Ласковое противостояние султану Энни Уэст
        Гарем #39
        Султан Азим ищет невесту, и в его распоряжении сотни достойных кандидатур. Тем более, его слава плейбоя ему только на руку. Но почему же его сердце откликается лишь на дерзкую журналистку Жаки, приехавшую в его дворец с намерением описать историю гарема? Ведь она явно никогда не станет его законной супругой… Или все же любовь может творить чудеса?
        ЭННИ УЭСТ
        ЛАСКОВОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ СУЛТАНУ
        ГАРЕМ - HARLEQUIN- - 39
        ГЛАВА 1
        - Брось, Жак. Это бессмысленно, - раздался голос Имрана сквозь шум автомобилей, гомон людей.
        - Нет. Оно того стоит, вот увидишь.
        У них появилась возможность взять интервью у одного из самых неуловимых лидеров оппозиции, вдохновляющего реформатора, которого власти просто мечтали заставить замолчать.
        Чувство неловкости нарастало. Беспокойство охватило девушку, у нее начало покалывать в затылке.
        - Имран?
        - Я здесь, Жак.
        Она обернулась и увидела его, высокого, словно статуя, с камерой на одном плече, прищурившего свои смеющиеся глаза от солнца.
        - Нам вряд ли повезет, хоть нас и информировали заранее, - сказала она. - Если хочешь вернуться в отель, я попытаюсь найти нашего героя и позвоню тебе.
        Выражение лица Имрана не изменилось.
        Смущенная, она поднесла ладонь к своему горячему лбу. Все казалось нереальным, каким-то удивительно отдаленным.
        Жаки зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Новостной редактор просто не поверит, если они принесут уникальный материал.
        - Идем, Жак, не зевай. - Имран шел вперед.
        Жаки попыталась пойти за ним, но ноги словно прилипли к земле. С огромным усилием она сделала шаг.
        Все, кроме Имрана, продвигавшегося среди неподвижных людей. Каждый шаг отдалял Жаки от него все сильнее.
        Жаки побежала, не жалея легких, еле переводя дух. Девушка резко остановилась. Камера Имрана валялась на земле, ее разбитая линза поблескивала под тусклым светом солнца.
        Жаки присела, пытаясь осознать то, что увидела. Беспорядочно разбросанные конечности непонятной формы. Отвратительный коктейль из пыли и ярко-красной жидкости, разлитой повсюду вокруг.
        Она вытянула руку, чтобы коснуться того, что некогда было мужчиной, которого она знала. Здоровым, хорошо сложенным мужчиной…
        Наконец к ней вернулся голос и заполнил воздух мучительным бессловесным криком.
        Асим шел по пустому коридору в залитый лунным светом внутренний двор.
        Что побудило его посла выбрать эту женщину в качестве возможной жены? Или намекнуть старому эмиру не приводить свою племянницу?
        Асим прошел по благоухающему саду в другую галерею. Он должен оставаться здесь и играть роль хозяина для эмира и его незваной племянницы утром. Он должен потешить самолюбие эмира, но в то же время дать понять, что планирует подыскать другой вариант будущей жены.
        Он поморщился. Если бы дело было лишь в красоте, женщина была бы неплохим претендентом.
        В молодости Асим приобрел заслуженную репутацию ценителя женской красоты. Блондинки, брюнетки, рыженькие, тонкие, с округлыми формами, высокие или миниатюрные.
        Неужели они считают, что его так соблазнит ее красота, что он не заметит характера женщины? Сегодня вечером она вела себя сдержанно. Но Асим знал, что в эксклюзивных особняках для отдыха богачей у нее была непревзойденная репутация из-за любви к различным удовольствиям.
        Женщина, на которой женится Асим, станет женой султана Джазира. Она будет образованной, прекрасной и умелой, любящей матерью…
        Он сделал глубокий вдох. Асим хотел сохранить свое желание жениться в секрете.
        Резкий крик заставил его прервать рассуждения. Асим прошел к старинному зданию. Крик раздался снова, как только мужчина очутился в более диком и неухоженном пространстве, чем остальные сады.
        Он знал это место. Ребенком слышал старинные рассказы о некой трагедии и с упоением ждал доказательств того, что в саду действительно обитают призраки.
        Сейчас, в тридцать пять, Асим уже не рассматривал возможности встретить привидение.
        Крик раздался опять. Асим кинулся к свету. Пожар в многовековом здании был бы просто катастрофой.
        Однако не было ни запаха дыма, ни характерного потрескивания. Асим влетел в широкий вход, пробежал сквозь темные пустые комнаты к дверному проему, откуда сочился свет.
        Он резко остановился, его сердце колотилось. Мирная картина, открывшаяся перед ним после того хаоса, которого он ожидал, сбила его с толку.
        Старинная лампа распространяла разноцветные лучи света по украшенным фресками стенам и полу.
        В комнате почти не было мебели, за исключением небольшого столика, резного комода и кровати.
        Его внимание привлекла именно кровать. Асим, не веря своим глазам, уставился на обнаженную женщину, лежавшую на ней.
        Свет лампы окрасил ее нагое тело в нежные цвета радуги. В золотистый - ее длинные, тонкие ноги, грациозные и беспокойно двигавшиеся по кровати. В розовый - ее бедра, гладкий белоснежный животик и треугольник рыжевато-коричневых волос на лобке. В лавандовый - идеально слепленную возвышенность ее упругой высокой груди, подрагивавшую от ее взволнованного дыхания. В бледно-лазурный - ее аккуратный подбородок, тонкую шею и слегка искривленный рот.
        С руками, сложенными над головой на атласной подушке, она выглядела словно восхитительный десерт.
        Возбуждение охватило его, притормозив его способность думать.
        Неровно дыша, он попытался вернуться к здравомыслию и подошел ближе.
        Влажные рыжевато-коричневые волосы незнакомки разметались по всей подушке. Из ее губ вырвался тихий стон. Должно быть, это был звук, выражавший страдание, но какая-то первобытная часть Асима заставила его задуматься, не так ли она звучит в порывах страсти.
        Асим должен ее утешить.
        Кто эта женщина? Что она делает в самой старинной части его дворца, одна и обнаженная?
        Несмотря на серьезность его титула, некоторые женщины заходили до неприличия далеко в своих попытках соблазнить его. Была ли она одной из них?
        Его взгляд неизбежно вернулся к телу женщины. Она была очень стройной, на грани худобы. Она модель? Ни с чем нельзя было спутать сильнейшую волну возбуждения, захлестнувшую Асима.
        Асим вытянул руку. Он раскрыл ладонь в метре от ее тела и представил, что ощутил, как прикосновение к одному из ее сосков подразнивает его руку. Электрический разряд пробежал по его пальцам и рукам прямо к паху. Он сжал руку в кулак, противясь желанию дотронуться до нее… там.
        Незнакомка резко задвигалась, скребя руками края кровати. Женщина повертела головой из стороны в сторону. Она сделала очень глубокий вдох, от которого ее грудь со вздернутыми сосками приблизилась к нему, в то время как она издала приглушенный всхлип.
        Асим резко подался назад, словно обжегшись, ощущая стыд и недоверие. Он же выглядел как настоящий вуайерист!
        - Пора вставать, - сказал он.
        Он собирался повторить приказ, как вдруг она вздохнула, скорчилась и закричала во все горло.
        - Пора вставать… Пора вставать. - Эти слова крутились в голове Жаки, словно полузабытая мантра. Она не сбежала. Где она могла спастись? Она подвергла Имрана опасности, и теперь он мертв.
        Голос незнакомца был настойчив, приказывая ей обратить на него внимание, приказывая… проснуться. И крик…
        Жаки потребовалось время, чтобы осознать, что это был ее собственный крик. Ее горло саднило, а грудь часто вздымалась.
        - Так-то лучше, - продолжал тот же голос. Низкий, мягкий, такой глубокий, что пробирал до самых костей. - Теперь-то ты проснулась, правда?
        Слезы заполнили ее глаза и покатились по щекам. Она потерла лицо рукой, размазывая влагу по лицу, пытаясь стереть ее.
        Остатки кошмарного сна рассеялись, как только пришло осознание. Глаза Жаки резко открылись от шока.
        Она была не одна.
        Черные, глубоко посаженные глаза с прямыми, резкой формы бровями встретили ее взгляд. Глаза были такими внимательными, пронизывающими, что девушка не могла видеть ничего, кроме них, вздохнув от удивления.
        Мужчина поморщился. Жаки моргнула, не в состоянии сделать что-либо еще.
        - Теперь вы в порядке? - Забота в его голосе отразилась в его внимательном взгляде и его сжатых губах.
        Рассеянная после плохого сна, Жаки тем не менее не ощущала страха или же угрозы. Мужчина стоял так близко, что она чувствовала запах его кожи, словно нотки дорогого парфюма, но природного, не изготовленного.
        Она ощутила его теплое дыхание на своем лице и приоткрытых губах, когда сделала очередной вдох. Длинные ресницы заслонили его глаза, когда взгляд мужчины опустился к ее губам. Жар моментально пробежал по ее коже.
        - Да, спасибо, я… - изумленно сказала она, подтянув к себе ноги, чтобы сесть.
        Жаки потянулась за богато вышитым покрывалом, слетевшим с кровати. Пару секунд спустя, плотно обернув свое разгоряченное тело, она повернулась к мужчине лицом.
        Незнакомец был высоким, слишком уж высоким, учитывая ее немаленький рост. Выражение его лица казалось закрытым, почти суровым, в то же время в его взгляде читалась некоторая мрачность.
        Жаки подтянула ткань покрывала выше.
        За годы путешествий она овладела искусством сбора вещей в совершенстве.
        То, что она впервые забыла взять свою ночную рубашку, лишь свидетельствовало о рассеянности.
        - Кто вы? - Ее голос был слабым и хриплым. - Что вы здесь делаете?
        Мужчина не двигался.
        - Кажется, это я должен спросить у вас. Кто вы и что делаете в моем гареме?
        ГЛАВА 2
        В его гареме?
        Она раскрыла рот от удивления.
        Понятно, почему мужчина казался знакомым. Хотя на фотографиях у султана Асима из Джазира голова была покрыта.
        Жаки внимательно рассмотрела его густые черные волосы. Пресса окрестила Асима одним из самых идеальных холостяков в мире. У него были деньги, власть и харизма. По словам Имрана, многие женщины давно набрасывались на его королевское высочество.
        Имран.
        Жаки прижала ладонь к внезапно заболевшему животу.
        - Вам нужно сесть. - Это было не предложение, а приказ. - Сон вас слишком встревожил, вам пока нельзя напрягаться.
        - Вы знаете об этом?
        - А почему, вы думаете, я здесь? - Его надменное лицо словно выражало насмешку над ее опасениями, что он сексуальный маньяк.
        Неловко, чуть не споткнувшись о длинное покрывало, Жаки опустилась на кровать.
        - Вы в порядке?
        Жаки с грустью осознала, что не относится к той категории женщин, что обычно развлекают богатых сексуальных властителей. Для начала, природа отказала ей в роскошных формах. Может, поэтому она так легко приняла тот факт, что у него не было к ней личного интереса?
        - Я скоро приду в себя, - солгала Жаки. Она прижала покрывало к себе.
        - И часто это бывает?
        Она задумалась. Что он видел, так подробно изучая ее? Ужас? Горе? Вину?
        Инстинкт заставил ее скрыть правду.
        - Время от времени.
        - Вам следует проконсультироваться с кем-то по этому поводу.
        - По-моему, вас слишком сильно интересуют мои проблемы в постели.
        Кажется, он слегка покраснел, или это лишь игра света?
        Жаки напряглась и потерла лоб: у нее начиналась головная боль.
        Ей бы хотелось свалить свою глупость на последствия кошмарного сна. Но все же у девушки было подозрение, что виной всему была ее реакция на самого султана. Ведь он был таким… высоким… мужественным. Казалось, что просторная комната сжалась и уже не могла вместить их обоих.
        - Извините, - хрипло пробормотала она. - Я прошу прощения.
        - Не стоит. Я все прекрасно понимаю. Обстоятельства такие… необычные. Я должен извиниться за то, что нарушил ваше личное пространство. Пробуждение рядом с незнакомцем, должно быть, сильно выбивает из колеи.
        Возникло неловкое молчание.
        - Но раз уж мы покончили с извинениями… - Он прервался, словно пытаясь удостовериться, что это так. - Вы можете ответить на мой вопрос.
        - Ваш вопрос? - Жаки чувствовала себя попугаем, повторяющим слова, но в ее затуманенном сознании была какая-то каша из воспоминаний. Имран. Едва знакомая комната. Шок от встречи с султаном.
        - Кто вы все-таки такая?
        Янтарь. Ее глаза были оттенка сияющего янтаря.
        Асима поразила эта блестящая яркость, когда девушка посмотрела на него. Эти широко посаженные, с немного азиатским разрезом глаза придавали ее взгляду кошачий характер.
        Он понял, что засмотрелся.
        Уж лучше смотреть в ее глаза, чем на обнаженное тело, издевательски подсказывало сознание. Он был львом Джазира, правителем, законодателем и лидером. Он не мог пожирать похотливым взглядом беззащитных женщин.
        - Я Жаки Флэтчер. - Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза, на что многие в его королевстве не решались. Его пульс ускорился, как только их взгляды встретились.
        Асим подождал, но девушка, кажется, ожидала его реакции. Разве он должен знать ее?
        Жаки знала его язык, говорила на нем, хотя и перешла на английский, когда осознала, что обнажена. Вероятно, шок заставил женщину переключиться на родной язык.
        - Как вы здесь оказались?
        - Меня пригласили. - Жаки откинула голову, избегая его взгляда.
        Он тут же понял, что она что-то утаивает.
        - Да неужели?
        Она покраснела, и Асим завороженно наблюдал, как краска покрывает щеки и шею девушки. С взъерошенными рыжевато-коричневыми волосами, рассыпанными по плечам, порозовевшей кожей, обернутая в тонкое покрывало, она выглядела соблазнительно и в то же время удивительно невинно.
        Черт! Надо сосредоточиться.
        - Не помню, чтобы я писал какое-то приглашение.
        - Приглашение было от леди Рании.
        - Моей бабушки? - Что теперь задумала старая интриганка, приглашая незнакомых женщин в его дворец? - Странно, она ничего мне не говорила об этом приглашении.
        Жаки пожала плечами, приковав к ним внимание Асима, к молочно-белой коже под расшитым шелком. Его снова бросило в жар.
        - Правда? Я не знала.
        Асим выпрямился, взбешенный своей неспособностью сконцентрироваться. Его день уже превратился в катастрофу из-за одной незваной гостьи.
        - Зачем вы здесь, мисс Жаки Флэтчер? Вы должны быть в комнате для гостей рядом с моей бабушкой.
        - Я здесь, чтобы провести исследование для книги. Я писательница.
        Асим нахмурился:
        - Не Жаки, а Жаклин Флэтчер, верно? И не писательница, а журналистка. Не так ли?
        Злость разливалась по его венам. О чем только старая женщина думала, приводя журналистку в их дворец?
        А это была не просто журналистка. Злость перешла в настоящую ярость. Она была здесь в день смерти Имрана.
        Асим сделал тяжелый вздох, пытаясь оттолкнуть горечь. Его двоюродный брат был на задании с этой женщиной. Они вместе отправились взять интервью. Но лишь одному суждено было вернуться.
        Жаки прижала ткань плотнее к груди. Шелк то и дело выскальзывал из ее влажных ладоней.
        Она планировала быть одетой, как подобает, если встретит султана. Женщина закусила губу, подавляя нездоровое желание засмеяться. Тут не было ничего смешного.
        Султан Асим мог уничтожить ее проект еще до того, как он будет запущен.
        Она инстинктивно поднялась, соединив колени и откинув волосы с лица.
        - Я всегда подписываюсь как Жаки Флэтчер.
        - Но вас назвали Жаклин в официальных репортажах. - В его голосе звучало обвинение, и она вздрогнула.
        Жаки знала, о каких репортажах он говорит. Полицейские, дипломатические, медицинские отчеты, сводки новостей. Невероятное количество документов появилось после того, как двое иностранных журналистов оказались на месте предполагаемого террористического акта, несмотря на то что это произошло в отдаленном африканском государстве.
        - Это мое имя, но я никогда его не использую.
        - Я так понимаю, вам больше нравится, когда вас называют Жак.
        Имран. Она начала терять самообладание. Имран наверняка говорил об этом своему двоюродному брату.
        - Это прозвище, которым пользуются мои коллеги.
        - Вы были напарницей моего двоюродного брата.
        - Мы были коллегами… и друзьями.
        Неудивительно, что султан показался ей знакомым. У них с Имраном была поразительно привлекательная внешность. Но его красота была жестче, чем у брата.
        - Сожалею о вашей потере. - Ее голос был хриплым. Она писала семье Имрана после его смерти, но сегодня впервые встретилась с одним из его родственников.
        - Спасибо.
        Жаки не могла его винить. Она ответственна за смерть Имрана. Если бы она не потащила его туда, где, очевидно, была ловушка, он был бы все еще жив.
        А она все еще была бы журналисткой.
        Жаки ощутила холод и прижала покрывало плотнее. Она отчаянно желала остаться одна. Но мужчина напротив нее казался недвижимым.
        Очевидно, ее нагота его совсем не смущала.
        - Моя бабушка пригласила вас сюда провести исследование для книги?
        - Да, верно. - Жаки пыталась восстановить самообладание. Как бы ей хотелось, чтобы на ней сейчас был ее угольного цвета брючный костюм или хотя бы мятые мешковатые штаны и футболка с длинными рукавами, в которых она обычно путешествовала.
        - Леди Рания меня очень поддержала и была… весьма гостеприимной. Она лично пригласила меня остановиться здесь. - Жаки обвела рукой неброскую красоту древней комнаты. - В самом сердце дворца. - Жаки натянуто улыбнулась, словно не видела недоверия на лице султана. - И я ей бесконечно благодарна.
        Его лицо стало еще более задумчивым.
        - Вы определенно не можете остаться.
        - Но я…
        Асим сделал резкое движение рукой, означавшее, что дальнейшие споры бессмысленны:
        - Это не место для гостей.
        Жаки приложила ладонь к груди. На секунду она подумала, что он хочет выгнать ее из своих королевских владений.
        Бешеный стук сердца постепенно пришел в норму.
        - Мне здесь очень комфортно, правда.
        Асим снова удивленно приподнял брови. Но она говорила правду. Кроме того, спокойствие дворца умиротворяло после шума столицы. Даже сейчас, несколько месяцев спустя после взрыва, Жаки было неуютно в толпе или при резких звуках.
        - И все же это неуместно.
        Он выглядел так, словно съел что-то кислое. До Жаки вдруг дошло, что, возможно, он говорил не только об отсутствии удобств. Неужели он думал, что она собирается украсть серебро?
        Очевидно, султан винил ее за то, что случилось с Имраном.
        Но бабушка султана так поддерживала ее, была такой доброй - сперва в переписке, затем сегодня при личной встрече, что Жаки поверила, что ее здесь примут. Она убедила себя в том, что, завершив проект, который они обсуждали с Имраном, она в какой-то мере искупит вину за случившееся.
        - Я попрошу кого-нибудь проводить вас в другую комнату.
        К Жаки вернулся ее прежний, печальный настрой.
        - Это очень заботливо с вашей стороны, ваше высочество. Правда, не стоит. Я просто очень благодарна леди Рании за то, что позволила мне здесь остановиться.
        Асим остановился на полпути, его шея и плечи напряглись.
        Султан медленно обернулся. Лицо его было невозмутимым, но черные как ночь глаза горели. Жаки втянула в себя воздух и попыталась покрепче схватить покрывало, так как ее пальцы стали слабеть.
        Она молча прокляла свою неудачливость за то, что ее вот так вот застали во всей красе. Но сожаление не могло отвлечь от того, как ее тело обдавало жаром под его внимательным взглядом. Как будто он снова видел ее голой.
        Как будто она сама этого хотела!
        Потрясенная, Жаки резко отвела взгляд. Что с ней происходит? Она никогда так не реагировала на мужчину.
        - Как вы уже сказали, леди Рания очень великодушна. И я уверен, что гостевая комната покажется вам более приятной.
        - Но… - Жаки закусила щеку, чувствуя разочарование. Она получала деньги за свои слова. Так почему же ей не удавалось подобрать подходящие слова прямо сейчас?
        - Ваше высочество, я бы хотела изучить именно частную зону дворца. Не открытые для всех банкетные залы. Я пишу о женщинах во дворце и их жизни здесь.
        Жаки явно утратила былую хватку. Губы султана сжались, ноздри раздулись, а рука потянулась к инкрустированным драгоценными камнями ножнам, которых она у него не заметила.
        Жаки инстинктивно отступила, увидев, как мужчина в развевавшихся одеждах в мгновение ока превратился из диктатора в воина.
        У нее закололо в затылке и сперло дыхание. Чутье подсказывало ей бежать.
        Она отошла чуть дальше.
        - Вы собираетесь писать о женщинах этого дворца? И моя бабушка разрешила?
        Его голос прогрохотал так, что у нее мурашки пошли по коже.
        Жаки остановилась, отказавшись отступать дальше.
        - Она не только разрешила, но и была очень воодушевлена.
        Что с ним такое? Он не выглядел таким грозным, даже когда они говорили об Имране.
        - Мне трудно в это поверить. - Он покачал головой, скрестив руки на своей широкой груди. Боевой настрой в его взгляде утих.
        - Уверяю вас, ваше высочество, я не привыкла лгать.
        Жаки сделала глубокий вдох и тут же об этом пожалела, почувствовав горячий соблазнительный запах его кожи. Ее злило, что она обратила на это внимание. Она сосредоточила взгляд на лице Асима.
        - Когда я сказала вашей бабушке, что хочу написать о традициях гарема, она была полна энтузиазма. Этот образ жизни уже в прошлом, и я хотела бы описать его.
        - Вы хотите рассказать о женщинах прошлого?
        - Я так и сказала, - нахмурилась Жаки. - Женщинах этого дворца и их жизнях. Или, по-вашему, истории женщин не важны? - Жаки была в ударе, слишком заведена.
        Наверное, потому, что опасность казалась ей привлекательнее темной пустоты, в которой она обитала последние месяцы. Сегодня, впервые за долгое время, она чувствовала, как кровь бежит по венам.
        - История обычно рассказывает о войнах, политике и тех, кто правит страной.
        Но то, что происходит в семьях, тоже важно.
        - Тем не менее вы построили карьеру, гоняясь за историями о войнах, политике и тех, кто правит разными странами этого мира.
        Жаки хлопала глазами, пораженная тем, как много он знал о ее карьере.
        - Меня интересует многое. Мое прошлое не говорит о том, что я не могу заняться чем-то другим.
        Она, во всяком случае, надеялась, что это так. От волнения ее желудок сжался, а ладони стали влажными.
        Жаки еще не знала, способна ли воплотить эту мечту в жизнь. Но это была единственная ее мечта. Она ухватилась за нее обеими руками.
        Султан молча разглядывал ее, словно она была диковинкой. Потому что никто никогда не прекословил ему?
        - Ваша бабушка - одна из немногих, кто помнит, как здесь жили раньше. Было бы преступлением не записать то, что она знает. Это часть культуры и истории Джазира.
        - Вы очень страстно ко всему относитесь.
        - Нет ничего плохо в страстном отношении к своей работе.
        Внезапно плечи Жаки согнулись. Вот она здесь, спорит из-за пустяков, в то время как Имран никогда больше не почувствует лучей солнца на своем лице и не увидится с семьей. Потому что она подвергла его опасности.
        Он уверенно взял ее под руку, поддерживая.
        - Дышите глубоко.
        Жаки закрыла глаза и кивнула, пытаясь сквозь боль сосредоточиться на дыхании. Его уверенная хватка возвращала силу.
        - Вам будет лучше, если вы присядете.
        Жаки открыла глаза, когда он повел ее к кровати. Она чуть не вздохнула от облегчения, когда опустилась на нее.
        - Спасибо. Вы ужасно добры.
        - Вам нельзя напрягаться. Вы были слишком измучены, и вот последствия.
        Она печально кивнула:
        - Я… - Жаки покачала головой.
        Да что она может сказать? «Я сейчас совершенно разбита», что было бы чистой правдой, но у нее осталось достаточно гордости, чтобы не озвучивать правду.
        Она подавила свой истерический смех.
        - Я так, над собой, не обращайте внимания.
        Если бы Жаки не смеялась, она бы свернулась в комочек и разрыдалась. Она наверняка упустила возможность поработать над этим замечательным проектом.
        - Вы в состоянии сами одеться?
        Жаки похлопала ресницами. Он что, предлагал сделать это за нее?
        - Конечно.
        - Хорошо. Будьте одеты и готовы выходить через десять минут.
        ГЛАВА 3
        Асим прошел через внутренний двор, пытаясь отвлечься от мыслей о Жаклин Флэтчер.
        Она была загадкой. Страстной и любящей спорить, не понимающей, когда нужно остановиться. Вспыльчивой, но при этом уязвимой.
        Его желание защитить ее было столь же сильно, как и страстное желание оказаться с ней в постели, и это его беспокоило. И в то же время ему хотелось обвинить ее за то, что она жива, в то время как Имран - нет.
        Он развернулся на каблуках.
        О чем только думала его бабушка, приглашая сюда журналистку? Жить с профессиональной ищейкой под одной крышей - пусть и большой крышей - значило кликать беду. Любое дополнительное вмешательство в личное пространство его сестры Самиры может вызвать у нее настоящий срыв.
        Самира претерпела столько всего лишь потому, что он не сумел защитить ее.
        Асим охотно поддержал ее желание учиться за границей, узнав вскоре, что сестра завязала страстный роман с голливудским актером, который был воплощением эгоцентризма. Но Самира видела мир через розовые очки, постоянно говорила о свадьбе и не видела жениха таким, каков он есть на самом деле.
        Она все узнала лишь тогда, когда его застал в постели с коллегой по съемочной площадке разгневанный муж актрисы. Начался полный хаоса бракоразводный процесс, о котором охотно сообщала пресса. Разрастались скандалы в виде историй о многочисленных изменах, проблемах с наркотиками и даже растлении малолетних.
        Самира была невиновной в этой череде тошнотворных разоблачений ее жениха и его партнерши по съемкам. Но пресса не оставляла ее в покое.
        Его сестра искала убежища здесь. Только он и его бабушка, плюс несколько работников знали, что Самира страдала и от физических травм. И уж эта история точно не должна попасть в газеты.
        Асим поморщился, проводя рукой по волосам. Он готов сделать все, чтобы сохранить свою младшую сестру в безопасности.
        Было ли правдой то, что Жаклин Флэтчер сказала о своей книге? Или это было частью плана, чтобы разведать что-то о Самире?
        Время пришло.
        Асим постучал, но не стал заходить. Надо быть уверенным, что Жаки полностью одета. Дверь открылась.
        - Вы! - Ее невероятные глаза широко раскрылись, и его снова поразило то, какой хрупкой она казалась.
        Асим вошел в комнату, и она отступила.
        - Простите. Вы меня напугали. Я ожидала кого-то из слуг.
        Поэтому она надела желто-коричневые штаны и темно-синий топ, который делал ее лицо еще бледнее? На ней не было косметики, а волосы были собраны в хвостик.
        И все же Асим ощутил возбуждение.
        Он нахмурился. То, что он видел Жаки голой, не значит, что он потащит ее в постель. Ему хватит ума не завязать интрижку с журналисткой. Да и как он мог после того, что случилось с Самирой? Кроме того, его женщины всегда были уравновешенными, элегантными и безупречно одетыми.
        Жаклин Флэтчер была… нет, совсем не обычной. Но она не была и утонченной.
        - Сейчас час ночи. Зачем будить кого-то, если я могу проводить вас и сам?
        Он осмотрел аккуратно убранную постель и взял чемодан и сумку с ноутбуком. Она путешествовала налегке. Его сестра приехала с дюжиной чемоданов, и это наверняка лишь обувь.
        - И это все?
        - Да, но ноутбук я донесу сама. - Она потянулась к сумке, но, увидев его лицо, убрала руку.
        Почему ей так хотелось взять компьютер? Там было что-то, чего он не должен был видеть, или это просто журналистский инстинкт - защищать свои рабочие инструменты?
        - Я могу донести все сам. - Кивком он указал на дверь: - После вас.
        Жаки двигалась максимально грациозно. Мешковатые штаны скрывали изгибы ее стройного тела, но воображение мужчины заполнило пробелы.
        Асим выключил лампу и пошел за ней. В коридоре его глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте, но он сразу почувствовал, когда приблизился к Жаки. Он ощутил пощипывание в носу от запаха ее духов. Что-то легкое и фруктовое, напоминающее о лете.
        - Я пойду впереди. Смотрите под ноги. Плитка старая, могут быть неровности.
        Она молча последовала за ним.
        Он усмехнулся про себя. Кто бы мог подумать, что эта женщина может быть такой послушной?
        С другой стороны, было что-то удивительно живое в том, как она продолжала спорить даже после того, как он озвучил свое решение. Может, Имран был прав, и он слишком привык добиваться своего с тех пор, как стал султаном.
        - Куда мы идем?
        Он тут же замедлил шаг.
        - В комнату для гостей, где вас никто не потревожит.
        - Я очень благодарна вам за то, что тратите время на то, чтобы помочь мне обустроиться.
