Попробуй страсть на вкус Энни Уэст
        Гарем - Harlequin #34
        Для шейха Тарика достаточно одного несчастного брака, но детям нужна мать, и он намерен найти себе жену. Поскольку управление страной для него на первом плане, на личную жизнь времени совсем не остается. Единственная достойная кандидатка на роль его супруги - принцесса Самира. После неудачных отношений она надеется найти успокоение в спокойном браке. Но неожиданно Самира проникается невероятной страстью к шейху, что вовсе не входило в ее планы…
        Энни Уэст
        Попробуй страсть на вкус
        ANNIE WEST
        THE SHEIKH’S PRINCESS BRIDE
        
        Глава 1
        Самира взглянула на малышей, игравших в роскошном гостиничном холле. Румяные и черноволосые, они возились на диване под присмотром женщины средних лет.
        Она не могла отвести от них глаз. Один из них поднялся и стал продвигаться на другой конец софы, издавая победные звуки, а другой малыш, переступая пухлыми ножками, осторожно последовал за ним.
        Самира сглотнула. Ее снова охватило гнетущее ощущение пустоты, возникшее глубоко внутри, в ее чреве.
        Она постаралась сфокусироваться на веселой болтовне Селесты, рассказывавшей ей о новом ресторане. Оттуда можно любоваться Эйфелевой башней, и там подают новые блюда.
        Самиру затошнило при упоминании еды. Или, может, было что-то еще, что вызвало спазмы в ее желудке?
        Второй малыш упал на попу, взмахнув ручонками, и женщина - мать, няня? - бросилась к нему. Сжав руки, Самира обессиленно уронила их на колени.
        У нее никогда не будет ребенка, которого она могла бы обнять. Доктор ясно сказал ей об этом.
        Четыре года она прикладывала массу усилий, чтобы вернуться к активной жизни.
        - Я так рада, что ты согласилась сегодня пойти на благотворительный аукцион. - Селеста склонилась над их фарфоровыми чашками, и Самира вновь взглянула на хорошенькую парижанку. - Покупатели будут рады увидеть талантливую принцессу на показе мод. Твое участие в аукционе повысит цену продаваемых товаров.
        Самира улыбнулась хорошо отработанной дежурной улыбкой, сдержав желание поморщиться при очередном упоминании ее королевского статуса.
        Как дочь, а теперь и сестра султана Джазира, она прекрасно знала о том, что высокое положение в обществе совсем не является гарантией счастья.
        Самира напомнила себе о том, что она - прагматик. И ей удалось создать модельный бизнес благодаря своему аристократическому имени. Модели от Самиры становились все более популярными за последние несколько лет. Ее клиентами были самые богатые люди планеты, ценившие ее за то, что она понимает их образ жизни и предлагает им абсолютную эксклюзивность.
        Какое право она имеет хотеть чего-то еще?
        - Я с удовольствием приму участие в этом мероприятии, Селеста. - Самира вновь обратилась мыслями к сегодняшнему гала-событию. - Но чего конкретно ты хочешь от меня?
        Селеста пустилась в пространные объяснения, перечислив список эксклюзивных гостей и расписав перспективы в бизнесе, возникающие в связи с этим мероприятием.
        И хотя Самира была деловой женщиной, она слушала все это без явного энтузиазма. Имея от рождения высокий статус и привилегии, Самира не испытывала никакого трепета перед высшим светом Европы.
        Откинувшись в кресле, она кивнула Селесте, почувствовав, что тело ее расслабилось, возможно, впервые за много дней.
        Да, Самира была крайне утомлена. Неудивительно, что она не могла сосредоточиться. Вчера она консультировала первую леди Южной Африки по поводу наряда для инаугурационного бала, затем отправилась в Нью-Йорк к другому клиенту, а в Париж прилетела лишь час назад.
        Краем глаза она уловила какое-то движение. Высокая фигура в темном костюме двигалась через холл размашистой походкой. Незнакомец был одет в безупречный европейский костюм, что-то в его облике говорило ей о том, что он был чужд роскоши парижского отеля.
        Самира хотела было уже повернуться к Селесте, когда раздался радостный визг, и она замерла. Один из мальчиков, с очаровательными ямочками на пухлых щеках, при виде мужчины радостно вскрикнул и стал пробираться по дивану навстречу ему.
        Рокочущий смех донесся до Самиры, когда мужчина, наклонившись, схватил в охапку обоих малышей - так легко, будто поднял две подушки. Подняв их высоко в воздух, он затем прижал их к себе, шепча каждому что-то на ухо. Крошечные ручонки вцепились в его плечи и волосы, малыши радостно льнули к нему, и Самира услышала, как мужчина вновь рассмеялся.
        Но так же быстро, как появился, этот огонек погас, и мир Самиры вновь сжался в холодный вакуум. Она остро осознала свою ущербность при виде счастливой семьи в дальнем конце холла.
        Их разделяла невидимая черта, но она была непреодолимой.
        Самиру пронзила такая боль, что она судорожно вцепилась в ручки кресла.
        - Самира, что-то не так?
        - Нет, все в порядке. - Она повернулась к Селесте с ослепительной улыбкой, выработанной в ходе долгих тренировок пребывания на публике. - Мы соберем достаточно пожертвований.
        - Спасибо тебе. - Селеста улыбнулась. Затем, помедлив, добавила: - А что касается спонсоров, то вот еще один из них, легок на помине. - Выпрямившись, Селеста быстро поправила короткую юбку, откинув золотистые волосы с лица. Нагнувшись к Самире, она прошептала: - Если бы только мы могли выиграть на аукционе ночь в постели с этим мужчиной, нам бы несказанно повезло.
        Удивленная переменой в своей собеседнице, Самира повернулась. И все же она знала, о каком мужчине Селеста говорит. Это мог быть только отец двоих детей, который носил свой элегантный костюм с такой непринужденной грацией, что ее давно уснувшее либидо встрепенулось и подчинилось ему.
        На этот раз мужчина повернулся к ней лицом, и она увидела его широкие черные брови, острые скулы и квадратный подбородок с сексуальной щетиной.
        Самира резко выдохнула, когда узнала человека, которого она не видела уже много лет. Человека, когда-то бывшего ей таким же дорогим, как ее брат Асим.
        - О, я забыла! Наверное, ты знаешь его, ведь он жил когда-то в твоей стране, - призналась Селеста. - Сексуальный и обворожительный шейх Тарик аль-Сара. - Она глубоко вздохнула. - Я даже бы взяла себе парочку детей ради такого мужчины. Но шансов у меня нет. Говорят, он даже не смотрит на других женщин с тех пор, как потерял жену. Его пытаются обольстить, но никому не удается зацепить его.
        Взглянув на Тарика в последний раз - томительным и долгим взглядом, - Самира повернулась, чтобы не видеть его и детей, а Селеста тем временем продолжала болтать.
        Когда-то она считала Тарика своим другом. Она уважала его и верила ему. Он был частью ее жизни, так же как и брат ее, Асим. Но дружба эта оказалась миражом - таким же призрачным, как блеск воды в горячих песках пустыни. Тарик отвернулся от нее, Селеста не видела его четыре года, и за это время он ни разу не подал о себе весточки.
        Странно, но до сих пор ей было очень больно от этого.
        Тарик находился в многолюдном банкетном зале всего лишь три минуты, когда его шестое чувство подало ему сигнал.
        Он повернулся, зорко всматриваясь в гламурную толпу, и продолжал изучать ее, даже отвечая на приветствия. Ощущение тревоги не покидало его целый день - с тех пор, как он вернулся в отель.
        Такое ощущение ему не нравилось. Тарик всегда держал свою жизнь под полным контролем.
        Наконец сквозь толпу он увидел женщину в длинном платье, облегавшем женственные бедра и восхитительно округлые ягодицы. Кожа женщины, обнаженная в глубоком вырезе на спине, была нежно-золотистой, словно пустыня в первых лучах солнца. Черные блестящие волосы искусно уложены на затылке: такая прическа, наверное, потребовала массу усилий. Но это того стоило, ведь она открывала совершенство ее стройной шеи.
        Тарик напрягся всем телом. Его реакция была глубоко инстинктивной и совершенно неожиданной. Отблески света играли на ее платье, красиво подчеркивая каждый изгиб тела.
        Он сглотнул, облизнув пересохшие губы. Такого с ним не было уже много лет. Тарик нахмурился.
        Женщина повернулась, и он уставился на красивое платье, которое потрясало воображение мужчины и пробуждало в нем желание исследовать то, что находилось под тонкой тканью.
        Сделав полушаг навстречу ей, Тарик поднял глаза - и остановился как вкопанный. Он чуть не поперхнулся.
        Самира.
        Тарик выдохнул, сразу вспомнив все.
        Но это была не та Самира, которую он видел в последний раз. Это была совсем другая женщина: уверенная в себе, сексуальная и влиятельная.
        На секунду Тарик помедлил, что было ему совершенно не свойственно. Затем мозг его заработал, когда он вспомнил все причины, почему он не мог ею овладеть, несмотря на мощное влечение. Он повернулся к хорошенькой блондинке справа, одетой в откровенное золотистое с блестками платье. Она взглянула на него широко раскрытыми, полными надежды глазами, вспыхнувшими от счастья, когда он улыбнулся ей.
        Через минуту девушка уже льнула к нему, собственническим жестом вцепившись в его рукав, и во взгляде ее горел призыв - такой же древний, как мир.
        Самира издалека наблюдала за Тариком. Лучшего оратора на благотворительный вечер для детей нельзя было найти. Тарик был прирожденным лидером и с легкостью овладел вниманием аудитории. Уверенный, красноречивый и остроумный, он привлекал к себе взоры всех присутствующих.
        Тарик остался таким же, каким она его помнила: внимательный, сильный и заботливый. Он говорил о бедственном положении детей - и так убедительно, что богатые патроны уже готовы были развязать свои кошельки.
        Она помнила его долговязым юношей, который всегда был нежен с ней, младшей сестренкой его друга. Сейчас Тарик - харизматичная личность, излучавшая силу и власть. Самира не могла оторвать глаз от его высокой мускулистой фигуры, облаченной в шикарный смокинг.
        Самира сглотнула, вдруг почувствовав себя беспомощной под наплывом непреодолимого желания, охватившего ее.
        Заморгав, она взглянула на его красивое лицо, с веселыми искорками в глазах, и вспомнила, каким он был со своими детьми: нежным, ласковым и терпеливым.
        И в эту секунду она поняла. Поняла, чего хотела.
        Самира жаждала семьи. Хотела детей, чтобы нянчить их и любить. Хотела близкого человека, на которого могла бы положиться, с которым могла бы разделить свою жизнь.
        Не сводя глаз с Тарика, она вдруг поняла, как ей стать частью семьи. Это было превосходное решение в ее непростой ситуации. И оно принесло бы пользу не только ей, но и всем заинтересованным сторонам. Если бы ей только хватило мужества пойти на это!
        - С тобой все в порядке? - Селеста подхватила ее под локоть, испугавшись, что она сейчас упадет. - Ты сегодня сама не своя.
        - Я… - Самира нервно сглотнула. - Со мной все в порядке, спасибо. Просто немного устала.
        Селеста кивнула, вновь повернувшись к Тарику.
        - Он потрясающий, правда? Особенно в этом смокинге. Клянусь, что, если бы он не был шейхом, кто-нибудь завлек бы его работать моделью.
        Прижав руку к животу, Самира едва слушала ее. Она поняла, чего хочет.
        Почему бы не добиться своей цели?
        Взглянув на себя в зеркало лифта, Самира поправила строгий светло-коричневый пиджак и узкую юбку в тон. Руки ее не слушались.
        Самая важная деловая встреча в ее жизни.
        Если бы только она держалась так же уверенно, как со своими клиентами!
        Двери бесшумно открылись, и Самира вышла. Еще несколько метров - и она стоит перед входом в президентские апартаменты.
        - Ваше высочество. - Охранник в темной форме любезно поклонился ей и пригласил войти в роскошное фойе.
        Внутри ее встретил другой служащий.
        - Желаете присесть, ваше высочество? - Он провел ее в гостиную, обставленную в темно-серых и баклажановых тонах. Большие окна открывали потрясающий вид на Париж. - Хотите что-нибудь выпить и закусить?
        - Нет, спасибо. - Самира не смогла бы проглотить ни кусочка.
        Человек удалился, и Самира взглянула на свои наручные часы. Она пришла в точно назначенное время. А ей почудилось, что прошла вечность с тех пор, как она вышла из своего номера, расположенного внизу.
        Она медленно выдохнула, стараясь успокоить свои расшалившиеся нервы, но ее не оставляла мысль о том, что это собеседование решит ее судьбу.
        С трудом сглотнув комок в горле, Самира подошла к окну.
        - Самира.
        Вздрогнув, она повернулась, и сердце ее бешено забилось. Она широко раскрыла глаза. В дверях стоял Тарик.
        Теперь, когда в ней пробудилась и расцвела женщина, Самира совсем иными глазами взглянула на друга своего брата. Она увидела в нем мужчину.
        Самира глубоко выдохнула, чтобы успокоить себя. Теперь ее нельзя было назвать неискушенной девочкой, которой она когда-то была.
        - Тарик.
        Разве она могла забыть эти глаза, бездонные и зеленые, словно воды океана?
        Но выражение его лица обескуражило ее.
        Был ли он ей рад? Конечно, у шейха был очень плотный график, и он не отказал ей в аудиенции лишь потому, что они когда-то дружили в детстве. Между их королевствами были тесные связи.
        - Как ты поживаешь, Самира? - Он вошел в комнату, и ей стало трудно дышать. Казалось, он заполнил собой все пространство, хотя стоял в нескольких метрах от нее.
        - Прекрасно, спасибо. - Самира уселась в кресло.
        Она знала, что будет волноваться, но даже не представляла себе, что Тарик так подействует на нее. Он пробудил в ней то женское начало, которое, как думала Самира, уже никогда не проснется в ней вновь.
        Хуже того, Самире показалось, что она вновь стала семнадцатилетней девочкой, впервые ощутившей свою сексуальность.
        - А ты? Как у тебя дела? Вчера ты был в прекрасной форме. Публика пришла в восторг от твоей речи. - Самира захлопнула рот, прежде чем сказать что-то еще. Меньше всего ей хотелось, чтобы он посчитал ее пустой болтушкой.
        - У меня все в порядке. Благотворительный вечер имел огромный успех. Тебе самой понравилось?
        Пройдя через комнату в своем безупречно сшитом деловом костюме, под которым угадывались рельефные мышцы, Тарик уселся напротив нее, вытянув длинные сильные ноги.
        Изобразив на лице очаровательную улыбку - ту самую, которая работала в любых стрессовых ситуациях, - Самира произнесла:
        - Все было немного скомкано, но результат превзошел все ожидания. - Ее личный вклад - стоимость дизайна двух платьев для высокопоставленной участницы торгов - оказался таким значительным, что Самира ахнула от неожиданности.
        - Ты надолго приехала в Париж? - Это был простой вопрос, предполагавший начало светской беседы, но пристальный взгляд Тарика придавал ему особое значение.
        Самира поежилась. Кажется, Тарик понятия не имел о том, почему она здесь находится. А вдруг он узнает об этом? Ее охватила паника, когда она представила себе его реакцию.
        - Я не знаю. - Вспотевшей ладонью Самира расправила узкую юбку, надеясь на то, что он не заметит ее дрожавших пальцев. - Как получится.
        Тарик не стал ее расспрашивать почему. Она нервно поерзала на кресле.
        - Мне очень жаль, что твоя жена умерла. - Самира уже выразила свои соболезнования, добавив несколько строк в письме Асима к Тарику, когда жена его умерла в родах, дав жизнь двум близнецам, но Тарика она видела впервые с тех пор, как это случилось.
        И впервые за двенадцать лет. Той зимой ей исполнилось семнадцать лет, и его внезапный отъезд потряс ее до глубины души. Он даже не пришел на свадьбу к Асиму три года назад, так как лег в больницу для удаления аппендицита.
        - Спасибо тебе.
        Воцарилось молчание.
        - Я видела твоих мальчиков вчера в гостинице. Они выглядят счастливыми.
        Тарик кивнул:
        - Да, они счастливы.
        - И полны энергии.
        Самира прикусила губу.
        - Они такие непоседы… Спокойны только, когда спят. - Легкая улыбка заиграла на его губах.
        - Должно быть, они отнимают у тебя много времени. - На этот раз улыбка Самиры была искренней.
        - Что поделаешь, другого выхода нет.
        Самира кивнула. Тарик, которого она знала, ответственно относился к своим обязанностям, и к тому же был очень добрым. Он был тем человеком, на которого можно положиться.
        Именно поэтому прошлым вечером, когда Самира наблюдала за ним на благотворительном концерте, в голове у нее родилась безумная мысль: ключи от ее счастья находятся в руках этого мужчины.
        - Самира.
        - Да? - Подняв глаза, она увидела его, свободно откинувшегося в кресле. Но взгляд его был напряженным.
        - Что-то не так?
        - Все в порядке.
        Смех Тарика был не совсем убедительным, и она замолчала. Ей надо взять себя в руки.
        Самира выпрямилась.
        - Я пришла повидаться с тобой, чтобы сделать тебе предложение.
        - Неужели? - В его глазах вспыхнул интерес.
        - Очень необычное предложение, но все же я его выскажу. Уверена, ты увидишь в нем выгодные стороны.
        - Да, несомненно. - Тарик помедлил. - Когда ты скажешь мне, в чем оно состоит. - Его густые черные брови вопросительно изогнулись.
        Самира склонилась вперед, облизав пересохшие губы. Она смотрела ему прямо в глаза.
        - Я хочу выйти за тебя замуж.
        Глава 2
        - Замуж за меня? - В глазах его вспыхнул гнев. - Ты играешь со мной?
        Брак для него был серьезным делом, и сердце его больно сжалось при этих словах.
        Нет, супружество - это не предмет для шуток. Но ведь Самира для него была больше чем подруга детства, разве не так?
        Давно молчавшие чувства обрушились на него - влечение, сожаление, слабость. И чувство вины, кроме всего прочего. Потому что до сих пор, по прошествии многих лет, Тарик не мог забыть ее. Единственным утешением было то, что никто об этом не знал. И в первую очередь - Самира.
        - Никакой игры. - Ее голос стал звонким и уверенным. Взгляд ее, блуждавший доселе по комнате, обратился на него, и Тарик глубоко выдохнул, когда кровь забурлила в венах. Эти глаза цвета хереса завораживали.
        Но Тарик был сильным человеком. И он не позволит себе склониться под взглядом широко раскрытых прекрасных глаз. Даже если это глаза Самиры - той женщины, которую он когда-то так страстно желал.
        - А что это, если не шутка? - спросил он.
        - Это предложение руки и сердца. - Голос Самиры был спокойным и ровным, будто она не догадывалась о том, насколько странно звучали эти слова.
        Тарик медленно покачал головой. Что он слышит? Младшая сестра Асима предлагает ему жениться на ней! Разве она не знает, что именно мужчина должен делать предложение?
        Поднявшись, он стал расхаживать по комнате, глядя на город сквозь пуленепробиваемое стекло.
        - Игра или не игра, но мне это не нравится, Самира. - Он резко повернулся к ней. - Твой брат знает об этом?
        - Асим здесь совершенно ни при чем. - Она сложила руки на коленях, будто они вели светский разговор о погоде.
        Представив себе, какой она была вчера, - гибкая и стройная в своем изысканном темно-красном платье, - Тарик почувствовал внезапную эрекцию. Кулаки его непроизвольно сжались, когда он пытался заставить себя думать о ее словах, а не о ее чувственном облике.
        - Не пойму, к чему ты ведешь?
        - Я хочу выйти за тебя замуж.
        Самира говорила вполне серьезно.
        Когда ей было семнадцать лет, при взгляде в ее глаза Тарик страшно смущался, и ему хотелось уехать домой. Он понимал уже тогда, что она будет красавицей, как и ее мать, блиставшая в свете. Но все же, когда он увидел Самиру во плоти и крови, после двенадцати лет разлуки, он почувствовал шок, и у него перехватило дыхание.
        Самира сидела перед ним, изящно скрестив ноги и сложив руки на коленях, и говорила, что хочет выйти замуж за него! Любой мужчина сошел бы от этого с ума.
        - Не могу понять, что заставило тебя выбрать именно меня, Самира. - Тарик замолчал, осознав, что с удовольствием произносит ее имя вслух. - Ты лучше других знаешь о том, что браки между членами королевских семей тщательно планируются. Ты не могла просто так прийти и…
        - Почему бы и нет? - Она прервала его, и Тарик опешил: ни один человек, включая Жасмин, когда она была жива, не смел его прерывать. Он был шейхом, и слова его были законом, а статус - непререкаемым.
        Самира встала, и он взглянул на ее стройную фигуру, облаченную в приталенный костюм.
        - Почему бы мне самой не устроить себе свадьбу? Мой брат не ждал советов, чтобы выбрать себе жену. Он сам нашел Жаклин.
        - Это совсем другое. Они влюбились друг в друга. Это был брак по любви.
        Тарик сжал губы. Он не поддастся эмоциям. Тем более - такого сорта. И тем более - сейчас. И он не собирается жениться по любви.
        - Если ты хочешь выйти замуж, попроси своего брата найти тебе подходящего жениха. Он сделает все, чтобы устроить твое счастье.
        Тарик, как никто другой, понимал, почему Асим так заботится о своей сестре. В детстве их родители то сходились, то расходились, и эти нестабильные отношения научили детей никому не доверять.
        Почему Самира до сих пор одинока в свои двадцать девять лет? Традиционно принцессы Джазира выходили замуж гораздо раньше.
        - Я не хочу, чтобы Асим устраивал мой брак. - Самира вскинула голову. Если бы она не была такой красивой, Тарик назвал бы этот жест тупым упрямством. - Я знаю, чего я хочу. Я хочу тебя.
        На секунду в нем вспыхнуло непреодолимое желание забыть о своих обязанностях, о покойной жене и самоконтроле, схватить Самиру, прижать ее к себе - и наглядно продемонстрировать ей, как опасно с ним связываться.
        Но только на секунду.
        Тарик напомнил себе о том, что Самира не говорила о сексе. Если бы это было так, то она применила бы другой подход - вкрадчивое обольщение, нежную ласку. И она надела бы тогда какой-нибудь соблазнительный наряд.
        - А ты всегда получаешь то, что хочешь?
        Она рассмеялась, покачав головой:
        - Иногда.
        - И все же ты решила, что сможешь заполучить меня, сделав мне предложение?
        Самира помрачнела.
        - Я подумала, что нет ничего оскорбительного в том, если я спрошу тебя об этом. - Самира колебалась. - Я понимаю, что нарушила условности. Но мы ведь старые друзья. И я подумала, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня.
        - Хорошо. Я слушаю тебя.
        Самира взглянула на мужчину, сидевшего напротив нее. Он явно был не в духе. Затылок напряжен, губы плотно сжаты. Даже взгляд его казался опасным.
        И все же Тарик был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела.
        - Я прекрасная кандидатура, - начала она, собравшись с духом. - Мне хорошо знакомы обычаи и история твоей страны. И если ты женишься на мне, ты укрепишь связи с Джазиром.
        - Наши связи с Джазиром и так уже крепки.
        Не желая сдаваться, Самира вздернула подбородок.
        - Мои корни говорят сами за себя. Я была рождена и воспитана в королевской семье, мне с детства прививали чувство ответственности. Я прекрасно знаю, в чем состоят обязанности королевы.
        Она выжидательно взглянула на шейха. Наконец он кивнул.
        - Полезные качества. - Тарик сделал паузу. - Но другие могут сказать о себе то же самое.
        Самира медленно выдохнула. Неужели она действительно думала, что Тарик сразу согласится? Его настороженность была вполне ожидаемой, уверяла она себя.
        И все же глубоко внутри она переживала от того, что он отнесся к ней так холодно.
        Самира судорожно выдохнула.
        «Это нервы», - сказала она себе. Шок от встречи, ведь они не виделись двенадцать лет.
        Когда новизна ощущений пройдет, Тарик снова станет тем, кем был для нее: надежным другом, на которого можно положиться.
        - Я буду хорошей королевой, - твердо сказала она, сжав руки на коленях. - Создав свой бизнес, я стала общаться с разными людьми, и не всегда очень богатыми. Это расширило мое понимание мира, развив мои способности к общению. - Теперь она чувствовала себя как дома, покупая бублики на улицах Нью-Йорка или участвуя в таком престижном мероприятии, как вчерашний благотворительный гала-концерт.
        Тарик ничего не сказал, поэтому она продолжала говорить, но внутри ее росло напряжение.
        - Я бы продолжала работать, но не так интенсивно, как раньше. Работа не должна мешать моим королевским обязанностям. - Тарик по-прежнему молчал, и Самира выше подняла голову. - Я думаю, народ будет рад, если их королева будет успешно выполнять свои обязанности и при этом вести свой бизнес.
        - Ты видишь себя ролевой моделью?
        Самира вздрогнула, увидев стальной блеск его глаз, и острое чувство стыда пронзило ее. Тарик - точно так же, как и она, - знал о том, что прошлое ее запятнано одной ужасной ошибкой, которую она совершила. И эта ошибка будет преследовать ее всю жизнь.
        - Никто не совершенен, Тарик. Молодые женщины в твоей стране тоже совершают ошибки, и гораздо более серьезные. Королева - тоже живой человек, и ничто человеческое ей не чуждо. Я буду преданной женой и хорошей матерью, Тарик. И не думай, что я подведу тебя, влюбившись в какого-нибудь мужчину после нашей свадьбы. Я не такая, как моя мать, всю жизнь мечтавшая о романтической любви. Я вынесла урок из ее и своих собственных ошибок.
        - Ты не хочешь любви? - резко вскрикнул он.
        Губы Самиры дрогнули.
        - Разве я пришла бы сюда, если бы хотела любви? Если примера моей матери недостаточно, то мой опыт с Джексоном Брентом лишил меня всех романтических идеалов.
        Джексон Брент. Это имя в ее присутствии никто не упоминал. Этот мужчина отнял ее мечты, ее невинность и растоптал их самым жестоким образом.
        Самира уловила понимание в глазах Тарика. Все знали эту историю.
        Джексон Брент, известный киноактер, увидев Самиру - неискушенную до смешного принцессу, впервые покинувшую отчий дом, - решил ею овладеть. Он вскружил ей голову, и она поверила в то, что это самая настоящая романтическая любовь, которая бывает только в сказках.
        Публика их обожала, репортеры следовали за ними по пятам, они были окружены вниманием прессы. Это длилось до тех пор, пока Джексона не застал ревнивый муж в постели с его женой-кинозвездой.
        Уютный мир Самиры разрушился, и мечты ее разбились, когда она увидела реального Джексона. Это был не сказочный принц, а эгоистичный лицемер.
        Пресса стала преследовать Самиру, поминутно вторгаясь в ее личный мир. Репортеры брали интервью у ее друзей, превращая крах ее романа в развлечение для публики. И это продолжалось до тех пор, пока брат и та женщина, которая позже стала его женой, не помогли ей подняться на ноги, стать сильнее.
        И в конце концов Самира сказала себе, что не создана для романтической любви.
        - Самира?
        Повернувшись, она уронила руки, увидев тревогу на лице Тарика.
        Мгновенно Самира взяла себя в руки. Тарику не нужно знать подробности. Не нужно знать о ребенке, которого она потеряла.
        - Если ты думаешь, что я совершу какой-нибудь скандальный поступок, который очернит тебя или семью, то ты ошибаешься. Достаточно того, что со мной произошло.
        - Ты сожалеешь о том, что связалась с Брентом? Если бы можно было вернуть прошлое, как бы ты поступила?
        Сжав руки, Самира почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Прямота Тарика поразила ее.
        - Ах, я изменила бы прошлое, если бы смогла. Хотя… - Она помедлила, вспомнив о том коротком времени, когда она носила под сердцем свое драгоценное дитя… - Я не могу жалеть обо всем. Я не стала бы предлагать себя в жены, если бы ты ни разу не был женат. Но у тебя два сына. И ты можешь взять жену, которая не соответствует всем традиционным требованиям.
        - Ты имеешь в виду девственность?
        Самира опешила. И все же она оценила его прямоту.
        - Все знают о том, что у меня был любовник. И всем известно, что у тебя есть любовницы.
        Тарик всегда был окружен женщинами. Когда умерла его жена, он стал самым востребованным мужчиной.
        - Ты слишком прямолинейна. - Тарик нахмурил брови, и Самира пожала плечами, не желая отступать.
        - Я думала, ты будешь ценить мою честность, как я - твою. Именно этого я ожидаю в браке.
        - Честности?
        Самира сделала полшага вперед.
        - Честности и уважения. - Облизав пересохшие губы, она продолжала: - Я думала, ты не будешь искать любви, выбирая себе вторую жену. Тебе нужна сильная, преданная и верная женщина, которая поможет растить сыновей. - Самира помедлила. - Разве я не права?
        - А кто сказал, что я что-то ищу? - Взгляд его был непроницаемым.
