Днем и ночью Дебора Тернер
        # Едва познакомившись, Морин и Алан ощутили влечение друг к другу. Но он поверил слухам, что она - хищница, охотница на богатых мужчин, и теперь считает нужным ее презирать. Морин же думает, что любит другого, а внезапно вспыхнувшее чувство к этому язвительному мужчине - лишь мимолетный каприз. Тем временем их страсть разгорается ярко и неудержимо… Смогут ли два влюбленных упрямца сохранить это Божественное Пламя и сделать его негасимым?
        Дебора Тернер
        Днем и ночью

1
        Закрыв дорожную сумку, Морин выпрямилась и огляделась. Какой же пустой и голой стала ее комната! Как, впрочем, и вся квартира. Без вещей, без картин… Морин прикусила губу, стараясь не думать о главном. Но не думать об этом было невозможно.
        После того, как полгода назад умер отец, неожиданно выяснилось, что у него, популярного художника, богатого человека, привыкшего жить на широкую ногу, осталась куча долгов. На их погашение ушли все семейные сбережения. Потом пришлось продать отцовскую мастерскую вместе со всеми картинами. Только так Морин удалось расплатиться с кредиторами.
        Оставаться в Дублине после этого показалось ей вдруг бессмысленным. Она свои картинки может рисовать где угодно, - они одинаково не будут пользоваться спросом в любом конце страны. Раньше вопрос ее популярности как художницы не стоял. Отец практически содержал Морин на свои средства, а она могла заниматься чем угодно, не беспокоясь о такой мелочи, как деньги.
        Но теперь приходилось задуматься о том, как жить дальше и как элементарно прокормить себя. Когда-то она с отличием окончила секретарские курсы. Об этом надо будет серьезно подумать. Но сначала… сначала она должна отдохнуть от всего, прийти в себя, набраться сил. И есть только одно место на Земле, где она сможет это сделать.
        Она уедет в Кормак-Холл, где ей всегда рады. Морин сможет жить там, сколько захочет. Возможно даже, устроится секретаршей в какой-нибудь конторе в Рингсенде, а в свободное время будет рисовать свои картинки. И видеться с Доном. Ведь он вернулся, вернулся в Рингсенд. Она тоже вернется. И, может быть, на этот раз ей повезет.
        Всю свою жизнь, сколько себя помнила, Морин каждое лето ездила на каникулы к родственникам матери. Мать Морин не знала, та умерла, когда девочке едва исполнился год. Отец так и не женился снова. Они жили вдвоем с Морин в огромной дублинской квартире и не нуждались ни в ком.
        Но каждую весну девочка начинала мечтать о том, как поедет за город. Там, неподалеку от крошечного городка Рингсенда, среди зеленых холмов пряталось старинное поместье - Кормак-Холл. Там родилась когда-то ее мама, а сейчас жила мамина сестра, тетя Пегги, со своим мужем дядей Брайаном и дочкой Келли.
        Большой, сложенный из крупного серого камня дом, сверху весь увитый плющом, снизу - покрытый мягким, зеленым мхом. А вокруг - заросший сад, в котором так здорово было играть с Келли и мальчишками из Рингсенда, Доном и Тоби.
        В их компании Морин была самая младшая. Она обожала Келли и подражала ей во всем. Когда сестре стал нравиться Дон, Морин тоже тут же влюбилась в него - за компанию. А Дону было все равно. Он ко всем относился одинаково ровно и доброжелательно.
        Годы шли, и Морин сама не заметила, как влюбилась в Дона по-настоящему. Она жила в Лондоне, училась, потом рисовала, но все так же, весь год с нетерпением ждала лета, чтобы поехать в Рингсенд. Келли тоже по-прежнему нравился Дон. Счастливица! Она видела его не только летом, но еще и во время зимних и весенних каникул. Дон и Тоби учились в Оксфорде, потом нашли работу в разных городах, но всегда приезжали домой на праздники.
        Любовь к Дону не омрачала отношения сестер, поскольку он не выделял ни ту, ни другую. Кроме того, девушки действительно были искренне привязаны друг к другу. Все оставалось неизменным в этом чудесном, тихом, зеленом уголке мира. Морин знала - что бы ни случилось, ее всегда ждут, ей всегда рады в Кормак-Холле.
        Хрупкое равновесие в отношениях четверки неожиданно нарушил Тоби. Лучший друг Дона, он всегда держался в его тени, и как-то так получилось, что никто особенно не интересовался его мнением, все решения за обоих обычно принимал Дон.
        Два года назад, когда они снова все четверо собрались в Рингсенде, Тоби вдруг осмелился влюбиться в Морин. Ей это показалось смешным и нелепым. Тоби был славным мальчиком, но она никогда не воспринимала его всерьез.
        И, тем не менее, дремлющие чувства всей четверки вдруг пробудились и пришли в движение. Дон начал оказывать знаки внимания Келли. Морин ревновала и страдала. Тоби тоже страдал. Келли уже не была уверена, что Дон ей все еще нравится, но продолжала кокетничать с ним. В общем, лето выдалось бурное.
        Осенью все разъехались, в Рингсенде осталась одна Келли. Морин уезжала с ужасным чувством - впервые в жизни ей не хотелось здесь остаться. Потом ее закрутили разные дела в Дублине. Она по-прежнему перезванивалась с Келли, но прошлым летом так и не приехала в Рингсенд. И Дон, как выяснилось из телефонного разговора, тоже.
        А когда умер отец, Морин стало не до сердечных переживаний. Казалось, все детские привязанности навсегда ушли далеко в прошлое. Так она Келли и сказала, когда та приезжала на похороны вместе со своими родителями. Они очень помогли Морин, а потом звали ее с собой, но она тогда не поехала. Она еще не понимала, как сильно переменилась ее жизнь.
        Потом ее неожиданно разыскал Тоби. Наверное, он надеялся, что в отсутствие Дона она обратит свое внимание на него. Он так нежно ухаживал за Морин, так поддерживал ее после смерти отца, что в какой-то момент она вдруг поверила, что сможет быть счастлива с ним, и ответила согласием на его предложение руки и сердца.
        Но, к счастью, она вовремя поняла, что по-прежнему видит в Тоби только друга, и разорвала помолвку. Между ними произошла тяжелая сцена. Тоби пришел в отчаяние, сказал, что она разбила ему жизнь, выбежал из комнаты. Морин было очень жаль Тоби, но она ничем не могла ему помочь. Она даже себе помочь не могла.
        Она совершенно не представляла, как жить дальше. Келли, тетя Пегги и дядя Брайан звали ее к себе. Но Морин все не решалась навсегда оставить Дублин. А не так давно Келли в телефонном разговоре вдруг обмолвилась, что Дон вернулся в Рингсенд. И сердце Морин дрогнуло. А вдруг? Вдруг он все-таки влюбится в нее?
        Она еще сомневалась какое-то время. Но когда все было продано, когда она очутилась совершенно одна в пустой квартире, Морин вдруг поняла, что есть только одно место на Земле, где ей хочется оказаться и где ей будут рады. Это Кормак-Холл.
        - Эй! Есть тут кто-нибудь?
        Морин поставила тяжелую сумку на пол и с удивлением огляделась. Входная дверь распахнута настежь… То, что ее никто не встретил на станции, понятно. Она и не предупреждала о своем приезде. Но почему никто не вышел на ее голос? И что здесь вообще происходит? Морин недоуменно нахмурилась. Какой-то праздник? Что-то она не припоминала…
        Наверху раздались звонкие голоса и быстрый топот. Морин вскинула голову. Наконец-то! Кажется, это Келли. Да, точно.
        Келли весело сбежала с лестницы и замерла на месте при виде сестры.
        - Морин?!
        В ее голосе звучали радость и одновременно легкая растерянность. Но уже через мгновение она кинулась обнимать сестру.
        - Господи, Морин! Как же я рада тебя видеть! Наконец-то ты здесь! Но мы совсем не ждали тебя так скоро. - Келли вопросительно посмотрела на нее. - Неужели письмо так быстро дошло?
        - Какое письмо? - Морин слегка отстранилась. - Я ничего не получала. Что у вас происходит?
        - Так, значит, ты еще не знаешь? - Лицо Келли снова стало слегка растерянным и даже чуточку виноватым.
        - Нет. А что случилось?
        - Мы с Доном решили пожениться.
        Морин вдруг показалось, что пол ушел у нее из-под ног.
        - Я ничего не говорила тебе, - лепетала Келли. - Боялась сглазить. И потом, все произошло так внезапно. Я до последней минуты не была уверена… Морин, ты слышишь меня?
        - Да. Да, конечно. Я так рада за вас обоих, - пробормотала Морин. - Просто все это очень неожиданно. Я ничего не знала. Продала папину мастерскую и решила приехать… погостить. Я ненадолго… - заторопилась она.
        - Ну что ты, ну конечно! Мы ведь уже послали тебе письмо с приглашением! Ты можешь жить здесь сколько угодно. Мама с папой будут так рады! Я ведь перееду к Дону после свадьбы, - тараторила Келли, стараясь делать вид, что не замечает смятения сестры. - Но где же все остальные? Мама, папа! Морин приехала!
        Через несколько мгновений холл наполнился шумом и радостными возгласами. Морин обнималась с тетей и дядей, смеялась, спрашивала о чем-то и отвечала на какие-то вопросы. Но все это время у нее не проходило ощущение, что ее со всей силы ударили по голове чем-то очень тяжелым. Больше всего ей сейчас хотелось остаться одной, присесть куда-нибудь в уголок хоть на минутку и собраться с мыслями. Что делать? Как теперь жить дальше?
        - Как удачно! - Голос тети Пегги доносился словно сквозь густой туман. - Вот и решилась проблема с мистером Макинтайром. Мы с Брайаном можем спокойно передать его на руки Морин.
        - Какой еще мистер Макинтайр? - встрепенулась Морин.
        - Да не беспокойся, - махнула рукой Келли. - Мы тебе еще все расскажем. Это друг Дона и Тоби, они все вместе учились. Конечно, Дон пригласил их обоих на свадьбу.
        - И Тоби тоже? - Морин внутренне сжалась.
        - Ну да. А как же иначе? - Келли бросила на нее недоуменный взгляд. - Разве мы можем не пригласить его?
        Похоже, Келли была не в курсе их ссоры. Сама Морин ей ничего не рассказала. И Дон, видимо, тоже. Впрочем, он мог ничего не знать, если Тоби с ним не поделился.
        - Так что там с этим мистером Макинтайром? - Морин попыталась улыбнуться.
        - Понимаешь, до свадьбы еще несколько дней, а этот Алан Макинтайр должен вот-вот приехать. Ты прости, но мы все будем готовиться к свадьбе. А его же должен кто-то занять…
        Морин испуганно замотала головой, но Келли, просительно глядя на сестру, взяла ее за руку.
        - Подожди, не отказывайся сразу. Сначала мы решили, что это придется делать маме с папой. Но, конечно, будет гораздо лучше, если Аланом займешься ты. Тогда мама с папой смогут не отвлекаться на него. А ты и сама погуляешь, отдохнешь, и Алана выгуляешь. Ты же прекрасно знаешь окрестности. Повозишь его, покажешь достопримечательности. Как член нашей семьи. Правда же? Ты ведь не откажешься помочь?
        Келли всегда умела уговорить кого угодно. Морин, вздохнув, с улыбкой посмотрела на сестру.
        - Ну конечно, я помогу. Только можно сначала распаковаться?
        - Можно, можно!
        Келли со смехом схватила сумку Морин и потащила ее на второй этаж. Морин, в обнимку с тетей Пегги, шли следом. В Кормак-Холле у нее была собственная комната, когда-то это была спальня ее матери. Никто ничего не трогал и не переставлял здесь в ее отсутствие. Попадая сюда, она снова попадала в детство.
        Через некоторое время, когда все, наконец, ушли, Морин медленно присела на кровать. Голова шла кругом. Она-то бежала в Рингсенд от всех своих проблем, надеясь обрести здесь счастье и покой. Но, оказывается, опоздала.
        Она потеряла свое счастье, свою любовь. Дон ее не любит. И, если уж быть честной, никогда не любил. Это Морин его боготворила, мечтала о нем, как о прекрасном принце. Но принц выбрал себе в принцессы другую. И теперь впереди ее ждет пустая, одинокая, бессмысленная жизнь.
        Зачем она сюда притащилась? Ведь еще месяц назад хотела уехать во Францию. Вот и ехала бы себе. И не пришлось бы мучиться на этой свадьбе, улыбаться, поздравлять, с умилением смотреть на Дона, целующего Келли, и делать вид, что она в восторге от платья невесты. Господи, зачем ее сюда принесло?

2
        - Тоби, ты точно не поедешь?
        Тоби утвердительно кивнул головой.
        - Да, Алан.
        - Но Дон будет ждать. Он же обидится!
        - Придумай что-нибудь, прошу тебя, - взмолился Тоби. - Ну скажи, что у меня ветрянка. Или малярия.
        - Не болтай ерунды, - нахмурился Алан. - Кто тебе поверит? Ветрянка - детская болезнь. И мы все-таки не в Индии и не в тропических болотах. Откуда здесь малярия? Ты хоть можешь объяснить по-человечески причину? Ну хотя бы мне.
        - Это из-за Морин.
        - А это еще кто?
        - Двоюродная сестра невесты. Мы все дружили в детстве. Она обязательно будет на свадьбе.
        - Что она тебе сделала? - сочувственно поинтересовался Алан.
        Тоби густо покраснел.
        - Она обманула меня. Я люблю… любил ее. Ухаживал за ней. Долго. И она принимала мои ухаживания… У нас все было так хорошо. Я сделал ей предложение… - Тоби горестно вздохнул. - И она дала согласие. А потом вдруг передумала. Отказала. Зимой. Помнишь, как раз у моего отца начались неприятности с фирмой? Он тогда чуть не обанкротился.
        - Ты думаешь, она передумала из-за этого?
        - Не знаю, - испугался Тоби. - Может быть.
        - А она богата?
        - Ее отец был довольно состоятельным. Он очень известный художник, незадолго до смерти получил право называться сэром. И ей жилось хорошо. Она даже никогда не работала. Но после смерти отца Морин осталась практически без средств. Для нее это очень непривычное состояние. Я помогал ей, пока мог.
        - А когда перестал помогать, она тебе отказала? - Алан презрительно сощурился. - И ты еще страдаешь из-за нее?
        Тоби, весь красный, отвел глаза в сторону. Он совсем не ожидал, что разговор примет такой неприятный для Морин оборот. Но объяснить, что она не так уж виновата и никогда не была корыстной или жадной, он почему-то не мог. Самолюбие не позволяло признаться в том, что он был безнадежно, безответно влюблен, и сам это понимал.
        Да ладно, подумал вдруг Тоби. Какая разница, что Алан думает о Морин? Они ведь все равно не знакомы. Пусть Алан представляет что угодно, только бы не узнал правду. Он и Дону ничего не рассказал, чтобы не выставлять себя простофилей.
        И так у него дела не идут. Не хватало еще, чтобы и в любви он выглядел полным неудачником.
        - Послушай, Алан. Скажи, что я уехал куда-нибудь. Ну, скажем, в Индию. По делам отцовской фирмы. Закупать новые сорта чая. А?
        - Ладно, - буркнул Алан. - Придумаю что-нибудь. Хотя, по-моему, ты должен поехать. И прямо посмотреть в глаза этой интриганке. Это она должна бояться разоблачения.
        - Нет, нет, - испуганно выдохнул Тоби. - Прошу тебя, Алан. Поезжай. И поздравь Келли и Дона за нас обоих.
        Морин нервно откинула волосы за спину, вглядываясь в лица пассажиров, выходящих из поезда. Среди них было много знакомых, Рингсенд городок маленький. Ее узнавали, радостно здоровались. Она рассеянно кивала в ответ, не переставая теребить тонкую золотую цепочку с подвеской в виде крошечного ключика.
        Этот ключик подарил ей когда-то Дон - на пятнадцатилетие. С тех пор Морин никогда не снимала подвеску; даже в те долгие месяцы, когда думала, что их с Доном пути разошлись навсегда. Золотой ключик стал для нее чем-то вроде талисмана.
        - Как здоровье, мисс Морин? - Высокий старик в потертой куртке приподнял шляпу, ласково улыбаясь девушке.
        Она не сразу узнала его. Старый мистер Колин, хозяин фруктовой лавки, который всегда угощал их такими вкусными яблоками. Вчера тетя Пегги что-то о нем рассказывала. Ах, да. У него же недавно родился внук.
        - Спасибо, мистер Колин. А вы как? Как малыш?
        Старик расцвел от удовольствия.
        - И откуда ты все знаешь? Ведь тебя здесь по году не бывает! Ну да ты всегда была доброй и внимательной девочкой. Малыш просто замечательный! Вчера улыбнулся мне! Лично мне, представляешь?
        - Наверное, уже понимает, как ему повезло с дедушкой, - рассмеялась Морин. Она любила детей.
        С ее приезда в Рингсенд прошло два дня. И обе ночи она проворочалась без сна, представляя себе, как все было бы, если бы замуж за Дона выходила она, а не Келли. Как трудно смириться с тем, что все потеряно…
        Она поняла это, когда увидела, какими влюбленными, счастливыми глазами смотрят друг на друга жених и невеста. Дон никогда не будет принадлежать Морин. У нее никогда не будет детей от Дона. Единственное, что ей осталось на память от него, это маленький ключик-талисман. Да и тот, наверное, лучше было бы снять.
        Но только не сейчас. Может быть, чуть позже. Через пару дней… через неделю… Пожалуй, она снимет его после свадьбы, когда будет уезжать отсюда. Потому что теперь Морин ни за что не останется здесь жить, как надеялась, - просто не сможет, не выдержит ни одного лишнего дня.
        Мистер Макинтайр вышел из поезда самым последним. Ошибиться было невозможно. Высокий, стройный, элегантный молодой мужчина, одетый по последней моде, с небольшим чемоданчиком в руках… Он заметно отличался от местных жителей, суетливо сгружавших на платформу потрепанные сумки и чемоданы.
        Дон рассказывал, что Макинтайр очень богат. Такой молодой, а уже владелец собственной крупной фирмы. Кажется, что-то, связанное с овцеводством. Мальчик из бедной и неблагополучной семьи, он успел хлебнуть горя, прежде чем добился положения в обществе. Сейчас он был хорошо известен в деловых кругах.
        О нем говорили как о человеке блестящего ума и обширных знаний, обладающем железными нервами и деловой хваткой бультерьера. А еще, как сказал Дон, он славится своими многочисленными победами над женщинами. Еще ни одна женщина не сумела устоять перед его чарами.
        Поезд свистнул и ушел, пассажиры разошлись. На платформе остались только Морин и мистер Макинтайр. Негромко кашлянув, девушка сделала шаг вперед.
        Приезжий медленно повернул голову. Первое, что Морин увидела, это его глаза. Серые, спокойные, внимательные. Ей показалось, что ее просвечивают рентгеном. Но, похоже, мужчине понравилось то, что он увидел. Мистер Макинтайр улыбнулся Морин.
        И девушке вдруг стало жарко - такой ослепительной, такой притягательной была эта улыбка. Но она вовсе не собиралась пополнять собой список несчастных, подпавших под чары неотразимого мистера Макинтайра. Встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Морин твердо посмотрела мужчине в глаза.
        - Мистер Макинтайр?
        - Да. - Он приблизился к ней широкими шагами, протянул руку. - А вы Келли?
        - Нет, я ее сестра. Двоюродная. Меня зовут Морин О'Коннор…
        Морин внезапно осеклась: так разительно изменилось его лицо. Улыбка исчезла, взгляд стал холодным. Откровенно говоря, она не привыкла к такой реакции со стороны представителей сильного пола. Обычно мужчины всем своим видом выражали ей восхищение. А этот… уставился на нее так, словно она его чем-то сильно обидела.
        - Келли и Дон почти все время заняты. - Морин упрямо продолжала приветливо улыбаться. - Подготовка к свадьбе, сами понимаете… Они попросили меня встретить вас. Надеюсь, вы не против?
        - Ну что вы, конечно, нет, - ледяным голосом ответил Макинтайр. - Я польщен такой честью. Если не ошибаюсь, вы ведь дочь знаменитого сэра Джеймса О'Коннора?
        Морин неуверенно кивнула, чувствуя в его словах скрытую издевку, но не понимая ее причины. Откуда он узнал про нее? Неужели от Дона?
        - Может быть, пойдем? Я оставила машину на стоянке около вокзала.
        Алан вежливо наклонил голову, пропуская Морин вперед.
        Да, Тоби можно понять, подумал он отстраненно. Девушка удивительно хороша собой. Стройная, длинноногая, глаза синие, а волосы - как вороново крыло. Жаль, что эта прекрасная внешность скрывает расчетливую искательницу чужого состояния.
        Морин шла впереди, спиной ощущая неприязненный взгляд Макинтайра. Он совершенно ошарашил ее своим внезапным переходом от восхищения к… отвращению, что ли. Кажется, он невзлюбил ее с первого, нет, со второго взгляда. С первого-то она ему понравилась. Может быть, потом она напомнила ему какую-то другую женщину, с которой он был знаком прежде?
        Впрочем, почему ее это так обеспокоит? Пусть думает, что хочет. Ее дело - довезти его до дома. И поводить по окрестностям, напомнила она себе. На что только ни согласишься, когда тебя нежно попросит любимая сестра… а также любимый мужчина, пусть даже этот мужчина уже никогда не станет твоим.
        Девушка оглянулась, проверяя, не отстал ли гость, и тут же встретилась с ним глазами. Он смотрел холодно и немного насмешливо, не отводя взгляда. Морин поспешно отвернулась, с удивлением почувствовав, что краснеет. Что-то такое необычное было в этом мужчине, что сбивало ее с толку и приводило в смущение.
        А ведь она всегда отличалась выдержкой и спокойствием, умением держать себя в руках в любой ситуации. Но Алан Макинтайр излучал такую уверенность в себе, что рядом с ним Морин вдруг ощутила себя маленькой неловкой девочкой, которая не знает, как себя вести и не способна выдержать взгляд интересного взрослого мужчины.
        Они подошли к машине. Каким-то образом в последнее мгновение Алан сумел обогнать ее и открыть перед ней дверцу.
        - Прошу вас, миледи.
        В его голосе опять едва заметно проскользнула насмешка. Но Морин сделала вид, что не замечает этого.
        - Спасибо, - ответила она серьезно, усаживаясь на водительское место. - Вы можете называть меня просто Морин. К чему такие церемонии? Мы, кажется, не при дворе.
        - Как скажете. - Алан согласно наклонил голову, садясь рядом с ней. - Просто некоторые любят, когда упоминают их титул.
        - Я не отношусь к их числу, - холодно ответила Морин. - Тем более что титул был пожалован моему отцу, а не мне. Я его ничем не заслужила.
        - Не хотел вас обидеть, - легко ответил Алан, откидываясь на спинку сиденья.
        Морин посмотрела на него украдкой. Мужчина был очень красив, хотя совсем не похож на белокурого и голубоглазого Дона - ни внешностью, ни поведением. Дон всегда был таким мягким, дружелюбным, даже нежным. А у этого человека красота мужественная, жесткая… Может быть, это и не красота в прямом смысле слова, а притягательность, то, что называется сексуальным обаянием.
        Алан устремил на нее вопросительный взгляд. Ох, они до сих пор не тронулись с места… Морин, порозовев, неловкими пальцами повернула ключ зажигания.
        - Вы сами из Рингсенда? - лениво поинтересовался он, глядя на проплывающие мимо вязы.
        - Не совсем. Вообще-то я живу в Дублине. Но здесь бываю каждый год, с детства. Так что я смогу показать вам окрестности в эти несколько дней до свадьбы.
        - Вот как? У нас запланирована культурная программа? - Он с неопределенным видом приподнял одну бровь. - Ну что ж, очень мило с вашей стороны, мисс Морин. Или миссис?
        - Я не замужем.
        - А чем вы занимаетесь, когда живете в Дублине? Кем работаете?
        - До сих пор ничем. И никем. Я никогда нигде не работала. - У Морин привычно закололо висок. Это была слишком больная тема. - Впрочем, когда-то я закончила секретарские курсы. Так что, возможно, скоро буду работать секретаршей.
        - Вам будет трудно устроиться без опыта работы. Хотя в Рингсенде, наверное, вы могли бы…
        - Я не собираюсь жить в Рингсенде, - отрезала Морин.
        - Извините за нескромный вопрос. - Алан смотрел на нее иронически. - Но почему вы вдруг решили пойти работать? Именно сейчас?
        - Средства кончились, - сквозь зубы ответила Морин. Этот Макинтайр задавал слишком много вопросов.
        - Но почему бы вам, к примеру, не выйти замуж? - поинтересовался он мягко. Слишком мягко. - Я уверен, что у вас есть поклонники, которые будут счастливы взять на себя заботу о вас… и вашем благополучии.
        Морин слегка поморщилась. В его бесцеремонных словах, в его пытливом взгляде словно бы скрывался какой-то намек. Но какой? Она не понимала.
        - Все не так просто, как кажется. - Она вежливо улыбнулась. - Хочется найти свою вторую половину. А если она не находится? Или находится, но по каким-то причинам не может стать вашей?
        - По финансовым, например, - предположил он.
        Морин бросила на него недоуменный взгляд. Что он имеет в виду? Но Алан невозмутимо смотрел прямо перед собой.
        - А вы сами женаты? - спросила она с неожиданным раздражением.
        - Нет. - Он меланхолично покачал головой.
        - По финансовым причинам? - ехидно поинтересовалась Морин.
        - В том числе, - ответил он так же невозмутимо. - Нелегко найти женщину, которую интересуешь ты сам, а не твой кошелек.
        Этот самодовольный тип нравился ей все меньше и меньше. Он говорил про женщин гадости, он заставлял ее краснеть, смущаться и вздрагивать по малейшему поводу и без повода. Они ехали рядом, в одной машине, всего полчаса, а ей уже казалось, что полгода.
        Неужели придется еще несколько дней возить его по окрестностям? Не надо было сразу же соглашаться, не познакомившись с человеком. Но Келли очень просила, а Дон посмотрел так нежно, что Морин тут же растаяла и перестала сопротивляться.
        - Трудно поверить, - сухо заметила Морин, - что женщины интересуются только вашим кошельком. С вашей-то внешностью.
        - Но я ведь тоже ищу не первую встречную женщину, а именно свою половину, - возразил Алан. - А что касается внешности… - Он бросил на Морин странный взгляд. - С внешностью и у вас, мягко говоря, все в порядке. Вы наверняка догадываетесь, что у любого мужчины при виде вас возникают самые нескромные мысли.
        Морин вдруг, словно в трансе, представила, как Алан прикасается к ней… Иллюзия была настолько сильной, что она вздрогнула всем телом. Девушка крепко сжала руль обеими руками, не решаясь взглянуть на Макинтайра и не зная, что сказать.
        До сих пор ни одному мужчине не удавалось взволновать ее так, как этому неприятному незнакомцу. Всего несколькими взглядами и парой фраз, сказанных хрипловатым низким голосом, этот мужчина играючи разбередил ее чувственность… но не чувства.
        Алан нравился ей все меньше и меньше, но он ее возбуждал, и она ничего не могла с собой поделать. Морин просто не знала, что с этим делать. У нее никогда еще не было мужчины, хотя не так давно ей исполнилось двадцать два года. И до сих пор она ничуть от этого не страдала, погруженная в постоянные мечты о Доне.
        Морин так много и часто думала о нем, он до такой степени заполнял ее жизнь, что она словно бы не замечала отсутствия в своей жизни реальных мужчин.
        Что же касается Тоби… Она очень хорошо к нему относилась, но ни разу не испытывала рядом с ним и десятой доли того, что испытала за полчаса знакомства с Аланом Макинтайром. Робкие поцелуи Тоби оставляли ее совершенно равнодушной, а дальше этого дело у них и не заходило. Как только Тоби попытался переступить известную черту, он тут же получил отставку. И, видимо, она все-таки была права, когда отказала бедному мальчику.
        Морин осторожно покосилась на Алана. Тот откровенно забавлялся ее смущением.
        - Спасибо за комплимент, - произнесла она, наконец, сквозь зубы.
        - Ну что вы, я сказал чистую правду.
        Он выразительно скользнул по ней глазами.
        Накануне вечером Дон со смехом рассказывал, что Алан всегда считался великим дамским угодником. А может, присутствие Морин волнует его так же, как ее - его соседство? Во всяком случае, глаза его ярко блестели, красивые, твердо очерченные губы чуть трогала самодовольная улыбка.
        Ну конечно, с его внешностью, положением в обществе и богатством он привык к тому, что, стоит лишь мигнуть, и женщины сами падают ему в руки как спелые яблоки. Хотя в его случае хватило бы и одной внешности.
        Морин сжала губы и упрямо уставилась на дорогу, словно не замечая взгляда Алана. Перед ней мелькали знакомые места, но она почти не видела их. Скорее бы доехать.
        Свернув с шоссе на сельскую дорогу, Морин внезапно затормозила. Алан бросил на нее недоуменный взгляд, но она, ни слова не говоря, приоткрыла дверцу.
        - Привет, Дженни!
        Перед ними по самой обочине шла девочка лет семи, помахивая школьной сумкой. Широко улыбнувшись, она весело подбежала к машине.
        - Ты почему не в школе? - дружески поинтересовалась у нее Морин.
        - Живот болит, - радостно сообщила Дженни.
        - Что-то не похоже, - хмыкнула Морин. - Может, подвезти тебя до школы, пока не поздно?
        - Лучше домой, - покачала головой девочка. - Я уже отпросилась.
        Тут она заметила Алана, и глаза ее широко распахнулись, а на лице отразилось жаркое любопытство.
        - Здравствуйте, - прощебетала Дженни, быстро забираясь на заднее сиденье. - А вы приехали на свадьбу к Келли и Дону?
        Алан серьезно кивнул в ответ.
        - Вижу, что от вас ничего не скроешь, мисс.
        - Это точно. Я уже видела свадебное платье Келли, она сегодня примеряла в Рингсенде. Как у настоящей принцессы!
        Дженни болтала без умолку, изредка задавая вопросы Алану, и Морин облегченно вздохнула. Какая удача! Хотя бы часть пути не нужно будет беседовать с Макинтайром.
        Они довезли Дженни до самого дома, и Морин пошла ее проводить и заодно поздороваться с ее матерью. Они были ровесницами и знали друг друга с детства.
        Алан, не отрываясь, смотрел ей вслед. Кажется, Морин произвела на него гораздо большее впечатление, чем ему подумалось вначале. В его жизни было множество женщин, и он умел держать свой темперамент в узде, но эта девушка возбуждала его каждым своим движением, каждым взглядом и взмахом ресниц.
        Вот только осложнения подобного рода ему ни к чему. Красивая женщина, которая опустошит твой кошелек и выпотрошит душу… Пожалуй, им с Морин не стоит проводить вместе слишком много времени.
        Хлопнула входная дверь. Алан смотрел, как легко и грациозно Морин идет к машине, как плавно покачиваются при ходьбе упругие бедра…
        - Вы очень любите детей? - спросил он вежливо, стараясь не выдать своего возбуждения, когда Морин уселась рядом с ним в машину.
        - Да.
        Девушка снова рассеянно теребила маленькую подвеску на золотой цепочке. За время их знакомства она уже несколько раз хваталась за крошечный ключик, словно ожидая, что он поможет ей открыть какую-то упрямую дверцу.
        - Какая симпатичная у вас подвеска.
        Морин мгновенно отдернула руку, бросив на него настороженный взгляд, но тут же лицо ее стало спокойным и безразличным.
        - Это подарок Дона. На день рождения. Мы ведь знакомы много-много лет, с раннего детства.
        - Вы очень дружили?
        - Мы и сейчас дружим.
        Что-то в ее голосе заставило Алана внимательнее вглядеться в ее лицо. Но Морин бесстрастно смотрела на дорогу, положив обе руки на руль. Ох уж эта детская дружба, недовольно подумал Алан. Похоже, у бедного Тоби с самого начала не было никаких шансов завоевать сердце Морин. Ему сильно повезло, что его отец чуть не обанкротился.
        - Дон говорил, что вы занимаетесь овцеводством, мистер Макинтайр?
        Алан вздрогнул от неожиданности. Она все-таки нашла нейтральную тему для разговора.
        - К чему такие церемонии? - поддразнил он девушку. - Если вы - просто Морин, то я - просто Алан.
        - Алан, - повторила она без всякого выражения.
        Его серые глаза снова насмешливо сверкнули.
        - Да, я чрезвычайно увлечен овцеводством. Это дело всей моей жизни.
        - Вы увлекаетесь этим с детства? - Морин была готова говорить об овцах до самого дома, лишь бы не сворачивать на личные темы.
