Банкетный зал Виктория Самойловна Токарева
        Повести и рассказы #
        Виктория Токарева
        Банкетный зал
        Посол Швеции заканчивал свой срок в России и устраивал прощальный прием. Я получила приглашение и решила пойти по двум причинам:

1.Мне были приятны посол и его жена, в них просматривалась гармония богатства и любви.

2.Посольство расположено в ста метрах от моего дома. Перейти дорогу - и ты в чужой стране.
        В банкетном зале собрались журналисты, писатели, ученые, политики. Приглашают, как правило, одних и тех же. Выражаясь современным языком - своя тусовка. У западных людей тусовка - чинная, немножко скучная, но все же приятная от красивых интерьеров, изысканной еды, элегантных женщин. Я заметила, что богатство имеет свою энергию. Бедность не имеет энергии, и поэтому человек в бедности быстро устает. Истощается.
        Я оказалась за одним столом с политиком Икс.
        Любой политик хочет стать президентом, так же как солдат хочет стать генералом. А почему бы и нет? Господин Икс - молод, умен, честолюбив, агрессивен. В нем все нацелено, напряжено и плещет в одну сторону. В политику.
        - Скажите, а как вы допустили в свои ряды господина Игрек?- спрашиваю я.
        Я называю имя человека, набравшего на последних выборах большинство голосов. Честно сказать, я тогда впервые усомнилась в своем народе, сделавшем такой выбор. А где народный ум? Где народная мудрость, о которой твердили народники и большевики?
        - Это вы допустили Игрек,- отвечает Икс.
        - Я?!
        - Вы. И такие, как вы. Интеллигенция.
        Я делаю круглые глаза. Вернее, я ничего не делаю, они сами становятся круглыми.
        - Вы не создали нормальной оппозиции президенту,- растолковывает Икс.- А там, где нет нормальной оппозиции, там возникает Игрек.
        Я раздумываю. Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Интеллигенция действительно любила президента, но ведь «от любви беды не ждешь», как пел Окуджава.
        - И все-таки Игрек не должно быть,- говорю я.- Его надо перевести на другую работу.
        - На какую?
        - В зависимости от того, что он умеет делать.
        - Предположим, он уйдет. Но что изменится? Ведь дело не в нем… Представьте себе, что у вас потекла на кухне вода. Набралась полная мойка. А потом вода пошла через край. На пол. Понятно?
        - Понятно.
        - Так вот, убрать Игрек - это все равно что вытирать воду на полу. А вода все равно прибывает. Значит, что надо делать?
        - Завернуть кран,- говорю я.
        - Правильно,- соглашается Икс.- Надо завернуть кран.
        - А что есть кран?- спросила я.
        В это время к Икс подошел единомышленник, что-то сказал на ухо. Они отошли. Мне показалось, они пошли сколачивать оппозицию президенту.
        Но ведь оппозиция есть. Они орут в телевизоре. И, пользуясь выражением Юрия Карякина, у них «такие рожи». У них на рожах все написано. Чем такая оппозиция, лучше никакой.
        Напротив меня сидит известный писатель. Ест. Его тарелка, вернее, содержимое тарелки напоминает миниатюрный стог сена. Одно навалено на другое. И много. Рядом сидит посол иностранной державы. На его тарелке изящный натюрморт: веточка петрушки, звездочка морковки, в середине - листик мяса. Может, рыбы. Но это отдельная тема.
        - Послушай,- спросила я у Писателя.- Что есть кран?
        - Какой кран?
        Я пересказала разговор с Икс. Писатель выслушал.
        - А зачем это тебе?- спросил он.- Пишешь и пиши. Писатель должен писать, независимо от времени, от географии и всей этой ерунды.
        - Это не ерунда,- сказала я.- Это наша жизнь.
        - Нельзя долго болеть. Надо или умирать, или выздоравливать.
        - Ты о чем?- не поняла я.
        - Обо всем этом. Об Иксах, Игреках и Зетах. Пусть делают что хотят. Надоело.
        Писатель посмотрел на меня глазами свежемороженой рыбы. Они не выражали ничего.
        Я поднялась и вышла в сад. Из сада был виден мой дом. Но мой дом находился в России, а здесь я была за границей. В Швеции. Это ощущалось во всем, даже в зеленой травке под ногами. Она росла не кое-как, она была густо посеяна, потом подстрижена и напоминала зеленый ковер.
