Сиротка Хэлла Флокс
        "Восемнадцать лет, таков закон!"С этих слов и злорадной ухмылкой директрисы сиротского дома, началась взрослая жизнь бедной сиротки в жестоком мире. А вот куда приведёт её дальнейшая судьба?Всё просто!Как и многих остальных, попавших в её положение - в тёмный переулок… к мужчине…Только её судьба не закончится в этом переулке, а ради мужчины придётся многое пережить и на многое решиться.
        В зеркале отражалась обычная девушка. Хотя нет, Лана не была обычной, да и особенной она не была. Но среди остального круга своих сверстников, выделялась очень сильно. Ведь, девушка выросла в приюте, и это отложило отпечаток на всю жизнь. Сирота, бездомная, нищебродка - как только её не называли, но смысл один - девушка была одна во всём мире. Ни семьи, ни родственников, ни дома, даже животинки мелкой у неё не было.
        Из зеркальной глади на Лану смотрели когда-то ярко-синие глаза, в которых отражалась печаль всего мира - для неё нет теперь в нём счастья. За последние три дня, её кожа забыла, что такое румянец. Пухлые губы стали отдавать синевой. Даже роскошные чёрные волосы, что были её гордостью и ценностью, словно померкли. Когда-то упорная и строгая ученица сильного целителя, превратилась в бесцветную моль. Платье, что было перетянуто обычным чёрным шнурком, висело мешком. Серое и безжизненное - оно отражало настроение девушки.
        За свои восемнадцать лет и три месяца, счастливыми были только три последних. А началось её счастье, когда девушку "вежливо выставили" за порог приюта, где она росла.
        "Восемнадцать лет, таков закон!" - говорила директриса со злорадной ухмылкой, закрывая ворота перед носом Ланы. Женщина лично выпроваживала своих воспитанников. Ну, ещё бы, такая радость, на один рот стало меньше!
        А что делать дальше? Никто не сказал. Да и кому оно нужно? Кого заботит судьба простой сироты? Никого не волнует, что с ней станет. Никого не волнует, как она будет выживать и на что… За спиной всего лишь пара платьев, таких же серых, но чистых и опрятных, что и на ней. Пара нижних сорочек, да башмаков. Ещё документы - они были единственным свидетельством её существования.
        Она стояла за воротами ненавистного приюта. В душе холод, тоска и темнота, а на улице царствовало лето. Заявляя свои права, оно привносило в жизнь свежи краски и радость. Дети, те, что воспитывались в любящих семьях, резвились в зеленеющей траве. Девочки, наряженные в лёгкие платья, порхали прекрасными бабочками. Мальчишки, скакали на деревянных лошадках, изображая доблестных воинов. Повсюду царило счастье, но оно не касалось приюта. Там, за воротами, правила постоянная зима - холод, зависть, ненависть. Всё это зарождалось в детях с детства. Каковы сады, таковы и плоды.
        Но нельзя было стоять на месте, иначе, стражники сами решат её дальнейшую судьбу. И даже, несмотря на отчаяние, охватившее девушку, стать одной из жриц Дома Отдыха, она не согласна!
        В этом суровом мире выживают сильнейшие, а сильнейшие - это с громким именем и мешком денег за спиной. Но сироте податься некуда, особенно девушке. Разве что, в тот же самый Дом Отдыха, либо прислужницей к какой-нибудь семье, где ждёт похожая участь. Отец семейства, неудовлетворённый супружеской жизнью, или избалованный сын, не упустят возможности развлечься с сиротой. А почему и нет? Ведь, за неё некому заступиться, за неё некому отомстить, она никому не нужна.
        В некрологах дешёвых газетёнок, которые могла себе позволить Лана, на глаза часто попадались статьи о безродных замученных девушках. Но никто даже и не начинал расследований, а зачем? Если никто их не ищет.
        Ну, уж нет, такой судьбы, девушка себе не хотела! Ну и что, что она сирота! Лана не отчаивалась, всеми силами хватаясь за самый маленький шанс на удачу.
        В поисках работы, девушка бродила по городу три дня и ночи, и уже отчаялась, согласная даже пойти прислужницей. Хотя бы на первое время монетку заработать.
        Но судьба-злодейка решила иначе.
        Повернув на очередную улочку, откуда-то из подворотни Лана услышала стон полный боли и отчаяния. Вопреки чужому горю, в небе улыбалась полная луна, освещая мужской силуэт возле мусорных бачков. Эта встреча стала для Ланы удачей, а для незнакомца - спасением.
        Не раздумывая, девушка бросилась на помощь. В боку мужчины торчала рукоять ножа, по белоснежной рубашке расплывалось алое пятно. Девушка не знала, как помочь, ведь она не мыслили в целительстве. Да и откуда, если в приюте единственным занятием было мытьё полов да тарелок. Их ничему не учили, выращивая безмозглых рабов. Но Лана, нашла способ обучиться чтению и письму.
        Поначалу, она пробиралась в кабинет к директрисе, где репетиторы обучали её десятилетнего сына - ровесника Ланы. Винни, как звала его девушка, был единственным ребёнком, что проявил к ней что-то похожее на доброту. Однажды, заметив её в углу комнаты, за креслом что служил девчушке защитой от чужих глаз, Винни приказал репетитору выдать новой ученице перо и листок. Так и стали они, бок о бок, изучать письмо и чтение. К этому времени, Винни знал уже многое, но помогал и ждал пока девочка догонит. А репетитор молчал, зная, что если мальчик захочет, то его больше никуда не примут, уж больно любит мать своего сына и верит каждому слову. Да и девочка вызывала в нём какие-то отеческие чувства, но мужчина не мог позволить себе привязаться, поэтому их общение сводилось только к обучению.
        Но спустя некоторое время, когда девчушка выучила основные буквы и научилась читать по слогам, она перестала ходить на уроки. Репетитор обрадовался, что угроза его работе исчезла. Винни сделал вид, что его это вовсе не заботит. А девочка, побоялась злоупотребить чужим временем и добротой. Но ночами, Лана пробиралась в библиотеку и набиралась знаний самостоятельно.
        - Потерпите господин… Я позову на помощь. - запинаясь, сказала Лана и хотела бежать, но её остановил сиплый голос:
        - Нет… помоги… сама…
        Девушка застыла. Как он может просить её об этом? Или, должно быть, боль затмила его разум, раз он просит простую сиротку о помощи…
        Но мужчина, кажется, прочёл её мысли и задыхаясь кашлем, промолвил:
        - Не бойся… я буду говорить… что делать… иначе… умру.
        Сквозь пелену боли, мужчина видел глаза полные страха, он и сам боялся довериться незнакомке. Ещё совсем девчонке. Но каков был выбор? Ждать помощь, рискуя дождаться новых охотников лёгкой наживы? А он, в нынешнем состоянии, был очень лёгкой добычей и к тому же удачной! Человек с громким именем, главный целитель города… И ему придётся довериться девчонке?
        В то время, пока незнакомец решал противиться или покориться судьбе, Лана испугалась, что из-за её страхов может кто-то погибнуть, и решила во что бы то ни стало помочь мужчине.
        Странно, но, когда целитель увидел решимость в девушке, непреклонную и заставляющую его самого проверить в неё, он понял - эта девчушка его спасение. Доверие пришло само, а боль заглушили собственные слова, инструктирующие спасительницу.
        Следуя указаниям и превозмогая свою дрожь, Лана вынула орудие, а дальше… дальше всё было как во сне. Просто наяву, девушка не смогла бы вонзить пальцы в пульсирующую кровью рану и искать сосуд, который нужно придавить, чтобы остановить кровотечение.
        После того, как кровь остановилась, мужчина попросил некоторое время держать руки в том же положении, а потом просто перевязать рану. Лана посчитала это неправильным. Кровотечение может вновь открыться! Но кто она такая, чтобы указывать…
        Разорвав одно из своих платьев, благо оно было идеально чистым. Просто девушка знала, что её скоро выкинут за двери приюта, поэтому отстирала, и отутюжила все свои вещи. Лана перевязала рану и не обращая внимания на грязь и небольшую лужу крови, уселась на холодный камень, коим была вымощена дорога в проулке. Несмотря на лето, во всю гуляющее по улочкам городка, земля ещё не прогрелась. Что уж говорить о закоулках, куда и лучи солнышка толком не попадали.
        Внезапно, девушка вскочила на ноги. Было ужасно холодно, а мужчина, мало того, что рискует подхватить инфекцию, так ещё и простудиться.
        - Господин. Я приведу помощь! Вы можете простудиться.
        - Нет, - ледяные пальцы вцепились в запястье, откашлявшись, мужчина попросил: - Останься… Меня уже ищут и с минуты на минуту будут тут…
        - Тогда мне лучше уйти, - попирая все правила приличия, Лана оборвала его речь.
        - Нет. Ты останешься, - твёрдо заявил он, заставляя девушку дёрнуться, но тут же исправился, стараясь говорить спокойнее. - Мне ещё нужна твоя помощь.
        Нэл видел, что испугал своим напором беднягу, и она готова бежать не оглядываясь, но он сам не понимал, почему так отреагировал на её желание исчезнуть. Он чувствовал необходимость оставить девушку рядом и стал придумывать способ. Хотя, отчасти его слова были правдой:
        - Мне нельзя терять сознание и кажется, на голове тоже рана, посмотри.
        - Но…
        - Пожалуйста…
        Лана чувствовала, что должна помочь, но она жутко боялась, сама, не понимая, чего.
        Что же делать? Убежать? Но она не может бросить этого господина!
        Покачав головой своей кротости, девушка опустилась на колени у головы незнакомца. Лана стала искать, что же можно подложить мужчине под голову, но так и не придумав ничего лучше села и устроила раненого на своих коленях. Мысли были только об одном, как хорошо, что темно и не видно её стыда. Аккуратно поворачивая голову, она искала раны, но, к счастью, их не было.
        А Нэл, в душе радовался, что девушка оказалась такой сговорчивой. Это ему и надо было. Он твердил себе, что всего лишь хочет отблагодарить незнакомку за своё спасение, и ничего больше. Это всего лишь благодарность! А мужское сердце, вопреки разуму, отчётливо выстукивало ритм счастья и спокойствия. Боль ушла на задний план, когда дрожащие пальчики с небывалой осторожностью, перебирали прядь за прядью.
