгородиться от его глаз.
        - Нравишься. Очень. Ты не клуша, просто другая и я привык, что ты меня отталкиваешь, а тут такая забота.
        - Будем считать, что это минутная слабость.
        - Хорошо, - он тут же достаёт из портфеля бумаги. - Это ваше соглашение о разделении имущества после развода. Это соглашение о том, что дети останутся с тобой. Тебе надо всё это прочитать, а подписывать их мы с тобой поедем завтра утром. Я уже записался к нотариусу. Потом ты распишешься в уведомлении о вручении копий всех документов, и они отправятся в суд. Так мы сможем оформить развод в кратчайшие сроки.
        - Подожди. Я не понимаю, - меня сбивает с толку быстрый переход на деловой тон.
        - Что тут понимать? Дети с тобой. Машина и половина квартиры твоя. Вместо алиментов тебе вручается одно кафе. Претензии? Нет? Вот и прекрасно.
        - Половина квартиры? Кафе? - Я растеряна. Претензии? Есть. Конечно, они есть.
        - Вторая половина моя и да, кафе. Если сможешь справиться, то это лучше, чем мизерные ежемесячные выплаты, - в его словах есть логика.
        - Твоя? А если я не согласна?
        Меня клинит. Как жить в половине квартиры? И одно кафе? У нас их было восемь! Хорошо, два существовали до брака, но шесть появились после. Плюс офис и несколько помещений, которые сдавались в аренду.
        Я, откровенно говоря, рассчитываю на денежную компенсацию, а не на одно кафе. Да и каким Андрей решил пожертвовать? Листаю договор. Смешно. То самое кафе, которое не приносит прибыль и требует капитального ремонта. Сам же жаловался на убытки и хотел его продать, а тут на тебе. Держи, родная, не обляпайся.
        - Ваша квартира куплена в браке, но оформлена в долевую собственность, поэтому при дарении твоё согласие не требуется, - начинает юрист Комарова свои объяснения. И вот именно сейчас, мне хочется плюнуть Алексу в тарелку.
        - Знаешь что? Перемирие окончено. Вон из моей квартиры! - Указываю на дверь.
        У меня начинается паника. Что делать? Андрей решил оставить меня и детей ни с чем. Без всего. Это кафе уже год работает в убыток, а я никогда не занималась управлением. Что за бред?
        - Знакомые нотки, - Алекс и не думает уходить.
        - Будь другом, закрой за собой дверь, - с раздражением шиплю на него.
        - Мы можем договориться по-другому, - он хватает за руку и усаживает к себе на колени.
        - Это как? - Глаза в глаза. Снова чёрные омуты с яркой синей окантовкой топят меня в непонятном удовольствии.
        Мне нравится понимать, что я привлекаю его как женщина, но признаваться себе в этом жуть как не хочется. Да и до симпатий ли мне сейчас?
        - Я могу помочь тебе с разводом, - хрипло и нежно, едва касаясь губами мочки уха, произносит Алекс на выдохе. Отворачиваюсь, но высвободиться из крепких мужских рук не выходит.
        - Каким образом? Ты же работаешь на него, - всё ещё пытаюсь выпутаться или встать, но не получается.
        - А могу на тебя, - аккуратно прихватывает мой подбородок и разворачивает к себе. - Только согласись и я весь твой.
        - На что согласиться? - Между нами слишком мало пространства и меня это нервирует.
        - Быть со мной, - такая «простая» просьба, которая повторяется уже не в первый раз.
        - Опять! Снова эта дурацкая песенка. Прекрати! - Скидываю с себя его руки и пытаюсь встать. - Мне это не нравится, - Алекс ловит за бедра и резко усаживает обратно.
        - Предлагаю сделку. Я помогаю тебе с разводом, а ты идешь со мной на свидание. На много свиданий, - прокручивает в руке мой хвостик из волос и укладывает его на плечо. При этом едва касается горячими пальцами кожи. Меня простреливает током от каждого прикосновения.
        - И квартира тоже останется моей? - Хрипло и едва слышно, задаю волнующий меня вопрос. Сидя спиной к нему, затылком ощущаю его горячее дыхание.
        - Как ты могла подумать обо мне так плохо? Нет, конечно. Квартира перейдет к тебе на других условиях. Я хочу тебя, - ладонью проходится по спине вниз и уже обеими руками сильно сжимает мои бёдра, а зубами прикусывает оголённую часть шеи и нежно целует место укуса.
        Снимает резинку с волос. Зарывается в них лицом и ещё сильнее прижимает меня к себе. Безумие! Моё тело откликается на его грубые ласки. Надо быть честной с собой. Именно этого я и боюсь. Именно поэтому избегаю его. Потому что это неправильно так бурно реагировать на чужого мужчину.
        Особенно сейчас. Он пытается меня купить. Преследует свои интересы. А как получит своё, то свалит в закат? А что делать мне?
        И, видимо для того, чтобы я в полной мере прочувствовала вес его аргументов, он берёт мою руку, аккуратно заворачивает её за спину и кладёт на член. Даже через ткань брюк ощущаю дикий жар в ладони. Я хочу убрать руку, но он одним движением накрывает кисть и делает ей движение вверх-вниз.
        - А если я не соглашусь? - Замираю и стараюсь не шевелиться.
        - Тогда я тебя заставлю это сделать, - от его самоуверенности становится физически больно. Разве это нормально заставлять кого-то делать то, что ему совсем не хочется? Это же насилие.
        Мне сейчас хочется не только плюнуть ему в тарелку, но ещё и залепить пощечину. Разворачиваюсь, чтобы снова оказаться лицом к лицу и высказать гаду всё, что о нём думаю, но не успеваю.
        - Вы прямо как влюблённые, - прикрыв рот ладошкой, Настя хихикает в дверях.
        Меня в одно мгновение сдувает с колен Алекса.
        - Заинька, что-то случилось, - чувствую, что щеки горят и я становлюсь похожей на свеклу.
        - Мультик закончился, - бодро отчитывается ребёнок.
        - Дядя Саша тоже уже уходит, а нам пора в ванну. Выбирайте с кем пойдете купаться, - пытаюсь изобразить хоть какую-то бурную деятельность.
        - Ника, купаться! Ты с кем пойдешь? Я хусалку возьму! - Убегает моя спасительница к сестре.
        - Подумай, моя хорошая, - не успеваю опомниться, как Алекс подходит и целует в губы. Меня накрывает ощущением, словно мы уже давно вместе, и я просто провожаю его на работу. Утренний поцелуй перед работой несмотря на то, что сейчас уже глубокий вечер. - Когда будешь искать себе юриста предупреждай их заранее, что на другой стороне буду я, - он самодовольно улыбается, а я, как загипнотизированная смотрю ему в глаза. - Поверь, никто тебе не поможет. Хочу, чтобы ты стала моей. Полностью. Я устал ждать и готов добиваться своего любыми путями. Не провожай. Двери за собой закрою.
        Глава 7
        Каждый день у мамы в затяжном декрете похож на предыдущий. Ничего нового и сверхъестественного не происходит. Это и убивает, и дарит стабильность одновременно. За такое долгое время, что сижу дома с детьми, я начала в этом видеть и плюсы.
        Основной плюс - это выработанное резиновое терпение. Особенно мучительно ждать, когда дети переодеваются. И если старшая, которой сегодня исполняется пять лет, уже спокойно, довольно быстро и правильно собирается на свой праздник, то младшая… Только с колготками сидит минут тридцать, потому что даже не пытается надеть их правильно.
        Потом настаёт черед футболки и кофты… Попытка просунуть голову в рукав проваливается с треском. Треском ниток и моих нервов.
        На десятый вопрос от Насти о том, взяла ли я платья, хочется постучаться головой о стенку. А уж когда Ника доходит до зимнего костюма, мне хочется выть в голос. Да так, что все волки обзавидуются.
        Проще было бы одеть её самой, но как представлю, что и в семь лет мне придётся всё делать за неё, так сразу появляется терпение. И я жду.
        Завязываю шапочку и тихо матерюсь, когда дочь надевает ботинки наоборот. Вдыхаю через нос. Выдыхаю через рот. Начинаю двести пятидесятую лекцию о том, как правильно надевать обувь. И, конечно, хвалю за то, что они обе всё сделали правильно.
        Аренда огромной детской площадки в торговом центре была уже оплачена, как и развлекательная программа. Первый юбилей мы собирались отметить с размахом. Пригласили кучу народа. Конечно, же это все наши друзья. Почти у всех есть дети.
        Месяц назад заказала развлекательную программу. Три аниматора на каждую комнату. Разные конкурсы и развлечения, чтобы точно увлечь всех детей. И, конечно же, диджей на весь вечер. Какой день рождения без дискотеки?
        Ещё я заказала два больших фуршетных стола. Отдельно для взрослых и детей. И торт в пять этажей с кучей единорогов. Его привезут прямо на место. Многоэтажную конструкцию нужно собирать на месте, поэтому сегодня жду ещё и кондитера.
        Мы приезжаем за пятнадцать минут до начала. Переодеваемся. И пока гости не собрались, разбредаемся по площадке.
        Девчонки залазят на батут. Играет незатейливая детская музыка. Аниматоры готовятся развлекать детишек. Когда прохожу мимо комнаты, где они переодеваются, краем уха слышу несколько фраз:
        - Ай, не так. Надо воооот так…
        - Стрелки неровные…
        - Так даже веселее…
        Улыбаюсь. Сколько же надо терпения и энтузиазма чтобы веселить детишек. Они чувствуют всё. И если играть с ними нехотя, из-под палки, то они и сами потеряют интерес и пойдут придумывать свои миры и развлечения, но уже без вас.
        Никто, кроме нас, к назначенному часу так и не приходит. Я ошиблась с назначенным временем? Смотрю на телефон. Нет. Всё правильно. Пока проверяю сообщения, внутри поднимается волнение. После двойной проверки убеждаюсь, что всем писала одно и то же время и место. Всё в порядке. Тогда, где гости?
        От паники спасает телефонный звонок.
        - Да.
        - Это Юля, кондитер. Я немного опаздываю. И можно приеду с ребенком? У них в садике прорвало трубу. Мне не с кем её оставить, - девушка паникует и это прекрасно слышно по голосу.
        - Конечно, приезжайте, - твёрдо и уверенно отвечаю. Не хватает ещё одной паникующей на празднике. Кто-то же должен быть в здравом, неистеричном уме. Пусть это буду я.
        - Она не помешает, тихонько посидит рядом со мной, - продолжает увещевать собеседница.
        - Ждём вас, - ну не отказываться же от торта в такой важный день из-за пустяка.
        - Минут через 30 будем на месте.
        Завершаю звонок и понимаю, что прошло уже сорок минут и никто не пришёл. Ко мне подходит девушка - администратор.
        - Аниматоры готовы. Когда подойдут гости? - Страшный вопрос, на который я и сама не знаю ответ.
        Комок в горле побеждаю не сразу. Стыдно призваться, что праздника не будет. Делаю несколько вдохов-выдохов, смаргиваю предательские слёзы и кое-как выдавливаю из себя:
        - Видимо, никто не придёт.
        - Вы же понимаете, что отменять праздник уже поздно и оплату мы не сможем Вам вернуть, - она говорит чётко и холодно, словно отчитывает провинившуюся школьницу.
        - А и не надо, - теперь во мне поднимается злость. Будут мне тут указывать всякие. Оплату получили, вот и работайте. - Начинайте, - командую уже более уверенно.
        - Но детей только двое, - возмущается девушка.
        - Это помешает им развлекаться? - Я всегда добрая и терпеливая, но вот в таких ситуациях непроизвольно наружу лезет злая хамоватая тётка, которой только дай зацепиться.
        - Нет. Извините, - девушка всем своим видом пытается показать своё сожаление, но поздно. Хамка, в моём лице, уже вылезла наружу и ей срочно надо поставить на место всех неугодных. Девушка отступает на шаг назад, она не ожидала отпора от бедной овечки, которую видела в самом начале вечера.
        - Вот и начинайте. Сами сказали, что праздник оплачен. Гуляем!
        Сучки! Устроили бойкот, значит. Или решили больше не общаться? Да и хрен с вами!
        Злость клокочет, требуя срочно на ком-нибудь сорваться, но такая роскошь мне сейчас недоступна. Хочется позвонить каждой и высказать всё, что я думаю об этих двуличных, высокомерных снобках.
        Даже понятно почему не пришли некоторые знакомые Андрея. Скорее всего, он сам отменил приглашения. Да и фиг с ними. НО. От подруг я такого не ожидала.
        Мой почти бывший муж оградил меня от общения со студенческими подругами, а те, которые были ещё до института медленно и верно сами прекратили общение. У нас становилось всё меньше общих тем, да и я приезжала к родителям не часто.
        Вот так, в один день, на детском празднике, я осознаю, что осталась совсем одна. И не подруги они. Просто… Знакомые, которые будут с тобой пока всё хорошо. Стоит споткнуться, как эти же люди и закопают заживо.
        Мне нужна поддержка. Они слились. Предельно ясно дали понять, что теперь я не из их круга.
        - Извините, Вы Ясмина?
        - Да, - вырываюсь из своих грустных мыслей и смотрю на невысокую ярко-рыжую девушку с кучей веснушек на лице.
        - Юля, - протягивает она мне руку.
        - Очень приятно, - сконфуженно улыбаюсь в ответ.
        Да. Я не видела кондитера в глаза. Нашла в социальной сети её работы и сделала заказ. Половину оплатила сразу и договорилась, что остаток переведу, когда получу торт.
        - Куда можно пройти, чтобы собрать тортик?
        - А никуда. Оставьте тут. Гостей нет, - машу назад рукой, показывая на трех аниматоров и двух детей, которые делают огромные мыльные пузыри и громко смеются.
        - А…
        - Оплачу. Сколько я Вам ещё должна? - Сразу пресекаю все её сомнения по поводу оплаты.
        - Семь тысяч. Я могу сделать скидку, - обнадёживает она, видимо, понимая, что праздник отменяется.
        - Сейчас, - успокаиваю девушку.
        Захожу в онлайн банк и пытаюсь сделать перевод. Не получается. Чёрт! Что за паршивый день сегодня? Нажимаю на карту, чтобы проверить информацию по ней, там должны были остаться деньги. Не могла я их все потратить. Охреневаю. Мой счет заблокирован.
        Только вчера оплачивала карточкой в магазине продукты, а сегодня красным по белому вижу надпись, что карта заблокирована. Быстро набираю Андрея.
        - Что ты творишь? - Моему возмущению нет предела, поэтому практически ору в трубку.
        - Привет, дорогая. Хотя уже не дорогая, - хихикает этот засранец. Снова пьян? Твою ж мать!
        - Ты не поздравил дочь. На праздник никто не пришёл. Ещё и счет заблокировал! - С нескрываемым бешенством чеканю слова.
        - Не ори. Это мой счёт. Что хочу с ним, то и делаю. Забыл заблокировать доступ к личному кабинету. Инга! Почему госпожа бывшая Комарова может заходить в личный кабинет и видит, что счёт заблокирован? - голос личной помощницы я помню хорошо, даже слишком. - Пароль? Хорошо сменю. Вот и всё, бывшая моя дорогая. Ты не пришла на встречу к нотариусу, я тоже могу повыпендриваться. Прощай. Все вопросы решаю через Алекса. Звони ему, может он оплатит то, что не смогла оплатить ты.
        - Скотина!
        Отключаюсь раньше него. Это был его счет. На моё имя выпустили дополнительную карточку. В личный кабинет был доступ, чтобы я смотрела остаток на счете. Своеобразный поводок. Он переводит деньги на этот счет. Я трачу. Он видит все мои расходы.
        - Проблемы? - Интересуется новая знакомая.
        - Да. Муж карту заблокировал. Бывший муж. Мы разводимся. Вы не переживайте, дома есть наличные. Я оплачу, - ну, что за стыд? - Может ваша дочка присоединится к моим, а потом мы поедем ко мне, и я отдам Вам деньги? Мне очень неудобно перед Вами, но и врать не хочу, - всё это произношу уже более тихим голосом. Всё же, впутывать в свои проблемы посторонних - не хорошо.
        - Милана, пойдёшь играть с девочками?
        Малышка кивает и начинает раздеваться. Маленький рыжий ангелок лет четырёх вихрем уносится к моим красоткам. Я только успеваю махнуть рукой аниматору и их уже знакомят, и увлекают новой игрой.
        Дети быстро становятся друзьями. Взрослым не хватает лёгкости и доверия мирозданию, чтобы вот так сходу подружиться с абсолютно незнакомым человеком.
        Я не могу себе представить, что подойду к кому-то и скажу: «Привет. Меня зовут Ясмина. Давай дружить». И мы будем общаться ещё долгие годы. Весело проводить время, поддерживать друг друга и придумывать новые развлечения вместе.
        Почему взрослые так не могут? Почему мне не хватает смелости подойти и познакомиться с хорошей, нормальной девушкой и просто дружить с ней? Дебильные установки в моей голове твердят, что я просто неинтересная и со мной скучно.
        - Вы не переживайте. Я всё понимаю. В другой ситуации могла бы подумать, что хотите меня кинуть на деньги, но вижу, что Вы и сами ещё в шоке от происходящего.
        - В шоке? Да я в полном ох… Простите. Пусть будет в шоке.
        Собеседница смеётся и мне становится легче.
        Глава 8
        Алекс
        Не пришла. С моей стороны было глупо ждать, но я надеялся, что она благоразумная девушка и согласится на быстрый развод. Яся не похожа на тех женщин, что расчётливо оставляют бывшего мужа в суде без трусов и судятся до последней копейки.
        Хорошо, детка. Я дам тебе время потрепыхаться. Всё равно ты придёшь ко мне сама. Андрей звонит каждые полчаса и, судя по заплетающемуся языку, уже отмечает развод.
        - Ну! Что делать будем? А если она захочет половину и ещё алименты на детей? Я не хочу её содержать, - столько возмущения в одной фразе, что не хочется его слушать.
        - Успокойся. Всё под контролем, - он в своём праве. Он - клиент.
        - Под контролем, - передразнивает меня. - Ксюша говорит, что такие, как моя бывшая жена, своего не упустят. Ты должен сделать так, чтобы она подписала документы, - Комаров напирает и повышает голос.
        Такие, как Ксюша, точно своего не упустят. Про Ясмину этого не скажешь. Только вот Комаров слишком сильно пляшет под дудочку своей пассии.
        - Она подпишет, не переживай, - ничего она не подпишет. Ты просчитался, Андрей. Но пусть это станет для тебя сюрпризом.
        - Я заблокировал её карточку, так что она должна стать посговорчивее, - хвастается мужчина. - Может уже скоро позвонит тебе. Сегодня день рождения Насти, а платить Яське нечем. Она мне устроила истерику. Жди, скоро позвонит.
        Довольный ублюдок! И она молодец. Ничего вчера не сказала. Я тоже хорош. У меня же было приглашение на праздник, но я благополучно о нём забыл. Надо пользоваться ситуацией и ехать выручать её. Где же это чёртово приглашение?
        Пока покупаю цветы, улыбаюсь и представляю, как сейчас приеду и спасу свою принцессу. Может она даже поблагодарит меня поцелуем. Точно приворожила. На этой мысли расплываюсь, как шоколад под палящим солнцем.
        Воспоминание об ужине у неё дома тёплым клубочком, словно маленький котенок, греет мою душу. Совсем другая. Не холодная и строгая, а домашняя и шкодливая Яся ещё больше приклеивает к себе. Её не хочется отпускать. Вот только я пугаю своим напором, но сдержаться, увы, не могу.
        Руки сами тянутся к моей девочке. Мне постоянно хочется трогать, обнимать, запутываться руками в волосах и вдыхать её аромат. Я - маньяк. Такой смеси безумия и чувства вседозволенности за все шесть лет ещё не испытывал. Она, наконец-то, не сможет мне отказать, потому что замужем.
        Она вообще не сможет мне отказать. Я не дам.
        - Мужчина, Вы куда? Мы уже закрываемся, - девушка снисходительно улыбается мне. И делает такое лицо, словно я - нерадивый папаша, который опоздал на самый важный день в жизни дочери и теперь срочно пытаюсь исправиться. Меня немного выбивает из колеи.
        - Тут должен проходить детский день рождения, - уже не так уверенно говорю ей.
        - Так прошел уже. Вы разминулись буквально на пять минут, - она разводит руками.
        Простое, русское и такое ёмкое «Бля!» выражает мои чувства вместо тысячи слов.
        - А оплатить? Чем Она оплатила? - В суматохе хлопаю по карманам. Ищу свой бумажник.
        - Мы работаем по стопроцентной предоплате. И, извините, уже закрываемся, - мне недвусмысленно указывают на дверь.
        Ну что за женщина?! Разбила все мои мечты на подлёте. Мало того, она об этом даже не подозревает. Надо бы ей рассказать, что нельзя мужчин лишать почётного звания «Рыцарь года».
        Боевой конь не подводит и ровно через пятнадцать минут я паркуюсь у её дома. Мне везёт. Из парадной выходит девушка с ребенком и огромным пакетом. Я придерживаю ей дверь, чуть не роняю один из букетов и быстро поднимаюсь на третий этаж.
        Между звонком и открытием двери проходит буквально пара секунд.
        - Хорошо, что вернулась. Ты забыла перчат… Алекс? - Огромные серо-голубые глаза смотрят на меня с удивлением. Ясмина, словно сканером, проходится по мне. - Если рассчитываешь, что после букета подпишу все бумаги, то ты зря потратился. Я уже сказала, что пока не проконсультируюсь с юристом, ничего не подпишу.
        - Категоричная моя, я рассчитывал поздравить именинницу, но опоздал, - когда-то думал, её глаза не могут быть больше. Ошибся. Могут. Изумление на её прекрасном личике становится для меня наградой. - Ну, и ещё поужинать. Я голодный, - решаю немного понаглеть.
        Очень хочется увидеть милую домашнюю Ясю, которая заботится обо мне. Это переносит в родительский дом. В детство, когда мама заботливо подкладывает в тарелку вкусности и ласково воркует с отцом. Пора бы их навестить. Может Ясмина согласится составить мне компанию?
        - Тогда тебе повезло. Еды у меня сегодня море, - теперь она улыбается, и я вручаю ей букет.
        - А где именинница? - Заглядываю ей за спину. Девчонки, обычно, вылетают посмотреть кто пришёл, но всегда останавливаются позади своей мамы. Видел это много раз, но сегодня они почему-то не выходят.
        - Подожди здесь, не раздевайся. Настя, дядя Алекс хочет тебя поздравить, - громко зовет девочек Яся. Странная, не разрешила пройти, но хочется сделать ей приятное и показать, что я могу держать себя в руках. Может быть так она быстрее мне доверится?
        Яся уходит на кухню и шуршит пакетами. Девочки выбегают из детской. Дарю каждой по букету и вручаю имениннице самую дорогую и популярную куклу. Не разбираюсь в девчачьих подарках, но консультант в магазине уверила, что это мечта каждой маленькой девочки.
        - А мне? - Обескураженно смотрю на Нику.
        В маленьких карих глазках светится надежда, что я достану ещё один пакет, но, как полный идиот, не подумал о том, что такое может произойти. Присаживаюсь на корточки перед ребёнком.
        - А когда у тебя день рождения? - Стараюсь спросить ласково и не напугать малышку.
        - Осенью, - отвечает за сестру Настя.
        - Тогда и подарю, - как можно доброжелательнее улыбаюсь девочке и совсем не ожидаю, что она с диким воем бросит в меня букет и побежит к себе в комнату плакать. За ней убегает и старшая. Слышно, как Настя успокаивает Нику и уговаривает играть по очереди.
        - Ну вот, расстроил ребёнка, - Ясмина выходит из кухни. - А мне теперь успокаивать. Она ещё не понимает. Мог бы подарить какую-нибудь мелочь, не обязательно дорогую, тут важен сам факт подарка, и тогда всего этого бы не произошло. Держи, - она вручает мне объёмный пакет. Машинально беру его. - Твой ужин. Я пошла вытирать слёзы. Спасибо за цветы и подарок. Как закрываются двери ты знаешь, - усталость сквозит в её словах и мне ничего не остаётся, как уйти.
        Я сижу в машине и не понимаю, что сделал не так. Равнодушный тон. Измотанный вид. Она же должна была улыбнуться мне, поцеловать и покормить. Яся снова закрылась. Не стала разговаривать, а просто выгнала.
        Смотрю на упакованную еду, как на врага. Даже не сама готовила. Обидно. Вот сейчас я понимаю всё разочарование малышки Ники. Мои ожидания, как и её, не оправдались.
        Глава 9
        Двадцать тысяч. Двадцать жалких тысяч я обнаружила дома в сейфе. Счёт заблокирован. Дома куча еды и верхушка от торта. Хорошо, что Юля согласилась взять немного закусок и обещала пристроить сладких единорогов и остатки десерта. И я всё равно за него заплатила. Мне было неудобно перед девушкой.
        Ещё немного стыдно, что снова выставила Алекса за дверь. Совестливая хозяйка во всю разошлась с угрызениями совести. Он же пришёл. Даже с подарком и цветами. А я… Я устала и мне обидно. Хочется на ручки и душевного тепла.
        Следующий день не приносит ничего хорошего. Даже простая консультация стоит больших для меня денег. Да и когда слышат, что их противником будет юридическая фирма Риверса либо бросают трубку, либо советуют сразу подписать бумаги. Там, где соглашаются принять и проконсультировать задирают совсем неподъёмную для меня цену.
        Кусаю губы и с горечью смотрю на украшения. Сколько за них дадут? Можно ещё шубу продать. На машину рука не поднимается. Она нам нужна. А может и нет? Голова уже раскалывается от идиотских мыслей.
        Спокойствия не добавляют истеричные звонки и угрозы от Андрея. С каждым его словом моя душа каменеет. Девочки просятся к папе, а моих моральных сил не хватает и на пару фраз.
        В конце концов начинает названивать Алекс. Я прекрасно понимаю, что будущий бывший муж основательно подготовился к разводу. Забрал практически все деньги из сейфа, никаких документов дома тоже не обнаружилось. И тем хуже вся эта ситуация кажется.
        Что я ему сделала? Чем заслужила такое отношение? Мне нужны деньги на юриста. В отчаянии я собираю все украшения, и мы едем в ломбард. Заходим уже в четвёртый по счету. Детям надоело таскаться со мной, и они просятся домой или на площадку. Им дико скучно сидеть на одном месте и ждать.
        - Двести, - выдыхает симпатичная девушка за маленьким окошком.
        - Но они стоят дороже, - я расстраиваюсь. Хотя двести это не сто семьдесят, которые мне предложил первый оценщик.
        - В том-то и секрет: купить дешевле, продать дороже, - нравоучительно вещает она. - Это самая лучшая цена в городе. Соглашайтесь, - сомнения грызут всё больше. Понимаю, что это слишком маленькая сумма, но она нужна мне.
        - Хорошо, - соглашаюсь я. - И вот ещё, - стягиваю с пальца обручальное кольцо. - Его тоже.
        Она кивает, и сумма выплаты увеличивается на десять тысяч. Так вот сколько стоит наш брак. Десять тысяч. Оно обесценилось, как и наша семья. На автомате провожу пальцем по тому месту, где было кольцо. Непривычно.
        Домой приезжаю грустная. Как ни крути, а украшения жалко. Что ж… Говорят, чтобы появилось что-то новое, нужно выкинуть что-то старое. Буду надеяться, что новое не заставит себя ждать.
        - А ты, я смотрю, серьёзно настроена, - знакомый женский голос, но я не оборачиваюсь. Отстёгиваю Нику и вытаскиваю её из детского кресла. Настя уже сама справляется и пытается нормально закрыть дверь. - Ясмина, - снова обращается ко мне Ольга.
        - А? - Оборачиваюсь я.
        - Курицы сегодня обсуждали праздник, на который не пришли, - она чувствует себя неуютно от того, что пришла сюда. Так зачем явилась?
        - И ты приехала, чтобы рассказать мне об этом и позлорадствовать? - Я вымоталась за этот долгий день, который ещё не закончился, и поэтому мне сейчас лень слушать кого бы то ни было.
        - Я приехала тебе помочь, - моя улыбка получается вымученной и слишком саркастичной.
        - Спасибо. Разберусь. Мне уже помогли, - помогли понять, что нахожусь в полной заднице, но не стоит это уточнять.
        - Кто? Шарлатаны, которые требуют деньги вперёд и обещают, что выиграют в суде у Алекса? Поверь мне, я хорошо его знаю. Он вёл мой развод. Только, тогда он был на моей стороне и, знаешь, лучше не переходить ему дорогу.
        - Да ладно? Он не единственный хороший юрист, - закрываю машину и хочу пройти мимо девушки. Она меня останавливает.
        - Не единственный, но пока ты ищешь нормального, то просрёшь все деньги, а результата не будет.
        Да, мои дела обстоят именно так. Те конторы, которые не хотят связываться с Риверсом - приличные юридические фирмы. Возможно, у них есть какая-то договорённость с Алексом. Не зря же он так уверен в том, что мне везде откажут. Те же, что согласны - требуют огромную предоплату и ничего не гарантируют.
        - И что ты посоветуешь? Подписать грабительское соглашение? - Возмущаюсь на кощунственное предложение сдаться слишком быстро.
        - Я познакомлю тебя с девочкой. Она не так давно выпустилась из университета. Опыта у нее маловато. НО. Есть зуб на Риверса, поэтому точно поможет. Она очень умная и изворотливая не по годам девчонка.
        - Ты так уверена в ней? - Вскидываю брови на интересное предложение.
        - В ней уверен Молот, - а вот это уже почти рекомендация.
        - Откуда знаешь?
        - Мам! - Девчонки уже не хотят стоять на месте, им нужно побегать.
        - Да, милая, сейчас. Пойдём на площадку? Дети поиграют и поговорим, - мы двигаемся в сторону горок.
        - Не знаю какая собака пробежала между Алексом и Миланой, но практику она у него не закончила. Обратилась к Демьяну и её приняли в юридический отдел. Слишком мутная история. Сейчас она его личный помощник и юрист. Очень амбициозная девочка, - Оля явно гордится этой информацией.
        - Она в суде хоть раз была?
        - Ни разу не проиграла. Говорю же, изворотливая и сообразительная. В договорах, как золотая рыбка - может исполнить любое желание.
        - Три, - поправляю собеседницу.
        - Что? - Смотрит на меня с недоумением.
        - Золотая рыбка исполняет три желания, - Оля лишь отмахивается.
        - Молот вцепился в неё всеми конечностями. Холет и лелеет девочку, - продолжает нахваливать свой самовар брюнетка.
        - Тогда как она возьмётся за моё дело, если вся такая занятая? - Всё ещё сомневаюсь, что стоит обращаться к этой Милане.
        - А мы попросим. Что ж они не люди что ли? - Возможно, и люди. Только, чем платить?
        - Мама, посмотри, как я умею!
        - А я вот так! Юху-у-у-у!
        Девчонки с хохотом спускаются с горок и пытаются залезть обратно по накатанной дорожке. Обожаю наш дворик. Тут компактно стоят скамеечки, горки, качели, карусель и тренажёры под навесом.
        - Мда… Весёлые у тебя будни.
        - Что-то имеешь против? - Моментально ощетиниваюсь и открываю рот, чтобы прочитать нотацию о вреде сования своего носа в чужую душу.
        - Не пыхти, - затыкает меня Ольга. - Просто завидую. Артём не хочет больше детей. У него от предыдущего брака есть сын. Классный малый. Ему десять. Мы дружим, но мне хочется своего малыша. Малышку. Девочку хочу, - и столько мечтательных интонаций в голосе, что я невольно проникаюсь её чувствами.
        Не могу подобрать слова. Шокировано смотрю на Ольгу и мне не верится, что это говорит она. Анжела всегда рассказывала о ней, как о расчётливой стерве, а тут такие откровения.
        Еду за город на встречу с Миланой. Волновалась вчера весь вечер. Сегодня утром сумасшедшая тревога тоже не отпускает меня. Согласится ли? Сможет ли хоть что-то сделать? А вдруг всё напрасно? Может мне лучше обратиться к Алексу? Его я хотя бы знаю. Слишком много мыслей.
        Склады. Огромные серо-синие здания и среди них небольшой бежевый двухэтажный домик. Машина Ольги стоит рядом со входом.
        - Я уже подумала, что ты струсила и не приедешь, - девушка выходит из машины ко мне на встречу.
        - Перенервничала и мы долго собирались, - отвечаю ей и помогаю Нике выбраться из машины.
        - Ты везде с ними?
        - Да, - меня откровенно напрягает Олин интерес к моей семье.
        - Почему в садик не отдашь?
        - Андрей против, - вздыхаю я.
        - Андрея больше нет. Жить тебе на что-то надо. Пора бы оторвать свой зад с насиженного местечка.
        - Я подумаю, - её бодрые нравоучения подбешивают.
        - Да что тут думать? Работу надо искать или у тебя есть другие варианты? Можно прибиться к Алексу под крылышко, - её сарказмом можно убивать, слишком острый.
        - Вот не пойму. Ты тоже по нему страдаешь, как те курицы, которых ты презираешь? Захочу и пойду к нему под крылышко, - передразниваю её интонации. - Меня хотя бы там ждут, а вас нет.
        - Язва, - довольно жмурится девушка.
        - Веди уже или я зря приехала?
        Несмотря ни на что, мне нравятся наши с Олей перепалки. Всего второй день с ней общаюсь, а как будто со старой подругой. Могу не сдерживаться и не заморачиваться вопросом: «А, что она обо мне подумает?»
        Один из охранников ведет нас к кабинету руководителя. Здание кажется внутри просторным. Почти в каждом углу растения. Светлые бежевые стены и белые потолки контрастируют с бирюзовыми вкраплениями мебели. Много свободного пространства и воздуха. Чистота, как в больничной палате.
        Нам на встречу выходит невысокая миловидная девушка в строгом деловом костюме с длинными волосами черного цвета, завязанными в тугой высокий хвост.
        - Добрый день. Меня зовут Милана. А вы Ясмина? Правильно понимаю? - Её доброжелательность зашкаливает и меня это напрягает.
        - Да, - я чувствую себя неудобно, так, словно ботинки надела задом наперёд.
        - Прошу за мной. Демьян Станиславович вас ждёт, - она ведёт нас по коридору. Открывает дверь, и мы входим в переговорную. Кабинетом руководителя это не назовёшь. Слишком обезличенное пространство. Скорее всего тут проводят переговоры.
        - Ясмина, здравствуй. Ольга, давно не виделись, - густой баритон отражается от стен и возвращается, разнося резонанс по телу. Демьян подходит и обнимает мою новую подругу. Это выглядит по-приятельски, можно даже сказать по-отечески.
        Молоту тридцать восемь. Несколько раз мы пересекались на благотворительных приёмах. Высокий подтянутый брюнет с яркими карими глазами и тонкими губами. Сейчас он встречает нас без пиджака. Старается расположить к себе. Белая рубашка с закатанными рукавами и тёмно-синие брюки подчёркивают его статность.
        Андрей ненавидит Демьяна. В том числе и за то, что он неоднократно пытался закрыть его рестораны, а потом по дешёвке выкупить бизнес.
        - Присаживайтесь, девочки. А для вас Настя и Вероника у меня есть особенное задание. Вон в той комнате надо создать шедевр на стене. Дизайнеры, видите ли, не умеют. Возьметесь?
        Девчонки сразу прижимаются ко мне, показывая, что никуда они без мамы не пойдут.
        - Давайте вместе посмотрим, - я беру их за руки, и веду в небольшую комнату. В ней стоит небольшой столик и два стула. Взгляд цепляется за мелкие детали: чистый паркет, тонкий запах краски, голые стены.
        - Я попросил купить мелки и раскраски с карандашами. Знаю, что ты везде ходишь с детьми, - позади меня возникает Демьян. - Пусть порисуют, тут ремонт и стены пустуют, а мы спокойно поговорим. Можно рисовать хоть где, особенно на стенах, я только «за», - он вкладывает всё перечисленное для детского творчества мне в руки и уходит.
        Всегда считала, что мужчинам не свойственно заботиться о таких мелочах. Ведь Андрей ни за что и никогда бы не подумал, что детям скучно в компании взрослых и их надо чем-то занять. Мы с девочками снимаем верхнюю одежду, складываем её на стол и договариваемся, что они пока порисуют, а взрослые поговорят.
        - Итак, Ясмина, Ольга рассказала всю суть проблемы, но ты же понимаешь, что на голом энтузиазме никто не работает, - я только киваю. - Моё предложение такое, - Демьян сидит в большом офисном кресле, а за ним стоит Милана. Он протягивает руку, и девушка вкладывает в нее тонкую папку. - Мы помогаем тебе отсудить у твоего мужа половину всего, что есть, а взамен я прошу продать мне ту часть его бизнеса, которую мы отсудим, по указанной в договоре цене.
        Папка переходит ко мне. Я открываю её и смотрю на договор. По всему выходит, что имущество, которое мы сможем отсудить у моего бывшего мужа остаётся у меня, за исключением ресторанов. Их я обязуюсь продать Молоту Демьяну Станиславовичу по очень заниженной цене. Я бы сказала слишком копеечной.
        - Ну так, что? Подписываем договор? - Он явно рассчитывает, что перед ним полная идиотка.
        - Я подумаю, - встаю и иду за девочками.
        Оля в шоке смотрит на меня. Чувствую её взгляд на себе. Оборачиваюсь. В её глазах читается: «Ты совсем сдурела?» А я одеваю девочек и собираюсь сама. Молча забираю папку и иду на выход.
        - Я вам перезвоню, - бросаю в дверях.
        Выхожу с девочками на улицу и открываю машину.
        - Ты чего? - Вылетает из здания Ольга.
        - Ничего, - пытаюсь усадить Нику в кресло, но лямочка от ремней безопасности у детского кресла никак не даёт нормально усадить ребенка.
        - Мам, я всё, - Настя лучится удовольствием. Она не так давно научилась сама выходить из машины и самостоятельно пристёгиваться в детском кресле.
        - Молодец, - у меня всё-таки получается пристегнуть младшую. - Оль, я благодарна, правда. Просто условия… Они слишком… Как бы правильно выразиться?
        - Идиотские? - Она тоже застёгивает свою шубку и встаёт рядом со мной.
        - Да. Куда ни посмотри все хотят своей выгоды, - мне откровенно тяжело. Гнетущее чувство внутри не даёт покоя.
        - Конечно, кто будет работать за бесплатно? - Возмущается она.
        - А что тебе от меня надо? Тоже хочешь ресторанчик? - Острое чувство горечи разливается в груди и сверлит под рёбрами.
        - Прекращай. Я хотела тебе помочь, - по её большим глазам видно, что она шокирована моим поведением.
        - Ладно. Забей. Мне надо всё обдумать, - становится немного стыдно за то, что срываюсь на Оле. Она же не виновата в том, что Молот хочет нажиться на моих семейных проблемах.
        - Ты могла бы поторговаться с Демьяном, - искушает она вернуться назад.
        - Я? Не смеши. Где он, а где я? И Оль… Созвонимся.
        На этом решаю прервать обсуждение. Сажусь в машину, и мы едем домой.
        Девчонки поют песню из мультика и можно сказать о нас, что мы самые счастливые, но детскую эйфорию прерывает звонок. Я вставляю в ухо наушник и нажимаю на нём кнопку.
        - Да, - стараюсь ответить громко, так как иногда наушники плохо срабатывают и меня не слышно.
        - Яся, доброе утро, - у всех с утра поют соловьи на будильнике, а у меня вещает голос раздражающего мужчины. Надо же, звонит каждое утро в одно и то же время. Часы по нему сверять можно.
        - Алекс? Снова ты? - Изобразить удивление не получается.
        - Снова я, - чувствую, что в этот самый момент он самодовольно улыбается. - Я жду твой положительный ответ, милая.
        - А я решила согласиться на предложение Молота, - хочется подразнить мужчину. - Мне отказали все более-менее приличные юридические конторы, а вот его юрист готов с тобой побороться.
        - Милана значит, - разочарование в его голосе, словно оазис после недельного путешествия по пустыне.
        - Да. Ты не оставил выбора. Договорился? - Знаю, что да. Хоть тут не ври.
        - Конечно, да, - подтверждает мои догадки самодовольный индюк. - Только вот не подумал, что ты обратишься к ней, а надо было, - значит это было правильное решение и стоит обдумать предложение Демьяна. Может у меня получится стребовать сумму побольше?
        - Ты спокоен, - еду не быстро, но и не медленно. Странный звук не даёт мне покоя от самого склада. Притормаживаю на перекрёстке, снова слышу тонкое сипение, смотрю в зеркала. Ничего.
        - Я всегда спокоен и поверь, не проиграю, а ты всё равно будешь со мной.
        - Ты самоуверенный болван, - он злит меня не на шутку и на зеленый я вдавливаю педаль газа слишком резко. Машина дёргается, но всё же едет.
        - Я люблю тебя и готов на все, - впереди ещё один перекрёсток. Снова красный. Да что ж такое? Что за день сегодня дурацкий? Давлю на тормоз, а он проваливается в пол.
        - Алекс…
        - Что? Только не говори, что это слишком громкие признания, - он ещё дурачится, а я уже паникую.
        - У меня провалился тормоз, впереди перекрёсток. Красный свет, Алекс! - слышу гудки клаксонов со всех сторон и, кажется, глохну. Воспринимаю только гулкие удары сердца, отдающиеся эхом в ушах.
        - Яся? Яся! Ясмина!
        Глава 10
        Несколько раз давлю на педаль. Ничего не выходит. Она слишком легко вдавливается. Сопротивления нет. Впереди ни одной машины и я вылетаю на перекрёсток. Время замирает. Удар. Девчачий визг разрывает перепонки. Машину несёт по снегу. Зубодробительный скрежет металла. Нас разворачивает и, наконец-то, мы замираем на месте.
        - Яся! Мать твою!!! - Из динамика в ухе доносится голос Алекса.
        - Девочки, - в панике оборачиваюсь.
        Они что-то кричат, но я ничего не понимаю. Отстёгиваю ремень и пробираюсь к ним на заднее сиденье. Осматриваю девочек. Понимаю, что мы отделались только испугом и покорёженной машиной. Выдыхаю. Обнимаю своих малышек, а они меня. Плачу от облегчения, девчонки - от испуга. В груди разливается теплота. Всё не важно. Важно, что мы вместе. Живы. И здоровы. Остальное мелочи.
        В это время на улице вокруг машины собирается толпа. Кто-то кричит. Слышен мат. И огромный мужчина открывает водительскую дверь моей машины.
        - Ты совсем больная? - Орет блондин в черной парке с меховым воротником.
        Глаза сами выхватывают детали. Русые волосы, светлые серые глаза, прямой нос и сжатые в злости губы.
        - Простите, - пищу из глубины салона. На что-то большее меня не хватает.
        - Простите? Мать твою! Ты мне тачку разбила! - Мужчина напирает.
        - Я… У меня отказали тормоза, - начинаю невнятно оправдываться я.
        - Мозги у тебя отказали, сучка! - Он пытается дотянуться до меня, но огромные плечи мешают ему протиснуться.
        - Можно потише? Не кричите. У меня дети Вас боятся, - отмираю и просчитываю пути отступления.