        Если бы Жаки только знала правду! Асим лично вел ее в новую комнату, потому что не доверял ей. Как только он приведет ее на место, он вызовет охрану.
        - Она в новой части дворца?
        - Да, она была закончена десять лет назад.
        - У меня почти не было времени посмотреть старые комнаты, а они такие красивые. Например, тот рисунок на стене, с вьющимися розами и птицами. Она великолепна.
        Его любопытство усиливалось.
        - То есть вам бы хотелось жить в таком месте? Красивом, но отрезанном от остального мира?
        - Я современная женщина. Изоляция потеряла бы свою привлекательность, и я начала бы чувствовать себя взаперти, где абсолютно нечего делать.
        - Женщины, которые там жили, были весьма заняты.
        Жаки повернулась к нему:
        - Ублажением султана?
        Асим против своей воли ухмыльнулся.
        - Вы начитались книг. Здесь жили не только жены или любовницы правителя, но и все его родственницы.
        Он жестом пригласил Жаки пройти за собой в коридор, освещенный настенными лампами.
        - Мои предки были такими воинственными и успешными в битвах. Так они давали выход своим чувствам с тех пор, как женщины пытались начать хозяйничать дома.
        Жаки замедлила шаг, и он обернулся. Бледное ранее, теперь ее лицо оживилось, нежная краска подчеркивала ее простые черты.
        - У любой истории есть две версии. Уверена, ваши предки мужского пола не отказались бы от возможности ездить верхом по своему королевству, вступать в сражения с соседями и преумножать богатства за счет торговли и войн. А что касается права овладеть самой красивой девушкой в королевстве…
        Асим поднял руку:
        - Я вижу, вы неплохо подготовились. Ну, что я могу сказать? Таковы мужчины.
        Асим заглянул в ее соблазнительные глаза и на секунду пожалел о том, что те старые добрые дни давно прошли. Сотню лет назад он бы имел право заковать назойливую журналистку в кандалы, чтобы лишить ее возможности разглашать семейные тайны.
        Вдруг она отступила, ее лицо стало настороженным.
        Асим зажмурил глаза и попытался сконцентрироваться.
        - Мы уже близко, - пробормотал он, вернувшись к роли проводника.
        Что на него нашло? Он повидал достаточно голых женщин. В молодости секс был его любимым занятием. Сейчас тоже, но последние несколько месяцев он практиковал воздержание, занимаясь проблемами Самиры и подготовкой к оформлению соглашения, подписанного сегодня.
        Асим открыл высокую входную дверь в комнату султана.
        Он не подпустит Жаклин Флэтчер к своей сестре. Если она решит погулять по дворцу, ей сначала придется пройти мимо него, а потом - мимо охраны.
        Асим вспомнил безумные кошмары Самиры много лет назад, когда их родители играли в «люблю - не люблю» и их отношения постоянно колебались. После жутких ссор и битья посуды было неудивительно, что его маленькая сестра видела страшные сны. А после них она была ослабленной и напуганной.
        Нет, он все делал правильно, поселяя эту женщину рядом.
        - Сюда. - Он прошел через атриум и мимо колоннады, находившейся рядом с его любимым двориком.
        - Это поразительно. Просто дух захватывает.
        Асим посмотрел в том же направлении. Деревья создавали тень в течение дня, а в конце дворика располагался длинный бассейн, освещенный подводными лампочками, подчеркивавшими красоту зеленовато-голубой плитки.
        - Я принимал участие в разработке дизайна.
        Он провел ее в личную гостиную.
        - Боже мой. Здесь…
        Асим прошел чуть дальше в спальню и поставил ее чемодан.
        - Слишком современно?
        Он обернулся и увидел, что женщина стоит посреди комнаты с сияющими глазами и полуулыбкой на губах.
        - Вовсе нет. Здесь роскошно и красиво, при этом весьма уютно. - Вдруг она посмотрела ему прямо в глаза. - Совсем не похоже на комнату для гостей.
        Асим пожал плечами:
        - Но именно для этого она и предназначена.
        Асим вдруг представил ее, обнаженную, извивающуюся на этой кровати…
        Он неожиданно указал рукой в сторону ванной, встревоженный тем, что его мысли крутились вокруг этой женщины:
        - Там вы найдете все необходимое. Если нет, зовите прислугу. Телефон рядом с кроватью. Желаю вам спокойной ночи.
        - Подождите! - Ее голос раздался прямо за его спиной.
        Он повернулся, и она была прямо перед ним.
        - У вас мой ноутбук. - Жаки потянулась было, но остановилась.
        На секунду Асим подумал не возвращать его. Он мог бы поискать все, что она написала о Самире.
        Лишь на секунду. Такой поступок был ниже его достоинства. Слегка наклонившись, он протянул женщине сумку:
        - Как журналист может обойтись без компьютера?
        - Спасибо. И благодарю вас за гостеприимство. Комнаты просто чудесные.
        Асим отрицательно покрутил головой, глядя, как ее выражение лица становится беспокойным.
        - Наслаждайтесь своей комнатой, но не спешите меня благодарить, мисс Флэтчер. Завтра вам нужно будет уехать.
        Асим покинул комнату.
        Асим шагал по гостиной своей бабушки. Он плохо спал, а разборки с эмиром и его бесценной племянницей этим утром совершенно лишили его терпения. Взгляды собравшейся публики были словно удар кинжала в спину всякий раз, когда он хотя бы смотрел на эту женщину. А она, черт бы ее побрал, бросала ему страстные взгляды и каждый раз наклонялась поближе, когда они разговаривали. Он вздохнул и облокотился на оконный проем. Осталась всего одна женщина, которую нужно было выдворить. Если бы только бабушка так упорно не настаивала на том, чтобы ее оставить.
        - Это не сработает. Наивно полагать, что она может остаться, если мы хотим защитить Самиру. - На этот раз она будет в безопасности, он проконтролирует ситуацию.
        - Конечно, сработает. Я прослежу за всем. Они будут в разных частях дворцового комплекса, и мисс Флэтчер будет заниматься своим исследованием. Она кажется мне женщиной, преданной своему делу.
        Асим посмотрел на эту крохотную женщину, от которой, как подозревал, он унаследовал свое упорство.
        - Случится катастрофа - поселить под одной крышей журналистку и прекрасную принцессу, скрывающуюся от прессы.
        - Мисс Флэтчер не интересуют рассказы о всяких там любовных интрижках. Она приехала сюда за настоящей историей.
        Да, Асим слышал о книге. Столик рядом с его бабушкой был буквально завален статьями Жаклин Флэтчер о жизни женщин в Африке и Восточной Азии.
        - Самира сейчас - главный объект новостей!
        - Самира всегда будет объектом новостей. - Бабушка скрестила руки на груди. - С ее состоянием и внешностью этого не избежать. Не вижу причин для твоего беспокойства. Я уже запросила собрать информацию о мисс Флэтчер.
        - Серьезно? Она кивнула:
        - Ее жизнь - раскрытая книга, где большая часть страниц - о работе. - Она сделала паузу. - Этот проект для нее важен. Она очень хочет, чтобы все получилось.
        Асим проглотил комментарий о возможной краже денег и побеге. Представители прессы отвалили бы кругленькую сумму за фотографии его сестры в нынешнем состоянии, и еще больше - за рассказ очевидца о состоянии ее разума, пусть даже и не самый правдивый.
        - Но зачем писать эту книгу? Она гонится за какой-нибудь большой историей!
        - Ты слишком озабочен теориями заговора, Асим. Мы с ней переписывались какое-то время. Даже до Имрана… - Пожилая женщина судорожно вздохнула. - Он предложил ей со мной связаться, и мне кажется, для нее это долг перед твоим братом - довести это дело до конца.
        - Долг? - Асим возмутился. - Мне кажется, уже немного поздно для этого, учитывая, что он мертв.
        Бабушка покачала головой:
        - Ты не можешь винить Жаки в том, что произошло. Ты же читал отчеты. Знаешь ведь, что она была такой же жертвой, как и Имран.
        Асим неохотно кивнул. Что-то ему подсказывало, что она права. Но присутствие здесь Жаклин Флэтчер все равно казалось ему ошибкой.
        Леди Рания была другого мнения.
        - Как я могу отказать ей, если это было последней просьбой Имрана?
        Асим видел, как бабушка пытается сдержать слезы, и внутри у него все сжалось. Смерть Имрана шокировала всех. Но для бабушки это стало ударом, восстановиться после которого она уже никогда не сможет.
        Если, конечно, не сосредоточится на чем-то другом.
        Вздохнув, Асим присел на ручку ее кресла и накрыл ладонью ее тронутые годами руки.
        - Ты правда хочешь оставить здесь Жаклин Флэтчер?
        - Я обещала Имрану.
        Асим закрыл глаза, окончательно отвергая тщетную надежду, что спокойствия бабушки можно достичь каким-то другим способом. Единственным вариантом было взять ситуацию под контроль, какой бы неприятной она ни была, и повернуть ее в свою пользу.
        - А если она окажется недостойной твоего доверия?
        - Я, конечно, уже в возрасте, но слабоумием пока не страдаю. - Возмущение в ее голосе утешало. - Я все еще неплохо разбираюсь в людях. И замечаю таланты. У Жаки есть журналистский инстинкт на удачные истории. Ты позволишь ей остаться?
        Асим неохотно кивнул:
        - Раз уж ты так этого хочешь.
        - Ты не пожалеешь об этом, Асим.
        - Надеюсь, ты права.
        Жаки ходила по прихожей. Сидеть на месте было невозможно. Ее реакцией на возникшую проблему было желание немедленно все решить. Но султан был весь день занят.
        - Его высочество хочет вас видеть.
        Жаки обернулась и увидела молодого человека, жестом указывавшего на открытую дверь.
        Леди Рания уверила ее еще утром, что убедит своего внука изменить решение. Но, вспоминая его суровое лицо и стальной взгляд, Жаки усомнилась, что что-либо может повлиять на Асима.
        - Спасибо. - Она поправила пиджак холодными и липкими руками и вошла.
        У Жаки перехватило дыхание. Он был даже выше, чем она его помнила, но насчет ширины его плеч память вовсе не обманула.
        - Добрый вечер, ваше высочество. - Жаки окинула взглядом его наряд: длинная серая туника с расшитым воротником, поношенные выцветшие свободные штаны, заправленные в ботинки. На этот раз уже без кинжала, но на голове у него был белый тюрбан с вкраплением серебряных нитей.
        - Мисс Флэтчер. Садитесь, пожалуйста.
        - Спасибо, я предпочитаю стоять.
        - Хорошо. Мое сообщение не отнимет много времени.
        Жаки встала поудобнее в своих туфлях на низком каблуке. Султан подошел ближе, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не отступить. Он пронизывал ее взглядом, как охотник добычу.
        Непонятный страх прошел по телу Жаки, когда он подошел совсем близко. Что-то заставило ее вспомнить прикосновение шелкового покрывала к ее коже, и странное чувство тревоги появилось где-то глубоко внутри.
        - Вам повезло иметь такого защитника, мисс Флэтчер. - Он был так близко, что его дыхание согревало Жаки. - Моей бабушке вы очень нравитесь. Я решил, что вы можете остаться.
        - Правда? - Улыбка коснулась ее губ, но они были слишком плотно сжаты, чтобы принять нужную форму. Ее грудь наполнило столь сильное чувство облегчения, что было даже больно. Она была абсолютно уверена, что он выгонит ее из дворца, а возможно, и из страны.
        - Можете. - Его лицо не стало менее суровым. - Но у меня есть условия. Раз: никаких фотографий без разрешения.
        - Конечно. Я…
        - Два: никаких попыток описать личную жизнь моей семьи. История народа - это одно, а выкапывание сплетен - другое. Я не побоюсь возбудить дело, если будет необходимо.
        Ее переполнило возмущение.
        - Я здесь не ради этого!
        Вдруг рука Асима коснулась подбородка Жаки. Напряжение между ними нарастало, и странное чувство прошло по ее телу, когда его пальцы коснулись шеи, усиливая ее беспомощность перед его могуществом и силой.
        Ни один мужчина еще не касался ее так. Выгнув спину от его прикосновения, она отчасти была потрясена его мужской силой.
        Жаки моргнула.
        - Семья дорога мне, и я не позволю им навредить. Жаки медленно кивнула, удивленная. Любопытство наполняло ее.
        - Три… - Он замолчал, бросив взгляд на ее приоткрытые губы, затем посмотрел прямо в глаза. - Вы подпишете контракт о согласии на эти условия и будете регулярно со мной встречаться для обсуждения того, как идет работа. Эта ваша книга будет предметом моего личного интереса.
        Жаки сглотнула.
        - Конечно. Не нужно угрожать мне, чтобы прояснить свою позицию.
        - Угрожать? - Султан вскинул брови. - Я просто напоминаю вам, что пока вы в моем доме и моей стране, мое слово - закон.
        - Я все поняла.
        Секунду Жаки стояла не двигаясь. Потом резко нагнулась, своим весом заставляя его руку опуститься, выбивая мужчину из равновесия. Поворот, рывок, и она свободна; еще одно быстрое движение, когда он потянулся к тому, что принял за ее падающее тело, и теперь уже она держала его.
        Жаки ухмыльнулась, заметив удивление в его угольно-черных глазах. Вдруг, впервые за несколько месяцев, она ощутила себя сильной и уверенной.
        - Я надеюсь, и вам понятно, ваше высочество, что я не позволю себя запугивать.
        - Постараюсь это запомнить, мисс Флэтчер.
        ГЛАВА 4
        - Она тоже в твоем списке потенциальных невест? - прошептала бабушка Асиму, стоя рядом с ним, прощаясь с гостями после официального приема.
        Он напрягся.
        - Я рассматриваю разные варианты, - сказал он, наблюдая, как упомянутая девушка уходит вместе с родителями.
        - Она миленькая, - прошептала бабушка. - И очень хорошо воспитана.
        Настолько хорошо воспитана, что глупо замолкла, когда Асим начал задавать вопросы, на которые можно было ответить только «да» или «нет».
        Султан взглянул на кучку людей, поглощенных беседой настолько, что не заметили, как закончился прием. В центре виднелась уже знакомая рыжевато-коричневая голова. Жаклин Флэтчер кивала в ответ на то, что говорил один из самых известных адвокатов страны. Даже отсюда он видел сияние ее ярких глаз.
        Он ухмыльнулся, вспомнив, что она была какой угодно, но не послушной. И она определенно настроена завести семью.
        Пораженный, Асим повернулся посмотреть на бабушку, лишь потом поняв, что та говорила не о только что ушедшей девушке.
        - Это большой плюс, - тихо говорила она. - Раз уж ты хочешь наследников. Ты знал, что она работает волонтером в детской больнице? Она обожает детей.
        - Я заметил, - девушка оживилась лишь в тот момент, когда заговорила о детях в больнице и, краснея, о своих мечтах о большой семье.
        - Ее мама говорит, что она отлично готовит. Я думаю, она станет отличной хозяйкой.
        Асим приподнял бровь и взглянул на бабушку:
        - К чему такая реклама?
        - Я просто называю положительные качества Жаки. Почему ты такой раздраженный?
        Асим нахмурился и пожал плечами. И правда, чем он был так недоволен? Этот вечер был специально организован так, чтобы он мог узнать потенциальную невесту в такой обстановке, которая не раскрыла бы его намерений.
        - Прости. Я думал, что знаю, чего хочу, но теперь начинаю сомневаться.
        Она кивнула:
        - Мужчинам вроде тебя нужно что-то большее, чем миленькая серая мышка, Асим, даже если она богиня домашнего очага. Тебе нужна настоящая женщина.
        Он понял, что снова смотрит на Жаклин Флэтчер.
        Она даже не попыталась одеться по-особенному, чтобы показать свои прелести. Этот темный костюм был бы кстати на деловой встрече, но не сегодня, когда все женщины были в длинных платьях. Так в чем же ее прелесть?!
        - Позвольте мне проводить вас до комнаты. - Этот глубокий голос был таким же насыщенным и соблазнительным, как густой арабский кофе, подслащенный диким медом, который был местным деликатесом.
        Жаки обернулась и обнаружила султана позади себя. Ее пульс забился сильнее, а по телу прошла странная дрожь. Она была так занята, желая доброй ночи всем новым знакомым, что не заметила, как он приблизился к ней.
        Весь вечер Жаки соблюдала дистанцию, хотя он постоянно привлекал ее внимание. На голову выше всей разодетой толпы, он выглядел величественно в светлых штанах и тунике медно-золотого цвета. В этот раз тюрбан был черным.
        Рядом с ним Жаки чувствовала себя серым воробушком. На секунду она пожалела, что в ее чемодане нет чего-то женственного и сексуального, пока реальность не разрушила эти мечты.
        - Ваше высочество, спасибо за приглашение на сегодняшний прием. У вас очень интересные гости.
        Взгляд его темных глаз был непроницаемым. Она должна была уже к этому привыкнуть. Жаки видела его каждый день в его офисе, когда он подвергал ее двадцатиминутной пытке вопросами и ответами, более суровой, чем любой допрос редактора.
        - Вечер окончен.
        Жаки осмотрелась и поняла, что он прав. Последние гости уже ушли.
        - Тогда я скажу доброй ночи и вам, ваше высочество. Еще раз спасибо.
        - Рад, что вы хорошо провели время.
        Он встал на ступеньку выше ее, и она снова осознала его могущественность. Они свернули в широкий коридор, подальше от мраморных и позолоченных общих комнат.
        - Нет, правда, вам вовсе не нужно провожать меня до двери.
        - Мне все равно по пути. - Он жестом пригласил ее пройти впереди него под каменным арочным проходом.
        Жаки неохотно прошла вперед. Эти короткие ежедневные допросы и так достаточно расстраивали.
        Прогулка с ним по пустым коридорам слишком сильно напоминала о той первой ночи, когда он увидел ее голой и такой уязвимой.
        «Или это все потому, что ты слишком сильно воспринимаешь его как мужчину. Горячего, сексуального мужчину».
        Он протянул руку и взял ее за локоть, когда Жаки споткнулась.
        - Я в порядке. - Жаклин попыталась вырвать руку, но поняла, что не может.
        Уши Жаки покраснели, когда женщина опознала реакцию своего тела. Возбуждение.
        Вот уже несколько дней Жаки концентрировалась на работе, проводя интервью с леди Ранней и изучая документы. Она подходила к отчетам для своего титулованного хозяина по-деловому. Но в темноте своей одинокой комнаты она каждую ночь ощущала прилив жара при одном лишь воспоминании о нем.
        Ее дыхание ускорилось.
        - Простите меня, мисс Флэтчер. Я понимаю, что вы не просили об этом. - Его губы сложились в кривую ухмылку.
        Жаки понадобилось время, чтобы осознать, что это отсылка к ее дерзкому заявлению, что, если она захочет, чтобы он ее коснулся, она сама попросит об этом.
        Вдруг Жаки вспомнила тепло его кожи в первую ночь.
        - Мне нужно идти. Завтра будет тяжелый день.
        Жаки свернула в другой коридор, и он, разъяренный, пошел за ней. Мужчина был так близко, что она слышала тихий шелест шелка и льна, когда он шагал позади.
        - Я понял. Бабушку очень радует возможность познакомить вас со своими старыми друзьями. Я полагаю, они проведут вечер с вами, обсуждая жизнь в гареме.
        - Вы об этом знаете?
        Жаки не сообщила заранее, полагая, что султан будет против ее встречи с людьми, бывшими в близких отношениях с его семьей. Он ясно дал понять, что семья - это запретная тема. Незаметное присутствие охранника, всегда находившегося на расстоянии, когда девушка встречалась с леди Ранней или ходила осматривать заброшенный гарем, постоянно напоминало о том, что здесь за ней следят.
        - Бабушка почти ничего не сказала, лишь упомянула об этом маленьком собрании. Я бы хотел поблагодарить вас за то, что внесли радость в этот нелегкий период ее жизни.
        Жаки колебалась.
        - Мне приятно, что вы так считаете. Но это она помогает мне. Без ее участия проект бы не состоялся.
        Когда Имран… - Она откашлялась. - Когда ваш двоюродный брат упомянул о возможности поговорить с ней, я даже не надеялась, что она согласится.
        - Это настолько важно для вас?
        Жаки кивнула. Важнее, чем он может себе представить.
        - Пожалуйста. - Он указал рукой, и Жаки широко раскрыла глаза, увидев, что они оказались в просторном дворике снаружи ее комнаты. - Присядьте. - Он принес в сад пару удобных с виду кресел. Жаки сопротивлялась:
        - Мне правда стоит…
        - Я бы хотел с вами поговорить.
        Жаки неохотно отошла от освещенной галереи и села, пытаясь держать спину прямо, в то время как подушки призывали ее откинуться назад и расслабиться. Он сидел вполоборота к ней, с другой стороны от него был длинный бассейн, вода в нем призывно сверкала.
        Пауза повисла в воздухе.
        - Мне интересно вот что, - наконец сказал он. - Почему женщина вроде вас станет заниматься таким проектом?
        - Женщина вроде меня? - Она попыталась скрыть возмущение.
        - Я изучил ваше личное дело, мисс Флэтчер. Вы одна из самых молодых и уважаемых зарубежных корреспондентов Австралии. Вы получили награду за высокие достижения в области СМИ, хотя на тот момент были в больнице и пропустили церемонию. Вы известны своим упрямством и способностью видеть картину целиком.
        - А вы немало обо мне узнали!
        - Разумеется. Только не делайте вид, что не поступили так же.
        Жаки увидела вызов в его взгляде, хоть он и сидел в тени.
        Наконец она кивнула.
        - Вы унаследовали корону в двадцать один год. Вы учились во Франции и Англии, в том числе в Королевской военной академии в Сандхерсте. Вы имеете магистерскую степень по специальности «управление предприятием». Несмотря на вашу давнюю репутацию любителя… приключений, после принятия трона вы прославились как посредник в дипломатических и торговых переговорах и духовный лидер. Вы держитесь на преданности народа вашей семье и весьма уважаемы в стране, - сказала она.
        - Touche, мисс Флэтчер. - В его голосе звучал смех, что добавляло обаяния.
        Жаки крепче сжала подлокотники кресла. Сидеть в темноте с мужчиной, чье присутствие обостряло все ее чувства, было опасной идеей.
        -И?
        - И, изучив всю информацию о вас, я заинтригован. Зачем бросать карьеру и начинать писать об образе жизни, которого уже давно не существует?
        - Мне кажется, многим будет интересно почитать о жизни в гареме.
        - Потому что секс хорошо продается?
        Он наклонился к ней, и девушка откинулась назад.
        - Книга будет не о сексе. Ну, или частично о нем.
        - Но ведь именно этого будут ждать читатели.
        Жаки пожала плечами:
        - Я лишь хочу создать образ той жизни, которой больше нет.
        - Но мой вопрос остается. Зачем отказываться от интересной, приносящей успех работы, за которую вас постоянно хвалят, ради этого проекта?
        Жаки стало трудно дышать. Она попыталась оторвать сжатые в смертельной хватке пальцы от кресла, но не смогла.
        Асим наклонился еще ближе.
        - Удивительно, что телекомпания дала вам на это отгул. Неужели им не хочется, чтобы вы делали то, что умеете лучше всего?
        - Я не брала отгул. Я уволилась.
        Даже теперь от признания этого факта ей становилось дурно. После стольких лет построения карьеры она никак не могла смириться с тем, что оставила единственное, что вносило смысл в жизнь и делало ее личностью, - свою работу.
        Сколько Жаки себя помнила, она всегда хотела быть журналисткой. Теперь этот период жизни был закончен, и она того заслуживала. Потому что из-за нее лишился жизни Имран. Цена, которую заплатила она, несоизмеримо мала.
        - Понимаю.
        - Думаю, бабушка говорила вам об эссе, которые я писала. - Жаки сделала короткий вдох и спешно продолжила: - Их неплохо приняли, и я всегда думала, что однажды попробую написать книгу.
        - И все же это удивительное решение для девушки с такой многообещающей карьерой, - рассуждал он. - Бросить работу, которая, как говорил мой двоюродный брат, является скорее призванием.
        Мужчина был слишком проницательным. Жаки тихонько прошипела сквозь зубы:
        - Уверяю вас, я здесь не для развлечения.
        Асим пренебрежительно махнул рукой:
        - Но вы должны понять и мои сомнения по поводу этого странного карьерного выбора. Особенно учитывая то, как он совпадает с повышенным интересом СМИ к местонахождению моей сестры.
        - Думаете, я здесь, чтобы вынюхивать что-то о вашей сестре? - Жаки нахмурилась. - Если бы это было так, разве я бы не делала это на одном из частных Карибских островов, где она скрывается? - Жаки покачала головой. Какой же узколобой она была, раз не подумала, что дело в принцессе Самире. - А я-то думала, вы сомневаетесь в моем профессионализме. Или думаете, что я собираюсь написать будоражащую фантастическую историю о секс-рабынях, а не достойное историческое исследование.
        - Об этом я тоже думал. Но то, что я почерпнул из наших ежедневных бесед и моего небольшого расследования, несколько успокоило меня.
        «Несколько!» Девушку переполняла досада. Как Асим, должно быть, разочаровался, когда она докладывала о ходе исследования.
        - Ваш приезд в тот момент, когда Самира подверглась преследованию со стороны прессы, кажется подозрительным. - Он помолчал. - Я позволил вам остаться ради моей бабушки, но ваше объяснение меня не до конца устраивает.
        - У вас совсем нет времени на чтение газет, верно?
        - Мой опыт заставляет быть осторожным.
        Жаки вспомнила репортажи о его любовницах и роскошном образе жизни до того, как он унаследовал трон. Она читала и более давние сообщения о хрупкости отношений его родителей. Это создавало идеальную наживку для сенсационных СМИ с их сплетнями о расставаниях, любовниках и вспышках ревности.
        - Я журналист, а не папарацци!
        - Это вы так говорите.
        Жаки поджала губы, задумавшись. Он ее поддерживал… до сих пор. Лишь одно могло убедить его - правда.
        По телу девушки прошла дрожь, она наклонилась вперед, инстинктивно скрестив руки на груди.
        Она могла сохранить свои тайны и просто надеяться, что он не изменит решения оставить ее во дворце. Или рассказать то, что он хочет услышать. Рассказать то, о чем не знает ни одна душа.
        - Все, что я вам сказала, - правда.
        - Но это еще не все.
        Да, черт побери. Это не все.
        - Я больше не могу выполнять эту работу. Я пыталась, и… - Она покачала головой. - Я просто не могу… - Жаки услышала дрожь в собственном голосе и закусила губу. - Я пыталась вернуться в эту сферу, и просто… замкнулась. Я совсем не могла ничего делать. Даже быть в редакции, работать по другую сторону, во всей этой суете, среди людей, при таком давлении, это было слишком. - Она моргнула и подняла голову посмотреть на ясную, яркую луну. Она вспомнила, как смотрела на луну со своей одинокой больничной койки в ту первую ночь, когда все еще не могла поверить в тот ужас, свидетельницей которого стала. - С момента взрыва, когда погиб Имран, я была не в состоянии работать.
        - Посттравматический стресс?
        - Проблемы со сном, беспокойство при выполнении более чем одной задачи одновременно. - Это признание почти убивало ее. Она ведь так гордилась своими профессиональными навыками. - Проблемы с громкими звуками и большими скоплениями людей… - В самые плохие ночи она даже не могла переносить темноту, боясь сна и кошмаров, которые он может принести. И за всем этим было чувство вины, что из-за нее не стало Имрана. - Сегодня первый вечер, когда я смогла спокойно стоять в толпе.
        Заставив себя посмотреть на Асима, Жаки полностью открылась перед ним:
        - Мне необходим этот проект. Когда я поняла, что не могу вернуться, у меня не осталось ничего. Ни работы, ни надежды на будущее. Пока мы с вашей бабушкой не связались снова после… Имрана. Она казалась такой увлеченной, и я поняла, что проект слишком масштабный для статьи, которую я изначально планировала. Он требовал книги. И вот я здесь.
        Поверил ли Асим ей или до сих пор думал, что это был заговор, чтобы найти компромат на его сестру? Неужели она зря раскрыла свою постыдную тайну?
        - Спасибо, что рассказали правду. Я полагаю, вы мало кому это говорили.
        Никому.
        Жаки была очень закрытым человеком, научившись полагаться лишь на себя с того дня, как ее родители разошлись. Это было непросто - в десять лет открыть для себя, что ни один из родителей не любит тебя настолько, чтобы быть рядом целый день. Но это сделало ее сильной.
        - Я понимаю, это трудно для вас.
        Жаки кивнула.
        - Я продолжу наблюдать за вашей работой. - Асим резко встал. - Ну ладно, уже поздно. Я задерживаю вас ото сна.
        В темноте он протянул руку, и в какой-то момент безумия Жаки подумала, что султан хочет проводить ее до постели. Жар обжег ее тело.
        - В моей стране рукопожатие - это знак доверия.
        С неохотой, несмотря на неожиданный комплимент, Жаки потянулась и взяла его за руку.
        Вместо ожидаемого рукопожатия, он поднял ее на ноги, пока они не оказались лицом к лицу, достаточно близко, чтобы она почувствовала его дыхание на своем лбу. Жар внизу ее живота пылал.
        И тем не менее инстинкт заставил Жаки отдернуть руку. У нее еще никогда не было такого всепоглощающего желания к мужчине.