        Вскоре, подоспела помощь. К тому времени, целитель уже уснул на коленях девушки. Прибежали трое мужчин. Ничего не говоря и словно не замечая спасительницу, они уложили раненого на носилки, что были при них и скрылись за углом дома. А Лана, так и осталась сидеть с поникшими плечами и начиная понимать всё произошедшее. Девушку стала пробивать мелкая дрожь. Ей было страшно и горько - горько, что не может выполнить его просьбу.
        Борясь со сном, он просил остаться с ним. Он просил пойти за ним. Он настаивал на этом. Но Лана не могла подняться на ноги, всё тело лихорадило.
        Неожиданно, кто-то подхватил девушку под руку, заставляя вскрикнуть и подчиниться. Встать на непослушные конечности. Было больно, но она не проронила ни звука. Её куда-то потащили, говоря всякие гадости. Обвиняя в ранении господина.
        - … что ещё от вас можно ожидать? Нищебродка, хотела поживиться? Не успела. Ну ничего, стражники с тобой разберутся…
        Да уж, - про себя усмехнулась Лана. - ушла из приюта, опасалась идти прислужницей, обходила стороной Дома Отдыха, но судьба всё равно её настигла…
        Девушку бросили в какой-то подвал, где она провела с крысами ночь. Гнусные шутки стражей, что по очереди приходили поглумиться над сироткой. Шорохи и писк зубастых крыс, разносчиков заразы, не давали девушке ни на секунду сомкнуть глаз. Ей даже не принесли воды, хотя бы смыть кровь. Лана так и провела всю ночь, забившись в угол и смотря на алые разводы на своём платье.
        А потом пришёл он. Господин, которого она спасла, примчался на выручку. Он рвал и метал, грозился всеми карами небесными, если с его спасительницей что-то случится. Не приведи Господь, если она простынет! Но с девушкой всё было хорошо, разве что, голод мучил страшный. Но это тоже привычно. Для того, кто вырос в приюте госпожи Разарии, и неделя голодовки ничего не значила. Нужно просто отмыться и поесть, и она будет полна сил. Так всегда было, девушка никогда не болела и не жаловалась даже на головные боли.
        По указанию господина, Лану отмыли, накормили, при этом, не упуская возможности оскорбить и унизить. Мол, что за блажь взбрела в голову господину, зачем ему нужна эта нищебродка? Ну подумаешь, спасла. Сказал спасибо и отправил на все четыре стороны.
        Но несмотря на все грубости, своего господина никто не мог ослушаться и Лане, даже выделили пару мешковатых платьев, свои-то так и остались в том проулке и документы… Как теперь жить и что делать девушка не представляла.
        Но и тут за неё всё решили…
        Нэльсон
        После того как нашлась его пропажа, Нэл твёрдо уверился в желании оставить девушку подле себя и присматривать. Опять же, объясняя это желанием отблагодарить. Да и как показала практика, у девушки талант к целительству. Она хоть и без дара, но из неё выйдет отличная помощница! А что-то внутри шептало - это всего лишь отговорки, но он не желал мириться.
        Нэл не ошибся в девушке. Она как губка впитывала знания и стремилась принести пользу в этот мир. Мужчина тоже был увлечён процессом обучения и не видел, как после их плодотворной работы, вместо того чтобы вернуться в свои покои, которые он приказал выделить, девушка спускалась на самый нижний этаж и закрывалась в крохотной каморке. Он не придавал значение, что на ней, вместо нормальной формы медсестры, что приказал предоставить, висит серое мешковатое платье и белый или правильнее сказать серый передник и косынка. Какое дело может быть до одежды, если больные всегда на первом месте…
        Граф Нэльсон Итрийский превратил свой замок в больницу для больных детей и отдал этому молодость. В свои тридцать пять, он так и не обзавёлся семьёй, все силы уходили на целительство. А сейчас, он встретил родственную душу, которая готова отдаться любимому делу так же, как и он. Он был просто счастлив и не замечал очевидного.
        Прошёл месяц и чувство ответственности и благодарности должно было остыть, открывая глаза на отношение окружающих к его помощнице. Но мужчиной стало овладевать новое чувство, доселе незнакомое и будоражащее кровь. Он мог только видеть свет радости в печальных глазах, стремился сделать их ярче. Думал, что девушку делают счастливой знания и необходимость быть нужной, и он предоставлял ей это сполна. А когда помощница грустила или даже её глаза наполнялись слезами, считал, что всё из-за его выговоров. Ведь, будучи ответственным за чужие жизни, нужно проявлять твёрдость, и такое отличие как непонятное чувство учителя, не должно быть помехой. В его деле не было различий девушка ты или паренёк, каждый был важен и мог оказать помощь, поэтому как в похвале, так и упрёках все были равны.
        Прошёл ещё месяц и Нэл стал замечать за собой, что не просто любуется девушкой, а желает коснуться её, вдохнуть запах, узнать вкус соблазнительных губ, попробовать настолько ли мягкие волосы, насколько кажутся. Он хотел знать, как она росла, что любила, окунуться в её жизнь, стать смыслом… Но не спешил, боясь напугать. Он всё-таки взрослый мужчина, а она ещё ребёнок.
        В сладких муках прошёл ещё месяц, а потом всё оборвалось!
        К ним привезли ребёнка с тяжёлым недугом, уже у порога смерти. Целитель не мог позволить малышу погибнуть и применил свои магические силы. Дар целительства в их семье передавался через поколение и Нэлу выпал шанс помогать окружающим. Раз его благословили такой возможностью, то нужно отплатить сполна, считал он.
        Граф специально создал из своего замка больницу, чтобы можно было скрыть магические способности. А то ещё, чего доброго, сожгут как ведьму на костре и никакой титул и деньги тут не помогут.
        Перед Нэлом лежал подросток, съедаемый мерзкой болезнью изнутри. А у него ещё целая жизнь впереди! А вот сам целитель, уже испытал все прелести жизни, за исключением одной - взять своего ребёнка на руки. Но Нил не сильно горевал по этому поводу, ведь его руки излечили столько младенцев, что грех бранить Бога за то, что не дал своих. Нэл дарил второй шанс жить, можно сказать, что в его сердце осталась отцовская любовь к каждому вылеченному ребёнку. Да и сами дети его не забывали, навещали, дарили безделушки, сделаны собственными руками. Каждый вечер, возвращаясь на второй этаж, что служил домом графу, сердце его радовалось, видя все эти милые сердцу вещи. Каждую мелочь, даже самую крохотную и поломанную безделушку, Нэл приказал расставить в центральном коридоре второго этажа. У кого-то картины, вазы с цветами, доспехи, а у графа Итрийского детские поделки.
        Но сейчас перед Нэлом был тяжёлый выбор: либо позволить ребёнку погибнуть, либо забрать этот недуг себе. Этот принцип работал со всеми болезнями, а сила целителя уничтожала её, не успевая прицепиться к живительному потоку и уничтожить его. Для целителей это было как переварить еду - никакой угрозы, разве что лёгкое "несварение". Но в этот раз, мальчик стоит у самого порога смерти и Нэла одолевали сомнения. Выдержит ли он?
        Но Нэл верил, что ему хватит сил!
        Лана
        Почти три месяца пролетели для Ланы как в сказке. Самые счастливые воспоминания были связаны с лечением больных и присутствием Господина учителя. Девушка поражалась его способностям лечить больных. Должно быть, он ангел, посланный защитить всех обездоленных - думала она и хваталась за каждую возможность, проявить хоть какое-то участие в его стараниях. Оказаться полезной и перенять хоть частичку знаний. Девушка мечтала помогать также, как и граф Итрийский. За этим занятием она не замечала колкостей, брошенных в её адрес. Не замечала убогости выделенной ей комнатки. Не замечала завистливые и ненавистные взгляды девушек помощниц, что тоже жаждали внимания графа, но недоумевали почему какая-то нищебродка завладела им всем. Для них двоих, целителя и его сиротки, существовали только больные.
        Когда, Лана поняла, кому помогла выжить, хотела бежать. Страх охватил в первые минуты, но вспомнив просьбу господина остаться и помочь ему, она не смогла убежать. "Если не понравится, сбегу. Никто не заметит такой пропажи" - подумала она и осталась. И не пожалела, до сего момента…
        Время шло, всё было хорошо. Но однажды, когда ей не позволили пройти к больному ребёнку, всё изменилось. Господин больше не позволял ей присутствовать при лечении, сказал, что девушка и сама может справляться с лёгкими болезнями. Они стали реже видеться, но при каждой встречи, Лана замечала нежность в его взгляде. Граф был всё так же любезен и внимателен, но держался на расстоянии. А последнюю неделю и вовсе пропал. Пошли слухи, что граф Итрийский при смерти. Они-то и заставили девушку пойти на безумный поступок и пробраться в покои господина.
        А сейчас…
        Дрожащие пальчики пробежали по зеркальной глади, отражающей мужчину. Он лежал в широкой постели, укрытый одеялом… на бледном лице истинное умиротворение… словно спит…
        После того как Лана попала в покои графа, она провела рядом целую неделю… неделю, отнявшую несколько лет её жизни. Целитель и правда был при смерти. Целый месяц он скрывал агонию, пожирающую изнутри. Лана помнила те стоны боли, и мольбы оставить его. Глупый, он боялся заразить её, когда она молилась, забрать себе его болезнь. Он гнал, а она сидела ночами у кровати, просила Бога помочь, оставить его жить. Ведь он стольким помог… Он заслужил счастливую жизнь!
        Девушка никогда не молилась, потеряв веру в бога ещё в далёком детстве. Но даже сейчас, когда не было надежды вернуть его к жизни, она глотала горькие слёзы и молила Бога забрать её, вместо него! Всё равно она никому не нужна, о ней никто не вспомнит! А он - её наставник, её учитель, единственный кто проявлял заботу. Да, забота была продиктована желанием вернуть долг за жизнь, но то была забота! И он единственный целитель, который бескорыстно спасает жизни!
        - Не уходи… - сиплый шёпот разрезал мёртвую тишину.
        - Не бросай… - пальчик стал обрисовывать контур мужского тела.
        - Живи… - горячий лоб прижался к холодному стеклу.
        - Я полюбила…
        Лана зажмурилась, не веря, что наконец сказала это. Даже в мечтах она боялась произносить подобные слова. Кто она такая, чтобы мечтать о любви знатного господина? Целителя, не последнего человека в городе. Всего лишь сиротка, приживалка, таскающаяся за господином и смотрящая на него глазами верного пса, слушающая каждое его слово.
