Вечность любить тебя Анастасия Франц
        -Я болен тобой, понимаешь? - рычу, сильно встряхиваю за плечи, отчего Аня ойкает и вся сжимается.
        Это отдаёт острой болью в сердце. Не хочу, чтобы она меня боялась. Я не причиню тебе зла, девочка. Я всё для тебя сделаю.
        Провожу ладонями вверх по коже и аккуратно, с нежностью обхватываю малышку за шею, сталкиваюсь лбом с её. Шепчу в алые губы, опаляя своим дыханием:
        -Я убью любого, кто хоть пальцем тебя тронет или навредит тебе!
        -Я не твоя игрушка, Миша, - прикрывает глаза, оплетает маленькими ладошками мои запястья.
        -Нет. Ты просто МОЯ!
        Вечность любить тебя
        Анастасия Франц
        Глава 1
        Аня
        Самолёт приземлился в моём родном городе, где я не была вот уже три года. Три долгих года, когда я не видел свою семью: маму с отчимом, и любимых друзей.
        На моих губах расцветает улыбка, а сердце прыгает в ожидании скорой встречи.
        В Мадриде откуда улетела я работала в крупной фирме переводчиком. Языками интересовалась с самого детства и изучала их. Окончила Филологический государственный институт Санкт-Петербурга. Магистратура, факультет французского, испанского и итальянского языка. Также знаю английский в совершенстве, немецкий и свой родной - русский.
        Сразу же после окончания меня пригласили работать в крупную компанию за рубежом. Решение мне далось сложно, потому что не хотела оставлять родных и близких людей. Уезжать неизвестно куда и насколько было тяжело. Но меня уверили, что первый контракт, который я подпишу - будет на короткое время, а если мне всё понравится, то его продлят.
        И вот три года мои истекли. Уезжать из города, который мне полюбился, стал домой. Где знала каждую улочку, дом и место было тяжело, но я обещала себе вернуться и продолжить карьеру переводчика в той же фирме. Но, а пока мне дали отпуск, ведь я его заслужила, не так ли?
        Как не странно погода стояла замечательная. Несмотря на то, что было только начало весны. Вовсю грело солнышко и это поднимало мне настроение ещё выше, поэтому решила одеть лёгкое платье-пиджак бежево цвета, которое подчёркивало мою талию. Волосы заплела в низкий хвост, а на лицо нанесла лёгкий макияж. На левой руке красовались часы и тонкий браслет с мелким плетением из золота. На правой - широкий браслет золотого цвета, дополняя образ.
        В сумочке, которая висела на левом плече, зазвонил телефон. На экране высветилась фотография дорогой подруги, которую знаю чуть ли не с пелёнок. С самого детства вместе не разлей вода. И кто скажет, что женской дружбы не существует, тот я нагло врёт.
        Женская дружба бывает разной: кто-то завидует твоему успеху, потому что сам не может достичь того, чего добился ты, а кто-то радуется твоему успеху больше, чем своему.
        С Алей мы прошли огонь, воду и медные трубы.
        Она была рядом, когда умер мой папа. И если бы не подруга - так и была бы бледной тенью себя. Не могла ни есть, ни спать. В тот момент мне хотелось умереть вместе с ним. Несмотря на то, что у меня оставалась ещё и мама, я не хотела быть в этом мире.
        Я же была рядом с Алей, когда её родители развелись.
        Это было самым тяжёлым временем для подруги. Отца с матерью девушка любила одинаково, и их развод был, как ушат холодной воды, неожиданностью, который заковал подругу на долгие месяцы депрессии. И только моя поддержка помогла вывести её из этого состояния.
        -Привет, Аля, - на губах расцвела ещё больше улыбка и я стала похожа на Чеширского Кота.
        -Привет, подруга, - на том конце провода услышала дорогой сердцу голос. - Ты почему не сказала, что прилетаешь раньше, чем планировалось? - ну во-первых, хотела сделать сюрприз, но походу кто-то проболтался. А во-вторых, узнала, что мне придётся приехать раньше, чем планировалось.
        И по счастливой случайности как раз передо мной женщина сдала билет на последнее место вылета Мадрид - Санкт-Петербург.
        Не знаю, что это - случайность или подарок судьбы. Но я была рада, что так произошло.
        Мой отчим, очень уважаемый человек, Иван Алексеевич Орловский, у которого как раз сегодня юбилей, перенёс торжество на завтра, а не как планировалось через неделю. И мне в скором порядке пришлось менять все свои планы.
        На самом деле он неплохой и любит меня по-своему. И с самого детства я тянулась к нему. Мужчина был лучшим другом моего отца, Богданова Арсения Дмитриевича. И несмотря на то, что он стал мужем моей матери, заменяя мне отца, которого никто и никогда не заменит, он вызывал уважение и теплоту. Но всё же - Иван Алексеевич не мой папа, который навечно у меня в сердце, но очень дорог. Он был частью жизни моего родителя, его друг, а значит и я могу доверять ему.
        -Швец, я узнала об этом только несколько часов назад, поэтому не успела предупредить, - не спеша шла к выдаче багажа.
        -Ну хорошо, поверю тебе. Когда торжество-то?
        -Завтра, а сегодня мы идём с тобой за покупками, - издалека увидела свой чемодан и как только он оказался возле меня на движущей дорожке, взялась за ручку, спустив его вниз. Развернулась, направилась к выходу.
        -Я всегда готова, - услышала смех на том конце провода.
        Прикрыв глаза, улыбнулась. Я дома. Как же соскучилась.
        Резко меня кто-то толкнул в плечо, отчего я пошатнулась и стала заваливаться набок. Попыталась найти равновесие, чтобы не упасть, но острая боль в ноге резко пронзила меня. Зажмурилась. Неожиданно кто-то сильно схватил меня за плечи, привлекая к себе.
        В нос тут же ударил запах ели, морских волн и едкого дыма. Поморщилась.
        Никогда не любила запах сигарет и дыма, что въедается не только в вещи, но и в тело, а особенно в волосы.
        -Девушка, с вами всё хорошо? - услышала холодный, низкий голос обладателя, что держал меня в своих «объятиях».
        Открыв глаза, подняла голову на мужчину, тут же встречаясь с ледяными, словно айсберг в океане, глазами. Его зрачки были холодного серого оттенка, отчего поёжилась как от холода. Прямой идеальный нос, густые брови, серьёзный взгляд, лёгкая щетина на щеках и подбородке, что придаёт ему несколько лет, чем есть на самом деле. Но это мужчину не портит, а только красит.
        Неожиданно даже для самой себя, захотелось к ней прикоснуться и почувствовать какая она на ощупь: жёсткая или же мягкая.
        Пряди длинной тёмной чёлки спали на лицо. На кончиках пальцев закололо, так хотелось запрокинуть непослушную прядь назад. Бесспорно, он был красив.
        Несмотря на холод в глазах, мне хотелось прижаться к нему ближе. От близости с этим мужчиной по спине прошлись мурашки, а сердце начало барабанить в грудную клетку. Уверена, если я придвинусь к нему ближе, соприкасаясь грудью с его - он почувствует моё волнение и как быстро бьётся жизненно важный орган, без которого мы не сможем существовать.
        Такие чувства впервые окутывают меня. И я совсем не знаю, как на них реагировать. Не знаю, что сказать, потому как все мысли вылетели из головы, а язык примёрз к нёбу.
        -Девушка, вы меня слышите? - свёл брови вместе, нахмурившись и слегка потряс меня за плечи, отчего ощутила силу его рук.
        -Да, - прохрипела, не сводя с его глаз взгляда. От них исходил холод, но и с тем они притягивали, интриговали и так хотелось узнать, что же скрывается за ними.
        -Стоять сможете? - я кивнула и меня тут же отпустили.
        Несмотря на то, что сверху платья накинула лёгкое кашемировое пальто нежно-голубого оттенка, по телу прошёлся озноб и я почувствовала прохладный ветерок. Захотелось тут же вернуться в прежние «объятия».
        -Спасибо вам большое, - стала приглаживать и так идеально выглаженную одежду, словно та была помятая, не смотря на собеседника.
        Я боялась поднять на него глаза, но и с тем желала.
        -Будьте осторожны, - услышала хриплый низкий голос почти возле уха, отчего вздрогнула, прикрыв глаза.
        Ещё секунду мужчина был рядом, и вот он исчез, испарился, словно его и не было. А я всё так же продолжала стоять на месте, боясь нарушить ту магию, что случилось со мной.
        -Богдаша, алло... Богдаша, - взволнованный голос подруги вырывался из динамика телефона, что находился в правой руке, повисшей вдоль туловища.
        Я была в прострации и не знала, что делать и куда идти. Этот мужчина сбил меня столку, снёс меня, как цунами, шторм. Накрыл лавиной так неожиданно появившийся.
        Домой я добралась только через несколько часов из-за пробок. С Алей мы договорились встретиться в торговом центре через два часа. Несмотря на то, что нога болела по-адски сильно, я не могла не встретиться с подругой. Но для начала решила разобрать чемодан.
        Открыв его так и, замерла на месте. Внутри были мужские вещи. Не мои.
        С минуту стояла ошарашенная, не понимая, что происходит. Как так получилось, что я забрала не свои вещи? Если только ни у кого-то из пассажиров оказался такой же чемодан, как и у меня. Присев на кровать стала перебирать содержимое, надеясь отыскать хоть какие-то документы, что могли сказать кому, принадлежит содержимое.
        В боковом кармане нашла документы: какие-то договоры и бумаги. Пролистав до последней страницы, внизу заметила имя и подпись - Беркутов М. К.
        Беркутов М.К. Беркутов...
        Только сейчас до меня дошло, что я перепутала чемоданы с каким-то мужчиной, забрав его вещи себе. Меня как током шибануло. Внутри моего лежал портфолио с моими фотографиями.
        Глава 2.1
        Михаил
        Всю дорогу от аэропорта до дома из головы не выходила девочка с синевой в глазах, словно голубая фиалка. Её запах въелся в меня настолько, что даже вдали от неё я чувствую его на своей рубашке.
        Прикрыл глаза как образ хрупкой маленькой девчушки предстал в воображении, смотрящей на меня с интересом. Но было в её взгляде испуг, словно она меня боялась. Да девочка, я страшный и злой волк, что съест тебя. Но для начала полакомлюсь таким сладким кусочком.
        -Михаил Константинович, - донеслось до меня с водительского сидения.
        Приподнял голову, открыв глаза.
        -Да, Влад, - ответил своему помощнику.
        Голова раскалывалась от недосыпа. Даже в самолёте не смог спокойно отдохнуть, постоянно что-то шумело и мешало, не давая расслабиться.
        К сожалению, все билеты были раскуплены и мне ничего не оставалось, как лететь обычным классом.
        -Завтра вам предстоит идти на юбилей Орловского. Вы же помните?
        -Чёрт. Я совсем забыл, - потёр переносицу двумя пальцами, зажмурив глаза.
        Идти никуда не хотелось, но я понимал, что отказывать в приглашении Орловскому не стоит. К тому же он является моим компаньоном, а, точнее, вложил в меня немного, но прилично денег. За что я был ему благодарен, хоть он ещё тот хмырь.
        -Вам следует пойти и поздравить, - дал совет водитель и по совместительству мой секретарь.
        Если вы думаете, что я экономлю, то вы глубоко ошибаетесь. Совершенно нет. Просто кого попало я на работу не беру. В моём подчинении должны быть проверенные люди. И как раз Влад один из них.
        -Да, я помню, - проговорил, как тут же мы остановились возле моего дома, что был огромный, словно я жил не один, а как минимум имел пару жён и с десяток детей.
        На самом деле этот дом я купил для своей будущей семьи, которая у меня будет. И всё что я зарабатываю, впахивая днём и ночью - всё это только ради них.
        Вынув из багажника чемодан, двинулся к двери, предварительно хлопнув крышку багажника, закрывая его.
        Меня клонило в сон, и всё, что мне хотелось - просто расслабиться и провалиться в небытие. Но этому не суждено было осуществиться.
        Открыв чемодан, на долю секунды застыл, не понимая, что происходит.
        Какого хрена в моём чемодане делают женские вещи? Как эти дебилы могли перепутать мой багаж с какой-то девкой? Недоноски. Да я их на куски покромсаю. Там находятся документы, стоящие миллионы долларов.
        Вылетят с работы все, стоит мне только щёлкнуть пальцем.
        Перевернув всё содержимое багажа, наткнулся на большую папку формата А4. А это что такое? Взял вещь в руки и открыл её.
        На фотографии была нимфа из аэропорта. Тонкая талия сразу приковала к себе внимание. Жадный взгляд прошёлся по всем изгибам и оголённой выставленной ножкой из-под платья фисташкового цвета с цветочным принтом. Запрокинутая голова девчушки, её волосы, разметавшие по груди и спине, что захотелось намотать на свой кулак и со всей жадностью впиться в нежную кожу на её шее. Пройтись по оголённым тонким плечам, щиколотке.
        Воображение разыгралось настолько, что я ощущал её кожу под своими пальцами, тепло и запах. Член в штанах дёрнулся, увидев желанную самку. Я хочу её.
        Глава 2.2
        Михаил
        Я желал эту самку так сильно, как никого прежде. Почти смертельно. Возбуждение накатило волной, сшибая меня. Всё что я видел перед собой - тонкая талия, которая манила к себе, как красная тряпка для быка. Член наливался желанием и всё, что я хотел - войти в её податливое тело по самые яйца. Чтобы глубоко, резко. Чтобы не одного шанса вырваться, убежать от меня. Чтобы я снился ей по ночам, как брал её во всех известных позах. Так, чтобы не хватало воздуха. Вот-вот ширинка разорвётся от неконтролируемого возбуждения. Перед глазами плясали мошки.
        Одной рукой продолжал держать папку с фотографиями нимфы, а другой расстегнул бегунок, выпустив налившийся член на свободу. Опустил ладонь в боксёры, обхватив ею плоть, начал двигать рукой вверх-вниз.
        -Блядь, - застонал, запрокинув голову назад.
        Перед глазами предстала обнажённая девушка, как я ласкал её руками, проводя пальцами по гладкой коже. Вдыхал запах и дурел, как наркоман после первой дозы. Несмотря на то, что нимфа была далеко от меня, я чувствовал её близость. Как погружаюсь в её мокрое лоно, а она сладко стонет мне в губы. Обхватывает ножками мои бёдра, прижимая к себе. Как я вхожу в неё резко, сливаясь в страстном танце двух тела. Беру её жёстко, не жалея нас двоих. Её податливое тело откликается на каждое моё движение, как она ёрзает подо мной. Обхватывает меня тугими стенками, а у меня искры из глаз. Чувствую, что разрядка близка, движения участились. Тяжело дышу через нос. Ещё пару резких движений и я замираю, излившись на руку.
        С губ слетает хриплый стон, а тело пробирает током, как яркая вспышка. Тяжело дышу, пытаясь восстановить бешеный скачь учащённого пульса.
        -Чёрт, - выругался сквозь зубы.
        Что же творю? До чего докатился?
        В ушах до сих звенит от яркого освобождения. Никогда такого не было прежде. Даже секс с самой восхитительной любовницей, не давал и сотую долю того, что чувствую сейчас, после того как дрочил на фото незнакомки.
        О чём я, вообще, думаю? Очнись Мих. Наверняка эта нимфа забрала твой чемодан, в котором договора на миллионы долларов. А ты здесь на неё пялишься, как какой ни будь извращенец. Откинул папку с фотографиями в сторону, нащупал чистой рукой телефон. Решил набрать своему начальнику безопасности, чтобы тот разузнал всё о девушке из аэропорта.
        -Чтобы в течение дня отчёт был у меня, Евгений. И ни минутой позже. Иначе сам будешь головой отвечать, если эта дура, что-то сделает с важными документами. Ты меня понял? - в ответ услышал чёткое, что всё будет сделано. Сбросив вызов, двинулся в сторону ванной.
        Прохладная вода остужала тело после яркой разрядки. А с себя пытался смыть запах нимфы, что въелся под кожу. И даже после душа, я чувствовал его. Зарычал, как дикий зверь, встречая кулак с мраморной плиткой.
        Не думать о ней.
        Но каждый раз, когда закрываю глаза, её образ появлялся. Тот самый, где она была в фисташковом платье. Где открывалась её длинная шея, за которую так и хотелось схватить и впечатать в себя. Её выставленная ножка из-под платья, что я чувствовал, как прикасаюсь к её коже губами, проводя ладонями вверх от колена до бедра.
        Какое-то проклятье. Наваждение.
        Из душа вышел и не вытираясь обмотал бёдра банным полотенцем, устремился на выход. Капли воды стекали по шее, по спине вниз. Взяв с тумбочки портсигар с сигаретами внутри «Сенатор» и вынув одну из неё, направился прямиком на балкон. Понимал, что могу заболеть, но было похер. Мне срочно нужна доза никотина и освежающий воздух, чтобы раз и навсегда выкинуть из головы образ нимфы. Они не к чему. Она наверняка хорошая девочка. Я же плохой негодяй, который только и может что делать, как использовать противоположный пол в своих мужских потребностях, чтобы только потешить своё либидо.
        Зажёг сигарету, поднеся к губам, сделал крепкую затяжку, впуская в себя вредный никотин. Курил я много лет, и хоть это не приносило особого наслаждения, но нервы успокаивало. А сейчас мне это, как никогда нужно. Второй затяг, как ни странно, принёс наслаждения, и в голове вновь возник образ воровки. Как я стою к ней совсем близко, лицом к лицу, где, между нами каких-то жалких несколько сантиметров. Вдыхаю в себя едкий никотин и впиваюсь в сладкие спелые губы, делясь с ней одним кислородом и ядовитым дымом, что убивает изнутри. И это приносит неподдельный кайф.
        Повторяю движение, и я, как будто опьянел. Вдалеке слышу настойчивый звон мобильного. Наваждение испарилось, будто его и не было, а я ругнулся себе под нос. Девочка-наваждение. Девочка-погибель. На тот момент я ещё не знал, что мои мысли окажутся пророческими. Отпрянул от перил, затушив сигарету, двинулся обратно вглубь.
        -Да, - ответил тут же, как только добрался до телефона.
        -Здорово, Мих, - услышал голос друга по ту сторону.
        -Здорово, Егор. Сколько зим, сколько лет, чертяга. Ты куда пропал? - с Краевским мы не виделись больше полугода, как, впрочем, и созванивались.
        Всё это время я был в Мадриде, подписывая важные контракты для своей фирмы. Не было времени позвонить и узнать, как у друга дела. Бессонные ночи и никаких выходных, вот какой образ жизни у меня был всё это время. Но всего чего хотел, я добился, а значит теперь можно расслабиться. Но не тут-то было. В голове сразу проскользнула мысль, что чемодан у меня украла незнакомка и теперь придётся её искать. А значит не стоит расслабляться. И как хорошо, если она не выкинет и не разорвёт контракты на миллионы долларов.
        -Ты же, знаешь, Мих, я вольная птица, что хочу-то и делаю, - рассмеялся в трубку друг. - Слушай, я, что звоню, ты же вернулся?
        -Да, пару часов назад прилетел.
        -Круто. Давай встретимся сегодня, посидим в клубе. Давно не оттягивались, - да были времена, когда вся наша жизнь состояла из клубов и девочек.
        -Давай.
        Договорившись с ним на десять часов вечера, я стал заниматься делами фирмы.
        Глава 2.3
        Михаил
        Мы сидели с Краевским в вип кабине на втором этаже элитного клуба «Звезда». Музыка била по ушам, так что ничего не было слышно.
        Внизу на первом этаже был танцпол, где извивались тела. Глаза искали нужную жертву на сегодня. Но понимал, что всё было не то.
        Развалившись в кресле, держал в левой руке стакан виски со льдом. Я был расслаблен. Поднесся жидкость к губам, сделал глоток. Прикрыв глаза, как чёткий образ предстал: нимфа лежала обнажённая на моей кровати, а я сверху на ней. Глаза вцепили в сексуальную картину, как виски стекает вниз по идеальному плоскому животику в пупок. Во рту держу кусочек льда, наклоняясь, провожу от шеи вниз к ложбинке меж грудей. Вздрагивает от соприкосновения холодного кубика с горячей кожей. Воровка покрывается мурашками, а грудь плавно вздымается. Очерчиваю круг розоватых, как смелая клубника набухших сосочков, виду вниз, не оставляя без внимания ни единого миллиметра тела малышки. Останавливаюсь на ямочке на животе, обвожу вокруг, как девочка вздрагивает, впиваясь ногтями в плечи.
        Кусок льда проникает в пупок. Грудь часто поднимается от накатившего возбуждения нимфы. Смотрю, как растекается, жидкость на теле малышки и кайфую. Наклоняюсь и пью прямо из аккуратной ямочки, выпивая всё до дна. Пальчики девушки в моих волосах, а я приподнимаюсь выше и касаюсь её губ своими, делясь сладким вкусом её кожи с виски со льдом. Божественно.
        Застонал вслух. Чёрт. Что же она делает... И какой чёрт меня дёрнул посмотреть на её фотографии. Вот теперь мучайся, представляй её во всех возможных и невозможных позах. Как я беру её сзади, наматываю на кулак густую копну волос, и трахаю как самое настоящее животное.
        Резко поднялся с места. Нужно освежиться, чтобы не думать о воровке чемоданов. Подойдя к перилам, всматриваюсь в зал, не зная, что ищу. Словно желал найти ту девчонку и показать на что я способен.
        Мой безопасник так и не позвонил, а значит ещё ничего не нарыл. Чёрт. В последние двенадцать часов все мысли сводятся к одной нимфе, и это мне совсем не нравится.
        Поставил стакан на стол и сказав Егору, что скоро буду двинулся к туалету. Нужно собраться. Подставив голову под струи холодной воды, оперившись руками об мрамор, я старался прийти в себя. Секунда, две, три, а голова так и не приходит в норму. Всё так же перед глазами её хрупкая фигура, что видел на фото. Зарычал, сжав с силой край раковины, желая раскрошить его в мелкий пазл из миллиона маленьких кусочков. Мне не становилось легче, но и держать постоянно голову под водой, стоя в уборной, я не мог.
        Выключив краник, вынул голову, запрокинув её назад. С длинной мокрой чёлки начали стекать капли на лицо, но мне было всё равно. По шее, проникая под воротник рубашки, стекала вода, что немного остужала, приводя в себя. Двинулся к выходу. Открыв дверь и сделав пару шагов так и замер. Внутри вспыхнула буря, а член налился диким возбуждением, уведя желанную добычу, которую и не думал, что встречу здесь.
        Тонкая талия была облачена в короткую юбку джинсового цвета и красную блузку. Обворожительные ножки приковали к себе внимания. Прошёлся взглядом по талии, опускаясь к бёдрам. Облизнулся как Мартовский Кот. И не медля ни секунды, двинулся на добычу, как самый настоящий хищник. Стоило только нимфе поднять голову, как встретилась со мной взглядом. На короткий миг увидел испуг, а потом ровная осанка и прямые плечи, из чего я понял, что малышка просто так не сдастся. А вот это мы ещё посмотрим.
        -Ну, здравствуй, воровка? - ухмыльнулся, двинулся на желанную самку, убирая руки в карманы штанов.
        -Здравствуй, фетишист, - спокойно проговорила, сложа руки в замок перед собой. - Тебе, наверное, нравится воровать нижнее женское бельё? - не осталась в долгу красавица, а я зарычал, стиснув зубы. На скулах заходили ходуном живалки.
        Что эта мелкая дрянь себе позволяет?
        Быстро преодолев расстояние между нами, схватил её за тонкую шейку, впечатав спиной в стену. Добыча от неожиданности ойкнула.
        -Отпустите меня. Что вы себе позволяете? - её ладони соприкоснулись с моей грудью, пытаясь оттолкнуть. Вспышка проскользнула перед глазами.
        Член в штанах тут же дёрнулся, а кровь застыла. Но я отогнал это наваждение. Сначала документы, а потом я засажу тебе по самые яйца, малышка. Так, что ты будешь кричать, молить войти глубже и сильнее.
