Железные лилии Александра фон Лоренц
        В этом жестоком мире правят мужчины, они устанавливают правила жизни и сами их нарушают. Но гордость и мужество, присущие главным героиням романа, позволяют им вырваться из плена и покорить своих поработителей.
        Александра фон Лоренц
        Железные лилии
        Лесное озеро
        северо-восточное побережье Англии, 1248 год.
        Жара была невыносимой. Знойное солнце прошло уже половину своего дневного пути и заливало все вокруг своими палящими лучами. Ни дуновения ветерка, ни одного облачка на небе. Над землею реял такой раскаленный воздух, что даже в тени нельзя было найти прохлады. А в ковроткацкой мастерской, принадлежащей барону Квентину Кембеллу, находиться было просто невозможно. Изнурительная монотонная работа и страшная духота совершенно вымотали женщин, работаю-щих возле натянутых на деревянные рамы и уже почти готовых ковров. На раскрасневшихся и осунувшихся лицах работниц прозрачными бисеринками выступил пот. Лишь красивая светловолосая девушка, сидевшая неподалеку от раскрытого окна — прямо на ветерке, и рисующая эскиз будущего ковра, выглядела не такой усталой. Вдруг рас-пахнулась тяжелая дубовая дверь, и в мастерскую вбежала хорошенькая черноглазая брюнетка.
        — Все, хватит,  — решительно скомандовала она,  — идите отдыхать, на сегодня достаточно.
        — Но, мисс Изольда, мы ведь еще не закончили эти ковры, а баронесса требует, чтобы к воскресенью они уже были уже у торговцев,  — заволновалась немолодая смуглая женщина, на вид сарацинка.
        — Идите к себе! Я сама ей объясню, что выгоднее сохранить здоровье таких ценных мастериц, как вы, чем выгадать пару дней. В конце концов, я управляю мастер-ской, а не она. Селина ничего не смыслит в изготовлении ковров!  — молодая начальница властно показала работни-цам на выход.
        — Ирис,  — обратилась она к прелестной художни-це, оставшейся в помещении после ухода мастериц,  — по-ехали на наше озеро, искупаемся. Заодно заедем к старой ведунье Элеоноре, возьмем у нее лечебной настойки для почек, ведь Селина сильно отекла. Она и не будет иметь повода на нас кляузничать Квентину. Поехали, моя доро-гая!  — Изольда с любовью посмотрела на подругу. Да, трудно было не любить эту красавицу, похожую на ангела.
        Сестре барона Квентина Кембелла Ирис было во-семнадцать лет. Очень стройная, среднего роста, она обла-дала очаровательной женственной фигуркой с округлыми бедрами, тонкой талией и изящными длинными ногами. Она считалась самой красивой девушкой во всем графстве и неизменно вызывала восторг у всех мужчин, которым доводилось видеть очаровательную блондинку. Но больше всего восхищали окружающих огромные, с длинными шелковистыми ресницами, сапфировые глаза Ирис. Когда красавица сердилась, они темнели до глубокого синего цвета. На правильном лице в виде сердечка, с высокими скулами и изящным носом, выделялся своей красотой не-большой чувственный рот. Розовые пухлые губы манили к поцелуям, ровные зубы могли поспорить красотой с жемчу-гом. Ее прелестное лицо окаймляли вьющиеся серебристо-белые волосы, ниспадающие до самых бедер.
        Черноглазая Изольда, дочь умершего графа Роче-стера, была кузиной Ирис. Жгучая брюнетка — ее бабушка была испанкой,  — высокая, худенькая, но с роскошной полной грудью, с крутыми черными локонами, достающи-ми до середины спины, девушка не обладала ослепительной красотой своей кузины, но тоже была очень хорошенькой. Лицо у нее было удлиненное, с прекрасными жгучими гла-зами и узкими, черными бровями навзлет. Рот, хоть и кра-сиво очерченный, был немного великоват. Слегка припод-нятый подбородок с ямочкой и прямой римский нос выда-вали гордую, непреклонную натуру. В выразительных гла-зах девушки кипели страсти, о которых было известно только ей самой. Изольда была старше своей кузины на один год и, чувствуя себя взрослее и опытнее Ирис, по-скольку пережила большое горе, считала своим долгом опекать и защищать кроткую кузину. Она редко улыбалась и всегда ходила с высоко поднятой головой. Вот и сейчас, она серьезно, без тени улыбки, объясняла Ирис о том, что было бы неплохо съездить в лес и искупаться в любимом озере.
        Две всадницы на небольших резвых лошадках бы-стро неслись по узкой лесной дороге, которая соединяла замок с близлежащим городком, принадлежащим отцу Се-лины, барону Говарду. Рыжий, с белыми пятнами лохматый пес Бо радостно бежал рядом с лошадьми; он то обгонял их, то задерживался, отыскивая для себя что-то интерес-ное на обочине. Бесстрашные птицы выпархивали у него из-под ног и, отлетев немного, опускались опять на землю. Казалось, на них жара не оказывала никакого влияния. За-то деревья и кусты поникли листвой и выглядели безжиз-ненными.
        Довольно далеко, в стороне от этой дороги, у под-руг было любимое место. В лесу с горы сбегал стреми-тельный ручеек. За долгое время деревья, повалившиеся от старости, образовали поперек его течения довольно высо-кую плотину. Плотину эту укрепили песок и глина, кото-рые были принесены течением ручейка, и перед ней обра-зовалось небольшое озерцо с чистой, прозрачной водой. Это чудесное лесное озеро восхищало девушек своим жи-вописным видом. Могучие ивы склонились над голубой гладью озера, поросшего прекрасными водяными лилиями, образуя великолепные стрельчатые арки зеленых замков, принадлежащих, по-видимому, феям и русалкам. Густые заросли надежно скрывали волшебное место от нескром-ных взглядов.
        Наконец девушки оказались возле своего любимого озера и спешились. Верные лошади были расседланы и от-пущены попастись. Подойдя к берегу, они увидели пугли-вую лань, которая высунула изящную головку из цветущих кустов, покрывающих пологие берега озера. Она внима-тельно осмотрелась и стала жадно пить прохладную воду, но, услышав шум шагов, мгновенно исчезла в густом кус-тарнике.
        — Жаль, не дали напиться бедняжке!  — пожалела лань Ирис.
        — Ничего, мы долго здесь не будем, искупаемся и уйдем. Она вернется и вдоволь напьется!  — утешила под-ругу Изольда. Девушки сели на камень у самой кромки воды и опустили ноги в воду. Этот огромный камень они называли «драконом» И в самом деле, камень напоминал огромного ящера, вытянувшего длинную шею, чтобы вво-лю напиться живительной влаги.
        «Это волшебное озеро принадлежит только нам с Изольдой,  — вдруг с удовольствием подумала Ирис.  — Какое счастье иметь такое укромное место, о котором ни-кто ничего не знает»! Она подобрала юбку и, поежив-шись, соскочила в воду. Вода была довольно холодной, но зато очень чистой. Вдруг к ее ногам подплыла стая малень-ких изящных рыбок — они явно искали у нее защиты. И точно, внезапно появились более крупные рыбы и стали хватать малышек. Ирис пыталась отогнать хищниц, но они увертывались и снова, и снова атаковали беззащитных крошек. Девушка опечалилась из-за того, что она не смогла спасти малышей. Настроение было испорчено. Видя, что любимая сестра огорчена, Изольда бодро предложила:
        — Перестань так расстраиваться! Не ты придумала этот мир! Пусть переживает тот, кто его создал таким жес-токим! Лучше пойдем, поплаваем, сестричка, заодно и ли-лий нарвем! Давай наперегонки! Кто второй доплывет к зарослям лилий, тот будет плести два венка. Победитель будет отдыхать!
        Венки из лилий были их любимыми украшениями. Сестер даже называли лилиями за пристрастие к этим кра-сивым цветам: Ирис — белой, а Изольду — черной.
        Со смехом и визгом девушки разделись и броси-лись в воду. Одежду оставили на камне под охраной лохма-того пса Бо. Они долго лежали на воде, лишь чуть-чуть ше-веля руками, чтобы только удержать на поверхности свои изящные молодые тела. Их можно было принять за преле-стных русалок, вынырнувших из таинственных глубин по-греться в лучах ласкового летнего солнца.
        Вдоволь накупавшись, они поплыли к зарослям лилий и нарвали роскошных белых цветов. Ирис, проиграв, как и всегда, сплела два роскошных венка. Одним она ук-расила свои белые волосы, второй любовно водрузила на черные кудри сестры.
        — Ну, все, накупались вдоволь! Свистни лошадям, Изольда, и поедем домой!  — Ирис стала зябнуть, и ее бе-лоснежная кожа покрылась пупырышками.
        — Ладно! А ну, поплыли еще разок наперегонки к зарослям лилий, и потом домой! А ты мерзлячка!  — расша-лившаяся Изольда стала брызгать в лицо сестре прозрачной холодной водой. Та весело завизжала и ответила озорнице тем же. Из-за шума и визга они не обратили внимания на предупредительный лай верного Бо.
        — Послушай, Альмер! Дорога все время идет под уклон,  — сказал рослый рыжеватый блондин своему спут-нику. Оба всадника придерживали за поводья своих коней, неуверенно ступавших по середине лесной дороги, бук-вально разорванной пополам высохшим руслом неглубоко-го ручья. Их непокрытые головы — одна с копной светлых, с золотистым оттенком волос, другая — с черными, отли-вающими синевой на солнце волнистыми прядями, почти касались веток над дорогой, образовавших над ней сплош-ной купол. В плотной зеленой стене по краям дороги ниче-го не было видно. Смыкающиеся вверху ветки превращали лесную дорогу в подобие норы, пробитой в густой зеленой листве. Туннель плавно уходил вниз, и оттуда, из темной глубины, даже в жаркий летний день веяло прохладой и опасностью. Альмер Хоукхарт, граф Суффолк, высокий мощный мужчина, около тридцати лет, невольно насторо-жился и нащупал меч, с которым он никогда не расставал-ся — остальное оружие и доспехи были приторочены к седлу вьючной лошади. Его сильные смуглые пальцы при-вычным движением погладили надежную рукоятку верно-го меча. Этот жест не ускользнул от внимания
его спутни-ка. Светловолосый Рей Блэквуд, его сводный брат, огля-нулся назад. Оттуда слышался натужный скрип большой повозки, крики возниц и оруженосцев, пытающихся удер-жать тяжелый экипаж на крутом спуске. Рей бережно по-гладил по мокрой шее своего черного, с коричневым отли-вом коня и посмотрел ему под копыта.
        — Наши кони переломают себе ноги об эти черто-вы камни,  — недовольно сказал он.
        — Неплохо было бы их напоить,  — добавил Аль-мер.
        — Я же говорю,  — дорога идет на спуск,  — за-пальчиво продолжил Рей,  — там явно должно быть озеро.
        Его рука указала в сторону темной чащи.
        — Если это так,  — ответил Альмер,  — дорога вы-ведет к нему.
        — Совсем не обязательно,  — возразил брату свет-ловолосый воин.
        Кони тоже почуяли воду и стали веселей переби-рать жилистыми ногами. На покрытых дорожной пылью, усталых лицах всадников появились улыбки. Но вдруг сза-ди, со стороны повозки, раздался грохот, резкий скрежет и досадная брань возниц. Молодые люди остановили коней и напряженно прислушались. Из-за поворота дороги появил-ся здоровенный веснущатый верзила. Он быстро шел, раз-махивая громадными руками, словно ветряная мельница лопастями. Еще издалека он закричал:
        — Милорд!  — верзила сравнялся с конем Альмера,  — милорд граф, у нас неприятность!
        Веснушчатое лицо скривилось в горестной грима-се.
        — Что случилось, Бри, говори, наконец!  — нетер-пеливо прорычал Альмер и убрал с вспотевшего лба при-липшую прядь черных волос.
        — Ось сломалась,  — виновато ответил возница.  — Нужен кузнец.
        Всадники переглянулись.
        — Вот напасть! Ладно! Скажи оруженосцам, Эдви-ну и Флинту, пусть едут по этой дороге вперед. Где-то здесь есть имение какого-то мелкого барона, пусть попро-сят у него кузнеца для графа Суффолка,  — приказал граф Альмер.  — Всем остальным можно сделать привал, а мы с Реем поищем водопой.
        — Здесь должно быть озеро!  — глухо прозвучал голос Рея из чащи, скрывшей за поворотом дороги крупы рыцарских лошадей.
        — Мы тоже хотим искупаться!  — закричал вслед возница.
        — После нас, парни,  — слышался уже издалека голос Рея. Всадники спустились еще ниже по дороге, а озе-ра все не было видно.
        — Смотри, Альмер!  — показал рукояткой плетки Рей. Сухое русло ручья, измотавшее крепкие ноги боевых коней, нырнуло вправо в зеленую стену веток и листьев.
        — Эта дорога не выходит к озеру! Озеро нахо-дится в лесной чаще!  — с уверенностью добавил он. Ры-цари спешились и, раздвигая руками густые заросли, дви-нулись в непроходимую чащобу. Сухие черные сучья гром-ко затрещали у них под ногами. Вдруг Альмер тихонько дотронулся до плеча Рея. Тот оглянулся. Темно-синие глаза брата старательно изобразили внимание, а его загорелый палец прижался к губам, а затем указал вперед. Рыцари затихли, и даже их кони, верно следующие за своими хо-зяевами, прижали уши и затаили дыхание. Из чащи доноси-лись необычные звуки: всплески воды, девичий смех и визг.
        До этого сильные и резкие, движения молодых воинов стали мягкими и плавными. Их сафьяновые сапоги избегали встречи с каждой сухой веточкой, спины изогну-лись в напряжении, а руки кошачьими движениями бес-шумно раздвигали густые кусты по пути к озеру. Чарую-щие мужской слух девичьи голоса уже были совсем близко, как вдруг, при очередном раздвигании веток, перед ними возникла сгорбленная спина старика, лысого, с жалкими остатками седых волос, с вожделением приникшего к кус-там.
        Рей и Альмер незаметно подкрались к наблюдате-лю с двух сторон, и их молодые любопытные взоры устре-мились вслед за опытным пожилым. Там, впереди, откры-лось чудесное лесное озеро. Еще более чудесными были две обнаженные женские фигурки, безмятежно резвившие-ся в его водах. Их длинные мокрые волосы почти не скры-вали округлые плечи и роскошные груди. Девушки хохота-ли и прыгали на мелководье, окатывая друг друга снопами брызг. Их груди, как маленькие мячики подпрыгивали вверх — вниз. Так и захотелось унять их прыжки крепкой мужской ладонью. Мужчины залюбовались открывшимся зрелищем, и рука засмотревшегося на красавиц Рея маши-нально легла на плечо старика. Тот вздрогнул и обернулся. От страха он потерял дар речи.
        — Сюда нельзя! Сюда нельзя!  — вдруг запричитал он.  — Это озеро — частное владение барона Кембелла!
        — А тебе можно, старая колода, подглядывать за красотками?  — тихо, но жестко отвечал Альмер,  — или и они твое владение?  — Он указал на ничего не замечавших девушек. Старик еще что-то бормотал, но, был безжалостно отодвинут в сторону.
        — Иди быстро прочь, пока голову не снесли!
        Похотливый старик помчался что было сил по-дальше от свирепых воинов. Два статных рыцаря, раздви-нув ветки, вышли на песчаный берег.
        Обе красавицы застыли в изумлении, позабыв о своей наготе — к воде, скидывая по пути тяжелые ремни, туники и сапоги, бежали двое мускулистых мужчин.
        От ужаса Ирис и Изольда одновременно так завиз-жали, что многократное эхо пронеслось по лесным окрест-ностям, и кинулись в воду. Вслед за собой они услышали два тяжелых всплеска. Девушки гребли изо всех сил тон-кими руками, с надеждой поглядывая на кустистый проти-воположный берег. Они не успели даже и подумать, что у них там нет ни одежды, ни защиты. Сзади грозно раздава-лись мерные всплески и тяжелое мощное дыхание пресле-дователей. Борьба была неравной — мужчины неумолимо приближались. Вся четверка достигла противоположного берега почти одновременно. Изольда и Ирис уже было кинулись к кустам, но, опомнившись, присели обратно в воду, чтобы скрыть свою наготу. Прозрачная вода плохо справлялась со своей задачей, и наглые взгляды Рея и Аль-мера стали неторопливо ощупывать каждый дюйм желан-ных женских тел.
        Рыцари же, наоборот, встали из воды. Она стекала блестящими струями по мускулистым загорелым плечам, бугристым животам и дальше по прилипшим к телу корот-ким штанам, которые они, слава богу, не успели снять. Взгляд Изольды невольно скользнул ниже пояса Рея, где мокрая ткань плотно облегала все выдающиеся части тела. Взгляд девушки был замечен обладателем штанов, и по его лицу пробежала циничная ухмылка.
        — Вы не посмеете!  — возмущенно воскликнула она.
        Пшеничные брови приподнялись с искусственным изумлением.
        — Этот лес — частное владение,  — неуверенно подхватила Ирис,  — это наше озеро!
        Жгучие черные глаза красивой брюнетки пылали негодованием.
        — Возможно, что это и так,  — сделав вид, что по-клонился, ответил Альмер,  — но, думаю, нам необходимо обсудить ваши имущественные права в более сухом месте. Сказав это, он вежливо указал в сторону берега.
        — Вы нахалы!  — поддерживала возмущение кузи-ны Ирис.
        — Однако, ваш вид, прекрасные нимфы,  — граф Альмер указал рукой на показавшиеся на поверхности во-ды белоснежные груди Ирис,  — говорит о большем, чем у нас, нахальстве.
        Обескураженная Ирис испуганно прижалась к под-руге. Их украшенные венками из лилий головы соприкос-нулись. Казалось, ко многим белоснежным цветам, пла-вающим на поверхности озера, прибавились еще две восхи-тительные, но беззащитные лилии.
        — Однако, вы даже не представились,  — взяла се-бя в руки Изольда и обратилась к мужчинам.
        — Альмер Хоукхарт, граф Суффолк.
        — Рей Блэквуд, рыцарь, и ваш вечный слуга,  — с усмешкой изобразил неловкий реверанс Рей.  — А как зовут наших прекрасных купальщиц?
        — Мы с сестрой оставляем за собой право остаться инкогнито,  — уже почти уверенно ответила Изольда.  — Тем более что перед нами рыцари!
        — Итак, здесь шла речь о переговорах,  — нетерпе-ливо напомнил Альмер.
        — Мы готовы переговорить с вами вон там,  — указав на лесную чащу, черноволосая Изольда крепко ущипнула под водой Ирис за холодную ягодицу,  — там, где наш пес…
        — Эй, Бо,  — крикнула она появившейся из кустов пятнистой собачонке, затем она громко свистнула. Рею показалось, что он услышал при этом далекое ржанье ло-шадей.
        — Что же, давайте проследуем туда и приступим,  — настаивал граф.
        — Безусловно,  — уверенно входила в роль Изоль-да.  — Но при переговорах должно соблюдаться хотя бы формальное равенство сторон.
        Ничего не понимающая Ирис со страхом и изумле-нием смотрела то на сестру, то на графа, то на Рея. Но Изольда, шепнув ей что-то на ушко, продолжала:
        — Так как мы с сестрой не имеем возможности на-деть штаны, поскольку их у нас нет, то, по нашему мнению, вам придется их снять!
        Мужчины широко улыбнулись, по-своему поняв слова девушки. Бесстыдство голых красоток было просто безграничным.
        — Мы не заставим вас долго ждать,  — подыграл им довольный Рей, предвкушая хорошее развлечение, и оба стали поспешно стягивать мокрые узкие бриджи. Это было не простой задачей, учитывая, что дно было глинистое, по-катое и скользкое, а штаны — узкие, с мокрыми завязками. Кроме того, и возбужденные мужские органы все время мешали дрожащим от неодолимого желания рукам.
        — Блондинка моя!  — с вожделением прошептал брату граф Альмер.
        — Согласен, мне эта смуглая штучка больше нра-вится!  — ответил тоже шепотом возбужденный Рей.
        В этот момент обе девушки неожиданно выскочили из воды перед занятыми важными приготовлениями муж-чинами и с диким визгом, изо всех своих сил, почти одно-временно толкнули обоих в грудь. Рыцари, ноги которых были практически связаны приспущенными мокрыми шта-нами, от неожиданности пошатнулись и под веселый хохот прелестных разбойниц с шумом и всплесками полетели в воду. Мелькнули черные и белые локоны, сверкнули тугие вожделенные ягодицы, и коварные нимфы со смехом ис-чезли среди густых зарослей. Рей попытался встать, но но-ги предательски поскользнулись на мокром глинистом дне. Падая, он зацепил брата, и они, чертыхаясь, в который раз тяжело грохнулись в мутную от поднятого песка и ила во-ду. Вдруг раздвинулись кусты, и на берегу озера появились две гордо восседавшие на стройных скакунах голые ама-зонки. Мокрые волосы ниспадали на обнаженные груди и бедра. Девушки презрительно смеялись.
        — Эй, граф,  — крикнула Изольда,  — вы совершен-но измазали в глине ваше главное орудие переговоров! По-этому будем считать, что переговоры не состоялись не по нашей вине!
        Она свистнула, хлопнула босыми пятками по бокам коня, и всадницы поскакали прочь, сопровождаемые воз-бужденным лаем веселого Бо.
        — А вам не помешало бы иметь дамские седла,  — крикнул в сторону леса Рей. Обозленные рыцари сняли полные песка и камушков штаны и стали усердно их выпо-ласкивать.
        За этим странным занятием и застал двух молодых мужчин их слуга, рыжий верзила.
        — Милорды, кузнец уже приступил к делу,  — орал он с другого конца озера,  — можно и нам искупаться?
        — Пошел прочь отсюда!  — зло крикнул Альмер,  — почините телегу, тогда!
        — Ну что, Рей,  — недовольно проговорил отверг-нутый граф,  — по берегу голышом нам не пройти, придется опять плыть.
        — И вода холодная, и согреться нам не удалось, но плыть нам опять придется,  — в тон ему ответил брат.
        На противоположном берегу их ждала хоть и не-большая, но награда — два полных комплекта женской одежды, вплоть до нижнего белья, еще сохранившего аро-мат юных тел.
        — Однако эти трофеи можно присоединить к пале-стинским! Надо наказать лукавых обманщиц,  — уже весе-лее продолжил Альмер и свернул платья в узел.  — Пусть вернутся домой нагишом!
        Так и подъехали два рыцаря к наскоро образован-ному на месте поломки лагерю, даже их кони притихли, почувствовав плохое настроение хозяев.
        Оруженосцы и слуги загадочно ухмыльнулись, заметив большой узел девичьих платьев на сером крупе Грига. В глазах их блеснула зависть.
        — Милорды вернулись с богатыми трофеями,  — подобострастно, но с хитрецой, ввернул верзила Бри.
        — После удачного боя…  — подхватил оруженосец Эдвин, но его речь была резко оборвана окриком графа:
        — Вместо того чтобы болтать языками как бабы, надо было починить повозку! Будете ночевать в этом лесу!
        — А на ужин у вас будут эти хилые зайцы,  — под-держал брата Рей и указал рукой на четыре жалкие тушки, которых пытался зажарить на костре Флинт.
        — Как раз на тридцать человек,  — злобно рассме-ялся Альмер.
        Кузнец вылез из-под телеги и, вытирая краем фар-тука потный лоб, произнес:
        — Господа рыцари, барон Квентин Кембелл, мой хозяин, приказал передать вам, что приглашает вас на ноч-лег.
        По лицам слуг и оруженосцев пробежали доволь-ные улыбки.
        — Зря лыбитесь!  — оборвал их надежды Альмер.  — Всем оставаться здесь и охранять груз до тех пор, пока повозка не будет отремонтирована.
        — Только завтра,  — прокряхтел кузнец, вытаски-вая половину оси,  — только завтра я выкую новую.
        Знакомство
        Рыцари, сопровождаемые коренастым кузнецом, еще до захода солнца оказались около ворот замка Кембелл. Крепость была построена на небольшой горе, распо-ложенной посередине обширной холмистой равнины, сплошь покрытой полями с уже начавшей созревать пше-ницей. В разные стороны от замка убегали хорошо наезженные прямые дороги; вдали виднелись селения с домами из красного кирпича с потемневшими от дождя соломенными крышами. Вслед за рыцарями через ворота прошло стадо красно-коричневых коров в сопровождении мальчика-пастуха. Было видно, что война давно уже обходила стороной эти края. Во всем чувствовались умиротворение и покой.
        Спешившись, братья прошли на широкий внутрен-ний двор. Его окружали одноэтажные хозяйственные по-стройки, изнутри примыкавшие к стенам замка. С правой стороны двора вверх в цитадель, шла широкая, мощеная булыжниками дорога, которая упиралась в еще один под-весной мост, расположенный у основания большой камен-ной башни. Граф отметил про себя, что замок укреплен лучше, чем показалось вначале. По мостовой навстречу гостям спускался радушный хозяин.
        Барон Квентин уже издалека улыбался гостям. Это был высокий блондин с пухлыми губами и большими голу-быми глазами. Красавец барон больше напоминал женщи-ну, переодетую в мужскую одежду, чем мужчину.
        — Рад приветствовать дорогих гостей в своем скромном жилище!  — обратился он к рыцарям.
        Братья представились, и все пошли в палас — не-большое двухэтажное здание, где жил барон вместе со сво-ей семьей. В главном зале уже шли спешные приготовления к ужину. Немногочисленные слуги быстро сновали с посу-дой, факелами, скатертями по просторному помещению. В огромном камине уже жарилась туша кабана, распростра-няя соблазнительный аромат по всему залу. Краснолицый толстый повар обильно поливал тушу красным соусом с кислым запахом домашнего вина. Два его помощника под-кладывали в огонь дубовые поленья и медленно поворачи-вали вертел.
        — Мы сегодня тоже участвовали в небольшой охо-те,  — произнес задумчиво граф Альмер.
        — Правда, закончилась она тем, что дичь ушла в кусты,  — меланхолически сообщил Рей.
        — А что это была за дичь?  — вежливо спросил ба-рон.
        — О! Это были две прекрасные лани! Просто чудо красоты!  — воскликнул уже веселее граф.
        — Тогда жаль было бы совершать над ними наси-лие,  — заметил Квентин.
        — Так оно и вышло,  — сказал Рей,  — и слава все-вышнему!
        — Кто же как не сам бог разделил этот мир на охотников и добычу?  — брови его брата рассерженно при-поднялись.
        — Но все же Христос нас всегда призывал прояв-лять милость к слабым созданиям,  — поддержал Рея хозяин замка.
        — Поблагодарим же господа нашего, что он отвел нам роль охотников,  — отпарировал Альмер и добавил чуть тише,  — и исполним свою роль без капли сомнения.
        Кабан оказался слишком жестким. Видно, многое повидал он на своем долгом веку. Лишь искусство старого повара с его острым винным соусом, да крепкие молодые зубы голодных путников помогли справиться с его жесткой плотью. Воспоминания о том, как их унизили две бойкие нимфы, также не способствовали хорошему настроению.
        К тому же барон стал рассказывать гостям невесе-лые истории. Его имение постепенно приходило в упадок. Даже большое приданое жены не позволило поправить де-ла. Мерзавец сосед оттяпал большую часть пахотных зе-мель и кусок реки с мельницами, а они давали существен-ный доход. Надо много денег, чтобы нанять хорошее вой-ско и отбить кровные земли. А еще у барона имеются два младших брата и сестра с кузиной. Хотя, надо отметить, сестры — замечательные хозяйки и умеют зарабатывать деньги, а не только их тратить. Девушки организовали про-изводство ценных ковров, управляют кухней, следят за кла-довыми. Но не будут же они вечно жить у брата. Им надо дать приданое. Иначе хорошую партию не сделаешь. Да и братьям надо помочь хоть как-то начать свою карьеру.
        Квентин настолько увлекся своим жалобным рас-сказом, что даже и не заметил, что Альмер откровенно зевает. Рей с укоризной посмотрел на брата, так невежливо выказавшему свое безразличие. Тот спохватился и, при-крыв рот, извинился:
        — Прошу прощения, барон, мы сегодня с раннего утра в седле, да еще это холодное купание!
        — Это я прошу прощения, уважаемые гости,  — спохватился Квентин,  — вам давно уже пора отдохнуть с дороги.
        — Совсем утомил гостей!  — чувствовал себя не-ловко барон, провожая молодых мужчин в отведенные им комнаты.
        Ночь была для Альмера беспокойной. Несколько раз он просыпался и осматривал незнакомую комнату сон-ным взглядом. Ему приснилось множество различных снов. То он просыпался от безумного хохота обнаженных русалок, то бросался в бой на монстров в виде огромных ветряных мельниц. В середине ночи Альмер опять про-снулся — сон никак не шел к нему. Он лежал на кровати и размышлял о причинах своей бессонницы. Немного пораз-мыслив, граф понял, почему он не может заснуть. Просто послание отца, из-за которого они с братом срочно покину-ли Палестину, не давало ему покоя. Отец вызвал его из-за предложения герцога Норфолка устроить их с Реем браки, выдав Алисию, дочь герцога, за него, а сестру герцога Анну — за Рея. Дело в том, что Алисия была единственным ос-тавшимся в живых ребенком герцога, и, по английским за-конам, вся собственность герцога после его смерти перехо-дила в наследство мужу Алисии. Более того, герцог Нор-фолк, будучи тяжело больным, сам предложил передать титул и все свои поместья с замками (их было двенадцать) Альмеру сразу после свадьбы, при условии, что он примет его родовую фамилию, прибавив
ее к своей. Также и Рей становился графом, женившись на вдове графа Мейсона Анне, становясь при этом владельцем двух прекрасных по-местий. Конечно, эти предложения были не из тех, от кото-рых отказываются, и вся семья Хоукхарт потребовала, что-бы оба рыцаря дали положительный ответ. Так они и по-ступили. Свадьбы должны были состояться через два меся-ца. Такая спешка возникла из-за ухудшившегося здоровья старого герцога. Все складывалось как нельзя лучше, но что же смущало Альмера, не давая ему заснуть? И тут ответ явственно прозвучал у него в голове — он не хотел дочь герцога ни себе в жены, ни себе в постель. Он представил своих детей, рожденных в браке с этой громогласной, му-жеподобной, с крупным ястребиным носом женщиной и содрогнулся. Хорошо, если это будут только мальчики! А если появляться на свет дочери? Алисия была совершенно непривлекательной женщиной.
        — Вот если бы моей женой стала вчерашняя ама-зонка!  — вспомнив забавное приключение и свою злость на коварных девчонок, он улыбнулся.
        — Как прелестна все-таки эта блондинка!  — он не припоминал, чтобы встречал женщину подобной красоты. Альмер вспомнил, какая у нее белоснежная грудь, и злость на свою глупую доверчивость вновь охватила его. Если б они не поддались на хитрую уловку, обе красотки уже се-годня ехали бы вместе с ними в замок Иствик. Мужчина представил, как хороша она была бы в минуты страсти, и даже застонал оттого что, вставая утром с постели, будет обречен лицезреть длинное, похожее на лошадиную морду, лицо своей будущей жены или довольствоваться испуган-ными служанками. Потом он подумал:
        — А зачем, собственно говоря, я забрал их одежду?
        — Одежда поможет узнать, кто эти прекрасные феи, и где можно будет их отыскать,  — сам себе ответил на этот вопрос. Решение пришло сразу. Они их отыщут и, предложив деньги и подарки их родственникам, сделают своими постоянными любовницами, поместив их в замке Иствик. Прекрасные наложницы помогут выдержать об-щество некрасивых жен. Они поставят условие герцогу, он должен их понять, как мужчина мужчину. Но о том, жела-ют ли их объятий сами прелестные амазонки, у будущего герцога не возникло и тени сомнений.
        К утру успокоенный, мужчина наконец-то уснул крепким сном, но он был вскоре прерван предрассветными криками петухов и громкими разговорами слуг, работаю-щих на внутреннем дворе замка. Альмер высунулся в от-крытое окно. На самом краю горизонта, резко очерченного зубцами далеких деревьев, в розовой мгле показались пер-вые лучи восходящего солнца. Пернатые обитатели приле-гающего к зданию небольшого сада громко приветствова-ли наступление нового дня. Глянув вниз, рыцарь заметил двух скворцов. Осторожные птицы прыгали по веткам большого вишневого дерева, пронырливо проскальзывали в листве и боязливо осматривались по сторонам. Посмотрев в небо, Альмер понял причину их беспокойства — высоко вверху, в лазурной синеве описывал большие круги орел. Распластав могучие крылья, он парил, высматривая свою добычу.
        Не ускользнули от взгляда рыцаря и две далекие фигурки всадников, быстро двигающиеся в сторону замка. Он также увидел, что кузнец вытащил из своей кузни, рас-положенной в дальнем углу двора, новую ось. Значит, по-сле завтрака можно будет отправляться к оставленному в лесу отряду.
        Альмер разбудил брата, и они спустились во двор, чтобы вылить друг на друга по ушату воды. Колодезная вода была довольно холодной, и мужчины не смогли сдер-жать громких возгласов. Мокрые загорелые тела заблестели бугристыми мускулами в лучах поднимающегося солнца. Рей плеснул остатки воды прямо в лицо графу. Тот, по-спешно протирая глаза, поскольку ничего не видел, столк-нулся с налетевшим на него мягким телом. Судорожно про-тянув руки, чтобы не упасть, он вцепился загорелыми пальцами в упругую женскую грудь, о которой так мечтал прошлой ночью.
        — Отпустите меня! Вы наглец!  — вскрикнула де-вушка, стряхивая со своей груди бесцеремонные ладони.
        Потрясенный Альмер моментально узнал юную светловолосую нимфу, так чудесно упорхнувшую вчера от его неминуемых страстных объятий. Его тело отреагирова-ло сразу же, желание пронзило огненным ударом сверху донизу. Во рту стало сухо, как будто кто-то сыпанул ему в рот горсть песка. Но его любовное томление было грубо оборвано громким лаем. На крик хозяйки во двор вбежал пятнистый пес Бо. Он без промедления бросился к Альмеру — в его намерениях не приходилось сомневаться. Острые клыки собаки жаждали вцепиться в мускулистую ягодицу графа. Воин ловко увернулся и, подхватив валявшееся ря-дом полено, угрожающе замахнулся на наглое животное. Умный пес быстро сообразил, что обстановка изменилась не в его пользу, и стал бегать кругами вокруг взбешенных рыцарей. Его громкий лай гулко отдавался в крепостных стенах.
        — Бо! Бо! Успокойся,  — и сражающиеся с разъя-ренным домашним животным рыцари увидели прямо перед собой черноволосую фею, так ловко обманувшую их вче-ра.
        — Доброе утро, юные леди,  — удивленно протянул Рей. Молодые девушки дружно покраснели — они не рас-считывали когда-либо встретиться со своими бесстыдными преследователями.
        Смущение девушек не ускользнуло от внимания вышедшего во двор барона.
        — Это моя сестра и кузина…  — начал он представ-лять девушек гостям, но те так поспешно и неучтиво уда-лились, что Квентин даже начал извиняться за их поведе-ние.
        — Не стоит, барон,  — прервал его Альмер,  — ско-рее, это нам надо принести извинения. Мы видели этих прекрасных девушек еще вчера, когда невольно вторглись в ваши владения.
        — Мои владения всегда к вашим услугам, милорд,  — раскланялся барон.
        — Да?  — черные брови графа хищно изогнулись,  — я слышал вчера от вас, что вы испытываете большие материальные затруднения?
        На лицо Квентина набежала грусть.
        — Достопочтенный барон,  — продолжил Альмер,  — у нас братом есть для вас одно интересное предложе-ние. Не желаете ли выслушать его в более подходящем месте? Скажем, у вас в кабинете.  — Его низкий, красивого теплого тембра, голос зачаровывал.
        — Понимаете, Квентин, в скором времени наше положение значительно улучшиться. Дело в том, что мы с братом собираемся жениться. Мне предложили руку дочери вашего герцога. Сам герцог тяжело болен и не секрет, что следующим герцогом будет ваш покорный слуга. В моем владении после свадьбы окажутся еще двенадцать замков, кроме тех двух, которые благодаря богу и моему отцу, я уже имею в Суффолке. Немалые средства мы к тому же заработали в Палестине, где имели честь участвовать в свя-той войне за храм Господа нашего!  — тут граф перекре-стился.
        По виду барона можно было, не сомневаясь опре-делить, что он весь внимание. К тому же, в кабинете поя-вилась его беременная жена леди Селина, вставшая с по-стели по такому важному случаю. Она тоже внимательно ловила каждое слово гостя. А граф продолжал:
        — Мы могли бы решить некоторые важные для вас вопросы. Например, забрать у соседа и вернуть вам неза-конно захваченные у вас земли. Мы не прочь вновь обна-жить мечи за правое дело, не так ли, Рей?  — Граф посмот-рел на сводного брата. Тот явно не понимал хитрой дипло-матии Альмера, хотя его светлая шевелюра вежливо кив-нула в знак согласия.
        — К тому же я бы взял себе в оруженосцы ваших братьев. Это тоже благое дело — готовить пополнение воинов христовых.
        Глаза барона разгорались все ярче и ярче, а его верная подруга улыбалась и все сильнее сжимала руку му-жа.
        — И вдобавок к уже сказанному, я бы мог выпла-тить вам довольно приличную сумму для решения неот-ложных хозяйственных дел,  — продолжил граф.
        — Чем я вам буду обязан за такую неслыханную милость?  — чуть не потерял сознание от восторга Квентин.
        — Это несколько деликатный вопрос,  — уже тише говорил рыцарь.  — Поскольку, как я уже вам рассказывал, у нас с братом прибавится хлопот по управлению нашей собственностью, нам понадобятся хорошие экономки. К тому же меня весьма заинтересовал ваш рассказ об изго-товлении ковров. Мне всегда хотелось, чтобы у нас в зам-ках висели гобелены, на которых были изображены самые интересные события в истории нашей семьи
        — В общем, нам нужны две молодые женщины для управления ковроткацкой мастерской и другими хозяйст-венными службами,  — подвел итог хитроумный рыцарь, посматривая на хозяина замка и его жену.
        — Я очень рад услужить вам, все, что в моих си-лах…  — бормотал растерянно барон,  — но кого вам пред-ложить?
        — Не скрою,  — Альмер многозначительно по-смотрел прямо в глаза леди Селине,  — мы с братом плене-ны красотой двух прелестных юных леди, которые только что вбежали во двор.
        Селина радостно закивала головой и стала дергать мужа за рукав.
        — Мы согласны, мы согласны,  — скороговоркой зачастила она.
        — Изольда и Ирис?  — медленно соображал барон Кембелл.
        — Именно!  — заключил граф, и понявший, нако-нец, в чем дело Рей также обрадовано закивал головой.
        — Они будут в надежных руках. Мы не обещаем им блеска знатного общества, но содержание их будет дос-тойным. Они ни в чем не будут испытывать нужды, слово рыцаря! К тому же мы с Реем окружим их любовью и лас-кой.
        — И самое главное!  — Альмер склонился к уху Селины,  — не нужно никакого приданого!
        — Мы не торопим вас, милорд, с ответом,  — обра-тился уже к Квентину граф, ничуть не сомневаясь в его со-гласии,  — но все же хотелось бы узнать о вашем решении до нашего отъезда!
        — О, дорогие милорды,  — затараторила его жена,  — неужели вы нас так скоро покидаете?
        — Я уже говорил милорду Квентину, что нас ждут неотложные дела,  — ответил Альмер.
        — Но я не могу оставить гостей голодными перед дальней дорогой!  — воскликнула хозяйка замка. И кокет-ливо добавила:
        ; Я приказываю вам позавтракать!
        — Приказ дамы для рыцарей — закон, миледи,  — склонил черную голову довольный граф.
        К тому времени, когда гостей пригласили к столу, супружеская пара уже успела принять решение. Это было видно по их важным лицам. Впрочем, про себя граф отме-тил, что, скорее всего, будет выдвинуто еще какое-то усло-вие.
        — Пусть сохранят лицо,  — думал граф, улыбаясь хозяевам,  — в их положении только это и остается.
        С торжественным видом барон произнес:
        — Мы с баронессой приняли решение согласиться с вашим предложением. Леди Селина также кивнула в знак согласия.
        — Но нас очень волнует дальнейшая судьба наших девочек,  — продолжил Квентин.
        — Что вы, барон!  — прервал его Альмер,  — вы можете ни о чем не беспокоиться! Девушки будут в надеж-ных руках, полностью обеспечены и окружены вниманием с нашей стороны. Белобрысый Рей закивал головой, под-держивая брата.
        — Я в этом ничуть не сомневаюсь,  — сказал барон, но его прервала жена.
        — Видите ли, моего мужа беспокоит и дальнейшая судьба его сестер,  — заговорила она,  — девушки вступают в законный брак для того, чтобы надлежащим образом обеспечить свои права и, конечно, права будущих детей. Тем более что женихов у них предостаточно. Я должна вас также известить, дорогие милорды, что Ирис считается самой красивой девушкой графства; к ней даже хочет по-свататься наш сосед, граф Грейсон. Правда, он немолод и нехорош собой. Конечно, вряд ли молодая девушка сможет любить такого пожилого супруга, разве только что уважать. Но я хотела бы, чтобы наша милая Ирис испытала такое же счастье от мужской любви, как и я от любви моего чудес-ного мужа,  — с огромным чувством она посмотрела на сво-его Квентина, сразу похорошев.
        — Мы обещаем, что будем любить их…
        — Конечно, у вас возникнет справедливый вопрос, почему мы с мужем предпочли принять ваше, милорд, мяг-ко говоря, двусмысленное предложение, вместо того, чтобы выдать их замуж согласно законам нашей церкви,  — про-должила она, вытерев слезинку на повлажневших глазах.  — Просто мы надеемся, что ваша молодость и хорошее мате-риальное положение помогут сделать их жизнь более сча-стливой, нежели это вышло бы у богатого старика или бед-ного юноши.
        — Я бы не хотел, чтобы вы думали,  — вмешался барон,  — вы должны знать, все же я очень люблю Изольду и Ирис.…Одним словом, не получится ли так, что они че-рез некоторое время окажутся на улице, и без средств к существованию?
        — Да еще и с детьми,  — добавила Селина.
        Граф склонил свою черноволосую голову и, вы-держав паузу, поднял ее. Затем он посмотрел своими прон-зительными синими глазами прямо в лицо Квентину.
        — Я — граф Суффолка Альмер Хоукхарт,  — тор-жественно начал он,  — и мой сводный брат, рыцарь Рей Блэквуд,  — граф посмотрел на подтянувшегося Рея и про-должил:
        — Мы даем слово рыцарей, что в случае рождения вашими сестрами наших детей, они будут обеспечены так же, как и их матери, всем необходимым.
        — И, кроме того, как принято в тех восточных странах, где мы с Реем недавно имели честь воевать за свя-тое дело, если ваши сестры, барон, окажутся достойными женщинами, мы обещаем, что у них у каждой будет от-дельный дом, а их дети будут иметь все права наравне с нашими наследниками.
        — Мы верим вашему слову, граф!  — подтвердил Квентин. Супруги Кембелл довольно переглянулись
        Довольные достигнутым соглашением, хозяева пригласили рыцарей к столу. Девушки еще не спустились, и все сидели молча. Но вскоре молчание прервала Селина:
        — Но, я вас должна предупредить, высокочтимые милорды, что душевное устройство женщины, особенно юной, намного тоньше и ранимей, чем у военных мужчин. Ирис и Изольда должны получить достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли о предстоящем расставании с родным домом. К тому же им надо,  — баронесса с трудом находила подходящие слова,  — им надо будет наиболее деликатным образом объяснить их положение.
        — Да, конечно!  — подтвердил граф.
        — Говоря более кратко,  — напрягалась Селина,  — нам необходимо некоторое время, и не все сразу будет прояснено для них об их положении.
        — Согласен,  — помог ей Альмер,  — думаю, нам лучше уехать сегодня без девушек. По вашему сигналу, несколько дней спустя, я пришлю за ними экипаж с воору-женной охраной. И пусть для них останется тайной, куда они поедут.
        Рей довольно поглядывал на брата.
        — Не соизволит ли достопочтенный барон предос-тавить мне письменные принадлежности и отправить с ко-роткой запиской человека в наш лагерь?  — обратился к Квентину граф.
        Вскоре в покои вбежал молодой проворный слуга и застыл в ожидании указаний. Альмер что-то быстро напи-сал скрипучим гусиным пером на листе пергамента и, пе-редав его слуге, сказал:
        — Пусть отвезут эту записку моему оруженосцу Флинту,  — и продолжил, обращаясь уже к барону,  — через час мои слуги доставит сюда ларец, в котором будет доста-точно средств, чтобы исправить сложившиеся у вас матери-альные затруднения.
        Барон довольно улыбался. Вскоре к воротам замка подъехало два вооруженных всадника. Перед собой один из них держал внушительных размеров ларец.
        Граф вышел навстречу Флинту и, взяв из его рук ларец, передал его барону. Не удержавшись, Квентин тот-час же открыл сундучок. Его глаза на мгновение ослепил блеск золотых украшений, богато отделанных драгоценны-ми камнями. На некоторое время барон и его жена потеря-ли дар речи.
        А ничего не подозревавшие Изольда и Ирис от-правились в конюшню, подальше от неприятных гостей, и, забравшись на сеновал, приняли решение не выходить оттуда вплоть до отбытия рыцарей. В конюшне приятно пахло свежескошенной луговой травой; девушки расстели-ли домотканые покрывала и улеглись на мягкие копны се-на.
        — Интересно, сколько же мы тут просидим?  — де-ловитая Изольда терпеть не могла праздности.
        — Не знаю, но думаю, после завтрака они уедут. А что, если они расскажут Квентину, что мы купались на озе-ре голыми?  — волновалась Ирис.
        — Будем надеяться на лучшее. Я не думаю, что им захочется рассказывать посторонним людям, как они пол-зали с наполовину спущенными штанами в озерном иле.  — Изольда уповала на здравый смысл.
        — А все-таки, какие нахалы! У нас в графстве ни один бы рыцарь так себя бы не повел!  — негодовала Ирис.  — Я помню, как мы попали под дождь с Ричардом и сильно промокли, и знаешь, мокрое платье облепило всю мою грудь, так он снял с себя камзол и прикрыл меня, а не набросился, как дикий зверь. А ведь мы были одни на доро-ге, когда ехали из города. Знаешь, Изольда, я как вспомню, как на меня посмотрел этот черноволосый граф, как там его зовут, так моя душа в пятки уходит. Нехорошее предчув-ствие у меня, моя дорогая!
        — Чего нам бояться? Мы ведь дома! У нас полно мужчин в замке. Давай о чем-нибудь другом, более весе-лом! Вспомни глаза ведуньи Элеоноры, когда мы нагишом прискакали к ее домику. Еще повезло, что никто не встре-тился! Хорошо, что она рядом с озером живет! Интересно, куда делась наша одежда?  — Изольда стала грызть аромат-ную соломинку.
        — Куда? Да это эти наглецы припрятали! Ничего, Бо найдет! Изольда, а тебе понравились эти рыцари? Ну, я имею в виду внешне? Кто из них красивее? Кого бы ты вы-брала? Признавайся!  — смешливая Ирис стала щекотать сестру, и они с хохотом стали кататься по душистому сену.
        — Мисс Ирис! Мисс Изольда! Где вы! Вас срочно зовет госпожа баронесса!  — раздался писклявый голосок служанки Селины. К великому сожалению молодых деву-шек, им пришлось выйти из своего, как им казалось, нико-му не известного укрытия. Снова вспомнив про вчерашнее происшествие на озере, и о том, что молодые рыцари виде-ли их обнаженными, девушки забеспокоились, что те, ре-шив отомстить им за насмешки, рассказали обо всем Квен-тину, что вызвало нежелательные последствия — брат ре-шил сразу же, не считаясь с мнением самих девушек, вы-дать их замуж. Но к их удивлению, невестка не промолвила об этом ни слова.
        — Дорогая Ирис, милая Изольда,  — Селина была сама любезность. И ни слова о том, где они ночевали этой ночью.  — У нас гости, так что надо привести себя в поря-док. Ирис, Изольда оденьте к обеду мои украшения, вы знаете, из той шкатулки, что мне отец дал в приданое. И ты, Ирис, переодень это старое платье. Надень лиловое платье, то, что ты одевала на свадьбу нашей соседки Джоанны Га-мильтон. Изольда, тебе больше подойдет синее платье из восточного шелка.
        Пораженные невиданной добротой невестки, сест-ры покорно позволили горничным причесать и нарядить их.
        — Вот видишь, я же тебе говорила, что Селина не злая, просто она замучена этими беременностями и родами,  — прошептала довольная Ирис своей недоверчивой кузи-не.
        — Не могу понять, что случилось. Может, у нее го-лова встала на место,  — Изольда еще была слишком моло-да и не понимала, что если люди ведут себя не так, как обычно, значит, тому есть серьезная причина.
        Завтрак
        Завтрак превзошел все ожидания. Девушки были поражены щедростью Селины. Их невестка не пожалела даже шикар-ной белой скатерти, вышитой эмблемами и гербами баронов Кембелл. Казалось, она принимала самого сюзерена. Весь стол был заставлен разнообразными лег-кими закусками. А горячие благоухающие зразы с золотистой корочкой, начиненные вареными желтками, восхищали своим ароматом. К зразам подали отварной зеленый горошек с острым соусом и три салата из зелени. На серебряных блюдах сверкали свежими срезами копченые окорока и колбасы, что являлось неприкосновен-ным зимним запасом. Двое слуг разносили зажаренную на вертеле и нарезанную на порции оленину. Фаршированные куры благоухали восточными пряностями. Также было вы-ставлено белое и красное вина, соответственно белое — к птице, а красное — к мясу. Изольда даже не подозревала, как находчив их повар. Он умудрился из портулака и реп-чатого лука приготовить совершенно разные на вкус сала-ты, добавив к ним различные пряные травы и специи. Один он полил смесью из винного уксуса и масла из грецких оре-хов, к другому добавил оливковое масло и другие
пряности. Вкус получился превосходный. На десерт был сладкий сырный пирог из песочного теста, посыпанный рубленым миндалем с корицей.
        Оба гостя были усажены на лучшие места за сто-лом, девушек разместили рядом с ними.
        — Чтобы гости не скучали,  — объяснила Селина.
        Изольда должна была развлекать здоровенного блондина — кажется, его зовут Реем. Ирис сидела рядом с черноволосым графом. Возле их приборов стояли фамиль-ные серебряные кубки на две персоны, с гербом баронов Кембелл. Граф, когда пил вино из этого знаменитого куб-ка, всегда поворачивал его таким образом, что его рот ока-зывался на том краю, где только что прикасалась своими розовыми губками Ирис. При этом он как-то странно смот-рел ей в лицо, что доводило девушку до крайнего смуще-ния.
        — Что со мной?  — ее бросало то в жар, то в холод. Незаметно, как ей казалось, девушка рассматривала гостя. Поняв, что он не собирается ничего докладывать брату, она приободрилась. Красивый парень стал вызывать даже сим-патию у Ирис. Высокий, широкоплечий, с мощной муску-латурой, с крепкими длинными ногами, которыми почему-то постоянно задевал ноги красавицы, он выгодно отличал-ся от всех мужчин, которых видела молодая девушка. Их сосед, двадцатилетний Ричард, самый привлекательный из всех кавалеров Ирис, несомненно, проигрывал этому взрослому мужчине с жестким взглядом темно-синих прищуренных глаз. Заметив, что она его рассматривает, он накрыл своей загорелой рукой ее изящную ладонь. Узкие и твердые губы графа изогнулись в надменной усмешке, он склонился и тихо прошептал, согревая своим теплым дыха-нием ее маленькое ушко:
        — Вам никто не говорил, что вы прекрасны в этом чудесном наряде? Но, должен сказать, прелестная лилия, обнаженная — вы просто неотразимы. Из-за вас я не спал почти всю ночь.
        Слова мужчины почему-то обожгли сильным жа-ром лицо Ирис. Она замерла, не зная, что ответить, потом потихоньку вытащила свою узкую ладошку из его мозоли-стой руки и поспешно закрылась от его пронзительных глаз своими густыми ресницами. Девушка была совершенно растеряна и взволнована. Ирис знала о своей красоте и уже начинала наслаждаться властью над поголовно влюблен-ными в нее сверстниками. Как игривый котенок, она запус-кала свои коготки в ласкающую ее руку. Но, в данном слу-чае все шло не так как всегда. Обычно у нее вымаливали хотя бы один поцелуй, она же со смехом отказывала. Сей-час же она со страхом ощущала волны сильной страсти, исходившие от Альмера. Красавица попыталась немножко пококетничать, но мужчина совершенно не собирался при-нимать участие в этих играх. Он шел, как медведь через бурелом — к намеченной цели. Стало страшно, также как и на озере. И испуганная Ирис, наспех сообщив об одном не терпящем отлагательстве деле, поспешно выбежала из-за стола.
        Гости и хозяева переглянулись.
        — Я, пожалуй, пойду, узнаю, может, юной леди потребуется помощь,  — сказал граф и также поднялся из кресла.
        Селина с волнением посмотрела на Рея. Ее лицо выражало сильную тревогу.
        — Ваше беспокойство напрасно, миледи,  — отве-тил светловолосый рыцарь, отправляя в рот очередной ку-сок ароматного мяса,  — граф Альмер никогда не обидит даму. Он прекрасно владеет своими чувствами. Хотя, пре-лестная Ирис, не скрою, сильно заинтересовала моего бра-та.
        Все посмотрели на Изольду. Девушка уставилась в свою тарелку из хлеба, как будто хотела там что-то оты-скать. Она чувствовала, что существует какая-то тайна, и за столом многое не договаривается. Селина многозначитель-но посмотрела на девушку.
        — Многие мужчины добиваются руки Ирис,  — стальным голосом, именно для Изольды, а не для всех ос-тальных, сказала баронесса.  — Граф вполне может присое-диниться к ним.
        Рей улыбнулся. Волнение не покидало сердце Изольды.
        — А я тоже могу соперничать с вашими поклонни-ками?  — игриво обратился он к Изольде.
        Настала очередь покраснеть и черноглазой красот-ке. Но девушка быстро справилась с нахлынувшими чувст-вами. Выдержав небольшую паузу, она серьезно посмотре-ла в глаза Рею.
        — Все зависит от вашего поведения,  — с достоин-ством ответила она.
        Запыхавшись из-за крутых ступеней, Ирис быстро вбежала в комнату, которую они занимали вместе с Изоль-дой. Но она еще не успела закрыть тяжелую дверь, как в комнату вошел черноволосый граф. Он захлопнул дверь и быстро закрыл ее на задвижку. От ужаса у бедной красави-цы ослабели ноги, и она была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть.
        — Что вам нужно, милорд? Немедленно откройте засов!  — ее голос предательски дрожал.  — Я пожалуюсь брату!
        — Но, вы же, конечно, не захотите, чтобы ваш брат узнал, что вы соблазняли нас с Реем своей прекрасной бе-лой грудью. И что, как вы считаете, после этого он сделает?
        — Но вы же рыцарь, милорд граф!  — было видно, что угроза графа вызывает у Ирис вполне обоснованный страх.
        — Я, конечно, рыцарь. Но ведь я к тому же и муж-чина, над которым вы так легкомысленно посмеялись,  — жесткие глаза Альмера буквально испепеляли несчастную девушку.
        — Хорошо, я прошу у вас прощения,  — без сестры и собаки Бо Ирис была совершенно беззащитна.  — Но ведь вы также были неправы, милорд!
        — Я был не прав? Порядочные девушки не купа-ются нагие на озере, где каждый может посчитать их своей законной добычей. Вам, юная леди, следует даже за преде-лы замка выезжать с охраной. Вы очень красивы, и каждый пожелает иметь такую любовницу!  — кривая усмешка на лице графа была просто пугающей.
        — Но что вас, наконец, удовлетворит?  — Ирис бы-ла совершенно растеряна.
        — Я соглашусь обо всем забыть, если вы позволите поцеловать вас, как целует взрослый мужчина, без сопро-тивления и испуганных криков с вашей стороны. И не бес-покойтесь за свою честь, я вполне владею собой!  — мужчи-на подошел к испуганной красавице и приподнял ее подбо-родок. Затем склонился к ней и прикоснулся к ее девствен-ному рту твердыми жаркими губами. Его мускулистые ру-ки обхватили тонкую девичью талию и притянули к своему крепкому телу. Ирис была совершенно раздавлена его мо-гучими объятиями. Граф буквально смял ее пухлые губы своим жадным поцелуем, он просунул жаркий язык в неж-ный ротик и стал ласкать и искушать неопытную красави-цу. Этот страстный поцелуй пробудил в юной девушке не-ведомые ей ранее, острые чувства, она и не заметила, как дерзкая рука расстегнула ее лиф, освободив ту самую упру-гую белоснежную грудь, из-за которой граф не мог уснуть прошлой ночью. Вдруг черноволосая голова склонилась к ее груди, она почувствовала, что горячие губы сомкнулись на соске. Мужчина ласкал языком сразу затвердевший нежный сосок, то покусывая его, то всасывая глубоко в свой жаждущий рот.
Другой рукой он осторожно мял мяг-кую упругую плоть. Ирис охватили странные чувства. Ей было очень неловко, но в тоже время приятно; сладкая ис-тома охватила все тело, хотелось, чтобы смелая ласка нико-гда не кончалась. Потом и вторая грудь была удостоена его внимания. То, страстно целуя ее в губы, то, впиваясь жгу-чими поцелуями в нежную грудь, опытный граф отвлек красавицу от своих следующих действий. Ее юбки оказа-лись задранными, а бесстыдная рука очутилась между де-вичьих ножек. Вмиг отрезвев, она стала изо всех сил выры-ваться из его рук. А когда она бросила на него взгляд, Ирис по-настоящему испугалась. Лицо мужчины было искажено сильной страстью, казалось, его уже ничего не остановит. Рыцарь просунул свой жесткий палец глубоко в ее тайное женское местечко, но, ощутив преграду, замер. Подождав, пока стихнет бешеный стук сердца, Альмер с вздохом одернул юбки Ирис и стал снимать губами набежавшие слезы.
        — Тихо, тихо! Успокойся. Я всего лишь немного дотронулся до тебя!  — подождав, пока она затихнет, он открыл засов и предложил спуститься в зал, где завтрак был в полном разгаре.
        А Изольда не могла найти себе места. Она привык-ла защищать свою любимую сестричку — ведь с тех пор, как она переехала жить к двоюродному брату, Ирис была единственная, кто искренне любил ее. Она чувствовала, что между сестрой и графом происходит что-то очень серьез-ное, и не понимала, почему Квентин не препятствовал на-глому гостю, когда тот пошел вслед за его сестрой. Вряд ли Ирис являлась хорошей партией для молодого именитого лорда. Красивый граф мог без труда жениться на знатной леди с хорошим приданым, а не на сестре обнищавшего барона, пусть даже очень красивой. Эти неприятные мысли беспокоили ее. Она столкнулась с реальной жизнью и не ждала от нее никаких чудес.
        А Рей безуспешно пытался обратить на себя ее внимание, но девушка напряженно ждала свою сестру. На-конец они оба спустились в зал; Изольда сразу поняла, что что-то изменилось в их отношениях, как будто они стали ближе друг другу. Когда красивый граф повелительным жестом пригласил сестру сесть за стол, и та, побледневшая и притихшая, покорно подчинилась, сердце у бедной Изольды сжалось из-за неясной боли — нехорошие пред-чувствия охватили ее.
        — Милорд! Вы у нас надолго задержитесь?  — надменно спросила Изольда у Рея, почему-то испытывая непонятную злость.
        — А что, разве вы уже устали от нас?  — с нахаль-ной усмешкой спросил у нее Рей.
        — Не то чтобы мы очень устали, просто я не пони-маю поведения вашего брата,  — с сарказмом процедила девушка.
        — А мое поведение вас устраивает, юная леди?  — Рей придвинулся свое кресло к креслу Изольды.  — Я дол-жен сказать, что вам все станет ясно в свое время.
        — Ах, к чему эти все загадки и намеки! Думаю, больше мы с вами и не встретимся, милорд!  — с удоволь-ствием проговорила хорошенькая брюнетка.
        — И все же, учитывая, что мое сердце просто пе-реполнено чувствами к вам,  — Рей шутливо схватился за левый бок,  — я надеюсь, что наше знакомство еще продол-жится!
        — Если только переполнившее вас чувство не опустится ниже — в органы пищеварения!  — презрительно сказала суровая амазонка.
        — Нет, что вы! Я надеюсь, что сохраню эти чувст-ва всю свою жизнь! И, конечно же, я рассчитываю, что вы не будете так жестоки к бедному воину. Должен вам ска-зать, что вчерашние откровенные картины не дают покоя моему измученному сердцу!  — Рей закатил глаза и осто-рожно положил свою руку на кресло Изольды.
        — Скорее — другой части тела. Правда, можно все легко исправить. У нас в замке есть очень добрая женщина, которая успешно лечит подобного рода расстройства. Кто не обращался к ней — все остались довольны! Думаю, что и в вашем случае все пройдет наилучшим образом!  — что-бы оставить за собой последнее слово, девушка вскочила со своего места и подошла к Ирис.
        — Надоело так долго сидеть за столом! Ирис, по-прощайся с гостями, скорее всего мы с ними больше не увидимся!  — они попрощались и вышли из зала.
        Когда девушки ушли, Рей подсел к Альмеру. Тот пребывал в великолепном настроении.
        — Я вижу, у тебя переговоры прошли весьма удач-но, если ты так доволен. У меня же дела не сдвинулись с места. Эта черноглазая — непростая штучка, придется по-возиться, пока обломаю. Ну, ничего, мне нравятся норови-стые лошадки. В постели она, наверно, будет огонь!  — Рей вытянул длинные ноги.  — Скоро ты пошлешь за ними?
        — Через неделю. Больше не выдержу. Сегодня меня так занесло, еле остановился. Боялся испугать. Ее и не целовал еще никто по-настоящему,  — Альмер довольно улыбнулся.
        — А если Изольда не согласится на такие отноше-ния? Барон говорил, что она дочь графа,  — забеспокоился Рей.  — Первое время будет ад у нас в замке.
        — Вот еще проблема! Это ей надо думать, как тебе угодить, права принимать решения у нее не будет. Ничего, после того как пообщаешься со своей будущей женой, ле-ди Анной, будешь ехать к этой кошечке Изольде как на рождество. Я-то Анну получше знаю — был у ее мужа оруженосцем. Твоя невеста на редкость глупа и упряма. Боюсь, что погуляет по ее заднице твой ремень. Впрочем, надо ехать. Пойдем, простимся с хозяевами.
        В зеленом коридоре лесной дороги Альмер и Рей увидели свою отремонтированную повозку, стоящую прямо на дороге. Похоже, не столь часто проезжают здесь кареты и телеги, если возницы смогли позволить себе не беспоко-иться о неудачном расположении повозки. До ноздрей ры-царей донесся сильный запах жареного мяса. Видно, их слуги все же не поленились тщательно обследовать окрест-ности в поисках дичи для своего завтрака. Оказавшись в лагере, рыцари с удовольствием отметили, что он оборудо-ван надлежащим образом под руководством их опытных оруженосцев. На краю поляны стояло несколько шалашей, незаметных в густой зеленой листве, поодаль — большой костер с вертелом, на котором, соблазнительно благоухая, зажаривалась туша косули. Шток из длинной орешины с родовым штандартом графов Суффолка завершал прият-ную для глаз графа картину. Навстречу подоспевшим к позднему завтраку рыцарям выбежали оруженосцы и слуги. На этот раз к серому в яблоках крупу были приторочены два внушительных бочонка. А переметные сумки на Дун-кане, коне Рея, были набиты вкусной снедью.
        — Прошу к нашему скудному столу,  — склонился в шутливом реверансе Флинт.
        — Сейчас он будет совсем не скудным!  — Граф просто лучился хорошим настроением.
        — О, милорды опять с трофеями!  — воскликнул Эдвин.
        — Да,  — довольно похлопал по бочонкам Альмер,  — в одном — молодое вино, а в другом — выдержанное пиво!
        — Это хорошая парочка,  — весело ответил Флинт,  — и косуля еще совсем юная, обещает не подвести.
        Слуги стали торопливо отвязывать бочонки и сум-ки. Весь лагерь пришел в движение. На поляне была засте-лена большая скатерть. Косуля заняла на ней достойное ее сану место. Вокруг разместились многочисленные закуски из замка. И, наконец, из бочонков полилась в подставлен-ные кубки и кружки вожделенная жидкость.
        Через несколько минут голоса стали более громки-ми. А еще через четверть часа на зеленой поляне зазвучали смех, веселые воспоминания и шутливые рассказы. Сегодня слуги и оруженосцы были довольны своими господами намного больше, чем вчера. Да и сами рыцари увидели, что их свита не так уж плоха.
        Помолвка
        — Где этот дрянной старик!  — в коридоре замка Кольчестер раздался рев Альмера и гулкий грохот его тя-желых шагов,  — этот Дирк Хоукхарт, граф Эссекса? Я же-лаю взглянуть ему в лицо!  — он звонко стучал коваными сапогами по каменному полу и орал так громко, что из всех дверей стали выглядывать испуганные лица. Ударом ноги Альмер распахнул дубовую дверь, и с кровати в углу метнулась голая девушка.
        — А, Мона!  — ухмыльнулся граф,  — ты уже вы-росла, Мона. А когда я последний раз видел это грубую физиономию,  — он указал в сторону своего отца,  — ты была еще совсем девочка!
        — Прикройся!  — рявкнул на нее старик, натягивая штаны.
        Служанка явно не спешила покидать спальню, с интересом рассматривая молодого хозяина.
        — Брысь!  — беззлобно поторопил ее старый граф, и она исчезла.
        Наконец Дирк неспешно поднялся и подошел к сы-ну, рассматривая его, и вдруг сильно ударил его открытой ладонью в плечо. Альмер пошатнулся, но устоял. Отец раз-махнулся еще сильнее, но его рука была перехвачена гра-фом и опущена вниз.
        — Неплохо, сынок! Есть силенка!  — удовлетво-ренно заметил старый Хоукхарт. Он явно любовался сы-ном. Мужчины стояли друг против друга. Молодой — вы-сокий, широкоплечий, с густой черной шевелюрой. Пожи-лой тоже высокого роста, крепкий, хотя и с наметившимся животом, но с гордой осанкой. Лицо у него было краснова-тое, на голове — копна рыжих с проседью густых волос.
        Отец Альмера, Дирк Хоукхарт, граф Эссекс, при-знавал только силу. Дед Альмера, норвежский ярл, захва-тил поместье Хоукхарт силой и силой принудил наследни-цу графов Хоукхартов выйти за него замуж. В таком духе же действовал и его сын Дирк, жестокий воин и захватчик по характеру. Также Дирк и воспитывал своих сыновей. Трое братьев Альмера от первой жены графа Эссекса, анг-лийской наследницы, были копии своего отца — наглые, свирепые и беспощадные. Альмер был сыном второй жены Дирка, дочери ирландского барона, прекрасной черноволо-сой женщины с ярко-синими глазами. Но матери Альмер не помнит. Она умерла родами. Его воспитала Регина, ко-торую он помнил красивой и статной женщиной. Отец на-сильно затащил ее к себе в кровать еще при жизни матери.
        — Ну, садись, сынок,  — указал на стул Дирк.  — Вижу, на пользу тебе и Палестина, и отцовские зуботычи-ны. Конечно, доставалось тебе от старших братьев, но вос-питывал тебя я правильно. Видишь, какой результат? Орел!
        И старик теперь нежно похлопал сына по плечу, хотя тот еще поглаживал его после первого удара.
        — Это тебе за дрянного старика,  — засмеялся Дирк,  — ну да ладно, я не обижаюсь. Пусть юные леди обижаются, а мы — мужчины, воины — так и должны об-щаться! Я жизнь прожил, сынок, и скажу тебе, кто прав в нашем мире!
        — Правильно! У кого больше кулак!  — сам отве-тил за сына старик.
        — Да еще тут должно быть,  — Дирк постучал по тому месту, где должен висеть кошелек.  — Но я этим тоже тебя не обидел. Всем сыновьям досталось по замку! Никого не обидел старый Хоукхарт! А что мне оставил отец? Лишь одно поместье! Вот и смотри, как я заработал! Всем сы-новьям по замку!
        — А Рей?  — поправил его сын.
        — Есть такие правила, Альмер,  — протянул ста-рик,  — сладких пирожков никогда не хватает на всех!  — и он потрепал Альмера по голове, как будто тот был еще совсем маленьким.  — Славному парню Рею богом отведена роль бастарда в этой жизни. У каждого своя значимость.
        — Богом?  — ехидно проговорил граф.
        — Все, что творим мы,  — старик набожно поднял глаза к небу,  — все в руках господних. Но я и его тоже не дам в обиду! Уже договорено. Графиня Анна Фолкхерст!  — старый граф поднял к потолку свой толстый палец.  — Два замка!
        — Ты хочешь сказать, что это ты договорил-ся?…Но ей сто лет в обед!  — воскликнул Альмер.
        — Сто…Не сто, а нет и сорока, курочка еще может нести яички!  — и Дирк опять захохотал,  — два замка, Аль-мер, я повторяю для тугодумов — два замка! А любить можно и другую — сердцу не прикажешь.
        — Как ты, отец, например!  — ухмыльнулся ры-царь.
        — Неправда, Альмер,  — запротестовал Дирк,  — я любил твою мать!
        — Ты любил мать, и одновременно любил Реги-ну…
        — И Регину, и твою мать, и даже Мону люблю…  — на секунду задумался старик,  — я их всех люблю! Так уж я устроен. Люблю женщин. Люблю вино. Люблю драться. Одним словом, люблю жить!
        Мужчины улыбнулись.
        — И тебе советую, сынок,  — старик придвинулся к Альмеру поближе и улыбнулся,  — бери от жизни поболь-ше! Сам бери, не жди, что тебе принесут на блюдечке. Вот поехали вы с Реем в Палестину. Молодцы! С мечом в руках вы взяли себе, что хотели! Взяли?
        — Ну, в общем-то, взяли,  — согласился Альмер.
        — И думаю, неплохо взяли,  — похвалил старик,  — так и надо. И этих боровов Хью, Уно и Кирка надо тоже туда отправить! Зажрались тут на моей шее,  — старик по-хлопал себя по толстому, красному загривку.  — Конечно, они сами управляют своими имениями, живут самостоя-тельно, но где же рост? Где развитие? Надо побольше пер-чику настоящему мужчине. Вот вы с Реем — молодцы! Поехали и привезли. Да, еще вот что! Я уже и насчет тебя договорился. Ты у меня всегда был любимец, Альмер!
        Молодой мужчина недоверчиво улыбнулся.
        — А что, не веришь?  — запальчиво спросил ста-рик,  — кого любят, того и чубят! Видишь, какой ты стал? Что, разве я не приложил к этому свою руку? Вылитый герцог!
        Альмер сделал вид, что удивился. Он уже знал, по-чему их с Реем вызвали с Палестины.
        — Не вытягивай физиономию, как осел, тянущийся к сену!  — засмеялся Дирк,  — будешь герцогом Норфол-ком!
        — Мы воевали с ним вместе в Палестине,  — про-говорил граф.
        — Да, он тебя хорошо знает,  — согласился старик,  — и очень хорошо отзывался о тебе. И еще — это мой ста-рый друг! Отец все сделает для своих сыновей. Я уже пере-говорил с ним. Двенадцать замков! Ты будешь самым мо-гущественным из моих сыновей! Герцог Хоукхарт! Звучит!
        — Не совсем понимаю…
        — Старик уже ждет тебя. Ему уже недолго оста-лось…  — продолжил отец.  — Его дочь Алисия, конечно, не подарок. Но что же — за все надо платить, сын мой. Игра стоит свеч! Накинь ей на лошадиную морду свой камзол и продолжи род Норфолков, как просит герцог! Пользуйся умело и тем копьем, и этим!  — и старик грубо пихнул Аль-мера рукой в пах, так что тот чуть не вскочил с ног.
        — Не бойся — не лишу своего лучшего сына на-следников!  — захохотал старик.  — Видишь, и сам я еще ничего. Что, сомневаешься?  — Дирк вызывающе посмотрел на сына,  — спроси Мону!
        — Но я не могу на Алисию даже смотреть, отец!  — воскликнул Альмер.
        — Ты хочешь сказать, что тебя не слушается твой друг?  — опять рассмеялся старик,  — я не знал таких про-блем в твоем возрасте.  — Дирк склонился к уху сына и за-шептал ему в ухо так, что оно заболело,  — ты знаешь, я всех хотел — и девиц, и теток постарше, и мне все казались красивыми. А что, тебе, чтобы переспать, нужна богиня?
        — Нет,  — недоуменно ответил рыцарь.
        — А знаешь, зачем наш король гнал перед армией целое стадо овец?  — старик опять дико заржал,  — лучше овца, чем ничего. Для хорошего мужика и овца сгодится!
        Альмер поморщился.
        — Ладно, сынок, готовься к герцогу на аудиенцию. Он тебя ждет,  — уже серьезно заговорил старый граф.  — А сейчас за стол, за стол. Будем пировать! Не часто сыно-вья возвращаются из Палестины! Зови Рея! Я его тоже хочу обнять по-отцовски!
        Пир уже подходил к концу. Гости постарше, отки-нувшись на спинки стульев, с удовольствием наблюдали за пируэтами акробатов — худеньких мальчика и девочки. Мальчик ловко жонглировал горящими факелами, причем один из них неизменно оказывался у него в зубах. Девочка же изгибалась и танцевала вокруг него, как грациозная лань. Порой она прыгала через голову, мягко и бесшумно приземляясь, как это умеют делать только кошки. Моло-дежь вышла на свежий воздух. Заезжий менестрель уже закончил там очередную свою балладу, и начались веселые танцы. Дочь старого герцога Норфолка Алисия тоже стара-тельно выплясывала в общем хороводе. Ее высокая фигура в черном платье неуклюже выполняла женские движения. Казалось, поменяйся она местом с кем-либо из молодых людей — и сама поведет девушку по кругу.
        Альмер обратил внимание, что герцог поморщился. Видимо, раны так и не зажили после того страшного сра-жения, когда сарацины окружили их небольшой отряд. Альмер со своим братом разметали тогда окруживших гер-цога Норфолка врагов, но было поздно — поверженное тело герцога лежало распростертым на горячем палестин-ском песке. Эверард Норфолк на мгновение пришел в себя и спросил, где его сын. Сын герцога был убит. Горю стари-ка не было предела. Возможно, поэтому восточные лекар-ства и не смогли вылечить его раны. К делу приступили английские лекари, когда Эверард был вынужден вернуться из Палестины. Альмер видел, что и здесь лечение не при-несло успеха. Герцог был бледен и держался за бок.
        Увидев, что рыцарь наблюдает за ним, Норфолк улыбнулся и подмигнул Альмеру. Затем он встал и двинул-ся к выходу. В дверях больной повернулся и снова посмот-рел на графа. Альмер понял, что хозяин замка приглашает его к себе.
        — Друг Альмер,  — начал герцог, полулежа на кро-вати,  — что ты невесел? Почему не пляшешь с девушками во дворе?
        — Уже не занимают меня безмятежные игры, ми-лорд,  — скупо улыбнулся граф,  — бои и сражения про-плывают перед глазами, больно за тех, кто не вернулся из Палестины.
        — Не надо думать об этом,  — на глазах Эверарда блеснула непрошенная слеза.  — Бог взял их в рай, а наш долг — закончить здесь начатое дело. Скоро и я отправ-люсь вслед за своим сыном Ирвином…да, да,  — герцог поднял руку, останавливая возражения Альмера,  — это так, друг мой…
        Эверард поморщился и потер бок.
        — У меня к тебе дело, Альмер,  — наконец про-должил он,  — Это важно, и поэтому прошу выслушать ме-ня серьезно. Ты спас мне жизнь, рыцарь, и мы повязаны кровью. Думаю я, что это знак божий мне, старику. Остался мой род без наследника. Славное имя Норфолков сгинет в веках. Грустно мне от таких мыслей. Мой отец, мой дед, отважный Тристан — взирают на меня с небес. И они не простят последнему из Норфолков этого.
        Герцог внимательно посмотрел на рослого молодо-го мужчину. Альмер сидел на краю стула, упершись локтя-ми в колени. Его задумчивый взгляд был направлен куда-то в пространство. Он знал, о чем будет этот разговор, отец обстоятельно побеседовал с ним после приезда из Палести-ны.
        — Это моя последняя просьба к тебе, Альмер.
        Граф поднял вопросительный взгляд на больного.
        — Я прошу тебя сохранить наше славное имя. Возьми в жены мою дочь Алисию. Знаю!  — герцог остано-вил жестом нетерпеливое движение собеседника.  — Она не красавица. Скажем больше… Я, как мужчина, вполне по-нимаю тебя. Я сам не доволен своей покойной женой, что родила мне такую неудачную девочку. Но она также при-несла и огромное приданое. Зато сыном, которого она мне подарила, был бы доволен любой отец. Да что тебе расска-зывать, ты сам знал графа Ирвина!  — И на глаза пожилого человека опять набежала скупая слеза, которую он смахнул исхудавшей рукой.  — И планы относительно ее были со-всем другими. Когда был жив мой сын, я не думал, что мне вообще придется выдавать замуж Алисию. Она была пред-назначена богу, и должна была стать аббатисой в монасты-ре, который она бы выбрала по своему усмотрению.
        Эверард опять положил руку на сердце.
        — Пусть брак будет по расчету, не по любви. Единственное, что я хочу, чтобы у вас родился наследник рода. И ты должен взять наше имя. Ты достоин такой чести.
        Норфолк приподнялся. Было видно, что сделать это ему уже было нелегко.
        — Ты получишь двенадцать замков, имения, бо-гатство, земли, славное имя. Неужели не стоит мужчине ради всего этого немного попотеть?  — граф хрипло рас-смеялся. Улыбнулся и Альмер.
        — У нас, мужчин, должно быть хорошее вообра-жение, не правда ли?  — и пожилой мужчина закашлялся.
        — Ты сможешь иметь любовниц, сколько захо-чешь, Альмер,  — опять улыбнулся герцог.  — Кто тебе, герцогу, может отказать в этом?
        — Но Алисия…  — начал, было, граф, но старик прервал его:
        — Алисия не будет возражать! Она и так не очень-то интересуется мужчинами. Все монастырь да молитвы. Пусть будет довольна, что хоть иногда покрасуется рядом с таким мужчиной!
        Старый Эверард встал и вытянулся во весь свой еще немалый рост.
        — Это моя предсмертная воля!  — неожиданно твердо произнес он и пошатнулся.  — И попробуй отказать старику,  — улыбка блеснула в его глазах.
        Альмер подскочил к больному и поддержал его за локоть.
        — Что вы, милорд,  — тихо проговорил он.  — Это большая честь для меня.
        — Да и сестра моя не возражает против замужест-ва с твоим любимым братом Реем. Она, конечно, не Али-сия, поприятнее, но дура из дур. Но все же титул графа и два больших имения принесет своему мужу в приданое. Ей тридцать пять лет, и она не смогла родить своему лорду наследника. Хотя тот был могучий воин. Ты же его знаешь, был у него оруженосцем. Пусть Рей возьмет себе наложни-цу и сделает ей ребенка. Я думаю, сестра с удовольствием будет растить сына своего мужа, у нее нерастраченное ма-теринское чувство. Пусть лучше займется ребенком, чем своими котами!
        Опять дочь
        Посреди большого зала с высокими сводчатыми потолками стоял барон Квентин. Его красивое лицо выражало большое беспокойство. Он постоянно поглядывал на дверь, ведущую в соседнюю комнату — спальню его жены. Из спальни доносились душераздирающие крики. Его жена леди Селина, в который раз обещала подарить ему долгожданного наследника. Вот уже пять лет ей это никак не удавалось. У них было две чудесные дочери, но нужен был мальчик. А два года назад у жены случился выкидыш на большом сроке. Это был долгожданный мальчик. Горе барона было безмерным.
        Вскоре крики стихли. Слышался только грозный голос повитухи, местами он переходил в ласковый тон. Она давала распоряжения своим помощницам и что-то говорила Селине.
        Барон чувствовал, как бешено забилось его сердце. Почему не кричит новорожденный? Что случилось? И вот раздался плач ребенка. Не в силах больше ждать, он приот-крыл дверь.
        — Вам сюда пока нельзя, господин барон!  — за-протестовала пожилая женщина. И в тот же миг ее голос смягчился, и она торжественно произнесла.  — У вас роди-лась красавица-дочь!
        Барон, не обращая внимания на протесты женщин, ворвался в спальню. Когда он услышал слово «дочь», вся радость испарилась, он еле поборол свой гнев. Снова дочь! Он и не посмотрел на свою измученную жену.
        Повитуха почувствовала неладное. Она взяла ма-ленький кричащий сверток, прижала к груди и отошла к окну.
        Барон подошел к ней вплотную.
        — Дочь?  — он гневно посмотрел на испуганную женщину
        — Да, милорд, да такая красивая!
        Барон неотрывно смотрел ей в глаза.
        — Я принимаю у вашей жены четвертые роды. Разве вы не понимаете, что чуть ли не каждый год рожать — это тяжелое испытание? Она чуть не умерла. А от вас хоть бы одно ласковое слово! Она не виновата, что господь так распорядился.
        Барон по своей натуре был добрый и мягкий чело-век. Приступы ярости для него были величайшей редко-стью. Ему просто было необходимо иметь наследника. Укоризненный тон повитухи магически подействовал на него. Он присел на край кровати и поцеловал свою жену.
        Женщина была чуть жива. У нее не было сил даже поднять голову.
        — Прости меня, Квентин,  — все, что она ему смогла прошептать. Из глаз несчастной роженицы покати-лись слезы.
        — Что ты говоришь, любимая? Это ты меня про-сти!  — барон сам не сдержал слезы и еще раз нежно поце-ловал обессилевшую жену.  — Я тебе очень благодарен за дочь! Прости меня, Селина! Я был не прав! Я не хочу больше никого!  — он приподнял женщину и привлек ее к себе.  — Селина, моя дорогая, я тебя люблю!
        — Вот сразу надо было так!  — ласково заметила повитуха.  — Посмотрите, какая она красавица! А волосы-то какие! Русалка!  — женщина поднесла младенца к отцу.  — Чудо, а не ребеночек! А на мамочку как похожа! Но хватит! Роды были тяжелые и вам, миледи надо поспать. Сейчас мы вас вымоем, и вы постарайтесь заснуть. А вы, милорд, идите, отпразднуйте рождение дочери. Вашей жене необходимо отдохнуть.
        Приказав принести из погреба бутыль старого французского вина, барон Квентин с лютней в руках распо-ложился возле камина в ожидании праздничного ужина по случаю рождения дочери. Его одолевали невеселые мысли и воспоминания.
        Скудные земли барона Кембелла не приносили достаточно прибыли, чтобы заплатить королю налоги и достойно содержать семью. Приданое леди Селины на ка-кое-то время облегчило это бремя. Это была основная при-чина женитьбы Квентина на рыжей некрасивой девушке. Барон Квентин был человеком с добрым сердцем и покла-дистым характером. В те годы он был жизнерадостным мо-лодым человеком, готовым полюбить кого угодно. Он был сама любовь. Шесть лет назад его отец сделал за него пра-вильный выбор. Его романтическая натура не делала его хорошим наследником баронов Кембелл. Квентин увлекал-ся поэзией и музыкой, что приводило его отца в полное негодование. Однажды старый барон заметил в церкви не-приглядную худощавую девицу в дорогом наряде. Ее длин-ный подбородок и жесткий, не по годам, взгляд прозрач-ных серых глаз, подсказал ему, что это будет хорошая жена для его сына. Женихов у Селины почти не было, в основ-ном по причине ее нежелания выходить замуж, а нисколько не из-за ее некрасивой внешности. Она была младшей из-балованной дочерью в семье богатого барона Райта и любая ее прихоть беспрекословно выполнялась.
Умный отец Квентина быстро все понял. Он знал, как смотрят девушки на его сына. А эта дурнушка будет счастлива иметь мужем такого красавца. Он все продумал и послал своего сына в замок барона Райта под каким — то благовидным предлогом. Когда рыжая Селина увидела прекрасного юношу с пылким мечтательным взглядом, весь мир перевернулся под ее но-гами. Она совсем не вникала в смысл его стихов, она не поняла даже, кто их автор, то ли некий поэт, то ли сам юно-ша. Ей это было абсолютно все равно. Она не могла отвести взгляда от этого молодого человека неземной красоты. Она слушала его с упоением и наслаждалась его присутствием. А спустя месяц, после нескольких свиданий, наполненных поэзией Квентина и ее чувственными вздохами, Селина не выдержала и объявила своему отцу, что она влюблена в Квентина и покончит собой, если он не даст согласия на их брак. Барон Райт не мог позволить себе стать причиной смерти ненаглядной доченьки. Он сам лично поехал в за-мок Кембелл и поведал барону о любви их детей. Свадьбу сыграли через две недели, по настоянию нетерпеливой Се-лины. Все были счастливы. Барон Райт был рад за
свою дочь, он никогда не видел ее такой счастливой. Квентин обрел, наконец, благодарного слушателя и единомышлен-ника в лице влюбленной в него по уши девушки. Он не за-метил, как и сам влюбился. Молодожены почти неделю не выходили из своей спальни, чем вселяли покой и умиро-творение в сердце старого отца Квентина. Ровно через де-вять месяцев после столь радостного для всех события поя-вилась на свет крошка Мелисса. Первые проблемы нача-лись после смерти старого барона. Квентин совсем не умел вести дела. Он с радостью передал бразды правления в руки своей властной жены. Селина была хорошая хозяйка, замок был в полном порядке. Но Квентин не умел управлять по-местьем. Порой его голову посещали мысли — все бросить и уйти, куда глаза глядят, подальше от этого жестокого ми-ра. Иногда он в минуты отчаяния представлял себя нищим странствующим монахом. Он окунался с головой в свои несбыточные мечты. Потом приходила его Селина с дочур-ками. Они его обнимали и целовали. Квентин сразу воз-вращался на землю и вспоминал о своем долге перед семь-ей. Кроме того, надо было решить судьбу сестры Ирис и помочь
определиться в жизни двум младшим братьям. Вдобавок ко всему, на его слабую шею судьба взвалила кузину Изольду, которую ее жестокие родственники выгна-ли из родного дома, ссылаясь на свое законное право на-следования. Все эти проблемы не давали ему покоя. И сей-час, когда он, уступив своей жене, согласился отдать сестер в наложницы знатному графу и его брату, душа его была не на месте. И хотя деньги графа Альмера решили многие проблемы поместья, он не чувствовал себя счастливым. И как всегда, решил постараться не думать об этом. Лучшее лекарство от всех переживаний — кубок хорошего вина и веселая музыка.
        Дверь в ткацкую отворилась.
        — Госпожа Ирис! Госпожа Изольда!  — не заходя вовнутрь, их позвал, напрягая свой старческий дребезжа-щий голос, старый слуга барона Кембелл Джозеф.  — У лорда Квентина и леди Селины родилась дочь! Милорд послал меня за вами!  — Старику совершенно не хотелось делать лишних движений своими измученными подагрой, больными ногами.
        Ирис встрепенулась и широко раскрыла свои сап-фировые глаза.
        — Селина уже родила? Джозеф, почему нам не сказали, что она сегодня рожает? У меня родилась племян-ница! Ты слышишь, Изольда? Какое счастье!  — девушка повернула свое сияющее личико к кузине. В минуты радо-сти она еще больше походила на ангела.
        Изольда с недоумением посмотрела на Ирис.
        — Я представляю настроение Квентина! Если я не ошибаюсь, он не мог дождаться сына! А я знала, что Сели-на скоро родит. Ты разве не заметила, что живот у нее опустился?  — Изольда была невозмутима.  — Повитуха, когда навещала ее пару дней назад, сказала, что роды нач-нутся, когда у женщины опустится живот.
        — Какая разница, Изольда, сын или дочь! Это же такое счастье! Интересно, девочка похожа на Квентина?  — Ирис в порыве радости подбросила в воздух свою вуаль.
        — Ты меня поражаешь, впрочем, как и всегда. Ты не понимаешь, какая судьба ожидает обитателей этого замка уже в ближайшее будущее при отсутствии наследни-ка. Хорошо еще, что у Квентина есть два брата. Но они рвутся в рыцари. И если что-нибудь произойдет с ними, а у Квентина будут рождаться одни девчонки, которым еще и нужно давать приданое — и титул, и замок, и земли перей-дут какому-нибудь дальнему родственнику-мужчине. Имущество должно оставаться в одной семье. Поэтому Квентин так переживает. Когда же ты повзрослеешь?
        — Бедная Селина! Получается, ей придется рожать каждый год, пока не родит сына?  — Ирис удивленно рас-крыла свои огромные глаза.  — Это ведь так жестоко по отношению к ней! Ты же знаешь! Она в прошлом году так долго отходила после родов!
        — Ну что же поделать? Такова женская участь — рожать детей, и как можно больше,  — нравоучительным тоном ответила Изольда.
        — Как можно больше? Зачем?
        — Как это зачем? Жизнь жестока к слабеньким. У моей бабушки Изабеллы было восемь детей, и только трое из них дожили до двадцати лет. Какая же ты наивная!
        — А если женщина не выдержит?  — Ирис потуск-нела.
        — Значит, такова воля божья! А ты думаешь, по-чему я до сих пор не замужем? Не хочу! Пока…Ты посмот-ри на Селину! Еще пару лет назад какая она была? И какая она теперь! Я бы ни за что не дала бы ей ее годы. Она на три года меня старше, а на вид так на все десять!
        — Тогда я тоже пока не хочу!  — Ирис надула свои розовые губки.  — Скажу Ричарду, пусть подождет еще лет пять! А не подождет — так и не надо!  — Ирис задумчиво посмотрела вдаль.  — И брату скажу!
        — Я думаю, он тебя не поддержит. Он спит и ви-дит, как от нас побыстрее избавиться. А старый граф Грей-сон готов взять тебя в жены и без приданого. Ты что? Это же такая удача для вашей семьи! Все будет так, как скажет Селина. Я уже поняла, кто командует в этом доме.
        — Можно подумать, на нас так много уходит! И к тому же ты изготавливаешь такие хорошие ковры по моим рисункам. Так что мы оплачиваем свое содержание. Изоль-да, ты несправедлива к Квентину. Он такой добрый, он лю-бит нас и все сделает для того, чтобы мы были счастливы!
        — Конечно, он тебя любит! Только проблемы ни-куда не уходят. Годы пролетят, ты постареешь, и тогда ни-кого не будешь интересовать, разве что с хорошим прида-ным. Вот, например, Селина. Если бы не ее приличное при-даное, кто бы взял в жены эту конопатую мегеру? Мне ино-гда жалко Квентина! Как она его под себя подмяла! Делает все, как она скажет, а сам об этом даже не подозревает!  — Изольда презрительно хмыкнула.  — Если бы не мое ужас-ное положение, я бы ей давно высказала, что я о ней ду-маю!
        — Почему вы так ненавидите друг друга?! Так же нельзя!  — Ирис печально вздохнула.
        — Она первая стала выказывать мне свою непри-язнь! Видите ли, появился лишний рот. Как это Квентин еще не пошел у нее на поводу! Господи, как судьба ко мне несправедлива! Куда же подевались те проклятые докумен-ты?  — Изольда подняла к потолку свои черные глаза.  — Ничего! Я найду их, рано или поздно! И буду графиня Ро-честер, как мне и положено по рождению. Я буду свобод-ная и богатая! И тогда никто меня не попрекнет куском хлеба! И тебе помогу, если понадобится. Выделю хорошее приданое, чтобы ты вышла замуж за кого захочешь, а не за этих противных стариков.
        — А ты не знаешь, где они могут быть? Те бумаги?
        — Если бы я только знала,…но я догадыва-юсь,…эти мерзавцы их подло выкрали и подкупили нота-риуса! Будь проклята эта продажная тварь! Мой отец сказал перед смертью, где тайник. Но там уже было пусто!  — ли-цо ее потемнело от мрачных мыслей.
        — Так значит, ты должна была унаследовать замок и земли? А твои родственники поступили с тобой нечест-но? Как же можно так?  — Ирис с сочувствием посмотрела на Изольду.
        — Все можно, дорогая, тем более, когда стоит во-прос об огромных деньгах, землях и красивом замке.
        — Но ведь в библии сказано…  — начала Ирис, но Изольда не дала ей закончить
        — Я прошу тебя, не будем о законе божьем. Для большинства людей рай, который на небесах — ничто в сравнении с богатством на земле.
