Случайный поцелуй Дана Хадсон
        # Джейк и Макс давно влюблены в Лиз. Макса все прочат ей в мужья, а Джейк пытается скрыть свои чувства, уверенный, что он, такой обыкновенный, ничем заинтересовать избалованную красавицу не сможет.
        Лиз в свою очередь не нравится тайный обожатель, и она притворяется легковесным мотыльком, стараясь отвратить его от себя, но все меняет один-единственный случайный поцелуй…
        Дана Хадсон 
        Случайный поцелуй

1
        Как обычно в Сиэтле перед Рождеством, мела метель, встречный ветер с мокрым снегом слепил глаза. Несмотря на обилие дорожной техники, на Даунтаун скопилось огромное количество застрявших в пробке машин. Добравшись до работы за сорок минут против обычных двадцати, Джейк Форрест припарковал свой «форд» на служебной стоянке
«Америкен интернейшн» и направился к пятидесятиэтажному зданию.
        В небоскребе напротив располагалось правление компании «Боинг», и изображения самолетов в различных ракурсах были повсюду. Сердито взглянув на надоевший ему огромный постер, сообщавший, что самолет фирмы «Боинг» - самый надежный и комфортабельный самолет в мире, Форрест, пригнувшись от порыва ветра, метнулся к спасительному входу в «Америкен интернейшн».
        До него оставалось метров двадцать, когда дорогу ему перегородил роскошный
«феррари». Мужчина за рулем нагнулся и поцеловал сидевшую рядом очаровательную блондинку. Она мило улыбнулась и попыталась выйти из машины, но тот ухватил ее за руку и принялся что-то настойчиво говорить. Девушка сидела молча, с недоуменно поднятыми бровями и флегматичной улыбкой на прелестном лице.
        Джейк обошел «феррари» и вошел в просторное фойе компании, где работал вот уже десять лет. За спиной раздались смешки и негромкий женский голос произнес:
        - Надо же, этот кадр у Лиззи что-то задержался. Обычно через пару месяцев происходит смена состава. Но Макс Флинт уж больно настойчив. Целовать ее на виду у всех и знать, что об этом непременно узнает Талертон, это ж какую смелость надо иметь!
        Голос Лека Барака уточнил:
        - Возможно, он просто влюблен и дело идет к свадьбе?
        Не желая слушать сплетни, Форрест свернул к кофейному автомату и купил чашку терпко пахнувшего напитка. Медленно глотая горячее пойло, пропустил толпу спешивших на работу сослуживцев и только тогда направился к лифту. Заскочил в него в последнее мгновение, проигнорировав закрывающиеся двери, и тут же стиснул зубы, недовольный неожиданным соседством. Стоявшая внутри девушка в строгом офисном костюме с кукольной улыбкой на хорошеньком личике, та самая Лиззи, которую с таким удовольствием обсуждали коллеги, недовольно заметила:
        - Вы что, так торопитесь, что готовы лифт сломать?
        Джейк поморщился. Препираться с мисс Талертон ему совершенно не хотелось. Но сдержаться он не смог и с раздражением заметил:
        - Чтобы посидеть вдвоем с вами в лифте? И не думал! Вы не в моем вкусе!
        Лиззи Талертон с удивлением посмотрела на него. Почувствовав его неприязнь, задумчиво накрутила на палец выбившуюся из прически пепельную прядь, не понимая, в чем дело. Обычно все было наоборот - стоило ей появиться, как все особи нестойкого мужского пола начинали кружиться вокруг нее, как мотыльки вокруг огня. И, хотя обычно она не обращала внимания на поведение мужчин, это подчеркнутое неодобрение ее задело. И чем это она ему так досадила? Они и не разговаривали-то никогда…
        Лиззи беззастенчиво уставилась на него, оценивая. Мужчина под ее пристальным взглядом неловко усмехнулся одной половиной рта, отчего выражение его лица стало по-детски беззащитным и уязвленным. Это ее почему-то умилило. Но все-таки выглядел он слишком заурядно, чтобы обращать на него внимание: средний рост, средний вес и намечающаяся лысина сверху; карие глаза смотрят на нее из-под насупленных черных бровей с откровенным неодобрением; на висках сквозь темно-каштановые волосы уже пробилась легкая седина. Одет в затрапезный черный свитерок с потрепанными джинсами того же цвета. Хорошо хоть ботинки начищены: это свидетельствует о каком-то культурном уровне. Но все равно ни в какое сравнение ни с одним из ее поклонников не идет. Заурядный инженер, и не более того. Атому, что она ему не нравится, есть примитивное объяснение: у него вообще нет интереса к женщинам. В последнее время это не редкость.
        Форрест, и без того уже кипевший от негодования, взорвался, когда просек сомнения, написанные огненными знаками на ее белоснежном лбу.
        - Нормальная у меня ориентация, нормальная! Если вы мне не нравитесь, это еще ничего не значит! Просто я терпеть не могу тупых блондинок! - Он напряженно замолчал, приготовившись к шквалу горючих слез и упреков.
        К его удивлению, она не обиделась, а кокетливо воскликнула:
        - Не нравлюсь?! Чудненько! Вы приятно отличаетесь от стандартной мужской массы!
        Лифт остановился на тридцатом этаже, где располагался руководящий состав компании, и Лиззи, решив, что на сегодня она достаточно повеселилась за его счет, послала огорошенному собеседнику томный воздушный поцелуй и выплыла из лифта, изящно покачивая стройными бедрами в узкой обтягивающей юбке.
        Строптиво сведя брови в одну прямую линию, Форрест влетел в свой кабинет и сердитым тычком включил системный блок. Что она о себе воображает?! Что он должен упасть к ее ногам как перезрелая груша? Внутри все бурлило, и он пару раз глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение. Не помогло. Перед глазами стояло красивое лицо с легкой лукавинкой в глазах. Конечно, она может позволить себе над ним подшучивать - ее отцу, по сути, принадлежит весь огромный синдикат «Америкен интернейшн». И это знают все, хотя Элизабет работает всего-то старшим специалистом в экономическом отделе, в отличие от него, Джейка, исключительно благодаря своим талантам и упорству дослужившегося до должности заместителя начальника отдела автоматизации.
        Форрест принялся за работу, но чувство досады и собственной ущербности мучило не переставая. Ну да ладно, он постарается ни по какому поводу больше с мисс Талертон не сталкиваться, и все придет в норму.
        Заставив себя сосредоточиться, набрал стандартный текст акта обследования очередного компьютера и распечатал его на принтере. С легким скучающим вздохом принялся перечитывать и застыл, не веря своим глазам. Внизу вместо его подписи стояло «Элизабет Форрест». Испуганно оглянувшись, будто кто-то мог прочитать этот о многом говорившем ляп, сунул листок в бумагорезку и, услышав смачный хруст резака, несколько успокоился.
        Компрометирующая его бумага исчезла, но беспокойство в душе осталось. Что это с ним? Теперь ему придется еще и каждое свое слово проверять, чтобы нигде не вылезли подобные оговорки? Может, ему пора навестить психоаналитика? За неприятными мыслями прозевал открывшуюся дверь и опомнился только тогда, когда на стуле перед ним аккуратно устроился Питер Хенчли, его непосредственный начальник.
        Джейк искренне уважал Питера за профессионализм и доброе сердце, несмотря на то что тот уж очень любил посплетничать. Почему начальник выбрал своим наперсником именно его, Джейк не знал. Может быть потому, что был уверен - дальше него его речи не пойдут? А может, просто любил поговорить в силу возраста: до пенсии ему оставалось полгода и, не в силах преодолеть это вполне человеческое стремление, он разговаривал с тем, кто поближе?
        - Слушай, Джейк, ты видел сегодня Лиззи?
        Форрест вздрогнул. Да что за день такой сегодня?! Сговорились они его терзать, что ли?!
        Он неохотно кивнул, и Питер воодушевленно продолжил:
        - Девочка в последнее время просто расцвела…
        Джейку очень хотелось заметить, что никаких перемен в ее внешности он не заметил, но сдержался, не желая обнаруживать свой интерес.
        - Видно, она все-таки выходит замуж за своего последнего кавалера, этого Макса Флинта. Что ж, чего еще ожидать? Он красив, богат и, похоже, без памяти в нее влюблен.
        Джейк прохрипел внезапно пересохшим горлом:
        - Ну, до него у нее столько поклонников перебывало, и тоже все богатые и красивые.
        Питер наклонился поближе, будто собирался доверить страшную тайну, и приглушенно заметил:
        - Но никто из ее поклонников больше пары месяцев не задерживался. А Макс вертится возле нее уже полгода. Это ведь о чем-то говорит.
        В пальцах Джейка треснул карандаш, который он небрежно вертел во время разговора. Вздрогнувший от резкого звука Хенчли испытующе посмотрел в лицо собеседника, но ничего, кроме скучающего безразличия, не заметил. Тем не менее насторожился, после чего пробормотал:
        - Ну ладно, пойду посмотрю, что делается в отделе. А ты займись документами. У меня в последнее время что-то с глазами - не вижу мелкого текста. - И, величественно поднявшись, он понес свою располневшую фигуру к выходу.
        Джейк со злостью бросил предавший его карандаш в урну и, желая поднять донельзя отвратительное настроение, принялся негромко насвистывать, стараясь думать только о работе.
        Перед обедом заглянул в отдел и сразу почувствовал запах вкусной еды - Генрих Рудт, упитанный потомок немецких переселенцев, вытащил из микроволновки принесенные из дома сардельки с картофельным пюре, вытряхнул в объемистую тарелку, полил острым кетчупом и принялся неспешно принимать пищу.
        Пожав плечами, Форрест закрыл дверь. Ему совершенно не хотелось делать замечания сотрудникам, хотя по должности он был обязан указать, что обед еще не начался. Но в обед хозяйственный Рудт помчится по магазинам - он не доверял эту сверхответственную миссию жене, предпочитая контролировать расходы семьи сам.
        Меланхолично приподняв брови, Джейк дождался, когда часы покажут ровно час, и вышел из кабинета. Переполненные лифты шли друг за другом, и он решил пробежать вниз пешком - все равно в спортзал ходить некогда. Перескакивая сразу через несколько ступенек, он уже через пять минут стоял перед зданием и, досадуя, что не надел темных очков, щурился от яркого солнца.
        В толпе сослуживцев прошла Элизабет Талертон, и Форрест замер, не в силах оторвать от нее глаз. Остановившаяся в двух шагах от него миссис Милн, моложавая дама неопределенного возраста, работавшая начальницей экономического отдела, пристально его оглядела, вопросительно вскинув выщипанную бровь, но он ничего не заметил. Когда Элизабет скрылась из виду, встряхнулся, как мокрый пес, и поспешил в противоположную сторону.
        Миссис Милн с округлившимися от удивления глазами посмотрела ему вслед и чему-то хитровато улыбнулась. Заметив выплывшего из офиса Хенчли, поспешила ему навстречу.
        - Дорогой Питер! - Они так давно знали друг друга, что считали себя почти родственниками. - Думаю, нам нужно вместе пообедать!
        Предложение больше походило на приказание, поэтому Питер молча развернулся и послушно пошел в сторону кафе.
        Азалия Милн, выбрав укромный столик в самом дальнем углу кафе, весело спросила:
        - Слушай, Питер, ты в курсе, что твой Форрест по уши влюблен в мою Лиззи?
        Хенчли, и сам заметивший нечто подобное, хмуро спросил:
        - И что?
        Азалия укоризненно покачала головой. Как большинство счастливых в семейной жизни женщин, она обожала устраивать чужие судьбы.
        - Им надо помочь!
        Откусивший от пиццы изрядный кусок Питер подавился, раскашлялся и с трудом выдавил из себя:
        - И как это ты собираешься сделать? А главное, зачем?
        Азалия не терпела глупых вопросов. И как это мужчины умудряются не понимать таких примитивных вещей?!
        - И ты туда же! Зачем люди вообще любят друг друга?
        Питер возмутился. Он тоже не понимал, отчего женщины обожают постоянно совать свои носы в чужие дела.
        - Ну, что Джейк влюблен, это и слепому видно. Но вот твоя Лиззи - большой вопрос. По-моему, она никого, кроме себя, любить не в состоянии.
        Начальница оскорбилась за незаслуженно обиженную подчиненную.
        - Лиззи прекрасная девушка. Умная, добрая и, кстати, застенчивая. Ты знаешь, что от всех ее настойчивых кавалеров отбивается ее папочка, а не она? Она ужасно боится обижать людей!
        - Ну, последний-то изрядно подзадержался! Почти полгода вместе! Значит, от него она отбиваться не собирается! Глядишь, скоро и свадьбу сыграют! Об этом, кстати, все вокруг только и говорят! - Питеру хоть и не нравился Макс Флинт, но он во всем любил точность и справедливость.
        - Да просто мистер Талертон считает, что Макс Флинт прекрасная пара для его единственной дочери! Только и всего! И Лиззи здесь совершенно ни при чем! Она и не любила никого никогда!
        Питер запыхтел от возмущения.
        - И о чем это говорит? Что она немедля влюбится в Джейка? Не смеши меня, пожалуйста! Я не глуповатый мальчик, как ты, видимо, считаешь!
        Азалия не на шутку рассердилась и сильно сдавила его локоть, оставив на нем красные пятна.
        - Какой ты бесчувственный! Почему ты так Форреста-то принижаешь? Нормальный мужчина, симпатичный, умный, добрый. Почему его полюбить нельзя?
        Питер яростно замахал руками.
        - Да можно, можно его полюбить! Только это же души и сердца требует, а Лиззи как мотылек. Сегодня с одним, завтра с другим! Свяжется с ней Джейк, и что? Насколько хватит ее пылкой любви? На месяц? На два? А потом? Нет уж, пусть лучше как сейчас - чем он меньше ее видит, тем крепче спит.
        Азалия вдруг протянула, внезапно прекратив спор:
        - Чем меньше видит… Чудненько…
        Питер с подозрением посмотрел на ее алые губы, сложившиеся в лукавую ухмылку.
        - Что это ты задумала, моя дорогая?
        Опасливо оглянувшись, будто ожидая обнаружить за спиной микрофон, Азалия озвучила сложившийся у нее план действий:
        - Нужно отправить их куда-нибудь вместе и посмотреть, что из этого выйдет. Предлог у меня уже есть - у Лиззи компьютер устаревшей модели и его нужно срочно поменять. Вот она и поедет выбирать ею вместе с Форрестом!
        - Но разве покупать оргтехнику не обязанность хозяйственников?
        Миссис Милн с досадой посмотрела на недалекого, такого ограниченного мужчину. Впрочем, ее муж был точно таким же, поэтому она обладала недюжинными дипломатическими способностями.
        Конечно, но на этот раз мы можем сделать исключение и приобрести для дочери владельца компании тот компьютер, который ей приглянется. А Форрест прекрасно разбирается в подобных машинах, поэтому и сопровождать ее будет именно он. Логично?
        Обескураженный подобным напором Питер растерянно согласился:
        - Логично!
        Довольная его непротивлением Азалия победно улыбнулась.
        - Вот и прекрасно! Значит, договорились - ты сообщаешь Форресту, что завтра с утра он с мисс Талертон отправляется за покупками!
        Питер вернулся в офис, терзаясь муками совести. Ну для чего он собственными руками сует хорошего человека - можно сказать, почти друга - в горнило ненужной страсти, в которой тот непременно сгорит?
        Джейк был изрядно удивлен, когда начальник, пряча взгляд, объявил ему о завтрашнем походе. Представив рядом с собой Элизабет, такую прекрасную и столь же недоступную, он разъярился:
        - Да что ж это такое?! Ну почему всякую гадость вы пытаетесь спихнуть на меня! Других специалистов в отделе нет, что ли?!
        Питер задумчиво пригладил редеющую шевелюру. Он никак не соотносил мисс Талертон с категорией «гадость». Уж скорее совсем наоборот.
        - Пойми, надо! Это же проявление уважения! Сам знаешь, кто такая мисс Талертон!
        Поймав в голосе шефа дрожь подобострастия, Форрест нехотя согласился, но потребовал для сопровождения еще кого-нибудь. Тот не возражал, обретя спокойствие в мысли о спасительном буфере.
        - Ладушки! Вот кто завтра первым на работу придет, тот с тобой и поедет!

2
        Поутру Джейк, не включая компьютер, - какой смысл включать, если тут же придется выключать? - сидел за столом в общей комнате автоматизаторов и терпеливо ждал жертву, отданную ему шефом на заклание.
        Выбор был не слишком большой - первым на работу обычно приходил Оливер, живший неподалеку и не связанный с общественным транспортом. Вторым - Генрих, который являлся с точностью английской королевы, то есть строго за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Сначала он на своей машине отвозил на работу жену, потом добирался сам, и каждое движение у него было выверено до последней секунды. Лек Барак стандартно опаздывал, безнадежно борясь со сном, транспортными пробками и исключительно во вред ему ломавшейся старой машиной.
        Сидевший там же мистер Хенчли тоже заинтересованно поглядывал на дверь. Но вот большие часы над входом мягко звякнули, обозначив три четверти восьмого, и тут же, будто вызванный сим магическим заклинанием, в дверях нарисовался Генрих. Начальник переглянулся с замом: знать, судьба его такая. Джейк представил себе кошмарное путешествие по магазинам с мисс Талертон, с одной стороны, и хозяйственным Генрихом - с другой, и мысленно застонал. А ведь Рудт не преминет перед Рождеством, к тому же в рабочее время, запастись подарками для всего своего немаленького семейства!
        Пройдя в отдел, Генрих чинно поздоровался и начал было раздеваться, но Хенчли вкрадчиво его остановил:
        - Генрих, ты не разоблачайся пока, сейчас с Джейком в магазинчик прогуляешься - мисс Талертон компьютер надобно выбрать.
        Тот замер, стянув с плеча рукав куртки и повернувшись вполоборота к шефу.
        - Чудесно! Но почему вы решили, что мы за ним сразу двинемся? Мисс Талертон ведь тоже человек, ей чайку-кофейку с утреца выпить надо обязательно. Тем более что на работу ее привез такой красавец! Недаром видок у нее несколько измочаленный, - сделал логичный вывод Генрих, не замечая перекосившуюся физиономию Форреста. - Ночка у нее наверняка была еще та! Взбодриться надо. Так что мы все успеем. - Он решительно снял куртку, бросив ее против обыкновения на спинку кресла, а не аккуратно повесив в шкаф на плечики. Явно для того, чтобы мистер Хенчли видел, что он почти в пути, и грешным делом не подумал, что его указаниями пренебрегают.
        Молча признав, что рабочий день еще не начался и вполне можно выпить кофе, мистер Хенчли присоединился к сотрудникам. Отставив в сторону пустую чашку, взглянул на циферблат и нахмурился. Они с миссис Милн договорились отправить экспедицию с утра, что, по его понятиям, означало 9.00. Несколько обеспокоенный, он позвонил в экономический отдел.
        Трубку взяла квелая Лиззи. Уразумев, что уже пора выходить, нехотя протянула:
        - А что, прямо сейчас поедем?
        Питер Хенчли довольно ядовито поинтересовался:
        - Почему бы и нет? У вас что, какие-то неотложные дела?
        Лиззи пошуршала бумажками и кисло ответила:
        - Нет, можно ехать. Еще немного - и я иду.
        Наивный Хенчли, считавший, что «немного» это и в самом деле немного, позвонил в гараж и велел подогнать ко входу служебную машину, после чего дал команду Форресту с Рудтом выходить.
        Они быстро спустились вниз, поздоровались с Томасом, водителем предоставленного им белого «вольво», сели на заднее сиденье, оставив переднее свободным для дамы, и стали поджидать мисс Талертон.
        Через четверть часа не выдержавший напрасного ожидания взвинченный Форрест выскочил из машины и отправился в офис на поиски пропажи. Генрих, тут же найдя предлог заглянуть в соседний супермаркет, помчался туда. Прилетевший обратно через пятнадцать минут Джейк, раздосадованный неудачными поисками навязанной ему спутницы, оглядел пустой салон, покрылся гневными пятнами и возмущенно возопил, хлопнув рукой по сверкающему капоту:
        - Где все?!
        Томас беспечно пожал плечами, не принимая предъявленных ему безосновательных претензий.
        - Не знаю, мне вас возить велено, а не отлавливать из разных закутков, как блох.
        Форрест резво подскочил на месте, будто получив добрую порцию дроби, и рванул назад в здание. Через пару минут пришагал запыхавшийся от быстрой ходьбы Генрих. Увидев, что еще никого нет, немного отдышался и успокоенно пробормотал:
        - Хорошо, а то я боялся, что меня ждут. - Он заискивающе заглянул в искрившиеся от смеха глаза водителя. - Я до того магазинчика добегу, в супермаркете цветы дороговаты, а мне тещу непременно поздравить надо, она у меня обидчивая.
        Хорошо понимавший коллегу Томас лишь молча кивнул.
        Не успел Генрих скрыться за углом, как из офиса выплыла вполне довольная собой Лиззи, вопросительно оглядываясь по сторонам. Подождав, когда Томас, как истинный кавалер, выйдет из машины и галантно распахнет перед ней дверцу, грациозно скользнула внутрь. Пренебрежительно огляделась, обидчиво надув розовые губки.
        - Опять эти необязательные мужчины опаздывают! А мисс Милн говорила, что они меня здесь ждут и злятся.
        Развеселившийся Томас проявил неожиданное для себя коварство и не сказал пассажирке, что мужчины ждут ее почти час. Через минуту из магазина выкатился Генрих и мелкой рысью побежал к машине, потряхивая упитанным животиком, а из вестибюля выскочил крайне недовольный такой изматывающей жизнью Джейк.
        Лиззи учтиво подождала, пока они оба, забавно пыхтя, не усядутся на заднее сиденье, и лишь после этого нравоучительно проговорила:
        - Точнее надо быть, мужчины! Аккуратнее! Сколько времени мы потеряли из-за вас зря! Неужели нельзя было выйти немного пораньше?
        После этих слов замученный Джейк, обежавший в поисках мисс Талертон все отделы на семи этажах их компании по три раза, на своей шкуре почувствовал, что это такое нервический припадок. Чтобы не доводить себя до тюрьмы убийством дурно воспитанных барышень, дал себе крепкое-прекрепкое слово не общаться с мисс Талертон без самой крайней нужды, и надолго замолчал. А именно на пять минут, ибо столько времени они простояли на перекрестке в небольшой пробке, ожидая разрешающего зеленого света. Высадивший их у торгового центра Томас, не желавший лишаться такого потрясного развлечения, вкрадчиво предложил:
        - А давайте я вас здесь подожду?
        Но Джейк твердо отказал ему в этой просьбе.
        - Ни к чему держать здесь машину невесть сколько времени. - Джейк был уверен, что, как настоящая женщина, Лиззи потратит на поиски подходящего компьютера гораздо больше времени, чем они могут себе позволить.
        Разочарованный Томас уехал, а они отправились в магазин вычислительной техники, находившийся на самом верху молла. Лиз осмотрела длинный зал, приметила занимавшие целый ряд плазменные мониторы, счастливо охнула и бросилась к ним. Выбрав самый дорогой, к тому же ярко-синего цвета, она попросила:
        - Вот этот, если можно.
        Возражать Джейку не хотелось. Нервы, как известно, не восстанавливаются. Решив, что бухгалтерия просто не оплатит счет, если сумма в нем будет превышать разумные пределы, спорить не стал, стремясь поскорее развязаться с этим мерзопакостным поручением.
        До сей поры покорно тащившийся за ними Генрих расслышал неумолчный гул толпы, призывавшей его вниз, в торговые залы. Не в силах противиться этому упоительному зову, он нечленораздельно пробормотал:
        - Я скоро вернусь! - Рванул к двери и исчез, оставив Джейка стоять посреди зала в немой растерянности.
        Поняв, что выловить его из гомонящей толпы невозможно, Джейк, раздраженно пожав плечами, перевел взгляд на Лиззи, очарованно разглядывавшую выбранный ею монитор и не обращавшую на своего спутника никакого внимания, и горько вздохнул. В его душе появилось щемящее чувство сродни интуиции старого игрока: в этой игре ему никогда не выиграть, а значит, бессмысленно ее и начинать.
        Внезапно у входа раздался непонятный грохот - это в зал, зацепившись каблуком за порог, неловко ввалился высокий мужчина, одетый в дорогой костюм темно-серого цвета.
        Увидев вошедшего, Лиззи испуганно пискнула и, подскочив к Джейку, ухватила его за руку, отчего тот дернулся и замер. Ее жест показался ему слишком уж интимным, и сердце забилось злыми толчками, рождая в ушах гулкое эхо. Она стояла рядом, напряженно следя за мужчиной, а Джейк не мог сказать ни слова от перехватившего горло спазма.
        Едва завидев стоявшую посредине зала дружную пару, вошедший сразу кинулся к ним, заставив Джейка выдвинуться вперед, защищая спутницу. Не решил бы этот агрессивный тип, что он очередной поклонник Лиззи, и не вздумал устроить разборку!
        Мужчина подбежал к ним и громогласно воскликнул:
        - Ну наконец-то я тебя нашел! Я тебя еще внизу заметил, но не успел перехватить! Обежал весь центр! Не предполагал, что ты вздумаешь пойти сюда! Что ты здесь делаешь?
        С неодобрением склонив голову к плечу, Лиззи нарочито благонравным тоном укоризненно произнесла:
        Не кричи, папочка. Тебя все прекрасно слышат. - Она кивнула в сторону спутника. - Познакомься, пожалуйста, это Джейк Форрест, заместитель начальника отдела автоматизации! - Затем повернулась к Джейку и бесстрастно проговорила: - Это мой отец, Реджиналд Талертон!
        Джейк невольно почувствовал волну облегчения и, успокоившись, оценивающе оглядел магната. Ему его видеть еще не доводилось - мистер Талертон никогда не снисходил до появления в их небольшой, по сравнению с его империей, конторе. У него и без того забот было больше чем нужно.
        Мужчины автоматически пожали друг другу руки. После чего папочка озадаченно спросил, не скрывая скепсиса при виде столь заурядного сопровождающего:
        - Что ты здесь делаешь?
        - Мы с мистером Форрестом выбираем мне компьютер.
        Реджиналд с удовлетворением протянул, не считая существенной причину ее появления здесь:
        - А-а… Ну, это ерунда! А я тебя по важному делу ищу. Я там матери кое-что приглядел, надо на тебя примерить. У вас размеры почти одинаковые, сразу будет ясно, подойдет оно ей или нет.
        - Папа, я же на работе! - возмущенно воскликнула Лиззи.
        Но, проигнорировав вопль дочери, отец схватил ее за руку и вытащил в коридор с такой быстротой, что перед носом Джейка лишь мелькнул развевающийся подол ее юбки.
        Джейк оторопело посмотрел ей вслед и, не зная, что предпринять, перевел вопросительный взгляд на продавца, неосознанно ожидая совета.
        Отношение того враз переменилось: из скучающе-равнодушного стало вдруг до предела любезным.
        - Мистер Форрест, может, разденетесь? А то, похоже, ждать вам здесь придется долго! Или вы хотите уйти?
        С досадой представив, с какими глазами он будет докладывать шефу о провале порученной ему экспедиции, Джейк отрицательно помотал головой. Уж лучше он останется тут навсегда.
        - Зовите меня просто Полом, мистер Форрест! - отрекомендовался продавец и, приняв его куртку, аккуратно повесил ее на вешалку в незаметном шкафу у стены. После чего подвел к столику, усадил в стоявшее рядом удобное кресло и предложил толстую стопку разноцветных проспектов, журналов и прайс-листов. Затем исчез за высокой перегородкой, отделявшей подсобное помещение от зала. Через пару минут появился снова, неся полный поднос. Налил в чашечку черного кофе и учтиво поставил ее рядом с гостем.
        Джейк призадумался. С чего это вдруг он, заурядный посетитель, попал в покупательскую элиту? Не иначе как и этот торговый центр входит в империю Реджиналда Талертона. Медленно попивая кофе, он стал просматривать компьютерные журналы, то глубокомысленно морщась, вникая в мысли авторов, то небрежно пофыркивая на очередную заумную статейку.
        Через час в магазин вполз обессиленный Генрих, вытирая клетчатым платком капли пота со лба. Увидев Форреста, в полном одиночестве почитывающего иллюстрированный журнал с чашечкой кофе в руке, присоединился к нему, поставив у кресла тяжелые сумки с покупками. Услужливый Пол принес кофе и ему, добавив в стоявшую на столе вазочку шоколадного печенья. Выпив кофе и наполовину опустошив вазочку, Генрих спохватился и обвел ищущим взглядом зал.
        - А Лиззи где?
        - Ушла примерять мамино платье, - не поднимая головы, ответил Джейк.
        Ничего не поняв, Генрих почесал в затылке.
        - Мамино? А что, у нее мама здесь?
        Джейк перевернул страницу.
        - Нет, мамы нет. Есть папа.
        Генрих, имевший в запасе жену и дочь, блестяще отгадал подкинутую ему логическую загадку.
        - А! Они маме платье пошли выбирать! - И, умудренный житейским опытом, пророчески возвестил: - Ну, это надолго! Прошвырнусь-ка я еще по бутикам. Мне дочке подарок найти надо! - Он исчез так же стремительно, как и прежде, оставив коллегу охранять его приобретения.
        Раздосадованный Джейк швырнул недочитанный журнал на столик и решил выбрать компьютер сам, причем такой, какой нравится ему. Если мисс Талертон вздумала перемерить все наряды в местных бутиках, это ее проблемы. Он и без нее обойдется, только пусть посмеет потом заявлять, что ей что-то там не нравится!
        И он принялся бродить по залу, отмечая подходящие варианты в записной книжке.
        Обернувшись на зазвучавшие в тишине голоса, увидел невесть откуда возникшую Лиззи, сидевшую в его кресле и изящно державшую полную чашечку кофе. Перед ней стояла пустая упаковка из-под сливок.
        - Я совершенно не могу без сливок пить ни чай, ни кофе! Они такие терпкие! У меня потом в горле такое неприятное ощущение…
        Дожидаться, когда она опишет ощущения в своем горле, Джейк не стал и возник перед ней как грозный бог возмездия.
        - Появились наконец! Я уж начал выбирать технику без вас! От вас, видно, помощи все равно не дождаться!
        Она всполошилась, быстро поставила чашечку на стол и повернулась к нему всем телом:
        - Как это без меня?! Это же вы мне компьютер покупаете! А мне, кстати, нравится вон тот голубенький мониторчик! Он чудненько будет гармонировать с моими фиалками! - Она ткнула пальцем в сторону синего «Филипса» и невинно поинтересовалась у консультанта: - Л системный блок такого же цвета у вас есть?
        Пол кивнул, с удовольствием наблюдая за живой мимикой возмущенного покупателя.
        - Есть. Пустой. Начинку сами выбирать будете?
        Элизабет, тоже не отрывавшая взгляда от выразительной физиономии Джейка, привередливо потребовала, нарочито подливая масла в огонь:
        - А она вся синенькая? Другой мне не надо… - Она взяла в руки чашечку с кофе, украдкой наслаждаясь непосредственной реакцией Джейка.
        Тот почувствовал, что у него неотвратимо начинают чесаться ладони. Эх, отшлепать бы ее по мягкому месту! В мозгу тотчас возникла сладострастная картинка этой ее части тела, ничем не прикрытой, и он немедля сел напротив Лиззи, безнадежно охнув.
        - Да знаю я, что вы хотите сказать: пороть меня некому! - проницательно заметила Лиззи, отставляя пустую чашку и взмахом руки отметая предложение продавца налить еще. - Но пороть себя я никому не позволю! - Резко поднявшись с места, она деловито предложила: - Ну что ж, давайте работать! - И энергично пошла по рядам, рассматривая выставленную для продажи технику.
        Но ее благим порывам свершиться было не суждено. Не успел Джейк подняться, чтобы направить ее в верное русло, как в помещение здоровенными шагами вновь заскочил взбудораженный папочка и с пожарным криком: «Там туфли к платью примерить надо!» - уволок напрасно сопротивлявшуюся дочурку обратно.
        Крепко сжав кулаки, Форрест безнадежно посмотрел им вслед и тихо сел на прежнее место, пытаясь смириться со своей несчастливой планидой. Что там сказано в Библии? Терпение и смирение - вот одни из главных христианских добродетелей. А поскольку он крещен в протестантской вере, то и должен жить по христианским законам.
