Обманутые ожидания Дана Хадсон
        # Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
        Дана Хадсон
        Обманутые ожидания

1
        Грациозно изогнувшись, Кристи Адамс с изумлением и негодованием смотрела на свою ногу. С самой ногой все было в порядке, но вот с плотно обтягивающим ее полупрозрачным лайкровым чулком - нет. Прямо под изящной коленкой зияла отвратительная дырища, с каждым мгновением все больше и больше увеличивающаяся в размерах.
        В принципе, в самой дыре ничего страшного не было - в тумбочке у Кристи всегда лежала наготове запасная пара чулок с кружевными силиконовыми подвязками, причем ей даже второй чулок менять бы не пришлось - она, как каждая практичная американка, всегда покупала несколько одинаковых пар, - но в настоящую минуту до своего рабочего места ей было не добраться. Никак.
        Ее начальник, грозный и безжалостный мистер Симпсон, как видно, посмотрел сегодня еще одну дурацкую серию про самого себя в мультяшном исполнении, потому что был недоволен исключительно всем. Все сотрудники их немаленького отдела ходили на цыпочках и говорили только шепотом, дабы не привлекать к себе чреватого неприятностями внимания босса. И когда он послал Кристи на двадцатый этаж к личному референту президента компании «Энтерпрайз глобал» с подготовленным и уже распечатанным докладом, настоятельно подчеркнув, что отнести его нужно срочно, возвращаться назад из-за драного чулка было смерти подобно. Во всяком случае, на подобное ослушание она не осмелилась бы никогда. Приходилось искать выход незамедлительно.
        Завернув за угол длинного пустынного коридора с заглушающим шаги серебристым ковровым покрытием, Кристи оглянулась, убедилась в своем полном одиночестве и, положив доклад на пол, принялась стремительно скатывать чулки с ног. Конечно, в их фирме царил строжайший дресс-код и хождение в офисе с голыми ногами запрещалось категорически, но кожа у нее загорелая и, если не приглядываться, не поймешь, что она нарушает правила.
        Приготовившись стянуть с пятки второй чулок, Кристи почувствовала, что она уже не одна. Обернувшись, покраснела до самых кончиков волос: за ней внимательно наблюдал стоявший позади потрясающий мужчина. Несмотря на то что Кристи была вне себя от стыда и досады, она все-таки чисто по-женски отметила и его высокий рост, и широкие плечи, и подтянутую спортивную фигуру. Над насмешливо смотревшими на нее пронзительными серыми глазами выделялись ровные, чуть приподнятые брови. Густые черные волосы украшала модная стрижка. Черты его красивого лица напомнили ей известного киноактера из недавно виденного ею старого французского фильма.
        Кристи рывком сдернула чулок с ноги и, сделав неловкий извиняющийся жест, жалко пролепетала:
        - Вот, пришлось…
        При этом она, не зная, куда девать скатанные чулки - на ее короткой черной юбке и белой, в обтяжку, блузке не было ни одного, даже микроскопического, карманчика, - машинально запихала их в лифчик: она всегда так прятала носовой платок или десятку долларов на всякий случай. А куда еще можно деть необходимые вещи, если служебный костюм такой неудобный?..
        Мужчину же этот ее необдуманный жест заставил чуть сощурить глаза, засмеяться и произнести:
        - Я и не подозревал, что снимать чулки в офисе посреди коридора - жутко сексапильное занятие. А уж засовывать их в подобное место для мужчины вообще смерти подобно. Вы это специально устроили, чтобы до чертиков меня завести?
        Кристи вконец растерялась и бестолково захлопала длинными ресницами. Остро чувствуя на себе оценивающий мужской взгляд, она покраснела еще сильнее. Казалось, еще немного - и она вспыхнет как спичка. В подобных ситуациях Кристи всегда чувствовала себя жалкой недотепой и сейчас лишь молча смотрела на лукаво посмеивающегося незнакомца, пытаясь сообразить, что же ему ответить.
        Наконец он смилостивился и спросил уже вполне благожелательным тоном, пряча в глазах огоньки заинтересованности:
        - Откуда вы, милое дитя?
        - Из Берлингтона, штат Вермонт. Это на северо-востоке Соединенных Штатов, там у нас удивительные озера и очень много красивых мест… - Кристи не понимала, почему отвечает на его вопросы, как примерная ученица на уроке географии, но остановиться не могла.
        Теперь незнакомец засмеялся уже в полный голос. У него даже морщинки собрались вокруг глаз, делая его холодное лицо с отпечатком усталого всезнания моложе и сострадательнее.
        - Я не о том. Я имею в виду - из какого вы отдела и как вас зовут?
        Чуть поморгав, она ответила:
        - Я Кристина Адамс, работаю у мистера Симпсона. - И только тут, спохватившись, вскрикнула: - Я же опаздываю, мне давно уже нужно было передать доклад! - и бросилась бежать, не оглядываясь больше на снисходительно улыбавшегося ей вслед незнакомца.
        Остановившийся на двадцатом этаже лифт недовольно выплюнул ее в огромное, устланное серо-синим ковром фойе с серебристыми холодными стенами. Прямо перед ней оказалась темная дверь из настоящего дуба, ведущая в приемную компании, с массивной, внушающей глубокое почтение золотой табличкой с именами президента и вице-президентов, располагавшихся на этом же этаже. У Кристи от почтения пробежал мороз по коже, и ей ужасно захотелось обратно в свой отдел, где все было так привычно и спокойно. Какое счастье, что она здесь буквально на минуточку - только передаст доклад и быстренько удерет.
        Робко отворила дверь и задохнулась от восторга - огромная круглая приемная с выходившими в нее несколькими дверями была достойна самой королевы. Одно то, что стол секретарши был из красного дерева, говорило о высочайшем статусе компании, где Кристи имела честь работать.
        Чуть заикаясь, она хрипловато спросила у строгого вида сидевшей за ним женщины в дорогом темно-синем костюме с серебристой окантовкой, удивительно подходившем к окружающей ее обстановке:
        - Как мне передать документы мистеру Гриффилду?
        Не удостаивая ее ответом, дама взмахом узкой руки указала на крайнюю дверь. Стараясь проскользнуть мимо неприступной секретарши так, чтобы не дать той заметить свои неприлично голые ноги, Кристи мышкой проскочила в кабинет, на котором была надпись: «Личный референт президента компании».
        Здесь оказалась еще одна приемная, поменьше, с молодой симпатичной девицей за большим компьютерным столом. Увидев Кристи с докладом в руках, она строго спросила:
        - Где вы бродите, мисс Адамс, совещание уже через десять минут?! Я несколько раз звонила в ваш отдел, и мистер Симпсон побожился, что давно поручил вам принести приготовленный им доклад.
        Даже не пытаясь рассказать о своих злоключениях, Кристи виновато опустила голову.
        Услышав голоса, из своего кабинета выскочил сам личный референт президента. Мистер Гриффилд оказался еще довольно молодым полноватым человеком в очках и с сосредоточенным взглядом. Выхватив у Кристи доклад вместо благодарности прошипел:
        - Где вы шатались столько времени?! - и, не ожидая ответа, чопорным кивком отправил ее обратно.
        Кристи было очень неприятно чувствовать себя не стоящим внимания безгласным винтиком большой машины, но, утешая себя приятной мыслью о довольно кругленькой сумме каждую субботу приходившей на ее счет в банке, она выскочила из кабинета в общую приемную и чуть не упала - посередине комнаты стоял сам президент, Филип Гамилтон собственной персоной. Конечно, она была с ним знакома, как и любой сотрудник их офиса - его огромный портрет висел на первом этаже возле ресепшена, кроме того он лично поздравлял служащих и с Рождеством, и с Днем благодарения, - но чтобы видеть его так близко - это с ней случилось впервые.
        Она снова с ужасом вспомнила про свои голые ноги и в полуобморочном состоянии подумала: а не метнуться ли ей обратно в приемную референта, сделав вид, что что-то забыла? И переждать минут пять-десять, пока не исчезнет опасность?
        Но было поздно. Президент уже поднял на нее величавый взгляд. Он был видным мужчиной около шестидесяти, с импозантной, чуть седоватой гривой зачесанных назад волос, в строгом темно-сером костюме и с острым взглядом стальных глаз.
        Кристи почувствовала нарастающий шум в ушах и с ужасом поняла, что вполне может грохнуться в обморок. Растянув губы в какой-то диковатой улыбке, хрипловато поздоровалась:
        - Хэлло, мистер Гамилтон! - полуобморочно думая про себя: боже мой, что я такое несу!
        Рядом с мистером Гамилтоном навытяжку стоял вице-президент по работе с персоналом, знакомый Кристи еще со времен ее поступления в фирму. Они все - и президент, и вице-президент, и изумленная подобным проявлением фамильярности секретарша - повернулись в сторону совершенно растерявшейся девушки и принялись молча ее разглядывать, как невиданную ими прежде букашку.
        Полностью деморализованная подобным неприязненным осмотром, Кристи боком, смешно кланяясь на японский манер, обошла их и спиной выпала в дверь. Едва почуяв свободу, во всю прыть рванула к лифту, не слыша, как Филип Гамилтон с загоревшимися глазами спросил у вице-президента по кадрам:
        - Кто эта забавная девчушка?
        Мистер Моран, прекрасно осведомленный о нежной склонности шефа к молоденьким девушкам, немного помолчал, будто припоминая. На самом деле, обладая фотографической памятью, он прекрасно помнил всех принятых им в штат фирмы сотрудников. Просто ему не хотелось сообщать координаты этой милой застенчивой девочки сластолюбивому Гамилтону, но и лишаться вполне заслуженной славы лучшего кадровика фирмы он тоже не желал. Поэтому неохотно ответил:
        - Это Кристина Адамс из отдела статистики и анализа.
        Босс немного подумал, чувственно выпятив пухлую нижнюю губу.
        - Ну-ну…
        Его секретарша миссис Крепс, проработавшая в компании «Энтерпрайз глобал» много лет незаметно поморщилась, хорошо зная дальнейший многократно апробированный сценарий Как обычно, в конце дня босс велит ей набрать номер этой девицы и пригласит ту на ужин. С продолжением в постели, естественно. Для этих целей у босса имелась симпатичная квартирка неподалеку, на Таймс-сквер, несмотря на то что его жена считалась одной из красивейших женщин Нью-Йорка. Миссис Крепс исподволь посмотрела на самодовольного Гамилтона, с чуть заметным осуждением покачивая головой. И когда он только остепенится… Хотя в этом случае гораздо ближе к истине пословица «горбатого могила исправит»…
        Довольный предстоящим забавным вечерком, Филип Гамилтон отправился в свой роскошный кабинет, не забыв дать вице-президенту пару указаний, дабы тот не забыл, кто тут главный, и миссис Крепс осталась одна. Сгоряча ей очень хотелось сделать малоприличный жест в сторону ушедшего босса, но даже такую малость она себе позволить не могла - вокруг стояли камеры слежения, фиксирующие каждый ее вздох. С привычным выражением деловитости на строгом лице она принялась разбирать пришедшую электронную почту, суетливо сортируя еловую корреспонденцию и удаляя надоевший спам.
        Прибежавшую в отдел Кристи недовольный ее нерасторопностью начальник встретил у самого порога. Но едва он нудным тоном принялся читать нотацию о ее совершенно недопустимом поведении, как из его кабинета, расположенного в самом начале их стеклянного, как огромный аквариум, отсека, высунулась секретарша и сообщила, что с ним желает переговорить один из директоров, и он унесся, смешно подрагивая полноватыми ляжками.
        Тягостно вздыхая и кляня про себя сегодняшний, на редкость пакостный, день, Кристи вытащила из стола новую упаковку чулок и тишком отправилась в туалет. Натянув их, изъяла из лифчика старую пару, с ожесточением швырнула ее в урну и, опасаясь вновь наткнуться на раздраженного босса, крадучись возвратилась на свое место. Принялась за работу, обобщая присланные из филиалов сводки, но скоро поняла, что работать сегодня гораздо труднее, чем обычно. Дело было не в сводках, а в том мужчине, который встретился ей сегодня в коридоре.
        Его ироничное подтрунивание выбило ее из колеи, заставив задуматься о собственной внешности. Как он сказал? «Вы это специально устроили, чтобы до чертиков меня завести?» Он что, принял ее за секс-бомбу? Она негромко хихикнула. Да уж, какая из нее секс-бомба, ее и хорошенькой-то никто не назовет…
        Убедившись, что босс в своем кабинете, она вытащила маленькое зеркальце и придирчиво себя оглядела. Обычно она совершала подобный осмотр с чисто прагматическими целями - проверить, не растрепалась ли прически и не блестит ли нос. Но сегодня осмотрела себя куда придирчивей, чем обычно.
        Ее глаза можно было даже назвать симпатичными - немаленькие и приятного голубого цвета, а когда она сердилась или волновалась, темнели и их цвет становился ярко-синим. Нос, впрочем, немного подвел - ей бы хотелось, чтобы он был классически прямым, а не с легкой курносинкой. Зато улыбающиеся пухлые губы могли украсить любую кандидатку на звание - «мисс Нью-Йорк». Что ж, по отдельности черты ее лица были вполне ничего, но, собравшись все вместе, кажется, немного диссонировали друг с другом. Кристи надула щеки, стараясь посмотреть, не станет ли лучше, но из зеркала на нее взглянула такая смешная пухлощекая особа, что она не выдержала и беззвучно рассмеялась.
        И, конечно, по закону подлости именно в этот момент к ним в комнату заглянул босс и среди множества серьезных сосредоточенных лиц сразу углядел ее веселую физиономию.
        - Вам что, делать нечего, мисс Адамс, раз вы так веселитесь? Вы уже подготовили сводку? Может, тогда поможете миссис Габриель с аналитической справкой?
        Спохватившись, Кристи бросила зеркало в ящик стола и, покраснев, принялась за сводку, решительно выбросив из головы мучивший ее вопрос о своем соответствии встреченному ею сегодня потрясающему мужчине. Надо признать, это ей вполне удалось, ведь давно известно, что интенсивная работа - лучшее лекарство от сердечных хворей.
        К вечеру сводка была готова, и, распечатав, Кристи торжественно понесла ее боссу. Он небрежно кивнул на стоящий перед его большим столом жесткий стул для посетителей, и она плюхнулась на него, на всякий случай скрестив пальцы на руке для отвода разного рода неприятностей.
        Мистер Симпсон принялся за изучение поданных ему документов, а Кристи, примостившись на самом краешке неудобного стула, встревоженными глазами наблюдала за его передвигающимся от начала к краю бумаги взглядом. Конечно, она несколько раз проверила правильность присланных ей сведений, но вдруг… Каждый раз, отдавая боссу очередную работу, она чувствовала неприятное покалывание в кончиках пальцев и ужасно переживала, боясь, что ее поймают на какой-нибудь неточности.
        Но вот он закончил чтение и величественно кивнул головой, отпуская. С облегченно забившимся сердцем Кристи вскочила, готовясь убежать к себе, но тут у босса зазвонил внутренний телефон и он, взяв трубку, вдруг сделал круглые глаза и прошипел, зажав микрофон рукой:
        - Останьтесь!
        Кристи напряженно замерла в ожидании очередных неприятностей, ведь давно известно - как начнешь день, так его и проведешь. Похоже, эта поговорка сегодня оправдывается на все сто процентов. Но босс еще больше округлил глаза, отчего стал похож на удивленного филина, и чрезвычайно корректным тоном, каким обычно разговаривал с большими начальниками, ответил:
        - Она рядом со мной. - Видимо, получив приказ передать трубку Кристи, поманил ее пальцем и небрежно сунул в руки телефон.
        Ей было очень неудобно стоять в такой близости от недовольного шефа, но делать было нечего, и она боязливо протянула:
        - Кристина Адамс у телефона…
        В трубке раздался сдержанный смешок и уже знакомый голос встретившего ее в коридоре красавца-мужчины произнес:
        - Вы помните меня, мисс Кристина Адамс?
        Кристи даже закашлялась от неожиданности. Под изучающим взглядом мистера Симпсона разговаривать было ужасно неудобно, даже стыдно, и она постаралась ответить крайне нейтральным тоном:
        - О, конечно!
        - Что ж, подозреваю, что я оставил у вас неизгладимое впечатление. Причем не слишком приятное. Но я могу его исправить. Если вы согласитесь, конечно… - И незнакомец интригующе замолчал.
        Кристи не знала, как реагировать на эти странные заморочки, поэтому протянула слабым голоском ни к чему, по ее мнению, не обязывающие слова:
        - О да, конечно, я постараюсь…
        Незнакомец снова хрипловато рассмеялся, заставив Кристи заполошно задуматься, чего же такого смешного она только что сказала.
        - Вы просто прелесть! - Его голос звучал до странности удовлетворенно. - Значит, договорились - мы встречаемся с вами после работы у входа в ваш офис и едем в ресторан.
        Телефон решительно запищал, сообщая о том, что один из собеседников окончил разговор, а Кристи, оторопело уставясь в окно, старательно договаривала начатую фразу:
        - Но я не могу, у меня сегодня занятия…
        Сообразив, что ее все равно никто не слышит, она отдала трубку все с тем же подозрительным выражением наблюдающему за ней боссу и растерянно поблагодарила:
        - Спасибо, мистер Симпсон…
        К удивлению Кристи, он ответил приветливо и тем самым тоном, каким разговаривал только с самыми большими начальниками:
        - Не за что. Всегда готов услужить…
        От этой сверхстранной фразы у нее и вовсе закружилась голова, и, не понимая, на каком она свете, Кристи тихонько пробралась на свое место и, спрятавшись за монитором, задумалась.
        Итак, она получила нестандартное приглашение в ресторан, то есть ей попросту назначено свидание, причем отказа не предусматривалось. Одно это уже было неприятно, к тому же она даже не знала, кто это ведет себя с ней так безапелляционно. Припомнив криминальные сводки, каждый день передаваемые по разным каналам, испуганно прикусила нижнюю губу. А вдруг этот красавец пригласил ее с какими-нибудь преступными намерениями? Бывает же так, что люди, иногда даже внешне очень приятные, оказываются насильниками или, того хуже, убийцами! У Кристи по коже прошел неприятный озноб, но она тут же отринула это глупое предположение. Уже одно то, что ее незнакомца хорошо знает мистер Симпсон, говорит о том, что он никак не может быть бандитом с большой дороги.
        Ей пришла в голову шальная мысль - вернуться к боссу и выяснить, кто ему звонил. Но она побоялась. Кто она такая, чтобы задавать подобные вопросы? К тому же это будет из ряда вон выходящим нарушением субординации, а она у мистера Симпсона и без того не на слишком хорошем счету.
        Немного повздыхав, Кристи прикинула, что будет, если она прогуляет сегодняшние лекции, и решила, что будет плохо. Экзамен на носу, ей обязательно нужно закончить курс, чтобы получить диплом, а она думает о каких-то свиданиях. Нет, так дело не пойдет. Она выйдет, встретит этого самоуверенного парня и очень независимо откажется. У нее свои планы на этот вечер. И вообще, джентльмены подобным образом дам на свидание не приглашают. Он ее, кстати, и не приглашал, а просто поставил в известность. Так что она имеет полное право отказаться.
        Но стоило ей так подумать, как грудь тут же сдавило от сознания собственной беспомощности. Она никогда не могла достаточно решительно отстоять собственные интересы. Пока она будет робко мямлить о том, что ей сегодня нужно идти на занятия, он решит, что это пустое кокетство, и просто засунет ее в свою машину, как у нее уже не раз бывало с настойчивыми поклонниками. Правда раньше ее всегда выручал старший брат Феликс, прекрасно знающий о неумении младшей сестренки вовремя ответить «нет», но теперь брат женился и остался в Берлингтоне, тогда как она уехала покорять Нью-Йорк.
        Родители, естественно, были против, но она их гордо уверяла: конечно, трудно одновременно и работать и учиться, но это делают миллионы людей, значит сможет и она. И смогла. Сразу после приезда в Нью-Йорк объехала все городские университеты, выбирая, в какой поступить, и остановила свой выбор на Колумбийском. Его центральное здание, такое величественное и красивое, внушало ей почтительный трепет. А уж размеры университета, занимающего шесть кварталов на Манхэттене, попросту потрясали. Это один из лучших университетов не только страны, но и мира, и, подумать только, она в нем учится! Теперь осталось уже совсем немного: каких-то полгода - и она магистр экономики!
        А ведь еще совсем недавно Феликс считал ее неумехой и пророчил единственное будущее - отчаянной домохозяйки. Но она доказала и ему, и родителям, что вполне может стать современной деловой женщиной. Отец и мать упорно твердили, что она не сможет жить одна. А вот смогла! И прекрасно живет! Им пришлось с этим согласиться, когда они приехали к ней в гости месяц назад. Правда мама, улучив момент, когда они остались наедине, спросила:
        - Ты в самом деле собираешься провести всю жизнь так?
        Кристи не поняла ее:
        - Как «так»?
        Мать провела руками вокруг, указывая на маленькую кухоньку, миниатюрную прихожую под стать кухне и такую же небольшую комнатку.
        - Разве можно так прожить всю жизнь?
        Она не понимала дочь. У нее был просторный удобный дом, заботливый муж, хорошие дети. Сама она никогда не работала, занимаясь детьми, мужем и домом, и считала, что только так и нужно жить.
        Дочь не стала ее разубеждать.
        - Но это же временно, мама. Только до тех пор, пока я не встану на ноги. А там я буду получать гораздо больше и смогу снять или даже купить другую квартиру.
        Мать тоскливо вздохнула.
        - И как ты собираешься вставать на ноги? Делать карьеру? Не думаю, чтобы у тебя для этого были необходимые качества. Ты слишком мягкая и застенчивая, ты никого не сможешь отпихнуть в сторону, чтобы занять его место.
        Кристи не собиралась никого отпихивать, она просто хотела хорошо делать свою работу и надеялась, что ее усердие будет оценено по достоинству, но возразить ничего не успела. Ее мать продолжила с тем же кислым выражением лица:
        - Да я и не о том. Я о том, что каждая порядочная девушка в свое время должна выйти замуж. Вот у тебя есть на примете кто-то подходящий?
        У Кристи не было вообще никакого, не то что подходящего. И не потому, что желающих не находилось, а просто ей было некогда - работа, учеба. Ей не до романов…
        Услышав об этом, мать сокрушенно возвела очи к небу.
        - Но как так можно! Тебе ведь уже двадцать два! В твои годы у меня уже был Феликс!
        Кристи только пожала плечами. Сейчас другие времена. И мужчины в жизни деловой жен-шины зачастую лишь досадная помеха. И дети у бизнесвумен находятся в самом конце списка их жизненных приоритетов. Но матери о своих воззрениях на этот счет она, конечно, не сказала. Зачем лишать иллюзий такое непрактичное старшее поколение?
        Чтобы перевести разговор в более безопасное русло, Кристи спросила:
        - А как там Лиззи? - Ее племяннице шел второй год, и мать могла рассказывать о своей единственной внучке бесконечно.
        Маневр удался: забыв о прегрешениях дочери, она тут же принялась счастливо щебетать о подвигах малышки, и наконец-то появилась возможность перевести дух. В общем, когда родители уехали, Кристи поняла, как хорошо ей одной в ее уютной маленькой квартирке. Нет, она очень любила родителей, но уж очень активно они навязывали ей свои устаревшие семейные ценности, и теперь, после их отъезда, приятно было ощущать свободу и знать, что зависит только от тебя! Ну, или почти все…
        От размышлений ее оторвал звонок внутренней связи. Кристи не сразу сообразила, что это подал голос ее телефон - настолько редко он звонил. Подруг в офисе у нее было немного: она слишком отличалась от окружавших ее уверенных в себе девиц и большинство из них не считали ее себе ровней.
        Схватив трубку, она по инерции представилась:
        - Кристина Адамс у телефона. Чем могу вам помочь?
        Суховатый голос секретарши Самого Главного Босса объявил ей с нотками какого-то тайного предупреждения:
        - Мисс Адамс, с вами желает говорить мистер Гамилтон!
        У Кристи нервным тиком перехватило горло, и она едва разобрала, что говорит ей уверенный в себе спокойный голос босса:
        - Милая Кристина! Мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе. Разрешите пригласить вас в ресторан этим вечером. Я буду ждать вас после работы у выхода из офиса. Надеюсь, вы не против?
        Даже если бы и захотела, Кристи не смогла бы возразить - ее горло и язык сковал арктический циклон, ненароком залетевший в ее рот. Пока она пыталась хоть что-то ответить, босс положил трубку в полной уверенности, что все будет так, как он сказал.
        Для Кристи это был настоящий удар. При всей своей отстраненности от закулисных офисных дел Кристи слыхала о сластолюбивых увлечениях президента. Но обычно он выбирал себе подружек вне компании, свято следуя правилу «не пачкать в собственном гнезде». Неужели она так ему приглянулась, что на этот раз он решил нарушить этот священный принцип?
        От этой мысли она впала в еще большую панику. Что с ней будет, если она откажется? Труднее ей будет работать или вовсе придется увольняться? И прощай тогда все ее заветные мечты… Превозмогая слезы отчаяния, Кристи посидела еще немного, перебирая варианты от плохих до очень плохих, и наконец решила, что на «Энтерпрайз глобал» свет клином не сошелся. В случае чего найдет себе другую работу. Только вот как быть с рекомендациями? Как правило, чтобы устроиться ла приличное место, нужно иметь хорошие рекомендации, а ей их вряд ли дадут, если она пошлет босса куда подальше.
        К тому же она боялась, что попросту не сможет этого сделать. Растеряется, начнет бормотать невесть что, и Гамилтон запросто решит, что дело в шляпе. Как же ей быть?
        У нее мелькнула паническая мысль воспользоваться запасным выходом, но охранник ей его, конечно, не откроет. Может быть, инсценировать какой-нибудь жуткий сердечный приступ? Но вызовут врача, находящегося в штате их огромной компании специально для оказания первой медицинской помощи, и ее симуляция тут же раскроется. Ей вспомнилась тоскливая пословица «куда ни кинь - везде клин», и она покорно опустила голову. Эх, будь что будет! Она попытается прорваться сквозь строй невесть откуда свалившихся на ее голову поклонничков и удрать.
        Зазвенел мелодичный звонок, возвещающий о конце рабочего дня, и служивый народ заторопился по домам. Переждав, когда схлынет основной поток, Кристи медленно побрела к выходу. Попавшийся ей по дороге мистер Симпсон предупредительно распахнул перед ней дверь отдела, чем и вовсе ее добил. Чуть слышно пробормотав:
        - Благодарю вас! - она отправилась к лифту, желая спуститься с их десятого этажа.
        В кабине лифта уже были люди, и среди них - незнакомый ей вихрастый парень в обычной белой рубашке с короткими рукавами и черных полотняных брюках. Посмотрев на ее пасмурное лицо, он залихватски ей подмигнул и, придвинувшись поближе, шепнул на ушко:
        - Скучаешь, красотка? Может, помочь развлечься?
        Кристи, у которой сегодня подобных предложений был явный перебор, отшатнулась от него, как от полтергейста. Ничего не ответив, она первой выскочила из лифта, невоспитанно распихав при этом стоящих впереди людей, и во всю прыть рванула из здания, надеясь на приличной скорости удрать от пригласивших ее, вернее приказавших ей пойти с ними, в ресторан мужчин.
        Но не тут-то было! Она всегда подозревала, что мелкий бес, который имеется у каждого нормального человека и строит ему козни, для нее старается в удвоенном масштабе. Или, возможно, у нее этих бесов двое. Как раз двое этих типов - незнакомец и босс - стояли, перерезая ей единственный путь к свободе и при этом спокойно разговаривая друг с другом.
        У нее возникла шальная надежда - воспользоваться их беседой и незаметно проскользнуть мимо, прикрываясь для безопасности, как щитом, каким-нибудь прохожим.
        Оглянувшись, она заметила идущего невдалеке того самого вихрастого парня, что предлагал ее развлечь, и решила воспользоваться его невольной помощью. Дождавшись, когда тот поравняется с ней, она встала так, чтобы он оказался между встречающими и ею, и, чуть пригибаясь, пошла рядом, приноравливаясь к его шагу. Поравнявшись со своими «кавалерами», она напряглась и принялась молиться всем богам, чтобы пронесло, и ей действительно повезло. Почти. Потому что, когда она считала себя уже в безопасности, этот вихрастый недоумок громко спросил у нее:
        - Ты что, прячешься за меня, что ли?
        И, конечно, незнакомец и мистер Гамилтон тут же повернули к ней свои головы. Завидев ее, оба дружно воскликнули:
        - Вы куда, мисс Адамс?!
        Едва взглянув на них, парень побледнел и рванул вперед с такой скоростью, что уже через мгновение исчез из виду. Разочарованная Кристи неловко повернулась и не слишком правдоподобно притворилась, что только что увидела ожидающих ее мужчин.
        - А, это вы? А я вас и не заметила…
        Понять, к кому она обращается, было невозможно, поэтому каждый из встречающих решил, что говорит она с ним, и, подойдя, ухватил ее за руку каждый со своей стороны, явно для того, чтобы не удрала.
        Картинка получилась преуморительная. Они держали ее за руки, как пойманного воришку. Естественно, к ним тут же подбежала охрана.
        - Что случилось, мистер Гамилтон?
        Они ответили дружным дуэтом:
        - Совершенно ничего. - И поспешили прочь, все так же не выпуская девушку из рук, заставив охранников с подозрением смотреть им вслед.
        Остановились они только на стоянке для сотрудников фирмы и повернулись к пленнице, намереваясь задать ей пару вопросов.
        Но она их опередила.

2
        Зардевшись и нервно тиская в руках ручку сумки, Кристи дрожащим голосом заявила:
        - Мне очень лестно, что вы оба пригласили меня этим вечером, но я не могу. У меня сегодня очень важное занятие в университете! Прошу меня извинить! - Тут голос у нее захрипел и сорвался, заставив неловко закашляться.
        Не выпуская ее рук, мужчины удивленно посмотрели друг на друга. Кристи с невольной усмешкой подумала, что они никак не планировали столкнуться в борьбе за одно пастбище. Ее прекрасный незнакомец, чуть усмехнувшись, поинтересовался нарочито небрежным тоном:
        - Отец, разве ты не повезешь вечером маму в ресторан? У вас же сегодня годовщина свадьбы. Уверен, она с нетерпением тебя ждет.
        Мистер Гамилтон нервно дернулся и громко возмутился:
        - Почему никто мне об этом не напомнил?
        Иронично приподняв одну бровь, сын с едва слышимой насмешкой в голосе сказал:
        - Что ж, считай, что я тебя предупредил. Поспеши, и ты все успеешь.
        Филип Гамилтон недовольно поджал губы, но руку Кристи все-таки выпустил и, церемонно отвесив общий поклон, величавым шагом отправился к своей машине, в которой его дожидался личный шофер. Тот при виде шефа моментально выскочил из салона и распахнул перед ним дверцу.
        Сын с прежней скучающе саркастичной физиономией наблюдал за царственными движениями папаши. У Кристи мелькнула малоприятная мысль - вот так семейка! Специфическая, одним словом. От них надо держаться как можно дальше. И от отца, и от сына - как известно, яблоко от яблони недалеко падает. Хотя она и не слышала никаких сплетен о сыне Филипа Гамилтона, это не означает, что он не такой же, как его сластолюбивый отец.
        Будто услышав ее крамольные мысли, Гамилтон-младший отпустил ее руку и с улыбкой представился:
        - Извините, Кристи, мы до сих пор с вами толком не познакомились. Арман Гамилтон, сын этого… - тут он немного помялся, не желая называть вещи своими именами, - этого господина. И, смею вас уверить, мы с ним совершенно разные…
        Кристи стремительно покраснела, выдавая себя с головой и досадуя на саму себя. Ежели бы кто научил ее не краснеть в самые неподходящие моменты, как бы она была тому благодарна!
        Моментально обо всем догадавшись, Арман протянул руку и вновь пленил ее ладонь.
        - Расслабьтесь, право! Я вас не съем. Но, может быть, вы все-таки занятиям предпочтете ресторан?
        Кристи отрицательно затрясла головой, не веря больше в свою способность говорить.
        К ее искреннему удивлению, Гамилтон учтиво согласился:
        - Хорошо, я отвезу вас в университет. Но обещайте, что после окончания занятий вы поедете со мной… Я думаю, они закончатся не позже десяти?
        Кристи с облегчением согласилась, совершенно не веря, что такой великолепный мужчина станет дожидаться ее после занятий, понапрасну тратя время. Просто это способ красиво выйти из создавшегося положения, решила она.
        Они подошли к мощной приземистой машине. Явно дорогой, потому что среди машин в их офисе не было ни одной подобной этой. Она взглянула на марку и чуть было не присвистнула - «порше»! Конечно, Гамилтон может себе позволить подобные изыски. Внутри салона все говорило о достатке: и белая шевровая кожа на сиденьях, и сверкающие приборы, и дорогая радиоаппаратура. В своем простеньком служебном костюме, так не соответствовавшем элегантному салону, Кристи чувствовала себя совершенно подавленной, хотя и пыталась это скрыть.
        Арман подвез ее к университету, потратив на дорогу всего четверть часа, договорился, что будет ждать ее после занятий на этом же месте, и уехал, многообещающе помахав рукой на прощание.
        Пройдя в аудиторию, Кристи устроилась у окна и приготовилась внимательно слушать преподавателя. Но то и дело ловила себя на совершенно посторонних мыслях. Ее голова была занята одним обескураживающим вопросом - куда же они с Арманом поедут, если он и в самом деле за ней приедет? Конечно, после десяти ночная жизнь Нью-Йорка только-только начинается, но ведь ей завтра на работу. Она не знала, работает ли Гамилтон, в их фирме он точно не значился, уж об этом-то она бы слышала. Сын босса, к тому же холостой, - о нем бы столько ходило сплетен…
        После занятий ей пришлось немного задержаться, чтобы договориться с преподавателем о сдаче зачета. Обговорив место и время, она поспешила к выходу, нервно взглядывая на часы. Если Арман приехал, то наверняка уже сердится.