        - Не совсем. Уже во взрослом возрасте я купил большой участок земли в Уэльсе. Прежний хозяин разводил там овец, и я последовал его примеру. Со временем я приобрел пастбища и в других концах земного шара, например, в Аргентине. Хотите узнать еще что-то про овец или этого довольно?
        Будучи дочерью знаменитого художника, Морин нередко приходилось принимать в доме официальных гостей, поддерживать разговор на самые разные темы. Далеко не все гости были приятными собеседниками; встречались и глупые, и высокомерные, и просто наглые. Но никто не злил ее так сильно, как этот красивый самоуверенный мужчина, который никак не желал держаться в рамках условностей.
        - А где именно в Аргентине находится ваша ферма?
        - Неподалеку от океана.
        - И большой у вас участок земли?
        Довольная тем, что разговор, вроде бы, налаживается, Морин рискнула глянуть в сторону Алана - и встретила все тот же насмешливый, откровенный взгляд. Он прекрасно понимал, что она ведет светскую беседу. Сердце ее на мгновение замерло, словно ее застукали за кражей конфет в буфете. Но Морин стойко выдержала этот взгляд, уставившись на Алана в упор большими невинными глазами.
        - Не маленький. Чтобы овцы не объели всю траву, приходится постоянно менять пастбища и следить за озеленением территорий.
        Морин упорно заставляла себя вникать в смысл сказанного, а не просто слушать звуки низкого, с хрипотцой, голоса. Но глупое сознание постоянно отключалось, и тогда ей начинало казаться, что Алан говорит ей вовсе не об овцах, а о чем-то совсем другом. Он словно гипнотизировал ее своим голосом.
        - Но вам должно быть скучно слушать про овец, вы же горожанка, - оборвал он сам себя. - Поверьте, совсем не обязательно развлекать меня беседой. Мы же не на светском рауте.
        Морин вздрогнула как от внезапного пробуждения. Скажи это кто-нибудь другой, она бы вежливо запротестовала в ответ, стала бы уверять, что овцы - это страшно интересно. Но Алан снова бросил ей вызов - ей и ее вежливым манерам.
        - Не беспокойтесь, я привыкла, - ответила она холодно. - Мне часто приходилось развлекать беседой гостей отца.
        - Неужели все ваши беседы были такими же скучными? - поинтересовался Алан чуть ли не с издевкой.
        - Не все, но случалось. И потом, разве у нас с вами беседа скучная? По-моему, мы восхитительно проводим время.
        Тут Алан не выдержал и громко рассмеялся. От этого смеха у Морин по всему телу побежали мурашки. Ей ужасно хотелось посмотреть на него, но она боялась, что уже не сможет отвести глаза, и тогда они точно врежутся в столб.
        - Согласен, - ответил он, все еще посмеиваясь. - Не так уж важно, о чем вы говорите. Беседуя с вами, вполне достаточно любоваться тем, как двигаются ваши прекрасные губы, как вздрагивают ресницы. Уверен, что все остальные ваши собеседники думали так же.
        Ей нестерпимо захотелось дать ему пощечину. Это было все равно, что открыто обозвать ее хорошенькой дурой. Морин вдруг поняла, что левой рукой изо всех сил сжимает подвеску-ключик. Медленно убрала руку, положила на руль.
        - Вы мне льстите.
        - Ну что вы, такой очаровательной женщине польстить невозможно.
        Морин промолчала. Все его комплименты звучали издевательски. Но она не намерена была больше поддаваться на его провокации. Не хочет, чтобы его развлекали беседой, - и не надо.
        Алан тоже молчал, глядя в окно. Перед ним расстилались зеленые луга, где-то вдалеке тонули в дымке холмы. Изредка он незаметно поглядывал на Морин, чей тонкий профиль четко вырисовывался на фоне мелькающей зелени. Как она разозлилась на него!
        Он встречал в своей жизни много красивых женщин, но ни одна из них не задевала его за живое так, как эта обидчивая красавица. И что в ней такого особенного? Почему от одного ее взгляда у него дрожь пробегает по телу? Вот и Тоби тоже подпал под ее чары. Но Алан, слава Богу, не Тоби. Сумеет удержаться от глупостей.
        Морин продолжала молчать, внимательно глядя на дорогу и словно позабыв о его существовании. Алан первым не выдержал тишины.
        - Вы говорили, что дружите с Тоби и Доном с детства?
        Морин молча кивнула.
        - А вы были лучшими друзьями в Оксфорде? - спросила она затем без особого интереса.
        - Да.
        Алан напрягся, ожидая, что она сейчас спросит о Тоби, но Морин снова замолчала.
        - Скажите, вы с сестрой очень похожи?
        - С Келли? - Она покачала головой. - Совсем не похожи. Она - вся в отца. Ярко-рыжая, настоящая ирландка. Они с Доном прекрасно смотрятся вместе, - добавила она без всякого выражения.
        Алан бросил на нее быстрый взгляд. Лицо Морин было совершенно спокойно, но что-то настораживало его всякий раз, когда она заговаривала о Доне. Похоже, Тоби, рассказывая о своей любви, что-то недоговорил.
        - Да вы и сами скоро в этом убедитесь. Мы почти приехали.
        Действительно, впереди уже виднелся высокий серый дом, увитый плющом. Как только машина остановилась, входная дверь распахнулась и навстречу им выбежал Дон.
        У Морин мучительно сжалось сердце. Он был такой красивый, такой счастливый - смеющийся, взлохмаченный, с сияющими глазами. И такой же далекий от нее, как луна.
        Они только выбрались из машины, а Дон уже сбежал по ступеням и кинулся обниматься с Аланом. Морин смотрела на них, невольно сравнивая, - конечно же, Дон был лучше, красивее, умнее. И от него исходило тепло, в отличие от Алана, такого жесткого и циничного.
        - Алан, дружище, наконец-то! А когда явится Тоби? Вы созванивались? Я надеялся, что вы приедете вместе.
        Алан, продолжая улыбаться, слегка отодвинулся, чтобы видеть лицо Дона.
        - Да, мы созванивались. Он, к сожалению, не сможет приехать.
        - Что?
        Алан, вздрогнув, вскинул голову. По ступенькам торопливо спускалась высокая рыжая девушка с зелеными глазами.
        - Вы - Келли? - Он улыбнулся, отдаляя неприятное объяснение. - У Дона всегда был прекрасный вкус.
        - Спасибо. - Девушка порозовела и заулыбалась. - Добро пожаловать в Кормак-Холл. Но что с Тоби?
        Алан бросил косой взгляд на Морин. Она, сжав губы, напряженно смотрела куда-то в сторону. Сказать бы сейчас правду, мелькнуло у Алана, и посмотреть, как поведет себя Морин. Но, к сожалению, он дал слово Тоби. Так что придется врать.
        - Мы, действительно, собирались приехать вместе. Но буквально накануне отъезда его срочно услали в командировку. В Индию.
        - В Индию? - Дон изумленно вскинул брови. - Но его фирма никогда не имела никаких связей с этой страной. Что за ерунда?
        - Я и сам ничего не знаю, - пожал плечами Алан. - Все произошло так внезапно.
        Дон смотрел на него с недоумением и, кажется, с недоверием. Келли бросила на Дона внимательный взгляд и перевела глаза на Алана.
        - С ним точно ничего не случилось? - требовательно спросила она. - Вы от нас не скрываете?
        - Абсолютно все в порядке, - поспешно заверил их Алан. Черт бы побрал этого Тоби. Пусть сам потом рассказывает про Индию.
        Он зло покосился на Морин. Все из-за нее. Но девушка уже не изучала окрестности. Она удивленно смотрела прямо на него, словно впервые услышала новость о Тоби. Хотя, так оно, наверное, и есть на самом деле, спохватился Алан. Она ведь ничего не слышала о нем с момента разрыва.
        - Тогда пойдемте в дом, - предложил Дон. - Там и поговорим.
        Обед прошел весело и непринужденно. Морин украдкой посматривала на Алана, который, казалось, чувствовал себя как дома. Он сразу же расположил к себе тетю Пегги и дядю Брайана, легко поддерживал разговор, постоянно шутил, причем всегда удачно и к месту.
        Кажется, он произвел впечатление даже на Келли, и Морин пару раз померещилась легкая ревность в глазах Дона. Как жаль, что Алан и Келли встретились только сегодня, подумала вдруг Морин. Может, тогда все пошло бы иначе. Но ей тут же стало стыдно, как будто она пожелала сестре чего-то нехорошего.
        После обеда все разбрелись по дому, оставив Алана и Дона вдвоем. Выходя из гостиной вместе с Келли, Морин совершенно четко ощутила на спине взгляд Алана, и снова ей стало жарко, словно ее окатили кипятком.
        Пройдя через сад, девушки зашли в увитую жимолостью беседку и уселись в тени. Стоял на редкость жаркий и солнечный день. Морин с нежностью смотрела на сад, на цветущие кусты шиповника… Они росли здесь всегда, сколько она себя помнила.
        - Как тебе Алан? - как бы невзначай поинтересовалась Келли, вытягивая ноги и обмахиваясь большим листом лопуха.
        - Как айсберг, - пошутила Морин, стараясь скрыть внезапное чувство неловкости. - Красивый и холодный. И того, и другого слишком много. А тебе?
        - В такую погоду айсберг - это то, что надо, - так же шутливо ответила Келли. - По-моему, очень интересный мужчина. - Она бросила любопытный взгляд на сестру. - Правда, Морин, мне показалось, что между вами есть какое-то напряжение… притяжение.
        - Ерунда, - отмахнулась Морин, не глядя на сестру.
        - По-моему, ты ему понравилась. Кстати, как вы доехали? О чем говорили по дороге?
        - Ты сильно ошибаешься. Он невзлюбил меня с первого взгляда и всю дорогу изводил гадкими замечаниями. Почему-то он решил, что я - богатая избалованная дурочка, которая ни на что не годна в этой жизни - только лежать у личного бассейна и мазаться кремом от загара.
        - Ой, Морин, кажется, он тебе тоже понравился. - Келли пытливо посмотрела на сестру. - Хотя, как он может не понравиться! И умный, и красивый, и деловой! Даже я… - она смущенно хмыкнула, - в какой-то момент загляделась. Но, конечно, Дон - вне конкуренции. Во всяком случае, для меня. А ты девушка свободная… А, Морин?
        Морин поморщилась. Ей не нравилась настойчивость сестры.
        - Брось, Келли. Не надо устраивать мою судьбу. У меня все в порядке и мне никто не нужен.
        Келли тяжело вздохнула.
        - Извини. Мне очень жаль, что так получилось… Не думай, что я не догадываюсь… Мы слишком хорошо и давно знакомы. Но Дон только один. И он выбрал меня. А ты… Я уверена, что ты еще найдешь свою настоящую любовь.
        - Ты хочешь сказать, что эта - ненастоящая? - горько спросила Морин.
        - Мне кажется, нет, - мягко ответила Келли. - Это детское увлечение и детское упрямство, которое пройдет, когда ты действительно встретишь своего суженого.
        - Ты ничего не понимаешь, - ледяным тоном произнесла Морин.
        - Может быть, - кротко согласилась Келли.
        Она попыталась заглянуть в лицо сестре. Но та непримиримо смотрела куда-то вбок. Тяжело вздохнув, Келли поднялась и вышла из беседки. Морин даже не повернула голову в ее сторону.
        Хорошо ей говорить, рассуждать про чувства! Заграбастала себе Дона… Морин торопливо стерла слезинку, скатившуюся по щеке. Теперь, когда все сказано вслух, она точно не сможет здесь остаться. Неужели она сидит в этой беседке последний раз в жизни?
        Снаружи раздались чьи-то шаги, и беседку заглянул Дон. У Морин сжалось сердце.
        - А Келли не с тобой?
        Тут он внимательнее глянул ей в лицо.
        - Морин, что случилось? Ты что, плачешь?
        Она замотала головой.
        - Нет, что ты. Тебе просто показалось.
        Дон присел на скамейку рядом с ней.
        - Что с тобой происходит? Ты все время ходишь такая грустная, как в воду опущенная. Это совсем на тебя не похоже. У тебя какие-то неприятности? Я могу тебе помочь? Или это что-то совсем уж личное?
        Морин, слабо улыбнувшись, покачала головой.
        - Со мной все в порядке. Просто я немного озабочена тем, как жить дальше. Думаю, куда направить свои стопы, - пошутила она.
        - Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, - поспешно сказал Дон. - Я уверен, что родители Келли будут только рады. Им будет немного одиноко, когда я ее заберу отсюда, особенно поначалу.
        - Вы будете жить не так уж далеко друг от друга. Всего в десяти минутах езды на машине, - улыбнулась Морин. - Хотя, конечно, это не то же самое, что жить под одной крышей, я понимаю. А мне, как только праздник закончится, придется уехать - надо искать работу. А то некоторые сомневаются, что я еще на что-то способна в этой жизни.
        - Ты о чем? - не понял Дон.
        - Твой друг Алан считает, что мне, без опыта работы, вряд ли удастся найти место.
        - Ерунда! Не обращай внимания на его болтовню. Тебе будут рады в любой фирме. В крайнем случае, в Рингсенде всегда найдется…
        - Нет! - оборвала его Морин. - Мне хочется попробовать свои силы там, где меня действительно никто не знает, - добавила она мягко, заметив удивленный взгляд друга.
        Дон взял ее за руку.
        - Но ты ведь побудешь у нас какое-то время?
        Морин с трудом сдерживала слезы.
        - Я пока не знаю, Дон. Посмотрим.
        - Все обязательно наладится, Морин. Поверь мне. Обещаешь, что не будешь больше грустить?
        Она молча кивнула головой.
        - Сегодня у нас праздничный ужин по случаю вашего приезда, - продолжил Дон. - Тетя Пегги испекла роскошный торт. Форма одежды парадная, настроение - тоже. Согласна?
        - Дон! До-он! - Это был голос Келли.
        Дон вздрогнул.
        - Я пойду, ладно?
        - Ну конечно, - улыбнулась Морин. - Беги скорее.
        После того, как Дон ушел, она еще какое-то время посидела в беседке, стараясь хоть немного успокоиться и справиться со слезами. Неужели Дон действительно совсем-совсем ничего не понимает?
        Конечно, это очень обидно для Морин, но, по большому счету, так даже лучше. И надо сделать так, чтобы он ни о чем не догадался за эти дни. Поменьше видеться. Пожалуй, прогулки с Макинтайром по окрестностям придутся очень кстати. И Келли будет спокойнее.
        Крепко сжав ключик, Морин решительно поднялась и вышла из беседки.
        Перед ужином Морин долго выбирала платье. Нарядное, но не слишком вызывающее, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Наконец она остановилась на бледно-голубом шелковом платье с большим круглым вырезом. К этому платью прекрасно подходили серьги из афганского лазурита и голубые босоножки на высокой шпильке. На таких каблуках она почти сравняется в росте с Макинтайром, и ей не придется смотреть на него снизу вверх.
        О высоких каблуках Морин пожалела, как только вышла из своей комнаты. Туфли нещадно скользили на сверкающем от полировки паркете, и, пройдя несколько шагов по коридору, девушка поняла, что надо срочно возвращаться и переобуваться во что-нибудь попроще. Если даже ей удастся преодолеть коридор, по лестнице она точно не спустится.
        В этот момент распахнулась соседняя дверь и из комнаты вышел Алан в черном костюме и белой рубашке. Этот строгий костюм, в котором многие мужчины кажутся смешными или неуклюжими, удивительно шел ему, только подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. А существует ли вообще такая одежда, которая ему не идет, с досадой подумала Морин, придерживаясь рукой за стену.
        Заметив Морин, он, кажется, одним взглядом оценил ситуацию и, вежливо наклонив голову, шагнул к ней.
        - Разрешите предложить вам руку?
        Путь назад был отрезан. Не могла же она признаться, что не умеет ходить на каблуках.
        - Спасибо. - Морин взяла Алана под руку.
        Стоило ей прикоснуться к нему, как по телу тотчас же пробежала дрожь. Она боялась взглянуть на Алана, чтобы он не догадался о том, что с ней происходит.
        - Ну теперь я точно не заблужусь, - пошутил он. - Наверное, раньше здесь жило много народу.
        - У моего дедушки была большая семья, - ответила Морин. - И еще слуги… Теперь дом кажется огромным и полупустым. А после отъезда Келли он совсем опустеет. Тете Пегги будет непросто справляться одной со всем хозяйством. Правда, несколько раз в неделю приходит помогать соседка, Анна, но это совсем другое дело.
        - А почему вы не хотите здесь остаться? - поинтересовался Алан, бросая на девушку проницательный взгляд.
        - Не хочу, и все, - ответила она сухо. - И, между прочим, вы зря смеетесь. Здесь и вправду можно заблудиться. Видите? Длинные коридоры, множество дверей, несколько лестниц. В детстве тут очень хорошо было играть в прятки. Даже слишком хорошо, - можно было так спрятаться, что никто никогда тебя не найдет, а это уже неинтересно.
        Морин улыбнулась, и Алан снова ощутил, как сильно его тянет к этой девушке. Дело было не только во внешности. Это было животное притяжение, шедшее откуда-то изнутри, пугавшее его самого. Он желал ее, и в этот момент его не волновали ни ее внешний, ни моральный облик… И это тоже пугало. Какие мысли бродят в ее хорошенькой головке? Что кроется за чарующей улыбкой и вежливыми фразами?
        Чтобы достичь своего нынешнего положения в обществе, Алан прошел долгий и тяжелый путь; он научился сдерживать свои инстинкты и желания и отказывать себе во многом. Девушка привлекала его чисто физически, но умом он понимал, что надо держаться от нее подальше. Зачем повторять ошибки Тоби?
        Правда, можно немножко наказать красавицу за страдания друга. Подразнить ее своим богатством, сделать вид, что увлекся ее красотой, а потом, когда она заглотнет наживку, дать ей отставку, как она дала Тоби.
        Заинтересовать девушку будет несложно…
        Алан прекрасно чувствовал, что волнует ее физически так же сильно, как она его.
        В этот момент она поскользнулась на своих высоченных каблуках и крепче вцепилась в его руку, чтобы не упасть.
        - Вы специально надели туфли, в которых невозможно ходить, чтобы вас носили на руках? - спросил он насмешливо, обхватив ее за талию и ощущая гибкое горячее тело под своими ладонями. - Если желаете, я могу отнести вас вниз.
        Вспыхнув, Морин оттолкнула Алана и выдернула у него свою руку.
        - Нет уж, спасибо, дальше я обойдусь без вашей помощи.
        К счастью, лестница уже была преодолена и через несколько шагов начиналась ковровая дорожка. Морин быстро пошла вперед, не оглядываясь. Алан, не отрывая взгляда от ее тонкой, обтянутой легким платьем фигуры, шел следом. Он мог бы догнать ее в два шага, обнять сзади, притянуть к себе. Но… наконец-то они добрались до гостиной.
        - А где же все остальные? - удивленно спросил Алан. - Почему так тихо и пусто?
        - Сейчас спустятся. Мы пришли немного раньше времени. Все еще переодеваются. Только Анна на кухне крутится.
        Стол уже был накрыт. Бросив на него безразличный взгляд, Морин подошла к окну, за которым открывался чудесный вид на сад.
        - Как же здесь хорошо, - сказала она грустно.
        - И очень красиво, - согласился Алан, подходя к ней. - Так прохладно.
        - Прохладно? Да ведь сегодня целый день стоит жара!
        - Это вам так кажется. А я только на днях вернулся из Аргентины. Помните, я говорил, что купил землю под пастбища в разных концах земного шара? Вот там действительно жарко.
        - И так же красиво?
        - Красиво, но по-другому. Повсюду, куда ни кинь взгляд, тянется степь - пампа. Можно ехать неделями и не встретить на своем пути ни одного селения.
        - Я никогда не видала таких просторов, - призналась Морин. - Никогда не ездила дальше Европы.
        - Приезжайте в гости, - усмехнулся Алан, опираясь на подоконник возле Морин.
        - Спасибо, - сухо ответила она, поспешно отодвигаясь и чувствуя, как начинает биться сердце. - А где именно вы там живете?
        - На берегу Атлантического океана, неподалеку от бухты под названием Зеленая. В Патагонии, - добавил он, заметив, что название ей ничего не говорит.
        - Это далеко от Буэнос-Айреса?
        - Примерно шесть часов на машине и около двух часов на самолете.
        - Далеко, - задумчиво протянула Морин. - Вам там не одиноко?
        - Вовсе нет. У меня полно работы. - Алан бросил на нее насмешливый взгляд, и она тут же сердито нахмурилась. - Кроме того, на станции живут другие люди.
        - На станции? - не поняла Морин.
        - Так в Аргентине называют скотоводческую ферму. Вроде ранчо в Америке.
        - А какие люди там живут?
        - Работники, прислуга… не очень много народу.
        Интересно, есть ли среди прислуги молодые красивые женщины, подумала вдруг Морин. Должны быть. Дон рассказывал, что Алан девушек меняет как перчатки. Впрочем, какое ей до этого дело?
        Морин покосилась на Алана, который, замолкнув, смотрел на вечерний сад невидящим взглядом. Представляет, наверное, свою пампу. Или какую-нибудь молодую аргентинку. Сейчас он чем-то неуловимо напомнил ей Дона. Не зря они столько лет были друзьями. Но Алан - не Дон… Никто никогда не заменит ей Дона.

3
        Где-то наверху хлопнула дверь, потом еще и еще. Застучали по лестнице каблуки. Морин с облегчением обернулась.
        - Ну вот и все.
        - Вы так обрадовались, мисс Морин… Неужели мое общество вас до такой степени пугало? - произнес он негромко, с усмешкой глядя на нее.
        - Просто до смерти, - ответила она ледяным тоном. - Никогда не знаешь, что может прийти в голову мужчине.
        Он рассмеялся глубоким низким смехом.
        - В вашем присутствии, я уверен, всем мужчинам приходит в голову только одно: что вы прекрасны.
        - Спасибо. - Морин мило улыбнулась. - Но вы мне это уже говорили сегодня.
        - С тех пор ваша красота ничуть не померкла. Но мы с вами квиты - ни один из мужчин, в том числе и я, не знает, какие мысли таятся за этим прекрасным лбом.
        - И никогда не узнаете, - парировала она.
        - Это похоже на вызов, - заметил он.
        - Еще чего не хватало, - презрительно фыркнула Морин. - Я никому не бросаю вызовов. Тем более вам.
        - Каждый ваш взгляд - уже вызов, - усмехнулся Алан, глядя ей прямо в глаза. - Но вы не беспокойтесь. Давно прошли времена, когда я готов был принять любой вызов из чисто спортивного интереса. Теперь я сначала должен убедиться, что буду вознагражден за свои старания.
        Последняя фраза прозвучала как откровенный намек. Морин густо покраснела.
        - Так вы ничего не делаете просто так? Сразу виден удачливый бизнесмен, - выпалила она, забыв о вежливости.
        Его холодный взгляд пригвоздил ее к месту.
        - Так что не беспокойтесь, леди, ваши вызовы мне не интересны.
        Морин сама не знала, почему это ее так задело. Можно было подумать, что вызов бросили ей. Но она не успела придумать подходящего ответа. В гостиную уже входила Келли. Еще не хватало, чтобы она застала их шепчущимися в уголке. Вслед за Келли шел Дон. Морин быстро шагнула вперед и сделала вид, что поправляет скатерть.
        - О, здесь уже кто-то есть! - весело воскликнула Келли.
        - Да, мы - не то что некоторые, - шутливо ответил Алан, опередив Морин. - А что, будут еще какие-то гости? Я вижу, стол накрыт на восьмерых.
        - Да, зайдут соседи. Помнишь Хелену и Пита, Морин? Они иногда приезжали из Рингсенда поиграть с нами?
        - Кажется, да, - рассеянно ответила Морин. Она все еще ощущала на себе взгляд Алана, - такой презрительный и в то же время словно прожигающий насквозь.
        Ужин закончился, гости разошлись; и Морин, добравшись до своей комнаты, наконец-то смогла скинуть противные босоножки. Но она по-прежнему чувствовала взгляд Алана на своей коже, словно он действительно обжег ее. По старой детской привычке Морин уселась с ногами на подоконник и стала смотреть в сад, вспоминая прошедший вечер.
        А вечер, несомненно, удался. Хелена и Питер, которых Морин помнила смутно, оказались приятнейшими людьми, и легкий разговор за столом прерывался только смехом. Алан и в этот раз, как и за обедом, оказался на своем месте. Он держался так непринужденно, как будто знал всех много лет. Дамы были очарованы, и Морин это почему-то безумно раздражало. Она с трудом удерживалась, чтобы не сказать неотразимому мистеру Макинтайру дерзость. И ей был совершенно безразличен тот факт, что он так и не пригласил ее танцевать - ни разу. Но Хелен могла бы поменьше кокетничать с ним, тем более в присутствии мужа.
        В дверь постучали. Морин, вздрогнув, обернулась.
        - Можно?
        В комнату заглядывал Дон. Морин поспешно соскочила с подоконника.
        - Ну конечно. У тебя такой озабоченный вид. Что-то случилось?
        - Да нет, просто хотел поболтать, - ответил Дон, заходя и присаживаясь в кресло. - Как настроение? Получше?
        - Конечно, - улыбнулась Морин. - Я же обещала.
        - Послушай, - начал Дон, неуверенно поглядывая на нее. - Может быть, это не мое дело, но я хотел поговорить с тобой об Алане…
        - А что такое? - сразу же насторожилась Морин.
        - Мне показалось, что он тебе понравился…
        - Глупости, - сказала она сердито, чувствуя, что краснеет.
        - Подожди, не перебивай меня, - попросил Дон. - Я хочу предупредить тебя в любом случае. Понимаешь, Алан - прекрасный парень и мой большой друг, но… в том, что касается женщин… Он притягивает их к себе как магнитом, причем, самых разных - и старых, и молодых, и опытных, и неопытных. Он нравится всем, но сам не способен привязаться к кому-либо; все его романы длятся не больше пары месяцев. Он играючи разбивает женские сердца, и я не хотел бы, чтобы одно из этих сердец оказалось твоим.
        Ты всегда была для меня как младшая сестра, а теперь, когда мы с Келли поженимся, ты и вправду станешь мне сестрой. Я не хочу, чтобы кто-то обидел мою сестренку, тем более, если этот кто-то - мой лучший друг.
        Морин сжалась, как от боли. Дон назвал ее сестрой… Но нельзя показать ему своих истинных чувств.
        - Спасибо за заботу, но твое беспокойство совершенно беспочвенно. Алан интересный мужчина, но мне он совсем не нравится, да и я ему, по-моему, безразлична.
        - Вовсе нет, - живо возразил он. - Ты ему не безразлична. Такой знаток женской красоты просто не мог не обратить на тебя внимание. Я заметил, как он поглядывал на тебя время от времени. Потому-то и встревожился.
        - Не тревожься. - Морин улыбалась, хотя внутри у нее все переворачивалось от жалости к себе. - Твоя сестренка уже большая и умеет обращаться с сердцеедами. И поверь, в данном случае это будет совсем не трудно. Он ведет себя со мной так, как будто терпеть не может.
        - Некоторые мужчины бывают особенно невыносимы по отношению именно к тем женщинам, которые им нравятся, - заметил Дон. - Мужчина, который привык быть сильным, независимым и неуязвимым для чувств, бессознательно воспринимает любовь как слабость. И, чтобы скрыть эту слабость, он начинает вести себя грубо или неприязненно. Разве ты забыла, как в детстве тебя дергали за косички или били портфелем по спине?
        - Надеюсь, твоему другу не вздумается бить меня портфелем! - засмеялась Морин. - А если серьезно, Дон, то ты, правда, зря волнуешься. Никакой симпатии между нами нет. А теперь иди к Келли, она уже заждалась.
        При имени любимой Дон встрепенулся и почти сразу поднялся с кресла.
        - Ты, наверное, права. Мне надо идти. А ты обещай, что у тебя все будет хорошо.
        Подойдя к Морин, он легко коснулся губами ее щеки.
        - Обещаешь?
        Она молча кивнула, не в силах отвечать.
        - Спокойной ночи, Морин.
        Дон вышел, а она еще какое-то время стояла у окна, прижимая ладонь к щеке, которой коснулись губы Дона. Как он мог быть таким слепым! Как ей жить дальше? Приезжать сюда, как и прежде, видеть счастливые лица Келли и Дона… Это невыносимо! Она ни за что сюда не вернется!
        Морин, словно впервые, оглядела комнату, которую привыкла считать своей. В ее отсутствие здесь никто не жил, тетя Пегги берегла ее только для Морин. Когда-то давно это была комната ее матери… Но лучше сюда не возвращаться, не мучить себя, не волновать бедную Келли, которая теперь, конечно же, станет нервничать в присутствии Морин.
        Надо будет ее успокоить, попросить прощения за ту вспышку в беседке. Морин потеряла человека, которого любила, но это не означает, что она должна потерять и сестру, тем более, что та ни в чем не виновата. Они могут переписываться или перезваниваться, как прежде. Узнавать новости о Доне по телефону будет проще и безопаснее для всех. Она обязательно помирится с Келли.
        Девушка медленно отошла от окна, стянула платье и прижала его к разгоряченному лицу, утирая слезы, которые лились сами собой и никак не хотели остановиться. Как, ну как ей вырвать Дона из своего сердца? Что сделать, чтобы забыть о нем и о своей любви?
        Нужно встретить такого человека, который заслонит собой образ Дона, сказала она себе. К сожалению, Тоби не удалось это сделать. Алан… Он привлекает ее только физически… Но как сильно! Она не может вспоминать о его прикосновениях без волнения.
        Морин окончательно вытерла слезы и улеглась в постель, натянув до носа легкое одеяло. Просто удивительно, какое-то раздвоение личности. Умом она его на дух не переносит, а вот тело… Ее тело думает совсем иначе. Но в отношениях с мужчинами нельзя полагаться только на тело. Двух людей должно объединять нечто большее, чем физическое желание. Общность интересов, схожий взгляд на мир, мораль, в конце концов…
        А если этого нет, союз продлится недолго; Морин видела немало подобных примеров и точно знала, что ей такой кратковременный союз не нужен. Она хотела любви, верности, надежности - одним словом, того, что мог бы дать ей Дон, но никак не Алан.
        Зато связь с Аланом, пусть и мимолетная, могла бы хоть ненадолго отвлечь ее от мыслей о Доне, смягчить боль расставания… Морин словно наяву представила, как Алан подходит к ней вплотную. Он берет ее за плечи своими горячими, сильными руками, касается губами ее лица, шеи… нежно произносит ее имя…
        Девушка резко села на кровати, прижав ладони к пылающим щекам. Нет. Ни за что. Ее опыт с Тоби должен был подсказать ей, что это неверный путь - нельзя подменять любовь суррогатом. Алан человек жесткий, и Морин уж точно не разобьет ему сердце. Но все равно лучше обойтись без этого.
        Чувствуя, что не заснет, Морин включила бра и взяла с ночного столика книгу. Она читала почти до самого рассвета, хотя с трудом понимала, о чем идет речь. Только под утро она все-таки забылась поверхностным сном, в который постоянно врывались мысли об Алане - яркие, пугающие своей нескромностью образы, заставляющие ее тело пылать, а сердце биться сильнее.
        Морин проснулась с тяжелой головой. Сладкая истома постепенно сменялась чувством стыда и неловкости. Как она могла так забыться? Пусть даже во сне. И как посмел этот противный незнакомец прокрасться в ее мысли - сознательные и подсознательные? Вышвырнуть его оттуда немедленно!
        Да и потом, наяву все было бы иначе. Вряд ли такой опытный мужчина, как Алан, всерьез заинтересовался бы неловкой и неумелой девственницей, какой была Морин. Лучше сразу же забыть об этом глупом сне и никогда больше не давать себе распускаться.
        Она приняла душ и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Сегодня Келли и Дон уезжают на весь день к юристу, чтобы уточнить подробности брачного контракта. А Морин должна показать Алану город и окрестности. Бросив взгляд в зеркало, она тут же, розовея, отвела глаза. И зачем только ей приснился этот сон? Она и так поминутно смущалась, общаясь с Аланом, а теперь будет еще хуже.
        - Мы с Доном вернемся только вечером, - весело сообщила Келли Алану за завтраком. - Оставляем вас на Морин. Ты уже придумала, куда вы поедете? - спросила она у сестры.
        - В рощу друидов, - помедлив, ответила Морин.
        - Как завлекательно, - иронически заметил Алан. - Но я уверен, что с вами мне везде будет одинаково интересно.
        Морин промолчала, делая вид, что полностью поглощена яичницей с ветчиной.
        Как только завтрак завершился, Келли и Дон уехали. Морин с Аланом вышли чуть позже. Накрапывал мелкий дождик.
        - Вы бывали раньше в подобных местах? - спросила Морин, выводя машину за ворота.
        - Там, где сохранились памятники кельтских времен? Только в Стоунхендже.
        - Ну это, конечно, не Стоунхендж, но тоже довольно интересно.
        - Это далеко отсюда?