        Выполняя эту установку, планомерно просмотрел все оставшиеся журналы. Побеседовал с продавцами-консультантами о перспективах развития IBM, о глюках в Windows, узнал технические характеристики почти всей имевшейся в наличии техники.
        В разгар беседы в магазин вернулся уставший, но абсолютно счастливый Генрих. Потрясая перед носом коллеги цветочным веником, эйфорически похвастал:
        - Ура! Я купил все, что хотел! Видал скидочки - до тридцати процентов! Больше тысячи долларов сэкономил! - И подрагивающей рукой попытался пригладить стоявшие дыбом волосы, снова немедленно принявшие прежнюю форму.
        Пол привычно принес посетителям по чашечке кофе, и они расслабленно, смакуя каждый глоток, стали попивать бодрящий напиток, ведя ни к чему не обязывающий светский разговор. Прерывая их болтовню, под потолком мелодично звякнули и замолчали большие электронные часы. Встревожившийся Генрих вскинул к ним голову и обеспокоенно заметил:
        - Четыре часа уже!
        На что Форрест бездумно ответил, растянув губы в загадочной ухмылке сродни усмешке египетского сфинкса:
        - Ну и что?
        Генрих покладисто согласился, с некоторой тревогой разглядывая впавшего в нирвану Джейка:
        - Действительно, чего нам волноваться? Солдат спит, служба идет.
        Тут, разрушая их блаженный настрой, в зал стремительно вбежала пунцовая Элизабет, отбивавшаяся от прилипчивого папаши.
        - Папа, мы уже купили вечернее платье, туфли, ожерелье, кольцо! Хватит уже с меня лих дурацких примерок! Почему ты маму не зовешь?! Ей же подарки выбираешь!
        Папочка упрямо продолжал, настаивая на своем:
        - Энн не пойдет, сама же знаешь! Она примерки терпеть не может, да и отношения у нас сложные.
        Дочурка гневно топнула ногой, давая выход переполнявшему ее негодованию.
        - А надо мной, значит, можно издеваться! Я тоже терпеть не могу всякие примерки! Никуда больше с тобой не пойду! Я на работе!
        Смиренно ожидающие появления ее высочества мужчины переглянулись, скептически пожимая плечами. Хороша работенка! Им бы такую!
        Папочка не отставал, ухватив дочь за локоть и пытаясь повернуть к выходу.
        - Ну, нужно же купить еще нижнее белье под платье! Там я такой комплектик царский видел…
        Не церемонясь, Элизабет выдернула свой локоть из родительской ладони и для безопасности забежала за столик с коллегами.
        - Вот и купи его без меня, в чем же дело?
        Мистер Талертон даже удивился ее непонятливости.
        - Ну, примерить ведь надо, вдруг не подойдет.
        Доведенная до крайности дочь бесцеремонно оборвала родителя:
        - Папа, ты своим подружкам белье с примерками брал?
        Отец слегка покраснел, недовольный бестактностью вопроса. Сердито протянул, поглядывая на сидевших за столиком мужчин:
        - Нет.
        - Вот и сейчас так возьми.
        - Неудобно как-то! Вдруг сидеть плохо будет.
        - Папа, тебя это совершенно не должно волновать! Даже если мама и примет твой подарок, но, как он на ней сидит, тебе никогда не узнать! Вы с ней давно разведены! И не по ее вине, кстати!
        Мистер Талертон широко развел руками, выпятив при этом грудь.
        - Надеждою жив человек.
        Элизабет решительно наклонилась к сослуживцам, с нескрываемым наслаждением наблюдавшим за этим бесплатным цирком, и раздраженно скомандовала:
        - Ладно, хватит тут рассиживаться, давайте делом заниматься!
        Слегка прищурившись, Джейк саркастически посмотрел на нее снизу вверх.
        - А что, уже пора?
        Театрально схватившись за голову, Лиззи кинулась к синему монитору, крича на ходу, что времени совсем нет, а ей сегодня нужно обязательно доделать какую-то срочную работу. И если она сейчас же не вернется, то миссис Милн выгонит ее без выходного пособия.
        Размагниченные бездельем мужчины вяло побрели за ней. Взяли все, что она хотела, не споря и храня гранитное молчание. Папочка как пришитый тащился следом, видимо не теряя надежды на использование живого манекена.
        Немного остыв от слишком тесного общения с папашкой-эксплуататором, Лиззи повернулась к Джейку и негромко извинилась, сжав руки в трогательно молящем жесте:
        - Милый мистер Форрест, простите меня, пожалуйста! Если бы я знала, что сегодня здесь будет мой отец… - тут она кинула зловещий взгляд в сторону неприкаянно болтавшегося рядом Талертона, немедленно принявшего вид благородного отца из классической оперетты, - то я бы никогда сюда не поехала! Вы же понимаете, это не моя вина, что мы до сих пор ничего не выбрали.
        Наконец счет на оплату был выписан, и, к искреннему разочарованию персонала, забавные клиенты собрались уходить. Довольная Лиззи не сразу заметила вбежавшего в магазин запыхавшегося мужчину с впечатляющей мускулатурой. Увидев пришельца, нервно ойкнула и попыталась спрятаться за широкую спину ближе всех стоявшего к ней Генриха, но попытка оказалась безрезультатной.
        - Лиззи! - с душераздирающим воплем матери, вновь обретшей свое драгоценное дитя, вошедший кинулся к ней и крепко прижал ее к своему исстрадавшемуся сердцу. - Я давно тебя ищу!
        Бедная Лиззи, в припадке неистовой страсти притиснутая к твердой груди, с укором посмотрела на отца.
        Замахав руками, папочка стал немедля открещиваться от появления здесь нечистой силы.
        - Да я тут вовсе ни при чем! Я о тебе никому ничего не говорил! - И, сурово поджав губы, он бросил в сторону нахала угрожающий взгляд.
        Тот, правильно поняв намек, неохотно отпустил девушку, умильно глядя на ее розовые губы. Нежным голоском проворковал, преданно заглядывая в ее глаза:
        - Я позвонил к тебе в отдел, и мне сказали, что ты уехала сюда, хотя давно уже должна быть на работе.
        Забыв про компьютер, Лиззи вспугнутой ланью понеслась к выходу из магазина, крича, что ей дорога каждая минута и оставаться здесь она больше не может. Но Макс Флинт - а это был он - перекрыл ей дорогу, не позволяя сбежать.
        - Но я не могу купить тебе подарок без тебя! Тебе же трудно угодить!
        Лиззи попыталась отвязаться от дарителя, твердо заявляя, что ей ничего не надо и что у нее все есть. Флинт не менее твердо отвечал, что такого в природе не бывает и у женщин всегда есть, чего у них нет. То есть всегда найдется что-то, чего им не хватает для полного счастья.
        Он вцепился в нее, как оголодавший бульдог в кусок мяса, и вместо выхода из молла Лиззи оказалась на другом этаже, перед ювелирным отделом, понуждаемая выбрать если не обручальное кольцо, то хотя бы симпатичный золотой браслетик.
        Оставшиеся в одиночестве мужчины обездоленно посмотрели ей вслед, не пытаясь преследовать. Джейк с потемневшим лицом уставился в пол, что-то мрачно бормоча себе под нос.
        Мистер Талертон, достав из кармана носовой платок, траурно высморкался и устало предложил:
        - Да забирайте вы этот комп несчастный - и дело с концом.
        Джейк неловко возразил:
        - Мы же не заплатили!
        Папаша повелительно махнул продавцам, и те стали сноровисто укладывать в большую коробку выбранный Лиззи компьютер.
        - Да заплатите потом, какие проблемы! Кстати, вы на машине?
        Обрадовавшись, что ему не придется тащить на себе огромные сумки с покупками, Генрих встрял в разговор, не дожидаясь отклика от деморализованного Джейка:
        - Нет, мы же не думали, что сразу сможем забрать компьютер!
        Мистер Талертон вытащил из кармана сотовый телефон и отрывисто скомандовал:
        - Дежурную машину к подъезду! - После чего пояснил замершему в тоскливом ожидании Джейку: - Черный «мерседес», будет стоять справа от входа, там местечко огорожено для служебного транспорта. А Лиззи вы не ждите, этот Макс такой прилипала, просто жуть! Он теперь ее долго не выпустит, раз уж изловил! - Он демократично пожал на прощание руки всем, не исключая продавцов, и размашистыми шагами вышел из магазина на поиски умыкнутой дочурки.
        Пол протянул покупателям документы на купленную технику и обеспокоенно спросил:
        - Собрать сами сможете? Или нам приехать?
        Генрих обиделся от подобного сомнения в собственной квалификации.
        - Спрашиваешь! Мало мы компов собрали-разобрали, что ли.
        Успокоенный Пол помог дотащить коробки с монитором, системным блоком и прочей компьютерной дребеденью до стоявшего у входа в молл «мерседеса».
        Устроившись с многочисленными сумками на заднем сиденье, Генрих прищелкнул языком и восхищенно заявил молчаливому Джейку:
        - Надо же, мистер Талертон совершенно нормальный человек! - Но, не дождавшись ответа от хмурого сослуживца, он озадаченно замолчал.
        На работу вернулись уже без десяти шесть. Лек Барак, помогавший им затаскивать коробки в отдел, широко осклабился, имитируя голливудскую улыбку, и язвительно прокомментировал:
        - Ну, комп-то досконально изучили или как? Процессор вскрыли, винчестер проверили, материнскую плату по винтикам-шурупчикам разобрали? Хороший компьютер выбрали, не протухший? И где, интересно, вы мисс Талертон посеяли?
        Не реагируя на подначки недалекого коллеги, Джейк с Генрихом поставили коробки на рабочий стол, в изнеможении плюхнулись на стоявший у стены диван и вознесли небесам благодарственную молитву за избавление от Лиззи с ее сверхэнергичным папанькой.
        На недоуменный вопрос озадаченного их долгим отсутствием шефа Форрест измочаленно ответил:
        - Мистер Хенчли! Если вам еще когда-нибудь придет в голову блажь отправить меня по магазинам вместе с мисс Талертон, будьте так добры, возьмите кольт и немедленно пристрелите меня на месте! Я вам, ей-богу, буду очень благодарен!

3
        В день рождественского банкета Джейк, чувствуя нарастающее раздражение от собственного напыщенного вида, с отвращением разглядывал свое франтоватое отражение в большом коридорном зеркале. Напрасно он поддался смешному желанию быть не хуже других и напялил смокинг, купленный для особо торжественных случаев. Темно-серый, он был, на его взгляд, чересчур элегантным и оттого казался чужим и неудобным. В довершение мучений жесткий воротник подобранной в тон жемчужно-серой рубашки безжалостно впивался в подбородок. Он провел пальцем по горлу и поморщился. Завтра на этом месте наверняка будет болезненная красная полоса.
        Повернувшись к зеркалу боком, он пригладил коротко остриженные волосы, стараясь успокоиться и прийти в обычное невозмутимое расположение духа, но не получилось. Раздражение нарастало, по-прежнему не давая покоя. Что бы случилось, приди он на вечер в привычном черном свитере? Кому от этого стало бы хуже? Джейк подергал давивший шею узел галстука и поморщился.
        В отделе принарядившиеся сотрудники послушно ожидали команды шефа, что-то сосредоточенно печатавшего на компьютере.
        Мечтательно глядевший в окно Рудт заметил:
        - Да-а, сегодня ночью полнолуние. Снег не идет, может вызвездит. Красота… Эх, жаль, что мы не дети и не верим в чудеса. А как бы хотелось, чтобы исполнились если не все желания, то хотя бы одно, заветное.
        Джейк судорожно сглотнул внезапно возникший в горле ком. Что за чушь! Нет у него никаких заветных желаний. Ему и так хорошо. Даже очень.
        Шеф, до слуха которого донесся бой городских курантов, испуганно вскинулся и упрекнул примолкших сотрудников:
        - Что вы молчите, четыре часа уже! Начало вечера прозевали! Опоздали! Опять шеф обвинит нас в необязательности! Живо пошли!
        Иронично поглядывая на своего разгневанного властелина, подчиненные покорно встали, поправили костюмы и выстроились цепочкой у выхода. Дисциплинированно подождали, пока начальник выключит компьютер, закроет дверь на ключ, и лишь потом, уважительно пропустив его вперед, вслед за ним сбежали вереницей по лестнице, напоминая стайку послушных гусят при сердитом гусаке-воспитателе.
        Войдя в банкетный зал, вся группа, за исключением мистера Хенчли, одновременно вскинула руки и помахала ими над головами в одинаковом приветствии. Завидев их комичное появление, народ радостно захихикал и зааплодировал, считая это заранее отрепетированным представлением. Несколько ошарашенный бурным приветствием Питер Хенчли оглянулся и, широко улыбнувшись, тоже замахал рукой.
        Все отделы уже сидели за своими столиками и с вожделением поглядывали на стоявшие перед ними яства, не решаясь притронуться к ним без одобрения начальства. Мистер Гамильтон, исполнительный директор «Америкен интернейшн», нетерпеливо поглядел на часы и сердито постучал указательным пальцем по циферблату, указывая автоматизаторам на явное опоздание. Наконец, убедившись, что все в сборе, важно прошел вперед и начал приветственную речь.
        Джейк тихо злился на себя, сжимая в руке бокал с пузырившимся шампанским. Не успел он войти в зал, как его взор с фатальной быстротой выхватил из массы столиков один, за которым вместе со своими коллегами устроилась улыбающаяся Лиззи. Рядом с ней в неприятной близости уже сидел Макс Флинт в черном смокинге, глядевший на нее с нескрываемым восторгом.
        Неприязненный взгляд Форреста отметил, что загорелая рука красавчика покоится на оголенном локте девушки, резко выделяясь на ее белой коже. Живот у Джейка тут же стянуло тугим узлом.
        Очнулся от горьких размышлений он лишь тогда, когда глотнул холодного шампанского и оно ударило ему в нос острыми колючками. Как у него в руках оказалось вино, он не помнил. Взглянул перед собой - перед ним стояла полная тарелка. Сам он ее наполнил или кто-то другой?
        Обвел глазами коллег - все, держа в руках бокалы с шампанским, внимательно слушали речь босса. Он тоже посмотрел на Гамильтона, но не услышал ни слова. Казалось, тот просто равномерно раскрывает рот, как выброшенная на берег рыба. Но вот все закричали громкое «виват!» - и звук вновь прорезался.
        Джейк резко тряхнул головой, стараясь избавиться от охватившего его наваждения, и залпом допил шампанское. В горле противно закололо, дыхание перехватило. Пока он прокашливался, в зале наступила относительная тишина, прерываемая звяканьем приборов и тихими просьбами - передайте, пожалуйста! Голодные коллеги отрывались по полной программе, удовлетворяя настойчивое требование пустых желудков.
        Лек Барак, не теряя зря времени, открыл бутылку виски и первым делом до краев налил рюмку себе, любимому. Генрих, неодобрительно посмотрев на виски, все же разрешил плеснуть себе полсотни граммов, впрочем тут же разбавив их содовой. Остальные, которым Лек предлагал составить ему компанию, отказались, считая, что им вполне достаточно и шампанского.
        Джейка Барак обошел, поскольку тот крепких напитков принципиально не пил.
        Но тут Джейк, с безнадежной удалью сверкнув карими глазами, внезапно протянул Бараку пустой бокал и сухо бросил:
        - Налей!
        Сраженный Лек наполнил протянутый бокал до краев.
        - Прости, дружище, я же не знал, что ты дозрел до взрослой выпивки!
        Джейк зловеще оскалился, но промолчал. Под обеспокоенным взглядом занервничавшего Питера залпом влил в себя содержимое и почувствовал, что хотя пищевод зажгло огнем, но сердце стало биться ровнее, а тугой узел в животе развязался.
        Теперь уже почти хладнокровно он огляделся вокруг. Прямо над головой висел благостно-розовый постер с пожеланиями большого личного счастья. Он скептически усмехнулся. Какое может быть счастье? И вообще все чувства - цепь примитивных химических реакций, не более того. В голове, просветленной алкоголем, наступила полная ясность.
        Несмотря на заставленный аппетитными закусками стол, есть совершенно не хотелось. Вытянув голову, Джейк попытался рассмотреть, что делается за остальными столами, но увидел лишь франта, прижимающего к своим губам нежную ручку Лиззи. Досадуя на себя, он стремительно отвел глаза и философски пожал плечами. А ему все равно!
        В зал веселой толпой ввалились мультяшные персонажи во главе с Санта-Клаусом, и началась сызмальства знакомая процедура. Народ с воодушевлением разгадывал известные всем загадки, пел песенки и рассказывал стихи, получая за это небольшие сувенирчики. Некоторые стишки были весьма фривольного содержания, за что их рассказчики удостаивались осуждающего взгляда мистера Гамильтона.
        Барак тоже попытался во всеуслышание рассказать гадость собственного сочинения, но предусмотрительный Питер Хенчли вовремя оттеснил его от сцены и заставил вернуться за стол, где тот в порядке сатисфакции допил последние оставшиеся в бутылке живительные капли, радуясь отсутствию докучливых конкурентов.
        Джейк все это время упорно сидел на стуле и гадал, до каких же пределов можно впасть в детство. Его смешили горящие глаза и румяные от азарта щеки сослуживцев. Рядом с ними он чувствовал себя старым и слишком мудрым, чтобы предаваться подобным занятиям. И когда же это закончится? - безостановочно стучало в голове.
        Наконец культурно-развлекательная программа завершилась громовыми аплодисментами. Санта-Клаус со своей командой распрощались и ушли, провожаемые благодарственными возгласами.
        Когда заиграла медленная мелодия, голова Джейка, как притянутая магнитом, снова повернулась в уже привычном направлении и он увидел, как Макс Флинт встал и пригласил на танец свою спутницу. Они вышли в круг, приковав к себе всеобщее внимание.
        Грациозно, ведомая опытной рукой партнера и приветливо ему улыбаясь, красотка плыла в облаке чувственной музыки, словно не замечая устремленных на нее со всех сторон глаз. Джейк поневоле отметил воздушный ярко-голубой наряд, подчеркивающий волнующую глубину ее глаз, и сверкающее колье на шее, наверняка стоившее не одну тысячу долларов.
        Джейк мрачно наблюдал, как поклонник, обняв Лиззи за тонкую талию и крепко прижимая к себе, что-то настойчиво шептал ей на ушко, отчего та смущенно улыбалась, но не отстранялась.
        К столу вернулся Оливер Брукс, устроивший себе небольшой передых от шумных танцев. Взглянув на мрачного Джейка, сходил в загашник за сценой и принес еще одну бутылку виски. Не спрашивая, налил себе и Джейку.
        - Ну, с праздником! - Он двусмысленно подмигнул ему. - Пусть в наступающем году исполнится то, чего так хотелось, но не случилось в уходящем!
        Джейк с сомнением посмотрел на него, но тот уже отвернулся, хрумкая воздушное канапе и нескромно наблюдая за соблазнительными ножками прыгавших неподалеку девиц. Джейк глубоко вздохнул и одним махом осушил рюмку.
        По жилам пробежало обжигающее пламя, горло перехватило горячим спазмом. Одуревшим взглядом пошарив по столу, увидел остатки салата и, не утруждая себя перекладыванием его в свою тарелку, доел прямо из салатницы. Выпил бокал минеральной воды и несколько пришел в себя.
        В голове и теле образовалась приятная невесомость. Казалось, в жизни все возможно, если приложить к этому самый минимум усилий. Понимая, что добром эта эйфория не кончится, дал себе слово больше не пить. Напиваться до такой степени ему покамест не доводилось, и он опасался, что будет вести себя, мягко говоря, нестандартно. На примере любившего расслабиться Лека Барака он прекрасно знал, насколько пьяные теряют над собой контроль, и боялся ляпнуть лишнее.
        Встал, проверяюще покачался на ногах. Вроде держат. На цыпочках, как любовник посредине чужой спальни, стал красться к выходу.
        Быстрый танец кончился, заиграли неторопливое танго, и тут черт дернул его оглянуться. Взгляд сразу упал на Лиззи, одиноко сидевшую за своим столом и с нетерпением поглядывавшую на часы. Ее кавалер, посылая Лиззи укоризненные взгляды, с трудом выжимал из себя вежливую улыбку, кружа вокруг елки пламеневшую от возбуждения Китти. Похоже, Лиззи заставила его пригласить на танец подругу, чтоб сделать той приятное.
        Ноги сами понесли Джейка к Лиззи, совершенно не считаясь с суматошными командами головы: «Стоять!», «Немедленно назад!». Пока очумевшая от такой наглости голова пыталась совладать с непокорным телом, он уже склонился над девушкой и прерывающимся голосом выговорил приглашение на танец.
        Не зная, как поступить, Лиззи с сомнением затеребила браслет на руке, заслонившись пустой дежурной улыбочкой. Отказать? Сказать, что дико устала? Жаль было унижать мужчину. Любой отказ - удар ножом по мужскому самолюбию, это она усвоила давно. И Лиззи с сомнением согласилась, надеясь, что ей не придется об этом пожалеть.
        Выйдя в толпу танцующих, она положила руки Джейку на грудь и почувствовала, как дрогнули его плечи. Он трепетно обнял ее за талию, чуть слышно вздохнул и медленно повел в танце, ничего не говоря.
        Заметив напряженный взгляд, устремленный на ее губы, Лиззи насторожилась. Что это с ним? Не хотелось бы каких-нибудь душещипательных сцен. Конечно, у нее есть некоторый опыт по их предотвращению, но все-таки…
        Он нервно подергал головой, и она догадалась, что галстук его просто душит. Подняла руки и одним привычным движением ослабила узел галстука, чем заслужила его признательный взгляд.
        - Как вы догадались?
        Она решила напомнить, что здесь не одна:
        - У Макса постоянно такая же проблема.
        Поняв, что она говорит о своем спутнике, он помрачнел и отвернулся. Рядом с ним пронеслись Китти с Максом, и Джейк получил от последнего откровенно предупреждающий взгляд. Это его ничуть не встревожило, и он даже позволил себе нахально подмигнуть заволновавшемуся от такой беспардонности сопернику.
        Некоторое время Джейк с Лиззи танцевали вполне прилично, ничем не отличаясь от других пар, так же неторопливо кружащих вокруг высоченной елки.
        Вскинув голову, Лиззи посмотрела наверх, восхищенно окидывая взглядом зеленую громадину и провокационно демонстрируя партнеру белую шею. Джейк даже пошатнулся, до того захотелось прижаться губами к нежной ямке у основания шеи.
        - Какая огромная, просто кошмар! - прошептала она, глядя на елку.
        - Кошмар. И еще какой! - угрюмо согласился он, думая о своем.
        Ей стало не по себе, исходившее от него напряжение тревожило, заставляя ожидать привычных и таких ненужных ей признаний, и Лиззи, дабы разрядить накаленную обстановку, попыталась глуповато пошутить. Обычно после достаточно идиотской шутки ухажеры трезвели и смотрели на нее с легким разочарованием, что вполне ее устраивало.
        Для начала прикинулась, что не знает, женат ли он.
        - Мистер Форрест, а как отнесется к вашему позднему появлению ваша жена? Не прибьет случайно?
        Ее насмешливый тон несколько остудил охвативший его жар.
        - Я не женат.
        Глуповато хихикнув, она поправилась, чувствуя, что следует верным курсом:
        - Ну, подруга…
        Он напрягся, глядя в ее снисходительно-равнодушное лицо.
        - У меня никого нет.
        Лиззи развязно фыркнула, стараясь, чтобы это выглядело как можно более пошло.
        - Что, до сих пор резвый мальчуган? И чего в супе не хватает?
        Эйфория, охватившая Джейка, не позволила ему сразу понять, о чем идет речь.
        - В каком супе?
        Фамильярно посмеиваясь, она надменно пояснила, как малолетнему несмышленышу:
        - В вашем. Про свой-то я все знаю.
        Он вспыхнул, отчего на скулах зажглись темные пятна, и внезапно с такой силой прижал ее к себе, что она оказалась распластанной по его телу. С полуобморочным удивлением подумав, что он гораздо сильнее, чем кажется, она прошептала:
        - Вы что, перебрали сегодня, мистер Форрест?
        Тяжело дыша и сильно напрягшись, он с трудом, как будто отрывая от тела собственную кожу, отстранился от нее и продолжил молча танцевать.
        Переведя дух, Лиззи осторожно посмотрела по сторонам - не обратил ли кто из сослуживцев внимания на их сверхпылкие объятия. Вроде никто в их сторону не пялился. Макс, в это время круживший Китти на противоположной стороне елки, их, к счастью, не видел.
        Лиззи мысленно перекрестилась: вспыльчивый поклонник не преминул бы заехать конкуренту кулаком в лицо при малейшей попытке посягательства на свою территорию. Она давно убедилась, что мужчины примитивные самцы, отчаянно защищающие свои владения. Но вот только она не хотела быть ничьей собственностью.
        Но что случилось с Форрестом? Никогда он так себя не вел, а, наоборот, всячески подчеркивал свое к ней равнодушие, что ее вполне устраивало.
        Джейк не заметил, когда закончилась музыка и разошлись танцующие. Они остались одни, давая коллегам повод для пересудов. Лиззи беспокойно постучала пальчиком по его груди, заставляя очнуться. Он неохотно убрал руку с ее талии и медленно повел к столику, придерживая под локоток. Она с некоторой опаской посматривала то на него, то на ожидавшего их с мрачным лицом Флинта. Не дожидаясь, когда они подойдут поближе, Макс вклинился между ними и приложился к ее щеке, будто поставил свое клеймо.
        Лиззи сумрачно подумала, что он становится уж слишком назойливым, считая, что свадьба не за горами. Все с той же милой, но равнодушной улыбкой она поблагодарила Джейка и села за стол. Макс злобно посмотрел на соперника, не скрывая ревности и угрожающе сжав кулаки. Джейк молча отошел, стараясь превозмочь острое сожаление. Какого лешего он кинулся приглашать мисс Талертон?
        Быстрым шагом он направился из банкетного зала в фойе. Чтобы движением снять гложущее его напряжение, проигнорировал зазывно раскрытые дверцы лифта и взбежал по лестнице на свой этаж.
        Достал из шкафа куртку и вышел из кабинета. Захлопнул за собой дверь и резво поскакал вниз по лестнице. Радуясь, что никто из знакомых навстречу не попался и уговаривать его вернуться на торжество некому, он вихрем пробежал по вестибюлю. На ходу попрощался с бдительно стоявшим у входа охранником, удивленно посмотревшим вслед первой ласточке, улетавшей с банкета. Мельком взглянул на большие электронные часы под потолком и машинально отметил - двенадцатый час! По меркам их конторы, детское время.
        Понимая, что садиться за руль в таком состоянии опасно, пошел пешком, даже не пытаясь поймать такси. Возможно, подспудно надеялся, что энергичным движением разобьет не только застоявшуюся кровь, но и выкинет из головы застрявшие там мечты.
        Погода была чудесная. С неба падал невесомый снежок, ласково ложась на плечи. Фонари с праздничной подсветкой и иллюминация придавали Даунтауну сказочный вид. Вдали виднелся символ Сиэтла - облитая голубоватым светом башня Спейснидл в окружении моря разноцветного огня, излучаемого окружавшими ее небоскребами.
        Джейк с горестным восторгом взирал на эту благостную картину. Настоящая новогодняя ночь, созданная для чудес. Но вот только чудес не бывает. Во всяком случае, в его жизни они никогда не случались. И уж конечно их не будет и впредь.
        Он стремительно шел сквозь ночь, стараясь ни о чем не вспоминать. Ровно через час оказался у своего дома. В знакомом дворе шатались парочки веселившейся в преддверии Рождества молодежи и раздавался звонкий девичий смех.
        Джейк вдруг печально подумал, что никогда не гулял так ночами. А надо бы. Может, давно был бы женат и так же страшился бы вызвать недовольство любимой жены, как семейственный Генрих.
        Он молча прошел в ванную, погонял по телу то жгуче-горячие, то ледяные струи. Постоял, ожидая, пока с разгоряченного тела испарятся последние капли воды, прошел в спальню и лег в постель.
        Закрыл глаза, и в ушах снова зазвучали звуки изысканного танго. Руки, вспомнившие, как лежали на ее талии, загорелись огнем, а сердце вновь мучительно сжалось. Только мозг, холодный и безжалостный, вспомнил ее слова и с оскорбительной откровенностью донес их до взбудораженного сознания:
        Он с резким выдохом зажмурил глаза.
        Да терпеть я не могу эту бестолковую красотку! В супе у меня, видите ли, чего-то не хватает! Это у нее мозгов не хватает! Или, что наиболее вероятно, их у нее вовсе нет!

4
        Выехав из Сиэтла, Форрест сосредоточенно вспоминал, не забыл ли он чего. Главное, конечно, подарки. Не дай бог кого-то обделить - обид будет до следующего Рождества. Каждый год, соблюдая традиции, он проводил Рождество в семье, хотя со временем ему все меньше и меньше хотелось ехать в родной дом. Его младшая сестра, вышедшая замуж десять лет назад и успевшая обзавестись тремя чудесными малышами, всякий раз выспрашивала у него, когда же состоится его свадьба, и, услышав стандартный ответ «не сейчас», снисходительно морщила нос, считая его ущербной личностью. А отец с матерью, давно разуверившиеся в его способности решить это важное дело собственными силами, старательно навязывали ему очередную милую девушку.
        Доехав до указателя, Джейк свернул на боковую дорогу и через четверть часа въехал во двор небольшого уютного домика, где провел детство и юность. Припарковав машину на выложенной камнем автостоянке под навесом, прошел в незапертый дом.
        Скинул куртку и заметил за вешалкой в углу пушистого серого кота, исподтишка занимавшегося любимым делом, а именно раскачиванием черепашки, которую он для большей амплитуды перевернул на спину. Бедный Триш уже впал в транс, вывалив по сторонам кожистые лапы и с закатившимися глазами постукивая об пол костяной головой. Мур, ударив по краю панциря лапой с втянутыми когтями, с упоением следил за мерными движениями изобретенного им маятника, приносившего кошачьей душе исключительно эстетическое наслаждение, поскольку сожрать черепашку он никогда не пытался.
        Сердито выговорив коту за самоуправство, Джейк перевернул черепаху. Придя в себя лишь минут через пять, Триш с крейсерской, с его точки зрения, скоростью умотал под шкаф, где Муру до него было не добраться. Расстроенный кот запрыгнул на банкетку и начал рьяно вылизывать длинную шерсть, кося на лишившего его удовольствия гостя недобрым желтым глазом.
        Тут из библиотеки донесся гневный вопль, и оттуда вылетел испуганно верещавший попугай, за которым гнался глава семейства с тростью в руке, ввергавшей Кэша в священный трепет. Видимо, она представлялась ему длинной блестящей змеей, которую он никогда не видел, но страх перед которой сидел глубоко в его генах. Отец, не заметив Джейка, плотно прикрыл за собой дверь, и попугай, севший от греха подальше на рожок люстры, несколько успокоился и принялся искать козла отпущения, дабы успокоить свои взъерошенные нервы.
        Наученный предыдущим горьким опытом, Джейк стал боком отступать к дверям в свою комнату, не выпуская попугая из поля зрения, а Мур с опаской следил за пернатым бандитом, по-охотничьи выпустив острые когти. Возбужденный попугай, увидев барственно развалившегося на банкетке кота, счел это подлым вызовом лично ему, выкрикнул нечто непристойное и стрелой ринулся на врага.
        Мур не успел вовремя среагировать, и Кэш, вцепившись бедняге в загривок, с упоением долбанул его по темечку, отчего кот подпрыгнул на полтора метра, дико взвыл и кинулся в библиотеку. Протаранив своим весом плотно закрытую дверь, нырнул под диван и прижался к ногам хозяина, уверенный, что лишь тот сможет защитить его от безжалостного нападения.
        Умный попугай, памятуя об обитавшей в библиотеке кошмарной трости, взлетел обратно на люстру, угрожающе вскрикивая. В этих вскриках явственно слышалось обещание: «Мы еще встретимся». Чертыхаясь, отец снова плотно прикрыл дверь.
        Увидев глядящий на него в упор злобный попугайский глаз и понимая, что теперь очередь дошла и до него, Джейк мгновенно нырнул в свою комнату и быстро захлопнул дверь, спасаясь от летающего хулигана.