        При выходе из здания ей вдруг ужасно захотелось удрать. Но она превозмогла недостойный порыв и неторопливо пошла туда, где они договорились встретиться. На условленном месте машины Гамилтона не оказалось. Кристи ощутила такие несовместимые чувства, что даже рассердилась на саму себя. Здесь было и облегчение - не надо будет, зажавшись, сидеть за столом на виду у всех и краснеть, вспоминая, каким прибором что едят. Но было и разочарование, которое все больше и больше захватывало все ее существо. Значит, он передумал. Или вовсе не приехал, или, не дождавшись ее в оговоренное время, решил, что она изменила своему обещанию и ушла раньше. Ну что ж, значит не судьба…
        Решительно перекинув ремешок сумочки через плечо, она быстро направилась к метро, но не прошла и двух сотен метров, как была остановлена сильной рукой.
        - Куда ты, Кристи? - Арман был здорово недоволен. - Я торчу здесь уже целый час, а ты умудряешься подойти вовсе не к тому ряду, где мы договорились встретиться, да и еще и уходишь. Хорошо, что я тебя заметил. Я тебя звал, ты что, не слышала?
        Погруженная в собственные мысли Кристи действительно не обращала внимания на окружающий шум, поэтому снова неловко зарумянилась.
        Цепко держа ее за локоть и увлекая к машине, Гамилтон недовольно приговаривал:
        - Ну и рассеянная же ты…
        Усевшись в уже знакомое ей роскошное авто, Кристи почувствовала себя почти счастливой. Это ее и удивило, и насторожило. Разве можно в ее достаточно зрелом возрасте питать пустые надежды? Глядя в недовольное лицо спутника, она виновато извинилась:
        - Прости, я и не заметила, что брожу не по той линии. Если честно, я очень устала, а завтра на работу. Может быть, перенесем нашу встречу?
        Он свирепо ответил:
        - Ну уж нет. Мне тоже с утра на работу, но я же не хнычу. Сколько тебе лет, что ты чувствуешь себя жалкой развалиной?
        - Двадцать два.
        - Я тебя старше на десять лет, но ведь не говорю, что разваливаюсь от пары бессонных ночей…
        Поняв, что взывать к его сочувствию бесполезно, Кристи попыталась прибегнуть к другому аргументу.
        - Но я не могу прийти в ресторан в форменной одежде. Меня все за официантку будут принимать, и то в лучшем случае. Да и чувствовать я себя буду преотвратно.
        Арман оценивающе посмотрел на нее. Ее слова и в самом деле походили на правду. Столь будничный наряд совершенно не подходил для посещения приличного ресторана. Кристи улыбнулась ему такой нежной и открытой улыбкой, что он невольно улыбнулся в ответ, забыв свое недовольство.
        На душе у него непривычно потеплело, и он еще раз бросил на Кристи изучающий взгляд. Арман еще ни разу не встречал такую непосредственную, открытую и обаятельную девушку. Кажется, раньше о таких говорили «очаровательная». Он и не знал, что на свете еще существуют такие. Ему очень не хотелось выпускать ее из своих рук. Даже ее способность заливаться румянцем из-за каждого пустяка казалась ему восхитительной. К тому же из-за своей наивности она не будет сомневаться в его словах и никогда не заподозрит во лжи…
        Что-то прикинув, Арман согласился:
        - Хорошо, ты права. - От этих слов Кристи воспрянула было духом, но напрасно, потому что он тут же предложил: - Давай заедем к тебе, и я подожду, пока ты переоденешься.
        От неожиданности Кристи, как обычно, растерялась и не смогла связно выразить ему свое несогласие. Арман все понял, но сделал вид, что принял ее неразборчивое бормотание за благодарность, и, узнав адрес, погнал машину в нужную сторону.
        К счастью, Двенадцатая авеню, где жила Кристи, находилась совсем недалеко от Колумбийского университета, и вскоре, благополучно минуя пробки, он уже парковал машину возле ее стандартной высотки.
        Кристи надеялась, что Арман останется ждать ее в машине, но он вышел и вместе с ней поднялся на ее двадцать пятый этаж. Войдя в свою чистую и уютную квартирку, Кристи постаралась посмотреть на нее глазами очень богатого человека и снова покраснела. На сей раз от досады. Какой же убогой, наверное, кажется ее милое жилище этому снобу, если даже ее неизбалованная мать называла квартирку бедноватой!
        Но Арман не выказал ни грана неприязни. Наоборот, усмехнувшись одной стороной рта, признал:
        - Здесь уютно. В детстве я, как все малыши, любил прятаться под столами, стульями, создавая маленькое безопасное пространство. Но тут и создавать ничего не нужно. Все и без того словно игрушечное.
        Не зная, комплимент ли это или наоборот, Кристи сурово сказала:
        - Мне нужно принять душ и переодеться. А комната у меня только одна. Поэтому тебе придется сидеть в ней безвылазно. Я буду переодеваться в спальне.
        Пожав плечами, он покорно прошел в комнату.
        Крикнув ему:
        - Можешь налить себе что-нибудь из бара! - Кристи кинулась в спальню, вытащила вечернее платье строгого классического покроя, сшитое еще на школьный выпускной вечер, но до сих пор не вышедшее из моды.
        Порадовавшись, что оно из мягкой немнущейся ткани и гладить его не надо, Кристи быстро нырнула под прохладный душ, принесший ей истинное облегчение. Выйдя, она с вожделением посмотрела на такую мягкую, такую уютную, такую манящую постель и со вздохом разочарования отвернулась. На сей момент это удовольствие ей недоступно…
        И вдруг какой-то чертик внутри ее коварно продолжил эту мысль: если, конечно, не пригласить в нее Армана… Вряд ли он откажется… Испуганно оглянувшись, будто сидевший в соседней комнате гость мог слышать ее крамольные мысли, Кристи принялась натягивать на себя платье и тонкие чулки. Немного поколебавшись, запасную пару чулок с собой все же брать не стала. Конечно, у нее крайне сложные отношения с подобными предметами одежды, но все-таки платье длинное и, ежели что, никто очередной дыры и не заметит. Больше она не собирается менять чулки невесть где. Хватит с нее утреннего приключения.
        Вымытые волосы, подсушив феном, Кристи оставила распущенными - некогда заниматься прическами, сойдет и так. Они пушистым рыжеватым облаком окутали ее плечи. Небольшое декольте она прикрыла подаренной ей на двадцатилетие бабушкой и дедушкой ниткой жемчуга и, чуть подкрасившись, решила, что вполне готова. Подхватив мягкий, в тон платью клатч, прошла в соседнюю комнату.
        Арман стоял у окна, пристально глядя в темное стекло. Кристи удивилась - что он там видит? На улице совершенно темно, а в комнате горит свет. Обернувшись, он обвел ее фигуру чисто мужским взглядом, от которого у нее начало пощипывать кожу по всему телу и напряглись соски, и вынес одобрительный вердикт:
        - Что ж, очень хорошо. - Спохватившись, что его голос звучит, может быть, немного надменно, обаятельно улыбнулся и сказал каким-то особенным, низким ласкающим голосом: - Вы очень хороши, Кристи!
        Как ни странно, но именно этот соблазняющий тембр и привел ее в чувство. Именно таким урчашим голосом их рыжий кот Брамс выпрашивал себе рыбку на обед. Она почуяла не то чтобы фальшь, а какой-то неприятный подтекст, отчего ей представилось большое серебряное блюдо с десертом, которым служила она сама.
        Встряхнувшись, Кристи посмотрела на Армана построжевшими глазами и направилась к двери, заставив его, удивленного этим превращением, двинуться за ней.
        Выходя следом за хозяйкой из дома, он озадаченно хмурил брови. Почему-то именно этот тон, от которого млели все его предыдущие пассии, вызвал у этой скромницы явно негативную реакцию. Поняв, что она гораздо тоньше чувствует нюансы его настроения, чем все его прежние подруги, он решил быть поосторожнее.
        Уже сидя в машине, направлявшейся в сторону Бронкса, Кристи несмело поинтересовалась:
        - А почему ударение в твоем имени не на первый слог?
        - Потому что я наполовину француз. А во французском языке практически у всех имен и фамилий ударения на последний слог. Моя мама из Франции, из предместья Авиньона. У ее родителей там была небольшая ферма. Они с отцом познакомились в Ницце, куда оба приехали на кинофестиваль. С тех пор они вместе.
        Кристи невольно пожалела миссис Гамилтон. С мужем той явно не повезло. Хотя, если она уже столько лет терпит его столь непристойное поведение, то ее что-то держит? Возможно, большие деньги, а возможно, то, что она француженка и, следовательно, католичка? Насколько Кристи знала, в католической церкви развод до сих пор считался явлением постыдным, а разведенная женщина - ущербной. Хотя, возможно, в самой Франции все давно изменилось…
        Отвлекая ее от предположений, Арман затормозил подле сиявшего яркими огнями ресторана. Кристи не сразу смогла разобрать огромные светящиеся буквы над входом -
«А Lа Paris». Чуть склонившись к ней и протянув руку, Арман сам расстегнул на ней ремень безопасности, чуть коснувшись при этом ее бёдра.
        Стараясь справиться с дрожью, вызванной этим явно не случайным прикосновением, Кристи выбралась из машины, посмотрела на мощенный гладким сверкающим камнем пол и неуверенно покачалась на высоких каблуках.
        И зачем только она их надела? Будет теперь спотыкаться, как корова на скользком льду. Хотя к этому платью полагалась именно эта пара обуви, другой у нее нет.
        Будто поняв ее проблемы, Арман предложил ей свою руку, и она панически уцепилась за его локоть, боясь запнуться. Но, к ее удивлению, камень, казавшийся ей поначалу таким гладким, таким скользким, вовсе не скользил, и она несколько расслабилась, ступая по нему уже гораздо увереннее.
        У входа в зал их встречал важный метрдотель в расшитом серебром темно-синем костюме. Кристи знала, что в подобных местах обслуга носит ливреи, но и не подозревала, что они могут быть такими шикарными. Что-то негромко спросив у встречавшего, Арман согласно кивнул и повел ее в относительно небольшой банкетный зал, расположенный в самой глубине ресторана. Зайдя в него, Кристи не сразу поняла, что там происходит, но, поняв, решила по возможности тихо испустить дух.
        Во главе длинного, поставленного буквой «П» стола сидел мистер Гамилтон-старший с очень красивой черноволосой женщиной - по всей видимости, женой. Вокруг - их друзья и родственники, многих из которых Кристи знала по телевизионным передачам и публикациям в прессе.
        Все взгляды обратились к опоздавшим, и Арман, по-хозяйски обняв Кристи за плечи, гордо провозгласил:
        - Как я и обещал, представляю вам милую моему сердцу Кристину Адамс. Надеюсь, в скором времени мы соберемся этим же составом, чтобы отпраздновать нашу помолвку.
        Сначала Кристи не поверила своим ушам, но воцарившееся вокруг пораженное молчание сказало ей, что она не ослышалась. Кровь сначала рванула к сердцу, заставив ее стремительно побледнеть, но через мгновение так же быстро устремилась к щекам, придав им цвет разгорающейся зари. В ее голове стучал единственный вопрос - какая помолвка?! О чем идет речь? Но даже возразить или сердито взглянуть на виновника переполоха Кристи не удалось - гости, придя в себя, громко зашумели. Оглушительно звучали возгласы «наконец-то» и «невеста», от которых ей хотелось зажмуриться и нырнуть под ближайший стол.
        Их усадили во главе стола рядом с четой Гамилтон, и недовольный глава семейства был вынужден провозгласить тост:
        - За будущих жениха и невесту!
        Арман заботливо вложил в холодные пальцы Кристи фужер с шампанским, и она послушно принялась пить, почти не ощущая предупреждающе колющих ей нос шипучих иголочек. Она не могла поверить, что все это происходит наяву. Еще сегодня утром все было как всегда, все как обычно - и вдруг…
        Ее ослепила яркая вспышка, и нахальный фотокорреспондент показал ей в знак одобрения большой палец. Она с ужасом поняла, что завтра ее фотография в кругу одного из самых богатых семейств Америки появится во всех газетах страны. И ее увидят все. И родители, и сослуживцы. Как же она будет дальше жить, когда выяснится, что это просто шуточка задумавшего порезвиться богача?
        От возмущения и безысходности у Кристи даже голова закружилась, и она повернулась к Арману, желая потребовать объяснений, но тут объявили вальс новобрачных и по требованию собравшихся, желавших полюбоваться кроме старой четы Гамилтон и новой парой, Кристи была вынуждена подняться.
        Арман крепко прижал ее к себе и быстро закружил в стремительном вальсе. Кристи всегда танцевала хорошо, недаром она почти все свои школьные годы усердно тренировать в студии спортивных танцев, и это спасло ее от конфуза, ее тренированные ноги двигались сами по себе, независимо от хозяйки. Арман ободряюще ей улыбался, обнажая белоснежные зубы, а ей хотелось залепить ему пощечину. Впервые в жизни Кристи захотелось ударить человека! Но до сего момента над ней никто так и не надсмехался.
        Арман, чуть улыбаясь, поднял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Наклонясь к ее уху, чуть слышно проговорил:
        - Я позже тебе все объясню. Не волнуйся, все будет хорошо.
        Кристи не поверила. Как может быть хорошо, если хорошо уже не будет никогда! Прощай ее такая замечательная, такая спокойная, тихая жизнь! Она представила сплетни, разговоры, нагловатые расспросы, и чуть не застонала вслух. Что будет, что будет…
        Кристи почти с ненавистью взглянула в ублаготворенное лицо партнера. Ему-то хорошо! Использовал ее для решения каких-то своих проблем, а страдать будет она одна… Внезапно ее обожгла отвратительная мысль: возможно, он просто пытается прикрыть ею какие-то свои шашни? Вдруг он связался с замужней женщиной, об этом узнал ее муж - и теперь ему грозит скандал? Или, что еще хуже, он голубой и пытается утаить свою нетрадиционную ориентацию от родных и друзей таким экстраординарным способом?
        Это было вполне вероятно, и Кристи чуть не заплакала, поняв, что совершенно не хочет быть занавесом, скрывающим недостойные наклонности Армана.
        По залу плавно и чинно скользила эффектная чета старших Гамилтонов, а Арман вместе с Кристи выписывал вокруг них лихие круги. Ее развевающееся золотистое платье вкупе с рыжеватыми волосами создавало вокруг них солнечный ореол, подчеркивающий красоту пары, и, когда танец закончился, их наградили громкими аплодисментами и криками «браво!».
        Сев на место, Кристи не сразу справилась с головокружением. Арман снова сунул ей в руку шампанское, но пить она больше не стала, понимая, что спиртное на голодный желудок не лучший выход из создавшегося дикого положения.
        К ним подходили, поздравляли, но она все никак не могла избавиться от ощущения полнейшей нереальности происходящего. Чтобы перебить чувство голода, съела пару тарталеток с восхитительно вкусным содержимым, но даже не обратила на это внимания, не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Все вокруг было как в густом тумане, и она лишь молча улыбалась в ответ на нескончаемые поздравления, предоставив Арману отвечать за них обоих.
        Но вот торжественная часть закончилась и начались танцы для всех. Миссис Гамилтон пригласил кто-то из гостей, и Кристи с удовольствием смотрела на прелестную, очаровательно улыбающуюся женщину, танцующую с немолодым статным господином. Мать Армана была так мила, что Кристи с недоумением покосилась на его отца, не понимая, как можно вести подобный образ жизни, имея такую обворожительную жену. Филип Гамилтон в это время о чем-то беседовал с двумя мужчинами в помпезных черных фраках. Это одеяние было так непривычно для ее глаз, что Кристи несколько минут изумленно на них пялилась. Она-то думала, что в нынешнее время никто так не одевается, и вновь ошиблась.
        В самом деле, половина мужчин в зале были во фраках, другая половина - в смокингах. Она сокрушенно перевела взгляд на свое платье, на фоне местных разодетых дам казавшееся простеньким и провинциальным. Но ведь оно так и есть - платье и в самом деле простенькое и провинциальное. Но других у нее нет. Внезапно подумав, что теперь ей придется поменять весь свой гардероб, она поразилась. С чего это в ее голову приходят такие далекоидущие мысли? Наверняка после этого помпезного вечера Арман ей все объяснит, извинится, и все пойдет по-прежнему. Хотя она вряд ли сможет жить так, как раньше…
        Оркестр заиграл медленный танец, и Арман вновь пригласил свою предполагаемую невесту. Кристи с легкой укоризной в глазах подала ему руку, и они пошли на танцпол, где смешались с другими парами. Он уверенно вел ее в танце, одной рукой придерживая за талию, а другой заставив положить голову на свое плечо. Кристи слушала доносившиеся до нее сквозь плотную ткань мерные удары его сердца и машинально их считала: раз, два, три…
        Убедившись, что за ними никто не наблюдает, она негромко спросила:
        - И для чего все это?
        Он не понял.
        - Что «все»? Слишком интимный танец или объявление о намерениях?
        Чисто прагматический термин в таком личном деле посмешил Кристи, и она рассмеялась нервным смехом.
        - Я всегда была уверена, что в чужие сани садиться не нужно, - но что делать, когда тебя в них сажают насильно?
        Он сжал ее руку и пояснил:
        - Что-что… Ехать и получать удовольствие, конечно…
        Но вот насчет последнего пожелания у Кристи были серьезные возражения. Какое удовольствие он имеет в виду? Вернее, даже - чье? Потому что уж она-то точно никакого удовольствия не испытывала. Смущение, недовольство, страх - вот далеко не исчерпывающий список ее ощущений. Удовольствия среди них не было и в помине. Едва закончился этот танец и они вернулись на свои места, как снова зазвучала музыка и Кристи пригласил ее Самый Главный Босс. От напряжения у нее мелко подрагивати колени, и она, с трудом передвигая немеющие ноги, вышла вслед за ним.
        Обняв ее и держа на вполне приличном расстоянии, Филип спросил:
        - Теперь, когда мы с вами почти родственники, вы позволите мне задать вам несколько вопросов?
        Кристи обреченно прошелестела:
        - Конечно…
        Мистер Гамилтон удовлетворенно кивнул и приступил к допросу:
        - Как долго вы знакомы с моим сыном?
        Сказать, что несколько часов, Кристи не могла, боясь с головой выдать Армана, поэтому постаралась ответить как можно неопределеннее:
        - Долго, не долго… Это такие абстрактные понятия, вы не находите?
        Он как-то странно крякнул.
        - Вы намекаете на мое недолгое знакомство с женой? Что ж, похоже, вы и впрямь знакомы с Арманом гораздо дольше и ближе, чем я думал. Он не выдает семейных тайн посторонним. Но мы и в самом деле познакомились с Мишель утром, а вечером я уже сделал ей предложение. И не ошибся. Вы в курсе, что мы сегодня отмечаем тридцатипятилетие нашей супружеской жизни?
        Кристи помнила те слова, что Арман говорил отцу возле их офиса, и утвердительно кивнула головой.
        - Вы познакомились с миссис Гамилтон в Ницце?
        Чуть прикрыв глаза, мистер Гамилтон пустился в воспоминания.
        - Да. Она была такая прелестная, такая живая, что удержаться было невозможно.
        Кристи добавила:
        - Она и сейчас прелестная и живая. Я еще не видела настолько очаровательных женщин.
        Чуть встрепенувшись, он посмотрел на жену, будто впервые увидев.
        - Да, конечно, Мишель всегда хороша. В любой ситуации на высоте.
        В его внешне одобрительном голосе Кристи послышалась откровенная скука. Что ж, за тридцать пять лет супруга ему надоела, этого не скрыть. Кристи думала, что он будет просить ее не говорить жене о приглашении в ресторан, но ничего такого не произошло. Он пожелал ей счастья и добавил:
        - Вы чем-то очень напоминаете Мишель в молодости - такая же открытая и нежная. Надеюсь, у вас с моим сыном все будет хорошо.
        Поклонившись в благодарность за танец, он усадил Кристи на место и снова принялся о чем-то разговаривать с очередной партией гостей. Кристи показалось, что он не теряет времени зря и даже на семейном празднике ведет чисто деловые переговоры. Поймав удрученный взгляд предполагаемой свекрови, она почувствовала к ней жалость. Стоило ли ради жизни в роскоши терпеть столь откровенное пренебрежение к себе со стороны мужа? Или Мишель просто до самозабвения любит его?
        Заметив предупреждающий взгляд Армана, Кристи смутилась и покраснела. Вот ведь сколько раз говорила себе - не лезь в чужие дела, но все равно ей неймется!
        Сделав вид, что всем довольна, она попросила у проходящего мимо официанта чашечку кофе с пирожным. Кофе был очень хорош - настоящий французский черный кофе без молока и сахара. Правда он слишком бодрит, но Кристи надеялась, что после сегодняшних передряг все равно уснет как убитая, стоит ей лишь добраться до вожделенной кровати.
        Арман, следивший за ней с непроницаемым выражением лица и немного утомленной улыбкой, предложил:
        - Потанцуем еще или ты хочешь домой?
        Кристи с удивлением на него посмотрела и вернула его же подколку:
        - Во сколько же ты сегодня встал, если еще способен танцевать?
        Ответ ее поразил:
        - Я сегодня вообще не спал. Еще вчера я был в Сан-Франциско. Ночь провел в самолете, а утром встретил тебя. Так что, если честно, я с ног валюсь от усталости.
        Кристи обрадованно вскочила.
        - В таком случае, что мы тут делаем?! Едем домой!
        Он медленно встал за ней. Обхватив ее за талию, подвел к родителям и попрощался. Подав Кристи тонкую ухоженную руку, Мишель мягко произнесла:
        - Очень рада познакомиться с вами, Кристина. Мне всегда очень хотелось иметь такую милую дочку, как вы. И вот моя мечта скоро осуществится.
        Кристи стало ужасно не по себе. Ей очень не хотелось обманывать эту приветливую даму.
        Слегка поклонившись, Арман попрощался и повел Кристи к выходу, раскланиваясь на ходу с вовсю веселившимися гостями. Уходить никто из них явно не собирался. Для Кристи это было весьма странно.
        - Неужели никто из них не работает? - Она не могла понять, как можно протанцевать всю ночь и потом как ни в чем не бывало сидеть в офисе.
        - У большинства из них нет твердого распорядка дня. Ты же видишь - здесь политики, финансисты, высшие менеджеры крупнейших компаний. Любой из них может позволить себе поваляться завтра в постели подольше.
        Кристи взглянула на большие настенные часы в фойе и поправила его с тягучим вздохом:
        - Сегодня. Уже сегодня. - На его недоуменный взгляд уточнила: - Три часа ночи. День начался.
        Арман сочувственно рассмеялся.
        - Что ж, похоже, спать тебе сегодня не придется. Во сколько ты встаешь?
        Поскольку Кристи удалось снять квартиру недалеко от работы, она с некоторым облегчением признала:
        - Довольно поздно, полвосьмого. Езжу только на метро, без пересадок, поэтому на дорогу трачу всего полчаса. И успеваю приходить в офис за пятнадцать минут до начала работы, чтобы не злить мистера Симпсона понапрасну.
        Арман склонился к ней и прошептал на ухо:
        - Ну, теперь ты вполне можешь позволить себе позлить своего начальника, придя на работу попозже. Гарантирую, тебе никто и слова не скажет.
        Кристи содрогнулась от этого предложения.
        - Нет-нет! Не хочу сплетен и всего, с ними связанного. Я буду работать как обычно.
        Арман хотел добавить, что «как обычно» вряд ли получится, но не стал. У Кристи было такое испуганное лицо, что ему невольно захотелось обнять ее и защитить от всех устрашающих ее химер. У него даже рука сама взметнулась, чтобы улечься на ее плечо, но тут она холодно спросила:
        - Теперь ты мне объяснишь, наконец, с чего это обещанный мне заурядный вечер в ресторане превратился в подобный кошмар?
        Арман тихо засмеялся.
        - Милая, день если не помолвки, то первого знакомства с родными жениха вряд ли можно называть кошмаром. Я бы, во всяком случае, не стал.
        Кристи с достоинством поправила, с трудом сдерживая зевоту:
        - Ну, я - это не ты. И ты мне не жених, что бы ты ни заявлял своим родственникам. Во всяком случае, я от тебя предложения руки и сердца не слышала и согласия на брак не давала.
        Арман невольно отметил прозвучавшие в этом не слишком категоричном голосе нотки самоуважения. Подобного он от этой застенчивой девчушки не ожидал. Почему-то казалось, что она рассыплется в благодарностях и, по меньшей мере, кинется ему на шею. Ошибся. Ему захотелось рассмотреть этот нестандартный экземпляр слабой половины человечества повнимательней. Что он и попытался сделать…
        Перед ним стояла милая, но заурядная девушка. В любом другом случае он на нее и внимания бы не обратил. Но экстраординарная ситуация, в которой он ненароком увяз, требовала и соответствующих мер. Хотя, нужно признать, он поспешил, отнеся Кристи Адамс к когорте тех, кем можно легко управлять. Чтобы не дать этой девушке повода проявить явно не свойственную ей решительность, он немного притормозил.
        - Давай поговорим завтра? То есть сегодня, но попозже. Я жутко хочу спать и, боюсь, просто не смогу все тебе нормально объяснить. Да и ты вряд ли сможешь воспринять мои слова адекватно. Так что давай отложим разговор до вечера. Согласна?
        Поскольку именно в этот момент рот Кристи раздирал неприличный зевок, она смогла лишь посмотреть на него большими усталыми глазами и покорно кивнуть.
        Сев в машину, он постарался встряхнуться, чтобы не уснуть за рулем. Для бодрости включил радиоканал для тех, кто за рулем, и повел машину под бравурную музыку и глуповатые шутки диджея.
        Несмотря на громкий шум, Кристи не смогла преодолеть сонливость и задремала, проснувшись только тогда, когда машина затормозила возле дома. Она хотела выйти, но вовремя спохватилась. Это была вовсе не ее стандартная многоэтажка. Это был роскошный особняк в викторианском стиле.
        - Что это? - Она так устала, что даже не смогла рассердиться.
        - Это дом моих родителей. Я живу здесь же, в левом крыле, практически изолированном от основного здания. Места нам вполне хватит. У меня отдельный вход, так что сталкиваться с остальными обитателями особняка мы не будем.
        Кристи откинулась на спинку сиденья, стараясь превозмочь усталость. Не сразу, но это ей удалось, и она довольно решительно сказала:
        - Нет. Этого не будет. Я даже не понимаю твоих мотивов, из-за которых ты выставил меня на посмешище. А уж жить с тобой здесь или еще где бы то ни было вовсе не собираюсь. Отвези меня домой, или я пойду ловить такси.
        Внимательно посмотрев на встревоженное лицо девушки, Арман чертыхнулся и погнал машину к ее дому. И почему ему казалось, что она безропотно согласится на все его условия?
        Кристи старалась не задремать и, когда на этот раз он притормозил возле ее дома, сумела вежливо его поблагодарить. Она нащупывала ручку дверцы, когда услышала его слова:
        - А может, мне остаться у тебя? По крайней мере я не попаду в аварию. - Она изумленно посмотрела на него, а он искушающе добавил: - Сил на то, чтобы сделать эту ночь незабываемой, у меня вполне хватит…
        Кристи громко фыркнула.
        - Ну, если сил хватит на это, то вполне хватит и на то, чтобы целым и невредимым доехать до своего дома! И не провожай меня, пожалуйста!
        Недовольный такой демонстрацией независимости, Арман с высокомерным выражением лица небрежно буркнул «до встречи!» и тут же уехал, осуждающе взревев мотором. Выскочив из машины, Кристи почти на автопилоте добралась до своей квартиры и, впервые в сознательной жизни не приняв на ночь душ, упала в постель. Она тут же уснула мертвецким сном.

3
        Будильник не просто звонил. Он подпрыгивал от негодования и злости и издавал настолько заполошные звуки, что Кристи испуганно села на кровати, не в состоянии понять, что случилось. С трудом сообразив, в чем дело, выключила его и только тогда посмотрела на циферблат. От ужаса у нее зашевелились волосы на голове. Бог ты мой! Восемь часов! Бедняга надрывался полчаса, а она и не слышала!
        Вскочив, она кинулась в ванную. Летая по квартире со скоростью приближающегося к земле метеорита, оделась и опрометью выскочила на улицу. Она бежала почти всю дорогу, но все равно пришла на свой этаж всего за пять минут до начала работы.
        К ее удивлению, встречавший сотрудников мистер Симпсон, ничего не сказав, манерно поклонился ей в знак приветствия. Стараясь не думать, с чем может быть связана подобная лояльность, Кристи поздоровалась и ужом проскользнула на свое рабочее место. Едва успела включить компьютер, как раздался грозный звонок, объявляющий о начале рабочего дня.
        Обычно Кристи спокойно относилась к этим малоприятным трелям, но сегодня они сильно ее раздражали. И к чему в современном офисе поддерживать средневековые обычаи? Она принялась за дела и вдруг почувствовала, что ее обычно вполне адекватный мозг сегодня соображать отказывается напрочь. Конечно, его трудно за это винить: почти бессонная ночь, тяжелый день накануне и в довершение всего - отсутствие бодрящей подпитки в виде привычной чашечки кофе поутру. Ей отчаянно хотелось выпить хотя бы стакан воды, но даже такой малости она себе позволить не могла, кожей чувствуя пристальный взгляд босса через стеклянные стены его кабинета.
        Ровно в десять телефон на ее столе внезапно мелко затрясся, издавая требовательный трезвон. Кристи осторожно, как опасную тропическую змею, взяла трубку и, даже не успев представиться, услышала взыскательный голос вице-президента по работе с персоналом:
        - Мисс Адамс! Зайдите ко мне!
        Едва найдя в себе силы ответить:
        - Да, сэр! - она встала и побрела к выходу, стараясь превозмочь трусливую дрожь, родившуюся где-то в глубинах голодного желудка.
        Лишь дойдя до середины длинного помещения, Кристи вспомнила, что в зонах для отдыха сотрудников стоят кофейные автоматы и она вполне может позволить себе по дороге стаканчик кофе. Хотя кофе в автоматах был отвратительным, но теперь ей не до изысков.
        Кинувшись обратно, Кристи вытащила из сумочки пригоршню мелочи и, зажав ее в кулаке, поспешила к выходу. Дойдя до автомата, опустила в него монеты и, с нетерпением дождавшись, когда в пластиковый одноразовый стаканчик нальется темная коричневая жидкость, осторожно отпила один глоточек.
        Кофе был горячий, быстро пить она не могла, боясь обжечься, поэтому провела у автомата почти десять минут вместо двух, невольно оттягивая страшноватый визит. Взбодрившись, с высоко поднятой головой отправилась на этаж, где располагался высший менеджмент «Энтерпрайз глобал». В ее мозгу вертелась пренеприятная мысль - для чего ее вызвали в такое тоскливое место? - но она старательно гнала ее, убеждая себя, что ничего страшного, за что ее могли оштрафовать или даже уволить, не совершила.
        Отворив уже знакомую ей по вчерашнему визиту массивную дверь, Кристи с трепетом переступила порог приемной. Не сочтя нужным оторваться от экрана монитора, уже знакомая ей секретарша мельком взглянула на посетительницу, скривила пренебрежительную гримасу и молча указала пальцем в сторону кабинета вице-президента по работе с персоналом. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Кристи постучала и, услышав недовольное «войдите», шагнула внутрь. Как и у всех высших менеджеров компании, здесь сидела еще одна секретарша, на сей раз довольно приятная дама средних лет в темно-синем, как у стюардессы, костюме. С дежурной улыбкой на накрашенных губах она предложила присесть и по внутренней связи доложила о прибытии приглашенной. Услышав из динамика холодное «пусть зайдет», Кристи нервно кивнула и, сжавшись, как перед прыжком в ледяную воду, вошла в кабинет.
        Мистер Моран, получивший утром от босса весьма и весьма нестандартную директиву, был откровенно зол. Он терпеть не мог девиц, делающих карьеру лежа на спине. Но поделать ничего не мог - Филип Гамилтон не терпел ослушников. «Энтерпрайз глобал» была одной из тех редких в нынешнее время компаний, акции которых никогда не появлялись в свободном обороте и находились у членов одной семьи, поэтому слово владельца, то бишь президента, было законом для всех его сотрудников, и заместитель президента по кадрам в этом списке исключением не был.
        Мистеру Морану пришлось вызвать эту прыткую шлюшку, чтобы сообщить ей о награде за прошедшую, весьма плодотворную для нее ночь.
        Даже не предложив сотруднице присесть - а это было для него высшим знаком нерасположения, поскольку, будучи воспитан в английском духе и, следовательно, считая, что мужчина обязан оказывать женщине хотя бы минимальные знаки внимания, - он холодно спросил:
        - Насколько я знаю, вы заканчиваете Колумбийский университет?
        Кристи с невольной гордостью кивнула.
        - Да, сэр. Через полгода, если все будет нормально, получу степень магистра.
        Вице-президент зло проскрежетал, неприятно удивив ее своим неприязненным тоном:
        - Замечательно. Тогда вы вполне достойны повышения. Распишитесь вот здесь. - И он ткнул пальцем в какую-то лежащую перед ним на столе бумажку.
        Вспомнившая недавно сданную ею юриспруденцию, Кристи робко попросила:
        - А можно я сначала прочитаю?
        Мистер Моран пренебрежительно передернул плечами.
        - Ну, только не говорите мне, что не знаете, что там написано.
        Уязвленная такой антипатией, она обиженно призналась:
        - Но я и вправду не знаю.