        - Полчаса езды. В детстве мы гоняли туда на велосипедах. Хотя надо было набраться смелости, чтобы проникнуть в священную рощу.
        - А что там, в этой роще, кроме деревьев? Какие-нибудь развалины?
        - Да. А еще волшебные круги эльфов. Знаете, такие круги, выложенные из камней, внутри которых почему-то не растут цветы? В них нельзя наступать - считается, что по ночам там танцуют эльфы, а на людей, которые врываются к ним, они насылают всяческие неприятности.
        - Слышал о таких.
        - Ну вот, мы ездили смотреть на эти круги. Бегали среди развалин, ходили к пещере. Она совсем древняя, некоторые говорят, что там жили еще первобытные люди. Раньше в нее можно было свободно зайти в любое время, но потом приехали ученые, все там осмотрели и сфотографировали, а перед отъездом закрыли вход большой железной дверью.
        - Так что же, мы внутрь не попадем? - шутливо огорчился Алан. - Будем только на волшебные круги смотреть? Чего доброго, вы меня еще внутрь круга толкнете.
        Морин, не выдержав, улыбнулась.
        - Я знаю, как попасть в пещеру, если только вы действительно хотите там побывать. Смотрите, там очень страшно, - сказала она насмешливо.
        - В таком случае я обязательно должен испытать себя, - все так же шутливо ответил он.
        - Ну что ж, у вас будет такая возможность.
        Морин притормозила. Прямо у дороги начиналась березовая роща. Выбравшись из машины, Морин пошла вперед, оглядываясь по сторонам. Как давно она здесь не была! Не заблудиться бы. Алан молча шел за ней. Она слышала, как потрескивают сухие сучья у него под ногами.
        - Вот и волшебные круги. Не хотите ступить внутрь?
        Алан подошел и встал чуть позади. Морин ощущала его дыхание на своей шее, но не оборачивалась и не отодвигалась, продолжая смотреть вниз. В густой траве с трудом можно было разглядеть круги, выложенные из серых неровных камней, частично покрытых мхом. Внутри, действительно, трава и цветы росли далеко не так густо, как снаружи.
        - Нет, не рискну. - Алан перевел взгляд с кругов на Морин. - А вы когда-нибудь пробовали туда войти?
        Она покачала головой.
        - Никогда. Пойдемте дальше.
        Через несколько минут они добрались до остатков полуразрушенной стены, но Морин даже не стала здесь останавливаться. Еще через некоторое время они подошли к невысокому холму, густо заросшему лютиками и ромашками.
        - Вот это и есть наша пещера, - сообщила Морин, начиная обходить холм по кругу.
        - Это? Ни за что бы не догадался. Холм как холм.
        Они прошли еще несколько шагов, и внезапно перед ними открылся полукруглый вход, закрытый металлической дверью.
        - А зачем ученые заперли вашу пещеру? - заинтересовался Алан. - Разве оттуда можно что-нибудь унести?
        - Она считается историческим памятником, и каждый камень в ней бесценен. Но у меня есть ключ. Я взяла его сегодня утром у Келли. Когда пещеру заперли, мы, наша компания, долго искали ключ, который открыл бы этот замок. И наконец нашли - подошел ключ от подвала в Кормак-Холле.
        Морин вынула из кармана куртки большой железный ключ и привычно повернула его в замке, потом со всей силы толкнула дверь. Та, громко заскрипев, неохотно отворилась в черноту.
        - Похоже, с тех пор как мы выросли и перестали приходить сюда, здесь никто больше не бывал. - Морин сделала осторожный шаг вперед.
        - Позвольте, я пойду первым, - сказал вдруг Алан, мягко отодвигая ее в сторону.
        - Это еще почему? - тут же встрепенулась Морин.
        - Мне кажется, будет неправильно, если первой в эту темноту полезете вы, а я, крупный сильный мужчина, пойду за вами.
        Эти слова неожиданно тронули ее, и она послушно позволила Алану пойти впереди. Почти сразу за входом пещера делала резкий поворот. Свернув в него, они очутились в полной темноте. Было сыро и прохладно, и Морин невольно поежилась, неуверенно ступая вслед за Аланом.
        - Где-то здесь должен быть выключатель. Историки-археологи провели электричество, когда изучали пещеру, - начала она и вдруг наткнулась в темноте на Алана, мгновенно и одновременно ощутив его твердую широкую грудь, тепло его тела, легкий аромат дорогого одеколона. Ее словно током ударило.
        - Что случилось? - ахнула она, отскакивая. - Почему вы остановились?
        Глаза уже начинали привыкать к темноте. Морин смутно видела, как он повернулся и шагнул к ней.
        - Ничего особенного. Просто я подумал, что сейчас - самый подходящий момент, чтобы покончить с этим.
        - Покончить с чем? - пролепетала она.
        - Это неизбежно, и до тех пор, пока это не произойдет, вы будете постоянно коситься на меня и вздрагивать от каждого прикосновения, словно испуганная лань, - продолжал Алан, наступая.
        - О чем вы? - Она уперлась спиной в стену.
        - Вот об этом.
        Наклонив голову, он поцеловал ее. Его теплые, твердые губы нежно коснулись ее рта, и Морин с удивлением поняла, что ей это вовсе не противно, а чрезвычайно приятно. Теплая волна прокатилась по всему ее телу, оставляя чувство расслабленности и мягкости, вытесняя все мысли. Хотелось полностью погрузиться в эту теплую волну, отдаться ей, забыться.
        Алан поднял голову, и Морин, глубоко вздохнув, словно выныривая на поверхность, с удивлением заметила, что обнимает его за шею.
        - Хорошо, - прошептал он, снова склоняясь к ее губам.
        Следующий поцелуй был уже не таким нежным. Страстный, нетерпеливый, он требовал от нее полной отдачи… Так она еще никогда не целовалась. Ее губы послушно раскрылись, все тело вздрагивало и трепетало под уверенными мужскими руками.
        Так вот как это бывает, мелькнуло в голове.
        Она была готова отдаться ему - вся, целиком и полностью, немедленно. Она хотела его, этого незнакомца, так, как не хотела еще ни одного мужчину, даже Дона.
        И тут Алан неожиданно высвободился из ее объятий и отступил на шаг. Даже в темноте было видно, как лихорадочно блестят его глаза, и все же он полностью владел ситуацией.
        - Ну вот и все, - произнес Алан хрипловато, но совершенно спокойно. - Теперь, когда с этой маленькой формальностью покончено, вы можете нормально общаться со мной, не отводя поминутно глаза и не вздрагивая от моих прикосновений.
        У Морин было такое чувство, как будто ее резко разбудили. Отчаянно колотилось сердце, было холодно и как-то пусто, как будто она что-то потеряла или забыла. Но необходимо было взять себя в руки.
        - Очень жаль, - с трудом проговорила она, - что у вас сложилось обо мне такое впечатление.
        - Ничего страшного. Ведь наши чувства, как вы, наверное, заметили, взаимны. Теперь, утолив свою любознательность, мы оба успокоимся. Правда?
        Морин, не отвечая, резко отвернулась, шаря рукой по стене.
        - Где-то здесь должен быть выключатель…
        Вспыхнул свет - слабый и неяркий, но после полной темноты он почти ослеплял. Моргая, она смотрела на каменные стены, не в силах повернуться лицом к Алану.

4
        Он всего лишь поцеловал ее! Но все вокруг изменилось после этих поцелуев. Она сама стала другой. Только Алан не должен об этом догадаться. Морин невидящим взглядом смотрела на стену перед собой, а в голове у нее вертелись тысячи разных картин, одна эротичнее другой.
        - Здесь были обнаружены рисунки первобытных людей, - сказала она без выражения. - Отпечатки ладоней, какие-то символы, изображение быков.
        - Да… - Голос Алана доносился до нее откуда-то издалека. - Это впечатляет. Очень интересно. Похожие рисунки я видел в Испании. Только это не быки, а бизоны.
        - Вы интересуетесь археологией? - Морин, не выдержав, удивленно посмотрела на него.
        - А вы думали, что я интересуюсь только овцами? - насмешливо спросил он.
        - Обычно богатые бизнесмены интересуются только своим бизнесом, - пожав плечами, холодно ответила Морин.
        - Видимо, я не обычный бизнесмен. Но вы, кажется, замерзли? Если здесь больше нечего смотреть, пойдемте наружу.
        Морин дрожала вовсе не от холода. Но говорить об этом Алану не стоило. Она молча пошла к выходу. Алан, следуя за ней, выключил свет, и на какое-то мгновение она замерла, ожидая, что сейчас он возьмет ее сзади за плечи, притянет к себе… Но он просто медленно шел поодаль, видимо, стараясь не споткнуться.
        После темной душной пещеры роща казалась особенно светлой. Морин вдохнула свежий воздух полной грудью, пытаясь стряхнуть наваждение.
        - Ну и куда теперь? - поинтересовался Алан.
        Действительно, куда? Морин старательно заперла дверь. Надо ехать туда, где много народа. Хватит бродить по пустынным лесам.
        - В Рингсенд, в Этнографический музей, - решила она наконец. - А по дороге мы можем взглянуть на остатки римского акведука.
        - Боитесь оставаться со мной наедине? - усмехнулся Алан.
        Ответить на это было нечего, потому что Морин действительно боялась Алана… а может быть, и саму себя.
        В Рингсенде они были через полчаса. Остановиться, чтобы взглянуть на акведук, Алан отказался. Этого добра по всей стране хватает, заметил он.
        - Музей у нас неплохой, - сообщила Морин. - Хоть и провинциальный. Вот, видите копье? По легенде, этим копьем молодой и смелый рыцарь Коннан проткнул насквозь страшного дракона, наводившего ужас на местных жителей. Остались даже следы крови на наконечнике.
        Алан рассеянно слушал нежный женский голос, не вдумываясь в смысл произносимых слов и переводя глаза со старинных знамен и кувшинов на девушку, а потом тут же отводя их. Но она чувствовала его взгляд и мгновенно розовела, слегка запинаясь и покусывая нижнюю губу.
        Огромные синие глаза, обрамленные длинными загнутыми ресницами, вспыхивали огнем и тут же снова становились ледяными. Густые черные волосы ниспадали на покатые плечи. Лебединый изгиб шеи, горделивый поворот головы - все заставляло его пульс биться быстрее. Кажется, поцелуй был ошибкой. Алан до сих пор ощущал на своих губах вкус этого поцелуя, такого восхитительно сладкого, что даже не верилось. Хотелось проверять эту сладость снова и снова.
        А Морин все водила его по залам, показывая и говоря, говоря. Будь на ее месте любой другой экскурсовод, Алан слушал бы с интересом, он и вправду интересовался многим, помимо овец. Но присутствие Морин уводило мысли в совсем ином направлении. Наверное, то же самое случилось и с Тоби. Бедняга просто не в силах был сопротивляться страсти, которую вызвала к жизни эта девушка.
        Каждый ее шаг отдавался дрожью в его теле, аромат ее цветочных духов кружил голову. Алан сжал зубы, чтобы скрыть обуревающее его желание.
        - А это украшения, принадлежавшие когда-то одной из местных графинь. Ее потомки были настолько щедры и благородны, что отдали весь комплект в музей. Но за них можно не переживать; это богатая семья, и у них осталось еще достаточно драгоценностей, чтобы снабдить добрый десяток музеев. Что вы так смотрите на меня?
        Под его внимательным взглядом Морин в очередной раз густо залилась краской, чувствуя, как постепенно начинает пылать не только лицо, но и все тело.
        - К вашим глазам очень пошел бы вон тот набор с сапфирами, - невозмутимо сообщил Алан, не сводя с нее глаз. - Вы любите украшения, мисс Морин?
        - Не особенно, - ответила она сухо. - Впрочем, у меня их практически нет.
        - Не считая вашей очаровательной подвески, - сказал он, и заметил, как Морин вздрогнула и привычно схватилась за золотой ключик. - А жаль. Вам так пошли бы сапфиры. Будем надеяться, что муж сумеет подобрать для вас такой набор, который вам понравится.
        - Какой еще муж! - рассердилась Морин. - Вы прекрасно знаете, что у меня нет никакого мужа.
        - Но ведь он обязательно будет, - вкрадчиво заметил Алан. - И, я уверен, такой, который сможет покупать вам драгоценности.
        - Это для меня не имеет значения, - ответила она сквозь зубы.
        - Что вы говорите! - вежливо удивился он.
        Морин задохнулась от обиды. Как она могла целоваться с этим человеком! Как она могла думать о нем и видеть его во сне. Любые отношения с ним не принесут ничего, кроме неприятностей и испорченного настроения.
        - Но, наверное, дочь известного художника может себе позволить не думать о деньгах, - продолжил он, как ни в чем не бывало.
        - Я дочь художника, а не бизнесмена, - надменно проговорила Морин. - Именно поэтому в будущем муже меня интересуют не деньги, а нечто совсем иное. Кажется, вас очень интересует мое финансовое положение? Так вот, я совсем не богата. Практически все отцовские картины были проданы, чтобы оплатить его долги, и теперь мне надо срочно искать работу, чтобы как-то жить. Вас это интересовало?
        - Но пока вы еще не голодаете, надеюсь?
        - Пока нет, - ответила Морин ледяным тоном, отворачиваясь.
        - Рад за вас.
        Когда же кончится этот день и она навсегда отвяжется от Алана Макинтайра! И за что, за что он ее так ненавидит?
        - А знаете, - сказал он задумчиво, когда они выходили из музея, - вы так интересно рассказывали мне обо всех этих экспонатах… Вы вполне могли бы стать экскурсоводом здесь, в Рингсенде.
        - Я не собираюсь здесь оставаться и не собираюсь становиться экскурсоводом. - Ее голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.
        - А что же вы все-таки собираетесь делать?
        - Придумаю что-нибудь.
        Едва они вышли из музея, как Морин почти столкнулась с маленькой старушкой, неторопливо шедшей куда-то по улице.
        - Морин, деточка! Неужели это ты?
        - Да, миссис Шепард, - смущенно пробормотала Морин. - Как поживаете?
        Ну надо же, как не повезло! Они наткнулись на главную сплетницу города.
        - Да ты не одна! Вы приехали на свадьбу Келли?
        - Да, миссис Шепард.
        - Какой у тебя симпатичный спутник! Это твой молодой человек?
        - Это друг Дона, - попыталась объяснить Морин, чувствуя ехидный взгляд Алана.
        - Очень приятно познакомиться, - не слушая ее, продолжала старушка. - Правильно, Морин, не отставай от сестры. У такой красавицы, как ты, и муж должен быть так же хорош собой. И вы обязательно должны справить свадьбу у нас в Рингсенде.
        - Обязательно, - вежливо улыбаясь, ответил ей Алан, подхватывая кипящую от негодования Морин под руку. - Мы еще встретимся, без сомнения. Но сейчас, извините, нам надо спешить.
        - Молодые всегда куда-то спешат. Бегите, бегите, не буду вас задерживать.
        Проследив, как Морин и Алан сели в машину, старушка пошла дальше… кажется, несколько ускоренным шагом. Сплетничать побежала, со вздохом поняла Морин.
        - Да вас здесь все знают, - заметил Алан.
        - К сожалению, да. Если не по имени, то в лицо уж точно. Хотя некоторых я предпочла бы не знать.
        Морин в сильнейшем раздражении завела машину.
        - За что вы так разозлились на бедную старушку? - благодушно поинтересовался Алан. - Я ей так понравился.
        - Вы не понимаете! Эта бедная старушка разнесет свои домыслы по всем подругам. А завтра уже весь город будет знать, что вы мой жених! Счастье еще, что через три дня я отсюда уеду. А вы еще удивляетесь, почему я не хочу здесь жить. Тут невозможно жить!
        - Разве это так обидно? То, что меня приняли за вашего жениха?
        Морин бросила на него испепеляющий взгляд. Алан в ответ только рассмеялся.
        - Поверьте, это не так уж страшно. Но куда же вы все-таки собираетесь бежать отсюда? Назад, в Дублин?
        - Там видно будет.
        - И как скоро вы сделаете этот решительный шаг?
        - Сразу после свадьбы.
        Алан на это ничего не сказал, но по его сосредоточенному лицу было видно, что он что-то обдумывает. Морин бросила незаметный взгляд на часы. День почти прошел. Можно ехать домой. Какое счастье, что у них была запланирована только одна экскурсия. Правда, завтра Дон собирался устроить пикник на берегу озера, но там будет достаточно людей, она сможет не общаться с Аланом.
        Было тепло и солнечно. Последние летние дни, думала Морин, сидя на стволе поваленного дерева и глядя на озеро. Она знала, что Дон собирается позвать кого-то из друзей, но не ожидала, что будет столько народу. Вокруг мелькали знакомые и полузабытые лица - соседи, друзья детства. С ней постоянно здоровались, бросая любопытные взгляды на Алана.
        Но Морин постаралась сделать все, чтобы держаться от него как можно дальше. Они ни на минуту не оставались наедине, и ее это вполне устраивало. У нее до сих пор пробегали по телу мурашки от одной только мысли о вчерашних поцелуях. Ночь тоже прошла не очень гладко - мистер Макинтайр упорно продолжал ей сниться в самом недозволенном виде. Хотя, надо отдать ему должное, наяву он не делал никаких попыток подойти к ней или заговорить. Да и зачем ему это нужно? Вокруг него постоянно вились женщины.
        Она сердито покосилась на Алана, который мило беседовал с какой-то длинноногой девицей в модном купальнике. Должно быть, он рассказывал что-то очень смешное, потому что девица все время звонко хохотала.
        Внезапно он поднял голову и посмотрел Морин прямо в лицо. Глаза его были серьезны и внимательны. У нее перехватило дыхание. Но Алан уже отвернулся к девице и продолжал болтать.
        Морин обхватила себя за плечи. Что же с ней такое происходит? Ведь она терпеть не может этого человека. Но почему же тогда она постоянно следит за ним глазами, почему вспыхивает при одной мысли о нем, почему злится, когда видит его с другими женщинами. Как она может? Ведь она любит Дона! Получается, любит одного, а хочет другого?
        - Морин, как ты?
        Рядом с ней присела Келли.
        - Как настроение?
        Морин неуверенно подняла на нее глаза.
        - Ты не сердишься на меня? За тот разговор в беседке?
        - Конечно, нет. - Келли обняла сестру за плечи. - Поверь мне, Морин, я понимаю твои чувства. Но, честное слово, мне кажется, что ты ошибаешься. Только не обижайся, ладно?
        Морин покачала головой.
        - Не буду. Я сама не знаю, что со мной творится, Келли. Может быть, ты и права. Я уже ни в чем не уверена.
        - А что случилось? - Келли попыталась заглянуть Морин в глаза.
        - Не спрашивай. Сама не знаю. Правда.
        - Ничего, - прошептала Келли, целуя ее в щеку. - Все пройдет. Все будет хорошо. Смотри, как все вокруг веселятся. Хочешь мороженого?
        - Ты уговариваешь меня, как маленькую, - засмеялась Морин. - Но, пожалуй, я не откажусь.
        - Вот и прекрасно. - Келли поднялась со ствола, протянула сестре руку. - Пойдем, пока там еще не все слопали.
        Они подошли к раскладному столику, на котором были навалены бутерброды, конфеты, стаканчики с мороженым и бутылки с кока-колой.
        - Давай спустимся к озеру, - предложила Морин.
        Взяв мороженое, девушки спустились к самой воде и медленно пошли вдоль кромки.
        - А знаешь, - осторожно начала Келли. - Многие почему-то думают, что Алан - твой жених.
        - А, - раздраженно отмахнулась Морин. - Вчера, выходя из музея, встретили миссис Шепард. У нее аж глаза загорелись при виде нас двоих. Она сама все придумала и тут же разболтала.
        - И все-таки что-то в этом есть. - Келли бросила взгляд на сестру. - Только не сердись, пожалуйста. Но вы очень хорошо смотритесь вместе. Естественно.
        - Посмотримся и перестанем, - угрюмо заметила Морин.
        - Ну ладно, ладно, не буду больше к тебе приставать. Только помни, Морин, я всегда останусь твоей любящей сестрой и всегда буду рада помочь тебе.
        - Спасибо. - Морин обняла Келли за шею и чмокнула в щеку. - Я знаю.
        Следующие два дня прошли в беспрерывной предсвадебной суматохе, и Морин просто некогда было тосковать и размышлять о своих чувствах. Поздно ночью она с трудом добиралась до постели, падала и спала как убитая до самого утра.
        Нужно было уточнить списки приглашенных, созвониться с выездным рестораном и составить меню, убраться в доме и приготовить комнаты для тех гостей, которые собирались остаться на ночь. Морин лишь мельком видела Алана, но каждый раз сердце ее начинало бешено биться и тело словно окатывало горячей волной.
        Морин боялась увидеть его и… хотела этого. Она вдруг поняла, что весь день ждет этих случайных встреч и чувствует себя обманутой, если не видит Алана слишком долго. Он волновал и интриговал ее. И, кажется, она будет жалеть, когда они наконец разъедутся в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться.
        Что думал об этом сам Алан, догадаться было невозможно. Лицо его оставалось непроницаемым. Лишь изредка и всегда случайно Морин ловила на себе его горящий и в то же время испытующий взгляд, но, стоило ей обернуться, как она натыкалась на безразличную маску. Так что, может быть, ей просто казалось, что она интересует его так же, как он ее.

5
        - Счастья тебе, дочка! - Тетя Пегги, прослезившись, расцеловала Келли в обе щеки. - И тебе тоже, Дон. Счастья вам обоим.
        Келли сияла. Белоснежное атласное платье с открытыми плечами удивительно шло ей. Воздушная фата клубилась позади как облако. Морин крепко поцеловала сестру, стараясь не помять изысканный букет, который та держала в руках. Потом легко коснулась губами щеки Дона.
        Ее тут же оттеснили другие поздравляющие, и Морин незаметно отошла в сторону. Она старалась казаться оживленной, побольше улыбаться и перебрасываться фразами с окружающими. Но на сердце камнем лежала тоска. Этот день все-таки наступил. А ей до последней минуты казалось, что все это неправда, шутка. Что свадьба не состоится.
        Незаметным движением она смахнула слезу и хотела отойти еще дальше, но тут прямо перед ней вырос Алан.
        - Что с вашим лицом? - спросил он удивленно, меряя ее внимательным взглядом.
        - Соринка в глаз попала, - пробормотала Морин, пытаясь отвернуться.
        - Ну-ка, покажите.
        Он быстро взял ее за локоть и, развернув к себе, поднял ее лицо, словно собирался поцеловать. Морин окаменела. Ей хотелось обнять его, оттолкнуть его… Она сама не знала, чего больше, и потому стояла, не шевелясь.
        - В какой глаз?
        - В левый. - Она едва шевелила губами.
        - В таком большом глазу трудно увидеть маленькую соринку.
        Его голос звучал насмешливо, но глаза смотрели напряженно, не отрываясь. И, кажется, он совсем не искал соринку.
        - Пустите, - прошептала Морин, чувствуя, как ее бросает то в жар, то в холод. - На нас смотрят.
        - Пусть смотрят, - ответил он невозмутимо. - Все равно нас здесь уже поженили. И потом, надо ведь найти соринку?
        - Уже все прошло. - Морин казалось, что она сейчас задохнется от нахлынувших чувств. - Пустите. Немедленно.
        - Как скажете. - Алан медленно опустил руки, не сводя с нее взгляда. - Если снова понадобится помощь, я всегда к вашим услугам.
        Небрежно повернувшись, он скрылся в толпе. Морин прижала ладони к горящим щекам, не смея оглянуться по сторонам. Но тут ее отвлекли громкие возгласы и смех. Выглянув из-за чьего-то плеча, она поняла, что Келли собирается кидать букет в толпу. Девушки со смехом размахивали руками, пытаясь привлечь к себе внимание. Келли повернулась спиной ко всем и, привстав на цыпочки, изо всех сил швырнула букет. Несколько секунд Морин безразлично следила за ним глазами, а потом вдруг поняла, что он летит прямо в нее. Ну уж нет, подумала она с досадой и быстро сделала шаг в сторону, толкнув при этом соседа.
        Но, похоже, она зря волновалась. Позади раздался шорох и тут же - радостный визг. Морин оглянулась: букет поймала маленькая Дженни. Она была счастлива, все вокруг смеялись, а больше всех Келли. Слабо улыбнувшись, Морин осторожно осмотрелась. Алана нигде не было видно. Но плакать все равно больше не хотелось. Своей дурацкой выходкой Алан сбил ей все настроение.
        Келли и Дон уже шли к машине, и она стала проталкиваться поближе к ним.
        - Где подружка невесты? - крикнул Дон.
        - Морин! Ты где? - звала Келли.
        - Здесь, здесь!
        Морин удалось наконец подойти к машине.
        - Садись скорее, - крикнула из машины Келли. - Пора ехать.
        Морин поспешно нырнула к ней.
        - Ждем всех у себя дома! - весело крикнул Дон перед тем, как сесть в машину.
        В ответ раздались громкие радостные возгласы.
        - Ты куда вдруг пропала? - со смехом спросила Келли, откидывая за спину фату и пытаясь удобнее устроиться на сиденье.
        - Я? Никуда. Просто толпа оттеснила.
        - Ей что-то в глаз попало, - раздался вдруг голос с переднего сиденья.
        Морин, вздрогнув, вскинула глаза. За рулем сидел, ехидно улыбающийся, Алан. Ну конечно, как она могла забыть! Ведь он - друг жениха и, значит, тоже должен ехать с ними.
        - Что там? Покажи, - потянулась к ней Келли.
        - Уже все, все прошло. - Морин неловко отклонилась, боясь, что сестра заметит следы слез.
        Но Келли сейчас было не до того. Она вся светилась от счастья и не могла оторвать взгляд от такого же счастливого Дона, который постоянно оборачивался к ней с переднего сиденья.
        - Все прошло просто замечательно, правда? - говорил он, нежно улыбаясь Келли. - Гости собрались вовремя, музыка была прекрасная…
        - Невеста выглядела великолепно, - поддержал Алан. - Как и жених. Правда, Морин?
        - Не то слово, - согласилась та.
        - Но почему ты не поймала букет? - нетерпеливо воскликнула Келли. - Я ведь специально бросала его в твою сторону!
        - Специально не считается, - замотала головой Морин. - А потом он упал не на меня, а на Дженни.
        - Очень он ей сейчас нужен! - фыркнула Келли.
        - Ничего, в будущем пригодится, - со смехом сказал Алан. - А Морин и без букета не пропадет. Тем более что у нее сейчас совсем другие планы. Если я не ошибаюсь, конечно.
        - Не ошибаетесь, - сухо ответила Морин.
        - Какие еще планы? - вскинулась Келли, и Дон впервые за весь день перевел заинтересованный взгляд на Морин.
        - Иду работать. Ну я же вам уже говорила.
        - Я не думала, что ты серьезно. Но куда же ты пойдешь? Послушай, у нас в Рингсенде есть место… - озабоченно начала Келли.
        - Потом, Келли, потом. - Морин ласково обняла сестру за плечи. - Сегодня твоя свадьба, и мы не говорим о делах. Еще успеется.
        - Ну хорошо, - неохотно согласилась Келли. - Но не думай, что я про это забуду.
        - Конечно, нет.
        И почти сразу же Алан перевел разговор на другую тему, заставив Дона и Келли обсуждать их новый дом, покупку мебели и прочие приятные хлопоты. Морин облегченно вздохнула. Ей совсем не хотелось окончательно испортить настроение разговорами о расставании. Никто из родственников еще не подозревал, что она намерена уехать сразу после свадьбы и, скорее всего, они не захотят отпускать ее так скоро.
        В большом парадном зале, сохранившемся с очень давних времен, были уже накрыты длинные столы со всевозможными закусками и напитками. Гости съехались почти со всей округи, и просто не представлялось возможным усадить всех за столы, поэтому Келли решила устроить фуршет. Большинство из приглашенных успели обогнать машину молодоженов, поэтому, когда они вошли в зал, там уже было довольно много народу.
        Как только Келли и Дон появились на пороге, оркестр сразу же заиграл вальс. Дон с улыбкой протянул Келли руку и вывел ее на середину зала. Они так легко, с таким упоением кружились в танце! Они излучали счастье и не замечали никого вокруг. У Морин снова защипало в глазах. Она почувствовала себя совершенно одинокой, никому не нужной, брошенной на произвол судьбы.
        Остальные гости, пара за парой, тоже выходили танцевать. Морин увидела, как Алан, прямой, элегантный, безупречно вежливый, - он был безупречно вежлив со всеми, кроме нее, - приглашает на танец какую-то даму; немолодую, но очень красивую и тоже чрезвычайно элегантную. Почему-то вид Алана с дамой привел Морин в необъяснимую ярость. Резко повернувшись, она стремительно вышла из зала. Нечего ей здесь делать. Лучше пойти на кухню и помочь тете Пегги. Все больше толку будет.
        Делая очередной поворот, Алан поднял глаза, чтобы снова посмотреть на Морин. Но ее уже не было у окна. Наверное, пригласил кто-нибудь. Алан начал незаметно оглядываться, но среди танцующих ее тоже не было. Ему захотелось немедленно оставить партнершу и пойти искать Морин. Куда она подевалась?
        Он наблюдал за ней с самого утра. Впрочем, он все время незаметно за ней наблюдал. Против собственной воли. Пытался не смотреть на нее, не думать о ней, но мысли и глаза упорно возвращались к этой надменной юной особе, чьи подлинные чувства были для него за седьмым замком. К моменту свадьбы Алан уже точно знал, что не хочет расставаться с этим загадочным существом, не желает терять ее из виду.
        Он не считал себя влюбленным. Скорее, заинтригованным. И, кроме того, бессмысленно было отрицать, что девушка привлекала его физически. Быть может, если бы ему удалось утолить свой сексуальный голод, он спокойно расстался бы с ней, но пока… Пока он не мог оторвать от нее глаз.
        И, кажется, она об этом догадывалась. И даже испытывала по отношению к нему похожие чувства, хотя, судя по всему, считала, что любит Дона. Алан поморщился. Почему-то его ужасно раздражала эта ее детская упрямая влюбленность. Неужели она сама не понимает, что это ей только кажется?
        Хотя… может быть, и понимает. Может быть, она вовсе не страдает от несчастной любви, а злится из-за того, что еще один подходящий кандидат в мужья ушел из ее сетей. Ведь Дон был богат, и Морин всегда об этом знала. И, наверное, всегда имела его в виду. А потом она переключилась на Тоби.
        А когда с Тоби ничего не вышло, она решила снова ухватиться за Дона, но было уже поздно.
        Интересно, Морин действительно уедет из Кормак-Холла, как грозится, или это только способ привлечь к себе внимание и сочувствие Дона? Если последнее предположение верно, надо сделать все, чтобы помочь Морин убраться отсюда и освободить от ее присутствия Дона и Келли, пока не случилось непоправимое. Морин слишком красива, а Дон так хорошо к ней относится.
        Танец кончился, и Алан, вежливо улыбаясь, отвел на место свою даму. Он опять обвел взглядом зал, но Морин так и не увидел. Снова заиграла музыка. Стараясь скрыть легкое беспокойство и досаду, Алан отошел к тому самому окну, где всего несколько минут назад стояла Морин.

6
        Наконец-то все разъехались. Морин вошла к себе в комнату и устало опустилась в кресло. В коридоре затих звонкий смех: Дон и Келли, пробежав по коридору, скрылись в своей комнате. Стараясь не думать о них, Морин скинула туфли на высоких каблуках и нарядное шифоновое платье с кофейным пятном на груди. Жалко платья. Если уж взялась помогать на кухне, надо было хотя бы фартук надеть. Но тогда ей это в голову не пришло.
        Она почти весь праздник или крутилась на кухне, или слонялась по бесконечным коридорам, чтобы тетя Пегги не заподозрила неладное, лишь изредка заходя в зал с деловитым видом для того, чтобы внести чашки или тарелки с пирожными, или вынести пустые блюда. Несколько раз она ловила на себе напряженно-внимательный взгляд Алана, но делала вид, что не замечает его.
        Морин подошла к окну. Оранжевая августовская луна тяжело висела на небе. Воздух был теплым и пах цветами из сада. Еще неделя-другая, и начнутся дожди, подумала Морин. Как хорошо, что она этого не увидит. Она запомнит Кормак-Холл вот таким - окутанным тьмой и благоуханием.
        Ей было грустно и совсем не хотелось спать. Как только в доме все затихло, Морин накинула старый джинсовый сарафан, простые босоножки без каблука и выскользнула из комнаты. Неслышно пробежала по коридорам и вышла в сад.
        Таинственно шелестели деревья и где-то в траве пели лягушки, сладко пахли цветы, луна висела над головой огромным апельсином. Морин медленно брела по дорожке, теребя ключик на шее, который у нее так и не хватило мужества снять. Она не плакала, но на сердце было бесконечно тоскливо. Казалось, все кончено и ничего хорошего в жизни уже не будет.