        - Что за жизнь! В собственном доме нельзя появиться, того и гляди заклюют.
        Чтобы в случае нападения отбиваться от попугая, зажал в руках свернутую рулоном газету и быстро пробежал в библиотеку, где на кожаном диване с газетой в руках сидел отец. Увидев сына, отложил газету, который всегда начинал изучать с конца, где были статейки погорячее, снял очки и крепко обнял Джейка. Потом мрачно признался, опасливо понизив голос, чтобы не услышала жена:
        - Знаешь, о чем я мечтаю все последнее время? Чтобы рыб сожрал кот, попугай утопился в аквариуме, а черепаха сдохла под шкафом от кайфа, накачавшись до инфаркта.
        Джейк со смехом поправил:
        - Ну, Триш же не нарочно качается, это Мур его терроризирует.
        Отец выпятил нижнюю губу и возразил:
        - Ничего подобного! Ты не замечал, что черепаха сама выискивает кота, если он про нее забывает? Для нее качание - вид наркотика. Она от этого в нирвану впадает.
        Сын вспомнил эйфорическое выражение черепашьей морды и вынужден был согласиться.
        - Вероятно. А с Муром ты что собираешься делать?
        Услышав свое имя, кот мяукнул и потерся о ногу хозяина, явно стараясь его умилостивить. Отец снисходительно ответил:
        - Да пусть живет. От него хоть иногда польза бывает. Я в прошлом году своими глазами видел, как он в коридоре мышь ел.
        Джейк брезгливо скривился, удивляясь доверчивости отца.
        - Да не факт, что он ее и поймал. Вполне возможно, что мышь попугай задавил в очередном приступе буйства, просто есть не стал. Не попугайская это еда.
        Отец призадумался и с кряхтеньем признал:
        - Да, вполне возможно. Вот ведь бандита какого мать для внуков купила. Так достал меня уже этот зверинец, сил нет! Куда ни пойдешь - везде зверье. И снизу, и сверху. И все для счастливого детства милых внучат. А я, может, хочу, чтобы у меня счастливая старость была!
        Сын с сочувствием поддакнул отцу, опасливо взглядывая на дверь. Не услыхала бы их крамольные речи мать.
        Немного погодя отец с неловкостью проговорил:
        - Сын, ты почему никак не женишься? Мне и на твоих внуков посмотреть охота. Нянчиться, правда, не обещаю.
        Джейк с упреком взглянул на отца.
        - Какая женитьба? Чтобы жениться, невесту надо найти! И желательно, чтоб нравилась! - И с затаенной горечью добавил: - Причем взаимно!
        Отец стыдливо покашлял и немигающе уставился на книжный шкаф.
        - Ну, если ты сам познакомиться не можешь, то я готов помочь.
        - Нет уж, помню я, как в прошлом году ты меня с Мэрилин знакомил. Она из меня веревки вить пыталась. А в позапрошлом - с красоткой, которая собиралась стать всемирно известной актрисой, так она вообще ни о чем говорить не могла, кроме своей выдающейся персоны. У нее явно с головой было не в порядке. В общем, не нужно мне твоей сомнительной помощи.
        Высунув из-за газеты негодующе сморщенный нос, мистер Форрест сварливо добавил:
        - А ты и не собираешься жениться! Тебе и так хорошо. Хоть все ночи напролет свои дурацкие игрушки сочиняй, никто не помешает! Смотри, годы-то идут! Тридцать четыре уже, тридцать пять скоро! Не мальчик давно.
        Джейк смолчал. Чего зря спорить? Отец нрав. Пошел к себе, оставив отца в одиночестве читать газету и дуться неизвестно на что.
        Предусмотрительно выглянув в коридор, убедился, что зеленого хулигана на люстре нет и дорога свободна. По пути заглянул в гостиную, увидел сидящего в клетке расстроенного собственным простодушием нахохленного Кэша. Догадавшись, что попугай купился на кусочек обожаемого им банана, Джейк, бормоча под нос «и на старуху бывает проруха», ушел, довольный наступившим возмездием. В своей комнате вставил в музыкальный центр купленный по дороге диск с записями любимой группы и растянулся на диване, слушая музыку.
        Прикрыл веки, желая вслушаться в мелодию, но перед глазами тут же всплыли серебристо-пепельные волосы и манящие голубые глаза. Он зарычал от злости и рывком сел, стараясь развеять мираж. Что это такое? Она ведь совершенно не в его вкусе! Когда это ему нравились амбициозные девицы, считающие, что весь мир должен быть у их ног? Вот пусть только появится, он выскажет ей все, что о ней думает!
        С твердой решимостью выполнить эту установку он лег на спину и крепко зажмурился, ожидая возникновения Лиззи. Она не появилась, зато в мозгу заскакали зеленоватые пересекающиеся круги. Это его устраивало куда больше, и он расслабился, старательно подсвистывая в такт мелодии.
        На следующий день в два часа стали подтягиваться гости. Зверей по мере возможности от общества изолировали. Попугая с его бандитскими наклонностями заперли в клетке и завесили плотным покрывалом, чтобы тот спал, не выкрикивая неприличных слов. Черепаху посадили в коробку, где она тихо шуршала, пытаясь выкарабкаться, а кота отправили в комнату Джейка и строго-настрого наказали не выходить.
        Приветствуя давно не виденных им родственников, Джейк не сразу заметил незнакомую гостью, видимо приглашенную матерью. Увидев в опасной близости громогласную пухленькую девицу, он мрачно подумал, что ожидал нечто подобное. Еще ни один семейный праздник не обходился без смотрин очередной невесты, приведенной кем-либо из родни. Он искоса, старясь не привлекать внимания, посмотрел на нее.
        Говорливая особа в вызывающем красном обтягивающем платье и кружевных черных колготках никаких приятных чувств у него не вызвала, скорей наоборот. Он невольно опустил глаза на ее грудь, сильно выпиравшую из глубокого выреза. Она перехватила его взгляд и понимающе усмехнулась. Джинни, как представила ее мать, считала себя на редкость сексапильной особой, перед которой не может устоять ни один нормальный мужчина. Она с удовольствием посмотрела в напряженное лицо Джейка и интимно подмигнула.
        Гости шумной толпой стали усаживаться за стол. В результате хитроумных манипуляций матери Джейк оказался рядом с Джинни, и, к его негодованию, родня немедля начала считать их парой, будто они уже объявили о помолвке.
        Похоже, Джинни считала так же, поскольку вела себя весьма раскованно, громко смеясь над каждым сказанным Джейком словом, хотя, на его взгляд, ничего смешного он не говорил. Через два часа этой изощренной пытки у него осталось единственное желание: укрыться от ее навязчивого хохота в своей комнате. Он тихонько вышел из-за стола и ушел к себе. Туда вскоре заглянула и Джинни, решившая, что он уединился исключительно для того, чтобы без препон с нею пофлиртовать.
        - Можно? - Она вошла, не дожидаясь разрешения.
        Хозяин саркастически смотрел на то, как гостья устраивается на диване в нескромной близости с ним. В голове панически мелькнуло: придется ставить на дверь замок. Для усиления личной безопасности. Хоть и смешно запираться на ключ в собственной комнате.
        Не подозревая о его неприязненных мыслишках, Джинни устроилась поудобнее, закинув ногу на ногу, отчего ляжки стали точь-в-точь как пара пуховых подушек, и пристально оглядела его холостяцкую берлогу, укоризненно покачивая головой.
        Джейк почувствовал, как в нем всплывает жгучее желание отправить гостью к чертовой матери. Но хорошее воспитание пересилило, и он остался сидеть, где сидел, стоически помалкивая. Даже не дернулся, когда Джинни положила пухлую руку ему на колено и, совершенно уверенная, что он млеет от восторга, медленно повела пальцами вверх с видом записной соблазнительницы.
        Полуприкрыв глаза, Джейк терпеливо ждал, когда же она остановится. Ноготок замер в паре сантиметров от ширинки. Искусительница, помедлив, бросила недовольный взгляд на незапертую дверь. Он осклабился. Понятненько! Если бы на дверях была защелка, его бы уже раздели и употребили. Исключительно в лечебных целях, как витамин. Ведь всем известно, что мужская сперма лучшее лекарство от всех женских болячек.
        Наклонясь к ее уху, будто в комнате был кто-то посторонний, он тихо проговорил:
        - Извините, но ваши приемчики слишком заезженные. Не возбуждают, честно говоря. Так что давайте что-нибудь эксклюзивное. Может, меня заведет стриптиз на столе? - Он с прищуром посмотрел на свой письменный стол, оценивая, выдержит ли тот ядреное тело дамочки.
        Тут, будто показывая гостье, что ей нужно делать, из-за дивана выбрался Мур, легко вскочил на стол и стал прохаживаться по нему туда-сюда, легонько помахивая кончиком вздернутого пушистого хвоста и поглядывая на людей желтым глазом.
        Джинни разгневанно посмотрела сначала на кота, потом перевела возмущенный взгляд на смеющегося хозяина и сочла, что это низкий заговор. С королевским достоинством поднялась, одернув задравшийся подол. Открыла было рот, чтобы прямо сказать все, что думает о наглой парочке, но ее опередил Мур, хрипло промяукавший на своем кошачьем языке что-то донельзя непристойное. Она вздрогнула, покраснела и, не сказав больше ни слова, гордо выплыла из комнаты.
        Через мгновение Джейк услышал, как внизу негодующе хлопнула входная дверь. Свобода! Шлепнулся на спину, по-щенячьи болтая ногами и повизгивая от сброшенного напряжения. Мур тоже был откровенно доволен собой. Перепрыгнув со стола на диван к хозяину, стал настойчиво тереться об его плечо, требуя заслуженной награды. Джейк благодарно почесал кота за ухом.
        В комнату осторожно заглянул отец. Быстрым взглядом окинул освобожденный плацдарм, никого не заметил и только тогда вошел. Сел рядом с сыном на диван и хлопнул его по ноге.
        - Ну, очередную выпроводил? И что ты им такое говоришь, что они стрелой от тебя вылетают?
        - Да просто поведал по секрету, что до женщины-вамп ей далеко.
        Отец громко захохотал, со звоном шлепнув себя по коленям.
        - Да уж. Нашла тебе мамочка невесту. Сама бы потом от нее в три голоса рыдала. Это же капрал в юбке, а не женщина!
        Сын не удивился. Все последние годы у отца с матерью шло негласное соревнование по навязыванию сыну очередной невесты. Причем невесту, выбранную соперником, каждый категорически отвергал. Вот и сейчас традиция была строжайше соблюдена. Обрадованный исчезновением материнской кандидатки, отец поднялся.
        - Ну ладно, пойду к гостям. А на твоем месте я бы прогулялся. Вечер чудный, погода благодать. Пойдешь гостей провожать, да и задержись чуток. И здоровью польза, и с матерью объясняться некогда будет. Завтра тоже проблем не будет - ты же уедешь засветло.
        Джейк воспользовался этим мудрым советом и провожал припозднившихся гостей почти до двенадцати ночи. Когда пришел домой, мать, уморившаяся за день, уже спала, чему избежавший сердитой нотации сын был очень рад.

5
        Хенчли, для безопасности отодвинув телефонную трубку на весьма приличное расстояние и сморщившись, как пересушенный сухофрукт, слушал повизгивающий женский голос, рвущийся из мембраны.
        - Не волнуйтесь, все сделаем! - Он обвел сумрачным взглядом сотрудников, оставшихся в строю после рождественских каникул. - Сейчас пришлю Брукса!
        Голос в трубке что-то возмущенно проверещал.
        - Нет, вы не правы, он хороший специалист! - возразил Хенчли.
        Негодующий голос не сдавался, набирая обороты.
        Питер, не желая зря трепать нервы, которые, как известно, не восстанавливаются, стал рассматривать другие кандидатуры. Оценил состояние беспрерывно чихавшего Генриха и с ходу отверг саму возможность отправить эту бомбу замедленного действия к здоровым людям. Не хватало еще, чтобы его обвинили в террористических замыслах против дружественного отдела. Что ж, оставался последний вариант. Зайдя к заместителю, он вкрадчиво предложил:
        - Форрест, сходи к экономистам, у них там что-то с принтером неладно.
        Джейк нехотя оторвался от работы, с немым упреком посмотрел на взвинченного шефа и покорно поплелся наверх. Питер, потирая широкий лоб, с сомнением смотрел ему вслед. У него появилось тоскливое чувство матери, отправляющей свое дитя прямиком в пасть кровожадному крокодилу.
        Джейк дошагал до кабинета экономистов и без стука распахнул дверь. Тут же раздался испуганный визг и кто-то полуголый метнулся за шкаф. Принципиально не обращая внимания на укоризненные взгляды остальных вполне одетых дам и лихорадочное копошение за спиной, он прямиком, не глядя по сторонам, прошествовал к сетевому принтеру, стоявшему в самом центре помещения. Лиззи в комнате не было, это он почувствовал кожей, даже не видя ее стола.
        Сюзанна Маккартни, роковая красавица хорошо за тридцать, с потрясающими зеленоватыми кошачьими глазами и манерными повадками голливудской кинодивы, осуждающе протянула, негромко похлопывая ладонью по столу:
        - Вы бы, мистер Форрест, стучались, что ли, когда входите в кабинет к женщинам.
        Он протестующе выпятил нижнюю губу.
        - А у нас нет кабинетов с женщинами, у нас здесь пока еще не бордель. К тому же вы меня сами вызвали, причем срочно. Прекрасно знаете, что я не ангел и не бестелесный дух, а мужчина, поэтому могу предположить лишь одно - вы специально затеяли переодевание именно сейчас, чтобы я смог чем-то там полюбоваться. Только вот для чего было так быстро исчезать? Я почти ничего не успел разглядеть.
        Сюзанна, поразившись, пристальнее посмотрела на обычно молчаливого и сдержанного Джейка. Он же, сердито посверкивая темными глазами, рывком повернул принтер и склонился над ним, буквально излучая возмущение. Встав рядом с ним, Сюзанна коварно предложила:
        - Что, повторить на бис?
        - Конечно, и помедленнее, пожалуйста! И передо мной! Чтобы хорошо было видно!
        Из-за шкафа раздался негодующий писк, отвергавший это крайне неприличное требование. Полупрезрительно пожав плечами, - мол, сами не знаете, чего хотите! - Форрест прекратил бестолковые препирательства и занялся работой. Пунцовая от смущения Китти, невольно продемонстрировавшая ему свою лилейную девичью грудь в новом черном кружевном бюстгальтере, вышла из-за шкафа уже в обычном виде и скромно уселась на свое место, стыдливо уставившись в монитор.
        Джейк бросил на нее насмешливый взгляд и взял в руки выплюнутую принтером бумажку. Сюзанна, притаившаяся у него за спиной, пронзительно протараторила ему прямо в ухо, заставив его невольно вздрогнуть:
        - Видите, какие поля? С одного боку пусто, с другого густо! Отправляешь на печать одно, а получаешь невесть что!
        Отодвинувшись от нее на максимально возможное расстояние, чтобы не оглохнуть, Джейк открыл настройки принтера, поправил размер полей и проверил вновь отправленный на печать документ. Вроде нормально. Сухо кивнул в ответ на кисловатую благодарность сотрудниц и вышел, мимоходом взглянув на стол Лиззи. Он пустовал. Что ж, так он и думал. Рождество и Новый год отмечать надо с размахом. Денег и так полно, к чему ей работать?
        Едва он закрыл за собой двери, как Сюзанна, облизнувшись, как кошка при виде горшка сметаны, откровенно заметила, мечтательно поглаживая пальчиком скользкий корешок обтянутого целлофаном ежедневника, будто уже лаская гладкое мужское плечо:
        - А ведь он ничего! Симпатичный! Я раньше на него что-то внимания не обращала, а зря! Надо будет заняться им вплотную! - Она весело хихикнула.
        Китти, скромная незамужняя девушка тридцати лет в мешковатом сером костюме, превратившим ее в бесполое и неприметное существо, не одобрила ее порыва.
        - Ты ведь замужем, Сюзи! И муж у тебя хороший!
        Красотка комфортно устроилась в своем кресле, скрестила ножки, обтянутые чулками цвета бронзы, и залюбовалась своими округлыми коленями. От несмелых возражений развязно отмахнулась, сочтя их несущественными.
        - Да что ты, Китти! Он же как неразбуженный подросток! Им должна заняться опытная сексапильная особа! Вот пройдет он через мои ласковые руки и поймет, что такое настоящая женщина! А то как можно оценить то, чего не знаешь! А ты со своей неискушенностью все равно ничего от него не добьешься. Даже и не пытайся.
        Молчавшая до сей поры миссис Келвин, прямодушная дамочка немного за пятьдесят, сердито возразила:
        - Да он женщинами и не интересуется вовсе! Так что успокойтесь, пожалуйста!
        Сюзанна повернулась к коллеге и удивленно спросила:
        - А что, у него другие ориентиры, что ли?
        Миссис Келвин криво усмехнулась.
        - Он же игрок, а у игроков другие ценности в жизни. И он не просто игрок, а этот, как его, крутой геймер.
        Сюзанна с облегчением вздохнула, поняв, что еще ничего не потеряно.
        - Это ровно ничего не значит. Просто он еще не встретил в жизни ту единственную, которая будет ему дороже всех этих компьютерных игрушек вместе взятых! - Она со значением поправила на груди длинный медный локон.
        - Может, и не встретил. Но с тобой-то он уж явно валандаться не станет. Он порядочный человек и с замужними женщинами не путается, несмотря на всю твою прыть. Помяни мое слово!
        Возбужденная сопротивлением Сюзанна энергично стукнула всей пятерней по клавиатуре, будто взяла мощный аккорд на рояле, и воскликнула, объявляя вызов их маленькому сообществу:
        - Объявляю сезон охоты на Форреста! И не пытайтесь его спасти, предупреждая об опасности. Я все равно своего добьюсь! И сделаю из него настоящего мужчину.
        Миссис Келвин хотела было возразить, но, что-то сообразив, внезапно усмехнулась и коварно поощрила:
        - Ну-ну, попробуй, охотница ты наша. Не подстрели только сама себя! А то как бы тебя саму спасать не пришлось.
        Сюзанна таинственно улыбнулась и, не считая нужным отвечать на явные инсинуации, занялась делом. Она была совершенно уверена в своих смертоносных для мужчин чарах. Спасения для бедолаги Форреста не предусматривалось.
        Не подозревая начала охоты на самого себя, но тем не менее сердцем чуя надвигавшуюся опасность, Джейк спустился в свой отдел, прошел в общую комнату и плюхнулся в кресло, еще больше хмурясь. Питер опасливо поинтересовался, поглядывая на его сжатые кулаки:
        - И что там такое было?
        Джейк с усилием разжал пальцы, взял отвертку и зловеще сказал, делая акцент на слове «пока».
        - Да пока все живы.
        - Что значит - пока? Что они еще там натворили?
        - Очень просто. Если для меня еще раз стриптиз будут устраивать, то я за себя не ручаюсь. Они там лифчики примеряли. - Джейк с силой воткнул в паз злосчастную отвертку, рискуя сорвать резьбу.
        Оливер встрепенулся и горестно попенял шефу:
        - И почему вы меня к экономистам не отправили, мистер Хенчли? Форресту на обнаженное женское тело смотреть вредно. У него неудовлетворенные желания могут перейти в неуправляемые реакции. Что мы и наблюдаем. А мне можно, я женат. Есть возможность для удовлетворения возникающих потребностей.
        Как подтверждение этого смелого заявления раздалось громоподобное «апчхи»! Оливер небрежно покосился на сопящего Генриха, с интересом прислушивавшегося к разговору, но не имевшего возможности участвовать в нем из-за постоянного чихания. Спрей от аллергии, который он через каждые полчаса брызгал в нос, облегчения ему не приносил. Брукс вообще был уверен, что болеет Рудт исключительно от неумеренного употребления лекарственных средств, поглощаемых в несообразных количествах.
        - Тебе и впрямь жениться пора, - посоветовал Питер разозленному Джейку. - Не то скоро у тебя маниакальная боязнь женщин появится! Прятаться от них начнешь по темным углам!
        Поощрительно хохотнув густым баритоном, Брукс поддержал шефа, предложив радикальный вариант:
        - А давайте его свяжем и в мэрию притащим, пригласив предварительно какую-нибудь хорошую девушку туда же. И пусть только попробует сказать «нет»! После этой процедуры терять ему уже будет нечего, кроме своих супружеских цепей…
        Показательно насвистывая разбитной мотивчик, Форрест начал ловко собирать системный блок, всем своим видом подчеркивая, что пустая болтовня сослуживцев к нему никакого отношения не имеет. Но те не унимались, перебирая все новые варианты насильственного вывода коллеги из застойного холостяцкого состояния:
        - Или, может, соблазнить его? Только вот кто на это решится? И кому он поддастся? Он же стойкий оловянный солдатик. Лиззи уж больно хороша, но ведь ей некогда. Столько поклонников - сегодня один, завтра другой…
        У Джейка дрогнула рука, и отвертка сорвалась, проведя по черному корпусу блока длинную корявую царапину. Он неслышно выругался, негодуя на себя.
        Оливер заметил этот срыв, но как ни в чем не бывало продолжил, пряча в глазах лукавую хитринку:
        - А где она сегодня? Я вчера к экономистам заглядывал, у нее даже комп не включен. - Он посмотрел на шефа, ожидая ответа.
        Не видя смысла скрывать сию страшную тайну, тот нехотя пояснил, с опаской поглядывая на своего непредсказуемого заместителя:
        - Говорят, она с этим своим Максом улетела в Европу покататься на горных лыжах в Швейцарских Альпах.
        Услышав про Макса, Джейк моментально отвернулся, отчаянно пытаясь погасить глупую вспышку ревности. Что ему до Элизабет? Они друг другу чужие и в этом качестве будут пребывать и впредь. И ему нет никакого дела, с кем развлекается эта записная кокетка.
        На следующее утро на столе у Форреста прозвучал настойчивый звонок телефона. Звонили по местной линии. Он опасливо взял трубку.
        - Алло! Это Форрест?
        Джейк, узнав резкий голос Сюзанны Маккартни, напрягся в ожидании неизбежных провокаций, на которые та была большая мастерица.
        - Мистер Форрест! - продолжала дамочка. - Не могу включить компьютер, а у меня срочная работа! Бегом ко мне! - И, не давая ему вставить ни слова, она бросила трубку.
        Он почувствовал себя жалкой комнатной собачонкой, получившей от строгого хозяина команду принести в зубах домашние шлепанцы. Пересиливая себя, медленно потащился на вызов, безуспешно пытаясь умерить накал зловещего предчувствия. Едва передвигая ноги, безнадежно убеждал себя, что в экономическом отделе работает не одна миссис Маккартни и, следовательно, бояться ему нечего.
        Зайдя в кабинет, Джейк первым делом глянул по сторонам, и по поджилкам заструился неприятный холодок. Сбылись его худшие предположения: дамочка пребывала в одиночестве. Она казалась потрясающе сексапильной в обтягивавшей черной прозрачной кофточке и просвечивавшем сквозь нее черном кружевном лифчике, отчего Джейк почувствовал неодолимое желание поскорее удрать от греха подальше. Но не удалось. Едва завидев его, она поднялась навстречу и, мурлыкнув «ну наконец-то!», мягко толкнула на свое место. Сердце у Джейка сделало двойной кульбит. Он тупо посмотрел на экран, на котором светилась предупреждающая надпись о дискете в дисководе. Вытащил ее, и комп послушно загрузился.
        Сюзанна хихикнула.
        - Ах какая я невнимательная! Но я это исправлю.
        И, не давая ему освободиться из плена компьютерного кресла, поставила рядом стул, перерезая путь к отступлению. Сноровисто выставила на стол заранее приготовленные большие керамические чашки, сахарницу, банку растворимого кофе и пачку шоколадного печенья. Джейк со все возрастающим смятением следил за ее ловкими манипуляциями, пытаясь несмело возразить. Его робкие трепыхания, естественно, она в расчет принимать не собиралась. Налила в чашку кипяток и почти насильно всунула ее в руки Джейку, чувствовавшему себя заложником опасного бандита. Гость с откровенной неохотой взял в руку чашку, чем заслужил мягкий укор хлебосольной хозяйки.
        - Не бойтесь, я вас отравить не собираюсь! Как мы после этого без вас жить будем?! Вы же единственный в нашей конторе, кто умеет призвать к порядку этих чудовищных монстров. - Она покосилась густо накрашенными глазками на тихо урчавший компьютер.
        Практично решив извлечь из форс-мажорной ситуации хоть какую-то пользу, Форрест молча положил в чашку немного растворимого кофе. На сахар и печенье даже не посмотрел, спеша поскорее избавиться от назойливого гостеприимства. Сюзанна, отодвинув полную кипятка чашку на безопасное расстояние, дабы не мешала ее наполеоновским планам, положила холеную ручку рядом с его рукой и тряхнула роскошными бронзовыми волосами. Тяжелый локон небрежно упал на высокую грудь.
        Джейк скосил глаза в противоположную сторону. На такую мелочь его не поймаешь. Для чего исполнен этот ловкий трюк? Чтобы ему захотелось поправить ее прическу? А дальше что? Погладить? И так далее и тому подобное? Он скептически усмехнулся. За свою жизнь он повидал и не такие замысловатые приемчики по выуживанию его из тихой холостяцкой заводи. Но пока еще ни у кого ничего не получилось.
        Чтобы не смотреть на провоцирующую его особу, он рассеянно оглянулся. Комната была заставлена цветами всех сортов. На полу высились огромные, как зонты, листья неизвестного ему растения. По стенам вились, закрывая обои, узорные лианы. Стол Элизабет, стоявший напротив, сплошь был уставлен роскошными фиалками от светло-голубого до темно-фиолетового цвета. Очевидно, она была неравнодушна к этой цветовой гамме.
        Сюзанна, манерно усмехаясь, и не думала сдаваться после первой малюсенькой неудачи.
        Она еще и не начала обрабатывать избранный объект. Мягко провела рукой по его плечу, задержавшись на твердой мускулатуре предплечья, и интимно прошептала:
        - Что вы такой напряженный, Джейк? Может, вам массаж сделать? Помогает.
        Он представил себе последствия этого массажа и твердо снял с себя ее руку.
        - А где остальные?
        Дамочка урчаще засмеялась, уверенная, что такой смех безотказно действует на мужское либидо. Автоматически заговорила о том, что ей было ближе всего, а именно о собственной, весьма любимой ею, персоне:
        - Ну, спасибо и на том, что не спросили: а где все? Обычно заглядывающие к нам в комнату это спрашивают, несмотря на то что я здесь. Невольно задаешься вопросом: а кто же тогда я? Человек-невидимка?
        Джейк упрямо повторил, пытаясь направить разговор в безопасное русло:
        - Ну, и где же остальные?
        Она насмешливо ответила, не скрывая понимания его топорных маневров:
        - Лиззи днем на лыжах в Швейцарии с гор катается, а по ночам с бойфрендом в постели кувыркается; Китти с утра пораньше у дантиста зубы лечит; а миссис Келвин в филиале, на проверочке. А что?
        Джейк допил кофе, поставил чашку на стол и попытался вежливо распрощаться, но у хозяйки на этот счет оказались свои планы. Она вплотную приблизила к нему накрашенные яркомалиновой помадой пухлые губы, явно намереваясь одарить ненужным поцелуем.
        Джейк начал лихорадочно искать пути к отступлению. Поскольку спасительный выход она намертво загораживала, он оказался перед нелегким выбором: либо ответить на ее откровенные притязания, либо прибегнуть к силе, чтобы вырваться на свободу.
        Выбрав последнее, он наклонился и рывком приподнял ее вместе со стулом. Она испуганно взвизгнула и судорожно вцепилась в его джемпер. Учтиво отставив в сторону стул вместе с застывшей на нем Сюзанной, он отцепил ее кулачки от своей одежды и иронично заметил:
        - Извините, миссис Маккартни, но мне работать нужно.
        Она исподлобья, не пытаясь помешать, следила, как он одним прыжком выскочил из кабинета. Потом с силой стукнула кулаком по столу и, сердито поджав губы, с угрозой в голосе пообещала:
        - Ну, Форрест, погоди!
        Джейк вернулся в отдел с ощущением человека, чудом избежавшего смертельной опасности. Мистер Хенчли с облегчением спросил, разглядывая его язвительно приподнятые брови:
        - Где ты был?
        Джейк лаконично ответил, не желая вдаваться в подробности:
        - Компьютер у миссис Маккартни не включался.
        Оливер понимающе качнул головой. Он и сам неоднократно становился объектом обольщения любвеобильной дамочки и с трудом избегал опасности.
        Желая предотвратить опасные намеки, Джейк поспешно спросил, не сообразив, что закладывает Брукса с потрохами:
        - Оливер, ты почему сегодня опоздал?
        Тот помялся, взглянув на построжевшего мистера Хенчли, но ответил честно, не считая нужным юлить:
        - Да понимаешь, сегодня у жены выходной. Просыпаюсь, а она под боком, мяконькая такая, тепленькая, располагающая, ну а дальше все ясно и без комментариев…
        Питер, несколько смутившись, оказался перед нелегкой дилеммой. Как руководитель он обязан был указать на недопустимость опозданий независимо от их причины, но как нормальный мужчина он подчиненного вполне понимал. Учитывая, что Оливер опаздывал сравнительно редко, особенно если точкой отсчета считать Лека Барака, решил спустить инцидент на тормозах и молча ушел к себе.

6
        Форрест пунктуально проверял пришедшие по электронке файлы, не думая ни о чем плохом. Погода стояла хорошая - ни слишком жарко, ни слишком холодно, настроение тоже было под стать погоде, а что еще можно желать холостяку его возраста? Разве что баночку холодного пива…
        В дверь без стука зашла миссис Милн в сопровождении мистера Хенчли. Джейк вяло ответил на ее приветствие и встал, замерев в ожидании неприятностей, на которые начальница экономического отдела была большая мастерица.
        И он не ошибся. Внимательно оглядев просторный кабинет, миссис Милн с довольной улыбкой констатировала:
        - Что ж, я уверена, Лиззи здесь будет хорошо.
        Не поверивший своим ушам Джейк пошатнулся и в ужасе попытался протестовать:
        - Кому это у меня будет хорошо? И почему у меня?
        Мистер Хенчли деликатно кашлянул.
        - Мистер Форрест, видимо, забыл, что я еще на прошлой неделе предупреждал его о ремонте в экономическом отделе. Сотрудники расселяются кто куда. Часть к нам. - Заметив перекошенное лицо заместителя, поспешил утешить: - Временно, конечно!
        Миссис Милн с лукавой усмешкой подтвердила:
        - Конечно, ненадолго! Но если вы категорически против мисс Талертон, то могу посадить сюда миссис Маккартни.
        Это было бы и вовсе катастрофой, поэтому Джейк быстро согласился, решив выбрать из двух зол меньшее:
        - Нет, я согласен на мисс Талертон! - Это прозвучало на редкость двусмысленно, но в волнении он этого не заметил.
        Довольно покивав пышнокудрой головой, миссис Милн быстрыми шагами удалилась, а мистер Хенчли лишь извиняюще развел руками.
        - Сам понимаешь, я не мог ей отказать. Да и ничего страшного - ремонт продлится не более двух недель. Просто немножко потерпи, и все! - Немного помявшись, решился предупредить, что получилось у него весьма неуклюже: - Джейк, ты поосторожнее будь с Элизабет! Она девушка красивая, кто спорит, но ты же понимаешь, что вы с ней не пара. Старше ты ее, ну и вообще…
        Уязвленный Джейк подозрительно посмотрел на шефа.
        - С чего это вы вдруг начали так усердно обо мне заботиться? Боитесь, что в меня влюбится мисс Талертон? Или, наоборот, это я паду к ее ногам?
        Питер не решился рассказать о сомнительном разговоре с миссис Милн. Вышло бы так, будто он тоже задействован в сговоре против своего же любимца. Помявшись, изобрел нейтральный вариант:
        - Да нет, что ты. Просто она хорошенькая очень и сидеть вы будете в опасной близости, вот я и предупреждаю, чтобы ты не увлекался.
        Джейк понятливо кивнул, подошел к двери и снял висевшее у входа большое овальное зеркало в серой пластмассовой раме.
        - Это еще зачем? - Питер подскочил к нему, пытаясь отобрать предмет интерьера и водрузить обратно.