        Ко мне приблизился Журналист с бокалом. Он работает по совместительству светским львом. Куда бы я ни пришла, везде он с бокалом и шейным платком вместо галстука.
        - Хочешь, я сознаюсь тебе в одной тайне?
        Я ждала.
        - Ненавижу журналистов и жидов,- открыл он свою тайну.
        - Но по-моему, ты и первое, и второе,- удивилась я.
        - Ничего подобного. Я крещеный.
        - А что это меняет?
        - Национальность - это язык, культура и воспитание. Мой язык и моя культура - русские. Значит, я русский человек. А химический состав крови у всех одинаковый.
        Он был возбужден. От него пахло третьим днем запоя.
        Я подумала: иудейский Вседержитель строг до аскетизма, ничего лишнего не позволяет. А православие разрешает грешить и каяться. Журналист активно грешит и кается в своих статьях. Он пишет о себе: я плохой, очень плохой, отвратительный. Но за этим просматривается: я хороший, я очень хороший. Я просто замечательный…
        Я приготовилась спросить у него: что есть кран, и даже начала пересказывать свою беседу с Икс. Но в это время в конце зала появилась официантка с подносом. На подносе, играя всеми цветами, стояли напитки: золотистое виски, рубиновое куантро, чистая голубоватая водка. Журналист устремил свой взгляд на все это великолепие и пошел по направлению взгляда. Остальные темы его волновали много меньше.
        Подошел известный Скульптор. Он был высокий, что немаловажно.
        Так приятно разговаривать с мужчиной, глядя снизу вверх. Так надоело разговаривать на равных. Я - антифеминистка.
        Скульптор стал рассказывать, что собирается создать памятник крупному полководцу.
        - А какой он был?- спросила я.
        - А вы не знаете?
        - Знаю. Но мне интересно ваше видение.
        - Русский мужик.
        - А еще?- спросила я.
        - А что может быть еще?- удивился Скульптор.
        - Понятно…- сказала я.
        - Что вам понятно?- Скульптор напрягся, как зонтик.
        Подошла официантка, предложила спиртное. Я выпила кампари, после чего мир стал прекрасен и располагал к откровенности.
        - Что вам понятно?- переспросил Скульптор.
        - То, что вы трехнуты на русской идее.
        Трехнуты - значит сдвинуты и ушиблены одновременно.
        - А вы на чем трехнуты?- настороженно поинтересовался Скульптор.
        - На качестве труда,- сказала я и простодушно поглядела на Скульптора снизу вверх. Он был хоть и трехнутый, но красивый.
        Скульптор почему-то обиделся и отошел.
        Прием подходил к концу. Гости прощались с послом и его женой. Она выслушивала теплые слова и широко улыбалась. А посол не улыбался широко. Чуть-чуть… У него характер такой. Народу было много, человек сто. И каждому досталось от ее широкой улыбки и от его чуть-чуть.
        Я подошла к Режиссеру.
        - Ты на машине?- спросил он.
        - Нет. Я рядом живу.
        Мы вышли из посольства. Перед домом на площадке стояли длинные черные машины. По громкоговорителю объявляли: «Послу Голландии - машину!» И одна из длинных машин, как корабль, плавно причаливала к самому подъезду.
        - А ты пешком идешь…- сказала я Режиссеру.
        Я знала Режиссера давно. Он руководил студенческим театром, был худой и влюбчивый. Теперь у него свой театр. Он не худой и влюбчивый. Что-то изменилось, что-то осталось по-прежнему. Он по-прежнему много и хорошо работает. У него по-прежнему нет денег. Только слава.
        - Это верно,- подтвердил Режиссер.- Пешком иду.
        - А ты бы хотел машину с шофером?
        Я имела в виду положение, дающее машину с шофером и громкоговорителем.
        - А зачем?- искренне удивился Режиссер.- Пройтись пешком, на ходу придумать сцену. Потом поставить. Разве это не самое интересное?
        Что есть кран? У каждого свой. У Режиссера - театр. У господина Икс - власть. У Журналиста - водка. У Скульптора - идея. У Писателя - никакой идеи. Его накрыло одеялом равнодушия.
        А дальше приходит вечность и перекрывает главный кран.
        Мы прощаемся. Я иду к дому. Перед домом разрыли траншею, оттуда идет пар. Чинят трубу с горячей водой. Хорошо бы зарыли обратно…
        Это было год назад. Траншею зарыли. По ней много воды утекло. Сейчас - другая жизнь. Другие проблемы. И посол другой. Я его не знаю.