        Впереди что-то темнело. Беседка, в которой она совсем недавно разговаривала с Келли, а потом с Доном. Морин зашла внутрь и села на скамью. Наверное, в таком состоянии и бросаются в омут, подумалось ей. Хорошо, что поблизости нет глубокой реки. Впрочем, может быть, ей только кажется, что ее отчаяние так велико. Откинувшись на спинку скамейки, она печально уставилась в ночное небо.
        Морин сидела так уже некоторое время, не думая ни о чем. Неожиданно где-то хрустнула ветка. Девушка, вздрогнув, прислушалась. Тишина. Наверное, показалось. Но тут же снова послышался легкий шорох. Шаги. Кто-то неторопливо шел по дорожке по направлению к беседке. Морин замерла в надежде, что тот, кто прогуливается в ночи, пройдет мимо, не заметив ее.
        Но надежда ее была напрасной. Вход в беседку потемнел еще больше, и внутрь вошел… Морин и сама не смогла бы объяснить, почему она сразу же поняла, что это Алан. Дело было не только в знакомом уже запахе мужского одеколона. Что-то у нее внутри екнуло, сердце дернулось и забилось быстрее…
        Алан заметил ее не сразу. Он сделал несколько шагов к скамье и вдруг, сильно вздрогнув, остановился.
        - Кто здесь? - глухо спросил он.
        Но почему-то Морин была уверена, что он узнал ее так же необъяснимо быстро, как и она его.
        - Мисс Морин? Неужели это вы? Что вы здесь делаете так поздно и совсем одна?
        - А вы? - надменно спросила она.
        - Бессонница замучила.
        - А вы не пробовали считать своих овец? - сухо поинтересовалась Морин.
        Он рассмеялся.
        - Пробовал. Не помогает. Но почему вы такая сердитая? Надеюсь, я не помешал нежному свиданию?
        - Нет, - ответила она коротко, вставая со скамьи, чтобы уйти.
        Но Алан стоял перед ней, закрывая выход.
        - Тогда что же привело вас сюда?
        - Предположим, слишком яркая луна.
        - Да, - произнес он медленно. - Ведь сегодня полнолуние - время сказочных существ. В такую ночь можно запросто встретить русалку у реки или фею в саду. - Он сделал шаг к Морин. - А в роще друидов внутри волшебных кругов сейчас наверняка пляшут эльфы. Может быть, и вы оказались здесь не случайно?
        В лунном свете глаза его ярко блестели, а черты лица были еще более четкими, словно отчеканенными на меди.
        - Не смотрите на меня так, - сказала она, прерывающимся голосом. - Я не фея.
        - Но вам все же удалось околдовать меня.
        - Околдовать?
        - Вы заставили меня постоянно думать о вас, желать вас…
        Странное чувство охватило Морин. Она забыла о своей неприязни к Алану и робости перед ним. Страсть вспыхнула в ее груди, и желание, не менее сильное, чем желание Алана, заставило шагнуть вперед и встать вплотную к нему.
        - Что с вами? - жестко спросил он, хватая ее за плечо.
        - Я хочу вас, - слегка задыхаясь, ответила Морин.
        Ей необходимо было забыться, вытеснить из головы все мысли о Доне, погрузиться в чувственность, как в омут, которого так некстати - или кстати - не оказалось поблизости. Пусть она просто использует Алана; ничего страшного, это не причинит ему вреда. Он ведь тоже использует ее. О любви между ними нет и речи. Но ей так хотелось сейчас мужского внимания, мужского интереса…
        - Ты вся дрожишь, - сказал он с удивлением.
        - Ты тоже, - прошептала она, кладя руку ему на грудь и ощущая выпуклые твердые мышцы под ладонью.
        - Но почему именно сегодня?
        - Ты же сам сказал, сегодня волшебная ночь.
        - А если честно? - продолжал допытываться Алан.
        - Если честно: почему бы и не сегодня? Мы встретились здесь случайно, но я хочу тебя, а ты хочешь меня. Что может нам помешать?
        Несколько секунд он пытливо всматривался в нее, потом его лицо разгладилось.
        - Так ты все-таки заметила, что я неравнодушен к твоим чарам? Ты все время прикидывалась такой холодной, как снежная королева.
        - Я совсем не снежная. И не королева.
        С этими словами Морин быстро обняла Алана за шею. И тут же испугалась. Но было уже поздно. Алан обхватил ее лицо ладонями и, приподняв, внимательно посмотрел в ее испуганные, широко распахнутые глаза, а затем наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам.
        Он покрыл поцелуями ее лицо и шею, а когда она застонала от удовольствия, одним движением подхватил на руки и опустил на скамью.
        - Сюда может прийти кто-нибудь еще? - спросил он быстро.
        - Некому, все давно разъехались, - ответила она недоуменно.
        - А Келли с Доном?
        - Вряд ли, - тихо сказала Морин. И сама удивилась своему спокойствию. Боль затаилась где-то глубоко в сердце, а голос ее даже не дрогнул.
        - Да, ты, конечно, права, - усмехнулся Алан. - Им сегодня не до того. Это хорошо.
        Он снова поцеловал Морин - сначала нежно, потом все более страстно и нетерпеливо. Ее губы послушно приоткрылись, отвечая на поцелуй, дыхание перехватывало. Она чувствовала, как колотится ее сердце, и ощущала быстрый стук его сердца у своей груди.
        - Где у этого платья пуговицы? - Он говорил шутливо, но голос был глухой и задыхающийся.
        - Его можно снять через голову, - пробормотала Морин, вздрагивая от ожидания.
        Но Алан медлил. Он снова заглянул ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них ответ на какой-то свой вопрос.
        - Я хотел тебя с того самого момента, как увидел тогда, на перроне. Но я и сам не ожидал, что буду хотеть тебя так сильно. Все эти дни стали для меня сплошной пыткой. А после того поцелуя в пещере ты вообще отдалилась. С тобой невозможно было остаться наедине.
        И к тебе невозможно было приблизиться. Ты сразу же пряталась за сестру, за тетку, еще за кого-нибудь. А держалась так надменно, так величественно; улыбалась так холодно и равнодушно… ты даже не представляешь, как мне хотелось потушить губами эту улыбку.
        - Не так уж ты стремился ко мне приблизиться, - негодующе ответила Морин. - Только бросал изредка взгляды. Ты все время болтал с какими-то женщинами и даже не пытался заговорить со мной.
        - Я боялся, что не выдержу и поцелую тебя при всех. Мне все хотелось проверить, действительно ли твои губы такие сладкие или это мне только показалось тогда там, в пещере.
        Алан целовал ее снова и снова, заставляя забыть обо всем на свете. Морин таяла под его поцелуями и прикосновениями, растворялась от удовольствия, такого необычного и острого в своей новизне. Читая книжки о любви, она всегда считала, что чувства любовников в них сильно преувеличены. Общение с Тоби только утвердило ее в этом мнении, и потому Морин совершенно не ожидала от себя такой бурной реакции на ласки Алана.
        Каждое его прикосновение заставляло ее содрогаться от наслаждения, каждый поцелуй отзывался дрожью во всем теле. И она с таким же наслаждением прикасалась к нему - к его широкой выпуклой груди, крепким плечам - и слушала его прерывистое дыхание, опалявшее ее.
        Морин неуверенно дотронулась до верхней пуговицы на его рубашке.
        - Ты можешь снять ее, - сказал он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век.
        Ее непослушные пальцы с трудом расстегнули мелкие пуговицы, и ладони коснулись его обнаженной груди. Морин ласкающим движением провела по ней руками, дотронулась губами до маленького темного соска и почувствовала, что он затаил дыхание.
        - Нравится? - спросила она неуверенно, поднимая к нему лицо.
        - Да, - хрипло выдохнул он, запуская руки в ее длинные густые волосы. - Я мечтал сделать это с момента нашей первой встречи. Мне снилось, что я лежу, обнимая тебя, и твои шелковые волосы струятся по моему телу. Ты доверяешь мне?
        Морин подняла голову. Его серые глаза смотрели требовательно и жестко.
        - Ну, - проговорил он. - Отвечай честно. Доверяешь?
        И она вдруг поняла, что доверяет. Что никогда не зашла бы так далеко в своих отношениях с ним, если бы в глубине души не была уверена в том, что он не причинит ей зла.
        - Доверяю.
        Морин кивнула, и Алан медленно стянул с нее платье, прикасаясь горячими руками к обнажающейся коже. Почувствовав на себе его взгляд, она замерла, тяжело дыша. В ушах грохотало - это стучало ее собственное сердце.
        Мир вокруг нее кружился, и она растворялась в этом мире и в восхитительных ощущениях, которые дарил ей Алан.
        Она не испытала боли, когда он вошел в нее. Все слилось в единой круговерти - его и ее стоны, движения, губы, руки. Морин никогда не думала, что это так прекрасно, что она способна на такое полное слияние с кем-либо.
        А потом все кончилось.
        - Я с удовольствием пролежал бы рядом с тобой до самого утра, - сказал ей Алан, обнимая ее за плечи. - Но, думаю, это будет не очень разумно.
        - Наверное, не очень, - сонно пробормотала Морин, крепко прижимаясь к нему всем телом.
        Ей было так хорошо и спокойно, и уютно лежать рядом с ним. Алан с улыбкой провел рукой по ее волосам.
        - А если мы полежим так еще немного, то наверняка заснем, - сказал он. - Но я хочу поговорить с тобой. Ты уже решила, куда поедешь?
        - Сначала к себе, в Дублин.
        Он молчал, думая о чем-то. Морин не подняла головы, чтобы посмотреть на него. Им было сейчас очень хорошо - просто замечательно. Ей повезло, что ее самый первый сексуальный опыт оказался столь восхитительным; и в этом была заслуга Алана. Но хороший секс это все-таки не любовь. Алан был прекрасным любовником, но он не нуждался в Морин. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, они расстанутся. И, скорее всего, никогда больше не увидятся. Через неделю у нее останутся только приятные воспоминания об этой ночи. Так стоит ли смотреть на Алана, вглядываться в его черты, пытаясь понять, о чем он сейчас думает?
        - Оставь мне свой телефон, - внезапно сказал Алан. - Я буду в Дублине и позвоню тебе.
        Морин заколебалась. А почему бы и нет, в конце-то концов? Он предлагает ей не свое сердце, а лишь пару приятных встреч. Почему бы и не повторить сегодняшнюю ночь? Но… нужно ли продлевать это знакомство?
        Может быть, не стоит? Ради ее собственного спокойствия…
        В этот момент Алан снова поцеловал Морин, и дрожь вновь пробежала по ее телу.
        - Перестань, - попросила она жалобно. - Когда ты так делаешь, я совершенно не могу думать.
        - Вот потому-то я это и сделал, - ответил Алан, и Морин почувствовала, что он улыбается. - Не ломай свою головку прямо сейчас. У тебя есть еще весь следующий день на размышления. А чтобы ты приняла правильное решение…
        Приподнявшись на локте, он покрыл поцелуями ее лицо, шею, плечи, грудь, отчего все тело девушки затрепетало.
        - Не хмурься, - добавил Алан мягко. - Еще одна встреча ничего не изменит; она не стоит столь долгих и сложных раздумий.
        - Твои поцелуи - серьезные доводы, - сказала она полушутя. - Но не пытайся убедить меня в чем-либо с помощью поцелуя.
        - Не буду. А вот ты вполне могла бы попробовать этот способ в будущем… - засмеялся Алан. - Уверяю тебя, он окажется действенным.
        Тут он посмотрел на часы.
        - Уже поздно. Пора расходиться. Завтра нам предстоит уборка и прощание с заночевавшими гостями. А вечером, кажется, заедут еще какие-то родственники?
        - Да, со стороны Дона.
        - Значит, еще одно мероприятие. Надо хоть немного выспаться.
        Алан легко поднялся со скамьи и помог встать Морин.
        - Надеюсь, мы все-таки повидаемся в Дублине? - спросил он, не выпуская ее руки из своей.
        Морин понимала, что он думает лишь о мимолетной встрече, и ее сердце сжималось при этой мысли. Хотя, конечно же, так будет гораздо лучше для них обоих. А отказаться от еще одной ночи, подобной этой, было свыше ее сил.
        - Повидаемся, - шепнула она, глядя в сторону.
        Чуть склонив голову, Алан поцеловал ее быстро и крепко.
        - А теперь пойдем, - решительно сказал он.
        Чувствуя неловкость, Морин поспешно натянула одежду, поглядывая на Алана, который одевался без всякого смущения.
        Еще бы, подумала она с легкой досадой. Можно себе представить, сколько у него было таких встреч и таких ночей. Для него все это в порядке вещей.
        Она вышла из беседки первой и без приключений добралась до своей комнаты. Лишь забравшись в постель, Морин вдруг осознала, что совершенно забыла про Дона. Что ж, значит, план ее сработал. Она сумела отвлечь себя от тяжелых мыслей и уже не прорыдает всю ночь напролет в подушку. Более того, у нее снова пробудился интерес к жизни. Вместо того чтобы оплакивать свою разбитую любовь, она с нетерпением будет ждать встречи с Аланом в Дублине.
        Забавно… Такой опытный мужчина, а даже не догадался о том, что она девственница. Неужели она так хорошо притворялась?
        Морин закрыла глаза, пытаясь представить Алана, вспомнить, как он обнимал ее. Хорошо, что она согласилась встретиться с ним снова. Хорошо…
        Через несколько мгновений она уже крепко спала.

7
        Морин открыла глаза и потянулась. Давно уже ей не было так хорошо. Она чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, и настроение, несмотря ни на что, было прекрасным.
        Приняв душ и накинув цветастое платье, Морин подошла к зеркалу. День будет суматошным и надо причесать волосы так, чтобы они не мешали заниматься хозяйством. Она взяла в руки щетку и тут же вспомнила, как касались ее волос мужские руки.
        Все-таки хорошо, что здесь появился Алан. Если бы не он, она провела бы эти дни в сплошных страданиях и терзаниях. А он отвлек ее от горьких мыслей и заставил все эти дни думать только о нем - ругать его, злиться и обижаться на него, следить за ним… заниматься с ним любовью и предвкушать новые встречи.
        Случайно вскинув взгляд, Морин вдруг увидела в зеркале свое лицо - такое довольное и блаженное, что она вздрогнула от неожиданности. Ну нет, так дело не пойдет, подумала она испуганно. Одного взгляда на эту счастливую физиономию вполне достаточно, чтобы догадаться о том, что с ней произошло. Такое лицо может быть у Келли, но никак не у нее.
        Морин попыталась изобразить на лице задумчивость и тут же снова расплылась в улыбке. Тогда, чтобы вернуть себе серьезность, она подумала о Доне. Это ее несколько протрезвило, и к завтраку она спустилась спокойная и сосредоточенная.
        Тетя Пегги уже суетилась вокруг стола, родители Дона заканчивали завтракать, но самих молодоженов еще не было. Поздоровавшись, Морин осторожно огляделась в поисках Алана. Она не представляла, как встретится с ним после прошлой ночи. Но Алан, хотя и находился в гостиной, не смотрел на нее. Стоя у окна, он озабоченно читал какое-то письмо и едва кивнул головой, когда она вошла.
        Слегка растерявшись, Морин налила себе кофе и взяла круассан.
        - Тетя Пегги, после завтрака я в вашем распоряжении.
        - Не беспокойся, деточка, работы не так уж и много. Немного прибрать в зале, вот, пожалуй, и все, - ответила та.
        В этот момент в коридоре послышались шаги, и через минуту в гостиную вошли счастливые Келли и Дон.
        Усевшись за стол, они нерешительно переглянулись, словно хотели сказать или сделать что-то, но не могли начать.
        Тетя Пегги, ничего не замечая, хлопотала, накладывая на тарелки яичницу. Потом они с матерью Дона заговорили о том, когда лучше всего высаживать тюльпаны. Морин бросила взгляд на Алана, который присоединился к сидящим за столом. Он рассеянно ел, глядя прямо перед собой.
        Что-то сейчас произойдет, нетерпеливо подумала Морин.
        - Мама, папа, - заговорила наконец Келли. - Не обижайтесь на нас, пожалуйста. Я знаю, мы обещали провести этот месяц дома. Но вчера подумали и решили, что нам все-таки стоит отправиться в свадебное путешествие.
        - Мы уже заказали билеты, - поспешно вставил Дон.
        - Но куда? - всплеснула руками мать Дона.
        - В Индию, - весело ответил тот.
        - Куда?! Но почему именно в Индию?
        - Нас на эту мысль навел Тоби. Помнишь, Алан, ты в день приезда сказал нам, что он в Индии?
        - Вы что, надеетесь его там встретить? - мрачно поинтересовался Алан.
        - Кто знает! - обрадовалась Келли.
        - Мы не ставим специально такой цели, - улыбнулся Дон. - Просто решили съездить в необычную и экзотическую страну. Это останется прекрасным воспоминанием на всю жизнь. Правда, дорогая?
        Келли, сияя, кивнула головой.
        - Когда вы уезжаете? - растерянно спросил дядя Брайан.
        - Сегодня вечером, - почти хором ответили Келли и Дон.
        - Но ведь приедут еще гости! А как же праздничный ужин?
        - Они как раз успеют проводить нас, - засмеялся Дон.
        Морин показалось, что вокруг внезапно потемнело. Да, она собиралась уехать отсюда, проститься со всеми… Но она хотела уехать сама… И она не ожидала, что все случится так внезапно. Как будто до сих пор в глубине души все еще тлел огонек надежды на что-то, и вдруг его резко задули. Осталась пустота.
        У нее задрожали губы, в глазах все расплылось от подступающих слез. Но тут она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Алан. Он смотрел внимательно, но как-то не ласково, а, наоборот, очень жестко. От этого взгляда слезы отступили сами собой, и Морин в очередной раз замерла, недоумевая, чем она могла вызвать такую холодность.
        - Так что сразу же после завтрака мы едем в Рингсенд по магазинам, а потом собираемся. Но вы ведь справитесь с уборкой и без нас?
        - Ну конечно, - огорченно проговорила тетя Пегги. - Дело не в этом. Какая может быть уборка, у вас ведь праздник. Но когда же вы вернетесь?
        - Через две недели.
        Келли поспешно отодвинула чашку и вскочила из-за стола.
        - Дон, ты идешь?
        Дон допил последний глоток кофе и также поднялся. Кивнув всем, они весело убежали. Морин молча проводила их взглядом, уже не обращая внимания на Алана. Он вдруг стал ей совершенно безразличен. Сердце терзала мучительная боль. За все время завтрака ни Дон, ни Келли даже не посмотрели на нее ни разу.
        Морин медленно допивала кофе. За столом уже никого не осталось. Тетя Пегги относила посуду на кухню, остальные разбрелись по дому. Что ж, надо идти в зал убираться. Может быть, это поможет ей справиться с отчаянием.
        Морин встала, собрала остатки посуды со стола. И тут в комнату зашел Алан.
        - Послушай, Морин, нам надо поговорить.
        Она молча ждала. Интересно, что он скажет? Что вчерашняя ночь была ошибкой? Что он погорячился? Что они оба погорячились?
        - Сегодня утром я получил письмо от своего управляющего из Аргентины.
        Морин вскинула на него удивленный взгляд. Меньше всего она ожидала, что разговор пойдет об овцах.
        - Моя секретарша вышла замуж и уволилась без предупреждения. Мне срочно нужен человек. Ты хочешь устроиться на ее место?
        - В Аргентину?
        Она не верила своим ушам. Все происходило слишком быстро.
        - В Аргентину. Секретаршей, - терпеливо произнес Алан. - Ты ведь искала место секретарши? Или ты просто морочила мне голову?
        Она растерянно покачала головой.
        - Да нет. Но все это так неожиданно. И потом… Ты же собирался в эти дни в Дублин… Я что же, буду там одна? В Аргентине?
        - Я собирался в Дублин, чтобы снова встретиться с тобой, - ответил он несколько раздраженно. - Теперь я уже не смогу этого сделать, поскольку мне нужно немедленно возвращаться в Аргентину. Но мы можем уехать вместе. Ну как?
        - Я должна подумать, - ответила она оторопело.
        - Хорошо. Я уезжаю завтра утром. Ответишь мне вечером. Договорились?
        Морин тупо кивнула.
        - Вот и отлично.
        Алан быстро вышел из комнаты, а она растерянно присела на стул, пытаясь навести порядок в собственных мыслях.
        Индия. Аргентина. Как же так. Они все окажутся в разных частях земного шара. Впрочем, Дон и Келли через две недели уже вернутся в Ирландию. А она? Секретарша… Она окончила курсы тысячу лет назад… Какая из нее секретарша? Но она ведь помогала отцу вести деловую переписку, созванивалась с журналистами, участвовала в организации выставок…
        Что же делать? Уехать с практически незнакомым человеком на край света, оказаться в полной зависимости от него… Ради чего? Чтобы доказать Келли и Дону, что у нее все прекрасно и что она и без них проживет? Стоит ли оно того?
        Морин прижала ладони к пылающему лбу. Представила, как бродит одна по опустевшему саду, как возвращается в Дублин, в пустую квартиру… Нет, что угодно, только не это.
        Весь день она занималась уборкой, мучаясь сомнениями и страшась попасться Алану на глаза. Ближе к вечеру к ней подошла Келли.
        - Ну что? Вы собрались? - спросила Морин, стараясь казаться спокойной.
        - Да, - радостно ответила Келли. - Я так счастлива, Морин, ты себе не представляешь.
        Морин промолчала, устало глядя в окно.
        - Не грусти, Морин. Я привезу тебе из Индии необыкновенный подарок. Говорят, там очень красивые и дешевые драгоценные камни. Хочешь, я привезу тебе какой-нибудь камень? Или что-нибудь еще… Что тебе привезти?
        Морин пожала плечами.
        - Не знаю. Не надо ничего, Келли.
        - Нет, что ты, мы обязательно привезем тебе что-нибудь. Ты ведь еще будешь здесь через две недели?
        - Нет, - внезапно сказала Морин. - Я тоже уезжаю. В Аргентину.
        Она вдруг решилась. Она поняла, что хочет быть как можно дальше от Ирландии к тому моменту, когда сюда вернется Дон.
        - Куда? - растерялась Келли.
        - Алан предложил мне работу секретаря, - пояснила Морин. - Как раз то, что мне нужно. А с моим несуществующим опытом работы нельзя отказываться ни от каких предложений.
        - Но это так далеко! - ахнула Келли.
        - Ничего. Туда летают самолеты. И обратно - тоже. Не понравится, вернусь. - Морин говорила спокойно и уверенно, хотя внутри у нее все дрожало от волнения.
        - Но когда?
        - Завтра утром. Проводим вас и полетим.
        - Ты уезжаешь с Аланом?
        Глаза сестер встретились, но Морин почти сразу же отвернулась к окну.
        - Я еду работать, Келли.
        - А остальные знают о твоем отъезде?
        - Пока еще нет.
        Ее уверенности хватило ненадолго. Стоило взволнованной Келли выбежать из зала, как Морин тут же бросила мокрую тряпку и закрыла лицо влажными руками. Сейчас Келли расскажет о ней всем, в том числе и Дону. Теперь отступать уже поздно. Она сделала свой выбор.
        Ужин был ранний и спешный. Расстроенная тетя Пегги едва удерживалась от слез.
        - Обе наши девочки разлетаются, оставляют нас одних, - сказала она грустно.
        - Но, мама, мы-то с Доном вернемся через две недели. А вот Морин…
        - Наберется секретарского опыта и тоже вернется, - дружелюбно сказал Алан, бросив на Морин быстрый взгляд, в котором ей почудилась едва заметная насмешка.
        О каком опыте он говорит? Морин, не чувствуя вкуса, жевала бутерброд. Ей казалось, что все смотрят на нее как-то странно, словно догадываются о чем-то. Дон кидал тревожные и вопросительные взгляды, но Морин их словно не замечала. Поздно. Надо было смотреть на нее раньше. Теперь эти взгляды уже ничего не изменят.
        - Ну все, нам пора.
        Дон первым поднялся из-за стола. Все засуетились, кто-то пошел за чемоданами, Келли бросилась на шею матери. Морин вышла во двор, чтобы не путаться под ногами и не мешать прощанию.
        Она стояла под деревом одна, глядя вдаль, когда из дому неожиданно вышел Дон и быстро приблизился к ней. После свадьбы они практически не общались и уж тем более не оставались наедине.
        - Морин, я беспокоюсь за тебя, - сказал он неуверенно.
        - Но почему? - Она старалась казаться веселой.
        - Ты же помнишь, что я тебе рассказывал про Алана. Он мой лучший друг и прекрасный человек… Но я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.
        - О чем ты говоришь, Дон? Алан сделал мне чисто деловое предложение.
        Дон покачал головой.
        - Ты, может быть, еще сама не понимаешь себя. И его. Но иногда со стороны бывает виднее. Это предложение совсем не деловое. Тем больше я за тебя беспокоюсь.
        - Брось, Дон. Не о чем беспокоиться. Все отлично. Со мной все будет в порядке.
        Но Дон смотрел все так же тревожно.
        - Помни, Морин, что тебе здесь всегда рады. Обещай, что, если что-нибудь случится, ты приедешь к нам. Хорошо?
        - Да, Дон, - ответила она тихо.
        Неожиданно Дон наклонился и нежно поцеловал Морин в щеку. У нее потемнело в глазах. Кинуться к Дону на шею, признаться ему в любви, обнять, обхватить, не отдавать никому… Вместо этого Морин спокойно улыбнулась и, крепко сцепив руки за спиной, поцеловала Дона в ответ - тоже в щеку.
        Внезапно она встретилась с потемневшим от ярости взглядом Алана, стоящего на пороге. Вспыхнув, Морин отшатнулась от Дона. Тот повернулся и, заметив друга, махнул ему рукой.
        - Эй, Алан, поди-ка сюда! - позвал он.
        Алан подошел. На губах его играла дружелюбная улыбка, но Морин чувствовала, что он готов ее убить.
        - Смотри, не обижай мою сестренку, - со значением сказал Дон, обнимая Морин за плечи. - Если с ней что-нибудь случится, будешь иметь дело со мной.
        - Не беспокойся. - Алан смотрел только на Дона. - Я буду за ней присматривать.
        - Этого-то я и боюсь, - ответил ему Дон.
        Он хотел добавить еще что-то, но тут дверь снова распахнулась, и вышли все остальные. Тут же все завертелось с бешеной скоростью.
        Келли, подбежав, крепко обняла Морин за шею.
        - Желаю тебе счастья, - шепнула она.
        А потом Келли и Дон садились в машину, все махали руками и желали друг другу удачи, тетя Пегги вытирала глаза носовым платком, Дон заводил машину…
        Через несколько мгновений все было кончено. Дон и Келли уехали, провожающие вернулись в дом. Двор опустел. Только Морин и Алан чуть задержались на ступеньках.
        - Я рад, что ты все-таки приняла мое предложение, - холодно сказал Алан, придерживая рукой входную дверь. - Тебе это принесет пользу… в профессиональном плане. Кроме того, я буду спокоен за семейную жизнь друга.
        - Что ты имеешь в виду? - вспыхнула Морин.
        - Ты сама знаешь, - сухо ответил он. - Дон теперь женат, и пора бы оставить его в покое.
        - Я никогда…
        Не договорив, Морин оттолкнула руку Алана и быстро вбежала в дом, захлопнув за собой дверь.
        Алан не стал спешить за ней, а, наоборот, постоял немного, давая Морин возможность уйти вперед. Он и сам не ожидал, что вид целующего ее Дона приведет его в такую ярость. Бессовестная девчонка! Она ведь не любит Дона. Вешаться на шею чужому мужу, да еще практически у всех на виду! На что она надеется? Что Дон станет ее любовником и будет делать ей дорогие подарки? Или что он бросит Келли? Надо увезти Морин как можно дальше от этих мест, чтобы она никому не смела портить жизнь. И чтобы никто не смел целовать ее… кроме самого Алана.
        Хмуро передернув плечами, Алан вошел в дом и со стуком захлопнул за собой дверь.
        На следующий день в семь часов утра Морин в последний раз окинула взглядом сад и двор, знакомые ей с детства. Все еще спали, и их с Аланом провожали только тетя Пегги и дядя Брайан. Наскоро расцеловавшись с ними и пообещав звонить и писать, Морин поспешно уселась в такси рядом с суровым Аланом. Машина тронулась. Подвеска-ключик, спрятанная в бархатный футляр, покоилась в большой дорожной сумке. Сначала Морин хотела вообще оставить подвеску в Кормак-Холле, но в последний момент сердце дрогнуло, и она торопливо запихнула коробочку на самое дно.
        В самолете она сидела тихо, делая вид, что дремлет, а в голове ее все еще крутились события последних дней. То Морин казалось, что она совершила ужасную ошибку, согласившись ехать вместе с Аланом, и тогда она была готова выпрыгнуть из самолета; то она вспоминала минувшую ночь, и сладкая истома охватывала ее тело.
        Но Алан почти не обращал на Морин внимания. Едва они сели в самолет, как он достал из портфеля кипу каких-то деловых бумаг и полностью углубился в них. Лишь изредка, поймав ее взгляд, он спрашивал, как дела и не нужно ли ей чего-нибудь. Потом Морин действительно заснула. Несколько раз Алан будил ее и заставлял поесть и выпить соку, а потом она снова проваливалась в сон.
        Проснувшись в какой-то момент, Морин обнаружила, что голова ее лежит у Алана на груди, так что ей слышен стук его сердца. Прикрыв глаза, он мягко придерживал Морин за плечи, чтобы она не упала. И снова, как прошлой ночью, у нее возникло то же ощущение безопасности и надежности. Как можно любить одного мужчину и наслаждаться объятиями другого? Морин попыталась выпрямиться, и Алан тут же открыл глаза.
        - Извини, - пробормотала она смущенно. - Я не хотела тебя стеснять.
        - Ничего страшного, - покачал он головой. - Ты плакала во сне. Что тебе снилось?
        Морин поспешно отвела взгляд.
        - Н-не помню.
        - У тебя был очень жалобный вид, - сказал он чуть насмешливо. - А меня так легко разжалобить.
        И в то же мгновение что-то изменилось. Рука его крепче сжала ее плечи, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Морин торопливо отодвинулась.
        - Нам надо поговорить, - произнесла она, внезапно осипшим голосом.
        - Слушаю тебя внимательно.
        Алан смотрел на нее, вопросительно вздернув бровь, и Морин почувствовала, как путаются и сбиваются мысли под этим пронизывающим взглядом.
        - Я не понимаю, что ты от меня хочешь, - проговорила она наконец.
        Теперь он вздернул обе брови.
        - То есть?
        - Все случилось так быстро. - Морин старалась говорить спокойно. - А я не уверена, что… что хочу поддерживать те отношения, которых ты от меня ждешь. Я имею в виду… - Тут она сбилась и замолчала.
        - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - жестко сказал Алан. - Не бойся, я не насильник.
        - Я этого не говорила!
        Глаза ее смотрели испуганно и растерянно, и Алану вдруг стало жалко ее.
        - Все будет так, как ты захочешь, - сказал он гораздо мягче. - Не беспокойся.
        - Извини, - пробормотала она. - Я сама не знаю, что говорю.
        - А ты умойся, - дружески посоветовал Алан. - Через час мы прилетаем в Буэнос-Айрес.
        В туалете Морин наспех пригладила растрепанные волосы, подкрасила губы. И появилась перед Аланом уже более спокойной и уверенной в себе.
        За окном уже было видно землю - желто-коричневые квадратики полей и синеющие вдали горы. Кажется, Алан наблюдал за ней, но Морин сделала вид, что не замечает этого. Она не могла сейчас встретить его взгляд, потому что не знала, чего хочет - от него и от себя.
        Морин сама не понимала, как могла решиться на такую авантюру: бросить все и уехать с незнакомым человеком… в качестве кого? Секретарши? Любовницы? Земля уже приближалась, и искать ответы на эти вопросы нужно было быстро, а она все еще не могла принять никакого решения.
        За время полета идеальный образ Дона отошел куда-то на задний план. Рядом был Алан, и он заполнил собой все - пространство рядом с Морин, ее мысли. Стоило ей задремать, как он врывался в ее сон, будоража и волнуя, заставляя вновь переживать впечатления прошлой ночи.
        Морин уже не доверяла себе. Стоило Алану слегка коснуться ее или приблизиться, или даже просто пройти неподалеку, как все ее тело содрогалось от желания. Морин не могла больше контролировать свое тело и уж тем более не могла контролировать Алана.
        Неужели она теперь будет мучиться так все время? Постоянно разрываться между платонической любовью к Дону и вполне телесным притяжением к Алану? Алан… За последние несколько часов он стал значить для нее слишком много, и это пугало Морин. Потому что она для Алана не значила ничего.