        -Я тебе рот с мылом вымою, - рыкнул в самые губы, почти соприкасаясь своими с её. - Где документы, красавица? - чувствую, что завожусь, но по-другому не получалось. Эта кукла просто злит меня и возбуждает не на шутку. - И лучше бы тебе сказать, иначе не будет так радужно.
        -Какие? - непонимающе - удивлённо посмотрела девушка.
        -Которые были в чемодане, - рыкнул, схватив за шею и впечатал в себя. Малышка ойкнула, но не сжалась, как я предполагал.
        -Ах, эти, - коварно посмотрела. - Я их выкинула, - ответила буднеческим тоном, как будто каждый день такое проделывает и это нормально.
        Врёт. Я вижу это по её глазам. Захотела поиграться детка? Тогда поиграем.
        -Врёшь, - прошептал на ухо. Вдыхаю, как в нос ударяет запах жасмина с её телом. И это было моей ошибкой.
        Рычу, впиваясь зубами в жилку на шее. Малышка дёргается, пытается вырваться, бьёт по груди маленькими кулачками, а мне всё равно. Я хочу её. В какой-то момент стало всё равно на документы. Только она. Хочу. Большими буквами маячит перед глазами.
        Рука перемещается от шеи вниз к грудям. Слегка сжал одну, не переставая наслаждаться вкусом её охрененной кожи. Прошёлся по талии до бёдер, забираясь под юбку. Малышка хватает одной рукой за моё запястье, стараясь оттолкнуть.
        -Отпусти! Извращенец. Что ты себе позволяешь? - но все её протесты - это ничто для меня.
        Малышка пытается вырваться, но я-то вижу, как она возбуждена. Как участился её пульс стояло мне только прикоснуться к ней.
        Руку по-прежнему не убираю, а отодвигаю край тонкой материи в сторону и провожу по мокрым набухшим бугоркам. А малышка возбуждена, как я и предполагал. Провёл пальцами вверх-вниз. Девчушка ахнула мне в ухо, а я мать твою задрожал, как малолетний подросток от её сексуально голоска. Что же ты со мной делаешь, нимфа?
        Губы прошлись по шее, вверх, захватывая в плен подбородок. Тонкая шейка запрокинулась назад, а я ввёл один палец вглубь её мокрого лона и тут мне сносит башню напрочь. Так, туго её стенку обхватывают мой палец, мать твою, один палец, что я прямо сейчас кончу в штаны.
        Ничего не соображаю. Всего чего мне сейчас хочется - закинуть её охренительные ножки себе на спину и вставить по самую мошку.
        Глава 2.4
        Михаил
        Чувствую, как малышка трепещет в моих руках, как птичка в клетке. И от этого меня штормит не по-детски. Она словно наркотик - стоит только раз попробовать и ты конкретно на него подсаживаешься. Девочка тяжело вздыхает и крепко хватается за мои плечи, а я с жадностью преподаю к её спелым губам, что представлял в своих воображениях. И я, мать твою, просто зверею. До чего же она сладкая, вкусная, что оторваться от неё невозможно, нет сил. Её тонкие ручки оплетают мою шею, и я с остервенением прикусываю её губу. Знаю, малышке больно, потому как слышу всхлип, но сейчас я чёрт возьми, голоден по этой крошке. Отрываю добычу от стены, подхватывая под попу, заставляя оплести охренительными ножками мой торс, и вновь впечатываю в стену с рыком просовывая между губами свой язык.
        Одну руку просовываю под юбку, в трусики, отодвигая полоску, желая разорвать на хрен их, проникаю уже двумя пальце внутрь девочки. Мозг отключился и ничего не соображаю. Хочу её взять прямо здесь. В каком-то клубе, возле уборной, где нас могут увидеть. Но наплевать. Я хочу её.
        От неё почему-то сносит крышу... Я не понимаю почему, но знаю точно - стоит мне только трахнуть её один раз, как это наваждение испарится, улетучиться, и я смогу спать спокойно, не представляя обнажённую нимфу. Как беру её в позе раком, хватая, груба одной рукой за бёдра, а второй за волосы наматывая на кулак, оттягивая.
        Она со всей страстью отвечает, не уступая моему голоду, и мне сносит башню. Член давит на джинсы, что ещё немного и я смогу долбить стену впереди себя. А лучше войти одним резким движением в нимфу. Потираюсь своим стояком о её промежность, чтобы девочка почувствовала, как я хочу её, желаю, умираю, как хочу трахнуть её. Но ткань джинсов мешает почувствовать в полную силу её желание.
        Вынимаю пальцы из её плоти, все в соках малышки. Отрываюсь от неё и смотрю прямо в лицо. Её взгляд расфокусирован, радужки глаз от возбуждения сужены. Подношу руку к губам и облизываю пальцы, которые ещё мгновение назад были в девушке.
        -М-м-м, вкусно, детка. Ты вся сладкая, - хриплю и вновь впиваюсь губами в губы, проталкивая язык вовнутрь её ротика, чтобы она почувствовала свой вкус. Руку же возвращаю на прежнее место.
        Мои движения пальцами ускоряются внутри неё, а с губ малышки слетает сладостный стон прямо мне в рот. Да, девочка ты тоже меня хочешь. Чувствую, как желаешь, как тебя разрывает оттого, что внутри тебя мои пальцы. Чувствую какая ты мокрая. Её стенки сдавливают пальцы, размазываю влагу по лепесткам. Мне нравится, как её стоны срываются с губ.
        Ещё немного и я точно не сдержусь и возьму её прямо здесь.
        -Беркут, ты куда...? - слышу в отголоске сознания и чувствую, как нимфа вздрагивает и уже не прижимается ко мне, как минутой до этого, а вырывается.
        Я хочу накричать на друга, что он помешал. Сказать, чтобы убирался. Отрываюсь от девочки, поворачиваю голову в сторону Краевского, как моя нимфа вырывается из моих рук и в секунду ничего не понимаю. Хлёсткий удар и моя голова поворачивается в сторону, а щёку обжигает огнём. Минутное замешательство стоит мне того, что нимфа убегает, а я стою, как истукан. И как только озарение приходит ко мне - кулак врезается в стену, а с губ срывается рык.
        Возбуждение никуда не уходит, а только усиливается, стоит вспомнить, как я мял её спелые губы и был внутри неё, хоть и пальцами.
        -Какого хрена ты творишь, Краевский? - взрываюсь, потому что, если бы не он - я бы трахнул эту малышку и забыл на хрен.
        Меня переполняет злость на друга. Впервые мне хочется врезать ему. Не понимаю почему, ведь он не виноват, что пришёл не вовремя. Но почему-то внутри стойкое желание разорвать его в клочья.
        -Беркут, остынь. Ты чуть не трахнул девчонку в уборной, наведу у всех. У тебя, вообще, мозги расплавились? - злиться в ответ, и я прекрасно его понимаю.
        Сдавливаю виски пальцами с силой, стараясь прийти в себя от той ошибки, что чуть не совершил. Я не знаю о ней ничего. Совершенно. И буквально мгновение назад хотел взять в клубе. А, может быть, ей нет ещё восемнадцать, и она могла бы легко накатать на меня заяву в полицию. И тогда бы меня посадили и надолго. Чёрт! Зарываюсь руками в волосы, взъерошивая всей пятернёй.
        Она словно сумасшествие. Какое-то непонятное, что от неё сносит башку напрочь стоит только увидеть, прикоснуться и ты забываешь обо всём на свете. Но нет, со мной такой номер не пройдёт. И сегодня я вытрясу её из башки раз и навсегда, одним известным всем хорошим способом.
        -Краевский, пошли напьёмся и снимем девчонок, - ухмыляюсь, подходя к другу, запрокидывая руку на плечо и уводя подальше оттого место, где я был не в себе.
        Глава 3
        Аня
        Бегу сломя голову, как будто за мной гоняться стая диких волков и вот-вот настигнут, разорвут в клочья. Пульс зашкаливает, хватаю губами воздух, дабы не задохнуться. Пробираюсь через толпу танцующих, стараясь вычислить наш столик с Алей. В голове крутиться один и тот же вопрос «Что это сейчас было?». Меня до сих пор потряхивает от переполняющих эмоций. Он словно шторм набросился на меня, как дикий голодный волк. И я тоже не лучше него. Вела себя как девушка лёгкого поведения в момент спаривания.
        Знаю, что за мной никто не бежит, но всё равно расталкиваю всех руками, стараясь быстрее добраться до подруги. В ушах долбит. Сердце готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, ударяясь о рёбра. Мотаю головой, пытаясь вытрясти этого Беркута, как назвал его скорей всего друг, из головы. Ни к чему это всё.
        Издалека вижу наш столик. Замедляю бег и уже плавной походкой направляюсь к Швец. Хоть успокоиться никак не могу. Во второй раз от близости с этим человеком меня всю выворачивает наизнанку. Чувства переполняют, не давая полной грудью вздохнуть. От него зашкаливает пульс, по телу бегут мурашки. Бросает в жар, как будто нахожусь в аду. Его пронзительные глаза всю душу мне выворачивают, а сильные руки, что так сжимали меня с особым остервенением, шаря по всему телу, забираясь туда, куда не следовала, режут без ножа. Я не понимаю своих чувств рядом с этим мужчиной. И не хочу. Потому что чувствую - он моя погибель.
        Подруга сидит с каким-то парнем, воркует, держа в руках бокал с красным вином. Подхожу к ним, останавливаясь совсем близко, в двух шагах. Кашляю, привлекая к себе их внимание. Аля поворачивает ко мне голову и приподнимает одну бровь в немом вопросе. Ничего не отвечаю, лишь беру бокал вина, подношу к губам и залпом выпиваю.
        Красная жидкость скользит по языку, проникая в горло, обжигая огнём. Но мне до чёртиков приятно ощущать это. В секунду перед глазами мутнеет, а потом меня немного ведёт. Я пьянею от одного бокала, а может быть от поцелуев, что дарил мне тот мужчина. Зажмуриваюсь, а потом резко распахиваю, встречаясь с удивлёнными глазами подруги.
        -М-м-м, Богдаша, с тобой всё хорошо? - взволновано смотрит Аля.
        -Да, - киваю и делаю шаг в её сторону. - Пошли, - хватаю за запястья и тяну за собой.
        Швец что-то кричит, пытается меня остановить, но мне всё равно. Я не хочу оставаться здесь с этим человеком в одном помещении.
        Подхожу к бармену, говоря, что мы уходим и прошу нас рассчитать. Вынимаю из сумочки, что успела схватить на диване, деньги и подаю мужчине. И вновь хватаю подругу и волочу за собой. Забираю из гардероба наши вещи и двигаюсь к выходу.
        Аля ничего не понимает, но молчит, потому как знает - придёт время я всё ей объясню.
        Вылетаю вместе со Швец на улице. Тут же в лицо ударяет поток ветра, но я не морщусь, отворачиваясь, а подставляю лицо прохладным хлёстким ударам, потому как сейчас, мне это нужно, как никогда. Пытаюсь вызвать такси, но все машины заняты. Конечно, сегодня выходной и люди решили оттянуться, а домой, конечно же, на обслуживающем транспорте, то есть на такси.
        В последней службе сказали, что машина будет через двадцать минут, и я согласилась. Хватит ждать у моря погоды. Да и к тому же двадцать минут это не так много.
        Как только в поле моего зрения вылавливаю обычное «Шевроле» белого цвета с маркой на крыле знакомого такси, двигаюсь в его сторону. Первая внутрь забирается Аля, я же как-то резким порывом оборачиваюсь назад, словно кто-то зовёт меня, тянет за ниточки, как кукловод. Мой взгляд тут же цепляется за знакомую фигуру. И та картина, что вижу перед собой - отдаёт острой болью в сердце. Морщусь, как будто мне дали пощёчину, а в грудь всадили острый нож с лезвием как минимум в двадцать сантиметров и покрутили сначала по часовой стрелке, а потом против. Рука, что лежала уже на дверце машины, вцепилась в холодный металл.
        Мужчина чувствует мой пронзительный взгляд, поднимает голову и смотрит на меня. Его смех вдруг испаряется, а тело, на каком-то подсознательном уровне чувствую, напрягается. Он забывает о том, что в компании двух шикарных женщин, прижимает ближе к себе за талию, неотрывно смотрит на меня. В сердце больно. Не знаю почему. Он мне никто, и ничего мне не должен, но внутри, как будто меня предали. Машу головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать глупое чувство. Отворачиваюсь от него и быстро сажусь в машину.
        Не к чему Аня...
        Глава 4
        Анна
        Всю ночь не могла сомкнуть глаз. Перед глазами постоянно стояла картина, как Беркутов лапал двух красавиц за талию, задорно с чего-то смеясь. Ворочалась с бока на бок и не могла понять, почему он не даёт мне уснуть. Всего две встречи за один день и уже он в моих мыслях.
        Прикусываю нижнюю губу, вспоминая, как его губы касались моих. Он был словно изголодавшийся зверь по своему любимому лакомству. Мужчина, о которого пахло дымом, но в первые меня это не смущала. А, наоборот, нравилось. Нравился его запах с дымкой. Вкус его губ особенный и я высовываю кончик языка и слизываю его с нижней губы, переходя на верхнюю и стону. Немыслимо. Как же вкусно.
        Никогда не любила запах и дым сигарет. Меня буквально выворачивало наизнанку от них, а здесь контраст с тем, что было раньше. Я даже Яру запретила курить рядом с собой. Не раз на этой почве был скандал, но он меня совершенно не слушал, не понимал. Словно разговаривала со стеной, пытаясь объяснить - мне плохо от никотина. А сейчас сама, как мартовская кошка льну к этому беспринципному мужчине, что просто взял и словно заклеймил собой. Будто теперь принадлежу ему. Только вот фигушки ему. Я не девочка на одну ночь. И не позволю собой манипулировать. И всё же вкус его губ - это нечто несравнимое ни с одним известным и неизвестным Раем на земле.
        Уснула уже под утро. Сегодня меня ждёт тяжёлый день, так как у отчима юбилей, и я должна вести себя подобающе, как истинная леди. От этой мысли меня всю передёргивает, а лицо морщится, будто съела с десяток лимона. Бяка, в общем, одним словом.
        Никогда не любила все эти мероприятия. Они жутко бесили. В это мгновение, мне казалось, я фарфоровая кукла, а кукловод дёргает за ниточки, привязанные к моему телу. Стань вот так. Повернись. Улыбнись. Станцуй. И им всё равно, что мне этого совершенно не хочется. Я в кругу людей, где важно поведение, воспитания. Ты должна быть леди - твердила мне с самого детства мама. А я как послушная болванка, повторяла всё то, что мне велели.
        Встав с кровати, взгляд тут же наткнулся на чемодан в углу. Беркутов.
        Знаю, что ему нужен он, потому как в нём лежат большие миллионы, и поверьте не обычные, российские, а самые, что не наесть евро. Пару предложений перевела и что я поняла, что с хозяином этих документов лучше не ссориться. Но вчера, почему-то не смогла сдержаться и соврала, что разорвала документы и выкину. Внутри червячок грыз подстегнуть, вывести его. Не знаю почему, но факт остаётся фактом - он меня бесит. Наверное, поэтому я чувствую к нему непонятные чувства. И я всеми силами буду их заталкивать. Вот отдам ему бумаги и буду заталкивать, прогонять.
        В два дня ко мне прибыл парикмахер и визажист, а к четырём верная подруга Алька. И мои феечки занялись ею. На вешалки, на ручки двери шкафа весило шикарное шёлковое платье в пол. Как только, увидела его поняла - моё. Это всё, что было перед глазами. С виду оно совсем обычное, простое, но поверьте уведя его сзади - устоять точно не сможете. В мыслях хихикаю, а меня знобит от какого-то непонятного предчувствия. Совсем не хорошего. Не могу понять отчего оно, но меня разрывает на части.
        Делаю вдох-выдох и поднимаю подбородок, давая всем понять - Богданову Анну, никто никогда не сломит.
        Так, всегда говорил папа и очень переживал, что, если меня чуть заденешь - будет так больно, будто я расшиблась об землю насмерть, словно мне вырывали крылья в клочья с кровью. Вот поэтому будучи ещё совсем маленькой пообещала отцу - вот чтобы то не стало быть сильной и держать удар.
        Прибыли мы в десять вечера, когда всё было в разгаре. Отчим с матерью мило всем улыбались, а меня перекорёживало от их лицемерия. Как бы я их ни любила, но вести себя вот так, как минимум неправильно, максимум-…
        Поздоровавшись с родителями взяв с подноса официанта, что был в форме словно с иголочки, бокал белого игристого шампанского, отошла в сторону, разговаривая с горячо любимой подругой. Пару раз к нам подходили какие-то мужчины, кидая пару раз, скрывались. Я устала стоять и слушать. Ноги затекли, но нужно стоять смирно. С детства указ. Улыбайся. Будь хорошей девочкой для всех.
        Вижу, как ко мне приближается мама с Иваном Алексеевичем и каким-то мужчиной, в возрасте сорока лет. Статный, в форме, и скорей всего богат, потому как отчим никогда не будет водиться с людьми, что ниже его круга. Мужчина неплох. Светло золотые волосы, зализанные назад специальным гелем, лёгкая бородка, отчего меня немного дёрнуло. Никогда не понимала, как можно целоваться с мужчиной, у которого есть борода и усы. Они же лезут тебе в рот, и ты даже поцеловать любимого не можешь. Брр, страсть-то какая. Он ничего, но вот, а место него приходит совершенно другой образ. Тот, что засел в голове.
        -Добрый день, - произношу вежливо, как меня учили.
        Мужчина смотрит на меня внимательно, словно оценивает, а мне от его взгляда хочется спрятаться и никогда больше не появляться в поле его виденья. Он холодный, что одним своим взглядом может пригвоздить в полу намертво. Издали показался неплохим, но вот сейчас, когда он подошёл так близко, могу прямо сказать - от него дурно.
        -Добрый день, Анна, - бес спроса берёт мою руку в свою и целует в тыльную сторону. От этого хамского действия в шоке, как впрочем и не одна я.
        Чувствую, как Аля вся напряглась, как и я. Мне хочется выдернуть из его захвата свою руку, но вот в чём беда - не могу.
        -Анна, - начинает отчим и это ой как мне не нравится. Весь его тон и твёрдое «Анна», говорит о том, что ничего хорошего от этого не жди. - Это Артур Вениаминович. Глава очень влиятельной на рынке компании. Я недавно тебе о нём рассказывал, - тут же стала прокручивать слова Ивана в голове, припоминая, что что-то такое было.
        -Да, я помню. Очень приятно, - пытаюсь выдавить из себя улыбку, но получается не очень, так как подруга тычет локтем вбок.
        -Взаимно, - вежливо отвечает, а потом поворачивается к лучшему другу папы. - Иван, могу ли я пригласить вашу дочь на танец? - а у меня в тот же миг горит красной кнопкой жирное «Нет», но чёрт возьми, кто меня спросит.
        -Да, позволяю, - учтиво отвечает Иван, и Артур протягивает мне руку, а я смотрю на неё и не могу вложить свою. Всё бунтует против. Каждая клетка тела и души кричит, чтобы не соглашалась, но вместо того, чтобы отказать, вкладываю свою ладошку в его, и мы срываемся с места.
        Мужчина вытаскивает меня на середину зала, обнимает за оголённую спину рукой и прижимает к себе. Вздрагиваю. Мне неприятно, но сделать ничего не смогу.
        Мы кружимся в танце. Мой спутник ведёт медленно, но по телу не бегут мурашки от соприкосновения его ладони с моей спиной. От него не бьёт током, и не закатываются глаза от наслаждения, только потому, что он рядом. И самое главное - от него не бьётся сердце, в ритме от которого чувствуешь, что умрёшь.
        Артур Вениаминович, о чём-то говорит, спрашивает, а я только и делаю, что отвечаю невпопад и улыбаюсь, как дурочка. Да, хороша болванка, ничего не скажешь.
        Вмиг чувствую прожигательный взгляд между лопаток, спускающий по спине, как раз как и движение своего спутника в танце. Замираю. Тело начинает гореть, а меня всю мелко потряхивать. Сердце пронзает один-единственный, но мощный удар. А я, не выдержав, оборачиваюсь, встречаясь со льдистыми глазами, что покрылись кромкой льда, прожигающий меня, а в частности, мою спину.
        Глава 4.2
        Аня
        Меня прожигает холодный и злой взгляд Беркута. Он смотрит прямо в упор. Нас разделяет всего несколько метров, но даже отсюда, я вижу, как ходят ходуном его жевалки на скулах. Как он хмурится, а рука, что держит стакан с какой-то жидкостью сжата с такой силой, что вот, вот он лопнет, разбиваясь в ладони, врезаясь мелкими осколками в руку. Меня бьёт озноб, а по телу проходит разряд и мелкие иголки кусают кожу, как будто я не в душном здании, а на улице, раздетая в сорокаградусный мороз вышла.
        Моё тело начинает гореть, пылать, только от одного колючего взгляда двух бездн. Помню, как он меня целовал, зажимая в углу клуба. С какой жадностью, страстью преподал к моим губам, который помнят ещё его вкус. Закусываю нижнюю губу и устремляю свой взгляд прямо на него.
        Чёрт! Аня о чём ты думаешь, чёрт тебя подери...? Вчера он сначала зажимал тебя в грязном клубе возле туалета, а потом пялил двух баб, что скорей всего повелись на его мордашку. Хм, не спорю, он хорош собой, но никак не возбуждает и не импонирует. Вот от слова совсем.
        Не знаю, что он здесь делает и почему так на меня смотрит, да и мне всё равно. Ещё вчера он уводил с собой двух красоток, а сегодня прожигает меня насквозь - будто я ему изменила. Кабель.
        Так, стоп, Богданова! Сейчас с тобой рядом мужчина, что крепко держит, ведёт тебя плавно в нежном танце, а ты всё никак не можешь отвести взгляд от этого кабеля.
        -Анна, что-то случилось? - раздаётся совсем рядом возле уха. Вздрагиваю, поворачивая голову обратно, встречаясь с внимательным взглядом карих глаз своего спутника.
        -Нет, всё хорошо. Просто увидела знакомую, - стараюсь улыбнуться, но выходит совсем вяло.
        И походу мне совсем не поверили, так как рука, что лежит на спине, прижимает ближе к себе, а взгляд, прожигающий мою спину в той самой области, горит настоящим пеклом будто я горю в самом настоящем аду. Но стараюсь не обращать на это внимание. Мне совсем неинтересно почему Беркутов так смотрит на меня. Пусть проваливает к чёрту.
        Мой партнёр прижимает к своей груди сильнее, делая шаг назад, потом в сторону, а я смотрю на него. И он совсем не вызывает у меня положительных эмоций. Не знаю почему, но от него хочется поёжиться и спрятаться. Несмотря на то, что он вежливый и вроде приличный человек, но от него исходит какая та плохая энергетика. Я это почувствовала ещё тогда, когда он вместе с отчимом подошли к нам с Алей.
        Не успеваю понять, что происходит, как меня резко отпрянуло от Артура, крутануло и я, как будто падаю, но руки Артура Вениаминовича держат крепко за талию, а я не могу успокоить своё сердцебиение от неожиданности. Смотрю прямо в глаза мужчины, нависающего надо мной, а в них лёд. Он держит меня так, словно я ему принадлежу и даже не подумывает отпускать.
        -Не помешаю? - раздаётся недовольное сверху. Вздрагиваю, поворачивая голову в сторону человека, что нас «потревожил». Беркутов.
        Сейчас ещё сильнее я вижу в его глазах злость и ненависть. Он недоволен. И прожигает меня взглядом, о чём говорит - мне точно не поздоровится.