        - У тебя двое детей и страна, которой надо править. В твоем расписании нет ни одной свободной минуты. Но я знаю тебя достаточно хорошо: ты хочешь лучшего для своих детей. - Она смотрела прямо ему в глаза, и в ответ он кивнул. - Я знаю, ты нанял лучших нянек для присмотра за детьми. Но никакая няня не сможет заменить заботливую мать. - Сердце Самиры бешено билось. - Я всегда любила детей, ты знаешь об этом, Тарик. - Даже когда сама была девочкой, она часто играла с младшими детьми, пользуясь любой возможностью и рискуя навлечь на себя гнев родителей. - Я буду хорошей матерью. Ты можешь положиться на меня.
        «Интересно, понимает ли она, как она хороша?» - подумал Тарик. В ее темно-медовых глазах сквозила настойчивость, лицо было серьезным, руки сложены в неосознанной мольбе.
        Разве может столь красивая женщина, как Самира, не осознавать своей привлекательности? И все же она была одета в строгий костюм, а не в мини-юбку.
        И вдруг его охватило желание увидеть ее обнаженной, с распущенными волосами, с жарким румянцем на щеках.
        Тарик сунул руки в карманы. О чем он думает?
        Его охватил стыд при мысли о том, что Самира всегда была его слабостью. Но меньше всего на свете он хотел поддаваться этой древней глупости. Кроме того, если он женится, у него возникнут сложности, которые ему совсем не нужны.
        И все же она была права. Сменяющие друг друга няни - это не лучший вариант для его мальчиков. Он хотел для них лучшего.
        Тарик потер затылок, почувствовав, что шея у него затекла.
        - Ты говорила о том, какую пользу я получу в результате брака. Но ты не сказала, почему сама так жаждешь выйти замуж. Зачем тебе это?
        Шейх взглянул на вспыхнувшие щеки Самиры, на ее стройное тело и плавный изгиб бедер под строгой прямой юбкой. Он понял, почему он продолжает с ней разговор. Потому что, раз представив себе Самиру в своей постели, обнаженную и сексуальную, он уже не мог избавиться от этого образа.
        Много лет назад он ушел от юной Самиры, потому что она была слишком молода, а он был слишком благороден, чтобы поддаваться своим чувствам. И это решение мучило его.
        Но та Самира осталась в прошлом. Теперь она была искушенной женщиной, чувственной и чарующей, несказанно возбуждающей его.
        Самира долго молчала. Он не мог понять почему. Наконец она заговорила:
        - Я хочу иметь семью.
        - Но у тебя есть семья. Твой брат и его жена.
        - Свою семью.
        Тарик нахмурился.
        - Но почему я? Почему мы?
        Он не строил из себя праведника. Любовниц он мог найти без труда. Его богатство и статус, не говоря уже о власти, привлекали многих женщин. Но Самира, похоже, не интересовалась его королевским положением, хотя и заверила его в том, что готова выполнять обязанности его королевы. А что касается того, влюблена ли она в него… Никаких признаков влюбленности.
        Тарик почувствовал досаду. Он привык к вниманию женщин, они никогда не игнорировали его.
        Взглянув на ее полуоткрытые губы, он обнаружил, что гадает, такие ли они нежные, как ему представляется.
        - На свете много приличных мужчин. Почему бы не выбрать одного из них и не создать с ним семью?
        Губы Самиры сжались, и она подняла глаза. На секунду ему показалось, что в них читалась боль.
        - Я сказала тебе, что не хочу снова попасть в беду. Я не хочу никакого романа.
        Взглянув на прекрасное серьезное лицо Самиры, Тарик вдруг почувствовал себя седовласым стариком, наблюдающим за невинным ребенком. Но разве она маленькая девочка, чтобы не понять, что в этом и состоит женская доля? Женщины влюбляются, несмотря ни на что, даже если потом жалеют об этом.
        - Но если я выйду замуж за того, у кого уже есть дети…
        Увидев выражение ее лица, Тарик застыл на полуслове.
        - Самира?
        Она уставилась на свои руки. Пальцы были сцеплены так сильно, что костяшки побелели.
        - Я хочу иметь детей. Я всегда хотела их. - Она глубоко выдохнула. - Но сама я не могу иметь детей.
        Тарику захотелось протянуть руку, успокоить ее, прижать к себе, приласкать. Они не виделись много лет, но она по-прежнему была для него девочкой, которую он неустанно опекал.
        Но теперь Тарик стал старше и мудрее. Ему было тридцать семь лет, и он уже знал, что в некоторых ситуациях женщинам не нужны утешение и объятия, им важнее сохранить свое достоинство.
        - Теперь ты понимаешь, почему я предлагаю тебе жениться на мне.
        - Ты предложила себя в жены только из-за моих детей?
        - Не надо так злиться, Тарик. - Ей даже удалось слабо улыбнуться. При виде этой улыбки у него защемило сердце. - Я не хочу отнимать их у тебя.
        Самира сделала к нему шаг, потом - другой…
        - Я хочу делить их с тобой, ухаживать за ними, растить их с любовью и поддерживать их.
        - Ты хочешь выйти замуж за меня из-за моих детей? - Он гневно сжал губы. Тарик привык к тому, что женщины бегали за ним, и гордость его была уязвлена.
        Самира вновь шагнула к нему, не осознавая того, что нарушает его личное пространство. Она была так близко, что он ощущал ее тепло, видел пятнышки на ее коже и легкие тени под глазами, которые не мог скрыть макияж.
        - Не только из-за детей, Тарик. Я хочу иметь семью. Но я не могу положиться ни на одного мужчину, кроме тебя. Ты порядочный и честный.
        Противоречивые чувства охватили шейха. Радость от того, что она доверяла ему. И раздражение при мысли о том, что она видела в нем некоего защитника, который к тому же имел таких желанных для нее детей.
        Но Самира ошибалась. Если бы она знала, какая тьма существует в его душе, какие примитивные чувства и страсти, она убежала бы от него прочь без оглядки.
        Нужно это прекратить.
        Тарик взглянул в ее открытое лицо.
        - Ты оказала мне честь своим предложением, Самира. Но я отвечаю: нет. Я не женюсь на тебе.
        Глава 3
        Самира готовилась к отказу, но в реальности ей стало хуже, чем она себе представляла.
        Ее губы задрожали. Заморгав, она сжала колени, радуясь тому, что юбка прикрыла ее дрожавшие ноги. Через секунду ей удалось улыбнуться, она глубоко вздохнула и непринужденным тоном произнесла:
        - Спасибо за то, что выслушал меня, Тарик. - Голос ее был ровным и невозмутимым. Я знала, что не подойду тебе, хотя и предлагала себя в жены. Тебе нужна другая женщина.
        Оглядевшись, Самира стала искать свою сумочку, пока не поняла, что та по-прежнему висит у нее на плече.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Давай не будем об этом, Тарик. Это уже не имеет значения. - Самира широко улыбнулась. - Мне надо идти. Я желаю тебе и твоим детям всего самого лучшего.
        Она повернулась, желая поскорее уйти от него, когда длинные сильные пальцы сжали ее предплечье.
        Самира замерла от неожиданности. Будто огненная струя проникла под ее кожу.
        - Что ты имела в виду, Самира?
        Она попыталась освободить свою руку. Но он не отпускал ее.
        Взглянув в его лицо, теперь такое близкое, она поняла, что ей от него не уйти.
        Этот взгляд она помнила с юных лет. Однажды Тарик пришел к Асиму и узнал о том, что она взбунтовалась - ушла из дома, ничего никому не сказав. Тогда Тарик не стал читать ей нотации. Он лишь сказал, что она разумная девочка, и взял с нее слово больше не подвергать свою жизнь опасности.
        Но теперь она не была подростком. Так почему же Тарик не отпускает ее?
        Самира пожала плечами:
        - Твои советники, несомненно, не одобрят такую жену, как я.
        - Во-первых, решение принимаю я сам, а не мои советники; во-вторых, я не понимаю, о чем ты говоришь.
        Самира резко повернулась к нему, изумленно подняв брови.
        - Не надо лукавить, Тарик. Мы оба знаем, что моя репутация запятнана. «Поруганная добродетель» - так, кажется, говорят? - Вскинув подбородок, она взглянула на него, но, так как он был огромного роста, она все равно не смогла взглянуть на него сверху вниз. - В обеих наших странах будут осуждать меня - женщину, которая никогда не была замужем, но имела любовника. Мне казалось, что ты не привержен старым традициям. По-видимому, я ошибалась.
        Самира вновь и вновь повторяла себе, что ей нечего стыдиться, потому что она сошлась с мужчиной, в которого влюбилась. Но он жестоко предал ее, разбив ее мечты. Самира стала добычей прессы. Журналисты преследовали ее, выставляя ее горе всем напоказ.
        И разве не удивительно, что она снова боялась влюбиться?
        - Но не надо говорить мне, что ты сама веришь в это!
        - Почему бы и нет? - Самира уверенно взглянула на шейха. - Тебя видят с новой женщиной на каждом светском мероприятии, но ни одна связь не длится долго. Значит, я не вторгаюсь на чужую территорию, не порчу чужих отношений. Я подхожу тебе, даже более, чем подхожу, в любых аспектах, за исключением одного.
        - Твоей девственности… - Тарик помедлил. - Этот аспект не имеет для меня значения. Несколько поколений назад этот вопрос был действительно важным, но сейчас все изменилось.
        - Ты думаешь? - Самира горько рассмеялась. Она придвинулась к нему, мигом вспомнив свои обиды. - Скажи об этом мужчинам, которые предлагали мне стать их любовницей! Мужчинам, которые не рассматривали меня как будущую жену, не проявляя ко мне никакого уважения. Мужчинам, чьи взгляды остались такими же устарелыми в двадцать первом веке.
        Лицо Тарика стало каменным.
        - Кто оскорблял тебя подобным образом? - Пальцы его впились в ее плечо.
        - Тарик! Пусти меня. Мне больно. - Лицо его было страшным, она ни разу не видела его таким. Он был похож на воина, жаждущего крови.
        - Извини. - Он с трудом выдавил из себя эти слова, но пальцы его разжались, а в глазах потух огонь.
        И все же Самира не могла уйти.
        - Кто это был? - прорычал он. - Скажи мне.
        - Зачем? Это не имеет значения. - Пальцы ее нервно сжали тонкий ремешок сумки. - Я не приняла их предложение.
        - Алим знает?
        - Ты думаешь, я буду говорить об этом своему брату? Наверное, ты шутишь?
        Ей и так очень трудно было убедить Алима в том, чтобы он не трогал Джексона Брента все эти годы. Месть не помогла бы, только усугубила бы ситуацию. А теперь вот Тарик. Он выглядел так, будто готов был разорвать кого-то на кусочки.
        Выпрямившись во весь рост, Самира пожалела о том, что не надела каблуки повыше. Она чувствовала себя слишком маленькой по сравнению с ним. Тарик излучал неимоверную энергию.
        Судорожно вдохнув воздух, она велела себе не поддаваться чарам этого мачо.
        - Не торопись. - Тарик провел ее в комнату и усадил на софу. - Я хочу знать.
        - Нет, я не скажу. Это тебя не касается, Тарик. Ведь ты не мой охранник. В лучшем случае ты для меня старый друг.
        Лицо его стало каменным, губы его сжались.
        - Поэтому еще раз позволь поблагодарить тебя за то, что ты нашел время принять меня. Прощай. - Она встала.
        Самира не протянула шейху руку. Ее плечо все еще горело от его жестких пальцев.
        - Подожди.
        Самира колебалась, затем медленно подняла на него глаза.
        - В чем дело? - спросила она.
        - Ты предлагала кому-то еще?
        Глаза ее расширились от изумления.
        - Жениться на мне?
        За кого он ее принимает?
        Мир покачнулся, и отчаяние охватило Самиру. Неужели сегодня ей недостаточно унижения?
        - Только тебе, - наконец сказала она.
        - А собираешься предлагать еще кому-нибудь?
        Но Самира была храброй женщиной. Да, она доверилась подлецу, который отверг ее, но у нее была гордость. Именно гордость и решимость не сдаваться заставляли ее идти вперед. Ей не нужна была жалость Тарика, его вмешательство в ее личную жизнь.
        - Ты очень добр, что интересуешься моими планами, Тарик, но это уже не твое дело. Я передам от тебя привет Асиму и Жаклин, когда увижу их, хорошо?
        Тарик сжал ее руку, когда она хотела выдернуть ее. Он прижал ее ладонь к своей рубашке, и она почувствовала сильное биение его сердца.
        - Наш разговор пока не окончен. Приходи завтра за окончательным ответом.
        Самира во все глаза уставилась на него.
        - Тебе действительно нужно время подумать?
        Он медленно провел пальцем по ее щеке.
        - Некоторые моменты были весьма убедительны, - пробормотал он своим глубоким чувственным голосом. - И было бы неразумно с ходу отвергать твое предложение.
        - Ты сменил пластинку. - Прищурив глаза, Самира вырвала руку.
        Тарик пожал плечами, подчеркивая этим движением свое превосходство и силу, но Самиру трудно было запугать.
        - Ты удивила меня. Мне нужно подумать над этим.
        Самира кивнула. Пусть сомневается. Разве у нее есть другой выбор? Она улыбнулась.
        - Я понимаю. Это решение нелегко принять. - Она колебалась, подбирая подходящие слова. - Ты не волнуйся, я не вмешаюсь в твою… личную жизнь. Я знаю, у тебя много любовниц, и я не думаю, что ты…
        - Ты не думаешь, что я их оставлю? Так? Ты даешь мне карт-бланш? - Тон Тарика был резким, и она не поняла, почему он вдруг разозлился.
        Она нахмурилась, лихорадочно гадая о том, что она не так сказала. Ведь подобным соглашением был бы доволен любой мужчина!
        Самира считала его порядочным, честным и сильным, но после стольких лет разлуки он был странным во многих отношениях.
        - Мне не нужны ни любовь, ни секс, Тарик. - Мысленно она содрогнулась, представив себя страстно влюбленной. Она снова бы стала беззащитной и уязвимой, как и тогда. - И я не жду от тебя притворства. Тебе не надо будет изображать, что ты испытываешь ко мне такие же чувства, как к своей жене. И было бы глупо надеяться, что ты будешь воздерживаться от половой жизни. Ведь у такого мужчины, как ты, существуют определенные потребности.
        - Потребности?
        - Да. Сексуальные потребности. Но я хочу, чтобы ты был мне другом. Мне нужны уважение и поддержка. Мы вместе будем растить твоих детей.
        Тарик взглянул на ее соблазнительную нижнюю губу, и тихий стон вырвался из его груди. К счастью, Самира ничего не услышала. Он представил, как прижимает ее к стене, задрав ее длинную юбку, и ласкает ее. Он представил Самиру в своей постели, в своем душе или лежавшую под ним на длинной кушетке, стоявшей сейчас прямо за ней. Она была такой чувственной, такой притягательной!
        Рано или поздно она будет принадлежать ему полностью.
        - Я дам тебе ответ завтра.
        Через двадцать шесть часов Тарик ворвался в детскую комнату отеля, где играли его близнецы. Чрезвычайная ситуация, возникшая в Аль-Сарахе, разрушила все его планы, и он не мог теперь встретиться с Самирой.
        Наверное, это к лучшему, подумал он. Вчера он обнаружил, что хочет снова встретиться с ней, чтобы она не стала предлагать себя в жены кому-то еще.
        Тарик давно пытался заглушить в себе мысль о том, что его детям нужна мать. Нежная и ласковая женщина, которая вырастит их. Женщина, которая будет любить их так же, как любила бы Жасмин.
        И теперь, стоя в тени полуоткрытой двери, он наблюдал счастливую картину - радость своих детей. Тарик думал, что Самира уже уехала, но нет, она была здесь, к восторгу его детей.
        Посредине комнаты были брошены подушки с дивана, и его сыновья с жаром прыгали на них под мелодичную песенку Самиры. У нее был приятный голос, который пробудил в нем давние детские воспоминания.
        Она пела песенку об Адиле и Райси. Один ехал на верблюде, другой скакал на коне. И каждый раз, услышав свое имя, мальчики выше подпрыгивали, забираясь на невидимую скалу, пока песенка не кончилась.
        Вздохнув, Самира опустилась на ковер. Скатившись с подушек, малыши мгновенно бросились к ней. Адиль прижался к ее боку, и ее рука непроизвольно обняла его. Райси был более энергичным: он забрался к ней на колени, готовясь к продолжению скачки. Тарик подумал, что сейчас Самира нахмурится, но она рассмеялась, прижав детей к себе.
        Они сидели втроем на ковре. Его сыновья и Самира.
        Она надела платье аметистового цвета, подчеркивавшего теплый оттенок ее кожи. Шелковая летящая юбка была необыкновенно женственной. Самира сбросила туфли, и ее голые ноги выглядели очень сексуально.
        Вздохнув, Самира прижала малышей к себе, вдыхая сладкий детский запах. Даже если Тарик отверг ее, эти два часа общения с детьми были восхитительными.
        Селеста сказала, что она несказанно помогла благотворительному фонду своими дизайнерскими моделями и пожертвованиями. Но эта маленькая помощь семье принесла ей какое-то особое удовлетворение.
        Глубоко вздохнув, Селеста поняла, что ей надо идти. Мальчиков надо было укладывать спать.
        Внезапно она увидела Тарика, стоявшего над ней. Он не улыбался, и его напряженный взгляд проникал, казалось, в самую душу. Сердце ее быстро забилось, когда он коснулся ее, взяв на руки Адиля.
        Пронзительный взгляд зеленых глаз Тарика заставил ее содрогнуться. Будто он увидел в ней то, что она так тщательно скрывала, чего не хотела признавать.
        Быстро поднявшись, Самира стала поправлять прическу, оглядываясь в поисках туфель.
        - Прости, что заставил тебя долго ждать.
        Самира резко выпрямилась, покраснев и застыдившись, тем более что Тарик был учтивым, как всегда. Она оправила платье, только сейчас заметив жирные пятна от еды, оставленные пальчиками малышей.
        - Несомненно, у тебя есть более важные дела, - сказала она.
        - Ты не понимаешь.
        - Тебе не надо утруждать себя объяснениями. - Шейх уже прояснил свою позицию. - Я все прекрасно поняла.
        - В Эль-Сарахе случилась беда, и я все время был на связи.
        Самира замерла.
        - Беда?
        - В одной из горных провинций произошло наводнение. Горные реки вышли из берегов. Была снесена целая деревня.
        Самира вдруг вспомнила крошечные домишки, лепившиеся к ущельям. Именно они страдали в первую очередь, когда горные потоки обрушивались с горных вершин.
        - Мне очень жаль. - Ее охватило чувство вины. Неудивительно, что Тарик опоздал! - Наверное, ты хотел быть там, со своим народом.
        Он кивнул, помрачнев.
        - Мы скоро вылетим, мне нужно быть на месте.
        - Тогда я не буду тебя задерживать. - Она наконец нашла свои туфли под грудой деревянных кубиков.
        - Ты не хочешь узнать мое решение?
        Самира выпрямилась. Никаких шансов, что Тарик изменит свое решение. Она вгляделась в его суровое лицо. И снова подумала, позвонил ли Тарик ее брату, сказал ли ему, что она ведет себя крайне неприлично?
        При мысли об этом ей стало почти смешно. Асим давно переживал за нее, и не столько из-за того, что она «выбилась из колеи». Он переживал оттого, что она зарылась с головой в работу, а не живет «полной жизнью». Брат втайне переживал, что она до сих пор не оправилась от удара, поразившего ее четыре года назад.
        - Конечно, я хочу услышать. Именно поэтому я здесь.
        Лицо Тарика было каменным, ни намека на улыбку. Он мгновенно сократил расстояние между ними, заставив ее почувствовать себя совсем крошечной по сравнению с ним. Стоя босыми ногами на полу, она едва доходила ему до плеча.
        Большая теплая ладонь сжала ее руки, Тарик склонил голову, и солнечный луч блеснул в его иссиня-черных волосах. Ощутив его теплые губы на тыльной стороне своей ладони, Самира испытала шок. Этот вежливый жест несказанно потряс ее.
        Она задрожала, когда он взглянул на нее.
        - Ты оказала мне честь своим предложением, принцесса Самира. - Тарик улыбнулся. - Я с радостью принимаю его. Мы поженимся в ближайшее время.
        Глава 4
        - Наконец-то! После пяти дней церемоний мы наконец-то добрались до свадьбы. Эти дворцовые церемонии - настоящее испытание.
        Самира взглянула на свою невестку Жаклин, которая, откинувшись на мягкую спинку дивана, принялась с аппетитом уплетать блестящие крупные вишни.
        - Как ты можешь что-то есть? - Желудок Самиры нервно сжался.
        Ей потребовалась вся ее воля, чтобы вспомнить годы тренировок и сидеть спокойно, чтобы не нарушить тщательно нанесенный на ее руки и ноги орнамент из хны. Две придворные дамы хлопотали возле нее, создавая традиционный свадебный наряд.
        Наряд невесты.
        Впервые за все время свадьба для Самиры стала реальностью.
        - Ты считаешь, что мне нельзя есть в связи с предстоящим банкетом? - Жаклин печально качнула своей рыжей головой. - У меня никогда не было особого аппетита. - Другой рукой она погладила свой едва заметно округлившийся живот под аквамариновой блузкой. - Но такой голодной я никогда не была.
        - Только тогда, когда ты была беременна.
        - Ты права. Тогда я ела все подряд. - Жаклин рассмеялась, и Самира улыбнулась ей.
        - Беременность тебе идет. Ты просто сияешь. - Самира улыбнулась. Она уже смирилась со своим бесплодием и не могла не радоваться счастью других. Ее охватило знакомое тепло при мысли о семье ее брата. Жаклин стала ей сестрой, любящей и заботливой, которой у Самиры никогда не было.
        Однако ей это было не дано. Самира прекрасно понимала это.
        Вдруг вокруг нее возникла суета, и все четыре придворные дамы поднялись. Руки Самиры, запястья, ступни и лодыжки стали произведением искусства. Они были украшены древним орнаментом, олицетворяющим царский статус, а также богатство, счастье и плодовитость.
        Самира тепло поблагодарила женщин. Когда они ушли, Жаклин отодвинула тарелку с вишнями и выпрямилась на диване.
        - А теперь скажи мне, что у тебя не в порядке?
        - Ничего. Тарик сделал все, чтобы свадьба прошла успешно. А что касается сегодняшней церемонии…
        - Это лишь спектакль, и вся страна наслаждается им. Вот смотрю на тебя - и не вижу невесты.
        - Не видишь? - Самира взглянула на свадебный орнамент, украшавший ее кожу, а затем - на стол, где лежали драгоценности: золото, рубины и огромные старинные жемчужины, переливавшиеся на свету. На другом конце комнаты висело ее свадебное платье, вышитое золотом.
        Жаклин проследила за ее взглядом.
        - Убранство готово, но чего-то не хватает. - В глазах ее вспыхнуло беспокойство. - Ты не выглядишь влюбленной женщиной.
        - Не все невесты влюблены в своих женихов, Жаклин. Браки по расчету достаточно распространены, особенно в королевских семьях.
        - Я знаю, знаю. Асим сказал то же самое.
        Самира напряглась. Жаклин обсуждала это с Асимом? Ей не понравилось, что она стала предметом их разговора, хотя она и знала, что они переживают за нее.
        - Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты любила и была любимой.
        - Спасибо. - Она дотронулась до руки Жаклин. - Но я счастлива.
        И все же ее невестка нахмурилась.
        - Не все хотят любви. Асим, должно быть, говорил тебе о наших родителях.
        Жаклин кивнула:
        - Они были несчастны.
        - Они были несчастны, и они превратили нашу жизнь в ад. Либо они упивались своей любовью, не замечая никого вокруг, либо дрались друг с другом, как дикие кошки, пытаясь доказать свое главенство и даже вовлекая в битву нас, своих детей. - Опустив глаза, Самира увидела, что пальцы ее теребят тонкую ткань платья.
        - Твои родители были непредсказуемыми и эгоистичными. - Голос Жаклин ворвался в ее воспоминания. - Любовь не должна быть такой.
        - Я знаю, поэтому я очень рада за тебя и Асима. - Самира замолчала на секунду. - Но я не хочу любви. Однажды я влюбилась, и это была самая большая ошибка в моей жизни.
        - Джексон Брент - ничтожество, - стиснув зубы, сказала Жаклин. - И не вини себя в этом.
        Самира уселась в кресло, и на сердце ее потеплело от поддержки невестки.
        - Я все равно виню себя. Ведь я не девочка. Я приняла решение отказаться от всего, над чем я работала, о чем мечтала, ради этого человека. Я хотела быть с ним, я верила ему, и я жестоко ошибалась. - Рука ее непроизвольно прижалась к животу, будто сдерживая фантомную боль четырехлетней давности.
        - Всего одна ошибка…
        - А что, если я снова совершу такую же ошибку? Я больше этого не переживу, Жаклин. - Склонив голову, она почувствовала стыд, который не покидал ее все эти годы. Самира глубоко вздохнула, взяв себя в руки. - Я слишком похожа на свою мать. Я позволила страсти ослепить себя.
        - А Тарик знает?
        - Конечно. - Самира улыбнулась, вновь почувствовав уверенность в себе. - Не надо так беспокоиться обо мне. Эта свадьба - все, о чем я мечтала.
        - Самира. - Услышав свое имя из уст Тарика, она моргнула. Оно звучало… совсем по-другому. Шум банкета затих, когда она взглянула в его глаза.
        Или, может, она сама изменилась? Она не отходила от него во время свадебной церемонии, все время находилась рядом с ним и каждой клеточкой ощущала его тело.
        Банкетный зал наполнили аплодисменты, когда он встал, подняв ее за собой. Их пальцы сплелись.
        - Моя королева, - тихо прошептал Тарик, но все же она услышала эти слова сквозь шум голосов. Или это было биение ее сердца?
        - Ваше высочество. - Она потупила взгляд, признавая его своим новым господином.
        Пальцы его сжались крепче, и Самира взглянула на него.
        - Твой муж.
        Внезапно Самира испугалась. Она инстинктивно хотела отпрянуть, но все-таки сдержала себя. Тарик все-таки почувствовал, как дрогнула ее рука.
        Ей стало трудно дышать. Грудь вздымалась под старинными золотыми украшениями, которые вдруг стали невероятно тяжелыми.
        Тарик улыбнулся. Заметив это, она удивилась. Что же рассмешило его? Он наконец выпрямился во весь рост.
        Самире показалось, что хрустальные бокалы, стоявшие на столах, сейчас разобьются под оглушительным громом аплодисментов.
        Перед ними возник герольд. В руках он держал кубок, украшенный изумрудами и аметистами. Тарик взял его своей большой рукой.
        - Долгой и счастливой жизни новоиспеченной паре! - провозгласил герольд.
        Подняв кубок, Тарик отпил из него, затем протянул Самире, повернув его так, чтобы губы ее коснулись того места, откуда он пил. Жар охватил ее, когда поверх края бокала он наблюдал за тем, как она пьет.
        - Пусть будет благословенна ваша жизнь! Мир вашему дому!
        Тарик снова взял кубок. Самира завороженно смотрела на то, как двигались мышцы на его мощной шее.
        Он передал ей кубок, вновь повернув его так, чтобы она пила с того же края, что и он. Наверное, ей кажется, что она чувствует вкус его губ, оставшийся на старинном золоте.
        Затем шейх сжал руку Самиры, и она успокоилась.
        - И пусть Господь благословит вас прекрасными здоровыми детьми.
        Самира готовилась к этому, но все же ее пронзила боль при этих словах. Изобразив улыбку, она взглянула на Тарика, который сделал большой глоток из золотистой чаши.
        Он поднес чашу к ее губам, и Самире пришлось выпить больше, чем она собиралась.
        Гости зааплодировали, раздались приветственные возгласы. Но Самира видела только глаза Тарика. Они потемнели.
        Он опустил бокал, и Самира облизала нижнюю губу, на которой осталась капля.
        - Что это за вино? - прошептала она.
        Тарик передал бокал ожидавшему неподалеку герольду, не сводя глаз с Самиры.
        - Достаточно безвредное. Традиционное питье, повышающее половую потенцию.
        Она закрыла рот, и мысли ее закружились, когда Тарик обратился с речью к собравшимся гостям. Самира сказала себе, что это обычная часть ритуала, не более того. Но он по-прежнему сжимал ее руку, лаская большим пальцем ее ладонь, и это прикосновение будоражило ее.

* * *
        Сквозь дверной проем Тарик наблюдал за тем, как его невеста склонилась над кроваткой спавших близнецов. Он ощущал ее пульс, держа ее за руку на банкете, видел румянец на ее щеках и ямочки, когда она пила из их свадебного кубка.
        Казалось, он желал Самиру всю свою жизнь.
        И теперь ничто, даже чувство вины, испытываемое им в отношении Жасмин, не могло остановить его.
        И все же, глядя на то, как она склонилась над его детьми, поправляя одеяла и осторожно убирая игрушки, он почувствовал нечто большее, чем сексуальное желание. Благодарность за то, что она искренне заботится о них. Многие ли невесты в свою первую брачную ночь пекутся о своих пасынках?
        Повернувшись, Тарик направился по коридору. Сердце его больно сжалось, когда его вновь обступили тени прошлого.
        Откинувшись на подушки, Самира раскрыла книжку в мягкой обложке. Легкий ветерок раздувал занавески на окнах, мягкий свет уютно освещал роскошную комнату, отчего она не казалась такой большой.