        Наверное, он доволен. Считает, что одним выстрелом убил сразу несколько зайцев - спас семейный покой друга, нашел себе секретаршу, а заодно любовницу… на время. Но Морин это не подходит, она не хочет так… на время. А как же тогда? Она и сама не знает…
        - Послушай, Алан, - сказала она напряженно. - Может быть, мне пока лучше остановиться в гостинице, а потом снять где-нибудь квартиру.
        - И каждый день летать на работу на самолете? - иронически поинтересовался он.
        - А что, поблизости от твоей станции нет никакого городка? - растерялась Морин.
        Алан покачал головой.
        - Рядом нет ничего, похожего на подходящее для тебя жилье. Не думаю, что ты захочешь поселиться в индейской деревушке в нескольких километрах от моего дома. Боюсь, ты не привыкла жить в такой нищете и грязи, без элементарных удобств.
        Морин растерянно молчала.
        - Неужели ты до такой степени боишься? - спросил он насмешливо.
        - Вот еще! - возмутилась Морин. - Чего и кого мне бояться? Тебя?
        - Меня. - Алан бросил на нее проницательный взгляд. - А может быть, себя?
        Он словно в воду глядел. Морин вспыхнула.
        - Глупости!
        - Ну в таком случае добро пожаловать в мое скромное жилище. Можешь не беспокоиться, - прибавил Алан. - В доме, кроме меня, еще живет экономка, а также несколько работников в пристройке. Если что, за тебя будет кому заступиться. Кроме того, я отдам тебе ключ от твоей комнаты, чтобы ты спокойно спала, а не лежала, прислушиваясь к моим шагам на лестнице и в коридоре.
        Морин резко отвернулась к окну. Он издевался над ней! Но оскорбляться теперь поздно. Или рано. Ведь на самом деле ее, действительно, пока никто не обижал.
        Земля за окном все приближалась. Уже были видны крошечные домики-коробки, маленькие автомобили бежали по прожилкам дорог.
        - Как мы поедем до твоей станции?
        - Меня должен ждать личный самолет. Он, конечно, маловат и тесноват, зато доставит нас до места всего за пару часов. На машине добираться гораздо дольше.
        В аэропорту они быстро прошли пограничный и таможенный контроль. Алан сказал что-то пограничникам по-испански, и их мгновенно пропустили.
        В фойе их уже ожидал смуглый молодой человек. При виде Алана он расплылся в улыбке, потом вежливо, но несколько озадаченно улыбнулся Морин. Алан опять быстро заговорил с юношей по-испански, тот так же быстро ответил, кивнул Морин и пошел вперед.
        - Пойдем, - сказал Алан. - Самолет ждет.
        - А как же вещи?
        - Они уже в самолете. Антонио забрал их.
        Морин молча последовала за Аланом. Вокруг сновали смуглые люди с тюками и сумками. Они громко перекрикивались на испанском - языке, которого Морин не знала. Все вокруг выглядело чужим и необычным. Морин вдруг испугалась, что отстанет от Алана и потеряется в этой пестрой толпе. О гостинице она больше не заикалась.

8
        Сидя рядом с Морин в тесном кресле своего личного маленького самолета, Алан искоса поглядывал на ее тонкий профиль. Вот щеки ее слегка порозовели - она почувствовала его взгляд. Чуть встряхнув головой, словно откидывая за спину волосы, Морин как бы невзначай отвернулась, так что теперь Алану было видно лишь очертание скул и маленькое ухо, над которым вился непослушный завиток черных волос.
        Алан сжал челюсти. Как все получилось? Он давал себе слово держаться подальше от этой сомнительной особы, а вместо этого позволил себе увлечься ею до такой степени, что провел с ней ночь, а теперь еще и везет к себе домой.
        Неужели она настолько хитра и опытна, что обвела его вокруг пальца, а он даже и не понял, как и когда? Но Морин, как ни странно, не производила впечатления опытной женщины. Она казалась искренней и ужасно доверчивой, несмотря на то, что умело скрывала свои эмоции. Хотя, может быть, именно в этом умении казаться искренней и заключалась ее хитрость?
        Алан понял, что окончательно запутался. Точно он знал только одно - он хочет эту женщину, хочет страстно, как мальчишка; он теряет голову при виде нее, забывая про всякую осторожность. До сих пор он всегда очень ловко и вовремя обрывал отношения с женщинами, не позволяя себе привязаться и не давая им возможности привязать себя. Как только легкая приятная связь начинала перерастать во что-то более серьезное, Алан сразу же умело закруглял роман. Он привык контролировать эти романы от начала и до конца.
        Но отношения с Морин как-то сразу стали развиваться сами по себе, без его, да и без ее на то согласия. Словно они попали в бурный поток, который тащил их вперед и вперед, не давая опомниться и выплыть на безопасный берег.
        А ведь он почти ничего не знает об этой женщине. Она очень красива и довольно сдержанна. Она оскорбила и бросила его друга; она имела виды на другого его друга, только что женившегося. И это не помешало ей провести бурную ночь с Аланом. О чем она думает, к чему стремится? Он не понимал. Хотя до сих пор всегда считал, что очень неплохо разбирается в женщинах. Она его словно околдовала. Заморочила.
        Единственное, что Алан знал про нее точно, так это то, что Морин желала его не меньше, чем он желал ее. Этого она скрыть не могла, ее выдавало собственное тело.
        - Как называется твоя станция? - спросила вдруг Морин, оборачиваясь.
        Алан вздрогнул от неожиданности.
        - «Гнездо голубки», - ответил он, тут же приходя в себя.
        - Почему?
        - Прежние хозяева разводили голубей. Сейчас у нас осталась небольшая голубятня, и есть мальчик, который смотрит за птицами, но специально я этим не занимаюсь и новых птиц не покупаю.
        - Жалко, - спокойно сказала Морин. - Это так красиво, когда в небе кружат белые голуби. Отец Дона… - Голос ее дрогнул, но она спокойно продолжила: - Отец Дона когда-то разводил голубей. Мы часто лазили на голубятню…
        Алан бросил на нее раздраженный взгляд. Опять Дон. Это начинало надоедать. Но Морин уже снова отвернулась к окну. Она смотрела на крошечные заплатки полей, мелькающие, как в калейдоскопе. Потом глаза ее сами собой закрылись, и она задремала.
        Ее разбудил сильный толчок. Самолетик приземлился. Мотор смолк, и стало удивительно тихо. Морин сидела, не смея открыть глаза. Сейчас она увидит дом Алана. Увидит станцию, на которой ей предстоит жить какое-то время. Сейчас начнется новая жизнь, и возврата к старой уже не будет.
        - Морин, мы прилетели.
        В наступившей тишине голос Алана казался чрезвычайно громким. Морин кивнула и прикрыла рот ладонью, не в силах сдержать зевка.
        - Может быть, тебя понести? - засмеялся Алан.
        Морин вздрогнула и торопливо открыла глаза.
        - Нет, спасибо, - ответила она с достоинством. - Я сама дойду. И вообще, обычно я не такая соня.
        Она отстегнула ремень безопасности и быстро поднялась, но тут же пошатнулась и наверняка упала бы, если бы не Алан, который подхватил ее за талию. Их глаза встретились, и Морин вновь ощутила, как все ее тело охватила какая-то странная томительная слабость, хотя сердце колотилось как сумасшедшее. Но тут Алан отпустил ее, отступая на шаг, чтобы она могла пройти.
        - Спасибо, - пробормотала Морин непослушными губами.
        - Не стоит благодарности.
        Его голос был абсолютно бесстрастен. Морин опустила глаза, задетая его равнодушием, и, не оглядываясь, выбралась из самолета.
        Она стояла на крошечной взлетной полосе, а вокруг расстилалась коричневая степь - пампа. Солнце палило вовсю, и Морин захотелось немедленно скинуть джинсовую куртку. Но под курткой была совсем тонкая и сильно обтягивающая футболка, и, бросив косой взгляд на Алана, Морин не решилась ее снять.
        В нескольких шагах от взлетной полосы стоял джип, весь заляпанный красной глиной. А за рулем сидела молодая и красивая женщина примерно одного возраста с Морин; может быть, чуть постарше. Она радостно приветствовала Алана и, как и Антонио, вежливо кивнула Морин, успев при этом, чисто по-женски, окинуть ее всю, с ног до головы, одним-единственным взглядом, от которого у Морин зачесалось все тело.
        Женщина выскочила из машины и открыла багажник. Антонио, с помощью Алана, вытащил из самолета сумки и погрузил их в джип. Только тут Морин сообразила, что тоже могла бы помочь. Но было уже поздно: эти трое, похоже, не первый раз проделывали подобную процедуру, и все у них шло как по нотам. Морин явно была здесь лишней.
        Стараясь скрыть глупую обиду, Морин оглянулась вокруг. Всюду до горизонта тянулась степь. Горячий ветер теребил волосы, дышал в лицо пылью и землей. Все здесь было не так, как в Рингсенде, в Ирландии. И Морин здесь совсем не нравилось. Она уже хотела домой.
        - Залезай в машину. - Алан распахнул перед Морин заднюю дверцу, а потом помог ей сесть.
        Сам он уселся впереди, рядом с женщиной.
        - Познакомься, Морин, это Солидад, моя первая помощница.
        Женщина снова кивнула Морин и тут же повернулась к Алану. Сквозь шум мотора Морин слышала, как Солидад ему что-то расстроенно объясняла. Алан недовольно качал головой и, кажется, морщился. Морин был виден только его профиль. Потом он заговорил - быстро, решительно. Теперь Солидад то кивала, то качала головой.
        Машина неслась по пампе, поднимая тучи пыли. Потом Морин увидела овец. Они были крупные, с какой-то грязно-серой шерстью, вовсе не белоснежные английские овечки. Овцы ей тоже не понравились. Все было не такое, как надо. И потом, у нее опять закрывались глаза и кружилась голова. Отвратительный климат. Неожиданно в лицо ей дунул свежий ветер и запахло солью. Ах, да, ведь Алан говорил, что станция расположена неподалеку от океана.
        Показался высокий серый каменный дом. Джип затормозил. И это станция, удивилась про себя Морин. Она представляла что-то более значительное. Но тут к ней обернулась Солидад.
        - Я уже приехала, Морин. До свидания. До скорой встречи. Пока, Алан.
        Алан сверкнул дружеской улыбкой.
        - Увидимся.
        У Морин ревниво сжалось сердце. Кто она Алану, эта красивая помощница? И в чем заключается ее помощь?
        Алан между тем пересел на водительское место.
        - У тебя все в порядке? - спросил он Морин.
        - Да, - ответила она тихо.
        Джип снова рванул с места. Примерно через полчаса машина выехала на узкую дорогую, засаженную по обеим сторонам платанами. А еще через несколько минут перед Морин возник широкий двор - и огромный белый дом с галереей.
        - Как красиво! - проговорила она изумленно. - После всей этой коричневой и серой земли вдруг - белоснежный дом.
        - А какой за домом сад! - с улыбкой подхватил Алан. - Ничуть не хуже того, в Кормак-Холле.
        Морин бросила на него быстрый взгляд исподлобья, но, похоже, он ни на что не намекал.
        - Ну наконец-то мы дома. - Алан выключил двигатель. - Сейчас отдохнешь, а то вид у тебя совершенно измученный, - сообщил он Морин.
        - А ты, что, совсем не устал? - спросила она негодующе.
        - Я уже привык к этим перелетам и быстро акклиматизируюсь. А тебе это все непривычно. Перелет был долгий. - Он бросил на Морин вопросительный взгляд. - Ты сама сможешь дойти?
        - Ну конечно! - сказала она возмущенно, выбираясь из джипа.
        Алан распахнул перед ней входную дверь, и они очутились в просторном и прохладном холле. Тут же откуда-то из боковой двери торопливо вышла пожилая, полная женщина. При виде Алана она просияла улыбкой.
        Как же они все его любят, мельком подумала Морин.
        - Знакомьтесь, - сказал Алан. - Морин, моя новая секретарша. Мария, моя домоправительница.
        - Добро пожаловать в наше Гнездо, - нараспев произнесла Мария, ласково касаясь руки Морин. - Разве Алан не сказал вам, как называется станция? - добавила она, заметив удивленный взгляд девушки.
        - Ах, да, - сообразила Морин. - Гнездо голубки.
        - Да, да. Как вы доехали? Не очень устали?
        - Нет, что вы, совсем не устала, - заверила ее Морин.
        На самом деле она просто валилась с ног.
        - Да что же вы в холле стоите! Проходите, проходите в гостиную, - засуетилась Мария.
        Большая светлая комната была обставлена по последней моде, при этом она казалась удивительно уютной и очень подходила своему владельцу. Да, подумала Морин, глядя на абстрактную картину на стене, это комната Алана.
        - Как красиво! - сказала она с улыбкой, оглядываясь на Алана.
        Но он, кажется, принял это за очередную светскую любезность.
        - Я обязательно передам дизайнеру, что тебе понравилось, - ответил он ехидно.
        Морин прикусила губу, но тут же взяла себя в руки.
        - А давно ты здесь живешь?
        - Три года. - Он повернулся к Марии. - Я отведу Морин в ее комнату.
        Поднявшись по лестнице, они прошли до конца коридора, и Алан распахнул одну из дверей, пропуская Морин. Комната понравилась ей с первого взгляда, - такая же светлая, современная и уютная, как и гостиная.
        - Твои вещи сейчас принесут. Мария подойдет чуть позже, чтобы распаковать их.
        - В этом нет никакой необходимости, - воинственно ответила Морин. - Я умею открывать дорожные сумки и вынимать из них вещи, а вон там я вижу предмет, сильно напоминающий шкаф. Уверяю тебя, Алан, я способна разобраться в этом без помощи Марии.
        Он усмехнулся.
        - Ну хорошо. А сейчас советую принять душ и немного отдохнуть. Ужин у нас в шесть, но я все это время буду занят у себя в офисе. Если проголодаешься, Мария принесет тебе перекусить.
        - Нет, спасибо…
        - Хотя бы попей чего-нибудь. Здесь гораздо жарче, чем в Ирландии, и организму требуется больше жидкости. А перед ужином я могу показать тебе своих лошадей.
        Алан смотрел ей прямо в глаза, и Морин невольно потянулась рукой к подвеске, но, тут же вспомнив, что ключик прячется в сумке, быстро отдернула руку. Кажется, Алан заметил этот жест.
        - У тебя здесь и лошади есть? - спросила она, чтобы отвлечь его от созерцания своей шеи.
        - А как же? Какая станция без лошадей. А теперь, извини, мне надо идти.
        Как только дверь за Аланом закрылась, Морин глубоко вздохнула и опустилась в кресло. В голове звенело от усталости, ее чуточку покачивало, словно она все еще летела на самолете. Посидев пару минут с закрытыми глазами, она все-таки заставила себя подняться и прошла в ванную комнату. Надо же! До сих пор ей еще не приходилось мыться в ванной из розового мрамора! На столике лежали большие пушистые полотенца, мыло и шампунь благоухали, как дорогие французские духи.
        Сразу видно нувориша, подумала она невольно, но тут же ей стало стыдно за собственные мысли. До сих пор Алан не производил впечатления человека, которого волнуют мелочи быта и который намеренно обставляет себя роскошью, чтобы кому-то что-то доказать. А это вообще была гостевая комната, и вряд ли именно Алан продумывал детали ее обстановки. Скорее всего, это дело рук дизайнеров.
        Морин потерянно провела рукой по розовой раковине и снова подавила глупые слезы. Ничего, все обязательно образуется. Когда начинаешь какое-то новое дело, сначала всегда бывает страшно. А она сейчас начинает новую жизнь… Ничего, она привыкнет к этому дому и к этой стране. Все уляжется… ей просто надо немного отдохнуть.
        В этот момент постучали в дверь, и Морин, выглянув, увидела пожилого мужчину с ее сумками.
        - Спасибо. Поставьте вот сюда.
        - Меня зовут Пабло, - дружелюбно улыбаясь, представился мужчина. - Мария просила передать: если что-нибудь понадобится, позвоните по телефону, и она мигом придет.
        - Ну что вы, она, наверное, слишком занята для того, чтобы бегать туда-сюда по лестницам, - покачала головой Морин. - Я сама спущусь, если что.
        - Вообще-то у нас есть лифт, - заметил Пабло. - А насчет Марии не беспокойтесь; если она будет занята, то так и скажет, стесняться не станет.
        Они оба рассмеялись.
        Кивнув головой, Пабло ушел.
        Через пару часов Морин уже распаковала, погладила и разложила по местам все свои вещи, даже успела принять освежающий душ. Похоже, с водой в этом доме было все в порядке. Поначалу у Морин возникла мысль, что летом здесь, наверное, часто случаются засухи, и потому должна ощущаться нехватка пресной воды. Она уже приготовилась к тому, что ее попросят экономить воду.
        - Мне удалось прорыть скважину к подземным водам, - пояснил ей Алан за ужином. - Кроме того, у нас есть специальные цистерны, способные вместить столько воды, что можно пережить не одну засуху. А засухи здесь не редкость. Зато зимой льют проливные дожди, в это время и наполняются цистерны.
        - Значит, отсутствие душа мне не грозит? - пошутила Морин.
        - Душа! В первую очередь тебе не грозит смерть от жажды. А что касается душа: плескайся на здоровье, хотя расходовать воду зря я бы не посоветовал.
        Услышав про смерть от жажды, Морин невольно отпила минеральной воды из высокого бокала на длинной ножке. На столе стояло прекрасное французское вино, и Алан пил его с явным удовольствием. Но Морин сегодня совсем не хотелось вина.
        Прикрываясь бокалом, она посмотрела на Алана. На столе горели свечи, и их свет играл на хрустале и серебре, блики падали на лица. Дрожащий свет подчеркивал его классический профиль, волевой подбородок, твердый рот. Морин вспомнила, как эти губы касались ее губ, и дрожь пробежала по ее телу.
        Сейчас они снова были наедине, впервые с той ночи. Она почувствовала, как неуловимо растет возбуждение, попыталась перестать думать о близости с Аланом. Думай о чем угодно, только не об этом, приказала себе Морин.
        - А что, вашим овцам хватает корма в этих полупустынях? - поинтересовалась она, слегка осипшим голосом.
        - Вполне. И это вовсе не полупустыни, здесь есть прекрасные пастбища, хотя трава, быть может, не такая мягкая, как в Британии. - Тут Алан с улыбкой посмотрел Морин прямо в лицо. - Но это не самая интересная тема для беседы.
        - Ну почему же, - начала она. - Дон…
        И тут же замолчала, потому что взгляд Алана внезапно стал ледяным.
        - Дон? - переспросил он вежливо, одним глотком допив вино из бокала и со звоном поставив его на место.
        - Дон всегда обсуждал с нами свои дела. - Морин старалась говорить спокойно, хотя ей ужасно хотелось спрятаться от этого взгляда как можно дальше. - У него есть небольшой участок земли…
        - Теперь он обсуждает это только с Келли, - с чуть заметной усмешкой произнес Алан.
        - Да.
        Морин опустила глаза. Зачем он напомнил ей об этом? Чтобы унизить? Посмеяться? Но какое он имеет на это право? Ее любовь, ее чувства Алана не касаются. Ему нужно только ее тело. А это он получил.
        Но почему же мысль об этом вызывает у нее такую обиду? Неужели ей хочется от Алана большего, чем просто физическая близость? Хочется, чтобы он был не так безразличен…
        - Извини, что не показал тебе сегодня лошадей, - сказал Алан. - За время моего отсутствия накопилась куча дел. Да еще секретарша ушла. Солидад просто не могла сделать все за двоих.
        - Надеюсь, я быстро войду в курс дела.
        - Ну конечно.
        Алан улыбнулся так недоверчиво, что Морин сразу поняла, что он не верит в ее секретарские способности и с самого начала не возлагал никаких надежд на ее помощь. Ее пригласили совсем для другой цели.
        Морин вспыхнула от гнева.
        - У тебя будет возможность убедиться в том, что я умею работать.
        - Мы поговорим об этом завтра, - невозмутимо ответил Алан.
        - Обязательно. А если я не справлюсь, не забудь меня уволить, - фыркнула Морин.
        Ему не удастся выставить ее беспомощной и бесполезной дурочкой!
        - Договорились. - Алан протянул ей руку.
        Морин нерешительно пожала его сильную ладонь. В тот момент, когда она уже хотела откинуться на спинку стула, Алан неожиданно потянулся над столом и легко поцеловал ей руку. Твердые, теплые губы нежно коснулись ее кожи, и сердце забилось как бешеное. Затем Алан быстро перевернул ее руку и, поцеловав ладонь, сомкнул ее пальцы в кулачок.
        - А вот и Мария, - сообщил он, выпуская ее ладонь из своих рук.
        Морин испуганно положила кулак с зажатым в нем поцелуем на колени, словно действительно боялась разжать руку, как будто поцелуй мог выпорхнуть и улететь. И весь вечер она ощущала след этого поцелуя на своей ладони.
        А ночью ей опять снился Алан, и она вздрагивала и вздыхала во сне, пока не проснулась посреди ночи, сгорая от желания. Потом она снова провалилась в сновидения и проснулась только утром от того, что прямо в лицо ей били солнечные лучи и за окном громко пели птицы.
        Некоторое время Морин просто лежала, слушая птичий щебет, а потом не выдержала и, вскочив, подбежала к окну. Птиц она не увидела. Зато на лужайке перед домом гарцевал всадник на прекрасном скакуне. Мужчина настолько ловко и естественно держался в седле, что издали конь и всадник напоминали кентавра.
        Это был Алан. Морин, затаив дыхание от восторга, следила за ним. Где он научился так ездить на лошади? Он был изумителен. Уж она-то знала. Морин с раннего детства посещала одну из самых лучших школ верховой езды во всей Ирландии.
        - Ты гениальный наездник! - восхищенно сказала она Алану за завтраком.
        - Я научился сидеть на лошади раньше, чем ходить. Моя мать работала на конюшне.
        - А отец?
        - Я его никогда не знал.
        - Извини.
        Морин подумала о своей матери, умершей так рано.
        - А я жила вдвоем с отцом.
        Алан поднял на нее вопросительный взгляд.
        - Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой.
        - Мой отец бросил мать еще до моего рождения. Она так никогда и не вышла замуж. Мне кажется, она всю жизнь любила его одного.
        - Хотела бы я познакомиться с твоей матерью.
        - Вы бы не понравились друг другу. Она была женщина простая и суровая. Когда представилась возможность отдать меня бесплатно в хорошую школу-интернат, она отдала, не раздумывая, и с тех пор мы с ней почти не виделись.
        - А сейчас?
        - Она умерла несколько лет назад в собственной квартире на окраине Лондона. Так и не согласилась переехать ко мне, когда я ее звал. И не брала у меня денег. Она все не могла поверить, что я действительно стал богатым человеком. Ей все казалось, что это так, ненадолго, случайно.
        Они оба замолчали, думая каждый о своих родителях. Потом, незаметно, характер тишины изменился. Между ними снова повисло напряжение. Казалось, воздух насыщен электричеством.
        Наконец Алан допил кофе и со стуком поставил чашку на блюдце. Морин вздрогнула.
        - Ну что ж, жду тебя через час у себя в офисе, - сказал он, бросив взгляд на часы.

9
        - Договорились.
        Морин легко вскочила со своего места и подошла к окну. За окном открывался сад - алые и белые розы, оранжевые канны и бархотки, бугенвиллеи, агавы.
        - Как красиво! - проговорила она восхищенно.
        - Не хуже, чем в Кормак-Холле? - спросил он с улыбкой.
        - Нет. - Она покачала головой. - Совсем по-другому, но ничуть не хуже. Но кто же следит за всей этой красотой?
        - Пабло. Поливает несколько раз в день, ухаживает, подрезает. В саду он полновластный хозяин, я в его дела не вмешиваюсь.
        - А как пахнет! И птицы поют! Только днем, наверное, очень жарко.
        Даже не оглядываясь, она почувствовала, что Алан смотрит на нее, и от этого ей неожиданно стало так хорошо, что хотелось запеть.
        - Не забудь, здесь есть бассейн. Так что ты всегда можешь искупаться.
        - Это здорово. Спасибо.
        Морин наконец оглянулась, и их с Аланом взгляды встретились. Она смотрела в его серые глаза и не видела больше ничего. Мир вокруг замер, исчез, растворился в его глубоком взгляде. И Морин тоже растворялась в нем…
        - Морин, перестань.
        Она вздрогнула, как от внезапного пробуждения. Алан подошел к ней, и она усилием воли взяла себя в руки.
        - Ты что, нарочно дразнишь меня? Или действительно не понимаешь, что делаешь? - сказал он хрипло и, наклонившись, страстно поцеловал ее в губы.
        И Морин снова провалилась в то же сладкое забытье. Этот поцелуй… вот о чем она, оказывается, мечтала, вот чего ей не хватало. Не сознавая, что делает, она прижалась к Алану всем телом, ее руки сами собой обхватили его за шею.
        - Кто же ты, Морин? - спросил он, отрываясь от ее губ. - Коварная соблазнительница? Или невинное дитя?
        - Ты же сам знаешь, что я не дитя, - шепнула Морин, чувствуя, как все тело пылает от желания. - Но я и не соблазнительница. Неужели, по-твоему, я обязательно должна быть или той, или другой?
        Алан снова поцеловал Морин в губы - на этот раз медленно-медленно, так что внутри у нее все сладко сжалось. А потом неожиданно быстро отступил, сбросив со своих плеч ее руки.
        - Тебе лучше уйти… - проговорил он глухо. - Иди, прогуляйся по саду… пока я не схватил тебя и не унес в спальню… прямо сейчас.
        Потом резко повернулся и вышел из комнаты. Несколько минут Морин стояла, словно оглушенная, пытаясь прийти в себя. Затем медленно вышла вслед за Аланом. Но его уже не было видно; наверное, ушел в офис. А может, к себе в комнату…
        Решив последовать совету, который, впрочем, совпадал с ее желанием, Морин отправилась в сад. Цветущие магнолии и высокие пальмы отбрасывали густую тень на посыпанные гравием дорожки. Повсюду в густой траве стояли вертушки-опрыскиватели, беспрерывно поливающие этот цветочный рай.
        Морин встала, подставив лицо мелкой водяной пыли и пытаясь прийти в себя. Поцелуй Алана обжег ее, перевернул все мысли и чувства с ног на голову. Кажется, она начинала сомневаться в том, что много лет считала непререкаемой истиной. Она и сейчас боялась признаться себе… в чем?
        Прекрати, приказала себе Морин, не смей даже думать об этом. Ваша связь для него ничего не значит. Ты хочешь от него невозможного. Ты же помнишь - Дон говорил, что он меняет женщин как перчатки. Всякий разговор о каких-либо чувствах просто смешон, ему нужно только твое тело. Так почему же тебе вдруг стало недостаточно одного только физического наслаждения? И потом, разве твои чувства не принадлежат другому?
        Морин коснулась ладонями мокрого от мелких брызг лица, открыла глаза. Вокруг благоухали и сверкали росой цветы. Как хорошо было бы поддаться этому наваждению, позволить себе забыться, погрузиться в этот океан страсти, сделать вид, что это и есть настоящая любовь.
        А что будет с ней потом, после того, как она надоест Алану? Хватит ли у нее сил начать жизнь заново? Опять искать работу… опять думать о хлебе насущном… Как трудно будет перестроиться с романтики и экзотики на суровую прозу, вернуться из тропических садов под серое плачущее небо Британских островов.
        И почему она вообще решила, что увлечение Алана продлится хотя бы неделю?
        Морин встряхнула головой. Ей следует оживить все свои секретарские навыки, обрести, по возможности, новые, а потом самой, не дожидаясь пока ее попросит об этом Алан, найти себе новую работу. И бежать отсюда, бежать, пока не стало слишком поздно.
        Бросив взгляд на часы, Морин расправила плечи и деловой походкой направилась в сторону офиса - небольшого здания, расположенного в нескольких шагах от жилого дома.
        Внутри оказались три смежные комнаты, светлые и просторные. Письменные столы, пишущие машинки, ксерокс, пара сейфов. На каждом столе по два, по три телефона.
        - Один телефон местный, - объяснил ей Алан. - Другой междугородний, международный. А третий соединяется с домом. Вот это твое место. - Он кивком указал ей на стол, стоящий напротив его стола, но на другой стороне комнаты.
        Морин села, огляделась. Кипы бумаг, какие-то отчеты, схемы. Неужели она в этом когда-нибудь разберется?
        - Для начала перепечатай, пожалуйста, вот эти письма.
        Алан положил перед ней несколько толстых конвертов и, вернувшись на свое место, сделал вид, что пишет. На самом деле он краем глаза следил за тем, что будет делать Морин. Лишь убедившись, что она действительно умеет обращаться с пишущей машинкой, он вернулся к работе.
        Но полностью сосредоточиться на договоре было невозможно. Алан ощущал ее присутствие всеми клеточками своего тела; фиксировал малейшее ее движение, вздох, шорох. До сих пор он был умнее - никогда не позволял себе соединять работу с любовными утехами. Что на него нашло? Можно подумать, он впервые повстречал женщину с длинными ногами и тонкой талией, с нежным взглядом и зовущим к поцелуям ртом.
        И чего она все-таки хочет от него, от Алана? Работы? Секса? А может, замужества, безбедного существования, положения в обществе? Не вышло с Тоби, не получилось с Доном… Теперь настала очередь Алана?
        Алан исподлобья бросил взгляд на Морин. Она увлеченно печатала, не поднимая головы и не задавая лишних вопросов. Но, кажется, губы ее дрогнули под его взглядом, и она непроизвольно выпрямилась… Еще полчаса - и у нее заболит спина. Стул-то не отрегулировала. Сидевшая на этом месте до нее Анна была выше.
        - Тебе надо подкрутить стул, иначе заболит спина.
        Забыв о своем намерении не замечать ее, Алан поднялся и, подойдя к Морин, склонился над ее стулом. Легкий аромат ее духов тотчас же напомнил ему о проведенной вместе ночи, он почувствовал, как ускоряется и тяжелеет дыхание… хорошо, что Морин его не видит.
        - Скажи, когда будет удобно, - попросил он, подкручивая винт и понемногу опуская сиденье.
        - Покажи мне, что надо делать, и я сама отрегулирую.
        Морин поспешно встала, и Алан увидел, как порозовели ее лицо и шея. Она чувствовала то же самое, что и он.
        - Поворачиваешь вот этот винт.
        Морин нерешительно потянулась к винту, Алан начал приподниматься, и на полпути руки их встретились.
        Не в силах больше сдерживаться, он крепко взял Морин за плечи и заглянул ей в лицо. В ее глазах он прочитал то же желание, которое снедало его все эти дни. Забыв обо всем, он прикоснулся губами к ее теплым нежным щекам, длинной стройной шее, душистым волосам. Он провел руками по ее плечам, обнял за талию, привлек к себе.
        Морин быстро дышала, прикрыв глаза и положив ладони ему на грудь. Ей казалось, что она несется куда-то в бешеном водовороте, колени подгибались, мысли путались. Сейчас она могла думать только о его горячих ладонях, проникающих под тонкую блузку, скользящих по ее талии, бедрам, нежно касающихся груди, от чего все тело содрогалось в сладкой судороге.
        Но она не должна поддаваться… Почему-то не должна… Морин точно помнила, что приняла такое решение - совсем недавно, всего час назад.
        - Не надо, Алан…
        Язык не слушался ее, и слова давались с трудом, словно она разговаривала под водой.
        Морин попыталась оттолкнуть его, и Алан наконец-то поднял голову. Глаза его потемнели от страсти, ноздри раздувались.
        - Почему? - спросил он хрипло.
        - Это ни к чему, Алан. Это нехорошо.
        Она сама не верила себе. Если Алан захочет, если он поцелует ее снова, она с готовностью сделает все, о чем он ее попросит, даже отдастся ему прямо здесь, на своем новом рабочем столе.
        Но Алан не попросил ни о чем. Несколько мгновений он просто молча смотрел на нее, играя желваками. Потом разжал руки и отступил в сторону.
        - А мне показалось, что очень даже неплохо, - произнес он наконец, иронически глядя на Морин.
        - Может быть, и неплохо, но не здесь, не в офисе. Боюсь, ты очень быстро меня уволишь, если я начну срывать тебе работу таким образом.
        Алан невольно усмехнулся.
        - Возможно, ты и права.
        - Мы должны взять себя в руки, - сказала Морин просительно. - Все это… пугает меня.
        - Но почему?
        Она опустила глаза под его вопросительным взглядом.
        - Ты боишься меня?
        - Нет, что ты, - заторопилась Морин. - Я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого.
        Но признаться в том, что она боится собственных чувств, Морин была не в состоянии. Она привыкла к тому, что всегда могла контролировать свои эмоции. А тут одного прикосновения Алана было достаточно, чтобы забыть обо всем на свете и полностью подчиниться ему… и своему телу.
        Алан смотрел на нее так внимательно, словно пытался прочитать в ее глазах то, что не было сказано. Несколько секунд она выдерживала этот взгляд, потом, густо покраснев, отвернулась. Глубоко вздохнув, он отошел к своему столу.
