Приворот. The love spell Анна Фёдорова
        Ты хочешь, чтобы парень любил только тебя и любил безумно? Хорошенько подумай перед ответом! Десятиклассница Настя решилась приворожить самого популярного парня в школе, и ей это удалось. Теперь Рома, мечта всех девчонок, посвящает Насте песни, защищает ее от бед и опекает. Но вскоре любовь превращается в манию, защита в неусыпный контроль, а ревность становится смертельно опасной. Насте предстоит выяснить, что это: опасный характер Ромы или побочное действие приворота? Нужно спешить, ведь с каждым днем любовь Ромы близится к настоящему сумасшествию и, возможно, Насте придется жизнью заплатить за любовь.

1
        Историк рассказывал о российской экономике в семнадцатом веке. Вот зачем? Даже если я вызубрю материал на пятерочку, карманных денег от этого не прибавится.
        А за окном солнце, яркая листва, сейчас бы подхватить рюкзак и на прогулку! Мечты-мечты… Я потерла глаза и уставилась на раскрытую тетрадь, в которой так и не появилось ни одной строчки. Придется снова просить конспект у подруги. Катя рисовала шарж на историка, успевая при этом делать записи. Вот бы мне научиться делать несколько дел одновременно. Закрыв рот ладошкой, я широко зевнула. До конца урока осталось десять минут. Каких-то десять минут и можно бежать из проклятого заведения! Я не люблю школу. Откровенно говоря, ненавижу! Но у меня есть два мощных стимула посещать занятия. Во-первых, родители обещали сдать меня в детдом, если по всем предметам опять выйдут тройки. С угрозой они перестарались, но общий смысл понятен. Вполне могут посадить под домашний арест или приставить репетиторов.
        В общем, первая причина моего появления на уроках — родительский гнев, но есть и вторая. Скажу по секрету, она гораздо весомей. Дело в том, что только в школе я могу встретить Романа Алмазова.
        С первого класса он был всеобщим любимцем. Его обаянию покорялись учителя, одноклассники, любые люди, с которыми он разговаривал. Я была слишком застенчивой, чтобы признаться в своих чувствах или попробовать подружиться. Год за годом я молча наблюдала, как он меняет подружек. Рома очень ветреный, но из-за этого моя любовь не уменьшается.
        В восьмом классе я набралась смелости и подсела к нему на большой перемене. Мы разговорились о последнем альбоме LP и с этих пор стали хорошими приятелями. То есть Рома считает меня интересным собеседником и, когда ему нечем заняться на перемене, частенько болтает со мной о разных пустяках. При этом он ни разу не предложил встретиться вне школы. Подозреваю, я нужна только для того, чтобы убить школьную скуку.
        От грустных мыслей меня отвлек долгожданный звонок. Я молниеносно скидала учебники в рюкзак. Даже любовь не спасает от тоски к концу учебного дня. Утром я радуюсь, что вижу Рому, но через пару часов чувствую себя разбитой.
        —Давай прогуляемся,  — предложила Катя, едва мы вышли на крыльцо.
        —Сейчас? Сразу после школы?
        —Ага,  — кивнула Катя,  — родители ремонт затеяли, так что, если я приду домой, они меня уже не отпустят…
        —Ремонт-это здорово,  — я попыталась подбодрить подругу,  — после него кажется, что жизнь начинается заново.
        —Да уж,  — подруга скорчила кислую мину, — только во время ремонта хочется повеситься.
        Мы пошли в парк. Катя переживала, что не сможет поступить в институт. Она хочет стать экономистом, но родители против. Они видят ее на юридическом факультете, поэтому всячески отговаривают дочь и не отпускают на подготовительные занятия. Выучиться на юриста она может без проблем в ВУЗе, где ректор — сестра Катиного отца. В общем, подкупают легкой учебой.
        А я хочу стать актрисой. Сняться в паре-тройке удачных сериалах, а дальше — известность, популярность, слава. Популярность…
        Мимо прошел Рома в окружении трех девчонок. Обычная картина, по нему сохнут все школьницы, начиная с седьмого класса.
        —Пескова когда-нибудь убьет его,  — хмыкнула Катя, провожая взглядом шумную компанию.
        У Ромы была постоянная девушка — Лариса Пескова, жуткая стерва из 9 «А». Не понимаю, что он в ней нашел. Конечно, она симпатичная, но я знаю девушек гораздо красивей, добрее и умнее. К тому же, учится она отвратительно, пьет, курит, хамит всем подряд… Катя язвит, что во мне говорит ревность, но это не так.
        Роман Алмазов — гордость школы. Он отлично поет, играет на гитаре, сочиняет песни. Его уважают одноклассники, им гордятся учителя, девчонки вешаются на шею. И еще он очень красивый. Очень.
        —Еще думаешь о нем?  — Катя толкнула меня локтем в бок,  — забудь. Он не обратит на тебя внимание. У него есть Ларочка.
        —Думаешь, она лучше меня?  — возмутилась я.
        —Она ярче,  — пожала плечами Катя,  — ее больше слышно и издалека видно. Она привлекает к себе внимание, а ты нет.
        —Да, но…
        —Знаю, знаю,  — успокаивающе сказала Катя,  — ты у нас умница, красавица, вкусно готовишь, вяжешь, родителей слушаешься…
        —Звучит так, будто это плохо,  — пробормотала я, поправляя лямку рюкзака.
        —Это, конечно, хорошо, но не интересно. Заинтересуй Рому. Удиви чем-нибудь.
        —Как?
        —Ну,  — Катя задумалась,  — ну, например, выступи на школьном концерте. Алмазов всегда участвует, вот за кулисами и наладишь с ним контакт.
        —Но я ничего не умею…
        —Запишись в кружок танцев, придумай номер и выступи на подтанцовке.
        —На подтанцовке?  — ужаснулась я. Мне ничего не стоит споткнуться на ровном месте, какие могут быть танцы!
        —Придумай что-нибудь другое,  — устало ответила Катя.
        Я быстро перебрала все возможные варианты для выступления. Ни один из них не подходил. У меня нет никаких способностей, а главное — храбрости.
        —Не получится,  — уныло пробормотала я.
        —Уверена?  — деловито спросила подруга.
        —Уверена…
        —Тогда забудь Рому,  — жестко сказала Катя,  — ты не для него, он не для тебя.
        Домой я пришла в скверном расположении духа. Хотелось то ли загрызть кого-нибудь, то ли завалиться в кровать до весны.
        Подумаешь, Пескову больше слышно! Разве дело в этом? Я подошла к зеркалу. Оно отразило хмурую, сгорбленную девушку. Слишком обычную, чтобы заинтересовать Рому. Я с тоской окинула отражение с ног до головы. Картина была ужасающая. Одежда висела на мне мешком, прическа напоминала гнездо, губы были бледные, глаза блеклые …
        Я схватила расческу и яростно принялась приводить волосы в порядок. Но они были до того спутанные, что причесать их не удалось, только выдрала половину. Я отшвырнула расческу и стала распутывать волосы руками.
        А Лариса Пескова?
        Я призадумалась. Бывает, и она ходит лохматая, пару раз видела ее не накрашенной, но… Я вздохнула. Катя права, Пескова всегда выглядит так, будто ей все ни почем. Приди она в лохмотьях, бритая наголо, все равно будет выглядеть в тысячу раз лучше меня.
        —Настя! Ты ревешь что ли?  — в комнату заглянула Маша. Это моя сестра. Недавно закончила институт, теперь специалист по связям с общественностью. Но, насколько я знаю, работать по профессии не собирается, наверно, выскочит замуж. Ее парень уже года два канючит о свадьбе, но Машка остается непреклонной. «Сначала получу диплом, погуляю, а там посмотрим». А чего смотреть? Ее Богдан сильный, красивый, зарабатывает прилично и любит Машу до безумия. Вот если бы Рома сделал мне предложение, я бы тут же согласилась! Даже до окончания школы! Хотя нам еще нет восемнадцати…
        —Правда ревешь?  — удивилась Маша.
        Я попыталась улыбнуться. Губы скривились и тут же стянулись обратно. Нижняя губа выпятилась вперед и задрожала. Пару секунд я еще боролась с собой, а потом хлынули слезы.
        —Он меня не любит… а любит Пескову… эту дуру… А на меня совсем не смотрит… Ни капельки я ему не нравлюсь,  — заревела я в полную силу.
        Маша крепко сжала губы, чтобы сдержать улыбку. Наверняка сейчас думает: «Ах, моя смешная младшая сестренка. Выдумала себе любовь и убивается. Да у нее этих мальчиков будет тьфу сколько».
        —Мне никто, кроме него не нужен!  — выкрикнула я.
        —Тихо, тихо,  — Маша крепко обняла меня и погладила по спине,  — успокойся и расскажи толком.
        —А я спокойна,  — буркнула я сквозь всхлипывания,  — абсолютно спокойна, как удав. Как стадо удавов!
        Разговора по душам не получилось. Маше позвонила подружка, сказала, что освободилась раньше, чем думала. Так что, чмокнув меня в щеку, сестра умчалась развлекаться.
        Я достала школьный фотоальбом, в нем собраны снимки с первого по девятый класс. Фотографии этого учебного года еще не готовы. Надо наконец распечатать снимки. Тем более большинство фотографии — с Ромой. Можно будет разглядывать их и предаваться мечтам. В реальной жизни мне сложно поднять глаза на Рому и я наблюдаю за ним исподтишка. При этом чувствую себя паршиво, словно совершаю преступление.
        Я не видела Рому целое лето (как я прожила это время?), встретившись с ним на школьной линейке, замерла от восхищения. Он был такой… такой…
        Взгляд стал жестче, нахальней. Голос обволакивал и лишал возможности думать. Его фигура, жесты, реплики ясно говорили о том, что он лучший из парней школы. Да что там школы — города!
        Я подошла к туалетному столику. На нем в рамочке стоит фотография Ромы. Я сделала ее в прошлом году, в середине мая. Рома на фоне школьной доски, в расстегнутой на пару верхних пуговиц синей рубашке. Волосы взлохмачены, правый уголок губ слегка приподнят. Серые глаза сияют, отражая блики весеннего солнца.
        Я хотела сфотографироваться рядом, но… боялась показаться уродиной на его фоне. Когда парень привлекательнее девушки, это катастрофа!
        Я аккуратно поцеловала фото и прижала к груди. Когда — нибудь, Рома, ты станешь моим!

2
        Вот и прошла первая неделя учебного года. Фотографии со школьной линейки были готовы вчера. Так что весь вечер я провела в кресле, рассматривая лицо любимого человека. При этом представляла, что он делает. Если рассуждать здраво, то наверно, он встречается со своей девушкой Ларисой Песковой или сочиняет песню. Дома Роман не расстается с гитарой, все перебирает струны, подыскивая мелодию. Вот повезло человеку: и умный, и красивый, и талантливый. Но я не хотела мыслить здраво, мне грезилось, что…
        Роман сидит в углу, прислонившись к стене. Глаза у него закрыты, губы шепчут одно-единственное имя: Настя. Вот он достает мобильный телефон и рассматривает фотографии. На каждой из них — я. Конечно, они сделаны незаметно для меня. Рома терпеливо ждал, улучал моменты, когда я не смотрю в его строну и фотографировал. Он всматривается в мое изображение и думает, что не достоин меня. Вслух начинает восхищаться моей красотой и грацией. Ему становится тоскливо от мысли, что он не может быть рядом со мной, потому что боится признаться в своих чувствах. Наконец он решается и набирает мой номер. Робко здоровается и приглашает на свидание.
        При встрече со мной застенчиво опускает глаза, смущенно протягивает букет цветов. Я тоже немного волнуюсь, но это не мешает мне выглядеть божественно. Пока я шла к назначенному месту, все парни оборачивались вслед. Я небрежно поправляю волосы и принимаю букет с милой улыбкой. Запинаясь и краснея, Рома шепчет: «Настя, я тебя люблю»…
        Или наоборот, Рома устраивает грандиозное представление, финалом которого опять же является признание в любви. В общем, в моих фантазиях может быть что-угодно, но только не скучные мысли, как Рома провожает Ларису домой и целует на прощание. Да что в ней особенного-то в этой Песковой? Я схватила ручку, блокнот и вскоре на страницах появилась таблица
        Настя
        Лариса
        волосы
        Светло-русые прямые, длина до лопаток
        волнистые каштанового цвета, чуть ниже плеч
        глаза
        серые
        Цвет не знаю, но красивые
        Стиль одежды
        спортивный
        спортивный
        характер
        Мягкий уступчивый. Неуверенна в себе, не решительна
        Уверенная, наглая, храбрая
        достоинства
        Тактичная добрая отзывчивая
        нету
        Полет мысли прервался из-за скрипа двери. В комнату заглянула моя лучшая подруга Катя. Я с сожалением отодвинула блокнот и встала с кресла.
        —Привет, затворница,  — Катя чмокнула меня в щеку и плюхнулась на кровать, при этом с явным интересом покосилась на блокнот.
        —Привет, а что-нибудь случилось?  — я широко улыбнулась и постаралась незаметно отодвинуть блокнот в сторону.
        —Ничего не случилось,  — ответила Катя, пристально следя за моими ухищрениями.
        —Хочешь пойти погулять?  — я плюнула на секретность и открыто положила блокнот в сумку, а ее бросила за кресло.
        Катя слегка приподняла брови, но комментировать не стала.
        —Я принесла диск, который ты просила.
        —Что?  — я ошалело уставилась на подругу,  — тот самый легендарный концерт? Где ты его взяла?
        —Брат помог, среди его знакомых оказался один сумасшедший фанат. Вот он и поделился. Лично я думаю, что девушки такое слушать не должны. Тебе пора переключиться на более позитивную музыку,  — заметила Катя, копаясь в сумочке.
        —Ну, скорее! Поверить не могу, что я увижу…
        —Не увидишь, пока не угостишь меня чем-нибудь вкусненьким,  — холодно ответила Катя, пряча диск за спиной.
        —Чего ты злая такая?  — обиженно протянула я,  — угощу, конечно, но…
        —Без всяких «но», давай-давай, — поторопила Катя.
        Пришлось стиснуть зубы и топать на кухню. Иногда Катерина сбивает с толку своими переменами настроения. То она щебечет, как птичка, то злится на всех и вся. Но я к этому привыкла, как-никак мы дружим с детского сада. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы Катя была более стабильна.
        Наконец вкусности были разложены по тарелкам, сок налит в кружки, можно возвращаться. Поднос был огромный и тяжелый, пока я несла его из кухни в свою комнату, прошло уйма времени.
        —Что это такое?  — Катя помахала блокнотом, едва я поставила поднос на столик.
        —Что? Катя! Как ты могла!  — я попыталась выхватить компромат, но подруга вцепилась в блокнот мертвой хваткой.
        —Да успокойся ты!  — Катя рассмеялась,  — прямо бешеная!
        —Ты же поняла, что я не хочу, чтобы ты его читала!
        —Правильно,  — кивнула Катерина,  — именно поэтому я и прочла. Огромное тебе спасибо! Эта таблица в одну секунду подняла мне настроение.
        —Что там смешного?  — я залпом выпила сок и со стуком поставила кружку обратно.
        —Ну, хотя бы, что в себе ты нашла кучу достоинств, а в Лариске — ни одного.
        —Как есть,  — огрызнулась я.
        —Насть,  — простонала Катя,  — ну нельзя же так! Нельзя! Хватит фантазировать, что ты обаятельная и привлекательная, а Лариса дура-уродина. И хватит чертить таблицы, анализировать. Пока ты разрабатываешь план захвата Романа, мы все состаримся.
        —Очень хорошая таблица,  — буркнула я.
        —Может и хорошая. Только твое поведение, как эта самая таблица. Сухо, лживо, неинтересно!
        —Да? А как бы ты написала?
        —Во-первых, я такой ерундой заниматься не стала бы!  — заверила подруга,  — но уж, если бы мне приспичило сравнить тебя и Пескову, я бы не ограничилась парочкой сухих слов, а составила бы целый рассказ. Причем, правдивый!
        —А давай!  — в запале крикнула я.
        —А давай!  — подхватила Катерина,  — с кого начать?
        —С этой…
        —Хорошо! С этой. Лариса Пескова… Так. У Ларисы вполне обычная внешность, в ней нет ничего выдающегося. Но то, как Пескова себя подает заслуживает уважения. Она может быть накрашена, как угодно, причесана, как угодно, но обаяния не теряет. Одевается, не в пример наши школьным красавицам, просто, но ярко. Не далее, как вчера, она пришла на занятия в обалденной красной футболке, которую и я бы не отказалась примерить. Пескова никогда не мямлит, не смущается. Говорит четко, немного насмешливо. От постороннего мнения не зависит, свое никому не навязывает. К главным достоинствам я бы причислила уверенность и умение привлекать к себе внимание. Явные недостатки — откровенная наглость и хамство. Но, стоит заметить, на пустом месте конфликты не разжигает. Вопрос: чем она нравится Роме? Я думаю тем, что они птицы из одной стаи…
        —Одного полета…
        —Не важно! Они оба яркие личности, уверенные и самодостаточные. К тому же, оба искренние, не строят из себя не весть что. Далее. Анастасия Смирнова. Моя лучшая подруга, поэтому постараюсь быть предельно корректной. У тебя мог бы быть прелестный образ девочки, которую надо оберегать и сдувать пылинки. Ты невысокая, худенькая, волосы светлые, глаза голубые, голос нежный. Пожалуйста, все данные для того, что бы стать Мисс Очарование, но что мы видим? Ты ходишь сутулая, смотришь себе под ноги. Плечи никогда не расправляешь, в разговорах не участвуешь. Одеваешься неброско и делаешь все, чтобы тебя не заметили. Чем ты можешь привлечь Рому? Ничем! Вы разные до безобразия, и это не тот случай, когда противоположности притягиваются. Ну, как?
        —Жестко,  — пробормотала я, закидывая голову вверх, чтобы не потекли слезы.
        —Тот, кто не видит своих недостатков, не может стать лучше,  — Катя подошла ко мне и обняла,  — Ты просто чудо, но не хочешь этим пользоваться.
        —Ну, не могу я быть такой, как Пескова! Не могу!  — с отчаянием крикнула я,  — и рада бы, но не получается! Да, я боюсь, что меня заметят, потому что буду выглядеть смешно. Не участвую в разговорах, потому что обязательно сморожу глупость. Кать! Неужели во мне нет ничего хорошего?
        —Ты хороший человек, этого достаточно,  — серьезно ответила Катерина,  — все остальное сделаем завтра утром.
        На этом подруга распрощалась со мной. После ее разгромного выступления я чувствовала себя хуже некуда. Даже долгожданный концерт не поднял настроения. Я уткнулась в подушку и заревела, как в детстве, в полный голос и громкими завываниями. Было невыносимо жаль себя, просто сердце разрывалось. Если бы я могла испариться и больше не появляться, я бы это сделала.

3
        —Так, это не подходит! Это тоже!  — Катя вдохновенно перебирала мои вещи, бракованные варианты отбрасывались в сторону.
        В семь утра подруга уже была в моей комнате и раздавала приказы. После коротких нравоучений она отправила меня умываться. Я прошлепала в ванну. По пути меня перехватила мама и задала вполне резонный вопрос, почему Катя пришла так рано.
        —Будет делать из меня человека, надо успеть до школы,  — буркнула я и хлопнула дверью ванной комнаты.
        После прохладной воды я окончательно проснулась. Мне стало интересно, чем закончатся мучения Кати. Подруга протянула мне джинсовую юбку и яркую розовую блузку с глубоким вырезом.
        —Кать, меня в этом не пустят,  — испуганно сказала я, отчаянно помотав головой.
        —Все в пределах нормы,  — заверила Катя,  — одень и увидишь, что на деле все прилично, но в то же время привлекательно.
        —Я не пойду в этом!
        —Пойдешь. И постарайся успокоиться, а то еще с каблуков свалишься.
        —Никаких каблуков!  — в ужасе завопила я.
        Но Катю мои протесты не волновали. Она заставила меня обрядиться в эту чудовищную одежду и стала увлеченно сооружать укладку.
        —Это недолго,  — успокоила меня Катя,  — я просто сделаю объем у корней и немного подкручу кончики. Минут пятнадцать, не больше.
        —А потом?
        —Потом накрашу тебя, поставлю на каблуки и погоню в школу.
        —Зачем все это?
        —Затем, что сегодня ты поговоришь с Ромой. Выложишь ему все открыто или туманно намекнешь, твое дело. Но ты обязательно с ним поговоришь.
        Катя постаралась на славу. Прошло полчаса и я полностью преобразилась. В зеркале вместо привычной серой мышки отразилась яркая красивая девушка.
        —Видишь?  — Катя хлопнула меня по плечу,  — и это при том, что обошлось без экстренных мер. Я сделала всего лишь то, что ты должна делать каждое утро. Причесалась, накрасилась, надела красивые вещи и оп-ля! Красавица, слов нет!
        Ободренная новым видом, я твердо решила поговорить с Ромой.
        В школе моя уверенность поддерживалась удивленными и восхищенными репликами одноклассниц и одноклассников. Парень моей мечты галантно улыбнулся и сказал, что я чудесно выгляжу. Весь день был похож на сказку. Неужели так просто быть счастливой?
        Перед последним уроком я подошла к Роме. Загадочно улыбаясь, сказала, что нам нужно поговорить. Алмазов с готовностью направился за мной в коридор.
        —Хорошая погода сегодня,  — заметил Рома, запрыгивая на подоконник.
        —Да,  — я теребила лямку рюкзака и мысленно проклинала ту минуту, когда подошла к Алмазову. Когда мы остались наедине, вся моя уверенность испарилась.
        —И главное, на небе ни облачка,  — продолжал Рома, как ни в чем не бывало.
        —Точно,  — упавшим голосом пробормотала я. Не смогу. Никогда не смогу ему признаться.
        —Если ты придумываешь предисловие, оставь,  — Рома улыбнулся, от этого улетучились последние обрывки заготовленной речи.
        —Давай, Насть, говори.
        —Ты,  — я закрыла глаза и выпалила,  — ты мне нравишься!
        —Ты мне тоже,  — мгновенно отреагировал Рома, я распахнула глаза и широко улыбнулась.
        —Ты хороший друг,  — весело продолжил Рома,  — одна из немногих девушек, которая умеет слушать.
        Моя улыбка медленно погасла. Дура! Дура! На что я надеялась? Что я себе придумала? Рома спрыгнул с подоконника и взял мою руку.
        —В наш век сильных и независимых девушек ты сумела сохранить хрупкость и женственность, твоему парню здорово повезло.
        —У меня нет парня,  — глухо сказала я.
        —Не верю,  — ласково улыбнулся Алмазов,  — ну тогда, точно есть тайный поклонник, а скорее всего, куча поклонников. Ну, а у меня есть девушка, я ее люблю. И, знаешь, думаю, у нас все серьезно.
        —Да, я знаю…
        —Мне повезло, что меня любит такая девушка, как Лариса и вдвойне повезло, что у меня есть такой друг, как ты.
        —Угу.
        —Ой, Насть, извини, я опять заболтался,  — Рома медленно отпустил мою руку,  — ты хотела со мной поговорить?
        —Нет,  — выпалила я, потом смутилось. Естественно он понял, о чем я хотела поговорить и вывернул все наизнанку, чтоб я не чувствовала себя дурой. Джентльмен, блин. И я бы поверила этой смешной сценке, если бы он не сказал:
        —Давай сохраним нашу дружбу.
        Все. Это тоже самое: «Ты мне не подходишь, мне плевать на твою любовь». Сердце ухнуло вниз, в глазах потемнело.
        —Какую дружбу?  — резко спросила я,  — мне не нужен такой друг, как ты!
        Рома удивленно приподнял брови и сделал шаг назад. Я зло усмехнулась и, махнув рукой, бросилась вон из школы.
        Ненавижу! Ненавижу! Я забилась в угол и зарыдала. Кто просил меня подходить к Роме? Кто просил говорить это жалкое: «Ты мне нравишься»! Какая я дура! Нет, дура, это мягко сказано. Плевать! Рому я тоже ненавижу!
        Видите ли, он любит Пескову… Как можно не видеть, что она его не достойна? В ней нет ничего хорошего. Вообще ничего.
        Если бы он любил меня, он бы… И тут у меня внутри все похолодело. Я представила жизнь без Ромы.
        Я делаю вид, что он мне безразличен. Доучиваюсь в школе, демонстративно не замечаю его, а дома целую фотографию. Поступаю в институт. Стараюсь хорошо учится, чтобы удачно сложилась карьера, чтобы я не чувствовала себя ущербной. В концов концов, я не выдержу напряжения, пойду с компанией одногруппниц в какой-нибудь клуб. Познакомлюсь с симпатичным парнем, стану с ним встречаться, разыгрывая любовь всей своей жизни. Потом выйду замуж и т.д и т.п. И все время буду вспоминать Рому и представлять, что было бы, если бы мы были вместе. Я буду думать о нем всегда, в любое время, в любом месте. Буду жаловаться подружкам, что несчастна, что моя жизнь не сложилась.
        Я ни в кого больше не влюблюсь.
        Никогда не буду счастлива.
        Неудачница.
        Зачем мне это?
        Я пошла в ванную комнату. Яростно стала смывать макияж, стараясь вместе с красивым образом уничтожить воспоминания. По щекам катились слезы, я не могла перестать плакать.
        Вскоре вместо красивой яркой девушки в зеркале отражалось бледное никчемное существо. Рома никогда меня не полюбит. Уж слишком я посредственная. Ну и ладно.
        На глаза попалась бритва, минуту я тупо смотрела на нее, не понимая, что меня в ней привлекло. Потом в голове медленно зашевелились мысли…
        Жизнь без Ромы мне не нужна. Не нужна. Рука потянулась к бритве. Вот логичный конец. Я слегка надавила лезвием на запястье и закрыла глаза. Правильно ли это, резать вены из-за несчастно любви? Нет. Но если Ромы не будет в моей жизни, то я лучше вообще не буду жить. И когда я обрела полную решимость, скрипнула дверь…
        —Настя! Боже мой!
        Меня схватили за руки, я недовольно открыла глаза. Передо мной стояла насмерть перепуганная мама.
        —Что ты делаешь? Зачем?  — она прижала меня к себе.
        Я еще раз почувствовала себя последней идиоткой во вселенной. Я не подумала о маме. Она с ума сойдет, если я покончу с собой.
        —Настенька, что случилось? Кто тебя обидел?  — мама повторяла эти вопросы снова и снова, а я молча улыбалась, глядя на нее. Она единственный человек, кто меня любит такую, какая я есть.
        —Никто,  — наконец сказала я,  — меня никто не обидел. Я не знаю, что на меня нашло. Успокойся, мам, я не собиралась резать вены.
        —Не собиралась?  — недоверчиво спросила мама.
        —Не собиралась, правда. Обещаю, больше этого не повторится.

4
        Тук-тук… Надо же, еще бьется сердце. Зачем оно нужно? Оно не принесло мне счастья. Только боль и страдания. Научиться жить, не слушая его, не чувствуя, как оно замирает… Как замолкает, когда Рома обнимает другую. Я бы хотела вырвать, разбить, уничтожить сердце! За то, что оно не дает стать счастливой. За то, что заставляет страдать. Бездушным гарпиям жить легче и слаще.
        Я лежала в кровати и упивалась страданием. Что ни говори, а жалеть себя приятно. Но в этом стыдно признаться. В дверь тихо постучались, я не ответила. Стук повторился, затем еще и еще, становясь настойчивей.
        —Входи,  — сказала я и отвернулась к стене.
        Маша нерешительно переступила порог. Каждый ее шаг сопровождал противный скрип половиц. Вот она присела на краешек кровати, вот положила мне руку на плечо. Сейчас начнет говорить, какая я неблагодарная, что я не умею ценить жизнь. Пусть. Она же моя сестра. Она думает, что так поможет мне.
        —Мама сказала, что ты резала вены,  — тихо начала Маша,  — это правда?
        Я не стала отвечать. Ей не понять, что я чувствую. Особенно, когда каждый день видишь, как тот, кого ты любишь всем сердцем, целуется с другой.
        —Ты наверно разозлишься, но я должна спросить… У нас ведь никогда не было тайн друг от друга, правда?  — Маша пыталась вызвать меня на разговор, но я упорно отмалчивалась. Было бы лучше, если бы она сгинула. Исчезла. Провалилась.
        —Ты правда хотела покончить с собой, или… или это игра на публику?
        Меня как током дернуло, я резко села.
        —Какая игра на публику? Ты в своем уме?  — закричала я,  — уходи отсюда! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня в покое!
        —Извини, извини, пожалуйста,  — зашептала Маша, пытаясь взять меня за руку. Я вскочила с кровати и распахнула дверь.
        —Убирайся!  — крикнула я в лицо сестре,  — пошла вон!
        Маша с размаху влепила пощечину. Я покачнулась и, зарыдав, сползла по стене. Щека горела, будто на нее плеснули кипящим маслом. Это так несправедливо! Как Маша могла подумать, что я устроила спектакль? Что я выдумала свою любовь, свою боль?
        Маша терпеливо ждала, когда поток слез иссякнет. И вот я уже тихонько вою, обхватив колени руками.
        —Что он сделал?  — Маша села передо мной и тряхнула за плечи,  — говори, что он сделал?!
        —Ни… Ничего,  — я зарыдала с новой силой, Маша отчаянно трясла меня за плечи. Голова болталась из стороны в сторону, вот-вот отвалится.
        —Он сказал, что я для него только друг!  — прокричала я сквозь слезы,  — что он любит эту идиотку Пескову! Что я ему НЕ-НУ-ЖНА!!!
        —Так и сказал, ненужна?
        —Да!  — в ярости выкрикнула я, отталкивая Машу.
        Сестра упала на бок. Я схватила вазу с цветами и швырнула в туалетный столик, целясь в фотографию Ромы. Зеркало и ваза разлетелись вдребезги. Весь пол усеян осколками. Вот пройдусь по ним голыми пятками, как Алмазов протоптал мое сердце.
        —Хватит!  — испуганно закричала Маша.
        —Не хватит! Не хватит!  — вопила я, разбрасывая вещи. По углам разлетелись мягкие игрушки, любимый журнал разорван, кофточки скомканы.
        Маша попыталась схватить меня за руки, но я вырвалась. Тогда она взяла чудом уцелевший графин с водой и выплеснула мне в лицо. Я замерла, а потом бессильно опустилась на кровать и уставилась в одну точку. Злость прошла. Я ничего больше не чувствовала. Мое тело застыло, я не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Сердце стало биться так тихо, что вот-вот и остановится.
        —Прости, прости меня,  — Маша села рядом,  — я не верила, что ты так сильно его любишь.
        —Я жить без него не могу. Не могу и не буду.
        —Почему не будешь? Ведь…
        —А я пытаюсь, но у меня не получается,  — голос звучит совсем слабо, наверно, Маша с трудом разбирает, что я говорю.
        —Ты…
        —Я засыпаю, думая о нем; вижу его во сне; проснувшись, жду встречи с ним. Мечтаю его увидеть, но когда встречаю, становлюсь сама не своя. Ноги немеют, язык присыхает, сердце колотится. Я даже разговаривать с ним нормально не могу, потому что волнуюсь очень… А когда вижу, что он обнимает других, мне так больно… Так больно, будто меня режут на кусочки…
        Он сказал, что я хорошая, но он любит Ларису Пескову, что я найду себе лучше… «Давай сохраним нашу дружбу»,  — сказал он…
        Маш, а я так его люблю… Сильно. Навечно. Самой страшно, что мне себя не жаль, все бы для него сделала. Мама говорит, чтоб я забыла… Да я и сама рада, но мне не забыть.
        —Поняла,  — Маша крепко обняла меня,  — сестренка ты моя…
        Щеке стало мокро, надо же Машка плачет.
        —Собирайся,  — неожиданно сказала она и поднялась,  — умойся, причешись. Я буду ждать тебя на кухне.
        —Я никуда не пойду,  — вяло ответила я.
        —Пойдешь,  — Маша улыбнулась.
        —Нет,  — я покачала головой.
        —Ты же любишь Рому. Ты же хочешь, чтоб он тебя любил.
        —И что?
        —Приворожи его.
        —Что?  — я непонимающе уставилась на Машу. Она победно улыбалась.
        —К одной моей знакомой вчера приехала тетка. Ну она типа экстрасенс. Порчу, говорят, снимает, руками лечит. Я, конечно, против магии, но, если ты так сильно любишь…
        —Поехали!  — я вскочила и лихорадочно стала искать приличную одежду. Распахнула шкаф. Из него полетели плечики с блузками, водолазками. Все, все не то!
        —Расслабься,  — Маша подхватила брошенный пуловер,  — ты не к Роме идешь. Одень это и джинсы, вон они, в углу валяются.
        Я поспешно натянула одежду, забрала волосы в хвост и помчалась в ванную. Ух, мама дорогая! Глаза краснющие, как у кролика! Плеснув на лицо пригоршню воды, я почувствовала себя бодрее.
        —Пойдем, скорей,  — поторопила меня Маша, едва я вышла в прихожую,  — я только что им позвонила. Через два часа они собираются в гости, так что живее!
        —Два часа…
        —До них еще надо доехать, нам на другой конец города. Три пересадки.
        —Все, готова,  — я зашнуровала кроссовки и выпрямилась.
        —Выглядишь гораздо лучше,  — одобрила Маша,  — долой депрессию! Скоро будет, все, как ты хочешь!
        Знакомая Маши оказалась подругой двоюродной сестры Олега, с которым Маша иногда встречается в парке во время прогулки собаки. Короче, знакомая знакомых. Можно ли ей доверять? Выбора нет.
        На днях Олег хвастался, что сдал зачеты только благодаря Калерии Львовне, той самой, к которой мы сейчас идем. Она сделала ему талисман, помогающий в делах, и проблем не стало. Маша заинтересовалась, она вообще обожает подобные штуки: гадания, магию… Вот и взяла номерок телефона. На всякий случай.
        Олег предупредил, что за работу Калерия Львовна берет деньги. Сумму правда уточнять не стал, объяснив, что все зависит от вида услуги и настроения самой Калерии. Я подсчитала в уме примерное количество карманных денег. Все лето у меня в комнате стояли три свиньи-копилки. В первую я откладывала мелочь на новый mp-3 плеер, во вторую собирала деньги на подарки, в третьей копились монеты на золотую цепочку. В сумме получалось около четырех тысяч. Хватит или нет?
        —Кажется вон тот дом,  — Маша прищурилась,  — номер два…
        —Точно, номер два,  — я остановилась.
        —Что такое?  — удивилась Маша,  — ты передумала идти?
        —Нет,  — я смутилась,  — не по себе как-то. Ты уже была у нее?
        —Не доводилось,  — Маша пожала плечами,  — разве это что-то меняет?
        —Хорошо, пошли,  — я решительно направилась к деревянному покосившемуся дому.
        Маша фыркнула и догнала меня. Я вцепилась ей в рукав, попутно заверив, что все нормально, просто нервы…
        Дверь нам открыла Кристина, знакомая Маши. Девушки быстро обменялись новостями («Олег передает привет, его собака поправилась», «Ему тоже привет, я ведь говорила, что с ней ничего страшного».), потом нас с Машей проводили в комнату, где ждала Калерия Львовна.
        Едва я переступила порог, как у меня разболелась голова. Свалив все на перепады давления, я вежливо поздоровалась с колдуньей. Она выглядела лет на сорок-сорок пять, довольно приятной внешности. Одета в шелковое темно-зеленое платье с длинными рукавами, ворот плотно облегает шею. На груди висит золотой кулон в виде ящерицы. Глаза полностью обведены черным, ресницы густо накрашены. Лицо худое с четко очерченными скулами, и прямым острым носом. Взгляд пронзительный. Она смотрит так, будто читает на моем лбу всю подноготную.
        —Здравствуйте, это моя сестра Анастасия,  — представила меня Маша.
        —Настя,  — низким голосом произнесла колдунья.  — Что же ты хочешь?
        —Мне нравится один молодой человек,  — я запнулась.
        —Любезная,  — обратилась колдунья к Маше,  — побеседуйте пока с Кристиной, нам нужно поговорить с вашей сестрой наедине.
        Маша вопросительно посмотрела на меня, я кивнула. Она вышла, плотно затворив за собой дверь. Калерия Львовна предложила мне сесть за круглый стол, покрытый черной бархатной скатертью. Изящно сложив перед собой руки, она попросила рассказать о моей проблеме.
        —Понимаете,  — сбивчиво начала я,  — со мной учится один парень. Его зовут Рома. Я люблю его с первого класса. Он не обращает на меня внимания и никогда не обратит.
        Калерия Львовна медленно кивала головой, я немного расслабилась.
        —Раньше было легче. Я видела его на уроках, и этого было достаточно, а в этом году просто не знаю, что со мной творится. Я постоянно о нем думаю. Но он не смотрит на меня, то есть, не смотрит, как на девушку. Ему нравится со мной болтать иногда…
        —Ты хочешь его приворожить?  — уточнила Калерия Львовна.
        —Да, если это возможно.
        —Возможно,  — колдунья пристально взглянула мне в глаза, я потупилась.
        Мне было неловко и страшно. Так и подмывало бросить эту затею и вернуться домой, но что я скажу Маше? Устроила дома истерику, а как представилась возможность решить проблему, сбежала? Она мне житья не даст. Надо идти до конца, тем более… У меня перехватило дыхание. Вдруг колдовство подействует и Рома полюбит меня? Это же фантастика! Я решительно задвинула страх и неуверенность.
        —Я хочу приворожить Рому,  — твердо сказала я.
        —Очень хорошо,  — колдунья подперла рукой подбородок, на пальце сверкнул массивный перстень,  — я правильно поняла, вы учитесь вместе?
        —Да, в одном классе.
        —Между вами хорошие приятельские взаимоотношения?
        —Кажется,  — неуверенно сказала я.
        — Ты хочешь просто привлечь его внимание или сделать так, чтобы он любил только тебя и ни на какую другую девушку не смотрел?
        —Хм… Можно что-нибудь среднее? Хотя… Да. Хочу, чтобы он любил только меня.
        —Что ты готова сделать, чтобы удержать его любовь?
        —Да все, что угодно!
        —На какой срок ты хочешь сделать приворот?
        —Что?  — я смутилась. Вопрос застал меня врасплох.
        —На месяц, на два, на год, на десять лет?
        —Нет, нет,  — поспешно сказала я,  — на десять не надо. Ну… давайте на три месяца.
        —Мои услуги платные.
        Я напряглась. Какую сумму она назовет? Вдруг моих денег не хватит?
        —Ты сильно его любишь?  — Калерия Львовна пристально посмотрела на меня, можно сказать, пригвоздила взглядом.
        —Очень сильно,  — хрипло ответила я.
        —Мне нужна его фотография,  — медленно проговорила колдунья, не сводя с меня взгляда.
        —Хорошо.
        —Он есть шоколадные конфеты?
        —Д-да.
        —Я могу сделать так, что Рома будет думать только о тебе. Для него не будет существовать других девушек. Ты хочешь этого?
        —Да.
        —Отлично,  — колдунья откинулась на спинку кресла,  — приворот будет стоить десять тысяч рублей.
        —Сколько?  — вырвалось у меня, надежды рухнули. Это вдвое больше, чем у меня есть!
        —Десять тысяч и Рома будет твоим на три месяца, а если сможешь удержать его любовь, то и дольше. Можешь подумать, никто не заставляет принимать решение прямо сейчас. Но времени у тебя немного. Я уезжаю послезавтра. Если ты готова сделать приворот, приходи сюда завтра в шесть часов вечера. Принеси с собой фотографию Ромы и деньги. Если не придешь в назначенное время, передумаешь, опоздаешь, я больше не приму тебя. И Рома никогда не будет твоим.
        —Спасибо, я подумаю,  — пробормотала я, запинаясь.
        —Тогда до завтра. В шесть часов.
        —До свидания,  — я неловко встала, едва не опрокинув стул, на котором сидела. Калерия Львовна кивнула на прощание, сохраняя невозмутимое выражение лица.
        На улице я пересказала Маше весь разговор, сестра внимательно меня выслушала и нахмурилась.
        —Вдруг это развод?  — спросила она,  — десять тысяч немаленькие деньги.
        —Какая разница, у меня их нет,  — я пнула ногой камешек. Он отлетел и ударился о пустую пивную банку.
        Калерия Львовна говорила так уверенно, что может помочь мне. Я представила, как мы с Ромой идем за руки по проспекту. Он говорит, что любит меня, что прежние девушки были ошибкой. Проводив до дома, нежно целует и шепчет, что с нетерпением будет ждать следующей встречи.
        Как это было бы замечательно…
        —Ну а если бы деньги были?  — вернула меня Маша с облаков на землю.
        —Я бы приворожила его,  — уверенно ответила я,  — ни капли не сомневаюсь, что мы были бы счастливы.
        —Я могу дать тебе половину, остальные пять как-нибудь найдем…
        —Что?  — обрадовалась я,  — ты можешь одолжить мне?
        —Что значит одолжить? Я дам их тебе просто так. Во имя любви,  — нервно улыбнулась Маша.
        —Спасибо!  — я заключила сестру в крепкие объятья,  — я отдам. Обязательно отдам!
        —Тише,  — Маша засмеялась.
        —У меня уже есть четыре тысячи, плюс твои пять, итого девять…
        —Я наверно смогу одолжить у Надьки Лапиной,  — задумчиво протянула Маша,  — хотя нет… Она укатила на море… Тогда у Виктора, ах ты черт, мы же с ним поругались!
        —Я попрошу у родителей.
        —Так они тебе и дадут,  — усмехнулась Маша.
        —Я придумаю что-нибудь…
        —Только про приворот не вздумай рассказать!  — испугалась Маша,  — они нам тогда обеим головы поотрывают! Уж я-то их знаю!
        —Не волнуйся.
        —Настя,  — Маша остановилась и развернула меня лицом к себе,  — обещай, что ты ничего с собой не сделаешь. Больше никаких попыток суицида!
        —Обещаю. Обещаю…

5
        Мысль о привороте вертелась в голове каждую секунду. Когда я пришла домой, азарт пропал. Меня одолели сомнения, нужно ли обращаться к Калерии Львовне. Конечно, было бы здорово, чтобы Рома любил только меня, но вдруг приворот опасен? А может он не подействует, десять тысяч на ветер… Были бы деньги моими, фиг с ними, но Машу жалко…
        Голова идет кругом! Я взяла чистый лист, ручку и написала крупными буквами ПРИЧИНЫ:
        Я его люблю!
        Он никогда не обратит на меня внимание сам.