        Мысли ее наводнили образы. Шумная толпа в банкетном зале. Странное ощущение, что они с Тариком были одни. Она слышала каждое его слово, ощущала малейшее движение. Терпкий запах его кожи, когда он, взяв ее руку, поцеловал ее ладонь. Его пристальный взгляд, когда они вместе пили из драгоценной чаши.
        Вот поэтому ее тело болит, не может избавиться от напряжения. Это все из-за свадебного напитка. Шейх не имеет к этому никакого отношения.
        - Тарик! - Ее голос сорвался на шепот.
        Он снял с себя свадебную одежду. Такого Тарика она никогда не видела.
        Глаза Самиры округлились, рот раскрылся. Тот подросток, которого она знала, был длинным и худым, но теперь это был мощный широкоплечий мужчина.
        Она уставилась на его обнаженную золотистую кожу, его мускулистый живот, покрытый жесткими волосками. Тарик вышел из тени и направился к ней гордой и уверенной поступью. И немудрено. Ведь это был мужчина, правивший большой страной.
        Во рту Самиры пересохло. Он был похож на статую греческого бога, только вместо холодного мрамора была горячая плоть. Лишь два небольших шрама - один возле ребер и другой возле плеча - портили это совершенство.
        И все же они подчеркивали его земную мужскую силу.
        Самира знала, что он получил эти травмы в юности, когда учился старинному искусству боя на мечах. Она слышала, как он говорил Асиму, что дядя, его наставник, ругал его за то, что он не надел защиту и, хуже того, позволил кому-то одержать над ним верх. Тарик вырос в мужском мире, где приветствовались мужество и стойкость и где не было места для слабости и сантиментов. И теперь он выглядел настоящим мужчиной, до мозга костей.
        Самира припала к подушке, спрятавшись за спинку кровати.
        - Что ты здесь делаешь? - спросила она.
        - Я пришел пожелать своей жене спокойной ночи. Ведь мы супруги.
        - Мы… Нет…
        - Разве мы не муж и жена? Ты не хочешь признать это, Самира?
        Мгновенно соски ее напряглись, упершись в тонкую ткань.
        - Я никак не ожидала увидеть тебя снова сегодня вечером.
        Шейх стоял возле ее кровати, склонившись над ней, но Самира не отпрянула.
        - Ведь ты хотела мужа и детей, - сказал он спокойно, будто в ее спальне он чувствовал себя как дома. Если бы она могла позаимствовать у него хоть частицу его спокойствия! - Твоя жизнь изменилась, Самира. И ты должна это понять. Ты будешь видеть меня не только на формальных мероприятиях, но в любое время, включая глубокую ночь, если мальчикам вдруг потребуется наша помощь.
        - Конечно. Я знаю. - Она кивнула, облегченно вздохнув. Когда Тарик заговорил о мальчиках, ей сразу стало гораздо легче. Нагнувшись вперед, она сказала: - Я ходила их смотреть. Они крепко спят.
        - Но ты все-таки поцеловала их, пожелав им спокойной ночи.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я видел тебя.
        Самира вскинула голову:
        - Видел? А я тебя нет.
        Он пожал плечами:
        - Ты хотела побыть с ними наедине, и я не стал тебе мешать.
        Самира улыбнулась. Это был тот самый Тарик, которого она помнила: добрый и чуткий.
        - Спасибо, - пробормотала она. - Но тебе надо было войти. Я не хочу держать тебя в стороне.
        - Вот я и пришел. - Он вдруг сел на край ее кровати, повернувшись к ней лицом, и рука его почти коснулась ее бедра.
        Самира нервно облизнула нижнюю губу.
        - Ты чего-то хочешь?
        - Да. Поцелуй на ночь.
        - Что?
        - Поцелуй.
        Сглотнув, Самира обхватила себя руками. Груди ее стали упругими, соски откровенно напряглись.
        - Но… зачем?
        Самира запнулась, покраснев до корней волос.
        - Мы об этом не договаривались, - быстро сказала она. - Это не входит в наши планы.
        - Твои планы, Самира. Не мои.
        - Но ведь ты выслушал и понял меня.
        - Ты сказала мне, что хочешь вступить в брак, который на самом деле не будет браком. - Он придвинулся слишком близко к ней, и ей стало трудно дышать. - Но это не значит, что я согласился. Я согласился лишь на то, чтобы взять тебя в жены.
        Он заманил ее в ловушку.
        - Тарик! Как благородный человек…
        Шейх прижал руку к ее губам. Судорожно вздохнув, Самира ощутила солоноватый вкус его кожи.
        Он обнял ее одной рукой, другой рукой упершись в кровать.
        - Ни один благородный человек не принял бы твоих условий, Самира. Если у него есть хоть капля самоуважения. - Он пристально смотрел в ее лицо, будто пытаясь угадать ее реакцию. - Если ты искала в муже отца, ты ошиблась.
        - Ты слишком молод, Тарик.
        Он пожал плечами, и губы ее вновь пересохли. Она не справится с ним, если он решит…
        - Ты не будешь принуждать меня силой!
        Тарик отпрянул, глаза его гневно вспыхнули.
        - Конечно, не буду. Я никогда не принуждал женщин силой! - Он поднял руку с кровати в знак того, что она свободна.
        - Скажи, чего ты хочешь. - Тяжело сглотнув, Самира воинственно подняла подбородок.
        - Всего лишь поцелуй. - Он не сводил с нее глаз. - Когда я хотел поцеловать тебя на банкете перед всеми гостями, ты побелела как мел. Мне не нужна жена, которая меня боится.
        - Прости, - прошептала Самира. - Я не понимаю, что со мной случилось. Но нам не надо целоваться.
        - Как ты мне докажешь, что в следующий раз, когда мы будем вместе на публике, ты не отшатнешься от меня? А что подумают мальчики? Я не хочу, чтобы они думали, что я тебя запугал. - В его глубоком голосе впервые прозвучала какая-то фальшивая нотка.
        И вдруг Самира увидела себя его глазами: жалкую, уязвимую. Она обещала себе никогда не быть такой.
        Она обещала Тарику быть его партнером. И хотя сейчас он пытался изменить условия их договора, гордость велела ей пойти на уступки.
        - И все? - спросила она тихо.
        - Да.
        - И тогда ты уйдешь?
        Шейх кивнул.
        Если она поцелует его!
        При мысли об этом сердце ее забилось как бешеное.
        Самира придвинулась к Тарику, вдохнув теплый запах его кожи, и поцеловала его… нет, не в губы, а в щеку. Его глаза сверкнули, как бриллианты, когда он взглянул на нее.
        Но на большее она не была способна. Близость Тарика сводила ее с ума.
        Тарик резко встал. Самира моргнула, взглянув на его обнаженное тело.
        - Это только начало, - наконец сказал он.
        - Начало?
        Тарик кивнул.
        - Настанет день, и мы станем мужем и женой в полном смысле этого слова.
        Самира покачала головой. Он все неправильно понял.
        - И не потому, что я требую это, а потому, что мы оба этого хотим. - Он нагнулся, и глаза его вспыхнули, как драгоценные турмалины. - Рано или поздно ты будешь моей, Самира.
        Она хотела возразить, поспорить с ним. Сказать ему что-то колкое, чтобы сбить с него спесь. Но язык словно прилип к горлу.
        Взгляд его горел, и Самира задрожала всем телом. Тарик медленно улыбнулся, изогнув уголок рта, отчего на щеке его образовалась ямочка. Эта ямочка была такой сексуальной, что внутри Самиры все сжалось. Тарик выглядел столь уверенным, будто в жизни никогда не испытывал никаких сомнений.
        - В следующий раз ты поцелуешь меня не потому, что я тебя об этом попросил, а потому, что ты сама меня захочешь.
        Глава 5
        Самира стояла рядом с Тариком, когда они прощались со своими гостями. Ее персиковое платье красиво подчеркивало блеск ее теплых вишневых глаз. Скорее всего, никто из гостей не заметил легкие тени под ее глазами, подумал Тарик.
        Желудок Тарика сжался, будто мысли о Самире доставляли ему невыразимую боль. Но Самира не была готова. Она вела себя как девственница, зажатая и пугливая.
        Тарик никогда не принуждал женщин силой. И, увидев страх в ее глазах, он остановился.
        И все же он хотел иметь ее своей женой во всех смыслах этого слова. И он предвкушал радость победы. Он хотел ее так, как не хотел ни одну женщину. До боли.
        Но почему?
        Потому, что она всегда была для него недосягаемой?
        Потому, что она была предметом его первой настоящей страсти?
        Тарик обнял ее за талию, когда она прощалась с одной принцессой, желая ей счастливого пути. Самира напряглась, но не отпрянула от него. Через несколько мгновений, когда он не отнял своей руки, он почувствовал, что напряжение медленно оставляет ее.
        Он подавил улыбку, прислушиваясь к разговорам гостей, восторгавшихся вчерашней пышной свадьбой. Это было подобно тому, как укрощать молодую кобылку. Приучать Самиру к своим прикосновениям, убеждать ее доверять ему. Для этого потребуется терпение, но цель стоила того.
        Тарик любовался ее красотой. И не столько тонкими чертами ее лица, сколько ее внутренним теплом, которое она излучала. Самира взмахнула рукой, говоря о чем-то с гостьей, и Тарик заметил тонкий орнамент из хны, оставшийся на ее коже. Это был свадебный орнамент, говоривший о том, что Самира теперь принадлежит ему.
        Тарик напрягся, почувствовав всплеск желания. Ни одну женщину он не хотел так, как хотел Самиру.
        Она и в семнадцать лет была настолько хороша, что он вернулся в свою страну, почувствовав к ней непреодолимое влечение. Иначе он мог совершить непростительный поступок - например, соблазнить невинную сестру своего друга. С тех пор его не покидало чувство вины. Тарик понимал, насколько крамольными были его мысли. Он даже подумывал сделать ей предложение, пока не услышал, что она занялась модельным бизнесом.
        Но даже по прошествии многих лет один лишь вид ее фотографий в прессе выводил его из равновесия, выбивал из колеи.
        - Я желаю тебе всяческих благ, Тарик, - сказал ему принц из дружественной страны. - Пусть твои сыновья будут сильными, а дочери - прекрасными, как твоя очаровательная жена, и желаю вам всем долгих лет жизни.
        Тарик пожал протянутую ему руку, сказав в ответ благодарственные слова.
        Он подумал, как, должно быть, это тяжело для Самиры, когда все желают им много здоровых детей, а она не может их иметь. Ему стало больно за нее, и жалость переполнила его сердце.
        И все же она не дрогнула, когда гости, один за другим, высказывали ей это пожелание. Она была идеальной хозяйкой, любезной и царственной, очаровательной и учтивой, будто у нее в жизни больше не было других забот.
        Тарик успокаивающе погладил ее талию. Понимает ли она, что он таким образом выражает свою поддержку? Больше он сейчас ничего не мог сделать.
        Мягкое поглаживание Тарика подействовало на Самиру успокаивающе. После вчерашней ночи она была на взводе.
        Гости наконец разошлись, и они остались одни. Рука Тарика все еще лежала на ее талии, и от его горячих пальцев исходило тепло.
        - Как ты себя чувствуешь, Самира?
        Взглянув на него, она увидела тревогу в его глазах.
        - Спасибо, хорошо. - Самира сдвинула брови. - А почему ты спрашиваешь, я плохо выгляжу?
        Шейх пожал плечами.
        - Ты выглядишь превосходно. - Глаза его блеснули, и все внутри у нее сжалось. - Но все желали нам много детей, и я переживал, как ты это перенесешь.
        Сжавшись в комочек, Самира отпрянула от него - и ей мгновенно стало не хватать его прикосновений. Ей хотелось поблагодарить его за то, что он почувствовал ее боль, но в то же время она боялась выдать себя.
        - Нормально. - Его пристальный взгляд кольнул ее в самое сердце. - По крайней мере, я привыкла к этому. - Самира заставила себя улыбнуться, чтобы скрыть горечь. - После первой сотни пожеланий мне стало все равно, как с гуся вода.
        - Теперь все закончилось, - прошептал он.
        Слухи поползут через несколько месяцев, когда люди увидят, что она не беременна.
        - Да…
        - Наконец-то мы остались одни, - прошептал Тарик.
        Самира напряглась. Он подошел к ней ближе, и тревога вновь охватила ее. Он взял ее за руку, и пальцы их сплелись.
        - Пойдем, - сказал он, и повел ее к двери в конференц-зал, которой пользовалась лишь королевская семья.
        - Куда ты меня ведешь? - Ее вновь охватил страх.
        Помедлив, Тарик взглянул на нее сверху вниз. И ей показалось, что она утонула в глубоких зеленых омутах.
        - Сейчас у нас медовый месяц. И целую неделю мы будем свободны от каких-либо официальных мероприятий. И самое лучшее - это провести ее в конференц-зале. - Губы его медленно растянулись в улыбке, и Самира задрожала всем телом.
        - Вчера ты сказал, что подождешь. - Голос ее звучал напряженно, и она постаралась изобразить спокойствие, несмотря на растущую панику.
        Тарик поднял брови.
        - Ты думаешь, я хочу насильно овладеть тобой? - Он взглянул на их сцепленные руки. - Неужели ты действительно в это веришь?
        - Я думала, что знаю тебя, но я ошибалась. И ты подтвердил это прошлой ночью.
        - Ты знала мальчика, но не мужчину.
        Шейх гордо расправил плечи - бессовестный человек, которым он стал. Он заставил ее поверить в то, что она будет в безопасности рядом с ним, в то время как он строил свои собственные планы. Она думала, что он принял ее условия брака, а он обманывал ее. И все же в этот момент ей отчаянно хотелось верить ему.
        Самира смотрела на Тарика. Был ли он тем, кого она знала, или это был совершенно незнакомый человек?
        К ее горячему лбу прикоснулись его большие пальцы.
        - Не переживай, Самира. - Он помедлил. - У меня для тебя есть подарок. Вот и все.
        - Подарок? - Еще один? Он уже подарил ей драгоценное украшение. - Ты ведь и так уже меня одарил.
        - Это лично от меня.
        И снова в глазах его вспыхнул тот самый блеск, который вызывал у нее содрогание. Самира мысленно встряхнула себя.
        - Звучит интригующе.
        На лице шейха мелькнула улыбка, и сердце ее замерло.
        Тарик провел ее внутрь дворцовых покоев, предназначенных только для членов королевской семьи. Самира восхищалась убранством комнат и видами из окон, откуда можно было видеть город и дальние вершины гор. Он по-прежнему держал ее за руку, и он умерил шаг, чтобы идти вровень с ней. Ей надо было чем-то отвлечь себя, чтобы так остро на него не реагировать.
        Наконец они остановились перед широкой дверью.
        - Пожалуйста, ты первая.
        Самира открыла дверь - и замерла на пороге. Перед ней открылся просторный зал, ярко освещенный, с окнами от пола до потолка.
        - Очень красиво, - прошептала она.
        - Проходи, не стесняйся.
        Самира едва слышала его. Она уже направилась к массивному столу, стоявшему в центре зала, освещенному мощными светильниками. Пальцы ее коснулись рабочей поверхности, затем - чертежной доски, которую можно было повернуть к естественному свету.
        На что бы она ни взглянула - ей все нравилось. Все детали были тщательно продуманы, это была идеальная рабочая комната.
        Самира заморгала, увидев старинное, слегка потертое кресло, в котором последние четыре года она часто сидела. Рядом с креслом стоял маленький деревянный, инкрустированный перламутром столик, на котором лежали блокнот для эскизов и набор карандашей.
        - Твоя невестка помогла мне с деталями. Она прислала фото твоего рабочего кабинета в Джазире.
        - Но это… Это просто совершенство!
        Повернувшись, Самира увидела Тарика прямо за своей спиной. Она схватила его за руку.
        - Не знаю, как тебя отблагодарить. - Она покачала головой. Он сделал это для нее. Ни один подарок не был таким ценным, таким нужным.
        - Просто ничего не говори. - Глаза его радостно сверкнули, будто он понял всю полноту ее чувств.
        Осознав, что она слишком бурно реагирует на это, Самира напряглась. Тарик увидел это. И в этот момент ее осенило. У нее были те же эмоции, что и у всех женщин. Она испытывала боль, надежду и радость, но долгие годы она подавляла в себе эти чувства, скрывая их от мира и себя.
        Она позволила Джексону Бренту сделать это с собой.
        Отпустив руку Тарика, Самира приподнялась на цыпочки и положила ладонь на его плечо.
        Он не пошевелился, хотя в холодных глазах его блеснул слабый огонек.
        Сначала Самира перестала дышать, затем глубоко вдохнула терпкий запах восточных пряностей и горячего тела мужчины. Тарик. Его запах волновал ее. Может, и на вкус он был таким же привлекательным? Положив руку ему на затылок, она нагнула к себе его голову и ощутила его губы - на волосок от своих.
        Самира закрыла глаза, прижимаясь губами к его губам. Они были теплыми и призывными. Затем другой рукой обхватила его шею и крепко держала ее, покрывая его губы крошечными поцелуями. Они были восхитительными. И он тоже был восхитительным. Если бы только…
        Несказанное блаженство охватило ее, когда Тарик, приоткрыв рот, захватил губами ее язык и стал ласкать его своим языком. Ей ничего не оставалось, как полностью сдаться ему.
        Самира попала в плен. Тело ее проснулось к жизни. Ее никто прежде так не целовал. Она изогнулась всем телом, все теснее прижимаясь в Тарику. Поцелуи ее становились все более жадными, а его - более настойчивыми, и вдруг огонь разлился внизу ее живота. Жар волнами раскатился по всему ее телу.
        Сердце ее стучало как бешеное, когда Самира, оторвавшись от него, судорожно глотнула воздух. Но на самом деле воздуха ей хватало.
        - Это было…
        - Восхитительно? - проговорил Тарик низким голосом, который проник в самое ее сердце.
        - Неожиданно, - выдохнула она.
        - Аппетит приходит во время еды. - Шире улыбнувшись, он еще крепче обнял ее.
        Вырвавшись, Самира стала пятиться назад, пока не наткнулась на край большого стола.
        - Нет. - Голос ее был хриплым, но это ее не волновало. Она должна ему все объяснить. - Я говорила тебе, что не хочу ни любви, ни секса.
        Тарик улыбнулся, блеснув белыми зубами, и в ней проснулось желание - ощутить, как он будет покусывать ее кожу.
        - Ты говоришь одно, но тело твое твердит совсем другое.
        Он сделал шаг вперед, но наткнулся на ее вытянутую руку. Самира не сразу поняла, что пальцы ее сжимают его рубашку.
        - Пожалуйста, Тарик. Поверь мне, я действительно не хочу любви. - Ей нужна была только теплая, оберегающая любовь между матерью и детьми. Она не отрицала также того, что между мужем и женой могут быть доверительные, уважительные и дружеские отношения, но это нельзя было назвать любовью.
        - Ты ясно сказала мне об этом, когда делала мне предложение. И в частности, поэтому я согласился жениться на тебе.
        - Правда? - Глаза ее расширились.
        - Да, несомненно. - Он взглянул мимо нее на дальние вершины гор. Внезапно Самира почувствовала облегчение. - Меньше всего мне нужна жена, которая думает, что мы любим друг друга. - Голос его был резким, и она вздрогнула.
        Может быть, потому, что Тарик думает о Жасмин? У нее защемило сердце.
        Казалось, незримая глухая стена возникла между ними. Неужели его горе было таким всепоглощающим?
        Самира хотела утешить его, но что-то ее остановило.
        Тарик повернулся к ней, и зеленые глаза его призывно блеснули.
        - Но что нам мешает, - тихо произнес он, - наслаждаться сексом.
        Щеки ее вспыхнули, и кровь застучала в висках. Самира отчаянно пыталась справиться с собой, но тело ее жарко реагировало на его обволакивающий взгляд.
        - Нет, ведь мы же договаривались с тобой.
        - Это было твое желание, но не мое, Самира.
        Ее охватила паника, когда она попыталась отвести взгляд от его горящих глаз, но не смогла. Она смотрела на него, как завороженная.
        Это было какое-то помрачение ума.
        Самира крепко сжала пальцы.
        - Я сказала тебе, что не хочу ни любви, ни секса. Я не хочу…
        - Ты думаешь, что любовь и секс постыдны? - Он сдвинул брови.
        - Я… - Она вздернула подбородок. Возможно, она не была такой искушенной в любовных делах, как Тарик, но все же опыт у нее имелся. - Для меня да. Я никогда не спала с мужчиной, которого не любила. - А это означало, что у нее был всего один любовник, и это было величайшей ошибкой в ее жизни. - Сексуальное влечение делает тебя уязвимой.
        - О, Самира. - Тарик покачал головой, дотронувшись рукой до ее подбородка. Это прикосновение было ласковым и нежным, и она задрожала всем телом. - Поверь мне, совсем не нужно влюбляться, чтобы заниматься сексом.
        Самира решила, что он говорит о многочисленных красавицах, которые побывали в его постели до женитьбы, а также, по слухам, после смерти его первой жены. И ни одна связь не длилась долго, чтобы кто-то мог заявить на него свои права.
        - Я знаю, но я больше этого не допущу. - Она не перенесла бы еще раз крушения своих иллюзий.
        - Значит, ты не любишь меня?
        - Нет. - Она сжала зубы.
        - Но все же ты чувствуешь это?
        Самира отпрянула.
        - Не смей прикасаться ко мне так смело!
        - Почему, если ты наслаждаешься этим?
        Она хотела возразить, но шейх продолжал:
        - Я видел, как ты возбудилась, поэтому не притворяйся. Твои груди горят, не так ли? А внизу живота у тебя тоже горит?
        Самира ахнула. Он слишком хорошо ее знал. Лучше, чем она сама.
        - Тебе будет хорошо. Нам обоим будет хорошо.
        Самира крепко сжала край стола.
        - Я не хочу этого.
        Он медленно покачал головой.
        - Нет, хочешь. И я хочу.
        Самира замерла в предвкушении. Она представила себе их вместе, в этой комнате, и его большие умелые руки ласкают ее. Она хотела…
        Нет! Однажды она уже сделала такую ошибку.
        - Тарик, я считаю, что интимные отношения и любовь неразрывно связаны. И я не хочу снова попасться в эту ловушку.
        - Сколько любовников у тебя было?
        - Один.
        Глаза его сузились.
        - Твое сердце разбил подонок, который недостоин даже коснуться края твоего платья.
        Самира моргнула, потрясенная силой его гнева.
        - Послушай меня, малышка. Секс вполне может быть отделен от любви. - Тарик замолчал, по-видимому тщательно подбирая слова. - Поэтому мы идеальная пара.
        Но почему в его голосе послышалась горечь?
        Самира прикусила губу. Несомненно, он вспомнил Жасмин, ведь ни одна женщина не могла вытеснить ее из его сердца.
        - Мы получили то, чего хотели. Но мы можем наслаждаться друг другом. И это будет совершенно естественно, ты знаешь. Сексуальное влечение - это часть жизни. Почему бы не насладиться им? К тому же никому из нас любовь не грозит.
        Глава 6
        Самира улыбнулась, когда Райси доверчиво взял ее за руку и они вошли в конюшню. Их окутал полумрак, пропитанный запахом лошадей, сена и кожи.
        Она помедлила, привыкая к темноте и наслаждаясь ощущением прогулки со своим новым сыном.
        Из задумчивости ее вывел Райси, потянувший ее за руку. Нетвердой походкой он направился вперед, что-то лопоча на своем детском языке, к человеку среди горы упряжи.
        - Ваше высочество. - Человек поднялся, отвесив поклон, из грубых рук его свисала уздечка.
        - Пожалуйста, не прерывайте работы. Я не буду вам мешать.
        Еще раз поклонившись, он сел, подняв суконку. Солнечный луч, проникший в окно, заиграл на украшенной серебром уздечке.
        - Маленькому принцу нравится упряжь, - сказал конюх, когда Райси устремился вперед, вытянув перед собой одну ручку.
        Самира улыбнулась. Райси любил все яркое и блестящее.
        - Мы ищем шейха. Наверное, он где-то здесь.
        - На тренировочном ринге. - Конюх махнул рукой на другой конец здания.
        До Самиры донесся стук копыт по мокрым опилкам, и она повернулась к широким двойным дверям.
        - Я присмотрю за маленьким принцем, если вы желаете поговорить с его высочеством, - предложил мужчина. - Мы давние друзья.
        Самира оторвала взгляд от ринга. Райси уже сидел на коленях у конюха, явно чувствуя себя как дома и теребя ручонками дорогую упряжь.
        - Спасибо. - Кивнув, Самира отправилась к открытым дверям.
        На залитом солнцем манеже напротив друг друга стояли человек и конь. Конь бил копытом, поднимаясь на дыбы. Сердце Самиры замерло, когда Тарик невозмутимо подошел к нему.
        По коже ее пробежала мурашки, когда она услышала глубокий и низкий голос Тарика. Тот самый голос, который вчера завораживал ее.
        Она твердила себе, что не подвержена этому соблазну. И все же тело предало ее.
        Между ног стало пульсировать тепло, а груди напряглись от жара. Стоило только взглянуть на мощное тело Тарика, услышать его бархатный голос, как она переставала владеть собой. У нее подгибались колени.
        Самира пожирала глазами Тарика. На нем была рубашка без воротника, плотно облегавшая его широкие мускулистые плечи, и светлые брюки, заправленные в сапоги. Высокий, уверенный и прямой, как солдат, он был невероятно привлекательным.
        Сердце ее забилось сильнее, когда, подойдя поближе, она увидела, что жеребец угрожающе фыркает и перебирает ногами. Сама наездница, Самира прекрасно понимала опасность. Один удар копытом мог нанести серьезную травму.
        И все же, пока она смотрела, что-то изменилось в их отношениях. Голова жеребца опустилась, широкие ноздри раздулись, когда он втянул в себя запах человека. Тарик стоял перед ним, что-то шепча ему и глядя прямо в глаза большому сильному животному.
        Через несколько секунд Самира оглянулась назад, чтобы убедиться, что с Райси все в порядке, а затем вновь обратилась к своему мужу. Каким-то магическим, неведомым ей образом он усмирил строптивого жеребца. Он даже не поднял руки, а просто нашел с ним какой-то общий язык.
        Наконец жеребец успокоился, его поступь стала ровной. Повернув к шейху голову, он громко фыркнул ему в лицо.
        Тарик поднял руку, и конь понюхал ее. Когда Тарик повернулся и пошел, жеребец последовал за ним. Животное мягкими губами прикусило его за плечо, и Тарик рассмеялся.
        Она не могла отвести от него глаз. Шейх был таким сильным и возбужденным. Ей хотелось прикоснуться к нему и…
        - Самира. - Тарик увидел ее. Глаза их встретились, и сердце ее замерло в груди.
        Быстрыми шагами Тарик пересек манеж и подошел к ней. Их разделяло лишь ограждение.
        - Кто-то следует за тобой по пятам, словно тень.
        Тарик повернул голову, и в этот момент жеребец еще раз прикусил его плечо. Тарик что-то прошептал животному, Самира не расслышала слов, а затем, с быстротой молнии, перепрыгнул через забор и оказался возле нее.
        Она жадно вдохнула его запах. Запах пота и горячего тела, смешанный с ароматом мужского одеколона. Лоб его был покрыт испариной, кожа на ключицах покраснела.
        - Как тебе это удалось? - спросила она.
        - Что удалось? - Он уставился на ее губы, и Самира почувствовала, как напряглись ее соски.
        - Вот. - Она кивнула на жеребца. - Как удалось его укротить?
        - Это секрет. - Тарик наклонил голову, и слова его теплым дыханием коснулись ее лица. - Я не укрощаю их. Я их ласкаю.
        Взгляд его был нежным, но у Самиры возникло ощущение, будто чьи-то твердые пальцы сжимают ее горло.
        - Ласкаешь?
        - Это дело доверия, - прошептал Тарик своим бархатным низким голосом, в котором слышалась стальная нотка. - Когда они понимают, что я не причиню им вреда, они учатся мне доверять.
        Самира напряглась.
        - Ты не принуждаешь их, пока они следуют твоим правилам. Ты хочешь быть повелителем.
        - Ты думаешь, что дело в силе? - Тарик покачал головой, не сводя с нее глаз. - У тебя был плохой учитель, Самира. - При этих словах она вспыхнула. Оба они знали, что он имеет в виду ее бывшего любовника. - Дело совсем не в этом. Главное - партнерство, взаимопонимание и удовольствие.
        - Удовольствие? - Самира с трудом сглотнула, не в силах оторваться от его завораживающих глаз, в которых светился призывный огонек.
        - Конечно. - Тарик улыбнулся, и что-то дрогнуло в ее груди. - Если мы оба не будем наслаждаться партнерством, у нас ничего не получится.
        Слова его звучали заманчиво. Партнерство, удовольствие… неужели он действительно это предлагал?
        Длинные пальцы сжали ее руку. Но хватка не была железной, Самира могла выпутаться из нее, но она будто окаменела.
        - Мы не враги, Самира. - Тон его был ласковым, уговаривающим. - Мы хотим одного и того же.
        Она обвиняла себя в том, что снова поддалась страху. Не столько за него, сколько за себя. И если она не могла подавить в себе эту слабость, то ей уж никак нельзя было показывать ее.