        Мистер Моран недоверчиво отвернулся к окну, а Кристи, прочитав-таки поданный ей для подписи лист, с легкой паникой поняла, что ее щеки вновь заливает стыдливый румянец, будто она и впрямь в чем-то виновата. В приказе, уже подписанном президентом компании, ясно указывалось, что мисс Кристина Адамс назначается вторым заместителем начальника отдела статистики и анализа. Но ведь она ничего не делала для того, чтобы получить это место, а вот мистер Моран, видимо, уверен в обратном.
        Предположив, что это результат ее вчерашнего выступления в роли предполагаемой невестки Самого Главного Босса, Кристи попыталась нервически отказаться:
        - Что вы, я не могу! Мистер Симпсон будет против!
        Вице-президент по работе с персоналом противно захихикал, как мелкий подлый бес, затем ехидно произнес:
        - Это он и предложил эту должность. - И добавил про себя: пока президент не предложил ему уволиться, чтобы освободить место для бесподобной мисс Адамс…
        Не подозревавшая ничего подобного Кристи испуганно пролепетала:
        - Но я же не справлюсь…
        Насмешливо прервав ее словами:
        - Уже справились! - мистер Моран величественным жестом отослал ее обратно.
        Едва за Кристи закрылась дверь, он вытер испарину со лба и вздохнул, признавая, что босс совсем спятил, раздавая немаленькие должности за постельные утехи. Конечно, раньше он подбирал подобных курочек подальше от своей конторы и расплачивался, как правило, наличными, но ведь все когда-то случается впервые. Вопрос в том, закончится ли подобная практика повышения на мисс Адамс или пойдет-покатится, как снежный ком? И не станет ли их офис похож на приют для девиц облегченного поведения? Он с горечью попенял себе на потерю чутья - ведь еще вчера был уверен, что такая девушка, как Кристина, ни на что подобное не пойдет. Стареет, видимо…
        Вернувшуюся в отдел Кристи ждал новый неприятный сюрприз. Мистер Симпсон с ехидненькой улыбочкой приказал перенести ее вещи в отдельный кабинет, расположенный рядом с его кабинетом. Сослуживцы тоже встретили ее гадливыми, всепонимающими усмешками и странными пожеланиями «так держать».
        Кристи было отчаянно стыдно - но что она могла поделать? Она и не предполагала, что мистер Филип Гамилтон решит выразить ей свое расположение подобными сверхстремительными темпами да еще столь странным способом.
        Кабинет был просторный, чего нельзя было сказать о ее прежнем месте работы. В углу, отведенном под хозяйственные нужды, на небольшом кофейном столике стояла уже заправленная кофеварка, что наполнило душу Кристи искренней благодарностью. Немедля ее включив, она налила в кружку терпкий напиток и принялась дальше осваивать выделенную ей территорию. Кабинет был очень удобным, со светлыми стенами и двумя высокими шкафами. Можно было даже посмотреть в настоящее окно, что в их офисе предоставлялось только большим начальникам - здание небоскреба, как и большинство подобных зданий в деловом центре Нью-Йорка, было квадратным, и половина кабинетов не имела естественного освещения. В них создавали имитацию, правда очень похожую. А у нее - надо же - собственное окно! Пожалуй, это было самым ценным приобретением в ее новом, пока еще не освоенном начальственном статусе.
        В просвете между двумя высившимися перед офисом небоскребами по синему небу плыли полупрозрачные облачка, напомнившие Кристи эфемерную вуаль невесты. При мысли о мифической помолвке она горько вздохнула. А что с ней будет, когда весь этот мираж рассеется? Выгонят без выходного пособия?
        Отрывая ее от грустных мыслей, в кабинет шустро, стараясь не попасть на глаза начальству, заскочило несколько сослуживиц, с которыми Кристи поддерживала дружеские отношения. Осмотревшись, одна из них, Вики, закатила глаза и простонала:
        - Как здорово! Мне бы так!
        Кристи была им рада, но боялась ненужных расспросов. Что она могла им сказать? Что они с сыном Самого Главного Босса совместно разыграли папочку? Об этом даже вспоминать не хотелось, не то что говорить.
        Оглядев все вокруг и получив по пластиковой чашечке кофе, гостьи расселись кто куда, потому что в кабинете вновь испеченного второго заместителя было всего три стула для посетителей, а посетительниц в два раза больше. Поздравив Кристи с повышением, они все-таки осторожно поинтересовались, почему оно совершилось столь скоропалительно.
        Они были уверены, что мистер Симпсон об этом ничего не знал. С утра он был в нормальном, то есть крайне придирчивом, настроении, но после визита к мистеру Морану ходил с таким кислым выражением лица, будто его без перерыва заставляли жевать лайм, и не просто придирался, а натурально рычал на всех, встречающихся у него на пути.
        - Может быть, ты нам что-то объяснишь? - Это было спрошено как бы между прочим, но в ожидании разъяснения все затаили дыхание.
        Кристи на это ничего им сказать не могла, лишь снова покраснела и уткнулась пристальным взглядом в пробегающие за окном облака, словно силясь прочитать на них ответ.
        Немного нахмурив лобик, Абби, самая красивая из них, заявила:
        - Знаешь, Кристи, если бы мы тебя не знали, то решили бы, что ты переспала с Гамилтоном. Говорят, он очень щедро благодарит своих любовниц.
        Покраснев еще больше, Кристи закашлялась. О каком Гамилтоне идет речь? Она едва не стала любовницей младшего Гамилтона, это так…
        Прерывая их миленький разговор, в комнату заглянул мистер Симпсон. Заметив замерших в ожидании массовых репрессий девушек, он сердито насупился, но вместо нотации неожиданно произнес елейным голосом с весьма явственными ехидными интонациями:
        - Милая мисс Адамс! Поскольку телефон вам еще не подсоединили, у меня для вас сообщение: вам звонила миссис Крепс и просила передать, что вас приглашает на ланч мистер Гамилтон. Он будет вас ждать в своем кабинете ровно в час дня.
        Пока Кристи соображала, который из Гамилтонов ее приглашает, гостьи, решив, что повышение дано их коллеге по весьма понятным причинам, с неприязненными минами покинули ее кабинет.
        Кристи растерянно посмотрела им вслед, понимая, что от нее теперь отвернутся все, кто раньше по-доброму к ней относился. Что за досадное недоразумение! И как ей теперь себя вести? Попытаться что-то объяснить или не стоит?
        Пока Кристи в полном раздрае чувств пыталась разложить перепутанные при переноске бумаги, наступило время ланча. Старательно причесавшись и одернув форменный костюм, она поплелась наверх. Как и следовало ожидать, сослуживцы, между которыми новости распространялись с быстротой электронной почты, ее игнорировали, демонстративно не отвечая на ее несмелые улыбки.
        После того как на ее робкое приветствие не ответили две высокомерно задравшие носы дамы, которых она считала своими добрыми приятельницами, Кристи и вовсе упала духом.
        Перед апартаментами босса она напряглась, зачем-то яростно потерла вспотевшие от страха ладони и лишь потом вошла в большую круглую приемную, где уже побывала и вчера, и сегодня.
        Там перед столом секретарши стоял мистер Моран и что-то нервно говорил, постоянно взлохмачивая и без того лохматые волосы. Миссис Крепс со скучным выражением лица безмолвно ему поддакивала, кивая головой. Завидев Кристи, они оба резко замолчали, и у нее сложилось досадное впечатление, что говорили они о ней. Причем не слишком приятные вещи.
        Секретарша сухо сказала:
        - Можете пройти прямо в кабинет. Мистер Гамилтон ждет вас.
        Кристи помедлила, не желая так запросто наведываться в святая святых, но миссис Крепс с неприятными нотками в голосе ее приободрила:
        - Идите-идите, чего вам-то стесняться?
        Она так подчеркнула слово «вам-то», что Кристи сконфуженно покраснела. Ну почему все вокруг думают о ней обязательно самое плохое? Даже не пытаясь оправдываться, она прошла к огромным дверям с надписью «президент» и медленно их распахнула. За ними оказалась еще одна просторная комната с личным секретарем, симпатичным мужчиной средних лет, одетым в серый костюм-тройку. Вежливо поднявшись при ее появлении, он проводил посетительницу к кабинету президента и, негромко постучав, распахнул перед ней двери.
        Здесь она никогда не была, и ее поразили размеры занимаемого Филипом Гамилтоном помещения. Он был чуть ли не вполовину всего этажа. Вдоль всей наружной стены шло огромное, от потолка до пола, окно. И вид из него открывался сказочный - видна была даже излучина Гудзона и часть Бронкса, расположенного на другой стороне реки.
        Подле окна стоял внушительного вида палисандровый стол, уставленный компьютерами, телефонами, факсами и прочей офисной техникой. Противоположная от окна сторона была сплошь заставлена книжными шкафами с толстыми томами в роскошных позолоченных переплетах. Под ногами мягко пружинил персидский ковер с длинным ворсом, в котором путались невысокие каблуки ее черных офисных туфель.
        Но самого мистера Гамилтона в кабинете не было. Кристи растерянно оглянулась, не зная, что же ей делать, но тут один из книжных шкафов бесшумно повернулся и появился завязывающий галстук босс.
        По-родственному чмокнув Кристи в щеку, он поздоровался и сказал:
        - Извини за задержку, но мы с женой едем на ланч в один из лучших ресторанов и мне хочется выглядеть соответственно.
        Кристи совсем смешалась.
        - Соответственно? А пустят ли меня туда? Ведь на мне заурядная форма обычного служащего! - И она обвела себя рукой.
        На мистера Гамилтона ее паническое высказывание не произвело никакого впечатления. Он благодушно утешил перепуганную девушку:
        - Ты в любом наряде хороша, дитя мое. А соответствовать я хочу своей жене, а вовсе не ресторану. Мишель всегда одевается шикарно, хотя предполагается всего-то небольшой семейный ланч. Ты ей очень понравилась, и она захотела познакомиться с тобой поближе. Наверное, почувствовала в тебе родственную душу.
        Воспрянувшая духом Кристина вежливо приняла предложенную боссом руку, и они вышли из кабинета как давно знакомая пара.
        У ожидавших их в приемной миссис Крепс и мистера Морана от явленного Гамилтоном и Кристи единодушия еще больше вытянулись лица. Их неодобрение подпиталось и предупреждением босса:
        - Возможно, мы задержимся, миссис Крепс. Предупредите, пожалуйста, мистера Симпсона! - И пара, непринужденно болтая, вышла из приемной под откровенно презрительными взглядами недовольных их свойскими отношениями служащих.
        Пока Гамилтон и Кристи проходили подлинному коридору, их провожала масса насмешливо презрительных взглядов. А когда они вышли из лифта на нервом этаже, то попали прямо-таки под перекрестный обстрел. Кристи ежилась, физически ощущая эти взгляды на своей коже, а самоуверенный мистер Гамилтон или настолько к ним привык, что не обращал внимания, или делал вид, что ему все равно.
        Даже вымуштрованный водитель президента не смог сдержать саркастичной гримасы, увидев их вместе. Сев в машину, Гамилтон тотчас поднял разделявшую пассажиров и водителя перегородку, заставив последнего думать черт-те что.
        Остановившись подле одного из самых модных в Манхэттене ресторанов, шофер церемонно открыл дверцу и помог выйти Кристи, успевшей поймать его понятливый взгляд. Таким смотрят на глуповатую девчонку, готовую ради выгоды забыть все свои моральные принципы, мелькнуло у нее в голове, пока из машины выбирался мистер Гамилтон.
        Но тут, к удивлению водителя, из соседней, только что подъехавшей, машины выпорхнула миссис Гамилтон и, по-свойски расцеловав девицу в обе щеки, подхватила ее под руку и повела внутрь, о чем-то быстро расспрашивая. Пораженный шофер, по-плебейски почесав в затылке, наконец-то догадался, что дело обстоит вовсе не так, как ему, да и всем другим, представлялось. Громким свистом подозвав к себе уличного разносчика газет, он купил «Нью-Йорк таймс». Едва раскрыл страницу светских новостей, как ему в глаза бросилась фотография Гамилтона-младшего, целующего Кристи, и подпись: «Вчера вечером Арман Гамилтон официально сообщил своим близким, что нашел свою половину и в самом ближайшем времени намерен жениться».
        Изумленно округлив глаза, водитель признал, что был несправедлив к малышке Адамс. Нырнув в машину, он набрал по личной линии босса номер Дженни Крепс и, когда ему ответил ее немного чопорный голос, выпалил:
        - Дженни, ты читала последние газеты? Немедленно купи! Для тебя это будет сюрприз! Надеюсь, приятный! - И отключил телефон, оставив озадаченную секретаршу сгорать от нетерпения.
        Позвонив в отдел охраны, она попросила купить и принести ей свежую прессу со светской хроникой. Пока ждала заказанное, решила просмотреть поступившую этим утром почту, в которой были и газеты, но исключительно профессиональной направленности. Впрочем, на последних страницах у них иногда проскакивали и городские сплетни.
        Взяв газету «Финансы и торговля», она развернула последнюю страницу и ахнула: на фотографии в окружении родных и друзей красовались Арман Гамилтон и Кристина Адамс. Лица у них были немного странными: у него, как обычно, весьма самодовольным, а у нее смущенно-растерянным и вместе с тем озадаченным. Но, зная особенность Кристи смущаться и краснеть по каждому пустяку, миссис Крепс не придала этому значения.
        Чуть подрагивающей рукой набрав номер Морана, она прошептала в трубку:
        - Пол! Иди скорей ко мне!
        Тот, крайне удивленный, немедленно пришел. Неверящими глазами прочитав последние новости, обессиленно опустился на стул.
        - Вот это да! Девчушка займет в этом семействе гораздо более прочные позиции, чем я предполагал. Что ж, надо признать, мы были не правы, устраивая ей дурацкую обструкцию. Но почему она ничего нам не сказала?
        Миссис Крепс хотелось намекнуть на крайне однобокую направленность его мыслей, но, сдержавшись, допустила лишь незначительный выпад в сторону недалекого начальника:
        - Да потому, что слишком стеснительна. Мне даже кажется, что именно по этой причине ее и выбрал Гамилтон-младший. Чтобы лишнего не говорила и хлопот не доставляла. Жены с таким характером, как правило, не спрашивают, где их муженек шатался всю ночь…
        Немного оторопевший от таких умозаключений мистер Моран неопределенно взмахнул рукой, не одобряя, но и не отвергая подобные выводы.
        - Не знаю, не знаю… Что в этой скоропалительности есть какой-то неприятный душок, ты права. Но, надеюсь, не до такой же степени. Мне теперь нужно принять меры к исправлению создавшегося положения. Пойду сообщу сногсшибательную новость начальникам отделов. Не знаю даже, приятная она или нет.
        Дженни не поняла:
        - А что тут может быть неприятного?
        - Сплетни, мой друг, сплетни. Теперь опасная информация может достигать ушей босса напрямую, минуя всякое сито. Ты понимаешь?
        Но секретарша не понимала.
        - Мы здесь что-то преступное совершаем, что нам нужно бояться всякой ерунды?
        - Нет, конечно. Но ведь любую ерунду можно так преподнести…
        Миссис Крепс решительно воспротивилась:
        - Да ничего ему Кристи передавать не станет. Не такой она человек.
        Моран задумчиво протянул, не зная, соглашаться ему или нет:
        - Возможно, да. А возможно, и нет…
        Фыркнув, секретарша босса вспомнила свои прямые обязанности и указала:
        - Ты давай иди, торжественную встречу организовывай, не теряй времени зря.
        Кристи сидела между предполагаемыми свекром и свекровью и не могла вымолвить ни слова от смущения. Но Мишель была так деликатна и приветлива, что постепенно Кристи пришла в себя и даже смогла более-менее связно рассказать, откуда она родом и кто ее родители.
        Увидев Мишель, она поняла, почему Филип боялся не соответствовать своей жене. Она была очаровательна. Прекрасно выглядевшая и со вкусом одетая, она вполне могла конкурировать с самыми изысканными леди Америки. Сверкающие мягким юмором черные глаза, изящные руки и врожденная грациозность придавали ей настоящего шарма. Эта женщина могла бы преуспеть во всем, и, посвятив свою жизнь такому неблагодарному мужу, как Филип Гамилтон, она совершила настоящее преступление против природы.
        Искоса посмотрев на своего босса, Кристи признала, что внешне он вполне соответствовал своей красавице жене - его летний костюм из серой рогожки и светло-серая рубашка были ничуть не хуже ее элегантного светлого костюма с тонкой работы драгоценной брошкой на лацкане. Но вот все остальное, то, что внутри, что делает человека человеком, было на разряд ниже. Пока Филип сидел с застывшей улыбкой на красивом лице и поглощал принесенный официантом ланч, Мишель выспросила у Кристи все, что хотела знать, и извинилась:
        - Я очень настырная, Кристи, но, понимаешь, Арман мой единственный ребенок. И он впервые познакомил нас со своей девушкой.
        Кристи не думала, что ее можно назвать девушкой Армана, но возражать не стала. Не хватало еще вызвать поток новых расспросов.
        Обаятельно улыбнувшись, Мишель заметила:
        - Думаю, нам с тобой будет очень приятно проехаться по магазинам и подобрать кое-что к свадьбе.
        Вот тут Кристи по-настоящему испугалась.
        - Ну что вы, зачем? У нас ведь еще даже помолвки не было. - Она не знала, как отговорить Мишель от этого намерения, поэтому лепетала первое, что придет в голову. - И, мне кажется, для начала нужно все обговорить с Арманом, вдруг ему что-то не понравится.
        У Мишель немного затуманилось лицо.
        - Да, ты права, конечно. Я слишком опережаю события. Просто мы с Филипом поженились так стремительно, что я на всех примеряю наш случай.
        В ее голосе прозвенели страдальческие нотки или это просто показалось? Кристи внимательнее вгляделась в ее лицо, но оно было безупречно ясным и спокойным, как и прежде.
        Принесли кофе с множеством маленьких пирожных, и ланч наконец-то подошел к концу. Кристи вздохнула с облегчением, но, как оказалось, преждевременно. Гамилтон отправился покурить, оставив дам в одиночестве. И вот тут-то прозвучал сокрушительный вопрос:
        - Кристи, скажи мне, ты любишь Армана?
        Кристи врать не умела вообще, да ей и не хотелось обманывать эту искренне расположенную к ней женщину. Поэтому она призналась:
        - Я не знаю. Все случилось так быстро… Он мне нравится, конечно…
        Мишель понятливо покивала головой.
        - Так, значит, инициатором был сын. Глупо в этом сомневаться. Недаром он выглядел таким самодовольным на вчерашнем вечере. Он весь в отца - если считает нужным, то не останавливается ни перед чем. Но, - тут она понизила голос, будто совершая нечто предосудительное, - если не хочешь, то можешь ведь просто сказать ему «нет». Я тебя пойму… - И с тяжким вздохом она добавила: - Лучше один раз отказать, чем потом мучиться всю жизнь.
        Кристи вздрогнула. Если раньше у нее еще были какие-то сомнения в том, знает или нет Мишель о двойной жизни своего муженька, то теперь сомнений не осталось - знает. Но почему она это терпит? Ведь у такой красивой женщины никогда не будет недостатка в поклонниках…
        Но тут появился ублаготворенный Филип Гамилтон, и дамы, улыбаясь как ни в чем не бывало, поднялись со своих мест и направились к выходу. Мишель села в свою машину, которую вела сама, а перед Кристи распахнул двери лимузина водитель босса.
        К ее удивлению, держался он совсем по-другому, нежели прежде. От хамоватой пренебрежительности не осталось и следа. Он улыбался ей так же почтительно, как перед этим улыбался Мишель. Эта перемена понравилась Кристи, но и озадачила: отчего произошла столь кардинальная перемена?
        Пока она гадала, Филип сел рядом, и они влились в нескончаемый автомобильный поток.
        - Вас не замучила моя жена? Она порой может быть очень надоедливой.
        - Нет, нет, что вы! Она была очень мила.
        - Она всегда очень мила.
        Кристи не поняла, чего было больше в этом невинном на первый взгляд замечании - ревности, досады или любви. Почему? Мистер Гамилтон понимает, что ведет себя недопустимо и испытывает чувство вины? Это предположение казалось таким абсурдным, особенно при взгляде на его высокомерное лицо, что Кристи тихонько вздохнула и отвернулась, наблюдая, как за окном быстро сменяют друг друга манхэттенские авеню.
        Но вот они остановились подле внушительного здания «Энтерпрайз глобал». Кристи с внутренним беспокойством ждала косых взглядов и неприязненного шепотка за спиной, но ничего такого не последовало. Наоборот, охранники с улыбками вежливо прикладывали два пальца к виску, приветствуя ее, как большого начальника.
        Ничего не понимая, Кристи распрощалась с боссом и поднялась на свой двенадцатый этаж. Поскольку они изрядно задержались, она кралась на цыпочках, то и дело испуганно озираясь по сторонам. Ей очень не хотелось, чтобы мистер Симпсон недовольно хмыкнул, всем своим видом намекая, что понимает, отчего ей все дозволено.
        Едва открыв свой новый кабинет, она чуть не упала - он был полон цветов и высшими менеджерами «Энтерпрайз глобал». Все засмеялись и захлопали в ладони. Кристи стояла ни жива ни мертва, не в силах прийти в себя от подобной торжественной встречи.
        Пока она топталась на пороге, вперед выступил мистер Моран с небольшой коробочкой в руке.
        - Дорогая Кристина! Мы очень рады поздравить вас с таким значительным событием в вашей жизни и преподнести памятный знак. Надеемся, что ваше замужество будет счастливым, - чуткое ухо Кристи расслышало в этой шаблонной фразе явное сомнение, и она невольно вздрогнула, - и вы найдете в нем все, чего желаете.
        Почему-то эта стандартная приветственная речь показалась Кристи сплошным предостережением, и она решила, что мистер Моран знает куда больше, чем говорит.
        Но наконец поздравления закончились, кабинет опустел, и Кристи осталась одна. Упав в кресло, она опустила голову на сжатые в кулаки руки и тоскливо подумала, что похожа на утлую лодчонку, уносимую ветром в океан. Ее кидает с волны на волну, и она ничего не может сделать, чтобы вернуться в тихую спокойную гавань, откуда ее унесло буйным ветром. Вздохнув, перевела взгляд на свои ноги. А все эти дурацкие чулки! Не порвались бы они в самый ответственный момент, и ничего бы не произошло. Арман Гамилтон никогда не заметил бы ее в толпе таких же, как она, стандартно одетых сослуживиц.
        Но, может быть, сегодняшний откровенный разговор с Арманом все расставит по своим местам? У нее оставалась еще слабая надежда, что она сможет противостоять ему, если он станет предлагать ей что-то неразумное.
        День пролетел очень быстро. Начальник отдела дал ей ее новую должностную инструкцию, и она поняла, что слишком многого не знает.
        Звонок, возвещающий о конце работы, давно прозвенел, а она еще разбиралась с пунктами инструкции, отмечая все, что нужно было выяснить. Но тут бесшумно распахнулась дверь и на пороге появился Арман собственной персоной. Он с укоризной заметил:
        - Дорогая, я торчу у входа в эту дурацкую контору уже черт знает сколько! На меня не посмотрел только слепой! Столько дурацкого хихиканья и сюсюкающих поздравлений мне в своей жизни переносить еще не приходилось!
        Кристи тут же испуганна засуетилась, собираясь. Она не понимала, почему ведет себя как вышколенная собачонка, но ничего с собой поделать не могла.
        - Я сейчас! - Схватив легкий пиджачок, она с сожалением оглядела оставляемое великолепие. - Можно я возьму с собой пару букетов?
        Арман лениво воспротивился:
        - Мы сейчас поедем в ювелирный магазин, потом в ресторан, и, думаю, тебе будет не до цветов.
        У Кристи сразу пересохло во рту.
        - К-какой ювелирный магазин? Зачем?
        - Ну должен же я купить тебе кольцо в честь нашей помолвки.
        Измученно прикрыв глаза, Кристи начала считать до десяти, пытаясь сконцентрироваться и дать ему достойный отпор. Но Арман не дал ей собраться с силами настолько, чтобы она смогла ему возразить. Подхватив под руку, повлек к выходу, настойчиво приговаривая:
        - Поехали поскорее, у нас не так много времени.
        Кристи пришлось подчиниться.
        Когда они выходили из здания, поглазеть на них сбежалась вся охрана. Более того, многие из сослуживцев, не в силах пропустить столь увлекательное зрелище задержались тоже, выстроившись шеренгой вдоль тротуара. Все время, пока они шли к машине Армана сквозь этот искусственный коридор, звучали приветственные выкрики и восторженный свист. Совершенно очумевшая от такой встречи, Кристи растерянно улыбалась, кивала и привычно краснела, а Арман с сердито поджатыми губами быстрыми шагами шел вперед, увлекая ее за собой.
        Уже в машине он предупредил:
        - В следующий раз спускайся вниз минут за пять до конца работы, а то еще один такой цирковой выход мне не перенести.
        Кристи потерла замерзшие вдруг руки, стараясь прийти в себя и задать интересующие ее вопросы. Наконец у нее хватило сил выговорить:
        - Ты хотел мне объяснить, почему затеял все это.
        Он покивал головой.
        - Конечно, объясню. Только давай сначала купим кольцо.
        Кристи попыталась воспротивиться:
        - Мне не нужно никакого кольца!
        Он сурово ее прервал:
        - Давай не будем нарушать традиций, моя радость. Как ты знаешь, Америка живет традициями! Должно у тебя быть кольцо в знак помолвки - значит будет!
        Тут они подъехали к огромному ювелирному магазину на Пятой авеню, и пререкаться на глазах у сотен зрителей Кристи не смогла.
        Взяв ее под руку, Арман отправился в тщательно охраняемый отдел на шестом этаже, туда, где продавались эксклюзивные вещи, выполненные в единственном экземпляре. На выставленных образцах не было даже ценников, и Кристи почувствовала, как ее ладони, лоб и спина покрылись липкой испариной.
        По требованию Армана продавец принес лоток, наполненный удивительными кольцами с восхитительными бриллиантами. Кристи никогда не видела такого богатства, она и в магазины-то с подобными товарами никогда не заходила, считая это никчемушным сибаритством. Ей стало до того нехорошо, что голова начала кружиться, не давая сфокусировать взгляд.
        Заметив бледность Кристи, Арман подвел ее к небольшому столику с мягким креслом и усадил. Продавец навытяжку стоял рядом, пока Арман придирчиво перебирал кольца, просматривая некоторые из камней на свет. Наконец он остановился на одном из них - голубого золота со средних размеров чистой воды бриллиантом чуть голубоватого оттенка, с огранкой «принцесса».
        - Тебе нравится вот это кольцо, дорогая?
        Одним глазом посмотрев на выбранное им кольцо, Кристи почти задохнулась от восторженного трепета.
        - Нравится, конечно, но…
        Не слушая продолжения, Арман поднял ее правую руку и уверенно надел кольцо на безымянный палец. Оно оказалось впору. Довольно улыбнувшись, он сказал ей:
        - Ну что же, пусть оно здесь и остается!
        Продавец тут же срезал ярлычок, и они ушли к прилавку, где Арман достал из внутреннего кармана платиновую банковскую карту и расплатился. Кристи неверящими глазами смотрела на палец, не ощущая его, будто чужой и даже опасный предмет.
        Подойдя к ней, Арман протянул руку, помог ей встать и повел вниз. По дороге Кристи спросила, не справившись с любопытством:
        - Сколько стоит это кольцо?
        Лукаво взглянув на нее, Арман заметил:
        - Не бери в голову, дорогая! Это подарок, а подарки цены не имеют. Тем более такой подарок.
        Подумав, что цена кольца, наверное, еще выше, чем она предполагала, Кристи на чуть подгибающихся ногах пошла дальше, пытаясь решить тяготивший ее вопрос: во что же Арман так упорно ее втягивает?
        Едва они сели в машину, как она сердито потребовала:
        - Так что же все это значит?
        Арман согласно кивнул головой, признавая за Кристи право задавать ему подобные вопросы.
        - Подожди еще немного. Вот приедем в ресторан, и я все тебе расскажу. А на дороге лучше не объясняться - слишком интенсивное движение.
        Кристи пришлось молчать до самого ресторана. Но никакой напряженности при этом она не чувствовала - все ее эмоции и мысли занимало кольцо, мерцавшее на ее руке голубоватым мистическим светом.

4
        На Кристи был все тот же простенький офисный костюм, никак не подходивший для модного ресторана. Но она решила - Арман это прекрасно видит, и если уж все равно везет в такое место, то пусть ее несоответствующий вид будет на его совести.
        Ей и хотелось и не хотелось ехать с ним. Арман был очень хорош, кто же спорит, но уж чересчур они разные. Она прекрасно сознавала, что не подходит ему - ни по образованию, ни по рождению, не говоря уж о деньгах. И вокруг него полно потрясающих, утонченных, красивых женщин, таких, как его мать, до уровня которой ей никогда не дотянуться, хоть лопни она от усердия.
        От этой тоскливой мысли Кристи пригорюнилась и снова посмотрела на великолепного мужчину, так небрежно-снисходительно обращавшегося со всем, что попадает в его руки, начиная от руля этой великолепной машины и кончая прелестными женщинами. И она вовсе не исключение в этом длинном ряду. Ее продолжал мучить неприятный вопрос: зачем она ему? Для чего он так выставляет ее напоказ? Что она должна скрыть, отвлекая внимание на себя? Ей не верилось в его большую любовь и уже тем более в то, что она вполне достойна занять место рядом с ним. Ощущение, что это только игра, никак не проходило, наоборот - все крепло.
        Арман красиво вписался в небольшое свободное пространство на парковке, и они дружно прошли в ресторан, называвшийся «Аврора» в честь древнеримской богини утренней зари. Метрдотель, минуя общий зал, провел их по довольно узкому коридору и распахнул дверь в небольшой уютный кабинетик.
        Кристи изумленно огляделась. Одна сторона кабинета выходила в зал, где на небольшой сцене начиналось представление варьете. Уровень кабинета был выше поверхности общего зала метра на полтора.
        Арман заметил ее удивление и лукаво заметил:
        - Прекрасное место для слежки, не находишь?
        Кристи лишь пожала плечами. Она ни за кем следить не собиралась.
        Официант в черном фраке и крахмальной манишке принес меню, и Арман предложил Кристи сделать выбор. Но та лишь отчаянно замахала руками.
        - Ну что ты! Я не представляю, как какое блюдо называется. Не думаю, чтобы ты захотел есть три практически одинаковых блюда только потому, что мне приглянулись их названия.
        Негромко засмеявшись, Арман сделал заказ, и они повернулись к эстраде, где очень худая смуглая певица, обхватив себя руками и томно раскачиваясь из стороны в сторону, пела блюз под небольшой сыгранный оркестрик, состоящий сплошь из афроамериканцев.
        Слышно было прекрасно, и Кристи опасливым полушепотом спросила:
        - А нас с той стороны не слышно?
        Он отрицательно качнул головой.
        - Нет. Это же просто динамики. Их можно отключить, если не хочешь слышать того, что происходит в общем зале.
        Но Кристи с удовольствием дослушала блюз до конца и непроизвольно зааплодировала артистам. А когда сообразила, что ее, кроме Армана, никто не слышит, смутилась и принялась за закуски, принесенные официантом. Канапе с нежным рыбным паштетом и зеленью таяли во рту, но, проглотив парочку и немного утолив голод, Кристи вопросительно уставилась на Армана, безмолвно требуя объяснения его нестандартному поведению.
        Мягко улыбнувшись, он проговорил:
        - Ну для чего мужчина приглашает девушку в ресторан? Да потому, что она ему нравится!
        - Но это не объясняет, почему ты, по сути, объявил меня своей невестой и купил эту умопомрачительную роскошь! - Она протянула руку с угрожающе сверкнувшим кольцом.
        - Но разве не может девушка понравиться до такой степени, что мужчина решает сделать ей предложение?
        Кристи покраснела, но смело отвергла подобное предположение.
        - Может, конечно. Но после долгих ухаживаний и узнавания друг друга. А не так, как это сделал ты - внезапно, без всякого предупреждения. Как будто боялся, что я сбегу.
        Он с удовольствием подтвердил:
        - А я и боялся, что ты сбежишь. Ты из тех, кто убегает от всего - не только от неприятностей, но и от удовольствий, потому что боится, что за них придется заплатить непомерно высокую цену. Даже от любви. Разве не так?
        Кристи удрученно потупилась. И как он так быстро разгадал ее несуразный характер?
        Арман протянул руку и сжал ее ладонь с кольцом своими сильными пальцами. Кристи подняла глаза и утонула в сиянии его серых глаз. На этот раз он улыбался ей открыто, без всякого ерничанья, и у нее болезненно дрогнуло сердце, отвечая ему.
        - Не спеши отказываться, Кристи. Давай попробуем. Я уверен - у нас все получится. Обещаешь?
        Его глаза так настойчиво внушали ей ответ, что она не смогла увильнуть.
        - Хорошо. - Ее голос звучал неуверенно, но и того, что Арман получил, ему оказалось достаточно.
        Откинувшись на спинку кресла и мгновенно превратившись в прежнего равнодушно-снисходительного типа, он позвонил в звонок, и через мгновение им принесли горячее - нечто воздушное в сливочном соусе. На вопрос Кристи, что это такое, Арман ответил:
        - Стерлядь по-французски.
        - Ты предпочитаешь французскую кухню?
        - Да. Я считаю, что лучше французской нет. Но не забывай, что я наполовину француз и поэтому пристрастен.
        Кристи кивнула и мягко улыбнулась, отчего ее лицо засияло лучистым внутренним светом и стало таким привлекательным, что Арман бросил на нее явно заинтересованный взгляд.
        Они съели первое блюдо, и Гамилтон озабоченно и недовольно спросил:
        - Тебе завтра на учебу?
        Вздохнув, она подтвердила:
        - Ну да. И послезавтра тоже. Хотя, слава богу, вечер у меня будет свободным. - И, предупреждая его очередное предложение, заметила: - Но я буду заниматься. У меня экзамены на носу.