        — Постой, Изольда! Но ведь ты сама говорила, что только мужчины могут унаследовать титул и земли с зам-ком? Значит, твой кузен по закону занял место твоего отца?  — Ирис вопросительно посмотрела на двоюродную сестру.
        — Да, обычно это так. Но наш род за особые заслу-ги перед дедом нашего короля, Генрихом Вторым, получил право передавать наследство женщинам старшей ветви, если не осталось наследников мужского пола. Я сама виде-ла этот документ с королевской печатью. И мои родствен-ники отлично это знают. Ладно! Пойдем лучше поздравим Квентина.
        — Изольда! Да тут приготовления идут во всю! А мы с тобой прохлаждаемся! Ты чувствуешь, какой запах идет с кухни! Джон, кажется, печет пироги! Пойдем, под-нимемся к Селине, посмотрим на девочку!  — сказала Ирис своей кузине.  — Джозеф! Поставь, пожалуйста, в вазу мой букет,  — она обратилась к слуге.
        — Слушаюсь, госпожа. Я распорядился накрыть стол в зале белой скатертью, которую вы вышивали этой зимой. Милорд Квентин счастлив, что роды прошли благо-получно,  — старик учтиво склонил голову перед своей мо-лодой госпожой.
        Ирис, как и ее брата барона, искренне любили все слуги. Добрая и веселая, как и ее старший брат, она была создана для другой жизни. Они с Квентином были очень похожи внешне. Между ними лишь одно различие. Ирис в отличие от брата обладала оптимистичным характером и никогда не падала духом в трудную минуту. Она была звонким колокольчиком в стенах большого обветшалого замка.
        — Ирис! Может, не стоит брать эту изысканную скатерть?  — сказала Изольда,  — ты ведь ее вышивала для своей свадьбы. Представляешь, что с ней будет после ужи-на? Квентин обязательно посадит на нее жирные пятна.
        — Ну и пускай! Я вышью новую. Надоело все от-кладывать для лучших времен. Мне хочется настоящего праздника! Изольда! Нельзя же все время подсчитывать каждый солид. Я сегодня надену свое лучшее платье из лилового шелка! Или красное? Как ты думаешь, какое мне будет больше к лицу?
        — Ирис, ты сошла с ума! Твой брат столько денег отдал за отрез лилового шелка! Ты забываешь, что он не богат, и не может так сорить деньгами. Не такое сегодня уж и событие, чтобы надевать такой дорогой наряд. Через год Селина снова родит. А вдруг ты получишь приглаше-ние короля на бал. А твое платье будет несвежее. Подумай хорошо! Я лично не собираюсь переодеваться. У меня не так много хороших платьев, чтобы наряжаться в них по такому незначительному поводу.
        — Я не хочу сегодня ходить в старом платье! Все равно надену лиловое платье! А ты как хочешь!  — Ирис была в некоторых вопросах очень упряма.
        — Вот и чудно! Скоро перед его величеством предстанет замарашка!  — язвительным тоном заметила Изольда.
        — У меня еще есть красное платье, которое я ни разу не одевала! Оно тоже красивое!
        — Красное? Да оно вышло из моды еще тогда, ко-гда тебе его сшили! Тебя поднимут на смех придворные дамы.
        Ирис задумалась над словами кузины. Она не мог-ла похвастать большим количеством выходных нарядов. Ирис была в курсе плачевного состояния финансов поме-стья. Они с Изольдой были для Квентина хорошими по-мощницами. Изольда была очень благоразумна в своих со-ветах. Ирис печально опустила ресницы.
        — Ты права, Изольда! Я веду себя легкомысленно.
        — Ты послушай, Ирис, как твой брат поет! Все-таки он рад, что роды Селины позади,  — Изольда тоже пришла в хорошее настроение.
        — Да, дорогая, он счастлив! Но о чем слова этой песни?  — неискушенная Ирис совершенно не понимала пошловатых намеков во фривольной песенке.
        Старик Джозеф отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
        Потом песню о принцессе сменила другая, тоже ве-селая. Почти все песни Квентина были о любви. Следую-щая была о сборщике налогов, который полюбил обеднев-шую графиню и не брал с нее налогов. Об этом узнал ко-роль и велел наказать своего неверного подданного. Но потом, когда увидел прекрасную графиню, сам влюбился и женился на ней. А несчастный сборщик налогов недолго переживал и нашел себе другую женщину. Все его песни всегда имели счастливый конец.
        — Ирис, тебе не кажется, что наш брат сам не прочь оказаться на месте графини?  — Изольда хитро по-смотрела на Ирис.
        — Сомневаюсь! Он очень любит Селину и девочек!
        — Как знать
        — Нет! Я тебе говорю. Он ни на кого из женщин не смотрит вообще!  — утвердительно заявила Ирис.
        — Можно себе представить, что бы случилось, ес-ли Квентин, не дай Бог, окажет кому-то знаки внимания. Селина все волосы выдерет сопернице своими длинными худыми руками.
        — Селина очень ревнива. Она сильно любит брата. Я рада за них!
        Девушки поднялись наверх по крутой лестнице, за-сланной старым протертым ковром, в спальню к роженице.
        Селина недавно проснулась и кормила грудью свою дочь. Она плохо выглядела. Каждые последующие роды ей давались все труднее и труднее. Заботливая гор-ничная переодела свою госпожу в отделанную кружевом ночную рубашку, заплела ее кудрявые непослушные воло-сы в две косы и вплели в них нити жемчуга. Нарумянили бледные щеки, покрытые веснушками. Ее красные усталые глаза светились счастьем.
        — Селина! Как ты себя чувствуешь, дорогая?  — Ирис бросилась к кровати баронессы. Она была единствен-ный человек, не считая барона и девочек, который тепло относился к Селине, несмотря на ее крутой нрав.
        — Неважно…  — Селина поправила сорочку,  — я думала, что больше не увижу Квентина и своих детей. Мы ждали сына, но Господь решил за нас.
        — Не переживай, Селина! Ты молодая, у вас с бра-том еще родится сын,  — Ирис подсела ближе к Селине и обняла ее за худенькие плечи.
        — Следующие роды меня убьют. Хватит нам и трех дочерей! Хотите глянуть на мою крошку?  — Селина улыбнулась и посмотрела на девушек.
        — Конечно! Мы за этим и пришли!  — Ирис с ин-тересом уставилась на маленькие розовые ручонки, торча-щие из пеленок — Изольда! Подойди поближе! Посмотри на девочку!  — она обратилась к стоявшей чуть поодаль кузине.
        Селина не разрешала туго пеленать младенцев. У нее было свое мнение на этот счет. Кто-то ей сказал, что если девочек пеленать таким образом, у них будет некраси-вые и неуклюжие фигуры. Селина была недовольна своим телом и мечтала о том, чтобы ее дочери хотя бы телосло-жением пошли в своего статного отца. И Мелисса, и Мона унаследовали от матери огненно-рыжую шевелюру и рос-сыпи веснушек. Селину этот факт ужасно огорчал.
        — Какая крошечная!  — Ирис не могла сдержать свой восторг.  — У нее такие длинные волосы!
        — Повитуха Абигайль назвала ее русалкой,  — гор-до сказала Селина,  — моя маленькая русалочка!  — она нежно поцеловала носик ребенка.  — Она такая спокойная, почти не плачет! Наверное, понимает, как плохо чувствует себя ее мама.
        — А как вы назовете ребенка? Что говорит Квен-тин?  — спросила Изольда.
        — Я решила ее назвать в честь моей матери Сарой,  — Селина с умилением смотрела на новорожденную,  — она очень на нее похожа!
        — Квентину понравилось это имя?  — Изольда по-пыталась улыбнуться деспотичной родственнице.
        — Я думаю, он будет в восторге! Чудесное имя для нашей дочери! Мать будет счастлива, когда узнает, что в ее честь названа внучка.
        Красная повозка
        Через пару дней после рождения Сары в замок приехал сборщик королевских налогов. Барон Квентин пригласил его в свой кабинет и долго с ним разговаривал. После отъезда сборщика налогов заплаканная Селина позвала Изольду и Ирис к себе в спальню. Баронесса стала рассказывать, что у них отчаянное положение, и если девушки не помогут, имение могут конфисковать за неуплату налогов. Она плакала и стонала, как настоящая трагическая актриса:
        — О, мои бедные девочки, что с вами будет! При-дется вам выйти замуж за простолюдинов!
        Даже недоверчивая Изольда поверила несчастной Селине и стала спрашивать, может, она знает какой-нибудь выход. А добрая Ирис вообще была вне себя от горя. И когда хитрая женщина сказала, что сборщик дал полгода для уплаты недоимок, и если девушки согласятся помочь, то они будут спасены. И надо, мол, всего год поработать у одного знатного человека, помочь наладить домашнее хо-зяйство и организовать ковровую мастерскую. Он очень богат и, мол, такой простофиля! Обещал заплатить круг-ленькую сумму за работу девушек. Если они согласятся, деньги будут уплачены вперед, да еще он даст барону Квентину ссуду.
        — Конечно, моя дорогая Селина, мы согласны!  — сердобольная красавица сразу подставила свое плечо.
        — Спасибо, моя дорогая!  — невестка вполне ис-кренне целовала нежное доброе личико.  — Если вы соглас-ны, то я извещу графа. Он обещал прислать за вами повоз-ку.
        — А где оно находится, это имение?  — поинтере-совалась осторожная Изольда.
        — Квентин записал, да Мона порвала пергамент, вот остался лишь кусочек названия.
        — А как же ты известишь о нашем согласии?  — спросила Ирис.
        — Была договоренность о том, что этот человек через пять дней будет в гостях у нашего сеньора, и если извещу графа о вашем согласии, за вами пришлют охрану с повозкой.
        Поздним утром, двенадцатого июня, сразу после завтрака, тишина в замке Кембелл была нарушена громки-ми звуками фанфар. Удивленные обитатели замка выгляну-ли в окна и увидели большую красную повозку и два десят-ка всадников, стоявших прямо под подвесным мостом. Не-радивый стражник бежал на свой пост — южную башню замка, дожевывая на ходу кусок белого хлеба. На его вино-ватую спину упал испепеляющий взгляд барона Квентина.
        Ирис и Изольда тоже посмотрели вниз и сочли экипаж весьма привлекательным. На дверцах повозки, оби-тых красным бархатом, сияли в лучах утреннего солнца фамильные гербы неизвестного графа. Небольшие окна были уютно прикрыты ажурными занавесками. Четверо белых коней с высокими коричневыми шишками, прикреп-ленными к их головам, нетерпеливо били копытами.
        — Чего вытаращился, ротозей,  — закричал охран-нику, появившемуся в бойнице над мостом, сержант отря-да, прибывшего с повозкой,  — спускай мост!
        Подъемный мост был поспешно опущен, и каваль-када заняла весь внутренний двор. Сержант молодцевато соскочил с лошади и выхватил из левой краги своей замше-вой перчатки небольшой свиток, скрепленный красной сур-гучной печатью. Свиток тут же был вручен вышедшему на шум барону. Другой воин поспешно подошел к повозке и развернул складную лестницу под дверью. Открыв дверцу, он помог спуститься высокой немолодой женщине. На ее увядшем, хотя и сохранившем следы былой красоты, тон-ком лице, была вежливая улыбка.
        — Меня зовут леди Регина,  — представилась она,  — мне поручено доставить двух молодых особ из вашего замка во владения моего господина.
        — Барон Квентин,  — слегка поклонился хозяин замка гостье,  — я осведомлен о вашем визите, через пару часов наши девушки будут готовы. А вы, уважаемая леди, отдохните и пообедайте.
        Изольда и Ирис слышали все эти слова, и сердца их охватило волнение. Хотя они и знали о своем скором отъ-езде, но в душе все же теплилась надежда, что все решится каким-то другим образом. Конечно, было интересно по-ехать в новые края, увидеть незнакомых людей и начать другую жизнь. Но пусть бы это произошло чуть попозже. Через год или через месяц хотя бы. Но так сразу! Неожи-данно. Им даже не дали толком привыкнуть к мысли о рас-ставании с родным домом. Волнение и беспокойство охва-тило их сердца.
        Но все уже было решено и приготовлено без них. Пока девушки приходили в себя, их вещи выносили и укла-дывали в повозку. Один большой сундук с трудом тащили двое слуг.
        — Леди Регина,  — голос женщины, подошедшей сзади к застывшим от волнения девушкам, заставил их вздрогнуть.
        — Будем знакомы,  — продолжила леди Регина,  — вы такие милые!
        — Меня зовут Изольда,  — ответила старшая, на-стороженно посмотрев на новую знакомую,  — а это моя сестра Ирис.
        — По дороге я расскажу вам о ваших обязанностях в нашем обширном хозяйстве,  — заговорила женщина уже быстрее.  — Мне было сказано, что вы знакомы с ковротка-чеством?
        — Да, под нашим руководством уже выткали одиннадцать ковров,  — гордо ответила Ирис.  — Мы ткем керман с медальоном посередине и богатым орнаментом.
        — А орнаменты замечательно рисует наша Ирис!  — заметила Изольда.
        — Я очень рада, что вы такие талантливые,  — за-улыбалась леди Регина,  — это хорошо, что у нас будет соб-ственный художник.
        — Я вижу, вы уже нашли общий язык,  — сказала подошедшая к ним Селина,  — я надеюсь, и в дальнейшем леди Регина будет добра к нашим девочкам.
        Все в нашем замке будут любить их,  — заверила ее гостья,  — да и может ли быть иначе! Они так прелестны!
        Несмотря на воркование старших женщин, волне-ние не покидало сердце Изольды. Каким-то странным обра-зом решалась их судьба. Во всей этой спешке скрывалась какая-то тайна.
        Однако уже по полудни все было готово к отъезду. Барон и его супруга торжественно стояли посередине дво-ра. Даже плачущих девочек — детей Селины, няньки выве-ли во двор. Собрались все обитатели замка. На глазах у женщин заблестели слезы. Все любили милых девушек, трудно было представить, что их звонкий смех не огласит больше суровые стены замка Кембелл. Внезапно налетел невесть откуда взявшийся ветер. Взвилась в небо пыль с мостовой, зашелестели юбки, женщины прикрыли лица руками. Порывистый ветер разбросал аккуратно уложенные женские прически, а потом, превратившись в небольшой вихрь, поднял высоко в небе карусель из гусиных перьев, соломы и остального мусора.
        — Впрочем, нам пора,  — сказала леди Регина и подтолкнула Изольду и Ирис к раскрытой дверце.
        — С богом,  — прошептала Селина, и рука ее не-уверенно очертила в воздухе крест. Уже в следующее мгновение она вытирала слезы.
        Раздались щелчки кнутов, и звук фанфар заглушил скрип больших колес повозки. Скоро за поворотом исчезли знакомые стены, и за окнами поплыли холмистые поля, густо поросшие пшеницей.
        Квентин напился
        Ближе к вечеру барон Кембелл изрядно выпил. После прощания с сестрами на него нахлынули уныние и разоча-рование. Был один верный способ снять подавленное настроение и избавиться от угрызений совести. Что может быть лучше нескольких бокалов вина!? Обычно тихий, он никогда не лез в женские дела на кухне. Этими вопросами всегда занимались Селина и девушки. Но сегодняшним вечером барон чувствовал неодолимое желание выплеснуть на кого-нибудь свое плохое настроение.
        — И это вы собираетесь ставить на стол?  — барон указал опешившей от такого заявления помощнице повара на тушку поросенка.
        — Но, господин барон…  — женщина сконфуженно опустила руки.
        — Почему он такой маленький?  — барон пальцем ткнул тушку.
        — Но, милорд, ведь это же молочный поросенок! Он намного вкуснее, чем годовалый!
        — Он очень маленький!
        — Они все маленькие в два месяца!
        — Нет! Не все! А этот паршивый и тощий!  — Ба-рон размахнулся, и тушка полетела на пол.  — А почему пирог такой плоский?
        — Но это же только тесто, милорд! Оно еще даже не подошло!
        — У вас тут такая грязь! Где моя жена? Она вам покажет!
        Женщина промолчала в ответ. Спорить с пьяным бароном было бесполезно. Это знали все слуги.
        — Неряхи…  — добавил барон пьяным голосом и, сделав еще несколько жадных глотков вина из большого серебряного кубка, поставил его на стол.
        — Вам плохо, милорд?  — Арианна внимательно посмотрела на него.
        — Мне?  — барон вытер рукавом своего нарядного камзола влажный рот.  — А ты сама как думаешь? Все из-за проклятых денег! Я своими собственными руками продал в рабство своих сестер!
        — Что вы такое говорите, милорд?
        — Да-да! Именно так! Как я мог? Я последний не-годяй!  — Барон закрыл голову руками.
        Арианна никак не могла понять, почему барон так убивается. Ей стало очень интересно. Она тихо и вкрадчиво спросила.
        — Милорд, о каком рабстве вы говорите?
        Барон не смотрел на нее. Ему надо было хоть кому-то выговориться.
        — Все из-за Селины! Зачем я вообще ее допустил к разговору?
        — Не переживайте так, милорд! Все будет в конце концов хорошо.
        — Не будет ничего хорошего. Теперь мои девочки в услужении у знатного графа. Что же я наделал?
        — А что плохого в этом?  — Арианна чувствовала, что барон что-то не договаривает, и ловкими словечками вытягивала из охмелевшего хозяина все новые подробно-сти.
        — А ты продала бы в наложницы свою дочь? Даже если бы срочно нужны были деньги?
        — Господь с вами!  — Арианна перекрестилась.  — Никогда и ни за какие деньги. Лучше мы с голоду все ум-рем.
        — А я сделал это. Подлец!
        Арианна в ответ закрыла рот обеими ладонями и покачала головой. Ей, как и всей прислуге, было известно, в каком плачевном состоянии находится поместье. Арианна была доброй женщиной. Вдруг ей стало жалко этого сла-бого человека.
        — Милорд! Вот увидите, все образуется!
        — Ты так считаешь?  — барон поднял на нее свои большие печальные глаза, слегка покрасневшие от выпито-го вина
        — Да!  — кивнула повариха, стараясь вложить в свой жест как можно больше уверенности и оптимизма
        — Ты добрая женщина. Иди сюда!  — барон не-много повеселел.  — Ты такая аппетитная, Арианна!
        Женщина довольно хихикнула и поправила свой фартук, который когда-то был белым. Он, кажется, поза-был, что она его старше в полтора раза.
        Барон подошел к толстухе и обхватил за бедра чуть ниже ягодиц и поднял.
        На что женщина кокетливо завизжала.
        — Отпустите, милорд, я тяжелая, надорвете живот!  — она начала шутливо отбиваться.
        — Ты думаешь, что твой господин слаб как ребе-нок?! Я очень сильный! Очень!  — барон покраснел от на-пряжения — женщина была очень полная.  — Вот это пуп-сик! Как я кормлю своих людей! А?
        — Отпустите! Я не успею все приготовить! Отпус-тите! Кристен идет, милорд!
        В дверях показалась девочка-подросток с двумя большими корзинами. Проворная девчушка была правой рукой Арианны. Девочка поставила тяжелые корзины, пол-ные яблок и с улыбкой смотрела, как немолодая женщина отбивается от хмельного хозяина. Над выпившим бароном можно было и посмеяться. Он обычно ничего не помнил на следующий день.
        Барон оглянулся на девочку и отпустил Арианну. Появился новый объект для выливания своих эмоций.
        — О! Кристен! А ты вышла замуж?
        — Мне всего пятнадцать лет, милорд. Мать гово-рит, что еще рано.  — Девочка залилась краской.
        — Пятнадцать? А я думал, тебе больше! Хорошая девочка! Ладно! Я вас покидаю! Смотрите тут, без меня, надеюсь, справитесь!  — барон ласково потрепал девочку по щеке и, держась за стену, направился к выходу.
        — Ваше вино, милорд! Вы забыли!  — Арианна протянула кубок
        — Ба! А я думаю, чего-то в руке не хватает!  — ба-рон одной рукой потянулся за вином, а другой по-прежнему опирался на стену.  — Какие вы у меня хорошие!  — его лицо озарилось довольной пьяной улыбкой.
        Арианна и Кристен улыбались своему господину. Он был всегда очень добр с ними.
        Барон запрокинул назад голову и допил остатки этого превосходного напитка. Половина вина в рот не по-пала, а потекла по его гладко выбритому подбородку на праздничный светлый камзол.
        — Все!  — барон удовлетворенно крякнул,  — дер-жи, толстуха!  — он протянул улыбающейся поварихе пус-тую чашу.
        — Может, вам помочь подняться наверх, милорд барон? А то, гляди, упадете?  — участливым тоном спро-сила Арианна.
        — Нет! Вы думайте, я пьян? Нет!  — барон распра-вил плечи.
        Он еще немного постоял. Вино было на славу. По-следние глотки сделали свое дело, и барон стал медленно оседать на пол, пока совсем не повалился.
        Арианна и девочка подошли к нему и попытались поднять. Теперь уже барон, смеясь, отбивался от Арианны.
        — Дайте руку, милорд! Мы вам поможем встать!
        — Отстаньте! Я хочу спать!  — с этими словами ба-рон устроился на боку, подложил обе руки под голову.
        — Кристен, сходи, позови мужчин. Господин ба-рон простудится на каменном полу,  — заботливая Арианна подложила под голову спящему скруток из полотенец.
        Кристен смеялась и закрывала рот рукой.
        — Хватит забавляться! Давай! Живо!  — строго приказала повариха девочке.
        Кристен испуганно глянула на Арианну.
        — А кого мне позвать? Джозефа?  — девочка, не-смотря на свой юный возраст, понимала, что не стоит дру-гим слугам видеть своего господина в таком состоянии.
        — Зови братьев лорда Квентина!
        — А где я их найду!?  — девочка растерянно пожа-ла плечами.  — Я не знаю, где они сейчас.
        — Так пойди, поищи! Чего ты ждешь? Бегом!
        Кристен подобрала подол своей длинной юбки и вылетела из кухни выполнять поручение строгой повари-хи. Девочка подумала, что братья барона, скорее всего, на-ходятся в конюшнях. Молодые люди обожали лошадей. Верховая езда и охота на лис — их любимые развлечения, не считая, конечно, деревенских девушек.
        Кристен пересекла постоялый двор. Она старалась не наступать ногами на конский навоз. Арианна ее очень ругала за неопрятность. Из конюшни слышались голоса братьев барона.
        Наконец Кристен оказалась возле больших дере-вянных ворот.
        — Сэр Флойд!  — крикнула девочка.
        — Что случилось?! Это ты, Кристен?  — дверь скрипнула, и из нее показалась светлая кудрявая голова юноши лет шестнадцати.
        — Ваш брат…господин барон… он… он на кух-не…мне кажется, что вино было очень крепкое…  — запи-наясь, начала объяснять девочка.  — Лорд Квентин сам не может встать!
        — Что ты такое говоришь?  — Флойд улыбнулся. Он уже видел сегодня не в меру пьяного брата,  — гово-ришь, Квентин сильно пьян?
        — Он спит, сэр, на каменном полу. Мы с Арианной хотели помочь ему, но господин барон попросил его не беспокоить. Арианна сказала, что он может простудиться и послала за вами.
        — Сейчас мы с Марком придем!  — сказал юноша и игриво подмигнул смущенной девочке.  — Кристен, ми-лая, отложи для меня несколько булочек с вишней. Мне так нравятся булочки, которые ты печешь. У Джона они не по-лучаются такие пышные. Юноша окинул взглядом фигурку Кристен, которая начинала приобретать женственные очер-тания.
        Юная кокетка тоже питала симпатию к младшему брату барона. Она отвела в сторону взгляд, чуть наклонила на бок головку.
        — А что мне за это будет, сэр Флойд?  — девочка-подросток уже во всю использовала свои женские чары.
        — Я тебя поцелую!
        — Поцелуя будет мало!  — она спряталась за груду бочек, в двух шагах от массивных дверей, и лукаво погля-дывала на него из своего укрытия.
        — Тогда я покатаю тебя на своей лошади!  — Флойд поймал девочку.  — Кристен! Один твой поцелуй, и я обещаю, мы всю неделю будем кататься вместе. А если ты меня поцелуешь в губы, я тебе подарю кое-что!
        — Что же это такое?
        — Тебе понравится, это точно!  — юноша обнял юную девушку и закрыл глаза.
        Девочка поднялась на цыпочки и чмокнула юношу в губы.
        — Как приятно,…а еще?  — Флойд дотронулся пальцами до своих губ
        — Теперь только завтра!  — коварная девочка вы-рвалась из его объятий и, призывно смеясь, отбежала в сто-ронку.
        — Сэр Флойд, а вы знаете, что милорд рассказыва-ет на кухне, что он отдал мисс Ирис и мисс Изольду в на-ложницы по приказу леди Селины. Ему заплатили большие деньги. Зачем он рассказывает об этом? Ведь все узнают!  — Кристен с симпатией относилась к душевным сестрам Флойда.
        — Как продал? Они же поехали организовывать ткацкую мастерскую по изготовлению ковров. Марк! Вы-ходи! Тут такое дело!  — взволнованный юноша уже не об-ращал внимания на хорошенькую служанку.
        Марк и Флойд сразу же отправились на кухню. Пьяный Квентин оказался довольно тяжелым. Его расслаб-ленное тело было не очень легко поднимать с холодного каменного пола.
        — Пошли вон!  — злобно рявкнул Марк кухонной прислуге, со смехом наблюдавшей за этой неприглядной сценой. Юношам все-таки удалось поднять Квентина с пола, и тот немного пришел в себя.
        — А, Флойд,  — улыбнулся он и стал более сговор-чив.  — Тсс!  — барон приложил палец к губам,  — я сам!
        Сам он, конечно, не смог бы даже сделать и шага; но все же, хоть и не скоро, троица благополучно добралась в спальню. На шум появилась баронесса Селина. Она от-правила молодых людей к себе и сама стала стягивать с Квентина сапоги.
        Утром барон проснулся раньше всех от сильной жажды. Во рту все пересохло, словно в палестинской пус-тыне. К тому же вкус под языком — будто там кошки ноче-вали. Тихонько, чтобы не разбудить жену, мужчина вы-брался из комнаты и побрел на кухню. Здесь все кувшины оказались пустыми. Только один на вес был тяжеловатый. Квентин поднес его к губам.
        — Фу! Это же вино! Нет, хватит! И так еще кру-жится голова,  — барон вышел во двор и направился к ко-лодцу. Все еще спали, предрассветная тишина охватила весь замок. Гулко раздался скрип ворота, достающего вож-деленную влагу из прохладного колодца. Наконец Квентин припал пересохшими губами к ведру — освежающие струи стекали по широкой рубахе прямо на грудь.
        — Квентин!  — кто-то похлопал по плечу барона, и он обернулся.
        Сзади стоял его брат Марк. Высокий юноша смот-рел прямо в лицо старшему брату. Его зеленые глаза пыла-ли. Позади в нескольких шагах от него стоял еще один брат — раскрасневшийся Флойд. Он тоже был чем-то сильно возбужден.
        — А, Марк! А что же вы не спите? Ведь рано еще.
        — Да вот не спится, братец,  — процедил Марк,  — есть разговор к тебе…
        — Зачем ты продал Ирис и Изольду!  — вмешался в разговор Флойд. Он нервно теребил худыми руками края своего камзола и переступал с ноги на ногу.
        — Я не продал их, Марк,  — начал оправдываться барон,  — они уехали на работу к графу. Они будут ткать ковры и следить за порядком в замке графа. Ты знаешь, каково состояние наших дел. Граф Альмер помог нам, вдо-бавок он обещал решить спорные вопросы с нашим сосе-дом.
        Было видно, что юноши совершенно не верят сло-вам Квентина. По их виду можно было смело предполо-жить, что еще мгновение, и они кинутся на брата с кулака-ми.
        — Да я видел, как граф Альмер и его брат смотре-ли на наших сестер!  — воскликнул опять Флойд.  — Какая из Ирис управляющая замком! Они и хозяйством-то нико-гда не занимались, только помогали твоей жене. Что сдела-ет с ней граф в своем замке?
        — И с Изольдой!  — подтвердил слова брата Марк.  — Кто возьмет их потом в жены?  — закричал Флойд.
        — Граф — рыцарь! Он благородный человек!  — попытался соврать барон.
        — Он заплатил за них!  — не поверил ему Марк,  — ты же сам всем рассказал, что ты получил за них деньги! Даже кухонные девчонки знают, что их взяли как налож-ниц!
        — Ты подлец! Вы с Селиной продали наших сес-тер!  — заорал Флойд.  — Что теперь будет с ними?
        В запале братья не заметили, как подошла жена ба-рона. Женщина обняла сзади Флойда и заглянула в его возмущенные глаза. От неожиданности он встрепенулся.
        — Все будет хорошо, Флойд,  — заговорила она,  — Изольда и Ирис через год вернутся назад,…если захотят!  — добавила она после небольшой паузы.
        — И потом, вы уже взрослые мужчины и должны понимать, насколько сложное положение сложилось в на-шем поместье,  — продолжила она уже более жестко.
        — Да,  — подхватил Квентин и потер виски паль-цами.  — Между прочим, и вас это касается в полной мере. Скоро вам вступать в жизнь, начинать свою карьеру, о ва-шем наследстве и говорить трудно…
        — Это не причина, чтобы отдавать девушек в раб-ство!  — не успокаивался Флойд.
        — Какое рабство!  — неискренне засмеялась баро-несса.  — Да если разобраться, женщина всегда продается в рабство! Только либо она делает это сама, либо это за нее делает ее отец или брат. Вопрос только в том, чтобы не продешевить!
        — Наверняка вы не продешевили,  — прошипел Марк.
        — Мы — не продешевили!  — переправила его Се-лина.  — Мы! Вы тоже прямо заинтересованы в том, чтобы не делить имущество. Девушкам надо было давать прида-ное! Мы все здесь являемся собственниками имущества, которого почти нет!
        Наступила пауза. Марк и Флойд опустили глаза в землю, щеки юношей пылали. Селина переводила гневный взгляд то на мужа, то на его братьев.
        — Я уйду в оруженосцы!  — горестно, с сильным страданием в голосе воскликнул Флойд.  — Я запишусь в крестоносцы, не надо мне от вас никакой помощи! Ника-кого наследства!
        — А его и нет, дорогой Флойд,  — проворковала Селина,  — и потом, не так просто стать оруженосцем, кто-то из рыцарей должен тебя взять. Кстати, граф Альмер обещал взять вас обоих!
        — Это уже будет слишком,  — не выдержал Марк,  — мы сами как-нибудь устроимся. А если я увижу этого графа, я скажу ему, что я о нем думаю!
        — Не как-нибудь, а кое-как,  — передразнила жена барона,  — и не вздумайте перечить графу! Он человек кру-той. Он не позволит вмешиваться в свои дела каким-то желторотым юнцам. Кстати, скоро он приедет улаживать наши дела с соседом.
        — Ладно, Флойд,  — уже примиренчески прогово-рила баронесса,  — Рей и Альмер такие красивые мужчины! Они явно влюблены в девушек. Они богаты и могущест-венны. Остается лишь позавидовать сестрицам. Это я вам как женщина говорю.
        И она посмотрела на своего растрепанного, еще не совсем протрезвевшего мужа.
        Марк подошел к расстроенному Флойду и обнял его за юношеские узкие плечи.
        — Это еще у них надо было спросить,  — хотят ли они такой судьбы!
        Братья повернулись и побрели в сторону конюшни.
        — Мы все равно с этим разберемся, Квентин!  — бросил издалека Марк, и оба исчезли в темном проеме.
        Замок Иствик
        Первые полчаса пассажиры повозки напряженно молчали. Да и ехать было довольно неприятно — на неровной доро-ге ужасно трясло
        — «Интересно, сколько еще добираться до этого замка, и какого возраста наш будущий хозяин? Скорее всего, это пожилой граф, обремененный семьей. Может, у него дети наши ровесники. Хорошо было бы, если б это были девочки, со своими сверстницами мы с Изольдой быстро нашли бы общий язык! А если парни? И они начнут приставать, как этот распутный граф? Или сам хозяин тоже такой же? Что тогда делать? Домой уехать? Селина рассердится, ведь ей уплатили за нашу работу. А мы сбежим! Придется возвращать деньги. Если же их уже к этому времени истратят? Все-таки нехорошо вышло для нас с бедняжкой Изольдой. Вряд ли теперь Ричарду позво-лят на мне жениться, если его отец узнает, что мы так обеднели, что даже нас послали деньги зарабатывать. Ну и бог с ним, с этим замужеством, кончится этот год, вернусь домой и буду помогать воспитывать племянниц. Но за старика Квентин меня не выдаст, я его упрошу. Как все же трясет! Может, попросить разрешения ехать верхом? Хорошо, что мою Чик и Бэби Изольды брат разрешил взять с собой — их ведут сзади. Ну-ка, попрошу у леди Регины разрешения»!  — так думала Ирис, сидя возле
окошка повозки.
        — Миледи Регина, не разрешили бы вы нам ехать верхом на наших лошадях? Мы с Изольдой хорошие наезд-ницы, здесь же очень трясет,  — своими ласковыми, огром-ными глазами она заглянула в светло-голубые утомленные глаза пожилой дамы.
        — Милая девочка, я бы рада, но от графа было чет-кое указание — передвигаться только в повозке. Я не могу нарушить его приказ, как бы я этого не желала. Милорд сказал, что впредь вы будете выезжать на прогулку только в его компании,  — лицо Регины выражало сожаление.
        — А что, граф сопровождает на прогулку всех сво-их слуг?  — с иронией спросила Изольда.  — Если это так, когда же он занимается делами поместья?
        — Юная леди, когда вы приступите к выполнению своих обязанностей, вы убедитесь сами, что хозяин замка не терпит обсуждения своих приказов, какими бы стран-ными они вам не казались. У меня за долгие годы службы в этом замке правило не задавать лишних вопросов уже стало уже привычкой!  — узкие губы пожилой дамы поджались еще больше.
        — Миледи, а как давно вы служите в этой семье?  — полюбопытствовала Ирис, попытавшись перевести разго-вор в более безобидное русло.
        — Более тридцати лет, и как видите, не сильно плохо выгляжу!  — пошутила, улыбнувшись, Регина.
        — Это значит, что граф пожилой человек,  — Изольда поддержала разговор.
        — Вовсе нет, дорогая Изольда. Граф молод. Просто я начинала служить еще его отцу. Я должна вам сказать, юные леди, лучше нам сейчас обсудить ваши обязанности. Я служу у графа экономкой, и он, видя, что мне уже стало трудно управлять хозяйством такого огромного замка, ре-шил нанять мне помощниц, за что я ему очень признатель-на. Он очень неплохой человек, и к вам будет относиться хорошо, если будете правильно себя вести и не прекосло-вить ему. Этот замок граф заслужил своим ратным трудом, что, как вы понимаете, очень трудно. Нам комфортно жить в этом богатом замке, почему же не постараться отблагода-рить его своим послушанием и уважением его желаний. Если вы поймете, что я вам попытаюсь объяснить, ваша жизнь будет легкой и счастливой!  — во время разговора леди Регина осторожно наблюдала за реакцией своих по-путчиц.
        — Хорошо, миледи. Мы постараемся, тем более что один год — это не очень долгий срок,  — Изольда ре-шила быть полюбезней.
        — Как я уже говорила, я уже немолода, и мне тя-жело управлять замком. Кто знает, может, вы согласитесь поработать и дольше. Тем более, как я успела заметить, баронесса не желает вашего возвращения.
        Ирис остановилась у окна. Из тройного, узкого, под самый потолок проема открывался чудесный вид на замок Иствик и близлежащие окрестности. Центральное квадрат-ное здание замка, увенчанное грозными башнями с фигур-ными бойницами значительно возвышалось над первым кольцом стен. На большом расстоянии от внутренних стен располагалось и второе кольцо каменных укреплений. Де-вушка вспомнила, как ночью они проезжали через два под-весных моста. На каждом из них экипаж подолгу стоял, пока раздавались крики стражи, и мост медленно начинал опускаться.
        — Непросто попасть в дом графа,  — подумала Ирис,  — впрочем, как и выйти из него…
        Вдали виднелись обширные угодья, принадлежа-щие графу. Справа раскинулась зеленая дубрава. Вдоль ее края тянулись две желтые полоски дороги, по которой ехал вчера отряд с новыми экономками. А слева простиралась обширная равнина с голубой полосой моря на горизонте. Не все поля были отпущены под пшеницу. Ирис увидела и пастбища со стадами кудрявых, как маленькие облачка, овец.
        В отличие от замка барона Квентина, здесь всюду царил образцовый порядок. Строения были покрыты новой черепицей, все подметено и вычищено. Над главной баш-ней развивался разноцветный штандарт. Внутри покоев стены были украшены богатыми гобеленами, а о качестве и цене ковров на полу Ирис могла судить вполне профес-сионально. В свинцовых переплетах окон небольшие стек-лышки были идеально вычищены, и нигде не было видно ни соринки, ни пылинки. Воины графа отлично знали и выполняли свои обязанности. Всю ночь слышались пере-клички ночной стражи; рано утром воины выстроились на проверку, а слуги вышли для получения заданий на день. Только самого графа девушки еще не видели и даже не зна-ли его имя.
        Вошла Изольда. От ее бледного лица исходила не-обычная печаль. Молча она подошла к Ирис сзади и, обняв ее за талию, также стала смотреть вниз. В ее непривычном молчании угадывалось, что произошла неприятность, Ирис вопросительно посмотрела в грустные глаза сестры.
        — Ты еще не знаешь, как зовут графа? Это Альмер Хоукхарт! Граф Суффолк! Наши гости, Альмер и Рей, пом-нишь?  — прервала молчание Изольда.
        От ужаса сердце Ирис чуть не вырвалось из груди. Не в силах вымолвить и слова, она смотрела на сестру.
        — Леди Изольда и леди Ирис,  — прервал их мол-чание голос слуги, приоткрывшего дверь,  — вы приглашае-тесь к столу!
        — Не пойдем никуда!  — воскликнула младшая из пленниц.  — Не будем ничего есть!
        — Ну и что мы докажем?
        — Убежим! Убежим от них!  — прошептала Ирис, наконец-то найдя объяснение наглому поведению графа Альмера. В ее глазах заблестели слезы.
        — Перелезем через эти стены?  — с сарказмом спросила Изольда.  — Нет… Мы пойдем! Мы найдем вы-ход, милая Ирис.
        Она властно взяла сестру за руку и повела за собой. В небольшом зале стоял стол, накрытый богатой скатертью. В начале стола располагался стул с высокой резной спин-кой, а вдоль, справа и слева, много стульев со спинками пониже. В зале никого не было. Только пять приборов стояло рядом с одного конца стола. Сюда и проводил де-вушек слуга. Вдруг дверь скрипнула, и в зал вошел граф Альмер в сопровождении своего брата. Молча, слегка по-клонившись девушкам, граф сел во главе стола, а Рей — справа от него. Стали подавать блюда. Мужчины молча начали есть, слуги суетились вокруг графа и его брата. За спинами у Изольды и Ирис тоже находилось двое слуг. Они внимательно следили за каждым движением дам. Вовремя подавали новые блюда, наливали напитки в красивые се-ребряные с позолотой кубки. Ирис совсем не могла, есть и ковыряла еду серебряной ложкой с длинной витой ручкой. Изольда тоже ничего не ела и лишь попросила, чтобы ей в кубок налили вина. Девушки не разговаривали. Тишину нарушал только звон посуды, да шарканье ног слуг.
        Вдруг один из них споткнулся, и посуда с грохотом полетела на пол. В недовольном взгляде хозяина замка, брошенном в сторону провинившегося слуги, было столько возмущения, что он со страхом на лице выбежал из зала. Ирис поежилась, когда представила, что такого же взгляда может удостоиться и она. У ее подруги, казалось, было со-всем другое настроение. От вина или от волнения ее лицо, обычно бледное, раскраснелось. Она ничего не ела, лишь осушала бокал за бокалом, и ее сверкающий взгляд время от времени падал на мужчин.
        — Вы не хотели ли бы объяснить, милорд, почему нам не сообщили, что это именно вам понадобились услу-ги экономок?  — первой прервала молчание Изольда.
        — Вы не будете отрицать, что с аппетитом у вас есть проблемы, дорогая Изольда, да и Ирис не по душе наша кухня. Вот видите, без надлежащего руководства наши повара не в состоянии приготовить хороший зав-трак…  — с ухмылкой ответил Альмер.
        — Я не согласна, завтрак превосходный. Хорошо было бы нам объяснить, что здесь происходит,  — сухо ска-зала девушка.
        — Здесь происходит завтрак,  — сдержанно улыб-нулся граф,  — потом произойдет второй завтрак, а в четыре пополудни произойдет обед. Потом ужин. Вас интересует дальше?
        — Конечно, интересует!  — вызывающе сказала Изольда.  — Вы отлично понимаете, что я не о еде вас спрашиваю.
        — После ужина мы с вами, прекрасные лилии, от-правимся в наши спальни,  — граф оторвал взгляд от своей тарелки и посмотрел холодными глазами на возмущенную девушку.
        — Мы будем спать с вами?  — Изольда была по-трясена.
        Альмер взял в руки серебряный кубок и, отхлеб-нув глоток, посмотрел на своего брата.
        — Возможно, вы, Изольда, спать будете,  — это за-висит от настроения Рея,  — четко произнося каждое слово, процедил граф,  — а вот Ирис уж точно не уснет до рассве-та.
        Щеки девушек одновременно вспыхнули румян-цем. Несколько минут даже бойкая Изольда не знала, что сказать.
        — Я думала, рыцарь хотя бы должен спросить со-гласия у дамы,  — от ужаса у нее даже сел голос.
        — Для начала мы заручились согласием барона Квентина, до того — кое-что нам было обещано вами на лесном озере,  — Альмер опять сухо улыбнулся,  — но если вы настаиваете, я спрошу согласия у леди Ирис, когда вой-ду в ее спальню.
        — Вы отлично понимаете, что ни на что мы не со-глашались. Это была просто уловка.
        — Вот видите, милая лилия, как опасно обманы-вать взрослых мужчин. Это вторая ваша ошибка. Первая — нельзя купаться обнаженными, да еще без охраны. Вы ду-маете, что мы с братом в состоянии проглотить насмешки женщин, да еще таких юных?
        — И вы решили нам отомстить? Как это низко!  — от возмущения у Изольды даже дыхание перехватило.
        — Я не мщу женщинам, и мой брат также, просто вы разожгли наш аппетит. Возникла идея попросить вас уделить нам немного внимания. Тем более ваш брат так нуждался в деньгах.
        — Вы хотите сказать, что вы уплатили Квентину за то, что мы станем вашими наложницами?  — Изольда была поражена, точнее сказать, просто раздавлена.
        — Ну, зачем же так грубо? Я не хотел подчерки-вать этого, но если вам так угодно…
        — Мы с Ирис дочери графа и барона! Мы — бла-городные леди, и не можем являться предметом торга!  — воскликнула возмущенная девушка.
        — Все продается на свете, юная леди,  — процедил граф.  — Вопрос только в цене. Именно потому, что вы бла-городные девушки, за вас уплачены такие суммы.
        — В таком случае, какова цена вашей чести, ми-лорд?
        Альмер встал и прошелся по залу. Остановившись напротив Изольды, он произнес:
        — Цена чести рыцаря — его жизнь.
        — Цена нашей чести тоже жизнь,  — Изольда со-всем раскраснелась от волнения.
        — К сожалению, ваш брат согласился на куда бо-лее низкую, хотя и значительную цену.
        Граф прошелся по залу и оперся рукой на мрамор-ный камин.
        — И вашей чести здесь ничего не грозит,  — про-должил он после паузы.  — Мы с Реем надежно защитим ее. В моем доме вы не будете испытывать никаких неудобств. Будет выполнен любой ваш каприз.
        — Кроме нашего пожелания покинуть замок,  — прервала его Изольда.
        — Вы поразительно догадливы, дорогая! Но в этих стенах вам предоставляется полная свобода!
        — Кроме выполнения одной неприятной обязанно-сти!  — опять прервала девушка.
        — О, многие женщины не считают ее такой уж об-ременительной,  — засмеялся граф.
        Ирис и Изольда так гневно посмотрели на него, что он прервал свой хохот.
        — Хотя, возможно, вам еще и не знакомы эти ра-дости,  — Альмер многозначительно посмотрел на Ирис. Краска бросилась в лицо девушки, ей стало очень неловко. Она неподвижно сидела за столом, как прекрасная мрамор-ная статуя, даже волосок не пошевелился у нее на голове.
        Изольда долго постукивала ложечкой по тарелке под скрип сапог графа, который расхаживал по залу. С лица ее постепенно сошел румянец. Было видно, что она овладела своими чувствами. Ирис поглядывала то на нее, то на Альмера, то на Рея. На щеках Рея, наоборот, появился легкий румянец. Но он не проронил не слова. Только как-то отрешенно наблюдал за развитием спора. Видно было, что ему неприятно яростное сопротивление Изольды.
        — Я не знаю, как поступит Ирис,  — наконец сказа-ла девушка,  — а вы, Рей…  — Изольда вложила столько огня в свой взгляд, что удивительно, как Рей не воспламе-нился. Она с достоинством встала.
        — Вы незаконным образом приобрели право на мое тело. Можете считать, что согласие мое вы не получи-ли. Но я могу вам гарантировать, что ваши расходы будут возмещены. Правда, несколько позже.
        — Я полагал, что вы разумнее, юная леди. Значит, вас придется немного научить понимать свой долг,  — было видно, что терпение графа походит к концу. Он подошел к столу и с грохотом пододвинул свое кресло. Лицо его по-дернула кривая усмешка.
        — Подождите, милорд!  — оказывается, в зал неза-метно вошла Регина и уже довольно давно слушает их раз-говоры.  — Я думаю, что девушкам надо дать время осоз-нать перемены в их жизни. Ну, например, неделю!
        — Один день! Вы поняли, леди Регина, только до утра позволяется бунтовать и скандалить! Объясните им, миледи, что в их интересах не оказывать бессмысленного сопротивления. И мы надеемся, что с завтрашнего утра мы начнем новые отношения, без ссор и капризов. С нашей стороны будут приложены все усилия, чтобы прелестные феи чувствовали себя счастливыми. Пригласите их, леди Регина, к себе и объясните все преимущества, которые име-ет ласковая и послушная женщина!  — граф снова уселся в кресло и стал разговаривать с братом, не обращая на жен-щин внимания.
        — Пойдем ко мне в комнату, моя хорошая!  — по-жилая дама обняла за хрупкие плечи расстроенную Изоль-ду. Ирис тоже встала из-за стола, и они вместе вышли из зала.
        Комната у Регины была довольно большой и уют-ной. Каменные стены были поштукатурены, на стенах ви-сели красивые гобелены с изображением деревенского праздника. Солнечные лучи проникали через цветные стек-ла узких окон и раскрашивали белые стены в веселые раз-ноцветные узоры. Между оконными простенками стояли красивое бюро и туалетный столик, заставленный различ-ными баночками и флакончиками. Напротив окон располо-жилась большая кровать с роскошным балдахином из зе-леного лионского шелка, затканного золотыми букетиками. Но главным украшением комнаты был огромный камин с мраморной каминной доской, заставленной нарядными безделушками.
        Леди Регина пригласила Ирис и Изольду присесть к столу, застеленному парчовой скатертью. Она придвину-ла украшенные резьбой дубовые стулья и усадила на них расстроенных девушек. Сама же отдала приказ симпатич-ной рыженькой служанке принести сладких пирогов и на-питков в ее комнату.
        — Вы, наверное, голодны, мои милые. Из-за этих разговоров у вас испортился аппетит. Конечно, мужчины не понимают наших чувств, но и их можно понять. Вы так красивы, что они не в силах от вас отказаться. Давайте, по-ешьте немного! А дальше мы с вами все обсудим,  — она ласково обняла Изольду и прижала к своей груди.  — Бед-ная моя девочка, ты так устала от всех этих неприятностей!
        От этой непривычной ласки у долго сдерживающей себя девушки вдруг хлынули слезы из глаз. Уже давно с ней никто так тепло не разговаривал! Она столько выдер-жала горя за эти четыре года. Но никогда не позволяла себе заплакать или пожаловаться. А сейчас уже не было никаких сил. Четыре года назад, после внезапной кончины отца, последовавшей вскоре после смерти матери, оказавшись практически бездомной и жившей из милости у небогатого двоюродного брата, она все время надеялась, что стоит немного потерпеть — и все наладится; она опять займет свое законное место среди знати герцогства. Неприличные предложения графа Альмера показали ей, что ее надежды вряд ли осуществятся — она оказалась почти на самом низу общества. Если бы ее брат и отец были живы, граф не ос-мелился бы даже подойти к ней, а не то, чтобы делать такие наглые предложения. Четыре прошедших года нисколько не приблизили ее мечту, а лишь еще больше отбросили вниз. Вот и сейчас, почувствовав, что, возможно, ничего не изменится в ее жизни, и зря она так мечтала, девушка ужасно расстроилась и плакала навзрыд на груди у незна-комой, чужой
женщины. Пораженная Ирис, не привыкнув видеть слезы у своей сильной духом сестрички, была в полной растерянности, и лишь ее побледневшее лицо выда-вало сильнейшее волнение. Дав Изольде немного успоко-иться, Регина сказала:
        — Давай, дорогая девочка, обсудим все, что тебя пугает. Почему ты так горюешь? Тебе не нравится Рей?
        — Дело не в том, что нравится мне Рей или нет. Рей красивый мужчина и, я думаю, что не найдется такой женщины, которая сочла бы сэра Рея непривлекательным. Нас с Ирис убивает наше место, которое они нам определи-ли. Они нас просто купили, хотя брат Ирис не имел права продавать нас, поскольку мы не его собственность, а сво-бодные благородные женщины!  — Изольда от возмущения даже захлебнулась, но справилась с собой и продолжила:
        — Ваши сеньоры, граф и милорд Рей, не посчи-тавшись с нашими чувствами, предложили нам стать их наложницами, и еще при этом быть довольными и счастли-выми. Взамен предлагается кров и содержание. А как на-счет того, что мы будем считаться недостойными женщи-нами? Какое положение в обществе мы будем занимать, будучи метрессами графа и его брата? С нами никто и раз-говаривать не захочет! А дети, которые могут появиться в результате таких отношений? Они подумали, каково им будет жить на свете? Поскольку мы с Ирис бесприданни-цы, мы бы согласились и на непривлекательных и немоло-дых мужей, если они нас будут любить и дадут покой и защиту.
        — Думаю, что мужчины будут счастливы, если вы родите им здоровых и красивых детей. Ведь и Альмер, и Рей не так уж и молоды, скоро тридцать стукнет. И конеч-но, хотят иметь детей и семью. Думаю, что они сумеют за-щитить своих детей. Никто знает, во что выльются ваши отношения. Ведь они не женаты и, привязавшись к своим детям, они могут узаконить отношения с их матерьми. А разве плохо быть женами таких красавцев? Вы подумайте, разве любовь молодого сильного мужчины можно сравнить с любовью бессильного старика? Я-то уж это знаю по себе! И прожить жизнь, так и не изведав вкус поцелуев любимо-го и остальных радостей, которыми господь одарил род человеческий! Давайте сравним законный брак со старым мужем, за которого вы, по вашим словам, согласны выйти замуж, и любовную связь с могучим молодым мужчи-ной,  — пожилая дама остановилась и, переведя дыхание, стала говорить дальше:
        — Подумайте, сможете ли вы выдержать в своей постели старого человека, у которого уже и мужская сила ослабла и, возможно, даже и зубов нет. Конечно, по вашему адресу будут всякие пересуды и кривотолки. Но разговоры будут только у вас за спиной! В лицо вам никто не бросит оскорбления, поскольку ваши возлюбленные, безусловно, защитят вас. Разве это плохо — жить в таком великолепном замке, ни в чем не нуждаться, одеваться в прекрасные оде-жды, которые вам, конечно, подарят ваши мужчины. Днем заниматься любимым делом, а ночи проводить в объятиях возлюбленных. Конечно, есть некоторые неудобства. Вы не сможете бывать в обществе без опасения, что кто-то не скажет вам вслед, что вы любовницы, а не жены. Я старый человек и знаю, что в жизни не удается сразу получить все, что хочешь. Сделайте свой выбор! К тому же вы должны понимать, что он у вас весьма ограничен, ведь Альмера я хорошо знаю. Я воспитывала его в детстве, я наблюдала, как из мальчика рос юноша, а затем мужчина. И должна предупредить, что последствия вашего отказа будут весьма плачевными. Граф жесткий человек, он привык силой брать все, что
ему требуется. Если у вас есть хоть капля разума, смиритесь и примите этот поворот в вашей жизни безропотно и покорно. Кто знает, что из этого выйдет. И всего-то надо быть ласковыми и счастливыми!  — От такой длинной речи у леди Регины пересохло во рту, и она налила себе в кубок немного эля.
        — Миледи, мы очень благодарны вам за то, что вы принимаете такое участие в нашей судьбе! Но что будет, если вдруг мы перестанем интересовать графа и его брата?  — подключилась к их разговору красавица Ирис.
        — Никто не может знать, что будет через некото-рое время. Ну, а если ваш муж, допустим, вас разлюбит и приведет в дом другую женщину? Разве такое невозможно?  — брови леди Регины вопросительно поднялись.  — Во вся-ком случае, если будете вести себя разумно, граф и в этом случае достойно устроит вашу жизнь.
        — Миледи, необходимо ваше присутствие на кух-не! Там возникла ссора между главным поваром и осталь-ными слугами!  — в комнату Регины, постучав, вбежала ры-жая служанка, которую, как узнали девушки, звали Меган. Пожилая женщина поспешно вышла. Меган осталась в комнате — на ее задорном личике светился неподдельный интерес.
        — Мисс Ирис, мисс Изольда, леди Регина назначи-ла меня вашей служанкой. Я очень рада. Я постараюсь хо-рошо вам служить,  — веселая рыжеволосая Мегги показа-лась бедным красавицам единственным солнечным лучи-ком в этой кромешной тьме, окружившей их.
        — Милая Мегги, я очень рада, что ты будешь ря-дом с нами в незнакомом для нас замке. Для начала ты не могла бы рассказать, что за люди граф Альмер, его брат Рей и леди Регина,  — Ирис с волнением взяла служанку за ру-ки.
        — О, граф очень опасный человек! Все слуги боят-ся его. Он, правда, щедрый и великодушный, но не терпит, когда не выполняют его приказаний. Вот недавно его ко-нюх Джон получил двадцать плетей лишь за то, что не-брежно вычистил графского Грига. Вы видели, миледи Ирис, такого здоровенного, серого в яблоках жеребца, на котором ездит граф Альмер? Это и есть любимец графа Григ.
        — Ну, а как он относится к женщинам?  — нетер-пеливая Изольда решила приблизиться к волнующей ее теме.
        — Как и все рыцари. Уважительно, но только с ви-ду. На самом деле у графа и его брата Рея интерес к жен-щинам заканчивается лишь постелью. Я сама слышала, как они со смехом рассуждали, что мозг женщины управляется местом, которое располагается между ее ножек. Попробо-вал бы мой Ричард так отозваться о моей голове! Я бы бы-стро ему доказала, у кого больше ума, у меня или у него!
        — А кто такой Ричард?  — спросила Ирис.
        — Это парень, которого я люблю, и который лю-бит меня. Он служит у графа стражником. Мы давно бы поженились, если бы не управляющий графа, старый гор-бун Эвальд. Он давно ко мне пристает, еще с тех пор, как его жена заболела. А после ее смерти он мне проходу не дает. Он уже попросил у миледи разрешения на мне же-ниться. Старый урод! Да я лучше в реке утоплюсь, чем лягу с ним в кровать! Но он хороший управляющий, и миледи Регина не хочет его обижать. Я с ужасом ожидаю ее реше-ния.
        — А сама миледи Регина добрая?  — опять Ирис вмешалась со своими наивными расспросами.
        — Кто, миледи Регина? Да она злющая как ведьма! Ей просто невозможно угодить. Но, когда она хочет своего добиться, хоть на хлеб намазывай. Вы, уважаемая госпожа, не верьте ни одному ее слову. Она на что угодно пойдет, чтобы ее сыну Рею и его молочному брату графу Альмеру было хорошо. Больше ее ничего не волнует. Как будто дру-гие люди не имеют право на счастье!  — Меган презрительно скривила розовые губки.
        — Как, сэр Рей ее сын?  — пораженная Изольда лишилась дара речи.
        — Да у них с графом один отец, старый граф Эс-секса. Регина была у него экономкой, вот этот распутник и сделал ей ребенка. Интересно, что одновременно он награ-дил и свою жену Альмером, при родах которого бедная женщина и умерла. Говорят, она была ангелом. Совсем как вы, миледи! Регина выкормила и вырастила обоих, она графу как мать. Он ей отдал всю власть над слугами, слово старухи — закон,  — с удовольствием мыла косточки эко-номке Мегги. Она так увлеклась своим рассказом, что и не почувствовала дуновение ветерка в свою спину от приот-крытой двери.
        — Что это ты обо мне рассказываешь?  — в этот миг дверь распахнулась, и перед ними возник силуэт леди Регины. Мегги только хотела открыть рот, чтобы продол-жить.
        — А если обговариваешь свою госпожу, надо хотя бы двери закрыть. Значит, я у тебя и злая, и моему слову нельзя верить!? А я вот все думаю, как мне отблагодарить нашего бедного управляющего за хорошую службу? Ведь он похоронил жену, и ему некому согреть постель в холод-ные ночи! Вот я и пришла к выводу, что надо оказать ува-жение его просьбе. Мое решение будет — согласиться с его просьбой и отдать тебя, Меган, ему в жены. Я думаю, через неделю и свадьбу сыграем!  — суровая леди Регина выгля-дела как карающий меч господень.
        — О, дорогая госпожа! Извините меня! Я никогда больше рта не раскрою! Буду делать все, что вы скажете! Буду служить вам верно всю свою жизнь! Не отдавайте только меня этому горбуну, не ломайте мне жизнь! Мне он противен! Я люблю другого человека.  — Мегги упала на колени перед леди Региной, заливаясь слезами.
        — Все, вопрос решен. Ты же сказала, что я злая. Вот сейчас я подтвержу правоту твоих слов! Ты получишь хороший урок, как мешать моим планам!  — Регина повер-нулась, чтобы уйти, но испуганная Ирис схватила ее за по-дол:
        — Дорогая миледи Регина, не нужно так наказы-вать бедную Мегги. Ведь она не со зла так сказала. Я вас очень прошу! Взамен я вам обещаю, что я прислушаюсь к вашим разумным советам и уступлю желанию графа Аль-мера! Госпожа Регина! Только не отдавайте Мегги замуж за нелюбимого человека!
        — Ну что ж, я согласна!  — Регина довольно улыб-нулась.  — А ты, милая Изольда, что скажешь?
        — Я не знаю, что вам сказать, уважаемая госпожа! Мне надо время!  — проговорила Изольда, опустив глаза к полу.
        После обеда граф ходил по замку и отдавал прика-зания довольным голосом. Всюду слышался его чуть хрип-лый баритон. Видно было по всему, что у Альмера хоро-шее настроение. И на то были веские причины. Леди Реги-на сразу передала ему слова Ирис, приукрасив их, как обычно свойственно женщинам.
        По приказу графа слуги тотчас же стали перено-сить вещи Ирис в графскую половину. Девушка испугалась и побежала к Регине. Со слезами на глазах она выпросила у экономки право переночевать еще одну ночь с сестрой.
        — Вы должны понять меня,  — плакала она,  — мне страшно. Я хочу только проститься с сестрой.
        Альмер благодушно согласился, и вечером девуш-ки улеглись в одну постель и, прижавшись друг к другу, долго молчали. Они никак не могли уснуть, прислушива-ясь к каждому шороху в огромном чужом замке. Потом разговорились, вспоминая детские годы и разные случаи. И только на рассвете, когда первые петухи запели свои песни, их голоса, нежные, как два колокольчика, затихли. Они так и уснули, крепко обняв друг друга.
        Наутро, за завтраком, обстановка благодаря дейст-виям леди Регины, немного разрядилась. Альмер пребывал в хорошем настроении. Он усадил красавицу Ирис подле себя и подкладывал ей на тарелку лучшие кусочки. Взгляд его глубоких синих глаз чрезвычайно смущал и волновал юную девушку — она совершенно не могла есть, только пила молоко, приправленное орехами и кардамоном. Ножка куропатки да булочка с вишнями — это было все, что она съела за завтраком. Изольда также страдала отсутствием аппетита. Зато граф и его брат весьма преуспели в опусто-шении тарелок. Они шутили и смеялись, развлекая краса-виц веселыми рассказами. Леди Регина тоже улыбалась, жизненная сила могучих мужчин, казалось, наполнила энергией и пожилую даму.
        — Сегодня хорошая погода! Предлагаю конную прогулку,  — оживленный Альмер заражал всех хорошим настроением.  — Быстро переодевайтесь! Леди Регина, по-кажите нашим милым дамам новые наряды, которые приго-товлены для них. Ведь мы похитили их одежду и, значит, должны были побеспокоиться об ее замене.
        Обрыв
        Четверо всадников, проехав по двум подвесным мостам, подъехали к последним воротам замка. С нескрываемым любопытством стражники рассматривали красивых женщин в дорогих бархатных платьях фиолетового и зеле-ного цвета, с повязанными на узких талиях золотыми поясами, сверкающими драгоценными камнями. Стройные красавицы грациозно гарцевали на нетерпеливых лошадях.
        — Что сделаешь ты, когда выедем за ворота?  — спросил граф Альмер стражника командирским тоном.  — Закрою их обратно,  — протянул бородатый бо-гатырь лет сорока.
        — А если ты увидишь, что твой господин поспеш-но скачет к замку?
        — Открою их немедленно!  — улыбнулся воин.
        — А если при этом я буду размахивать мечом?  — продолжал свой опрос граф.
        — Отправлю навстречу отряд!  — уверенно ответил стражник.
        — А если ты увидишь только леди?
        — Тем более надо выслать отряд навстречу,  — сверкнули из-под рыжей бороды крупные зубы охранника.
        — Молодец!  — похлопал его по крепкому плечу удовлетворенный граф, и всадники выехали на дорогу. Летний ветерок раздувал длинные вуали из прозрачного шелка, прикрывающие лица женщин от дорожной пыли.
        — Думаю, нам нужно разъединиться,  — промол-вил Альмер и, несмотря на протестующий взгляд Ирис, добавил властным тоном,  — мы поскачем по этой дороге, а ты, Рей — куда тебе угодно!
        Альмер подъехал к своей пленнице, склонился и поцеловал ее в щеку. Изольда ощутила приступ ревности, ей стало неприятно. Ирис была ее единственным другом, она заменила Изольде ее семью, которой девушка лиши-лась четыре года назад. Она с горечью почувствовала, что она опять остается одна, неповторимое, радостное ощуще-ние, что Ирис любит только ее, Изольду, было поколебле-но. Этот дерзкий мужчина властно предъявил свои права на ее милую сестричку. Вряд ли он в дальнейшем согласится делить ее любовь с кем-либо, будь это сестра красавицы или кто-нибудь другой из ее семьи.
        Граф пришпорил своего коня, стегнул хлыстом лошадь Ирис, и они помчались по извилистой дороге. Вда-ли, за горизонтом, в лучах летнего солнца Ирис увидела блеск далекого моря. Ирис не видела раньше так много во-ды, и ее поразило, что бесконечная водная равнина смыка-ется вдалеке с голубым небом. Трудно было даже отделить морскую синеву от небесной.
        Лошади скакали по дороге, идущей на границе дубравы и поля. Их путь то уходил под могучие кроны вы-соких дубов, то вырывался на простор пшеничных полей. В дубраве было светло и просторно. На яркой зеленой траве кое-где паслись пятнистые олени. При виде всадников они тревожно поднимали головы и, не прекращая жевать, на-стораживали чуткие уши. Некоторые срывались со своих мест, поспешно убегая в кусты, или исчезали в темной гро-маде леса. Другие были посмелее и опять опускали голову к траве, продолжая свой завтрак. Дорога нырнула в заросли орешника, и Ирис увидела, как что-то серое мелькнуло в ногах у лошади. В следующее мгновение ее Чик, заржав, поднялась на дыбы и со страшной скоростью помчалась по дороге. Девушка с большим трудом удержала поводья.
        — Волк!  — мелькнуло в голове Ирис.
        Кобыла понеслась уже не по дороге, а напрямую — через ухабы, валуны и узловатые корни дубов, торчащие из земли. Ветви орешника хлестали по лицу испуганной де-вушки, изо всех сил обхватившей взмыленную шею лоша-ди. В некоторые моменты казалось, что Чик несется прямо на широкий ствол дуба, потом вдруг она резко поворачива-ла и скакала прочь. С ужасом Ирис увидела впереди не-большой ручей с обрывистыми берегами. Зажмурив глаза, она вцепилась что было сил в черную гриву и прижалась своим хрупким телом к взмыленной лошади. Вдруг Ирис почувствовала, как она взлетела в небо, и сердце ее замерло от страха. В следующее мгновение тяжелые копыта с гро-хотом врезались в противоположный берег, да так что Ирис еле удержалась в седле. Кобыла выбежала на поле и поска-кала по пшенице. Тяжелые колосья хлестали по ногам де-вушки. Теперь путь лошади был закрыт сплошной стеной зреющей пшеницы. Ирис понимала, что в любое мгновение под ее копытами может оказаться и камень, и скрытая ям-ка. Тогда, подвернув себе ногу, Чик рухнет на землю вме-сте с ней и раздавит ее своим тяжелым телом. Ирис подня-ла глаза от мчащихся
внизу колосьев и увидела, что там, куда скачет испуганное животное, поле заканчивается. Впереди уже явственно различался высокий обрывистый берег, внизу под которым, сверкая в лучах золотистого солнца, плескались зеленоватые морские волны. Девушка начала бить кобылу, вцепилась в уши, пытаясь ее остано-вить, но испуганное животное еще быстрее неслось к кру-тому обрыву.
        С отчаянием Ирис оглянулась назад и увидела гра-фа, уверенным галопом скачущего за ними. Ветер раздувал черный плащ всадника, хлеща его полами по взмыленным бокам стремительно мчащегося жеребца. Граф прижался всем телом к шее своего Грига, стараясь не уменьшать ско-рость погони. Казалось, всадник и его конь слились в еди-ное прекрасное существо, превратились в мифического кентавра. И этот кентавр догонял их с Чик! Альмер заста-вил своего жеребца описать большую дугу и пошел напере-рез взбесившейся кобыле Ирис. Через мгновение, сильно изогнувшись в седле, граф ловко подхватил под уздцы ло-шадь девушки и крепкой рукой увлек ее прочь от берега моря. Возбужденное животное сразу подчинилось твердой воле человека и через пару минут уже спокойно стояло на краю обрыва. Альмер крепко держал в одной руке поводья, а другой похлопывал по мокрой шее кобылу, успокаивая ее. Ирис обмякла на широкой черной спине Чик и была не в силах даже пошевелиться. Но теплые мускулистые руки мягко и властно взяли ее под живот и, легко приподняв, опустили на землю. Еще долго земля плыла у Ирис под но-гами, и она судорожно
обхватила мужчину за шею. В горле девушки пересохло, голова кружилась. Наконец, придя в себя, она почувствовала пристальный взгляд Альмера. К своему удивлению, она ощутила волны тепла, исходящие из обычно холодных темно-синих глаз. Усмешка пробежала по его лицу, но быстро исчезла, и он мягко сказал:
        — Ты не ушиблась, милая?
        — Нет,  — только и смогла прошептать девушка. Полная пережитого ужаса, она еще сильнее прижалась к надежному мужскому телу.
        Его жаркая рука легла на белокурую голову. Нако-нец стиснутое, напряженное сердце успокоилось, и круп-ные слезы полились из глаз красавицы.
        — Ничего, ничего, милая,  — сказал Альмер и по-гладил ее по голове.  — Ты держалась молодцом. Я видел, как, не справившись с лошадью, разбивались бывалые вои-ны.
        Они спустились к морю и присели на огромные валуны, лежащие на берегу. Их черные шершавые спины были изъедены морскими волнами, а внизу, где они уходи-ли в воду, плавно колыхались зеленые бороды водорослей. Между валунами под прозрачной водой бегали маленькие желтые рачки. Когда они сталкивались, то поднимали квер-ху свои клешни, угрожая друг другу. Обычно одна из клешней была значительно крупнее другой. Стычки чаще всего не переходили в драку. Всегда кто-то уступал про-тивнику и убегал прочь. Но вот два рака вступили в бой. Один из них был значительно крупнее. Он накинулся на мелкого смельчака и резким движением оторвал у него клешню. Побежденный поспешно укрылся в глубокой уз-кой расщелине. Разглядывая неприятные для нее картины жестокой жизни, девушка с огорчением вздыхала. Граф мягко придвинул ее к себе и стал перебирать белые локоны, накручивая крутые завитки на свои загорелые пальцы.
        — Ну, почему же нельзя жить в мире?  — восклик-нула девушка, глядя на поле битвы.
        — У них сейчас брачные игры,  — объяснил Аль-мер.  — Надо отвоевать себе территорию побольше. Тогда лучшая самка достанется обладателю большего «поме-стья»,  — граф улыбнулся.  — Но — побеждает сильнейший! Ему и достается самая «прекрасная леди».
        — А ваши воины хорошо знают свои обязанности!  — быстренько перевела щекотливый разговор на более безопасную тему Ирис.
        — Это стоило мне некоторых трудов, а их спинам — доброй порки.
        — Вы даже бьете их?  — удивилась девушка.
        — Ты должна понять, женщина,  — Альмер встал,  — что слуги, воины, крестьяне ждут от нас не любви — любовь они прекрасно найдут и в своем кругу, ее дадут им матери, жены, родственники. От нас, господ, требуется ру-ководство их жизнью.
        Граф присел рядом с Ирис и посмотрел ей в глаза.
        — Своей любовью ты только испортишь им жизнь. Барак — это тот бородатый стражник, от ваших нюней распустится и проспит нападение на крепость. Пострадают все, и он в том числе. Слуги будут работать спустя рукава, а то и вовсе бросят свои труды. Крестьяне не пойдут на поля. Некому будет сделать запасы на зиму. А осенью на кого они посмотрят своими голодными глазами?
        Девушка удивленно смотрела на Альмера.
        — Правильно! На нас с Реем,  — продолжал он.  — У нас, господ, тоже есть свои обязанности. Вот ты, напри-мер, сумеешь организовать запасы в замке на зиму?
        — Я никогда не занималась этим,  — пролепетала Ирис.
        — Это никого не волнует, от тебя требуется руко-водство,  — сурово заявил граф.  — Слуги или ничего не умеют, или ленятся пошевелить своими задницами. Что сделаешь ты, если Дес пересолит капусту при засолке?
        — Буду ругать его.
        — Его необходимо выпороть, и сильно!  — голос графа стал жестче.  — Тогда он и запомнит на всю жизнь. А иначе все в замке всегда будут есть либо пересоленную, либо недосоленную пищу!
        — Но ведь можно ему объяснить,  — неуверенно возразила девушка.
        — Их уговорить невозможно!  — ответил Альмер.  — Они нуждаются в жесткой руке. И чем быстрее ты пой-мешь это, тем лучше и для тебя, и для них.
        — Да у вас целая философия насилия, милорд!  — удивилась Ирис.
        — Это философия жизни, милая Ирис,  — возразил граф.  — Сам господь поделил людей на сословия. И всех наделил правами и обязанностями. И у господ есть прямые обязанности перед их слугами.
        — А кто же будет тогда пороть господ?
        — Господа господ. Меня, например, может пока-рать только король,  — гордо сказал Альмер.
        — А если стране достался плохой король?  — улыбнулась девушка.  — Кто его накажет?
        Граф прошелся по желтому песку и поковырял в нем носком своего сапога.
        — Над королем властвует только бог,  — продол-жил он.  — Можно считать, что этой стране не повезло.
        — Я думаю, что эта философия определяет и ваши отношения с женщинами?
        — Несомненно,  — ответил граф,  — они также должны подчиняться.
        — Иначе порка?
        — Возможно
        — Милорд, а вы бы хотели, чтобы вас любили?  — спросила Ирис вызывающе.
        — Думаю, для вас это неизбежно. Вам самой будет намного интереснее.
        — А я думаю, что под страхом порки любовь не-возможна.
        — Я встречал и таких женщин, чью любовь побои и порка только усиливали,  — многозначительно сказал граф.
        — Наверное, на востоке вы на многое насмотре-лись,  — щеки девушки зарделись от негодования,  — одна-ко любовь этих женщин держится на страхе. Стоит плетке попасть в другую руку, сразу же сменится и предмет обо-жания. Вас устроят такие чувства?
        Альмер решил не огорчать ее и промолчал, лишь пристально смотрел на возбужденную девушку. А она с воодушевлением продолжала:
        — Женщина должна иметь возможность свободно выбирать себе возлюбленного. Тогда она никогда не пре-даст его, если он сам не понудит ее к этому!
        После небольшой паузы, недобро сверкнув глаза-ми, граф ответил:
        — Что ж, у вас будут все возможности полюбить. Правда, выбор будет несколько ограничен, а измена попро-сту невозможна,  — в его низком красивом голосе послы-шались угрожающие нотки.
        После такого разговора Ирис было не по себе. Она растеряно теребила концы своего золотого пояса, делая вид, что ее очень заинтересовала оправа украшавших его камней
        — Неплохо было бы окунуться разок-другой после такой скачки,  — Альмер протянул руку Ирис и повел ее на сухое место, куда не доставали волны прибоя.
        Усадив ее на свой плащ, мужчина отошел в сторо-ну и разделся. Оставшись в коротких штанах, он, пораз-мыслив, снял их и бросил вместе с остальной одеждой. Граф вошел в набежавшую волну и с коротким возгласом нырнул в прохладную воду. Спазм от удара ледяных струй железным обручем сжал грудь пловца. Колкие ледяные иголочки пронизали тело. Альмер знал, что нужно делать в холодной воде и сильными короткими ударами рук и ног толкал себя сквозь голубую толщу. Его ладони резко ввин-чивались в соленую прохладу, а ноги отталкивались от смыкающейся за ними упругой воды. Под водой пловец сделал продолжительный бросок и не всплывал на поверх-ность, дожидаясь, пока тело хоть немного согреется, и к нему вернуться ощущения тепла в руках и ногах. Выныр-нув, он отряхнулся и глянул вперед. Прямо на его лицо на-бегали шипящие от соли волны. Они то скрывали в своих прозрачных водах яркое летнее солнце и часть голубого неба, то поднимали смелого пловца так высоко, что он мог видеть далекий берег и одинокую женскую фигурку среди камней. Легкие судороги стали пробегать по сильным мышцам спины. Альмер понял, что нужно
возвращаться и энергичными гребками поплыл к берегу. Выскочив на бе-рег, граф стал хлопать себя по бокам, пытаясь согреться. Надев свои бриджи, он подошел к Ирис.
        — Чертовски холодная водичка! Может, вы меня разотрете, дорогая?  — мокрый Альмер уселся на плащ ря-дом с Ирис.
        — Но я не умею этого делать!  — смущенная де-вушка неловко прятала свои глаза.
        — Ну, вы меня удивляете! Разве вы никому не по-могали принимать ванну? Насколько я знаю, хозяйки зам-ков оказывают такие знаки внимания знатным гостям!  — Альмер достал льняное полотенце из сумки, притороченной к боку Грига.
        — Этим обычно занималась Селина. Нам с Изоль-дой не разрешали даже приближаться к гостям — мужчи-нам,  — пролепетала испуганная Ирис, чувствуя, что за этой просьбой кроется нечто большее, чем желание поскорее согреться.
        — Но надо же когда-нибудь начинать учиться! Тем более что ты уже вполне взрослая для этого!  — граф вру-чил Ирис льняную ткань.
        — Для чего я уже вполне взрослая?  — не поняла красавица.
        — Для того чтобы доставлять удовольствие муж-чине. И вообще, дорогая, не одного слова благодарности не сорвалось с этих очаровательных губок за то, что я спас вам жизнь.
        — Огромное вам спасибо, милорд!  — густо по-краснев от неловкости, прошептала пристыженная Ирис.
        — Альмер!  — поправил ее граф.
        — Для тебя, красавица, я хочу быть дорогим Аль-мером, милым Альмером, но только не милордом!  — склонившись к ней, прошептал он прямо в маленькое, по-розовевшее от стыда ушко.  — Ну, давай, займемся расти-ранием! А не то я скоро скончаюсь от переохлаждения.
        С этими словами граф улегся на живот, желая преждевременно не испугать пленницу своей восставшей плотью, натянувшей мокрую ткань штанов. Ирис взяла в неловкие руки льняное полотенце и стала осторожно выти-рать прозрачные соленые капельки с могучего загорелого тела, поросшего на ногах жестким черным волосом. Выте-рев мускулистую спину и мощные руки, она остановилась. Поняв ее затруднения, он перевернулся и, притянув ее к себе, уложил на свою широкую грудь. Его темные глаза жарко заглянули в ее испуганные, мгновенно закрывшиеся густыми ресницами, сапфировые озерца. Она почувствова-ла, как что-то твердое сильно упирается в низ ее живота, и напугалась. Опасаясь сопротивляться, она лишь испустила нежный вздох. И вдруг водопад страстных, знойных поце-луев обрушился на ее лицо и шею. Он ловко перевернулся вместе со своей легкой ношей и впился требовательным, палящим поцелуем в розовые губки Ирис. Этот поцелуй, казалось, длился целую вечность, его язык хозяйничал у нее во рту, поглаживая и лаская, иногда проникая так глу-боко, что, казалось, она задохнется. Оцепенев от такого неожиданного и решительного
натиска, Ирис затрепетала, размякла, стала податливой как воск. Дрожь пробежала по всему юному телу, наполнив его неизведанным ранее жа-ром. Опытный мужчина почувствовал ее состояние, что подстегнуло его еще больше и разожгло в нем, так долго не получавшем удовлетворения, неодолимое желание. Он спустил бархатное платье с хрупких плеч и своими жест-кими ладонями подхватил вырвавшуюся на волю грудь. Сминая своими темными пальцами белоснежные полуша-рия, он зарылся лицом в мягкую ароматную плоть и лежал так несколько секунд, наслаждаясь восхитительными мыс-лями о том, что еще никто так откровенно не прикасался к этой девственной красоте.
        — Все, хватит! Здесь не очень подходящее место!  — со стоном он оторвался от груди Ирис и натянул фиоле-товый бархат на ее обнаженные плечи. Девушка запоздало попыталась оттолкнуть его, но ее вялые руки совершенно не подчинялись. Ей стало стыдно при мысли о том, что он догадывается, какая блаженная истома охватила ее, когда он ее целовал. С ужасом думая о том, что чувства, которые она испытывала, недостойны истинной леди, Ирис пылала от стыда..
        «Такое удовольствие от мужских поцелуев не должна испытывать настоящая леди. Оказывается, я пороч-на! Ведь только объятия мужа должны быть желанны поря-дочной женщине»!  — она сжалась в комочек и закрыла пылающее лицо руками.
        — Милая! Ты не проголодалась? Я же, кажется, съел бы целого кабана!  — заметив ее стыд, ласково тронул ее за плечо Альмер.  — У меня в сумке лежит огромное ко-личество всякой снеди. Не могла бы ты постелить скатерть и достать ее?
        Девушка поспешно вскочила и, не глядя ему в гла-за, расстелила домотканую скатерть и расставила на ней всю еду, которую достала из сумки. Граф словно просвет-лел. Он с аппетитом ел, подшучивал над плохим аппетитом Ирис, рассказывал различные истории из своей военной жизни. Постепенно она успокоилась и даже улыбалась ост-роумным шуткам рыцаря.
        Солнце прошло середину своего ежедневного пути и начинало спуск. Вдруг подул ветер, небо внезапно нача-ло затягивать тяжелыми свинцовыми тучами
        — Давай, дорогая, собирайся быстрее! Будет дождь!  — граф подозвал пасущихся лошадей и стал их сед-лать. Он помог Ирис взобраться на Чик, а сам ловко вско-чил на своего серого жеребца, и они двинулись в путь с гостеприимного морского берега. И хотя лошади быстро неслись по лесной дорожке, дождь все-таки догнал их. Ли-вень был такой сильный, как будто разверзлось все небо над их головами. Ирис моментально промокла и совершен-но не различала пути из-за мощных потоков воды, несу-щихся по дороге. Вдруг она ощутила, как сильные руки сдернули ее со спины лошади, и она оказалась в крепких объятьях Альмера.
        — Поедешь вместе со мной! А то твоя лошадь не-надежна, пугается по любому поводу.
        Граф уверенно прижимал к себе красавицу, одно-временно управляя Григом. Она приободрилась, сразу же почувствовав себя спокойнее. Его теплая грудь согревала замерзшую девушку, он прикрыл ее своим шерстяным плащом. И хотя она вся промокла, Ирис стала понемногу согреваться. А дождь, как начался внезапно, также резко и прекратился, лишь последние редкие капли утомленно па-дали на дорогу. Граф перебросил поводья в одну руку, вто-рой сильно прижал Ирис к себе и стал целовать тоненькую девичью шейку, затем его рука отодвинула промокшую ткань платья и стала ласкать упругую грудь. Он гладил ее, легонько сжимал, теребил соски, сразу подскочившие от острого удовольствия. Бросив поводья, мужчина запечатал нежный девичий рот жарким поцелуем. Умный Григ оста-новился, дав своему хозяину насладиться свежим ртом юной красавицы. Рука Альмера поползла вниз и оказалась на животе Ирис. Он стал поглаживать пухлый шелковис-тый холмик. Девушка, промокшая и замершая, не разделяла пылкой страсти рыцаря. Она чувствовала, что сопротивле-ние ей не поможет, и стала просить, впервые ласково обра-тившись к нему:
        — Милый мой, поедем домой! Очень холодно! Я совсем промокла!
        Придя в восторг от ее ласковой просьбы, распа-ленный мужчина, опомнившись, справился со своими страстями и убрал руку, затем прикрыл грудь девушки промокшей тканью и тронул коня.
        — Ты сводишь меня с ума, моя фея! Если ты сего-дня не будешь моей, я не знаю, что со мной будет!  — хри-пло шептал граф, жарко дыша ей в затылок. И юная девуш-ка почувствовала, что ее время пришло, и сегодня ночью она узнает, что же происходит между мужчиной и женщи-ной, когда они остаются наедине и занимаются любовью.
        Водяная змея
        Крепкие руки Рея легко подхватили Изольду и посадили в седло. Она увидела, как перекатывались сильные мышцы в просторном вырезе рубахи, и у нее на мгновение мелькнула мысль о том, как приятно прижаться к этой широкой груди.
        — Что это я? Так я и не замечу, как с удовольстви-ем улягусь к этому красавчику в постель! И стану зауряд-ной содержанкой, буду сидеть у окна и ждать, когда он со-изволит навестить меня. А потом наступит время, когда он не появится вообще. Нет, мне не подходит такая роль.
        Она стала заставлять себя думать о том, как вернет свое наследство, как станет графиней, и как все переменит-ся в ее жизни. Поместье и титул вынудят этого здоровен-ного верзилу Рея Блэквуда забыть о том, какие наглые предложения он осмелился сделать высокородной графине Рочестер.
        А Рей, даже не предполагавший, какие грандиоз-ные планы зреют в изящной головке его чернокудрой спут-ницы, с привычной легкостью вскочил в седло, и они по-скакали по лесной дороге. Скоро дорога вывела их на ши-рокую цветущую поляну. Сплошь поросшая густой травой, покрытая цветущими ромашками, колокольчиками и дру-гими незнакомыми Изольде полевыми цветами, она была наклонена пологим спуском к небольшому озеру. Казалось, сами ноги понесли их по косогору вниз — к прохладной глади. Вспорхнули испуганные утки, и молодые люди при-сели на небольшом обрыве.
        — Мы с Альмером в детстве проводили много времени на подобном озере, которое находилось недалеко от замка отца, моего и Альмера, где мы росли,  — загово-рил Рей.  — Там тоже была такая же заводь,  — он указал рукой на другой край озера,  — на ней мы строили плот и играли в морское сражение. Я управлял кораблем, а Альмер был морским разбойником. Часто в схватке погибали обе стороны.
        Изольда улыбнулась. Рей пересел к ней поближе и вдруг, взяв в свою большую ладонь ее хрупкую руку, по-вернул маленькое колечко. Там обнаружилась небольшая родинка.
        — Так и есть,  — вздохнул он.
        — Что так и есть?  — изумилась девушка.
        — Сколько тебе лет?  — вместо ответа спросил ры-царь.
        — Девятнадцать,  — ее черные брови удивленно изогнулись.
        — Тоже сходится,  — произнес мужчина.
        — Что сходится?  — в интонации Изольды появи-лось нетерпение.
        — Мне двадцать девять лет,  — Рей посмотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами с темными ресницами, и девушка внезапно увидела его лицо непреду-бежденно. Правильные и суровые черты, жесткие и резко очерченные. Он был красивым и мужественным. Неожи-данно она поняла, что ей очень нравится это лицо. Ей нра-вилось все: волевой подбородок, прямой нос, полные чув-ственные губы.
        — Он очень красив!  — сообщил голос внутри нее с ехидцей,  — и найдет себе жену уж, конечно, не беспридан-ницу!
        Но он смотрел на Изольду с необыкновенной теп-лотой. Затем сказал:
        — Когда мне было пятнадцать, проезжая цыганка погадала мне по моей руке. Мне тогда было смешно, и я ей не верил. Но она долго смотрела на мою ладонь и потом сказала, что девочке, которая мне суждена судьбой, сейчас всего пять лет!  — Рей улыбнулся.
        — Я видел маленьких девочек, играющих во дво-ре, и тут уже совсем ей не поверил. Они были такие ма-лышки и совершенно меня не интересовали, продолжил мужчина.  — А еще она сказала, что у нее будет родинка, на правом безымянном пальце.
        Изольда посмотрела на маленькую коричневую точку под колечком и задумалась. Но голос внутри шептал ей:
        — Интересно, скольким девушкам он рассказывал эту сказку, каждый раз меняя место родинки? Какой уме-лый обольститель!
        — Впрочем, мы сюда купаться приехали!  — сказал Рей и стал стягивать тунику.
        Изольда замешкалась. Потом отвернулась и тоже принялась развязывать ленты на платье. Было жарко в тя-желом бархатном платье, и ей очень захотелось искупать-ся. Тихая прозрачная вода манила своей прохладой и тем-ной глубиной. Разноцветные стрекозы метались над зер-кальной поверхностью, а по воде неслись в разные стороны на тоненьких ножках многочисленные жуки. На краю озера среди ярко-зеленых широких листьев цвели любимые ли-лии, белоснежные, как платья целомудренных дев.
        — Почти как на нашем лесном озере! Но как все изменилось в нашей жизни! Мы с Ирис с ужасом бежали от этих мужчин в замок Квентина, думая, что там будем в безопасности, и брат защитит нас. Оказалось, что он ника-кой и не защитник, а, наоборот, подло продал нас, даже не задумываясь, сможем ли мы вынести весь этот позор!  — сердце девушки болезненно сжалось. К сожалению, пре-красные лилии навеяли грустные воспоминания. Горькая обида опять вспыхнула в душе и уничтожила все очарова-ние чудесного утра. Но, взяв себя в руки, Изольда постара-лась отогнать тяжелые мысли.
        — Все, буду купаться и ни о чем не думать! А там, может, и повезет!  — Оставшись в нижней рубашке из тон-кого шелка, красиво расшитой золотыми розочками, Изольда осторожно опустилась в воду и медленно поплыла к противоположному берегу. Сзади раздался могучий всплеск от прыжка Рея. Он не последовал за девушкой, а стал плавать на спине, греясь в жарких лучах июньского солнца и находясь неподалеку от берега. Изольда отплыва-ла все дальше и дальше. Ей захотелось побыть одной. Рас-сказ Рея задел ее душу. Ее раздирали противоречия. Она не могла не признаться себе, что ее влекло к Рею. Она всегда мечтала о таком парне. С открытыми и честными глазами, сильными мозолистыми руками. Изольда ловила себя на мысли, что невольно любуется Реем. Ей нравилась его мол-чаливость. Девушка заметила, что он никогда не спорит по мелочам, а если что и говорит — то каждое его слово отто-чено и выверено. Как будто точным ударом меча, он разру-бал проблему пополам. Но она не знала, какова ее роль в жизни этого мужчины, и что она значит для него.
        — Ты глупа!  — говорил разум!  — какая твоя роль? Роль наложницы, которая ему необходима, чтобы получить физическое удовлетворение.
        — Но почему же он не взял себе в постель какую-нибудь служанку? В качестве временной любовницы хо-рошенькая селяночка вполне сгодится. Зачем понадобилось платить Квентину большие деньги, если те же услуги мож-но было получить совершенно бесплатно! Что они с графом задумали?  — эти вопросы не давали покоя бедной девушке.
        Правда, тлела в глубине души какая-то надежда, что он упадет перед ней на колени и, прижав руки к сердцу, пылко объяснится ей в страстной любви, которая вспыхну-ла в нем, как только он ее встретил. Но разум опять напо-минал, что оба рыцаря даже словом не обмолвились ни о внезапно вспыхнувшей страсти, ни о предстоящей женить-бе на Изольде и Ирис. Все это что означало, что брак не входил в их планы. И как Изольда не пыталась оправдать Рея, а злорадный голос внутри прав! Они просто наложни-цы и ничего более.
        Так размышляя, Изольда и не заметила, как заплы-ла далеко к противоположному берегу озера. Здесь, в тихой заводи, и росли многочисленные лилии. Под водой они ка-сались своими толстыми стеблями ног девушки. Прикосно-вения под водой всегда немного настораживали, но это бы-ли знакомые ощущения. Она отчетливо представляла, как толстые зеленые трубки уходят далеко на дно. Девушки не раз их вытягивали, когда рвали белые лилии на своем озере. Но вдруг она ощутила холодное скользкое прикосновение к своей голени. Что-то мерзкое обвилось вокруг ноги и силь-но потянуло ее вниз. Изольда вскрикнула и попыталась встать на дно. Ноги ее погрузились в мягкую прохладную тину, и она не ощутила под ее слоем твердого основания. Девушка вскрикнула, хлопнула по воде руками и погрузи-лась в воду с головой. Она глянула вверх, и ужас сдавил ее горло. Над ее головой сомкнулись желтоватые воды, и мно-гочисленные пузырьки извивались вокруг тонких беспо-мощных рук. Мягкая противная тина все сильнее затягива-ла ее ноги. Изольда хотела закричать, но последний воздух вырвался из ее горла, и вода хлынула в рот.
        Рей уже собрался выходить из воды, когда он ус-лышал необычный звук сзади. Он повернулся и стал искать глазами девушку. В том месте, где только что на поверхно-сти виднелась ее светло-зеленая рубашка и мокрые черные кудри, из-под воды поднимались пузырьки воздуха. Над поверхностью вскинулась тонкая белая рука и пропала во вспученной глубине.
        Мужчина тут же бросился в воду и сильными греб-ками стал продвигаться вперед. И несколькими мгновения-ми спустя Рей оказался на том месте. Коричневые пятна ила с пузырьками воздуха поднимались из глубины. Рей нырнул и ощутил в своих руках тонкий шелк женской ру-башки. Потянув рубашку на себя, он схватил обмякшее тело и с силой потянул его вверх. Минуты, которые пона-добились рыцарю, чтобы доплыть обратно, показались веч-ностью. Быстро выбежав на берег, он положил девушку животом на колено и, приподняв голову за волосы, накло-нил лицом к земле. В его движениях чувствовался опыт и уверенность. Потоки воды хлынули из ее рта. Когда по-следние капли упали на землю, рыцарь осторожно положил Изольду спиной на траву и стал нажимать руками на ее грудную клетку. Затем он припал своим ртом к ее фиолето-вым губам и стал толчками посылать воздух в ее бездыхан-ное тело. Широко раскинув руки и ноги, в задранной про-мокшей рубашке, бездыханная девушка лежала на зеленой поляне, согретой ярким летним солнцем. Стрекотали стре-козы, пели в соседней роще птицы, мерно гудели, наслаж-даясь знойным летним днем,
насекомые, жужжали пчелы. А мертвенно бледное лицо Изольды не излучало никаких признаков жизни. Тело ее все больше холодело и казалось неживым.