        - Здесь Райси, - сдержанно произнесла она. - В отличие от своего брата он отказался ложиться спать, не повидавшись с тобой.
        Тарик отпустил ее руку, но, даже когда он отошел на несколько шагов, она все еще ощущала его тепло.
        Затем он быстро направился к сыну. Присев перед Райси на корточки, он поднял ребенка на руки и прижал его к себе. Этот жест подтверждал то, что Самира и так уже знала: ребенок был самой большой ценностью в жизни Тарика.
        Он не оглянулся на нее. Все его внимание было обращено на сына.
        Самира почувствовала себя отверженной, и это испугало ее.
        Раздался детский смех, и сердце Самиры растаяло, заставив ее улыбнуться. Адиль завизжал от восторга, когда отец высоко подбросил его в воздух. Тарик покачал головой, и в лучах заходящего солнца заиграли брызги воды. Самира отвернулась. Она недопустимо долго украдкой любуется его мощным телом.
        Ее единственный любовник был привлекательным и скорее худощавым, чем мускулистым. И в дизайнерской одежде он выглядел гораздо лучше, чем без всего. И он старался быть очаровательным скорее для телекамер, чем для нее. Тарик же не играл на публику. Он был заботливым отцом и чутким мужем в любой обстановке, на людях и без людей.
        Тарик поймал ее взгляд, и сердце Самиры забилось еще сильнее.
        Каждый день, каждый час Самира ждала, что он станет требовать от нее секса, но лишь расстраивалась от того, что он обращался с ней только вежливо и учтиво.
        Отвернувшись, Самира присела на корточки, раскрыв объятия, когда к ней, разбрызгивая воду, помчался Райси. Сердце ее возликовало при виде его счастливой улыбки. Малыши так радостно приняли ее в свою жизнь, что в ней проснулись давно угасшие надежды.
        Обняв Райси, она крепко прижала его к себе. Он засмеялся и запустил ручки в ее волосы.
        Они аккуратно были уложены узлом на затылке, и маленькие пальчики шаловливо стали теребить выбившиеся пряди. Вздохнув, Самира поняла, что ей лучше самой распустить волосы. Вынув из них заколки, она тряхнула головой, и локоны волнами рассыпались по плечам.
        - Почему твои дети так неравнодушны к моим волосам?
        - Это для них новинка. Они ничего подобного не видели.
        Самира подняла глаза - и встретила его взгляд. И снова в них блеснуло нечто, что заставило ее затрепетать.
        - У Софи, их няни, короткие волосы. И у других служанок тоже.
        Тарик перевел взгляд на ее талию, а потом - на низ ее купальника и ее голые бедра. Мгновенно по жилам ее пробежал огонь, сконцентрировавшийся в лоне. Самира тряхнула головой - и увидела, как Тарик слегка улыбнулся. Будто он понял ее реакцию.
        Похоже, не в первый раз он знал о ее желаниях гораздо больше, чем она сама.
        - Может быть, мне надо отрезать их. - Она осторожно высвободила пальчики Райси из своих волос и отвлекла малыша яркой игрушкой. - Я давно собираюсь сделать это.
        - Нет!
        Голос Тарика был таким резким, что Самира вздрогнула.
        - Пожалуйста, не делай этого.
        Самира, увидев грозный взгляд Тарика, не смогла вымолвить ни слова. Ей вдруг стало очень жарко.
        До нее дошло, что он впервые просит ее о чем-то.
        Эти мысли были такими ошеломляющими, что Самира едва заметила, как пришла Софи и забрала детей на обед. Медленно встав, она размяла затекшие ноги, которые будто прокалывали крошечные иглы. Слишком долго она стояла на коленях. Надо найти какой-нибудь предлог, чтобы тоже уйти.
        Но Тарик все еще смотрел на нее.
        - Обещай, что ты не отрежешь их. - И прежде чем Самира успела спросить, пожелание ли это или приказ, он протянул к ней руку.
        Он запустил пальцы в ее волосы и стал их перебирать. Он гладил их по всей длине - возле ушей, шеи, возле ее грудей. В этом месте он слегка задержал свою руку.
        Самира чуть не задохнулась, и, когда она глотнула воздух, ее громкий вдох нарушил тишину. Все тело ее напряглось в ответ на его легкие прикосновения.
        - Мне они нравятся. - Тарик коснулся пряди ее волос, поднес к лицу, уткнулся в нее носом и вдохнул запах, закрыв глаза.
        Это было самое эротическое ощущение, когда-либо испытанное ею. Рот пересох, груди вновь набухли. Почувствовав, что подгибаются колени, Самира схватила его за руку.
        Медленно подняв глаза, она встретила его взгляд. Искра вспыхнула между ними.
        Неужели он почувствовал, как она возбудилась? Неужели услышал ее прерывистое дыхание?
        Тарик стоял неподвижно, как скала. Самира, в красном закрытом купальнике, с распущенными черными волосами, доходившими до талии, была воплощением его самых сокровенных грез. Он все еще ощущал ее сладкий запах, оставшийся на его губах. Волосы ее были нежными и легкими, как шелк. Разве мог сейчас он отпустить ее?
        И все же он обещал ей не трогать ее. Он дал ей слово.
        Всю неделю он сдерживал себя, и это далось ему с великим трудом. Он чуть не сошел с ума. Но хотя в глазах ее он уловил желание, он также подметил то, что она прикусила губу и напряженно сжалась.
        Тарик взглянул в ее прекрасное лицо и подавил в себе приступ желания. Он хотел Самиру так, что даже не порадовался тому, что она потихоньку сдается. Он едва владел собой.
        Кто бы мог подумать, что его влечение к ней будет столь непреодолимым!
        Внезапно его охватил стыд, пронзивший его сердце острой болью. Всего лишь год назад умерла его жена, а он уже пылает страстью к другой женщине.
        Жасмин просила его позаботиться о мальчиках, просила найти женщину, которая смогла бы окружить их заботой, заменить им родную мать. Но все же Тарик не спешил выполнять ее предсмертную просьбу, он даже думать не мог о новом браке. Ничто не могло подвигнуть его найти новую жену, вступить на зыбкие пески, называемые эмоциями.
        И теперь, держа в руках мягкий локон Самиры и чувствуя прикосновение ее руки, он подумал о том, что же он делает, черт возьми? И как он собирается это контролировать?
        Пальцы не совсем охотно слушались его, когда он отпустил Самиру, и она отступила назад. Теплая вода омывала его ноги, но ему хотелось, чтобы она была леденяще холодной, чтобы погасить жар в его крови, приглушить сильную эрекцию.
        Резко повернувшись, Тарик нырнул в воду и широкими взмахами поплыл к другому концу бассейна.
        Глава 7
        Тарик стоял возле распахнутого окна и смотрел на мерцающие звезды. Ночное небо пустыни было ярким, переливающимся. Легкий ветерок обдувал его грудь и трепал тонкие хлопчатобумажные брюки.
        Тарику надо было чем-то отвлечь себя, но дети уже спали, а бумажной работой он не мог заняться. Обычно он работал по вечерам, но привык к присутствию Самиры, и теперь ему не хватало ее. Последнюю неделю они практически не расставались. Играли в шахматы, нарды или говорили о детях. Но он решил, что вечер, проведенный раздельно, будет мудрой предосторожностью.
        Горький смех вырвался из его груди. Он хотел, чтобы Самира привыкла к его присутствию, и использовал для этого каждую минуту, каждый день. Он хотел внушить ей мысль о том, как им хорошо вдвоем и как она глупо ведет себя, отрицая неотвратимое.
        И он попался в собственную ловушку!
        Именно он теперь лезет на стенку, изнемогая от желания видеть ее. Именно он теперь не находит себе места.
        Отойдя от окна, он собрался переодеться для ночной прогулки по пустыне, когда в дверях появилась какая-то тень.
        - Самира!
        На ней была длинная светлая ночная рубашка, переливающаяся перламутром и красиво подчеркивавшая изгибы роскошного тела. Распущенные волосы, перекинутые через плечо, легко приподнимались с каждым ее вдохом.
        Тарик сглотнул, взглянув на ее груди, тонкую талию и округлые бедра. Самира шагнула веред, и в длинном разрезе рубашки показалась ее нога. Он выдохнул.
        - Привет, Тарик.
        - Что ты здесь делаешь? - Сжав пальцы, он спрятал их за спину, чтобы не поддаться искушению.
        - Я хочу поговорить с тобой.
        Тарик закрыл глаза, пытаясь собрать волю в кулак. Она пришла к нему в таком виде, чтобы просто поболтать?
        - Мы завтра поговорим с тобой, Самира. Сейчас поздно. - Подойдя к широкой кровати, он откинул покрывало.
        И все же она не уходила.
        - Это не займет много времени. Я понимаю, насколько неприятно, когда к тебе приходит визитер, а ты уже ложишься спать.
        Тарик подавил ухмылку. Она, наверное, хочет отплатить ему за то, что он вторгся в ее спальню ночью после свадьбы?
        Он уселся на край кровати и жестом пригласил ее присесть рядом с собой, прекрасно понимая, что она не согласится.
        - Спасибо.
        Тарик мельком взглянул на загорелое бедро, проступающее сквозь тонкий шелк, и перевел взгляд на ее лицо. Оно было напряженным, но больше он не мог разглядеть в полумраке.
        - Я хочу спросить тебя…
        - Да? - Голос его превратился в рык, потому что взгляд его вновь непроизвольно упал на ее бедро, теперь обнажившееся в разрезе рубашки. Разве нормальный мужчина мог выдержать такой соблазн?
        Самира не сразу ответила, и Тарик, взглянув на нее, увидел, что она кусает нижнюю губу.
        - Да? - повторил он, теперь уже более настойчиво.
        - Почему ты думаешь, что мы сможем отделить секс от любви?
        Тарик заставил себя сидеть на месте, сцепив руки за спиной. Каждой клеточкой своего тела он жаждал ею овладеть.
        - Меня научил мой горький опыт.
        Она взглянула на его грудь, но тотчас же отвела глаза.
        - Потому что ни одна женщина не смогла заменить тебе покойную жену?
        - И поэтому тоже. Не волнуйся, Самира. Я в тебя не влюблюсь. А твой печальный опыт тоже отвратит тебя от этого.
        Она медленно кивнула:
        - Несомненно.
        - Ты понимаешь? Ведь так лучше жить. Ты уже сделала к этому шаг. Жить без любви, думать головой, а не сердцем. - Тарик протянул ей руку. - Ты нашла в себе мужество учиться на своих ошибках, и я восхищаюсь тобой.
        Секунду Самира задумчиво смотрела на его протянутую руку. Затем, когда терпение его уже стало иссякать, положила на нее ладонь. Ладонь была нежной и мягкой, но не слабой. Тарик улыбнулся, сжав ее пальцы.
        Он ощутил вкус победы. Но сама Самира будет еще слаще. Тарик уже предвкушал наслаждение. Он погладил большим пальцем ее ладонь, помассировав пульсирующую ямку на запястье, и Самира задрожала всем телом. Соски ее напряглись, упершись в тонкую ткань рубашки.
        - Ты думаешь, что женщина должна сама добиваться того, чего хочет?
        Шейх так давно хотел Самиру. Удивительно, но с каждым годом он желал ее все больше, и это мучило его. Но Самира была для него недоступна. Потому, что она была юна и невинна, потому, что она была той, кто она есть, и потому, что пути их расходились в разные стороны.
        - Почему бы и нет? - тихо спросил он. - Точно так же, как это делаю я.
        Его слова повисли в воздухе. И вдруг теплая ладонь уперлась в его грудь. Тарик перестал дышать, когда Самира придвинулась к нему.
        Тарик прикрыл глаза, ощущая сумасшедшее возбуждение.
        - Я хочу тебя, Тарик, - прошептала она, уткнувшись лицом в его ключицу. Она стала целовать его разгоряченную кожу, осыпая его шею и плечи мелкими поцелуями. Ее губы были мягкими и теплыми.
        Откинув назад голову, шейх вздохнул с облегчением. Схватив ее за плечи, он одним движением посадил ее к себе на колени и застонал, почувствовав тяжесть ее завернутого в шелк тела. Упругие ягодицы прижимались к его ногам, а его возбужденный член упирался ей в бедро.
        Тарик уже готов был взорваться, а они все еще были одеты. Такой страсти он давно не испытывал с тех пор, как познал свою первую женщину.
        Нащупав губами ее плечо, он прикусил кожу между ключицей и шеей. Тарик прекрасно понимал, насколько чувственным было это место. Самира содрогнулась от удовольствия, а вкус ее тела вскружил ему голову.
        Она судорожно глотнула воздух, придвинувшись к нему, и ее ягодицы потерлись о его ноги. Это движение доставило ему несказанное удовольствие, ведь она при этом бедром задела его набухший член.
        Улыбнувшись, Тарик нежно пососал то место, которое прикусил. Она сжала его плечи, вонзив в них ногти, и ее тихий стон показался ему музыкой.
        - Я ведь сказал тебе, что тебе будет хорошо, Самира.
        Но она ничего не ответила ему. Полузакрыв глаза, она прижалась к нему всем телом.
        Приподняв ее за талию, он повернул ее к себе и прорычал:
        - Обхвати меня ногами.
        Глаза Самиры открылись, она взглянула на него, и на лице ее отразились смятение и отчаяние.
        Руки его дрожали, когда он плавно посадил ее на колено, прижав ее к себе. Ощущение ее горячего лона было почти невыносимым. Сжав зубы, он молился о том, чтобы ему хватило сил для продолжения.
        Рука его проникла между ее ног и нащупала изгиб - такой же нежный, как тонкая шелковая ткань.
        Самира дернулась, стоя на коленях, и он нечаянно разорвал ее рубашку.
        - Прости.
        Ничего не сказав, она стала раздеваться. Он тоже скинул с себя нижнее белье, и теперь его ничто не стесняло.
        Она снова уселась к нему на колени, обхватив ногами бедра, и прижалась своей грудью к его обнаженному торсу.
        Вдруг что-то тревожное мелькнуло на ее лице. Или ему показалось?
        - Ты уверена?
        - Да.
        Запустив пальцы в волосы Тарика, она пригнула к себе его голову и стала его жадно целовать. Он впился в ее губы, желая полного подчинения.
        Рука его дотронулась до мягких волос между ее ног. Они были влажными, и Самира дернулась от этого прикосновения. Бедра ее приподнялись, будто приглашая его.
        Через секунду, продолжая целовать ее, он приподнял ее и медленно посадил на свой напрягшийся член. Она судорожно выдохнула прямо ему в губы.
        Разум его затуманился. Он жадно вдыхал ее запах, купался в ощущении ее тела. Тарик содрогнулся, ощутив приближавшийся взрыв.
        Привстав повыше, он еще глубже вошел в нее и, услышав стон Самиры, пришел в экстаз.
        Кровь его кипела, кожа горела огнем, когда Тарик почувствовал первые волны ее оргазма, несказанно возбудившие его. Волны перешли в содрогание, и тела их стали двигаться синхронно, в бешеном ритме. Оторвавшись от его губ, Самира выдохнула его имя, изгибаясь в конвульсиях.
        Последним толчком Тарик вошел глубоко в нее и излил себя горячим потоком. Такого наслаждения он никогда в жизни не испытывал.
        Казалось, прошла вечность, когда он наконец пришел в себя. Он держал Самиру в объятиях, теплую и роскошную. Она прижималась к нему всем телом, трепетавшим от счастья.
        Самира уткнулась носом в его шею, и он почувствовал влагу на своем плече.
        - Самира? - Тарик не узнал своего голоса. Он был каким-то хриплым и отрывистым. - Ты плачешь? - Его охватил страх.
        Она покачала головой.
        - Я слегка переволновалась.
        - Переволновалась? - Он обнаружил, что нежно гладит ее по спине.
        - Да. У меня никогда ничего подобного не было. Неужели нам было так хорошо из-за этой позы?
        Теперь у Тарика округлились глаза. Она никогда не занималась сексом, сидя верхом на мужчине? Ведь это была достаточно распространенная поза. Значит, он ошибался насчет ее искушенности.
        Тарик гладил ее спину, слегка касаясь упругих грудей.
        - Нет, не поэтому, Самира. Нам было так хорошо потому, что мы испытываем друг к другу сильное сексуальное влечение.
        А он хотел ее уже больше десяти лет. Неудивительно, что оргазм его был таким сильным.
        Самира вдруг напряглась, и он почувствовал это. Наверное, она подумала о последствиях.
        - Это был просто хороший секс, Самира, и не более того.
        Глава 8
        Остатки деревни представляли собой жалкое зрелище, хотя здесь уже потрудились спасатели и рабочие. Самира старалась смотреть на лица людей, а не на то, что когда-то было домами, прилепившимися к краю узкого ущелья.
        И все же женщины, столпившиеся вокруг нее, широко улыбались, радуясь приезду своей королевы. Пострадавших людей временно разместили в палатках, и одну палатку специально подготовили для приема высоких гостей: украсили коврами пол и стены, приготовили сладости и разложили их по тарелкам.
        Самира надела традиционную одежду, а не строгий костюм, как предполагала, и это было важно для местных женщин. Тарик также настоял на том, чтобы они взяли с собой детей, и это был мудрый шаг.
        Улыбнувшись, Самира поблагодарила юную девушку с огромными глазами, предложившую ей чай.
        Пожилые женщины сидели полукругом, спиной к открытым дверям, и любовались на играющих Адиля и Райси, к которым присоединились местные дети.
        Попробовав чай, Самира сказала девушке, что он очень вкусный, и повернулась к одной из женщин. Они говорили о страшном бедствии и о том, как восстанавливать деревню.
        Жители несказанно радовались вниманию шейха. Он приехал на следующий день после того, как это случилось, а теперь обсуждал с ними планы восстановления!
        Взгляд Самиры обратился на Тарика, одетого в джинсы, сапоги и защитный шлем, стоявшего в кругу других мужчин возле строительных лесов и обсуждавшего закладку нового камня. Он был таким мужественным, что она получала удовольствие, даже просто любуясь им.
        Самира еще больше покраснела, вспомнив о том, что было между ними ночью в их спальне… Женщины, заметив это, пришли в восторг.
        Улыбнувшись, она пожала плечами, достойно приняв эту добрую насмешку. А почему она должна стыдиться? У нее есть все. Дети, которых она обожает, муж, который ее уважает и не пытается ее подавить, и секс, от которого каждую ночь она получает несказанное наслаждение.
        Чего еще можно было желать?
        Тарик повернулся, когда старейшина деревни махнул рукой, предлагая наиболее безопасное расположение деревни, и увидел Самиру, сидевшую в кругу женщин. Даже издалека он смог разглядеть, что первоначальное напряжение между ними исчезло и обстановка стала домашней, неформальной.
        Он улыбнулся, услышав смех Адиля, когда пожилая женщина подхватила его на руки. Детям не будет вреда, если они покинут дворец и побудут с его народом. Их народом. Пусть учатся общаться с незнакомыми людьми, им это пойдет только на пользу.
        Но взгляд его вновь обратился к жене.
        Как только она появилась утром перед ним в своем красивом наряде, ему сразу же захотелось привлечь ее обратно в постель и сорвать с нее этот шуршащий шелк, в котором она сияла, как ценный подарок, ожидающий распаковки.
        И даже сейчас, в окружении толпы, он почувствовал, как в нем проснулось желание и кровь прилила к паху.
        Он направился к палатке с импровизированной столовой в сопровождении других мужчин.
        Женщины хлопотливо стали накрывать стол. Тарик уселся на почетное место, старейшина - справа от него, Самира - слева. Вдохнув ее запах, он взглянул на ее руки с брачным орнаментом из хны, свидетельствовавшим о том, что она была его женой. И в который раз он ощутил триумф собственника.
        Но при этом, как всегда, его охватила тревога. Его страсть была небывалой, беспрецедентной.
        Медленно выдохнув, Тарик заставил себя сосредоточиться. У него были обязанности. И он должен был все держать под контролем, включая сексуальное влечение к своей жене.
        Тарик сжал запястье Самиры, когда они вошли в королевские апартаменты.
        - Пусть София уложит мальчиков спать.
        - Но я сама могу это сделать. - Уверенность Самиры в отношениях с детьми росла с каждым днем, а они с радостью общались с ней.
        Она была наивной, полагая, что они смогут жить вместе, не прикасаясь друг к другу. В остальном он был предельно честен с ней. Это был Тарик. Мужчина, которого она знала с детства.
        - Оставь их. - Голос его был бархатистым и низким, пронзившим ее насквозь. - Ты можешь сделать это завтра.
        Сидеть рядом с ним за столом в деревне было для нее пыткой. Все это время она улыбалась, поддерживала разговор, а кровь ее горела от желания, тело жаждало его прикосновений.
        Ему не стоило никакого труда склонить ее к близости.
        Самира сглотнула, увидев его потемневшие глаза. Ей нельзя было показывать ему, что она грезит о нем день и ночь. Она открыла ящик Пандоры, который скрывал в себе сексуальную близость, и теперь ее влекло к Тарику так сильно, что она сама поражалась этому. Дыхание ее участилось. От страха или вожделения?
        - Нам надо поговорить о сегодняшнем дне. - Он резко повернулся к коридору, который вел в их комнаты.
        - Конечно. Я считаю, что все прошло хорошо. А ты?
        - Лучше, чем ожидал. Люди позитивно настроены - несмотря на то, что они пережили такое бедствие. - И все же в голосе Тарика звучала недовольная нотка. Самира не могла понять, в чем дело.
        Она поспешила за ним, чтобы сравняться с его шагом.
        - Они оценили все, что ты делаешь. Женщины восхваляли тебя. - Самира покраснела, вспомнив комплименты в адрес ее мужа. Он был не только сильным и красивым, но и очень мужественным. - Они полюбили тебя еще тогда, когда ты приехал сразу после землетрясения и оказал значительную помощь в спасательной операции.
        Она гордилась им. Тарик был выдающимся лидером и стратегом, который не сидел в стороне, издалека наблюдая за происходящим. Его присутствие дало реальную надежду жителям деревни.
        - Это мой народ. Где же я еще могу быть, как не с ними?
        Он вошел в гостиную, но вместо того, чтобы расположиться в ней, он направился дальше, закрыв за собой дверь.
        - Ты хотел поговорить со мной? - Она слегка задыхалась, стараясь не отставать от него.
        - Разве я хотел с тобой поговорить? - Взгляд, которым он окинул ее, обжег ее с головы до ног.
        Он быстро повернулся. В своих традиционных шлепанцах Самира чувствовала себя крошечной по сравнению с ним. Он горой возвышался над ней. Ей пришлось закинуть голову, чтобы увидеть его глаза, и сладкое предвкушение охватило ее. Только с Тариком она чувствовала себя настоящей женщиной.
        - Я хотел с тобой… - от его голоса у нее подогнулись колени, - как можно быстрее оказаться наедине.
        Он прижал ее к стене, упершись торсом в ее груди, и побудил ее раздвинуть ноги. Прерывисто вздохнув, Самира хотела что-то сказать, но лишь тихо застонала.
        Обвив руками его шею, она почувствовала его жаркое тело и за секунду возбудилась от нуля до точки кипения. Даже запах жаркой пустыни и мужского пота несказанно возбуждали ее.
        - Спальня там, - прошептала она, прижимаясь к его напряженному паху. Эрекция его была несомненной, это чувствовалось сквозь тонкую ткань ее шелкового платья. И Тарик нисколько не стыдился ее.
        Самира вдруг вспомнила, насколько сдержанным был Джексон в любви. А Тарика она хотела так, что готова была отдаться ему в любой обстановке, и больше ее ничто не волновало.
        Когда же она стала такой распущенной?
        - Ты думаешь, что я дотерплю до спальни? - Нагнувшись, он прикусил ее шею. Самира задрожала, растаяв от удовольствия.
        Все в ней расслабилось. Груди, живот, лоно… Все жаждало продолжения. Она запустила руки в его волосы, крепко сжав густые пряди, когда он стал целовать чувственную ямку на ее горле, где учащенно бился пульс.
        - Держись, - сказал он, расстегнув ремень. Затем задрал ее длинные юбки, и Самира почувствовала ветерок, обдувавший ее голые бедра.
        Она чуть не упала, но его руки приподняли ее, еще крепче прижав к стене, и она обхватила ногами его талию. И все это время Тарик не сводил с нее глаз. Ей показалось, что она стоит на краю скалы, готовясь прыгнуть в бездонное горное озеро.
        Жар охватил ее, когда он стянул с нее трусики и одним мощным толчком глубоко вошел в нее.
        Он заполнил ее до конца, до самого предела. И ей показалось, что они превратились в единое целое, в одно существо. Тарик вышел и снова глубоко вошел в нее, и волны блаженства пробежали по ее телу.
        - Самира, - прорычал он, стиснув зубы и крепко держа ее. Купаясь в его прикосновениях, она стала двигаться вместе с ним. - Ты даже не представляешь, как я тебя хочу.
        Ей не хватало воздуха, и она судорожно глотнула.
        - И я тебя тоже. - Ее влечение к мужу было непреодолимым. - Я все время тебя хочу, - выдохнула она.
        Тарик замер, и она чуть не закричала от отчаяния. Но все изменилось, когда она взглянула на его лицо. Эти глаза горели так, будто прожигали ее насквозь.
        Он вновь стал совершать толчки и вознес ее на небеса. Весь мир вокруг нее взорвался фейерверками. И сквозь блаженный туман она услышала слова:
        - Я всегда хотел тебя, Самира. Всегда. И теперь ты моя.
        Самира лежала в кровати с Тариком, положив ему голову на грудь. Его сердце стучало так же быстро, как и ее. Пальцы ее перебирали волосы на его груди, которые все еще так завораживали ее.
        - Мне кажется, я не смогу ходить, - прошептала она.
        Он тихо рассмеялся.
        - Ну и хорошо. Я не хочу, чтобы ты куда-то ушла. - Он прижал ее к себе, будто не желая отпускать.
        Самира сонно улыбнулась. Она потеряла свои туфли, когда Тарик нес ее сюда, а платье было небрежно обмотано вокруг ее бедер, но у нее не было сил пошевелиться. Она ощущала его горячее дыхание на своем лице, пальцы его играли с ее локонами. Она была… несказанно счастлива. Ей никогда не приходилось чувствовать себя такой счастливой. Ни на работе. Ни с близнецами.
        - Ты такой сильный. - Она уткнулась лицом в его шею, вдохнув его запах. Запах Тарика. - Ты так держал меня там… - Одна лишь мысль об этом вновь возбуждала ее. Она любила, когда Тарик занимался с ней любовью медленно и неспешно, но быстрый и жесткий секс ей тоже очень понравился.
        - Мне нравится, что ты так хочешь меня. - Уловив улыбку в его голосе, она поняла, что он усмехается. - Неудивительно. Ведь он разбил ее запрет «никакого секса» за считаные дни, а теперь она никак не может насладиться им.
        Это был просто секс, конечно. Выгодный брак.
        Но все же она не могла забыть недавно сказанные им слова.
        - А что ты имел в виду, когда сказал, что всегда меня хотел? С того дня, как я пришла к тебе в Париже?
        Тарик промолчал. Пальцы его перебирали ее волосы, и Самира подняла голову. Она увидела его твердо очерченный подбородок и мощную широкую шею. Он сглотнул.
        - Тарик?
        - И с того времени тоже. Когда ты пришла ко мне в узкой строгой юбке и пиджаке, мне сразу же захотелось сорвать их с тебя. - Он погладил ее бедро, но Самира, повернувшись, удержала его руку.
        - Что значит «тоже»?
        Он вздохнул:
        - Ты ведь всегда была упорной, да?
        Ей такой приходилось быть. Если бы она надеялась на своих родителей, то ей пришлось бы ждать всю жизнь. Она шла к своей мечте сквозь множество препятствий. Никто не верил, что принцесса сможет научиться шить. Но она научилась, сделала карьеру, создала свой бизнес.
        - Это не праздный вопрос, Тарик. Что ты имел в виду?
        - То, что я сказал. Я всегда тебя хотел.
        Слова повисли в воздухе, и Самира заморгала.
        - Поясни, что значит «всегда».
        - Ты не хочешь оставить этот вопрос? - Подняв голову, он строго взглянул на нее.
        Она твердо встретила его взгляд. Он, конечно, был шейхом Эль-Сарах, но она его жена. И она имеет право знать.
        Тарик уронил голову на подушку.
        - Я хотел тебя давно. С тех пор, когда тебе исполнилось семнадцать лет, если быть точным, - наконец сказал он. Сердце Самиры затрепетало. - Я помню, как приехал той зимой в Джазир, как всегда. Мой дядя советовал мне как можно ближе ознакомиться с соседними государствами.
        Самира молча кивнула. Строгий дядя Тарика был его опекуном. Он воспитывал своего племянника вместе со своими сыновьями, которые были гораздо младше его. Самира часто думала, что именно по этому Тарик так бережно к ней относился. Много ли мальчиков дружат с сестрами своих лучших друзей, которые следуют за ними по пятам?
        Но неужели он хотел ее еще тогда, когда ей было семнадцать лет? Ей показалось, что мир перевернулся вокруг нее.