        Но тот зеркало не отдал, а аккуратно повесил его прямо над своим столом. Сел в кресло и удовлетворенно оглядел отразившуюся в серебристой глади свою нарочито благодушную физиономию.
        - Вот как будет мне казаться, что в меня влюбилась первая красотка нашего офиса, я тотчас посмотрю в это честное зерцало на свою квазимодскую мордуленцию и быстренько приду в себя. Так что не беспокойтесь понапрасну.
        Питер совестливо усмехнулся и ушел к себе, раздумывая, не переборщил ли он с настойчивыми предостережениями.
        На следующее утро в отделе начался настоящий кавардак. Сначала прибежавшая с утра пораньше мисс Талертон торжественно возвестила, что прибудет к ним прямо сейчас. Что она хотела этим сказать - может, желала, чтобы ее встречали под звуки фанфар, - осталось невыясненным. Поскольку по случаю наступившей жары она была наряжена в ярко-красную, разлетавшуюся от каждого движения коротенькую юбочку из просвечивающего хлопка и кумачовый топик, соблазнительно оголявший плоский живот, то измочаленная выдержка Джейка тотчас подверглась сильнейшему испытанию, заставив его выскочить в туалет и сполоснуть руки и лицо холодной водой.
        Питер Хенчли, с трепетом наблюдавший за непринужденным обживанием мисс Талертон комнаты Форреста, не на шутку опасался, как бы его заместитель, раздраженный наглым захватом жизненного пространства, не стал активно возмущаться. Это было бы вполне оправданным - она не только обосновалась в самом удобном углу комнаты, но еще и одна заняла все его шкафы, - но тот спартански терпел.
        Не выдержал он всего-навсего единственный раз - когда Элизабет уж слишком придирчиво потребовала убрать от нее подальше столь любимый им аквариум.
        - Извините, мистер Форрест, но от вашего аквариума такой запах неприятный! Вы, наверное, воду давно не меняли.
        Это было правдой, но Джейк из принципа не желал с ней соглашаться.
        - Вы сюда работать пришли или из меня дурачка делать?
        Лиззи решила, что, хотя его логика не выдерживает никакой критики, ей с ним интересно. Приятно уже то, что он с ней не сюсюкает, как другие мужчины, моментально теряющие разум в ее присутствии. Немного подумав, без ложной скромности заметила:
        - А мне и то и другое интересно. Я думаю, у меня все хорошо получается. - И кокетливо похлопала ненатурально длинными ресницами.
        - Если бы вы ресницы поменьше делали, то и видели бы лучше. Обзор был бы больше. А так ведь, чай, мешают? - ехидно заметил он.
        С неискренним негодованием взмахнув рукой перед его носом, Лиззи без церемоний поставила его на место.
        - Не собираюсь я свои ресницы стричь, чтоб вас лучше видеть. Не столь уж вы хороши. Кстати, вы напрасно думаете, что я их наращиваю. Это они от природы такие длинные. Подкрашиваю в парикмахерской, правда. Но это беда всех блондинок - ресницы у меня светлые, а бровей, если честно, и вовсе не видать.
        Несколько оторопевший от подобных откровений Джейк молча поднял аквариум и пошел в туалет менять воду, оставив Элизабет в победителях.
        На следующий день проверить, как устроилась ее сотрудница, явилась миссис Милн. Желающий угодить дамам Питер Хенчли тут же пригласил их на чашечку кофе в свой кабинет. Отпив небольшой глоточек, миссис Милн поинтересовалась, скрывая заинтересованный огонек в глазах:
        - Как тебе здесь работается, Лиззи? Не обижает ли тебя Форрест? Он в последнее время похож на подстреленного тигра - на всех рычит.
        - Ну что вы, миссис Милн! - насмешливо проговорила Элизабет. - Мистер Форрест такой забавный! Мне кажется, он очень мягкий, а его недружелюбное поведение просто видимость одна. Он, наверное, на наш отдел очень сердит. Мне наши дамы рассказывали, как миссис Маккартни грозилась сделать из него настоящего мужчину. И попыталась, насколько я знаю. У нее ничего не получилось, но рассердила она его здорово, это всем видно. Но я-то ничего подобного делать не собираюсь, так что не думаю, что у меня будут проблемы.
        Сюзанна, бросив внимательный взгляд на сотрудницу, внезапно предложила:
        - А может, Лиззи, ты и в самом деле возьмешься за Джейка Форреста? Заставь-ка его заметить, что ты красивая женщина. Думаю, у тебя получится. Возможно, он тогда осознает, что в жизни есть что-то более ценное, чем милые его сердцу компы.
        Элизабет замерла с поднесенной ко рту чашечкой и озадаченно посмотрела на начальницу, не веря своим ушам. Обычно с подчиненными миссис Милн вела себя строго, даже чопорно. С чего это вдруг она решила изменить своим привычкам?
        А напрягшийся еще больше Хенчли предупреждающе проговорил:
        - Джейк такой ранимый. Может, не стоит его травмировать? Кто знает, что из этого получится?
        Но миссис Милн, с недовольным звоном поставив на стол чашку с недопитым кофе, безапелляционно возразила - как всегда, когда встречала сопротивление:
        - Пусть попытается, вдруг что-нибудь путное выйдет! - И строго добавила, сдвинув в одну полосу угольные брови и сверля Хенчли многозначительным взглядом: - Вы, главное, не мешайте!
        Питер хотел запротестовать порешительнее, но тут в кабинет заглянул сам объект предполагаемого перевоспитания, и это заткнуло ему рот. Дамы допили чай и ушли, причем на прощание Азалия украдкой показала Питеру довольно твердый кулачок.
        Оставшись наедине с Форрестом, Хенчли хотел было предупредить его о подлом сговоре, но, вспомнив, кто такая миссис Милн и ее родственники, трусливо промолчал.
        Работать бок о бок с Лиззи было серьезным испытанием для натруженных нервов Форреста. Он злился на нее, на себя, стараясь не обращать внимания ни на что, кроме испорченной техники, но нормально работать все равно не мог. Дни тянулись так долго, что в конце рабочего дня он чувствовал себя ни на что не годной проржавевшей железкой.
        В среду визит Лиззи нанесла ее подруга Китти, обосновавшаяся в общем отделе. Это заурядное событие было обставлено как торжественная встреча давно не видевшихся родственников: с поцелуями, радостными возгласами и обязательным чаепитием. Джейк невольно их сравнил - они даже внешне казались совершенно разными. Китти и одевалась, как потерявшая надежду старая дева, в серые скучные костюмы с чопорными, под горлышко, блузками. И, насколько он знал, ее родители, как и его, были обыкновенными среднестатистическими американцами. Но, похоже, Элизабет это обстоятельство нисколько не смущало. Она так радовалась приходу подруги, что Джейк хмуро подумал: насколько же Лиз с ним скучно.
        Пока подружки пили чай и болтали, поневоле крутившийся вокруг Джейк услышал много интересного.
        - Как она подурнела после родов! - Китти с искренним сочувствием говорила о какой-то их общей знакомой. - Но это и понятно - дети столько здоровья уносят! Только вот мужья этого не ценят, им красивых и стройных подавай! Она недавно мне жаловалась, что муж у нее и в будни на работе задерживается, и в выходные где-то пропадает. Уйдет за продуктами, и до вечера его нет. Она ужасно боится, что у него появилась любовница. Ей так обидно, она-то предлагала подождать, не спешить, но ему так хотелось ребенка, у всех его друзей есть дети, у него одного не было. Хотела ему угодить, и вот что получилось! Неблагодарные существа эти мужчины…
        - И не говори! - согласилась Лиззи, траурно повесив голову и печально глядя в чашку. - Страдаешь, мучаешься, к тому же от беременности зубы выпадают и волосы! А роды! Столько боли! - Она даже зажмурилась от предполагаемого ужаса. - А потом еще и собственный муж, виновник этого «удовольствия», на тебя брезгливо смотрит и нос воротит! Конечно, любовницы, они всегда лебеди белые, куда до них законным женам. Нет уж, если я и выйду замуж, то детей заводить ни за что не буду!
        У Джейка неприятно засосало под ложечкой. Что это за муж, если вместо благодарности за подаренного ребенка заглядывается на других женщин? Если бы… Спохватившись, сказал себе, что это совершенно не его дело. Жениться он не собирается. Не на ком…
        Хмуро посмотрел на непринужденно болтающих девушек и с грохотом швырнул на стол отвертку, намекая, что визит явно затянулся. Китти смущенно взглянула на него и тут же ушла, хотя Лиз, кидая на негостеприимного хозяина укоризненные взоры, уговаривала ее посидеть еще немножко.
        После ухода подруги она осуждающе повернулась к Джейку спиной и не разговаривала с ним до вечера. В конце рабочего дня сухо попрощалась, упорно избегая его сконфуженного взгляда, и ушла. Если она хотела заставить его почувствовать себя дурно воспитанным болваном, то это ей вполне удалось.
        На следующий день, стараясь смягчить напряженную атмосферу, Джейк предложил соседке кофе, который та милостиво приняла. Держа чашку двумя пальцами, она внезапно спросила, с состраданием рассматривая угнетенную физиономию Джейка:
        - Я вас сильно утомила за эти дни?
        От неожиданности он потряс головой и растерянно протянул, глядя в ее синие глаза:
        - Нет, конечно, это же работа. - И вдруг произнес выдавая свои тайные мысли: - Вам со мной скучно?
        Почувствовав в его голосе опасную заинтересованность, Лиззи немедленно превратилась в скучающую куклу.
        - А что, вы меня развлечь хотите?
        Он нервно отшатнулся, потрясенный уничижительными нотками, явственно прозвучавшими в ее голосе.
        - Нет, конечно! У вас что, развлекателей не хватает?
        Продолжая для профилактики разыгрывать пресыщенную жизнью недалекую особу, Лиззи закусила нижнюю губу и стала пристально разглядывать кончики собственных туфель, как будто впервые их увидев.
        - Хватает, даже слишком. Вот не знаю, как от Макса отвязаться. Может, поможете? Он увидит, что я с вами, и отстанет.
        Джейк мгновенно вскипел.
        - Этот ваш Флинт, как его предок-пират свернет шею любому, кто к вам подойдет! Смерти моей хотите?
        Она невинно помахала длинными ресницами и снова застенчиво потупила глазки.
        - Ну что вы, разве можно… - Она инфантильно вздохнула. - Придется опять к папе за помощью обращаться. А он, когда в последний раз мне в таком же деле помогал, предупредил, что больше в мою личную жизнь вмешиваться не будет и чтобы я осмотрительнее кавалеров выбирала. - Сведя брови в одну укоризненную линию, она предупреждающе посмотрела на собеседника, будто он и в самом деле был навязчивым поклонником. - А как это сделать? Можно подумать, я их выбираю. Это меня выбирают, причем так, что не отвертишься.
        Вполне усвоив полученный урок, Джейк скривился и отрицательно взмахнул рукой.
        - Ну я уж тут ни при чем. Я вас не выбирал. И не собираюсь!
        Лиз укоризненно посмотрела на него широко распахнутыми голубыми глазами и пустила последнюю отравленную стрелу:
        - Ну и зря. Может, я бы в вас влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Представляете, как это было бы забавно?
        Джейк почувствовал, как по сердцу кто-то больно царапнул большим ржавым гвоздем, и резко вскочил с места, заставив ее испуганно отшатнуться. Хрипловато скомандовал:
        - Ну хватит, домой пора! Рабочий день закончился! Уходите быстро! Мне еще двери закрывать!
        Послушно выключив компьютер, Элизабет вежливо попрощалась и вышла.
        Джейк положил гудевшую голову на прохладный пластик стола и безнадежно застонал. На сердце вновь стало холодно и одиноко. Упрямо помотав головой, твердо заявил себе, что он это переживет, и, привычно заперев дверь, отправился домой.
        Его холостяцкая квартира была неподалеку, в старом каменном доме с высоченными потолками. Он снял ее пару лет назад, когда получил должность заместителя отдела, и, соответственно, приличную, по меркам среднего американца, зарплату. Три комнаты, обставленные удобной, хотя и не новой, мебелью, прекрасно сочетались с обликом степенного старого дома. Мать, приехавшая к нему по случаю новоселья, привезла с собой домашние накидки и пледы, повесила на стены фотографии родственников в красивых рамках, и квартира стала походить на родительский дом.
        Почти пустая большая комната выходила окнами на городскую площадь, и Джейк любил в праздники вечерами сидеть у незашторенного окна и любоваться фейерверками и разноцветными огнями шутих.
        Вот и сейчас, налив огромный бокал крепкого чая, он сел в кресло и принялся наблюдать за плавно проплывающими мимо облаками. Внезапно представилось, как он с Элизабет на коленях сидит у окна и любуется праздничным салютом. От этой картинки у него что-то нервно сжалось в груди и внизу живота появилась неприятная тянущая боль. Пришлось идти в ванную и принять холодный душ. Хотя, видит бог, в последнее время он с этим методом лечения явно перебарщивает…
        На следующий день было уже почти девять, когда на работу заявилась вялая Элизабет. Под расстегнутым форменным пиджаком виднелась белая полупрозрачная блузка с незастегнутой сверху парой пуговичек, позволявших заглянуть в чарующую впадинку на груди. На фоне ослепительной белизны ярко выделялись пышные пепельные волосы, облаком раскинувшиеся по плечам.
        Тихо поздоровавшись, отказалась от чашечки бодрящего кофе, по-джентльменски предложенной ей соседом. Включила компьютер и начала работать, являя своей деловитостью явный укор Джейку. Он тоже принялся за работу, кося в ее сторону встревоженным оком. Она была слишком бледна и молчалива, несколько раз доставала из сумочки какие-то зеленоватые леденцы и сосала их, болезненно морщась и вздыхая. Принципиально не желавший нарушать тишину Джейк засунул в уши наушники и включил музыку. Но к вечеру, не выдержав зловещего безмолвия, все же озадаченно спросил:
        - Что это с вами, мисс Талертон?
        Она повернула к нему изящный профиль и слегка кашлянула.
        - Купалась вчера в озере, хотя ветер был холодноват. Мама предупреждала, что не стоит, не с моим горлом плавать в такую погоду. Я не послушалась, уж слишком жарко было. Да и обидно - все купаются, а я что, прокаженная, что ли? А теперь вот горло болит. Ангина у меня. - И шаловливо предложила, хрипловато засмеявшись: - Давайте поцелуемся, и у вас она тоже будет! Будем страдать в приятной компании!
        От этого предложения Джейка будто ураганом скинуло с места и поднесло к ней. Ухватив ее за плечи, он в мгновение поднял ее с кресла и заглянул в смеющиеся голубые глаза.
        Она изумленно отшатнулась, сконфузившись от сознания своего провоцирующего поведения.
        - Эй-эй! Как-то вы неправильно реагируете, мистер Форрест! В соответствии с вашим мудрым имиджем, вы должны сказать: что-то не хочется!
        Он плотнее прижал ее к себе, ощутив все ее нежное тело, и произнес чужим голосом:
        - Этого я не скажу! А что, уже жалко стало, передумали?
        Отгораживаясь от ненужных нежностей, она положила тонкие руки ему на грудь и постаралась перевести все в шутку:
        - Нет, мне для вас никаких бацилл не жалко! Но вы-то хорошо подумали, чем это вам грозит? Вы же не хотите получить ангину за поцелуй?!
        В его крови забурлил бешеный выброс адреналина. Сам не свой, он притянул ее к себе поближе и заглушил бурливший в ней опасливый смех довольно крепким поцелуем. Сначала она стояла прямо, стойкая как оловянный солдатик, положив руки ему на грудь и тем самым создавая некий защитный буфер. Потом вдруг что-то изменилось, она дрогнула, ощутив неровно бившееся под руками сердце, и затрепетала от охватившего ее возбуждения.
        Почувствовав это, Джейк оторвался от ее губ, вопросительно взглянул на нее… и не узнал. Вместо равнодушной физиономии чопорной фарфоровой куклы на него смотрело потрясенное, вспыхнувшее нервным румянцем лицо. Встретившись с ним взглядом, Лиззи вздрогнула и еще больше порозовела, и ему показалось, что с ее лица с тихим хрустальным звоном полетели осколки разбившейся стеклянной маски. Голубые глаза потемнели и стали глубокого фиалкового цвета, рот припух и приоткрылся. Она стала необъяснимо близкой и по-настоящему живой, как будто до этого он общался не с настоящей женщиной, а с ее фантомом, бледной копией подлинника.
        Не убирая свои теплые ладони с его груди, она напряженно смотрела в его глаза с каким-то затаенным вопросом, и Джейк, не в силах противостоять то ли ее тайной прихоти, то ли зову своей собственной плоти, снова сжал ее в объятиях и накрыл губами манящий рот. В голове зашумело, руки затряслись, будто он тащил в одиночку сервер на десятый этаж. Свет в глазах померк, только кровь толчками билась в ушах, отдаваясь в голове гулким эхом. Сколько времени прошло, он не понял, с большим трудом очнувшись от сильных ударов по плечам.
        Он с недоумением отшатнулся и посмотрел на нее. Лиз покраснела и хватала ртом воздух, как пойманная рыба.
        - Джейк! Очнись! С ума сошел?! Ты что, любитель экстремального интима?! С тобой все в порядке?
        Поняв, что бьется об ее бедра, он тоже покраснел и сконфуженно отскочил. Даже через толстую джинсовую ткань было видно, как он возбужден. Смущенно отвернувшись, Элизабет лихорадочно запихнула в юбку вытащенные им полы кофточки. Ему стало безмерно стыдно. Как он мог так забыться?! Быстро поправил собственную рубашку, сел на свое место, невидящим взглядом уставясь в мерцавший экран и боясь взглянуть на нее.
        - Извини! - пересохшим горлом прохрипел он.
        Элизабет ничего не ответила, но он понял, что она просто пожала плечами - мол, мелочи жизни.
        Зазвонил телефон, Лиз взяла трубку. Пояснила, видимо отвечая на вопрос о своем странном голосе:
        - Ангина у меня. Нет, я никуда с тобой сегодня не пойду. Заразишься. К тому же и чувствую я себя фантастично, как во сне…
        У Джейка появилась странная мысль, что последняя фраза была вовсе не о ее самочувствии, а о том, что испытывал и он сам. Возможно ли, что ее так же исступленно и неотвратимо потянуло к нему, как и его к ней? Может, спросить прямо?
        Он откинул голову на спинку кресла, не зная, на что решиться. Блуждающий взгляд упал на собственное отражение в висевшем напротив зеркале, и он замер. Волосы дыбом, глаза мутные и горят недобрым огнем. Да уж, до супермена ему никогда не дорасти, хоть и лопни он от усердия. Нет! Ничего он говорить не станет. Не стоит подносить ей собственную голову на блюде, не мазохист же он. Зачем ей еще одна? У нее мужских голов и так явный перебор.
        Они доработали до конца дня в полной тишине. Едва часы показали шесть, Элизабет схватила свою сумочку и бросилась к выходу, на ходу прохрипев, не глядя на него:
        - До свидания!
        Джейк напряженно посмотрел ей вслед, досадуя на свою несдержанность и не понимая, что можно поправить в этой дикой ситуации.
        На следующий день Элизабет выглядела абсолютно так же, как всегда. Мило улыбалась, болтала ни о чем, не дожидаясь реакции угрюмого соседа. Лишь иногда с немым вопросом взглядывала на Джейка, упорно сидевшего к ней спиной и не желавшего сказать ни слова.
        После обеда к ним зашла настороженная мисс Милн в ярко-красном сарафане, оттенявшем ее смуглую кожу и черные волосы. Быстрым взглядом окинула сидевшую рядом парочку, пытаясь разобраться в хитросплетении их отношений. Отметив угрюмый вид Джейка и смущенный Элизабет, она удовлетворенно улыбнулась.
        - Мисс Талертон, ремонт у нас в отделе закончен, можете переезжать хоть завтра. Если не боитесь запаха краски…
        Краску Лиз не жаловала, но оставаться в одной комнате с Джейком тоже не хотела. После вчерашнего поцелуя она не могла разобраться в собственных чувствах. Что такого уж странного произошло? Ее не раз целовали и прежде. И даже более безудержно и страстно. Только вот ни один поцелуй не потряс ее до такой степени. Ей даже захотелось его повторить, чего прежде с ней никогда не бывало.
        Решив, что стоит ей лишь отсюда убраться, как все образуется, она попросила завтра же перевезти ее обратно. Джейк упрямо сжатыми губами корректно пожелал ей счастливого пути, избегая смотреть в глаза.
        На следующий день в десять часов утра он уже сидел в своем кабинете в тоскливом одиночестве.

7
        Наступило лето, а с ним и сезон отпусков. Джейк провел его неподалеку - на побережье Сан-Франциско, куда добрался своим ходом и жил в мотеле на берегу океана. Было жарко, по ночам душно, но он упорно не включал кондиционер, делая все, чтобы физические неудобства хотя бы временами затмевали неудобства душевные. Больше всего ему досаждали сны, главным персонажем в которых была Элизабет Талертон. Джейку стоило большого труда поутру забыть их и хотя бы попытаться вести себя как ни в чем не бывало.
        Вокруг мотеля разросся полудикий сад, в котором Джейк по утрам во время очередной пробежки срывал сочные персики с душистым густым ароматом и нежным вкусом. Они настолько отличались от тех, что продавали в Сиэтле, что он всерьез стал подумывать о переезде куда-нибудь поюжнее.
        Последней ночью в Калифорнии ему не спалось. В комнате было душно и влажно, не спасал и работающий на полную мощь кондиционер. Чертыхнувшись, Джейк вышел в сад. Окружающие его остроконечные вершины гор слились с черным бархатным небом. Понять, что это небо, можно было лишь по крупным ярким звездам, мерцавшим в вышине.
        Теплая южная ночь со всех сторон обволакивала ароматами незнакомых пряных трав и цветов. Джейк устроился под раскидистой яблоней, под тяжестью спелых плодов склонившей ветки до земли, образовав своеобразный шатер, и замер, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Дышать было тяжело: день был на редкость жарким и зной еще стоял в воздухе. Думать ни о чем не хотелось. Мечтать - тоже. О чем мечтать? Ему и так хорошо. Просто надо гнать от себя глупые фантазии, вот и все. Рецепт простой, проще не бывает…
        Чуть видневшийся из-за деревьев мотель с гревшими душу желтыми огоньками окон постепенно погрузился во тьму. Все постояльцы легли спать. Но он упрямо продолжал сидеть на прогретой земле. Ночь шептала истории на своем, непонятном людям языке. Он внимательно вслушивался во все громче звучавшее пение то ли цикад, то ли лягушек, подсознательно надеясь на подсказанный природой выход из удручающего житейского тупика, в который ненароком угодил, но жизнерадостный хор не рассчитывал на непосвященных слушателей - он пел исключительно для себя.
        Ночь тянулась безобразно долго, и казалось, что ей не будет конца, как и черной полосе в его жизни. Но вот с гор повеяло свежестью сосновых лесов, легкий ветер с океана принес легкую прохладу, заставив рассеяться удушливую духоту; лучистые звезды начали меркнуть, гаснуть - и на горизонте медленно посветлело.
        Чернота беспросветной ночи плавно уступила место розовому восходу, и первые лучи солнца подсветили горы животворным светом. На небо стремительно выкатился огромный золотой диск, согрев все вокруг приятным, нежарким теплом. Сад и окрестные горы, заросшие густыми лесами, зашевелились, встряхнулись и звонко запели. Казалось, поет каждый кустик, деревце и травинка.
        На сердце у Джейка тоже полегчало. Густая вуаль уныния, заволакивавшая душу последние годы, если и не рассеялась, то стала гораздо легче, тоньше, и ему показалось, что ее без труда можно разорвать, навсегда избавившись от давящего морока. Душу охватило ожидание неизбежного чуда. Это неестественное чувство заставило его вздрогнуть и к чему-то прислушаться. Издалека, что-то неясно обещая, ему послышался мелодичный голос Элизабет.
        Вскочив, он повертел головой, старательно слушая окрестный гомон, но ее голос больше не слышался. Решив, что так можно и с ума сойти, он встряхнулся, отгоняя галлюцинации, и пошел в мотель завтракать.
        После отпуска, открыв дверь кабинета, он с чувством утраты посмотрел на то место, где пару месяцев назад стоял стол Элизабет. Нехотя включил компьютер, и тут в кабинет вошел шеф, который был настроен на редкость благодушно.
        - Привет, Джейк? Как отдохнул?
        Услышав в ответ стандартное «нормально», принялся с удовольствием рассказывать, где был он сам, чем занимался, и перемывать косточки всем друзьям и знакомым. Минут через десять он дошел и до мисс Талертон, заставив Джейка неосознанно напрячься:
        - Насколько я знаю, она отдыхала на Таити. Коралловый риф, ты же понимаешь? Белый песок, бунгало - и никого вокруг. Кроме прислуги, разумеется.
        Джейка же интересовал только один вопрос: с кем она там отдыхала? Ему очень хотелось задать этот сакраментальный вопрос, но он сдержался, не желая обнаруживать своей явной заинтересованности.
        Поболтав еще с полчасика, Питер Хенчли гордо удалился, будто сделал доброе дело, а Джейк яростно принялся за работу, стараясь стереть из своей головы ненужные вопросы. Но работать пришлось недолго, к нему в кабинет ворвался Оливер с панической просьбой:
        - Джейк, выручай! Тут меня миссис Маккартни домогается, опять у нее что-то стряслось! Генриха в дирекцию вызвали, сходи ты, будь другом!
        Джейк поежился. Он прекрасно помнил ярко-малиновый рот, норовивший впиться в его губы.
        - Сюзанна в отделе одна?
        Брукс судорожно оглянулся, как будто миссис Маккартни уже стояла за плечами, готовясь как вампир вонзить острые зубки в его бедную шею:
        - Не знаю. И выяснять не хочу! Иди ты, тебе все равно терять нечего, ты холостой!
        Джейк сердито чертыхнулся. Можно подумать, быть холостяком - это непристойный порок, а не свободное волеизъявление! Но, понимая, что Оливер все равно не пойдет, встал и двинулся на вызов.
        Придя в экономический отдел, первым делом невольно взглянул на пустой стол Элизабет. Синий плоский монитор безжизненно молчал, окруженный цветущими голубыми фиалками.
        Краем глаза выхватил сидевшую за своим столом и бодро улыбавшуюся ему миссис Келвин и успокоился. Уж при ней-то Сюзанна свои коготочки выпускать не посмеет. Несравненная дива, увидев вместо Брукса более интересующего ее Форреста, плотоядно облизнулась. Шустро вскочила, демонстрируя тонкую талию и загорелую кожу. Хотя, на взгляд придирчивого Форреста, ее наряд, состоявший из слишком узкой юбки и легкой полупрозрачной блузки, заправленной внутрь, подчеркивал раздавшиеся бедра и слишком большую грудь. Но что он понимает в женской красоте? Ему бы сбежать отсюда поскорее…
        Пустив его на свое место, миссис Маккартни плаксиво пожаловалась:
        - Мышка у меня барахлит, поменять, наверное, нужно. Открывала файл, она дернулась, и целый каталог куда-то делся, найти не могу. А в нем информация такая ценная! Если он вдруг удалился, миссис Милн меня… - Не договорив, она нервически хлюпнула носом.
        Миссис Келвин, с интересом наблюдавшая за ними, встала и подлила воды в чайник.
        - Сейчас вскипит, и мы чайку попьем.
        Джейк хотел было воспротивиться, но, сообразив, что в непринужденной беседе сможет собрать кое-какую любопытную информацию, учтиво согласился, сильно удивив и обнадежив этим роковую красотку, принявшую прорезавшийся у него интерес на свой счет и кинувшую на миссис Келвин торжествующий взгляд - мол, а я что говорила?
        Сев за компьютер, Джейк поискал потерянный каталог и нашел его аж в папке
«Программные файлы». Дышавшая ему в затылок Сюзанна с чувством искреннего облегчения пробормотала:
        - Огромное спасибо, вы меня спасли от суровой выволочки и восстановления данных, а это по меньшей мере целая неделя работы! - Брезгливо взяв двумя пальчиками виновницу переполоха, небрежно потрясла ею перед носом Джейка. - Мне бы еще мышь поменять, эта вовсе не слушается!
        Не выключая компьютера, Джейк открыл манипулятор и присвистнул.
        - Да что вы хотите, она у вас кофе залита до упора! - Он показал грязные направляющие. - Удивительно, что она у вас еще что-то делала!
        Сюзанна начала ретиво оправдываться, по стародавней привычке строя при этом глазки:
        - Да откуда мне об этом знать? Если б Лиззи на работе была, она бы почистила, а я не умею!
        Миссис Келвин с воодушевлением подхватила, выставляя на стол сдобное печенье и джем из черники:
        - Да, Лиззи у нас молодец! Все может! И принтер починить, и картридж поменять, и программы настроить, если что не так. Без нее тяжеловато.
        - Если бы у меня дома был компьютер, я бы тоже все умела! - надула губки Сюзанна.
        С насмешкой посмотрев на нее, миссис Келвин резонно возразила:
        - Так купите, кто ж вам не дает?
        Сюзанна недоуменно пожала плечами.
        - А зачем он дома нужен, если на работе есть…
        Оценив женскую логику на высший балл с огромным плюсом и ехидно посмеиваясь про себя, Джейк потребовал кусочек специальной салфетки для протирки компьютерной техники, почистил манипулятор, закрыл его и поводил по коврику. Повеселевшая мышка бегала нормально.
        Чайник на тумбочке забурлил и отключился. Миссис Келвин достала из шкафа чайные чашки, налила в них кипяток, поставила рядом с джемом банку растворимого кофе. Радушно пригласила:
        - Берите стул и садитесь поближе! У нас общего чайного стола нет, приходится так, за чьим-нибудь. Чаще за моим, за ним безопаснее, он от входа подальше. Сюзанна, присоединяйтесь!
        Сюзанна, подкатив для максимального удобства вместо стула громоздкое компьютерное кресло, поставила его так, чтобы касаться своим обнаженным коленом ноги Джейка. Он отодвинулся от нее, сделав вид, что не заметил ее явных призывов. Поняв, что ее надеждам сбыться не суждено, Сюзанна досадливо передернулась и, стараясь скрыть досаду, обидчиво протянула, указывая подбородком на стол Элизабет:
        - Да, у Талертон компьютер-то какой шикарный! - И, пытаясь отыграться за несуществующую обиду, возмущенно сказала: - А нам когда такие дадут? Почему одним все, а другим ничего?
        Он молча дернул плечом, отметая нелепые претензии.
        - Вопрос не по адресу. Я ведь не директор.
        - Конечно, не у всех же такие папочки, как у Лиззи!
        Вмешалась миссис Келвин, любящая справедливость и считавшая, что каждой сестре надо непременно выдать по серьге.
        - Да если бы Лиззи плохо работала, никто бы ей хороший компьютер не дал!
        Зная прямоту миссис Келвин, Сюзанна не стала продолжать чреватую ненужными подробностями скользкую тему. Быстро перевела разговор, не давая собеседнице продолжить:
        - А вы где отдыхали, мистер Форрест?
        Он вкратце поведал о своих приключениях, потом, воспитанно поддерживая разговор, спросил о том же у собеседниц.
        Миссис Келвин вместе с мужем провела отпуск, путешествуя по стране, что делала из года в год, уверенная, что лучше отдыха не бывает. В этом году они побывали в Колорадо, штат Аризона. Когда она закончила живописать красоты Большого Каньона и водопада Муни, Сюзанна с чувством собственного превосходства принялась рассказывать о своем круизе по Маршалловым островам, в который ездила с мужем.
        Но ей там не особенно понравилось.
        - Сервис потрясающий, конечно, но скучновато. На теплоходе главным образом немцы были, а они такие чопорные!
        Джейк рассудил, что проблема была явно не в немцах, а в ревнивом муже, который не позволил красивой жене развернуться во всю ширь ее страстной души.
        - А где ваши коллеги? - Он небрежно кивнул в сторону пустующих столов и с замиранием сердца стал ждать ответ. Миссис Келвин тут же с удовольствием подхватила:
        - Китти, как обычно, отдыхает у родственников в Калифорнии, у них там вилла на побережье, а Лиз в этом году уехала на Таити. С мамой.
        Сюзанна заговорщицки подмигнула Джейку, фривольно толкнув его коленом.