        Осторожно руки Артура поднимают меня и вот я уже стою спокойно на земле, только почему-то легче не становится, а только сильнее скрючивает желудок, а горло сдавливает спазм. Не могу сказать ни слова, потому, как, сейчас мне хочется рассмотреть мужчину напротив. Сегодня он выглядит совершенно иначе. Белая рубашка обтягивает его мускулистую грудь, как вторая кожа у змеи. Чёрные брюки идеально сидят на бёдрах Беркута, но меня совершенно не это привлекло внимание. Тату. Вот, что стало причиной моей заинтересованности.
        Верхние три пуговицы расстёгнуты и оттуда выглядывают чёрные чернила замысловатых букв. Не могу понять, что там написано или нарисовано, но на пальцах аж закололо. Так захотелось прикоснуться к татуировке и обвести её края. Сглатываю, прикрывая глаза.
        -Вы не против, если я украду вашу спутницу? - слышу голос и резко открываю глаза, встречаясь с полыхающим огнём напротив.
        -Конечно же, нет, господин Беркутов. Вы не пожалеете, что выбрали в спутницу эту прекрасную леди, - раздаётся почти над ухом, но я никак не реагирую. Сейчас меня интересует совершенно другой мужчина.
        -Не сомневаюсь, господин Чернов.
        Слышу, как шаги знакомого отчима отдаляются, а я по-прежнему не могу отвести глаз от мужчины напротив. Он смотрит пронзительно, но всё ещё зло и недовольно.
        Всё моё существо твердит внутри, что мужчина настолько злой, что ещё немного и он точно набросится на кого ни будь, а, точнее, на господина Чернова. В этом у меня нет сомнения. Но какого чёрта он позволяет так себя вести? Кто он, вообще, такой, чтобы так себя вести?
        Не на шутку злюсь. И лучше тебе сейчас уйти Аня, пока ты не натворила что-нибудь неприличное. Например, врезала этому козлу прямо по морде. Разворачиваюсь и делаю первый шаг в сторону, но не успеваю сделать второй, потому как цепкая рука хватает за руку и поворачивают на себя. Поднимаю голову на мужчину.
        -Что вы себе позволяете, господин Беркутов?
        -Хватит играть! - зло отчеканивает мужчина.
        Никак не комментирую его слова, а только пытаюсь вырвать руку из его стального захвата.
        -Отпусти! - зло рычу и отвожу взгляд, чтобы не сталкиваться с его глазами. Его близость будоражит, тело начинает гореть огнём. Не могу понять, почему так реагирую на него.
        -Вы должны мне танец, и я намерен сегодня его получить, - властный голос, а у меня перехватывает дыхание оттого, как это было сказано, будто я его игрушка.
        Рука исчезает, а на её месте появляются красные пятна. Чёрт! Будут синяки. Ну спасибо, господин Беркутов.
        Знаю, что лучше станцевать с ним, и не злить, но не могу сделать и шагу. Внутри всё сковывает и мне трудно дышать.
        Замираю не в силах сделать последний шаг, что разделяет нас. Его запах дыма и тела вдруг обволакивает меня, и я расслабляюсь. Мой взгляд упирается в чисто выглаженную белую рубашку, что обволакивает тело мужчины, как вторая кожа, отчего видна каждая мускула на идеальном теле Михаила, теперь отчётливее, чем вдали. В ушах стоит гул, чувствую, как на нас устремлены миллионы глаз, но всё это меркнет, отходит на второй план, по тому, как сейчас, чувствую близость этого мужчины.
        Делаю глубокий вдох и в эту секунду прохладные руки ложатся на мою обнажённую спину и привлекают к себе. Красное шёлковое платье соприкасается с хлопковой рубашкой, и я чувствую сильное тело, хоть и, между нами, два слоя ткани. Ладони непроизвольно ложатся на мускулистую грудь под собой. Вздрагиваю, поднимаю робкий взгляд, встречаясь с ледяными, словно айсберг в океане, глазами. Его ладони начинают изучать оголённый участок кожи, отчего по телу расползаются мурашки. Перехватывает дыхание. Сердце начинает бешено стучать в грудную клетку. А по позвоночнику проходят миллиард электрического заряда.
        Я совсем не мышка, но сейчас чувствую себя именно так - зайкой в лапах злого и хищного волка.
        Глава 5
        Михаил
        Я помешался на ней, словно безумец. И даже вчера после жёсткого траха с теми крошками, что подцепил в клубе, дабы вытрахать из мозгов образ и запах девчонки, я не смог не думать о ней. Секс не принёс особого наслаждения, как прежде. Просто механические движения, ни более того. Нимфа, словно приворожила меня, как самая настоящая ведьма, которых в древности сжигали на костре за колдовство. Рядом с ней я теряю рассудок и всё, что мне требуется - это Она.
        Я обезумел от её запаха, податливого тела. Стоит только вспомнить, как она таяла, как сахар на моих губах, в моих руках, и крышу сносило напрочь. И даже когда трахал шлюх под собой, представлял малышку вместе них. Воображения разыгралось настолько, что чувствовал её запах, словно она была не где-то далеко в этом многолюдном городе, а совсем рядом - прижималась к моей коже и выдыхала стоны в губы. Я как изголодавший волк брал продажных девок, но удовлетворения никакого это не приносило. Наоборот, только отвращения к ним, к самому себе.
        Внутри как будто что-то переключилось, стоило лишь прикоснуться к малютке, вдохнуть её запах, впиться в губы жадным, голодным поцелуем. Стоило всего несколько раз столкнуться, и я уже не я. Меня дико раздражало и бесило. Какая-то девка забралась ко мне в голову и не хочет оттуда выходить.
        Сегодня срывался на всех в компании, что подчинённые забрались в свои конуры и не вылазили, пока их начальник не уйдёт с работы. С самого утра ждал отчёт от безопастника о нимфе, но ничего конкретного он не нарыл. На что я ещё сильнее разозлился. Малышку зовут Анна Богданова, двадцати пяти лет. Окончила Филологический институт города. Родилась здесь же, но после окончания учебного заведения её пригласили работать в Мадрид и вот теперь ясно, как она смогла «украсть» мой чемодан. Наверняка они похоже, и девчонка просто взяла не тот. Но эта никак не снимает с неё ответственности. О родителях ничего как странно не было известно. Словно вся информация была засекречена или просто-напросто удалена из базы данных.
        Всю дорогу до особняка Орловского Аня никак не выходила у меня из головы. Для меня она стала загадкой, что так хотелось поскорее отгадать и узнать, что же скрывается внутри конфетки с привлекательной обёрткой. Такая же, как и все остальные, или же всё-таки нет. Но стояло мне только зайти в дом и зацепить взглядом ведомую фигурку и саму девушку, а рядом с ней не менее знакомого мужчину, как по венам потекла злость, смешанная с дикой яростью.
        Аня танцевала в лапах старого хрыча Чернова. Его рука прижималась к, мать твою, обнажённой спине малышки, что была в красном шёлковом платье длинной чуть ниже колен. Разрез открывал вид на идеальную спину девочки до самого копчика, что в штанах сразу встал по стойке смирно. Её талия была божественно, а взгляд прошёлся по каждому изгибу нимфы, задерживая глаза на аппетитной попке. Но факт в том, что Аня танцует с Черновым. Да даже если бы танцевала в лапах другого, всё равно бы разорвал того на куски.
        Мне вдруг захотелось врезать каждому, кто хоть прикоснуться или посмотрит на мою нимфу. Потому что только я вправе смотреть, трогать, трахать эту красотку. Я и никто больше. Она принадлежит мне, как и вся её оболочка с идеальным телом.
        Проходящий официант, что шёл мимо предложил чего-нибудь выпить. Взял стакан с виски в руку и, поднеся его к губам, сделал большой глоток, не отрывая взгляда от пары. Прожигаю спину Ани, мне кажется, насквозь настолько сильно, что девушка чувствует и оборачивается, встречаясь со мной взглядом. Шок. Удивление. Неверие. Всё это плещется в глазах красавицы. Она рассматривает меня, кажется, вечность, а я не могу оторвать от неё взгляда. До такой степени она красивая. Но потом Чернов забирает её у меня и это настолько злит, как только стакан в моей руке не взорвался от этой ярости.
        Я настолько быстро зверею, что не понимаю, как кому-то отдаю стакан с алкоголем и подлетаю к парочке.
        -Не помешаю? - не говорю, а рычу.
        Вижу, как малышка вздрагивает и переводит, на меня взгляд. Меня одолевает злость, ярость, ненависть. И всё, что мне сейчас хочется вмазать в морду Чернову, чтобы раз и навсегда стереть с его лица довольную ухмылку и желания приближаться к Моей добыче.
        Господин Чернов ставит Аню, и та теперь рассматривает меня ещё большим интересом, чем прежде. Её взгляд прошёлся по груди, спускаясь, но вдруг возвратился, остановившись ниже ключице. Я кожей чувствовал в этот момент, как мысленно её тонкие, изящные пальчики очерчивали контур татуировки, а, точнее, букв. Меня пробирает всего и с каждой уходящей секундой тяжелее держать себя в руках.
        Сглатываю и перевожу взгляд с нимфы на Артура, стоит едва ей прикрыть глаза. Видать, не только мне даётся так тяжело её присутствие рядом, как и ей моё.
        -Вы не против, если я украду вашу спутницу? - спрашиваю только из вежливости, потому что мне на хер не нужно его согласия, чтобы забрать её.
        Мужчина наклоняется вперёд, над ухом нимфы, а я сжимаю руки в кулак, держа их в карманах брюк, чтобы никто не заметил, насколько я взбешён, желая разорвать этого паскуду на куски.
        -Конечно же, нет, господин Беркутов. Вы не пожалеете, что выбрали в спутницы эту прекрасную леди, - проговорил с ухмылкой на лице. А мне хочется закопать его живём, где ни будь в лесу, чтобы никто не нашёл.
        -Не сомневаюсь, господин Чернов, - отвечаю более невозмутимо, хоть и спокойствие это даётся ох как нелегко.
        Артур покидает нас и какое-то время малышка стоит неподвижно. Словно борется внутри себя с демонами, не зная, что делать и как лучше поступить. Но только красавица, я тебе не дам право выбора. У тебя его просто нет.
        Как только Аня делает шаг, пытаясь от меня уйти, хватаю её за руку, крепко сжимая. Поднимает на меня злой взгляд.
        -Что вы себе позволяете, господин Беркутов? - меня всего передёргивает оттого, что малышка разговаривает со мной на вы. И это после того, чтобы было между нами в клубе. И тут же бросает в жар, а член наливает диким возбуждением и кровью от нахлынувших воспоминаний.
        Не нравится, как она вырывается, словно мои прикосновения ей неприятны, хотя ещё сутки назад она таяла в моих руках. Не нравится, что припирается, но стоит только властно проговорить, что она должна мне танец, как Аня прекращает попытки удрать и я отпускаю её, хоть и боюсь, что она тут же ускользнёт из моих рук.
        Малышка замирает, не решаясь сделать последний шаг, что разделяет нас. Делает глубокий вдох и не выдержав привлекаю к себе, кладя руки на её обнажённую спину. Ладони малышки ложатся на мою грудь, а я начинаю изучать оголённый участок кожи на её спине. И походу я сейчас слечу с катушек, потому как, пересчитывая каждый позвонок на спине, мне хочется уткнуться губами в мраморную кожу и провести сверху вниз, собирая вкус Ани.
        И не удержавшись опускаю голову к крошке, прижимаясь к пылающей коже на её плече. Совсем рядом с тонкой бретелькой платья, что удерживает его на теле девушки. Нимфа вздрагивает, а я ещё сильнее привлекаю к себе, впечатывая в грудь. С её губ слетает сладостный стон. И я знаю - она прикрыла глаза, а пальчики впились в мою рубашку, комкая её. Уверен после того, как она отпустить, вещь будет мятая, но мне наплевать, как и то, что вокруг нас люди, которые могут заметить, что мы делаем.
        Её вкус на моих губах, а запах на мне, и я рычу. Я хочу её.
        Рука поднимает, обхватывая аккуратно шею. Веду губами вверх по коже, останавливаясь возле ушка, шепчу:
        -Если ещё хоть раз увижу тебя с ним - твоя попа вся будет синяя, - рычу, сильнее сжимаю руки на талии. Даю ей почувствовать, что она Моя.
        Глава 5.2
        Михаил
        Малышка замирает в моих руках, а в следующую секунду пытается вырваться, отталкивая меня своими маленькими кулачками в грудь. Но я не даю ей этого сделать, только сильнее впечатываю в себя. И чтобы никто не заметил нашей перепалки, начинаю вести в танце.
        -Прекрати, - рычу на ухо Ани.
        -Отпусти, - вторит мне, поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. - Что ты себе позволяешь, заявляя такие слова? Кто ты, вообще, мне? Папочка? - в её голосе холод, но мне наплевать, потому что она моя.
        -Если надо будет, буду папочкой, - отвечаю в тон Ани. - А теперь помолчи. Не привлекай к нам много внимания. Это не к чему.
        Девушка опускает голову, слегка пытаясь отодвинуть меня от себя. Но все попытки сводятся к одному - только сильнее впечатываю в себя. Аня напряжена, скована и это мне совсем не нравится, но несмотря на это член в штанах уже готов разорваться от близости с этой крошкой. Она странным образом влияет на меня. Не так, как остальные особи женского пола. От неё теряю разум. Каждый вздох её телом, задевает какие-то невидимые струны в душе, что хочется впечатать её в себя, чтобы аромат остался на мне навечно. Но как же это бесит. Потому что всё, что со мной происходит мне совсем не нравиться.
        -Где документы? - спрашиваю, и не потому, что они так важны, а потому, что тишина сейчас душит. Мне хочется слышать её голос, пока мы танцуем. Я не хочу молчать и всеми возможными способами пытаюсь её разговорить.
        -У меня дома, - бурчит под нос.
        -А кто-то говорил, что разорвал их, - ухмыляюсь, вспоминая слова девушки вчера в клубе.
        -Я бы не посмела их разорвать. Так, контракт на миллионы долларов, - поднимает взгляд, говоря более уверенно, а не как пару минут назад скованно.
        -Хм, ты его читала? Там же всё на испанском, - интересно что она скажет. Хотя я и так знаю, что девушка хорошо знает не только этот язык, но и другие, потому как на факультете их было несколько.
        -Я знаю язык, и мне не было сложно перевести всё, так как работала в Мадриде переводчиком, - отвечает мне и вновь утыкается в мою рубашку.
        Не хочет разговаривать? Ладно.
        Веду ладонями вверх по спине, стараясь успокоить Аню. Хоть внутри у самого до сих пор всё взрывается, стоит только вспомнить, что пару минут назад она была в лапах Чернова. Если она думает, что приказал ей с ним не видеться из-за своей прихоти, то она глубоко ошибается. Артур очень низкий и подлый человек. Я видел в его глазах о чём он думал и не позволю и на миллиметр придвинуться к малышке. Уже не говоря о большем.
        Но вместо того, чтобы успокоиться Богдановой, успокаиваюсь я. Меня отпускает ярость и злость, но поднимается другое - желание, возбуждение просто накрывает с головой. Если ещё несколько минут назад я мог контролировать его, то сейчас нет. Аня словно какой-то афродизиак - стоит раз вдохнуть в себя, и ты в вечном рабстве. Я сам себе противоречу.
        Что же ты со мной делаешь малышка?
        Правую руку опускаю на поясницу, туда, где начинается кромка платья, но не возле попы, чуть выше. Притягиваю к себе, утыкаясь лицом в шею, а малышка затрепетала, как птичка в клетке, стояло только прикоснуться губами к коже на шее. Мы плавно двигаемся, не отлепляя друг от друга. И в этом танце больше единения, чем в сексе.
        Глава 5.3
        Михаил
        Девочка дрожит в моих руках, а я только крепче сдавливаю её в своих объятиях. Я схожу с ума. Просто дурею от близости с этим ангелом, что так резко, но метко появилась в моей жизни. Не знаю, что со мной происходит и по-прежнему мне это не нравится, но не могу оторваться от Анюты. Она такая тёплая, уютная. Маленькая в моих медвежьих объятиях. Боюсь, что её могут обидеть и прежде всего я.
        Моё существо требует её близости до сумасшествия, до каждой клеточки в теле. Мне кажется, будто она всегда была в моей жизни. Словно знаком с ней вечность, но только сейчас нашёл, обрёл.
        Целую в шею, а маленькие пальчики сильнее сжались на моей рубашке. Девочка так же неравнодушна, как хотелось бы ей казаться.
        -Melegim, - шепчу на ушко. Анюта вздрагивает и поднимает на меня свои очи, а мне кажется именно в этот момент я понял, что пропал.
        -Что ты сказал? - говорит одними губами, но я разбираю и только мотаю головой.
        Её глаза цвета морских волн горят так ярко, что озаряют своим светом мою душу и весь зал. Кладу ладонь на щёку, поглаживая большим пальцем бархатистую кожу. Нимфа прикрывает глаза и её тело расслабляется в моих руках, но всё так же не выпускает из рук рубашку.
        Музыка продолжает играть, сменяя друг друга, но сейчас мы ничего не замечаем вокруг. Есть только Я и Она. Руки поглаживают обнажённую спину, наслаждаясь прикосновением к коже девушки. Хоть так, но я могу быть к ней ближе. А как хочется, чтобы сейчас между нами не было преград в виде моего костюма и её платья, от которого сводит всё нутро, разливая по венам кровь с примесью дикой ревности. Она настолько сногсшибательно в этом платье, что я вижу, как на неё жадно смотрят все особи мужского пола. А мне хочется скрутить им шею до хруста в позвонке, чтобы не смели смотреть на melegim.
        Девочка утыкается мне в шею, поводит маленьким носиком по ключице, спускаясь вниз там, где высечены аккуратные чёрные буквы татуировки, опаляя их своим дыханием. А я, чёрт возьми, задерживаю впервые дыхание от предвкушения того, как она прикоснётся к ним. Обведёт края тату и поцелует каждый миллиметр их. Чёрт я походу двинулся на этой девочке. Впервые в жизни такое чувствую. Но это настолько в кайф, что всё нутро сводит. Но этого не случается. Нюта только утыкается лбом мне в грудь и шумно тяжело дышит.
        Не могу больше. Всё нутро сводит от необходимости прикоснуться намного откровеннее, чем сейчас позволяют обстоятельства. Больше нет сил терпеть.
        Отпрянул от Ани, та подняла на меня свои большие красивые глаза, посмотрев с немым вопросом. А я ничего не могу сказать. Хватаю аккуратно её за запястье и веду на выход из-за зала. Хотя бы на миг. На короткое мгновение, но я хочу почувствовать не только её нежнейшую кожу на обнажённую спине, но и вкус губ, что сводит меня с ума.
        Вышли из-за зала. Прошли пару метров, завернув за угол, как увидел в конце коридора дверь ведущую в помещение. Не думая, направился туда, держа за руку нужную так сейчас девушку. А эта маленькая нимфа следовала за мной, так, будто куда бы ни позвал - она последовала бы за мной. Хоть на край света. И это её доверие, сшибает меня с ног. Так не должно быть. Не должна мне верить, потому что не знает обо мне совершенно ничего.
        Открываю дверь в небольшую комнату, где нет света, но нам сейчас он и не нужен. Завожу Аню в неё и закрываю дверь, поворачивая замок запирая. И не медля ни секунды, впечатываю нимфу в стену. Жадно преподаю к пухлым вкусным губам, о которых мечтал всю ночь и день после того, как мы расстались.
        Девочка отвечает мне также пылко, оплетая пальчиками шею, пробираясь вверх к волосам, запуская в них руки. От прикосновения меня простреливает молнией в сердце, отдавая сначала в спину по позвоночнику, а потом в пах. Вжимаю Аню в стену своим телом, чтобы она почувствовала, насколько сильно я её желаю. Кладу руку на бёдра, веду вверх, поднимая платье. Я хочу её. Дико. Безумно. Словно если сейчас не возьму малышку, то умру.
        Отрываюсь от сочных сладких губ веду вниз по скуле, к шее, к ключице. Жадно впиваясь в неё губами, а потом провожу игриво языком. С губ девушки слетает стон, и я ловлю его. Вкусная. Моя девочка. Melegim.
        Спускаюсь к шее, вниз к двум яблочкам, что так хочется поцеловать, вкусить их. Опускаюсь, приседая, задирая платья до грудей. Целую плоский, аккуратный животик. Идеальная. Вся. Малышка задрожала, вцепившись пальцами в мои волосы, сжав их.
        -Тише, melegim, тише, моя девочка, - шепчу, целуя каждый миллиметр Ани.
        -Берку... - не успевает договорить, потому как мои губы у кромки трусов.
        -Миша, Аня. Меня зовут, Миша.
        -Миша, - слетает с её губ, когда прикасаюсь к запретному плоду. Хочу малышку. Но не только чтобы было хорошо мне, но и доставить удовольствие и ей. Нет, секса у нас не будет. Не здесь. Не в этом месте. А у меня дома. Только у меня в комнате, на белоснежных простынях. При полном свете, когда смогу видеть её всю обнажённую. Её кожу совершенную, чистую, как сама луна. Как она тяжело дышит от моей близости. Как её чёрные, словно угольки, волосы разметаются на белых простынях, а я буду её целовать. И жадно брать, словно через мгновения мы умрём.
        Отодвигаю тонкую кромку трусов и прикасаюсь к заветному месту губами. Малышка стонет и сильнее впивается пальцы в волосы, а я начинаю ласкать клитор Ани, доставляя не только ей, но и себе удовольствие.
        В паху сводит до такой степени, что яйца сейчас лопнут от запаха моей девочки. Оттого насколько она сладкая и вкусная. Я хочу её до помешательства.
        Провожу языком по клитору туда-сюда и вбираю в себя сок малышки.
        -Миша, - хрипит.
        Знаю малышка, я тоже тебя хочу, но не здесь. Не сейчас. Всё будет.
        Обвожу пальцем вход в узкую дырочку и медленно вхожу. Аня задерживает дыхание и когда толкаю в неё палец, воображая, что вместо него мой член, выпускает протяжный стон. Двигаюсь чуть осторожно, медленно, чтобы она привыкла, не забывая ласкать девочку. Всё сводит внутри и яйца тоже сейчас взорвутся, лишая меня потомства.
        Всё не могу больше. Я просто слетел с катушек, но мне наплевать. Резко отпрянул, как маленькая раскрыла свои глазки и посмотрела на меня вопросительно. А я не мог отвести взгляда от её глаз быстро расстегнул ремень вместе с брюками и спустил их. Также приспустил боксёры, освобождая член из плена, в которых так тесно.
        -Я хочу тебя, - шепчу возле губ и прижимаюсь к ней, но только трусь членом о вход. Сейчас пока только так девочка. Но когда ни будь я войду в тебя по-настоящему и присвою себе уже навсегда.
        -Миша, ах, - прикрывает глаза, утыкаясь лбом в грудь. А я просто двигаюсь. Не вхожу, но имитирую половой акт. Хоть так, но могу быть с ней близок. И мне так хорошо, как никогда раньше.
        Я хочу, чтобы каждый её стон, каждый выдох и вдох принадлежал мне и только мне. Знаю я собственник, но только с этой девочкой. Не знаю, как и почему, но это так.
        -Аня, - утыкаюсь в шею, вдыхая запах малышки, а девочка только поднимает глаза на ключицу и, наконец, прикасается пальчиками к моим татуировкам.
        Прикосновение настолько лёгкое, нежно, словно крыло бабочки. Даже в темноте безошибочно находит их, проводит кончиками пальцев контур тату, очерчивая их. Наконец, маленькая. Как долго я этого ждал. Наверное, целую вечность. Никому не позволял к себе прикасаться в этом месте, но ей позволю всё. Абсолютно.
        Целую скулы, ушко, каждый миллиметр её кожи.
        Одна моя рука возле волос девочки, совсем рядом. Другой вцепился в бедро нимфы, приподнимая ножку выше, закидывая себе за спину. От её близости темнеет в глазах, и я опускаю голову тяжело дыша, продолжая двигаться.
        Она дрожит, метается подо мной. Хрипит и тихо стонет. А меня разрывает на части.