        Такой девушку видели все окружающие. Они смеялись. Говорили, что такой побирушке не светит даже нежная улыбка столь знатного господина. Но никто не знал, что девушка даже и не помышляла о каких-то чувствах. Сначала это было стремление изучить целительство. Лана, как одержимая желала научиться помогать людям, а господин был так добр к ней, но в то же время строг. Он часто кричал если девушка совершала ошибку. Да, она обижалась, плакала в своей комнатушке, но потом понимала, что за дело и с новыми силами шла за знаниями.
        Любовь пришла постепенно.
        Украдкой, Лана бросала завистливые взгляды на больных девушке к которым прикасался господин. Боже, она корила себя за неправильные мысли. Она не должна думать о нём как о мужчине. Он её учитель, благодетель, спаситель. Если бы не он, девушка уже давно развлекала мерзких толстосумов в Доме Отдыха и желала смерти.
        Но сейчас, она тоже желает смерти! И не знай, что хуже!
        "Боже, помоги"
        Лана сильнее прижалась к холодному зеркалу, в стремлении заморозить ту боль, что осталась в сердце, после ухода возлюбленного. Внезапно, ей послышался хрип. Девушка вскинула голову и в отражении увидела, как руки целителя сжали одеяло. Она услышала хрип из его горла и хотела броситься, но не смогла. Что-то держало её. Тело мужчины выгнуло дугой, а Лана почувствовала, как её руки что-то обволакивает. Что-то холодное, мерзкое и страшное, но она не могла оторвать огромных глаз от ожившего графа.
        Закончились хрипы, тело мужчины прекратило ломать и послышалось, слегка хриплое, но ровное дыхание.
        "Боже, спасибо!"
        Мысленно кричала Лана и наконец повернулась к зеркалу, чтобы узнать, что смогло её задержать. Легкие сдавило спазмом, страх липким холодком прошёлся по спине, но тут же отпустил.
        "Если это плата за жизнь возлюбленного, то она готова отдать такую цену." - подумала девушка и позволила почерневшему зеркалу, затянуть себя внутрь.
        - Живи любимый…
        Нэльсон
        Отчаянный шёпот, привёл графа в чувства. Что случилось? Он уже плавал в темноте, смирился со своей участью, испытывал небывалый покой. Ничто не могло его заставить уйти оттуда. Но эти слова!
        Нэл приподнял голову, чтобы оглядеть свою комнату. Было пусто. Но взгляд приковало зеркало, оно словно шло рябью. Будто капля упала в водную гладь. Или он ещё бредит?
        Мужчина не успел разобраться в себе, как в покои ворвалась женщина.
        Леди Мирма Ронская, мечтающая стать Итрийской. Её семья тоже была из целителей, вот только этот дар обошёл стороной женщину. А родители девушки спали и видели, как их внуки - дети Нэла и Мирмы, будут величайшими целителями. Но этого не видел граф Итрийский, он вообще не желал ничего общего с Ронскими.
        Что же этой женщине понадобилось в его покоях?
        Леди Мирма ещё не заметила, что граф пришёл в себя, её глаза бегали по комнате что-то выискивая, как пару секунд назад бегали и его. Но вот, взгляд упал на кровать. Женщина побледнела, схватилась за сердце и, наверное, если б были ещё свидетели, кроме ожившего покойника, то упала в обморок. А так на для кого стараться, и леди Мирма решила повести себя совсем иначе. Попыталась изобразить благоговение и небывалую радость, даже слёзы появились на её глазах.
        - Мои молитвы были услышаны, - всхлипнула Мирма и бросилось к кровати. - Боги не оставили нас, любимый!
        - О чём вы, леди Мирма? - переборов сухость в горле, просипел Нэл.
        - О нас! Ведь, лишь истинная пара целителя может излечить его недуг, даже смертный. Я целыми днями молилась в церкви, а сегодня ты уже разговариваешь, когда только вчера был в бреду!
        Нэл понимал о чём говорит леди Мирма. Да, поверье о таких парах среди целителей существует. Истинная пара была послана, чтобы оберегать, помогать и спасать своего суженного, так же, как и он её. Чтобы целитель не оставался один, знал, что его поддерживают, верят и излечивал все болезни. Такая пара была величайшей наградой, самой желанной и тайной мечтой каждого целителя. Но это всего лишь поверье, добрая сказка на ночь для хороших деток!
        Но вот он, был уже в объятиях смерти, а сейчас дышит и чувствует себя лишь уставшим. Так что это, раз не чудо, сказка?
        Нэл проверил Мирме, но где-то в глубине души бродили сомнения. Он бросил взгляд на зеркало, словно ища поддержки и опровержения очевидного. Он смутно помнил ночи в бреду и хрупкую девушку, упорно не желающую покидать его. Он желал её увидеть, он дико соскучился по своей сиротке.
        А Мирма тем временем, видя, что в её ложь не желают верить, разрыдалась сильнее. Бросилась на грудь графу и принялась сочинять новую ложь о том, как она боялась, сколько всего натерпелась, как переживала за него. Нэлу ничего не оставалось, как успокаивающе гладить женщину по волосам. Сам же, каким-то обречённым взором смотрел в зеркало и мечтал о покое.
        Ох, Мирма не собиралась упускать такую возможность, что сама течёт ей в руки. Не знай каким чудом, но история о истинной паре целителя внезапно всплыла в голове, стоило увидеть вполне живого графа. А ему пророчили пару дней. Мира зашла в его покои, чтобы уже выставить эту нищебродку, что непонятным образом умудрялась от неё всегда ускользать. Но Мирма знала, что девка буквально живёт в покоях целителя. Дурёха! Рисковала подхватить ту же мерзость от практически мертвеца, но никакими силами её невозможно было вытащить.
        Но, теперь, пожалуй, Мирма забудет о ней. Сейчас всё её время займут свадебные хлопоты и до какой-то сиротки не будет дела.
        Рыдающая женщина с коварной ухмылкой и бедный мужчина с обречённым взором отражались в зеркальной глади, и не подозревали, что творится в это время за отражающей поверхностью.
        Лана
        Лана не могла видеть, что стало с возлюбленным, да и сил не хватило бы обернуться. Они все уходили на борьбу с чёрной сущностью, что липкими и отравляющими лапами окружала её ноги. Стоило позволить затянуть себя в зеркало, как она словно очутилась в другом мире. Ей было трудно дышать, словно воздух пропитан всем негативом мира - будто все пороки людей стекли в это Зазеркалье и стремятся поглотить девушку. Лана слышала шёпот, призывающий отдаться обстоятельствам, прекратить сопротивляться и тогда уже не будет боли, страданий. Она обретёт покой и умиротворение, что заслужила.
        Лана хотела подчиниться, но просто не могла себе этого позволить. Да, её любимый ушёл, но остались больные дети и сироты, которые нуждаются в её помощи. Ведь господин научил её многому и Лана могла… должна была жить, чтоб продолжить дело любимого.
        Неожиданно, что-то изменилось. Девушка почувствовала новый прилив сил, и лёгкость в ногах. В этой темноте не было видно, как множество чёрных щупалец, что облепили ноги девушки, почувствовав в ней свет, бросились в рассыпную. Теперь они стремились оказаться как можно дальше от обжигающей силы, что выжигала всю скопившуюся в Зазеркалье тьму.
        В любом зеркале существует обратная сторона. Она как губка, впитывает весь негатив, что несёт в себе смотрящий в отражение человек.
        Раньше, знающие люди, использовали зеркала как порталы. Но по прошествии некоторого времени обнаружилось, что обратная сторона зеркала "заражает" своей тьмой каждого "проходящего", особенно тех, кто чист душой. И Зеркальные порталы запретили. Особо опасные зеркала - Тёмные зеркала - были надёжно спрятаны. А менее опасные, очищены. Но это было очень давно и многое забылось. Зеркала растащили по миру люди, которые даже и не подозревали о существовании магии. Ими, как древними реликвиями, украшали свои замки. Вот и в замке графа Итрийского поселилось одно из подобных зеркал. Но как уже говорилось, никто и не подозревал о Тьме…
        Лане не повезло, к сожалению, её никто не посвятил в такие подробности, и девушка не догадывалась, что ей попалось именно Тёмное зеркало. Хотя, если бы и догадывалась, то все равно шагнула во тьму. Она считала это платой за жизнь возлюбленного и готова была отдать такую жертву.
        А Тьма, в свою очередь, почуяла лакомый кусочек - чистую, невинную душу, с целебной магией. И в ближайшее время отпускать не собиралась. Сначала поработила, поглотила бы свет и вплела в душу тьму, а потом можно было бы и выпустить - совершать гадкие поступки.
        Но только вот, девушка не могла просто так сдаться и всей душой хваталась за любые светлые воспоминания. И вскоре, Тьма не выдержала столько света. И так эта девчонка сожгла большую её часть, теперь придётся копить силы, чтобы заманить ещё кого-нибудь.
        Лана, лишившись какой-либо опоры полетела по инерции вперёд и преодолев очередную вязкую преграду выпала в одном из коридоров замка. Всё ещё прибывая в шоке и не чувствуя боли от удара, девушка обернулась к зеркалу и видела не своё отражение, а Графа и ещё какую-то леди. Она, как дрожащий на ветру лепесток, прижималась к целителю, а он обнимал в ответ и рассеянно поглаживал волосы.
        - Я исцелила тебя, - шептала она.
        - Спасибо, - отвечал он.
        На глаза брызнули слёзы, не то радости, не то от горечи. Но Лана не стала об этом задумываться, она и о зеркале забыла.
        Это просто перенапряжение сказывается или я просто заразилась от господина и у меня галлюцинации. Да, это просто галлюцинации, - внушала Лана себе.
        Главное он жив, а я переживу. Буду помогать нуждающимся и пытаться жить дальше.
        - Эй, ты кто? Как здесь оказалась? - Лана услышала мужской голос и поспешила утереть слёзы. - Я с тобой говорю, - начал более грубо мужчина, но осёкся, когда Лана обернулась к нему, - какие у тебя красивые глаза.
        Услышав последние слова, Лана удивилась. Это первый человек, сделавший ей комплимент, не считая конечно, господина, но он больше по работе говорил ей приятные вещи.
        - Спасибо, - не зная, как реагировать на подобное Лана стала оправдываться. - Я… я кажется заблудилась. Шла от господина целителя, но, наверное, свернула не туда…
        - Как тебя зовут красавица? - казалось, мужчине и не требовались её оправдания. Он словно и не слышал их.