        В ту пору она относилась к Тарику совсем не как к другу своего брата. Он уже тогда был мужчиной ее мечты. Эти завораживающие глаза, этот глубокий бархатистый голос непостижимо воздействовали на нее, как и сейчас. И его крепкое стройное тело.
        Она грезила о нем день и ночь, и это терзало и мучило ее. Может быть, она выдала себя, и поэтому он так внезапно уехал, не попрощавшись с ней?
        - Я даже не подозревала об этом, - сказала она наконец.
        - Конечно нет. Это было бы для меня непростительно. Ты была сестрой моего лучшего друга. И ты была очень молода. Тебе не надо было знать об этом.
        Самира нахмурилась:
        - Никогда?
        А если бы она узнала об этом несколько лет назад? Она потратила много времени, размышляя над своими ошибками. Она поняла, что ее увлечение Джексоном Брентом скорее было порождено неуверенностью в себе и потребностью в любви, чем его привлекательностью и стараниями очаровать ее.
        Самира считала себя ущербной, несмотря на свои внешние данные. Она считала себя недостойной любви - может быть, оттого, что родители никогда не заботились о ней? Поэтому она сломя голову бросилась в объятия первого мужчины, который стал за ней ухаживать.
        А если бы она знала о том, что такой уважаемый человек, как Тарик, испытывает к ней влечение… Может быть, она почувствовала бы себя более уверенно?
        Или это только пустые домыслы?
        - Ты была неприкосновенной, Самира. Поэтому я уехал.
        Неужели он так хотел прикоснуться к ней? В голосе его прозвучала горестная нотка.
        Изогнувшись всем телом, она подняла голову и взглянула в его лицо. Лоб его был нахмурен, губы твердо сжаты.
        - Ты уехал из-за меня? - Бурные эмоции охватили ее: сожаление, волнение и радость.
        Тарик закинул руку за голову. Бицепсы его напряглись, напомнив о его скрытой силе. И вновь Самире стало жарко. Она заморгала, почувствовав всплеск желания внизу живота.
        - А что еще я мог сделать? Я чувствовал свою вину из-за того, что страстно вожделел девочку, которая воспринимала меня как старшего брата. - Слова его прозвучали жестко.
        - Но ты с тех пор ни разу к нам не приезжал.
        Тарик пожал плечами.
        - Так было лучше.
        У него было много любовниц, потом он женился на Жасмин, которую все считали самой большой любовью его жизни. Конечно, он не собирался возвращаться к ней. Самира была его юношеской эфемерной мечтой. И ни одна женщина не могла заменить ему умершую жену. Наверное, поэтому он стал разделять любовь и секс.
        Тарик не скрывал того, что сначала он не хотел на ней жениться. Потому что все еще любил Жасмин? Самира это допускала. Но теперь, лежа в кровати с Тариком, она почувствовала боль.
        Неужели он женился на ней только из жалости?
        Прикусив губу, Самира прикрыла глаза.
        Нет. Не только из жалости. Прикосновения Тарика выражали совсем другие чувства.
        Он хотел ее физически. И они доставляли друг другу взаимное удовольствие. А теперь у нее была своя семья и реальные цели в жизни. Мальчики привязались к ней, Тарик ее уважал. И к тому же у них был секс.
        Чего же ей не хватает? Почему ей так горько на душе?
        Самира вдохнула терпкий мужской запах, который с недавних пор она стала обожать, и велела себе расслабиться. Тарик непроизвольно обнял ее, крепче прижав к себе, и задышал ей в ухо.
        У нее есть все, что она хочет, напомнила себе Самира. И даже больше.
        И все же Тарик тревожил ее. Оказывается, она его совсем не знала.
        Неужели порядочный и заботливый мужчина, которым он был, превратился в мираж? Нет, Тарик был порядочным и заботливым.
        Но в нем была еще одна сторона. Он был не просто нежным великаном. Он был мужественным, умным и властным человеком, который всегда добивался того, чего хотел.
        А чего же он хотел от нее?
        Самира думала, что он женился на ней, чтобы получить мать для своих детей.
        А для себя получить сексуального партнера.
        В этом не было сомнения. Несмотря на их сжигающую страсть, Тарик всегда оставлял ее на ночь одну. Он уважал ее личное пространство. Соблюдал дистанцию, чего она и хотела. Он не требовал эмоциональной близости.
        Потому что сам он не выбирал ее как жену. Самира вздохнула, осознав, что мысли ее снова идут по кругу, возвращаясь к Жасмин. Именно ей было отдано его сердце.
        Самира понимала это с самого начала. Так почему же мысли об этом омрачают радость близости с Тариком?
        Почему она чувствует себя такой… потерянной?
        Глава 9
        - Позволь поздравить тебя, мой друг! Ты не ошибся с выбором, твоя жена просто очаровательна.
        Тарик проследил за взглядом старого эмира, хотя уже знал, куда он был обращен. Он сам не спускал глаз со своей жены, хотя был женат уже несколько месяцев. Она находилась в дальнем конце зала, и он не мог на нее налюбоваться. Самира выглядела превосходно. Ее персиковая кожа была безупречно гладкой, а формы стали еще более выразительными со времени их свадьбы. Роскошные груди ее, казалось, налились и пополнели.
        Тарик пытался переключить свое внимание на что-нибудь другое, но взгляд его вновь обращался к ее грациозным жестам и сияющей улыбке.
        Чувство гордости охватило его. Самира была превосходной хозяйкой.
        Она непринужденно беседовала с гостями: дипломатами, ВИП-персонами и… Тарик увидел знакомое лицо. Симпатичный блондин, курирующий восстановление разрушенной деревни в горах. Николас Рассел ловил каждое слово Самиры. А она проявляла к проекту такой интерес, что каждый раз, когда Тарик поворачивался в ее сторону, он обнаруживал Рассела рядом с ней.
        Но при этом Тарик знал, что другие мужчины ее не интересуют. Ей был нужен только он.
        - Спасибо. - Тарик с благодарностью принял комплимент. - Я считаю, что мне повезло.
        Самира не только посещала светские мероприятия, но и занималась благотворительной деятельностью. Для женщин разрушенной деревни она закупила швейное оборудование, тем самым обеспечив их источником дохода. Она также покупала у них кружево ручной работы для дизайна своих моделей, и постепенно кружево обретало популярность.
        - Я восхищаюсь королевой, у которой есть свой собственный бизнес. - Старый эмир одобрительно качнул головой и поднял руку, когда Тарик хотел заговорить. - Считаю, что это дает ей более широкий взгляд на мир. Мы с женой с удовольствием общались с ней во время нашего визита. А еще… - он усмехнулся, - моя дочь без ума от платья, подаренного вашей женой. Она очень талантливая женщина.
        Тарик склонил голову. Правитель соседней страны был чрезвычайно консервативен, и похвала его дорогого стоила. Самира, по-видимому, произвела на него сильное впечатление.
        - Благодарю вас.
        - Ты мудро поступил, женившись на ней. Твоим мальчикам нужна мать, и с этим нельзя было медлить. Я слышал, что она обожает их. Несомненно, у вас скоро будут и собственные дети. - Эмир подмигнул.
        Тарик напрягся всем телом. Старик сказал то, о чем говорили все. И все же Тарик вспомнил ее побледневшее лицо, когда она сказала ему, что никогда не сможет иметь детей. Эти слова больно резанули его по сердцу.
        - Мы счастливы, что мы вместе, - произнес он сквозь стиснутые зубы.
        - Никто в этом не сомневается. Достаточно видеть, как ты на нее смотришь. Вы обожаете друг друга. - Он потрепал Тарика по плечу. - Ты горячий мужчина, и у тебя красавица жена. Так что вперед. - Эмир повернулся. - Ах, извини, меня, кажется, зовут. Позволь откланяться.
        Тарик пытался сохранить невозмутимый вид, когда мужчина удалился. Эмир взволновал его больше, чем он ожидал.
        Обожаете? Вряд ли. Он не был способен на такие обезоруживающие эмоции. Его воспитывали в спартанской обстановке, в окружении мужчин и учили быть стойким и сильным. Никакого женского влияния, никакой нежности, никакой любви. Лишь позже он начал понимать, что такая неуязвимость была ущербной.
        Он понял это тогда, когда почувствовал, что Жасмин любит его.
        Это было так неожиданно. Так ужасно. И совсем не нужно ему.
        Он уважал свою жену, восхищался ею, но не мог полюбить ее в ответ.
        Рот его сжался в тонкую линию. Самира твердо сказала ему, что ей не нужна романтическая любовь. Наверное, ему надо было прямо сказать ей о том, что он на такую любовь и не способен. Если бы он был способен, то полюбил бы Жасмин. Она была нежной и преданной, заслуживающей любви. И он видел, как она страдала, когда он не отвечал ей взаимностью.
        Тарик пытался, но у него ничего не получалось. Она не смогла завоевать его сердце. У него, впрочем, его и не было, так же как у его сурового, лишенного всяких эмоций дяди.
        Он старался быть с ней внимательным, но этого было мало. Он видел это по глазам жены.
        Он загубил ее. Мысли об этом неотступно преследовали его. Он был богат и силен, но он не смог спасти свою жену. Он не смог дать ей то, что она хотела больше всего в жизни, - свою любовь.
        Резко повернувшись, он взглянул на Самиру в окружении гостей, и сердце его забилось.
        Эмир ошибался. Самире не нужна была его любовь. Она вышла за него замуж из-за его сыновей.
        А он… Он хотел ее, страстно хотел. Он хотел ее еще тогда, когда она была с другим мужчиной. И даже тогда, когда он был женат на другой женщине.
        Когда он видел фото скандальной принцессы Джазиры, он старался отвлечь себя работой, зарывался в нее с головой, перегружая и так уже нагруженный график, чтобы заглушить в себе страсть, не имевшую права на существование. Чувство вины побуждало его быть идеальным мужем для Жасмин. Он старался быть внимательным к ней в каждой мелочи, на каждом шагу.
        Тарик глубоко вздохнул. Прошлого не вернешь. Он сделал для Жасмин все, что мог. А что касается Самиры, то теперь она была его женой.
        У них идеальный брак. Уважение. Физическое влечение друг к другу. Феноменальный секс. И никаких иллюзий насчет любви.
        - Райси, ты становишься таким большим. - Самира улыбнулась, наблюдая за тем, как мальчик старательно достает длинные вермишелины из тарелки. Он действительно вырос за месяц после их свадьбы.
        Сидевший рядом с ним Адиль был занят тем, что ронял вермишель на пол со своего высокого стула. Поймав на себе взгляд Самиры, он подцепил еще одну вермишелину, бросил ее вниз и радостно рассмеялся, когда она коснулась пола. Самира рассмеялась.
        - А ты, Адиль, станешь очаровательным мужчиной со своей озорной улыбкой и такими большими зелеными глазами.
        Таким же, как и его отец. Никто, правда, не мог назвать Тарика озорным, но сердце Самиры ликовало, когда она видела его улыбку. Лицо его при этом преображалось: утрачивало свою обычную суровость, становилось завораживающим. И каждый раз у нее перехватывало дыхание.
        Она поерзала на месте. Странно, но и сейчас она учащенно дышит, будто провести детей по коридору и усадить их на детские стульчики ей было тяжело.
        - С вами все в порядке, мадам?
        Самира улыбнулась Софи, принесшей детям сок.
        - Да, все в порядке. Просто усядусь сейчас поудобнее. - Самира поправила юбку, которая слегка задралась, когда она садилась. Неужели ей жмет пояс?
        Вообще-то в домашней обстановке она носила свободную одежду, но сегодня у нее была встреча с клиентами, поэтому она надела узкую юбку и голубой жакет в стиле пятидесятых годов. Тарику очень нравилась эта юбка, наверное, потому, что она плотно облегала ее бедра.
        Самира нахмурилась. Наверное, ей надо немного похудеть. Уж слишком тесной стала эта юбка. Вроде бы она не очень много ест, но повара на королевской кухне готовят такие вкусные блюда, что это дает о себе знать. Если она не примет никаких мер, то скоро станет пышной, как булка.
        - Вы уверены, что с вами все в порядке, мадам?
        - Все нормально. Я просто немного переедаю. Очень вкусная еда.
        Кивнув, София продолжала болтать, отобрав у Райси пустую чашку.
        - Такую обтягивающую одежду трудно носить. Теперь вам лучше надевать традиционные платья и свободные брюки.
        Самира выпрямилась на стуле, удивившись тому, что няня обсуждает ее вес. Никто из слуг в Джазире никогда не высказывался по этому поводу.
        - Я вас нисколько не осуждаю, мадам. - Должно быть, Софи заметила ее удивленный взгляд. - Это все естественно, просто надо привыкнуть. - Служанка похлопала себя по тонкой талии, и Самира потрясенно уставилась на нее.
        - Прости, я не понимаю. К чему я должна привыкнуть? - Самира встала, собираясь снять Райси со стула.
        - К беременности. Первое время это очень волнует.
        Самира застыла на месте, бессильно уронив руки. Она готовилась к подобным пересудам, но все же пришла в замешательство.
        - Боюсь, ты ошибаешься. - Самира натянуто улыбнулась. - Я не беременна. - Ей надо было учиться произносить эти слова непринужденно и спокойно.
        - Нет? - Софи явно опешила. - Простите. Я готова поклясться… Никогда раньше не ошибалась. Ведь у вас все признаки налицо.
        Самира удивленно округлила глаза. В тот раз свою беременность она почти не заметила. Циклы у нее были нерегулярными, и никаких признаков она не ощутила. А потом случилось несчастье, и она потеряла ребенка.
        - Какие признаки? - Слова вырвались у нее против ее воли. Ей не надо было спрашивать, продлевать свои мучения.
        Софи с пониманием кивнула:
        - У вас они есть. Выражение глаз, и ваша кожа сияет, и… - Она замолчала, оглядев Самиру с головы до ног.
        - И?..
        Софи пожала плечами:
        - Вы слегка пополнели. И не только в талии, но и здесь тоже. - Служанка прикоснулась к своей груди.
        Самира обессиленно опустилась на стул. Голова у нее кружилась.
        Нет. Это невозможно.
        И все же…
        Она уже привыкла жить в реальном мире и не мечтать о том, чего не может быть. Прикусив губу, она скрестила руки на груди - и тут же опустила их. Соскам стало больно от трения ткани.
        - Они стали еще и чувствительными, - со знанием дела прибавила Софи, будто почувствовав ее дискомфорт.
        - Я… - Самира покачала головой. Соски у нее иногда болели, но лишь потому, что их ласкал Тарик - руками или губами. Он знал, что доставляет ей тем самым несказанное удовольствие.
        Она с трудом перевела дыхание.
        - Спасибо за заботу, Софи, но ты ошибаешься. - Быстро встав, Самира стала помогать няне убирать за детьми посуду.
        Но, уложив малышей в кровать, она не могла забыть об уверенном тоне Софи. Бабушка Самиры гордилась тем, что могла безошибочно определять беременность. Она сказала, что это дар Божий, и за всю свою жизнь она никогда не ошибалась.
        Может быть, Софи тоже обладала этим даром?
        Если да, то на этот раз она жестоко ошиблась.
        Самира взглянула на мальчиков, уже крепко уснувших после насыщенного дня, почувствовала, что рука ее непроизвольно потянулась к животу. У нее пополнела не только талия, но и живот. А ведь она всегда следила за своей фигурой, и проблем с лишним весом у нее не было.
        Прикусив губу, Самира попыталась погасить в себе слабый огонек надежды, вспыхнувший в ее душе.
        До сих пор ее мучила боль от того, что она потеряла своего еще не родившегося ребенка, и ей сказали, что она больше не сможет забеременеть. И если надежда ее окажется напрасной, ей будет еще больнее.
        И все же, выйдя из детской, Самира решила проверить себя.
        Она прислонилась к краю мраморной ванны, уставившись на результат теста. Пальцы ее дрожали так, что полоски расплывались перед глазами.
        Самира прижала руку к животу, будто что-то почувствовала там. Будто прикосновение ее руки могло сберечь новую жизнь, зародившуюся в ней.
        И вдруг ее охватила паника. Она не смогла сберечь ребенка, которого носила четыре года назад. Сможет ли она сейчас сохранить его?
        Природа была против того, чтобы она стала матерью. Разве врачи не сказали ей о том, что она больше не сможет забеременеть?
        Кожа ее покрылась испариной, превратившейся в холодный озноб. Ей стало страшно.
        Полоска упала на пол, когда перед мысленным взором Самиры возникли кошмарные воспоминания. Кровь, боль и чей-то ужасающе ласковый голос, сообщающий ей о том, что уже слишком поздно и она потеряла ребенка.
        Самира инстинктивно сжала ноги - сильно, до онемения. Сморгнув с глаз горячие слезы, она заставила себя осознать происшедшее.
        Ее прерывистое дыхание нарушало тишину. Она носила в себе новую жизнь!
        Она была беременна. Несмотря ни на что.
        И если случилось одно чудо, зачатие, то, может, случится и другое - ребенок родится живым и здоровым.
        Самира сглотнула комок в горле. Ее обжигали эмоции.
        Главный урок, который она извлекла из жизни, - это никогда не сдаваться. Она вытащила себя из темного омута после горя и скандала, решительно отказавшись опускаться на дно.
        Выпрямившись, Самира улыбнулась. Она прекрасно себя чувствовала. Она была совершенна, как скрипка, только нервы у нее сжались, образовав комок в желудке.
        Сделав глубокий вдох, она наклонилась, подняв стрип-тест, крепко сжав его пальцами.
        Это может быть ошибка. Чтобы убедиться наверняка, ей надо пойти к доктору.
        Самира одобрительно кивнула. Молодец, она мыслит трезво и логично.
        Но все же, взглянув в зеркало, она увидела женщину с такой сияющей улыбкой, которая свидетельствовала об одном: эта женщина несказанно счастлива.

* * *
        Тарик замер на полушаге, увидев в конце коридора спину удалявшегося мужчины, которого сопровождала одна из служанок. Ледяная рука сжала его сердце.
        Нет, он ошибся. Это была игра света. Акушеру-гинекологу нечего было делать во дворце.
        И все же Тарик мгновенно вспомнил тот день, когда в последний раз он видел этого врача. Тогда родились его драгоценные сыновья, но ценой жизни своей матери, его жены Жасмин. Радостные ожидания обернулись сокрушительным горем.
        Тогда его охватило чувство бессилия. Он терял над собой контроль. Он был богат и властен, но это не помогло ему спасти Жасмин. Его желание иметь наследника стоило ей жизни.
        Стряхнув с себя ужасные воспоминания, Тарик направился к комнате жены. Он хотел видеть Самиру. Только с ней он чувствовал себя хорошо. Ее теплота, ее понимание и общение с ней были так же необходимы ему, как физическая близость с нею.
        Тем более сейчас, после этих теней прошлого, окруживших его в коридоре.
        В комнате ее не было, но из ванной доносился звук льющейся воды.
        - Самира? - Он постучал в дверь.
        Над ванной клубился ароматный пар, и ее разогретая кожа была восхитительно розового цвета. Он взглянул на ее распахнутую рубашку, которую она сжимала одной рукой, и тонкие шелковые шаровары. Она была невероятно хороша.
        - Тарик.
        Ее срывающийся голос напомнил ему о проведенных вместе незабываемых ночах. Шагнув к ней, он обнял ее за талию, она была теплой и гибкой.
        - Я хочу тебя, - прорычал он, широко расставив ноги и прижав ее к своим бедрам. - Сейчас.
        Губы ее были сладкими, как мед. Выгнув спину, она всем телом прижалась к нему, и руки его скользнули вниз, жадно сжав ее упругие ягодицы.
        Она выдохнула прямо ему в губы, и он почувствовал, что больше ему ничего не надо в жизни, только быть со своей Самирой.
        - Сейчас ванна переполнится! - Вывернувшись из его рук, она обернулась через плечо.
        Тарик наслаждался видом полных грудей, выступивших из-под кружевного бюстгальтера. Он подавил в себе стон.
        К счастью, Самира понимала, насколько притягательным было ее тело. Она не кокетничала, но без ложной скромности отдавалась ему, с восторгом принимая любое эротическое приключение.
        Тарик поднял руку, чтобы погладить ее груди, но Самира наклонилась вниз, закрывая краны.
        Легкая улыбка заиграла на его губах, когда он оценил открывшийся перед ним вид. Распущенные влажные волосы, округлые ягодицы и плавный изгиб бедер. Самира была воплощением женской красоты.
        И она принадлежала ему.
        Самира повернулась, взглянув на него из-под длинных опущенных ресниц. Тарик шагнул вперед, но замер, пораженный выражением ее лица. Оно выглядело так, будто… Он не мог сказать конкретно, но все лицо ее светилось каким-то внутренним ликованием. Улыбка ее была подобна улыбке Моны Лизы.
        - Самира, что с тобой?
        Она широко открыла глаза, будто удивилась тому, что он что-то почувствовал. И почему он сразу этого не заметил? Наверное, потому, что был поглощен другим желанием.
        Глаза ее сияли, как изумруды. Он никогда не видел их такими блестящими. Но в улыбке ее сквозила какая-то задумчивость, и Тарик понял, что это не имеет отношения к сексу.
        Он взглянул на нежный изгиб ее губ, тонкую синюю жилку на шее, и что-то кольнуло его в низ живота. Это «что-то» было нечто большее, чем физическое желание или чувство собственника.
        - Самира, скажи мне.
        - У меня есть новости. - Она отвела взгляд, и он увидел, что она нервно сжала руки.
        Тарик мгновенно напрягся. Он схватил ее за руки, они дрожали.
        - Плохие новости? - Он нахмурился.
        Самира покачала головой, и черные блестящие волосы рассыпались по плечам.
        - Хорошие новости. Невероятные.
        Она взглянула ему прямо в глаза, и ему вдруг стало жарко. Улыбка ее была такой сияющей, что он непроизвольно улыбнулся ей в ответ. Что-то сделало ее счастливой, и он уже радовался этому.
        - Не мучай меня в неведении.
        Пальцы ее крепко сжали его руку.
        - Это самая прекрасная новость на свете. У нас будет ребенок.
        Глава 10
        Затуманенными от счастья глазами Самира смотрела на Тарика. Радостно кивнув, она ждала, что он сейчас поверит в это чудо, хотя она сама с трудом верила в него.
        Казалось, время остановилось. Секунды шли, а он неотрывно смотрел на нее, и на лице его отразилось недоверие.
        - Это правда. Истинная правда. - Самиру охватил ребяческий восторг, она готова была прыгать от счастья.
        - Ты сказала, что не можешь иметь детей, - нахмурив брови, сказал Тарик. Тон его был почти обвиняющим.
        - Да, сказала. Я так думала, я верила этому много лет.
        - И ты не проверяла себя?
        Самира вздрогнула от его жесткого тона. Такой реакции она не ожидала.
        - Похоже, ты не рад.
        Он недоверчиво качнул головой, лицо его было мрачным.
        - Я реагирую как мужчина, чья жена сказала ему, что она бесплодна.
        Самира нахмурилась.
        - Доктор сказал мне, что я не смогу иметь детей.
        Даже сейчас ей было больно произносить эти слова. Они были подобны смертельному приговору. Врач сказал ей это после потери ее драгоценного ребенка, и это был двойной удар. Сначала выкидыш, а затем известие о том, что она больше не сможет иметь детей.
        - Пожалуйста, присядь. - Взяв ее за локоть, Тарик повел ее к диванчику рядом с ванной.
        Самира мгновенно приободрилась. Ей, наверное, показалось, что эта новость не обрадовала его. Вздохнув, она уселась, почувствовав облегчение. Ноги почему-то не слушались ее.
        - Спасибо. Я немного в шоке.
        - Ты уверена на сто процентов? - Взгляд его был испытующим.
        - Доктор только что подтвердил мне это. - Это был не просто доктор, а лучший гинеколог в столице. Самира бережно прижала руку к животу. - Он только что был здесь и сказал, что тот диагноз был ошибочным. - Она почувствовала, что губы ее вновь расплываются в улыбке.
        Тарик кивнул.
        - Да, я узнал его издалека.
        Сначала Самира не поняла, откуда Тарик его знает, а потом до нее дошло, что этот же доктор, наверное, приходил к Жасмин. Заморгав, она отвела глаза в сторону.
        Охваченная счастьем, она не подумала о том, что это известие может пробудить в нем тяжелые воспоминания. Неудивительно, что он показался ей таким… равнодушным. Она же так разволновалась, что больше ни о чем не могла думать.
        - Сказал ли он, нужны ли еще анализы?
        Самира вновь взглянула на Тарика, встревоженная его холодностью. Может быть, ему нужно привыкнуть к этой новости?
        - Да, сказал, чтобы убедиться, что все идет нормально. Но доктор заверил меня, что я беременна. Он не сомневается в этом. - Самира помедлила, смакуя эти слова. В них была надежда и радость. Она будет матерью! - Доктор сказал, что у меня все хорошо.
        - И как ты поняла, что беременна? - Слова Тарика звучали отрывисто. Наверное, он все еще переваривает эту новость. И когда осознает ее, просияет от радости.
        - До сих пор у меня не было никаких признаков, но недавно я заметила, что стала набирать вес. У меня даже нет утренней тошноты.
        Тарик молчал, и она почувствовала, как щеки ее стали наливаться румянцем.
        Он стоял в напряженной позе, молча глядя на нее. Он не прикасался к ней с тех пор, как посадил ее на диван, хотя находился на расстоянии вытянутой руки.
        И внезапно это расстояние показалось ей пропастью.
        У него было время осмыслить эту новость. Неужели он не хотел стать отцом?
        Тарик любил детей. Он был семейным человеком до мозга костей. И все же он смотрел на нее так, будто видел перед собой незнакомку.
        Холодок пробежал по ее спине. И улыбка стала застывшей.
        - Я понимаю, что Адилю и Райси придется привыкнуть к маленькому брату или сестре. Но они еще маленькие и смогут адаптироваться. - Это ли его беспокоит? - Я уже люблю их обоих и обещаю тебе, что не отодвину их на второй план.
        - Ты счастлива? - Плечи его поднялись, когда он сделал глубокий вдох. - Ты всегда была честна со мной насчет желания иметь детей. И конечно, ты сейчас так взволнованна.
        - А ты нет? - Ей пришлось закинуть голову, чтобы взглянуть на него. Он возвышался над ней, словно гора. Самира встала, крепко сжав края рубашки негнущимися пальцами.
        - Согласись, что это так… неожиданно. Ты уверяла меня, что не можешь иметь детей.
        Он уже это говорил. Ее охватил озноб, и мурашки пробежали по коже. Что-то было не так. Неужели он думал, что она лгала ему насчет того, что не может забеременеть? Явно нет.
        Тарик взглянул в эти темно-вишневые глаза - и увидел в них боль. Он еще раз глубоко вздохнул. Ему надо было держать себя в руках.
        В ту секунду, когда Самира произнесла слово «ребенок», у него внутри все оборвалось. Ощущение нереальности охватило его, и мир перевернулся с ног на голову.
        Он думал, что больше никогда не столкнется с этим. Тамир сглотнул, почувствовав горечь во рту. Неужели Самира притворялась бесплодной, чтобы заиметь от него ребенка? Но нет. Ведь это была Самира. Честная и прямая Самира. Она не была способна на обман.
        Вытянув руку, Тарик погладил ее по пылающей щеке, и она вздохнула, повернувшись к нему. Вздохнула с облегчением? Он понимал, что она ожидала от него совсем другой реакции.
        - Это очень волнующее известие, - наконец выговорил он. - Близнецы будут счастливы, когда у них появится новый товарищ по играм.
        - Ты думаешь? - Самира улыбнулась, глаза ее радостно вспыхнули. Казалось, она вся засияла изнутри.
        Тарик постарался не думать о том, что Жасмин так же радовалась. А потом лежала тихо на больничной койке с белым как мел лицом. И не двигалась.
        - Это чудо! Мне даже немного страшно. - Самира сжала его руку. И тогда он заметил, что она дрожит.
        И тогда он рывком прижал ее к себе, обняв ее за хрупкие плечи. Она всем телом прильнула к нему. И как он не мог понять, что она не только радуется, но и очень переживает?
        - Чудо может немного напугать. - Тарик добавил улыбку в свой голос. - Но ты будешь в надежных руках, обещаю тебе. - Безжалостно он подавил в себе мысль о том, что «надежные руки» не смогли спасти Жасмин. Самира не должна слышать это.
        - Спасибо. Я знаю, ты позаботишься обо мне.
        Он чувствовал ее дыхание на своей груди. Она была такой хрупкой, беззащитной. Он ободряюще обнял ее. Пусть она думает, что он уверен в себе, хотя в действительности этого не было.
        - Только у меня…
        - Что «только»?
        Она долго не отвечала. Когда наконец заговорила, речь ее была торопливой.
        - У меня был выкидыш четыре года назад.
        Тарик потерял дар речи. И сердце его, казалось, остановилось.
        Отпрянув назад, он взглянул в ее лицо. На нем отражалась такая боль, что ему самому стало очень больно. Она была беременна?
        Руки его конвульсивно сжались, и он порывисто прижал ее к себе, баюкая ее.
        - Представляю, как тебе было тяжело.
        - Да, - прошептала Самира. - Это случилось после того, как я узнала об измене Джексона и уехала в Джазиру, чтобы скрыться от папарацци.