        -Аня. Анечка, малышка моя... Melegim, - а девочка тает в моих руках и когда в последний раз слегка толкаюсь в её складочки она распадается на осколки, задевая в моей душе струны своим стоном, что я не выдерживаю и впиваюсь в её губы жарким поцелуем, распадаюсь вместе с ней. Оставляя на её теле свою метку.
        Глава 5.4
        Михаил
        Тяжело дышу, пытаясь привести мысли и дыхание в норму. Только вот с трудом получается, потому как рядом с этой малышкой не получается нормально мыслить и уж тем более оставаться равнодушным. Не знаю, что она со мной сделала, но походу я окончательно двинулся на ней. Заболел. Помешался. Называйте это как хотите. Но факт остаётся фактом. Я болен Аней.
        Не знаю, насколько это, но, надеюсь, на короткий промежуток времени, так как это мне не особо нравится.
        Нет, малышка, конечно, хорошенькая и, может быть, я с ней и закрутил бы роман, но сейчас это мне совершенно не нужно. Я люблю свободу и трахать других. А если заведу роман с этой крошкой, то придётся быть верным только ей. А меня воротит только от одного этого слова.
        Чёрт! Злюсь на самого себя и стискиваю пальцами кожу на талии нимфу, отчего Аня ойкает.
        -Пусти. Мне больно, Миша, - пытается оттолкнуть от себя, но я не позволяю.
        Только сильнее к себе прижимаю, вдавливаю, опуская голову вниз между её шеей и плечом, утыкаюсь в ложбинку. Высовываю немного язык и провожу им по коже, которая тут же покрывается мурашками и мелкой дрожью.
        -Прости, - шепчу.
        Не понимаю, что со мной творится. С одной стороны, понимаю, что заболел девчонкой, а с другой - нафиг мне это надо, когда могу трахнуть любую, на какую только покажу пальцем. Но почему-то хочется именно её. Аню. Малышку, от которой стынет в жилах кровь, а в яйцах сжимается всё до потери сознания.
        Нимфа опускает чуть голову вниз и её дыхание, что такое же тяжёлое, прерывистое, касается моего виска. Её пальчики ведут по рукам, предплечьям, шее, останавливаясь возле волос на затылке и нежно начинают вырисовывать подушечками пальцев какие-то узоры. А я, чёрт подери, начинаю урчать, как кот, что получил, наконец такую желанную сметану.
        Провожу носом возле шеи, вдыхая запах девочки. Несравнимое удовольствие. Только не могу понять, чем она пахнет. Какими духами?
        Ладонями введу вверх по талии, перебираясь на обнажённую спину, как тут же пах простреливает вновь желанием к нимфе. Я хочу её. Но непросто поиграть, как это было пару минут назад, а по-настоящему войти в неё одним резким толчком, чтобы заполнить всю без остатка. Но прежде всего мне хочется её касаться, чтобы чувствовать кожей её кожу.
        Во мне просыпается какая-то нежность к Ане. Что до этого никогда во мне не проскальзывала. Я расчётливый и холодный человек, что только и делает, используя противоположный пол для своих утех, но рядом с ней я забываю про это. Внутри горит дикий инстинкт, что требует только эту самку. Чтобы она принадлежала мне. Чтобы мой запах был на ней. А я глубоко в ней.
        Нужно остановиться. Кричит внутри голос. Но не только сейчас в данной ситуации, но и с этой малышкой, потому что ничего хорошего она явно не принесёт в мою жизнь. Я уверен от неё будет много проблем. А они мне сейчас не нужны.
        Чёрт!
        Я противоречу сам себе. Не знаю чего хочу. Вроде хочу эту малышку себе. Чтобы принадлежала только мне одному, но, и чтобы раз и навсегда исчезла из моей жизни. Чтобы мои глаза не видели её, а тело не реагировало на близость. Не чувствовать запах, что исходит от прекрасного тела, что сейчас мелко дрожит подо мной.
        Мои руки в последний раз оглаживают её бёдра и прежде чем отпустить её навсегда и не видеть, нахожу левой рукой какое-то полотенце и стираю с неё своё семя. Надеюсь, после этого она не залетит и мне не придётся разбираться ещё и с этим. Да, у нас не было полового акта, но это не отменяет того факта, что я кончил возле её входа в сладкое местечко.
        Провожу рукой от щиколотки, как мечтал, когда увидел её на фото, вверх, целую внутреннюю сторону бёдер, собирая вкус, дрожь и запах девочки, в последний раз и резко поднимаясь, обрубая все концы для продолжения. Это не к чему. А сейчас я просто должен её забыть, вытрясти из головы. У меня получится я уверен.
        -Завтра жду тебя у себя в офисе, - говорю уже ровно и твёрдом, чтобы она не смела меня ослушаться. - Принесёшь все мои документы и чемодан с вещами. Буду ждать тебя в двенадцать часов дня. И только попробуй не прийти, иначе... - на миг спотыкаюсь, представляя наказание для малышки, если вдруг она вздумает ослушается меня, отчего член дёрнулся в сторону Ани. - Лучше тебе не знать, - заканчиваю предложение. Ловлю за подбородок пальцами, чтобы смотрела мне прямо в глаза, - ты меня поняла?
        -Да, - произносит холодно и от той горячей малышки ничего не остаётся. Как же быстро ты изменилась.
        -Адрес найдёшь на последней странице в документах. Надеюсь, ты умеешь читать, - подтруниваю над ней, а Аня тут же вспыхивает, становясь фурией.
        -Уж получше, чем вы, господин Беркутов, - вырывает свой подбородок из моих пальцев. Толкает ладошками в грудь и срывается с места, убегая, будто я настоящий зверь растерзаю не только её тело, но и душу.
        Аня убежала, а мне уже хочется побежать следом, схватит за запястье, развернуть к себе и впечататься в её алые губы жаркие поцелуем. С силой сжимаю кулаки. Успокойся, Миша. Забудь. Она не нужна тебе. Повторяю, про себя. Делаю глубокий вдох-выдох и приведя себя в порядок выхожу из комнаты.
        Хорошо, что нас никто не видел и не слышал. На юбилее Орловского это не к чему. Кстати, о нём, нужно найти его, поздравить и смыться отсюда побыстрее. В одном помещении с Аней я просто не выдержу.
        Выхожу в зал, ищу глазами Ивана и нахожу в компании Чернова, его жены и девушки, которая стоит ко мне спиной, но почему-то знакомый силуэт сразу притягивает к себе, а в сердце пронзает резкий удар. Как будто эту особо я знаю. Словно несколько минут назад был с ней рядом. Целовал, трогал и имел её во всех позах у себя в голове.
        Каждый шаг даётся мне тяжело, и с каждым приближением к компании меня бьёт крупная дрожь, а сердце отбивает вдруг чечётку. Нет, не от радости, а от какого-то отчаяния, не веря, что девушка, что стоит ко мне спиной Аня. Анюта в этом шелковистом красном платье с обнажённой, притягательной и безупречной спиной.
        Понимаю, что нужно взять себя в руки, потому что ни к чему показывать свои эмоции, что сейчас так легко можно прочесть у меня на лице. Но, как же хочу, чтобы моё предчувствие меня обмануло. Чтобы эта была не малышка. И как же хочется... просто дико хочется, чтобы она не оказалась дочерью Орловского. Хоть и не родной, но названной.
        Я помню, что он не один раз рассказывал про падчерицу, что вырастил и гордился ею. Но ни разу не показывал, как она выглядит. Говорил, что она окончила филологический институт и работает в Мадриде в очень успешной компании. Так же, как и Аня.
        -Беркутов... Михаил, - тянет, ухмыляясь Орловский, а я смотрю на спину Ани, которая вздрагивает и поворачивается, смотря прямо на меня. В её глазах удивление, а меня бьёт под дых, что не вздохнуть, не выдохнуть.
        Аня.
        Она девушка, что для меня навсегда под запретом. Она названная дочь моего компаньона.
        Глава 6
        Аня
        Он ещё не подошёл, а я уже чувствую, что это Он. Чувствую его незримой нитью, что нас связывает. Миша. Не Михаил, как велит воспитание и приличия, а именно Миша. Я слышу, как с его приближением начинает гулко стучать моё сердце, а тело мелкой дробью дрожать. Меня бросает то в жар, то в холод, словно я больна лихорадкой и вот, вот умру прямо здесь. Упаду на шикарный лакированный паркет и больше не встану.
        До сих пор тело помнит его жадные прикосновения к себе. Его поцелуи, что сводили меня с ума. Прикрываю на миг глаза, чтобы унять сердцебиение и успокоиться, но ничего не получается. Он будто повсюду. А его запах с примесью дыма въелся будто под кожу, что я чувствую его на себе. Странно, но он не отталкивает, а только больше к себе притягивает. Так и хочется забраться к нему на руки и соединиться, чтобы чувствовать его запах на себе постоянно.
        Бью себя мысленно. Аня, что ты творишь? Приди в себя! Ты чуть не занялась сексом на юбилее отчима в какой-то комнате. Какая ты жалкая и мерзкая, Аня. Но в голове всё равно картины и желание вновь почувствовать его руки на своей коже, а его самого глубоко в себе.
        Мама смотрит на меня подозрительно, словно что-то чует от меня. Но моя спина ровная, как и плечи прямые, словно говоря - мне нечего скрывать.
        Ага, как же Анюта... Скрывать мне нечего... Ещё как есть что. То, что ты пять минут назад чуть ли не занялась сексом с малознакомым мужчиной на юбилее отчима. Хотя почему чуть ли? Я им, по сути, и заняла, только вот Миша не был внутри, но совсем близко, чтобы от этого мне сорвало башню. Чтобы чуть ли не просить, молить о том, чтобы вошёл в меня наконец. Чтобы чувствовать каждый миллиметр кожи к себе. В последний миг успела прикусить себе язык, дабы не наговорить то, о чём потом буду жалеть.
        Беркут подходит к компании. Иван Алексеевич с ним здоровается, а я поворачиваю голову на Мишу, удивляюсь. Я думала, что только господин Чернов с ним знаком, а тут, оказывается, нет. Сам «папенька» знаком с этим мужчиной, который не даёт мне покоя даже сейчас. Да он просто стоит рядом, разговаривая с отчимом и Артуром Вениаминовичем, но от близости с ним даже на расстоянии в два шага, ноги становятся ватными, сердце начинает биться об грудную клетку будто ополоумев, а кожа на щеках покрывается пятнами, стоит только вспомнить, что мы делали в тёмной каморке.
        Понимаю, что мне лучше не видеть его. Никогда. Но вот проблема - завтра я должна быть у него в офисе в двенадцать дня с документами и чемоданом, что по своей глупости перепутала. Может быть, если бы не взяла его вместо своего, то между нами не было бы всего того, что есть. Хотя что есть Богданова? Да ничего. Мальчику просто понравилась новая куколка. Вот он и решил её получить. Потому как я помню, что вчера ночью из клуба он уходил с двумя красотками. А сегодня уже лапает меня и решает за меня с кем мне следует, а с кем не следует общаться.
        Нужно бежать. Срочно бежать от него. Он как дикий волк, что, найдя свою добычу, а сейчас его трофей я, не отпустить пока не получит желаемого. И его желание ни я со всем багажом внутри, а просто получить меня в свою кровать. А потом вычеркнуть из списка, поставив напротив моего имени галочку.
        Вдруг перед глазами начинают плясать мошки. Становится трудно дышать, а голова кружится. Хватаюсь рукой за что-то мягкое, как тут же ко мне поворачивается удивлённо-обеспокоенное лицо Беркута.
        -Аня, - говорит громко, но мне всё слышится сквозь вату. - Аня, с тобой всё хорошо? - его руки уже возле талии, а на меня все смотрят обеспокоена.
        Хватаюсь за его вторую руку и смотрю только на него, не видя перед собой никого. В его некогда серых, холодных глазах беспокойство, страх, что мне самой становится страшно, но я беру себя в руки.
        -Да, простите. Всё хорошо. Просто голова закружилась. Это, наверное, от шампанского, - вру. Понимаю, что это никакое не шампанское, потому как ни выпила ни грамма.
        Поворачиваюсь к матушке:
        -Я бы поехала домой, - голос сел, говорить трудно.
        -Да, доченька, конечно, иди. С тобой точно всё хорошо? - в ответ я киваю, потому как ни с кем не хочу говорить. Мне просто жизненно необходимо быстрее попасть домой и выпить лекарство.
        Рука на моей спине напрягается, а я желаю не сталкиваться с ним взглядом. Ищу в толпе Алю, чтобы поскорее отсюда уйти. И куда она запропастилась?
        -Вас подвести? - слышу голос Артура из-за широкой спины Миши. Чувствую, как тело Беркута напрягается, и я всё же поднимаю на него голову. Его глаза горят огнём. Только уже не от беспокойства, а о том, что он просто жаждет убить друга отчима.
        Не хватало ещё нам здесь разборок, поэтому не нахожу лучше, чем незаметно погладить кожу через рубашку на его руке, говоря этим, что всё хорошо. Что не собираюсь с Артуром Вениаминовичем куда-либо ехать. И всё же отказываюсь. Не к чему это всё. Но его внимание ко мне настораживает и совершенно не нравится.
        Когда после того, как сбежала от Беркута, подошла к родным, мне тут же начали его хвалить, рассказывая какой он хороший человек. А господин Чернов в это время лапал меня глазами, отчего по телу прошёлся неприятный холодок.
        Вижу, как к нам быстро приближается подруга. В её глазах волнение. Подлетает, как вихрь.
        -Аня, что такое? - взглядом даю понять, чтобы никто не догадался, что со мной. Миша всё так же крепко держит меня, будто ему всё равно, что позади него стоят мои родные и наверняка их это злит. Но я бы всё равно не смогла отпустить его, так как крепко вцепилась в него пальцами.
        -Аля, мне нужно домой, - говорю уже более спокойно, чтобы она поняла всё.
        -Да, конечно. Пошли, - Швец берёт меня под руку, а я смотрю на Мишу.
        -Спасибо, - улыбаюсь. И напоследок говорю язвительно добавляю, - не забудьте мой чемодан, господин Беркутов, - в его глазах тут же вспыхивает озорство и ухмылка на губах. А мне почему-то так и хочется провести по ней пальцами, чтобы навеки запечатлеть этот момент на кончиках пальцев.
        -До свидания, господин Чернов, - прощаюсь с другом отчима и родными. - Я позвоню завтра мам, - киваю.
        -Хорошо, дочка. Береги себя, - подойдя крепко обнимает.
        Отстраняясь не смотря больше ни на кого, идём с Алей в сторону выхода.
        До сих пор мне нехорошо. И я не могу понять, отчего. Потому как ничего такого из того, что мне нельзя я сегодня не ела. Всего лишь кусок бутерброда на палочки, что предлагал официант. Блин нужно было узнать, что там.
        Швец держит меня крепко, что-то шепчет успокаивающее, говоря, что скоро будем дома. Да, быстрее бы дом. Нужно выпить лекарство, пока не стало хуже. Подруга сажает меня в свою машину и быстро обогнав ту, садиться на водительское сидение. Да, выглядит это смешно - девушка в вечернем платье за рулём, но мы всегда ездим только так, потому что так безопасней. Не хочется нарваться на неприятности по дороге домой. Так, намного спокойней.
        Моя голова откинута на сидение, глаза прикрываю. Чтобы восстановить биение сердца и, наконец успокоиться. До сих пор никак не укладывается в голове, что я могла проморгать так крупно. Знаю же, что одно неверное движение, если съем что-то не то - мне будет крышка.
        Доезжаем мы быстро. Аля помогает мне выйти из машины и ведёт в квартиру. Как только мы зашли, попросила подругу включить свет, помочь дойти до дивана и подать мою сумку. Когда нужные таблетки оказались у меня внутри - волнение и внутренняя паника отпустила, и я смогла спокойно вздохнуть, не переживая, что могу умереть.
        Голова откинулась назад, а я тяжело вздохнула.
        -Анют, с тобой всё хорошо? - я только кивнула. Не было сил, что-либо говорить. - почему ты не взяла с собой таблетки и относишься к себе так халатно? Ну сколько раз я буду тебе повторять, чтобы ты всегда их таскала собой! - начинает сердиться и отчасти я её понимаю, но разговаривать сейчас нет никакого желания.
        -Аль, всё хорошо. Я устала, давай поговорим завтра.
        -Хорошо, - вздыхает, а моё тело опускается поперёк дивана, ногами забираюсь на удобную поверхность.
        Мне нужно поспать. Это лучшее средство от всего. Чувствую, как меня укутывают пледом, и я, свернувшись клубочком, подложив руки под голову, отправляюсь в царство морфей.
        Глава 6.2
        Аня
        Из сна меня вырывает громкий звук. Голова жутко болит, и каждое неосторожное движение причиняет невыносимую боль. Медленно приоткрываю глаза, как натыкаюсь, на хмурый взгляд подруги, что держит в руках стакан воды и таблетку. И я уже знаю, что за вещество у неё в руках. До сих пор в голове не укладывается, что я могла так опростофилиться и не то, что съесть что-то чего мне совершенно нельзя, а то, что просто не взяла своё противоядие от неприятного недуга.
        Это случилось четыре года назад, когда мы с Алей и друзьями праздновали Новый год в весёлой компании. Тогда я много съела мандаринов и у меня пошла аллергия по всему телу. В лёгкой форме. За что я была бесконечно благодарна себе, потому как этот фрукт люблю с детства. И зная, что мне его нельзя, всё же ела, но маленькими дозами, из-за чего позже попала в больницу с тяжёлым состоянием. Помню, как кричала Аля и все те, кто был в тот момент со мной. От любимого продукта пришлось отказаться, но даже я не знала, что это ещё не всё.
        На дне рождении нашего со Швец друга съела маслины и всё пошло по новой. С того дня всегда ношу таблетки с собой и слежу за тем, что ем. Не хочется умереть, а вероятность такая может быть. Врач доходчиво объяснил мне, что со мной может случиться.
        Не могу понять, что могло быть в тех конопешках, что аллергическая реакция пошла. Вроде ничего из запрещённых компонентов не было.
        -С тобой всё хорошо? - услышала Алин голос, что вывел меня из раздумий.
        -Да. Спасибо, Аль, - улыбнулась подруги и потянулась к воде с таблеткой. В горле было сухо и мне просто жизненно необходимо было не только выпить лекарство от аллергии, но и такой нужной воды.
        Посмотрев на часы. Которые показывали десять часов утра. Вздрогнула. Миша. Я же должна быть у него к двенадцати, чтобы отдать чемодан и важные документы.
        Убедив подругу, что со мной всё хорошо, поспешила скорее в душ. На завтрак совершенно не было времени. Одев обычные чёрные брюки и белую блузку с высоким воротом, чтобы одному нахалу, что вчера лапал меня, не представилось сегодня такой возможности, заглянула в бумаги на последнюю страницу, как и просил Беркутов. Увидела адрес его фирмы и взяв чемодан, тяжело вздохнула, направилась прямо к выходу. Можно сказать, на собственную казнь, так как находиться с ним даже в десяти метрах друг от друга мучительно тяжело.
        Не знаю, как всё пройдёт, но очень надеюсь, что быстро. Сегодня у меня полно дел, которые решила сделать до отлёта обратно в Мадрид. Подумав, всё же решила вернуться. И это не потому, что в моей жизни появился Беркут, не только поэтому, но и потому что так будет лучше и спокойней для меня. Потому как рядом с ним мозг отключается, превращая меня в жалкую подобию себя. А я девочка сильная. Ведь так? Так, Аня. Шепчет мне подсознания. Так, всегда говорил мой папа, а ему я привыкла верить.
        Приехала в офис Миши вовремя. Буквально минута в минуту, без опозданий. На ресепшене сидела миловидная девушка, которая, оглядев меня с ног до головы, попросила подождать, так как у мужчины совещание. Кивнув, направилась на небольшой диван из белой кожи, стала ждать, когда же великодушный господин Беркутов соизволит меня принять.
        Взяла с маленького стеклянного столика журнал, что лежал, стала пролистывать. Новости про моду, звёзд и всякой разной информации, что мне наскучило и, отложив его обратно, подняла голову на часы, что висели в приёмной. Вот уже тридцать минут, как Беркут не выходит, а по ту сторону тихо, словно либо так никого нет, либо поубивали. Но я ошиблась. Через пять минут всё-таки дверь открылась и оттуда вышла эффектная блондинка с параметрами девяносто шестьдесят девяноста в слишком коротком платье, что еле прикрывало её попу, которой она виляла, а за ней вышел сам мужчина. Его ехидная улыбочка, руки в брюках и то, как он плотоядно смотрел на девушку, что всё сразу стало понятно, чем они там занимались.
        В груди неосознанно сдавило, а сердце пронзил осколок ревности. Сжала руки, не желая показывать, что меня это как-либо задело. Бабник. Вчера чуть ли не взял меня, а сегодня перепихнулся с какой-то шаболдой. Фу. Даже как-то мерзко стало. Захотелось пойти быстро домой и смыть, стереть грубой мочалкой все его прикосновения, поцелуи. Выкинуть из мыслей. Хотелось быстрее отдать ему документы и чемодан и раз и навсегда стереть его из своей жизни.
        -Михаил Константинович, к вам посетительница? - вывела из раздумий Беркута его секретарша.
        -Кто? - повернулся к ней. Не ко мне, а именно к ней.
        -Я, - не дав ничего сказать девушке, встала с дивана, дав о себе знать. Видно, Беркут забыл, что назначил мне встречу, потому что, когда услышал мой голос - медленно стал поворачиваться в мою сторону. Его глаза вдруг округлились, - что не ожидал? - ехидно проговорила, сложила руки в замок на груди.
        Мне хотелось быстрее отдать ему все вещи и исчезнуть, раствориться, потому как не хотелось связываться с этим мужчиной.
        -Аня? - удивлённо прозвучало.
        -Забыл, что должны были встретиться? Нехорошо, господин Беркутов подводить людей, - взяла чемодан за ручку, направилась прямо на него.
        Сердце бросилось вскачь с каждым приближением к нему. Я слышала его в ушах, с какой силой оно стучало. А я словно мотылёк порхаю возле горящей свечи, пытаюсь приблизиться, только вот не получается. Лишь мои крылья обгорают.
        Подойдя слишком близко к нему, посмотрев снизу вверх на мужчину, от которого почему-то становится трудно дышать, стоит только ему оказаться в поле моего видения. Я не знала, что это, потому как прежде у меня такого не случалось. Даже в школе, когда именно школьная пора приносит первые чувства и влюблённость. Влюблённость? Да нет! Точно не влюблённость. Я не могла влюбиться в такого, как Беркутов. Только не в Мишу. Но, кажется, сердце не понимает, что я ему говорю. Оно уже самое решила. За меня.
        - Вот, - подаю ему вещи. - Как ты и говорил, пришла ровно в двенадцать. Так, что ко мне никаких претензий. Все документы в чемодане. Можешь проверить, если не веришь, - больше нет смысла здесь быть. Уже всё равно на свои вещи, которые у него. И если он так удивлён, значит, думать про них забыл. Пусть оставит себе. Может его девушкам пригодятся, что каждый день разные. Не придёться тратить свои деньги, дабы откупиться за одну проведённую вместе с ним ночь.
        -Аня, - пытается что-то сказать, но я прерываю, не давая договорить.
        -Мне пора. Знаешь ли, много дел. Прощай! - и развернувшись на девяносто градусов, не посмотрев в последний раз в глаза, потому что не выдержу его холода. Потому что, кажется, Анюта влюбилась. И как бы он мне ни нравился, никогда не соглашусь стать любовницей на один день.
        Глава 6.3
        Аня
        Но мне не дают сделать и шага, хватают за запястья, не давая двинуться с места. Миша ничего не сказав, ведёт меня к себе в кабинет, вместе с его чемоданом. Заводит, ставит вещи в угол и закрывает за собой дверь.
        -Садись! - его голос напряжён, холоден, не имеющий возражений.