3. Я имею право на счастье!
        Ладно, теперь минусы:

1. Это не настоящая любовь

2. Не знаю, что из всего этого получится.
        Минусов, конечно куча, но в целом они выражаются этими двумя.
        Так,
        теперь по порядку. Первый пункт. Я прекрасно понимаю, что Рома меня
        никогда не полюбит. Ни через год, ни через десять лет. А так, какая-никакая, но любовь.
        Пункт

№2 Я не знаю, что может случиться после приворота. Может все получится, может… Может, Рома заболеет, может, возненавидит меня, сойдет с ума… Кто знает?
        Я зло скомкала лист и бросила в сторону.
        Если Рома меня не полюбит, я умру! Я больше не могу без него! Не могу! Не могу! Я хочу быть только с ним. Хочу, чтобы он любил меня.
        Сомнений нет. Я приворожу Рому.
        Отлично, с целью определились. Теперь надо разработать план по добыче денег. На что попросить тысячу рублей? На учебники — никогда столько не требовалось, на джинсы — недавно купила две пары… Да уж, задачка. На свете нет ни одной причины, чтобы родители дали мне денег непонятно на что.. А если… Можно сказать, что деньги нужны на билеты в какой-нибудь образовательный лагерь. Поедем на каникулах, но билеты надо приобрести уже сейчас. Потом я скоплю деньги, отдам родителям и скажу, что поездка сорвалась. Да, так и поступлю!
        —Мам,  — я подошла к ней, обняла и доверчиво заглянула в глаза,  — ты же хочешь, чтобы твоя младшая дочь получила хорошее образование?
        —Хочу,  — мама с серьезным видом кивнула.
        —Англичанка собирает группу для поездки в языковой лагерь. Это очень крутое место! Ну, там американцы будут , французы, англичане, конечно. Общение с носителями языка, короче.
        —Что ж, очень хорошо,  — спокойно ответила мама.
        —Понимаешь, мам, деньги нужно отдать завтра. Такое место… все сделать заранее…
        —Естественно. Сколько денег нужно?
        —Немного. Тысячу.
        —Ничего себе немного,  — мама приподняла брови,  — лагерь — это, конечно, хорошо, но… Ты знаешь, у нас сломалась стиральная машина. Я думаю, лагерь подождет.
        —Но, мам!  — принялась канючить я,  — такого шанса больше не будет! Эта первая и последняя поездка!
        —Хорошо, Настя, сделаем так. Подождем папу с работы. Если он сегодня получит зарплату, то, конечно, мы дадим тебе денег, а если нет…
        —Ясно,  — на глаза навернулись слезы от обиды.
        Ждать вечера ни к чему. Итак ясно, что денег от родителей мне не видать. Почему жизнь так несправедлива? Стоит чего-то сильно захотеть, как на голову сваливаются неприятности, одна проблема за другой! Могу поспорить, что папа или не получит зарплату, или даст кому-то в долг, или деньги разом обесценятся, или произойдет конец света. Последнее не преувеличение, наоборот, данная версия первая в списке. Что касается лично меня, то почву под ногами я уже потеряла. Несколько часов ожидания мне не вынести. Вдруг Калерия Львовна передумает завтра делать приворот, вдруг я не найду к ней дорогу, вдруг… Меня охватил озноб. Теперь, когда появилась надежда влюбить в себя Рому, я не могу сдаться!
        Стрелка на часах двигалась не быстрее улитки. Интересно, кто распоряжается временем? В одном часе шестьдесят минут. То есть, чтобы после одиннадцати стало двенадцать нужно подождать пока минутная стрелка сделает шестьдесят шажков. И чтобы после двенадцати часов стало тринадцать, необходимо ждать такое же количество передвижений стрелки. И так далее… Но почему же каждый час проходит по разному? Если я сижу за компьютером, время пролетает незаметно, будто два часа равняется двум минутам. Сейчас я жду, когда придет папа с работы и два часа кажутся сутками.
        Хлопнула входная дверь. Раздался усталый голос отца, тревожные вопросы мамы. Наконец меня позвали.
        —Настя, папе задерживают зарплату на две недели, так что поездку в лагерь придется отложить,  — немного виновато сказала мама.
        —Не расстраивайся, ребенок,  — папа пытался весело улыбнуться, но у него ничего не вышло,  — переждем трудные времена и отправим тебя в другой лагерь, лучше этого.
        —Черт,  — вырвалось у меня.
        —Настя, следи за выражениями,  — строго сказала мама,  — Не надо делать трагедии из-за какого-то лагеря. Тем более, раньше я не замечала у тебя увлечения иностранными языками.
        —Да уж,  — пробормотала я и, отказавшись от ужина, ушла к себе в комнату.
        От злости на родителей меня трясло. Сдалась им эта стиральная машина! Все она работает, только протекает немножко. Уж если совсем невтерпеж обзавестись техникой, могли бы взять в долг у приятелей. На дочь тысячу пожалели! «Не кипятись,  — раздался вкрадчивый голос у меня в голове,  — ты же их обманула. Деньги нужны тебе не на билет. К тому же, ты могла придумать что-нибудь более интересное. Языковой лагерь, ха! Ты с трудом тройку зарабатываешь на уроках иностранного. Ты вялая, глупая, неизобретательная. Ты не подходишь Роме Алмазову. Поделом тебе!»
        Я стала молотить по подушке, пытаясь заглушить голос разума. Конечно! Ни одна я считаю, что не достойна Ромы. Катя тоже так думает. Да и остальные в школе от удивления на пол попадают явись я с Ромой под ручку. Но чем больше я думала об этом, тем сильнее становилась ярость. Думают, я ни на что не способна? Что я серая мышь? Так вот, я только из-за этого приворожу Рому! Обязательно!

4.

6.

8.
        Рома меня любил, но вдруг, приворот это опасно? или вдруг он не сработает, десять тысяч уйдут на ветер.Рома любил
        Я почти у цели. Осталось достать только одну тысячу. ОДНУ! Но мне негде ее взять. Неужели из-за такой мелочи я потеряю Алмазова?
        Это несправедливо! Если бы у меня были миллионы, за любовь Ромы я бы отдала их, не раздумывая. Но их нет… И тут меня осенило! Зарплату задерживают папе, но ведь мама получила сегодня деньги! Сколько их?
        Я села на пол и нервно кусала ноготь на большом пальце. Дурацкая привычка, но я ничего не могу с собой поделать.
        Мысли завертелись с бешеной скоростью. Тысяча рублей в день зарплаты, это ведь не так много… Мама редко получает меньше пятнадцати, возможно родители даже не заметят.
        Я на цыпочках прошла в гостиную, там мама оставила кошелек с деньгами. Да, вот и он… на журнальном столике… Я дрожащей рукой схватила мамин кошелек и нервно оглянулась. В доме было темно, родители уже легли спать. Все должно пройти удачно.
        Так… я торопливо пересчитала купюры. Вот черт! Восемь тысяч… По спине пробежали мурашки. У меня нет выбора, просто нет. Если я не достану тысячу рублей, никакого приворота не будет. Это невозможно.
        Будь, что будет. Перестав дышать от напряжения, я отсчитала тысячу сторублевыми банкнотами. Осталось много ассигнаций по десять, пятьдесят и сто рублей, совсем мало по пятьсот и три тысячные. На первый взгляд ничего не пропало. Надеюсь, родители не станут пересчитывать. Папа точно не будет, а вот мама… Не буду об этом думать.
        Я выскочила из гостиной, сжимая в вспотевшей ладони заветные деньги.

6
        -Здесь все точно,  — я положила пачку банкнот на знакомую бархатную скатерть. Калерия Львовна кивнула. На мое удивление, она даже не притронулась к деньгам. Немного помедлив, я опустила на них фотографию Ромы.
        —Красивый парень,  — доброжелательно заметила колдунья, беря в руки фотографию.
        —Это Рома,  — я нервно постукивала ногой.
        —Я поняла,  — улыбнулась колдунья,  — Хорошо, Настя, теперь слушай меня внимательно. Мы заключаем с тобой договор…
        —Заключаем договор,  — я попятилась.
        —Не волнуйся,  — хрипло рассмеялась Калерия Львовна,  — документов подписывать не придется.
        —А, понятно,  — я заметно нервничала, поэтому Калерия Львовна отставила шутки и заговорила деловым тоном.
        —Настя, мы заключаем сделку. Я даю тебе любовь Романа на три месяца, а ты взамен даешь мне десять тысяч рублей, так?
        —Так.
        —Ты уверена?
        —Да.
        —Тогда с сегодняшнего дня ты не носишь нательный крест…
        —Что? А, крестик… Я его и так не ношу.
        —Важно, чтобы его не было на тебе, когда ты отдашь Роме это,  — Калерия Львовна протянула мне шоколадную конфету в прозрачной обертке,  — и вообще лучше жить без этого символа, я о кресте. Когда Рома будет есть конфету, ты должна сказать следующие слова:
        Заклинаю
        Не святым именем, не с Божьей помощью, чтоб
        Светлым днем и темной ночью бы
        раб Роман по мне скучал,
        Покоя без меня не знал…
        У меня закружилась голова, оставшуюся часть заговора я не слышала.
        —Запомнила? Настя, ты запомнила?
        —Что?  — я глубоко вздохнула,  — нет, не совсем…
        —Ничего страшного, я записала,  — Калерия Львовна протянула мне сложенный вчетверо альбомный листок.
        —Спасибо,  — я с трудом расправила плечи, такое чувство, что за плечами тяжеленный мешок. Выйти бы отсюда скорей!
        —Не кричи, когда будешь произносить заговор, можно сказать еле слышно. Не нужно, чтобы о привороте знали,  — продолжила колдунья, пристально глядя на меня.
        —Конечно…
        —После того, как Рома съест конфету, приворот начнет действовать. Результат в течение двух недель сроком на три месяца. Есть вопросы?
        —Нет,  — мне стало тяжело дышать, неудержимо тянуло на улицу.
        —Ну что же, Настя, удачи,  — тихо сказала Калерия Львовна. Уголок ее губ дрогнул, словно она с трудом сдерживала улыбку.
        —Прощайте,  — я выбежала из комнаты, пулей пронеслась по лестнице. Казалось, задержись я в этом доме еще на минуту, и обморок гарантирован. На улице мне стало лучше. Я развернула листок и еще раз прочла заговор. «Не с божьей помощью…». Это определенно черная магия. Но ей же нельзя заниматься!
        С другой стороны никто не доказал, что это вообще работает, так что не стану себя накручивать.
        Придя домой, я первым делом позвонила Кате. Мне не терпелось поделиться с подругой последними новостями. Она удивилась, когда узнала, что я решилась начать борьбу за Рому. А уж, стоило ей услышать о том, каким способом я решила это сделать, Катя впала в ступор. Она молчала по меньшей мере пару минут, потом осторожно спросила:
        —Насть, ты уверена, что это так необходимо?
        —Уверена,  — твердо ответила я,  — без приворота у меня ничего не выйдет.
        —Обалдеть,  — выдохнула Катя,  — ни за что бы не подумала, что ты решишься на это. Только… Ведь не факт, что сработает, верно?
        —Поживем увидим,  — отозвалась я.
        —Вообще, я, конечно, за,  — добавила Катя,  — но… Ой, Насть, я кладу трубку, в школе договорим!
        Вот и получила поддержку. Я с обидой слушала длинные гудки из телефонной трубки. Такое чувство, что от меня отвернулся целый мир.

7
        В школу я плелась черепашьем шагом. Согласно плану на перемене я должна угостить Рому заговоренной конфетой. Но моя решимость сделать приворот исчезла.
        Глупо любить того, кому ты безразлична. Но если он лучше всех, так сложно удержаться. Ждать чуда или самой творить судьбу? Быть честной, но одинокой или подлой, но счастливой?
        Любовь или безопасность?
        Он или никто?
        Каждый борется за счастье, как может. Почему бы и мне не попробовать? Значит, приворот необходим, все верно. Но на душе тяжело, я чувствую, что поступаю неправильно…
        Катя пришла в середине третьего урока. Едва сев за парту, она принялась атаковать меня вопросами.
        —Ну, как?  — шепотом спросила подруга,  — у тебя получилось?
        —Я еще не сделала… полностью.
        Рядом с нашей партой встала математичка, пришлось замолчать.
        Катя сидела, как на иголках. На нее было смешно смотреть. Она закусывала губу, ерошила волосы, вздыхала, ерзала. Наконец, ее нервы не выдержали. Она схватила блокнот и стала строчить записку, искоса наблюдая за математичкой.
        Арина Владимировна уже пару раз неодобрительно качала головой, глядя на нас, но замечаний пока не делала.
        Через минуту я получила записку от Кати.

«Расскажи, что ты делала, и как все прошло? Что значит не полностью? Почему он еще не подошел к тебе?» И еще полтора листа в том же духе. Все. Катя теперь от меня не отвяжется. Все последующее время до звонка мы переписывались.

«Я отдала деньги. Калерия Львовна должна провести обряд. Мне осталось угостить Рому конфетой, но я не знаю, как это сделать»

«Не знаешь? Почему не знаешь? Просто подойди и угости. Напиши заговор».

«Не могу написать. Это тайна. Подойти и угостить? Да я в обморок упаду, если подойду близко!»

«А когда приворот подействует, как ты будешь гулять с Алмазовым, если ты приблизиться к нему не можешь? Ну, про что хоть заговор?»

«Если он подействует, я буду знать, что Рома меня любит. Это уже другое дело. Катя, забудь о заговоре. Я все равно не расскажу. Это большой секрет».

«Раньше мы делились всеми секретами»!
        Я не успела написать ответ, прозвенел звонок. Следующий урок был в том же кабинете, так что торопиться некуда.
        —Надо, чтобы он съел конфету?  — тихо спросила Катя.
        —Да, сейчас я соберусь с духом… Стой!
        Катя бесцеремонно вытащила меня из-за парты и почти пинками привела к Роме.
        —Привет, Алмазов!  — громко поздоровалась подруга.
        —Привет,  — мой любимый с интересом посмотрел на Катю.
        —А у нас с Настей к тебе просьба, прямо-таки огромная,  — Катя широко улыбнулась.
        —Излагай,  — с напускной важностью кивнул Рома.
        —Настя говорит, что в конфете начинка апельсиновая, а я говорю, что вишневая!
        —Вы не можете отличить апельсин от вишни?  — усмехнулся Рома,  — а на обертку…
        —В том-то и дело!  — закричала Катя, я вздрогнула от неожиданности,  — в том-то и дело! Конфеты продавались на развес, а фантик — прозрачный! На нем нет ничего! Мы тут уже все …
        —Кать, не кричи,  — Рома закрыл уши,  — в этом трудном деле, так и быть, помогу. Давайте объект спора!
        Катя торжествующе улыбнулась, а меня опять одолели сомнения. Но подруга не дала мне времени размышлять. Она ткнула меня локтем и прошипела: «Давай»!
        Я протянула Роме конфету и тут же отдернула руку обратно. Алмазов насмешливо приподнял бровь. Катя многозначительно кашлянула и слегка толкнула меня под руку. Конфета вылетела из ладони, Рома ловко подхватил ее у самого пола.
        —Кушай, кушай,  — подбодрила Катя.
        Я замерла и перестала дышать. Секунды тянулись бесконечно долго. От волнения у меня закружилась голова… Все! Рома откусил конфету! Сердце бешено заколотилось…
        Заклинаю
        Не святым именем, не с Божьей помощью, чтоб
        Светлым днем и темной ночью бы
        раб Роман по мне скучал,
        Покоя без меня не знал…
        Я еле слышно прошептала все заклинание.
        —Кать!  — Рома удивленно посмотрел на мою подругу,  — здесь вообще нет начинки!
        —Да?  — Катя изобразила удивление,  — Ну, значит, мы обе неправы. Это не апельсин и не вишня.
        —А давай я тоже что-нибудь угадаю,  — предложил Орлов с соседней парты.
        —Поезд ушел,  — буркнула Катя.
        —Ну, не жадничай!
        —Все, Коля!  — Катя фыркнула и пошла на место. Я поплелась за ней.
        Начался урок. Объяснения географа пролетели мимо ушей. Я сидела неподвижно, вцепившись в пенал. Кажется, все прошло успешно, надо расслабиться…
        —Насть, Насть, ты чего такая напряженная?
        Я не сразу заметила, что Катя тормошит меня за плечо. Подруга обеспокоено заглянула мне в глаза.
        —Ничего, Кать. Просто…
        —Просто ты зря себя накручиваешь,  — Катя посмотрела на Рому,  — что-то пока без изменений. Когда он начнет по тебе сходить с ума?
        —Тише,  — прошипела я и уставилась в парту. Щеки пылали. Мне казалось, что все знают о моей глупой попытке влюбить в себя Рому. Все знают и смеются.
        —Насть. Ну, Настя,  — Катя опять тормошит меня. Это не девушка, это просто сгусток энергии!
        —Ну что?  — буркнула я.
        —Посмотри на него,  — зашептала Катя,  — посмотри. Я ничего не замечаю!
        Огромным усилием воли я перевела взгляд на Рому. Он болтал с Колей и, как всегда, не обращал на меня никакого внимания.
        —Ну что?  — Катя ерзала от нетерпения.
        —Ничего,  — я снова уткнулась взглядом в парту.
        —Что-то не действует твой приворот,  — разочарованно протянула подруга.
        —Десяти минут не прошло,  — вяло попыталась я оправдаться.
        Да и что сказать? Может магии вообще не существует. Да и с чего должно было получиться? Если все так просто, безответной любви никогда бы не было. Я просто дурочка! Мне хотелось плакать от одиночества и безысходности. Но я все еще в школе и сопли распускать нельзя.
        Я медленно выпрямилась с полным сознанием обреченности. Мечта разбита.
        —Эй,  — Катя обняла меня за плечи,  — надежда умирает последней!
        —Моя надежда безнадежна,  — еле слышно ответила я.

7
        Так, домашнее задание я сделала, ужин приготовила, что еще? Кажется, больше дел нет. Может, пойти погулять? Или начать вязать свитер?
        Если честно, больше всего мне хочется забиться в темный угол и уснуть до весны. Или до лета, или вообще не просыпаться.
        После долгих раздумий я налила себе кофе и пошла в комнату. На полпути меня остановил телефонный звонок.
        —Алле.
        —Але, это Настя?  — голос в трубке показался мне знакомым.
        — Да, здравствуйте.
        —Привет. Это Рома Алмазов.
        —Что?  — рука с кружкой дрогнула и кофе выплеснулся,  — ой!
        —Что случилось?
        —Да так, ничего,  — я замолчала.
        За десять лет совместной учебы Рома звонил мне только два раза, оба — в первом классе.
        —Насть, ты уже сделала алгебру?  — беззаботно спросил Рома. Он, конечно, не испытывал ни капли смущения. В отличии от меня.
        —Да,  — хриплым голосом ответила я.
        —У тебя сошлось с ответами?
        —Да.
        —Странно, а у меня не сходится. Я уже раз десять все прорешал и проверил! Насть, может, продиктуешь свое решение, а я сравню со своим?
        —Да,  — я поставила кружку на пол.
        Надо собраться с мыслями! Что я задакала, будто слов других нет! Стыдно. Я отвела телефонную трубку подальше от лица и глубоко вздохнула.
        —Настя, алле,  — донесся голос Ромы.
        —Да-да. Сейчас, подожди, я схожу за тетрадкой.
        —Давай,  — радостно откликнулся Рома.
        Где же она? Я вытрясла все содержимое сумки. Ага, вот она, моя тетрадочка по математике. Бегом к телефону!
        —Але.
        —Да, Насть.
        —Какой номер?
        —Двадцать девятый.
        —Двадцать девятый… Сейчас…
        Странно, едва дело дошло до объяснения решения, я расслабилась. Но как только задача была решена, язык снова будто присох.
        —Большое спасибо,  — вежливо поблагодарил Рома,  — Настя, а ты была вчера на школьном концерте?
        —Ну да.
        Рома выступал, как я могла не прийти?
        —Слушай, а чем там закончилось? Как все прошло? Я ушел после своего номера. Так получилось.
        —Да все хорошо было,  — я мысленно прокрутила концерт,  — наши здорово танцевали, им хлопали громче всех.
        —Классно, а тебе, что больше понравилось?
        —Мне?  — глупо переспросила я,  — мне все понравилось.
        —Ну ладно,  — Рома усмехнулся,  — еще раз спасибо за помощь. До завтра.
        —Ага, пока.
        —Пока.
        Я положила трубку и рухнула на пол. Вот это да! Рома обратился ко мне за помощью! А разговор о концерте? Уж об этом он мог узнать у друзей. А его голос! Такой мягкий и такой, такой… Надо срочно позвонить Кате! Я потянулась к телефону и опрокинула кружку. Ладно, потом уберу. Какое мне дело до беспорядка на полу, когда от счастья я на седьмом небе!
        —Катя? Привет!

8
        Утром Рома опоздал. Извинившись перед преподавателем, он сел на свое место, не удостоив меня взглядом. Сердце пропустило удар и забилось медленно, словно хотелось остановиться.
        Идиотка! Решила, что после одного разговора о математике Рома предложит мне дружбу?!
        —Насть, ты чего побледнела?  — спросила Катя.
        —Ты видела? Он даже не взглянул на меня!  — прошептала я трагически,  — даже на секундочку не посмотрел!
        —А ты хотела, чтобы он посреди урока подошел к тебе поговорить?  — Катя фыркнула,  — Расслабься. Все знают, Ромка у нас математический гений. Неужели ты думаешь, что он не смог решить эту задачу? Она даже мне поддалась! Так что явно, он звонил тебе не просто так.
        —Золоторева!  — прикрикнула биологичка.
        Эта дама славилась нервозностью и мстительностью, с ней портить отношения явно не следует.
        —Извините, Ольга Ивановна,  — Катя потупила взгляд и сложила руки, как учили в первом классе.
        Едва прозвенел звонок, к нашей парте подошел Рома.
        —Привет, девушки!
        —Здравствуйте молодой человек,  — чопорно ответила Катя.
        Заметив, что руки у меня трясутся, а потому тетради не складываются, она помогла собрать мне сумку, параллельно общаясь с предметом моего обожания.
        —А чего это ты вчера со всеми на поклон не вышел?
        — Отцу дома помощь требовалась, вот и пришлось уйти,  — пояснил Рома, пропуская нас вперед.
        —Очень жаль,  — сказала Катя и пихнула меня в бок.
        —Ой!
        —Что с тобой?  — осведомилась подруга.
        Я зло зыркнула на нее, но ничего не сказала.
        —Насть, вчера еще раз посмотрел решение… Как я до него не додумался!
        —Бывает,  — пролепетала я, цепляясь за руку Кати.
        —Представляешь,  — Рома с улыбкой смотрел на меня, обращаясь к Кате,  — Настя вчера помогла мне с математикой. Я два часа сидел над задачей…
        —Да-да,  — отозвалась Катя,  — наверно, двадцать девятая?
        —Она самая.
        —Я тоже никак не могла ее решить,  — Катя вздохнула,  — и кто такие задачи придумывает?
        —Насть, если у меня опять возникнут проблемы с математикой, можно я тебе позвоню?  — спросил Рома, очаровательно улыбнувшись.
        И вместо ответа «Да! Конечно, звони!», я выпалила:
        —Ты же у нас лучше всех математику решаешь, а я как раз плохо ее понимаю, так что вряд ли я…
        —Тогда давай я тебе помогу,  — рассмеялся Рома,  — сегодня позвоню и проконтролирую.
        —Ага,  — выдохнула я, не веря своему счастью.
        —Ромочка, привет!
        К Алмазову подлетела Лариса из 9 «А». Рома обнял ее и поцеловал.
        Наверно, я слишком долго на них пялилась, потому что Катя шепнула мне: « Пошли» и потащила к кабинету истории.
        —Ты соображаешь немного?  — подруга подтолкнула меня к парте,  — Насть, очнись! Ты как замороженная!
        —Он ее поцеловал,  — на глаза навернулись слезы. Как он мог? Вот так, при мне?
        —Она его девушка,  — напомнила Катя,  — вот если бы, ты при встрече с Романом не столбенела, возможно, на ее месте была бы ты.
        —Ну да,  — я горько усмехнулась.
        —Почему нет? Ты в тысячу раз ее симпатичнее, в миллион раз добрее, отзывчивей…
        —Катя!  — я зажала уши,  — мне и так плохо, еще ты кричишь! Голова кругом идет!
        Подруга фыркнула и пошла к девчонкам, столпившимся у окна. От Катиных слову меня окончательно испортилось настроение. Я заметила в них еще один упрек в мою сторону — «если бы ты при встрече не столбенела»… Да откуда ей знать, что я чувствую? Она никогда ни в кого не влюблялась! Ей нравились, конечно, какие-то парни, но не настолько, что она теряла голову. Да и какое право она имеет постоянно оскорблять меня? Во мне неожиданно поднялась волна злости. То, над чем раньше, мы вместе смеялись, теперь казалось издевками. Меня внезапно осенило. Может замечания, которые она маскировала под шутку, были обычными насмешками. И после того, как я отворачивалась, она презрительно ухмылялась над моим простодушием. Я посмотрела на Катю. Она весело болтала с одноклассницами. У нее было расслабленное лицо и добрая улыбка. Мои опасения медленно таяли. Наверно, я просто завидую тому, что Катя легко находит общий язык с людьми. От этой мысли мне стало легче. Катя моя единственная подруга и мне очень не хочется ее терять!
        Все следующее время я украдкой наблюдала за Ромой. Знаков внимания он мне больше не оказывал. Словно вчера не звонил мне, сегодня не предлагал помощь. Когда он ушел домой в обнимку со своей девушкой, мне стало совсем тоскливо.
        Дома настроение упало еще ниже. Я совсем забыла, что стащила вчера деньги из маминого кошелька. Обман пока не обнаружился, но глупо надеяться, что родители так и не заметят кражи. Если бы не покупка стиральной машины, все еще могло бы обойтись, но… Я зажмурилась. Вот бы стать богатой настолько, чтобы тысяча рублей была для меня мелочью, на которую и внимания обращать не стоит. Я бы наконец купила все вещи, о которых мечтала и съездила в Париж. Или в любое другое место, главное, чтобы оно было за границей.
        Еще одна несбыточная мечта. С моими мозгами никакой карьеры не построить. Внешность не позволяет надеяться на мужа-миллионера. Рома меня не любит… Словом, ничего хорошего ждать от жизни не приходится.
        —Настя! Настя!  — позвала меня мама.
        Вот и час расплаты. Съежившись, я пошла к родителям. Мне еще никогда не было так стыдно, красть у собственной семьи — это позор. Хуже некуда.
        Я со страхом посмотрела на маму, потом на папу. У обоих были довольные лица.
        —Настя, ты еще можешь купить себе билет в лагерь?
        —Нет… То есть да,  — неуверенно ответила я.
        —Отлично, вот держи,  — мама покопалась в кошельке и отсчитала тысячу.
        —Спасибо, — пробормотала я, пряча деньги в карман.
        —Фантастика!  — воскликнула мама,  — папино начальство одумалось и выплатила-таки ему премию! В выходные едем на рынок, будем покупать обновки!
        Смотреть на веселых родителей было выше моих сил. Знали бы они, что совершила их младшая дочь. Пока они делились планами насчет будущих покупок, я выскользнула из кухни. Надо дождаться, пока родители уснут и положить деньги в кошелек мамы. Тогда она не заметит, что вчерашней тысячи нет. Но за месяц мне нужно накопить средств, чтобы вернуть деньги за якобы ускользнувший от меня билет. В общем, это вполне решаемые проблемы. Я немного успокоилась и легла спать.

9
        Прошла неделя после того, как я угостила Рому конфетой. Страстной любовью ко мне он так и не воспылал. Дома не все гладко, родители стали ссориться по пустякам. Настроение препаршивое.
        Сегодня будет зачет по биологии. Я всю ночь готовилось к нему, но материал не желал укладываться в голове.
        В класс я вошла мрачнее тучи. Катя наоборот светилась. Только бы не стала приставать с расспросами, не хочу ни с кем разговаривать. Эта неделя была ужасной. Мало того, что Катя валялась дома с температурой, Рома не обращал на меня внимания. Он не здоровался, не шутил, не звонил. Если я о чем-нибудь спрашивала его, отвечал сквозь зубы и смотрел мимо меня. Я не могу понять, что случилось. До прошлого понедельника все было отлично. А сейчас… Рома так себя ведет, словно я его враг.
        —Алмазов с тебя глаз не сводит,  — шепнула Катя.
        —Да ну?  — я постаралась произнести это безразлично, но получилось жалобно.
        —Ну, да,  — хихикнула Катя.
        Я нехотя посмотрела на Рому. Встретившись со мной взглядом, он смутился и отвернулся.
        —Похоже, ты испепелила его взглядом,  — Катя подмигнула,  — вы уже целовались?
        —Что?
        —Ну, вы же встречаетесь?
        —С чего ты взяла? Мы всю неделю ходим, как враги. Он даже не здоровается.
        —Странно,  — протянула Катя,  — а мне вот Орлов вчера сказал, что ты нравишься Роме.
        —Заметно,  — я вздохнула.
        —Непонятно,  — Катя задумалась.
        —Это точно. То он начинает неожиданно звонить, то… Ты заметила, какой он мрачный?
        —Ну, в том, что он мрачный, как раз нет ничего удивительного.
        —В смысле?
        —Он Пескову бросил. Ты, что, не знаешь?  — удивилась Катя.
        —Нет,  — новость меня поразила.
        —Настя, это ужас какой-то!  — Катя театрально воздела руки к небу,  — меня не было неделю, я пришла только вчера и уже все знаю.
        —Рассказывай уже!  — поторопила я подругу.
        Звонок прозвенел, как всегда некстати. Катя шепнула: «Подожди» и стала писать записку. Я попыталась сосредоточиться на физике. За эту неделю весь учебный материал прошел мимо меня. И как только в голове начали укладываться формулы и законы, Катя пододвинула мне раскрытый блокнот.

«Вчера прихожу я в класс, ко мне тут же подбегает Олька. Ну, ты знаешь, она все время сплетни собирает. Короче, она говорит, что наш Ромка расстался с Песковой. Я ей: «Откуда знаешь?» Она: «Мне Тонька сказала, она с Ленкой из 9 «А» общается».
        Короче, Лариса ему стала сцены ревности устраивать. Типа из-за того, что он чересчур активно с тобой общается, а с ней наоборот. А позавчера они прямо при Ленке, ну та, из 9 «А», поссорились. Пескова кричала: «Можно подумать, это Смирнова твоя девушка, а не я! Ты с ней больше времени проводишь, чем со мной! Да она тупая и страшная!» А Рома ей орет: «Да Настя в тысячу раз тебя лучше! Ты мне надоела уже!! Короче, они минут десять друг на друга орали. Закончилось тем, что Рома сказал: «Все, Лариса, я тебя больше не люблю. Не звони, не пиши и вообще забудь про меня». Лариса ему вдогонку еще разные гадости кричала, про тебя, кстати, тоже.
        Насть, я не знаю, все ли здесь правда. Сама в курсе, что-то Тонька приврала, что-то Оля приукрасила, но Рома с Песковой поссорился.
        Вот, а потом ко мне Орлов подошел и спросил: «Ты не знаешь, что у Ромки с Настей?» Будто Рома какой-то странный стал и о тебе постоянно говорит. Я сказала, чтоб он, в смысле Орлов, проваливал, мол, не мужское это дело — сплетни собирать. А он разозлился и говорит, что Роме хочет помочь. Думал, что вы, ну то есть, ты и Рома, поссорились.
        Короче, вот… Рука устала писать. А ты делай выводы»,
        Я прочитала записку во второй раз. Действительно, странно. Пусть Рома расстался с Ларисой, потому что разлюбил ее, но со мной почему он поссорился? И потом, мы с ним неделю не общаемся, а Лариса говорила, что мы активно встречаемся… Хотя Катя права, наша Оля все с ног на голову перевернет.
        —Рома на тебя смотрит,  — шепнула Катя.
        Я хотела ответить, но мне пришло смс-сообщение. «Настя, давай поговорим после физики? Не уходи без меня. Рома А.»
        —Рома на тебя смотрит.
        Я закусила губу, стараясь сдержать улыбку. Так, спокойно. Я медленно перевела взгляд на Рому и кивнула, он улыбнулся.
        Ура! Ура! Ура! Неужели приворот действует? Я боюсь в это поверить, я боюсь об этом думать. Кажется, стоит моргнуть и все развеется, как сон. Я закрыла глаза, посчитала до десяти и оглянулась. Ничего не изменилось, и счастливый вид подруги подтверждал, что удача мне улыбнулась. Мечта, за которой я гналась годами, теперь сама бежит ко мне галопом!
        Мысли менялись с огромной скоростью. Я перебирала варианты того, что скажет мне Рома. Все они, конечно, сводились к тому, что он признается в любви. И мы будем жить долго и счастливо. Лишь бы мои ожидания не оказались напрасными.
        Прозвенел звонок, преподаватель отпустил нас на перемену. Краем глаза я заметила, что ко мне направляется Алмазов. Мои руки неторопливо наводили порядок на парте, надеюсь, не видно, что они дрожат. Рома кашлянул, я закусила губу и подняла голову.
        —Удели мне минутку,  — улыбнулся Рома.
        Я неловко встала из-за парты. Рома быстро пошел к выходу. Я затравленно оглянулась на Катю. Подруга подняла большой палец и подмигнула. Бежать было некуда и я поплелась за Ромой.
        Алмазов отвел меня в сторонку подальше от всех. Он выглядел растерянным, то и дело переводил взгляд со стены на потолок. Я засунула руки в карманы. Ногти впились в ладонь, но из-за волнения я не обратила на это внимания.
        —Настя, я… я…
        Как он не похож на себя! Всегда уверенный, раскованный, сейчас не может подобрать слова. Обычно так волнуются, когда хотят признаться в любви. Эта мысль меня подбодрила, и я расправила плечи. Рома продолжал мямлить и, как бы прискорбно ни звучало, был похож на стеснительного барашка.
        —Настя, я… я…
        Ну? Неужели, сейчас скажет, что любит?
        —Я песню новую написал,  — выпалил Рома.
        —Я тебя то…, — ответила я на автомате, но вовремя спохватилась,  — песню?
        —Да,  — Рома кисло улыбнулся,  — а как дела у Сомова?
        —У Максима?  — уточнила я.
        —У него,  — процедил Рома.
        —Не знаю,  — я растерялась.
        Максим Сомов мой бывший парень, учился в параллельном классе. Я встречалась с ним пару месяцев, чтобы забыть Рому. Летом мы расстались, потому что я поняла, что Рому никто не заменит. В этом году Максим перевелся в другую школу.
        —Не знаешь,  — зло повторил Рома.
        —Могу узнать, а что?
        —А ничего,  — Рома резко отвернулся и тут же развернулся обратно.
        —Ты его сильно любишь?  — Рома посмотрел мне в глаза.
        —Не поняла,  — я скрестила руки на груди, пытаясь отгородиться от обаяния Ромы. Даже злой, он сводит меня с ума.
        —Ты, правда, встречаешься с Сомовым?
        —Мы расстались в июне,  — я растерянно посмотрела на Рому.
        —Что?  — он опешил,  — расстались в июне?
        —Ну да, а что?
        —Лариса сказала, что вы встречаетесь и чуть ли не жениться собираетесь,  — теперь растерялся Рома.
        —Нет,  — я улыбнулась,  — мы расстались этим летом.
        —Здорово!  — Рома широко улыбнулся и тут же принял безразличный вид,  — вечно вы, девчонки, всякую ерунду говорите.
        —Ага,  — я приподняла брови,  — ты об этом хотел поговорить?
        —В том числе. Вообще я хотел спросить, что ты делаешь сегодня вечером?
        —Я? Ну… дома буду. Надо с племянницей посидеть.
        —Ее к тебе приведут, да?  — уточнил Рома.
        —Да, с четырех до семи буду развлекать маленькую Анюту,  — я напряженно улыбнулась, пытаясь понять, к чему клонит Алмазов.
        —С четырех до семи,  — задумчиво повторил Рома,  — хорошо.
        Перемена закончилась, мы пошли в класс рука об руку. Путь был короткий, но мне он показался длиной в километр. Дело в том, что я изо всех сил старалась не коснуться Ромы рукой, но мы шли так близко, что это было очень сложно. От напряжения тело задеревенело, и к парте я подошла, скрючившись, ака зомби.
        Катя загадочно сказала:
        —Дома будь во всей красе. Тебя ждет сюрприз.
        В общем, после школы я была на нервах. Чудо не происходило. В семь племянницу забрали, я осталась одна. Через полчаса мне позвонил Рома.
        —Насть, привет. Ты свободна?
        —Да.
        —Племянница тебя не утомила?
        —В общем нет.
        —Чудесный вечер сегодня.
        —Наверно.
        —Не наверно, а точно. Вот выйди на балкон.
        —Хорошо, а ты сейчас где?
        —А я теперь всегда у твоих ног,  — после этой фразы Рома отсоединился.
        Ничего не понимаю. Я вышла на балкон и ахнула. На земле у деревьев стояли горящие свечи, в форме сердца. Увидев меня, Рома перебрал струны гитары и крикнул: «Насть, спускайся!»
        —Уже иду!
        Через пару минут я была внизу. Рома направился ко мне, я нерешительно остановилась. Парень моей мечты опустился передо мной на одно колено и протянул длинную кремовую розу. Затем улыбнулся и запел.
        Боже! Рома поет для меня! Я наверно сплю… Это прекрасно....