        - Ну хорошо. Уговорила. Тогда постараемся держаться друг от друга подальше. И займемся наконец работой.
        - Постараемся. Займемся.
        Морин кивала головой, испытывая облегчение и одновременно разочарование. Алан так легко отказался от нее.
        Она довольно быстро отрегулировала стул и снова уселась за машинку, бросив последний взгляд на Алана. Но он уже листал какие-то бумаги и не обращал на нее никакого внимания. Тогда и Морин углубилась в письма.
        Когда часы пробили полдень, она удивленно вскинула голову. Неужели три часа пролетели так незаметно? Алан откинулся на спинку стула, потирая глаза. Морин впервые обратила внимание на то, какие у него красивые длинные пальцы. Как у музыканта, а вовсе не как у бизнесмена.
        Ей вдруг захотелось подойти и нежно провести рукой по его волосам, по лбу. Почувствовав ее взгляд, Алан поднял голову.
        - Обеденный перерыв, - объявил он и тут же отвел глаза. - Пойдем. Мария терпеть не может, когда опаздывают к обеду.
        Морин послушно отложила в сторону очередное письмо. Поднявшись, она с удивлением поняла, что устала. Ее даже повело немного, так что пришлось опереться на стол.
        - Может быть, тебе стоит прерываться каждый час хотя бы минут на десять, - слегка нахмурившись, заметил Алан.
        - Хорошо, - согласилась Морин.
        Забежав к себе в комнату на пару минут, чтобы умыться и переодеться перед обедом, она мимоходом глянула в зеркало. Лицо и вправду было немного усталое. Под глазами наметились синяки. Видимо, оттого, что плохо спала ночью. Но утомила ее не работа, перепечатывать письма было не так уж и сложно. Утомляло напряжение, постоянно висящее в комнате.
        Все это время она словно бы находилась в раздвоенном состоянии. Одна Морин яростно барабанила по клавишам, а другая без устали, не отрываясь, наблюдала за Аланом. Она вздрагивала от каждого его движения, провожала его взглядом, когда он вставал и подходил к книжным полкам. Хорошо, что через комнату не было слышно его дыхания, а то бы ей пришлось вздрагивать еще и от каждого вдоха и выдоха.
        Интересно, ощущал ли он что-либо подобное? Если и ощущал, она этого не заметила. Он ни разу не поднял головы, не поглядел в ее сторону; казалось, он вообще о ней забыл. И это было обидно. Морин подавила зевок. Ничего, выспится этой ночью.
        Обед был выше всяких похвал. Мария подала форель под легким соусом, удивительно нежную и сочную. Ореховое мороженое с кофе тоже было на высоте. Правда, кофе ей почему-то не хотелось, и Мария принесла матэ - специально для Морин. Травяной чай, который не произвел на нее никакого впечатления в Дублине, здесь показался вкусным и душистым.
        - Сейчас мне надо отъехать на пару часов по делам, - сказал Алан, допивая кофе. - Но потом, если хочешь, можем покататься верхом. Часов в пять, когда жара немного спадет.
        - Да, конечно, - обрадовалась Морин. - А пока тебя не будет, я закончу печатать письма.
        - Договорились. - Алан улыбнулся и встал. - Только обязательно прикрой чем-нибудь голову. В пять часов солнце все равно еще горячее. Сапоги у тебя есть?
        - Нет, - покачала головой Морин. - Но подходящая обувь найдется.
        - Хорошо. Так в пять я тебя жду в холле.
        Кивнув на прощание, Алан быстро вышел, а Морин еще посидела немного, пытаясь стряхнуть сонливость. Хорошо бы сегодня лечь пораньше, подумала она, поднимаясь, и пошла в офис.
        Без Алана работа шла гораздо быстрее. К половине пятого Морин напечатала все письма и, с чувством выполненного долга, довольная собой, отправилась переодеваться. Ковбойка, свободные джинсы и кроссовки - то, что надо, решила она. А на голову можно надеть старую бейсболку, чудом оказавшуюся в чемодане.
        Когда без десяти пять Морин спустилась в холл, Алан уже поджидал ее. Высокие сапоги подчеркивали его длинные ноги и узкие бедра.
        - Похоже, ты обладаешь редким для женщины достоинством, - заметил он, бросив на Морин насмешливый взгляд.
        - Интересно, каким?
        - Тебя не пришлось дожидаться. Это тебя на секретарских курсах научили приходить вовремя?
        - Я такая уродилась, - ответила она, стараясь не обращать внимания на насмешку.
        - Чего только не бывает. - Алан улыбнулся, но уже не насмешливо, а по-дружески. - Ну что ж, пойдем.
        Они прошли через сад и повернули налево.
        - Вот это тот самый бассейн, о котором я тебе говорил. Ты его уже видела?
        Морин покачала головой.
        - Еще нет. Но я обязательно сюда приду! Изумительно!
        Это было больше похоже на реку - сильно вытянутый водоем с крошечными островками в центре, на которых стояли зонтики и маленькие столы.
        - Ты сам все это придумал?
        Алан довольно кивнул головой.
        - А во время засухи ты играешь здесь в футбол?
        Он усмехнулся.
        - Устраиваю танцы для жителей окрестных деревень.
        Морин так и не поняла, шутил он или говорил всерьез. Они подошли к конюшне, рядом с которой располагался большой выгон. Внутри бегало несколько лошадей, в том числе и тот прекрасный жеребец, которого утром выезжал Алан.
        Пока Алан ходил за седлами, Морин подошла поближе к ограде, рассматривая лошадей. Все они были очень хорошо ухоженные и необыкновенно красивые.
        - Ну, - поинтересовался Алан, подходя сзади. - Выбрала себе кого-нибудь?
        - Мне нравится та, светло-серая.
        - Это Геба. Очень нежная и ласковая лошадка. Одобряю твой выбор.
        - А вот тот, вороной?
        - Арес. Злой, кусачий и слушается только меня. К нему тебе лучше не подходить.
        Морин возмущенно хмыкнула.
        - Вообще-то мне уже приходилось иметь дело с лошадьми.
        - Может быть, ты и седлать их умеешь? - прищурился Алан.
        Морин сердито выхватила сбрую у него из рук. Алан бросил на нее насмешливый взгляд и громко крикнул что-то по-испански. Тут же словно из-под земли вырос смуглый мальчишка лет двенадцати и, торопливо поздоровавшись с Морин, ринулся в загон. Через пару минут он уже вывел Гебу.
        Морин решительно шагнула к лошади, протянула ей ладонь. Геба ткнулась в ладонь теплым мягким носом и негромко заржала.
        - Ты ей понравилась, - заметил Алан.
        Не отвечая, Морин погладила лошадь по бархатной спине, а затем, не спеша, надела на нее седло. Несколько мгновений Алан наблюдал за ней, а потом, убедившись, что его помощь действительно не требуется, направился в загон сам.
        Седлать лошадей они закончили почти одновременно, и Морин почудилось, что во взгляде Алана мелькнуло нечто, сильно похожее на уважение, - кажется, впервые с момента их знакомства.
        Лошади мчались по степи навстречу ветру, и Морин хотелось смеяться от восторга. Вокруг было столько свободного пространства, столько воздуха - кажется, еще немного, и взлетишь вместе с лошадью. Она ловила на себе восхищенный взгляд Алана - именно восхищенный, в этом не была никакого сомнения, - и это тоже переполняло ее счастьем.
        Наконец на холме они остановились. Вдалеке уже виднелся океан, и в воздухе запахло солью.
        - Здесь так здорово! - сказала Морин восторженно. - Какие просторы! Степь, степь и никого вокруг. Ой, нет, вон там какие-то дома.
        - Это деревня, - ответил Алан.
        - А почему ты построил станцию так далеко от океана?
        - Здесь нет пастбищ, - улыбнулся он. - Но у меня есть небольшая избушка на берегу. Я все собираюсь снести ее и построить на ее месте что-то более удобное и современное. Но жить там, в общем, и сейчас можно. Если захочешь, можно будет пару дней пожить у океана.
        - Конечно, хочу, - выдохнула Морин со счастливой улыбкой.
        Вдохнув полной грудью, она посмотрела вдаль и вдруг поняла, что вся ее тоска куда-то исчезла. И она целый день не вспоминала про Дона! И даже сейчас мысли о нем не вызвали у нее горечи. Он сейчас был где-то далеко-далеко. Неужели Келли права и Морин никогда его не любила? Просто выдумала себе прекрасную любовь, которая не имела никакого отношения к реальному чувству…
        Но и Алана она ведь тоже не любит? Он ее волнует и влечет физически, и он ей интересен, как человек. Он вызывает любопытство, но никакой влюбленности, никаких возвышенных чувств по отношению к нему она не испытывает.
        Может быть, когда-нибудь она встретит человека, который привлечет ее и духовно, и физически. Он будет… будет…
        Морин зажмурилась, пытаясь представить себе идеального возлюбленного. Но перед мысленным взором упорно вставало узкое худощавое лицо с серьезными серыми глазами, прямым носом и твердым ртом. Лицо Алана.
        Похоже, пока Алан был рядом с ней, другим места просто не оставалось. Ты играешь с огнем, сказала себе Морин. Стоило ли освобождаться от тоски по одному мужчине только для того, чтобы безнадежно влюбиться в другого? А ты ведь очень близка к тому, чтобы влюбиться.
        С чувством досады Морин открыла глаза и встретилась с внимательным, но совершенно непроницаемым взглядом Алана.
        - Пора ехать назад, - сообщил он. - Мария будет сердиться.
        Ни слова не говоря, Морин развернула Гебу и, пришпорив лошадь, не оглядываясь, поскакала в пампу. Но даже сквозь свист ветра она все время слышала рядом топот копыт Ареса. Алан скакал рядом. От него невозможно было убежать.

10
        Вернувшись в свою комнату, Морин с наслаждением встала под прохладный душ, смывая с себя усталость, пыль, запах лошадиного пота. К своему удивлению, вместо того, чтобы взбодриться, она снова почувствовала сонливость.
        Зевая, она открыла шкаф, размышляя, что бы такое надеть к ужину. Наверное, зеленое шелковое платье подойдет. Только нужно найти к нему подходящий пояс. Морин рассеянно шарила рукой по полке. Неожиданно ее пальцы нащупали маленькую бархатную коробочку.
        Ключик. В коробочке лежал подарок Дона. Она совсем позабыла о нем! Может быть, надеть? Пусть ключик, как прежде, служит ей талисманом и оберегом от… чего? От любви к Алану?
        Морин в замешательстве замерла перед шкафом. Глупости! Она не влюблена! Да и в любом случае с женитьбой Дона талисман должен был утратить все свои защитные свойства. Ни ключик, ни сам Дон не спасут ее от нее самой. И только Морин может выбраться из этой трясины чувств, в которой она так быстро увязает.
        Да что с ней происходит, в конце концов? Растеряла последние мозги! Неужели близость Алана до такой степени влияет на ее способность здраво размышлять? Неужели она так сильно желает его?
        Но ведь и он желает ее! Они, как два мощных магнита, притягиваются друг к другу вопреки всему - здравому смыслу, взаимной неприязни… Впрочем, Морин уже трудно было вспомнить ту враждебность, которую она испытывала к Алану в первые дни знакомства. Интересно, насколько изменилось отношение Алана к ней? И изменилось ли?
        Закусив губу, Морин задвинула коробочку в самый дальний угол. Затем, все-таки отыскав тонкий кожаный пояс, надела платье.
        И что же теперь делать? Морин яростно расчесывала длинные густые пряди, сердито поглядывая на свое отражение в зеркале. Струсить, все бросить и убежать? Или заставить себя побороть это наваждение? Дать волю своему телу, позволить ему насладиться, а потом и пресытиться этим мужчиной и, таким образом, избавиться от этого дурацкого притяжения?
        Чего она боится больше - оставить свою страсть неутоленной или дать себе волю? И откуда, вообще, в ней пробудился такой темперамент? Морин всегда считала себя холодной и сдержанной…
        Она вдруг зевнула во весь рот. Да что же это такое? Сейчас никак нельзя засыпать, через полчаса ужин.
        Бросив взгляд на кровать, она упрямо уселась в кресло и, взяв с журнального столика книжку в яркой обложке, раскрыла ее на первой странице.
        Сильно вздрогнув, Морин вскинула голову. В дверь стучали. Она испуганно обвела глазами комнату, которую уже заполнили сумерки. Неужели заснула?
        - Можно?
        В комнату заглянул Алан. Увидев растерянную Морин, сидящую в кресле, он зашел в комнату и включил настольную лампу.
        - С тобой все в порядке?
        Он смотрел так озабоченно, что Морин поспешно выпрямилась и смущенно улыбнулась.
        - Извини. У меня, наверное, идет акклиматизация. Какая-то странная сонливость… Ну ничего, ночью высплюсь как следует. Вообще-то, раньше у меня такого никогда не было.
        - Раньше ты не летала на другие континенты, - ответил Алан, не сводя с Морин внимательного взгляда, от которого у нее по коже побежали мурашки. - Сбились твои внутренние часы.
        - Я долго проспала? Мария ругалась?
        - Нет, не ругалась. - Алан покачал головой. - Может, ты бы и дольше проспала, но я ждал тебя полчаса, а потом, как видишь, пришел узнать, в чем дело.
        - Мне так неловко. - Морин виновато улыбнулась. - Наверное, у тебя еще не было гостей, постоянно засыпающих на ходу. С такой соней кто хочешь заскучает.
        - Ну что вы, мисс, - пошутил он. - Разве с вами может быть скучно?
        - С каких это пор мы опять перешли на «вы»? - обиженно вскинулась Морин.
        Она сама не ожидала, что эта незамысловатая шутка так ее заденет.
        - Ну хорошо, Морин, - засмеялся Алан. - Пойдем-ка вниз, пока Мария действительно не устроила нам взбучку. Ужин стынет.
        - Если хочешь, можем перенести ужин на веранду, - предложил он, пока они спускались по лестнице. - Жара уже спала, и сейчас на улице должно быть очень приятно.
        - Да, с удовольствием, - обрадовалась Морин.
        Алан усадил ее на веранде с видом на пампу, розовеющую в лучах малинового солнца, почти скрывшегося за горизонтом. Небо переливалось всеми оттенками красного, желтого, фиолетового.
        - Выпьешь что-нибудь? - спросил он заботливо.
        - Если можно, соку, - попросила Морин.
        Его забота доставляла ей почти физическое удовольствие. В присутствие Алана она чувствовала себя такой оживленной и красивой…
        Он вернулся через несколько минут с двумя бокалами - апельсиновым соком для Морин и вином для себя. Она с жадностью выпила сразу половину. Оказывается, ее уже давно мучила жажда, а она и не замечала.
        - Как вкусно! Такой кисленький!
        Появилась Мария. Быстро и незаметно накрыла на стол, потом ушла. На ужин была баранина - судя по всему, приготовленная превосходно. Но есть почему-то совсем не хотелось. Морин взяла немного фруктового салата и налила себе еще сока. Алан посмотрел на нее неодобрительно и по-прежнему озабоченно, но промолчал. У него самого аппетит был прекрасный.
        Морин сделала еще глоток сока и откинулась на спинку плетеного кресла. Прохладный ветерок обвевал лицо, играл прядями волос. Она смотрела на небо, одновременно ощущая на себе взгляд Алана. Сейчас в этом взгляде не было ни враждебности, ни презрения. Что-то совсем иное. Она боялась даже подумать, что именно, но готова была сидеть так до бесконечности.
        Морин не помнила, что ей снилось ночью. Но утром она проснулась счастливая и спокойная и почему-то глубоко уверенная в том, что наконец-то полностью избавилась от своей полудетской влюбленности в Дона.
        Правда, теперь все ее мысли занял Алан. От одной мысли, что она увидит его совсем скоро, по всему ее телу пробежала сладкая дрожь, а сердце забилось в предвкушении встречи.
        Тем горше оказалось разочарование, когда за завтраком Алан сообщил, что уезжает на несколько дней в Буэнос-Айрес.
        - Когда ты уезжаешь? - спросила она огорченно.
        - Сразу после завтрака. - Алан бросил на нее внимательный взгляд. - Я оставил в офисе несколько документов для перепечатки, но не напрягайся слишком сильно. Это дело не срочное, а вид у тебя все еще утомленный. И, пожалуйста, не езди верхом в мое отсутствие. Это может быть опасно.
        - А купаться в бассейне мне без тебя можно? - оскорбленно спросила Морин.
        - Ну если только под присмотром Марии, - невозмутимо ответил он, но, заметив ее негодующий взгляд, не выдержал и рассмеялся. - Веди себя хорошо, - добавил он, вставая с места. - До встречи. - И, не оглядываясь, вышел из гостиной.
        Морин, обиженная и возмущенная, осталась за столом. Как он мог бросить ее вот так, совсем одну! Именно тогда, когда она поняла, что хочет быть рядом с ним! Услышав гул поднимающегося в небо самолета, который уносил от нее Алана, Морин с трудом сдержала слезы.
        Есть опять совершенно не хотелось. Морин с трудом заставила себя проглотить пару гостов с чаем.
        - Вы совсем ничего не едите, сеньорита, - посетовала Мария, убирая со стола. - Может быть, вы плохо себя чувствуете?
        - Со мной все в порядке, спасибо, - улыбнулась Морин, поспешно смаргивая слезинки. - Просто никак не могу привыкнуть к здешнему климату.
        Алана не было целую неделю. И, хотя Морин скучала по нему, все же ее жизнь на станции протекала спокойно и приятно. Каждое утро после завтрака она отправлялась в офис и работала до обеда. А потом гуляла по саду, плавала в бассейне, сидела по вечерам на веранде.
        Морин подружилась с мальчиком, работавшим на конюшне, и часто приходила посмотреть на лошадей, и покормить их хлебом и сахаром, но все же не смела ослушаться Алана и не каталась, да без него и не хотелось.
        Укладываясь спать и закрывая глаза, она каждый раз видела перед собой его мужественное лицо, представляла его взгляд… В ее мечтах Алан всегда смотрел на нее нежно и ласково. Вряд ли он когда-нибудь посмотрит так в реальной жизни.
        Вот только акклиматизация все никак не заканчивалась.
        - Посмотрите на себя, сеньорита, - негодующе заметила Мария субботним утром. - Вы так осунулись! И опять у вас синяки под глазами. Вы снова плохо спали?
        - Да, не очень хорошо, - вяло согласилась Морин. - Я, пожалуй, пойду прилягу сейчас.
        - Так и поступите, сеньорита, - наставительно сказала Мария, составляя на поднос тарелки с почти нетронутой пищей.
        Поднявшись к себе, Морин улеглась на диван с твердым намерением минут через десять встать и пойти в офис. Когда она открыла глаза, часы подсказали ей, что прошел, по меньшей мере, час. Морин села, потирая лицо, и вдруг замерла, прислушиваясь. Что-то изменилось в доме.
        Снизу раздавались оживленные голоса Марии и Пабло. И, кажется, она слышала во сне шум самолета. Или ей это только приснилось?
        Морин вскочила с дивана. Сонливость как рукой сняло - ей хотелось петь, смеяться, прыгать! Наскоро причесав волосы, она пулей вылетела из комнаты и сбежала вниз по лестнице. Но в доме Алана не было. На веранде тоже.
        Она скорым шагом дошла до офиса - пусто. Может быть, ей просто померещилось? На Морин вдруг снова навалилась усталость. Уже медленно она добрела до бассейна и резко остановилась, чувствуя, как кровь приливает к щекам и начинает биться сердце.
        Алан был в бассейне. Он быстро плыл в ее сторону, сильно взмахивая руками, как профессиональный пловец. Коснувшись бортика, он легко поднялся по лесенке - стройный и загорелый, как морской бог, - а затем вдруг смешно встряхнул мокрой головой, рассыпая вокруг мелкие брызги.
        Морин звонко рассмеялась, и тут Алан наконец-то заметил ее. Его горячий взгляд словно пронзил ее насквозь, но Морин продолжала беззаботно улыбаться.
        Алан подошел к лежаку и, взяв с него полотенце, слегка обтер им свое сильное бронзовое тело. Лишь после этого он приблизился к Морин, по-прежнему не отводя от нее взгляда.
        - Как прошла поездка? - спросила она весело.
        - Отлично. - Алан бросил полотенце обратно на лежак. - Но я рад, что вернулся.
        Он наклонился и поцеловал Морин в губы. Ощущение счастья и возбуждение захлестнули ее, но Алан вдруг отстранился.
        - Ты приняла какое-то решение относительно нас с тобой и наших отношений?
        - Да!
        Сейчас, когда она была так рада его возвращению, все ее глупые страхи и сомнения отступили куда-то на задний план. Она хотела находиться рядом с Аланом, ощущать его поцелуи, его руки, его ласки. А потом - будь что будет.
        Ее взгляд и улыбка говорили сами за себя, и Алан улыбнулся в ответ, чувствуя, как наливается тяжестью все его тело.
        - Я готов прямо сейчас отправиться в спальню, - сказал он. - Но, боюсь, вокруг слишком много народу. Не будем никого пугать своей безудержной страстью. Дождемся вечера.
        Морин, вспыхнув, отшатнулась, и Алан усмехнулся.
        - Но в семь Мария и Пабло уходят в церковь, а конюх идет домой, - добавил он многозначительно, беря ее руку. - А до этого времени мы можем поехать покататься. Арес, я думаю, уже заждался меня.
        Лошади несли их по степи точно на крыльях, и они почти не разговаривали друг с другом, но обоим достаточно было взглядов - жарких, воспламеняющих, заставляющих думать только об одном.
        Мария оставила на столе прекрасный ужин, но ни Алан, ни Морин почти не прикоснулись к еде. Они вместе убрали тарелки.
        - Я хотел бы отнести тебя наверх на руках, - произнес Алан. - Но не доверяю себе. Я просто боюсь дотронуться до тебя раньше времени, потому что, дотронувшись, уже не выпущу тебя из объятий.
        - Я понимаю тебя. - Кровь громко стучала у Морин в висках. - Конечно, заняться любовью на кухне - очень романтично, но Марии может не понравиться, если мы у нее что-нибудь разобьем или опрокинем.
        Алан, рассмеявшись, пошел вперед. Морин шла позади, дрожа от волнения. Сейчас она могла признаться себе, что с той незабываемой ночи мечтала об этом моменте постоянно. Она хотела этого, ради этого она приехала сюда, на станцию. Ее ум не сразу осознал то, что с ней происходило, а тело - тело все поняло сразу.
        Но, войдя в спальню, Морин вдруг растерялась. Она замерла посреди комнаты, не решаясь обернуться и посмотреть на Алана. Потом робко повернула голову - и вздрогнула, увидев, что он уже обнажен и готов к любви.
        - Не пугайся, - проговорил он хрипло. - Я и сам не понимаю, как тебе удалось пронять меня до такой степени. Всю эту неделю я думал только о тебе, скучал по тебе, мечтал о тебе, все время порывался позвонить только для того, чтобы услышать твой голос.
        Конечно, это признание не было признанием в любви, но Морин была счастлива уже оттого, что он помнил о ней.
        - Ты хоть знал, где меня искать, - сказала она тихо. - А я…
        В ответ Алан молча схватил ее за талию и с силой привлек к себе. Он жадно впился в ее губы, и Морин вдруг поняла, что ноги не слушаются ее. Она отдалась Алану вся - душой и телом. Его ласки, его горячие, страстные поцелуи сводили ее с ума. Шея, плечи, грудь, бедра сладко ныли от каждого его прикосновения. Она таяла и растворялась в неземном чувстве восторга и почти невыносимого наслаждения. Ее одежда уже лежала на ковре, и ничто больше не мешало им соединиться…
        Потом они, обессиленные, лежали в объятиях друг друга, понимая друг друга без слов. Наконец Алан приподнял голову и нежно коснулся губами ее щеки.
        - Я хочу быть с тобой вдвоем, только вдвоем, - сказал он тихо. - Чтобы никто не мешал нам, не нарушал нашего уединения. Хотя бы несколько дней. И это можно устроить, - добавил он, помолчав. - Мы можем пожить неделю в том домике на берегу океана.
        - Когда мы поедем? - шепнула Морин.
        - Завтра с утра, - ответил он, подумав. - Ты успеешь собраться?
        - Ну конечно! - В ней все пело от счастья.
        - Удивительно! - хмыкнул Алан. - Ты первая из всех знакомых мне женщин, которая не только не опаздывает, но еще и собирается практически в одно мгновение.
        Эти слова подействовали на Морин как холодный душ. Из всех знакомых ему женщин! Сколько их было на месте Морин! И где они теперь? Но она тут же постаралась взять себя в руки.
        Ведь это ни для кого не новость и не секрет. Ты знала, с кем связываешься, сказала она себе. Ну так радуйся тому, что у тебя есть, и не думай о будущем.
        Домик, расположенный в уединенной бухте, действительно оказался крошечным, но чистеньким и уютным. Он состоял из веранды, служившей также кухней и гостиной, и маленькой спальни. В спальне стояли кровать и шкаф; на веранде - стол, стулья, кухонная плита. Но им больше ничего и не требовалось. Почти все время они находились на пляже или в спальне.
        Алан учил Морин ловить рыбу и жарить ее на костре. Они плавали и валялись на солнце, болтали или просто молчали, не испытывая при этом ни малейшей неловкости. И они занимались любовью.
        Морин с изумлением открывала в себе чувственность и способность наслаждаться и дарить наслаждение. Она всегда считала себя такой холодной и сдержанной! Но с Аланом все было не так. Стоило ему только посмотреть на нее своим особенным взглядом, и Морин уже начинала неровно дышать.
        Алан был таким опытным по сравнению с ней, таким умелым. Он был способен довести ее до таких высот наслаждения, о существовании которых она и не подозревала до встречи с ним. Рано или поздно она, конечно же, надоест ему…
        Такие мысли временами посещали Морин, нагоняя печаль, и тогда Алан смотрел на нее вопросительно, пытаясь понять, что с ней такое, но Морин только отворачивалась или пыталась улыбнуться.
        Однажды вечером, когда они лежали рядом, обнявшись, Алан приподнялся на локте, с улыбкой глядя ей в лицо.
        - Знаешь, иногда у меня возникает такая фантазия: заняться с тобой любовью, когда на тебе надеты только драгоценности.
        - Но у меня нет драгоценностей, - засмеялась Морин. - Были сережки из лазурита, да и те я забыла в Кормак-Холле.
        - А как же ключик? - спросил Алан, нежно целуя ее в ухо.
        Морин испуганно замерла.
        - Ведь он у тебя с собой? - Алан смотрел на неё, улыбаясь, но взгляд был очень внимательный и даже напряженный.
        - Да. - Она издала неловкий смешок. - Но это подарок Дона… а он теперь мой родственник. И заниматься любовью с этой подвеской на шее - все равно, как если бы я поставила на тумбочку рядом с нами фотографию своего дедушки.
        - Дедушки? - Он хмыкнул.
        Морин, сжавшись, ждала продолжения. Почему-то ее напугало выражение глаз Алана. Все было так хорошо, и вдруг… Словно темная тень мелькнула где-то впереди. Тяжелое предчувствие сдавило ей сердце. Но Алан, кажется, уже забыл о ключике. Он медленно целовал ее плечи, и Морин с готовностью отдалась удовольствию, не желая думать о том, что может случиться дальше.
        На следующий день они возвращались на станцию. Морин до слез не хотела уезжать, но Алана уже ждала работа, и оставаться дольше было невозможно. В конце концов, не так уж и важно, где мы, решила Морин. Главное, что мы вместе.
        Но, как только они оказались дома, выяснилось, что Алану срочно надо ехать в Буэнос-Айрес по делам.
        - Это ненадолго, - сказал он Морин. - Всего на пару дней. Хочешь, поехали со мной?
        - Лучше я подожду тебя на станции, - ответила она с улыбкой. - Я чувствую себя здесь как в раю, и мне так не хочется возвращаться в реальный мир.
        Он нежно поцеловал ее на прощание и уехал. А она осталась ждать его, восполняя сном все те часы, которые недоспала на берегу океана.
        Алан вернулся, как и обещал, через два дня, к вечеру. Морин купалась в бассейне, когда за домом раздался шум самолета. Счастливая, она выскочила из воды и, торопливо вытираясь полотенцем, побежала к себе в комнату переодеться.
        Когда Алан вошел в дом, Морин кинулась к нему на шею, и он крепко обнял ее и закружил, покрывая поцелуями.
        Потом поставил на ноги и пристально посмотрел в лицо.
        - Ты рада меня видеть?
        - Ну конечно! - изумленно воскликнула Морин. - Как ты можешь об этом спрашивать? - И со смехом прижалась щекой к его груди.
        - Как прошли твои переговоры? - спросила она за ужином, отпивая апельсинового сока.
        - Отлично. Мы подписали контракт, так что мои владения здесь еще увеличились на сто пятьдесят акров.
        - Рада за тебя, - улыбнулась Морин.
        - Да, кстати, я разговаривал по телефону с Доном и с Келли, - сообщил вдруг Алан, бросая на нее какой-то странный взгляд.
        Сердце Морин на мгновение сжалось, но тут же она поняла, что это дала знать о себе давняя привычка, а не настоящая боль.
        - Да? И как они? - спросила она радостно. - Как их поездка в Индию?
        - Они оба страшно довольны. Говорят, что не ожидали ничего подобного. Изумительная страна.
        - Я уверена, что Аргентина все равно лучше, - заявила Морин.
        Алан засмеялся.
        - Особенно здесь, в районе моей станции.
        - Как ты догадался? - улыбнулась она.
        - Знаешь, - сказал он, помолчав, - я хочу поговорить с тобой.
        - Я слушаю тебя!
        - Нет, не сегодня. Завтра утром.
        У Морин забилось сердце. О чем он хочет поговорить? Сделает предложение? Попросит уехать? Алан весь вечер смотрел на нее как-то странно. Вроде бы и улыбался, и радовался встрече, но что-то неуловимо изменилось в его отношении к ней. Только что?
        - Конечно, как скажешь, - пробормотала Морин, глядя в свою полную тарелку.
        Но ночь прошла у них так же, как всегда, бурно, и Алан был все так же нежен с ней. Хоть в этом он не изменился, удовлетворенно подумала Морин, засыпая. Ее голова покоилась на его плече, ладонь лежала на его груди, ощущая биение сердца.
        Морин, задыхаясь, бежала по длинному коридору. На ногах у нее были туфли с очень высокими каблуками, натертый пол скользил под ногами, и она все время боялась упасть. Но ни остановиться, ни пойти медленнее она не могла, потому что опаздывала. Коридор казался бесконечным, а она все бежала и бежала, спотыкаясь и оглядываясь на мелькающие по обеим сторонам двери, пытаясь понять, какая из этих дверей - ее.
        Вот Морин снова споткнулась о длинный подол, подхватила его обеими руками. Как странно, что на ней белое платье, она ведь никогда не носит белое. Двери по обеим сторонам мелькали с необыкновенной быстротой. А может, это она бежала с такой скоростью.
        Но сколько же можно бежать? Еще немного, и она просто рухнет. И спросить не у кого, она здесь совершенно одна. Где она? Куда бежит?
        Словно в ответ на все ее вопросы, одна из дверей внезапно распахнулась. На пороге стояла Келли.
        - Скорее, Морин, скорее, а то опоздаешь! Мы все ждем! Жених ждет!
        Какой жених? - хотела спросить Морин. Она попыталась оглядеть себя и вдруг поняла, что на ней - свадебное платье. Неужели Алан сделал ей предложение? Да, наверное, но только она почему-то ничего не помнит об этом.
        Келли втащила Морин в комнату и исчезла. Это был огромный нарядный зал с накрытыми столами и с толпой гостей. Все обернулись к Морин и поспешно расступились перед ней, и она очутилась одна посреди зала. Она стояла у всех на виду, не зная, что делать дальше. Неожиданно толпа снова раздвинулась, и навстречу Морин вышел улыбающийся Дон в черном костюме жениха.
        Дон? Но этого не может быть, это какая-то ошибка! Она хотела что-то сказать, крикнуть, и не могла. Дон приближался к ней, протянув вперед очень длинные руки. Это недоразумение, на его месте должен быть Алан! Морин точно это знала. Где он? Куда он пропал?
        Морин испуганно попятилась и тут увидела Алана. Он стоял вдалеке, у стены, под руку с Келли. Та нежно прижималась головой к его плечу и насмешливо улыбалась Морин.
        - Вот видишь, - сказала Келли. - Все идет так, как ты хотела. И нечего было переживать. Ты мечтала о Доне, и Дон теперь твой!
        - Нет! - закричала Морин. - Я передумала! Мне не нужен Дон!
        Как ужасно все перепуталось! Она больше не любит Дона! Она любит Алана! Она не может выйти замуж за Дона!
        - Ну что ты, Морин, - проговорил Дон, хватая ее за руку. - Куда же ты?