        - Матери своей, тупорылой, пусть боятся! Чё вылупилась? Вылезай! - Крутит рукой в приглашающем жесте.
        Девочки рыдают ещё сильнее. Они напуганы. Я стараюсь прижать их к себе. Хочу показать, что всё нормально, но не выходит. Меня всю трясёт и слёзы катятся крупными каплями по щекам.
        - Яся. Ты меня слышишь?
        - Алекс? - Наушник так и остался в ухе, а я уже захлёбываюсь от накатывающей истерики.
        - Ты где? - Хоть кто-то сейчас вменяемый и его голос служит зацепкой, не даёт окончательно скатиться в панику.
        - Я… Я на перекрёстке, - потерянно оглядываюсь по сторонам, пытаясь хоть немного понять, где мы. Блондин, не получив от меня никакой реакции, вернулся к своему автомобилю и теперь только зло сверкает глазами в мою сторону.
        - Я уже в машине, говори куда ехать.
        Осматриваюсь по сторонам, вспоминаю дорогу и рассказываю Алексу, где нас с девочками искать. Он отключается, но перед этим советует не конфликтовать, а лучше вообще включить аварийку и не выходить из машины.
        В принципе, я именно это и делаю. Нас унесло на обочину и много места на дороге мы не занимаем. Движение не сильно пострадало.
        Через двадцать минут Риверс осматривает меня и девочек. Идёт разбираться с мужчиной, что грозился показательной расправой. Потом подходит к моей машине, открывает дверь и просит выйти. Вручает ключи и перетаскивает в свою машину детские кресла. Задние двери моей машины полностью заблокировались, поэтому Саша достаёт их через водительское сиденье.
        - Сможешь доехать до дома? - Держит руки на моих плечах. Простое прикосновение, но сколько в нём заботы.
        - Да. Наверное, - меня ещё трясёт от пережитого.
        - Так не пойдет. Посиди немного. Сейчас приедет водитель и отвезёт вас домой.
        Видеть собранного, хладнокровного и слишком жёсткого Алекса в новинку. Я не видела его на работе, только в неформальной обстановке. И сейчас для меня открытие, что этот мужчина вот так быстро решает проблемы и ему никто не может возразить. Рядом с ним даже орущий качок затыкается и тихонько переминается с ноги на ногу, где-то растеряв уверенность.
        Саша расточает вокруг себя всепоглощающую ауру подчинения. Через ещё пять минут светловолосый мужчина подходит ко мне с извинениями за своё поведение. Я в это время смотрю на Риверса и не понимаю, что происходит.
        Тот человек, которого я знала все эти долгие годы исчез. Не было насмешливого взгляда, улыбок, тихого шёпота на ушко. Не было обаятельного хама. На его месте стоит расчётливый юрист, который ловко загоняет жертву в угол. И ему не важно кто прав, есть только та сторона, на которой находится он. На извинения только киваю.
        К нам подъезжает ещё одна машина. Оттуда выходит совсем молодой парень и направляется к нам. Здоровается с Алексом. Они обсуждают что-то, и молодой человек садится за руль.
        - Ясмина, это Роман, - представляет юношу Саша. - Он сейчас отвезёт вас домой.
        - А… - Растерянно смотрю в сторону своей машины.
        - Я всё решу, не переживай. Лучше отдохни и девочкам тут тоже не стоит находиться. Вечером заеду, всё расскажу, - его слова вселяют в меня крохи уверенности, что всё будет хорошо.
        - Спасибо, - буквально шепчу, но он слышит и улыбается в ответ.
        - Рома, не гони. У девочек стресс. Проводишь их домой и машину пригонишь на стоянку возле офиса, - даёт четкие инструкции и уходит.
        - Всё понял, Александр Бенедиктович, - кивает парень и заводит машину.
        Мы едем медленно. Даже слишком. Девчонки спрашивают всякую ерунду, я не отстаю от них. Разговор больше походит на бред с резкими перескоками с темы на тему. Волнуемся мы с ними одинаково - несём чушь. Роман помогает поднять автокресла в квартиру и уходит. Только сейчас понимаю, что могла бы расспросить его о Саше, но сглупила.
        Он не пришёл вечером, как обещал. И на следующий день тоже. Звонит Оля, чтобы расспросить как у нас дела, а Алекс нет. Я хочу позвонить сама, но застываю. Раз за разом гипнотизирую телефон, но так и не решаюсь.
        Глава 11
        Вечер. Горят фонари. Тихо падает снег и немного морозно. Прекрасная погода для прогулок. Мы с девочками играем на площадке перед домом.
        - Мам, я устаа и хотю домой.
        - Ника, нам ещё в магазин, - напоминаю о том, что перед выходом на улицу договорились сходить за продуктами.
        - В большой? - Тут же подключается Настя.
        - Хотите в большой - пойдём в большой. Правда далековато, но прогуляться тоже хорошо. Особенно в такую прекрасную погоду. Когда вы ещё в снегу наваляетесь?
        - Уха! Ника, давай пхямо сейчас в магазин?
        - Дааа, - кричит младшая, а мне остаётся только согласиться.
        По дороге до гипермаркета мы играем в «я вижу». Настя загадывает название того, что видит перед собой и говорит нам только первую букву слова, а Ника загадывает слова по цветам.
        - Я вижу что-то на букву «С».
        - Снег, - пищит мелкая.
        - Да. Тепехь ты загадываешь.
        - Я визу что-то жёйтое.
        - Листья?
        - Неа.
        - Карусель?
        - Да, мама. Каусей.
        За игрой, смехом и шутками время проходит быстрее, и мы оказываемся у магазина.
        - Ты список написала? - Спрашивает меня серьёзная Настя.
        - Конечно. И деньги взяла только на продукты. Про сладкое помним?
        - У нас дома конфеты, ничего не выпхашиваем, - кивают сразу вдвоём.
        - А я хотю чупа-чупс, - ох уж этот чупа-чупс, младшая их обожает.
        - Милая, ты их грызёшь, это не полезно. Портятся зубки. Дома есть печенье и батончики шоколадные. После ужина можете их с чаем попить. Договорились?
        Для кого-то я - странная мама. Сладкое разрешаю только после еды и с чаем, газировку и соки дети и сами не пьют, а уж телефон они совсем не видят. Слишком много времени провожу с детьми и слишком мало внимания уделяю себе. Может пора расслабиться и не нервничать по пустякам?
        Алекс мерещится на каждом углу. Вон у того мужчины, который стоит в секции алкоголя, такое же пальто. Это, скорее всего, от переживаний. И про машину я вспомнила только сегодня утром, когда планировала поход в магазин. Неудобно топать с продуктами и двумя детьми пешком. Машина очень выручает.
        У меня было много времени, чтобы подумать о случившемся. Тормоза так просто не отказывают, тем более что никаких предпосылок не было. Только странный свистяще-сипящий звук с утра, но колодки я меняла недавно. Ещё и месяца не прошло.
        Дома, когда осталась одна, а дети уснули, всё же проревелась. Было страшно разбирать тот день по минутам, но я раз за разом прокручивала в голове всё, что случилось. Позвонила родителям. Рассказала, ещё раз поплакала и меня успокоил папа. Приободрил и посоветовал как можно быстрее сесть снова за руль, чтобы развеять страх. Надо всё же набраться смелости, позвонить и поинтересоваться, что с моей машиной.
        На кассе девчонки, как обычно, выгружают продукты из корзинки на ленту и мирно устраиваются ждать меня с другой стороны, складывая пропиканные товары обратно в корзинку.
        - Мам, я хотю чупа-чупс, - стонет младшая.
        - Нет, Ника, мы договаривались.
        - Мозет тогда шокоадку? - Строит маленькая лисичка умильную рожицу, а старшая в это время хитрыми глазками следит за мной. Знают же, что не куплю, но всё равно ждут.
        - Мы договаривались, - ещё раз напоминаю я. - У меня деньги с собой только на продукты, - девочки пока ещё не владеют математикой и это прекрасно, совсем скоро подобные отмазки не прокатят. - В следующий раз мы обязательно что-то купим, но не сегодня. Хорошо? - Две маленькие грустные козявки кивают головками и больше не смотрят в мою сторону. - Лучше возьмите пакеты и сложите продукты в них, а не в корзинку.
        Пока девочки разбирают что и куда положить я расплачиваюсь. Одновременно со мной к ним подходит молодой человек и каждой вручает по шоколадке.
        - Спасибо, - хором кричат они дяде, а тот разворачивается ко мне.
        - У вас милые дети, - делает комплимент брюнет с приятной внешностью и очаровательной улыбкой.
        - Спасибо. Не стоило, - показываю на шоколад и пытаюсь побыстрее сложить товар по пакетам.
        - Мне и в самом деле это ничего не стоило. Вам помочь? - Вежливо интересуется мужчина.
        - Спасибо. Я справлюсь, - вежливо отказываюсь от помощи.
        - Я донесу до машины, - настаивает незнакомец.
        - Мы пешком, - подмечаю больше для себя, чем для него.
        - Тогда я подвезу, - какой настойчивый.
        - Спасибо за предложение. Извините. Не могу его принять.
        - Действительно, она не может его принять. У неё есть муж, - волна жара прокатывается по позвоночнику. Я не ошиблась. Это он. Мой вездесущий, словно дьявол, и пропавший всего-то на два дня, кошмар. Я закатываю глаза. Даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Алекса.
        - Простите, - извиняется мужчина, но и не думает сдвигаться с места.
        - Это не мой муж. И я развожусь! - Раз уж ему так хочется прилюдно выяснять отношения, то я продолжу концерт. - Но я, действительно, не могу воспользоваться Вашим предложением. Вас могут оштрафовать, - быстро рассовываю по пакетам продукты и двигаюсь с девочками на выход и останавливаюсь у дверей, потому что слышу ответ Алекса.
        - Или дать в челюсть, - тут я не выдерживаю и бросаю укорительный взгляд на моего личного хама. Он выглядит как обычно. Темное твидовое пальто, брюки и без шапки. Только вот губа разбита и вокруг ранки припухлость и небольшой синяк. Свежий и тёмный, но это не уменьшает его самомнения. Он смотрит на соперника, а именно соперником Алекс считает нашего нового знакомого, с вызовом.
        - Допустим в челюсть могу дать и я, - отвечает молодой человек и я невольно оцениваю его телосложение. Да. Такой может. Короткая куртка только подчёркивает хорошую форму мужчины. - А оштрафовать за что?
        Мы с девочками смотрим на этот бесплатный цирк, и я уже не сомневаюсь в том, что нужно уходить отсюда. Между этими двумя летают молнии и скоро громыхнёт.
        - Автокресла, - отвечаю я. Стараюсь голосом сбавить напряжение. - Детей двое и это небезопасно ездить без автокресел. Даже если не оштрафуют, то я всё равно не сяду в машину без них. Тем более, мы не знакомы.
        - Никита, - протягивает он ко мне руку, я не могу ответить тем же. У меня в руках пакеты. И вот парадокс. Двое мужиков спорят кто же поможет даме, а дама в это время сама тащит груз. - А Вы Ясмина.
        - Так, Никита, вали отсюда. Эта женщина не для тебя, - у Алекса заканчивается терпение, но и у меня тоже оно не резиновое.
        - Допустим ты ей тоже не нравишься, - огрызается новый знакомый.
        - Допустим, тебя это не касается.
        - Мальчики, вы пугаете детей, - обе малышки прижимаются ко мне и наблюдают за перепалкой. Страха в глазах нет, лишь блеск любопытства. И мы так и не вышли из магазина. Хорошо, что вход широкий и никому не мешаем, хотя охрана поглядывает на нас с настороженностью. - Никита, простите, но сейчас я не могу даже искренне удивиться тому, откуда вы знаете моё имя. Я просто хочу спокойно дойти до дома. Плюс руки чешутся взять лопату и подправить корону одному зарвавшемуся муд… мужчине.
        Никита протягивает визитку, мне приходится поставить пакеты на пол. Беру картонку и машинально читаю информацию на ней. Зимин Никита Николаевич.
        - Налоговая? Ясно. Обложили. Я ничего не знаю по делам почти бывшего мужа, самой интересно сколько с него требовать на суде. Так, что я бесполезна, - развожу руками в стороны.
        - Вы можете звонить мне в любое время. Помощь точно не нужна? - Он кивает в сторону Алекса.
        - Я справлюсь. Правда. Всё в порядке, - уверяю мужчину в том, в чём сама не уверена.
        Никита уходит, а я остаюсь со своим кошмаром. Он ещё и улыбается, мерзавец.
        - Как быстро ты заводишь новых знакомых, - никакого позитива, только неприкрытая угроза в голосе.
        - И это здорово. Немного огорчилась, правда. Думала, что мужчина решил со мной познакомиться, потому что я красивая девушка, а оказалась очередной внеурочной работой.
        - Одно другому не мешает.
        - Он просто купил детям шоколадки. Это запрещено? - С какого лешего оправдываюсь перед ним? Сама не знаю.
        - А ещё предложил подвезти тебя до дома, - гроза поутихла, но недовольство в голосе ещё сквозит.
        - Нормальный мужчина, я бы сказала, если бы не вот это, - машу перед носом Алекса визиткой и на автомате убираю её в карман.
        - Давай помогу, - он забирает пакеты и идёт на выход. Лезет в карман, достаёт ключи и пищит сигнализация.
        - Ты куда? Нам в другую сторону.
        - В машину, - это выглядит, как явный приказ и не подразумевает какого-либо другого ответа, кроме беспрекословного подчинения.
        - Ты глухой? Я же сказала, что не сяду в машину без автокресел, - я тоже умею раздражаться. И характер показывать тоже умею.
        - Никто меня не оштрафует, но твоя забота о моём кошельке приятна, - расплывается он в улыбке и тут же шикает. Ему больно растягивать губы.
        - Угу, но вполне себе могут врезаться в тебя. Я переживаю за безопасность в первую очередь, - осаживаю его.
        - У тебя паранойя. Я хорошо вожу.
        - За других тоже отвечаешь? Ты не Бог, Алекс Риверс, представляешь? - Выдергиваю пакеты из его рук и иду в сторону дома, девочки несутся уже впереди меня.
        Снова слышу звук сигнализации и нас нагоняет Алекс. Забирает пакеты и пытается подстроиться под мой шаг. Мы не разговариваем. Я смотрю как резвятся девчонки, иногда стою на месте, чтобы дождаться, когда они наиграются со снегом и мы снова медленно бредём в сторону дома. Саша провожает до двери и вносит продукты в квартиру.
        - Спасибо, - фырчу вместо заслуженной благодарности. Пакеты тяжёлые и я бы точно устала их нести домой.
        - Пожалуйста, - а в ответ тишина, только девчонки раздеваются и не стесняются пищать, разрушая этим напряжённую обстановку.
        - Чего ты ждёшь? Тебе уже пора, - скидываю обувь и верхнюю одежду. Помогаю девчонкам раздеться и прошу переодеться в домашнее.
        - И не пригласишь на чай?
        - Нет, - его поведение отвратительное, а я его на чай должна приласить?
        - А если скажу, что привёз твою машину из автосервиса? - он достаёт из внутреннего кармана ключи от моей красотки.
        - Спасибо, я благодарна, но чая не будет, - протягиваю руку и пытаюсь схватить ключи, но Алекс в последний момент зажимает их в кулаке. Кривлю недовольную моську - от девочек научилась. - Сколько я тебе должна?
        - Ничего. Хотя, нет… давай куда-нибудь сходим? Ты, я, прекрасный вечер. Приставать не буду. Обещаю. Только поцелуи.
        - Алекс, ты думаешь всё измеряется деньгами? - моментально вспыхиваю. - Нет. Даже сейчас - нет. Думаешь мне нужны цветы? - Киваю на всё ещё стоящий букет с дня рождения дочери. - Я их не люблю. Думаешь заплатил за меня, и я вся растаяла? Нет. Это меня напрягает. Я чувствую себя обязанной. Не больше. Любовь, симпатия и свидания - это не про бумажки и цифры, это про отношение, заботу, взаимопонимание. За то, что оплатил ремонт - спасибо. Я правда тебе благодарна, но я бы хотела вернуть тебе деньги.
        - Ясь, я просто хочу, чтобы у тебя всё было, и ты ни в чём не нуждалась. Считай, что я так проявляю заботу, - его тон становится более мягким и успокаивающим, но меня уже понесло и не остановить.
        - О себе. Посмотрите какой я. Ты гладишь своё эго и укрепляешь самомнение за мой счёт. Это не забота обо мне - это ты заботишься о себе, - тычу в него указательным пальцем.
        - Да, что ж так сложно? - На его лице расцветает досада.
        - Я не говорила, что будет легко и что вообще что-то будет тоже не говорила. Мои розовые очки разбились. Спасибо тебе и Андрею за это. Закрой дверь с той стороны и постарайся больше меня не преследовать. Мне это неприятно.
        Алекс проводит по волосам, тем самым устраивает на голове бедлам, разворачивается и хлопает дверью.
        Глава 12
        Дерьмо. Провалялась всю ночь и не смогла уснуть. Да как он вообще смеет со мной вот так… Я ему что? Игрушка? Привык к своим надутым бабам, которым если ты с деньгами, то и на кривой козе - красавчик. Просто эпатажный.
        Заплатил он. И что? Мне в объятия к нему прыгнуть? Кричать: «Алекс, я Ваша навеки!» И нестись теряя по дороге одежду? Ещё и ключи от машины не оставил, так с ними и ушёл. Гадство!
        Девочки ещё спали, а я уже приготовила завтрак и пью кофе. Из окна мою малышку не видно, но я достаю вторые ключи и запасной брелок от сигнализации. После завтрака поедем с девочками навещать Молота. Лучше потерять часть имущества, чем честь. С меня хватит!
        Девчонки с утра тоже хмурые. Солнышко не светит, зубная паста убегает и каша с комочками. Ну и что, что рисовая? Это комочки. Точка.
        Все на взводе мы выходим из дома и бредём вдоль ряда машин, искать свою красавицу. Я ещё с нагрузкой в виде автокресел. Проходим весь двор. Нет машины. Только чья-то разбитая колымага выделяется на общем фоне. У неё передний номер оторван, но цвет похож на нашу. Топаем в обратную сторону. И снова ничего не находим.
        Решаем вернуться к разбитой машине. Я уже понимаю, что это моя девочка, но мозг отказывается верить. Стёкла разбиты, зеркала оторваны и сама машина мятая, как будто её дракон пережевал и выплюнул. Вот значит как. Не согласилась принять подачку, и он психанул?
        Меня потряхивает от гнева. Что за детский сад? За что он так со мной? Ставлю автокресла на асфальт и набираю Алекса. Сердце стучит в голове, как бешеное.
        - Ясь, перезвоню. Мне сейчас некогда, - томный бархатный голос успокоил бы кого угодно, но только не меня, со скоростью «Сапсана» скатывающуюся в истерику.
        - Ты! Ты! Если ты через пятнадцать минут не приедешь, то я за себя не отвечаю! И ты точно об этом пожалеешь, Алекс-с-с, - последнюю букву я шиплю так, что любая змея от зависти удавится на своём хвосте.
        - Ясь, у меня совещание, - укоряет он.
        - А-а-а. Ну совещайся, только потом не жалуйся. Ненавижу тебя! Что угодно ожидала, но только не этого. Подлый, мелочный болван!
        Сбрасываю звонок и иду осматривать машину. Всё это время девочки тоже оглядывают груду металла родного цвета и уже раз в двадцатый спрашивают, что с ней случилось.
        Глазам не верится. Может я всё-таки сплю? Трогаю каждую детальку, глажу каждую вмятину, обхожу вокруг раз пять, но реальность не исчезает. Более того, находится отодранный номер. А он действительно вырван, мне это не кажется. Просто по-другому не могу объяснить его покорёженность.
        На переднем сидении валяется клочок бумаги. Беру его в руки, разворачиваю, а на нём печатными буквами написано: «ПодпЕши развод». Без сил сажусь в десткое кресло, закрываю лицо ладошками и плачу. Девчонки пытаются усестись мне на коленки и поддерживают воем. Так нас и застёт Алекс. Приехал, гад!
        - Девочки, что случилось? Почему…
        - Почему? Ты меня спрашиваешь? - Поднимаю на него глаза и со злостью швыряю в него запиской. - Когда звонила, думала, что это ты. Потом записку нашла. Что? Сам ручки не пачкаешь?
        Алекс внимательно осматривает записку. Хмурится. Идёт к машине, а мы всё это время пялимся на него. Даже молчим не сговариваясь.
        - Вставай. И Ясмина, запомни раз и навсегда, я так не действую. Это не мои методы. Да, мне с тобой сложно договориться, но я стараюсь. Давай сюда кресла, - мы идём к его машине, он открывает заднюю дверь и устанавливает их на сиденье. - Что я? Мальчик? Я стараюсь дать тебе выбор, - его холодный тон остужает мою бедовую голову.
        - Ты не даёшь мне его, - тут же возражаю я.
        - Выбор, милая, есть всегда. Просто к такому решению твоей проблемы ты не готова. Пока, не готова - он выделяет это «пока» интонацией. - Я могу ускорить события, и ты придёшь. Сама. Куда вас отвезти?
        - К Демьяну. Я решила согласиться на его условия, - проговариваю я, попутно шмыгая носом. Алекс справляется с одним креслом и уже обходит машину, чтобы закрепить второе, но на моей фразе останавливается и с возмущением смотрит на меня.
        - Значит я плохой, жестокий и вообще козёл, а этот прохиндей, задумавший нажиться на чужой наивности - молодец? Двойные какие-то у тебя стандарты, Яся! И знаешь, что? Не повезу я тебя никуда, - тут он начинает отстёгивать детское кресло. - Домой идите. Я за вами поднимусь.
        - Никуда мы не пойдем, - моментально вспыхиваю.
        - Ну как хочешь! - Алекс прекращает возню с креслом и садится за руль. - Учти, если я узнаю, что ты к нему ездила, то гореть твоей красивой попке и пощады не жди! - Хлопает дверью и уезжает, а я так и остаюсь стоять с открытым ртом.
        Указывает он мне. Раз уж всё равно стоим на улице, то с девочками идём на площадку. Они притихли в шоке, потому что никогда не видели, чтобы их мама столько кричала. Пока дети носятся по каруселькам, звоню Милане и договариваюсь о том, что она приедет ко мне. И чего сразу не додумалась просто позвонить, в договоре же были указаны номера телефонов?
        Одно обстоятельство всё же греет душу. Это не Алекс разбил мою машину. Выражение лица слишком удивлённое и оскорблённое от моих обвинений. Только вот уехал с автокреслами. Не могу отделаться от ощущения, что этот мужчина захватывает мою территорию. По миллиметру, медленно, осторожно, но захватывает.
        Глава 13
        День катится медленно, и чёрт его знает куда. Я, словно муха, застрявшая в густом киселе, мне и не улететь - липкая жидкость не отпускает, и не захлебнуться - маленький вес не даёт окунуться с головой в месиво. Остаётся жужжать на поверхности и молиться о том, чтобы какие-нибудь большие обстоятельства не прихлопнули окончательно. Жить хочется всем. А мне бы ещё и спокойно жить.
        Я играю с девчонками и постоянно улетаю в свои мысли. Неужели Андрей настолько опустился, что разбил мою машину? Раньше да, он мог грубо ответить, посмеяться над моими растяжками и глупостью, но никогда не вредил имуществу. Это для него святое. Проще у царя Кощея отобрать яйцо с иглой, чем заставить Комарова что-то выбросить или добровольно испортить.
        К вещам он относится с особым трепетом, даже не к своим. Когда мы только начинали жить вместе, то снимали микроскопическую студию. Если что-то ломалось, он ремонтировал всё сам. Хотя, казалось бы, не наше - зачем тратить на это время и деньги?
        Сейчас же я совсем перестаю понимать хоть что-то. Кто этот мужчина, который хочет со мной развестись? Насколько сильно я утонула в быту и детях, что не замечала происходящее вокруг меня? И как со всем этим мне жить сейчас?
        Вечером, после ужина, когда у детей назначены самостоятельные два часа перед сном, приезжает Ольга вместе с Миланой и тремя бутылками шампанского. Мы располагаемся на кухне и мои девочки, конечно, тут, как тут. Погреть ушки, познакомиться с новыми яркими, похожими на барби, девушками - это святое.
        Я только улыбаюсь, не возражают и сами девушки. Они с любопытством расспрашивают малышек об игрушках и увлечениях. А когда девчонки признаются, что обожают рисовать, Оля просит свой портрет. Настя, конечно же реагирует первой и уносится рисовать заказ. Ника дует губки, ей не досталось задания.
        - А ты тётю Милану нарисуй. Она обрадуется, - подбадриваю я младшую.
        - Только волосы длинные нарисуй, смотри они у меня какие, - девушка нежно проводит по волосам, собранным в высокий хвост. Они у нее густые, ровные, волосок к волоску, чёрные и длинные, хвост опускается ниже талии.
        Остаётся только завидовать природной красоте. У Ольги тоже черные волосы, но только немного ниже лопаток, и она их заделывает в хвост только в спротзале. А у меня мышиный цвет волос, поэтому я их обычно крашу. Быть блондинкой мне больше нравится. Да и длина совсем немного ниже плеч. Как вспомню выдранные детьми клоки, так больше и не хочется длинные волосы.
        Я достаю бокалы, нарезаю сыр и наливаю в пиалку мёд, а Милана ловко открывает шампанское. Сначала мы обсуждаем моё положение, потом переходим на женскую болтовню.
        - Я удивляюсь, что он в тебе нашел? - Не унимается Ольга.
        - Что-то да нашёл, - немного дуюсь. Пузырьки шампанского ударяют в голову, я расслабляюсь и сейчас уже готова признаться себе и девчонкам в том, что это приятно кому-то нравиться.
        - Не дуйся. Ты, прямо скажем, не идеал. Кроме детей, не о чем и поговорить. Посмотри на себя - ты же забыла, когда ходила в салон, - поддерживает её Милана.
        - Хорошо вам девочки упрекать. Сами свободные, а мне что? С детьми по салонам таскаться? Да и возможностей нет, - развожу руками, а на душе так погано становится, что слёзы накатываются.
        - Оно и видно, - добавляет Мила.
        - Да ну вас, - совсем обижаюсь я.
        - Мамуль, - ко мне подходят девчонки. В руках у них листочки. - А мы тебя нарисовали, а это тётя Оля и тётя Милана, - дети довольны собой. Красивые закорючки вместо волос, руки-палочки и очаровательный гребешок вместо пальцев, рисунки отличаются лишь фоном и цветом волос каждой из девушек.
        - Ну вот, смотрите какая я красивая, - показываю девушкам на два рисунка, где нарисована я. Девчонки нарисовали каждую из нас, и эта теплота детских закорючек умилительной розовой патокой разливаются в душе. - А вы слишком одинаковые.
        - Поспорю, у меня вон какие красивые синие волосы, - радуется Оля детскому подарку.
        - У меня чехный закончился, - смущается Настя.
        - А у меня чёйные, - похвасталась Ника.
        - Повешу дома в рамочку и обязательно подумаю над цветом волос, - подмигивает им Оля.
        Мила сидит в шоке. К такому она была не готова.
        - Ну, не дрейфь, смотри какое платье тебе нарисовали. А прическа? А? - Подталкивает Ольга Милу в плечо и поочерёдно показывает на один и на второй рисунок.
        - Я в шоке, девочки. Как можно было так изумительно и правдоподобно нарисовать? Слов нет. Прекрасно. Я в следующий раз вам мольберт подарю, чтобы вы ещё и красками меня нарисовали. А рисунки можно себе оставить?
        Фух! Я выдыхаю напряжение, а девчонки довольные и сияющие, как тысяча солнц, уносятся рисовать что-то ещё. Из-за писка не понимаю что.
        - Ясь, а свекровь чего? Она же совсем недалеко живёт. Может часа два посидеть с девчонками. Они у тебя чудесные, - продолжает Мила надоевший мне разговор.
        - Угу. Спасибо. Свекровь не далеко, да. В Италии. Ей пофиг. Даже когда бывает тут, то только и слышно «Я.Я.Я.» и критика. В последний раз привезла девчонкам подарки: одной пижаму на годовасика, а второй - ползунки. И это полгода назад было. Потом ещё отчитала меня, что они - тормоза и нормально не разговаривают, - глубоко и тяжело вдыхаю воздух. Пора прекращать пить шампанское, я становлюсь слишком болтливой.
        - И всё-таки, что в тебе такого, что этот сноб полуанглийский никак не отстанет?
        - Может в том-то и дело, что на мне нет слоя штукатурки и не страшно заснуть с красавицей, а проснуться с чудовищем? - Не только же им надо мной подтрунивать.
        - Сразу заснул с чудовищем и прекрасно, - не остаётся в долгу Мила.
        - Ну знаешь, на него взъелась, а на мне отрываешься? Только сцен ревности тут и не хватает. Забирай, ты же у нас свободная, молодая и красивая, только отчего-то ненужная. Что между вами произошло, что ты к Молоту сбежала?
        - В том-то и дело, что ничего, - отвечает она.
        - Понятно, очередная обиженная фанатка, - машу я на Милу рукой.
        - Он меня сплавил, - я думала, что это так и останется тайной, но неожиданно она продолжает. - Молот тогда был его клиентом, а у меня первый день практики. Этот мужланище увидел меня и пикнуть не успела, как меня ему отдали.
        - В смысле? - Я большими глазами рассматриваю девушку и не понимаю, о чем она. Как отдали? Разве так можно?
        - Внешне ему понравилась, и он сначала мне предложил перейти к нему работать. Я отказалась. Грезила карьерой в фирме мечты. А Демьян не привык получать отказов и уже через полчаса меня вызвал к себе в кабинет Алекс и объявил, что практику я буду проходить у Молота и только так. Иначе могу попрощаться с карьерой юриста, - поясняет Милана.
        - И всего-то? А шуму, словно тебя в рабство продали, - я не понимаю её. Это всего лишь практика, так какая разница, где её проходить?
        - Ты просто с Демьяном не работала. Рабство на законных основаниях. Никакой комар и носа не подточит. Кстати, о комарах. Я же приехала не просто так, - она тыкает пальчиком в документы, и я понимаю, что продолжать откровения она не будет. - Дома ещё посмотрю, что можно сделать. Обнадёживать не стану, но побороться можно.
        - Да, я уже готова их подписать. Лишь бы всё это закончилось.
        - Дурочка ты. Что только он в тебе нашел? - Опять вздыхает она. - Тут есть очень обтекаемые фразы, которые можно трактовать в нужном ему направлении. Ты знаешь, что значит «иное имущество и денежные средства»? - Я мотаю головой. Какое ещё «иное имущество»? - Это значит, что у твоего муженька есть заначка, - хищно блестят её глаза, меня передёргивает всем телом и мурашки проносятся по спине. Страшная женщина. Хитрая и жестокая, не смотря на милую кукольную внешность.
        - Да у нас восемь ресторанов и кафе, здание офиса, несколько помещений сдаются в аренду, эта квартира и у каждого по машине. Вот и всё имущество. А деньги… У меня нет счетов, всё оформлено на Андрея, и я не могу сказать точно сколько там. Он даже продуктовую карточку заблокировал, - от её давящего взгляда мне хочется оправдываться, и я совсем сникаю, понимая, что муж действительно может от меня скрывать многое.
        - Пиздец. Ой. Прости. Точно дура. Нет. Идиотка.
        - Знаю, - я закрываю лицо ладонями и быстро смахиваю накатившие слёзы. В этот самый момент, я точно понимаю, осознаю и признаю своё полное бессилие и поражение. - И на условия Демьяна я тоже согласиться не могу. Какая разница между тем, что я останусь с половиной квартиры и половиной квартиры, но только подписав эти бумаги? Мне ни там, ни там ничего не светит.
        - Вот, что я тебе скажу. У твоего будущего бывшего муженька есть деньги, и он их прячет. Ну не может быть, чтобы вы так жили при таком развернутом бизнесе, - она обводит квартиру рукой.
        - Мы копили на дом.
        - Где копили?
        - Не знаю, - я ещё раз всхлипываю.
        - Не время раскисать. Я помогу с «иным имуществом и денежными средствами», тут и на твоего Риверса надавить можно. Согласишься на парочку свиданий, поноешь, пожалуешься и он уже не будет сильно сопротивляться и не так яростно будет представлять интересы твоего мужа. А вот с квартирой… Что он хочет за неё?
        - Чтобы я с ним переспала, - подвывая на одной ноте, выпаливаю бредовое условие, которое мне поставил Алекс.
        - Тююю, Оль ты слышишь?
        - Слышу, слышу. Я бы уже голая в кровати лежала, а Ясмина выпендривается, - они переглядываются, улыбаются друг другу и дружно смотрят на меня.
        - Да как? Вы сдурели? Привести его сюда? Тут же девочки, - возмущаюсь я.
        - Если тебя останавливает только это, то я готова посидеть с твоими дамочками. Привози их ко мне, может Артура заодно уговорю на малышку, - Оля тоже становится грустной.
        - Да не могу я вот так.
        - Как?
        - Это же как проститутка, - шепчу я глядя в пол. Мила закатывается смехом.
        - Проститутка, спит со всеми подряд, а тебе предлагают красивого мужика. И по-хорошему он не отцепится. Тут проще дать, чем объяснить почему нет.
        - Откуда вы такие умные на мою голову? Ты тоже с Молотом спишь?
        - Неа, - девушка отпивает из бокала шампанское, довольно морщится и ставит его обратно на стол.
        - Вот. Сама не спит, а мне предлагает, - возмущаюсь я.
        - Демьян дело совсем другое. У него уже было три жены. Все остались на бобах. Последнюю сама отправляла в долгий путь и карту рисовала ей, чтобы не заблудилась. А всё почему? Потому что они ему на-дое-да-ют, - произносит она нравоучительно. - Он слишком бабник и останавливаться не собирается. Мне работать с ним комфортно, а в остальном пусть держится от меня подальше. А твой Риверс с завидной постоянностью вокруг тебя вертится.
        - Но и монахом не живёт, - перебиваю её.
        - А тебе это так уж важно?
        - А тебе?
        - Что ты хочешь услышать? Что мне нравится мой начальник? Да. Нравится. НО. Работу и личное смешивать не собираюсь. Плюс не собираюсь быть дурочкой, которую бросят и оставят ни с чем. Одно дело, когда тебе предлагают всего себя и верность в придачу, а другое - когда старый прожжённый кобель с тобой развлечется и выбросит.
        - Но и ты не уходишь.
        - А я тоже дура. По глупости подписала контракт с драконовскими условиями. Думала назло Алексу, а получилось, что сама - идиотка. Год отработала, ночами выла в подушку, а потом привыкла. Сейчас уже третий год на него работаю. На квартиру накоплю и уйду на вольные хлеба.
        - Если отпустит, - вклинивается Оля. Она всё это время сидела тихо и медитировала на рисунки девочек. И сейчас в её глазах я вижу, что она приняла какое-то важное для неё решение.
        - Куда ж ему деваться? Сейчас мой договор почти стандартный, он уверен, что я никуда от него не денусь.
        - А почему не взять и уйти? - Спрашиваю с наивностью я. - Боишься, что сама, без него, не заработаешь?
        - Ну почему же? Заработаю. Это психология. Я можно сказать поставила себе точку дедлайна. Готовлюсь морально сама. Думаешь так просто отпустит? Ну и ищу варианты как привлечь к себе побольше народа. Это к тому, что помогу тебе так просто, без Демьяна и без денег. Если я выиграю суд у Риверса, то клиенты попрут сами.
        - Тебя, итак, многие знают.
        - Многие, но эти же многие боятся довериться слишком молодому специалисту. Так, что всё. Я дома разберу твои проблемы по полочкам, наведу кое-какие справки и пойдём воевать.
        Мила встаёт, собирает документы в сумку, кладёт к ним рисунки и направляется на выход. Копается в телефоне, вызывает такси и зовёт Ольгу с собой.
        - Оль, с тобой всё в порядке? - Спрашиваю я, потому что вижу, что ей совсем грустно.
        - Да. Я заберу? - Показывает она рисунки.
        - Конечно, тебе же подарили.
        - Ты подумай, - продолжает она. - Одна ночь и квартира полностью твоя. Я серьёзно предлагаю поводиться с девочками. Позову Вадика, он поможет их развлечь. Он очень хороший мальчишка. И обещаю быть всегда на связи.
        Нас прерывает звонок в дверь.
        - Ты кого-то ждёшь? - Спрашивает Мила.
        - Нет. Может соседка?
        Ольга ближе всех находится у двери, поэтому разворачивается и открывает её.
        - О. Как вас много. Девичник? - Алекс проходит в квартиру. - Оля привет. Мила здравствуй. Яся, я соскучился, - наклоняется ко мне Риверс и целует в щеку. Я настолько удивлена его прекрасным настроением, что так и остаюсь стоять на месте и не уворачиваюсь от поцелуя. Он ставит большую спортивную сумку на пол, снимает ботинки и уже расстёгивает пальто, а мы всё стоим и глазеем на него. Он ведёт себя так, словно пришёл к себе домой.
        - А… Ты чего? - Я вдруг забываю нормальные слова.
        - А я теперь тут живу.
        Глава 14
        - Ну нет. Ты не можешь… - сникаю я под его тяжёлым взглядом. Это невероятно. Он улыбается, но в то же время продавливает меня. - Так же нельзя, - делаю ещё одну попытку возразить.
        - Тебе документы показать? Половина квартиры моя и я имею право тут жить. Мила, ты же её юрист, так расскажи и об этом своей клиентке, а я пока руки помою и мне нужна комната. Ясмина, где я могу разместиться?
        Этот упрямый баран с грациозностью носорога в магазине хрусталя сносит напрочь всё моё хорошее настроение. Милана только виновато смотрит на меня. Такого поворота событий мы не предусмотрели. Боже, дай мне терпения!
        Я зову девочек, чтобы они попрощались с красивыми тётями, и мы уходим в зал. От шока не могу найти слов. Как я должна объяснить детям, что совершенно посторонний мужчина будет жить с нами? Он издевается?
        - Ты там провалился, Алекс? - Кричу на всю квартиру я.
        - Уже иду, - слышны шорохи в прихожей и, наконец, он заходит в комнату.
        - Лучше бы ты в ванной утонул, - я недовольна, но и выгнать его не могу, понимаю, что упрётся. Ещё один скандал. Мои нервы этого не выдержат. Пусть спит тут, в зале на диване. - Шкаф там, - показываю на прихожую. - Я уложу девочек и освобожу тебе несколько полок и плечиков. Спишь на диване, - хлопаю по старенькому угловому дивану рукой. Он не совсем старый, ему лет пять, мы покупали его, когда только переехали в эту квартиру, а это было перед рождением Насти.
        - Мама, а почему дядя Саша у нас ночует? У него нет своего дома? - Озадачивает меня вопросом старшая.
        - Не знаю, милая, - хочется закатить истерику, но держусь. Не хочу пугать детей ещё больше. - Пусть сам расскажет, почему он решил с нами пожить, - теперь и я смотрю на Алекса, и злорадствую над тем, что ему надо как-то выкручиваться из ситуации.
        - Девочки, вы же не оставите меня на улице? У меня дома отключили отопление и теперь там холодно, - присаживается он перед нами на корточки так, чтобы быть одного роста с детьми, смотрит им в глаза. Вот же змей! - О-о-о-очень холодно, - повторяет он и потирает плечи так, будто действительно замёрз. - И я привёз вам сказки, могу читать перед сном. Сейчас достану книжки.
        Он встаёт и идёт к сумке. Девчонки моментально срываются за ним. Нет. Они его не боятся. Даже не стесняются. По странному стечению обстоятельств считают его «своим». Никак по-другому я не могу объяснить то, что они не ревут в его присутствии, хотя обычно на мужчин реагируют слезами.
        От многих «папиных друзей» мы прячемся чуть ли не под кроватью или за мной. Ещё можем дуться и молчать. В целом могут и спокойно отреагировать, как на Демьяна, но и там чувствовалось напряжение, они не смотрели в его сторону и говорили только со мной.
        Чем Алекс их привлекает, я не понимаю. Последний скандал с куклой не в счёт. Тут он, действительно, не смог бы предугадать детскую реакцию.
        Вот и сейчас, он достаёт толстые книжки и отдаёт их детям. Ох уж эти сборники. Яркие, красочные и такие желанные мной. Сколько же там сказок? И на сколько он собрался поселиться у нас? Шехерезада, блин!
        Я отправляю девочек переодеваться в пижамки и умываться. Мы с Алексом остаёмся одни в комнате. Я смотрю на него, он на меня.
        - Чего ты хочешь? - Нарушаю тишину поднадоевшим вопросом.
        - Тебя, - я только тяжело вздыхаю, опять эта чёртова пластинка.
        - Готовить на тебя не буду, могу выделить полку в холодильнике и подушку с одеялом, на этом всё, - встаю и иду проверять своих умывальщиц. Выдавливаю им зубную пасту на щетки и контролирую то, как они чистят зубки. Укладываю в постельки, укрываю, целую каждую. Сажусь на стул, чтобы почитать им сказку на ночь.
        - Дядя Саша обещал пхочитать новую сказку, - напоминает Настя, а я поворачиваюсь к Нике. Может хоть она захочет сказочку от мамы?
        - Тойко из касной ниги, - убивает мои надежды младшая. Вздыхаю и иду в зал. Алекс сидит на диване и что-то усердно пишет в телефоне.
        - Иди, раз обещал. Красная книга, - озвучиваю ему детский выбор. Он тут же блокирует телефон, берёт книгу и идёт к девочкам, а я на кухню.
        Ставлю чайник и прислушиваюсь к голосам в детской комнате. Он там по ролям читает? Девочки попискивают на разных репликах. В голове сразу рисуется картинка, как мои шкодницы прячутся под одеяла и хохочут. Они всегда так делают. Настя может ещё выдать после сказки своё умозаключение, что сейчас и делает. Алекс слушает её и поправляет в рассуждениях. И моё сердечко тает.
        Может чай ему все-таки налить?
        Глава 15
        Алекс
        Кровь бурлит и сердце выдаёт автоматную очередь. Я не помню, как оказываюсь на месте аварии. Отпускает только тогда, когда вижу её большие испуганные глаза. С мужиком разобраться не составляет труда. Продавливать и подлавливать на мелочах - это моя работа.
        Самое паршивое начинается после того, как я привожу на эвакуаторе машину в ремонт. Через два часа мастер звонит и рассказывает, что передняя правая колодка повреждена специально, это не износ. Тормозные шланги подрезаны - вот главный диагноз неисправности. Сделано всё так, что можно было бы подумать, что они просто некондиционные. И никто бы не стал их рассматривать, но в колодке покопались неаккуратно и мастер решил внимательно осмотреть всю тормозную систему.
        Рассчитано было на то, что Яся могла проездить и день, и даже неделю. И выглядело бы всё как простой несчастный случай.
        Я слишком заведённый за день и просто еду к Андрею на работу. Ни слова не говоря вхожу в кабинет и со всей силы впечатываю кулак в его довольную рожу. Он отвечает. Цепляет меня по лицу, но я успеваю сориентироваться и валю его на пол. Ублюдок! Как он может так относиться к своей семье? Пусть и бывшей.
        Я бью. Сильно. Выплескиваю всю злость и страх. Страх того, что сегодня мог потерять свою девочку. Трех девочек. Внутренности сворачивает судорогой, как только представляю, что всё могло произойти по-другому.