        - Думаю, что маму эту зовут Макс, или Мик, или Джерри…
        - А я думаю, мама - настоящая, - возразила миссис Келвин. - Лиз никогда своих кавалеров от нас не скрывала, чего ей и тут-то врать? Мы ведь осуждать ее не собираемся. И сами не без греха. - И она с прозрачным намеком покосилась в сторону собеседницы.
        Та немедленно надулась.
        - Ну, не знаю, не знаю… И чего вы ее постоянно защищаете?
        - Да потому, что она хорошая девочка, - глядя Джейку прямо в глаза, ответила миссис Келвин. - Умная, добрая, отзывчивая. А что красивая, так это просто каприз природы. И ничего в этом страшного нет.
        В этих словах Джейку почудился тайный намек, и на душе стало почему-то так легко, как будто в его жизни уже случилось что-то удивительно хорошее…
        Он допил кофе, поблагодарил дам за гостеприимство и ушел, отказавшись от настойчивой просьбы Сюзанны посидеть еще немного.
        Стоило ему войти в отдел, как обеспокоенный его долгим отсутствием Оливер удивленно воскликнул:
        - Что там с тобой делали, Форрест? С чего ты засиял, как свежевычищенная сковорода?! Ты поосторожнее давай! А то ведь неприятностей будет выше головы. Это не тот случай, когда можно голову терять.
        Джейк безмятежно одарил его легкомысленной улыбкой, повергнув этим его чуть ли не в шок:
        - Так ведь смотря как к этому относиться. Если как к маленькому развлечению в скучной жизни, то совсем другой коленкор.
        Не веря своим глазам и тем более ушам, Оливер взмахнул отверткой, как кинжалом.
        - Ну-ну, лезь в пасть к крокодилу, не стесняйся! Ей давно кушать хочется! Только потом, когда от тебя обглоданные косточки останутся, не жалуйся, что тебя не предупреждали.
        Понимая, что говорят они совершенно о разных людях, Джейк не стал разубеждать Оливера в ошибочности его выводов. Зачем? Так спокойнее.
        Через пару недель, без перерыва мотаясь по вызовам, сыпавшимся непрерывным потоком, Джейк уже чувствовал себя так, будто и не был ни в каком отпуске. Дни текли одинаково и пусто, похожие друг на друга, как близнецы.
        Как-то утром его внимание привлекла незнакомая красивая машина, подъезжавшая к зданию. Хотя тонированные стекла не позволяли увидеть, кто же там внутри, но замершие посередине тротуара ноги четко подсказали, кто приехал. Он с минуту подождал, пока из автомобиля не выпорхнет Элизабет Талертон. Не глядя по сторонам, она звонко крикнула:
        - Спасибо, папа! - И, захлопнув за собой дверцу, она быстро побежала по вестибюлю к лифту, звонко стуча каблучками по покрытому керамической плиткой полу.
        Тщетно сопротивляясь самому себе, Джейк как сомнамбула пошел следом. Лиз нажала на кнопку вызова лифта и, почувствовав, что кто-то стоит рядом, повернулась. Увидев Джейка, тихо проговорила странно дрогнувшим голосом:
        - А, это вы, мистер Форрест. Здравствуйте.
        Джейк мог поклясться, что сейчас она видит именно его, а не абстрактную человеческую особь.
        Он церемонно поклонился и промолчал, не доверяя своей выдержке.
        - Давненько мы с вами не виделись! Месяца три…
        Ему послышалась в ее словах какая-то щемящая нота, и он пристальнее посмотрел на нее. Но тут двери лифта раскрылись, и она вошла. Как пришитый, он шагнул следом. Замешкавшись, Лиз рассматривала табло, будто впервые его увидела. Джейк любезно нажал кнопки нужных этажей.
        Она смущенно поблагодарила:
        - Знаете, так давно всего этого не видела, что все как будто чужое.
        Тут лифт качнулся и поехал. Пользуясь тем, что Лиз упорно рассматривала пол под ногами, Джейк окинул ее жадным взглядом с головы до ног. Она очень загорела - понятно, поотдыхай-ка в тропиках! Роскошные волосы - видно, от жгучего солнца и морской воды - торчали в разные стороны жесткими соломенными пучками, что, как ни странно, ей шло.
        Двери раскрылись, ему пора было выходить, но он замешкался, не в силах оторвать от нее взгляд.
        - Ваш этаж, - подняв голову, тихо произнесла Лиз.
        Он кивнул и вытолкнул себя из лифта, коротко бросив на прощание:
        - Увидимся!
        Она встрепенулась и в недоумении смотрела ему вслед, гадая, что могут означать эти слова, пока не закрылись дверцы и лифт не поплыл выше.
        Джейк прошел в свой кабинет и сел за стол, положив перед собой сжатые в кулаки руки, не понимая, что это на него нашло. Висевшее перед ним эффективно выполнявшее свою сдерживающую функцию зеркало и на этот раз добросовестно отразило его заурядную озабоченную физиономию. Чтобы взбодриться, Джейк залихватски себе подмигнул, но тут же мысли вернулись к путешествию в лифте.
        И что будет дальше? Доколе он будет вытворять такое, чему потом сам будет непритворно удивляться? Хотя это неосторожно оброненное им словечко «увидимся» и не означает ничего особенного, но при желании в него можно вложить все, чего душа пожелает - обещание встречи, свидания, да что угодно!
        Вопрос в том, что решит Элизабет? И не станет ли хвастать перед коллегами еще одной несомненной победой? Он помнил, как непринужденно она болтала об этих своих Максах, Питерах, Джонах и дюжине прочих, исчезавших с ее горизонта с легкостью тополиного пуха. И с чего он это брякнул? Честно ответил себе: да с того же, с чего заскочил за ней в этот дурацкий лифт, вместо того чтобы по обыкновению подняться по лестнице. Да, с этим давно пора уже что-то делать. Но вот только что?
        Зазвонил телефон. Джейк сердито покосился на него, но трубку не взял, чувствуя себя не в состоянии вести какие-либо разговоры. Не подходит, значит, занят. Телефон замолчал, но тут же зазвонил снова. После пятого гудка Джейк не выдержал, подскочил к телефону и раздраженно схватил трубку. И чуть не выронил ее на гладкую поверхность стола - зазвучавший в трубке нежный голос резанул по нервам заточенной бритвой.
        Лиз с придыханием, как после долгого бега, спросила:
        - Это вы, мистер Форрест?
        Он подтвердил, не сдержав судорожного вздоха.
        - У меня проблема, мистер Форрест! У меня флешка в дисководе застряла. Достать не могу. Чем только не пыталась… Вы не могли бы мне помочь? Или мне нужно сделать официальную заявку мистеру Хенчли? Но это долго, а мне работать надо…
        - Хорошо, иду! - сухо пообещал он.
        Флешка и правда накрепко застряла в дисководе. Джейк обвинительно рассматривал системный блок, являя собой немой вопрос: как такое могло произойти? Элизабет растерянно оправдывалась, глубоко вздыхая, отчего крепкая грудь, обтянутая белой шелковой кофточкой, высоко вздымалась.
        - Из филиалов постоянно такие флешки присылают, что жуть. Я ее выпрямляла, но…
        - Если вы видели, что флешка кривая, зачем было в дисковод ее совать? - в воспитательных целях пожурил ее Джейк, хотя чувствовал настоятельную потребность утешить.
        Лиз покрылась неровными красноватыми пятнами и прерывисто пролепетала:
        - Я больше не буду, честное слово. Просто информация очень нужна. - И просительно посмотрела на Джейка, подразумевая совсем другое.
        Сюзанна Маккартни, чувствуя, что между этими двумя что-то происходит, тут же ревниво вмешалась в разговор. Она встала прямо перед Джейком и, будто невзначай, облизнула верхнюю губу розовым язычком.
        - Вы, мистер Форрест, к нам не очень придирайтесь, пожалуйста. - И, кокетливо взглядывая на него из-под опущенных ресниц, многозначительно добавила: - Мы исправимся.
        Лиз обрадовалась неожиданной поддержке, не замечая скрытый в ней сексуальный подтекст.
        - Да, конечно, не сердитесь, мистер Форрест. - Для убедительности Лиз прижала руки к груди, невольно приковав к ней взгляд Джейка. - Впредь я буду умнее.
        Джейку ничего не оставалось, как вежливо уступить, чтобы не выглядеть в глазах дам занудным бирюком.
        - Да ладно, это пустяки, сейчас исправлю. Но боюсь, что информация на флешке все же потеряна.
        Лиз удрученно развела руками - мол, что поделаешь…
        Сюзанна триумфатором взглянула на наблюдавших за этим представлением коллег, намекая на какие-то особенные отношения с Джейком, по поводу чего миссис Келвин недоверчиво закатила глаза и гордо вернулась на свое место.
        Джейк вытащил из кармана отвертку и приступил к работе.
        Элизабет все это время скромно сидела на стуле напротив и пристально взирала на него, стараясь внушить ему какую-то чрезвычайно важную мысль, отчего у него тяжко билось сердце и плохо слушались пальцы. Когда Джейк, отказавшись от вполне заслуженного угощения, вышел от экономистов, у него взмокла спина и противной мелкой дрожью дрожали колени.
        Оценив состояние своего заместителя после визита в экономический отдел как крайне негативное, мистер Хенчли решил принять превентивные меры, пока еще не все потеряно. Позвонил начальнице проштрафившегося отдела и условился о конфиденциальной встрече.
        Они встретились на втором этаже в пустынном холле перед банкетным залом и встали рядышком у окна, боязливо оглядываясь при каждом шорохе, как два подростка на недозволенном свидании. Первым делом возбужденный мистер Хенчли высказал свое нелицеприятное мнение о несносной красотке, считающей, что ей все дозволено:
        - Ну, чего она жизнь портит хорошему парню? Ах, мистер Форрест то, мистер Форрест се! Ведь всем ясно, что он ей не пара! Я считаю, что ты должна с ней серьезно поговорить и сказать, чтобы она от него отстала! А если ты ей ничего не скажешь, я сам ему скажу, как она из него собиралась настоящего мужчину делать, по твоему, кстати, указанию! Тоже мне, просветительница нашлась! Я из-за этих твоих интриг уже спать по ночам нормально не могу!
        Миссис Милн была с ним категорически не согласна.
        - Ничего не надо ему говорить! И вообще, ты все перепутал! Настоящего мужчину из него собиралась сотворить Сюзанна Маккартни, а вовсе не Лиззи! И не надо мешать Элизабет! Вдруг это любовь? Я никогда не слышала, чтобы она сама пыталась привлечь мужчину! А тут - чего только не выкидывает! Я сама видела, как она Джейку глазки строила и краснела при этом, как будто что-то непристойное делала, а он ноль внимания, как чугунный!
        Мистер Хенчли упорно стоял на своем, ни на грош не веря коварной особе.
        - Да все они одним миром мазаны, что эта твоя Сюзанна Маккартни, что Элизабет Талер-тон! Обе любят над мужиками покуражиться. Влюбит она в себя парня и бросит. В первый раз, что ли? Сколько за ней красавцев увивалось - и где теперь они? Все с носом остались. А Джейк переживать будет! Он и так к ней давно неравнодушен… - Питер замер, прикусив язык.
        Азалия Милн сделала охотничью стойку, как спаниель, почуявший дичь, даже на щеках у нее от возбуждения появились пунцовые пятна.
        - Ага! Недаром я что-то такое чувствовала… Но, вот те крест… - после этих слов Питер ожидал, что собеседница перекрестится, но она лишь понизила голос, - Лиззи в последнее время тоже сама не своя!
        Питер свирепо задвигал кустистыми бровями.
        - Да ни за что не поверю, что она в Джейка влюбилась! Уж скорее твое дурацкое указание выполняет.
        - Указание у меня вовсе не дурацкое! Как еще заставить ее обратить на него внимание и понять, что Форрест замечательный человек и полностью ей подходит?
        - Кто ей подходит? Джейк ей подходит?! Да ей скорее этот ее нахальный Макс подойдет! Форрест скромный парень, он не станет ее дурацкие капризы исполнять! Пусть уж лучше со своими кавалерами разбирается, а Джейка оставит в покое!
        Азалия возбужденно хихикнула.
        - Знаешь, я придумала кое-что.
        Питер Хенчли враз посуровел.
        - И что же это?
        Она невинно повела соболиными бровями и сделала непроницаемое лицо.
        - Да ничего особенного, Питер! Будем бороться с твоей бессонницей, ведь чем меньше знаешь, тем крепче спишь! - сказала она и ушла прочь легкой походкой, оставив возмущенного Питера Хенчли сердито смотреть ей вслед.
        Кипя от негодования, он тоже пошел обратно в отдел.
        Опять какие-нибудь козни затеяла, интриганка чертова!
        На следующий день пришедший ровно в девять Генрих с легкой завистью говорил, стаскивая с себя промокшую куртку:
        - Дождь льет как из ведра. Я пока из машины выходил, насквозь промок. Хорошо Лиззи, ее до входа под зонтиком провожают. И почему я не женщина?
        Оливер, желающий восстановить справедливость, заметил:
        - Ну, такой красоткой, как Лиззи, тебе явно не бывать. Лучше радуйся, что ты мужчина. У нас возможностей больше.
        Генрих хотел было подискутировать на эту сомнительную тему, но тут в отдел ввалился насквозь промокший Лек Барак, оставляя за собой маленькие лужицы, и внимание переключилось на него к вящему удовольствию Джейка, яростно желавшего, чтобы имя Элизабет ни в каком контексте не звучало.
        После обеда мистера Хенчли вызвали на административный этаж, и он ушел, болезненно морщась в ожидании возможных неприятностей. Вернулся через полчаса и в соответствии с поступившим сверху указанием сообщил, что в командировку в Беллингхемский филиал направляется Форрест. Поскольку это недалеко, то ему выделяется служебная машина с Томасом.
        Подумав, что небольшой отдых от различных передряг именно то, что доктор прописал, Джейк мысленно поблагодарил судьбу. Побросал в небольшой разъездной чемоданчик нужные инструменты и посчитал себя готовым к командировке.
        В это же время миссис Милн, стоя посередине своего отдела, как полководец, двигающий в бой отборные войска, озабоченно говорила нерадостной Лиззи:
        - Поскольку миссис Келвин себя неважно чувствует… - при этих словах та удивленно посмотрела на начальницу, но, тотчас сообразив, что это неспроста, схватилась за внезапно заболевшую голову и показательно покашляла, демонстрируя крайнюю немощь, - ехать на проверку придется тебе. На два дня, так что готовься.
        Элизабет не возражала. Какая разница, где работать? В командировке хоть не так скучно, все-таки смена обстановки. В последнее время что-то так было тоскливо…
        Миссис Милн подняла руку, благословляя Лиз на одной ей известный подвиг, и направилась было к двери, но, будто вспомнив в последнюю минуту какую-то несущественную мелочь, притормозила.
        - Да, чуть не забыла, с тобой поедет кто-то из автоматизаторов. - Она положила палец себе на лоб, имитируя усиленную умственную деятельность. - То ли Хенчли, то ли Барак. А может, кто-то еще. Не помню.
        И ушла, оставив Лиз несколько взбудораженной подобной перспективой. А что, если поедет Форрест?..

8
        Мелкий дождь уныло моросил круглые сутки. Ждущий служебную машину в семь часов утра Джейк сильнее затянул пояс джинсовой куртки. Наконец из темной глубины шоссе показалась знакомая машина с включенными фарами и затормозила прямо перед ним. Встряхнувшись, как вымокшая собака, он уселся на переднее сиденье и по указующему взмаху властной руки Томаса застегнул ремень безопасности.
        В салоне было темно, и он не сразу понял, что на заднем сиденье кто-то есть. Не поворачиваясь, Джейк бросил безучастный взгляд в зеркало над водителем, и тело пронзила острая дрожь. Элизабет, убрав под темный беретик светлые волосы, смотрела на него с радостным удивлением в больших глазах. Они выражали что-то еще, - надежду, предвкушение? - но он не мог понять что.
        - Доброе утро, мистер Форрест! - ответила она ему после его неловкого приветствия, и оба напряженно замолчали.
        В салоне пахло весенней свежестью. Джейк удивился: неужели он еще настолько не проснулся, что пропустил столь явный сигнал ее присутствия? Нервы вибрировали от напряжения. Стараясь не показать виду, он положил голову на мягкое изголовье сиденья и притворился, что дремлет. Но периодически не выдерживал, приоткрывал глаза и исподлобья всматривался в ее личико, отраженное в зеркале заднего вида.
        Она сидела, чуть склонив голову набок, и расслабленно наблюдала за огоньками проезжавших мимо машин. Внезапно, почувствовав пристальное внимание, повернула голову и взглянула в зеркальце, поймав его взгляд. Оба замерли, глядя в глаза друг другу серьезно и тревожно. Первым не выдержал напряжения Джейк. Он коротко вздохнул, будто получил удар под дых, откинулся на спинку кресла и опустил веки, отгораживаясь от возможного обмана. Лиз разочарованно отвела взгляд и болезненно скривила губы, горестно усмехаясь.
        Водитель ехал осторожно, не рискуя гнать автомобиль по скользкой дороге, поэтому в Беллингхем они приехали только в полдень. Небольшой городок возник внезапно, вырвавшись из плотной стены сосен и мрачных раскидистых елей.
        Дождавшись, когда пассажиры вынут из багажника вещи, Томас, плутовато щурясь, осведомился:
        - Слушай, Джейк, до завтра машина ведь не нужна?
        Уже поняв, что за этим последует, тот обреченно кивнул - перспектива остаться в гостинице вдвоем с Элизабет будила в нем самые низменные инстинкты. Хотя что он волнуется: она наверняка запрется в своем номере и он не увидит ее весь вечер. От этой мысли настроение почему-то резко упало, и Джейк представил себе долгий одинокий вечер, полный еще большей безысходности, чем обычно, - ведь под рукой не будет скрашивающего жизнь компьютера.
        Томас, не считая нужным отпрашиваться, просто поставил его в известность:
        - Ну, меня до следующего дня не будет, у меня тут знакомая живет, навестить надо. Но в отель меня оформить нужно, чтобы квитанция на руках была - для отчета и для жены, естественно.
        Не соглашаясь, но и не возражая, Джейк лишь досадливо пожал плечами вслед умчавшейся машине и прошел в офис. Лиз уже сидела у экономистов, разбираясь в бумагах, и он, последовав ее примеру, начал копаться в распределительном блоке. Они усердно проработали до шести часов, не сделав и половины. Когда местный народ стал расходиться по домам, пошли в отель, расположенный неподалеку.
        Решив, что Томас до отъезда все равно не появится, Джейк взял себе двухместный номер, Лиз - расположенный рядом недорогой одноместный, и они оказались соседями.
        Лиз с интересом обошла свои временные владения, ничего не сказав, чем обманула ожидания Джейка, предполагавшего, что она брезгливо сморщит носик и заявит - какое убожество!
        Умывшись и немного отдохнув, Лиз заглянула в номер к Джейку, предварительно учтиво постучав.
        - Не хотите пойти поужинать, мистер Форрест?
        Поморгав, будто проснувшись, он почувствовал, что изрядно проголодался, и нехотя согласился. Джейк накинул куртку, Элизабет - кожаное пальто, после чего они вышли под нескончаемо моросящий дождь.
        Идти было неудобно. Лиз, боясь поскользнуться на высоких каблуках, крепко ухватилась за локоть спутника и зябко поежилась.
        - Как неприятно! Не люблю я октябрь. Противный такой месяц. Сплошной туман, обман и сырость. Утром темно, вечером темно, днем сумерки. Уж лучше бы снег выпал, а то так муторно на душе.
        Джейк, тоже болезненно ощущавший тоску и одиночество, сочувственно посмотрел на нее, но промолчал. А что он мог ей сказать?
        Небольшой ресторан под помпезным названием «Олимпийский» был почти пуст. Видимо, тоскливая погода действовала и на жителей Беллингхема. Раздевшись в гардеробе, прошли в зал, оформленный в греческом духе.
        Откровенно обрадовавшийся при виде посетителей услужливый метрдотель устремился им навстречу. Едва взглянув на лицо Элизабет, расплылся в улыбке и предупреждающе замахал кому-то из персонала. Усадив посетителей за столик в тихом уголке, лично принес меню. Подобострастно вытянувшись рядом, стал ожидать дальнейших указаний.
        У Форреста в голове будто включилась лампочка.
        - Похоже, вас здесь хорошо знают, Лиззи, - сказал он и обратился за подтверждением к метрдотелю: - Не так ли?
        - Конечно. Как не знать единственную дочь Реджиналда Талертона? Ее фотографии есть в любом светском журнале!
        Джейк вновь почувствовал свою незначительность и сердито спросил:
        - Вы что-то выбрали, мисс Талертон?
        Поежившись от его сурового тона, Лиз предпочла сделать вид, что не заметила его раздражения:
        - Да. - Она бездумно перечислила самые дорогие блюда в меню. Если она решила подчеркнуть разницу в их положении, то ничего более действенного не могла бы и придумать.
        Джейк, наоборот, с кривой ухмылкой в пику ей заказал все самое дешевое. Заметившая свою промашку Лиз сконфуженно покраснела.
        Метрдотель не моргнул и глазом, но было ясно, что он в недоумении - ведь он явно принял их за пару.
        - Вы будете заказывать вино?
        Бросив быстрый взгляд на спутника, Лиз попросила сухого рейнского вина к заказанному ею омару.
        Когда принесли блюда и вино, она предложила налить бокал Джейку.
        - Спасибо, я не пью! - решительно отказался он.
        Припомнив его пылкие объятия в рождественский вечер, Лиз ему не поверила.
        - Может быть, вы просто со мной не хотите выпить?
        Расслышав в ее голосе обидчивые нотки, Джейк сдался.
        - Ну хорошо, только немного.
        Джейк выпил вино молча, сочтя, что от легкого вина с ним ничего не приключится.
        Заметив, что она рассеянно потягивает вино, глядя куда-то в сторону, провоцирующе спросил:
        - Вы часто пьете вино?
        - Я всегда ужинаю с вином. Это полезно для организма, очищает кровь и улучшает цвет лица. - И нарочито наивно поинтересовалась: - А что, вы не пьете вино во время еды?
        - Нет. Не считаю нужным.
        Лиз усмехнулась и налила по второму бокалу себе и Джейку. На его протест сердито сказала:
        - Пейте! Или я решу, что вы просто-напросто невоспитанный хам! И разговаривать с вами больше никогда не буду!
        Это обещание прозвучало так зловеще, что он нехотя протянул руку и взял бокал, решив выпить лишь еще один, чтобы не натворить глупостей.
        Вино было хорошим - искрящееся золотистым цветом, очень сухое, с тонким ароматом. Они и не заметили, как на пару прикончили всю бутылку. Напряжение, мучившее их весь день, отпустило, и они весь ужин мило перешучивались, смеясь неизвестно над чем.
        Вернулись в отель и остановились возле своих номеров, вопросительно глядя друг на друга.
        - Ну что, спать пойдем? - В голове Джейка искушающе мелькнуло - вдвоем. Что-то ему говорило, что она не откажет. Но он возмущенно сказал себе: никогда я не буду однодневным развлечением. Ни для кого. Уважать себя надо, в конце концов.
        Она посмотрела на него, как на малого ребенка.
        - В девять-то часов? Уж лучше в карты поиграем.
        Он в недоумении уставился на нее.
        - Вы что, колоду карт с собой возите?
        Она с таинственным видом, как цирковой фокусник, засунула руку в карман и изобразила горькое разочарование на чуть зарумянившемся от выпитого вина лице.
        - Всегда, но не сегодня. Но вы не огорчайтесь, внизу среди всякой мелочи на продажу и колода карт лежала. Вы купите или мне сходить?
        Пошел Джейк, вспомнив, что он джентльмен. В киоске на первом этаже карт было много, от «Таро» до сувенирных с изображениями настоящих королей и королев. Купив классическую колоду карт для покера, он вернулся обратно в номер.
        Лиз ждала его, удобно устроившись на диване в его комнате, непринужденно поджав под себя ноги в узких черных джинсах. В комнате было тепло, поэтому пиджак она сняла и осталась в синей полупрозрачной кофточке, сильно обтянувшей грудь в тонюсеньком кружевном лифчике, не скрывавшем даже соски. Их розовые кружки четко просвечивали сквозь ажурную ткань.
        Джейк тягостно вздохнул, но постарался взять себя в руки. Ну что же это с ним?! Женщин он не видел, что ли? Он же взрослый мужчина, наконец! Стараясь не пялиться на нее откровенно раздевающим взглядом, вскрыл колоду и раздал карты. Потом сообразил, что не спросил, во что же они будут играть.
        - Я что-то задумался, раздал слишком много карт. Может, вы во что-нибудь другое сыграть хотите, не в вист?
        Лиз подняла голову и туманно взглянула ему прямо в черные точки зрачков. Его сердце в ответ на ее немой призыв немедленно сделало лихой кульбит, но он резко опустил голову, прерывая зрительный контакт, и взял карты в слегка задрожавшие руки. Она с досадой опустила глаза и медленно провела наманикюренными пальчиками по глянцевой поверхности картона. Джейк представил эти блестящие ноготки скользящими по своей обнаженной коже и почувствовал, как на лбу выступила испарина. Начали играть, и он, стараясь сосредоточиться, немного успокоился. После счета 5:5, склонившись к нему и пытаясь бессовестно подсмотреть его карты, она с ухмылкой заметила:
        - Похоже, что мы так уважаем друг друга, что дружеская ничья наш всегдашний удел. Хотя вы хорошо играете.
        Посмеиваясь, он спрятал от нее карты за спину.
        - Вы тоже. Где научились?
        - У бабушки. Ей далеко за семьдесят, но она и сейчас еще большая картежница. Как прихожу к ней, так она тут же колоду достает. Она считает, что карты развивают логическое мышление.
        Пытаясь заглянуть в его карты, она то ли нечаянно, то ли умышленно коснулась твердого мужского плеча высокой грудью. Он зашипел и дернулся, как от ожога.
        - Чего вы так боитесь, мистер Форрест? - тихо спросила она.
        Этот вопрос резанул его как по живому, и он решительно отодвинулся от нее.
        - Ничего я не боюсь. Просто соблазнять меня не надо!
        Она печально засмеялась, ощущая в груди тяжкий всплеск безнадежности и не зная, как достучаться до его сердца.
        - Надо же. Раньше мужчины девушек соблазняли, а теперь все наоборот. Кажется, это называется феминизацией? Или эмансипацией? - Посмотрев на его судорожно сжатые в кулак пальцы, растерянно поморгала, о чем-то догадавшись, и сочувственно прошептала: - Может, у вас проблемы… с этим?
        Поняв, о чем она, Джейк возмущенно подпрыгнул и прорычал, бросив карты на диван:
        - Нет у меня никаких проблем! Ни с тем, ни с этим! Это у вас проблемы! - Он встал, решительно прерывая разговор.
        Положив карты, Лиз тоже поднялась, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы.
        - Да уж, у меня полно проблем, только вы их решить не можете! Или не хотите, что по сути одно и то же! - Она пошла прочь из комнаты, ничего не видя вокруг из-за застилавших глаза слез.
        Он обмер, потрясенный зазвеневшей в ее голосе горечью. Ему отчаянно захотелось утешить ее, доказать, что он вовсе не бесчувственный чурбан, каким она его, видимо, считает. Счастьем было бы распустить по плечам ее серебристые волосы и зарыться в них лицом. Потом бесконечно целовать ее розовые, так манящие его губы. Он даже почувствовал под пальцами гладкость нежной кожи и вкус ее дыхания на своих губах. Он подвинулся к ней, уже поднимая руки, чтобы обнять, но тут в ушах зазвучали ее небрежные слова, сказанные летом безжалостно и безнадежно: «Может, я бы в вас влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Представляете, как это было бы забавно?».
        Взъерошившись, как воробей, которого окатили ледяным душем, он сделал широкий шаг назад и крепко сплел пальцы за спиной. Посторонился, пропуская Лиз к двери, но тут она запнулась об задравшийся конец ковра и, уже падая, успела вцепиться в его руку. Не понимая как, он обхватил ее за талию, прижал к себе, и она подняла к нему мокрое от слез лицо.
        Сдаваясь, он безнадежно охнул и поцеловал подставленные губы, забыв все данные себе обещания. В глазах потемнело, тело забила неукротимая дрожь, отозвавшаяся в ней несдержанной волной. Она вжалась в него еще сильнее, вцепившись в плечи. Страсть растопила старательно возводимый им барьер, и он одним рывком стащил с нее тонкую кофточку. Не сопротивляясь, она с готовностью подняла руки.
        Склонившись к ней, Джейк чуть прикусил прикрытый ненадежной полоской кружева выпуклый сосок, и она выгнулась дугой, протяжно застонав. Стараясь удержаться, ухватилась за его пояс, задрав джемпер. Его кожа тут же загорелась от прикосновения ее горячих ладоней.
        Почти бессознательно скинув с себя мешавший джемпер вместе с футболкой и оставшись в одних джинсах, Джейк снова приник к ней, покрывая точеную шею быстрыми мелкими поцелуями. Стараясь прижаться к нему как можно плотнее, Лиз сделала неловкий шаг, пошатнулась, и они, потеряв равновесие, вместе рухнули на диван. Он тут же перекатился через нее, оказавшись сверху, и стянул с ее плеч тонкие кружевные лямочки. Грудь, резко отличавшаяся белизной от остальной загорелой кожи, оголившись, буквально засветилась.
        Забывший обо всем Джейк, судорожно прохрипев что-то невнятное, снова стал целовать напрягшийся сосок, а Лиз, немного помедлив, дрожащими руками начала медленно расстегивать сначала его, потом свои джинсы. Джейк, с трудом сдерживая бьющий изнутри вулкан, стал ей помогать. Все его сомнения и страхи растворились в огне неудержимой жажды ее тела. Через мгновение они остались почти без одежды. Соединению препятствовали лишь кружевные синие трусики на ней и черные боксеры на нем.
        Нетерпеливые мужские губы и руки нежно и страстно принялись исследовать ее тело. Тяжело дыша и что-то несвязно шепча, она неловко пыталась отвечать. В угаре страсти Джейк не заметил, что Лиз что-то преодолевает в себе и что она вовсе не так опытна, как он считает.
        Наконец, не выдержав, он стянул с себя и с нее последние предметы туалета и прижался к ней своей горячей, готовой взорваться плотью. О предохранении даже не подумал. Она неуверенно притихла, с сомнением глядя на его напряженное лицо, но, с силой прижав свои жаждущие губы к его затвердевшим губам, послушно развела ноги.
        И тут раздался громкий стук в дверь. Резко подняв голову, Джейк зло чертыхнулся, а Лиз обмерла от ужаса.
        Он перевел глаза на нее и неуверенно спросил:
        - Может, не открывать?
        Она быстро согласилась, обняв его за шею и с силой прижав к себе, будто боясь, что его вот-вот от нее отберут.
        - Конечно, не надо!
        Но тут в дверях послышался звук поворачиваемого ключа.
        Испуганно охнув, Лиз вскочила на ноги, схватила свои вещи и одним прыжком влетела в другую комнату. Джейк стремительно подобрал с пола оставшуюся одежду, бросился в ванную и, приоткрыв дверь, крикнул непослушным голосом:
        - Кто там?
        Из прихожей раздался баритон Томаса:
        - Это я! Знакомой дома не оказалось, пришлось ехать обратно. Ключ я внизу у портье взял. Не помешал? - Не слыша ответа, он прошел в комнату.
        Через мгновение Джейк услышал, как негромко хлопнула входная дверь, и понял, что Элизабет убежала к себе. Что ж, повезло, что Томас ее не увидел. Разговоров и сплетен было бы не оберешься! Хотя для Лиз сплетней больше, сплетней меньше, никакого значения не имеет.
        Чтобы снять напряжение, Джейк встал под теплый душ, понемногу добавляя кипятка, пока терпела кожа. Почувствовав, что начал задыхаться, резко повернул ручку регулятора и направил на себя сильную струю холодной воды. Стало легче. Замерзнув, снова включил горячую, а потом снова холодную. Придя в себя, вылез из-под душа, постоял немного, ожидая, когда на разгоряченном теле высохнут последние капли воды. Взял в руки джинсы, и из них выпала маленькая кружевная полоска глубокого синего цвета. Он осмотрел джемпер, но больше вещей Лиз не было.