        И я подчиняюсь. Сажусь в мягкое, удобное кресло. Беркутов проходит мимо и садиться, напротив, за рабочий стол. Берёт пачку сигарет, достаётся и закуривает, поднося ту к губам. Делает затяжку, и чёрт побери сексуально выпускает дым через рот.
        Я смотрела на мужчину напротив себя, как он развалился на кресле в собственнической позе, будто он король - не то что этого кабинета, а мира. Одна его рука расслабленно лежала на подлокотнике, а вторая держала между пальцев сигарету. Медленно поднял руку поднося ту к губам и втянул в себя дурманящий дым, смотря прямо мне в глаза, а потом выпустил кольцо прозрачной дымки на волю.
        Внизу живота скрутило тугой ком. То, как он вдыхал едкий дым в себя, а следом выпускал - возбудило меня настолько, что я сжала колени с силой, вцепившись в подлокотники удобного мягкого кресла ногтями.
        Сексуально. Порочно.
        И только от одних этих его действий - я получила эстетическое удовольствие, которое никогда прежде не испытывала.
        Впервые в жизни я хочу мужчину только от того, как он вдыхает в себя едкий дым и выпускает его, отравляя.
        Миша молчит и смотрит на меня, словно пытается усмирить всех своих демонов внутри. Всё то время, что мы здесь он не проронил ни слова, а так хочется услышать его голос с хрипотцой и поцеловать в дурманящие губы со вкусом дыма и никотина.
        -Ты ела сегодня? - вдруг спрашивает и с моих губ неожиданно для меня срывается стон. Его голос. Я сойду с ума. Мужские нотки с хрипотцой, что, не удержавшись, прикрываю глаза, впитывая его голос в себя, чтобы запомнить.
        Чёрт, Аня! Ты прыгаешь из крайности в крайность. Так не пойдёт. Ты должна решить нравиться тебе он или же отталкивает.
        Вместо того чтобы, сказать только качаю головой из стороны в сторону.
        -Тогда вставай, поехали пообедаем, - и я, как болванчик повинуюсь каждому слову. Да, чёрт, что с тобой, дуранда?!
        -А вещи? - напоминаю, что у него мой чемодан с портфолио.
        -Потом, - берёт за руку и выводит из кабинета, не выпуская меня ни на миг.
        Даёт распоряжение, что его сегодня уже не будет и если. Что звонить ему на сотовый, и мы направляемся на выход.
        Место куда мы приехали было уютное, с неплохим интерьером в бежевых тонах, что смотрится отличном в таком заведение как это. Хоть и есть особо не хотелось, но всё же Миша «уговорил» меня заказать себе хотя бы салат. Ну как «уговорил», можно сказать, заставил, сказав, если я сама не закажу, то это сделает за меня он и точно одним салатом не отделаюсь.
        Посмотрев внимательно всё меню, чтобы лишних ингредиентов не было в составе, заказала обычный салат из морепродуктов, который заправляется обычным подсолнечным маслом. А это для меня главное. Бровь Беркута взметнулась удивлённо вверх, когда я попросила, чтобы именно подсолнечное масло было добавлено и никакое другое. Конечно же, позже мужчина поинтересовался, но я сказала, что просто не люблю блюда на подсолнечном масле. Нет смысла говорить ему, что у меня аллергия на всё, в состав которого входят оливки.
        Как странно, но разговор проходил легко. Миша задавал вопросы, как я жила в Мадриде, что люблю и чем увлекаюсь. Я же спрашивала, как он создал свою компанию и над чем сейчас трудиться. Мужчина занимается рекламой, раскруткой других компаний и не только. Его компания работает также на рынке по созданию программ обеспечения, что само по себе очень прибыльно. Я слушала его и понемногу ела салат, который оказался вкусным.
        Неожиданно кожа на шее и ниже стала чесаться, зудеть. Чувствую, как горло начинает опухать, стремительно сковав с такой силой, что трудно было сделать вздох. Схватилась за край стола, попыталась вздохнуть, но это оказалось слишком тяжело.
        -Ми...ша... - мои глаза заметались по нему в поиске спасения, потому что я уже поняла, что происходит. Схватилась за горло двумя руками, но продолжала смотреть только на мужчину.
        Его глаза ничего не понимали и метались. Он вскочил с места, подлетел так быстро, что ему бы позавидовал сам ветер. В его взгляде был шок.
        -Аня? Анечка, что случилось? - он шептал, молил сказать, что случилось. А я не могла ничего сказать.
        Как же так получилось, что я вновь так конкретно опростофилилась. Аня, ну также нельзя...
        -Миша... - хрипела, задыхаясь. Страх сковал всё нутро, не позволяя сказать и слова. Я боялась умереть в эту секунду. Хватала ртом воздух, но он, как будто, не поступал в лёгкие, не подавал кислорода.
        Вокруг нас столпились люди, а Беркутов на них орал, чтобы быстрее вызвали скорую. Я видела в его глазах страх, панику, беспокойство... В его глазах было столько оттенков безумия, только не страсти, а какого-то дикого страха.
        Моя голова метнулась в сторону стула, где на спинке должна была висеть моя сумочка, но не уведя её там, задохнулась ещё больше. Она осталась у Беркута в офисе.
        Миша что-то кричал, тряс меня, просил смотреть ему в глаза, а я хваталась уже за него и задыхалась. Боже... я боюсь. Из глаз потекли слёзы.
        Немедля подхватил меня на руки и вылетел из ресторана, а я уцепилась за его рубашку и так боялась отпустить. Сколько у меня осталось? Пять, десять, полчаса? Я не знаю...
        -Малышка моя, сейчас... Аня... Анечка, - хрипел, и в его голосе я слышала такую же панику, боль, страх.
        Он крепко прижал к себе, говоря этим, что он рядом. А я боялась отпустить, хватая ртом воздух, вцепившись пальцами в белую рубашку. Будто, если отпущу - он исчезнет и меня уже никто не спасёт.
        Глава 7.
        Михаил
        Внутри разрасталась паника и страх с максимальной скоростью, которая была размером с земной шар. Ещё никогда в жизни я так не боялся потерять человека, как сейчас, Аню, которая хватала ртом воздух и хрипела. По её чистому идеальному личику стекали слёзы, а мне всю душу выворачивало от её боли. Но прежде от страха, что я могу её потерять. Что не успею, не довезу вовремя до клиники, которая находилась почти в двух шагах от нас. Но сейчас это расстояние мне казалось в миллион километров.
        Дикий ужас сковал меня, что мне самому было тяжело вздохнуть. Но я старался держать себя в руках, потому что малышке сейчас нужна поддержка, как никогда. А я человек, который должен быть с ней рядом. В её глазах страх, такой же, как и у меня - она боится умереть, а я боюсь её потерять.
        Аня хватается за мою рубашку, а я боюсь её отпустить. Будто если отпущу - она исчезнет, раствориться, а так я могу ощущать её тяжесть на своих руках, зная, что она здесь, рядом.
        Быстро, но осторожно открываю переднее сидение машины и аккуратно сажу малышку в сидение, пристёгиваю и сажусь на водительское. Стартанул так, что наверняка останутся чёрные полосы на асфальте от шин. Но наплевать. Сейчас важнее моей девочки нет ничего.
        Аня хрипела, продолжая хвататься двумя руками за горло, а мне было больно. Не выдержал, взял за запястье и поднёс его к своим губам, поцеловал нежную кожу, не отрывая взгляда от дороги.
        -Прости, малышка... Я такой осёл... Это я виноват, - шептал, молясь всем Богам мира, чтобы я успел. Успел спасти свою девочку. Если с ней что-нибудь случится никогда себе это не прощу. Да, я убью себя, но за собой я потяну всех, кто сделал больно моей Ани.
        Не знал сколько у меня времени. Кажется, время идёт на секунды...
        Я втопил ногой в педаль газа так сильно, что мне казалась она поломается, настолько много было во мне силы и боли. Одной рукой продолжал вести машину, другой держал малышку. Она не противилась, да и было не до этого.
        Корил себя, потому что именно я виноват в том, что сейчас эта девочка на грани жизни и смерти, а я ничего не могу сделать. Со всех сниму шкуры кто в этом виноват.
        На горизонте я видел клинику, но это не облегчило во мне страх, а только усилил. Притормозив, вылетел, оббегая машину, забрал дорогу ношу и побежал в медцентр.
        Вбежав, я закричал во всё горло:
        -Помогите! Скорее! Пожалуйста! - ко мне тут же подскочили с каталкой.
        Осторожно положил малютку на жёсткую поверхность, последний раз поцеловал запястье и отпустил. По её лицу текли слёзы, а я ощущал себя подонком, из-за которого сейчас страдает эта девочка.
        -Спасите её, пожалуйста, - обращаюсь к врачу отчаянно.
        -Всё будет хорошо, - отвечает и быстро увозит каталку с моей девочкой.
        Боль внутри разъедало кислотой. Не выдержав, падаю на колени, вдавливая ладони в глаза с такой силой, что искры посыпались.
        Я не знал, что делать. Метался загнанным зверем внутри. Хотелось крушить всё на своём пути, но и с тем прижать маленького зверька к своей груди и уже никогда больше не отпускать. Я боялся Аню потерять, потому что не знал, как буду дальше жить.
        Знаю только то, что нужно только ждать и молиться, но у меня не получается. Внутри слишком сильно было больно, так что хотелось разодрать всё тело звериными когтями, чтобы хоть немного эту боль унять. Я точно так же задыхаюсь, как и эта малышка, только уже без неё.
        Кто-то ко мне подходит, просил, чтобы сел на стул и ждал, а я просто не мог сдвинуться с места. Не мог пошевелить ни руками, ни ногами.
        Не знаю, сколько прошло времени, но я так и продолжал сидеть в том же положении. Даже не заметил, что ко мне обращаются.
        -Молодой человек, - потрясли меня за плечо.
        -А, - поднял голову вверх. Надо мной возвышался тот самый врач, что увозил Анюту. Немедля вскочил на ноги. - Где, Аня? Как она? - начал трясти за плечи. Мне срочно нужно было её увидеть, убедиться, что с ней всё хорошо, но видя то, как на меня посмотрел мужчина внутри что-то оборвалось. -Нет, скажете, что с ней всё хорошо?! Аня не могла умереть!
        -Молодой человек, успокойтесь, пожалуйста! - схватил за руки прикрикнув, сжал с такой силой, что мне пришлось отпустить его. Веду себя как сумасшедший, но я действительно боюсь потерять этот хрупкий цветочек. - С вашей девушкой всё хорошо, но...
        -Что? - боялся услышать, что всё же случилось что-то страшное.
        -Но сейчас ей нужен покой. У неё был сильнейший анафилактический шок, что привело к удушению и отёку. Такое происходит при аллергии на какое-либо продукт. И у меня встаёт к вам такой вопрос - «Почему вы, являясь парнем девушки, не побеспокоились о том, чтобы она ничего не ела, что вызывает аллергию?» - на меня смотрели укоризненно и я, чёрт возьми, сам знаю, что виноват.
        -Я не знал. Аня мне ничего не говорила. Вчера была похожая ситуация, но не всё так, как сегодня. Днём девушка приехала ко мне в офис, и мы решили сходить пообедать. Чувствовала она хорошо, и всё было замечательно. Правда, меня смутило, что при заказе она попросила официанта, чтобы обязательно подали салат на подсолнечном масле, что сразу меня смутило, - внутри вновь разрасталась злость. Мне хотелось убить всех, кто хоть мимолётно причастен к тому, что Аня страдала. - Я прослежу, чтобы впредь такого больше не произошло, - в голове пометил, что нужно расспросить Аню, какие продукты вызывают у неё аллергию и ограничить малышку в употреблении этих самых продуктов.
        -К ней можно? - мне нужно было увидеть её и убедиться, что с моей девочкой действительно всё хорошо.
        -Мне дали ей успокоительно и сейчас она уснула. Поэтому не желательно беспокоить девушку, но видя, как вы изводите себя, думаю стоит впустить вас, - он действительно прав. В первую очередь в том, что произошло я виню себя, но и девушку, что не рассказала о своей особенности организма. Как бы я ни переживал и беспокоился, а взбучку она получит.
        Михаил
        Я стоял напротив двери, в которой спала melegim, и боялся открыть, потревожить, но и с тем желал. Вздохнул и плавно опустил ручку двери, открывая ту. Передо мной предстала небольшая, но не мрачная комната, что бывают в больницах. Стены окрашены в нежно салатовый цвет, что придавала ей красоты и уюта. На средней по размерам кровати лежала Анюта, укрытая белой простынёй. Она выглядела бледной и почти не живой. Сжав руки в кулак, двинулся ближе. Мне хотелось прикоснуться к ней.
        Взяв стул, присел рядом с кроватью. Рука малышки была уколота иглой в вену с проводом, что шла от капельницы. Осторожно взял хрупкую руку Ани, поцеловал, прижав к своей щеке. Она выглядела такой хрупкой, словно китайская ваза, чуть тронешь, разобьётся, что потом не склеишь.
        Я сжимал аккуратно руку малышки. Теперь всё будет хорошо. Я позабочусь о тебе. Обещаю.
        Облокотился о спинку стула, но разжал своей руки. Так и сидел, смотря на свою девочку, впитывая каждую её чёрточку, каждую клеточку. Какая же она всё-таки красивая. Ещё при первой встрече, там в аэропорту, я заметил это.
        Наконец, рядом с ней я понемногу успокаиваюсь, потому что она в порядке, с ней всё хорошо. И это самое главное! Но перед глазами до сих пор стоят её глаза, в которых был страх. Страх умереть. Если бы она только знала, как испугался я. Какая буря внутри меня. Я готов был выть, крушить и рвать всё на своём пути, но понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Поэтому сдерживал всех своих демонов, что бушевали. Главное, я успел спасти Аню.
        Не помню, как уснул, не отрывая взгляда от девочки. Проснулся только тогда, когда всё тело затекло сидеть в одном положении. Открыв глаза, не увидел Аню на кровати. Мои глаза заметались по комнате, тут же забеспокоился, что ей стало хуже и, возможно, пока спал врачи её увезли, но как только заметил её стоящую возле окна меня тут же отпустило.
        Малышка стояла ко мне спиной.
        В этот миг она выглядела настолько беззащитной и хрупкой, что мне захотелось заграбастать её в свои объятия, чтобы ни одна стрела, пуля или землетрясение не смогло до неё добраться.
        Не мог больше сдерживать свои эмоции и преодолев, между нами, расстояние в два шага, прижался почти вплотную к её спине. Обхватил предплечья руками, слегка сжал их. Лицом зарылся в копну густых волос, вдыхая особенный запах маленькой женщины.
        Она пахла по-особенному.
        Без каких-либо резких запахов и миллион волшебных баночек, которые выливают на себя женщины, чтобы понравиться мужчинам. Запах её тела дурманил, заволакивая в свои сети.
        Её мягкость, смешанная с силой, поставили моего зверя на колени.
        Возбуждение накатило как лавина, сбивая с ног. Я хотел Аню.
        Рассудок улетел, оставляя только чувство, которое требовало сделать эту девушку своей.
        Рядом с Аней мозг отключался, а я сам превращался из грозного льва в домашнего котёнка, который требовал ласки и любви от неё одной.
        -Малыш, - от возбуждения к нимфе, голос переломился и перешёл на хриплый. Дыхание сбилось.
        Провожу ладонями вниз, собирая табун мурашек по обнажённой коже. Обхватив предплечью в кокон руками, прижал к своей груди. Несмотря на то что мы были в больнице, Аня пахла не неприятными веществами, а именно собой.
        Меня колотило рядом с ней. Я впервые боялся кого-то потерять. В первые меня переполняют настолько сильные чувства. Если до этого думал, что это лишь желания, похоть. Что мне просто хотелось оттрахать эту девушку, то после того, как она чуть не погибла, и это чувство не жалость или вина, это намного больше... После этого я понял - умру, но не позволю ей уйти, исчезнуть из своей жизни. Не позволю больше никогда испытать боль.
        -Милая, - шепчу в макушку, сильнее сжимаю. - Почему не сказала, что у тебя аллергия, причём в тяжёлой форме? - внутри вновь поднималась буря, стоило только вспомнить всё. - Чёрт, ты же могла погибнуть! - уже не сдерживаюсь, кричу, но в ответ тишина. Она стала словно каменной стеной. Ни одного движения, не одного слово, лишь дыхание и сердцебиение, чувствовал. - Аня! Хватит молчать, ответь же мне!
        -Отвези меня домой, - сухо, холодно, словно я незнакомый ей человек. Словно между нами, ничего не было.
        Немедля разворачиваю к себе и хватаю за плечи, встряхиваю. Пытаюсь посмотреть в глаза, но она только отводит голову, не желая даже видеть меня. Хватаю за подбородок, сжимаю пальцами, разворачивая к себе.
        -Посмотри на меня, - но на меня ноль внимания. - Посмотри, я сказал! - эмоции переполняют, потому что мне не нравится её равнодушие. Оно хлестает меня больно, безжалостно.
        Её ресницы затрепетали, приоткрыли и её взгляд вцепился в мой, а пальцы рук в бока. Она смотрела спокойна, словно ничего не боялась.
        -Миша, отпусти меня, - её голос дрогнул, доказывая мне, что ни такая она и спокойная. Только хочется казаться той, которой не является на самом деле. Это её спокойное равнодушие лишь маска, потому как я знаю, какая она, когда я целую её, обнимаю. Помню, как она плавилась в моих руках вчера ночью. Как дрожала, а по телу проходили мурашки, вставая дыбом, стоило только руке опуститься на обнажённую спину.
        -Нет! - твёрдо отвечаю, не намереваясь отпускать её, как и планировал у себя в голове.
        -Отпусти! - уже рычит, вырывая своё лицо из моих цепких пальцев. - Хватит, Миша! Поигрались и хватит.
        -Да, кто играет, Аня?! Чёрт, - провожу нервно рукой по волосам. Разве она не видит, не понимает, что я чуть сам не умер за неё здесь. Я как будто на десяток лет постарел, пока ждал новостей.
        Хватаю за плечи, привлекаю к себе, не желая быть вдали от неё ни на миллиметр. Она смотрит на меня снизу вверх, такая маленькая, а я для неё большой Серый Волк.
        -Я болен тобой, понимаешь? - рычу, сильно встряхиваю за плечи, отчего Аня ойкает, и вся сжимается.
        Это отдаёт острой болью в сердце. Не хочу, чтобы она меня боялась. Я не причиню тебе зла, девочка. Я всё для тебя сделаю.
        Провожу ладонями вверх по коже и аккуратно, с нежностью обхватываю малышку за шею, сталкиваюсь лбом с её. Шепчу в алые губы, опаляя своим дыханием:
        -Я убью любого, кто хоть пальцем тебя тронет или навредит тебе!
        -Я не твоя игрушка, Миша, - прикрывает глаза, оплетает маленькими ладошками мои запястья.
        -Нет. Ты просто МОЯ! Ты хоть знаешь, что я прожил, пока ты умирала, задыхаясь. Глупая, - прикрываю глаза. - Я не знаю, что это за чувство внутри саднит, но поверь мне, прошу, я хочу быть с тобой, melegim, - и нежно целую в губы, которые стали для меня фетишам.
        Глава 8
        Аня
        Его губы со вкусом дыма. Втягиваю в себя живот, дабы вкусить этот запах, что дурманит меня. Насладиться, запечатлеть его вкус в себе. Этот поцелуй непохож на предыдущие. В нём сквозит нежность и какое-то отчаяние. Словно этот здоровый мужчина боится, что я отпряну и исчезну из его жизни. Но я делаю совсем наоборот: становлюсь на цыпочки и привлекаю к себе ближе за шею.
        Мне хочется насладиться им, чтобы впитать в свою кожу этот дурманящий запах, что раньше ненавидела. А сейчас просто кайфую. Не понимаю почему, но именно рядом с Мишей мне не противен запах сигарет, а, наоборот - он сводит с ума. От него кружится голова и тело становится ватным, как и сейчас, когда Беркут заграбастал меня в свои объятия. Его губы нежно ласкают мои, пробуя на вкус, словно самое вкусное на свете лакомство. Словно я - восьмое чудо света во вселенной и когда он получил этот приз, не может не нарадоваться.
        Аккуратно оттягивает нижнюю губу, слегка прикусывает. Вздрагиваю и тело пронзает электрический ток, срывая с моих губ сладостный стон. Его язык проникает в мой рот, играя с ним, а руки шарят по всему телу. То проходя по спине, то сжимает ягодицы, а я плавлюсь, как мороженое на солнце.
        Я хочу ещё и ещё. Хочу наслаждаться им.
        В голове проскальзывает момент, когда я задыхалась, а его глаза смотрели на меня с таким страхом, словно он действительно переживал и боялся меня потерять. Вспышка и момент как он выходит из клуба с двумя красотками. Вспышка и из его кабинета, выходит девушка, а он провожает её голодным взглядом.
        Резко отталкиваю его.
        -Не трогай меня! - шиплю как ядовитая змея. Пульс бьётся как сумасшедший, а я пытаюсь восстановить дыхание, что сбилось.
        -Аня, что случилось? - пытается сделать ко мне шаг, ухватить, но я ставлю перед собой руки, не желая подпускать к себе и отхожу на шаг назад.
        -Не смей приближаться ко мне, и трогать. Уходи, Беркутов! - не хочу его видеть. Не после того, как трахался сначала с одними, а потом с другой буквально у меня под носом. И после этого он хочет, чтобы я была с ним? Да ни за что в жизни. - Я тебя ненавижу! Убирайся! - кричу, но меня не слышать, так как я пячусь назад, а Миша загоняет меня в угол.
        -Что за истерика, Богданова?! - живалки на лице мужчины заходили ходуном, говоря, что он сильно разозлён. Плевать.
        -Я не верю ни единому твоему слову. Позавчера ты уходил с двумя красотками из клуба, а сегодня забыв про меня, трахался с какой-то девкой у себя в кабинете. И после этого я тебе должна верить? Не держи меня за дуру, Беркутов! Уходи! - смотрю прямо в глаза, а Миша наступает.
        Позади стена, в которую уже вжалась спина. Впереди Миша, которого касаюсь ладонями груди, пытаясь отодвинуть от себя подальше. Не хочу его видеть. Если бы не он всего бы этого не произошло. Я бы не задыхалась. По его вине я чуть не умерла!
        Его ладони обхватывают мои запястья. Наклоняется вперёд к моему уху. Чувствую запах дыма, сглатываю. Ну почему он так действует на меня? Почему я схожу с ума рядом с ним? На все эти вопросы я не могу найти ответы. А как бы хотелось.
        Миша утыкается лбом мне в плечо и шумно дышит. В этот момент он кажется таким уязвимым, брошенным, а мне хочется обхватить его плечи руками, прижать к своей груди и сказать, что всё хорошо, я рядом. Но не могу. Он причина всех моих бед. Стояло мне только приехать в Россию и встретить Беркута, как всё полетело в тартарары. Вся моя спокойная жизнь закончилась.
        Слегка сжимает ладонями запястья, но мне не больно.
        -Всё совсем не так, Аня... - его голос тихий, хриплый.
        -Нет, Миша, я не хочу ничего слышать. Да и не стоит оправдываться. Я тебе никто. Уходи, - говорю спокойно, хотя сердце сжимается болью. Чувствую ещё чуть-чуть, и я расплачусь прямо здесь, перед ним.
        Чувствую, как его голова наклоняется, и Миша утыкается носом мне в шею, вдыхает. А меня колотить от его близости. Прикрываю глаза в последний раз, запоминая его.
        -Я же вижу, как ты так же неравнодушна ко мне, как и я к тебе. Зачем же ты строишь стены между нами? Тебя же просто трясёт рядом со мной. Почему? Почему ты отказываешься?
        Я не знаю, что ответить и как вразумит его, что я не смогу жить и быть с человеком, который будет изменять мне, а я преспокойно буду сидеть и ждать, когда же мистер Беркутов нагуляется. Мне противно, что после того, как он будет трахать их и ласкать этими самыми руками, он будет трогать ими мне. Мне мерзко и противно.