        Именно в этот момент я окончательно понимаю и решаю для себя, что это мои девочки и больше ничьи. Мои родные, прекрасные и, главное, живые девочки.
        Я ору. Усаживаю его в сраное директорское кресло и ору. Как бешеный, срываю все тормоза и не могу остановиться. Хожу из угла в угол по кабинету и высказываю всё, что накипело в моей душе за последние несколько лет. Андрей делает вид, что не понимает, а потом я вижу, как он сам пугается моих слов о том, что засажу его так надолго, что все позабудут кто такой Комаров.
        - Я, конечно, не хочу с ними общаться и вообще начал думать в последнее время, что дети не мои, но, чтобы убивать… Ты ебанулся в общем, - Андрей проводит рукой по разбитой губе, шипит себе что-то под нос и попросит помощницу принести льда. - Ты совсем на ней чеканулся. Вот зачем мне это? Это же просто дети, - он растерян, но старается не показывать мне свой страх. - И запиши там себе где-нибудь, я не полный ублюдок женщин и детей не трогаю, - он сжимает руки в кулаки и на выдохе произносит то, что уносит меня в ещё большее бешенство. - И ещё запиши. Мне нужен тест ДНК перед тем, как назначат алименты. Ксюша говорит, что дети совсем на меня не похожи. Пусть бывшая сначала докажет, что они от меня, а я потом подумаю платить или нет.
        Я сажусь на диван и придерживаю лёд на щеке, который любезно занесла секретарша. Она была невозмутима, словно драки тут происходят каждый день и ничего нового, и интересного она не видит. С каждым словом всё больше охреневаю от логики Комарова и не могу понять почему Яся выбрала его?
        - Я хочу разорвать наш договор. Можешь считать это официальным уведомлением. Последнее, что я для тебя делаю, это перевожу всю твою собственность на Ксюшу. Придешь дня через три - четыре вместе с ней. Я позвоню, когда все документы подготовят. Подпишете и на этом всё.
        - Ты охуел? Кто будет вести мой развод? - Гаркает он, глядя на меня с возмущением.
        - Меня это не касается.
        Я встаю и выхожу из его кабинета. Мне хочется бежать к Ясе, но в зеркале у выхода вижу свою физиономию и еду в бар. Пью. Много пью. Не помню, как оказываюсь дома. Огромный особняк. Пустой и гулкий. Зачем он мне? В Лондонской квартире скоро будет жить Лора. Ей близко к университету, а я там практически не появляюсь.
        Зачем мне всё это, если я один? Лора ни ногой в Россию, а я редко появляюсь в Англии. Какой чёрт меня дёрнул купить дом? Огромный, больше похожий на замок, но такой одинокий. Наверное, поэтому часто ночую прямо на работе. Чёртов трудоголизм сжирает всё свободное время.
        В этот вечер так и засыпаю на первом этаже сидя на полу возле дивана. А на следующий день снова работаю как не в себя. Очухаться заставляет звонок из мастерской. Мне говорят, что машину можно забрать. Опять прошу своего помощника сесть за руль. Сам еду следом. Яси дома нет.
        Припарковываем её машинку во дворе. Отпускаю Рому, а сам сижу и жду, когда девочки вернутся домой. Долго сижу. Мне это надоедает, и я еду в магазин. Надо купить что-нибудь на ужин и вино. Мне хочется найти повод остаться со своей малышкой. Чем отремонтированная машина не повод?
        У кассы замечаю её и как верный пёс тащусь за своей хозяйкой, разве что хвостом не виляю. Такая прекрасная, естественная, без жуткого слоя косметики, которым грешат многие женщины, она разговаривает с другим мужчиной и на её щечках проступает румянец. Она смущается.
        И это было бы довольно мило, если бы она смущалась в разговоре со мной, а не с каким-то непонятным индюком. Ревность моментально ударяет по газам, и я уже не могу остановиться. Меня отрезвляет только тишина, когда иду с пакетами к её дому, а Ясмина молчит. Что я снова делаю не так?
        Неужели ей серьёзно нравится этот павлин с мускулами? Нет. Нет. И нет. Никто не заберёт у меня мою девочку. Я только начинаю дышать свободнее и тут же получаю под дых - она снова указывает на дверь. Хочется упасть на колени и просить. Нет. Умолять, чтобы она прекратила отталкивать меня. В грудной клетке всё сжимается и мне трудно дышать от того, что теряю её, что она не сдаётся, а всё больше отдаляется.
        Что мне нужно сделать, чтобы она хоть немного сбавила обороты и посмотрела меня? А утром мой мобильный оживает с её именем. И несмотря на то, что в это время у меня идёт серьёзный разговор с отцом по видео, я беру трубку. Просто не могу не взять.
        А потом, как ужаленный под хвост дракон, несусь через весь город, чтобы увидеть, как она плачет, сидя в детском автокресле. Кричит на меня, возмущается и сверкает глазами в бездонной ярости. Её машина разбита. Я снова ничего не понимаю, но мне становится обидно, что и в этом она винит меня. И я, не сдерживаясь, высказываю ей всё, что думаю.
        К Молоту она собралась. Я тебе и там всё перекрою. Уж он то мне не откажет. Я же не отказал ему в маленькой просьбе, и он заполучил свою Милану. Правда эта девчонка тоже не из робких и портит ему нервишки ежедневно. Он ради нее развелся. И сидит, как и я, который год пытается обратить внимание на себя.
        Удивительно как меняются мужчины, когда дело касается настоящих чувств. Из робкого зайца мы можем превратиться в акулу, а из грозного и непобедимого медведя - в ласкового котёнка. Я бы многое отдал, чтобы лежать рядом со своей желанной и такой манящей Ясей, мурлыкать ей непристойности на ушко и целовать каждый дюйм прекрасного тела.
        Впервые в жизни в отчаянии звоню своей матери, чтобы не просто спросить, как у них дела и как успехи у Лоры, не соврала ли она мне рассказывая о поступлении в школу экономики, а посоветоваться. Хорошо, не впервые. Впервые в точно таком же отчаянии был на свой девятнадцатый день рождения. Тогда родители мне сильно помогли и сейчас я тоже хочу услышать дельный совет.
        После разговора, вдохновлённый мамиными наставлениями, собираю вещи на первое время и еду обживаться на новом месте. Теперь я точно знаю, что не останусь один.
        Моя мама тонкий психолог. Она смогла донести до меня, что это не я должен брать девушку и её детей, это они должны принять меня. Я советовался, спорил и в конце концов согласился, что мне пора менять тактику. Если она увидит во мне опору, то подпустит к себе ближе.
        Надо признаться, что мне нравится её целовать. Нравится видеть её растерянность и нравится её ненавязчивая забота. Она бурчит, что не будет на меня готовить, тут же наливает чай и смущаясь уходит из кухни. Оставляет на диване плед, подушку и постельное бельё. Робко прошмыгивает в ванну, а потом обратно к себе в комнату, чем вызывает волну удовлетворения и мои мышцы гудят от желания ухватиться за краешек пижамных шорт и усадить к себе на колени, но торопиться не стоит.
        Она не скандалит, не выгоняет и это уже хорошо. С улыбкой засыпаю. Мне нравится ощущать её запах. Он везде. И я дышу полной грудью, чтобы насытиться им.
        Просыпаюсь от взгляда. Кто-то стоит и смотрит на меня в упор. Вздрагиваю всем телом, а затем вспоминаю, где нахожусь.
        - Адицки! - Шёпотом, но командным голосом приказывает мне маленький силуэт, в котором я с трудом узнаю Веронику.
        - А?
        - Адицки хоцю, - повторяет она и я снова не понимаю.
        - Ты что-то хочешь?
        Она трагически вздыхает, делает пару шагов ко мне, берет за руку и старается тащить меня за собой. Если бы я был полегче, то уже бы волоком тащился за ней следом, а тут мне приходится вставать и плестись самому.
        - Адицки! - Снова приказывает маленькая принцесса и тычет пальцем в графин с водой.
        - А-а-а. Ты хочешь воды? - Малышка важно кивает, и я наливаю в кружку воды, ставлю перед ней, Ника кривится.
        - С даконами нада, - капризничает маленькая женщина.
        - А где эти даконы? - переспрашиваю я.
        - Там, - показывает на шкаф.
        Кое-как нахожу на полке кружку с драконами, переливаю туда воду. Принцесса пьёт и убегает к себе в комнату, а я плетусь обратно на диван.
        Тяжело спать в пижамных штанах и футболке, поэтому снимаю футболку. Штаны оставляю, чтобы не смущать никого: ни девочек, ни себя. Долго верчусь и у меня появляется огромное желание купить сюда новый диван. Этот, конечно, чистый, приятный и, вероятно, когда-то был дорогой, но явно, что это было давно. И пружинка, которая упирается чуть пониже спины говорит об этом слишком очевидно.
        Утро. Тишина. Открываю глаза, смотрю на часы и понимаю, что проспал. Через полчаса должен приехать Андрей с Ксюшей на подписание документов, а я еще в пижаме. Не обращая внимание ни на что, несусь в ванную, с одним желанием умыться и собраться побыстрее, натыкаюсь на Ясю.
        Она только вышла из душа и вытирается полотенцем. Голая, притягательная и такая красивая, что я не могу сдержаться и даже не притормаживая, на автомате защелкиваю дверь на внутренний замок. В два небольших шага оказываюсь рядом с ней и сжимаю в руках свою нежную и сладкую вредину, которая даже не думает сопротивляться, а только смотрит прямо в глаза. Хватается за мои плечи, приоткрывает пухлые губки и я, не сдерживая себя, впиваюсь в них, выпуская на волю свою одержимость.
        Глава 16
        Не разрывая поцелуй, она немного отстраняется и полотенце мягким облаком падает к ногам. Между нашими телами больше нет преграды, кроме моих пижамных штанов. Я чувствую её горячую кожу своим торсом, ладонью провожу по груди, пальцами обводя острый сосок. Углубляю поцелуй.
        Пробую её на вкус. Сладкая, мягкая и податливая, она со стоном выгибается в моих руках, и я больше не в силах сдерживать себя вдавливаю её в стену. Наваливаюсь всем телом и прижимаюсь пахом к её животу. Да, моя горячая, почувствуй его.
        Обнимает руками за шею и привстаёт на цыпочки. Закидывает одну ногу мне на бедро, прижимает к себе ещё сильнее, целую её и рефлекторно делаю поступательные движения. Ясмина прижимается к паху своим лобком, трётся и повторяет движения за мной.
        Мою крышу уносит бесповоротно, и я перехожу на шею, немного прикусываю и снова целую. Задыхаюсь от сладкого аромата её кожи. Спускаюсь к груди. Рассматриваю её всю, глажу и оставляю губами розовые метки. Хватаю свою страстную девочку под ягодицы, приподнимаю и буквально вклиниваюсь ей между ног, вновь прижимая её к стене. Снова слышу стон и никакого сопротивления. Она открыта. Для меня. Полностью.
        Хочу провести пальцами по клитору, но моя врединка подтягивается к моему уху и протяжно стонет. От возбуждения я начинаю впиваться пальцами в её бёдра. Чувствую, как ноготками ведет по шее к груди, отстраняется, смотрит затуманенными глазами на меня, поджимает нижнюю губку, как будто раздумывает над чем-то и томно нежно шепчет:
        - Алекс, ты - засранец. Тебя стучаться совсем не учили?
        И вот уже пелена страсти слетает с неё. Яся аккуратно опускает ноги на пол, отталкивает меня, заворачивается в полотенце и уходит. Твою мать! Кому я сделал хуже? Ей или себе? Но я, наверное, действительно полный идиот, потому что тяжесть в паху кажется мне приятной истомой, и я улыбаюсь, как последний идиот.
        Мокрое пятно на моих штанах говорит о том, что не только я безумно хочу её, но и она хочет меня не меньше. В ошеломлении от этого провожу рукой по мокрой материи и во второй раз растекаюсь в довольной улыбке.
        Быстро собираюсь. Ясмина даже носика своего не показывает из комнаты. Не в силах сдержаться заглядываю в её комнату. Она уже одета, что-то смотрит в телефоне.
        - Я на работу. Вечером можем вместе съездить за продуктами, если надо, - мой голос подрагивает и получается, что говорю с хрипотцой.
        - Я же сказала, что не буду на тебя готовить, - возмущается моя соблазнительница.
        - Не прошу, - сразу же сдаюсь я. - Просто говорю, чтобы ты не таскала на себе тяжелые пакеты. Можешь написать список, я куплю, - она на это лишь фыркает. - До вечера, - прощаюсь с ней и в прихожей из ключницы захватываю один комплект ключей.
        Еду на работу. Я готов обнять каждого встречного и кричать от счастья. Такого не испытывал давно. Эйфория накрывает мою в прошлом рациональную голову и мне хочется перевернуть мир. Надо купить ей вечером цветы. Да. И что-нибудь сладкое. Решено. Перед тем, как ехать домой заеду в магазин. И закажу ужин на всех. Готовить она не соглашалась, но условий про заказ из ресторана не было.
        Домой… Как приятно это слово. Оказывается, не важно, где этот самый дом. Важно то, что тебя там ждут. И особенно важно, когда в этом доме есть кого баловать. Как же мне мало надо для счастья. Улыбка упорно наползает на моё лицо. И мне сейчас даже плевать, что выгляжу счастливым идиотом. Я и есть этот самый счастливый идиот.
        На крыльях счастья влетаю в кабинет. Там меня уже ждут Ксюша с Андреем. Ксюша выглядит на мой вкус вульгарно, слишком открытый наряд, слишком яркий макияж, всё слишком. Но кто я такой, чтобы указывать ей на это. Она чувствует себя королевой и ведёт себя по-хамски. Дерзит, хихикает, а после того, как я заканчиваю консультацию по переводам денег со счёта на счёт, и они подписывают дарственную на небольшой домик в Испании, подбадривает Андрея:
        - Давай, скажи ему. Мы договаривались с тобой.
        - Да, сейчас, моё солнышко, - семенит он перед своей королевой и покрывается испариной. Возится пока ищет платок, чтобы вытереть лоб, но Ксюша поторапливает.
        - Если ты не скажешь, то скажу я.
        - Я всё-всё решу, - тут же спохватывается он.
        - Быстрее! - Капризничает и кривит губы дама сердца. Хорошо, что не моего.
        - Я не готов расторгать с тобой договор, только после развода. Сейчас на мне почти не осталось имущества, только то, о чём знает Яся. Мне нужно переписать бизнес на Ксюшу, чтобы основная часть осталась у меня, раз бывшая упёрлась и не хочет подписывать развод на моих условиях.
        - Это уже не мои проблемы, - резко отвечаю я.
        Сегодня он подарил Ксюше домик на берегу моря. Потом они должны обнулить все его счета, включая счета в заграничных банках - перевести все деньги на неё же. Об этом и была консультация. Ещё и бизнес он хочет перевести на эту мадам. Всё для того, чтобы ни гроша не оставить своей бывшей жене и детям.
        - Зато будут твои проблемы, когда Яська узнает про Лору. Думаешь останешься для неё героем? Нет. Ты для неё станешь таким же ублюдком, как и я. Поверь я смогу выставить всё в нужном мне свете, - переговоров с шантажистами умные люди не ведут, но тут… Тут мне стало интересно. - И два ресторана ты мне вернёшь.
        - Нет, - чётко произношу я.
        - Я тебя предупредил, - цедит он. В это время Ксюша встаёт за его спиной и складывает руки перед собой. Она не довольна.
        - Рестораны я тебе не верну. Они мне нравятся и напоминаю: ты их проиграл, - расплываюсь в хищной улыбке и откидываюсь на спинку кресла. Осматриваю парочку и понимаю, что за дерзость надо наказывать. - А вот с разводом… Хорошо. Помогу, но после этого мы разрываем контракт. Сейчас приду, - встаю и выхожу в приёмную.
        Прошу Романа подготовить стандартное соглашение о разрыве договорных обязательств, объясняю, что нужно добавить и особенно акцентирую внимание на том, что я с момента подписания данного соглашения не должен нести ответственность за сохранность доверенной мне информации.
        Да. Может пострадать моя репутация, но я готов на такие потери ради большей цели. И мне не страшно, что Ясмина узнает про Лору. Зря Андрей рассчитывает на мою лояльность после такого заявления. Никто не отменял диалог. Им всё равно придётся познакомиться. Возможно, они не подружатся с первых минут, но думаю, что обе девушки умные, достаточно взрослые и сами смогут разобраться, учитывая все обстоятельства.
        Лора совершенно не горит желанием ехать в Россию и можно не опасаться за то, что они проредят друг другу причёски. А уж когда, Ясмина окажется в Лондоне, то мои родители не дадут ей время на переживания, и я тоже постараюсь подготовить почву.
        Переключаюсь мыслями на Романа. Он очень быстро стучит пальцами по клавиатуре. Помощника своего выбирал очень долго. До него у меня работали девушки и, в основном, их цель была залезть ко мне в постель. Роман таким недугом не страдает. Зато исполнительный, ответственный и вот как сейчас ещё и предусмотрительный.
        - Александр Бенедиктович, готово, - шлёпает он печать на готовые документы. Я смотрю на него внимательно. - Ну, я подготовил черновые варианты на разные случаи, чтобы можно было не тратить время на текст, вставляю только реквизиты второй стороны и необходимое условие, если вы даёте распоряжение - немного смущается парень. Он ещё студент, но очень перспективный парень. Обещал, что за полдня сможет справляться с объёмами - выполняет и не жалуется.
        Просматриваю текст. Основа стандартная, новое условие прописано прекрасной формулировкой. Не подкопаешься. Надо подумать над тем, чтобы дать ему самостоятельные задания - какие-то мелкие дела и посмотреть, как будет справляться. Жалко терять такого помощника, но ещё больше жаль потерять хорошего юриста. Пусть учится.
        - Роман Сергеевич, - говорю ему официально, и он моментально напрягается. - У меня есть к тебе дело, расслабься. У Эрика возьмёшь документы по Давыдову, просмотришь всё и расскажешь мне, что нужно сделать, чтобы разрешить ситуацию.
        - А что за ситуация? - С надеждой в серых глазах спрашивает он.
        - Прочитаешь и узнаешь. Эрику скажи, чтобы позвонил мне, я расскажу ему всё сам, - Парень кивает так рьяно, что мне становится страшно, что его светлая голова оторвётся от тела. - Не переусердствуй, но жду от тебя несколько вариантов.
        Захожу в кабинет, усаживаюсь в своё кресло и подписываю оба экземпляра соглашения со своей стороны. Разворачиваю бумагу и прошу подписать Андрея.
        - Что это?
        - Соглашение о разрыве договора. Здесь сказано, что моя компания больше не ведет твои дела, кроме бракоразводного процесса. И сразу после его завершения мы полностью прекращаем сотрудничество.
        Комаров недоволен, но подписывает соглашение. Он знает, что если дело будет вести кто-то другой, то ему придётся делить имущество пополам, а Ксюша этого не хочет. Мнение этой дамы ему почему-то дороже собственных детей.
        - Я считал тебя лучшим другом, - на выходе из кабинета бросает мне Андрей.
        - Мы никогда не были друзьями, - парирую я.
        Глава 17
        Ясмина
        Стыдно ли мне? Нет. Мне мало. Неожиданно дерзко с его стороны. И слишком рискованно. Я не закрываю двери даже когда лежу в ванне. Дети могут позвать в самый неподходящий момент. Или прийти и проверить не смылась ли мама в слив.
        Тело покрывается мурашками от воспоминаний о его руках на моей коже. Я отчаянно хочу больше и проклинаю себя за то, что нашла в себе силы остановиться и не нарубить дров. Жалею, что не сделала глупость и не нырнула в свои ощущения с головой. Мне хочется немного побыть плохой девочкой. Эгоисткой, которой плевать на всё и всех, но пока не могу.
        День идёт без моего участия. Я постоянно проваливаюсь в воспоминания о его проворных пальцах, губах и горячем теле. Ладно, и ещё кое о чём. Об этом без румянца на щеках невозможно думать. Глупо улыбаюсь и смущаюсь от того, что не знаю, как разговаривать с Алексом вечером. О чём? И надо ли?
        Дети отвлекают, и я включаюсь в жизнь, но через несколько минут снова улетаю в воспоминания и улыбаюсь. Смотреть ему в глаза после этого точно не смогу. И надо привыкать закрываться в ванной. Чем больше таких случаев, тем хуже делаю самой себе. Соблазн трогать конкретно этого мужчину может перерасти в манию.
        Боюсь того, что, добившись своего, он уйдёт. Я влюблюсь, а он свалит в закат в свою Англию. Или разочарую его настолько, что после первого секса он не захочет повторения и скажет об этом прямо. Не знаю, что страшит больше: что он уйдёт без объяснений или выскажет всё в лицо?
        Ему же нравлюсь не я, а образ в его голове. Соответствую ли в реальности этому образу?
        В середине дня мне звонит Мила. Разговор с ней приводит в отчаяние.
        - Я тебе сейчас скину то, что нарыла на твоего муженька. Посмотри, ознакомься. Это неполный список. Полным - владеет Риверс, как его юрист. После обеда я к тебе заеду, и мы обсудим наше положение.
        Обнаруживается, что у нас много имущества, о котором я и не подозревала за столько лет совместной жизни. Оказывается, есть домик в Испании. А я даже заграницей не была. Меня постоянно кормили завтраками. Сначала не было денег на «такую роскошь», а потом появились дети и с ними неудобно. Зато его мама в Испании живёт почти круглый год. Может это её дом? Не знаю, как всё оформлялось. И даже не знаю где его родители там живут. Андрей каждый раз с этой темы плавно переводил разговор.
        Где-то затерялась супердорогая машина. И я, с огромным для себя огорчением понимаю, где эта тачка, но мне не хочется верить, что всё действительно так. К ней прибавляется куча счетов с немалыми суммами по разным банкам. Только вот не понимаю, что это за странные счета. Несколько сумм и банков обозначены необычно.
        Я как-то сохраняла реквизиты в онлайне, через приложение, и они выглядели совершенно по-другому. Да и суммы тут обозначены в евро. Мои предположения раскалывают голову и сердце. Я доверяю и моё доверие топчут, как ненужный фантик.
        Ну здравствуй, обида. Давно не виделись. В груди жжёт и предательские слёзы катятся по щекам не останавливаясь. Чем я заслуживаю такое отношение? Что делаю не так? Почему я? Не похудела вовремя? Или это месть за растяжки?
        Глава 18
        После обеда в моей квартирке собирается женский консилиум. Даже Юля присоединилась к нам. Она забежала за перчатками, забытыми уже казалось в прошлой жизни. Ольга с Миланой затащили её на голосование, как незаинтересованное лицо. А уж когда они узнали, что девушка имеет опыт в разводе, то чуть в ладошки не захлопали. Ведь в их рядах прибыло и они теперь точно уговорят меня на свой сумасшедший план.
        - Ты должна узнать, что твой муженёк ещё скрывает, - светит коварными глазами на меня Мила.
        - Юль, ну скажи ты ей, что любые способы хороши, лишь бы потом не сидеть у разбитого корыта и кашку с него не хлебать, - поддерживает Оля свою подружку.
        - Девочки, - примирительно начинает Юля и мы тут же оказываемся в водовороте детских страстей и эмоций, потому что у Насти с маленькой Миланой одинаковые пони. Выслушиваем визги, поддерживаем радость, рассматриваем действительно одинаковых лошадок и девчонки сами убегают от нас в комнату играть дальше. - Так вот, девочки, я не понимаю о чём речь, мой бывший ни за что не оставит нас на каше, кстати, пони этого он вчера купил.
        - Погоди, ты хочешь сказать, что вы общаетесь? - Уставилась на новую знакомую Ольга.
        - Общаемся, воспитываем ребёнка и, мало того, я подружилась с его новой женой, - тихо признаётся Юля.
        - Сумасшедшая, - припечатывает её Мила.
        - Рациональная, - неожиданно громко парирует девушка. - Зато он купил Милаше новую трёхкомнатную квартиру, мы вчера туда переехали. Старую сдавать будем, она однокомнатная. Он покупает дочери все вещи, не отказывает в помощи, а его Лиза, новая жена, сидит с Милой, когда мне нужно по делам. Иногда оба помогают с блогом.
        Мы все смотрим на неё, как на богиню. Разве так можно?
        - Что? - Продолжает она. - Он любит дочь, и мы с ним с первого класса знаем друг друга. Думали любовь, а оказалось слишком долгая дружба. Бывает. Не страдать же от этого ребёнку. А Лиза, она нормальная. Иногда скандалит, но по делу.
        - И как ты его отпустила? - Спрашиваю я. У меня шок.
        - Да просто. Пришёл вечером и вокруг меня хороводы водит, как красна девица вокруг деревца. Рассказал всё. Что влюбился, что не может меня обманывать, тихориться, изменять и просит разрешения на новые отношения. Сначала поплакала, обидно было. Потом поняла, что ничерта мне не обидно и эти отношения вытягивали из меня все силы. Я же привыкла за много лет, что он всегда рядом. Списать, прикрыть, спасти от придирок мальчишек. В институт за ним пошла. Он и за меня, и за себя всё решал и диплом мой тоже писал. Я просто боялась, что без него не справлюсь. Сейчас вот заново учусь. Кондитер - это моё. Он оплачивает и учёбу, и курсы. Я пока столько не зарабатываю, - разводит она руками.
        - А его новая не против? - Призадумывается Мила.
        - Нет. Мы поговорили и поняли, что нам нечего делить. К тому же, у неё отчим и она знает каково это, когда отец не хочет с тобой общаться. Там всё очень сложно. Да и с отчимом тоже не слишком радужно. И она не хочет, чтобы из-за неё страдала маленькая девочка.
        - Фантастика, - выдыхаю я. - Думала такого не бывает. Ты молодец.
        - Да я то чего? Тебе бы с мужем бывшим поговорить, может и не надо всё это?
        - Так. Не сбивай своими приторно сладкими сказками. Андрей, по моим сведениям, собирается оспаривать в суде своё отцовство. Алекс позвонил до обеда, и мы поговорили, как представители сторон. Я привезла тебе бумаги на подпись. Они направили доки о разводе в суд. Не смотри на меня так. И на Риверса не дуйся. Это его работа. Дома он один, на работе другой.
        - Вот бы этот «другой» вёл себя не как козёл, а предупреждал сначала меня, а потом моего юриста, - дуюсь я. Сразу вспомнились его лживые губы и захотелось помыться.
        - Нам нужно узнать, где и что запрятал Комаров до первого заседания суда, а оно будет скоро. Я тебе это гарантирую. У Алекса всё есть. И если ты будешь умненькой девочкой, то я сначала уложу Риверса в суде на лопатки, а потом вышибу с ринга за отношения с тобой. Комаров останется без хорошего юриста. Я выиграю дело, а ты останешься при деньгах. И делай ты потом с Алексом что хочешь. Мне нужно, чтобы вас видели вместе. Не только я. Сходи с ним в ресторан. Принеси ему обед на работу. Создай мне поле для манёвра.
        - Можешь начинать маневрировать. Он перевёз сюда свои вещи. Вы же видели, - возмущаюсь я.
        - Этого недостаточно. Мне нужна страсть, отношения, огонь в его глазах и полная капитуляция.
        - Да все, итак, знают про нас, - отмахиваюсь от Милы, как от назойливой мухи.
        - Про вас знают только то, что он к тебе неравнодушен, а ты - нетающий снеговик. Мне нужны факты, - просит она. - Растай. Хотя бы на публику.
        - Не могу на публику. Если я обожгусь…
        - Ты уже это делаешь, - перебивает меня Оля. - Если бы он был тебе противен, то и на порог бы его не пустила или сама бы съехала с квартиры, раз уж выгнать его не получается. А ты краснеешь и смущаешься. Немного ворчишь. И всё. Может у вас действительно что-то получится?
        - Мне нужен довольный Алекс, который будет помогать нам хотя бы бездействием. Ты можешь это устроить. Настраивайся и работаем.
        - Я не хочу с ним спать, - вновь краснею, вспоминая утро.
        - А покраснела ты от возмущения. Угу, - улыбается Мила.
        - Девочки, так же нельзя, - возмущается Юля. Хоть кто-то на моей стороне. И я с надеждой смотрю на неё. - Ясмине надо подготовиться. Детей с кем-то оставить. Я могу посидеть, но недолго, - кажется я поторопилась радоваться.
        - Я посижу, - тут же откликнулась Оля. - Приеду завтра к одиннадцати. Повезёшь страдальцу обед и намекнёшь на толстые обстоятельства твоего согласия. Мягко намекнёшь. Дашь понять, что все его мечты могут сбыться, осталось только помочь тебе, - подмигивает Оля. - Подразни его. Пофлиртуй. Женщина ты, или где?
        Мне остаётся только кивать. Эти гарпии давят числом и отрезают все выходы. Выпроваживаю их, а сама не знаю куда себя деть. Надо хоть как-то настроиться. Как прийти самой и предложить сделку? Условия мне кажутся дурацкими, но на то он и Алекс, что на другие не согласится.
        Вечером девочки просятся на прогулку. К моей обиде добавляется злость на ситуацию, на себя, на бывшего мужа. Добавляет дровишек в костёр моя машина. Она стоит такая несчастная и убитая, что самой хочется стукнуть виновнику не только в лоб.
        Сегодня на улице падает снег. Железную красотку укутывает им, словно бабушкиной шалью, и мне становится до слёз обидно. Вот она стоит, но поехать никуда нельзя. И отремонтировать я, скорее всего, её не смогу. У меня просто денег нет на то, чтобы выправить кузов, заменить все стёкла и заменить обивку салона. Снег пробирается в каждую щелочку. Страшно подумать, что станет с машиной, когда начнётся весна.
        Девочки тащат на площадку рядом с гипермаркетом. Там удобные горки. Их много и дети забывают обо мне буквально за несколько секунд. Они летают - катаются, визжат, иногда просят сфотографировать их, а я пытаюсь настроиться на завтра. Ладошки потеют от одной только мысли, что я приду к Алексу в офис.
        Кажется, что забуду все слова и пытаюсь проговорить в голове всё, что хочу ему сказать, отрепетировать речь и проиграть саму ситуацию, как сценку в театре. Ещё бы пережить этот вечер. После того, что случилось утром Алекс явно захочет большего. Надо найти тот баланс, который соблюдают многие женщины. Они и категорично не отталкивают кавалера, но и близко тоже не подпускают.
        После горок девочки хотят пить, и мы идём в магазин. Вечер наступает быстро и незаметно, как и наполняется корзинка всякими «срочно нужными» продуктами. И на кассе я оказываюсь с двумя пакетами ненужных нужностей. Пора бы экономить и ходить в магазин со списком.
        Мы возимся с варежками у выхода из магазина. Поправляем шапочки, курточки, сопельки. И идём на выход.
        - Я же просил не ходить без меня, - укоряет знакомый бархатный голос. Вздрагиваю и упускаю из одной руки пакет. Мандарины разлетаются по полу, и я растерянно смотрю на них.
        - Мы просто рядом были, - почему-то начинаю оправдываться.
        Девчонки с радостью собирают обратно в пакет фрукты, для них это игра.
        - Мама, ну ты и астяпуска, - ругается на меня младшая.
        - Растяпушка. Да, - соглашаюсь с дочерью.
        И всё никак не могу посмотреть мужчине в глаза. Он здоровается с девочками, хвалит их за быстроту и подхватывает наши пакеты. В моих руках оказывается торт, на котором почему-то нет верёвочки и мне приходится нести его, держа двумя руками.
        Обращаю внимание на еще один пакет в его руках. Там шампанское и фрукты. Улыбаюсь. Какой же ты, Алекс Риверс, самонадеянный индюк. Иду за ним следом. Меня разрывает от смены эмоций. И выразить что-то словами не получается. Злюсь на него за то, что не рассказал мне о планах Андрея и смущаюсь от воспоминаний о его поцелуях.
        - Мы пешком, - напоминаю ему.
        - Кресла установлены, прошу принцессы, - и жестом профессионального пажа раскрывает заднюю дверь. Усаживает и пристёгивает девчонок. Забирает из моих рук торт и ставит его между ними. Мне ничего не остаётся, как сесть на переднее сиденье.
        Он садится за руль, берет мою руку в свою и целует её. Я быстро забираю ладонь. И обнимаю свой рюкзачок.
        - Ясмина, дай нам шанс, - он смотрит на меня и ищет ответ в моих глазах. А я сейчас слишком переполнена обидой, злостью и мыслями о завтра, что не могу нормально на него реагировать. Поэтому, как маленький и несчастный воробышек, вжимаюсь посильнее в дальний уголок и отворачиваюсь от Алекса.
        За время, проведённое на детской площадке, накрутила себя неимоверно. Вместо боевого настроя мне хочется разреветься. Больше всего злюсь из-за того, что он не сказал мне, что Андрей хочет оспорить отцовство. Нет. Я не сомневаюсь в этом вопросе, но это для меня унизительно.
        - Для чего? Ты выиграл меня. Я для тебя вещь, - не знаю кому стараюсь сделать больно. Наверное, себе. - Сегодня выиграл, завтра проиграл, - мне почему-то дико хочется его ужалить. Задеть словами. И совершенно не получается флиртовать. Хотя именно это и рекомендовали девчонки сегодня днем. - Просто трофей. Ника, не стучи по сиденью, пожалуйста. Дяде Алексу неприятно. Он за рулём и ему нельзя отвлекаться.
        - Мы зе не едем.
        - Сейчас поедем, - я делаю акцент на последнем слове, и Алекс меня прекрасно понимает. Заводит машину, и мы выезжаем с парковки.
        - Мама, пить, - просит Настя.
        - Скажи нормально, полным предложением, - моё раздражение разливается по венам, и я никак не могу это остановить.
        - Мама, я хочу пить. Дай, пожалуйста воды, - послушно исправляется старшая. Достаю литровую бутылку с водой, которую еще на кассе положила в рюкзак, открываю и передаю назад.
        Мы едем в тишине. Буквально через три минуты девочки начинают ругаться. Я разворачиваюсь, чтобы узнать в чем дело и просто не могу сказать и слова. Немота - сегодня моё самое любимое занятие, а ещё шок и неврастения.
        - Мам, а Ника разлила воду, - жалуется Настя.
        - Я так бойсе не буду, - тут же начинает со слезами причитать младшая.
        Но это ещё полбеды. По заднему сиденью ровным слоем размазан крем от торта, а сами коржи прекрасно плавают в разлитой воде. Девчонки при этом и сами немного раскрашены в бело-фиолетовый цвет, а у Ники еще и губы в шоколаде.
        - Воду сюда, - протягиваю руку назад. Мне отдают полностью пустую тару. Ясно. И сами облились, и болото устроили. Ква, блин! Мы втроём смотрим на Сашу и притихаем, как мышки под веником. Только Ника хлюпает носом и тихонько подвывает. Мне очень неудобно за детей, а они переживают, что им сейчас влетит от Алекса. Потому что от папы за такое влетало по первое число, они стояли в углу и мне тоже он выговаривал много чего.
        Железобетонному терпению этого мужчины можно позавидовать. Он только смотрит в зеркало заднего вида, подмигивает и не сбавляя скорости едет дальше. Саша паркуется во дворе и идёт открывать заднюю дверь, чтобы помочь девчонкам выйти из машины я зажмуриваюсь и жду рева раненого бизона. Потому что Ника ещё и запинала спинку переднего кресла и умудрилась поцарапать кожаную обивку жесткой подошвой ботинок.
        Выхожу из машины, помогаю Насте и уже у дома оборачиваюсь и смотрю на мужчину. Надо отдать должное, он спокоен. Достаёт из багажника пакеты и направляется к нам.
        - Прости, но чистку мы тебе не оплатим, у нас нет на это средств, - произношу тихо, смотря себе под ноги.
        - Сама? - Коротко и ясно о том, что нести ответственность за детей я все же должна.
        - Сам, - отвечаю я и открываю двери ключом от домофона.
        Мы заходим домой. Девчонки раздеваются в тишине. Я тоже молчу. Потом поговорю с ними, в комнате. Перед сказкой на ночь. Объясню, что это был плохой поступок. Не при чужом же человеке воспитанием заниматься. Алекс даже не пытается разрядить обстановку и тоже молчит.
        И пока я разбираюсь с продуктами, мужчина сидит за столом и внимательно смотрит на меня. Мои малышки, на удивление быстро, переодеваются в домашнее, шушукаются, моют руки и дружно встают в угол между холодильником и стенкой. Папа обычно так их наказывал.
        - Это что такое? - Одновременно произносим мы с Алексом.
        - Мы виноваты и лучше сами встанем в угол. Постоим наказанные, - берет на себя огонь старшая. Когда только успела вырасти? Такая маленькая, а уже такая взрослая.
        Я готова сейчас разорвать мужчину голыми руками. Он не имеет никакого права ни наказывать их, ни ругать. Пусть только попробует. Открываю рот, чтобы попробовать объяснить ситуацию Саше. Хочу разорвать привычный сценарий, который выработал в девочках Андрей и вытащить их из угла.
        Смягчить мужчину у меня точно не получится. Только не в моём взвинченном состоянии. Хочу хоть как-то оправдать девочек перед ним, чтобы не было всего этого. Даже готова резко на повышенных тонах поставить его на место. Ведь это же просто дети. Но он опережает меня, сам подходит к девочкам, берёт их за руки и выводит из угла. Уводит в зал. Я иду следом. Это не по сценарию. Он усаживает девочек на диван и сам присаживается перед ними. Теперь они наравне друг с другом.
        - Это хорошо, что вы понимаете, что плохо портить чужие вещи. Это значит, вы воспитанные и хорошие девочки, - хулиганки дружно кивают головами. - Но, - Алекс акцентирует на этом всё внимание, и мы втроём смотрим на него, пытаясь не упустить даже малейшего звука. - Если нахулиганили, надо не в угол идти, а извиниться и помочь исправить ситуацию. Я не буду ругать вас за то, что вы дети, которым по возрасту положено шалить. Это нормально.
        Меня словно парализовало от этой картины. Я не могу выдавить из себя даже звука. Было странно видеть, как мои дети обнимают Сашу, спокойно извиняются и договариваются о том, что он купит новый тортик. Вот прямо сейчас и поедет за ним. Сначала на мойку, а потом за тортиком.
        - Ясь, - теперь он смотрит на меня, а я от шока только моргать могу. - Через полчаса привезут еду из ресторана. Заберёшь? - Молча киваю. - Вот и хорошо. Я скоро.
        Алекс уходит, а мы с девочками переглядываемся. Андрей бы громыхал по дому всем, чем только можно, метал молнии и выговаривал бы мне всё, что думает о том, как я воспитываю детей. Ловлю себя на мысли, что сравниваю. Сравниваю Алекса с бывшим мужем.
        Это неравный бой. Андрей проигрывает. Мне даже становится легче от того, что мы больше не будем вместе. И может быть, он станет мягче относиться к нашим детям. Нашим… Вспоминаю, что Комаров и тут успел нагадить. Я сильная. Я справлюсь. Должна.
        Ужин принесли. Девочек уложила спать. На часах одиннадцать, а Саша всё ещё не пришел. Жду его, чтобы поговорить. Поблагодарить за то, что не полез в воспитание и не стал ругаться. Для меня это ценно. Важно настолько, что я даже готова сесть и поговорить спокойно.
        По телевизору идет какое-то дурацкое шоу. Делаю потише. Хочу всё же дождаться Алекса. А диван и правда пора бы заменить. Девчонки скачут на нём, как на батуте и местами он проваливается.
        - Спи-спи, - шёпот на ухо и мне становится жарко. Ладонь нежно проходит по бедру, поднимается к животу, задирает футболку, и меня плотно прижимают спиной к твёрдому торсу. Кожа к коже будоражит.
        Ещё раньше, чем успеваю сообразить, подскакиваю с кровати. Андрей с ума сошёл? Он же давно со мной не спит. Сердце заходится в испуге. Оглядываюсь по сторонам. Ничего не вижу, в квартире темнота, но меня топит пониманием, что это не Андрей. Алекс. И я на диване уснула, а не в кровати. Стыдоба то какая!
        - Ну, что случилось? Спи, - шепчет Морфей недоделанный. - Мне приятно, что ты меня ждала.
        Прямо слышу, как он расплывается в самодовольной улыбке и закипаю от негодования.
        - Не ждала, - отвечаю нервно и пытаюсь проморгаться, но вижу только мужской силуэт.
        - Прекращай воевать, женщина, - устало произносит он, ловит мою руку и затягивает обратно к себе под бок. - Твоё место тут.
        - На диване? - Просто, потому что вредность вперед меня родилась.
        - Рядом со мной. И давай поругаемся завтра. Сегодня я устал. Добрых снов, - Алекс целует меня в висок, сильнее прижимает к себе и расслабляется. Разворачиваюсь к нему лицом. Аккуратно провожу пальчиком по щетине.
        - Спасибо, - тихо шепчу в темноту.
        - Они просто дети, а машина - это просто машина, - он бормочет что-то ещё и окончательно засыпает.
        А я лежу и пытаюсь в темноте рассмотреть морщинки на его лице и тихие слёзы катятся по моим щекам.
        Конечно, я сбежала. Мне было и стыдно, и волнительно одновременно. Поэтому, как только он крепко уснул, сразу выбралась из крепких объятий и сбежала к себе в комнату. Мне было не по себе от его слов. Столько лет жила с тем, что за каждый проступок, не важно чей - мой или детей, мне выговаривали тонны гадости, что тут я растерялась.
        Вообще с Алексом очень часто чувствую себя растерянной. Он напирает. Не оставляет выбора. Бесит своей самоуверенностью. И в то же время терпеливо ждет. Подталкивает меня в нужную сторону. Мягко разговаривает с девочками.
        Кто ты такой Алекс Риверс? И что тебе нужно? Мне очень нравится домашний Саша и бесит упертый Алекс. Как не потеряться в нем?
        Остаток ночи провожу в мыслях. Пытаюсь оправдаться перед собой. Уговорить саму себя, что это не плохо и уже не будет считаться изменой. Чем я хуже Андрея? Мы уже скоро разведемся и это не шашни на стороне, как делал он. Это просто попытка устроить свою жизнь.
        Пусть такая нелепая, но попытка. Я же ничего не теряю. Девочек не оденешь в собственную гордость. В этом Оля и Мила правы. В конце концов все средства хороши. Да и, что скрывать, Саша мне нравится. Он притягивает. Завораживает. И срывает все мои «стопы».
        Сначала не отвечала ему, потому что любила мужа. Потом хранила репутацию семьи, на которую плевал муженёк. Так почему и сейчас меня что-то останавливает? Голова гудит от мыслей. В сон проваливаюсь только к утру.
        В одиннадцать, как и договаривались, приезжает Ольга.
        - Я смотрю ты подготовилась, - усмехается она, рассматривая контейнер с тефтельками, гречкой и салатом.
        - Нет. Это то, что я приготовила нам с девочками, - на отдельное блюдо тратить время посчитала ненужным.
        - Бельё красивое надень, - советует она.
        - Уже, - порывисто вздыхаю.
        Собиралась я тщательно. Чулки. Кружевное бельё. Темно-синее платье на кнопках спереди. Легкий макияж и весенние сапожки на диком каблуке. Хорошо, что погода тёплая. Да и идти мне только до такси.