        Лана в удивлении подняла голову. Может у него с глазами что-то не так? Как он может видеть в ней красавицу? Серая, истощённая моль!
        - Простите, я пойду? - делая шаг в сторону, невнятно спросила Лана. Ей хотелось убежать от этого высокого, и уж точно не из ряда прислужников, мужчины. Серый костюм из дорогой ткани без единой складки, глаза изучают с интересом и даже долей тревоги. Но Лане не нужно было внимание господина, который разглядел в очередной прислуге развлечение на ночь.
        Что он в ней нашёл?
        - Не бойся, я тебя не съем. Провожу куда скажешь. Здесь тебе не стоит находиться, - мужчина говорил, растягивая слова, словно пытался найти подход к испуганной зверюшке.
        - Хорошо, господин, - согласилась Лана. Он прав, она не сможет сама найти выход. - Я помощница целителя и мне нужно к больным.
        Минув один этаж и три поворота, незнакомец привёл её к палате, где отдыхали пациенты с лёгкими недугами.
        - Всего хорошего, помощница целителя, - с доброй усмешкой, мужчина поклонился. От этого движения тёмные волосы растрепались, и Лана увидела лёгкую седину.
        Странно, - подумала она, - выглядит лет на тридцать, а седина как у мужчины за пятьдесят. Может, этот господин пережил что-то страшное? Как и она?
        Лана была уверена, что и сама обзавелась доброй сотней седых волос. Но её не волновало это. Её почему-то интересовало что довелось испытать господину?
        - Спасибо тебе, девочка, - прошептал мужчина так, чтобы слышала лишь она, прежде чем взять за руку и оставить лёгкий поцелуй.
        Лана ещё сильнее растерялась. Она хотела поблагодарить господина за доброту и хотела узнать за что благодарят её, но так ничего и не сказала.
        А мужчина стоял и любовался детской растерянностью и думал, насколько сильно повезло его сыну. В душе он ликовал и хотел спрятать будущую невестку подальше от злых взглядов, окутать заботой и вниманием, пока его непутёвый сынок не поймёт, что его водят за нос. И настоящая спасительница вовсе не та, что рыдает на его плече, все больше пудря мозги. А та, что по-быстрому сбежала, явно не понимая, что на самом деле сотворила.
        Когда Вартон, отец Нэла, нашёл перепуганную девушку, льющуюся слёзы у зеркала, он решил, что это очередная охотница за семейными реликвиями. Много их побывало в этом замке, в этом надёжно спрятанном и запертом крыле. Войти в который можно, но вот выйти… Вот он и решил, что девчонка плачет о своей дальнейшей судьбе - быть пойманной и осуждённой. Но увидев, светящиеся потустороннем светом глаза, понял - вот она виновница внезапного исцеления сына. И лишь одно объясняет её появление в запертом крыле - она прошла сквозь зеркальный мир, что принял её за одну из своих обитателей. Когда девушка переняла заразу сына, зеркало стремилось впитать в себя её, тем самым становясь мощнее. Но не учло желание жить и силу носительницы. Девушка выбралась, запирая в зеркале болезнь и это отпечаталось в её глазах, что теперь в моменты грусти и боли будут напоминать клубящиеся тучи грозового небосвода.
        Вартон хотел сейчас же рассказать сыну о своей находке, но не мог вмешиваться в его судьбу, тем более в судьбу истинной пары. Они должны сами прийти друг к другу. Ему оставалось только наблюдать. Но он не откажет себе в удовольствии дарить маленькие подарки будущей невестке и хоть немного оградить её от жестокости окружающего мира.
        ***
        Так и потянулись однообразные дни, превращающиеся в недели, а недели в месяцы. Минуло три месяца с момента чудесного исцеления целителя. Весь замок ликовал и благодарил леди Мирму Ронскую. Ведь она подарила второй шанс не только графу Нэльсону Итрийскому, но и больным детям.
        Семейство Ронских никак не могло нарадоваться на удачу дочери и оккупировало Итрийский замок, окунаясь в приготовления к свадьбе. А вот леди Мирму потихоньку начинали одолевать сомнения в искренности жениха взять её в жены. Ведь свадьба должна была состояться уже как два месяца назад, но Нэл оттягивал день бракосочетания, ссылаясь на работу и тяжелобольных. Но Мирма скрывала своё нетерпение, не желая показывать раньше времени свою расчётливую натуру.
        Но граф и сам не понимал, как может отказываться от благословения, что было послано свыше. Как он может не желать взять в жены свою истинную пару, что вытащила его с того света. Что-то не давало ему совершить это. Сомнения, противным червячком, ворочались внутри и заставляли тянуть время. Нэл чего-то ждал, ждал любого знака, указывающего на неверность принятого решения.
        А мысли графа все чаще возвращались к серой мышке, что была когда-то его помощницей, но уже не нуждалась в наставлениях. Граф Итрийский любил Лану искренне и помнил о планах на совместное с ней будущее. Он желал воплотить их в жизнь, но обязательство перед парой, разрывало его душу.
        Он не хотел обманывать себя и спасшую его женщину - леди Ронских и жениться только по обязательству, ведь он не чувствовал никакой любви к леди Мирме, хотя именно она спасла его! Он должен был взять её в жены, но не мог себя перебороть.
        Вместо этого, он вспоминал, как Лана боялась оставить его больного, и забывала о себе, забывала есть, о собственных потребностях, о собственном здоровье. Она выхаживала его, рискуя заразиться тем же недугом. Так почему же, первым делом он не бросился проверять её здоровье? А как слепец слушал горестные рассказы о мольбах в церквях? Только сейчас, по прошествии нескольких месяцев, Нэл понимал, что в его ситуации молитвы не помогли бы, нужно было именно целительства или даже чудо! Но то, что леди Мирма была из рода целителей вовсе не делало её саму целительницей. Нэл не видел в ней этого дара, а значит она не могла его спасти!
        - Дьявол!
        Проклятье вырвалось само из уст графа, когда решение всех проблем и ответы на многочисленные вопросы, оказались так просты и всегда были в его голове. Несколько пар глаз устремились на него в немом изумлении и осуждении.
        "Вот, чёрт!" - Нэл совсем забыл, что находится на ужине, за которым собралось всё семейство Ронских и его единственный родственник - отец. Хотя, это не было проблемой, леди Мирма уже не занимала в его сердце никакого место и после её обмана граф намерен выставить её за порог своего дома. Но прежде, ему нужно в кой-чём убедиться.
        Не извиняясь и даже не удостоив вниманием своих гостей, за исключением отца, взгляд которого не осуждал, а наоборот, светился довольством, Нэл, размашистым шагом покинул столовую и направился в крыло семейных реликвий.
        ***
        - Ну вот, мой хороший, - Лана закончила перевязывать рану одного из постоянных пациентов, - не позволяй больше собакам кусать себя, - она улыбнулась и не удержавшись, коснулась светлых волос губами. Этот мальчик был особо ей любим. Да и она, судя по его частым визитам, не была ему безразлична.
        Эрик сирота, ему от силы лет десять, и кажется, он специально находит на свою голову проблемы, чтобы попасть в Итрийский замок за помощью целительницы. Ведь этот хитрец орёт до последнего, брызгаясь раздавленным помидором, предназначенным быть маскировкой крови, и требует только прекрасную целительницу. Других не подпускает. После пары таких представлений, медсёстры и даже пациенты, завидев паренька издалека, сразу зовут Лану. Только она может усмирить этого шалопая.
        - Пока Эрик, - Лана погладила мальчика по щеке и пряча слёзы, вышла.
        Она не могла долго находиться рядом с ним. Пережив нелёгкое детство в приюте, она порывалась забрать Эрика к себе. Но вот куда? И кто позволит? Да и если бы у неё были возможности забрать мальчика, то насколько долго просуществовала бы их маленькая семья? Эта боль терзала её сердце, прибавляя новые рубцы к старым.
        Со дня выздоровления графа прошло три месяца. Три долгих и тяжёлых месяца, за которые Лана открыла в себе дар целительства. После чего её стали уважать и относиться не как нищебродке. Когда она впервые исцелила больного, сама не поверила и скрыла это. После второго раза, побежала в библиотеку, куда её не пустили. Но помог седовласый господин. Он проводил её в мрачное крыло замка откуда сам и помог выбраться. Там была великолепная библиотека. Из тех книг она узнала о магии целительства и догадалась, что граф Нэльсон Итрийский сын рода целителей. Она поняла, что он забрал чью-то болезнь и сам чуть не погиб, но Лана спасла его.
        Сейчас же, она переживает его судьбу. Только вот, ей не суждено спастись. Но Лана всё равно благодарит высшие силы, что позволили забрать боль любимого и помочь многим детям. О самом целителе она старалась не думать, и избегать встреч. За все три месяца она умудрилась ни разу не столкнуться с ним. Да, она могла рассказать графу правду о произошедшем, но боялась. Боялась увидеть насмешку в любимых глазах. Ведь она не ровня ему и кому он поверит? Леди или сиротке? В своей болезни она видела одну лишь радость - мысль о свадьбе любимого человека с другой больше не будет терзать её душу.
        Предупредив, что отлучится на время, Лана поспешила в самую безлюдную часть замка. Лишь там она могла не скрывать свою боль. Лишь там она была одна, и никто не мог её потревожить. Разве что, седовласый благодетель.
        "Почему он так добр к ней?"
        Лана уже перестала задаваться этим вопросом. Мужчина просто появлялся в моменты особого отчаяния и молча следовал за ней, либо указывал дорогу, где она найдёт ответы и временное успокоение. А ещё, он дарил книги, но Лана не могла принимать столь дорогие подарки. Только глупец мог не догадаться, что они взяты из библиотеки тёмного крыла замка. А когда находила очередной свёрток в своей убогой комнатушке, взахлёб читала, чтобы после вернуть в родные стены, что стали для неё своего рода обезболивающим.
        Вот и сейчас, перебираясь по стеночке, Лана мечтала оказаться в библиотеке. Осталось совсем немного, несколько шагов и боль станет уходить.
        Но в очередной раз, когда Лана коснулась стены, она почувствовала уже знакомое ощущение, когда тебя хотят поглотить и растворить. Она вскинула голову и увидела зеркало, а в месте, где она его касалась, расходились колебания, поглощая своей чернотой отражение.
        "Нет, она не переживёт это второй раз!"