        Рей на секунду отпрянул от Изольды и вытер дро-жащей рукой пот со лба. Увидев посиневшее лицо красави-цы, он судорожно схватил ее за руку. От безжизненной ла-дони исходил леденящий холод. Крик вырвался из груди рыцаря, спазмы из-за сильного волнения сдавили ему гор-ло. Рей схватил Изольду на руки и с силой прижал ее к своей груди.
        — Не уходи! Ведь ты моя судьба, я так давно ждал тебя!  — простонал он, и слезы заблестели в его глазах.
        Рей опять положил девушку на траву и снова при-пал к ее рту губами, наполняя ее легкие живительным ки-слородом. Он упорно боролся за ее жизнь, абсолютно осоз-навая, что эта женщина и есть та самая, предназначенная ему судьбой, встречи с которой он так давно ожидал. Одно-временно мужчина сжимал в своей теплой руке ее холод-ную ладонь, как будто его сильная рука не позволит ей уй-ти от него. Вдруг он ощутил, как шевельнулись холодные пальцы. Рыцарь отпрянул и увидел, что лицо девушки слег-ка порозовело. Прижав ухо к ее груди, мужчина ощутил еле слышные, неровные удары сердца. Он снова стал вдыхать воздух в ее легкие. Постепенно лицо Изольды посветлело и порозовело. Наконец, еще необычно бледная, она открыла глаза и увидела лицо Рея, пока искаженное от страха, но уже с зарождающейся улыбкой.
        — Милая, ты вернулась,  — с восторгом прогово-рил рыцарь.
        Изольда увидела цветущую поляну, озеро, почув-ствовала, что находится в крепких теплых объятиях. По-степенно к ней возвращалась память. Девушка вспомнила смертельный страх, который охватил ее на глубине, и судо-рожно обхватила своего спасителя за крепкую шею своими тонкими руками. Радость возвращения к жизни просто смя-ла ее чувства, еще недавно она говорила себе, что смерть лучше, чем недостойная жизнь, а сейчас она была готова на все, чтобы снова не испытать тот ужас на холодном, безучастном дне безмолвного озера. И поэтому, когда мо-гучий, жаркий Рей опустился на траву возле Изольды и прижался к ней, согревая ее хрупкое ледяное тело, она не стала возражать против такой близости. Было так спокойно в его жарких объятиях, так хорошо! Энергия, исходящая от этого мощного мужчины, каким-то образом перетекала в ее тоненькое тело, проникая в каждую клеточку и наполняя жизненной силой.
        — Ах, как хорошо ни о чем не беспокоится! Я так устала быть сильной! Дай мне опору, пречистая Дева, дай мне защитника!  — так мечтала бедная утопленница, обни-мая своего спасителя. Она даже не заметила, что ее мокрая рубашка задралась, и ее обнаженные бедра прижимаются к твердому мужскому естеству, обтянутому мокрыми штана-ми. Почувствовав, она вспыхнула и моментально отодви-нулась.
        — Милая, я жду благодарности за спасение!  — Его рука стала осторожно поглаживать ее голые ягодицы.
        — И как же я могу вас отблагодарить вас, милорд? Вы отлично знаете, что мне нечего вам дать в знак благо-дарности.
        — Почему же нечего? Один поцелуй — и я на не-бесах!  — и, не дожидаясь ее согласия, Рей прикоснулся твердым ртом к нежным девичьим губкам.
        Леопардовое ложе
        Попав, наконец, в замок, Альмер повел девушку к себе в спальню. Девушка впервые была в его комнате и с интере-сом ее осматривала. Она была большая — она состояла из трех частей. В первой части, служившей как бы прихожей, на правой от входа стене виднелись две дубовые двери — вероятно, за одной дверью находилась умывальная ком-ната, а вторая дверь вела в спальню будущей жены графа. Во второй части апартаментов располагался роскошный камин, богато украшенный мраморными статуэтками об-наженных девушек, поддерживающих отделанный позоло-той колпак и доску из розового мрамора. Недалеко от камина стояло оригинальное сооружение в восточном вкусе — невысокое, но очень широкое ложе, скорее напоминав-шее помост. На этом ложе, ограниченном с краев резными деревянными спинками, были набросаны роскошные пятнистые шкуры, и лежало большое количество шел-ковых подушек. Кроме этого помоста, во второй комнате в живописном беспорядке стояли изящные восточные столи-ки, пуфики, небольшой шкаф с красивыми стаканами и кубками. На стене висел ковер с изображением гарема восточного владыки, были расставлены канделябры с
ароматными свечами и курительницы для благовоний. А на полу из каменных разноцветных плиток, возле ложа, лежало два пушистых ковра. В общем, как поняла Ирис, эта была комната для занятия любовью. Да, у ее сеньора были восточные вкусы. В третьей части комнаты стояла кровать с обычным для англичан пологом из пурпурного шелка с подбивкой синего шелка, вышитого серебром. На полу также лежали ковры. На стенах, отделанных до потолка дубом, висели гобелены, а также всевозможное оружие: меч, палаш, кривые сарацинские сабли, различные кинжалы. В углу располагалась пузатая изразцовая печь на фигурных ножках. Видимо, эта комната была самой теплой. Рассматривая комнату графа, Ирис даже перестала думать о том, что сегодня вечером ждет ее здесь — где же она лишится своей девичьей чести: на восточном ложе или на кровати с пурпурным пологом.
        А рыцарь отдавал приказы слугам — вызвал ее служанку Мегги, отдал распоряжение принести легкий ужин в его спальню. Сам же ушел, видимо, решив дать возможность девушке привести себя в порядок, не смуща-ясь из-за его нескромных взглядов. Было приятно ощущать такую заботу. Ирис в семье брата не была избалована вни-манием и услугами домочадцев. Все слуги были заняты проблемами семьи Квентина. Одна Изольда помогала ей переодеться, искупаться, сшить новое платье. В свою оче-редь, и Ирис оказывала сестре подобного рода услуги.
        Наконец в комнату вбежала радостная Меган.
        — Дорогая мисс Ирис! Какой был страшный дождь и вы, конечно, промокли насквозь! Давайте я сниму с вас это платье! Вы, я вижу, совсем озябли! Ну, ничего, горячая вода вас быстро согреет! Ой, да вы просто ледяная!
        Мегги сняла тяжелое мокрое верхнее платье. По-скольку и нижнее платье промокло, его также пришлось снять, закоченевшая девушка оказалась обнаженной. Она закрыла себя распущенными волосами — по характеру бу-дучи стыдливой, она и перед служанкой стыдилась своей наготы
        — Ох, мисс Ирис, зачем вы закрываетесь! Вы пре-красны как старинная богиня Венера! Никого красивее вас в этой комнате не было!  — изумленная служанка даже за-мерла от восхищения
        — А что, здесь много было женщин?  — сказала с кривой улыбкой Ирис, ощущая себя очередной наложни-цей распутного графа.
        Ну, как вам сказать, мисс…  — Меган отвела глаза в сторону.
        — Ну же, Меган, ты же наша подруга! Ты отлично знаешь, что мы здесь не по доброй воле. Хотелось бы знать, что нас с Изольдой ждет. Я совсем не ревную графа и буду рада, когда он нас отпустит на все четыре стороны.
        — Дорогая мисс, боюсь, что ваши надежды не ско-ро сбудутся. Я подслушала разговор милорда графа и сэра Рея. Они довольны вашей внешностью и благородным про-исхождением, и вообще не намерены вас отпускать. Когда сэр Рей сказал, что не знает, как это у них выйдет, милорд со смехом сказал, что надо сделать вам четверых малень-ких сыновей, и вы сами будете любить их отца безмерно. А до этого не выпускать из замка, на прогулки — только вме-сте с ними,  — рыженькая служанка жалостливо вздохнула.
        — Так что, мы попали в гарем?
        — Да, мисс! Графу очень нравятся восточные обы-чаи. Он был в крестовых походах, там и набрался этой ду-ри. Даже в ванной он не моется, а устроил восточную баню. Он и сейчас там находится, специальный слуга — сарацин делает им с Реем массаж. Скоро и я вас туда должна отвес-ти.
        — Что, и нам с Изольдой должен будет делать мас-саж слуга-мужчина?  — с ужасом спросила побледневшая Ирис.
        — Нет, дорогая госпожа! Милорд граф очень рев-нив, он голову срубит каждому, кто на вас посмотрит! Вам будет делать массаж Айша. Это рабыня-персиянка.
        — А что это за массаж?  — с некоторым содрогани-ем спросила у служанки Ирис.
        — Это очень приятно, милая мисс! Вы сами в этом убедитесь. Так что, моя дорогая госпожа, постарайтесь полюбить этот замок. Потому что, по-видимому, вы здесь будете долго жить. Но здесь ведь очень неплохо, госпожа. И граф забросает вас подарками. Я видела, какими глазами он на вас смотрит. А вы закрутите ему голову, и, может, он на вас женится!  — Меган явно решила взять свою госпожу под свое покровительство.
        В дверь постучали, и в комнату вошла женщина средних лет со смуглым непроницаемым лицом. И хотя она была одета в обычный для слуг замка наряд — домотканое блио серого цвета поверх камизы из грубого льняного полотна, было видно, что это не ее родная одежда. Она яв-но была родом из стран Востока. Она поклонилась Ирис и замерла, ожидая ее приказаний.
        — А это Айша!  — представила вновь прибывшую Меган.  — Она будет заботиться о вас с мисс Изольдой. Она очень хорошая женщина, мисс Ирис, и я с ней дружу. Еще есть индианка Азиза. Если бы видели, как она танцует!
        Ирис, в сопровождении Айши, зашла в небольшое помещение. Здесь было два узких окна. Ширина их была не больше локтя. Ирис обратила внимание на маленькие стек-лышки красного цвета, они не просто были частью окна, а представляли собой красивый геометрический рисунок. Она никогда не встречала такого необычного орнамента. Ей подумалось, как красиво тут утром, когда лучи утреннего солнца пронзают окна и падают на выложенный мозаикой пол, оставляя на нем красные блики.
        В центре комнаты находился бассейн, выложенный из камней и заполненный прозрачной водой. Дно его также было выложено мозаикой. Пар поднимался над его поверх-ностью. Ирис вдохнула в себя теплый воздух. В нем чувст-вовались ароматы неизвестных ей трав и благовоний. На стенах, на полу в глиняных вазах росли вьющиеся расте-ния, чем-то напоминающие плющ. Одно из них цвело ма-ленькими белыми цветами. Длинные стебли этого растения, покрытые лаковыми темно-зелеными листьями, увили всю стену. Кое-где они были подвязаны нитями к опорам, сде-ланными в виде лестниц, поднимающихся к самому потол-ку.
        — Какое прекрасное растение! Я никогда не видела такого в Англии!  — Ирис восхищенно смотрела него.
        — Вы не могли его видеть, ведь оно с моей роди-ны. Оно цветет всего раз в году. Запах его цветов дурманит, нельзя долго вдыхать его.
        Ирис подошла ближе и взяла в руку душистое со-цветие.
        — Божественный запах…  — Ирис закрыла глаза от наслаждения.
        — Госпожа! У вас может закружиться голова.  — Айша взяла за локоть Ирис и повела ее в соседнее поме-щение. Воздух здесь был гораздо горячее. Маленькая ком-ната была вся наполнена паром. Ирис еле различила сбоку возле стены невысокую кушетку на мраморных ножках.
        — Прилягте на скамью, я сделаю вам массаж.
        Ирис послушно легла на горячую мраморную по-верхность, накрытую мягкой материей.
        Айша ловкими привычными движениями приня-лась массировать все тело девушки. Ирис и не представля-ла, что массаж может быть так приятен.
        — Вам нравится, госпожа?
        — Да… твои руки творят чудеса…  — Ирис чуть было не уснула,  — пар и расслабляющий массаж делали свое дело.
        — Пойдемте теперь в бассейн, вас надо растереть мочалкой и намылить.
        Айша помогла Ирис раздеться и спуститься по скользким ступеням в бассейн. Вода в бассейне была теп-лее обычной ванны, которые так любила принимать девуш-ка. Бассейн был неглубок, и уровень воды доходил Ирис примерно до талии. Служанка взяла большой кусок мыла и жесткую мочалку и стала тереть тело Ирис.
        Ей было непривычны эти жесткие растирания. Ирис содрогнулась всем телом. Айша заметила ее реакцию и сказала:
        — Госпожа, это для того чтобы ваше тело сияло, как луна на темном небосводе, а кожа была нежнее, чем шелк. Это совсем недолго. Зато потом вы сами будете в восхищении.
        Ирис молча терпела. У нее не было душевных сил сопротивляться и перечить. Затем Айша окатила ее тело теплой водой. И снова взяла кусок мыла, но прежнюю мо-чалку уже не брала. В ее руке оказалась мягкая губка. Она ее немного намылила и взбила пышную пену. Потом, уже нежными прикосновениями, нанесла на тело Ирис, и на ее волосы. Девушка зажмурила глаза, боясь, что мыло будет щипать их. После омовения Азиза насухо вытерла ее тело и умастила благовониями.
        — Госпожа, ваши ноги совсем не нуждаются в уда-лении волос, и ступни такие нежные, как у ребенка. Я толь-ко слегка обработаю ваши ногти, придам им красивую форму.
        С этими словами Азиза подпилила плоским шеро-ховатым камушком ногти на ногах Ирис. После ног она проделала те же действия с руками девушки.
        — Сейчас я вам сделаю необычный массаж. Вы ис-пытаете такие ощущения, которых никогда раньше в жизни не чувствовали. Этот массаж делают в гаремах для девст-венниц, которых впервые приглашает к себе на ложе их повелитель. Он возбуждает особые точки на теле женщины и помогает лучше сопереживать желаниям своего господи-на!
        Баня заняла примерно два часа. Уже было совсем темно, когда она вновь была приведена в комнату графа
        — Как рабыню — доставили господину в постель,  — меланхолически отметила про себя Ирис.  — В сущно-сти, я и есть проданная рабыня. Она уже не испытывала никакой обиды, чудесная баня сняла все внутреннее напря-жение, накопившееся в душе девушки. Ее кожа благоухала, юное тело искрилось жизнью, каждая его частичка излуча-ла удовольствие и негу.
        За окном опять пошел сильный дождь, и в спальне Альмера уже давно слуги растопили огромный камин. В каменном замке было прохладно даже летом, особенно в дождливую погоду. Огонь весело полыхал в огромном ка-мине, красивые огненные языки жадно лизали дубовые по-ленья. В комнате было тепло.
        Граф Альмер полулежал на своем мягком восточ-ном помосте, рядом немного поодаль стоял маленький сто-лик на коротких ножках, вырезанных в виде львиных лап. На столике располагались блюда с нарезанным холодным мясом, пирожными, пирожками, свежими и сваренными в меду фруктами. Два золотых кубка и серебряный кувшин с напитком стояли в центре стола. Ложе было застелено по-верх пятнистых шкур шелковыми простынями того же зе-леного цвета, что и подушки, которые живописно разбро-сали по желто-черным шкурам. На этих небольших подуш-ках из зеленого шелка были вышиты леопарды — звери, шкуры которых застилали это оригинальное графское ло-же.
        — Идите сюда, милая!  — Альмер, на котором не было ничего, кроме длинных широких штанов из черного шелка, протянул руку взволнованной красавице. Сам хозя-ин замка выглядел весьма экзотично. Черные волосы до плеч, откинутые на спину, великолепная широкая грудь, бугрящиеся крутыми мышцами могучие руки. Горящий камин освещал загорелое тело графа.
        Он сам напоминал Ирис того могучего зверя, на шкуре которого расположился. Девушка вспомнила сказки, которые рассказывала в детстве бабушка о том, как краса-вицу отдавали на съедение дракону, и подумала, что впол-не понимает чувства бедной девушки. Не зная, что про-изойдет с ней сегодня ночью, она ощущала себя весьма неуютно. Ирис была нравственной женщиной и считала, что можно отдаться мужчине, только будучи его женой, а супругов, по ее глубокому убеждению, должны связывать узы любви. И вот, сегодня, оказавшись в безвыходной си-туации из-за того, что пожалела Меган и пообещала не оказывать сопротивления графу, она пребывала в полной растерянности. Застыв, как прекрасная статуя возле ложа, на котором она, видимо, скоро лишится своей девичьей чести, Ирис и не заметила протянутой ей руки. Тогда муж-чина вскочил и, взяв ее на руки, осторожно положил на мягкие шкуры.
        — Ты голодна?  — мягко спросил он.
        — Нет!  — замотала она головой. Она и вправду со-вершенно не хотела есть, хотя последний раз съела кусочек жареной куропатки лишь утром. Вообще, аппетит совер-шенно покинул ее в замке Альмера. Слишком много волне-ний и переживаний, слишком много предательства и обма-на!
        — Я думаю, ты голодна, но отказываешься из гор-дости. Хорошо, попозже я заставлю тебя поесть, а сейчас у меня на уме совершенно другое. Я испытываю тоже силь-ный голод, только он несколько другого свойства. Своими отказами ты мучаешь меня уже две недели, а я, видит бог, не обладаю большим терпением. И сегодня ты сполна рас-считаешься со мной за те муки, которые причинила!  — сладострастно шептал он ей в маленькое ушко с нежной, как лепесток розы мочкой, одновременно поглаживая ее грудь через ткань шелкового ночного платья, которое одела на нее Айша после бани. Его темно-синие, почти черные вечером, глаза неотрывно следили за выражением ее лица, взволнованного, с огромными испуганными сапфировыми глазами, которые от волнения стали также синими. Она поспешно закрылась длинными мохнатыми ресницами.
        — Не закрывай свои чудесные глаза, моя дорогая! Я хочу, чтобы ты видела меня, когда я подарю тебе бла-женство!  — граф нежно прикоснулся губами к ее пухлому рту.
        — Хорошо, милорд!  — девушка покорно распах-нула свои шелковистые ресницы.
        — Я уже просил тебя называть меня Альмером!
        — Еще лучше — милым Альмером! Ну-ка, повто-ри, моя дорогая!
        — Милый Альмер!  — Ирис послушно повторила непривычное для нее имя.
        — Как чудесно звучит у тебя мое имя! А сейчас я бы хотел, чтобы ты разделась. Мне удалось на озере немно-го рассмотреть твое прекрасное тело, но все произошло слишком быстро и скомкано. Сегодня никто не помешает мне насладиться им сполна.
        Но она был в не состоянии выполнить его просьбу. Приподнявшись и встав на колени, она попыталась стащить с себя широкую одежду. Но, то ли было неудобно, то ли руки ослабели, она запуталась в широких рукавах и склад-ках. И тогда нетерпеливый Альмер стал помогать ей — он приподнял кверху подол ее широкого одеяния и резко ста-щил его с хрупких плеч девушки. И опять уложил ее на роскошный пятнистый мех. Оказавшись обнаженной, Ирис почувствовала себя неловко, точнее сказать, она была в полном смятении. И хотя она уже стояла обнаженной под мужскими взглядами на озере, все же рядом была Изольда, ее опора и защита, да и тот триумф, который они испытали, унизив здоровенных мужчин, помог ей тогда пережить чув-ство стыда, испытанное Ирис, когда мужчины их так нагло осматривали.
        Альмер, наоборот, был в восторге. Перед его гла-зами предстала восхитительная картина. Она лежала перед ним обнаженная и полная чувственной неги, которая до безумия возбуждала его. Мужчина распаленным взглядом стал ощупывать все части очаровательного юного тела. Ирис напоминала ему прелестный цветок лилии, ее благо-ухающая кожа была безупречной — россыпь черных пятен на желтых шкурах леопардов подчеркивали ее ослепитель-ную белизну. Мерцающий свет горящих поленьев озарял длинные, как будто вырезанные из прозрачного мрамора резцом искусного мастера, гладкие ноги прекрасной фор-мы. Тонкую талию, казалось, можно было обхватить двумя ладонями. Восхищенный Альмер не удержался и провел мозолистой от меча ладонью по впалому бархатистому жи-воту с маленькой розовой впадинкой. Его рука опустилась на пухлый холмик, покрытый нежными серебристыми куд-ряшками, и тихонько раздвинула их. Его осторожное при-косновение к ее женскому сокровенному местечку потряс-ло все существо девушки, словно ее пронзил удар молнии. Потом его жаркие руки стали гладить изящные бедра, ощу-пывать ее талию, поглаживать живот и,
наконец, обхватили ее груди. Его большие ладони лежали на ее груди, властно овладев упругой, нежной плотью. Жесткие, шершавые пальцы, нежа набухшие соски, теребили и поглаживали их. Острые розовые соски щекотали кожу ладоней мужчи-ны и разжигали огонь в его налитых чреслах. С наслажде-нием он стал мять упругую юную грудь, желание вонзиться в это роскошное тело и, наконец, получить разрядку просто сводило его с ума. Но, вспомнив о том, что она невинна, и вряд ли испытывает подобные чувства, возбужденный мужчина сдержался. Он принялся дико и страстно ее цело-вать, продолжая мять и пощипывать упругую грудь. Его губы, твердые и гладкие, жарко прикасались к ее губам
        Ирис была совершенно потрясена, круговорот сла-дострастных чувств охватил ее неопытное тело. Граф креп-ко сжимал ее в своих стальных объятиях, она с испугом ощущала мощный символ его мужественности — тонкий шелк был слишком слабой преградой между их телами. Девушка запрокинула голову и судорожно вздохнула. Опытный Альмер моментально проник ей в рот жарким языком и стал осторожно и чувственно ласкать ее нежный рот. Она ощутила стремительное движение его языка и, подчиняясь чувственному зову, коснулась его своим языч-ком. Его рука уже давно находилась у нее между ног, по-глаживая шелковистый треугольник и лаская нежный бу-горок, о существовании которого юная девушка даже не подозревала. В голове у нее кружилось, тело, казалось, пла-вилось на медленном, сжигающем ее изнутри огне. Поко-ренная его напором и вероломно охватившей ее истомой, она перестала испытывать страх. Сладострастный стон вы-рвался у нее из груди, но, услышав его со стороны, от стыда она опомнилась и стала пытаться его оттолкнуть, упершись кулачками в его широкую грудь. Не давая ей остыть, он опустил свою черноволосую голову к ее
грудям и лизнул по очереди каждый сосок, с удовлетворением услышав, как она ахнула.
        — У тебя такая прелестная грудь, лучше я не видел ни у кого, моя дорогая!  — прошептал он низким чувствен-ным шепотом,  — и она просит о любви!
        С этими словами он принялся то всасывать розо-вые верхушки белоснежных холмиков, то осторожно при-кусывать. А когда он стал сильно сосать жаждущие его жгучих губ груди, Ирис совершенно размякла. Сильная истома охватила ее слабеющее тело, она задыхалась. Де-вушка с ужасом заметила, что уже сама прижимает его го-лову к своей груди и не хочет, чтобы он останавливался. Она чувствовала непонятное беспокойство в тайном мес-течке между ног, которому требовалось немедленное удов-летворение.
        — О, милая, ты уже готова!  — послышался сквозь сладострастный туман жаркий шепот.
        — К чему готова?  — возник вопрос в ее затума-ненной голове. Она почувствовала, как его мускулистые жесткие ноги раздвигают ее нежные мягкие бедра. Граф расположился между ее раскинутых ног, распаляя ее не-опытное тело пылом властного мужского вожделения, и она ощутила прикосновение его горячего твердого естест-ва. Он раздвинул тайный вход и коснулся своим горячим твердым стержнем ее влажного лона. Подхватив бархати-стые ягодицы, осторожно нажал и резко рванулся вперед. Ирис охнула от острой, разрывающей тело боли, которую сопроводил его ликующий стон. От резкой боли сладостра-стное наслаждение моментально исчезло, к тому же тяже-лое горячее тело придавило ее. От страшной тяжести она задыхалась и, вцепившись ему в напряженные мускули-стые плечи, попыталась оттолкнуть его.
        — Пусти меня, Альмер, мне больно!  — Ирис по-пробовала освободиться, но он держал крепко. Она заби-лась, пытаясь сбросить его тяжелое тело, причиняющее ей такую боль. Он затих, и, не двигаясь, лежал на ней, дожи-даясь, когда она привыкнет к его вторжению. Ее судорож-ные попытки сбросить его лишь усиливали у него сладост-растные ощущения. Сдерживаясь изо всех сил, мужчина прерывисто дышал. Почувствовав, что боль стихает, Ирис перестала биться, и лишь прозрачные слезинки выкатились у нее из глаз. И сразу же почувствовала, что он двинулся вперед и вошел в нее до упора. Снова острая боль, куда делась эта сладкая нега, что так одурманила ее!
        — Хватит, милорд! Я не могу больше!  — со сле-зами на глазах она стала судорожно отталкивать его тяже-лое тело, сопротивляясь изо всех сил. Но страсть охватила графа, и на ее сопротивление он не обратил внимания, лишь схватил ее руки и удерживал их у нее над головой. Он продолжал упорно двигаться, вонзая в девственное лоно свое твердое копье, раздирающее ее тело новой болью. По-няв, что у нее не хватит сил сбросить его с себя, она решила смириться и вытерпеть эту пытку. И только с удивлением подумала, вспомнив, с каким удовольствие девушки в их поместье бегали на свидание к своим парням, что же тако-го хорошего в этой любви, если она доставляет такую боль? Граф впился ей в рот обжигающим поцелуем, она задыха-лась от его жаркого языка, заполнившего весь ее рот. А его мощные толчки, казалось, разрывали ее тело пополам, он входил в нее так глубоко, что девушка даже не подозрева-ла, что такое возможно. И вдруг сильная пронизывающая боль стала постепенно стихать, и на смену ей пришла более слабая, и снова сладкая истома осторожно стала надви-гаться на ее тело. Затем боли не стало вообще, осталось одно
невообразимое удовольствие. Ее юное тело вспыхну-ло палящим огнем и зажило совершенно самостоятельной жизнью. Оно наслаждалось колкими ударами жаркого стержня, обвило ногами его мускулистые ягодицы и под-талкивало его глубже войти в ждущее знойное лоно. Со-трясавшие ее тело толчки заканчивались томительным блаженством. Руки, уже давно оказавшиеся на свободе, стали мерно поглаживать бугристую широкую спину. Ирис услышала чей — то протяжный чувственный стон и с ужасом поняла, что это стонет она, Ирис. Ее стоны и всхлипывания подействовали на Альмера, как стакан крепкого вина, он участил свои движения и, снова подхватив ее ягодицы и, притянув их поближе к себе, вонзился до самого упора в сладкую влажную глубину. В этот момент, когда они стали настолько близки, насколько это возможно, Ирис ощутила эту невообразимую близость — они стали единым сущест-вом. Почувствовав приближение неимоверной радости, она закричала:
        — О, милый Альмер, скорее, сейчас!  — еще один колкий могучий удар, и она ощутила радостный миг осво-бождения, усиленный резким толчком, который, казалось, пронзил ее насквозь. Ослепительное блаженство обруши-лось на нее. Содрогаясь в сладострастных конвульсиях, она нежно застонала:
        — Ах, я люблю тебя!  — ее вскрики и его хриплые стоны перемежались.
        Ее признание пролилось волшебным бальзамом, подстегнувшим его на последний мощный толчок. Сладо-стная молния благословленного экстаза обожгла его чрес-ла, он содрогнулся, и освобожденное горячее семя низверг-нулось сильной струей в наслаждающееся, пульсирующее девичье лоно. По могучей спине пробежали судороги, ос-вобождаясь, он хрипло закричал. Обмякнув, граф рухнул на хрупкое девичье тело. Через мгновение он уже приподнял-ся, опираясь на локти, и осыпал ее мокрые от слез глаза благодарными поцелуями
        — Тебе не было очень больно, дорогая?  — Теперь в его вопросе слышалась и нежность, и извинение. Обняв Ирис, он лежал рядом с ней, наслаждаясь благоуханием ее роскошных волос, смешанным с ароматом жасмина. Его тело упивалось воспоминаниями самого невероятного на-слаждения, которое когда-либо довелось ему испытать. И в чем тут было дело, граф не мог объяснить. Ясно было толь-ко одно — это Его женщина, которую не каждому мужчине удается встретить в жизни, и он с ней никогда не расста-нется.
        — Удовольствие от твоей любви было сильнее!  — шепнула она, обнимая еще недавно совершенно чужого ей мужчину. Потом они долго лежали, обнявшись, пока го-лодный желудок Ирис не напомнил о своих потребностях.
        — Да ты голодна! Надо поесть! Но сначала немно-го окунусь,  — признательный любовник соскочил с ложа и отправился, как и был — нагишом, в дальний угол спальни, где находилась ширма из затканного разноцветными птич-ками шелка. Его копье, доставившее Ирис столько боли и столько удовольствия, по-прежнему гордо стояло, и девуш-ка поразилась, как оно, такое огромное, поместилось у нее внутри.
        Граф вернулся и предложил ей также ополоснуть-ся теплой водой, которая еще не успела остыть — опытные слуги графа всегда знали, что надо приготовить, когда у графа встреча с женщиной. Но когда она попыталась одеть-ся, он отодвинул ее рубашку.
        — Тебе нечего скрывать, дай мне полюбоваться на такую красоту!
        Она, осмелев, сошла с ложа и грациозными движе-ниями прошла за ширму. И когда она шла, то ощущала на своей спине жадный мужской взгляд. Потом они весело ужинали, запивая пряное холодное мясо разбавленным ви-ном. Когда Ирис потянулась еще за стаканом, Альмер не разрешил:
        — Выпей лучше медового напитка. Мне не нравит-ся, когда женщины пьют вино.
        — А мужчинам можно?  — кокетливо спросила Ирис.
        — Я тоже не буду. Вдруг мы сейчас зачнем нашего ребенка? Ему это повредит,  — серьезно сказал граф.  — Тебе понравилось заниматься со мной любовью?
        — Вначале было больно, но потом я была на небе-сах!  — с восхищением сказала девушка.
        — Значит, мы продолжим опять. Посмотри, из-за твоей красоты мой друг совершенно не успокоился,  — граф положил ее руку на свое вздыбленное естество. Оно было жаркое и пульсировало. Она, сама того не желая, осторож-но погладила его бархатную головку. Альмер застонал, и когда она испуганно пыталась отдернуть свою руку, за-держал ее.
        — Ах, дорогая, как ты хорошо ты меня ласкаешь! Но я уже не могу ждать!  — он соскочил на пол и подтянул ее ноги к краю ложа. Раскинув в стороны ее колени, он с силой вонзился в набухшую плоть. Невыразимый восторг овладел ею, она сама стала двигаться, стремясь поглубже поглотить вожделенный мужской стержень. Ощущения были потрясающе приятными, боли больше не было, и Ирис с наслаждением ринулась в сладострастное сражение.
        Как и обещал Альмер при первой встрече за зав-траком, уснуть Ирис удалось только на рассвете. Утомив-шись от страстных ласк ненасытного графа, с распухшими от поцелуев грудями, с женским местечком, саднящим от неутомимого графского копья, тем не менее, Ирис чувст-вовала себя влюбленной и счастливой. Утром же никто не вошел в спальню Альмера,  — граф приказал дать ей вы-спаться.
        К обеду она проснулась оттого, что кто-то щекочет ей ступни. Взвизгнув, она отдернула ногу и сразу же про-снулась. Не хотелось просыпаться, не досмотрев такой чу-десный сон. В этом сне были живы и мать, и отец, и брат Квентин не был перед ней ни в чем виноват. Все они сиде-ли возле обеденного стола и весело разговаривали. А Марк и Флойд незаметно кормили под столом песика Бо. А запа-хи были просто ошеломляющие! И вдруг все они исчезли — Ирис проснулась! Ее щекотал за ногу ее возлюбленный — синеглазый черноволосый мужчина, от которого они с Изольдой бежали изо всех сил со своего лесного озера.
        — Вставай, соня! Ты пропустила завтрак, но обед надо съесть! А то ты похудеешь у меня в замке!  — граф сорвал с нее теплое одеяло.
        Девушка спала обнаженная и стыдливо вскрикну-ла. Но он смотрел на нее веселыми восхищенными глазами, и она успокоилась.
        — Не надо больше меня стесняться! Теперь ты принадлежишь мне, и я хотел бы любоваться твоей красо-той как можно больше! Посмотри, что я тебе принес,  — он поставил рядом с обнаженной нимфой небольшую шкатул-ку, отделанную драгоценными камнями. Ирис открыла эту шкатулку и увидела прекрасный комплект — диадему и серьги из сапфиров, как раз под стать ее глазам. У нее ни-когда не было ничего ценного, кроме кулона, подаренного матерью, и она была потрясена щедростью графа. Она бро-силась его целовать, и в ответ получила страстный поцелуй восхищенного ее благодарностью Альмера.
        — Это тебе за твой подарок мне!  — шепнул он ей на ушко.
        — Но я же тебе ничего не дарила! Я бы рада, но мне нечего тебе подарить в ответ на такой роскошный по-дарок!
        Ты подарила мне свою девственность. Вряд ли эта диадема стоит твоего подарка. Но мы задерживаем всех. Без нас обед не начнется. Дай я тебе помогу одеться и пой-дем,  — он ловко натянул на нее рубашку и верхнее платье. Она быстро умылась, и через пару минут они оказались в большом зале
        Сеновал
        А в большом зале уже все сидели за столом. Изольда — рядом с Реем, леди Регина — на своем месте. Слуги уже принесли первое блюдо. Альмер любезно усадил Ирис. Всем было ясно, глядя на них, что они поладили. Граф был очень доволен, и даже слуги почувствовали, что атмосфера с появлением девушек в этом чопорном зале сильно изменилась. Он не сводил с Ирис глаз и, когда слуга пролил молоко на стол, даже не посмотрел в его сторону. Как волшебная фея, Ирис преобразила надменного, жестко-го рыцаря в веселого и счастливого человека. Изольда по-смотрела на сестру. Она выглядела как-то иначе, чем день назад. Ирис никогда не бывала в плохом настроении, она выросла в небогатой, но беззаботной и радостной семье. Но что-то произошло с девушкой. Изольда своим еще неопыт-ным женским чутьем почувствовала, что ее юная сестричка узнала что-то очень важное и неизвестное ей, Изольде. Вдруг ей стало не по себе, и она оглянулась. Рей смотрел на нее жадным мужским взглядом, да так, что ей стало ясно — он упрекает ее за то, что он, Рей, не получил такого же подарка, как его брат из-за странного упрямства Изольды. Ей
показалось, что все сочувствуют бедному рыцарю и с осуждением смотрят на нее. Она опустила глаза и сделала вид, что очень голодна. Ясно было одно, что скоро ей при-дется уступить. Хотя, глядя на этого рослого красавца, Изольда вынуждена была признать скрепя сердце, что, если бы он за ней ухаживал и предложил стать его женой, она бы не отказалась от его любви.
        — Поедем, проверим наших арендаторов — пред-ложил граф, любовно глядя на Ирис,  — соединим полезное с приятным. Отвезем на прогулку наших милых фей и за-одно навестим Хью Трэнтхема. У меня есть сведения, что его крепостные грабят моих арендаторов.
        — Ну, куда уже сегодня ехать,  — возразил Рей.  — Лучше завтра с утра. Сегодня пораньше ляжем спать. Заод-но и в лесу погуляем. А то наши дамы примут нас за тю-ремщиков.
        — Ладно,  — как-то поспешно согласился Аль-мер.  — Тогда, Рей, развлекай Изольду, а мы с Ирис уйдем к себе. Неплохо также бы сходить в парную.  — И он, пред-ложив Ирис руку, повел ее в спальню. Видно было, что граф не может оторваться от красавицы. Рей предложил также руку Изольде и она, бледная и безмолвная, покорно протянула ему свою узкую ладонь
        — Чем мы займемся, милая?  — спросил Рей.
        — Даже не знаю. Мы были приглашены организо-вать изготовление ковров. Может, покажете комнату, где будут установлены станки?
        — Разве вы еще не поняли, что это была всего лишь уловка?  — Рей взял крутой локон красавицы и при-жал его к своим губам, неотрывно глядя ей в глаза.
        — Я не привыкла бездельничать. Мы будем помо-гать леди Регине и займемся коврами.  — Девушка была напряжена как струна.
        — Давайте начистоту, Изольда! Мне кажется, вы умны и понимаете ситуацию. Я не хочу вас принуждать. Вот видите, ваша сестра примирилась и даже выглядит сча-стливой. Что мешает вам поступить также? Я вам не по душе? Скажу вам прямо, что эти ваши отказы мне неприят-ны. Конечно, не хотелось бы вас силой укладывать в по-стель, но встаньте на мое место!  — Рей был раздражен.
        — На вашем месте я бы нашла женщину, которой бы пришлось по душе предложение стать вашей наложни-цей. Может, это обошлось бы дешевле, чем те суммы, что вы отдали Квентину,  — прошептала, глядя в сторону, бед-ная пленница.
        — Но вы слышали, леди, о неодолимой страсти? Вот примерно так можно назвать то чувство, что я испыты-ваю, после того как увидел вас обнаженной в этом лесном озере. Я уже и сам не рад, что нас туда занесло. Жили спо-койно, и все дамы, которых мы выбирали, нас с Альмером не отвергали. Неужели вам неясно, что отказ не будет при-нят? Надеюсь, сегодня ночью, когда ляжете в свою одино-кую постель, вы хорошенько обдумаете мои слова! А те-перь давайте займемся выбором комнаты для ваших ков-ров,  — рыцарь предложил Изольде пройти вперед.
        На самом верху центральной башни в замке Аль-мера была обширная площадка, окаймленная невысокими бойницами. Отсюда открывался замечательный вид на сам замок и окрестности вокруг него. В тихий летний вечер, когда лишь легкий ветерок гладит по лицу вечерней про-хладой, братья любили полюбоваться отсюда своими вла-дениями. И в этот теплый вечер, в ожидании ужина, Аль-мер и Рей любовались великолепным багряным закатом. Пара кубков с горячим глинтвейном вызвали у мужчин склонность к задушевной беседе. А их пленницы были за-няты важным делом — вместе с леди Региной осматривали большую светлую комнату, выбранную для ковроткачества
        — А как тебя дела с Изольдой?  — осторожно спро-сил Альмер. Он заметил, что у брата неважное настроение, вряд ли дело было только в том, что непокорная Изольда отказывалась добровольно уступить его брату.
        — С ней сложно,  — задумчиво отозвался его брат.  — До сих пор не подпускает к себе.
        Граф изобразил на лице удивление.
        — То-то я и вижу, что она ведет себя совсем по-другому,  — наконец протянул он.  — Постель так влияет на настроение женщин. Но, думаю, ей не совсем уютно в на-шем кругу. Ее сестра уже наслаждается жизнью. Ты вели-колепный мужчина! Любая ляжет с тобой с удовольствием. А она держит и себя, и тебя в напряжении. Да и как ей об-щаться с Ирис, между ними уже пролегла стена.
        — Возможно, она и сама недовольна, что сопро-тивляется,  — согласился Рей.  — Но норов у нее,  — позави-довал бы Ричард Львиное сердце!
        — Наверное, она просто не знает, как лучше выйти из положения и сдаться тебе,  — задумчиво сказал граф,  — гонор надо держать, а все это затянулось.
        — Женское сердце потемки,  — продолжил Рей,  — она так яростно сопротивляется, что, порой я готов разо-рвать ее на клочки. Моему терпению тоже может придти конец.
        — Уверен, что ты неправильно себя ведешь с ней, Рей,  — граф посмотрел на брата,  — эта птичка хочет силь-ного мужчину. Кто их знает, этих дам, видимо, ей скорее придется по душе даже насилие, чем робкое ухаживание. Ну, конечно, не совсем жестко, но на пределе. Ты слишком миндальничаешь, брат. Скрути ее в бараний рог, и она бу-дет тебя уважать.
        — Не хотелось бы идти на крайности, может полу-читься, что она не получит удовольствия, а наоборот — отвращение на всю жизнь. Ты же знаешь, вспомни наши палестинские дела!  — нахмурился Рей.
        — Тут уж зависит от твоего мастерства,  — согла-сился граф.  — Нужно пройти по лезвию. Не думаю, что тебя, Рей — опытного мужчину, надо учить.
        — Эти женщины слишком много на себя берут,  — проговорил Рей после небольшой паузы.
        — Птичка решила, что она королева,  — процедил граф,  — а ей отведена несколько другая роль.
        — Женщины вообще безмерны,  — подтвердил его брат.
        — А чего они стоят без нас?  — Альмер стал про-хаживаться по каменным плитам площадки.  — Все, чем они пользуются, без чего жить не могут, создано и приоб-ретено нами, мужчинами. Этот замок, который дает им кров,  — граф указал себе под ноги,  — положили мужские руки, как и вообще все, что всюду построено. Чтобы бы они ели, если бы мы с тобой не притащили две оленьи туши пару дней назад?  — Альмер подошел к столу, где стояли шахматы.  — А знаешь, брат, в шахматах неверно названы фигуры. Ферзь может ходить как ему угодно, и это должен быть мужчина, а королева — только вслед за ним!
        Рей улыбнулся. Любовное возбуждение, не полу-чавшее разрядки, давило на низ живота и отдавалось ост-рой болью в спине при малейшем движении.
        — А как ты думаешь, Ирис испытывала страсть вначале? Да она сопротивлялась изо всех сил! А если бы я пошел у нее на поводу, уважала бы она меня? Подари ей удовольствие, и она поймет, от чего так упорно отказыва-лась!  — граф прошел в другой конец площадки. Алый диск солнца почти закатился за горизонт, в его дрожащем пла-мени были отчетливо видны кроны далеких дубов.
        — Ты слишком мягок с ней, Рей,  — опять загово-рил граф,  — вспомни, как ты спас меня от верной погибели в Палестине. Павший конь, мой бедный Мансур, придавил мне ногу, сарацины закололи бы меня как вепря. Твой ост-рый меч и мужество спасли мне жизнь!
        Альмер поставил кубок на ограждение стены и по-вернулся к брату.
        — А как мы с тобой потом тащились по этой пус-тыне? Твой конь тоже пал, а я не мог ступить на ногу! А сколько ты тащил не только меня, но и все доспехи по рас-каленному песку! Я просил тебя — брось, Рей! Брось или оружие, или меня. Но ты выстоял, ты спас нам жизнь, Рей, ты даже вынес наше вооружение! А что этот цветочек де-лал бы там? Слезы, сопли и засохшие лепестки на песке… И она борется с тобой?
        — Каждый человек занимает места в жизни столь-ко, сколько сможет, брат,  — продолжил Альмер после не-долгой паузы.  — Леди вознамерилась занять слишком мно-го. Верни ее туда, где ей следует быть, Рей. Ты сильный мужчина и могучий человек. Я знаю это, Рей. Девушка уже в твоих руках, нужно только внятно и доходчиво объяснить ей это.
        Граф подошел к Рею и положил свою жесткую ла-донь ему на руку.
        — Думаешь, я не понимаю, Рей?  — проговорил он, глядя рыцарю прямо в лицо.  — Ты всегда второй. Я — граф, ты — просто рыцарь! Я — законнорожденный, ты — бастард, мне наследство — тебе ничего. А как воин ты не хуже меня ничем!
        Граф отошел на пару шагов и обернулся.
        — Я не эгоист, брат,  — продолжил он,  — и я ценю твою верность и все, что ты сделал для меня! Думаю, скоро все изменится. Ты тоже получишь титул, получишь имение, мы будем равны. Наш план осуществится. Но ты сам дол-жен справиться с собой. Не соглашайся на отказ, если тебе что-нибудь надо. Иди и бери то, что ты хочешь. А я всегда буду с тобой рядом!
        Встали рано утром только Изольда и Рей. Альмер никак не мог насытиться своей любовницей. И поэтому, когда, наконец, они выехали, было уже достаточно поздно. Солнце уже давно встало над раскидистыми деревьями, но не могло проникнуть вглубь леса. Ночью шел дождь, и ко-гда маленькая кавалькада неспешно продвигалась по узкой лесной тропинке, ведущей более коротким путем к поме-стью барона Трэнтхема, на всадников и лошадей в изоби-лии падали капли жемчужной влаги. Наконец тропинка вывела на более широкую дорожку, которая была ярко ос-вещена жарким летним солнцем. Вдалеке виднелась высо-кая башня с прилегающими пристроенными зданиями, на флагштоке которой развевался разноцветный штандарт. Это и был замок барона Трэнтхема. Небольшая крепость Бергфилд стояла на дороге между двумя большими масси-вами леса. Это можно было назвать и широкой просекой, и узким полем. Дорога, идущая посредине зеленых стен, рас-положенных справа и слева, доходила прямо до каменной стены грубой кладки. Одинокая круглая башня была глав-ным форпостом, а жильем для хозяина крепости служил небольшой двухэтажный каменный дом. Стена,
примыкав-шая к ней, охватывала внутренний дворик с хозяйственны-ми постройками и жильем для слуг. Ни рвов, ни мостов… Оставалось только удивляться безопасному соседству Бергфилда и дремучего леса.
        — Я бы не хотел задерживаться там долго. Нужно еще навестить йоменов Блетсона и Томпкинса. Если же мы поедем с дамами, то барон устроит целый прием,  — сказал граф.  — Рей, Эдвин, подождите меня здесь немного. Пусть леди спешатся и отдохнут на этой полянке. Мы с Флинтом мигом обернемся.
        И действительно, не прошло и часа, как Альмер, сопровождаемый оруженосцем, подъехал к расположив-шимся на поляне Рею и их спутницам. Эдвин подтягивал седло на Чик, лошади Ирис. Дождавшись, когда все усядут-ся на лошадей, граф дал сигнал двигаться дальше.
        — Все улажено. Барон обещал мне проследить за своими крепостными. Вообще-то не очень хорошо, что до-ма йоменов находятся так далеко от деревни. Интересно, что заставило их так обособиться?  — Альмер недавно сде-лал Иствик своим основным местом проживания и совер-шенно ничего не знал о своих арендаторах.
        — Надо расспросить управляющего,  — задумчиво сказал Рей.  — Давайте скорей, а то не успеем засветло вер-нуться в замок. Всадники пришпорили лошадей.
        Девушки наслаждались поездкой. Это было так приятно — отдаться движению резво скачущей лошади, чувствовать себя такой живой и свободной среди стреми-тельно проносящихся деревьев и кустарников. Изольда ду-мала, как хорошо было бы сейчас резко свернуть в сторону и скрыться вместе с Ирис подальше от этого замка, ставше-го их тюрьмой, уехать куда угодно, хоть на край земли. Она даже не думала, что будет дальше, даже если и удастся сбежать. Просто до безумия мучила мысль, что они стали игрушками в руках этих властных мужчин. Изольда была благодарна графу Альмеру, что он оставил их на поляне, не заставив испытывать унижение под вопросительными взглядами домочадцев барона Трэнтхема.
        Наконец показались крытые соломой коттеджи йоменов замка Иствик. Выбежавшие на бешеный лай собак, их жены склонились в поклонах перед своими господами. Были посланы детишки на поле за отцами и братьями. Женщины стали приглашать своего господина и его брата в дом. Когда гости вошли в дом, прежде всего, бросился в глаза высокий камин. На его полу стоял железный тренож-ник, на котором пылал огонь, а над огнем висел котел на железной цепи, прикрепленной к большому железному же крюку. Дым уносился в отверстие, находящееся наверху, но немалая доля его попадала и в кухню. Тут же рядом хлеб-ная печь, около которой возилась пожилая женщина. На кухне были также стол, скамьи, лари с сосудами для приго-товления сыра. Кроме того, у стен стояли корзины, кувши-ны, корыто, в прихожей висели рыболовные сети. В кухне пол выложили камнем, только в спальне он был деревян-ным. В спальне через открытую дверь виднелась большая деревянная кровать.
        После ужина, состоявшего из тушеной баранины с овощами и молочного мусса на десерт, Альмер и Рей пере-говорили с йоменами об их проблемах. Разговор затянулся надолго.
        — Видимо, придется добираться домой в темноте,  — с досадой сказал Рей.
        — Не стоит этого делать, милорд! Сейчас в лесу опасно. Волков развелось неимоверное количество. Хоро-шо было бы, если милорд граф приказал бы своим рыцарям пострелять этих серых демонов. Недавно напали на стадо, и среди белого дня, на глазах у моего сына, зарезали трех телят. Собаки не смогли отбиться, стая была не маленькая. Вам лучше было бы переночевать здесь. Мы пойдем спать на сеновал, а вы переночуете в коттедже,  — один из йоме-нов, рослый мужчина с рыжими растрепанными волосами, счастливый от оказанного ему уважения посещением гос-подина, гостеприимно показал в сторону собственной спальни.
        — Как ты, Альмер?  — Рей вопросительно посмот-рел на брата.
        — Ладно, останемся! Он прав. Не люблю глупого риска, тем более, что с нами женщины. Только лучше будет переночевать на сеновале. Ты в одном сарае, а я — в дру-гом. Вспомним детство, помнишь наш любимый сарай в замке отца? В сене нет блох, не то, что в домах. У нас с то-бой шкуры дубленые. Но леди не заснут, я думаю. А ору-женосцы пусть подумают, где им будет удобно.
        Граф с Реем и оруженосцами после плотного ужи-на искупались в ручье, протекавшем рядом с домом госте-приимного хозяина. Девушкам была предложено смыть дорожную пыль горячей водой. Пожилая женщина, жена рыжего Тома, приказала сыновьям натаскать полную бадью чистой родниковой воды из ручья. Ирис и Изольда, разве-селившись от приятной поездки, весело намыливали друг друга пахучим самодельным мылом. Мыло пахло розами, которые в изобилии росли возле опрятных коттеджей.
        — Видимо, Мэри знает секрет изготовления хоро-шего мыла. Надо бы расспросить ее! Потом организую его изготовление в замке Рочестер,  — взяла на заметку Изоль-да.  — И поймала себя на мысли, что она не оставила наде-жду вернуться в родной дом.
        — Ну что, вымылись? Пойдем спать!  — Альмер подхватил на руки Ирис и понес ее в сторону сеновала, где Мэри уже расстелила чистые простыни из домотканого льняного полотна. Изольда молча стояла, со страхом пони-мая, что ей придется спать вместе с Реем. Тот также под-хватил ее, как и граф, и зашагал в сторону дальнего сарая, где они должны были ночевать. Было стыдно сопротив-ляться на глазах у оруженосцев, и заботливых Томаса и Мэри. И она безропотно обхватила крепкую шею мужчины.
        — Все, мне не удастся ничего сделать. Он же страшно обозлится, если я буду отбиваться на глазах у та-кого количества людей. А если мы разделим постель, он принудит меня!  — бились в голове лихорадочные мысли.  — А Мэри и Том не помогут. Они вообще приняли нас за шлюх, которых взяли для развлечения их господа. И они никогда не пойдут против своего лорда и его брата. И зачем я согласилась поехать на эту прогулку, осталась бы лучше в замке! По крайней мере, никто бы не наблюдал за моим унижением. Ах, как я устала от этих страданий! Лучше бы вместе с матушкой уйти на небеса. Там, наверно, меня уже никто не будет мучить!
        Когда они добрались до сарая, напуганная пленни-ца увидела, что его двери распахнуты, и в глубине, на большой копне сена, постелена постель.
        — Прекрасная спальня для первой брачной ночи графини Рочестер!  — иронически подумала Изольда. И услышала, как Рей проговорил:
        — Конечно, это не моя спальня в замке, но зато очень романтично. Я с детства любил ночевать на сеновале. И Альмер также.
        Он донес свою пленницу до расстеленных просты-ней и осторожно опустил ее. Затем подошел к воротам и, захлопнув их, задвинул большой дубовый засов.
        — Но ведь еще рано ложиться спать, еще совер-шенно светло. Солнце еще только начало садиться!  — ма-лодушно пролепетала Изольда. И, правда, красные лучи пронизывали щелястый сарай, и было довольно светло.
        — Мы завтра рано встанем. И еще я хочу полюбо-ваться тобой обнаженной. Здесь нельзя зажигать свечи,  — с этими словами он отстегнул тяжелый меч и бросил его на пол рядом с постелью. Ремень, рубашка, сапоги полетели вслед. Затем бесстыдный Рей снял свои штаны. Изольда вспыхнула и зажмурилась изо всех сил. Перед ней стоял мускулистый рыцарь с книги, которую Ирис и Изольда тайно рассматривали в комнате Квентина. Там были нари-сованы различные картинки. Рыцарь целует прекрасную даму, затем они уже без одежды ласкают друг друга на ло-же. Рыцарь, как ребенок Салины, зачем-то взял обнажен-ную грудь дамы в рот. На следующей картинке было изо-бражено то, что больше всего интересовало юных девушек. Рыцарь был изображен с огромным, торчащим впереди мужским естеством. Девушки видели его у мальчишек, ко-гда они бегали без штанишек. Но то, что они увидели на картинке, не шло ни в какое сравнение. Тогда они с Ирис решили, что художник просто сильно преувеличил. Но вот Рей стоит рядом и сразу видно, что художник рисовал все в натуральную величину.
        — Тебе помочь?  — жестко спросил он.  — Открой глаза! Я тебя не съем.
        Он подошел к сидящей на простынях девушке и рывком поднял ее. Видно было, что он злится. Она стояла совершенно покорная, куда девалась ее смелость и дер-зость. Когда она поняла, что он не уступит, и очень зол, девушка не решалась оказывать сопротивление. Изольда всегда чувствовала грань, которую не стоит переходить. Мужчина осторожно снял с нее тяжелое бархатное платье, и она осталась в легкой шелковой рубашке. Затем и рубаш-ка полетела на пахучее сено.
        — Завтра все тело искусают травинки, когда буду одеваться,  — как-то мимоходом подумала растерянная Изольда и тихонько засмеялась. Ее сейчас лишат чести, а она думает о том, что на нижнюю рубашку нацепляется колючей травы
        — Почему ты смеешься?  — тихо шепнул он ей.
        — От стыда!  — также тихо ответила она. Меня еще никогда не раздевал посторонний мужчина.
        — Я — твой мужчина! Ты предназначена мне судьбой!  — он страстно поцеловал ее яркий рот.  — Считай меня своим мужем!
        — Я думаю, чтобы быть мужем и женой, необхо-димо, чтобы нас обвенчали в церкви,  — напомнила она ему.
        — Ах, моя дорогая! Сколько условностей люди на-выдумывали! Главное, чтобы я тебя считал своей женой, а все остальное — мишура. Мы с Альмером побывали в вос-точных странах, где люди прекрасно живут и без нашего бога. У них своя вера, свой бог. А у нас братом своя вера — честь, мужество, сила, клятва. Вот это наш бог. И конечно, красота женщин! Вот чему мы поклоняемся! А ты прекрас-на! Ты выглядишь именно так, как я представлял в своих мечтах мою возлюбленную!
        Да, юная девушка была бесподобно сложена. Еще на озере Рей отметил ее соблазнительную фигурку, которая так задела его чувства, распалив в нем огонь неутоленного желания. У нее была роскошная зрелая грудь, казавшаяся особенно пышной на фоне ее стройной фигурки, узкая та-лия плавно переходила в неширокие бедра и длинные изящные ноги. Крутые локоны черного цвета красиво нис-падали на хрупкую спину, подчеркивая безупречность нежной кожи кремового цвета.
        Он стал осыпать ее страстными поцелуями все ее лицо, шею, покатые плечи. Изольда задыхалась от этой жарких объятий. Он полностью сломил ее сопротивление, девушка покорно подчинилась его воле. Ее покорность подстегнула его страсть, он даже испытал прилив благо-дарности. Его сильные, с грубой кожей ладони обхватили изящную талию юной пленницы и притянули ее поближе. Лучи садившегося солнца еще освещали сарай изнутри, тонкое девичье тело на фоне его массивного и мускулисто-го казалось особенно слабым и беззащитным. Ее хруп-кость и юность тронули сердце рыцаря, и злость на нее ис-чезла, уступив место всепоглощающей нежности. Ощущая ее страх, который она старательно скрывала, Рей стал лас-кать ее, успокаивая и разжигая желание в неискушенном девичьем теле. Изольда была просто смята его страстным напором, ничего подобного она не испытывала в своей ко-ротенькой жизни. Живя у брата, и полностью поглощенная своими мечтами о возвращении в родной дом, она совер-шенно не интересовалась этой стороной жизни. И хотя она была очень красива, у нее было мало поклонников, по-скольку она всех отпугивала своим
холодным надменным видом. Так что, можно было смело считать, что это был ее первый любовный опыт. Страстный поцелуй могучего мужчины вызвал отклик в ее девственном теле, как будто оно проснулось и зажглось огнем необычайной силы. Изольда наслаждалась жарким языком внутри своего рта, который ласкал ее так эротически, что она невольно стала отвечать, посасывая и переплетаясь с ним.
        Перецеловав всю шею и точеные плечи, Рей повер-нул девушку и стал осыпать короткими поцелуями-укусами ее спину, впалый бархатистый живот и поглажи-вать шершавым ладонями изящные бедра. Его загорелые сильные пальцы подхватили чересчур полные для такой тоненькой фигуры груди и, сведя их вместе, осторожно сжали, наслаждаясь их уже вполне женской зрелостью. Рей склонил свою светловолосую голову к роскошным грудям и обрушил на них водопад поцелуев. Разжигая ее, он довел себя до такого состояния, что, казалось, его фаллос стал тверже камня.
        — Все, надо приступать к главному! А то я кончу, так и не начав,  — рыцарь подхватил ее на руки и положил на простыни. Лег рядом и жадно приник к знойным пыш-ным грудям, увенчанными прекрасными карминовыми со-сками. Страсть, уже давно не получавшая выхода, бушева-ла в нем и лишала разума. Он жадно впился в девственную грудь, втянул всю верхушку в свой изнемогающий жадный рот, наслаждаясь упругостью нетронутого девичьего соска. От необыкновенно острого удовольствия Изольда вскрик-нула и чувственно застонала. Рей понял, что она, так же как и он, горит от жаркой страсти, и с новой силой набро-сился на ее грудь. Он теперь не сдерживался, поняв, что испанская кровь девушки дала о себе знать, и она уже не в состоянии сдерживать свое желание. Он мял ее, терзал ее жадными поцелуями — укусами, покусывал соски, причи-няя легкую боль. Но она не стала возражать. Девушка, чув-ственно постанывая от сильной страсти, стала подставлять его поцелуям свои спелые груди. Ей уже было все равно — и что подумают о ней окружающие, и что она потеряет свою девственность, и что он не подходит ей, высокород-ной графине
Рочестер! Его действия разожгли сильный жар внизу живота, она с ужасом почувствовала, как внутри ее, там, где соединяются ноги, стало влажно. И вдруг ощутила, как жесткие пальцы проникли в это влажное место, и стало так хорошо, что она опять не смогла сдержать сладостраст-ного тягучего стона.
        — О, моя прелесть, ты уже истекаешь нектаром желания!  — жарко шептал он ей в пылающее ушко.  — Скажи мне, что ты хочешь меня!
        Рей снова стал страстно целовать, проникнув горя-чим влажным языком в ее девственный рот. Он ласкал чувствительный бугорок в ее лоне шершавыми подушечка-ми своего жесткого пальца. Это было невозможно вытер-петь!
        — Скажи, что ты хочешь, чтобы я овладел тобой, чтобы я был внутри тебя!  — чувственный низкий голос мужчины вызывал сладкую негу и истому. Ее желание пе-решло все рамки и требовало немедленного утоления. Она не знала, как это надо сделать, но догадывалась, что он зна-ет и умеет.
        — Да, милый Рей, я хочу тебя, возьми меня!  — уже не пугал устрашающий размер твердого мужского орудия, которое он осторожно стал вводить в ее жаждущее лоно, раскинув ее ноги в стороны, еле сдерживая себя, чтобы од-ним ударом ворваться в желанную жаркую глубину. Вдруг стало очень больно.
        — Рей, мы не подходим, друг другу, ты мне причи-няешь боль! Остановись!  — она тщетно пыталась его столкнуть с себя.
        — Потерпи, моя любовь! Если бы я мог взять твою боль на себя, я с радостью согласился! Но это будет недол-го!  — он нажал еще сильнее. Поняв, что осторожными дей-ствиями он лишь усугубляет ее боль, с силой прорвал ее девственность и остановился, сдерживаясь изо всех сил.
        Боль была страшной. Изольда захлебнулась в кри-ке, который он поймал жадным поцелуем. Охваченная смя-тением, она забилась в его сильных руках, пронзенная и раненная могучим фаллосом.
        — Мне не нравится! Слезь с меня!  — она судорож-но билась под его тяжелым телом. Но он уже не мог оста-новиться и начал осторожно продвигаться вперед, не об-ращая внимания на ее просьбы. Хриплые стоны вырыва-лись из груди охваченного страстью мужчины.
        — Потерпи немного! Ты так восхитительно узка!  — он стремился овладеть ею полностью, но действовал осторожно, давая время эластичному лону растянуться под его внушительный размер. Наконец Рей почувствовал, что он вошел до упора, и оперся на локти, дав ей время при-выкнуть.
        — Не могу сдержаться больше! Ладно, она получит свое удовольствие чуть позже!  — и начал двигаться, по-степенно ускоряя ритм и хрипло постанывая от сильного наслаждения.
        Изольда уже устала кричать, просить его и прекра-тила бессмысленное сопротивление. Стало немного легче, боль стала сладкой и несильной. Мужчина тем временем стал двигаться как ураган, он вонзался в ее лоно неистово и исступленно, пока, наконец, не задрожал крупной дро-жью, испустив хриплый вопль. Что-то жарко потекло вглубь ее тела. Рухнув на девушку, Рей наслаждался ярост-ным экстазом. Он так давно хотел ее, что казалось, истече-нию его семени не будет конца. Сразу стало легко в изму-ченных чреслах, блаженство охватило всю нижнюю часть тела. Сердце стало успокаиваться, спокойствие и умиро-творение охватило его. Почувствовав, что она бьется под его обмякшим тяжелым телом, спохватился и скатился с нее в сторону. Лег на бок и посмотрел на свою юную лю-бовницу.
        — Извини, что не смог сдержаться и не привел те-бя к удовольствию! Но я немного отдохну, и мы продол-жим,  — с довольной улыбкой сказал он, целуя в распухшие от поцелуев губы.
        — Нет!  — всхлипнула она.  — Я очень довольна тобой! Хватит! Я больше не вынесу!
        Не ответив, он вскочил и принес полотенце, не-большую миску с водой и стал осторожно вытирать кровь с ее бедер.
        — Не нужно, я сама!  — Изольда услышала запах роз, и поняла, что эту воду приготовила заботливая Мэри, и от стыда ее лицо заалело. Но мужчина не обращал на ее крики никакого внимания. После того, как он овладел ею, хорошее настроение не покидало его, и ничего не могло вывести его из равновесия. Изольда, постепенно успокаи-ваясь, с удовольствием подумала, что все плохое позади, и нечего уже больше беречь. Рей не будет больше на нее злиться, а Ирис с Альмером не будут смотреть на нее с осуждением за ее неуступчивость. Стало легко и спокойно. Но ее беспокоило это мучительное желание, оно никуда не ушло и оставалось глубоко в ее теле.
        Рей обнял ее и затих, уткнувшись в ее пышную грудь. Его жаркое дыхание снова стало разжигать неуто-ленную страсть, но, вспомнив о жестокой боли, она ее обуздала. В его теплых объятиях девушка разомлела, ей стало хорошо и спокойно, и она задремала. Очнулась она от охватившего ее наслаждения. Рей, проснувшись, приник к ее груди, как рыцарь из книжки Квентина и, как ребенок, сосал ее. Его длинные пальцы уже находились глубоко в ней. Боли не было, было только сильное желание. Из ее груди вырвался жалобный стон, и она обхватила его свет-лую голову руками. Страсть стала снова наплывать на нее, и было уже все равно, будет больно или нет. Главное, нуж-но было, чтобы это стальное копье снова вошло внутрь ее лона и, наконец, избавило от этого измучившего ее жела-ния.
        — Попроси его, моя любовь!  — он положил руку на свой твердый меч и, сжав ее пальцы, стал показывать, как надо его ласкать.  — Он подарит тебе то, что ты так же-лаешь. Охваченная страстью, девушка стала гладить и лас-кать твердый пульсирующий фаллос. Его размеры уже не пугали, а казались правильными и великолепными. Засто-нав, Рей перевернул ее и поставил на колени.
        — Обопрись на стенку, моя любовь!  — шептал распаленный Рей, и она с удовольствием почувствовала, как жаркий фаллос осторожно входит в ее пылающее от желания лона.
        — Ах,  — вырвался стон наслаждения!  — Как хо-рошо! Боль исчезла, ее, как и не было. Рей стал вонзаться в жаркую глубину, рассказывая ей, какое удовольствие она ему доставляет, и как она прекрасна. Его могучие толчки сотрясали ее хрупкое тело, жесткие пальцы мяли мягкую грудь. Невыразимое блаженство стало надвигаться на нее.
        — Прошу тебя, скорее, Рей!  — она боялась, что все оборвется, так, как и в прошлый раз. Мужчина подхватил ее под живот и с силой вошел до самого конца. Она закри-чала от неописуемого блаженства и освобождения. Внутри ее лона, по всему телу, волнами расходилась небесная сла-дость, и она исходила от него, от этого стального орудия Рея! Рей в восторге от ее страстной кульминации, также сорвался в огненный оргазм, еще более острый, чем пер-вый. Их сладострастные стоны и вопли разбудили бы мерт-вого, но, к счастью, их убежище стояло на отшибе.
        — Да она огонь! Это у нее первый раз, и она такая жаркая!  — с удовольствием отметил счастливый мужчина. Он еще не встречал таких страстных женщин.  — Она мне доставит большую радость в постели.
        — Скажи, моя любовь, ты довольна? Я доставил тебе удовольствие?  — Рей, обняв ее, стал поглаживать пышные девичьи груди. Он просто не мог оторваться от этой упругой плоти, так восхитившей его.
        Уехали опять поздно. Изольда и Рей не могли на-сытиться друг другом до самого рассвета. За эту волшеб-ную ночь молодая женщина несколько раз оказывалась в царстве необычайного блаженства; а Рей, и без того влюб-ленный в прекрасную любовницу, был на седьмом небе оттого, что все его желания осуществились
        Возвращались в Иствик не спеша. Рыцари, отослав оруженосцев вперед, пересадили любовниц на своих коней и наслаждались приятным соседством юных женских тел. Подождав, пока брат и Ирис проедут вперед, Рей, перело-жив в одну руку поводья, принялся опять наслаждаться своей наложницей, так холодно отказывавшей ему раньше. Его рука блуждала по полураздетому телу девушки, то, лаская роскошную кремовую грудь Изольды, то, оказыва-лась между ног, глубоко проникая внутрь ее лона, возбуж-дая и распаляя ее. Он довел ее до такого состояния, что она, когда мужчина остановил своего коня и спустил ее вниз, и, тяжело дыша, стал высвобождать свое восставшее орудие, не стала ему возражать. Рей прижал свою наложницу к стволу могучей сосны и, подхватив под ягодицы, ворвался в нее. Они оба были так распалены, что хватило несколько мощных толчков, чтобы все было кончено.
        — Ты меня сводишь с ума! Раньше мне всегда хва-тало благоразумия добраться до ложа, чтобы овладеть женщиной,  — шептал он ей на ушко, когда они принялись догонять Альмера с Ирис.
        Переселение
        Сразу после приезда домой, пообедав, девушки убежали в комнату к Изольде. У Ирис не было своей комнаты — Альмер не желал, чтобы она находилась где-нибудь, кроме, как в его спальне. Взамен, правда, Ирис была предложена рабочая комната, где она могла рисовать и составлять эскизы будущих ковров. Все равно было очень приятно иметь такое место, куда не зайдет никто без их разрешения. И комната Изольды вполне подходила для этой цели.
        Устроившись на кровать, девушки прижались друг с другом. И, обнявшись, тихо лежали. Ирис догадывалась о том, что произошло между Реем и сестрой. Она понимала, что ей неловко и, обняв ее, осторожно гладила ее напря-женную хрупкую спину. Вдруг Изольда заплакала, при-жавшись лицом к подушке, ее узкие плечи вздрагивали от сильных рыданий.
        — Что ты, Из, что с тобой? Он обидел тебя?  — ис-пуганная Ирис не понимала причину этих слез. Когда они ехали по лесной дороге, и когда обедали, у сестры было совершенно другое настроение.
        — Как тебе сказать? Он сделал, что хотел. И мне было хорошо, и я не сопротивлялась! Он совратил меня, Ирис! А граф — тебя. Мы, благородные девушки, из древ-них родов, стали обычными наложницами! Хуже того, нам нравятся наши соблазнители! Если бы жив был мой отец, они бы не посмели и подойти к нам, не то затащить в по-стель! И что теперь с нами будет? Развлекутся немного, а потом, когда надоедим, бросят?  — Изольда утирала круп-ные слезы.
        — Миледи Регина говорила, что они не женаты. Может, они полюбят и женятся на нас!  — наивная Ирис верила, что все будет хорошо, стоит немного подождать.  — Ты знаешь, Альмер очень красив, и мне очень приятно с ним заниматься любовью. Он говорит, что не встречал де-вушек красивее, чем мы с тобой.
        — Моя родная, ты действительно прелестна и доб-ра, мне ты дороже всех на свете!  — Изольда, выплакав-шись, уткнулась сестре в грудь. Та ласково гладила ее по кудрявой головке.
        Успокоившись, практичная Изольда вспомнила, что у них есть еще запасной вариант — ее поместье и ти-тул. Ирис сказала ей, что она может попросить Рея и Аль-мера о помощи.
        — Нет! Я не им скажу, что графиня Рочестер была наложницей у простого рыцаря! Не доставлю такой удо-вольствия посмеяться надо мной. И тебя прошу! Я перед отъездом запретила Квентину и всем остальным упоминать имя моего рода кому-либо. Пусть никто не узнает, как низ-ко пала последняя графиня Рочестер! Помни о моей прось-бе!
        — Хорошо, моя дорогая! Я сделаю, как ты про-сишь. Никто не узнает о том, что ты графиня. Но хватит грустить. Давай лучше поговорим о хорошем. Скажи луч-ше, тебе нравится Рей? Он хороший любовник? Давай по-болтаем на эту тему! Ведь если все время говорить о пло-хом, оно и произойдет!  — Ирис старалась изменить на-строение сестры в лучшую сторону. Что ей и удалось. Изольда не могла долго грустить, она воспринимала реаль-ность, как она есть, и сразу начинала думать, как ее изме-нить в лучшую сторону.
        — Да, Ирис, он очень умелый мужчина. Он играет на женском теле, как ты на лире, отлично знает, когда надо на кнопочку нажать, а когда ручку начинать крутить!  — призналась девушка со смехом.  — Сразу видно, что у него большой опыт!
        — Из, ну ты все время ворчишь, как старуха! Все тебе не угодить! Разве было бы лучше, если бы он был не-опытным? Помню, как меня поцеловал Ричард, наш сосед. Помнишь его? Так он меня просто обслюнявил, и я ничего не почувствовала, кроме желания, чтобы он поскорее оста-вил меня в покое! А граф меня каждый вечер уносит на небеса. Мне кажется, я его люблю! Я тебе должна при-знаться, они оба мне понравились еще на озере, просто мы были голые, и было стыдно об этом и думать. У него такое красивое тело, и оно доставляет мне такое удовольствие. Знаешь, Изольда, даже если и что-то произойдет в даль-нейшем, что нам с тобой не понравится, я эти воспомина-ния о ночах любви с Альмером унесу с собой. И пусть тебя подбодрит то обстоятельство, что выбора у нас тобой не было!  — высказалась начистоту Ирис.  — Все, хватит! Пре-кращай грустить! Будем веселыми, и будь что будет! Ну, все-таки, расскажи, тебе нравится Рей? Ну что же ты от-малчиваешься? А не то я тебя защекочу!
        — Нравится, нравится, прекрати немедленно! Я больше не могу!  — хохотала развеселившаяся Изольда.
        Ужин прошел на редкость хорошо. Довольные мужчины все время шутили, развлекая своих дам; девуш-ки же тоже улыбались. Леди Регина радовалась, что у Рея, обычно всегда сурового, хорошее настроение. А рыцари замка Иствик, ужинающие за общим столом, почувствовав, что у их сеньоров все наладилось, также пребывали в от-личном расположении духа. Да и повар превзошел самого себя. Блюда, сменявшие одно за другим, были приготовле-ны наилучшим образом. После ужина мужчины отправи-лись в парную, затем Альмер предложил Рею сразиться в шахматы. Девушки очень понравился восточный обычай каждый вечер отправляться в баню, и сестры вдоволь на-плескались в бассейне. Все-таки прекрасную жизнь устрои-ли себе братья в замке! Правильно говорила Мегги, что в Иствике жить очень приятно. Да, приятно было не беспо-коиться, что надо платить налоги, что не хватает денег на самые необходимые вещи, что сосед все отрезает и отрезает куски от их земель, и о том, как младшим братьям устро-ить свою судьбу. Успокоившись и смирившись, добрые Ирис и Изольда радовались, что так помогли своим близ-ким. Ведь они сейчас ни в чем не
нуждаются, и все благо-даря их самопожертвованию.
        Отправившись после бани к себе в комнату, Изоль-да не обнаружила своих вещей в комнате, которую считала своей. Она позвала Мегги и тихонько спросила, где они, и почему их унесли.
        — Милорд Рей приказал перенести их к себе в спальню,  — сказала с улыбкой Меган. Вы теперь будете спать вместе с ним.
        — Что же, разве нельзя иметь свою спальню?  — от стыда у Изольды заалели даже уши.
        — Милорд считает, что ваше место в его постели. К чему бегать по комнатам. Так что, мисс Изольда, давайте я помогу вам расположиться на новом месте!  — и рыжень-кая служанка повела растерянную пленницу в спальню Рея, где Изольда никогда не была.  — Ведь спит же мисс Ирис вместе с милордом графом!
        — Я бы хотела иметь место, где могла бы побыть одна,  — пробормотала обескураженная пленница.
        — Ну, зачем вы себе сердце рвете? Все наладится, милая леди! У милорда Рея вам будет очень неплохо. Он отличный мужчина, многие мечтали бы оказаться на вашем месте,  — утешала ее на свой лад Мегги.
        Дневной свет проникал в спальню Рея через окна, составленные из небольших стекол зеленоватого цвета. Пол был выложен из чередующихся между собой камен-ных плиток белого и черного цвета. Главным украшением был, конечно, камин. Красиво отделанный колпак покоил-ся на двух выступающих вперед каменных косяках и дохо-дил до самого потолка. На довольно широком карнизе стояли красивые вазочки и серебряный подсвечник. На ка-менном полу внутри самого камина поставлены два тагана. Перед камином находилась большая скамья. На скамье бы-ли разбросаны вышитые золотом подушки.
        Вокруг стен стояли крепкие деревянные скамьи с богатой резьбой, на скамьях также лежали подушки. В комнате также был ясеневый стол, довольно массивный, к нему были придвинуты изукрашенные резьбой кресла, так-же из ясеня. Низенький шкафчик на ножках расположился в простенке между окнами. Освещались комната стенными подсвечниками.
        Главным предметом в спальне, конечно, была по-стель. Занавеси из красного шелка на зеленой шелковой же подкладке были украшены бахромой из золотых нитей. У постели лежал роскошный персидский ковер, выдержан-ный в красных цветах. Ее одежда висела в большом шкафу из ясеня, а ее благовония, украшения, гребни, зеркальца и прочие женские мелочи лежали на небольшом туалетном столике, специально принесенном в комнату, где раньше жил только мужчина.
        Вещи Изольды уже были разложены по своим местам. Уставшая за такой сложный день, девушка забра-лась в незнакомую кровать и задремала, приказав себе ни о чем не думать. Она очнулась оттого, что тяжелое тело про-гнуло матрас у нее за спиной, и мускулистая рука стала поглаживать у нее низ живота, понуждая раздвинуть ноги. Еще сонная, она подчинилась, и сразу ощутила, как Рей овладел ею сзади и начал сотрясать ее тело мощными толчками, издавая хриплые стоны. Его рука гладила ее полную грудь. Он впился поцелуем в ее нежную шею. Та-кое резкое нападение вызвало бурю чувств, переход от сна к яркому чувственному наслаждению было потрясающим, и Изольда заполыхала огненной страстью. Да, ее сеньор был неутомимым любовником. Ирис права! Чтобы не про-изошло потом, эти месяцы ее жизни она никогда не забу-дет. Она гладила, ласкала, покусывала великолепное, мо-гучее тело и поражалась, насколько щедрее оказалась при-рода к мужчинам. Она невольно сравнивала свое тоненькое и хрупкое, такое слабое и беззащитное, и обижалась, что бог создал ее женщиной и поставил в зависимость от муж-чин, наделив при этом гордой душой
и горячим сердцем. А Рей, обняв и притянув к своей груди, шептал ей, как он счастлив, что она находится в его постели, и какое невооб-разимое удовольствие доставляет ему ее тело. Убаюканная его нежными словами, она заснула, ни о чем не переживая.
        Отъезд рыцарей.
        После той ночи, как Изольда уступила Рею, между обита-телями замка Иствик сложились весьма хорошие отноше-ния. Пленницы забыли обо всех своих сомнениях и пере-живаниях и кинулись в омут первой любви. Братья были опытные зрелые мужчины, много повидавшие на своем веку, но пылкая любовь прекрасных юных созданий не могла не увлечь их. Этот месяц, можно сказать, вернул их на десять лет назад, в пору их юности. Тогда они, еще молодые оруженосцы, мечтали о сражениях и победах, о том, как они добьются в жизни почета и славы, станут знатными и могущественными. В те годы они мечтали о прекрасных возлюбленных, о вечной любви, о нежных поцелуях. Их отношения к женщинам были романтичны и возвышенны. Но жизнь оказалась не такой, как представляли юные оруженосцы. Подлость и жестокость вместо благородства и смелости, алчность и цинизм вместо щедрости и веры. А насчет женщин и говорить не приходилось. Придворные дамы, которые с удовольствием обучили юношей плотской любви, на самом деле их просто развратили, научили, как получать сексуальное удовольствие, не затрагивая души. Знатные дамы, с которыми у братьев были
связи, были многоопытны и ци-ничны. И уж, конечно, среди них не было восторженных девственниц. Они одним глазом оценивали размер мужско-го естества, а другим — содержимое кошелька. Сила их страсти скорее зависела от ценности поднесенного подар-ка, чем от мимолетной даже влюбленности. Любой мог стать новым объектом их игры в любовь, и наигранная страсть умело обрушивалась на новообращенного поклон-ника.
        Те подневольные женщины, молодые служанки или рабыни, которых Альмер и Рей принуждали спать с собой, так боялись свирепых рыцарей, что ни в чем им не прекословили. И уж, конечно, и в этих случаях ни а какой любви речь тоже идти не могла.
        А Ирис и Изольда радостно выбегали навстречу братьям при возвращении мужчин в замок Иствик. Их чув-ства были неподдельны. Обвив тонкими руками, могучие шеи возлюбленных, девушки ласково заглядывали в глаза рыцарей и покрывали поцелуями их жесткие, колючие ще-ки. Всегда хотелось побыстрее вернуться в замок, чтобы вновь испить из этого живительного источника горячей любви. На охоте, в кратких походах, при других расстава-ниях мысли Альмера и Рея вновь и вновь возвращались к юным любовницам, было так приятно представить, какой океан страсти они обрушат на них при возвращении в за-мок. Невозможно было уже, и представить себе дальней-шую жизнь без этих очаровательных женщин. Сладкая Ирис, жгучая Изольда! Можно сказать, что Альмер и Рей были весьма довольны, что их так любят и ждут.
        Так и прошел июль — этот счастливый месяц. По-шел август. Рей и Альмер поражались одному удивитель-ному обстоятельству. Прошло больше месяца, как девушки стали делить с ними постель, но страсть рыцарей не сти-хала, а наоборот, разгоралась с каждым днем. Они, даже день, не видя своих наложниц, уже скучали по их веселым голоскам, их счастливому смеху, ласковым поцелуям.
        — Что это с нами, Рей?  — спросил Альмер.  — Раньше такого я за собой не замечал. Уже через неделю близкого знакомства мне хотелось куда-нибудь сбежать. Я всегда считал, что женщины — это ночные создания, феи ночных утех, а день принадлежит мужчине полностью. Война, поединки, охота, попойки — там нет места феям. Меня интересовали они только в постели. Больше я не ну-ждался в их обществе. Что же происходит сейчас? Я не могу и дня без нее, скучаю.
        — Стареем, брат! Пора семью, детей заводить! Всему свое время. Как сказано в святом писании, время разбрасывать камни, время — собирать,  — философски сказал Рей.  — Вот, наконец, и дети скоро появятся у нас с тобой, брат!
        — Вот-вот! Ты помнишь хоть, что через пару дней уезжаем! Через неделю, пятнадцатого августа, наши свадь-бы, и желательно, чтобы они ничего не узнали, пока срок беременности не станет побольше. А еще лучше — и до рождения детей! А когда родятся малыши, им будет уже некуда деваться. Придется примириться со своим положе-нием, хочешь или нет. А пока из замка ни шагу! Позови матушку, мы ее попросим помочь нам в наших планах. Ин-тересно то, что наши феи даже не догадываются, что у них будут дети.
        Леди Регина была в курсе планов своих сыновей. Она была счастлива, что сын получит титул и будет гра-фом. Ее глубоко оскорбляло положение ее Рея, но она по-нимала, что не в силах ничего изменить. И когда граф Дирк Хоукхарт вызвал парней из Палестины, она была страшно рада. Не было дня, чтобы она не молилась богу, чтобы ее любимые сыночки вернулись из Палестины, и, наконец, бог внял ее молитвам. И эта женитьба, которая принесла бы Рею положение в обществе, сделала равным остальным сыновьям Дирка, была ею весьма одобрена. Все было хо-рошо, если бы не эти две девушки, которых парни отыска-ли по дороге домой. Сначала она злилась, но, когда увидела красоту девушек, познакомилась с ними поближе, увидела, как стали улыбаться ее обычно замкнутые и сдержанные сыновья, она поняла, что, наконец, и ее сыновья полюбили в первый раз за свои тридцать лет. Но терять такой шанс, что выпал Рею и Альмеру, было бы неразумно, и она стала полным соучастником планов братьев. Она хотела, чтобы сыновья получили титулы и приданое своих жен и не поте-ряли при этом любовь своих наложниц, тем более, что воз-никли
предположения, что девушки забеременели.
        Последнее обстоятельство очень ее обрадовала, она знала, что графиня Анна, будущая жена Рея, не смогла вы-носить детей от своего первого мужа. Очень возможно, что ее сын, вместе с титулом и приданым, получит и бесплод-ную жену. Так что ребенок от молодой, благородной и пре-красной девушки был бы наилучшим выходом из сложив-шегося положения.
        Еще за пару дней до отъезда братья поговорили с леди Региной. Они попросили предупредить всех обитате-лей замка о том, что граф не потерпит никаких разговоров слуг с наложницами об их с братом отъездах и приездах, обсуждения их личной жизни и прочей болтовни. Леди Ре-гина поговорила лично с каждым человеком, кто мог бы разболтать о планах братьев, и предупредила о строгом на-казании провинившихся. Но она, подумав, сказала Альме-ру, что шила в мешке не утаишь, и долго эту тайну удер-жать не удастся.
        — Ладно, но лучше пусть это станет известно по-позже,  — опытный мужчина, граф Альмер уже заметил, что Ирис носит его ребенка, и он считал, что все идет по плану. Он не хотел детей от Алисии, кроме как наследника, не хотел иметь некрасивых девочек и жестоких сыновей. Он хорошо помнил, как отличалась его будущая жена садист-скими наклонностями еще в детстве. Граф планировал по-лучать любовь и тепло от наложницы; он мечтал о прекрас-ных детях, которых ему родит Ирис. У Альмера Хоукхарта была большая, крепкая, хотя и грубоватая семья, и он также планировал быть отцом несколько сыновей и дочерей, пусть даже незаконнорожденных. Могучие сыновья герцога Норфолка, пускай и бастарды (особенно, если их будет трое-четверо), быстро заставят замолчать злые языки не-доброжелателей. А он, их отец, постарается, чтобы у каж-дого сына был свой дом и хорошая военная выучка. Его брат Рей вообще мог остаться без наследника, и сын-бастард был приемлемым выходом из положения. Рей пла-нировал сделать его своим наследником, что, как он считал, приведет в полный восторг его мать. План казался блестя-щим. Наложницы были из
хорошей, хоть и обедневшей дворянской семьи, значит, и детям будет проще добиться признания в обществе, по сравнению с тем, если бы они были рождены от простых матерей. А по поводу мнения самих любовниц сильно не беспокоились (их никто ни во что и не посвящал), планировалось поставить молодых женщин перед свершившимся фактом. Рыцари полагали, что они организовали для сестер великолепную жизнь. Они ни в чем не нуждались, их любили, леди Регина заменила им мать.
        Десятого августа мужчины уехали, предупредив, что уезжают на пару недель, а может и больше. Точнее сказать сложно, поскольку их вызывает король, а королям не принято задавать подобного рода вопросы. Проводы были грустные, молодые женщины, чувствуя что-то нехо-рошее, загрустили после того, как нарядная кавалькада скрылась из виду, въехав в темно-зеленую громаду могуче-го леса.
        — Ирис, Изольда, ну что вы загрустили? Ведь не на войну же они уезжают, не заметите, как вернуться назад! Пойдемте, организуем веселую женскую компанию, побол-таем немного. Ужин нам подадут в мою комнату, вы не против?  — Леди Регина обняла пригорюнившихся сестер.
        — Хорошо, дорогая леди Регина! Мы согласны! Я и сама не понимаю, почему вдруг стало как-то не по себе. Наверно, мы с Изольдой волнуемся за них. Я надеюсь, что король не даст им никакого опасного поручения,  — ласко-вая Ирис не хотела отказывать матери Рея, представляя, как она переживает за сына и его сводного брата.  — Я только прошу вас разрешить и Мегги посидеть с нами в нашей женской компании.
        — Хорошо, если тебе так хочется!  — обычно суро-вая леди Регина была сама доброта.  — Но чуть позже, у меня есть к вам один разговор.
        Оказавшись в комнате Регины, где уже стояли на столе горячие булочки, кувшинчик с любимым Ирис моло-ком с пряностями, и даже красовалась небольшая сахарная голова коричневого цвета. Леди Регина приказал принести к их столу даже экзотические фрукты — апельсины и мин-дальные орехи, что было очень редким угощением.
        — Ого, какой у нас сегодня стол!  — поразилась Изольда.
        — Это, чтобы подсластить отъезд мужчин. Ведь вы, конечно, соскучитесь за такое долгое время. Но это еще и их приказ. Девочки, ваши мужчины хотят, чтобы вы по-лучали все самое лучше. Ведь сейчас вам надо еще и кор-мить не только себя, но и будущих детей,  — наставительно сказала пожилая дама.
        — Каких детей?  — судя по вытянутым лицам, мо-лодые женщины даже не догадывались о своем положении.
        — Девочки, я потому попросила Мегги придти по-позже, потому что не хотела в ее присутствии разговари-вать о таких важных для нас всех делах. Я хочу задать вам немного нескромный вопрос. Когда у вас были особые дни? Я что-то не заметила, что ваши мужчины были отлучены от вашей постели хоть на один день,  — немолодая женщина заглянула в смущенные лица девушек.  — Это значит, что они были с вами близки уже больше полутора месяцев ка-ждый день. Не так ли? В ответ, покраснев, как мак, Ирис и Изольда только кивнули головой.
        — Это означает, что у вас уже нет особых дней больше лунного месяца. С вами так случалось раньше, до того, как вы потеряли свою невинность с моими сыновья-ми? Не стесняйтесь, мои дорогие, я тоже женщина и сама прошла через все, что вы проходите сейчас. Просто это обычное завершение отношений между здоровыми мужчи-нам и женщинами.
        — Нет, у меня никогда не нарушался цикл,  — про-лепетала смущенная Ирис. Изольда подтвердила заявление сестры кивком головы. На ее лице появился страх.
        — Что же с нами будет теперь?  — Изольда была потрясена. И действительно, она не припомнила ни одной ночи в течение полутора месяцев, чтобы Рей не овладевал ею, да и несколько раз за ночь. Ирис также проговарива-лась о неутомимости своего Альмера. Бурные ночи с Реем, доставлявшие Изольде столько удовольствия, принесли и закономерный результат. Вспомнив страшные роды Сали-ны, ее беспомощность в течение беременности, уродливое, покрытое пятнами лицо, она содрогнулась. У Салины был, по крайней мере, влюбленный в нее муж.
        — Не пугайся, моя милая! Ваши мужчины обо всем знают. Они намного старше вас и, несомненно, опыт-нее, чем вы. Они рады своим будущим детям и с нетерпе-нием будут ждать их появления на свет!  — улыбка не схо-дила с лица довольной леди Регины.
        — Но они же будут бастарды!  — Изольда решила осторожно выяснить, не собираются ли их любовники же-ниться на них.
        — Они будут, прежде всего, их дети, ведь вам все равно, законнорожденные ваши дети или нет. Так же и мои мальчики будут любить своих детей независимо от того, рождены ли они в браке, или нет,  — пожилая леди обняла поникшую Изольду. Та сразу поняла, что разговор о браке пока не шел. И гордость не позволила ей прямо спросить мать Рея, что же планируют ее сыновья дальше.
        — А что будет с нами?  — простодушная Ирис не была так горда.
        — С вами, мои родные девочки? Вот поэтому я и пригласила вас к себе поговорить. Вы должны полюбить маленького человека, который начинает расти внутри ва-шего тела. В дальнейшем только состояние его здоровья должно вас волновать. Вы, как матери, ответственны за него. От вас зависит, родиться ли он крепким, здоровым и спокойным. Только он, ваш будущий ребенок, должен вас беспокоить, а не то, что будет с вами потом. Я думаю, что все будет хорошо!  — произнеся такую длинную речь, леди Регина строго посмотрела на взволнованных сестер.  — По-степенно все решится само собой. Надеюсь, вы меня поня-ли. С этого дня я буду следить за вашими прогулками и питанием.
        — Но мы хотели бы еще заниматься коврами!  — сдалась Ирис.
        — Я уговорила сыновей, чтобы они не запрещали вам работать, по крайней мере, еще четыре месяца. А потом — нет, и даже думать придется забыть о работе, пока не родятся и окрепнут малыши. Вы поймите, Альмеру и Рею под тридцать, и это их первые дети!  — довольная результа-том беседы, леди Регина поднялась и, выйдя в коридор, громко позвала девочку-служанку.
        — Сходи, дитя, за Мегги! Будем ужинать. Да, пусть она скажет, чтобы принесли сюда пряную телятину с тушеной морковью. Девочки очень любят это блюдо.
        Рыцари вернулись через двадцать дней, под вечер. Молодые женщины в это время находились в бане, плавали и резвились в бассейне. Веселая Меган составила им ком-панию. Айша поджидала, сидя на каменной скамейке, что-бы растереть их тела благовонными маслами. Самое люби-мое место в замке Иствик, конечно, была восточная баня, устроенная мужчинами. Они уже привыкли к мысли, что у них родятся дети и снова стали жизнерадостными и счаст-ливыми. Брызгаясь и визжа, девушки не услышали, как Айша выскочила и снова вернулась в помещение бани.
        — Миледи Изольда, Ирис, вернулись милорды!  — крикнула она, стараясь, чтобы они услышали ее.
        — Вернулись!  — в следующую минуту они уже выскочили из бассейна и, наспех вытершись, лихорадочно натягивали на влажные тела одежду. Не помня себя от ра-дости, они бежали по длинному коридору, протягивая руки навстречу стремительно идущим Альмеру и Рею. Подбежав к своим возлюбленным, юные женщины повисли на могу-чих шеях и покрыли жаркими поцелуями дорогие лица. Мужчины тоже были взволнованы такой страстной встре-чей и, подхватив сестер на руки, страстно целовали их гла-за, губы, шею, шепча им слова любви. Встреча была восхи-тительной, любовь таких прелестных женщин вливала не-ведомые доселе силы. Особенно важна была такая встреча, потому, что, возвращаясь в Иствик после свадебных тор-жеств, рыцари не могли предвидеть, как их встретят после такого длительного отсутствия, вдруг кто-нибудь сообщил их любовницам о том, что они женились. Но все обошлось просто отлично. И они предвкушали жаркую ночь с краси-выми наложницами, которые к тому же и были влюблены в них.
        — Вот видишь, Рей! А ты не верил в наши планы,  — расцвел в довольной улыбке граф.
        — Да ведь они еще не знают, о том, что мы жени-лись. Еще неизвестно, чем все это закончится,  — заметил осторожный Рей.