        - Оу, - мы обе слышим ворчание Олиного живота. - Можно я у тебя пообедаю? Слишком вкусно пахнет.
        - Вместе с девочками и поешь. Там ещё сырники есть, не стесняйся.
        С девочками тоже договариваюсь. Меня спокойно отпускают. Особенно, когда видят большой деревянный кукольный домик, что тётя Оля привезла им. У них такого ещё не было, и они готовы уже приступать к сборке. Выдаю Оле пачку ценных указаний, она мне тоже даёт парочку уроков соблазнения.
        Я мысленно скрещиваю пальцы и еду к Алексу в офис. Парочку сырников со сгущенкой тоже прихватила. Оля настояла на том, что мужчины жуткие сладкоежки.
        Я послушалась. Отступать все равно некуда.
        От волнения не запоминаю дорогу. Получается телепорт. Вот я выхожу из квартиры и вот уже вхожу в кабинет Алекса. На месте секретаря сидит уже знакомый парень и он пропускает меня сразу. Даже дверь открывает и шубку в шкаф на плечики вешает. А когда та самая дверь хлопает за моей спиной. То я от страха прирастаю к полу.
        Алекс что-то внимательно изучает на бумаге, изредка отвлекаясь на ноутбук. Проворно стучит по клавиатуре, а потом снова утыкается в папку с бумагами.
        - Не стой у входа. Что там у тебя? Опять без меня разобраться не могут? - Алекс поднимает глаза, и они округляются. - Ясмина? - он несколько раз моргает, у меня от волнения пересыхает горло, и я просто киваю. - Ты что-то хотела? - Снова киваю и делаю робкий шаг в его сторону.
        Сейчас, когда стою перед ним, мне дико стыдно за придуманный повод прийти. И жутко хочется сбежать.
        - Я… - Прочистила горло. - Я принесла тебе обед.
        Алекс расплывается в довольной улыбке. И складывает руки перед собой.
        - Отлично. Если это такая благодарность за вчерашнее, то я готов покупать торты каждый день. Шучу. Иди сюда. - он манит меня рукой к себе, показывая куда надо встать.
        Скидываю с себя наваждение и иду к нему.
        Он берёт телефонную трубку.
        - Рома, погуляй часа два. И приёмную закрой, чтобы меня не беспокоили. Без «но». - решительно отрезает и заканчивает разговор.
        После его слов мои ноги подкашиваются, но я из последних сил и на чистом упрямстве дохожу до стола и плюхаюсь в гостевое кресло.
        - Вот сюда встань, - снова показывает он на место рядом с собой. Глаза уже не синие. Чёрные. И я почему-то подчиняюсь. Встаю на указанное им место. Смотрю на него сверху вниз, но не ощущаю превосходства. А он проводит рукой по моему бедру. Словно пробует на вкус. Закатывает глаза и шумно вдыхает воздух. - Ты пришла. Сама. - хрипло тянет он.
        - Сама. Да. Мне нужна твоя помощь. - краснею я и стараюсь не дёргаться от его рук. - Я хочу узнать, где и что есть у Андрея.
        Алекс улыбается и встаёт передо мной. Тянется к столу, так что прижимается лицом к моей груди и достаёт несколько листов.
        - Я подготовился, - говорит он. Я тянусь за листами, и он тут же отдергивает руку от меня. - не так быстро. За это я хочу… Ты знаешь, чего я хочу. - проводит пальцами по небольшому декольте на платье.
        Меня обжигает его прикосновениями и дыханием. Смотрю ему в глаза. Расстёгиваю пуговку и провожу пальцем по открытому месту. Там всего сантиметр, но Алекс переводит взгляд с моих глаз и шумно сглатывает. Это приятно.
        - Одна ночь, - предлагаю я и он резко поднимает взгляд к глазам.
        - Навсегда, - твёрдо и уверенно.
        - Неделя, - еще пуговка и становится видна ложбинка между грудей.
        - Что ты делаешь?
        - Разговариваю на понятном тебе языке. Торгуюсь, - мило улыбаюсь я. Куда-то пропадает весь страх и теперь во мне горит азарт. Я так давно не чувствовала себя желанной, что сейчас упиваюсь этим чувством.
        - Ты знаешь, чего я хочу, - так же твердо. Непрошибаемый. Ну хорошо. Тянусь к нему и скидываю с его плеч пиджак. Он поддается, послушно протягивает руки, и черная материя летит на диван, снося с чайного столика сахарницу.
        - Две недели? - предлагаю я и расстёгиваю третью пуговку.
        - Яся, - хрипит он и его расфокусированные глаза говорят мне о том, что он уже мысленно трахает меня на этом столе.
        - Что? - Выгибаю правую бровь и прикусываю губу, чтобы не застонать от того, как его пальцы впиваются в мои бёдра.
        - Ты же уже согласилась. Зачем торги? - Он спотыкается. Похоже не только мне плохо подчиняется язык.
        - Как ты можешь хотеть меня навсегда? Может я бревно в постели? Фригидна? Или тебе просто не понравится со мной.
        - Вот и узнаем, - улыбается он. Наклоняется и целует. Страшно? Нет. Слишком сладко. Слишком пьяняще. Слишком вызывающе.
        - Обещаешь не обижать меня? Обещаешь, что пока ты со мной, у тебя не будет другой? - выпаливаю на последнем дыхании, когда мы разрываем поцелуй.
        - Милая, я не буду тебе врать - это всё, что я обещаю. Дай мне шанс.
        - Посмотри мне в глаза, - я отстраняюсь и расстёгиваю четвёртую пуговку. Глажу рукой получившийся вырез на груди, а потом беру его руки в свои. - Месяц.
        Он поднимает взгляд, и я понимаю, как сложно ему сконцентрироваться.
        - Хорошо, но я не обещаю, что уйду, - глаза в глаза. Уже пахну им. Его запах везде, и я задыхаюсь от собственных ощущений.
        - Да куда ты денешься? - Спрашиваю я, а сама сжимаюсь от предстоящей боли расставания.
        - Никуда. Никуда я от тебя не денусь.
        - Ты обещал не врать, - напоминаю ему. Отпускаю его руки и провожу ладонью по твердой мужской груди.
        - Не вру, - из последних сил выталкивает звуки из своего горла.
        Я берусь за расстегнутое декольте и дергаю руками в разные стороны. Платье летит в след за пиджаком. Мне уже не хочется дразниться. Мне хочется чувствовать.
        - Ты, что творишь?
        Глава 19
        - Нравится? - Провожу по своему телу руками и закатываю глаза в экстазе.
        - Да, - Алекс тянется ко мне и тут же получает по рукам.
        - А-а-а, - грожу пальчиком и нагло улыбаюсь. - Ты получишь это всё. Но. Только после моего развода, - смотрю трезвыми глазами в его. Понимаю, что довела мужика до точки. Всё, как девочки учили. - Помоги мне. И я на целых две недели твоя.
        - Месяц. Последним был месяц, - сухо сглатывает он и держит свои руки поднятыми.
        - Да мало ли что я говорила, - усмехаюсь ему в лицо. - две недели - это последнее предложение.
        - Тебе надо открывать лавочку в Турции, - пытается подхватить меня и усадить к себе на колени.
        - Так, ты согласен? - не отвлекаюсь на его манёвр, и он снова получает по рукам, а я остаюсь на месте.
        - Ясенька… - стонет этот несносный мужчина.
        - Считаю до трёх. Раз. Два, - дублирую счёт пальчиками. Кажется, что он готов покусать меня со всех сторон.
        - Да. Да. Согласен, - выдыхает и проводит рукой по волосам, словно сам не верит в то, что его так быстро развели.
        - Вот и отлично, - разворачиваюсь, собираю со стола бумаги и стараюсь красиво дойти до платья. Вот же ж. Дёрнул чёрт девочек послушаться.
        «Подразни. Распали» - говорили они. А что с собой потом делать? Я же тоже не железная.
        Дыхание сбилось. Грудь потяжелела. Соски врезаются в кружево белья. Это больно и неприятно. Тело просит продолжения банкета. Я хочу его прикосновений. Хочу, чтобы не отпускал. Прижал к столу. От фантазии голову ведёт, и я стону, когда застёгиваю последние кнопки на груди. А он смотрит на меня и не отводит взгляд.
        - Там не всё, - я застываю на предпоследней кнопке. Смотрю на довольного собой мужчину и понимаю, что не одна готовилась к этой встрече. - Вторую половину ты получишь после свидания. Нормального свидания. Я хочу целовать тебя. И хочу, чтобы сейчас ты сама меня поцеловала.
        - Хорошо. Дверь откроешь? - Встаю и иду на выход.
        - А как же…
        - Всё будет. Только открой, - нетерпеливо перебиваю.
        Выходим из кабинета, проходим через приёмную. Алекс подхватывает мою шубку и идёт за мной, как привязанный. Это чертовски приятно. Я готова повизгивать от чувства вседозволенности. Останавливаюсь посреди офиса. Кабинеты со стеклянными перегородками, так что всё видно.
        - Поможешь с шубкой?
        Конечно помогает. Он же джентльмен.
        Разворачиваюсь и притягиваю его к себе за галстук. Давно хотела такое провернуть. Первые две секунды не отвечает. Не верит, что я могу вот так, на глазах у всех его поцеловать. Нежно прикусываю его нижнюю губу и мой тихий стон тонет в его ответе. Нас видит весь этаж. Это то, что нужно. Хотя сейчас уже не до игр. Мне хочется задохнуться в его объятиях. Он вжимает в себя. Знаю, что запах его туалетной воды останется на моей одежде, а движения рук я потом повторю ещё не раз уже своими руками.
        Но это будет потом, а сейчас отрываюсь от мягких губ и поправляю воротничок его рубашки. Улыбаюсь и уверенной походкой иду на выход.
        - Ой. Милый, я же забыла, - останавливаюсь и лезу в сумочку. Достаю контейнеры с едой и ставлю их на ближайший стол. - Кушай, родной. Контейнеры привезёшь домой.
        - Ясь, ты на чём? - Прилетает мне в спину.
        - Такси, Саш, - останавливает меня, придерживая за локоток, а потом из кармана брюк достаёт ключи от своей машины.
        - Держи, мне будет спокойнее, - с этими словами он вручает их мне. - Давай провожу, чтобы ты по парковке долго не искала её.
        - Уверен? - Смотрю на него. На ключи. Серьёзно?
        - Более чем.
        Он обнимает меня и ведет на парковку. Хочу возразить, что замёрзнет же, но одёргиваю себя. Я ему никто и не обязана о нём заботиться.
        Машина оказывается близко к выходу из офисного центра, но ветер ледяной и поэтому мне всё же не по себе от того, что он в одной рубашке.
        - Ты обещала поцелуй, - прижимает к себе и не оставляет шанса увернуться. Готова возмутиться. Офисе что было? - Думаешь я не понимаю, что ты задумала. Даже не ты, а Мила.
        - Так зачем подыгрываешь? - Между нами буквально пара миллиметров. Дышу этим несносным мужчиной. Ноги подкашиваются от близости и мне хочется чувствовать его руки на себе, а не через кучу ткани. Тёмные глаза лишают воли. Я уже готова снова поцеловать его. Сама. Без обещаний. Без уговоров. Просто сама.
        - Это выгодно не только вам, девочки. И если ты думаешь, что расплачиваться потом не придётся, то, милая моя, ты ошибаешься. Я стрясу с тебя всё, что ты мне обещала и не обещала тоже.
        Проводит руками по спине. Этот жест настолько чувственный и собственнический, что хочется дать нахалу пощёчину. Но весь мой протест тонет в поцелуе. Жадном. Жарком. Ломающем последние доводы разума. Всё происходит именно так, как летом. Парковка. Я. Он. И сумасшедшее чувство безнаказанности и правильности того, что происходит между нами.
        - Свидание у нас будет сегодня, - шепчет на ухо и прикусывает мочку. - Договаривайся со своими заговорщицами. Кто там сидит у тебя с детьми? И сегодня мы поужинаем вместе. Вечер начинается в восемь, - смотрит мне в глаза, а я ещё дышу глубоко, пытаясь привести себя в порядок. - Платье хочу то самое. Красное. Запомнила?
        Киваю. И он усаживает меня за руль.
        - Документы в бардачке. Права с собой?
        - Ты бы про это спросил, когда я домой доехала, - тихо ворчу. - Да. В сумочке. Ношу с сбой по привычке.
        - Умница. До вечера.
        Он уходит, а я сижу и не могу сосредоточиться. Не с тем человеком собралась играть. Он сильнее. Даже в этом положении ведёт.
        Ну девочки! Ну удружили. Я сама захлопнула свою ловушку и теперь уже поздно отступать. Красное платье. Красное… Ну Риверс! Будет тебе не только красное платье.
        Маска уверенной в себе женщины слетает ровно в тот момент, как я остаюсь одна в машине. В его машине, где каждый миллиметр воздуха пропитан его запахом. Картинки собственноручно творимых пошлостей никак не выветриваются из головы. И теперь мне становится стыдно.
        А вдруг это выглядит так, будто пытаюсь запрыгнуть в последний вагон? Навязываюсь? Что там Мила говорила? Нужно притвориться, что уверена в себе. Не могу поверить в себя - значит надо сыграть роль. И играть её до тех пор, пока не пойму, что я и есть та самая уверенная в себе, успешная и непрошибаемая девушка. Не время жалеть себя, Ясмина. Ты должна справиться.
        Выдыхаю. Настраиваюсь. Интересно, Алекс совсем не переживает за свою машину? Пару раз мне приходилось садиться за руль вместо Андрея. Столько матов в мою сторону не летело даже, когда я прожгла утюгом новую рубашку перед важным совещанием.
        А если я поцарапаю его машину? Особенно страшно парковаться. За время дороги немного привыкаю к габаритам, но парковка не на своей машине - это же из разряда фантастики.
        От волнения потеют руки. Фух. Справилась. Теперь бы с Олей обсудить, что мне дальше делать. Но дома меня ждёт сюрприз.
        Уже с порога я понимаю, что у нас в гостях моя бывшая свекровь. Девочки что-то показывают и рассказывают ей, а Оля просто сидит и наблюдает за их общением.
        - Здравствуйте, Алла Валентиновна, - чётко и громко произношу я.
        - Ой, - подпрыгивает она на диване и прикладывает руку к груди. - Ясмина, ты меня напугала. И мы же договаривались, что ты называешь меня мамой.
        В свои пятьдесят девять лет моя бывшая свекровь выглядит максимум на сорок пять. Невысокая полная женщина с капризным изгибом тонких губ. Короткие темные волосы красиво уложены, кожа чистая и гладкая. Вот уж кто каждую неделю бегает по салонам красоты, так это она. Дорогая одежда и густой тяжёлый парфюм.
        Я за километр узнаю её по запаху. Плотный и сладкий. Он ещё долго не выветривается из квартиры. Хорошо, что она не стала со мной обниматься. Не люблю её показуху.
        И пока я обнимаюсь с дочками, её взгляд мечется от меня к Оле. В этом вся мать Андрея. На людях она мягкая, чудесная женщина, которая заботится обо всех. На деле же, она умело выносит мозг и добивается своего любыми путями. Обман, закатывание истерики, сплетни. Весь арсенал женского коварства, вплоть до шантажа. Я даже рада, что она в последние годы живет в Испании.
        - С некоторых пор это обязательство перешло к другой, - мягко, но твёрдо произношу исключительно для того, чтобы она поняла, что больше не собираюсь с ней нянчиться.
        - Милая, прекрати, - улыбается женщина. - Он нагуляется и вернётся. Мне не нравится эта Ксения, - от её откровенности у меня начинает дёргаться глаз.
        Все знали. Даже она знала, что её сын мне изменяет. И чего я тянула? Позорилась только, сохраняя видимость семьи. Стоит признать, Мила была права. Я боялась взять ответственность на себя за разрушенный брак. Ведь считала, что репутация важнее всего. А оказалось, что этим самым сама же разрушила свою репутацию.
        Давно могла бы жить спокойно. С того самого момента, как узнала об измене. Сейчас понимаю, что не надо было терпеть, не надо было жить иллюзией, а надо было брать всё в свои руки и начинать новую жизнь.
        - Мама, бабушка привезла нам подахки, - восторгам девочек нет предела. Бабушка привезла им кукол. Впервые за столько лет она угадала с подарками.
        - Какие красивые, - честно и серьёзно восторгаюсь игрушками. - Вы им уже дали имена?
        - Мою зовут Анжела, - хвастается Настя.
        - А мою Катя. Ты быта, но мы кучаи, - пока Вероника говорит, мать Андрея морщится. Даже сочувствую ей. Сейчас она не может мне высказать всё, что думает о том, как мои дети плохо говорят.
        - Я тоже соскучилась, родные. Сейчас переоденемся и пойдём гулять. Так, что вперёд. Одевайтесь, - командую девочкам и поворачиваюсь к Алле Валентиновне. - Ваш сын подал на развод, - внутренне сжимаюсь и жду её реакции.
        - Оля мне уже сказала, что ты поехала к адвокату, - вот тут везёт и я выдыхаю. Сама бы не смогла так хорошо придумать, где была и почему дети с «чужой тётей». А ведь этот неудобный вопрос свекровь обязательно бы задала.
        Я перевожу взгляд на подругу. Она мне подмигивает.
        - Да. Андрей великодушно оставляет нам квартиру и машину. Правда машину разбили для того, чтобы я стала посговорчивее и быстрее подписала документы, но широты шага это не отменяет.
        - Андрей не виноват, - запальчиво выкрикивает она.
        - Детей пугаете, - напоминаю ей, что мы не одни, хоть девчонки и переодеваются в своей комнате.
        - Это не он, - уже тише повторяет она. - Оля, вам пора, - а это уже прилетает подруге. Повелительный тон и явное раздражение, потому что Алла Валентиновна не любит, когда кто-то узнаёт о не идеальности их семейки.
        - Это не вам решать, - парирует подруга. - У нас есть дела, которые нужно обсудить. Поэтому я остаюсь, а вот вам точно пора. Ваш сын в дополнительной защите не нуждается. У него хороший адвокат.
        - Ясенька, я не хочу ругаться, - сдаётся женщина под напором Оли и семенит словами. - Девочки мои родные и я хочу с ними видеться.
        - Ваш сын считает иначе, - мне становится легче от такого общения на дистанции. Этим «ваш сын» я как будто отдаляю их семью от себя и мне это нравится всё больше.
        - Говорю же, это не Андрей. Это… Это его новая девушка. Он и со мной перестал общаться, - тут она всхлипывает, а я закатываю глаза. Началось. Хотя и не совсем похоже, что она играет. Обычно слезами она добивает противника, а тут я вижу мать, которая действительно переживает за своего сына и даже в чём-то понимаю её. - Можно сегодня девочки останутся у меня? - Тихая просьба приводит меня в недоумение.
        - Может я их вечером заберу?
        - Нет. Я так давно их не видела, - Оля за её спиной мотает головой, показывая мне, чтобы я не соглашалась, но я почему-то снова ведусь на слёзы и несчастный вид женщины. Такое бывало. Она забирала девочек, гуляла с ними, но хватало её на пару часов.
        - Хорошо, но я постоянно на связи.
        - Мы сходим в кино, посмотрим мультики. Потом покушаем в кафе.
        - Обычная еда, - перебиваю, но она даже не морщится от того, какая я невежливая. - Не кормите их креветками и всякой модной едой, им станет плохо, - быстро напоминаю я. Был у нас случай, когда Насте только исполнилось девять месяцев она дала ей королевскую креветку пожевать. Нам повезло, что скорая приехала буквально за две минуты.
        - Ты мне это до конца дней будешь припоминать? - Дрожащим голосом изображает новый надрыв доморощенная актриса. - Обещаю кормить кашками.
        - В кафе они кушают блинчики со сгущенкой, можно с шоколадом и бананом, - конце концов она же их бабушка и не желает им зла.
        - Тогда собери им пижамки и запасную одежду. Завтра после обеда я их приведу обратно.
        - Хорошо, Алла Валентиновна.
        Ну и на какого лешего соглашаюсь? Опять поддаюсь её манипуляциям. Отпускаю девочек тяжело. Самой хочется плакать. На душе скребётся тигриное стадо. И меня терзают сомнения. Нужно ли это? Может отказать? Смотрю на Аллу Валентиновну и мысленно соглашаюсь сама с собой. Ночевать я их там не оставлю. Вечером заберу домой.
        По идее в том, что девочки побудут с бабушкой нет ничего страшного. А вот, тревожная мама - это диагноз.
        - Ты уверена, что там всё нормально? Подозрительно как-то. Пришла. Детей к себе забрала, - Оля, словно читает мои мысли, но и отказать на ровном месте не могу. Девочки её любят. Да и не бежать же прямо сейчас за ними. Пусть повидаются с бабушкой и дедушкой. Вот часа через три - другое дело.
        - Она так и делала все эти годы. Правда хватает её ненадолго. Думаю, вечером они уже будут дома, - не говорить же подруге, что уже придумала повод забрать девочек пораньше. - Твою ж!
        - Что? - По лицу Ольги понятно, что она уже готова бежать вместе со мной отбирать детей у свекрови.
        - Про свидание забыла, - наконец-то рассказываю Оле о глубине своего падения.
        - Признаюсь честно, я в тебя не верила. А ты талант! Горжусь. И если будет нужно, приеду, - заверяет меня подруга. Теперь уже точно подруга. Иначе зачем ей со мной возиться? Ещё и с девочками оставаться.
        - Я всё отменю. Они, итак, сегодня меня не видели почти. Будут реветь. Как-нибудь в следующий раз. Половину списка он мне отдал, может тут как раз то, чего нам не хватает?
        Мы вместе с Олей изучаем список, сравниваем с тем, что у Милы и честно проваливаемся в шок. Этот говнюк умалчивал о многом. Ценные бумаги, какие-то ETF, голова идёт кругом от названий. Я даже толком не понимаю, о чем это. А вот Оля злорадно потирает ручки, явно понимая больше меня во всех этих кодовых названиях.
        - Сфотографируй и пришли Миле, пусть тоже порадуется. И не грусти. Богатой будешь, - обнимает меня Оля.
        - Я не знаю, что со всем этим делать.
        - У тебя есть Алекс и его команда, поручи ему управление, получай прибыль и занимайся чем захочешь, - светятся её глаза.
        - Вот тут совсем проблематично, - моментально кисну. - Может это можно получить просто деньгами и положить на вклад в банк?
        - Дурочка ты. Нормальные люди давно инвестируют. Даже маленькие суммы должны приносить доход, а не пылиться в чьём-то кармане за мизерные проценты. Не хочешь Алекса, найдем хорошего управляющего.
        Она говорит, а я не верю, что это про меня. Может подписать документы на развод? Отмотать всё назад и тогда не придется во все это влазить и разбираться в нюансах. Ловлю себя на этой мысли и понимаю, что снова боюсь ответственности.
        Глава 20
        Несколько раз звонит бывшая свекровь. Интересуется можно ли девочкам попкорн и какой сок им купить. Странная женщина. Какая вожжа попала ей под хвост, что она примчалась из другой страны? После этих звонков я даже немного успокаиваюсь. Не уж то у неё проснулась ответственность?
        Девочкам всё нравится. Чувствуют они себя вполне хорошо, если судить по счастливым голосам в телефоне. Так может я просто себя накручиваю?
        Мила тоже пляшет от радости. У неё уже не судебный процесс в мозгах, а розовая каша от предвкушения победы. «Даже круче, чем выиграть в лотерею миллион» - это она мне так в трубку верещит.
        Всем вокруг хорошо, а я пока не представляю, что мне делать дальше. Вернее знаю, что надо забрать вторую часть списка, которую пообещал Алекс. А дальше-то что? Чёрт! Забыла позвонить и отменить свидание. И только собираюсь взять телефон в руки, как на пороге появляется мужчина из моих кошмаров.
        Выхожу к нему, но не подхожу близко. Пока он снимает обувь и пальто у меня есть шанс объясниться и сбежать в свою комнату. Вот уж не думала я, что мне будет тяжело находиться с ним на одной территории наедине.
        - Ты рано, - смотрю на него, на его сильные руки и воспоминания о том, как крепко он держит меня в объятиях, заставляют подвиснуть с дурацкой улыбкой на губах.
        - А ты даже не собираешься, - он смотрит прямо в глаза, а я задыхаюсь от волны жара, что пробегает по моему животу и скручивается в тягучий комок. - Дети где?
        - У Аллы Валентиновны, - мой голос садится. - Я хотела отменить… свидание, но забыла позвонить.
        Сейчас меня съедят на месте. И от страха мои ноги прирастают к полу. Я не могу пошевелиться. Кажется, это гипноз. Всё вижу. Всё понимаю. Но двигаться не могу. Мне хочется спрятаться от тяжёлого взгляда Риверса. Но стою как вкопанная и жду его реакции.
        - Значит хорошо, что я пришёл пораньше. Во сколько ты их забираешь? - Вибрации его баритона рождают во мне нечто незнакомое. Нечто такое, о чём раньше не подозревала. Мне хочется потянуться. Соблазнительно медленно, чтобы он и дальше рассматривал меня.
        Смотрю на часы, и он пользуется тем, что я отвлекаюсь.
        - Часа через два, - выдыхаю, уже стоя в его объятиях.
        - Прекрасно.
        Зарывается рукой в мои волосы на затылке и накрывает рот поцелуем. От смеси терпкой боли и возбуждения сама подаюсь вперёд, обнимаю его за шею и привстаю на носочки. Не готова к сопротивлению. Плавлюсь в его руках, словно кошка, которая слишком сильно скучала по хозяину и сейчас готова подставить всю себя под ладонь, лишь бы гладил. Одно отличие - я не мурчу, а так хочется.
        - Я в душ. Ты со мной? - Отрывается от меня и снова смотрит в глаза. Точно гипноз. Чем-то другим это уже не объяснишь. Краснею, а затем мотаю головой и прячу взгляд. Ну не готова я к таким откровениям. Дневная маска уверенной красотки спала, и я никак не могу прийти в себя. - А в обед ты была способна не только на совместный душ, - он улыбается, а я прячу лицо в ладонях. - Не настаиваю, но… Ты же хочешь вторую часть списка? - Киваю и он аккуратно убирает мои ладони от лица, прижимает к себе и гладит меня по волосам и спине. - Значит встречай после душа поцелуями.
        Он отходит от меня, а я даже с места двинуться не могу. Что делать? Встречать после душа? Как? С табором, медведем и танцуя цыганочку?
        Мечусь по кухне в поисках собственного спокойствия. Так нельзя. Это неправильно. Нужно поговорить. Да. Точно. Он же поймёт. Не станет принуждать. А у самой щёки горят и пошлые мысли разгулялись. А что, если станет?
        Когда вода прекращает шуметь, и Алекс заходит на кухню, время застывает.
        Полотенце на его бёдрах висит слишком низко, а выражение возмущения слишком явно нарисовано на его мордашке. Что? Встречаю, как могу. Или ему салат не нравится?
        - Я просил поцелуи, а не картошку с котлетами, - возмущается этот аполлон. Надо же, решил продемонстрировать себя во всей красе. Не сказать, что качок, но в зале точно занимается. Мышцы прорисованы и отлично выделяются. На сильных руках выпирают вены. А кубики пресса идеально ровные. Блин! Мне даже стыдно за себя, что зал забросила. Хотя… Это же просто отмазка. Можно было и дома заниматься, раз на абонемент денег не нашлось, но я предпочла жалеть себя и ныть, а не продолжать жить.
        - Там ещё салатик, - сглатываю сухость во рту.
        - Вот если бы на этом столе лежала ты, - подхватывает меня и усаживает на разделочный стол рядом с плитой. Вклинивается между ног и снимает с меня футболку.
        - Только после развода, - шепчу, а сама даже не сопротивляюсь, когда он стягивает и шорты тоже.
        - Начнём с того места, на котором мы остановились днём.
        Глава 21
        Провожу ладонью по твёрдой мужской груди. Чувствую, как тяжело и часто бьётся его сердце. Стараюсь отстранить Алекса от себя и заглядываю в чёрные омуты глаз. Он шумно дышит, и я готова поспорить на всё, что угодно - ещё несколько секунд и меня уже никто не спасёт.
        - Ты говорил о поцелуях, - напоминаю ему, а сама не могу оторвать от него ладонь.
        - Но я не уточнял каких и куда, - лукаво улыбается долбанутый на голову юрист.
        - Тогда я выберу сама куда и как, - мужчина напрягается всем телом. Понимает, что подвох не за горами. И я могу снова сбежать, оставив его стоять и дальше. Чувство вседозволенности и власти над ним заводит меня ещё сильнее. И я решаюсь на то, что скорее всего больше не повторю.
        Толкаю его так, чтобы он сделал всего два маленьких шага назад и встаю на ноги. Он, конечно же, ловит меня в объятия, чтобы не сбежала.
        - Нет, - говорю чётко, серьёзно и смотря прямо ему в глаза. Он набирает воздух, готовый уже что-то сказать, но не успевает. Я опускаюсь перед ним на колени.
        - Что ты делаешь? - Он снова тянется ко мне и теперь уже получает по рукам.
        - Не трогай. Смотри, - задираю голову и смотрю на него снизу вверх. Он растерян. Хватает воздух ртом. В непонимании рассматривает моё лицо. И ждёт. Ждёт от меня, что уйду. Его лицо искажено мукой. Потому что не остановит. Потому что не будет заставлять. Потому что не хочет делать мне больно.
        Аккуратно привстаю на коленках и берусь за полотенце. Саша ловит мои руки.
        - Яся, - в его хриплом голосе слышно предупреждение, но меня уже не остановить.
        Прижимаюсь лицом к паху. Вдыхаю приятный аромат геля для душа. Трусь лицом о полотенце. О, да! Мужчину пробивает мелкая дрожь и я продолжаю. Чувствую, как сильно он меня хочет и это срывает мои последние сомнения.
        Провожу языком по нежной коже внизу живота и с наслаждением закатываю глаза.
        - Сумасшедшая, - шепчет он и отпускает мои руки.
        Хватаюсь за полотенце. Оно мягким облаком опускается к нашим ногам. Его член стоит колом прямо перед моим носом. Длинный, ровный, с выпирающими синими узорами и красной головкой. Идеальный, как и сам Саша. Алекс еле дышит. Как-будто боится спугнуть момент лишним громким звуком. Он задерживает дыхание и смотрит на меня.
        Пальчиком провожу от основания к головке. Обвожу уздечку. И обнимаю член ладонью. Толстый. С трудом получается соединить большой и средний пальцы. Меня охватывает страх и, словно почувствовав мою панику, Саша накрывает мою руку своей. Крепко сжимает и делает плавное движение вниз. Вверх я веду сама.
        С каждым новым движением своей руки я понимаю, что не хочу останавливаться. Мне хочется почувствовать на вкус ту капельку смазки, которая так манит своим блеском. Трусь щекой о его член. Терпкий запах вперемежку с апельсиновым ароматом геля для душа кружит мою голову.
        И я, как загипнотизированная, прижимаю ладонью член к его животу и провожу языком сначала по мошонке, а потом продолжаю прокладывать влажную дорожку по основанию к головке. Нежно слизываю его смазку. Беру одной рукой ствол, другой мошонку. Мягко поглаживаю. Снова смотрю Алексу в глаза, чтобы увидеть реакцию. И мне она нравится. Потому что он смотрит на меня с восхищением. Это именно то, что я хочу сейчас.
        Всасываю в себя головку. Нежно глажу её языком. Обвести вокруг не получается, потому что она слишком крупная, но я стараюсь сделать ему приятно. Меня это возбуждает, и я уже сама дышу с надрывом.
        - Милая, я сейчас кончу, - дальше он что-то бормочет на английском, но я останавливаюсь.
        Тянусь одной рукой вверх и показываю пальцем, чтобы он молчал. Снова беру член в рот и начинаю ритмично посасывать. Он входит в меня только наполовину. Это максимум. И я помогаю себе рукой. Второй держусь за Сашины бёдра.
        Чувствую, что ствол во рту становится твёрже и ещё немного больше. А сам Риверс начинает двигаться в такт мне и его ягодицы сильно напряжены. Начинаю двигать головой и рукой быстрее. Он прихватывает меня одной рукой за волосы и помогает поймать нужный ему ритм.
        Член пульсирует и приятный, тягучий, сладко-солёный вкус разливается во мне. И нет. Мне не противно. Я даже рада, что свой первый минет подарила ему. Мне понравилось.
        Встаю с колен и меня немного ведет в сторону. Сильные руки подхватывают, и Алекс несёт меня в спальню. Прохлада постельного белья отрезвляет мою бедовую голову, но ненадолго. Потому что обезумевший мужчина разносит своими жаркими поцелуями всё здравомыслие и желание сбежать.
        Плавлюсь в его руках. Мне кажется, что его губы везде. И я задыхаюсь от желания ощутить его член в себе. Но он дразнит. Жалит поцелуями грудь. Вылизывает и прикусывает соски, и я стону от пустоты внутри. Тяжелое, тёмное желание разливается внизу живота. И я схожу с ума от того, что Алекс медлит.
        Не помню, как и куда делся лифчик, но зато трусики я сняла сама и бесстыдно расставила ноги, показывая, чего хочу. Провела пальчиками по клитору и выгнулась от ощущений.
        - Попроси, - шепчет этот дьявол мне на ушко, а сам повторяет движения моих пальчиков по клитору. Я мотаю головой и прижимаю его руку к себе. Приподнимаю бёдра и трусь о его ладонь. - Попроси, - почти рык, но я снова мотаю головой.
        В следующую секунду меня простреливает от того, что Алекс входит в меня пальцем. Растягивает и снова возвращается к клитору. Обводит его. Мне мало. Я хочу ещё. И он даёт мне ещё.
        Нежно проводит языком снизу вверх. Останавливается на нужной мне точке и давит на неё языком. Уже не тихий стон разносится по квартире, а Саша продолжает. Кажется, он рисует наслаждение, и я снова задыхаюсь от калейдоскопа ощущений.
        Теряюсь в пространстве и времени. Есть только я, его язык и пальцы. Он аккуратно растягивает меня. А я сама насаживаюсь на него. Напряжение нарастает, и я понимаю, что мне уже мало. Мне хочется его всего. На всю длину. Жёстко. Страстно. До боли. До сладкой, мучительной боли.
        - Сладкая, - доносится до меня его шёпот.
        - Я больше не могу, - надрывно, тяжело на выдохе произношу в тишину.
        - Можешь, моя девочка, только попроси, - змей искуситель чёртов!
        - Я хочу тебя, - капризно дую губки. - Теперь ты доволен?
        - Нет, - толчок его пальцев уносит меня в наслаждение. - Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.
        - Издеваешься?
        - Нет, - новый толчок и остановка.
        - Риверс, если ты сейчас же не прекратишь, то я уйду! - Да куда я уйду? Даже встать не даст. Тяжёлое горячее дыхание задевает клитор и его проворный язык слизывает всю влагу с моих складочек. Меня разрывает от желания.
        - Трахни меня, Алекс Риверс.
        Я произношу это уверенно и буквально через секунду задыхаюсь от чувства наполненности. Он совсем не нежен. Даже груб. Но мне это дико нравится. Его резкие толчки. Грубые поцелуи и укусы в шею. Наше хрипловатое дыхание. И то, как он натягивает меня на себя.
        Тяжесть его тела будоражит моё сумасшествие, и я раскрываюсь для него сильнее. Глажу руками по спине и плечам. Впиваюсь ногтями. Оставляю после себя царапины. И да! Укусы. Он шипит и вдалбливается в меня с ещё большей силой.
        Тонкая струна напряжения внутри меня превращается в канат. Выгибаюсь ему навстречу. Боль на грани наслаждения. Или наслаждение на грани боли. Требую ещё. И снова. И снова.
        Когда невидимый канат лопается от перенапряжения, меня колотит мелкой дрожью. Но Алекс не останавливается и через несколько минут я чувствую внутри себя жар. Он выходит из меня. Ложится рядом. И прижимает к себе настолько сильно, что я почти задыхаюсь, но вырываться просто нет сил. Лежу. Слушаю, как бьётся его сердце. И в моей голове только одна мысль.
        Я не жалею, что сдалась, но надолго ли это всё?
        - Саш, - выходит немного хрипло, и я прочищаю горло. - Саша.
        - Теперь ты точно пойдёшь со мной в душ, - нежный шёпот провоцирует мурашки по всему телу. Попытка развернуться к нему лицом провалилась. Меня прижали к себе ещё сильнее.
        - Мне трудно дышать, - практически пищу и он разжимает объятия.
        - Прости, - целует за ушком. - Я сейчас не готов отпустить тебя даже на сантиметр от себя.
        Дурацкая улыбка приклеивается ко мне. Нежность, с которой Алекс говорит, ураганом проносится по моему израненному сердечку. Залечивает раны и трещинки. Уносит тревоги. И я всё-таки разворачиваюсь к мужчине лицом. И, как и тогда, когда уснула на диване, глажу его лицо и рассматриваю каждую морщинку.
        Он целует меня в нос и улыбается. Его глаза искрятся любовью. А может, это мне так хочется понимать его взгляд. Не важно. Сейчас важно только то, что нам хорошо вместе.
        Тянусь к нему и целую в уголок губ. И ещё. И снова. Пока не оказываюсь захваченной этим невозможным мужчиной в плен. Он снова сверху.
        - Ты меня пугаешь, - делаю большие глаза, а сама обнимаю его ногами. Член упирается мне в живот. - Я не готова к повторению, - провожу руками по сильным широким плечам.
        - Дразнишь?
        - Конечно, - ехидно улыбаюсь и получаю то, что так хотела.
        Алекс целует совершенно не ласково. Прикусывает губы. Вторгается в мой рот языком грубо и с присущей ему наглостью. Устанавливает свои порядки на моей территории. В этом весь он. Я просто подчиняюсь. И получаю удовольствие от того, как дерзко он себя ведёт.
        - Нет. Нет. Нет, - быстро ориентируюсь к чему ведут его ласки. - Я не готова. У меня… - краснею, возможно, до самых пяточек. - У меня очень давно не было… - смотрю на него и сгораю не только под похотливым взглядом, но и от собственного стыда. Ведь признаваться в таком я не привыкла. - И, если уж совсем честно, то ты слишком большой, - закрываю глаза, потому что не в силах на него смотреть.
        - Я сделал тебе больно? - Он волнуется. Даже снова лёг рядом.
        - Немного, - выдыхаю я. - Не очень комфортно.
        - Прости, - обнимает меня и целует куда только может дотянуться.
        - Всё хорошо, просто не готова, - выдыхаю ему в губы.
        - Тогда в душ?
        - Я первая! - Соскакиваю с постели и несусь в ванную комнату.
        - Ну нет, - не успеваю переступить даже порог спальни, как Алекс закидывает меня на плечо. - Я с тобой и это не обсуждается.
        - Варвар, - возмущаюсь я.
        - А ты моя добыча, - ухмыляется. - Заметь, вся моя, - он слишком довольный и мне хочется вредничать, но я просто болтаюсь на его плече.
        Аккуратно ставит меня на пол. Регулирует воду. И, словно хищник, наблюдает за моим поведением. А я настолько устала бояться его, что решила просто расслабиться. Хотя бы на сегодня. На этот вечер. Скоро заберу девочек и всё вернётся на свои места. А пока разрешаю себе получать удовольствие.
        Он моет мои волосы. Гладит по телу мыльными руками. И я умираю, получая от его движений микрооргазмы. Прохладная вода не тушит пожар от прикосновений, а, наоборот, разыгрывает мои ощущения.
        - Ты называешь меня Сашей, - за шелестом воды плохо слышно его слова, но я прислушиваюсь.
        - Тебе не нравится?
        - Так называешь меня ты, Настя с Вероникой и моя мама. Больше никто. Ты знаешь, что моя мама русская? - Он разговаривает и аккуратно проводит руками по моему телу, как будто боится меня спугнуть.
        - Нет, - тихо отвечаю и выгибаюсь навстречу его пальцам, что нечаянно задевают клитор.
        - Вы подружитесь, - напрягаюсь от этого утверждения.
        Просто мама Андрея с самого начала плохо меня воспринимала. Всегда критиковала. И вот только сейчас что-то сдвинулось. Она даже ни разу на девочек не пожаловалась практически за целый день.
        Я не успеваю привыкнуть к самому Алексу, как он мне подсовывает свою маму. Как на это реагировать? Не знаю. Он наслаждается тем, что трогает меня, а я уже всё. Мне ничего не надо. Это, конечно, здорово, что есть имя, которым его называют только несколько человек, но… Чёрт тебя подери, Алекс Риверс! Сейчас ты пытаешься хоть немного, но привязать меня к себе этим.
        - Я хочу поговорить про документы, - меня спасает то, что я стою спиной к нему и он не видит, на сколько мне сложно даются слова.
        - Какие документы? - Издевается. Не может не понимать о чём я и всё равно издевается.
        - Вторая часть, - напоминаю я.
        - Так ты только для этого…
        - Нет! И не смей так думать, - перебиваю и быстро разворачиваюсь, чтобы ударить зазнайку по лицу. Он ловит мою руку. Целует. И улыбается. Гадский провокатор!
        - Вторая часть уже у твоего адвоката. Не переживай. Мы всё обсудили, и она знает, что делать, - сговорились, сволочи! Вот почему Мила мне ничего не сказала? Мы же с ней общались сегодня. - Мы разговаривали в конце дня, - вот, как он чувствует, о чем я думаю? - Она умная девочка - разберётся. Твой Андрей всё переоформил на любовницу. Мила, конечно, не рада, но у неё есть все данные и вернуть твою часть она сможет. А теперь иди ко мне. Я не хочу думать, что ты устроила всё это только ради денег. Побалуй меня хоть немного своим вниманием.
        Я надулась. Серьёзно? Сам помогает Андрею, а я его балуй? Совсем из ума выжил. Стоило расслабиться и немного довериться, как меня тут же сожрать пытаются. Весь романтический бред из моей бедовой головушки смылся вместе с мылом в канализацию. Ни слова не говоря, выхожу из душа и сбегаю к себе в комнату. Алекс, конечно, пытается мне что-то объяснить, но бесполезно.
        Хлопок дверью перед его носом говорит за меня. Выслушивать сейчас его объяснения не хочу. Он получил своё, я - своё. Квиты.
        Беру телефон и набираю Аллу Валентиновну. Она не отвечает. Набираю снова. Девочки ещё не должны уснуть. Слишком рано. И уже собираюсь просто нагрянуть без предупреждения, как слышу:
        - Мама. Мама это ты? - Фоном слышно, как бывшая свекровь кого-то отчитывает. И я моментально завожусь. Если она опять срывается на девочек, то больше никаких встреч без меня не получит.
        - Да, Настя. Это я. Ну как вы там? Я приду через десять минут. Предупреди бабушку, чтобы она собрала ваши вещи, - еле сдерживаю своё бешенство и желание прямо сейчас высказать Алле Валентиновне всё, что думаю о её методах воспитания.
        - Мы у папы. Ника плюётся. Бабушка сейчас хугается на кухне с тётей Ксюшей.
        - Плюётся?
        - Да. Сильно плюётся, - слышу возню, бульканье и телефон отключается.