10
        Мы встретились у школьного крыльца. Я не знала, что говорить и как себя вести. Надо ли взять Рому за руку, о чем разговаривать?
        —Привет, чудесно выглядишь,  — улыбнулся Рома и потянулся ко мне.
        Я отшатнулась и засунула руки в карман, чтобы не коснуться Ромы. Алмазов опустил голову, чтобы скрыть улыбку.
        —Ты подготовилась к контрольной?  — спросил он и мягко взял меня за руку.
        Я осторожно сжала его ладонь и неожиданно успокоилась. Мне стало казаться, что никаких проблем не существует вовсе. А если и произойдет что-то неприятное, Рома все решит.
        —Всю ночь читала, но ничего не запомнила,  — ответила я.
        —Ну, тебе не о чем беспокоиться,  — подмигнул Рома,  — я уверен, что Катя точно все знает.
        —Наверняка знает,  — вздохнула я,  — ей даже учить не надо, достаточно один раз прочитать и все. А ведь…
        Я осеклась. Мимо нас прошла Пескова. Она чуть голову не свернула, разглядывая нас. И выражение лица не предвещало ничего хорошего. К слову сказать, остальные школьники тоже пялились на нас. Они были шокированы. Я знала, что так и будет. Кому могло придти в голову, что лучший парень школы будет встречаться с белой вороной?
        —Ты не белая ворона,  — сказала Катя, после того как на первом уроке я рассказала ей о своих страхах.
        —Ну, конечно,  — с недоверием протянула я.
        —Ты обычная десятиклассница,  — заверила Катя,  — только очень незаметная.
        Нельзя сказать, что это подняло мне настроение. Кроме того, оставалась Пескова. Утром она посмотрела на меня, как на таракана…
        —Ты для нее таракан и есть,  — хихикнула Катя,  — может даже, кто похуже. А вообще, успокойся, мне кажется, ничего страшного не произойдет.
        Весь следующий день был замечательным. Рома не отходил от меня ни на шаг, смотрел с обожанием и говорил, что не представляет жизни без меня.
        Но все хорошее быстро заканчивается. Вот и мой великолепный день подошел к концу. После уроков я пошла в гости к Кате. Мы обещали подготовить очередной выпуск стенгазеты. Сдавать ее нужно уже завтра, а мы еще не приступили к оформлению. Хорошо, что материал уже найден. Осталось сделать иллюстрации, написать пару статей. Надеюсь, управимся за три часа. Это максимум времени, которым я располагаю на сегодня. В шесть вечера я обещала зайти к бабушке, забрать подарок для отца. Иногда я припрятываю презенты пожилых родственников до нужного часа. Мои бабушки и дедушки на редкость рассеяны и забывчивы. Маминым родителям в последнее время помогает с подарками Вероника, моя двоюродная сестра. Ей девять лет. Она считает, что прятать подарок под носом именинника — очень остроумно.
        Бабушка встретила меня в хорошем расположении духа, вручила папин подарок. Попросила, чтоб сюрприз я припрятала до дня рождения.
        —Как пить дать забуду,  — хихикнув, сказала бабушка,  — как в прошлый раз в гости приду, а подарок дома оставлю. Уж ты мне помоги, Настенька!
        —Конечно, бабуль,  — закивала я,  — ну, мне пора идти, уроков много.
        —Вечно вы, молодежь, куда — то спешите,  — покачала головой бабушка.
        —Уроки, ведь…
        —Знаю я ваши уроки!  — бабушка махнула рукой и прищурилась,  — на гулянки, поди, убежишь!
        —Нет, бабушка!  — я наспех застегнулась и выскочила в коридор,  — пока, бабуль!
        Домой я летела, как птица. Мне все казалось прекрасным: погода, люди, собаки… Я любила всех и вся, потому что меня любил Рома.
        Подходя к дому, я заметила компанию девчонок, как раз возле моего подъезда. Странно, молодежь обычно здесь не собирается. Кто это? Я прищурилась, но рассмотреть лица у меня не получилось.
        —Эй! Смирнова!  — из компании отделилась девчонка и подошла ко мне. С большим удивлением я узнала в ней бывшую девушку Ромы, Лариса Пескову.
        —Значит так,  — начала она угрожающе,  — Рома мой парень. Если я еще хоть раз увижу вас вместе…
        Я настолько опешила от ее наглости, что даже не разозлилась.
        —Ты меня слышишь, идиотка?  — процедила Пескова. Ее подруги окружили меня. Их шестеро. «Грубить нерезнонно»  — мелькнуло у меня в голове.
        —Повторяю еще раз,  — прошипела Пескова,  — Рома только мой. Даже думать не смей, что ты…
        —А по-моему, он уже не твой,  — я постаралась ответить спокойно, но голос дрожал,  — вы расстались.
        Только я это сказала, как в глазах у меня заискрилось. Покачнувшись, я мотнула головой. Щека горела. Пескова подошла ко мне вплотную.
        —Ты совсем тупая, да? С первого раза не понимаешь?
        —Пескова, ты малость ох… — начала я, но осеклась. Сзади мне скрутили руки. Дело, похоже, принимает серьезный оборот.
        —Эй, молодежь, вы что там делаете?  — крикнула какая-то бабушка, проходившая мимо. Она остановилась недалеко от нас, оперлась на трость и с беспокойством смотрела в нашу сторону.
        —Подругу ждем,  — откликнулась Пескова, загораживая меня,  — извините, если шумим.
        —Да не шумите,  — прокряхтела старушка и побрела дальше,  — эх, годы мои годы!
        —Ты поняла меня?  — Пескова резко задрала мой подбородок.
        —Может, поговорим об этом один на один?  — я попыталась освободить руки, но мне сжали их еще сильней.
        —Может, тебя прямо здесь зарыть?  — прошипела на ухо одна из девчонок.
        —Так, видите ее за деревья,  — скомандовала Пескова.
        —Пескова,  — громко начала я.
        —Рот закрой,  — в бок больно ткнули.
        К деревьям я шла под конвоем. Блин, темно еще, ничего не видно.
        —Слушай сюда,  — Пескова толкнула меня к дереву,  — повторяю в последний раз…
        —А я говорю в первый, и, если надо, повторю еще,  — я разозлилась. Конечно, было страшно, но она меня взбесила,  — Я сама выбираю, с кем мне встречаться и что мне делать.
        Я оттолкнула Пескову, она оступилась. Громко сматерившись, она ударила меня в живот и сбила с ног.
        Надо бы позвать на помощь, но… Какая-то девятиклашка заставит меня закричать? Я стиснула зубы.
        Одна из девчонок подняла меня за шиворот.
        —Совсем дура,  — сказал кто-то,  — что твой в ней нашел?
        —Сама не знаю,  — процедила Пескова,  — дура, уродина и вообще мразь. Смирнова, ты поняла меня? К Роме и на пушечный выстрел не подходи. А если он к тебе подойдет, глазки в пол и улепетывай! Усекла?
        Я промолчала. Сейчас она смелая, посмотрим, как она заговорит один на один.
        —И еще,  — самая крупная девчонка притянула меня за ворот,  — только попробуй кому-нибудь рассказать, что здесь было. Особенно Роме, я тебя убью. Лично. Понятно?
        Я молча смотрела в сторону. Компания довольно захихикала.
        —Пошли,  — распорядилась Пескова.
        Они стала уходить. И каждая, проходя мимо меня, говорила какую-нибудь гадость. Я кусала губы, изо всех сил сдерживая слезы.
        Пять минут… Десять… Сколько прошло времени? Пригладив волосы, я побрела домой.
        —Настя, где ты была?  — сердито спросил отец.
        —С Ромой гуляла,  — я попыталась пройти в комнату, но папа загородил мне дорогу.
        —Рома звонил час назад, спрашивал, где ты.
        —Да?  — я попыталась придумать что-нибудь правдоподобное, но мозги работали плохо,  — мы с ним потом встретились.
        —А до этого, где ты была?
        —Сидела у Кати, потом пошла домой, встретила по дороге Рому. Телефон забыла у Кати, она принесет завтра в школу,  — бормотала я, плохо соображая, что несу.
        —Значит, по пути встретила Рому,  — повторил отец,  — а где он сейчас?
        —Домой пошел,  — буркнула я,  — Пап, я спать хочу!
        —А к кому домой пошел Рома?
        —Пап! Ну, ты мне не веришь?  — воскликнула я,  — он проводил меня до подъезда. Я пошла к себе, он — к себе.
        —Иди в комнату,  — устало сказал папа,  — завтра мы с тобой серьезно поговорим.
        Я зашла к себе в комнату и ойкнула. В кресле сидел… Рома!
        —Значит, я проводил тебя до подъезда и пошел,  — сказал он угрюмо.
        —Когда я возвращалась от бабушки, я встретила Катю. Она позвала меня в гости… Заболтались немного.
        —Я звонил Кате каждые пять минут последний час,  — Рома поднялся,  — тебя не было у нее.
        Что за поганый день! Днем казалось, что жизнь прекрасна. И вот нате! Неприятности сыплются одна за другой. Я молча смотрела на Рому. Он окинул меня взглядом с ног до головы и что-то зло пробормотал.
        —Кто тебя провожал на самом деле?  — тихо спросил он.
        —Никто,  — быстро ответила я и отошла к кровати.
        —Где ты была?
        —Рома, хватит! Что ты вообще здесь делаешь? — я села на кровать, все тело ныло.
        —Ты мне не ответила,  — Рома поднял меня и тряхнул за плечи,  — с кем ты была?
        Я отшатнулась. Да что такое в конце концов! Почему меня сегодня все трясут и допрашивают!
        Рома схватил меня за руку и притянул к себе. Но это не было проявлением нежности. Да он ведет себя, как дикарь!
        —С кем ты шлялась, я спрашиваю!  — он повысил голос.
        —Отпусти меня,  — я вырвалась.
        Рома вытянулся в струну и крепко сжал кулаки. Похоже, он в бешенстве. Я медленно отошла к двери, Рома также медленно приблизился ко мне.
        —Только оставил тебя, ты тут же умчалась к другому,  — процедил он сквозь зубы.
        —Все, Рома, хватит!  — я отошла от него,  — Хорошо, вот тебе правда: я разговаривала с Ларисой.
        —С какой еще Ларисой?
        —С Песковой!  — не выдержав напряжения, я разрыдалась. На душе было погано. Эти наглые девчонки… И Рома такой злой…
        —Что?  — удивился он,  — Настя, не плачь!
        Рома обнял меня, я уткнулась в его плечо и заплакала еще сильней.
        —Что от тебя хотела Пескова? Она тебя обидела?
        Я замотала головой. Рома нежно гладил меня по спине.
        —Успокойся, все хорошо. Все хорошо…
        Я всхлипнула в последний раз и подняла голову. Рома смотрел на меня с тревогой.
        —Она что-то от тебя хотела?  — спросил он,  — Пескова угрожала тебе?
        —Н-нет,  — я шмыгнула носом. Рома помрачнел, он мне не поверил.
        —Я ее убью!  — Алмазов бросился к двери.
        —Стой!  — я схватила его за руку,  — Пескова здесь ни при чем!
        —Настя, я ее знаю! Она тебе угрожала, да? Наверно, еще и не одна была?
        —Я же говорю…
        —Ты плакала из-за нее?  — Рома пытливо смотрел мне в глаза.
        —Из-за тебя!  — я отвернулась,  — никогда не разговаривай со мной так грубо! Мне казалось, что ты убить меня готов! Что ты меня… не любишь.
        —Настенька, прости,  — Рома опустился на колени и поцеловал мою руку, по спине пробежали мурашки. Я села рядом с ним.
        —Я вел себя, как дурак,  — виновато шептал Рома,  — прости. Я очень сильно тебя люблю. Очень!

11
        В школу я шла как на каторгу. Встречаться с Песковой не хотелось, но этого не избежать! Вчерашнее унижение я ей так просто не оставлю. Посмотрим, что она будет делать сегодня без своих подружек!
        До звонка оставалось совсем немного. Народ обгонял меня, толкая то слева, то справа. Перед глазами мельтешили джинсовки, толстовки, джемперы. Младшеклассники и старшеклассники… Вскоре они стали одним разноцветным пятном, в котором я тщетно отыскивала одно-единственное лицо. Самодовольное, с наглой ухмылкой, которое мне хотелось расцарапать до крови. Раньше я никогда не искала ссоры и не нарывалась на драку, видимо, любовь Ромы придает мне сил.
        Ларисы Песковой нигде не было. Ни за что не поверю, что она сидит в классе, а не ошивается где-нибудь в коридоре. Утром я сравнила наше расписание уроков. 10 «Б» и 9 «А» первый урок проводят на одном этаже.
        Я почти дошла до своего кабинета, как столкнулась лоб в лоб с Ларисой. Она испуганно отскочила и пошла дальше, низко опустив голову.
        —Стой!  — я догнала ее и схватила за рукав,  — пойдем — ка поговорим!
        —Извини,  — пролепетала она и сделала шаг назад,  — я была не права. Извини, пожалуйста.
        —Что?  — такая реакция Песковой не входила в мои планы. Я ждала драки, скандала, а тут…
        —Я была не права вчера. Я прошу прощенья,  — твердила Пескова, глядя в пол,  — я была не права, я прошу прощенья.
        Бывшая девушка Ромы из хамовитого и грубого существа превратилась в испуганную скромницу? Еще некоторое время я пялилась, не веря фантастической перемене. Мне казалось, вот-вот Пескова очнется, стряхнет мою руку и процедит очередное оскорбление. Но этого не произошло. Она по-прежнему бормотала извинения и переминалась с ноги на ногу.
        —Невероятно,  — пробормотала я, отпуская Пескову.
        Рома все-таки ходил к ней? Что он сделал? Неужели она так его боится? Вряд ли. О ее наглости ходят легенды. Но что же случилось?
        Я бодро зашла в класс, почти все в сборе. Как всегда равномерный гул разговоров.
        —Привет,  — Рома поцеловал меня в щеку.
        —Ром, что ты сделал с Песковой?  — я хитро прищурилась,  — она сама на себя не похожа.
        —Забудь о ней,  — он обнял меня.
        —Нет, расскажи,  — я высвободилась из его объятий,  — как у тебя получилось? Синяков и ссадин у нее нет… Она напугана…
        —Настя,  — Рома вздохнул,  — не бери в голову. Не переживай. Пескова того не стоит.
        —Подожди…
        —Тсс,  — Рома приложил палец к моим губам,  — у тебя не должно быть никаких проблем. Я все решу сам. Иди лучше к Катерине, реабилитируй меня в ее глазах.
        —А что случилось?
        —Иди и узнаешь,  — усмехнулся Рома.
        Катя буркнула мне «Привет» и со злобой посмотрела на Рому. Я медленно выложила тетради, атлас и только потом решилась заговорить.
        —Рома сказал, что ты обиделась на него,  — осторожно начала я. Катя фыркнула,  — он просил передать извинения…
        —Ага,  — Катя стукнула ладонью по парте,  — Слушай, Смирнова! Ты поговори, пожалуйста, со своими парнями! Скажи, если я не знаю, где ты ходишь, не надо на меня орать! Я тебе не нянька!
        —Рома накричал на тебя?  — я удивилась,  — а когда он успел?
        —Тогда же, когда и Сомов. Нет, это уму непостижимо!  — Катя еще раз стукнула по парте, теперь учебником.
        —Сомов? Ты сказала Сомов?  — растерянно повторила я.
        —Он самый,  — буркнула Катя.
        —Максим,  — уточнила я.
        —Да, Сомов Максим и Алмазов Рома. Они искали тебя.
        Я внимательно выслушала эмоциональный рассказ подруги.
        Рома знал, что я пойду к бабушке. После того, как я вышла от Кати, минут через пять к ней зашел Рома. Узнав, что меня нет, он решил пойти ко мне домой. Катя попросила его помочь вынести старую тумбу к мусорным бакам. Только подруга и Алмазов вышли на улицу, к ним подошел Максим Сомов и спросил, не у Кати ли я. Рома начал грубо выяснять, что Максиму от меня нужно. Сомов разозлился. В итоге Катя увела его домой, чтобы дело не дошло до драки.
        —Твой Рома похож на психа,  — Катя презрительно посмотрела на Алмазова,  — слышала бы ты, как он на меня орал! Сначала при Максиме, потом по телефону. Ну, скажи, откуда я могу знать, где ты и почему тебя ищет Сомов? Кстати, он тоже хорош! Кричал на меня в моем же доме! Ну ладно, не то чтобы кричал, но разговаривал грубо. «Где Настя? Где Настя?» откуда я знаю? Ах да, вот твой телефон.
        Забрав мобильный, я открыла список пропущенных вызовов. Папа звонил два раза, Максим — три, Рома — тридцать пять!
        —Тебе все звонили и звонили,  — пожаловалась Катя,  — у меня прямо голова раскалывалась.
        —Извини,  — я положила телефон в карман,  — Не поверишь, что вчера было!
        Я рассказала про Пескову, про то, как мы с Ромой чуть не поссорились. На Катю моя история произвела большой эффект. Подруга от волнения даже прикусила до крови губу. Потом прозвенел звонок....
        День прошел без происшествий. Так же, как второй и третий. Но я все равно не могла успокоиться. Каждый раз, когда я вспоминаю вечернюю встречу с Песковой, внутри все холодеет.
        По школьным коридором я шла, тесно прижавшись к Роме и украдкой смотря по сторонам. Не верю, что его бывшая девушка отцепилась от меня. Возможно, она ждет удобного момента, чтобы застать врасплох. Или собирает своих подружек, чтобы звучать убедительней. При мысли о мести, мне становится не хорошо. Тяжело постоянно быть начеку.
        Но мало по малу страхи отступали. После выходных я совсем расслабилась. Ничего подозрительного не происходило. Пескова ни разу не посмотрела в мою сторону. Она ходила понурая, не обращая внимания ни на кого и ни на что.
        Теперь я злорадно улыбалась при виде Ларисы. Мне хотелось кричать на всю школу, что я — Я ! — любимая Романа Алмазова. Многие в школе позитивно приняли смену фавориток. Как никак, Лариса Пескова, многим успела досадить. Да и новая девушка Романа Алмазова — живое доказательство, что чудеса еще случаются, и Золушки могут стать принцессами. Первую неделю ко мне подходили девчонки из разных классов, поздравляли с новым парнем… Кто-то с жадным любопытством интересовался, как я устранила соперницу, кто-то говорил гадости про Пескову… Другие набивались в друзья, явно льстили. И мне это нравилось.
        —Чувствуешь себя королевой?  — спросила Катя, раскладывая тетради.
        —Не то чтобы королевой,  — неуверенно сказала я.
        —Но приближенной к королю — точно,  — закончила Катя.
        Последнее время подруга ходила бледная, с синяками под глазами. Настроение у нее было отвратительное, а шутки злые. От этого страдала в первую очередь я, но и остальным одноклассникам Катя не давала расслабиться. Кончилось тем, что ребята объявили ей бойкот. Катю это нисколько не задело, а мне было очень неловко. На перемене к моей парте всегда подходили девчонки. Они весело болтали со мной, полностью игнорируя Катю. Мне приходилось поддерживать разговор и на подругу времени не оставалось. После уроков она быстро уходила домой, на телефонные звонки не отвечала. Наше общение постепенно сошло на нет. А потом она ушла на больничный.
        Я звонила ей пару раз. В обоих случаях она говорила одно и то же: «Привет. Все нормально. Мне пора на процедуры». Я не успела вставить ни одного слова, а в трубке уже раздавались короткие гудки. Месяц назад я бы бросила все дела и примчалась бы к ней в больницу. Но сейчас мое свободное время полностью посвящено Роме. К тому же, я не чувствую себя виноватой. Не знаю, за что Катя на меня взъелась, это ее проблемы. Захочет — позвонит. Навязываться не собираюсь.
        Подобные революционные мысли впервые пришли в голову. Все десять лет, что мы дружим с Катей, я бы последовала за ней в огонь, воду и по медным трубам проползла. Ей не нужно было об этом просить. Мне достаточно было намека, что ей нужна моя помощь. Но теперь все переменилось.

12
        У нас с Ромой небольшой праздник: ровно месяц, как мы стали парой. Отпраздновать Рома предложил в кафе, но я отказалась. Рядом с нами никого не должно быть! Только я и Рома! Мы решили пойти в парк. Там есть одно тайное местечко, где люди не ходят. Может, не знают о нем, может, им не нравится окружение кустов у скамейки. А для нас это сейчас то, что нужно.
        Я тщательно накрасилась, уложила волосы и простояла перед шкафом полтора часа. Все мои вещи не подходили. Одни были слишком нарядные, другие — повседневные. Я пыталась найти золотую середину: блузки, предназначенные для праздников, сочетала с простой юбкой, классическими джинсами. Но это выглядело смешно и нелепо. А раньше я наивно полагала, что с джинсами можно носить абсолютно все!
        —Ты вроде на свидание собиралась,  — напомнила мне Маша, глядя, как я уже час не отхожу от зеркала.
        —Мне нечего надеть!
        —А куда вы пойдете?  — поинтересовалась сестра.
        —Гулять в парк…
        —И что ты не можешь выбрать?  — удивилась Маша,  — вы же будете в куртках!
        —Ну,  — промямлила я.
        Конечно, свидание осенью на улице предполагает верхнюю одежду. Но для меня важна каждая мелочь. К тому же, вдруг Рома пригласит меня в гости. Нужно быть готовой ко всему.
        —Будь проще,  — посоветовала Маша,  — надевай любимую кофту, джинсы и вперед. Тем более, минуту назад я в окно видела Рому, он уже подходит.
        —Что?  — закричала я и заметалась по комнате.
        Когда Рома позвонил в дверь, я была готова. Взявшись за руки, мы пошли в парк.
        Прохожие часто смотрели на нас с доброжелательной улыбкой. А одна женщина сказала дочери:
        —Вот видишь, какая они красивая пара! Не то, что ты со своим рокером!
        —Рома, мы красивая пара,  — шепнула я.
        —Сомневаюсь,  — буркнул Алмазов. Я остановилась.
        —Что-то не так?
        —Все так, пошли дальше,  — проворчал Рома.
        И так он реагировал на каждую реплику. Чтобы я не сказал, он встречал это с кривой улыбкой и колкой фразой. Разговор не клеился. Я мучительно соображала, о чем можно спросить и не нарваться на грубость. Рома шел рядом, слегка сжимая пальцами мою ладонь. Пять минут назад все было прекрасно, что произошло потом?
        Я так и не придумала тему для разговора, и мы шли молча. В парке стало еще хуже. Алмазов завел разговор о предстоящем концерте и, так или иначе, в рассказе проскальзывало имя Ларисы Песковой. Во мне нарастало разочарование. Совсем не так я представляла наши отношения.И с Ромой творится что-то неладное. При встрече расцвел, а теперь хмурится и косится на часы.
        —Ром, что-то я не важно себя чувствую,  — выдавила я наконец,  — наверно, пойду домой.
        —Голова болит?  — спросил Рома, не глядя на меня.
        —Голова… Увидимся завтра в школе, хорошо?
        Мы побрели из парка. Теперь прохожие нас не разглядывали, комплиментов не говорили. Я засунула руки в карманы, Рома повторил мой жест. Мы шли, стараясь, не соприкасаться.
        —Давай я тебя провожу?  — мрачно предложил Рома, когда мы пришли к автобусной остановке. И дураку понятно, что он сказал это из вежливости.
        Не хочет он меня провожать и видеть, наверно, тоже. Я закусила губу, чтоб не разреветься.
        —Нет, я поеду на автобусе. Вот он, как раз подходит.
        Я заскочила в автобус и бросила взгляд на Рому. Алмазов стоял, запрокинув голову. Он не помахал мне рукой, не улыбнулся на прощание. Ему все равно, была я рядом или нет.

13
        Я слушала химичку вполуха. Голова была забита мыслями о Роме. Он на самом деле стал вести себя странно. Я закрыла глаза и стала вспоминать, как развивались наши отношения.
        Сначала Рома проявлял ко мне дружеский интерес, потом охладел, потом окружил нежностью и заботой. Сколько длился период идеальной любви? Неделю? А сейчас я заметила, что в школе Рома со мной почти не общается. На свиданиях ласков первые две минуты, потом начинает раздражаться. Может, он больше не любит меня? Но стоит расстаться, он звонит, назначает новую встречу. Потом опять нервничает, уходит, снова звонит… Как это объяснить? Хотя, если бы он меня не любил, то не стал бы ревновать.
        Я возвращалась домой одна, Рома остался на репетицию. Без него я чувствовала себя неуютно, но вместе с ним не испытывала прежней радости. Чувства то накрывали с головой, то исчезали. Не могла разобраться, что меня привлекает в Роме и привлекает ли вообще. Иногда мне кажется, что Рома для меня, как давно желаемая игрушка. Я смотрела на неприступного Алмазова и думала, будь он моим, жизнь стала бы счастливой. И вот теперь, когда я его получила, он перестал быть нужным. Но выбросить жалко, ведь я так долго мечтала…
        —Привет, Настя,  — кто-то догнал меня и похлопал по плечу.
        Я резко обернулась. Любая неожиданность выводит меня из равновесия. Не подкрадывайтесь ко мне, я либо обижусь, либо ударю. Но сейчас не произошло ни того, ни другого, все потому, что передо мной стоял…
        —Максим?  — удивилась я.
        —Куда путь держишь?  — с улыбкой спросил Сомов и протянул руку, чтобы взять рюкзак. Я отшатнулась.
        —Домой…
        —Может, в кино сходим? Через полчаса начнется классная комедия.
        —Нет, спасибо,  — я помотала головой.
        —В кафе?
        —Нет.
        С чего это Максим приглашает меня на свидание? Надо сказать, что у меня есть молодой человек. Но сделать это мягко, чтобы не обидеть. «Ну, вот, началось. Ты ему ничем не обязана,  — проворчал внутренний голос,  — опять ты пытаешься всем угодить». Что верно, то верно, не могу избавиться от глупой привычки со всеми соглашаться. И говорить «нет» я тоже не научилась.
        —Насть, просто поговорим,  — Максим внимательно на меня посмотрел. Должно быть, он решил, что я боюсь его.
        —Максим, у меня есть парень и ему не понравится, если…
        —Ну, с подружками ты же встречаешься или он тебе запретил?
        —Ты не подружка,  — заметила я.
        —Просто друг, ничего плохого я тебе не сделаю. Домой доставлю в целости и сохранности.
        —Максим, пойми…
        —Ты че тут забыл?  — раздался злой голос.
        Я обернулась. К нам быстро приближался Рома. Максим развернулся в его сторону и спокойно смотрел в лицо.
        —Я спрашиваю, че тебе надо?  — Роман остановился в шаге от Сомова.
        Максим лениво окинул его взглядом и усмехнулся. Отвечать он не торопился. Сомов был собран и спокоен, чего не скажешь о Роме. Мне казалось, еще немного и он вцепиться Максиму в горло.
        —Че тебе надо?  — зло повторил Рома.
        —А ты чем-то торгуешь?  — невинно поинтересовался Максим.
        Алмазов выбросил руку вперед, явно намериваясь сломать Сомову челюсть, но Максим вовремя увернулся. Кулак Ромы просвистел в сантиметре от его скулы.
        —Рома, прекрати!  — взвизгнула я.
        Алмазов крепко обнял меня за талию, показывая, что мы пара, а Максим тут явно третий лишний.
        Сомов и Алмазов, бывший парень и настоящий. Я невольно сравнивала их, и счет был не в пользу Ромы. Максим выше, шире в плечах, уверенней, лучше контролирует эмоции. И очень симпатичный. Не знаю, можно ли делить красоту на подвиды, но Рома смазливый, как картинка, а у Максима мужская красота. От его властного взгляда мурашки по коже бегут.
        Рома, в отличие от Сомова, не умеет сдерживать свои чувства, а их море! Радость и ярость сменяют друг друга за считанные секунды. Раньше мне нравилось, что Рома такой эмоциональный. Я думала, что он творческая личность, которую не каждый может понять. А сейчас считаю, что он попросту несдержан и груб.
        —Что ты хотел?  — повторил Рома, сверля Сомова взглядом.
        —Что бы не хотел, с тобой это никак не связано,  — заверил Максим.
        —Катись отсюда,  — резко сказал Рома.
        —Настя, тебя проводить домой?  — вежливо спросил Максим.
        —Не надо,  — тихо ответила я.
        —Настюш, но этот человек,  — Сомов кивнул на Рому,  — явно не уравновешен…
        —Этот человек,  — перебил Рома,  — ее парень. И он сломает нос одному идиоту, если тот не перестанет путаться под ногами.
        —Максим, мне пора идти,  — пробормотала я и, выскользнув из объятий Ромы, вошла в подъезд. К моему облегчению, Алмазов последовал за мной.
        Мы остановились на первом этаже. Рома легонько дернул меня за прядь волос.
        —Насть, ты ведь не злишься?
        —Нет,  — ответила я, рассматривая стену позади Алмазова.
        Мне не хотелось с ним говорить. А ведь случись недавняя ситуация месяц назад, я бы прыгала от радости. Как же! Рома дерется из-за меня с другим парнем! Но сейчас я чувствовала раздражение и стыд.
        Рома, похоже, не понимал моего состояния. Он что-то говорил про то, какая я красивая и милая, как мы проведем выходные. Я не слушала его. Перед моими глазами стоял Максим.
        —Мы вместе навсегда,  — прошептал Рома, наклоняясь ко мне.
        —Навсегда,  — эхом откликнулась я и непроизвольно повернула голову. Губы Ромы скользнули по щеке. Алмазов не заметил или сделал вид, что не заметил, как я увернулась от поцелуя. Это неважно. Я просто перенервничала. Мы по-прежнему влюблены. Но вот друг в друга ли?

14
        Потянулись тоскливые будни. За мою парту подсела Марина, прощебетав, что спасет меня от скуки, пока Катя болеет. Чушь! Марина прекрасно знала, что я поссорилась с лучшей подругой и теперь метит на ее место. Заполучив Рому, я приобрела еще и ненужную популярность. Хотя совсем недавно, мне казалось, что нет ничего лучше, чем самый красивый мальчик в школе и лесть со всех сторон.
        Мне не хватало Катиных подколок, заразительного смеха. Оказывается, в нашем классе даже поговорить не с кем. Девчонки трындели о косметике, о дискотеках. Они бы в обморок упали, начни я им рассказывать, что уже готовлюсь к поступлению в институт, прорешиваю экзаменационные задания. И о страхах не кому рассказать — засмеют, радостью не поделиться — начнут завидовать.
        Мне только и осталось, что плакаться старшей сестре. Но, думаю, ей это скоро надоест и мне придется искать другую жилетку. Бедная Маша! Она выслушивает мои жалобы, мамины сетования на отца. Чтобы мы без нее делали?
        —Настя, правда, что ты встречаешься одновременно с двумя парнями?  — хитро улыбаясь, спросила Марина.
        —Чего?  — я ошарашено посмотрела на одноклассницу.
        —Ну, ты молодец,  — продолжала Марина, не замечая моего удивления,  — тот, второй, тоже красавчик. Я видела вас вчера, не подумай чего, просто мимо проходила.
        —Ты меня с кем-то перепутала,  — ответила я и решительно открыла тетрадь с домашним заданием, сделав вид, что проверяю решение. Но Марина не унималась.
        —Ну и кто тебе больше нравится?  — жадно спрашивала она,  — ты с ними по очереди гуляешь или вы ходите втроем?
        —Ты сама заткнешься или тебе помочь?  — грубо спросил Рома.
        Я и не заметила, что он пришел. Марина смутилась, но попробовала огрызнуться:
        —Ты не ори на меня, Алмазов!
        —Дуй к себе на место!  — зло сказал Рома и поставил свой рюкзак на парту,  — с Настей буду сидеть я.
        —Тоже мне,  — фыркнула Марина, сгребла свои вещи и быстро встала.
        —Подожди-ка,  — Рома загородил ей дорогу,  — если я узнаю, что ты распускаешь сплетни о нас с Настей, ты об этом очень пожалеешь.
        —Да пошел ты!  — Марина обиженно выпятила нижнюю губу и пошла на свое место. Мне не было ее жаль. Да и, собственно, она подуется пару минут, а потом снова начнет мечтать о Романе. Весь класс знает, что она сохнет по нему. Причем в открытую.
        Я хотя бы не выставляла свои чувства на показ, а Марина совершенно не стесняется. Над ней многие смеются, но есть такие чудаки, кто жалеет. Сама она, похоже, не понимает, что творит или ей наплевать на мнение общественности.
        Рома сел со мной рядом, но не произнес ни слова. Казалось, его тяготит мое присутствие. Такое поведение унижало. Я уже собралась сказать, чтобы он возвращался за свою парту, ну тут прозвенел звонок.
        —Здравствуйте, дорогие дети!  — в класс вошла старушка и засеменила к преподавательскому столу.
        За ней поспешила войти классная руководительница. Инну Кирилловну класс обожал. Она была отвратительным педагогом, но хорошим человеком. К ней запросто можно было подойти после уроков, поплакаться о проблемах, попросить заступиться перед директором. Инна Кирилловна поддерживала нас во всем, и класс отвечал ей тем же. На открытых уроках все обязательно вели себя примерно и знали материал, что случается с моими одноклассниками крайне редко. Если Инне Кирилловне нужна была помощь, мы охотно помогали. Короче, у нас были вполне дружеские отношения. Возможно, причина тому — возраст. Классная не намного нас старше, ей двадцать пять, а уж смущается, как подросток. Но когда надо, прет, как танк, сметая все на своем пути.
        —Здравствуйте, дорогие дети!  — звонко повторила старушка,  — я очень рада…
        —Кхм,  — робко кашлянула классная,  — Зоя Ивановна, разрешите, я вас представлю. Ребята, эта Зоя Ивановна Полякова. Зоя Ивановна великолепный…
        —Ну все, голубушка, этого достаточно!  — замахала ручками старушка,  — дорогие мои!
        —Зоя Ивановна — представитель организации «Воспитание подростков». Сегодня первым уроком у нас будет классный час,  — речитативом проговорила классная и облегченно вздохнула.
        Зоя Ивановна оказалась интересным рассказчиком. Ее мимике и жестикуляции можно позавидовать. Нравоучительные фразы в ее произношении не были скучными. Многим преподавателям стоит у нее поучиться вести воспитательную беседу.
        Когда до звонка осталось всего нечего, Зоя Ивановна сказала:
        —На этом тягомотина закончилась, теперь давайте поговорим о любви! Вы уже зрелые девушки и юноши, вы только-только входите в эту жизнь, полную опасности и развлечений…
        —Странное сочетание,  — пробормотал Рома.
        —Молодой человек!  — обратилась старушка к Алмазову,  — что вы можете сказать о моральном облике современных девушек? Много ли красавиц вызывает ваше восхищение?
        —Честно говоря,  — ответил Роман после небольшой паузы,  — современные девушки напоминают глупых кукол. Единственная цель у них — веселиться и веселиться. Или делать карьеру, что еще хуже.
        —Очень интересная мысль,  — закивала старушка,  — но неужели…
        —Я знаю одну девушку, которая… которой я… — Рома запнулся и замолчал.
        —Продолжайте, нам очень любопытно,  — подбодрила Зоя Ивановна.
        —Эта девушка не похожа на других, она… Не зависит от того, что подумают другие. С ней легко и приятно разговаривать. Она никогда не предаст, не обманет…
        Мои щеки медленно краснели. Девчонки, хихикая, перешептывались и подмигивали мне.
        —Я не знаю человека интересней ее. Она сочетает в себе лучшие качества друга и красивой девушки.
        —Как замечательно!  — воскликнула Зоя Ивановна, потирая руки,  — где вы познакомились?
        —В одном классе учатся,  — хмыкнул Орлов, с интересом поглядывая в нашу сторону.
        —На концерте,  — ответил Рома и уставился на стенку,  — она учится на класс младше.
        По кабинету пролетел оживленный шепот. На меня пялились абсолютно все, но теперь взгляды выражали изумление и сочувствие.
        Я сидела с прямой спиной и застывшим лицом, будто меня заявление Ромы никоим образом не касается. Независимый вид получился не от того, что я хорошо управляю эмоциями, а потому, что ответ Алмазова вверг меня в шоковое состояние. Класс гудел, но я не могла разобрать слов.
        —А я на этой перемене спрашивала у нее, правда ли, что она гуляет с двумя парнями! А оказывается… — громко сказала Марина.
        —Алмазов бабник, все знают,  — зло сказала Лиза. Она сидела сразу за мной. У нас были неплохие отношения, почти дружеские.
        —Молчи, женщина!  — сказал Орлов, видя, что Рома не собирается отвечать.
        Алмазов будто отгородился от происходящего. Он продолжал сверлить взглядом стену и ни на что не реагировал. На мое спасение прозвенел звонок. Я бросила книги в рюкзак и вылетела из класса, не дав возможности одноклассникам атаковать меня вопросами.
        Чудом проскочив мимо вахтерши, я сдернула с вешалки куртку и бросилась на улицу, одеваясь на ходу.
        Рома имел ввиду Ларису Пескову, конечно, ее. Больше некого. Прохожие шарахались от меня, видимо, видок у меня был тот еще. Но какое это имеет значение? Так опозорится на глазах у всего класса! Рома, что, не понимал, что на нас все смотрят? Он забыл, что его девушка я? Не Лариса Пескова, а я! Не мог придержать язык, не высказывать свои мысли вслух? Или хотя бы соврать ради приличия, указать на меня?
        Ненавижу его! И этих глупых одноклассников! Чего они на меня вылупились, идиоты несчастные! Да все девчонки мне просто завидуют, вот и усмехались. А парни завидуют Роме, ну, конечно!
        Я понимала, что несу чушь, но она меня успокаивала.

15
        Несмотря на то, что я сбежала с уроков, моя совесть молчала. Может, она и делала робкие попытки подать голос, но ее заглушили другие эмоции.. Меня переполняло ощущение собственной силы, решимости. Словно передо мной открылись тайны мироздания или еще чего покруче. Я бросила рюкзак в прихожей, из комнаты вышла сонная Машка.
        —Чего шумишь?  — недовольно спросила сестра,  — дверью хлопнула так, что наверно все стекла повылетали.
        —У меня стресс,  — громко сказала я и протопала на кухню.
        —Это что-то новенькое,  — ехидно ответила Маша и пошла за мной,  — насколько я помню, у тебя вечное состояние депрессии.
        —То депрессия, а то стресс,  — буркнула я,  — Ты помнишь, что я рассказывала про Рому?
        —В общих чертах,  — Маша зевнула,  — да я и самого Рому помню. Он заходил к нам раз эдак …цать. Воспитанный доброжелательный молодой человек. Как ты с ним не померла от скуки…
        —Он не скучный,  — возразила я,  — а ты не заметила, что он немного изменился в последнее время?
        —Ну, уж это тебе решать, ты ведь с ним встречаешься,  — сердито ответила Маша,  — что за глупые вопросы? Но вообще он…
        —Раньше он был веселым, внимательным…
        —Уравновешенным,  — добавила Маша.
        Я вспомнила прежнего Рому. Алмазов будто материализовался передо мной: улыбчивый, симпатичный и обаятельный, похожий на ангела. Я почувствовала громадный прилив любви.
        —Настя, прием,  — Маша щелкнула пальцами у меня под носом.
        —Рома был похож на ангела,  — мягко сказала я и тут же помотала головой. Не раскисать!  — Сейчас он тоже на него похож, только на падшего.
        —И что ты сделала с Алмазовым?
        —Маш, честное слово, я начинаю его бояться. Он будто с ума сошел.
        Я рассказала сестре последние события. Про беспричинную ярость, несдержанность, отрешенность. Про то, как Рома странно ведет себя на свиданиях.
        Мы немного помолчали. Я вспомнила, как Рома игнорировал меня, потом как он пел мне песню, как в первый раз поцеловал. Такое ощущение, что это было несколько лет назад.
        —Слушай,  — Маша задумалась,  — ты ничего не напутала, когда привораживала?
        —Когда что?  — я опешила. Приворот. Я успела забыть о нем.
        —В описании приворота были указаны побочные эффекты?  — спросила Маша, делая акцент на слове «побочные».
        —Ты же не думаешь,  — я замолчала, обдумывая предположение сестры,  — нет, ничего такого мне колдунья не сказала. Только заговор мне не понравился… Он относится к черной магии…
        —Тебя это не смущает?
        —А ты вообще считаешь, что у меня получилось его приворожить?
        —А ты считаешь, что нет?  — Маша удивленно приподняла брови,  — ты не заметила, что Рома начал оказывать тебе знаки внимания ни с того ни с сего?
        —Он позвонил мне, чтобы узнать решение по математике. Мы начали иногда созваниваться. Редко.
        —И вскоре он признался тебе в любви!
        —Ты думаешь, в меня нельзя влюбиться?  — я со стуком поставила чашку на стол.
        —Можно!  — воскликнула Маша,  — но Рома не обращал на тебя внимания десять лет, а после того, как съел конфету…
        —Я поняла,  — перебила я Машу,  — наверно, так и есть.
        —И что ты теперь будешь делать?
        —Ничего. Маш,  — я тихонько рассмеялась и обхватила голову руками,  — Я хочу его бросить.
        —Приехали!  — Маша расхохоталась.
        —Да,  — я задумчиво посмотрела на сестру,  — как ему об этом сказать?