        Немного помолчав, он предложил:
        - Я все-таки считаю, что тебе стоит перебраться ко мне. Во-первых, это экономия - тебе не нужно будет платить за квартиру и за еду. А во-вторых, это безопасно.
        Кристи удивилась.
        - А почему ты считаешь, что в моей квартире может быть опасно?
        - После объявления в прессе о нашей почти помолвке тебя наверняка примутся осаждать папарацци всех мастей. Да и твое кольцо, увы, будет привлекать мерзких типов определенного пошиба. Поэтому будет лучше, если ты поселишься у меня. Я смогу о тебе позаботиться.
        Но Кристи решительно отказалась:
        - Нет, не хочу. У меня свое жилье, и зависеть от кого бы то ни было, даже от потенциальных женихов, я не хочу. Давай оставим все как есть. А кольцо я тебе отдам. Положишь его в сейф. Для сохранности. - Он хотел было воспротивиться, но она твердо заявила: - Пожалуйста. Мне просто будет спокойнее.
        Проворчав что-то о глупом упрямстве, Арман снова позвонил в звонок. Принесли еще одно блюдо - филе омара, окруженного морепродуктами, в винном соусе. Это было очень вкусно, и Кристи с удовольствием съела всю порцию.
        Потом они потанцевали, не выходя в общий зал, здесь, в кабинете. Музыку выбирал Арман, и только медленную, для парных танцев. Кристи нравилось танцевать с ним, чувствовать рядом его крупное сильное тело и ощущать себя в его жарких объятиях действительно желанной. Почти любимой.
        После танцев он усадил ее на диван, подтянул к себе поближе и принялся пылко целовать. Кристи никогда прежде не пила - во всяком случае, столько, - и от вина ей все казалось несерьезным, даже смешным, и она, не пытаясь противодействовать, лишь слегка похихикивала от его настойчивых поцелуев. Но когда Арман стал клонить ее ниже к дивану, а его ладонь проникла под ее тонкую блузку и сжала едва прикрытую лифчиком грудь, Кристи недовольно выпрямилась, сбросив с себя его ищущую руку.
        - Я не хочу. Подобное кувыркание на сеновале вообще не для меня.
        Арман с трудом выпустил ее из своих рук и сердито спросил:
        - Чего же ты хочешь?
        Чуть подумав, она легко призналась, не понимая, что это вызвано действием выпитого ею вина:
        - Я хочу любящего мужа, двоих-троих детей, хорошенький домик за городом, ну, еще интересной работы неподалеку, чтобы не изводиться в пробках. В общем всего, чего хочет самая обычная женщина.
        Арман пожал плечами.
        - Но ведь я предлагаю тебе именно это!
        Кристи отрицательно покачала головой.
        - Ты меня не любишь. Я это чувствую. Я тебе нужна для каких-то своих дел. Но вовсе не ради себя.
        Несколько испугавшись точности ее восприятия, он с натугой вспылил, стараясь отвести ее подозрения:
        - Что ты мелешь! Возможно, я не просил твоей руки так, как положено, но я до чертиков тебя хочу!
        Арман снова сделал попытку прижаться к ней, но она быстро закрыла его рот ладошкой.
        - Вот именно «хочу»! Похоть, а не любовь!
        Он сердито рявкнул:
        - Не вижу разницы!
        От этих эгоистичных слов Кристи внезапно ощутила внутри острую боль и прерывисто вздохнула. Печально посмотрев на него расширенными глазами, попыталась объяснить:
        - Хотеть можно многих, а любить только одну.
        Фыркнув, он заявил:
        - Любовь - женская выдумка, и ничего более. Не знаю ни одного мужика, который любил бы так, как хотелось женщине!
        Кристи задумалась. А может быть, оно так и есть? Кого из мужчин она знает, кто любил бы нежно и беззаветно? Родители любят друг друга, но она не сомневалась, что, случись что-то с мамой, отец, пострадав какое-то время, все-таки нашел бы ей замену. То же самое и брат со своей Кэт. А уж среди ее ровесников примеров самоотверженной любви днем с огнем не найти.
        Поняв ее сомнения, Арман саркастично констатировал:
        - Итак, где она, твоя книжная любовь? Меньше любовных романов читать надо да мыльных опер смотреть. Реальнее надо относиться к жизни, только и всего.
        Кристи не хотелось относиться к жизни реальнее - во всяком случае, в его понимании, - ей хотелось настоящей любви. Но говорить об этом рассерженному Арману она не стала. Зачем? Он все равно ее не поймет.
        - Может быть, пойдем домой? Уже поздно, а мне завтра рано вставать. В университет нужно успеть к первой паре.
        Не скрывая недовольства, Арман тяжело поднялся и молча пошел вперед. Почему-то чувствуя себя отчаянно виноватой, Кристи засеменила сзади. Сознание, что она все сделала как подобает, не помогало.
        Выйдя из здания, они тут же попали под обстрел фотокамер. Делая вид, что ничего не замечает, Арман обнял Кристи за плечи и провел к машине. Усадив на переднее сиденье, сел сам и быстро тронул авто с места.
        Посмотрев по сторонам, она сняла с пальца кольцо, отчего руке сразу стало холодно, а сердцу - одиноко, и протянула его Арману.
        - В целях сохранности.
        Он молча взял кольцо, небрежно опустил его в маленький нагрудный карман и, не глядя больше на Кристи, уверенно погнал машину.
        Внезапно до нее дошло - да он же делает все, чтобы заставить ее сдаться. А репертуар у него весьма обширен! Он ею просто манипулирует! Решив держаться до последнего, она неловко поерзала на сиденье, всей кожей чувствуя ледяную тишину, установившуюся в салоне.
        Подъезжая к ее дому, Арман хмуро предложил:
        - В последний раз предлагаю тебе собрать вещи и поехать ко мне. Вот увидишь, это наилучший вариант. У родителей мощная охрана, и чужие нам жизнь не портят.
        Чужие не портили жизнь и Кристи, она даже не подозревала, что это такое, поэтому строптиво отказалась.
        Пробормотав:
        - Ну смотри, я тебя предупредил! - Арман остановился возле ее подъезда, дождался, когда она выйдет из машины, и быстро уехал, бросив ее, как выяснилось, на растерзание бесцеремонным репортерам.
        Не успела Кристи подойти к дому, как из окрестных машин высыпалось человек двадцать с фотокамерами, микрофонами на длинных штативах и яркими фотовспышками. Окружив ее непробиваемым кольцом, они принялись наперебой задавать ей вопросы весьма интимного свойства:
        - Как давно вы спите с Арманом Гамилтоном?
        - Сколько стоит подаренное им обручальное кольцо?
        - Где вы собираетесь жить после свадьбы?
        Ошарашенная подобной наглостью, Кристи принялась молча расталкивать не пропускающих ее к подъезду папарацци, с ужасом думая, сможет ли она открыть дверь под столь беспардонным прессингом. На ее счастье, та распахнулась без ее участия и внутрь ее втянула чья-то сильная рука.
        С облегчением вздохнув, она искренне поблагодарила спасителя, но в ответ услышала неприязненный, скрипучий голос домовладельца:
        - У нас тут приличный дом, мисс Адамс. И лишние неприятности нам ни к чему. Сегодня никто из жильцов не смог нормально попасть в свою квартиру, всем досаждали эти нахалюги. Думаю, вам тут не место. Богатые должны жить в богатых домах.
        Хозяин был немцем, поэтому иногда очень забавно строил фразы. Но на этот раз Кристи было не до смеха. Она протестующе заявила:
        - Но я всегда вовремя плачу за квартиру и не нарушаю правила!
        Мистер Манштейн язвительно возразил:
        - А как насчет пункта восемь «не мешать соседям»?
        - Я им никогда не мешала!
        Тут, как нарочно, в подъезд с трудом ворвалась почтенная пара с десятого этажа.
        - Что за безобразие! В собственный дом войти невозможно!
        Они сердито смотрели на Кристи, будто это она была во всем виновата.
        - Если это будет так продолжаться, мы найдем себе более приличную квартиру! - Эти слова были обращены уже к мистеру Манштейну, который неприятно оскалился, услышав такое.
        Заверив жильцов, что ничего подобного больше не повторится, он повернулся к онемевшей Кристи.
        - Поскольку вы заплатили до конца месяца, то можете жить в квартире еще ровно десять дней. Но после этого попрошу вас съехать! - Потом повторил свою идиотскую фразу: - Богатые должны жить в богатых местах! А мой дом вовсе не богатый! Он для достойных людей!
        Поняв, что из числа достойных людей ее исключили априори, Кристи поднялась к себе, сердито шмыгая носом и перебирая возможные варианты своей дальнейшей жизни, из которых ни один ей не нравился.
        Как же ей быть? Можно, конечно, поискать другую квартиру, но где гарантия, что и там ее не возьмут в осаду нахальные папарацци? И снова, как здесь, ей не придется срочно уезжать?
        Может, Арман прав и ей лучше жить у него? Но это значит согласиться на все его условия и распрощаться со столь дорогой ее сердцу независимостью.
        Настроение было отвратительным, но Кристи, решительно сказав себе, что утро вечера мудренее, приняла душ и легла спать, не забыв, однако, завести будильник.
        Однако уснуть ей не удалось. Зазвонил телефон, и она подняла трубку, недоумевая, кто бы это мог звонить в такой час. И сразу услышала наглый вопрос, заданный напористым женским голосом:
        - Арман Гамилтон хороший любовник?
        Выпустив из рук трубку, будто та ее неожиданно ужалила, Кристи отключила звонок и снова легла в постель, чувствуя, что сон ушел. Если подобное будет продолжаться и дальше, то выдержит она недолго. Как же ей быть? Так не хочется соглашаться на прагматичное предложение Армана. Но, похоже, другого выхода у нее нет. И в этом целиком его вина. Она показалась себе пичужкой, запутавшейся в умело раскинутых силках, и зашмыгала носом от внезапно нахлынувшей жалости к себе.
        С трудом справившись с этим неконструктивным чувством, Кристи вытянулась на кровати и представила, что Арман признается ей в любви нежным и искренним тоном, - и ее сердце тут же пронзила острая тоска. Поразившись собственной реакции, задалась нелепым вопросом - неужели она так жаждет его признаний? Что-то внутри нее ответило «да», и Кристи вовсе сникла. Как она могла умудриться полюбить абсолютно не подходящего ей человека? Ведь это совершеннейшая глупость! Где же ее здравый смысл и самоуважение?!
        Ее так кидало от надежды к отчаянию, что уснула она только под утро. И чуть не проспала. Проснувшись от отчаянного завывания будильника, почувствовала, что две такие ночи подряд - это явный перебор. Ей очень хотелось упасть обратно и снова заснуть, но она упрямо встала, приняла освежающий душ, приготовила себе крепкого черного кофе и, надев легкие светлые брюки и голубую, в цвет глаз, блузку, отправилась на занятия.
        Влетев в аудиторию одновременно с преподавателем, устроилась на своем обычном месте у окна и всю первую пару откровенно клевала носом, боясь уткнуться в кафедру и уснуть. Но, как только прозвенел звонок на перерыв, сон у нее тут же улетучился.
        Окружившие ее однокурсники тараторили ничуть не хуже вчерашних папарацци:
        - Когда ты познакомилась с Гамилтоном?
        - Когда у вас свадьба?
        - Как тебе повезло - отхватила лучшего жениха Америки!
        Вопросы и комментарии сыпались со всех сторон, и у Кристи голова пошла кругом. А когда она неосторожно призналась, что жутко хочет спать, оттого что не может толком выспаться уже несколько ночей подряд, вообще раздался гомерический хохот. Однокурсники заверили ее, что не болваны и прекрасно понимают причину ее недосыпа. Отрицать их догадки она и не пыталась, прекрасно понимая, что это будет напрасной тратой времени.
        После занятий она поехала домой, гадая, будут или нет ее караулить папарацци возле подъезда или им надоела эта напрасная за ней погоня.
        Но они были там, и вчерашняя история повторилась в еще худшем варианте, потому что Кристи не догадалась заранее переложить ключ от подъезда из сумочки в карман и была вынуждена искать его под обстрелом крайне мерзких вопросиков и бесконечного щелканья затворов фотоаппаратов.
        Прорвавшись наконец в дом, она была так измочалена, что тут же легла спать, предусмотрительно отключив телефон.
        Она не знала, сколько ей удалось поспать. Проснулась она оттого, что кто-то включил электричество в ее комнате. Прикрываясь рукой от ослепившего ее света, Кристи хрипло вскричала:
        - Что вам здесь нужно?
        Мистер Манштейн с холодным поклоном отошел в сторону.
        - Прошу меня извинить, но это все настойчивость вашего жениха. Это он заставил меня открыть вашу квартиру. - И гордо вышел, выражая свое крайнее недовольство надменно выпрямленной спиной.
        Арман безмятежно, будто вламываться без разрешения в чужие квартиры самая обычнейшая для него вещь, сказал:
        - Это я, Кристи. Ты не брала трубку, вот мне и пришлось прибегнуть к такому неординарному способу. А что мне еще оставалось делать? Я беспокоился.
        Она натянула на плечи скатившееся покрывало и попросила:
        - Уйди, пожалуйста! Я так устала, у меня никаких сил нет говорить с тобой сейчас.
        Присев на краешек кровати, Арман легко погладил ее по оголенному плечу, пряча загоревшийся желанием взгляд.
        - Жаль. Но, может быть, ты подвинешься, и мы сможем отдохнуть вместе?
        По его участившемуся дыханию Кристи догадалась, что речь идет вовсе не об отдыхе, и воспротивилась. Немного попререкавшись, Арман заставил ее дать ему номер ее сотового телефона и обещание, что завтра после занятий они встретятся на прежнем месте возле университета.
        Кристи пообещала, и, к ее удивлению, Арман уехал, на что она и не рассчитывала. Немного полежав и поняв, что после такой встряски уснуть ей не удастся, она встала и прозанималась до полуночи. Но потом снова легла и проспала до утра. На ее счастье, занятия по воскресеньям начинались со второй пары и она вполне выспалась.
        На этот раз день прошел более-менее спокойно. Хотя однокурсники и продолжали задавать ей разного рода провокационные вопросы, но уже не с таким напором, как вчера.
        После занятий Кристи прошла на стоянку и довольно быстро увидела машину Армана. Сев к нему в салон, получила в награду за послушание дружеский поцелуй. Они быстро проехали все двенадцать авеню и оказались возле огромного особняка Гамилтонов, расположенного в красивейшей излучине Гудзона.
        Кристи сердито повернулась к Арману, готовая разразиться сердитой отповедью, но он успел раньше.
        - Не злись, ты же сама пообещала, что поедешь сегодня со мной. Куда, заметь, мы не договаривались. И не беспокойся - просто мама просила привезти тебя сегодня на небольшой семейный ужин. Так что не дергайся по поводу своего непрезентабельного вида.
        На Кристи был стандартный для Нью-Йорка наряд: обрезанные до колен черные джинсы и короткая пестрая майка. Назвать ее вид непрезентабельным значило оскорбить половину его жителей. Она вышла из машины, пытаясь скрыть свое смятение. Ей нравилась Мишель, но не настолько, чтобы ради нее вытерпеть еще одну пытку под названием «небольшой семейный ужин».
        Они вошли в дом через главный вход, у которого важный афроамериканец чопорно им поклонился. Кристи показалось, что в его взгляде сверкнуло явное пренебрежение - но что только не покажется неуверенной в себе особе? Да еще тоща, когда она впервые появляется в доме у родителей почти жениха!
        В вестибюле Арман остановился, вынул из кармана кольцо Кристи и надел его ей на палец. Полюбовался блеском камня и удовлетворенно заявил:
        - Ну вот, теперь все так, как полагается.
        Они зашли в зал, обставленный в колониальном стиле, с белой кожаной мебелью и натертыми до зеркального блеска паркетными полами.
        Но не это встревожило Кристи - комната была полна изысканно одетого народа. Небольшой семейный ужин превратился в светскую вечеринку с двумя сотнями приглашенных, и Кристи в своем скромном костюме ощутила свою ущербность. Ну почему, почему Арман опять ничего ей не сказал? Испугался, что она попросту не поедет? Что ж, приходится признать, что в этом он полностью прав.
        К ним повернулись все лица в комнате, и Арман, демонстративно уложив на свой локоть руку Кристи так, чтобы сверкающее кольцо было видно всем, принялся обходить гостей. У нее возникло ирреальное чувство фантастического спектакля, в котором она принимает невольное участие. Перед ней мелькали лица и для нее перечислялись имена, которые она даже и не пыталась запомнить. Но, когда они остановились возле очень красивой пары, Кристи почувствовала внутреннее напряжение Армана и встревожилась. Он представил их:
        - Это мой кузен Майкл Дени и его жена Колетт.
        Тоже француженка, подумалось Кристи. Она мило улыбнулась изучающе смотревшей на них паре. Кажется, уж слишком изучающе - на предполагаемых родственников, к тому же не очень близких, так не смотрят.
        Майкл, высокий огненно-рыжий блондин со строгими синими глазами, сухо сказал:
        - Очень приятно, что ты наконец остепенился и прекратил волочиться за чужими женами. Надеюсь, впредь ты будешь караулить только свою прелестную жену.
        При этих словах Колетт кинула на Армана, пожалуй, слишком интимный взгляд, мгновенно им пойманный. Не та ли это особа, подумала Кристи, ради которой ее заставляют играть роль жалкого прикрытия?
        Оторвав свой взгляд от Армана, красавица Колетт, сверкнув темными очами, постаралась исправить недоброжелательность мужа.
        - Мы поздравляем вас, Кристина, - мило улыбнулась она, - и желаем самого наилучшего. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
        Арман подтвердил:
        - Конечно, у нас все будет хорошо.
        Кристи с горечью подумала: у кого «у нас»?
        Ей почему-то показалось, что речь шла об Армане с Колетт.
        Мажордом с согласия хозяйки пригласил гостей к парадно накрытому столу в огромной столовой. Пока гости усаживались, мистер Гамилтон-старший оставался стоять. Но вот в зале воцарилась тишина, и он торжественно провозгласил:
        - Мы пригласили вас сюда, чтобы сообщить приятную новость - мой сын Арман объявляет о своей помолвке с мисс Кристиной Адамс, прелестной девушкой, которую он сегодня похитил прямо с занятий в университете. - Этой фразой он не только сообщил об изменении статуса девушки, но и объяснил ее странный для такого события наряд.
        Все засмеялись и громко захлопали. Кристи с Арманом поднялись со своих мест, и она была вынуждена несколько минут изображать радость, которую вовсе не испытывала. Итак, спектакль продолжался. У нее все сильнее крепла уверенность, что все это делается Арманом с одной целью - замазать глаза Майклу. Но неужели он так сильно влюбился в чужую жену, что женится ради того, чтобы получить прикрытие? Но ведь существуют же разводы? Почему бы им не воспользоваться этим, гораздо более простым средством?
        Заметивший сомнения невесты Арман поцеловал ей руку, нежно посмотрел в глаза, и она неосознанно ему ответила, зарумянившись и ощутив озноб настоящего восторга. Придя в себя, нашла единственное объяснение своему нелогичному поведению - Арман слишком мужественный, слишком властный, чтобы о всерьез могла ему противиться.
        Они сели на предназначенные им места главе большого стола, и ужин начался. Но Кристи была так взволнована, что не чувствовала вкуса прекрасно приготовленных блюд. Перед ней появлялись и исчезали тарелки, но она лишь художественно размазывала их содержимое по драгоценному фарфору.
        Но наконец ужин закончился и все перешли в комнату, предназначенную для танцев. Кристи постоянно танцевала, соглашаясь на все танцы подряд, стараясь не замечать, что Арман несколько раз приглашал на вальс Колетт, держа ее гораздо ближе, чем дозволяли приличия. Они о чем-то непринужденно болтали, почти касаясь друг друга губами, но Кристи, вымученно улыбаясь в ответ на очередные поздравления, усиленно делала вид, что ее это совершенно не касается.
        Перед концом вечера к ней подошла Мишель. Казалось, она была чем-то слегка озабочена. Остановившись рядом с Кристи, взяла ее за руку и отвела в сторонку.
        - Ты, наверное, уже догадалась, что Арман в свое время был влюблен в Колетт?
        Кристи сухо подтвердила:
        - Это трудно не заметить. Я думаю, что он и сейчас в нее влюблен, а я своего рода ширма для прикрытия их неблаговидных делишек.
        Мишель легкомысленно взмахнула холеной рукой, отметая это недостойное предположение.
        - Нет, я так не думаю. Он когда-то мне сказал, что сделает предложение только тогда, когда полюбит. И вот наконец это свершилось. Отношения с Колетт - это мальчишество, то прошлое, что есть у каждого настоящего мужчины. А ты, Кристи, ты будущее. Так что не придавай слишком большого значения этим сценам. Арману всегда нравилось злить Майкла. Между ними всегда шло то явное, то тайное соперничество. Из-за всего. Это не серьезно.
        У Кристи было совершенно другое мнение, но портить своими откровениями радужное настроение Мишель она не хотела.
        Танцы наконец закончились, и к ним подошел Арман.
        - О чем вы тут без меня секретничаете? - Голос у него был веселым, но глаза - настороженными.
        Мать легкомысленно ответила, будто они говорили про нечто абсолютно несущественное:
        - Да я вспоминала, каким ты был в детстве - порывистым, неуправляемым и очень озорным. - И, повернувшись к будущей невестке, заметила: - Представляете, Кристи, однажды он взобрался на второй этаж по обвивающему дом плющу. После этого Филип велел вырубить все растения вокруг дома.
        Нахмурившись, Арман подтвердил:
        - Отец делал все, чтобы я не мог повторить одну и ту же шалость дважды. Признаюсь, это здорово развивало фантазию и интуицию.
        Мишель укоризненно покачала головой.
        - Он просто заботился о тебе, милый.
        - Уж слишком свирепо он заботился обо мне, маман. Хотелось бы, чтобы немножко помягче.
        Миссис Гамилтон с тонкой усмешкой заметила:
        - Что ж, скоро у тебя появится возможность проверить свои родительские таланты в деле. Надеюсь, с появлением наследников вы тянуть не станете?
        Сын с довольным выражением лица подтвердил:
        - Я сделаю в этом плане все, что смогу! - чем вогнал свою застенчивую невесту в густую краску.
        Кристи уже замучилась, ожидая, когда же закончится этот нескончаемый вечер и она сможет уехать домой. Вспомнив, что завтра у нее полноценный рабочий день, она мысленно застонала. К тому же она не выполнила данное ей в университете задание, которое рассчитывала закончить сегодняшним вечером.
        Вечеринка закончилась только глубокой ночью. Они стояли в фойе, прощаясь с припозднившимися гостями. Арман обнял невесту за плечи, прислонил к себе, и она положила голову ему на плечо, отдыхая. Кристи очень устала от бесконечной суеты, навалившейся на нее в последнее время.
        Одними из последних уходила чета Дени. Попрощавшись с ними, Майкл вдруг заметил:
        - Твоя невеста слишком хороша, братишка, чтобы с ней играть. Смотри, не упусти свое счастье, а то, вполне возможно, горько пожалеешь!
        Арман двусмысленно ответил:
        - Не бойся, я не такой дурак, чтобы упустить свое счастье! - И Кристи почувствовала, как сердито сжались на ее плече его пальцы.
        Ей стало горько, но она продолжала храбро улыбаться, делая вид, что ничего не понимает. Но, когда ушли последние гости и они остались одни в пустом гулком вестибюле, она вывернулась из-под его руки, встала перед ним, выпрямившись во весь свой рост, и обвиняюще сказала:
        - Ну что ж, теперь я поняла, для чего ты устроил весь этот балаган!

5
        Не реагируя на сердитые слова, прозвучавшие в тишине как звонкая пощечина, Арман молча взял Кристи за руку и потащил через весь огромный холл к большой двери слева от входа. Распахнув ее, провел по длинному коридору внутрь, пока они не оказались в круглом фойе, в которое вело несколько одинаковых дверей. Распахнув одну из них, он завел ее в большую уютную комнату и только тут отпустил ее руку.
        Подойдя к бару за тонированными серебристыми стеклами, предложил:
        - Выпьешь чего-нибудь?
        Кристи, понявшая, что очутилась в том крыле дома, где обитал Арман, потерла запястье, за которое он ее тянул. Сердито ответила, всем своим видом давая понять, что не одобряет подобного обращения:
        - Не хочу!
        Он плеснул в широкий низкий стакан бурбона из строгой формы бутылки и, держа его в руках, присел в удобное кресло, снисходительно глядя на Кристи.
        - Ну что ж, облегчи свое сердце, выскажи мне все, что думаешь.
        Стараясь держаться строго, даже величественно, Кристи выпалила, не глядя, однако, ему в лицо:
        - Ты затеял нашу помолвку ради этой Колетт, чужой жены! Чтобы Майкл не мог обвинять вас в прелюбодеянии, ты выбрал прикрытием меня!
        Он отпил бурбон и лениво согласился:
        - Однозначно. Я же сластолюбец, и больше всего мне нравятся чужие жены. Я и собственную жену решил завести лишь для того, чтобы без помех заниматься любовью с другими.
        Кристи вскинулась, желая напомнить ему о его отце, который занимался этим, совсем не считая помехой свою жену, но вовремя прикусила язык. Говорить такое его сыну просто непорядочно.
        Но Арман догадался обо всем и без слов.
        - Что еще ты мне хочешь сказать? Что-то типа «поросенок похож на свинью, а волчонок на волка»? То есть я слишком похож на своего отца, чтобы быть порядочным человеком?
        Кристи сразу сникла. Она никого не хотела обижать. Она просто хотела жить спокойно, никого не задевая, но чтобы и ее никто не трогал. Разве это так много?
        Внезапно он поставил недопитый стакан на инкрустированный столик красного дерева и резко встал. Подойдя к ней, предложил:
        - Думаю, настала пора показать, почему я хочу на тебе жениться.
        Увидев его горящие неприкрытым вожделением глаза, Кристи попятилась, но было поздно. Легко преодолев ее сопротивление, он одной рукой прижал ее к себе, другой заставил поднять голову и, мрачно улыбнувшись, припал к ее губам. Оторвался только для того, чтобы сказать:
        - Я давно хочу тебя. Невыносимо. С того самого дня, как увидел тебя в коридоре, обнажающей ноги. Ничто так не заводит мужчину, как медленно раздевающаяся женщина. Мне нестерпимо захотелось довести дело до логического конца. Поэтому ты и здесь.
        Она встрепенулась, чтобы сказать, что она вовсе не желает, чтобы ее хотели, она не десерт, который подают после сытного обеда, но Арман снова впился в ее губы и ей пришлось замолчать.
        Сначала она пыталась сопротивляться, говоря себе, что его страсть ничего не значит и что она достаточно целовалась с парнями, чтобы понимать, что поцелуи ни к чему их не обязывают и ничего для них не значат. Но постепенно его ошеломляющий поцелуй поверг ее в бездну, где ничего не существовало, кроме его чувственных горячих губ. Сначала они были мягкими и искушающими, но постепенно становились все тверже и тверже. Его язык старательно раздвигал ее губы, пока она инстинктивно не сделала того, чего он хотел, - не расслабилась и не разжала зубы.
        Сквозь тонкую ткань брюк Кристи почувствовала бесспорное доказательство его желания и вдруг поняла, что хочет того же. Уже не пытаясь сопротивляться, она приникла к нему и запустила руку в его волосы. Он отпустил ее голову и, протиснув руку между их крепко прижатыми друг к другу телами, нашел ее грудь. Задрать майку было делом одного мгновения, и вот он уже обводил большим пальцем ее затвердевший сосок. Кристи задрожала от растущего в ней желания.
        Оторвавшись от ее губ, он расстегнул защелку, скрепляющую ее волосы, и они мягким облаком упали вниз. Он откинул в сторону ее роскошные волосы, обнажая шею. Кристи замерла, когда его губы коснулись шеи и заскользили к ямке посередине. Она откинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. Но вот он оторвался от шеи и снова поцеловал в губы ужасно жесткими и требовательными губами.
        Она не смогла сказать ему ни слова против, когда он поднял ее на руки и понес в спальню. Его губы не отрывались от ее губ, и, когда он стянул с нее майку и стащил джинсы, она смогла лишь что-то невнятно промычать.
        Предпочитая трактовать эти непонятные звуки как поощрение, он тут же вытянулся рядом, уже полностью обнаженный. Затем начал ласкать ее оголенную грудь, пока Кристи не застонала от наслаждения. Его опытные руки, казалось, были везде, зажигая ее тело огнем желания.
        Все ее ощущения смешались, внутри родилось что-то захватывающее, неизведанное ею ранее, заставляющее забыть какие бы то ни было опасения, и она сама приглашающе раздвинула ноги.
        Арман одним сильным нетерпеливым движением вошел в нее, заставив вскрикнуть и сжаться от боли. Приподнявшись на локтях, он удивленно заглянул в ее искаженное от боли лицо.
        - Черт! Неужели ты девственница? Я и не знал, что такое бывает. Но я не могу остановиться.
        Он приподнялся на локтях и осторожно продолжил движение, стараясь погружаться в нее как можно меньше, но вскоре не вытерпел и, застонав, принялся двигаться с прежней силой.
        Кристи вытерпела его настойчивость и, когда он, зарычав, забился в сладостных конвульсиях и упал рядом с ней, печально вздохнула.
        Внутри у нее все плавилось, требуя завершения, которого не было. Не так она представляла себе первую телесную близость с мужчиной. Но в ее жизни никогда и не бывало так, как она хотела. Приподняв через некоторое время голову, Арман требовательно посмотрел в ее глаза и твердо заявил:
        - Ты моя. Непререкаемо моя! И просто не имеешь права не выйти за меня замуж.
        Это стоило расценивать как очередное нестандартное предложение руки и сердца, но Кристи чувствовала себя так опустошенно, что ничего не сказала в ответ.
        Проведя рукой по ее разметавшимся по подушке волосам, он тихо спросил:
        - Почему ты меня не предупредила?
        - О чем?
        - О том, что у тебя не было мужчин.
        Она чуть дернула точеным плечом:
        - И что? Ты бы отказался от своего намерения?
        - Нет. Но я был бы осторожнее.
        Она с сомнением протянула:
        - Вряд ли это возможно.
        Арман, чуть засмеявшись, заглянул в ее глаза.
        - Ты не сердишься? Мне было бы очень не по себе, если бы ты на меня сердилась.
        Кристи не сердилась, о чем и сообщила ему. Он с успокоенным вздохом откинулся на подушки.
        - Уже легче. Ты мне поверишь, если я тебе скажу, что у меня никогда еще такого не было?
        Кристи мило уточнила:
        - То есть ты еще ни разу не спал с девственницами? Охотно верю, это теперь большая редкость.
        Поцеловав ее в плечо, он поправил:
        - Этого, конечно, тоже. Но не это главное - я никогда не испытывал ни такого вожделения, которое просто раздирает на части, ни такого удовлетворения, когда кажется, что улетаешь на небеса и возвращаться оттуда совершенно не хочется. И почему-то мне кажется, что подобное возможно только с тобой.
        Кристи слушала эту исповедь молча, закрыв глаза. Как ни странно, но фальши в его голосе на этот раз она не уловила. Урезонивая себя, постаралась заглушить запевшую в ее сердце радость. Возможно, что сейчас, когда ему внове близость с ней, так оно и есть. Но насколько хватит этой новизны, через какое время он отправится на поиски нового пастбища с более сочной травой? А что он отправится непременно, никаких сомнений у нее не возникало.
        Полежав еще немного, Арман тихо предложил:
        - Прими душ, а я пока переменю постельное белье.
        Поняв, отчего ему нужно менять белье, Кристи жутко покраснела. А ведь есть еще прислуга, которая это самое белье будет стирать. Она в ужасе предложила:
        - Я сама постираю белье.
        Но он сердито возразил:
        - Ни за что! Я хочу, чтобы все знали, что до этой ночи ты была невинна. И что я - твой первый мужчина!
        Она уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Этот Арман-собственник был для нее загадкой. Он улыбался ей снисходительно и довольно, но предупреждающе сдвинув брови, и она, признавая поражение, поплелась в ванную.
        Уже у самых дверей он сунул ей в руки свой халат, и она, понимая, что сегодня ехать домой и впрямь смысла нет, неохотно его взяла.
        Смыв с себя последствия страсти, Кристи вернулась в спальню. Арман уже переменил постельное белье и успел принять душ в другой ванной. На нем были только трикотажные боксеры, и она, стараясь не смотреть на его мускулистое стройное тело с бугрившимися мышцами, неловко попросила:
        - Может быть, мне лучше лечь в спальне для гостей?
        Он с удивлением посмотрел на нее.
        - Это еще почему?
        Она снова стыдливо зарумянилась.
        - А если ты снова захочешь того же? А у меня все болит…
        Улыбнувшись нежной улыбкой, он подошел и мягко ее обнял.
        - Я и сейчас тебя хочу, но это же не значит, что я немедля примусь удовлетворять свою похоть. Я же взрослый мужчина и понимаю, когда это делать можно, а когда нельзя. Не бойся. Я просто тебя обниму, и все.
        Сдаваясь на милость победителя, она предупредила:
        - Но завтра мне нужно будет встать очень рано, чтобы заехать домой и переодеться. Вряд ли меня поймут на работе, если я появлюсь не в форменном костюме.
        И тут он удивил ее еще больше. Взяв за руку, провел в смежную комнату и распахнул дверцу шкафа. Там висела вся ее одежда.
        - Это твоя комната, дорогая! - сказал он. - А все остальное в кладовке в конце коридора. Разберешь, когда появится время.
        Кристи так поразилась, что даже не смогла возмутиться.
        - Когда ты успел? И как мистер Манштейн разрешил тебе открыть мою квартиру и вывезти мои вещи?
        - Да он был откровенно рад, когда я забрал твое имущество. Ведь журналисты все еще сидят там в засаде, выспрашивая о тебе всех жильцов его бедного дома и приставая даже к прохожим.