        - Спокойной ночи. - Жаки высоко держала голову.
        - Я провожу вас до двери.
        - Нет необходимости идти в другую сторону. - Ее голос прозвучал хрипло, как будто у нее перехватило дыхание, и Жаки прокляла этот внезапный прилив гормонов.
        - Это вовсе и не в другой стороне. Вы еще не поняли, что живете в моем личном крыле?
        Даже в темноте его улыбка нанесла такой удар, от которого девушка пошатнулась.
        - Так что, если ночью я вам понадоблюсь, я тут недалеко.
        ГЛАВА 5
        Асим смотрел через стол на женщину перед собой, склонившую голову над ноутбуком.
        Послеполуденное солнце поймало янтарные и красновато-коричневые оттенки в ее волосах, которые она убрала от лица. Он от нечего делать представлял их распущенными.
        Асим нахмурился. Его задачей было защитить Самиру - не важно, как сильно ему хотелось поверить в сказку отчаяния Жаклин Флэтчер.
        Инстинкт подсказывал, что боль Жаки была настоящей. Но многолетний опыт учил его никогда не доверять репортерам. Слишком долго они кормились, словно шакалы, за счет его семьи.
        Но Асим однажды видел жемчужно-белую кожу Жаки, глаза цвета янтаря, красновато-коричневые волосы на лобке и розовый румянец по всему телу. И в ближайшее время он все это точно не забудет.
        - Вот информация, которую я искала!
        - Продолжайте.
        Она замолчала, но не отвернулась. Асим восхитился. Так часто ему приходилось лишь сделать неодобрительный намек, чтобы другие уступили.
        - Это отсылка к дневникам… вашей троюродной бабушки Зейнаб.
        - И где вы их нашли?
        - В королевской коллекции был один документ, который, как показалось вашей бабушке, мог бы меня заинтересовать. Она попросила главного архивариуса показать мне его, и там было упоминание о дневниках.
        - Расскажите-ка поподробнее.
        - Она пишет об обучении женщин в гареме геометрии, астрономии и поэзии.
        Асим кивнул:
        - Все это традиционно важно для моего народа. Астрономия и геометрия помогают при навигации в пустыне, а поэзия ценится выше других искусств.
        - И все же вряд ли женщины, жившие во дворце, стали бы в одиночку пробираться через дюны.
        Асим пожал плечами:
        - Думаете, нужно учиться лишь сугубо практическим вещам? А как же расширение кругозора?
        - Я согласна. - Жаки опустила взгляд. - Меня просто удивило, что ваши предки думали так же, особенно в плане обучения женщин.
        Асим подавил гнев.
        - Несмотря на то, что вы могли слышать в каких-нибудь рассказах, многие из моих предков искали себе в супруги красивых, умных женщин, чтобы можно было наслаждаться их компанией.
        - Именно поэтому я и хотела бы получить доступ к дневникам Зейнаб. Они будут бесценны…
        - Нет. Мне кажется, у вас уже и так достаточно источников.
        Асим сдержал улыбку, видя, как ее глаза вспыхнули.
        - Дневники откроют новую грань проекту.
        - Я понимаю вас, мисс Флэтчер, но предпочитаю держать такие личные материалы закрытыми.
        Она встретилась с ним взглядом, лоб девушки был нахмурен.
        Достаточно. Асим взглянул на часы. Было время для следующего совещания. Он отодвинул стул.
        Жаки стояла, опершись ладонью о стол и наклонившись вперед. Как будто он был ей равным.
        - Ваше высочество. Неужели вы не понимаете? Дневники могут дать материал для опровержения предположений вроде того, какое я только что сделала.
        Асим задумался. Она права, черт возьми. Если книга точно будет написана, то пусть она будет написана хорошо.
        - Я обдумаю этот вопрос и обсужу с главным архивариусом.
        - Я говорила с ним… Но если бы вы проявили к этому личный интерес…
        Асим фыркнул от смеха, увидев ее настойчивость, прозрачность ее намерений. Жаки не принимала отказа, какой бы скромной ни пыталась казаться.
        - Очень хорошо. - Он быстро принял решение. - Я взгляну на эти дневники, и, если это приемлемо, вам будет открыт к ним доступ под наблюдением. - Он поднял руку, не давая ей выразить благодарность. - Я понимаю, что, хоть вы и говорите на нашем языке, читать свободно вы не можете, так что один из сотрудников переведет необходимые отрывки.
        Жаклин Флэтчер очаровательно улыбнулась.
        «Если ночью я вам понадоблюсь, я тут недалеко». Султан произнес это уже несколько дней назад, но слова по-прежнему терзали Жаки, пока она скользила по воде.
        Неужели он правда поместил ее в комнату рядом с собой на случай, если Жаки будут мучить кошмары? Могла ли его забота распространиться и на нее? Едва ли. И все же то, что он желал ее, было невозможно.
        Жаки не питала иллюзий насчет собственной сексапильности.
        Она всегда была неуклюжей пацанкой, вечно игравшей с мальчиками. Половое созревание началось у нее поздно. Она не та женщина, которая может привлечь мужчину вроде султана Асима, известного своей любовью к красоткам.
        Жаки вспомнила, что в подростковом возрасте пару раз пыталась раскрыть секрет женственности. Ее мама делала вид, что Жаки все еще была маленькой, а ее мачеха, когда возникала необходимость, покупала девочке такие же футболки и джинсы, как и своим сыновьям.
        Рядом с Жаки не было никого, кто предупредил бы, что это розовое платье с оборками, на которое она потратила все свои сбережения, и ярко-розовая помада делали ее похожей на клоуна. Или на трансвестита, как назвала ее одна девчонка из класса.
        К моменту выхода на работу Жаки поняла: чтобы достичь большего, от нее требуется профессионализм, аккуратность и отсутствие ярких цветов и обтягивающей одежды.
        Стук двери заставил ее обернуться.
        Жаки чуть не забыла, как держаться на плаву. У султана Джазира было такое тело, которое выглядело даже лучше без одежды. Белые плавательные шорты сидели низко на бедрах, обнажая его гладкую кожу.
        Горячее волнение терзало плоть Жаки, когда она наблюдала за его легкой атлетической походкой. Его плечи были даже шире, чем она представляла, его тело оказалось худым, но хорошо сложенным. Кустик волос на груди подчеркивал его мускулы при каждом движении.
        Ее мозг запоздало включился, как только девушка поняла, куда смотрит. И что он наблюдает за ней.
        Жаки поплыла к дальнему краю бассейна.
        Она думала только о сексе, и это была вина леди Рании и ее друзей. Когда Жаки спрашивала о подготовке к замужеству в гареме, все вскоре стали делиться такими историями, от которых она краснела.
        Понравиться мужчине в сексуальном плане было неотъемлемой частью гаремного образования. Проблема была в том, что теперь голова Жаки была переполнена образами того, как она пробует эти техники на крепком, мощном теле султана!
        Очевидно, она слишком долго находилась взаперти. У нее начали возникать странные гаремные фантазии.
        Наконец она доплыла до бортика и потянулась к нему, обнаружив, что мужчина стоит там, уперев руки в бока, наблюдая. Шок заставил ее сделать глубокий вдох, но случайно она вдохнула воду и стала тонуть.
        Отплевываясь, Жаки схватилась за край бассейна. Мгновение спустя она услышала плеск воды, когда он поднял ее вверх и вытащил из бассейна. Жаки обнаружила, что ее поставили на ноги, его руки обвивали ее талию, и она наклонилась, чтобы откашляться.
        Наконец Жаки моргнула и выпрямилась, слишком явно ощущая его руки на своей коже. Она сжала кулаки, опасаясь, что может сделать что-то непростительное, например, коснуться Асима.
        Тем не менее, когда она попыталась отойти, его хватка усилилась.
        Дрожащими пальцами Жаки убрала свои мокрые волосы назад и подняла голову. Темные глаза исследовали ее из-под полуопущенных век.
        Этот грубый плотский взгляд был обжигающим, заставлял ее потерять дар речи. У девушки перехватило дыхание, когда его взгляд опустился на ее губы.
        - Спасибо, ваше высочество. Но я могу стоять и без посторонней помощи.
        - Асим.
        - Прошу прощения?
        - Я оставляю за собой право обращаться по имени к тонущим женщинам, которых спасаю, Жаклин.
        - Я не думаю, что это необходимо, ваше высочество. Кроме того, я вовсе не тонула.
        - Асим. Скажите это.
        Его ноздри раздувались, глаза сузились, напоминая сверкающие осколки обсидиана. О, Небеса, помогите, ведь он самый привлекательный мужчина, которого она когда-либо видела!
        - Нет, правда, в этом нет необходимости.
        Он высокомерно вздернул брови:
        - Вы отвергаете мое предложение дружбы?

* * *
        Асим посмотрел на женщину, которую держал в объятиях, и почувствовал, как возрастает желание. Жаки нельзя доверять. Он будет дураком, если подпустит ее ближе.
        И все же, когда он смотрел на Жаки, он видел в ней просто женщину.
        Женщину, которая в своем гладком ржаво-коричневом цельном купальнике выглядела словно наяда. Вода стекала по ее гибкому телу, акцентируя внимание на каждом изгибе и каждой ложбинке.
        Султан остановил взгляд на губах девушки, розовых и манящих.
        - Асим, - наконец хрипло пробормотала Жаки.
        - Так-то лучше. - Его голос прозвучал как низкий рык, и мужчина услышал ее вздох.
        Он хотел бы услышать, как она вздыхает, лежа под ним, вот-вот готовая отправиться вместе с ним в рай.
        Жаклин Флэтчер вторглась в его мир. Каждый день она приходила в его офис, чтобы сообщить о своих делах. Она выглядела деловой и бодрой, но ее потрясающие раскосые глаза вспыхивали янтарным огнем, когда что-то ее восхищало.
        С каждым днем все труднее становилось сосредоточиться на ее словах или помнить, что надо быть подозрительным. Асиму хотелось сорвать ее бесформенные брюки и свободную рубашку и прикоснуться к жемчужной коже, которую он так хорошо помнил.
        Вот только он находился в процессе выбора невесты. У него не было времени для сексуальных экспериментов.
        Жаки закусила нижнюю губу, и он поднял руку, прижав большой палец к губе девушки и почувствовав ее быстрый вздох.
        - Не надо. У вас пойдет кровь.
        - Тогда отпустите меня. Я не хочу этого.
        Лгунья.
        Было бы крайне легко поцеловать ее, чтобы она сдалась. Он бы донес ее до постели и освободил их обоих от напряжения, что неумолимо нарастало с той ночи, когда он застал ее голой в гареме.
        - Пожалуйста, Асим.
        Он неохотно раскрыл руки и сделал шаг назад.
        Жаки посмотрела вверх, ее кошачьи глаза излучали приглушенное тепло, словно насмехаясь над собственным протестом и осторожностью Асима. Она побледнела, и небольшая россыпь веснушек на ее кремовой коже выделялась, как кровь на пергаменте.
        - Простите, я должна была понимать, что вам, возможно, захочется воспользоваться бассейном.
        -Нет!
        Встревоженная, Жаки посмотрела на него.
        - Не извиняйтесь. Мне не нравится, когда вы… такая покорная.
        Он не одобрял того, как Жаки с ним спорила. И все же видеть, как она робеет и опускает глаза, - ни с чем не сравнимое удовольствие.
        Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.
        - В таком случае, Асим… Я обещаю больше не быть с вами покорной.
        Она схватила полотенце, обернула его вокруг тела, торопясь в свою комнату.
        ГЛАВА 6
        - Просто великолепно, но я не могу это принять. - Жаки с сожалением оторвала взгляд от жидкого олова ниспадающего шелка в своих руках и повернулась к леди Рании.
        - Конечно, можете. Вы будете выглядеть чудесно.
        - Не стоит. Я надену к ужину свою юбку и пиджак. - Увидев, как женщина вскинула брови, она поспешила продолжить: - Я здесь по делу, не ради удовольствия.
        Леди Рания покачала головой:
        - Вам еще нужно многому научиться, мисс Флэтчер. И… это платье весьма скромное.
        Жаки не знала, как реагировать. Это облегающее платье подчеркнет недостатки ее долговязой фигуры. В нем совершенно нельзя спрятаться.
        Тем не менее прикосновение шелка к коже было соблазнительным.
        Она осторожно положила платье на изысканный мягкий диван. Все в комнате вдовы было нежным и женственным, чего совсем не было в Жаки.
        - Просто… - Она вытерла ладони о брюки.
        - Да? - Женщина жестом предложила ей сесть. - Вы знаете, что это доставит мне огромное удовольствие, мисс Флэтчер. - Она задумчиво улыбнулась. - Я ведь была вам полезной?
        - Абсолютно. Мое исследование никогда бы не состоялось без вас. - Она остановилась, подумав, было ли платье прощальным подарком. - Я надеялась продолжить работать с вами немного дольше…
        Леди Рания мягко улыбнулась:
        -Я с нетерпением жду этого. А сейчас позвольте мне сделать этот подарок. Сегодня будет официальный ужин, и вы меня очень порадуете, если наденете мое платье.
        После таких слов у Жаки не было выбора.
        - Спасибо. Ваш подарок - большая честь для меня.
        - Отлично. - Леди Рания выпрямилась, и тот намек на хрупкость резко погас после ее сияющей улыбки.

* * *
        Через три часа Жаки сделала глубокий вдох и посмотрела в зеркало. Она моргнула и посмотрела еще раз.
        Это она?
        Женщина в зеркале выглядела очень элегантной.
        Жаки провела ладонями по нежному шелку, прикрывающему ее бедра, и ощутила пульсацию возбуждения, прошедшую по коже. Она ничего не знала о высокой моде, но даже она понимала, что платье было создано мастером.
        Она повернулась и нахмурилась, разглядывая узкий вырез в задней части лифа. Он был достаточно широким, чтобы позволить надеть бюстгальтер. Но зачем он нужен, если она и так закрыта с головы до ног?
        Повернувшись, Жаки снова посмотрела на себя. Ее волосы были собраны в узел, и на лице был легкий макияж, делавший ее глаза больше, а губы - ярче. Она уже не выглядела как старая скучная Жаки Флэтчер.
        Асим снова обратил внимание на красивую брюнетку рядом с собой. Ее руки дрожали, как пташки, когда она говорила. Нежный румянец окрашивал ее щеки, а ее глаза блестели. Кислотно-зеленый цвет ее платья с воротником-хомутом идеально оттенял ее гладкую оливковую кожу, а ее блестящие кудри игриво танцевали.
        Она засмеялась и не замолкала.
        Никто не мог назвать ее кроткой. Она была разговорчива и дружелюбна.
        После двух часов в ее обществе Асим жаждал тишины.
        Нет, он не искал любви. Ему нужна была мать детей и спутница. Она займет свое место рядом с ним и будет развлекать гостей на официальных приемах.
        Но зачем связывать свою жизнь с болтушкой, пусть яркой и веселой? Асим хотел найти женщину, которая может постоять за себя в разговоре, но также знает, когда стоит придержать язык.
        Вдруг его взгляд скользнул вдоль стола к стройной фигуре в серебристом одеянии, лишившей его дара речи, когда она вошла в комнату.
        Он напрягся, в ужасе от того, что не может от нее оторваться.
        Жаклин Флэтчер не была женщиной, которую он искал. Она не болтала, но скорее ставила под сомнение его решения, нежели поддерживала их. Прямо сейчас она удерживала внимание двух дипломатов, бизнесмена и министра, который, согласно слухам, искал новую жену после недавнего развода.
        Жар проник под кожу Асима. Она разыграла его, как дурачка. Все эти недели она с ног до головы закрывалась, и он почти поверил, что ей неловко показывать свое тело.
        Теперь она любовалась собой. И это после того, как она отвергла его возле бассейна!
        - Куда это вы направляетесь?
        Жаки резко остановилась, как только услышала знакомый глубокий голос позади себя. К ее ужасу, она почувствовала сильное возбуждение. Если бы она только могла побороть эту реакцию на султана!
        Сделав короткий вдох, Жаки повернулась, и перед ней оказался Асим: в тунике из алого шелка с серебристым отливом, темно-серых брюках и тюрбане в тон. Все остальные мужчины, даже красивый молодой дипломат, который был так внимателен к ней, меркли на фоне Асима.
        Он подошел к ней.
        - Я повторяю: куда это вы крадетесь, мисс Флэтчер?
        - Я никуда не крадусь.
        Он остановился ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Жаки нахмурилась.
        - Нет? Тогда зачем вы несете в руках туфли, если не с целью остаться незамеченной?
        - Они новые и натирают.
        - Но вы прошли мимо своей комнаты. - Его лицо становилось все строже.
        - Я и не собиралась идти туда. - Жаки не хотела, чтобы вечер заканчивался. Она была слишком заведена, чтобы спать.
        - У вас свидание? - Асим подошел ближе, опустив одну бровь.
        - Свидание? Нет. - Она прямо смотрела в эти темные глаза, и в ней нарастало негодование. Неужели он снова думал, что она ищет компромат на его сестру?
        - Но это дорога к задним воротам дворца.
        - Правда? Это также и дорога к гарему. Я думала посидеть в одном из двориков какое-то время.
        - Что-то не так, ваше высочество? - Ее раздражало, что он стоял возле нее сердитый. Она не сделала ничего плохого. - Если нет, я пойду. - Она прошла мимо него.
        Его рука скользнула, схватила ее запястье и притянула назад на полшага. Жаки ахнула.
        - О чем вы думали, надев это платье на банкет?
        - О том, что одеваюсь к ужину. - Жаки ощетинилась.
        Она сделала глубокий вдох и постаралась не заметить, что на секунду его взгляд вспыхнул.
        - Ваша бабушка…
        - Нет! - Асим поднял свободную руку. - Не надо ее в это вмешивать. Речь идет о том, почему вы решили надеть это платье. Вы наверняка знали, какой эффект оно произведет.
        Он был серьезен. И сильно обижен.
        Может, леди Рания из вежливости не призналась, что ошиблась, сказав, что платье ей идет? Неужели усердное внимание дипломата было наигранным?
        Ужасное чувство наполнило ее изнутри. Обычно она не особенно беспокоилась о том, как выглядит. Но сегодня она подумала…
        - Этого больше не повторится, ваше высочество. - Ее голос был безжизненным. - В следующий раз, если он будет, я надену костюм.
        Он сухо кивнул:
        - Это было бы предпочтительнее, чем выставлять себя напоказ.
        Жаки вырвала у него свою руку, ее обуревали бесконтрольный гнев и боль. Одно дело - узнать о своих недостатках после того, как мачеха постоянно на них указывает, но было ужасно слышать, как чужой мужчина говорит об этом.
        - Черт бы вас побрал! - прорычала она сквозь стиснутые зубы. - Не все могут быть такими великолепными и сексуальными, как вы, но это не дает вам права унижать других за то, как они выглядят.
        Жаки направилась прочь, запутавшись в своей длинной юбке. Она сделала всего два шага, как Асим схватил ее за локоть и повернул к себе лицом.
        ГЛАВА 7
        - Вы, должно быть, шутите.
        Но эти янтарные глаза пылали огнем.
        Ему стало нехорошо.
        - Ну конечно.
        А эта женщина была дерзкой!
        Она также была сексуальной в такие моменты. Лишь железная сила воли удерживала его руку на ее локте вместо того, чтобы стянуть эту мерцающую ткань и коснуться ее крепкой, высокой груди. Его взгляд неизбежно опустился, и он увидел, как ее соски напряглись.
        - Эй! - Жаки наступила ему на ногу. - Отпустите меня. Сейчас же! - Она извивалась, пытаясь освободиться.
        - Спокойно, Жаклин. Вы…
        - Не смейте называть меня Жаклин. Жаки. Или Жак.
        - Вы все неправильно поняли.
        - Ох, да неужели? То есть вы не пошли следом за мной, чтобы сказать, что мне не следовало это надевать?
        - Нет. Да. - Асим стиснул зубы, злясь на себя так же, как и на нее. Даже сейчас он не мог поверить, что ведет себя так. Он оскорбил ее, схватил, причинил ей боль. При этом весь вечер желая ее. - Вы не понимаете.
        - Уже поздно, ваше высочество, и мы оба сказали достаточно. Если вы закончили с рукоприкладством, я пойду к себе.
        - Рукоприкладством?
        Асим взял ее руку, развернул и подтолкнул назад. Он услышал тихое удивленное «ох», когда спина девушки коснулась стены. Ее загадочные глаза были широко раскрыты, как будто она впервые почувствовала, что такое быть во власти мужчины.
        Жаки облизнула нижнюю губу, и жар охватил его пах. Она всегда так делала, когда нервничала.
        Теперь, как и тогда, это бессознательное движение рушило его самоконтроль. Этот ее рот…
        Он сознательно ослабил хватку, но не настолько, чтобы она могла ускользнуть.
        - Я не должен был говорить так.
        Он не привык извиняться.
        - Вы высказали свое мнение, и я хочу, чтобы вы меня отпустили. Я очень устала.
        Лгунья. Энергия, так и бурлившая в ее стройном теле, разве что не давала искры.
        - Вы действительно считаете, что выглядите несексуально? - Он не мог сдержать недоверие в голосе.
        - Не надо! Вы уже достаточно меня обсудили.
        Асим покачал головой, глядя ей в глаза.
        - Я не так выразился. Меня возмутило то, что вы продефилировали в столовую, словно ходячий секс. На вас смотрели все мужчины. Вы мне не верите.
        - Конечно, не верю! Там было полно других красивых женщин.
        У нее закончились слова, и девушка повернула голову в сторону. Мгновенно, словно по выключателю, электрический ток между ними пропал.
        - Мне… просто не хотелось, чтобы каждый мужчина желал вас.
        - Я не знаю, в какую игру вы играете, но это не смешно. - Ее голос дрожал. - С меня хватит.
        - Вы хоть посмотрели в зеркало перед ужином? - От злости его голос стал хрипловатым. Злости на Жаки, невыносимо искушавшую его.
        - Прекратите.
        Рука Асима скользнула к ее уху, к изысканной сережке, что лишь подчеркивала беззащитность шеи.
        - С убранными наверх волосами ваша шея выглядит такой тонкой, хрупкой. А это… - Он щелкнул по серебристой сережке, и та зазвенела. - Приковывает внимание к этому сексуальному изгибу.
        Он наклонился и прижался губами к ее шее. Она вздрогнула, и ее пульс участился от прикосновения.
        Султан медленно отстранился.
        - Пожалуйста, Асим…
        Он остановил Жаки, прижав палец к ее губам.
        - И это. - Его рука скользнула по складкам ткани, ниспадавшим с ее плеч. - Все для того, чтобы привлечь внимание к вашей груди.
        - Но я полностью закрыта.
        В ее голосе была хрипотца, которая никогда не переставала его радовать.
        Асим кивнул:
        - Именно. Кто бы это ни придумал, он знал, что делал. Вся эта красота скрыта, но в то же время на виду.
        Его взгляд опустился к ее груди, высокой и гордой, так соблазнительно близкой.
        - Под платьем хоть что-то есть?
        Жаки потянулась, словно пытаясь освободиться, и он прижал ее руку к стене.
        - Я не могла надеть бюстгальтер, - пробормотала она, защищаясь, и его плоть напряглась. - Там разрез сзади.
        - Ах, разрез. - Он изучил ее лицо, наблюдая, как девушка краснела. - Вы даже не представляете, как притягательны?
        Жаки казалась ошеломленной.
        - Даже рукава… - он намеренно провел указательным пальцем по одному из узких рукавов от плеча до запястья, - заставляют мужчину хотеть увидеть, что скрывается под ними.
        Асим опустил руку к мерцающим складкам ее подола.
        - И это тоже. - Он не мог устоять и приложил ладонь к ее бедру.
        Султан почувствовал дрожь Жаки. Каким-то образом это передалось и его руке, и она задрожала, когда он коснулся бедра девушки и притянул ее к себе. Он гладил ее тугую ягодицу.
        - Скажите, что под платьем хоть что-то надето, - прорычал он, затем покачал головой. - Нет. Не надо. Я не хочу знать.
        Асим притянул ее очень близко.
        - Теперь вы мне верите? - Губы Асима скривились в самоироничной улыбке, но отступать было выше его сил. Вот уже несколько недель он представлял, как снимает с нее одежду и полностью растворяется в ее крепком, гибком теле.
        - Вы возбуждены. Из-за меня?
        Хотела ли она коснуться его? Эта мысль заставляла ее терять самоконтроль.
        Открыв глаза, он увидел огненный янтарь.
        - Здесь больше никого нет, Жаклин. - На этот раз она не возражала, что он использовал это имя. - Каждый раз, когда вы двигаетесь в этом платье, свет переливается на каждом изгибе тела. Вы об этом знали? - Он провел ладонью по изгибу ее ягодиц, затем вернулся к нежной выпуклости ее бедра.
        Асим коснулся пояса из серебряных звеньев и запустил под него пальцы:
        - А что касается этого, он заставляет вашу талию казаться еще тоньше.
        Возбуждение полностью поглотило султана.
        - Я не знаю, что сказать. - Ее голос дрожал, когда она смотрела на него. - Правда?
        Как она могла сомневаться, чувствуя своим телом его эрекцию?
        - Я запрещаю вам носить это платье на людях.
        Губы Жаки изогнулись в скромной довольной улыбке.
        - Я уверена, вы бы смогли с этим справиться. - Она опустила глаза.
        - О, я бы смог. - Он тяжело вздохнул. - Я бы схватил вас и отнес в вашу комнату.
        - Как непослушного ребенка? - Она надула губки.
        - Как желанную женщину, которой вы и являетесь.
        - Ох… - Она прижалась к его руке, вознаграждая его. - И что бы вы сделали потом?
        - Я бы занимался с вами любовью несколько дней. - Асим сделал глубокий вдох, едва не потеряв контроль от картины, которую представил.
        - О, как бы я этого хотела, - пробормотала она, поднимая голову, чтобы он увидел ответное желание в ее ярких глазах.
        Пару секунд спустя Жаки уже была у султана на руках. Она сцепила руки вокруг его шеи, и даже это невинное движение разжигало огонь внутри его.
        - Куда мы идем? - Ее хриплый голос выражал желание, и Асим улыбнулся.
        - В постель.
        Несмотря на напряжение, прорывавшееся через пламя внутри его, он почти улыбнулся, увидев ее выражение лица: сомнение, трепет и волнение.
        - Так долго? - Ее брови соединились, когда она надула губки.
        Асим чуть не споткнулся. Нет. Если он жестко возьмет ее прямо у стены, это точно не удовлетворит его желание.
        - Если только у вас нет с собой презервативов. - Его взгляд опустился к ее груди, восхитительно вздымавшейся в такт его шагам, ее возбужденные соски гордо торчали под тонкой тканью.
        - Я могу идти. Вам не обязательно нести меня.
        - В этом нет необходимости, - а вот и дверь, прямо перед ним.
        - Я слишком тяжелая.
        - Совсем нет. - Асим плечом открыл дверь и позволил ей закрыться за своей спиной.
        - Но я такая высокая.
        Он нахмурился, услышав противоречивые нотки в ее голосе.
        - Вы высокая для женщины, - медленно сказал он, глядя, как застывает ее лицо. - Но это хорошо.
        Это значит, что мы отлично подойдем друг другу в постели. - Его эрекция пульсировала в нетерпеливом согласии. - Я много мечтал об этих ваших ногах. Хочу, чтобы они обвивались вокруг моей талии, когда я буду двигаться в вас.
        - Это не моя комната. - Жаки повернула голову.
        - Нет, это моя.
        Презервативы были в прикроватном столике, и ждать дольше он уже не мог. Он осторожно положил ее на кровать, его сердце бешено колотилось в предвкушении. Ее платье сверкало, как жидкое серебро, изящно ниспадая и обнимая ее аппетитное тело. Уже сейчас часть его мозга придумывала лучший способ от него избавиться, в тот момент, когда он на секунду решил насладиться восхитительной картиной перед собой.
        Не поворачиваясь, он распахнул ящик, нащупал несколько презервативов и выложил их на столик. Эти удивительные глаза проследили за движением, и она сглотнула.
        - Я хочу тебя, Жаклин. Скажи мне, если не хочешь этого. - Он надеялся, что найдет силы отпустить ее. Жаки протянула свою тонкую руку к нему.
        - Я тоже хочу тебя. Ты даже не представляешь, как сильно.
        - О, мне кажется, представляю. - Асим взял ее руку и поцеловал ладонь, затем прижал к своей груди, где бешено стучало сердце.
        Одним быстрым движением он оказался на кровати, пытаясь обнаружить молнию на ее платье. Она напряглась.
        - Жаклин?
        - Сначала ты. - Она не смотрела ему в глаза. Вместо этого девушка уставилась на его высокий воротник, пытаясь понять, как его расстегнуть. - Пожалуйста.
        Ни одна женщина еще не просила его раздеться для нее.
        - Очень хорошо. - Он быстро скинул обувь, расстегивая застежки на пиджаке. Затем стащил рубашку без рукавов через голову, бросая ее в сторону. Жаки разглядывала его торс с нескрываемым наслаждением, пока он полностью раздевался.
        Она смотрела в его глаза, затем повернулась, расстегнула молнию на платье, и оно упало.