        В испуге, Лана дёрнула руку, но ничего не вышло. Чёрная мерзость потянулась за ней и притянула обратно.
        - Нет! Ты затянешь меня! - чётко проговорила Лана.
        Она решила использовать свои силы, но если чужие болячки целительница впитывала в себя, то сейчас она желала избавиться от своей заразы выплюнув её в зеркало. И стоило сосредоточиться на этой мысли, как Лана освободилась. Она упала на пол и отползла подальше от взбесившегося зеркала. Оно всё бурлило и выпускало чёрные щупальца, желая затянуть ускользнувшую жертву. Но Лана была в недосягаемости. Вскоре, зеркало успокоилось, и целительница нашла в себе силы подняться. Лану пробирала мелкая дрожь, и даже боль от терзающего недуга, волновала не так сильно. Страх прогнал её.
        - Лана? - дрогнувший шёпот, привёл её в чувство. Повернув голову так, чтоб видеть говорившего и не упускать из поля зрения зеркало, Лана чуть было не лишилась чувств второй раз. Её любимый Нэл стоял в нескольких шагах и растерянно бегал взглядом по ней.
        - Г-господин, целитель… - удалось лишь вымолвить лишь это, как кашель скрутил лёгкие.
        Лана отвернулась и приложила к губам платочек в секунду, окрасившийся в красный цвет. Всё, ей осталось совсем немного. Так же было с целителем, он говорил, что это недуг пожирает изнутри. Вот и она стала закуской мерзкой болезни. Но Лана не хотела, чтоб граф принимал всё на свой счёт и поспешила спрятать платок в складках платья.
        - Простите господин, лёгкая простуда. Я уже ухожу, - вымолвила она и хотела обойти мужчину, как он грубо выругался и схватил Лану за локоть.
        - Дьявол! Лана, неужели так трудно называть меня по имени. Я столько раз тебя просил об этом!
        - П-простите, Н-нэл. - испуганно глядя в его глаза, отозвалась Лана.
        - Что это? - колючий взгляд Нэла упал на губы девушки. Мало того, что эта упёртая ослица избегала его, прекрасно понимая, что заразилась, но ещё и пытается скрыть что у неё крайняя степень болезни. Кому как ни ему знать о её протекании!
        Когда Нэл шёл в библиотеку, чтобы найти единственную книгу о половинках, и то детскую сказку, он не собирался пугать Лану. Он хотел ухаживать за ней, дать поверить в его чувства, и только после этого рассказать об истинах парах и сделать своей женой. Но увидев последствия её упрямства, хотя раньше он считал, что девушка просто окунулась в любимую работу и забыла о нём, Нэл решил не откладывать и не давать девушке время. Он злился на неё за глупость, на себя за слепоту.
        - Я спросил, что это? - Нэл протянул руку к губам девушки и поймал алую каплю, поднося палец к глазам Ланы.
        - Н-не знаю, г-гос… Нэл, - конечно Лана прекрасно понимала, что господин хочет от неё. Но она не понимала, что его так злит.
        - Ты больна, любовь моя! - чуть ли, не рыча каждое слово, произнёс Нэл. - И пытаешься скрыть это от меня!
        - Любовь моя? - не веря своим ушам, повторила Лана. У неё подкосились ноги, то ли от слабости, то ли от… Господи, да, конечно, от слабости. У неё просто голосовые галлюцинации!
        - Ты не ослышалась. Любовь моя! - Нэл смотрел в растерянные голубые глаза и сам наслаждался эффектом произнесённых слов. Они сладким сиропом катались по языку и хотелось повторять их снова и снова.
        - Но, а как же леди…
        - Забудь. Вопросы потом. Ещё немного и ты потеряешь сознание, а мне нужны ответы! Как ты покинула мои покои, когда исцелила меня? - Нэл перехватил слабеющее тело одной рукой за талию, другой коснулся подбородка любимой и заглянул в глаза, затягивающие тёмным туманом. Необходимость в ответе на заданный вопрос тут же отпала. Он знал, что в замке находится Тёмное зеркало и знал, что оно представляет собой. Но почему именно Лана должна была пережить столкновение с ним? Она должна была остаться с Нэлом, и он смог бы избавить её от только вцепившийся болезни. Но она сбежала! - Зачем ты сбежала?
        Вместо ответа, Лана попыталась освободиться от тёплых и избавляющих от боли рук. Нэл исцелял её.
        - Не надо, пожалуйста. Мне нужно идти.
        - Нет, любимая. Теперь тебе не избавиться от меня, - выдохнул граф в губы своей будущей графини.
        - Нет! Отпусти! - Лана не могла позволить, чтобы Нэл снова заболел. Собрав последние силы, она смогла оттолкнуть его. - Не подходи. Я не хочу снова терять тебя! - крикнула Лана и внезапно стала оседать на пол.
        - Глупая девчонка! - рыкнул граф, ловя любимую у самого пола. Последние силы потратила, чтобы оттолкнуть его!
        Бережно прижав девушку к себе, Нэл поспешил в покои отца, только там их никто не потревожит. К счастью, самого хозяина не было и не нужно объясняться. Нельзя терять время, надо срочно придумать как помочь Лане. Если даже он заберёт её болезнь, то не сможет справиться с ней. Уже пробовал. А снова умирать Нэл точно не собирался. Да и не позволит его упёртая пара этому случиться, опять же перетянет всё на себя.
        - Замкнутый круг какой-то! - прошептал он, бережно укладывая драгоценную ношу на мягкие перины. Нужно было бежать и снова перечитать библиотеку в тёмном крыле, может он всё же что-то пропустил. Но граф боялся оставить девушку. Умом он понимал, что может пересказать наизусть каждую страницу, каждой книги в своём замке, но сердце хваталось за любую соломинку.
        Встав на колени у кровати и взяв холодные руки любимой в свои, Нэл стал перетягивать болезнь. Хоть так, но он подарит им обоим время.
        Лана приходила в себя понимая, что за последнее время ей не было так легко. Боль отступила. Она почувствовала тёплое дыхание на своих руках, и воспоминания ворвались жалящим страхом.
        - Остановись, Нэл, - просипела она. - Убивая себя, ты убиваешь меня.
        - Прости, любимая, но я не могу по-другому, - поблёскивающие глаза любимого смотрели с нежностью и отчаянием. - Для того и созданы половинки, чтобы делить всё пополам. Я не могу спасти тебя, но могу разделить твою боль, - Нэл, прижался лбом к рукам любимой.
        - Но зато я могу забрать эту боль с собой.
        - Даже не думай об этом, - граф резко поднялся на ноги. - Ещё раз услышу, вытяну эту гадость из тебя и уйду прочь. Так далеко, что ты не сможешь найти меня, чтобы попытаться совершить ещё одно самоубийство!
        Лана, наверное, пребывала в бреду раз слышит эти слова. Даже в самых откровенных мыслях она не могла придумать такой ход событий, что уж говорить о действиях целителя.
        Нэл подошёл к камину, подбросил дров и придвинул ближе кресло. Вернулся к постели и подхватив Лану на руки, устроился с удобством в любимом кресле отца. Яркий румянец девушки, огнём разлился по венам Нэла. Он и раньше замечал, что эта особенность скромницы будоражит его кровь. Но ощущать её в своих руках, так близко, чувствовать сладкий запах любимой женщины и понимать, что это ты вызвал её смущение. Этот коктейль обострял все чувства.
        - Я тогда прошла сквозь зеркало, - Лана заговорила, стараясь скрыть растерянность и смущение. Она смотрела в огонь и вспоминала самый ужасный день своей жизни во всех подробностях. Может, что-то поможет в их ситуации. Лана точно не знала о тех ли половинках говорит Нэл, что она вычитала в детской сказке. Но, Боже! Она боялась верить в такое счастье. И в тайне молилась, чтобы это оказался не бред.
        - Ты умирал… - голос Ланы дрогнул и Нэл переплёл их пальцы, даря покой и напоминая, что вот он, здесь, жив и почти здоров. - Я молилась у зеркала. Потом ты задышал, и твоё тело выгнуло дугой. Я хотела броситься к тебе, но что-то не пустило. А потом я увидела почерневшее зеркало, что наполовину поглотило мои руки. Я позволила затянуться себя, думая, что это плата за твою жизнь, но, когда оказалась внутри, захотела жить, жить и помогать больным детям. И я выпала в том коридоре, где ты сегодня нашёл меня. Мне тогда стало совсем дурно, и я не заметила, как ухватилась за зеркало, а оно снова захотело меня сожрать…. - Лана говорила скороговоркой, но воспоминания о противном зеркале разозлили и заставили запнуться, чтобы сделать глубокий вдох. - Но я смогла вырваться.
        Неожиданно, Лана подскочила на коленях Нэла и повернувшись всем корпусом обхватила его лицо ладошками.
        - А если мы повторим это? У нас будет ещё три месяца, чтобы найти лекарство.
        - Хорошо, - подозрительно улыбнулся Нэл. - Но проходить через зеркало буду я, - ему надоело, что хрупкая девчонка, которую он должен оберегать и защищать, стремиться взять на себя его обязанности.
        - Нет! Я уже была там и знаю, что делать! - Лана сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на любимого.
        - Не маленький, разберусь, - легко парировал он, еле сдерживая улыбку. Девушка выглядела комично, сидя на его коленях и пытаясь ставить свои условия…
        ***
        - Я пойду! - женский голос разрезал тишину.
        - Нет, не пойдёшь! - мужской, вторил ему.
        Вартон, сопровождаемый семейством Ронских, шествовал в свои покои. Вот уже битый час они ищут его сбежавшего сына и последним неизведанным уголком остались собственные покои. Но тут, он уж точно не ожидал обнаружить своего сына и уж тем более невестку на его коленях, что с неприсущим упорством что-то пыталась доказать.
        - Ты не можешь запрещать мне!
        - Могу, я твой муж!
        - Не помню, чтоб говорила тебе да! И не слышала предложения!
        - Так мы можем это исправить, - вмиг разулыбался граф как юнец и взяв оторопелую девушку за руки, торжественно заговорил: - Лана, согласна ли…
        - Что здесь происходит?
        Момент откровений, прервал грубый голос графа Ронского. Нэл, с неохотой оторвался от испуганных глаз Ланы и, прежде чем она сбежала, встал и перехватив девушку поудобнее, вместе с ней направился к выходу.