        Смирившись, Кристи вздохнула. Вот и нет у нее теперь ее милой квартирки. Конечно, ее новое жилище по размерам и роскоши не чета старому, но оно такое чужое и незнакомое…
        Она улеглась в постель, и к ней тут же присоединился Арман. Он и в самом деле лишь нежно ее обнял, привлек к себе, и она быстро заснула под его твердой рукой, надеясь, что все ее страхи безосновательны.
        Утром они проснулись вместе. Чем-то изрядно раздраженный Арман ушел в другую ванную, а недоумевающая Кристи, приняв душ и надев форменный костюм, ждала его в комнате, не зная, где здесь можно приготовить и выпить хотя бы чашечку кофе.
        Наконец он показался из гардеробной, уже полностью одетый. Посмотрел на нее, полуприкрыв глаза, и сморщился, как от зубной боли.
        Кристи обиделась.
        - Если тебе так не нравится просыпаться со мной вместе, то почему заставил вчера остаться? И вообще, зачем перевез мои вещи?
        Арман что-то сердито произнес по-французски. Что-то, очень похожее на ругательство. Потом, глубоко вздохнув, потребовал:
        - Посмотри на меня!
        Она провела взглядом по его стройной фигуре и, заметив вздыбленную плоть, нервно покраснела.
        - Я тебя жутко хочу! Неужели ты думаешь, что в таком состоянии я могу быть спокойным и благодушным? - От этих его объяснений Кристи смутилась еще больше, и он смилостивился: - Ладно, пошли завтракать. Завтрак у нас в буфетной в родительской части.
        И он решительно повлек ее за собой. Она едва успела схватить свою сумочку, лежавшую на стуле у входа.
        Буфетная оказалась красивой комнатой с видом на Гудзон. В углу стоял шкаф красного дерева, полный различных закусок и кастрюлек. Взяв тарелку, Арман положил себе сосиски, тушеные овощи, яйцо всмятку, тосты и жареную рыбу. Выпив стакан апельсинового сока, приступил к трапезе.
        Чуть поколебавшись, Кристи положила себе овсянки и взяла стакан яблочного сока.
        Арман усмехнулся.
        - Завтрак по-английски? Тебе не хватает тостов с мармеладом.
        Она пояснила:
        - Для меня и этого многовато. Я по утрам только кофе пью.
        Он недовольно покачал головой и осуждающе сдвинул брови.
        - Это очень плохо. Утром должен быть полноценный завтрак. Но теперь ты будешь жить со мной и я прослежу, чтобы ты питалась правильно, по-европейски, американская привычка к фастфуду приносит слишком много проблем со здоровьем.
        От этих самоуверенных слов Кристи слегка поежилась, понимая, что прежней вольной жизни пришел конец.
        В завершение завтрака они выпили по чашечке восхитительного ароматного кофе и отправились на улицу.
        Кристи была очень довольна, что не встретилась со старшим мистером Гамилтоном. Он ее все равно страшил, хотя и не делал ничего такого, что могло бы ее смутить.
        Уже сев в машину, Арман неловко поерзал и сердито заявил:
        - В следующий раз я буду будить тебя пораньше. Не знаю, как я в таком состоянии буду сегодня работать. Придется первым делом принять холодный душ.
        Несмотря на охватившее ее смущение, Кристи удивилась. В их офисе возможность принимать душ в рабочее время была только у Самого Главного Босса.
        - А где ты работаешь? - Этот вопрос нужно было бы задать гораздо раньше, но Кристи было как-то не до этого.
        С удивлением на нее посмотрев, будто не понимая, как можно этого не знать, Арман ответил:
        - Я возглавляю «Американ фьюжн компани».
        Кристи нервно подпрыгнула в кресле. Конечно, она слышала об этой компании, продвигающей новые технологии, но никогда не предполагала, что возглавляет ее Арман.
        Он продолжил:
        - Я исполнительный директор и, по сути, владелец. Когда дед отошел от дел, он передал мне свою долю акций. И теперь у меня семьдесят три процента. Еще двенадцать - у отца, который тоже намеревается перевести их на мое имя. Так что решающий голос - у меня. Да и совет директоров состоит у нас всего из троих человек. Но у них всего пятнадцать процентов акций на двоих. Они разумные люди и даже на совещания не появляются, делегируя свои полномочия мне. Кстати, если хочешь, можешь перейти работать ко мне.
        Кристи испуганно отказалась.
        - Нет, спасибо. Семейственность мне не по душе.
        Он спокойно согласился.
        - Ты права. Хотя ты и сейчас работаешь практически у близкого родственника. Но, думаю, это несущественно - скоро пойдут дети и у тебя появятся гораздо более важные дела, чем работа.
        Он сказал это как само собой разумеющееся, и Кристи вздрогнула, вспомнив прошлую ночь.
        - Ты не предохранялся?
        Арман сказал, как обрезал:
        - Нет. И не собираюсь. Ты же слышала слова моей матери о детях. Так что в этом деле я и действительно буду прилагать максимум усилий.
        Кристи решила сегодня же в перерыв заскочить в аптеку и купить соответствующие таблетки. В принципе, она вовсе не против завести малыша, но не в таком неопределенном положении.
        Остановив машину напротив ее офиса, Арман одарил невесту ленивым чувственным поцелуем и поехал дальше, а смущенная Кристи под обстрелом сотни глаз побежала к себе.
        День прошел суматошно и сумбурно. Она выспрашивала уйму неизвестной ей информации у неохотно отвечающего мистера Симпсона, явно считающего, что ей такие тонкости знать ни к чему. Во время перерыва, как и намеревалась, заскочила в аптеку и купила контрацептивов на несколько месяцев вперед. Придя на работу, она сразу приняла одну таблетку, надеясь; что еще не поздно. Прочитав листовку, приложенную к упаковке, поняла, что вчерашнее соитие ничем ей не грозит, и с облегчением перевела дух.
        Сослуживцы относились к ней если и не совсем почтительно, то и не так по-свойски, как обычно. Кристи не могла понять, чем это вызвано - новой должностью или падавшим на нее отсветом больших денег. Внутри-то она вовсе не поменялась и осталась все той же застенчивой и доброжелательной Кристиной Адамс.
        За пять минут до окончания работы, как ей и велел строгий жених, она закрыла кабинет и побежала вниз, спеша успеть до отпускающего людей звонка.
        Дежуривший внизу охранник встрепенулся было, чтобы сделать предупреждение и забрать у нее карточку, но, увидев, кто это, лишь приветственно приложил два пальца к козырьку форменной фуражки.
        Досадуя на себя, что не догадалась позвонить на сотовый Арману, Кристи выскочила на улицу, боясь, что его не окажется и она будет торчать посередине улицы, привлекая к себе всеобщее внимание. К ее искреннему облегчению, его машина с работающим мотором уже стояла прямо перед входом в здание.
        Едва она запрыгнула на переднее сиденье, Арман рванул с места и помчался в сторону Бродвея.
        - Куда мы едем?
        - Сегодня премьера в «Метрополитен-опера». Я купил билеты.
        Кристи запаниковала.
        - Но я не могу ехать в театр в таком виде! Это просто неприлично!
        Он только фыркнул.
        - Не вижу ничего неприличного. Если учесть, что немалая часть публики разгуливает в джинсах и грязных майках, ты выглядишь вполне комильфо.
        Но Кристи запротестовала куда решительнее:
        - Нет, мне нужно переодеться!
        Арман хмуро посмотрел на нее и внезапно согласился:
        - Хорошо, ты переоденешься! - и свернул к одному из модных бутиков.
        К нему сразу кинулось несколько продавший.
        - Подберите моей невесте, пожалуйста, несколько приличных платьев. И поскорей.
        Кристи попыталась было возражать, но вокруг нее закрутился такой вихрь, что через двадцать минут безостановочных примерок в их «порше» было погружено великое множество пакетов с роскошными вечерними платьями, изящнейшими платьями для коктейлей, элегантными костюмами для светских приемов, сексуальнейшим нижним бельем и даже прозрачными ночнушками.
        На самой Кристи было длинное закрытое платье с небольшим декольте, в котором она выглядела очень мило. Еще раз оглядев ее и как-то странно похмыкав, Арман доехал до ювелирного магазина. На этот раз оставив невесту в машине, вошел в него один. Кристи, понимая, что он решил купить ей что-то на шею, тихо молилась, чтобы это
«что-то» оказалось достаточно скромным.
        Арман вернулся через десять минут с длинным узким футляром, обитым голубым сафьяном. Сел на водительское место и, раскрыв футляр, вынул из него изящное колье. В переплетениях голубого золота блестели капельки искристых бриллиантов, идеально подходивших к ее кольцу, сверкавшему на пальце.
        Застегнув колье на стройной шее Кристи, Арман тяжело вздохнул и признался:
        - И какого черта мне вздумалось сводить тебя в оперу? Собственная постель представляется мне гораздо привлекательнее.
        Покрасневшая Кристи, которую театр интересовал куда больше нарисованной им перспективы, попросила:
        - Может быть, поедем? Скоро начало…
        Еще немного поколебавшись, Арман все же погнал в сторону Линкольновского центра исполнительских искусств. Скоро они уже входили под своды помпезного здания Метрополитен-оперы.
        На этот раз Кристи уже не чувствовала себя ущербнее разгуливающих по фойе элегантных дам.
        Уже сидя в своей ложе, она предупредила Армана:
        - Не вздумай завтра выкинуть что-либо подобное. Завтра у меня занятия, я не хочу их пропускать.
        Он пожал плечами.
        - Ладно. Я понимаю, что для тебя это весьма важно. Хотя иметь жену-студентку не очень удобно. Не слишком приятно конкурировать с занятиями, скажу я тебе.
        Она поддразнивающе протянула:
        - Ну, надеюсь, к Рождеству я получу диплом и стану вольной, как пташка.
        Арман посмотрел на нее с подтрунивающим огоньком в глазах и спросил:
        - Значит ли это, что тогда ты всегда будешь з моем распоряжении?
        - И не надейся! - Кристи даже нахмурилась от такого предположения. Она хотела добавить, что она никогда не будет такой, как его мать, во всем старающаяся угодить мужу, но вовремя прикусила свой болтливый язык.
        Подняли занавес, зазвучала увертюра Верди, и чудесная музыка вымыла из ее души все сомнения и переживания. Пели итальянцы, и она про себя решила, что самые красивые голоса в мире у итальянцев. Но заколебалась, припомнив Доминго, Каррерасаи Кабалье. Чтобы быть справедливой, добавила: и у испанцев!
        Спектакль закончился, и она, вся под влиянием божественной музыки и трагического конца, села в машину, меланхолично хлюпая носом.
        Арман посмотрел на нее с юмором.
        - Да ты сентиментальна, душа моя!
        Она достала из сумочки батистовый платок и промокнула влажные глаза.
        - А ты нет? Тебя не растрогала музыка?
        - Музыка хороша, спору нет. Но лить слезы из-за придуманной истории я никогда не стану.
        Вздохнув, Кристи отвернулась к окну. Она давно убедилась, что мужчины устроены совсем по-другому и пытаться их в чем-то убедить пустая трата времени.
        Поужинав в одиночестве в небольшой столовой в родительской части дома, они отправились на свою половину. Выискивая в Интернете нужную ему для работы информацию, Арман засел в своем кабинете, а Кристи в комнате готовилась к занятиям. Но в двенадцать часов, когда ей оставалось дописать какую-то пару страниц, он пришел к ней в комнату и оторвал от компьютера.
        - Все, баста! Больше я ждать не могу! Пошли спать! - Она попыталась возражать, но он объявил: - Доделаешь контрольную завтра на работе! Выключай компьютер и пошли!
        Решив послушаться Армана и закончить ее завтра во время ланча, Кристи выключила компьютер и стала неохотно готовиться ко сну. Приняв душ и натянув новую ночнушку, пошла в постель к Арману, как на казнь. Ей очень понравились вчерашние ласки, но не понравилось то, что последовало за ними.
        И в самом деле, все повторилось. Она плавилась под его опытными руками, чуть хрипловато вздыхая, и сама целовала его в ответ, но стоило ей ощутить внутри себя его упорные толчки; как она замерла в рефлекторном ожидании боли, хотя прекрасно понимала, что боли больше не будет.
        Изогнувшись в страстном порыве, Арман упал на нее, что-то шепча ей по-французски. Кристи пообещала себе, что обязательно изучит этот язык, чтобы не оставаться в неведении. Немного полежав, он приподнялся на локте, заглянул в ее лицо и с неудовольствием проговорил:
        - Ты слишком напряжена, дорогая. В чем дело? Ты мне не доверяешь?
        Кристи даже вздрогнула от осознания этой неприятной истины. Она и в самом деле не доверяла своему жениху. Да и как она могла? Он не сделал ничего, чтобы она могла ему верить, скорее наоборот.
        Она промолчала, а Арман принял ее молчание за усталость после напряженного дня.
        - Ладно, давай спать.
        Но Кристи выбралась из постели и на дрожащих ногах отправилась в ванную. Сегодня у нее болели даже те мышцы, о существовании которых она и не подозревала.
        Приняв горячий душ, она почувствовала, что тело немного отошло, и вернулась в постель. Арман тоже был слегка влажным, и от него пахло гелем для душа - чем-то вроде соснового бора с небольшой добавкой резеды. Кристи тут же уснула, не ощущая, что он притиснул ее к себе властным жестом собственника, и проспала, как убитая, до самого утра.
        В предрассветном мареве ей снилось, что ее тело стало похожим на воск - под рукой опытного мастера тот так же легко плавится и приобретает самые фантастические формы. Она даже слегка постанывала от удовольствия, совершенно не сопротивляясь нежным и настойчивым рукам. И когда внутри нее начали нарастать к чему-то зовущие толчки, она не испугалась и не напряглась, как прежде, а полностью раскрылась, прислушиваясь в полусне к восхитительным ощущениям, переходящим во что-то такое ослепительное и прекрасное, чему она даже не знала названия.
        Потом Арман нежной рукой вытирал выступивший у нее на лбу пот и говорил:
        - Спи. Тебе надо отоспаться. Я предупрежу отца, что сегодня ты на работу не выйдешь. Похоже, я замучил тебя до полусмерти. Отдыхай. - И негромко добавил про себя: - Да и мне бы не помешал этот так называемый медовый месяц.
        Кристи и в самом деле не могла даже глаз открыть. Она не понимала, что времени уже много, что нужно спешить на работу, что она может опоздать, просто спала, раскинувшись поперек кровати, разбросав ноги и руки. Когда обволакивающий сознание туман стал уходить, она проснулась и села, потягиваясь и зевая. Внезапно испугавшись, посмотрела на часы. Полдень! Она упала обратно, зажмурившись от ужаса. Ее наверняка выгонят за прогул!
        Постепенно среди панического тумана всплыли слова Армана, что он предупредит отца о ее сегодняшнем отсутствии, но вместо чувства облегчения Кристи затопила волна стыда.
        Как совестно! Будь она невестой какого-нибудь обычного парня, никто бы не считал, что она вправе не выходить на работу по подобной причине. Конечно, когда она завтра придет в офис, ее никто не посмеет упрекнуть. И это неприятнее всего, потому что непорядочно.
        Но что сделано, то сделано, что теперь локти кусать.
        Встав и приведя себя в порядок, Кристи быстро закончила контрольную и, поняв, что изрядно проголодалась, крадучись, с опаской, пошла на половину родителей Армана.
        В фойе ее увидел важный дворецкий и с поклоном подошел к ней. В его глазах уже не было той неприязни, которую она видела в первый раз. Наоборот, он приветливо улыбался.
        - Добрый день, мисс Адамс! Миссис Гамилтон ждет вас в малой столовой. - Дворецкий с поклоном указал на длинный широкий коридор.
        Быстрым шагом пойдя в нужном направлении, Кристи, подталкиваемая острым голодом, по запаху нашла комнату с накрытым столом. За ним никто не сидел, но у окна стояла и смотрела на медленно текущие воды Гудзона со снующими взад-вперед юркими катерами и неторопливыми яхтами Мишель в легком сиреневато-сером льняном костюме, прекрасно сидевшем на ее изящной фигуре.
        Услышав легкие шаги, она повернулась и с приветливой улыбкой протянула руки.
        - Как хорошо, что ты пришла, Кристи! Мне так приятно с тобой немножко поболтать!
        Они сели за стол и принялись за ланч. Кристи казалось, что ее будущая свекровь чем-то расстроена, и, не выдержав, она спросила напрямик:
        - Что-то случилось, Мишель?
        Та немного помолчала, но потом, с горечью рассмеявшись, сказала:
        - Да ничего нового. Просто Филип сегодня опять не ночевал дома. Но это стало такой обыденностью, что под определение «случилось» не подходит.
        - Но ведь это вас расстраивает?
        - Ну да. К этому привыкнуть невозможно.
        - Так зачем вы это терпите?
        - А что я могу сделать? - Мишель была искренно удивлена. - Закатывать скандалы я просто не могу. Мне это противно.
        - Уйдите от него. Лучше сохранить самоуважение, чем терпеть подобное.
        Умудренная опытом женщина печально усмехнулась в ответ на горячность молодости.
        - А ты бы смогла уйти от Армана, если бы узнала о его неверности?
        Кристи отчеканила:
        - Я бы это сделала незамедлительно!
        Мишель тихо заметила:
        - Это значило бы одно: ты его не любишь.
        Кристи затихла и нехотя призналась:
        - Я его люблю. Иначе меня здесь просто бы не было. Но и становиться его жалкой тенью и терпеть подлости я никогда не буду. - И сурово подтвердила свои слова: - Я сразу уйду.
        Измученно проведя тонкой рукой по лбу, Мишель тихо проговорила:
        - А вот я не могу. Я люблю Филипа и не знаю, что буду без него делать.
        Кристи настойчиво заявила:
        - Вы будете жить. Жить, а не прозябать, выглядывая в окно неверного мужа, который вами вовсе не дорожит. Себя нужно уважать при любых условиях. И не позволять вытирать о себя грязные ноги. Никакая любовь не оправдывает подобное использование одного человека другим человеком.
        Мишель погрустнела еще больше.
        - Да, ты права. Я просто зациклилась на Филипе, а должна была найти себе другое применение. В принципе, я человек не без способностей и могла бы прожить свою жизнь гораздо интереснее и ярче.
        Кристи горячо ее поддержала:
        - Но ведь еще не поздно. К тому же вы вполне обеспеченная женщина и можете позволить себе заниматься тем, чем вам нравится.
        Мишель отрицательно покачала головой.
        - Ты ошибаешься. Наш брачный контракт не предполагает никаких отступных после развода по моей инициативе. Я останусь ни с чем.
        Кристи поразилась.
        - Но как так может быть?
        - Просто я так любила Филипа, что согласилась на все его условия. К тому же он сказал, что это просто мера предосторожности, чтобы я не сбежала к кому-нибудь еще. Тогда мне это показалось очень смешным.
        - Но ведь Арман говорил, что у ваших родителей во Франции была небольшая ферма?
        - Она досталась моему брату. А у него большая семья.
        - Но неужели вы ничего не скопили за все годы вашей семейной жизни?
        - У меня даже своего счета в банке нет, все мои расходы оплачиваются со счетов Филипа. Так что отложить что-либо на черный день у меня просто не было возможности. Да и к чему? У меня все есть.
        Кристи сердито отчеканила:
        - У вас есть только золотая клетка - и ничего больше. Впрочем, вы можете обратиться за помощью к сыну.
        Мишель отрицательно покачала головой.
        - Нет. Он меня не одобрит. Он тоже считает, что я должна сидеть дома. Да и чем я могу быть недовольна? Я живу так, как миллионы женщин на земле не могут и мечтать. - И она сардонически усмехнулась.
        Кристи с силой заявила:
        - Я никогда не смогла бы так жить - без заботы, без поддержки, без любви.
        С горечью засмеявшись, Мишель провокационно предложила:
        - Давай заключим тайное соглашение: когда ты поймешь, что не сможешь больше жить с Арманом, и уйдешь от него, тогда и я уйду от Филипа. Мне, так сказать, нужен пример. Договорились?
        Удивившись столь странному условию, Кристи согласилась. Заговорщицки посмотрев друг другу в глаза, они скрепили свой необычный договор крепким рукопожатием.

6
        Выйдя из здания университета, Кристи с удивлением посмотрела на кружившийся в воздухе легкий снежок. Надо же, настоящее Рождество! Словно сейчас увидев, как славно вокруг, она счастливо засмеялась в полный голос.
        Наконец-то она может считать себя дипломированным специалистом! К тому же магистр - это не какой-то жалкий бакалавр! Она даже пожалела, что не сказала Арману о защите диплома. Но это и к лучшему - она сможет позвонить ему и пригласить в ресторан, где и объявит радостную весть, тем более что у нее есть на это время - она взяла на работе полагающийся ей отгул для защиты диплома. Ей больше не нужно, к неудовольствию жениха, корпеть ночи напролет над курсовыми, контрольными, дипломом. Она свободна!
        Кристи захотелось запеть во все горло, и она с трудом сдержала неприличный порыв. Хотя выдержавшие последние испытания студенты вели себя гораздо более раскованно: кто-то вопил, кто-то истерично рыдал, кто-то прыгал прямо по газону Но Кристи так не могла. Молча улыбаясь, она подошла к своему небольшому «форду». Несмотря на настойчивые предложения Армана, она не согласилась купить себе более престижную машину и даже за эту заплатила со своего счета. Она и без того жила на всем готовом, не тратя на себя ни цента. На ее банковском счету скопилась приличная сумма, о которой прежде она не могла и мечтать.
        Вообще за последние полгода в ее жизни произошла масса изменений. Во-первых, они с Арманом съездили к ее родителям и получили официальное благословение, хотя мама и была несколько озадачена уж слишком высоким социальным статусом жениха ее скромной дочери. Во-вторых, Кристи наконец почувствовала себя и в самом деле соответствующей высокой должности второго заместителя начальника отдела. За последнее время она вполне овладела всеми нужными навыками, и даже мистер Симпсон стал относиться к ней уважительно. А когда он ушел в отпуск, то оставил исполнять обязанности начальника отдела ее, Кристи! Было тяжело, но она справилась, и теперь вполне могла гордиться собой.
        Внезапно осознав, что с окончанием университета отпал и единственный предлог, из-за которого она не назначала время свадьбы, Кристи немного занервничала. Но совсем немного. Она уже больше не та неуверенная в себе девочка, которую Арман повстречал в коридоре «Энтерпрайз глобал». Теперь она умная молодая леди, знающая себе цену.
        Арман… Она до сих пор не смогла разобраться в этом мужчине, делившем с ней дни и ночи. Он был немного резок, немного самоуверен, но относился к ней очень хорошо. Смущало ее одно - никакой особой любви к ней он не выказывал. Ночная страсть - это да, там он был бесподобен, но при свете дня казался скорее безучастным, чем заинтересованным в ней.
        Ей порой даже чудилось, что без нее он чувствует себя гораздо свободнее. Часто, глядя на натянуто вежливые отношения старших Гамилтонов, она с ужасом думала, не ждет ли и ее нечто подобное, но тут же отбрасывала такие мысли. Она, Кристи, никогда не потерпит такого отношения к себе своего мужа. Ни за какие золотые коврижки! И ее односторонняя любовь еще больше усугубляет ситуацию - ведь жить с равнодушным к тебе мужем хуже казни на электрическом стуле! Если бы она не верила, что со временем Арман полюбит ее так же, как она любит его, она бы с ним сейчас не жила.
        Приехав домой, Кристи неслышно прошла на свою половину, широко улыбаясь и пританцовывая от переполнявшей ее радости. Мысль, что больше она не студентка, пьянила почище вина! Арман был у себя в офисе, и, хотя она старалась в рабочее время его своими проблемами не отвлекать, ей так хотелось поделиться распирающим ее восторгом, что она не сдержалась, достала сотовый телефон и набрала его номер.
        Сначала она ничего не поняла - в трубке была странная пустота. Не тишина, нет, а пустота. Потом послышался его разговаривающий с кем-то голос. Кристи закричала:
        - Арман! Арман! Ответь! - Но он ее не слышал.
        Кристи догадалась, что он, скорее всего, случайно нажал на кнопку приема, не подозревая, что его слышит тот, кто набрал его номер. С ней тоже такое бывало пару раз, поэтому она, слегка посмеиваясь, хотела уже отключить телефон, как вдруг в трубке послышался томный женский голос. Она вздрогнула, тут же его узнав. Это был голос Колетт.
        - Ты не собираешься отменять помолвку, Арман?
        Кристи машинально нажала кнопку диктофона, даже не осознав, что сделала, - она часто записывала поступающие к ней важные сообщения, чтобы потом прослушать их еще раз и спокойно обдумать.
        Голос Армана досадливо возразил насмешливой собеседнице:
        - С чего бы это?
        - Но и со мной рвать ты тоже не хочешь?
        Ответом был звук поцелуя.
        Кристи задрожала, поняв, что все ее опасения сбываются. Но как он мог так страстно ласкать ее при каждом удобном случае, если любит другую?
        Голос Колетт ревниво заявил:
        - Мне очень неприятно представлять, что ты так же целуешь ее.
        - Я никогда не ласкаю Кристи так, как тебя. К тому же ты не думаешь, что мне так же неприятно представлять тебя в объятиях Майкла?
        - Это ерунда, Арман, и ты это прекрасно знаешь.
        - Конечно, знаю, что я не единственный твой любовник.
        Колетт с игривым смешком поинтересовалась:
        - Тебя это смущает?
        - Нет, как видишь.
        - Ты не собираешься прекращать свидания со мной после женитьбы?
        - Чего ради? Кристи, конечно, очень милая девочка, но с тобой ей никогда не сравниться.
        От этого ответа у Кристи сначала что-то оборвалось в груди, а потом в жилах яростно забурлила кровь. Она не могла понять, что преобладает в ее чувствах. Боль? Негодование? Обида? Значит, он считает ее годной только для прикрытия своих неблаговидных делишек? Как же она была права, не доверяя ему поначалу. Но какой же он хороший актер, если заставил ее поверить в чистоту своих намерений.
        В телефоне раздались томные стонущие звуки, означающие только одно, и Кристи решительно выключила телефон.
        Что ж, это конец.
        Сняв подаренное Арманом кольцо, она положила его на видное место. Другие драгоценности, подаренные им, хранились в семейном сейфе, и Кристи порадовалась этому. Собрав только те вещи, за которые платила сама, погрузила их в свою машину и пошла попрощаться с Мишель. Несостоявшаяся свекровь не заслужила, чтобы она уехала, не сказав ей ни слова.
        Мишель сидела в одной из гостиных с детективом в руке. Увидев белое лицо Кристи, она вскочила с места и кинулась к ней.
        - Что случилось?
        - Я уезжаю. Пришла вот попрощаться.
        От удивления Мишель не могла найти слов.
        - Но как это? Почему?
        У Кристи перехватило горло, и она с трудом проговорила:
        - Я узнала, что Арман встречается с Колетт.
        Мишель всплеснула руками.
        - Этого не может быть! Не верь тому, что тебе наговорили, вполне возможно, это жалкая ложь!
        Кристи горько усмехнулась. Не верить тому, что она слышала своими ушами, было невозможно.
        - Я это знаю наверняка. Я сама слышала, что Арман говорил про меня Колетт. Я не хочу ему мешать жить так, как он хочет. Но и служить прикрытием для его неблаговидных делишек тоже не хочу. И никакое богатство, - Кристи пренебрежительным жестом обвела гостиную, - меня это делать не заставит. Я не продаюсь!
        На этот раз она не думала, что эти слова могут обидеть Мишель. Просто высказывала то, что наболело на сердце.
        Побледневшая Мишель согласилась:
        - Ну, если дела обстоят действительно так, то конечно…
        Кристи внезапно почувствовала себя очень уставшей, очень старой.
        - Прощайте, Мишель. Вы хороший человек, и я надеюсь, что в вашей жизни все наладится.
        Чуть слышно всхлипнув, Кристи бросилась к выходу, не оглядываясь на потрясенную женщину. Но по дороге что-то сообразила, замедлила бег и вернулась на половину Армана.
        Быстро набросав на компьютере заявление об увольнении, распечатала его, подписала и отправила факс мистеру Морану. Потом с глубоким вздохом оглядела комнаты, где была счастлива, и поспешила к машине.
        Вернувшись к главному корпусу университета, Кристи прошла в ректорат и попросила как можно скорее выдать ей диплом в связи со срочным отъездом. За срочность ей пришлось заплатить тысячу долларов в кассе университета, но диплом ей выдали всего через час со всеми положенными подписями и печатями.
        Сев в машину, Кристи проехала Манхэттен, выехала через забитый машинами длинный городской мост в Бронкс и бездумно помчалась вперед, выбирая наиболее пустынные трассы. Ехать, ни о чем не думая, было легче, чем размышлять о том, что случилось. Но поздним вечером она все-таки остановилась в придорожном мотеле, нехотя поужинала, просто потому, что так положено, и, приняв контрастный душ, упала в постель.
        Ей было так плохо, что даже родителям она позвонить не решилась. Они бы сразу заподозрили неладное по ее несчастному голосу. Вспомнив о ни разу не звонившем телефоне, достала его и обнаружила, что батарейка разрядилась. Вытащив из сумочки зарядное устройство, поставила телефон на зарядку, но включать не стала. Она не хотела разговаривать ни с кем, и в первую очередь с Арманом.
        Она чувствовала себя использованной. Даже грязной. От мысли, что днем он спал с Колетт, а вечером теми же руками ласкал ее, ей стало плохо. Она метнулась в ванную, где ее жестоко вырвало.
        Вернувшись в комнату, Кристи без сил упала на постель и застонала. Внутри было так горько и больно, что она не могла даже плакать. На душе лежал неизбывный груз обмана, мешающий дышать. Хотя какой там обман? Разве Арман хоть раз говорил ей о любви? «Я тебя хочу» - вот те слова, что она слышала от него очень часто, и ни разу - о любви, доверии, даже примитивной необходимости.
        И ведь она знала, знала, что этого слишком мало для нормальной семейной жизни, но ничего не предпринимала, чтобы это прекратить. На что она, наивная, надеялась? Что он оценит ее и будет ею дорожить? Какая глупость!
        Кристи смотрела сухими бессонными глазами в потолок, не в силах даже думать о том, как же ей поступить дальше. Но где-то во второй половине ночи усталость взяла свое, и она забылась неспокойным, прерывистым сном.
        Проснувшись утром, не сразу поняла, где она и что случилось, но, вспомнив, решила не предаваться унынию. Она молода, здорова, имеет хорошее образование, неплохой опыт работы и вполне сможет найти себе достойное место. А что касается так называемой личной жизни - больше она никогда, никогда не будет такой легковерной!
        Кристи позвонила родителям. Первым делом мать сообщила, что вчера им звонил разыскивавший ее жених, и спросила, что между ними произошло, на что Кристи ответила:
        - Он не жених мне больше, мама. Я разорвала помолвку. - И, не дожидаясь вопроса матери о причинах такого решения, пояснила: - У него все это время была любовница, мама. И прекращать с ней отношения он не собирался и после нашей свадьбы.
        Миссис Адамс заохала, а Кристи, предупредив, чтобы они с отцом ничего о ней Гамилтонам не сообщали, прекратила разговор.
        Потом просмотрела список непринятых звонков и поставила запрет на звонки от Армана. Подумав, что он вполне может поменять свой номер, запретила вообще все входящие звонки от неизвестных абонентов. Сдав номер в мотеле, она поехала дальше, не особо задумываясь, куда же едет.
        Кристи ехала в неизвестность, решив положиться на судьбу. Оставив сбоку Пенсильванию, въехала на территорию штата Огайо. Проехав его, остановилась у указателя с направлениями в Индианаполис и Чикаго, съехала на обочину и призадумалась. Куда же ей свернуть? Хочешь не хочешь, а надо где-то устраиваться. Она не автогонщик, чтобы колесить по стране без цели и пристанища. Ей обязательно нужно жилье и твердая земля под ногами.
        Вдруг она вспомнила - ведь в Чикаго живет Мэри Констебл, ее двоюродная сестра со стороны отца. И она много раз приглашала ее погостить у нее! Кстати, она недавно развелась с мужем и вполне поймет ее переживания. Даже в душу лезть не будет и уж, конечно, не станет советовать вернуться к предавшему ее человеку.
        Набрав чикагский номер Мэри, Кристи убедилась, что кузина и в самом деле будет рада ее видеть. Сверившись с картой, она повела машину к озеру Мичиган.
        Подъехав к городу по красивейшей дороге Лейк-Шор-драйв, идущей по побережью Мичигана, она добралась до западной стороны Чикаго, где в ряду уютных двухэтажных домиков и жила кузина.
        Едва Кристи подъехала к ее дому, как Мэри с дочкой Кейт выскочила ей навстречу. Заведя «форд» под навес, где уже стояла маленькая машина хозяйки, Кристи прошла в стандартный для Америки коттедж в два этажа с просторной мансардой и полуподвалом, предназначенным для разных хозяйственных нужд.
        Кузина встретила ее крепкими объятиями и, к удивлению Кристи, ни разу не спросила о предполагаемой свадьбе. Кристи немного расслабилась, довольная неожиданной передышкой. Когда-нибудь потом она все расскажет сестре, но не сейчас.
        Мэри вовсе не тосковала из-за ухода мужа. Отправив дочку спать, с комфортом устроилась на террасе, налила себе и гостье виски с содовой и откровенно призналась:
        - Да за пятнадцать лет супружеской жизни этот махровый педант надоел мне до смерти! То, что пришлось пережить мне, не в состоянии выдержать ни одна нормальная женщина! Представляешь, он даже носки себе требовал гладить! И это притом, что я зарабатывала в два раза больше него! Просто счастье, что мой отец в свое время настоял, чтобы в нашем брачном контракте был пункт о раздельном владении имуществом, а не то бы этот тип с удовольствием отсудил этот дом, за который выплачено из моих денег! Нет, о чем тут жалеть? Да я просто счастлива, вырвавшись на свободу из многолетнего плена!