        — А, ерунда! Куда они денутся! Подуются пару дней и смирятся. И тогда заживем спокойно!  — Альмер верил в неодолимую силу власти.  — Ладно, брат! Пошли, поужинаем, искупаемся и уделим им внимание. А то они уже скоро месяц, как спят одни. Вот это с нашей стороны действительно очень серьезное преступление.  — Мужчины засмеялись двусмысленной шутке графа.
        Братья Хоукхарты
        Глинистая проселочная дорога вдруг неожиданно перешла в мощеную мостовую. Среди глухого леса это было неверо-ятно.
        — А,  — рассмеялся рыжий здоровяк с небритыми бугристыми щеками, когда кони зацокали копытами по камням,  — не ожидали? Это остатки римской дороги! Скоро тринадцать веков, а стоит!
        — Не может быть, Уно!  — возразил ему другой, такой громила, что его ноги, упиравшиеся в стремена, чуть ли не касались древних камней.
        — Ты не знаешь, братец,  — довольно ухмыльнулся первый,  — ты не ездил этой дорогой к Альмеру. А это правда, как и то, что сегодня пятница! И то, что мы скоро увидим этого негодника. Разбогател! Забился на край света и не хочет видеться с братьями.
        — Зададим ему трепку, как в детстве, Хью?  — по-сле непродолжительной паузы опять заговорил Уно.
        — Не знаю,  — засомневался его собеседник,  — он сейчас герцог. А наш второй брат, бастард Рей,  — граф. А мы с тобой всего лишь бароны! Усек?
        — Ге-е-ерцог,  — передразнил его Уно.  — Для нас они всего лишь младшие братья.
        — Ладно! Посмотрим, чему они научились на вос-токе,  — ухмыльнулся его брат.
        Уно закатал рукав и напряг обнажившийся могу-чий бицепс.
        — Мы и на западе неплохо выглядим! Посмотрим.
        Вскоре всадники добрались до замка Иствик. По-луденное солнце освещало площадку перед входной баш-ней замка Альмера с поднятым, как обычно, мостом. По приказу рыжих братьев остальные воины стали спешивать-ся и готовиться к отдыху.
        — Эй! Нам откроет кто-нибудь, наконец!  — заорал Уно вверх.
        В бойнице показалась всклокоченная голова и от-ветила хриплым басом:
        — Не разрешено! Графом не разрешено впускать никого, пока их нет!
        — Уже герцогом, дурная башка!  — рявкнул недо-вольно рыжий Уно и повернулся к брату.  — Ишь, как пра-вят службу! Учись.
        — Открывай, сволочь, а то снесу твою тупую баш-ку,  — вновь заорал Уно.
        В глазах стражника мелькнуло сомнение, но он опять твердо заявил:
        — Граф Альмер прикажут, тогда и снесете!
        Отодвинув непреклонного стражника, в бойницу высунулась улыбающаяся леди Регина.
        — Ах, дорогие мальчики!  — обрадовано вскричала она,  — открывай, Бри, открывай поскорей! Эти милорды — братья нашего господина.
        Подъемный мост соединил берега глубокого рва, и гости въехали во двор.
        — Альмер сейчас вернется, уже скоро…  — зачас-тила пожилая женщина, целуя в небритые рыжие щеки братьев.  — Он поехал проверить кузнеца — не несет зака-занное ему стремя, лентяй.
        — Ладно,  — прогудел Хью,  — посмотрим пока, как у него тут…
        Из раскрытых окон сверху послышалось женское пение и какие-то незнакомые звуки.
        — Что это?  — спросил Уно.
        — А это мастерская, женщины ткут ковры, разве ты не знал?  — ответила Регина.
        — А, что-то припоминаю, интересно, что там они ткут,  — проговорил рыжий брат, и мужчины пошли на-верх.
        Навстречу гостям из ткацкой мастерской выбежала молодая служанка с полным фартуком шерстяных очесов.
        — О, хорошая примета!  — грубо рассмеялся Уно и смачно хлопнул девушку по заднице.
        Малышка взвизгнула и поспешно убежала, а братья вошли в комнату. Около двух больших рам стояли женщи-ны и, напевая, что-то делали у еще не законченных полот-нищ ковров. Около них сновали две красивые девушки. Ирис и Изольда следили, чтобы работа была выполнена правильно.
        — Какое великолепие!  — вместо приветствия про-говорил Уно.
        — Да-а-а,  — согласившись, промычал Хью и по-дошел к ковру, грубо оттолкнув мастериц.
        Ирис и Изольда застыли в растерянности.
        — Неплохо!  — одобрение с восхищением вырва-лось из толстогубого рта с редкими желтыми зубами; Уно поковырял толстым ногтем по цветному рисунку.
        — Что вам здесь надо, милорды?  — наконец при-шла в себя Изольда.
        — Вот именно, милорды!  — стал угрожающе при-ближаться к ней рыжий здоровяк.  — Для тебя, красотка, милорды, так что будь посговорчивей!
        Уно наступал на Изольду, пока она не уперлась спиной в стену. Когда она остановилась, мужчина резким движением подхватил ее большущими растопыренными пальцами под ягодицы, оторвал от земли и прижал к себе. Изольда завизжала.
        В этот момент резкая вспышка озарила все вокруг в глазах насильника: комната, ковры, искаженное лицо де-вушки — все со звоном поплыло у него перед глазами. Шатаясь, он обернулся и последнее, что он увидел — это неотвратимо приближающийся к его носу громадный кулак Рея.
        — О, проклятый бастард!  — заревел Хью и бро-сился на защитника Изольды.
        Но его гнев был быстро остановлен ударом чего-то страшно тяжелого сверху вниз прямо по спине. Это оказа-лась могучая рука Альмера. Дав брату сделать вдох и вы-дох, рыцарь уже в следующее мгновение схватил его за шиворот другой рукой и крепким пинком отправил вниз по каменным ступеням.
        — Сволочи!  — заорал Уно, тоже вылетая вслед за братом.
        Быстро спохватившись, двое рыжих громил вско-чили на ноги и хотели было броситься в дом. Но младшие братья преградили им дорогу. Лицо Рея пылало от гнева, а Альмер хохотал.
        — Да, Хью, твоя задница стала мягкой, как у ста-рой потаскухи!
        Выброшенные на улицу, старшие братья напрягли было свои кулаки, но в следующее мгновение не выдержа-ли и дружно рассмеялись. Мужчины подошли друг к другу. Уно и Хью стали похлопывать Альмера и Рея по плечам.
        — А ты окреп, Альмер!
        — А Рей вообще Голиаф!
        — С такими быками можно на любую битву идти!
        Радостным восклицаниям не было конца. Изольда и Ирис тоже с удовольствием смотрели на своих защитни-ков сверху из окна.
        — А что ты так вскипел, дружище?  — смеясь, спросил Уно.
        Альмер жесткой рукой обхватил брата за толстую талию и произнес ему прямо в ухо:
        — Это наши дамы, Уно! Наши дамы!
        — Хотя ты не знаешь этого слова, бандюга!  — воскликнул он уже для всех, но потом опять склонился к рыжему волосатому уху и прошептал:
        — И ничего про свадьбу и герцогство, слышишь?
        — А-а-а, понял!  — зеленые глаза округлились, а рыжие брови поднялись домиком,  — водишь за нос бедных малышек! У, Альмер!  — и погрозил ему толстым, в вес-нушках пальцем.
        — Я приказал повару замариновать мясо годовало-го поросенка, будем жарить мясо на железных прутах, как на Востоке,  — Альмер стал подталкивать братьев в холл замка.  — Мы с Реем чертовски рады вашему приезду.
        Водяная мельница
        Несколькими днями спустя отряд из трех десятков воинов под командованием герцога Альмера и его брата Рея при-был к стенам замка Квентина. Ворота замка открылись, и барон почтительно встречал гостей.
        — Ни к чему церемонии, барон,  — оборвал его приветствия Альмер, приподняв забрало стального шлема. Пышные перья и плащ рыцаря развевались на ветру.  — Дайте нам провожатого, и надо спешить к вашему соседу! Время не ждет!
        — Пожалуй, я бы сам мог проводить вас, милорд,  — неуверенно заговорил Квентин.
        — Не стоит, барон, я бы хотел наедине перегово-рить с графом Бердвудом, кажется, так звучит его титул,  — Альмер злобно ухмыльнулся.  — У меня найдется пару слов для его ушей, а ваше присутствие в дальнейшем может только осложнить будущие взаимоотношения. Все же он так и останется вашим соседом, соседей не выбирают.
        — Как вам угодно, милорд,  — с удовольствием со-гласился барон,  — вот Гиф,  — он похлопал по спине подо-шедшего к нему невысокого паренька,  — проводит вас.
        Из-за спины герцога подъехал здоровенный воин из отряда и, буквально приподняв мальчика за шиворот одной рукой, устроил его в седле перед собой. В это время перед герцогом неизвестно откуда возник Марк, за ним вышел и его брат Флойд.
        — Милорд!  — смело обратился к всаднику юноша, несмотря на попытки барона незаметно оттащить его в сто-рону.
        Уже собравшийся ехать герцог придержал коня и обернулся. Из-под открытого забрала на Марка глянули удивленные синие глаза.
        — Милорд,  — повторил Марк,  — я бы хотел пого-ворить с вами о судьбе моих сестер Изольды и Ирис!
        — Мы уже обсудили этот вопрос с бароном Квен-тином, юноша, не имею чести знать ваше имя,  — жестко ответил Альмер.
        — Меня зовут Марк. Я брат Ирис, милорд. Мы не обсудили этот вопрос с вами как мужчина с мужчиной!  — заговорил молодой человек, волнуясь.
        — Могу пояснить, что обе леди находятся в полной безопасности под нашим с Реем патронатом,  — конь под герцогом нетерпеливо гарцевал.  — А если вас это объяс-нение не устраивает, более глубокие объяснения я мог бы вам представить, как это принято у мужчин, на рыцарской схватке. В случае, если у вас будет такое желание, то вы можете прислать ко мне своих представителей!
        И герцог дернул поводья, повелительно поднял ру-ку, и отряд поскакал, обдав облаком пыли покрасневшие лица огорченных защитников Ирис и Изольды.
        Изрытая водными потоками, каменистая дорога круто поворачивала к ручью. Здесь Альмер остановил свой отряд. Небольшая плотина перегородила течение ручья, и он образовал небольшой пруд. Близилось похолодание, и поверхность воды хмурилась под порывами северного вет-ра. Скрипела колесами старая водяная мельница. Слышно было, как гудят каменные жернова в глубине ее чрева. У мельницы отбивалось хвостами от назойливых мух не-сколько крестьянских лошадок, запряженных в повозки. Они терпеливо ожидали, когда закончится помол. Отряд спустился к мельнице, остановился в нескольких ярдах от плотины и спешился. Блеск доспехов и мечей, ржанье ло-шадей, грубый смех воинов внесли диссонанс в тихую кар-тину сельской жизни. Из мельницы выглянули испуганные лица и тут же исчезли в темноте. Альмер что-то сказал Флинту, и тот развязной походкой подошел к старому сру-бу и зажег факел. Оруженосец обошел мельницу со всех сторон и не спеша поджег ее со всех четырех углов. Из строения выскочили испуганные крестьяне.
        — Это собственность графа Клиффа Бердвуда!  — воскликнул бородатый мужчина, весь белый от муки,  — мы находимся под его защитой!
        — Да?  — удивился герцог — он сидел на большой коряге и задумчиво ковырял прутиком что-то в траве.  — А я думал, эта мельница принадлежит барону Квентину Кем-беллу.
        Остальные несколько мужчин, зачерпнув воды в деревянные ведра, бросились к огню. Флинт молча обна-жил свой меч, и мужчины в нерешительности отступили. Языки пламени с треском подбирались к крыше.
        — Ну, так беги к графу и передай, что я, Альмер Хоукхарт, герцог Норфолк, приглашаю его к завтраку! На этом костре мы для него изжарим мясо,  — хохот дружин-ников поддержал слова их командира.
        Обескураженный мельник вскочил на свою лошадь и поскакал по направлению к вырисовывающемуся вдали силуэту замка. Зоркий глаз Альмера вскоре отметил, что в отдаленной крепости произошло движение. Не успела опуститься и пыль из-под копыт крестьянской лошаденки, как от ворот замка отделился отряд. Раздался горн, воины вскочили в седла и приготовили оружие к бою. Только гер-цог продолжал беспечно ковырять прутом в траве. Нако-нец, к пылающей мельнице подъехали воины графа Бер-двуда и остановились поодаль. На ровном поле, двумя ли-ниями друг против друга, застыли в напряжении два отря-да. По количеству рыцарей дружина Бердвуда явно уступа-ла отряду Альмера. От группы противника отделился ры-царь и приблизился к Альмеру. Флинт встрепенулся, но его движение было остановлено жестом герцога. Не спускаясь на землю и даже не приподнимая забрало, всадник загово-рил, и его слова глухо зазвучали под стальным пространст-вом шлема:
        — Чем обязан вам, милорд? Будьте любезны, объ-ясните ваше присутствие в моих владениях!
        Герцог поднялся с коряги и положил руку на руко-ять меча, почти упиравшегося своим концом в землю.
        — Я герцог Норфолк. Это ваши владения, милорд? Я полагал, что это земли барона Квентина, моего друга, и пригласил вас на косулю, которая сейчас будет зажарена на этом костре.  — Рыцарь кивнул в сторону горящей мельни-цы.  — По какому праву вы считаете их своими?
        — По праву, предоставленному мне моим сеньо-ром!  — Клифф Бердвуд поднял забрало, и Альмер смог увидеть его колючие серые глаза.  — И эта мельница тоже является моей собственностью!
        — О, а я думал, что вы в своих действиях руково-дствуетесь теми правами, которыми наделяете себя сами,  — удивился Альмер.  — Так где же проходит граница ва-ших земель?
        — Граница моих владений расположена в четырех милях отсюда, по лесной дороге.
        — А бедный Квентин рассказывал мне совсем дру-гое…  — протянул Альмер,  — впрочем, мы сможем обсу-дить этот спорный вопрос в еще более обширной компании.
        Он указал рукой на север. Оттуда, вдоль ручья, продвигался еще один отряд воинов. И было очевидно, что они торопились. Закованные в сталь кони вздымали брызги. Видимо, возле ручья не было никакой тропинки.
        — Я пригласил на косулю и еще одного из своих братьев — барона Уно Хоукхарта, сюда хотели еще подъе-хать наши братья бароны Хью и Кирк. Хоукхарты. Правда, они пока заняты. Возможно, они смогут приехать, если я попрошу их найти время.
        — Смогут! Смогут!  — откликнулся неожиданно оруженосец Флинт и грубо захохотал. Конница Клиффа стала нервно топтаться на месте. Граф Клифф Бердвуд снял с головы шлем.
        — «Откладывать время терять» — гласит народ-ная мудрость,  — уже без злобы проговорил он,  — да и слишком большое количество переговорщиков не сулит быстрого решения спора.
        — Отнюдь,  — улыбнулся Альмер и посмотрел вдоль ручья — отряд был еще далеко.
        — Пожалуй, я припоминаю, что ранее граница ме-жду нашими владениями проходила по этому ручью…
        — И притом, скорее всего, по правому берегу!  — пояснил Альмер.
        — Что вы!  — возопил Бердвуд,  — посередине!
        — Значит, мельница была ваша, милорд?  — Аль-мер приложил руку к груди в знак сожаления.
        Клифф уже намеревался что-то сказать, но рыцарь перебил его:
        — Итак, мы выяснили, что граница проходит посе-редине ручья!
        — Но…
        — В случае, если у вас на это счет есть сомнения,  — герцог повернулся в сторону приближающегося отряда,  — мы их разрешим уже в течение ближайшей четверти ча-са!
        — Пожалуй, у меня уже нет сомнений, милорд!
        — Ну, а мельница пойдет в счет компенсации за временное пользование чужим имуществом,  — с этими словами герцог взобрался на своего Грига и резко дернул за поводья. Застоявшийся конь встал на дыбы и заржал.
        — Не смею вас больше задерживать, граф Бердвуд!  — воскликнул Альмер и дал знак своей дружине следовать за ним.
        Перейдя ручей, Альмер остановил своего коня и повернулся к графу:
        — Да, милорд граф! Жалко, что косулю не удалось поджарить,  — Альмер взмахнул рукой,  — захотите еще раз разжечь костер — пошлите за мной!
        Эстампида
        — Ваш ковер очень красив, леди Ирис,  — произнесла, войдя в ткацкую комнату, мастерица Азиза. Она, отступив пару шагов от рамы, где работали женщины, сказала, залюбовавшись:
        — Совсем как исфаханские ковры!
        — А что это за ковры, Азиза?  — спросила Ирис.
        — Их ткут в Персии.
        — А ты там была?
        — Где я только не была, и кем я только не была,  — задумчиво произнесла женщина, продолжая разглядывать ковер.  — Сначала я была танцовщицей в храме Кали в далекой Индии. Еще маленькой девочкой меня туда продали родители — за долги.
        Изольда, Ирис и ткачихи устраивались вокруг чер-новолосой смуглой женщины, предвкушая интересный рас-сказ.
        — А что это за храм?  — продолжила расспрос Ирис.
        — Это страшный храм, леди,  — охотно отозвалась индианка.  — В темных стенах его приносят многочислен-ные жертвы кровавой богине Кали.
        — Людей?  — глаза леди наполнились страхом.
        — В основном животных, леди. Их убивают там сотнями. Кровь течет по стенам и покрывает пол. Когда танцуешь — ноги липнут к этому полу, а от кровавого смрада кружится голова, и в животе плохо.
        Женщины с ужасом смотрели на свою подругу. Никто не подозревал, что на ее долю выпали такие испыта-ния.
        — Я была еще совсем маленькой девочкой. С ма-лых лет обучили меня этому мастерству.
        — Но ты сказала — «в основном животных»?
        — Да, там приносились и человеческие жертвы. Нас, юных танцовщиц, для этого в основном и готовили. Пришел бы и мой черед лечь на алтарь смерти, но я увиде-ла случайно, как перерезали горло моей подруге.
        — Ее убили?  — со страхом произнесла Мегги.
        — Ее опоили каким-то зельем и уложили на камен-ный стол.
        Женщина задумалась.
        — Не стоит вам рассказывать все подробности,  — после минутной паузы продолжила она,  — но поверьте, я была в панике от страха. Я бежала и бежала, сама не знаю куда. Видимо, боги благоволили мне. А может, и сама Кали была довольна моими танцами, но мне удалось укрыться. Я лежала под ногами у древней каменной статуи, и сотня бо-сых ног промчалась возле моего лица. Лил дождь, и мои преследователи меня потеряли след. Потом я долго скита-лась, пока не попала в руки к одному торговцу Амару. Он был любитель маленьких девочек. А ведь мне было всего одиннадцать лет, леди…
        Азиза горестно склонила голову.
        — Продолжай, продолжай, милая Азиза,  — нетер-пеливо защебетали ткачихи.
        — Ну, так вот, Амар вдоволь поиздевался над моим юным телом. До сих пор помню его желтые длинные ладо-ни. Мурашки по коже от них! Ну, а потом продал он меня дальше — в Персию. В этот самый Исфахан и попала я.
        Рассказчица задумчиво посмотрела на полоску си-него неба в окне.
        — Меня там купил уже перс, Насыр его звали,  — продолжила Азиза,  — Насыр — значит, избавитель.
        Слушательницы переглянулись.
        — Ну и избавил он меня от одного лиха, а вставил в другое! Представьте, вы работаете под кровом, а мы ра-ботали прямо на улице, под жаркими лучами солнца. А зи-мой в Персии и снег может пойти. Руки дубеют на ветру. На хорошие рамы, как у вас Насыр не тратился, из корявых суков сколотил их десятка два. А требовал от девушек сно-ровки и точности. Все бегал между рядами и покрикивал, чтобы вязали узелки побыстрее. Исфаханский ковер более плотный. Узелков надо раза в два больше вязать, шерсть верблюжья жесткая — руки в кровь истираются. А он все кричит и перетягивает плеткой медлительных работниц.
        Азиза перевела дыхание, видно было, что воспо-минания даются ей с трудом.
        — Многие ткачихи буквально валились с ног. Надо было работать и работать! Нас колотило, когда приходили новые заказчики. Значит, будут ставить еще рамы, значит, будут побои и брань.
        — А как же ты выбралась оттуда, Азиза?  — ласко-во спросила Ирис.
        — Спасибо нашему милорду графу,  — проговори-ла индианка,  — как-то взял меня хозяин в Палестину. Взял потому, что не хотел пользоваться услугами тамошних женщин. Он на всем экономил. А я ему нравилась. Благо-даря этому и ругал меня меньше других. Вот прибыли мы на базар, в город Акру, что в Палестине. А там рыцари, крестоносцы, на базаре товары выбирали. Скоро у них ко-рабль отплывал домой, вот они и покупали подарки своим дамам.
        — А в Индии тоже дарят подарки дамам?  — пере-била рассказчицу совсем юная ткачиха.
        — Если муж любит жену — дарит, что ему доступ-но по карману. Отец мой был бедный человек, но и он су-мел подарить матери золотого слоника, когда я родилась. Уж не знаю, как достал он его. Даже есть порой у нас нече-го было. А мать все берегла этот подарок. Слоник был та-кой изящный, с узорчатой попоной и расписными бивня-ми…
        — А где он сейчас?
        — Этого я не ведаю, милая,  — улыбнулась девочке Азиза.  — Отдала его мама, когда братишка умирал. Лекарю отдала, чтобы вылечил его.
        — Ну и что — вылечил?
        — Нет, умер он,  — печально ответила женщина.  — А может и лучше, что умер. Я вон сколько прожила после него, а что видела? Одно горе и тяжкий труд. И продавали меня, и насиловали… Лучше уже принесли бы в жертву богине смерти,  — сейчас бы в раю обитала!
        — Ну что ты, Азиза,  — заговорила жалостливая Ирис.  — Мы же тебя так любим! Без тебя нам было бы совсем плохо.
        К своему удивлению, молодая женщина поняла, что не находит более веских слов утешения. И еще она по-думала, что ее судьба намного счастливей, чем судьба этой смуглой ткачихи. Горести Ирис показались ей такими не-значительными.
        — В общем, обратил на меня внимание милорд граф,  — Азиза посмотрела на Ирис и осеклась.  — Ничего, конечно, у нас не было, просто граф пожалел меня. Потом ему понравились мои танцы. Я часто раньше развлекала его таким образом. Бывало, приедет с гостями с охоты и пока-зывает меня как диковинку. У вас так никто не танцует. Хотя и ваши танцы хороши.
        — Азиза, станцуй,  — стала просить Ирис, и ос-тальные женщины присоединились к ней.
        — Станцуй, Азиза, пожалуйста — щебетали они наперебой.
        — Я не привыкла ломаться,  — согласилась инди-анка и обратилась к Ирис,  — только вы, леди, подыграйте мне!
        — Я не знаю, что играть,  — растерялась молодая женщина.
        — А, играйте, что можете, я и вовсе танцевала без музыки, а наши ритмы в общем-то сходны.
        И Азиза ушла переодеваться. Ирис подумала и дос-тала из сундука инструмент. Это была лира. Ирис тронула инструмент, и его дека отозвалась глубоким звучанием от ее прикосновения. Ирис уселась поудобнее, наклонила бе-локурую головку и принялась крутить ручку. Комнату за-лили протяжные чарующие звуки. Казалось, дивная сирена поет низким женским голосом. Звуки были непрерывными и лились, как струи чудесного нектара, из-под рук девушки, сливаясь один в другой.
        Переодевшись, Азиза начала свой танец. На ней были шелковые шаровары, свободно ниспадавшие с широ-ких бедер. Талию украшал сверкающий от блесток пояс. На руки были нанизаны десятки разноцветных браслетов, а на шее переливались всеми цветами радуги многочисленные ожерелья. Азиза грациозно согнула в локтях смуглые руки и шевельнула пальцами. На каждый палец был одет ма-ленький серебряный колокольчик. Их звон слился с про-тяжным звуком лиры в один чудесный аккорд. Изольда стала ритмично стучать в бубен. Подчиняясь заданному темпу, танцовщица поплыла по комнате, принимая не-обычно грациозные позы. Казалось, ее ноги скользили по гладкому полу, как по водной поверхности, а похожие на две маленькие змеи руки извивались отдельно от тела, изо-бражая замысловатые мудры. Порой Азиза дрожала мелкой дрожью, да так, что ее округлая грудь со звоном сотряса-лась отдельно от тела. А порой она падала на пол, а затем взлетала вновь к потолку в невероятно сложном прыжке. И снова новые красивые движении гибких рук, мелодично позвякивающими маленькими колокольчиками. Изогнув-шись в изящных позах, неутомимо двигались
смуглые ноги в такт все ускоряющейся мелодии. Беспрестанно звенели браслеты и ожерелья. Очарованные чужим экзотическим танцем, женщины затаили дыхание. Жаль только, что та-нец слишком быстро кончился. Азиза выбежала из комна-ты. Но никто не мог вымолвить ни слова. Все замерли от восторга.
        — Эстапиду! Эстампиду!  — воскликнула Ирис.  — Изольда, прошу тебя, станцуй испанский танец, которому научила тебя бабушка!
        — Нет, Ирис! Я не смогу танцевать в этом тяже-лом наряде.
        — Ну, прошу тебя! Я пошлю Мегги за твоим ис-панским платьем.
        — Она не найдет!  — Изольда колебалась.
        — Найдет! Я показывала ей, мы доставали его из твоего сундука. Это после того вечера, когда она расспра-шивала, почему у тебя такие черные волосы. Я ей рассказа-ла, как твой дедушка привез из своих восточных походов себе жену, дочь испанского графа. У них была такая лю-бовь, страстная и красивая! Ну, прошу тебя, сестричка!  — Ирис умоляюще сложила руки.
        — Хорошо, посылай Меган!  — уступила Изольда. Вся женская компания желала увидеть испанский танец.
        Ирис и Азиза, посмотрев друг на друга, взяли в руки мандолину и лютню. Словно мелкая барабанная дробь, комнату заполнил собой продолжительный аккорд, он рассыпался по всем уголкам и, казалось, заворожил всех присутствующих. Кто-то из женщин взял в руки бубен, щелканье кастаньет прибавилось к заполнившему все про-странство звуку.
        Как ветер, на середину комнаты вылетела Изольда. Ее стройная фигурка была обтянута черным узким платьем. Ее бедра были похожи на нераскрывшийся бутон розы, опущенный вниз. Ноги ее обрамляло несколько рядов пышных оборок из белой полупрозрачной ткани. Тонкие изящные руки на запястьях тоже завершались небольшими оборками из той же ткани. Девушка взметнула вверх обе руки, унизанные кастаньетами, и застыла в напряжении. Ее руки, грудь, бедра, казалось, были напряжены до предела. Голова с распущенными кудрявыми прядями наклонилась в сладкой истоме. Только самые кончики пальцев Изольды нервно вздрагивали, не выдерживая сильного внутреннего напряжения. Маленькие кастаньеты на них отбивали ритм танца.
        Зрительницы замерли. Струны и бубен продолжали свою бешеную дробь. Вдруг Изольда подняла голову и бросила руки вниз. Ее черные глаза обожгли всех страст-ным огнем. Девушка опять застыла. Теперь она стала по-хожа на черную пантеру, готовую сделать гигантский пры-жок. Все невольно ахнули.
        Наконец в грохочущем, как горная река, аккорде начала угадываться мелодия. Она все сильнее и сильнее завоевывала собой пространство и ритм. Бубен и струны покорно стали выводить прекрасный и полный гармонии мотив. Подчинившись ему, Изольда вначале напряженно сдерживалась, потом все быстрее и быстрее пошла по кругу среди ошеломленных женщин, смотревших на нее восхи-щенными взглядами. Казалось, что она, как черный лебедь, плывет по водной глади, и ее руки-крылья принимали раз-личные формы. И хотя танцовщица смотрела себе под ноги, казалось, что она заглядывает внутрь себя, тщетно пытаясь справиться с охватившей ее пламенной страстью. Лишь изредка, когда она грациозно изгибала шею, ее огненный взгляд падал на кого-нибудь из зрителей, и тогда его сердце сжималось от яростной силы ее бездонных глаз.
        Но вот Изольда опять замерла. Стало видно, что ее ноги под платьем стали отбивать уже охвативший всех присутствующих ритм. Танцовщица все яростней и ярост-ней стучала в танце башмачками по полу, да так, что каж-дый ощутил безудержное желание присоединиться к ней. С трудом сдерживаемая страсть вдруг выплеснулась в эту дробь башмачков по деревянному полу. Все невольно нача-ли дружными хлопками поддерживать ритм танца. Време-нами девушка вновь бросала грациозное, гибкое тело в дру-гой конец комнаты и опять замирала в истоме. Энергия, скрытая в ней, была бесконечна, как пламя вулкана, идущее из темной глубины недр. Только страшное напряжение по-могало ей сдерживать этот огонь внутри себя. Но порой он вырывался из-под ее контроля, и тогда жар знойной стра-сти обдавал всех вокруг.
        Вдруг мелодия стала затухать и растаяла в непре-рывной дроби бубна и продолжительного аккорда серебря-ных струн. Изольда опять замерла в самой начальной своей позе, взметнув согнутые руки вверх. Звук становился все тише, и силы, казалось, покидали утомленное тело. Руки в изнеможении опустились, и она вся обмякла. Через минуту ее стройная фигурка превратилась в небольшой холмик на полу. Наступила тишина. Восторженные рукоплескания взорвали ее вновь. И среди тоненьких женских криков бы-ли слышны и низкие мужские голоса. Оказывается, братья Альмер и Рей уже давно стоят в мастерской Ирис и с вос-торгом любуются великолепным танцем. Кто-то кашлянул, и все оглянулись на дверь. Там, у открытого проема, сгру-дились оруженосцы и слуги. Рей подошел к обессилевшей танцовщице и подхватил ее на руки, смеясь и целуя восхи-тительные черные глаза.
        Визит к наложницам
        Яркие лучи полуденного солнца пробивались сквозь плот-ную ткань тяжелых гардин и заливали своим светом всю комнату. Ирис сидела на низкой лавочке возле окна, наслаждаясь их теплом, и меланхолически перебирала струны арфы. Ее глаза были закрыты — было видно, что она находится где-то в ином мире, далеком и прекрасном. Длинные белокурые волосы девушки были заплетены в две косы, из которых выбивались волнистые пряди. Недалеко от нее, в своем кресле сидела Изольда. Она с удовольствием слушала великолепную игру сестры, по-глядывая то на нее, то на свое шитье. Каждый стежок она делала не торопясь, вкладывая в работу всю свою любовь к сестре. Сорочку из тончайшего льна нужно было вышить безупречно — милая Ирис стоила такого внимания с ее стороны. Лохматый песик Бо лежал возле ее ног, положив голову на вытянутые лапы.
        По коридору слышались тяжелые уверенные шаги. Ирис отрыла глаза и прекратила игру на арфе.
        — Слышишь?! Кажется, идут Альмер с Реем!  — ее глаза засверкали от счастья.
        Изольда сразу отложила свою работу и поправила свои черные локоны.
        — Интересно, куда сегодня они нас повезут… Опять на озеро или на берег моря? Куда же еще можно пригласить наложниц… Уж не на прием у короля, и никак не на званый пир.
        — А я бы сейчас с удовольствием прокатилась бы к морю на своей Чик!  — Ирис взяла с туалетного столика серебряное зеркальце в золотой оправе и глянула на свое отражение.
        — Скучно, хотелось бы развлечений, поездок, а не сидеть в этих стенах. Если бы не ковровая мастерская, во-обще заскучали бы! Зато теперь я точно знаю, что жизнь в гареме мне бы не пришлась по душе. Я свободная женщи-на! И не привыкла быть чьей-то собственностью.
        — Изольда, ты не помнишь разве, что нам говорила Регина? Надо немного подождать, и, может быть, они сде-лают нас своими законными супругами.
        — А если нет? Ну, сама рассуди! Зачем им на нас женится, когда мы и так в их распоряжении? Кому нужны бесприданницы? Разве что старые лорды согласились бы закрыть глаза на отсутствие приданого взамен на нашу молодость,  — с сомнением сказала Изольда.
        — Ой, старый лорд! Изольда, ну что ты! Ну, разве я смогла с ним быть в постели? Не то, что с моим милым Альмером!  — фыркнула красавица Ирис.  — Изольда, просто у тебя плохое настроение! Ты сегодня не в себе!
        — А я вспоминаю другие рассказы! Помнишь, Се-лина рассказывала… Суть в том, что одна юная леди была отдана в жены дряхлому старцу, герцогу. Пожила она с ним пару лет, он вскоре отправился на небеса, а ей осталось огромное наследство, обширные плодородные земли, пре-красные замки. И когда прошел траур по супругу, она вы-шла замуж по любви за молодого графа. А ты говоришь.… В этом есть свои преимущества.
        Ирис, не зная, что ответить сестре, молча пожала плечами. Она была не согласна с ней, хотя в ее словах был реализм и прагматичность.
        — Я вижу, ты другого мнения, поэтому давай луч-ше переменим тему для разговоров. Нет смысла говорить о том, что нам не светит. Я даже не задумываюсь о будущем. Не хочу расстраиваться.
        — Изольда! Но Рей же тебя любит! Ты же сама го-ворила, что он тебе признавался в любви!
        — Да! Ну и что! Сегодня любит завтра — нет. Я — никто.
        — Альмер постоянно говорит, что любит меня, и я его тоже…
        Изольда грустно улыбнулась.
        — Они возле двери!  — Ирис встрепенулась.
        Она представила, как крепкие руки рыцаря подни-мут ее, и жаркие губы сольются с ее губами.
        Скрипнула дверь, и на пороге показались две бога-то одетые леди.
        Обе девушки удивленно глянули на незнакомых женщин. Ирис подумала, что эти леди пришли к ним сде-лать заказ на ковры. Уже не раз такое бывало.
        Женщины были разного возраста. Одна из них бы-ла лет на семь старше Изольды, а другой, среднего возрас-та, было около тридцати пяти лет. Та, что помоложе, была больше похожа на переодетого мужчину. Единственное, что подчеркивало ее принадлежность к женскому полу, это довольно полная грудь и женский наряд. Рост у нее был такой, что позавидовал бы любой мужчина. Длинное лицо больше напоминало лошадиную морду, чем женское личи-ко. Его украшал огромный ястребиный нос и длинный раз-двоенный подбородок. Из-под широких изогнутых бровей смотрели светло-серые холодные глаза. Взгляд был на-столько пронзителен и тверд, что даже Изольда в смущении отвернулась, не говоря уже об Ирис. Над верхней губой женщины виднелся черный пушок. Это придавало ее лицу еще большое сходство с мужским. Возможно, из нее бы получился бы видный мужчина, но никак не женщина. Две вертикальные морщинки между бровей, не характерные для ее возраста, и капризная верхняя губа, которая была намно-го больше нижней, явно указывали на то, что у молодой дамы — вспыльчивый характер, и она не привыкла кому-либо подчиняться.
        Вторая женщина была низкого роста. В ее внешно-сти не было чего-то необыкновенного. Это была просто обычная женщина, заурядной внешности, слишком полная. Даже в молодости, она, скорее всего, не была хорошень-кой. На фоне женщины-рыцаря она казалась совсем ни-зенькой.
        Высокая женщина была одета в черное длинное платье, украшенное на лифе россыпями жемчуга. Внизу ее платье было расшито драгоценными камнями. Длинные рукава были оторочены беличьим мехом и вышиты сереб-ряной нитью. Талию украшал сверкающий серебряный по-яс тонкой ювелирной работы. Ее наряд был мрачным и в то же время очень изысканным. Девушки поняли сразу, что она очень богата. На каждом пальце ее больших жилистых рук было по кольцу с большим камнем. Даже одно такое кольцо стоило баснословных денег.
        Другая женщина на ее фоне смахивала на коро-левскую шутиху из-за разнообразия не сочетающихся цве-тов в ее наряде и совершенно не подходящих к нему ук-рашений. Ее низкую полную фигуру приталенная одежда делала еще более полной и подчеркивала все ее недостатки и жировые отложения. Ярко зеленое сукно высокого каче-ства обтягивало ее бесформенную грудь. Шнуровка в боко-вых швах была настолько сильно затянута, что, казалось, сделай она резкое движение, и тонкий материал разорвет-ся. Все платье было замысловато расшито пестрыми нитя-ми. К низу оно расширялось благодаря многочисленным клиньям синего и красного цвета. У обеих женщин было надменное выражение лица, особенно у младшей. Она за-шла в комнату с таким видом, будто она хозяйка замка. Вторая дама стояла в дверях, даже не посчитав нужным зайти, и все время поглядывала на свою спутницу.
        Молодая особа широким шагом подошла к окну, скрестила руки на груди и начала медленным, вниматель-ным взглядом осматривать помещение и девушек.
        Изольда и Ирис как-то растерялись. Они не могли себе представить, как можно так ворваться без разрешения, и даже не представиться. Первая не вытерпела Изольда.
        — Мы очень рады, леди, вашему визиту. Вы, ви-димо, хотите сделать заказ? В таком случае, было бы хоро-шо, если бы мы узнали ваши имена.
        — Что?  — младшая дама с презрением выгнула ду-гой бровь, внешние концы которых и так почти доставали верхней части висков. Она громко засмеялась:
        — Анна! Что ты там стоишь? Заходи! Посмотришь на них!
        — Я — леди Анна Мейсон, графиня Фолкхерст. Дама держалась неуверенно, по сравнению со своей муже-подобной подругой.
        Обе девушки ничего не могли понять. Ирис сидела на своей скамеечке возле арфы, а Изольда стояла возле сто-лика с туалетными принадлежностями.
        Молодая дама закончила осматривать комнату и перенесла свое внимание на девушек
        — А я — леди Норфолк. Вам ни о чем не говорит мое имя?  — она впилась глазами в девушек.
        Ее стальные глаза так и бегали по их лицам, фигу-рам. Ирис стало очень неприятно и некомфортно под этим леденящим взглядом. Этот взгляд ей напоминал торговцев коврами, которые перед тем как сделать покупку, тщатель-но осматривают каждый дюйм, каждую ниточку.
        — Конечно, леди,  — тихо ответила Ирис.  — Гер-цог Норфолк прославился своими подвигами на святой земле.
        — Чем мы можем вам помочь? Если вы пришли не за коврами…  — Изольда никогда еще не чувствовала себя такой растерянной.
        — Мы пришли глянуть на тех, кто живет с нашими мужьями! Уж больно интересно… Знаете ли…  — процеди-ла сквозь зубы леди Норфолк.
        — Мужьями? Какими мужьями?  — спросила Изольда в полном недоумении.  — Ничего не понимаю!
        — Чего тут не понимать?  — леди Норфолк подо-шла вплотную к Изольде.  — Вы спите с нашими мужьями, вот нам и стало интересно, кто же это так их влечет… Да-да! никогда бы не подумала, что у Альмера такой хороший вкус!  — она нагло уставилась на Ирис.
        — Хороша красотка!  — Леди Норфолк чуть при-щурила свои глаза цвета стали и криво улыбнулась.
        Ирис показалось, что темная пелена накрывает ее всю. В глазах стало темнеть. У Альмера есть жена!
        — Изольда…  — чуть слышно она позвала сестру, которая сама была в шоке от такого разоблачения.
        — Вы супруга Альмера?  — Ирис широко раскрыла глаза.
        — Да, милашка! Я жена Альмера Хоукхарта, уже два месяца, как мы женаты! А ты что, не знала?  — в ее го-лосе были оттенки сострадания.
        — Нет…  — все, что смогла ей ответить Ирис.
        — А леди Анна — супруга Рея Блэквуда, графа Фолкхерста, приехавшая, наконец, увидеть свою соперни-цу. Их свадьба была одновременно с нашей. Как я поняла, эта восхитительная брюнетка — его выбор.  — Она оторва-ла свой взгляд от Ирис и принялась в той же манере рас-сматривать Изольду.
        Изольда почувствовала, как внутри нее начинает закручиваться вихрь. С каждой последующей минутой он раскручивался все сильнее и сильнее, набирая свои страш-ные обороты.
        — Почему вы так смотрите на меня?  — вскричала она, уже не сдерживая своих чувств.  — Я не выбор, и не вещь!
        — Тише…  — леди Норфолк поднесла ко рту указа-тельный палец с огромным перстнем.  — К чему столько шума? А ты тоже ничего …  — она подошла к Изольде так близко, что ее грудь коснулась плеча бедной девушки.  — У тебя шикарные волосы!  — леди Норфолк запустила свою руку в черные волосы Изольды.
        Такое вызывающе наглое поведение разозлило Изольду, и она попыталась сбросить руку. Но та стальной хваткой перехватила ее тонкое запястье.
        — А ты дикая, зверюшка!  — леди Норфолк рас-смеялась своим хрипловатым низким голосом.  — Этот здо-ровый увалень Рей, похоже, без ума от такой кошечки! Бедная Анна….
        Тем временем другая женщина застыла в дверях. На ее красных глазах уже блестели слезы, и были слышны частые всхлипывания.
        — Прекращай ныть!  — леди Норфолк услышала всхлипывания и повернулась к Анне.  — Они всего лишь дешевые шлюшки! А ты — графиня и жена Рея!
        Ее слова как громом прокатились по ушам бедных девушек.
        — Мы — не шлюшки!  — в смятении закричала Изольда.
        — Да? А кто вы тогда, высокородные леди?  — яз-вительно спросила она.
        — Я — дочь барона Кембелла!  — выпалила Ирис.
        — Да неужели? И что же заставило юную пре-красную дочь барона кувыркаться в постели с распутным графом Альмером Хоукхартом? Может, любофф?  — она подчеркнула последнее слово с насмешкой.
        — Я люблю его…  — кротко ответила Ирис.
        В ответ леди Норфолк стала грубо и громко сме-яться.
        — Ну, ты меня и насмешила, красотка! Любовь!  — она продолжала хрипло смеяться.
        Изольда как будто проглотила язык. Она, всегда такая находчивая и дерзкая, чувствовала сейчас себя ма-ленькой беззащитной девочкой. Эта огромная громогласная женщина сломила ее волю силой своего взгляда и жестоки-ми словами, которые были и на самом деле правдой.
        — Алисия! Я не могу больше! Пойдем отсюда!  — взмолилась огорченная Анна.
        — Да! Нам пора!  — с этими словами Алисия Нор-фолк присела на корточки перед смущенной и шокирован-ной Ирис,  — ты мне нравишься! Куколка!  — она ей ласко-во улыбнулась и провела рукой по направлению от плеча Ирис к груди, от чего Ирис дернулась, как ужаленная. Али-сия высоко подняла свои густые брови и растянулась в сла-дострастной улыбке.  — У тебя очень красивая грудь! Не переживай, красотка. Я не ревную… к Альмеру! А вот ты мне очень понравилась!  — добавила она и поднялась во весь свой богатырский рост.
        — Было приятно познакомиться!  — дрожащим го-лосом, с иронией взвизгнула Анна.
        — Прекращай свои бабьи сопли!  — Алисия грубо подтолкнула ее к выходу и они скрылись за дверями.
        По коридору только были слышны тяжелые шаги леди Норфолк и семенящие шажки Анны, которая не успе-вала за своей высоченной спутницей.
        Въехав во двор замка Иствик и увидев знакомые лица стражников из замка Фелис, Альмер сразу почувство-вал, что что-то произошло. Во дворе толпились возбужден-ные слуги Иствика. Дело чуть не доходило до драки.
        — В чем дело?  — повелительным голосом закричал Альмер. Голоса спорящих слуг сразу смолкли.
        — Кто мне что-нибудь объяснит?  — уже теряя тер-пение, зарычал граф.
        Стражник Ричард Джейсон, жених Меган, вышел вперед:
        — Дело в том, что эти негодяи из Фелиса неуважи-тельно отозвались о наших госпожах, леди Изольде и леди Ирис.
        — Извините, милорд, но мы защищали честь нашей госпожи Алисии, герцогини Норфолк — вашей жены, и графини Анны, жены графа Фолкхерста.
        — О, это лошади Алисии и Анны!  — воскликнул, не дослушав, граф и немедленно соскочил с коня.
        В это время навстречу рыцарям поспешно вышли из двухэтажного жилого здания их жены. По их испуган-ному виду можно было догадаться, что встреча с мужьями не входила в планы женщин.
        — Алисия,  — сурово обратился Альмер к высокой мужеподобной женщине с ястребиным носом и бородав-кой на щеке,  — что привело вас сюда?
        — Нужно было перековать кобылу, милорд супруг,  — пряча глаза, проговорила женщина,  — а что, разве не может жена воспользоваться гостеприимством в замке му-жа?
        — Не нужно обманывать, Алисия,  — вмешалась в разговор низенькая полная Анна,  — конечно, не кобыла явилась причиной нашего приезда в Иствик. Вам давно следовало пригласить своих жен в ваш замок.
        Все четверо оглянулись вверх на резкий стук и увидели, что Изольда с грохотом закрыла окно над ними. Граф повелительно приказал женщинам зайти в холл замка. Разговор продолжился уже в холле.
        — Да, конечно, не будем скрывать. Мы приехали познакомиться с вашими содержанками!  — осмелев от слов тети, поддержала ее Алисия.
        — Вопрос об этих женщинах обсуждался еще до свадьбы,  — напомнил граф,  — а знакомство с ними явно не принесло удовольствия ни одной из сторон.
        — Отнюдь,  — проговорила Анна,  — мы вполне содержательно поболтали…
        — Остается лишь догадываться о теме беседы,  — сказал Альмер.
        — Тема у нас дам одна и та же,  — парировала его жена,  — о мужчинах!
        — Вы недовольны нами как мужчинами?  — с из-девкой спросил граф.
        — Что вы!  — ястребиный нос стал похож на клюв,  — мы лишь хотели осведомиться у Изольды и Ирис, также ли они довольны, как и мы?
        — Следует составить разумное расписание,  — со-всем осмелела графиня Анна,  — чтобы и жена могла видеть иногда мужа дома!
        — Довольно!  — прервал беседу Рей,  — твою ко-былу уже подковали, Анна! Уезжайте! Дома с тобой будет серьезный разговор.
        Почувствовав, что дело и так уже и так зашло слишком далеко, женщины поспешно вышли во двор и, с помощью своей охраны забравшись на лошадей, исчезли в проеме ворот. Их мужья остались в здании. Молча Альмер и Рей поднимались по ступеням на второй этаж. Изольда и Ирис не встречали их, как обычно, с громким смехом и нежными объятьями. Пройдя в комнату Альмера, мужчины уселись напротив затушенного камина и стали смотреть в него так, как будто там горел огонь.
        — Сейчас будут мотать нервы,  — недовольно про-говорил Альмер.  — Этим женщинам никогда не живется спокойно! Все было хорошо. Все на своих местах. Всем оказано внимание, у всех есть одежда и еда. Что еще на-до?
        — Что-то они не идут,  — заметил Рей.
        — Не идут, и черт с ними,  — ответил герцог,  — куда они денутся из замка? Муха отсюда не вылетит без моей команды! Привыкнут, будут вести себя смирно. Я поубавлю им гонора!
        — И все-таки придется выслушивать их жалобы,  — задумчиво протянул Рей, неотрывно глядя на черные угли,  — и эти слезы…
        — У них слезы надо, и не надо!  — злобно проши-пел Альмер,  — они еще не видели жизни, вот и льют слезы попусту! Она им устроит приключения, что действительно придется лить горькие слезы.
        Вдруг дверь скрипнула и приоткрылась. В образо-вавшуюся щель неуверенно высунулась голова Эдвина.
        — Что тебе надо, черт возьми?  — закричал на него герцог.
        — Пришел цирюльник, милорд,  — проговорил оруженосец.  — Куда его провести, милорд?
        — Какой еще цирюльник?  — взревел Альмер,  — зови его сюда!
        В комнату вошел мужчина средних лет с объемной коробкой на ремне, в которой, по-видимому, носил свой инструмент.
        — Что тебе надо?  — грубо спросил рыцарь.
        — Меня вызвали, милорд,  — удивленно пролепе-тал цирюльник.
        — Кто?
        — Две ваши госпожи приказали позвать за мной, чтобы обрить усы какой-то леди Алисии…
        — О, дьявол!  — закричал Альмер, а Рей чуть не повалился со стула от хохота.
        — Этим госпожам самим надо обрить головы наго-ло!  — закричал герцог так громко, что, кажется, его слова были слышны в каждом закоулке замка.
        Разумный цирюльник, не дожидаясь продолжения сцены, уже исчез из зала. Рыцари сидели и не знали, что предпринять. Встречаться с любовницами совершенно не хотелось.
        — Милорд, зачем вы приказали побрить бедных девочек?  — вбежала в комнату леди Регина.  — Они же бе-ременные, их нельзя огорчать!
        — Я приказал? Да это не замок, а сумасшедший дом!  — подскочил Альмер.
        — Но цирюльник уже послал за горячей водой!  — леди Регина с неприязнью смотрела на братьев.  — Наверно, леди Ирис уже лишилась своих роскошных волос!
        — Я прикончу этого цирюльника! Где они?  — Альмер был вне себя.
        — В рабочей комнате Ирис,  — холодно процедила леди Регина.  — Я вообще не понимаю, как вы могли допус-тить, что они узнали о вашей женитьбе до родов.
        — Быстро, Рей! Остановим это безумие!  — тороп-ливо позвал брата Альмер, и братья побежали в рабочую комнату.
        Изольда стояла у окна и даже не повернула головы, когда мужчины вошли в комнату. Ирис была тут же. Она сидела на стуле, распустив свои прекрасные белые волосы. Лицо у нее было бледнее смерти. Цирюльник стоял рядом и всячески оттягивал решающий момент, несмотря на прось-бу Ирис приступить, наконец, к своей работе.
        — Пошел вон отсюда! Чтобы я тебя через пару ми-нут в замке не видел! Иначе отрублю твою дурную голо-ву!  — закричал рассвирепевший Альмер.
        — Зачем вы прогнали цирюльника, милорд?  — вызывающе спросила Изольда, не поворачивая головы.
        Пораженный такой наглостью, некоторое время Альмер даже не мог ничего ответить.
        — Мы с сестрой уже собрались получить его услу-ги,  — воспользовалась замешательством Альмера Изольда.
        — Какие услуги?  — проговорил рыцарь.
        — Да ведь вы приказали ему обрить нас наголо,  — сухо процедила молодая женщина,  — Ирис уже принялась за свой туалет.
        — Вы действительно были намерены подчиниться?  — простодушно удивился Рей.
        — Наше положение обязывает подчиняться. Разве у нас был выбор?  — с сарказмом ответила Изольда.  — Нам так вежливо объяснили наше положение ваши жены, как с неба, свалившиеся на нас.
        — Да, милорд, мы не знали, что вы с Реем уже два месяца как женаты,  — неожиданно проговорила бледная Ирис и отвернулась к стене. Ее плечи задрожали от рыда-ний.
        — Немедленно прекрати!  — сурово одернула сест-ру Изольда.  — Мы знали, для чего нас сюда притащили. Нечего было влюбляться. Сами дуры!
        Наступила продолжительная пауза. Все смотрели в разные стороны. Изольда — в окно, Ирис — в камин, Рей — на свои сапоги, а Альмер — на спину Изольды. Из глаз графа, казалось, сыпались искры.
        — В силу ваших юных лет,  — наконец, взяв себя в руки, начал он,  — а также, учитывая сугубо женскую ло-гику, вам не понять многих соображений, с которыми при-ходится считаться в жизни мужчинам.
        — Интересно, чего же такого мы не можем понять в силу нашей ущербной женской логики?  — холодно спро-сила Изольда.
        — Например, положение в обществе. Эти женить-бы, которые были причиной того, что наш с Реем отец, граф Эссекс, отозвал меня и Рея из Палестины, позволили нашей семье значительно увеличить свое могущество: в мою собственность перешли двенадцать замков. Рей же стал графом и получил два замка.
        — А как вы учитывали наше положение в общест-ве?  — гневно выкрикнула Ирис, и граф повернулся в ее сторону. Сапфировые глаза обычно спокойной блондинки пылали, а щеки залил яркий румянец. Альмер впервые ви-дел ее в таком возбуждении и даже был восхищен ею.
        — Всегда приходится чем-то жертвовать,  — с со-жалением ответил он.  — Хотя, впрочем, что же так изме-нилось в вашей жизни?
        — И вы решили пожертвовать нами?  — холодно переспросила Изольда.
        — В результате нашего возросшего богатства и ваше положение улучшится,  — неуверенно ответил граф.
        — Мы очень благодарны вам за заботу об улучше-нии нашего положения,  — металлические нотки послыша-лись в голосе Изольды,  — и за то, что даже не сочли воз-можным известить нас о своих планах.
        — Всему свой час!  — отрезал Альмер,  — вы бы обо всем узнали немного позже. После того, как родились дети!
        — Спасибо вашим красавицам женушкам,  — ска-зала Изольда,  — они очень милы и поспешили обрадовать нас значительно раньше! И вообще, как к вам теперь обра-щаться? Милорд герцог Норфолк, милорд граф Фолкхерст?
        — Вы их больше не увидите! Они будут наказаны!  — примирительно сказал Рей.
        — А к нам надо обращаться — любимый Альмер, милый Рей, или наоборот — как вам будет угодно. Но, ко-нечно, мой титул — герцог Норфолк, а Рея — граф Фолкхерст,  — объяснил Альмер.
        — Они будут наказаны? А что это меняет? Для нас с Ирис теперь все ясно. Сейчас мы знаем, кого мы имели глупость полюбить. И поэтому мы должны поставить вас в известность, что больше мы не желаем с вами иметь ничего общего. Больше мы не разделим с вами постель! Хотя, впрочем, зачем нужны любовницы, когда есть такие краси-вые жены! Один нос чего стоит!  — Изольда и Ирис сарка-стически захохотали.
        — Хватит!  — заревел Альмер.
        — Если бы вы были настоящими рыцарями, герцог Альмер и граф Рей, вы бы отвезли нас к брату. Тогда мы смогли бы простить вас и разрешить видеться с вашими сыновьями, которых мы носим! Ваши расходы мы обещаем компенсировать. Я даю вам честное слово!  — Изольда с гордостью прижала руку к сердцу, ее лицо было такое ве-личественным и гордым, что мужчины невольно залюбова-лись
        — Хватит спорить! Не понимаю причины вашего неудовольствия. Женаты мы или нет, к вам это не имеет никакого отношения. Ваше положение от этого не изме-нится. Я здесь решаю, что правильно, а что не правильно. С кем вы будете делить постель, а с кем — нет. Кто подчиня-ется, а кто командует. Что хорошо, а что плохо,  — наконец опомнившись, сказал герцог Альмер,  — и на этом разговор закончим.
        Бунт
        Утром следующего дня Альмер и Рей вошли в центральный зал на завтрак. В зале было довольно тихо, лишь негромко переговаривались между собой рыцари из отряда Альмера. Из открытых окон доносилось веселое щебетание птиц впе-ремешку со звуками утренних хозяйственных работ. Слышно было, как в конюшнях беспокоятся лошади — они тоже не прочь были бы полакомиться свежей травкой. Занавески шевелил свежий, еще не успевший прогреться, утренний ветерок. Слуги начали подавать первое блюдо. Вошла леди Регина и уселась на свое обычное место за цен-тральным столом. Молодых женщин не было. Прошло еще некоторое время, но они не появились. Все молча приступили к завтраку. После нескольких минут молчания герцог, наконец, произнес:
        — Похоже, в нашем герцогстве бунт?
        Леди Регина продолжала есть, как будто вопрос был обращен не к ней. Мужчины переглянулись и продол-жили завтрак.
        — Где же наши милые дамы, Меган?  — опять спросил герцог грустную Меган, которая принесла вторую перемену блюд.
        — Леди Изольда и Ирис плохо себя чувствуют,  — затараторила служанка и покраснела.
        — Как это совпало со вчерашним разговором,  — задумчиво проговорил Альмер,  — вы их видели, леди Ре-гина, с утра?
        Меган вышла из зала, и леди Регина, оглянувшись на закрывшуюся за ней дверь, тихо, чтобы ее никто не ус-лышал, сказала:
        — Я их еще не видела, но вполне можно понять женщин в таком положении, в котором они находятся. В это период, милый Альмер, порой о еде невозможно даже и вспомнить.
        — Но, можно было хотя бы из приличия появиться за столом,  — возразил герцог.
        — Разумеется, и вчерашняя беседа, наверняка ока-зала воздействие на их настроение,  — брови леди Регины недовольно поднялись.  — Вы, мужчины, порой не в со-стоянии понять движения тонкой женской души. Ирис и Изольда, конечно, страдают, их буквально ошеломило из-вестие о ваших свадьбах.
        — Рано или поздно, им все равно предстояло это узнать,  — недовольно ответил герцог.  — И почему такая обида? Разве мы обещали связать себя с ними узами брака?
        — По возможности, следовало все объяснить наи-более деликатным образом, учитывая их состояние.
        — Не всегда получается деликатничать, тем более что их положение в замке не позволяет проявлять непови-новение их сеньорам!  — начал было Альмер, но леди Реги-на вновь прервала его.
        — Я не совсем понимаю, вас бы устроило простое подчинение или, мои дорогие сыновья Альмер и Рей, вы хотели бы ощущать любовь и нежность с их стороны?
        Мужчины посмотрели на пожилую женщину.
        — Несомненно, каждый желает быть любимым, это же ясно!  — ответил герцог.
        — Так вот эти чувства, к сожалению, нельзя ку-пить. К тому же их нельзя заставить появиться с помощью побоев или других методов принуждения.
        Настала пауза. Зазвенели столовые приборы, мол-чание становилось все более напряженным.
        — В нашем мире многое продается — вопрос толь-ко в цене,  — наконец также негромко продолжил герцог.  — Обхождения, ухаживания, дорогие подарки способны рас-топить сердце любой женщины,  — рыцарь посмотрел на Рея и улыбнулся.  — Думаю, нам нужно обновить гардероб дам, и заглянуть в сундуки с сокровищами, привезенные нами из Палестины.
        — Милые Альмер и Рей,  — сказала леди Регина,  — я очень люблю вас, и к тому же привязалась всем сердцем и к вашим очаровательным женщинам. Кроме того, я пони-маю, что женитьба ваша была просто необходимостью. Но и вы поймите кое-что. Я задам тебе, Альмер, простой во-прос — скажи, приданое, которое ты получил от Алисии, возбудило в тебе пламенную страсть к ней?
        Герцог не ответил на ее вопрос. Мужчины, окончив завтракать, встали из-за стола и направились к выходу. В проеме двери Альмер остановился и, обернувшись к леди Регине, сказал:
        — Но я все равно выполняю перед Алисией свой долг!
        — Относительно долга я точно не могу сказать,  — ответила женщина,  — но, возможно, Ирис и Изольда свой долг тоже выполнят.
        Дверь с грохотом закрылась за спинами рыцарей.
        — Я хотел тебе сказать, Рей,  — начал, было, гово-рить и замялся герцог, когда они с братом поднялись на самый верх башни. Здесь, с этой обширной каменной пло-щадки, открывалась чудесная панорама на владения Аль-мера. Бескрайние, рассеченные дорогами поля, засеянные пшеницей, убегали к горизонту. Вдали синела и поблески-вала на солнце полоска моря. Вдалеке распростерли свои могучие кроны зеленые дубы.
        — Ты знаешь, Рей,  — опять начал Альмер,  — я, возможно, и вправду скоро просто не смогу уже выполнять свой долг. Сначала я просто отмечал, что Алисия некраси-ва. Несколькими дней позже она начала вызывать у меня уже отвращение. Но, ты знаешь, у мужчин богатая фанта-зия! Делаешь усилие, представляешь, что перед тобой дру-гая женщина, например, Ирис… Но теперь начинаю ощу-щать просто физическое отвращение к ней. Эти усы, эта бородавка! Чувствую, через некоторое время меня просто будет тошнить от нее.
        — А от Анны,  — поддержал его Рей,  — постоянно воняет котами. Вся ее комната наполнена этими мяукаю-щими животными. Платье все время в шерсти. Кажется, даже из прически ее всегда торчит кошачья шерсть.
        — Она больше любит котов, чем мужчин,  — под-твердил герцог.
        — Да и твоя, похоже, наш пол не очень жалует…
        — Я заметил,  — согласился Альмер,  — она не огорчается, если я не появляюсь в ее постели. Много я пе-ревидал дам на своем веку. Но такое? Не могу понять. Это, конечно, очень хорошо для меня, но представь,  — за эти два месяца только три раза после брачной ночи я был с ней близок, и она не выказала мне ни слова обиды.
        — Ты счастливчик, Альмер,  — рассмеялся Рей,  — как только я приеду домой, Анна все время тащится ко мне вместе со всем своим стадом. Коты пометили мочой мою кровать со всех сторон! Она бы и делала это с котами, да жаль, достоинство у них маловато.
        — А Алисия так часто ездит в монастырь,  — пре-зрительно проговорил герцог.  — Эта набожность, видимо, притупила в ней женские чувства. Проводит там целые но-чи в молитвах.
        — Видно, очень хочет попасть в рай,  — захохотал Рей.
        — И все-таки что же нам делать с нашими дамами?  — неожиданно перевел тему разговора хозяин замка.
        — Я думаю, мы с тобой не совсем правы,  — после длинной паузы проговорил Рей.  — Они ни в чем не винова-ты. Сначала их продали, не спросив согласия. Потом, когда отношения стали налаживаться, этот неожиданный удар.
        — Никто не хотел этого,  — возразил герцог,  — они должны нас понять, им надо смириться. А не приходилось ли и нам многократно смирять свой нрав и когда воевали на востоке, да и здесь, в Англии? А ведь мы мужчины, и не из слабых! А что они представляют собой? Тоненькие, нежные создания! И туда же, видите ли, у них гордость! А из оружия у них только красота и слезы. Нет, уж! Или они добровольно смирятся, или им покажут, кто тут командует! Такова женская судьба. Все, хватит! Предлагаю сыграть партию в шахматы!
        Посидев немного за шахматами, мужчины остави-ли игру. Она явно сегодня не шла. Настроение было пар-шивым.
        — Давай все-таки пойдем, посмотрим, где они,  — предложил брату более добродушный Рей,  — попробуем поговорить, смягчить…
        — Ладно,  — согласился Альмер, и братья зашагали вниз по каменным ступеням.
        Когда они вошли в комнату, где ткали ковры, там шла дружная работа. Женщины выбрали самое светлое по-мещение в замке. Ряд окон занимал почти всю стену. В центре стояла две большие массивные рамы из толстых дубовых брусьев. На них, словно на большой арфе, сверху вниз были натянуты тысячи нитей основы. Ковры были вытканы наполовину, десятки клубков разноцветной шер-сти были привязаны в том месте, где рисунок ковра обры-вался. Мужчины невольно залюбовались работой. В комна-те царил дух взаимной любви и творчества. Мастерицы что-то напевали и быстро вязали цветные узелки. Из-под их проворных рук появлялся чудный яркий узор. На круглом медальоне, занимающем большую часть середины ковра, была выткана изогнувшаяся перед прыжком черная панте-ра. Ирис мастерски отразила напряжение мышц дикого зве-ря и блеск его хищных глаз. Вот-вот он сорвется с ковра и бросится на мужчин. Изольда и Ирис, казалось, не заметили или не захотели заметить графа и его брата. Они активно участвовали в изготовлении ковра. Изольда стояла с тка-чихами у полотна и ловко вязала узелки. А Ирис подбирала новые клубки шерсти согласно
рисунку ковра.
        — Ковер удается на славу!  — восхищенно произ-нес Альмер.
        — Да, тот, кто его купит, несомненно, будет дово-лен,  — подтвердил его брат.
        В ответ только блеснули черные глаза Изольды, на мгновение повернувшейся к нарушителям женского обще-ства. Но и в это мгновение Рей успел почувствовать укор этих прекрасных глаз. Ирис тихонько отошла в угол комна-ты и стала усердно что-то искать в объемных мешках.
        — Нам надо поговорить, милая,  — проговорил Рей, дотронувшись до верхнего платья Изольды. Этого прикос-новения было достаточно, чтобы почувствовать, насколько напряжена ее грациозно изогнутая спина.
        Наконец женщина повернулась, и обе молча напра-вились к выходу. Обернувшись, герцог увидел несколько пар тревожных и любящих глаз, провожающих Изольду и Ирис.
        Перейдя в другую комнату, все уселись в кресла и замолчали. Альмер и Рей пристально смотрели на своих женщин, они же старательно отводили свои глаза, избегая встречи взглядов. Трудно было первому прервать тягост-ную тишину, но Рей начал:
        — Милая Изольда, мы должны объяснить вам…
        Изольда подняла свои глаза на графа. Они пылали обидой и гневом.
        — Мое положение в обществе меня не устраивало! Сколько я могу ходить за Альмером как мальчишка!
        — Ну, что ты, Рей,  — запротестовал герцог.
        Но приподнятая рука брата остановила речь хозяи-на замка.
        — Теперь я тоже граф,  — уверенно продолжал Рей,  — в конце концов, мой сын унаследует графский титул.
        — Я, мы, мне, мой,  — наконец жарко заговорила его возлюбленная,  — в твоей речи я ни разу не услышала слов, которые ты говорил раньше: ты, мы, нам…
        — Я не договорил,  — прервал ее Рей,  — я хотел сказать, что, несмотря ни на что, я люблю тебя. Я уверен, что и Альмер больше жизни любит Ирис…
        — Больше жизни?  — Изольда побледнела от чувств, переполняющих ее.  — А еще больше жизни вы лю-бите титулы, замки… Или ты говорил такие же слова своей избраннице Анне?
        — Изольда,  — вмешался в разговор Альмер,  — не все доступно вашему женскому разуму. Ты должна понять Рея. Каким вырисовывалось его будущее без положения в обществе? Вы, женщины, сами хотите видеть сво-их…мужчин богатыми, знатными, сильными!
        — Вы хотели сказать мужей, а не мужчин, милорд?  — спросила Изольда.
        — Это не имеет значения,  — ответил Альмер,  — наши сердца принадлежат вам, и мы никогда не изменим своему слову.
        — Ваши слова также принадлежат вам, милорд,  — печально промолвила Ирис из угла.
        Герцог вскочил и подошел к женщине.
        — Милая, ты помнишь те слова, что я говорил те-бе?  — заговорил он, пытаясь обнять ставшее неподатливым ее тело,  — я еще, и еще снова готов повторить их. Я не могу без содрогания смотреть на Алисию. Я почти не буду встречаться с ней! Я только обещал ее отцу сохранить его древний род и оставить наследника этого рода. Я хочу, чтобы ты тоже родила мне сыновей! Для меня не имеет значения, рождены они будут в браке или нет!
        Молодая женщина не выдержала и расплакалась. Изольда вскочила и подбежала к сестре и обняла ее. Ирис прижалась к ней. Герцог вынужден был отступить шаг на-зад.
        — Нам с Ирис очень тяжело пережить ваш посту-пок,  — проговорила она более спокойно.  — Я не знаю, Рей,  — повернулась Изольда к новоиспеченному графу,  — я не знаю, как нам общаться дальше.
        Внезапно дверь заскрипела и в комнату вошла леди Регина.
        — Я прошу прощения, Альмер,  — проговорила она удивленному герцогу,  — но все же я вынуждена вмешать-ся.
        Экономка прошла к молодым женщинам и тоже обняла Ирис.
        — В том положении, в котором находятся Ирис и Изольда, такие волнения им абсолютно противопоказаны,  — заговорила она.  — Рей, Альмер, вы хотите, чтобы роды прошли нормально и дети были здоровы?
        Герцог и его брат потупили головы.
        — Я прошу, я просто требую прекратить эти пере-говоры,  — продолжила Регина,  — Я знаю, что ваши споры ни к чему не приведут, если не считать выкидышей. Лучше вы дадите возможность вашим женщинам успокоиться и потом, через два-три дня, решите все вопросы.
        — Я никогда не успокоюсь,  — закрыв свое лицо ладонями, сильнее заплакала Ирис.
        — Не плачь, милая,  — пожилая женщина поглади-ла ее по голове,  — подумай лучше о своем малыше. Эти мужчины никогда не понимали наших проблем…  — ее взгляд с укоризной блеснул в сторону рыцарей, и она ука-зала им рукой на выход.
        Рей и Альмер нехотя вышли из комнаты.
        — Дорогие мои,  — продолжала леди Регина,  — пройдет время — и все решится…
        — Ничего не решится,  — продолжала плакать Ирис.
        — Решится, решится,  — приговаривала женщина,  — вы же видите — они действительно любят вас.
        — А с цирюльником — это вы здорово придума-ли,  — переменила тему хитрая старуха.
        Невольно, сквозь слезы, Ирис улыбнулась и обняла леди Регину.
        — Эта Алисия такая противная, как Альмер обща-ется с ней?  — обрадовалась леди Регина улыбке молодой женщины.  — Вот увидите, дорогие мои,  — они расстанут-ся! Они оба мои сыночки, и я тоже люблю и знаю их. Аль-мер просто не сможет жить с такой уродиной! А прямо-душный Рей — тем более!
        Настала очередь улыбнуться и суровой Изольде.
        — Они будут ваши, мои мальчики,  — еще быстрее заговорила пожилая женщина.  — А для этого надо родить им хороших, здоровых сыновей. Только об этом должны быть ваши мысли. Только об этом!
        Подарки
        Не прошло и нескольких дней, как на широкий двор замка Альмера, грохоча по булыжникам, въехала большая повоз-ка. Как и обычно, ее сопровождало несколько вооруженных воинов, здесь же были герцог Альмер и граф Рей. Вы-глянувшие в окна ткачихи и слуги увидели, что на повозке стояло два больших кованых сундука. Слуги с трудом подняли сундуки и понесли их по каменной лестнице вверх. Альмер и Рей с торжественным видом сопровождали ценный груз.
        В эти дни Ирис и Изольда почти не выходили из мастерской по изготовлению ковров. Вместе с мастерицами они принимали участие во всех стадиях изготовления ков-ров. Еду приносили прямо в мастерскую. Совместная рабо-та и еда совсем сблизили всех женщин. Конечно, мастери-цы старались не касаться больной для молодых женщин темы, но постепенно их беседы становились все более от-кровенными. Женщины ругали коварных мужчин, которые ничего не понимают в жизни и поступают очень эгоистич-но. Ткачихи были старше Изольды и Ирис и больше пови-дали на своем нелегком веку. Их горестные рассказы, по-рой с изрядной долей юмора, потихоньку успокаивали мо-лодых женщин. К тому же и леди Регина была частой гос-тьей в этом своеобразной женской компании. Судьба эко-номки-любовницы знатного сеньора и насильно выданной за старика жены была незавидной. Когда выслушаешь рас-сказы о чужих горестях, и свои кажутся не такими уж большими. Сестры постоянно думали о своей дальнейшей судьбе. И все-таки они не смогли простить своих возлюб-ленных. Изольда ощущала, что какой-то холодный камень образовался у нее в сердце. Жестокая рана
начинала рубце-ваться, но шрам оставался.
        Изольда и Ирис перенесли свои вещи в комнату, где Ирис рисовала свои картины и эскизы ковров. Здесь, на большой кровати, они засыпали после трудового дня. Об-нявшись, они спали, вздрагивая от малейшего шороха. Хотя в замке им было нечего бояться, но молодые женщины, как бы ища защиты, все сильнее прижимались друг к другу. Рано утром они, сразу же, как просыпались, принимались за работу. Так было легче. Да и их планы требовали закон-чить ковры побыстрее.
        Наконец тяжелые сундуки втащили в мастерскую и грохнули на пол. Под суровым взглядом герцога ткачихи поспешно исчезли из комнаты. Остались только наложни-цы и их господа. Женщины не двинулись с места, и Альмер вынужден был сам подойти к сундуку и поднять его крыш-ку. Глазам молодых женщин предстали роскошные жен-ские наряды.
        Здесь было много платьев из дорогих тканей: вене-цианской парчи, сирийского бархата и восточного шелка. Также женщины увидели красивые туфельки и сапожки различных фасонов. Герцог достал из сундука несколько, богато украшенных камнями поясов, нижние рубашки с вышивками, шапочки из ондатры и соболя, много других нарядов. В углу сундука стояла шкатулка, богато украшен-ная резьбой. Альмер взял ее в руки и осторожно поднял крышку. Лица женщин озарило сияние драгоценностей. Рей достал из шкатулки роскошное золотое ожерелье в виде искусно сделанных цепочек с красными рубинами и при-ложил к груди Изольды. Она отшатнулась.
        — Ирис и Изольда,  — сказал Альмер,  — это все вам!
        — Зачем нам все это, господин?  — поклонилась ему Изольда.
        Лицо герцога недовольно искривилось.
        — Как зачем? Леди любят украшения и подарки.
        — Мы уже не леди, милорд, и нам не пристало на-ряжаться.
        — Женщины любят украшать себя,  — обескураже-но поговорил Рей.
        — Еще недавно ты, Рей, шептал мне, что моя кра-сота не нуждается ни в каких украшениях, а за стены замка нам дороги нет,  — вскинула тонкие брови юная женщина,  — так зачем нам все эти подарки?
        — Наш разговор опять принимает нежелательный оборот,  — вмешался опять Альмер.  — А почему бы вам не наряжаться для нас? Вам давно пора было бы осознать реа-лии жизни и научиться находить радости и в этом вашем положении.
        — Вы хотите сказать, милорд, что ничего в нашей судьбе не изменится?  — спросила с вызовом женщина.
        — Не думаю,  — ответил герцог,  — я бы мог по-обещать вам, чтобы хоть на время утешить, но буду до конца честен. Мы с Реем дали слово, поклялись на святом алтаре, в конце концов, у нас есть совесть и честь. Одним словом, я не изменю своему слову и выполню долг перед Алисией до конца. Думаю, и Рей поступит также.
        Изольда отвернулась к ковру и посмотрела на лю-бимую сестру — та кивнула ей в знак согласия.
        — Мы приносим вам благодарность за ваши доро-гие подарки, но ваши деньги были потрачены зря. Ни Ирис, ни мне ничего этого не надо. Передайте их тем, кому они принадлежат по праву — вашим женам.
        Альмеру страстно захотелось швырнуть эту шка-тулку с драгоценностями прямо на пол, чтобы они разлете-лись на мелкие кусочки. Но он сдержался громадным уси-лием воли. Стараясь не сорваться, герцог медленно поста-вил коробочку на стол.
        — Пошли, брат! Остынем немного. Съездим куда-нибудь!  — взяв за руку своего брата, вывел его из комна-ты. Рей был сильно расстроен.
        — Ничего,  — медленно говорил герцог — этот ти-хий голос стоил ему больших усилий,  — ничего, Рей, ос-мотрятся, примерят, понравится, и не смогут отказаться. Или я не знаю женщин!
        Тем временем Изольда аккуратно поставила шка-тулку на сундук и закрыла ее крышку
        Служанка
        Рыцари отправились в принадлежащий теперь Рею замок Гринвуд, который находился неподалеку от Иствика. День клонился к вечеру, становилось все прохладнее после жар-кого дня. Поднимавшийся с полей вечерний туман стелился по земле и постепенно густел, да так, что ноги коней были скрыты в пушистых белых клубах. Казалось, всадники плыли по таинственному вечернему озеру в розовой мгле заката. От земли остро пахло зреющими колосьями и сыро-стью.
        — Эй, Альден!  — закричал Рей крестьянину, кото-рый возился с чем-то на дороге,  — ты чего здесь копо-шишься, а не лежишь в объятьях своей Догмары?
        Мужчина вздрогнул и оглянулся:
        — Да вот сломалось колесо, господин!
        — Хорошо,  — ответил Рей — сейчас я буду в зам-ке и скажу твоим сыновьям, чтобы пришли на помощь!
        Альден снял шапку и поклонился:
        — Благодарю вас, милорд! Вы очень добры!
        — Старик возится на дороге, когда уже и ночь на носу, а никто и не побеспокоится, где он!  — недовольно сказал рыцарь.
        — Да,  — согласился Альмер,  — бугаи-сыновья, небось, щиплют девок на сеновале, а отец будет ночевать в поле.
        — Я все думаю о наших «невольницах»,  — через некоторое время заговорил на другую тему герцог, стены замка уже показались вдали.  — Такие подарки мы им пре-поднесли,  — любая женщина была бы очень довольна.
        — И что им надо?  — согласился Рей.  — Все уст-роено у них очень хорошо. Мы их любим, можно сказать, души не чаем. Ну, отлучаемся иногда. Так ведь у них есть прекрасное занятие!
        — Никто бы их и не заставлял работать,  — согла-сился герцог,  — могли бы просто жить. Но раз им так ве-селей,  — ладно, пусть развлекаются. Может и польза от этого будет, и дурь в головы не так будет лезть. Думаю, настроение у них переменится после полного знакомства с содержанием сундуков. А когда родятся дети — вообще все наладится! Куда они денутся, с детьми-то?
        — Пожалуй, оставим их на два-три дня,  — про-должил мысль Рей,  — время все лечит. Постепенно сми-рятся со своим положением.
        — Да, не зря в писании сказано, что гордыня — смертный грех.
        С такими словами рыцари въехали в ворота замка, любезно открытые перед новым господином. Мужчины прошли в главный зал замка и уселись напротив тлеющих углей в камине. Тут же появился слуга с охапкой дров. Хо-тя на улице и было лето, но было приятно вечером поси-деть у огня, когда набегает ночная сырость.
        — А ты знаком со всеми милашками в своем новом имении?  — неожиданно переменил тему Альмер.
        — Пожалуй, у меня есть неплохие экземпляры,  — улыбнулся брат,  — только вот руки не доходят. Все хозяй-ственные дела, разъезды, да и так… попортили настроение нам в последние дни.
        — А та девица, что только что несла воду через двор, как ее зовут?  — не унимался Альмер.
        — О, у тебя острый глаз!  — опять улыбнулся Рей.  — Это Эльза! Тут многие конюхи сохнут по ней. Она не-дотрога, по-моему. Но тебе, конечно, она не откажет. Это великая честь для нее — рыцарь, господин.
        — Ну, так вели ей принести мне вина в спальню, Рей, ведь мы уже больше недели в разъездах,  — заключил Альмер и поднялся.
        Не прошло и четверти часа, как в спальне герцога появилась Эльза. Девушка была одета по-простому, но оп-рятно и добротно. Белый фартук на ней был расшит мелким крестиком. Под платьем из грубой ткани угадывалась тугая грудь и широкие крепкие бедра. Хотя талия, как отметил герцог, была довольно узка. Ее молодые руки, хотя и со-хранили еще белизну и нежность, уже были немного ис-порченные трудной работой.
        Эльза тихонько стояла в спальне с большим кув-шином в руках. Уже почти совсем стемнело. Герцог сидел на кровати и снимал с себя рубашку. Он остался уже в од-них узких штанах. На руках его играли бугристые мышцы.
        — Ну, что ты стоишь так далеко?  — спросил Аль-мер,  — иди сюда.
        Неловкими шагами Эльза приблизилась к кровати и протянула кувшин. Герцог взял из ее рук глиняную посу-дину и припал к ней губами. Розовые струи потекли мимо его рта по шее. Сделав несколько глотков, он поставил кувшин в сторону и взял девушку за руку. Эльза не сопро-тивлялась, но и не приближалась к нему. Альмер ощутил, что кожа ее ладоней стала уже шершавой от ежедневной работы, и кое-где есть мозоли.
        — Не бойся, птичка,  — тихо, но твердо проговорил Альмер и притянул девушку к себе. Другой рукой мужчина обнял ее за талию. Какая-то косточка хрустнула в ней от сильных рук герцога. Эльза игриво вскрикнула или засто-нала — герцог впился ей в шею. Его нос ощутил довольно сильный запах пота и коровьего молока вперемешку с за-пахом стойла. Отклик Эльзы был ошеломляющим. Она жарко отозвалась на поцелуй герцога и крепкими руками схватила его за плечи. От ее сильных пальцев Альмер даже ощутил боль. В следующее мгновение девушка жадно впи-лась в губы мужчины. Герцог даже не ожидал от нее такой активности. Руки ее поползли вниз и опустились на ягоди-цы мужчины. С силой сжав тугие бугры, девушка стала лихорадочно развязывать шнурок, на котором крепились штаны. Очень быстро ее руки переместились в переднюю часть его тела и стали грубо мять его сразу же опустившее-ся естество.
        От такой активности у Альмера заняло дух. Его бывалый друг совершенно отказывался поднимать свою голову навстречу «неизведанному». К тому же резкие запа-хи, исходившие от простой девушки, сильно остужали же-лания мужчины. Раньше герцог не замечал за собой такой переборчивости.
        — Это далеко не Ирис,  — с сожалением подумал он и вспомнил нежные ароматы, исходившие от ее белой кожи.
        — Нет, Эльза,  — произнес герцог, несколько сму-тившись,  — ты не совсем правильно меня поняла. Ты мо-жешь идти.
        Изумленная Эльза недовольно глянула на мужчину и нехотя отошла от него. Ее деревянные сабо застучали по каменному полу коридора. На душе у Альмера осталось какое-то неприятное ощущение. Смесь стыда и неприязни и к самому себе, и к этой служанке. Он закрыл глаза. Вино, наконец, ударило в голову. И опять перед ним предстал образ Ирис. Альмер ощутил запах ее волос. Он вспомнил их жаркие ночи. Ее изящные пальцы гладили его спину нежно и ласково. А порой, в момент пика страсти, ее розо-вые коготки до крови впивались в его кожу.
        — Черт!  — хлопнул по постели ладонью герцог. От этого видения нельзя было избавиться. Нельзя даже пе-респать со служанкой. Вполне приличная служанка! По крайней мере, не сравнишь с Алисией! Все из-за этой пре-лестной колдуньи! Только Ирис его интересовала, только она вызывала огонь в его крови! Герцог не мог понять, по-чему он не мог насладиться любовью этой молодой жен-щины. Ведь он все сделал правильно! Заплатил за нее не-малую сумму, одарил неблагодарную подарками. Она должна быть довольна возможности иметь близость с та-ким мужчиной, как он. Как эта Эльза. Да и многие знатные дамы рады его вниманию и ловят каждое слово герцога, зазывно хихикают и бросают на него кокетливые взгляды. Сколько их перебывало на его ложе у камина! Эта плутов-ка, наверно, околдовала его. Женщины всегда возятся с магией и обрядами. Почему ничего не выходит ни с женой, ни со служанкой? Такого раньше не было никогда. Навер-няка Ирис опоила его какой-то гадостью. Но с какой це-лью? Она хоть бы старалась тогда сама быть с ним. Но мо-лодая женщина и смотреть не хочет в его сторону! Холодна и безучастна! Герцог откинулся
на кровать и задумался. Наконец усталость сморила его. Начало клонить в сон. Вдруг он явственно ощутил, что кто-то смотрит на него.
        — Кто здесь?  — спросил он и стал шарить по ком-нате глазами.
        — Это я,  — послышался голос, очень напоминав-ший его, Альмера, голос.
        В темноте, у кровати, он увидел необычные очер-тания колонноподобного существа с головой странной формы. Герцог хотел встать, но сладкая истома охватила его, и какое-то неестественное безразличие и нежелание двигаться сковало все члены. Он мог только разговаривать, да и то мысли его текли как густой мед — медленным по-током.
        — Кто ты?
        — Я твой друг,  — произнесло существо,  — я са-мый верный твой друг. Мы не расстаемся с тобой никогда.
        Альмер начал догадываться, что это за друг.
        — А, ты часть меня, дружище!
        — Не совсем так, Альмер,  — отвечал друг,  — в ка-кой-то мере мы неразлучны, но это не значит, что я неоду-шевленный орган.
        — Ты хочешь сказать, что ты не зависишь от моей воли?
        — Все взаимозависимо во вселенной! Я всегда при тебе, но можно сказать, что и ты зависишь от меня…
        — В этом замке все зависят от меня. Мой приказ закон!
        — Не всегда, не всегда, мой друг!
        — Мой друг?  — воскликнул герцог,  — что за па-нибратство? Ты с кем разговариваешь?
        — Ты зря кипятишься,  — ответило существо,  — может оказаться, что я умолкну, и тогда ты узнаешь, кто чьей частью является.
        Альмер задумался. Возможно, в словах его друга был какой-то резон. Он давно заметил, что друг не всегда подчиняется его воле. Похоже, что позиция силы не всегда приносит плоды. Ни насилие, ни запугивание, ни приказы не заставят этого друга подчиняться.
        — Хорошо, а что ты хочешь?  — переменил тактику Альмер.
        — Я хочу, чтобы ты со мной считался,  — ответил друг с достоинством,  — Хочу, чтобы и мое мнение учиты-валось в твоем поведении. Я хочу, чтобы ты относился ко мне с уважением, ну, в общем…. Короче говоря, ты должен обращаться со мной как с другом, а не как со слугой. В сво-ем выборе дам ты учитываешь только свои мимолетные желания, а трудиться и рассчитываться за все приходится мне! Я хочу, нет, я просто требую, чтобы и мои пристра-стия учитывались.
        — Ничего себе!  — удивился герцог такому оборо-ту,  — а что будет, если я откажусь?
        — Да ничего не будет,  — с достоинством ответило существо,  — просто мы не будем дружить, просто я не бу-ду любить тебя. Не все в жизни можно приобрести с пози-ции силы. Дружить и любить заставить нельзя, Альмер. А чтобы тебе стало еще яснее, я скажу короче — я не буду тебе служить.
        — Вот это да!  — испугался герцог,  — пожалуй, мне придется согласиться с твоими доводами.
        Альмер откинулся на подушки и задумался. Какая-то сокровенная правда была в словах его друга. Тонкая нить истины. Та, что была рядом, но он никак не мог ее отыскать. Герцог открыл глаза.
        — Что за чертов сон?  — подумал он.  — Где этот друг? Его рука непроизвольно легла ниже живота. Больше Альмер так и не смог уснуть. Так всегда бывает, когда не можешь избавиться от тяжелых мыслей. Да и спал он не больше тридцати минут.
        Провалявшись пару часов без сна, герцог встал и тихонько пошел в конюшню. Чтобы не беспокоить слуг брата, сам стал седлать своего Грига. Внезапно появился Рей.
        — Ты чего не спишь?  — удивленно произнес гер-цог.
        — А ты?  — спросил в свою очередь Рей,  — куда собрался ночью?
        — А,  — протянул Альмер,  — поеду в Иствик.
        — Я тоже,  — признался светловолосый рыцарь,  — очень хочу Изольду, и все тут!
        Шлюхи
        Грозясь вот-вот погаснуть, пламя одинокой свечи в руке герцога дрожало и отбрасывало дрожащие огромные тени на мрачные каменные стены коридора. Альмер подошел к своей двери и толкнул ее ногой. Свеча все-таки погасла. Герцог шагнул в темноту, хорошо зная расположение всех предметов в знакомой комнате. Вдруг раздался страшный грохот, и его крик разорвал тишину:
        — Проклятье! Рей! Иди сюда!
        Рей вбежал в комнату с горящей свечой. Герцог стоял на коленях на полу у огромного сундука, стоящего посередине комнаты, и растирал ушибленное место на го-лове. Рядом с ним на полу валялась знакомая шкатулка. Драгоценности рассыпались вокруг.
        — Ирис вернула мои подарки!  — прошипел Аль-мер.
        — Изольда тоже,  — проговорил Рей.
        — С этим пора кончать!  — воскликнул герцог,  — мое терпение тоже имеет предел! Хватит над нами изде-ваться! Наглые девчонки! Мы сейчас же идем к ним и при-нудим их силой. Довольно играть в эти игры.
        Альмер с Реем быстро шагали по коридорам — мальчик-слуга с факелом в руке еле поспевал за ними. Взбешенный герцог продолжал ругаться.
        — Я укажу им их место!  — гневно восклицал он,  — отказаться от таких подарков! Больше не будет никаких подарков!
        С этими словами мужчины ворвались в комнату, где, обняв друг друга, спали две молодые женщины. Аль-мер резко склонился к постели и сдернул одеяло. Но все же нежно взял на руки теплое тело своей Ирис и прижал ее к груди. Она открыла глаза и испуганно вскрикнула. Светлые локоны рассыпались по рукам герцога. На него пахнуло тонким ароматом ее благовоний и свежего тела. Одной ру-кой он ощутил ее мягкие нежные ягодицы, а другой — теп-лую тугую грудь. Злоба мгновенно испарилась из сердца Альмера. Герцог прижал девушку к груди и понес ее кори-дорами в свою комнату. Сзади шел Рей. Изольда с криками билась в его руках и пыталась ударить светловолосого ве-ликана кулачком по груди.
        — Все,  — произнес герцог и положил Ирис на свою кровать,  — я не намерен далее выслушивать эту га-лиматью, которую вы несете. С этого момента ты будешь спать здесь — в моей постели и делать все, что я тебе при-кажу.
        Из комнаты Рея доносили крики Изольды и низкий голос рыцаря.
        Потрясенная молодая женщина забилась в самый угол широкого ложа. Альмер сел на кровать и протянул к ней руки. Он уложил ее на середину постели и стал быстро раздеваться, пристально глядя ей в глаза. Сняв с себя всю одежду, он сорвал с нее рубашку. Ее тело дрогнуло. Она было сильно напряжена, совсем как в их первую ночь.
        — Я не хочу!  — прошептала она.
        — Тебе только кажется, что не хочешь. Ведь мы не были близки уже больше недели, у меня уже все каменное!  — он положил ее изящную кисть на свое мужское естество и сжал ее пальцы,  — посмотри, как он соскучился по тебе. Альмер наблюдал за реакцией Ирис — ее лицо было безу-частным. Тогда он принялся ласкать ее прекрасное тело, страстно целовал ее пухлые губки, уделил внимание розо-вым ушкам, затем принялся ласкать ее самое чувствитель-ное место — белоснежную грудь, увенчанную розовыми сосками. Он облизал соски, покусывал их, всасывал в рот, затем принялся сильно сосать, одновременно возбуждая ее лоно. Но все было напрасно. Она была бледна и безразлич-на и только содрогнулась, когда он, рассердившись, наме-ренно резко овладел ею. И пока он двигался и стонал, про-думывала узор орнамента, которым надо будет окаймить новый ковер. И даже последний мощный толчок его твер-дого фаллоса не вызвал никакой ответной реакции. Она не то, что блаженства не испытала, она вообще ничего не по-чувствовала, как будто кто-то взял и отключил все ощуще-ния в ее теле. Вот только сердце болело и мучило Ирис.
        — Да это жалкие шлюхи!  — звучали в ушах пре-небрежительные слова. Эта некрасивая герцогиня настоль-ко презирала их с сестрой, что даже не удосужилась ревно-вать к наложнице ее мужа. И сейчас чужой муж стащил ее с кровати, где она оплакивала свою загубленную любовь, и почти изнасиловал, не обратив внимания на просьбу не трогать ее сегодня. Она не сопротивлялась — это было просто смешно, если посмотреть на его могучее тело. Она представила, как он спал с другой женщиной во время сво-их отъездов, а она, Ирис, ждала его и задыхалась от любви, считая дни до его приезда!
        — Интересно, как он ее ласкал? И называл, навер-но, теми же словами — милая, дорогая, или, может, люби-мая?  — она потрогала свой живот. И соленые слезы пока-тились у нее из глаз. Они катились по щекам и попадали в рот — горькие слезы обманутых надежд. Ребенок от чу-жого мужа, от ее сеньора! Она, дочь барона, хуже простой служанки! У той хотя бы есть семья, куда она могла бы иногда сходить, где ее любят и ждут, а у них с Изольдой — никого. Ирис вспомнила, как безутешно плакала всегда уверенная в себе сестра. И поняла, что теперь и ей пришла пора повзрослеть и помочь сестре найти выход из сложно-го положения. У них оставался последний шанс — это за-мок и титул Изольды. Но кто же поможет достать этот треклятый документ? Молодая женщина решила, что она пойдет на все, чтобы помочь сестре — она попросит герцо-га Бедфорда подтвердить право Изольды на титул и поме-стье.
        Альмер откинулся на мягкие пуховые подушки и уставился на складки балдахина, прикрывающего резную кровать. Да, удовольствие он, конечно, получил, но оно не шло ни в какое сравнение с прежними ночами. Ирис лежала рядом, но какая-то отчужденная. Она так зарылась лицом в шелковую подушку, что был виден только ее затылок, с разбросанными по плечам роскошными белыми волосами. Он погладил ее по голове.
        — Ну вот,  — наконец глухо в подушку сказала она,  — ты и сделал из меня шлюху, Альмер.
        Герцог удивленно повернулся к ней.
        — Да-да, шлюху, Альмер,  — молодая женщина по-вернула свое лицо к герцогу, и он увидел ее возбужденные, горящие глаза.  — Твоя супруга Алисия хотя и грубо, но зато честно обозначила мое место в твоей жизни. К тому же эта сегодняшняя «бурная» ночь без признаний в любви, но с дикой страстью… Страстью силы,… Проще говоря — с насилием!