        - Делаю предложение любимой, - окатил он Ронского презрительным взглядом. - Но вы, нагло вмешались и теперь мы вынуждены вас покинуть, что сделаем с огромным удовольствием, - Нэл оторвал злой взгляд от главы семейства Ронских и посмотрел на отца. - Ты знаешь, что делать.
        Дальше, не слушая истеричных воплей и грубых угроз, он направился в свои покои, намереваясь закончить начатое. Граф не сомневалась, что отец сделает все как надо и уже через минуту в замке ничего не будет напоминать о Ронских.
        - Сынок, зайди в соседние с тобой покои, там мои подарки для невестки, - на пороге комнаты его настиг голос отца. Тот, подмигнув удивленной Лане, что решилась вытащить свой нос из надёжного укрытия груди Нэла, обратил своё внимание на ненавистных гостей, всем видом показывая, как он им "рад".
        - Сынок? Невестка? - почти шёпотом переспросила в негодовании Лана. - Что здесь происходит? Этот мужчина твой отец? Почему он раньше ничего не сказал? Получается, он уже давно знал, что с нами происходит и молчал?
        - Тише, любовь моя, - Нэл оставил лёгкий поцелуй на виске девушки. Какая же она всё-таки прелестная, даже в столь изнеможённом состоянии. Только что кричала на него, потом притихла доверчиво прижимаясь, а теперь снова в ярости. Он уже в предвкушении из совместной семейной жизни.
        - Да это мой отец. И он тот ещё интриган, по крайней мере раньше был. Потеряв жену, он стал затворником и передал титул Графа Итрийского мне со всеми вытекающими последствиями. Вот уже лет десять он живёт в деревенской глуши. Не любит большое скопление народа. Но когда я слёг с неизвестной заразой, он примчался. А когда я выжил, - Нэл снова прижался губами к нежной коже и глубоко вдохнул, впитывая сладкий аромат любимой, - думал, что он умчится восвояси, но нет. Я долго ломал голову, что же заставило его остаться. Но теперь…
        Лана подняла голову и поймала тёплый взгляд.
        - Мы? - спросила она, уже не нуждаясь в ответе. Задумавшись, Лана пробормотала: - Когда я выпала из зеркала, он нашёл меня и проводил. Наверное, именно тогда он догадался обо всём. Но почему молчал?
        - Он не мог, - свернув в сторону своих покоев, Нэл вспомнил строчки из книги о парах. - "Истинную пару не должны вести, не должны подталкивать друг к другу. Истинные половинки…
        - … должны сами почувствовать притяжение, понять, что за волшебство образуется между ними. Только так, между парой появится крепкая и неразрывная связь." - закончила Лана, только вчера перечитанные строки. - Да, я читала. Твой отец разрешил посещать вашу библиотеку и ещё, он дарил мне книги о целительстве.
        - И я обязательно скажу ему спасибо за это. Но для начала мы должны кое-что закончить, - улыбнувшись, Нэл пинком ноги открыл двери в свои покои.
        Графу понравилось нарушать правила приличия и нравственности. Граф он, или не граф в конце то концов? А если в руках столь драгоценная и желанная ноша, не хочется ждать ни минуты, чтобы касаться её. И Нэлу плевать на чьи-то обескураженные охи и осуждающие взгляды.
        - Ну что, милая, продолжим? - Нэл улыбнулся и усадил Лану в кресло. Сам опустился на колени и, заглянув в темнеющие глаза чертыхнулся про себя. - Прости, любовь моя, но нам нужно поторопиться, тебе становится хуже.
        - Да, ты прав, нам нужно торопиться, - улыбнулась Лана, с трудом поднимая руку и проводя ей по щеке любимого. - Я согласна, - прошептала она, ловя пальцами срывающееся дыхание счастья Нэла, - согласна стать твоей, если позволишь пройти сквозь зеркало.
        За спиной графа, Лана наблюдала как мерзкое отражающее создание, радостно колыхается, слыша её слова. Оно ждёт её жертвы.
        - Нет, Лана, - устав спорить граф подскочил на ноги, стал метаться по комнате. Ведь она не успокоится! И ему не даст уйти!
        Неожиданно, Нэл замер, осенённый, казалось, простым решением. Он метнулся к Лане и подхватил взвизгнувшую девушку на руки.
        Лана, вцепилась в шею графа и растерянно смотрела, ожидая объяснений его суматошного поведения.
        - Мы пройдём вместе! - выдохнул в бледные губы. Страх, боль, растерянность, неизвестность, перемешались в крови графа и подгоняли адреналин, что с бешеной скоростью нёсся по телу, заставляя чувствовать себя не в своей тарелки.
        - Давай уже покончим с этим, - устало ответила Лана, обнимая крепче и стараясь слиться воедино. Одна рука нырнула в густые волосы, а другая принялась поглаживать широкие плечи, желая, успокоить. - Мы справимся, ведь мы пара. Сама судьба завещала нам это.
        И граф, широкими шагами, направился в неизвестность, лишь на миг запнувшись у чернеющего зеркала, что словно поглощало отражение обречённой пары влюблённых.
        - Я люблю тебя, - сорвалось с женских губ.
        - Я люблю тебя, - вторили, мужские.
        А Тёмное зеркало, с небывалым радушием, приняло в свои убивающие объятия сразу две жертвы. Оно предвкушало, как мёртвый мир поселится в каждом зеркале, как оно сможет поглощать не только тёмную энергию, но и светлую. Убивать её и превращая в тёмную, распространять. Пока во всём мире не наступит хаос.
        Но что-то пошло не так.
        - Я не оставлю тебя… Я буду с тобой навечно… Поселюсь в твоём сердце и спрячу тебя в своём… Ничто не разлучит нас, ведь мы пара, созданная богами…
        Слова, вырывающиеся из девичьих уст сиплым шёпотом, словно кислота, разъедали тьму, оставляя после себя энергию, ещё не принявшую добро или зло. И зеркало, желало вернуть свою власть. Оно пыталось оплести жуткими щупальцами пару, но стоило коснуться их, как тьму отбрасывало обратно. Словно невидимая стена, окружила влюблённых.
        А парой, правило общее желание спасти свою любовь. Они произносили клятву, соединяющую их навеки. Чувствовали друг друга как единое целое и это спасало их от гибели в Тёмном зеркале. Ничто не может так противостоять тьме как доброта и любовь…
        - Я уберегу тебя от любой напасти… Стану твоим миром и превращусь в твой… Я буду дышать тобой, ведь ты мой воздух. Я буду жить тобой ведь ты моя жизнь…
        Тьма в зеркале наконец поняла, что не может противостоять влюблённой паре. И хотела уже отпустить их на волю, как девушка открыла свои полные серого тумана глаза…
        - Тьма, что клубится в этом Тёмном зеркале… Она не сможет убить мою любовь… Она не сможет забрать мою жизнь…
        Тьма отпрянула, расплываясь в разные стороны. Словно крысы бегут с тонущего корабля, тьма бежала от своей погибели, что крылась в глазах и словах невинной и чистой души…
        - Пока бьётся моё сердце, эта тьма, что пыталась отнять мою жизнь, будет существовать и оберегать то, что никогда не будет принадлежать ей - мою жизнь, мою любовь, мой дом. Мои глаза отражают тьму и в них она будет заключена…
        Слова подчиняли, заставляли ластиться как кошка, приказывали признать в этой девушке своего хозяина. То были неосознанные слова испуганной души. Ей правило что-то древнее и мощное, пожелавшие помочь влюблённым.
        И зеркало смирилось. Тьма, что никогда не имела своего хозяина, подчинилась чужой воле. Мягко выпустила свои щупальца и не причиняя вреда опутала пару, чтобы аккуратно выпустить на волю и забрать себе чужую боль - недуг, что был смертельно опасен её хозяйке. Тьма не пожелала оставлять хоть капельку этой пожирающей заразы и впитала всё в себя.
        ***
        После того, как нечто необъяснимое выпустило пару на свободу, первым делом Нэл поспешил отойти на безопасное расстояние от зеркала. Развернувшись, он наблюдал как отражающая поверхность вбирает обратно свои щупальца, что уже не были чёрными. Сейчас они были продолжением самого зеркала.
        Граф не совсем понимал, что с ними произошло, почему они живы. Но вспоминая слова своей любимой, догадывался, что она сотворила нечто невозможное. И это наполнит их жизнь непредсказуемыми поворотами. Возможно, они принесут радость, а возможно и горе. Но что-то подсказывало, что будущее будет сладким и уже никакие преграды не смогут встать на их пути.
        Он уже держит в руках свою жизнь, слышит тихое сопение, чувствует мирное сердцебиение, видит счастливую улыбку на порозовевшем лице. А потускневшие чёрные волосы, подобно плащу, оберегающему от дождя, принимают насыщенный чёрный оттенок и своей тьмой скрывают от всех бед. Но несмотря на рассказы и предрассудки о Тьме зеркала, которое теперь станет их оберегом, Нэл не переживал за состояние души своей возлюбленной. Ведь ему выпал второй шанс стать вечным спутником в пути этой чистой и смелой девочки. И никакой Тьме он не позволит забрать её - его пару, его любовь, его жизнь.
        - Мы живы, любимый…
        - Ты спасла нас, любимая…
        Эпилог
        Цо-цок, цо-цок… Ту-туф, ту-туф… Цок-цок-цок… Ту-туф, ту-туф, ту-туф…
        За окнами кареты, разливались звуки просыпающейся улицы. Разномастные экипажи, запряжённые лошадьми, разбавляли грохотом звуки крикливых мальчишек, что торговали газетами на каждом углу. Грандиозные новости разносили они:
        - Эй, народ! Торопись! Покупай свежие газеты! Вчера сам граф Нэльсон Итрийский сочетался браком с простой сироткой…
        За окнами кареты благоухали ароматы просыпающегося дня. Вон, в середине серенького дома пестреет лавочка цветника, разнося свои запахи по всей округе и заманивая кавалеров прикупить сюрприз для своих дам. Чуть дальше, кондитер открыл булочную и стоило створкам распахнуться, как запахи корицы и свежей выпечки тут же притянули с десяток покупателей.
        За окнами кареты просыпался день, и Лана, новоиспечённая графиня Итрийская, ждала его как никто другой. Нетерпение тревожило каждую клеточку её души.
        Скорее бы, скорее.
        - Лана, родная, прекрати себя изводить, - Нэл, ухватил руку жены, что теребила занавеску и прижался губами. - Как только мы приедем, возница сообщит, да и не пропустишь ты остановку кареты.