        Мэри и в самом деле не походила на убитую горем брошенную жену. Более того, она просто цвела и откровенно, была довольна своей жизнью. То и дело прыская от смеха, она рассказала кузине:
        - Представляешь, ко мне недавно приходила его теперешняя жена с идиотской претензией - почему я не предупредила ее о его истинной сущности! Он, видите ли, так красиво за ней ухаживал (будучи при этом еще женатым на мне, о чем она прекрасно знала), что она решила, что таким он будет всегда, и теперь жестоко в нем разочаровалась. Но я ей сказала, что это Бог наказал ее за прелюбодейство и теперь она всю свою оставшуюся жизнь будет гладить ему носки. Вот потеха-то была, когда ее лицо стало похожим на переросший огурец!
        Мэри так живо в лицах передала всю эту историю, что Кристи, забыв про собственные беды, только покатывалась со смеху.
        Потом Кристи как-то незаметно рассказала о себе. Это было так легко под сочувственным взглядом многоопытной кузины. Услышав о неприглядной истории с телефоном, та только небрежно взмахнула руками.
        - Да тебя просто твой ангел-хранитель спас от такого муженька! Этот твой Гамилтон еще похлеще, чем мой бывший. Уж лучше порвать сейчас, чем потом, когда уже отдираешь не только с кровью, но и с мясом.
        Кристи попросила у нее пристанища на недельку, пока она не подыщет себе подходящее жилье, но Мэри решительно воспротивилась.
        - Да ни за что! Какое еще жилье? Посмотри, сколько комнат у нас пустует! Этот дом рассчитан человек на восемь, а уж никак не на двоих. Так что ты окажешь мне большую услугу, если займешь вон тот угол. Там, кстати, и отдельный вход есть. Так что, если ты вздумаешь привести любовника на ночь, никто тебе мешать не будет!
        Шокированная Кристи принялась открещиваться от подобного предположения, но Мэри только посмеялась.
        - Никогда не говори «никогда»! Жизнь крайне забавная штука. Но это - так, шутки. А если серьезно - можешь снять комнату у меня. Платить за нее я тебя не заставлю, но вот если будешь вносить часть коммунальных платежей, то здорово мне поможешь. Жизнь у нас тут, в Чикаго, не из дешевых.
        Ясно было, что это просто предлог, чтобы облегчить ее, Кристи, жизнь. Мэри спросила, чем может еще помочь, и она с сомнением попросила:
        - Не знаешь, где здесь можно найти работу по моей специальности? У меня, правда, есть небольшие накопления, но мне не хотелось бы их трогать.
        - И не надо! Всегда должно быть что-то на черный день. А насчет работы - это просто. В моей фирме позарез нужен специалист-аналитик. А в Нью-Йорке ты же как раз занималась чем-то подобным?
        - Да, но у меня нет рекомендации. После такого разрыва с сыном Самого Главного Босса просить ее я просто побоялась.
        На это Мэри лишь фыркнула.
        - Не страшно. У меня неплохие отношения с нашим президентом, и я тебя ему порекомендую.
        Следующий день начался с суматохи. Стремительно собрав дочь в школу, Мэри посадила ее в проходивший возле дома школьный автобус и принялась собираться на работу сама. Позавтракав, чем бог послал, - а послал он только кофе и вчерашние рогалики с мармеладом, потому что кузина, наслаждаясь свободной безмужней жизнью, старалась заниматься домашним хозяйством как можно меньше, - они по настоянию Мэри поехали в офис на ее машине, потому что ехать на двух машинах в одну сторону непрактично.
        Эта удивительная смесь практичности и пренебрежения элементарными удобствами поражала Кристи. Она не помнила, чтобы Мэри так вела себя раньше. Наоборот, вся их родня считала ее идеальной хозяйкой. Неужели на нее так подействовал развод с мужем? Кристи никогда не нравился чопорный и педантичный Эван Констебл - но неужели он настолько досадил Мэри, что она, будто в пику ему, так кардинально переменилась? Или, может быть, не переменилась, а просто наконец получила возможность стать самой собой и жить так, как хочется?
        Они подъехали к видимому издалека круглому небоскребу с синим куполом в районе Луп, где располагалась большая часть офисных зданий Чикаго. Небоскреб был поделен на части, каждую часть занимала какая-либо компания. Пройдя мимо охраны, дамы на одном из скоростных лифтов поднялись на пятидесятый этаж.
        Усадив кузину в удобное кресло перед приемной и попросив немного подождать, Мэри уверенно зашла внутрь. Через десять минут ожидания Кристи начала бить нервная дрожь. Почему кузины так долго нет? А что, если президент компании велит своей службе по работе с персоналом связаться с «Энтерпрайз глобал» и выяснить, как она там работала? И тогда вполне вероятна еще одна встреча с Арманом, чего Кристи категорически не хотела. Больше всего она страшилась его льстивых речей. Если он посмотрит в глаза, поклянется ей в любви и пообещает навсегда покинуть Колетт, то она поверит. Она давно убедилась, что он может убедить ее в чем угодно, ведь влюбленная женщина готова поверить в любую чушь, если та обеляет возлюбленного.
        Печально усмехнувшись собственной слабости, Кристи чуть не прозевала открывшуюся дверь приемной и выставившуюся из нее голову кузины.
        - Иди сюда скорей! Шеф хочет с тобой познакомиться!
        Кристи сделала несколько неуверенных шагов и зашла внутрь.
        Обстановка здесь была куда скромнее, чем в «Энтерпрайз глобал», но и гораздо более деловой - никакой вычурной мебели из красного дерева, никаких персидских ковров на полу, все строго, выдержанно, функционально.
        Сидевшая на месте секретаря симпатичная немолодая женщина успокоительно улыбнулась смущенной Кристи и пригласила пройти в кабинет президента. Отметив про себя это обнадеживающее дружелюбие, Кристи двинулась в кабинет.
        Ждущая ее Мэри что-то горячо говорила приятному немолодому мужчине со сверкающей, будто отполированной, лысиной. Едва Кристи вошла в кабинет, он встал, приветствуя ее. Завидев кузину, Мэри прекратила разговор и, повернувшись к ней, представила их друг другу:
        - Познакомьтесь, пожалуйста, это замечательный специалист-аналитик Кристина Адамс и президент компании «Чикаго Синклер» мистер Чарлз Синклер.
        Мистер Синклер протянул руку и пожал узкую ладонь Кристи.
        - Очень приятно с вами познакомиться. Что ж, поскольку нашей компании и в самом деле нужен хороший специалист-аналитик, а миссис Констебл засвидетельствовала ваши потрясающие достоинства, - при этих словах Кристи покраснела и с укором посмотрела на довольную кузину, - то я с удовольствием предлагаю вам это место. Но, как вы понимаете, с трехмесячным испытательным сроком. Оклад у вас будет… - Тут он назвал сумму, которая была меньше, чем та, которую Кристи получала, будучи вторым заместителем начальника отдела, но больше, чем была у нее в качестве простого специалиста. - Подчиняться вы будете напрямую вице-президенту по маркетингу. Желаю вам удачно влиться в нашу дружную команду.
        Кристи, не верившая, что на хорошую работу можно устроиться так легко и быстро, и помнившая, что на прохождение различных тестов и собеседования при поступлении в
«Энтерпрайз глобал» она убила почти две недели, несколько опешила и не сразу смогла поблагодарить своего нового босса за доверие.
        Посмотрев на часы, мистер Синклер заметил:
        - А теперь прошу меня извинить. У меня запланирована деловая встреча. Миссис Констебл проводит вас в нашу кадровую службу.
        Еще раз поблагодарив босса, Кристи вместе с Мэри спустилась на этаж ниже и принялась заполнять множество бумаг, положенных при приеме на работу законодательством штата Иллинойс.
        Через полчаса она уже сидела в небольшом симпатичном кабинете с видом на озеро Мичиган и пыталась познакомиться со своими новыми обязанностями.
        В принципе, они мало чем отличались от тех, что она выполняла в «Энтерпрайз глобал», поэтому Кристи не задавалась вопросом, справится она или нет, а просто поспешила выполнить свое первое поручение быстро и качественно. Получив необходимые для работы данные, она завела их в нужную компьютерную программу и всего через минуту распечатала требуемые графики. Проанализировав их, написала заключение и пошла к своему новому боссу.
        Вице-президент по маркетингу располагался на сорок пятом этаже. В его приемной тоже сидела приветливая секретарша-афроамериканка, встретившая Кристи широкой белозубой улыбкой.
        - Вы наш новый специалист-аналитик? Очень рада с вами познакомиться! - Она с силой пожала руку Кристи и заверила: - Не пожалеете, что пришли к нам! У нас замечательная команда! А к Максу вы можете проходить без всяких церемоний! Он очень простой человек!
        Макс Берни и впрямь оказался простым и доброжелательным человеком. Окинув Кристи цепким взглядом, он тоже, как и все, пожал ей руку и спросил:
        - Как устроились, мисс Адаме?
        Услышав, что у нее все замечательно, взял принесенный ею доклад и довольно заметил:
        - Замечательно! Давно у нас не было таких развернутых прогнозов! Это хорошо! Но у меня для вас столько работы, что скучать вам явно не придется. Не забывайте, что аналитика у нас не было почти год!
        Кристи с удивлением поинтересовалась, почему так, но Макс лишь передернул плечами и галантно заявил:
        - Наверное, мы ждали именно вас!
        Получив от него еще целую кипу заданий, Кристи засела за работу и прекратила ее лишь тогда, когда к ней в кабинет ворвалась возмущенная Мэри.
        - Что ты сидишь, ведь уже время ланча! Мы же договорились встретиться с тобой внизу! Я прождала тебя целых десять минут!
        Кристи спохватилась.
        - Ой, извини меня, пожалуйста! В Нью-Йорке мы жили по звонку, и теперь я просто не смотрю на часы. Привычка…
        Мэри поразилась.
        - По звонку? Я и не думала, что где-то еще есть такое.
        Кристи с тяжелой усмешкой припомнила свою прежнюю суматошную жизнь.
        - Да есть еще, как видишь.
        Сохранив файл, закрыв программу, она схватила сумочку, кивнула кузине, и они быстро направились к лифту.
        Все четыре пассажирских лифта были пусты: основной поток спешащих на перерыв сотрудников уже схлынул и остались только такие же задержавшиеся, как и они.
        На первом этаже здания располагалось небольшое кафе, в котором перекусывало большинство служащих. Завидев Мэри с Кристи, многие из них повскакали с мест и бросились к ним. Удивленной Кристи пришлось отвечать на множество вопросов, но ее это вовсе не угнетало - коллеги были на редкость дружелюбны и приветливы.
        Когда кузины наконец смогли взять комплексный ланч и устроиться за столиком, кафе уже наполовину опустело. Кристи осторожно поинтересовалась:
        - Какие у вас необычные отношения. Все такие раскованные, спокойные.
        - Да, наша фирма не такая, как все. Хотя бы потому, что акции «Чикаго Синклер» выкуплены ее сотрудниками. У меня, к примеру, десять процентов, я вхожу в совет директоров. У других сотрудников - от одной акции до двадцати процентов.
        Теперь Кристи поняла основу свойских отношений между кузиной и президентом компании. Просто они все были в той или иной степени собственниками компании, в которой работали.
        - А как так могло получиться? Ведь «Чикаго Синклер», насколько я знаю, старая компания?
        Мэри подтвердила ее выводы:
        - Да в начале девяностых прежние хозяева здорово сели на мель и были вынуждены выпустить пакет акций, который и раскупили сотрудники, чтобы не дать ей развалиться. Спасали свои рабочие места, так сказать. Но с тех пор дела пошли на лад и теперь мы не бедствуем. Поэтому и отношения в нашей фирме такие - по сути, мы все ее владельцы. В разной степени, конечно, но тем не менее.
        Кристи это понравилось. Это было гораздо приятнее, чем подчеркнутая субординация и суровая муштровка сотрудников в «Энтерпрайз глобал».
        Вернувшись, она снова принялась за работу и остановилась только тогда, когда Мэри зашла к ней в кабинет и скомандовала:
        - Стоп, дорогая! Рабочий день закончен полчаса назад! Пора домой!
        По дороге они захватили из школы Кейт и без приключений добрались до дома, заскочив по дороге в супермаркет и накупив уйму полуфабрикатов.
        Двенадцатилетняя Кейт с одобрением заметила:
        - Теперь, когда вы будете жить с нами, тетя Кристи, мама, возможно, будет хоть что-то готовить на ужин, а то гамбургеры и чизбургеры из нашего «Макдоналдса» мне, если честно, жутко надоели.
        Мэри удивленно округлила глаза.
        - Кейт! Ты же меня уверяла, что просто обожаешь гамбургеры и можешь есть их хоть всю жизнь!
        Девочка с осуждением возразила:
        - Мама, это же было фигуральное выражение! Не нужно понимать его буквально! Вот ты же не бежишь в магазин каждый раз, когда по телевизору показывают рекламу чипсов, хотя там тоже заявляют, что ваша жизнь станет куда интереснее, если вы будете каждую минуту ими хрустеть!
        Мэри ворчливо согласилась:
        - Конечно, станет интереснее, кто бы сомневался. Сначала гастрит, потом холецистит, в довершение всего - язва. Очень увлекательная и насыщенная жизнь. Но, если серьезно, после многочисленных полноценных ужинов с Констеблом, состоящих из первого, второго и третьего блюда, - причем каждый вечер они должны были быть разными и не дай бог дважды в месяц повторить то, что уже было, - мне так хотелось хоть немного не изображать из себя суперхозяйку.
        Кристи посмеялась и предложила:
        - Давай ужин готовить буду я. За последние полгода я вообще к плите не подходила. Надо восстанавливать утраченные навыки.
        Мэри восторженно закатила глаза.
        - О! Не подходить к плите! Потрясающе! Это мечта всей моей сознательной жизни! Можно сказать, заветное желание!
        Кристи развеселилась.
        - Похоже, что я потихоньку превращаюсь в фею. Исполнять заветные желания - что может быть приятнее?
        Веселясь, они выгрузили продукты, рассортировали их по холодильнику и шкафам. Переодевшись и нацепив забавный фартук с розовыми зайчиками, Кристи принялась за приготовление ужина. Разморозив кусок лосося, она залила его приготовленным соусом и сунула в духовку, одновременно колдуя над пудингом со свежими сливами. Сварив какао, убедилась, что рыба с пудингом готовы, накрыла на стол и позвала кузину с племянницей.
        Едва попробовав ее стряпню, Кейт простонала:
        - Нет, так нельзя! Это так вкусно, что мы с мамой скоро превратимся в двух колобков. Надо соблюдать равновесие - пусть один вечер готовит тетя Кристи, а один - мама. Тогда у нас регулярно будут разгрузочные дни.
        - Ах ты, поросенок! - Мэри шутливо шлепнула дочь по руке. - Я, между прочим, тоже умею недурно готовить. Ну, когда есть настроение, естественно.
        Дочка саркастично признала:
        - Это ты правильно сказала, мама: когда есть настроение. А оно у тебя бывает максимум раз в год. Так что, если готовить станешь ты, то лишний вес нам не грозит, поскольку все будет так невкусно, что и есть никто не станет.
        Так смеясь и перешучиваясь, они съели все, что было приготовлено, и отправились каждый в свои комнаты.
        Посидев немного в помещении, Кристи сочла, что в доме слишком душно, и вышла в сад, где качались замерзшие головки поздних астр. Она понимала, почему Мэри не хочет их убирать - даже замерзшие они не потеряли ни цвета, ни формы и стояли посередине голого газона как обещание новой весны.
        Присев на тонко заскрипевшие качели, она оттолкнулась и под их плавное покачивание призадумалась. В сегодняшней суматохе она ни разу не вспомнила Армана. Вернее, не так - она не позволяла его образу пробиться в сознание, хотя в подсознании он присутствовал постоянно. Вздохнув, решила посоветоваться с Мэри - может быть, ей стоит обратиться к психоаналитику? Но тут же решила, что рана еще слишком свежа, чтобы ее трогать. Вот пройдет время, тогда…
        А сейчас нужно постоянно чем-то заниматься, чтобы не дать тоске захватить ее душу. Это лучший рецепт, который она знала. Но вот чем ей заняться теперь? После ужасного напряжения последних месяцев, когда работа, учеба и требовательный любовник отнимали все ее силы и время, образовался вакуум, который заполнить было совершенно нечем.
        Это угнетало, и сердце еще больше щемило от воспоминаний. Если бы она не услышала тот отвратительный разговор, то сейчас бы уже лежала в постели и ее ласкали уверенные руки Армана. От воспоминаний перехватило дух и заболело сердце, Кристи передернулась от возбуждения и отвращения. Как он мог так спокойно днем заниматься сексом с одной, а вечером пылко ласкать другую? Какая подлость…
        Она медленно вытащила из кармана телефон и с сомнением посмотрела на него. Включить или нет запись уничтожившего ее любовь разговора? Чуть поколебавшись, засунула телефон обратно. Нет. Не сейчас. Когда-нибудь потом. Когда в памяти сотрутся его уничижительные слова и она пожалеет о своем побеге, непременно прослушает ее вновь и поймет, что раскаиваться ей не в чем.
        Интересно, а если бы Колетт развелась, женился бы Арман на ней? Почему-то Кристи казалось, что нет, хотя она и не могла рационально объяснить эту свою уверенность.
        Стремительно стемнело и вокруг враз похолодало. На небе высыпали крупные бесстрастные звезды, освещая все кругом призрачным сиянием. Вот так и ее любовь - призрачная и холодная, приносящая лишь несчастья. Но самое обидное - ведь она предчувствовала, почти наверняка знала, что такой человек, как Арман Гамилтон, не может полюбить какую-то Кристину Адамс, но ничего не предприняла, завороженная его желанием и столь ярко выраженной мужественностью. Да и могла ли что-либо предпринять, если сразу влюбилась в него так безоглядно?
        На глаза навернулись горькие слезы, но она тут же их смахнула, не желая быть слабой. Чтобы утешиться, твердо себе сказала:
        - У меня все будет хорошо! Я никогда больше не стану доверять мужчинам - во всяком случае, таким, как Арман Гамилтон, - и моя жизнь обязательно наладится!

7
        Хмурый Арман сидел в малой столовой и с неистовством сжимал и разжимал кулаки, пытаясь смирить жгучий гнев, овладевший им после принесенного отцом известия. Не менее озадаченный и взволнованный Филип Гамилтон с недоуменно поднятыми бровями в который раз повторял:
        - И никто ничего не может понять! Она никому ничего не объяснила! Прислала по факсу заявление об уходе и даже позвонить не соизволила! Я думал, ты знаешь, что произошло!
        Сын сухо заявил:
        - Понятия не имею! Я был на работе, приезжаю - а ее нет! И она даже записки мне не оставила! Только кольцо, купленное мной на помолвку, лежит на моем письменном столе. Что ей взбрело в голову, не знаю.
        Гамилтон-старший назидательно произнес, нисколько не сомневаясь в своих словах:
        - Это все нынешняя распущенность. Почудилось чего-то там - и пожалуйста! Ушла и не извинилась! Не то что твоя мать - она всегда знала свое место.
        Арман не думал, что эти слова можно назвать комплиментом, но возразить ничего не успел. В комнату вошла элегантная, как обычно, Мишель. На сей раз на ней был удивительно шедший ей темно-синий дорожный костюм в стиле ретро. Усмехаясь с каким-то тайным вызовом, она объявила:
        - Это ты правильно сказал - знала. В прошедшем времени. При уходе Кристи сказала потрясающую фразу: я не хочу мешать Арману жить так, как ему хочется, но и служить ширмой для его делишек тоже не хочу. Я думаю, эти слова в полной мере относятся и ко мне. Я больше не буду мешать тебе жить, Филип. Хочешь - таскайся с этими молодыми шлюшками, одаривай их как хочется, люби их, в конце-то концов…
        У Филипа Гамилтона был такой изумленный вид, будто жена по меньшей мере летала перед ним по комнате на помеле. Он даже сказать ничего не мог, только молча таращился на жену, нелепо приоткрыв рот. Невольно улыбнувшись забавному виду потерявшего дар речи мужа, миссис Гамилтон продолжила:
        - Поскольку наш брачный контракт не предусматривает какой-либо компенсации за прожитые с тобой годы, я сложила лишь те вещи, в которых пришла в этот дом. Слава богу, мне все еще впору мои старые платья и костюмы, а то, что сейчас в моде наряды семидесятых годов, делает меня очень модной дамой. Не знаю, почему я их не выбросила - наверное, чувствовала, что они мне еще пригодятся. Естественно, все подаренные мне драгоценности, а также все вещи, купленные на твои деньги, я оставляю. Мне они не нужны, а ты можешь делать с ними все, что тебе угодно.
        Гамилтон-старший наконец-то вынырнул из охватившего его ступора и рявкнул:
        - Ты горько пожалеешь об этом! Запомни - я тебя обратно никогда не приму!
        Мишель горько засмеялась.
        - Я жалею только об одном - что не сделала этого давным-давно, еще в то время, когда ты впервые мне изменил. Я прекрасно помню этот день - это был день рождения Армана, ему исполнилось десять лет, и именно в ту ночь ты впервые не ночевал дома. Мне еще тогда надо было бы дать тебе пощечину и уйти. Но я не смогла - в то время я еще слишком сильно тебя любила. Но теперь я поняла, что это не любовь, а жалкая зависимость. Мне не нужен окружающий тебя пустой комфорт, мне нужно лишь самоуважение, которое я потеряла давным-давно. И унижать себя я больше не позволю. Правильно мне сказала Кристи: вокруг меня только бездушная золотая клетка. Ни любви, ни тепла, ни уважения. Ничего, ради чего стоило бы здесь жить. Но я ухожу. Теперь на меня никто не посмеет глядеть с жалким сочувствием, как на несчастную брошенную жену. Я буду свободной. От тебя, твоих подлостей и твоего вранья. И твоего совершенно не нужного мне богатства.
        Гамилтон угрожающе встал, с силой опершись руками о стол, но Мишель с пренебрежением усмехнулась по поводу этой жалкой попытки устрашения.
        - Я тебя не боюсь и ничего тебе не должна. Так что будь счастлив, если сможешь!
        И она двинулась к выходу, но на пороге помедлила и обернулась к сыну.
        - Кстати, Кристи ушла потому, что узнала, что ты обманывал ее с Колетт. Не знаю, откуда ей стало это известно, но допускаю, что твоя измена вполне возможна. Непорядочность, видимо, у тебя в крови. Судьба послала тебе шанс на счастье, настоящее, без подлога, но ты умудрился разменять свой золотой на жалкие медяки. Не думаю, что тебе удастся вернуть Кристи. Несмотря на свою внешнюю мягкость и застенчивость, внутри она человек твердый и целеустремленный. Она знает, чего хочет от жизни. И богатый муж, заглаживающий свои непристойные похождения щедрыми подарками, в ее жизненные ориентиры никак не вписывается.
        Печально улыбнувшись выявившейся аналогии, Мишель ушла, оставив мужчин пораженно смотреть ей вслед.
        Минут через десять, прокашлявшись, Филип заявил:
        - Она вернется самое большее через месяц. Деваться ей некуда. Она ничего не умеет и по другому никогда не жила. И я еще подумаю, простить ее или нет.
        Но сын не был в этом уверен.
        - А мне кажется, она не вернется. Она долго терпела, но теперь терпение у нее кончилось. Ее можно понять…
        Отец разозлился на несправедливый, по его мнению, намек.
        - На себя бы посмотрел. Живешь с одной, а трахаешься с другой. Хоть не пакостил бы в собственном семействе. Это же надо с кем было связаться - с Колетт, женой кузена!
        Но Арман сердито возразил:
        - Да с чего Кристи взяла, что я ей изменял?! Ей это какой-нибудь дурак наплел, а она поверила!
        Филип саркастично посмотрел в уж слишком негодующее лицо сына.
        - Ой ли? Что-то Кристина не показалась мне жалкой неврастеничкой, которой можно наплести что угодно. Уж не врал бы, что ли.
        Арман вдруг мучительно покраснел и запнулся. Но ответил все стой же бравадой:
        - Ну что ж, если умотала, то и скатертью дорога. Из таких, как она, очередь во весь Бродвей можно выстроить.
        Но отец уже не думал о расстроившейся помолвке сына. У него были свои, более важные проблемы. Вынув из кармана сотовый телефон, он лихорадочно набирал номер. Послушав ответ, разочарованно опустил руку.
        - Она не отвечает. Вернее, ее автоответчик ответил, что Мишель не собирается разговаривать со мной, потому что я для нее персона нон грата. Нет, ты только подумай! Я этого так не оставлю!
        Позвонив в колокольчик, он спросил у появившегося дворецкого:
        - На чем уехала миссис Гамилтон?
        Слуга с некоторым удивлением ответил:
        - На такси, сэр.
        - А был у нее с собой багаж?
        - Да, сэр. Два странных чемодана. Мне показалось, что им лет по тридцать. Сейчас таких давно уже не делают.
        Все еще не веря в случившееся, Филип приказал:
        - Свяжите меня с моими адвокатами!
        В столовую внесли белый телефонный аппарат, отделанный изящной золотой вязью. Услышав, что мистер Витвор на проводе, Гамилтон с непривычной для себя суетливостью заявил:
        - Витвор, моя жена заявила мне сейчас, что уходит от меня.
        На другом конце телефонного провода ему ответил не менее озадаченный голос.
        - Да, мне сейчас с посыльным доставили нотариально заверенное заявление от миссис Гамилтон. Она подает на развод и никаких имущественных притязаний к мистеру Филипу Гамилтону не имеет.
        Выслушав еще несколько абстрактных успокаивающих фраз, Гамилтон положил трубку и озадаченно пробурчал:
        - Она затеяла это всерьез. Итак, что же делать?
        Арман подначивающе посоветовал:
        - Что делать? Да жить так, как и жил, только теперь у тебя нет нужды скрываться. Вполне можешь приводить своих подружек сюда и появляться с ними, где душа пожелает. В общем, вести жизнь беззаботного холостяка.
        Филип тут же вернул ему подначку:
        - Так же, как и ты? Ты тоже будешь водить к себе девиц и спать с ними на той же постели, на которой спал с Кристи?
        Арман вздрогнул, как от удара, и резко вскочил.
        - Я пойду к себе, а то как бы мы сгоряча не наломали дров! - И ушел, сердито хлопнув дверью.
        Филип, совершенно выбитый из привычной колеи, безвольно откинулся на спинку кресла. Он не мог понять, как его спокойная, всегда знающая свое место жена вдруг превратилась в разъяренную фурию. Конечно, это влияние этой Кристи! Сама редкая сумасбродка, так еще и Мишель с панталыку сбила. Если б не она, они жили бы так же мирно, как и раньше.
        Но он покажет Мишель где раки зимуют! Она не получит от него ни цента! А поскольку последние тридцать лет она нигде не работала, то очень скоро ей нечего будет есть и она прибежит к нему с просьбой о прощении. Он, конечно, немного покочевряжится, но примет ее обратно. Он же не какой-то там злодей. И впредь будет поосторожнее со своими увлечениями на стороне. Умные люди умеют учиться на своих ошибках, а он умный человек.
        Вдруг ему в голову пришла ужасная мысль: что, если сын переведет на ее счет свои деньги и тогда нужда в нем, Филипе, полностью отпадет? После того как его отец завешал свою фирму единственному внуку, денег у Армана стало ничуть не меньше, чем у него самого. Он решил предупредить сына, что не потерпит вмешательства в свои дела, впервые в жизни понимая, что сын наверняка откажется выполнять его узурпаторские требования.
        Встав, он налил себе виски, хотя днем ничего подобного себе не позволял, и выпил. По жилам разлился горячий огонь, и он зло пообещал неизвестно кому:
        - Мы еще посмотрим, кто кого!..
        Арман снова и снова набирал номер Кристи, горя желанием узнать, где она, и доказать, что все ее обвинения беспочвенны. Он был твердо уверен, что о его свиданиях с Колетт никто не знал, тщательно продуманная им конспирация была многократно опробована и не могла подвести, поэтому готовился отрицать все хоть до посинения, лишь бы не потерять Кристи. Теперь, когда за ним никто не наблюдал, он признался самому себе, что напуган таким оборотом дела. Это было так несвойственно для его довольно холодной натуры, что он решил: если ему удастся ее вернуть, он прекратит шашни с Колетт, тем более что страстная брюнетка все больше и больше раздражала его своей неуемностью и приставучестью.
        Все последние свидания проходили только по ее инициативе, и то потому, что он не мог поверить в исключительность своих отношений с Кристи. Неужто то страстное, жгуче-пламенное ощущение, что он испытывал с невестой, невозможно было повторить ни с какой другой женщиной? Его прагматичному, холодному уму в это не верилось, и при каждом свидании с Колетт он пытался воспроизвести те же чувства, ощутить то же блаженство, что испытывал с Кристи. Но чем больше он сравнивал двух женщин и вспоминал тех, что были у него до помолвки, тем больше убеждался в том, что его невеста уникальна, что ничего подобного у него ни с одной из его весьма сексапильных любовниц не было и, возможно, не будет.
        Встречи с Колетт были своего рода проверками его собственных чувств - так сказать, научными опытами. Если бы он знал, что они приведут к потере Кристи, сто раз бы подумал, прежде чем пускаться в подобные авантюры. Но ему даже в голову не приходило, что она что-то узнает и тут же с ним порвет.
        Еще раз набрав номер ее сотового телефона, он снова услышал обрыв связи и короткие гудки, как при запрете на входящие звонки от нежелательного лица. Он достал другой телефон и повторил попытку. Результат был тот же самый.
        Тогда он позвонил в бухгалтерию «Энтерпрайз глобал» с требованием сообщить ему, когда с карточки Кристи были сняты деньги и где. Помявшись, главный менеджер по финансам не решился отказать сыну владельца компании и попросил его перезвонить через десять минут - нужно выяснить это по банковским проводкам. Через десять минут Арман Гамилтон узнал, что все деньги со счета Кристи сняты в штате Огайо и сам счет закрыт.
        Итак, она была в Огайо. Что она там делала? Проезжала мимо или решила там обосноваться? Он не знал, что подумать.
        Набрав телефонный номер родителей Кристи, Арман с несвойственным ему стеснением спросил о ней. Взявшая трубку миссис Адамс не сразу поняла, в чем дело. После его путаных объяснений сухо ответила, что Кристи им не звонила, но она, миссис Адамс, всегда знала, что их связь закончится именно этим, уж слишком они разные, и бездушно положила трубку.
        После подобного разговора вновь звонить ее родителям было бесполезно - они ничего ему не скажут, даже если и узнают, где их дочь. Теперь он для них тоже персона нон грата, как его отец - для матери.
        Арман медленно посмотрел вокруг. Раньше он никогда не замечал, как здесь неуютно. В свое время Мишель предлагала ему заняться интерьером его части дома, но он решил все сделать по-своему. Нанял модного дизайнера, дал ему задание и был даже доволен получившимся убежищем холостяка. Но теперь холодные, серовато-синие тона давили, прося хоть искорку тепла и света. С Кристи он не замечал этого беспросветного, тоскливого окружения, но теперь, внезапно оставшись в одиночестве, понял, что это вовсе не то, чего ему хочется.
        Он попытался вспомнить, не говорила ли Кристи что-нибудь об окружающей обстановке, и не смог. Похоже, на эту тему они никогда не говорили. Почему? Неужели она не хотела ничего здесь поменять? Ведь если даже он заметил унылость окружающего великолепия, то уж она-то, с ее тонким восприятием действительности, наверняка была недовольна? Но тогда почему молчала? Не хотела хозяйничать в чужом доме? Чувствовала здесь себя посторонней?
        Он впервые пытался понять мотивы поведения собственной невесты - и не мог. То, что в постели им было очень хорошо, никем не оспаривалось, но вот в остальное время… Почему она согласилась на такой вымученный брак? Что ею двигало? Прежде он считал, что ее могли привлекать его финансовые возможности. Ей как обычной молодой женщине хотелось многого, и он вполне мог ей это дать. Но своим решительным уходом она дала ему понять, что деньги в ее жизни не главное. Но тогда что? Возможно ли, чтобы она любила его?
        Эта мысль казалась нереальной. Какая любовь возможна в наше прагматичное время? Страсть, похоть, естественные для нормального мужчины со здоровыми рефлексами, были хорошо ему знакомы. Но любовь? Возможно, это исключительно женское чувство? Он и сейчас отчаянно хотел, чтобы Кристи снова была в его постели. И не только постели. Чтобы сидела с ним рядом, говоря милые глупости, или занималась в соседней комнате, а он мог бы, всего лишь повернув голову, видеть ее изящный силуэт. Но вряд ли это любовь. Уж скорее своего рода привычка. Возможно, стоит потерпеть лишь несколько дней - и накал таких обременительных и иссушающих душу страстей рассеется и он снова станет самим собой?
        Взгляд упал на лежащую на диване книгу. Он помнил, как еще совсем недавно Кристи готовилась к экзаменам, удобно устроившись на этом диване. Его обдало холодом - неужели она даже защищаться не стала? Неужели известие о его измене настолько выбило ее из колеи? Он почувствовал себя препаршиво. Что уж врать-то самому себе - теперь он горько жалел, что поддался на уговоры Колетт и отправился на это дурацкое свидание. Кто его увидел и когда? И кто заложил? Кто тот предатель, что сломал ему жизнь?
        Вполне возможно, он больше никогда и не стал бы изменять Кристи, ведь клятвы у алтаря для него вовсе не пустой звук. Он всегда выполнял свои обещания, и если бы дал обет любви и верности, то наверняка исполнил бы эти клятвы. А Кристи сбежала, даже не дав ему ни одного шанса оправдаться и исправить то, что он натворил.