        Рыцарь изумленно смотрел на женщину. Этот ми-лый цветок говорил с таким сильным чувством, какого он давно не наблюдал в женщинах. Похоже, горькая обида пронзила ее сердце. Конечно, Алисия подложила большую свинью своим визитом в замок. Унизила малышку. Теперь трудно будет восстановить прежние отношения. Пропала прелесть обладания ее сердцем, прелесть откровенной люб-ви…
        — Я никогда не прибегаю к насилию в общении с женщинами,  — медленно проговорил герцог.
        — Да, их много перебывало на леопардовом ложе,  — холодно сказала Ирис,  — и все остались довольны.
        — Это не касается тебя!  — отрезал Альмер.
        — Безусловно,  — с горечью согласилась молодая женщина,  — мне это прекрасно растолковала твоя милая женушка. При этом она не забыла определить и мое поло-жение. Меня назвали дешевой шлюхой.
        Ирис отвернулась, и ее плечи задрожали. Невольно герцог положил свою руку на ее обнаженную спину, но она отодвинулась дальше.
        — Я дочь барона,  — неожиданно сухо, без рыда-ний сказала она,  — в моих жилах течет благородная кровь. А ты, ты — сделал меня шлюхой. Ты купил меня без моего согласия, посадил в золоченую клетку, забросал дорогими подарками. Но ты забыл оградить птичку от посягательств драных кошек!
        — Моя жена не драная кошка,  — тихо ответил Альмер,  — она герцогиня Норфолка и графиня Суффолка.
        — Ты забыл сообщить ей, кто я,  — вскинулась Ирис,  — хотя нет, сообщил, я — наложница, шлюха.
        Герцог отвернулся и спустил ноги с кровати. Обеими руками он обхватил голову и замер в такой позе. Наступила пауза. Затем Альмер повернулся к Ирис и попы-тался дотронуться до нее. Молодая женщина опять отпря-нула.
        — Алисия жестоко пожалеет о своем поступке,  — наконец заговорил герцог,  — ее грубый характер вызывает у меня отвращение. Она не имела права вмешиваться в мою личную жизнь. Наш брак был заключен сугубо по рас-чету. Я любил и буду любить только тебя.
        — Интересно, а в своем расчете ты учел мое мне-ние?
        — Большинство законов нашего общества гласит, что многие вопросы за женщин решают мужчины. Это пра-во дано им богом, но зато и налагает на них особые обязан-ности. Твой брат дал согласие на мое обладание тобой.
        — Может, он и согласится исполнить мои обязан-ности в постели вместо меня?
        — Ты действительно сегодня была со мной, как будто исполняла тяжелый долг,  — тихо сказал Альмер.
        — Альмер, скажи себе правду, ведь ты хочешь об-ладать сердцем любимой женщины, хочешь, чтобы она лю-била тебя беззаветно, чтобы была верна тебе всей душой, а в тоже время отказываешь ей в человеческом достоинстве! Невольница не свободна в своих чувствах,  — заговорила жарко Ирис.  — Так не бывает, милорд! Вы получите лишь то, что можно купить. Остальное не продается.
        Герцог вздохнул, встал с кровати, вышел на сере-дину комнаты и, скрестив руки на груди, повернулся к мо-лодой женщине.
        — Видит бог, я хотел по-хорошему,  — гневно за-говорил он,  — но ничего не получается. Цветочек оказался с шипами. Однако мне не трудно и обломать их. Ирис, тебе придется смириться со своей участью. Либо ты любишь меня, либо ты не любишь никого. Но спать ты со мной бу-дешь в любом случае. В этих стенах, на этих землях я опре-деляю, кому и как жить. Ты тоже будешь жить согласно заведенному здесь порядку. Единственное, что я могу обе-щать тебе — это то, в чем я поклялся и твоему брату — я обещал не обижать тебя. И я сожалею и приношу свои из-винения, что не сумел оградить тебя от оскорблений. В дальнейшем этого не произойдет никогда.
        — Ты не сможешь оградить меня от оскорблений, как только я окажусь за пределами твоих владений.
        — Значит, ты не покинешь их никогда, если ты так переживаешь из-за косых взглядов!  — жестко заявил гер-цог.
        — Незавидная участь,  — тихо проговорила юная женщина.
        — Однако все мы должны принимать свою судьбу,  — ответил Альмер и вышел из комнаты.
        Скрутив отбивающуюся Изольду, Рей пинком от-ворил тяжелую дверь и, подойдя к своей кровати, бросил молодую женщину на нее. Сам вернулся к двери и задвинул засов. Изольда соскочила с кровати и озиралась, словно заблудившийся дикий зверек. Рей отстегнул свой тяжелый ремень и бросил его на стул. За ремнем последовала и плащ, туника, сапоги. Оставшись в одних штанах, он по-дошел к Изольде и сказал:
        — Если не хочешь лишиться своей рубашки, сними ее сама.
        — Пошел ты к черту, граф Рей. Иди, приказывай своей старой жене Анне. Ты для меня никто!  — закричала она.
        — Значит, не жалко своего ночного наряда,  — про-комментировал он и, подойдя к ней, в мгновение ока сдер-нул с нее любимую рубашку, разорвав ее на две половин-ки. Изольда бросилась на него в бессильном гневе и стала бить его кулачками по груди. Прекрасная в своем гневе, обнаженная, с распущенными черными волосами, она на-помнила Рею валькирию из рассказов его друзей викин-гов. Эти девы-воительницы летают над полем битвы, упи-ваясь ходом жестокой битвы и льющейся кровью. Полю-бовавшись ее гневом, он сказал:
        — Да, я буду приказывать Анне, а тебе — тем бо-лее. Я тебя купил, ты моя собственность, с которой я буду поступать, как сочту нужным.
        Окончательно обезумев от злобы, она вцепилась ногтями в его насмешливое лицо. Рей схватил ее за тонкие запястья, молодая женщина тщетно пыталась вырваться. Ее крик перешел в визг:
        — Отпусти меня, негодяй! Уходи к ней! К черту! Куда хочешь! Только меня оставь в покое! Я тебя ненави-жу!
        Рей почувствовал нарастающий гнев, а он знал себя в этом состоянии и не хотел, чтобы она довела его до пол-ного бешенства. Он схватил ее и снова бросил на кровать. Когда он склонился над Изольдой, она с испугом посмотре-ла на его лицо и содрогнулась. Обычно правильное, краси-вое, оно скривилось в грубой усмешке, глаза горели жес-токим, злобным огнем.
        — Если ты не прекратишь эту дурь, то сильно по-жалеешь!  — процедил рыцарь. Он сорвал с себя штаны и, подняв одной рукой ее руки вверх, подмял под себя бры-кающееся тело. От страшной тяжести она окончательно изнемогла и только всхлипывала. Рей раздвинул сильными коленями ее ноги и резко ворвался в нее. И сразу же, без ласк и слов любви, стал мощными толчками вгонять свое мужское копье в ее лоно. Ненависть, уязвленная гордость и обида из-за обманутой любви вызвали в душе красавице невероятное состояние. Всей душой ненавидя обманщика, тем не менее она еще никогда не испытывала такой безум-ной страсти, такого взрыва чувств! Ее тело зажило совер-шенно самостоятельной жизнью, оно с восторгом стало отвечать на колкие удары мощного копья Рея, молодая женщина застонала и обняла давно уже свободными рука-ми могучую спину любовника. Она испытывала такое удо-вольствие, что, забыв все обиды, не смогла сдержать тягу-чие стоны и всхлипывания, подействовавшие на Рея как вылитое на огонь масло. Он вторгся в нее с такой перво-бытной мощью, что ослепительная вспышка необычайного удовольствия пронзила все тело
молодой женщины. Изоль-да где-то далеко услышала свой сладострастный вопль и выкрикнула его имя. Мужчина хрипло вскрикнул и про-лился в горячее женское лоно. Затем он обнял ее и долго молчал. Наконец Рей поднялся с постели и зажег свечу. В свете тусклого пламени появились очертания комнаты. Ры-царь стоял спиной к Изольде и смотрел в окно. Начинало светать, но немногие звездочки еще играли на небосклоне. Раздались крики первых петухов. В это тихий предрассвет-ный час замок спал особенно сладко. Даже на башнях не было слышно переклички часовых. Рей открыл окно. На него пахнуло свежестью летней ночи. Изольда тоже молча-ла. Но спиной Рей чувствовал, что женщина не спит. Не было слышно ее размеренного дыхания, в спальне стояла гнетущая тишина.
        — Не могу понять, что происходит,  — Рей, нако-нец, нарушил тишину.  — Я делаю все, чтобы угодить тебе. Люблю и ласкаю тебя, несусь к тебе со всех ног, как только появляется возможность, слежу за тем, чтобы ты ни в чем не нуждалась, дарю дорогие подарки, в конце концов.
        Рей прервался. Но Изольда продолжала молчать.
        — Я понимаю,  — после паузы продолжил граф.  — Эта женитьба больно ударила по тебе. Еще посещение Алисии и Анны, черт их дери…Мы разберемся с ними, они будут наказаны, что не соблюдают оговоренные заранее условия!
        — Заранее оговоренные?  — наконец подала голос молодая женщина.
        — Им было не разрешено беспокоить вас,  — под-твердил граф.  — Мы еще до свадьбы оговорили все усло-вия.
        — С ними вы оговорили условия, а с нами не соиз-волили.
        — Анна для меня никто,  — с горечью продолжил Рей.  — Ты не представляешь, как мне было тяжело. Хотя мой приемный отец и признал меня своим сыном из любви к матери, но ко мне он относился очень прохладно! Как ни крути, не верти, а это так! Мой настоящий отец не дал мне ничего — все братьям. Альмеру, наконец. Я с мечом в ру-ках завоевывал свое право на жизнь. Думаешь, я плохо вое-вал?
        Изольда молчала.
        — Много раз Альмер обязан мне жизнью! Я зара-ботал гору денег в Палестине. Мы терпели такие невзгоды и лишения, какие ты даже и представить не можешь. Впро-чем, тебе и не надо терпеть лишения. Но что это все без положения в обществе?  — Рей повернулся и посмотрел на сидящую в углу кровати фигурку. Изольда обняла руками согнутые в коленях ноги и смотрела прямо перед собой, длинные черные волосы рассыпались по ее покатым пле-чам и почти скрывали руки и бедра.
        — Что я без титула?  — продолжил Рей.  — Стран-ствующий рыцарь? Мальчик на побегушках? Всегда второй за спиной у Альмера? Теперь я граф…У нас будет сын…
        — Он тоже будет бастардом…
        — Я пережил это — переживет и он!  — жестко сказал граф.  — Я все сделаю, чтобы ребенок не страдал. Возможно, Анна не сможет родить наследника, она и сво-ему первому мужу никого не родила. Не смогла выносить ни одного ребенка, каждый раз — выкидыши. Думаешь, мне нравиться с ней спать? Она мне и без того противна, а еще и эти ее коты! Этот вопрос о наследнике может ре-шиться сам по себе. Подумай, наконец, о ребенке, Изольда!
        Молодая женщина встала с кровати, взяла новую рубашку и прошла к камину. Тонкая шелковая рубашка заскользила по роскошной груди, немного задержалась на бедрах и упала, закрывая все тело. Только нежная грудь была почти обнажена в глубоком вырезе. С мраморной ка-минной полки она взяла свой любимый кубок, налила не-много вина и отхлебнула из него. Затем она вернулась на кровать и укуталась почти с головой в толстое одеяло.
        — Я хочу тебе сказать, Рей,  — наконец заговорила она,  — что мне теперь ясно то положение, которое ты предназначил для меня. Я понимаю и то, что выхода у меня почти нет никакого. Я даже готова была смирить с ролью наложницы, невольницы, няньки, наконец. Но, когда эти жены назвали нас. … Тут под сердцем,  — Рей увидел, как блеснули в полумраке глаза молодой женщины,  — тут ста-ло холодно под сердцем. Тут лед… Очень обидно, если вспомнить, как они презрительно обзывали нас шлюхами. Я не могу тебя любить, если ты не можешь защитить меня от таких оскорблений!  — На глазах Изольды на мгновение заблестели слезы и исчезли.
        — Я уже не могу так любить тебя, так обни-мать.…Как вспомню… становиться больно.
        Рей молчал.
        — Прости меня,  — наконец сказал он,  — если сможешь!
        — Не знаю, Рей,  — наконец произнесла Изольда,  — не знаю, смогу ли.… И потом, это ничего не меняет.
        — Ничего не меняет?  — Рей заходил по комнате.
        Наконец, он остановился в углу и, повернувшись к кровати, твердо сказал:
        — Это все меняет, если ты не хочешь по-хорошему. Ты не знаешь жизни, девчонка! Я вот сделаю тебя действительно наложницей,  — вот тогда посмотришь! Или отдам в жены кузнецу Россеру, у него жена умерла в прошлом году. Он будет очень доволен! А сына заберу. Бастардом лучше быть, чем сыном раба.
        Изольда сжалась. Страх охватил ее. Она не часто видела Рея в таком гневе. Его глаза горели безумным ог-нем, руки были сжаты в кулаки, он ходил по комнате ши-рокими шагами. Молодая женщина почувствовала, что ее участь в одно мгновение может стать еще более горькой. Громила-кузнец всегда провожал ее восхищенным взгля-дом и улыбался при этом, обнажая ряд желтых неровных зубов. Было ужасно представить себя в руках этого вечно вонявшего кузницей и вином слуги.
        — Раз мои объятья не устраивают тебя,  — не уни-мался Рей, но его речь была приостановлена легким каса-нием.
        Он оглянулся. Изольда стояла сзади него и поло-жила ему руку на спину.
        — Я согласна, Рей,  — тихо, но с силой заговорила она,  — я попробую, я попробую понять тебя, я буду ста-раться. Мне нужно только время.
        — Ну, вот так будет лучше, дорогая,  — обрадован-ный граф обнял свою любовницу и, прижав ее к могучей груди, страстно поцеловал.
        — В жизни все так сложно, Изольда,  — продолжал он после небольшой паузы,  — не всегда получается, так как хочешь. Приходится идти на жертвы, учитывать об-стоятельства, менять планы. Но все будет хорошо, милая, посмотришь. Я буду любить тебя.
        Изольда молчала, прикусив до крови губу.
        На следующий день все завтракали, как обычно, в большом зале вместе с рыцарями Альмера и Рея. Мужчины изо всех сил делали вид, что ссора кончилась, шутили, смеялись и с аппетитом ели. Решив, что все наладилось, обитатели замка с облегчением вздохнули. Сестры также держали себя в руках и делали вид, что у них нормальное настроение. Они сидели на своих обычных местах и, не показывая что у них на душе, с вежливыми улыбками при-нимали ухаживания своих любовников. Те же старались быть очень любезными, подкладывали лучшие куски на тарелки молодых женщин. Они просто завалили их едой. Изольда улыбалась Рею изо всех сил. Он очень серьезно ее предупредил, и женщина стала его бояться. После завтрака Изольда и Ирис ушли в комнату к Изольде, там же, как и всегда, оказалась и Меган. В последнее время служанка почти ничего не делала, только успокаивала грустных мо-лодых женщин. Леди Регина не ругала Мегги, она ни в чем не прекословила сестрам, боясь нарушить едва установив-шийся хрупкий мир. А рыцари, поцеловав своих наложниц, уехали с проверкой по всем замкам. Такова была офици-альна версия. На самом деле их
душила злоба, и срочно нужно было поговорить с женами. Дело было в том, что хотя внешне все выглядело как обычно, что-то исчезло из их отношений с прекрасными пленницами. К сестрам нель-зя было придраться — они вели себя безупречно. Не выска-зывали обид, не упрекали, улыбались, были вежливы. Только исчезла любовь. Она улетела, испарилась, как будто и не было этих страстных объятий, жарких ночей, любящих прекрасных глаз. А ругать наложниц за то, что они пере-стали любить, было как-то неловко. Оставалось только на-деяться, что время — великий лекарь, все вылечит и испра-вит. Рыцари очень надеялись, что рождение их детей опять сблизит наложниц со своими господами, они не смогут не любить отцов своих малышей. И вновь возникнут те теплые чудесные отношения, которые были вначале между ними, и без которых так было холодно теперь в замке Иствик.
        Кошачье царство
        Не доехав замка, Рей слез с коня и присел у дороги. Здесь было прекрасное место для обзора его новых поместий. Прямо перед ним возвышался принадлежащий ему замок Карлекс, его круглые башни угрожающе нависали над об-ширной долиной, окаймленной на горизонте цепью высоких холмов. Покрытая виноградниками и садами плодородная равнина наслаждалась прекрасным утром под надежной защитой серых каменных стен. Трава было мокрой, и рыцарь бросил на землю плащ. Он взял в рот травинку и подумал, что день обещает быть ясным и жарким — по утру сразу выпала обильная роса. И хотя утро было чудесным, и дела в новых поместьях шли отлично, настроение было прескверным. Жизнь его превратилась в череду беспрерывных ссор и споров. Предыдущая ночь не принесла удовлетворения, а предстоящая беседа с женой тоже не радовала. Вдруг его внимание привлек стук копыт. По каменистой дороге в замок ехала всадница. Неопытной рукой девушка держала поводья, а другой прижимала небольшую корзину.
        — Корлисс!  — окликнул ее граф, узнав служанку Анны.
        — Да, милорд граф,  — девушка поспешно подъе-хала к графу и стала неловко слезать с лошади.
        — Оставайся в седле,  — сказал Рей,  — что это ты везешь?
        — Новую кошку для леди, господин!  — девушка еще сильнее прижала корзину к себе.
        — Еще кошку?  — удивился рыцарь,  — дай-ка ее сюда!
        Корлисс неохотно рассталась с драгоценным гру-зом. Рей приоткрыл плетеную крышку. Чувствуя его не-приязнь, и без того измученное долгой дорогой, грациозное животное злобно ощерилось на него. Большие желтые гла-за, казалось, пожелтели еще больше, а короткая сизая шерсть встала дыбом. Несомненно, она была красива в сво-ем гневе.
        — Это бурма,  — гордо сказала девушка,  — редкая индийская порода.
        Мужчина брезгливо протянул руку в перчатке, же-лая коснуться необычно длинных ушей недотроги. В этот момент кошка злобно фыркнула и, выпрыгнув из корзины, бросилась в кусты. Ее вздыбленный хвост мелькнул трубой среди зарослей и исчез.
        — А-а!  — закричала служанка и, мгновенно соско-чив с коня, побежала следом.
        — Леди Анна убьет меня!  — раздался из зарослей ее вопль.
        — Чертовы кошки,  — пробормотал Рей,  — ей все мало!
        Мгновенно вскочив на коня, он въехал в замок. Проворные слуги взяли Дункана под уздцы и помогли гра-фу спешиться. Его грозная фигура исчезла в проеме за-крывшихся с грохотом ворот.
        Леди Анна как раз возилась с котом, когда Рей во-шел к ней в комнату. Она старательно пристраивала огром-ного рыжего кота к глиняной миске с молоком.
        — Джонни, Джонни, ты должен есть, иначе поху-деешь.
        Полосатое пузо кошака свисало до самого пола, а длинный хвост нервно вздрагивал. Граф злобно пнул сапо-гом разбалованное животное, и кот с визгом выскочил в окно.
        — Джонни! Что ты сделал!  — завопила Анна,  — здесь же очень высоко!
        — Цел будет твой Джонни!  — рявкнул Рей, и все остальные кошки бросились прятаться по всей комнате, сбивая друг друга с ног. В отчаянии графиня упала на стул.
        — У тебя жестокое сердце, Рей!  — взвизгнула она.
        — Нет, это у тебя жестокое сердце,  — закричал граф,  — зачем вы с Алисией оскорбили Изольду и Ирис?
        — Мы всего лишь немного поговорили,  — удив-ленно ответила его жена.
        — «Немного поговорили»,  — передразнил ее ры-царь,  — и в результате — женщины все в слезах. И у меня большие проблемы. И у Альмера тоже!
        — Ты заботишься о настроении каких-то наложниц больше, чем о самочувствии своей жены,  — обиженно про-изнесла женщина.
        — Это мое дело — о чем заботиться,  — злобно от-ветил граф,  — ты не должна была ездить к ним в замок. У нас была договоренность.
        — Это Алисия, это Алисия затащила меня туда,  — заверещала графиня.
        — С Алисией разберется Альмер, а ты отвечай за свои грубые оскорбления, которые ты нанесла ни в чем не повинным женщинам.
        — Ни в чем не повинным?  — возмутилась Анна,  — они забрались в постель к нашим мужьям, и ни в чем не повинны? Или ты ночевал сегодня в поле?
        — У нас был уговор перед свадьбой,  — ответил Рей,  — тебя не касается моя жизнь. Я вправе ночевать, где мне заблагорассудится. И, по правде говоря, они не забра-лись к нам в постель, справедливее было бы сказать, что мы насильно их туда затащили. К тому же с ними у нас от-ношения начались еще до встречи с тобой и Алисией.
        — Но это не освобождает тебя от обязанностей мужа,  — толстое лицо скривилось в обиженной гримасе.
        — Я бы выполнял свой долг более усердно, если бы тебя повсюду не преследовало это стадо,  — возмутился граф,  — эта шерсть и вонь отравили все вокруг. И к тому же, вопрос вот еще в чем. Если ты мне не родишь наслед-ника, возможно, мне придется развестись с тобой. Эта при-чина будет достаточно убедительна для церкви, чтобы раз-решить развод. Поэтому разумнее было бы для тебя, если бы я удовлетворился ребенком от наложницы. А котов тво-их я скоро всех выкину прочь из дома.
        — Рей, ты лишишь меня единственной радости в жизни!  — завопила графиня.
        — Вот именно, единственной,  — согласился ры-царь.  — Я в два счета лишу тебя и этой радости, и многих других, о которых ты и не догадываешься, если ты будешь продолжать самоуправничать,  — продолжил Рей после ко-роткой паузы.
        Графиня Анна достала из-под кровати одну из ко-шек, прижала ее к груди. Кошка, по-видимому, линяла, и хлопья шерсти закружились в лучах света, падающих из окна.
        — Ты, вероятно, забыл, Рей, что я сделала для те-бя?  — горделиво начала она,  — ты был никем, мальчиком при своем брате, бастардом. А теперь ты получил два замка и титул!
        Рей подошел к ней и, брезгливо взяв двумя паль-цами кошку за загривок, отшвырнул ее прочь.
        — Да, я был бастардом,  — гневно произнес он по слогам.  — А теперь я — граф! И я не позволю и здесь, и везде в своих землях… Да, в своих,  — сказал он с угрозой,  — кому-либо командовать!
        Граф заходил чеканными шагами по комнате и, по-вернувшись к Анне, сказал:
        — В том числе и моей жене!
        Женщина в слезах упала на кровать. Ее плечи за-тряслись от рыданий.
        — Помни, Анна, твоя судьба в моих руках! Не зли меня. Я тебя не пощажу, если еще раз ты окажешься в Ист-вике.
        Келья
        Альмер подъехал к мрачной громаде замка и посмотрел вверх. Замок Фелис, в котором жила Алисия, не отличался архитектурными изысками. Двойные крепостные стены были сложены из грубых, неправильной формы камней разного цвета. Первая стена, более высокая, была окружена еще одной, довольно низкой, построенной намного позднее. На это указывала и круглая форма башен второго кольца. В отличие от высокой квадратной башни, располо-женной в центре замка, круглые башни были построены значительно позже, с учетом новых фортификационных знаний. В общем, замок взять было бы достаточно трудно, с удовлетворением про себя отметил герцог. Он посмотрел на ряд верхних окон, расположенных по периметру квад-ратной башни. Этот этаж нависал фута на два от основной стены и подпирался мощными консолями, что придавало башне вид неприступной крепости. Там и находились комнаты Алисии. Оттуда открывался изумительный вид на окрестные холмы, узкую долину небольшой реки и дорогу, ведущую к замку. По этой дороге нельзя было даже кошке пробежать, будучи не замеченной стражей, а другой дороги к замку не было. Суровые лица выглянули из
узких бойниц круглой башни и осветились учтивыми улыбками. Все в замке уже знали нового хозяина.
        Герцог Альмер легко спрыгнул с коня и вбежал по крутой витой лестнице на самый верхний этаж башни. Али-сия подняла от раскрытой книги удивленное лицо.
        — Что привело вас, милорд, в столь ранний час?
        — Пренеприятная беседа, леди!
        Алисия подняла вопросительно свои густые черные брови, по выражению ее лица было видно, что предстоящая беседа не была для нее неожиданностью, хотя она делала вид, что это не так.
        — На каком основании вы вторгаетесь в мою лич-ную жизнь?  — гневно произнес герцог.
        — Личная жизнь?  — брови женщины поднялись еще выше,  — разве не для того мы обменялись кольцами перед святым алтарем, чтобы наши жизни теперь не дели-лись на личные? Разве не сказано в святом писании, что муж и жена едины?
        — А известны ли вам другие слова из библии, даже возведенные в ранг заповедей, где сказано: «Да убоится жена мужа своего»?  — Альмер нервно расхаживал по ком-нате.
        Любимая комната Алисии скорее напоминала ке-лью священника, нежели спальню молодой женщины. Главное место в ней занимал внушительных размеров ал-тарь, раскрытый словно книга, с многочисленными образ-ами, озаренными таинственным пламенем лампад. По столу были разложены большие и маленькие книги в тисненых кожаных переплетах, кресты всевозможных видов, четки и прочие церковные принадлежности. Алисия была одета в черную котту, правда богато расшитую золотыми нитями и драгоценными камнями — дочь герцога предпочитала черные цвета своих нарядов, которые резко оттеняли ее бледное длинное лицо.
        — Кроме того,  — продолжил Альмер,  — между мной и вашим отцом была достигнута некоторая догово-ренность, в суть которой были посвящены и вы,  — герцог поднял вверх руку, с которой позабыл снять перчатку.
        Алисия молчала. Было видно, что она затрудняется сразу найти ответ, хотя и готовилась к этому разговору.
        — Вы не выполняете условий нашего соглашения,  — мужчина подошел вплотную к жене и уставился на нее ненавидящим взглядом.
        — Альмер,  — наконец начала Алисия,  — я думаю, вы знаете, у моего коня слетела подкова,…мы были выну-ждены заехать в замок.
        — И зайти в комнату к женщинам! И оскорбить их.
        — Встреча произошла совершенно случайно.
        — Если бы вы не считали меня дураком, вы бы приготовили версию поразумней!  — сказал герцог.
        — Вообще меня удивляет ваш тон,  — перешла в атаку женщина,  — я дочь герцога, и я не могу взглянуть на ваших содержанок? И почему я не могу назвать их шлюха-ми, если их положение является таковым?
        — Если вы позволите себе такое поведение в даль-нейшем, то я не знаю, как сложатся наши с вами отноше-ния. И к тому же вы не только взглянули, вы разрушили мои отношения с этой женщиной!  — холодно сказал Аль-мер.
        — Вы сами разрушили эти отношения, не сказав им правды. Вы смалодушничали, дорогой милорд, вместе с вашим братом. И даже не пожалели этих глупышек. Было бы честнее сообщить о ваших планах относительно их судьбы. Насколько я поняла, они надеялись, что вы жени-тесь на них. Если действительно светловолосая дочь баро-на, она могла бы сделать хорошую партию. Ведь она очень красива. Богатого человека не остановило бы отсутствие приданого. Да и брюнетка хороша. Мне они очень понра-вились. У вас с Реем неплохой вкус,  — герцогиня хрипло засмеялась
        Рассердившись, Альмер приподнял двумя пальца-ми церковную книгу за корешок и отбросил ее с презрени-ем:
        — Вы, наверное, еще не все себе уяснили, леди,  — буквально прошипел мужчина,  — вы дочь герцога, а я — герцог! Я устрою вашу жизнь таким образом, что у вас бу-дет более чем достаточно времени для занятия молитвами, и не в самом удобном для вас монастыре!
        Лицо герцогини еще более побледнело. Она опус-тила пылающие гневом глаза вниз и молчала.
        Герцог сел напротив нее и положил свою руку в замшевой перчатке прямо на обмякшую руку Алисии.
        — Вот что я тебе скажу, дорогая,  — уже более спо-койно продолжил он,  — я — человек весьма жесткий, но справедливый. Не буди во мне зверя, и я стану вмешивать-ся в твою жизнь, конечно, до определенного предела. Обо всем можно договориться. Но, нарушая договоренности, ты ставишь себя в очень опасное положение. Даю тебе добрый совет — будь осторожней, когда ведешь войну с мужчиной.
        Герцог встал и порывисто вышел из комнаты. Али-сия еще долго сидела в размышлениях. Она еще ощущала тяжесть руки мужа.
        Право первой ночи
        После отъезда мужчин в замке все же чувствовалась напряженная обстановка. Герцога и графа уже не было не-сколько дней. Можно было только предполагать, что они задумали. Леди Регина все время пыталась успокоить юных женщин, они же вели себя сдержанно. Изольда рассказала Ирис о предупреждении графа Рея, и они обе отнеслись к этому очень серьезно. Решив не вызывать новых скандалов, сестры ночевали в спальнях своих сеньоров. Изольда предложила сестре прекратить ссору и осторожно готовить побег в ближайшее время. Поскольку позже, через месяц-другой они не смогут осуществить свои планы из-за большого срока беременности. Молодые женщины тщательно продумывали план бегства. Слова герцогини Алисии потрясли их настолько глубоко, что даже через неделю после этой грязной сцены их души безумно страдали и изнемогали от обиды. И лишь обещание Меган поучаствовать в поисках документов о праве Изольды на наследство согревало и обнадеживало.
        — Мисс Ирис, вы меня спасли от такой страшной участи, я что угодно для вас с мисс Изольдой сделаю! Вы только объясните, как мне разобраться, какой документ вам нужен. А к этому нотариусу я ужом влезу. Только до-говоритесь с леди Региной, чтобы она меня отпустила съез-дить в этот город, ну будто там есть какие-то особые краси-тели для ковров. Брат меня свозит. И еще нужны деньги, чтобы заплатить за постоялый двор для нас с братом.
        Да, нужно было вырвать разрешение у старой женщины и где-нибудь раздобыть денег. Их сеньоры не давали им ни пенса, а просить было не в правилах гордых сестер. Братья вообще были недовольны, что их наложницы работают, их едва удалось уговорить при помощи леди Ре-гины ткать ковры для продажи. Альмер считал, что раз уж так надо чем-то заниматься, то лучше было бы ткать ковры и гобелены для замка Иствик. У них, правда, были драго-ценности, ранее подаренные их любовниками. Но сестры планировали их вернуть, чтобы показать, что они не прода-вали свою любовь, как доступные женщины. Это было очень важно для их самоуважения. А те деньги, которые были выручены за предыдущие ковры, забрала леди Реги-на. Молодые женщины подозревали, что их намеренно ли-шают денег, чтобы поставить в зависимость от своих сень-оров.
        — Я достану денег!  — Ирис сняла со своей шеи красивый кулон. Она раскрыла его и достала оттуда две прядки волос.  — Это волосы моих родителей. Мама перед смертью, когда заболела, повесила этот кулон мне на шею, сказав, что в трудную минуту он меня выручит. Вот и при-шла эта минута. А волосы я сохраню, пусть полежат пока в шкатулке. Потом, когда мы вернем твое наследство, я за-кажу у ювелира такое же украшение.
        — Может, найдем другой выход?  — засомневалась Изольда.  — Хочешь, я попрошу денег у леди Регины? Она надо мной трясется как наседка, ну как же, боится за своего будущего внука.
        — Не надо. Она заинтересуется, для чего это нам они понадобились. Меган, отнеси этот кулон к ювелиру, когда будете в городе.  — Ирис передала драгоценный кулон служанке.  — Знаешь, моя дорогая Меган, мы с Изольдой все сделаем, чтобы ты получила вознаграждение за твою помощь. Вот только вернем свой замок и поместье. Ты у нас будешь экономкой, как леди Регина.
        — Госпожа Ирис, спасибо за добрые слова, но, мо-жет, не надо продавать память о родителях? Попросите герцога, он за ваш один ласковый взгляд забросает вас по-дарками,  — веснущатое личико Мегги выражало живое уча-стие.
        — Не надо, я не хочу просить его заплатить за то, что он меня принуждает к любви.  — непривычно суровая красавица строго посмотрела на Меган.  — Я дочь барона, а не шлюха. А то, что он меня насилует, унижает его, а не меня.
        — Да, еще один вопрос остался нерешенным. Надо договориться с торговцем ковров Ирвином, чтобы он помог нам. Ведь он очень рискует. Ему сеньоры не простят наше-го бегства с его помощью. Только очень большие деньги помогут ему решиться на такой шаг,  — снова заговорила Ирис.
        — Есть выход! Я, графиня Рочестер, сделаю его сына рыцарем, а затем и бароном. Тут у нас появилась воз-можность двух зайцев убить — сейчас получить помощь его отца, а потом — признательность его сына. Он будет моим верным вассалом. Я дам ему клятву, и даже пись-менно. У меня осталась родовая печать — я не отдала ее кузену. Когда же он увидит документы, то поверит в успех нашего дела и рискнет. Другого шанса у его сына не будет! Ведь он так мечтает, чтобы его дети стали дворянами!  — у возбужденной Изольды радостно заблестели глаза.  — Но, все зависит от Меган.
        — Давайте сделаем вид, что мы пытаемся поми-риться. И переключим все внимание на новые ковры. Ирис, нарисуй эскиз ковра такими красками, которых у нас нет или окончились. Будет повод обратиться к леди Регине с просьбой, чтобы она разрешила Меган съездить в город за красителями,  — предложила Изольда.
        — Хорошо, сестричка!  — Ирис кивнула белокурой головой.  — За два дня, я думаю, нарисую предварительные эскизы.
        — Меган, ты сходи, пригласи леди Регину к нам на ужин сегодня. И скажи, чтобы его принесли в комнату Рея.
        Через минут пятнадцать в комнату вошла леди Ре-гина. Ее поразили приветливые лица молодых женщин. Ведь в последнее время отношения у них были неважные. Девушки ничего не говорили ей. Но, она чувствовала, что они обижаются на нее, считая, что она ввела их в заблуж-дение относительно планов мужчин. Сейчас, когда герцог Альмер жестко предложил им довольствоваться местом наложниц, и все иллюзии рассеялись, пожилая женщина чувствовала себя с девушками неловко. Она жалела их, но в тоже время и злилась на них. Но ничего не говорила, по-скольку боялась расстроить их и повредить здоровью еще не рожденных детей. А она мечтала, чтобы в этом суровом замке зазвучали детские голоса.
        — Вы меня пригласили с какой-то целью?  — спро-сила леди Регина. В последнее время у них были натянутые отношения.
        — Нет, миледи! Без всякой цели. Мы просто позва-ли вас на наши женские посиделки. Мы устали от ссор и перебранок, деваться нам все равно некуда. Да и куда мы пойдем, без денег, с такими животами? Милорды герцог с графом нам вполне ясно объяснили, что нас не выпустят из замка. Мы решили сказать вам, что мы хотим хороших от-ношений с вами, тем более что вы ни в чем не виноваты,  — Изольда взяла пожилую даму за руки.  — Давайте поужина-ем вместе с нами здесь, в комнате вашего сына. Меган, иди и проследи, чтобы нам приготовили те блюда, которые мы заказывали! Нам сегодня не хочется спускаться в зал, тем более, что наших владельцев нет.
        — Ну почему ты их так называешь, дорогая? Неу-жели нет другого слова, чтобы обозначить ваши отноше-ния?  — укоризненно сказала леди Регина.
        — А как их называть, милая леди? Если — любов-никами, то мы должны иметь право покинуть их по своей воле! Если — возлюбленными, то они нас предали, если — мужьями, то они женаты, и не нас. Тогда кто мы им? Если шлюхи, то даже они имеют право уйти, и еще при этом по-просить плату. Ах да, за нас заплатили! Но не нам и, не спросив нашего согласия! Значит, мы рабыни, а они — на-ши хозяева. Так что я совершенно правильно называю их нашими владельцами!  — Изольда даже раскраснелась от волнения.
        — Ты, наверно, не знаешь значения этого слова, наивная девочка? И хотя и я могу сказать, что ко мне отно-сились гораздо хуже, чем к вам, я знала женщин, судьба которых даже по сравнению с моей была просто страшной. И они были такие же красивые и благородные, как и вы, мои дорогие. Просто им не повезло, потому что у них была такая судьба. Но не буду огорчать вас такими страшными историями. Я вам просто расскажу немного о себе, и мо-жет, вы сумеете меня понять и не осуждать за некоторые поступки, некорректные с вашей точки зрения,  — пожилая женщина вздохнула, на ее лицо набежала тень.
        — Мы внимательно вас слушаем, дорогая леди!  — нежная Ирис погладила пожилую даму по судорожно сжа-тым рукам.
        — В молодости, примерно лет тридцать назад, я была также красива и очаровательна, как и вы, и тоже про-исходила из семьи дворянина. Правда, настолько обеднев-шего, что он вынужден был договориться с разбогатевшим купцом, вассалом графа Эссекса, о замужестве одной из его дочерей — то есть меня, с сыном купца, красивым моло-дым юношей. Его звали Генрих. Когда я увидела его, то влюбилась по уши. Меня не интересовали мое положение в обществе, деньги — я была безумно влюблена в прекрасно-го купеческого сына. Да, собственно говоря, это был весьма удачный брак для нашей семьи. Мой отец не должен был давать за мной приданое, наоборот, отец Генриха ссужал его деньгами. Я приносила в новую семью только свою красоту, честь, связи отца, знатное происхождение. Мой жених приезжал к нам в дом каждый день, приехал он и в тот памятное утро, когда до свадьбы оставалась неделя. Считая, что уже все решено, отец разрешил нам съездить на речку. Был прекрасный летний день, и мы с Генрихом вдо-воль накупались и наплавались в прогретой жарким солн-цем воде. Когда солнце начало клониться к вечеру, мы от-правились домой.
Генрих относился ко мне, как к святой, он даже не осмелился ни разу поцеловать меня. Дело в том, что я была очень строго воспитана и целомудренна, и он боялся напугать меня. Радостные и влюбленные, мы шли по дороге домой. И вдруг послышался конский топот. К нам подъехало несколько знатных дворян на прекрасных лошадях, в дорогих, расшитых золотом костюмах. Среди них выделялся своей надменностью высокий крепкий муж-чина. Он был рыжий, с наглыми голубыми глазами.
        — Ого, какая красавица! Нечасто встретишь среди простого люда такую птичку! Парень, кто она тебе, и кто ты сам?  — наглый рыцарь спросил у моего Генриха. Он, поклонившись и назвав свое имя, добавил, что он вассал графа Эссекса, а я — его невеста
        — Невеста, говоришь? А свадьба когда?  — рас-спрашивал дальше рыжий здоровяк.
        — Через неделю, милорд,  — опять поклонился мой жених.
        — Значит, ты сын моего вассала! И ты женишься? А ты знаешь о моем праве первой ночи? Я не буду препят-ствовать тебе в твоем желании жениться на этой красотке, но и свое право я хочу осуществить. Дело в том, что я ваш новый граф.
        — Его звали Дирк Хоукхарт, миледи!  — догада-лась взволнованная Изольда.
        Не ответив ей, леди Регина продолжала свой рас-сказ.
        — У меня не будет времени приехать к тебе на свадьбу, чтобы получить то, что мне положено по закону, так что думаю, что сейчас самый подходящий момент,  — рыжий мужчина похотливо смотрел на мою грудь.
        Поняв, что сейчас произойдет, мой жених выхватил нож и встал впереди меня, закрывая своим телом. Рыцари достали свои мечи. Их было четверо.
        — Не переживай, лишь я, твой господин, проведу часок с твоей невестой. Все будет по закону. Остальные лишь придержат тебя, дурака, чтобы ты не лез на рожон.  — С этими словами рыцари стали теснить моего жениха, на-гло смеясь.
        Что значил его жалкий нож против мечей четырех опытных воинов? Но Генрих, бледный как смерть, решил защищать меня ценой своей жизни. Но зачем мне была бы жизнь, если бы его не стало?
        — Милорд граф, я согласна отдать вам мою невин-ность, если мой жених будет невредим. Какие же вы рыца-ри, если вчетвером нападаете на одного, и даже не военно-го человека. Не трогайте его, и я не буду сопротивляться.
        — Ты дала обещание, птичка! Эй, Гуго! Не трогать парня! Отвечаешь головой, если ранишь его! Обезоружьте и придержите.
        Обезоружили моего возлюбленного очень быстро, и пока рыжий граф, отведя меня в кусты, наслаждался мо-им телом, крепко держали за руки. Когда все было конче-но, граф толкнул меня к жениху и сказал:
        — Ну, парень забирай свою невесту! И не забудь, позови своего сеньора на крестины своего первенца! Кто знает, чей он будет!  — и грубо загоготал.
        — Я не нуждаюсь в твоих объедках! Свадьбы не будет!  — мой любимый, которому я спасла жизнь, плюнув мне и графу под ноги, пошел по дороге по направлению к городу. А я осталась стоять, окаменев от ужаса и горя.
        — Ну и скотина!  — поразился рыжий граф.  — Хо-чешь, красотка, я засуну ему эти слова в глотку?
        Но я молчала, если бы меня убивали, и тогда я не вымолвила бы ни слова. В течение получаса моя жизнь бы-ла сломана.
        — Милорд, вернуть его?  — предложил графу его рыцарь.
        — Не надо, вряд ли этот хам будет хорошим му-жем этой нежной птичке. Я придумал кое-что получше. Моей новой жене понадобится горничная. Думаю, это бу-дет хороший выход.  — С этими словами он перегнулся че-рез седло и закинул меня на спину лошади.
        Воспоминания, которые пожилая женщина загнала глубоко внутрь своей памяти, вдруг ожили, как будто эти события произошли только что, и бедная женщина глухо зарыдала, содрогаясь от горя. Нет, она ничего не смогла забыть!
        Девушки прижались к ней с двух сторон и тихо молчали.
        — Вот там-то я и узнала, что такое хозяин. Я стала горничной у графини, матери Альмера. Это была замеча-тельная женщина, просто ангел! Мы с ней сильно подру-жились. Она была мне как сестра, а не госпожа. Она не лю-била своего мужа, просто терпела. Этот человек понимал только свои желания и считался только с силой. Она была слишком хрупкой для такого зверя и избегала его, как только могла. Он приставал ко всем служанкам в доме, ес-тественно, и ко мне. Когда я отказалась, уважая мою бед-ную госпожу, он скрутил меня и изнасиловал, холодно и без тени какого-то чувства. Ему нужна была не душа жен-щины, а лишь ее тело. Если не считать женское тело, Дирк Хоукхарт отлично обходился и без женщин.  — Леди Регина вздохнула, и, взяв себя в руки, продолжила, свой рассказ.
        — Мы с моей бедной госпожой забеременели прак-тически одновременно и родили наших сыновей с разницей в две недели. Граф Хоукхарт нашел мне мужа, чтобы его бастард стал законнорожденным дворянином. Моему мужу было около шестидесяти лет. Он был неплохой человек, но очень старый. Я ему была благодарна за то, что он дал Рею свое имя. Я родила Рея раньше на две недели своей госпо-жи и смогла присутствовать при родах Альмера. Мой бед-ный синеглазый ангел скончался у меня на руках, перед смертью взяв с меня клятву, что я заменю ее сыну мать,  — рассказчица тяжело вздохнула.  — После ее смерти я всю свою любовь отдала нашим с ней сыновьям. А их отцу, графу, я сказала, что если он еще раз меня изнасилует, я его напою и кастрирую. Понимаете, мои дорогие, я не могла предавать ее память! Вот так я и отвадила его. Не то, чтобы он испугался, просто у Дирка нельзя ничего выпросить, он уважает только силу. А я стала сильной после всего, что произошло со мной.
        Так и закончился рассказ. Все сидели и молчали.
        — Теперь вы понимаете, почему я всегда на сто-роне моих сыновей? Кроме них, у меня в жизни ничего нет, и не было. Ни мужа, ни любви, ни счастья… Даже единст-венную подругу, не пожалев меня, господь забрал на небе-са. Видно, она была слишком хороша для этого мира. Она была этому скоту женой, а обращался он с ней, как с про-стой служанкой. Просто она была слишком слабой для Дирка Хоукхарта. Вот и теперь сравните, как с вами обра-щаются мои мальчики, и как со мной или с матерью Аль-мера. А Альмер и Рей, конечно, сыновья этого человека. Плоть от плоти его! Хоукхарты считают — если ты слаб, значит — должен подчиняться! Я, конечно, старалась смяг-чить их натуру, кое-что мне удалось, но кровь Дирка не-возможно усмирить воспитанием. Вот и все, что я хотела вам рассказать, мои дорогие! Давайте ужинать! И начнем улыбаться, хватит о грустных вещах вспоминать!
        Подарки коню
        Прошло две недели после того, как рыцари заставили мо-лодых женщин вернуться к ним в спальни. Но ссора, хотя на первый взгляд и затухла, на самом деле тлела под серым пеплом обид и разочарований. Все резко переменилось, особенно в постели. Мужчины по-прежнему горели стра-стью к своим прекрасным пленницам, казалось, холодность их наложниц лишь подогревала их чувства. Великолепным мужчинам, Альмеру и Рею никогда и никто не отказывал, и это непреклонное сопротивление юных женщин лишь рас-паляло их желание покорить гордые души своих любовниц.
        А сестры были безразличны, хоть и на вид покор-ны. Они молча терпели их объятия, не испытывая никакого наслаждения от их поцелуев и ласк. Мужчины с неудо-вольствием отметили, что их прекрасные наложницы больше не испытывают удовольствия во время близости с ними, просто лежат и молча дожидаются, когда рыцари удовлетворят свои желания и оставят их в покое. Братья злились, но придраться было не к чему. Внешне все было как всегда. Лишь только можно было отметить еще то об-стоятельство, что при малейшей возможности они убегали в свою мастерскую, где уже сложилась теплая женская ком-пания, и тогда оттуда доносился веселый женский смех, который уже две недели братьям не удавалось слышать в их спальнях.
        Ясно было одно, что Альмер и Рей больше не инте-ресуют их любовниц. Долго так продолжаться не могло, и братья, посоветовавшись, решили еще раз попытаться ис-править сложившуюся ситуацию. Правда, было совершенно неясно, как можно было заставить упрямиц изменить свое поведение. Герцог Альмер, когда девушки после завтрака направились в мастерскую, попросил их задержаться.
        — Милые леди, мне, по меньшей мере, не совсем понятно ваше поведение в последнее время,  — начал не-приятный разговор Альмер.
        — А что же мы такого делаем, милорд, что вызы-вает ваши нарекания?  — спросила хмурая Изольда.  — Мы выполняем все ваши указания. Спим вместе с вами, прихо-дим в общий зал обедать, работаем, не устраиваем ссор.
        — Мои нарекания вызывает ваше настроение,  — пояснил герцог.
        — Настроение наше не подвластно даже нам са-мим, милорд,  — Изольда отстраненным взглядом смотрела на Альмера.  — И если оно вам не нравится, вспомните, что оно было испорчено в результате вашего поведения.
        — Наше с Реем поведение, как вы изволили выра-зиться,  — герцог начинал злиться,  — вполне укладывается в общепринятые рамки. Кроме того, еще никто не осмелил-ся в моем замке обсуждать мое поведение.
        — Конечно, мы с Ирис не вправе обсуждать ваше поведение, милорд,  — подтвердила Изольда.  — Однако хотя бы на собственное настроение мы должны иметь пра-во. Мы будем в дальнейшем исполнять все свои обязанно-сти, а наше настроение — это единственное, над чем вы не властны, милорд!
        — И все же, Изольда,  — вмешался Рей,  — мы бы хотели видеть вас в другом настроении..
        — Видит бог, как мы тоже хотели бы,  — выдохну-ла юная женщина,  — но обстоятельства противятся этому. Мы не можем иметь хорошее настроение, зная, какое по-зорное место мы занимаем в вашем замке, дорогие милор-ды!
        — Вы занимаете здесь видное место,  — опять заго-ворил герцог,  — вас любят, вам дают все, что вы пожелае-те, особо не обременяют работой, одевают, дарят подарки, наконец.
        — Скажите, милорд герцог,  — повернулась к нему Изольда,  — а если вы покупаете своему коню новую сбрую или плетку, украшенную дорогими камнями — это подарок ему?
        — Оригинальный вопрос,  — задержался с ответом Альмер.
        — И все-таки, я думаю, вы эти вещи покупаете скорее себе.
        — Почему? Разве я надеваю на себя конскую сбрую?
        — Потому что и конь, и все, что на нем — принад-лежит только вам!  — запальчиво сказала молодая женщи-на,  — и в любой момент вы можете распорядиться судьбой коня и всей конской упряжи по своему усмотрению. Може-те забрать «подарки» обратно, а коня — продать соседу.
        — Ну и что? Причем здесь наш разговор?
        — Вы не видите аналогии между подарками коню и нам с Ирис?  — щеки Изольды покрыл гневный румянец.
        Наступила пауза. И Альмер и Рей были явно озада-чены. Герцог сложил руки на груди, что не предвещало ничего хорошего. Рей смотрел на Изольду, пытаясь понять, что заставляет женщину безудержно спорить.
        — Мы с Ирис обладаем в вашем замке теми же правами, что и все остальное ваше имущество. Пусть нас наряжают и кормят, но это ничего не меняет, милорд. В любой момент все может закончиться.
        — И чего бы вы хотели, Изольда?  — сказал Аль-мер, стоя спиной к комнате и глядя в окно.  — Вас не уст-раивает наше слово?
        — Чего хотят девушки, когда их укладывают в по-стель? Женщина так устроена, что она мечтает своего лю-бимого видеть своим мужем, а себя, естественно — его же-ной. Но, поскольку вы уже женаты, наши желания останут-ся при нас. Единственное, что мы просим,  — не обращать на нас внимания, а еще лучше — отпустить. Ваши расходы мы возместим.
        — Вы знаете, дорогая, я тоже о многом мечтаю, но не все мечты можно осуществить. К сожалению, так все сложилось, что как раз брака мы с Реем обещать вам не можем. И, скорее всего, место, которое вы занимаете, не изменится согласно вашим пожеланиям.  — Герцог стал ша-гать по комнате, не глядя на сестер.
        — Поэтому, думаю, что это вам придется приспо-собиться к вашему положению в замке, каким бы позорным оно вам не казалось. И еще я думаю, что ваша просьба от-пустить вас весьма неумна. Вряд ли вы займете в обществе достойное место после того, как родите незаконных детей,  — продолжил, скривив рот в надменной улыбке, герцог Альмер,  — здесь, по крайней мере, вас любят и не дадут в обиду.
        При этих словах Ирис сильно побледнела, и ее сапфировые глаза потемнели, став темно-синими. Изольда тоже не смогла дальше смотреть в глаза собеседнику и за-молчала. Молодая женщина покраснела еще больше, изо всех сил борясь с чувствами, одолевающими ее.
        — Все обстоятельства, связанные с вашим появле-нием здесь, мы уже обсуждали,  — уже металлические нот-ки появились в голосе герцога,  — условия вашего пребыва-ния в моем замке, скажем так, мы изменить не в силах. К тому же я не считаю,  — Альмер посмотрел на Изольду,  — повторяю, я не считаю, их плохими и не вижу причины с вашей стороны быть ими недовольными.
        — Брат говорит правду,  — вмешался Рей,  — Изольда, милая, мы вас так любим, на все готовы ради ва-шего счастья… Почему же вы отказываетесь нас понять и требуете невозможного?
        — Я уже сказала, чего мы хотим, дорогой,  — Изольда сверкнула глазами на своего любовника.  — Свобо-ды, раз вы не можете сделать наше положение достойным. Отпустите нас, и пусть вас не беспокоит, какое место мы займем в обществе.
        — Я еще раз повторяю — это невозможно!  — про-рычал герцог.  — Но мы, со своей стороны, не видим ника-ких причин для вашего плохого настроения. Вам, женщи-нам, всегда мало того, что вы имеете. Вы всегда хотите большего. А мыслить реально и логично вам не под силу. Разве мы давали вам обещание жениться, когда впервые вы оказались в наших объятьях? Тем не менее, вы в течение трех с половиной месяцев были в отличном настроении. Это означает, что вы обольщались на наш счет и строили собственные планы. А когда оказалось, что они не осуще-ствимы, подняли бунт. Но, как вы думаете, долго ли мы с братом потерпим такую обстановку в своем доме? Я пока еще только объясняю, учитывая, что вас нельзя наказы-вать, поскольку вы беременны! Но ведь и беременность закончится, когда родятся дети. И вряд ли тогда будет ра-зумным так с нами обращаться. Вы понимаете, что я этим хочу сказать?
        — Чего же вы от нас хотите, милорд?  — вступила в разговор Ирис, почувствовав, что Альмер сильно взбешен.
        — От вас только требуется быть такими, какими вы были раньше!  — отрезал Альмер.
        — Пойдем, Ирис,  — молодая женщина поднялась и подошла к сестре,  — нам надо работать, быть полезными и красивыми, а также веселыми, чтобы расположение к нам наших господ не поменялось в худшую сторону, и нас не отослали на конюшню получить несколько ударов плетьми за то, что мы больше их не любим. Им уже мало наших тел, им нужна наша душа.
        Печать с единорогом
        Дом нотариуса был в том же городе, вблизи которого располагался замок герцога Нориса Бедфорда. Это был двухэтажный дом, каменный первый этаж которого был оштукатурен и выбелен лет десять назад. Грубо отесанные деревянные балки второго этажа нависали над мощеной мостовой. Меган подолгу стояла возле этого дома, загляды-вая в закрытые ставни второго этажа в надежде, что там мелькнет белый колпак нотариуса. Задача была не из лег-ких — проникнуть в дом старика и найти нужный доку-мент. Тучный мужчина редко выходил из дома.
        — У меня нет никакого повода, чтобы постучать в эту проклятую дверь — стоя напротив злосчастного дома, размышляла, прикусив пухлую губу, рыжеволосая Мегги. Ее постоянное присутствие в этом месте могло вызвать за-кономерные подозрения, но, слава богу, место было люд-ное, и служанка, вооружившись корзиной с овощами, изо-бражала из себя неудачную торговку. В который раз за се-годняшний день подошла девушка к знакомой двери с же-лезным молотком посередине, чтобы снова убедиться, что нотариус почти не выходит на улицу. Но вдруг мимо про-скакал всадник — скорее всего посыльный, и обдал всю Мегги с ног до головы грязью. В этот момент и высунул свой красный нос из дверей толстяк-нотариус. Девушка чуть не плакала, отчищая свое лучшее платье, когда старик подошел к ней.
        — Эти проклятые мужики,  — причитала она,  — совсем не смотрят по сторонам!
        — Не расстраивайся, дорогая,  — сочувственно произнес старик, ощупывая похотливым взглядом ее округ-лые формы. Нотариус стал помогать бедной Меган стряхи-вать комья грязи, слишком сильно нажимая и задерживая руку в определенных местах. От этого грязь еще сильнее размазывалась по ткани, и скоро бедная служанка стала похожа на трубочиста. Она осмотрела себя, и слезы навер-нулись у нее на глазах.
        — Не плачь, милая,  — успокаивая, заговорил ста-рик,  — пойдем ко мне, здесь рядом, я помогу тебе привести себя в порядок.
        Предложение явно было опасным, но Меган имела целью выполнить задание и, казалось, ее план начинал осуществляться не без божьей помощи. Сделав вид, что совсем расстроилась, девушка покорно позволила взять себя за руку и шагнула в гостеприимно распахнутую дверь. В темноте коридора нотариус то ли от волнения, то ли не видя ничего после яркого солнечного света, наткнулся на что-то и загремел посудой. Когда глаза немного привыкли, Мегги увидела, что нотариус, держа в руках большой, дав-но не чищенный медный таз, пытается взять в уже занятые руки еще глиняный кувшин с водой. Дело бы кончилось разбитой посудой, и служанка проворно поставила свои овощи на пол и подхватила кувшин. Не без труда нашла Меган в этом хаосе, который царил в доме повсюду, подхо-дящую тряпицу и принялась чистить выходное платье.
        Дом явно соскучился по женским рукам. Всюду по углам пауки чувствовали себя хозяевами, и их паутину не беспокоили уже, наверное, много лет. Полки, занимавшие стены в коридоре, были заполнены всякими вещами без разбору. Немытая посуда с остатками заплесневевшей еды и грязные сапоги стояли рядом с помятым оловянным куб-ком. Нотариус поймал взгляд женщины и заговорил:
        — Да, я не справляюсь с хозяйством, поскольку живу один, а моя старая служанка стала совсем немощной, и не приходит уже более месяца.
        Руки старика сами по себе помогали девушке чис-тить платье. Казалось, он был не в силах их контролиро-вать. Как ни старалась Меган, она не могла достать круп-ные комья сзади.
        — Тебе не мешало бы снять платье, девица,  — гла-за нотариуса хищно блеснули.
        — Что вы, господин,  — пролепетала девушка,  — как я могу, в доме мужчины…
        — Не бойся, милая, я отвернусь. Как тебя звать?
        — Меган, сэр.
        — Ну вот, Меган, я бы мог взять тебя к себе на ра-боту,  — заговорил старик,  — и платил бы тебе хорошо!
        — Вы так добры, господин…
        — Якоб, голубка, я для тебя просто Якоб!  — зашеп-тал он.
        — Я очень благодарна,  — сказала Меган и приня-лась развязывать ленты на животе.  — Вы бы только отвер-нулись.
        — Конечно, конечно, дорогая,  — нотариус отвер-нулся вполоборота. Впрочем, уже через минуту его жад-ные поросячьи глазки опять ощупывали девушку.
        Тем временем Меган все же сняла платье и оста-лась в просторной белой рубахе. Каково бы не было зада-ние леди Изольды, а такое платье у девушки было только одно, и она принялась рьяно отчищать его. Тем временем старик пододвигался все ближе и ближе к заветной цели. В тот самый момент, когда он своим мясистым носом чуть не ткнулся в ее пышную грудь, Меган злобно глянула на него и замахнулась мокрой тряпкой.
        — Не волнуйся, не волнуйся, дорогая,  — руками, как ребенок, заслонился нотариус,  — я только хотел по-смотреть, хорошо ли ты отчистила платье.
        — Это мой лучший наряд, сэр Якоб.
        — Если ты будешь хорошо себя вести, я куплю те-бе еще лучшее платье,  — плотоядно улыбаясь, проговорил старик.
        — А как я должна вести себя, господин,  — хитрое рыжее лицо девушки приняло вопросительно-глуповатое выражение.
        — Ну,…тщательно убирать в доме.
        — О, это я умею, сэр!
        — Я же говорю тебе — называй меня просто Якоб.
        — Сэр Якоб, а когда я смогу получить новое пла-тье?
        — Надо еще заслужить его,  — ответил старик,  — вот мне каждый пенни достается таким трудом!
        — Я буду трудиться, сэр Якоб, я сделаю все, что вы прикажете!
        — Вот это уже отрадно слышать, милая. Во-первых, ты можешь приступить к выполнению своих обя-занностей прямо сейчас!
        — Но я еще даже не одета!
        — Это не помешает делу.
        — Нет, господин нотариус, я так не могу,  — рыжие веснушки Мегги слились в одно яркое пятно,  — я девушка скромная. Мне надо одеться.
        — Но твое платье совсем мокрое, Мегги!
        — Тогда я пойду домой в мокром платье, а завтра приду на работу. Вы будете довольны мною, сэр Якоб!
        — Пожалуй, я знаю, как поступить,  — нотариус почесал красный нос желтым пальцем,  — тут есть один портной. Он должен рассчитаться со мной за купчую на дом. Так вот, у него наверняка найдется что-нибудь подхо-дящее. Сейчас я сбегаю к нему, а ты можешь пока прибрать здесь.
        Старик исчез в дверях, и Мегги задумалась. Об-стоятельства складывались наилучшим образом. Нотариус ушел, можно было «навести порядок» и на полках с доку-ментами. Только, если он притащит новое платье, велика опасность оказаться в его липких объятьях. Но новое пла-тье! Немного ловкости, и документ, и платье окажутся в ее руках.
        Меган вошла в комнату, где нотариус принимал посетителей. Здесь на полках, вдоль стен она увидела мно-гочисленные свитки с печатями. Буквы были непонятны девушке, но леди Изольда научила ее, как отыскать нуж-ный документ — на красной сургучной печати должен быть оттиск мифического животного — единорога. Ирис нари-совала для Меган это существо, и она хорошо его запомни-ла. Дрожащими руками, напряженно прислушиваясь к зву-кам внизу, где была дверь, Мегги лихорадочно перебирала документы. Их было много, и от волнения она рассыпала целую пачку по полу. Служанка принялась спешно соби-рать бумаги и укладывать их на место. В страшном волне-нии она выглянула в окошко. И, о боже, увидела старика со свертком в руках — он был уже в двух шагах от двери. Мегги бросилась от окна. На полу лежал последний свиток. Девушка наугад развернула его и глянула на печать. Это был единорог! Сунув документ под рубашку, Мегги опро-метью бросилась вниз. В открывшейся двери показалось слащавое лицо нотариуса.
        — О, ты еще не оделась,  — проговорил он,  — это хорошо! Сразу наденешь новое платье.
        — Впрочем, его надо отработать,  — опомнился старик и спрятал сверток за спину.
        — Дайте хоть поглядеть,  — Меган придвинулась к нему так, что его нос уткнулся прямо в нежное место меж-ду пышных грудей.
        Старик обмяк. В нос ему ударил сладостный аро-мат,  — Мегги выпросила немного благовоний у Ирис.
        — Хорошо, хорошо, крошка,  — пролепетал он,  — возьми, посмотри.
        Его руки между тем оказались на узкой талии. Ме-ган стряхнула потные руки и стала разворачивать сверток. Казалось, платье шили точно на нее. А какая красивая ткань! Не иначе, как ее привезли с востока.
        Яркий бордовый цвет идеально подходил к ее ры-жим волосам. Девушка залюбовалась красивым нарядом и не заметила, как подобравшийся сзади старик уже теребит ее грудь.
        — Сэр Якоб,  — Меган капризно скривила рот,  — я не могу так сразу…мне надо привыкнуть к вам.
        Якоб послушно убрал руки за спину и ступил шаг назад. Мегги придвинулась к нему и звонко поцеловала в кончик носа.
        — Но ты не думай,  — загадочно проговорила она,  — я приду завтра и буду уже в другом настроении…
        Девушка озорно подмигнула, да так, что у нотариу-са похолодело все внутри.
        — Только отвернитесь — я одену его.
        Старик нехотя отвернулся. Этого мгновения хвати-ло, чтобы перепрятать свиток в более надежное место, ка-ким была корзина с овощами, а не те секретные места, на которые претендовали вездесущие руки нотариуса. Мгно-вение — и Меган уже красовалась в новом платье.
        — Ну, ты же позволишь мне пройтись в нем сего-дня?  — нежно прошептала она и обняла старика за то ме-сто, где у всех людей должна быть талия. От такой ласки у мужчины заняло дух. Он ничего не смог ответить, кроме как согласно кивнуть головой. Через мгновение Меган уже бежала по улице с большой корзиной в руках. Овощи в кор-зине были аккуратно прикрыты старым платьем.
        — Я жду тебя завтра утром,  — услышала она за спиной голос нотариуса.
        — С самого утра я буду у вас, добрый сэр,  — крик-нула в ответ девушка.
        — Жди, жди, сколько хочешь!  — напевала она, ве-село подпрыгивая на булыжниках мостовой. Радость отто-го, что так ей повезло, и удалось выполнить задание леди Изольды, переполняла ее душу.
        Повозка с коврами
        С того времени, как Меган вручила Изольде долгожданный документ, в ее изящной головке стал зреть подробный план побега. В это утро в замок приехал Ирвин, торговец ковра-ми и их сообщник. Ковры для герцога Нориса Бедфордско-го были уже готовы. Девушки много раз разворачивали и разглядывали их. По рисункам и чертежам Ирис и под строгим руководством Изольды они были вытканы безупречно. Шерстяные нитки, привезенные все тем же вездесущим Ирвином и окрашенные в яркие цвета, сделали свое дело. Ковры сверкали в лучах солнца сочными красками. На центральном медальоне одного из них был изображена черная пантера. Животное грациозно изогнулось, приготовившись к молниеносному прыжку. Ее желтые глаза сверкали яростью и силой. Рисунок на славу удался юной Ирис. Несомненно, ее талант художницы сослужит добрую службу искусству ковроткачеств, и даст возможность молодым женщинам, даже в случае неудачи с возвращением титула и поместья, заработать на жизнь себе и будущим детям.
        Ирис почувствовала приступ тошноты и приложи-ла руку к животу. Ребенок, видимо, унаследовал буйный характер графа Альмера и вел себя неспокойно. Ирис пред-ставила гнев хозяина замка, когда он узнает о побеге, и ей стало страшно. Она посмотрела своими испуганными сап-фировыми глазами на сестру и та, уловив ее беспокойство, положила ей руку на плечо.
        — Не надо беспокоиться, Ирис,  — все будет хоро-шо,  — ее уверенный голос успокаивал девушку.  — Мы все продумали до мелочей. Немного удачи,  — и мы на свободе! Вспомни, что нас ждет, если смиримся и откажемся от на-шего плана.
        Изольда поцеловала сестру в нежную щечку, и та отбросила сомнения. Было видно, что и сама устроитель-ница побега волновалась. Но, уговаривая сестру, она и себе придавала смелости и уверенности.
        — Вы готовы?  — заговорщически прошептал Ир-вин, войдя в комнату.
        Девушки кивнули в знак согласия. Торговец Ирвин был пожилым человеком среднего роста, с коротко под-стриженной седой бородкой. И хотя его возраст уже давно перевалил за сорок, он не отставал от молодежи — на нем был красивый синий камзол модного покроя с красными отворотами и щегольские сафьяновые сапоги. Он посмот-рел на развернутый ковер, и глаза его засветились восхи-щением.
        — Вы явно продешевили, леди, ваш ковер стоит целого состояния,  — проговорил он.
        — У нас другие планы относительно герцога,  — ответила Изольда.
        — И то верно,  — согласился торговец,  — хотя и он может потребовать многого за свои услуги.
        — У нас нет другого выхода, как надеяться на его справедливость,  — вступила в разговор Ирис.
        Впрочем, долгие разговоры могли нарушить все планы. В любой момент с охоты могли вернуться мужчины и тогда, если герцог вздумает поучаствовать в отправке ковров, все планы рухнут. Девушки старались не думать об этом. Молодой человек, сын Ирвина, аккуратно завернул девушек в ковры и надел на рулоны специальные чехлы, якобы для большей сохранности. По его приказу слуги вы-несли ковры и положили их в повозку.
        — Полегче,  — закричал на них Ирвин, и повозка в сопровождении нескольких воинов двинулась со двора замка.
        Девушки слышали, как последний мост заскрипел позади и тяжелые, окованные железом колеса повозки съе-хали с последнего камня мощеного въезда в замок и плавно подкатились по грунтовой дороге.
        — Все позади,  — думали они, но продолжали на-пряженно вслушиваться во все звуки. Вдруг герцог Альмер со своим верным братом встретятся по пути? Или будет погоня. Через плотную ткань ковра до ушей девушек до-неслись посторонние звуки. Неожиданно повозка остано-вилась, и девушки почувствовали, что покрывало, которым были накрыты ковры, откинулось.
        — А, это те два ковра, которые ткали в последнее время по заказу торговца Ирвина?  — раздался резкий голос леди Регины.
        — Да, миледи,  — отвечал слегка вибрирующий голос Ирвина.
        — А где сами леди?  — спросила экономка, и два несчастных сердца замерли в страшном испуге.
        — Они, видимо, плохо себя чувствовали и даже не вышли нас провожать,  — более уверенно произнес торго-вец.
        Ирис почувствовала, как рука леди Регины легла на ее сверток, ее голос прозвучал над самым ухом девушки:
        — Жаль, что я не успела хотя бы в последний раз посмотреть на эту красоту.
        Изо всех сил девушка старалась заглушить гулкие удары своего сердца.
        — Леди!  — раздался нетерпеливый голос возницы,  — солнце уже добирается к полудни. Милорд герцог будет недоволен, если не будет сделано к их возвращению все, что он приказал!
        — Не твое дело, Джон!  — грозно оборвала его ле-ди Регина, но убрала руку с ковра.
        Загремели колеса удаляющейся повозки, и все стихло. Ирис ослабела от страха. Холодной пот стекал по ее шее и щекам, и не было никакой возможности даже по-шевелить рукой, чтобы вытереть его.
        Долго еще гремели большие колеса по ухабам до-роги и, наконец, повозка остановилась.
        — Вылезайте,  — прошептал Ирвин, хотя можно было уже разговаривать в полный голос.
        Сестры выбрались из ковров и осмотрелись. Уже смеркалось. Повозка стояла на опушке леса, а впереди воз-вышались стены незнакомого сестрам города. Издалека слышался топот двух коней. Это охранники Иствика, вы-полнив свой долг, поскакали обратно в замок Альмера. Мо-лодой человек, сын Ирвина, с удовольствием помог беглян-кам отряхнуться и поправить их лучшие нарядные платья. У Ирис уже обозначился небольшой животик, но это еще больше придавало женственности ее и без того нежному облику. Изольда выглядела уверенно. Она достала из скла-док бархатного платья драгоценный документ и бережно расправила его. Сургучная печать на древнем пергаменте не отвалилась по дороге, и на ней четко просматривался фамильный знак рода Рочестеров. Молодые беглянки тор-жественно уселись на широкую скамью рядом с Ирвином, и повозка двинулась в город на постоялый двор.
        Суд справедливости
        Путешествие продолжалось почти три дня, и, наконец, они добрались на родину Изольды. Замок герцога Бедфорда выглядел еще более величественно, чем замок Иствик. С красных кирпичных стен свешивались длинные цветные полотнища с изображениями древних гербов. Повсюду на стенах были видны головы многочисленных, хорошо воо-руженных воинов. Было видно, что герцог готовится к ка-кому-то празднику или приему. Ворота замка были плотно закрыты, но торговца Ирвина знали во всех замках. И при его появлении подъемный мост опустился.
        Повозка въехала на центральный двор. Слуги сно-вали по двору — все кругом убиралось и чистилось. Стены дворца в центре замка поспешно белились, а окна тут же мыли женщины, напевая при этом веселые песни.
        — Завтра приезжает король,  — с пафосом пояснил управляющий замком, высокий узкий мужчина лет сорока с клинообразной бородкой,  — несите ковры вон туда! Вам что угодно, леди?
        — Леди и руководили изготовлением этих ковров,  — ответил за них Ирвин.  — У них есть дело к милорду гер-цогу.
        — Не думаю, не думаю, что он сегодня найдет время,  — промычал в ответ управляющий.
        — Прошу вас, доложите, это очень важно,  — стал просить торговец, но услышал шорох одежды и обернулся.
        Это Ирис и Изольда поклонились герцогу. Норис Бэгот — герцог Бердфорд, неожиданно вышел на крыльцо и наблюдал за всей этой сценой.
        — Я же говорю,  — герцог занят,  — проговорил управляющий.
        Но Норис посмотрел на молодых девушек и улыб-нулся. Это был высокий худощавый мужчина с правиль-ными чертами примерно сорока лет. Его длинные, уже на-чинающие седеть волосы, ниспадали на широкие плечи.
        — Отнюдь!  — проговорил он, продолжая улыбать-ся.  — Разве можно отказывать столь прекрасным дамам, Деррик? Пожалуйте в мой дом, милые леди! Молодые женщины проворно поднялись по крыльцу и вошли в длин-ный роскошный зал. Вдоль белых стен зала шла череда ук-рашенных золотыми орнаментами колонн, а между ними располагались богатые витые канделябры выше человече-ского роста, тоже украшенные золотым растительным узо-ром. В зале справа находился огромный стол, состоящий из двух частей с поперечной центральной частью, который старательно сервировали многочисленные слуги. По центру зала была положена ковровая дорожка изумительной кра-соты, а в конце стоял большой стул на постаменте, совсем как трон короля. Изольда и Ирис застыли в изумлении, ог-лядывая все вокруг.
        — Я рад, что вам здесь понравилось,  — проговорил герцог, довольный впечатлением, которое вызвала у дам красота его жилища. Он посмотрел на женщин:
        — К тому же я наслышан о вашем мастерстве. Ду-маю, скоро многие замки будут украшены шедеврами, из-готовленными в вашей мастерской. Так что же привело таких прекрасных леди в эти стены?
        — Ваша светлость,  — неуверенно начала Изольда.  — Дело в том, что я была незаконно лишена права на на-следство.
        Тонкие брови герцога изогнулись в удивлении.
        — Я — Изольда, урожденная графиня Рочестер,  — набираясь уверенности, продолжала она.  — Наш древний род за особые заслуги перед его величеством Генрихом Вторым был удостоен высокой чести, в исключение закона о майорате, передавать наследство по женской линии.
        Ирис невольно удивилась — где сестра научилась так говорить?
        — И что это за особые заслуги?  — поинтересовал-ся Норис.
        — Джастин Рочестер спас жизнь королю,  — про-должила Изольда.  — Точнее, в этом участвовала и его дочь Мелисса. Под стенами Кингфора, что в горах Шотландии, на отряд короля напали мятежники. Они быстро перебили небольшой отряд, и только Генрих и мой дед отважно от-бивались от нападающих. Мелисса, находившаяся в замке, увидела стычку со стен башни и подала сигнал тревоги. Не дожидаясь стражников, смелая девушка сама стала опус-кать подвесной мост. Помощь из замка подоспела вовремя. Эти секунды и решили исход небольшого сражения. Ме-лисса была единственным ребенком Джастина, и король милостиво даровал ему и всему нашему роду право переда-вать наследство по женской линии.
        — А, что-то припоминаю такое из истории,  — гер-цог задумчиво посмотрел на Изольду,  — а есть ли у вас какие-либо доказательства?
        — Каюсь, ваша милость,  — Изольда склонила куд-рявую черную голову.  — Нам пришлось организовать кра-жу этого документа у нотариуса Якоба.
        И женщина протянула графу желтый пергамент.
        — А почему нотариус сам не предоставил его вам?  — на этот раз брови герцога изогнулись в гневе. Он три раза громко хлопнул в ладоши, и в зале появилось услуж-ливая фигура управляющего.
        — Деррик, не успеем мы с прекрасными леди отве-дать по кубку доброго французского вина, как нотариус Якоб должен быть доставлен в этот зал!  — глаза Нориса грозно блеснули, и изогнутая спина управляющего по-спешно скрылась в проеме резной двери.
        В зал внесли поднос с тремя серебряными кубками, украшенными золотыми фамильными гербами. Француз-ское вино оказалось терпким и сладким. Оно жидким огнем потекло по всем жилам и оказалось не таким уже безобид-ным, как могло показаться вначале. Лица молодых женщин покрылись легким румянцем, а их прекрасные глаза забле-стели. У них забрезжила надежда на справедливый исход дела.
        — Припоминаю я такой случай,  — герцог чекан-ными шагами прохаживался по залу,  — а потом еще и ваша бабушка долго самостоятельно управляла поместьем… И весьма успешно как-то отбилась от нападения соседа.
        Изольда кивала в знак согласия. В этот момент в зал вбежал запыхавшийся нотариус. Его толстая фигура застыла в покорном поклоне. По красным щекам струями сбегал пот, и он не мог вымолвить даже слова. Герцог, при-держивая кубок, не спеша, обошел сгорбленную фигуру вокруг. Потом он отошел к камину и, развернув пергамент, начал его читать. Якоб, не разгибаясь, следил за каждым движением лорда Нориса. Казалось, герцог уже четыре раза успел прочитать документ, но еще не вымолвил и слова. Нотариус явно устал стоять в неудобной позе, но старался не изменять положение тела.
        — Вам знаком этот документ?  — наконец произнес герцог.
        — Нет, милорд,  — прошептал Якоб и разогнулся.
        — Послушайте, любезный,  — герцог вплотную по-дошел к нотариусу и буквально пронзил его взглядом,  — если я сейчас хлопну три раза в ладоши — четкие слова лорда Нориса эхом отдавались под сводами зала — то через минуту здесь будет служанка Меган. И если девушка под-твердит слова леди Изольды, то…
        Норис отошел, вернулся к камину и вновь повер-нулся к нотариусу:
        — То уже через четверть часа ваше тело будет бол-таться на веревке во внутреннем дворе.
        Нотариус повалился на колени и со слезами протя-нул руки к герцогу.
        — Простите, ваша светлость!  — взвыл он,  — бес попутал. Забыл. Забыл про него!
        — Чтобы освежить вашу память,  — герцог повер-нулся к видневшейся вдали фигуре управляющего,  — Дер-рик, организуйте этому слуге закона двадцать пять плетей.
        В зал тут же, как будто они только и ждали за две-рью, вбежали двое здоровенных верзил и, подхватив под руки, потащили толстое тело нотариуса к выходу.
        — Да, еще,  — поднял руку Норис.  — Я запрещаю вам в дальнейшем заниматься этим видом деятельности. Пожалуй, лучше откройте харчевню, пока я не отправил вас на оловянные рудники.
        — Леди Изольда,  — повернулся теперь герцог к женщине,  — в ваше владение возвращается замок Рочестер с прилегающими землями. Церемония передачи состоится завтра пополудни.
        — Вам повезло, милые дамы,  — герцог загадочно улыбнулся,  — церемония произойдет в присутствии его величества короля Англии. А теперь вы можете отдохнуть с дороги. Деррик позаботится об этом.
        И герцог бросил взгляд в сторону узкой фигуры управляющего.
        Переполох
        Жуткий переполох охватил замок Иствик. Сам сеньор стоял посередине двора, угрожающе скрестив руки на груди. Всюду искали пропавших молодых женщин. Прощупывали приготовленное на зиму сено, переворачивали пустые боч-ки из-под вина, искали в каждом уголке большого хозяйства. Искали даже на дальних хозяйственных по-стройках. Бегали испуганные слуги, летали куры и перья из их растерзанных хвостов, с визгом бегали свиньи, ревели коровы. Герцог уже видел, что поиски бесполезны.
        — Сколько ударов прикажете, милорд?  — с до-вольным видом спросил бородатый громила с плеткой в руке.
        Альмер сверкнул глазами в сторону лежащих на широких скамьях грузных мужчин из провинившейся стражи и сказал громко:
        — Для начала — по пять каждому, и так дальше, по кругу, пока не вспомнят, как выпустили женщин!
        Взгляд герцога Альмера упал на сгорбившуюся фи-гуру леди Регины — казалось, она резко постарела.
        — Альмер! Я виновата, не досмотрела!
        Мужчина промолчал и отвернулся.
        В это время Рей, уже в который раз обходил все комнаты замка. Его внимательные глаза ощупывали каж-дый уголок, он отодвигал портьеры, заглядывал в сундуки, даже в каминные трубы. Наконец граф вошел в свою ком-нату, где они жили с Изольдой. Как и обычно, у молодой женщины всюду царил образцовый порядок. Все вещи ле-жали на предназначенных для них местах. Кровать акку-ратно застелена и даже занавескам на окнах ее ловкая рука придала особенную, любимую форму. Взгляд Рея упал на одинокий бордовый цветок на подоконнике. Маленькая изящная роза, как милый фонарик, освещала своим теплом все вокруг. Пальцы мужчины тронули землю в горшке. Она была еще влажной. Все выглядело так как будто молодая женщина вышла на минуту из комнаты, и должна вот-вот скрипнуть дверь, и зазвучит колокольчик ее голоса. Рей дотронулся и до платья — нет, платье Изольды уже не хра-нило ее тепла. Рыцарь поднес темно-зеленый бархат к лицу — от одежды веяло неповторимым ароматом молодой женщины. Привычный запах нескольких благовоний, кото-рыми обычно пользовалась Изольда с примесью только ей свойственного аромата всколыхнули целую
гамму чувств в сердце мужчины. Он уже видел и ощущал всей душой, как она легко вбегает в комнату и бросается ему на грудь. Ее нежные тонкие руки ласково обнимают его загорелую шею, и, коснувшись его щеки холодной сережкой, юная женщина тихо, но жарко шепчет ему прямо в ухо:
        — Милый, я тебя так ждала… Наконец то ты прие-хал…
        Рей безмолвно стоял посередине комнаты с плать-ем в руках. Неужели он больше никогда не увидит ее? Он даже не предполагал, что Изольда так дорога ему. Сейчас, когда ее нет, он вдруг со всей силой и болью ощутил, что любил ее всем сердцем. Холодная волна одиночества на-хлынула на него. До сознания откуда-то издалека доноси-лись звуки, крики. Зачем все это?
        Да, казалось, что Изольда смирилась, поняла его и простила. Ведь она же говорила в минуты страсти, что лю-бит его! Значит, гордыня выше любви, если она сбежала.
        Вдруг дверь скрипнула, и тяжелая рука брата легла на плечо Рея. Искры негодования, казалось, сыпались из глаз герцога.
        — Мы их найдем, Рей,  — воскликнул он,  — я не позволю так обращаться с нами!
        — А может, мы в чем-то были не правы, Альмер?  — спросил рыцарь.  — Ведь если здесь было так хорошо, почему они сбежали?
        Герцог Альмер стал мерить шагами комнату. В резком скрипе его сапог слышалось раздражение и досада. Но вот он остановился у камина и взял в руки небольшую изящную вазочку.
        — Так уж устроены эти женщины,  — наконец на-чал он.  — Дай им палец,  — они заберут всю руку, получи-ли руку,  — хотят заполучить и тебя самого!
        — Я тоже не понимаю,  — согласился Рей.  — Все дали им — и наряды, и украшения! И все наши подарки оставили, ничего не взяли с собой. Интересно, кто им дал денег на побег. Надо навестить их брата. Может, они у него прячутся. Я вытрясу с него правду!
        — Вам, конечно, не понять сердце женщины!
        Мужчины повернулись в сторону прозвучавшего голоса и увидели в проеме двери леди Регину. Старая жен-щина стояла, опершись о дверной косяк, и в ее безнадежно опущенной руке, и в выбившейся из прически седой пряди волос чувствовалась изнеможение.
        — Женщина отдает мужчине все свое сердце, без остатка,  — продолжала она с необычной для ее голоса хри-потцой,  — она и хочет, чтобы сердце ее возлюбленного принадлежало только ей.
        — Но я любил только ее, Изольду!  — прервал ее Рей.
        — А сам ложился в постель к Анне!
        — Это было для меня настоящим страданием!
        — А каким страданием это было для твоей люби-мой, сынок!  — женщина прошла к стулу и тяжело опусти-лась в него,  — и потом, подумай о твоем ребенке, которо-го она носит под сердцем.
        — Наши дети не будут нуждаться ни в чем,  — вмешался Альмер,  — я дал слово мужчины!
        — Слово мужчины, как весенний снег, тает под жарким взглядом его очередной возлюбленной!  — возрази-ла пожилая женщина.  — Поверь мне дорогой, я много по-видала на своем веку. Возможно, ты и исполнишь свое сло-во. Но, полюбив другую, ты все реже и реже будешь посе-щать свою милую когда-то Ирис.
        Мужчины молча смотрели на Регину.
        — Ты и сейчас ищешь любой повод, чтобы повер-нуть бег своего коня прочь от замка Алисии, хотя давал слово под святым алтарем.
        — А что бы изменилось, исходя из ваших слов, ма-тушка, если бы и узы брака скрепляли нас с Ирис?  — воз-разил герцог.  — Сердце не заставишь любить, поклявшись на библии!
        — О вы, мужчины!  — заговорила старуха,  — я хоть немного, но узнала вас на своем веку. Ваш разум и сердце больше подчинены законам и правилам, которыми вы же и опутали свою и нашу жизнь, чем наши женские души. Мы отдаем вам себя без оглядки на священника, а вы,… Вы даже сами не понимаете, насколько по-другому вы относитесь к своей избраннице, на чью руку вы одели венчальный перстень.
        Альмер стоял у окна спиной к присутствующим. Тишина заполнила комнату, и печаль, как сизое холодное облако, стала наполнять своими клубами все вокруг. Вме-сто веселых женских голосов, раньше оживлявших эти каменные стены, снизу из двора слышались мерные удары плети и вскрики наказываемых стражников. Горло герцога внезапно сдавила нахлынувшая, неизвестно откуда взяв-шаяся, безмерная обида. Все исчезло из головы, и только одно слово билось в мозгу — неблагодарная! Альмер резко повернулся и широкими шагами направился к выходу. В проеме двери он остановился и, повернувшись к леди Реги-не, жестко сказал:
        — Наши мужские поступки продиктованы не толь-ко порывами чувств, а и другими, не менее важными сооб-ражениями. Мы с Реем не могли поступить иначе. И это прекрасно знали и Изольда, и Ирис!
        Герцог повернулся и быстро зашагал вниз по лест-нице. Вскоре его властный голос прервал порку.
        Утро следующего дня было посвящено сборам. Нужно найти негодниц, посмевших так дерзко обмануть мужчин и сбежать. Предварительное расследование ни к чему не привело. Уже было ясно, как бежали молодые пленницы из замка — при помощи огромных ковров. Аль-меру стало понятно, почему они так упорно их старались закончить. А поняли это после исчезновения нескольких обитателей замка — служанки Меган, Азизы и лохматого любимца Ирис и Изольды — собачки Бо. Кто-то вспомнил, что он бежал вслед за повозкой, вывозящей ковры с терри-тории замка. Герцог сразу же приказал привезти к нему торговца Ирвина.
        К сожалению, ни Альмер, ни Рей не относились серьезно к увлечению женщин ковроткачеством. Потому особо и не вникали в детали. Кому ткутся ковры, сколько они стоят, куда их увозят — все эти вопросы рыцарей не интересовали. Их вполне устраивало, что их наложницы заняты и не скучают. Знали только, что за товаром приез-жает торговец Ирвин, он же привозит и нитки и красители. Посланный за ним Флинт вернулся ни с чем — торговца и след простыл. Соседи сказали — уехал далеко на восток, за новой партией товаров. Вместе с сыном и женой.
        — «Разумно и своевременно,  — подумал Альмер, слушая своего оруженосца,  — не сносить бы ему головы, если бы попался. Сбежал, подлец! Ну ладно, пусть он толь-ко покажется! Я с него шкуру спущу»!  — бессильная злоба душила герцога. Поиски пока ничего не дали. Барон Кем-белл, брат Ирис был в таком шоке, что стало ясно, что он ничего не знает. Да разве они отправились бы к нему, зная, как боится мягкий барон свирепых рыцарей.
        Леди Регина очень переживала, что не развернула тогда ковер, наверняка в нем пряталась или Ирис, или Изольда. Ведь собачонка Бо бежала за повозкой! Леди Ре-гина даже не могла толком объяснить сама себе, за что она больше волновалась — за то, что сыновья остались без на-ложниц, или же она тревожилась за то, что произойдет с молодыми женщинами. Она беспокоилась за них — что будет с ними, беременными и таким беспомощными, в этом страшном мире?
        Альмер не собирался сдаваться — было не в его правилах смиряться с поражением. Они решили с Реем, что, взяв с собой оруженосцев и несколько воинов, они неза-медлительно отправятся на поиски беглянок.
        — Не думаю, что мы не найдем их в Англии — слухом земля полнится,  — уверенно проговорил Альмер.  — Не пустились же они в плавание за море!
        Рей задумался.
        — Если они сели на корабль,  — мы их тем более найдем, Альмер,  — проговорил он,  — не каждый день от-правляется корабль, и дамы в порту будут очень заметны…
        — Что-то они так заметны, что никто из стражи их и не заметил!  — пошутил рыцарь,  — ну да ладно, ищущий да найдет! Где-то всплывут или они, или их ковры. Ну и получат же они, когда мы их отыщем! Пожалеют, что на свет появились!
        Обстановка в замке была неприятной. Оба брата постоянно находились в плохом настроении, за едой угрю-мо молчали, и только наказания сыпались на несчастных слуг за любую провинность. Разговаривали короткими от-рывистыми фразами, угодить им было просто невозможно. Каждый ночевал в своей спальне в Иствике — в замки, где жили жены, они не поехали. Злоба на жен, что они сломали им прекрасную жизнь, душила их, и они боялись, что не смогут сдержаться и сорвут ее на них.
        И снова в путь
        В безуспешных поисках прошла неделя. Альмер стоял в своей спальне возле туалетного столика Ирис и держал в руках драгоценную диадему, подаренную ей в их первую ночь любви. Он заметил белый волосок, зацепившийся за зубчик украшения. Это было все, что осталось от нее. Сразу холодно стало на душе. В их комнате было пусто. Альмер уже привык, что после возвращения в Иствик его ожидал океан ласки и нежности! Ах, столько радости было в сапфировых глазах прекрасной женщины, столько любви, сколько он никогда не получал ни от кого в жизни. Прежде он считал, что это не главное — быть любимым, а вот ти-тул, деньги, положение в обществе — это именно та цель, ради которой стоит жить и бороться. А женщины… Их всегда у него было достаточно. Но он не мог не заметить разницу между чистой первой любовью, которой озарила его военную жизнь нежная Ирис, и обычной жаждой сексуальных утех, которых ждали от него опытные придворные дамы. Но, что больше всего его оскорбило, так это то что, по ее словам, любя его всей душей, молодая женщина не смогла понять его, принять его извинения и простить.
        — А может, и не любила?  — терзали его ночные мысли, когда он крутился в одиночестве на огромной опус-тевшей постели. Просто планировала выйти замуж за гра-фа, а когда ее планы сорвались, не стала терять времени на женатого мужчину. Да еще к тому же увезла с собой его ребенка. Альмер знал, что это будет сын, почем-то был уверен; он представлял этого прелестного ребенка на руках у его красавицы матери, и чувство огромной потери охва-тывало его. И, самое странное было в том, что он, взрослый мужчина, жестокий воин, обижался на это хрупкий цвето-чек, на эту белоснежную лилию! Да, эта лилия только каза-лась хрупкой и беззащитной, на самом же деле она была железной.
        Прошло уже много лет, когда он последний раз обижался. Когда-то, очень давно, он дал себе слово, что больше не позволит никому себя обидеть. И до последнего времени, с тех пор как он стал взрослым и получил рыцар-ский пояс, он мог бы сказать, что все, кто встречался у не-го на дороге, не решались вступить в противостояние с мо-гучим графом Суффолка. А выработал он себе такой харак-тер в своей семье
        Сердце маленького Альмера в детстве было полно горьких обид. Его братья Уно, Хью и Кирк постоянно пре-следовали синеглазого малыша. Когда он бежал к отцу — то получал еще больший нагоняй, а мама Регина ничего не могла поделать. Тогда расплакавшийся мальчик бежал в свое секретное место — в старый полуразрушившийся са-рай. И там, спрятавшись от всех обидчиков, он подолгу плакал. Белые облака расплывались цветными радугами в его полных слез глазах, а молчаливое солнце бесстрастно взирало на несчастного избитого малыша. Лишь его луч-ший друг и брат, сын Регины Рей, утешал и ободрял его. Ему также сильно доставалось от свирепых отпрысков Дирка Хоукхарта. Тогда и сложилась их дружба, настолько крепкая, что даже многие подшучивали: увидишь Альмера — сейчас появится Рей. В общем, не разлей вода. В те без-радостные детские годы и сложились характеры обоих бу-дущих рыцарей. Альмер понял, что мир устроен не так, как бы им хотелось. В нем безраздельно правит сила. Справед-ливость и доброта униженно ждут, пока сильный человек позволит им вмешаться в ход событий. Слезы высыхали на розовых щеках, и будущие
рыцари брали в руки большой мешок. Этот мешок они специально держали в укромном уголке. Сначала он был почти полностью заполнен легкой соломой, лишь на дне болталось небольшое количество тяжелого песка. Каждый день мальчики засыпали в мешок еще одну меру песка, и он становился все тяжелее и тяже-лее. Альмер и Рей пыхтели, их глаза наливались кровью, но они крутили в руках этот тяжелевший день ото дня снаряд. Молочные мышцы наливались свинцом. На тонких ручках появились бугорки бицепсов. Потом Альмер сделал соло-менное чучело. Оно принимало образ то Уно, то Хью или Кирка, в зависимости от того, кто большую рану нанес се-годня. Мальчики до изнеможения колотили маленькими кулаками по ненавистному обидчику, и их сердца отпуска-ло. Они вырезали себе деревянные мечи и, представляя себя настоящими героями, сражались друг с другом, нара-батывая ловкость и сноровку. Когда мальчишки выходили из своего укрытия — их было не узнать. Темно-синие и голубые глаза сверкали решительностью и силой. Пусть обидчики пока сильнее их, пусть их много, но придет и их час. Они вытащат из ножен настоящие боевые мечи, и под-лые
братья будут просить у них пощады. А пока… Пока они принимают правила игры. Они сильнее. С ними не сов-ладать. Значит, они и правы. Так думать было легче. Нужно было только время, время и старания. И Альмер с Реем трудились. Со временем рыцари достигли многого. Их ме-чи наводили ужас на противников. Их молили о пощаде. И теперь они уже знали, кого щадить, а кого и не надо. Аль-мер и сам подчинялся силе. Есть король, есть могущест-венные родственники короля. Их силе придется уступить. Так устроен мир. Тщетно взывать к справедливости и богу. У побежденного остаются только глаза, чтобы плакать, да слезы, чтобы взывать к богу. А что бог? Бог сам устроил мир так, что в нем почти нет правды. Бог никогда не сдела-ет ничего человеку, что он должен сделать сам. Для слабых остаются только слезы…
        В это время под стенами замка раздался громкий звук фанфары.