16
        Вечером ко мне пришел Рома Алмазов. Вид у него был виноватый, как у щенка, который стащил колбасу и раскаивается перед наказанием. Я хотела захлопнуть дверь, но Алмазов вовремя ее придержал.
        —Настя, я идиот. Я это знаю, можешь меня расстрелять,  — сказал он и вошел в квартиру.
        —Алмазов, ты офигел!  — возмущенно зашипела я,  — тебя никто не приглашал!
        —Настя, извини,  — сказал Рома и вдруг с отчаяньем воскликнул,  — я не виноват! Я не знаю, что со мной творится!
        —Успокойся,  — сказала я и на всякий случай отошла от него подальше.
        —Давай я тебе все объясню!  — с жаром воскликнул Рома,  — я имел в виду, что она…
        —Пескова?  — уточнила я.
        —Она хороший друг и хорошая девушка, но люблю я тебя!
        —Надо было это в школе уточнить,  — ядовито сказал я.
        —Настя, я достал два билета в «Хмель»!  — выкрикнул Рома.
        —Куда?  — протянула я и посмотрела на Рому другими глазами.
        —«Хмель». Лучший ночной клуб города. Ты недавно говорила, что мечтаешь там побывать.
        —Нам нет восемнадцати,  — напомнила я.
        —Зато у нас есть билеты и знакомый администратор,  — Рома с надеждой посмотрел на меня.
        —Хорошо,  — я сдалась без боя,  — когда?
        —Сегодня в одиннадцать.
        —Встретишь меня в у подъезда в половину?
        —Конечно,  — просиял Рома.
        После короткого диалога я вытолкнула Рому за дверь и расправила плечи. Ух ты! Клуб «Хмель»! Девчонки полопаются от зависти, когда узнают, что я там была! Ради этого можно помириться с Алмазовым.
        При мысли о Роме я скривилась. Вот схожу с ним в клуб, а потом брошу. На что он мне, парень со странностями?
        В половине одиннадцатого я выпорхнула из подъезда. На мое счастье родители уже уснули и потому не узнали, что их младшая ночь пошла куда-то на ночь глядя. Маша обещала меня не выдать. Повезло мне все-таки с сестрой! Она помогла мне накраситься и сделать укладку и еще разрешила надеть ее новое платье. Очень красивое, блестящее… Ночь должна пройти восхитительно!
        Алмазов сидел на лавочке, засунув руки в карманы. Голова и плечи низко опущены. Мне пришлось его окликнуть, потому что он не услышал, как я подошла.
        Как удачно, что на этой недели фонарь работает исправно. Рома увидит, как классно я выгляжу! Честно говоря, Маша буквально выпихнула меня из квартиры, потому что я никак не могла отойти от зеркала. В новой голубой курточке и высоких черных сапожках я смотрюсь бесподобно!
        Рома бросил на меня короткий взгляд и устало сказал:
        —Привет, чудесно выглядишь.
        Меня захлестнула волна возмущения. Небось, жалеет, что пригласил меня, а не Пескову! Вслух я ничего не сказала, чтобы совсем не испортить настроение. Рома встал, взял меня под руку и неловко поцеловал в щечку.
        —Мы пойдем пешком?  — спросила я, прикидывая сколько метров я смогу пройти на своих высоченных шпильках.
        —Как хочешь, но вообще-то я вызвал такси. Будет через пять минут.
        —А, ну, лучше на такси, конечно,  — я замолчала, не зная, что еще можно сказать.
        Пауза затянулась до приезда автомобиля. Рома галантно распахнул передо мной дверь, на этом наше общение закончилось. В напряженном молчании мы доехали до клуба, и там нас ждало чудовищное разочарование.
        —Закрыт?  — потрясенно сказал Рома.
        Я пробежала глазами табличку на дверях уже раз десять, но все еще отказывалась верить. «Друзья! Приносим свои извинения! 23 октября «Хмель» закрыт в связи с ремонтными работами. 24 октября вас ждет обновленный бар и новая сцена, а так же лучшие гоу-гоу танцовщицы и ВПЕРВЫЕ В ГОРОДЕ DJ Котофей!!!!»
        —Нет!  — мой голос задрожал,  — ты специально привез меня сегодня, ты знал!
        —Настя, честное слово!!!
        —Если твой друг — администратор, разумеется, он был в курсе!
        —Ну как, друг,  — замялся Рома,  — Насть, прости, глупо вышло… Я правда не знал! За билеты я честно заплатил, я не думал…
        Мы не сговариваясь развернулись и медленно пошли в сторону дома. Злость придала мне сил, и на шпильках я шла вполне сносно. Рома порывался взять меня за руку, но в этой милости ему было отказано. Он робко пытался заговорить, ответом было ледяное молчание. Нужно вызвать такси, но в кармане у меня было пятнадцать рублей, а просить Рому ни о чем не хотелось. Сам он не додумался, что гулять ночью на шпильках в незнакомом районе не очень приятно.
        Впереди замаячили три фигуры. Судя по походке, люди были сильно пьяны.
        —Ром, давай свернем,  — попросила я, невольно беря Алмазова за руку.
        —Насть, тут идти осталось всего нечего,  — ответил он,  — а свернуть можно только в парк. Это не самая удачная затея!
        —Там пьяные впереди…
        —Ну и что?
        —Давай пойдем другой дорогой,  — умоляюще попросила я.
        —Зачем? Все нормально,  — ответил Рома и пошел навстречу пьяной компании.
        Трое шли с открытыми бутылками пива, прихлебывая прямо на ходу. Они что-то рассказывали друг другу и гоготали. Когда мы поравнялись, я сморщила нос.и фыркнула. Воняло от компании по-страшному.
        —Э, ты че морщишься?  — один из них остановился. Двое посмеиваясь, встали рядом.
        —Ты че, пацан, за своей девкой не следишь?  — парень сплюнул под ноги Роме.
        —Отвали,  — грубо ответил Рома и пошел дальше.
        —Эй, а ну стоять!  — парень обогнал нас и преградил дорогу. Я прижалась к Роме.
        —Не, ты че крутой, я не понял!  — парень допил пиво и выбросил бутылку.
        —Гена, да ладно тебе,  — один из компании подтолкнул нас,  — идите домой, ребятки.
        Он был не так пьян, как те двое, можно сказать, почти трезвый. В отличие от Гены, который к нам пристал, он был настроен дружелюбно. Парень был невысокого роста, полноват и смешно почесывал подбородок. Красная бейсболка низко надвинута на лоб, на глазах солнцезащитные очки. Вот зачем они вечером?
        —А ты не лезь, Гном!  — Гена оттолкнул парня в бейсболке. Тут вмешался третий.
        —Остынь, Генка! Ты че на своих бросаешься,  — с трудом выговаривая слова, сказал он и повернулся ко второму,  — а ты не лезь в мужские дела.
        —Вы идиоты!  — возмутился парень в бейсболке,  — че пристали к детям?
        —Ой, я не могу, к детям!  — заржал Гена.
        Рома крепче стиснул мою руку и сделал пару шагов вперед. Гена тут же перестал гоготать.
        —Ну-ка иди сюда!  — он грубо схватил меня за плечо и дернул на себя. Я взвизгнула.
        —Руки убери от нее!  — Рома попытался вырвать меня, но Гена с силой толкнул его, Алмазов с трудом удержался на ногах.
        —Так короче,  — Гена наклонился ко мне, у него изо рта жутко воняло. Я не выдержала и снова сморщилась.
        —Отпусти ее!  — Алмазов с перекошенным лицом подошел к парню.
        Шансов у Ромы не было никаких. Он еле-еле доставал до плеча пьяному верзиле. К тому же Гена был раза в два тяжелее его и пьян. Пьян и очень зол.
        —Вали отсюда, пока по роже не получил!  — Гена тряхнул меня,  — а ты извиняйся! Живо!
        —Я сказал, отпусти ее!  — крикнул Рома и снова попытался выдернуть меня из рук пьяницы.
        —Офигеть, пацан вообще не врубается,  — Гена толкнул меня в руки друзей.
        —Иди отсюда,  — зашептал парень в бейсболке.
        Я замотала головой. Второй парень хмыкнул и потрепал меня по щеке. Гена схватил Рому за шиворот и притянул к себе. Алмазов пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Рома покраснел и лягнул противника под колено. Гена взвыл и согнулся.
        —Ты че это придумал!  — второй из компании, такой же высокий и пьяный, как Гена, пошел к Роману. Он пытался идти важно, но ноги плохо передвигались. Алмазов не стал дожидаться, пока тот доплетется до него. Он сам пошел навстречу и сделав обманный жест рукой, ударил парня в живот.
        —Настя, беги!  — крикнул Рома и повернулся к Гене. Этот подонок уже встал и кинулся на Рому. Алмазов получил мощный удар по челюсти и упал.
        —Эй!  — раздался крик.
        К нам приближался какой-то человек. Я молилась, чтобы это был полицейский, но это был… Максим Сомов. Гена остановился, чтобы посмотреть, кто это выискался такой храбрый.
        —Че это вы, вдвоем на одного?  — Максим подошел уже близко, но меня не видел. Парень в бейсболке отвел меня в сторону от драки, свет на нас не падал.
        Рома с трудом поднялся и встретился глазами с Максимом. Встрече он был не рад. Сомов приподнял брови и ухмыльнулся.
        —Иди, куда шел,  — буркнул парень, потирая живот.
        —Ага,  — Максим засунул руки в карманы и еще раз с усмешкой посмотрел на Алмазова. Рома ответил ему взглядом, полным ненависти.
        —Я сказал, вали отсюда!  — повысил голос парень.
        —Уже пошел,  — ответил Максим и медленно отвел взгляд от Ромы. Сомов не спешил уйти. Казалось, он не мог решить, что ему все-таки делать: помочь Алмазову, которого бы он и сам с удовольствием побил, или идти своей дорогой. Я замерла, со страхом ожидая его решения.
        —Не буду мешать,  — наконец сказал Максим и медленно пошел. Гена выхватил меня из рук парня в бейсболке и толкнул к Роме.
        —Тебе повезло, козел, я сегодня добрый,  — Гена широко зевнул,  — короче, я даю тебе шанс. Говоришь девке своей, чтоб извинилась и…
        На этих словах Сомов круто развернулся. Максим испуганно посмотрел на меня, но в ту же секунду страх сменился решимостью. Сомов подхватил палку с земли и со всей силы швырнул в долговязого. Гена и раньше еле стоял на ногах, брошенная палка быстро лишила его равновесия. Максим подбежал к нему и, не дав подняться, несколько раз ударил по лицу. Удары получились сильными и точными, Гена был выведен из строя. Его друг быстро оценил ситуацию и кинулся в кусты. Парень в бейсболке поднял руки вверх, показывая, что он не при чем. Я подбежала к Сомову, остановившись за пару шагов. У меня парень неподалеку, мне же нельзя обнять Максима? Что по этому поводу говорит этикет?
        —Как ты?  — ласково спросил Макс, взяв меня за руку.
        —Нормально,  — дрожащим голосом ответила я.
        Рома молча отряхивал одежду и не смотрел на нас. Сомов тоже не обращал на него внимания. Он пригладил мне волосы, проверил нет ли на лице царапин. Нужно было поблагодарить его, но я не могла вымолвить ни слова. В горле пересохло, а глаза почему-то отказывались смотреть на Сомова.
        —Черт!
        Я вскинула голову. Максим безуспешно пытался вырваться из захвата второго парня, который скрылся, едва Генка упал. Он выждал удобный момент, бесшумно подкрался и…
        —Молодец, Колян,  — Гена подошел к нам, качаясь из стороны в сторону.
        Алмазов встал передо мной. Но Гене не было до него дела. Он резко ударил Максима в живот. Сомов согнулся, но не издал не звука. Гена поднял его за шиворот и ударил по челюсти. Голова Максима откинулась, как тряпичная.
        —Рома, помоги ему,  — зашептала я,  — Он же не бросил нас!
        Алмазов тряхнул головой, словно очнувшись.
        —Эй, ты, козел!  — крикнул он долговязому.
        Гена обернулся и громко матерясь пошел на Алмазова. Максим тем временем схватил руку второго парня, резко согнулся и перебросил его через спину. Тот упал, смешно пискнув, но быстро поднялся.
        Гена и Рома ходили по кругу, никто не нападал первым. Зато Сомов расправился со своим противником очень легко. Я и не знала, что Максим умеет так классно драться! Он был словно герой из боевика. Ра-два и парень лежит на земле, не в силах подняться.
        Гена помотал головой, пытаясь понять, что происходит. Наверно, он посчитал Сомова более опасным, поэтому двинулся на него. Максим не стал ждать, пока Гена добредет. Он сам быстро пошел навстречу. Удар под коленную чашечку и противник вновь на земле. В общем, на этом можно было заканчивать. Боевой задор Гена растерял. Сомов толкнул его, проверяя готовность к бою. Гена ответил неразборчивым мычанием.
        Алмазов растерянно смотрел на поверженных врагов, потом повернулся ко мне, намереваясь, что-то сказать, но Сомов опередил его.
        —Настя, пойдем, я тебя провожу,  — Максим нежно взял меня за руку.
        —Почему ты ее проводишь?  — Рома сжал кулаки.
        —Потому что девушке опасно ходить одной поздно вечером,  — сказал Максим, не глядя на Рому.
        —Она моя девушка!  — мрачно напомнил Алмазов.
        —Брось, мы уже видели, что от тебя пользы никакой.
        Рома стиснул зубы и не стал нас задерживать. Я прошла мимо него, глядя себе под ноги. Мне было очень жалко Рому. Я представляла, какое для него унижение не суметь защитить девушку. Но, если подумать, что он один мог сделать против двоих парней, которые явно сильней его? Но Максим ведь не растерялся, не раздумывал…
        —А ну-ка подожди!
        Я обернулась. Нас догонял Рома. Только не это. У него снова припадок.
        —Максим, не спорь с ним,  — затараторила я, пока Рома не успел подойти к нам,  — он сейчас себя не контролирует. Он даже не будет помнить!
        —Помолчи,  — тихо ответил Максим, с напряжением следя за Ромой.
        На полпути Алмазов споткнулся и упал, сильно ударившись головой.
        —Вот черт!  — выругался Максим.
        —Рома!  — я подбежала к Алмазову, потрясла за плечо. Он ни на что не реагировал.
        —Похоже, сознание потерял,  — предположил Максим,  — давай вызовем скорую.
        —Скорую,  — пролепетала я.
        О нет! Только этого не хватало. Начнутся расспросы, что случилось, где были, сообщат родителям. Но и оставить Рому нельзя! Что же делать?
        —Насть, все в порядке. Он шевелится,  — обнадежил Максим, присев перед Ромой.
        Алмазов приоткрыл глаза. Он долго лежал без движения, только смотрел в небо. Но он дышал, для меня это было главное.
        —Кажется, с ним все в порядке,  — сказал Максим,  — переломов нет. Насчет сотрясения не уверен, но, похоже, ничего серьезного.
        —Ой, Максим, спасибо!  — я не заметила, как сжала руку Сомова. Он обнял меня и уверенно сказал:
        —Все хорошо. Не переживай. Сейчас я вызову такси, поедешь домой.
        —А Рома?
        —Я сам доберусь,  — хрипло сказал Алмазов и кое-как сел.
        Оставлять Рому в таком неважнецком состоянии, конечно, неправильно. Но у меня не осталось сил. Единственное, на что я способна сейчас — это сесть в такси и уехать. Я доверяю Сомову. Он решит любую проблему, ему все по плечу.

17
        После ночной драки прошла неделя. Рома чувствовал себя хорошо, в больницу идти отказался. Максим больше не звонил, не встречал меня. Я думала, после своего геройского поступка, он будет ждать благодарностей, внимания. Вместо этого Максим исчез. Рома хранил молчание по поводу того, о чем они разговаривали, когда я уехала. Единственное, что удалось выжать из Алмазова: «Сомов очень занят. Не переживай, скоро объявится». Этого было недостаточно, но, что я могла сделать? На звонки Максим не отвечал, его новый адрес я не знала. Все, что мне осталось,  — плыть по течению.
        —Мам, а когда ты влюбилась в папу?  — спросила я, удобно устраиваясь в уголку дивана.
        —В институте. На втором курсе,  — мама осторожно присела на краешек кресла, держа на вытянутых руках кружку с кофе. Она всегда наполняет кружку до краев, а потом идет миллиметровыми шагами, чтобы не расплескать.
        —Я думала, на первом… папа говорит, что у вас была любовь с первого взгляда.
        —Можно так сказать,  — дипломатично ответила мама,  — мы были несвободны при первой встрече. Я хочу сказать, у меня был парень, а у папы — девушка. Но, да, мы сразу понравились друг другу.
        —А что на втором курсе?
        —Я рассталась с Петей. От скуки стала заниматься художественной самодеятельностью. Тогда как раз шла подготовка к Новому году. Папа и я готовили совместный номер. Он написал потрясающую песню о любви…
        —Папа написал песню?  — я округлила глаза.
        Всегда думала, что папа не способен на творчество. Слишком уж он был далек от романтики.
        —О да,  — мама рассмеялась,  — сейчас мне тоже верится с трудом. Тогда это был настоящий хит. В общем, мы начали встречаться после того концерта.
        —Часто ссорились?
        —По-крупному только один раз, когда ко мне пришла его девушка,  — мама поставила кружку на стол,  — отвратительный вкус.
        —У кофе?
        —У кофе. И у твоего папы на первом курсе. Как он мог встречаться с такой истеричкой, фу!
        —Ты его увела от другой девушки?  — поразилась я.
        —Я не знала, что они еще встречались,  — мама передернула плечами,  — он, оказывается, ходил ко мне и к ней. То есть, свободное время проводил со мной, а к ней приходил пару раз, но так ничего и не смог объяснить. Потом просто перестал ей звонить и… Она подошла ко мне после пар. Устроила истерику, угрожала. Фи.
        —Ты его не бросила?
        —Хотела,  — призналась мама,  — знаешь ли, неприятно узнать, что ты не единственная. Пусть даже и значишь для него больше, чем другая. Но, как видишь, мы так и не расстались.
        —Его бывшая не вмешивалась в ваши отношения?
        —Нет. Ну, если только по мелочам,  — мама задумалась,  — под Новый год — раз, на Валентинов день — два, на папино день Рождения — три, на первом экзамене — четыре… Потом вроде отстала.
        —А что она делала?
        —Так, мелочь всякую… В день святого Валентина прислала мне букет искусственных цветов, с четным количеством, разумеется.
        —Ничего себе мелочи,  — я сморщилась.
        —Неприятно, но большого вреда не было, так ведь?
        —Что еще?
        —Настя, у меня нет желания этого вспоминать,  — резко ответила мама,  — что было, то прошло.
        —Извини… Мам, я хотела спросить… Вы столько лет вместе с папой, значит, вы любите друг друга?
        —В большинстве случаев,  — улыбнулась мама,  — иногда мне кажется, что я готова пристукнуть его.
        —Я серьезно.
        —Я тоже серьезно. В любых отношениях бывают моменты, когда кажется, что влечение ушло. Но, стоит пережить кризис, и все наладится. Кстати, как у тебя дела с Ромой?
        —Кризис,  — хмуро ответила я.
        —Но он же самый красивый мальчик в классе?  — спросила мама с лукавой улыбкой.
        —В школе, а может и в городе. Надоел он мне. С другой стороны, я столько лет была в него влюблена…
        —Любила, потому что он не обращал на тебя внимания. Как только, он тебя полюбил, тут же стал безразличен. Типичная ситуация,  — пожала плечами мама, — бросай его. Хотя, конечно, жаль отказываться от самого красивого мальчика.
        —Да… Еще его девушка… Подумает, что я испугалась…
        —Бывшая девушка Ромы угрожала тебе?  — нахмурилась мама.
        —Немного. Давно. Мам, я иногда думаю, что Роме было бы лучше с ней.
        —Но он выбрал тебя,  — заметила мама,  — так что не переживай.
        —Он не выбрал,  — сорвалось у меня с языка.
        —Что это значит?
        —Ничего,  — я помотала головой,  — ничего не значит, так… А бывшая папина девушка была красивая? Как ее звали?
        —Ничего красивого в ней не было,  — сморщилась мама,  — имя плебейское… Зоя…
        Больше ничего интересного вытянуть из мамы не удалось. Она вообще очень болезненно реагирует на разговоры о бывших или возможных пассиях отца. Ее подруги знают об этом и не упускают случая подшутить. При каждом удобном случае отпускают замечания типа «твой больно веселый ходит/часто задерживается на работе, поди любовницу завел». Причем все знают, что это нереально. Папа до умопомрачения любит маму, а на остальных женщин не обращает внимания. Для меня остается загадкой, как у него могла сохранится любовь на протяжении двадцати пяти лет!
        Я не представляю себя с каким-нибудь парнем, дольше, чем … года два — три. То есть раньше я грезила о Романе Алмазове и была уверена, что мы поженимся, проживем сто лет и умрем в один день. А покоиться мы будем в семейном склепе, усыпанном цветами. Вот такие девичьи мечты. Сколько их еще разобьется?

18
        Сегодня ответственный день. Маша должна познакомить семью со своим женихом Богданом. Мы видели его только на фотографиях, но были наслышаны о том, какой он замечательный. Маша трындела о Богдане без умолку, стоило кому-нибудь завести о нем разговор.
        Я немного волновалась. Вдруг Богдану не понравится наша семья, и он раздумает жениться на Маше. Хотя это смешно, он ведь с ней будет жить, а не со мной и родителями. Но как бы то ни было, до двух часов я сидела, как на иголках. Мне хотелось, чтобы молодой человек Маши остался в полном восторге. Родители, кажется, тоже немного нервничали, но виду старались не подавать. Они давно уже просили Машу познакомить их с Богданом. Странно, конечно, что Маша встречается с ним уже два года, а с родителями так и не познакомила. То ей некогда, то родители в командировке, то Богдан улетал к своей семье. Его родители живут в другой области, поэтому видятся с сыном не часто.
        —Настя, не ляпни, пожалуйста, за столом какую-нибудь глупость,  — попросила мама.
        —Постараюсь,  — послушно ответила я.
        Мама прошлась по квартире, придирчиво разглядывая каждую комнату. Везде была идеальная чистота. Маша ходила за ней по пятам и посмеивалась.
        —Мам, ну ты же знаешь, Богдану совершенно наплевать на такие мелочи! Тем более он любит меня любую.
        —Порядок — это не мелочи,  — мама поправила подушки на диване,  — к тому же, чистота в квартире показывает, что гостя ждали, к его приходу готовились.
        —Я вообще про то, что ты слишком волнуешься,  — не сдавалась Маша,  — вы мои родители… В конце концов, это он должен бояться вам не понравиться, а не вы ему!
        Мама хотела ответить, но ей помешал телефонный звонок. Маша услужливо подала трубку и хихикнула.
        —Алло… Да, дома… Что? О Господи! Конечно, конечно, сейчас приедем!
        —Что случилось?  — растерянно спросила Маша, наблюдая, как мама мечется по комнате, собирая необходимые вещи.
        —Олег, собирайся!  — крикнула мама отцу,  — бабушке стало плохо, а у Светы начались схватки!
        Моя бабушка Ирина Ивановна была смешливой бойкой старушкой. Но как у многих людей в ее возрасте, а в прошлом году она справила 72 года, здоровье у нее было не ахти какое. То сердце прихватит, то давление скачет. Вместе с ней жила моя двоюродная сестра Света с мужем. Он постоянно на работе, она на восьмом месяце беременности. Роды начались раньше срока, бабушке от волнения стало плохо. Вот Света в панике и позвонила нам. И бабушку одну страшно оставлять и ей в роддом надо ехать. В общем, родители поспешили на помощь. Маша прислонилась к косяку.
        —Ну вот,  — грустно сказала она,  — опять не познакомятся.
        —Да ладно, в следующий раз обязательно,  — я обняла сестру.
        —Когда он будет следующий раз… Ну, ничего! Главное, чтобы там все обошлось!  — Маша посерьезнела,  — за бабушку я не переживаю, она у нас крепкий орешек, а вот Светка… Рано ей еще рожать! Может она…
        От звонка в дверь мы подпрыгнули. Богдан! Я пулей помчалась на кухню греть чайник, Маша поправила прическу и не спеша пошла открывать дверь.
        —Знакомьтесь. Богдан, это моя младшая сестра Настя. Настя, это Богдан мой молодой человек,  — торжественно сказала Маша.
        Богдан оказался высоким симпатичный парнем. В общем, раньше я видела его на фотографиях, но в жизни он оказался гораздо лучше.
        —Привет, Настя, это тебе,  — Богдан протянул мне шоколадку с орехами.
        —Спасибо,  — я смущенно улыбнулась.
        —Так, Богдан падай вот сюда, ты, Настя садись сюда,  — Маша посадила нас за стол,  — Богдан, ты будешь смеяться, но сегодня знакомство с родителями опять не состоится. У меня кузина рожает, они умчались к ней.
        —Рад за твою кузину,  — отозвался Богдан.
        —Ну, раз родителей нет, церемонии разводить ни к чему,  — Маша загремела тарелками,  — сейчас я покормлю тебя борщом. Между прочим, сама готовила!
        Надо сказать, сестра терпеть не может возиться на кухне. Мама не раз упрекала Машу, что ей уже двадцать два года, а готовить она почти ничего не умеет. Сестра смеялась и говорила, что сама она вполне может питаться яичницей и полуфабрикатами, а мужа она заставит нанять домработницу.
        —Сейчас быстренько покушаем и пойдем на выставку, должны успеть!
        Маша еще болтала всякую ерунду, но я заметила, что она с волнением следит за реакцией Богдана. Понравится ему борщ или нет. Все-таки ради него старалась, полдня на кухне угробила!
        —Очень вкусно,  — похвалил Богдан, — только соли немного маловато.
        Маша помрачнела и молча подала солонку.
        —Я хотел сказать, соли в самый раз,  — Богдан взял Машу за руку,  — просто у меня вкус такой нестандартный. Я вечно все пересаливаю.
        Маша успокоилась. А суп и впрямь был недосолен. Честно говоря, в борще было много недостатков: от пригорелой моркови до недоваренной картошки. Но не говорить же об этом Маше! Так и ела суп через силу, но с довольной физиономией. Сама Маша пила чай.
        —Ты у меня умница, ну прямо очень вкусно приготовила,  — Богдан продолжал нахваливать Машу.
        —Да ладно,  — небрежно ответила Маша, но явно осталась довольна,  — ты же меня не разлюбил, если бы я приготовила плохо?
        —Нет, конечно,  — с готовностью ответил Богдан,  — тем более я уверен, что, став женой, ты быстро освоишь все хитрости кулинарного искусства. Ты же у меня молодчинка, все на лету схватываешь.
        —То есть?  — Маша напряглась,  — я, что, буду готовить каждый день?
        —Ну, ты же работать не хочешь,  — пожал плечами Богдан,  — Значит, будешь дома сидеть, а чем тебе заниматься целый день?
        —Значит, раз я не устроюсь на работу, я буду должна батрачить дома?  — повысила голос Маша.
        —Почему батрачить?  — удивился Богдан,  — покушать приготовить, немного прибраться и все, свободна, как ветер!
        —А ты знаешь, сколько времени уходит на приборку и готовку?  — вскипела Маша,  — я этот долбанный борщ полдня варила! А потом после всего еще посуду мыть, потом снова готовить, потом снова посуду мыть! Стирать! Пылесосить! Только порядок наведешь, а через минуту снова бардак!
        Маша распалялась все больше и больше. Она защитила диплом, отметила это с подругами, съездила отдохнуть. После этого решила побыть дома недельку и позаниматься домашними делами. С непривычки у нее это получалось плохо. Уже на второй день она кричала на всех, стоило ей заметить фантик, оставленный на столе или крошки на полу. А вид грязной посуды в раковине приводил ее в бешенство. Короче, женские обязанности для Маши — больная тема.
        —Не знаю,  — спокойно ответил Богдан,  — но моя мама все успевает. И приготовить, и прибраться, и с собаками погулять, и в салон красоты сходить. Нужно уметь планировать время.
        Маша замерла. Потом выпрямилась, расправила плечи и грозно произнесла:
        —Значит так, домашней прислугой я быть не желаю. Всеми домашними делами будем заниматься по очереди. Иначе замуж я не пойду.
        —Малыш, умей смотреть правде в лицо,  — Богдан отодвинул тарелку с супом,  — создавать семейный уют — это прерогатива женщины.
        —Да что ты говоришь,  — холодно сказала Маша.
        —Конечно, я буду тебе помогать, но тебе придется немного постараться… Смешно представить, придут к нам друзья, а ты им выставишь на стол что-нибудь несъедобное…
        —Тебе не понравился борщ?
        —Ну, малыш, его невозможно есть!
        —Ну не угадала с солью, с кем не бывает!
        —А картошку почему не доварила, а морковь подгорелую зачем добавила, а свекла…
        —Не нравиться не ешь!  — крикнула Маша и схватила тарелку Богдана. От резкого движения суп расплескался.
        Маша долго смотрела на пятно, расплывшееся на новой скатерти. Богдан приподнялся.
        —Сидеть!  — рявкнула Маша,  — значит, готовить я не умею, время планировать не умею, в жены не гожусь…
        Сестра распахнула окно и вылила борщ. Всю кастрюлю. На улице кто-то громко выругался и принялся звать милицию. Маша хладнокровно закрыла окно и села обратно за стол.
        —Солнышко, извини,  — смущенно начал Богдан.
        —Что еще во мне не так?  — Маша скрестила руки на груди.
        —Ну, согласись, ты должна уметь хоть что-то!  — Богдан начал злиться,  — да дело даже не в борще! Ты флиртуешь со всеми подряд, делами не интересуешься, о будущем не думаешь! С родителями два года познакомить не можешь! А я говорил, что для меня это важно!
        —Чем важно? Чем?  — закричала Маша,  — ты на мне жениться собрался, а не на родителях! И я что ли виновата, что Светка сегодня надумала рожать!
        —Мы уже два года встречаемся, а ты…
        —А я? А что я?  — Маша схватила полотенце и со злостью хлопнула его об стол. Хорошо, что посуду бить не начала… У меня мелькнула мысль, нырнуть под стол и дать деру в свою комнату, но вместо этого я просто съежилась.
        —А ты…
        —А с Николаевой ты зачем вчера встречался? Ах да! Она же замечательно готовит! Что она еще хорошо делает? Наверно, полы моет закачаешься! Стирает так, что обалдеешь! А когда порядок наводит, от восторга умереть можно!
        —Маша, прекрати!  — Богдан встал и подошел к Маше.
        Они сверлили друг друга глазами, пока Маша ехидно не предложила:
        —А может, ты женишься на мне и на Николаевой? Я буду женой для души, а она по хозяйству. Будет, чем гостям похвастаться.
        —Ты никого, кроме себя не видишь. Ни о ком, кроме себя не думаешь,  — Богдан сделал шаг назад.
        —Ну и катись отсюда!  — в запале крикнула Маша,  — видеть тебя не хочу! Нашел дурочку! На себя посмотри! Вечно по пустякам придираешься! То я тебя всем устраивала, то неожиданно перестала! Или ты другую нашел?
        —Маша…
        —Да скатертью дорога! Проваливай!  — Маша толкнула Богдана.
        —Ну и замечательно!  — крикнул Богдан,  — давно пора!
        Он ушел, громко хлопнув дверью. Маша стукнула по ней кулаком и зарыдала.

19
        После того момента, как Богдан обидевшись, ушел, в доме стало невозможно находиться. Маша накидывалась с упреками, а если и молчала, то с таким видом, будто ее пытают. Родители всячески пытались приободрить Машу, но та ничего не желала слушать. Я даже не пыталась достучаться до нее, во-первых, это бесполезно, во-вторых, я хочу еще немного пожить.
        Потянулись тоскливые будни. Я ломала голову, почему на моих близких так и сыпались неприятности.
        Недавно я звонила Кате. Мы поговорили всего пару минут, потом ее увели на процедуры. Подруга никак не может пойти на поправку. Врачи нашли у нее не одну болячку. Так, ничего серьезного. Они даже успешно лечатся, но лучше Кате не становится.
        Я уже стала забывать, что когда-то Маша приходила домой счастливая. Вот пару недель, как она возвращается заплаканная и злая. Мама пытается поговорить с ней по душам, но Маша отмалчивается. Собственно, родителям тоже приходится не сладко. У отца начались проблемы на работе. Сокращения, смена начальства и прочие катаклизмы.
        С Романом у меня не ладится. Вот лежу по вечерам и думаю, что я в нем нашла? Красивый, конечно, а что с того? Я все чаще ловлю себя на мысли, что ничего особенного Рома Алмазов из себя не представляет. Хотя в школе у меня другое настроение. Когда мы идеи по коридору, девчонки бросают на него такие пылкие взгляды, что я начинаю гордиться статусом его девушки. Но это в школе. После занятий радость улетучивается.
        Все же у меня не хватило решимости поставить точку в наших отношениях. Слишком лестно быть девушкой школьного красавца… Да и тяжело отказаться от сбывшейся мечты. Подожду еще немного, неделю-другую и уж потом…
        К тому же, я не до конца разобралась в своих чувствах. Вроде бы и окончательно решила, что Рома мне не нужен, то меня охватывало желание быть рядом с ним. Обычно страсть вспыхивает, когда Рома находится очень близко ко мне, когда я чувствую его дыхание. В такие моменты я становлюсь прежней и схожу с ума от него. Вот только случается это все реже и реже.
        —У нас гости?  — спросила я, стягивая сапоги. Они были ультрамодные и совершенно неудобные. В обувном магазине по случаю юбилея была грандиозная распродажа. Только, когда я туда пришла, осталось только четыре пары с 25% скидкой. Сапоги на высоченных шпильках, ботфорты, кроссовки и вот эти милые сапожки. Первые три варианта мне не подходили, так что пришлось взять эту пару, красивую и неудобную. Сапоги были меньше на размер.
        —Нет, с чего ты взяла?  — мама выглянула из кухни. Руки у нее были по локоть в муке, нос и щеки тоже измазаны.
        —Так вкусно пахнет, будто праздник.
        —И не говори,  — мама рассмеялась,  — Плохая я хозяйка, если дома пахнет вкусной едой только по праздникам.
        —Нет, ну вы подумайте! — из комнаты вышел папа, возмущенно тряся газетой,  — куда власти смотрят! Потомственная колдунья… бла-бла… не терпите измены, приворожите мужа… Дурят народ, а народ рад!
        —Что ты так разгорячился,  — мама мельком глянула на объявление, которое разозлило отца,  — никто ведь насильно не тащит к…этой… как ее там… потомственной ведьме.
        —Это ты понимаешь, что все это ерунда,  — папа нахмурился,  — а вон попадись такое объявление нашей Насте! Или еще какой-нибудь дурочке…
        —Ну, спасибо, пап!  — я покраснела от возмущения.
        —Не дуйся,  — папа щелкун меня по носу,  — они ведь не понимают ничего, вот в чем дело! Пятнадцать, семнадцать лет… Одна дурь в голове, а…
        —Не ворчи, что ты как старик,  — мама поморщилась и скрылась на кухне.
        —Правда, пап, не бери близко к сердцу,  — я обняла отца.
        —Женщины! Легкомысленны и недальновидны,  — вздохнул папа и ушел обратно.
        Я бы с ним поспорила по поводу дури в голове, но у меня не было времени. Я заскочила домой, чтобы переодеться. На последнем уроке Рома позвал меня в гости. Отказаться было выше моих сил.
        Я скинула джинсовку, распустила волосы и замерла перед шкафом. Нужно выбрать, что-нибудь соблазнительное. То есть, более красивое, то есть…Что угодно, лишь бы понравиться Роме. В конце концов, я сделала выбор в пользу полупрозрачной голубой блузки, ярче накрасила глаза и нанесла на губы свой любимый блеск со вкусом арбуза.
        После того, как я стала встречаться с Ромой, во мне появилась уверенность в своей привлекательности. Даже не накрашенная я чувствую себя красоткой, с косметикой я и вовсе сногсшибательна. А ведь каких-то полмесяца назад, ситуация была более, чем печальна. Комплексов у меня было выше крыши. Кроссовки, опущенная голова, сутулость…Нет! Нет! Больше это не повторится! Я девушка Романа Алмазова, а, значит, самая привлекательная девушка в мире!
        —Проходи,  — Рома распахнул дверь,  — не стесняйся, дома никого нет.
        —Вообще никого?  — смущенно спросила я.
        —Только ты и я,  — Рома помог мне снять куртку.
        Я чувствовала себя не в своей тарелке. Еще ни разу мы с Ромой не были наедине. Как следует себя вести, чтобы он не разочаровался во мне? Не посчитал неуклюжей или пошлой… Я одернула себя. Ты пришла не за этим.
        Когда я встречалась с Максимом Сомовым, мы только целовались. Да и то потому, что мне было интересно узнать, что такое настоящий французский поцелуй. Как только Максим пытался пойти дальше поцелуев, я отталкивала его и начинала сердиться. У меня не было притяжения к Сомову. Я встречалась с ним, за неимением лучшего. Я продолжала любить Рому, но он был недосягаем, а ласки хотелось. К тому же, Максим меня любил. Пусть он и был мне безразличен, но все равно приятно, когда он нежно гладил мою руку, говорил ласковые слова.
        Сейчас я чувствовала приятный холодок по всему телу и легкое головокружение. Губы сами собой растянулись в улыбке.
        Вот и дверь в его комнату. Призвав на помощь силу воли, я сосредоточилась и решительно переступила порог.
        Первое, что бросилось в глаза в комнате Ромы — это гитара. Та самая гитара, на которой он играл в тот вечер. Самый чудесный вечер в моей жизни. Тогда, когда Рома признался мне в любви.
        —Тебе нравиться?  — Рома неслышно подошел сзади и нежно обнял за талию.
        —Да, очень уютно,  — мягко ответила я и прижалась к нему.
        —Хочешь перекусить?  — спросил Рома.
        —Нет, спасибо, я позавтракала.
        —Да? А я бы кое-что съел,  — Рома легонько укусил меня за шею. Ноги моментально ослабели.
        Какой может быть отворот? Да я дня без Ромы не проживу!
        —Я хочу предложить тебе одну вещь,  — Рома подхватил меня на руки и отнес на кровать,  — как насчет того, чтобы пожить вместе?
        —То есть?  — я перекинула волосы за спину отрепетированным жестом. Стыдно признаться, но в последнее время я тренировалась перед зеркалом, чтобы научиться улыбаться, приподнимать брови, оборачиваться, как можно привлекательнее.
        —Снимем квартиру,  — Рома ласково улыбнулся и поцеловал меня,  — будем жить вдвоем.
        —Звучит заманчиво,  — я попыталась сесть, но Рома прижал меня к кровати.
        —Ты и я. Больше никого.
        —Ром, у нас даже денег нет,  — я слабо отбивалась от ласк. Ради приличия, хотя кого стесняться?
        —Я найду деньги.
        —Меня родители не отпустят.
        —Ты уже взрослая… Подумай… Никто не будет мешать… Настя… Почему ты молчишь?
        А как говорить, если мысли путаются?
        —Ты опять думаешь об этом уроде?  — резко спросил Рома. Его злой голос сразу отрезвил меня.
        —Что? О каком уроде?
        —О каком?  — Рома грубо поставил меня на ноги,  — у тебя уже несколько хахалей?
        —Я не понимаю…
        —Сомов снова приходил к тебе? Да?
        —Бред!
        —Денег нет, родители не отпустят. Это ведь все отговорки, да? Ты не хочешь переезжать из-за Сомова? Отвечай!  — Рома тряхнул меня за плечи.
        —Отпусти меня!
        —А что так?  — Рома с презрительной гримасой оттолкнул меня. Я с трудом удержалась на ногах.
        —Иди домой и собирай вещи,  — отчеканил он,  — вечером мы переезжаем.
        —Что? Рома, родители правда меня не отпустят!
        —Заткнись!
        Рома с силой ударил меня ладонью по лицу. Я покачнулась. Алмазов схватил меня за руку и швырнул к стене. В глазах потемнело.
        —Запомни раз и навсегда,  — Рома подошел ко мне вплотную, его лицо было перекошено от злости,  — ты только моя. Никакой Сомов, ни кто-либо еще не сможет отнять тебя у меня. Ты всегда будешь со мной!
        Я молча продвигалась к выходу, Рома следил за мной.
        —Надеюсь, ты все поняла?  — Алмазов сжал губы в тонкую линию.
        —Да.
        —Вечером я зайду к тебе. Вещи должны быть собраны.
        —Да,  — я никак не могла застегнуть куртку, пальцы не слушались.
        Внезапно что-то изменилось. Рома смотрел на меня испуганно. Выглядело так, будто он недавно очнулся.
        —Настя,  — прошептал он.
        —Я все поняла,  — торопливо ответила я и запахнула куртку. Плевать на замок, лишь бы ноги унести!
        —Настя,  — Рома стоял как вкопанный,  — что … Я… Я, кажется, ударил тебя?
        Я всунула ноги в ботинки и дернула дверь. Заперто. Я лихорадочно крутила все замки подряд, что-то щелкнуло, дверь открылась. Бежать! Бежать! Но я не успела. Рома подошел ко мне. Я замерла, ожидая удара.
        —Настя, это правда? Я ударил тебя?  — Рома с тревогой посмотрел мне в глаза.
        —Я пойду…
        —Настя…
        —Все нормально!
        Я боком прошла в дверь, не отрывая глаз от Ромы. Выйдя в коридор, я ринулась на улицу.
        Какая наивность! Я переживала за Рому.... Да он быстрей меня убьет, чем умрет сам! Кто бы мог подумать, что такой милый с виду парень окажется сумасшедшим!
        Я вбежала в квартиру и закрыла дверь на все замки. Закрыла дверь в комнате. Стоп. А комнату запирать зачем? Кроме меня дома никого нет. Квартира закрыта, комната закрыта. Но мне неспокойно!
        —Черт бы тебя побрал, Алмазов!  — в слезах крикнула я.
        Как жаль, что я не парень! Я бы убила это идиота!
        Никогда бы не подумала, что Рома способен ударить девушку! Интересно, Пескову он тоже колотил? Хотя нет, Лариса сама кого угодно загрызет. Хороша была парочка, нечего сказать!
        Никогда. Никогда я не позволю ему дотронуться до меня. Он может умолять, стоять на коленях, притащить под мои окна оркестр, не прощу его!
        Я прикоснулась к щеке, по которой ударил Рома. Она казалось мне чужой, потому что еще вчера я могла поклясться, что Алмазов даже представить не мог поднять на меня руку!
        —Не верю,  — вырвался шепот,  — этого не могло быть. Никогда!
        Образ идеального парня разбился вдребезги. Я сидела в углу и скулила, как собачонка. Если Рома оказался чудовищем, значит, ни один парень не может быть хорошим. На свете не осталось ни одного доброго человека. Все видят только себя, не принимают других во внимание. Каждый думает о своей выгоде, а что случится с остальными, никого не волнует.
        Но я не хочу жить в мире, где каждый сам за себя. Хвастовство и гордыня не могут править балом. Должно существовать место, где царят любовь, доброта, сострадание. Там, где радость одного человека становится счастьем для всех! Я хочу найти это место…