        Набираю снова. Телефон выключен. У папы… Плюётся. Настя так может назвать и простой плевок, но учитывая то бульканье перед отключением телефона, это рвота. Не помня себя, натягиваю первые попавшиеся вещи. Это футболка и какой-то спортивный костюм. Вылетаю из комнаты. И понимаю, что не знаю куда бежать.
        Где? Где он живёт? Судорожно набираю номер телефона Андрея. Трубку не берёт. Уровень паники поднимается выше. Что там с девочками? Почему это произошло? Кровь гулко стучит в висках, и я совершенно не слышу, что мне говорит Алекс. Точно!
        - Ты знаешь, где сейчас живёт Андрей? - Хватаюсь за мысль, как утопающий за соломинку.
        - Знаю, - он смотрит на меня и явно не понимает, что случилось за те минут пять, что я была в своей комнате.
        - Одевайся! Быстро! - Рявкаю на него. - Девочки там и Веронике плохо. Она блюёт! - Некогда мне подбирать сейчас слова и разводить политесы.
        - Подожди. В смысле, они у Комарова?
        - Если ты сейчас заткнёшься и очень быстро меня отвезёшь к нему, обещаю, что подумаю над предложением стать твоей любовницей. Хоть рабыней! Всё, что угодно, Алекс. Только побыстрее!
        Натягиваю пуховик, ботинки и мнусь в ожидании у порога. Могла бы и сама уехать. В конце концов ключи от машины лежат у зеркала, но боюсь, даже зная адрес, не доеду.
        Всю дорогу по очереди набираю то Аллу Валентиновну, то Андрея. У неё выключен, а бывший муж трубку не берёт. Алекс пытается успокоить, но его слова только ещё больше задевают и возбуждают беспокойство.
        В моей голове произошло уже всё самое страшное, в разных вариантах и с разным концом. С каждым не отвеченным звонком я злюсь всё больше. Мы заезжаем во двор какой-то огромной многоэтажки. Несусь следом за Алексом. Нам везёт. Из парадной выходит полноватый мужчина и мы успеваем проскочить в двери.
        Лифт и тёплые объятия Риверса. Он целует меня в макушку, а я утыкаюсь в него и дрожу. Пытаюсь согреться на его груди. Ничего не выходит. Меня, словно бьёт током. Разряд за разрядом. Руки сводит судорогой, а в животе поселился холод.
        Почему я не слушала свою интуицию? Почему отпустила их? Знала же, что ничего хорошего ожидать не стоило. Выходим из лифта и идём по длинному коридору. Останавливаемся у толстенной двери. Она мне кажется практически бронированной. Я даже не слышу, как заливается звонок за дверью, хотя точно вижу, что Алекс вдавливает кнопку.
        - Ну, наконец-то, мы вас уже час ждём, она заблевала мне всю квартиру - с претензией и недовольством говорит Ксения. Именно такой я её и запомнила. Слишком красивая. Холодная. И недовольная. - Ты?
        - А кого ты ждала? - Я проталкиваю её в квартиру, и сама захожу. Да. Бесцеремонно. Но. Мне плевать! - Где мои дети? - Слишком громко и с напором.
        - Мама! - Тут же выбегает ко мне Настя. Я расставляю руки и ловлю её в объятия.
        - Где твоя сестра? - Обеспокоенно глажу свою малышку по голове.
        - Она там, - тут же слезает она с рук и ведёт за руку в комнату. Я только и успеваю скинуть ботинки. Обстановка в квартире слишком холодная и дорогая. - Бабушка сказала, она спит.
        Присаживаюсь на краешек золотистого дивана, так чтобы уместиться рядом с Никой, и ласково провожу по животику.
        - Милая, поедем домой, - говорю тихо, стараясь резко не будить засоню. Она не реагирует. И тут я начинаю выцеплять взглядом детали. Влажная футболка. Запах, уже не резкий, но ощутимый. Её действительно тошнило. Кладу руку на лоб. Он горит. Смотрю на Настю. Она на меня. - Собирайся. Мы уезжаем, - она не спорит. Достаёт одежду и одевается. А я в это время всё пытаюсь разбудить младшую.
        Она не открывает глаза, даже когда я тихонько приподнимаю её, не реагирует. Бледное личико и серые губки. Твою мать!
        - Алекс! Вызывай скорую! - Кричу я и пытаюсь поскорее одеть Веронику. Настя помогает, но выходит у нас коряво. Буквально через секунду Риверс влетает в комнату. Смотрит на нас и подносит к уху телефон.
        - Мы уже вызвали, - говорит Алла Валентиновна, появляясь в дверном проёме.
        - Когда?
        - Час назад.
        - Выыыы! Вы почему мне не позвонили? Почему теряете время, когда вашей внучке плохо?
        - Я смотрю, - она указывает на Алекса. - Зато ты времени даром не теряешь. Ещё не развелась, а уже трахаешься направо и налево. Не зря значит сын не хотел забирать детей. Значит это правда, что они от него?
        Я давлюсь возмущением. Что она несёт?
        - У всей вашей семейки крыша подтекает. Вот это правда. Понимаю весна скоро, - я справилась с одеждой и теперь прислушиваюсь к тому, о чём разговаривает Алекс по телефону. Настя прячется за меня и тихонько всхлипывает. Она всегда очень чувствительно реагирует на скандалы.
        А вот Ксения, как юркнула в какую-то комнату от меня подальше, так и не высовывается больше. Правильно и делает. Я сейчас готова не только разнести всё, что стоит на моём пути, но ударить эту стерву!
        - Андрей сделает ДНК-тест и ни копейки ты не получишь, аферистка, - продолжает бывшая свекровь выносить мой мозг. - Говорила я ему, что ты только ради денег с ним живёшь. Так нет же не слушал. Гребёт вот теперь, бедолага…
        - Скорая не приедет, - ворчание женщины перебивает баритон, и эта его фраза липким холодным потом проносится по мне от макушки до пяток.
        Глава 22
        - Что? - Мне уже не важно, что там пытается высказать Алла Валентиновна. Сейчас я смотрю на Алекса и проваливаюсь в дикий страх.
        - У них что-то случилось. Проще приехать самим. Мне сказали куда вас отвезти. Нас должны уже ждать. Давай Нику мне и бегом в машину.
        Саша бережно взял на руки малышку, крепко прижал её к себе. Я же вцепилась в Настину руку. Мы так и выбежали вчетвером из этой красивой, но жуткой квартиры. Всё! Больше никуда не отпущу. Мои. Только мои.
        - Застегнись, продует же, - он ещё и заботливый.
        - Сейчас лучше молчи, - моё сердце, итак, неровно стучит, а тут ещё он со своими советами.
        Алекс перекидывает одно автокресло вперёд, усаживает туда Настю, а я с Никой на руках устраиваюсь на заднем сиденье. Она не открывала глаза всё это время. И сейчас я стараюсь уловить её дыхание. Слёзы застилают глаза. Боже! Только бы успеть!
        Именно в такие моменты мы вспоминаем о Боге. Молимся ему. Просим. А потом никогда не благодарим, если всё получилось. Зато, если не получилось, у нас есть кого обвинять. Не помог же.
        Всё, что угодно готова сейчас отдать. Хоть что готова сделать, лишь бы моя девочка жила. Это чистой воды безумие! Обещаю самой себе, что всё будет хорошо. Только вот жаркий комочек в моих руках еле дышит.
        Мы буквально успеваем выехать со двора, как Алекс притормаживает и останавливается. Ну, что такое? Только тогда, когда к нам подходит полицейский, я понимаю, что это не Алекс медлит, а нас остановили. Мужчина в форме что-то говорит, а я сжимаюсь от того, что физически чувствую, как утекает время. Мы опаздываем!
        - Что с вами? - Мужчина пытается рассмотреть меня с ребёнком на руках. Совсем ещё молодой. Я ничерта не понимаю в погонах, зато понимаю в лицах. На нём написан красный диплом и жуткое рвение соблюдать закон. Это, конечно, хорошо, но случаются и спорные ситуации.
        - Я же вам объясняю. Ребёнок без сознания. Скорая не может приехать. Мы везём её в больницу.
        - А почему ваш ребёнок без сознания? Вы оставили его без присмотра или может ударили? - Этот так просто не отстанет.
        Я беспомощно сморю на Алекса и мысленно молю всех, кого только можно, чтобы это прекратилось и нас отпустили.
        - Что ты здесь возишься? Документы проверил? - К нам подходит второй полицейский.
        - Тут не пристёгнутый ребёнок на заднем.
        - Штрафуй. Чего ещё думать? - Второй мужчина заглядывает в машину, а Алекс начинает разговор заново.
        - Придурок! Вот навязали мне тебя под пенсию! Едете за мной, сейчас всё организуем.
        Я слышу звук сирены, и мы не едем - летим. А когда подъезжаем к больнице, нас уже встречают. Забирают Нику, а мы остаёмся в холле. Алекс ходит из угла в угол. Я сижу и обнимаю Настю. Слёзы скатываются по щекам.
        - Всё будет хорошо. Я позвонил жене, она у меня самый лучший педиатр. Тут и хирург есть. Золотые руки. Всё с вашей девочкой будет в порядке. Вы уж извините напарника. Зелёный совсем. И детей нет. Не понимает. У нас мальчики. Выросли уже. А маленькими были, так мы из больниц не вылазили, - мужчина говорит, а я с каждым словом сжимаюсь сильнее и сильнее, словно меня бьют по лицу наотмашь.
        Могу только кивнуть. Спазм в горле не даёт проронить и слова.
        - Вот говорила я тебе на пенсию выходить, а ты стажёра себе взял. Ещё бы немного и не успели, - сначала я слышу звонкий женский голос, а затем вижу красивую женщину в белом халате. - Ольшанский, как у тебя совести хватает такое творить? В прошлый раз женщина из-за тебя чуть в машине не родила! Не твоя это работа. Мужа моего пожалей, ему на пенсию пора, а он за тобой носится.
        - Простите, - тихо произносит парень. - Я же, как лучше хотел.
        - Лучше будет, если ты из органов уволишься. Не твоё это. Иди бумажки перебирай, да если помогать хочешь, то ходи по детским домам и бесплатно Деда Мороза играй, - видимо, женщина хорошо знает парнишку, раз отчитывает его почти, как мать. - Всё. Разбежались. С тобой дома побеседуем.
        - Нина, не злись, - мужчина подходит и обнимает её. Это выглядит настолько мило и по-домашнему, что я ловлю себя на мысли о том, что хочу так же. Много лет вместе, знать каждую морщинку, любить и не бояться предательства. - Успели и это главное. Как девочка?
        - Девочка тяжело. Состояние стабильное, но тяжёлое. Обезвоживание. Анализы будут готовы минут через десять - пятнадцать. Поезжай домой. Я позвоню, - видно, что женщина устала и раздражена. Она целует мужа в щеку, но он не уходит. Так и остаётся стоять. - Дорогие родители, рассказывайте. Что она ела? Что случилось? И почему сразу не позвонили в скорую? - Переключает она своё внимание на нас. Я же, словно очнувшись, начинаю рассказывать про весь наш день, а когда дохожу до ужина, то смотрю на Настю.
        - Что вы ели у бабушки? - Дочка молчит и прячет личико на моём плече. Гробовая тишина стучит набатом в моём воспалённом мозгу. Ни один из присутствующих взрослых не понимает, почему ребёнок испугался одного вопроса.
        - Милая, сейчас от твоего ответа зависит сможешь ли ты играть со своей сестрой уже завтра или вы больше никогда не увидитесь, - женщина присела перед нами. - Расскажи, что вы делали у бабушки и что кушали в гостях.
        - Мы у бабушки не ели. Ходили на мультик, кушали блинчики в кафе и попкохн. А потом она попхосила не хассказывать маме, - дочь косится на меня, а я давлю своё возмущение.
        - А ты мне расскажи, а не маме, - просит врач.
        - Бабушка сказала, что мама плохая и не хазхешает нам видеться с папой. И мы пошли в гости к тёте Ксюше. А у неё были такие толстые червячки с хвостами. Я не ела. Мама не разрешает такое кушать. А Ника поела.
        - Креветки? Это были креветки? - Я хватаю Настю за плечи, смотрю на неё и прижимаю к себе, настолько сильно, насколько могу. - Почему ты молчала? - Отчаяние проникает в меня со скоростью света, и мы обе захлёбываемся слезами.
        - Я просто хотела к па-а-а-пе-е-е - воет мне в грудь Настенька.
        - Ты соскучилась по нему? - Она лишь кивает головой, а врач продолжает расспрашивать мою дочь. - А он не пришёл? - Теперь моя малышка просто воет на одной ноте.
        - Я сейчас узнаю, что там с анализами, - женщина смотрит на часы, а потом с укором на меня, мол что ж вы за люди такие. Дети из-за вас страдают, а вам всё равно. Лишь бы потешить своё эго и амбиции. - Уже должны быть готовы. И приду. Никуда не уходите.
        Последнюю фразу она произносит так, словно пытается пригвоздить к полу нерадивую мамашку, которая собирается из больницы на танцульки, пока её ребёнок при смерти. И я даже не обижаюсь. Всё так. Это я виновата в том, что произошло. Алекс ушёл следом за врачом, провожать полицейских, а мы остались со старшей вдвоём.
        - Мама, а почему бабушка сказала, что ты плохая?
        - Не знаю, родная. Может бабушка пошутила?
        - Она сказала, что мы тепехь будем жить там, в той квахтихе, с новой мамой. Это пхавда? Ты нас бхосишь? - Моей маленькой хорошей девочке приходится взрослеть слишком быстро, а мне - сдирать с мясом розовые очки.
        - В смысле с новой мамой? - Почти перехожу на ультразвук. Смотрю на дочку и понимаю, что я её пугаю.
        - Ну с той тётей. Пхавда она хугалась и говохила, чтобы бабушка убхала от неё спиногхызов. Кто это такие? Чудовища, которые ночью пхячутся в шкафу?
        - Что-то типа того… Не слушай больше такую ерунду. У бабушки после долгого перелёта недосып и она рассказывает всякую чепуху, - обнимаю свою девчулю и зацеловываю сладкое личико. Главное, что они со мной. Мы вместе. Всё наладится. Андрей не хочет их себе забирать. Это инициатива его матери. И пусть думают, что хотят. После всего этого, не видать им больше встреч с детьми. Надо узнать у Алекса, можно ли оградить хоть как-то девочек от общения с Комаровыми.
        - Мам.
        - Да, моя хорошая.
        - Я тебя люблю.
        - И я тебя люблю. Сильно.
        - Мама, только не хугайся, - приехали. Что бывшая свекровь наговорила им, что дочь боится сказать мне лишнее слово? Один день. Один, мать его, день, а мозги промыла так, словно я - самое страшное животное в их жизни. - У Ники после попкохна животик заболел, и бабушка её каким-то чаем для животика поила.
        - Что?
        - Ну она пакетики в кхужку с водой мочила, а потом заставила этот чай выпить. Ника не хотела. Бабушка её отхугала и заставила выпить.
        - А ты? Ты пила?
        - Нет.
        - Побежали, - хватаю Настю за руку, и мы несёмся по коридорам искать хоть какого-нибудь врача.
        - Я же просила вас никуда не ходить! - Прилетает мне в спину.
        - Она пила какую-то траву! - Так же громко на развороте говорю я. - Настя расскажи! - И мы вместе повторяем всю историю для врача.
        - А ты коробочку помнишь? - Спрашивает женщина.
        - Да. Там цветочки желтые были. Маленькие.
        - Ну, пойдем смотреть картинки. Потому что твоя сестрёнка отравилась. Это не аллергия. В желудке пусто. Сейчас она лежит под капельницей.
        - Яся, - Алекс нагоняет нас. - Как она?
        - А вы, папочка, почему не приехали вовремя? Дети по вам скучали. Разводятся, а про детей совсем не думают. Эгоисты!
        - Он не папа. С их отцом мы разводимся, а это друг семьи, который помог нам доехать сюда - осекаю врача. Пока мы сидим в кабинете и смотрим картинки, я нормально рассказываю всю историю, и женщина смягчается. Все вместе мы находим похожую коробочку. Это, блин, чистотел! Я пытаюсь дозвониться до Аллы Валентиновны, но телефон по-прежнему выключен.
        - Теперь мы хотя бы знаем, чем примерно она отравилась, но советую дозвониться и уточнить.
        - Я не понимаю. Она же взрослый человек. Почему? - Искренне не понимаю, что побудило женщину преклонных лет такое сотворить.
        - Вам нужно остаться с малышкой. Она побудет у нас дней пять-шесть. Отпустить вас домой я не могу, - я с тревогой смотрю на Настю.
        - Милая, дядя Алекс отвезёт тебя к бабушке, - говорю и у самой сердце разрывается.
        - Я хочу с тобой. Не хочу к бабушке, - начинает снова плакать моя девочка и я реву вместе с ней.
        - А можно? - С надеждой смотрю на врача. Совсем не помню, как её зовут. Она представлялась?
        - Нет. Решайте, что делать. Я пока пойду проверю, как там девочка, - она выходит, а мы обе начинаем реветь ещё сильнее.
        - Я отвезу, но стоит ли? - Мужской вкрадчивый баритон почему-то отзывается теплотой и заботой во мне.
        - Да не к Алле Валентиновне, а к моей маме. В Колчаново. Поедешь? - Сморю уже на Настю. - Дедуля будет тебя ждать.
        - К дедуле поеду. Он обещал на хыбалку со мной сходить - тихо соглашается Настенька.
        - Вот и славно, - глажу Настю по голове в попытке успокоить себя, что это вынужденная мера. - Я напишу тебе адрес. Два часа и вы на месте, - Алекс только кивает. На всё согласен. Рыцарь дня. Даже немного раздражает.
        Беру телефон и набираю маму. Вот уж чего не хотела всё это время - тревожить родителей. Нет. Они, конечно, знали, что у меня развод на носу. Переживали. Только вот сейчас всё стало намного хуже.
        Объясняться долго не пришлось, бабушка с дедушкой, конечно же, с радостью согласились забрать внучку к себе на неделю.
        - Ясмина, я отвезу её завтра утром.
        - Хорошо. Спасибо. Только привези нам вещи. Список я тебе тоже напишу.
        Мы все вместе дожидаемся перевода Вероники после капельницы в обычную палату. Ну, и меня к ней тоже подселяют. На первую ночь Нина Васильевна, я всё же набралась смелости и переспросила её имя, выдаёт мне тапочки. И успокаивает, что с малышкой теперь уже всё в порядке, только она без сил и просто спит. Просит звать дежурную медсестру, если поднимется температура и уходит.
        - Алекс, спасибо. Я сейчас соберу мозги в кучу и напишу тебе адрес, список вещей и где они находятся, - мне немного неудобно его просить, но больше некого.
        - Всё хорошо, - он нежно проводит по светлым волосам Вероники. - Мы успели. Она поправится. Настя, поедем домой? - Он протягивает руку, но девочка не спешит довериться.
        - Мама, я хочу остаться.
        Мы ещё немного обнимаемся. Я в трёхсотый раз повторяю, что люблю её.
        - Ты - моё сокровище. Ника поправится, и мы больше не будем расставаться. Всегда вместе. Всегда рядом. Я буду звонить каждый день, - не знаю кого больше уговариваю: её или себя, но она успокаивается и уходит вместе с Сашей. А я падаю на пол рядом с кроватью своего младшего счастья и тихо, беззвучно плачу.
        Боюсь разбудить её. И в то же время очень хочу, чтобы она открыла свои глазки. Глажу пальцами по маленькой ладошке, снова молюсь, и даю себе обещание, что справлюсь. Ради них со всем справлюсь. Так и засыпаю, прислонившись к кровати и целуя любимые пухленькие пальчики.
        Глава 23
        Алекс
        - Дядя Саша, ну пхосыпайся уже. Я кушать хочу. Фхуктов нет, а ты хапишь!
        - А? Да? Уже? - Ничего не понимаю. Продираю глаза. Солнце светит вовсю. Вчера мы с Настей приехали домой ночью, практически утром. Она просила кушать, а пока я разогревал ей кашу, девочка уснула. Прямо за столом. С ложкой в руках. Я аккуратно перенёс её в кроватку и пошёл укладываться сам. Минут через пятнадцать она проснулась и разревелась. И мне пришлось сидеть рядом, гладить её по голове.
        Это было слишком трогательно. Настя крепко держала меня за руку и спала. Маленькая ладошка в моей огромной лапище. Доверие. Вот, что это значило для меня. Малышка мне доверяет. Вот бы ещё её мама доверилась так же. Стоило только забрать руку, как она начинала снова хныкать. Поэтому я не смог уйти от неё. Так и уснул сидя на полу и держа её за руку. А теперь всё тело ломит.
        - Ну встава-а-ай! - Трясёт она меня за плечо.
        - Сейчас, ещё пять минуточек, - ложусь на спину и сильно вытягиваюсь. Никогда не подозревал, что растянуться на полу это так чудесно.
        - Мам, он спит. Как хоёк. Сухок? Да будила уже. Ты же вчера фхукты не купила, а мне сегодня завтракать нечем, - ей точно пять? Этот командирский голос въедается в мозг, и я встаю. Вот же. Маленькая какая, а уже отчитывает всех. - А Ника уже попхавилась? Тогда я хочу к вам!
        - Поедем. Обязательно поедем, только смилуйся и дай мне телефон, - девочка подпрыгивает на месте, словно не ожидала, что встану так быстро, и тут же протягивает мне телефон. - Доброе утро, моя хорошая. Как у вас дела? - Да. Я неадекватен. Заполучить, наконец-то, свою прелесть в личное пользование навсегда и тут же потерять доступ - это где ж я настолько сильно нагрешил, что меня так изощрённо наказали?
        - Саш, мне сейчас совсем не до сюсюканий, - она обречённо вздыхает. - Давай всё потом. Список вещей и где они лежат я тебе написала. Адрес моих родителей тоже. Они ждут вас, - приехали. Строгий тон и сухие фразы. Нет, дорогая, так не пойдёт. Ты моя. Вся. И я уже знаю, какая ты горячая и чувственная.
        - Когда потом? - Я тоже могу быть строгим.
        - Никогда-нибудь.
        - Это игра слов такая? - Вот сейчас я жду улыбки, а не откровенной издёвки.
        - Саша… - Она замолкает. Чувствую, что опять делаю что-то не так. Что ж, тебе нужны доказательства, что я не просто поразвлечься с тобой хочу? Будут тебе доказательства.
        - Ты мне нужна. Сейчас. Вся. Целиком. И ты обещала.
        - Я обещала подумать, - её невозмутимостью можно резать металл. Вот сейчас мы возвращаемся к нашему привычному общению, а я не хочу. Хочу свою мягкую, сексуальную и игривую девушку, а не глыбу льда, с которой разговариваю по телефону.
        - Вещи привезём через часа два. Ребёнок хочет есть, - смысл препираться, если я ещё вчера, точнее сегодня утром, сидя у кроватки маленькой девочки, для себя всё решил?
        - Хорошо. Я попрошу, чтобы вас пропустили. Мне страшно оставлять Нику одну.
        - Жди. Мы быстро, - нажимаю на отбой и иду искать мелкую. - Егоза, ты где? - Надеюсь я правильно помню это слово. Мама так называет непоседливых детей.
        - Я хочу кушать и к маме! - Вот это повелительный тон. Вот это королевские манеры. Осталось ножкой притопнуть, чтобы людишки вокруг начали быстрее шевелиться. - И я хочу блины! - А, нет. Не осталось. Лишь бы пятку от усердия не ушибла, с остальным разберёмся.
        - Тогда бегом умываться и поедем искать блины. Тебе помочь?
        - Сама справлюсь, - хлопает дверью принцесса. Ясно. Кто-то не в духе.
        Вещи собираем быстро. Настя игрушки складывает. У неё какой-то свой список. Причём в сумку для больницы она складывает ещё и книжки. Почему я у мамы один? Вон какая трепетная забота и любовь от сестры. Даже Барби свою упаковывает.
        Звоню Роману, надо его предупредить, что сегодня меня не будет на месте. Пусть отменит встречи или скинет их на Эрика. Потом Эрику, чтобы не сильно возмущался тем, что скидываю на него свою работу. Тот хоть и не рад, но не отказывает.
        Блины мы находим тоже быстро. Настя сидит прямо, гордо и обиженно смотрит на меня.
        - Ну расскажи уже, что я делаю не так? Почему ты дуешься? - Она молчит. Дуется ещё больше и теперь совсем отворачивается. - Тебе их надо разрезать? - И не дожидаясь её ответа, забираю тарелку и нарезаю блинчики на маленькие кусочки, но девочка всё равно дуется. - Давай договоримся? Ты расскажешь, и я постараюсь помочь. Хорошо? - Девочка всё ещё недоверчиво смотрит.
        - Маме нажалуешься?
        - Нет. Пусть это будет нашим секретом, - как можно доброжелательнее улыбаюсь я.
        - Можно я останусь с тобой, и мы будем каждый день навещать маму и Нику? - Моя. Точно моя. У нас даже желания совпадают. Надо постараться сдержать дикую довольную улыбку.
        А когда мы приезжаем к больнице, я ловлю себя на мысли, что всё в моей жизни скоро станет прекрасно. Детская ладошка в руке согревает душу и придаёт уверенности в своих действиях. Ещё когда сидел у кроватки маленькой принцессы решил, что не повезу её к бабушке. Готов был завалить её сладостями, лишь бы осталась со мной. А тут оказалось, что она сама не хочет никуда ехать. Удача снова на моей стороне.
        Яся выглядит сильно уставшей. Тёмные круги под глазами говорят о том, что она практически не спала сегодня.
        - Как она?
        - Просыпалась, - облегчённо выдыхает моя прекрасная леди и я не сдерживаюсь и обнимаю её. Она не сопротивляется. Слишком вымотана. К нам тут же сбоку приклеивается Настя. Обнимаю и её тоже. - С утра у неё ещё раз брали анализы, сказали, что для судмедэкспертизы. Подтверждение чего-то там, я практически ничего не поняла, - она смотрит на меня с надеждой. Так вот почему с утра мне звонила колючка. Она просто испугалась.
        - Ребёнок пострадал. В с этим будет разбираться полиция. Не нервничай. Всё будет хорошо. Обещаю. И Настя останется со мной. Я решил, что лучше буду привозить её каждый день к тебе, чем увезу и вы будете страдать друг без друга.
        - Алекс-с-с, - колючка практически шипит. - Ты решил меня довести? Вы сейчас же поедете в Колчаново. Слышишь?
        - Слышу, но не поедем.
        - Ну знаешь! Ты сам напросился.
        На что я напросился понял только вечером, когда услышал, как в двери проворачивается ключ и вышел в прихожую.
        - Настя! - Басовитый мужской голос тревожит коридорную тишину и моё сердце.
        - Деда! - Маленький ураган проносится мимо меня и повисает на седовласом подтянутом мужчине.
        - Ну и почему ты не приехала? Я спиннинг для тебя купил, - принцесса смотрит на меня и округляет глазки. Ясно. Опять мне отдуваться.
        - Рад знакомству. Алекс, - представляюсь. Не при таких обстоятельствах хотелось бы знакомиться с родителями Ясмины.
        - Роберт Августович, - крепко пожимает он мою руку. - Приехал присматривать за тобой.
        - Я бы справился и сам. Она просто милый ребёнок и хлопот не доставляет, - тут же расслабляюсь.
        - Ты не понял. Я буду присматривать не за ней, а за тобой, - мужчина смотрит на меня весёлым, я бы даже назвал это озорным взглядом. Ну, Яся. Нажаловалась. И что она ему рассказала обо мне?
        - Проходите, - приглашаю я. Всё равно уже никуда не денусь.
        Глава 24
        Мы ещё не успели поужинать и поэтому пока Ясин отец расспрашивает внучку о делах и новых рисунках, я заказываю еду из ресторана. На троих.
        - Что ты будешь кушать на ужин? - Кричу из кухни и мне, конечно же, прилетает ответ. Правда не тот, который я ожидаю и басовитым голосом.
        - Котлеты паровые и овощи.
        - Хорошо, - соглашаюсь я. - А Настя?
        - Ты шеф-поваром работаешь? Тогда огласи весь список блюд, пожалуйста, - Роберт Августович степенным шагом идёт на кухню. За ним хвостиком бежит и Настя.
        - Юристом, но повар у меня есть. С некоторых пор даже два. За суши и картошку фри Ясмина меня повесит, а потом четвертует, поэтому предлагаю простую русскую кухню. У них и борщ есть, и котлетки, и даже подавленная картошка.
        - Пюре, - тут же исправляет меня Настенька.
        - Оно самое. Так, что заказать? - Верчу в руках телефон и краем сознания отмечаю снисходительную улыбку на мужском лице.
        - Приготовишь сам. Ясенька не жалует ресторанную еду, и дети не привыкшие есть что попало.
        - Это очень хороший ресторан.
        - Мне плевать, готовить будешь сам. Если не знаешь как, то могу помочь советом, - теперь я понимаю в кого Ясмина. Характер и фразочки у них точно общие.
        Настя смещает свой центр внимания и, пока я готовлю ужин, шепчется с дедушкой о чём-то своём. А я? Я сейчас очень хорошо понимаю эту картошку в депрессии. Эрика же даже уговорил подменить меня на сделках. Освободил целую неделю для неё. А она? Она сидит и улыбается дедушке. Женщины. Даже такие маленькие могут заставить чувствовать себя, как самым счастливым, так и брошенным на произвол судьбы.
        Можно же не готовить самому. Заказать. Всё понимаю, даже сам готовил когда-то. Когда был студентом. Но сейчас-то зачем? Так всю жизнь на кухне проведёшь. Готовишь, готовишь и опять готовишь.
        Да, что я, как маленький? Разобиделся. Разревновался. Надо успокоиться. Мне же проще. Кто лучше дедушки присмотрит за Настей? Вот именно, бабушка. Спасибо, что не приехала. Надо расслабиться. Знаю только один действенный способ. Спорт.
        - Вы ужинайте. Я скоро приеду, - иду одеваться и ищу ключи от машины.
        - Ты это куда?
        - По делам.
        - Настя поест и поедем, - вот тут не совсем понимаю и смотрю на мужчину, ожидая ответ. И мне всё-таки приходится задать уточняющий вопрос.
        - А вы куда?
        - С тобой. Ты присматриваешь за внучкой. Я - за тобой. Вместо тебя водиться не буду. Хотел доказать, что справишься? Справляйся. Я, конечно, помогу, но дочка запретила. Отчет перед ней держу. Каждый час сообщения посылаю, - показывает мне открытый мессенджер, и я вижу своё фото у плиты. Когда только успел?
        Сначала не знаю, как на это реагировать, но разбирает смех. Эта женщина собралась окончательно свести меня с ума. И как только смогла уговорить отца поработать шпионом? Хотя… В первые секунды нашей встречи, я подумал, что он приехал, чтобы забрать ребёнка. И ничего бы я не смог сделать. Буду считать это шансом, что так долго просил у Яси.
        Во время ужина Роберт рассказывает истории из жизни. Обсуждаем всякую ерунду. Я пью чай. Тренироваться на полный желудок нельзя. Настенька хвастается дедушке, что научилась рисовать портреты. Он хвалит её. И всё это мне напоминает посиделки со своей семьёй. Уже совсем скоро их увижу. У Лоры день рождения. Она не простит, если я не приеду. Это наша традиция - отмечать её день вместе.
        После ужина мы все вместе едем в мой дом. Роберт не прекращает тараторить и некоторые истории действительно веселят. Надо признать, рассказчик он хороший. А когда подъезжаем к участку, который находится практически в лесу, он просит несколько минут, чтобы осмотреться.
        - Лес тут сказочный. Сумерки. Должно быть страшно, но, наоборот, красиво и умиротворяюще. Я бы хотел написать этот лес.
        Мы с Настей заходим домой. Оставляю её в кабинете. Выдаю ручку и чистые листы. Показываю, где меня искать, если что-то понадобится. Сам же иду в спортзал. Час пролетает незаметно. А после душа спускаюсь вниз. Девочка рисует, а дедушка ещё всё не зашёл. Завариваю кофе. Хочется есть, но позже. Выхожу на террасу.
        - Замёрзнете же. Идите в дом. Я кофе приготовил, - мужчина стоит посреди двора и смотрит на макушки елей. Темнота сгустилась и мне не понятно, что он там рассматривает.
        - А повеселее, чем кофе ничего нет?
        И ровно в этот момент из дома слышится звонкий детский плачь.
        - Настя! - Разворачиваюсь на пятках и несусь в кабинет.
        Девочка стоит около открытого бара в луже коньяка. Вокруг сверкают осколки. Большие глаза-блюдца наполнены слезами и увидев меня она делает два шага вперёд.
        - Стоять! - Получается слишком громко и малышка начинает не просто реветь, а орать.
        - Я больше так не бу-у-у-уду!
        - Вот же Шишкин лес! Это и было моё «повеселее, чем кофе»? - Да. И дедушка тоже вовремя прибегает. Только вот почему-то спокойно плюхается в гостевое кресло и, кажется, совсем не беспокоится за внучку. Пока он располагается поудобнее и ищет хороший ракурс для фотографии, я обхожу осколки и беру Настю на руки.
        - Пятнадцатилетней выдержки, - посмотрев на этикетку констатирую.
        Нет. Бутылку мне совершенно не жаль. Пусть хоть сколько стоит. Мне страшно за маленькие ножки. Она же могла порезаться.
        - Ну, твою дивизию, - это одновременно и огорчённо, и со смехом. Испуг отпускает нас обоих, и я замечаю, что не просто так мужчина присел. Видимо от волнения подскочило давление. - Солнышко, ты не поранилась? Нет? Вот и отлично. Идите ножки помойте, а дедушка тут парами подышит и можно в прятки играть. Где там говоришь закуска и кофе?
        - С вами точно всё в порядке? - Беспокоиться меня заставляет его бледный цвет лица.
        - Идите. У меня таблетки с собой. Справлюсь.
        - Первая дверь направо от входа в дом - это кухня, - найдет, не маленький. Да и не думаю, что он станет рисковать своим здоровьем.
        Мы поднимаемся на второй этаж. Заходим в ванную комнату. И я пытаюсь поставить Настю в душевую кабинку, но девочка ещё сильнее прижимается руками к моей шее. Она, как маленький котёнок, который намертво вцепляется в тебя своими тонкими коготками. Сдаюсь. Просто стою и жду, когда она хоть немного успокоится.
        - Ну же. Надо помыть ножки. Они у тебя мокрые, - новая попытка проваливается, и я присаживаюсь вместе с ней на пол. - Испугалась?
        - Угу, - прячет личико на моём плече хулиганка.
        - И я, - обнимаю малышку крепко. - Очень за тебя испугался.
        - А угол у тебя где? - Она отрывается и смотрит прямо мне в глаза.
        - Зачем?
        - Ну я же виновата, - и снова судорожные всхлипы и она прижимается ко мне со всей своей детской силы.
        - Маленькая моя. Солнышко, - глажу по голове, а сам растерян и не знаю, как правильно поступить и что сказать, чтобы не напугать её ещё больше. - Нет у меня углов. Есть носки с котиками. Хочешь? - Девочка осторожно кивает. - Тогда давай снимем твои носочки, и я тебе дам свои огромные, но с котиками, - несу откровенную чушь, но она расслабляется, и мы вместе моем ноги.
        Она смотрится нелепо. Сидит с видом королевы посреди кухни на высоком барном стуле, ест мороженое и болтает ножками в огромных белых носках с рыжими котиками. Дедушка напротив неё попивает чай. Кофе ему нельзя, потому что давление и без него подскочило. Идиллия. Только вот я с тряпкой и ведром навожу порядок.
        Смешно сказать, но за последние годы забыл, что такое бардак. Когда живёшь один совсем не сложно соблюдать небольшие правила и не захламлять свою жизнь. Ем в кафе или ресторане. Для уборки раз в неделю приходит нанятый человек. Всё посчитано, рассчитано и работает, как часы.
        Ещё забыл, что маленькие дети - это ураган, вечный бардак и море счастья. После уборки собираю документы, над которыми работал дома чуть больше недели назад, а кажется уже, что это было в прошлой жизни. Надо передать их Эрику. И застываю над портретом, который оставила Настя на моём столе. Голова огромная. Глаза кривые. Губы-бабочки. И волосы вразлёт. Зато галстук хорошо получился. Теплота детского рисунка трогает до глубины души. И я жадно впитываю её в себя.
        Они же видели меня только на работе. Может именно это пугает Ясю? Может поэтому она так яростно сопротивляется? Боится, что заставлю жить так, как удобно мне. Она же как-то говорила, что больше не хочет подчиняться. Хочет свободы.
        Кладу и рисунок к себе в папку. В том, что это - я не сомневаюсь и секунды. Куплю рамку и повешу в кабинете. Заглядываю в ящик стола, беру паспорт. Нет. Кладу его обратно. Потом заберу. Перед вылетом. У меня ещё почти месяц. Не таскать же его с собой.
        Малышка засыпает в машине, и я поднимаю её в квартиру на руках. А утром мы едем в больницу. По дороге заезжаем ко мне в офис. Награждаю Эрика бумагами, выдаю ему указания, словно ордена на грудь развешиваю. Он, итак, практически спит на работе, но не отказывает. Тяжело ему сейчас дома находиться. От него девушка ушла. Не говорит почему, но окунулся с головой в работу. Пусть лучше работает, чем по барам его ловить.
        В больнице нас ждёт прекрасная новость. Вероника, немного вялая, но улыбающаяся, сидит на кровати и рассматривает картинки в книжке. Их перевели в другую палату. Более удобную и комфортную. Ну и нам разрешили приходить в любое время. Расценки негуманные, но так мне спокойнее.
        Настя и Роберт вихрем пролетают мимо меня, рассаживаются на кровати и принимаются обнимать малышку. Та, вроде и радуется, но очень заметно, что сил пока маловато.
        - Папа, - выдыхает за моей спиной Ясмина и присоединяется к всеобщим обнимашкам, а я почему - то чувствую себя неловко.
        Подумать только… Всемогущий Алекс Риверс вспоминает, каково это - ощущать что-то, кроме усталости от работы, беспросветной тоски и жёсткой агрессии. Раньше я мог раскрыться только перед Лорой и своими родителями. Теперь же становлюсь мягкотелым вот тут, с девочками. Задумываюсь о своём и не успеваю уследить, когда разговор переходит на ну оооочень интересную тему.
        - Ясенька. Доченька. Переезжай к нам. Мужчину тебе хорошего найдем, с детьми опять же поможем. У нас и садик хороший, и школа. Мама со следующего года директором там будет. Учиться пойдёшь, - мужчина смотрит на детей, которые вместе вспоминают сказку по картинкам в книжке, но разговаривает с дочерью. Он тоже переживает. Может даже сильнее, чем все остальные.
        - Давай потом это обсудим, - она оглядывается на меня, ей не удобен этот разговор сейчас. При мне. А я подхожу к своей девочке и обнимаю со спины. Уступить? Не знаю, что такое. Только моя. По моему холодному взгляду Роберт Августович, возможно, понимает всё, а может и нет. Иначе зачем он так ухмыляется и задевает ещё сильнее.
        - Он мою сугревайку пятнадцатилетней выдержки разбил. А у нас приехал кузнец. Ручищи - во, - показывает аж два кулака. - Толковый парень. И руки не дырявые.
        - Это был мой коньяк. И я его не бил, - ведусь, как мальчишка. Сам понимаю, что не надо реагировать, но задевает то, что её собираются с кем-то знакомить и это при мне. Я, что тут? Пустое место?
        - Отставить разговорчики. Ещё бы минут пять и стал бы мой. Как это называется? А, да. Упущенная выгода. Из твоих рук, между прочим, МОЯ выгода упущенная, - наставительный тон, искрящиеся смехом глаза. Издевается. Ну семейка. Моя не лучше. И правила игры я тоже знаю.
        - Да куплю я вам новый, лучше прежнего.
        - Успокойтесь, - прерывает нашу лёгкую перепалку Ясмина. - Папа шутит. Он не пьёт.
        - Не наговаривай на здоровых русских людей в моём лице. Я пью. Но не всё. Конкретно этот коньяк я бы попробовал.
        - Думаю, вам и паров вчера хватило, - колючка беспомощно оглядывается на меня. Я потерплю. Тебе потом расплачиваться, и я возьму своё сполна. Многообещающе провожу ладонью по её напряженной спине, и она краснеет.
        - Он ещё и жадный. Доченька, не надо нам такого, ты подумай хорошенько. Кузнец пока холостой, - не без удовольствия подмигивает он своей дочери.
        - Зато я уже занял, - сильнее притягиваю Ясмину к себе.
        - Он помоложе будет, - не в бровь, а в глаз.
        - Прекратите, - устало произносит моя прекрасная леди. - Как вы ещё не поубивали друг друга?
        - Мне нельзя, - рассаживает на коленки девчонок счастливый дед. Им надоело общаться друг с другом, и они полезли к Роберту. - Я только на пенсию вышел, жизнью наслаждаться начал. Да и мать твоя не одобрит. Репутацию же ей подпорчу, - совершенно искренне сокрушается он. - Хотя для трупика место быстро найдёт. Если повезёт, то никто и не узнает.
        Он, конечно, шутит, но посыл я понимаю, как и его самого. За свою дочь я тоже прибью кого угодно.
        Глава 25
        Меня отвлекает звонок. Смотрю на телефон. Эрик? Тут же выхожу из палаты.
        - Да? Что-то срочное?
        - Ты отправил меня на встречу с ТВОИМ клиентом, а сам выдал мне вот это? Я никак понять не могу мы партнёры или ты решил проверить меня?
        - Что-то не так? Я подготовил договор ещё в начале прошлой недели, там всё чётко и ясно прописано, - хмурюсь и пытаюсь вспомнить не забыл ли какие-то детали включить в условия.
        - Да. Даже рисунки есть. Ты сейчас издеваешься?
        - Рисунки?
        - Рисунки. Ручкой по бумаге. Цветочек. Сердечко. И абракадабра, похожая на человека.
        - Настя…
        - Может и Настя. Тут не подписано, - смеётся, гад. Реально в трубку ржёт.
        - Я сейчас отправлю тебе договор, распечатать не долго. Калинин подождёт.
        - Ребёнка отведи в художку. Талантливо рисует. Абракадабра на тебя похожа. Тут только подписи не хватает «Влюблённый Алекс». Такое же хм… одухотворённое лицо. Всё. Прекращаю. Теперь отчёт. Договор с красотой у тебя на столе. Калинин уехал. Мы всё подписали. Радуйся, что у тебя Роман сообразительный и клиент недавно дедушкой стал. Пока я слушал истории про внучат и рассматривал их фото, Рома всё сделал.
        - А звонишь тогда для чего, раз без меня справились?
        - Чтобы тебя порадовать и самому посмеяться. Спасибо за настроение, - и отключается.
        - Очень рад, что мне удалось его поднять, - бормочу себе под нос. - Настя!
        Захожу в палату, вижу, что мелкая шкода ловко прячется за дедушку, а Ясмина уже стоит в ожидании неприятностей.
        - Мы завтра приедем, любимая, - целую её в лоб. - Роберт Августович, Анастасия, прошу за мной. У нас образовались срочные дела.
        Никто не сопротивляется. Все быстро собираются, а я подхожу к Веронике. Присаживаюсь перед ней и беру за руку. Её маленькая ладошка тонет в моей. Тепло маленькой светлой души топит последние льдинки в моей броне.