        Она задрожала всем телом, и он успокаивающе стал гладить ее по спине. Ей так много пришлось пережить. Измену любовника, публичное унижение в прессе, когда журналисты стали неотступно следовать за ней, и в довершение всего - эта личная трагедия.
        - Я не знал. Теперь понятно, почему Асим держал тебя взаперти во дворце. - Если бы он знал, то предложил бы свою помощь. Но чем бы он смог помочь?
        - Я была на грани нервного срыва. - Самира зарылась лицом в его грудь. - Я боялась появиться на публике и пряталась во дворце, не желая никого видеть. И так продолжалось несколько месяцев.
        - Я не удивляюсь этому.
        - Правда? - Широко раскрытые лучистые глаза обратились на него. Они были наполнены страданием.
        - Правда. - Такая слабая женщина смогла оправиться от таких сокрушительных ударов. - Не представляю, как тебе это удалось. - Одна лишь мысль о потере Райси и Адиля бросала его в холодный пот.
        - У меня не было выбора.
        Ему стало больно от того, что она прошла через все это одна. Асим, конечно, хотел ей помочь, но она закрылась от мира и молча страдала в одиночестве. Тарик знал ее с детства, она ни с кем не делилась своей болью.
        - Теперь ты не одна. - Он будто со стороны услышал свой голос. - Это наш ребенок, и я позабочусь о тебе.
        Должно быть, он сказал правильные слова, потому что лицо Самиры засияло.
        - Спасибо, Тарик. Мне нужно было услышать это.
        Подняв ее руку, такую маленькую и все же такую умелую, он поднял ее к своим губам. Почувствовав пьянящий запах ее кожи, он почувствовал возбуждение.
        Никогда ни одну женщину он не хотел так, как Самиру. Она была такая сексуальная, и она носила под сердцем его ребенка. Это кружило ему голову.
        Но все же он сумел овладеть собой.
        У нее был выкидыш. Ей сказали, что она больше не сможет забеременеть, но все же она зачала. Не надо было быть пророком, чтобы понять: вероятность повторного выкидыша была очень высока.
        Ему надо сделать все возможное, чтобы их уберечь. Наверное, Самира была уже на втором триместре, когда риск выкидыша значительно уменьшается, но Тарику было хорошо известно, какой непредсказуемой и опасной может быть беременность.
        И снова перед ним всплыл образ Жасмин. Она умерла, дав жизнь его детям, ради которых он и женился на ней.
        Тарик содрогнулся, похолодев от страха. Он не допустит, чтобы это снова повторилось. Он сделает все, что от него зависит.
        Однако он не должен волновать Самиру. У нее уже был один выкидыш, и теперь, понятно, она очень переживает за исход этой беременности. Его страхи не должны передаваться ей.
        - Давай раздевайся, - сказал он, побуждая ее, осторожно снимая рубашку с ее плеч. - Ложись в ванну, пока она еще теплая.
        Самира повиновалась с небывалой готовностью. Она сняла с себя брюки, соблазнительно выгнув бедра. Ему пришлось отвернуться, притворившись, что он проверяет температуру воды, когда она расстегнула бюстгальтер и полные груди ее обнажились. Напряжение в его паху стало невыносимым.
        Вид ее обнаженного тела, невероятно красивого и женственного, отнял у него дыхание.
        Стараясь не замечать чувственного призыва в ее глазах, Тарик быстро протянул руку.
        - Ложись в ванну. Держись за меня. Не поскользнись.
        - Нет, я не упаду. Ты меня поддержишь. - Она сказала это так весело и радостно, что сердце его возликовало.
        Тарик героически отвел глаза от этих упругих грудей с розовыми сосками, которые проступали под водой, темного пятна между ногами, раздвинувшимися под его взглядом. Его охватил жар.
        - Присоединишься ко мне? - Голос ее был грудным и призывным. Она прекрасно знала о том, что он никогда не отказывался от таких предложений. Наоборот, он несколько раз приводил ее в шок, предлагая ей заняться сексом в самых неожиданных местах и позах, чтобы удовлетворить их ненасытное влечение друг к другу.
        Заставив себя стоять прямо, Тарик отнял у нее свою руку. С лица Самиры исчезла улыбка, брови ее нахмурились.
        - Расслабься. - Не сдержавшись, он наклонился и поцеловал ее в щеку. - Сегодня был насыщенный день.
        Наконец она кивнула, разочарованно вздохнув:
        - Да.
        Тарик заставил себя отступить назад.
        - Горничная будет ждать тебя в твоей комнате, когда ты захочешь выйти. Просто позвони и вызови ее. Хорошо? - Дождавшись ее согласия, Тарик повернулся и вышел из ванной на негнущихся ногах.
        Все тело его болело. Он не привык отказывать себе в близости с нею. Но сейчас, узнав о том, что она беременна, он еще больше захотел ее. Он никогда не испытывал такого сильного желания.
        Тарик провел рукой по лицу и обнаружил, что со лба его льется пот.
        Самира носила под сердцем его ребенка.
        Он сделает все возможное, чтобы сохранить его жизнь. Он не должен допустить, чтобы Самиру постигла участь Жасмин.
        Нет!
        - Тебя ничто не беспокоит, Самира? - Голос ее невестки Жаклин звучал встревоженно. Это было слышно даже на большом расстоянии.
        - Нет, у меня все в порядке.
        - За исключением?..
        Самира поняла, что Жаклин настроена решительно. Она не оставит ее, пока не выяснит все досконально. Ведь именно это качество позволило ей стать успешной журналисткой, прежде чем она стала писать книги.
        - Давай рассказывай. Что-то не так?
        Вздохнув, Самира уселась в свое любимое кресло - то самое, которое Тарик привез специально для нее из Джазира. Она взглянула на дальние горы, вершины которых купались в розовых лучах предзакатного солнца. Ведь она была счастлива. Доктор сказал ей, что у нее все порядке и ей не надо ни о чем беспокоиться.
        - У меня все хорошо, никаких жалоб. - Помедлив, Самира услышала в трубке выжидательное молчание Жаклин. - Просто Тарик… - Она снова заколебалась. Как ей признаться в том, что муж не спал с ней с того момента, как она сообщила ему о своей беременности? Это омрачало радость того чуда, которое с нею произошло.
        Теперь она уже не могла жить без секса. Но больше всего она тосковала об интимности. Нежное воркование в постели, ощущение защищенности, теплоты и близости - ей так недоставало этого!
        В телефонной трубке раздался смех.
        - Тарик такой же, как Асим, - гордый, уверенный в себе и невероятно заботливый. Я даже удивляюсь, что такие сильные самоуверенные мужчины могли стать лучшими друзьями.
        - Они дружили с детства. Ты знаешь, семейная жизнь у нас была нелегкой. - Это даже было мягко сказано. - Асим говорил, что Тарика воспитывали очень строго. Дядя делал из него мужчину с младых ногтей. И у него не было времени для веселья и игр, разве что только тогда, когда он приезжал к нам в гости. А в остальное время его готовили к обязанностям шейха.
        - Тарик говорил тебе что-нибудь о своем прошлом?
        Самира пожала плечами.
        - Я знаю его всю жизнь, поэтому мне о нем все известно. - И все же он не переставал удивлять ее. Он был гораздо более сильным и властным человеком, чем она себе представляла. - Тарик не из тех, кто раскрывается перед другими, ищет сочувствия и понимания.
        - И ты такая же. - Жаклин помолчала. - Может быть, в этом проблема. Вам надо быть более открытыми друг с другом.
        Самира открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого спросила:
        - Именно так у вас происходит с Асимом?
        И снова в трубке раздался мягкий смех.
        - Заставить твоего брата заговорить о своих чувствах - это практически невозможно.
        - Но все же тебе удалось это сделать. - Асим и Жаклин были идеальной парой. Именно их пример побудил Самиру сделать предложение Тарику. Она надеялась на то, что, несмотря на отсутствие любви, она сможет создать счастливую семью, основанную на взаимном уважении и совместном воспитании детей. Самира судорожно глотнула воздух. - Как тебе это удалось?
        - Что? Вытащить твоего брата из его комфортной зоны, чтобы он столкнулся со своими чувствами? С помощью криков и пинков. - Жаклин замолчала, и Самира выпрямилась в кресле в ожидании дальнейших слов. - Это было нелегко. - Теперь ее голос был серьезным. - Я сама раскрылась перед ним. И была предельно откровенна.
        Самира вздрогнула. Тарик уже знал о всех ее секретах. О ее мечте иметь семью, о ее выкидыше и нынешних надеждах насчет ребенка. Неужели этого мало? Сейчас ей хотелось только одного: вернуть прежнюю близость, которая была у них еще месяц назад.
        - Самира? Ты слышишь меня?
        - Да.
        - Наверное, тебе не понравились мои слова?
        Жаклин была слишком чуткой.
        - Ты дала мне много информации для размышления.
        Только она не была уверена в том, что хотела услышать такой ответ.
        Самира разгладила на бедрах гладкую шелковую ткань. На ощупь она была превосходной. Округлый живот не должен мешать женщине наслаждаться прекрасным бельем.
        Она повертелась перед большим зеркалом, висевшим в ее рабочем кабинете. Ворот ночной рубашки был украшен прекрасным кружевом ручной работы, которое она купила тогда в горах. Ей надо заказать еще одну партию, ведь тонкое кружево прекрасно сочетается с полупрозрачной тканью.
        У Самиры были большие планы по изготовлению нижнего белья. Этот проект должен был обеспечить хорошим доходом женщин горной деревни.
        Губы ее дрогнули в улыбке. Кто бы мог подумать, что беременность вдохновит ее на создание новых моделей ночных рубашек? Может быть, это было действие гормонов?
        Или так на нее воздействовал Тарик?
        Стоило ему лишь взглянуть на нее или случайно к ней прикоснуться, как она покрывалась горячей испариной с головы до ног.
        Но в этом и была беда. С тех пор как она сообщила ему о своей беременности, он прикасался к ней лишь случайно или тогда, когда ей надо было подняться по дворцовой лестнице, ведущей в приемный зал. Он всегда оказывался рядом с ней, чтобы ее поддержать. Будто она была хрупкой мраморной статуей, шатко стоявшей на пьедестале.
        При этой мысли ей становилось больно.
        Возле двери возникла какая-то суета, Самира повернулась, и крошечное тело прижалось к ней.
        - Мама! - Маленькие ручонки обхватили ее ноги.
        - Райси. - Наклонившись, она хотела поднять его на руки, но не успела.
        - Позволь. - Тарик был уже здесь. Разжав ручонки, испачканные медом, он поднял Райси на руки. - Мне жаль твою… - Он вдруг замолчал, взглянув на ее декольте.
        Мгновенно соски ее напряглись, приподняв нежную ткань. Сделав глубокий вдох, Самира покраснела под его взглядом.
        В полупрозрачной ночной рубашке, надетой на голое тело, она ощущала себя выставленной напоказ. Глаза Тарика блеснули, и Самира поняла, что он уловил ее реакцию. Хуже того, у нее между ног появилось жадное томительное ощущение.
        - Мама! - Райси протянул к ней ручки, и Самира вновь взглянула на него.
        - Он не хотел беспокоить тебя во время работы. - Голос Тарика был низким и волнующим, будто шелковая ткань прикасалась к ее обнаженным плечам и рукам.
        Вздрогнув, Самира старалась не смотреть на него.
        - Я не возражаю. - Нагнувшись, она поцеловала мальчика в пухлую щеку. - Ему редко удается ускользнуть от бдительного ока Софи.
        Раздавшиеся за спиной шаги заставили ее обернуться. Несомненно, это была няня.
        - Прошу прощения, сэр, мадам. - Повернувшись к малышу, Софи строго взглянула на его расплывшееся в довольной улыбке личико. - А вас, господин Озорник, я прошу вернуться к столу.
        Самира не могла не радоваться этому. Дисциплина, конечно, была важна, потому что все-таки ей надо было работать, чтобы сохранить свой бизнес, но она не могла сердиться на Райси, захотевшего повидать ее. К тому же он назвал ее мамой.
        - Я скоро к тебе приду, когда ты поешь.
        В конце концов Райси, не скрывая своего триумфа, позволил Софи увести себя.
        Тарик хотел последовать за ними, но Самира остановила его. Слишком долго она не решалась воспользоваться советом Жаклин, но теперь уже не могла откладывать.
        - Не уходи.
        Он медленно повернулся, и Самира замерла, встретив его взгляд. По коже ее пробежали мурашки. Почувствовав знакомый всплеск желания внизу живота, она обессиленно уронила руку.
        - Да, в чем дело?
        Глава 11
        Тарик не мог отвести глаз от Самиры. Тонкая воздушная ночная рубашка, которая была на ней, подчеркивала нежную матовость ее кожи и блеск ее золотисто-вишневых глаз. Стоически он пытался не смотреть на ее полные груди, соски которых призывно манили его.
        Сглотнув, он отвел взгляд.
        Его жена.
        Увидев призыв в ее глазах, он застыл на месте, хотя ему страстно хотелось броситься к ней и сжать ее в своих объятиях.
        Ему так недоставало ее!
        Все эти недели Тарик постоянно находился рядом с ней: на публике или вместе с мальчиками. Он следил за тем, чтобы она не перерабатывала. И все это время он сдерживал себя.
        И когда он позволял себе дотронуться до нее, это была страшная пытка. Ему хотелось гораздо большего, чем просто держать ее за руку.
        - Да, в чем дело? - Голос его сорвался. Откашлявшись, он спросил уже обычным тоном: - Ты чего-то хочешь?
        - Ты не хочешь остаться со мной? Я редко тебя вижу.
        Они виделись каждый день. И все же он понял, что она имеет в виду. Он старательно избегал оставаться с ней наедине.
        - У меня очень плотный график работы. - И все-таки он вернулся в комнату.
        - И у тебя совсем нет времени для меня?
        Совсем! Он отдавал ей все свое время! С каким наслаждением он наблюдал за ней и за ее беременностью!
        - Что-то случилось? - Тарик заметил легкую тень под ее глазами. Он нахмурился. Он привык к тому, что она сияла здоровьем. Даже и сейчас она выглядела сияющей, но эти тени были тревожным знаком.
        Пройдя через комнату, он взял ее за руку и повел к креслу.
        - Скажи, в чем дело. - Когда она уселась, он отошел в сторону, присев на край стола, но все же ощущал ее легкий запах. Он был гораздо более волнующим, чем запах самых лучших духов.
        - Ты избегаешь меня, - наконец сказала она.
        Тарик пожал плечами:
        - У меня очень много работы. Кроме обычных обязанностей, навалились всяческие переговоры и строительные проекты.
        Самира нагнула голову, будто пытаясь получше разглядеть его. Тарик скрестил руки на груди.
        - Ты знаешь, о чем я говорю. - Голос ее стал тихим, завораживающим. - Ты давно не приходил в мою спальню и не ложился со мной в постель.
        Теперь она удивила его. Он не ожидал от нее такой откровенности.
        Почему? Потому что она была стыдливой и покорной? Внутренний голос усмехнулся над его глупостью. Самира могла взять быка за рога, несмотря на свою внешнюю хрупкость и слабость. Она была решительным и открытым человеком. Тот факт, что она сама предложила ему брак, был тому подтверждением.
        И все же… Тарик почувствовал, что ей нелегко сейчас было открыться ему. Шея и плечи у нее были напряжены, руки крепко сжаты на коленях.
        - Ты хочешь секса?
        Мысли его лихорадочно закружились. Сколько времени ему потребовалось для того, чтобы уложить ее к себе в постель!
        И сколько усилий.
        Тарик был очень ответственным человеком. Чувство ответственности с самых ранних лет внушил ему дядя, воспитывая его как будущего правителя страны.
        У Самиры был выкидыш. Он был обязан сохранить ее жизнь и жизнь их ребенка. И если для этого надо было воздерживаться от секса, то он готов был это делать. Он сделает все, чтобы ее уберечь.
        Холодок пробежал по его спине при мысли о том, что с Самирой может случиться то же, что и с Жасмин.
        - Да. - Самира покачала головой, нахмурив брови. - Нет. Не только секса.
        Тарик ждал. Плечи ее поднялись, затем опустились, и он сглотнул комок в горле, увидев ее призывно трепетавшие груди.
        - Я хочу… - Она снова качнула головой, и вновь он почувствовал запах ее кожи.
        Все в его жене - ее голос, запах, ее вкус - несказанно нравилось ему.
        Руки его сжали край стола.
        - Ты хочешь… что?
        - Боюсь, я не смогу выразить это словами.
        Тарик подумал, что сейчас ему надо найти благовидный предлог и уйти, но не сдвинулся с места. Как он может позаботиться о ней, если он ее не понимает?
        - Попытайся.
        Взглянув на него, Самира встретила его взгляд. Он был таким глубоким, что ей стало тепло изнутри. Но все же Тарик ничем не выдал себя.
        Она уже слишком далеко зашла. Теперь ей оставалось только одно - быть с ним откровенной. «Раскрой себя», - сказала ей Жаклин.
        Увы, у нее в этом плане совсем не было опыта. Но за счастье, которое ей дал Тарик, надо было бороться.
        - Ты знаешь, что мы с Асимом не были близки с нашими родителями?
        Брови Тарика удивленно поднялись от этого неожиданного поворота разговора.
        - Да, знаю.
        - Ты слышал о том, что брак их был неудачным?
        Асим не обсуждал с ним это, а Тарик и не спрашивал. Но слухи до него доходили, ведь он не был глухим.
        - Я не прислушиваюсь к пересудам. Предпочитаю иметь дело с фактами.
        Самира сжала губы. Был ли он таким неотзывчивым или просто проявлял благородство?
        - Они жили в своем мире. Когда все было хорошо, я никогда не видела их, потому что они были поглощены друг другом. Но чаще всего между ними шла война. Раздавались крики, хлопали двери, звенела разбитая посуда в сопровождении гневных тирад. - Самира сжала похолодевшие руки. - Они постоянно ревновали друг друга, обвиняя друг друга в измене. Нам было хорошо лишь тогда, когда родители уезжали куда-нибудь, оставляя нас на попечение прислуги.
        - Мне очень жаль. Должно быть, это было очень тяжело.
        Самира колебалась, подбирая слова.
        - Я рассказываю тебе это не для того, чтобы получить твое сочувствие, но для того, чтобы ты понял, в какой обстановке я росла.
        - Я понял.
        Но понял ли он?
        - Дело в том, что… - Самира опустила глаза и увидела, что комкает в руках свою ночную рубашку. Мгновенно разжав руки, она разгладила смятую ткань. - Дело в том, что они не просто разыгрывали драмы между собой. Они при этом использовали нас.
        Она не смотрела на Тарика, не желая видеть выражение его лица, когда на нее нахлынули горькие воспоминания.
        - Каждый пытался использовать меня как шпиона. Только многие годы спустя я узнала о том, что один дипломат был уволен из-за меня. Я рассказала отцу о том, что он улыбался и смеялся, когда находился рядом с моей матерью. Я думала, что это прекрасно, когда кто-то смеется во дворце, но мой отец сразу же решил, что у них любовный роман. Возможно, потому, что сам он спал в то время с моей няней.
        - Сколько же тебе пришлось пережить! - Голос Тарика был таким жестким, что она вскинула голову. Взгляд его был мрачным.
        - Могло быть и хуже. - Она помедлила. - Только к тринадцати годам я научилась быть осторожной. - Замолчав, Самира прислушалась к своему сильно бившемуся сердцу, пытаясь утихомирить его. - Однажды моя мать пригласила меня на чай со своей подругой, и я была так рада этому, что не сразу поняла, что тогда произошло. Ее «подруга» оказалась журналисткой, сумевшей выведать у меня информацию о моем отце. Она стала рассказывать невинные анекдоты, поворачивая их так, чтобы опорочить моего отца. И чем больше я старалась опровергнуть эти инсинуации, тем больше выдавала его, благодаря подсказкам моей матери. И все это записывалось на магнитофон.
        Самира откинулась в кресле. Ей было очень горько оттого, что именно мать оказалась тем человеком, который заставил ее почувствовать себя грязной и бесчестной.
        - Моему отцу удалось замять скандал, но родители после этого расстались. Всем говорили, что они разъехались по разным местам выполнять свои королевские обязанности. - Встретив мрачный взгляд Тарика, она пожала плечами. - Я винила себя, но в конце концов я научилась скрывать свои чувства и эмоции.
        Это был серьезный урок, но когда она встретила Джексона Брента, она забыла о нем. На волне романтических чувств она раскрыла ему свою душу, отбросив в сторону все предосторожности. Его предательство настолько потрясло ее, что с тех пор она никому не доверяла.
        И все же она доверилась Тарику.
        Оттолкнувшись от стола, он подошел к ней. Самира взглянула в его глаза - и сердце ее преисполнилось надеждой.
        Жаклин была права. Ей просто надо было открыться своему мужу, чтобы вернуть их прежние близкие отношения. Самира вздохнула с облегчением. Ей трудно было говорить о своем прошлом, но это стоило того.
        - Ты не должна винить себя за то, что брак твоих родителей распался.
        - В конце концов я это поняла. И к тому же осознала, что мне такая семья не нужна.
        Взглянув на широкие плечи и грудь Тарика, она поздравила себя с тем, что у нее гораздо более удачный брак. Самира не надеялась на так называемую «любовь». Она вышла замуж за человека, к которому испытывала уважение. Благородного и достойного человека.
        И все же его близость несказанно волновала ее.
        - Мне хотелось, чтобы ты понял, насколько высоко я ценю наш брак. - Самира улыбнулась. - После неудачного супружества моих родителей и краха моего романа я даже думать не могла о создании семьи. Я никому не верила. Но ты… - Самира взмахнула рукой, не в силах выразить чувства, которые охватили ее.
        Он так много ей дал. Он не только доверил ей своих мальчиков - он впустил ее в свой мир, позаботился о ней. Она чувствовала себя защищенной и удовлетворенной. Она стала частью семьи, о которой не могла даже мечтать.
        И теперь она носила под сердцем своего ребенка.
        Взявшись за ручки кресла, Самира хотела встать.
        - Не надо! Сиди. - Тарик принес стул с высокой спинкой и уселся на него, не сводя с нее глаз и скрестив под собой свои длинные ноги. - Значит, ты счастлива здесь. Это прекрасно.
        Самира заморгала.
        - Более чем счастлива. Я даже представить себе не могла, что такое возможно. - Предлагая себя в жены, Самира, несмотря на свою напускную уверенность, с трудом представляла себе, как два незнакомых человека смогут вместе жить и работать. - Ты прекрасный муж, Тарик. Чуткий и заботливый. И ты всегда оказываешься рядом, когда мне нужна твоя поддержка. - Будто он чувствовал ее страх за ребенка.
        - Мне доставляет удовольствие заботиться о тебе. - Слова его были учтивыми и формальными. Значит, ей не удалось достучаться до него.
        - Я совсем не имею в виду заботу о себе. - Самира наморщила лоб, подбирая нужные слова. - То, что ты мне дал, - это бесценно, и я безмерно благодарна тебе за это. - Улыбнувшись, она погладила себя по округлому животу, почувствовав в нем движение младенца.
        Увидев этот жест, Тарик замер. Самира была счастлива от того, что зачала от него ребенка. В этом не было ничего удивительного. Именно с этой целью она и вышла за него замуж.
        Он медленно выдохнул. Мужчины терпеть не могут, когда их используют, и Тарик, конечно, не был исключением. Однако Самира, похоже, использовала его.
        Она не советовалась с ним насчет рождения ребенка. А если бы посоветовалась, он сказал бы ей, что близнецов ему достаточно. После потери Жасмин он даже и думать не мог об еще одном ребенке.
        Кровь его холодела, когда он вспоминал те события.
        Что Самира хочет от него? Почему сказала именно сейчас о своем несчастном детстве? Ему было очень жаль ее, но с прошлым уже ничего нельзя было поделать.
        И хотя у него был большой опыт в общении с женщинами, Самира до сих пор была для него загадкой.
        Пристально вглядевшись в ее лицо, он обратил внимание на ее блестящие глаза и залитые румянцем щеки. Она была взволнованна, но не только. Она была счастлива.
        - Спасибо, - пробормотал он. - Я рад, что ты довольна. - Он понимал, насколько драгоценным был для нее этот ребенок, хотя черные мысли обрушились на него. - Я хочу, чтобы ты была счастлива.
        Самира кивнула, сияя глазами, и Тарик резко встал. Ему надо уйти, пока он не сделал чего-нибудь непростительного. Не дотронулся до женщины, до которой ему нельзя было дотрагиваться.
        Он выяснил этот вопрос. Он знал, что секс не повредил бы ни Самире, ни ребенку. Но почему погибла в родах Жасмин, здоровая и молодая женщина? Он не может снова рисковать. Смерть Самиры он не перенесет.
        - Мне надо идти, увидимся позже в детской у мальчиков.
        - Подожди! - Самира тоже встала, расправляя на животе ночную рубашку. - Ты тоже уходишь? Но ведь ты не ответил мне.
        - Ты не задавала мне никаких вопросов. - Жар с каждой секундой все сильнее охватывал его. Он должен уйти отсюда, пока у него еще есть силы.
        - Я хочу спать с тобой. - Слова ее были невероятным соблазном для мужчины, и без того с трудом владевшего собой. - Я хочу, чтобы у нас все было по-прежнему. - Глаза ее светились счастьем, которое, он думал, относилось к ребенку. Но взгляд ее оказывал странное воздействие на его внутренние органы. Тарик не мог идентифицировать это ощущение, и это беспокоило его.
        - Я не могу описать словами, что значит для меня наш брак. Он изменил меня. Я никогда не испытывала ничего подобного.
        Тарик напрягся.
        Она не испытывала ничего подобного?
        А что конкретно она имела в виду?
        Он вспомнил нежный взгляд Жасмин, наполненный надеждой, когда он входил в комнату, где они были одни. У них был династический брак, но со временем Жасмин влюбилась в него.
        А он не способен был ответить ей взаимностью. Он видел, как глаза ее тускнели от разочарования.
        Тарик с трудом сглотнул комок в горле, увидев горящий взгляд Самиры.
        - Я хочу быть твоей женой во всех отношениях, Тарик. - Улыбка ее могла осветить целый город. Но грудь его больно сжалась, когда он понял, что было в ее глазах.
        Любовь.
        Любовь к нему.
        Но он по сути своей не был способен на любовь.
        Дыхание его стало прерывистым, сердце быстро забилось, по лбу заструился пот и в ушах раздался звон, когда прошлое слилось с настоящим. Неужели его охватило некое чувство, которое было чуждо ему?
        Это не должно повториться. Жена, которая ждет от него любви. Жена, носящая под сердцем его ребенка. Жена, которая хочет то, чего он не в состоянии ей дать. Жена, которую он не сможет уберечь от страданий.
        В тот день, когда Жасмин умерла, доктор с состраданием смотрел на него, считая, что имеет дело с убитым горем мужем. И Тарик ощущал себя подлым обманщиком.
        Он успокаивал себя тем, что у них был договорной брак, что он был заботливым и верным мужем. Но только после ее смерти, отбросив всяческие благовидные отговорки, он ясно понял то, что сотворил. Жаклин умерла из-за него, из-за его желания иметь наследников.
        И теперь прошлое встало перед ним. Он видел его в светящихся надеждой глазах Самиры. В ее протянутой руке.
        Сердце его бешено билось, тело покрылось испариной, будто стены готовы были обрушиться на него.
        Отступив назад, он увидел, что рука ее упала. Удивление на лице сменилось болью. Но он не мог лгать. Даже ради нее.
        - Прости, Самира, но ты хочешь слишком многого.
        Повернувшись на каблуках, он быстро вышел из комнаты.
        Глава 12
        «Ты хочешь слишком многого».
        Слова эти очень долго висели в воздухе, заполняя пространство между ними. С тех пор прошло несколько недель, и они по-прежнему больно ранили ее.
        Самира взглянула на длинный стол, освещенный античными канделябрами. Среди двадцати гостей, приглашенных на этот закрытый королевский ужин, сидел Тарик, облаченный в белую тунику и головной платок, отделанный золотом.
        Он сидел напротив нее, но все внимание его было обращено на гостей. Тарик беседовал с американским послом и несколькими бизнесменами, не обделяя своим вниманием и двух провинциальных правителей.
        Он прекрасно выполнял свои обязанности и прекрасно умел вести переговоры. Подчиненные считали его прирожденным администратором. Народ любил его, потому что он был справедливым и деятельным правителем, заботившимся о благе своих людей.
        Близнецы обожали его. Он всегда находил для них время, чего никогда не делал ее отец. И если он отсутствовал, то он давал указания Самире и Софи по поводу воспитания детей.
        Мало кто мог справиться с таким количеством обязанностей. Но Тарик справлялся. У него на все хватало времени и сил.
        Только не на свою жену.
        Она слишком многого хотела от него.
        Комок подступил к ее горлу, и она уронила вилку на тарелку. Вкусная еда показалась ей сухим песком, случайно попавшим в рот.
        Тарик уделял внимание каждому гостю, только не ей.
        Будто почувствовав ее боль, он взглянул на нее.
        Сердце ее забилось, как птица, дыхание участилось. Все тело ее напряглось в ожидании его прикосновений.
        Но теперь он никогда не прикоснется к ней.
        Самира прикусила нижнюю губу, пока она не задрожала.