        Но он сможет оправдаться. Докажет всю глупость ее необоснованных подозрений. У Кристи все равно нет никаких доказательств его неверности. Только чьи-то подлые слова. Он поклянется, что никогда ей не изменял, и все вернется на круги своя. Стоит ему только ее обнять, и внутренний огонь, который постоянно тлеет в них обоих, тут же вырвется наружу и захватит их, как это было уже много раз.
        Но для этого ее нужно найти. Хотя в наше время, да еще с его возможностями, это вовсе не проблема.
        Не особо надеясь на частное сыскное бюро, где по его поручению уже вели розыск Кристи, он позвонил своему знакомому в полицию Нью-Йорка с просьбой помочь найти машину, записанную на Кристину Адамс. Тот поколебался, но пообещал помочь. Через полчаса Арман узнал, что последний раз машину Кристи камеры слежения зафиксировали на дороге в Огайо. Дальше, по Огайо, ее передвижения выяснить не удалось, ибо это территория другого штата, где свои законы, порядки и полиция.
        - Конечно, мы можем сделать официальный запрос в полицию Огайо, но в этом случае должны предъявить предписание судьи. А у тебя оно есть?
        Кристи не совершила ничего, с чем Арман мог бы обратиться в суд. Если только приписать ей кражу подаренных им драгоценностей, которые, кстати, так и остались лежать в сейфе. Ему было бы гораздо легче, если бы она взяла их с собой. Все-таки его не так бы мучила совесть, ведь денег у нее наверняка слишком мало, чтобы прожить хотя бы пару месяцев. Он совершенно не понимал, как можно существовать на микроскопические, по его понятиям, доходы Кристи.
        Несколько дней он провел в метаниях, раздумывая, что еще можно предпринять. Ему не хотелось признаваться, что от него сбежала невеста, и всем родным и знакомым они с отцом, который тоже скрывал разрыв с женой, сообщали одну версию: Кристи с Мишель отправились в Париж покупать наряды к свадьбе. Это было так привычно для нью-йоркской элиты, что никто и не думал удивляться.
        Филип Гамилтон каждый день по привычке ходил на работу, но в дела не вникал, и, как ни странно, ему было плевать на красоток, которые, как и прежде, стаями вились возле стареющего бонвивана. Он даже есть не мог, полностью потеряв аппетит. Несмотря на всю свою злость, Филип постепенно осознавал, что лишился главного и, похоже, единственного смысла своей жизни.
        Проведя несколько крайне тоскливых недель, он признался и себе и сыну, что его любовь к Мишель вовсе не исчезла с годами, как он считал, просто его зашоренные привычкой глаза видели только новые смазливые мордашки, забыв, как же прелестна его жена. Теперь Филип был согласен на все, желая лишь одного - вернуть ее. Но от нее приходили лишь отдельные, ничего не значащие сообщения, адресованные даже не ему, а ее адвокатам, с единственной целью - узнать, когда начнется бракоразводный процесс. Где она, Мишель не сообщала. Да, похоже, определенного места жительства у нее и не было - ее весточки приходили то из Парижа, то из Ниццы, то из Авиньона. Достоверно было известно лишь одно - она во Франции.
        Время шло, известий не было ни о Кристи, ни о Мишель. Скрывать их отсутствие становилось все сложнее, но Гамилтоны делали вид, что их женщины периодически появляются в Нью-Йорке. Чтобы утишить снедающую его тоску, Филип несколько раз летал во Францию, пытаясь разыскать жену и помириться. Но ни ему, ни нанятому им французскому детективу не удалось ее найти, хотя они пытались действовать по горячим следам. В метаниях прошла осень, затем зима. Весной Мишель сама позвонила сыну. Они с отцом как раз сидели в малой столовой и ужинали в скучном одиночестве. Дворецкий, взявший трубку, прибежал в столовую с вытянувшимся от волнения лицом.
        - Мсье Арман, вас мадам Мишель!
        Он непроизвольно перешел на французский, видимо, из солидарности с хозяйкой, и Арман, прежде чем взять трубку, предупреждающе округлил глаза.
        Заметив, что отец возбужденно привстал в кресле и жестами требует передать ему трубку, отрицательно покачал головой.
        - Слушаю тебя, маман! - Он старался говорить спокойно, но голос все равно слегка подрагивал от волнения.
        Мишель с удовольствием сказала:
        - Здравствуй, мой дорогой! Как твои дела?
        - Если ты хочешь узнать, нашел ли я Кристи, то отвечаю: нет.
        Мать придирчиво спросила:
        - Ты ее найти не хочешь или не можешь?
        Сын ответил с нескрываемым ожесточением:
        - Не могу, маман, не могу. Впрочем, отец тебя тоже найти не может.
        Мишель искренне удивилась:
        - Да зачем я ему нужна? Я оставила ему все необходимые для развода документы.
        Не выдержавший напряжения мистер Гамилтон-старший вскочил и вырвал телефонную трубку из рук Гамилтона-младшего.
        - Мишель! Где ты шляешься?! Немедленно возвращайся!
        Очевидно, ответ жены его шокировал, потому что он схватился за сердце и рухнул в свое кресло.
        К нему мгновенно бросился явно подслушивающий у двери дворецкий, а Арман, вытащив трубку из руки отца, продолжил разговор.
        - Что ты такое сказала отцу, мама? Ему стало плохо.
        Мишель удивилась.
        - Да ничего особенного, Арман. Просто напомнила ему, сколько у него было любовниц, и пообещала, что вернусь только тогда, когда переберу столько же любовников. Разумеется, это шутка. Но давай поговорим о тебе…
        Продолжить ей он не дал.
        - Нет уж, маман. У меня все по-прежнему, и меня гораздо больше интересует, где живешь ты. Почему твои сообщения идут из разных мест?
        Мишель весело призналась:
        - Да просто я работаю стюардессой на каботажном судне. Оно ходит вдоль берегов Франции, и я могу любоваться разными городами побережья: Гавр, Брест, Нант, ну и прочие…
        Арман не поверил своим ушам.
        - Ты работаешь, маман? Стюардессой?
        Видимо, в его голосе прозвучал неподдельный ужас, потому что Мишель звонко рассмеялась.
        - Я родилась и выросла на обычной французской ферме, сынок. И прекрасно знаю, что это такое - тяжелый физический труд. К тому же денег у меня нет. И просить их я ни у кого не хочу. - Предваряя его предложение, она твердо подчеркнула: - И у тебя в том числе.
        В телефоне раздался какой-то строгий окрик, и Мишель поспешно сказала:
        - Меня зовут, Арман! До свиданья! Я постараюсь позвонить через пару недель!
        В трубке запищали короткие гудки отбоя, и Арман с недоумением уставился на трубку. Филип с негодованием возопил:
        - Она работает?! Стюардессой? Ее нужно немедленно найти, и это безобразие прекратить!
        Сын положил трубку на рычаг и саркастично спросил отца:
        - И как ты это собираешься сделать? Нет, не найти маман, теперь это не проблема, а вернуть? Свяжешь и привезешь силой? Она же тебе четко сказала, при каком условии она вернется.
        Филип принялся судорожными движениями растирать грудь. Гамилтон-младший повернулся к стоявшему наизготовку дворецкому:
        - Мистер Моррис, вызовите, пожалуйста, моему отцу нашего семейного доктора, а мне нужно немного подумать. Позовете меня, когда доктор появится. - И вышел, низко склонив голову и глядя себе под ноги.
        Придя в свою комнату, он тяжело плюхнулся в кресло, вытянул ноги и положил их на край стола. Хотелось курить, но для этого нужно было встать и выйти в курительную комнату, а он испытывал какой-то странный упадок сил. Но, с другой стороны, известие о том, что жена мультимиллионера и мать мультимиллионера работает чуть ли не уборщицей на загаженном каботажном судне, хоть кого выбьет из колеи.
        Конечно, ее нужно найти. Он потянулся к телефону, снял трубку и набрал номер своей секретарши.
        - Чарлин, пришлите ко мне того парня, что искал для меня Кристи. Да, прямо сейчас ко мне домой.
        Через полчаса мистер Скибб появился у него. Как обычно, он был с иголочки одет и весьма жизнерадостен.
        Узнав об очередном задании, только пожал плечами.
        - Это вы могли узнать и сами. В Интернете выложены списки всего персонала торгового флота Франции. Всех компаний - и крупных, и малых. Если хотите, я узнаю это прямо сейчас.
        Они сели к компьютеру, и через пару минут Скибб распечатал на принтере листок с перечнем команды небольшого теплоходика «Марсель», выполняющего пассажирские каботажные рейсы Марсель - Гавр. Под номером пятнадцать там стояло: Мишель Гамилтон, стюардесса. И расписание рейсов на два ближайших месяца. Теперь дело стояло за малым - приехать в любой из указанных портов и увидеться с матерью. Или, что еще надежнее, заказать билет на корабль и поговорить с ней уже в море, откуда ей просто некуда будет деваться.
        Заплатив детективу за проделанную работу, Арман порадовался быстроте решения проблемы. Если бы такое же можно было проделать и с Кристи…
        Теперь встал еще один вопрос: говорить или нет об итогах этих поисков отцу? Пока он раздумывал, зашуршавший микрофон внутренней связи негромко предупредил:
        - Мсье Арман, к вашему отцу приехал доктор.
        Он поднялся в апартаменты отца, где того осматривал их старый доктор Ричардсон. Он пользовал их семью уже лет двадцать, поэтому знал о них все. В том числе и то, что обе женщины семьи Гамилтон исчезли в неизвестном направлении.
        Дождавшись конца осмотра, Арман вышел в другую комнату вместе с врачом. Мягким успокаивающим голосом, так обнадеживающе действовавшим на пациентов, тот признал:
        - Положение не то чтобы плохое, но и не слишком хорошее. По-моему, лучшим лекарством для мистера Гамилтона было бы возвращение вашей матери. Но, насколько я понимаю, это невозможно?
        Арман жестом пригласил доктора присесть.
        - Мне нужно с вами посоветоваться. Дело в том, что я знаю, где моя мать. Но сомневаюсь, стоит ли говорить об этом отцу, пока он в таком состоянии. Можно, конечно, и мне съездить к ней, но я не уверен, что в этом будет какой-то смысл. Более того, я думаю, что после моего визита она просто еще раз поменяет работу.
        Доктор отрицательно взмахнул рукой.
        - Что вы, Арман! Вам ни в коем случае не нужно к ней ехать. Ваш отец не болен, он элементарно потерял смысл жизни, неопределенность его просто убивает. Такой уж у него характер. Но когда у него снова появится цель, он быстро придет в норму. Я считаю, что вам нужно немедленно сказать ему о местонахождении миссис Гамилтон.
        Проводив мистера Ричардсона, Арман вернулся к отцу и, выполняя совет врача, рассказал ему о своих поисках. Воспрянув духом, тот немедля стал собираться. Никакие уговоры подождать до утра результата не дали. Единственной его уступкой сыну стало обещание взять с собой своего личного секретаря.
        Бедный Карл был изъят из ресторана, куда отправился отмечать день рождения друга. После пары часов суматошных сборов Арман проводил отца в аэропорт Кеннеди, где тот встретился с несколько бледным секретарем. Выслушав строгие напутствия от Гамилтона-младшего, озабоченного сверхторопливостью отца, Карл с чисто немецкой обстоятельностью и невозмутимостью пообещал сделать все от него зависящее.
        Жестковатый женский голос объявил посадку на ночной рейс до Парижа, и Арман, крепко обняв отца и пожав руку Карлу, пожелал им удачи. Вернувшись в особняк, долго не мог уснуть, думая об отце, матери, о том, как отец доберется до Франции, и еще о том, когда же и он сам сможет так же стремительно бросить все дела и рвануть за той единственной женщиной, которая, как выяснилось, увезла с собой его сердце.
        Через неделю раздался долгожданный звонок и четкий голос Карла доложил нерадостные новости:
        - Увы, Арман, боюсь, ничего не получается. Филип ужасно злится, но Мишель непреклонна. Более того, тут вся команда ею просто очарована. И самый большой конкурент мистера Гамилтона - капитан. Не говоря уж о поклонниках на каждом рейсе. В общем, ваша мать за неделю получает по паре предложений руки и сердца. Твой отец просто разбит.
        Арман представлял себе, как разочарован и зол отец. Но приходилось признавать - он это вполне заслужил.
        Через несколько дней Гамилтон-старший вернулся домой разбитый и несчастный. Не сказав сыну и пары слов, ушел к себе.
        Прошло еще несколько месяцев. В очередной из серых стандартных дней, из которых теперь состояла вся его жизнь, Арман приехал в свой офис и принялся за работу. Решив в обеденный перерыв никуда не ходить, заказал в кабинет ланч из ресторана и слегка перекусил. Тут раздался телефонный звонок, но Арман не хотел брать трубку. Должен же быть перерыв и у него, черт побери! Не желая считаться с его намерениями, телефон настойчиво звонил, давно отсчитав положенные по этикету шесть звонков. Не выдержав, Арман поднял трубку и рявкнул:
        - Слушаю!
        Послышался вкрадчивый голос Пола Морана:
        - Извините, мистер Гамилтон, что тревожу, но, возможно, вам будет интересно узнать, где сейчас Кристина Адамс?
        Арман резко вскочил на ноги, чуть не вырвав при этом из розетки телефонный шнур.
        - Где она?
        Его голос напоминал рычание раненого тифа, да и чувствовал он себя так же.
        Моран немного помедлил, желая придать больше веса своим словам, чем довел собеседника до дрожи в руках.
        - Если вы не в курсе, я сейчас в командировке в Чикаго. В здании, в котором я нахожусь, несколько офисов. И вот сегодня, идя на ланч, я заметил мисс Адамс в толпе сотрудников одной из фирм, также расположенной в этом здании.
        Не выдержавший напряжения Арман зло рявкнул:
        - Короче!
        Посмеивающийся про себя начальник кадровой службы «Энтерпрайз глобал» не дал себя перебить и продолжал все в том же неспешном духе:
        - Я выяснил, где она работает теперь.
        Тут он раскашлялся, маскируя кашлем разобравший его смех, но прервал его, когда услышал ледяной голос Армана Гамилтона:
        - И где же она работает теперь, мистер Моран?
        Почувствовав нешуточную угрозу, тот быстро закончил:
        - В «Чикаго Синклер».
        - Она вас видела?
        - Нет. Я старался ей на глаза не попадаться.
        - Хорошо. Благодарю вас.
        Арман положил трубку и тут же приказал по сотовому своей секретарше:
        - Чарлин! Позвоните в аэропорт Ньюмену и предупредите, что мы немедленно - слышите, немедленно! - летим в Чикаго. И отмените все дела на эту неделю. Меня не будет в Нью-Йорке несколько дней.
        Отдав распоряжение, он помчался домой и принялся швырять в чемодан все, что могло понадобиться. Можно было, конечно, вызвать горничную, но он слишком спешил. Закрыв крышку, торопливо прошел в родительскую часть к отцу.
        Тот сидел, упершись безразличным взглядом в стену. В руке держал стакан с неразбавленным шотландским виски. Сын хмуро посмотрел на отца. Тот здорово постарел после визита к матери. Волосы стали полностью седыми и глаза запали. Он стал походить на тех бесприютных стариков, что сотнями встречаются на улицах Манхэттена.
        - Отец, я уезжаю в Чикаго.
        Филип Гамилтон медленно повернул голову и с трудом сфокусировал взгляд на лице сына.
        - Зачем?
        Немного поколебавшись, Арман все же сказал правду:
        - Я нашел Кристи.
        Отец немного оживился.
        - Думаешь ее вернуть? И получится?
        Это был очень неприятный и болезненный вопрос, но Арман с бравадой, которой вовсе не ощущал, воскликнул:
        - Ну хотя бы выясню, кто сказал ей такую чушь! И найду его или ее, чтобы высказать все, что я думаю.
        Гамилтон-старший покачал головой и предупредил:
        - Ты только не ври. Кристи очень чуткая девушка и сразу различит фальшь. Лучше покайся и пообещай, что этого больше не будет. И расскажи правду о Колетт.
        Ничего подобного Арман делать не собирался, но отцу послушно ответил:
        - Конечно, отец.
        Изо всех сил стараясь сдержать нетерпение, он закинул чемодан в багажник и помчал на небольшой частный аэродром, где стоял его самолет.
        Ньюмен со своей командой был на месте и уже запрашивал разрешение диспетчера на вылет. Едва Арман загнал машину в грузовой отсек и запрыгнул в самолет, как заработали двигатели, переходя на тонкий надрывный вой. Под крылом медленно поплыла бетонная полоса, переходя в сплошную череду невысоких коттеджей.
        Откинувшись в кресле, Арман пытался сообразить, что ему делать, когда он прилетит в Чикаго. Всегда собранный и деловитый, он не мог сосредоточиться и придумать, что сказать единственной любимой им женщине.
        Совет отца не врать был мудрым, но неисполнимым. Разве можно признаться Кристи, что после того, как он ласкал ее и предлагал ей руку, пусть и без сердца, он спал с другой женщиной? Это было подло, а выглядеть в глазах Кристи подлецом он решительно не хотел. Оставалось одно - отпираться до конца.
        Он снова задавался вопросом, кто же мог знать о его связи с Колетт, но ответа не находил. Ведь они всегда были очень осторожны. И всегда выбирали разные небольшие мотели, приезжая туда порознь и регистрируясь под вымышленными именами. Так кто?
        Чтобы отвлечься, он решил заняться насущными делами. Снова позвонив секретарше, попросил забронировать номер в приличной гостинице Чикаго. Потом переговорил с вице-президентами обоих компаний, «Энтерпрайз глобал» и «Американ фьюжн компани», отдавая распоряжения на неделю.
        Едва он оторвался от телефона, как раздался голос Ньюмена по внутренней связи:
        - Мистер Гамилтон, подлетаем. Пристегните ремень, пожалуйста.
        Арман несколько удивился. Он и не заметил, как прошло время. Самолет сделал небольшой круг над озером Мичиган, и Арман ухмыльнулся при, виде намозолившего глаза фирменного знака Чикаго - небоскреба «Сирс-Тауэр». Он видел его и в прошлые свои приезды сюда, да и в Нью-Йорке изображений длинного иглообразного небоскреба было в избытке.
        Приземлились они в аэропорту О'Хэйр, втором по величине в Штатах, о чем ему незамедлительно поведал огромный транспарант у входа в терминал.
        Арман спешил. Вывел машину из грузового отсека, погнал ее по знакомым ему улицам в сторону гостиницы. Он решил немного освежиться и привести себя в порядок. Не мог же он предстать перед бывшей невестой в несвежей рубашке!
        Немного нелепое желание прихорошиться походило на откровенное фанфаронство, но давало ему хоть небольшую, но отсрочку. Он ужасно боялся услышать от Кристи нечто такое, отчего жизнь превратится в сплошную серую полосу. Сейчас, конечно, тоже не мед, но по крайней мере есть слабая надежда на примирение.
        Побрившись и поменяв костюм и рубашку, он с замирающим сердцем отправился к офису
«Чикаго Синклер». Припарковавшись возле здания, принялся ждать, выключив мотор, чтобы хорошо слышать разговоры пробегающих мимо людей. Ровно в шесть из здания начали выходить первые сотрудники. Через пять минут небольшой ручеек превратился в полноводную человеческую реку, и Арман начал бояться, что в такой толчее может пропустить Кристи. Через десять минут река снова превратилась в небольшой засыхающий ручеек. У Армана упало сердце. Неужели он прозевал Кристи?
        Решил еще подождать, чтобы удостовериться в этом. По небу быстро проползали темные облака, скапливаясь в зловещую тучу, и он с опаской поглядывал вверх. Если здесь бывают такие же бури, как у них на побережье, то ему лучше всего переждать ненастье где-нибудь в укрытии.
        По капоту машины застучали первые капли, и тут, заставив его насторожиться, из дверей здания выпорхнула еще одна стайка сотрудников. Они весело бежали под начинающимся дождем к своим машинам. Арман вздрогнул и быстро повернул ключ в зажигании, для быстроты действий приоткрыв двери. К стоявшему невдалеке светло-серому «форду», легко перепрыгивая через разрастающиеся лужи, спешила Кристи. За ней бежала чем-то напоминавшая ее полненькая миловидная женщина средних лет.
        Арман чуть слышно выругался. Такого он не ожидал. Был уверен, что сейчас посадит Кристи в свою машину, привезет в гостиницу и будет убалтывать до тех пор, пока та не потеряет рассудок и не окажется в его постели. И вот все его замыслы пошли прахом из-за этого ненужного свидетеля.
        Дождавшись, когда женщины окажутся в машине, он пропустил их вперед и поехал за ними, стараясь не привлекать к себе внимания. Он не боялся, что Кристи узнает его
«ламборгини» - он купил ее всего месяц назад. Но все же машина была слишком приметной, и если Кристи обратит внимание на постоянно следующее за ней авто, то сразу догадается, в чем дело.
        Проехав деловую часть Чикаго, они свернули на север и оказались в стандартном для Штатов поселке, состоящем из типовых двухэтажных коттеджей. Скрыться здесь было негде, и Арман надеялся только на одно - что занятые болтовней женщины не обратят внимания на едущую за ними по пятам машину.
        Они и в самом деле ничего не заметили и остановились возле небольшого симпатичного домика с участком, огороженным легкой металлической изгородью. Обычно такие изгороди ставили для маленьких детей, чтобы они не могли убежать на улицу без разрешения взрослых. Неужели здесь есть маленькие дети?

«Форд» плавно заехал в гараж при доме, и вскоре в окнах первого этажа замелькали женские фигуры. Арман вышел из машины и подошел поближе к коттеджу, стараясь выяснить, где же комната Кристи. В незашторенных окнах хорошо просматривались силуэты обитательниц, но Кристи среди них не было, и он решил, что ее окна на противоположной стороне. Снова сев в «ламборгини», проехал длинный ряд домов, повернул и очутился с задней стороны нужного дома.
        Выйдя из машины, прошел по вымощенной узорной плиткой дорожке к дому и почувствовал, как ладони покрылись липкой испариной - прямо перед ним, в окне рядом с дверями черного хода, стояла Кристи.
        Чуть нахмурившись от страстного волнения, он сделал небольшой шаг вперед и нажал на кнопку звонка. Послышались легкие шаги, и дверь распахнулась.
        Увидев нежданного гостя, Кристи побледнела, пошатнулась и попыталась захлопнуть перед ним дверь. Но Арман оказался быстрее. Просунув ногу между притвором и дверями, он решительным жестом распахнул ее и вошел внутрь.

8
        Жизнь была прекрасна. Или почти прекрасна. Во всяком случае, Кристи предпочитала думать именно так. У нее была замечательная, интересная, хорошо оплачиваемая работа. Они прекрасно уживались все вместе - Мэри, Кейт и она. Столько она не смеялась за всю свою жизнь.
        И с поклонниками у нее все было замечательно - разве не так? Каждый божий день она слышала приглашения на ланч, обед, ужин, причем куда угодно - от ресторана на углу их квартала в даунтауне до путешествия на уик-энд в Париж. А что она не принимает эти приглашения, на то ее свободная воля. Вот еще немножко - и она забудет об ужасном обмане, в который ее вовлек Арман Гамилтон, и будет ходить на свидания утром, днем и вечером. Просто нужно немного потерпеть, ведь время дает шанс забыть все, что в жизни было плохого.
        Кристи выглядела совершенно довольной, и даже родители, которых она навестила в один из уик-эндов, считали, что у нее все хорошо. Мать по давней привычке снова поучала ее, как должна вести себя приличная юная леди, на что дочь, не выдержав, ответила, что она уже ученая и больше леди из себя изображать не собирается. От этого грубоватого ответа миссис Адамс слегка опешила, но, заметив на глазах дочери слезы, ахнула про себя и прекратила лезть Кристи в душу.
        Кристи и в самом деле была вполне довольна. Во всяком случае, утром, когда они с Мэри спешили на работу, днем, когда дел в офисе было по горло, за ужином, когда они с Мэри и Кейт дурачились по каждому пустяку, радуясь жизни. И даже поздно вечером, когда она, приняв душ, ложилась спать с книжкой в руках и долго читала, стараясь понять, о чем же идет речь. Но вот когда она наконец выключала свет и тьма накрывала ее своим плотным одеялом, приходилось признать, что ей ужасно, отчаянно не хватает Армана. И тогда приходили слезы и сожаление.
        Ну почему она не смолчала? Почему не сделала вид, что ничего не случилось? Теперь она была бы замужем и, кто знает, смогла бы отучить мужа греться в чужих постелях.
        Она металась почти каждую ночь, страдая и коря себя за поспешность и неосмотрительность. Но только до той поры, пока с востока не показывалось яркое, разгоняющее ночные химеры солнце. Тогда она понимала, что все сделала совершенно правильно, и снова становилась уравновешенной и рациональной Кристиной Адамс. Все утро, целый день, весь вечер она совершенно не думала об обманувшем ее человеке. Но не ночью. В темноте ей снова отчаянно хотелось прижаться к его крепкому торсу и чувствовать себя в его опытных руках расплавленным воском. И никакие мысли о чести, гордости и достоинстве не помогали.
        Но у нее имелось очень действенное лекарство. Котла пустые сожаления доводили ее до отупения, она доставала свой старый телефон, спрятанный на самом дне ее шифоньера, и чуть дрогнувшей рукой включала диктофонную запись. И, едва звучала первая фраза Колетт: «Ты не собираешься отменять помолвку, Арман?» - как Кристи приходила в себя и, не слушая дальше, выключала запись. Сожаление, также как и тоскливое ожидание, тут же проходили, оставляя после себя горечь и боль. И она снова несколько дней не думала об Армане. Но потом все начиналось сначала.
        Так прошел почти год. Кристи подумывала о том, чтобы снять квартиру, чтобы дать возможность Мэри наладить свою семейную жизнь, тем более что мистер Чарлз Синклер весьма активно демонстрировал той свое искреннее расположение, но кузина была решительно против переезда сестры.
        - Зачем тебе снимать квартиру? Чем тебе не нравится у нас? Скажи прямо - тебе надоело готовить, и мы будем заказывать ужины в ресторане.
        Кристи не надоело готовить, к тому же ресторанную пишу она не любила, поэтому, уступая давлению Мэри, все откладывала и откладывала переезд, прекрасно при этом понимая, что кузина ею просто манипулирует.
        Перед очередным Рождеством ей было особенно плоховато. Ровно год назад она услышала разговор Армана со своей любовницей. Это воспоминание так терзало душу, что она даже днем не смогла вести себя как ни в чем не бывало.
        Мэри заметила это и пыталась развлечь, рассказывая какую-то ерунду. Кристи охотно смеялась, делая вид, что ей и в самом деле смешно. Но едва она оказалась одна, в своей комнате, и надобность в притворстве отпала, как ее лицо жалко сморщилось и сдерживать подступившие к глазам слезы больше не было сил.
        Сев в кресло и прикрыв веки, она разрешила мыслям вернуться в прошлое. Не вспоминать только несчастный момент, когда все рухнуло. Нужно просто пережить все заново, и, возможно, сизый плаксивый туман, заволокший ее сознание, рассеется и она сможет вновь реально смотреть на вещи и радоваться жизни.
        Она вспомнила все - от первой встречи в коридоре «Энтерпрайз глобал» до их последней ночи, разрешив себе вспомнить все те слова, что ей говорил Арман, и все те ласки, что он ей дарил.
        И когда прозвучал настойчивый звонок, Кристи, охваченная пеленой воспоминаний, без всякой задней мысли открыла дверь и остолбенела, не в состоянии разделить сон и явь.
        За дверями, будто вызванный ее настойчивыми о нем мыслями, стоял Арман. Она нелепо потрясла головой, пытаясь отогнать наваждение. Оно не исчезло, и Кристи попыталась захлопнуть дверь. Но, зная Армана, могла бы сразу предположить, что он этого не допустит. И в самом деле, быстро поставив ноги в притвор двери, он с нервной ухмылкой отодвинул хозяйку от входа и прошел внутрь.
        Захлопнув дверь, подпер ее спиной и принялся пожирать Кристи глазами. Ей стало неловко под его взыскательным взглядом, и она пожалела, что не оделась понадежнее. Плотно обтягивающие ноги легинсы и свободная блуза до середины бедра вряд ли могли называться строгой одеждой.
        Поймав себя на нервном дерганье, она отдала себе сердитый приказ: успокоиться и вести себя как обычно. Этого не получилось. В присутствии Армана она всегда остро чувствовала себя женщиной, и эта неожиданная встреча исключением не стала.
        Почувствовав ее смятение, он чуть заметно усмехнулся. Если дело пойдет так и дальше, то уже сегодняшним вечером она будет спать с ним в его доме в Нью-Йорке! Стараясь не показать ей своего неимоверного желания, он сказал:
        - Ты похудела.
        Эта фраза показалась ей странной.
        - Ну и что?
        - Мне больше нравилось, когда ты была покруглее.
        Эта фраза, сказанная с привычной снисходительностью, заставила Кристи вспомнить, что она давно уже не та застенчивая глупышка, снимавшая дырявые чулки в коридоре
«Энтерпрайз глобал».
        - Мне неинтересны твои желания, Арман. И вообще, зачем ты здесь?
        Серые проницательные глаза скользнули по ней, чуть помедлив на груди, и Кристи с ужасом почувствовала, как поднимаются соски в ответ на этот невысказанный, но тем не менее мощный сексуальный призыв.
        Чтобы прекратить это вызывающее разглядывание, она резко повернулась и пошла в свою комнату, не слишком дружелюбно пригласив:
        - Проходи, раз уж ты здесь!
        Села на диван и взмахом руки указала ему на кресло напротив. Пройдя в ее комнату, Арман пренебрежительно поморщился. И это убожество она предпочла жизни в нормальных условиях! Что же такое ей наговорили о нем? Ведь ни один разумный человек не совершил бы того, что выкинула она, отказавшись от брака с ним, от обеспеченной и независимой жизни. Неужели ей нравится каждый день ходить на службу, получая за изнурительную работу сущие гроши?
        Это было непонятно, но он постарался об этом не думать. Сейчас не время. Хотя ему отчаянно хотелось посадить ее на колени, прильнуть губами к ее нежному рту и забыться.
        Заметив его помутневшие глаза, Кристи сердито сказала:
        - И не надейся! Ничего подобного больше не будет!
        Он постарался выглядеть удивленным.
        - Чего не будет?
        Ничуть не поверив его нарочитой невинности, Кристи тихо, но уверенно уточнила:
        - Ты и сам это прекрасно знаешь. Так зачем ты здесь?
        На его взгляд, вопрос был совершенно излишним и бессмысленным. Но, прекрасно понимая, что в этой игре козыри далеко не в его руках, решил быть правдивым.
        - Ты сбежала, ничего мне не объяснив. Неужели я не заслужил даже обычного человеческого «прости»? Неужели нужно было уходить так - без прощального разговора? Разве я тебе так уж противен?
        Реакция Кристи его поразила. Она сжала кулаки, покраснела и с ненавистью посмотрела на него.
        - Конечно, противен! Если бы это были Средние века, тебя стоило бы сжечь на костре! Публично! Чтобы другим неповадно было!
        По мнению Армана, подобный приговор был явно чрезмерным, но его возбудил сам вид разгневанной Кристи. Горящие глаза, яркий румянец на щеках и высоко вздымавшаяся грудь так напомнили ему счастливые дни их помолвки, что он вынужден был отвести взгляд и посмотреть в окно, чтобы совладать с взбунтовавшимся телом.
        Неимоверным усилием воли подавив возбуждение, он глухо спросил:
        - Кто же наговорил тебе про меня такую чушь, что ты решила бросить все, о чем мы мечтали?
        Кристи изумленно уставилась на него.
        - Мечтали? А разве мы о чем-то мечтали? Ты заявил, что мы должны пожениться, только и всего. Больше никаких планов на будущее мы не строили. Хотя планы у тебя были. Только связаны они были вовсе не со мной. Я для тебя была лишь прикрытием.
        Он повернул голову, и Кристи увидела, как краска медленно проступает на его лице сквозь загар. Очень хорошо, она надеялась, что сейчас он сгорает от унижения.
        Но не тут-то было. Арман высоко вскинул голову и отрезал:
        - Неправда! Никогда я не хотел тобой прикрываться! Я хотел жить с тобой вместе. И растить наших детей.
        Кристи с горечью рассмеялась.
        - Ну конечно. И при этом путаться с Колетт Дени. Так же, как ты делал это во время нашей так называемой помолвки.
        Подскочив, он с досадой воскликнул:
        - Да с чего ты это взяла! Я никогда тебе не изменял!
        Она с нескрываемым сарказмом согласилась:
        - Конечно нет. Ты же любил только меня… - заранее уверенная, что сейчас услышит все те же ни к чему не обязывающие слова: «Я тебя хочу».
        Арман серьезно посмотрел ей в глаза и внезапно признался:
        - Да. Я любил, да и люблю, только тебя.
        Это звучало убедительно, но Кристи не могла ему поверить. Скрестив на груди руки, будто пытаясь защититься от нового унижения и обмана, она сухо поинтересовалась:
        - Неужели? А для чего же ты тогда спал с Колетт? Для разнообразия? Или по привычке?
        Она была слишком уверена для простого подозрения. Неужели и впрямь что-то знает? Впервые в жизни Арману стало страшно. Так страшно, что в коленях что-то мелко завибрировало и он невольно вспомнил выражение «до дрожи в коленях». Но признаться - значило окончательно поставить крест на их отношениях, и он, с болью посмотрев в ее глаза, постарался как можно проникновеннее спросить:
        - Дорогая, ну кто тебе сказал, что я изменяю тебе? Да еще с женой своего кузена? Поверь, это наглое вранье!
        Кристи смерила его уничтожающим взглядом и медленно встала со своего места. Чувствуя, что едва держится на подгибающихся ногах, лишь надеялась, что со стороны ничего не видно. Нельзя дать почувствовать Арману свою неуверенность и слабость. В прошлом он уже много раз пользовался такими моментами, но больше она ничего подобного не допустит.