20
        Вчера я выплакала ведро слез. Серьезно. Во мне не осталось ни одной слезинки. И вообще ничего не осталось. Я заперлась в комнате. Меня не привлекала еда, родные раздражали, больше всего на свете я хотела поставить на окна решетки, заколотить дверь и повесить табличку «Не влезай. Убьет». Еще я бы хотела, чтобы все забыли о моем существовании.
        —Настя,  — в комнату заглянула Маша,  — тебе звонит Рома.
        —Я не буду с ним разговаривать,  — хмуро ответила я.
        —Он очень…
        —Передай, чтоб он пошел к черту!  — решительно сказала я и уткнулась в подушку.
        —Настя,  — строго сказала Маша,  — не убегай от проблем. Если вы поссорились, выясни отношения, дуться будешь потом.
        Я нехотя подошла к телефону. Что Рома выдумает на этот раз?
        —Настя, привет, не бросай трубку, пожалуйста,  — торопливо проговорил Рома,  — Я плохо помню, что случилось вчера. Но я не виноват! То есть виноват… Я хочу сказать…
        Рома замолчал. Я ничего не говорила, ждала, пока он соберется с силами. Пауза длилась так долго, что я успела нарисовать целый натюрморт на обрывке листочка.
        —Настя, меня возили к врачу,  — наконец сказал Рома,  — он сказал, что со мной не все в порядке.
        —К какому врачу?  — равнодушно спросила я.
        —Понятия не имею,  — убитым голосом ответил Алмазов,  — то ли психотерапевт, то ли психолог, то ли психиатр. Короче, он сказал, у меня проблемы с психикой. То есть… Он как раз не нашел ничего такого, но сказал, что определенно со мной что-то происходит. Назначил несколько сеансов. Насть, ты же знаешь, я бы никогда… Ни за что!
        —Никогда,  — дрогнувшим голосом повторила я.
        —Никогда, Настя! Я люблю тебя!  — пылко заверил Рома.
        —И что теперь?
        —Больше этого не повторится. Мне,  — Ром смутился,  — прописали лекарство. Все наладится… Насть… Не бросай меня. Я один не справлюсь. Ты нужна мне…
        Я вспомнила искаженное злобой лицо, руки, до боли сжимающие мои плечи. Снова почувствовала страх и обиду. В мыслях пронеслось все плохое, что было между нами.
        Я вспомнила все и сказала:
        —Я тебя не брошу.
        Дело не в том, что он разжалобил меня или убедил, что любит. Что, если, Рома не по своей вине стал таким? «В описании приворота были указаны побочные действия?»  — спросила недавно Маша.
        Раньше я сомневалась, а теперь уверена, Рома сходит с ума из-за меня! Что делать? Ждать, когда закончится приворот? Но где гарантия, что Алмазову станет лучше? Может, рассказать ему про колдунью? Может, попросить помощи у родителей?
        В голове крутилась тысяча вопросов и ни одного ответа. В конце концов, я малодушно решила ничего не предпринимать и посмотреть, как будут развиваться события.
        После той злополучной встречи Рома ушел на больничный. Поначалу я чувствовала себя неуютно без него, но скоро привыкла. Он звонил мне перед сном, желал спокойной ночи, говорил, что любит… В выходные мы договорились прогуляться, но затея сорвалась.
        —Температура,  — виновато сказал Рома,  — родители не отпускают. Издеваются, благодетели, заставляют пить всякую гадость.
        —Ничего не поделаешь. Выздоравливай. Пока,  — я с облегчением положила трубку.
        То, что Рома не сможет сегодня придти — это хорошая новость. У меня будет время закончить юбку. Там и так работы на час, не больше.
        Этот месяц выдался какой-то суматошный. Я приходила домой, наскоро ела, делала часть уроков, встречалась с Ромой, доделывала оставшееся домашнее задание, наскоро ела, встречалась с Ромой. У меня не было времени ни на подругу, ни на увлечения. Спицы и крючок я уже давным-давно не брала в руки, а ведь раньше вязала как минимум два часа в день. Надо будет поговорить с Ромой, предложить встречаться только по вечерам, на полчасика. Если он согласится, то я буду успевать… В голове что-то щелкнуло. Я прокрутила последние мысли и не могла понять, что меня насторожило. Рома сегодня не придет — это хорошо, с завтрашнего дня встречаться только на полчаса вечером — правильно… Что не так?
        Я вымыла посуду, протерла пыль, полила цветы. И все это время я думала, что мне не нравиться в моих выводах. Вроде все так, как должно быть.
        Но… у меня перехватало дыхание от появившейся догадки. Мысли о Роме меня больше не тревожат! Меня не бросает в дрожь от упоминания его имени, у меня не слабеют ноги при встречи с ним. Я воспринимаю наши отношения, как рутину. То, что делать нужно, но не охота. Но ведь совсем недавно сердце замирало, когда я слышала Ромин голос. Сейчас же, он берет меня за руку, а я думаю, как бы от него побыстрей отвязаться. Нет… Это невозможно. Сегодня просто магнитные бури или взрывы на солнце, или еще что-нибудь.
        Я упрямо вспоминала лучшие моменты с Ромой. Вот он признается мне в любви, вот в первый раз целует.... Но у меня так и не перехватило дыхания, не пробежала дрожь… Бесполезно.
        И тот классный час вместе с Зоей Ивановной… Рома назвал лучшей девушкой не меня, а Ларису Пескову. В голове снова пронесся тот день. Вот, Рома говорит, что знает самую прекрасную девушку, одноклассники смотрят на меня, вот Рома говорит, что это не я, удивленный шепот, насмешливые взгляды. Первая мысль, которая пришла мне в голову: «Зачем? Зачем он говорит это при всем классе? Надо мной будут смеяться!» Меня задело вовсе не то, что Пескова для него лучше, чем я. Меня оскорбило, что Рома произнес это при одноклассниках.
        Перед глазами все поплыло, потом медленно встало на свои места. Я провела рукой по волосам и с наслаждением вдохнула полной грудью. Все ясно, как Божий день. Я больше не люблю Романа Алмазова.
        Утром я стала, с твердой решимостью расстаться с Ромой. Мне надоели его выходки и резкие перемены настроения. Пусть девчонки хором скажут, что я ненормальная и от такого парня, как Рома, отказываться нельзя. Пусть его подберет Пескова или повиснет на шее Марина, мне все равно. После того, как я приняла решение бросить Рому, исчезли все тревоги.
        Время приворота должно вот-вот закончиться, или срок уже истек? Какой день нужно считать первым? В любом случае, с Ромой пора завязывать! Мне больше не придется терпеть его присутствие, избегать Максима, вздрагивать от злого голоса Алмазова. Только сейчас я поняла, какое счастье — быть свободной!
        После завтрака я договорилась с Ромой о встрече. Он слегка заболел, так что я согласилась придти к нему домой. Сборы не потребовали много времени, так как мне было наплевать, понравлюсь я Роме или нет.
        Алмазов встретил меня с радостью, будто ждал целую вечность. Я неловко улыбнулась, глядя на его счастливое лицо. Все-таки я пришла сказать о расставании, а тут такой радушный прием.

«Ты его приворожила. На самом деле он тебя не любит»  — строго сказала я себе и решительно прошла в комнату.
        —Я хочу сказать,  — бодро начала я и остановилась.
        До меня только дошло, что место неудачное. Если Алмазов придет в бешенство, куда мне бежать? Эта мысль сбила меня с толку, и вместо отрепетированной уверенной речи получилось жалкое блеяние:
        —Эмм… Ром…
        —Я слушаю,  — терпеливо повторил Алмазов.
        —Ром… я…
        —Солнышко,  — он обнял меня за плечи и нежно поцеловал.
        —Ром,  — я освободилась от его объятий. Надо собраться. Если я не скажу сейчас, то все растянется на очень долгое время.
        —Котенок,  — промурлыкал Рома,  — давай я пока налью тебе чай?
        —Ага,  — я кивнула,  — ладно.
        Рома ушел на кухню, я сжала виски. Чего я боюсь? Алмазов бросал девчонок легко и беззаботно, пусть теперь сам побудет в их шкуре.
        Но он так смотрел на меня! Заботливо, ласково, с любовью… Стоп! Он не любит меня. Никогда не любил. Его привязанность — действие приворота.
        После этого напоминания мне стало легче. Фальшивая любовь не заслуживает переживания.
        —Котенок, вот твой чай,  — Рома галантно встал на одно колено и протянул кружку.
        —Рома, мы расстаемся,  — спокойно сказала я.
        —Что?  — рука с кружкой дрогнула.
        —Мы расстаемся,  — повторила я.
        Рома отвел взгляд в сторону. Потом небрежно отбросил кружку и поднялся. Я, как зачарованная, смотрела на расползающееся по ковру пятно.
        —Расстаемся,  — процедил Алмазов,  — по причине?
        —Я тебя больше не люблю,  — мой голос предательски дрогнул.
        —Это не аргумент,  — равнодушно ответил Рома.
        —Как это не аргумент?  — я опешила.
        —Я — то тебя люблю,  — Рома пожал плечами,  — я не хочу расставаться.
        —Но я не хочу быть с тобой.
        —Ты все сказала?  — Алмазов вплотную подошел ко мне, сверля взглядом. Только не паниковать! Он не должен знать, что мне страшно.
        —Ты меня не любишь и хочешь со мной расстаться,  — Рома прищурился,  — я правильно понял?
        —Да.
        —Я тебя люблю и хочу быть с тобой, ты поняла?
        —Я ведь сказала, что не хочу…
        —Тихо,  — приказал Рома,  — повторяю еще раз: я не хочу разрывать с тобой отношения. Ты слышала?
        —Слышала.
        —Хорошо,  — Рома отошел, испепеляя меня взглядом,  — теперь иди домой и как следует подумай.
        На этот раз он не устроил истерики, но от него исходила такая волна злости, что я сжалась под его взглядом. Неловко одевшись, почему-то западая на бок, я вышла из квартиры.
        Казалось, Рома дышит мне в спину, в любой момент он может наброситься на меня и… Способен ли он убить?
        Когда дом Алмазова остался далеко позади, я замедлила шаг. На улице было полно народу, я чувствовала себя в безопасности. Но невозможно провести всю жизнь, рассматривая витрины и проезжающие машины. Побродив около часа, я направилась домой.
        Родители ушли на работу, у них скользящий график, А Маша с утра пораньше умчалась к подружке. Последнему я была рада. Никаких сил нет смотреть на ее ожесточенное лицо и выслушивать упреки. Кто виноват, что они поссорились с Богданом? Явно, не я и не родители, а злость она срывает на нас.
        Не успела я придти в себя, отогреться сладким чаем, как в дверь позвонили. Кого это принесло? Не подумав спросить, кто пришел, я распахнула дверь. В квартиру влетел Алмазов.
        —Привет,  — сказал он, сверкнув глазами.
        Рома был бледный, напряженный, глаза шныряли по сторонам, что-то выискивая.
        —Он здесь? Пусть выходит,  — требовательно сказал Алмазов и прошел в большую комнату.
        Он не удосужился снять обувь и на паласе остались грязные следы.
        —Где он?  — грозно спросил Рома.
        —Кто?
        —Сомов, кто же еще?  — нервно ответил Алмазов и тряхнул меня за плечи,  — думала, я не догадаюсь, почему ты решила меня бросить?
        —Хватит!  — выкрикнула я и отскочила,  — здесь никого нет. Иди домой.
        —Нет,  — коротко ответил Рома и уселся на диван.
        Я присела на кресло, подальше от Ромы. Он продолжал испепелять меня взглядом. Мне ничего не оставалось, как съежиться и уставиться в пол. Не знаю, сколько времени мы провели в молчании. Ноги онемели, но я боялась пошевелиться.
        —Настя, может, угостишь чем-нибудь?  — подал голос Рома, я вздрогнула и быстро повернулась к нему.
        Рома успокоился и выглядел вполне дружелюбно. Я заверила, что сейчас принесу что-нибудь вкусненькое и выскочила из комнаты. Наверно, самым лучшим вариантом было убежать из квартиры или запереться в спальне, но эту идею я отмела. Мне казалось, что оставаться в неизвестности хуже всего. Самое главное успеть позвонить Маше. Кто знает, когда у Ромы случится новый приступ ярости? Может, мне повезет, и до прихода сестры он будет нормальным, но вдруг через пять минут у него опять поедет крыша?
        Я поставила на плиту чайник и набрала номер сестры. Только я это сделала, как телефон выключился.
        —Блин,  — вырвалось у меня.
        Зарядку я отдала Маше, а куда она ее закинула найти невозможно. Угораздило же сестру потерять свое зарядное устройство именно вчера! Спокойно, не нервничать. Есть еще стационарный телефон. Было бы замечательно, пронести его к себе в спальню. Только как это сделать, чтоб не вызвать подозрений?
        —Насть, ну где ты?  — на кухню зашел Рома.
        —Ромочка,  — обрадовалась я,  — скоро чайник закипит, последи, пожалуйста, а я скоро приду.
        —Куда это ты собралась?  — Рома смерил меня подозрительным взглядом.
        —Я… я…
        Надо что-то придумать. Все что угодно, лишь бы Рома остался на кухне. Тогда можно беспрепятственно пронести телефон в спальню и оттуда спокойно позвонить Маше!
        —Я переоденусь, не хочется при тебе сидеть в домашнем халате,  — нашлась я.
        —Ты мне и так нравишься,  — заверил Рома.
        —Нет, нет, я вчера купила новую кофточку, хочу похвастаться,  — вдохновенно врала я.
        —Ладно,  — благосклонно кивнул Рома.
        Широко улыбнувшись Роме, я медленно вышла, схватила телефон и уж тогда пулей бросилась в свою комнату. Закрыв дверь, я принялась набирать номер подруги. Повезло, что я знаю к кому ушла сестра и помню ее номер с детских лет. Раньше я частенько туда звонила, потому что Маша пропадала тем целыми днями, а мобильный не брала.
        —Алло, Маша?  — я с опаской покосилась на закрытую дверь,  — Маш, срочно приезжай! Срочно! Потом объясню. Все. Пока.
        Я бросила трубку на рычаг и отскочила. Если Рома поймет, что я звонила проблем не избежать. Угораздило же меня влюбиться в психа, будто других дураков мало!
        Ах да! Я же будто ушла переодеваться… Под руку мне попались черные джинсы и серебристая туника. Я мельком взглянула в зеркало. Вполне симпатично, только джинсы будто великоваты…
        —Настюш, ты скоро?  — Рома постучал в дверь.
        —Ага, сейчас,  — я забрала волосы в хвост.
        Выходить не хотелось. Я боюсь Рому. Надо же, целый месяц врать самой себе, что я все еще люблю его, что мне кажется… Если бы я призналась себе раньше, что до дрожи боюсь Алмазова, может, все бы наладилось. Ведь должен быть какой-нибудь выход. И я бы его уже нашла, если бы не увиливала от решения проблем.
        Вот чего ждать от Ромы? Мне кажется, он способен сделать все, что угодно. И страшно то, что он злится на пустом месте. Никогда не знаешь, как он повет себя в следующую секунду.
        —Насть, выходи!  —потребовал Рома.
        Тьфу ты! По спине пробежали мурашки. Спокойно. Вдох. Выдох. Надо выйти… Маша должна быть с минуты на минуту. Эх, будь, что будет! Я перекрестилась и распахнула дверь.
        —Чудесно выглядишь,  — Рома одобрительно кивнул и подал мне руку.
        —Спасибо,  — я мягко опустила ладонь на плечо Роме, улыбнулась и проскользнула мимо.
        —Ты красиво улыбаешься, тебе идет смущение,  — Рома пошел следом.
        —Приятно слышать,  — я украдкой бросила взгляд на часы. Прошло уже десять минут. Если Маша не подумала, что я ее разыгрываю и торопится, то… Раздалось веселое потявкивание — звонок в дверь.
        —Кто-то пришел,  — недовольно сказал Рома.
        —Кто бы это мог быть?  — я старательно нахмурилась,  — вечно кто-то мешает!
        —Ничего. Позвонит и уйдет.  — Рома остановил меня, едва я сделала шаг в сторону двери. Урод.
        В дверь настойчиво звонили. Алмазов подозрительно прищурил глаза.
        —Что?  — не выдержала я,  — чего ты так уставился?
        —Во-первых, не уставился, а смотрю; во-вторых, меня терзают смутные сомнения,  — Рома сел на диван и закинул ноги на журнальный столик. Я поджала губы, но промолчала.
        —Сомова ждешь?
        Я попятилась. Только не это! При упоминания Максима Алмазов теряет над собой контроль… Чего мне ожидать наедине с сумасшедшим?
        —Нет,  — выдавила я из себя.
        —А мне так не кажется,  — Рома поманил меня пальцем,  — иди сюда.
        —Мне здесь удобней,  — отозвалась я, краем глаза ища предмет потяжелее.
        —Я сказал, иди сюда!  — нервно повторил Рома. Я осталась у стены.
        Конечно, надо его слушаться, чтобы не разолить. Но я не могла приблизиться к нему хотя бы на шаг.
        В дверь забарабанили.
        —Эй! Настюха, открывай, а то уши надеру!  — я с радостью узнала голос Маши.
        —Это моя сестра,  — торопливо объяснила я Роме,  — не знаю, что ее сюда занесло, она должна была быть в гостях до вечера.
        Маша впорхнула в квартиру с беззаботным видом. Увидев Рому, она раскланялась, а потом решительно подтолкнула его к выходу.
        —Молодой человек, вам пора домой. Может, вам и неизвестно, но моя младшая сестра наказана за двойки и принимать гостей ей нельзя. Вы будете очень любезны, если позвоните ей вечером, чтобы морально поддержать.
        Так, болтая разную чушь, Маша выпроводила моего сумасшедшего поклонника. Ей повезло, что у Ромы закончился припадок бешенства. Алмазов послушно ушел, а я вздохнула с облегчением.
        —Что случилось?  — встревожено спросила Маша.
        —Я так больше не могу,  — дрожащим голосом ответила я,  — Рома настоящий псих, он меня убьет. Точно тебе говорю!
        —Это уже не смешно. Расскажи родителям,  — серьезно ответила Маша.
        —Что они могут сделать,  — отмахнулась я.
        —И что тогда? Пойдешь в полицию?
        —Нет.
        —Нет?
        Я посмотрела в встревоженные глаза Маши и решительно сказала:
        —Я попрошу помощи у Ларисы Песковой.

21
        За получасовой путь я раз пять была на грани обморока. Мне везде мерещился Алмазов. Стоило мне ненадолго опустить голову, как сбоку мелькал кто-то очень на него похожий. Так что большую часть времени я озиралась, а не смотрела себе под ноги. Из-за этого дважды упала и бессчетное количество раз споткнулась. Прохожие осуждающе на меня косились, но я была рада, что нахожусь на улице не одна. Когда туда-сюда снуют люди, чувствуешь себя в большей безопасности, чем в пустом переулке. Главное то, что они могут придти мне на помощь, а что они думают обо мне — дело десятое.
        Когда я подходила к нужному подъезду, кто-то крикнул:
        —Алмазов! Вот ты где!
        Я замерла. Ноги словно приросли к земле. Я втянула голову в плечи, ожидая, что вот-вот на меня налетит взбешенный Рома, но ничего не произошло. С огромным усилием воли я обернулась туда, откуда доносился крик. Какой-то здоровяк душил в объятиях Рому Алмазова. Тот безуспешно пытался вырваться. Воспользовавшись моментом, я нырнула в подъезд.
        Скоро все прояснится. Пескова и Алмазов любили друг друга. Я знаю, что она еще не забыла Рому. Ее не остановит ничто, чтобы его вернуть.
        Вдавливая кнопку звонка, я переминалась с ноги на ногу. Мне не шло в голову, как начать разговор. Все варианты, которые я подготавливала по дороге, казались глупыми и неправдоподобными.
        Послышались шаги, я резко выдохнула и натянула улыбку.
        —Ты?  — Лариса Пескова пару раз окинула меня взглядом, словно отказывалась верить, что к ней пришла я. Затем бывшая девушка Ромы вышла в коридор, тихо затворив дверь.
        —Ты наверно не очень рада меня видеть,  — я пыталась унять дрожь в ногах, но она не проходила. Мне казалось, что я вот-вот упаду.
        —Скажем так: мне все равно,  — Пескова презрительно скривила губы, но глаза оставались настороженными.
        —Можно я пройду?
        —Куда?  — не поняла Лариса.
        —К тебе домой,  — я нервно оглянулась на лестницу, ожидая увидеть на ней Алмазова.
        —Нет,  — спокойно ответила Пескова.
        —Я хочу поговорить о Роме, это важно,  — я умоляюще посмотрела на Пескову. Как бы я не относилась к ней, она моя последняя надежда.
        —Хорошо,  — внезапно поменяла решение Ира,  — жди. Я сейчас оденусь и мы пойдем в кафе, там и поговорим.
        —Нет,  — взвизгнула я, потом прокашлялась и продолжила, мысленно молясь, чтобы Лариса мне поверила,  — можно поговорить только у тебя дома. Рома следит за мной. Неизвестно, что будет, если он увидит нас вместе.
        Лариса пару секунд оценивала ситуацию, потом кивнула и пригласила меня в квартиру.
        Комната Пескова отличалась жутким бардаком. Повсюду валялась одежда, журналы, по ковру рассыпаны чипсы. Постель, конечно же, не заправлена, одеяло скомкано. Я удивилась сама себе, что еще замечаю такие вещи, как порядок или непорядок. Даже, когда моя жизнь под угрозой, я остаюсь занудой…
        Пескова сгребла в одну охапку вещи, которые захламляли кресло и кивнула, чтоб я садилась.
        —Слушаю,  — царственным голосом объявила Лариса, устроившись на кровати.
        —Как ты ко мне относишься?  — вырвалось помимо моей воли.
        —Ты увела моего любимого парня. Плохо отношусь.  — Пескова откусила шоколадный батончик и ждала следующих вопросов. На удивление она не скандалила, не истерила, а, казалось, с любопытством ждала продолжения.
        —Я могу его вернуть…
        —Мне бэушные парни ни к чему,  — ответила Лариса.
        —Ты меня не поняла. Рома он… Он тебя на самом деле любит, а меня никогда не любил.
        —Чем же ты его привлекла?  — Пескова ехидно улыбнулась. Не верит.
        —Я приворожила Рому,  — медленно сказала я, стараясь звучать как можно убедительней.
        —Угу,  — кивнула Пескова,  — и что?
        —Я не шучу.
        Лариса Пескова подошла ко мне и рывком поставила на ноги, долго вглядывалась в глаза.
        —Разве приворот существует?  — неуверенно спросила она.
        Я села обратно в кресло и уставилась в пол. Отвечать не было смысла. Даже, если раньше Пескова считала колдовство байкой, то сейчас она заставит себя в него поверить.Если дело обстоит так, как я говорю, Пескова получает второй шанс.
        Негромко тикали часы. Я сосредоточилась на этом звуке, вскоре к ним добавился скрип половиц. Лариса Пескова ходила из угла в угол, наморщив лоб и не обращая на меня ровным счетом никакого внимания.
        Я думала, отношения между Алмазовым и Песковой были несерьезные, хотя Рома и убеждал в обратном. Что ж, если Лариса до сих пор его любит, возможно, она поможет мне.
        — Конечно, ты злишься,  — я подтянула колени к подбородку,  — Мне тогда казалось, что я умру, если Рома не будет со мной. Я любила его. Наверно…
        —Что значит, наверно?  — Лариса остановилась и прокричала,  — Ты разлучила нас, потому что наверно любила! А мы точно любили друг друга! Ты все испортила!
        Я крепче обхватила колени и опустила голову. Пескова права тысячу раз. Мне не следовало вмешиваться в их отношения. Что толку навязывать любовь? Если за десять лет не получилось обратить на себя внимания, то оно того не стоит. Насколько все было бы проще, не вбей я себе в голову, что мне нужен приворот. Я страдала бы, конечно, но обошлось бы без жертв. Без сумасшествия.
        —Чего замолчала?  — зло спросила Лариса,  — рассказывай дальше, чтоб я тебе поверила.
        —Что рассказывать? Я ходила к колдунье, заплатила за приворот десять тысяч. Доказать, что это было на самом деле, я не могу.
        —Десять тысяч,  — прошептала Лариса,  — ты свихнулась. Откуда?..
        —Свои накопления, плюс сестра подкинула, плюс родителей обворовала. Даже не верится.
        —Знаешь, а ведь это все объясняет,  — Пескова уселась на пол и улыбнулась, будто мы были закадычными подружками.
        Она оказывается не такая плохая, как я себе представляла. Может, я на самом деле только придумывала, что в ней нет ничего хорошего, потому что она была моей соперницей? Надо было окончательно потерять голову от любви, чтобы не заметить очевидного. Лариса плюс Рома — это любовь навечно, а я в эту историю никак не вписывалась.
        -Вот что,  — решила Лариса,  — мы сейчас пойдем к Роме и все расскажем!
        —Расскажем?  — испугалась я,  — нет уж! Он убьет меня на месте!
        —Не делай из него чудовища, Рома не такой!  — пылко сказала Лариса и подтолкнула меня к выходу. Но я не успела переступить порог комнаты, навстречу шагнула мама Ларисы.
        —Лариса, к тебе пришел Рома Алмазов. Впустить его?
        —Что?  — глаза Ларисы забегали.
        —Вы, кажется, в ссоре?  — спросила мама Песковой,  — так мне пригласить его или…
        —Пригласи!
        —Ты с ума сошла!  — зашептала я.
        —Тихо! Не надо, чтобы он видел тебя здесь,  — Лариса распахнула шкаф и толкнула меня внутрь. Я запуталась в висевших платьях и кофтах. Противно пахло сладкими духами, и зачем только люди пользуются парфюмерией?
        —Чтобы не звука!  — приказала Лариса, в ту же секунду вошел Рома.
        —Привет,  — он неуверенно протянул Песковой букет цветов.
        Лариса вытянулась в струнку, побледнела. Да что с ней происходит? наконец Пескова отмерла, взяла букет и жестом пригласила Рому сесть.
        Алмазов, казалось, не знал, куда себя девать. Он опустился на кресло и был очень близко от шкафа. Я непроизвольно отпрянула от двери. Мне хорошо было видно его усталое лицо, напряженную шею. В какой-то момент мне захотелось выйти, обнять его, сказать, что все будет хорошо. Но этот порыв прошел, едва Рома сказал:
        —Я не люблю ее.
        Не надо было гадать, про кого говорил Алмазов. Я и сама не пылала к нему чувствами, но услышать такое, все равно было неприятно. Во мне снова начала закипать злость.