        - Пусти, Дон! Не надо! Нет! Дон!
        Морин рванулась изо всех сил - и проснулась. Прямо в лицо ей бил яркий солнечный свет. А рядом лежал Алан. Или нет? Морин испуганно повернула голову. Это был Алан! Он полулежал, опершись на локоть, и внимательно смотрел на нее. Какое счастье!
        Морин радостно улыбнулась, ожидая увидеть ответную улыбку. И натолкнулась на непроницаемый взгляд.
        Лицо Алана было холодно и бесстрастно; так он смотрел на Морин в самый первый день их встречи. Но это было так давно, тысячи лет назад, и с тех пор все так переменилось! Почему же в его взгляде такое презрение и… отвращение?
        - Алан? - неуверенно произнесла Морин.
        Он продолжал молча смотреть на нее.
        - Что-то случилось?
        - Нет, - сказал он. - Все идет по плану. Пока все идет по твоему плану.
        - По какому плану?
        Алан отвернулся и встал.
        - Ты хотел поговорить со мной о чем-то?
        Он обернулся к Морин, словно сомневаясь в том, как ему поступить.
        - Да, - ответил он наконец.
        Потом подошел к стулу, на котором лежали его вещи, и вынул из кармана брюк небольшую коробочку.
        - Я вчера упомянул, что разговаривал с Келли.
        - Да, но что…
        - Так вот, я узнал вчера одну интересную вещь. Точнее, получил подтверждение своим подозрениям. Ты, оказывается, безумно влюблена в Дона?
        У Морин похолодело в груди.
        - Послушай, я… я была влюблена в Дона с детства…
        Сейчас она все ему объяснит, она признается ему в любви… Но Алан не дал ей договорить.
        - А как же Тоби? Ты и его тоже любила с детства? Расскажи-ка мне о нем.
        - Тоби? - растерялась Морин. - При чем здесь Тоби?
        - Разве ты не собиралась за него замуж?
        - Собиралась, - пролепетала Морин.
        - Значит, ты все-таки любила его? И его тоже? Он был твоим любовником?
        - Он не был моим любовником, - вспыхнула Морин. - И я не любила его.
        - Нет? - Алан саркастически вскинул бровь. - Но ты же испытывала хоть какие-то чувства по отношению к нему?
        - Мы всегда были друзьями… он мне нравился.
        - Нравился?! - Алан всем своим видом изобразил глубочайшее изумление. - И ты собиралась выйти за него? До сих пор я считал, что будущие супруги должны не только нравиться друг другу. Но, может быть, я ошибался.
        - Я думала… Мне казалось… - Морин удрученно смолкла.
        Слова сами собой замирали на губах и язык прилипал к гортани под его ледяным взглядом.
        - Ты думала, он будет подходящим мужем? Человеком, который обеспечит тебе приятное и безбедное существование. Что он будет счастлив, если ты позволишь ему обожать себя, и не помешает тебе развлекаться с любовниками?
        - Я надеялась, что смогу полюбить его, - пробормотала Морин, опуская глаза. - И действительно сделать его счастливым. Потому что он и вправду любил меня. Но потом я поняла, что не могу, что ничего не выйдет… и отказала ему.
        - Очень вовремя, - сухо заметил Алан. - Как раз тогда, когда фирма его отца оказалась на грани банкротства.
        Морин вцепилась обеими руками в одеяло. Так вот в чем он ее подозревал все это время! А она, дурочка, никак не могла понять его намеков!
        - Как ты смеешь! Я никогда…
        - Ты можешь сколько угодно прикидываться оскорбленной. Факты говорят сами за себя. Ты, наверное, сильно огорчилась, когда поняла, что фирма Тоби устояла, а ты, поторопившись, упустила выгодного жениха. А, Морин?
        - Это неправда! Я никогда не искала выгоды! - крикнула она.
        - Да что ты говоришь? Мне трудно в это поверить.
        - Я, правда, пыталась полюбить его, но не смогла!
        - Но почему же? Такой замечательный молодой человек.
        - Невозможно влюбиться по заказу.
        - Конечно, нет. Особенно, если уже любишь кого-нибудь другого, - сказал Алан презрительно. - Ты ведь любила Дона, когда морочила голову Тоби. И ты любила его все это время, пока занималась любовью со мной. Ты и сейчас его любишь, правда же, Морин?
        - Нет! Я любила Дона, но теперь… - Морин, подняв голову, с горечью посмотрела на Алана. - Но какое тебе до этого дело? Почему это тебя так волнует?
        - Потому, - ответил он сквозь зубы, - что я не желаю подменять собой другого мужчину. И я не потерплю, чтобы женщина, находясь в постели со мной, представляла на моем месте другого.

11
        - Неправда. Это не так, - проговорила она хрипло.
        - Но ты ведь любишь его. Ты произносила во сне его имя. Неудивительно, что ты не захотела надеть его подвеску для того, чтобы заняться любовью со мной.
        Морин устало закрыла глаза.
        - Я не знаю, что сказала тебе Келли. Но до отъезда из Рингсенда я и правда была уверена, что люблю Дона. И Келли это знала. В Рингсенде это ни для кого не было тайной. Но теперь я поняла, что это не так. Келли говорила мне, что это просто детская влюбленность, но я ей не поверила. Я поняла это только здесь.
        - После того, как провела несколько приятных ночей со мной? - спросил Алан с презрительной усмешкой.
        Морин молчала. Она чувствовала себя слишком оскорбленной и униженной, чтобы признаться Алану в любви. Да и поверит ли он ей?
        - Когда мы занимались любовью, я никогда не представляла никого, кроме тебя, - выдавила она наконец. - Но я не могу доказать это. А ты мне не веришь.
        Алан, ни слова не говоря, смотрел на нее. Это было невыносимо. У Морин вдруг закружилась голова, и тошнота подступила к горлу.
        - Уходи, пожалуйста, - попросила она, отворачиваясь.
        - Только после того, как преподнесу тебе подарок, - ответил он сухо, протягивая ей коробочку, которую достал из кармана в самом начале их разговора.
        - Мне не нужно никаких подарков.
        - Это твое, - ответил Алан жестко. - Я не хочу, чтобы ты уехала отсюда с пустыми руками и с таким чувством, что потратила время впустую.
        Морин стояла, точно окаменев. Если она попытается сказать хоть слово, ее стошнит. Еще никогда в жизни ей не было так плохо, в самом прямом смысле этого слова. Не только морально, но и физически.
        Он сам развернул подарочную упаковку и, раскрыв коробочку, вынул оттуда золотую цепочку, на которой висел кулон, сверкающий всеми цветами радуги.
        - Ты жаловалась, что у тебя нет украшений? Теперь у тебя есть сапфиры и бриллианты. Считай это платой за оказанные услуги.
        Но она уже не могла ему ответить. Бросив на Алана отчаянный взгляд, Морин кинулась в ванную и склонилась над раковиной. Ее выворачивало наизнанку, она сама не понимала, что с ней происходит. Когда через несколько мгновений в ванной появился Алан, она даже не попыталась обернуться; ей в этот момент было все равно.
        Спазм прошел. Морин, бледная и дрожащая, стояла, тяжело опираясь на раковину. Она не сопротивлялась, когда Алан неожиданно нежно взял ее за плечи и помог дойти до кровати.
        - Полежи немного, - сказал он. - Я сейчас дам тебе попить.
        - Я ничего не хочу, - прошептала Морин непослушными губами.
        Но Алан все же налил в стакан воды из кувшина и заставил ее сделать несколько глотков, после чего наконец вышел. Куда он девал кулон, Морин не знала, да и не хотела знать. Она провалилась в тяжелый сон и проснулась только оттого, что ее снова тошнило.
        Морин кинулась в ванную. Наверное, какой-нибудь местный грипп, успела подумать она, снова склоняясь над раковиной. И в этом есть свое преимущество. В таком состоянии у нее просто не остается времени на то, чтобы оплакивать свою разбитую любовь.
        Она, пошатываясь, вышла из ванной и вздрогнула - посреди комнаты стоял Алан. Вид у него был все такой же мрачный. Ни слова не говоря, Морин снова легла и натянула на плечи одеяло.
        - Ты ничего не хочешь сказать мне? - сухо спросил он.
        - О чем? - Морин с трудом повернула голову на подушке в его сторону.
        - Мария сказала, что ты по-прежнему много спишь.
        Морин настороженно вскинула глаза на Алана.
        - Она что, следила за мной?
        - Она беспокоится за тебя.
        Алан говорил очень спокойно, но что-то в его настойчивом взгляде встревожило Морин.
        - Наверное, я заболевала, - ответила она неуверенно. - А сейчас болезнь наконец проявилась. Наверное, это грипп. Скоро пройдет.
        - Ты не пьешь ни кофе, ни вино.
        - Ну и что? - раздраженно поинтересовалась она. - Я не любительница спиртных напитков.
        - А кофе?
        - Не хотелось. Пахнет как-то не так. Но зачем тебе это? Какое это имеет значение?
        В его взгляде был гнев и еще что-то. Она не могла понять, что именно.
        - Дело в том, что так обычно ведут себя беременные женщины.
        Морин потрясенно уставилась на Алана.
        - Что?!
        - Сонливость и отвращение к кофе - одни из самых распространенных симптомов. - Алан был внешне спокоен, но взгляд его не предвещал ничего хорошего. - Ты предохранялась тогда, в самый первый раз?
        - Нет, - пролепетала Морин, бледнея. - Но ты ведь…
        - Это не всегда помогает, - ответил он без всякой интонации. - Я думал, у тебя хватит ума принять все меры предосторожности.
        Ума? О каком уме он говорит? До размышлений ли ей было в ту ночь? Она действовала под влиянием чувства.
        - Но это только одни предположения, - пробормотала Морин. - Я ничего не чувствую.
        - На таком сроке ты и не можешь ничего чувствовать. - В голосе Алана звучало презрение. - Если, конечно, это от меня.
        Морин сжалась, как от удара. Но гордость заставила ее тут же выпрямиться.
        - Если я действительно беременна, в чем пока сильно сомневаюсь, - ответила она холодно, - то, можешь мне поверить, это твой ребенок.
        Его лицо окаменело.
        - Пора внести некоторую ясность в этот вопрос. Сейчас ты отдохнешь, а я слетаю в Буэнос-Айрес за тестом на беременность. У меня в аптечке ничего подобного, к сожалению, нет.
        Морин вспыхнула от стыда и ярости.
        - Я прекрасно могу сделать это сама без твоей помощи.
        - Ты сейчас и до ванной с трудом добираешься, - ответил он сухо. - Тебе лучше лежать и не вставать без надобности.
        Алан был абсолютно прав. Едва Морин попыталась приподняться, как у нее безумно закружилась голова, так что пришлось снова лечь.
        - Что с тобой? - спросил он испуганно.
        - Ничего, - ответила она сквозь зубы. - Пожалуйста, выйди и оставь меня в покое.
        - Я попрошу Марию принести тебе чаю с тостами.
        - Спасибо, я ничего не хочу.
        Алан, не отвечая, вышел, и через несколько минут в комнату все-таки зашла Мария с небольшим подносом, на котором стояли кружка с чаем и блюдце с парой тостов.
        - Поешьте немного, - попросила она ласково. - Вам станет легче. Я зайду за подносом попозже.
        К этому моменту Морин уже казалось, что все ее внутренности вывернулись наизнанку, но она все же попила немного и съела кусочек тоста. После чего ей и вправду полегчало. Она даже оделась, намереваясь спуститься вниз и выйти из дому, но в последний момент передумала. Тошнота временно отступила, но не ушла совсем.
        Лежать она больше не могла. Просто мерила комнату шагами, вздрагивая от каждого звука в коридоре. Морин пыталась собраться с мыслями, решить, что ей делать дальше, если она беременна. И если не беременна, тоже. Потому что остаться здесь после того, что наговорил ей Алан, было невозможно.
        А она-то думала, что страдает от любви к Дону! Она просто не знала, что такое страдание. Даже не догадывалась, как больно может сделать человек, которого любишь. Дон всегда был мягок и деликатен; он был не способен оскорбить женщину.
        Совсем другое дело Алан! Как смело, не сомневаясь ни минуты, он бросал ей оскорбления. Какое он имел право обижать ее? Морин никогда не давала ему повода так плохо о ней думать!
        В коридоре зазвучали шаги, и Морин, вздрогнув, обернулась. Через секунду дверь распахнулась, и в комнату вошел Алан.
        - Что тебе нужно? - спросила она ледяным тоном.
        - Возьми. - Он протянул ей бумажный пакет. - И я хочу увидеть результат своими глазами.
        От ярости и унижения у Морин все закружилось перед глазами.
        - Результат тебя не касается!
        - Если ты беременна от меня, - процедил он, - то очень даже касается. А теперь отправляйся в ванную и делай то, что написано в инструкции, пока я сам тебя туда не отвел.
        Пулей влетев в ванную, Морин с грохотом захлопнула перед Аланом дверь. Несколько секунд она просто стояла, дрожа от бешенства и стараясь прийти в себя, потом все-таки открыла пакет и с ненавистью прочитала инструкцию. Фирма-изготовитель гарантировала точную информацию даже в первые дни беременности.
        Морин тупо смотрела в одну точку, сидя на краю ванны и ожидая результата. Если беременность подтвердится, она вернется в Кормак-Холл. Куда же еще? Келли и Дон теперь живут отдельно, а тетя Пегги и дядя Брайан будут только рады помочь ей.
        Наконец она потянулась и взяла картонную полоску. Та изменила цвет… Морин несколько мгновений смотрела на нее невидящими глазами - до последней минуты она все-таки сомневалась в своей беременности, - и рука ее сама собой легла на живот. Она медленно подняла голову - и встретилась взглядом с Аланом, стоящим в дверях.
        - Ты что здесь делаешь? - вспыхнула Морин.
        - Проверяю, как ты, - буркнул он. - А теперь скажи мне правду: чей это ребенок?
        - Твой, - ответила Морин, побелевшими губами.
        - Почему ты так в этом уверена?
        Ее затрясло от обиды.
        - Потому что до встречи с тобой я не спала ни с кем! - кинула она яростно.
        - Со слов Тоби у меня создалось иное впечатление, - заметил он ледяным голосом.
        - Значит, твое впечатление неправильное! Или Тоби тебе соврал! Я никогда не занималась с ним любовью! Ни с ним, и ни с кем другим.
        Ее ярость вдруг куда-то пропала, и остались только горечь и усталость.
        - А теперь пропусти меня, пожалуйста. Мне надо собираться.
        - Куда собираться? - Алан угрожающе загородил собой выход из ванной.
        - Домой, в Рингсенд. - Морин гордо вскинула голову и посмотрела ему в глаза. - Не беспокойся, я никому не расскажу, что ты - отец моего ребенка, и ничего от тебя не потребую. Я сама смогу вырастить малыша и позаботиться о нем. Он не будет ни в чем нуждаться.
        Она обогнула Алана и решительно прошла мимо него в комнату. Через несколько мгновений он вышел вслед за ней.
        - Ты права. Он не будет нуждаться. Потому что мы с тобой поженимся.
        На какой-то миг в ее сердце вспыхнула безумная надежда, но одного взгляда на каменное лицо Алана было достаточно, чтобы понять - радоваться нечему. Он совсем не любит ее и даже не уважает - ни капельки. А она никогда не согласится выйти замуж за человека, который презирает ее до такой степени.
        - Нет, - сказала она твердо.
        - Да, - ответил он не менее решительно.
        - Зачем тебе жениться на мне, если ты не веришь, что это твой ребенок? - спросила она с горечью.
        - Я верю.
        - Ты же не веришь ничему тому, что я тебе говорила. Почему же ты поверил этому? - настороженно поинтересовалась Морин.
        - Потому что, если ты, и вправду, была девушкой в ту первую ночь, значит, ребенок должен быть моим.
        Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Алан - скептически, Морин - спокойно и твердо.
        - Кое-что подтверждает твои слова, - произнес он наконец неохотно.
        - Что же?
        - Ты казалась удивленной и немного испуганной собственной страстностью. И выглядела совсем неопытной. Я был уверен, что ты девственница до самого момента оргазма.
        Морин покраснела.
        - Надеюсь, тебе не надо объяснять, - насмешливо сказал Алан, - что женщины очень редко достигают оргазма в свой первый раз. И поэтому я пришел к выводу, что ты относительно неопытна, хотя уже не девушка, и оргазм испытала впервые со мной.
        - Понятно, - сказала она тихо. - И ты решил, что я переспала с Тоби без любви, чтобы вынудить его сделать мне предложение, а потом бросила его из-за того, что фирма его отца оказалась на грани банкротства.
        - Дело в том, что я хорошо знаю Тоби и верю ему.
        - Неужели он так и сказал, в открытую, что я с ним переспала, а потом бросила его из-за денег? - недоверчиво спросила Морин.
        Она не могла в это поверить. Тоби никогда не был лгуном. Или подлецом. Он мог обидеться и разозлиться на нее, но со злости оболгать человека - это было не похоже на Тоби. И Келли… Она всегда была Морин лучшим другом. Неужели сестра предала ее?! Не может быть. Это какое-то недоразумение. Как в том ужасном сне. Только, к сожалению, проснуться нельзя. Потому что все это происходит с ней наяву.
        - Я никак не мог понять, что у тебя на уме, - холодно произнес Алан. - Но, как только Келли сказала мне, что ты давно и безнадежно влюблена в Дона, все наконец встало на свои места. Когда ты поняла, что упустила Дона и он никогда на тебе не женится, ты решила переключиться на Тоби, который, в свою очередь, был безнадежно влюблен в тебя. Это был хороший вариант - верный, любящий, богатый муж. Но тут случился этот непредвиденный финансовый кризис и нарушил все твои планы. И ты поторопилась расстаться с Тоби. И снова задумалась о Доне.
        - Но, встречаясь с Тоби, я даже не знала, что Дон собирается жениться на Келли! - отчаянно воскликнула Морин. - Он и сам тогда об этом не знал! Это было за полгода до свадьбы!
        Алан покачал головой.
        - За полгода до свадьбы Дон делился со мной своей радостью и говорил, что летом собирается жениться. Ты должна была знать об этом, ведь вы с Келли постоянно перезванивались, разве нет?
        - Но она ни разу мне об этом не говорила!
        Алан бросил на нее недоверчивый взгляд.
        - Скажи мне, о чем вы беседовали с Келли? - допытывалась Морин. - Что она такого про меня наговорила?
        - Ничего плохого она не говорила, - сдержанно ответил Алан. - Просто спросила, как у тебя настроение и перестала ли ты наконец грустить о том, чего не было. Я спросил, о чем же ты грустила, и она рассказала, что ты много лет была влюблена в Дона, но он всегда видел в тебе только ее младшую сестренку. А я ей ответил, что настроение у тебя прекрасное. Она была очень рада за тебя и передавала тебе горячий привет. И просила передать, что она была права. Только не объяснила, в чем именно. Сказала, что ты поймешь.
        Морин криво усмехнулась. До чего же неудачно все получилось. Но Келли и впрямь ни в чем не виновата. Она хотела как лучше. Алан сам додумал за нее то, о чем она и не догадывалась. Может, он и за Тоби додумал? Но как же он смел обвинять Морин в том, чего не знал наверняка? Как он смел не доверять ей до такой степени?
        - Но теперь это все не важно, - сказал Алан. - Ты ждешь от меня ребенка и потому выйдешь за меня замуж.
        - Так просто? - поразилась Морин. - Ты готов жениться на женщине, которую считаешь непорядочной, коварной, охотницей за чужими состояниями? И которая к тому же любит другого?
        Алан стремительно, в два шага, пересек комнату и встал перед Морин. В эту минуту она показалась себе крошечной и жалкой, и все же надменно вздернула подбородок, не сводя с него презрительного взгляда.
        - С твоей детской влюбленностью мы как-нибудь разберемся, - угрожающе сказал Алан. - Я сумею сделать так, чтобы ты не слишком тосковала по Дону.
        Морин уже открыла рот, чтобы заявить, что уже не любит Дона, но тут же покрепче сжала губы. Если Алан догадается, что она любит его, он тут же использует свое знание против нее, она попадет в зависимость от него.
        - Ты, кажется, что-то хотела сказать? - нарочито мягко поинтересовался он.
        - Нет.
        Алан пальцем приподнял ее лицо за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза.
        - Ты будешь вполне обеспечена материально, - добавил он.
        - Это намеренное оскорбление?
        - Вовсе нет. Большинство женщин были бы счастливы занять высокое социальное положение в обществе и разбогатеть.
        - Ты действительно считаешь, что в браке можно жить счастливо без любви?
        - А ты? - спросил он после недолгого молчания.
        - Нет. Хотя думаю, что найдется множество женщин, которые не согласятся со мной. Не беспокойся, ты не останешься без жены. Ты легко отыщешь себе честную, замечательную жену, которая к тому же будет любить тебя.
        Резко отвернувшись, Морин шагнула в сторону кровати, но тут же ухватилась рукой за комод. У нее вдруг снова закружилась голова. Под ладонь попало что-то твердое. Опустив глаза, она увидела, что это бриллиантовый кулон. Пропади он пропадом! Схватив кулон, она яростно швырнула его в Алана, но тот даже не попытался уклониться или поймать украшение.
        - Я никогда не выйду за тебя замуж! - крикнула Морин. - Ты не доверяешь мне! Так почему я должна верить, что ты станешь хорошим мужем мне и хорошим отцом моему ребенку? Если вообще будет ребенок!
        Алан схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза.
        - Я не сомневаюсь, что легко найду себе подходящую жену. Вокруг меня всегда было много прекрасных женщин. Но ни у одной из них нет таких прекрасных синих глаз с длинными черными ресницами, такой нежной шелковистой кожи… Никто не способен рассмешить меня так, как ты, или довести до белого каления.
        - И никто из них не умудрился забеременеть от тебя, - добавила она убито.
        - Только не плачь.
        Алан нежно коснулся губами ее закрытых глаз, под которыми закипали слезы, потом губ, подбородка, висков. Морин стояла как деревянная, не шевелясь, боясь вздохнуть или вздрогнуть под его поцелуями. Наконец он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
        - Ты можешь заставить меня хотеть тебя, - сказала она упрямо. - Но я все равно не выйду за тебя замуж.
        Взгляд Алана снова стал жестким.
        - Ты выйдешь за меня замуж, даже если мне придется силой тащить тебя под венец. Я слишком хорошо представляю себе, что значит расти без отца. Мой ребенок вырастет в полной семье.
        Морин уже с трудом держалась на ногах. Вся кровь отлила от ее лица, и она вдруг пошатнулась, но Алан мгновенно подхватил ее на руки. Ощущение ее послушного, мягкого, гибкого тела волновало его даже сейчас, когда ему казалось, что он ненавидит и презирает ее. Морин выглядела сейчас такой маленькой и хрупкой; ему хотелось прижать ее к себе, утешить, защитить.
        Вот только она не желала, чтобы он ее защищал.
        - Я не потеряю сознание, - произнесла Морин сквозь зубы, бросив на Алана яростный взгляд. - Я еще никогда не падала в обморок, и из-за твоего ребенка тоже не упаду. Если ребенок есть.
        Ее отчаянное упорство заставило Алана улыбнуться против собственной воли. Он крепче прижал Морин к себе, не в силах отвести глаза от ее бледного и заплаканного, но все равно такого прекрасного лица.
        Морин чувствовала, как, несмотря на головокружение, от его близости пробуждается в ней желание.
        - Отпусти меня, - потребовала она шепотом.
        Алан продолжал держать Морин на руках, глядя ей в глаза.
        - Отпусти.
        - Ну хорошо, - согласился он.
        Алан осторожно уложил ее на постель и сел рядом. Они смотрели друг на друга, и взаимная обида и гнев отходили на задний план, уступая место чувству более могучему и властному.
        - Я не выйду за тебя, - не отрывая завороженного взгляда от лица Алана, проговорила Морин.
        - А что ты сделаешь? Вернешься в Рингсенд? Станешь живым укором сестре?
        Морин прикусила губу и тут же почувствовала его жадный взгляд, который он не мог оторвать от ее рта.
        - Я еще точно не знаю, - нерешительно ответила она. - И вообще, может, я вовсе не беременна. Я в этом не уверена.
        - Зато я уверен, - сказал он просто. - И я не хочу, чтобы моему ребенку пришлось пробиваться в жизни так, как это приходилось делать мне.
        Морин колебалась. Она прекрасно понимала, что одной ей придется нелегко.
        - Нам нужно пожениться как можно скорее, - настаивал Алан.
        - Я вернусь в Кормак-Холл, - слабо повторила Морин.
        - Ты не поступишь так со своей сестрой. Ты хочешь испортить ей жизнь? Келли этого не заслуживает.
        Морин отвернулась. Конечно, Алан был прав. Если она сейчас вернется в Кормак-Холл, одна, беременная, Келли во всем обвинит себя. Но выходить замуж за человека, которого любишь, и который не любит тебя… Это значит обречь себя на бесконечные муки.
        - Алан, ты не можешь жениться на мне силой. И не торопи меня, это тебе не поможет. Я должна все хорошенько обдумать, не мешай мне, пожалуйста.
        Алан с трудом сдерживал бессильный гнев и нетерпение. Он должен убедить ее!
        - Посмотри на меня, Морин.
        Она, не оборачиваясь, замотала головой.
        - Посмотри.
        И Морин, не выдержав, повернула голову.
        - Послушай, у нас с тобой может быть совместное будущее. Мы привлекаем друг друга физически, нам интересно вместе… и у нас будет общий ребенок.
        Он знал, как заставить ее колебаться. Но Морин продолжала упрямо молчать.
        - Я достаточно заметная фигура в обществе, - продолжал Алан. - Если мы опоздаем с женитьбой, обо мне начнут ходить всевозможные сплетни, а их и так уже немало. Но дело даже не в этом. Я действительно хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы наш ребенок был счастлив, чтобы он был уверен в том, что родители любят его, чтобы у него были и мама, и папа. - Он бросил на нее взгляд, от которого ее сердце забилось как бешеное. - Поверь, ты не пожалеешь, что стала моей женой. Я сумею сделать твою жизнь приятной, - добавил он многозначительно.
        Протянув руку, он легко провел пальцем по ее щеке, и Морин вздрогнула всем телом, ощутив это прикосновение. Как ей хотелось поддаться на его уговоры! Закрыть глаза, позволить ему прикасаться к ней - так мягко, так нежно.
        - Нет, - проговорила она, с трудом подавляя сладкую дрожь. - Не пытайся сбить меня. Ребенок не может быть счастлив, если несчастлив брак его родителей.
        - Значит, мы должны сделать наш брак счастливым, - невозмутимо ответил Алан. - В конце концов, ты же хотела выйти за Тоби, не любя его.
        Морин вздрогнула.
        - Это правда. Я не имела права эксплуатировать его любовь. Но мне тогда было так плохо и одиноко… А он так любил меня и хотел быть со мной. Мне казалось, что, выйдя за него замуж, я сделаю его счастливым и, возможно, стану счастливее сама. Но я не смогла… Я ничего не испытывала к нему, кроме дружбы, не смогла даже ответить на его поцелуй… И тогда сказала, что не могу, что мне очень жаль…
        Алан, вскочив с кровати, подошел к окну и со всей силы ударил кулаком по подоконнику.
        - Но ведь он верил, что его любовь взаимна! Как ты могла обманывать его!
        - Поверь, мне очень жаль, что так получилось, - устало ответила Морин. - Но, мне кажется, Тоби тоже отчасти виноват. Он-то знал про Дона, но делал вид, что ничего не знает. Он обманывал сам себя и хотел, чтобы я тоже участвовала в этом обмане.
        - Но как ты могла отказать ему в такой момент? В самый неподходящий! Когда ему было и так плохо? Ты не могла не знать о проблемах его фирмы!
        - Но я не знала, - все так же устало ответила Морин. - Мне это было неинтересно, честное слово. Я знать не знала, что там на их фирме происходит. Но, конечно, я не могу доказать это. Так же, как не могу доказать то, что ты был моим первым мужчиной.
        Алан молчал, глядя в окно, и Морин не видела его лица, не знала, о чем он думает в эту минуту.
        - Мы не виделись с Тоби с того момента, как я ему отказала, - добавила она. - Я думала, он приедет в Кормак-Холл на свадьбу, и мы с ним помиримся. Но он уехал в Индию.
        Алан по-прежнему стоял к ней спиной. Его стройная фигура четким треугольником рисовалась на фоне светлого окна. Он так красив, и она так любит его… Но если он ей не поверит, она никогда не выйдет за него замуж. Никакая семья не может существовать без взаимного доверия.
        - Теперь все это уже не важно, - спокойно и твердо сказал Алан, поворачиваясь к Морин. - Я позвоню своему врачу и договорюсь, чтобы он осмотрел тебя как можно скорее. И тогда, если будет хоть малейшее подозрение на беременность, мы поженимся.
        Когда он наконец ушел, Морин, чтобы хоть как-то прийти в себя, решила принять душ. Стоя с закрытыми глазами под тугими струями, она на несколько минут представила себе совместную жизнь с Аланом. Какое это было бы счастье. Может быть, плюнуть на все и выйти за него? Ну и пусть он не любит ее, зато она будет видеть его каждый день, говорить с ним. Она сможет любить за двоих.
        А сколько супружеских пар живут вообще без любви - и ничего. Так почему же она не может? Чего ей еще нужно?
        Морин открыла глаза, выключила воду и потянулась за полотенцем. Нет, она слишком хорошо помнила, что чувствовала по отношению к Тоби. Ни за что на свете она не согласится на то, чтобы Алан так же думал о ней. Нет, лучше совсем ничего, чем его жалость, снисходительность и презрение.
        Она утерла, постоянно набегающие, слезы и вышла из ванной. Теперь, когда ссора утихла и Алан ушел, ей снова стало нехорошо. Тошнило, хотелось спать и не было сил снова думать об одном и том же. Надо было поскорее лечь.
        В дверь стукнули, и на пороге снова возник Алан.
        - Мне срочно надо уехать, - с ходу сообщил он. - В пампе пожар, и я должен быть там.
        - Зачем? - испуганно спросила Морин.
        - Огонь распространяется в сторону деревни. У меня есть самолет, значит, я смогу чем-нибудь помочь. Послушай, Морин, обещай, что дождешься моего возвращения и мы примем окончательное решение вместе.
        - Ты не имеешь права требовать от меня этого, - сказала она с обидой.
        - Пожалуйста, - нетерпеливо произнес Алан.
        - Хорошо, - неохотно ответила Морин, с горечью понимая, что не может отказать ему.
        Алан кивнул, а потом, посмотрев ей в глаза, наклонился и крепко поцеловал в губы.
        - Увидимся, как только вернусь, - произнес он резко и, отвернувшись, быстро вышел.
        Через полчаса Морин услышала гул улетающего самолета, и сердце ее неожиданно сжалось от нехорошего предчувствия.
        Следующие несколько дней она провела, борясь поочередно то с тошнотой, то со все возрастающей тревогой. Один раз, когда тошнота отступила, Морин решила, чтобы хоть как-то развеяться, прокатиться на Гебе. Но, стоило ей выйти во двор, как около нее возникла Мария.
        - Куда вы, сеньорита? - озабоченно окликнула она Морин.
        - Хочу покататься на лошади.
        Мария, услышав об этом, замахала руками.
        - Что вы, сеньорита, ни в коем случае. А если вам станет плохо?
        - Но я не буду уезжать далеко, - попыталась возразить Морин. - И Геба очень спокойная лошадь.
        - Нет, нет, сеньор Алан ни за что не позволил бы вам…
        - Ну ладно, тогда я просто схожу посмотреть на лошадей, - раздраженно сказала Морин.
        - Хорошо, тогда я пойду с вами.
        Стоя у загона и любуясь Аресом и Гебой, Морин с тревожным чувством поняла, что, если она захочет сбежать отсюда, это будет не так-то просто. Совершенно очевидно, что Алан дал Марии указание присматривать за ней. Возможно, всем остальным слугам также было приказано следить, чтобы Морин не сбежала. Да, Алана так просто не обойдешь. Особенно, если ей совсем не хочется покидать его.
        Как глупо устроена жизнь. Сначала она страдала от невозможности выйти замуж за одного человека, теперь страдает оттого, что не может принять предложение другого. Того, кого она любит. Скорее бы Алан вернулся домой. Скорее бы они решили все свои вопросы и разошлись навсегда.
        Через два дня пожар окончательно потушили, но Алан, не заезжая домой, сразу же улетел по каким-то срочным делам в Великобританию. Об этом Морин узнала от Марии, которая успела поговорить с Аланом по телефону. Не зная, что и думать, не имея возможности что-либо предпринять, Морин провела в неизвестности еще три дня. На четвертый день утром она срезала в саду цветы для букета, когда над головой раздалось знакомое гудение. Сердце ее отчаянно забилось и, бросив цветы, она побежала к дому.