        Она презирала свою слабость, свое влечение к мужчине, который явно не хотел ее.
        Но как он радовался тому, когда впервые ею овладел! Он упорно настаивал на этом, будто платонический брак был ударом по его мужскому самолюбию.
        Но когда ее талия пополнела и стала круглой, как бочка, он потерял к ней интерес.
        Самира понимала, что с годами она стала бы для него менее привлекательной, но не думала, что это случится так скоро. Ей стало очень жаль себя, но, сглотнув обиду, она стала всматриваться в лица гостей, сидевших за столом.
        Тарик ясно дал ей понять, что она ничем не отличается от женщин, которые были у него до и после первого брака. Они были красивыми и постоянно менялись. Когда он удовлетворял свои сексуальные потребности, он сразу же о них забывал.
        Может быть, уже сейчас какая-нибудь красавица с нетерпением дожидается окончания ужина, чтобы потом уединиться с ним? Самире стало невыносимо больно.
        Но ведь она дала ему свое согласие на то, чтобы он имел любовниц. Ей не хотелось верить в это, тем более после того, что было между ними, но, испытав на себе сексуальную силу Тарика, она не могла поверить, что он долго вынесет воздержание.
        Он не мог забыть свою первую жену, и наглядным подтверждением этому было то, что он постоянно ее избегал. Тарик обращался с ней бережно, заботился о ней, но так, будто она была ценной вещью, а не его женой.
        Как он посмел?
        Самира почувствовала ярость.
        Он соблазнил ее ради своей прихоти, а затем бросил ее, когда интерес его пропал.
        Как же ей дальше жить? И зачем она уступила ему, лучше бы они оставались чужими людьми! А она влюбилась в этого мужчину…
        Самира судорожно перевела дыхание. Ей нельзя было влюбляться, даже в такого идеального мужчину, как Тарик.
        Неужели она все время обманывала себя, твердя себе о том, что может с ним спать, не рискуя потерять свое сердце?
        - Ваше величество, с вами все в порядке? - Слова донеслись до нее как сквозь плотный туман. - Ваше величество?
        Медленно повернув голову, она увидела Николаса Рассела, нагнувшегося к ней. Его золотистые волосы смутно поблескивали в полумраке.
        - Вам нужен доктор? - Голос француза был тихим и настойчивым. Протянув руку, он хотел дотронуться до нее, но остановился, будто вспомнив о ее высоком статусе. В голубых глазах его сквозила тревога.
        По крайней мере, здесь был один человек, который заботился о ней!
        Но в ту же секунду Самира поняла, что слишком драматизирует ситуацию. Тарик заботился о ней. Но только недостаточно.
        От этой мысли она чуть не расплакалась. Прижав ко рту руку, Самира ужаснулась тому, что ее эмоции готовы вылиться через край.
        Тарик наслаждался ею как любовницей, пока она была сексуально привлекательна, а теперь он заботился о ней как о мачехе его детей, хозяйке своего дома. Он не испытывал к ней тех чувств, которые испытывала она.
        Любовь.
        Сердце ее забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.
        Как долго она будет лгать самой себе?
        Давно ли она влюбилась в своего мужа?
        - Я позову доктора. - Николас встал, и стул под ним скрипнул.
        - Нет! - Она схватила его за руку. Будто издалека она увидела костяшки своих пальцев, побелевших от напряжения. - Со мной все в порядке.
        Самира попыталась улыбнуться, но, судя по тому, с каким сомнением он взглянул на нее, ей плохо это удалось.
        - Правда. - Ее напряженные губы растянулись в фальшивой улыбке. - Просто я… - Склонившись к Расселу, она прошептала: - Иногда я чувствую себя не совсем хорошо.
        Он взглянул на ее живот, затем снова - на ее лицо.
        Самира кивнула, разжав пальцы, и откинулась на спинку стула. Ей хотелось выглядеть спокойной, несмотря на сильно бьющееся сердце и болезненное ощущение в животе. На самом деле она действительно недавно страдала от несварения желудка. Пусть гость думает, что ее беспокоят физиологические проблемы, чем догадается, что она страдает от любви. Любви к своему мужу.
        Сердце ее больно сжалось.
        - Понятно. - Улыбка Николаса была теплой. - У моей сестры недавно родился ребенок. Она говорила, что сидеть долго на одном месте ей тяжело.
        - Ах, вы понимаете это. - Самира похвалила себя за непринужденный тон. Долгие годы она вырабатывала в себе навык выглядеть любезной и очаровательной, даже когда ее личная жизнь рушилась на куски. Она одарила его ослепительной улыбкой. - Скажите мне… - Самира пригнулась к нему. - Кто родился у вашей сестры? Сын или дочь?
        Во время следующей перемены блюд Самира увидела, что Тарик пристально смотрит на нее через стол. Подбородок его напрягся, на скулах играли желваки. А взгляд, который он бросил на Николаса Рассела, был испепеляющим.
        В груди ее вспыхнула искра надежды. Ведь этот испепеляющий взгляд явно был собственническим. Она никогда не видела, чтобы Тарик ревновал, но в этом взгляде сквозила угроза.
        Сердце ее взволнованно забилось.
        Но взгляд Тарика обратился на нее, и лицо его стало непроницаемым. На секунду ей показалось, что в глазах его мелькнула жажда крови, но потом она подумала, что это была игра света и тени.
        Слегка склонив голову, он учтиво улыбнулся ей, а затем, повернувшись к послу, больше не удостоил ее взглядом, явно выбросив ее из головы.
        Удивительно, но никто из сидевших рядом с ней гостей не заметил стука ее раскалывавшегося от боли сердца.
        Тарик оторвался от просмотра документов, когда дверь его кабинета тихо приоткрылась. Взглянув на лицо своей жены, он вскочил. Она находилась на последних сроках беременности, и он постоянно был в напряжении, опасаясь кризиса.
        - На сегодня все, - обратился он к секретарю, не сводя глаз с Самиры.
        Она никогда без приглашения не приходила в его рабочий кабинет. Они теперь встречались лишь на официальных мероприятиях или во время общения с детьми.
        Самира казалась напряженной. Из-за ребенка? Желудок его сжался от страха. Но когда он взглянул на ее лицо, то увидел в нем не боль, а гнев.
        Тарик нахмурился. За все время совместной жизни он никогда не видел Самиру в гневе. Может быть, только в детстве. Даже в юные годы она уже умела сдерживать себя, скрывая в себе свои бурлящие эмоции.
        Секретарь, собрав бумаги, удалился, и они наконец остались одни.
        - Хочешь присесть?
        Подняв голову, она взглянула на него. У него перехватило дыхание. Она никогда не была такой красивой, такой привлекательной. Глаза ее горели, как изумруды, и всю ее переполняли трепетные чувства. Ему захотелось прикоснуться к ней, успокоить ее, поцеловать ее в губы, прижать свои ладони к ее восхитительно округлому животу и…
        - Ты отменил мою встречу.
        Тарик заморгал, пытаясь включить свои мозги.
        - Разве ты ее не отменял? - Она уперла руки в бока, натянув на себе красное шелковое платье, и сразу стал виден ее большой живот. Она почувствовала, что ребенок внутри зашевелился?
        Прочистив горло, Тарик заставил себя оторвать взгляд от ее живота, стоически игнорируя возросшее напряжение в паху. Каждый раз, когда он смотрел на Самиру, у него неизбежно возникало это напряжение. Каждый раз, когда он думал о ней. Это было убийственно мучительно - не притрагиваться к ней.
        - Ты беспокоишься об отмененной встрече?
        - Я беспокоюсь… - Помедлив, она набрала дыхание. - Я беспокоюсь о том, что ты считаешь себя вправе вмешиваться в мое расписание.
        - Ты говоришь о встрече в горной деревне?
        Она кивнула.
        - Мы собирались обсудить перспективы работы для местных женщин. Но я обнаружила, что эта встреча убрана из моего графика без всяких объяснений.
        - До горной деревни добираться далеко, а тебе скоро рожать. Ты должна беречь себя.
        Тонкие брови Самиры изогнулись.
        - Я берегу себя. Кроме того, вокруг меня всегда много людей, которые даже пальцем не дают мне пошевелить.
        Тарик кивнул. Ведь именно он позаботился об этом.
        - Я поручу своим служащим решить этот вопрос, но не уверен, что это будет скоро.
        Самира замолчала, и он подумал, как им было хорошо вдвоем. Он получал удовольствие не только в постели, но просто общаясь с ней. Пока она не объявила о своей беременности. Пока он не увидел любовь в ее глазах. А ведь он не мог дать ей того, чего она хотела.
        - Я устрою так, чтобы представители этих женщин приехали сюда, во дворец.
        Он снова взглянул в ее лицо. Но теперь оно не светилось любовью.
        - Хорошо. - Она медленно выдохнула. - Я поручу своему секретарю организовать отдельную встречу с представителями женщин. У меня к ним есть деловое предложение, которое не терпит отлагательств. - И, прежде чем он успел возразить, она добавила: - Я приглашу их сюда, в столицу.
        - Прекрасная идея. - Вообще-то он хотел, чтобы Самира меньше работала, но она, по крайней мере, отказалась от планов поездки в горы. Тарик облегченно вздохнул.
        - Я приглашу Николаса на нашу встречу. Его советы бесценны.
        Тарик напрягся. Глаза ее вызывающе блеснули, когда она, повернувшись, вышла из комнаты. Или это ему показалось? Разве она не догадывалась о том, как ненавистно ему было видеть ее с Расселом?
        Конечно, Тарик постоянно твердил себе, что это порядочный и честный человек. Но это не помогало. Когда он видел Самиру, с милой улыбкой беседующей с Расселом и явно симпатизирующей ему, он скрежетал от злости зубами.
        Рассел получал внимание и улыбки его жены, а он в это время бродил где-то в стороне. И не важно, что он сам отстранился от Самиры. Ему казалось, что скоро он дойдет до точки и просто не вынесет этого напряжения.
        Надо же, Рассел, из всех мужчин! Тарик не упустил тот факт, что у француза были светлые волосы, худощавое телосложение и обворожительная улыбка. Таким же был Джексон Брент. Самире явно нравился этот тип.
        В отличие от него, большого и сильного. Конечно, так оно и было. Она нисколько не скрывала, что вышла за него замуж из-за детей, а не ради него самого. А если она и наслаждалась с ним сексом… И разве он сам не убедился в этом? То это ничего не значило.
        Он с силой стукнул кулаком по стене. Потом удивленно, будто сквозь туман, взглянул на разбитую руку, из которой сочилась кровь.
        Может быть, он все испортил?
        И теперь жена его больше не будет любить?
        Вскрикнув от боли, Самира схватилась за шторку душа. Сегодня целый день она не могла найти себе места. Ее не покидало ощущение дискомфорта, и спина у нее побаливала. И теперь она поняла почему. Скоро у нее начнутся роды. Легкие судороги перейдут в жуткие схватки.
        Думала ли она, что это так быстро случится? Она не успела еще выйти из ванной, где принимала теплый душ, надеясь на то, что он уменьшит ее недомогание.
        Паника подступила к ее горлу. Если она поскользнется, вряд ли она встанет. Она представляла себе медленные и спокойные роды. А что, если что-то не в порядке? А вдруг ее ребенку угрожает опасность?
        И вдруг расстояние до двери показалось ей бесконечным.
        Самира вспомнила, что надо дышать глубоко, концентрируясь на выдохе, и последовала этому совету. Когда боль немного затихла, она взглянула на телефон, лежавший возле ванны. Медленно, хватаясь за стенку, она направилась к нему.
        - Да? - В трубке раздался низкий голос, и в этот момент началась следующая схватка.
        Самира открыла рот, но не могла ничего сказать.
        - Кто это?
        Телефон дрожал в ее руке.
        - Тарик… - наконец выговорила она. Это был срывающийся шепот, но на большее она была не способна. Однако он не ответил ей. Телефонная трубка упала на пол.
        Страх охватил ее, и на глазах у нее выступили слезы. Ей нужен был Тарик. Здесь. Сейчас. Чтобы он сказал ей, что все хорошо, что с ребенком будет все в порядке.
        Схватки продолжались, и Самира прижалась к холодной кафельной стене, стараясь подавить в себе отчаяние. Она с ужасом думала о том, что, несмотря на нормальное течение беременности, она может потерять и этого ребенка.
        Дверь рывком открылась.
        - Ах, habiti. - Глубокий низкий голос звучал ободряюще. - Все в порядке. Я здесь. Я позабочусь о тебе.
        Она закрыла глаза, когда сильные руки обняли ее обнаженное тело и прижали его к крепкой груди.
        - Тарик. - Она глубоко дышала, вдыхая его неповторимый запах, и ей стало уютно в его объятиях. - Я думала, ты не слышишь меня. Я думала…
        - Ш-ш-ш… Все в порядке. Я с тобой. И я тебя не оставлю.
        Через несколько часов она взглянула в его глаза - и увидела, что они потемнели, став темно-зелеными, как трава. Его широкий гордый лоб покрылся морщинками от волнения, но улыбка его была сияющей.
        - Она очень похожа на тебя, - прошептал он, и этот голос был нежным, словно шелк, прикасающийся к коже.
        - Мне кажется, что это не очень хорошо. - Пребывая в эйфории и в то же время в шоке от такого внезапного, но все же благополучного появления на свет их чудесной крошечной дочки, Самира не испытывала иллюзий насчет ее внешности. Она была бы крайне утомлена, если бы не парила на седьмом небе.
        - Это прекрасно. - Тарик приблизился к ней, держа на согнутой руке их новорожденного ребенка. Сердце Самиры перевернулось при виде того, как бережно он прижимает к себе эту крошечную драгоценную жизнь. - Ты самая прекрасная женщина на свете. Никто не может сравниться с тобой.
        Самира подумала, что он говорит это по доброте душевной, но, увидев, как он переводит взгляд с нее на ребенка, почувствовала, что слова застряли в ее горле. Тарик выглядел… влюбленным человеком.
        Она заморгала, когда на глаза ей навернулись слезы, которые, как пыталась уверить она себя, были слезами крайнего изнеможения.
        - Самира? Что с тобой? - Мгновенно Тарик оказался рядом с ней. - Тебе больно? - Он готов был нажать кнопку вызова врача.
        Она покачала головой:
        - Я просто немного переволновалась.
        Но не столько из-за родов, которые были необычно быстрыми для первой беременности, сколько из-за Тарика. Он все время был рядом с ней. Это была скала, на которую можно было опереться, и его слова несказанно поддерживали ее. Его небывалая сила словно переливалась в нее.
        И все же в его глазах она видела нечто большее, чем просто беспокойство о ее физическом состоянии. Ни один муж не мог быть таким нежным, заботливым и благородным.
        И не важно, что он говорил раньше. Тарик любил ее. Она поняла это очень ясно. Точно так же, как поняла то, что сейчас у нее настала новая жизнь.
        Он осторожно присел на краешек больничной койки.
        - Все будет хорошо.
        Взглянув в его сияющие глаза, Самира поверила в это. Неужели чудо, на которое она так надеялась, все же произошло? Теперь Тарик не дистанцировался от нее, не воздвигал барьеры между ними.
        Протянув руку, он убрал пряди волос с ее лица, и это прикосновение к ее пылающим щекам было бережным и нежным.
        Медленно, бесконечно медленно он нагнулся к ней - и поцеловал ее долгим и самым сладким из всех поцелуев. Губы ее приоткрылись, приглашая его, и она ощутила во рту его язык, его неповторимый терпкий вкус. Вздохнув, она почувствовала небывалое успокоение и блаженство.
        - Спи, Самира. - Слова донеслись до нее, когда веки ее уже закрылись.
        Она улыбнулась. Вопреки всем ожиданиям все было хорошо.
        Глава 13
        Самира молча наблюдала из дверей, как Тарик расхаживал по детской с крошкой Лейлой на руках. Как всегда, ее сердце переворачивалось в груди при виде его с их дочерью. Несомненно, она была светом его очей, такой же драгоценностью, как его близнецы.
        Он всегда прекрасно относился к детям. И это было одной из причин, почему Самира вышла замуж за него.
        Боль пронзила ее. Жаль, что он так же хорошо не относился к женам.
        А точнее - к ней. Он обожал свою первую жену, души в ней не чаял. Все об этом знали.
        Самира крепко сжала ручку двери, задохнувшись от боли. Колени ее подогнулись.
        Несколько недель назад, в больнице, увидев счастье и восторг Тарика, она подумала, что он любит ее. Но он радовался тому, что у них родился ребенок. Она жестоко ошибалась насчет себя.
        Будто тех мгновений близости между ними никогда не было.
        Прижав руку к груди, она надеялась уменьшить боль, но ничто не могло успокоить ее терзающееся сердце.
        До рождения Лейлы она мучилась от осознания того, что он не любит ее, но ей хватало сил это переносить. Однако теперь, после той сияющей радости в больнице, когда она была уверена, что он любит ее, эта вежливость и пустота отношений просто убивала ее.
        Она не могла это больше переносить. Ей было очень трудно сохранять внешнее спокойствие, когда сердце ее обливалось кровью.
        Она отдала его Тарику, но ему это было не нужно. Когда она лежала в больнице, она увидела любовь в его глазах, но это был мираж, рожденный усталостью и больным воображением.
        Ведь жизнь научила ее тому, что любовь несет в себе лишь опасность и мучения. Неужели опыт с Джексоном ее ничему не научил? Тогда ей показалось, что больше никогда она никого не полюбит, слишком тяжелым был этот урок, но чувства, которые она испытывала к Джексону, вряд ли можно было сравнить с той всепоглощающей любовью, которую она испытывала к своему мужу.
        Наверное, она тихо застонала, потому что Тарик сразу же повернулся к ней.
        Сердце ее защемило, когда она увидела знакомую реакцию на ее появление. Мгновенно напрягшиеся плечи, настороженное выражение лица и отдаление - даже тогда, когда он не двигался с места.
        Самира крепче сжала ручку двери.
        - Привет, Тарик. - Голос ее был хриплым, но твердым. Она вскинула голову.
        - Самира, почему ты не отдыхаешь?
        Губы ее дрогнули. Ей всегда велели отдыхать, когда она хотела быть с ним.
        - Я хочу увидеть своего ребенка. С ним занимаются няни и ты, а я провожу совсем мало времени. - В словах ее прозвучала горечь. Ей хотелось броситься к Тарику, сорвать с него маску вежливой учтивости, к которой сегодня сводились их отношения.
        Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки.
        Она так давно мечтала о ребенке, надеясь на то, что он заполнит ее душевную пустоту. Так оно и случилось: Лейла осветила ее жизнь. Ту нежность, которая переполняла ее, когда она смотрела на свое дитя, невозможно было описать словами.
        Однако Самира слишком поздно поняла, что ребенок не поможет ей стать целостной личностью. Только она сама могла бы сделать это, если бы не отдала часть себя Тарику. Тому человеку, который никогда не станет для нее настоящим мужем, потому что все еще любит свою первую жену, который относится к ней с уважением, но не способен отдать ей свое сердце.
        Собравшись с духом, она вошла в комнату - и даже не дрогнула, когда Тарик осторожно передал ей ребенка, стараясь не коснуться ее.
        Колкие слова готовы были сорваться с ее губ, но Самира сдержала себя.
        Какой смысл было его порицать? Он сам не мог с собой ничего поделать. В других обстоятельствах она восхитилась бы мужчиной, который так долго хранит верность своей единственной настоящей любви.
        Что-то глубоко дрогнуло в ней, и Самира отвернулась, сморгнув слезы, когда Лейла прижалась носиком к ее груди. Сердце ее наполнилось любовью к малышке, хотя это не могло принести ей облегчение.
        Она запуталась в паутине своей собственной раздвоенности.
        - Спокойной ночи, Тарик. - Самира даже не взглянула на него. Она медленно согнулась под гнетом душевной боли, усевшись в низкое кресло возле детской кроватки, и распахнула халат.
        Тарик сцепил руки, глядя на то, как Лейла сосет материнскую грудь. Он никогда не уставал любоваться этим зрелищем, хотя оно как-то странно волновало его. Кто бы мог подумать, что вид кормящей женщины может быть таким возбуждающим?
        И это была не просто женщина, а Самира.
        Даже с темными кругами под глазами и с бледной от усталости кожей она несказанно привлекала его. Он хотел ее так, что чувствовал спазмы в желудке.
        Он не прикасался к ней, потому что хотел, чтобы она оправилась от родов. Вспоминая их, он внутренне содрогался.
        Это была жуткая пытка - смотреть на страдания Самиры и притворяться, что все будет хорошо. Перед глазами его всплывало безжизненное лицо Жасмин, когда у нее начались внезапные схватки.
        Даже теперь, через несколько недель после рождения Лейлы, он покрывался холодным потом по ночам, когда ему снилось, что Самира умирала. Врачи уже ничем не могли ей помочь, потому что он, Тарик, не успел довезти ее до больницы.
        Он не мог забыть о том, как Самира корчилась в схватках, когда он ворвался в ванную. Он была такой слабой и беззащитной. И он будет воздерживаться от близости с нею, пока доктор не скажет ему, что это безопасно.
        - Ты все еще здесь? - Подняв глаза, она нахмурилась.
        Тарик напрягся.
        - Сейчас уже поздно, и мне уже никуда не надо спешить.
        Самира хотела что-то сказать, но снова повернулась к Лейле.
        Будто его здесь не было.
        Тарику это не понравилось, хотя он сам решил не оставаться с ней наедине, чтобы не сделать то, что он запретил себе делать.
        Но сейчас именно Самира отстранялась от него. Не физически, а морально. Она стала вести себя так после выписки из больницы.
        Ему это страшно не нравилось. Все инстинкты твердили ему, что это было неправильно.
        Он решил, что после рождения ребенка возобновит с ней прежние отношения. Ведь он видел любовь в ее глазах, неужели ему это показалось? Ведь сейчас она не проявляла никаких признаков любви. Она с удовольствием общалась с Расселом, что было всем заметно, а с ним не желала разговаривать.
        Все пошло наперекосяк после возвращения ее из больницы. Тарик оправдывал себя тем, что Самире необходимо прийти в себя, восстановиться после родов. Когда он приходил повидаться с ней, - точно в то время, когда она была с близнецами и няней, - он не видел никакой радости в ее глазах. Лицо ее было равнодушным, когда он говорил о чрезвычайной занятости на работе, будто это ее совсем не волновало.
        Это приводило его в шок. Ведь он всегда был уверен в том, что Самира любит его. И ее равнодушие выводило его из себя. Это был удар, которого он совсем не ожидал. Он даже не думал, что это может так задеть его.
        Тарик отдалился от нее, понимая, какими тяжелыми у нее были роды. Он находил любую работу, чтобы занять себя и дать ей личное пространство, в котором она так нуждалась.
        Но все не складывалось. В этом была какая-то ужасная ошибка.
        Глаза Самиры потухли, она стала вялой и безжизненной. Он давно не видел улыбки на ее лице.
        В желудке у него похолодело. Ему так недоставало этого. Он хотел, чтобы глаза ее радостно вспыхивали при виде его. Чтобы ресницы ее трепетали, стыдливо скрывая жадное желание. Чтобы рука ее призывно сжимала его руку даже на многолюдных королевских приемах.
        И он, конечно, заметил, что Лейлу она называла не их ребенком, а ее.
        Холодок пробежал по его спине. Пропасть между ними расширялась с каждым днем. И скоро это выйдет из-под его контроля.
        Самира всегда хотела ребенка. И теперь у нее есть свой собственный ребенок. Может быть, поэтому она не желает общаться с ним?
        Наверное, ни он, ни близнецы ей уже больше не нужны.
        Сердце его учащенно забилось, и ему стало трудно дышать.
        Не может быть. Это просто усталость после родов. Доктор сказал, что нужно время и терпение. Может быть, им надо сменить обстановку. Наверное, надо съездить на неделю в малый дворец, где они провели медовый месяц, как только у него появится окно в работе.
        - Вот что я думаю. - Он шагнул к ней, она подняла голову, но взгляд ее лишь скользнул по его лицу.
        Вот и все, что сейчас было между ними. Кажется, ему уже не удастся сблизиться с ней. Наверное, он совершил ужасную ошибку, но что же он сделал неправильно?
        Потрясенный этой мыслью, Тарик неподвижно встал перед Самирой.
        - Да? - И вновь ее взгляд безучастно скользнул по его лицу.
        Он старался говорить спокойно, без надрыва.
        - Наверное, нам нужно сменить обстановку. Уехать ненадолго отсюда.
        Мгновенно Самира взглянула в его глаза, и этот взгляд пронзил его насквозь. Наконец-то! Это был первый момент близости между ними после той ночи, когда родилась их малышка. Тогда Самира смотрела на него так, будто он был божеством среди мужчин.
        Однако сейчас он не мог понять, что она чувствует. Затылок у него онемел. За все те годы, что он знал Самиру, она никогда не была для него такой непроницаемой. Будто свет выключился внутри ее.
        Тарик почувствовал страх. Будто кто-то отнимал самое драгоценное, что было у него.
        - Наверное, ты умеешь читать чужие мысли. - Голос ее был тихим и срывающимся, будто горло у нее сжималось. - Я думала о том же самом.
        - Замечательно.
        Но прежде, чем он смог рассказать о своих планах, она вновь заговорила:
        - Я хочу поехать в Париж.
        - Париж? - Тарик оторопел.
        Кивнув, она снова отвернулась в сторону. Ему захотелось схватить ее за подбородок и заставить смотреть себе в глаза. Но, взглянув на Лейлу, сосавшую ее грудь, он сдержал себя.
        - Да. На следующей неделе.
        - Ты хочешь поехать в Париж?
        - Да. - В голосе ее прозвучала хрипотца, которая всегда возбуждала его.
        Наверное, он зря паникует. Если Самира хочет поехать в город, который для всех женщин являлся символом романтической любви, разве он может препятствовать этому?
        Тарик почувствовал облегчение. Доктор был прав. Она просто устала. А столица Франции связана у нее с незабываемыми воспоминаниями. Мысли его лихорадочно закрутились.
        - Прекрасная идея. Но не на следующей неделе. У меня будут переговоры. А через неделю или две мы поедем.
        Тарик обрадовался. Все будет хорошо. Губы его растянулись в довольной улыбке.
        - Нет. Я поеду на следующей неделе. - В ответ она не улыбнулась ему. Лицо ее было мрачным.
        - Прости, Самира, но это невозможно. Ты понимаешь, насколько важно для меня это мероприятие. Я сделаю все возможно, чтобы ускорить наш отъезд, но сейчас мне надо быть здесь.
        Она пожала плечами:
        - Мы с Лейлой можем поехать без тебя.
        Впервые в своей жизни он почувствовал, будто земля уходит у него из-под ног. Он чуть не споткнулся на ровном месте.
        - Ты это серьезно?
        - Конечно, серьезно. - Самира покачала головой, будто удивляясь его реакции.
        Что она увидела на его лице? Гнев? Злость? Страх? Да, именно страх. Такой же страх охватывал его, когда он боялся потерять ее в родах.
        И теперь он терял Самиру. Она уходила в безбрежную даль, и он не знал, как вернуть ее.
        Пальцы его сжались от желания схватить ее, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Но это уже не могло помочь. Сейчас она лишь физически находилась рядом с ним, а душа ее была где-то далеко. В недоступном для него месте.
        Он представить себе не мог, что женская душа может быть такой загадочной.
        Что она хотела от него?
        Как ему вернуть то, что он потерял?
        Рот у него пересох от волнения. Самира поедет в Париж без него? Николас Рассел теперь жил там, так как контракт его закончился.
        Тарик попытался отогнать от себя чувство ревности, сказав себе, что Самира не позволит себе такой недостойный поступок, но все же мысль о том, что она там будет одна без него, приводила его в содрогание.
        Он покачал головой, проглотив возмущенные слова, готовые сорваться с его губ. Если даже он запретит ей ехать, на правах мужа, то это ничего не исправит. Силой здесь ничего не поделаешь, как бы ему ни хотелось применить ее.
        Отчаяние охватило его при мысли о том, что он ее теряет.
        - Разумнее подождать. - Тарик с трудом изобразил улыбку, исказившую его напряженное лицо. - Через две недели я покончу с делами, обещаю тебе. И мы поедем вместе.
        Но она уже отрицательно качала головой.
        - В этом нет необходимости. Я знаю, что твое присутствие здесь необходимо.
        Что-то мелькнуло на ее лице, и глаза Тарика сузились. Неужели она специально подгадала время, когда он действительно был очень занят?
        - Кроме того, я уже обещала…
        - Обещала? Кому? - В словах его прозвучал нескрываемый гнев. С кем она собиралась встретиться? Если это был…
        - Заместителю министра. - Самира уставилась на него, округлив глаза. - Эта дама договорилась со мной еще несколько месяцев назад, я обещала сшить ей свадебное платье.
        - Ты ведь не шьешь свадебных платьев.
        Самира пожала плечами.
        - Это не традиционное платье. Мадам выходит замуж второй раз, и ей хочется нечто особенное. Я обещала ей придумать фасон, когда она была здесь, а теперь опаздываю.
        Тарик хотел послать к черту это платье для иностранной дамы. Его вообще ничто не волновало. Он хотел лишь, чтобы Самира снова смотрела на него так, как прежде. Хотел ощущать ее лучезарную улыбку, когда она смеялась с ним и с мальчиками или лежала в его объятиях, довольная и удовлетворенная.