        - Ты хочешь знать, кто открыл мне глаза? Ты!
        По его лицу было видно, что он ошарашен.
        - Я никогда тебе такой ерунды не говорил…
        Кристи глубоко вздохнула, будто собиралась нырнуть в ледяную воду.
        - Мне ты ничего не говорил. Ты говорил своей подруге. Вы так мило меня обсуждали.
        У Армана закололо в виске, но он постарался явить полнейшее недоумение:
        - Да не было такого никогда! Может быть, тебе приснился дурной сон?
        Кристи с тайной горечью прошептала:
        - Хорошо, если бы только сон. Но, к сожалению, это была явь. Когда я позвонила тебе после зашиты диплома, чтобы пригласить отметить окончание университета, твой телефон оказался уже включен. И я услышала все, что ты говорил Колетт…
        Арман побледнел, но все равно с вызовом заявил, невесть на что надеясь:
        - И что ты могла услышать?
        Сделав пару шагов к шифоньеру, Кристи пошарила на нижней полке, достала свой телефон и включила диктофон. Арман с ужасом узнал голос Колетт и свой небрежный ответ:
        - Ты не собираешься прекращать свидания со мной после женитьбы?
        - Чего ради? Кристи, конечно, очень милая девочка, но с тобой ей никогда не сравниться…
        В голове Армана все смешалось, и он обессиленно упал обратно в кресло. Смотревшая на него с горьким упреком Кристи тихо посоветовала:
        - Тебе лучше уйти. Найди другую дурочку, которая будет за драгоценную безделушку покорно терпеть все твои подлости. Так, как терпела их твоя мать. Но я не такая. Я хочу себя уважать.
        Подняв голову и просительно заглянув в ее глаза, Арман прохрипел:
        - Нет. Я не могу уйти. Я тебя люблю.
        Кристи недовольно пожала плечами.
        - Для чего столько вранья, Арман? Неужели тебя так заело то, что я оставила тебя первой?
        Он отрицательно взмахнул рукой.
        - Я и не думал об этом. Может быть, я не сразу осознал, что влюбился, но теперь я это знаю твердо. Мне никто не нужен, кроме тебя.
        В его голосе звучало столько отчаянной боли, что Кристи дрогнула. Но только на мгновение. Рассмеявшись с каким-то тяжелым отчаянием, она спросила:
        - Арман, будь ты на моем месте, ты бы поверил сам себе?
        Он воскликнул, не заботясь о логичности:
        - Да! Потому что это правда!
        Проведя по лбу нервным жестом, Кристи сказала:
        - А вот я тебе не верю. Я сразу, с того самого первого вечера, когда ты объявил меня своей невестой, заподозрила, что здесь что-то не так. А когда ты познакомил меня с четой Дени, догадалась, в чем конкретно дело. И когда мои подозрения с твоей помощью подтвердились, не медлила ни минуты.
        Уткнув лицо в ладони, Арман простонал:
        - Но почему ты мне ничего не сказала? Почему не предупредила, что уходишь?
        - А зачем? Что бы это изменило?
        Вскинув голову и глядя ей прямо в глаза, он прохрипел:
        - Все! Я бы понял, чем мне грозило мое легкомыслие, и прекратил бы встречаться с Колетт. Кстати, все наши свидания происходили по ее инициативе, не по моей…
        - И ты считаешь, что это тебя оправдывает?
        - Нет, конечно нет! Но пойми меня - я всю свою сознательную жизнь наблюдал, как отец изменяет жене, а она не говорит ему ни одного дурного слова. Я и не видел в этом ничего предосудительного.
        Кристи с вызовом рассмеялась.
        - Вот как! На тебя подействовал дурной пример твоих родителей. Что ж, моя мама меня всегда предупреждала, что сыновья из подобных семей никогда не станут хорошими мужьями и от них нужно держаться подальше. Она была права, и я собираюсь следовать ее совету. Так что уходи.
        Внезапно попав в недостойную когорту отпрысков из неблагополучных семей, Арман вконец растерялся. Стараясь выбраться из вязкой трясины, в которую угодил из-за собственной беспринципности, он решился идти ва-банк:
        - Я виноват, признаю…
        Кристи знала, как он не любил признавать свои ошибки, и понимала, что для него такое признание сродни подвигу, но не желала ни шагу сделать ему навстречу. Для них все кончено. И ничего не повторится. Все, что между ними было, изгажено его подлой изменой. И она отрицательно покачала головой.
        Но Арман сдаваться не хотел. Весь этот длинный безнадежный год его поддерживала единственная мысль - он найдет Кристи и между ними все начнется заново. Только он станет гораздо умнее и не позволит проскочить между ними ни тени сомнения.
        Но вот как убедить в этом настороженную и не верящую ему Кристи? Со столь сложной задачей ему в своей жизни встречаться еще не приходилось.
        Устремив взгляд вдаль, он стал вспоминать:
        - Я встретил Колетт первым. Мы были любовниками, но жениться на ней я не собирался. Ее это задевало, и, когда я неразумно познакомил ее на какой-то вечеринке с Майклом, где тот кантовался с очередной подружкой, я и представить не мог, чем все это кончится. Кузен оказался более восприимчив к ее чарам, чем я, и вскорости женился. Уже позднее я узнал, что совершенно верно делал, не давая Колетт никаких надежд - параллельно со мной она крутила романы еще с парой таких же простаков, как я. Кстати, она не отказалась от свиданий с ними и после свадьбы. Так же, как и со мной. Майкл что-то чувствовал, бесился, но был слишком в нее влюблен, чтобы предпринимать серьезные шаги.
        Кристи слушала его, опустив голову и не зная, для чего он ей это говорит. Она чувствовала себя как ученица на школьном уроке, когда то, что говорит учитель, вовсе не интересно, но и уйти из класса невозможно.
        - Я не чувствовал себя виноватым в этой связи - в конце концов, если не я, так кто-нибудь еще, такой уж у Колетт характер. Не могу сказать, что уж очень сильно к ней привязался, но после пары-тройки недель без ее ласк мне становилось одиноко. Но Майкл меня подозревал, в этом ты права. Он даже сказал о своих подозрениях Мишель, и она была так жутко недовольна, что устроила мне форменный разнос. Это было крайне неприятно, и я стал думать, что же мне делать. Встретив тебя, я поразился твоей открытости и обаянию, но не сразу понял, кем ты для меня станешь. Первое время да, я с твоей помощью пытался успокоить мать и показать ей, что остепенился и больше не зарюсь на чужих жен, но с Колетт не рвал. Но потом все изменилось, хотя я не сразу это понял. Ты стала для меня по-настоящему дорога, но я, как мальчишка, испугался этого страшащего меня чувства. И приходил к Колетт, ища ему противовес. Просто потому, что боялся попасть в такую же зависимость, что и моя мать. Боялся любви, если честно…
        Кристи недоверчиво хмыкнула, и Арман поспешил ее уверить:
        - Это правда. Мне стало скучно в ее постели. Никаких других отношений у меня с ней не было. Ее разговоры о шмотках и о том, кто как одет, меня просто бесили. После того как я встретил тебя, я осознал, что мне гораздо больше нравится просто сидеть с тобой рядом, чем кувыркаться с ней в постели. А что я ответил ей так, когда она спросила у меня о тебе, то просто сказал то, что она хотела слышать. Это слабость и даже подлость по отношению к тебе, признаю.
        - Зачем ты мне это все говоришь?
        - Не хочу, чтобы ты считала меня совсем уж подлецом. А врал я тебе потому, что боялся признаться. Знаешь, чем дольше что-то скрываешь, тем труднее потом сказать правду. И я так боялся испортить наши и без того не очень простые отношения. Если ты мне поверишь, я никогда тебя больше не подведу. Клянусь.
        Кристи удивленно подняла брови.
        - Это ты говоришь только после того, как я приперла тебя к стенке. Если бы я не догадалась записать пару фраз на диктофон, ты продолжал бы отпираться до последнего.
        Нервно сглотнув, так, что на шее дернулся кадык, Арман с трудом признал:
        - Наверное. Но это только оттого, что я отчаянно тебя люблю. Давай начнем все сначала.
        Неужели нельзя дать мне хотя бы один, пусть самый малюсенький, шанс?
        Кристи печально покачала головой.
        - И как ты это себе представляешь? Я что, должна вернуться с тобой в Нью-Йорк и сделать вид, что ничего не произошло? И каждый день думать, с какой девицей ты кувыркаешься на этот раз?
        Он кинулся в омут с головой:
        - Чтобы ты была спокойна, я могу носить с собой какой-нибудь радиобраслет, который надевают на уголовников. И ты в любой момент можешь узнать, где я и что делаю.
        Кристи была шокирована.
        - Я вовсе не хочу за тобой шпионить. Это низко. Я просто хочу доверять тому человеку, с которым свяжу свою судьбу. А тебе я не доверяю и доверять не могу. Так что не вижу смысла в нашем пустом разговоре.
        - Но я не могу без тебя! Клянусь, все время после твоего ухода я прожил монахом. Кстати, Майкл застукал свою великолепную женушку с одним из ее любовников и тут же с ней развелся. Она пыталась возобновить отношения со мной, но я на это не пошел. Я хотел прямо смотреть тебе в глаза, когда снова встречу.
        И он впрямь посмотрел в глаза Кристи измученным, но честным взглядом. Она поняла, что все сказанное им - правда, но не хотела отвечать на его призыв. Она не хотела рисковать своим с таким трудом обретенным душевным равновесием.
        - Слишком поздно. Все так изгажено, что не стоит и пытаться что-то вернуть. - Эти безжалостные слова хлестали его наотмашь, но Кристи старалась не поддаваться жалости. - Самое разумное, что можно сделать в подобной ситуации, - просто забыть друг о друге.
        Арман с силой стиснул кулаки, стараясь сдержаться.
        - Но я не хочу!
        Она поморщилась.
        - Имеет значение только то, чего хочешь ты? Как обычно, ни мои чувства, ни мои желания в расчет не идут, не так ли?
        С болью посмотрев на бледное, но решительное лицо Кристи, он снова попытался переубедить ее:
        - Кристи, вспомни, как нам было хорошо вдвоем. Неужели ты думаешь, что так же хорошо тебе будет с кем-то другим?
        Эти слова вызвали в ее душе целую бурю чувств. Тут было и негодование, и старательно заглушаемая страсть, но больше всего было недоумения - неужели он не может понять, что она просто не сможет никогда ему доверять? А ведь доверие - одно из самых главных условий благополучной совместной жизни. Без доверия она проживет жизнь так же, как Мишель, - беззаветно любя и мучаясь. Даже пусть от воображаемых, но от этого не менее болезненных «измен» мужа. Нет, такая жизнь не для нее.
        Кристи резко тряхнула головой.
        - А почему ты считаешь, что у меня никого нет? Здесь, в Чикаго, много привлекательных холостых мужчин подходящего мне возраста. И среди них есть экземпляры ничуть не хуже тебя.
        Арман замер и недоверчиво посмотрел на нее. Отчего-то он никогда не думал о таком повороте. Ему казалось, что пройдет время, Кристи остынет, одумается и вернется к нему. Что в их тандем может влезть третий, ему и в голову не приходило. Внезапно ему стало душно. Рванув ставший тугим воротник, он оторвал две верхних пуговицы, которые разлетелись по комнате, но не заметил этого.
        - Вот как?! - Его голос дрожал от переполнявших его чувств. Главным была, пожалуй, ревность. - И что же, он оказался лучше меня?
        Кристи сердито дернулась.
        - И что я должна сделать? Оценить вас по пятибалльной шкале? Написать краткие характеристики и дать рекомендации?
        Арман помрачнел еще больше.
        - Не утрируй. - И вдруг, сорвавшись, закричал: - Как ты могла?!
        С ледяным выражением лица Кристи заметила:
        - Точно так же, как и ты. Только я ни с кем никакими обязательствами не связана. И тебе я ничего не должна.
        Измученно прикрыв глаза веками, Арман постарался успокоиться. Ну и что из того, что у Кристи кто-то был или даже есть? Для него это ничего не значит. Он все забудет. Едва она вернется к нему.
        Немного помолчав, занятый этими мыслями, он заставил себя высказать их вслух.
        Услышав его слова, Кристи невесело рассмеялась.
        - Вот как? Ты готов мне все простить? Но проблема в том, что я-то тебе ничего простить не могу. И вновь говорю тебе - уходи! И не думай, что ты сможешь обольстить меня своими фальшивыми клятвами!
        Арман умоляюще протянул к ней руку, но рука упала, так и не дождавшись поддержки. Он побрел к выходу, лихорадочно соображая, что еще сказать Кристи, чтобы растопить ее ледяной панцирь. Так ничего и не придумав, остановился подле двери, обернувшись выдохнул:
        - Это моя последняя попытка! - И схватил ее в горячие объятия.
        Он вложил в поцелуй всю тоску и пыл своей заждавшейся души, но заслужил от Кристи лишь весьма ощутимый тычок в бок и вопль:
        - Убирайся немедленно!
        С укором посмотрев на ее раскрасневшееся от гнева лицо, он понуро опустил голову и вышел из дома. Даже не глянув вслед, Кристи захлопнула двери, и Арман вновь почувствовал себя обездоленным. Добредя до машины, плюхнулся на сиденье и опустил голову на руль. В висках что-то пульсировало, не давая сосредоточиться. Такого ужасного афронта он не мог и представить. Ох уж этот телефон-предатель! И как это он умудрился нажать на кнопку в такой момент?! Недаром на ум невольно приходят мысли о возмездии. Наверное, он все это заслужил.
        У него не было сил протянуть руку и включить мотор. К тому же уезжать отчаянно не хотелось. Арман всерьез задумался о необходимости купить поблизости такой же безликий домишко и жить там, хоть изредка встречая Кристи. Хотя где гарантия, что она снова не удерет при первой же возможности? Мир большой, ищи-свищи ее тогда.
        Не на шутку озаботившись столь жуткой перспективой, он решил никуда сегодня не ехать, а просидеть здесь, карауля ее. А завтра нанять детективов и отслеживать все ее передвижения.
        Устроившись поудобнее, он пожалел, что не захватил с собой воды - после тяжелого разговора ужасно хотелось пить. Облизав губы, огляделся - не пробежит ли мимо мальчишка, которого можно было бы послать в ближайший маркет. Но кругом было пусто и тихо, и Арман недовольно вздохнул, не зная, кого ему позвать на выручку. Он даже не подозревал, где точно находится - нигде нет таблички ни с номером дома, ни с названием улицы, - и просить того же Ньюмена привезти для него провиант неведомо куда будет просто нелепо. Придется терпеть.
        Стемнело, улица осветилась золотистыми огоньками из окон коттеджей, выстроившихся вдоль невысоких оград. Вдали на берегу Мичигана зажглись редкие фонари. Пить хотелось все сильнее, но Арман упрямо сидел в машине, невесть чего выжидая. Вдруг в полумраке тоненько заскрипела калитка, и на дорожку легкими шагами вышла тонкая девичья фигурка. Арман напрягся - он даже в полной темноте узнал бы Кристи. Что ж, похоже, ей тоже не спится.
        Кутаясь в ажурный пушистый шарф, она быстро пошла по дорожке по направлению к городской набережной. Бесшумно выбравшись из машины, Арман отправился следом, недоумевая, что же ей нужно в такое время в таком месте. Неужели она спешит на свидание? Посередине ночи?! Дьявольщина!
        Он едва не упустил Кристи из виду, выбирая наименее освещенные участки из опасения, что она оглянется и увидит его. Но вот Кристи пошла медленнее - под ногами у нее оказалась песчаная полоса, не дававшая ей двигаться в прежнем стремительном темпе. Обойдя закрытый киоск с прохладительными напитками, она села на узкую скамейку у самой воды, обняла руками колени и затихла, пристально глядя вдаль.
        Все так же скрываясь в тени, Арман приткнулся возле пышного, но полуоблетевшего куста, стараясь не привлекать к себе внимания. Кого она ждет? Любовника? Но почему здесь? Или, может быть, просто пошла подышать свежим воздухом? Если последнее верно, то место она выбрала крайне неудачно - он не раз слышал в криминальных новостях сообщения о разбойных нападениях на пляжах в ночное время. Неужели она так неосторожна?
        Тут, подтверждая его опасения, из полумрака нарисовалась тройка пошатывающихся юнцов. Сев рядом с Кристи на скамейку, они начали хрипло смеяться и лапать ее, не давая ей подняться. Арман, жалея, что в последнее время несколько пренебрегал занятиями кун-фу, быстро подошел поближе.
        Не замечающие его юные подонки уже принялись раздевать Кристи, не обращая внимания на ее гневное сопротивление. Не дожидаясь продолжения, Арман схватил крайнего и вырубил его коротким безжалостным ударом. Но оставшиеся двое вскочили и вытащили короткие острые ножи.
        Воспользовавшись тем, что на нее не смотрят, Кристи стремительно наклонилась, схватила пригоршню песка и метнула его в лицо одному из нападавших. Заорав, он бросился на нее, но из-за полуприкрытых от боли глаз двигался неуклюже, и она вовремя отпрыгнула в сторону.
        Второй юнец ловко метнул свой нож прямо в грудь Арману. Тот уклонился, но недостаточно быстро, и острие, скользнув по ребрам, застряло в мышцах. Сгоряча не чувствуя боли, Арман уверенно двинул в челюсть напавшему, и тот как подкошенный рухнул на песок. Вдали послышался звук приближающейся полицейской сирены, и через пару минут перед ними остановился патруль.
        Офицер, едва взглянув на юнцов, распорядился:
        - Опять нападение! В машину их!
        Повернувшись к Арману, он хотел что-то добавить, но, заметив расплывающееся кровавое пятно на его рубашке, выхватил рацию и скомандовал:
        - Быстро «скорую помощь» в квадрат А-5!
        На Кристи внезапно напал истерический смех. А-5! Почти как в шахматах! Отломив кончик какой-то ампулы, полицейский перелил ее содержимое в маленький стаканчик и подал ей. Выпив, она слегка закашлялась и с удивлением подумала, что содержимое уж очень смахивает на обыкновенное бренди. В это время остальные полицейские запихивали в зарешеченное отделение машины хулиганов.
        Кристи думала, что первым делом нужно перевязать рану Армана, но офицер опасливо заметил, что нож пока лучше не трогать - неизвестно, насколько глубоко он проник в тело. Подъехавшая через пять минут «скорая» увезла Армана и решившую ехать с ним Кристи в больницу. Она порывалась поблагодарить его за спасение, но он лежал под капельницей на узкой кушетке, бледный и безучастный ко всему, и она решила повременить с благодарностью до лучших времен.
        В больнице его сразу увезли на каталке в операционную. Кристи пристроилась на кушетке в комнате ожидания, молясь про себя о Господней помощи. Прошло около получаса, когда по коридорам суетливо забегали медсестры. Одна из них на бегу сообщила недоумевающей Кристи:
        - Закончился матч по регби. Фанаты устроили погромы на улицах. Везут раненых.
        Кристи хорошо знала, что такое фанаты. Они с Мэри старались не высовываться из дому в дни подобных зрелищ. В такие дни вся полиция штата работала в усиленном режиме, но все равно то и дело вспыхивали беспорядки - фанаты обеих соревнующихся команд устраивали между собой кровавые разборки. И горе тем, кто случайно оказывался на их дороге!
        Из операционной спешно вывезли Армана. Кристи кинулась к санитару, везшему каталку, но он лишь отмахнулся от ее расспросов.
        - Извините, мэм, но я ничего не знаю. Я просто санитар. Обратитесь к лечащему врачу, но попозже. Сейчас, если честно, не до вас.
        В коридорах и в самом деле нарастал гул и послышались пьяные выкрики. Санитар быстро завез каталку в отдельную палату, переложил Армана на высокую больничную койку, подсоединил к нему какие-то провода и попросил Кристи:
        - Вы не могли бы остаться здесь до утра? У нас сейчас начнется такая заварушка, что обеспечить должный уход больному мы просто не сможем.
        Кристи испуганно согласилась. Указав ей на монитор, он проконсультировал:
        - Если нарушится ритм, нажмите на эту кнопку.
        Проследив за быстрым взмахом руки санитара, она увидела массивную черную кнопку, зловещим пятном выделяющуюся посередине светлой стены.
        Санитар ушел, а Кристи устроилась на низком кресле возле кровати и вгляделась в лицо Армана. Оно было почти белым, с едва видимой испариной на лбу. Взяв сухую салфетку, она осторожными движениями промокнула ему лоб. Стресс уходил, оставляя в душе боль и страх. И зачем она пошла на берег? А если бы Арман не успел к ней на помощь? Она до сих пор чувствовала жадную потную руку того типа на своем колене. А их тупые, ничего не соображающие глаза, светившиеся звериной похотью! У нее снова мелко задрожали руки. Но страшнее того, что могло бы произойти с ней, было неподвижно лежащее перед ней тело еще недавно такого сильного и полного жизни мужчины, тело Армана. Мозг застлала пелена удушливого страха. А если бы эти типы убили его? Из глаз покатились слезы, и она вытерла их той же салфеткой.
        Внезапно Кристи почувствовала, что что-то изменилось. Она вгляделась в лицо Армана и поняла, что он пришел в себя - дыхание изменилось, из размеренно-поверхностного стало нарочито затяжным и глубоким. Она растерялась. Как вести себя с ним, не знала. С одной стороны, она так и не простила его, но, с другой, он же доказал ей свою любовь, не побоявшись пожертвовать собой ради ее спасения.
        Кристи слегка покашляла и тихонько спросила:
        - Как ты себя чувствуешь?
        Он ответил насмешливо-хрипловатым басом:
        - А ты как думаешь?
        Вздрогнув от его неприязненного тона, она немного растерянно сказала:
        - Паршиво, наверное.
        - Ты права. И все из-за того, что тебе приспичило пойти на свидание к любовнику посреди ночи, да еще в подобное место.
        Кристи забыла о том, что он ранен, и возмущенно вскрикнула:
        - Какой любовник?! Что ты мелешь?!
        Следивший за выражением ее лица Арман с облегчением вздохнул. На душе сразу стало гораздо лучше, и даже задетое ребро ныло не так сильно, как прежде.
        - У тебя что, нет любовника?
        - Конечно нет! - Она не сразу поняла, что он ее просто провоцирует и что сгоряча она проговорилась, опровергла то, что говорила раньше. Замолчав, села в кресло, гордо выпрямила спину и нахмурилась.
        Почувствовав перемену в ее настроении, Арман только усмехнулся про себя. В его голове зрел план, который при определенном везении должен был сработать.
        Он закрыл глаза и чуть слышно простонал. Кристи дернулась, как от удара.
        - Тебе плохо?
        Арман с укором посмотрел на нее одним глазом.
        - А ты как думаешь? Получить удар ножом почти в самое сердце и чувствовать себя после этого хорошо?
        У Кристи вырвался жалкий всхлип.
        - В сердце?
        Ему очень хотелось утешить ее и признаться, что ничего его жизни не угрожает, но это могло расстроить все его замыслы. Вместо этого он попросил замирающим голосом:
        - Позови главврача. Мне нужно сделать кой-какие распоряжения.
        Обмерев от ужаса, Кристи выбежала в коридор. Узнав от постовой сестры, где кабинет главврача, помчалась туда. Заскочив в кабинет, прервала разговор по телефону высокого немолодого мужчины в обычном зеленом костюме хирурга.
        - Извините, вы не могли бы прямо сейчас пройти в палату Армана Гамилтона? Он плохо себя чувствует и просил позвать вас.
        Главврач оказался отзывчивым человеком. Спросив лишь, где палата, огромными шагами помчался туда. Кристи едва поспевала за ним, неловко скользя в синих больничных бахилах по выложенному каменной плиткой полу.
        Зайдя в палату, врач склонился к пациенту.
        - Как вы себя чувствуете?
        Арман поднял на Кристи страдающий взгляд.
        - Не могли бы мы поговорить с вами без свидетелей?
        Врач решительным взмахом руки приказал Кристи покинуть палату. Она вышла, чувствуя, как от ужаса начали дрожать не только колени, но и руки.
        Через пару минут в палату заскочила женщина в строгом офисном костюме с черной папкой в руке. Кристи поняла, что не в силах сдержать слезы. Наверняка Арман составляет завещание. Как это ужасно. И в этом исключительно ее вина. Если бы…
        Продолжить самоедство она не успела - ее позвали в палату. Главврач стремительным движением сунул ей под нос раскрытую папку.
        - Распишитесь здесь!
        Она послушно поставила свою подпись там, где ей указали.
        - Поздравляю вас с бракосочетанием! Правда обстоятельства несколько необычные, но вы вполне можете повторить его в нормальных условиях после выздоровления мистера Гамилтона. - С этими словами главврач с женщиной быстро вышли из палаты, торопясь по своим делам.
        Кристи не сразу уразумела услышанные слова.
        - Как бракосочетание? Разве это не завещание?
        Арман томно протянул:
        - Дорогая, возможно, тебе и не терпится спровадить меня на тот свет, но, право слово, я слишком устал от сегодняшнего чересчур уж суматошного денька. Ты не возражаешь, если я немного посплю? Кстати, советую тебе ехать домой и тоже хорошенечко выспаться. Поговорим завтра. - И он закрыл глаза и в самом деле уснул, оставив Кристи смотреть на него в немой ярости.
        Ей ужасно хотелось растолкать его и потребовать объяснений, но она не посмела - ведь он, в конце-то концов, и в самом деле ранен. Постояв еще немного, она вспомнила о благоразумии и решила ехать домой. Взяв такси, благополучно доехала до дома и пробралась в свою комнату точно так же тихо и незаметно, как и ушла. Ни кузина, ни племянница ее не хватились.
        Как ни странно, но уснула она сразу, едва коснувшись головой подушки. И, как ей казалось, причиной этого была вовсе не ее крайняя усталость.
        Утро разбудило ее необычайно яркими красками восхода. Поспать ей удалось каких-то пару часов, но тем не менее она чувствовала себя бодрой и свежей, чего не бывало с ней весь прошедший год.
        Ясно осознаваемое чувство счастья пело в груди, и Кристи решила, что это из-за приснившегося ей сна. Но тут память воскресила ее ночные приключения - и она испуганно села на кровати, не понимая, где сон, а где явь. Криво усмехнувшись, громко сказала вслух, надеясь обрести уверенность в своем категорично звучащем голосе:
        - Все, что связано с Арманом, - ложь! Он по-другому не может!
        К ее удивлению, в голосе не было решительности и напора. Наоборот, в нем присутствовали лишь недоумение и вопрос. Ни боли, ни обиды… Она его простила? Как это неразумно…
        Несмотря на опасливые мысли, ее руки уже привычно собирались на работу. На полном автомате она наскоро приняла душ, чтобы освежиться перед долгим трудовым днем, оделась и, выйдя в кухню, где уже завтракали кузина с дочерью, с излишним энтузиазмом произнесла:
        - Доброе утро! Как дела?
        Мэри одним глазом посмотрела на возбужденную Кристи. Но, взглянув на дочь, решила оставить вопросы на потом. Едва Кейт уехала на пришедшем за ней школьном автобусе, как Мэри принялась за допрос кузины со всей свойственной ей дотошностью.
        - Что случилось этой ночью? Ты сверкаешь как рождественская елка.
        Кристи при всем желании не смогла бы скрыть свое возбуждение. Наскоро пересказав случившееся, она добавила:
        - Я до сих пор не могу понять, действительно ли мы с Арманом женаты или это мне просто показалось? Я была в таком состоянии, что мне могло почудиться все, что угодно.
        Мэри только хмыкнула.
        - Странно, я и не знала, что такое возможно. Но зато теперь я вижу, что ты слишком любишь этого типа, чтобы от него отказаться. Ну что ж, попробуй, вдруг тебе повезет. - Эта фраза прозвучала у нее с таким сомнением, будто она больше верила в жизнь на Марсе, чем в наличке нормальных человеческих чувств у мужчин. - А во всем остальном давай разберемся прямо сейчас.
        И, не обращая внимания на заполошное требование Кристины немедленно ехать на работу, погнала в больницу. По дороге она позвонила в отдел кадров и предупредила, что по семейным обстоятельствам ее с Кристи не будет пару часов. Кристи не знала, что ответили кузине, но та с непроницаемым выражением лица отключила телефон и подбодрила ее:
        - Полный порядок!
        До больницы они добрались через полчаса, попав в одну из нескончаемых городских пробок. Чопорная регистраторша в приемной, едва услышав, к кому торопятся посетительницы, расплылась в приветливой улыбке.
        - Конечно, конечно, миссис Гамилтон! Ваш муж вас ждет! Он только что предупреждал меня, чтобы вас пропустили к нему незамедлительно, как придете! Так и сказал - незамедлительно!
        Мэри со слишком милой улыбкой потянула за собой оторопевшую Кристи.
        - Что ты так уставилась на регистраторшу? Ты еще долго будешь служить рождественской сказочкой для персонала этой больницы! И не только для него. Если эту забавную историю разузнают папарацци, то она станет известна не только в Штатах, но и в целом мире!
        Кристи не хотела служить источником сплетен для целого мира, поэтому быстрым шагом отправилась к уже знакомой палате. Мэри, чуть поеживаясь от больничного запаха, последовала за ней.
        В элитном крыле госпиталя было тихо и благопристойно. Палата Армана оказалась открытой. Чуть замедлив шаг, Кристи тем не менее решительно пересекла порог и замерла в удивлении. Армана не было, и молодая афроамериканка протирала голую койку дурно пахнувшим антисептиком, чуть слышно напевая что-то под нос.
        Кристи внезапно испугалась.
        - А где пациент, что здесь лежал?
        Санитарка расслышала не сразу, пришлось повторить вопрос громче. Вытащив из ушей наушники, она лишь небрежно передернула плечами.
        - Понятия не имею, где он. Знаю только, что увезли, но куда - черт его знает. - И, снова засунув в уши наушники, продолжила свое занятие.
        Мэри толкнула в бок замершую от ужаса Кристи.
        - Очнись! Это же реанимационная палата. Значит, он чувствует себя гораздо лучше и его перевели в обычную. Пошли спросим у постовой медсестры.
        Сестра с довольной улыбкой подтвердила выводы Мэри и указала новую палату Гамилтона.
        Настроение спорить и отстаивать свою правоту у Кристи безвозвратно пропало. Она вдруг поняла, что человеческая жизнь отчаянно хрупка и не стоит тратить ее на пустые пререкания. Поэтому, войдя в большую палату и увидев Армана у окна вполне живым, хотя и не очень здоровым - его бок пересекала белая полоса бинта, - она только судорожно вздохнула и не сказала ни слова. Но зато Мэри оторвалась по полной программе. Она спрашивала все, о чем не принято говорить вслух. Но Арман был настроен на редкость благодушно и, слегка посмеиваясь, отвечал на все вопросы не таясь. В конце концов угомонившаяся Мэри разрешила:
        - Ладно, Кристи, можешь остаться еще на часок, а я побежала. Машину я заберу, так что тебе придется вызвать такси. Ну, желаю счастья!
        Без нее в палате как-то сразу стало слишком тихо. Арман подошел к Кристи и взял ее за руки.
        - Здорово сердишься? Поверь, мне пришлось так поступить. Испугался, что, если буду действовать обычными методами, ты просто откажешься.
        Она посмотрела на свои руки, как на чужие.
        - Да нет. Просто здорово непривычно. Регистраторша внизу назвала меня «миссис Гамилтон». Странно было слышать.
        Арман мягко привлек ее к себе.
        - Привыкай. Теперь тебя будут звать так до самом смерти. Развода для нас не предусмотрено.
        Кристи не хотелось спорить, но она все-таки сказала:
        - Ты уверен? - и скорчила насмешливо неверящую гримаску.
        Она ожидала полушутливых уверений в его вечной верности, но Арман прижал ее к себе сильнее и, уткнувшись в ее волосы, хрипловато выговорил:
        - Прости. Я знаю, тебе теперь будет трудно мне верить, но я никогда тебя больше не подведу. Без тебя я - ничто. В этот жуткий год я многое понял. Понял, что был избалованным мальчишкой. Понял, что счастье нужно беречь. Жизнь и без того такая ненадежная штука, что ни к чему добавлять в нее неприятностей своими руками.
        Эти мысли так совпадали с теми, что вертелись в голове у Кристи, что она прерывисто вздохнула и подняла голову, безмолвно приглашая его к поцелую. Он не замедлил воспользоваться предложением и прильнул к ее тубам. Но не успел поцелуй разгореться, как требовательно зазвонил сотовый. Чертыхнувшись, Арман оторвался от Кристи и холодно ответил:
        - Слушаю тебя, отец!
        Гамилтон-старший ворчливо спросил:
        - Как дела? Нашел Кристи?
        Арман не сумел скрыть своего счастья:
        - Да. И теперь она моя жена!
        Филип хмуровато поздравил:
        - Ну что ж, желаю счастья! Я тоже решил последовать твоему примеру и отправиться к Мишель. Я уже купил ее пароходик вместе со всем пароходством и теперь имею полное право хоть всю оставшуюся жизнь провести на этом дурацком «Марселе». В общем, я сегодня же улетаю в Париж. Возвращайся быстрей, работы уйма. Время для медового месяца выкроишь как-нибудь потом, когда я привезу Мишель обратно.
        Арман и Кристи одновременно сделали большие глаза и рассмеялись. Сын хотел пожелать отцу удачи, но тот уже отключился.
        Кристи продолжала смеяться, и Арман залюбовался ею.
        - Верь не верь, но и для отца прошедший год оказался жутким испытанием. Мать его отвергла, а он был так уверен, что ничего подобного с ним никогда не случится. Но, возможно, если она поверит, что он и в самом деле переменился, то вернется.
        Кристи хотела сказать, что так оно и будет, но не успела. Снова прижав ее к себе, Арман продолжил с того места, где остановился, и для нее исчезли все проблемы в этом мире.