        Неожиданно ровное гудение сменилось странным дребезжанием, а еще через несколько мгновений раздался ужасный грохот.
        У Морин упало сердце.

12
        Она плохо помнила, как бежала по дорожке к джипу, кажется, рядом с ней была Мария; как они ехали до аэродрома. Вдалеке уже виднелось взлетное поле, а на нем - самолет, как-то странно завалившийся на бок. Вокруг суетились люди. Потом Морин вдруг поняла, что кусок искореженного металла, валяющийся рядом с самолетом, - это отвалившееся крыло.
        Боясь даже думать о том, что увидит, она, расталкивая людей, бежала к самолету. Когда до него оставалось всего несколько шагов, кто-то резко преградил Морин путь, схватив ее за плечи.
        - Пустите! - крикнула она, задыхаясь и пытаясь вырваться.
        - Простите, сеньорита, туда нельзя, - строго произнес полицейский, продолжая удерживать ее. - Утечка горючего…
        На миг Морин показалось, что земля и небо поменялись местами. Но сейчас не время было падать в обморок.
        - Отпустите меня, - слабо сказала она. - Я не убегу.
        - Их сейчас вытащат из самолета, - участливо сообщил полицейский, придерживая ее за локоть. - Они живы, но сеньор Макинтайр все время теряет сознание. «Скорая помощь» вот-вот будет здесь.
        В воздухе явственно распространялся запах горючего. Только бы их успели вынести прежде, чем самолет загорится, мысленно взмолилась Морин. Стиснув руки, она, не отрываясь, смотрела на темный провал выхода, из которого должны были появиться спасатели.
        Вот кто-то появился в дверях. Морин окаменела. Это был пилот, он шел самостоятельно, хотя и пошатываясь. Рядом спускался человек в форме, поддерживая его под руки. Прошло еще несколько бесконечных минут, и появились люди с носилками. Спустившись по трапу, они прошли несколько шагов и опустили носилки на траву.
        С трудом передвигаясь на негнущихся ногах, медленно, словно во сне, Морин, не замечая никого вокруг себя, приблизилась к носилкам. Алан лежал, закрыв глаза, очень бледный, весь в крови. Она не сразу поняла, что кровь течет из раны на голове, заливая лицо и шею.
        Было страшно видеть этого сильного, энергичного человека неподвижным и беспомощным как младенец.
        - Что с ним? - прошептала она.
        Медсестра, которая помогала в самолете укладывать Алана на носилки, а сейчас торопливо разрывала упаковку с бинтом, быстро вскинула голову.
        - Не бойтесь, все не так страшно, как кажется. Он может пошевелить пальцами на ногах, а это значит, что позвоночник не задет. Переломов, похоже, нет. Скорее всего, сотрясение мозга.
        В этот момент Алан открыл глаза и посмотрел прямо на Морин. Пересилив страх, отчаяние и желание зарыдать, она улыбнулась ему непослушными губами. Алан попытался что-то сказать, и Морин тут же присела около носилок, осторожно положив ладонь на его руку.
        - Не надо, не говори ничего. Это может быть вредно для тебя.
        Морин просидела так, держа его за руку и не отводя от него взгляда, еще минут пятнадцать, пока наконец не появился маленький вертолет, который должен был доставить Алана в больницу Буэнос-Айреса. Подбежавшие врачи оттеснили ее, и только тут она заметила пилота. Он сидел, завернувшись в одеяло, весь дрожа и все еще в шоке.
        - Как сеньор Макинтайр? - спросил он, стараясь сдержать дрожь.
        - С ним все будет в порядке, - ответила Морин, хотя вовсе не была уверена в этом. - А вы как?
        - Все нормально. Но я никак не могу понять, что произошло… Почему отказал двигатель?
        - Главное, что вы оба живы, - ответила она, бессильно опускаясь рядом с пилотом.
        Люди вокруг носилок вдруг засуетились. Морин увидела, что Алана несут к вертолету. Один из врачей подбежал к пилоту.
        - Идемте. Мы забираем в больницу вас обоих.
        - Но со мной все в порядке!
        - Обследование должны пройти оба пострадавших, - ответил тот строго. - Вы еще сами до конца не понимаете, что с вами случилось.
        - Я поеду с вами! - вскочила Морин.
        - Извините, но… - вежливо начал врач.
        - Я невеста сеньора Макинтайра, - перебила его Морин. - Я должна быть с ним.
        Врач колебался, но Морин смотрела на него с такой отчаянной решимостью, что он не выдержал.
        - Ну хорошо, идите. Места должно хватить.
        Заслоняясь от ветра, который поднимали лопасти вертолета, она залезла в салон, куда уже занесли Алана.
        - С Богом, сеньорита! - закричала ей Мария, махая рукой.
        Морин кивнула в ответ и, повернувшись, присела около носилок. Через минуту вертолет взлетел. Алан тихо лежал с закрытыми глазами. Рана на голове уже была перебинтована, и кровь отерта с его лица.
        - Алан, - чуть слышно проговорила Морин.
        К ее удивлению, глаза его тут же открылись, и он слабо шевельнул губами, пытаясь произнести ее имя.
        - Все будет хорошо, - прошептала Морин, чувствуя, как слезы текут по щекам, падая на Алана. - Все в порядке…
        - Вы можете взять ее за руку? - спросил Алана врач, который разрешил Морин лететь с ними.
        Алан взял ее за руку, и врач рассмеялся.
        - Руки-ноги шевелятся, значит, ничего страшного, - сообщил он. - Но, конечно, вам придется пройти основательную проверку прежде, чем вернетесь домой.
        Алан держал Морин за руку всю дорогу до больницы. Потом она долго ждала в коридоре, пока его осматривали и производили все необходимые процедуры. Наконец, когда Алана разместили в палате, ей позволили пройти к нему.
        - Как ты? - спросила она робко, присаживаясь на кончик стула рядом с его кроватью.
        - Врачи сказали, все на месте. Отделался легким сотрясением мозга и несколькими ушибами и порезами. В общем, все в порядке. А как ты?
        - Значит, я тоже в порядке, - ответила Морин дрожащими губами, с трудом удерживаясь от слез.
        - Я не планировал столь шумное прибытие, - сказал он со слабой усмешкой.
        - Надеюсь, ты не собираешься в будущем повторять этот трюк? - попыталась пошутить Морин, глотая слезы.
        Тут дверь открылась, и в палату торопливо вошел врач.
        - И вам, и пилоту здорово повезло, - сказал он. - Считайте, что вы родились в рубашке. Если сегодняшняя ночь пройдет спокойно, ваша невеста сможет забрать вас домой уже завтра утром.
        Когда врач ушел, Алан с интересом посмотрел на Морин.
        - Невеста? - переспросил он.
        - Мне пришлось сказать это, чтобы меня пустили в вертолет, - пробормотала она, краснея.
        - Понятно. - Несколько мгновений он лежал молча, с закрытыми глазами. Потом снова посмотрел на нее. - Ты плачешь?
        - А что тебя удивляет? - всхлипнула Морин, отворачиваясь. - Я же люблю тебя!
        - Ничего не скажешь, ты выбрала удачный момент, чтобы признаться мне в этом, - заметил он, морщась от боли.
        - Не думай об этом сейчас, - ответила она, вытирая слезы. - Тебе надо набираться сил. Лучше поспи.
        Алан послушно закрыл глаза и через несколько минут задремал. Морин просидела рядом с ним до вечера, давая ему попить, когда он просыпался, и просто глядя на его бледное лицо, когда он спал.
        Вечером она позволила врачу отвести ее в подсобное помещение и уложить на небольшом диванчике. Уже засыпая, Морин в очередной раз с тоской подумала, что не стоило признаваться Алану в любви.
        Утром ее разбудила Мария. Морин испуганно села на диване, не понимая, где она.
        - Что случилось?
        - Все в порядке, сеньорита. Сеньора Алана выписывают домой. Он уже ждет нас.
        События вчерашнего дня медленно всплывали у Морин в памяти. Голова была тяжелая, снова слегка подташнивало. Вчерашнее возбуждение не прошло даром.
        - Но… как вы сюда попали? - удивленно спросила она Марию. - Вы же остались на станции?
        - Приехала ночью на поезде, сеньорита. Давайте, я помогу вам встать.
        - А как же мы поедем обратно? - спросила Морин, умываясь в маленькой раковине, подвешенной к стене напротив дивана.
        - Друг сеньора Алана обещал нам помочь, - ответила Мария, подавая ей полотенце.
        Алан был все еще довольно бледным, но вполне бодрым. Повязка на голове придавала ему совершенно разбойничий вид, и Морин в который раз поняла, что любит его до безумия. Но рядом с ней стояла Мария, а около Алана сидел незнакомый мужчина - видимо, тот самый друг, который обещал помочь им добраться до дому. При виде Морин он вскочил и вежливо поклонился.
        - Это Серхио, - представил его Алан. - Мой партнер по бизнесу.
        - Очень приятно. - Серхио галантно поцеловал Морин руку. - Я так рад, что Алан наконец-то встретил женщину, которую вскоре назовет своей женой.
        Морин, вспыхнув, бросила яростный взгляд на Алана. Тот, едва заметно пожав плечами, ответил насмешливой улыбкой.
        - У меня есть небольшой спортивный самолет, - сообщил Серхио. - Вы трое там прекрасно поместитесь.
        - Как? Опять самолет? - Морин испуганно посмотрела на Алана.
        Но тот смотрел совершенно спокойно.
        - Я хорошо знаю пилота, который поведет самолет, - ответил он на ее невысказанный вопрос. - Думаю, что на этот раз полет пройдет успешно.
        В самолете Морин всю дорогу держала Алана за руку, а он весело шутил, болтал на общие темы с ней и с Марией и, вообще, вел себя так, словно ничего не случилось, - самолет не разбивался, Морин ему в любви не признавалась.
        Он был таким далеким и вежливо-чужим, что к концу полета Морин снова с трудом удерживалась от слез. Вчера, когда она держала его за руку, ей казалось, что между ними что-то изменилось, снова натянулась та ниточка взаимопонимания и нежности, которая связывала их на берегу океана. Но, видимо, ей это только казалось.
        - Тебе нужно отдохнуть, - сказала Морин озабоченно, когда они наконец оказались дома.
        - Я отлично себя чувствую, - ответил он, слегка хмурясь. - А вот ты выглядишь неважно. Отдохнуть нужно тебе.
        - Так я и сделаю, - согласилась Морин.
        У себя в комнате она устало села на кровать и закрыла глаза. Перед мысленным взором мелькали обрывки вчерашнего: завалившийся набок самолет, Алан на носилках, его окровавленное лицо и губы, шепчущие ее имя. Она призналась ему в любви, но как он поступит с этим признанием? Что с ними будет дальше?
        Почти весь день Морин провела у себя: спала, бродила по комнате, подходила к окну. Алан так и не зашел к ней. Кажется, он был очень занят. В его отсутствие накопилось множество дел и вопросов, которые необходимо было срочно решить. Но и за ужином он вел себя точно чужой, а после еды почти сразу же ушел к себе. Морин уже не знала, что думать.
        Но за завтраком на следующий день Алан внезапно предложил ей съездить к морю.
        - К морю? - Морин недоверчиво вскинула голову.
        Они будут там наедине. Что он ей скажет? Может быть, заявит, что передумал жениться? Одно дело - нечто вроде делового соглашения, о котором шла речь раньше. Другое дело - женитьба на влюбленной в тебя женщине. Эта никому не нужная любовь только осложнит и запутает ситуацию.
        - Возьмем с собой термос и бутерброды и проведем там день, - сказал он, видя, что Морин сомневается.
        - Хорошо, - кивнула она. - Но тебе, наверное, нельзя сейчас скакать на лошади?
        - Мы возьмем машину.
        - Только поведу ее я, - тут же вставила Морин.
        Алан, не выдержав, улыбнулся.
        - Как скажешь.
        Они выехали сразу после завтрака и через час уже были на месте. У Морин сжалось сердце при мысли о тех восхитительных днях, которые они провели вдвоем на этом самом берегу.
        - А ты хорошо водишь машину, - заметил Алан.
        - Спасибо, - улыбнулась Морин. - Как твоя голова? Не болит?
        - Только не сегодня.
        Алан бросил на Морин взгляд, значение которого она не могла разгадать. Но сердце ее вдруг забилось быстрее, разрываясь между отчаянием и надеждой.
        Продолжая говорить о пустяках, они расстелили на песке одеяло и сели, глядя на океан и вдыхая соленый свежий ветер. Морин, подставив лицо солнцу, рассеянно пересыпала песок из ладони в ладонь, чувствуя на себе взгляд Алана.
        - Когда ты поняла, что больше не любишь Дона? - спросил он вдруг.
        Морин вздрогнула, и песок просыпался из ладоней.
        - Я никогда не любила его, - ответила она, отряхивая одеяло. - И уже давно поняла это. Мне всегда хотелось быть такой, как Келли, и я во всем ей подражала. Даже в этом. А может быть, я боялась настоящей любви…
        - А любить Дона было безопасно.
        Морин кивнула.
        - С ним вообще было хорошо и спокойно. Но, наверное, в глубине души я всегда знала, что он - не мой мужчина.
        - Но, когда ты узнала о свадьбе, ты так переживала…
        - Я снова почувствовала себя одинокой и брошенной. Пока был жив отец, он окружал меня такой заботой и лаской, что я никогда не думала о себе как о сироте. После его смерти я оказалась совсем одна, никому не нужная. Мне было страшно.
        - И тут появился Тоби? Ты не любила его, но он давал тебе ощущение безопасности.
        - Да. К счастью, я вовремя поняла, что не могу выйти за него. Я сделала бы несчастным его и была бы несчастна сама. - Морин покосилась на Алан. - Надеюсь, у него все в порядке.
        - Представь себе, да, - ответил Алан, растягиваясь на одеяле. - Он окончательно пришел в себя после вашего разрыва. И даже завел себе новую девушку.
        - Откуда ты знаешь? - изумленно спросила Морин.
        - Я встречался с ним, когда летал в Британию после пожара.
        - Как встречался? Он что, уже вернулся из Индии?
        - Он никогда там не был.
        Морин уставилась на него во все глаза.
        - Но ты же сам сказал! Тогда, в первый день, когда только приехал в Кормак-Холл!
        - Он просто не хотел встречаться с тобой, - усмехнулся Алан. - Побоялся, что над ним будут смеяться.
        - Смеяться? Какая глупость! Я хотела помириться с ним!
        - Он чувствовал себя неудачником, - объяснил ей Алан. - Неудачником во всем. И в работе, и в личной жизни. Теперь он нашел себе другую работу и другую девушку.
        - Он ушел из фирмы отца? - воскликнула Морин.
        Алан кивнул.
        - Мы долго беседовали. И он много о чем рассказал мне. В том числе и о ваших отношениях. Думаю, на этот раз он был со мной более откровенен, чем в прошлый. Он сказал, что ты ни в чем не виновата. Что ты вела себя благородно по отношению к нему и никогда не пыталась обмануть.
        Морин опустила глаза.
        - Бедный Тоби. Я рада, что он выпутался из этого клубка, в который сам себя запутал.
        - Я должен извиниться перед тобой, - медленно произнес Алан. - Я оскорбил тебя, обвинив в том, в чем ты совсем не виновата.
        - Забудем об этом. - Морин смущенно передернула плечами.
        Они помолчали.
        - Ты отказала Тоби, когда он хотел заняться с тобой любовью, - сказал Алан, глядя на ее тонкий профиль. - Скажи, почему ты согласилась заняться любовью со мной?
        - Не смогла сдержать своего желания, - честно ответила Морин. Лицо ее раскраснелось, но она прямо посмотрела Алану в глаза. - Я презирала себя за то, что, как я тогда думала, люблю одного, а отдаюсь другому, но ничего не могла с собой поделать.
        - Это физическое влечение, но не любовь, - заметил Алан, не сводя с нее взгляда.
        Морин глубоко вздохнула. Как ей убедить Алана, что она любит его?
        - Я прекрасно знаю разницу между влечением и любовью, - сказала она, снова принимаясь пересыпать песок из ладони в ладонь. - Встретившись с тобой… проведя с тобой ночь, я вскоре поняла, что не люблю Дона по-настоящему. Но отказаться от этой привычной мысли было очень трудно и… страшно.
        - Ты думаешь, что любишь меня, потому что я стал твоим первым мужчиной, - упрямо произнес Алан. - У нас с тобой изумительный секс, но ты обманываешь себя, если думаешь, что любишь меня.
        Морин беспомощно посмотрела на него, не зная, что еще сказать, что сделать, чтобы он поверил ей.
        - Неужели ты думаешь, что я не могу почувствовать разницу между сексом и любовью? - сказала она с отчаянием. - Я помню, что сначала именно захотела тебя, и только потом полюбила. Может быть, я и неопытна в любви, но не глупа.
        - Конечно, ты не глупа, - тут же ответил Алан. - Просто ты очень темпераментная и страстная женщина, которая боится собственного темперамента и все время пытается контролировать себя и окружающих.
        - На себя посмотри, - по-детски огрызнулась Морин.
        Алан продолжал следить за ней из-под полуприкрытых век, и понять, о чем он думает, было невозможно. Морин растерянно сжала руки.
        - Ты заинтриговал меня с первого дня нашей встречи. Я все время думала о тебе: где ты, что ты делаешь, о чем ты думаешь. Я физически, всем телом ощущала твое присутствие. Мне с тобой всегда было интересно, даже когда я на тебя злилась. Ты изменил меня.
        Она помолчала, глядя на океан, над которым носились чайки.
        - А что касается секса… Вчера, когда я бежала к самолету, когда сидела около твоей постели… Неужели ты думаешь, что я беспокоилась о том, как мне будет не хватать секса?
        Но Алан по-прежнему молчал. Он не верит мне, подумала Морин. Он мне никогда не поверит. Я не могу выйти замуж за человека, не способного довериться мне.
        - Прости, если не смогла убедить тебя, - сказала она тихо. - Я очень старалась. Но, если не вышло, то, боюсь, и наша совместная жизнь не сложится. Я не выйду за тебя замуж.
        - Тогда я расскажу Дону, что все эти годы ты была в него влюблена.
        - Ты не посмеешь! - вспыхнула Морин. - И, потом, это уже ничего не изменит! Ты просто сделаешь мне больно лишний раз, а мне за последние дни столько раз было больно, что уже все равно.
        Слезы медленно покатились из ее глаз, но Морин даже не вытирала их. Все было кончено. Последняя надежда на счастливое примирение почти угасла.
        - Ну почему ты не можешь мне поверить? - всхлипнула она, шаря по карманам в поисках носового платка. - Почему ты так уверен, что видишь меня насквозь, можешь читать в моих мыслях то, чего я сама не знаю. Что я должна сделать, чтобы ты мне поверил? Расписаться кровью? Не пойду я за тебя замуж! - крикнула она вдруг дрожащим голосом, и слезы хлынули ручьем.
        - Когда ты поняла, что любишь меня? - спросил Алан без всякого выражения.
        - Откуда я знаю! - Морин лихорадочно попыталась вспомнить, когда же все это началось. - Наверное, тогда, когда я увидела тебя на перроне, такого самоуверенного, и ты сначала улыбнулся мне, а потом, когда узнал, что я не Келли, а Морин, состроил такую ужасную рожу. Ты меня сразу же удивил. И озадачил. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, и не представляла, как это бывает. Но с момента твоего появления вся моя жизнь перевернулась. И это меня напугало. Ты напугал.
        - Ты меня тоже пугала, - ответил вдруг Алан. - Я видел перед собой очень красивую женщину, которая свела с ума, а потом бросила Тоби; понимал, что должен держаться как можно дальше от тебя, а сам притягивался, как магнит к железу.
        - Что-то я не припомню, чтобы ты когда-нибудь выглядел испуганным, - буркнула Морин. - Разве что в глубоком детстве.
        - Послушай же меня, Морин, - сказал Алан терпеливо. - Я только пытаюсь объяснить, что тебе не из-за чего так плакать и убиваться.
        Она не слышала, как он сел, но внезапно его руки крепко обняли ее сзади за плечи. Она ощутила спиной его горячее сильное тело, и чувство надежности окутало ее, заставляя расслабиться и успокоиться.
        Алан нежно поцеловал Морин в затылок, и по всему ее телу разлился жар.
        - Нам с тобой слишком хорошо вместе, чтобы ломать голову над тем, что это такое - сексуальное притяжение или любовь. Какая, в конце концов, разница? - пробормотал он. - Если не требовать слишком многого, у нас будет прекрасный брак.
        - Ты безнадежен, - сказала она с отчаянием. - К тебе невозможно пробиться. Ты не слышишь меня.
        - Поверь мне, - сказал Алан мягко. - Я женюсь на тебе, чего бы это ни стоило. И я буду тебе хорошим и верным мужем и отличным отцом нашему ребенку. Не понимаю, почему тебе так важно, чтобы я поверил в твою любовь?
        - Не знаю! Наверное, это задевает мое самолюбие. Я не ребенок и в состоянии разобраться в собственных чувствах!
        Пылая от негодования, Морин со всей силы ударила кулачком по земле. Алан молниеносным движением схватил ее за руку.
        - Прекрати! - приказал он и, не в силах совладать с собой, поцеловал сжатый кулачок.
        Глаза Морин снова наполнились слезами.
        - Извини, - пролепетала она. - Я сама не знаю, что со мной. И вообще, обычно я не реву по любому поводу.
        - Ничего, - сказал Алан нежно, крепче прижимая ее к себе. - Не плачь. Не плачь, говорю тебе.
        - Вечно ты выводишь меня из себя! - Морин яростно вырвала у него руку.
        - Только не бей меня, пожалуйста, - попросил Алан, не разжимая объятий.
        - Я и не собиралась, - возмутилась Морин.
        Она легонько дернулась, но руки Алана держали крепко, и, уже сдаваясь, Морин откинулась головой на его плечо. Он осторожно коснулся губами ее щеки, виска, шеи. Морин молча наслаждалась его поцелуями, стараясь делать вид, что ничего не чувствует, но уже понимая, что проиграла Алану. Понимая, что никуда от него не денется.
        - Все произошло слишком быстро для нас обоих, - тихо сказал ей Алан. - Мы с тобой знакомы меньше месяца, и еще не успели ни понять, ни осознать того, что с нами случилось. Но, знаешь, когда падал наш самолет, я думал только о том, что больше никогда не увижу тебя… и только это приводило меня в отчаяние.
        Морин в ответ всхлипнула.
        - Перестань бороться с собой. И со мной, - шепнул Алан. - Мы будем прекрасной парой. Я хочу, чтобы ты и наш ребенок были счастливы.
        Она повернула голову, чтобы ответить, но Алан не дал ей заговорить, поцеловав в губы.
        Жар охватил их тела, заставляя забыть о ссоре и обо всех разногласиях. Они были вдвоем, были счастливы, и не хотели расставаться ни за что на свете.
        - Мы должны пожениться как можно скорее, - решил Алан, когда они лежали рядом на одеяле, обнявшись, и смотрели на розовеющее вечернее небо.
        И Морин больше не стала спорить. Она поняла, что уже не в силах оставить Алана. Может быть, потом она горько пожалеет, что поддалась на его уговоры, но это будет когда-нибудь потом, а сейчас ей так хорошо рядом с ним… и не хочется думать ни о чем.
        - Только сначала давай все-таки убедимся, что я беременна, - предложила она покорно.
        - Да это же и так совершенно очевидно, - сказал Алан. - Во всяком случае, мне.
        - Интересно, каким образом?
        - От тебя исходит такое мягкое и теплое сияние, - ответил он. - Какого не было раньше. Ну и твоя сонливость и тошнота, конечно, дополняют картину.
        Морин с улыбкой прижалась щекой к его груди.
        - Где ты хочешь пожениться? - спросил он. - В Буэнос-Айресе? Или, может быть, в Рингсенде?
        - Я хочу пожениться здесь, - спокойно ответила Морин. - Мне нравится это место. И тут так мало народу. Пусть наша свадьба будет как можно скромнее.
        - Будет так, как ты пожелаешь, - пообещал Алан. - Но только скажи, и мы закатим свадьбу на весь мир.
        - Только не это! - испуганно взмолилась Морин. - Я не хочу никого видеть, кроме тебя.
        - А как же родственники? Келли? Ей ты скажешь?
        - Да, наверное, - подумав, ответила Морин. - Она обрадуется за меня. Тем более что Келли с самого начала уверяла меня, что мы с тобой отлично смотримся вместе.
        - Вот как? Приятно это слышать. Думаю также, что она будет рада, что ты наконец-то переключила свое внимание с Дона на другой объект.
        Морин в ответ только рассмеялась.
        - Посмотри, какое небо красное! Завтра будет ветрено.
        - Да, - согласился Алан. - Начинает темнеть. И правда, ветер поднимается. Пора ехать.
        Он поднялся с песка и протянул руку Морин.
        - Обратно машину поведу я, - решительно сказал Алан.
        Они ехали уже не меньше получаса. Морин с тревогой подняла голову. Их с необычайной скоростью нагоняла густая черно-желтая туча. Ветер швырял в окна машины пыль. Алан молчал, но лицо его было мрачно.
        - Алан! Посмотри вокруг! - сказала она испуганно. - Мне кажется, это не просто ветер.
        - Похоже на песчаную бурю, - ответил он сквозь зубы. - Что-то рановато в этом году. Обычно они приходят позже. Попытаемся ее обогнать, а если не получится…
        - Тогда что?
        Алан промолчал, и Морин снова обернулась, со страхом глядя на наползающую черноту.
        Машина мчалась вперед, но Алан уже почти не различал дорогу перед собой.
        - Подними все стекла, - велел он Морин.
        Она поспешно подняла, и шум ветра немного стих, зато стало слышно, как песок и мелкие камешки дробно застучали по окнам.
        - Все! - объявил Алан, останавливая машину. - Дальше ехать нельзя! Ничего не видно. Так и заблудиться недолго. Будем пережидать бурю здесь.
        Он перебрался на заднее сиденье и уселся, крепко обхватив Морин за плечи. Она прижалась к нему, испуганно глядя в окно, за которым яростно кружились и бились тучи песка.
        - Вода у нас есть, - мрачно сказал Алан. - Еда тоже. Мы сумеем переждать бурю. Не бойся.
        Морин покачала головой.
        - С тобой я ничего не боюсь, - неуверенно ответила она. - И часто у вас такое бывает?
        - В конце лета случается иногда, - ответил Алан хмуро.
        - А сколько эта буря будет продолжаться?
        - Возможно, пару часов.
        Ему не хотелось пугать Морин, но, на самом деле, буря могла продлиться гораздо дольше. Он внимательно вслушивался в рев ветра в надежде, что шум постепенно начнет стихать. Но за окнами все так же страшно выло, и тьма ничуть не расступалась, а, кажется, только сгущалась сильнее и сильнее.
        Усталая Морин задремала, припав головой к его плечу. Иногда она тихо всхлипывала во сне, и тогда сердце Алана сжималось от странной нежности. Он и сам не понимал, что он чувствует по отношению к этой девушке.
        Раньше было проще. Алан считал ее непорядочной особой и был уверен, что она привлекает его только сексуально. Он и сам не заметил, когда успел привязаться к ней настолько, что боялся даже представить свою жизнь без нее. Сегодня он допытывался у Морин, когда она поняла, что любит его. А когда влюбился он сам? В какой момент это произошло? Может быть, в тот миг, когда он увидел на перроне высокую черноволосую девушку с синими глазами… А может быть, тогда, когда она улыбнулась и заговорила с ним, - и он впервые услышал ее голос. Или тогда, когда первый раз прикоснулся губами к ее губам.
        Гадать теперь было бессмысленно. Он любит ее. Только боится признаться - и себе, и ей. Боится проявить слабость, показать Морин, что она имеет над ним власть. Конечно, когда-нибудь он признается ей, но только не сейчас - позже, когда привыкнет к своему чувству, научится жить с ним.
        Он всегда, сколько себя помнил, был один и ни в ком не нуждался. Отныне ему придется думать не только о себе, жить не только для себя. Алан озабоченно нахмурился, но, покосившись на спящую Морин, не выдержал и нежно улыбнулся. Ради нее он был готов на все. Только она об этом не узнает. Во всяком случае, пока.
        Морин тихо застонала и открыла глаза.
        - Душно, Алан.
        - Дать тебе попить? - поспешно спросил он, протягивая ей пластиковую бутылку с минералкой.
        Она сделала несколько глотков и снова откинулась на спинку сиденья. Алан с растущей тревогой заметил, как она побледнела.
        - Буря еще не кончилась? - слабо спросила Морин.
        Алан прислушался. Кажется, вой за окном начинал стихать. Он немного опустил стекло. Ветер еще дул, но уже не так сильно. Алан бросил взгляд на часы. Половина одиннадцатого! А они выехали в девять. Неудивительно, что за окном так темно. По идее, можно попробовать завести машину и потихоньку ехать вперед.
        Оставив окно приоткрытым, чтобы Морин было чем дышать, Алан перебрался вперед и завел машину. Мотор чихнул несколько раз и смолк. Алан тихо выругался и, не думая больше о буре, выскочил из машины. Снаружи оказалось не так уж и страшно. Ветер почти стих. Кажется, они отделались легким испугом. Вот только машина была вся засыпана песком.
        - Что случилось? - спросила Морин, приоткрывая дверцу.
        - Песок набился в двигатель, - неохотно ответил он. - И засыпало по колеса.
        Что же делать? Будь Алан один, он бы дождался утра, а потом попробовал добраться до дома пешком. Но с Морин, особенно в ее теперешнем положении, это невозможно. Она не сможет пройти такое расстояние. Тем более есть риск заблудиться.
        Интересно, как скоро Мария начнет волноваться и поднимет тревогу? Она может подумать, что Алан с Морин решили переночевать в домике на побережье и приехать на следующий день. Значит, самое раннее, когда она позвонит в полицию, - завтра в полдень.
        Ну что ж, вода у них есть, это самое главное.
        - Что мы будем делать? - Морин смотрела на Алана тревожно, но внешне страха не выказывала.
        - Ждать рассвета, - ответил Алан, снова усаживаясь рядом с ней и доставая из сумки одеяло. - А завтра Мария вызовет полицию.
        Он опустил руку в поисках бутылки с водой. Бутылка показалась ему подозрительно легкой. Наклонившись, как будто поправляя сумку, Алан посмотрел на бутылку. Черт! Она была пустой! Он сам забыл как следует закрыть ее, когда давал Морин пить.
        Ни слова не говоря, Алан укрыл Морин одеялом, и она, доверчиво прижавшись к нему, вскоре снова заснула. Но Алан спать не мог. Всю ночь он прокручивал в уме разные варианты спасения. Морин не сможет без воды. Она и сейчас еле держится. Придется идти самим. В крайнем случае, он сможет нести ее на руках, пусть не всю дорогу, но хотя бы часть пути.
        Алан забылся тревожным сном только под утро.
        - Алан, проснись, Алан!
        Он с трудом разлепил глаза. Морин взволнованно трясла его за плечо.
        - Вертолет!
        Моментально забыв про сон, Алан выскочил из машины, замахал руками. Но в этом уже не было необходимости - машину заметили с воздуха.
        Через несколько минут вертолет стоял на земле, а к ним бежали люди.
        - С вами все в порядке?
        - Да, - кивнул Алан. - Вы заметили нас случайно или искали?
        - Ваша домоправительница подняла тревогу еще вчера вечером, как только началась буря. Но искать вас тогда не имело смысла. Мы начали с рассветом. Вы знаете, что ехали в совершенно противоположную сторону?
        Алан, почти не слушая, помог Морин выйти из машины и сесть в вертолет.
        Вечером они сидели на веранде, обнявшись, и смотрели на сад.
        - Я так испугалась! - призналась Морин.
        - Я тоже, - неохотно сказал Алан.
        - Ты? Вот уж не заметила.
        Алан крепче прижал Морин к себе.
        - Если бы с тобой что-нибудь случилось, я не простил бы себе этого до конца своих дней. Я люблю тебя, Морин.
        Она повернула голову и изумленно уставилась на него.
        - Что ты сказал? Повтори!
        - Я люблю тебя, Морин, - улыбнувшись, произнес Алан.
        Морин молча обняла его за шею и крепко поцеловала.
        - И когда же ты влюбился в меня? - спросила она, слегка отодвигаясь, чтобы видеть его лицо.
        - Думаю, тогда же, когда и ты, - засмеялся он.
        - И ты столько времени молчал! - воскликнула она возмущенно.
        - Зато сейчас преподнес тебе сюрприз, - ответил Алан. - Ну теперь-то ты не откажешься выйти за меня замуж?
        - Теперь-то точно нет, - твердо сказала Морин. - Надеюсь, наш сын вырастет не таким скрытным и упрямым, как ты.
        - Надеюсь, наша дочь вырастет такой же красавицей, как ты, голубка моя, - засмеялся Алан и снова поцеловал Морин.
        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.