        — Посланники короля,  — сказал выглянувший в окно Рей.
        Под стенами замка стояли три нарядных всадника — ворота были поспешно открыты.
        — Герцог Альмер Хоукхарт! Граф Рей Фолкхерст! Вам послание короля!
        Тугой свиток с красной сургучной печатью не су-лил ничего хорошего. Альмер взял его в руки и развернул.
        — Так и есть, Рей,  — сказал он, пробежав по пер-гаменту глазами,  — никаких поисков!
        — Прошу вас к столу, милорды,  — он повернулся к всадникам.
        — Благодарю, милорд, но нам еще сегодня скакать тридцать миль. До встречи!  — и посланники дернули пово-дья.
        — Помнишь крепость Бердуар, Рей?  — Альмер по-вернулся к вопросительно смотрящему на него другу.
        — Разумеется, сарацины ее не раз пытались ее взять — она неприступна!
        — Так вот. Дружище, Бердуар опять в осаде. Ко-роль срочно собирает войско. Мы без промедления должны отправляться на восток!
        — Можно считать, Изольде и Ирис страшно повез-ло,  — зло пробормотал рыцарь.
        — Ненадолго!  — успокоил его Альмер.  — Скоро мы вернемся, и найти их будет намного проще!
        — Если будет чего искать,  — возразил Рей.
        — Ну, уж тут мы не властны, это решается на небе-сах,  — засмеялся невесело Альмер.
        Через два дня братья со своими оруженосцами и большим отрядом воинов отправились в порт для погрузки на корабль, отправляющийся в Палестину. Стремительный галеон быстро доставил англичан в Акру, откуда войско двинулось к стенам осажденной крепости. По приказу ко-роля, герцога Альмера, как опытного военачальника, на-значили командовать операцией. Альмер распорядился, чтобы отряд подошел на выручку крестоносцам под покро-вом ночи.
        Темная безлунная ночь накрыла каменистую пус-тыню своим покрывалом. Необычно ярко, как не увидишь в родном краю, сверкали на бархатном небе знакомые со-звездия. Созвездие Орион повисло над самым горизонтом. Вдали переливались огни осажденного замка. Рыцари стоя-ли на высоком холме и смотрели на замок — отличить ко-стры на неприступных стенах от синих, осенних звезд можно было только по желтоватому цвету. Внизу, под сте-нами Бердуара, на равнине горели еще сотни огней, за-жженных сарацинами.
        — Трудная задача,  — проговорил Рей, глядя на вражеские лагеря.
        — Я все думаю и думаю, Рей,  — тихо сказал гер-цог,  — вот, может быть, завтра в бою мы сложим головы. А что останется после нас? Замки, земли, деньги — все пе-рейдет в чужие руки. Какой след мы оставим с тобой на этой земле?
        — Возможно, мы и оставили след, Альмер, только не знаем, где он теперь болтается…  — задумчиво ответил Рей, разглядывая созвездия. Звонкое пение цикад почти заглушало его тихий голос.
        — И почему они так побежали от нас? Как от чу-мы!  — продолжал Альмер.
        — Скорее всего, это просто глупость, малышки даже не представляют себе тех трудностей, с которыми они могут столкнуться,  — откликнулся его брат.  — Но без них грустно. Дай бог, чтобы их приключение обошлось нор-мально.
        — И наше тоже,  — добавил Альмер.
        Не дожидаясь утра, почти прямо с ходу, вооружен-ный отряд пробрался прямо под стены осажденной крепо-сти. Крестоносцы обмотали копыта лошадей тряпками и прошли бесшумно мимо арабских шатров. Альмеру даже пришлось применить свое знание языков — он ответил на окрик стражника, и тот уверился, что идут свои. Высокую крепостную стену окаймлял со всех сторон глубокий сухой ров. Осаждающие замок сарацины не посмели спуститься по его крутым склонам. Тем более, что они и не могли предполагать — в глубине каменной расщелины имелся потайной вход в крепость. В узком каменном коридоре воины могли идти только гуськом — один за другим. Та-ким образом, даже один защитник мог остановить врага, пытающегося проникнуть вовнутрь. Путем подачи особых потайных знаков, защитники были заранее оповещены о прибытии подкрепления, и Альмер с его отрядом был радо-стно приняты в стенах крепости Бердуар.
        План состоял в том, чтобы через некоторое время в темноте палестинской ночи вывести защитников крепости из стен замка и неожиданно напасть на войско сарацин. Однако ему не удалось сбыться. Уже утром крестоносцы увидели, что к расположившемуся под стенами войску, по-дошло очень большое пополнение.
        — Придется теперь только обороняться,  — проце-дил Альмер, наблюдая за перемещениями у стен крепости.
        Родной замок
        Изольда с замиранием всматривалась вдаль. Ее взору открывались знакомые с детства рощи, дубравы, поля. Она чувствовала, как с каждой минутой стук ее сердца стано-вился все сильнее и сильнее. Она высунулась в окно и ждала, когда, наконец, на горизонте появятся стены родно-го замка. Ее нисколько не смущала пасмурная погода, не смущало то, что ее темные локоны были покрыты капельками начинающегося дождя.
        — Изольда! Погода холодная, смотри, уже дождик моросит, ты простудишься!  — Ирис тревожно подергала ее за плечо.
        — Пускай моросит! Пойми, я еду к себе домой, по-нимаешь, к себе! И этот дождик принадлежит мне!  — Изольда повернулась к ней на мгновение.
        Ирис промолчала ей в ответ. В минуты ликования Изольда была глуха к чьим-то советам. Ирис понимала ее чувства. Ведь Изольда получила то, о чем мечтала на про-тяжении всех этих четырех лет. Главная цель ее жизни бы-ла достигнута.
        — Посмотри, Ирис! Видишь вон тот лесок? Там есть чудесное прозрачное озеро! Мы завтра же туда съез-дим. Здесь такие красивые места! Я все тебе покажу!
        — Да! Вижу! Мне очень нравятся эти места.
        И вот Изольда увидела темные стены ее дома.
        — Мы дома. Ирис!  — она восторженно глянула на кузину.
        Молодые женщины вышли из повозки.
        — Да тут мало, что изменилось со времени моего отъезда! Все то же самое. Почти!  — Изольда посмотрела на зеленые лужайки — когда-то на их месте были цветочные клумбы. Семья ее кузена, похоже, не стремилась к красоте.
        Изольда пошла в сторону парадного входа, увлекая за собой Ирис, с интересом рассматривающую замок.
        Им на встречу вышел пожилой мужчина довольно неряшливого вида.
        На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Красное отекшее лицо пожилого мужчины выражало це-лую гамму чувств. На нем было написано удивление и ин-терес.
        — Талбот! Ты не узнаешь меня?! Так-то ты встре-чаешь свою госпожу?  — Изольда остановилась
        — Леди Изольда?!  — мужчина потер глаза, его ле-вая щека говорила о только что прервавшемся полуденном сне.
        — А кто же еще!?  — Изольда весело усмехнулась.
        — О! Простите, моя госпожа! Все так неожиданно! Простите старика!  — его голос сразу стал почтительным и подобострастным.
        — Так и быть, прощаю! Это — леди Ирис, моя ку-зина.
        — Я к вашим услугам, леди!  — Талбот с привыч-ным для его должности почтением склонил голову.
        — А теперь веди нас в дом! Я столько времени ждала этого момента, Талбот!  — Изольда подобрала длин-ный подол своего дорожного платья и быстрыми шагами направилась к входу в замок.
        — Как нам всем вас не хватало, леди Изольда! Моя супруга каждый божий день про вас вспоминала. Вот я ее сейчас обрадую! Знаете, ваш кузен.… Не хочется, конечно, плохо о нем говорит, но вы — это совсем другое дело! Смотрю на вас и вспоминаю милорда Эдмунда. Как же вы на него похожи! Я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что больше никогда не увижу вашего отца.
        — Талбот! Я вижу, ты тоже совсем не изменился! От тебя по-прежнему пахнет элем, и ты все время причита-ешь. Довольно об этом!  — Изольда бросила на него холод-ный взгляд.
        Она еще хорошо помнила, как поменялся Талбот к ней четыре года назад. А сейчас, когда положение вещей изменилось, он готов поливать грязью кузена и пресмы-каться перед ней как ни в чем не бывало.
        — Виноват, леди! Но вы же знаете мою супругу! Любовь к ней лишает меня разума, а она этим пользуется, нахалка! Эль — последняя радость в моей несчастной жиз-ни. Вы не думайте! Я знаю меру. И все свои обязанности я неукоснительно выполняю!  — в голосе мужчины чувство-валась горечь. Изольда была наслышана о любовных похо-ждениях его жены Эдит. Талбот все прощал ей ввиду того, что их разница в возрасте более двадцати лет, и у него были веские причины закрывать глаза на постоянные измены супруги.
        Талбот был управляющим в замке графов Рочестер вот уже добрых двадцать лет. О качестве его работы Изольда не могла раньше судить по причине ее юного воз-раста и отсутствия опыта в этом вопросе. Ее покойный отец не считал нужным посвящать дочь в дела управлением зам-ком и землями. А сейчас она видела все его недостатки.
        Изольда с Ирис зашли в зал. Изольда заметил, что чего-то не хватает. Раньше каменные стены украшали изы-сканные гобелены, на полу лежал большой ковер тонкой работы. Она обвела взглядом голые стены.
        — Талбот! А где тот прекрасный гобелен? Он ви-сел на этой стене!  — она вопросительно посмотрела на сво-его старого слугу.
        — Ваш кузен, милорд Роберт велел снять его две недели назад.  — Он с сочувствующим видом посмотрел в глаза Изольды.
        — Велел снять!? Так значит, он еще и мерзкий вор! И ковер тоже? И мебель?  — Изольда гневно смотрела по сторонам.
        — Да, миледи!  — Талбот опустил свою лохматую голову.  — Я не мог перечить вашему кузену. Простите!
        — Видишь, Ирис, каков мой братец?  — обратилась Изольда к сестре.
        Ирис молча осматривала внутреннее убранство. Первое, что она заметил,  — паутина. Она была повсюду — в углах, на стенах, на канделябрах. Уборка тут была при-мерно год назад, судя по количеству пыли на паутине.
        — Скажите, Талбот, а что, бывший хозяин был вдовец и бывал часто в отъездах?  — мягко спросила управляющего Ирис.
        — Милорд Роберт всегда находился в замке, леди, и не часто отлучался,  — вежливо ответил ей Талбот.
        Не зная, как отреагировать на такой ответ, Ирис посмотрела на Изольду, которая в свою очередь тоже заме-тила ужасный беспорядок и грязь.
        — Да, Роберт не слишком опрятен! Я бы сказала иначе, но не хочу и вспоминать про него.
        — Милорд Роберт был очень занят и, возможно, не следил за такими мелочами.  — Талбот, краснея еще боль-ше, чем от эля, пытался как-то оправдаться перед неожи-данно прибывшей хозяйкой.
        — Чем же, Талбот, твоя жена здесь занималась?  — не без иронии спросила Изольда бедолагу-управляющего.
        — Леди Изольда! Вы же помните Эдит?! Она нико-гда не была послушной и добропорядочной женой. Что я могу сделать с ней?! Моя любовь к ней — мое наказание!  — мольба чувствовалась в его голосе.
        — Понятно.… Хочу тебя обрадовать, Талбот! Пришел конец твоим сердечным страданиям — мой кузен Роберт теперь будет слишком далеко!  — Изольда улыбну-лась несчастному мужчине.  — Теперь твоя Эдит будет тебе верна подобно монахине.
        Ирис улыбнулась этой невеселой шутке. Она до сих пор не могла понять суть тех семейных неурядиц, о которых постоянно упоминал Талбот.
        — Спасибо вам за понимание, леди Изольда! Вы всегда были добры ко мне! Знаете, я проклинаю, и в то же время благословляю тот день, когда сэр Эдмунд отправил меня на ярмарку, где я встретил эту чертовку! Она вскру-жила мне голову…  — Талбот сделал печальное лицо, что у него уже давно вошло в привычку за пятнадцать лет суп-ружеской жизни.
        — Талбот! Нам необходимо отдохнуть с дороги, после — перекусить. Распорядись, чтобы приготовили мою комнату и комнату для леди Ирис. Обед должен быть готов примерно через четыре часа.
        — Сию же минуту, леди!  — Талбот отправился выполнять приказ.
        Изольда повернулась к Ирис.
        — Что скажешь? Не ожидала я от Роберта такого развала. Интересно мне на Эдит посмотреть. Не сомнева-юсь, что она свежа как утренняя роза. Не понятно, чем она тут вообще занималась, кроме любовных утех с кузеном!
        — Изольда! Все это такие мелочи в сравнении с тем, как мы теперь заживем! Весь этот беспорядок — су-щий пустяк!
        — Я предлагаю сейчас пойти поспать пару часов, а после мы устроим небольшой праздничный обед в честь моего возвращения в родной дом. Я так устала с дороги! Пойдем, я покажу тебе свою комнату! Только не пугайся! Там тоже, скорее всего жуткий беспорядок!
        Девушки перешли на другую половину здания, где располагались спальни, детские и кабинет лорда. Витая лестница вела вверх в одну из башен замка.
        — Какая узкая и тесная лестница!  — сказала Ирис, подбирая подол платья, чтобы не запачкать его.
        — Этот замок строился двести лет назад! Он пре-красен!  — Изольда с наслаждением вдыхала сырой воздух. От каменных стен несло сыростью и чем-то древним и та-инственным.
        — Твоя комната находится на втором этаже? И там, наверное, холодно?
        — Если не топить, то, конечно, прохладно! Мне нравится моя спальня. Если тебе не страшно, я расскажу тебе старинную легенду о привидении женщины, которая раньше жила здесь. Моя комната когда-то была ее спаль-ней.
        — Привидения?  — Ирис остановилась и задрожала от страха.  — Я туда не пойду! Зачем ты меня напугала? Я ужасно боюсь привидений!
        Изольда звонко рассмеялась.
        — Трусишка! Бояться надо не мертвых, а живых! Так тебе рассказать эту легенду?
        — Ой,…что-то, мне опять плохо стало…  — Изоль-да облокотилась на холодную стену,  — когда же это все кончится?
        — Всему есть конец. Терпи! Через это проходят многие женщины десятки раз за свою жизнь,  — Ирис лас-ково посмотрела на Изольду.
        — Не представляю… Мне кажется, с меня одного раза будет достаточно!  — Изольда немного злилась на судьбу.  — Тебе хорошо! Везет!
        — Если бы я могла, я бы с удовольствием поменя-лась с тобой местами! Лучше бы пусть меня тошнило!
        — Брось! Что-то я совсем расквасилась! Еще самое страшное впереди,  — Изольда сделала глубокий вдох и выдох, как учила ее Регина. Этот способ немного помогал подавить приступ ужасной тошноты.
        — Изольда! Почему же страшное? Это же так прекрасно! В тебе и во мне зародилась новая жизнь! Это такое необыкновенное чувство. Я часто обнимаю свой жи-вот, глажу, представляю своего будущего ребенка. Инте-ресно кто это будет? Мальчик или девочка? Ты кого хо-чешь? Я бы хотела дочь! Я научу ее рисовать и вышивать! Нам будет хорошо…  — Ирис мечтательно улыбнулась, до-тронулась до своей располневшей талии и погладила чуть наметившийся животик.
        — Если честно, я бы никого не хотела, точнее, не сейчас. И не таким образом. Кого я рожу? Бастарда! Какой позор! Графиня родила бастарда!  — она вся покраснела от негодования.
        — Забудь, это будут наши дети. Наши, и ни чьи больше!  — сказала ей Ирис твердо и без оттенка сожаления в голосе.  — Не будет у них отцов, только матери.
        — Точно! Только матери! Как ты хорошо сказала!  — черные глаза Изольды гордо блеснули в полумраке тем-ной лестничной площадки.
        — Тебе помочь?  — Ирис протянула ей руку.
        — Не надо! Я сама! Осталось несколько ступенек! Мне надо привыкать, еще предстоит полгода этого кошма-ра! Так тебе рассказать легенду? А, трусиха?
        — А она не сильно страшная?  — Ирис прищури-лась.
        — Ужасно страшная! И главное, все это было на самом деле. Я нашла доказательства.
        — Ах!  — Ирис прикрыла рот рукой,  — мне уже страшно! И интересно!
        — Сейчас расскажу! Сядем возле камина.
        Изольда подошла к двери своей спальни. На ней было еще больше паутины, чем на нижних этажах замка.
        — Сюда вроде бы никто не заходил с момента мое-го отъезда!  — она раздвинула пыльную липкую вязь, пре-граждающую вход.
        — Приятно. Правда?  — Ирис помогала ей убрать работу тружеников-пауков.
        — Да-да! Приятно! Сейчас придет сюда Эдит, рас-топит камин, наведет порядок! А вот твоя спальня.  — Она указала на соседнюю дверь, уже не такую запыленную.
        — Как хорошо! Значит, наши комнаты рядом! Смотри, а в этой явно кто-то жил! Странно, а почему тогда твоя пустовала?  — Ирис озадаченно глянула на обе двери.
        — Эти олухи боялись привидения!  — презрительно ответила Изольда
        — Так оно жило в твоей комнате?
        — И живет до сих пор,  — торжественно добавила Изольда
        — Страх-то какой! Я бы там тоже не смогла нахо-диться. Ни за что!
        — А я прекрасно себя чувствую. И нисколько не боюсь привидений. Я же тебе уже сказала, кого надо дейст-вительно бояться.
        Изольда отворила массивную дубовую дверь.
        — Заходи! Вот тут прошло мое детство!  — Изольда впустила вперед свою гостью.
        — Тут красиво! Какой ковер! Искусная работа!  — Ирис первым делом обратила внимание на пестрый ковер, лежащий на полу под толстым слоем пыли.  — А это твоя кровать?! Она старинная?  — она подошла к широкой кро-вати под темно-красным балдахином.
        — Говорят, что она принадлежала той са-мой…эээ…Эвелин Рочестер — сказала Изольда таинствен-ным шепотом.
        — А кто эта Эвелин Рочестер?
        — Это было около ста лет назад, она была женой графа Рочестера. Теперь ее привидение слоняется ночами по замку и плачет. А иногда даже пугает, и говорят — не только пугает. Много легенд сложилось о нем за столетие!  — Изольда говорила тихо, еле слышно.
        Глаза Ирис заблестели от интереса.
        — А почему она не нашла покоя на небесах? Что держит ее здесь?
        Изольда пожала плечами.
        — Говорят, что ее мучает совесть, и она никак не может себе простить своего поступка! Вот и бродит, и сто-нет.
        — Так расскажи мне все по порядку! Как интерес-но! Не хочу ждать!  — в глазах Ирис зажглось любопытст-во.
        — Давай присядем…  — Изольда села на кровать, застеленную материей такого же цвета, что и балдахин.  — Ноги отекли! Все равно платья уже грязные.  — Она не ста-ла стряхивать пыль, покрывающую ее постель.
        — Ну, рассказывай!  — Ирис села рядом с ней и взяла ее под руку.
        — Так вот! Жил в этом замке в то время славный граф Дирк Рочестер. Он был молод и красив. И полюбил этот граф одну благородную девицу по имени Эвелин. Из какого рода она была — к сожалению, сведений не сохра-нилось. Она тоже его полюбила, и они поженились. Они прожили в любви и согласии несколько лет. Случилось так, что граф заимел себе другую даму. Что там было у них, тоже неясно. Рассказывают много чего, но я решила всерь-ез заняться изучением истории жизни моих предков, и кое-какие интересные факты все-таки нашла. Половина всех этих легенд не совпадает с реальными событиями. Одни рассказывают, что разлучница была тоже благородного происхождения, другие говорят, что она была прислугой в замке соседа. Я больше склоняюсь к первому. Позже рас-скажу, почему я сделала такие выводы. Об этой связи узна-ла Эвелин. Я так поняла, она была решительная женщина с твердым характером. Забыла сказать, другую даму звали Венди. Каким-то образом Эвелин хитростью заманила в замок Венди, пользуясь отсутствием мужа, и жестоко обошлась с ней. Что она с ней сделала, тоже до конца не известно. Но факт, что Венди была
убита, и она в момент гибели была беременна от мужа Эвелин. Существует ле-генда, что она ее прокляла перед смертью и сказала, что все женщины из рода Рочестер будут несчастны в любви. А когда вернулся граф, Эвелин ничего ему не сказала. И при-грозила слугам, чтобы молчали. Но, несмотря на угрозы, кто-то из прислуги проговорился. Граф узнал об участи своей любовницы. Эвелин все отвергала, она так и не при-зналась в преступлении. И после этого он на нее вообще перестал смотреть. Эвелин не перенесла его холодности и покончила собой. В результате дети остались без матери. И что интересно, дочерей Эвелин — а у нее их было двое, постигли неудачи в их браках. А граф больше не женился. Ее же привидение никак не может найти покоя.
        — Какая печальная история!  — Ирис грустно вздохнула.  — И, между прочим, несправедливо проклята Эвелин. Она всего лишь хотела семейного счастья, а эта Венди разрушила ее семью.
        — Но, как видишь, ее проклятье работает все это время, и меня не обошло стороной!  — Изольда посмотрела в окно.
        — Нет! Это как-то неправильно! Эта Венди сама влезла в семью!
        — Да, кто его знает, что там было на самом деле! Столько лет прошло, правда известна только им троим. Ты же сама удостоверилась в том, какие бывают мужчины — говорят одно, а делают совсем другое. Может, граф Дирк тоже обманул Венди! Рассказывал ей сказки о любви! Мо-жет, он вообще был развратник! Этого мы никогда не узна-ем.
        — А ты говорила, что считаешь, что Венди была знатная. Почему?
        — Знаешь, перед самым моим выдворением на-шлась одна вещица, случайно. Золотой браслет с буквой W. Мы с садовником занимались поиском места для за-кладки молодого сада. Он копал землю и наткнулся на ма-ленькую шкатулку. Шкатулку он мне принес. Меня тогда очень удивила его честность. Вот, в этой самой шкатулке и оказался браслет. Там были еще кое-какие украшения. Они были не очень дорогие, а браслет был усыпан рубинами. Представляешь себе, мог ли быть такой у прислуги? Нико-гда! Я хорошо разбираюсь в камнях. Рубины высокого ка-чества и отличной огранки. Я думаю, сама королева была бы от них в восхищении. Ты думаешь, зачем я это расска-зываю? Дело в том, что никто из женщин в нашем роду не носил имени, начинающегося на букву W.
        — Так может быть, этот браслет и шкатулка с ук-рашениями не имеют отношения к этой истории и вообще к вашему роду! Мало ли, кто их решил припрятать!
        Изольда покачала головой.
        — Нет, Ирис! По времени все сходится! И не толь-ко! На шкатулке был наш герб! Она принадлежала только нашей семье. И тот стиль, в котором выполнены ювелир-ные изделия соответствуют тому периоду. Я думаю, их сняла с убитой Эвелин и закопала.
        — Вот как интересно!  — Ирис была вся внимание,  — а какова судьба браслета и украшений?
        — Я успела их спрятать. Потом схожу, проверю. Вдруг мой кузен их не нашел. Единственная ценная вещь — браслет. Остальное — побрякушки.
        — А ты видела привидение?
        — Нет! Ни разу! Я слышала плач. От него все хо-лодеет! А Талбот видел. Можешь его расспросить. Никто ему особо не верит, говорят, меньше эля надо пить. А я ве-рю!
        — А привидение только плачет?
        — Да, только плачет. Говорят, что видели силуэт обнаженной женщины в окрестностях замка. Оно плачет и зовет путников. Талбот уверяет, что привидение его столк-нуло со ступеней, ведущих в погреб. Он упал и расшиб себе лоб. После этого он боится в погреб спускаться. Если что-то надо, посылает свою жену. Эдит никаких привидений не боится. Смеется над ним, говорит, не привидение его столкнуло, а лишняя кружка эля! Ты сама его скоро услы-шишь.
        — Я уже боюсь. Не смогу спать одна! Я буду спать с тобой! Ни разу не видела привидений и не хочу.
        — Хорошо! Можешь спать со мной. Постель про-сторная. Тут на троих места хватит.  — Изольда прислуша-лась,  — кажется, Эдит поднимается! Слышишь шаги?
        В спальню зашла хорошенькая женщина лет три-дцати пяти. Она принесла большую вязанку дров.
        — Леди Изольда! Как я счастлива! Мой старик мне сказал, что вы вернулись!  — ее карие задорные глаза радо-стно сияли.
        Эдит нельзя было назвать красивой. Ее пышное те-ло всегда излучало чувственную энергию. Груди необъят-ных размеров не потеряли свою форму после нескольких родов. Они были предметом ее гордости и объектом вни-мания прислуги мужского пола и стражников. Обычно, когда она заходила в двери, сначала появлялась ее грудь, а потом и сама Эдит. Щеки всегда были залиты ярким ру-мянцем, на губах неизменная улыбка. Из-под накрахмален-ного белого чепца торчали в разные стороны непослушные каштановые локоны. В ней было всего много, и все было большое,  — глаза, губы, грудь, бедра. Вся она была пере-полнена радостью и жизненной энергией.
        — Здравствуй, Эдит! Ты все такая же цветущая женщина. Прекрасно выглядишь.  — Изольда была искрен-не рада встрече с горничной. Хоть она и была лентяйкой, ее природное обаяние помогало вывернуться из разных не-приятных ситуаций.
        — Без вас тут плохо было!  — женщина скривила свои чувственные полные губы в презрительной усмешке,  — леди Сара морила нас голодом! Если бы не сэр Роберт, мы бы тут все превратились в скелетов!
        — Не похожа ты на исхудавшую женщину!  — Изольда улыбнулась веселой горничной.
        — Это все сэр Роберт! Дай Бог ему здоровья!  — Эдит сделала такое лицо, как будто говорила о чем-то воз-вышенном.
        — Я уже поняла, что вы с ним нашли общий язык. Больно уж твой муж грустит!
        — Так значит, старик вам все рассказал! Вот бол-тун! А кто ему носил эль?  — Эдит была возмущена до глу-бины души.  — И вообще, этого не было бы, если бы он лучше выполнял свой супружеский долг! Так ведь ему, кроме эля ничего не надо!
        — Ладно, Эдит. Оставим подробности ваших се-мейных проблем. Затопи побыстрее и наведи порядок в спальне. Я вижу, все эти четыре года здесь не было ни ду-ши. Можешь привлечь Мегги,  — она очень шустрая де-вушка. А что у нас сегодня на обед?
        — Леди Изольда! Не хотела я вас расстраивать, но ваш кузен вывез все зимние запасы!  — видно было, что Эдит сильно переживает.  — Вот уж неделю живем, как нищие, у нас зерна осталось на месяц. Уильям напечет пи-рогов и зажарит дичь со сливочным соусом. Старик, думае-те, почему переживает? Сэр Роберт увез с собой все запасы эля и вина. Хорошо, что я припрятала немного.
        — Как? Увез все запасы?  — Изольда побелела.  — Что же нам теперь делать?
        Эдит грустно посмотрела на нее.
        — Не знаю, леди. Эта мысль не дает мне покоя,  — от ее обычной улыбки не осталось и следа. Эдит чистила камин, не обращая внимая, что клубы сажи оседают на ее белоснежном чепце.
        — Не переживай, Изольда! Мы обязательно найдем выход из этого положения!  — Ирис заметила, как смер-тельно побледнело лицо сестры.
        — Нам заплатит герцог за ковры. И надо организо-вать производство новых! Эдит, ты умеешь делать ковры?
        — Что вы, леди! Я никогда этим не занималась!  — испуганная горничная подняла на нее удивленные глаза и покачала головой
        — Научишься!  — жестко ответила Изольда,  — раз вы так прохлопали все хозяйство, придется хорошо порабо-тать.
        — Но, леди! Что мы могли сделать? Сэр Роберт так распорядился!  — Эдит уже заранее угнетали мысли о предстоящей кропотливой работе.
        — Это ничего не меняет. Он украл! Он не имел права снимать гобелены, забирать ковры. Я так поняла, это единственный ковер. Да?  — Изольда ткнула указательным пальцем в пол.
        — Да!  — Эдит сжалась в комок перед камином.  — Сэр Роберт боялся заходить в вашу спальню. Из-за приви-дения…
        — Эдит! Ты же вроде не верила в него?  — Изольда приподняла вопросительно бровь
        — Теперь верю!  — сказала притихшая женщина.
        — А что было?  — Изольда заинтересовалась.
        Эдит в ответ набожно перекрестилась.
        — Ужас, что было!
        — Ну! говори! Меня такой ответ не устраивает!
        — Леди Сара чуть не погибла прошлой осенью. Она пошла купаться на озеро, я тогда ее сопровождала. И представляете, в тумане возникли очертания женской фи-гуры! Я сама видела, никогда не забуду! А потом леди Сара стала тонуть! Там глубина чуть выше пояса, не могу по-нять, как это произошло. Я полезла за ней, и меня стало тянуть на дно, прямо в грязь, ноги тянет и тянет. Мы стали вслух читать молитвы, и отпустило. Я на это озеро больше ни ногой! Наше привидение последнее время очень часто стало появляться! Что-то ему от нас надо!
        — Интересные ты вещи рассказываешь. Конечно, я понимаю, привидение просто так не появляется. Ему всегда надо что-то.
        — Так и есть, леди! Если бы оно нам сказало! Оно же не говорит! А вы не боитесь спать в этой комнате? Это же комната леди Эвелин!
        — Нет! Мне даже интересно! В истории леди Эве-лин очень много нераскрытых загадок! Я хочу их разга-дать!
        — Упаси вас господь, леди! Зачем вам надо это? Страх-то какой! Я как вспомню тот силуэт, даже жутко становится.  — Эдит снова перекрестилась.
        — А в чем она была одета?  — спросила Изольда.
        — В чем мать родила! Голая! И волосы так разве-ваются! Волосы длиннющие, до колен. Черные, как у вас! Жуть!  — Эдит вздрогнула всем своим дородным телом
        — Я теперь и глаз не сомкну сегодня ночью!  — жа-лобно сказала Ирис,  — вы меня так напугали своим приви-дением!
        — А я бы хотела с ним встретиться. Мне все эти тайны не дают покоя. Что-то не так, скрывается какая-то тайна — я испытываю странное предчувствие.
        — Ох, леди Изольда! Не понимаю я вас! Надо оно вам очень…уже прошло больше ста лет. Если в прошлом и было что не так, зачем все это надо сейчас ворошить?
        — А почему ты постоянно так мужа называешь? Старик!  — Изольда хмыкнула.
        — А что, молодой? Старый он и есть! Мне три-дцать пять, а ему под шестьдесят, я точно и не знаю!
        — А когда замуж за него шла, не думала об этом?
        — Нет! Он тогда был мужчина хоть куда! Важный, и подарки мне постоянно делал. А куда мне деваться было? У меня выбора особо не было.
        Привидение
        Всю ночь за окном лил проливной дождь. Сильные поры-вы ветра, казалось, выбьют стекла и сорвут крышу. Ирис съежилась под теплым шерстяным одеялом. Она сотый раз себе говорила, что это всего лишь ветер и нет смысла так бояться природной стихии. Каменным прочным стенам замка нипочем никакой ветер. Он для них как дыхание младенца. Ей никак не удавалось уснуть. Так Ирис мучи-лась до середины ночи, пока сон не сморил ее. Ветер страшной силы продолжал усиливаться. Сильный порыв распахнул окно спальни и обрушился вовнутрь, неся с собой грязные пожелтевшие листья и капли дождя. Поток холодного воздуха ударил в лицо спящей девушки. Ирис моментально проснулась. Она села на кровать и прислуша-лась. Ей было страшно. Несколько мокрых листьев занесло ветром на ее постель. В темном небе сквозь несущиеся с огромной скоростью тучи проглядывала мертвецки бледная луна.
        Ирис вскочила с постели, на цыпочках подбежала к распахнутому окну и закрыла его. Также быстро она ныр-нула в кровать и с головой укрылась одеялом. Так намного лучше. В голове мелькнула мысль — зачем лежать и сту-чать от страха зубами, когда можно пойти к Изольде на ее просторную кровать. С ней будет не так страшно. До ее спальни пройти всего несколько ярдов. Довольная своей прекрасной идеей, Ирис встала с постели, обмоталась в одеяло. Она пересекла свою комнату, залитую лунным све-том. Вышла, прикрыла за собой дверь. Их комнаты были смежными. Дверь в спальню сестры была приоткрыта, ви-димо, сквозняком. Ирис взялась за дверную ручку, чтобы шире распахнуть дверь и войти в комнату. В комнате дого-рала свеча, возле кровати лежало начатое шитье. Сама Изольда сладко спала. Она лежала на боку, заложив одну руку под голову. Черные волосы в беспорядке лежали на белоснежной подушке. На устах застыла улыбка, закрытые веки еле заметно дергались — ей снился приятный сон. Ирис невольно залюбовалась зрелищем спящей сестры.
        Она слегка толкнула тяжелую дверь. Дверь почему-то не поддавалась. Ирис, не понимая, что с дверью, толкну-ла ее обеими руками. Дверь как вросла. Девушка решила, что по ту сторону двери стоит какой-то предмет, он и ме-шает ей войти. Ирис решила, что не стоит шумом будить Изольду, а можно боком протиснуться между дверью и проемом. Она сделала шаг и попыталась пролезть. В этот самый момент она услышала, как окно в ее комнате снова открылось. Скрипнула и открылась дверь, впуская в кори-дор холодные потоки. Ледяной воздух окутал Ирис, прошел по ее босым ногам. Она сильнее запахнула одеяло и сделала еще попытку проскользнуть в спальню Изольды. К страш-ному ужасу девушки ноги стали деревянными, они не слу-шались ее. Холод проникал в каждую клеточку ее тела. Ирис не могла понять, что же такое происходит. Ей стало еще страшнее, чем одной в спальне во время бушующего урагана. Идти назад тоже не было ни малейшего желания. Она захотела позвать Изольду, но ее губы окоченели. Ирис дрожала всем телом, такого кошмара она ни разу еще не испытывала в жизни. Что-то холодное и мерзкое дотрону-лось до ее голых
лодыжек. Ирис хотела закричать изо всех сил. В этот миг ледяное прикосновение закрыло ее рот. Бедная девушка зажмурила глаза от страха. Кто-то нахо-дился подле нее, стоял рядом с ней. Ирис сделала над собой последнее усилие и медленно приоткрыла веки.
        Прямо перед ее лицом, на расстоянии локтя стояло нечто. Ирис широко раскрыла глаза. В голубоватой дымке виднелись очертания женского лица, обрамленного гривой темных волос. В воздухе стоял отвратительный запах. Все мысли покинули голову Ирис. Она стояла, не в силах ото-рвать взгляда от призрака. Ее слух уловил, как кашлянула Изольда во сне. Заскрипела кровать. Шорох белья. Изольда громко зевнула. В эту секунду призрак исчез, растворился в воздухе. Ирис почувствовала, как кровь вновь потекла по ее венам и артериям. Ноги и руки стали мгновенно теплеть. Ирис инстинктивно пошевелила пальцами ног. Сердце де-вушки сильно стучало, его шум, как казалось Ирис, заглу-шает все другие звуки, в том числе ветер. Ее рука невольно взялась за ручку злополучной двери. Удивительно, но дверь поддалась. Ирис влетела в комнату, бросилась на кровать рядом с Изольдой, и быстрее зарылась в одеяла. Все про-изошла за какие-то доли секунды. Изольда проснулась от скрипа старинной кровати, потянулась и, к своему удивле-нию, обнаружила рядом с собой Ирис, дрожащую, словно осиновый листок.
        — Ирис! Как ты тут оказалась? Так неожиданно. Почему ты дрожишь? Ты замерзла?
        — Я видела его!  — Ирис свернулась в клубок, двигаясь ближе к сестре.
        — Кого?  — сонная Изольда не могла ничего по-нять.
        — Привидение! Оно касалось моего тела.  — Ирис никак не могла согреться.
        — Ты говоришь о призраке леди Эвелин Рочестер?
        — Это была женщина!
        — Господи! Так что же ты так дрожишь!  — Изоль-да встала с постели и накрыла Ирис еще двумя одеялами.
        — Я не смогу жить, если оно будет постоянно ме-ня преследовать. Я не выдержу этого кошмара.
        — Успокойся, дорогая. Я придумаю что-нибудь. Ты же меня знаешь. Смешно! Позволить какому-то призра-ку пугать мою любимую сестричку! Хочешь, я зажгу еще пару свечей?
        — Да! Зажги!
        — Я ему покажу! Этому привидению.
        Изольда со свечой в руке подошла к открытой две-ри, ведущей в коридор, и посмотрела в темноту.
        — Сколько раз я говорила Эдит — не экономить на свечах, опять темно как в склепе,  — раздраженно прогово-рила Изольда.  — Схожу к ней сейчас же и устрою взбучку!
        — Не надо! Там оно! Привидение!  — вскрикнула Ирис.
        — Очень я боюсь бесплотных тварей!  — вызы-вающе усмехнулась в ответ Изольда.
        Она вернулась и накинула на плечи теплую шаль.
        — Я быстро!
        Спустя некоторое время по лестнице застучали де-ревянные башмаки Эдит. Ее обиженный голос пронизывал стены. Ирис прислушалась.
        — Леди, вы же сами говорили, что этот год нам придется подтянуть пояса!
        — Эдит! Запомни раз и навсегда! Все темные ко-ридоры замка, все лестницы, что ведут к жилым помеще-ниям, должны освещаться! От этого зависит наша безопас-ность, а может, и наша жизнь! Ты понимаешь, что я имею в виду? Мы живем сейчас в опасное время!
        — Вы правы, леди!  — ее тон поменялся с обижен-ного на испуганный.  — Как я не догадалась! Пустая моя голова! Обещаю — больше такого не повторится.
        — Хорошо. Я довольна, что ты, наконец, поняла меня. Все эти меры ради нашей общей безопасности, а не из-за моей прихоти.
        — Спокойной ночи, леди! Еще раз простите меня, что ослушалась.
        — И тебе, Эдит!
        Изольда зашла в спальню и поставила подсвечник на столик возле кровати.
        — Постоянно надо заставлять выполнять свои при-казы! Надеюсь, когда я все так ясно объяснила, больше не будет самоуправства. А ты боишься привидений? Трусиш-ка!  — Изольда скинула шаль и юркнула под одеяло.  — Ладно, будем спать!
        Старинный перстень
        — Великолепный обед!  — сказала Изольда и сделала глоток миндального молока — Уильям постарался на славу! Надо будет его похвалить.
        — А у меня совсем нет аппетита сегодня,  — Ирис флегматично помешивала ложкой гороховую похлебку с кусочками баранины.
        — Так дело не пойдет, ты ослабнешь, этого я не допущу ни в коем случае. Ты и так почти ничего не ешь. Если тебе не нравится это блюдо, закажи другое. С пова-ром мне повезло. Господь сжалился надо мной, он понял, что вся эта компания бездельников и прохвостов когда-нибудь сведет меня с ума. Завтра будут готовы копченые окорока! Мы их на зиму приготовили, но ради твоего здо-ровья можно сделать исключение.
        — Изольда, я сама себе удивляюсь, ничего не лезет в горло. Слабость постоянно. Пойду я лучше отдохну. Так в сон клонит, глаза сами закрываются,  — устало ответила Ирис.
        — Да, конечно! Иди, поспи!  — Изольда подвинула ближе блюдо с жареными куропатками. Последнее время ее часто одолевали приступы голода. Возможно, если бы не усердие повара, все было бы иначе.
        Ирис поднялась к себе. Сонливое состояние пре-следовало ее с самого утра. Как она с ним не боролась, природа человеческая была сильнее; она с наслаждением легла на мягкую постель и укрылась. Сон налетел мгно-венно. Ирис находилась в том пограничном состоянии, ко-торое бывает между сном и бодрствованием. Перед ее гла-зами проплывали сегодняшние события. Изольда, которая ругает ткачих, веселый повар Уильям со своим огромным черпаком в одной руке и с неподъемной сковородой в дру-гой, яркое солнце, нехарактерное для этого времени года. Затем Ирис куда-то провалилась. Все поменялось, не стало ни Изольды, ни всех других персонажей сна, ясное небо сменилось темными грозовыми тучами, стремительно, с неимоверной скоростью летящими по хмурому небу. Не-ожиданно она оказалась за стенами замка, поблизости от леса, почти раздетая, не считая тонкой ночной сорочки. С неба повалил град. Градины, размером с горох, начали больно бить по спине, плечам, лицу — Ирис побежала в сторону дубравы. Могучие кроны вековых дубов закроют от сильного града. Она подбежала к дубу — исполину. Ствол вряд ли бы могли обхватить трое
крупных мужчин, взявшись за руки. Град прекратился, и его сменил ливень. Стена воды закрывала все пространство перед ее глазами. Ей показалось, что земля шевельнулась под ногами. Ирис шарахнулась в сторону от неожиданности. Присмотрелась на место, где еще виднелись следы ее босых ног. Густые ветви дуба больше не могли ее закрыть от проливного дож-дя. Струи воды лились по ее волосам, лицу — сорочка на-сквозь промокла. Что-то блеснуло в пропадающем следе. Ирис присела на корточки. Перстень! Золотой, и с большим изумрудом.
        Она упала на колени и потянулась за ним. Дождь лил подобно водопаду. Поток воды с грязью сдвинул с мес-та перстень и отнес его на пару ярдов. Ирис резко протяну-ла руку за уплывающей драгоценностью. Немного не рас-считав, поскользнулась на липкой грязи и оказалась лежа-щей на животе. Желанная добыча зацепилась за подмытым дождем корнем дуба и лежала там, поблескивая. Ирис поднялась — она совсем не хотела упускать перстень. По-дошла, нагнулась, подняла. Камень переливался и сиял. Ирис вытянула перед собой руку с перстнем, чтобы оце-нить чудесный камень издалека. Он был прекрасен. Тонкая ювелирная работа. Чистейший кристалл. Ирис невольно залюбовалась совершенством творения природы. Как вдруг, непонятно откуда, в небе появилась стая черных во-рон. Они громко каркали. Их было несколько сотен. Вся стая приземлилась на ветви дуба. Несколько из них сели на плечи Ирис, одна на голову, ее когти больно впивались в кожу головы. Девушка стала махать руками, кричать, сго-нять ворон. Одна, самая крупная, больно клюнула руку, в которой она держала перстень, и взлетела на ветку. Ирис со стоном схватилась за
пораненную кисть и обронила пер-стень. Кровь потекла из раны и залила белую сорочку. Чер-ная птица как будто этого и ждала. Она решительно слетела с ветки и подхватила лапами свой трофей. Потом поднялась вверх в небо, довольно каркая. Все остальные вороны по-следовали ее примеру, сорвались с ветвей и взметнулись в небо.
        — Отдай!  — истошно закричала Ирис. Было так жалко потерять прекрасное украшение. Она подняла с зем-ли несколько камней и запустила в стаю птиц. Но они были уже слишком высоко. Они кружили над дубом. Злорадство угадывалось в их скрипучих голосах. Ирис не сдавалась. Она метко целилась в стаю. Но, ни одна попытка не увен-чалась успехом. Черная туча птиц взмыла ввысь и устреми-лась в северном направлении к саду. Попадавшие орехи были их излюбленным лакомством. Ирис бросилась пре-следовать наглых разбойников. Стая уселась на ветвях ста-рых высоченных слив, рядом с которыми рос орешник. Некоторые вороны уже были на земле, собирали упавшие орехи. Грабительница сидела на самой большой сливе и, распустив крылья, вызывающе каркала.
        — Ах ты, противная!  — Ирис запустила в него ка-мень внушительных размеров. И, как ни странно, почти попала. Ворона выронила драгоценность, но сама уверну-лась.
        Довольная своей победой, девушка подбежала к сливе. На траве лежал перстень. Она присела на траву, не обращая внимания на грязь и слякоть от дождя. Ей хоте-лось смотреть на него, не отрывая глаз. Глубокая насыщен-ная зелень камня завораживала ее. Тут Ирис ощутила на своем плече колючие, уже знакомые когти черной вороны. Нет! Она больше ни за что не позволит наглой птице ста-щить перстень. Ирис крепко зажала его в кулаке и для на-дежности сунула кулак под мышку.
        — У тебя ничего не выйдет!  — непонятно зачем сказала она вороне и повернула к ней голову.
        Ирис взглянула на иссиня-черное перламутровое оперенье. Она поразилась выражению глаз птицы — в них был разум. Ворона тоже смотрела на нее. Потом она спрыг-нула с плеча девушки и села на камень под сливой. Ирис, к ее изумлению, прониклась симпатией и уважением к воро-не. В ее поведении было что-то гордое и значительное. Птица несколько раз ударила своим крепким клювом ка-мень и глянула на Ирис своими умными глазами.
        — Странная ты птица,  — задумчиво протянула Ирис,  — что ты хочешь? Перстень я тебе не отдам, и не надейся.
        Ворона в ответ повторила свое действие.
        — Не понимаю!  — ей стало интересно наблюдать за птицей.
        Ворона еще раз сделала то же самое.
        — Чего ты хочешь? Может, мне подвинуть ка-мень?  — сказала Ирис, с опаской сжимая кулак с перстнем
        Ворона ответила ей тем же движением.
        — Ну, если ты так настаиваешь!  — девушка подо-шла к камню. Ворона спрыгнула с камня и устроилась на другом, побольше размером, лежащем чуть поодаль. Ка-мень был не велик, не составило труда его сдвинуть. Под ним ползали слизни и дождевые черви.
        Ирис обернулась, чтобы продолжить разговор с во-роной, и обомлела.
        Вместо вороны на камне сидела молодая женщина в огненно-красном старинном плаще, с накинутым на голо-ву капюшоном. Ее темные глаза с грустью смотрели на Ирис. На лице была грустная улыбка.
        — Кто вы? Что вам надо?  — выдохнула Ирис.
        Женщина мягко улыбнулась и прищурила глаза
        — Эвелин! А ты, насколько мне известно — Ирис.
        — Эвелин Рочестер?  — переспросила девушка.
        — Она самая!  — женщина грациозно закинула но-гу за ногу.
        — Что вам нужно от меня? Зачем вы пугаете всех? У меня чуть не случился выкидыш из-за вас!  — взвилась Ирис.
        — Это не я!  — прошептала женщина,  — это Вен-ди!
        — Венди?  — Ирис вспомнила рассказ Изольды о любовнице графа,  — так это не вы в прошлое воскресенье напугали меня ночью во время урагана?
        В ответ женщина покачала головой и кротко доба-вила:
        — Я не способна на такие поступки.
        — Вы от меня чего-то ждете?  — настороженно спросила она Эвелин.
        Женщина вскочила со своего камня, ее взгляд стал полон боли и отчаяния. Она бросилась на колени перед де-вушкой. Красный плащ сполз с нее, обнажая распущенные русые волосы и мертвенно-бледное тело. Она обвила свои-ми ледяными руками ее голые ноги.
        — Прошу тебя, добрая леди, выполни мою прось-бу! Обещаю, ты не пожалеешь!  — взмолилась Эвелин.
        — Что я должна сделать?  — в ужасе от ее прикос-новения вскричала Ирис.
        Эвелин поднялась с колен и выпрямилась перед Ирис. Она была почти такого же роста. Их глаза встрети-лись.
        — Ты не знаешь всего! То, что тебе рассказала ку-зина — неправда Она не может знать правду. Никто ее не знает. Там, в фамильном склепе, лежит Венди Долсон. Она убила меня, а не я — ее, как гласит легенда. Она заняла мое место не только на супружеском ложе. Ей и этого ока-залось мало. Она заняла мое место упокоения. Распущенная рыночная торговка лежит в склепе графов Рочестеров! Больше ста лет мой прах мучается под этим камнем.
        — Как так получилось? Изольда говорила, что это вы расправились с Венди и еще…  — начала Ирис.
        — Я тебе говорю — никто из ныне живущих не знает правды. Все, что ты знаешь — это сказки для запуги-вания непослушных детей! Прошу! Перенесите мои остан-ки на законное место! Вы будете вознаграждены!  — Эве-лин положила свои обнаженные руки на продрогшие плечи Ирис. Она никогда в своей жизни еще не чувствовала ниче-го более холодного.
        — А почему ваш муж так поступил?  — Ирис все больше поражалась рассказу Эвелин.
        — Он — грязный развратник и подлый предатель! Сколько он истратил на нее денег, и сколько фамильных драгоценностей она от него получила! Но бог рассчитался с ними сполна.  — В ее голосе чувствовалось удовлетворе-ние.  — Она упала и разбилась с крутых ступеней через ме-сяц после моей смерти. Больше ее глаза не видели солнеч-ного света. Он тоже не долго прожил после этого. Так ты сделаешь для меня то, о чем я прошу?
        — Сделаю,  — честно ответила Ирис.
        — Ты не пожалеешь!
        — А призрак Венди так и будет бродить по замку и пугать всех? Что нужно ей, этой Венди?
        — Ее место не в склепе аристократов, а на помой-ке! Туда стремится ее душа! Сожгите ее прах, и она вас больше не побеспокоит! Мои останки должны быть в скле-пе моего рода!
        — Я обещаю!  — заверила ее Ирис.
        — Дорогая! Вставай! Сколько можно спать! Вот соня!  — Голос Изольды прервал удивительный сон.
        Сливовые сады
        Ирис проснулась рано утром. Рассвет только начинался. Она открыла глаза и посмотрела в окно. День обещал быть солнечным. На розовом небе не было ни единого облачка. Дул слабый ветерок, разгоняя по тропинкам пожелтевшие листья. Обычно она вставала около семи часов. Эдит, полу-чившая строгие указания госпожи, перестаралась с количе-ством дров для растопки печи, и поэтому Ирис всю ночь спала под одной простыней, в легкой ночной рубашке. Она всегда очень тяжело переносила жару. Льняная сорочка прилипла к телу, вспотевшему под утро. Первая мысль, возникшая в голове Ирис, была о ванне. Большинство слуг еще спали. Эдит — несомненно. Ирис с разочарованием подумала о том, что сейчас осень. Если бы было лето, она бы съездила на лошади к лесному озеру. Она поднялась с постели, накинула поверх сорочки домашнее платье. Мег-ги, скорее всего, уже встала и хлопочет по хозяйству. Эта работящая девушка была для всей прислуги примером для подражания. Изольда постоянно на нее ссылалась, давая очередную взбучку Эдит. Мегги с радостью приготовит для Ирис ванну с душистыми травами.
        Ирис перешла на половину замка, где жила прислу-га. Дверь в комнату Эдит была открыта, и в комнате было пусто. Это очень удивило Ирис. Только что-то очень важ-ное могло заставить подняться женщину в такую рань. Она зашла в ее комнату. Кровать осталась не застеленной. Хотя бы в своей комнате Эдит могла по-настоящему рассла-биться. На полу валялась разбросанная одежда. С улицы до нее доносились голоса Мегги и Эдит. Ирис открыла окно и посмотрела вниз. Обе женщины занимались уборкой опав-шей листвы. Они громко шутили, смеялись. Ирис была по-ражена переменами, происшедшими с Эдит. И вдруг Ирис все поняла. Все из-за нового садовника Оливера! Он неда-леко от них сгребал кучи листьев и старой пожухлой травы, тоже чему-то смеясь. Ирис улыбнулась про себя, глядя на Эдит. Весь беспорядок в ее комнате означал тщательный осмотр одежды и выбор наиболее привлекательной. Бедня-га Талбот! Не повезло ему опять! Он уже думал, что все у него налаживается! Возле кровати валялась пустая скорлу-па от орехов. События вчерашнего сна ворвались в ее голо-ву. Там росли лесные орехи и сливовые деревья! Мысли о ванне сразу
ушли на задний план. Она так ничего и не рас-сказала Изольде. Они с сестрой за ужином обсуждали те-кущие дела, новые эскизы ковров. А Изольда не суеверный человек, ее интересуют не сны, а более приземленные ве-щи. Идея возникла в белокурой головке Ирис.
        Она вылетела во двор.
        — Доброе утро, леди!  — первая поздоровалась Эдит.
        — Доброе утро!  — Ирис улыбнулась.
        — Что-то вы так рано поднялись?  — спросила Мегги.
        Ирис пожала плечами.
        — Не спится как-то. Всю ночь мучалась от жары.
        — Это я во всем виновата!  — пробормотала Эдит,  — боялась, что замерзнете. Я хотела как лучше! Честное слово!  — оправдывалась женщина.
        — Ничего! Эдит, а где твой супруг? Он мне нужен.  — С нетерпением произнесла Ирис.
        — Так он здесь, недалеко!  — ответила Эдит.  — Сейчас позову!  — она бросила метлу и побежала за мужем.
        Вскоре они показались из-за деревьев. Эдит что-то ему выкрикивала, размахивая руками.
        — Плохо иметь кокетку-жену,  — подумала Ирис.
        Она подошла к повздорившим супругам. Причиной их конфликта, как обычно, была оправданная ревность Талбота.
        — Талбот! Меня интересует, где за пределами ук-реплений замка растут сливовые сады?  — серьезно спроси-ла Ирис пожилого ревнивца.
        — Леди! Сливовые сады росли там с незапамятных времен! А вы хотите покушать слив?  — удивился Талбот.  — Так моя жена может принести вам чернослива! Мы в этом году собрали хороший урожай в молодом саду. Я сам покупал саженцы! Выбрал самые крепенькие! Потом гонял садовника, чтобы тот не забывал их поливать во время за-сухи,  — хвастался мужчина.
        — Талбот! Я не хочу слив, ни свежих, ни сушеных,  — оборвала его Ирис,  — я спрашиваю у тебя, где старый сливовый сад или же место, где он когда-то рос.
        Талбот почесал свою лысеющую голову.
        — Не пойму вас, леди Ирис, зачем вам это место? Я примерно знаю. Собственно говоря, случайно обнаружил дикую поросль. Несколько лет назад. Я уже и не помню, зачем мне понадобилось туда ездить. Смотрю, сливовые листья. Потом, обратил внимание, что кусты растут не хао-тично, а так, будто кем-то посажены. Я тогда подумал, что раньше это был сливовый сад.
        — Прекрасно! Мы с тобой сейчас туда отправимся!  — решительным голосом заявила Ирис.  — А там растет орешник?
        — Да, леди! Там его целый лес!  — старик образно развел руками.  — И орехов там горы можно насобирать! Здоровенные такие! Во!  — чтобы показать размер орехов, Талбот свел большой и указательный пальцы в виде кольца.
        — Ну, ты и дурень!  — презрительно ухмыльнулась Эдит.  — Разве бывают такие орехи! Это уже яйца! Леди, не слушайте его. Орехи крупные, но не настолько! А я соби-рала их на прошлой неделе.  — Она хитро посмотрела на Ирис,  — если леди захочет орешков, я залезу на чердак и начищу для леди.
        — Спасибо, Эдит! Пока не хочу. Мы сейчас же пойдем туда!
        — Сейчас?  — Эдит изумленно смотрела на госпо-жу.  — А может, леди, лучше туда отправиться после зав-трака?
        — Нет!  — отрезала Ирис,  — тотчас же! Это дале-ко?
        — Около мили отсюда, леди!  — ответила Эдит.
        Все четверо были искренне удивлены этой спешке.
        — Талбот, что ты на меня вылупился? Приготовь лошадей и проводи леди к орешнику!  — прикрикнула на опешившего мужа Эдит
        — Не стоит. Если идти всего милю, я с большим удовольствием прогуляюсь. Талбот, захвати две лопаты с собой! И еще понадобится мужчина. Оливер, пойдешь с нами.
        — Как скажете, леди!  — отозвался садовник.
        — Мегги, принеси мне теплую накидку,  — обра-тилась она к девушке.
        Ирис не стала ничего говорить Изольде, так как сама не была до конца уверена в том, что ей приснилось вчера после обеда.
        Стражник, подчиняясь приказу Ирис, открыл воро-та. По его физиономии было заметно, что он крайне удив-лен столь ранней прогулкой леди в сопровождении двоих мужчин с лопатами.
        Как и говорила Эдит, орешник находился недалеко. Ирис тут ни разу не была. Вся местность отличалась от той, что она видела во сне. Она немного огорчилась. Действи-тельно, когда-то здесь росли сливы. Виднелось несколько черных трухлявых пней. Возле некоторых торчали ветви дикой поросли с желтыми листьями. Местами поросль бы-ла очень густая и высокая, через которую невозможно было даже пройти.
        — Талбот! А где кусты орешника?  — Ирис разоча-рованно смотрела на заросли.
        — Чуть дальше, леди. Орешник растет за дикими сливами. Вон там! Пройти тридцать ярдов.  — Талбот указал рукой направление, куда надо идти.
        Ирис покачала головой.
        — Талбот, мне совсем не нужен орешник. Я нахо-жусь там, куда и хотела придти,  — коротко ответила она не понимающему смысла ее действий мужчине.
        Талбот состроил свою привычную, скорбную гри-масу святого мученика.
        Ирис огляделась кругом. Она совсем не узнавала того места — камня нигде не было видно. Ее могла сориен-тировать дубрава.
        — Сколько лет этим дубам?
        — О, леди! Здесь растут могучие великаны! На-стоящие исполины!  — он вытаращил глаза от переполняв-ших его чувств,  — им, по меньшей мере, тысяча лет!
        Примерно в полумили от них шумели на ветру вы-соченные дубы. На переднем плане стоял именно тот ог-ромный дуб, под которым она в своем сне пряталась от непогоды. Там же и был найден перстень.
        Ирис охнула и схватилась обеими руками за голо-ву. Она до последнего момента считала все пустой затеей, а сон — разгулявшимся воображением.
        — Леди?  — Талбот заметил ее испуг.
        — Все нормально!  — пролепетала она в ответ.
        Ирис взяла себя в руки и сосредоточилась. Она вспоминала, как она бежала за стаей ворон. Вспоминала орешник, с какой стороны он находился. Как располагался замок по отношению к орешнику.
        Оба мужчины наблюдали, как она ходит между ди-кой порослью, сгибается, ищет что-то, периодически по-глядывая в сторону дубравы.
        — Леди Ирис! Я могу вам чем-то помочь?  — не выдержал садовник Оливер и подошел к ней.
        — Пока нет,  — отозвалась Ирис, задумчиво осмат-ривая местность.
        Талбот устал стоять и решил присесть на один из пней. Он, громко кряхтя, согнулся, одной рукой держась за поясницу, а другой — опираясь на колено, и уселся на по-росший мохом пень. Мох скрыл от его старых глаз свою прогнившую сердцевину. Невезучий Талбот только успел вытянуть ноги, как пень под ним провалился и превратился в кучу влажной гнили.
        Бедняга громко застонал и повалился спиной на землю.
        Ирис услышала ругательства и стоны старика.
        — Оливер! С Талботом что-то стряслось! Я слышу его брань!  — она тревожно посмотрела на садовника.
        — Мне тоже послышались ругательства!  — Оливер оглянулся в сторону, где остался старик.
        — Возвращаемся!  — скомандовала Ирис.
        Талбот лежал на спине, пытаясь встать. При виде приближающейся леди он перестал ругаться и стал стонать еще громче.
        — Что с тобой случилось?  — испуганная Ирис подбежала к лежащему старику и присела рядом с ним.
        — Будь он проклят! Этот чертов пень!  — Талбот чуть не заплакал. Не столько ему было больно, как хоте-лось вызвать к себе жалость.
        Оливер, вместо того чтобы пожалеть, начал сме-яться:
        — Растянулся на траве, как гусеница! Вставай! Неженка нашелся!
        Старик злобно глянул на молодого мужчину.
        — Будет тебе за шестьдесят, вспомнишь меня!  — прошипел он в ответ на насмешку.
        — Ты сильно ушибся?  — Ирис сочувственно смотрела на старика.  — Оливер! Ты жесток! Помоги под-няться!
        — Да, леди, кажется, головой о камень.  — Талбот неохотно взялся за протянутую руку Оливера.
        — Камень?!  — воскликнула Ирис,  — где он?
        — Вот он, леди!  — Талбот ткнул пальцем в траву, откуда виднелся камень. Большая его часть находилась в земле.  — Вы так добры к старику!
        — Оливер! Бери лопату и копай землю под кам-нем!  — она узнала то место.
        Талбот, немного подумав, взял лопату и присоеди-нился к садовнику. Они прокопали около трех футов в глу-бину.
        Оливер остановился перевести дух и поинтересо-вался:
        — Леди Ирис! А что должно быть под ним? А то мы копаем, а там, кроме червей, ничего и нет.
        Ирис все это время внимательно смотрела вниз.
        — Копайте дальше!  — сказала она.
        — Леди! Мне надо по малой нужде!  — жалобно сказал Талбот.
        — Так в чем дело? Иди!  — Ирис развела руками.
        Талбот воткнул лопату в землю и собрался вылезти из ямы.
        — Вы слышали? Звук!  — Ирис насторожилась. Ее тонкий музыкальный слух уловил треск дерева.
        — Ой, леди! Я больше не могу!  — простонал Тал-бот, переставляя поочередно ноги.
        — Иди же!  — взволнованно произнесла Ирис.
        Оливер улыбнулся.
        — Тебя подсадить?  — осведомился он и подмиг-нул.
        — Отстань от меня!  — рявкнул Талбот и ловко вы-лез из ямы.
        — Копай, Оливер, быстрее! Прошу тебя, быстрее!  — Ирис бегала вокруг ямы.
        — Хорошо, леди!  — молодой мужчина приступил к работе.
        Он несколько раз копнул, и его лопата уперлась во что — то твердое.
        — Леди! Тут деревянный ящик!
        — Я вижу! Продолжай!
        Талбот спустился обратно в яму.
        — А это клад, леди?  — глаза старика заблестели от любопытства.
        — Пока не знаю. Копай!  — Ирис была вся в на-пряжении. От волнения ее лоб покрылся испариной, почти так же как у работающих мужчин.
        Ящик был дубовый. Точнее, это был не ящик, а сундук, его углы были окованы медью.
        — Леди, что прикажете делать дальше?  — бодро спросил Оливер
        Ирис сама не знала, что делать. Она сильно волно-валась. Все ответственные решения всегда принимала Изольда.
        — Может, нам поднять сундук из ямы?  — спросил молодой мужчина, видя, что леди не может сама принять решение и сильно переживает.
        Тут его оборвал Талбот:
        — Мы вдвоем его не поднимем. Если бы я был в твоем возрасте, возможно, что и без твоей помощи спра-вился,  — он замолчал, понимая, что несет полную чушь, и обратился к Ирис.  — Леди, вы позволите мне позвать двух мужчин в помощь?  — предложил Талбот.
        — Хорошая мысль!  — оживилась Ирис.  — И заод-но позови леди Изольду! Скажи, я зову.
        Ирис представила, как будет ее сейчас ругать Изольда. Лучше сходить за ней вместе с Талботом и все рассказать.
        — Постой!  — во весь голос закричала она управ-ляющему,  — я пойду с тобой!  — Ирис запахнула полы шерстяной синей накидки и побежала в сторону дороги, на которой уже вдалеке виднелась сгорбленная фигура стари-ка.
        Изольда к этому времени чинно завтракала второй раз. На белой скатерти стояла тарелка, на которой лежала пустая яичная скорлупа. Другое яйцо Изольда держала в руке и без удовольствия ела. Эдит ее уверила, что есть яйца всмятку для беременной женщины очень полезно. На большом блюде лежала ароматная, зажаренная с пряностя-ми курица.
        — Изольда!  — воскликнула вбежавшая, сильно взволнованная Ирис — мне надо тебе кое-что рассказать!
        Изольда оторвалась от завтрака и подняла нее удивленный взгляд.
        — Меган сказала, что ты пошла за орехами. Ты хо-чешь выкопать несколько кустов и пересадить в палисад-ник?
        — Да нет же!  — выкрикнула Ирис,  — дело в дру-гом!
        — Так в чем же?  — спокойно спросила Изольда.
        Ирис рассказала подробно весь сон, и как она по-том неожиданно для себя самой решила проверить его дос-товерность. Рассказала о дубовом сундуке.
        Изольда проявляла неподдельный интерес к при-ключениям Ирис. Она внимательно выслушала запинаю-щуюся от волнения сестру, затем оторвала румяное кры-лышко от курицы.
        — Все понятно!  — подытожила она.  — Сейчас бе-рем лошадей, телегу, пару человек и идем смотреть, что там, в том сундуке.
        Оливер ждал возвращения. Он вылез из ямы и со-бирал упавшие орехи, набивал ими карманы. Заметив при-ближающуюся группу, он снял свою шапку и замахал ей.
        Изольда первая подскакала к яме, за ней сразу Ирис.
        — Здравствуйте, леди Изольда!  — он поклонился хозяйке.  — Если бы не старый неуклюжий Талбот, не нашла бы леди Ирис клад!
        Изольда ловко спрыгнула с лошади и подошла к краю ямы.
        — Клад?  — она вскинула бровь,  — ты смотрел со-держимое сундука?
        — Нет, леди! Я просто думаю, что еще можно спрятать на такой глубине,  — простодушно ответил Оли-вер.
        — Морис, Уолтер, быстро спускайтесь в яму и вытаскивайте сундук на поверхность!  — приказала Изоль-да.
        Двое крепких молодых мужчин с трудом припод-няли напитавший влагу сундук. Оливер спрыгнул к ним и помог обвязать его веревками. Немного погодя, четверо мужчин с большим трудом подняли из ямы находку.
        — Куда теперь его прикажете, леди? Грузить на те-легу?  — спросил Изольду верзила Уолтер.
        — Подождите. Я хочу сначала узнать, что внутри него.  — Изольда с интересом рассматривала едва различи-мый, замысловатый узор на стенках сундука.
        Ирис была рядом, она по-прежнему была сильно взволнована.
        — Ты хочешь открыть его сейчас, Изольда?  — ти-хо спросила она.
        — Ну, конечно! Если там ничего такого, о чем ты говорила, какой смысл его тащить в замок!  — уверенно заявила Изольда и, немного погодя, добавила.  — Не оби-жайся, но я до конца не верю, я должна сама убедиться.
        — Открывайте!  — громко приказала она стоящим мужчинам.
        Моррис ловко отрыл старинный сундук с помощью лома.
        — Поднимай крышку! Чего ждешь?  — Изольде не терпелось увидеть, что внутри.
        Ирис отошла в сторону. Она старалась не смотреть на происходящее. Она уже знала точно, что находится внутри сундука.
        Бесцветные глаза Талбота жадно заблестели.
        — Леди тебе сказала — открывай!  — рявкнул он на туповатого стражника.
        Моррис приподнял слегка крышку и присвистнул.
        — Леди, тут ткань сверху!
        Талбот не выдержал и подошел к Моррису.
        — Уйди!  — рявкнул он.
        Талбот быстро откинул крышку сундука, от чего та слетела с петель и упала на траву. Поспешными движения-ми он стал вытягивать бурую ткань, прикрывающую, по его мнению, сокровища. Полусгнившая шерстяная ткань рас-сыпалась в его руках, ветер уносил ее куски в сторону орешника.
        Вдруг Талбот отскочил назад и перекрестился.
        — Там покойник, леди!  — завопил старик.
        Изольда обернулась назад, где, прикрыв лицо ру-ками и дрожа всем телом, стояла Ирис.
        — Ирис!  — она тревожно посмотрела ей в глаза.
        — Так и есть?
        — Да,  — коротко ответила Изольда.
        Ирис осталась стоять на месте. Она не захотела смотреть содержимое.
        В отличие от нее, Изольда подошла и согнулась над ящиком, внимательно рассматривая останки.
        Погибшая женщина была одета в темную одежду. Тот материал, который так рьяно вытаскивал Талбот, по-хоже, был частью ее одежды, накидкой или плащом. Из груды истлевшего тряпья виднелась коса, довольно непло-хо сохранившая свой русый цвет. На покойнице не было украшений.
        Ирис подошла к сестре, стараясь не смотреть в сто-рону сундука, и спросила:
        — Изольда! Как ты решила поступить дальше?
        — Я сделаю, так как надо. Как просила тебя Эве-лин,  — угрюмо ответила она.
        Настроение у всех было неважное. У каждого — по своим причинам.
        Мужчины не понимали, зачем вся эта возня. Оли-вер спросил у Изольды, не зарыть ли его обратно, раз там нет клада. Талбот вообще был страшно разочарован. Столько копать, мучаться, и все ради неизвестной покой-ницы. Он был поражен, когда узнал, что леди хочет доста-вить сундук в замок.
        — Не понимаю, леди! Для чего вам это?  — сдер-жанно, но с тенью раздражения произнес он.
        — Так надо,  — ответила Изольда.  — Твое дело вы-полнять приказы, а не задавать вопросы.
        Склеп
        По прибытию в замок, Изольда распорядилась от-нести сундук в родовой склеп.
        Теперь перед ними стоял вопрос. Надо было найти саркофаг с именем леди Эвелин и заменить прах Венди на останки Эвелин. Задача была не из приятных, а главное — все должно быть в тайне. Никто из слуг не должен знать об этом. Ирис с Изольдой ломали себе голову, как поступить. Единственный верный друг их была Меган, но она женщи-на, и вряд ли сможет им помочь. Немного поразмыслив, Изольда объявила:
        — Я решила, Ирис — я сама сделаю это. Это ос-танки моей прапрабабушки. Только я должна это сделать. Это наши с ней семейные дела.
        Ирис ужаснулась:
        — Ты?  — она прикрыла рот рукой.
        — Да! Если не можешь там находиться, просто по-стой возле склепа, чтобы никто не зашел,  — твердо ответи-ла Изольда.
        — Хорошо!  — Ирис побелела как полотно.
        После обеда они спустились в склеп. В их руках были зажженные свечи. Изольда взяла с собой лом и нож — на всякий случай. Она уже не в первый раз была в этом склепе. Все темное помещение было заставлено саркофага-ми. Тут лежит ее отец, мать, братья. Изольда знала их гро-бы. Когда умер ее отец, она приходила сюда плакать на холодной плите его нового прибежища.
        Ирис осталась у выхода. Она так и не смогла зайти внутрь.
        Изольда ходила между гробами, стряхивала пыль с надписей, читала имена.
        Перед одним она замерла дольше обычного. Это был саркофаг с именем леди Эвелин Рочестер. Изольда, не веря своим глазам, еще раз внимательно прочитала.
        — Я нашла его!  — крикнула она сторожившей вход Ирис, которая в ответ только еще больше поежилась.
        Решительная Изольда поставила канделябр на со-седний гроб и принялась приподымать крышку. Она была сделана из дерева и покрыта красивой резьбой.
        Изольда обратила внимание на годы жизни Эвелин.
        — Ирис, ты представляешь, а ей было всего два-дцать девять лет!
        Ирис, ни жива и не мертва, стояла с зажженными свечами. Ее большие глаза горели как звезды. Она что-то тихо ответила, но Изольда не услышала, что она сказала.
        Изольда громко вздохнула последний раз и попы-талась снять крышку. Ей это не удалось. Это все усложня-ло. Ирис и так еле жива от страха.
        — Я без тебя не справлюсь,  — прокомментировала Изольда.
        С побледневших от ужаса губ Ирис сорвалось не-членораздельное восклицание.
        — Точно!  — подтвердила Изольда — без тебя ни-как! Отбрось свой детский страх и иди сюда!
        Ирис нерешительными, короткими шажками по-дошла к Изольде, стоявшей возле гроба. Она восхищенно посмотрела на свою кузину, достойную дочь славного рода.
        — Что мне делать?  — спросила Ирис, чуть дыша.
        — Придерживай крышку, а я попробую открыть ее ломом!
        Ирис видела, как трясутся руки Изольды. Она не показывала виду, как ей страшно.
        Под натиском железа заскрипело старинное дерево. В пламени свечей было видно, как повсюду поднялась пыль. Вдвоем они сняли тяжелую крышку. Для двоих это было несложно. Ирис тотчас же отвернулась. Она не могла смотреть внутрь гроба.
        Она слышала, как тяжело дышит Изольда, как сглатывает слюну. Ирис закрыла уши и зажмурила глаза, чтобы ни один звук не пробрался в ее голову.
        — Готово — произнесла Изольда,  — теперь надо закрыть обратно.
        Ее голос походил на голос из преисподней. Ирис поняла, скольких душевных сил ей это стоило.
        Голова Ирис кружилась, ей показалось, что сейчас она потеряет сознание. Она оперлась на чей-то гроб, чтобы не упасть на пол.
        — Ирис! Тебе плохо?  — она услышала взволно-ванный голос кузины.
        — Мутит меня,  — Ирис закрыла глаза,  — сейчас, немного постою.
        — Если тебе плохо, выйди на воздух!  — Изольда заметила, как она бледнеет все сильнее и сильнее.
        — Нет. Сначала закончим.  — Ирис, превозмогая себя, подошла к саркофагу леди Эвелин и согнулась за крышкой, помочь Изольде поднять ее.
        Она неловко задела локтем стоявший рядом канде-лябр, и тот со звоном ударился о каменные плиты пола.
        — Нескладная! Вот ужас был бы, если бы только один с собой взяли!  — заругала себя Ирис и присела под-нять его. Канделябр упал довольно далеко. Ирис тихо по-дошла к лежащему возле мраморного гроба канделябру. Ее внимание привлекла роскошь и громадный размер саркофа-га. Он был самый шикарный из всех находящихся в склепе.
        — Изольда, а кто похоронен в этом?  — поинтере-совалась Ирис.
        Изольда равнодушно пожала плечами.
        — Один из самых первых Рочестеров. Посмотри, если там есть надпись с именем Роджер, значит, так и есть. Роджер Рочестер был сыном основателя этого замка, он отличался безмерной жадностью, ненормальной тягой к роскоши и поистине сумасшедшим тщеславием. Поэтому и его гроб самый лучший. Он хотел даже в свой последний путь выглядеть подобно королю. Он и растратил все богат-ства рода.
        Ирис склонилась над мраморной плитой. Она уже пришла в себя и перестала бояться.
        — Да, тут значится это имя, оказывается, он долго прожил! Почти семьдесят лет!
        Она подняла канделябр и поставила его на гроб Роджера Рочестера. В этот момент что-то страшно заскри-пело в полу. Ирис с Изольдой в страхе переглянулись. Гро-мыхая, заработал механизм, и гроб милорда Роджера ото-шел в сторону, к ужасу испуганных до безумия сестер. Ирис подбежала к Изольде и прижалась к ней всем телом. Изольда стояла и крестилась, громко читая молитвы. Потом механизм стих, вместо гроба Роджера из открывшейся стенной ниши показался новый саркофаг, поскромнее пре-дыдущего. Крышка на нем была открыта. Девушки стояли, не решаясь подойти. Изольда, мягко отстранив Ирис, кото-рая была готова вот-вот упасть в обморок, еле касаясь, по-ла, на цыпочках подошла к гробу, где стоял второй канде-лябр с горящими свечами. Она взяла его и так же медленно, крадущимися шагами подошла к открытому саркофагу. В темноте белел череп, судя по остаткам волос — явно жен-ский. Изольда подошла поближе и громко вскрикнула. Ирис, еще не зная, что увидела сестра, испуганно закричала и бросилась к выходу. Голос Изольды остановил ее.
        — Ирис!  — завизжала она,  — мы богаты!
        Ирис повернулась и подбежала к остолбеневшей Изольде.
        Весь саркофаг был доверху забит драгоценностями. Старик Роджер даже после смерти желал поклонения, и только уважающий его потомок мог получить его наслед-ство. Он спрятал сокровища рода в гроб своей жены. Тут были и жемчуга, сапфиры, золотые кубки и монеты; крас-нели рубины, сияли, переливаясь диадемы. Ни Изольда, ни Ирис, ни разу в жизни не видели такого богатства. Череп супруги Роджера, бесстрастно улыбаясь из россыпей дра-гоценностей, смотрел пустыми глазницами на своих на-следниц.
        Благодаря сокровищам, найденным в усыпальнице рода Рочестеров, дела молодых женщин пошли на лад. Они смогли без особых трудностей пережить потерю запасов, вывезенных кузеном Робертом. Пришлось часть драгоцен-ностей продать и на вырученные деньги купить все необхо-димое для обитателей замка. Также потребовалось оказать помощь крепостным графов Рочестеров в закупке семян, фуража для скотины. Было много истрачено на ремонт и обновление замка, покупку новой мебели, одежды, посуды. В общем, деньги быстро расходовались. Изольда утешала себя тем, что после родов она займется изготовлением ков-ров, а также она задумала организовать изготовление ду-шистого мыла по рецепту Мэри Блетсон и продавать его в городах крупным купцам для дальнейшей перепродажи.
        Письмо
        Роды первыми начались у Ирис. Она всю беременность чувствовала себя хорошо и когда почувствовала первые схватки, не испугалась.
        — Эдит, мне кажется, моей дочке уже надоело находиться у меня в животе!  — с улыбкой сообщила она прибежавшей горничной. Ирис почувствовала, как стало влажно внизу живота, сильная боль скрутила поясницу, да так, что она еле удержалась от крика.
        — Леди Ирис, быстро пойдемте в вашу комнату. Там уже давно приготовлено все необходимое. И повитуха уже неделю живет в замке. Миледи пообещала ей хорошо заплатить, если она примет роды у вас обеих.
        Ловкая Эдит, быстренько застелив кровать чисты-ми простынями, уложила Ирис и побежала за повитухой и ее помощницей. И действительно, умница Изольда заранее побеспокоилась обо всем необходимом для родов. И чуть заслышав, что у сестры уже начались схватки, прибежала в комнату Ирис. Она уселась подле кровати, на которой ле-жала сестра, и держала ее за руку, ободряя и поддерживая.
        — Миледи, вам бы лучше здесь не находиться, ведь вам скоро также рожать, а зрелище не из приятных. Да и леди Ирис будет труднее, она постарается сдерживать крики, стараясь не взволновать вас раньше времени. Ей будет сделать это трудно. Так что идите вы к себе в комна-ту и ждите. Я принимала роды у половины женщин близ-лежащих селений, думаю, что и здесь справлюсь,  — прика-зала повитуха.  — Если понадобится что-нибудь, я позову вас. Да вы и сама еле ходите, уж ли не одновременно вы родите!
        — Иди, Из, мне пока не очень тяжело,  — сказала ей сестра и скривилась от приступа острой боли.
        — Подлые мужики, это все из-за них!  — вознегодо-вала графиня Изольда.  — Как бы сейчас все было бы хоро-шо, если бы не эти животы!
        — А как бы вы подарили своему лорду наследника, миледи? Это единственный мне известный способ!  — за-смеялась Эдит.
        — Я не планировала ни лорда, ни наследника в ближайшее время,  — парировала Изольда.
        — Но что уж поделаешь, Из!  — Ирис держалась молодцом и не хотела никого упрекать. Чтобы отвлечься от боли, стала представлять себе свою будущую дочку, у ко-торой будут черные волосы и темно-синие глаза отца. Ко-нечно, она не стала говорить Изольде, но она хотела бы, чтобы Альмер вот сейчас сидел у ее кровати и держал ее за руку. Она все эти пять месяцев скучала по нему, думала о нем почти каждый день, но ни за что бы не сказала сестре об этом.
        Схватки участились, и Изольду вытолкали из ком-наты.
        — Отведи миледи, Меган, подальше! Пусть сходит на свежий воздух, мы позовем, когда все кончится,  — по-витуха уже сердито посмотрела на хозяйку замка, и та по-корно позволила себя увести. Вслед ей понесся крик сест-ры, которая до того сдерживалась изо всех сил. Изольда шла и шепотом, про себя, костерила Альмера, Рея, и всех мужчин на свете.
        — Вот бы их заставить рожать, на наше место бы эти любителей постельных утех!  — возмущалась молодая графиня.
        Роды продолжались больше суток. Ирис совсем из-немогла, у нее уже даже не было сил кричать. В перерывах между жестокими схватками она думала, что ребенок графа такой же жесткий и непреклонный, как и его отец. Но вслух Ирис никого не ругала и не проклинала. Она только в кровь искусала свой прелестный маленький рот, пытаясь сдер-жать крик и вести себя достойно.
        А Изольда не спала всю ночь, только ходила по комнате и ждала, ждала.… Наконец распахнулись двери, и радостная Мегги закричала:
        — Миледи, все хорошо! Леди Ирис только что ро-дила!
        — Кого? Девочку?  — взволнованно подскочила Изольда.
        — Нет, миледи! У графа Альмера наследник! Мальчик! Да какой чудный красавец! Копия мамочка!  — восторгу Мегги не было предела.  — Только черненький, как и милорд!
        — Ну, слава тебе, пречистая Дева!  — произнесла молитву счастливая сестра и тяжело побежала в комнату роженицы. Ирис лежала на кровати белее снега, лишь ее прекрасные глаза сияли неземным огнем:
        — Изольда, у меня сын! Патрик! Альмер так его хотел назвать! Как я рада!
        — Но кое-кто хотел дочку!  — не удержалась зло-вредная сестра.
        — Ты родишь девочку, Из! Я научу твою дочку ри-совать и играть на лютне! А Патрик будет у нас защитни-ком!  — счастливую Ирис невозможно было ничем поддеть.
        Но и Изольда через четыре дня родила сына Роби-на, белокурого и с голубыми глазами, как и у ненавистного Рея.
        Прошло полгода. Сестры мирно жили в своем зам-ке. Дети росли. Изольда и Ирис сами кормили своих сыно-вей, правда, привлекая также кормилиц. Графиня уже по-забыла и тяжелые роды, и свою неприязнь к отцу Робина.
        — Хорошо нам вдвоем, Ирис! И Мегги с нами, и Азиза! Женское царство! И никто нам не нужен. Никто на-ми не командует. Что нам делать, и куда ходить, а куда — нет, и с кем спать, и кого любить! А мужчин нам вполне хватит! Вон, какие боевые парни растут, драчуны!  — Изольда не могла не нарадоваться, что теперь никто не ос-корбит ее, не назовет шлюхой, не обидит.
        При первой же возможности она послала весточку братьям Марку и Флойду, и те, оставив записку, что они уехали в Палестину, тайно перебрались в замок Рочестер. Теперь стало еще веселей. Дела шли хорошо; Азиза обучи-ла сельских девушек ковроткачеству, и теперь мастерская начала выпускать ковров намного больше, чем в замке Ист-вик. Мыло тоже пользовалось большим спросом. А крепо-стные, получив поддержку рачительной хозяйки, приобод-рились, и дела у них пошли лучше. В общем, жизнь у быв-ших пленниц вполне наладилась. Изольда занималась управлением замком и поместьем, а Ирис больше уделяла внимания малышам. Они уже проявляли свой мужской ха-рактер. Мальчишки росли характерные и требовательные, и, пожалуй, мягкая Ирис со временем стала бы неподхо-дящим воспитателем отпрыскам воинственных Альмера и Рея. Но да этого было еще далеко. А пока, выяснив, что Альмера и Рея нет в замке, девушки отослали драгоценно-сти из Рочестерского клада — взамен тех, что получил в уплату за них Квентин.
        Леди Регина развернула маленький листок и побе-жала глазами по аккуратно выведенным буковкам:
        «Милая леди Регина!
        У нас с Изольдой все хорошо. Изольде удалось вер-нуть себе графский титул и поместье своего отца. Уже шесть месяцев, как я родила Патрика, а сестра — Робина. Мальчики здоровы и веселы. Мы занимаемся хозяйством и коврами. Мои братья Флойд и Марк передадут вам драго-ценности, которые уплатили за нас моему брату Квенти-ну Альмер и Рей. У нас появилась такая возможность — вернуть долг. Спасибо вам, дорогая леди Регина, за ваше участие в нашей судьбе. К вам мы всегда относились с лю-бовью. Просим прощения, что не поставили вас в извест-ность о своих планах. Нас же искать не надо. Мы хотим забыть ужас нашего униженного положения в доме Аль-мера.
        Целуют вас с любовью ваши Изольда и Ирис».
        Леди Регина подняла глаза на молодого челове-ка. Юное прыщавое лицо светилось удовлетворением.
        — Меня зовут Флойд, миледи,  — улыбаясь, произ-нес он.  — Я брат Ирис и Изольды. А не мог бы я увидеть милордов герцога и графа?
        — Увы, юноша,  — герцог Альмер с братом по при-казу короля отбыли в Палестину. Уже больше года они там находятся, герцог возглавляет отряд английских крестонос-цев. Их послал король сразу же после бегства твоих сестер.
        — Жаль…  — произнес Флойд,  — тогда придется вручить это вам.
        Молодой человек с видом победителя достал отку-да-то из сумки внушительную шкатулку и поднял крышку. Регина невольно зажмурилась. Шкатулка была полна дра-гоценностей. По-видимому, украшения старинные, особен-но колье, украшенное большими алмазами. Французская работа времен короля Людовика пятого. Видимо, в жилах Изольды течет кровь нормандцев, завоевателей Англии.
        — Откуда такое богатство, Флойд?  — удивилась леди Регина.
        — Теперь моя сестра — графиня…  — парень за-мялся,  — в общем, она не хочет никому быть должной. А драгоценности принадлежат нашему роду.
        — Я не могу это взять!  — замахала руками жен-щина,  — Альмер снесет мне голову!
        — Мне приказано вручит ее герцогу или вам, и я выполню приказание. Я ни за что не повезу ее назад!
        Флойд протянул шкатулку леди Регине, и она от-ставила ее в сторону.
        — Теперь уже деньги ничего не изменят в моей судьбе,  — подумала старая женщина.  — А в юности я бы могла найти им применение.
        Флойд уже было повернулся к выходу, но старая леди удержала его за локоть.
        — Постой, Флойд, расскажи хоть немного об Изольде и Ирис! Как выглядят мои внуки?
        Молодой человек только теперь сообразил, что пе-ред ним бабушка его племянников и смягчился.
        — О, они, хотя еще и совсем малы, но уже проказ-ники! И всегда требуют своего. Патрик, тот очень любит поесть. Ему мало груди Ирис, и пришлось найти для него кормилицу. Но как насосется вдоволь,  — так и спит чуть ли не полдня. Леди Регина счастливо улыбалась.
        — А вот Робин,  — продолжал посланник,  — тот драчун изрядный и собственник. Если ухватит что-то свои-ми ручонками,  — не вырвать, так и заснет, сжав кулачки. Видно по всему, что это будут боевые парни!
        — Ну, точно, как их отцы в детстве! Как бы я хоте-ла увидеть милых девочек и внучат!  — растрогалась пожи-лая женщина.
        — Этого не выйдет, леди,  — даже сочувственно проговорил Флойд,  — Изольда боится ваших сыновей и строго приказала мне не говорить, где расположено наше поместье.
        — Понимаю, юноша,  — тихо проговорила леди Ре-гина.  — Но как же мне хоть иногда иметь возможность по-лучить весточку от них?
        Пожилая женщина задумалась, но вдруг догадка осенила ее лицо.
        — Подожди,  — приказала она и исчезла в дверях.
        Через пару минут в комнату вошли Регина и слуга с клеткой. За прутьями ворковали несколько голубей.
        — Я прошу тебя, Флойд,  — проговорила леди Ре-гина удивленному юноше,  — это почтовые голуби. Они приучены лететь домой. Значит, в наш замок. Иногда, раз в три месяца, присылай мне хоть весточку, сынок.
        Флойд принял клетку с голубями. Противоречивые чувства боролись в нем. Но сердце постепенно проникалось жалостью к этой пожилой женщине.
        — Пиши мне, Флойд, как здоровье Патрика и Ро-бина, и как девочки мои, …а кстати, не собираются ли они замуж?
        — К ним уже много женихов сваталось,  — опять горделиво заговорил юноша.  — Ирис и Изольда такие кра-савицы! Теперь они к тому же и разбогатели. И их ковры нарасхват. В их мастерской уже ткут по шесть ковров в месяц. Сам герцог…  — молодой человек опять осекся и смущенно посмотрел на леди Регину,  — в общем, многие хотят купить наши ковры.
        — А насчет замужества сестры и слышать не хотят,  — продолжил Флойд.  — Сам не понимаю почему.
        — А я их понимаю, сынок,  — задумчиво прогово-рила женщина.
        — И не думайте, леди,  — догадался юноша,  — мо-их сестер никогда не устроят отношения с женатыми муж-чинами!
        — Конечно, конечно,  — подтвердила леди Регина,  — я и не сомневаюсь. Но все же, Флойд, ты пиши мне. Можешь и не говорить ничего сестрам.
        — Хорошо, леди Регина,  — согласился Флойд и расцвел своей чистой светлой улыбкой. Мир был установ-лен.
        — Постой, милый,  — опять задержала его женщи-на,  — я все-таки напишу девочкам.
        Леди Регина присела к столу и стала поспешно пи-сать. Флойд посмотрел во двор,  — там ждал его Марк, а потом на посветлевшее лицо экономки. Парню стало при-ятно, что женщина тоже любит его сестер.
        — Ну вот,  — протянула небольшой свиток леди Регина.  — Счастливого пути! И помни про наш уговор. Если письма не будет больше, чем три месяца,  — каждый день для меня будет тяжелым испытанием.
        — Я понял!  — закричал Флойд, уже спускаясь по лестнице.
        Когда юноши выехали из ворот, Марк повернулся к брату.
        — Давай, почитаем,  — предложил он.
        — Неприлично читать чужие письма,  — возразил младший.
        — Неприлично делать из графини наложницу,  — воскликнул Марк и вырвал у брата свиток.
        «Дорогие мои девочки Ирис и Изольда!
        Очень рада, что вы сделали меня бабушкой, а Аль-мера и Рея — отцами. Берегите малышей. Может, бог даст, смилостивитесь надо мной и когда-нибудь позволите увидеть Патрика и Робина. Сердце мое болит и за вас, и за внуков, и за сыновей. Уже больше года, как нет никаких вестей от Альмера и Рея из Палестины. Если сложат го-ловы на чужой земле,  — только вы и мальчики останетесь у меня.
        Не забывайте обо мне! Ваша бабушка Регина.
        — Ладно, ничего крамольного,  — удовлетворился Марк, прочитав письмо, и вернул свиток обратно. Голуби испуганно ворковали у него за спиной.
        Тевтонцы
        Когда братья Марк и Флойд вернулись, отвезя драгоценности, Ирис загрустила. Она занималась с малышами, а потом садилась у окна и играла на арфе, склонив свою прелестную белокурую головку к струнам. Она часто пела грустную и прекрасную балладу о любви Тристана и Изольды. И столько тоски было в ее голосе, что у всех, кто ее слышал, наворачивались на глаза слезы.
        Тристан здесь пробыл много дней,
        Все время думая о ней,
        Мечтая только об одном,
        Как повидаться с ней тайком.
        Ведь без нее ему не жить.
        Их участь можно бы сравнить
        Безрадостную с тем, как тут
        Побеги жимолости льнут
        К орешнику в глуши лесной:
        Когда она с его корой,
        Прижавшись к ней, почти срослась,
        Легко им вместе: в добрый час!
        Но разлучи их, и тогда
        Обоим горькая беда:
        Зачахнет вдруг орешник тот,
        А с ним и жимолость умрет.
        И так же сгинем мы, любя:
        Ты — без меня, я — без тебя!
        — Почему ты такие грустные песни поешь, моя до-рогая!  — не выдержала ее сестра.  — Что тебя мучает? Ведь у нас все получается!  — графиня подошла к сестре и обняла ее за хрупкие плечи.
        — Изольда! Скажи мне честно! Только правду, не позволь твоей гордости и обиде победить ее. Ты волнуешь-ся за отцов наших детей? Ведь они на войне, уже больше года! Леди Регина говорит, что от них редко приходят письма. Их крепость в осаде! И я волнуюсь за них!  — Ирис стала вытирать крупные слезы.