        - Расскажи мне, что тебе завтра привезти? - Девочка смотрит на меня внимательно, но долго не думает.
        - Динозава.
        - Какого?
        - Байсова, - вытягивает свободную ручку и показывает выше себя. Немного задумывается и встаёт на кровать, приподнимается на цыпочках, вытягивает обе ручки вверх. - Вот такова.
        - Ника, это дорого и сюда такого динозавра не пустят, - старается умерить пыл своей младшей дочери Яся.
        - Хотю зивова динозава.
        - Ты же знаешь, что они вымерли.
        - Будет, - одновременно и в разнобой отвечаем мы ребёнку.
        - Алекс, - предупреждающие нотки в её голосе меня совсем не пугают, а даже, наоборот, раззадоривают.
        - Всё. У нас много дел. Завтра приедем.
        И пока никто не успевает ничего сообразить, выхожу в коридор, прихватив с собой Настю и Роберта. По дороге набираю номер Ольги Леонидовны, нашего кадровика, и прошу найти хорошего логопеда. Насте нужен специалист, а не домашние занятия. Гулять, так гулять. Хочу видеть счастье в их глазах.
        Привожу своих единомышленников в торговый центр. Правда они ещё не знают, что они мои сообщники и это значительно усложняет мне задачу. Поднимаемся на детский этаж. Сначала нам нужен мольберт и краски. Ребёнок занят, мне тоже хорошо. Блуждаем по огромному магазину. Набираем в корзину сначала нужное, потом ненужное, потом то, что не нужно, но понравилось Насте и наконец-то идём на кассу.
        - В моём представлении нужен был только мольберт и краски, - притворно вздыхаю. Вижу, как Настя с дедушкой довольны. Оба разгулялись на славу. Настя в желаниях, Роберт - с помощью в выборе. Он - художник и, как никто другой, лучше разбирается в том, что нужно ребёнку для начала. - А мы стоим на кассе с полной тележкой и пижамами-единорогами в руках.
        - Это кигухуми, - исправляет меня мелкая.
        - Ты же пытаешься им понравиться. Набираешь баллы, так сказать, вот и отказать не можешь, - ехидничает Роберт. Он точно подружится с моим отцом. Общие темы у них найдутся. Например, шутки надо мной.
        - Баллы, - хлопаю себя по лбу, разворачиваю тележку. - Точно! Пойдем наберём кучу ненужностей для твоей сестры. - Баллы. Очки. Что там ещё? Пусть думает, что хочет. Я могу себе это позволить. Особенно, когда ребёнок вцепился в сумасшедше яркую шмотку и ни за что не хочет оставлять её в магазине.
        С ненужностями, конечно, перегибаю. Это художественные принадлежности, но я и у половины названий не могу запомнить. Плюс куча бумаги. Всякие игры, чтобы чем-то занимать детей. Особенно в больнице. Им на улицу пока нельзя. А вот мы спокойно можем и на площадке поиграть.
        В дальнем закутке обнаруживаются кигуруми-динозавры. Размеры от самых маленьких и до моего. Конечно, берём. Следом в корзину летит бродилка с динозаврами. И несколько книг про этих ископаемых. В какой-то момент Роберт не выдерживает.
        - Ты, словно сумасшедшая мамашка, которая попала на детскую распродажу, - добродушно усмехается он.
        - Расслабьтесь. Вы ещё не видели главную идею. Мне нравится. Насте тоже. И вы наслаждайтесь.
        После магазинов оставляю Роберта вместе с девочкой у логопеда. И вот не надо мне сейчас рассказывать о том, что не в деньгах счастье. Ольга Леонидовна быстро нашла хорошего преподавателя, но у неё очередь на месяц вперёд расписана. Тройная цена за урок и вот мы имеем три занятия на этой неделе. После первых проверок женщина заверяет, что больше и не понадобится.
        - Я приеду к концу занятия и заберу вас - обещаю малышке. Она только кивает и продолжает разговор с преподавателем.
        - Ты куда? - А вот Роберту, конечно же, до всего есть дело.
        - На работу. Настя разрисовала договор, нужно исправить. Это не на долго.
        Так и уезжаю. Но еду не на работу, там и без меня справились, а за костюмом. Немного болтаю с Лорой. Рассказываю ей о девочках, а она о планах на свой день рождения. В конце просит приехать поскорее, но мы оба понимаем, что раньше её праздника не увидимся. Жаль, что она не хочет приехать сюда сама.
        Забираю костюм. Обожаю интернет. Можно найти и купить всё. Причём быстро. Заезжаю за Настей и её дедушкой, и мы все вместе едем в кафе. Знаю, что Ясмина не одобрит, но готовить сам не смогу. Устал. И. конечно, Роберт несколько раз шутит по этому поводу. День проходит слишком быстро. А вот наступившее утро обещает стать очень весёлым.
        Отправляю своих сообщников в палату к девочкам, попросив их сказать, что меня не будет. А сам прихватываю костюм и иду за ними следом. В гардеробе прошу немного места, чтобы переодеться и довольный собой иду в палату радовать малышку, по пути распугивая всех встречных. Притормаживаю у дверей. Тихо. Стучусь. Открываю дверь. Пытаюсь протиснуться, но немного застреваю. С силой толкаюсь. Вылетаю на середину комнаты и пытаюсь рассмотреть через сетку для лица, где все.
        - Динозавх! А-а-а-а - ультразвуком надрывается Настя, запрыгивает к дедушке на руки и крепко прижимается.
        Вероника тут же прячется за Ясмину, и я слышу рёв. Выдыхаю. Наклоняюсь. Напугал. Вчера идея переодеться в тираннозавра казалась мне отличной. Да и сегодня утром совсем не подумал о том, что могу напугать детей, а не обрадовать их. Теперь же представив себя со стороны, огромный рыже-чёрный динозавр не кажется мне забавным. Приходится снять голову.
        - Ясь, прости, - виновато смотрю на девочек.
        - Алекс, у меня нет слов, - она вытирает слёзы Веронике, а та уже с любопытством смотрит на меня.
        - Дядя Саша, - зато Настя не теряется и уже требовательно протягивает ко мне руки. Тут же подхватываю её. - Голову надень, - командует егоза.
        После этого к играм присоединяется Вероника. Она сегодня живчик. Хохочет, просится на ручки и бегает по палате. Всё в меру, а когда она устаёт, мы уходим. У нас теперь есть дела после обеда. Вчера Настя начала произносить совершенно непередаваемый звук, похожий на «т» и «р» вместе. Весь вечер повторяли. Сегодня нам снова надо закреплять результат.
        Прогулки тоже никто не отменяет, и мы все вместе носимся по парку. А после ужина меня настигает награда. Ясмина сама звонит и обстоятельно поговорив с дочерью просит меня выйти в другую комнату для серьёзной беседы.
        - Ника легла спать в новой пижаме. Она её не снимает, - я слышу, как моя леди улыбается.
        - Тебя дома ждёт пижама-единорог, - она смеётся.
        - А ты?
        - А я - динозавр.
        - Это мы уже видели.
        - Неееет, ты не видела кигуруми-динозавра. Я в нём секси, - она уже хохочет не стесняясь, а я машу тряпичным хвостом. - Пришлём тебе фото. Думаю, Роберт Августович не откажет нам в фотосессии. Правда в пижаме жарко, но Настя не оставила шансов на отказ. Выставила ультиматум, шантажировала улыбкой и милыми глазками. Пришлось купить и надеть.
        - Она может. Только не надо потакать всем капризам. Им нужно внимание, а не подарки. Не надо его компенсировать деньгами.
        - Мне нравится ходить по магазинам. И мы ходили не бездумно, покупали только нужное.
        - Угу.
        - Ты не понимаешь. Пижамы - это must have.
        - Хорошо - хорошо. Больше не спорю. Я хотела сказать спасибо. Ты открываешься с новой для меня стороны. А теперь серьёзно. Сегодня у нас была полиция. Я им дала твой номер телефона и всё рассказала, как было.
        - Ты могла позвонить мне, и я бы приехал, - ну почему она хочет решать всё сама?
        - Мила с Юлей были в это время у меня. Всё в порядке. Мой зубастый юрист взяла их в оборот и пообещала, что справится со всем. Ты же ей поможешь?
        - А надо?
        - Я переживаю.
        - Она справится. Ты знаешь, что у гадрозавра было девятьсот восемьдесят зубов?
        - Нет. Ты о чём?
        - У Миланы их девятьсот восемьдесят один. Поверь, она в деле страшнее любого динозавра на охоте.
        - Успокоил. Где ты про зубы узнал?
        - В книжке. Мы вам её привезли. Вчера вместе перед сном листали. Там много интересного.
        - Саша, - она спотыкается, словно раздумывает стоит ли говорить, и продолжает. - Почему ты другой?
        - Какой?
        - Мне кажется, ты играешь какую-то роль. Ты же холодный, расчётливый…
        - И наглый. Да. Именно такой, но с близкими, расслабляюсь. Потому что мне хватает агрессии на работе, а дома хочется не напрягаться. Я не нравлюсь тебе таким?
        - Ты просто другой и… - Она шумно выдыхает воздух, как перед прыжком в бездну. - Таким ты мне нравишься больше.
        Глава 26
        Ясмина
        Дом. Как же я по нему соскучилась. Из больницы нас забрал Алекс. Папу тоже он отвёз. Как бы я ни уговаривала, но он не согласился погостить даже парочку дней. Зато пригласил Алекса приехать вместе с нами к ним в гости.
        Не знаю о чём они разговаривали, но папочка остался доволен. И в несвойственной ему манере, а это без шуток-прибауток, посоветовал не рубить с горяча и всё же присмотреться к Саше. На крайний случай есть кузнец. Помню, да.
        Я и сама была в шоке, когда получала от папы фото и видео с их приключениями. Одно то, как Алекс заботливо мыл ножки Насте довело меня до слёз. А огромные носки с рыжими котами, подкатанные под её размер? Это нечто. Динозавр. У нас теперь есть свой динозавр! И самое главное. Настя теперь рычит. Иногда забывается, но уже может. И это тоже устроил он.
        Оля и Юля приходили каждый день. Маленькая Милаша с Вероникой играли вместе. Большая Милана забегала по делам, забрать справки, оформить документы, за подписью, ну и просто поболтать. Скучать нам совсем не давали. Показывала девочкам фотографию Алекса в кигуруми динозавра, где на руках у него сидит маленький довольный единорог. Меня чуть не задушили в порыве зависти.
        А я всё ищу подвох. Андрей тоже не был таким, как сейчас. Кстати, он даже не перезвонил и ни разу не поинтересовался самочувствием дочерей. Его мать тоже не появлялась в нашей жизни. Мила хотела до суда сделать тест ДНК, но я отказалась. Пусть делает, что хочет. Может деньги со счетов он и перевёл, но рестораны стоят на месте. Их сложно куда-то спрятать. И половина достанется мне, не важно на кого они теперь записаны. Милана обещала справиться за два-три месяца. А это значит, что мы и без алиментов проживём.
        Тем более, что он всё равно может их не платить. Мало в нашей стране горе-папашек что ли? Добавится ещё один. Лучше пара ресторанов, чем вечная борьба за подачки со стороны Андрея.
        - Собрались? - Алекс прерывает мои размышления своим появлением. - У нас будут самые лучшие выходные, девочки! - Он сияет, словно напомаженный самовар.
        - Да. Только тебя ждём, - улыбаюсь ему в ответ.
        Странное ощущение. Не могу расслабиться и почувствовать себя счастливой. Мне кажется, что я сплю и сон вот-вот закончится.
        Двухэтажный особняк встречает нас тишиной. Алекс по-хозяйски раскрывает ворота, загоняет машину и заносит наши вещи в дом. Тут невероятно красиво. Дом окружён сказочным лесом. Жалко, что ещё зима, я бы прогулялась по нему. Тут снега намного больше, чем в Питере.
        - Ты проходишь? Девочки уже раздеться успели, - он стоит у лестницы в дом и наблюдает за мной.
        - Как ты это делаешь? Со мной они переодеваются целый час, - отмираю и иду к Саше.
        - Не так быстро, - он ловит меня в свои объятия и мягко целует. Без напора. С нежностью и какой-то затаённой тоской.
        - Всё хорошо? - Отрываюсь от него и хочу понять, что же между нами происходит.
        - Всё отлично, просто пообещай мне, что не пойдёшь на суд. Мила справится одна, - я даже губу закусываю, чтобы не выругаться.
        О дате судебного заседания она мне вчера сообщила и тоже попросила не приезжать. Сговорились что ли? Эти могут.
        - Я подумаю, но ничего обещать не стану.
        - Что заставит тебя передумать? - Алекс игриво притягивает к себе.
        Поцелуй выходит более напористый и мне совершенно не хочется сопротивляться. Прикусываю его нижнюю губу и тут же зализываю. Слышу совершенно сумасшедший стон. Улыбаюсь ему.
        - Нам пора. Девочки потеряют, - беру за руку и веду в дом.
        - Пока не забыл, - он вкладывает в мою руку связку ключей. - Это от дома. Ничего сложного, разберешься.
        - Ты совершенно наглый, - искренне и с восхищением произношу в его сторону.
        - И счастливый. Я хочу быть с тобой.
        - Ты сметаешь всё на своём пути. Невыносимый, ужасный…
        - Я люблю тебя, - не даёт мне закончить фразу.
        - Я не готова к такому, Алекс. И всё ещё замужем.
        - Осталось немного. Мила отлично подготовилась. Думаю, после первого заседания он подпишет твои условия на развод. И второе - станет лишь формальностью. Хватит о нём. У нас выходные на носу. Ты, я, дети, - из глубины дома слышен звук разбитого стекла. - Бар! Всем стоять и не двигаться! - Кричит на бегу обеспокоенный мужчина.
        Забегаем в кабинет, а там картина маслом. Дети стоят в обнимку. Настя утешает Веронику. А рядом с ними валяется перевёрнутый стол. И груда стекла.
        - Хотел же купить закрытый. Не успел. Ну, что хулиганки? Признаваться будем? - Девочки стоят молча, а мне почему-то хохотать хочется. Слишком уж вид у Алекса виноватый. - Так, - поднимает он их на руки сразу двоих, как огромный букет. - Ноги сухие, значит идём кушать мороженое. Только пообещайте больше ничего не ломать.
        - Я помогу, - подхватываюсь, но улыбку спрятать не получается. - Где у тебя ведро и швабра?
        - Мороженое достань из холодильника, с остальным справлюсь сам. Не хватает ещё, чтобы кто-то порезался. Да, девчонки?
        - Да, - кивает старшая. - Я же говорррила, не попадёт. Успокойся, - и ласково гладит сестру по плечу.
        - Так, что вам там надо было? - Подпрыгивает Саша вместе с детьми и они обе начинают хохотать.
        - Мы случайно. Я хотела показать Нике свой рррисунок. Мы побежали, и я нечаянно её толкнула.
        - Девочки, - начала я, но Алекс перебил.
        - Толкаться не хорошо. Ясь, они, итак, испугались, расслабься. Ничего страшного не произошло. Со сладостями разберётесь?
        - Да, - хором кричат мои девицы и рассаживаются за столом.
        А дальше вечер летит со скоростью сапсана Питер-Москва. Алекс жарит для нас стейки. Играет с девочками на улице, а потом укладывает их спать. И самое дурацкое во всём этом - это то, что мне слишком тяжело смотреть и понимать, что Андрей никогда не кружил их в свете фонарей под падающим снегом.
        Он не лепил с ними снеговика, отговариваясь тем, что в Питере нет снега. С появлением младшей всё меньше возвращался домой пораньше, чтобы почитать детям сказку на ночь. Перестал ходить с нами на прогулки и совершенно не знал, что Настя не ест сливочное мороженое, но обожает шоколадное, которым забита морозилка в этом доме.
        А Алекс в пижаме-дракошке сидит на полу у кровати и читает какую-то нелепую сказку о единороге умильным голосом и совершенно не подозревает о том, насколько сильно он переворачивает мой мир. Чтобы не разреветься ухожу на кухню мыть посуду после веселого вечера.
        - Устала? - Саша подходит сзади и обнимает меня, а я от испуга упускаю из рук тарелку. Мы вместе смотрим на осколки в раковине. Хорошо, что она была последняя и больше ничего не разбилось.
        - Женщины, вы решили разбить всё в этом доме? - Вздыхает, медленно разоряющийся на посуде, мужчина, а я истерически хихикаю.
        - Прости, - хохот прорывается, и я не могу остановиться. Отхожу от него, чтобы успокоиться, а Алекс в это время аккуратно собирает осколки. - Правда прости, я испугалась. И разбивать посуду - это на счастье, - он угрюмо смотрит на меня, и я спешу уверить его в этом искреннем убеждении всех русских. - Правда-правда, примета такая.
        - Примета, - ворчит он. - Слишком опасная примета. Хорошо, что не порезалась. Кто бы тогда за тебя отрабатывал все ваши «счастливые приметы»?
        - Шутишь? - Платить точно не заставит.
        - Нет, - как-то слишком холодно и наиграно-равнодушно он проходится по мне взглядом. Резко подаётся вперёд и ловит в капкан своих рук. - Беру только натурой, - жаркий шёпот пробуждает мурашки по всему телу. - Я соскучился.
        Глава 27
        - Саша. Саш. Не надо, - пытаюсь вырваться из объятий, но практически неадекватный мужчина подхватывает меня под бёдра и усаживает на стол. Зарывается рукой в волосы и жестко фиксирует, чтобы не успела отвернуться. Его губы слишком мягкие, а небольшая борода совсем не колется. Отстраняюсь от него, но чем дальше я пытаюсь отклониться, тем сильнее он прижимает к себе. - Дети же, - наконец-то вдыхаю и очень быстро на выдохе возмущаюсь его поведением.
        - Во-первых, они спят. Во-вторых, я закрыл дверь на кухню. И в-третьих, ты уже без трусиков, - он беспардонно машет маленькой тряпочкой перед моим носом. - И течёшь, - хищно сверкает глазами, откидывает ткань и проводит пальцами по моим складочкам. - Твоё мини-платьице уже два часа не даёт мне покоя - это в качестве бонуса, - теперь он берёт мою руку и кладёт на горячий уже обнажённый член.
        - Да, когда ты успеваешь? - Искренне не понимаю, как он так быстро разделся, а сама нежно провожу по стволу снизу вверх. Собираю пальчики горсткой и глажу по головке так, словно моя рука - маленький осьминожек, обхватывающий его плоть своими щупальцами. Вниз. Вверх. Вниз до упора в ладонь. И вверх. Размазываю средним пальчиком каплю смазки по бархатистой головке.
        - Если немного зазеваюсь, то ты сбежишь. Приходится успевать, - языком, таким горячим и сладким он проходится по моей шее, ласкает за ушком, в это время беспардонно хозяйничает чуткими пальцами внизу.
        Его слова туманят разум. Теряюсь от переполняющих ощущений. Он всего лишь кружит у клитора, а я выгибаюсь навстречу его ладоням и мелкие разряды тока пробегают по моему телу. Алекс плотно прижимает к себе. Берёт в руки член, проводит им по влажным половым губкам и медленно, смотря в глаза, входит в меня.
        Сама подаюсь бёдрами к нему - не хочу медленно, хочу страстно. Обвиваю его ногами, раскрываясь ещё сильнее. И да. Саша понимает, чего я требую. Руками жестко фиксирует попу и резко натягивает меня на себя. Толчок. Ещё. В голове туман и яркие искры от болезненных спазмов.
        - Сильнее, - это не я. Я не могу такое требовать. - Ещё! - не узнаю свой хриплый голос. Он не прекращает. Член упирается в матку и от этого живот скручивает сильнее. Сама ласкаю свою грудь через ткань платья. - Да! - Но Алекс прекращает движения, за что получает разочарованный стон.
        Укладывает меня на стол. Широко раздвигает ноги и смотрит на меня там. В его глазах светится целая галактика звёзд, а я безумно сильно хочу его. Он аккуратно вставляет во влагалище два пальца и языком проводит по клитору. Как же я хочу, чтобы он не останавливался. Втягивает в себя чувствительную горошинку, и я выгибаюсь, подаюсь вперёд. От дикого желания сносит крышу.
        Рукой прижимаю его голову к себе и раскачиваюсь бёдрами в нужном мне темпе. Его язык, то твёрдый, то мягкий вышибает из меня последние крохи кислорода и дышать получается только через силу. С большим надрывом. Хрипом. Через плотно стиснутые зубы. И когда меня вот-вот должно накрыть волной экстаза, Саша отстраняется.
        Я готова разреветься, а он только ухмыляется. Разворачивает меня на живот, лицом к столу. Давит на спину, прижимая плотнее к твёрдой поверхности. От его повелительных движений приподнимаю попу. И сама, не ожидая от себя такого, подставляю всю себя для него.
        Алекс проводит по клитору. Ласкает вход во влагалище, а потом влажными пальцами делает круг у ануса и давит на него, мягко погружаясь на одну фалангу. Ласково массирует моё упругое колечко, а я прислушиваюсь к своим ощущениям. Не совсем комфортно, но и не больно, и даже нелепой неловкости совершенно не испытываю. Словно так и должно быть. Словно этот мужчина знает обо мне больше, чем я.
        - Прилежная девочка. Мне нравится, что ты моя. Вся моя. Везде моя, - он убирает палец и снова входит медленно, растягивая удовольствие. - Попку оставим на потом. Немного подготовим её для моего размера. Какая же ты мокрая, - выдыхает этот медлительный гад.
        Его член в этой позе чувствуется ещё острее. Скребу руками по столу в поисках опоры и подаюсь назад, чтобы усилить чувство наполненности.
        - Проказница, - шепчет он, наматывает волосы на кулак и тянет на себя, при этом второй рукой упирается мне в поясницу. Сильно выгибаюсь. Упираюсь руками в столешницу. Пружина внутри готова порваться, словно тонкая паутинка.
        Саша вбивается в меня яростно, с остервенением. Своей силой подавляя, подчиняя и даря удовольствие. Его член вибрирует внутри меня, а я мелко дрожу, лёжа на столе.
        - Даже так? - Мне совсем не хочется шевелиться, тело ватное и ноги отказываются стоять, поэтому можно сказать, что не лежу на столе, а вишу на нём. - Моя сладкая, - гладит меня по попе. - Скажи, что ТАК ты кончила в первый раз, - я только киваю, не отрывая лица от прохладного стола. Щеки горят неимоверно. Сквирт в моей жизни случился впервые. Даже немного стыдно, но тааааак хорошо, что плевать, как это выглядит со стороны.
        - Довольна? - Горячие мужские руки невесомо проходятся по спине и мурашки крышесносным цунами пробегают от пальчиков ног до головы.
        - Да, - хриплю я.
        - Мне понравилось то, как сильно ты соскучилась, - краем глаза подмечаю, что он одевается и собирает наши вещи. - Идём в спальню, - протягивает мне руку, а я просто без сил. Улыбается мне. Искренне. Открыто. Поправляет платье. Ставит на ноги. - Держи, - получаю в руки футболку, свои трусики и подлетаю вверх. - И сама тоже держись, - только он носит на руках так много и часто.
        Поднимаемся на второй этаж. По глазам вижу, что собирается меня съесть. Ещё когда приехали к нему в дом, он дал понять, что спать мы будем вместе и никакие аргументы тут не принимаются. Вещи сразу же перекочевали в шкаф. И когда я не стала спорить, Алекс выдохнул и расслабился. Представляю, как он готовился уговаривать. А если даже не уговаривать, то воевать за право спать рядом уж точно.
        Опускается вместе со мной на кровать. Расстёгивает молнию на платье, тянет его вверх и откидывает на противоположный край. На этом ложе, а по-другому этот плацдарм язык не поворачивается назвать, слишком много места. Даже для двоих. Тут можно за целую ночь и не встретиться совсем. Подтягиваю ноги к себе и прикрываю руками грудь.
        - Что я там не видел? - Он снимает штаны, подбирает моё платье и складывает вещи в шкаф.
        - Я всё равно стесняюсь, - бурчу и отвожу от него взгляд.
        - Ты прекрасна, - он укладывает меня на спину. Заставляет разжаться. - Идеальна, - проводит жадными до ласк ладонями вниз по телу, повторяя его контур. - Ты самая красивая. Слышишь? - смотрит на меня и ждёт ответа, только киваю и украдкой стираю слезинку.
        Неожиданно целует мои пальчики на ногах так, словно они - его самый любимый десерт. Это и заводит, и смущает одновременно. Алекс медленно движется вверх, поцелуями прокладывая дорогу. Смакует каждый миллиметр. И с очередным касанием его губ к моему телу я расслабляюсь.
        Добирается до шеи. Прикусывает мочку. Это его фетиш - кусать ушки? Хихикаю и пытаюсь отползти от него, потому что щекотно, но он придавливает к кровати своим огромным телом.
        - Не убегай. Я буду нежным, - смотрит мне в глаза и становится понятно, что до утра мы спать точно не собираемся.
        Глава 28
        - Мам! Мама! Ты где? - Голос Насти раздаётся всё громче и ближе. - Ника, они тут, - хочется спрятаться под одеяло и поспать ещё немного, но нас уже обнаружили.
        Нас! Твою ж… Я подскакиваю и вместе со мной на кровать запрыгивают девочки. Они в своей излюбленной манере скачут вокруг меня, устраивая тем самым кроватетрясение. Лихорадочно оглядываюсь. И вместо Алекса рядом только гора из одеяла. Фух! Ушёл.
        Совершенно не представляю, как объяснять детям, что делаю в кровати «с другим дядей». Я раскрываю рот, чтобы пожелать девочкам доброго утра, и одеяло начинает вставать.
        - Попались, - Алекс хватает малышек и, словно паук, заворачивает их в кокон.
        Они визжат и сопротивляются, но и он не сдаётся. В какой-то момент Настя умудряется вылезти из одеяла и щекотит Сашу. Он смеётся, выпускает из рук младшую и Вероника тоже спешит на помощь сестре.
        - Победили. Всё. Всё. Вы меня победили, - сдаётся поверженный и защекоченный паук.
        - Мама, мы его убии! - Счастливая Ника подпрыгивает от восторга и приземляется точно на Сашин живот.
        - Это да, теперь точно убили, - смотрю на мужчину, а он на меня.
        - А вы умылись? - Хриплым голосом спрашивает убитый. Видимо, последний выстрел пришелся в яблочко. Девочки переглядываются и вместе мотают головами. - Бегите умывайтесь и прибегайте на кухню. Будем завтракать.
        - Почему они тебя слушаются? - С изумлением смотрю на то, как мои девчата несутся на выход из комнаты.
        - И ты тоже будь послушной девочкой, поцелуй меня, - подаётся вперёд, а я назад. - Ну нет. Не сбежишь, - подминает под себя и проходится пальцами по рёбрам.
        - Алекс, - от смеха сводит живот и мне тяжело изворачиваться под ним.
        - Доброе утро, - сумасшедший взгляд абсолютно чёрных глаз будит во мне странные желания. Хочется стать игривой. Он переворачивается на спину вместе со мной, и я оказываюсь сверху. Наклоняюсь к нему.
        Прокладываю мелкими поцелуями дорожку от губ к уху и нежно шепчу:
        - Ты готовишь завтрак, а я в душ, - и пока он не вцепился в меня мёртвой хваткой, сбегаю в ванную комнату и закрываюсь изнутри.
        - Яся! - Мои нервные смешки - это и есть ответ на мужское возмущение. - Вот же! Опять сбежала. Да, как с тобой… Ну ты дождёшься!
        - Зато ты не дождёшься, - показываю язык двери.
        Вчера мне не хватило сил на душ. Я кое-как влезла в шорты и майку и вырубилась. Этот неугомонный издевался надо мной практически до утра. Ладно. Не издевался. Я сама была очень сильно согласна на любые «пытки» и принимала в них отнюдь не пассивное участие.
        А сегодня мышцы ноют. И не выспалась. Горячая вода совершенно не бодрит, а только ещё больше расслабляет. И после душа я полусонная бреду на кухню. Там девочки завтракают блинчиками с молоком и о чём-то беседуют с Алексом.
        - Вот теперь доброе утро, - сияю счастливой улыбкой и усаживаюсь за стол. Стол… Хм… Картинки вчерашнего вечера яркими эпизодами вспыхивают в моём сознании. Сама не замечаю, как передо мной появляется кружка с кофе. В задумчивости улыбаюсь и делаю глоток.
        - Мама, нам дядя Саша сказал, что мы теперь будем жить все вместе и вы поженитесь, - кофе практически фонтаном вылетает из моего рта и я огромными глазами рассматриваю самодовольную рожицу Алекса, что сидит напротив меня. Девочки хихикают, а мне что-то совсем не весело.
        - Всё хорошо? - Ухмыляется и мне очень хочется свой кофе подарить ему. Желательно на голову в качестве короны. Только вот при девочках лучше не скандалить. Поэтому встаю и ухожу переживать своё бешенство подальше от детей.
        - О-о. Мама разозилась, - прямо вижу, как младшая прикрывает рот ладошкой и ехидно смотрит на сестру. Она всегда так делает, когда они меня доводят и я ухожу в другую комнату подышать и сосчитать хотя бы до ста.
        - Девочки, завтракайте, а я сейчас её верну, - как же он в себе уверен.
        - Дядя Саша, лучше не ходи. Мама сделает дыхательные упрррражнения и прррридёт сама, - всё-то Настя знает. Всё понимает.
        Отхожу дальше от кухни и уже не слышу о чём они разговаривают. Мне надо побыть одной. Захожу в комнату. Это оказывается кабинет, в котором дети вчера разбили практически весь запас алкоголя. Что говорила Настя? Хотела показать рисунок? Почему в кабинете?
        Довольно просторная комната со столом у окна и удобным офисным креслом. Странное решение поставить стол так, чтобы смотреть не на дверь, а в окно. Хотя… Вид из окна оправдывает всё. Светлый смешанный лес переносит мысли в сказку, дарит уют и завораживает.
        Тут хочется писать сказки о рыцарях, принцессах и чудесных подвигах во имя этих самых принцесс, но никак не новые соглашения. Но и их тоже иногда можно посчитать за сказку или подвиг. На тёмном столе лежит тонкий белый ноутбук. От желания провести по маленьким клавишам зудят кончики пальцев, но я не подхожу, а усаживаюсь на большой черный кожаный диван, что стоит у стены. Напротив него огромный шкаф с забитыми книгами и папками полками, а рядом с диваном тот самый столик-бар, что с горем пополам пережил второе нападение моих девчат. И небольшое кресло у входа, ближе к шкафу. В нём, наверное, удобно читать.
        Всё лаконично. Нет ни одной лишней детали. Только на стене, над столиком, висит картина. Невольно улыбаюсь открытию. Вот тот самый рисунок. Такая мелочь, а насколько сильно заставляет меня задуматься.
        Он поместил рисунок Насти в рамку и повесил у себя в кабинете. Зачем? Зачем он так издевается надо мной? Я уже совершенно заблудилась и в своих мыслях, и в чувствах к этому мужчине. Мила с Ольгой просили сыграть счастье в отношениях. Он мне его показал. Так показал, что теперь не хочется всё это заканчивать.
        - Вот ты где, - Алекс присаживается рядом и обнимает. Откидываю голову ему на плечо. - Обиделась?
        - Мне с тобой хорошо, но… Ты слишком торопишь события, - разворачиваюсь к нему лицом. - И тебе не кажется, что обсуждать такое с детьми должен не ты.
        - А кто?
        - Например, их мама, - складываю руки в замок на груди, закрываясь этим самым от Саши.
        - Не вижу ничего плохого в том, что открыто прошу их принять меня к себе в семью. В конце концов их отец решил от них отказаться полностью.
        - А ты значит, хочешь благородно заменить его? - Опять подкипаю.
        - Тише, - ломает моё сопротивление и прижимает к себе. - Я никогда не смогу заменить им папу, но могу стать другом. Девочки пока маленькие, как смог, объяснил им, что их родители теперь будут жить отдельно. Настя уже знает про Ксюшу, что это новая «жена» их папы. Алла Валентиновна ей рассказала. И про тебя много чего тоже наговорила. Уж она не церемонилась в выборе слов и выражений. Удивительно неприятная женщина. Но, как юрист твоего бывшего мужа, скажу тебе, что ради этой самой Ксюши Андрей ищет лазейку в законе, чтобы официально отказаться от детей.
        - Но, - пытаюсь вывернуться из крепких объятий, Алекс смыкает руки сильнее, прекращаю трепыхаться и так и остаюсь распластанной по его груди.
        - Никаких «но». Его не волнует ничего, кроме этой девушки. Всё. Забудь. Мне все эти дни приходилось не только развлекать твоего отца, но и разговаривать с Настей. Она очень скучает по папе, и я её не осуждаю, но врать ребёнку не буду и поэтому говорю правду. А правда в том, что ты мне нужна. Вы мне нужны. Я уже забыл, что такое маленькие дети, но это слишком приятно, когда тебя рисуют, - Алекс смотрит на свой портрет в рамке, вздыхает. - Будят по утрам, а вечером перед сном обнимают. Поэтому я рад девочкам. И постараюсь стать для них примером мужчины. Эй, ты что? Плачешь?
        Киваю и вжимаюсь в него со всей силы. Он действительно не понимает, что делает?
        Зачем ему всё это? Жил бы себе и жил. Без заморочек. Без обязательств. Свободный и богатый. Для чего ему я и мои проблемы? Может быть это действительно любовь? Может быть, действительно стоит присмотреться? Отпустить прошлое и дать себе просто жить. Да. Наверное, так и надо сделать.
        Но как же сложно перелистнуть страницы и начать с нового листа. На нём всё равно остаются выдавленные буквы от предыдущей истории. Они словно напоминание. Укор самой себе, что не жила, а подстраивалась. Терпела плохое отношение к себе и детям, лишь бы не менять ничего. Лишь бы оставаться в привычной для себя обстановке.
        Пора бросать жалеть себя по поводу и без. В таких тёплых, нежных и в то же время настойчивых и крепких объятиях я решаюсь изменить себя. Свою жизнь. Легко решить. Сложно сделать. Ведь после чудесных выходных мы возвращаемся в привычную городскую обстановку. Каждый к своим делам.
        Я, наконец-то, узнаю во сколько обойдется ремонт машины. И пока Мила идёт на первое судебное заседание, судорожно подсчитываю свои финансы. Не густо. Мне не потянуть. Занимать - тоже плохая идея. А это значит, что придётся попрощаться со своей красной подружкой. Жаль. Я к ней привязалась за эти годы.
        - Ты сейчас упадёшь, - Мила даже не здоровается, а визжит в мне в трубку. - Судья приняла моё ходатайство и твоего Риверса отстранили. Виктория Павловна, это судья, повздыхала, поулыбалась и… поняла Алекса, а меня поругала, что раньше не подала ходатайство на отвод твоего ненаглядного.
        - И-и-и? Мил, я в этом ничерта не понимаю, - понимаю только то, что она слишком рада.
        - У Комарова ни шанса. Ему дали две недели на поиски нового представителя. Он, конечно, может и сам представлять свои интересы, только лучше бы нашёл хорошего адвоката. Хотя… Уже ничего не поможет. Я при судье вручила ему условия расторжения вашего брака. Популярно объяснила, чего ты хочешь. Ты бы видела глаза его зазнобы. Это нечто! Заодно подала заявления на признание сделок по дарению имущества недействительными…
        - Мила, сжалься! - Теперь в трубку подвываю я. По её голосу отлично слышно, что она абсолютно и совершенно счастлива. - Для меня это всё дебри непролазные.
        - Прорвёмся! Всё будет в лучшем виде, обещаю. Как же я рада, что ты пришла ко мне. Ещё никто так запросто не вышибал Алекса с процесса. И пусть это игра в поддавки, но для меня это хороший старт!
        - Я хочу прийти на второе заседание, - на первое тоже хотела, но Милана объяснила, что ничего на нём существенного не произойдет. Основное представление будет на втором.
        - С ума сошла? Я даже девочек попросила, чтобы они не соглашались посидеть с Настей и Никой. Всё для того, чтобы ты дома осталась. Зачем тебе с ними видеться? Столько грязи. У тебя скоро настанет спокойная жизнь. Не пачкайся.
        А мне хочется. Хочется нырнуть в это болото с головой, чтобы разрубить последний узел, что держит в прошлом и не отпускает. Может быть, так смогу начать с самого начала.
        За эти две недели успеваю продать машину. Не без помощи Алекса, конечно. Именно он посоветовал, как поступить лучше. И я даже не ожидала, что её купят так быстро. Теперь мечтаю о новой, но… Где я, а где новая машина?
        Вместе с Юлей подаю заявления на детский сад для девочек. Нужно немного разгрузить себя. На некоторое время ещё есть деньги, а вот потом нужно будет что-то делать с кафе. И если с помещениями под аренду я представляю, что делать - просто переоформить договоры, то, что делать с кафе - понятия не имею. И времени мне понадобится вагон и маленькая тележка.
        Мила предусмотрела всё. Даже учла, что те кафешки, которые Андрей «в счёт долга» отдал Алексу были ещё до брака, а значит претендовать на них не имеет смысла и оспаривать эту сделку она не собирается. Потому что тут Саша может её потрепать и от потрясающего взлёта ничего не останется. Зато остальные шесть были открыты уже в браке, а значит - три из них должны стать моими.
        Я даже согласна на одно. Вернее один. Тот самый ресторан, рядом с которым Риверс в первый раз меня поцеловал. Он приносит самую большую прибыль, а это именно то, что нужно. На остальное даже не надеюсь. Деньги на счетах, которые Комаров перевёл на свою ненаглядную Ксению, точно не вернутся. С паршивой овцы, хоть шерсти клок.
        Две недели пролетают для меня, словно два дня. И вот я стою у здания суда. На улице март, а солнце припекает, как в мае. Ветер портит всю весеннюю картину. Оглядываюсь по сторонам. Юли нет. Наверное, лучше зайти внутрь. Пишу ей сообщение, что будем ждать её в здании.
        Делаю глубокий вдох. И мы с детьми поднимаемся по лестнице. У дверей нас встречает мужчина в форме и, после недолгого объяснения и представления документов, провожает к двери в зал заседания. Новый вдох. Вздрагиваю.
        - Папа! - Маленькая ладошка выскальзывает из моей руки, и я поворачиваюсь на голос Насти. Она летит к мужчине в сером пальто. Обнимает его за ногу. Следом за ней в него врезается Вероника.
        - Папоська! - Застываю. Язык, словно деревянный, не шевелится. Андрей же с изумлением смотрит на девочек, а потом переводит взгляд на меня.
        - Пришла значит. Радуешься? - Его лицо искажает злоба. - Забери их от меня. Я им не отец. И не собираюсь признавать нагулянных…
        - Заткнись! - Стою и сжимаю руки в кулаки. - Лучше помолчи и обними своих детей, - если бы можно было заморозить человека интонацией голоса, то Андрей сейчас бы умер от обморожения.
        - Ясмина? О. Девчонки, - Мила появляется очень вовремя. Девочки здороваются с ней, но от отца не отходят и ждут, когда же он обратит на них внимание. От бездонной надежды в детских глазах разрывает душу. - Ну просила же не приходить. Упрямая ты женщина, - эти слова дают мне силы сделать несколько шагов вперёд и протянуть руки девчатам.
        Действительно, зря зашли. Надо было на улице ждать Юлю. Хоть я и надеялась на встречу и лелеяла в душе мысль, что он увидит их и немного оттает, пусть не ко мне, а к ним, не надо было заходить в здание. Может там они бы не узнали своего папу, и он проскочил бы мимо.
        Его брезгливый взгляд жестко опускает на землю. И девочки реагируют на мой молчаливый призыв, осторожными движениями пятятся ко мне. Они, словно чувствуют угрозу, исходящую от мужчины, но ещё не верят в происходящее. А я делаю несколько шагов вперёд, чтобы поймать их в свои объятия и отогреть любовью.
        Даже не ревут. Просто смотрят на отца.
        - Мам, он нас не узнал, да? - Тихо спрашивает Настя.
        - Он теперь мало кого узнаёт, - с горечью отвечаю дочери.
        - Болеет? - Сразу решает она за всех.
        - Можно и так сказать, - тихо отвечаю.
        Где Юля? Обещала же приехать.
        - Ясмина, я настаиваю на том, чтобы вы отправились домой. Вам тут не место. И без ваших слёз нервов хватает, - Мила, как всегда, категорична. Она говорит прямо, откровенно и в лоб. Не страдает политесами, нормами поведения и моральными принципами. Эта дама может заткнуть любого. Характер отвратительный. Но она мне всё равно нравится.
        - Простите. Опоздала. Пробки, - врывается в наш цирк Юля.
        - Предательница, я же просила, - Мила готова взорваться. А Андрей тем временем скрывается за той самой дверью, за которой поставят точку в нашем браке.
        - Ну не смогла устоять, - разводит она руками. И действительно, с ней проще всего договориться. Она понимает меня, как никто другой. - Девчонки, вас в машине ждёт Милаша.
        - Я хоцю к папе, - хнычет младшая. Прижимаю к себе девчонок ещё крепче.
        - Мы постараемся договориться о встрече. А сейчас вы пойдёте с тётей Юлей и поиграете с Миланой младшей, - иду провожать их к выходу.
        - Мама, ты быстррро?
        - Долго не буду. Скоро заберу вас домой. Не успеете даже подраться с подружкой, - подмигиваю девочкам. Они уходят, а я иду к Миле, которая ждёт меня у зала заседаний. По лицу видно, что она уже не на столько недовольна моим поступком. Сейчас она больше напоминает ехидну.
        - Только не говори, что ты на меня нажаловалась, - смотрю на неё в изумлении. Иначе отчего у неё настолько довольный вид?
        - Не говорю, - она тычет пальчиком в экран своего телефона.
        Первым вижу короткое сообщение: «Яся здесь». Второе ещё короче: «Еду».
        Кто едет? Куда?
        - О нет, - поднимаю взгляд на своего юриста.
        - О да, - расплывается в улыбке она. - Могу поспорить, тебе влетит, - и она открывает передо мной дверь.
        Я ожидала увидеть гулкий огромный зал с рядами скамеек, кафедрами для выступлений, постамент с огромным столом для судьи, как в передачах по телевизору. Даже хотела увидеть решётку с толстенными прутьями, как в сводках новостей. Но никак не ожидала, что окажусь в маленьком кабинете с длинным столом по центру.
        Во главе стола стоит пустое черное офисное кресло, а вокруг длинного деревянного старожила - небольшие стулья. В углу опасно накренилась на стену металлическая вешалка для верхней одежды. Одно окно, прикрытое старенькими голубыми шторами в мелкий цветочек. Вот, собственно, и весь антураж. Нас уже ждут. Милана усаживается за стол и отодвигает для меня стул, явно показывая куда мне присесть.
        Напротив сидит Андрей. Слева его мать, а справа Ксения. Балаган на выезде. Новая пассия моего бывшего мужа нарочито небрежно подпиливает свои бордовые коготки и делает вид, что ей абсолютно безразлично всё вокруг. Для чего она пришла?