«В Алмазове нет ничего хорошего!»  — вопил мой внутренний голос. Рома не так хорош, как кажется со стороны. Все, что заслуживает внимания — смазливая внешность, и ничего больше. Он не умеет вести себя с девушками, не способен поддержать разговор, он помешан на гитаре, он… Я настолько увлеклась перечисление Роминых недостатков, что прослушала начало разговора.
        Судя по всему, эти двое не помирились. Лариса распахнула дверь, явно для того, чтобы Рома ушел. Алмазов быстро поднялся и пересек комнату, но у самой двери остановился.
        —Я все расскажу!  — Рома протянул руку, чтобы схватить Пескову, но остановился на полпути.
        Он сгорбился, побледнел и, стиснув зубы, опустился на пол. Лариса подошла к нему и села рядом. Она неуверенно опустила ладонь на голову и начала медленно перебирать волосы.
        —Выслушай меня, пожалуйста,  — прошептал Рома и прислонился к плечу Ларисы. Пескова молча кивнула головой, блеснули слезы.
        —Я не знаю, что со мной происходит. Мне кажется, я болен,  — Рома медленно повернулся к Ларисе и обнял ее за плечи,  — я люблю тебя. Всегда любил только тебя. В сентябре что-то произошло. Что-то непонятное. Лариса, выслушай меня, хорошо? Тебе, наверно, будет неприятно, но попробуй дослушать до конца, пока…
        Ты знаешь, мы с Настей учимся вместе с первого класса. Она хорошая девчонка, лучше многих… Но не лучше тебя! Мне всегда казалось, что я ей нравлюсь. То есть сначала я принимал ее внимание за дружеский интерес. Потом в классе пятом мне пришла в голову мысль, что Настя влюблена в меня. Она, правда, хороший человек, она заботливая, внимательная. Всегда готова помочь. Но… для меня она всегда оставалась Настей Смирновой, одноклассницей. А потом я познакомился с тобой. В первую же минуту я почувствовал, что…
        Я помню очень хорошо… Ты толкнула меня, освобождая себе место подальше от луж. При этом посмотрела так зло, что мне стало не по себе.
        —Я думала, ты не видишь никого, кроме себя. Тебя ведь все обожали… — прошептала Лариса.
        —У меня не было времени начать разговор, я спешил за кулисы. Это был первый провал. Первое выступление, на котором я забыл слова собственной песни. Потому что я встретился с тобой взглядом. И тут же у меня все вылетело из головы. Просто я понял, что встретил ту, ради которой…
        Рома поднялся и пошел к двери. Лариса вскочила и бросилась к нему.
        —Дай мне уйти,  — грубо сказал Рома, -Ты же этого хочешь!
        —Нет, я дослушаю до конца,  — уверенно ответила Лариса, вскидывая подбородок.
        Рома как-то обмяк, ссутулился.
        —Потом что-то произошло и я начал замечать, что меня тянет к Насте,  — быстро заговорил он, словно куда-то торопился,  — я разрывался между ней и тобой. В то же время я понимал, что люблю только тебя, а Смирнова остается для меня другом. Хотя даже другом ее нельзя назвать, приятелем… Но я ничего не мог поделать. Словно она была большим магнитом, а я маленькой железной пластинкой. Была такая сила притяжения, что я не мог нормально есть и спать. Смирнова лезла в мои мысли каждую минуту. Мне казалось, что я схожу с ума. Дальше — хуже. Ты перестала меня интересовать, я зациклился на Насте. И никого другого для меня не было. я думал только о том, где она, с кем. Почему не смотрит на меня, почему избегает. Казалось, что я влюбился в нее. Мы начали встречаться. И тут меня ждал новый сюрприз. Я стал замечать у нее все больше и больше недостатков, меня начало все в ней раздражать. Гулять с ней было невыносимо. Я провожал ее домой, а сам скрежетал зубами от злости. Я психовал, что ты далеко, что я держу не твою руку. Я с трудом сдерживался, чтобы не ударить Настю. Но как только мы расставались, меня влекло
обратно. Мне нужно было увидеть Смирнову, услышать ее голос. И я бежал к ней. Но только, мы встречались, и я уже был не рад. Я не хотел находиться с ней рядом, она вызывала только раздражение. Я снова уходил. Хотел придти к тебе, потому что мне нужна ты!
        Но мне словно надели ошейник с поводком, и как только я отходил от Насти, он тут же натягивался и тащило меня обратно. Я упирался, рвался в сторону, но ошейник сжимался сильней.
        —Лариса, я боюсь, что убью ее,  — Рома стукнул кулаком по стене,  — я себя не контролирую. То меня охватывает нежность, то я схожу с ума от злости!
        Пескова отскочила от него. Наверно, первый раз видит обожаемого Ромочку в таком виде. А ей говорила, что он псих! Посмотрим, как она будет его оправдывать.
        —Извини, мне лучше уйти,  — сказал Алмазов не глядя на Ларису и выскочил за дверь. Пескова не пошла его провожать. Она подождала, пока он уйдет и распахнула шкаф. Я с удовольствие заметила, что она была напугана.
        —Как это лечится?  — спросила она дрожащим голосом.
        —Не знаю,  — честно ответила я,  — у меня есть некоторые соображения.
        Лариса грубо толкнула меня в кресло. Я сжала зубы, чтобы не наорать на нее.
        —Что ты наделала!  — повысила голос Пескова,  — в кого ты его превратила! Ты идиотка!
        Я молча ждала, пока буря утихнет. Лариса орала всякие грубости, хорошо, что с кулаками не кинулась. Как часто бывает, я с головой ушла в свои мысли и поэтому оскорбления меня не задевали. Наконец Пескова выдохлась и замолчала. Я встряхнулась и сказала:
        —Я думаю, если есть приворот, то есть и отворот.
        —Гениально,  — процедила Лариса,  — у кого его делать?
        —Ну, должны же быть у нас в городе…
        —Не слышала ни об одной,  — отрезала Лариса,  — ты одна придурашная, которая…
        Последовал новый поток ругани. Меня удивляла одна вещь. Месяц назад я могла расплакаться от одного слова «дура» в свой адрес, а теперь меня нисколечко не волнует, что кто говорит. После того, как я видела искаженное от злости лицо Алмазова, когда он порывался убить меня, мне стало наплевать на все остальное. Угрозы для жизни нет и ладно.
        У Песковой между тем диаметрально поменялось настроение. Лариса вытерла слезы, поправила волосы и заговорила вполне обычным тоном.
        —Спасибо, что все рассказала. По крайней мере, я знаю, что Рома меня любит.
        Я кивнула. Пескова погрузилась в молчание. Проша минута, другая… я кашлянула. Лариса встрепенулась.
        —Может и делать ничего не надо? Пройдет три месяца и все,  — сказала она с надеждой.
        —Не пройдет,  — я помрачнела,  — или пройдет, но я не доживу до этого.
        —Тут ты права,  — нехотя признала Лариса,  — с Ромой и впрямь, что-то неладное творится.
        —Он свихнулся,  — прямо сказал я,  — не пытайся это отрицать.
        —Хорошо. Хорошо.  — несколько раз повторила Лариса,  — сейчас поедем к той тетке, которая делала приворот.
        —Она уехала,  — немного помедлив, ответила я.
        —Значит, возьмем ее номер телефона. Ты позвонишь, обо всем договоришься.
        —Она не поедет сюда из-за меня,  — попробовала я возразить и тут же пожалела об этом. Глаза Ларисы вспыхнули ненавистью, она отчеканила:
        —Значит, ты поедешь к ней!
        Спорить сейчас с Песковой то же самое, что добровольно положить голову в пасть льву. Пескова недалеко от него ушла. Того гляди накинется и сожрет. Но, надо признать, она права. Связаться с Калерией Львовной — это какой — никакой, а план. Во всяком случае, лучше, чем сидеть и ждать чуда.
        Обмениваясь оскорблениями (то есть Пескова бурчала ругательства, а я вяло огрызалась), мы довольно быстро добрались до злосчастного дома, где гостила колдунья.
        На душе было гадко. Я была бы рада сейчас забиться в угол, свернуться калачиком и укрыться большим мягким одеялом. До моих глазах не доходил бы свет, не было слышно никаких звуков. Как хорошо быть ребенком! Стоит уткнуться маме в колени и все проблемы исчезают. А уж если после этого съесть мороженное, так жизнь и вовсе покажется раем. Все это когда-то было, лет эдак десять назад. А теперь все. Меня преследует психопат, жаждущий моей смерти. И эту проблему надо решать, а не ждать, пока все образуется. Потому что ни фига не образуется. И вполне возможно, что через день-другой мое тело обнаружат где-нибудь в парке, или в мусорном баке, или где-нибудь еще. Кто поймет психа, в какое место Рома Алмазов предпочтет засунуть труп?
        —Еще долго идти?
        Я покосилась на спутницу. Вот уж не подумала бы, что помогать мне будет ни кто иная, как бывшая девушка моего парня. Жизнь странная штука.
        —Нет, следующий дом,  — я глубже засунула руки в карманы, стараясь отвлечься от происходящего. Ткань под пальцами натягивалась, раздался треск. Дырка…
        —Ты придумала, что сказать?  — спросила Лариса.
        —Кое-что,  — неопределенно ответила я.
        —Да? Расскажи!
        —Зачем?
        —Чтобы, когда тебе откроют дверь, ты не блеяла, как овца,  — раздраженно ответила Лариса и рывком развернула меня к себе. Есть у нее неприятная привычка хватать людей и трясти их из стороны в сторону.
        Я молча смотрела ей в глаза. Лариса Пескова… Девушка, которую любит Рома. Соперница. Я ненавидела ее больше всех на свете и вот теперь полностью от нее завишу. Мне не хватает энергии, силы воли. Даже прямая угроза жизни не заставит меня действовать, я скорее оцепенею, потеряю контроль над собой. Ни за что и никогда я не смогу быстро принять решение. А Пескова может. Если бы я обратилась к ней раньше, возможно, все бы уже закончилось.
        Итак, я молча смотрела на нее. Глаза Ларисы быстро двигались из стороны в сторону, взгляд скользил то по моему лицу, то спускался до стоптанных кроссовок, на миг задержался на безвольно повисших руках. Кажется, именно они окончательно вывели Пескову из себя.
        —Не смей канючить и просить! Не смей!  — Лариса оттолкнула меня,  — требуй! Угрожай! Говори все, что угодно, только не будь слабой!
        —Зачем? Они не бояться меня…
        —Тогда тем более!  — Лариса схватила меня за руку и потащила к ненавистному дому №2.
        —Соберись,  — шепотом сказала Лариса.
        Я передернула плечами и еще раз нажала кнопку звонка. Раздалась унывная трель. Мы стояли перед дверью довольно долго. Открывать нам никто не спешил. Я буравила старую обивку взглядом и была полна решимости высказать все претензии. Проходила минута, другая… Мы трезвонили так же без результата.
        —Наверно, дома никого нет,  — сказала я, когда ждать надоело.
        Пескова молча отодвинула меня и что было сил забарабанила в дверь. Получилось очень громко.
        —Потише,  — я попыталась урезонить Ларису,  — а то соседи подумают, что мы дверь взламываем.
        —Нутром чую, что в квартире кто-то есть!  — раздраженно ответила Лариса и повысила голос,  — если не откроют, я и впрямь взломаю эту чертову дверь!
        Только Лариса договорила, дверь распахнулась. В коридор вышла Кристина. Девушка запахнула банный халат и сердито уставилась на Ларису.
        —Чего надо?
        —Кхм,  — я прокашлялась и получила толчок в спину от Песковой,  — привет, Кристина… Ты, наверно, помнишь меня…
        —Не помню,  — оборвала меня девушка.
        —Но… — я растерянно обернулась на Ларису. Пескова закатила глаза и шумно выдохнула воздух.
        —Тебе не обязательно ее помнить,  — резко сказала она,  — нам нужно видеть твою тетю!
        —Тогда вам лучше пойти к ней домой,  — Кристина открыла дверь, явно намериваясь вернуться в теплую квартиру.
        —Подожди,  — Пескова вцепилась в рукав Кристина и дернула на себя. девушка покачнулась, но сумела удержаться на ногах.
        —Мелюзга, вы совсем охренели!  — взвизгнула Кристина,  — пошли вон отсюда!
        —Заткнись!  — Лариса продолжала крепко держать Кристину.
        —Я говорю про Калерию Львовну,  — дрожащим голосом начала я. Моя решимость исчезла, как всегда в самый неподходящий момент.
        —Знать не знаю, никакой Калерии Львовны!  — сердито ответила Кристина, пытаясь освободить руку от железной хватки Ларисы.
        —Я приходила с Машей месяц назад. Вы в тот день еще собирались на день рождение к кому-то…
        —Я тебя не помню,  — заявила Кристина,  — и Машу не помню, а про Калерию Львовну в первый раз слышу. Хватит пудрить мне мозги! Убирайтесь отсюда!
        —Если ты не перестанешь корчить из себя дуру, мы пойдем в полицию. И будет твоя тетушка отвечать за мошенничество! Я и тебя приплету, поняла!
        —Отпусти меня, ненормальная!  — Кристине все-таки удалось вырваться и она тут же скрылась в квартире. Из-за двери нам донеслось:
        —Знать не знаю, про кого ты говоришь! Если вы сейчас не уберетесь, я…
        Дослушивать Лариса не стала, она потащила меня к выходу.
        К остановке мы шли молча, каждая думала о своем. Мне в голову настойчиво лезла картина, как Рома приближается и с искаженным лицом смыкает руки на моей шее.
        Мысли у Ларисы, судя по всему, были тоже не самые веселые. Пескова хмурила брови и до крови искусала нижнюю губу. Меня охватила злость. Ну, зачем, она полезла! Может, Кристина дала бы номер, если бы ей не грубили!
        —А я так и думала, что ничего не получится,  — хмуро сказала Лариса.
        —Давай вернемся и попросим прощения?  — предложила я.
        Пескова посмотрела на меня, как на душевнобольную, я прикусила язык. В общем, глупо было отрицать, что тут дело нечисто. Я не могла назвать ни одной причины, по которой, Кристина отказывалась от собственной тети.
        —Может, они мошенники,  — пробормотала Лариса.  — дело поставлено на поток… Прибыльный бизнес, однако.
        Мы сели в автобус. Время было позднее. Я с тоской представила, какую лекцию мне сейчас прочтут родители. Домашнее задание не выполнено ни по одному предмету. Я и так скатилась на тройки, хуже некуда. Если такие же оценки у меня будут в четверти (а я уверена, что такие и будут) мне грозит наказание. Никаких карманных денег и о замечательной курточке можно забыть.
        Мы вышли на одной остановке. Пескова что-то буркнула и пошла прочь. Я немного постояла на месте и поплелась домой. Мне нужно было в ту же сторону, что и Песковой, но, разумеется, я не стала ее догонять.
        —Стой, Настя!
        Я вздрогнула. Нет. Только не это. Ко мне подбежал Рома и сдавил мне плечо. Глаза, как обычно, горели безумием.
        Я оглянулась. Улица была пустынна, звать на помощь не имеет смысла. Алмазов до боли сжал мою руку, я всхлипнула.
        —Рома, отпусти, пожалуйста, мне больно!
        —Закрой рот!  — Алмазов презрительно скривился,  — на тебя противно смотреть. Дура, уродина, еще и…
        —Рома! Отпусти ее!
        Из-за угла показалась Лариса Пескова. Она торопливо шла к нам, на ходу забирая волосы в хвост. Рома и не подумал выполнить ее просьбу, он еще сильнее стиснул мое запястье. Я попыталась вырваться.
        —Не дергайся!  — процедил Рома.
        —Что ты делаешь? Очнись, Рома!  — Лариса положила руку на плечо Ромы, он брезгливо скинул ее.
        Пескова побледнела. Если она не имеет на него влияния, что может его остановить? На Рому не действуют уговоры, просьбы, угрозы. Слова пролетают мимо ушей. Если бы он действовал так со злости, это еще куда ни шло. Можно попытаться найти слабое место, попросить прощении. Но беда в том, что никаких причин для злости нет. Логики нет. Рома сходит с ума.
        Я с силой дернула рукой. Это привело Романа в бешенство. Он схватил меня за волосы и притянул к себе.
        —Я тебя предупреждал,  — процедил он.
        —Алмазов, убери руки,  — прошипела Лариса и вцепилась ногтями в шею Ромы. Он скривился и выпустил меня.
        —Смирнова, беги отсюда!  — крикнула Лариса, уварачиваясь от рук Романа.
        Так надо было и сделать. Собственно, мысленно я уже включила первую космическую скорость, но… Сама не понимаю, что на меня нашло. Я нащупала в сумочке баллончик с газом и, зажмурившись, прыснула Роме в лицо. Алмазов закрыл лицо руками и страшно закричал.
        —Что ты сделала?  — Лариса испуганно отскочила от Романа.
        —Побежали!  — я потянула Пескову, но она даже не сдвинулась с места.
        —Ему надо помочь!
        —Ничего с ним не будет!  — заверила я Ларису,  — пойдем скорей, пока…
        Договаривать мне не пришлось, Лариса побежала к остановке. Алмазов с воплями растирал глаза. На наше счастье тут же подошел автобус.
        —Ну и куда едем?  — спросила Лариса, заплатив за проезд. Я промолчала.
        До дома оставалось всего нечего и вот, пожалуйста. Меня чуть не укокошили под родительскими окнами.
        —Поехали к Кате,  — предложила я.
        Пескова удивленно на меня посмотрела. Ну, знаю я, что с Катей она не ладит. Да и… Я выругалась сквозь зубы. Мы ведь в ссоре. Катя считает, что я тоже объявила ей бойкот.
        —Переночуем у нее,  — твердо сказал я,  — сейчас идти домой небезопасно.
        —У меня такое чувство, что Рома может выскочить из-за любого куста,  — поежилась Лариса.
        —В этом — то и беда, он появляется там, где меньше всего ожидаешь…
        —А родители тебя отпустят?  — спросила Лариса.
        —Что?  — не поняла я.
        —К Кате.
        —Ах, да, сейчас позвоню.
        Я набрала номер папы и бодрым голосом сообщила, что остаюсь у Кати. Будто бы она выходит с больничного и мне надо помочь с домашним заданием да и вообще ввести в курс дела программы. Конечно, он меня отпустил. Во-первых, папа считает, что Катя положительно на меня влияет, во-вторых, помощь товарищу и все такое…
        —А ты?  — я покосилась на Пескову.
        —Мама в гостях… до утра. Я звонила, когда мы разошлись.  — Лариса не отрываясь смотрела в окно,  — папы нет, так что отпрашиваться не у кого.
        Наступило неловкое молчание. Мне очень хотелось поговорить с Ларисой, но я не знала о чем. Она сидела с тсутствующим видом, словно ей ни до чего нет дела. К тому же, я знаю, как она ко мне относится. Она ненавидит меня. Или презирает. Или и то и другое вместе.
        —Вы помирились?  — спросила Лариса, не отрывая взгляда от окна.
        —С кем?
        —С Катей.
        —Откуда?..
        —Вы же не разлей вода были,  — раздраженно ответила Лариса и повернулась ко мне,  — и с некоторых пор я следила за тем, что происходит в твоей жизни.
        —Нет,  — кратко ответила я. Пескова опять начала раздражаться, я боялась, что наш разговор перерастет в ссору.
        —И чего мы к ней едем?
        —Я извинюсь.
        —Угу.
        Пескова отвратительно ухмыльнулась и снова отвернулась к окну. Вот и хорошо. Пусть помолчит хотя бы недолго. Все равно я ничего, кроме грубостей от нее не слышу. «Ты сама виновата»  — строго сказал внутренний голос. Я зажмурилась, чтобы заглушить его. Но он продолжал шептать гадости. «Ты во все виновата. Ты довела Рому до сумасшествия. Ты не можешь решить свои проблемы. Ты эгоистка и лентяйка!»
        —Это неправда,  — вырвалось у меня.
        —Что?  — Пескова повернулась ко мне.
        —Ничего,  — буркнула я и закрыла глаза.
        Каждый может ошибиться. Самое главное то, что я никому не желала зла. Откуда во мне взялась проклятая уверенность, что с приворотом всем будет лучше? Кто-то явно отключил мне мозги в тот момент, когда я решилась на него. Катя! Хороша подруга! Не могла встряхнуть меня и сказать, что я совершаю глупость. Нет же! Она сказала, как это интересно. Она не была влюблена в Рому, она не страдала, она должна была понять, что приворот — это опасно. Так какого черта, она мне помогла?
        А Маша? Она же старше меня, должна хоть немного соображать! Вместо того, чтоб помочь найти новую любовь, она потащила меня к Калерии Львовне!
        А … нет, надо остановиться. Надо избавиться от дурной привычки обвинять всех, кроме себя. Но признать свою ошибку — это смерти подобно. Намного легче твердить, что виноват кто-то другой. Тогда можно попенять на судьбу, поплакаться…
        Я и не заметила, как мы уже поднялись на второй этаж и стояли перед Катиной квартирой. Надо же. Я умею действовать на автомате. Грустно усмехнувшись, я нажала кнопку звонка. Почти сразу послышались легкие шаги. Дверь открыла мама Кати, высокая полноватая блондинка.
        Она посмотрела на нас без всякого интереса и сказала:
        —Здравствуйте, девушки.
        —Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Катю.
        — А Кати нет,  — ответила Светлана Олеговна, поправляя прическу,  — ее в больницу положили.
        —А…
        —Извините, девочки, мне некогда. У Катиного дедушки сегодня юбилей. Я опаздываю!
        —Светлана Олеговна, я хотела…
        —Да-да, конечно, ты можешь навестить Катю в больнице,  — благосклонно кивнула Светлана Олеговна и захлопнула дверь.
        Пескова засунула руки в карманы и выжидательно на меня смотрела. Сказать мне было нечего, план провалился. Мы медленно спустились на улицу. Я наивно ждала чуда, что сейчас выбежит Катя и закричит: «Настя, привет! Мама пошутила, я дома! Я знаю, что нам делать!» Но чуда не произошло.
        —По домам?  — уныло спросила я.
        —Есть еще варианты?  — Пескова резко остановила меня и тут же толкнула в подъезд. Мы юркнули под лестницу и затаились. Через несколько мгновений зашел Алмазов. Злобно бормоча разные ругательства, он стал подниматься по лестнице. Когда он дошел до второго этажа, мы выскочили на улицу.
        —Куда?  — дрожащим голосом спросила я, оглядываясь.
        —Черт,  — Лариса пошла было к автобусной остановке, но быстро сообразила, что там Рома нас обязательно заметит.
        —Пойдем в соседний дом,  — решила она.
        Место было не самое удачное. Казалось, что все этажи дома заселены бомжами и пьяницами. Я зажала нос, чтобы не вдыхать местную вонь. Лестница была загажена плевками, окурками. У дверей валялись пустые бутылки из под пива и водки. Я оглянулась на Пескову и наткнулась взглядом на выцарапанную надпись: «Мир — дерьмо!»
        —Пойдем отсюда,  — прошипела я.
        Лариса не успела ответить. Распахнулась дверь. Из квартиры вытолкнули пьяную девку.
        —Пошла вон! Чтоб я тебя здесь больше не видела!  — гаркнула тучная женщина и вышвырнула грязное пальто.
        —Да чтоб тебе провалится!  — зло крикнула в ответ девушка и расхохоталось,  — Только Костик все равно ко мне уйдет! Нужна ты ему, жирная уродина!
        Женщина выскочила из квартиры, тряхнула девушку за шкирку. Та заверещала и тщетно пыталась вырваться. Она размахивала руками, орала благим матом и плевалась.
        —Запомни раз и навсегда, отродье!  — женщина припечатала девушку к стене и подтянула к себе за ворот замызганного свитера,  — больше сюда не ходи! Если появишься, я тебя убью на месте, поняла?
        —Ну что ты, Верочка?  — из квартиры выполз тощий мужичонка и мелко засеменил к жене,  — ей же больно. Ну, котик, отпусти ее…
        —Уйди с глаз долой!  — плюнула в его сторону женщина.
        Я с трудом сдержала смешок. Этой бочкообразной бабище в спортивных штанах и мужском необъятном свитере, ну никак не подходило имя Верочка!
        Сам мужичок, похоже, так не считал. Он замер на полпути и жалобно взирал на разъяренную супругу.
        —Верочка,  — тоненько пропел он,  — пойдем домой, я тебе чайку налью
        —Пошел прочь, я сказала!  — Верочка сделала выпад в его сторону. Мужичок резво отскочил, но продолжал канючить.
        —Верочка, отпусти ее… Тусечка больше не придет.
        —Тусечка?  — взревела баба и отшвырнув соперницу, погналась за мужем. Он шмыгнул в квартиру, Верочка впрыгнула за ним и с грохотом захлопнула дверь.
        Девушка сползла по стене и уставилась в одну точку. Пескова немного подумала и подошла к ней.
        —За что?  — спросила она.
        —А,  — девушка махнула рукой и достала сигарету,  — спички есть?
        —Держи,  — Лариса протянула коробок, подождала, пока девушка сделает затяжку и спросила,  — любишь что ли?
        —Кого? Витьку?  — девушка прыснула,  — это ж не мужик, а недор… нераз… разумение… Подкаблучник хренов!
        —Зачем он тебе тогда?
        —Он-то мне и даром не нужен!  — девушка фыркнула,  — а вот квартирка его… Не, ты прикинь! Вот вроде лох лохом, а квартира трехкомнатная… Я ему говорю, зачем тебе эта Верка? Все шпыняет тебя, шпыняет… А я бы тебе словечка плохого не сказала. Да и моложе я, краше,  — девица загоготала.
        —Да брось ты!  — Пескова села перед девушкой,  — никуда он от нее не уйдет! Он же боится ее до смерти.
        —Естессно,  — девушка выкинула сигарету,  — сам не уйдет.
        —А как тогда?
        —Я его приворожу к чертовой матери!  — девушка оживилась,  — во, точно! Мне девки рассказывали, в Стулово есть бабка, все могет!
        —Прямо все?  — фыркнула Пескова,  — и ты в это веришь?
        —Верю не верю, мне надоело в коммуналке жить,  — раздраженно ответила девушка и с оханьем поднялась.
        Лариса молча смотрела, как девушка с трудом натягивает пальто. Он никак не могла попасть во второй рукав, наконец, плюнула и просто накинула пальто на плечи. Кое-как пригладив волосы, она стала спускаться, навалившись на перилла.
        —А кто про бабку сказал?  — спросила Пескова, шагая за девушкой.
        —Девки, сказала же. А ты, че, тоже…
        —А порчу она может наслать?
        —О!  — девушка взбодрилась,  — идея! Я лучше порчу нашлю на эту козу!
        —Значит, может?
        —Не, эта не может. Она типа добрая.
        —Ага, а приворот делает,  — усмехнулась Пескова.
        —А что в этом плохого?  — удивилась девушка.
        —Подожди,  — Лариса похлопала ее по плечу,  — а как найти эту бабку?
        —В Стулово,  — девушка мотнула головой и с надеждой посмотрела на Ларису,  — у тебя деньги есть? Пойдем ко мне, пивка попьем, я тебе все расскажу.
        —Нет. Давай ты сейчас расскажешь, а завтра я к тебе с пивом приду.
        —Че до завтра тянуть?  — надула губы девушка.
        —Ладно,  — смилостивилась Пескова,  — расскажи про бабку, а я тебе дам денег.
        —Сейчас,  — девушка обхватила голову руками и забарабанила пальцами,  — садишься на сто четвертый автобус. Выходишь перед поворотом на Орехово, топаешь по дороге… Немного там, километра два… Проходишь еще два поворота, будет деревня. Доходишь до памятника, сворачиваешь и где-то там… Ты сразу дом узнаешь. Там вечно народ толкается. Все. Подробно объяснила, давай деньги.
        —Потом как-нибудь,  — Лариса шмыгнула на улицу, я выскочила за ней.
        —Эй, стой!  — девушка попробовала догнать нас, но упала уже через пару шагов.
        Лариса резво бежала вперед, хихикая себе под нос. Я прилично от нее отстала. Не специально, просто не могу представить, как люди умудряются быстро передвигать ноги. Максимум на что способно мое тело — идти быстрым шагам, иногда делая вялые попытки перейти на бег. Лариса уже стояла на автобусной остановке и грозно раздувала щеки, глядя, как я типа бегу. Черепашка спринтер, е-мое.
        —Шевелись, автобус идет!  — Лариса не выдержала, подбежала ко мне, схватила за руку и так сильно дернула вперед, что ноги сами по себе побежали.
        Мы запрыгнули в автобус. Пескова довольно улыбалась.
        —Завтра воскресение, очень хорошо,  — сказала она.
        —Почему?
        —У меня с оценками не очень, не хочется прогуливать школу.
        —А… Куда ты собралась завтра?
        Пескова посмотрела на меня как на умалишенную.
        —В Стулово, куда же еще?
        —Ты больная!  — воскликнула я. Кондуктор укоризненно покачала головой и попросила не кричать.
        —Это ты больная,  — Пескова зло сощурилась,  — ты приворожила моего парня! Тебе придется расхлебать эту кашу, хочешь ты этого или нет!
        Домой к Песковой мы добрались без приключений. Но вечерних событий мне хватило по горло. Живот крутило, как перед экзаменами. Все, что мне хотелось — выпить какао и уснуть, сжимая плюшевого медведя. Конечно, я не сказал об этом Песковой. Как же. Эта железная леди меня на смех поднимет. И откуда в ней столько злости? Хотя… Я приуныла. На какое отношение можно рассчитывать, если я увела у нее парня? Скорее всего, Лариса с радостью вцепилась бы мне в волосы. Непонятно другое. Почему мне комфортно в ее присутствии?
        Всю дорогу я гнала от себя эту мысль, но пришлось признать, что я испытываю к Песковой почти дружеские чувства. В ней столько уверенности и решительности — всего, что мне не хватает. С ней весело и просто, совсем как с Катей. При воспоминании и бывшей подруге навернулись слезы. Она в больнице, а я даже ни разу не узнала, как она. А ведь Катя болела уже долго. Мне не хватало смелости подойти к ней. Ее острый язык и обиженное самолюбие — худшая смесь. Катя не стала бы меня слушать. Я повторяю это каждый день, стараясь убедить себя. В глубине души я знаю, что Катя выслушала бы и простила, но… Проклятая трусость!
        —Давай перекусим и составим план действий,  — Пескова вернула меня землю.
        —Даже не знаю,  — привычно ответила я.
        Ну ее к черту, эту ответственность! Раньше проблемы прекрасно решались сами по себе. Но Пескова на мою помощь и не рассчитывала. Едва я села за стол, она тут же выдала свои соображения.
        —Я понятия не имею, как это работает и работает ли вообще, но! Раз другого выбора нет, придется ползти в это Стулово. Насколько я знаю, так называемые добрые м-м… колдуньи денег не берут, значит, надо предложить что-нибудь другое. Например, фрукты.
        Добраться можно на автобусе. Завтра утром позвоню на автостанцию, узнаю насчет первого рейса.
        —Мы поедем туда одни?  — уточнила я.
        —Конечно,  — Пескова задумчиво размешивала сахар в чае,  — если ей все-таки нужны деньги… Сколько, говоришь, ты заплатила за приворот?
        —Десять тысяч.
        —С ума сойти,  — выдохнула Пескова,  — таких денег у меня нет.
        —У меня тоже нет…
        —Ладно, на месте разберемся. Я думаю, что одних фруктов мало, как думаешь?
        —Наверно мало, но что еще можно предложить?
        —Думай,  — раздраженно ответила Пескова,  — что ты мямлишь все время?!
        Я стиснула зубы и уставилась в окно. Лариса как ни в чем не бывало пододвинула ко мне блюдо с бутербродами.
        —Не бойся, ешь. Без всякой магической ерунды, обычный хлеб с колбасой,  — сказала она.
        —Извини,  — вырвалось у меня,  — я не хотела… То есть хотела, конечно… В общем, если бы вернуть время вспять, я бы никогда не пошла к той ведьме.
        —Что, предстоящие трудности испугали?  — изогнула бровь Лариса.
        —Ты больше подходишь Роме… Собственно, я вообще ему не подхожу. Категорически.
        —О как,  — Лариса усмехнулась,  — ну тут я с тобой спорить не буду. Вы и впрямь были …эм… необычная пара. Ладно, не отвлекайся, что будем делать с оплатой?
        —Давай спросим у нее самой,  — предложила я.
        —Это невежливо,  — заметила Лариса.
        —Раньше ты не была чересчур воспитанной,  — вяло огрызнулась я.
        —Здесь серьезное дело,  — раздраженно ответила Лариса,  — о! Я, кажется, придумала!
        Она сорвалась с места, как ураган. Я медленно пила чай, он был слишком крепкий для меня. Я добавляю совсем немного заварки, а здесь ее, похоже, половина стакана. Надо бы долить воды, но мне неловко хозяйничать на чужой кухне. Да и… Здесь был жуткий беспорядок. В мойке громоздилась куча грязной посуды. Под ногами хрустели крошки, обертки от конфет. На столе лежали вперемешку блокноты, обломки печенья, чашки с недоеденным салатом, засохший хлеб. Глядя на эту неразбериху я почувствовала большую благодарность к маме, которая следит за порядком в нашей квартире.
        —Вот, классная вещь!  — Лариса плюхнулась на стул и протянула мне сверток.
        —Что там?  — я робко принялась его разворачивать. Мне на колени упал кусок мягкой ярко расшитой ткани.
        —Смелее!  — Лариса сама растянула его.
        Это был платок невообразимой красоты. По краям шел орнамент из красных цветов и причудливо закрученных листьев. По центру вышита летящая жар-птица.
        —Ручная работа,  — с гордостью прокомментировала Лариса,  — мне этот платок тетка подарила. Это ее первый шедевр. До этого она все в паре вышивала со своей учительницей. Классно, да?
        —Не то слово!  — искренне ответила я.
        —Прошло уже два года и в семье как-то подзабыли о платке. Надеюсь, и потом не схватятся,  — оптимистично сказала Лариса, заворачивая платок.
        —Что? Ты хочешь его отдать?  — ужаснулась я,  — но…
        —Никаких но,  — жестко ответила Пескова,  — Рома дороже любого подарка.
        Возразить мне было нечего.

22
        Утром я долго не могла понять, где нахожусь. Одеяло было непривычно тонким, а матрас — жестким. Осторожно повернувшись на правый бок, ногой я задела что-то колючее. В ту же секунду в пальцы вцепились острые зубы.
        —А-а!  — завопила я, лихорадочно размахивая ногами.
        Ярко вспыхнул свет, я зажмурилась. Ой, как страшно! Ничего не видно, на ноге кто-то болтается, моя жизнь была такой короткой!
        —Смирнова, ты обалдела что ли!
        Я распахнула глаза и увидела нависшую надо мной Пескову, в голове разом все прояснилось.
        —О! Маркиза, охотница ты моя!  — загоготала Пескова, оторвав от моей ноги злобную рыжую кошку. Чудовище ласково мяукнуло и бросилась на кухню. Тут и я почувствовала аромат яичницы с колбасой, в животе заурчало.
        —Вставай, скоро выходить,  — поторопила Лариса и вышла из комнаты.
        Перед сном я не сняла ни джинсы, ни водолазку и сейчас ощущала себя бездомной, переждавшей ночь на вокзале.
        Волосы расчесыванию не поддавались и я завязала их в низкий хвост. Глаза он недосыпа были красными, веки припухли. Тональник что ли попросить?
        Словно услышав мои мысли, Лариса заглянула в комнату и швырнула на кровать косметичку. Сама Пескова заплела две тугие косички и ярко накрасила губы. Внимание привлекали большие серьги-кольца и водолазка насыщенного синего цвета, который делал глаза Ларисы еще ярче и выразительнее. Я с тоской оглядела собственные серые джинсы и бледно — зеленый свитер. Я, конечно, не на свидание собираюсь, но до чего же не хочется быть невзрачной простушкой! Ладно, наводить красоту времени нет, попробую сделать так, чтоб хоть люди не пугались. В косметичке отыскался коричневый карандаш и коричневая тушь, с чего бы это? Ларисе такой цвет не подходит… А, ладно! Есть и хорошо.
        —Угощайся,  — Лариса пододвинула сковородку с яичницей и бутылку минералки.
        —Времени особо нет, так что в темпе! В темпе!
        Я наспех проглотила свою порцию и Лариса вытолкнула меня в прихожую.
        —Жалко,  — Лариса кивнула на мое новое бежевое пальто,  — запачкаешь.
        —Почему?  — испугалась я,  — мы же не полезем куда-нибудь… Не знаю…
        —Мало ли автобус грязный,  — пожала плечами Лариса и натянула красивый, но довольно потрепанный пуховик.
        Опять Пескова оказалась умнее. Я умудрилась запачкать рукав, едва сев на свое место. Салон был малопривлекательным, в проход выставили большие сумки, кто-то громко кашлял, чтобы отвлечься от этого кошмара я уткнулась в окно. Мимо проплывали заснеженные поля и одинокие деревья с голыми, нелепо торчащими ветвями. Так и я, одинокая, посреди холода и пустоты…
        —Эй,  — Лариса со всей силы трясла меня за плечо, я испуганно вскинула голову.
        —Что?
        —Выходить пора.
        Мы с трудом пробрались к проходу. Ноги приходилось выворачивать под странными углами, чтобы ступить на пол, а не задавить чей-нибудь баул. Автобус качнуло, я судорожно вцепилась в поручень.
        Лариса легко сбежала на землю, я медленно сползла за ней. До пункта назначения осталось километров семь и преодолеть их придется пешком. Вау.
        —Сегодня туда не идет автобус,  — объяснила Лариса, глядя на мою шокированную физиономию,  — это ведь не проблема?
        —Нет, что ты,  — выдавила я из себя.
        —Вот и хорошо!  — бодро сказала Лариса и зашагала вперед.
        Через полчаса ее пыл поутих. Поднялся колючий ветер, который нещадно бил по лицу. Мы с Ларисой обменивались хмурыми взглядами, но молчали. Что тут скажешь? Назад не повернуть, но и дальше идти невозможно.
        Нас догоняла зеленая девятка, Лариса посмотрела на нее с надеждой. Машина затормозила возле нас. Водитель опустил стекло, на вид ему было лет двадцать, очень симпатичный.
        —Эй, красавицы, садитесь подвезу,  — парень широко улыбался.
        —А ты куда?  — спросила Лариса.
        —Туда, куда и вы!
        —Хорошо.
        —Стой, у него в машине еще двое!  — отчаянно зашептала я.
        Пескова остановилась, но и автомобиль уже остановился. Дорога была пуста.
        —Черт,  — выругалась Лариса и сделала шаг в сторону.
        —Мы передумали, спасибо,  — тихо сказала я и взяла Ларису под руку.
        —Да ладно, девчонки,  — парень выскочил из машины, следом вышли его приятели.
        Парни недобро ухмылялись и медленно подходили к нам. Все трое были невысокого роста, щуплые и очень самодовольные. И явно не хотели нас отпускать.
        —Короче, все. Мы не едем,  — решительно ответила Лариса.
        —Не бойтесь. Вы же уже взрослые,  — водитель положил руку на плечо Песковой.
        —Руку убери,  — резко сказала она.
        Парень улыбался, как ни в чем не бывало. Лариса повторила просьбу, но он и не думал ее исполнять. Тогда Пескова быстро схватила его за запястье, вывернула руку и приставила нож к горлу. Это был не большой, почти игрушечный нож, но им можно было поранить. Если придется защищаться, Пескова всадит его по рукоять хоть в шею, хоть в сердце, в этом можно не сомневаться. До троицы дошло, что добыча не будет такой легкой, как они ожидали.
        —Молодец девчонка,  — одобрительно сказал водитель, но голос слегка дрожал,  — пошутила и ладно.
        —Ни фига я не пошутила,  — резко ответила Пескова и крепче стиснула его запястье.
        Парни нерешительно молчали. Я не знала, что делать дальше. Бежать-то все равно некуда. Лариса, очевидно, думала то же самое, поэтому тянула время.
        —Ладно, не хотите с нами ехать и не надо,  — миролюбиво сказал водитель,  — все, давай разойдемся.
        —Вы, двое, сейчас залезаете в машину и уезжаете,  — скомандовала Лариса.
        —Куда?  — моргая, спросил один из троицы.
        —Плевать, лишь бы подальше,  — Пескова неожиданно замолчала и стиснула зубы.
        Нет. Тысячу раз нет! Только пару часов назад она рассказывала, что иногда у нее сводит пальцы рук. «Это очень больно. Я не могу даже пошевелить ими…» Если для судорог существует самый неблагоприятный момент, то определенно он наступил сейчас. Руки Ларисы разжались, нож выпал. Водитель быстро сообразил, что к чему. Он быстро поднял нож и отошел.
        —Так.  — довольно протянул он.
        Приятели неуверенно захихикали.
        Мы с Ларисой пятились, не отводя взгляд от противного водителя. Мерзко ухмыляясь, его приятели встали у нас за спиной.
        —Садись в машину,  — процедила Лариса, почти не разжимая губ.
        Или мне послышалось? Она, что, больная? Ехать с ними? Я с опаской покосилась на парней, стоящих сзади. Один протянул ко мне руки и подмигнул.
        —Окей,  — сказала Лариса и подошла к водителю, толкнув меня к машине.  — только недолго.
        —Ну вот, другое дело,  — улыбнулся он и тут же скорчился от боли. Пескова со всей силы заехала ему коленом между ног и запрыгнула на водительское сиденье. Я и понять не успела, как очутилась рядом с Ларисой и закрыла двери. Словно меня по воздуху перенесли и заботливо посадили.
        —Откройте!  — в окно колотили парни. Теперь они рассердились по-настоящему.
        —Сейчас, сейчас,  — суетливо шептала Лариса, пробегая пальцами по рулю и кнопкам,  — так, держись.
        Машина рванула с места. Я оглянулась. Парни махали руками и орали ругательства.
        —Черт!  — я откинулась на спинку,  — ты угнала машину!
        —А ты бы хотела, чтобы угнали тебя,  — отозвалась Лариса.
        —Нет, конечно,  — я вздрогнула, вспомнив похотливые взгляды.
        —Сейчас немного проедем и вылезем,  — успокоила меня Лариса,  — главное отъехать достаточно далеко, чтобы они нас не догнали.
        —Ты водить-то умеешь?  — запоздало спросила я.
        —Вроде как — да,  — неуверенно ответила Лариса,  — папа давал мне порулить пару раз на даче.
        Прозвучало не очень-то обнадеживающе. Хорошо, что дорога пока прямая и машин по пути нет. Я ненадолго закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Если я правильно запомнила, то нам нужно выходить на третьем повороте, а там и до деревни недалеко.
        Но Пескова затормозила перед вторым поворотом.
        —Интуиция,  — пояснила она.
        Мы вышли из машины. Лариса кинула на машину взгляд, полный сожаленья и бодро направилась к третьему повороту, он был совсем недалеко.
        Мы шли около часа. Ноги жутко болели, наверно, я натерла кучу мозолей. Но вернуться нельзя, остановиться нельзя, пришлось стиснуть зубы и тащиться вперед.
        Когда мы вошли в деревню, Я не почувствовала никаких эмоций. Ни радости, ни восторга, ни облегчения. Я просто шла дальше, глядя под ноги.
        —Наверно, это там,  — сказала Лариса, махнув рукой.
        Пескова показывала на дом, около которого стояло очень много машин.
        —Думаешь?  — я с сомнением покачала головой,  — это же простая бабушка, с чего бы…
        Лариса посмотрела на меня с жалостью и ничего не сказала. Но я обиделась на это больше, чем на грубость. Видимо, Пескова считает, что я совсем глупенькая!
        —Пойдем, проверим,  — резко сказала я и зашагала к тому дому.
        —Не злись,  — примирительно сказала Лариса, догнав меня,  — Сама подумай. Ну к кому еще в этой деревушке может приехать такое количество народа!
        Я ничего не ответила. Пескова фыркнула и замолчала. Вскоре мы подошли к дому. Немного поодаль от него стояли восемь машин, у калитки была очередь из пятнадцати человек. Ожидавшие были чем-то озабочены, хмурились, кто-то даже плакал.
        —Здравствуйте, вы не подскажите, здесь живет бабушка Лукерья?  — обратилась Лариса к женщине в хвосте очереди.
        —Здесь,  — ответила женщина, отрешенно глядя в сторону.
        Лариса еще хотела что-то спросить, но осеклась. Вид у женщины был тот еще. Она стояла сгорбившись, изо всех сил прижав к груди потрепанную сумку. На лице не было даже намека на румянец, вся кожа была бледная — бледная. Пальто висело на ней мешком, шапка сбилась, и из-под нее выбились давно не мытые волосы.
        Лариса быстро оглядела очередь и решила больше никого не спрашивать. В этом я была с ней полностью согласна. Люди, томящиеся в ожидании, выглядели уж очень печальными, поглощенными своими бедами. Мы решили дождаться своей очереди и разобраться на месте.
        Время тянулась медленно. Кто-то заходил в дом к бабке Лукерье и вылетал оттуда через несколько секунд, изрыгая проклятия, кто-то был не меньше получаса и выходил счастливый. Одна пара задержалась там аж на полтора часа.
        К тому же подъезжали новые машины. Приехавшие на них люди вставали в очередь, объясняя, что им занимали место. Уже начало темнеть, а перед нами стояло еще четверо.
        —Думаешь, она нас примет?  — спросила я у Ларисы, стуча зубами от холода.
        —Надеюсь,  — Пескова переминалась с ноги на ногу,  — хотя не уверена. Вон, сколько человек у нее уже побывало!
        —Ты заметила, что они все какие-то замученные?
        —А что ты хотела,  — Лариса потерла руки друг о друга,  — они же не просто сюда приехали. У всех свои проблемы.
        Когда очередь дошла до нас, было уже начало восьмого. Переступая порог, я вспомнила встречу с Калерией Львовной и приготовилась к полумраку и пронизывающему взгляду ведуньи. Вместо этого мы попали в уютную комнату, довольно светлую. Бабка Лукерья показалась мне сущим божьим одуванчиком. Низенькая, круглощекая с ясными добрыми глазами.
        —Присаживайтесь, девушки,  — радушно пригласила она,  — сейчас я вас чаем напою.
        Мы переглянулись и одновременно сказали: «Спасибо, не надо».
        Бабушка Лукерья погрозила нам пальцем и сказала, что старших надо слушаться. Когда перед нами стояли большие кружки с дымящимся чаем, бабушка Лукерья подозвала мальчика.
        —Скажи, что сегодня больше никого не приму, пусть едут по домам,  — наказала она,  — а той даме в черном платье передай, чтоб больше ко мне не ездила. Я ей помогать не буду.
        Мальчик кивнул и побежал передавать слова бабки Лукерьи.
        —Понимаете,  — я обхватила кружку ладонями и неожиданно почувствовала давно забытое спокойствие.
        —Понимаю, понимаю,  — медленно сказала бабка Лукерья и обратилась к Ларисе,  — ты молодец, девушка. Вижу, что сильно его любишь. И соперницу свою простила. Это очень хорошо, не надо зло на людей держать.
        Пескова замерла.
        —Грех это большой, людей к себе привязывать черной магией,  — бабушка Лукерья теперь повернулась ко мне,  — но я вижу, что ты не из-за любопытства на это пошла. Но не любила ты его. Не любила.
        Я хотела возразить, но Лариса пнула меня ногой под столом.
        —Сама себе любовь придумала,  — продолжила бабка Лукерья,  — А теперь вот расплачиваешься да других мучаешь. Со всех сторон ты виновата. Светловолосая девушка из-за тебя страдает. В ссоре она со своим любимым, потому что тебе помогла.
        —Это Маша, наверно, моя сестра. Но она поссорилась с женихом, потому что…
        —Вижу, что она помогала тебе,  — прервала меня бабка Лукерья,  — только не пойму как… Ворожила что ли…
        —Она предложила мне сделать приворот,  — ответила я, схватив Ларису за руку. Вот вроде и добрая бабушка, а меня дрожь пробрала. Откуда она все знает? Не расспрашивала ни о чем, карты не раскладывала. Смотрит на меня и говорит.
        —Вижу, что она сама колдовала,  — бабка Лукерья нахмурилась,  — вот так тебе помочь решила.
        —Да нет же! Она…
        —Придешь домой, первым делом поговори с сестрицей. Отправь ее в церковь, пусть покается. Да передай, чтоб больше колдовством не занималась. Родители тебе невольно помогли, поэтому… Я дам тебе водички с собой, проследи, чтоб они ее выпили. Подруга твоя, верно, что подруга?
        —Кто?
        —Кто приворот помогал делать? Вижу, что ты боялась к парню подойти. Она тебя за руку взяла и подвела.
        —Катя, это Катя,  — ответила я вздрогнув. Неужели ее беды тоже из-за меня?
        —Пусть пойдет исповедуется. Есть ли с собой фотография парня?
        —Нет, я не…
        —У меня есть,  — Лариса вытащила фотографию из-под обложки паспорта,  — недавно сделала, недели две назад.
        Бабка Лукерья взяла фотографию и внимательно рассмотрела. Нахмурилась.
        —Беда у него. Помереть может.
        Мы с Ларисой охнули. Пескова побледнела и закусила губу, но промолчала.
        —Приворот плохой человек делал, не сведущий. Тяп-ляп и готово… Теперь и парень, и ты, и все, кто тебе помогал, страдают. Сколько прошло времени, как ты приворожила? Три-четыре месяца?
        —Чуть больше трех. Я просила приворожить на три месяца, они прошли, и я думала, что все закончится.
        —Да ни тут то было,  — бабка Лукерья поднялась и стала ходить по комнате. Мы с Ларисой молча наблюдали за ней.
        Вот она налила воды в маленькую банку, пошептала над ней что-то, вот подошла к окну, вот… Через полчаса Лариса занервничала. Было около девяти часов вечера, на последний автобус мы опоздали.
        —Вот тебе вода, пусть родители выпьют,  — бабка Лукерья протянула мне банку,  — да не говори им, что да как. И приведите ко мне того парня. Я попробую остановить то, что началось, но… В общем, сроку тебе неделя, через неделю не приведешь, не обессудь. Сделать ничего не смогу.
        —Спасибо вам за все,  — я протянула заготовленный пакет. При этом я отчаянно покраснела. Как знать, может бабка Лукерья рассердится, не примет… Может, ей все-таки нужны деньги. Ведунья взяла подарок, даже не заглядывая в пакет, поблагодарила.
        Уже когда мы выходили из дома, бабка Лукерья положила руку на плечо Ларисе.
        —Борись за него, твоя любовь настоящая.
        Дверь захлопнулась, мы пошли на остановку. Хотя ловить было нечего. Последний автобус ушел полчаса назад.
        —Что будем делать?  — спросила я.
        —Домой добираться, что же еще,  — Лариса прибавила шаг.
        —На чем?
        —Не знаю.
        —Где ночевать?
        —Не знаю.
        —Ты такая спокойная,  — я повысила голос,  — незнакомое место, кругом темь, а ты…
        —Мне понравилась бабка Лукерья. Как она нас встретила… Все рассказала, будто сама тебе приворот делала, а? Впечатлило?
        —Впечатлило…
        —Мне кажется, она не стала бы нас отправлять, если бы беспокоилась за нас.
        —Думаешь, оставила бы нас переночевать?  — протянула я.
        —Думаю, оставила бы,  — уверенно ответила Лариса,  — Но мы ушли. Значит, она знает, что мы доберемся благополучно. Поэтому иди и не переживай.
        —Ты рехнулась,  — пробормотала я,  — она сказала, что у тебя любовь настоящая, а ты и рада. Позабыла все на свете.
        —Ты дура,  — резко отозвалась Лариса,  — эгоистка.
        Я молча шла вперед. Неприятно, но то, что она сказала — правда. Кроме того, меня грызло сомнение, что нам стоит возвращаться домой. Вдруг та пьяная троица караулит нас, хочет отомстить за угон машины?
        -Девушки! Девушки!  — из окна джипа нам махал рукой молодой мужчина, — остановитесь.
        Мы послушно замерли. Мужчина открыл дверь и приветливо пригласил подвезти.
        —Что-то мне это напоминает,  — пробормотала я, отступая назад.
        —Не, этот нормальный,  — уверенно сказала Лариса и шепнула на ухо,  — вон на заднем сидении дама в черном пальто.
        —Это не показатель,  — заметила я.
        —Не бойтесь,  — мужчина понизил голос,  — вон, сестру свою везу. У вас тоже видно горе, раз по колдуньям бегаете. Давайте, садитесь. Не обижу.
        Лариса мигом забралась в машину, я полезла за ней, стиснув зубы. Меньше всего я хотела ехать в машине с незнакомыми людьми, но оставаться одной было страшней.
        —Куда вам?  — спросил мужчина, нажав педаль газа.
        —В Кирс.
        —А нам еще дальше,  — покачал головой мужчина,  — сто километров еще пилить после вашего города.
        —А что случилось?  — спросила Лариса, обращаясь к женщине.
        Та подняла на Пескову бледные, почти бесцветные глаза. Они не выражали ничего, кроме бесконечной боли. Пескова прикусила язык и отвернулась к окну. Женщина так ничего не ответив, крепче прижала потрепанную сумку к груди.
        —Не расспрашивайте,  — резко сказал мужчина,  — она все равно ничего не расскажет.
        —Отчего не рассказать,  — тихо сказала женщина,  — пусть не повторяют моих ошибок. Я мужа своего убила. За измену подлеца наказала. Сейчас разлучницу хочу извести.
        Лариса вытаращила глаза и отодвинулась от женщины, впечатав меня в дверь.
        —Никого она не убивала,  — мрачно сказал мужчина,  — помешательство у нее. Муж — то и правда от нее ушел к фифе одной. Да недолго новую жизнь праздновал, помер через неделю инфаркт.
        —Это я его погубила,  — исступленно зашептала женщина,  — я погубила, наказала за великий грех. И разлучницу изведу, со свету сживу. Не будут ее ноги землю мерить, не будут ее глаза на мир глядеть, не будет жить она, супостатка!
        —Прекрати, Ольга!  — гневно сказал мужчина.
        Женщина продолжала извергать проклятия, но почти бесшумна.
        —Она не буйная,  — успокоил нас мужчина.
        Короткий монолог женщины произвел на меня тягостное впечатление. Никогда. Никогда больше не буду решать проблемы с помощью магии.