        — Ну, чего ты плачешь из-за этих обманщиков, из-за этих чужих мужей!  — начала ее сестра, но потом, по-смотрев на заплаканное лицо сестры, осеклась.  — Да, ты права! Я тоже потеряла сон, когда узнала, что они на войне. Оказывается, я люблю этого негодяя, сестричка! Давай бу-дем надеяться на лучшее. Мне от него ничего не надо, вер-нулся бы живой! Но ты вот что послушай! Если бы с герцо-гом Норфолком и графом Фолкхерстом что-нибудь случи-лось, уже давно бы рассказы об этом поползли по замкам.
        Защитники крепости не смогли бы выдержать дол-гие месяцы осады без пополнения запасов. Отряд Альмера, конечно, доставил в Бердуар некоторое количество прови-анта, но все же через некоторое время и он закончился. Герцог знал, что замок расположен на пересечении кара-ванных путей, что и делало стратегически важным его по-ложение, и принял решение сделать вылазку. Зима этого года выдалась на редкость холодной. Даже до этих южных земель долетали морозные ветры с северных просторов. К изумлению англичан, однажды утром посыпался снег. Из громадной темной тучи налетел сильный шквал, и закру-жилась метель. Было видно, как кутаются в овечьи шкуры сарацины. Их шатры стали белыми от налипшего мокрого снега, а костры натужно гудели под ударами стихии.
        — Самое время для вылазки,  — сказал Альмер,  — они сейчас друг друга почти не видят, и мы проскочим. Ночью пойдем.
        К удивлению, к ночи ветер совсем стих. Открылось прозрачное зимнее небо. Звезды сияли на нем переливаю-щимся голубым цветом, как будто там, в вышине, все еще ударяли порывы ветра. На черном бархате небосклона про-легла дорога из миллионов сверкающих алмазов — млеч-ный путь.
        — Вот где-то там, под той звездочкой, наш замок,  — сказал Рею Альмер, указывая на одну из звезд Большой Медведицы, и потер руки — ночью мороз еще усилился.
        — Надо идти, Альмер,  — произнес рыцарь, наблю-дая за небом.
        — Где-то там,  — думал он,  — прелестная Изольда. Она даже не знает, что мы так далеко, и что можем вообще не выбраться из этих земель.
        Знакомым путем отряд из трех десятков воинов выбрался из крепости и прошел незамеченным мимо сара-цинских постов. Утро застало путников в промозглой ска-листой пустыне жестким холодным ветром. Снежные заря-ды ударяли по усталым лошадям и всадникам, скорчив-шимся от холода. Тяжелые стальные доспехи обжигали холодом тело. О костре и горячей пище нельзя было и меч-тать, огонь мог выдать небольшой отряд врагу. Да и разо-гревать было нечего, крепость давно была на голодном пайке, и дать уходящим в дорогу что-то из еды просто не было возможности. Как назло, в течение всего дня отряд не обнаружил на утоптанной караванной тропе ни одной жи-вой души. Только один раз из-за скалы услышал Альмер блеяние нескольких коз. Пробравшись между камней, он увидел временную стоянку бедуинской семьи. Черный верблюжий шатер, дымок скромного очага да две-три ху-дых овцы. Брать нечего — надо идти дальше.
        Два дней скитаний по холодной пустыне совсем измотали отряд. С горечью уже герцог думал, что может погубить людей, так и не добившись результата. Вернуться в крепость без еды тоже было невозможно. Как посмотреть в голодные ждущие глаза? И синие глаза Альмера вновь и вновь всматривались вдаль. Вдруг ноздри Альмера услы-шали едва уловимый запах готовящейся пищи. Григ, конь герцога, тоже стал нервно прядать ушами. Командир отряда посмотрел на Рея. Тот многозначительно кивнул и указал пальцем в сторону, откуда доносился запах. В который раз отряд изменил направление своего движения. Но на этот раз, похоже, их шаги были направлены к желанной цели. Альмер выбрал для продвижения воинов не прямой путь по тропе, а повел их по бездорожью узкими расщелинами в скалах. Вскоре перед ними открылся вид караванного при-вала.
        Около десяти белых шатров плотной группой рас-положилось у центральной поляны. Ветер нещадно мотал пологи из ткани, пытаясь вырвать их вместе с подпираю-щими их кривыми стойками. В центре лагеря горел боль-шой костер с громадным прокопченным казаном на трено-ге. Оттуда и доносился божественный аромат. Верблюды сбились в плотное стадо, их жесткая шерсть вздымалась под порывами леденящего ветра. Поклажа в виде груды полосатых мешков лежала здесь же, на песке. Несколько сгорбленных фигурок жалось к огню. Остальные караван-щики, по-видимому, укрылись в шатрах.
        Сарацины вскочили на ноги и взметнули беспо-мощные руки к небу, когда из-за скал на них вылетела кон-ница, закованная в сталь, с мечами наперевес. Но было поздно — кривые сарацинские сабли не сей раз не смогли бы противостоять длинному острому европейскому мечу. Несколько минут решили исход неожиданного нападения. К радости Альмера, без потерь и без боя. Когда воины во-рвались в лагерь, караванщики стояли на коленях и проси-ли пощады. Безмолвные верблюды удивленно наблюдали за этой сценой своими большими глазами, продолжая, впрочем, жевать свою привычную жвачку.
        Не обращая внимания на стенания сарацин, Альмер приказал:
        — Верблюдов навьючить обратно — и в крепость! Ночью тихонько перегоним!
        — А что будет делать с мансафой?  — спросил Рей, подняв большую крышку. Всех обдал пьянящий запах пря-ностей.
        — Рисовая каша — подарок Аллаха христианам!  — засмеялся Альмер, и все поддержали его дружным смехом.
        С веселым гомоном изможденные воины присту-пили к долгожданной трапезе. Испуганные хозяева еды были ловко связаны крестоносцами полосатыми веревка-ми, взятыми из тех же мешков, и испуганно смотрели на расположившихся возле их костра христиан. Это были по-гонщики верблюдов, несколько человек охраны, да хозяева груза — их легко было отличить по более плотным талиям и озлобленным лицам. Впрочем, было здесь и несколько онемевших от страха женщин, и даже четверо детей, дер-жавшихся за юбки своих матерей.
        То ли мансафа был отменной, то ли сказались го-лодные дни, но дружный стук ложек не прерывался ни од-ним звуком.
        Поев, воины отряда Альмера занялись захваченной поклажей. А герцог подошел к испуганным женщинам, прижимающих своих детей. Дети были разного возраста, но двое из них совсем малыши. Рыцарь, уже больше года не видевший ни женщин, ни детей, присел на корточках возле самого маленького из них. Да, ему было не больше двух лет. Альмер подумал, что и их с Реем детям сейчас примерно столько же. Остро захотелось вернуться домой, отыскать Ирис, объяснить ей, что он ее любит и увидеть своего ребенка. Он посмотрел на брата. По всему было вид-но, что он испытывает примерно такие же чувства.
        — Как тебя зовут?  — неожиданно для себя самого спросил малыша он на языке сарацин. Но напуганный ма-лыш молчал.
        — Мансур, о великий господин!  — подобострастно поспешила ответить за него его мать.
        — Крестоносцы!  — вдруг воскликнул кто-то из его воинов.
        Альмер оглянулся и, действительно, увидел лес ко-пий над серой сталью закованных в металл всадников. От-ряд значительно превосходил тот, которым командовал герцог. Да, это было целое войско! Все новые и новые ряды всадников появлялись из-за скалы.
        — Это тевтонцы!  — недовольно сказал Рей и ука-зал на железные рога, украшавшие стальные шлемы.
        — Тевтонцы в Палестине? Видно, плохи совсем у крестового движения дела, если и с далекого севера прихо-дится звать помощь,  — удивился Альмер.
        Старший отряда поднял руку в знак того, что мож-но сделать привал. Мужчина спрыгнул с коня и снял рога-тый шлем. На Альмера взглянули холодные серые глаза светловолосого сакса с квадратным непреклонным подбо-родком.
        — Капитульер Тевтонского ордена, граф Альфред Бартоломаус!  — представившись, подтвердил догадку Рея немец. Он снял железную перчатку и протянул широкую ладонь герцогу.
        — Командир английского отряда герцог Альмер Норфолк, граф Рей Фолкхерст,  — представились защитни-ки крепости.
        — После русских морозов вам не страшна наша непогода, Альфред?  — пошутил Альмер.
        — Все равно мои воины замерзли — мы шли де-сять дней, далеко ли еще до Бердуара? Мы идем вам на помощь. Нам приказано снять осаду с замка.
        — По моим расчетам, десять миль, милорд. А вы, я вижу, с трофеями?  — герцог указал на караван верблюдов с полосатыми мешками, подгоняемый тевтонцами.
        — Да, герцог, два каравана встретились нам по пу-ти. Вы тоже захватили хорошую добычу?  — и немец пока-зал на лежащие на земле мешки.
        — Это и есть наша главная цель этой вылазки. Скоро гарнизон просто умрет от голода.
        — Этому не бывать!  — заявил Альфред.  — Сара-цины узнают тяжесть немецкого клинка!
        — А это кто?  — капитульер повернулся к кучке трясущихся сарацин.  — Их надо всех уничтожить!
        Немецкие воины потихоньку стали окружать по-давленных происходящим караванщиков. Один из них про-тянул руку в железной перчатке к головке испуганного Мансура. Мальчик, испугавшись, закричал и прижался, к матери. Немец остался недоволен его поведением и, схва-тив малыша за руку, грубо рванул на себя. Рей схватился за рукоятку меча.
        — По рыцарскому закону, граф, безоружных плен-ных следует отпустить!  — возразил Альмер.
        — Здесь не место, милорд, для проявления рыцар-ского благородства!  — заревел немец.  — Здесь война а не турнир! Сарацины сообщат своим воинам о наших переме-щениях.
        — И все же, я требую их отпустить!  — Альмер с сожалением посмотрел на сбившихся в кучку беспомощ-ных людей.
        Капитульер оглянулся на свое войско и улыбнулся:
        — Вы не в том положении, господа осажденные, чтобы требовать. Мои воины сделают свое дело.
        — В таком случае, граф Бартоламаус,  — восклик-нул Альмер,  — ваша честь не позволит вам отказаться от поединка со мной прямо здесь и сейчас! Я защищу этих людей или погибну вместе с ними!
        Герцог Норфолк стоял, широко расставив ноги, его рука крепко сжимала рукоять верного меча. Тевтонец упер свои громадные кулаки в бока, укрытые стальными пласти-нами доспехов, и с удивлением рассматривал этого стран-ного англичанина. Лицо герцога было усталым и измож-денным от продолжительного недоедания и тяжелого пере-хода последних дней. Но глаза Альмера сияли непоколеби-мой решительностью, щеки покрыл легкий румянец. Рей скрестил на груди тяжелые, укрытые кольчугой руки и уг-рюмо смотрел немцу прямо в глаза. Немец огляделся. Еще три десятка англичан следили за происходящим и были явно на стороне своего командира.
        — Хорошо, милорд! Здесь не место для турниров!  — наконец, вздохнув, произнес тевтонец.  — Но учтите, в случае, если сарацины нападут на наш отряд в результате ваших необдуманных действий, вы предстанете перед су-дом магистрата!
        Все с облегчением вздохнули и даже сарацины, по-хоже, поняли, что над их головами пронеслась гроза. С не-большим количеством припасов горстка бедуинов была отпущена на все четыре стороны, а объединенное войско двинулось к крепости Бердуар.
        Оборона затянулась надолго. Если бы не усилен-ный гарнизон Бердуара, и запас воды в постоянно попол-няющихся цистернах, а также большое количество прови-анта, не смогли бы крестоносцы подтвердить легенду о не-приступности Бердуара. Но крепость выстояла. Тевтонские крестоносцы помогли снять осаду и, наконец, братья стали собираться домой. Только через два с половиной года Альмер и Рей вместе с остатками своего отряда, наконец, смогли ступить на берег родного Альбиона. Их загорелые до черноты лица стали еще жестче и немного постарели. Альмер сошел с трапа галеона на землю и замер. После па-лубы корабля земная твердь казалась такой устойчивой и сладостно неподвижной! В Бискайском заливе судно из-рядно помотал налетевший с Атлантики шторм. Жесткий ветер нес галеон прямо на скалы мыса Сан Висенти, где отвесный берег вздымался на полтысячи футов над бью-щими в него, разъяренными волнами. В щепки был бы раз-бит их корабль в этих черных скалах, если бы ветер не ос-лаб вовремя. Слава богу, все обошлось.
        Возвращение
        Альмер оглянулся на Рея. Он сильно исхудал. Обычно розовые, его щеки ввалились и поросли рыжей щетиной. Сказались месяцы осады и недели морского перехода. Да еще рука брата была подвязана на груди — почти перед отплытием он получил легкое ранение. Если бы не просьба короля, от которой невозможно было отказаться, да не богатые трофеи, было бы очень жаль о долгих месяцах, проведенных в сражениях и тяготах. Альмер и сам выглядел не лучше брата.
        — «Надо отдохнуть с дороги несколько дней, под-лечить раны, проверить все дела в замках,  — думал герцог по пути,  — и сразу на поиски Ирис, Изольды и наших де-тей».
        Альмер посмотрел на своего брата.
        — Мы найдем их, Альмер,  — произнес Рей, давно научившийся понимать мысли брата без слов, и положил здоровую руку ему на плечо.  — Ну, ты и почернел!
        И действительно, братья сильно отличались от сно-вавших вокруг англичан. Их лица, загорелые дочерна и об-ветренные, сразу же выдавали в них крестоносцев, только что возвратившихся с Востока.
        Северный ветер принес влажные запахи дубовых лесов и ароматы скошенной пшеницы. Когда прохладным июльским вечером они скакали по уже убранным пшенич-ным полям, Альмеру невольно вспомнилось их с Реем детство, мечты о славе и военных победах, и он скупо улыбнулся. Как все-таки реальность отличается от юноше-ских мечтаний!
        — А мы постарели, брат,  — слова Рея вернули его к действительности,  — Уже и не знаю, понравимся ли те-перь нашим юным дамам. Они и три года назад от нас сбе-жали, а тогда мы были помоложе. Теперь могут и совсем не обратить на нас внимание.
        — Сначала их надо найти, Рей,  — твердо произнес Альмер,  — приведем себя в порядок и займемся. Ну, а на-счет нравиться,  — шрамы и седина лишь украшают на-стоящих мужчин!
        Рыцари молча ехали по родной земле. С ними были только их верные оруженосцы. Отряд их воинов с тяжелы-ми повозками отстал где-то далеко сзади, а Альмер и Рей решили побыстрее добраться домой, где они не были уже больше двух лет. Проезжая знакомой дорогой, они наслаж-дались милыми пейзажами и запахами родной природы, которые любили еще в далеком детстве. Наконец показа-лись знакомые башни Иствика. По дороге ехала телега, яв-но направляющаяся в замок.
        — Милорды!  — радостно воскликнул здоровенный мужик в просторном блио, остолбенев от неожиданной встречи.
        — Бри!  — узнал верзилу Рей.
        — Что, Бри, отсиделся под юбкой своей Джози, пока мы воевали?  — подхватил Альмер.
        — Вы бы только приказали, милорд, я бы сразу с вами!
        — Да он бы сожрал там все наши запасы за три дня, Альмер!  — засмеялся Рей,  — ты погляди на его пузо!
        — Да, живот у тебя отрос знатный, старина!
        — Что вы, хозяин, это не живот, а комок нервов, тут такие дела происходят…
        — А что,  — заинтересовался герцог. Ведь управ-ляющие наших с графом Фолкхерстом поместий прислали отчеты,  — все у них в порядке. Какие же дела у вас тут происходят?
        — Да, в общем — то, у них все в порядке. У нас в Иствике тоже леди Регина управляется без вас хорошо, ей не привыкать. Управляющий замка Фелис также опытный. Ну, а герцогиня, ваша жена все больше в аббатство ездит. Уже трудно сказать, где она живет, там или в замке. А вот стали младенцы пропадать в округе — это правда,  — разго-ворился Бри.
        — У кого пропали?
        — Уже четверо малышей украдено. У йоменов, по селениям,  — рассказывал здоровяк.  — Матери теперь боят-ся и на минуту оставить детей. Нечистая сила у нас заве-лась, или может, ведьмы? И куда смотрит старый аббат Догмар?
        — Ладно, Бри,  — проговорил Альмер,  — я разбе-русь.
        — Мы и не сомневаемся, милорд,  — радостно от-ветил слуга,  — слава богу, что вы с братом приехали! Те-перь будет порядок!
        — Альмер, Рей!  — закричала леди Регина, сбегая по крутому крыльцу навстречу братьям. Пожилая женщина споткнулась обо что-то во дворе и упала прямо на землю. Рей и Альмер быстро соскочили с коней и подхватили мать на руки. Леди Регина заплакала. Крупные слезы катились по раскрасневшимся щекам и не давали женщине произне-сти ни слова.
        — Мальчики мои,  — только всхлипывала она и прижималась к широкой груди Альмера.  — Что же так долго от вас весточек не было?
        Вокруг торжествующе шумели собравшиеся обита-тели Иствика.
        Из мастерской выскочили кузнец с подручным и радостными улыбками приветствовали возвратившихся сеньоров. Из замка выбежали оживленные слуги, улы-бающиеся женщины с кухни, даже детишки неуверенно улыбались, вцепившись в материнские юбки, испуганные шумом и криками. Конюхи, егеря, стражники — все радо-вались и поздравляли своих господ с возвращением. Жи-вотные же притихли, и лишь только кони в стойлах тихонь-ко, вопросительно ржали.
        Братья повели леди Регину по ступеням в дом.
        — Что ты, мама,  — пытался успокоить ее Рей.
        — Ты видишь — все хорошо, мы целы,  — вторил ему Альмер.
        — Я совсем измучилась одна,  — не могла успоко-иться старая женщина. Наконец, оказавшись в комнате, она перестала плакать и, вытерев мокрые глаза, стала рассмат-ривать сыновей.
        — А вы у меня возмужали совсем!  — улыбнулась она сквозь еще не просохшие слезы,  — Альмер вообще по-взрослел. И ты, Рей, тоже. Хотя, и постарели немного,  — Регина опять стала вытирать слезы.  — А что с тобой, сы-нок?
        — Да так, слегка ранили перед отплытием,  — улыбнулся Рей,  — не сильно. Скоро заживет.
        — Дай бог, дай бог,  — не верила леди Регина и ощупывала руку сына.
        — Слава богу, вернулись, целы, я так заждалась,  — все повторяла она,  — без вас совсем невмоготу. Женушки ваши в делах поместий никакого участия не принимают. Все на меня, а мне уже шестой десяток пошел. Алисия — та все — в монастырь, день и ночь там торчит. Если что спросишь у нее — грубит! Так ответит — мало не пока-жется. Анна тоже ничего знать не хочет. То с кошками своими возится, то все лечится от хворей всяких. Все у нее что-то болит, настроение плохое, то спит, то голова болит. В общем, лучше к ней не обращаться. Это счастье, что управляющих честных подыскали, хорошо распоряжались они вашим достоянием.
        — Так ты одна и следила за всеми замками и всем хозяйством?  — спросил Альмер.
        Леди Регина опять внимательно посмотрела на мо-лочного сына. Лицо его осунулось, почернело. Глаза зава-лились в темные впадины, перестали гореть, как раньше, озорным огнем. Вместо могучего, молодого мужчины пе-ред пожилой леди стоял исхудавший, усталый человек.
        — Похудел ты сильно, сынок,  — вместо ответа проговорила она.  — Да и ты, Рей, выглядишь неважно.
        — Просто замучились мы в дороге,  — вмешался Рей.
        — Да, мама Регина, несколько дней — и ты нас не узнаешь,  — подтвердил герцог.  — Просто мы долго нахо-дились в осаде, есть было нечего.
        — Ну, в общем-то, все легло на мою седую голову. Я привыкла, вообще-то. Только тяжело объезжать все зам-ки, далеко они друг от друга, и страшно самой решения принимать. Даже посоветоваться не с кем. Хорошо хоть мирно было. Соседи вели себя тихо, набегов тоже не было,  — продолжала свой рассказ леди Регина.
        — Так что, никаких особых новостей?  — вскинул брови Альмер
        — Нет, почему же, новости есть. Разве вы не полу-чали моих писем?
        — Не все дошло до нас, попадала иногда наша почта сарацинам в руки. Ну, рассказывай, не мучай!  — мужчина почувствовал что-то неладное.
        — Не знаю, как и начать,  — замялась пожилая да-ма.
        — Давай, мама Регина, начала — так говори,  — от-резал герцог.
        — Вот поглядите,  — женщина открыла потайную нишу и подняла крышку сундучка. На рыцарей упали от-блески драгоценных камней и украшений. Альмер и Рей с недоумением посмотрели на леди Регину.
        — Это прислали они, наши беглянки. Уже больше года,  — тихо проговорила женщина,  — и еще прислали письмо. Пишут, что это они возвращают вам долг за своего брата, барона Квентина.
        — А где они находятся? Откуда у них драгоценно-сти?  — воскликнул Альмер. Его усталое лицо запылало румянцем.
        — Я не знаю, Альмер,  — виновато ответила Реги-на,  — но, по словам их брата Флойда, у Изольды теперь замок и поместье. Она — графиня и получила законное наследство. Живут они вместе с сестрой. Ткут ковры, ведут хозяйство. И неплохо, похоже.
        — А где?
        — Где — не знаю. Скрывают.
        — Мы их сейчас же найдем,  — вскочил со своего стула герцог.
        — Постой, постой сынок,  — замахала платком ле-ди Регина.  — А если даже и найдете, ну и что? Она теперь графиня. Живет в своем замке. Они независимы. А вы по-смотрите на себя. Выглядите плохо, усталые, исхудали. Они женщины молодые, красавицы! Вы старше их на мно-го лет. Вам надо привести себя в порядок, отдохнуть, бога-то одеться…
        — А они родили?  — перебил ее Рей.
        — Да,  — улыбнулась Регина,  — теперь я бабушка. У вас сыновья! У тебя, Альмер — Патрик, а у Рея — Робин! Флойд говорил, что вылитые вы.
        — У них наши сыновья!  — воскликнул опять Аль-мер.  — Едем, Рей!
        — Да нет, Альмер,  — согласился с матерью брат,  — надо привести себя в порядок с дороги. И потом надо же разобраться, где их искать!
        — И с хозяйством надо тоже разобраться вам,  — сказала леди Регина.  — Твой замок Карлекс, Рей,  — сплошная кошарня! Кое-кого надо поставить на место, кое-что — подремонтировать.
        — Вообще-то правильно,  — согласился герцог и задумался.
        — Так что, у тебя нет никакой связи с ними?  — спросил Рей.
        — Можно считать — почти никакой,  — ответила леди Регина,  — только уговорила Флойда посылать раз в три месяца почтового голубя с записочкой. Да и то тайком от Изольды. Замуж они не вышли, хотя женихи одолевают. Мол, не хотят! А я так думаю, что они вас любят!
        — И давно было письмо?
        — Уже два месяца и пятнадцать дней,  — грустно ответила женщина.
        — Все равно я их найду,  — очнулся от мыслей герцог,  — Ирис будет моей.
        — А как она будет твоей? Вернешь ее в наложни-цы?
        — Не знаю пока,  — проговорил Альмер и встал,  — но я решу этот вопрос. Главное, у меня есть наследник. И еще — она меня любит. Это же ясно, ведь такая красавица моментально вышла бы замуж, если бы не любила меня! Я найду ее.
        — Бог даст, все у вас будет хорошо, родные мои!  — подтвердила леди Регина.  — Только теперь надо с ними по-другому.
        Мужчины вопросительно посмотрели на мать.
        — Да, по-другому,  — повторила она.  — Надо по-хорошему, лаской, вниманием. Они действительно любят вас, дети у них ваши. Но силой ничего не получится. Ты слышишь, Альмер? Надо учиться обращаться с женщина-ми. Они добрые, они простят вас.
        — Нас простят? За что?  — удивился Альмер.
        — За грубость, за насилие,  — ответила женщина.
        — Какое насилие? Да мы их на руках носили!  — возмутился герцог.
        — За то, что насильно взяли в наложницы, что не женились на них…
        — Так мы и не обещали этого.
        — Обещали — не обещали, а женщина надеется,  — задумчиво сообщила Регина,  — вам уже четвертый десяток пошел. Должны понимать.
        Мужчины были озадачены. Возвращаясь домой, они думали, что наведут порядок во всех делах, все расста-вят по своим местам. Но жизнь оказалась сложнее. Все эти годы мечтали увидеть Ирис и Изольду, сыновей, а теперь вообще стало непонятно, как это сделать. Если их бывшие пленницы теперь знатные дамы, то, как же себя вести те-перь при встрече? Значит, сейчас все будет зависеть от их бывших любовниц, от их решения? Это было так непри-вычно. Альмер всегда сам принимал решения, от его дейст-вий и поступков зависела дальнейшая судьба окружающих его людей. А теперь все стало наоборот. Счастье герцога, по крайне мере его дальнейшие отношения с любимой женщиной, зависели целиком от ее решения. Но ведь и по-прежнему они не могли ничего им предложить. Рей и Аль-мер все также были женаты, и никаких перемен в этом вопросе не предвиделось.
        Девственница
        — Как тебя зовут, малышка?  — вкрадчиво спросила Али-сия у юной служанки, идущей по двору с большим кувшином молока.
        — Элеонора,  — тихо ответила худенькая девушка небольшого роста. Ее русые волосы были заплетены сзади в толстую косу. Острые плечи и худая фигурка делали ее похожей скорее на подростка, чем на девушку.
        — А сколько тебе лет?
        — Семнадцать,  — робко ответила Элеонора.
        — Я думала, ты моложе,  — протянула герцогиня, взяв ее за руку.
        Девушка была дочерью пришлого кузнеца. Его се-мья пришла в графство откуда-то с севера страны. Там слу-чился лесной пожар, и селение, в котором жил мастер, сго-рело дотла. Его сеньор не пожелал, либо не нашел возмож-ности помочь многодетной семье в постройке нового дома, вот и отправился кузнец искать другого хозяина. Альмеру не хватало человека в кузнице, и он разрешил этой семье жить на территории замка.
        Девушка понравилась Алисии. Она успела глазами ощупать ее за эти несколько минут разговора. Грудь ма-лышки была хоть и маленькой, но упругой, а под юбкой ощущались округлившиеся ягодицы.
        — Принесешь мне молока вечером,  — стараясь быть как можно ласковей, сказала герцогиня. Элеонора насторожилась.
        — Я люблю парное с пряностями, перед сном,  — поспешила ее успокоить Алисия.
        На закате кто-то робко поскребся в дверь. Графиня уже сняла платье и в одной рубашке сидела у стола с зерка-лом. Разглядывая свое лицо, она размышляла, как изба-виться от этих густых бровей, которые явно не украшали и без того грубое лицо.
        — Войди, Элеонора!  — сразу догадалась она.
        Элеонора поставила кувшин на стол и замерла в ожидании дальнейших распоряжений. Герцогиня отодви-нула молоко в сторону и пристально посмотрела на свою гостью.
        — А ты встречаешься с парнями?
        Лицо девушки стало покрываться густым румян-цем.
        — Вижу, что еще нет,  — сделала вывод Алисия.
        — Ну, что ты молчишь? Не бойся меня, я тебя не съем!  — с улыбкой пообещала герцогиня
        Девушка робко переминалась с ноги на ногу. Жен-щина обняла ее за талию и порывисто поцеловала в неж-ную шею.
        — Что вы, леди,  — маленькие ладони уперлись в широкие плечи герцогини.
        Алисия еще крепче прижала девушку к себе и хри-пло прошептала:
        — Будь поласковей со мной, не пожалеешь.
        В смятении Элеонора стала сопротивляться еще больше, но неожиданная пощечина прекратила ее борьбу. Девушка зажмурилась, и слезы потекли по нежным щекам. Тонкие руки ее бессильно повисли, и Алисия принялась торопливо развязывать ленты на простом платье. Скоро и белая рубашка Элеоноры упала к ее ногам. Тело девушки было восхитительным. Грубая одежда скрывала изящные формы маленькой груди и тонкой талии. Герцогине не тер-пелось почувствовать вкус ее нежной белой кожи. Еще ни один мужчина не имел возможности насладиться этими прелестями. Это еще более возбуждало Алисию. Уже не сдерживаясь, герцогиня бросила девушку на кровать и впи-лась губами в ее алый рот. Сильные руки женщины по-ползли по беззащитному телу, опускаясь все ниже и ниже. Алисия целовала девушку все сильнее, наконец, она доб-ралась до нежной груди и, не удержавшись, впилась в нее зубами. Ее ногти впились в нежную кожу девушки.
        Элеонора вскрикнула и изо всех сил отпрянула от насильницы. На ее коже остались следы от укусов и крова-вые царапины. Но герцогиня Алисия грубо ухватила непо-слушную девушку за косу и притянула к себе. Ее рука бес-стыдно раздвинула ноги девушки и вторглась ей в промеж-ность.
        — Девственница!  — злорадно прошептала Алисия и замерла. Герцогиня явственно ощутила на своей спине тяжелый взгляд и обернулась. Прислонившись к пологу, у самой кровати стоял герцог Альмер, ее муж.
        — Ты вернулся?  — с удивлением выдавила из себя женщина.
        Его синие глаза смотрели на жену с такой ненави-стью, что мурашки побежали по ее только что охваченному страстью телу. Она застыла в растерянности. Ее руки раз-жались, и Элеонора, вскрикнув, убежала из комнаты. В следующее мгновение яркий свет озарил глаза Алисии. Тя-желой рукой герцог ударил ее так сильно по щеке, что она повалилась на пол.
        — Сука!  — прошипел Альмер.
        Герцогиня отняла руку от своей щеки и посмотрела на нее — рука была вся в крови, которая хлестала из носа.
        Ярость зажглась в ее холодных глазах. Не долго думая, Алисия вскочила и, схватив большую серебряную вазу, запустила ее в Альмера.
        — Будь ты проклят, скотина!  — завопила она гру-бым голосом. Альмер про себя отдал должное ловкости и силе жены. Брошенный женой снаряд не разбил ему лицо лишь потому, что он привычным жестом военного человека прикрыл его рукой. Тяжелая ваза с грохотом упала у его ног.
        Альмер посмотрел на свою жену, которая сейчас больше напоминала разъяренную львицу — он их видел в Палестине. Усилием воли он подавил в себе желание снова хорошенько врезать ей.
        — Послушай! Я не воюю с женщиной, пусть даже такой могучей, как ты, Алисия,  — сдержанно начал он.  — Хотя, ты, по-видимому, вовсе и не женщина. Ты — чудо-вище в женском обличии.
        — Как мы заговорили!  — со злобой зашипела Али-сия,  — как же! Милорд герцог славится своей нравствен-ностью!
        — Прикуси язык, развратница!  — процедил сквозь зубы Альмер. Он еле держал себя в руках.
        Алисия громко рассмеялась ему в лицо.
        — Поразительно! Какие у тебя двойные мерки!  — она продолжала смеяться,  — тебе можно что угодно! Мож-но открыто заводить себе любовниц! А я, как ты сказал — сука!  — Алисия нарочно выделила последнее слово.
        — Я — герцог! Не забывайся!  — зарычал на нее Альмер.
        — Как я могу такое забыть!  — иронично подчерк-нула Алисия.  — Что? Больше нечего сказать в ответ?  — она искоса посмотрела на супруга.
        — Мои желания, в отличие от твоих, естественны!
        — Вполне естественны! Лишить невинности десят-ка два служанок, сделать рогоносцами сотню мужчин! Ес-ли я попаду в ад из-за своих особенностей, то ты будешь там моим соседом по котлу!  — Алисия снова вульгарно рассмеялась.  — Или, может, в библии иначе написано? А, милорд герцог? Я дала слово не лезть в твои отношения с женщинами. Так и ты оставь в покое мою жизнь!
        — Я — мужчина! Не сравнивай нас. Место жен-щины в доме. Дети и заботы о хозяйстве — вот ваш удел. Так ты и этого не можешь! Я дал слово твоему отцу, что продолжу род, но ты не беременеешь!
        — Если бы ты чаще навещал меня, возможно, я бы забеременела. Пальцев на руках хватит, чтобы сосчитать, сколько раз ты заходил в мою спальню!  — Алисия расто-пырила пальцы своих рук.  — А еще и твое долгое отсутст-вие!
        — После увиденного тут я вообще больше не зай-ду! Не смогу!
        — Если бы не необходимость в наследнике, я бы-ла бы несказанно этому рада!
        Их перепалку прервал голос дворецкого.
        Приворот
        Алисия и Анна сидели в комнате графини у открытого ок-на. Большой рыжий кот на руках Анны, жмурясь, смотрел зелеными глазами на герцогиню, и, казалось, вполне пони-мал, о чем идет речь.
        — Ты не понимаешь, Алисия!  — сетовала женщина.  — У тебя другие пристрастия, а я люблю Рея. Может, это единственная, после моих котиков, конечно, радость в жизни! Он такой большой и такой добрый! Ну, прямо мой Джонни! Но, с тех пор, как он вернулся из Палестины, Рей был у меня в спальне только пару раз. Как мне заставить его полюбить меня? Может, сделать прическу или похудеть? Одному Господу известно, как тяжело у меня на душе. Сердце мое в глубокой печали.
        — Наш цирюльник ничего не сможет придумать с твоими редкими волосами, Анна.
        — Тогда остается похудеть! Но это связано с та-кими страданиями,  — лицо женщины исказилось, как будто она выпила уксус.
        — Есть и другие способы…  — загадочно прошеп-тала Алисия.
        — Алисия, Алисия, скажи,  — заныла графиня.
        — Я могу отвезти тебя к одной знающей женщине, но ты должна поклясться, что все останется в тайне!
        — Я клянусь, я клянусь,  — застонала в ответ не-терпеливо Анна.
        — Ладно, поедем. Но смотри!  — глаза Алисии холодно блеснули на несчастную влюбленную.
        — Когда?!
        — Не знаю, может, на днях как-нибудь,  — равно-душно ответила Алисия
        — А сегодня?! Алисия! Я не вынесу так долго! Он на меня совсем не смотрит! А мне нужно родить ребенка. Рей часто меня упрекает, а сам не хочет появляться на суп-ружеском ложе. Я в отчаянии! Он сказал, что если я не ро-жу в течение года, он разведется со мной!
        Алисия раздраженно вздохнула и встала со стула.
        — Хорошо. Поедем сегодня. Твое нытье невоз-можно слушать! Собирайся!
        Обрадованная Анна вскочила со стула, от чего сброшенный на пол рыжий кот недовольно фыркнул.
        Вскоре женщины верхом добрались до одинокого коттеджа, стоявшего на краю большой поляны в королев-ском лесу. Всего-то и ходу на лошади от замка сюда было часа полтора, а, казалось, такая глушь и такая даль! Все потому, что никакой дороги здесь не было, а люди сюда заглядывали редко. А Анна и вовсе никогда не видела этого коттеджа. Покосившийся домишко, казалось, был необита-ем. Алисия не толкнула скрипучую дверь ногой, как всегда делала, чтобы подчеркнуть свой высокий титул, а вежливо приоткрыла и заглянула вовнутрь. Это придало происхо-дящему еще больше загадочности в глазах Анны
        — Входите, герцогиня,  — изнутри раздался стар-ческий шамкающий голос.
        — Я к тебе, Памела! Я не одна, а со своей родст-венницей.  — Алисия вошла и села на покрытый слоем золы стул.
        — Пусть зайдет!  — продолжил тот же голос.
        Анна, услышав приглашение, вошла в комнату. Помещение было довольно просторным. В середине комна-ты стоял круглый стол, заваленный сухими травами. За столом, на высоком табурете, сидела худая старуха и пере-бирала травы, раскладывая их по кучкам и перевязывая нитками. В ее облике не было чего-то особенного, как и во всей обстановке маленькой комнаты. Обычный дом бедно-ты. Седую лохматую голову старухи покрывал кожаный черный чепец. На первый взгляд, ее можно было принять за обычную пожилую женщину. Анна была немного удивле-на. Она представляла ворожею иначе. Не было ни больших толстых книг, ни черных свечей, а главное — черного кота — неотъемлемого атрибута ведьмы, по мнению Анны. Метлы также не наблюдалось.
        Старуха закончила перевязывать пучок сухой тра-вы и бросила его в медный таз, где лежала куча таких же пучков.
        — Чем я могу вам помочь? И как спешно?  — ста-руха откинула назад свои длинные седые волосы.
        — Скажу коротко. Этой леди необходима любовь одного мужчины, и чем быстрее, тем лучше,  — Алисия жестом указала на Анну.
        Старуха кашлянула и сплюнула на пол.
        — Понятно,  — она подняла на Анну кустистые брови и смерила ее проницательным взглядом
        — Сколько лет мужчине?  — ледяным тоном спро-сила она.
        — Тридцать два,  — пробормотала Анна и покрас-нела.
        Ворожея понимающе улыбнулась, демонстрируя женщинам щербатый рот.
        — Мне надо часть его тела,  — сказала старуха.
        Анна взялась за сердце и закрыла глаза. С ее губ сорвался стон.
        — Да что ты нервничаешь!  — прикрикнула на нее Алисия.  — Волосы или ноготь, всего-то!
        Старуха тихонько посмеивалась над расчувство-вавшейся женщиной.
        Анна встрепенулась и полезла в лиф платья.
        — У меня есть прядь его волос! Я всегда ее ношу!  — она достала из медальона белокурые волосы Рея.
        — И несколько капель вашей крови, леди,  — ста-руха поковырялась пальцем в ухе и протянула Анне нож и кружку.  — Раз вам надо скоро, пойдет и кровь из пальца.
        — Я не смогу сама это сделать с собой!  — в ужасе бормотала Анна.
        Памела слезла со стула и подошла к женщине.
        — Дайте ваш палец!  — она деловито протянула свою скрюченную, в редких волосках руку.
        Анна подчинилась старухе и отвернула свое испу-ганное лицо в сторону. Она даже не успела ахнуть, как старуха ловко сделала маленький надрез на одном из паль-цев.
        — Приедете завтра к утру, у меня все будет готово, тогда и растолкую. Предупреждаю сразу, зелье очень силь-ное. Подумайте хорошо, леди, пока вы здесь. Может, вы потом сами будете не рады результату. Мужчина не будет вам давать проходу. А что касается любовных утех, тут ему не будет равных. Ни одна женщина, кроме вас, не сможет насытить его.  — Памела серьезно смотрела на Анну.
        — Нет! Я буду счастлива, если так случится!  — ра-достно воскликнула графиня.  — Это — то самое, о чем я мечтаю каждое мгновение!
        Старуха ухмыльнулась, глядя на нее.
        — Значит, до завтрашнего утра!  — Алисия встала и направилась к двери.
        — Приезжайте как можно раньше!  — крикнула им вслед ворожея.
        Анна не могла дождаться утра. Эта ночь ей каза-лась последней ее несчастной ночью. Дальше все будет прекрасно. Они с Реем заживут в любви и согласии. Она уже с улыбкой представляла картины будущего. Видела кучу ребятишек, их с Реем детей. Она поднялась с постели затемно. Пробралась в комнату, где спала Алисия. Растол-кала ее, на что получила в ответ несколько ругательств. С первыми лучами солнца женщины уже стояли под дверями дома старой ворожеи Памелы. Старуха отворила им дверь и сразу перешла к делу.
        — Жидкость надо влить ему в пищу или в питье, любое, кроме вина, а куском мыла постирать его одежду, лучше нательную рубаху, которую он одевает чаще все-го,  — она протянула Анне сверток.
        — Можно не стирать, а просто натереть изнутри. Через три дня вы не узнаете мужчину!  — с ехидцей она сказала Анне.  — И самое важное. Приворот не подействует, если будет использоваться только одно мыло или только зелье. Он должен надеть рубаху лишь после того как в его желудок поступит мой отвар, и не позже двух суток. Иначе все будет безрезультатно.
        — Спасибо, Памела!  — сказала Алисия и сунула в руку старой женщине кошель.
        Старуха довольно улыбнулась и исчезла за дверью.
        По прибытии домой Анна побежала первым делом на кухню, дала распоряжения, что приготовить на обед. Рей к этому времени уже поднялся и успел позавтракать. Он не поинтересовался, по какой причине отсутствовала его жена. Анна чувствовала себя страшно растерянной. Она не знала, за что схватиться. Ведь она понятия не имела, какую руба-ху наденет завтра Рей. Она, немного поразмыслив, позвала к себе девушку, которая обычно занимается стиркой, отда-ла ей кусок мыла и велела перестирать все рубахи Рея, ка-кие только есть.
        Настала время обеда. Рей, как выяснилось, еще ут-ром заказал для себя лично повару гусиного паштета. Ан-на обрадовалась — это облегчало ее задачу незаметно под-лить жидкость. Ее было совсем мало, и она никак не подей-ствует на цвет и вкус паштета.
        Графиня хитростью выманила повара с кухни и двух его помощников. На кухонном столе стоял готовый паштет в миске. Анна осмотрелась по сторонам и осторож-но влила жидкость в паштет. После чего аккуратно и тща-тельно перемешала ложкой, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений.
        Анна и Рей сели к столу. Слуга принес кувшин с вином. Для Анны — зажаренного гуся и поднос со сладки-ми булочками. Рей молчал. Другой слуга принес паштет для Рея. Анна уставилась на мужа. Сейчас решалась ее судьба. Рей заметил ее пристальный взгляд и спросил:
        — В чем дело, Анна? Что-то не так?
        — Нет! Я просто смотрю на тебя!  — она нежно улыбнулась мужу.
        Рей пожал плечами и подвинул к себе блюдо с паштетом. Анна опустила глаза и посмотрела на чудесный паштет. Ее смутил его цвет. Несколько минут назад он, ка-жется, был другого цвета, более темного, а этот какой-то светлый. Она это приняла на счет зелья и приступила к обеду.
        Рей закончил трапезу бокалом вина и, не говоря ни слова жене, отправился к себе.
        Анна была собой довольна. Все получилось как нельзя лучше. Прачка уже стирает рубахи Рея. Паштет был съеден без остатка. Анне захотелось еще чего-нибудь сладкого к вечеру. Она пошла на кухню. По всему поме-щению пахло печеным тестом.
        — Так вкусно пахнет! А что вы сегодня пекли?  — она обратилась к усталому повару, присевшему отдохнуть.
        — Сегодня пек пироги для стражников, леди! Гос-подин граф велел их порадовать вкусным обедом. Они по-просили пирогов с начинкой из перетертых потрохов. Ну и сильно наворачивали они сегодня что-то!  — повар устало вздохнул,  — только успевал ставить в печь да вынимать!
        Ужасная мысль ударила как молния.
        — А все пироги съели? Мне очень захотелось па-рочку!  — занервничала Анна
        — Да, леди! Будет готово! Хорошо, что вы позже не пришли. У меня еще осталось тесто. Начинки, правда, не хватило, пришлось другую сделать — повар кивнул на стоявшую в углу ту самую миску, но уже без «паштета».
        Кровь ударила в лицо Анны. Она совершила непо-правимую ошибку. То блюдо, которое она приняла за паш-тет, оказался готовой начинкой для пирогов. Анна была на гране обморока. Все старания пошли впустую.
        Она нашла Алисию за чтением книги. Левой рукой она перебирала четки, другой, периодически смачивая слюной палец, перелистывала страницы. Анна ворвалась к ней в комнату подобно урагану.
        — Алисия! Помоги мне! Мне плохо!  — завопила Анна.
        Алисия неохотно оторвала глаза от страницы и с презрением посмотрела на родственницу.
        — Что тебе все плохо?  — спокойно спросила она.  — Успокойся и перейди на нормальный тон. Визжишь, как трусливая собака.  — Алисия захлопнула книгу и откинула от себя.
        — Алисия! Надо снова поехать к той женщине! Я по ошибке налила ее зелье в еду для стражников! Я думала, это паштет, который так любит Рей, а это оказалась начин-ка из потрохов. Стражники так быстро все съели!  — она чуть не плакала.
        Алисия криво улыбнулась незадачливой Анне.
        — Конечно, быстро! Ты предлагаешь им сидеть часами над своим обедом? Рей правильно говорит, что ты слишком много времени уделяешь своим котам. Если бы ты больше интересовалась кухней и чаще бывала там, ты бы смогла отличить паштет от потрохов. Полная дура! Да-же такое простое дело не смогла выполнить!
        — Алисия, не кричи на меня! Мне и так плохо!  — Анна деланно закатила глаза,  — я сейчас умру!  — она плюхнулась на постель.
        — Умру!  — перекривила ее Алисия.  — Умирай! Рей будет счастлив! Бедные котики!  — она злобно хихикну-ла,  — не пройдет и месяца, как в твоем замке появится но-вая хозяйка! Возможно, помоложе и похудее тебя. Или ты думаешь, что он будет по тебе носить траур несколько лет?  — Алисия жестко смотрела на Анну, лежащую на постели.
        Каждое ее слово вонзалось острым ножом в сердце несчастной женщины.
        — Ты права,  — Анна тяжело вдохнула,  — что мне делать? Опять ехать туда?
        — Делай что хочешь, только оставь меня в покое!  — Алисия протянула руку за своей книгой.
        — Ты можешь сейчас со мной к ней съездить?  — умоляла ее Анна.
        — Нет! Езжай сама! Дорогу знаешь!  — Алисия от-крыла книгу, и ее глаза забегали по строкам.
        Анна побрела из комнаты. Если Алисия что-то для себя решит, уговорить ее невозможно. Анна была намного старше племянницы, но при этом никакого уважения к ее годам от Алисии графиня не видела. Она переоделась в до-рожное платье, пробралась в комнату Рея и собрала с греб-ня его волосы.
        Начинало смеркаться. Обливаясь слезами, Анна кое-как добралась до дома Памелы. По дороге к ней графи-ня вдоволь наплакалась. Она постучала в дверь. В ответ тишина. Анна еще раз постучала. Никто не отзывался. Анна собралась с духом и вошла в дом. К ее ужасу, старухи не было. В доме царил беспорядок. Анна с интересов осмотре-ла комнату, затем зашла в другую. Там тоже было пусто. Никаких вещей почти не было. Она зашла в кладовую. На полу валялся разбитый горшок. Полки для припасов были пусты. Чем же живет старуха? Ни вещей, ни съестного. И тут до Анны, наконец, дошло, что Памела покинула свой дом навсегда. В одночасье рухнула последняя надежда гра-фини.
        С Алисией Анна встретилась на следующий день. Первый раз она увидела герцогиню перед завтраком. Анна беззвучно проскользнула мимо нее. Графиня проплакала всю ночь, и поэтому ее глаза были распухшими и покрас-невшими. Эта деталь не ускользнула ни от Рея, ни от Али-сии. Рей, как обычно, промолчал. Его меньше всего заботи-ла причина слез Анны. Вполне возможно, что случилось страшное несчастье с одним из многочисленного стада ко-тов. Алисия была поглощена чтением новой книги, а вид заплаканной Анны у нее вызывал чувство брезгливости.
        Ничто не могло порадовать сегодня Анну. Ее голо-ву начали посещать мысли о самоубийстве. Она даже не вышла к завтраку. Напрасно ее звала служанка. Анна за-перлась в своей комнате со своим любимцем Джонни и упорно игнорировала просьбы служанки спуститься в зал. Алисия, узнав о состоянии Анны, отправилась к ней. На ее стук Анна ответила молчанием.
        — Открывай дверь, хватит паясничать!  — Алисия с силой стучала в дверь своим большим кулаком.  — Если не откроешь, придется ее выломать, так что ты ничего не вы-играешь!
        Анна, поразмыслив над словами Алисии, подошла к запертой двери и открыла засов.
        Алисия была вне себя от гнева. Ее вид напугал Ан-ну больше, чем смерть, о которой она только что размыш-ляла.
        — Что ты тут устроила?  — закричала герцогиня.  — Ведешь себя как глупое капризное дитя!
        Все ее последующие слова сопровождались смач-ными ругательствами и грозными жестами.
        Анна молча выслушала племянницу. Когда Алисия закончила свою тираду и зевнула, Анна решила высказать-ся в свое оправдание.
        — Я вчера была в доме Памелы. Она уехала из не-го. Я не знаю, что мне сейчас делать. Жизнь потеряла для меня всякий смысл, Алисия,  — Анна покорно села на свою постель, готовясь со всем смирением получить в ответ оче-редную порцию упреков и наставлений.
        Алисия не отвечала. Она присела рядом, скрестила руки на груди и устремила свой взгляд куда-то вдаль. Анна молчала. В комнате была тишина, которую нарушало лишь порывистое дыхание Алисии.
        — Осталось только одно средство,  — вполголоса сказала Алисия.  — Это очень сильное средство. То, что дала тебе Памела в сравнении с этим — детская забава.  — Если ты его применишь, назад дороги уже не будет.
        Анна печально посмотрела на нее и робко спроси-ла:
        — Что в нем такого?
        — Нужна жизнь младенца,  — сурово ответила Алисия.
        — Не поняла тебя?  — голос Анны дрогнул.
        — Надо принести в жертву младенца,  — медленно, выделяя каждое слово, проговорила Алисия.
        — Я готова на все. Если я никого не рожу, моей жизни конец,  — Анна закрыла глаза, чтобы Алисия не уви-дела, как в них прибывают слезы.
        — Если это твое окончательное решение, тогда будь готова принять и его последствия. Спрашиваю по-следний раз. Ты идешь на этот шаг?
        — Да!  — ответила графиня.
        Примерно в полдень две всадницы в плащах с на-кинутыми капюшонами подъехали к деревне. Одна остано-вилась в нерешительности.
        — Анна! Я тебя не пойму! Мы сюда кататься прие-хали?  — Алисия сбросила капюшон и строго посмотрела на графиню.
        — Извини. Просто мне на душе тяжело!  — всхлип-нула Анна.
        Они подъехали к первому же дому. Алисия соско-чила с лошади и подошла к сидящему на пне старику.
        — Есть ли в вашей деревне многодетная семья?  — спросила она его.
        — Есть,  — старик немного замялся, ему было сложно разглядеть своими полуслепыми глазами, кто пе-ред ним — мужчина или женщина. Он решил себе сделать скидку на возраст и никак не обратился к Алисии.  — Ез-жайте вон туда!  — он указал палкой на соседний домик.
        Женщины подъехали к полуразвалившемуся дому. Возле его крыльца дети возились со щенками. Алисия по-дозвала к себе детей и велела им сходить за матерью. Из домика выбежала женщина средних лет, в бедной одежде, в сопровождении еще нескольких детей.
        Алисия про себя отметила, что она плодовита. Ее живот, выделяющийся на худой фигурке, говорил о том, что через два-три месяца она снова станет матерью. Анна не стала слезать с лошади.
        Женщина ласково посмотрела на всадниц.
        — Чем могу быть вам полезна, леди?  — вежливо спросила она.
        — У нас к тебе, женщина, очень не простой во-прос,  — важно начала Алисия.  — Одной доброй леди Гос-подь не дает детей вот уже много лет. Страдания ее без-мерны. А эта леди не хочет смириться с решением Господа, а хочет дитя всем сердцем. Ее вполне устроит, если дитя будет ей и не родное, так как огонь ее жизни угаснет без детского смеха.
        Женщина внимательно слушала Алисию. Она по-няла, для чего приехали леди.
        — Леди хочет усыновить чужого ребенка?  — на всякий случай переспросила она
        — Ты все правильно поняла. Не бесплатно, разуме-ется,  — серьезно произнесла Алисия.
        Женщина повернула голову в сторону играющих детей, потом посмотрела на свой убогий домик. Глаза ее бегали из стороны в сторону. Она не решалась принять от-ветственное решение. Алисия заметила, как борется в ней жажда денег и материнский инстинкт, и решила помочь ей в этом.
        — Женщина, сколько у тебя всего детей?  — мягко спросила герцогиня.
        — Девять, леди,  — ответила женщина — На про-шлой неделе я родила сына.  — Она потерла рукой ною-щую поясницу.
        Алисия уставилась на ее живот, она то думала, что женщина беременна.
        — А ты бы хотела, чтобы твой ребенок жил в рос-коши и не в чем не нуждался?
        Женщина развела руками. Видимо, последний ре-бенок не входил в планы родителей. Еще немного подумав, она подняла грустные глаза на Алисию.
        — Да, я хочу этого! Я сейчас! Подождите!  — жен-щина бросилась к дому, держа обеими руками живот и. немного спустя, вернулась с кричащим комочком, заверну-тым в грязное серое одеяло.
        — Это мальчик!  — нежным голосом сказала жен-щина.  — Посмотрите! Он такой хороший!  — она протянула ребенка Алисии.  — Скажите той леди, пусть будет с ним добра! Может, она его даже полюбит,  — с горечью в голо-се добавила она.
        — Пусть Господь поможет тебе!  — Алисия протя-нула женщине деньги.
        — Спасибо, леди,  — женщина засунула деньги в передник. Ей очень тяжело было сказать это слово.
        Алисия передала ребенка Анне. Первый раз в жиз-ни Анна брала на руки младенца. Она вгляделась в его ма-ленькое личико. Чувство жалости не возникло в душе, была только злоба, что у нее не получается родить вот такого ребенка. Графиня не привыкла задумываться о страданиях других людей, легкие сомнения сразу были подавлены эгоистичным желанием во что бы то ни стало заполучить расположение равнодушного супруга и тем самым упро-чить свое положение. Она грубо замотала одеяло и запих-нула кричащего младенца в корзину.
        Аббатство
        — Давно, Гилмор, ты не подковывал моего Грига,  — улыбнулся Альмер, вводя серого в яблоках скакуна в кузню,  — он уже совсем поистер копыта о палестинские камни.
        — Да, хозяин,  — отвечал кузнец и почесал свою куцую седую бородку, явно маловатую для могучей жили-стой шеи,  — я люблю Грига,  — это не конь, а ангел. Стоит на трех ногах смирно, пока я вожусь. Тут и человек бы не выдержал, а он терпит!
        — А как твоя Элеонора, наверно, уж совсем по-взрослела,  — поддержал беседу дальше герцог и оглянулся на скрип. Мимо раскаленного горнила пробежала дочь куз-неца. Глаза Элеоноры были заплаканы. Она поспешно по-приветствовала хозяина и исчезла.
        — Не очень хорошо, милорд.  — Даже думаю поки-нуть ваш гостеприимный кров.
        Брови Альмера поднялись кверху.
        — Девочка боится герцогини Алисии, она не дает ей прохода,  — продолжал Гилмор,  — все заметили это, на нее теперь и парни не обращают внимания.
        Альмер сурово молчал. Видно, его беседа с женой не принесла желаемого результата. Эти две недели они с Реем жили в Иствике, любимом замке Альмера. Там их ждала любящая матушка Регина, там душу согревали при-ятные воспоминания! Значит, во время его отсутствия Али-сия снова взялась за свое. Значит, не поняла, что ей грозит! Что вообще творилось в замке Фелис все это время?
        — Элеоноре вообще не было бы житья,  — продол-жал свой рассказ кузнец.  — Да, слава богу, леди не часто ночует дома…
        Альмер опять удивился.
        — Да, милорд,  — увидел удивление господина Гилмор.  — Почти каждый вечер она отправляется в мона-стырь. Весьма набожна ваша жена.
        Мужчина наклонился к уху герцога.
        — И, еще скажу вам кое-что По-секрету, милорд,  — загорелое лицо напряглось от волнения.  — Там проис-ходят какие-то странные дела. Люди говорят — по ночам идут тайные службы! И не в христианские праздники, как велено в писание, а совсем в другие дни.
        Альмер внимательно слушал кузнеца. Он не лю-бил, когда наушничают. Но Гилмор был всегда молчалив и не слыл сплетником. Видно, туго пришлось кузнецу, раз осмелился высказать все это герцогу.
        — Хорошо, Гилмор,  — наконец произнес герцог,  — я разберусь. Тебе не придется сниматься с места. За это я ручаюсь.
        — Можно считать, с темнотой нам не повезло,  — сказал Флинт Эдвину.
        И действительно, необычно большой, красноватый диск луны величественно освещал все вокруг. Под бледны-ми лучами ночного светила поблескивала вода в ручье, журчащем вдоль дороги, серебрились листья на кронах столетних дубов. Было очень тихо, лишь только ветер ше-лестел листвой на деревьях, да приглушенный топот копыт лошадей нарушал тишину спящего леса. Нелегкое задание получили два воина. Предстояло проследить за леди Али-сией и Анной и выяснить, чем они занимаются за мрачны-ми стенами монастыря цистерцианцев. Вдали уже показал-ся силуэт монастыря. Три круглые башни возвышались над многочисленными постройками. В лунном свете были от-четливо видны кресты, увенчивающие конусообразные крыши. Справа, в самой массивной башне, несомненно, располагалась церковь, слева в башне — высокой и тонкой, виднелись колокола в больших проемах. Где-то в середине был клуатр — уютный внутренний дворик, окруженный со всех сторон галереями.
        — Я был там однажды,  — проговорил Эдвин,  — из внутреннего дворика мы можем попасть куда угодно, глав-ное — не ввалиться в дермиторий, где спят монахи.
        — Давай-ка дойдем пешком до стены, а коней при-вяжем в зарослях,  — отозвался Флинт.
        Осторожно молодые мужчины подкрались к стене монастыря Она, конечно, была пониже стены в их замке, но тоже внушительная. Где-то там, в темноте проема над во-ротами, осматривают все вокруг зоркие глаза монаха, а мо-жет, и прикорнул божий человек, пока аббат не видит. Оруженосцы прокрались вдоль стены на ту сторону, где подходы были скрыты глубокой тенью, и осмотрелись. Взвилась вверх веревка с крюком на конце, и раздался не-громкий лязг металла о камень. Мужчины присели. Тиши-на. Прошло несколько минут — тишина.
        — Давай,  — прошептал Эдвин и подтолкнул друга вверх.
        Посыпались осыпающиеся из-под сапог мелкие ка-мешки, и темная фигура исчезла в проеме бойниц. Раздался тихий посвист. Флинт тоже вскарабкался на стену. Дальше — проще. Черные платки на лицах и черное одеяние по-могли раствориться в сумраке галерей. Везде тихо — вид-но, крепко спит братия. Только где-то вдали слышен низ-кий гомон. Там читают молитву. Флинт безмолвно прило-жил палец к губам и указал в направлении едва слышимых голосов. Тихо, как кошки, оруженосцы двинулись к часов-не.
        — Лучше пробраться по крыше, к тому окну,  — тихо, как мог, прошипел Эдвин,  — оттуда все будет видно.
        Флинт согласно кивнул, и через пару минут оруже-носцы припали к узкому оконному проему. Их взору пред-стала захватывающая картина.
        Зал внизу был освещен факелами, воткнутыми в пасти каменных чудовищ, высеченных в капителях колонн, подпирающих свод храма. Их зловещие глазницы, казалось, ожили в неровном свете пламени, а извивающие тени пля-сали по стенам и сводам церкви. Посередине зала на полу была начертаны пентаграмма и круг в ней. В центре круга на помосте лежала обнаженная женщина. Ноги ее были раздвинуты и лоно бесстыдно выставлено напоказ толпе, стоявшей за пределами пентаграммы. На животе женщины стоял сосуд с кровью, а на лицо наброшен черный платок. В раскинутых руках женщина держала две свечи. В верх-нем углу пентаграммы стоял трон, украшенный рогами, шкурами диких животных, черепами и костями. На нем восседал абсолютно лысый мужчина, лет пятидесяти. Его одеяние состояло из цепей, браслетов, амулетов и кожаных поясов, окованных металлом. Он также сидел, широко раз-двинув ноги и выставив на всеобщее обозрение свой дето-родный орган. Присутствующие были облачены во все чер-ное и что-то размеренно читали на латыни. Прислушав-шись, оруженосцы поняли, что это молитва «Отче наш», только наоборот. Флинт показал пальцем
другу на распятие за головой главного жреца — оно тоже было подвешено кверху ногами. В правой руке мужчина держал посох, увенчанный черепом какого-то животного, а под левой ру-кой находилась библия, тоже в перевернутом положении.
        Вокруг центра зала, по начертанной линии, вели человека со связанными красной веревкой руками и нога-ми, глаза его были закрыты черным платком. Его вели за конец этой же веревки, перекинутой через плечо и обвязан-ной вокруг шеи. Стоило ведущему чуть сильнее дернуть за конец, и человек споткнулся бы об обмотанную вокруг ног веревку, а петля бы стянуло горло. Группа остановилась у другого участника обряда, стоявшего подле круга.
        — Куда ты идешь?  — спросил он.
        — Я иду на восток в поисках света,  — ответил свя-занный.
        — Какой пропуск ты должен принести?  — после-довал следующий вопрос.
        — Совершенную любовь и совершенную веру!
        — Я, страж сторожевой башни севера, не позволяю тебе войти. Кто поручится за тебя?  — опять вопрошал че-ловек.
        — Я, Проводник Душ, поручусь,  — воскликнул другой участник, который держал за конец веревки.
        — Тогда приблизься к сторожевой башне севера и получи от меня поручительства смерти и благословение Земли
        Теперь вопрошающий взял что-то белое, похожее на соль, и посыпал на голову связанного, затем он достал монету, макнул ее во влагалище женщины и сунул испы-туемому в рот. Похоже, этот ритуал подходил к концу. И человека с петлей на шее подвели к верховному жрецу.
        — О, Верховный Жрец,  — воскликнул торжест-венно ведущий.  — Этот неофит прошел через четыре баш-ни сторон света и получил четыре элемента великой мудро-сти!
        С этими словами он снял с неофита веревку и по-целовал его пятикратным поцелуем в ступни, колени, поло-вой орган, грудь и губы. Затем испытуемый получил в руки кубок, изготовленный из черепа, и глотнул из него немного. Кубок был передан обратно. Мужчину взяли за волосы и толкнули на колени перед Верховным Жрецом.
        — Я, клянусь животом своим и приношу душу свою в залог верности и любви к великому братству наше-му, Верховному Жрецу Гернуннососу, леди Эндред — кол-довской богине, леди Марриган — богине преисподней,  — стал клясться стоящий на коленях,  — и отселе буду я ис-полнять законы братства и именоваться — брат Кадоган, слуга дьявола и Верховного Жреца.
        При этих словах из темноты за троном справа и слева возникли две женщины. Нельзя было сказать, что они были обнажены, так как их тела были частично прикрыты обрывками шкур, поясами и серебряными украшениями. При этом их груди, и вообще вся передняя часть тела не была ничем прикрыта.
        Неофит затих и склонил голову к полу. Флинт дер-нул друга за плечо и указал на одну из фигур между ко-лонн. Эдвин чуть не покатился по покатой крыше — отки-нувшийся черный капюшон обнажил лицо леди Алисии. Даже отсюда было видно, что глаза ее пылали дьявольским огнем, а обычно бледные щеки залил румянец.
        Из толпы вышли еще два служителя и вынесли поднос с почерневшим хлебом и сосуд с маслом. Гернуннос макнул пальцы в масло и помазал левую грудь Кадогана, затем правую и половой орган.
        — О Великий покровитель наш Вельзевул, прими этого неофита Кадогана, и клятву его, и душу его,  — раз-дался резкий скрипучий голос.
        С этими словами Жрец отломил кусок заплесневе-лого хлеба и, макнув его во влагалище женщины, а затем в чашу с кровью у нее на животе, дал откусить стоящему на коленях. Тем же путем пошли и еще куски, отломленные Гернунносом, но вкушали от них уже все присутствующие. Затем жрец вырвал с головы неофита прядь волос, и достал большой кривой кинжал из-за пояса. Стоящий на коленях затрясся от страха; струи пота потекли у него по спине. Кинжал взвился кверху, но плавно опустился к шее жертвы. Из-под холодной стали вытекли несколько капель крови. Все в зале вздохнули и запричитали хором:
        — Глория патри! Глория патри! Глория патри!
        Под мерный рокот этого хора жрец поместил в не-большой сосуд волосы и кровь неофита. Жрица справа приняла в руки сосуд, и он исчез где-то за троном.
        — Так присоединись же и ты, брат наш теперь, к братьям своим!  — воскликнул он и толкнул Кадогана в толпу.
        Вновь нареченный Кадоган присоединился к стоя-щим подле магического круга братьям. Стоящие впереди взялись за руки и, образовав таким образом хоровод, стали ходить по кругу, приговаривая:
        — Адорамус тэ! Адорамус тэ! Адорамус тэ!
        После нескольких минут такого хоровода жрец встал с трона и вскинул руки к небу.
        — Братья мои!  — начал он,  — Наша сестра Унита не в силах стать плодородной, но так страстно желает это-го. Восхвалим всемогущего господина нашего Вельзевула, и с именем его окропим чресла ее нектаром наслажденья, нам дарованным!
        С этими словами жрец подошел к лежащей жен-щине и сорвал с ее лица повязку. Эдвин и Флинт с трудом удержались от вскрика — они увидели леди Анну. Она ле-жала неподвижно на возвышении, и было видно, что жен-щина находится в бессознательном состоянии. Ее глаза не-подвижно смотрели в потолок, тело дрожало, и было по-крыто бисеринками пота. Раздались ритмичные удары буб-на. Братья скинули с себя черные сутаны, оказалось, что под ними нет никакой одежды. Под звуки бубна они про-должали свою бешеную пляску вокруг пентаграммы. Один из братьев вышел из толпы и, взобравшись на возвышение, устроился между ног графини. Подчиняясь охватившему всех ритму, он тоже делал ритмичные движения. Оруже-носца хорошо видели, как играют у него мышцы на спине и шее. Наконец он застыл в наслаждении, но был быстро сброшен с женщины следующим участником обряда.
        У Эдвина и Флинта совсем затекли ноги, пока они наблюдали за происходящим внизу. Наблюдатели подумы-вали уже о том, чтобы вернуться в замок, но продолжали наблюдение до конца ритуала, как приказал герцог Альмер. Их терпение было вознаграждено. Похоже, все присутст-вующие побывали между ног графини Анны, и жрец вновь вскинул обе руки к небу.
        — О, Вельзевул! Да прибудет эта дама плодороди-ем, и сбудется желание ее, да разродится она приплодом! Прими жертву нашу, чтобы возрадовалось сердце твое, и нектар сладостный упал в чресла твои!
        Под аккомпанемент этих слов перед предводителем ритуала появилась леди Алисия. Она развернула белый сверток, и все увидели плачущего младенца. Ребенок, каза-лось, чувствовал предстоящую смерть и дико визжал, махая ручками и ножками. Маленькими пальчиками он хватал воздух над собой, как бы силясь взобраться по нему вверх, подальше от этого проклятого места. Алисия поднесла дитя к небольшому оловянному столику на витых ножках подле трона и уложила его на холодный металл столешницы. Жрец медленно достал кривой кинжал из-за пояса и поднял его к небу.
        В следующее мгновение дружный возглас сорвался с губ всех присутствующих, и их взгляды обратились вверх. Это ударом сапога Эдвин выбил остатки преграды, разделявшей воинов от участников черной мессы.
        — Зови помощь, я открою ворота изнутри,  — ки-нул он через плечо и прыгнул вниз. Мужчина в ловком прыжке схватился обеими руками за железную переклади-ну, соединявшую каменные капители, и качнул свое трени-рованное тело в сторону возвышения, где продолжала ле-жать обнаженная Анна. Графиня вздрогнула. Ее и Эдвина взгляды скрестились, и женщина в ужасе отползла в сторо-ну. В следующее мгновение тяжелые сапоги оруженосца с грохотом приземлились на дубовые доски, где только что дрожащее тело принимало нектар любви. Не успели при-сутствующие сообразить, что произошло, как Эдвин уже держал младенца в левой руке. От удара его сапога Верхов-ный жрец с грохотом опрокинулся вместе с троном и не-уклюже раскинулся на полу. Правой рукой воин уже дос-тавал короткий меч, который всегда предусмотрительно брал с собой. Дикая паника охватила всех присутствующих. Их обнаженные фигуры заметались во всполохах факелов и бросились к единственной двери. В проеме возникла суто-лока — «братья», обнаженные и одетые, толкали и царапа-ли друг друга в надежде побыстрее вырваться из храма. Алисия, увидев оруженосца, рывком
закрыла лицо черным платком и метнулась в тень между колоннами. Но было поздно — их взгляды также встретились. Уже через мгно-вение жрец встал и пришел в себя. Его истошный крик ос-тановил панику:
        — Убейте его!
        На секунду все замерли и почти тотчас же броси-лись на Эдвина. Два взмаха мечом принесли две долго-жданные жертвы Вельзевулу, и толпа отпрянула. С ребен-ком в руке и мечом наперевес, воин бросился к выходу. Сатанисты в ужасе расступились.
        Флинту не пришлось долго искать помощь. По предварительной договоренности, опытные рыцари уже давно стояли наготове, придерживая нетерпеливых, чувст-вующих скорую схватку коней, в роще неподалеку от стен монастыря. Альмер увидел, как мелькнула на гребне стены фигура Флинта. Звон разбитых стекол и вопли орущей тол-пы заставили его вонзить шпоры в бока Грига. Небольшой отряд выскочил из тени развесистых ив и поскакал к аббат-ству, освещаемому кровавой луной.
        Достигнув ворот, Эдвин взмахнул мечом, приказы-вая их открыть. Но испуганные слуги господа метнулись в стороны от железных запоров. Двумя ударами спаситель младенца срубил замки, и в распахнутые двери ворвалась небольшая конница. Прямо на конях, Альмер и Рей, воз-главлявшие отряд, влетели в зал церемоний и осадили сво-их жеребцов. Под каменными сводами было пусто. Везде на полу валялись кучи разбросанной одежды, кубки; из угла торчали ножки поваленного трона. Верховный жрец стоял на коленях возле одного из зарубленных Эдвином братьев и сгребал руками кровь, растекающуюся по полу. На глазах у него сверкали слезы. Флинт узнал — убитый был неофит. Взгляды Альмера и жреца встретились. Аббат не опустил глаза, герцог тоже смотрел прямо. Всадник и его конь находились посередине церковного зала; Григ ши-роко расставил ноги на скользком каменном полу и нервно взмахивал хвостом. Альмер опустил длинный меч и его острием коснулся щеки аббата, холодная сталь оставила глубокую царапину на морщинистой щеке. За плечами ры-царя находилось еще несколько всадников, из-под откры-тых забрал были видны их гневные
взгляды.
        — Падре Догмар?  — с презрением произнес ры-царь.
        Святой отец медленно взял рукой острие меча — капли крови побежали по его запястью, и отвел его в сто-рону.
        — Герцог Норфолк, не изволите ли вы удалиться из помещения церкви?  — надменным голосом проговорил он.
        — А мы подумали, что это чертов вертеп,  — не-ожиданно вступил в разговор Рей, выехав из-за спины бра-та.
        Догмар поднял с пола чье-то черное одеяние и обернул его вокруг своего обнаженного тела.
        — Это владение святой церкви передано мне под управление властью кардинала…
        — Кардиналу будет интересно узнать, как оно ис-пользуется,  — в это раз его перебил Альмер.
        — Тут и для святой инквизиции найдется много интересного,  — добавил Рей.
        Аббат замолчал. Он повернулся, сделал несколько шагов вглубь зала и, не доходя до перевернутого трона, резко развернулся к рыцарям. Было видно, что к нему вер-нулось самообладание.
        — В любом случае, вам следует покинуть аббатст-во,  — продолжал настаивать он,  — все переговоры, герцог Норфолк, мы проведем без свидетелей. Вы понимаете, что это в ваших интересах!
        — Жду вас завтра в замке с объяснениями!  — со-гласился герцог и со звоном вернул меч в ножны. Всадники двинулись к двери. Наклонившись в дверном проеме, Аль-мер повернулся к святому отцу и проговорил:
        — А какой матери вернуть младенца, падре?
        — Об этом пусть граф Фолкхерст спросит у своей жены,  — огрызнулся аббат.
        — Поздно,  — раздался голос Эдвина из коридора.
        Оруженосец вошел в зал и сообщил:
        — Графиня Анна…. я хотел догнать ее, но она обе-зумела! Она бежала по узкому коридору и вдруг исчезла! Оказывается, там была яма для невольников, милорд, и люк не закрыли. Она рухнула в открытый люк и свернула себе шею.
        Присутствующие перекрестились.
        — Вы уж разберитесь,  — наконец произнес Рей,  — в какое царство ей отправляться.
        — В обоих случаях обоими командует падре,  — за-смеялся Альмер.
        Утром следующего дня Альмер и Рей завтракали в зале замка Фелис. Алисию им увидеть не удалось. Женщи-на скрывалась где-то в окрестностях замка или аббатства. Малыш — неудавшаяся жертва Вельзевулу, был передан на попечение слуг, накормлен и спокойно спал. Волей судьбы, в течение короткого времени — двух с половиной лет, мужчины остались и без жен, и без любовниц. Рей не-охотно ковырял ложкой в своем блюде, когда заскрипели ворота, и во двор въехала черная повозка аббата. Рыцарь поднял на Альмера свои покрасневшие от бессонной ночи глаза, тот криво ухмыльнулся в ответ:
        — Не прошло и четырех часов….
        Грузная фигура в черном появилась в дверях. Гер-цог без слов указал рукой, на стоящий перед Догмаром стул. Отец стряхнул с сиденья невидимую пыль и долго устраивался поудобней.
        — Наряд Верховного жреца был вам более к лицу, ваше преосвященство,  — с издевкой произнес герцог.
        — К тому же он не скрывал ваши мужские досто-инства, как эта скромная сутана,  — добавил Рей.
        — Вашей жене тоже был более к лицу ее наряд,  — парировал аббат в ответ Рею.
        — Я думаю, вы помните, что господь бог освобо-дил меня от брачных уз!  — отозвался граф,  — но пораз-мыслите хоть немного: мне есть, что рассказать епископу, и не только о роли Анны.
        Отец Догмар недовольно замолчал. Священник, не получавший ни от кого никакого сопротивления, не готов был к беседе с дерзкими рыцарями.
        Его пухлые руки, более привычные к поцелуям прихожан, нервно теребили четки.
        — Впрочем, давайте перейдем ближе к делу,  — скривился он.  — Все можно решить полюбовно. Какая сумма вас устроит?
        — О, я слышу речь не послушника, а почти карди-нала.  — Воскликнул Альмер.  — Моя христианская совесть не сможет устоять…
        — Довольно паясничать!  — оборвал его святой отец.  — Вы тоже заинтересованы, чтобы ваши семьи не бы-ли замешаны в эти события.
        — Ладно, условия таковы,  — согласился герцог.  — Сто фунтов золотом!
        Брови аббата удивленно поднялись.
        — Вы грабите божью церковь!  — взвился он.
        Герцог грозно подошел к Догмару, сгреб могучим кулаком черную сутану на его груди вместе с большим зо-лотым распятием и прошипел ему прямо в лицо:
        — А иначе я с удовольствием понюхаю, как заши-пит твое вонючее сало на костре инквизиции!
        Струйки холодного пота потекли по толстым крас-ным щекам.
        — До заката деньги должны быть здесь!  — Альмер грохнул кулаком посередине стола.
        Отец Догмар засеменил к выходу.
        — И вот еще что,  — прервал его торопливый шаг герцог,  — забирайте Алисию в монастырь, да куда-нибудь подальше от моих замков! Я думаю, завтра, и не позднее, она должна попросить о разводе в силу неодолимого жела-ния стать служительницей нашего бога! Иначе я ей сам, без инквизиции, сверну голову!
        — Как вам угодно, как вам угодно,  — не стал спо-рить священник, спускаясь по крутой лестнице.
        Женихи
        — Леди Изольда, к вам гости!  — раздался голос Мегги, и через некоторое время в мастерскую вошли двое мужчин.
        — Барон Герард Маршалл,  — представился рослый полноватый мужчина, лет сорок пять на вид, с жестким надменным лицом и рыжими, с сединой, волосами, ниспа-дающими до массивных плеч. Его спутник держался также надменно, но больше предпочитал молчать. Это был высокий молодой человек, примерно двадцати пяти лет; лицо его с правильными чертами было привлекательно, густые черные волосы подчеркивали белизну кожи.
        — А это — мой сосед, барон Уорик Тэннер,  — представил его Герард.
        — Милорды,  — с достоинством проговорила она,  — вы, наверное, интересуетесь нашими изделиями?
        — Ах, да,  — согласился Герард,  — мы бы хотели взглянуть на них.
        — Эти ковры мы изготавливаем для одного герцо-га,  — продолжила разговор молодая женщина,  — он и свой рисунок нам заказал. Хотя, обычно эскизы готовит моя ку-зина, леди Ирис.
        Изольда указала на Ирис, которая стояла чуть по-одаль; по восхищенным взглядам мужчин было видно, что она произвела на них большое впечатление. Бароны улы-бались.
        — Возможно, вы хотели бы тоже заказать ковры?  — опять пришла им на помощь хозяйка замка.
        — О да, леди Изольда,  — спохватился старший ба-рон.  — Я вижу, вы используете геральдические рисунки для украшения ковров?
        — Это пожелание заказчика, барон,  — сказала Изольда,  — обычно все хотят украсить свой замок издели-ем с неповторимым рисунком. А какой рисунок выбрали бы вы?
        — Для спальни можно было бы предложить и сце-ну из баллады о любви,  — расцвел в улыбке барон Герард,  — например, об Изольде и Тристане?
        — В качестве прототипа Изольды можно было бы выбрать и вас!  — поддержал беседу любезный Уорик.
        — А кого в качестве Тристана?
        Мужчины улыбнулись.
        — А вообще это было бы очень оригинально — иметь ковер со своим изображением,  — со смешком прого-ворил Герард,  — каждый хотел бы стать Тристаном, имея такую красавицу, как, вы, графиня — Изольдой.
        — В таком случае, можно было бы на том ковре, что будет изготовлен по моему заказу, изобразить леди Ирис и меня,  — поддержал его друг.
        — Ну, это было бы слишком, милорды,  — улыбну-лась Изольда,  — Возможно, вы и не против, а я как-то не хотела бы, чтобы мое лицо топтали сапогами.
        — Что вы!  — воскликнул Герард,  — я бы повесил бы его на стену! В своей спальне, чтобы перед сном ваш образ был всегда со мной!
        Изольда недовольно глянула на своих улыбающих-ся мастериц, которые, заслушавшись барона, опять забыли про свои узелки.
        — Давайте пройдем, милорды, в зал, там вам пред-ложат отдохнуть и перекусить с дороги,  — пригласила гос-тей Изольда.
        — Не скрою, графиня,  — опять начал разговор по-сле хорошего обеда старший барон,  — мы приехали не только взглянуть на ковры. Дело в том, что мы выбраны представителями от знатных мужчин герцогства, которые хотели бы предложить вам с сестрой свою руку и сердце. Хотелось бы ознакомиться заранее с вашими требованиями к будущему супругу. К тому же, мы почти соседи. Иногда могли бы, и оказать помощь женщинам, живущим без муж-ской опеки.
        Тонкие брови Изольды удивленно изогнулись; Ирис продолжала вежливо улыбаться.
        — Вы считаете, что она необходима?
        — Что?
        — Мужская опека?  — уточнила графиня.
        — Женщина страдает, не ощущая сильной мужской руки рядом,  — подтвердил свои слова барон.
        — Мы с сестрой, например, не испытываем подоб-ных чувств,  — возразила хозяйка замка.  — Нам удалось довольно быстро восстановить разрушенное мужчиной хо-зяйство и наладить нашим людям неплохую жизнь.
        — Я не сомневаюсь,  — развел руками Герард,  — все и так наслышаны о ваших успехах! Вы на слуху у всей округи. Но местные женихи… Многие просто меч-тали бы предложить вам и вашей сестре свою руку.
        — Но, учитывая, что мы крепко стоим на ногах,  — сказала графиня,  — а также то, что в случае нашего заму-жества, не брат, не отец, а чужой нам по крови мужчина будет распоряжаться нашей судьбой, мы считаем себя вправе потребовать некоторых особых условий при вступ-лении в брак.
        На этот раз настала очередь удивляться мужчинам.
        — Например?  — спросил барон.
        — Согласитесь, не отец дает за нами приданое, а мы сами вручаем своему избраннику вместе со своим серд-цем и принадлежащее нам имущество.
        — Это верно,  — задумчиво ответил Герард.
        — А что будет, если наш будущий муж потеряет к нам интерес, или еще хуже, мы сами разочаруемся в нем!
        — Но развод в нашем обществе такая редкость…
        — Именно потому, что женщина в этом случае рискует быть выброшенной на улицу без какого-либо со-держания,  — сухо сказала Изольда.
        — Зачем же так…
        — Получается, я сама должна вручить мужчине не только себя, но и свое имение и при этом доверить ему свою судьбу? А чем он лучше меня? Лучше управляет по-местьем, умнее, порядочнее? Какая у меня гарантия, что он поступит со мной справедливо и благородно?
        — Но так устроено самим богом,  — обескуражено произнес Герард.
        — Не думаю,  — возразила Изольда,  — что именно бог решил так устроить жизнь нашего общества. Я думаю, так устроено мужчинами, которые безраздельно властвуют в нем. Поэтому мы с сестрой хотели бы несколько иначе организовать наше замужество.  — Ирис удивленно смотре-ла на сестру.
        — И как же?  — удостоил общество своим голосом Уорик.
        — Справедливо было бы иметь предварительную договоренность до заключения брака.
        Мужчины были явно обескуражены.
        — И какую?  — опять спросил румяный молодой брюнет, потрясенный необыкновенными заявлениями су-масбродной графини.
        — Я бы выдвинула своему избраннику следующие требования,  — Изольда начала загибать пальцы.  — Мой муж должен быть мне абсолютно верен, он не должен пре-даваться порокам в виде пьянства, азартных игр и блуда. Кроме этого, он должен уделять много внимания и любви своей семье, то есть жене и детям. А в случае нашего рас-ставания все мое имущество должно быть возвращено мне.
        Герард и Уорик смотрели, как загибаются белые пальчики графини. Слова, произнесенные Изольдой, лиши-ли их дара речи.
        — Кроме того,  — не унималась молодая женщина,  — я желаю сохранить за собой право беспрепятственно оставить своего мужа в случае нарушения им этих усло-вий.
        — Ну, это уже совсем невозможно,  — пробормо-тал, наконец, ошеломленный барон,  — святой союз освя-щается церковью, и существуют взаимные обязанности, от которых только церковь и может освободить.
        — И, тем не менее, мужчины не очень-то соблю-дают заповеди и клятвы, которые они дали при бракосоче-тании,  — возразила графиня.  — Мы ведь, дорогие милор-ды, также и на себя берем обязательства не пьянствовать, не играть в азартные игры, не блудить с другими мужчина-ми. Мы не будем претендовать на имущество супруга и собираемся неукоснительно выполнять все свои обещания.
        — Женщина совершенно другое дело!  — она сла-бое существо и не может иметь те же права, что и ее за-щитник мужчина!  — вспыхнул старший рыцарь.
        — От кого приходится защищать ее, прекрасные милорды? Да от тех же мужчин! Если бы они соблюдали десять заповедей господа нашего, а именно — не зарься на чужое имущество, не пожелай жены ближнего, и так да-лее,  — не было бы необходимости и в защите. Но мы гово-рим как-то в общем, а может вы пришли с какими — то кон-кретными предложениями от знатных баронов, представи-телями которых являетесь?  — Изольда с насмешливой улыбкой посмотрела на своих собеседников. С улыбкой, от которой у тех заиграли желваки на суровых лицах.
        — Пока ничего конкретного, леди,  — холодно зая-вил барон,  — мы просто хотели бы познакомиться с вами поближе и узнать ваши взгляды на жизнь.
        — Ну и как — узнали?  — графиня не скрывала саркастической усмешки.
        — Вполне, леди Изольда,  — ответил, вставая, Ге-рард. Он даже не потрудился изобразить хотя бы натяну-тую улыбку.  — Мы передадим ваши условия остальным претендентам.
        Когда гости уехали, Ирис сказала сестре:
        — Ой, не к добру этот визит! Из, а ты не хочешь больше выходить замуж?
        — А зачем? Чтобы какое-то человекообразное ко-мандовало тобой? Определяло, что тебе делать, а что нет, блудило со служанками, а если ты возмутишься, и руку на тебя подняло?
        — Сестричка, а как же любовь? Так и проживем без любви? Ты вот лучше скажи, что не хочешь выходить замуж потому, что любишь Рея. Я сама скучаю по Альме-ру.  — Ирис испытующе посмотрела на зардевшуюся Изоль-ду.
        — Признайся лучше, что ты скучаешь по его поце-луям и остальным любовным утехам. Конечно, нам всего этого не хватает. Ведь уже прошло почти три года, как мы с тобой спим в одиночестве. Я понимаю, что женщине нужна любовь, но я хочу сама решить, кого я люблю, и кого я хочу. И условия для моего будущего мужа тоже будут такие — на равных!
        — Леди Изольда, леди Изольда!  — с криком во-рвался в мастерскую, где ткали ковры, мальчишка лет две-надцати.  — К вам посланец!
        И в правду, во дворе замка женщину ждал всадник. Его замшевый плащ и высокие сапоги были все в пыли. По усталому лицу нетрудно было догадаться, что посланец долго и быстро скакал.
        — Графиня Рочестер?  — спросил он.
        — Чем обязана?  — ответила женщина, предчувст-вуя недоброе.
        — Его светлость герцог Бердфорд изволил пере-дать,  — всадник, было, потянулся к своей кожаной сумке, но опустил руку,  — изволил передать на словах, что вам надлежит прибыть к нему на аудиенцию в скорейшем вре-мени.
        — Как понимать отведенный мне срок?  — пере-спросила Изольда.
        — Он не любит ждать,  — ответил мужчина,  — но по опыту скажу — завтра к обеду будет в самый раз. С утра герцог изволит отдыхать, а вечером у него обычно приемы или пиры. Всего хорошего.
        — А могли бы вы хоть сказать, о чем идет речь,  — остановила разворачивающегося уже посланца графиня. Он улыбнулся:
        — Герцог Бердфорд не посвящает нас в эти вопро-сы! Всего хорошего!  — и всадник скрылся в воротах.
        — Всего хорошего,  — пробормотала Изольда, под-нимаясь по ступеням.
        Узнав о послании герцога, Ирис тоже всполоши-лась и твердо настояла, что будет сопровождать сестру. На следующий день, после обеда, молодые женщины с волне-нием поднимались по мраморным ступеням дворца герцо-га. Предупрежденные стражники учтиво пропустили леди в герцогские покои. Наконец они вошли в зал. На это раз де-сятки канделябров вдоль стен не были зажжены по случаю яркого солнца, пробивающегося вовнутрь зала сквозь цвет-ные витражи. Герцог Норис полусидел на краю своего кресла, и нечто вроде улыбки блуждало на его лице. Он посмотрел на робко остановившихся у входа Ирис и Изоль-ду.
        — Рад вас видеть, леди,  — Норис неподдельно улыбнулся.
        — Вы бы сами никогда не догадались одарить сво-им визитом еще не старого мужчину,  — заговорил он, явно с удовольствием разглядывая прелестных женщин, когда они подошли поближе,  — который к тому же сыграл в ва-шей судьбе некоторую скромную роль.
        — Что вы, ваша светлость!  — воскликнула Изольда и покраснела,  — я так вам благодарна!
        — Благодарна,  — передразнил женщину Норис,  — благодарна, а приносишь сюзерену неприятности…
        — Как я могу,  — пролепетала женщина.
        — Вот, послушайте, милые леди,  — и герцог взял в руки свиток пергамента:
        «Ваша светлость, герцог Норис Бердфорд!
        Смею обратиться к вам от своего имени, а также от имени моих верных друзей и соседей, имеющих честь подписать это письмо.
        Суть дела такова, что ее нельзя высказать в двух словах. Моя соседка, графиня Изольда Рочестер по праву, данному ее роду королем Генрихом Вторым и подтвер-жденному Вашей светлостью, проживающая в принадле-жащем ей вышеозначенном имении Рочестер. Графиня живет там вместе со своей кузиной леди Ирис Кембелл. Обе дамы изволили заниматься прибыльным ныне ремес-лом, а именно — ковроткачеством. Исфаханские, керман-ские и прочие ковры, изготавливаемые в мастерских этих леди, пользуются отменной репутацией и заслуженным спросом, тем более что мода на них все больше входит в силу. Многие сеньоры окрестных поместий, и даже более отдаленных земель считают предметом своей гордости и символом богатства обладание коврами и гобеленами, из-готовленными под руководством этих уважаемых леди. По-видимому, благодаря доходам, полученным от продажи ковров, а, также имея достойные способности к ведению хозяйства, графиня Изольда с честью решает несвойст-венные женщинам задачи по управлению поместьем, да и до такой степени, что запущенное и захудалое поместье Рочестер стало процветать.
        Все это весьма похвально. Однако, осмелившись воспользоваться правом, любезно предоставленным мне группой известных вам влиятельных лиц, считаю своим долгом обратить ваше внимание на другую сторону этого вопроса. Вышеуказанные леди Изольда и Ирис ведут не-сколько обособленный образ жизни. Большой редкостью является их появление на пирах, рыцарских турнирах, приемах и иных праздниках. Смею надеяться, что и вы, Ваша светлость можете припомнить эти обстоятель-ства. Красота этих особ пленила сердца многих знатных женихов, и не только из Вашего герцогства, но и даже из Уэльса и Шотландии. Но их попытки добиться взаимно-сти неизменно получают жесткий отказ этих бессердеч-ных леди. Не скрою, сам считаю, что вопросы семейных уз каждый дворянин должен решать исходя из личных сим-патий. Но, все же существуют определенные нормы в на-шем обществе и обязательства перед своим сюзереном, наконец, которыми явно не руководствуются графиня Рочестер и ее сестра.
        Более того, их вызывающее поведение сеет не-нужный образец женского неповиновения и прямого отка-за от протекции мужчин. Многие дамы в нашем краю за-разились этим недугом и начинают роптать на своих му-жей, имея в виду, что и они в состоянии самостоятельно построить свою жизнь и обойтись без надежной мужской поддержки. Обстановка в герцогстве накалилась до такой степени, что некоторые знатные особы, не в силах более сдержать своего негодования, намерены обратиться к самому королю, который, несомненно, радеет за соблюде-ние порядка в своем государстве и сохранение незыблемых английских традиций.
        Учитывая ваше непосредственное участие в судь-бе графини Рочестер, а также ввиду того, что проявлен-ная вами неслыханная милость, имеющая целью восстано-вить справедливость, привела к созданию такой ситуации, а также наше глубокое расположение к вам лично, не по-зволяет нам поступить иначе, как обратить ваше внима-ние на эту проблему.
        Нижайше просим вас рассмотреть этот вопрос безотлагательно. Кроме этого, возьмем на себя смелость предложить вашей светлости простейший выход из сло-жившейся ситуации, а именно — нужно просто выдать этих дам замуж.
        Как уже указывалось выше, многие из участников создания этого послания, а также и другие рыцари герцог-ства, не имеющие жен, были бы счастливы предложить свои кандидатуры для решения этого вопроса, в случае, если леди изъявят свое согласие хотя бы намеком».
        Герцог отвел свиток в сторону и многозначительно посмотрел на молодых женщин:
        — Дальше следуют подписи десяти баронов и гра-фов. Зачитывать не буду, лучше сделайте это сами, преле-стные леди.
        Обе стояли под впечатлением услышанного, буду-чи не в силах вымолвить ни слова.
        — Итак, леди Изольда и Ирис,  — прервал тишину герцог,  — теперь дело за вами!
        — Но, милорд!  — воскликнула Изольда.
        — Никаких «но»!  — герцог поднялся.  — Я, как ревнитель закона и блюститель справедливости, протянул вам руку помощи в тяжелый для вас час и выдернул бук-вально из объятий произвола,  — герцог рассмеялся,  — а вы?
        Женщины потупили глаза вниз.
        — В общем, никаких «но»! Если есть трудности в выборе,  — могу предоставить список, он прилагается к письму,  — заявил герцог Норис,  — Какой срок вам дать для устройства своей личной жизни? Иначе я передам по-местье Рочестер достойному барону, а он уже сам решит, что уделить вам от своих щедрот.
        Ирис и Изольда не знали, что сказать и перегляну-лись.
        — Два! Нет, три месяца!  — воскликнул герцог и погрозил пальцем.  — Я всегда отличался щедростью! Не слышу радостных возгласов. Да, и никаких особых условий для будущего мужа! Все будет так как и принято в нашем государстве. Дурной пример заразителен.
        — Спасибо, милорд,  — еле слышно пролепетала Изольда.
        — Жду скорого приглашения на свадьбу!  — и гер-цог вновь погрозил пальцем и отвернулся в знак того, что беседа закончена.