        Вздрагиваю от того, как громко открывается дверь. Мы встаём. Судья быстрым шагом подходит с своему креслу. Она выглядит лет на сорок пять. Яркая блондинка с короткой стрижкой и серыми глазами. Женщина машет рукой, разрешая нам присесть. Следом за ней заходят молодая девушка с кучей листков и ноутбуком в руках, и мужчина в форме.
        - Все готовы? - Непроизвольно киваю головой. От Виктории Павловны веет властностью, жесткостью и уверенностью в себе. - Прошу прощения за бардак, у нас начался ремонт, а некоторые дела мы физически не смогли перекинуть в другие суды. Начинаем.
        За меня говорит Милана. Я же просто наблюдаю. Пристально рассматриваю Комарова и пытаюсь понять его. Почему он так поступает? За что? Он же клялся мне в любви. Обещал быть всегда рядом. Окружал заботой.
        Только вот, была ли это любовь? Сейчас я вижу перед собой совершенно другого человека. Мужчину. Который борется за свои чувства. Не ко мне. Даже в такой напряжённый день она рядом с ним и он слишком крепко держит её за руку.
        Никогда за все эти годы он не смотрел на меня с затаённой нежностью, как смотрит на неё. Никогда не просил побыть с ним в сложной ситуации и просто не убирать свою руку, потому что ему нужна поддержка. Я только раздражала его своим несовершенством.
        Краем сознания слышу то, что бывшая свекровь рассказывает о том, какая же ей досталась нерадивая невестка. Ничего делать не умеет, только и сидит на шее, да детей не от сыночки рожает.
        Андрей что-то говорит судье и передаёт документы.
        - Основание для добровольного отказа от родительских прав? - Громкий голос госпожи судьи, словно горячий нож разрезает моё сознание.
        - Тест ДНК, - Андрей смотрит на меня со смесью злости и удовлетворения. - Мы с мамой провели экспертизу и оказалось, что это не мои дети. С документами ознакомьтесь, они в той же папке.
        Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Он явно ждёт, что я сорвусь, но почему-то в душе штиль.
        - А я говорила. Ну, что? Выкуси стерва, ни шиша тебе не достанется. Нагуляла выблядков. На нас их не повесишь! - Алла Валентиновна дышит, словно боец, допрыгавший до двенадцатого раунда. Её глаза искрятся бешенством и неуёмным желанием втоптать меня в грязь.
        - Тихо! - Повышает на неё голос судья. - Вы согласны с экспертизой? - Этот вопрос обращён уже к нам. И вместе с ним Виктория Павловна передаёт документы. Мы с Милой вместе рассматриваем стройные ряды букв. И обе цепляемся за имя Комаров Василий Иванович. Причём тут отец Андрея?
        - Мы предоставили вам все имеющиеся документы до заседания и в них есть результаты ДНК-теста из лаборатории, в которую вы нас направили. Даже, учитывая то, что Ясмина Робертовна была против этого, она согласилась с вашими доводами. Официальные документы у вас в деле и там ясно написано, что Комаров Андрей Васильевич на девяносто девять целых и девять десятых процента является отцом Вероники и Анастасии. Тут же, прошу обратить внимание, экспертиза выяснила, что Комаров Василий Иванович не является их отцом или кровным родственником, - холодная и собранная Милана Даниловна - это нечто.
        Я ничего не понимаю и поэтому с восхищением таращусь на своего юриста, которая со злорадством смотрит на мать Андрея.
        - Мама, - поворачивается мужчина в сторону Аллы Валентиновны, а та в ужасе смотрит на своего сына и с упрямством носорога сжимает губы в тонкую линию, уже просчитывая что-то в своей голове. - По телефону ты сказала, что всё в порядке и не стоит беспокоиться. Говорила, что результаты пришли. Где они? - Голос Андрея дрожит от негодования. Красные пятна разливаются некрасивыми кляксами по шее и лицу.
        - Ай! - Вскрикивает Ксения и отбирает свою руку. Видимо, он сдавил её слишком сильно.
        И это «Ай!» выворачивает время наизнанку. Алла Валентиновна за какие-то доли секунды преображается и вот уже в её глазах стоят огромные слёзы.
        - Я хотела, как лучше. Хотела перестраховаться. А ты… Ты неблагодарный, - хватается она за сердце. - Мне плохо, - женщина тяжело захватывает ртом воздух и делает вид, что активно задыхается, немного отстраняясь от стола, словно это ей поможет. - А раз… Раз они наши, то я заберу их себе. Не хочешь воспитывать ты. Буду воспитывать я, - вот и слёзы высохли, даже румянец на щеках проступает.
        Мне очень хочется хлопнуть себя по лбу и уткнуться в стол. Как же она красиво меняет тему. Ну и правильно, не сейчас же разбираться в том, почему Андрей девочкам отец, а вот дедушка к ним не имеет никакого отношения. Причём сам бывший муженёк уже составил два и два и сейчас активно сверлит мать взглядом и даже не собирается изображать заботу.
        - Воспитывать вы тоже никого не будете, - объявляет Мила. - Понимаете, Алла Валентиновна после того, как вы поступили с маленьким ребёнком, оставлять вам девочек никто не собирается. Виктория Павловна, вы уже видели материалы дела об отравлении Вероники Комаровой? - Судья кивает, но её перебивает Алла Валентиновна.
        - Я её не травила! Это вы травите таблетками, а народные средства ещё никого не убили, - с явным возмущением отчитывает женщина молодую, зарвавшуюся, по её мнению, девушку. - Вот будут у тебя свои дети и посмотрим, как ты их в могилу сведёшь этой химией, - нервный, совершенно неуместный, смешок вырывается из уст этой поборницы натуральности.
        Никто и не спорит, что в каких-то случаях лучше попить траву или совсем ничего не пить, но мозгами тоже нужно думать кому и что ты даёшь. Особенно ребёнку. Самолечение - не вариант, потому что и таблетками тоже можно навредить. Могла же она позвонить мне или врачу? Могла. Просто не захотела.
        - С вами полиция будет разбираться, а не я. Успокойтесь. Андрей Васильевич, если вы всё это затеяли для того, чтобы отказаться от детей, то могу вас уверить, что отказаться можно и Ясмина Робертовна не против такого исхода дела. Все юридические проволочки с нотариусом, органами опеки и судом могу взять на себя. А сейчас мы решаем совершенно другие вопросы.
        - Балаган какой-то эти бракоразводные процессы, - жалуется Виктория Павловна и потирает виски. - Ясмина Робертовна, вам ещё есть, что сказать?
        - Нет, - чётко отвечаю.
        - Ну хоть одни не требуют мексиканского скандала. И то хлеб. Решение суда будет озвучено через два часа в этом же малом зале.
        Судья поднимается и уходит из кабинета, следом за ней хвостиком в дверной проём просачивается девушка, а вот мужчина просит нас освободить помещение и закрывает за нами дверь.
        - Ну, что? Ты рада? - Обращается ко мне уже теперь точно бывший муж. - Даже почтила нас своим присутствием, - вежливый тон не скрывает того бешенства и ярости, что искрят вокруг Комарова.
        Андрей стоит напротив меня и непонятно чего добивается своими колкими фразами. У меня внутри всё выгорело, сегодня догорели последние головёшки. И мне сейчас не хочется спорить.
        Тем более, что моя грозовая туча с ясными синими глазами уже надвигается с крейсерской скоростью. Я смотрю на него и улыбаюсь. Мне сейчас влетит, но это не страшно. Страшно, если его не станет рядом. Он - моя опора. Он - тот, ради которого мне хочется меняться.
        Алекс подходит и сгребает в свои объятия. С ним надёжно. И уютно.
        - Спелись, значит. Риверс, ты должен мне вернуть рестораны. Я выполнил свою часть сделки. Ясмина теперь твоя.
        Глава 29
        Саша напрягается и прижимает к себе ещё сильнее. Немного отклоняюсь и заглядываю в его бездонные синие глаза, которые сейчас мечут молнии в сторону моего бывшего. Зрачки хаотично пульсируют. Желваки напряжены так, что кажется, покрошатся чьи-то зубы. Ладонями нежно поворачиваю его лицо к себе. Сегодня он гладко выбрит. У него должна быть важная встреча, а он приехал сюда. За мной.
        - Отпусти, ты делаешь мне больно, - сиплю. Моментально ослабляет хватку, но не отпускает полностью. В кольце его рук уютно. Так будет не всегда. Мне нужно учиться самой отстаивать свои границы. - Андрей, глупо думать, что я не знаю об условиях вашей сделки, ты прямо заявил об этом ещё в тот злополучный день. И ты не причастен к тому, что сейчас происходит между нами, - смотрю на Алекса, а он расслабляется и в его глазах плещется восторг. - Ну и, как мне объяснила Милана, ты отписал рестораны по договору дарения. Они были открыты до моего появления в твоей жизни и, следовательно, я на них не могу претендовать. Фух! Ты посмотри, Мил, я запомнила, - мой чудесный юрист показывает большой палец вверх и снова опирается на стенку, сложив руки на груди. - Оспаривать эту сделку бесполезно, как мне, так и тебе. Ты сделал это добровольно.
        Как же хочется показать ему язык и спрятаться на груди своего волшебного и упёртого мужчины, который сейчас сильно переживает, что вместо поцелуя получит скандал. И радуется. Видно же, что радуется за меня. Его тёплые большие руки придают мне столько уверенности в себе, сколько не было никогда.
        Ксюша стоит позади Андрея и обнимает его, сложив подбородок на мужское плечо. Такая милая киса, которая в любой момент может выпустить коготки. Они чем-то неуловимо похожи. Черты лица. Поведение. Возможно, и характер. Вид её рук, сцепленных на талии когда-то моего мужчины, даже не бесит. Она добилась своего. Он теперь принадлежит только ей.
        - Пойдёмте в кафе, я не хочу ждать решения суда тут, с ними, - показываю рукой в сторону бывшего и его чокнутой семейки.
        Накидываю пальто. Жду Милу. И мы втроём направляемся на выход. Алла Валентиновна, до этого тихо сидевшая у стены на лавочке и изображавшая очередной приступ, не может пропустить меня мимо без комментария. Её гулкое «стерва» бальзамом разливается в душе и поднимает настроение.
        Пусть стерва. Зато любимая. И счастливая. Притормаживаю. В последний раз оборачиваюсь назад, чтобы оставить в памяти вид бывшего мужа с его любовницей и искренне удивляюсь тому, что Ксюша идёт за нами на выход. Она хватает меня за руку и резко прижимает к себе.
        - Если ты думала, что отхватишь себе половину бизнеса, то сильно просчиталась. Ваше соглашение не подписано и тебе, сучка, отдельно ресторанов не видать. Это будет долевая собственность. А уж выживать идиоток со своей территории я умею, - её гневный шёпот будит нервные мурашки на затылке. Она же спокойна, словно это её нормальное состояние. - Ты не воспринимаешь предупреждения, так я тебе скажу прямо в глаза. Готовься к войне, дрянь, - я дёргаюсь, но хватка оказывается сильнее, чем рассчитываю. Ксения зло ухмыляется. - Лучше бы ты сдохла, попав в аварию.
        - Так это была ты! Ты испортила мою машину, - смелая догадка, судя по довольному лицу Ксении, оказывается правдой. Вот сейчас я готова вцепиться в неё сама.
        - Не докажешь, - она разворачивается, и я получаю пощёчину её длинными волосами. Но не тут-то было. Теперь уже я дёргаю её на себя. Жаль, за руку, а так хочется вцепиться в волосы.
        - Поняла тебя прекрасно, - шиплю ей в ухо и резко отпускаю, отталкивая её от себя.
        Мне нужны сумасшедшие усилия для того, чтобы просто развернуться и уйти, а не устроить банальную драку. Только не в здании суда. Им это на руку. Мне нет.
        Нервно хлопаю дверями. Да, как так можно? И это я ещё и плохая? Ей же совершенно наплевать на то, что в машине была не только я, но и дети. Вот уж парочка. Наверное, Андрей заслуживает такую красотку.
        - Что произошло? Что она тебе сказала? - Встревоженность Алекса сейчас только раздражает.
        - Мила, они не подписали соглашение и очень надеются на то, что выживут меня, - ошарашенно смотрю на девушку.
        - Пф! Не смеши. Да, они могут устроить тебе бойкот, но в конце концов ты - полноправная владелица половины бизнеса. Или всё? Сдулась? Сдаёшься, не начав воевать? - На мой страх девушка только закатывает глаза и продолжает идти к кафе.
        - Не сдаюсь, но нервов мне тоже не хочется, - и тут в моей голове рождается сумасшедшая идея. Ведь Андрей провернул то же самое. Почему я так не могу?
        Мы обсуждаем новый план. Мне нравится то, что идею поддерживают. Хватит воевать. Мне даже общаться не хочется с этими людьми, а уж совместно работать… Нет уж. Увольте.
        Это не детская песочница, в которой максимум, что можно получить - совочком по лицу или ведёрко песка на голову. Мне ясно дали понять, что не остановятся ни перед чем и на это мне нечем ответить. А значит, надо найти того, кто сможет приструнить парочку долбанутых на всю голову людей.
        И мы все знаем такого человека. Он не подарок. И это то, что нужно. Мы с Миланой договариваемся встретиться завтра и обсудить условия, которые будут для меня приемлемы. От злорадства и прекрасного настроения потираю ручки и подпрыгиваю на месте в нетерпении воплотить идею в жизнь.
        - Я вас боюсь, девушки, - Алекс косится на нас, как на полоумных.
        - Сбежать ещё не поздно. Вещи помочь собрать? У меня в этом есть чудесный опыт, - мечтательно закатываю глаза. Ехидство прёт фонтаном.
        - Губу лучше закатай, - щёлкает меня по носу Риверс. - Нахваталась вредности и дурных привычек от подружки.
        - Ещё запрети нам общаться, - тут же огрызаюсь. Подруга только подхихикивает в кофе. Вредность - вредностью, а запрещать мне общаться с кем-то он точно не имеет права.
        - Боже упаси, - поднимает руки и мягко улыбается. - Я ещё жить хочу.
        - Кстати, - отставляю от себя стаканчик и убираю пончик подальше, потому что чей-то костюм рискует прямо из кафе поехать в химчистку. Мужчина напрягается и растерянно осматривается в поисках путей отступления, а Милана уже не скрываясь хохочет.
        - Вы такие милые. Особенно, когда ругаетесь. Пойду припудрю носик. Только не целуйтесь в порыве страсти. Иначе, я умру от зависти, так и не дойдя до уборной. Всегда мечтала о таких перебранках. Жаль ты не в моём вкусе, Риверс.
        Она подхватывает сумку и лёгкой походкой идёт в сторону дамской комнаты.
        - Весь настрой сбила, зараза. Как мне теперь с тобой ругаться? - Спрашиваю Сашу, искренне сокрушаясь, а он подтягивает меня к себе вместе со стулом.
        - А давай не будем ругаться? Я был придурком. Прости? - Угу, разбежалась.
        - Вот так просто? Нет уж, - фыркаю на его предложение, а сама поудобнее устраиваюсь в его объятиях.
        После кафе Мила одна отправляется в суд, а меня Алекс, как злобный паук, утаскивает к себе домой. Нельзя быть настолько счастливой, но я счастлива. Жизнь налаживается. Солнышко светит. Что ещё надо?
        Дома, конечно же, я немного дуюсь на Сашу. Правильнее сказать, делаю вид, что обижаюсь. Убегаю от него. Дразнюсь. И снова убегаю. Ему нравится моя игра. Об этом говорят его блестящие азартом глаза.
        Обиды заканчиваются, когда он ловит меня на кухне и прижимает к себе слишком сильно. Это уже становится нашей сумасшедшей традицией. Потом мой, провинившийся во всех грехах, мужчина «извиняется» в кабинете и в душе. Отпускает только в спальне, когда звонит Юля и спрашивает, заберём ли мы детей сегодня или можно их укладывать спать.
        Не знаю, что он делает со мной, но теперь не представляю, как жить без него. Настойчивый. Упёртый. И своевольный. Он учит меня заново улыбаться.
        И отучает быть круглосуточной золушкой. В один из дней, когда я планирую генеральную уборку, он просто вызывает клининг. Мать твою! Я полдня бегаю, как заклёванная десятью жаренными петухами чуть пониже спины, по квартире и пытаюсь «не ударить в грязь лицом». Навожу порядок перед тем, как к нам приедут делать эту самую треклятую уборку, на которую я планировала угрохать весь день.
        Вот кто так делает? Хочу показать себя примерной хозяйкой, у которой нет даже пылинки в самом дальнем углу. Стыдно же будет, если они приедут, а у нас тут бардак.
        Алекс вылавливает меня, когда в ванной замачивается швабра, а я с упорством барана подтаскиваю стол поближе к шкафу, чтобы протереть на дальних антресолях пыль. Он смеётся и не выпускает из объятий до тех пор, пока не раздаётся звонок в дверь.
        Мне обидно до слёз. Ну, как же так? Скажут же, что я плохая хозяйка! А этот гад вручает ключи от своей машины и отправляет нас с девочками прыгать на батутах. Сам остаётся в квартире. Ему, видите ли, надо поработать.
        Когда же приезжаем домой, то, как самый придирчивый ревизорро, сую свой нос в каждый угол и перепроверяю все полочки. Изверг! Я перенервничала. И устала. Сама себя накрутила, а он снова улыбается.
        Потом этот гад запрещает мне готовить. Разрешает кулинарить только по выходным и только завтрак или пирожки. По субботам сам готовит кашу для девочек. Они в восторге от того, сколько внимания сейчас от него получают. В остальное время мы питаемся не дома или еду нам доставляют. Саша говорит, что нужно пользоваться тем, что у нас есть целых два кафе.
        У нас. Это очень странно звучит. Потому что никаких «нас» не было в моей жизни. Я так могла сказать про девочек и себя, но никак не про себя и Андрея. Сейчас же это «нас» преследует на каждом углу.
        Вечером мимоходом заикаюсь о том, что хочу понять, как управлять рестораном и куда ещё можно вложить деньги, чтобы они приносили доход. Сила привычки. Другого бизнеса пока не представляю. Если не потяну свой, хотя бы маленький ресторанчик, то получу образование и смогу устроиться на работу.
        Риверс на следующий же день знакомит с женщиной, у которой своя бизнес-школа. И мы договариваемся, что я буду обучаться на дому. Девочки не сильно рады тому, что мама часто занята бумажками и что-то бубнит себе под нос, но это нам нужно. Мне нужно. Больше не хочу ни от кого зависеть. Ситуация на дне рождения Насти стала для меня огромным уроком.
        Мои бедные мозги в первую неделю отказываются воспринимать информацию, но приличная сумма, упавшая на мой счёт - самый лучший мотиватор. А уж, как мы с Миланой эту сумму добывали… Это целое приключение.
        У неё с Демьяном всё не просто. Я поняла это, когда пришла к нему предложить выкупить долю в бизнесе, которая мне досталась после развода. Досталась - громко сказано, документы ещё не готовы. Мы с Милой решили, что остались только формальности и лучше обо всём договориться заранее. Если он откажется, то искать другого «покупателя».
        В тот день я буквально ввалилась в кабинет Молота со словами:
        - У меня для вас хорошие новости, - моей бодростью можно убивать, что, в принципе, и произошло.
        - Какие же, - встрепенулся мужчина. Потерянно огляделся. Остановил свой взгляд на мне и поморщился, словно от головной боли. Прекрасно. Молот бессовестно спал на рабочем месте и вид у него был такой, словно он домой не возвращался уже неделю.
        - Я хочу подарить вам половину Комаровского бизнеса, - Демьян тут же подобрался. От растерянности не осталось и следа.
        - Интересное предложение. Месть бывшему? - Его голос приобрёл бархатистость. Он на своей территории, но условия будут мои.
        - Способ выжить. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, - улыбнулась ему и присела напротив. - А где Милана? - Она обещала прийти. Мы договорились, но девушки не было. Я подумала, что опоздала и Мила ждёт уже в кабинете, поэтому поторопилась зайти.
        - Неделю назад подала заявление на увольнение и старается не показываться на глаза. У меня к тебе встречное предложение, - это не мужчина, это черная пантера на охоте. - Если сделку будет проводить она, то я согласен на любую сумму, которую ты хочешь. Я же понимаю, что ты не с подарочком ко мне пришла. Стоимость тоже понимаю. И ей заплачу. За всё. Только пусть появится, - в последних словах мне послышалась угроза. - Уговоришь её?
        Именно так мы и хотели поступить. Оформить договор дарения, но и не остаться без денег. Просто продать долю - невозможно. На это требуется согласие остальных собственников. А вот подарить… И тем самым организовать сюрприз для бывшего - другое дело. Конечно, за бесплатно, чтобы просто насолить Андрею и его даме, никто не собирался этого делать. Мила придумала схему и обещала, что подкопаться к ней не смогут.
        Я не знала, что ответить мужчине. Подставить подругу? Нет. Не могу так поступить. Мила от него скрывалась. Сзади открылась дверь. Я повернулась на звук. И в изумлении уставилась на прекрасную нимфу. И да. Теперь мне прекрасно понятно, от чего Демьян так бесится.
        - Вы говорите о деньгах? Сколько ты готов заплатить за то, что это буду я? - Она обошла стол и нагло уселась прямо на него, закидывая ножку на ножку. Мила прекрасна. Белая рубашка и строгая черная юбка-карандаш подчеркнули все её изгибы. Минимум макияжа. Вместо помады прозрачный блеск. Демьян замер взглядом на её пухлых губах и сглотнул. Она - мечта любого мужчины, вот только достанется тому, кого выберет сама. Молот набрал цифру в телефоне и показал ей. - Я согласна, Демьян Станиславович, - девушка наклонилась к нему и мягко провела пальчиками по его губам. Подняла взгляд. Посмотрела ему в глаза. - И приведи себя в порядок, - на этом она отвернулась и пошла к выходу, по пути подцепив меня.
        Охренеть… Между ними определённо что-то было, но Мила ничего толком не рассказывала про него. Я брела за ней, как загипнотизированная.
        - Хочу так же, - только и смогла произнести на улице.
        - Научу, - пообещала она.
        Так я подставила подругу и продала-подарила доставшуюся мне часть бизнеса. Милана нашла крохотную лазейку, при помощи которой это стало возможным. И ничьего согласия мне не потребовалось. Деньги Молот перевёл ещё до того, как я оформила дарение. Он сказал, что верит мне. Его право.
        Конец марта наступает незаметно. Сегодня я получила новый паспорт. Вебер Ясмина Робертовна. Вебер. Уже не Комарова. Где были мои мозги, когда меняла фамилию?
        Голова гудит. После торчания в огромной очереди мы, наконец-то, едем домой. Девочки бузят в машине на заднем сиденье. Скоро и у них будет моя фамилия. Это радует. Ни Андрея, ни Ксюшу и уж тем более его родителей мы не видели с того судебного заседания. Отец Андрея вообще уехал куда-то подальше от этой семейки интриганов и подал на развод.
        Он звонил мне дважды. В первый раз извинялся за всех. Во второй раз признался, что догадывался о том, что Андрей ему не родной, но любил мальчонку всей душой. Теперь же просил хоть иногда по телефону разговаривать с внучками. Я согласилась, хоть он раньше и не проявлял особых знаков любви.
        Возможно, просто не привык показывать свои эмоции. Кто знает, как будет дальше? Никто. И зла на дядю Василия я не держу. Теперь только так его называю или дедушка Вася. Всё же для девочек он - дедушка.
        Паркуюсь у дома. Аккуратно прикрываю дверь. Не представляю, что чувствует Алекс, когда отдаёт мне ключи от своей машины. Страх? Боль? Смятение? Волнение? Девчонки сами пытаются освободиться из автокресел, я только наблюдаю. Вчера, после магазина, они очень сильно возмущались, что хотят сами выходить из машины. Терпеливо жду.
        Около нас притормаживает огромный чёрный кроссовер и из него выходит Андрей.
        - Ну привет, - как же хорошо, что девочки ещё не вышли из машины. Нажимаю на кнопку сигнализации и блокирую двери.
        - Чего тебе? - Вскидываю на него холодный взгляд.
        - Что ж ты так невежлива? - Его расслабленный вид напрягает меня намного больше, чем если бы он сейчас орал. Он выглядит подтянутее и, словно, ещё выше прежнего. Темный свитер и светлые джинсы делают его моложе своего возраста. - Удивила, Яся. Быстро наигралась в большой бизнес? Не думал, что ты настолько стервозная, что посмеешь отдать Демьяну свою долю. Теперь моя очередь тебя удивлять, - точно гадости пришёл рассказывать. Удивила я его, видите ли. Сама в шоке была, что так быстро смогла насолить. - Твой Риверс не такой душка, как хочет казаться, - ну и что? Пусть. Все мы не идеальны. Получаю в руки фотографию девушки лет двадцати двух на вид. - Познакомься. Это Лора. Думаешь ты нужна ему? Ты и рядом с ней не стоишь. Не знаю, что он хочет от тебя, но завтра твой Алекс улетает к ней. В Лондон.
        Стою. Смотрю то на фото, то на Андрея. Он улыбается мне, а я ему. Удивил. Мне больше нечего сказать. Мужчина быстро садится в машину и уезжает. Что это было? Нажимаю на брелок. Девочки, ещё немного провозившись, выходят из машины.
        - Мама, кто это? - Старшая забирает из рук фотографию молодой и очень красивой девушки. Русые кудрявые длинные волосы лежат идеально. Пружинка к пружинке. Ясные синие глаза и милая улыбка. Подмечаю, что у неё совсем немного подкрашены ресницы.
        Тут и сравнивать не надо. Андрей прав. Он, словно опытный хирург, вскрыл мой старый нарыв без обезболивающего и ткнул туда пальцем.
        - Не знаю, но скоро выясню, - обещаю больше себе, чем ребёнку.
        Звоню Юле и увожу девочек к ней. Мы договорились и, когда нужно, оставляем друг у друга девочек. Это очень выручает и её, и меня. Она сейчас делает упор на блог и снимает видео для своего канала, поэтому Милаша часто гостит у нас. Иногда я помогаю ей на съёмках, а дети запарывают нам дубли. Бывают очень смешные моменты. Их она тоже выкладывает в сеть. Охваты растут. Подписчики требуют маленьких звёздочек. Девочкам сплошное удовольствие.
        На эмоциях рассказываю Юле о том, что произошло.
        - Ты как? - Она сочувствует. Это видно. Мы только недавно радовались круглому количеству её подписчиков. И я счастливая рассказывала, как эффектно мы с Милой заявились к Молоту с предложением, от которого он не смог отказаться. И тут вот. Привет.
        - Я нормально. Разберусь, - нормально. Говорю же, нормально. Соберись, Ясмина, и прекрати дрожать. - Он сегодня хотел остаться в доме, разобрать бумаги и завтра утром у него самолёт.
        Алекс раза два в неделю уезжает в дом. Занимается в зале и работает в тишине. Приезжает в эти дни поздно вечером. Не вижу в этом ничего плохого. Не видела…
        Сегодня мы с ним договорились, что он поедет в аэропорт сразу из дома, потому что рейс очень рано утром. Будить нас своими хождениями по квартире он не захотел и предупредил, что оставит документы в кабинете на столе. Попросил, чтобы я отвезла их Эрику, раз сам не успевает.
        - Звони. Ты знаешь, что приеду в любое время.
        - Спасибо, - у меня теперь есть подруга. Подруги. Надёжные. Они не бросают при первых же сложностях, скорее бросаются. На выручку. Стоило всё это пережить, чтобы познакомиться с такими прекрасными девушками.
        Пока еду в дом, стараюсь себя не накручивать. Слова Андрея, как дурацкая песенка, у которой знаешь буквально пару строк, повторяются в голове уже раз пятисотый. Он же обещал мне не врать! Наверное, Мила права. Не стоит доверять мужчинам.
        Алекс сказал, что летит к родителям. Давно у них не был. Всего на неделю. Так что же получается? Он туда летит к кому?
        Удивила, блин, Комарова, а он удивил меня. Выжить бы… Тревога раскалённым прутом обнимает сердце.
        Не заезжая во двор, паркуюсь на улице. Кое-как открываю входную дверь, потому что за время дороги перенервничала. Руки предательски дрожат и ключи несколько раз падают на пол. Я даже не стараюсь быть тихой. Мне просто нужно поговорить. Узнать, кто эта девушка.
        Захожу в дом. Снимаю обувь. И, не раздеваясь, иду на голос Алекса. Он в кабинете. Дверь полностью открыта.
        - Я приеду уже завтра, милая, - застываю в дверном проёме. Смотрю на спину своего мужчины. Своего ли? Футболка мокрая. Занимался. Он сидит за столом, спиной ко мне и опирается на руку. Вижу, что разговор проходит по видео. Обращаю внимание на белые наушники, а потом на ту самую девушку с фотографии. - Конечно, привезу подарок. Да. Русский подарок для лондонской малышки, - он говорит на английском. Я понимаю совсем немного, сериалы же смотрю в оригинале с субтитрами. Да и они не говорят о чём-то сложном. - Буду твоим рыцарем, - в голосе намечаются серьёзные нотки. - Хорошо, сладкая. Кем скажешь, тем и буду, - девушка морщит носик и что-то говорит. - Обожаю, когда ты так делаешь, - она кокетливо повторяет слова и снова морщится - Я соскучился. - выдыхает Саша. А она снимает резинку с волос и поправляет кудряшки. - Покажешь, что ещё купила? Платье? Увижу, когда приеду? Хорошо. Уговорила. Надеюсь, в этот раз у нас получится провести вместе выходные? - Это похоже на укор. - И я тебя люблю, Лора.
        На последних словах меня, словно кипятком ошпаривает и я, не проронив ни слова ползу на выход. Их разговор ещё продолжается. Слышу, как он ласково воркует со «своей девочкой». Кожа горит. Мне срочно надо в душ. Хочу смыть с себя его прикосновения. Выдрать с корнем всё, что напоминает о нём.
        Больше не позволю вытирать об себя ноги. Больше не буду мириться с паршивым отношением к себе. К чёрту!
        Глава 30
        Алекс.
        Пишу сообщение у стойки регистрации. Ясмина не отвечает. Опять забросила телефон в дальний угол. Может позвонить?
        - Ваши документы, - требует девушка. Кладу их на стол, а сам гипнотизирую телефон. Ответь. Ну же! Вчера на тысячу сообщений получил сухое «устала, добрых снов», вместо поцелуев. Задело. Может не стоило оставаться в доме? Ощущение, что что-то происходит, а я не подозреваю об этом. Шесть утра. Может ещё рано? Конечно рано, болван! Нервы ни к чёрту. Она просто спит. Ответит, когда увидит миллион и одно сообщение от меня. - Извините, но я не смогу вас зарегистрировать на рейс. Ваш паспорт недействителен.
        - В каком смысле? - У меня всё в порядке с документами. Точно в порядке.
        - В самом прямом, - она разворачивает ко мне страницу с фотографией. Ну да. Так, действительно, лучше. С руками и телом я смотрюсь гораздо презентабельнее. Ручки-грабельки особенно хороши. Надпись «дядя Саша», процарапанная на ламинированной странице и милые розовые цветочки с зелёными шариками на соседней, ставят большой крест на поездке. Настя… И я. Сам виноват. Надо было убирать документы подальше, а не просто в стол.
        Сгребаю их и отхожу от стойки. Девушка улыбается, а мне не до смеха. Фотографирую произведение искусства и отправляю Лоре. Она оценит. Через минуту набираю её номер.
        - Милая, прости. Не могу приехать. У меня возникли небольшие проблемы, - только истерики сейчас не хватает, а она может устроить. Истинная леди, которая из ничего может сотворить салат, шляпку и скандал.
        - И тебе здравствуй, - сонно бормочет девушка. Вот же… Совсем забыл о разнице во времени. - Если ты о той блондинке, которая вчера стояла в дверях, пока мы разговаривали, то у тебя большие проблемы, папа, - у неё прекрасное настроение несмотря на то, что я её разбудил, а она ненавидит вставать рано.
        - Блять! - Другого слова в моём лексиконе не находится, чтобы выразить всё, что творится сейчас в моей голове. Разрозненные кусочки собираются в единый пазл.
        - Ты там совсем русским стал? - Возмущается она.
        - Почему не сказала? - Драконом просила побыть? Будет ей дракон. Прямо сейчас!
        - А зачем? - Мы оба понимаем, что это не первый случай, когда она сознательно умалчивает о чём-то важном. Миллион раз спускал подобное на тормозах. Она всего лишь ребёнок, не надо от неё требовать невероятного, но сейчас не тот случай. Не та женщина, которую я могу спокойно отпустить, как многих до неё.
        - Ясно. Вот почему я до сих пор не женат, - искренне сокрушаюсь этому факту.
        - Удачи тебе, папочка, - звонкий девичий смех становится ответом.
        - Удружила, деточка.
        - О! Вижу причину. Милый рисунок. Люблю тебя, прилетай, как сможешь, - смесь веселья и обиды в её голосе заставляют меня взять себя в руки.
        - И я тебя люблю, милая, - говорю уже более спокойно.
        Сажусь в первое попавшееся такси и прошу довезти побыстрее. Вот почему Яся не отвечает. Она слышала разговор. Надо срочно с ней поговорить. Давно надо было рассказать ей о том, что у меня есть дочь. Ей завтра исполнится восемнадцать. Слишком дерзкая, категоричная и избалованная.
        Мне было девятнадцать лет, когда она родилась. Именно тогда я обратился к своей матери впервые за помощью. Был слишком молод и горяч. Думал, что справлюсь со всем и смеялся над проблемами других, но появилась она и перевернула мой мир.
        Свадьба была скромная, потому что Мери не захотела пышную церемонию. Нам было не до этого. Я учился днём и работал по вечерам. Растущие расходы и загубленные карьерные амбиции не давали нам обоим покоя. Мне пришлось слишком много работать, потому что денег постоянно не хватало. Забросил учёбу. И упустил тот момент, когда в жизни жены появился Карл. Чем немолодой аристократ покорил её, мне неизвестно.
        Она вышла замуж во второй раз, а я остался один. Посвятил себя учёбе и дочери. Некоторое время за содержание Лоры платили мои родители. Они хотели, чтобы я не разрывался между попытками заработать и получить престижное образование. Потом, когда встал на ноги, смог сам оплачивать все её прихоти.
        Мери счастлива с Карлом. Он души не чает в Лоре. Маленький ангелочек в свои два годика приняла отчима, как само собой разумеющееся. И мне никто не запрещал видеться с ней, когда захочу. Она часто гостила у моих родителей. Иногда мы жили вместе, пока Мери и Карл путешествовали. Бывало и по полгода.
        Она росла с уверенностью, что папа принадлежит только ей. Мне тоже было некогда заниматься личной жизнью, я вкладывал все силы в карьеру. Недолгие связи никогда не касались моей семьи, а потом появилась Ясмина. В попытках отдалиться от неё заводил интрижки. Тут уже маленькая Лора ревновала. Устраивала пакости девушкам и мне истерики. Ненавидела всех и каждую.
        Чтобы снова не получить скандал на ровном месте в последние месяцы стал готовить почву для знакомства дорогих мне девушек. Рассказывал Лоре о том, какая Ясмина. Она бесилась и кричала, что никогда не приедет знакомиться с женщиной, которая так нагло отбирает у неё отца.
        Тогда мне снова пришлось просить свою маму поговорить с внучкой. И я даже подумал, что буря поутихла, потому что дочь успокоилась. Она сама спрашивала про девочек. Радовалась, что можно не выглядеть странной и ходить на карусели, прикрываясь тем, что она сопровождает малышей.
        Расслабился. Поверил в то, что тоже могу быть счастливым. Почему медлил? Почему не рассказал Ясмине о Лоре? Боялся двойного напора. Боялся её реакции, потому что видел, как сложно дочери смириться с женщиной в моей жизни.
        Надо было рассказать. Сейчас бы не выглядел идиотом в её глазах. Моя машина стоит на парковке. Значит и она тоже дома. Несусь по лестнице. Открываю дверь.
        Прохожу по комнатам. Пусто. Везде пусто. Нет разбросанной девочками одежды. Даже игрушки не валяются по квартире. Заглядываю в шкафы. И там пусто. Уехала? Не захотела поговорить? Не захотела узнать правду? Даже просто выцарапать глаза тоже не захотела?
        Впервые за долгое время я успокоился и был счастлив. В дешёвой квартире на окраине Питера. Чувствовал себя наполненным. Самым нужным. Целым. Меня больше не разрывало от противоречивых желаний уехать от неё подальше и тут же взвалить на плечо и утащить к себе, чтобы любить до самого утра.
        Я мог делать это когда захочу. Мог трогать её каждый день. Каждый час. В любую минуту. Она, наконец-то, улыбалась мне. После стольких лет. Только мне.
        Прохожу на кухню. Усаживаюсь за стол. Сколько времени мы провели тут? Разве его было недостаточно, чтобы хоть немного довериться? И всё, что мне осталось - это записка. Даже не в глаза, не по телефону. И вчера она «устала». Враньё!
        Машинально прохожусь глазами по ровным петелькам букв. Они, как Ясмина, слишком идеальные, чтобы быть правдой.
        «Ты подарил мне намного больше, чем забрал. Думаю, ты уже понял, что между нами больше ничего не будет. Я видела её. Андрей прав, она лучше.
        Меня и девочек отвезла к моим родителям Оля. Не пиши. И не звони. Не надо.
        И ещё. Я выполнила все твои условия и хочу вернуть себе квартиру. Документы можешь передать через Милу.
        Надеюсь на твоё здравомыслие».
        Что Комаров наплёл ей? Не важно. Андрей! Твою мать, Андрей! Он, как огромная пропасть между нами, что увеличивает расстояние от края до края с каждой секундой. Сколько стоило усилий, чтобы он остался без юриста после того, как Мила подала ходатайство об отстранении меня от дела.
        Я практически не спал. Искал лазейки. Подкидывал идеи. Договаривался со знакомыми. Все вместе мы умудрились найти каждый цент, запрятанный Комаровым. А он старался. Даже Эрик был удивлён, что мужчина слишком сильно рискует прогореть на сделках. Сейчас же все счета заморожены. Судебное постановление вошло в силу и скоро моя девочка станет обеспеченной женщиной. Поэтому нашёл ей хорошего учителя, чтобы состояние не улетело в трубу.
        Тогда, в суде, Яся не оттолкнула меня, наоборот, с того момента у нас началась абсолютно другая жизнь. Мы стали ближе. Так почему сейчас она поверила ему? Мне оставила только клочок бумаги. Не захотела поговорить. Хотя… Для чего-то же она приезжала в дом. Услышала разговор с Лорой и в кусты. Недоверчивая трусиха.
        Первый порыв, ехать за ней хоть на край света, гаснет, потому что Ясмина не захотела разобраться в ситуации. Просто собрала вещи и уехала. Она уже решила за нас двоих. Вот так просто перечеркнула всё, что я создавал с таким трудом. Раз. И нет больше нас. Есть только отдельно она и я.
        Хочется что-нибудь расколотить. Сердце бешено стучит в груди. Какое, к чёрту, здравомыслие? Может быть, я полный придурок и выдумал себе её взгляды, чувства и теплоту, потому что бредил этим много лет? Может быть, вся её забота - не правда, и она ко мне ничего не чувствует? Поэтому и уехала так быстро?
        Болит голова. Потираю виски, затем ослабляю галстук и расстёгиваю ворот рубахи. Мне не хватает воздуха. Опираюсь руками на колени. Делаю несколько маленьких вдохов и один протяжный выдох. Запах пустоты и тонкий флёр женских духов разрывает лёгкие. Сминаю записку и оставляю её на столе.
        Встаю. Нахожу на дне шкафа сумку. Собираю свои вещи. Как хочешь, дорогая. Всё будет так, как хочешь. Выполнила она все условия и хочет получить квартиру. Значит, всё было только ради этого? Будет тебе квартира. В самое ближайшее время.
        Я устал строить замки, которые ты походя разрушаешь. Или просто устал гнаться за мечтой. Не знаю от чего больше. Пора немного остыть и подумать над тем, а моя ли ты мечта?
        Как говорят русские, насильно мил не будешь. Пора признаться, я проиграл.
        Эпилог
        Ясмина
        Не помню, как доехала до Юли. Помню только, что позвонила в дверь и, когда она открылась, я упала на порог. Голоса не было. От бессилия и сумасшедшей боли в груди ноги подкосились. Мила и Оля примчались буквально через двадцать минут. В меня влили успокоительное, а потом все вместе поехали ко мне. Собирали чемоданы тоже вместе.
        Буквально за час вся прошлая жизнь была упакована. Оля забрала у своего мужа огромный внедорожник и отвезла меня с детьми к родителям. Небольшой одноэтажный дом встретил нас тёплыми объятиями и поддержкой. Правду говорят, что дома и стены помогают.
        Прошёл месяц. Чёртов месяц, а Алекс так и не появился. Конечно, я его не ждала. Мне нужны были документы на квартиру. И тогда бы мы с девочками смогли вернуться в город. Да кого я обманываю? Ждала. Вздрагивала от шума шин по гравийной дороге и бежала к окну, но машина проезжала дальше и не останавливалась у родительского дома.
        Всё это время подскакивала от каждого звонка и разочарованно закатывала глаза, когда видела, что звонят подруги. Болтала с ними часами и старалась хоть немного узнать о том, как он и что делает.
        - Позвони сама, - советует Мила. С самого начала она мои обидки называет «дикими гормональными танцами неуравнобешеной женщины». Вот и сейчас завела песню о том, что поговорить - это самый лучший выход из ситуации.
        - Ну да. Что ж ты тогда от Демьяна у Оли прячешься? - Теперь не только у меня кислая моська. Сама нарвалась, теперь Молот не даёт ей прохода. Единственное место, куда он не суётся - это Олина квартира.
        - Хочешь я к нему съезжу? - Предлагает менее импульсивная Оля.
        - К мужу своему съезди. Он имеет право знать, - тут же советую ей. На днях она узнала, что беременна. Сама не поняла, как так случилось, потому что пила таблетки и муж слишком рьяно контролировал её в этом. Врач тоже развела руками, сказала, что редко, но и такое случается. Озвучила срок - тринадцать недель и поставила на учёт, посоветовав налегать на фрукты. Оля пришла к Артёму, но не рассказала о радостной новости, а мягко завела разговор о том, что хочет детей.
        - Ты не понимаешь. Он против. Ему хватает и сына. Сам так сказал, - отрезает она.
        - Но он же не знает. Может быть, он бы обрадовался? - Конечно, несу наивную чушь, ведь ей виднее, как может отреагировать её мужчина.
        - Закончили разговор про меня. Я развожусь и точка. Не хочет детей? Пусть живёт один, а нам и без него будет чудесно, - она поглаживает свой ещё плоский животик.
        Даже меня, по ту сторону экрана, через много километров, топит нежностью от того, как она это делает. Оля очень хотела малышку. Сейчас они вместе с Милой живут в её квартире. Косолапова делает вид, что прячется от своего уже бывшего начальника, а на самом деле присматривает за Олей. На обследовании сказали, что у неё гипертонус и хорошо бы, чтобы кто-то был рядом. Мы переживаем за неё, а наша будущая мама чувствует себя отлично. Даже токсикоз ещё не начался.
        - Ты чего молчишь? Что нового от соседушки? - Милана ехидно косится на четвёртую собеседницу наших видео-посиделок.