23
        Маша сидела на кухне, уставившись в одну точку. Прошла неделя после того, как она рассталась со своим парнем. Сестра находилась в глубокой депрессии. Маша или тихонько выла в подушку, или сверлила взглядом стены с потолком. Она не расчесывалась, не красилась, почти не ела. Родители всерьез обеспокоились ее состоянием. Папа, который легкомысленно говорил, что Маша немного пострадает и забудет предателя, предложил ей пойти на прием к психотерапевту. Маша кивнула, не сводя глаз со стены. Родители хотят отвезти ее завтра. Честно говоря, я думаю, это надо было сделать раньше.
        —Маша,  — я легко потрясла сестру за плечо,  — Маша!
        Она ничего не ответила, только закрыла глаза и тяжело вздохнула.
        —Маша, надо серьезно поговорить!  — теперь я, что есть силы тряхнула ее за плечи.
        —Что?  — спросила Маша без всякого интереса.
        —Ты привораживала Рому?
        —Кто такой Рома?
        —Рома Алмазов, я с ним встречаюсь. Помнишь, в сентябре мы с тобой ходили к Калерии Львовне?
        —Кто это?
        —Колдунья! Ты предложила мне приворожить Рому. Ну помнишь!
        —И что?
        —Ты привораживала его?
        —Кого?
        —Рому!  — сорвалась я на крик.
        —Кто это?
        Разговор зашел в тупик. Я понятия не имею, как разговаривать с людьми, которые ни на что не реагируют и ничего не помнят. Мне в голову пришла только одна идея. Плохая, но больше вариантов не было.
        —Маша, Богдан хочет с тобой встретиться.
        —Что?  — встрепенулась Маша,  — Богдан?
        —Да, он звонил мне сегодня утром. Боится, что ты не захочешь его видеть и попросил, чтоб я тебя уговорила придти на встречу.
        —Когда? Где?  — Маша вскочила.
        —Через четыре дня. Он уехал в другой город,  — я замолчала. Врать я умею плохо, надеюсь, Маша не заметит подвоха.
        —Что? Что он сказал?  — требовательно спросила Маша.
        —Он сказал, что… был неправ. Что очень сожалеет. В общем, он все сам тебе скажет при встрече. Самое главное, что он тебя любит.
        —Я так и знала!  — Маша засияла,  — так и знала!
        —Слушай, про Рому…
        —Секунду!  — Маша выбежала из кухни.
        Вернулась через пару минут, умытая и причесанная.
        —Мы ходили к Калерии…
        —Да помню, помню я!  — взмахнула рукой Маша, энергия снова била из нее ключом.
        —Так вот, после этого, ты случайно не пробовала сама приворожить Рому?
        —Как ты догадалась?  — округлила глаза Маша.  — Да, я решила, что не стоит полагаться только на один приворот. Купила книгу с заговорами и… Нет, правда, как ты догадалась?
        Приехали. Ну, Маша, ну активистка! Кто тебя просил? Все знают, что благими делами вымощена дорога в ад. Хотя, как можно назвать приворот хорошим делом… Как бы то ни было, Маша страдает, потому что пыталась мне помочь. Вот до чего я допрыгалась! Всем умудрилась жизнь испортить!
        Почему Калерия Львовна не предупредила о последствиях? Боялась, что я откажусь от приворота и не заплачу ей?
        —Маш, в общем, тут такое дело…
        —А я знала, что все будет хорошо!  — Маша крепко обняла меня,  — Насть, я такая счастливая! Ты представить не можешь, как я страдала из-за того, что поссорилась с Богданом! Места себе не находила. А ведь все почему произошло? По глупости ведь поссорились!
        —Да уж, по глупости,  — вяло отозвалась я. Решимость рассказать Маше о бабке Лукерье таяла с каждой секундой.
        —Это все несерьезно, понимаешь?  — Маша с горящими глазами подлетела к журнальному столику и подняла рамку с фотографией Богдана,  — наши ссоры — это просто какое-то наваждение… Ни он, ни я не думали то, что наговорили друг другу.
        —Конечно,  — я наблюдала за сестрой, до боли закусив губу.
        Маша и Богдан идеальная пара. Они думают настолько похоже, что, кажется, читают мысли друг друга. Сестра продолжала болтать всякую ерунду, потом резко остановилась и с горящими глазами сказала, что пойдет в церковь. Машка довольно часто посещает это место, так что с ней обошлось легко. Не пришлось пинками вести ее к священнику, на все сделает без моей подсказки.
        Операция по спасению родителей прошла успешно. Я принесла заговоренную воду, когда их мучила жажда (спасибо, селедка!). С Катей поговорить не составит труда. Теперь, когда я знала, что делать, возможная злость подруги не вселяла ужаса. Прорвемся.
        На повестке дня — доставка Ромы к бабушке Лукерье.
        —Я тебя не узнала,  — Лариса одобрительно подняла большой палец.
        —Что изменилось?
        —Взгляд стал уверенный.
        —Да? Впервые в жизни,  — отозвалась я и набрала номер Алмазова.
        Лариса перестала улыбаться и нахмурилась. Рома не отвечал. Я звонила снова и снова, но он не подходил к телефону.
        —Что будем делать?  — спросила я, убрав мобильник в задний карман джинсов.
        —Пойдем к нему домой,  — неуверенно предложила Лариса,  — не представляю, что мы скажем его родителям. Когда Рома болеет, они сходят с ума. Сомневаюсь, что они позовут его.
        —Ты уверена, что они не на работе?
        —Мать точно дома. Она уволилась полгода назад и, вроде как, всем довольна. Ромкин папа достаточно зарабатывает, так что ей можно и побездельничать.
        —Ну что ж,  — я не успела договорить. Завибрировал телефон. Рома!
        —Але,  — донеслось из трубки,  — Насть, чего звонила?
        —Рома, нам очень нужно, чтобы ты пришел в парк.
        —Кому, нам?
        —Мне и Ларисе Песковой?
        —Ларисе?  — ужаснулся Рома,  — что вы делаете вдвоем? Скажи, чтоб она стояла на месте, я…
        —Успокойся, мы не деремся,  — нервно хихикнула я,  — можешь придти?
        —Да,  — ответил Рома, но очень неуверенно.
        —Эй, Алмазов,  — Лариса выхватила у меня мобильник и в свойственной ей энергичной агрессивной манере повела лобовую атаку.
        —Никаких не могу,  — жестко сказала Пескова,  — от тебя зависит жизнь Смирновой. Выкручивайся, как хочешь, но чтобы через полчаса ты был на остановке у парка!
        —Понял,  — коротко ответил Рома и отсоединился.
        —Обязательно орать, чтобы люди тебя услышали?  — тоскливо спросила я.
        Лариса пожала плечами и уткнулась в воротник пуховика.
        —Может, меня никто не воспринимает всерьез, потому что я тихо говорю?  — принялась рассуждать я.  — Раз я не могу пиарить свои идеи, значит, они ничего не стоят? Или все дело в уровне злости? Вот, бывает, заедает молнию на куртке, пока не заматеришься, фиг она застегнется… Надо угрожать, кричать, размахивать руками, чтобы донести мысль? Ларис, что ты посоветуешь?
        —Просто говори громче,  — Пескова посмотрела на часы,  — блин, как время долго идет!
        Я боялась, что Рома не придет. Есть миллион причин, которые могут задержать его дома. Мне не хотелось думать, что будет, если Алмазов не появится. С другой стороны, я боялась того, что он придет. Вдруг по дороге с ним случится очередной приступ бешенства? Кто сможет утихомирить Рому? С каждым разом он становится злей, а контролировать его, кажется, уже невозможно. Мы разговаривали с Ларисой на эту тему. Она не придумала ничего, чтобы меня успокоило. Мы надеялись на традиционное авось.
        Рома пришел. Едва, он поздоровался, у меня в животе скрутился тугой узел. Может, я боялась Алмазова… А может, причина в том, что Лариса расцвела, а Рома не сводил с нее глаз. Я ревную?
        —Расскажите, в чем дело?  — потребовал Рома, когда мы проехали уже половину пути.
        Лариса покосилась на меня и промолчала. Женская солидарность, уважаю. Ладно, сказать все, как есть и не мучиться.
        —Кхм,  — откашлялась я.
        Рома вопросительно поднял брови, я еще раз прочистила горло. Лариса толкнула меня локтем. К сожалению, нельзя заходиться в кашле всю дорогу.
        —Я тебя приворожила. Получилось неудачно,  — сказала я таким ровным тоном, что сама поразилась. Дескать, вот попробовала новую игрушку, не подошла, ну да ладно!
        —Чего?  — Рома по-детски округлил глаза.
        —Она сходила к колдунье, та сделала приворот на тебя. То ли, ворожея плохая, то ли она специально нагадила, в общем, есть некоторые проблемы,  — пояснила Лариса.
        —Смирнова,  — прошипел Рома, при этом лицо осталось вежливо нейтральным.
        —Застрелите меня,  — проворчала я.
        —Она не виновата,  — сказала Лариса, я подпрыгнула.
        Рома удивился не меньше моего. По крайней мере, глаза округлил так же, как после моего заявления.
        —Я бы тоже тебя приворожила, если бы ты не обратил на меня внимание,  — обворожительно улыбаясь, сказала Лариса.
        —Чего это вдруг ты такая добрая?  — спросил Рома.
        —То есть?  — нахмурилась Пескова.
        —Защищать конкурента не в твоем стиле. Вспомни, как ты угрожала Насте со своей бандой!
        —Ну да,  — Пескова повернулась ко мне и серьезно сказала,  — извини. Я была не в себе. Обычно я разбираюсь в проблеме без посторонних.
        Ответить мне было нечего, поэтому я выдавила улыбочку и уставилась в окно.
        Нас высадили, на пять километров раньше. Автобус сломался и водитель предложил, либо ждите вечера, пока устранят поломку, либо дальше добирайтесь сами. Естественно, пассажиры, вышли. Проще заплатить за новый билет, чем торчать на одном месте целый день.
        —Ничего,  — бодро сказала Лариса,  — часика через полтора будем на месте!
        —Вы знаете дорогу?  — спросил Рома,  — а то свернем куда-нибудь…
        —Знаем,  — ответила Лариса и взяла Рому под руку.
        Я промолчала. Глядя на воркующих Алмазова и Пескову, мне стало тошно. Эти двое вполне могут обойтись без меня, но… Но я все же плетусь следом.
        Через каждые сто шагов я косилась на Рому, ожидая увидеть признаки надвигающегося безумия, но все шло, на удивление хорошо. День был солнечный, что существенно поднимало настроение. Надо бы придумать, как объяснить в школе прогулы. Пока моя версия базируется на простуде, но справку от врача мне не достать. Может, и вправду заболеть? Еще повезло, что родители уехали в командировку. Оба сразу, чудеса, ага. Сестра ошалела от счастья и не желает портить мне настроение такой мелочью, как школа. Маша помирилась с Богданом и у них новый мощный всплеск любви. Сестре на руку, что меня не бывает дома с утра до вечера.
        Я в очередной раз бросила взгляд на Рому. Алмазов был бледный и испуганный.
        —Стойте,  — Рома жестом остановил нас и безумным взглядом уставился на одинокое дерево.
        —Вы видите,  — испуганно зашептал он,  — вы видите? Змея! Большущая змея! Она хочет нас ужалить!
        Я ойкнула. Лариса взяла Рому за руку, но он вырвался.
        —Бегите, скорее бегите,  — закричал он,  — я ее отвлеку!
        —Там никого нет,  — мягко сказала Лариса.
        —Да вот же она!  — Рома стал пятиться,  — большая черная змея, а вокруг пламя, пламя… Вон она пасть раскрыла!
        Рома застыл с открытым ртом, потом его лицо исказила жуткая гримаса. Алмазов закричал и упал на землю, закрыв голову руками. Лариса побежала ко мне и схватила за руку.
        —У него припадок,  — с ужасом прошептала она,  — что нам делать?
        Я не нашлась, что ответить. Мы так и стояли, пока Рома не перестал выть. Через некоторое время он поднялся и начал недоуменно озираться по сторонам.
        —Где я?  — спросил он, все еще оглядываясь.
        —Мы… едем к одной моей знакомой,  — ответила Лариса и медленно пошла к нему. Спина у нее была напряжена. Пескова была готова в любом момент отпрыгнуть от Ромы, если с ним опять произойдет что-то неладное.
        —Я ничего не помню,  — с отчаяньем сказал Рома.
        Лариса молча взяла его за руку и повела к повороту. Еще пятнадцать минут и мы будем у цели.
        Я-то уж обрадовалась, что все пройдет гладко! Ан нет, в нашем деле без трудностей никак. Хотя галлюцинация лучше, чем агрессия.
        Мы подошли к дому бабушки Лукерьи, заняли очередь и принялись ждать. Прошел час, другой.
        —Приема не будет!  — объявил мальчик, высунувшись из-за двери дома ведуньи.
        Толпа загомонила.
        —Ни сегодня! Ни завтра! Вообще никогда!  — звонко выкрикнул мальчик и скрылся.
        Мне показалось, что он едва сдержался от слез. Но ему-то какое дело до собравшихся?
        —Ничего не понимаю,  — пробормотала я.
        —Это невозможно!  — Лариса испуганно посмотрела на меня и вцепилась в руку,  — я уже думала… думала…
        Да знаю я, о чем ты думала! Мне хотелось вырваться, закричать на Пескову! Она думала, что еще немного и Ромочка снова будет обожать ее одну! Она…
        Я закрыла глаза. Что со мной творится? Я не люблю Рому, это точно. Я хочу, чтобы Алмазов и Пескова снова были вместе, так что же не так?
        —Извините,  — Лариса подошла к полному мужчине в большой смешной шапке. Он стоял в начале очереди.
        —Вы не знаете, что происходит?  — спросила я, опередив Ларису.
        —Заварушка какая-то,  — неуверенно сказал он,  — еще утром приехали люди к Лукерье, ну и… Скандал, видимо, у них был.
        —А я говорила, что все этим закончится!  — встряла остроносая женщина в ярко-оранжевом пуховике.
        —Что вы имеете в виду?  — мужчина с любопытством посмотрел на остроносую.
        —За нее давно пора было взяться!  — радостно ответила женщина, потом спохватилась и продолжила грустным голосом,  — все, прощай, бабка Лукерья!
        —Да о чем вы говорите?  — не выдержала Лариса.
        —Я точно ничего не знаю, но, поговаривают, что есть некая организация, которая следит за деятельностью всех этих ваших экстрасенсов!  — женщина презрительно сморщила нос.
        —Почему вы так радуетесь?  — удивился мужчина,  — вы же сами пришли за помощью!
        —Вовсе нет!  — оскорбилась остроносая,  — я журналистка, хотела сделать материал, о том, как дурят народ. Ну, сейчас поинтересней будет! Эх, первая статья и сразу скандальная!
        —В чем тут скандал?  — не поняла я.
        —Если вы верите бабке Лукерье, то и в СМР, стало быть тоже! Криминал, везде криминал,  — пропела журналистка.
        —Чего?  — протянула Лариса.
        —Совершенная Магия Разбоя, так называют ее в народе, а как официально расшифровывается, понятия не имею. Гражданочка!  — остроносая кинулась к женщине в длинной шубе,  — разрешите, спросить…
        Толпа живо подхватила версию журналистки. Тут и там слышались восклицания типа «СМР давно пора посадить за решетку!», «Магия разбоя! Докатились!», «Да что это за СМР такое?»
        —Все коту под хвост,  — пробормотала Лариса,  — зря тащились в такую даль!
        —Что теперь?  — спросил Рома.
        —Теперь все,  — мрачно сказала я.

24
        Возвращение домой прошло без происшествий. Мне кажется, что присутствие Ларисы благотворно влияет на Рому. Жаль, что Пескова не может его вылечить. А то оставить бы их наедине на недельку — другую… Размышляя о прочих фантастических вариантах, я сделала бутерброды и налила большую кружку какао. С первым же глотком ко мне пришло успокоение. Ну, страсть у меня такая, к шоколаду в любых видах. Кто знает, хорошо это или плохо. Если судить с точки зрения пользы для фигуры, то очень уж неподходящая привычка, а если для поднятия настроения, то просто блеск! Кусочек шоколада и тьма рассеивается, тонус повышается!
        Я забралась в кресло, прихватив с собой газету. Несколько часов назад у меня была надежда спастись. Где она сейчас? Лопнула. Значит, надо искать другие пути к отступлению, то есть, наоборот, к победе. Меня вымотал поиск с завязанными глазами. Я уже не соображаю, что хорошо и что нормально.
        Бабка Лукерья оказалась вне игры. Вычеркиваем. Кто следующий по списку?
        Я открыла газету, которой не так давно размахивал папа. Помните, он тогда был опечален женской глупостью?
        Ага, вот! Магический салон «Рука власти». Адрес дан. Все замечательно. А то, что ехать придется в незнакомый город, меня не волнует. Мне кажется, если тебя хотят убить, туризм — это не то, что должно пугать.
        Я набрала номер Ларисы. Дозваниваться пришлось минут десять, не меньше.
        —Я была в душе,  — коротко объяснила Лариса.
        —У меня есть вариант. Магический салон «Рука власти», правда находится он в Озерске.
        —Это где?
        —Ну, на север. Часов пять на электричке.
        —Сколько?  — протянула Лариса.
        —Предложи что-нибудь другое.
        —Озерск, так Озерск. Ближе точно ничего нет?
        —Нет.
        —Когда выезжаем?
        —Завтра, чего тянуть.
        —Придется ехать без Ромы. Родители не отпустят больного в такую даль.
        —Может, получится сделать отворот по фотографии?
        —Бабка Лукерья ведь не смогла?
        —Ну, то бабка, а то целый салон!
        —Не представляю, как мне отпросится у мамы,  — сказала Лариса и отсоединилась.
        Я допила какао маленькими глотками, полностью сосредоточившись на ощущении волшебного вкуса. Кто сказал, что я не умею расслабляться? Тревожные мысли растворялись, меня уносило в прекрасные дали…
        В полночь я проснулась, оттого, что жутко затекла шея. Вот те на! Вырубилась в кресле. Осматривая дорогу одним глазом, я добрела до кровати. Одежда никак не хотела сниматься, я вяло подумала, смогу ли спать стоя. Джинсы все-таки удалось стянуть, футболка застряла на правой руке. Я успела подумать, что нужно потянуть ткань еще немного, и сон одолел меня.
        Утром я проспала. На завтрак времени не осталось, причесаться тоже не пришлось, зато я успела на вокзал.
        —Привет,  — Лариса потянула меня к первой платформе. На пути уже стояла электричка.
        —Я сильно опоздала?
        —Нет,  — Лариса заняла место в середине вагона. Пассажиров был раз-два и обчелся. Может, потому что маршрут не популярный, может, потому что времени пять утра, не знаю.
        Будильник прозвенел в четыре, а я привыкла вставать в семь. Организм все еще не смирился с ранним пробуждением и глаза закрывались сами собой.
        —Не спи!  — возмущенно сказала Лариса.
        —А что делать?
        —Давай составим план,  — Лариса придвинулась ко мне вплотную и понизила голос,  — куда мы сначала пойдем?
        —В газете два салона. «Рука власти» и «Волшебная помощь». Я почитала про них в Интернете, отзывы похожи все до одного. «Рука власти»  — куча хвалебных, все в один голос твердят, что в салоне работают чудотворцы. А вот, в «Волшебной помощи» нет раздела для отзывов.
        —Да ладно!  — не поверила Лариса,  — у любой фирмы, компании на сайте обязательно есть несколько десятков восторженных комментариев! Без этого нельзя!
        —Там написано «Мы не нуждаемся в рекламе, работа говорит за нас», что-то типа этого.
        —Может, это серьезный салон,  — предположила Лариса,  — у них наработанный круг клиентов, случайные люди им ни к чему.
        —А «Рука власти»?
        —Она может оказаться обычным лохотроном.
        —Салон существует два года. Думаешь, они продержались бы столько, если бы были шарлатанами?
        —Кто его знает,  — пожала плечами Лариса,  — я не разбираюсь в бизнесе. Эй, это твой знакомый?
        Пескова кивнула на парня, сидящего у дверей в тамбур. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
        —Ух ты! Максим!  — вырвалось у меня. Тон получился слишком восторженный, я покраснела.
        Сомов не спеша пошел к нам.
        —Кто это?  — быстро прошептала Лариса.
        —Мой бывший парень. Привет, Максим! Вот уж не думала встретить тебя здесь!
        —Привет, Настя. Максим,  — кивнул он Песковой.
        —Я Лариса, привет,  — настороженно улыбнулась Пескова.
        —Куда вы помчались ни свет ни заря? Да еще и занятия пропускаете. Насть, на тебя это не похоже.
        —Мы едем в Озерск,  — сказала я,  — у нас там одно дело.
        —Нам по пути,  — довольно сказал Максим,  — я выхожу на две остановки позже. Прослежу, чтоб ты не вляпалась в какую-нибудь историю. Если вы не против,  — добавил он, замети, что вид у Ларисы был крайне недовольный.
        —Не против,  — решительно сказала я. Пескова скорчила злую гримасу, но возражать не стала.
        Я не могла объяснить самой себе, чем меня привлекает Максим. Когда мы были парой, он не вызывал во мне бурных эмоций. Приятный парень, ничего особенного. Почему же теперь, когда мы расстались, меня тянет к нему? Стоит Максиму приблизиться и все мои страхи улетучиваются.
        —А ты почему прогуливаешь?  — спросила Лариса.
        —По семейным обстоятельствам,  — ответил Максим и сел рядом со мной. Моя рука непроизвольно дернулась в его сторону. К счастью, я вовремя спохватилась и скрестила руки на груди. Не хочу быть навязчивой.
        —Где ваш кавалер, юная леди? Роман предпочел остаться на скучных уроках, вместо того, чтобы составить вам компанию? — спросил Максим и без тени смущения обнял меня за плечи.
        —Рома не ее кавалер!  — гневно воскликнула Лариса.
        Максим приподнял брови и с интересом посмотрел на Пескову.
        —Рома мой парень,  — отчеканила она,  — и это не обсуждается!
        —Откуда такая уверенность? Я слышал,  — начал Максим, но я его перебила:
        —Все правильно! Рома и Лариса встречаются почти два года, а то, что мы… Как бы это сказать, мы не встречались по-настоящему, просто время такое… и… Я, как бы… ну, ты понял.
        Конечно, Максим ничего не понял, но разбираться не стал. Похоже, ему было не интересно, что на самом деле произошло. Я не встречаюсь с Ромой, вот, что главное.
        Когда новость, что я и Алмазов не пара была произнесена вслух, обстановка разрядилась. Максим и Лариса с азартом что-то обсуждали, спорили. Я не участвовала в разговоре. Наплевав на правила недоступности, я положила голову на плечо Максиму и уснула.
        В девять часов утра мы стояли на платформе вокзала города Озерска. Погода была так себе. Пасмурно и ветрено. Лариса накинула капюшон и потянула меня к остановке.
        —Пока ты дрыхла я позвонила в салоны и узнала кое-что интересное.
        —Что?  — спросила я и подняла воротник. Надо было надеть свитер потеплее, но я ведь умом не блещу. Под пуховиком у меня была водолазка и джинсовка с короткими рукавами. Если честно, я вообще не помню, как собиралась. Для меня главная задача была не заснуть по пути к вокзалу.
        —В «Руке власти» прием ведут два экстрасенса. Одну из них зовут Калерия.
        —Что?  — я остановилась, затем попятилась.
        —Эй! Ты куда!  — Лариса схватила меня за руку.
        —Та самая?  — пробормотала я.
        Если это она, то нам сказочно повезло. Такая удача бывает раз в сто лет! Почему же мне хочется убежать?
        —Калерия довольно редкое имя,  — заметила Лариса и медленно пошла вперед,  — надеюсь, что это та самая ведьма.
        —Я тоже надеюсь,  — сказала я, но не слишком убедительно.
        Пескова резко повернулась ко мне и смерила презрительным взглядом.
        —Ты снова боишься? Как можно быть такой трусихой? Короче, не знаю, что ты думаешь. Но раз ты приворожила Рому, будь добра, расплатиться!
        Я хотела начать оправдываться, как зазвонил телефон.
        —Да?
        Это Маша, когда она закончила тараторить, лицо у меня вытянулось. Дело плохо. Рома вечером поместили в больницу. Он устроил скандал, кричал, что ему нужно немедленно меня видеть. Крушил все на своем пути, чтобы выйти из палаты и отправится на мои поиски. Ему вкололи снотворное, и он уснул.
        Я буркнула Маше, что все поняла и попросила, чтоб она прикрыла меня перед родителями. Вообще-то они должны приехать сегодня вечером, но вдруг я не успею вернуться до их прихода.
        —Что случилось?  — требовательно спросила Лариса.
        —Рома немного не в себе,  — дипломатично ответила я.
        —Что значит не в себе?
        —Буянит,  — коротко сказала я и пошла вперед.
        Остаток пути мы проделали молча. Только перед входом в салон, Лариса тронула меня за плечо и твердо сказала:
        —Не паникуй. А лучше молчи, я буду говорить.
        —У тебя есть план?  — обрадовалась я.
        —Нет,  — честно ответила Лариса,  — буду импровизировать.
        В приемной сидела молодая невзрачная женщина. Одета она была в серую водолазку и голубые джинсы. Я не привыкла видеть женщин ненакрашенными на работе, но в этом случае так оно и было. На лице ни грамма косметики, хотя оно в этом явно нуждалось.
        —Доброе утро,  — сказала женщина на удивление приятным голосом.
        —Доброе утро,  — Лариса шагнула вперед,  — мы бы хотели попасть к Калерии Львовне.
        —О,  — удивилась женщина,  — вы знакомы?
        —Что?  — не растерялась Лариса, но тут же сориентировалась,  — конечно, знакомы!
        —Минутку,  — женщина кому-то позвонила. Заговорила на каком-то тарабарском языке, спустя минуту мило улыбнулась и сказала,  — прямо по коридору, третья дверь направо.
        Мы пошли в указанном направлении. То есть я шла медленно-медленно, а Лариса почти бежала. У двери Пескова нахмурилась и топнула ногой, пришлось ускорить шаг.
        Перейдя порог, мы окунулись в мир сумрака и сладкого аромата. Стены были завешаны большими картинами с сюрреалистическим сюжетом, канделябры, амулеты… Меня пробрала дрожь и я вцепилась в Ларису. Пескова подошла к столу и кашлянула. Колдунья подняла голову и кивнула. Да, это была она. Калерия Львовна, та, что приворожила Рому. Кажется, она меня не узнала, по крайней мере, виду не подала.
        —Чем могу помочь?
        —Мы с вами уже встречались. Дело в том, что…
        —Моя подруга, Настя, приходила к вам за помощью,  — перебила меня Лариса,  — в Кирсе, вы помните?
        —Нет,  — вежливо ответила колдунья и перевела взгляд на меня.
        —Это было три с половиной месяца назад. Вы сделали приворот.
        —И что? Он не получился?
        —Получился,  — дрогнувшим голосом ответила Лариса и замолчала.
        —В чем проблема?  — нахмурилась Калерия,  — услуга оказана, результат был, вы хотите еще один ритуал?
        —Вы сделали его не правильно,  — грубо прервала Лариса колдунью.
        —Девушка, в вас нет ни малейшей искры дарования. Вы не обладаете даже шестым чувством, что вы можете знать о правилах ритуалов?
        —Факт в том, что Рома начал сходить с ума!  — повысила голос Лариса,  — вы гарантировали приворот на три месяца, прошло уже три с половиной, а Рома все никак не придет в себя!
        —Возможно, он влюбился в девушку,  — пожала плечами колдунья.
        —Вы меня не слышите!  — прошипела Лариса,  — он сошел с ума! Он ведет себя, как псих! Бросается с кулаками на Настю, видит галлюцинации.
        —Я поняла,  — колдунья подняла руку,  — Девушки, это не по моей части. Возможно, у молодого человека психическое заболевание. Я здесь совершенно не при чем! Но, если вы так беспокоитесь, могу предложить вам один ритуал. После него все болезни как рукой снимет.
        —Вообще-то, мы надеялись на что-то похожее,  — сказала Лариса чуть более мирным тоном.
        —Очень хорошо. Двадцать тысяч и через пару дней…
        —Вы с ума сошли!  — взвизгнула Лариса,  — вы наколдовали неправильно! Это ваша ошибка и вам ее исправлять! Никаких двадцати тысяч, все делаете сегодня и бесплатно, иначе…
        —Что, иначе?  — колдунья едва заметно приподняла брови,  — что вы сделаете? Где доказательства моей вины? А что касается тебя, девушка?
        Я отошла на шаг.
        —Откуда у такой юной особы десять тысяч, а? Может, разберемся в этом? Могу поспорить, часть денег ты стащила и это возможно доказать, а что касается моей вины… Ее здесь нет, и вы не можете утверждать обратное. Всего доброго.
        Лариса сделала еще попытку поскандалить, но Калерия нажала какую-то кнопку и в кабинете тут же возникли два амбала. Мы не стали дожидаться, пока нас выкинут за шиворот и шмыгнули между охранниками. Вслед нам не понеслось никаких проклятий, радовало хотя бы это.
        —Куда пойдем?  — спросила Лариса.
        —В «Волшебную помощь»?
        —Бесполезно. Я узнала их расценки, пятьдесят тысяч — это минимум. А что касается приворотов — отворотов, около ста тысяч. Давай перекусим и на вокзал. Электричка, кажется в четыре?
        —Я позвоню Максиму, наверняка он знает, куда можно сходить в Озерске.
        Максим Сомов ответил после второго гудка. Он обрадовался, что у нас появилась куча свободного времени, и позвал в гости.
        —Я за вами заеду!  — с энтузиазмом предложил он.
        —На чем?
        —На машине отца. Он как раз посылает шофера в Озерск, надо кое-куда зайти. Ну, так что?
        —Сколько тебя ждать?
        —Примерно час,  — подумав, ответил Максим,  — не больше часа.
        —А ты отвезешь нас обратно? Нам нужно к четырем быть на вокзале.
        —Конечно.
        —По рукам!
        Лариса нахмурилась.
        —Если мы пойдем в гости к Максиму, мы не сможем придумать нового плана.
        —Ты сама хотела пройтись. И вообще я хочу есть.
        —Давай зайдем в кафе.
        —Подожди! Ларис, на самом деле… Я просто чувствую себя в безопасности рядом с Максимом.
        —Вот как! Чего же ты решила Рому приворожить, если тебе нравится Сомов?
        —Не знаю!  — я отвернулась,  — раньше не нравился, сейчас нравится.
        —Детский сад,  — проворчала Лариса,  — а у Сомова нет на примете знакомой колдуньи?
        —Не знаю. Слушай, может, расскажем ему? Уверена, он что-нибудь придумает! Обязательно!
        —Давай расскажем, вряд ли только он поверит, но…
        Максим приехал через сорок пять минут. Я так ему обрадовалась, что чуть не бросилась на шею. Нам нужно было немного подождать, пока шофер сделает работу, потом он отвезет нас в дом Максима.
        —А куда он поехал?
        —Сейчас упадете,  — Максим понизил голос до шепота и трагически прошептал,  — «Рука власти»!
        —Что?
        Максим рассмеялся. Наверно, у нас с Ларисой бы идиотский вид.
        —Что он там забыл?
        —Не знаю, отец не рассказывает о своих делах. Почти.
        —Что значит почти?
        —Ну, он типа хочет взять меня на подработку,  — Максим хмыкнул,  — я толком его не понял, но, похоже, он немного бредит.
        —Расскажи!
        —Это не интересно,  — отмахнулся Максим,  — а чего это у вас так лица вытянулись? Вы знаете что-нибудь про эту «Руку»? Наркотики? Оружие?
        —Это салон магии.
        —Чего?  — Максим удивился,  — тем более не знаю, что отцу там надо. Зачем он послал туда Покрова…
        —Может, твой папа рэкетир? Он крышует экстрасенсов?  — шутливо спросила Лариса.
        Максим неопределенно хмыкнул и сменил тему. Он рассказал пару забавных историй, улыбался. Мы с Ларисой забыли обо всем. Может, я не люблю Максима. Вдруг у него дар успокаивать людей? Пескова вон тоже расслабилась.
        Дома Максим угостил нас настоящим кофе и вкуснющими пирожными.
        —Максим, у тебя случайно нет знакомого экстрасенса?  — спросила Лариса.
        —Есть парочка,  — Максим приподнял брови,  — а вам зачем? Постойте, не говорите! Вы хотите кого-то приворожить?
        Мы с Ларисой ойкнули и переглянулись.
        —Я угадал что ли?  — обескуражено спросил Максим.
        —Не совсем, дело в том,  — начала Лариса, но я зажала ей рот.
        —Нам нужен хороший экстрасенс,  — выпалила я,  — но это дело личное. И никого привораживать мы не собираемся.
        —Я спрошу отца, он этим занимается.
        —Ты же сказал, что не знаешь, чем занимается твой отец,  — напомнила Лариса.
        Максим ничего не ответил. Он умчался, крикнув «Сейчас вернусь!»
        —Странный он парень,  — тут же сказала Пескова,  — он сам не того.... Мне не по себе рядом с ним.
        Я пожала плечами и подошла к книжным полкам. Все издания были в хорошем переплете, но названия мне ни о чем не говорили.
        Максим появился нескоро. Примерно через полчаса он вошел вместе с высоким широкоплечем мужчиной. Можно было не спрашивать, кто он. Сходство было на лицо.
        —Папа, это Настя и Лариса. Девушки, это Руслан Витальевич, мой отец.
        Мы с Ларисой очень вежливо поздоровались.
        —Максим сказал, что у вас проблемы?  — Руслан Витальевич сразу перешел к насущному.
        —Ну, как бы да,  — осторожно ответила Лариса.
        —Я могу вам помочь, но для начала мне нужно узнать, как вы попали в беду.
        —Ой,  — вырвалось у меня.
        —Ничего противозаконного,  — быстро ответила Лариса.
        —Все же я хочу услышать,  — непреклонно ответил Руслан Витальевич,  — Максим, выйди на пару минут.
        Максим послушно вышел, подмигнув нам на прощание. Веселый вид Максима меня приободрил. Я рассказала историю с приворотом, как можно короче. Руслан Витальевич не стал удивляться, возмущаться, он вообще не выразил никаких эмоций.
        —Все беды из-за человеческой глупости,  — только сказал он и сделал один звонок.
        Скоро пришла миловидная женщина в джинсовом костюме.
        —Мариночка, Насте нужна твоя помощь. Приворот. Она, семья, молодой человек, подруга.
        —Не я,  — предупредила Лариса.
        —Я вижу,  — весело ответила Марина и вязла меня за руку.
        —Не буду мешать,  — Руслан Витальевич вышел.
        Марина замолчала на пару минут. Ее взглядзамер, она будто вглядывалась куда-то.
        —Все ясно,  — наконец сказала она,  — твоим родителям, сестре и подруге уже помогли. Но я немного подчищу… С тобой быстро разберемся, а вот с молодым человеком…
        Мы с Ларисой замерли. Марина закрыла глаза и сконцентрировалась.
        —С молодым человеком хотелось бы встретиться лично, но, я думаю, получится обойтись фотографией.
        Я думала, что Марина зажжет свечи, будет делать пассы, но она только держала меня за руку и что-то шептала. Потом работала с фотографией Ромы. Через час она закончила.
        —Теперь все хорошо?  — спросила Лариса, переводя взгляд с меня на Марину.
        —Почти. С молодым человеком еще надо поработать, примерно через неделю с ним будет все в порядке. Тебе, Настя, это время с ним лучше не видеться, а тебе.. Ты ведь была его девушкой до приворота?
        —Да.
        —Тебе наоборот нужно быть с ним, как можно чаще.
        —Вы, что, правда такая сильная? Подержали за руку и все?  — грубовато спросила Лариса. Она не хотела обидеть, просто манера изъясняться у нее такая.
        —Нет, не такая уж сильная,  — добродушно ответила Марина,  — но я вижу, что недавно ты побывала в аварии, у тебя серьезные разногласия с братом и ты была влюблена в…
        —Прекратите, — смутилась Лариса.
        Марина ушла, вместо нее пришел Руслан Витальевич.
        —Как вы себя чувствуете?  — вежливо спросил он.
        —Хорошо. Большое вам спасибо!  — мы наперебой бросились рассыпаться в благодарностях, но отец Максима просто отмахнулся от них.
        —Настя, я знаю, что некоторое время у вас был роман с Максимом.
        —Да, летом.
        —Он не должен повториться.
        —То есть?
        —То есть вы не должны встречаться с моим сыном, разговаривать по телефону. Если он будет проявлять к вам знаки внимания, дайте понять, что он вам не интересен.
        —Но почему?  — не выдержала я.
        —Потому что иначе у вас будут проблемы,  — прозвучало весьма зловеще,  — мой шофер отвезет вас на вокзал. Всего доброго.
        Максим не вышел нас проводить, и это показалось мне дурным предзнаменованием.