        Заморский гость
        — Смотри, Изольда!  — воскликнула Ирис, и женщины припали к цветному витражу узкого окна.
        Внизу, по извилистой дороге, ведущей к стенам замка, медленно ползла, поблескивая железными доспе-хами, змейка всадников в полном вооружении. Осенний ветер гнал тяжелые свинцовые тучи над небольшим от-рядом. В руках у воинов, облаченных в темно-серые кольчуги, были длинные копья с привязанными к ним небольшими ленточками. Головы были защищены островерхими шлемами. На левом боку каждого всадника находился круглый щит, грубо разукрашенный яркими красками.
        — Бернард!  — закричала Изольда, открыв окно,  — у тебя закрыты ворота?
        — Да, леди — раздался сиплый голос с башни,  — а в чем дело?
        — Вон отряд викингов идет к стенам!  — возму-щенно воскликнула Изольда.
        — Бог мой!  — крикнул Бернард и побежал прове-рять,  — действительно ли закрыты ворота.
        Викинги остановились у стен замка и стали всмат-риваться вверх. Один из них, по-видимому, старший, коре-настый мужчина лет сорока с лохматой рыжей бородой и такой же рыжей с проседью шевелюрой, увидев высунув-шуюся в проем голову Бернарда, воткнул копье в землю и закричал:
        — Эй, сэр, я хирдмен Харальда, ярла викингов и славного одальбонда, по английски — богатого землевла-дельца.
        — Что вам угодно, сэр?  — настороженно ответил старшина стражи.
        — Ярл Харальд послал меня посватать вашу хозяй-ку леди Изольду ему, а ее сестру, леди Ирис,  — его брату Берглоту, тоже одальбонду.
        В подтверждение своих мирных намерений воины спешились и тоже воткнули длинные копья в землю.
        — О, черт, только этого не хватало,  — воскликнула гневно Изольда и пошла в главный зал.
        — Талбот!  — закричала она,  — готовьте все к приему!
        Тяжелый подвесной мост со скрипом поплыл вниз, и в открывшийся проем вошли скандинавские воины. Бук-вально через несколько минут младшие из них, гестиры, были приглашены в низкий длинный зал — столовую для слуг, а перед остальными гостеприимно распахнулись две-ри центральной башни.
        Острый запах конского пота и давно немытых мужских тел заполнил главный зал замка. Бряцая вооруже-нием и гулко стуча тяжелыми сапогами по каменному полу, в зал вошли шесть вооруженных мужчин и остановились посередине помещения. Изольда сидела на стуле с высокой резной спинкой, на возвышении, спиной к большому ка-мину. Ее бледное лицо не выражало никаких чувств. По ее правую руку сидела на стуле чуть поменьше ее сестра Ирис, с нескрываемым удивлением и страхом разглядывая вошедших.
        — Я — Дагрун,  — вышел вперед старший отряда и, развернув бережно сверток белого полотна, положил на небольшой столик по левую руку Изольды две пары ма-леньких красных туфель, массивный золотой перстень с голубым камнем и колечко с зеленым нефритом.
        Ирис смотрела то на подарки, то на принесшего их. Изольда же не моргнула и глазом.
        — Я — хирдмен, старший воин дружины ярла Ха-ральда,  — продолжил Дагрун.  — Мой господин имеет об-ширные угодья в нашей стране. В его владения входит так-же два укрепленных замка на входе во Варангер-фьорд, и в глубине фьорда. Дружина моего господина насчитывает триста воинов, и под его знаменами стоит десять кораб-лей…
        Ирис с нескрываемым страхом посмотрела на сест-ру. Ее взгляд не ускользнул от внимания Дагруна.
        — Младший брат Харальда, Берглот, тоже богатый одальбонд,  — важно продолжал викинг.  — Его земли рас-кинулись рядом с Варангер-фьордом, немного к северу от него. Замок Берглота стоит на высокой скале у перевала Карлскрон. В его дружине сто шестьдесят воинов и пять снаряженных боевых кораблей.
        Дагрун отступил на несколько шагов назад и не-умело склонился в поклоне.
        — Мой господин ярл Харальд и его брат Берглот послали меня для того, чтобы получить предварительное согласие ваше, леди Изольда, на брак с Харальдом, и ваше, леди Ирис — на брак с Берглотом. Что мне передать моим господам?
        Наступила продолжительная пауза. Ее прервал ис-пуганный шепот Талбота на ухо Изольды. Викинги пере-минались с ноги на ногу, не слыша, либо не понимая по-спешных слов управляющего.
        — Госпожа,  — шептал старик,  — вам следует быть с ними вежливой. Ваш отказ может иметь большие послед-ствия!
        Глаза Талбота испуганно округлились. Изольда со-всем растерялась и не знала, как ей поступить. Ее выручил управляющий. Он важно вышел вперед и сказал:
        — Достопочтенный сэр Дагрун, обычаи нашего края не позволяют решать дела такой важности так по-спешно.
        — Кроме того, мы даже ни разу не видели ваших господ,  — пришла в себя Изольда.
        — О,  — блеснул крупными желтыми зубами ви-кинг,  — вы не будете разочарованы вашими женихами. Это настоящие мужчины. Достойного возраста и мужественно-го характера.
        — А что касается внешности,  — Дагрун скрипуче рассмеялся,  — главное в мужчине не красота, а сила его членов и богатство!
        Молодые женщины переглянулись. Изольда встала со своего стула.
        — Но, мы должны вам сообщить, что я, как и моя сестра, имеем детей двухлетнего возраста.
        — Ярл Харальд, по обычаям нашей страны, имеет многих наложниц. Но, вас, леди, он берет в жены, о чем свидетельствуют эти предварительные подарки,  — опять заговорил викинг.  — Хозяин сказал, что рожденное вами дитя не будет являться препятствием для свадьбы и будет воспитываться наравне с остальными многими детьми Ха-ральда. Берглот также осведомлен о ребенке леди Ирис. Но красота леди сразила его, и он согласен взять ее даже с ре-бенком. Он также обещает, что ее ребенок будет расти на равном положении среди его детей.
        — Не угодно ли вам господа поужинать у нас в замке,  — опять вмешался в разговор управляющий и мно-гозначительно посмотрел на хозяйку,  — и тем самым дать некоторое время дамам для подготовки ответа.
        — Но прошу вас учесть, что мне запрещено воз-вращаться без ответа,  — ответил Дагрун.  — Пусть даже нам придется жить здесь до зимы!
        Брови Изольды изумленно изогнулись.
        — Мы не обременим вас своим присутствием,  — ответил на это викинг,  — мои дружинники привыкли жить в походах. Только прошу вашего разрешения разбить ла-герь под стенами замка.
        — Конечно,  — облегченно вздохнула Изольда.
        Было видно, что спутники Дагруна с удовольстви-ем стали выходить из комнаты. Из соседнего зала уже до-носился изумительный запах жареной оленины. Скоро от-туда послышалось бульканье наливаемого вина и звон по-суды. Изольда печально посмотрела на сестру.
        — Я ни за что не пойду за него!  — воскликнула бе-локурая красавица.
        — Надо как-то не обидеть их,  — задумчиво прого-ворил Талбот,  — у них такое войско. Как они воспримут ваш отказ?
        — Как бы они его не восприняли, у нас нет другого выхода,  — сухо проговорила Изольда. Ее черные глаза, казалось, стали еще чернее. Она смотрела отсутствующим взглядом сквозь Талбота, и сквозь стену за ним, куда-то в далекое пространство.
        — Я тоже не стану женой этого варвара,  — про-шептала твердо она.
        После ужина викинги покинули стены замка. Ско-ро, недалеко от стен замка, можно было увидеть несколько небольших шатров из овечьих шкур, а посередине, между ними, закурился костер с черным железным котлом на тре-ноге из палок. Поодаль паслись их боевые кони.
        Как только поднялось солнце, к лагерю вышел из замка Талбот. Его опухшее от бессонницы старое лицо вы-ражало глубокое беспокойство и откровенный страх. На всякий случай, ворота за спиной старика были поспешно закрыты. Дрожащие от старости и любви к элю руки управляющего сжимали ткань, в которую были завернуты подарки Харальда и Берглота. Ткань развернулась, и от-вергнутые вещи открылись недовольному взгляду Дагруна.
        — Леди Изольда и Ирис велели мне передать…  — залепетал старик,  — они велели передать, что похоронили своих мужей еще недавно…
        Талбот все же выпрямился и заговорил уверенней:
        — Леди Изольда и Ирис имеют малолетних детей от погибших, еще и года не прошло после их внезапной кончины. Они любили своих мужей и не имеют желания оскорблять их память поспешным замужеством. Таким об-разом, они не могут принять высокое предложение ваших господ.  — С этими словами управляющий сунул в грубые руки воина красные туфельки и перстень с кольцом.
        То ли от неловкости старика, то ли по невнима-тельности Дагруна, но подарки упали на черную землю. Талбот поспешно склонился и, подобрав их, быстро завер-нул обратно в материю и сунул в сумку на поясе викинга. Дагрун, казалось, не обратил внимания на действия управ-ляющего, а повернулся, глядя на убегающую вдаль дорогу. Там, на горизонте, стало подниматься небольшое облачко пыли.
        — А вот и сам ярл Харальд!  — торжественно зая-вил он.  — У вашей хозяйки будет личная возможность пе-реговорить с ним.
        Скоро, под дружные возгласы дружинников, из-за поворота показался большой отряд викингов. Во главе дружины, на белом коне, укрытом богато расшитой попо-ной, восседал крупный рыжий мужчина с гордой осанкой.
        Ярл Харальд молча рассматривал замок Изольды. Его белый сильный конь нервно помахивал черным хво-стом, но тяжелые копыта его твердо стояли на земле почти у самой каменной серой стены.
        — Замок старинный, а построен хорошо, господин,  — подобострастно говорил Дагрун,  — видите — башни круглые. Не то, что у нас во Варангер-фьорде — здесь не подойдешь из-за угла, все пространство просматривается.
        Осенний холодный ветер хлестал полотнищами цветных штандартов на башнях замка и ленточками на копьях викингов. Их молчаливая стена тоже стояла позади боярина. Из бойницы на гребне стены высунулась мальчи-шеская головка. Маленькая ручка бросила камень в сторону скандинавского войска.
        — Патрик!  — испуганно закричала Ирис и побежа-ла вверх по деревянным лестницам.
        Камень звонко стукнул по шлему Харальда. Стоя-щий рядом сотник поднял лук и стал целиться, но рука ярла легла на натянутую тетиву, и Дагрун покорно опустил ору-жие.
        — Патрик!  — опять раздался женский голос, и мальчик был увлечен обратно в проем тонкой белой рукой.
        — Можно было бы сделать подкоп,  — продолжил викинг,  — но хитрый строитель поставил замок на сплош-ной скале.
        — Эх,  — почесал затылок Дагрун после небольшой паузы,  — не надо было мне выводить дружинников из зам-ка. У леди так мало воинов и, видно сразу, они совсем не обучены!
        — Вероломства и хитрости не будет,  — наконец прервал его господин,  — я возьму замок силой! Женщины и замок достанутся нам как хороший трофей, полученный в честном бою.
        Дагрун послушно притих. Воины также молчали. Только хлопанье ткани и тихое ржание лошадей нарушали зловещую тишину.
        Ирис и Изольда стояли на крепостной стене. Внизу, на зеленой траве, десятки воинов стояли в ожидании сигна-ла к атаке. Их сильные руки с нетерпением сжимали копья и длинные мечи. Кони нервно топтали землю. Изольда ви-дела лица викингов. Жесткие глаза сверкали из-под лохма-тых бровей, а короткие, большей частью рыжие, бороды озарялись оскалами злобных улыбок. Дрожь пробежала по спине молодой женщины, но она посмотрела на сестру, и взяла себя в руки.
        Жаль, что Марк и Флойд в отъезде!  — сказала Ирис. Глаза ее были полны слез. Держась за ее юбки, к ее ногами прильнул синеглазый мальчик. Он вопросительно смотрел на взрослых, силясь понять, почему его мама пла-чет. Малыш уже явственно чувствовал своим маленьким сердцем, что надвигается какая-то страшная опасность. Изольда обняла сестру.
        — Не бойся, милая,  — прошептала она и огляну-лась на своих воинов. Войско не казалось таким уже силь-ным. Десятка три разношерстных солдат, почти раньше не державших в руках оружия. Тут были и пожилые мужчины, и совсем молодые юноши.
        — Я уже послала гонца к герцогу Норису,  — про-должила она,  — он наш суверен, он обязан придти на по-мощь!
        — Да, конечно,  — поспешно ответила Ирис,  — я не за себя боюсь, Изольда, мне жаль наших мальчиков!
        — Мальчики разделят судьбу матерей!  — сурово ответила хозяйка замка и повернулась к своему войску.
        Под стенами замка раздался призывный клич, и ви-кинги с диким воем устремились к высоким стенам. Среди блистающих на солнце шлемов были видны многочислен-ные лестницы. Лавина из людей достигла глубокого рва, окружающего замок. Лестницы полетели на противопо-ложный берег под самые стены. Дружинники поползли по перекладинам над мутной водой внизу. Не дожидаясь, ко-гда они достигнут цели, со стен, на головы нападавших полетели камни. Послышался грохот ударов о железные латы, кольчуги и шлемы, а также крики падающих в воду. Некоторые лестницы не выдержали нагрузки закованных в латы тел и, проломившись, рухнули в ров, увлекая за собой десятки викингов. Ров был очень глубок, и мутная вода мгновенно поглощала тяжело вооруженных воинов. Зеле-ные овалы листьев и белые соцветия лилий медленно смы-кались над головами утонувших. Несмотря на грозные кри-ки ярла, новые партии бойцов не решились ползти по лест-ницам и застыли в нерешительности у обрыва. Громкий крик восторга раздался с осаждаемых стен. Войско отсту-пило.
        Изольда и Ирис обнимались и смеялись. На стены пришли все жители замка. Женщины таскали защитникам камни, ведра с водой и смолой, палки, колеса, словом все, что можно было сбросить со стен на головы нападавших Войско Изольды воодушевилось первой победой. Кругом сверкали улыбки, слышался смех и шутки.
        — Эй, Хуг,  — кричал старый Бернард молодому воину, пробегавшему мимо по стене,  — когда викинги зале-зут на стену, ты снимай штаны и бей их мокрыми штанами прямо по рыжим мордам.
        — А где же мне взять воды, чтоб намочить их,  — с недоумением спросил Хуг.
        — Пока ты их будешь снимать, дружище,  — сме-ялся сотник,  — они и так станут мокрыми.
        Громкий смех раздался вокруг. Смеялся со всеми до слез и сам виновник шутки. Хохотали и Изольда с Ирис, даже их маленькие сыновья смеялись со всеми, хотя ров-ным счетом ничего не понимали. Служанками никак не удавалось упрятать этих непосед в детской комнате. Стоило оставить их на минуту, и их проворные фигурки появля-лись там, где был весь народ — на стенах крепости.
        Но вот серая масса из воинов вновь потекла к ли-кующим стенам. Сверху было хорошо видно, что на этот раз викинги катили какое-то сооружение — специально сделанный, крытый круглыми щитами деревянный мост. Большие сплошные колеса громко грохотали по камням. Мост подкатился к краю обрыва и плавно поехал через глу-бокую пропасть. Вновь загрохотали камни, в этот раз уже по железным обшивкам цветных щитов. Когда конец со-оружения достиг стены, воины ринулись по нему, под при-крытием крыши из щитов. В это раз, пока они ползли через ров, их спины и головы были неуязвимы для камней.
        — Смолу!  — закричала Изольда.
        Ирис не узнала сестру, столько решительности и твердости было в ее облике. Мужчины подчинились прика-зу госпожи, и со стен замка полились раскаленные черные струи. Раздались дикие крики. Некоторые из нападавших викингов выскакивали из — под не защищающей от раска-ленной жидкости крыши и, обожженные, с диким криком бегали на узкой полоске земли, возле самой стеной. К тому же вниз полетели зажженные факелы. Все вспыхнуло под стеной, и заметались горящие фигуры. Многие сами по-прыгали в ров. Но и там их ждала неминуемая смерть в глубоких тинистых водах.
        Харальд сурово смотрел на жестокую сцену.
        — Отступить,  — сказал он негромко, и его слово было многократно повторено сотниками и воинами.
        Немногим из добравшихся до стен замка удалось вернуться к своим. Озлобленные воины отошли на сотню ярдов от опасной стены и стали хмуро готовиться к ночле-гу. А замок ликовал. Защитники пели песни на стенах и размахивали флагами. Женщины бросали в небо свои ша-почки. Ирис показала сестре на длинный шест, оставлен-ный нападающими на краю обрыва. Женщина присмотре-лись к нему. В землю была воткнута длинная палка с ка-ким-то странным предметом наверху.
        — Что это?  — спросила Изольда и указала рукой на шест Бернарду.
        Немолодой воин несколько минут вглядывался вдаль, а потом молча отвернулся.
        — Что ты молчишь?  — тревожно спросила вновь госпожа.
        — Это Одо, леди,  — хмуро произнес он,  — это его голова.
        — Они поймали Одо,  — заговорили все вокруг,  — Он не смог сообщить о нас герцогу. Ему отрубили голову.
        Сердца юных женщин вновь наполнились ужасом. Недалеко от стен замка раскинулся лагерь викингов. Они, казалось, безучастно сидели у костров, не обращая внима-ния на звуки, доносящиеся из замка.
        Ночь прошла в тревожных размышлениях. Почти никто не спал — готовились к новой атаке. Под яркими осенними звездами в сполохах костров виднелись немногие неподвижные фигурки скандинавских стражников, осталь-ные викинги вповалку спали в шатрах. Их дружный храп был слышен даже в замке.
        — Можно было бы подкрасться и напасть на них,  — неуверенно предложил хозяйке воодушевленный побе-дой Бернард.
        — Нас слишком мало, чтобы рисковать,  — коротко отрезала Изольда. Казалось, она всю жизнь руководила обороной замков. Не очень-то слушавшиеся ее еще недав-но, воины теперь выполняли каждый ее приказ, ловили ка-ждое слово госпожи. Они чувствовали, что от ее руково-дства теперь зависит их дальнейшая судьба. Враг бездейст-вовал, но его грозное присутствие все обитатели замка Ро-честер ощущали каждой клеточкой своей души. И утром костры продолжали куриться, и возле них, в том же поло-жении — без признаков жизни, застыли одинокие фигуры. Викинги не начинали наступления. Бернард и Изольда дол-го всматривались в лагерь противников.
        — По-моему, они ушли, госпожа,  — проговорил недоуменно мужчина.
        — Часть из них ушла,  — согласилась она, но они могут быть рядом — в том лесу,  — она указала рукой на ближний лес. Присмотревшись, наблюдатели и в самом деле обнаружили там дымки костров и перемещения дале-ких фигур.
        — Они там что-то строят,  — после долгих раз-мышлений заключила молодая женщина.
        Защитникам оставалось только ждать. Даже ночью из далекого леса были слышны крики и стук топоров. На третий день, утром, с опушки леса кони и люди с криками и ревом потащили странное сооружение. Огромная башня из необструганных бревен с грохотом катилась, наклоняясь на ухабах. Казалось, в каждое мгновение она может рухнуть, на бок или вперед. Но сильные руки многочисленных муж-чин тянули веревки, а копыта целого табуна лошадей яро-стно вгрызались в почву. Башня медленно и неумолимо продвигалась к замку. Уже к заходу солнца грозная махина угрюмо чернела в лучах алого солнца, напротив подвесного моста в замок. Громадный алый диск луны осветил башню на фоне первых мерцающих звезд. Словно завороженные, защитники крепости стояли на стенах, не в силах оторвать взгляд от деревянной махины.
        — Тут камни и смола не помогут,  — судорожно думала Изольда,  — что же делать?
        Бессонная ночь и неумолимо наступившее утро не принесли долгожданного решения. Изольда и Ирис, Бер-нард и Хуг, все защитники дружно выстроились на стенах замка и приготовили оружие к отражению штурма. Викин-ги явно не спешили. Утром они долго завтракали, потом собрались у башни и вели последние приготовления к на-падению. Харальд выехал на своем белом коне и внима-тельно изучал ров в месте предстоящей атаки, поглядывая на стоящих на стенах англичан с нескрываемым превосход-ством.
        — Как плохо, что я не наняла хороших лучников,  — с горечью думала Изольда.  — Сейчас бы самое время расстрелять этих наглых сватов с неприступных стен…
        Но было поздно. От башни отвалилась передняя стенка, за которой оказалась и вторая — основная и на ве-ревках плавно опустилась на то место, где обычно опускал-ся подвесной мост. Только со стороны врага. Под дикие гортанные возгласы викингов толчками башня стала про-двигаться по этому вновь созданному мосту к воротам зам-ка. Вот она зависла надо рвом, и ее мост заскрипел и про-гнулся. Со стен замка раздался громкий свист десятков за-щитников. Но башня не упала, а стала продвигаться даль-ше, и под крики викингов вплотную придвинулась к вход-ной башне замка. Изольда увидела прямо перед собой на-падающих. У Изольды все похолодело внутри, когда башня вплотную прижалась к стене. Были хорошо видны злобные, но веселые лица врагов. В отчаянии защитники стали бро-сать камни. Но большинство их, не причиняя никакого вре-да, падали вниз, отскакивая от деревянных стен. Полетели зажженные факелы. Кое-где перекрытия загорелись, но быстро были потушены. По приказу ярла опасные места были срочно закрыты мокрыми шкурами. Теперь уже с башни полетели в сторону стен зажженные факелы. Жен-щины и слуги бросились с
ведрами тушить их и услышали мерные гулкие удары снизу. Это тяжелое бревно, раскачи-ваемое нападающими, под ритмичные выкрики с хрустом ударяло окованным медью наконечником в ворота замка. Изольда с ужасом посмотрела вниз. Рядом просвистел ка-мень и упал на кучу соломы зажженный факел. Женщина бросилась тушить вспыхнувшую охапку. Она услышала сильный скрип и поняла, что ворота не выдержали. Сотни викингов с ревом ринулись во внутренний двор замка. Все было кончено.
        Испуганные женщины, одержимые одной мыслью — спасти своих малышей, вбежали на самый верх донжона — центральной башни и, забившись в отдаленный угол маленькой комнаты, прижались друг к другу. На руках они держали своих маленьких мальчиков. Как будто все пони-мая, дети совсем не плакали, а лишь притихли, прижавшись к матерям. Внизу слышались топот тяжелых сапог, дикие крики мужчин и женщин, звон металла….
        Схватка
        Взгляд Изольды упал на открытый чердачный проем на-против их укрытия. Из него виднелось дальнее поле, и там, на горизонте, она увидела облако пыли. Женщина присмотрелась и дернула сестру за рукав. Там, вдалеке, они увидели скачущий к замку отряд! Всадники приближались к замку отчаянным галопом. Их было много. Черные плащи развевались на ветру. Захватчики, уверенные в своей победе, не заметили напавших на них англичан до последнего момента. Последние из вбегавших в крепостные ворота викингов обернулись лишь тогда, когда длинные мечи обрушились на их головы.
        Раздался мощный удар — это кованый сапог уда-рил в дверь каморки, где прятались Изольда и Ирис, и она покорно распахнулась. Холодный ужас охватил бедных женщин, но внизу раздались возгласы — и окровавленный, с огромным топором в руках викинг обернулся, глянул в окно и исчез, сбежав вниз по лестнице. Женщины поти-хоньку подошли к окну и глянули также вниз. Ирис закры-ла свои глаза трясущимися от ужаса руками, не в силах смотреть на окровавленные тела людей. А графиня, выгля-дывая из окна, по гербам пыталась определить, кто же пришел им на помощь.
        Первое, что увидела Изольда — сидя верхом на черном коне, всадник в полном боевом облачении скакал по всему небольшому пространству внутреннего двора, и, размахивая своим длинным сверкающим мечом, беспо-щадно рубил пытающихся укрыться захватчиков. Головы, руки, части тел летели в разные стороны, обагряя камни мостовой алыми потоками. И по гербу на щите всадника молодая женщина поняла, что на выручку им так своевре-менно подоспели те, от которых меньше всего они хотели получить поддержку — отцы их детей. Бой продолжался. Один из викингов, выхватив длинное копье, изловчился и подскочил незаметно сзади к разгоряченному воину. Серд-це Изольды болезненно сжалось, ноги внезапно стали ват-ными,  — вот-вот в следующее мгновение копье ударит сза-ди в спину ее возлюбленному. Но в этот момент в проеме ворот появился, сидя на своем Григе, закованный в сталь герцог Норфолк. Мощным ударом меча воин пронзил ук-рытую кольчугой спину викинга, а следующее мгновение с сильным замахом разрубил осевшее на колени тело попо-лам. Молодая женщина зажмурилась, и она не могла ви-деть, как бьются в агонии части разрубленного
тела. Дело было кончено в считанные минуты. Изольда и Ирис спус-тились по ступеням во внутренний дворик. Их «жених», грубо привязанный к бревну, торчащему посреди двора веревкой прямо через рот, дико выпучил глаза, потрясен-ный происходящим. Через пролом в воротах виднелась часть поля. Там неслись вдогонку за отступающими захват-чиками английские воины. Это дружинники Альмера пре-следовали остатки отряда викингов, пытающихся добраться до своих кораблей, спрятанные где-то на берегу. Остатки грозной башни торчали из глубокого рва, по ним стреми-лись выбраться немногие оставшиеся в живых северян. Другие пленные угрюмо ждали своей участи в углу двора. Воины связывали им руки сзади толстой веревкой и грубо толкали пинком ноги в проем конюшни.
        Рей и Альмер слезли с коней и стали вытирать об траву окровавленные мечи и руки, заодно осматривая по-вреждения на своих доспехах. Казалось, они совсем не за-мечают вышедших из башни женщин. Наконец рыцари обернулись. Открытое лицо Рея растянулось в широкой улыбке, а Альмер сурово смотрел на белокурую Ирис. Из-за спин женщин выглянули и прижались к ним мальчики. Один из них, синеглазый с черными волосами, был очень похож на графа, а другой, белобрысый — точная копия Рея. Из этой суматохи, которая царила вокруг, внезапно возник-ло одутловатое лицо Талбота. По наличию соломы в его седой шевелюре можно было легко догадаться, где провел самые опасные минуты нападения старик. В его дрожащих руках были неизвестно откуда появившиеся цветы. Старик семенящей походкой подбежал к рыцарям и со слезами на глазах вручил каждому по букету. Слезы текли из выцвет-ших глаз, а слова его растаяли в реве ликующей толпы, ржании лошадей и стонах раненых.
        Но Альмер, казалось, не слышал ничего. Все во-круг бежало, суетилось, кричало и смеялось. А перед гла-зами графа была только Ирис. Прошло долгих три года. Его любимая не постарела. Она, наоборот, стала еще прекрас-ней. Ее глаза сверкали необычайным огнем. В них появи-лась решительность, твердость, но в то же время из них буквально потоками лилась женская беззащитность. Эти глаза смотрели на него с безмерной любовью, но в них бы-ла и тревога. Рыцарь понимал, что его первый жест, первое слово, которое он скажет ей, определят в дальнейшем все их отношения. Альмер знал, что в его власти сейчас осы-пать ласками настрадавшуюся женщину, либо нанести ей жестокую обиду
        За те часы, пока рыцарь мчался на помощь своей возлюбленной, он все время представлял себе эту первую встречу. Она происходила по-разному. То он карал прови-нившуюся Ирис, жестко ругал ее, силой забирал в Иствик.
        Герцог представлял, как красавица на коленях просит у него прощения, а он даже на нее и не смотрит. Так и не решив ничего путного, Альмер с ходу ворвался в замок и вступил в бой. В эти минуты ничего не могло оста-новить рыцаря. Он крушил и рубил все на своем пути, ме-чом пробивал дорогу к своей любимой, он защищал ее, спа-сал. Во время дороги в замок Альмер понял, как сильно любит Ирис. Все эти долгие годы все его мысли всегда бы-ли о ней — его возлюбленной. Граф засыпал, вспоминая эти роскошные белые волосы, прекрасное лицо красавицы, и вставал с одной мыслью — где же она сейчас? И когда они неслись в замок беглянок, не отдыхая ни на минуту, только меняя уставших лошадей, одна мысль билась у него в голове — только бы успеть!
        Неожиданно для самого себя, Альмер сгреб в охап-ку нежное тело и, приподняв ее лицо, взглянул прямо в заплаканные глаза и тихо прошептал:
        — Милая…я люблю тебя. Мне так тебя не хватало!
        Их губы слились в долгожданном поцелуе.
        Герцог поискал глазами Рея. В этой суматохе он и не заметил, что его брат давно сидит в сторонке с черново-лосой Изольдой и о чем-то жарко спорит. Это можно было понять по пылающим щекам хозяйки замка. На руках у ры-царя сидел белобрысый мальчик и, воспользовавшись бла-гоприятным моментом, пытался достать тонкими ручонка-ми тяжелый меч из украшенных красивой чеканкой ножен. Он опустил взгляд на своего малыша. Его черноволосый сын испытующе смотрел на него. Альмер увидел себя в детстве — так похож был на него мальчик. Рыцарь скло-нился и поднял на руки своего Патрика. Мальчишка при-нялся колотить кулачками в грудь отца. Видимо, он по-своему понял слезы матери. Герцог улыбнулся. Альмер оглянулся, и его взгляд упал на связанного ярла. Связанный «жених» как-то поник. Его туманный взор был опущен к земле, могучие плечи и руки бессильно обмякли. Во двор влетели на разгоряченных конях Флинт и Эдвин.
        — Викингам удалось бежать,  — запыхавшись, до-ложил Флинт,  — их поджидали подготовленные к отплы-тию корабли.
        — Черт с ними!  — засмеялся радостный герцог и повернулся к скандинавскому боярину,  — Ярл Харальд!
        Привязанный мужчина устало поднял глаза.
        — Я милую вас и остатки вашего войска!  — про-должил рыцарь металлическим голосом.  — Катитесь на все четыре стороны! Но не обессудьте, если ваша нога ступит на английскую землю! Флинт, всех обезоружить, подарки невестам изъять как боевой трофей и прогнать пешком до берега!
        Голубь-спаситель
        Рей сидел в большом зале замка, держа своего сына на ру-ках, и вновь, и вновь переживал тот ужас, который он ис-пытал, когда они, подъезжая к замку, увидели, что он практически захвачен. Всю дорогу, когда их отряд несся к замку Рочестер, он думал только одно — надо успеть! Он в который раз мысленно сказал спасибо матери, что она занималась голубятней — их с Альмером увлечением,  — когда они забросили это юношеское занятие. Воскрешая в памяти события трехдневной давности, вспоминая то августовское утро, принесшее такие перемены в его жизни.
        Он вспоминал, как они с братом отдыхали на своей любимой террасе. Солнце еще подбиралось к полудню, и, после долгих скитаний, было очень приятно у себя дома наблюдать сверху за жизнью замка и близлежащих селе-ний. Крестьяне уже начали убирать хлеб с полей. С песня-ми и смехом мужчины и женщины серпами срезали спелые колосья и вязали из них снопы, которые составляли в круг-лые стога и ими же накрывали сверху. Многие поля уже были сплошь заставлены собранной пшеницей — урожай в этом году выдался хороший.
        И вообще у мужчин было отличное настроение. И было от чего — как-то сами по себе решились почти все их проблемы. Рыцари вернулись с войны живыми и здоровы-ми. Решился вопрос с их нежеланными женами. Алисия ушла в монастырь, который находился в далекой Италии, а Анну похоронили. И Альмер, и Рей теперь были свободны и богаты.
        — Хорошее лето, урожайное,  — проговорил Рей; глаза его смотрели вдаль, где виднелась темно-синяя по-лоска моря. Летний ветерок перебирал его светлые волосы.
        — Это правда,  — согласился герцог,  — урожай выдался хороший. Люди будут сыты и довольны этой зи-мой. Сможем без затруднений заплатить все подати и часть денег направить на укрепление и ремонт замков.
        — Но вот где наши красавицы?  — неожиданно пе-ременил тему разговора рыцарь.
        — Мы их найдем, Рей,  — герцог похлопал по пле-чу брата,  — самое время начать поиски.
        — Альмер! Рей! Голубь!  — воскликнула леди Ре-гина, вбегая на террасу. После такого быстрого подъема по крутым ступеням ее лицо раскраснелось.
        — Какой голубь?  — в недоумении повернулся к ней герцог.
        — Я же вам рассказывала сразу по приезду,  — начала объяснять экономка,  — я получаю каждые три ме-сяца от Флойда, брата Ирис, весточку о том, как там пожи-вают наши малыши, ваши сыновья. Флойд живет с Изоль-дой и Ирис в их замке, я его еле уговорила. Жду не дож-дусь, когда пройдут эти три месяца,  — женщина подняла руку,  — в ней был голубь,  — а тут — прилетел через два-дцать три дня! Вот записка! Замок в осаде!
        Альмер вырвал из рук леди Регины небольшой сви-точек и стал читать.
        — Все, Рей,  — повернулся он к брату.  — Едем! Тут и место указано, где они спрятались от нас. Их атакуют викинги.
        Волной прилила безудержная энергия к телу Рея. Сердце бешено застучало.
        — Они в опасности, надо быстрее ехать!  — мысли бежали непрерывной чередой. Успеем ли?
        А Альмер уже отдавал внизу приказы своим вои-нам. В замке все пришло в движение. Ржали лошади, по-всюду слышался топот многочисленных стальных башма-ков и звон оружия. Герцог бегал по двору и подгонял соби-равшихся в поход рыцарей. Была дорога каждая минута. Выдержат ли лошади целые сутки скачки? Придется взять подменных.
        Не успела леди Регина взойти на стену замка, как отряд уже вышел за третье кольцо стен и лошади резво по-неслись рысью по проселочной дороге. Впереди войска скакали два всадника в доспехах и туниках с гербами гер-цогов Норфолка и графа Фолкхерста. Пушистые цветные перья воинственно колыхались на их шлемах в такт движе-ниям скачущих лошадей; длинные копья со стальными наконечниками и широкие прямые мечи были готовы к бою.
        Признание
        Рей и Изольда вошли в ее спальню. Рей посадил Робина на кровать и, сняв с себя пояс с ножнами, вручил его мальчику. Маленький Робин стал активно выковыривать розовыми ноготками цветные камни из грубого кожаного пояса. Рыцарь уселся рядом с мальчуганом и гладил его по светлой кудрявой головке. Мальчишка не обращал на это никакого внимания и занимался своим делом. Изольда по-дошла к окну и, стоя спиной к Рею, сказала:
        — Нам надо выяснить наши отношения, Рей.
        — Много неясного в них,  — после непродолжи-тельной паузы вновь заговорила она.  — Все возвращается на круги своя. Опять мое положение двусмысленно. С од-ной стороны, вы с Альмером спасли нас, буквально вырва-ли из лап этих ненавистных животных. С другой стороны — вы захватили мой замок. А он достался мне ценою мно-гих усилий…
        — Да, мы догадывались, что вы с Ирис бежали в коврах,  — вставил мужчина.
        — Мы рисковали…
        — Не думаю, что вы рисковали чем-либо большим, нежели нежной кожей на своей попке,  — опять прервал ее Рей.
        — Дай мне сказать!  — еще яростней заговорила женщина.  — Нам было страшно. Вы могли бы нас вообще бросить в заточение. И потом герцог… Неизвестно, как бы все решилось и с нотариусом, и с наследством. Но мы вы-стояли. Ты не представляешь, что сделал мой дорогой ку-зен с замком. Здесь был полный развал. Ценою неимовер-ных усилий мы с Ирис заработали деньги, починили строе-ния…
        — Только забыли нанять хорошую дружину!
        — Для тебя это, возможно, и лучше, Рей.
        Рыцарь согласился, неопределенно кивнув светлой головой.
        — В общем, вы вошли в замок как победители…
        — Ты недовольна, Изольда, что мы с Альмером взяли замок?
        — Я благодарна вам за спасение, Рей,  — продол-жала женщина,  — но… Я хотела бы надеяться, что вы удо-вольствуетесь нашей сердечной признательностью или ка-кой-нибудь другой формой благодарности, возможно, в виде материальных ценностей….
        Она, заметив суровый взгляд Рея, остановилась.
        — В общем, у меня к тебе один вопрос,  — что бу-дет с нами? Я останусь хозяйкой замка?  — Изольда с вол-нением посмотрела Рею в лицо.
        — Что это с тобой?  — брови рыцаря вопроситель-но изогнулись.  — Ты, графиня Рочестер, просишься ко мне в любовницы? Поскольку теперь мне принадлежит твой замок по праву победителя. У Альмера их достаточно.
        — Неизвестно, как посмотрит на это мой сюзерен!  — со слезами на глазах выкрикнула расстроенная Изольда.
        — Он с удовольствием на это посмотрит! Ему уже давно указывают на то, что вы с Ирис подаете нехороший пример всем дамам его герцогства. Вместо того чтобы за-ниматься женскими делами и детьми, вы взялись наравне с мужчинами управлять поместьем. И только ваша красота и его мягкость спасали вас от брака с каким-нибудь бароном, оказавшим важную услугу вашему сюзерену. Так что этот вопрос решен.
        Молодая женщина стала ходить по комнате из угла в угол. Трудно было определить, какие чувства бушуют у нее в груди. Но чувства бушевали очень сильные,  — это легко угадывалось по решительным шагам и рукам, скре-щенным на груди.
        — Я опять попала в наложницы, Рей? Кто я для те-бя?  — проговорила, наконец, она, остановившись напротив рыцаря и взглянув прямо ему в глаза.
        — Ты — моя любимая,  — ответил Рей.
        — И все?
        — Ты мать моего сына.
        — Как поживает твоя жена, Рей?  — неожиданно изменила тему разговора женщина.
        — У меня нет жены, Изольда,  — сухо ответил граф,  — я ее недавно похоронил.
        — Что же случилось?  — удивилась Изольда,  — приношу соболезнования.
        — Не будем о прошлом. Я женюсь на тебе!  — тор-жественно проговорил рыцарь.
        — А ты спросил моего согласия?  — осведомилась возбужденная женщина.
        Рей грозно поднялся перед ней, встав во весь свой богатырский рост. В одно мгновение довольно высокая графиня показалась маленькой рядом с этим великаном. Он тяжело ступил вперед, да так, что Изольда отскочила с его пути, и, остановившись у массивного дубового бюро, за-кричал:
        — О, проклятье!  — В следующее мгновение Рей поднял свою тяжелую руку и со всего размаху ударил мощным кулаком по крышке резного бюро. С невероятным грохотом бюро развалилось на составные части, а дубовые ножки полетели в разные стороны комнаты. В этом ударе было столько ярости и страдания, что молодая женщина кинулась к своему ребенку и прижала его к груди.
        — Твоя гордыня!  — воскликнул рыцарь,  — твоя гордыня не позволяет тебе жить. Ты и тогда бежала, завер-нувшись в ковры. Чем ты рисковала? Разве только свобо-дой и своей задницей? Нет, ты рисковала еще и малышом, который бился у тебя в животе, моим единственным сыном. Что вас погнало прочь от нас? Гордыня! Да, я понимаю, было очень тяжело беременной, а потом и кормящей гру-дью, ремонтировать замок, зарабатывать на пропитание! Но что заставило вас идти на эти трудности? Нельзя ли было немного подождать? Или тебя не устраивал я? Да, конечно, кто я был тогда? Простой рыцарь! Что я мог предложить тебе? Но ведь и тогда ты меня любила. Вспомни эти жар-кие ночи, эти слова, которые шептали твои горячие губы, когда я тебя целовал! Разберись, наконец, в своих чувствах!  — Рей перевел дыхание, повернулся и встал прямо напро-тив Изольды.  — Теперь же я граф! У меня два поместья. Моя жена и сын не будут ни в чем нуждаться! Но если ты так хочешь…
        Граф преклонил свое колено и сказал:
        — Хорошо! Я скажу. Милая Изольда, я прошу тво-ей руки. Я люблю тебя и прошу стать моей женой! Честно говоря, я без тебя жить не могу. Все эти годы не было дня, когда я не мечтал о нашей встрече! Я всегда знал, что найду тебя!  — Рей встал, повернулся и подошел к окну.
        — Но знай,  — продолжил он уже другим голосом,  — ты можешь дать только положительный ответ! Ты все равно будешь моей. Либо женой, либо наложницей! Я ду-маю, что и ты не захочешь, чтобы наш сына рос без отца!
        Он стоял и смотрел в окно с таким видом, как буд-то там, во дворе замка Рочестер, происходило что-то очень важное. И вдруг он ощутил легкое, как ветерок, прикосно-вение к своей напряженной спине. Рей резко повернулся. Его любимая женщина стояла возле него и улыбалась.
        — Я думала, я никогда не дождусь от тебя этих слов!  — и прижалась к широкой груди рыцаря.  — Из глаз Изольды покатились слезы.
        Он схватил ее и стиснул так, что она вскрикнула. Рей опомнился и, ослабив свои объятия, стал осыпать жар-ким поцелуями любимые заплаканные глаза, щеки, губы.
        — Я расскажу тебе, как я мечтал о тебе каждую ночь в этой раскаленной Палестине, я каждый вечер разго-варивал с тобой, родная! И когда я вернулся, ты сразу меня позвала. Бог внял моим молитвам!  — его жаркие губы уже спустились ниже и страстно целовали нежную шею, грудь.
        Рей был счастлив. У него опять была его любимая женщина, да еще чудесный сын. Он посмотрел на Изольду с радостной улыбкой. Представил ночь, которую он прове-дет с ней, ее страсть и благодарность.
        — Да, еще вот что! Хотелось бы, знаешь ли, после такого дня смыть с себя пот и пыль. Есть у вас возможность вымыться?  — спохватился граф.
        — Да, конечно!  — всполошилась его возлюблен-ная.  — У нас такая же баня, как и в Иствике. Правда, мы сами моемся, без банщиц. Я прикажу растопить. Отдохните немного, пока мы все приготовим. Сейчас я распоряжусь подать чего — нибудь перекусить всем нашим защитникам.
        Праздничный ужин
        В большом зале было не убрано. Все эти дни осады никто не следил за порядком, ели впопыхах и спали по очереди. В защите замка участвовали и женщины, и даже дети. Герои-ческим дружинникам Альмера и Рея, пришедшим им на помощь, все обитатели замка были очень благодарны, и после окончания боя носили их на руках — им ни в чем не было отказа.
        Особенно, не считая хозяйку и ее сестру, радова-лась экономка Меган. Вместе с Альмером и Реем в Англию из Палестины вернулся ее жених, который не сводил с нее влюбленных глаз. Меган мечтала побыть с ним хотя бы часок, но обязанности экономки не позволяли ей отлучить-ся. Надо было позаботиться о нуждах воинов, защитивших их от варваров. Были быстро принесены миски, чтобы вы-мыть руки, наспех прибран большой стол в обеденном зале, принесены копченые окорока, сыры, свежие фрукты и ко-нечно, вино и эль. И хотя воины не спали всю ночь, спеша на помощь, они с удовольствием присели к столу и отдали должное угощению. К концу обеда многие уже засыпали от усталости и крепкого вина.
        Радостные хозяйки замка суетились больше всех, распоряжаясь о праздничном ужине, отдыхе защитников, уборке и бане. Были даже позваны на помощь женщины из близлежащего селения, принадлежащего Изольде.
        После еды все просто свалились, не дождавшись бани. Ирис отвела усталого Альмера в спальню и уложила на свою кровать.
        — Поспи немного, пока мы справимся с работой,  — она хотела задвинуть полог и уйти, но Альмер задержал.
        — Подожди чуть-чуть, не спеши! Дай посмотреть на тебя!  — тихо сказал герцог.
        Он лежал неподвижно и пристально глядел на нее. Ирис в свою очередь стала рассматривать лицо любимого, которого не видела около трех лет. Он загорел до черноты в Палестине, над левой бровью виднелся недавно зажив-ший беловатый шрам, который доходил до виска, резко выделяясь на загорелой коже.
        — Чуть сильнее был бы удар, и кривая сабля сара-цина забрала жизнь у отца моего ребенка,  — подумала Ирис и ужаснулась страшной мысли о том, что она могла больше никогда его не увидеть. Несмотря на сильный за-гар, на лице его проступала бледность от бессонной ночи и усталости. Она стала любоваться его мужественной красо-той — высокий лоб, темные прямые брови и слегка вы-дающиеся скулы, плавно переходившие в похудевшие ще-ки. Широкий подбородок зарос колючей двухдневной ще-тиной. Темно-синие глаза в почерневших от усталости глазницах были обрамлены длинными, как у женщины, черными ресницами. Около глаз и прямого аристократиче-ского носа уже пролегли небольшие морщинки. Красиво очерченные узкие губы соблазнительно изгибались в чув-ственной усмешке, смягчая суровое лицо. Иссиня-черные, волнистые волосы обрамляли лоб упругими завитками и ниспадали до самых плеч. Ирис не отрывала глаз от люби-мого лица, не в силах поверить, что он снова с ней, и что он любит ее. Молодая женщина уже забыла, что три года на-зад она была готова на все, только бы выбраться из замка Иствик. Тогда она соглашалась на то, что
Альмер навсегда уйдет из ее жизни, но прошло совсем немного времени по-сле рождения сына, и она стала тосковать по его крепким рукам, страстным объятиям, жарким поцелуям. И стал ка-заться очень неправильным их побег, если пришлось запла-тить за свободу счастьем и любовью.
        Герцог протянул руки и притянул ее к себе.
        — Я так скучала, родной!  — только и смогла вы-дохнуть Ирис, подчиняясь его властным рукам.
        Но эти слова застыли у нее на губах, обожженных знойным поцелуем. Его губы, твердые и горячие, с жадно-стью впились в ее нежный рот. Ирис почувствовала стре-мительное движение его языка, приказывающего покорить-ся и пропустить его вовнутрь. Послушно подчинившись его жаркому натиску из-за овладевшего ею страстного жела-ния, молодая женщина томно застонала и приоткрыла гу-бы.
        Его язык проскользнул в рот Ирис, и она почувст-вовала жаркое касание к своему языку. Отвыкнув за три года от мужских поцелуев, задыхаясь, она открыла рот полностью, и он мгновенно проник еще полнее во влаж-ную глубину ее рта.
        Хорошо знакомое в прошлом, но давно забытое ощущение стало наполнять ее. Истома наполняла каждую частичку ее давно не получавшего мужского внимания те-ла, сердце выламывалось из груди, она учащенно дышала. Внизу вдруг появилась тяжесть и странное жжение. Мысли о том, что он устал, и ему нужно отдохнуть, постепенно исчезали, желание раздеться и остаться с ним стало казать-ся разумным и единственно правильным.
        — Останься немного со мной, я умираю от жела-ния!  — Альмер осыпал ее лихорадочными, безумными поцелуями. Его жадные руки уже начали расстегивать ее платье.
        Тут дверь раскрылась, и Меган позвала Ирис:
        — Миледи, вас зовет леди Изольда.
        — Поспи, милый, несколько часов, я тебя разбужу к вечеру, когда будет готов праздничный ужин!  — и она выскользнула из его рук.
        Заказав проснуться к ужину, герцог проснулся ров-но в шесть часов вечера. Будучи военным человеком, он давно научился управлять своим сном, своими чувствами, своими потребностями. Не сразу выйдя из сна, он не понял, где он находится. И лишь аромат жасмина, которым благо-ухала подушка, сразу сообщил ему, что он находится в по-стели беглянки Ирис, и он, наконец, отыскал ее, даже не прибегая к поискам. Альмер радостно улыбнулся, вспом-нив, как она ему шептала, что скучала по нему, что любит его! Умиротворенный рыцарь лежал и думал о том, как хо-рошо, что он ее нашел, и что Ирис подарила ему чудесного сына, и что он получил развод, и не надо будет разрывать-ся между долгом и сердцем. Проспав пять часов, герцог почувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим.
        Раздался стук в дверь, и он сразу же вскочил с кро-вати. В комнату, не дожидаясь ответа, вошел Рей, веселый и оживленный.
        — А ну, давай двинем в баню! Я уже полчаса тебя жду. После бани праздничный ужин в честь освободителей — то есть нас с тобой!
        Баню женщины устроили точно такую же, как и в Иствике. Можно было сказать, что даже роскошнее. Лежа на мраморной скамье и слегка морщась под крепкими ру-ками одного из своих дружинников — специалиста по вос-точному массажу, Альмер с недоумением размышлял, ка-ким же образом женщины, имея разоренное поместье, от-строили замок, наладили жизнь своих арендаторов и даже баню сделали лучше, чем они с Реем. Вряд ли только ковры дали такие доходы. Это загадка его очень заинтересовала.
        Переодевшись в новую роскошную одежду, кото-рую пораженные предусмотрительностью леди Регины ры-цари нашли у себя в сумках, они оба выглядели велико-лепно, что также добавило хорошего настроения. Оба ры-царя были одеты в сюрко из экарлата пунцового и темно-красного цвета с глубокими проймами, отделанными мехом соболя. Сюрко были затянуты на талии широкими ремня-ми, украшенными тиснением и драгоценными камнями, из-под которых выглядывали шелковые котты, расшитые зо-лотыми нитями. Цель, которую преследовала леди Регина, была вполне ясна — они должны были произвести впечат-ление на своих возлюбленных
        Когда они спустились в зал, за столом сидели уже все воины, ожидая своих командиров. За такое короткое время молодые женщины сумели организовать уборку зала и великолепный ужин. Завтра предстояло оплакать и похо-ронить погибших, а сегодня был праздник. И все весели-лись, смеялись, радовались. Челядь и рыцари замка Роче-стер ликовали, что у них появится новый, могучий хозяин, имеющий сильную дружину. Это было ясно, взглянув, как смотрят друг на друга их госпожа и граф Рей.
        Герцог и граф расположились на возвышении под роскошным шелковым, с золотой бахромой, балдахином около своих возлюбленных. Ирис вспоминала, как три года назад она, испуганная, с бьющимся сердцем, сидела возле синеглазого рыцаря и мечтала, чтобы он поскорее ушел из ее жизни. А сейчас он самый дорогой для нее человек, ко-торый защитил ее от страшной судьбы наложницы у гру-бого северного воина. Патрику, ее очаровательному ма-лышу, грозила участь в лучшем случае стать дружинником у свирепого ярла.
        Стол ломился от различных яств, которые благо-дарные сестры приказали подать на праздничный ужин. И чего тут только не было: колбасы, начиненные мясом кап-луна, рагу из оленьего мяса, бараньи ноги, приправленные шафраном, кабанье мясо с изюмом и сливами, ароматные куры с перцовой подливкой, соус из тушеной моркови, хлеб из белой крупитчатой муки, кроме того, здесь были пирожные в виде цветков и животных, пироги с мясом, ка-пустой, маринованными вишнями. Пирующие наслажда-лись вкусной едой, потягивали сладкое французское вино из прекрасных серебряных кубков и из рогов, украшенных золотыми кольцами. Золотистый эль также был не оставлен без внимания. Веселье переливалось через край, радость оттого, что страшные викинги разбиты, была безмерной. И все, в том числе и молодые хозяйки, с безграничным обо-жанием смотрели на воинственных братьев.
        За столом Ирис пила из одного золотого кубка с Альмером. Прикоснувшись губами к кубку и глядя на нее пылким взглядом, он тихо прошептал:
        — Я люблю тебя, моя белоснежная лилия! Если и ты любишь меня, все остальное неважно!  — мужчина опус-тил руку ей на колени, обтянутые шелком, и стал поглажи-вать их.
        — Ирис, мы уже приняли участие в празднике, предоставим им возможность отметить свою победу без строгих глаз сеньоров. Я так соскучился по тебе! Уйдем к тебе в комнату!  — Альмер предложил ей руку, и она по-корно поднялась. На лице у красавицы вспыхнул восхити-тельный стыдливый румянец. Видя, что они уходят, Рей также протянул руку Изольде, и влюбленные покинули пи-рующих. После их ухода праздник разошелся еще больше.
        Когда они стали подниматься по лестнице, Альмер подхватил свою возлюбленную, о которой он грезил три долгих года, и с легкостью понес, осыпая жадными поце-луями. В объятиях рыцаря чувствовалось едва сдерживае-мое, сильное вожделение. Его могучее мускулистое тело, прижавшееся к мягкой груди женщины, и у нее вызывало жгучее желание, которое медленно накатывалось из глубин ее наполненного негой существа, обжигая бедра и лоно.
        Он внес ее в спальню и поставил на застеленный ковром каменный пол. В комнате было тепло и уютно; рас-торопная Меган приказала зажечь камин, что было очень кстати — похоже, начиналась гроза. В окне блеснул и по-гас далекий отблеск на затянутом мрачными тучами небо-своде. Внезапно молния прочертила яркий зигзаг в темном небе. Тут же раздался удар грома. Она зажмурилась от яр-кой вспышки, сверкнувшей в окне, и испуганно прижалась к Альмеру. Пошел сильный дождь, молнии прорезали все чаще и чаще мрачное небо, ветер крепчал — гроза стала усиливаться.
        — Пусть тебя не волнует эта гроза!  — шептал он, согревая ее лицо теплым дыханием и осыпая поцелуями заслоненные веками глаза, полуоткрытые губы, нежные уши,  — она смоет все обиды и недосказанности, что легли между нами!
        Ловкими движениями он вытащил шпильки из во-лос и разложил по плечам роскошные волнистые пряди. Шершавая ладонь, запутавшаяся в шелковистых локонах, сжалась, причинив ей боль. Альмер запрокинул ее голову, обнажив нежную шею с бьющейся тоненькой жилкой, и впился долгим яростным поцелуем, распаляя в ней страсть такой силы, что она со стыдом ощутила, как внизу, между ног, вдруг стало влажно. Отпустив из своих объятий, спустил парчовую котту с ее плеч, расшнуровал ее, снял камизу из драгоценного китайского шелкаа, стащил расщи-тые золотыми нитями шоссы с совершенных ног, и его взгляд загорелся от восхищения, остановившись на безу-пречном молодом теле. В глубине темно-синих глаз она почувствовала страстное, дикое вожделение распаленного самца.
        — О, как ты прекрасна! И грудь стала намного пышнее!  — Альмер склонился к ее грудям и тяжелыми ладонями приподнял их вверх.
        Он подхватил ее и уложил на кровать. Желтый свет горящих поленьев отбрасывал золотые отблески на роскошные волосы, ее прекрасные глаза светились как дра-гоценные сапфиры. Он склонился над ней и спрятал лицо в ложбинке между грудями, наслаждаясь полузабытым запа-хом ее тела, затем облизал языком верхушку упругого холмика и с жадностью завладел затвердевшим соском, нежно посасывая его.
        Сердце Ирис бешено колотилось, исходящая от него энергия заряжала ее неистовой жаждой ощутить по-скорее его естество внутри возбужденного лона. Так долго она была без него, без его любви и жарких объятий! Вспо-миная несколько коротких месяцев безграничного счастья, Ирис мечтала вновь ощутить его поцелуи. Но Альмер не торопился, он целых три года предвкушал эту ночь со сво-ей возлюбленной и хотел, чтобы время двигалось помед-леннее. Кровать тяжело прогнулась, когда он, раздевшись, улегся рядом. Он прижал ее к себе, и Ирис почувствовала, как сильно бьется его сердце. Она стала гладить его грудь, мускулистые плечи, крепкие руки, восхищаясь их силой и мощью. Ее рука застенчиво опустилась на жесткий, упру-гий живот и стала осторожно ласкать его возбужденное естество.
        — Ты слишком спешишь, дорогая!  — со стоном сказал герцог,  — я могу не сдержаться!
        Он снова покрыл жгучими поцелуями ее щеки, сжав ее лицо своими широкими ладонями. Он целовал лоб, виски, рот так, что ей казалось, что у нее остановится серд-це. Его жаркие страстные губы прижались к ее пухлому рту, а затем он покрыл пылкими поцелуями ее изящное лицо, изо всех сил сдерживая свое чувственное вожделе-ние. Его язык нежно облизал чувствительный контур ее маленького рта. Восхищенная этой нежностью, она, приот-крыв губы, соблазнительно прикоснулась своим розовым язычком к кончику его шершавого языка. И сразу его жар-кий язык вторгся в гостеприимную глубину ее рта. Он лас-кал им нежную поверхность неба, переплелся с ее языком, вызывая непереносимо сладострастные ощущения, и, нако-нец, он так глубоко просунул его, что она стала задыхаться. Затем он прижался губами к ее мягкому животу и, проводя огненные полосы своим языком, продвигался вверх, пока не добрался до восхитительно полной груди. Он стал бе-режно мять ее шероховатой рукой, а затем, опустив руки вниз, обхватил ими бедра и сжал их. Рот его завладел спе-лыми сосками, и Альмер с возрастающей страстью обвел языком окружность упругого
соска. Такие глубокие поце-луи вызвали бурю в ее теле, страсть разгоралась все силь-нее, и молодая женщина хотела большего. Блаженство рас-плескалось по всему телу, сердце вырывалось из груди, низ живота просто горел от непереносимого желания. А он ис-ступленно целовал ее истосковавшееся по любви тело — не осталось ни одного сладкого местечка, не получившего свою долю внимания. Почувствовав его дыхание на внут-ренней стороне бедер, молодая женщина не смогла сдер-жать чувственного стона. Альмер стал целовать ее в самом сокровенном месте, но ей уже не было стыдно, Ирис лишь вцепилась ему в волосы, не зная, чего же она хочет — что-бы он прекратил такие смелые поцелуи или же продолжал это восхитительную ласку. Он снова стал целовать ее грудь, ее пышная мягкая плоть распаляла его до безумных страстных поцелуев — укусов. Руки уже ласкали шелко-вистые светлый треугольник, в котором жарко полыхал так умело разожженный искусными ласками огонь. Она свои-ми нежными пальчиками обхватила его твердый стержень и бесстыдно стала гладить и сжимать его, прося об освобож-дении от этой сладкой муки. Альмер привстал над
ней и мощным толчком вошел в ее жаркую и влажную плоть, резкая боль пронзила Ирис, и она застонала.
        — Что с тобой?  — испугался Альмер, прекратив свое вторжение.
        — Ничего, просто отвыкла за три года от твоего твердого «друга»!  — она почувствовала, как облегченно он вздохнул. Ирис не сомневалась, что Альмер и Рей не вели жизнь монахов, но им с Изольдой они вряд ли простили бы измену. По его нежным поцелуям и осторожному продви-жению по ее лону, она поняла, что он все время хотел за-дать вопрос — изменяла ли она их любви, и не решался прямо спросить ее об этом. Получив ответ на свой немой вопрос, Альмер был на седьмом небе от счастья.
        Боль была кратковременной, и Ирис стала сжимать его мускулистые ягодицы, прося ускорить ритм любовных толчков. Он понял и отпустил свои желания на волю. Муж-чина больше не сдерживался и вонзался в изящное теплое тело с жаркой страстью, упиваясь его мягкой женственно-стью и нежным ароматом.
        Она ощутила, что он достиг самой глубокой точки ее женской сущности, подарив невообразимое удовлетво-рение. Уже не сдерживаясь, она вскрикнула. Приподняв-шись и выгнувшись, чтобы поглубже принять его, она чув-ственно стонала, с наслаждением встречая каждый ярост-ный толчок. Неотрывно глядя в ее глаза, он забросил стройные ноги себе на плечи и с новой силой вторгся в нее. Не сумев сдержаться, она закричала от непередаваемого наслаждения, трепеща в экстазе. Он, разгоряченный и потный, сжав своими большими загорелыми руками мяг-кую белоснежную грудь, вонзился до упора в сладкое лоно, и сладострастный смерч также пронесся по его напряжен-ному телу. Содрогаясь всем телом и выплеснув в ее влаж-ную глубину жаркую струю семени, Альмер рухнул на нее и хрипло застонал, испытывая невероятное блаженство и благодарность. Восторг обоих был настолько сильным, что они даже не могли вымолвить ни слова, лишь лежали, крепко обняв друг друга. Казалось, они слились в единое, бесконечно счастливое существо.
        Между тем гроза стала стихать, дождь почти про-шел, а затем снова начал мягко и однообразно стучать по крыше, убаюкивая и успокаивая. Огонь в камине начал за-тухать. Альмер вскочил и, как был обнаженный, подошел к камину и подбросил поленьев в ненасытное жерло. Ирис с удовольствием любовалась своим рыцарем. Ей никогда больше не встретить такого великолепного мужчину — сила, воля, мощная энергия просто переполняли ее возлюб-ленного.
        Альмер вернулся в постель и обнял молодую жен-щину. Они лежали и слушали мягкий, успокаивающий ше-лест дождевых капель. Умиротворение охватило душу мужчины. Он зарылся в густые, пахнущие жасмином воло-сы и наслаждался покоем и негой. Потом он сказал:
        — Я всегда знал, что я тебя отыщу! Я мечтал о те-бе, любил тебя! А ты скучала обо мне? Ведь если вы бежа-ли от нас, значит, гордость для тебя была важнее любви? Может, другой мужчина разжег в твоей душе пламя стра-сти?
        Она покрыла его нахмуренные брови легкими по-целуями.
        — Альмер, о чем ты! Разве я могла забыть свою любовь? Я измучилась от тоски и беспокойства за тебя! Только твой сын отвлекал меня от грустных мыслей, да и работы было много. Ведь имение было совсем разорено. У нас с сестрой все время было занято борьбой за спасение поместья!
        — И что, это надо было тебе? Разве в моем замке ты в чем-то нуждалась? Ты могла повредить нашему сыну, когда лежала в этих коврах! Это была весьма дурацкая за-тея, но почему-то бог вам помогал. Не знаю, чем вы ему так угодили!
        — Но нам не хватало вашего уважения! Для того чтобы его добиться, надо было изменить свое положение. И, конечно, ты прав, нам очень повезло!
        — Что, разве так плохо зависеть от любимого муж-чины, быть нежной и женственной, растить его детей, и взамен получать его безграничную любовь и обожание?
        — Альмер, ну как ты не поймешь, что для меня не-возможно быть твоей наложницей и содержанкой! Мы с Изольдой доказали, что можем не хуже мужчин управлять поместьем и зарабатывать деньги!
        — Если бы мы опоздали на пару часов, что было бы с вами и вашим замком?
        — Но это, потому что вы, мужчины, очень жесто-ки и загребущи!
        — Тем не менее, как бы ты не характеризовала мужчин, они задают правила в жизни и вы, слабые сущест-ва, будете вынуждены подчиниться
        — Я согласна подчиняться тебе, если я не буду при этом унижена. Ты же знаешь, я не Изольда, меня не прель-щает быть командиром. Но и роль наложницы мне не под-ходит!  — Ирис разволновалась и стала вырываться из таких теплых и надежных мужских объятий.
        Но он не отпустил и снова стал целовать ее, слизы-вая появившиеся на глазах соленые слезинки.
        — Ну-ну, все, не надо! Я не хотел приглашать тебя в наложницы, через две недели мы поженимся. Я недавно развелся с Алисией, и ведь из-за тебя!
        — Из-за меня?  — с восторженным возгласом она бросилась целовать его.  — А как же твое обещание отцу Алисии?
        — Знаешь, произошли такие события, которые ни-велировали мои обещания старому Норфолку. Я несу от-ветственность, как уважающий себя сюзерен, перед своими вассалами, слугами и всем населением моего герцогства за их судьбу и их достойную жизнь, и не должен оставлять наследником герцогского титула ребенка от женщины с больной психикой, какие бы права не имел ее род. В конеч-ном счете, только эта ответственность перед людьми будет самым главным аргументом, а не амбиции древнего, но выродившегося рода герцогов Норфолка. Я думаю, наш Патрик будет отличным герцогом, особенно если его за-брать из-под твоей юбки года через четыре. Ну, хватит о серьезных вещах! Я три года не был с тобой и хочу навер-стать потерянное зря время! Тем более что Патрику нужны братья и сестры!  — повернув ее, Альмер со стоном удо-вольствия вошел в нее сзади до конца и яростными толчка-ми снова начал разжигать в ее теле огонь жгучего наслаж-дения. Он опять не дал молодой женщине уснуть до самого восхода.
        Верность
        Изольда была озадачена как никогда в жизни. Как хозяйка замка и графиня, она была ответственной за жизнь и судьбу обитателей замка и поместья, и многое ей удавалось сде-лать наилучшим образом. У всех ее подчиненных жизнь наладилась, появился хороший достаток, нормальная еда, уверенность в завтрашнем дне. И все это благодаря их с Ирис уму и трудолюбию! Эти успехи наполнили ее уверенностью в себе, в своем уме и таланте. Чувство гордости за себя, ощущения своей силы и удовольствие от власти над другими людьми, а также любовь к своему ребенку заменяла молодой женщине такую естественную в ее возрасте жажду любить и быть любимой.
        Но Рей разбудил в ней потребность в плотских удовольствиях. Особенно трудно было перед сном, когда она лежала в своей одинокой постели и вспоминала его жаркие ласки. Тело помнило о неземном блаженстве, кото-рое дарил ей любовник, и напоминало о своих потребно-стях. И конечно, она даже и себе не признавалась в том, что основная причина отказа всем женихам была любовь к ее первому мужчине, отцу ее ребенка. Лишь гордость из-за своих успехов помогала ей подавить ей эту жажду мужской любви, усмирить нужды неудовлетворенного тела. А когда Ирис, ощущавшая те же потребности, начинала хандрить, она, не признаваясь в том, что испытывает те же желания, объясняла сестре преимущества их независимого положе-ния, свободы делать что хочешь, жить согласно своей воле. Но когда ее сюзерен, герцог Норис, приказал выбрать из предоставленного им списка женихов, Изольда оказалась в сложном положении. А нападение на замок вообще выбило ее из колеи — оказалось, что очень трудно управлять обо-роной замка, не имея военных знаний и подготовки. Она вообще восприняла это сватовство как месть мужского ми-ра за ее
самонадеянность и гордыню. Тогда она поклялась, что выберет подходящего мужа, если удастся спасти замок и их с Ирис от притязаний варваров-женихов. Необычай-ное появление Рея она восприняла как ответ высших сил на ее клятву и безоговорочно решила принять его предло-жение выйти за него замуж, когда узнала, что он свободен. Подчиняться мужчинам не очень-то хотелось, а Рей, ко-нечно, оставил бы ей возможность управлять хозяйством замка, как и прежде. Приняв решение выйти замуж за Рея, она сняла жесткий контроль со своих желаний и страстей, которые кипели в ее испанской крови, и сейчас она жажда-ла его поцелуев и объятий. Когда он протянул ей руку и предложил покинуть пирующих, молодая женщина сразу же согласилась, предвкушая наслаждение, которое вскоре она испытает. Рей темной тенью шел рядом по длинному коридору, и Изольда ощущала, как от него исходит тепло, как он усмиряет в себе вожделение, чтобы не превратиться в дикаря и не накинуться на нее. Обернувшись и заглянув ему в глаза, она задрожала — в них читалось дикое, изо всех сил обуздываемое желание голодного самца. Она ощу-тила, как неистово
затрепетало сердце, и тело охватила сладкая нега. Вдруг он остановился и прохрипел:
        — Подожди, не спеши!  — и, обхватив ее лицо же-сткими ладонями, стал покрывать его неистовыми поце-луями.  — Я так мечтал об этой встрече! Так долго пред-ставлял себе, как это произойдет!
        Страстно целуя и прижимая к себе, он затолкал ее в маленький альков, устроенный неизвестно с какой целью в коридоре, и притиснул спиной к стене. Его мускулистые бедра прижались к ней, она ощутила прикосновение его возбужденного естества, обжегшее ее жаром властного мужского желания. Изольда не только не оттолкнула его, но сама обняла за могучую шею — молодая женщина была возбуждена до последнего предела. Измученное долгим воздержанием тело требовало мужской любви, и ей было совершенно безразлично, что коридор — неподходящее для любви место, и их могут увидеть, и как она будет вы-глядеть в его глазах. Главное было унять этот непереноси-мый жар, погасить жгучее желание, сжигающее ее, унять дрожь в теле. И когда он дрожащими от нетерпения руками распустил ее одежду, освободив грудь, Изольда ощутила боль и покалывание в сосках — они жаждали его поцелуев. Почувствовав кожей холодок на обнаженных грудях, она наклонила голову Рея к пополневшей груди и распутно прижала его губы к своему жадному в своем ожидании со-ску. Она охнула, когда ощутила его влажный теплый рот на жаждущем соске, и тягучая истома
окутала низ ее живота. Изольда и сама не поняла, как ее руки оказались на его вздыбленной плоти, и она лихорадочно стала развязывать шнурок на его бриджах, освобождая ее. Ее желание на-столько возросло, что она стала ласкать освобожденный горячий стержень, наслаждаясь его атласной бархатисто-стью. Восхищенный ее действиями Рей, прижав ее к стене, ласкал губами и языком ее соски. Распалившись, втягивал их в свой жаркий рот, покусывая и всасывая, а рука его тем временем проникла во влажную от желания плоть. Его тя-желое могучее тело придавило ее, хрупкую и нежную, к холодной стене, но она не ощущала ни холода, ни неровно-стей каменной стены
        Подхватив ее под ягодицы, Рей задрал ее юбки, хо-лодный воздух покрыл ее ноги гусиной кожей. Как раз тогда, когда его горячий стержень искал входа в жаждущее его, распаленное лоно, послышался сильный удар молнии. И под громкий раскат грома Рей ворвался в ее влажную глубину. Неописуемый восторг охватил Изольду, когда он резкими толчками стал проникать все глубже и глубже. Обхватив бедра мужчины ногами и обхватив его за мощ-ную шею, она сладострастно вскрикивала в ответ на каж-дый могучий толчок, напрягаясь и двигая бедрами в том же направлении. Блаженство нарастало, они оба учащенно дышали, а Изольда, не в силах выдержать жар страсти, впилась ногтями в могучие плечи рыцаря, покрытые бисе-ринками пота. Вот еще один мощный толчок, и сладкая истома сменилась долгожданным райским наслаждением. Рей успел поймать жарким ртом сладострастный крик, вы-рвавшийся из груди молодой женщины. После нее и он взо-рвался в ее лоне могучим потоком горячего чувственного наслаждения, судорожно сжимая ее хрупкое тело.
        Отдышавшись, он вышел из нее и благодарно по-целовал.
        — Извини, что не сдержался! Надо было хотя бы к кровати добраться!  — Рей поставил ее на ноги и одернул ее одежду.
        — Не извиняйся, я получила то, чего у меня не бы-ло почти три года!  — она все еще переживала полученное блаженство.
        — Ты не изменяла мне?  — с потаенной надеждой спросил Рей.  — Можешь не отвечать, если не хочешь. Но лучше не скрывай правду.
        — А что мне ее скрывать? Правда в том, что ты, отец моего сына — мой единственный мужчина. Если было бы иначе, я бы тебе сказала. Лучше все сказать сразу, чтобы потом ничего не омрачало наших отношений. Но знаешь, Рей, я и тогда, в Иствике, когда говорила тебе о своей люб-ви, не смогла вытерпеть положения любовницы. Я, графиня Рочестер, не представляю себя в этой роли и никогда не унижусь до незаконной связи. Вы, мужчины, не можете укрощать свои желания ради клятв верности.
        — Но что значат эти случайные женщины, если ты не отпускала меня ни днем, ни ночью? Не было ни дня, чтобы я не мечтал о встрече с тобой? Ты моя любовь, моя путеводная звезда! Может, мое чувство к тебе, а также на-дежда увидеть своего ребенка и спасли мне жизнь, отвели удар ятагана!  — Рей напряженно наблюдал за выражением лица Изольды.
        — Ладно, мой дорогой! Не выворачивайся, хитрец! Там меня не было рядом с тобой. Но сейчас, если тебе нуж-на любовь, не ищи на стороне, постарайся отыскать ее в собственной кровати. Я больше не смогу простить.
        — Изольда, когда мы обвенчаемся, я сдержу свои брачные клятвы. Но пойдем в спальню! Мне совершенно не хватило одного раза, я надеюсь на продолжение.  — И он, положив ее руку на свою неусмиренную твердую плоть, подхватил ее под колени и с радостным смехом понес взвизгнувшую возлюбленную в спальню.
        — Как хорошо у тебя здесь!  — у Рея было чудес-ное настроение. Комната Изольды была небольшой и уют-ной. Прекрасный новый ковер был украшением спальни, отделанный мрамором камин с горящими дубовыми по-леньями, роскошные шкафы и стол с креслами из дуба, кровать с красивым пологом из византийской парчи — у графини был безупречный вкус.
        Рыцарь положил молодую женщину на кровать и подошел к столу выпить немного фруктового напитка — рот совершенно пересох. Гроза начала стихать, дождь ус-покаивающе стучал по крыше, и где-то далеко молнии ог-ненными вспышками озаряли бархатную темноту ночи, на миг освещая темную комнату. Огонь в камине затухал, лишь тлели угли, иногда вспыхивая красными искорками. Рей подбросил дров в камин и подождал, когда пламя раз-горится. В комнате посветлело.
        — Послушайте, милорд граф! Вы любите, когда женщины раздеваются?  — игриво спросила Изольда, обло-котившись на руку.
        — Конечно, что за вопрос! Я жду, когда ты разде-нешься для меня!
        — Но, мой прекрасный сеньор, я ведь тоже хочу полюбоваться на мужское тело! Я разденусь и очень мед-ленно, если ты первый начнешь!  — в голосе у молодой женщины чувствовалось желание.
        — Хорошо, но смотри, попробуй только не сдер-жать свое слово!  — граф начал отстегивать свой широкий ремень, не отводя страстного взгляда от озорных черных глаз. Изольда никогда прежде не смотрела, как раздевался ее любовник. Он стащил с себя широкий сюрко, затем и котту с нижней рубашкой, оставшись в коротких бриджах и шоссах. У Рея была широкая загорелая грудь с хорошо раз-витой мускулатурой, видно было, что он несколько раз был довольно серьезно ранен. Некоторых, по-видимому, новых шрамов Изольда не помнила, они резко выделялись белыми полосками на загорелой до черноты коже. Даже густая поросль на груди, сужавшаяся в узкую полоску, уходив-шую за пояс бриджей, была выгоревшей до белизны — ры-царь часто находился раздетым на солнце.
        Раздеваясь, он не сводил смеющегося взгляда с рассматривающей его любовницы. Изольда ощущала, что у нее перехватило дыхание от предвкушения нового наслаж-дения. Она была охвачена жгучей страстью, даже груди ее снова заныли от сладкой истомы. Самоуверенная медли-тельность Рея сводила с ума. Заметив ее состояние, он негромко рассмеялся, и его руки медленно потянулись к шнурку бриджей. Обнаженный, он напоминал великолеп-ную статую из Греции, которую Изольда видела в замке герцога Бердфорда. Тело Рея вызывало восхищение своей мужественностью, пропорциональностью и красотой.
        — Итак, на чем мы остановились?  — спросил он игриво.  — Ах, на этом? Он отвязал шоссы, стянул их с мус-кулистых длинных ног и повернулся к молодой женщине. Возбужденное мужское естество влекло своей силой и уп-ругостью. Смех исчез из его глаз, уступив место ожиданию:
        — Теперь твоя очередь!  — он подошел к Изольде и помог ей сойти с кровати. Решив его поддразнить, графиня уселась в кресло и, поставив ногу на небольшую скамейку, подняла полы своего нарядного верхнего платья и нижней шелковой рубашки выше колен, обнажив длинные строй-ные ножки. Она медленными томными движениям спусти-ла круглую подвязку, украшенную вышивкой и стала опус-кать чулки — шоссы из тончайшей ткани, вышитыми золо-тыми цветочками. У рыцаря снова пересохло во рту.
        — Рей, помоги мне снять нижнюю рубашку — мне всегда помогала Меган,  — томно сказала Изольда, стянув широкую синюю котту. Рей, напоминающий обнаженного полубога, подошел к ней и стал расшнуровывать шнурки на рубашке, украшенной венецианской вышивкой и жемчу-гом. Его лицо было сосредоточено, но вот он все развязал и стянул с нее последнюю оставшуюся одежду. Изольда ощутила оценивающий мужской взгляд. Она встала возле камина, уверенная в своей красоте и предоставила ему лю-боваться ее безупречной фигурой. Ее полные груди с про-зрачной кремовой кожей и небольшими сосками кармино-вого цвета после рождения сына стали еще пышнее, что порадовало Рея — любителя полногрудых женщин. За три года, которые они не виделись, Изольда полногрудых жен-щин. За три года, которые они не виделись, Изольда из юной девушки стала молодой прекрасной женщиной, стройной, с длинными изящными ногами. Рей подошел к ней, любуясь роскошным, уже вполне зрелым женским те-лом. Ему нравилось в ней все — кудрявые локоны длин-ных, иссиня-черных волос, которые, окаймляя ее изящное удлиненное лицо, ниспадали до узкой талии, не
испорчен-ный родами; впалый живот с соблазнительным холмиком, покрытым черными кудряшками шелковистых волос.
        — Как ты хороша! воскликнул он восторженно. Его властная горячая рука накрыла ладонью ее грудь. Бело-курая голова склонилась, и рыцарь, приподняв ее упругие груди, втянул в рот кончики кремовых холмиков, облизы-вая языком карминовые соски. Ей стало горячо, то ли от пылающих в камине поленьев, жар от которых обжигал все ее обнаженное тело, то ли от его жарких поцелуев.
        Рей, подняв ее на руки, устремился к кровати. Он повалился навзничь на широкую постель, положив Изоль-ду на себя. Он обхватил ее хрупкое тело, прижав ее так, что она ощутила всю силу его вожделения. Сжав ее голову тяжелыми ладонями, целовал шелковистые ресницы, неж-ные щеки, полураскрытые от страсти пухлые, алые губы, а затем, неторопливо повернувшись на бок, уложил рядом, лицом к себе.
        Лежа на боку, граф осыпал жадными поцелуями бархатистую кремовую кожу ее живота, а потом вернулся к губам. Он втянул ее розовый язычок к себе в рот, ласкал его и посасывал, так что у нее стало влажнеть от желания в сокровенном местечке. Его твердая ладонь нежно сжимала ее грудь, в то время как другая пробралась к входу в ее жаждущее лоно. Его пальцы уверенно нашли шелковистый холмик и стали поглаживать его. Рей раздвинул указатель-ным пальцем увлажнившейся складки и, введя его поглуб-же, осторожно ласкал ее в самом возбужденном местечке. Его прикосновение было нежным и многообещающим. Со-дрогаясь от страсти, она лихорадочно обхватила его за мо-гучие плечи и нежно поцеловала соски на его поросшей жесткими волосами широкой груди, затем провела нежны-ми пальчиками по шерстистому упругому животу и, осто-рожно сжав его твердое орудие любви, стала поглаживать его атласную кожу. Рей хрипло застонал. По его телу про-бегала ошеломляющая томительная дрожь
        Поцелуи становились все жарче, они знойно пере-плетали свои языки, постанывая от удовольствия. Затем его губы опять впились в ее груди, втягивая и покусывая распухшие соски, покрыли обжигающими поцелуями неж-ную, выгнутую от страсти шею. Сжигаемый желанием Рей наслаждался ее сладким телом, его рот снова целовал ее мягкий живот. Кровь зашумела в ее висках, отдаваясь уча-щенным стуком в сердце, когда он опустил свою светлую голову, целуя низ ее живота жгучими бесстыдными поце-луями. А когда она почувствовала его теплое дыхание на внутренней стороне своих бедер, когда его язык прибли-зился к входу в жаркое лоно и стал осторожно ласкать са-мую чувствительную точку, Изольда ощутила, как сладо-страстная истома овладела ее телом, а любовная дрожь вы-звала мучительное напряжение, что все сильнее разгора-лось у нее внизу живота. Она выгибалась, извиваясь при каждом движении его языка, вскрикивала, вцепившись в густые жесткие волосы на его белокурой голове. Ее крики становились все громче, она уже не слышала себя, и это еще больше разжигало графа.
        — Я не могу больше, Рей!  — она умирала от на-слаждения.
        Рей остановился, приподнялся, учащенно дыша, и вновь притянул ее к себе. Когда он раздвинул коленом ее бедра, она почувствовала силу его могучего мускулистого тела, мощь настоящего повелителя — самца. Ощутив у себя между ног восхитительную твердую плоть, жаждущую войти в нее, Изольда застонала и еще сильнее обняла обле-пленную могучими мышцами влажную спину взмокшего от ожидания Рея. Это был и полу-стон, и полу — просьба, молящий и вместе с тем призывающий. Граф вонзился ей в рот раскаленным языком и навалился на нее, овладевая сильно и резко, как ей нравилось три года назад. Она вскрикнула от жгучего удовольствия, почувствовав твердое скользящее вхождение, когда он, еще шире раздвинув ей ноги, сделал первый, мощный рывок. Она дугой вытяну-лась под ним, чувствуя, как он толчками входит в нее все глубже и глубже. Рей обхватил ее, его движения станови-лись все мощнее, с каждым разом он все глубже пронзал ее лоно. Изольда восхищалась им, мощным и страстным муж-чиной, она самозабвенно отдавалась ему, наслаждаясь ка-ждым мигом их любовного сражения.
        Это был экстаз любовного блаженства, дар чело-веку за его горькую, полную горя и страданий, нелегкую жизнь. И они наслаждались им безгранично. До самого утра в спальне были слышны их томные стоны, сла-дострастные крики и слова любви
        Железные лилии
        После бурной ночи Альмер крепко спал и никак не мог проснуться. Но кто-то упорно лез ему прямо в глаза. Мужчина открыл их и увидел темно-синие детские глазки, сошедшиеся вместе на переносице. Маленький мальчик сидел верхом у него на груди и тоненькими пальчиками пытался силой открыть сжатые веки мужчины.
        — Ты спун! Ты лентяй! Вставай!  — бормотал и пыхтел малыш.  — Мама сказала — утлом надо вставать, а ты спишь!
        Граф взял малыша за маленькие ручки и внима-тельно посмотрел на него. Мальчик попытался выкрутить свои ручонки из ладоней Альмера. Он напряг все свои си-лы, лицо его покраснело и покрылось испариной. Граф чув-ствовал, что больно держит ребенка, но тот не захныкал, только отчаянно, молча пытался освободиться. Наконец Альмер отпустил руки мальчика. Тот, как ни в чем не бы-вало, сразу же занялся цепью, что лежала на груди рыцаря. Он сильно потянул на себя золотые звенья. Цепь не подда-лась, тогда малыш принялся теребить нагрудный амулет — золотого орла.
        — Как тебя зовут?
        Ребенок строго посмотрел на рыцаря, продолжая возиться с амулетом. Герцог начал обнаруживать порази-тельное сходство мальчика с собой.
        — Я спрашиваю, как тебя зовут!  — настойчивей повторил Альмер.
        — Патлик!  — наконец ответил строптивец.
        — А тебя как зовут?  — сурово спросил мальчик, руки его продолжали свою работу независимо от течения беседы.
        Стало больно оттого, что этот малыш, точная копия его, Альмера, не знает своего отца.
        — Я твой папа, Патрик,  — волнуясь, проговорил он с хрипотцой.
        — Папа?  — удивленно пролепетал Патрик,  — мой папа клестоносец! Он в Палестине!
        — Я уже приехал, сынок,  — улыбнулся Альмер и своей большой тяжелой рукой стал гладить мальчика по голове.
        Малыш недоверчиво посмотрел на большого муж-чину. В его темно-синих глазах переливались различные чувства. Неожиданно он положил себе маленькую ручонку на голову и разгладил ею взъерошенные Альмером черные волосики.
        — Маме надо сказать,  — опять недоверчиво про-бормотал он.
        В это время вошла Ирис. Она порывисто взяла Патрика на руки.
        — Не даешь папе поспать, сынок!  — молодая женщина поцеловала маленькое, такое похожее на него, Альмера, личико. Мальчик продолжал пристально смотреть на отца.
        — Милорд, там что-то происходит!  — резко посту-чав, в спальню вбежал Флинт
        Герцог накинул одежду и, выскочив на стену зам-ка, замер от неожиданности. Внизу, под стенами замка, стояло большое войско. Казалось, король собрал всех вас-салов для демонстрации своего могущества графине Роче-стер. В следующее мгновение одновременный рев десятков фанфар оглушил герцога.
        — Что тут происходит?  — воскликнул подбежав-ший Рей, он тоже поспешно натягивал сюрко
        — Не угодно ли вам, господа, позвать графиню Изольду?  — закричал снизу рыцарям одетый в тяжелые доспехи молодой мужчина. Его лицо было хорошо видно благодаря снятому шлему.
        — А чего вам надо от нее, сэр?  — закричал в ответ герцог.
        — Я вижу по вашим лицам, что вы англичане, гос-пода, а по нашим сведениям замок захвачен варварами. Мы — вассалы герцога Нориса Бердфорда, пришли осво-бодить миледи и ее сестру от захватчиков.
        — Мы их уже давно сами освободили!  — ответил Рей.
        В разговор вмешался другой мужчина, подъехав-ший к первому. Это был рыцарь лет сорока, с короткой се-дой бородкой.
        — И все же, мы бы хотели убедиться в правдиво-сти ваших слов,  — закричал он вверх,  — тем более что и вы сами можете оказаться захватчиками.
        — Я герцог Альмер Норфолк!  — воскликнул ры-царь.
        — И все же вы не являетесь владельцем поместья, милорд!
        Мужчина с бородкой подал знак другим всадни-кам, и войско стало перестраиваться в боевой порядок. На-до было срочно что-то предпринимать, чтобы избежать кровопролития. Силы были явно неравные. Альмер быстро сбежал по деревянным ступеням к воротам.
        — Открыть ворота,  — зарычал он на удивленного стражника.
        Тот подчинился приказу герцога, и дубовый мост со скрипом поплыл вниз. Как был, без оружия и с непокры-той головой, Альмер вышел навстречу противнику. Пере-говорщики и еще несколько рыцарей спрятали мечи в нож-ны и спешились.
        — Барон Россер Вульфберг, граф Талбот Кингройз, граф Эйдин Брайтолд, граф Двин Мур, барон Эверарт Фэр-рагат,  — представились рыцари Альмеру с Реем и начали снимать железные перчатки, чтобы открытым рукопожати-ем засвидетельствовать свои честные намерения. Войско тем временем продолжало находиться в боевой готовно-сти.
        — Прошу вас в замок, милорды,  — Альмер учтиво наклонился и указал рукой в сторону открытых ворот.
        Рыцари вопросительно переглянулись, но в этот момент увидели Изольду. Молодая женщина появилась в просвете ворот и с улыбкой произнесла:
        — Да-да, милорды, я рада буду принять вас!
        Удовлетворенные ее приглашением, рыцари дали команду своему войску отдыхать и направились в замок.
        В центральном зале замка их ожидали две молодые женщины, сидевшие напротив камина на больших резных стульях. Кованые сапоги ступили на длинный ковер изуми-тельной красоты, украшавший зал, и мужчины невольно расступились.
        — Ничего, ничего, милорды,  — подбодрила их Изольда,  — от поступи освободителей ковер только приба-вит красоты! Прошу вас, садитесь!
        Громыхая вооружением, графы и бароны расселись на креслах напротив леди и застыли, не зная, с чего начать.
        — Нам было приказано его светлостью герцогом Бердфордом освободить ваш замок, леди Изольда и леди Ирис,  — наконец заговорил мужчина с бородкой.  — По его сведениям, ваш замок подвергся нападению викингов.
        — Я безмерно благодарна вам за заботу, милорды. Можно сказать, что это было неудачное сватовство,  — улыбнулась графиня.
        — Мы уже отбили замок, варвары постыдно бежа-ли, а «жениха» по просьбе графини я помиловал и отпустил с миром,  — сказал Альмер, выйдя из-за обтянутых кольчу-гами спин рыцарей.
        — Раз уж мы оказались здесь волей судьбы,  — опять заговорил переговорщик,  — то выполним и второе задание герцога. Он приказал передать вам, графиня, что срок, который оговаривался с ним для принятия известного вам решения, истекает сегодня вечером. И его светлость, и мы, конечно, ждем от вас окончательного вердикта.
        — Если вам неясно, герцог Норфолк, о чем здесь идет речь,  — повернулся к нему мужчина,  — то могу вам пояснить, что графиня Изольда, а также леди Ирис дали герцогу Норису слово, что согласятся выйти замуж в тече-ние трех месяцев. Срок этот истекает сегодня на закате и все мы, здесь присутствующие, хотели бы воспользоваться такой возможностью и предложить свою руку и сердце прекрасным леди. Они должны будут назвать счастливцев.
        Наступила тишина. Альмер заметно побледнел и посмотрел на своего верного брата.
        — «Кто первый пришел, тому первому и подали» — гласит народная мудрость,  — наконец четко сказал он.
        — Значит, милорд Норфолк также желает присое-диниться к нашему хору?  — улыбнулся мужчина,  — а на-счет народной мудрости мы не согласны. Пусть леди ре-шают сами. Но вы еще не знаете, герцог, что леди выдви-нули особые условия! И вряд ли вы на них согласитесь.
        Альмер посмотрел на женщин. Они сияли. Редко можно увидеть такое сильное внутреннее торжество, бук-вально льющееся потоками из женских глаз.
        — Почему же! Мы с братом согласились на эти ус-ловия, ведь ничего невероятного леди не хотят. Просто они просят их уважать. Так что, дорогие сеньоры, я и мой брат, граф Фолкхерст, приглашаем вас через две недели на наши свадьбы, которые будет отпразднованы в замке Норфолк.
        Слуги уже заканчивали накрывать на стол, и же-нихи, немного расстроенные своей неудачей, решили хотя бы хорошо пообедать. Они сбросили свои доспехи, и, пред-вкушая вкусную еду и отдых, с веселым гомоном рассажи-вались за богато накрытым столом.
        Заботливая Меган, принеся поднос с едой молодо-женам, отворила окна, и цветы, расставленные по всей комнате, с волнами свежего утреннего воздуха заполнили спальню дивными ароматами. Альмер и Ирис, немного пе-рекусив, вернулись в кровать и заснули еще крепче. Моло-дая женщина лежала лицом к стене, прижавшись спиной к груди могучего мужчины. Шелковая простыня почти сползла с ее белого нежного тела, но ей не было холодно. Горячая тяжелая рука мужа темнела на обнаженном бедре и согревала теплом любви все ее тело.
        Но утренние звуки начинали заполнять со-бой все пространство замка. Сначала внутренний двор оживили предрассветные крики петухов, затем топот и раз-говоры слуг, и скрежет колодезного ворота. Этот шум уже стал достигать и высоких окон второго этажа большого жилого здания замка Норфолк, где располагались спальни. И, наконец ужасающий скрип опускаемого моста заставил Альмера открыть глаза. Мужчина выглянул в окно и увидел стражника. Тот намеревался уже во весь свой трубный го-лос оповестить о том, кто приехал. Но рыцарь приложил палец к губам и показал назад — он не хотел будить жену. Вдруг ее нежная рука легла ему на спину. Ирис, завернув-шись в простыню, стояла рядом.
        — Ювелир!  — полушепотом, полукриком, наконец, сообщил воин.
        — Пусть идет завтракать!  — крикнула че-рез плечо мужа Ирис и обратилась к мужчине.  — А зачем нам ювелир?
        — Он привез свадебные подарки!  — отве-тил с улыбкой герцог.
        — Ой, как интересно!  — воскликнула Ирис и стала проворно одеваться.
        Когда они спустились в зал, там уже все сидели за столом: и Рей, и Изольда, и ювелир. Все ждали Альмера и Ирис.
        — Ну, вот,  — сказал торжественно Рей,  — настало время мужей сделать свадебные подарки своим женам после первой брачной ночи, как требует обычай. Мы долго ждали этого счастливого момента. У нас было време-ни обдумать, что подарить нашим ненаглядным женам. При этом мы хотели, чтобы наш подарок был оригинален и за-помнился на долгие годы. Прошу вас, уважаемый мастер!
        Ювелир поднялся и трижды громко хлоп-нул в ладоши. В зал вошел слуга с двумя увесистыми лар-цами. Ирис и Изольда сгорали от нетерпения. Наконец рез-ные крышки были подняты.
        На зеленом бархате сверкали многочис-ленными алмазами два металлических цветка изящной формы — две лилии. Лепестки раскрытого бутона были усеяны сверкающими всеми цветами радуги алмазами, а в центре красовались огромные рубины. Восхищенная Изольда взяла в руки предназначенную ей лилию — черно-го цвета.
        — А что это за металл?  — с изумлением спросила она.
        — Это железо, милая,  — ответил Рей,  — это две железные лилии. Черная — вороненая, и белая, обработанная особым способом. Две железные лилии для наших несгибаемых избранниц.
        2008 г.