        Самира отняла от груди задремавшую Лейлу, приоткрыв полную грудь. Увидев красный сосок, Тарик почувствовал всплеск желания. Его влечение к ней было таким сильным, таким предсказуемым, что он уже не боролся с ним. Но ничто не могло сравниться с той потребностью в близости с нею, которая канула, как вода в песок.
        Быстро запахнув халат, Самира прижала Лейлу к плечу.
        Взглянув на эту картину - мать и дитя, - Тарик почувствовал, что сердце его растаяло. Но если Самира откажется от их брака, он этого не вынесет.
        - Не беспокойся, Тарик. С нами в Париже все будет хорошо. - Улыбка Самиры была безупречной. - Няня Лейлы присмотрит за ней, когда я буду занята.
        - И надолго ты?
        Пожав плечами, Самира взглянула на малышку.
        - Несколько дней или неделя. Но ты прав. Мне надо сменить обстановку, это пойдет мне на пользу. Значит, мне не надо спешить с возвращением?
        Тарик с трудом сдержал себя. Все мышцы его неимоверно напряглись, когда он чуть не вскричал: «Я не разрешаю тебе покидать страну!» Ее место было здесь, рядом с ним и мальчиками. И он не собирался отпускать ни ее, ни их маленькую дочь.
        Однако, крепко сжав зубы, он сказал себе, что он цивилизованный человек и чуткий муж, который понимает потребности жены. Она нуждается сейчас в отдыхе после трудных родов.
        А он найдет способ удержать ее. Должен найти. Между тем…
        - Хорошо. Раз ты обещала этой даме, то поезжай к ней. Я поручу своему персоналу организовать твой визит.
        И хотя он понимал, что Самира поступает разумно, как порядочная женщина, хотя он знал, что о ней позаботятся его люди, душа его была неспокойна.
        Повернувшись, он быстро вышел из комнаты, чтобы не поддаться желанию схватить свою жену, перекинуть ее через плечо и отнести в старинный гарем, где она будет находиться взаперти, за толстыми дверями, пока он не пожелает увидеть ее.
        Разрешить ей уехать и дать ей свободное пространство, в котором она так нуждалась, было ему невыносимо тяжело.
        Глава 14
        Прогуливаясь с коляской по набережной Сены, Самира любовалась на золотистые отблески волн. Небо над Парижем темнело. Мимо прошел круизный катер с туристами, и до нее донесся веселый смех. Шаги ее стали неровными, когда она вспомнила глубокий призывный смех Тарика, игравшего с ней и с детьми.
        Самира тяжело вздохнула. Она уже скучала по мальчикам, хотя со времени ее отъезда прошел всего один день.
        И она скучала по Тарику.
        Разве не глупо было так редко видеть его? Жить от него отдельной жизнью?
        Самира не могла лгать себе самой даже здесь, в Париже. Она любила своего мужа. Она надеялась найти решение, уехав от него, но это было ужасной ошибкой.
        Не успев приехать во Францию, она уже стала скучать по дому. Ей так хотелось скорее вернуться в Аль-Сарах.
        Страна, которая приняла ее, стала для нее родным домом. Потому что там жили самые дорогие и близкие ей люди.
        Но что ждет ее по возвращении домой? Радостное ликование близнецов и холодный прием Тарика.
        У нее было два выбора. Вернуться во дворец и посвятить свою жизнь детям и работе. Она, конечно, сможет делать вид, что разбитое сердце ее не стонет от боли, но жить рядом с мужчиной, который не хочет ее, будет для нее пыткой. Она еще может взять Лейлу и покинуть Тарика и мальчиков. Это будет неимоверным скандалом. Хуже того, ей больше не позволят видеться с Адилем и Райси. И с Тариком.
        Ни то ни другое было неприемлемо.
        Что же ей делать?
        Взглянув на лавочку в тени деревьев, Самира увидела целующуюся парочку. При виде их сердце ее учащенно забилось. Слезы навернулись ей на глаза, когда она вспомнила, как обнимал ее Тарик. Так крепко, будто не хотел ее отпускать.
        Она слишком многого хотела от него!
        Слишком многого. Склонившись над коляской, она застыла от боли.
        Краем глаза Самира увидела, что один из охранников чуть ближе подошел к ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Это было еще одно напоминание о Тарике.
        Будто она и так о нем не вспоминала. Медленно выпрямившись, Самира взглянула на лицо спящей дочери. Пухлые розовые губки Лейлы резко контрастировали с твердо очерченным подбородком, который она унаследовала от отца. Сердце ее защемило.
        Чем бы она ни занималась, куда бы она ни поехала, она не могла избавиться от своих чувств к Тарику. Она была страшно наивной, когда предложила себя в жены человеку, которого, как позже она поняла, она любила всю свою сознательную жизнь. Хуже того, она согласилась с его идеей насчет «секса без эмоций», и это было непростительной ошибкой. Ведь со своим печальным опытом она могла бы лучше защитить себя. А теперь уже было поздно.
        С реки подул холодный ветерок, и Самира поежилась. Пора было возвращаться в отель, укладывать Лейлу спать. А потом она подумает над своим будущим.
        Опустив плечи, Самира уныло побрела по набережной, толкая перед собой коляску.
        Передав Лейлу няне, унесшей ее купаться, Самира направилась в свою комнату, но вдруг входная дверь гостиной рывком открылась.
        - Тарик?
        Рука Самиры взметнулась к горлу, когда в дверном проеме показался знакомый силуэт.
        Она заморгала, не в силах поверить своим глазам. Да, это был он. Его широкие плечи, его гордо поднятая голова. Счастье охватило ее. Но лишь на краткий миг. Сейчас же она поняла, что они не смогут вновь стать близкими людьми.
        Строгий внутренний голос велел ей сохранять спокойствие, но все же ей так радостно было видеть его.
        Лицо его было каменным, хотя глаза сверкали, как изумруды, а густые волосы были взъерошены, будто только что он ворошил их рукой.
        Самира нахмурилась.
        - В чем дело? Что-то случилось с мальчиками? - Она бросилась к нему.
        - Мальчики с Софи, она читает им сказку. Я обещал повидать их перед сном.
        Самира замерла, вдруг почувствовав несказанное облегчение.
        - Они здесь? - Она машинально взглянула за него. - Ты привез их с собой?
        Он кивнул, нахмурившись.
        - А как насчет переговоров? Ты должен быть там.
        Эти переговоры были очень важными, они могли бы принести стабильность в их регион.
        - Тарик? Что случилось?
        Ведь он провел большую подготовительную работу, почему же он бросил все и приехал сюда?
        - Ничего не случилось. - Войдя в гостиную, он закрыл за собой дверь. Казалось, он заполнил собой все пространство, и голова у нее странно закружилась.
        Лицо его было мрачным, и вдруг он подошел к ней и взял ее за руку. Поразительно, но ей показалось, что пальцы его слегка дрожали.
        - Тарик, ты пугаешь меня.
        - Пугаю тебя? - Он едва заметно покачал головой. - Я не хотел. - Он глубоко вздохнул, и широкая грудь его поднялась. - У нас все в порядке, ничего страшного не случилось.
        Но она не поверила ему. Сильный и уверенный человек, которого она знала, выглядел так, будто что-то выбило его из колеи. Волосы его были взъерошены, губы болезненно сжаты, плечи напряжены.
        - Пойдем сядем. - На самом деле она не хотела садиться. Ей хотелось, чтобы он привлек ее к себе, сжал в своих объятиях и больше никогда не отпускал. Но Самира не могла позволить себе даже думать об этом.
        - Пойдем. - Тарик повел ее к широкому дивану, откуда можно было любоваться потрясающим видом парижских крыш и мерцающей Эйфелевой башней.
        Но Самира не смотрела в панорамное окно. Она полностью была поглощена своим мужем, который держал ее руку так, будто та была хрупким цветком. Давно ли он дотрагивался до нее?
        Она мгновенно вспомнила когда. Последний раз он прикасался к ней в больнице, когда он ее поцеловал. Казалось, с тех пор прошла вечность. Это была ее последняя надежда.
        Взгляд его блуждал по ее лицу, и ей стало страшно.
        - Ты встретилась со своей заказчицей? - спросил Тарик.
        - Да, сегодня утром. Мы с ней обо всем договорились. - Она всегда радовалась, получив интересный заказ, но сейчас не испытывала никакого энтузиазма. Работа всегда была для нее убежищем и утешением, но эта модель свадебного платья далась ей с большим трудом.
        - Хорошо. - Он коротко кивнул. - Это очень хорошо.
        Тарик замолчал, и она увидела, как он сглотнул комок в горле. И тогда ее осенило.
        - Что с тобой случилось? - Она крепко сжала его руку, почувствовав знакомое тепло. Мысли ее лихорадочно крутились. Может быть, он заболел какой-то страшной болезнью?
        - Ты не должна была уезжать.
        - Прости? - Самира вгляделась в его глаза.
        - Ты должна была остаться.
        - Я не понимаю. О чем ты говоришь?
        - Об этом. - Кивком головы он указал на мерцавшие внизу огни города. - Я не должен был тебя отпускать. Я хочу, чтобы ты была со мной.
        Увидев его потемневшие зеленые глаза, Самира вспыхнула от радости.
        Наверное, она была мазохисткой. Ведь он хотел не ее. Он хотел то, что она собой представляла: хозяйку дома, сексуальную партнершу, мать его детей. Рабыню.
        - Тарик? - Голос ее был едва слышным. Внезапно она задрожала всем телом, судорожно вцепившись в его руку.
        Тарик потрясенно смотрел на нее. Он так давно хотел смести преграды между ними, снова пробудить в ней жизнь и чувства. И он сделал это, но Самира выглядела так, будто ломалась под напряжением.
        И все же он будет стоять на своем. Он больше не отпустит ее.
        - Ты моя, Самира. Ты мне принадлежишь, и ты должна быть рядом со мной. - Он почувствовал, что руки ее ослабели. - Самира! Скажи что-нибудь.
        - Что ты хочешь, чтобы я сказала? - Голос ее был невероятно усталым. - Будет скандал, если я уйду от тебя. - Сердце его замерло при этих словах. - Ты не заслуживаешь этого, но я больше не могу жить с тобой под одной крышей.
        Ему показалось, что он спит и видит ночной кошмар.
        Тарик открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. Казалось, прошла вечность, прежде чем он вновь обрел голос. В нем звучала горькая ирония.
        - А я думал, что ты любишь меня.
        Тишину нарушил еле слышный шепот Самиры:
        - Но никто из нас не хотел любви, ты помнишь?
        Тарик кивнул, ощутив парадоксальность этой ситуации.
        - Но мы не всегда получаем то, что хотим, разве не так?
        - Тарик? - Она нагнулась вперед. - Что ты сказал?
        Он чуть не утонул в ее глазах. Он должен сказать ей правду, всю правду.
        - Я женился на тебе, считая, что я буду иметь все, не отдавая ничего взамен. Я думал, что получу самую сексуальную, самую красивую женщину в мире в качестве своей жены и любовницы и буду наслаждаться твоими улыбками, твоим очарованием, твоей страстью без всякой эмоциональной привязанности.
        Он судорожно вдохнул воздух.
        - Пока я не понял, что жестоко ошибался. - Лицо его исказилось от злости на самого себя. - Когда я догадался, что ты в меня влюблена, я страшно испугался. - Ему становилось дурно при мысли об еще одной безответной любви. - И я считал, что правильно сделал, когда отстранился от тебя.
        Глаза Самиры стали огромными.
        - Так вот почему ты стал меня избегать? Потому что подумал, что я в тебя влюблена? И поэтому перестал со мной спать? - Голос Самиры был резким от боли. И Тарику стало стыдно.
        Он взглянул на их сцепленные руки. Свои - большие и сильные, и ее - такие маленькие и хрупкие.
        Он заставил себя взглянуть в ее глаза.
        - Сначала перестал спать потому, что боялся навредить тебе и ребенку. - Тарик пожал плечами. - У тебя уже был один выкидыш, а я знаю, что в любой момент неожиданно может случиться несчастье.
        К его удивлению, Самира крепче сжала его руки.
        - Ты думал о Жасмин?
        - Разве я мог не думать? Она прекрасно переносила беременность, но в конце… - Он покачал головой. - Шансов уже не было. И когда ты сказала мне, что хочешь большего, я запаниковал.
        - Ты не хотел, чтобы я влюблялась в тебя. - Голос ее был тихим и подавленным. Тарику тошно было думать, что именно он был причиной этого.
        - Да, потому что считал, что любовь - это проклятие. До тех пор, пока она не поразила меня.
        Лицо его исказилось болью. На секунду Самира подумала, что он влюбился в нее. Нет, не может быть. Слишком глубокой была скорбь в его глазах.
        - Тарик? Пожалуйста, объясни.
        - Ты вышла замуж за человека, который не верил в любовь.
        Знакомая боль пронзила ее.
        - Я понимаю. Жасмин.
        - Да. - Губы его сжались. - Но это не то, о чем ты подумала. - Он тяжело вздохнул.
        - Не надо рассказывать мне об этом. - Самира не вынесла бы душераздирающей истории о его единственной любви. Тем более сейчас, когда ее разбитое сердце обливалось кровью.
        Но Тарик не отпустил ее рук. И такая мука была в его глазах… Разве может она уйти от него?
        - Я должен сказать тебе только одно, habibi. - Даже это случайно сказанное ласковое слово несказанно взволновало ее.
        Он придвинулся к ней, коснувшись коленями ее ног, и Самира не отпрянула от него. Он нуждался в ее близости, по крайней мере, в этот момент.
        - Я погубил Жасмин. - Голос его был жестким и мрачным.
        - Потому что не смог ее спасти? - Самира много слышала об этой истории и понимала, что Тарик винит себя в смерти жены. - Ты сделал все, что было в твоих силах. Все так говорят, даже врачи. Но некоторые вещи не в нашей власти. Медики сделали все возможное, а ведь они специалисты в этом деле.
        Но взгляд его оставался мрачным.
        - Она умерла из-за меня. Потому что мне нужны были наследники.
        Самира сжала его руки, ей невыносимо больно было смотреть на его мучения.
        - Она бы не стала винить тебя, Тарик. Она любила тебя. - Самира говорила от самого сердца. Если бы Жасмин любила его хотя бы наполовину так, как она, она бы простила его.
        - Она любила меня, - глухо произнес он. - Но я ее не любил.
        Самира окаменела. Он не любил Жасмин? Мир покачнулся, и все поплыло перед ее глазами.
        - Прости?
        Тарик отвернулся к окну, но вряд ли для того, чтобы любоваться видом Парижа.
        - Я не любил ее. Я не умел любить. - Тарик замолчал. - Я рос, не зная любви. Мне прививали любовь лишь к своей стране. Дядя учил меня быть сильным и честным, не бояться трудностей и выполнять свой долг.
        - Да, я понимаю. - Самира помнила строгого пожилого человека, с которым она познакомилась в один из своих приездов в Джазир. Он был вежлив с маленькой принцессой и улыбался ей, хотя глаза его не улыбались, но в основном был занят соревнованиями по фехтованию, борьбе и верховой езде, в которых принимал участие его племянник.
        Тарик встретил ее взгляд.
        - Любовь не играла никакой роли в моей жизни. Меня воспитывали как будущего правителя и учили быть самодостаточным человеком. Поэтому, когда настало время создать семью…
        - Ты решил найти себе подходящую невесту. - Она думала, что Тарик был страстно влюблен в Жасмин, а оказалось, что он, как и его предки, решил вступить в династический брак.
        - Не сразу. - Что-то мелькнуло в его глазах, что-то яркое и горячее. Но он заморгал, и взгляд его потух. - Но ты права. Жасмин была подходящей кандидатурой во всех отношениях: обаятельная, хорошо воспитанная, красивая и… - Он сделал паузу. - Поистине прекрасная женщина.
        Самира заморгала. «Поистине прекрасная женщина». Эти слова наконец убедили ее в том, что Тарик не любил свою первую жену.
        Считал ли он ее тоже «поистине прекрасной женщиной»? Если да, то она, наверное, не вынесла бы этого.
        - И она любила тебя. - Сердце ее сжалось при мысли о том, сколько общего у них было с Жасмин. Обе они жили с мужчиной, который не отвечал на их чувства. Как Жасмин выносила это?
        - Думаю, не сразу. Я был предельно честен насчет целей своего брака и не притворялся, что люблю ее. Но по прошествии некоторого времени… - Он качнул головой. - Жасмин полюбила меня. Она не скрывала своих чувств, но никогда не упрекала меня в том, что я не отвечаю ей взаимностью. Однако я видел боль в ее глазах.
        Рука его крепче сжала ладони Самиры.
        - Она была заботливой женой, достойной королевой. Я старался дать ей все, что она желала. Но любви своей не мог ей дать.
        Самира хотела сказать ему, что любовь неподвластна нашей воле. Нельзя приказать себе кого-то полюбить. Это просто случается, вот и все. Но это не приносит никакого утешения. Ни ему, ни ей.
        Теперь они находились на тех же позициях. Один любил, другой нет. Самира сжала губы, сдержав поток бесполезных слов, готовых сорваться с ее языка.
        Наконец она заговорила:
        - Никто не может пробудить в себе любовь, даже если сильно захочет. Ты сделал все возможное. Все говорят, что ты был предан ей.
        - Я старался. Но это не могло сравниться с тем, что она испытывала ко мне. - Он прямо взглянул в глаза Самиры, и сердце ее дрогнуло. - Я понял это в тот момент, когда снова встретил тебя в Париже.
        - Когда ты встретил меня? - Смятение охватило ее. Ей надо прекратить этот мучительный разговор, но она не могла сдвинуться с места.
        Он погладил ее руку, прикоснувшись к рубиновому кольцу, которое он подарил ей на свадьбу.
        - Когда я вновь увидел тебя, меня охватили давно забытые чувства. Эмоции, которые я подавлял в себе. И новые чувства тоже.
        Самира не сводила с него глаз.
        Тарик выпрямился, и взгляд его был завораживающим.
        - Я хотел тебя много лет назад, когда ты была еще юной девушкой. И захотел еще больше, когда встретил тебя в Париже. Захотел так отчаянно, что подумать не мог о том, что ты, получив мой отказ, предложишь себя в жены кому-то еще.
        - Ты никак этого не показал. - Более того, он был холодным и высокомерным.
        - Разве? Я плохо понимал, что я делаю.
        Отняв у него руку, Самира встала с дивана и отошла в сторону.
        - Значит, ты хотел меня. - Она сглотнула комок в горле. Ничего с тех пор не изменилось. Тарик был сильным и красивым мужчиной, он не привык к тому, чтобы его отвергали. - Но почему тогда ты не женился на мне?
        Она чуть не зарыдала от отчаяния. Если бы они не поженились, она не влюбилась бы в него. И не чувствовала бы тогда это ужасное одиночество.
        Большая рука опустилась на ее плечо. Почувствовав его тепло, Самира закрыла глаза, сказав себе, что через секунду она освободится от него.
        - Потому что я испытывал к тебе такие чувства, которые в жизни никогда ни к кому не испытывал. Этим чувствам я не мог дать название. Они изменяли меня, я становился другим.
        Дыхание его коснулось ее волос, широкая грудь прижалась к ее плечам.
        - Ты нужна мне, как никто другой. Я не представляю жизни без тебя. Я хочу тебя видеть не только в своей постели, не только рядом с собой на банкетах и приемах. Ты часть меня, без тебя мне невыносимо жить.
        - Тарик…
        Самира хотела повернуться, но он удержал ее.
        - Я хочу тебя во всех смыслах, в которых мужчина хочет женщину. Я всегда хотел тебя так. - Слова его были волшебными, завораживающими, пробуждающими в ней робкую радость. - Я люблю тебя. Я просто не сразу понял, что это такое.
        - Ты любишь меня? - Сердце ее замерло, потом снова быстро забилось.
        Он нежно прижался губами к ее волосам, и Самира закрыла глаза. Должно быть, ей это снилось. Но его прикосновения, его слова были такими реальными.
        - Наверное, я и любил тебя все эти годы, я просто не мог это осознать, дать название этому чувству. И я собирался жениться на тебе, пока не услышал, что ты уехала учиться за море.
        - И это тебя остановило? - Самира все еще не могла поверить в это.
        - Я винил себя за то, что вожделею девочку-подростка. И какое право я имел препятствовать твоей мечте? Кроме того, мне нужна была жена здесь, в Аль-Сарахе, а не в Париже или Нью-Йорке.
        - Я не… не могу поверить в это. - Это было немыслимо. - Ты говорил, что не способен никого полюбить.
        - Всю свою жизнь я тоже так думал. - Он нежно осыпал ее волосы легкими поцелуями. - Я просто этого не понимал. Но в тот момент, когда ты вновь появилась в моей жизни, меня будто озарило.
        - Ты никогда ничего мне не говорил. - Самира пыталась сохранить разум, но волна счастья готова была захлестнуть ее с головой.
        Тарик любил ее?
        - Я не понимал, что это такое. - Он прикоснулся губами к ее шее, и она вздрогнула всем телом. - Я просто понял, что ты нужна мне. Когда я догадался, что ты полюбила меня, я ужаснулся, испугавшись, что и тебя я тоже погублю. Но когда ты отстранилась от меня, я в полной мере осознал свою потерю.
        - Это ты отстранился от меня!
        - Я был трусом. Ничего подобного я никогда не испытывал. Это страшно испугало меня. Все эти месяцы я жаждал прижать тебя к себе, но не решался на это. Я очень боялся тебя потерять.
        Как он потерял Жасмин. Самира вдруг почувствовала, что его большое тело дрожит.
        Она резко повернулась к нему. Увидев его ярко-зеленые, как турмалин, глаза, она почувствовала, что смотрит ему прямо в душу.
        - Я люблю тебя, Самира. Мне не удалось сделать тебя счастливой, но дай мне еще один шанс. Я не могу тебя потерять. - Голос его срывался, и она смотрела на него во все глаза, потрясенная тем, что этот всегда спокойный и твердый мужчина сейчас был слаб и уязвим.
        - Я тоже не хочу тебя терять, Тарик. - Горло ее сжалось, ей было трудно говорить.
        - Но ты ушла.
        - Я больше не могла выносить твоего отвержения. Ты стал таким холодным. И ты постоянно избегал меня.
        Порывистым движением он привлек ее к себе и прижал к своей груди. Тело его было горячим, оно растапливало холод, окружавший ее. Выгнув спину, Самира подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо. И ее охватило счастье.
        Если бы это мгновение можно было остановить! Она прижала руки к его груди, где стучало его сердце, пылавшее любовью к ней.
        - Моя девочка, моя любовь. - Улыбка его искривилась. - Я хотел дать тебе личное пространство, я боялся навредить тебе. Тебе надо было восстанавливаться после родов и…
        - Мне надо было только одно: чтобы ты обнял меня и никогда не отпускал.
        - Правда? - На лице его мелькнуло сомнение.
        - Истинная правда.
        - Я много испытал, чтобы понять, что такое… - Он выразительно повел плечами.
        - Любовь? - Тарик кивнул, и Самира глубоко вздохнула. - Ты думаешь, я не испытала? Любовь - это то, чего я долго пыталась избежать. Особенно после Джексона.
        Тарик еще крепче обнял ее, прижав к своей мускулистой груди.
        - Не надо о нем говорить.
        - Теперь мне не больно это делать.
        - Мне все равно. Я не хочу слышать его имя из твоих уст. - В мгновение ока в нем взбурлил собственнический инстинкт. Самира взглянула на его окаменевшее лицо.
        - Потому что ты ревнуешь? - Неужели такой мужчина, как Тарик, - гордый, сильный и такой ей дорогой, - мог ее ревновать?
        - Конечно, ревную. - Замолчав, он пристально всмотрелся в ее лицо. - Но ты еще не сказала, какие чувства ты испытываешь ко мне, Самира.
        Разве ему еще было не ясно?
        - Я люблю тебя, Тарик. - Это было прекрасно - сказать это вслух впервые в жизни.
        Несказанная радость охватила ее, глаза Самиры сияли.
        - Но ты не выглядишь счастливой. - Голос его был хриплым.
        Она заморгала.
        - Разве ты не знаешь, что женщины часто плачут от счастья?
        - Ты счастлива? - Он провел пальцем по ее щеке, и она глубоко вздохнула от нахлынувших чувств. Никогда ей не было так хорошо. - Ты действительно любишь меня?
        - Я люблю тебя всем сердцем.
        - А я люблю вас. - Крошечные ручки обхватили их за ноги, и Самира, взглянув вниз, увидела Райси. Волосы спутались у него на лбу, пижама была задрана. - Я хочу быть с мамой.
        Он был таким обворожительным, со своими карими глазами и широкой улыбкой.
        Наклонившись, Самира подхватила малыша на руки.
        - К тебе пришло подкрепление, Тарик? - произнесла она дрогнувшим голосом.
        Он усмехнулся, и, увидев эту усмешку, Самира почувствовала знакомый всплеск желания.
        - Хороший генерал использует все силы для победы.
        - Значит, ты чувствуешь себя победителем? - Поцеловав Райси в щечку, Самира искоса взглянула на мужа.
        Он покачал головой:
        - Нет, не победителем. Но все это не досталось мне само собой.
        Нагнувшись, он поцеловал ее в губы, не обращая внимания на расшалившегося Райси, и Самира крепче прижала его к себе. Сердце ее наполнилось трепетной нежностью.
        - Я самый счастливый мужчина на свете. И я сделаю тебя самой счастливой женщиной.
        Эпилог
        - Она очаровательна, правда? - Самира взглянула на нежное личико их маленькой дочки, когда Тарик, положив ее в кровать, бережно укрыл одеялом. Сердце Самиры таяло при виде того, с какой нежностью этот большой и сильный мужчина обращался с крошечным доверчивым ребенком.
        Он был воплощением всего, что она хотела видеть в мужчине, и даже больше. Гораздо больше.
        Повернувшись, он замер, увидев выражение ее лица. Затем обнял ее, прижав ее голову к своему плечу.
        - Она и должна быть очаровательной. - Его рокочущий голос раздался прямо возле ее уха. - Такой же, как и ее мать.
        Самира улыбнулась. После двух лет брака она прекрасно знала о том, что Тарик всегда говорил ей правду. Они были откровенны друг с другом, и между ними не было ничего, кроме горячей безмерной любви.
        Жесткие пальцы приподняли ее подбородок.
        - Спасибо тебе, habibi.
        Ее бровь изогнулась, когда она, увидев его взгляд, почувствовала знакомую вспышку желания, всегда неизбежно возникавшую между ними.
        - За что? Ведь именно я хотела еще одного ребенка.
        - Мне было приятно, когда ты уговаривала меня сделать это. - Огонь блеснул в его завораживающих глазах, и у Самиры перехватило дыхание.
        - Тебя не пришлось долго уговаривать.
        - Разве я мог возразить? - Тарик провел рукой по ее талии, и она выгнулась навстречу ему.
        Сердце ее перевернулось при взгляде на него. Порой она не могла поверить в свое счастье.
        - Не каждый мужчина согласился бы на усыновление. - Но ей надо было спросить его об этом. Крошечная девочка из разрушенной в горах деревни, оставшаяся сиротой, покорила ее сердце.
        - Я очень рад, что я «не каждый мужчина». - Слова Тарика вернули ее к реальности. - Не каждому мужчине выпадает такое счастье, когда его жена единодушна с ним.
        Наклонившись, он нежно поцеловал ее в брови, и от этого нежного жеста у нее сжалось все внутри.
        - Спасибо, моя радость, за то, что ты согласилась назвать ее Жасмин. Не многие женщины пошли бы на это.
        Улыбнувшись, Самира покачала головой. Купаясь в любви Тарика, она больше не ревновала его к первой жене.
        - Она была особенной женщиной. Посмотри на сыновей, которых она родила.
        Это был символический момент. Тарик оставил в прошлом призрак вины, преследовавший его. Его взгляд прояснился, когда он перестал смотреть в прошлое и сфокусировался на настоящем, на своей растущей семье.
        - Ты единственная и неповторимая, Самира. - Обхватив ее лицо руками, он прикоснулся к ее губам.
        - Я очень рада, что ты так думаешь.
        Он любил ее. И не скрывал своей любви. Радость охватила ее, идущая из глубины души.
        Через секунду Тарик, подхватив ее на руки, направился с ней в их комнаты.
        Он не остановился в гостиной, где лежали его документы и ее недавние эскизы. Он направился прямо в их спальню.
        - Тарик! Ты сказал мне, что хочешь поработать сегодня вечером, тебе надо закончить одно дело.
        Остановившись у изножья широкой кровати, он взглянул на нее так, что ее мгновенно охватил жар изнутри.
        - Работа подождет, - прорычал он, пожирая глазами ее тело. - Кроме того, я хочу помочь своей жене в ее карьере. - Губы его изогнулись в чувственной улыбке. - Снимай с себя это платье и покажи мне новую ночную рубашку, которую ты смоделировала.
        Самира, прильнув к нему, поцеловала его обнаженную кожу возле ключицы, почувствовав ее солоноватый теплый вкус, и пульс ее участился.
        - Конечно, ваше величество. - Она одарила его взглядом, от которого он застонал. - Ваше желание для меня - закон.