        Оделся и вышел, незаметно держа лифчик в руке. Губы исказила насмешливая гримаса. Может, оставить его себе? Как заслуженный трофей?
        Тихо постучал в номер Элизабет. Она чуть-чуть приоткрыла дверь и вопросительно взглянула на него воспаленными глазами. На ней был длинный до пят белый гостиничный халат, в который она зябко куталась, стараясь преодолеть внутреннюю дрожь.
        Она показалась ему очень бледной, лишь на скулах горели два ярких пятна еще не совсем прошедшего возбуждения. Джейку захотелось броситься к ней, покрыть поцелуями этот о многом говоривший румянец и закончить то, что они начали, но, пересилив себя, он сунул ей в руки скомканное синее кружево и пошел к себе, ничего не сказав.
        В его комнате на диване по-хозяйски развалился Томас, дыша парами виски и красуясь солидным синяком под левым глазом. Сконфуженно потерев руки, философски обобщил сегодняшнее приключение:
        - Что ж, все в жизни бывает. Но вот как с женой теперь объясняться?
        Джейку показалась забавной сложившаяся ситуация: водитель явно напоролся у знакомой на кулак конкурента и в свою очередь спас его, Джейка, от окончательного падения. А то быть бы ему сегодня соблазненным и покинутым. На первое он был согласен, но вот на второе - категорически нет.
        Утром ровно в девять они сдали номер и ушли в офис. К двум часам закончили работу и стали собираться в обратный путь.
        Сложив свои бумаги в аккуратный маленький портфельчик, Лиз терпеливо сидела на прежнем месте, когда Джейк вынес из здания барахливший системный блок, чтобы отвезти его для ремонта в центральный офис. Попытался пристроить железную коробку на заднем сиденье, поручив Лиз за ней приглядывать.
        - Вы его на ухабах придерживайте, мисс Талертон, чтобы не упал.
        Она устало отказалась, с укором посмотрев на него замученными глазами.
        - Мистер Форрест, я не смогу с ним столько времени в обнимку просидеть. Сил у меня нет, честно говоря.
        Джейк, тоже чувствовавший себя преотвратно и физически и морально, хотел предложить ей поменяться с ним местами - она на переднем сиденье, а он с блоком - на заднем, но вмешался практичный Томас:
        - Да поставь ты эту хреновину рядом со мной, я ее стяну ремнем безопасности - и ничего с ней не будет. А сам назад садись, места хватит.
        Со странным чувством радостной обреченности Джейк поставил блок впереди и сел рядом с резко отпрянувшей от него Лиз. Томас лихо развернул машину, и они помчались обратно. Через полчаса клевавшая носом Лиз несмело попросила:
        - Мистер Форрест, вы не будете против, если я положу голову вам на плечо? Что-то я так плохо спала, перед глазами все кружится…
        Джейк, сам всю ночь не сомкнувший глаз, только покладисто кивнул. Она подвинулась к нему поближе, ухватилась за его руку, как за спасательный круг, и положила голову ему на плечо. Глубоко вздохнула и тут же мирно заснула, бесшумно дыша. Плечо у импровизированной подушки под конец пути онемело, но Джейк не шевелился, охраняя ее покой.
        Исподволь наблюдавший за парочкой в зеркало заднего вида Томас только неслышно охал, округляя изумленные глаза, видя, как Джейк неощутимо целует волосы Элизабет и смотрит на нее томительным, проникновенным и в то же время обвиняющим взглядом.
        К вечеру были дома. Томас остановился перед огромным особняком, откуда увозил Лиз вчерашним утром. Джейк осторожно потряс ее за плечо, и она неохотно открыла глаза. Увидев его, так радостно улыбнулась, что у него вновь уже привычно трепыхнулось сердце.
        На ее щеке багровело пятно от лежания на его жестком плече, но она лишь растерла кожу и тихо засмеялась.
        - О, мистер Форрест, у вас наверняка плечо жутко затекло! - Она посмотрела наверх, на темные окна своей квартиры, и гостеприимно предложила: - Может, зайдете? Кофе попьете? И вы тоже, Томас. Не стесняйтесь, пожалуйста! - Она призывным взглядом заглянула Джейку в глаза, открыто обещая нечто большее, чем заурядное кофепитие.
        Томас был не против посмотреть, как живет народ в таком богатом доме, но Джейк решительно воспротивился:
        - Спасибо, но поздно уже, завтра на работу рано вставать! До свидания, мисс Талертон! - И, подождав, когда она, поскучнев, выйдет из машины, он решительно захлопнул за ней дверцу.
        Недоуменно пожимая плечами, Томас отъехал. В их странных отношениях он ничего не понимал.
        - Ну и дурак же ты, Форрест! Ну, приглашает нас девчонка в гости, так чего бы не пойти?! Я бы через полчасика ушел, а ты бы остался. Чего боишься-то?
        Низко склонив голову, Джейк промолчал, упорно уверяя себя, что поступил правильно, но все равно был не в состоянии заглушить сердечное сожаление.
        На следующий день, придя на работу измаявшимся и расстроенным от бессонных ночей, сразу услышал провокационную шуточку Лека Барака:
        - Как делишки, друг? Тут выяснилось, что ты в командировку с Лиззи прокатился! Ну и как она в ближнем бою? Хороша?
        Встревоженный шеф сразу дал неугомонному Бараку поручение в другом конце здания, чтоб не нервировал зря Форреста. И, с сочувствием глядя на заместителя, попытался оправдаться:
        - Я не знал, что с тобой поедет мисс Талер-тон. Это все Азалия Милн, ее злокозненные штучки!
        Джейк посмотрел на шефа нарочито безмятежным взором.
        - А что случилось?
        Тот недоверчиво осекся и осторожно спросил:
        - У тебя все нормально?
        - Конечно! С нами, кстати, Томас был. Так что все чудненько.
        Тут удивился и Оливер, до поры до времени не вмешивавшийся в разговор, но державший ушки на макушке.
        - Томас? Он что, с вами в гостинице ночевал? У него же в каждом городе по знакомой живет, он же с ними ночи проводит.
        Вспомнив о таком несвоевременном появлении водителя, Джейк по-иезуитски осклабился и поклялся себе, что никогда больше не попадет в такое дурацкое положение. А для этого нужно просто держаться от Элизабет Талертон подальше.
        - Ну, сорвалось свидание-то, вот и пришлось ему куковать в отеле.
        Питер Хенчли довольно хмыкнул и, неизвестно чему радуясь, торжественно сообщил белому свету:
        - Вот и славненько!

9
        Через пару дней стоявший на столе Форреста телефон разродился настойчивым звоном. Он хмуро смотрел на него, крепко сцепив руки за спиной, чтобы не выкинули самовольный фокус. Телефон упорно звонил. Шесть, семь, восемь гудков…
        Не выдержав непрерывного трезвона, Джейк нехотя ответил. Услышав неуверенное приветствие Лиз, ехидно прокомментировал:
        - Что-то вы изменяете своему хорошему воспитанию, мисс Талертон! Деловой этикет предписывает положить трубку, если после шестого гудка абонент не ответил!
        Она мрачно согласилась, нервничая и напрасно стараясь вести себя непринужденно. С ним она чувствовала себя очень неуютно.
        - Конечно! Никогда не думала, что когда-нибудь буду так по-дурацки себя вести.
        - Чего вы хотите от меня на этот раз, мадемуазель? - сухо спросил он.
        Слово «мадемуазель» прозвучало у него как-то непристойно. Слышно было, как Лиз потрясенно охнула, и Джейк подумал, что сейчас она бросит трубку, но она упрямо заявила:
        - Я хочу пригласить вас в ресторан вечером. В тот, что напротив.
        Он растерялся от внезапности предложения, но нарочито независимо ответил:
        - С чего это вдруг?
        - Мне очень хочется увидеть вас еще раз…
        От ее ответа у него перехватило дух, и, вместо того чтобы сразу отказаться, он пренебрежительно поинтересовался:
        - И о чем мы с вами будем говорить? О фондовой бирже?
        С мягким кокетством она поправила:
        - Мне больше нравится говорить о бродвейских премьерах, но если вы хотите о бирже…
        Чуть слышно хмыкнув, не понимая, зачем это ему нужно, Джейк вымученно согласился:
        - Ладно, встречаемся в ресторане после работы.
        Положив трубку, он глубоко задумался над собственным нелогичным поведением. Зачем согласился? Мазохизм какой-то, честное слово!
        Задержавшись после работы минут на десять, чтобы привести в порядок истрепанные нервы, Джейк неторопливо спустился по лестнице, старательно притормаживая на поворотах, хотя ноги так и норовили пуститься бегом, и вышел на улицу. Ресторан напротив с привлекательным названием «Уютное местечко» зазывно манил синими огнями.
        Зашел внутрь и огляделся. Там было почти пусто. Посмотрев по сторонам, насчитал всего две пары посетителей, сидевших в разных концах светлого помещения. Приятно пахло вкусной едой. Негромко звучала музыка. Лиззи одиноко сидела за самым дальним столиком, повернувшись спиной ко входу, и упорно смотрела в окно на стоявший неподалеку фонарь, светивший голубоватым призрачным светом. Спина была напряжена, будто она ожидала коварного удара сзади.
        Джейк немного помедлил, захваченный врасплох неожиданно охватившей его нежностью. Справившись наконец с опасным чувством, подошел и сел напротив нее, натянув на лицо недовольную маску.
        - Привет! - Несмотря на его старания сделать приветствие как можно более индифферентным, голос непослушно дрогнул, заставив Элизабет пристальнее всмотреться в него.
        - Добрый вечер! - Она тускло взглянула на плотный глянцевый лист картона, лежавший перед ней на столе, и подвинула его к нему. - Выбирайте, я себе уже выбрала. Поскольку мы с вами пришли порознь, то и платить будем каждый за себя. Официантку я предупредила. Мой заказ уже несут.
        Из спрятанной в глубине зала двери выплыла, мелко семеня толстенькими ножками, пухленькая девушка в синем форменном платье, в белоснежном кружевном передничке и высокой забавной шапочке набекрень, неизвестно как державшейся на коротко остриженных волосах. В руках она несла полный поднос.
        Подойдя к ним, поставила на стол перед посетительницей две тарелочки с салатиками, заливного лосося, вазочку с тремя видами микроскопических пирожных, чай с лимоном и кусочек черного подсушенного хлеба. Повернулась к Джейку.
        - Вы что-то выбрали?
        Он назвал то, что считал самым безопасным: бифштекс и копченую семгу.
        Записав заказ в маленький блокнотик, официантка ушла. Набравшийся смелости Джейк оторвал наконец взгляд от меню и посмотрел на визави. Низко склонив голову, Лиз нервно крошила пальцами кусочек хлеба, не решаясь ничего сказать.
        Джейк, рассудив, что глупо сидеть весь вечер молча, прервал тягостную тишину:
        - Что вы такая молчаливая сегодня, Лиззи?
        Ласковое обращение несколько ободрило ее, и она, бросив терзать злополучный кусок, подняла голову. Невесело проговорила, рассматривая его осунувшееся лицо:
        - Да что бы я ни сказала, вы все воспринимаете, мягко говоря, неадекватно. Так что безопаснее молчать.
        Он усмехнулся и медленно провел ладонью по лбу, будто стирая заботы.
        - Неужели я смог вас так запугать? Мне всегда казалось, что на такие мелочи вы внимания не обращаете.
        Она потерянно вздохнула, не понимая, откуда у него такое странное о ней мнение.
        - Если бы! Я с детства была изрядной трусихой, надо мной даже мама смеется. Мне всегда гораздо легче согласиться с чем-то и плыть по течению, чем сказать «нет».
        Джейк призадумался. Возможно ли, что такое обилие кавалеров просто от слабости характера, а вовсе не от излишнего Кокетства? Недаром от них всегда отбивается папочка, а не она сама.
        Лиз не начинала ужин, благонравно дожидаясь, когда принесут заказ ему. Он молчал, наслаждаясь видом ее милого лица, которое рассматривал в упор, пользуясь тем, что она снова уставилась в свою тарелку.
        - Вы, похоже, чем-то сконфужены, Лиззи. Что это с вами?
        Она покрылась застенчивым румянцем.
        - А я и впрямь жутко смущена. Впервые в жизни я нарушаю свои же собственные принципы и навязываюсь мужчине, который меня и знать не хочет. - Она посмотрела ему в глаза с робкой надеждой услышать опровержение.
        И Джейк отринул ее горестное утверждение. Мысленно. Если бы она знала, как он ее знать не хочет…
        Но вслух с легким сарказмом, относящимся скорее к себе, произнес:
        - Все бывает когда-то впервые, Лиз. В жизни все надо попробовать.
        Она вскинула на него разочарованный потемневший взгляд и уронила на стол накрахмаленную салфетку, которую крутила в руках.
        - Да уж, умеете вы утешить растерявшуюся девушку. Ну спасибо.
        Он любезно ответил, вновь сооружая вокруг себя непроходимый крепостной вал:
        - Не за что. Всегда рад помочь.
        Она впилась потерянными глазами в его насмешливое лицо, нервно теребя салфетку, но тут официантка, радушно улыбаясь, принесла поднос и расставила заказанные блюда на столе перед ним. Все эти манипуляции она проделала с привычной сноровкой, искоса поглядывая на роскошные волосы посетительницы. Не выдержав, вдруг спросила:
        - Извините, у вас волосы такие красивые. Вы чем их красите?
        Лиз приветливо ответила, чуть поправив рукой пышную прическу:
        - Ничем, это свои. Правда, для блеска отваром ромашки споласкиваю. - Она покосилась на Джейка и подчеркнула, таинственно понизив голос: - Но это мой секрет!
        Официантка солидарно засмеялась и ушла, забрав пустой поднос.
        Откинувшись на спинку стула, Джейк по-мальчишески выпалил, радуясь появлению безопасной темы:
        - Ага, теперь я буду знать, что потрясающим серебристым цветом своих волос вы обязаны аптечной ромашке! Или полевой?
        Она посмотрела на него, как на несмышленого карапуза.
        - Вы лучше ешьте, а то остынет.
        Они принялись за еду, чувствуя, что напряжение начало понемногу спадать. Разделавшись с бифштексом, Джейк вновь побарабанил пальцами по столу и как бы между прочим поинтересовался, насмешливо поблескивая карими глазами:
        - А почему вы сегодня ужинаете без вина? Не боретесь уже за красоту и здоровье?
        Она несколько растерялась, но, вспомнив свои глуповатые командировочные высказывания, быстро нашлась:
        - Здесь вина хорошего нет, я посмотрела. А плохое я не пью.
        - А вы с собой носите. В сумочке. В жизни ведь всякие ситуации случаются. В кафе хорошего вина нет, а у вас есть. Только в этом случае и штопор с собой брать придется.
        Лиз с подозрением взглянула на него.
        - Ага, и мужчину, чтобы бутылку открыть, поскольку принесенные клиентами бутылки официанты не открывают. И вообще, во многих заведениях такого рода вход со своим спиртным запрещен. Так что, вы рекомендуете мне вино под забором распивать, с проходящими мимо бродягами? Другой компании я, по-вашему, недостойна?
        Он укоризненно пробормотал, невольно посмеиваясь и вертя в пальцах сверкающую вилку:
        - Ну зачем же так утрировать, Лиззи? Я же о вас беспокоюсь.
        - Конечно, а о ком же еще? Не помню, кто сказал: избавь меня, Боже, от друзей, а от врагов я как-нибудь сам избавлюсь? Сдается мне, что вы именно из этой категории друзей…
        Он не согласился, мгновенно подобравшись и раздраженно бросив на стол укоризненно зазвеневшую вилку.
        - Да нет, друг-то я хороший.
        - Понятно, просто мне вы не друг, - вспыхнув, протянула она севшим голосом.
        Внезапно, не сдержавшись, Джейк горячо посмотрел на нее откровенно страстным взглядом и отмел ее предположение:
        - Нет, конечно! - В голове ярко полыхнуло: и не хочу им быть. Любовником, а еще лучше - законным мужем. - Спохватившись, умерил пыл и прагматично уточнил: - Дружков у вас и без меня хватает.
        Элизабет, которую только что вознесли до надежды, а потом смачно шмякнули об суровую действительность, по-настоящему приуныла и безнадежно посмотрела на часы, собираясь домой. Похоже, здесь ей делать нечего. На глаза набежали слезы. Она быстро поморгала, стараясь их скрыть. Что-то она стала слишком плаксивой в последнее время. Лучше отправиться домой и там без свидетелей зализывать раны. Она протянула руку к лежавшей на соседнем стуле сумочке.
        - Торопитесь? - Он внезапно испугался, что она сейчас уйдет. Сразу стало тоскливо и одиноко.
        Она вяло пожала плечами, ни на что уже больше не надеясь.
        - Да не особенно…
        Решив, что ничего страшного не случится, если они просто поболтают, Джейк принялся ей рассказывать о своих компьютерных игрушках, как он пишет их после работы и сколько удовольствия они приносят его племянникам.
        Она немного отошла от его первоначальной холодности и вслушивалась в равномерное звучание его мягкого голоса с искренней радостью. Когда он закончил, обеспокоенно спросила:
        - А это не вредно, так много сидеть за компьютером?
        Ее обеспокоенность показалась ему очень личной, но он тут же отогнал эту наивную надежду. Какие у нее с ним могут быть прочные отношения? Блажь избалованной девчонки - и больше ничего.
        Заметив опустевшие тарелки, к ним подошла официантка, прерывая разговор.
        - Вы сейчас заплатите или еще посидите?
        Джейк, чувствовавший, что его решимость держаться от Лиз подальше тает с каждой минутой, решительно кивнул и вытащил из кармана кредитку.
        - Сейчас! - Отдав за ужин положенное, он дождался, когда расплатится спутница, и встал, давая понять, что свидание окончено.
        Она тоже нехотя поднялась и первая пошла к выходу. Джейк двинулся за ней, против воли лаская взглядом ее грациозную фигуру.
        Одевшись, они вышли на улицу, и она положила руку на его локоть, отчего он сразу подобрался, чувствуя, как от ее нежной ладони растекается жидкий огонь по всему его телу.
        Элизабет, видимо, чувствовала то же, потому что посмотрела на него томно-печальным взглядом.
        От этого откровенного взгляда сердце у него сразу заныло сладко и тревожно. Уже не думая ни о чем другом, Джейк, как завороженный, уставился на ее розовые губы, чувствуя, что еще немного - и он вопьется в них бездумным поцелуем.
        Но Лиз не поняла, отчего он помрачнел и нахмурился. Думая, что надоела ему, она решила поскорее уйти и, увидев невдалеке машину с желтыми шашечками наверху, замахала рукой, подзывая таксиста.
        С трудом освобождаясь от наваждения, Джейк отвел глаза от ее манящего рта и посмотрел на дорогу. Усилие оказалось так велико, что, когда он взялся за ручку подъехавшей машины, у него мелко дрожали пальцы.
        Впорхнув в салон на заднее сиденье, Лиз уныло назвала адрес.
        Они подъехали к уже знакомому особняку, и она безнадежно предложила, не надеясь на его согласие:
        - Может, зайдете, мистер Форрест?
        Проницательность и на этот раз ее не подвела: он отрицательно взмахнул рукой и бросил:
        - Нет, поздно уже. Мне работать надо.
        Печально наклонив голову, Элизабет вышла из машины и скрылась в вестибюле. Уже подъезжая к себе, Джейк рассеянно посмотрел вниз и вздрогнул - на полу салона мягко посверкивала небольшая сережка. Он помнил, как в ушах Лиз этим вечером искрились бриллианты. Поднял серьгу и чертыхнулся: вот и новый предлог для встречи. Вот только радоваться ему или огорчаться?
        На следующий день позвонил ей сам. Она ответила таким радостным голосом, что ему с трудом удалось сохранить самообладание.
        - Вы не могли бы подойти ко мне, мисс Талертон?
        Она согласилась и через минуту была уже у него.
        Молча, не открывая рта, Джейк протянул ей находку.
        - Ой, а я думала, что никогда ее не найду. Какое счастье, что вы ее заметили!
        Джейк в ответ лишь пожал плечами. И к чему столько восторга? Купила бы новые и глазом бы не моргнула.
        Подтверждая его мысли, Лиз, даже не взглянув на сережку, тут же засунула ее в карман длинного, до середины бедер, пиджака, приоткрыв плоский животик, просвечивавший через полупрозрачную белую блузку.
        Интересно, не сделала ли она пирсинг в пупок? - подумал Джейк. В последнее время все его знакомые девицы напрокалывали себе все, что могли, следуя какой-то дурацкой моде.
        Перехватив его взгляд и догадавшись, о чем он подумал, Лиз пояснила, как будто вопрос прозвучал вслух:
        - Не люблю я что-то делать со своим телом. Я вообще боли боюсь. Я и уши-то в восемнадцать лет проколола только потому, что над моей трусостью все подружки смеялись. Доказала себе, что тоже могу. А пирсинг мне вообще не нравится. Глупости все это.
        Джейк пренебрежительно отвернулся к окну, давая понять, что подробности ее жизни ему вовсе не интересны, и всем своим видом показывая, что разговор окончен и ей пора уходить. Элизабет растерянно замолчала, не зная, как поступить.
        В воздухе застыло неудовлетворенное молчание. Замерев, она несколько минут смотрела на него с тайной надеждой. Не дождавшись от него никаких действий, поневоле взяла инициативу в свои руки:
        - Джейк, может, мы с вами сходим куда-нибудь еще?
        Сделав широкий шаг назад и увеличив разделявшую их дистанцию, Джейк отрывисто произнес:
        - Знаете, почему мы друг другу не подходим? Потому что за эту сережку, что вы так небрежно запихали в карман, мне работать надо полмесяца. Разные у нас с вами возможности, мисс Талертон. Как говорится, нас с вами разделяет огромная социальная пропасть. Не пара мы с вами. Так что советую поискать кого-нибудь себе под стать. - Последние слова он произнес с ненужной заносчивостью, высокомерно сверкнув глазами.
        Потрясенно охнув, Элизабет в упор посмотрела на него, сжав пальцы.
        - Да вы сноб, мистер Форрест?! Правда, наоборот. И что же мне, недостойной, совершить, чтобы стать равной вам? Все свои деньги сжечь, как главное зло жизни?
        Он сделал пренебрежительный жест.
        - Не фарисействуйте! Кстати, и деньги-то не ваши, а папочкины. Какое вы имеете право их жечь?
        Она задумчиво протянула, переведя взгляд в сторону:
        - Ну, не совсем папочкины. У меня и свои есть. Стартовый капитал, признаю, подарил отец, но дальше я сама.
        - И как это? - невольно заинтересовался Джейк.
        Она нервным жестом сложила руки на груди, будто защищаясь от него.
        Заметив это, Джейк постарался быть с ней помягче, но все равно напоминал себе раненого гризли.
        - Ну, для начала я купила акции одной фирмы, малоизвестной. Потом за нее стали драться два биржевых монстра, стоимость акций взлетела до небес, я скинула их и купила десяток квартир. Продала их, ну и так далее. Теперь деньги есть, но так, как прежде, не рискую, боюсь. Играю на бирже по маленькой, часто выигрываю. Забавно это. Жизнь интереснее делается.
        Джейк, не знавший даже, где находится эта самая биржа и тем более как на ней играют, почувствовал, что пропасть между ними стала еще шире и глубже, превратившись в бездонную.
        Глухо предложил, помахав ладонью в сторону выхода:
        - Вы идите, идите уже, мисс Талертон! Не знаю, как вам, а мне работать нужно, чтобы на кусок хлеба заработать.
        Придвинувшись к нему и сердито сверкая глазами, Элизабет со слезами воскликнула:
        - Все вам не так! Что бы я ни сказала, вы только фыркаете и выпендриваетесь! Что я, врать должна, чтобы вам угодить? Бедной несчастной дурочкой прикидываться, чтобы вы меня пожалели? Какой вы заносчивый тип! - И, не сдержав жалкий всхлип, она стремительно повернулась, чтобы уйти.
        Джейк опешил. Его никто никогда ни в чем подобном не обвинял. Может быть, с этой девочкой он и впрямь ведет себя недопустимо? Навыдумывал про нее черт знает что, накрутил себя, а она, возможно, и в мыслях ничего подобного не держала…
        С нотками раскаяния в дрогнувшем голосе сказал, заставив ее остановиться и с недоверием исподлобья на него взглянуть:
        - Да ладно, Лиззи! Вы же прекрасно понимаете, в чем дело. Я с вашими Максами, Никами и прочими конкурировать не собираюсь. Вы что, считаете, что я должен жить по принципу: хоть день, да мой? Нет, это не для меня. Если я чего-то хочу, то не на день. Через сколько времени ваш папочка будет вынужден отваживать меня от вас, если я сдамся на вашу милость? Через месяц? Два? Или вас и на этот период не хватит? Не будете же вы уверять, что безумно в меня влюблены? Да я в это и не поверю, не настолько уж я наивен.
        Замерев, Элизабет выслушала его откровенное признание. Помявшись, сумрачно признала некоторую его правоту:
        - Я не знаю. Правда не знаю. Со мной такого никогда не было. Меня отчаянно к вам тянет, без вас жизнь не мила, и ничего я с этим поделать не могу. Но, сколько это продлится, не представляю, мне не с чем сравнивать. - Она с надеждой посмотрела на него. - Может, будем просто встречаться, болтать ни о чем? Получше узнаем друг друга? И тогда все само прояснится.
        Он хотел сказать, что никакого смысла им встречаться нет, потому что все закончится одним и тем же накатанным вариантом с фарсовым выходом папочки в конце заключительного акта, но вместо этого разумного ответа вдруг предложил компромиссный вариант:
        - Добро! Уговорили. Сходим для начала в Баттери-парк. Погода сегодня чудная, прогуляемся. - Он перевел взгляд на ее ноги и слегка пошутил, сразу разрядив обстановку: - Вот только боюсь, что на таких шпильках вы по парку только на игрушечном автомобильчике сможете разъезжать.
        Она чуть подпрыгнула на месте от радостного возбуждения и воскликнула:
        - У меня разная обувь есть! В том числе и та, в которой и по парку гулять можно! Встретимся сегодня после работы у входа в парк?
        Джейк понял, что она дает ему возможность избежать любопытных глаз, и с благодарностью согласился.
        К середине ноября они встречались уже несколько раз и чувствовали себя вместе на удивление легко, болтая почти обо всем. Оказалось, что у них масса общих пристрастий и увлечений. Единственное, что Джейк переносил с трудом, это ее любовь к театру. За это время он был на спектаклях чаще, чем за всю свою жизнь. Впрочем, он был готов покорно снести утомительное зрелище за безмерное удовольствие чувствовать ее рядом в темноте зрительного зала.
        Она тоже старалась сделать ему приятное. Они вместе ходили на его любимый баскетбол, и порой игра доставляла ей истинное удовольствие, особенно когда он радостно пожимал ей ладонь после особо удачного броска любимой команды, а если учесть, что бросков был не один десяток, то после игры она выходила на свежий воздух с возбужденно кружившейся головой.
        В субботу они, воспользовавшись тем, что снега выпало вполне достаточно и погода стояла соответствующая - минус пять без ветра, - решили съездить на горнолыжный курорт в Каскадных горах.
        Главной достопримечательностью курорта были спуски разной высоты для любительского катания. Подъехав к одному из них, Джейк, оценив его высоту как совершенно безопасную, предложил скатиться, на что Лиз нехотя согласилась. Взобрались наверх, и она замерла на краю, боясь оттолкнуться и съехать вниз.
        - Лиззи, неужто ты не каталась с гор? Ты же прошлой зимой отдыхала в Швейцарии на популярном горнолыжном курорте?
        Она смущенно переступила с ноги на ногу, зацепив одну лыжу другой.
        - Ну, теоретически там можно было кататься, но я больше загорала на горном солнышке. Вдруг упаду? Я боли боюсь, я ведь тебе уже говорила. Я в детстве ломала руку. Она до сих пор в непогоду побаливает. Ничего в этом приятного нет.
        - Ну, можно для безопасности скатиться вместе, - предложил Джейк, подходя к ней поближе.
        Она недоверчиво на него посмотрела, не веря, что он решится добровольно к ней прикоснуться. Самое большее, что он позволял себе во время их прогулок, - это придерживать ее под локоток, чтобы не упала. Но, к ее изумлению и восторгу, он властно притянул ее к себе, и она охотно забралась в надежный круг его рук. Он не слишком вежливо обхватил ее бока и медленно поехал, чувствуя все ее напряженное тело. Оказавшись внизу, тихо спросил:
        - Ну как, страшно было?
        Она отрицательно покачала головой.
        - Прокатимся еще? - предложил Джейк, не в силах отказать себе в невинном удовольствии и сильно сомневаясь, верно ли поступает.
        Лиз согласилась ради сладкого ощущения снова почувствовать себя в его крепких объятиях. Так славно было… Они прокатились еще несколько раз, и с каждым разом она держалась все увереннее, но, когда он предложил перейти на более крутую гору, все же испуганно отказалась. Он не стал настаивать, и они пошли перекусить в открытой всем ветрам палатке «Макдоналдса».
        На обратном пути Лиз, засмотревшись на прыгающую по сосне белку, зацепилась лыжей за торчавший из снега корень и неловко повалилась в сугроб. Джейк, сообразив, что поддержать ее все равно не успеет, откинул лыжные палки в сторону и упал первым, приняв на себя вес ее тела. Получилось забавно, и оба засмеялись. Видя перед собой желанное смеющееся лицо, он не выдержал и поцеловал ее в мягкие губы, обхватив руками голову в вязаной шапочке. Она замерла, не веря себе, но уже через мгновение ответила с неожиданным пылом. Через несколько минут Джейк, с трудом сообразив, что так они оба напрочь замерзнут, валяясь в снегу на морозе, оторвался от нее, обездоленно вздохнув.
        - Может, продолжим в более теплой обстановке? - неожиданно предложил он.
        Зарумянившись, Лиз с искренним изумлением посмотрела на своего обычно крайне сдержанного спутника и быстро закивала, надеясь, что всем их недоразумениям пришел конец.
        Они поднялись, отряхнули снег с лыжных костюмов, сдали лыжи обратно в пункт проката. Взявшись за руки, пошли к автостоянке, с замиранием сердца прислушиваясь к растущей в душе надежде, как вдруг из вереницы спешивших мимо машин на тротуар заехала внушительная серебристая «хонда», перегородив им дорогу. Дверца распахнулась, и послышался безапелляционный мужской голос:
        - Лиззи! Живо в машину!
        Узнав голос Макса Флинта, Джейк сжал зубы так, что побелели скулы, и сделал шаг вперед, собираясь адекватно ответить, но Лиз цепко схватила его за рукав, вынуждая оставаться на месте. Тот же диктаторский голос, не обращая внимания на ее спутника, жестко потребовал:
        - Я тебя сколько буду здесь ждать, нарушая правила?
        Она растерянно заметалась, умоляюще посмотрев на Джейка горестными глазами.
        - Не обижайся, Джейк! Я тебе все объясню! До встречи! - И она с выработанным годами привычным изяществом впорхнула в салон.
        Автомобиль уехал, оставив его в немом раздражении сжимать и разжимать кулаки.
        Вот так, голубчик! Тебе ясно показали - не в свои сани не садись! Он зло чертыхнулся и широкими шагами двинулся к своему потрепанному «форду».
        Все выходные его кидало от отчаяния к надежде. То он злился на себя, не понимая, почему позволил ей сесть в машину к этому наглому типу, то занимался самоуничижением, гадая, на кой черт он сдался такой девушке, как Лиз. На ум приходил лишь один не слишком приятный образ - пресытившейся лакомки. Может, ее потянуло к нему, как гурмана после обилия изысканной еды порой тянет отведать ржавой селедочки? И стоит ей попробовать кусочек, как она сочтет, что больше и не надо? К тому же его мучила примитивная ревность. Что она делала в выходные, уехав с этим Максом? Не в театр же с ним ходила.
        От этих мрачных дум он все больше и больше погружался в пучину раздражения, начиная тихо ненавидеть всех вокруг.
        В понедельник, вздрюченный субботним происшествием, он пришел в отдел и сразу принялся за работу, болезненно чувствуя на себе заинтересованные взгляды любопытствующих коллег, то и дело забегавших в его кабинет под пустячными предлогами. Им конечно же было известно о его встречах с Элизабет - они с ней не раз встречали сослуживцев на баскетбольных матчах. Мысль о том, что теперь все будут знать о том, что ему тоже дали от ворот поворот, оптимизма не добавила. Хотя в душе еще оставалась робкая надежда на продолжение отношений, он ее усиленно гнал, боясь разочароваться еще больше.