        -Уходи, - еле слышно, сжимаю кулачки на его груди и пытаюсь оттолкнуть, всё так же не открывая глаз.
        Ещё какое-то мгновение Миша рядом со мной. Крепко сжимает на долю секунды мои запястья, вдыхает запах, а потом отстраняется. Слышу шаги, но я не открываю глаза, только поворачиваюсь спиной к нему. Не могу, не хочу видеть, как он уходит. Как вижу его в последний раз. Это больно. Дико больно, что тяжело вздохнуть. Грудную клетку обжигает огонь, а горло сдавило невидимой силой.
        Кулачки прижаты к груди, а я сама затаила дыхание. Боюсь сделать вздох и рассыпаться на мелкие осколки, потому что это случится точно, как только мужчина захлопнет за собой дверь.
        Чувствую на своей спине прожигательный взгляд, но стою, не шелохнувшись, жду, когда за ним закроется дверь. Только тогда можно дать волю слезам. Сейчас я топчу всё, что могло было быть у нас с ним в будущем. Жаркие ночи и страстное утро. Жадные поцелуи и нежные руки, под которыми я плавлюсь. Но всё это я растоптала, когда сказала одно единственно слово «Уходи...». Вместе с ним я разбила всё, что было и что могло бы быть.
        Ещё секунда рядом с ним и хлопок двери, как стена, между нами, которую уже никогда не разбить. Опираюсь спиной о стену и медленно скатываюсь по ней. Один всхлип, второй, третий... Меня прорывает. Зарываюсь лицом в колени, обхватывая ноги руками.
        Я сама поставила точку. Точку, из которой не сделать никогда запятую.
        Аня
        Не знаю, сколько прошло с того времени, как я в последний раз видела Мишу. Четыре дня, пять, а, может, и вовсе неделю. Тогда в небольшой комнате в частной клинике я видела его в последний раз, но до сих пор чувствую его запах на себе. Каждый раз, когда делаю глубокий вздох - я чувствую запах дымки, словно он не где-то там далеко, а именно здесь, рядом, почти в миллиметре от меня.
        Тяжело и больно вспоминать, когда он сжимал мои запястья и тяжело дышал в шею. Как его голова была прижата к моему плечу. Перед глазами постоянно эта картина и увы, я ничего не могу с этим поделать. Мне больно и одиноко без него.
        Я скучаю...
        Почти каждый день приходит Аля. После того, что случилось она старается следить за тем, чем я питаюсь. Сама закупает продукты и готовит, хоть сколько раз говорила, что не маленькая и справлюсь сама. На что Швец говорила, что не потерпит, если я ещё хоть раз так конкретно облажаюсь.
        Конечно, про Беркута не стала ничего говорить. Не к чему всё это. Я должна забыть это как страшный сон. Вот только совсем не получается. Только сердце сжимается от боли, что никогда его больше не увижу. Оно может и к лучшему, что он исчез из моей жизни. Но почему так трудно дышать и меня бросает в пот от мысли, что никогда его больше не увижу?
        Я не знаю ответ ни на один из существующий вопросов, да и хочу ли знать. К чему всё это? Ему не нужна я. Мишу нужен лишь секс со мной. Я задела его мужское либидо, вот он и беситься, желая заполучить меня в свою кровать и вычеркнуть ещё одно имя, поставив напротив него галочку, выполнено.
        Я лежу на кровати, раскинув руки, смотрю в потолок. С самого утра позвонила мама, спрашивала, как я себя чувствую, на что сказала, что великолепно. Думала отстанет и я смогу спокойно само бичеваться, но нет. Моя матушка пригласила меня на ужин для серьёзного разговора. Мне сразу показалось это странным, но подумала, может родительница вправду соскучилась. Всё-таки три года не видить дочь - это большой промежуток времени.
        Пока я работала за границей мы созванивались крайней редко. Работы было много и мне приходилось даже ночью не спать, чтобы всё было всё было по высшему разряду. Редкие звонки, короткие разговоры - это всё, что было, между нами. Конечно, бывало, ночью мне не хватало рядом родительницы и верной подруги, но все мысли я отгоняла от себя. Не к чему раскисать. Я должна быть сильной.
        Ужин был назначен на семь часов вечера. Взглянув на телефон, что показывал пять вечера я тяжело вздохнула, встала с кровати и поплелась собираться. Не стоит опаздывать. Нина Александровна этого не любит.
        Сегодня решила одеть мятное платье длиной миди с цветочным принтов. Разрез с левой стороны открывал вид на ножки. Оно хорошо подчёркивает мою фигуру, что была как у модели. Это не я так говорю, а моя дражайшая и любимая подруга, на что я только махаю рукой. Нет, конечно, портфолио у меня было и фотографии, но я не зацикливалась на этом, потому как любила свою работу.
        В голове сразу же пронеслось: моё портфолио так и осталось у Миши. Миша. Опять он. Нужно забыть его и не вспоминать.
        На ресницы нанесла немного туши, оставаясь естественной. Волосы расчесала, оставив распущенными. Я всегда старалась выглядеть естественной во всём.
        Приехала как раз вовремя. Матушка накрывала на стол. Решила помочь, чтобы хоть как-то отвлечь себя о мужчине, по которому дико скучала и не находила себе место, метаюсь в душе как загнанная птичка в клетке.
        Отчим пришёл с работы, и мы все вместе сели обедать. Мама спрашивала, как мои успехи и как я себя чувствую. Скорее всего, действительно беспокоилась, потому как видела в её глазах неподдельный страх за меня и мою жизнь.
        -Всё хорошо, мам. Ещё какое-то время пока поживу здесь, а позже вернусь в Мадрид. Мне предложили продление контракта, и я согласилась, - отложив вилку в сторону, вздохнула для продолжения. - Я решила остаться там навсегда.
        В гостиной, где проходил ужин настала гробовая тишина. Я чувствовала прожигающий взгляд отчима и недовольный матери.
        -Как это? - разрезал тишину шокирующий голос родительницы.
        -Я долго думала и решила там остаться. Хочу двигаться дальше, а не стоять на месте. А там, можно сказать, меня ждёт успех, да и сама компания престижная. Я.… - но договорить мне не дали.
        -Ты никуда не поедешь! - слышу грозный голос отчима. Резко поднимаю голову.
        - Это ещё с какой-то стати? - мне и вправду интересно с какой это стати я не должна ехать в Мадрид.
        -Ты будешь жить здесь и в скором времени выйдешь замуж за Артура Вениаминовича. Нам это выгодно, - от услышанного у меня округляются глаза, а горло сдавило тугой узел.
        -Что? - мои губы еле шевелятся, и с губ срывается протяжный стон.
        -Я сказал, что ты выйдешь замуж за Чернова и это не обсуждается! - прикрикнул, ударив кулаком по столу, отчего вздрогнула, а стол задрожал от силы его удара.
        -Это никогда не будет, - я смотрела в его глаза с вызовом. Если он думает, что я буду плясать под его дудку, то он глубоко ошибается. Я уже взрослая и сама вправе решать свою судьбу. - ты мне никто, чтобы решать за меня мою личную жизнь. Ещё раз повторю, я не выйду за Чернова замуж, и не надейся!
        -Да. Как ты смеешь со мной так разговаривать, малявка?! Я дал тебе в этой жизни всё. Я воспитал тебя! - его голос ударялся о стены гостиной. Если он думал, что испугал меня, то глубоко ошибается. Все эти годы я жила сама, без его помощи, как и до этого.
        -Меня воспитал отец, ты же в этом доме только лишь муж моей мамы. Только муж! - меня колотило от всего этого, но понимала, что следует приспустить пар.
        -Аня! Как ты смеешь разговаривать с моим мужем и твоим отчимом? Он дал тебе всё, в отличие от родного отца, - эти слова бьют под дых. - Ты выйдешь замуж за Артура! - голос матери прорезал мой слух, отчего я отшатнулась. Повернула на неё голову, расширив глаза.
        -Что? И ты на его стороне?
        -Да. Ты выйдешь за Чернова и это не обсуждается!
        Нет. Не может этого просто быть. Отхожу на шаг, назад не веря в то, что мать на стороне отчима и так отзывается о моём отце. Он её любил, давал всё, чтобы она не попросила. И вот эта благодарность за годы брака. Папочка... Слёзы брызнули из глаз, а я отходила назад. Не желаю больше никого из них видеть. Они предали не только меня. Они предали отца. Его светлую память.
        Резко повернулась и не разбирая дороги побежала из этого чёртова дома людей, которые продали меня неизвестно кому. За что? За деньги? За власть, империю? За что? Сколько я стою?
        Вот почему на юбилее отчима я видела Чернова. Вот почему он танцевал со мной и пожирал меня взглядом.
        Не разбирая дороги, я бежала и бежала. Незаметно начался дождь, превращаясь в ливень. Платье намокло, как и всё тело, прилипая к коже. С волос стекали капли, а я вся дрожала. Слёзы смешались с дождём, а я всё продолжала бежать. Не знаю куда, и зачем, но в душе разрасталась такая пустота от предательства некогда дорогих людей, которые продали меня. Я плакала без остановки, обхватывая обнажённые плечи руками. Меня бил озноб, а ветер в лицо. Не выдержав накативших чувств, остановилась и просто рухнула на землю, раздирая коленки кровь, до мяса. Но мне было всё равно.
        В душе чёрная пустота, которая заполняет всё моё тело. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько гадко.
        Закрываю лицо ладонями и надрывно всхлипываю.
        -Аня?! - слышу удивлённо-обеспокоенный знакомый голос сверху.
        Резко поднимаю голову вверх. Миша.
        Глава 9
        Михаил
        После того как я оставил с тяжёлым сердцем Аню одну в клинике прошло несколько дней. Девушка не появлялась, хотя знала адрес моей фирмы и могла запросто прийти. Конечно, то, что она ко мне ничего не чувствует и не желает видеть в своей жизни ни капельки не верил, потому как видел и чувствовал, как её трясёт, стоит мне только подойти к ней и прикоснуться. Тело так не дрожит, когда человек ничего не чувствует к объекту, что находиться рядом. Не цепляется за лацканы рубашки и уж тем более не смотри так, как смотрит на меня эта девочка.
        Да, вы не ослышались, именно девочка, потому что её хрупкость не позволяет мне сказать про неё женщина, хоть она и моя женщина. Пусть сколько хочет отнекивается и противостоит мне, потому что я не намерен сдаваться и отпускать её. Я докажу ей, что она чувствует ко мне то же самое, что и я к ней.
        Нас неумолимо тянет к друг друга и когда она не рядом я схожу с ума. Мне нужно знать, что Аня делает каждую минуту, секунду. О чём думает и мечтает. Я хочу знать о ней абсолютно всё, потому что из её жизни я не намерен уходить. Никогда.
        Конечно, всякое может случиться, но я точно знаю, что я буду рядом с этой девушкой вечность и даже намного больше. Не знаю почему, и для чего, но мне это просто жизненно необходимо. Как цветку нужно солнце. Как птице небеса. Как человеку вода.
        Совсем скоро я обязательно приду. Закину себе на плечо и унесу в свою берлогу, как самый первобытный человек в далёком прошлом. Мне всё равно, как это будет смотреться со стороны, потому что я хочу эту девушку. Хочу и она будет принадлежать только мне. Мне и никому больше.
        Сегодня я задержался на работе дольше, чем обычно. Последние контракты требовали последней проверки, дабы послезавтра всё прошло идеально. С работы выехал уже начала восьмого. Голова просто раскалывалась, что, казалось, она вот, вот лопнет на две части. Может всему виной ливень, что внезапно начался, а, может, мысли о чертовке, что просто въелась ко мне под кожу.
        Проезжая мимо набережной, вдруг на тротуаре заметил знакомый силуэт, что сидит на асфальте и мокнет. Внезапно сердце пронзила острой болью, что трудно было вздохнуть. Резко затормозил, вылетев из машины буквально на ходу. Мне нужно немедленно удостовериться, что это не Аня и если это действительно так, то помочь бедной девушке, что, кажется, попала в беду.
        Девушка сидела под дождём, зарывая своё лицо в ладони и мелко тряслась. От той картины, что предстала перед глазами трудно было даже сделать обычный вздох, уже не говоря о том, чтобы что-то произнести. Что же у тебя случилось крошка, раз ты сидишь здесь и мокнешь?
        Подойдя к ней ближе, окликнул.
        -Аня?! - девушка вздрогнула и резко поднимает на меня голов, а у меня душа уходит в пятки.
        Не медля ни секунды подлетаю и падаю рядом с ней на колени рядом с лужей в дорогом костюме. Но плевать. На всё плевать. Только эта маленькая девочка.
        -Аня, - оплетаю ладонями её щёки придвигаю ближе к себе, стараясь стереть слёзы, что бежали по красивому лицу. - Что случилось, малыш? Кто тебя обидел? - мысли, что её мог кто-то обидеть, ударить, навредить, поднимали во мне ярость, граничащую со штормом.
        -Миша, - всхлип один, второй... В её глазах такая боль, что хоть меня режь ножом без каких-либо препаратов, дабы притупить боль.
        -Что случилось, Аня? Кто тебя обидел? Не молчи, скажи же что-нибудь, пожалуйста, - мне было больно видеть её в таком состоянии. Понимал, что нужно успокоить, но для начала я хочу знать всё и разобраться с тем, кто сделал больно моей девочке.
        -Отчим с матерью решили выдать меня за Чернова, - каждое слово сопровождалось всхлипом и заиканием. С трудом смог разобрать всё, что она говорила. На последнем слове Аню разорвало на части, и она разрыдалась.
        Прижал её к своей груди, нежно поглаживая по волосам.
        Мы продолжали сидеть на мокром асфальте возле уже большой лужи под ливнем. На моей груди плакала Аня, сжимая рубашку кулачками что есть мочи. А мою душу разрывало на части от противоречивых чувств. Мне хотелось разорвать на части всех, кто причастен к боли Ани, даже если это её родители. Но и с тем укрыть на своей груди так, чтобы ни одна муха не смогла к ней подлететь.
        -Я тебя не отдам им.… никому не отдам... - шептал в макушку, сжимая крепко моё маленькое чудо-света.
        Михаил
        Я целовал Анюту в губы, в щёки, в уголок глаз, а она дрожала как осиновая тростинка на ветру. Прижимал к своей груди и так боялся её потерять. Точно так же, как и тогда в больницы, когда она была на грани жизни и смерти. И если бы Аня тогда умерла, я бы пошёл за ней. Называйте это как хотите, потому что я и сам знаю, что слабый, глупый, если в моей голове кроятся такие мысли, от которых мне самому становится жутко, но... Но факт остаётся фактом - без неё я умру.
        Благодарен судьбе, что сегодня задержался и встретил её на мосту. Такую хрупкую, отчаянную, одинокую. Что с ней ничего не случилось. Но всё равно внутри меня воют волки от мысли, что мою девочку решили продать как вещь, как ненужный товар в магазине. Только она не игрушка, а маленькая девочка, которую я ни за что не дам в обиду и никому не отдам.
        Мне всё равно, что придётся сражаться со всем миром, а, в частности, с Орловский. Всё равно, что мне сделает Чернов, но хрена я отдам мою девочку кому-либо из них, потому что она только моя.
        Я это понял ещё в аэропорту. Не знаю как, не знаю, каким чувством, но понял потому как на её близость, запах откликнулся её, словно мы предназначены друг другу. Словно мы это всё, что у нас есть. И пусть даже не мечтают и не надеяться, что я отдам Аню. Она моя. Так было. Есть. И будет. Всегда.
        Аккуратно снимаю её платье то самое, что было на фотографии в её портфолио, которое так меня приворожило, что я чувствовал её кожу под своими пальцами. И вот сейчас она такая открытая, такая маленькая, хрупкая девочка стоит возле меня совсем обнажённая, а я смотрю и не могу оторвать от неё взгляд. Слишком красивая. Божественная. Как самый первый рассвет.
        Оглаживаю каждый участок оголённой кожи, наслаждаясь её мягкостью, нежностью, красотой, словно передо мной богиня красоты. И не могу поверить, что она здесь, со мной. Что я могу её касаться, целовать... что и делаю.
        Оплетаю ладонями её лицо, притягивая к себе и начинаю покрывать каждый участок её лица короткими поцелуями. Малышка оплетает руками мои запястья и тянется ко мне как цветок к солнцу. Боже, если Аня знала, как она мне сейчас нужна, как я хочу её, но вместо этого, подхватываю на руки и заношу в кабину ванной, ставлю её на ноги, закрываю дверь. Включаю воду и сверху на нас льётся дождь, бьёт по оголённой коже.
        Я всё ещё в одежде и маленькая торопиться это исправить: тянет пальчики к пуговицам на рубашке и одну за одной расстёгивает. Ткань спадает на пол, промокая ещё больше, чем на улице. Всё равно. Сейчас важна только эта крошка. Моя нимфа, что прекрасно как тысячу лун. Притягиваю за талию к себе, а её ладони ложатся на грудь. Проводит вверх к татуировке, обводит нежно контур крыльев на груди и, поднявшись на носочки, целует. А меня бросает в дрожь. Сжимаю пальцы на мраморной коже Ани и издаю протяжный стон, прикрыв глаза.
        Провожу ладонями вверх до лопаток, шеи, зарываясь в копну мокрых тёмных волос, притягивая к себе, впиваюсь в сладкие губы.
        Кажется, с наших губ срывается стон наслаждения, и мы забываем про всё на свете. Сейчас есть только мы одни. Только мы и больше никого.
        А сверху так и льётся на нас вода. Мои ладони гладят кожу, впиваясь почти до остервенения, потому что я хочу чувствовать её. Хочу, чтобы она плавилась в мои руках, стонала. Извивалась, чтобы лишь я дарил ей наслаждение.
        Анины пальчики опускаются с груди к кубикам пресса, ниже к бляшке ремня. Одно мгновение и он расстёгнут. Два - и брюки летят к рубашке, а я подхватываю под ягодицы малышку и прижимаю к стене кабине, что запотела от жара, что исходит от нас двоих.
        -Аня... я тебя никому не отдам, ты слышишь?! Ты моя, малышка, - целую губы, шею, ключицу, оставляя свои отметены на коже, а девочка только впивается ноготками в плечи, запрокидывает голову назад, подставляя больше доступа для моих губ. И я принимаю приглашение.
        Маленькая стонет и, находя мои губы, срывает слова со своих, а потом целует:
        -Твоя... - это всё, что мне нужно. Это как белый флаг. Но мне он и не нужен был, потому что я и так чувствовал, знал, что эта малютка моя.
        Аня обхватывает крепче мой торс ножками и трётся промежностью об мой достоинство, а я и так напряжён до предела, что хочется войти, прямя так: резко, глубоко, чтобы сорвать с алых губ стон и впиться страстным поцелуем в офигенные губы на всём белом свете.
        Раньше мне казалось, что мне будет мало одной, потому каждый раз спал с разными, не желая повторить с одной единственной. А сейчас понимаю: мне мало Ани и всегда будет мало. Потому что я болен этой девочкой. Но именно с ней я хочу спать и не только в пошлом смысле, но и в прямом. Хочу засыпать и просыпаться. Смотреть и касаться идеальной коже лица пока крошка спит.
        Аня крепче обхватывает мою шею руками. Её глаза затуманены, а у меня искры из глаз, до того я её хочу. Но понимаю, что не время и не место. Всё будет. Будет так, как никогда, и не с кем. В этом я могу быть уверен. Потому что она особенная. Особенная для меня. Особенная Моя.
        И я всем глотки порву за неё. И в первую очередь её дорогому отчиму, что решил продать дочь, пусть и неродную. Нужно будет отдам свою фирму, но она не выйдет замуж за ублюдка Чернова. Только за меня. За меня, малышка.
        Целую, а сам схожу с ума. Провожу ладонью вниз по спине, к сокровенным складочкам малышки. Провожу по лепесткам. Мокрая. Такая сладкая. Моя девочка. Впиваюсь в губы и проникаю сразу двумя пальцами. Малышка вскрикивает мне в рот и сжимает мою шею сильнее, привлекая к себе. А я наращиваю темп. В ней туго, а у меня мошки перед глазами, хотя я ещё не вошёл в неё. Это будет обязательно, но не сейчас.
        Отрываюсь от сладких губ, но не прекращаю движения. Впиваюсь в ключицу и слышу стон, а потом ещё и ещё. Чувствую Аня вся сжимается, а я не прекращаю движения, довожу маленькую до взрыва. Так что малышка кусает меня за плечо, а я вдавливаю своим телом в стену кабины.
        Словно сам кончил вместе с ней. Аня дрожит, но не отпускает меня. Её колотит, а я усмехаюсь как сам чёрт. Какой же это кайф приносить любимой удовольствие. Любимой...? Не знаю, но сейчас она самое дорогое на всём белом свете.
        /Тяжело дышит вместе со мной, а я легко целую в шею, всё так же крепко держу за талию.
        Когда мы приходим в себя омываю девочку, закутываю в большое банное полотенце, беру на руки и уношу в спальню. Кладу на кровать, укрывая одеялом. Целую в лоб и собираюсь сам принять ванну. Нужно освежиться, спустить пар. Но не успеваю. Аня ловит за руку.
        -Миша, а ты? Хочешь я сдела... - смущается отводит глаза не договариваю.
        Улыбаюсь, наклоняюсь вновь целую только уже в губы.
        -Отдыхай малышка. Я тебе ещё покажу, что такое Рай... - улыбаюсь и ухожу.
        Когда возвращаюсь Аня уже спит, а я не могу на неё насмотреться. Она такая красивая, и сегодня она будет спать со мной рядом. Но прежде всего нужно позвонить Орловскому и сказать, что девушка у меня. Как бы то ни было. Но они должны знать, что с ней всё хорошо.
        Один гудок, второй, третий... На шестой мужчина снимает трубку.
        -Да, Беркутов? Мне сейчас некогда. Говори что хотел, - голос грозный, недовольный. Оно и понятно почему, но нужно раньше было головой думать, что творят.
        -Аня у меня.
        -Что? Как у тебя? Я сейчас приеду, заберу её...
        -Нет, - прерываю компаньона. - С этого дня она будет жить у меня.
        -Да, как ты смеешь?! Ты щенок, что ты себе позволяешь?! - кричит, не сдерживая себя, но мне всё равно.
        -Позволяю только то, на что имею право. Аня моя! И непросто моя девушка или кукла. Она моя женщина! И ни за какого Чернова она замуж не выйдет! Вам это понятно, господин Орловский?! - говорю спокойно, но вот только всё спокойствие летит ко всем чертям стоит только вспомнить, как увидел Аню мокрую сидящую на тротуаре. Как текли по её лицу слёзы и как в глазах была адская боль. Сжимаю руки в кулаки. Размажу по стенке скотину.
        -Ты, вообще, охренел, Беркутов? Ты забыл, что благодаря мне поднял свой бизнес? Так, я тебе напомню, мой мальчик, - рычит.
        -Мне наплевать на бизнес. Хочешь его? Забирай. Но Аню, я не отдам, - говорю и сбрасываю.
        Кулаки сжимаются всё сильнее, а ярость поднимается как лава из вулкана. Тяжело дышу. Пусть подавиться бизнесом. Для меня Аня дороже, чем все деньги и бизнес мира. Её я не променяю ни на какие деньги. Не отдам. Моя.
        Глава 10
        Аня
        Лёгкий поцелуй в плечо и нежное касание по спине разбудило меня. С губ слетел стон, а крепкие руки обвели мою талию, прижимая к своему телу ещё ближе. Поцелуй в шею и аккуратный, но страстный пробирали мурашки по обнажённому телу.
        -Я соскучился, - хриплый шёпот на ухо, а я прикрываю глаза, наслаждаясь голосом любимого мужчины.
        -Я же рядом, здесь с тобой, - закинула левую руку назад, прижимая за шею Мишу.