        - Он невероятный… козёл! Выгуливает своего огромного добермана около спортивной площадки, - делится Юля «восторгами» о своём новом соседе. И я радуюсь за неё. Они с Милашей закончили переезд в новую квартиру. Скоро будем отмечать новоселье. Только вот её сосед сверху оказался, как она выражается, «отборным представителем парнокопытных». Мы все понимаем, что он её зацепил. Ну нельзя так краснеть от воспоминаний о мужчине, который тебе безразличен, а она краснеет.
        Мы подтруниваем над ней, болтаем ещё некоторое время и прощаемся.
        - Забыла сказать, Алекс уезжает. Я звонила ему, чтобы уточниться, когда он привезёт документы на квартиру. Он пообещал отдать всё до отъезда, - забыла она. Так я и поверила. Специально на конец разговора оставила эту новость.
        - Куда и на сколько? - Выпаливаю слишком быстро. И этим сдаю себя с головой. Скучаю по нему. Не могу выкинуть из головы. От этого ещё больнее. Потому что я ему не нужна.
        - Не знаю. Он не сказал, - Мила смотрит на меня слишком серьёзно. Вероятно, делает это для того, чтобы я что-то поняла. - Знаю только, что он не выходит на работу, ему все документы привозят на дом. Эрик нервничает. Он не был готов к тому, что все вопросы лягут на его плечи. К тому же, я видела, как он ужинал с той девчонкой с фотографии, - на этих словах задерживаю дыхание. Не хочу пропустить даже малейшего звука. - Не похоже, что она крутит шуры-муры с Риверсом. Ей слишком сильно нравится другой, - подмигивает нахалка, а в груди уже колючим ёжиком разворачивается надежда. - И насколько я заметила, это взаимно.
        На этом мы и заканчиваем разговор. В моей голове столько мыслей, что просто невозможно их держать в себе. И я иду на кухню к маме. При виде меня она просто раскрывает объятия. Никак не пойму, откуда она знает, что именно это мне сейчас нужно.
        От неё пахнет морковными пирогами. Это наша семейная традиция. Мама каждое воскресенье что-то стряпает. Мы одинакового роста и папа часто говорит, что я слишком сильно на неё похожу. Она гладит меня по спине, растворяя своей простой заботой все мои печали, и становится легче.
        - А где девочки? - Хватаю горячий пирожок, усаживаюсь за стол. Она наливает в кружку молоко и ставит передо мной.
        - С Робертом рыбачат. Он обещал покатать их на лодке.
        Позади родительского дома есть небольшой причал. Папа купил себе лодку и обустроил спуск к воде. Девчонки таскаются за дедом, как два хвостика. Копают с ним червей, ходят в магазин, на рыбалку, в гости к соседям. Стоит ему утром встать и они уже тут как тут. Готовы за ним идти хоть на край света.
        Первое время не знала куда себя подевать, потому что дети переключились на дедушку. Сейчас уже привыкаю к тому, что практически их не вижу. Только вечером слушаю рассказы об удивительных открытиях за день и читаю сказки перед сном.
        Иногда они спрашивают про папу, но чаще про Алекса. Не знаю, что им отвечать, поэтому увиливаю, как могу. Если про Андрея могу им точно сказать, что он не хочет с ними увидеться и нам без него будет лучше, то про Сашу такое язык не поворачивается сказать.
        Вздрагиваю от истеричного стука по воротам. Кружка с молоком улетает на пол и разбивается.
        - На счастье, - улыбается мама. - Иди. Проверь кто там, а я приберусь.
        Встаю, а у самой поджилки трясутся. Это же может быть соседка? Или кому-то что-то понадобилось? Выхожу из дома и машинально бросаю взгляд в щель под воротами. Колёса. Он приехал? Сердце бухает где-то у горла. От волнения ноги еле переставляются.
        Рядом с колесом встаёт тонкая ножка в туфле. Не приехал. Волнение уступает место горечи. Не он. Как заворожённая смотрю на чьи-то лодыжки. Поправляю на себе безразмерную кофту. Стук повторяется, и я открываю дверь.
        - Так вот ты какая, - у ворот стоит кудрявая русоволосая девушка. Она смотрит на меня своими пронзительными синими глазами. Мы изучаем друг друга всего несколько секунд, но они кажутся вечностью. Короткие чёрные джинсы, кожаная куртка и элегантные лодочки ни в какое сравнение не идут со спортивными штанами, старой футболкой и растянутой кофтой, в которых стою перед ней я. Мои волосы затянуты в небрежную култышку. Её кудряшки идеальными локонами спускаются ниже груди. - Лаура Аннабель Риверс, - протягивает она мне руку. Смотрю на её ладонь с изумлением. Риверс? Жена? Перевожу взгляд на лицо девушки. - Мне тоже не хотелось с тобой знакомиться. Даже ехать сюда не планировала, - практически на чистом русском говорит девушка. - Бабушка настояла. Ах. Ты же не понимаешь. Я - та самая неблагодарная, избалованная, ужасная, эгоистичная дочь Алекса Риверса, - словно припечатывает меня к земле каждым словом.
        Дочь?
        - Дочь, - подтверждает она ещё раз. - Может пройдём в дом и поговорим?
        Всё, что могу сейчас сделать - это кивнуть. Дочь. Она его ребёнок. Как так? Почему я не знала? Так, в шоке, и иду в дом. Почему он не рассказал? Мысли вертятся по кругу и резко прерываются. Дура! Какая же я дура. Сбежала. Не поговорила. Не поверила.
        - Кто там, милая? - Мамин голос доносится из зала.
        - Здравствуйте, меня зовут Лора. Я - дочка Александра Риверса, - как ни в чём не бывало представляется юная особа. Теперь-то я понимаю, что ей и двадцати нет. Мама прикрывает рот ладошкой и с испугом смотрит на меня.
        - У меня тоже шок, - отвечаю на её немой вопрос и присаживаюсь на диван.
        - Сделаю нам всем чай, - именно от него нам всем станет легче. Да. Твою мать! А есть такой, который может отмотать время назад?
        - Я помогу, - вскакиваю с места, чтобы сбежать хоть не на долго от собственной неловкости.
        - Обе придёте, когда поговорите, - отрезает мама и закрывает перед моим носом двери в кухню.
        Мне приходится вернуться на место. Девушка устроилась в кресле и внимательно смотрит на меня. В её глазах замечаю слёзы.
        - Что он нашёл в тебе? - Разрезает тишину тихим всхлипом. - Он всегда был только мой. Мой. Понимаешь? - Мне не надо никак реагировать. Она пришла высказаться. - А сейчас он со мной не разговаривает. Даже жить приходится у Эрика, потому что папа запретил селиться в гостиницу, но приставил его ко мне в качестве няньки. К себе не пускает. Замуровался в доме.
        - Слышала, что он уезжает, - говорю с осторожностью. Не знаю, как она может отреагировать на мои слова.
        - Вот и Эрик говорит, что он готовится к поездке к бабушке, а меня для него, словно нет, - стирает слезинку, что скатывается по щеке, и смотрит в окно. Да. Действительно похожи. Он так же смотрит, когда слишком зол или хочет сказать что-то важное. - Он не приехал ко мне на день рождения. Это был наш день. Сколько таких, как ты, я выжила из его жизни? - По её горькой усмешке понимаю, что много. - Он всегда выбирал меня! Мне было всего двенадцать, когда появилась ты и он окончательно переселился в Россию. Я ненавидела тебя за наши редкие свидания. А когда он начал заводить интрижки и знакомить меня с его красивыми женщинами, тогда ненавидела тебя особенно сильно. Он был несчастлив, хоть они и были похожи на барби. Такие же красивые и пластиковые. Я помню, что одну такую он привёл познакомиться, потому что хотел на ней жениться. Тогда я поставила его перед выбором: либо я, либо она. Он даже не раздумывал. Выпроводил её из дома за считанные секунды. И снова стал моим заботливым папой. Теперь же, я тебя ненавижу за то, что он из-за тебя не разговаривает со мной, - выдыхает девушка. Я молчу. Пусть
выговорится. - Прости. Пожалуйста, прости меня, - смотрит слишком серьёзно, слишком пронзительно. Моё сердце выворачивает от её боли и надрыва в голосе. - Я так больше не могу. Он нужен мне, понимаешь? Я постараюсь не мешаться, но хочу обнимать его при встрече. Я же скучаю. Не забирай его совсем, - слёзы льются уже ручьём, и она шмыгает носом, но всё равно продолжает говорить. - Ему хорошо с тобой. Я вижу, что он чаще улыбается. Любит твоих девочек, как и меня. Это больно, но я постараюсь их принять. Обещаю. Только помоги с ним помириться. Любовь к дочери и любовь к женщине - это не одно и то же. И без тебя ему плохо. Я больше не могу видеть его таким. Он же, как дикий раненый зверь, которого заперли в клетку. Ещё немного и сдохнет от тоски и отчаяния, - мне тоже больно без него. - Прости. Это я виновата. Видела тебя и не сказала ему, хотела, чтобы он прилетел ко мне, чтобы всё было, как раньше. Так уже не будет…
        Девушка замолкает и старается сильно не всхлипывать, но на вдохе захлёбывается и её потряхивает от слёз.
        - Тебе не за что извиняться, - аккуратно подсаживаюсь к ней на подлокотник кресла и осторожно поглаживаю по плечу. - Я тоже виновата. Поверила не ему. Не поговорила. Просто сбежала. Ты умнее меня. Даже приехала сюда, - грустно вздыхаю.
        - Если бы… Меня бабушка в Россию отправила, - она наклоняется и утыкается мне в живот, словно котёнок, которого слишком долго не гладили и теперь он хочет наверстать упущенное, и я просто глажу её по волосам. - Сначала долго и нудно объясняла, что никто меня не разлюбил. Потом ругала за то, что я эгоистка. А перед вылетом сказала, что и на порог не пустит, пока с тобой не поговорю.
        - А как она узнает? - Удивляюсь такому простодушию.
        - О-о-о, это же бабуля. Она всё знает. Даже то, как папе сейчас плохо без тебя. Я же выросла, у меня скоро будет своя семья. Ну, так ба говорит. А он останется один. И пусть я непутёвая дочь, опять цитата от бабули, но хочу, чтобы он был счастлив. Пусть с тобой. Судя по его рассказам, ты не плохая, - она смотрит на меня снизу вверх.
        - Девочка, ты наша. Маленькая. Хорошая, - мы обе переводим взгляд на мою маму, которая вошла в комнату. - Натерпелась, - она садится на другой подлокотник и перетягивает девушку на себя, обнимает её. Эм. Что? А меня пожалеть? Смотрю на свою родительницу, а она на меня. - Правильно твоя бабушка говорит, - обращается она вновь к Лоре. - Это разная любовь и её делить нельзя. Просто невозможно. То же самое, что выбирать без какого пальца ты хочешь остаться. Любой отрежь - больно. Каждый для тебя важен. Вот и папе твоему не легко. Слишком сложный выбор ты заставляешь его делать.
        - Зна-а-а-аю-у, - девочка уже не просто плачет, а рыдает.
        - Принеси ей воды, - тихо просит мама.
        Приношу стакан с водой. Лора пьёт мелкими глотками и через некоторое время всхлипы угасают.
        - Так ты поедешь к нему? - Смотрит она на меня с надеждой.
        - Понимаешь…
        - Собирайся, - приказывает мама. Что? - Думаешь не слышу, как ночами воешь? Думаешь так просто забудешь его?
        - Мама и Лора, - стараюсь чётко проговаривать, но эмоции зашкаливают. - Я не могу вот так просто к нему явиться и сказать: «Прости, я была не права».
        - Можешь, - хоровое пение двух женщин, что сидят напротив меня, пугает.
        - Машина ещё стоит у дома. Я не отпустила такси, - тихо признаётся девушка и прячет взгляд.
        - Но…
        - Хорошо. Не езди, - снова перебивает мама. - Найдешь себе нового мудака, как Андрей, потом пострадаешь, а ещё лучше оставайся одна и весь остаток жизни вспоминай своего Алекса и кляни себя за то, что сегодня не поехала.
        Признаться честно, от представленной картинки меня передёргивает. Умеет мама убеждать. Встаю и иду в нашу с девочками комнату. Пока роюсь в вещах ко мне сзади подкрадывается Лора.
        - Вот это надень, - тянет она комплект черного кружевного белья. - Чулки есть? - Деловой тон обескураживает.
        - Да, - и где остались слёзы? Только глазки поблёскивают хитрецой. Нет. Я не сомневаюсь в её чувствах к отцу, только вот маленькая хитруля задумала нечестную игру.
        - Значит надеваешь ещё чулки и плащик. Он оценит. Можно прямо с порога плащ снять, - смотрю на неё и не могу понять откуда такие познания. - Что? Тут и дураку понятно, что без этого не обойдется. А бабуля всегда говорит, что мужа и жену крепче всего мирит постель.
        - А ты? Ты разве не со мной? - Мы обе виноваты, обе и должны с ним поговорить.
        - Неа, мне тётя Аня разрешила тут остаться. Пирожками пообещала накормить. Эрик уже в курсе. Он сказал, что завтра вечером заберёт. Не смотри так на меня. Я там лишняя, только мешаться вам буду. А тут, с девочками познакомлюсь и с новым дедушкой, - расплывается Лора в улыбке.
        - Меня не покидают смутные сомнения…
        - Да знаю, знаю, - усаживается она на кровать. - Я бываю несносная. Зато искренняя, но плакать за этот месяц устала. И действительно поняла, что ты для него важнее тех, остальных. Там он не сомневался в выборе. Тут же, мы обе остались ни с чем. И пусть ба меня отругала, но зато я поняла, что нам не надо его делить. Он просто наш. И смотреть, как он подыхает там, в одиночестве, я не собираюсь. Ты нужна ему, а сам он больше не придёт. Уж я-то знаю. У меня его характер. Вижу цель, не вижу препятствий. Добиваемся своего любыми путями, но и точка предела тоже имеется. Когда понимаем, что всё бесполезно, мы просто переключаемся. Как бы ни было больно, он сам больше не придёт.
        Столько горечи в её словах. Оборачиваюсь на Лору. Она снова смотрит в даль через окно. Ей сейчас тоже не сладко.
        - Готова, - произношу и сама не верю в то, что собираюсь ехать к Алексу.
        У выхода встречаю девочек и папу.
        - Мама, мы поймали огромного карррася, - кричит Настя.
        - А есё катаись на ётке, - младшую тоже переполняют эмоции.
        Дети дружно рассказывают свои приключения. Перебивают друг друга и голосят со страшной силой.
        - Ой, а это кто, - замечает Настя Лору.
        - Надеюсь, твоя старшая сестра, - выходит девушка из-за моей спины. - Так вот из-за кого мой папа не смог улететь, - улыбается она девочкам. - Я тооже рисовала у него в паспорте, - понижает она голос до шёпота. - Я сейчас вернусь. И мы будем с вами нормально знакомиться.
        Лора протискивается в двери и сталкивается нос к носу с папой.
        - Здравствуйте девушка, - строгим голосом произносит папа и подозрительно косится на Лору.
        - Здравствуйте, дедушка. Я сейчас отправлю Ясмину мириться с моим папой и вернусь. Мы и познакомимся, и поговорим, и я, наконец-то, пирогов поем.
        Нельзя сказать, что папа в шоке. Он провожает взглядом девушку. Смотрит на меня. Кивает чему-то в своей голове.
        - Аня, ты мне тыщу проиграла! - Орёт так, чтобы даже в самом дальнем углу его услышали.
        - Хоть две, всё равно бюджет общий, - появляется мама позади меня и суёт в руки пакет. Прекрасно. Они ещё и ставки делали. Хочется уткнуться в стенку и постучаться об неё лбом.
        Смотрю на пакет. Пироги. Соглашаюсь с мудрой женщиной, которая постоянно твердит, что голодный мужчина - злой мужчина, и укладываю пакет к себе в рукзачок.
        - Девочки, переодевайтесь, руки мойте и за стол. Будем с девочкой знакомиться. Она сегодня ночует у нас. Еле уговорила остаться, - расплывается мама в улыбке. - А ты чего стоишь? Тебя машина ждёт.
        Подчиняюсь. Целую девчулек и выхожу на улицу. Открываю ворота, а там… Лора стоит в объятиях Эрика. Такси? Вот же врушка!
        - Кого-то папа не погладит по голове, скорее по попе, - подмечаю я, а они даже не думают разлепляться. Лора целует Эрика в губы, обнимает и отходит ко мне. В руках у неё объёмная сумочка.
        - Купила девочкам кукол. Полдня в магазине игрушек проторчала. Замучала консультантов и отвела душеньку. Когда я ещё смогу вот так запросто купить три куклы, - она же ещё ребёнок. Как Эрик посмел? - Только не говори ему. Я сама потом расскажу, - моментально понимает моё пыхтение и делает виноватое личико, хотя вины за собой совершенно не ощущает.
        - Напомни, сколько тебе лет? - Смотрю по очереди на неё и на мужчину.
        - Восемнадцать, - грустно вздыхает девушка.
        - Ладно. Это ваше дело, не моё, но потом ты мне всё расскажешь - соглашаюсь поддержать их авантюру.
        - Как скажешь, мамочка, - вот же язва. Сажусь в машину, а хитрюга машет мне ручкой и скрывается за воротами.
        По дороге выпытываю у Эрика подробности, но он - крепкий орешек. Отвечает слишком обтекаемо или уводит разговор. Единственное, чего я от него добиваюсь, это то, что он отлично понимает последствия и готов нести ответственность за девушку. Значит намерения серьёзные, да и парень он хороший. Парень… Мужчина. На сколько помню, Алекс говорил, что ему почти тридцать.
        Не маленькая разница. Впрочем… У нас почти такая же. Так, что осуждать их не имею права. Ох и попьёт она его кровушки…
        - Спасибо, - выдыхаю, когда мужчина паркуется у нужного дома.
        - Завтра вечером привезу всех девочек, - подмигивает мне партнёр Алекса. - Сами разбирайтесь со своим балаганом.
        - Ты скоро станешь его частью, - кровожадно ухмыляюсь ему в ответ.
        - Да понял я, что спасаться уже поздно, - отмахивается Эрик, а я выхожу из машины.
        Ну что ж. Мне предстоит тяжёлый разговор. Как бы я ни бодрилась, а руки от волнения трясутся, как осинка на ветру. Вдох. Выдох. Толкаю дверь. Закрыто. Ты от меня не избавишься Алекс Риверс. У меня всё ещё есть ключи.
        Не иду, а ползу по дому, словно к ногам привязаны стокилограммовые гири. Слышу тихий разговор в кабинете. Дверь приоткрыта. Окунаюсь в дежавю. Всё это было. Тогда. Он даже сидит в той же позе, что и в тот вечер. И снова эти белые наушники. Они мне весь месяц в кошмарах снились. Не знаю почему так сильно засели в голове.
        Колени немеют и пересыхает горло. Не могу произнести и звука. Застываю в дверях. Подмечаю детали. Мне срочно нужно найти разницу. Всё на своих местах. Ничего нового. Ничего лишнего. Только на ноутбуке открыт какой-то документ, рядом лежит телефон. На экране светится имя «Роман». Алекс смотрит на ряды строчек и даёт наставления своему помощнику. Вот оно! Вырываюсь из липких воспоминаний, успокаиваюсь. Делаю тихий долгий выдох и смотрю на дорогого мне мужчину.
        - В целом, я доволен твоей работой, - говорит бодро, и я улыбаюсь. Его голос. Родной. Прекрасный голос, от звука которого сердце трепещет и мурашки разбегаются по телу. - Исправь то, что мы обсудили и можешь отдавать на подпись. Что ж, теперь моя последняя просьба к тебе, как к моему помощнику. Отправь документы Вебер Ясмине Робертовне, - слышу своё имя и делаю небольшой шаг вперёд. Хочу сказать, что я тут, но голос не подчиняется. - Да. Они должны уже быть на твоём столе. Нашёл? Отлично. Именно через неё. Номер телефона там написан. Поздравляю с повышением. Мне будет отчаянно тебя не хватать. Хорошо. Пока.
        Алекс потирает ладонями лицо и зарывается в волосы. Устал. Мягко подкрадываюсь и кладу руки ему на плечи. Напрягается. Глажу его по шее. Откидывает голову и смотрит на меня.
        - Я забыл, как ты пахнешь, - разворачивается, хватает меня за талию и устраивает на своих коленях. Утыкается мне в шею и надрывно дышит. Щекотно, но увернуться не смею.
        - Ты уезжаешь? - Спрашиваю, а сама сильнее прижимаюсь к нему. Обнимаю из всех своих сил. Мускусный запах его тела расслабляет. Это мой личный сорт валерьянки.
        - Уезжаю, - смотрит в окно. Сейчас будет гадость.
        - А как же я? - Отстраняюсь и хочу посмотреть ему в глаза, но его взгляд всё так же направлен в окно.
        - А ты ушла, - бросает безжизненно.
        - Прости, - прижимаюсь к нему снова. Мне нужно его тепло, но Саша холоден.
        - Это не отменит самолёт, - каждое его слово ранит, словно острый лёд.
        - А что отменит? - Бурчу себе под нос. Он имеет право злиться на меня. Пусть дуется, но не бросает. Месяца без него было достаточно, чтобы разобраться в себе. Я не хочу его терять.
        Алекс встаёт вместе со мной и идёт к дивану. Падает на него и устраивает меня на своих коленях, чтобы мы смотрели друг на друга. Платье, то самое синее на кнопочках, задирается и становятся видны кружевные резинки чулок.
        - Да, так определённо лучше, - он проводит горячими пальцами по черному кружеву, а я смотрю на его руку.
        Осторожно, словно исследуя новую территорию запускает руки под платье. Гладит бедра. Расплавляюсь от простого ощущения его ладоней на моей коже. Я скучала по его прикосновениям. Расстёгивает снизу одну пуговку. Вторую. Третью. Мне жутко хочется освободиться от платья, но он не даёт это сделать самой. Убирает мои руки назад.
        - Вот так, - заставляет опереться ладонями в его колени. - Теперь я могу и смотреть, и трогать, - действительно, в этой позе я, словно вытянутая струна.
        Чёрные омуты глаз поглощают и растворяют в себе любые протесты. Просто подставляю своё тело, чтобы ещё ярче ощутить его прикосновения. Кнопка за кнопкой и вот уже синяя ткань летит на пол, а меня Алекс заставляет принять ту же позу.
        Проводит горячими пальцами по кружевной кайме на груди. Очерчивает соски. И опускает с плеч лямочки лифчика. Обеими руками мягко сжимает грудь. Плавным движением спускается к талии и жёстко с силой прижимает мои бёдра к своим. Контрастные ощущения заставляют поскуливать от удовольствия. Делаю недвусмысленные движения вперёд и назад, но Саша останавливает.
        - Ты же не думала, что твоё «прости» решит всё? - Что? Выпрямляюсь и открываю рот для возмущения, а он просто закрывает его пальцем. - Руки на место, - в голове и мысли нет о том, чтобы не подчиниться, и я ставлю свои ладони обратно ему на колени. - Так лучше, да. Так я не хочу говорить гадости и спрашивать всякие глупости вроде «почему ты поверила ему, а не мне?» - Оттягивает резинку у трусиков и отпускает. Ау! Это не больно, но не приятно. - Так почему?
        - Не знаю. Я… - Локти подкашиваются от того, что он большим пальцем описывает круги около клитора, а затем давит ровно на чувствительную горошинку. Подставляет вторую руку мне под спину, чтобы не упала.
        - Руки, - снова командует и я послушно вытягиваюсь по струнке. Продолжает гладить моё тело. Не могу сдержаться - дрожу и подаюсь вперёд. Знаю, что так нельзя, но трусики уже давно промокли, а его слишком острые прикосновения не дают того, что хочу. Разговаривать не разрешает. Приходится просить так, как получается. - Хорошая, послушная девочка, зачем ты пришла?
        - Помириться, - из последних сил выдыхаю я.
        - Не-е-е-ет. Мириться я с тобой не собираюсь. Мы не ссорились, ты просто сбежала и очень хотела сделать мне больно той запиской. Признаюсь, у тебя получилось, - подхватывает за шею и тянет на себя.
        Не успеваю опомниться, как мои губы обжигает поцелуем. Твёрдый. Решительный. Непоколебимый, словно скала, он намеренно делает больно своими размашистыми движениями. Опускается к шее и жалит губами так, словно ставит на мне клеймо. Щетина колется нещадно, но я терплю.
        - Руки, - снова вытягиваюсь перед ним. Он приподнимается, чтобы устроиться поудобнее и я подстраиваюсь под него.
        Нежно опускает кружево бюстгалтера под грудь и целует соски. Так хочется снять и эту тряпочку, ёрзаю в попытке освободиться. Получаю какой-то непередаваемый рык, замираю и вздрагиваю от того, что Алекс сдвигает трусики в бок. Приставляет головку члена к влагалищу и медленно входит.
        Это пытка. Каждый раз я готова убить его за медлительность, а он упивается своей властью над моим телом. Резко подаюсь вперёд. Тоже могу быть вредной и непослушной. Шипит и я продолжаю сама двигаться на нём.
        Наполняюсь им снова и снова. Это безумие. Он - мой. Мы слишком сильно совпадаем, чтобы находиться отдельно друг от друга.
        Перехватывает за талию и с силой насаживает на себя. Да. Я тоже соскучилась. Поднимаюсь и обнимаю за шею. Острые соски при движениях трутся о его кожу, но мне хочется большего. Одной рукой глажу и сжимаю свою грудь, а Саша продолжает контролировать темп и натягивает меня на член. Он рычит и яростно, жёстко входит до самого упора. Сладкая боль разливается внизу живота.
        Меня выгибает от наполненности и вибрации внутри. Влагалище сокращается с бешеной скоростью, и я от бессилия падаю ему на грудь. Разряды оргазма прокатываются волнами и бисеринки пота проступают на спине.
        Целую своего любимого мужчину в шею и пальчиками вырисовываю на груди завитушки.
        - Ты простишь меня? - Тихо шепчу ему в ухо.
        - Если ты пообещаешь не творить больше такую ерунду, - получаю свой нежно-колючий поцелуй. - В душ, - командует Алекс и я получаю шлепок по попе. - Ты ещё не всю вину загладила, - он смотрит на меня и улыбается. Готова поспорить, что это от того, как в удивлении вытягивается моё лицо.
        После секса в ванной мы сидим на кухне. Друг напротив друга. Оба понимаем, что нужен серьёзный разговор, но если будем сидеть слишком близко, то нам точно будет не до разговоров.
        - Может это не моё дело, но зачем ты так с дочерью? - Решаюсь на первый шаг.
        - Как? - Поднимает на меня брови.
        - Она же просто ребёнок. Приревновала. С кем не бывает? Но не пускать в дом зачем? - Мне очень обидно за Лору. Наказание не равноценно её поступку.
        - Её никто не выгонял. Вещи в комнате лежат, можешь проверить, - наверное моё лицо снова вытянулось, потому что Алекс фырчит и натянуто улыбается. Вижу же, что хочет засмеяться, но сдерживается.
        - Она сказала…
        - В основном правду, - ухмыляется интриган. - Я и в правду два дня с ней не разговаривал. Мне нужно было прийти в себя после твоего, назовём это «скоропалительного отъезда». Лора слишком близко к сердцу приняла моё молчание и прилетела сюда. Не смотри так на меня.
        - Но Эрик…
        - Да. Он сильно застрял в бумагах, поэтому я попросил, чтобы он хоть немного выгуливал мою неугомонную дочь. Она кого хочешь расшевелит. Ему полезно, - отмахивается Алекс. Может их отношения для него не станут сюрпризом? Хочу поведать, что Лора отлично «расшевелила» своего экскурсовода, но вспоминаю её виноватый вид и умолкаю. Потом разберёмся.
        - Чай? - Спрашивает Саша и встаёт, чтобы достать кружки.
        - Ой. Мама же послала тебе пирожки, - вспоминаю и несусь к входной двери за рюкзаком, пытаясь прикрыть его футболкой свой голый зад. Бельё пришлось сполоснуть и стребовать хоть какую-то временную одежду, потому что платье он «взял в заложники» и обещал вернуть только после разговора.
        Усаживаюсь обратно за стол и раскрываю пакет с ароматными пирогами. Мясными. Вот мама! А меня морковными кормила. Нет. Их я тоже люблю, но мясные больше.
        - М-м-м, Анна Станиславовна, говорила, что они вкусные, но я и не подозревал насколько, - первый пирожок Алекс буквально проглатывает. Мне нравится смотреть, как он ест.
        Что? Говорила? Мои глаза сейчас точно напоминают чайные блюдца. Возмущение застревает в горле, потому что Саша отскакивает от стола.
        - Только не кричи, - предупреждает он.
        - Ты. Говорил. С. Моей. Мамой, - чеканю по словам, словно зачитываю смертный приговор. - Когда?
        - Когда отправлял к вам Лору, - его лицо становится хищным. - Не могу же я отправить собственную дочь к незнакомым ей людям. У тебя чудесные родители, - оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем можно кинуть в интригана, а он с проворностью и ловкостью ниндзя убирает от меня даже чайную ложку. И кружка с чаем тоже исчезает из-под моего носа. - Спокойно! - Да - да. Именно после этих слов я стану спокойна. Держи карман шире!
        - Так вы… - Осеняет меня.
        - Да. Определённый сговор имел место быть, но это же только потому, что я люблю тебя, - его невинный вид совершенно не подкупает.
        - Не надо мне здесь твоих обтекаемых фразочек! - Рявкаю я.
        - Никакие они не обтекаемые, - выставляет руки вперед, так чтобы я их видела и делает мелкие шажочки ко мне навстречу.
        И ведь могла же сама догадаться, что что-то тут не так. Слишком быстро меня снарядили и вытолкали из дома. Не дали подумать, опомниться. И в комнате, когда переодевалась, тоже не оставили одну. Просто дожали. Выходит даже мама принимала в этом участие? И папа… Задыхаюсь. Воздуха в лёгких от возмущения слишком мало. Он бы ни за что не согласился, если бы точно не знал, что Алекс не виноват.
        Пока складываю в голове два и два, несносный тип не теряется и вытаскивает меня из-за стола. Обнимает. Мы просто стоим посреди кухни. Не могу сдержаться. Начинаю хлюпать носом. От обиды накатывают слёзы. Он снова сделал всё по-своему. Сделал так, что сама пришла к нему.
        - Тихо-тихо. Не плачь. Я просто устал ждать, - устал он. А я не устала?
        - Знаешь, что? - Произношу через всхлипы.
        - Что? - Правильно, да. Обними крепче.
        - Ты совершенно невыносим, - пытаюсь отойти от него, но он не даёт. - Шесть лет отравлял мою жизнь, а потом, когда я тебе доверилась, обманул. Только не начинай про то, что это был не обман, а умалчивание. Вещи разные, итог один, - очень сложно говорить серьёзно, когда тебя буквально расплющивают в объятиях. - Ты был рядом, и я думала, что хуже быть не может, - вздыхает. - Дослушай! А когда осталась одна, чувство, что из меня словно душу живьём выдирают, поселилось вот тут, - показываю себе на грудь и возвращаю руку Саше на спину. - Ты мне нужен, Алекс Риверс. Очень, - последнее слово произношу тихо и утыкаюсь ему в грудь.
        - Я тоже тебя люблю.
        Через два месяца.
        - А-а-алекс, рада тебя видеть, - с наигранным радушием перед нами появляется дамочка в дорогущем блестящем платье.
        Здесь все такие. У меня уже болит голова от яркости тканей и блеска драгоценных камней. Всем интересно посмотреть на избранницу закоренелого холостяка. Женщины нескончаемой вереницей подходят к нам и заводят светские разговоры. Ни одного имени не запоминаю и от натянутой улыбки уже сводит скулы.
        Поскорее бы этот вечер закончился. Я, как китайский болванчик, только и делаю, что киваю и отвечаю короткими фразами. Иногда совсем не понимаю о чём они говорят, но всё равно улыбаюсь. Как жаль, что отвертеться от этого приёма не удалось.
        Татьяна Арнольдовна пообещала, что будут только самые близкие друзья. Никто же не сказал, что их наберётся больше сотни. Приехала познакомиться с родителями Алекса… Попала на праздник в честь победы балетной школы в престижном конкурсе. Лучше б дома сидела. Из обычного приёма смотрины устроили.
        Сама же мама Алекса сияет от радости. Мало того, что это её балетная школа получила награду, так ещё и сын приехал. С невестой. Они так и объявили. Невеста. Минут пять рассерженной кошкой шипела Саше в ухо свои возмущения. Почему не назвать меня избранницей? На худой конец спутницей? Он только весь вечер нежно гладит по спине и мягко целует в щёку. Давно пора смириться с его непрошибаемостью.
        - У тебя появилась невеста? Признаться я не поверила Лоре, когда она рассказывала о своём путешествии по телефону, - женщина трогает волнистые русые волосы, которые уложены в элегантную прическу. Хищным взглядом профессионально оценивает меня с ног до головы. Неприятное чувство.
        - Ясмина, - Деловой тон Алекса меня пугает ещё больше. - Познакомься. Это моя бывшая жена Мери. Мери, рад познакомить тебя с Ясминой, моей невестой, - конкретно эту дамочку я теперь точно запомню. Хочу вежливо улыбнуться ей, но она делает вид, что меня тут нет.
        - А другой, помоложе, не было? - Это сарказм? Или я что-то неправильно понимаю? - Она слишком юна для тебя. Я разочарована в твоём выборе. Ты становишься, как престарелые мужчины, которые пытаются молодиться за счёт спутницы, - выговаривает холодным тоном.
        - Есть и помоложе, не переживай, - лёгкая улыбка, но голос такой же холодный. - Вероника. Настя. Подойдите, - просит он, девчонки срываются с небольшого диванчика и, путаясь в пышных платьишках, бегут к нам. Он привычным движением подхватывает их обеих на руки. - Познакомьтесь с тётей Мери, девочки. Это мама Лоры. Ну, как? Достаточно юные особы? - Алекс подпрыгивает на месте и хулиганки слишком громко хохочут. Мне остаётся только вздыхать и смотреть на них.
        - Ты невыносим. Я тебе не завидую, - последнюю фразу бывшая жена моего мужчины говорит уже мне и уходит.
        - Пошла капать ядом Карлу в ухо. Не поверишь, у него за много лет развился такой иммунитет, что покусай его королевская кобра - не помрёт, - громким шёпотом, словно по секрету, говорит Саша. Еле сдерживаю смех. Мне кажется, что это будет выглядеть слишком неприлично, если я расхохочусь. - Устали? Поедем домой?
        - А кто такая королевская кобра? - Любопытствует Настя.
        - Ядовитая змея, - девчонки не слазят с мужских рук, и мы направляемся на выход. Наконец-то этот вечер заканчивается.
        - Мизя? - Делает большие глазки Ника.
        - Хорошее название, мизя, - Алекс целует хулиганок в щёки и спускает с рук.
        - Уходите? - Подлавливает нас на выходе Татьяна Арнольдовна. - Я хотела бы, чтобы вы остались у нас.
        - Девочкам пора спать, они устали. Мы заедем завтра, - обещает своей маме Саша.
        - Наверху есть свободные комнаты, оставайтесь, - просит она. И правда. Дом огромный, но очень уютный. Вся обстановка подобрана со вкусом. Богато, но не броско. С шиком, но настолько утончённо и изящно, что мне хочется учиться у тёти Тани создавать такую же красоту.
        - У нас нет с собой вещей, чтобы переодеться, - встреваю в разговор.
        - Пустяки. Найдём. Тебе отлично подойдут Лорины вещи, а девочкам я купила пижамки и чудесные костюмчики. Оставайтесь, - снова просит женщина.
        Мы ещё немного спорим, но в итоге побеждает отец Алекса, что подключается к разговору и буквально убеждает в том, что ночная поездка из пригорода в Лондон никому не нужна. Девочки устали и лучше их не мучать, а уложить спать. Нас провожают наверх, обещая, что скоро все разъедутся и будет тихо. Детская и гостевая комнаты находятся по соседству, так что я могу быть спокойна.
        - Твоя мама подготовилась, - рассматриваю детские вещи. Она купила им даже носочки с динозаврами и единорогами. Удивительная женщина. Она подмечает каждую мелочь и девочкам нравится с ней проводить время.
        - В этом вся она, - Саша помогает переодеть девочек и укладывает их. - Кровати купила. Тут раньше была простая гостевая комната. Мама сделала детскую. Теперь понимаю почему она ворчала, что не предупредил о нашем приезде недели за две.
        Меня слишком смущает забота Татьяны Арнольдовны о нашем комфорте. Я ожидала, что родители Алекса меня не примут, но всё оказалось, наоборот. Дядя Бен, а именно так Сашин отец просил его называть, с первых же минут заявил, что счастлив увидеть ту, ради которой его сын готов на безумные поступки. С мамой Алекса мы договорились, что буду её называть тётей Таней, но у меня всё равно проскакивает обращение по имени и отчеству. Она не обижается и не поправляет. Странные ощущения. Они напоминают моих родителей - с ними есть о чём поговорить и они не лезут в душу.
        Когда девочки засыпают, мы спускаемся вниз. Там уже царит пустота. Остались только родители Алекса и Лора. Все сидят на диванчиках и что-то обсуждают.
        - Папа, Яся, - замечает нас Лора. - Вас уже можно поздравить? Я немного припозднилась, но точно знаю, что новость о невесте произвела фурор! Мама в шоке, - на одном дыхании выпаливает девушка.
        - Ещё нет, но вот сейчас, - Алекс достаёт из кармана яркую синюю бархатную коробочку, а я смотрю на него и в панике мотаю головой из стороны в сторону.
        Сглатываю ком в горле. Разворачиваюсь и убегаю в гостевую комнату. Запираюсь изнутри. Оседаю на пол. Так нельзя! Он обещал не торопиться!
        - Яся, солнышко, - тихий стук в двери заставляет вздрогнуть. - Открой, - снова мотаю головой, всхлипываю.
        Забираюсь на кровать и укутываюсь одеялом. Это дом его родителей. Он найдёт, где поспать.
        Щелчок. Ещё один. Дверь открывается. Алекс стоит на пороге комнаты. Позади него горит яркий свет, что режет глаза, и длинная тень почти касается меня. Демонстративно отворачиваюсь от него.
        - Я и не рассчитывал на согласие, - закрывает за собой дверь, и мы погружаемся во мрак. Чувствую, как он усаживается на кровать. - Но должен был попытаться, - вздыхает и тянется ко мне. Не успеваю увернуться. Просто не вижу его, потому что глаза ещё не привыкли после яркого света. Оказываюсь в коконе его рук, и он не даёт выпутаться из одеяла. - Это просто формальность. Кольцо. Не больше. Тебя никто прямо завтра не потащит к алтарю давать клятвы в вечной любви. Хочется, конечно, но я потерплю.
        - Ты обещал, - бурчу недовольно. - Мы разговаривали об этом, и я думала, что решили этот вопрос. Не хочу замуж. Сейчас не готова. И как мне смотреть в глаза твоим родителям? А твоей дочери? Ты специально всё рассчитал. Я бы не смогла отказать, - меня потряхивает от гнева и хорошо, что он не выпускает из своих объятий.
        - Отказала же, - улыбается несносный тип.
        - Сбежала от ответа, но мне всё равно неловко. Завтра же вернусь в Питер, - моя угроза, всё равно, что комариный писк.
        Он просто целует, а я успокаиваюсь. Ведь и правда. Принять предложение, ещё не значит выйти замуж. Всё равно живём вместе. Даже девочки не находят ничего странного в том, что мы спим в одной постели. Знаю, что он с ними разговаривал и объяснялся. Настя проболталась. Сама не знаю почему так отреагировала. Когда попробует сделать вторую попытку, попрошу время на раздумья. Так же тоже можно?
        - Успокоилась?
        - Да, - говорю, а сама не верю в то, что он решится на второй раз. Хотя… Он же упёртый.
        - Давай спать. Ненавижу эти приёмы по случаю и без. Устаю улыбаться.
        Утром просыпаюсь одна. Смотрю на часы. Девять. Значит Саша уже развлекает девочек, чтобы они меня не будили. Тянусь за одеждой, что лежит на краю кровати. Заботливый. На руке замечаю кольцо. Большой прозрачный камень сверкает в лучах солнца, пробивающихся в маленькую щель между штор.
        Вот же… Второй раз. Размечталась! Нервно пытаюсь стянуть его с пальца. Не выходит. Надо успокоиться. Он же его как-то надел, значит и снять тоже возможно. Мылом! Быстро одеваюсь и забегаю в ванну. Ничего мылящегося нет. Остервенело чищу зубы новенькой щёткой.
        Слюнявлю палец. Всё равно не слазит. Да что ж такое? Спускаюсь вниз. Хоть где-то в этом доме должен найтись кусочек мыла? Захожу на кухню. Там мама Алекса что-то помешивает у плиты.
        - Доброе утро, - стараюсь говорить бодро.
        - Доброе, Ясенька, - оборачивается она ко мне. - О! Очень рада, что ты приняла предложение, - замечает она изменения на моей руке и я прячу её за спину. - Вчера мы очень за вас переживали, - и столько теплоты в голосе, хоть волком вой! Как мне теперь признаваться, что хочу снять кольцо, но у меня это не получается?
        Она улыбается и от этого мелкие морщинки вокруг глаз становятся заметнее. Статная, красивая женщина. Яркая брюнетка с глубокими синими глазами. Алекс её полная копия.
        - Мне очень нужно мыло, - краснея, признаюсь в кощунственном желании снять с себя груз обязательств.
        - Теперь ясно почему Саша убрал все мало-мальски мылящиеся средства, - сверкает в мою сторону понимающим взглядом. - Это в его духе. Каша готова. Я разбужу Лору, а ты зови остальных завтракать, - подмигивает Татьяна Арнольдовна. - Они на заднем дворе.
        Что поделать? Иду. Выхожу на улицу. Сегодня облачно, но тепло. Слышу смех моих красоток.
        - Ещё! - Кричит Вероника.
        - Моя очеррредь, - возмущается Настя.
        Подхожу ближе. Алекс со своим отцом сидят на небольшой лавочке, а девочки кидают по очереди мяч в баскетбольную корзину.
        - Ты был прав, папа. Я абсолютно счастлив, - говорит мой мужчина.
        - Береги её. Такое чувство ты больше не встретишь, - хлопает по плечу своего сына дядя Бен и ловит мяч, который отскакивает от кольца. - Ника, держи!
        Мелкая подставляет ручки, а когда ловит мяч, то взлетает в мужских руках вверх, и папа Алекса усаживает её к себе на плечи.
        - Я тоже так хочу. Ты отдохнул? - тут же подбегает к Саше Настя. Он подхватывает девочку на руки и устраивает её на плечах.
        - Держись. Сейчас мы их победим!
        Они носятся и улюлюкают. Мужчины, словно и сами дети. Чего, спрашивается, взъелась? Дядя Бен прав. Надо беречь свою любовь. Проворачиваю кольцо на пальце и спокойно его снимаю. Пару секунд на раздумья. Смотрю сквозь него на свою новую семью и возвращаю маленький ободок на место.
        Оказывается, женщину можно завоевать. Поступками. Настойчивостью. Заботой. Нежностью. И любовью.
        Конец.