        Питер Хенчли, понаблюдав за ним с полчасика, решился на сомнительный с точки зрения этики поступок. Зайдя к нему в кабинет, приступил к деликатной миссии. Подсел к его столу и начал предельно задушевным тоном:
        - Джейк! Я тебе хочу кое-что сказать…
        Джейк повернулся к нему, недоумевая, откуда этот похоронный звон. Тот мелодраматично продолжал, траурно скривив губы:
        - Я смотрю, ты тут с мисс Талертон роман крутишь? - В ответ на осуждающий взгляд заместителя быстро пробормотал: - Да об этом весь офис судачит, уж не обессудь. Ну, так не нравится мне это. Был бы ты вроде Барака, я бы и слова не сказал, ловеласу все нипочем - с одной не вышло, так других кругом полно. Но ты ведь другой. Я давно заметил, что ты к Элизабет Талертон ох как не равнодушен. Но не думай, что она к тебе какие-то нежные чувства питает. Мужчины для нее - это своего рода тренажеры, она на них свое обаяние оттачивает. Ты не сердись, но летом, когда она к нам сюда заселилась, Азалия Милн ей задание такое специфическое дала - тобой заняться. Чтобы настоящий мужчина из тебя получился. Так что ты поосторожнее будь и очень-то ей не верь. Хотя, - тут он с силой подергал себя за ухо, наказывая за дурную весть, - может, я напрасно переполошился? И она тебя по-настоящему любит? Ну тогда уж ты прости меня, паникера. И будь счастлив. - Он тяжело поднялся, оставив Джейка в полном смятении чувств.
        Вот как? Недаром он что-то такое чувствовал в ее поведении, какую-то фальшь. Естественно, раз он для нее всего-навсего испытательный стенд, лишний раз доказывающий ее неотразимость. А он почти что поверил в ее искренность! Эх, ну и дурак!
        В крови закипел приступ исступленной злобы. Ну, погоди, маленькая стервочка! Он кинулся наверх, грохнув дверью и не заметив, как Питер Хенчли взволнованно посмотрел ему вслед, уже жалея о своем вмешательстве.
        Ворвавшись в кабинет экономистов, Форрест в угаре гнева даже не обратил внимания, что из всех женщин на своем месте лишь Сюзанна. Она боязливо подняла голову, рассматривая взрывоопасного Джейка.
        - Что это с вами такое, мистер Форрест? Кого вы пытаетесь испепелить своим зловещим взглядом? Не меня ли? И чего я такого ужасного натворила?
        Глубоко вздохнув, он загнал внутрь пламень бешенства и с деланой бледной улыбочкой признал:
        - Вы - ничего!
        Она с нарочитым облегчением подняла черные ниточки бровей.
        - Как это приятно! Вы сняли с моей души огромное бремя.
        По-прежнему хмурясь, он подошел к дамочке поближе, ища предлог дождаться Элизабет и откровенно поговорить с ней с глазу на глаз.
        - Не угостите меня чашечкой кофе, миссис Маккартни?
        Она охотно поднялась и направилась к чайнику, игриво покачивая бедрами. Повернувшись вполоборота, прошла мимо Джейка так близко, что коснулась его грудью. Не выдержав внутреннего раздражения, он жестко ухватил ее за талию и прижал к себе.
        - Вам этого хочется? - Он впился в ее губы безжалостным поцелуем.
        Поразившись, Сюзанна попыталась отпрянуть, но, не отпускаемая твердой рукой, решила извлечь из двусмысленной ситуации максимум удовольствия. Положила руки ему на грудь и прижалась еще плотнее. В эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошли ничего не подозревающие миссис Келвин и Элизабет.
        Миссис Келвин, мгновенно сориентировавшись в щекотливой ситуации, попыталась прикрыть от Элизабет пикантную картину своим крупным телом, но та уже все увидела. Деревянно прошла за свой стол и села как истукан, видя, как воздвигнутый ею сказочный замок неудержимо рушится под напором реальной жизни. Миссис Келвин негодующе закашляла, с трудом подавляя горячее желание огреть целующихся увесистой папкой по головам. Парочка оторвалась друг от друга и посмотрела вокруг. Сюзанна фривольно хихикнула:
        - Ах, как вы не вовремя! - Она принялась кокетливо приглаживать несколько растрепавшиеся волосы.
        Джейк повернулся к Элизабет, чувствуя себя низким предателем. Но тут же нашел себе оправдание - он поступает точно так же, как и она. Почему ей можно, а ему нельзя?
        Ощущая себя вымаранной в грязи, Лиз сидела бледная, с непроницаемым видом, бесстрастно глядя на свое отражение в выключенном мониторе. Миссис Келвин тоже осуждающе молчала. Не выдержав ледяного молчания, Джейк подскочил к Элизабет и яростно проговорил, понизив голос до хриплого шепота:
        - Лиз, пойдем поговорим!
        Не глядя на него, она бесцветно обронила, снедаемая мучительной болью:
        - Зачем? Все и так ясно. Женщин много, и все они лучше меня. Так что можете не трудиться мне что-то объяснять. Я и без того все понимаю.
        Джейк впился глазами в ее застывшее лицо и вскинулся как пес, внезапно получивший пинок в бок.
        - А на что ты надеялась, когда со своей начальницей из меня слабоумного болвана решила сделать? Что ты одна такая умелая? Тут таких полно! Тоже мне, мастерица на все руки!
        Элизабет с силой сжала пальцами виски с болезненно пульсирующими голубыми жилками и подняла на него измученные глаза.
        - Оставьте меня в покое, мистер Форрест! Я от вас больше ничего не хочу! Уйдите только!
        Он хотел добавить что-то еще, такое же справедливое, хотя и нелицеприятное, но отступил, услышав за спиной угрожающий грохот, - это миссис Келвин шваркнула об стол увесистую папку с бумагами. Повернулся и ушел, с мукой посмотрев на Элизабет.
        Пока шел в отдел, в душе все нарастало и нарастало ощущение непоправимой ошибки. Чтобы избавиться от этого пренеприятного чувства, постарался уверить себя, что это ерунда, жалкие эмоции и он, безусловно, прав. Он не подопытный кролик, над которым можно ставить безнравственные эксперименты, а живой человек, хотя Лиззи, видимо, так не считает. Но он сможет вычеркнуть ее из своей жизни, сможет! Пусть не надеется, что он приползет к ней на коленях просить прощения.
        В пятницу в конце рабочего дня экономисты в полном составе сидели в соседнем ресторане за хорошо накрытым столом в унылом молчании, будто на поминках. Вокруг суетился официант, услужливо подливая в хрустальные бокалы дам элитное шампанское
«Вдова Клико».
        Лиз с ослепительной неподвижной улыбкой на губах и мертвыми глазами усердно потчевала своих теперь уже бывших коллег. Азалия Милн, прищуренными черными глазами пристально рассматривавшая на свет бокал с дорогим шампанским, будто надеясь прочитать в бьющих со дна маленьких фонтанчиках мудрое напутствие, с безнадежным вздохом проговорила:
        - Нам очень жаль, Лиззи, что ты от нас уходишь. Нет, мы, конечно, рады, что тебя повышают в должности и переводят в Нью-Йорк, но…
        На этом месте женщины, прекрасно понимавшие, что это всего лишь предлог, прикрывавший истинную, весьма неблаговидную причину, иронично подняли брови. Начальница, не желавшая начинать разборки в собственном коллективе, во всяком случае прилюдно, терпеливо продолжила:
        - Но нам без тебя придется очень туго. Специалиста такого уровня найти трудно. - Все, не исключая сидевшей как на иголках Сюзанны, дружно подтвердили, признавая неоспоримость этой истины. - Но, надеемся, у тебя все будет хорошо. И прости меня за мою неуклюжую попытку свести вас с Форрестом. Мне казалось, вы чудесно подходите друг другу, но, видно, не судьба. Ну, удачи!
        Все вздохнули и чокнулись, нерадостно кивая головами. Последний рабочий день Элизабет прошел. Все свои вещи она уже отправила домой и передала последние дела оставшимся сотрудницам, поэтому на работе ее ничто не держало.
        Азалия Милн, будучи категорически против ухода лучшей сотрудницы, предотвратить его не смогла.
        Лиз тусклым взглядом посмотрела на бывших коллег.
        - Извините, но я пойду. Что-то неважно себя чувствую.
        Все грустно закивали. Лиз встала, взяла свою сумочку и вышла. В фойе ее догнала Сюзанна, непривычно взволнованная и бледная. Элизабет невольно напряглась, приготовившись к словесной баталии. Хотя чего им делить? Она ни на что не претендует. Хватит уже, обожглась.
        Сюзанна за руку вытащила упиравшуюся Лиз в укромное местечко в фойе напротив лифта и, прокашлявшись, неловко начала:
        - Лиззи, видимо, ты уходишь из-за того, что видела…
        - Да с чего ты это взяла, Сюзи! Было бы из-за кого!
        Сюзанна, ни на йоту не поверившая безразличному выражению бескровного лица собеседницы, настойчиво продолжала:
        - Это совсем не то, что ты думаешь. Это своего рода наказание было, а не ласка. Потому что надоела я ему своими приставаниями.
        Лиз старательно закивала, отчего на макушке закачались уложенные в свободный узел волосы.
        - Да-да, конечно! Я так и поняла! Ну, ты все сказала? А то меня ждут.
        Покусывая губы, Сюзанна, не выпуская руки собеседницы, чтобы та не убежала раньше времени, виновато признала:
        - Я и не догадывалась, что у вас это серьезно. Ты же всегда так легкомысленно к мужчинам относилась, вот мне и в голову не пришло. Извини меня, пожалуйста, и поверь, что ничего такого в том дурацком поцелуе не было.
        Элизабет снова вежливо согласилась, с намеком посмотрев при этом на часы.
        - Лиз, если ты его серьезно любишь, не оставляй дело так. Он наверняка тебя любит тоже, но никогда не сделает первый шаг. Уж очень вы разные. Ну, ты понимаешь…
        Сбросив маску, Элизабет с неожиданной страстью воскликнула:
        - Что мне понимать?! Что я на шею ему должна вешаться?! Не буду! Хватит с меня унижений! Он только издевается надо мной, никакой любви тут нет! Я и так вела себя как последняя дура, открыто ему себя предлагала, а он только смеялся! - Она неожиданно истерично засмеялась, не в силах остановиться.
        Умудренная жизненным опытом Сюзанна с силой шлепнула в ладони у нее перед носом. Хлопок получился таким громким и зловещим, что прекратил истерику.
        Лиз вытащила из сумочки носовой платок и высморкалась.
        - Ну что ж это такое! Никогда со мной ничего подобного не было! Нет уж, лучше я никогда не буду его видеть - и это наваждение наконец как-нибудь пройдет.
        Сюзанна сочувственно погладила ее по руке.
        - Я не такая стерва, как ты думаешь. И прекрасно знаю, что такое неразделенная любовь. Как-то раз сама попалась в эту ловушку. Но вот что я тебе скажу: чтобы потом не жалеть, не думать, что могло бы произойти, будь ты порешительнее и пошли ему электронное письмо. Объясняться глаза в глаза страшно, а компьютер все стерпит. Только поставь свои условия и четко дату определи, а то будешь ждать ответа всю оставшуюся жизнь. Не ответит - вычеркивай его из памяти и спокойно живи дальше. Если постараешься, он станет только забавным прошлым.
        Элизабет скованно поблагодарила Сюзанну, внезапно из соперницы превратившуюся в доброжелательницу. Они вышли в вестибюль и молча разошлись, суховато кивнув друг другу на прощание.
        Сюзанна вернулась в зал, где расстроенные и раздосадованные женщины все так же сидели за столом, с немым укором поглядывая на нее и заставляя ее неловко ежиться под этими неприязненными взглядами. А Элизабет вышла на улицу, где наткнулась на спешившего по своим делам Лека Барака. Раскинув в стороны длинные руки, он развязно перегородил ей дорогу.
        Бесценная мисс Талертон! И куда это вы удираете с работы раньше времени? А вот доложу-ка я об этом вашей строгой начальнице!
        Элизабет лучезарно улыбнулась, отметив, что от непрерывных улыбок в уголке рта уже начинается нервный тик.
        - Я не работаю здесь больше, мистер Барак!
        Лек озадаченно нахмурился.
        - Не понял?
        - Я уволилась. Так что прощаюсь с вами. Передайте от меня привет вашим сотрудникам и сообщите, пожалуйста, что больше я своими просьбами никому надоедать не стану. - Лиз обошла Лека, превратившегося от такой невероятной вести в соляной столб, и села в черный «мерседес», ожидавший ее у входа.
        Очнувшись, Барак дернулся, как испорченная заводная игрушка, и запрыгал наверх подобно длинноногому кузнечику. С шумом влетел в отдел и с порога завопил, заставив всех подскочить на своих местах:
        - Надо же, довели! Она уволилась!
        Все в недоумении повернулись к нему.
        - Да не ори ты так. Говори толком, - хмуро попросил Питер Хенчли.
        Лек передохнул и сказал уже обычным голосом:
        - Лиззи уволилась! Я ее только что встретил! Остекленевшая вся, а глаза совершенно пустые и, по-моему, заплаканные. Кто-то ее жутко обидел. Кстати, она просила передать всем привет и сообщение - больше она своими просьбами нам надоедать не будет. А кому она просьбами надоедала?
        И все невольно посмотрели на посеревшего от мучительной душевной боли Джейка.
        - Ого! Почти шесть уже! Пора по домам собираться, - желая смягчить накаленную обстановку, быстро проговорил Питер Хенчли.
        Но никто не двинулся с места, глядя, как Джейк тихо встает и уходит из комнаты.
        Генрих заволновался.
        - Может, пойти за ним?
        - Да не надо, дайте ему одному побыть! Пусть обдумает, что делать, не мешайте! Может, что дельное решит, - вмешался Оливер.
        В шесть все ушли домой, так и не дождавшись Джейка.
        Три недели в отделе автоматизации царил траур. Все ходили на цыпочках и говорили больничным шепотом, охраняя тоску коллеги. Джейк это понимал и еще больше злился. Все это время провел, сцепив зубы, упорно уговаривая себя, что все к лучшему. Ни к чему хорошему их кратковременная связь все равно бы не привела. О том, что это может быть серьезно с обеих сторон, думать себе запретил. Зачем плодить никчемные фантазии?
        Потом что-то изменилось, душа стала все упорнее требовать правды, пусть даже очень болезненной. Недосказанность накладывала на него вину за их разрыв, а он не хотел быть виноватым ни перед ней, ни перед собой. К концу третьей недели, поняв, что жизни все равно не будет, пока он не выяснит все до конца, решил действовать. Пусть будет хуже, но по крайней мере в его жизни наступит ясность.
        Пошел в кабинет к Азалии Милн и сердито, будто она единственная была повинна во всех его неприятностях, попросил адрес и телефон Элизабет. Пересмотрев с дюжину разноформатных записочек, валявшихся по разным ящикам и углам, она извиняющимся голосом предложила пройти в отдел - может, у сотрудниц есть координаты Лиззи. Джейк, уразумев, что ему уже все равно, что о нем будут говорить, решительно пошагал за ней.
        Миссис Милн, зайдя в отдел, не таясь спросила:
        - Девочки, тут мистер Форрест ищет телефон Талертон. Может, у кого есть?
        Женщины обрадованно зашумели, листая записные книжки. Его поразила Сюзанна, напористо проговорившая:
        - Давно уже пора вести себя по-мужски! А то что ж это такое? Лиз уходит вся в слезах, а он будто бы и ни при чем!
        Это нарочитое проявление женской солидарности его изрядно покоробило. Чья бы корова…
        Номера домашнего и сотового телефонов нашла миссис Келвин. Продиктовав их, уныло обрисовала невеселую перспективу:
        - Но вы очень-то на них не рассчитывайте! Я несколько раз пыталась позвонить Лиз, но по сотовому абонент недоступен, а к домашнему вообще никто не подходит.
        Он попросил и адрес.
        - Дом-то я знаю… - сотрудницы с неприкрытым интересом уставились на него, выжидая, что последует за этим признанием, - но вот квартиру - нет.
        Тут раздался дружный разочарованный вздох, и он понял, что упал в глазах женщин до невозможно низкой отметки.
        Номер квартиры дала Китти, несколько раз бывавшая у Элизабет в гостях.
        - Этаж, по-моему, седьмой. Квартира… - тут она сверилась с записной книжкой, - двадцать вторая. Но вы… - она предупреждающе посмотрела на него, - просто так туда не попадете. Только по личному приглашению хозяйки. Там внизу охрана совершенно непробиваемая. Я как-то пришла, не предупредив, просто мимо шла, так они меня полчаса пытали, кто я и откуда, даже права проверили и лишь потом Лиззи позвонили.
        Несколько обнадеженный полученными сведениями, Джейк в тот же день попытался дозвониться до Элизабет, но сотовый упорно сообщал всю ту же сакраментальную фразу: абонент недоступен, а домашний отделывался глухими длинными звонками. Убедившись, что по телефону с Лиз поговорить не удастся, он поехал к ней домой. Охранники, подозрительно оглядев пришельца с ног до головы, как и следовало ожидать, в дом его не впустили. После его настоятельной просьбы позвонили к ней в квартиру по внутренней связи. Трубку долго никто не брал. Дюжий парень, проводивший розыскные мероприятия, взглянул на пульт и объявил:
        - Да ее дома нет. Квартира сдана на охрану.
        Джейк попытался выяснить, когда вернется хозяйка. Возмущенные его настойчивостью охранники популярно разъяснили, что она здесь живет, а не отбывает наказание. И сообщать о своих передвижениях ни кому не обязана. Таких, как он, к ней десятки прорваться стараются. И вообще, если она его о своих планах в известность не ставит, значит, нечего ей и надоедать.
        Сердитый и разочарованный, Джейк вспомнил о лихом папочке и попытался связаться с ним. Подкатившись с коробкой дорогих конфет к секретарше «Америкен интернейшн», попросил личный телефон босса. Миссис Поллак тоже была в курсе любовных перипетий Фореста и Талертон, поэтому, поколебавшись, номер дала, хотя это ей было строжайше запрещено. Но предупредила, чтобы Джейк не признавался, откуда он у него.
        Благодарный Джейк пылко поблагодарил ее. На прощание она лаконично пожелала:
        - Ну, удачи!
        Форрест признательно кивнул и вышел.
        Вечером позвонил мистеру Талертону, кратко, не обрисовывая ситуацию, спросил, где Элизабет. Тот не сразу понял, кто говорит, а поняв, начал разговаривать таким мягким и соболезнующим тоном, что Джейк сразу понял: у Лиз уже есть другой.
        - Вы не переживайте так, мистер Форрест! Ну, молодая еще девочка, легкомысленная. Не надо принимать ее незрелые чувства всерьез. Вы же взрослый человек, вы же меня понимаете.
        Джейк корректно выслушал выверенные на большом количестве отвергнутых ухажеров отцовские речи, но и не подумал смириться. Без лишних церемоний пытался разузнать, где же Лиз, чтобы поговорить с ней самой, глядя ей в глаза, но чадолюбивый отец не менее упорно ответил, что в городе ее нет, что она отдыхает и набирается сил где-то на Багамских островах. Напоследок пожаловался:
        - Знаете, как меня достали ее поклонники? Думаете, вы первый мне сегодня звоните по этому поводу? Нет, третий! - По его убитому тону Джейк понял, что Талертон не врет. Попрощавшись, тот первый дал отбой, измочаленный настырными дочкиными обожателями.
        В этот год, нарушая традицию, Джейк на Рождество к родителям не поехал. Просто не в состоянии был выслушивать разного рода подначки и благоглупости.
        Не пошел Джейк на празднование Рождества и на работе. Недовольный мистер Хенчли попытался его уговорить, но был вынужден отступиться от сопротивлявшегося всеми силами сотрудника.
        Джейк отсиделся дома, слушая музыку и тоскуя. Через пару дней заскочил к дому Элизабет, где охранники, отдавая дань его упорству, по-свойски называли его по имени, но ничего обнадеживающего не сообщили.
        Приехав домой, сел к компьютеру, открыл электронную почту и удивился, почему у него за целый месяц не было ни одного письма. Обычно сообщений падает не менее десяти в день, а тут совершенно пусто. Насторожившись, позвонил своему провайдеру. Оказалось, на почтовом сервере был сбой, но сейчас все будет поправлено. И буквально через минуту после его звонка почта Форреста была завалена сообщениями. Начав их разбирать, через полчаса он наткнулся на письмо, от которого у него по спине холодной струйкой побежал пот.
        Это было сообщение от Элизабет.

«Уважаемый мистер Форрест! Не хотелось надоедать Вам еще раз, но, думаю, больше это не повторится. Я понимаю, Вы рассердились на меня за то, что уехала с Максом, почему-то считающего, что он имеет на меня какие-то особые права. Но он вполне мог запихнуть меня в машину силой, Вы бы кинулись меня защищать, и тогда произошла бы отвратительная драка. Поскольку Вы мне слишком дороги, чтобы подвергать Вас подобной опасности, я была вынуждена уехать. Когда в понедельник я хотела Вам все объяснить, Вы уже наглядно продемонстрировали мне, как мало я для Вас значу. Но Сюзанна перед моим уходом рассказала мне, что все было не совсем так, как мне представлялось, и посоветовала написать Вам письмо, что я и делаю.
        Джейк, я в последний раз пытаюсь Вам объяснить, что я вовсе не легкомысленная богатенькая дурочка, за которую Вы меня принимаете. То смешное поручение, которое дала мне летом миссис Милн, никак на мои поступки и чувства к Вам не повлияло. Наверное, я Вас люблю, если это тягостное чувство, терзающее меня почти полгода, можно назвать любовью. Я Вас жду, чтобы поговорить. Сама я больше никаких попыток увидеться с Вами предпринимать не буду. Если Вы не позвоните мне до 1 января, я пойму, что совершенно Вам безразлична, и начну новую жизнь. Без Вас. Не жалейте меня, страдать и мучиться я не собираюсь. Выберу из своих поклонников кого-нибудь посимпатичнее и останусь с ним. У Вас впереди целый месяц, чтобы решить, нужна ли я Вам. Что бы Вы ни надумали, с искренним уважением, Элизабет Талертон».
        И приписка: номер сотового телефона с целым рядом незнакомых цифр.
        Джейк обессиленно рухнул на диван и схватился за голову. Какой кошмар! Завтра истекает срок этого своеобразного ультиматума, а он молчал, будто и впрямь решил порвать с ней все отношения! Вытащив из кармана телефон, набрал ее номер. Через минуту кто-то взял трубку.
        - Алло?
        Красивый глубокий голос был так похож на голос Элизабет, что он не сразу смог ответить из-за спазма горла.
        - Лиззи?
        Голос с сочувствием проговорил:
        - Нет, это ее мама. Вам Лиз нужна?
        - Да! Пригласите ее, пожалуйста!
        - Извините, но она только что заснула. Лиз недавно тяжело переболела очередной ангиной, и ей нужно побольше отдыхать. Она была даже вынуждена переехать ко мне, так ей было плохо. Вы не возражаете, если я не буду ее будить? Она почти не спала в последнее время. Перезвоните завтра, пожалуйста. - И в трубке раздались короткие гудки.
        Джейк не спал всю ночь, горестно размышляя, как по-черному его подставили. Задремал уже под утро, сморенный переживаниями и усталостью, и бездарно проспал. В двенадцать часов как ошпаренный вскочил с постели и стал названивать по вчерашнему номеру. Но трубку никто не брал. Измучившись, выбежал из квартиры и помчался к дому Элизабет, пытаясь выяснить у неразговорчивых охранников, где живет миссис Талертон. Ответ был своеобразный:
        - Мы тут что, похожи на Красных Шапочек, адреса мамочек и бабушек кому попало раздавать? Даже если бы и знали, где она живет, то не сказали бы.
        Полдня он не отрывался от телефона, набирая номер Элизабет, несколько раз пытался позвонить ее отцу, но у того, видно, работал определитель, поскольку он упорно не отвечал.
        К вечеру, совершенно отчаявшись, Джейк сел на диван, обескураженно повесив голову, не зная, что еще можно предпринять. В голове назойливо вертелась отвратительная картинка: Лиз на коленях у Макса. Ласки, поцелуи, обнаженные тела. Совершенно убитый этими видениями, он с силой стукнул кулаком по пружинной спинке дивана. Прерывая его кошмары, мелодично затренькал телефон. Он неохотно ответил:
        - Алло? - И озадаченно нахмурился, не узнавая веселый женский голос.
        - А это миссис Келвин! С наступающим вас!
        Он сквозь зубы поблагодарил, весь во власти тягостной заботы, но при следующих словах мгновенно насторожился.
        - Мне почему-то кажется, что вы будете рады узнать, где собирается встречать Новый год Лиззи.
        Он охнул.
        - Конечно! Говорите же!
        Довольная произведенным эффектом миссис Келвин прощебетала:
        - Она мне сейчас позвонила, поздравила с Новым годом. Я ее спросила, где она встречает праздник, и она сказала: с родителями в «Настоящем Париже»!
        Едва не бросив от нетерпения трубку, Джейк признательно выпалил ничего не значащие слова переполнявшей его благодарности, натянул куртку и помчался на автостоянку, молясь успеть до отъезда Элизабет.

10
        Выпрыгнув из «форда», Джейк решительными шагами миновал плотные ряды дорогих престижных машин.
        Пульсирующая надпись «Настоящий Париж» проявилась сквозь снегопад, как фотография, и он рывком отворил массивную дверь. Быстро отряхнулся от налипшего снега, стянул с головы черную вязаную шапку, небрежно сунул ее в карман и вошел в просторное фойе. Интерьер украшал потолок с пухлыми амурчиками, кружащимися вокруг большой хрустальной люстры, и картины в позолоченных багетах с видами старого Парижа, развешанные по стенам. В дальнем углу, ненавязчиво создавая новогоднее настроение и вместе с тем не мешая посетителям, мерцала зеленоватыми всполохами высокая искусственная елка.
        Едва завидев вошедшего, ему навстречу встревоженно метнулся швейцар в изумрудной ливрее с позументами.
        - Вы куда? - Посетитель не внушил ему доверия. - У нас все занято.
        - Мне только знакомую повидать, столик мне ни к чему! - Форрест решительно прошел к двери в зал, не обращая внимания на швейцара.
        Тут же к непрошеному гостю подошли два накачанных шкафа в черных костюмах, бугрившихся на плечах. Перегородили дорогу и тихо, но с явственной угрозой предупредили:
        - Не шумите, мистер, и выйдите сами, пока мы не приняли соответствующих мер.
        Он спокойно ответил, всем своим видом выражая противодействие:
        - Позовите мисс Талертон. Она здесь.
        Шкафы переглянулись, и один из них отошел за стеклянную перегородку, где виднелся телефон. Позвонил кому-то, сурово поглядывая на Форреста. Другой охранник в это время стоял рядом, готовый в любой момент нейтрализовать предполагаемого противника. Услышав распоряжение от невидимого собеседника, первый снова подошел к Джейку.
        - Вас как зовут?
        - Джейк Форрест.
        Шкаф снова ушел к телефону.
        Форресту было жарко и неудобно, но он упорно стоял, широко расставив ноги, с нетерпением ожидая решения своей судьбы. Через пару минут охранник вернулся и кивнул, многозначительно взглянув на напарника.
        - Сейчас выйдет.
        Они отошли от него, не выпуская, однако, из поля зрения. Джейк должен был бы обрадоваться неправдоподобному везению, но чувства облегчения не было, скорее наоборот. Он чуял подвох, но не мог понять какой.
        Почти тотчас из зала вышел озадаченный мистер Талертон в элегантном черном смокинге, белоснежной рубашке, с серебристой бабочкой на шее и помпезной гвоздикой в петлице. Джейк лишь раз взглянул на его натянутое лицо и сразу понял, почему ему не верилось в скоропалительную удачу.
        - А, мистер Форрест! Очень рад вас видеть! - Предусмотрительный папочка преувеличенно радостно поприветствовал едва знакомого мужчину и отвел в уголок, подальше от чужих ушей. Уже гораздо тише произнес: - Зачем вы здесь?
        Форрест хмуро поздоровался и объяснил:
        - Мне нужна Элизабет.
        Отец сердито засопел.
        - Да Лиззи всем нужна! Хорошо, что я предупредил охрану: обо всех ее поклонниках докладывать мне! А то давно бы увели - и никакого праздника!
        Джейк сделал вид, что к нему эти нелицеприятные слова отношения не имеют.
        - Макс с Ником тоже, как сторожевые псы, караулят в зале, глаз с нее не спускают! Откуда они узнали, что мы будем здесь, ума не приложу! Кругом шпионы! - недовольно продолжил мистер Талертон. - Какой это кошмар - иметь красивую незамужнюю дочь! - Он закатил глаза. - Сколько еще терпеть, не представляю! Уж скорей бы замуж вышла, что ли. - Одним глазом взглянув на нежданного гостя, оценил его шансы как минимальные. - Я думаю, вам сейчас лучше домой идти. И поговорить с ней потом, в нейтральной обстановке.
        Форрест напористо перебил:
        - Нет, она нужна мне сейчас! У меня время кончается!
        Мистер Талертон, не уразумев смысла фразы, с сомнением посмотрел на взвинченного парня. На всякий случай отступил на шаг и недоуменно развел руками.
        - Но, голубчик! Я бы с удовольствием пригласил вас к столу, но мест больше нет, к тому же одеты вы не соответственно.
        Джейк задохнулся от подкатившего бессилия и злости на собственное скудоумие - что ему стоило надеть смокинг?
        - Мне… - Но, натолкнувшись на жесткий взгляд уверенного в своей правоте папаши, обреченно замолчал. Ему к Элизабет не пробиться, хоть что этому чурбану говори. Похоже, придется караулить всю ночь у входа, чтобы не дать ей уйти с Максом, Ником или с кем там еще…
        Охранники, почувствовав, что посетитель персона нон грата, передислоцировались поближе, чтобы на всякий случай быть на подхвате.
        Тут из зала вышла очень красивая женщина средних лет в длинном, мерцающем серебром платье, с густыми пепельными волосами, уложенными в строгую прическу. Она показалась Форресту чем-то очень знакомой. Мистер Талертон немедля подскочил к ней и обеспокоенно воскликнул, протянув к ней руку с сильнейшим желанием никуда не пускать:
        - Куда ты, Энн?!
        Она окинула его насмешливым взглядом, чуть склонив голову набок.
        - Мне просто стало интересно, что у тебя за дела.
        Мистер Талертон испугался и даже слегка побледнел, что было необычно для такого самодостаточного красавца. Быстро повернувшись к Форресту он проговорил:
        - Познакомьтесь, пожалуйста! Моя жена, Энн Талертон, а это сослуживец Лиззи Джейк Форрест! - В его красивом баритоне звучали оправдывающиеся нотки, что было весьма странным.
        Джейк понял, что перед ним мать Элизабет. Да, потрясающе эффектная женщина, ничем не хуже дочери. Мистер Талертон склонился к ней и собственнически приобнял за плечи.
        - Ну что, дорогая, убедилась, что это не ко мне?
        Форресту показалось, что если бы мистер Талертон был собакой, то сейчас изо всех сил вилял бы хвостом, демонстрируя свою преданность.
        Энн индифферентно повела плечами, одновременно освобождаясь от ненужных объятий.
        - Ну, во всяком случае я нисколько бы ни удивилась, застав здесь очередную Мэри или Мэдди. Сколько я перевидала их за прошедшие годы!
        Талертон виновато повесил голову, признавая свои грехи и являя собой воплощенное раскаяние.
        - Но ты ввел мистера Форреста в заблуждение: я тебе больше не жена!
        Тот мрачно поджал уголки губ, давая понять, что эту глупую ошибку необходимо исправить в самое ближайшее время. Не обращая внимания на его выразительную мимику, Энн с приветливой улыбкой повернулась к гостю и подала ухоженную руку. Джейк несколько растерялся, но, не оплошав, поцеловал ее, низко склонившись перед женщиной, как и положено по этикету.
        - Вообще-то он пришел к Лиз! - уточнил мистер Талертон.