        Лана, улыбнулась, свободной рукой зарываясь в волосы любимого. Нэл, её муж, её жизнь, её любовь. Он может одним касанием вернуть уверенность и подарить покой. Она не перестаёт каждый день благодарить судьбу за такой подарок.
        - Прости, любимый. Но я жутко нервничаю! А если мы его и сегодня не найдём? - Лана снова посмотрела за окно, отягощённая тревожными мыслями.
        - Любовь моя, это не последний приют на нашем пути, и если мальчик здесь не живёт, то мы не остановимся. Мы обязательно его найдём. Ты мне веришь? - Нэл коснулся подбородка жены и заставил посмотреть на себя. Его тяготило, что прекрасные глаза любимой полны слёз, но понимал, что её сердце познало материнскую любовь и успокоится только после встречи с сыном.
        - Мы найдём его, - твёрдо произнёс он и перетянул супругу к себе на колени, окутывая коконом уверенности.
        Попав в тёплые объятия, Лана тут же прильнула головой к твёрдой груди, слушая размеренное биение сердца.
        Вот уже месяц прошёл с тех пор, как они избавились от пожирающей их болезни. Этот месяц прошёл в свадебных заботах и ожидании мальчика Эрика. Каждый день, Лана выглядывала своего любимого пациента. Но мальчик так и не появился. И с каждым разом, когда ребёнок не приходил Лана становилась грустнее. В итоге, Нэл не выдержал печали своей любимой и предложил самим найти Эрика.
        Лана мечтала, что её буйный пациент обязательно будет на их свадьбе, чтобы он присутствовал при появлении на свет его семьи - той, в которой он будет нужен и любим. Но как бы Нэл ни старался, найти мальчика к сроку не удалось. А откладывать бракосочетание они уже не могли - и так попрали все знаки приличия. Нэл, словно ума лишился! Он ни на секунду не желал отпускать свою храбрую целительницу. Но и Лана, не могла долго вынести разлуки и ничего против не имела, когда Нэл, несмотря на то, где находится и с кем, хватал её на руки и уносил в тёмное крыло замка. Это стало их любимым местом - во-первых, там была огромная библиотека, в которой, после обретения личного Тёмного охранного зеркала, Лана очень нуждалась. Ну и, во-вторых, влюблённых там никто не тревожил. Разве, что отец Нэла, бывший граф Вартон Итрийский, мог нарушить их покой.
        - Приехали, - раздался крик возницы, заставивший Лану вздрогнуть.
        В руках мужа, девушка всегда забывалась и даже мучительные мысли о нескорой встрече с Эриком, отходили на задний план. Но стоило ей ступить на каменную дорожку и увидеть до дрожи знакомы ворота, от прежнего спокойствия не осталось и следа. Сердце пропустило удар, а ноги стали ватными.
        - Лана, что с тобой? - воскликнул Нэл, подхватывая жену под руки. Мужчина с ужасом смотрел как бледнеет лицо любимой, а в глазах поселяется страх.
        - Я тут выросла и буду благодарна всевышнему, если Эрика здесь не окажется, - промолвила Лана и с силой сжав руку мужа, посмотрела в глаза с мольбой. - Здесь не должны жить дети…
        Нэлу не нужно было больше слов. Смотря в испуганные и полные боли глаза своей девочки, он уже принял решение.
        - Езжай домой, - Нэл, ласково коснулся сжатых губ любимой и подтолкнул к экипажу.
        - Милый, я хочу пойти с тобой… Я не смогу спокойно ехать домой… Я обещаю, со мной все будет хорошо.
        И пара шагнула за ворота приюта директрисы Розарии. Приюта, где вместо детства детям дают познать тяготы взрослой жизни. Лана знала, что многих девочек, достигших восемнадцатилетнего возраста, директриса отправляла в Дом Отдыха. Но Лану не постигла эта участь - слишком строптивой оказалась, и могла принести много проблем. А мальчишек, того же возраста, отправляли туда для тяжёлой работы… и не только. Всё это Лана подслушала однажды у дверей кабинета, где вели разговор директриса и заведующая Домом Отдыха.
        - Любовь моя, - неожиданно, Нэл остановился у самых дверей приюта и озабочено заглянул в глаза Ланы, - я не хотел заводить этот разговор так рано, но сейчас мне необходимо это знать. Скажи, милая, как ты оказалась в приюте? Ты из рода целителей и тебя не могли бросить. Даже если твои родители погибли, то родственники не посмели бы оставить свою кровь в приюте.
        Нэл переживал, задавая столь больной вопрос. Он знал, что значит для его любимой семья. И напоминая о её родных, боялся доставить ещё больше страданий. Но Лана снова его удивила. Её глаза не были полны слёз, лишь печаль и смирение.
        - Когда мне было три года, мы с родителями уехали из родного городка, где встречаются реки Майва и Джоли. На наш корабль напали, всех взрослых убили на месте, а детей пираты пожалели и оставили на берегу ближайшего городка. При каждом ребёнке были документы и немного вещей, но, когда нас нашли, лишь распределили по приютам, - Лана смахнула слезу и вымученно улыбнулась. - Я этого, конечно, не помню, а знаю, только благодаря своей неусидчивости. Когда я научилась читать, пробралась в кабинет директрисы Розарии и нашла своё дело.
        - Но, если знали откуда ты, почему не пытались найти родственников? - Нэл удивлялся бессердечности работающих в приюте людей. Как можно, зная, что есть возможность вернуть ребёнку настоящую семью, они предпочли оставить всё как есть. И почему родственники не искали ребёнка?
        - Милый, кому это надо? Лишние расходы, - Лана непринуждённо пожала плечами. Она уже давно смирилась с участью сиротки и даже не смела мечтать о том, что её могут найти. Её родной город слишком далеко и если Лану искали, то в такую даль уж точно не заплывали. Но теперь, у Ланы есть семья и любимая работа, а скоро появиться и сын.
        Графиня, изнемогая от тревоги и нетерпения, дёрнула мужа за рукав.
        - Нэл, поверь, любимый, это не так важно! Я не виню во всех грехах родственников за то, что не смогли найти меня. И о моей семье мы ещё успеем поговорить! Идём же скорее искать сына!
        - Конечно, родная, - улыбнулся Нэл. Он всё никак не мог привыкнуть, что некоторые, особо эмоциональные мысли, его любовь читает с лёгкостью. - Идём за сыном.
        ***
        - Лантана, девочка моя! Как я рада тебя видеть!
        Стоило перешагнуть порог кабинета директрисы как Лану, чуть ли не снесла дама пожилого возраста. Граф Итрийский, сразил женщину брезгливым взглядом и приобнял жену, не позволяя её касаться.
        - Я бы попросил проявить более учтивости. Вы всё-таки обращаетесь к графине, - высокомерно осёк он директрису.
        Розария вся покраснела и с трудом сдерживала себя, чтобы не ответить колкостью этому высокомерному аристократишке. Конечно, директриса прекрасно понимала кто перед ней и лишь поэтому смогла присесть в почтительном поклоне этой спесивой девчонке.
        Надо было всё-таки отослать тебя в Дом Отдыха - там бы сбили с тебя спесь. - подумала Розария, сгораемая от ненависти, но взяв себя в руки произнесла:
        - Прошу простить меня господин целитель, но Лана выросла на моих глазах, и я рада видеть её.
        - Да, да, конечно! И вы были безумно рады, когда выставили меня за порог приюта, стоило часам стукнуть положенные двенадцать ударов! - вступила в разговор Лана. Она теперь не боялась этой гнусной женщины. Чувствуя рядом надёжное плечо и видя в отражении зеркала лёгкие колыхания, графиня ощущала себя сильной как никогда.
        - Ланочка, милое дитя, - обратилась Розария к графине словно к душевнобольной, - ты всегда любила фантазировать и выдумывала много небылиц. Но я думала, что всё осталось в детстве, но как вижу ошиблась.
        Директриса покачала сокрушённо головой и прошла за свой рабочий стол. Ей хотелось как можно скорее избавиться от этих особ. Но и, если признаться себе, Розария банально боялась. Зачем она могла понадобиться целителю? Ведь эта девчонка могла рассказать много лишнего и если граф пришёл по её душу, то Розария точно не сможет просто выкрутиться. Нужно срочно спровадить их.
        - Что привело вас в мой приют? - спросила Розария, строя из себя образцовую директрису.
        Лана хотела уже ответить что-нибудь колкое на слова о своей фантазии, но Нэл не позволил. Он легонько сжал руками плечи Ланы и шагнул вперёд, отодвигая для жены стул. Сам присел рядом.
        - Мы ищем мальчика. Эрик. Примерно десять - одиннадцать лет. Светлые волосы, голубые глаза…
        - У него ещё милые веснушки на носике и пять родинок на правой мочке уха, - не смогла умолчать Лана, вспоминая своего любимого пациента. Она всегда удивлялась, этим родинкам, словно звёздочка. И для Эрика, судя по тому, что родинки всегда были соединены в виде звезды чем-то едким и не выводимым с кожи, этот знак означал многое. Возможно, ребёнок так хотел выделить себя, показать, что он такой единственный. Но он и правда особенный - особенный для Ланы. Мальчик, забравший часть сердца.
        - Нет… у нас таких нет, - неуверенно ответила Розария.
        - Вы уверены? - придав голосу жёсткости, переспросил Нэл. Граф заметил, как глаза директрисы забегали в панике, а голос дрогнул. Она врёт! Эрик точно здесь.
        Розария боролась с желанием позорно забраться под стол от этого жестокого взгляда. Женщина прекрасно осознавала, насколько может быть опасен граф. Хоть он и целитель, но слухи не появятся на пустом месте. А судя по слухам, граф Нэльсон Итрийский не прощает обидчиков детей. Пусть даже они ему и не родня, да даже хоть такие, как и эта мерзкая девчонка - нищебродка. Но как бы Розарии не было страшно за свою жизнь, она не могла упустить тот куш, что получит за Эрика.
        - Конечно, господин. Я бы запомнила звёздочку из родинок о которой упомянула ваша жена, - выдавив улыбку, ответила Розария и взяла в руки стопку бумаг, чтобы хоть как-то скрыть дрожь.
        - Я не говорила о звёздочке, - прошептала Лана, не зная радоваться, что Эрик нашёлся или же плакать, что он нашёлся именно в этом приюте.
        - Но как же…, - начала было оправдываться Розария.
        - Достаточно! - оборвал её граф и поднялся со стула. Он больше не желал видеть боль в глазах любимой и намерен покончить с этим делом немедленно!