        Перед глазами Асима предстало совершенство. Он окинул взглядом изгиб ее спины и ухмыльнулся. На его неуверенной соблазнительнице были лишь маленькие стринги кремового кружева. Они прекрасно подчеркивали идеальную форму ее ягодиц и соблазнительные изгибы бедер.
        - Ты такая красивая, Жаклин.
        Отступление было невозможно. Одним шагом он приблизился к ней, его эрегированный член уютно устроился между ее ягодиц, когда он согнул колени.
        Асим поцеловал ее шею и мягко обхватил грудь.
        Жаки застонала от удовольствия, когда он покрутил ее напряженные соски между пальцев и нежно укусил ее за плечо. Дрожь пробежала по ее телу, и она напряглась, ее дыхание было хриплым. Затем она накрыла его руки своими, прижимая их к себе и выгибаясь, прижимаясь ягодицами к его напряженной плоти.
        Жаки потерлась об него, и Асим испугался, что кончит раньше, чем полностью ощутит ее тело. Способность этой женщины соблазнять удивляла его.
        Освободив одну руку из-под ее хватки, он коснулся ее лона. Жаки моментально изогнулась от наслаждения.
        Султан погрузил два пальца в узкую теплоту ее лона. Асим почувствовал, как внутри ее начала зарождаться и нарастать дрожь, которая скоро превратилась в мириады удовольствия.
        ГЛАВА 8
        Жаки лежала на спине, глядя в его темные глаза. Они сверкали огнем, пока Асим изучал ее тело палящим взглядом.
        Только Небесам известно, что случилось этим вечером, чтобы заставить такого мужчину, как Асим, захотеть ее. Она собиралась упиваться каждой секундой удовольствия.
        Мозолистая ладонь прошлась по ее соску, и она вздрогнула. Жаки прижалась к нему, обвив пальцами эти широкие, прямые плечи, наслаждаясь его горячей шелковистой кожей.
        Она притянула его к себе:
        - Я хочу тебя.
        Асим перевернулся, и Жаки почувствовала его твердое, горячее тело.
        - Пожалуйста, Асим.
        Но он игнорировал ее настойчивость. Он медленно опустил голову и лизнул ее грудь, и девушка вздохнула, разводя бедра в стороны.
        - Такие красивые. Такие дерзкие и сочные.
        Он снова опустил голову и нежно потянул ее грудь, посасывая сосок Жаки, пока та не откинула голову и не выгнулась навстречу ему.
        - И такие чувствительные.
        Он обнял одну из ее грудей, и она тихонько прошипела от экстаза.
        - Они красивые. Как спелые, свежие фрукты. Мне нравится, что тебе не нужно носить бюстгальтер.
        В подростковом возрасте Жаки беспокоило отсутствие форм. Ей никогда не приходилось отбиваться от мужчин, как некоторым коллегам женского пола, но вот теперь Асим…
        Он опустил голову, чтобы снова захватить губами ее сосок. Выгнувшись, она чуть не упала с кровати, когда почувствовала прикосновение его губ.
        - Асим… - Она не узнавала свой хриплый голос. - Я хочу тебя.
        Жаки схватила Асима за плечи, переворачивая его на спину, и оседлала его бедра.
        - Любишь быть сверху?
        - Я просто не могу ждать.
        Жаки обнаружила, что на нем уже был презерватив, и ее пульс забился сильнее. Член был тяжелым и толстым в ее неуверенной руке.
        Асим убрал ее пальцы. Через несколько секунд крепкие руки сжимали ее бедра, направляя ее, когда он входил, долго и медленно, властным порывом, который прекратился, как только девушка охнула.
        - Жаки? - В хриплом голосе Асима звучало недоверие. - Это твой первый раз?
        Она вцепилась в его плечи, паника нарастала.
        - Прости, что разочаровываю. Мой последний раз был слишком давно. - Если она признается, что девственна, он может остановиться, а она этого не вынесет.
        Но Асим все еще изучал ее, нахмурив брови.
        Жаки попыталась двигать бедрами, чувствуя трение и сильную пульсацию от удовольствия. Когда она сделала это снова, сильные руки обхватили ее, помогая найти ускользающий ритм.
        Одно движение, и вот Жаки на спине, прижата к кровати, лицо Асима перед глазами. Он не сводил с нее взгляд.
        Дрожа от волн удовольствия, Жаки прижала его к себе, когда мужчина напрягся и с победным рыком достиг вершины блаженства.
        Жаки почувствовала нежность и неожиданную защищенность. Она из последних сил обняла Асима, гладила его волосы дрожащими пальцами.
        Позже они лежали вместе, ее голова у него на плече.
        - Жаклин, ты точно в порядке?
        Жаки сонно улыбнулась, приятная дрожь охватила ее, когда мужчина произнес ее имя.
        - Мне никогда в жизни не было лучше, чем сейчас.
        Жаки спешила по широкому коридору. Прошлая ночь закончилась.
        Асим ясно дал это понять, тихонько покинув ее и оставив в постели одну. И она была благодарна. Она не имела опыта утреннего пробуждения с кем-либо, и ей требовалось время, чтобы все обдумать.
        Прошлая ночь была необыкновенной. Волшебной. Она желала и была желанной. Она была благодарна Асиму за этот подарок. Хотя, возможно, для Асима она ничего не значила.
        Жаки застегнула пиджак и пошла быстрее. Она опаздывала на лекцию о бане бывшего гарема. И вот последние несколько часов Жаки купали, очищали кожу, мыли, покрывали травяными отварами, делали массаж и обливали благовониями, пока она не засветилась.
        Тень Имрана вдруг возникла в ее памяти, и Жаки ждала, когда чувство вины охватит ее. Но вместо ухмылки Имрана она вспомнила его смех. Так он всегда убеждал ее рискнуть.
        Жаки покачала головой. У нее была гордость. Плакать по Асиму - не ее вариант.
        - Простите, я немного опоздала, - сказала она секретарю Асима. - Немного заработалась. - Ее рука поднялась к новенькой шелковой кофточке, выглядывавшей из-под V-образного выреза пиджака.
        Она могла бы прийти вовремя, но, открыв шкаф, чтобы достать свой вечный костюм, она обнаружила короткую маечку вместо серого топа на соседней вешалке. К ней была прикреплена записка с извинением от леди Рании за то, что в прачечной ее топ был испорчен и не подлежал восстановлению, женщина предлагала замену.
        - Его высочество готов вас принять. - Он улыбнулся и придержал дверь, и Жаки ничего не оставалось, кроме как войти.
        Во рту у нее пересохло, как в джазирской пустыне, когда дверь закрылась и она увидела Асима. Он стоял у окна, его лицо было в тени.
        Что сказать?
        Она сглотнула и поправила пиджак. Жаки должна быть спокойной и непринужденной. Словно вчера все ее существо не было разбито в пух и прах.
        - Сними его.
        Разве его голос был таким же глубоким вчера ночью? Он проник под кожу девушки, разгоняя кровь в жилах.
        Она моргнула:
        - Прошу прощения?
        - Пиджак. Он оскорбляет мой взор. Сними его.
        От этого командирского тона ее руки машинально потянулись к пуговицам пиджака еще до того, как она осознала, что делает.
        - Простите?
        - Носи его при других мужчинах. При мне - никогда.
        Она покачала головой. Должно быть, ей все мерещится.
        - Нет, спасибо. Я предпочитаю оставить вещь на себе.
        - Сними его для меня, Жаклин. Или мне стоит подойти и сделать это самому?
        Слова султана приводили ее в ужас. Она неуклюже расстегнула пуговицу, затем стянула с себя пиджак, повесив его на стул.
        - Прекрасно, - пробормотал Асим. - И ты не стала надевать бюстгальтер для меня, как я просил. - Его слова проникали вглубь ее тела, где все внутри, казалось, таяло. - Цвет топа мне тоже нравится.
        Жаки облизнула губы, собираясь сказать, что маечка была подарком его бабушки, как вдруг в голове запустился мыслительный процесс.
        Он подумал, что она пришла без бюстгальтера ради него?
        - Теперь волосы. Распусти их.
        - Нет! Сюда может зайти кто угодно.
        - Никто не смеет тревожить султана без приглашения. А теперь распусти их.
        Охваченная возбуждением, Жаки все же сомневалась.
        - Прошлой ночью я разделся, когда ты попросила, Жаки.
        Так он хотел этого? Стриптиз? Сердце девушки так бешено колотилось. Всплеск адреналина, пьянящий, как алкоголь, разлился в ее крови.
        Страх и смущение пробежали по телу. Это заставило ее задуматься.
        Хотела ли она снова стать женщиной, которой была до прошлой ночи? Женщиной, прячущейся за неприметной рабочей одеждой?
        Осмелится ли она? Но резким движением она сняла резинку с волос.
        - Теперь брюки. - Его голос был хриплым.
        Молясь о том, чтобы никто не осмелился войти, Жаки расстегнула пуговку на талии, потянула вниз молнию, пока брюки не опустились на пол. Она чувствовала себя ужасно уязвимой, но при этом смелой.
        - Теперь иди сюда.
        Она осторожно переступила через брюки, оставляя туфли позади, и пошла по ковру.
        Глаза Асима блестели, как, наверное, и у его воинственных предков, когда те выслеживали торговый караван, въезжающий в их владения, нагруженный богатствами.
        Она заметно задрожала.
        - Тебе холодно? - Он не коснулся ее. - Это ненадолго, Жаклин. Садись на мой стол.
        Она проследила за его взглядом и увидела антикварный стол, пустой, за исключением тонкого компьютера и небольшой стопки бумаг.
        По телу пробежало возбуждение, когда Жаки представила секс на этой блестящей поверхности. Это будет жестко, быстро и принесет море удовольствия. Она так сильно хотела его, что повиновалась без единого слова протеста. Она, никогда не бывшая с мужчиной до прошлой ночи!
        - Ты уверен, что никто не войдет? - Волнение и страх боролись в ней.
        - Будь уверена, Жаклин. Нас не потревожат. Мой секретарь вышел и закрыл дверь в приемную.
        - Ты сказал ему? Но, значит, он знает, что мы… - Она покачала головой, не сумев подобрать слова.
        - Фахид умеет молчать. Тебе не о чем переживать. - Асим подошел ближе.
        Теперь, пока Жаки стояла полуголая, а султан спокойно отдавал приказы, беспокойство шипами вонзалось в ее тело. Если бы Асим хотя бы подошел к ней, обнял… Напряжение нарастало.
        - Это твое хобби - соблазнять девушек на рабочем столе?
        Жаки не ждала заявлений о вечной преданности, но она и не была очередным удобным вариантом, чтобы удовлетворить мимолетное желание.
        Она шагнул вперед, их тела почти соприкоснулись.
        - Я никогда не соблазнял женщину здесь. Я провожу дни, и иногда ночи, здесь за работой, а не развлекаясь с женщинами. А насчет того, что Фахид догадался… - Асим пожал плечами. - Я подумал, лучше уж остаться наедине, чем бояться, что кто-то войдет.
        - Поскольку ты был уверен, что я дам то, что ты хочешь. - И он был прав. Жаки разделась до топа и трусиков, отчаянно ожидая его прикосновений.
        - То, чего мы оба хотим. Не отрицай это, Жаклин. Я вижу румянец возбуждения на твоей идеальной коже. Твой пульс ускорился, а твоя прекрасная грудь быстро вздымается, потому что тебе не хватает воздуха.
        Он был прав. Тело предавало ее. Она его хотела.
        Сомнения не покидали ее. Почему Асим занялся с ней любовью? Им двигала жалость и похоть?
        - Тогда почему ты не прикоснулся ко мне?
        Он покачал головой, лицо его было мрачным.
        - Как только я прикоснусь к тебе, пути назад уже не будет, как и времени для нежностей. Я ждал тебя весь день, а я человек нетерпеливый.
        Большие руки Асима скрестились, словно он боролся с желанием потянуться к ней. Движение привлекло ее взгляд к бугорку в штанах мужчины, которого она не замечала раньше.
        - Сядь на стол, Жаклин. - Его голос был суровым, но она уловила нотки отчаяния. - Тебе понравится, я обещаю.
        - Нет.
        - Что значит «нет»? - Это был рев негодования.
        Жаки облизала пересохшие губы, в ней боролись волнение и трепет. Она заставила себя посмотреть в его глаза.
        - Нет, я не хочу, чтобы ты взял меня на столе. Не сейчас.
        - Тогда чего ты хочешь?
        Она опустилась на колени и услышала, как он с шумом втянул воздух. Потянувшись, она щелкнула пуговицей и расстегнула молнию его брюк.
        - Этого.
        ГЛАВА 9
        Жаклин убивала его.
        Час за часом девушка медленно сводила его с ума.
        Асим нахмурился, выходя из конюшни. Его поездка совсем не помогла очистить голову. Его мысли были лишь о Жаклин.
        Он напрягся, когда теплая волна желания захлестнула его. Воспоминания о ее руках на его теле, ее губах - горячих, страстных, но немного неуклюжих - доводили его до предела снова и снова.
        Асим спросил в ту первую ночь, была ли она девственницей, но Жаклин была непреклонна, и он позволил убедить себя. Сейчас он был убежден, что не ошибался. Жаклин была страстной и ненасытной, но, безусловно, неопытной.
        Асим сжал зубы. По крайней мере, это освободило его от прежних мыслей, что он браконьерствует на территории двоюродного брата. Имран действительно был ей просто другом. Но теперь Асим винил себя за то, что соблазнил девственницу.
        Асим поморщился и вошел во дворец, кивнув стражнику.
        Жаклин постоянно была в его мыслях. Вчера, во время очередного раунда торговых переговоров, он понял, что вспоминает ее слова об одном из иностранных дипломатов. Позже он и правда выяснил, что этому человеку не стоит доверять.
        Ему стоит поблагодарить ее; она сберегла его время и усилия. И все же переход от любовницы к советнице не давал покоя.
        Асим держал своих женщин вдали от общественной жизни.
        Все изменится, когда у него будет жена, разумеется. Его жена будет умной и достаточно опытной, чтобы иметь дело с дипломатами, королевскими особами и другими важными персонами.
        Это было другое дело. Жаки завела в тупик его поиски невесты. Как он мог посвятить себя этой важной задаче, когда страсть между ними вспыхнула так жарко?
        И все же те несколько претенденток, которых он встречал за последнее время, не разбудили в нем ни малейшего интереса.
        Одна из них на первый взгляд подходила: привлекательная, умная и воспитанная. Но она не разожгла в нем искру.
        Другую претендентку он мысленно отверг как слишком невысокую особу.
        Асим хмыкнул от отвращения к себе. В тридцать пять лет он должен был найти подходящую жену и создать семью. Начиная с сегодняшнего дня Асим решил делать то, что должен был: концентрироваться на поисках своей идеальной королевы.
        - Я так рада, что бабушка наконец пригласила вас со мной встретиться.
        Жаки наблюдала, как ее собеседница крутит свои длинные черные волосы. Это был нервный жест, который принцесса Самира повторила несколько раз с того момента, как приехала Жаки.
        Принцесса оказалась красавицей, очень похожей на брата. И все же, несмотря на красоту, у нее были темные круги под глазами.
        - Я польщена, что вы пригласили меня, - и заинтригована, что леди Рания оставила их наедине через полчаса.
        В груди Жаки что-то сочувственно сжалось, когда принцесса неловко взяла традиционный кофейник и ее руки задрожали. Она казалась уставшей и ранимой.
        - Спасибо, ваше высочество. - Жаки взяла дымящуюся ароматную чашку.
        - Пожалуйста, зовите меня Самира. - Девушка улыбнулась, и у Жаки перехватило дыхание от ее красоты.
        - Сочту это за честь. - Жаки была удивлена неожиданным предложением. - Спасибо, Самира. А я Жаки.
        - Не Жаклин, как вас зовет мой брат?
        Жаки замерла с чашкой у рта:
        - Он говорит обо мне?
        Озорная улыбка коснулась губ Самиры.
        - Больше, чем он, кажется, сам подозревает. Но мы с бабушкой ничего не говорим ему. - Она поднесла чашку к губам. - Теперь, когда я немного вас знаю, я понимаю, почему.
        Жаки задумалась, что это был сомнительный комплимент. Но принцесса показалась ей искренней и дружелюбной.
        И почему все возвращается к нему? Потому, что он заполнил весь ее мир. Сделал ее счастливее, чем она смела мечтать.
        - Расскажите больше о вашем проекте, Жаки. Мне было слишком… нехорошо, чтобы присутствовать на встречах с бабушкой и ее друзьями. Но я хотела бы узнать больше.
        Час спустя они уже пили по второй чашке кофе, и разговор перешел от традиционных джазирских платьев к серебристо-серому дизайнерскому наряду Жаки на традиционном ужине.
        - Вы хотите сказать, что сами сконструировали его? - Жаки наклонилась вперед, любуясь портфолио, собранным Самирой.
        Там были эскизы, образцы тканей и фотографии завершенных платьев.
        - Бабушка хотела сделать вам подарок. - Самира улыбнулась. - Она так рада вашей книге. Она не была уверена, что у вас есть что-то подходящее для официального ужина Асима.
        - У меня и нет. Не было. - Жаки покачала головой. - Я до сих пор не могу поверить, что вы были дизайнером этого удивительного платья. Все модели великолепны.
        Самира пожала плечами:
        - Ничего особенного… Вот ваша работа очень сложна.
        - Ерунда!
        Жаки наслаждалась разговором и почти забыла о королевском статусе своей собеседницы и о том, что они только познакомились. Ей казалось, что они знают друг друга вечность.
        - Простите. Я не хотела быть грубой. - Даже сейчас Самира не улыбнулась, ее глаза были тусклыми. Жаки задумалась, неужели ее недавний разрыв с актером так ранил ее, или же причина была глубже. - Я имела в виду, что у всех нас есть таланты. Вы приносите в мир красоту. Большая же часть моей работы связана с уродливой действительностью. Но люди должны знать правду об окружающем мире. Вы должны гордиться своим талантом, Самира. Эти платья невероятные. Но вы делаете их лишь для друзей? Почему вы не станете профессиональным стилистом?
        - Хороший вопрос, но обсудить его можно позже, - раздался глубокий голос Асима.
        - Асим! - улыбнулась Самира. - Не ожидала снова увидеть тебя сегодня. Я думала, ты работаешь.
        Жаки повернулась. Асим заполнил собой дверной проем, блистательный в своем тюрбане и расшитой темно-синей тунике.
        - Встречу отменили.
        - Отменили? - Самира нахмурилась. - Кто-то отменил встречу с тобой?
        Его взгляд обратился к Жаки.
        Вдруг Самира засмеялась. Это было беззвучно, как будто она разучилась это делать.
        - Твоя встреча должна была быть с Жаки?
        Девушка моргнула и посмотрела на часы. Самира была права. Жаки должна была приехать в офис Асима десять минут назад.
        - Кто бы еще посмел опоздать на встречу с тобой?
        Несмотря на дразнящие нотки в голосе Самиры, Жаки не могла улыбнуться в ответ. Слова извинения подступили к губам, но она знала, что дело не в опоздании. Причина в том, что она была с его сестрой, хотя он запретил это.
        - Прошу прощения, Асим. - К своему огорчению, она замялась на его имени. - Я сейчас приду.
        Он по-прежнему ничего не говорил.
        - Или можешь тоже остаться, - предложила Самира.
        Асим подошел ближе и положил руку на плечо сестры. Его лицо смягчилось.
        - Я бы с радостью. Но мы с Жаклин должны кое-что обсудить. Я зайду позже.
        - Спасибо за гостеприимство, Самира. - Жаки встала и натянуто улыбнулась, надеясь, что это выглядело убедительно.
        - Я получила огромное удовольствие от проведенного с вами времени. Буду ждать вашего следующего визита.
        Жаки лишь улыбнулась, ничего не ответив, полагая, что Асим будет против еще одной такой встречи, если вообще не выгонит Жаки из дворца.
        Подавляя дрожь, Жаки пошла за ним.
        Асим молчал, пока они шли по дворцу. Они направились в его комнату. Чтобы он мог наблюдать, как она собирает вещи?
        Как только они свернули в его личное крыло дворца, Жаки повернулась к нему:
        - Я полагаю, ты хочешь обвинить меня в организации встречи с Самирой, чтобы я могла продать ее историю желтой прессе.
        - А ты собираешься это сделать? - Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.
        Она ощутила боль в груди, поняв, как много значит его доверие. И он действительно верил ей последние несколько недель.
        - Конечно нет. Ты знаешь, для чего я здесь. Вот только ты мне не доверяешь, не так ли? Один из твоих дворцовых шпионов донес, что я была с Самирой, и ты примчался, чтобы вырвать ее из моих зловещих лап.
        - Дворцовые шпионы?
        - Ты знаешь, о чем я. Охранники, которые за мной следили.
        Он медленно покачал головой, и она могла поклясться, что на мгновение увидела веселье в его взгляде.
        - Вообще-то мне сказала бабушка.
        - Она? - Жаки сделала шаг назад, но лишь обнаружила, что ей никуда не деться. Руки Асима крепко держали ее за локти.
        - Не так быстро, моя маленькая бунтарка!
        - Вовсе нет!
        Она слегка толкнула его в грудь, но это не принесло успеха. Асим по-прежнему обнимал ее.
        - Как жаль только, что ты не веришь ни единому моему слову.
        - Кто тебе такое сказал?
        - Ты позволил мне поверить…
        - Я просто предпочел провести нашу беседу наедине, а не там, где нас могут подслушать. Я не говорил, что не доверяю тебе.
        - Тогда почему ты ничего не сказал?
        Он распустил ее волосы.
        - Намного лучше, - пробормотал он. - Люблю твои распущенные волосы. Люблю, когда ты споришь, Жаклин. В тебе появляется такой огонь. Такая страсть. И я хочу получить это все.
        Он притянул ее ближе, и Жаки была ошеломлена, ощутив его возбужденную плоть.
        Асим запустил пальцы в ее волосы, притянув ее лицо к себе.
        - Да, - прошептал он ей в ухо. - Именно так.
        - Нет! Подожди, - выдохнула она. - То есть ты специально затеял ссору, чтобы посмотреть, как я теряю самообладание?
        - Я ничего такого не делал, лишь сказал, что хочу поговорить с тобой. - Его рука скользнула вниз, лаская ее грудь.
        - Ты, ты высокомерный, коварный… - Жаки наклонила голову, когда он ущипнул ее за мочку уха и незаметно запустил руку под ее рубашку, поигрывая с ее соском. Огонь пробежал по ее телу, заставляя Жаки крепко прижаться к нему.
        - А ты и вовсе не против этого, не так ли, милая? Потому что ты не напугана, а мириться очень, очень приятно.
        С широкой улыбкой Асим повернул ее спиной к стене. А потом он показал ей в подробностях, насколько приятным может быть примирение.
        ГЛАВА 10
        Асим наклонился к Жаки, тяжело дыша. Он уткнулся носом в нежную кожу шеи, вдыхая аромат спелых летних абрикосов. Она вздрогнула и прижалась к нему в последний раз, и мужчина невероятным образом ощутил новую вспышку возбуждения.
        Асим вернулся с поездки в полной решимости покончить с их отношениями, но вместо этого снова впал в искушение.
        - Асим? Ты должен опустить меня.
        В качестве ответа он лишь шире развел ее бедра в стороны, крепче прижимая к стене, ее ноги все еще были обвиты вокруг его спины. Сколько нужно времени, чтобы убедить Жаки, что она красива и желанна?
        Вот только в один прекрасный день Жаки придется оставить в стороне, когда он найдет себе жену.
        Асим отвлекся от этих мыслей, целуя ее обнаженное плечо.
        - У тебя самая идеальная в мире кожа, - пробормотал он. - Словно сливки. Как ты могла вырасти в Австралии и не покрыться веснушками?
        - У меня есть веснушки!
        - Немного на носу и парочка на руках, не более.
        - Моя мать настаивала, чтобы я прикрывала тело на солнце, и я сохранила привычку носить одежду с длинными рукавами. Лето в Тасмании довольно короткое.
        Она извивалась, и Асим с неохотой решил, что пришло время сменить положение. Презерватив следовало выбросить, и тогда они смогут поговорить.
        Через пару минут после медленного поцелуя Асим направился в ванную.
        Он напрягся, увидев отражение в зеркале. Помятая одежда не беспокоила его, но незнакомое выражение глаз - да.
        Они были любовниками - вот и все.
        Тем не менее Асим еще ни одну женщину не подпускал так близко.
        Он пришел за Жаки, чтобы предупредить насчет Самиры. С Жаклин он слишком быстро перешел к принятию того, что она женщина чести, которая не навредит его сестре.
        Его младшая сестра нуждалась в защите.
        Асим покачал головой. Он не станет зацикливаться на Жаки. Он не повторит ошибок отца. У него все под контролем.

* * *
        Жаки откинулась в кресле под деревом во дворе и закрыла глаза.
        Они с Асимом только что занялись безумным, грубым, доводящим до крика сексом у стены, и все, о чем она могла думать, - как бы это повторить.
        Жаки начинала чувствовать зависимость от Асима.
        Он обманом вызвал у нее гнев, просто чтобы посмотреть, как она закипает от негодования! Он раскаивался и при этом был таким самодовольным, что она не смогла устоять.
        - Приятные мысли? - Кто-то нежно провел по ее щеке, шее, затем вокруг торчащего соска, и девушка резко села, испуганно открыв глаза. Взгляд, темный как ночь, встретил ее глаза, и желание пробежало по всему телу.
        Асим опустился в кресло напротив нее.
        - Я хочу поговорить с тобой о Самире.
        Жаки моргнула:
        - Я не собираюсь писать о ней статью.
        Асим поднял руку:
        - Я знаю, что ты пришла сюда не за этим. И я знаю, что это была идея бабушки - свести вас вместе.
        -Но?
        - Тебе следует знать, что моя сестра сейчас очень ранима.
        Жаки медленно кивнула:
        - Я заметила это. Преследования со стороны папарацци после публичного разрыва, должно быть, стали для нее немалым стрессом.
        Из-за того что Самиру и ее бойфренда окрестили самой красивой парой в мире, все медиа впали в неистовство после их впечатляющей ссоры.
        - Пресса не оставит ее в покое. Они хотят всю подноготную ее страданий. - Асим говорил сквозь стиснутые зубы, и Жаки потянулась, чтобы накрыть его руку своей.
        Он тут же перевернул ладонь, сплел свои пальцы с ее пальцами.
        - Самира взрослая и сделала свой выбор сама. Жизнь за границей ее, казалось бы, устраивала. И ее очень вдохновляли ткани и дизайн одежды. В этом она тоже преуспела. - Асим сделал паузу, наблюдая за парой крошечных пташек, щебечущих на деревьях. - Потом она влюбилась. Сказать, что это был не лучший выбор, - ничего не сказать, но, несмотря на мягкость, моя сестра весьма упряма.
        - Возможно, это семейное. И ты, и твоя бабушка предпочитаете стоять на своем, хоть леди Рания и не такая…
        - Властная?
        Она увидела блеск в глазах Асима и улыбнулась:
        - В некоторых случаях это очень бодрит.
        Асим засмеялся.
        - Но не всегда? - Он посерьезнел. - Достаточно сказать, что она вообразила себе любовь с этой вошью.
        Вот оно снова, это осуждение при слове «любовь».
        - Когда тот подонок предал ее, это стало всем известно, и ее мир рухнул. - Асим нахмурился.
        Бывшему любовнику Самиры невероятно повезло, что Асим не стал мстить.
        - Но ты не знаешь, что здесь замешано нечто большее, чем история любви, в которой что-то пошло не так. - Он замолчал, и Жаки впервые увидела его в нерешительности. - Я не могу предать ее доверие и сказать больше, но я хочу, чтобы ты знала и была готова. Самира слаба, физически и эмоционально. Больше, чем, возможно, кажется со стороны.
        У Жаки закружилась голова.
        - Ты должна быть ко всему готова, когда узнаешь ее лучше.
        - Ты кажешься абсолютно уверенным, что это произойдет.
        - Я знаю тебя, мой маленький подстрекатель, и я знаю свою сестру. Теперь, когда вы встретились, нет никакой возможности скрывать вас друг от друга.
        Он положил ее руку себе на бедро, так, что она ощутила его эрекцию.
        - Самире пойдет на пользу общение с тобой. Она слишком долго пряталась. Я слышал, как ты говорила ей, что она талантлива и должна продолжать работу. Ты говорила о ее даре создавать красоту, и она слушала внимательно. - Его голос погрубел. - Ты даже не представляешь, как трудно было до нее достучаться.
        Тепло переполнило Жаки. Когда он смотрел на нее так, мир становился ярче.
        - Ты привнесла глоток свежего воздуха с собой. Я увидел это, как только застал вас двоих.
        - Когда улыбается, твоя сестра потрясающе красива.
        К удивлению Жаки, его губы сжались.
        - Это бремя, которое она несет всю свою жизнь. Прямо как наша мама.
        - Бремя?
        - Такая красота, как у нее, не гарантирует счастья. Она притягивает неприятности. Роскошные женщины становятся жертвами своей внешности и того, как люди их воспринимают. С возрастом это подрывает их восприятие себя. Они становятся требовательными, хотят больше внимания, больше доказательств того, что они красивы. Нужно быть очень надежным и уверенным в себе мужчиной, чтобы жениться на роскошной женщине. В противном случае проведешь всю жизнь, подозревая, не изменяет ли она.