        -Мне всегда мало тебя. Даже когда ты рядом я скучаю, - знал бы ты, как я скучаю.
        -Тебе пора на работу, - а сама не могу оторваться от него. Мне ничего не отвечают, лишь прижимаю к себе крепко. Настолько что тяжело дышать, но и с ним я делаю глубокий вздох. Дышу. Живу.
        Он действует на меня как наркотик. Я хочу его ещё и ещё. Словно мы не виделись целую вечность, а, может, и дольше. И вот увиделись, но насладиться не могу. Рядом с ним всё отходить на второй план. Главное, только он один. Тот, кто ворвался в мой мир внезапно, взорвал его своим появлением, и построил новый с яркими красками в сто оттенков.
        Впервые я хочу принадлежать мужчине не только телом, но и душой. Хочу быть рядом и разделить всё, что у меня есть с ним. Хочу печали и радости делить поровну, каждый день и ночь. Хочу ждать после работы с горячим ужином и яркими ночами на двоих.
        Чёрт, я, по-моему, спятила. Настолько сильно больна по нему, что если он уйдёт, то меня не будет. Не будет Ани Богдановой. Будет тень, робот, который ничего не чувствует. Он мне слишком нужен, чтобы я хоть на миг отказалась от него. Не знаю, когда это произошло, но я полюбила его. Вот так безбашенно на пару дней влюбилась в буквально незнакомого человека, бабника, который на моих глазах был с другими, но почему-то ему доверяю. Сердце кричит, что он не может не чувствовать то же самое, что и я.
        Пока Миша принимал душ, быстро приготовила завтрак. В тишине, смотря друг на друга, мы ели, а потом проводила на работу. Напоследок сказал, что всё решит, а от воспоминаний о вчерашнем я мелко задрожала.
        -Я всё решу, девочка моя, - лёгкий поцелуй в губы. - Ничего не бойся. Я никому не дам тебя в обиду и никому не отдам, - поцелуй в лоб, а мне так одиноко, что вот, вот он уйдёт, но я отпускаю.
        Чуть позже позвонила Альке, рассказав, что происходит. Конечно, подруга кричала так, что было слышно, наверное, за километр от дома. И я её прекрасно могла понять, но ничего не могла сказать в ответ.
        Как бы то ни было они мои родители, но внутри такая боль, что они продали меня, свою родную дочь. Мать продала меня за деньги. Слёзы вновь потекли и я, не сдержавшись, всхлипну. Сжавшись в комок на кровати, пролежала так пока не услышала звонок телефона. На дисплее было имя матери. Вспомнила о дочери. А где она была вчера, когда я сбежала? Когда со мной могло случиться что-то плохое... Боже, если бы Миша, не знаю, что могло со мной произойти.
        В любом случае я не собираюсь ей отвечать. Она предала меня, и мириться с этим я не собираюсь. Смахнув слёзы с лица, встала с кровати и пошла собираться. Решила сделать сюрприз Мише. К тому время почти вечернее, так что можно где-нибудь погулять, ну или покушать.
        Через час я стояла в приёмной мужчины. На меня удивлённо установилась девушка.
        -Вы к кому и по какому поводу?
        -Я к Михаилу Константиновичу по личному вопросу, - кивнув, девушка связалась с Мишей.
        -Михаил Константинович, к вам здесь девушка пришла. Сказала, что по личному вопросу.
        -Кто?
        -Скажите Аня, - подсказала секретарю.
        -Госпожа Анна, - никто не называл меня госпожой. Хм, приятно, однако.
        -Аня? - Удивлённо спросил Миша. - Пропусти, Женя и меня ни для кого нет ближайший час, - замолчал на секунду и продолжил, - а хотя ты можешь быть свободна на сегодня.
        -Хорошо. Спасибо, Михаил Константинович, - а потом с улыбкой на лице пригласила вовнутрь.
        Подойдя к двери, я замешкалась. Интересно он будет рад меня видеть? Всё-таки пришла без приглашения и наверняка у него было много дел. Но, может, всё-таки не будет ругать. Ух, сделал глубокий вздох, постучала и когда услышала громкое «Войдите» открыла дверь.
        Миша сидел в своём кресле развалившись, затягиваясь едким дымом и смотрел на меня. А я не могла отвести взгляд. Он сейчас был настолько сексуальным в этой позе с сигаретой в губах, что ноги стали ватными и мне тяжело было сделать и шаг. А между нами, метров пять и их надо как преодолеть.
        -Иди ко мне, - приказывает Миша, всё так же развалившись в кресле, затягиваясь едким дымом.
        Его голос властный, но я знаю, что именно мне принадлежит его нежность, которая проскальзывает, только когда мы одни, потому что я - его единственная слабость. Он не позволяет ослушаться, и я не смею возразить, поэтому делаю первый шаг к нему. Потом ещё и ещё.
        Подойдя к нему вплотную, так что наши колени почти касаются друг друга, смотрю в потемневшие радужки глаз.
        Миша выпускает изо рта клубы дыма, и вместе с этим рывком хватает за запястье и притягивает к себе. Дым обдаёт моё лицо, но я не морщусь, не отодвигаюсь и не брезгую, потому что люблю. Дым пахнет моим мужчиной, и он окутывает меня в своеобразный кокон. В этот момент Миша выглядит настолько сексуально, что мне хочется наброситься на него как дикая львица и съесть его целиком. Мужчина будит во мне зверский аппетит. Мне нравится целовать его, хоть и чувствую запах некогда мерзкого вещества. Но с некоторых пор полюбила его.
        Я падаю на его колени, нависая сверху, упираюсь в мускулистую и сильную грудь по-мужски настоящую, а не как у всех тех хлюпиков в моём возрасте, ладошками. Верхние две пуговки белой рубашки, что сегодня надевала я сама и застёгивала расстёгнуты и видны татуировки. Я схожу с ума по этому мужчине. Прикасаюсь к ним, обведя тёмные чернила. Я люблю каждую завитушку, крылья ангела над ключицей. Я люблю его всего.
        Пальцы рук мужчины ложатся на поясницу, сжимая в тисках кожу, но я почти не чувствую боли. Она тонет в наслаждении, словно перед прыжком в бездну.
        Сладкая боль. Настолько яркая, как залпы фейерверков. Она пугает, но и с тем завораживает.
        Руки Миши ползут вверх по позвонку, останавливаясь на шее, слегка сжимая. Подносит вновь сигарету к губам, делает затяжку, отводит и рывком притягивает к себе, впиваясь в губы. Это происходит настолько неожиданно, что я приоткрываю рот и мужчина, воспользовавшись этим, выдыхает в мои лёгкие дурманящий разум дым. Он проникает в меня настолько глубоко, что становится трудно дышать. Но мой мужчина не даёт мне умереть, воскрешая своими губами, что начинают сначала медленно мять мои губы, а в следующий миг терзать, как самый настоящий зверь.
        Это самый потрясающий и вкусный поцелуй на свете. Вкус губ любимого и едкий запах дыма - моё самое любимое блюдо в мире. Ради этого я продам даже душу дьяволу.
        От него сносит крышу, а всю меня бьёт озноб, и я совсем не соображаю, что происходит.
        Не знаю, куда делась из руки Миши сигарета, но он уже двумя крепкими руками обнимает меня, исследуя моё тело под тонкой материей. Мои пальчики пробираются к шее, зарываясь в волосы на затылке, что намного длиннее, чем по бокам в модной причёске, перебирая между пальцами.
        Я сойду с ума.
        Уже не понимаю, где начинаюсь я, а где заканчивается Миша. В этот миг мы одно целое неделимое.
        Глава 11
        Михаил
        Я попал в капкан, из которого мне не выбраться уже никогда. Меня затянуло водоворотом в плен к этой женщине, что затуманила разум и сердце собой. С тех пор когда в моей жизни появилась эта сладкая девочка я не могу нормально спать и работать. Моя жизнь изменилась от и до. Она совершила такой разворот, крутой на триста шестьдесят градусом, что теперь без Ани я не мыслю своей жизни.
        Как бы это глупо ни выглядело, что вот он сначала с одной, потом с другой, а потом бежит к Богдановой и говорит о каких-то чувствах. И хочет, чтобы она ещё поверила. Такое просто не бывает, но... Факт остаётся фактом - я полностью и бесповоротно вляпался по самые уши.
        С каждым днём, проведённым вместе с ней мне, становиться её всё мало и мало. Словно мы не видимся несколько дней и вот когда увиделись-то не можем насладиться друг другом. Хотя не видимся всего каких-то восемь, десять часов от силы. Но на самом же деле целую вечность. Вечность, где нет её рядом.
        Влюблённый придурок, который готов ради неё на всё, но мне наплевать кто и что думает об этом. Главное, моей девочке, моей маленькой нимфе, melegim со мной хорошо, а остальное не имеет никакого значения.
        Как же кайфово ехать домой зная, что дома тебя ждёт такое сокровище, как Анюта. Эта сладкая, солнечная, такая родная девочка. И на губах появляется улыбка. Еду, как дебил домой и улыбаюсь как сумасшедший, стоит только подумать, как я открываю дверь, а на пороге меня встречает Аня и один шаг, и она крепко меня обнимает, утыкается в мою шею, тихо выдыхает.
        И вот сегодня решил приехать домой пораньше. Сделает ей сюрприз. Открываю дверь, в доме стоит тишина, что само по себе странно. Обычно в это время нимфа готовит кушать, ну или занимается переводом документов, пока её компания присылает договора для перевода. Аня, к сожалению, решила вернуться в Мадрид и остаться там жить насовсем. Сколько я не уговаривал, чтобы она работала со мной, она отказывается. Говорит это не этично работать со своим парнем в одной компании. Ох, если бы она знала, что значит не этично, когда у тебя яйца разрываются от того, как ты хочешь эту дикую кошечку, которая- то ласковая словно маленький котёнок, то как пантера рвёт на тебе одежду от страсти, что сжигает внутри.
        Всё это время пока девушка у меня, у нас ничего не было. Я не хочу спешить, чтобы она думала невесть что обо мне. Она слишком дорога для меня, чтобы я вот так вот просто профукал её, сделав что-то не то.
        Нет, я дорожу ей и ценю и прежде всего её состояние моральное и физическое стоит для меня на первом месте. А всё остальное не имеет значения. Да, я дико её хочу. Так, сильно, что яйца взорвутся только от мысли о ней, не говоря о её прикосновениях и поцелуях. Но сейчас не подходящее время.
        Разуваюсь, снимаю пиджак и проходя в гостиную кидаю тот на спинку дивана. В комнате свет приглушён, но Ани нигде нет. Сердце сразу забеспокоилось. Не медля ни секунды направился в нашу спальню. Открываю дверь и передо мной предстоит такая картина: малютка сидит в соблазнительном пеньюаре посреди кровати, скрестив ноги и смотрит на меня.
        Облизнув пересохшие губы, прошёлся по всем изгибам идеального тела моей девочки.
        Оперившись плечом о косяк двери, сложил руки в замок посмотрел в Ани прямо в глаза.
        -И что это у нас такое? - хищно изогнул одну бровь.
        -Тебя встречаю, разве не видно, - ухмыльнулась моя девочка.
        -Вообще, то я надеялся, что ты меня встретишь вкусным ужином.
        -Так, я и встречаю вкусным ужином. Ты разве не видишь, Беркутов? - закусила нижнюю губу, поманив к себе пальчиком.
        Моя девочка сведёт меня с ума. Итак всё внизу полыхает и горит, стоит только её увидеть. И сейчас она просто издевается надо мной. Знает же, что моё терпение просто на пределе. Нет сил терпеть, сцепив силой зубы.
        Отпрянув от косяка, медленно не разрывая зрительного контакта, направился к своей сладкой добычи, которая сама плывёт мне в руки. Наверное, это самый офигенный подарок на свете. Не знаю, за какие грехи я получил такое, но я безумно рад, что однажды так крупно согрешил, что в дар мне подарили эту девочку, что слаще нектара.
        Подойдя к кровати вплотную, оперившись коленом меж слегка раздвинутых ног Ани, стал медленно опускаться на неё, на что моя девочка упала на постель, разметав по покрывалу своими шикарными, тёмными волосами. Навис над этой конфеткой, смотря точь-в-точь глаза, видя в них полыхающий огонь страсти, что разделяю вместе с ней.
        Опустив голову к шее, вдохнул умопомрачительный запах моего сокровища. Какой же кайф девочка... Одна моя рука легла на талию слегка сжав, а губы впились в шею, оставляя на ней свою метку, чтобы все знали - Аня принадлежит мне. Мне и никому больше.
        С губ девушки слетел стон, выгибаясь как струна, прижимаясь ко мне теснее. Зарычав, сорвал страстный поцелуй с её прекрасного ротика. Сегодня ночью нет место разговором. Сейчас хочу слышать из её уст только мольбу войти в неё быстрее и резче, и стоны сорвавшееся моё имя.
        Мы так изголодались друг по другу, что не заметили, как остались оба обнажёнными. Как Анюта перевернула меня на спину, оседлав как опытная наездница. Мои руки на её бёдрах, а её на моём торсе. Один миг и я глубоко в ней. По самые яйца. Так что тут же перед глазами заплясали мошки. Стиснув зубы, слегка отпрянул и вновь двинулся в неё. Резко, остро так, что с её губ слетело моё имя со стоном.
        Мы двигались в такт друг друга. Смотрели друг другу в глаза, не отрываясь и я видел в них всю любовь, всю верность ко мне. И от этого слетела крыша. Я вбивался в Аню с такой звериной силой, что нимфа хватала воздух губами и не могла произнести ни слова.
        Руки гладили нежнейший шёлк её тела, то сжимая спелые вишенки её грудей, то ласкали языком, доводя малышку до экстаза.
        Наши руки были сцеплены вместе, пальцы переплетены, когда я притянул её к себе так близко, что между нашими губами не оставалась ни миллиметра и в самые губы прошептал:
        -Я люблю тебя, - и резко вновь вошёл, лишая её слов и воздуха, что сейчас ей так необходим.
        Эти слова слетели с губ в то время, когда и должны были произнесены. И не потому, что от чувств и такого фееричного секса мозг затуманился, что я ничего не соображал, что говорю. Совершенно нет. Я знал и чувствовал, что говорю. Эти слова осознаны и имеют надо мной силу, как и эта девочка.
        С её глаз потекли слёзы, а малютка, прижавшись к моему лбу своим, прикрыв глаза, прошептала:
        -Я тоже тебя люблю, Беркутов... очень сильно люблю, - и прижалась своими губами к моим.
        Я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Так как никогда ещё не чувствовал. Моя девочка, melegim меня любит. Немедля ускорился, приближая нас к совместной разрядке. Несколько резких, глубоких толчков, и мы разорвались на атомы вместе.
        С губ моей малышки сорвался крик моего имени, а я впился ей в шею засосом. Настолько яркие чувства меня разорвали на части, что уже не понимал кто я и где я, но всё так же сжимал наши сплетённые пальцы, вместе не выпуская эту птичку на волю.
        Мы ещё долго лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь тишиной. Этим моментов и нашей жизнью. Теперь я знал, что у нас всё будет хорошо.
        С того дня жизнь потекла яркими красками. Мы наслаждались друг другом. Сидели поздними ночами возле камина обнажённые, укутанные в плед. Я прижимал её к себе, целовал в макушку и по-дурацки мальчишеской улыбкой улыбался. Нам было так хорошо вдвоём. Все проблемы уходили на второй план. И я так надеялся, что так будет всегда, но... в один день всё рассыпалось на мелкие куски, когда в мой кабинет вошёл Орловский, отчим моей девочки.
        Глава 12
        Аня
        Месяц счастья и любви. Нежных вечеров и страстных ночей. Это всё было наше с ним счастье, которое я не хотела терять. Но внутри сидело какое-то плохое предчувствие. Словно совсем скоро случиться что-то плохое, чего мы совсем не ждём и уж точно не хотим. Но оно быстро приближается и совсем скоро нас накроет.
        Но в душе я всё равно была счастлива и любима. Каждый день, проведённый с любимым человеком, не заменит ничего вокруг. Я забыла обо всех проблемах, что нас подстерегали. Каждый день хотелось запечатлеть внутри себя навеки. Как будто я чувствовала, что совсем скоро этого всего не будет. Даже по ночам просыпалась от кошмаров, в которых Миша уходил от меня, а я кричала ему вслед, но он не оборачивался. Только уходил всё дальше и дальше. С диким криком просыпала, так что просыпался и Миша. Спрашивал, что случилось, а я только и могла, что крепче его сжимать в своих объятиях и шептать, чтобы не уходил.
        Беркутов в те минуты напрягался, а потом крепче обнимал, шепча, как сильно меня любит. Но я чувствовала, что что-то изменилось. Миша был таким же, но что-то в нём изменилось. Стал более задумчивым, уходил глубоко в себя и долго молчал. Пыталась разговорить, но он лишь отмахивался, говоря, что всё хорошо просто на работе кое-какие проблемы. Но я чувствовала, что что-то не то.
        На каком-то подсознательном уровне чувствовала, что это совсем не так. Миша стал крепче обнимать меня ночью, шептать, чтобы не забывала, как сильно он меня любит и как боится меня потерять. Вот и сейчас прижимает так, что становится трудно дышать.
        -Миша, - хриплю, а по щеке бегут слёзы. Глажу её широкую спину, плечи, переходя на руки. Целую каждую татуировку на груди и левой руке. - Я никогда от тебя не уйду. Всегда буду рядом, слышишь?! - поднимаю на него глаза, а он смотрит на меня так, что у меня сейчас сердце разорвётся.
        Прижимает одну ладонь к моей щеке, смахивая большим пальцем слезу и нежно целует в губы. Меня не на шутку забеспокоило его состояние. Потому как в первые его вижу таким за всё время, что мы знакомы хоть это и не так много, но всё равно.
        Миша настолько стал для меня родным, что я чувствую его изменения, его переживания и метания. Чувствую каждую его клеточку и присутствие ещё когда он не зашёл в помещение. На каждое его движение, прикосновения моё тело отзывалось.
        -Не уйдёшь? - смотрит мне в глаза, а руки считают каждый позвонок на спине, что меня пробирает до озноба.
        -Нет, глупый. Ну, куда я от тебя уйду, если люблю. Но, Миш, у тебя точно всё хорошо? Потому что в последнее время ты стал сам не свой, - оплетаю ладонями лицо, глажу большими пальцами лицо. -Если у тебя что-то случилось, то ты можешь мне доверять и рассказать, чтобы там не было, - качаю головой. -Ну же, любимый, поделись со мной, прошу, - сердце сжимается оттого, что он держит всё в себе, не рассказывает совершенно ничего, словно я ему чужой человек.
        Вздыхает.
        -Малыш, я не хочу, чтобы ты накручивала себя. У меня, правда, всё хорошо. Просто мелкие проблемы. Это всё решимо. Ты просто никуда не уходи, хорошо? Будь рядом, Анют, - последние слова сказаны с мольбой.
        Привстаю на носочки, провожу ладонями по шее, сплетая пальцы в замок, не выпуская его из захвата.
        -Не уйду глупый. Я навечно с тобой, - припадаю своими губами к его. Руки Миши сжимают мою талию, вжимая моё тело в своё.
        Мы не могли насытиться друг другом. Он целовал как будто в последний раз. Пил из меня кислород и делился своим. Кусал за нижнюю губу, а потом проводил языком по ней в извиняющем жесте, а я, тая от его прикосновений, и сгорала от его поцелуев и вновь воскресала.
        В последний раз быстро целую и не отрываясь от губ шепчу:
        -Я буду всегда рядом. Даже если меня за это сожгут на костре заживо, как ведьм в средневековье.
        -Я люблю тебя, - в ответ и мир вновь уходит на задний план. Есть только мы вдвоём.
        Миша ушёл на работу, а я занялась работой. Буквально вчера пришёл договор, который нужно срочно перевести. Пять часов кропотливо занималась переводом. Глаза болели, всё тело затекло сидеть в одной позе. Поставив последнюю точку в бумагах, откинулась на спинку стула.
        На часах был полдень. Сегодня договорились с Мишей встретиться и сходить на обед. Быстро отправив документы своему гендиректору, пошла собираться.
        Уже подъезжав, набрала любимому сообщив, что буду через десять минут. Сказав, что как раз к этому моменту освободиться сбросил. Его голос был хмурым и каким-то холодным, что сразу меня насторожило. Да и сердце сегодня с самого утра было не на месте. То сжималось, то уходило в пятки, что прежде никогда не случалось.
        На ресепшене сидела всё та же девушка. Поздоровалась с ней пошла к двери, но почему-то меня попытались остановить.
        -Михаил Константинович, занят. У него важные переговоры, - а сама бледна как мел.
        -Я быстро, всего лишь скажу, что подожду его на улице.
        -Анна, пожалуйста, не надо. Я сама могу сказать, - нахмурилась. Это что такое?
        В другой ситуации я бы, конечно, так и сделала, но сейчас отчего-то на душе неспокойно и оттеснив девушку от двери, взялась за ручку, открыв ту.
        Та картина, что предстала передо мной сбила меня с ног, выворачивая все внутренности наружу. В груди застыл крик отчаяния и боли. Слегка пошатнувшись, ухватилась за косяк рукой, облокотившись на него.
        -Миша, - охрипшим голосом слетело с губ.
        Сам же мужчина был поглощён важным делом, чтобы заметить меня. На его столе сидела блондинка, раздвинув ноги, почти обнажённая в одном лифчике. А сам Беркутов жадно прижимался к ней и целовал в шею, пока она выгибалась как кошка, требуя больше ласки.
        Пол ушёл из-под ног, а грудь сдавило в тиски, что трудно было сделать вдох. Его руки шарили по телу этой... этой... Не знаю даже как её назвать. То сжимали бёдра, то плавно двигались по спине. Я была словно невидимка. Меня не видели и не слышали. А я сама умирала секунда за секундой.
        Умирала без варианта на спасения. Разряд за разрядом мне не поможет выжить. Я задыхалась, но вдруг из моего горло вырвался жуткий крик воронья... - эхо твоего предательства!
        Я видела, как Миша поднял на меня глаза и на миг в его зрачках полоснула болью, такой же, как он сейчас меня полоснул на живую, но потом исчезла. Из раны текла кровь, но я не замечала этой рваной боли. Я смотрела в его глаза ещё секунду и бросилась прочь.
        Я не видела, куда лечу. Пусть застелили слёзы. Сердце сдавило болью. Мне так ещё никогда не было больно. Даже когда родители продали как какую-то вещь. Меня разрывало на части. Моя рваная душа умирала без шанса на воскрешения.
        Глава 13
        Михаил
        Тяжело дышал, сжимаю руки в кулак. Мне хотелось разорвать всех, а в первую очередь себя за то, как поступил. Кулак врезался в стол с такой силой, что девушка на нём подпрыгнула и вся сжалась. Да, сука бойся меня, потому что я разорву сейчас всех, кто причастен ко всему этому. Но мне хотелось разорвать своё сердце в клочья. Невыносимо было видеть боль в глазах любимой и знать, что виной всему один я.
        Я человек, который воткнул в её сердце острый кинжал. Шептал слова любви, а в другую секунду предал самым мерзким способам.
        Из последних сил сдерживался, чтобы не броситься за ней и всё объяснить. Сказать, что это совсем не то, что она подумала, потому что так оно и есть. Чёртов, Орловский!
        -Убирайся! - мой крик разнёсся по кабинету, ударяясь о стены.
        -Что? - не поняла эта стерва.
        -Убирайся я сказал, - зло отчеканил, стиснув зубы. Грубо смахнул со своего стола девушку, кинув в неё кофту.
        Мне хотелось остаться одному и всё здесь разфигачить. Выпустить ту ярость, что вот, вот во мне лопнет и не хотелось задевать никого. Никого, кроме ублюдка Орловского, который пришёл ко мне две недели назад, желая спокойно со мной поговорить. Но вместо спокойного разговора он начал шантажировать. Шантажировать моей девочкой, что если она не выйдет замуж за Чернова, уйдя от меня, то он сделает с ней намного хуже, чем убьёт. По его словам, он подстроит аварию, в которой она останется калекой и обвинит во всём меня. Аня возненавидит меня, но всё равно выйдет за Чернова, потому как ему тоже выгоден их союз. Даже если она будет калекой.