        - Не надо, милый, я сама, - улыбнулась Лана, и потянула мужа вниз, чтобы тот сел на место, давая жене возможность решить самой этот вопрос.
        Розария уже успокоилась, решив, что Лана поверила ей, но увидев пугающую улыбку на красивом лице, вжалась в стул. Ледяная дрожь прошлась по телу, сковывая горло и мешая словам вырываться, когда директриса увидела глаза Ланы.
        - Этот мальчик для меня много значит, он часть моей семьи, - говорила Лана поднимаясь и целуя мужа в щёку. - Я очень люблю его и безумно хочу найти, - графиня подняла свой потемневший взор на побелевшую директрису. - А вы хотите мне помешать.
        Нэл видел, что его любимой сейчас управляет ненависть и злоба. Он видел Тьму в глазах жены. Чувствовал опасность исходящую от его маленькой девочки. Но мешать не собирался. Нэл понимал, что плата за их жизни будет высокой. И сейчас, Тьма желала жертвы.
        Лишь на секунду, Лана бросила испуганный взгляд на супруга, но увидев едва заметную улыбку и кивок одобрения она обернулась к директрисе. Эта женщина не должна управлять детским приютом, она не должна воспитывать детей, она не должна даже просто думать о них. Розария уже слишком много жизней загубила. Лана видела её чёрное сердце, к которому тянулась Тьма.
        Тьма хотела защитить свою хозяйку, она чувствовала боль и горечи, что испытала бывшая воспитанница этой чёрной женщины. Но Лана не желала платить ту цену, что требует Тьма - смерть. Девушка не хотела убивать Розарию, лишь наказать за поступки по закону.
        Но, законом полагается смертная казнь! - настаивала Тьма.
        Но не я совершу её! - уверенно ответила графиня своей защитнице.
        Лана отвела взор от Розарии, что практически лишилась чувств. Ведь всё то время, что Лана спорила с Тьмой, чёрные глаза прожигали директрису своим льдом.
        - Даркми, - позвала графиня ласково и прошествовала к зеркалу.
        Тут же, из отражающей глади к ней потянулись тягучие щупальца. Но вместо того, чтобы схватить и затянуть в зеркало девушку, они стали ластиться к её руке.
        - Милый Даркми, эту женщину нужно доставить к нашему королю вот с этими тетрадями, - Лана подошла к столу директрисы, что от увиденного всё же потеряла сознание, и выученным жестом достала из потайного ящичка несколько тетрадок. - И передай королю, когда он будет один, наши искренние поздравления с рождением наследника.
        Лана улыбнулась, представляя как король удивится, когда в отражении зеркала, вместо него самого появится известный целитель с неизвестной девушкой. Графиня уже имела радость наблюдать бледное лицо своего свёкра, когда просила Даркми пригласить того к обеду. И вместо того, чтобы просто показать молодую графиню и накрытый стол, шаловливое зеркало притащило бедного Вартона через себя и усадило на законное место за столом.
        - И не вздумай тащить его к нам! - пригрозила Лана, понимая, что после такого поздравления король обязательно захочет познакомиться с семьёй Итрийских, но ей не хотелось, чтобы знакомство состоялось настолько скоро!
        Зеркало колыхнулось, выказывая своё недовольство - и эту радость отбирают.
        Граф усмехнулся, наблюдая за общением графини и их хранителя. Нэл поднялся со стула и встал позади любимой.
        - Если не будешь шалить с королём, мы поставим твоё родное зеркало у входных дверей и каждого, кто войдёт в наш дом с плохими намерениями ты можешь хватать и немного, но только немного, - пригрозил граф пальцем, - «пробовать».
        Зеркало тут же радостно заколыхалось и поспешило выполнить указание графини. Зеркальные щупальца потянулись к Розарии и обхватив за талию, не забыв про тетрадки, потянули в зеркало.
        - А теперь за сыном? - дрожащим голосом спросила графиня, оборачиваясь и попадая в объятия мужа.
        Как только директриса пропала из поля зрения, Лана растеряла весь боевой настрой. Остался страх за ребёнка.
        - Всё хорошо, любимая! - успокаивающе гладил Нэл волосы своей графини. И больше не став медлить, подхватил её на руки и понёс искать своего ребёнка.
        Стоило выйти из кабинета директрисы как на них попытались наброситься непутёвые охранники. Но к счастью, Розария любила зеркала и были они в каждом помещении, за исключением комнат детей. Иначе, Эрик давно был бы с ними.
        Лане даже не надо было призывать Даркми на помощь. Почувствовав опасность для своей госпожи Хранитель сам появился. Не прошло и минуты, как все обидчики были уже в распоряжении королевской стражи, прямо перед троном короля, где находилась и полусознательная Розария. Она каялась во всех грехах…
        Слуги, что видели приход бывшей воспитанницы приюта, а теперь довольно влиятельной графини, не пытались даже и противостоять ей. Они хоть и подневольные люди, но могли в любой момент уйти с этой работы, где детей воспитывало не детство, а тяготы и страх. Но не ушли, предпочитая молчать и получать за это деньги.
        - Прекрасная целительница! - раздался на весь приют звонкий крик.
        Лана вмиг слетела с рук мужа и стала озираться в поисках такого долгожданного голоса. Глаза суматошно бегали по сторонам, выискивая из множества высыпавших к ним чумазых детей, одну светловолосую макушку. И не знай сколько бы она ещё так простояла, но неожиданно весь воздух выбило из лёгких. А талию обхватили крепкие руки, стискивая в таких объятиях, что и вздохнуть невозможно.
        Лана пошатнулась, сбитая радостью Эрика, но надёжные руки мужа, не дали упасть.
        - Эрик, милый, нашёлся! - слёзы застилали глаза, пальцы перебирали спутанные волосы. А в душе, наконец, расцветал покой и счастье. Её мальчик теперь будет рядом!
        Граф Итрийский не хотел прерывать радость жены, не было никакого желание отвлекать хоть на секунду. Но множество любопытных, завистливых и испуганных взглядов не давали Нэлу покоя. Что теперь делать с этими детьми? В его замке все не поместятся!
        А может не стоило запрещать Даркми тащить сюда короля? - на секунду мелькнула предательская мысль в голове, но граф тут же откинул её прочь. Если бы король был здесь, то забрать мальчика с собой у них навряд-ли получилось. Нэл знал короля, возможно, он мог считать его другом, ведь когда-то они учились вместе. Но время шло, наследник престола становился всё недосягаемей, а целитель пошёл своим путём. И если Леон остался прежним, он докопается до любой мелочи лишь бы узнать правду. А Лане и уж тем более Эрику потеря этого времени не нужна. Да и некоторые дети выглядели довольно болезненно. Нужно их срочно осмотреть.
        Сначала дети, потом король. - решил граф и шепнул у одного из зеркал:
        - Даркми, приведи моего отца.
        А через минуту, зеркало осторожно ставило на грязный ковёр босого Вартона. Седовласый мужчина сверкал гневным взором, а его рот был зажат зеркальной щупальцей. Тело тоже было спеленовано, но слава Богам, Нэльсон видел подобающую одежду.
        - Обувь, Даркми, - осуждающе проговорил граф в тяжёлой тишине.
        Дети, увидев нечто неизвестное и пугающее, стали жаться кучками, а трусливые слуги пытались сбежать. Но куда им, против Даркми. Вскоре в просторной, но требующей огромного ремонта гостиной остались лишь семья Итрийских и сироты.
        - Отец, нужна твоя помощь, - лишь сказал Нэл и обняв жену с сыном, что всё ещё вздрагивал на груди Ланы, но в его глазах было лишь счастье и любопытство, шепнул: - Домой Даркми.
        А Вартону и слов не надо было, он знал куда едут сын с невесткой и предполагал что-то подобное.
        - Даркми в вашем распоряжении, - крикнула Лана, уже скрываясь в зеркальной глади.
        Вартона передёрнуло, он уже несколько раз «путешествовал» в объятиях этих мерзких щупалец и отказался бы от такого помощника с превеликим удовольствием, но обводя взглядом детей, понимал - помощь ему точно понадобится. И причём скорая.
        Взять хотя бы его старого друга графа Марийского - он умеет находить общий язык с любым человеком, хоть взрослым, хоть ребёнком.
        Вот с него и начнём, - потёр руки Вартон.
        - Даркми, приведи старого графа Марийского, - и спустя секунду добавил: - Адрес нужен?
        Оказалось, что нет. Ведь через пару минут, из зеркала появился граф Марийский в том же виде, что и Вартон - бешеные глаза, закрытый рот, только в обуви. А спустя полчаса, дети были рассажены на свободные места, напоены успокоительным отваром и укутаны в тёплые одеяла, что принёс граф Тольский - второй по очереди в помощники Вартона.
        У мужчины разрывалось сердце, видя в глазах этих сирот смирение. Вначале они испугались, но сейчас готовы были ко всему. То есть, даже если бы к ним пришли не с помощью, а со смертью - дети бы не сопротивлялись. Это удвоило рвение старого графа сделать всё возможное, чтобы в глазах детей была борьба за жизнь и счастье. И Вартон принял решение взять заботу о приюте на себя. Он уже слишком засиделся в своей глуши.
        А через месяц все уголки королевство облетела радостная новость. За каких-то полгода граф Итрийский обзавёлся не только прекрасной, доброй, нежной женой, но и сыном - способным, добрым мальчиком, обожающим своих приёмных родителей. И уже через восемь месяцев, приближённое к короне семейство Итрийских ждёт прибавление! На свет готовиться появиться прекрасная, а в этом никто не сомневается, девчушка. И уже выстраивается очередь из доброй сотни женихов, правда они ещё в колыбели и не знают, что родители уже суетятся об их будущих семьях.
        Но, зря суетятся! Скажем мы вам!
        Судьба прекрасной Милли решена самой Тьмой. Тьмой, что будет вечным спутником семьи Итрийскийх! Тьмой, что вместо страха и боли будет дарить заботу и защиту. Тьмой, что не подпустит недостойного жениха к прекрасной Милли. Тьмой, что уже выбрала ей спутника - светловолосого паренька со звездой на смешном вытянутом ушке, по воле судьбы покинутого родителями в страшном пожаре. Паренька, сумевшего разглядеть счастье среди горя.
        Но это уже другая история… А наша подошла к концу. К счастливому концу, где даже Тьма может стать источником света и добра.