        Мать Асима была одной из главных красавиц своего времени. Жаки видела фотографии в газетах. Плюс она просматривала статьи, где его мать сводили то с одним, то с другим завидным холостяком, и эти истории намекали на то, что не все шло хорошо в королевском браке Джазира.
        - Надеюсь, в один прекрасный день твоя сестра полюбит человека, который будет ценить ее за то, кем она является.
        Асим фыркнул:
        - Полюбит?
        - Ты не согласен?
        - Я не верю в это. - Жаки почувствовала, как он напрягся. - В лучшем случае это мечта идиота, то, на что поведется лишь слабак.
        Жаки нахмурилась, более чем встревоженная его пренебрежительным отношением:
        - Твоя бабушка не показалась мне слабой или глупой, но она тем не менее верит в любовь.
        - Бабушка и дедушка жили в другое время. Может, тогда любовь была возможна. А что? Ты думаешь, романтическая любовь может решить все беды?
        - Не знаю. Я никогда не думала об этом. - Жаки никогда не мечтала о любви к прекрасному принцу, сбивающей с ног.
        Вдруг Жаки осознала, как замечательно было бы иметь что-то больше, чем карьеру, чтобы вспомнить в старости. Как замечательно разделить жизнь с одним особенным человеком.
        - Что такое? - Султан наклонился ближе.
        Каково было бы разделить жизнь с Асимом? Идея так пьянила, что у Жаки закружилась голова.
        - Жаклин?
        Она встретила его испытующий взгляд и задумалась, будут ли у его детей такие же темные глаза, словно черный бархат.
        Она попыталась освободить руку. Асим просто усилил хватку, наклоняясь к ней.
        - То, что твои родители не любили друг друга, еще не значит, что любви не существует.
        - О да, но они любили друг друга. - Его рот скривился в подобии улыбки. - По крайней мере, они это так называли. Я же думал, что это была битва за превосходство. Чаще всего это была ревность, обиды, вспышки гнева и ультиматумы, потом расставания и примирения. Они пытались использовать Самиру и меня в своем стремлении быть лидерами, но теряли интерес, как только мирились.
        - Звучит ужасно. И в результате ты не веришь в любовь? - Она отчаянно хотела понять его.
        - Возможно, существуют счастливые пары, нашедшие своего человека, но я подозреваю, что большая часть пар лишь создает видимость счастья. Лучшее, на что можно надеяться, - дружеский брак с кем-то, кого ты уважаешь.
        - Действительно так считаешь? - Возможно, она наконец обнаружила культурную пропасть между ними.
        - Почему нет? Брак - самое важное предприятие в жизни человека. Оно заслуживает тщательного внимания, а не какого-нибудь стремительного решения под влиянием гормонального скачка.
        Жаки задумчиво улыбнулась:
        - Я не могу представить, чтобы ты женился, поддавшись порыву.
        - Я на это надеюсь!
        Жаки попыталась представить, каков он, когда влюбляется? Он был таким сдержанным.
        Тем не менее Асим мог действовать импульсивно. Например, когда он бесстрашно занимался с ней любовью в неожиданных местах. Иногда он попросту шокировал ее, новичка в этой игре страсти.
        - Что насчет тебя, Жаклин? - Его пальцы погладили тыльную сторону ладони девушки. - Ты когда-нибудь любила?
        - Никогда.
        - Серьезно?
        Он выглядел таким напряженным, что ей пришлось спросить:
        - Отчего такое удивление?
        Асим закрыл глаза и отвернулся.
        - Я думал, женщины более восприимчивы к романтическим фантазиям.
        - Не я. Полагаю, я просто провела слишком много времени с мальчиками.
        - Много братьев?
        - В некотором смысле. - Она сделала паузу, не решаясь продолжить. Асим знал ее слабости, ее мечты и страхи. Что будет, если она откроет и свое прошлое?
        Султан сидел, ожидая, словно в его распоряжении была вся жизнь. Комфорт от его присутствия, его прикосновения, этот прекрасный, тихий сад сделали свое дело, и она почувствовала, как ее плечи расслабились.
        - Двоюродные и сводные братья.
        - Твои родители, наверное, были жутко заняты.
        - Можно и так сказать. Они разошлись, когда мне было десять. Но не было ни ссор, ни криков. Просто… холод. Вот мы вместе, а на следующий день они уже строят жизнь с новыми семьями.
        Асим сжал пальцы.
        - У них уже были новые семьи?
        Жаки кивнула:
        - Мой отец встречался с женщиной, у которой уже было трое мальчиков. Старший был всего на год младше меня. Моя мать переехала и к моменту, когда повторно вышла замуж, была беременна первым из двух сыновей.
        - Так ты осталась с отцом?
        - Нет. Родители никак не могли меня «поделить». Я жила и с матерью, и с отцом - по очереди.
        Асим подвинулся:
        - Звучит так, словно ты не была счастлива.
        - Ребята были неплохими, хотя иногда они действительно любили доставить своей няне неприятностей.
        - У тебя была и няня, помимо родителей?
        - Нет. Я была няней. Моя мать… - Глупо было расстраиваться из-за этого после стольких лет. - Моя мать была более заинтересована в новой семье. Я ей немного мешала, а моя мачеха дала понять, что примет в свой дом, только если я буду хоть чем-то полезна.
        - А твой отец?
        - Мои родители неплохие люди. Они никогда не были жестоки ко мне. Они просто больше внимания уделяли новым семьям.
        - Оставив тебя плыть по течению. - Его взгляд наполнился гневом.
        - Я выбрала свой собственный путь. Мечтала стать журналисткой, и ранняя самостоятельность лишь помогла. - Он не выглядел убежденным. - Кроме того, учитывая огромное количество мужчин-репортеров текущих событий, знать, как работает мужской разум, было преимуществом. Все эти годы мучений с переполненными тестостероном подростками были отличной подготовкой.
        Асим усмехнулся:
        - Понятно, почему мне не удавалось тебя испугать.
        Жаки держала рот на замке и не стала поправлять его. Были времена, особенно вначале, когда она чувствовала себя совершенно растерянной и более чем просто смущенной. Это было до того, как она поняла, что за его суровой внешностью скрыты страдания и нежность.
        - Мы неплохо подходим друг другу, Жаклин. Мы оба прагматичны. Ни один из нас не будет настолько глуп, чтобы поверить в сказку романтической любви.
        ГЛАВА 11
        Асим шел со своей свитой сквозь толпу, обмениваясь приветствиями. Они собрались на равнине, где традиционно проводились праздники, в день десятой годовщины его вступления на престол, многие приехали на машинах, а некоторые прилетели на самолете через весь земной шар.
        Удовлетворение поглотило Асима. Джазир процветал и развивался, он не мог не гордиться.
        Асим подошел к воротам королевского дворца, на возвышенности, примыкающей к цитадели. Малиново-золотое королевское знамя Джазира сияло и развевалось на ветру.
        Как она это сделала?
        Он должен был выработать иммунитет против Жаклин Флэтчер, по крайней мере, привыкнуть к ее присутствию. Она была каждую ночь в его постели, и он проводил с ней больше времени без сна, чем с любой предыдущей любовницей. И все же она заставила его сердце колотиться.
        Взгляд Асима блуждал по этой стройной фигуре. Она выглядела потрясающе. Ее платье переливалось, длинная юбка подчеркивала ее аккуратные бедра и соблазнительно намекала на великолепные длинные ноги.
        Асим тут же ощутил возбуждение.
        Жаки заставляла его забывать о своем долге. Асим заставил себя отвернуться.
        Леди Рания и ее окружение возьмут Жаклин под свое крыло. Он останется здесь, выполняя свой долг, пока не придет время для фейерверка.
        Когда свет померк, и Асим наконец отправился обратно к своему жилищу, раздраженный пресс-секретарь подбежал, чтобы сообщить о нарушении безопасности. Среди приглашенных представителей СМИ на территории были оператор и корреспондент одного крупного журнала. Журнала, который неустанно преследовал Самиру.
        Асим поднялся по склону, рявкающим тоном задавая вопросы своим едва ковыляющим слугам.
        Здесь скрывалась одна загадка. Как оказалось, у этой пары журналистов были пропуска, которые проверили и перепроверили, объявив подлинными.
        Лишь годы самодисциплины остановили Асима от спешного принятия мер. Султан Джазира никогда публично не демонстрировал спешки или ярости. Он поднялся на вершину, и его сердце колотилось в бешеном ритме.
        Оглядевшись, он увидел кучку фотографов, сдерживаемых сотрудниками безопасности. Их объективы были направлены на равнину ниже. На ней находились женщины, одетые во все цвета радуги. Среди них он увидел Жаклин в янтарном платье в пол и Самиру в платье глубокого фиолетового цвета.
        Асим замер, биение его пульса было сумасшедшим, он едва верил своим глазам. Самира не планировала приезжать.
        Раздался резкий звук, и небо взорвалось фейерверками.
        Внезапно чья-то рука коснулась его руки. Собираясь стряхнуть ее, он посмотрел вниз и увидел озабоченное лицо бабушки.
        - Не волнуйся. Я от них избавлюсь, - сказал он.
        - Нет. Как раз этого ты делать не будешь. Смотри - они не разговаривают с Самирой, просто фотографируют.
        Асим взглядом проследовал за ее рукой, убеждаясь, что, пока Самира была в поле зрения прессы, его сотрудники сдерживали журналистов от возможности говорить с ней.
        - Это все специально, - пробормотал он, впервые оценив эту сцену как следует. Красивые женщины, гламурные платья, оформление в виде античных крепостей и потрясающая пиротехника. Эта сцена привлечет миллионы любопытных телезрителей.
        - Конечно, - ответила бабушка. - Не распаляй ситуацию.
        Асим мрачно кивнул.
        Ему казалось, его предали. Кто-то из дворца организовал это вторжение прессы и подверг Самиру риску.
        Жаки задавалась вопросом, казалась ли ее натянутая улыбка убедительной или выглядела как утомленная гримаса. В последнее время она не любила толпы и быть на виду, с неохотой она стала моделью для великолепного творения Самиры, ее нервы были на пределе.
        Даже если это значило сохранить все в тайне от Асима.
        Несомненно, он будет вне себя, когда узнает, что они сделали. Но султан все поймет.
        Жаль, никто не предупредил Жаки о фейерверках.
        Каждый взрыв погружал ее обратно в тот день хаоса, крови и смерти. От едкого запаха пороха крутило живот. Очередной взрыв раздался в воздухе, и она вздрогнула.
        - Этот близко пролетел.
        Во рту у Жаки пересохло, но она кивнула в ответ репортеру.
        - И это, кажется, конец шоу. Теперь мы можем поговорить.
        - Конечно.
        Жаки не привыкла давать интервью. Но, конечно, она могла сделать это для Самиры.
        Жаки робко начала, уверенность возрастала, когда она стала следовать сценарию, разработанному ей и Самирой. Интервьюер пытался коснуться личной жизни Самиры, но было довольно легко перевести разговор на заранее обговоренную тему: стиль и дизайн.
        - Итак, расскажите мне, Жаки. Что же происходит между принцессой и ее бывшим? Наши читатели жаждут большего. Вы теперь все-таки не посторонний человек.
        - Я…
        - У вас уже есть все, что нужно для статьи. - Глубокий голос прорвался сквозь ночной воздух и заставил ее подскочить. - Интервью окончено. - Длинные пальцы сжали ее плечо.
        - Ваше королевское высочество. - Репортер наполовину согнулся, но сумел протянуть микрофон.
        Асим не обратил внимания и на журналиста, потянув Жаки через сотрудников безопасности и высокопоставленных лиц.
        - Стоит ли людям видеть, как ты держишь мою руку? - прошипела она сквозь стиснутые зубы, когда фотографы обратили к ним свои объективы.
        - Даже не думай давать мне советы по правильному поведению.
        Хватка Асима ослабла.
        - Я должна увидеть Самиру. Она все делала правильно, но ей нужно…
        - Даже не думай когда-либо говорить, что нужно моей сестре.
        Асим остановился и сделал глубокий вдох, от которого его мощная грудь поднялась, напоминая Жаки о силе, скрытой в его большом теле. Асим не был жестоким мужчиной. Но она никогда еще не видела его таким. Даже его походка говорила о едва сдерживаемом гневе.
        Они покинули королевский корпус, прошли мимо охранников и вошли в проход, который вел к дворцу. Асим по-прежнему молчал, и с каждым ударом ее каблуков напряжение Жаки возрастало до предела.
        Они оказались в саду, окруженном колоннами. Там не было фонарей, но в лунном свете был виден старый двор гарема.
        Слева была комната, где она очнулась от кошмара, обнаружив, что Асим стоит над ней.
        Это было словно тысячу лет назад.
        Асим повернул ее к себе лицом. В серебристом свете он казался мрачным, как древний идол, жаждущий кровавой жертвы.
        Жаки сглотнула и посмотрела ему в глаза.
        - Знаешь, а ведь меня насчет тебя предупреждали, - гневно сказал он.
        - Предупреждали?
        Он не отпускал ее, глядя на Жаки сверху вниз так, словно желал бы вовсе не знать ее.
        - Ты не считаешь свое присутствие во дворце или в моей постели совершенной тайной? С самого начала советники предупреждали меня об этом. Как и мой пресс-секретарь. Он сказал, что от тебя будут одни неприятности.
        - Я не создала никаких…
        - Правда?
        -Нет!
        - И не гнушалась использовать любые средства, чтобы подобраться к нам? Ко мне и в особенности к моей сестре?
        Вдруг Асим отпустил ее и сделал шаг назад, его лицо было суровым и обвиняющим.
        Что-то надломилось внутри ее.
        - Думаешь, мои сотрудники не обнаружили бы, что ты уговорила Самиру подтвердить пропуска этих стервятников? - Он приблизил к Жаки лицо. - Дума ешь, никто не слышал, как ты обещала ему эксклюзивное интервью? - Асим покачал головой, и Жаки могла поклясться, что увидела в его чертах сожаление, не только гнев.
        Боль боролась с негодованием, и Жаки смотрела на своего любовника. Мужчина, ставший ей ближе, чем кто-либо в ее жизни. Что-то сжалось внутри. Как он мог говорить такое после всего, что между ними было?
        - Самира и Рания доверяли тебе. - Голос Асима звучал глухо. - И я позволил им общаться с тобой. - Он покачал головой. - Так скажи мне, Жаклин, каково твое оправдание? Деньги? Они заплатят кругленькую сумму за сенсацию. Или возможность вернуться в СМИ?
        Жаки открыла рот, но не могла подобрать слов. Она сжала губы. Что толку оправдываться, когда он уже осудил ее?
        С любым другим она бы попыталась, но с Асимом…
        Наконец Жаки покачала головой.
        - Нечего сказать? Ты меня удивляешь.
        И все же Асим медлил.
        - Позже, - предупредил он низким рычащим голосом, после чего ушел в ночь.

* * *
        Асим вернулся к празднованию, приему комплиментов и поздравлений. Тем не менее он действовал на автопилоте, в голове у него была лишь женщина, которую он оставил в гареме.
        Он ждал, чтобы она сказала, что произошла какая-то ошибка, ее вопиющее предательство было неправдой. Ему хотелось доверять ей.
        Вспышка света прорезала воздух. Асим смотрел из стороны в сторону, расслабившись, когда осознал, что это был последний залп пиротехников.
        Но с осознанием пришло что-то еще. Что-то тревожное.
        Только сейчас он вспомнил деталь, которой не замечал раньше. Когда он подошел к Жаклин и репортеру, Асим думал об их разговоре, о том, какие секреты она могла выдать. Теперь же в памяти всплыла ее напряженная защитная позиция, то, как она вздрогнула от звука фейерверка.
        Она боялась резких, громких звуков. Жаки все еще страдала от травмы, нанесенной тем взрывом. Разве он не успокаивал ее неоднократно, когда она вскрикивала во сне?
        Неужели она бы подвергла себя пытке фейерверками ради денежного вознаграждения от какого-то журнала?
        Инстинкт подсказывал, что этот сценарий был неверным. Жаклин не стала бы так себе вредить. Асим нахмурился. Если бы она хотела продать свой рассказ, зачем делать это здесь?
        Его взгляд переместился туда, где его сестра сидела с подругами и бабушкой. Случайному наблюдателю Самира показалась бы яркой и веселой. Но Асим знал ее всю жизнь. Он слишком часто видел эту натянутую улыбку.
        Сомнение пробежало по его телу.
        Он вспомнил моменты, когда видел Жаклин и Самиру сидящими рядом, болтающими, как закадычные подруги. И редкую сияющую улыбку Жаклин, когда девушки были вдвоем.
        Жаки сделала все ради Самиры.
        Она смирилась с толпой и взрывами ради новой подруги.
        Сколько раз она говорила Самире перестать скрываться и выйти один на один с миром? А он, привыкнув защищать свою младшую сестру, знал, что еще слишком рано.
        Асим провел рукой по лицу, когда осознал, каких ужасных вещей наговорил Жаки.
        - Асим?
        Он повернулся.
        Многолетняя практика по скрытию эмоций пришла на помощь.
        - Устала, Самира? Та еще ночь была.
        - Верно. Но это был успех, тебе не кажется?
        - Невероятный успех. И неожиданным удовольствием было увидеть тебя. Спасибо, милая. Я горжусь тобой.
        Самира пожала плечами:
        - Пришло время перестать скрываться. В конце концов, я не сделала ничего ужасного.
        - Наоборот! - Его сестра стала жертвой своего парня-отморозка, а потом еще и папарацци.
        - Жаки сказала так же. Она сказала, я должна гордо держать голову и смотреть миру прямо в глаза.
        - Правда?
        Самира кивнула:
        - Это то, что она сама делает, когда что-то идет не так. Она сказала, что стоит иногда притвориться уверенной, даже когда чувствуешь себя ужасно.
        Сердце Асима сжалось от боли.
        Как раз это Жаклин и делала, выставляя себя напоказ в этом облегающем шелковом платье перед прессой, безусловно воплощая свой худший кошмар в жизнь. А потом сделала то же под канонаду фейерверков!
        - Асим? Ты в порядке? - Самира схватила его за руку, ее лицо было встревоженным.
        - Конечно.
        ГЛАВА 12
        Жаки сидела у костра, когда услышала звук подъехавшего автомобиля.
        Она не пыталась заснуть. Да и как бы она могла, когда в ее голове вертелись обвинения Асима? Вместо этого она закуталась в свою куртку, словно это могло бы противостоять холоду, не тому, что в предрассветном пустынном воздухе, а пробегающему по ее костям.
        Она думала уйти в какое-нибудь уединенное тихое место.
        Гул превратился в рев, когда автомобиль поднялся на вершину дюны и его фары осветили место разбивки лагеря. Жаки поднялась, одной рукой заслоняя глаза.
        Фары потухли, когда автомобиль подъехал к ней, и впервые Жаки ощутила укол сомнения из-за того, что пришла сюда одна. Изоляция не гарантирует безопасность.
        Жаки обернулась к своей машине, в то время как другой автомобиль остановился. Дверь открылась.
        - Жаклин!
        Как это возможно?
        Почему Асим был не на вечеринке?
        Их связь была окончена. Ничего не останавливало его, чтобы найти новую любовницу. Невидимый клинок вонзился в ее ребра при мысли об Асиме с другой.
        Жаки бы все отдала, лишь бы не видеть его сейчас.
        Девушка медленно повернулась. Его силуэт был очерчен светом. Широкоплечий и с непокрытой головой, ноги широко расставлены, и руки на бедрах. В чем-то похожем на джинсы и рубашку он выглядел стройным и сильным, как ковбой.
        Но он был не так прост. Он был наследственным султаном Джазира. Его слово - закон. Люди стремились опережать его пожелания. Его чествовали и почитали. И он получал, что хотел.
        Жаки вгляделась во тьму, но не увидела ни одного другого автомобиля.
        - Где твои слуги, Асим? - Ее голос был резким. - Ни одного охранника, чтобы взять меня под стражу? Никого из официальных представителей, чтобы меня депортировали как нежеланное постороннее лицо?
        Он сделал шаг вперед, его высокая фигура нависала сильнее, чем когда-либо.
        - Ты в порядке?
        Вопрос совершенно вывел ее из равновесия.
        - Жаклин? - В его голосе слышалась резкость.
        - О, я просто отлично, - издевалась она, уперев руки в бедра. Как он смел спрашивать, в порядке ли она? - Как мило, что ты поинтересовался. - Она глубоко вздохнула, пораженная тем, как один его вид на нее действовал. Она разрывалась между желанием сбежать в пустыню и желанием броситься в его объятия. - Или ты пришел, чтобы обвинить меня в краже автомобиля? За мной погоня? - После сегодняшнего дня ее уже ничто не удивит.
        - Я приехал один.
        Тембр его голоса заставил ее вздрогнуть.
        - Как ты меня нашел? - Несколько дней назад она получила разрешение взять автомобиль для исследовательской поездки в Асаду, но, когда она вернулась в гараж после полуночи, там никого не было. Она просто бросила сумку в машину, взяла ключи и записала свое имя в журнал.
        - Спутниковое отслеживание автомобилей. Пустынные условия делают это необходимой мерой предосторожности.
        - Понимаю.
        Но она не понимала. Зачем ехать за ней в пустыню?
        Жаки прислонилась к автомобилю, она была истощена. Ей не хотелось видеть Асима. По крайней мере, пока она не будет снова способна на самозащиту.
        - Почему бы тебе не вернуться туда? - Он указал на место возле костра, где она ютилась.
        Жаки напряглась.
        - Для милой беседы у костра? - Она покачала головой, волосы развевались вокруг лица, напоминая, что ее сложная вечерняя прическа распалась и стала бессистемным беспорядком. Она даже не стала тратить время, чтобы собрать волосы в хвост или удалить макияж, который нанесла Самира. - Ты уже все сказал.
        - Не все, Жаклин.
        Она бы хотела видеть его лицо, а не силуэт в свете фар.
        Девушка стояла молча. Инстинкт подсказывал ей бежать, убираться как можно дальше от Асима. Она больше не могла выносить эту режущую боль. Но логика говорила, что он просто последует за ней. Он знал пустыню, и у нее не было никакой надежды на спасение.
        Гордость обездвижила ее колени. Она отказывалась снова сбегать.
        - Пожалуйста.
        Судя по голосу, ему было так же неудобно, как и ей.
        Наконец, пожав плечами, она шагнула вперед. Какой у нее был выбор?
        Жаки скованно села возле огня, зная, что Асим стоит рядом. Она была права. Поношенные джинсы облегали его мускулистые бедра, на нем также был черный свитер и удобные ботинки.
        Она почти жалела, что на нем был не королевский наряд. Асим выглядел слишком мужественным, слишком доступным и настоящим в этой повседневной одежде.
        Достаточно настоящим, чтобы сорвать с нее одежду, напомнила она себе, крепко обхватив себя руками.
        Наконец он, скрестив ноги, опустился на землю по другую сторону костра.
        Это легкое движение напомнило ей о живой силе в его мужественном теле. Силе, которая всегда привлекала ее, даже внушала трепет.
        Жаки сгорбила плечи, отводя взгляд:
        - Если ты здесь не для того, чтобы арестовать или депортировать меня, то для чего?
        - Извиниться.
        Его быстрый ответ ошеломил ее, и девушка обнаружила, что смотрит через угли в лицо мужчины, бронзовое от костра, на нем играли тени. Какой-то проблеск голода пробежал между ними, когда Жаки встретилась глазами с Асимом. Она моргнула, говоря себе, что это была лишь игра света или ее глупое, тоскующее сердце.
        То же сердце, что изучало его строгие черты, и девушка была готова притвориться, что увидела в них сожаление и стыд. Стыд? Вряд ли. Не у такого человека, как Асим.
        - Не надо ничего говорить.
        Жаки покачала головой, не веря своему голосу. Асим хотел извиниться? Было ли что-либо столь же маловероятно? Даже если он узнал правду, с каких пор абсолютный монарх чувствовал потребность в извинениях?
        - Ты мне не веришь?
        Она сглотнула, в горле у нее было сухо, как в окружавшей их пустыне.
        - Я не хочу притворяться, что понимаю тебя, Асим. - Она думала, что знает его, но заблуждалась. Сегодняшний срыв подтвердил это.
        Он медленно кивнул, не сводя с нее глаз:
        - Да, между нами все непросто.
        - Между нами ничего нет! - После того, что он сказал. Он разорвал то хрупкое, нежное, что было между ними.
        - Если бы это было так, я бы сейчас был во дворце и спал как младенец. - Его рот скривился. - Или развлекался с новой любовницей в постели.
        Жаки не смогла сдержать вздох, когда лед пронзил ее грудь и прорвался внутрь.
        - Именно. - Его глаза впились в ее, словно он проникал в ее тайну, пытаясь обнаружить женщину, которую она ни перед кем не открывала. - Между нами еще есть эта связь, и даже моя подозрительность и разочарование не могли разорвать ее.
        - Ты не прав, Асим. Ты разрушил ее. Я ничего к тебе не чувствую. Я даже не понимаю, зачем ты здесь.
        Его взгляд нервировал ее. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не волноваться, чтобы притвориться, что у нее все в порядке и ей вовсе не больно.
        - Ты хоть представляешь, как я себя почувствовал, зайдя в твою комнату и не обнаружив тебя там?
        - Радостным? Торжествующим?
        Он медленно повертел головой из стороны в сторону:
        - Выпотрошенным. Как будто кто-то воткнул кинжал мне в живот.
        Жаки смотрела, раскрыв рот. Неужели он тоже это чувствовал? Этот удар боли? Асим мог быть разным: властным, подозрительным, нежным, вдумчивым, напористым и щедрым, но никогда - уязвимым.
        - Ты лжешь, - прохрипела она. Но, сказав это, девушка поняла, что лишь в одном не могла бы обвинить его - в нечестности.
        Тем не менее поверить ему означало, что он заботится о ней, а невозможность этого он уже подтвердил. Жаки нахмурилась, ее мысли путались.
        - Зачем мне лгать? - Он наклонился ближе. - Думаешь, мне нравится признавать это? - Он замолчал, и Жаки явно почувствовала его нерешительность. - Я не нашел тебя ни в своей, ни в твоей комнате. Я не нашел одежды, кроме этих двух вечерних платьев, и я почувствовал… - Он покачал головой, его рот превратился в суровую прямую линию. - Ты понимаешь, с какой опасностью здесь можно столкнуться?
        Резкая смена темы сбила Жаки с толку.
        - Дюны коварны. Что, если бы автомобиль перевернулся? - Его глаза сверкали. - Что, если бы ты поранилась, и никто бы не знал, где ты находишься?
        - Но этого не случилось. - Она приподняла бровь. Он отправился за ней не из-за того, что она, возможно, попала в аварию.
        - И ты одна.
        - Я взрослый человек. Я привыкла к одиночеству.
        Независимость в ней воспитали довольно рано. Она ловко проигнорировала тот факт, что обычно, путешествуя в опасные места, она была с Имраном или кем-то из коллег.
        - Одинокая женщина может стать мишенью для недобросовестных мужчин. - Он сделал паузу, давая ей осознать это. - И знаешь ли ты о наших львах?
        Жаки напряглась, ее глаза лихорадочно изучали темноту за светом костра.
        - Никто не говорил о львах.
        - Джазир славится ими, и существует поверье, что, пока львы живут в джазирской пустыне, наш народ будет в безопасности от внешней угрозы. За годы их число сократилось, они на грани исчезновения, но в последние десять лет была разработана программа по их восстановлению в этом национальном парке.
        - Но не прямо здесь? - Она задрожала, вспомнив группу львов в Африке, пожирающих несчастную антилопу.
        - В огороженном месте недалеко отсюда. Смотрители остановили браконьеров, пытавшихся убивать их ради так называемого спорта. - Он сделал паузу, его лицо было мрачным. - Тебе опасно быть здесь одной. Эти люди нарушают закон. Сомневаюсь, что они проявили бы уважение к беззащитной женщине.
        - Ты пришел сюда убедиться, что я в безопасности? - Жаки подняла подбородок. Она не какая-нибудь рабыня, чтобы ее защищали.
        - Отчасти да. - Он поднял руку и провел ею по своим темным волосам, немного растрепав их. Жаки вспомнила их на ощупь - мягкая, густая шерсть, призывающая, чтобы к ней прикоснулись. Девушка ощутила прилив тепла. - Я должен был убедиться, что ты в безопасности. И нам надо поговорить.
        - Ты уже сказал более чем достаточно. - Она больше не могла это терпеть. Жаки была не уверена, сколько еще сможет скрывать боль. Гордости надолго не хватит. - Уже поздно, Асим. Я устала, и мне это надоело. Ты убедился, что я в порядке. Почему бы тебе не вернуться во дворец и не оставить меня? Его рука опустилась.
        - Потому что я был не прав.
        - Прошу прощения? - Она выпучила глаза.
        - Я совершил ошибку. - Он посмотрел ей в глаза, заставив кровь девушки закипеть. - Я сделал поспешный вывод, в то время как должен был быть умнее. Я обвинил тебя в нечестности, в манипуляциях с моей сестрой, я был не прав. Абсолютно не прав.
        Повисло молчание, но слышался тихий треск потухающего огня и легкий шорох песка. Жаки была напряжена, растеряна и почти напугана, думая, что еще он может сказать.