24
        Наступила весна. Проблемы, связанные с приворотом, разрешились и забылись. Я и Катя снова лучшие подруги. Рома не пытается меня покалечить. Лариса не достает. В общем, все прекрасно, за исключением одного но… Неделю назад объявился Максим Сомов. На мои решительные отказы встретиться он не реагировал и продолжал требовать внимания. Пришлось сдаться. Я хотела только поговорить с ним, чтобы он отстал. Но как-то само получилось, что мы гуляем каждый вечер.
        В понедельник между вторым и третьим уроком ко мне подошла Лариса Пескова. Не то чтобы она разговаривала агрессивно, но определенная толика враждебности в ней была. Я скорчила злую физиономию еще до того, как она заговорила. Слишком уж злой был у нее вид, когда она ко мне пробиралась. С некоторых пор я пытаюсь перестать быть мямлей и учиться самостоятельно решать проблемы.
        —Давай отойдем,  — сказала Лариса вместо приветствия.
        Мы вышли в коридор. По иронии судьбы именно к тому окну, у которого я призналась Роме в любви. Началась невезуха.
        —Что ты творишь?  — повышенным голосом спросила Лариса.
        —О чем ты?  — я успешно сымитировала непонимание, хотя прекрасно знала, о чем идет речь.
        —Ты обещала, что не будешь встречаться с Максимом.
        —Кому это?
        Лариса схватила меня за локоть и прошипела:
        —Меня не волнует твоя личная жизнь, если из-за нее не страдает моя!
        —А ты здесь каким боком?  — я вырвалась и отошла.
        —Ты забыла, кто вылечил Рому?  — Лариса сузила глаза,  — если бы не Руслан Витальевич…
        —И что?
        —А то, что ты обещала ему не встречаться с Максимом! А если Руслан Витальевич решит… не знаю… С помощью Марины можно все, что угодно сделать.
        —Ладно,  — я сдалась,  — мы поговорим с Максимом и решим, что делать. Знаешь, я думаю, что его отец сказал это не всерьез. Максим ни о чем не волнуется.
        —Зато я волнуюсь,  — отрезала Лариса и пошла в класс.
        Она была права. Я и сама думала, что будет, если Руслан Витальевич узнает, что я его обманула. В голову лезли такие страшные мысли, что ночами меня мучили кошмары. Каждое утро я была уверена, что перестану встречаться с Максимом. Однако каждый раз, когда Сомов появлялся, все вылетало из головы. Он действовал на меня непостижимым образом. Я помнила о тревогах, но рядом с Максимом, они казались надуманными.Ничего плохого не произойдет, пока он рядом.
        Вот и сегодня вечером, едва, Максим показался на горизонте, я растаяла.
        —Привет,  — промямлила я.
        —Привет, что-то случилось?
        —Вообще-то да. Как бы это сказать…
        Я продолжала бормотать междометия. Но когда-нибудь надо положить конец неразберихе. Я собиралась начать разговор осторожно, постепенно переходя к главной теме. Но, как обычно, задумка полетела в тартарары.
        —Твой отец запретил мне встречаться с тобой,  — выпалила я и зажмурилась.
        Зачем я так сделала, не знаю. Но как-то легче бояться, если глаза закрыты. Вот, если я их открою, непременно случится какая-нибудь гадость. Например, Максим уйдет или уже ушел. Эта догадка меня поразила и я широко распахнула глаза, готовая бросится в погоню за Сомовым, но он никуда не делся.
        —Я знаю,  — сказал он, — папа просил тебя забыть.
        —Он просил тебя,  — расстроено пробормотала я. Конечно, я надеялась, что Максим засмеется, скажет, что все это глупости. Вот фиг вам! Надо мной часто смеются и ни разу тогда, когда это необходимо.
        —И что ты решил?
        Максим развел руками. Наверно, этот жест должен означать: «Я здесь, пришел к тебе». Я забралась к нему на колени и уткнулась в плечо.
        —Зачем ему это надо?  — спросила я.
        —Перестраховывается,  — Максим погладил меня по спине.
        Я посмотрела ему в глаза и больше мы не разговаривали…

25
        Ой! Я подпрыгнула от неожиданности. Удар пришелся по левому плечу, которое и без того болело. Вчера я стукнулась им о дверной косяк. Замечталась, что тут скажешь.
        —Вы поговорили?  — спросила Лариса.
        Интересно, что она сделает, если я скажу нет? Сегодня у меня было отвратительное настроение, хотелось кого-нибудь позлить. Случай тут явно удачный для издевок, но вот сам объект… Пожалуй, воздержусь подначивать злую Пескову, себе дороже.
        —Поговорили. Максим уверен, что Руслан Витальевич перестраховывается. Ничего ужасного в моих встречах с Максимом нет.
        Я ожидала, что Пескова разорется или закатит глаза, или что там она делает, когда бесится. Но она подозрительно сощурилась и спросила:
        —От чего перестраховывается?
        —Что?  — я растерялась.
        Разве это имеет значение, чего опасается отец Максима? Наверняка, это типичные заботы родителей. Чтобы не связался с дурной компанией, не тратил время на глупости и тому подобное. Я сказала об этом Ларисе. Она посмотрела на меня с жалостью.
        А чего это ко мне все как к дурочке относятся? Я скорчила рожицу и поспешила в класс. До начала урока осталось всего ничего. Если Пескова хотела самоутвердится за мой счет — это ее проблемы, я в этом не участвую.
        —Не готова,  — с ходу определила Катя.  — а я все надеюсь, что когда-нибудь ты станешь помогать мне на контрольных.
        —Знаешь, я тоже на это надеюсь,  — правдиво ответила я и углубилась в конспект.
        Как и следовало ожидать, контрольная работа оказалось сложной. Катя успела решить два моих задания, а мне поддались самые легкие. На пятерку нечего рассчитывать.
        —Не расстраивайся. Ты все равно никогда не получала выше четверки.  — заметила Катя, вскидывая на плечо рюкзак.
        —Я готовилась, понимаешь? Полночи просидела за учебником, но ничего не поняла.
        —В следующий раз, ради эксперимента, постарайся учить материал с начала четверти.
        —Очень смешно,  — пробормотала я.
        Мы помирились с Катей, когда она выздоровел. Будто и не было трех месяцев ссор и обид. Я старалась не вспоминать то, что пришлось пережить до нового года. Но это было не так-то легко. Во-первых, Алмазов по-прежнему учится со мной в одном классе, во-вторых, каждую перемену он обнимается с Ларисой Песковой, почему-то часто у меня на глазах, в-третьих, представьте, как радуются мои недоброжелатели! «Она была его девушкой меньше трех месяцев, а теперь он снова вернулся к Ларисе. И целуются — то они нарочно перед Смирновой». Что-то в этом духе. Приходилось терпеть молча. Не могла же я им объяснить, как было на самом деле. Вот и хожу теперь, красная от смущения, а за мной всюду тянется шепот. Но он не самое худшее, некоторыйе не стесняются обсуждать мою личную жизнь намеренно громко. Катя предложила сделать таким девицам физическое замечание, но на это я уж точно не гожусь.
        —Насть, надо поговорить.
        Опять эта Пескова! Как она мне надоела! Лариса держала Рому под ручку и выглядела весьма мило. То есть раньше от нее таки исходила волна агрессии. Сейчас она ну никак не напоминала бой-бабу с этими кудряшечками и розовой помадой. Даже юбку надела, ну ничего себе…
        После расставания с Ромой я возвратилась к привычному для себя стилю: джинсы, толстовки, футболки, из косметики — тушь для ресниц. Я выгляжу невзрачно, незаметно, как я привыкла, мне вполне комфортно. Но почему-то сейчас мне захотелось накраситься и надеть легкомысленное платье, чтоб Пескова не думала, что она самая красивая.
        —Давайте поговорим,  — вяло ответила я и пошла вперед.
        Меня радовало, что Рома молчит. Если подключить фантазию, можно подумать, что он не согласен с претензиями Ларисы. Сама Пескова говорила без умолку. Да, ее замечания были верными, но этот факт не поднимал мне настроения. Я цеплялась за Максима не только потому, что меня влекло к нему. Еще одна причина, в которой я боялась признаться себе, заключалось в том, что Сомов помогает забыть Алмазова. Не могу сказать, что я по-прежнему люблю Рому. Но его присутствие все еще выводит меня из равновесия. Привычка.
        —Я подумала, что мы можем… — начала Лариса, но не успела договорить.
        Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы мы успели отреагировать. Все, что я помню — визг тормозов, двое крепких мужчин и темнота…
        Первое, что я ощутила, холод. Я обхватила себя руками. Рядом кто-то сидел, я прижалась к нему раньше, чем успела себя остановить.
        —Насть, это ты?  — шепотом спросил человек. Голос, кажется, принадлежит Роме.
        —Да.
        —Лариса еще спит,  — сказал Рома чуть громче.
        —Где мы?
        —Не знаю. Я очнулся уже здесь.
        Поборов желание уткнуться Роме в грудь, я решительно отодвинулась и попыталась встать. Со второй попытки мне это удалось. Я с удовольствием потянулась, растерла руки, ноги и почувствовала себя значительно лучше. Глаза уже привыкли к темноте, но утешение было невелико. Передо мной была лестница, ведущая вниз.
        —Ром, посвети,  — попросила я.
        —Нечем. Телефон не работает.
        Где-то послышались повышенные голоса, что-то упало.
        —Блин,  — Рома вскочил на ноги. Голоса становились все ближе. Неужели сейчас откроется дверь?
        Но вскоре наступила тишина. Заворочалась Лариса.
        —Что будем делать?  — нервно спросила я.
        —А какие варианты?
        —Где мы?  — охрипшим голосом спросила Лариса.
        —Не знаем,  — хором ответили мы с Ромой,  — сейчас кто-то орал. Близко.
        —Нас типа похитили?  — неуверенно спросила Лариса.
        —Похоже на то,  — отозвался Рома,  — итак, чего будем делать? Я так понимаю, либо спускаться, либо остаться на месте. Ни то ни другое мне не нравится.
        —Спускаться?  — переспросила Лариса,  — здесь есть лестница? А выключатель вы не нашли?
        —Нет,  — смущенно ответил Рома,  — я как-то не подумал.
        —Если есть лестница, значит по ней спускаются, а это значит, что должно быть электричество. Не думаю, что сюда приходят с фонарем,  — рассуждала Лариса, разминаясь.
        Мы принялись обшаривать стены. Они были холодные и шершавые. Рома быстро нашел выключатель, но свет не вспыхнул.
        —Предлагаю переиначить Ларискины мысли. Любая лестница куда-то ведет, это значит, если идти по ступенькам, то куда-то придешь,  — сказал Рома.
        —Идти вниз,  — протянула я. Нет, спасибо, не хочется.
        —Если все так запущено, можно предположить, что они не пользуются этим помещением.  — предположила Лариса,  — вдруг внизу есть, где спрятаться.
        —А если мы останемся тут, то встреча неизбежна,  — подхватил Рома,  — предлагаю идти вниз по лестнице.
        —Я согласна,  — отозвалась Лариса.
        —Не знаю…
        Мы немного поспорили, и я признала, что лучше спуститься. Похитители рано или поздно вернуться. Лучше попытаться спрятаться, чем сдаться без боя. Не знаю, что им от нас требуется, но… Знаете, люди, которые усыпляют и увозят без твоего ведома, доверия не вызывают.
        Ни у одного из нас не было ни зажигалки, ни фонарика, телефоны не работали. Ступени были слишком широкие, приходилось или широко шагать, либо топтаться. Мы взялись под руки и прижались друг к другу. Рома, конечно, рядышком с Ларисой, я была с краю, как это не удивительно, но я не возражала против своей позиции. Если из темноты на нас вылетит что-то большое и страшное, оно попадет в Пескову. Низкие мысли, скажете вы? Попробуйте спуститься в темноте неизвестно куда, а потом рассуждайте о благородстве.
        Лестница оказалась короткой. Я насчитала двенадцать ступенек, но шли мы жуть, как долго. Мне слышался скрежет ключа, словно вот-вот откроют дверь и застанут нас за бегством.
        —Поворот,  — тихо сказал Рома.
        Коридор сузился, нам пришлось идти по одному. Первый в цепочке был Рома, следом, почти вплотную, Лариса.
        —Не торопись,  — шептала она,  — вдруг впереди яма. Не торопись.
        Хорошо им! Рома поддерживает Ларису, Пескова помогает Роме, а Настя одна-одинешенька! Но тя не могу упрекать их в том, что в минуту опасности они заботятся в первую очередь друг о друге, нежели беспокоятся обо мне. Кто я для них? Девушка, которая доставила кучу проблем. Наверно, называть психической расстройство просто проблемой, слишком мягко. Меня оправдывает только то, что зло я причинила не намеренно. Если уж быть совсем точной, из-за легкомысленности. Я ведь долго колебалась между приворотом и проигрышем. Хотя, учитывая обстоятельства, приворот как раз и оказался неудачей, победой было — забыть Рому. Знать бы это раньше!
        —Как вы думаете, сколько мы идем?  — спросила я.
        —Минут двадцать,  — сказал Рома.
        —Час,  — ответила Лариса.
        Мы нервно рассмеялись. Впереди был еще один поворот. И тут позади нас раздались шаги.
        Мы шмыгнули за угол и замерли.
        Преследователь приближался. Я вцепилась в Ларису и задержала дыхание. Кто нас догоняет?
        Судя по шагам, идет один человек. Это хорошо. У троих против одного есть кое-какие шансы, да? Я почувствовала, как напрягся Рома и сжал руки в кулаки. Я отпустила Ларису и приготовилась кусаться, царапаться и лягаться.
        —Настя!  — раздался неуверенный голос,  — Лариса! Алмазов! Вы здесь?
        Я ойкнула и закрыла рот ладошкой. В один миг страх сменился радостью.
        Максим Сомов! Лариса тоже узнала голос и вздохнула с облегчением. Наконец Максим дошел до поворота и наткнулся прямо на нас. Рома рефлекторно оттолкнул его.
        —Алмазов, ты офигел!  — возмущенно зашипел Максим.
        —Извини,  — Рома протянул руку и помог подняться.
        —Максим!  — я бросилась Сомову на шею.
        —Не кричи,  — Макс погладил меня по голове и отстранился.
        —Что происходит?  — спросил Рома.
        —Короче, это недоразумение,  — неуверенно начал Максим,  — это связано с работой отца. Насть, нам и правда не следовало встречаться.
        —Ты чего?  — обиженно спросила я.
        —Твой отец, что, бандит?  — недоверчиво спросила Лариса.
        —Нет, то есть не совсем,  — сбивчиво ответил Максим,  — в общем, хотели похитить Настю, из-за меня… Почему вас, ребята, прихватили я не в курсе.
        —Обалдеть,  — прошипела Лариса,  — Смирнова, я тебе говорила!
        —Что я сделала?
        —Ничего, так хотели повлиять на меня, а через меня — на отца. В общем, вас перехватили наши люди, но в помещении неразбериха. Поэтому лучше не выходите и ведите себя тихо.
        —Как ты узнал, что мы здесь?
        —Гарик с Володей бросили вас у стены. При падении кто-то из вас задел статую, короче, дверь открылась…
        —Вау!  — вырвалось у меня,  — потайной ход!
        —Оказывается, есть,  — улыбнулся Максим,  — для меня это такой же сюрприз. Я не знаю, как там со второй дверью, пошел вас догонять, на случай, если она открыта… Желтая дверь. Идите по ней, но на улицу не выходите, ждите меня.
        —Что там происходит?
        —Что-то типа переговоров. Темная история получилась. Какая-то контора «Власть в наших руках» или «Руки власти», не помню, стала активно и нечестно переманивать клиентов у другой фирмы. «Волшебная сила», кажется. Потом в этих «Руках» умер сотрудник, они подумали на «Волшебную силу».
        —Почему?
        —Потому что непонятно от чего наступила смерть.
        —«Волшебная сила»  — это сборище супер киллеров?
        —Нет. Слушайте, я не могу вам все рассказать!
        —Почему?
        —Потому что сам половину не понимаю. Короче, отец стал разбираться. Кто-то закрутил офигительную подставу, в общем, теперь все разозлились на него. Он пока пытается решить все мирным путем.
        —Что значит, пока мирным?
        —Так выгодней для бизнеса, но если не получится… Короче, сидите пока здесь. Когда все закончится, я за вами приду. Надеюсь, что никто про этот ход больше не знает.
        —А твой отец?
        —Его-то вам как раз бояться не надо. Вот вам фонарь…
        —А ты?
        —У меня на мобильнике есть. А, тут еще пакет с едой. Не знаю, чего там, Ленка из магазина пришла и как раз заварушка началась, не до него стало.
        —Так заварушка или переговоры?  — уточнила Лариса.
        —Что-то среднее,  — усмехнулся Максим,  — мне надо идти. Итак долго с вами проторчал.
        —Ты скоро придешь?  — я жалобно посмотрела на Максима.
        —Не знаю,  — серьезно ответил он и почти не слышно добавил,  — я люблю тебя.
        Мы раскрыли пакет. Бутылка минералки, чай в пакетиках, кольцо копченой колбасы, батон и шоколадные конфеты. Я потянулась к сладостям, Лариса шлепнула меня по руке.
        —Чего ты?  — обиделась я.
        —После сладкого пить захочешь.
        —Не захочу.
        —Не трогай!
        —Ларис, ну пусть возьмет,  — заступился за меня Рома. Пескова уступила.
        Я откусила половину конфеты и зажмурилась. Шоколад — лучший антидепрессант…
        —Хороший парень твой Сомов,  — сказала Лариса и откусила приличный кусок колбасы.
        —Не жалуюсь,  — ответила я и потянулась за минералкой. После пары глотков жизнь казалась гораздо лучше, чем полчаса назад.
        Мы быстро расправились с колбасой и водой. Нам ни к чему оставлять запасы, ведь Максим скоро придет, разве не так?
        —Надеюсь, хотя, наверно, зря,  — мрачно сказала Лариса некоторое время спустя.
        Часы с собой никто не захватил, поэтому не знаю, сколько мы прождали Максима. Мне казалось, что очень долго. Но идти была некуда и мы остались на месте. Разговор постепенно утих, и воцарилась гнетущая тишина.
        —Насть, я кое-то вспомнила,  — медленно проговорила Лариса,  — Помнишь, объявления в газете? Первый салон назывался «Рука власти», а второй «Волшебная сила».
        —«Руку власти» я помню, там работает эта жуткая Калерия Львовна, я поежилась при воспоминании о колдунье.
        —Правильно. Именно поэтому, что она работает там, мы и думать не стали про второй салон. Я вспомнила о нем только что! Даже, когда Максим стал рассказывать про разборки отца, до меня не сразу дошло!
        —О чем ты?  — не выдержал Рома,  — если ты что-то поняла, объясни нам.
        —Да,  — поддержала я его,  — пока ты только путаешь.
        —Насть, ну уж ты-то должна догадаться!  — с жаром прошептала Пескова,  — «Рука власти» и «Волшебная сила»  — салоны, которые оказывают магическую помощь, так?
        —Не факт,  — встрял Рома,  — кто доказал, что магия существует?
        —Дело не в этом!  — отмахнулась Лариса,  — хотя ты, Ромочка, на себе проверил действие приворота!
        Рома нечего было возразить, и Лариса с одушевлением продолжила:
        —Настя, тебя не смутило, что их ссору стал разруливать отец Максима? Насколько нам известно, Руслан Витальевич не работает ни в первом, ни во втором салоне!
        —Ну и что?
        —Теперь вспомни тот день, когда мы втроем пришли к бабке Лукерье.
        —Приема не было,  — медленно сказала я, силясь разобраться, к чему клонит Лариса.
        —Журналистка!  — догадался Рома.
        —Да, Рома, правильно!
        Я нахмурилась. Или я медленно соображаю, или эти двое находятся на одной волне? Мне по душе второй вариант.
        —И все-таки о чем вы говорите?  — недовольно спросила я.
        Если они сделали открытие, самое время им поделиться, а не строить самых умных!
        —Журналистка говорила про СМР. «Совершенная Магия Разбоя, как говорят в народе». Если отец Максима состоит в этой организации, а скорее, возглавляет, понятно, почему он кинулся разрешать спор между «Рукой власти» и «Волшебной силой»! СМР должна контролировать роботу подобных салонов.
        —И не только салонов, если они заинтересовались и Лукерьей,  — напомнил Рома.
        —Работу всех экстрасенсов,  — поправилась Лариса.
        —Как ты до этого додумалась?  — спросила я.
        —Это очевидно.
        —Интересно, а Руслан Витальевич, все-таки возглавляет СМР или он там рядовой сотрудник?
        —Наверно возглавляет. Что-то подсказывает мне, что он назвал организацию в честь Максима.
        —Макс тут причем?  — удивилась я.
        —Сомов Максим Русланович. Инициалы СМР.
        —Ух ты!  — я замолчала. У меня вся последняя страница тетради по историю исписана именем Макса. Именно фамилия, имя, отчество… Так казалось солидней, чем просто написать Максим и нарисовать завитушечки. Я ни разу не обратила внимания на его инициалы.
        —А может наоборот, он сына назвал в честь работы,  — предположил Рома.
        —Фанатик?  — уточнила Лариса.
        —Типа того.
        —Ну и что из этого?  — спросила я. У меня в голове никак не укладывалось, почему Лариса так разволновалась.
        —Если у них такие разборки, нам небезопасно здесь оставаться,  — заявила она.
        —Здрасьте!  — вырвалось у меня,  — Максим как раз-таки сказал, что бы мы ждали здесь.
        —А ты в нем уверена?
        —Да.
        —Тебе не кажется странным, что нас похитили враги его отца, а потом нас удачно перехватили люди Руслана Витальевича? Что мы попали сюда, случайно открыв потайную дверь? Что, если, мы нужны отцу Максима?
        —Зачем тогда Макс к нам приходил?
        —Не знаю, может удостовериться, что мы еще тут.
        —А куда бы мы делись?
        —Максим сам говорил про вторую дверь.
        —Ларис,  — мягко сказал Рома,  — если бы нас похитил Руслан Витальевич, вторая дверь была бы закрыта или бы охранялась.
        Спор Лариса проиграла, но сдаваться не собиралась. Но поскольку аргументы закончились, она воспользовалась любимым детским приемом:
        —Я ухожу, кто остается — дурак. Или дура.
        —Подожди,  — остановил ее Алмазов,  — мы с тобой.
        —Ром, возьми конфеты,  — заволновалась я,  — они где-то на полу…
        —Причем здесь конфеты?  — возмутилась Лариса.
        —Я без них не смогу, — плаксиво протянула я и стала шарить по полу в поисках коробочки.
        —Насть, фонарь ведь есть,  — Рома посветил на пол. Конфеты лежали возле моей ноги, а рядом примостился сложенный пополам листочек.
        —Наверно, любовная записка,  — ядовито сказала Лариса.
        Я развернула листочек, над которым сразу склонились все трое. Эта не любовная записка. Это катастрофа.
        —Что?  — хором вырвалось у нас.
        На обычном листочке в клеточку было одно-единственное слово, но оно заставило нас содрогнуться.
        —Беги,  — прошептала Лариса и поднесла лист ближе к глазам, словно надеялась обнаружить инструкции, ссылки, хоть что-нибудь.
        Мы просидели фиг знает сколько времени, за которое нас вполне могли сцапать! Столько драгоценных минут упущено!
        Не сговариваясь, мы пошли вперед. Пошли? Нет, побежали!
        Почему Максим сказал ждать, а на листочке написал «Беги». И почему беги, а не бегите. Это же касается не только меня, а всех!
        —Дверь.
        Я не успела вовремя затормозить и налетела на Ларису. Мы стояли перед дверью, а если быть точнее, перед двумя дверьми. Одна желтая, она была приоткрыта, вторая синяя. Рома переводил взгляд, а заодно свет от фонаря, то на одну дверь, то на другую.
        —Макс ничего не говорил о синей двери, так?  — спросила Лариса и легонько толкнула ее, та бесшумно отворилась. От неожиданности мы отпрянули.
        —Не надо открывать желтую,  — отдышавшись, сказала Лариса.
        —Почему? Максим говорил именно о желтой,  — сказала я и тут же поняла, что главный смысла я не разглядела. Опять Пескова окажется умней всех. Ужас-с.
        —Он не зря оставил нам листок с надписью бегите,  — сказал Рома,  — значит, это нельзя было произносить вслух.
        —Гениально,  — зло пробормотала я. Даже, когда нам грозит опасность, во мне все еще живет зависть и желание показать, что самая хорошая — это я. И как всегда оказывается, что соображаю я медленнее всех.
        —А про желтую дверь он сказал…
        —Мне показалось, что он слишком выделил слово «Желтая»,  — подхватила Лариса,  — значит, туда соваться нельзя.
        —Значит, идем в синюю!  — сказал Рома.
        —Так мы доверяем Максиму или нет?  — вырвалось у меня.
        Рома собрался было изложить свою точку зрения, Но Лариса прикрыла его рот ладонью и сказала:
        —Времени нет, поэтому просто голосуем. Кто верит Роме и идет в синюю дверь?
        Рома моментально поднял руку, Лариса последовала его примеру, а что оставалось мне? Что скрывается за синей дверью? Это может быть страшно, опасно, но то же может скрываться и за желтой. А выяснять тайну последней двери в одиночку мне не хочется.
        —Открываем синюю,  — кивнула я.
        Рома, как полагается мужчине, первым шагнул в неизвестность, за ним немного погодя, Лариса. Я замешкалась на пороге. Пескова и Алмазов уже отошли достаточно далеко, когда я собралась с духом и шагнула. В тот же момент меня схватили за волосы и резко дернули назад. Я завизжала, вцепилась в дверь, но она выскользнула и захлопнулась.
        —Заткнись,  — устало произнес мужской голос. Сильные руки рывком развернули меня и толкнули за желтую дверь.
        За ней не оказалось чудовищ и бандитов. Я шла по ковру насыщенного бордового цвета, на стенах висели симпатичные лампочки, все было мило и приятно глазу, но сердце сжалось от страха.
        Я боялась смотреть на своего спутника, вернее, надзирателя. Но и беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить угрюмую физиономию и плотно сбитую фигуру. Я вообще по жизни не конфликтная, и спорить с этой бочкой не входит в мои планы. Поэтому я молча шла вперед. Не задавая вопросов, не пытаясь вырваться.
        —Пригнись,  — сказал мужчина и открыл еще одну желтую дверь.
        Я попала в маленькую комнату, где толпилась тьма народу. Двадцать человек на девяти квадратных метрах? Мы в переполненный автобус играем? Едва мой мозг посетила эта дурацкая мысль, люди выскользнули в третью дверь.
        Такое количество дверных проходов для одного коридора начинает напрягать.
        В комнате осталось три человека: Я, Калерия Львовна и … Максим!
        —Неужели пришла?  — ехидно произнесла Калерия Львовна и откинулась на спинку кресла.
        Максим подошел ко мне, я прильнула к нему и украдкой посматривала на колдунью.
        —Вот, Максим, а ты не верил, что у меня получится,  — с укором произнесла Калерия Львовна.
        —Поздравляю,  — холодно ответил Максим и прижал меня крепче.
        —Теперь ты убедился, что балом командую я,  — Калерия самодовольно улыбнулась,  — ты принимаешь мои условия, следишь, чтобы твой папа не перечил и все будет хорошо.
        —Понял.
        —Ты даже не просишь подробней рассказать об условиях?  — удивилась Калерия,  — я так надеялась, что они тебе не понравятся… Егорка бы немного помучил Настю, ты бы мучительно выбирал между ней и своими моральными принципами…
        —Зачем?  — Максим отстранился. Мне это не понравилось. Я попыталась снова прижаться к нему, но он удержал меня на месте.
        —Доверимся бумагам или более надежному методу?  — спросил Максим и медленно пошел к Калерии Львовне.
        —Предпочитаю завершить работу официально.
        —Если обнаружат бумаги, может возникнуть много ненужных вопросов,  — мягко ответил Максим,  — я чувствую твою силу, ты чувствуешь мою…
        —Интересная мысль,  — произнесла Калерия Львовна. Мне показалось или в ней произошла какая-то перемена?
        —Скрепим заклинанием,  — Максим опустился на одно колено и протянул руку.
        Калерия Львовна вложила ладонь в его руку. Колдунья не сводила глаз с Максима.
        —Ты отдаешь своим людям приказ выпустить нас. Ты велишь оставаться им на своих местах.
        —Да,  — сказала Калерия Львовна жутким, потусторонним голосом.
        —Ты запрещаешь своим людям разговаривать с тобой.
        —Да.
        —Ты слушаешь только меня.
        —Да.
        Максим осторожно освободил руку и поманил меня к себе.
        —Зови охрану.
        —Егор! Вадим!  — ровным голосом позвала Калерия Львовна.
        Дверь тут же открылась, в ней показались два здоровяка.
        —Мы обо всем договорились с молодым человеком. Он может идти.
        —А девчонка?
        —Она с ним.
        —Калерия Львовна, давайте эту белобрысую оставим,  — начал мужик тот, что пониже и пошире.
        —Молчать!  — крикнула Калерия Львовна,  — я приказываю, вы выполняете! Не рассуждать!
        Мужчины послушно замолчали. Максим с ехидной улыбочкой помахал им рукой и повел меня к коридору, по которому я пришла сюда.
        Едва за нами закрылась дверь, Максим резко ускорил шаг.
        —Мы торопимся?  — спросила я, с трудом успевая за его быстрыми широкими шагами.
        —Конечно, вдруг она сейчас очнется.
        Такой ответ мне не понравился. Я уж думала, что Максим околдовал, запугал эту стерву-выпендрежницу, нам некуда спешить и нечего бояться.
        —Куда мы идем?
        —Туда, где ты должна сейчас быть,  — немного нервно ответил Максим,  — синюю дверь разглядели?
        —Да. Рома и Лариса там, а я не успела. Меня схватил за волосы тот здоровяк в зеленой рубашке.
        —Вадим…
        —Наверно. И как он подкрался?
        Максим не счел нужным ответить, а я решила не навязываться. Но вся моя гордость улетучилась, как я вспомнила…
        —Ой, Максим! Та дверь захлопнулась!  — в ужасе воскликнула я.
        —Не кричи,  — спокойно ответил Максим,  — у меня есть ключ.
        —С тобой не пропадешь,  — проворчала я.
        Эй, Настя, где благодарность? Неужели угрозы и усталость дурно влияют на мой характер?
        Максим и правда не расстроился при виде запертой двери, он достал ключ, открыл дверь и… на нас кто-то набросился.
        —Ребята!  — завизжал знакомый голос.
        Убийцы тебе так не радуются, подумала я и открыла глаза.
        —Вернулись! -
        Лариса еще раз крепко обняла меня и отступила.
        —Максим, что происходит?  — спросил Рома,  — мы тут с ума все посходили!
        —Идем вперед,  — ответил Максим и повел нас на свободу…
        Дальнейшее напоминало сумбурный сон. Меня окружили люди, они улыбались, хлопали по спине, обнимали. Когда нас поприветствовали все желающие, Максим привел нас в кабинет отца.
        —Молодец,  — серьезно сказал Руслан Витальевич, глядя на сына. До остальных ему, похоже, не было дела.
        —Теперь ты убедился, что я смогу защитить себя и свою любимую девушку?  — с вызовом спросил Максим.
        Руслан Витальевич перевел взгляд на меня, я немедленно съежилась, но смогла выдержать его взгляд.
        —Я в тебе не сомневался, Максим,  — доброжелательно сказал он, снова обращая все внимание на сына.
        —Но все же запретил встречаться с Настей.
        —Просто чтобы избежать лишних проблем,  — небрежным тоном ответил Руслан Витальевич. Дескать, сдалась тебе эта девчонка, я завтра с десяток лучше пригоню.
        —Проблем больше не будет.
        —О нет,  — Руслан Витальевич внезапно помрачнел,  — проблемы будут да еще какие. Спроси сначала у девушки, готова ли она к постоянной опасности, к интригам, к неожиданностям.
        —Спрошу, только сначала расскажу им все,  — Максим повернулся к нам и жестом пригласил присесть на большой кожаный диван.
        —А мы и так все знаем!  — сказала Лариса, вальяжно вытянув ноги.
        Руслан Витальевич посмотрел на нее долгим взглядом, и в нем ясно читалось, что Пескову он одобряет больше, чем меня. Ну, погодите! Я вам тоже не абы кто! Может, не такая смелая и решительная, зато Максим меня любит! А разве мог бы он полюбит неподходящую девушку? Ни-ког-да!
        —Вы работаете в СМР,  — продолжила Лариса,  — что-то типа колдунов-рэкитиров, ага?
        —Папа возглавляет СМР в нашей области, да,  — подтвердил Максим.  — Это такая организация, которая контролирует деятельность экстрасенсов.
        —Например?
        —Например, чтобы не развелось много шарлатанов или чтобы по-настоящему сильные экстрасенсы не захватили власть в свои руки, или третий вариант, наш… В Озерске уже давно существует салон «Волшебная сила», там работают настоящие профессионалы, очень сильные экстрасенсы. Руководители там порядочные здравомыслящие люди, проблем с ними никогда не возникало. У них отличная репутация, стабильно высокое число клиентов.
        Года два назад открылся салон «Рука власти». В штате есть довольно неплохой хиромант, остальные — серая посредственность, к тому же весьма плохо знают свою работу. Возглавляет салон Калерия Львовна, которой не дает покоя популярность «Волшебной силы». Не имея в работниках хороших экстрасенсов, она твердо намерена занять первое место в рейтинге магических услуг. В ход идет все — лживые хвалебные отзывы, многочисленная реклама, очернение конкурентов. Ей помогает давний знакомый Юрий Андреевич, он тоже недавно открыл салон «Путеводная звезда», там занимаются, как вы догадались, астрологией. Он составляет расчеты, когда удобней нанести, так называемый энергетический удар, кроме этого, он пользуется доверием главы салона «Волшебной силы». Не нужно говорить, что это все на руку жадной и хитрой Калерии Львовне. Она делает все, чтобы отвернуть от конкурентов самых верных богатых клиентов. Вскоре руководители «Волшебной силы» разобрались что к чему. Сначала они пытались интеллигентно вразумить зарвавшуюся колдунью, так как это не помогло, их действия становились все агрессивней и агрессивней. От их борьбы
начали страдать случайные люди, обычные горожане, к тому же Калерия укрепила влияние на экстрасенсов, работающих вне салонов. Конечно, нам пришлось вмешаться. Калерия видимо не верила, что СМР существует или не относилась к нам достаточно серьезно. Она решила действовать не особо изобретательно, попросту говоря примитивно. Калерия узнала, что СМР возглавляю я, до меня не добраться, но у меня есть слабое место — мой сын. Но и до Максима не добраться, слишком хорошая охрана. Но и у него есть слабое место — некая девушка Настя, которая к тому же имела наглость придти в салон и качать права… Ее подкараулили возле школы, по чистой глупости захватили и влюбленную пару. Я еще не упоминал, что исполнители приказов Калерии Львовны умом не блещут?
        Нахалка не учла одного: в СМР работают ОЧЕНЬ сильные экстрасенсы и очень опытные, позвольте сказать, шпионы. Мы знали все о ее планах, знали, куда вас повезут. Кстати, место выбрано очень удачно для нас. Офис «Путеводной звезды», «Волшебной силы» и дом, которым воспользовалась Калерия, соединяет тайный ход. Сами организаторы похищения там ни разу не были, они не в курсе, что там есть не только желтая дверь, которая ведет в «Путеводную звезду», но и синяя, ведущая в «Волшебную силу». Этим и воспользовался Максим. Кстати, мой сын выбрал достаточно оригинальный способ завоевать право на любовь. Он сам пришел к Калерии, якобы для переговоров. Попросил перенести вас, спящих к двери в потайной ход. Улучил момент, открыл дверь, вы туда —оп! — и провалились. В это время к Юрию Андреевичу приезжает нежданный, но очень важный и очень богатый клиент. Никак нельзя, чтобы вы появились в доме, вдруг вы догадаетесь, как открыть дверь. Забрать вас не представляет никакой возможности, так как сеанс начался. А проникнуть в потайной ход одному человеку и выйти из него, труда не составляет. Калерия Львовна
приказывает Максиму спуститься в тайный ход и сказать, чтобы вы либо ждали, когда за вами придут, либо шли к, вот удача, открытой двери. Она вела в «Путеводную звезду, Калерия ждала вас там. К ее большому сожалению, спуститься в подземный ход, чтоб привести вас насильно, и не произвести при этом шума, невозможно. Вы помните, наверху проводят сеанс с очень влиятельным клиентом. Лишние вопросы им ни к чему. Калерия была уверена, что узнав об открытой двери, вы тут же прибежите к ней.
        Чтобы Максим не наболтал вам лишнего, к его одежде цепляют жучок, разговор прекрасно прослушивается. Сын убеждает передать вам пакет с продуктами, дабы убедить вас в безопасности «сверху», он умудряется положить в него листочек с надписью «Беги»
        —Кстати,  — оживилась Лариса,  — почему «беги», а не «бегите»?
        —Не успел дописать,  — пожал плечами Максим.
        —Он надеялся, что вы догадаетесь, не пойти в желтую дверь. Но вы очень долго соображали…
        —Мы просто не сразу нашли листочек!  — обиженно пискнула я.
        —Сеанс тем временем закончился, можно было вас вести обратно. За вами пошел Вадим.
        —Он дернул меня за волосы!  — пожаловалась я.
        —Это в его стиле,  — кивнул Руслан Витальевич. Максим ждал вас вместе с Калерией. Выждав момент, когда вы остались без посторонних, он таки смог загипнотизировать Калерию!
        —То-то мне показалось, что она стала странная,  — пробормотала я, ничуть не удивляясь, что Макс владеет гипнозом. Не в том я настроении, чтобы удивляться.
        —Загипнотизировал бы всех сразу, и проблем бы не было,  — подала голос Лариса. Ехидная девчонка!
        —Всех сразу не мог,  — признался Максим,  — но я работаю над этим.
        —Он убедил отпустить вас, остальное — известно,  — закончил Руслан Витальевич.
        —Если вы такие суперсильные, зачем вообще допустили похищение?  — возмутилась Лариса.
        —Извини,  — виновато улыбнулся Сомов — младший.
        —Эта глупая, но романтичная затея Максима.  — пояснил Руслан Витальевич,  — он во чтобы то ни стало хотел доказать, что может сам позаботиться о себе и своей девушке. Путь он выбрал не самый удачный, но стоит заметить, что с задачей справился! Естественно, Калерия не простит, что Максим обвел ее вокруг пальца. Да и дело не только в ней. СМР наводит порядок, но в тоже время, каждый из ее участников, ежедневно рискует свободой, здоровьем и жизнью. Теперь, когда ты, Настя, все знаешь, готова ли ты остаться с Максимом?
        Я надолго замолчала. Руслан Витальевич не стал дожидаться моего ответа, он вышел, оставив нас четверых.
        Я подошла к Максиму, он грустно улыбнулся мне и кивнул на сладкую парочку.
        —Любишь его?
        Я обернулась. Алмазов и Пескова слились в страстном поцелуе. Я не испытала ни укола ревности, ни сожаления. Сейчас я по-настоящему освободилась от любви к Роме. Подумать только, через что я прошла по вине собственной глупости.
        Наверно, Максим принял мое молчание за ревность и сказал:
        —Можешь делать все, что захочешь. Поколотить их, швырнуть в них вазу. Признаться Роме в любви… Я не буду мешать.
        —Все, что захочу,  — повторила я, не сводя глаз с Ромы и Ларисы.
        Они любят друг друга… А что мне нужно для счастья?
        Максим.
        Опасно? Страшно?
        Кто сказал? Макс всегда защитит меня.
        —Все, что хочу,  — повторила я с улыбкой и повернулась к Максиму. Вот он, парень моей мечты. Никакой магии, истинные чувства.
        Говорят, Калерия Львовна задумало зло против него? Ей придется столкнуться со мной. И эта встреча не будет для нее приятной.
        Я провела подушечками пальцев по щеке Максима. Вот моя любовь. И моя сила. Я никогда не была уверена в себе да и защитницей меня назвать нельзя. Но ради Максима я готова на все. Он тот, кто делает мою жизнь счастливой.
        —Я люблю тебя,  — прошептал Максим.
        —Я люблю тебя,  — эхом откликнулась я, и весь мир исчез.
        Только я и Максим…
        Только любовь…