        Я не мог поверить в то, что он говорит. Как он мог поступить так со своей падчерицей, которую знал чуть ли не с рождения. У меня такое в голове не укладывалось, но я не хотел причинить боль своей девочки и оставить её не мог.
        Меня разъедали противоречивые чувства. Я не хотел её отпускать, но и себе не прощу, если она будет страдать. Нет, если бы так случилось, что она стала инвалидом, я бы не бросил, потому что люблю. Люблю её больше жизни своей проклятой. Но она бы сама себя возненавидела, если бы стала неполноценным человеком, потому что это хуже смерти. Ты живёшь, но ты умер. А потом возненавидила бы и меня. Я не хотел этого для melegim.
        Все последние дни, минуты я старался быть с ней рядом, дать любовь, тепло, чтобы она поняла, как я её люблю и буду любить до конца своей жизни. Вечность её одну.
        Я знал, что она подъезжает и поэтому попросил свою подчинённую мне подыграть. Я чувствовал её присутствие, когда она только поднялась на этаж. У меня сердце билось с такой силой, как будто хотело выпрыгнуть. Каждое движение по телу другой было мне омерзительно на глазах любимой, но я продолжал играть этот спектакль. Но после её крика, которое разорвало моё сердце в клочья не смог сдержаться, посмотрел на неё и в этот момент я упал в бездну, которая забрала мою душу к дьяволу.
        Никогда себе этого не прощу. Не прощу боль в её глазах. Я чувствовал всё, что чувствовала она и умирал вместе с ней.
        Как только за Кирой закрылось дверь, в стену полетел компьютер, стол перевернулся. Я бил руками в стену, чтобы заглушить ту боль, что накатила как ушат холодной воды. Я выплёскивал всю злость, ярость, но мне не становилось легче, только хуже. Весь кабинет был перевёрнут с ног на голову, а я стоял посреди с разбитыми костяшками до мяса и тяжело дышал.
        Упал на колени и завыл, как израненный зверь.
        Возле камина в шесть утра я сидел, оперившись локтями рук о колени. Моя голова была чуть опущена. В правой - руке держал стакан с тёмной жидкостью в виде виски со льдом. В левой - фотографию самого дорогого и любимого человека на свете. С неё на меня смотрело самое прекрасное создание во вселенной. Но всё это я безбожно просрал, как самый настоящий козёл. По моей вине она сгорает сейчас в этой агонии. Но по-другому я не мог поступить. Это ради тебя, melegim. Ради тебя, моя девочка.
        С фотографии на меня смотрит счастливая Аня. Кажется, её улыбка могла озарить весь белый свет. Тонкая талия, которую ещё помнят мои пальцы на ощупь. Её кожа, которая не сравнится ни с одним шёлком в мире. Я помню её запах. Она пахнет моим счастьем. Со всей силой сжимаю стакан в руке, что ещё немного и он разобьётся, впиваясь осколками мне в ладонь. Но это ничто, по сравнению с тем, что я причинил моей девочке. Даже моя смерть не сможет искупить всю вину перед ней.
        Я должен отпустить, забыть. Стереть её из своей памяти, иначе Аня пострадает из-за меня. Я себя никогда не прощу, если с ней что-либо случится. Надо отпустить. Но чёрт, как же это сложно, когда она въелась в тебя настолько, что, кажется, приросла к тебе намертво. Но я должен.
        Не медля ни секунды, чтобы не было так больно и не было шанса повернуть назад, бросаю фотографию в огонь, у которой тут же начинают сгорать углы. Но я ошибся. Внутри растекается по венам жгучая боль и отчаяние, отравляя меня своим ядом. Я сжигаю то единственное, что у меня осталось от Ани. Оно забирает, сжигает дотла. Оно сгорает вместе с моей любовью, моей одержимостью, моим ангелом. Моей хрупкой девочкой, что мне нужнее всех нужных. Боль адская, что хочется выть, крушить всё на своём пути, но я держусь из последних сил и смотрю, как каждый миллиметр девичьего лица сгорает, оставляя только пепел на её месте. Моя душа разбита. Перестаю дышать. Жить. Потому что вместе с фотографией сгораю и я.
        Сгорают мои воспоминания о тебе, где мы ещё были вместе. Ты улыбалась мне и нежно льнула ко мне, а я крепко обнимал и шептал, что никогда никому не отдам.
        Последняя секунда и фотография сгорает, тлеет, оставляя на месте неё угольки. Пепел.
        Теперь ты больше не моя.
        Не выдерживаю, отважу руку назад, в которой стакан с виски, и кидаю в огонь. Во всё горло ору, как раненный волк, что потерял свою пару навсегда. Неожиданный взрыв и я отлетаю в сторону, ударяясь головой обо что-то и тут же отключаюсь. Последнее что я вижу перед собой - заплаканной лицо любимой. Нет, ты не должна быть здесь. Нет, Аня. Уходи. Melegim. И тьма забирает меня.
        Слышу какое-то пиликанье, что ужасно раздражает меня. Хочется сломать всё это, чтобы прекратить шум. Хочу тишины и спокойствие. Зажмуриваю глаза и стараюсь медленно их открыть. В горле пересохло, а голова болит с такой силой, как будто её часов десять били.
        Яркий свет бьёт прямо в глаза. Где я? Ничего не помню. С губ слетает стон.
        -Миша, - слышу взволнованный мужской голос.
        Поворачиваю голову в сторону говорящего и натыкаюсь на друга детства Гошу.
        -Гош, - хриплю, не могу ничего толком сказать.
        -Всё хорошо, не напрягайся. Я сейчас позову врачей, - и выбегает из кабинета. А я напрягаю память, желаю вспомнить, что же произошло, но что-то ускользает от меня.
        Хлопок двери, от которого я вновь поморщился. В палату заходит высокий, крепкий мужчина, лет сорока.
        -Как вы себя чувствуете, Михаил Константинович? Что ни будь помните? - задаёт вопросы, а я стараюсь вновь напрячь память, но в ответ ничего.
        -Чувствую себя скверно, и ничего не помню.
        -Это нормально в вашем состоянии. Память скоро вернётся. В вашем доме случился взрыв, вас привезла девушка. Она так переживала за вас. В её глазах было столько боли. Впервые вижу такую панику и боль в глазах у девушки, как у вашей.
        Перевожу взгляд на Гошу. Он стоит улыбается, а я ничего не понимаю.
        -Какая девушка?
        -Аня, - отвечает друг, а моё сердце пронзила стрела, а голову вспышка.
        Аня. Анюта моя. Моя девочка. Melegim. Всегда знал. Что она мой ангел, который спасёт меня, только вот я не смог уберечь её от боли. Грудь сдавило в тиски.
        -Где она?
        -Она ушла за десять минут до вашего пробуждения, но всё то время пока вы были без сознания после реанимации она не отходила от вас ни на шаг. Она очень любит вас.
        И я люблю её. Но не смог сделать счастливой. Она никогда меня не простить. Даже если узнает всю правду.
        Сжал руки в кулак.
        Аня...
        Глава 14
        Аня
        Что я чувствовала? Съедающую меня пустоту, которая проникала всё глубже и глубже, не давая мне спокойно жить. Я помню, как приехала к себе домой, как, вообще, добралась. Как налила в ванну воды и просто ушла под воду на несколько долгих минут. Нет, я не хотела покончить с собой. Я просто хотела отключиться от мира, от своих чувств.
        Не хотела, вообще, ничего чувствовать. Всё, что хотелось вновь забраться на руки к Мише и крепко его обнять, а может даже задушить. На миг, на моём лице образовалась улыбка, но она тут же померкла.
        С моих волос стекали капли воды, а я лежала в уже холодной воде и смотрела мёртвым взглядом в потолок. Слёз уже не было, только звенящая пустота внутри. Понимала, что так могли поступить мои родные, но от Миши я такого не ожидала. Не ожидала такого предательства, когда ещё утром он шептал слова любви и просил меня быть рядом. Только я совсем не думала, что через каких-то несколько часов моя жизнь и сердце разобьётся вдребезги, не оставляя ничего от него.
        Опустившись вновь с головой в холодную воду, пыталась взять себя в руки, но перед глазами вновь вставало лицо полное любви и нежности Миши. В голове никак не укладывалось, что он мог так поступить. Разум кричал, что мог, если вспомнить всё, что было до наших отношений. В клубе был с двумя девушками, утром у себя в кабинете с другой, что, вполне возможно, что он и не любил, но... Вот сердце шепчет, что так не смотрят, если не любят, не обнимают и умоляют не покидать его.
        На часах было начала шестого утра и мне не спалось. Сердце было не на месте. Оно ходило ходуном, то сжималось, не давая вздохнуть, то билось как одуревшее. Я металась по квартире, желая, нет, меня просто тянуло к Мише. Но мне было настолько больно его видеть после того, что увидела в его кабинете, но я просто не могла не проигнорировать то, что кричит мне сердце. И не медля ни секунды помчалась к нему.
        Подъезжав к его дому, как произошёл взрыв в доме Миши, а сердце разбилось. Ещё не доехав пару метров до коттеджа, я попросила остановить и вылетела как ошпаренная из машины. Кинулась бегом внутрь. Мне не волновало, что я сама могу сгореть. Ничего не волновало, кроме любимого человека.
        Когда увидела его на полу почти без сознания слёзы вновь потекли градом, а я рухнула на пол рядом с ним. Просила открыть глаза, посмотреть на меня. Просила не уходить, не покидать меня, потому как люблю его до одури. Я не мыслю без него своей жизни. И если что-либо случится я себе этого никогда не прощу. Поэтому стала действовать на автомате, отключив все чувства. Сейчас, главное, спасти Мишу, остальное всё потом. Я понимала, что что-то случилось и это что-то точно наш разрыв. А значит что-то здесь не то. Но это всё потом.
        Не помню, как приехали в больницу, как ждала каких-то результатов, но молилась всем Богам, чтобы всё было хорошо. Попросила персонал позвонить и вызвать спасательную службу в дом к Беркуту. Спасти вряд ли что-то можно, но, главное, чтобы всё потушили.
        Когда врач вышел, сказал, что ничего серьёзного. Лёгкое сотрясение, пару ушибов и ссадин, но, если бы я не приехала - было бы всё намного хуже.
        Целые сутки я сидела с ним рядом и выпускала его руку из своей. Позвонила Гоши, другу Миши, с которым меня он познакомил и попросила приехать. Только после того, как поняла, что он приходит в себя - поцеловала в последний раз и скрылась.
        Я хотела побыть одна и сделать то, что хотела. Я не вижу смысла здесь быть, поэтому решила уехать в Мадрид, но сердце сжималось всё сильнее и сильнее, оттого, что скоро меня не будет рядом с любимым. Не смогу обнять, уткнувшись в его шею. Но понимала так будет лучше для всех.
        Целый месяц была в прострации, не желая никого видеть. Лишь Аля иногда приезжала и несколько часов обнимала меня крепко, гладя по голове. А я просто сидела и смотрела в одну точку. Но в один из дней решила поставить всё на свои места. Поговорить с родителями и уехать раз и навсегда.
        В доме была тишина, когда я вошла. Лишь приглушённые голоса еле слышались из гостиной. Значит, там сидят. Направилась в ту сторону. Родители сидели и разговаривали.
        -Здравствуйте, - поприветствовала их и остановилась рядом.
        -Дочка? Что-то случилось? - удивилась матушка, но в её глазах я увидела боль, но не настолько сильную, как съедала меня, когда узнала о её предательстве. Родную дочь продать за деньги. До сих пор не могу простить ей это. Чтобы ответил папа, если бы узнал об этом? Он бы тут же её прибил, потому как я была для него самым дорогим. И я буду счастлива. Я давала ему слово, что буду счастливой и намерена сдержать своё слово. Но не здесь, не в одном городе и стране с этими людьми, что думала мне роднее всех. Но как же я ошиблась.
        -Нет, всё хорошо. Я решила во всём поставить точку. Дорогой господин, Орловский, - повернулась к отчиму. - Вы тот человек, которого я считала родным, продал меня как скот за деньги. Вы лучший друг моего папы поступили так с его родной дочерью и притом втянули в это матушку. Но только если сама мама падкая на деньги и решила продать свою дочь, - смотрела прямо в глаза, чтобы он понял, что я настроена решительно и отступать не собираюсь.
        -То я на такое не куплюсь. Вы так желали денег, что разрушили семью и позволили возненавидеть вас. Но я не буду плясать под вашу дудку. Я никогда не выйду замуж за Чернова. Вам, а тем более ему я ничего не должна, поэтому то, чего вы так желали не получите.
        Его брови с каждым моим словом сдвигались к середине лица. Он хмурился и рычал.
        -Значит, всё-таки осталась с Беркутом, - нахмурилась, ничего не понимая, а он продолжал. - А ведь по его глазам видел, как он любит тебя и сделает всё, чтобы ты была счастлива и жива, даже если при этом ему придётся бросить тебя.
        -Что? - отшатнулась, не понимая какую чушь он несёт.
        -А что он тебе ничего не сказал? - подпёр подбородок рукой, посмотрел на меня с ухмылкой. - Я к нему приходил полтора месяца назад и шантажировал тобой. Сказал, если вы не расстанетесь, то я сделаю так, что ты останешься калекой и будешь страдать мучительно, но всё равно выйдешь за Чернова.
        Оттого, что я слышала, отшатнулась, как от пощёчины. С каждым словом пазл за пазлом складывался, а я злилась всё больше. Так значит весь этот спектакль был спланирован специально в его кабинете. Ну, Беркутов...
        Сжимала руки вспыхивая, как спичка. Убью, Беркутов... Так и знай, убью.
        Перевела взгляд на мать. Она как ни в чём не бывала, сидела и слушала всё это. Даже рот не открыла, чтобы защитить меня. Значит, всё она знала. Знала, какой был у Орловского план, если бы мы не расстались с Мишей. И что у неё ничего не ёкнуло? Она не переживала и не отстаивала меня? Что она за мать такая...?
        -Мне мерзко находиться в вашей компании, в этом доме. Быть с вами как-то связанной, - выплюнула весь негатив. - А ты мама, недостойна была и капли любви отца, как и моей. Я ненавижу тебя! И отныне у тебя нет дочери! - и больше не сказав ни слова вышла из этого дома, в котором и ноги моей больше не будет.
        Осталось только увидеть этого... этого... Ох, как же я зла, господин Беркутов. Я тяжело дышала, но пыталась взять себя в руки. Пока дошла до машины позвонила Гоше и узнала, где сейчас находится этот скотина. Узнав местонахождение, направилась туда.
        Этот предатель находился в своём старом доме. Прекрасно, если что не жалко будет мебель. До нужной цели доехала быстро. Вышла, хлопнув дверью. Как фурия залетела в дом.
        -Беркутов! - крикнула.
        Через мгновения появился сам виновник моего гнева. В какой-то кофте соломенного цвета, штаны. Весь взъерошенный с кругами под глазами.
        -Аня? - удивлённо проговорил.
        -Да, Беркутов. Это я. А что ждал кого-то другого? - как фурия двинулась на него, а Миша отступал ничего не понимая.
        -Аня, что происходит?
        -А я тебе сейчас скажу, что происходит, - на мои глаза попалась ваза, что стояла целая и невредимая на комоде. Взяв её, замахнулась.
        -Аня, поставь жива эту вазу!
        -И не подумаю, Беркутов! Ты скотина! - закричала и швырнула в него, но Миша успел увернуться, а я уже нашла другой предмет.
        Всё, что попадала мне под руку или на глаза я кидала в этого, этого скотину.
        -Аня, перестань. Живо поставь на место! - кричал, но убегал от меня, а я злая как собака пыталась если не догнать так попасть в него чем-то тяжёлым.
        -Как ты мог так со мной поступить? Кто тебе давал права всё решать за меня, Беркутов? Я тебя ненавижу! - кинула в него книгу, что попалась под руку и как раз попала в свою жертву.
        -А я тебя люблю, сладкая, - и в один рывок он оказался рядом со мной, схватил в охапку, закинул к себе на плечо и понёс куда-то.
        -Ты куда меня несёшь, Беркутов, мать твою! - стукнула кулаком по спине, на что получила по попе смачный шлепок. -Ты, что себе позволяешь? - возмущённо вися на его плече, прохрипела от негодования.
        -Я тебе рот с мылом вымою. Чтобы не слышал такие словечки из твоего прекрасного ротика. Он должен быть занят совсем другим, - всё то время пока мы разговаривали направлялись наверх.
        Я знала, куда он меня нёс и внутри поднималась буря. Занеся меня в комнату кинул на покрывало, нависнув сверху, сцепив мои руки своими в замок над моей головой. Его вторая рука была на моей талии и слегка сжимали, а по телу проходили рой букашек. Глаза налились слезами и всхлипнула от обиды, что Миша решил всё за меня. Что бросил меня только бы я была в безопасности. Я понимала, что это ради меня. Что он настолько любит меня, что готов был отпустить, но сердце разрывалось на части.
        -Миша, зачем ты так с нами? - не сдерживаясь вновь всхлипнула, как тут же почувствовала, как каждую мою слезинку слизывают языком.
        -Малыш, я не мог поступить по-другому. Твоё здоровье для меня важнее, чем моё моральное состояние, мой облик. Пусть я буду скотиной, но ты бы была жива. Не известно, как могло всё закончиться, melegim. Я бы не простил себя, если бы ты умерла. Я слишком люблю тебя, Аня, - пока он говорил, он смотрел прямо мне в глаза, и я видела всю его боль, ненависть к себе за то, как поступил со мной.
        Слёзы полились градом. Прикрыла глаза, уже не сдерживаясь воя как раненный зверь. Уткнулась в плечо Миши.
        -Я уеду от тебя в Мадрид.
        -Я уеду вместе с тобой, - служило мне ответом, хоть я и не спрашивала, и не просила. - Я не отпущу тебя от себя ни на шаг. Прости меня, малыш, - расцепив свои руки просунул мне под спину и крепко обнял.
        -Нет. Я уеду одна. Ты мне не нужен и никогда тебя не прощу, - а этот гад улыбается и целует в плечо, сжимая всё крепче, качая головой.
        -Нет. Теперь ты от меня никуда не денешься. Мы поедем вместе в Мадрид.
        -И ты готов бросить ради меня здесь свою компанию? И всё это ради меня? - говорила в шею, а боль постепенно уходила.
        -Да. Ради тебя, ради нашего счастья. Нашего будущего. Я готов ради тебя на всё, малышка.
        -Я люблю тебя, Беркутов. Ты сволочь, но я тебя тоже никуда не отпущу, - стиснула ещё крепче.
        -И я тебя очень сильно люблю, моя маленькая малышка, - поцелуй в шею, движения губ к мочке уха и нежный укус, от которого я таяла и была готова простить ему всё на свете, только бы он был рядом и обнимал точно так же, как и сейчас, боясь меня потерять. Словно я целая вселенная для него.
        Эпилог
        Михаил
        Три месяца спустя
        Неужели ты моя? До сих пор не могу в это поверить, что эта девочка, что сейчас стоит передо мной действительно Моя. Что я достоин такого подарка в жизни, как Аня. Она моя маленькая хрупкая малышка, что дана мне Богом не знаю за что, но я принимаю такой дар. И никуда больше не отпущу, не отдам, даже если это будет стоить мне жизни, но больше не отпущу. Ни на метр, ни на миллиметр. Всегда рядом. Рука об руку. И так будет до конца жизни.
        Но вот до сих пор простить себе не могу, что отпустил, предал, хоть по сути и не было ничего с той девушкой. В тот момент мне было омерзительно её касаться и каждое моё движение было через силу. Я виню себя и ненавижу. Ненавижу за каждую боль и слёзы любимой. За то, что она увидела всё это и именно я позволил этому случиться. Пошёл на поводу у Орловского и сделал так как он того хотел. Знал ведь, видел на его юбилее, как я смотрел на его падчерицу. Я не смог скрыть то, что так желал оставить только себе. Но всё же отдал.
        Я ненавижу себя и презираю. И каждый день прошу прощения у своей девочки и благодарю Бога, что дал шанс быть счастливым с ней. Если мы Аня ушла я бы умер. Она мой свет, моя жизнь. Мой воздух, которым дышу, живу. Она мой дом, в который я хочу возвращаться всегда, где бы не был, чтобы не делал.
        Не знаю за что заслужил, но не отпущу.
        Даже если будет упираться, драться.
        Не отпущу.
        Моя.
        Её улыбка озаряет маленькую церквушку в белых тонах с золотом. Узорами на стенах и куполом. Она стоит такая красивая передо мной, а я не могу поверить своему счастью. Улыбается и плачет. У меня самого слёзы вот, вот потекут от такого счастья. В глазах Ани горит любовь, нежность, верность одному мне. И я готов отдать всё на свете только за одну её улыбку. Если нужно подарю с неба звезду. Умру, но сделаю её счастливой.
        Хочу разделить с ней эту жизнь до конца. Каждое утро просыпаться рядом. Крепко сжимать в своих объятиях. Целовать в шею, собирая мурашки по обнажённой коже. На подсознательном уровне чувствовать её улыбку. Как она льнёт ко мне, словно маленький котёнок. Жмётся и верит мне одному.
        Она мой ангел - Melegim. Аня спасла меня, и я буду охранять и беречь до конца жизни и даже дольше.
        И вот сейчас стою перед богом, клянусь в вечность верности одной единственной.
        -Я, Беркутов Михаил, торжественно клянусь перед лицом Господа, быть защитой, поддержкой, стеной своей жене. Отдать жизнь за неё. Хранить верность до конца жизни! Охранять тебя и наших детей, - из моих любимых глаз текут слёзы и я, не выдержав прикасаюсь к лицу моей девочки, вытираю капли счастья. - Стоя здесь перед Богом, клянусь вечность одну тебя любить!
        -Я, Богданова Анна, в будущем Беркутова, торжественно клянусь перед лицом Господа, быть с тобой в болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит сам. Клянусь хранить верность и нежность к тебе, принимать твои недостатки с любовью, радоваться твоим победам и поддерживать тебя в моменты поражений. Вместе мы всё и всегда преодолеем. Клянусь до бесконечности любить тебя, - её улыбка стала ещё шире, а у меня сердце остановилось от слов, от любви к моей маленькой девочки.
        -Объявляю тебя, дитя божья Анна и тебя Михаил, мужем и женой перед Господом Богом. Можете поцеловать невесту, - кажется я ждал это целую вечность.
        Моя маленькая девочка сейчас такая красивая в этом нежном белоснежном платье усыпанное всё в кружевах. Не разбираюсь во всём этом, да и всё равно, потому как моя девочка всегда прекрасна в независимости от того, в чём она. Хоть в моей рубашке, достающей ей до середины бедра и гулькой на голове. Она всегда прекрасна, как Богиня.
        Приподнимаю белоснежную фату, не отрывая взгляда, оплетаю ладонями лицо и целую. Целую нежно, смакую каждый вздох, вкус моей девочки. До чего же она сладкая и вкусная. Теперь перед Богом моя жена до конца жизни и даже дольше. Там на небе мы будем вместе соединены вовек.
        -Melegim, - шепчу, отрываясь от сладости губ, прикрыв глаза сталкиваясь своим лбом с её.
        -Как это переводиться? - шепчет.
        -Мой ангел, - её улыбка и нежность, тепло её маленьких тонких пальчиков тянуться к моей шее, привлекая к себе для ещё одного головокружительного поцелуя. А я и не отказываюсь, потому что готов до конца жизни держать её в своём плене и целовать так, чтобы у нас обоих замирало сердце и билось в одном такте.
        Она мой ангел.
        Melegim.
        Клянусь любить тебя вечно.
        Конец