        - Я повел себя ужасно, Жаки, и прошу у тебя прощения. Я понимаю, что ты хотела сделать как лучше для Самиры.
        Жаки откинулась назад, словно пытаясь разорвать силовое поле, что тянуло ее к нему. Противостоять искушению поверить Асиму оказалось сложнее, чем она думала.
        - Откуда ты узнал? Что тебе сказала Самира? - Девушка почувствовала горечь во рту. Как просто было поверить ей теперь, когда его сестра открыла правду. Когда же Жаки было нужно это доверие, она его не получила.
        Асим покачал головой:
        - Это была не Самира. Я понял, как только вернулся на праздник и снова увидел фейерверки. Наконец мой мозг заработал. Если бы ты хотела продать скандальную историю, ты бы не выбрала такое публичное место. Если бы ты захотела предать нас, ты бы сделала это тихо, а не в окружении моих людей и громких взрывов. Весь этот сценарий был неправильным.
        Он наклонился вперед, и Жаки увидела нежность в его глазах.
        - Я слишком поздно осознал, какой сильной ты была, поддержав Самиру, когда это ей было больше всего нужно. Сколько ты отдала, чтобы помочь ей. Я должен был благодарить тебя, а не обвинять. Одного извинения недостаточно, но поверь, я очень раскаиваюсь в том, что сказал и во что поверил.
        Жаки увидела искренность в его лице и услышала тепло в голосе, но что-то сдерживало ее. Асим разрушил что-то внутри ее своим недоверием. Она была не готова подпустить его к себе снова.
        Она еще никогда не была так близка с кем-либо, даже с Имраном, и сегодняшние ужасные события доказали, насколько это опасно. Она открыла для себя мир боли. Следовало быть умнее. Семья научила девушку тому, что у нее не было того, что требовалось, чтобы разбудить любовь, но она думала, что Асим хотя бы уважает ее. Его отказ после медленного завоевания разрушил Жаки.
        Но ох как заманчиво было принять его перемену. Ее слабая сторона хотела забыть его прежнее презрение и притвориться, что этого вечера не было.
        - Если бы Самира доверилась мне, этого бы не случилось.
        Вела ли она себя слишком важно, слишком осторожно, прежде чем принять его извинения? Но ничто не подготовило ее к опустошению, которое возникло от его недоверия.
        - Самира думала, что ты не согласишься, если узнаешь наш план. Твоя пресс-служба была непреклонна, чтобы Самира держалась вне поля зрения общественности. Она была уверена, что ты снова прислушаешься к их совету.
        Асим нахмурился:
        - Это было лишь ради ее защиты. Когда она только вернулась домой, она была не в состоянии кого-то видеть.
        - Но теперь ей лучше. Она сильнее, чем тебе кажется.
        - Думаешь, я чрезмерно о ней забочусь?
        Жаки пожала плечами, удивляясь, как легко было говорить о Самире вместо того, что произошло между ними.
        - Разве не так поступают старшие братья? - Она почти расстроилась, услышав рассказ Самиры о том, как Асим пытался приютить ее.
        Жаки никогда не знала такого покровительства. Человек рано учится стойкости, если он никому не нужен.
        - И твой советник по связям с общественностью сделал все, чтобы держать Самиру в изоляции.
        - Самира сказала, что ты с этим не согласна.
        Жаки пожала плечами:
        - Он мог бы пересмотреть ситуацию, когда Самире стало лучше.
        - И ты придумала сегодняшний сценарий.
        - Самира и я сделали это вместе. Как я уже сказала, она сильнее, чем кажется.
        Он кивнул:
        - Это так. Вы вдвоем перевернули с ног на голову загадку ее изоляции. Пресса считает, что она провела это время, работая над своей потрясающей официальной модной коллекцией. Они жаждут большего. Такого рода интерес может послужить трамплином для успешной карьеры.
        Жаки улыбнулась, радуясь, что он увидел хоть что-то положительное в том, что они сделали:
        - И у нее достаточно таланта, чтобы достичь этого.
        - Я ужасно благодарен тебе, Жаклин. - Его голос стал низким, что всегда вызывало странное чувство внутри ее. - Ты была ей настоящим другом, как и моей бабушке. Ты дала обеим то, что им было нужно в трудный период жизни.
        Его пронзительность вызвала покалывание ее кожи, и девушка потерла руки.
        - Это было просто…
        Асим поднял руку:
        - Это было не просто что-нибудь. Когда ты приехала сюда, я ожидал неприятностей, а вместо этого ты оказала моей семье огромную услугу. Услугу, которая заслуживает гораздо большего, чем моего недоверия. - Он сделал медленный вдох. - Если я могу что-то сделать, чтобы все исправить, ты должна мне сказать. Мы столь многим тебе обязаны. Я обязан.
        Слова дрожали на ее языке. Слова голода, жажды, которые показали бы, как сильно она хочет его.
        Жаки сжала губы, чтобы не ляпнуть это. Она обняла колени. Она так много испытала с Асимом, больше, чем когда-либо ожидала, и до сих пор хотела большего. Глубина ее потребности в нем пугала. Неужели это никогда не кончится?
        Лучше держаться на расстоянии. В конце концов, хоть он и извинился, Асим не сделал ничего, чтобы уменьшить пропасть между ними. Разве не безопаснее оставить все так?
        Тем не менее она не могла остановить это тихое течение надежды и счастья. Она начала хотеть слишком многого.
        - Я ничего не хочу, - поспешно сказала она. - Разве что завершить свое исследование. - Отвернувшись от его испытующего взгляда, она посмотрела на восходящее солнце, проблеск на горизонте. - Я бы хотела посетить оазис Асады до того, как покину Джазир. Это было любимым местом среди женщин королевского гарема, и я бы хотела сделать несколько фотографий.
        Мысль об отъезде была словно удар. Ее время во дворце пролетело слишком быстро. Она жила день ото дня, не думая о будущем, полностью погрузившись в свой проект и утонув в своем романе с Асимом. Каждый день был откровением для девушки, которая не думала даже, что сможет когда-либо снова улыбаться.
        Но ее время прошло. Сожаление дрожью пробежало по позвоночнику.
        Даже если бы недоверие Асима и не разрушило ее иллюзорный мир, это сделало бы осознание того, какой уязвимой она из-за него стала.
        - Мы можем сделать что-то лучше. Я привезу тебя в оазис, и ты сможешь остановиться в королевском павильоне. Он редко используется, но я гарантирую, тебе понравятся старые комнаты.
        Его нежная улыбка заставила ее желудок сжаться. Она чуть не заплакала, когда чувство потери охватило ее.
        Одно дело - узнать, что их роман окончен. Другое - найти в себе силы двигаться дальше. Она не могла отключить свои чувства.
        - Спасибо, но я бы не хотела навязываться.
        - Не надо обращаться со мной как с незнакомцем, Жаклин. - Его улыбка сошла, голос стал суровым.
        Почему она чувствовала беспокойство от его взгляда? Он тут виноват, не она.
        Но он пытался загладить вину, разве нет?
        Беда в том, что она хотела от Асима большего, чем доступа к королевским постройкам. Гораздо большего.
        Она хотела, чтобы он обвил вокруг нее руки, как в ту ночь, когда она очнулась от кошмарного сна.
        Она хотела видеть этот блеск в его глазах, как когда они вели светскую беседу на каком-то светском приеме, обещающий предстоящее приятное время наедине.
        Она даже хотела спорить с ним о политике!
        Провести час за спокойным разговором с Асимом в конце дня стало одним из самых больших удовольствий для нее.
        Теперь она чувствовала себя потерянной.
        Ее поразило, насколько у нее не было корней. Многие годы она не имела настоящего дома. Походы в гости к семье были редкими и короткими, а ее квартира выглядела по-спартански, и поэтому она не скучала. Она больше чувствовала себя как дома во дворце Асима, чем когда-либо за последние восемнадцать лет.
        Что это говорило о ее жизни?
        Асим кинул кусок дерева в огонь, наблюдая за искрами и слушая шипение, когда пламя занялось. В свете огня лицо Жаклин было задумчивым, почти печальным.
        Внутри у него все скрутилось. Ему нужна была ее улыбка, журчание ее смеха, живая вспышка ее знойных янтарных глаз.
        Ему нужна была она.
        Осознание было внезапным и неоспоримым.
        Она была нужна ему как ни одна другая женщина.
        Это делало смешными его попытки достичь компромисса.
        Он не хотел компромисса! Он хотел Жаклин.
        Только сейчас, потеряв ее, он понял, как она была для него важна.
        Асим нахмурился. Он не мог вспомнить, чтобы другая любовница имела такое влияние. Он выбирал женщин за их красоту, чувство юмора, за ум и изысканность. За их способность ублажать.
        Жаклин Флэтчер была лишь немного резкой и задающей много вопросов, слегка неотесанной.
        И все же она очаровала его семью, придворных и гостей, очаровала его. Ее страсть была скорее инстинктивной, чем отточенной, честной, а не умелой. Он любил ее ум, любознательность, даже ее чертову независимость.
        Даже после сегодняшнего фиаско связь между ними была сильна. Шипение страсти не исчезло, хотя должно было. Он знал достаточно женщин, чтобы понимать это. Кроме того, ничто, загоревшееся столь ярко, не могло длиться вечно.
        И все же Асим с тревогой признавал, что никогда не будет готов расстаться с Жаклин, пока этот пыл не угаснет.
        Он не хотел других женщин. Он даже позволил своему поиску жены приостановиться, отвлекшись на нее.
        Оставить ее было невозможно. Пока что.
        Он должен был вернуть ее доверие.
        Асим сделал глубокий вдох и столкнулся с неприятным фактом, которого избегал.
        Жаклин нельзя завоевать банальными извинениями. Ей нужно знать всю правду.
        Она заслуживала знать все.
        ГЛАВА 13
        - Ты считаешь, что я чрезмерно забочусь о Самире.
        Сквозь пламя Асим увидел, как Жаклин пожала плечами, но девушка ничего не сказала.
        Он разъединил руки и сжал пальцы. Когда тот репортер вытягивал из Жаклин информацию о Самире, Асим был в шаге от того, чтобы врезать ему. Горячая ярость нарастала, и потребность в насилии заставила все его жилы напрячься. Словно мужчина, которого он годами пытался из себя сделать - уважаемый, вдумчивый и рассудительный, - был обманом.
        Словно он стал охвачен необузданными, бездумными эмоциями, которые были отличительной чертой его родителей.
        Его внезапная жажда крови, желание сжать пальцы вокруг горла репортера поднимали на смех все то, чем он стремился быть. Вкус отвращения заполнил его рот.
        - Ты знаешь, у моих родителей был проблемный брак.
        Жаклин подняла голову, словно удивленная таким поворотом беседы. Она медленно кивнула.
        - Мое самое раннее воспоминание - ссора. Без драки, - быстро добавил он, увидев ее выражение лица. - Хотя многое было разбито. Украшения и зеркала во дворце долго не задерживались.
        Асим остановился, вспоминая:
        - Я ложился спать, слушая их споры. Я стал мастерски определять ход ссоры. Я мог сказать наверняка, что скоро все закончится, когда родители целовались и мирились или же на время разъезжались.
        Он покачал головой. Удивительно, как некоторые воспоминания оставались свежими. Его родители испортили его взгляд на брак и привили ему мысль, что так называемая любовь - это проклятие, которого нужно избегать любой ценой. Стоило ли удивляться, что он вовсе не спешил искать невесту?
        Приковывать себя к спутнице жизни, пусть это и будет лишь тщательно организованной операцией, лишенной всякой романтики, - это шаг, который он откладывал вот уже многие годы.
        - Я защищал Самиру, как мог.
        - Они причиняли ей боль? - Ужас отозвался в голосе Жаклин.
        - Не нарочно. Но она страдала. То родители ласкали ее и суетились над ней, то вдруг становились слишком заняты, крича друг на друга, и переставали замечать девочку. Бедный ребенок не знал, чего ожидать.
        - Как и ты.
        Он моргнул. Неужели Жаклин встала на его сторону?
        - Я был старше. Я научился справляться. Но долгое время Самира считала себя виноватой в их несчастьях или в том, что кто-то из родителей уходил из дома и неделями не возвращался. Много лет она страдала от кошмаров, ночных страхов, как она их называла. Я часто сидел с ней и пытался убедиться, что она в безопасности.
        - У вас наверняка была няня?
        Асим грустно улыбнулся:
        - Их у нас было много, но никто долго не задерживался, потому что либо мать их увольняла, думая, что они соблазняют отца, либо это делал папа, подозревая, что они шпионят за ним по приказу мамы.
        Асим повел плечами.
        - Детали не имеют значения. Я просто хотел, чтобы ты поняла: Самира всегда была ранимой. Она оказалась в центре родительских ссор и была очень огорчена этим. Они никогда не были счастливы продолжительное время, а когда жили отдельно, тратили все силы, чтобы превзойти другого. В конце концов мама решила использовать Самиру, чтобы помочь в ее судебном разбирательстве. - Асим глубоко вздохнул, проводя рукой по волосам. Он ненавидел думать о родителях. - Я увидел, как ее допрашивает «подруга» нашей матери. Женщина была журналисткой, и она перевирала слова Самиры, превращая невинные утверждения в ужасные обвинения в сторону отца. Самире было тринадцать, она была расстроена, пытаясь расставить все точки над «р.>, и шокирована, видя, что все ее слова искажены.
        - Это ужасно! Неудивительно, что ты не любишь журналистов.
        Асим позволил себе улыбнуться:
        - Некоторых сильнее, чем других. Я понял, что не все они сделаны из одного теста.
        Жаклин посмотрела в его глаза, и тепло разлилось в его паху.
        - Что случилось?
        - Наш отец не дал напечатать эту историю, но много лет спустя все еще ходили слухи. Было уже поздно переживать из-за них. Наши родители внезапно погибли в результате аварии, и у меня появились более серьезные поводы для переживаний, чем отслеживание лжи в статейках желтой прессы. - Стать султаном в двадцать пять, в стране, разрушенной неэффективным правлением его отца, было очень непросто. - Суть в том, что Самира винила себя.
        - Она была всего лишь ребенком! Ни один уважающий себя журналист…
        Асим поднял руку:
        - Я знаю. Но с тех пор она боялась общения с прессой.
        - Так вот почему она так настаивала, чтобы я, а не она дала сегодня интервью. - Жаклин медленно кивнула. - Она сказала, что, как правило, ограничивается улыбкой и «без комментариев».
        - И это работало до появления Джексона Брента. - Асим смотрел, как руки сами сжались в кулаки. На этот раз он вовсе не раскаивался в том, что его переполнило отвращение. Если бы он не знал, что его сестре от этого будет лишь хуже, он бы с удовольствием порвал актера на части голыми руками.
        - Улыбка и «без комментариев», вероятно, лучшее, что она могла сделать, - сказала Жаклин. - Это поднимало ее над остальными участниками этой мелкой драмы. Это показало ее целостность и достоинство. Многие ей сочувствовали.
        - Но она не должна быть вынуждена добиваться сочувствия общественности! - Слова вылетели сквозь его стиснутые зубы.
        - Я знаю, Асим. Я понимаю.
        Он встретился глазами с Жаклин над пламенем костра, и вот снова возникла эта энергия, эта связь между ними, такая реальная, как будто девушка коснулась его. Он увидел сожаление в ее лице, и это немного успокоило его.
        - Но ты не знаешь всей истории. Я поговорил с Самирой перед тем, как приехать сюда, и она согласилась, чтобы я рассказал тебе. - Ему была противна сама мысль о том, чтобы спрашивать.
        - Я знаю достаточно. - Жаклин нахмурилась. - Ее парень, ее любовник… - Она замолчала после этого слова, и Асиму стало интересно, о чем она задумалась. - Завел роман с замужней актрисой. Ее муж их поймал и устроил жене жуткий развод. Теперь пресса обсасывает каждую деталь их брака и отношений между Самирой и Джексоном Брентом. - Она развела руками. - Поскольку Самира красива и талантлива, плюс она принцесса с богатством и экзотическим происхождением, неудивительно, что пресса хочет знать ее историю.
        Асим медленно вдохнул:
        - Но чего они не знают, чего они никогда не должны узнать - это что Самира была тогда беременна.
        - О, Асим! - Жаклин выпучила глаза. - У нее не?…
        Он кивнул, внутри все сжалось, когда мужчина вспомнил сестру, белую как снег, шокированную, со следами слез на лице, лежащую под накрахмаленным покрывалом, с медсестрой, склонившейся над ней.
        - У нее случился выкидыш сразу после того, как она приехала сюда. То ли от стресса, то ли это и так должно было случиться, никто не знает.
        Асим никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, таким абсолютно бесполезным.
        - Я всегда делал все, чтобы позаботиться о ней. Это было совершенно против моего характера - не сделать ничего, когда она начала встречаться с Брентом. Но я сказал себе, что пора ей когда-нибудь вырасти. Ей нужно было идти своей дорогой. - Он опустил голову, разрываясь между стыдом, что не сделал как лучше для Самиры, и разочарованием, что она заставила его пообещать не мстить Бренту. - Я был не лучшим защитником. Все, что я мог сделать, - это заботиться о ней, пока она не выздоровеет, и дать ей покой.
        Чувство, что мир вышел из-под его контроля, что не было ничего, что он мог бы сделать человеку, о котором заботился, было тем, что он больше никогда не хотел бы испытать.
        - Ты сделал все, что мог. Любой другой сделал бы так же.
        Мягкие пальцы сомкнулись вокруг его кулака, и мощный заряд пробежал по телу. Жаклин села рядом, понял он. Ее рука лежала поверх его, ее стройное тело согревало его.
        Асим положил руку поверх руки девушки, не желая, чтобы ускользнула снова. Он не пытался понять, как ее прикосновение, ее сочувствие могло облегчить его страдания. Он просто принял это как данность.
        Он глубоко вдохнул, втягивая запахи песка и теплой, приятной женщины, и ощутил, как ураган в его животе успокоился.
        - Ты был прав, Асим. Ты должен был отпустить ее. Она не ребенок.
        Он смотрел на их соединенные руки. Они выглядели так правильно.
        - Самира была настолько хрупкой, настолько расстроенной, что мы боялись, как бы у нее не случилось настоящего срыва. Единственное, что я знал, - ее нужно держать в безопасности, подальше от прессы.
        - И тут появилась я, смело зайдя в логово дракона. Неудивительно, что ты был против моего пребывания во дворце. - Жаки сжала его руку, и, несмотря ни на что, уголки рта Асима изогнулись в улыбке.
        - Меня называли по-разному, но драконом - никогда.
        - Правда? - он почувствовал некоторую легкость в ее голосе. - Но это так и напрашивается. Ты очень сильный, и гордый, и красивый, даже слегка опасный.
        Асим угрюмо хмыкнул:
        - И огнедышащий. - Его рука сжала ее. - Жаклин, мне очень стыдно за то, как я сегодня проявил себя. Я увидел тебя с этим журналистом и совершенно обезумел. Я должен был быть разумнее.
        Жаки ощутила, как напряжение пульсировало в его широком плече и руке. Сожаление звучало в его голосе, когда он сжал ее руку, и девушка почувствовала, как последняя ярость исчезла.
        Ей сделали больно, невыносимо больно, но теперь она знала, что вывело Асима из себя и почему он слишком остро отреагировал.
        - Я не удивлена, что ты обезумел, - наконец пробормотала она. - Сегодня были затронуты все твои больные места: твой страх за Самиру, твоя необходимость защищать ее, твое недоверие к прессе.
        В конце концов, мысль о том, что журналистка воспользовалась Самирой, - логика была странная.
        - Но ты не заслужила этой тирады. Ты сделала все это ради моей сестры.
        Жаки пожала плечами:
        - Она хорошая подруга.
        Удивительно, спустя всего несколько недель, это было правдой. Они сблизились так, как Жаки не сближалась еще ни с одной женщиной. В прошлом она держалась одна, сосредотачиваясь на работе, той части жизни, где девушка чувствовала себя компетентной, где она была в своей тарелке. Ее дружба ограничивалась коллегами, а работа предполагала частые перемещения. Только Имран оставался всегда, даже когда они не работали вместе.
        - Так что теперь я понимаю. - Он сделал паузу. Когда мужчина заговорил снова, его голос был хриплым. - То, что ты сделала для нее - не только манипуляция с журналистом, но и позирование с ее подругами-моделями, чтобы показать наряды перед камерами, - это требовало сильного характера.
        Асим был прав. Сфотографироваться с группкой красоток было для нее испытанием. Одно дело - наслаждаться заверениями Асима, совсем другое - позировать перед журналистами. Лишь осознание того, как это важно для подруги, удерживало ее там. Нужда Самиры была сильнее, чем ее собственная.
        - Потом эти фейерверки. - Асим подвинулся, и она подняла голову, чтобы увидеть его глаза, устремленные на нее. - Как тебе удалось? Ты же ненавидишь громкие звуки.
        Жаки подняла плечи, зачарованная теплым блеском этого взгляда. Жар пробежал через нее, там, где еще недавно был арктический холод.
        - Не знаю. От первого взрыва я чуть не бросилась на землю, пока не поняла, что все смотрят наверх и улыбаются. Потом было уже проще. - Она не сказала, что каждый взрыв пробегал через все ее тело знаком гибели.
        - Ты невероятная женщина, Жаклин Флэтчер.
        Ее брови поднялись.
        - Я всего лишь помогла Самире представить себя публике. Ей нужен был положительный фон.
        Асим покачал головой:
        - Не преуменьшай своей заслуги. Знаю я твоих демонов. - Его палец погладил ее запястье. - Я видел кошмары, видел, как тебя бросает в холодный пот от внезапного громкого шума.
        Жаки извивалась, пытаясь отодвинуться.
        - Я в порядке.
        - Но ты никогда не говоришь об этом.
        Дыхание перехватило, когда девушка почувствовала, как от напряжения сжались ребра.
        - Тут не о чем говорить.
        Асим ничего не ответил. Она неохотно подняла глаза и увидела, как он, прищурившись, изучает ее.
        - Что? Ты думаешь, все вдруг станет лучше, если я еще раз вспомню об этом? - Ее гнев нарастал. Он ничего об этом не знает! Она восстанавливала события не раз на приеме у психолога.
        - Мне кажется, ты и так часто об этом вспоминаешь. Как часто тебе снится Имран?
        Как воздух из проколотого шарика, гнев вышел из нее. Как бы она ни пыталась скрыться, воспоминания настигали ее. Воспоминания о том дне, чувство вины и сожаления вперемешку с ощущением приближающегося конца, а не воспоминания о ее друге, еще живом и счастливом.
        Она покачала головой, ссутулив плечи.
        - Жаклин!
        -Что?
        Она встретилась с ним взглядом, пытаясь показать непокорность, но выдавая лишь боль. Она втянула воздух в легкие. Мужчина отказывался идти на попятную.
        -Ты когда-нибудь видел труп, Асим?
        Он кивнул.
        - А человека, разорванного на части бомбой? - Она сделала еще один вдох, отчего почувствовала боль в груди. - А что насчет улицы, заполненной останками, где трудно понять, что все это были люди? Живые, дышащие люди, которые всего несколько секунд назад были… - Следующий вдох был всхлипом, и она остановилась, зубами впившись в губу, пытаясь побороть дрожь, что исходила откуда-то изнутри.
        - Такое я тоже видел, - тихо сказал он. - Это невозможно выразить словами.
        Взгляд Жаки поднялся к его лицу и задержался. Она увидела застарелую боль, и гнев, и что-то, что заставило ее перестать чувствовать себя такой одинокой.
        - Но ты не был за это ответственен, - пробормотала она. Асим был защитником, государственным деятелем, человеком, который боролся за мир в своем регионе.
        - Как и ты.
        Взгляд Жаки затуманился.
        - Я привела его к этому. Я виновата. У меня была информация. Следовало все проверить, прежде чем тянуть его туда.
        - Зачем? Чтобы ты лежала в воронке от бомбы, а не Имран? Чем бы это было лучше?
        Жаки попыталась вырвать руку, но хватка Асима была железной.
        - По Имрану скорбят многие люди. Твоя бабушка, ты. Люди, которые…
        - А ты думаешь, по тебе бы никто не скорбел?
        Она подняла плечи, пытаясь представить реакцию родителей и сводных братьев, если бы она умерла. Они были бы шокированы, но почувствовали бы они потерю?
        - Ты не права, habibti. - Сильная рука коснулась ее лица, приподнимая его, пока она встретила его беспокойный взгляд. - Мы бы очень скорбели по тебе - Самира, бабушка и я. И твоя семья тоже.
        К своему стыду, Жаки ощутила, что ее нижняя губа задрожала. Она никогда не плакала, лишь во сне, когда кошмары пожирали ее. Тем не менее нежность Асима снесла плотину горя, которая так долго держалась.
        - У него была вся жизнь впереди, - пробормотала она. - И она угасла из-за меня. Я должна была предпринять меры…
        - Послушай меня. - Асим наклонился ближе, она ощутила его теплое дыхание на своем лице. - Не имеет значения, какие бы меры ты предприняла. Имран был независимым человеком. Он бы непременно пошел с тобой, если бы был шанс получить информацию. Он жил ради своей работы.
        Он провел большим пальцем по ее нижней губе, и она сглотнула от нежности этого жеста.
        - Думаешь, я не знаю? Он был моим другом.
        - Но ты не знала его так близко.
        Жаки посмотрела вверх на Асима, пытаясь понять выражение его лица.
        - Если ты так спрашиваешь, были ли мы любовниками, ответ - нет.
        Он покачал головой:
        - Я думал об этом, когда ты только приехала, но когда мы занялись любовью, я понял, что это не так. Ты была девственницей, не так ли?
        Жаки нахмурилась:
        - Это имело значение?
        Она лгала, чтобы он не останавливался. Потому что больше всего на свете она хотела быть с ним. Ее губы стали прямой линией. Если бы ей хотелось от Асима лишь секса! Если бы только жизнь была так проста.
        - Значение имело то, что ты поделилась чем-то ценным со мной, Жаклин. Чем-то, что следует хранить.
        Блеск его глаз обезоруживал ее.
        - Ты говорил о двоюродном брате, - быстро выпалила она.
        Некоторое время ей казалось, что он не захочет сменить тему. Наконец мужчина заговорил:
        - Я имел в виду лишь то, что ты не знаешь Имрана так близко, как тот, кто вырос вместе с ним. - Рот Асима мечтательно изогнулся. - Позволь мне рассказать о моем двоюродном брате. Он научился карабкаться еще до того, как начал ходить. Его прозвище в семье было «катастрофа», потому что он вечно влезал в неприятности. К счастью, у него было девять жизней, как у кошки, так как он постоянно падал с крыш, сваливался в колодцы или падал с лошади. Он рисковал так, как другие себе не позволяли.
        - Даже ты? - Жаки не могла себе представить, чтобы Асим отставал от своего брата.
        - Мне никогда не удавалось получить столько же травм, сколько Имрану.
        Значит, они все же друг друга стоили.
        - Когда он вырос, его страстью стало ралли.
        - Я видела фотографии. - Жаки задумчиво улыбнулась. Имран, казалось, был в своей стихии, весь пыльный, растрепанный и восторженный. Он прислонился к машине, которая выглядела так, словно едва выжила после жесткой гонки.
        - Это продолжалось, пока он не поступил в колледж и открыл в себе любовь к фотоаппаратам и пленке, на чем он и сосредоточился. Имран нашел свое предназначение. Некоторые истории, которые он находил… - Асим покачал головой. - Он не позволял себе ждать, пока не удостоверится, что все безопасно.
        Жаки неохотно кивнула. Имран готов был на все, когда речь шла о том, чтобы заполучить сюжет. Это и сблизило их в самом начале. Она приписывала такой энтузиазм его преданности работе, но, возможно, в этом было отчасти желание получить острых ощущений? Конечно, было. Но Имран при этом оставался профессионалом, принимая соответствующие меры предосторожности в рискованных ситуациях, по крайней мере, когда она была рядом.
        - Сначала я хотел обвинить тебя в его смерти. Я искал козла отпущения, - ее дыхание прервалось, когда султан озвучил вину, которую она держала в себе так долго. - Но я не мог сделать этого. - Он сделал паузу, посмотрев ей в глаза. - Никто не убедит меня, что мой брат стал бы дожидаться тебя и не пошел бы разведать ситуацию в одиночку.
        Жаки моргнула. Когда Асим описывал ситуацию таким образом… Но факт остается фактом, это была ее наводка, ее ответственность.
        - Я привела его к опасности. - Она сглотнула.
        - Нет. - Асим покачал головой. - Ты сказала ему, что узнала. Если бы он хотел, Имран повернул бы назад. Разве нет? - Он, не отрываясь, смотрел на нее. - Жаклин?
        - Наверное.
        - Разве он стал бы ждать, пока ты сходишь одна и соберешь информацию?
        Под этим немигающим взглядом черных глаз Жаки должна была встретиться один на один с суровой правдой.
        - Нет, - вырвалось у нее. - Нет, он бы не стал ждать. Но это не значит, что я чувствую себя менее виноватой.
        - Потому что ты жива, а он - нет. - Рука Асима легла на ее плечо, передавая ей тепло. - Он умер не из-за тебя, а из-за того, что кого-то больше заботили личные цели, чем жизни невинных людей.
        - Я… - Она покачала головой, ее губы шевелились.
        - Горевать из-за него нормально, habibti, если ты осознаешь, что не виновата.
        Жаки прижалась к сильному телу Асима, ощущая спокойствие. То, что он сказал, было не ново, советник тоже сказал что-то подобное, но по каким-то причинам в этом будто бы было больше смысла. Потому, что Асим знал Имрана? Потому, что они сидели сейчас в пустыне, которую любил Имран? Или потому, что Жаки наконец была готова двигаться дальше?
        Она уткнулась лицом в свитер Асима, вдыхая пряный аромат его кожи. Слезы полились из ее глаз, и она обняла мужчину, крепко держась за него, когда Асим обнял ее в ответ и слегка покачал.
        Жаки судорожно вздохнула.
        Она пришла сюда, потому что Асим разбил ей сердце. Теперь же казалось, что он собрал его по кусочкам обратно.
        ГЛАВА 14
        - Это просто великолепно.
        Асим видел, как глаза Жаки расширились, когда она вошла в одну из комнат старого королевского павильона. Она медленно повернулась, рассматривая изящно расписанные фрески и неглубокий бассейн в центре пола, сейчас без воды, сверкающий мозаикой полудрагоценных камней.
        Она подошла к широким скамьям, стоявшим вдоль стен, проводя пальцами по шелковым подушкам и восклицая о тонкости ткани и искусности вышивки. У нее было обостренное чувство осязания, и девушка была невероятно эмоциональной. Асим вспомнил, как она гладила его тело или запускала пальцы в его волосы, когда они лежали рядом. Как, будучи уже физически истощенным, он наслаждался этими успокаивающими ласками.
        Сожаление пронзило его. Он был не готов оставить ее.
        Если уж на то пошло, то факт, что он узнал ее лучше и признал перед ней свои ошибки, когда они сидели у костра рано утром, сделал ее лишь более привлекательной. Его тело жаждало ее незамедлительно.
        Сколько должно пройти времени, чтобы это притяжение ослабло? Недели? Месяцы? У него никогда не было подобных отношений. Это была новая территория.
        Асим скрестил руки, когда девушка открыла окно и наклонилась, чтобы рассмотреть вид на оазис. На ней были джинсы и помятая рубашка, ее волосы были распущены и струились по плечам, и мужчина не мог оторвать от нее глаз.
        Неудивительно, что все его попытки найти невесту стремились к нулю! Он был околдован Жаклин Флэтчер.
        Было ошибкой рассматривать хорошо воспитанных красавиц, когда он был в восторге от этой львицы с рыжевато-коричневыми волосами.
        Она восхищала его. Он не знал более противоречивой женщины - храброй, когда дело касалось друзей или работы, но такой ранимой и неуверенной в себе. Отзывчивой и щедрой, но резкой, когда, как ей кажется, от нее хотят отказаться.
        - Это похоже на арабский дворец спящей красавицы. Здесь даже есть розы, карабкающиеся по стенам. Я чувствую их запах. - Она повернулась. - Интересно, это их женщины использовали для создания духов? Я рассказывала, что читала об этом в дневниках Зейнаб?
        - Ты говорила. Но мне кажется, они собирали лепестки в дворцовых садах. Раньше акры земли были отведены под розы.
        - Правда? - Она нахмурилась. - Я не знала. Я так много не успела изучить до конца. Но я это сделаю.
        Если можно, я буду звонить твоим сотрудникам время от времени, чтобы сверить детали.
        - Почему бы не сверить их здесь самостоятельно? Она поймала его взгляд, вспышку янтаря, что обожгла ее, прежде чем исчезнуть.
        - Будет лучше, если я уеду. После прошлой ночи ты не хочешь…
        - Чего я не хочу? - Он подошел к ней, наблюдая, как напряжение проходит по ее плечам наверх к шее.
        -Ты ясно дал понять, что мы…
        - Я дал понять, что был дураком и сожалею об этом. - Султан подошел достаточно близко, чтобы заметить, как быстро поднималась и опускалась ее грудь.
        Ее глаза метнулись к его, удивительно ясным в своей глубине. Рот Асима невесело изогнулся. Он обычно не применял слово «дурак» по отношению к себе, но, если вспомнить прошлую ночь, это было справедливо.
        И он будет дураком, если позволит ей уехать, пока оставалось еще столько удовольствия, которое можно получить от их романа. Асим был человеком, чья жизнь находилась во власти долга, но он не был склонен к бессмысленному самопожертвованию. То, что между ними было, слишком хорошо, чтобы от этого отказаться.
        - Оставайся в Джазире и заканчивай свою работу, Жаклин. Напиши эту книгу. - Он убрал волосы с ее лица, провел пальцами по атласной щеке девушки и нежно обхватил рукой ее лицо. Он почувствовал ее мелкую дрожь, увидел, как трепещут ее веки, и понял, что девушка тоже хочет этого. - Останься со мной.
        Жаки посмотрела в это суровое, любимое лицо и ощутила, как разрывается надвое. Она хотела прижаться к нему и согласиться на все, чего захочет Асим. Но прошлая ночь ясно дала понять, как опасны их отношения. Когда он повернулся к ней, это поразило ее до глубины души.
        У нее еще никогда не было любовника. Может, поэтому она чувствовала себя такой… привязанной? Ее никогда ни к кому так не тянуло, она никому не доверяла так, как ему.
        Наверняка опасно было отдавать так много? Жизнь научила ее ожидать отказа. И понимать, что она не из тех, кто вызывает любовь или вдохновляет на долгосрочные отношения.
        - Ты слишком много думаешь. - Он потер пальцем ее бровь. - Перестань все анализировать, habibti. Разве мы не можем договориться взять от наших отношений как можно больше?
        Он наклонился и поцеловал ее в уголок рта, дразня ее обещанием большего. В девушке неизбежно пробудилось желание.
        Жаки откинулась назад, положив руки на его плечи и чувствуя, что это открыло ему доступ к ее шее. Как всегда безжалостный, Асим не замедлил поцеловать ее туда, лаская каждое чувствительное место, пока ее колени не задрожали, а соски не отвердели.
        - Хватит! Мне надо подумать.
        Он не сводил с нее взгляда своих темных глаз:
        - Тогда подумай о том, как нам хорошо вместе. Об удовольствии, которое мы доставляем друг другу.
        Его голос завораживал. Девушка почувствовала, как он отзывается внизу живота, и ощутила, как ее осторожность спадает.
        - Ты хочешь бросить все это?
        Она покачала головой, прежде чем сама это поняла. Его улыбка, полная удовлетворения, говорила, что Жаки отдала слишком много.
        - Но мне кажется, некоторое расстояние было бы разумно.
        Асим нахмурился. Он действительно привык получать то, что хочет.
        - И что мы получим от этого? Нам хорошо вместе.
        - В жизни есть вещи важнее секса. - Она была во власти Асима; это произошло с первого мгновения, благодаря его животной сексуальности и мощному шарму.
        - Разве мы не разделяем и эти вещи? - Его глаза сузились до блестящих щелочек. - Разве мы не плавали вместе, не играли в шахматы, не спорили о политике, текущих проблемах и литературе? - Он помолчал. - Я никогда еще не проводил полночи в разговорах с женщиной. И никогда не делился столь многим из моей жизни.
        Лицо Асима было мрачным, и Жаки знала, что он вспомнил те откровения о своей семье.
        Вдруг ее поразило, насколько это было не в его привычках. Он был воспитан будущим султаном, взращен, чтобы стать единоличным правителем, берущим на себя огромную ответственность и следующим собственному плану. Диктаторские замашки были вполне естественным дополнением. Тем не менее с ней он останавливался, чтобы послушать, даже иногда менял свое мнение по некоторым поводам, например, давая ей доступ к тем дневникам. Он доверял ей такое, что, как ей казалось, не открывал больше никому, вроде тех детских воспоминаний и его опасений за Самиру.
        Как ее могло не тронуть такое?
        Возможно, он нуждался в ней сильнее, чем она думала. Потому ли он хочет, чтобы она осталась?
        Жаки попыталась подавить резкий порыв возбуждения, и, возможно, Асим это почувствовал.
        Она ждала, но ничего не говорила. Стоит ли уйти, сохранив свое сердце, и найти приют в другом месте?
        Или уже слишком поздно?
        Не зашла ли она слишком далеко?
        Страх пронзал ее.
        - Жаклин? - Он сжал ее руки.
        Это не должно было иметь значения, но она не могла перестать думать, как будет скучать по звучанию своего имени, когда его произносит он своим глубоким, похожим на кофе с медом, голосом, если она уйдет.
        - Я подумаю об этом. - Она закусила губу, зная, что лукавит.
        Асим нахмурился. Очевидно, он хотел большего.
        Как и она. Гораздо большего.
        Наконец он отпустил ее. Девушка тут же почувствовала себя опустошенной. Как можно хотеть его прикосновений, пусть она и знает, что остаться будет неправильно?
        - Подумай об этом здесь. Мы останемся на пару дней, и я покажу тебе пустыню.
        Жаки вытаращила глаза:
        - На пару дней? Ты не можешь этого сделать. Как же твои встречи? Твой график? - Любая мысль о том, что его королевская должность была легкой работой, разбивалась при виде его ежедневного графика. Он часто не заканчивал работать до позднего вечера.
        И это значило, что время, которое он выделял ей, было действительно ценно.
        Возможно, она была наивной, ожидая большего, когда у нее и так было достаточно.
        - Я запланировал небольшой отдых после празднования. Если мы останемся, нужно будет перенести и назначить пару встреч. - Он уже вытащил телефон. - Предоставь это мне.
        Солнце уже садилось, его яркое сияние цвета персика и корицы золотило оазис, пока они ехали обратно из пустыни.
        Кровь Жаки покалывала под кожей от возбуждения и напряжения. Ее кобыла фыркнула, и девушка рассмеялась от восторга.
        - Я знал, что из тебя выйдет отличная наездница.
        - Сладкоголосый болтун! - Она повернулась к Асиму, такому непринужденному в седле рядом с ней. Он выглядел расслабленно, его улыбка заставляла что-то трепетать в ее груди.
        Как прекрасен был этот день. Жаки не хотела, чтобы он кончался.
        - Я думаю, это все заслуга твоих уроков и того, что ты выбрал такую хорошо воспитанную лошадь. - Она наклонилась, шепча в ухо кобылы: - Ты же не позволишь мне упасть, не так ли?
        - Ты недооцениваешь себя. Еще немного практики, и ты будешь очень хорошей наездницей.
        Жаки улыбнулась:
        - Я очень удивлюсь, если смогу ходить, когда слезу. Подозреваю, что мои ноги будут болеть и не смогут двигаться после первой поездки.
        - Не переживай. Теплая ванна и мягкий массаж все исправят. Я лично об этом позабочусь. - Глаза Асима пылали обещанием, и Жаки не хотелось спорить. Под этим взглядом она таяла, ее кости плавились.
        Весь день он держал дистанцию, а она раздражалась из-за его сдержанности.
        Вот вам и осторожность.
        Они провели этот день, исследуя увядающее убранство королевского павильона - разваливающееся здание, предназначенное для короткого уединения. Плавали в бассейнах оазиса и исследовали пещеры в близлежащей горе, где археологи обнаружили следы древнего поселения. Устроили роскошный пикник возле оазиса, благодаря сотрудникам султана, приехавшим сюда из города, чтобы сделать это старинное место более комфортным. Затем Асим дал ей урок верховой езды на самой красивой арабской кобыле.
        - Это был волшебный день, Асим. Спасибо!
        - Рад, что тебе понравилось.
        От тепла в его голосе у девушки перехватило дыхание.
        Ее решимость держаться от него подальше исчезла, как только они провели день вместе. Это оказалось более интимным, чем занятие любовью, особенно после их откровений у костра. Последние двадцать четыре часа, несмотря на обвинения Асима и последующие извинения, сблизили их.
        Жаки не могла перестать думать, было ли это и для Асима больше чем мимолетное увлечение, больше чем просто секс.
        Было ли это чем-то большим для нее самой? Она убеждала в этом сама себя, но это с самого начала было больше чем просто желание. Это целиком касалось Асима и того, что он чудесным образом заставлял ее чувствовать.
        Они остановились возле конюшен, и Асим спрыгнул, передавая поводья слуге.
        - Позволь тебе помочь. - Через секунду Жаки уже была в его руках, прислушиваясь к размеренному стуку его сердца. Он встретился с ней взглядом, и Жаки поняла, что притворяться бесполезно. Она достигла точки невозврата еще несколько недель назад, возможно, в ту ночь, когда Асим впервые занялся с ней любовью, расточая ее похвалы и шепча нежности.
        Или, возможно, это произошло раньше, когда она увидела его с леди Ранией, гордого, но терпеливого, открывая свою эмоциональную привязанность и показывая, что он мужчина, способный на настоящую заботу.
        Или же когда они спорили о ее пребывании во дворце - о получении доступа к вещам, которые никогда не показывали посторонним. Было что-то в спорах с Асимом, что заставляло ее чувствовать себя как никогда живой.
        Жаки обвила руки вокруг его шеи и наклонилась ближе, когда он кивнул работнику конюшни и зашагал в сторону главного здания. Она никогда не уставала от того, какой ценной себя чувствовала у него на руках. Словно девушка была каким-то хрупким сокровищем.
        Было слишком поздно уходить. Жребий был брошен. Она даст ему то, чего он хочет, чего они оба хотят.
        Есть границы женского терпения.

* * *
        Мобильный телефон Асима неожиданно зазвонил. Он посмотрел в сторону спальни и нахмурился.
        - Ответь, - настояла она, заставив себя оторвать голову от его сильного плеча. - Это, наверное, важно.
        Лежа в огромной римской ванне, чувствуя полное расслабление и наслаждение во всем теле, Жаки совершенно не завидовала ему. Она давно знала Асима, сейчас - самый долгий период времени, что у него не было встреч. После первого шквала звонков сегодня утром, чтобы организовать свои дела вдали от столицы, его приватная линия молчала, поскольку он решил посвятить все свое время исключительно ей.
        - Возможно. - Но он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, так нежно, что ее и без того слабые конечности совершенно растаяли. Затем он осторожно подвинул ее в сторону, чтобы встать, и вода заструилась вниз по его сильному телу.
        Взгляд Жаки опустился до середины его тела, и она увидела перед собой совершенный образец мужественности. Хоть и слишком поздно, он схватил полотенце и, посмеиваясь над ее реакцией, вышел из комнаты.
        - Буду ждать тебя в спальне.
        Она вздохнула и задумалась, может ли этот день стать лучше. Начался он ужасно, но теперь она чувствовала себя на седьмом небе.
        Наконец Жаки заставила себя встать, вышла из ванны и обмотала пушистое полотенце вокруг себя. Она сушила кончики волос, направляясь к открытой двери в спальню, когда услышала голос Асима.
        - Нет, отмените визит принцессы. - Он сделал паузу. - Я знаю, что уже поздно, но я передумал.
        Встреча не может состояться. - Повисла более долгая пауза. - И она тоже нет. Я объясню, когда вернусь, но пока очистите мое расписание. Больше никаких подходящих кандидатур.
        Жаки остановилась и посмотрела через плечо туда, где Асим разговаривал по телефону. Он стоял с восхитительно обнаженным торсом, прикрытый лишь абсолютно белым полотенцем на бедрах.
        Он поймал ее взгляд, и что-то в выражении лица Асима заставило ее замереть. Девушка не могла понять его. Напряжение? Беспокойство? Решимость?
        Опасение холодными пальцами прошлось по ее затылку. Что-то было не так.
        Она отвернулась и потянулась за расческой, приводя в порядок влажные волосы, пока он заканчивал разговор. Даже после этого она подождала еще пару секунд, прежде чем войти в спальню, не в силах перебороть нехорошее предчувствие.
        - Закончил?
        - Да. - Асим отвернулся и помедлил, кладя телефон на тумбочку. Она не видела его лицо. По какой-то причине это лишь усугубило ее смутную тревогу.
        - Это звучало интригующе. Больше никаких подходящих кандидатур? - Жаки улыбнулась, что, однако, не чувствовалось в ее голосе.
        Асим повернулся, бледный цвет окрасил его острые скулы.
        - Нет.
        Тревога превратилась в настойчивое беспокойство. Асим обычно не был так немногословен. Когда он так ничего больше и не сказал, Жаки повернулась к шкафу. Она не станет на него давить.
        - Я должен кое-что тебе сказать. - Он помолчал. - Хоть это уже и закончилось.
        Жаки обернулась:
        - Что закончилось?
        Асим потер заднюю часть шеи, словно массируя напряженные мышцы. Этот жест привлек внимание девушки к невероятной силе его бицепсов и плеч, а также мышц торса.
        Они были любовниками уже несколько недель, и Жаки все еще отвлекал его вид.
        - Ты, возможно, захочешь сесть. - Он указал на широкую кровать.
        Вместо этого Жаки опустилась на стоящий рядом диван. Инстинкт побуждал ее не разваливаться на матрасе, когда у Асима есть новости, для которых лучше сесть. Беспокойство снова охватило ее.
        - Мне тридцать пять, - сказал он, шагая, и повернулся к ней. - Я последний мужчина в семье.
        Жаки кивнула. Султанат Джазира был в руках одной семьи вот уже сотни лет. Ее поражало то, как современное государство подчинилось такой древней традиции, как право иметь одного человека у власти.
        Он подошел к ней, остановившись менее чем в метре, и Жаки пришлось поднять голову.
        - Я искал жену.
        Жаки почувствовала прилив воздуха в легких от вздоха. Глаза округлились. Наконец она заставила себя выдохнуть, не обращая внимания на то, как закружилась голова.
        Неужели это правда было так удивительно?
        Тем не менее шок стальными когтями вонзился в ее беззащитное тело.
        - Тебе нужен наследник. - Разумеется, нужен. Ему необходимо обеспечить преемственность власти. Разве это не так называется?
        И все же по какой-то причине воздух будто застрял в легких и сдавливал ребра. Это может быть логично, но это не уменьшало эффект разорвавшейся бомбы.
        - И жена. Семья. - Он остановился. - Я откладывал этот день многие годы, наслаждаясь собой, когда был моложе, и в последнее время, занимаясь делами государства.
        Жаки откинулась назад, давая спинке дивана поддержать ее слабеющее тело. Асим и… жена? Она приложила усилие, чтобы проглотить ком в горле.
        Какое отношение это имеет к ней?
        Где-то в глубине сознания появился крохотный огонек идеи, но она безжалостно потушила его, не позволяя себе и думать об этом.
        Это была не сказка, учитывая, как мрачно выглядел Асим. Она вцепилась руками в толстое, пушистое полотенце на коленях.
        - Никаких вопросов? - поинтересовался он.
        У нее были сотни. Жаки начала с очевидного:
        - Зачем сообщать мне об этом сейчас?
        И снова эта крохотная вспышка волнения, которую она не могла потушить до конца. Но, читая язык его тела, Жаки почувствовала, что тут нет повода для возбуждения. От тревоги у нее напряглись все мышцы.
        Асим медленно выдохнул, и, несмотря ни на что, ей пришлось заставить себя смотреть ему в глаза.
        Она была давно потеряна и знала об этом. Слишком поздно думать об отступлении, чтобы защитить себя.
        - Вот уже несколько недель я отбирал потенциальных невест. Почти с той ночи, когда ты приехала. Жаки не могла остановить грубый смех:
        - Но, надеюсь, не из-за моего приезда.
        Стальной блеск в его глазах подтвердил это, и крошечная искра оптимизма сгорела, став безжизненным пеплом. Она сложила руки, надеясь, что ее губы не задрожат.
        - Нет, я был не в духе той ночью, потому что мне подкинули кота в мешке. Я столкнулся с очевидным сватовством в очень публичной ситуации.
        - И тебе не понравилась потенциальная невеста.
        - Да я бы к ней даже багром не притронулся.
        Глупо было почувствовать, что от этих слов боль в груди ослабла. Но Жаки не хотела, чтобы его привлекал кто-либо, кроме нее.
        Наконец до нее дошел смысл его слов.
        - Ты виделся с разными женщинами все то время, что мы?… - Она судорожно сглотнула, почувствовав вкус желчи.
        Он быстро сел рядом, повернувшись к ней. Но Асим не притронулся к ней. Разве это не о многом говорило?
        Жаки моргнула, пытаясь привести сознание в порядок. Полчаса назад он не мог оторваться от нее. И она была полна желания. Поверив в то, что они чуть не потеряли друг друга прошлой ночью, они занимались любовью более настойчиво, получая от этого максимум удовольствия. Когда он обнимал ее после, а она опускала голову на его грудь в прохладной воде, девушка чувствовала себя в эпицентре его внимания. Она даже ощущала легкий прилив восторга от мысли, что их поездка в пустыню была такой же романтичной, как настоящий медовый месяц!
        - Не смотри так!
        - Как - так? Как женщина, которую ты использовал, как дурочку?
        Асим сжал ее руки, прежде чем она успела вырваться.
        - Это не так.
        Откуда-то у Жаки взялось высокомерие - что угодно, лишь бы скрыть боль, разрывающую на части.
        - Не так? А как это, Асим?
        - Это было давно запланировано. - Он приподнял одно плечо. - Я решил, что мне нужна невеста, и мои советники составили список.
        - Очень методично.
        На этот раз оба его плеча поднялись и опустились.
        - Как еще я мог это сделать? Я же не собирался безумно влюбляться. - Один уголок его рта приподнялся в горькой улыбке, от которой у девушки сжалось сердце. - Кроме того, речь идет не о выборе жены, а о выборе королевы.
        Было бы глупо не подумать хорошенько и не принять верное решение.
        Жаки прижала руку к груди, пытаясь разобраться с запутанными эмоциями. С болью гордости и диким разочарованием все было просто. Сложнее справиться с чувством, засевшим в глубине души, что она перенесла сильнейшую травму, от которой не сможет оправиться. Какая-то часть ее даже понимала логику Асима.
        - Так все эти королевские ужины и приемы… - Она замолчала, вспомнив парад красавиц вокруг него. Девушка говорила с некоторыми из них, эффектными, утонченными женщинами, пришедшими из совершенно иного мира, нежели она.
        Как и Асим.
        Осознание пришло словно удар в живот, от которого Жаки вздохнула.
        - Жаки? - Он поднял руку к ее лицу, но она отстранилась.
        - Нет! - Она сделала резкий вдох, затем другой. - То есть меня не должно было заботить, что ты спишь со мной, в то время как волочишься за другими женщинами?
        Это было старомодное слово, но оно подразумевало наличие уважения, которого в их отношениях явно недоставало.
        - Я никогда не волочился за другой женщиной, - его голос скрежетал. - Я никогда не заходил дальше простой встречи. Я не был заинтересован ни в одной из них.
        Жаки рассмеялась, в ее голосе был звук металла.
        - Уверена, у твоих советников есть еще больше кандидатур. Дай-ка угадаю, все из хороших семей Ближнего Востока, с безупречным воспитанием и наилучшим образованием, все…
        - Что я, по-твоему, должен был делать? - Асим вспылил, сжимая ее руки сильнее. - Искать невесту на базаре или в темном переулке? Конечно, я искал того, кто подойдет мне лично и кто сможет справиться с официальными королевскими обязанностями.
        Самое неприятное, что он был прав. Разве не этим занимались королевские особы, организацией династических браков?
        Она сделала дрожащий вдох и посмотрела в сторону окна, обрамляющего вид оазиса. Небо было цвета индиго. Ее волшебный день подошел к концу.
        - Я никогда не хотел причинять тебе боль, Жаки. Ты должна это знать.
        В этот раз, когда мужчина погладил ее по щеке, у девушки не было сил отстраниться. Она закрыла глаза и сказала себе, что скоро соберется с силами и сделает это.
        - То, что между нами… Это не было запланировано. Ты тоже это почувствовала, ту искру, что притянула нас друг к другу с самого начала. Она становилась все сильнее и сильнее. Я не планировал заводить любовницу, сейчас особенно, но сопротивляться стало невозможно. Ты знаешь. - Он приподнял ее подбородок.
        Она открыла глаза и утонула в глубине его бархатного взгляда. Ее сердце было израненным, побитым и таким переполненным, что, казалось, вот-вот разорвется.
        - Я никогда не врал тебе.
        - Разве что кое о чем умалчивал.
        Мужчина серьезно посмотрел на нее:
        - Ты права. Это было нечестно с моей стороны. Я попытался отступить, но не мог противостоять тебе. Ты всегда была со мной, в моем сознании, несмотря на то, как сильно я пытался побороть искушение. - Он покачал головой. - Я выгляжу как оправдывающийся ребенок! Правда в том, что после той первой ночи, когда я соблазнил тебя, я даже и не думал оставить тебя в стороне. Ты у меня в крови.
        Руки Асима переместились на плечи девушки, словно в попытке предотвратить ее перемещение.
        Если бы он только знал. Ничто в мире не заставило бы ее сейчас сдвинуться с места.
        За все часы их разговоров Асим еще никогда не выражал свои чувства так откровенно. Он будто уклонялся от признания в наличии нежных чувств.
        Что он видел в их отношениях? Похоть? Дружбу по сексу? Или что-то еще?
        - А теперь? - Ее голос повысился из-за сжатых голосовых связок. - Что будет теперь, Асим?
        Его руки обвились вокруг ее плеч, лаская девушку. Султан наклонился.
        - Я сказал своим сотрудникам отменить все запланированные встречи… - Он остановился, словно тщательно подбирая слова. - Это была глупая идея.
        Сердце Жаки подпрыгнуло, когда она увидела тепло в глазах Асима.
        - Невозможно отбирать потенциальных невест, когда между нами это. - Его рука скользнула по ее обнаженному плечу и погладила чувствительную кожу ее шеи.
        - Правда?
        - А чего ты ожидала? - Его рот расплылся в улыбке. - Ты любовница, которая может отвлечь любого мужчину, Жаклин. Глупо даже думать о подобных вещах, пока мы вместе.
        Жаки напряглась, ее мозг усиленно работал, несмотря на отвлекающие ласки Асима.
        «Пока мы вместе». Она что-то придумывала или это значило наличие даты окончания?
        - То есть ты хочешь оставить меня своей любовницей?
        Его брови приподнялись.
        - Конечно! То, что между нами сейчас, случается редко. У меня никогда не было к женщине таких сильных эмоций.
        - И надолго это? - Ее губы сжались.
        - Пока длится страсть. - Он натянуто улыбнулся, поглаживая ее шею. Он погрузил пальцы в волосы девушки, массируя ее голову в чувственной ласке, которая превращала Жаки в желе. - То, что между нами сейчас, все еще слишком хорошо, чтобы бросать это.
        Все еще.
        Несмотря на желание откинуться на спину под его ласками и позволить мужчине соблазнить ее, приводя к экстазу, этого не произойдет. Не в этот раз.
        Она не спала с Асимом, ожидая, что он признается в вечной преданности. Как и он, девушка была потрясена силой и чувственностью их страсти. Но для нее в этом всегда был еще один элемент. Что-то более глубокое. Что-то, что она изо всех сил пыталась игнорировать.
        Что-то, полностью относящееся к эмоциям.
        Жаки не могла больше это игнорировать. Не сейчас, когда это разрезало ее надвое, поскольку Асим отвел ей роль сексуальной партнерши. Или все дело было в слове «любовница», учитывая, что мужчина, с которым ты спишь, правит страной?
        С невиданной для себя силой Жаки вырвалась, встала и неловко попыталась выйти из зоны досягаемости. Она прижала руку к желудку, откуда, казалось, был готов вырваться наружу обед.
        - Спасибо, что указал на мое место.
        Ее слова были острыми, как осколки стекла.
        - Хорошо наконец это услышать.
        Это не было хорошо; это была свежая кровоточащая рана, от которой девушке хотелось свернуться калачиком и умереть.
        - Жаклин? - Асим удивленно посмотрел на нее. Неужели он действительно думал, что ее удовлетворит его сценарий? Конечно, думал. Она должна была упасть в его объятия, как спелый фрукт.
        - Значит, я достаточно хороша для интрижки, но не для чего-то более длительного. Просто немного секса на стороне. - Ярость боролась в ней с болью.
        Он вскочил на ноги. Его ошарашенный взгляд заставил бы ее засмеяться, если бы не подступы тошноты.
        - Это не так!
        - Разве?
        Девушка нащупала рукой бедро через полотенце, обернутое вокруг ее тела. Из глубины страданий возникла сила, о наличии которой у себя она даже не подозревала. Она пробежала, как огонь, по венам, заставляя Жаки выпалить всю правду.
        - Если это не так, то позволь мне сделать альтернативное предложение. Вместо проверки всех этих аристократических красавиц почему бы тебе не жениться на мне?
        Ее пульс стучал так громко, что она едва слышала сама себя, но девушка отказывалась идти на попятную.
        - Я могу предложить то, чего не могут они. Я люблю тебя.
        ГЛАВА 15
        Люблю?
        Асим хотел что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.
        Его глаза округлились, и что-то резко ударило в грудь.
        Ошеломленный, он посмотрел вниз, но там ничего не было - ни пули, ни раны. И все же он чувствовал себя так, будто его подстрелили. Мужчина ощутил толчок, который прошел по всему телу ударной волной, которая сбила бы его с ног, если бы он стоял.
        Люблю.
        Эти слова вызывали массу жутких воспоминаний. Они были его худшим страхом, ставшим реальностью.
        Жаклин продолжала говорить. Он видел, как двигались ее губы, слышал резкие звуки, но не мог разобрать слов.
        Он всматривался в ее раскрасневшееся лицо и видел неистовую энергию в ее глазах. Боль и непокорность одинаково сверкали в этом взгляде, буквально сдиравшем с мужчины кожу.
        Что он наделал?
        Мгновение спустя он встал и направился к двери, потом к окну и обратно. Сейчас девушка молчала, глядя на него своими огромными затуманенными глазами.
        - Ты, должно быть, шутишь.
        Это не могло быть правдой.
        Но Жаклин не играла в игры. С первой же секунды она была открытой, а не притворной. Всегда такая, какая она есть. Без каких-либо женских хитростей.
        Девушка смотрела на него своими глазами, чересчур большими для ее лица, ее влажные волосы были растрепаны по плечам, а вокруг стройного тела обернуто пушистое полотенце. И тем не менее она выглядела более царственно, чем любая из аристократок, которых выбрали его советники.
        Девушка смотрела так, словно он был чем-то неприятным, с чем ей случайно пришлось связаться.
        - Я не говорю того, что не имею в виду.
        Ее хриплый голос посеял в нем панику.
        Асим покачал головой, пытаясь прояснить это, говоря себе, что произошла ошибка.
        Это было ошибкой с самого начала!
        Он был настолько озабочен ею, позволив лихорадке притяжения овладеть собой, что не мог даже оторваться от девушки. Даже когда осознал, как мало сексуального опыта у нее было.
        Вместо того чтобы отступить или прояснить основные правила их отношений, он окунулся в эту интрижку с такой целеустремленностью, какой раньше за собой не замечал.
        Но Жаклин была не такой, как его обычные любовницы, - опытной, элегантной, готовой двигаться дальше, когда придет время, хоть некоторые из них и сожалели об этом.
        Жаклин слеплена из другого теста.
        Говорят, женщины смешивают секс и любовь. Может, это и произошло? Возможно, у нее возникли причудливые романтические мечты насчет него, потому что именно он открыл ей глаза на мир чувственных наслаждений.
        Асим потер подбородок, шорох от прикосновения к щетине громко раздался в мучительной тишине.
        Почему он не предпринял никаких мер предосторожности? Это было своего рода минное поле, которого он стремился избежать всю свою жизнь.
        Возможно, потому, что не хотел знать, что она чувствует, в случае если пришлось бы бросить девушку, прежде чем он сам будет к этому готов?
        Чувство вины ударило в грудь. Но он ощущал и возмущение. Мужчина ни разу не намекнул, что их отношения могут превратиться во что-то постоянное. Он не поощрял таких мыслей.
        Но также он и не сделал ничего, чтобы их предотвратить.
        - Мне очень жаль, Жаклин.
        Краска сошла с ее лица, заставляя ее веснушки особенно выделяться. Теперь она не выглядела царственно. Она выглядела как ребенок, над которым издевались. Или как женщина, которой нанесли смертельный удар.
        Инстинктивно он направился к ней, от чувства вины все горело внутри, но девушка вытянула руку, ладонью к нему.
        - Нет! - Она сглотнула. - Не надо.
        Асим видел, как ее грудь вздымается с каждым прерывистым вдохом. От звуков его дыхания совесть мучила мужчину все больше.
        Он планировал просто получить удовольствие, а она…
        Черт!
        Он отвернулся и зашагал по комнате.
        - Я вовсе не хотел, чтобы это произошло, - сказал Асим.
        - Значит, ты не любишь меня.
        Ее голос был на удивление сильным. Мужчина обернулся и увидел ее стоящей напротив окна, словно девушка пыталась встать как можно дальше от него. От этой мысли у него свело живот.
        Но он не мог лгать.
        - Я уже говорил тебе. Любовь не для меня. Я видел слишком много разрушений, которые она приносит.
        - Значит, ты не смог… - Она остановилась и сделала глубокий вдох. - Не смог полюбить меня?
        Какой гордой она казалась. Даже сейчас, когда так откровенно говорила всю правду.
        Асим медленно покачал головой. Сожаление и чувство вины прошли сквозь него, словно нож сквозь спелую мякоть. Султан даже не думал, что это могло произойти, но почти жалел, что не может полюбить девушку. Он ненавидел те слова, которые должен быть сказать ей. И ненавидел себя за то, что не мог этого не говорить.
        - Я забочусь о тебе больше, чем о какой-либо другой женщине, Жаклин. Я восхищаюсь тобой. Ты мне нравишься. Ты одна из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал. - В его голосе дрожало сожаление. - Но не жди от меня любви. Ты ее никогда не увидишь. Я был привит от нее в раннем возрасте. Это сделали мои родители. Расти, видя, как любовь разрушает их и почти уничтожает меня и Самиру… - Он покачал головой. - Это невозможно. Мне очень жаль.
        - А что, если ты ошибаешься? Что, если их разрушила не любовь? - Она шагнула вперед, сверкая глазами. - То, что твои родители были слишком эгоцентричны и вовлечены в разрушительные отношения, еще не значит, что любовь всегда такая.
        Ее сжатые в кулаки руки были прижаты к бедрам, натягивая махровую ткань по ее стройной фигуре.
        Его страсть снова дала о себе знать, как и всегда. Ему хотелось схватить ее, прижать к себе и сгореть в том огне, что неизбежно вспыхивал между ними.
        Вот только он считал это похотью, а она принимала за что-то намного более опасное.
        Асим провел ладонью по задней стороне шеи, где жилы были натянуты так туго, что боль отзывалась в затылке.
        - Как бы ты это ни назвала, я не хочу этого. И никогда не начну хотеть.
        Она пошатнулась или это игра света? Асим приготовился ловить ее.
        Но Жаклин была гораздо крепче. Она обняла себя руками так, что была заметна ее боль, но девушка продолжала твердо стоять на ногах.
        - Ты уверен, что никогда не сможешь полюбить?
        Пока этого не случилось. Асим открыл рот, чтобы сказать это, но передумал. Он и так причинил ей достаточно боли.
        - Это невозможно.
        Она закусила губу. Это попытка удержаться от ответа или крик о помощи? Асим мог быть неспособен к любви, но он не был каким-то жутким людоедом. Он заботился об этой женщине, уважал ее. Видеть ее боль было невыносимо.
        - Жаклин…
        - Значит, ты не можешь предложить своей жене любовь.
        Он нахмурился, и его протянутая рука упала.
        - Нет. Только не это. - Он готов предложить уважение, симпатию и, конечно, секс, но его невеста, когда он таковую найдет, не должна ожидать цветов и сердечек в династическом браке.
        - Понятно. - Она отвернулась и наклонилась к окну, ее аккуратный красивый профиль был ясно очерчен на фоне ночного безлунного неба. Взгляд Асима задержался на гладком изгибе ее плеча и нежных лодыжках под объемистым полотенцем. Она была словно соткана из лунного света, бесконечно очаровательна.
        Мужчина отвернулся. Он должен покончить с этим сейчас.
        - У меня есть предложение.
        - Да? - Он сделал шаг назад.
        Она быстро рассмеялась, и от этого звука он ощутил дрожь в области затылка.
        - Настоящее предложение. - Она снова повернулась к нему, ее руки лежали вдоль тела, как у часового. - Сэкономь время и заботы от встреч со всеми этими женщинами и все-таки женись на мне.
        Асим уставился на нее. Он не верил своим ушам.
        - Я не принцесса и не аристократка, но есть и более важные вещи. - Ее тонкая шея напряглась, девушка сглотнула. - Я умна и начитанна. Я говорю на твоем языке, и с каждым днем это получается все лучше. Я верна и честна, мне можно доверять. Ты это знаешь. Я уравновешенна. - Она пожала плечами, и тень улыбки пробежала по ее губам. - Большую часть времени уравновешенна.
        Она замолчала, ища его взгляд, а он хотел попросить девушку остановиться, не делать этого с собой, с ним. Но прежде чем он подобрал слова, Жаки продолжила:
        - Я быстро учусь и, если мне помочь, смогу освоить все, что нужно знать о королевском этикете и правилах поведения в обществе. Я нравлюсь твоей бабушке и Самире. Уверена, они будут рады помочь. - На этот раз ее улыбка была искренней, но едва различимой. - Самира поможет по части одежды. И я неплохо общаюсь с людьми, ты это знаешь. Я умею достойно держаться на твоих роскошных приемах, а со временем научусь не вздрагивать от фейерверков и праздничных салютов.
        - Жаклин…
        - Я буду хорошей женой, - поспешно сказала она. Девушка всплеснула руками, и он не мог избавиться от неловкости, оттого что она умоляла его.
        Асим не хотел всего этого. Он чувствовал себя нехорошо. В животе, в груди все сжалось. Его голосовые связки словно заморозились.
        Она подошла ближе, ее тон был серьезным.
        - Я рожу тебе детей, которых ты хочешь, и ты всегда будешь знать, что твои интересы будут для меня на первом месте. Ни одна из этих женщин не заботится о тебе, как я. Это что-то да значит.
        Он покачал головой; впервые в жизни слова изменяли ему.
        - Асим…
        - Не надо, Жаклин. Пожалуйста, просто… нет.
        Розовые пятна проступили на ее скулах. Девушка стояла как вкопанная, глядя на него.
        - Ты думаешь, я недостаточно хороша?
        Ее голос дрожал, и что-то внутри Асима резко упало, когда он услышал в нем боль.
        - Это не так. Дело вовсе не в этом. Как ты могла такое подумать? - Но он вспомнил о ее неуверенности в себе и о том, как травма пошатнула ее восприятие себя.
        Он бы хотел солгать и сказать, что все будет хорошо, что они смогут пожениться, и она будет счастлива. Но Асим слишком уважал ее.
        - Дело не в тебе.
        Он подошел так близко, что мог видеть напряжение в ее губах и боль в этих невероятно ярких янтарных глазах. То, что он увидел в них, почти уничтожило его. Мужчина хотел защитить ее от боли. Он, который не смог уберечь собственную сестру!
        - Любой мужчина был бы горд сделать тебя своей женой.
        - Но не ты. - Ее голос был безжизненным.
        Асим покачал головой:
        - Я бы тоже был горд, но я не могу сделать это с тобой. Что это будет за брак, в котором ты любишь, а я - нет? - Он потянулся к ней, но спохватился и убрал руку. - Ты веришь в любовь, Жаклин. Ты можешь любить. Ты заслуживаешь того же от мужчины, за которого выйдешь замуж. Ты достойна человека, который сможет полюбить тебя в ответ.
        Мысль о ней с другим мужчиной словно пробила дыру в его животе, и он чуть не пошатнулся.
        - Если бы мы поженились… - Он остановился и сглотнул, увлажняя пересохший рот. - Это было бы несправедливо и неравноправно.
        Я бы чувствовал себя виноватым, что не могу дать того, что ты хочешь, что все не так, как ты мечтала, и ты в конце концов разлюбишь меня. Ты возненавидишь меня и пожалеешь, что пошла на это.
        - С твоими родителями случилось именно это, Асим?
        - Речь не о них!
        Разве Жаки не видит? Неужели она не понимает, что приносит себя в жертву браку, который уничтожит ее? Он не мог так поступить с ней, несмотря на ту эгоистичную часть себя, что хотела схватить девушку, прежде чем та передумает.
        Мужчина глубоко вдохнул, но пожалел, когда почувствовал запах абрикоса. Неужели это всегда будет напоминать ему о ней?
        - Твое предложение - большая честь для меня, Жаклин. Но я не могу вот так воспользоваться тобой. Она шагнула вперед, почти притесняя его:
        - Я хочу, чтобы ты сделал это.
        Асим посмотрел в ее лицо, напряженное от страха и надежды, и испугался, что может дать слабину. Он, может, и не любил ее, но он заботился о Жаклин и не хотел оставлять ее.
        Но он знал, что должен сделать, даже если она этого не понимала.
        - Женщина, на которой я женюсь, не будет любить меня, как и я ее. Так будет лучше. Что-то иное было бы несправедливо по отношению к ней. - Он сделал паузу. - Я слишком сильно забочусь о тебе, чтобы так поступить.
        Повисла тишина. Асим не мог оторвать от нее взгляд. Он хотел подобрать слова, чтобы смягчить удар, нанесенный им, но не смог. Он мог лишь защитить ее, сказав правду.
        - В таком случае, Асим, я была бы признательна, если бы ты нашел для меня транспорт. - Она посмотрела ему в глаза, и его словно ударило в грудь. - Мне пора уезжать.
        ГЛАВА 16
        Солнце ярко светило, превращая аллею парка, заполоненную старыми деревьями, в пятнистую зеленую беседку, дружелюбное место для передышки от летней жары в Мельбурне.
        Но вместо аккуратных дорожек и ровно посаженных деревьев Жаки представляла оазис Асады, его бассейны из хрусталя и зеленые прибежища. Делая очередной вдох, она почти ощущала запах пустынного песка и специй.
        Чей-то смех заставил ее повернуть голову, и девушка увидела семью, идущую по траве, как и многие другие, направляющиеся на турнир Большого шлема вдоль берега Ярры.
        Ее взгляд остановился на высоком, темноволосом мужчине, который посадил малыша на плечи, и другие дети столпились вокруг, тоже желая покататься. Она отвела взгляд, не обращая внимания на тесноту в груди.
        Пытаясь обойти их стороной, девушка направилась к другому концу парка. Ее отель был там, через дорогу, и срок ее пребывания подходил к концу. Каждый день она заставляла себя выходить из отеля на прогулку, чтобы потренироваться и затеряться в толпе.
        Затеряться было не совсем возможно. Ничто - ни работа, ни нахождение в родной стране - не помогало забыть или отсрочить боль. Она даже остановилась в неизвестном отеле вместо своей крошечной квартиры, пока не закончит книгу, надеясь, что новое место поможет отвлечь разум от холода и тяжести в груди.
        Жаки колебалась, думая, что, возможно, стоит стараться получше. Может, заказать что-нибудь в кафе в центре парка и понаблюдать за людьми. Только не рядом с Деревом Фей, настоящей Меккой для родителей с маленькими детьми.
        Жаки ускорила шаг, направляясь к дороге. Когда она успела стать такой брюзгой, что ее начал раздражать детский смех?
        Когда она узнала, что Асим планирует создать семью с другой женщиной.
        Жаки никогда не будет вынашивать его ребенка, или прижимать его к себе, или ловить на себе его взгляд, который заставляет ее сердце трепетать.
        Девушка поморщилась. Этот взгляд всего лишь обозначал похоть. Но она была слишком наивна, чтобы понять это.
        Нашел ли он невесту? Жаки избегала новостей, не желая слышать о королевской помолвке. От боли резало в горле и прерывалось дыхание.
        Бросив быстрый взгляд на количество машин, она направилась через дорогу к отелю.
        В этот самый момент она услышала странный гомон и увидела кордон безопасности. Жаки нахмурилась. Это был приятный отель с видом на Трежери-Гарденс, но он был далеко не одним из роскошных мест, посещаемых самыми важными персонами.
        Тем не менее она заметила человека с камерой у входа и персонал, собравшийся наверху лестницы.
        Расстроившись, Жаки помедлила, но вынуждена была поспешить к тротуару, когда лимузин остановился у обочины.
        Толпа увеличилась, людей сдерживали мужчины в костюмах. Менеджер отеля поспешил вниз по лестнице, когда открылась дверь лимузина.
        С возрастающим любопытством Жаки наблюдала, как высокая фигура поднимается с заднего сиденья. Фигура с широкими плечами в пиджаке цвета стали с темно-синим отливом. Косые лучи утреннего света запечатлели качество материала его аккуратного тюрбана в цвет и подчеркнули высокомерно вздернутый нос, соответствующий его гордым, отточенным чертам.
        У девушки начало покалывать в пальцах рук и ног, ее тело начало неметь. Даже дыхание приостановилось, когда она увидела этот до боли знакомый облик.
        Потом кровь резко застучала в ушах, и девушка сделала вдох, который опалил ей легкие.
        Она споткнулась, пытаясь повернуться, отшатнулась от прохожего и чуть не упала, когда сделала попытку пойти дальше. Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда.
        Асим здесь! Что бы это могло значить?
        Это не могло быть совпадением. С одной стороны, он никогда не говорил о своих планах посетить Австралию. С другой - это не был королевский отель, размещавший глав государств.
        Жаки не могла больше ничего придумать, но инстинкт буквально кричал, что он приехал за ней. Она не знала, почему, но не собиралась оставаться, чтобы узнать. Она не была готова воспринимать Асима как простого знакомого.
        Сзади раздался крик. Это ее имя?
        Жаки не обернулась, но пошла быстрее, оборачивая легкий кардиган вокруг себя. Светофор на перекрестке загорелся зеленым, и она поспешила через дорогу, смешавшись с толпой пешеходов.
        Ее сердце колотилось, дыхание было неровным, а зубы норовили стучать. Поглощенная толпой, она спешила от одного дома к другому, пока не достигла придорожного кафе. Потрясение взяло свое. Колени подкосились, и она рухнула на стул за столиком, наполовину скрытая цветочным горшком.
        Жаки взяла меню, но затем отложила его. Ее так сильно трясло, что она ничего не могла прочитать. Не важно; она закажет что-нибудь сладкое, где много шоколада. Что-то в противодействие шоку, нанесенному Асимом.
        Может, ей показалось? Он не мог на самом деле быть здесь.
        - Жаклин…
        Звук этого глубокого голоса был словно патока, он прошел волной по всему ее телу. Вместо того чтобы ожесточиться от удивления, Жаки поняла, что слабеет, истощенная неизбежным. Неужели она правда надеялась спастись?
        Асим всегда получал, что хотел, и почему-то сейчас он хотел видеть ее. В ней зародилась вспышка гнева. Почему он не может оставить ее в покое? Разве он не видит, что она пытается вернуться к своей жизни?
        Девушка медленно подняла глаза и вздрогнула, когда сердце забилось сильнее от узнавания и желания. Он возвышался над ней, огромный, внушительный и невероятно сексуальный, несмотря на сильную озабоченность в чертах лица и мрачно изогнутую линию рта.
        - Ты не должен быть здесь, Асим.
        - Я знаю. Я должен быть во Франции с государственным визитом.
        - И на встрече с потенциальными невестами, - слова сами вырвались у нее.
        Даже не спросив, он сел на стул напротив и оперся руками на стол, наклоняясь ближе и испытующе глядя на нее.
        Впервые за день Жаки задумалась о своем внешнем виде. Волосы собраны в высокий хвостик, уже сползший примерно до ушей, отсутствие макияжа, легкие брюки, футболка и кардиган - она едва ли была готова к беседе с королевской персоной.
        Она надеялась, что, если увидит его снова - а девушка на это надеялась, - она будет выглядеть исполненной спокойствия, слегка отчужденной и даже красивой.
        Жаки закусила губу, опустив глаза.
        Асим был единственным, кто называл ее красивой.
        -Не нужно.
        Его рука скользнула и схватила ее, прижимая к столу. Она вздохнула, когда огонь зашипел в крови. Огонь, который, как она себя убеждала, был выдумкой. Но воспоминания были вовсе не преувеличением.
        Достаточно было лишь одного прикосновения Асима.
        Девушка смутно почувствовала суету на тротуаре. Она обернулась. Мощные охранники пытались заставить парочку операторов прекратить съемку. Но она заметила и несколько мобильных телефонов, направленных на них.
        Казалось, ее должно беспокоить, что Асим сделал ее героиней сплетен, всего лишь пройдя за ней по улице, но это беспокоило девушку меньше всего.
        - Ты привлекаешь много лишнего внимания. Тебе нужно уйти.
        - Мне плевать.
        Ее брови изогнулись.
        - Это телевизионные камеры. Ты выставляешь себя на всеобщее обозрение, идеальный материал для тех историй, которые ты так ненавидишь.
        К ее удивлению, Асим улыбнулся. Впечатленная, она откинулась на спинку стула и заставила себя забыть о попытках освободить руку.
        - Последние события заставили меня немного забыть о своей нелюбви к прессе.
        - Последние события? - Внутри что-то перевернулось, и она села прямо. - Что-то случилось с Самирой?
        - Нет, она в полном порядке, хоть и скучает по тебе. - Он наклонился совсем близко, и девушка чуть не утонула в темном бархате его глаз. - Но есть вещи похуже, чем подкинуть новый материал прессе.
        Жаки в этом сомневалась. Предубеждения Асима были слишком сильны.
        - Что, например?
        - Например, потерять единственную в мире женщину, способную сделать меня счастливым.
        Он сжал ее пальцы, когда девушка отпрянула, ударившись о спинку стула. Звуки машин и людей слились в белый шум.
        - Нет! - это был почти крик. - Не надо, - прошептала она. - Чего бы ты ни планировал, я не хочу быть частью этого. Я ушла, помнишь? Я продолжаю жить, - не важно, что ей предстояло еще отыскать в себе интерес хоть к чему-то.
        - О, я помню, Жаклин. - Его рот искривился, открывая зубы, в чем она увидела жестокость. - К своему вечному стыду, я помню. Поэтому я здесь. Сказать, что прошу прощения за то, что сделал, оттолкнув тебя.
        Жаки смотрела на его суровое выражение лица, но даже не надеялась угадать, о чем он думает.
        - Ты проделал довольно долгий путь, чтобы извиниться.
        - Думаешь, ты этого недостойна?
        Она наклонилась достаточно близко, чтобы его пряный аромат защекотал нос. Ее мгновенная реакция подогрела гнев, который, как она надеялась, прошел.
        - То, что произошло между нами, извинениями не исправишь, Асим.
        К ее удивлению, он побледнел, блеск в его глазах погас, словно задутая свеча.
        - Не говори так. - Он сжал ее руку почти до боли.
        - Это правда. Ты ищешь принцессу голубых кровей для брака без любви. Извинениями это не изменишь. - Ее возмущение угасло так же резко, как и вспыхнуло, и вместо него пришла печаль. - Ты не можешь изменить свои чувства, я - тем более. По крайней мере, ты был со мной честен.
        Его другая рука присоединилась к первой, накрывая ладонь девушки.
        - Вот в этом ты и ошибаешься.
        - Прошу прощения? - Жаки широко раскрыла рот от удивления. Какое бы страдание она ни испытывала, девушка знала, что Асим - человек слова. Даже в последний вечер, когда ее сердце разрезали на кровоточащие кусочки, она видела его сожаление. Мужчина не хотел ранить ее.
        Его напряженное лицо казалось твердым, как камень джазирской цитадели. Лишь дважды пульсирующая венка на шее предала его.
        - Асим? - Она привыкла, что он держал все под контролем, управляясь с любой ситуацией, даже с вопросом избавления от нежелательной любовницы.
        Сейчас он не выглядел так, будто все под контролем.
        - Я был не до конца честен с тобой. - Его слова звучали как гул, заставляя ее наклониться ближе, пока их головы чуть не соприкоснулись. - Я убеждал себя, что это так. Я даже каким-то странным образом гордился собой, заставив нас принять жестокую правду, что мы не можем быть вместе. Что сумел сказать это вслух.
        Ее ноздри раздувались, она глубоко дышала, а его закрытые глаза подрагивали. Когда мужчина открыл их, Жаки прочла во взгляде что-то такое, чего не видела раньше. Это удерживало ее так же сильно, как и его руки.
        Что-то в груди словно перевернулось. Ее сердце?
        - Я боялся, Жаклин. Боялся столкнуться с правдой, к которой не был готов. - Он тяжело сглотнул.
        Девушка наблюдала, как напряглось его горло, и пыталась понять, что же сделало его таким уязвимым.
        Его загорелая рука потянулась, чтобы погладить девушку по щеке, и на этот раз она сглотнула, почувствовав, как от этой ласки пробудились ощущения, которых она, казалось, больше не сможет испытать. Горячие слезы заполнили ее глаза, и девушка боролась с тем, чтобы губы не начали дрожать.
        - Дорогая. - Он словно говорил для нее одной. - Можешь ли ты простить меня? Всю свою жизнь я был убежден, что любви не существует - по крайней мере, для меня. Я был трусом, напуганный тем, что почувствовал к тебе. Я не понимал, что уже полюбил тебя.
        Жаки ошеломленно вздохнула:
        - Ты меня любишь? - Ее сердце почти остановилось, затем бешено застучало. Девушка попыталась откинуться назад, чтобы переварить это, но его рука скользнула к задней части ее шеи, такая теплая и властная, притягивая ее к нему.
        - Я не заслуживаю тебя, особенно после того, что причинил нам обоим такую боль. - Он вздохнул, его грудь могущественно приподнялась. - Но я люблю тебя, Жаклин Флэтчер. Мне понадобилось меньше суток после твоего отъезда, чтобы осознать свою роковую ошибку. Я гнал тебя прочь не потому, что мне все равно, но потому, что ты слишком дорога мне. Я был слишком труслив, чтобы это признать.
        Жаки моргнула. Теперь она понимала выражение его лица. Оно было ясным и открытым. Свет, который она в нем увидела, сиял, словно маяк в тумане, которым девушка была окутана с того момента, как покинула Асима.
        - Я восхищаюсь тобой, habibti. Я очарован тобой, ты привлекаешь меня больше, чем кто-либо прежде
        - а женщин у меня было, признаться, немало.
        Он сделал жест рукой, словно отмахиваясь от них.
        - Я забочусь о тебе. Твое счастье для меня важнее, чем мое собственное. Я никогда не чувствовал подобного к женщине, но я желаю тебе только хорошего. Я хочу провести жизнь, заботясь о тебе и строя нашу совместную жизнь. Если бы я не повел себя как трус в Асаде, я бы признал это еще тогда. - Он покачал головой. - Но я был слишком поглощен мыслью, что могу контролировать свои чувства, даже не подозревая, что уже много недель люблю тебя.
        - Правда? - Жаки была поражена, жадно слушая его.
        - Как минимум с той ночи, когда ты надела то серебряное платье. - Его глаза блестели с теплотой, которая пронзила ее с головы до ног. - Я считал, что соблазняю тебя, но на самом деле твои невинность, честность и мужество все это время соблазняли меня. - Он улыбнулся. - Или это случилось еще раньше. Я все время о тебе думал.
        Жаки твердила себе, что мечты не могут так просто сбываться.
        - Но я вовсе не похожа на женщину твоей мечты. Я не аристократка и не…
        - Ты женщина, которую я хочу, Жаклин. Ни один список не сравнится с тобой.
        - Но что насчет твоих родителей? Ты же сказал…
        Асим покачал головой:
        - Я много чего сказал. Многое из этого - полная чушь. Как я мог бояться того, что между нами? Мы не мои родители. Ты сильная, смелая и верная, а я… - Он пожал своими широкими плечами. - Я полагаюсь на тебя, чтобы ты научила меня любить.
        Жаки накрыла его руку своей, ее сердце было переполнено.
        - Ты уже эксперт в этом, Асим. Твоей любви к Самире и бабушке достаточно, чтобы убедиться в этом.
        - Это значит, ты принимаешь меня? Ты меня прощаешь?
        Его голос, больше похожий на шепот, она словно ощутила на своей коже.
        - Асим! Ты спрашиваешь меня о том, о чем я думаю? Здесь, на углу улицы в Мельбурне?
        - Почему бы и нет? Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я встал на одно колено. У вас это так делается? Его стул начал было двигаться по направлению к тротуару, и Жаки рванулась вперед, схватив его за обе руки:
        - Ты, наверное, шутишь! - Девушка осмотрелась и увидела, что толпа увеличилась, едва сдерживаемая охранниками. Даже машины, казалось, ехали медленнее, и, совершенно очевидно, один из операторов направил объектив камеры прямо на них.
        - Я никогда в жизни не был более серьезен. Я хочу, чтобы ты была моей любовницей, моей женой, моей королевой.
        - Но… - Слова изменяли ей. Сердце девушки было настолько переполнено, что она готова была смеяться и плакать одновременно. И обнимать Асима и не отпускать его никогда. - Но ты не можешь сделать предложение здесь. Посмотри на меня: я одета в старый кардиган.
        Лицо Асима расплылось в улыбке, от которой у девушки снова перехватило дыхание.
        - Ты задаешь новый тренд, дорогая. Все модницы захотят иметь такой в том же оттенке коричневого. Он встал, поднимая ее на ноги и укрывая своим телом от толпы:
        - Хорошо, я отвезу тебя в более подходящее место и попрошу стать моей женой. - Его лицо стало серьезным, а прикосновение более жестким. - При условии, что ты обещаешь сказать «да».
        Жаки смотрела на единственного в мире мужчину, которого она когда-либо любила, и впервые поняла, что значит фраза «сердце поет». Ее сердце делало это прямо сейчас.
        - Жаклин?
        Неужели в голосе Асима слышался страх?
        Она коснулась ладонью его лица и вздохнула от того, каким он был для нее родным.
        - Это можно устроить, ваше высочество. При условии, что вы отвезете меня в очень, очень укромное место. После этого, - указала она на дорогу, переполненную людьми, - я хочу, чтобы вы были полностью в моем распоряжении.
        В глазах Асима заблестело обещание, которому девушка никогда не могла противостоять, а рот мужчины изогнулся в удовлетворенной улыбке. Жаки даже не попыталась возразить, когда он взял ее на руки и направился к лимузину, ожидавшему на обочине.
        - Я знал, что это будет брак двух единомышленников, - прошептал он ей на ухо. - Ты просто читаешь мои мысли.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.