        Чуть склонив голову набок, Энн так же оценивающе, как до этого бывший муж, посмотрела на незваного гостя. Но пришла к совершенно противоположным выводам.
        - Ну так в чем проблема? Вы пройдете в зал или пригласить ее сюда?
        Отец попытался воспротивиться, перегораживая вход крупным телом.
        - Ну зачем девочке настроение портить? Она там с мистером Андерсеном танцует!
        Насмешливо взглянув на него, Энн иронично поинтересовалась:
        - А у нее что, настроение хорошее? А мне почему-то показалось, что наоборот.
        Чувствуя себя лишним, Форрест решительно перебил их миленький междусобойчик:
        - Можно позвать ее сюда? А то я одет неподобающе, чтобы в зал идти.
        Энн с укором посмотрела на бывшего мужа, понимая, что это его слова.
        - Дай-ка мне сотовый!
        - Да где он у меня? Я его с собой не таскаю! - И в подтверждение Талертон громко похлопал себя по бедрам.
        Она безапелляционно помахала у него перед носом гонким пальчиком.
        - Не ври!
        По-мальчишечьи дернув плечами, Талертон вытащил из внутреннего кармана смокинга телефон и отдал жене. Энн набрала номер и прислушалась. Никто не ответил. Сочувствующе кивнув побледневшему гостю.
        - Не берет трубку! Наверное, танцует, а телефон в сумочке на стуле, его не слышно из-за громкой музыки. - Переведя взгляд на мужа, предложила: - Может, сходишь и позовешь?
        - Ну вот еще!
        Джейку почудилось, что Талертон здорово боится, что бывшая жена просто уйдет, если он оставит ее без присмотра.
        Она с укором посмотрела на мужа пронзительно синими глазами, так похожими на глаза дочери, и снова набрала ее номер под пристальными взглядами обоих мужчин. На этот раз трубку взяли. Энн успокаивающе улыбнулась взбудораженному Джейку и сказала:
        - Алло! Лиз, к тебе пришли! Выйди и посмотри сама кто, пока папочка не отправил твоего гостя обратно. Ждем.
        Джейк почувствовал, как на щеке болезненно задергался мускул и по всему телу на запредельных частотах завибрировали нервы.
        Через минуту из зала показалась чарующе прекрасная Элизабет. В темно-синем шелковом платье, обтягивающем тоненькую талию, с затейливой прической и изящным колье с сапфирами на точеной шее, она казалась неземным видением.
        У Джейка перехватило дыхание, и он не сразу смог ей сказать:
        - Привет!
        Побледнев, она молча, явно не веря своим глазам, долго смотрела на него. Не здороваясь, трепетно спросила:
        - Зачем вы здесь? Вы же ясно мне показали, что я вам вовсе не нужна.
        Он наклонился к ней и горячо попросил, отчаянно страшась, что она не согласится:
        - Это не моя вина, поверь! Просто я не получил вовремя твоего сообщения! Пойдем, нам надо поговорить.
        Папаша немедля взъерепенился, суматошно хлопая крыльями:
        - Куда идти? Как поговорить?!
        Энн властно взяла его под руку.
        - Не мешай! - И отвела его в сторону.
        Он упрямо застыл, широко расставив ноги и не делая больше ни шагу.
        Джейк настойчиво повторил, глядя в глаза Элизабет и истово стараясь ее убедить:
        - Одевайся и пойдем!
        Она недоверчиво посмотрела на него, наконец решилась, тяжело вздохнула и неуверенной походкой пошла к гардеробу. Мистер Талертон кинулся ей вслед, напоминая потерявшегося щенка. Тщетно попытался ее остановить:
        - Дочка! Ты куда?!
        Лиз чуть дрожащими руками забрала у заинтригованного гардеробщика шубку и позволила Джейку накинуть ее ей на плечи. Талертон топтался вокруг, не зная, как образумить дочь. Элизабет, одевшись, ласково его успокоила:
        - Я позвоню потом, папа. Не волнуйся. С Новым годом, мама!
        Мать понимающе подмигнула.
        - Поздравляю, Лиз! Поезжай спокойно! С Новым годом, с новым счастьем!
        И, не обращая внимания на сраженного подобным поворотом событий отца, пара вышла из здания.
        Энн с мягкой иронией наблюдала за суетливыми движениями бывшего мужа, не знавшего, на что решиться: бежать за непослушной дочерью или махнуть на нее рукой и вернуться в зал. В приступе мучительного раздвоения он горячо воскликнул:
        - Нет, это что такое?! Никакого покоя! И когда же это кончится?!
        Энн насмешливо проговорила, тряхнув головой, отчего сверкающие капельки в ушах вспыхнули еще сильнее:
        - Ты что, не понял, что все уже кончилось?
        Не веря ее словам, он недоуменно замер, на мгновение превратившись в соляной столб.
        - Как кончилось?
        Она тихо засмеялась, мечтательно глядя вслед ушедшей паре.
        - Ну, считай, что ты только что познакомился с собственным зятем.
        - Да Лиз давно меня с ним познакомила.
        - Ну, тогда ты знакомился с сослуживцем, а сейчас - с родственником.
        Мистер Талертон огорченно нахмурился, не понимая, что женщины находят в неприметном на его взгляд парне.
        - Да выдумываешь ты все! За ней такие супермены увиваются, а тут…
        Энн снисходительно погладила его по рукаву.
        - Не ревнуй! И человек он хороший, и любит она его. Думаю, что и он ее - тоже.
        Он посмотрел на просветленное лицо когда-то самого близкого человека и покаянно подумал об утраченном счастье. Взял ее под руку и мирно предложил:
        - Может, пойдем в зал? - И они медленно вернулись в море громкой музыки и смеха…
        На улице падал мягкий снежок, из ресторана чуть слышно доносилась мелодия старинного французского шансона, пронзая сердце томной грустью. Джейк посмотрел на Элизабет и забеспокоился. Ее непокрытые волосы уже припорошило пушистым снежком. Вспомнив о ее недавней болезни, быстро повлек ее к машине.
        - Ты же замерзнешь!
        Она отрицательно взмахнула рукой.
        - Да с чего? Тепло так на улице… - Но, чтобы его успокоить, быстро села в салон.
        В напряженном молчании подъехали к дому. Припарковав машину, прошли мимо знакомых охранников, провожающих старый год. Те отсалютовали Джейку полными фужерами шампанского, признавая в нем победителя. Через пару минут, поднявшись на седьмой этаж, очутились в квартире. Все так же в молчаливом напряжении сняли верхнюю одежду и прошли в комнату. Устроились на большом диване, он - с одной стороны, она - с другой, оставив между собой для безопасности разделительное пространство. Джейк пригладил растрепанные волосы и вопросительно посмотрел на Элизабет, не зная, как приступить к объяснению. Она, неверно истолковав его взгляд, нервно проговорила:
        - О чем вы хотели со мной поговорить, мистер Форрест?
        Он протянул руку, ухватил ее за ладонь и подтянул поближе к себе.
        - Слушай, не суетись, понимаешь ведь, что мне не до светских условностей… - Он нервно взъерошил только что приглаженные волосы. - И бросай называть меня на «вы», я от этого себя столетним дедом чувствую. Мы же не на работе. - Он с нежной улыбкой обвел взглядом ее застывшее в ожидании лицо. - Да, здорово я тебя запугал. Но больше притворяться не буду. - И, глядя в ее расширившиеся от изумления глаза, признался: - Я тебя люблю!
        Она замерла, не смея верить услышанному, а он, взяв ее руку, стал целовать холодные безжизненные пальцы. Не дождавшись ответа, обреченно подумал, что она уже встретила другого и сам он перешел в область преданий. Неуверенно спросил:
        - Ты не передумала?
        Она пристально вглядывалась в его лицо, ища подтверждения давно ожидаемому признанию, и, когда осознала, что это серьезно, внезапно всхлипнула один раз, другой и вдруг залилась такими отчаянными слезами, что он встревожился.
        - Что с тобой, солнышко мое? Тебе плохо?
        Всхлипывая и заикаясь, она с трудом проговорила:
        - Нет, мне хорошо. Это я от радости.
        Он протянул руки и хотел прижать ее к груди, но она оттолкнула его.
        - Я умоюсь! - панически вскричала она и убежала в ванную.
        Он прерывисто вздохнул от охватившего все его существо облегчения и тихо засмеялся, ласково глядя ей вслед. Да, таких горючих слез в ответ на свое признание он не ожидал. Вскоре она вернулась, смыв с лица всю косметику и переодевшись в висевший в ванной синий махровый халат, сразу став похожей на юную девочку.
        Он молча притянул ее к себе, не оставляя сомнений в своих намерениях. Лиз зажмурила глаза и радостно подалась навстречу его горячим рукам.
        Расстегнув непослушными пальцами верхние пуговички, он сдвинул халат с ее загорелого плеча, обнаружив, что грудь не стянута лифчиком. Губами коснулся нежного розового бутона, который от нежного прикосновения напрягся и потемнел. Руки, как магнитом, потянуло к бедрам. Провел ладонью по нежному шелку кожи и понял, что, кроме халата, на ней больше ничего нет. Сморщился, застонав, словно от боли.
        - Что ты со мной делаешь?! Так ведь нельзя!
        Она обхватила его за шею обеими руками и прошептала:
        - А как можно?
        Он мученическими глазами посмотрел на нее.
        - Надо медленно и бережно. И ласково. Чтобы тебе было хорошо. Но у меня вряд ли все получится правильно, если ты будешь так себя вести.
        Чувствуя себя на седьмом небе от счастья, она шаловливо провела кончиком языка по его затвердевшим губам.
        - Как вести?
        Он прижал ее к спинке дивана и рывком стащил с себя джемпер, небрежно швырнув его на ковер. Огляделся вокруг и прохрипел, больше и не думая сдерживаться:
        - Пойдем в спальню?
        Лиз легко встала на ноги, уронив халат на пол. Перешагнув через него, пошла вперед, чуть покачивая бедрами. Джейк, задрожав и неловкими пальцами пытаясь расстегнуть натянувшуюся молнию на джинсах, двинулся следом. Войдя в темную комнату, она включила бра над кроватью, откинула пушистое покрывало и села, вытаскивая шпильки из прически. Справившись наконец с забастовавшей молнией, Джейк сбросил джинсы и сел рядом. Застеснявшись, она потянулась за одеялом, чтобы прикрыться, но он перехватил ее руки и сжал, с восхищением глядя на прекрасное тело.
        - Зачем? Не прячься… - Он невесомо коснулся ее груди.
        Этого трепетного движения оказалось достаточно, чтобы она тяжело задышала и прижалась к нему, прося большего. Он, тоже не в силах продолжать ласки, опрокинул ее на простыню и лег сверху. Как будто боясь, что он сбежит в самый ответственный момент, Лиз обвила ногами его бедра, сцепив руки замком на затылке.
        Кровь молотом стучала у него в ушах, заставляя требовать освобождения от невыносимого бремени. Он приподнялся и тяжело налег на нее, не осознавая, что же ему препятствует. Но она и не дала понять. Решительно устремившись ему навстречу, она приняла его в себя и сдержанно застонала, не выдержав острой боли. Он замер и стал недоверчиво вглядываться в ее искаженное лицо. Неужели он ее первый мужчина? Она хрипловато прошептала:
        - Не останавливайся! Пожалуйста…
        Движимый непреодолимым инстинктом, Джейк начал двигаться, выгнувшись от напряжения, не осознавая, что ей больно. Через несколько минут все было кончено, и он опустился ей на грудь, изнемогая от опустошения и неземного блаженства.
        Удовлетворенно вздохнув, она нежно погладила его по спине и прошептала, не опуская ноги:
        - Ну, вот и все!
        Джейк испуганно вздрогнул.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Что ты теперь мой и никуда больше не денешься! - Она прошептала это ему в ухо со счастливой улыбкой, снова сцепив руки у него за спиной.
        У него отлегло от сердца, и он тихо засмеялся в мягкий изгиб ее шеи.
        - Конечно, милая, я давно уже твой! И ты наконец-то моя! - Он попытался приподняться и лечь рядом, чтобы освободить ее хрупкое тело от своей тяжести, но она не пустила.
        - Полежи еще, ладно? Так хорошо…
        Он нежно поцеловал ее в губы и прошептал:
        - Но ты же знаешь, что за этим последует. А тебе и без того больно.
        Она принялась ласкать нежными пальцами чувствительный участок за ушами.
        - Уже не больно! И я так тебя люблю!
        От этих слов и нехитрой ласки желание жгучей волной вновь разлилось по его жилам. Обманув ее ожидания, он освободился от ее жарких объятий и лег рядом. Лиз вопросительно подняла голову, не понимая, в чем дело, но он медленно провел рукой по ее груди, животу, лаская нежную кожу. Успокоившись и больше не стесняясь, она невольно выгнулась под его трепетными руками. Перехватив инициативу, сама обхватила его голову, гладя мягкими пальчиками лицо и целуя в губы. С трудом сдерживая рвущуюся изнутри дрожь, он стал покрывать ее тело исступленными, властными и опьяняющими поцелуями.
        Плавясь от нахлынувшего желания, она попросила его прерывающимся голосом:
        - Ну, пожалуйста!..
        Проведя рукой внизу ее живота, он хрипло произнес:
        - Ты не готова еще, малышка! - И продолжал упорно ласкать ее кожу миллиметр за миллиметром, заставляя Лиз гореть от предвкушения.
        Вдруг ее тело само выгнулось дугой, сотрясаемое жаждой его тела, и, не отдавая себе отчета, Лиз безжалостно вцепилась ногтями ему в плечи, требуя большего.
        На этот раз он подчинился. Неуправляемо извиваясь, она заставила его двигаться в нужном ей темпе и, почувствовав, что сейчас потеряет сознание от переполнившей все тело напряженной истомы, вдруг забилась в страстных конвульсиях, не замечая, что до крови царапает ему кожу. Впрочем, он этого тоже не заметил. С силой ударившись о ее бедра еще раз, хрипло застонал, изливая в нее свое семя.
        Они некоторое время полежали молча, возвращаясь с небес на землю, потом Лиз повернулась и застенчиво прошептала:
        - Мне надо в ванную.
        Приподнявшись на локте, он убрал с ее влажного лба прилипшие завитки и предложил, соблазнительно улыбаясь:
        - Может, вместе?
        Зарумянившись, она представила себе эту чувственную картину и хрипловато отказалась:
        - Как-нибудь потом…
        Посмеиваясь, он отодвинулся к стене, и она, не одеваясь, бросилась в ванную, прихватив по дороге валявшийся на полу халат. На внутренней стороне ее бедер виднелись розоватые полосы, и он взволнованно вздохнул, вознося судьбе пылкую благодарность за свое неожиданное счастье. Минут через десять появилась Лиз, скручивая волосы в тугой узел, и сказала, что ванная свободна.
        Когда он вышел из ванной, встряхивая мокрыми после душа волосами и с трудом натянув джинсы на влажное тело, в спальне Лиз не было. Зашел в большую комнату и замер от потрясающей картины: в огромном окне во всю стену сияла роскошная елка, установленная на главной городской площади. От ее мерцания в комнате было светло, как днем. Ожидая его, Лиз одиноко сидела в кресле, придвинутом почти вплотную к окну, и пристально смотрела на елку.
        Джейк подошел к ней, взял ее на руки и сел сам, устроив ее поудобнее на коленях и потуже завернув в халатик. Она прижалась к нему, обхватив руками его обнаженный торс. Почувствовав под ладонями царапины, потрясенно воскликнула:
        - Что это у тебя со спиной?!
        Только после этих слов он почувствовал боль и успокоил ее:
        - Да так, ерунда.
        Не поверив, она вскочила, включила свет и в ужасе уставилась на расцарапанную до крови спину.
        - Жуть какая! Неужели это я?! - Она опрометью кинулась из комнаты, но через минуту вернулась, принеся вату и перекись водорода, и обработала его боевые раны.
        - Милая, да такими шрамами может гордиться любой мужчина. Я вовсе не против, если ты будешь делать так много-много раз. Всю жизнь, к примеру.
        Закончив смазывать царапины, она выключила свет и снова пушистым котенком устроилась у него на коленях.
        Джейк мягко поглаживал ее плечи, не веря своему счастью. Лиз, видимо, чувствовала то же самое.
        - Мне до сих пор не верится, что это ты сидишь здесь со мной. Я уже думала, ты никогда не придешь. Почему ты не ответил на мое письмо? Я так ждала.
        Джейк напрягся и с гневом в голосе воскликнул:
        - Это все мой провайдер! Не соизволил после сбоя почтового сервера проверить коннект! Но я тебя и без твоего сообщения пытался разыскать, да не получилось.
        Лиз уткнулась носом в его твердое плечо и тихонько всхлипнула.
        - Да, если бы знать, насколько меньше было бы мучений…
        Почувствовав ее боль, Джейк принялся укачивать ее, как обиженного малыша. Вспомнив агрессивный вид Макса, он напряженно спросил:
        - А ты правда привела бы к себе сегодня кого-нибудь другого?
        Элизабет растерянно пожала плечами.
        - Не знаю, может быть. Слишком тяжело было. Ты ушел, хлопнув дверью, а мне стало так одиноко, будто жизнь кончилась. - Вспомнив, как в ресторане от нее не отходили Макс и Ник, сдерживаемые только присутствием недовольных их нахрапистостью родителей, прошептала: - Повезло, что Макса с Ником отвлекли, когда мне позвонила мама, а то бы мы так просто не ушли.
        Он вздрогнул, представив непробиваемого Макса с Лиз на руках, и чертыхнулся. Сильнее прижал ее к себе, отнимая у жутких химер. Во рту пересохло от кошмарной, к счастью уже минувшей, угрозы невосполнимой потери. Сглотнув, с трудом заставил себя признаться:
        - А мне давно очень тяжело. Я ведь не напорист и не настойчив. А в последнее время и вовсе на себя стал не похож - дерганый такой и вспыльчивый не по делу. К тому же я был уверен, что совершенно тебе безразличен. Да и не замечал никакого интереса с твоей стороны, пока мы с тобой не поцеловались тогда, при ангине.
        Она вспомнила тот миг, когда впервые почувствовала страстное волнение в мужских объятиях, и счастливо засмеялась, заново переживая восхитительное ощущение.
        - Да, поцеловались мы неплохо! Я была уверена, что ты меня на стол повалишь, ты вел себя так… разнузданно…
        Он затряс головой, отгоняя отголоски потрясшего его тогда неистового взрыва чувств, надолго выбившего из колеи.
        - Да уж, это было нечто! Ты потом, наверное, меня последним хамом считала?
        Счастливо вздохнув, Лиз поудобнее устроилась в его руках, подогнув ноги и плотно прижавшись к нему, напоминая маленького птенчика, уютно примостившегося в теплом гнездышке.
        - Нет, что ты! Если честно, то мне впервые было хорошо с мужчиной. Раньше меня поцелуи и объятия разные жутко раздражали. Я себя как в тюрьме чувствовала. Потому и сбегала от всех поклонников. А с тобой наоборот. Именно после того поцелуя мне захотелось быть с тобой. Чтобы ты обнимал меня, целовал, ну и все прочее. Никогда прежде таких желаний у меня не возникало.
        Услышав о прочем, Джейк крепче прижал ее к себе и страстно поцеловал. Оторвавшись, посмотрел в ее любящие глаза и снова мысленно поблагодарил судьбу за посланное ему счастье.
        - А дальше? Когда ты поняла, что неравнодушна ко мне?
        - Мне кажется, в июле, в отпуске. Тоскливо было, ничего не хотелось. Не могла понять, что со мной такое. Решила, что это депрессия. Однажды ночью сидела на берегу, смотрела на океан, и вдруг до меня дошло, что мне просто хочется быть рядом с тобой и больше ничего. Бывает же такое?
        Джейк понятливо кивнул. В том полузаброшенном саду в Калифорнии он тоже почувствовал что-то такое, что понимает сердце, но не разум.
        Лиз заметно погрустнела, вспомнив, что было потом.
        - Я не знала, что мне делать. Ты ходил такой холодный и отстраненный, что мне страшно становилось. Попробовала тебе показать, что буду рада твоим ухаживаниям, но напрасно: у тебя обо мне было такое предвзятое мнение…
        Он повинно опустил голову, легко коснувшись губами ее волос.
        - Было дело. Но ведь ты и сама немало этому поспособствовала.
        Она требовательно посмотрела ему в лицо.
        - Джейк! Я когда-то давала понять, что доступна? Ты слышал от кого-нибудь из моих знакомых, что я с ним спала? - Она возмущенно откинула голову, заглядывая в его лицо.
        - Откуда? Я ведь ни с одним твоим бойфрендом незнаком. А сослуживцы, грешным делом, чего только не мололи! Людям ведь рты не заткнешь.
        Она немного помолчала, любуясь огнями, кружившимися вокруг елки, а потом нехотя выговорила:
        - Ты знаешь, я всегда хорошенькой была. Даже очень. И все всегда говорили, что если красивая, к тому же блондинка, то непременно дура. Я старалась изо всех сил, но все равно, как бы я ни училась, все одноклассники считали, что я списываю, а учителя мне ставят отличные оценки за красивые глаза. - И не совсем логично добавила, надеясь, что он все равно поймет: - Да еще дома папа так с мамой обращался, будто она пустое место. Я до сих пор не пойму, почему она терпела. Но она любила его, а это страшное наказание, если тебя не любят. - Она боязливо вздрогнула, вспомнив страдания матери, и он, нежно поцеловав ее в мочку уха, мягко прошептал, обо всем догадавшись:
        - И ты решила притворяться легкомысленной особой, чтобы не отвечать за разбитые сердца?
        Зажмурившись от удовольствия, она поправила его:
        - Нет, чтобы не разбивать сердец. Ведь, если ты знакомишься с пустышкой, пусть и хорошенькой, ты же не станешь рассчитывать на ее вечную любовь и привязанность? Чего ждать от красивой, но пустой куклы, верно? Мотыльки созданы, чтобы порхать.
        Вспомнив, что еще недавно считал точно так же, Джейк согласно кивнул.
        - Эта метода долго себя оправдывала, спасая меня от ненужных страстей, но с тобой вышла боком. У тебя уже выработался стереотип, правда не без моей помощи. Но тогда мне казалось, что я все делаю правильно, ведь в то время я тебя еще не любила.
        Он потер ладони, как от непереносимого холода.
        - А вот я тебя любил… Боюсь, что влюбился сразу, когда увидел в первый раз. У меня при виде тебя сердце забилось, как подстреленное. Ты пришла к нам после окончания университета, такая тоненькая, беленькая, грациозная, как старинная фарфоровая статуэтка. Но я сразу понял, что мне с тобой ничего не светит - ты посмотрела на меня, как на стеклянного человечка, насквозь.
        Лиз покаянно потерлась лбом о его подбородок.
        - Извини, я этого и не помню. Но ты мне жестоко отомстил потом, когда я всячески старалась показать тебе, что ты мне небезразличен. До сих пор мороз по коже, как вспомню ту командировку. Я даже напоить тебя пыталась, чтобы соблазнить, да и сама несколько перебрала, я же не пью. Кошмар!
        Он глуховато засмеялся, высоко подкинув ее на коленях.
        - Ну, так уж и кошмар. По-моему, все шло великолепно, пока не заявился Томас. Это потом стало плохо.
        - Когда ты постучал в дверь, я так надеялась, что ты останешься у меня, но ты ушел.
        - Ну что ты, Томас же потом всем бы растрезвонил, что я спал с тобой.
        Ее озорной пальчик провел томительную дорожку по его груди, спускаясь все ниже.
        - По-моему, ты свою репутацию спасал, не мою.
        Перехватив ее руку на полдороге и поцеловав ладонь, Джейк откровенно признался:
        - Если бы я знал тогда о твоих чувствах, то, конечно, пришел бы, но мне казалось, что тебе просто поразвлечься захотелось от скуки. Ты и потом колебалась, не понимала, что с тобой.
        Она потупилась, гася взгляд лучистых глаз.
        - Ну, до меня сразу дошло, что со мной, когда я увидела тебя целующимся с нашей секс-бомбой. У меня сердце от муки надвое разорвалось и сомнений никаких не осталось.
        Джейк сморщился, как от приступа острой зубной боли.
        - Да ерунда все это, мне Сюзанна никогда не нравилась. Я и так сам не свой был после того, как тот наглый тип увез тебя у меня из-под носа, да еще чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты просто со мной поиграть решила, вот и выкинул черт знает что.
        - Жаль, что ты так обо мне подумал. - Она освободила руку и приложила ее к его груди, с удовольствием ощущая, как под ее ладонью с силой бьется его сердце. - Я никого из мужчин никогда не соблазняла, но вот тебя пыталась, что греха таить. Хотя вовсе не по указанию начальницы, естественно. Я ведь, честно говоря, вовсе не сердцеедка. Меня мужское внимание больше утомляет, чем занимает. Я семейный человек, мне дома гораздо приятнее.
        Он подумал, что и в этом они полностью сходятся - он тоже никогда не был любителем модных тусовок. Одобряюще положил свою ладонь поверх ее и слегка сжал, боясь причинить боль ее тоненьким пальчикам. В это время за окном громыхнула петарда и стены окрасились множеством красных огоньков.
        Они немного помолчали. Джейк осторожно задал волнующий его вопрос:
        - Лиз, почему у тебя никого не было? Я имею в виду постель. Неужели среди твоих поклонников не было достаточно настойчивых мужчин?
        Покрываясь от смущения неровными розовыми пятнами, Лиз призвала на помощь все свое самообладание, чтобы ответить прямо:
        - Да как же не было, все были не прочь, разреши я им. Я тебе уже говорила - мне это было ни к чему. Я ведь жутко стеснительная, да и брезглива к тому же. Я и целоваться-то раньше ни с кем не хотела, микробы там всякие, зараза и все такое прочее. Надо было поцеловаться с тобой, чтобы понять, как это сладко. - Стремительно, чтобы он не успел ответить, она чмокнула его в губы и продолжила: - Просто не было прежде никого, с кем бы захотелось такой близости. Я уже стала считать, что фригидна.
        Вспомнив ее настойчивость, он успокоил ее с некоторой долей насмешливости:
        - Я бы не сказал, что у тебя это наблюдается, уж скорее наоборот. Ты же меня сегодня чуть не силой держала.
        - Конечно, чтобы не вырвался, - игриво подхватила она.
        - Не вырвусь, - прямо посмотрев в ее глаза, твердо пообещал он.
        Это походило на клятву, и Элизабет затрепетала от охватившего ее чувства облегчения. Внезапно ей в голову пришла какая-то мысль, она неуверенно поерзала на его коленях и вдруг серьезно спросила:
        - Джейк, а как ты относишься к детям?
        Он сразу поскучнел.
        - Да так, как ты хочешь…
        Она насторожилась и выпрямилась, чтобы лучше видеть его глаза.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ну, я помню, что ты говорила: детей рожать ни за что не будешь, они фигуру портят.
        Она замахала руками, отвергая его слова.
        - О, да забудь ты эту ерунду! Хотя… - она задумалась, - мама считала, что отец стал заводить любовниц именно потому что она подурнела после родов.
        Джейк, видевший ее мать несколько часов назад, поразился.
        - Подурнела? Да она настоящая красавица!
        - И умница к тому же. Я не знаю ни одной женщины умнее мамы. Кстати, до родов волосы у нее были цвета расплавленного серебра, а потом потемнели. Ну и фигура, конечно, изменилась. Может, и ты будешь разочарован?
        Он потрясенно закашлялся, не веря своим ушам. Это она говорит ему?! Чего же она боится? Неужели опасается, что он сможет когда-нибудь променять ее на другую?!
        - Да бог с тобой, милая! О чем ты! Я же тебя люблю! - Он не знал, как еще убедить ее в надежности своих чувств.
        Она задумчиво произнесла, чуть склонив голову и поглаживая пальцами замшевую обивку кресла:
        - Знаешь, мужчины такие непостоянные, говорят одно, а делают совсем другое. Я на что только не насмотрелась! Почти у всех мужчин любовницы, а то и не по одной. И они спокойно с ними на банкеты всякие ходят, в театры, будто так оно и должно быть. Жена номер раз, жена номер два. Настоящие гаремы. А я так не хочу.
        Его пронзила неприятная мысль.
        - Поэтому ты за меня и ухватилась? Потому что я и не богатый и не красивый? От меня можно подлостей не ждать?
        Она рассудительно заметила, чуть слышно фыркнув:
        - От мужчин всегда всего можно ожидать, независимо от красоты и богатства. Они существа непредсказуемые. Сегодня нравится одна, завтра - другая. Рабы инстинкта. Но, знаешь, я думаю, что у нас с тобой общая болезнь - мы с тобой недооцениваем друг друга. То есть наоборот - друг друга-то мы как раз переоцениваем, а себя принижаем. - Она откинулась назад на его руку и тяжело выдохнула. - Ох, что-то я запуталась.
        Джейк подсказал ей, с облегчением улыбнувшись:
        - Ты говорила о том, что нам надо больше доверять друг другу.
        - Как ты меня понимаешь! - обрадованно воскликнула Лиз, ласково погладив рукой его щеку, уже покрывшуюся колкой щетиной. - Конечно, тут все дело в доверии! Если мы будем доверять друг другу, у нас все получится. - И, не в силах преодолеть чисто женское любопытство, спросила: - Джейк, а правду говорят, что ты не женился из-за несчастной любви? Будто бы ты когда-то любил девушку, а она вышла за другого.
        Он отрицательно повертел головой.
        - Выдумки это, я и не любил никого в те годы. Мне тогда компьютеры больше нравились, для них только-только игрушки появляться начали, вот я и увлекся. Все свободное время за компами проводил, не до девушек было. Не было у меня несчастных увлечений, я до тебя и женщин-то не замечал. А ты?
        Она чмокнула его в нос и шепотом призналась:
        - Я впервые полюбила серьезно, и как приятно знать, что я тоже твоя первая любовь, хотя и немного запоздалая. Знаешь, я подозревала что-то в этом духе, но люди так уверенно говорили.
        - Да мало ли кто что болтает.
        Она замялась, не решаясь что-то спросить. Он понял это.
        - Ну, говори уж, не стесняйся! Поздно уже стесняться, раньше надо было!
        Лиз снова смущенно захихикала.
        - Да, это уж точно! Но я тебя спрашивала о детях, чтобы не было недоразумений.
        Не понимая ее, Джейк опасливо переспросил:
        - Каких недоразумений?
        Тряхнув головой, отчего волосы волной упали на ее лицо, скрывая его выражение, она тихо выговорила:
        - Джейк, ты предохранялся?
        Он схватился руками за голову, мучительно покраснев.
        - Нет! Даже не подумал! А ведь должен был!
        - И я нет! Вот поэтому я у тебя и спросила, хочешь ли ты детей.
        Он замер, прислушиваясь к себе. Из глубины души снова поднималась волна стойкой радости, хотя, казалось, он был уже переполнен счастьем до краев. Лиз терпеливо ждала его решения. Тихо произнесла, чтобы у него был выбор:
        - Если против, не стесняйся. Можно утром купить в аптеке таблетки, они помогут.
        Услышав это предложение, он очнулся от эйфории и горячо воскликнул:
        - Нет, конечно! Что ты, родная моя, мне же скоро тридцать шесть! Тянуть-то ведь некуда! Надо рожать, и чем быстрее, тем лучше!
        Лиз засмеялась энергичности его планирования их семьи.
        - Знаешь, у французов есть поговорка - женщинам всегда уже, а мужчинам всегда еще. Мне уже двадцать шесть, а тебе всего тридцать пять. Так что не тушуйся!
        Джейк сильнее сжал ее плечи, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. Окружавший его унылый серый мир так быстро расцветился невозможно яркими красками, что он еще не до конца осознал произошедшей с ним перемены. Лиз вопросительно смотрела на него, чего-то ожидая. Не дождавшись того, на что надеялась, она кокетливо спросила, скромно опустив глаза и наматывая на палец светлый локон:
        - Джейк, ты хочешь, чтобы дети родились в законном браке?
        Встрепенувшись, он наконец сообразил, что должен сделать.
        - Милая, ты выйдешь за меня замуж? - И, прижавшись губами к ее лбу, покаялся: - Извини, я должен был сказать это без твоих подсказок, но я так счастлив, что плохо соображаю.
        Она радостно прильнула к нему.
        - Ну, слава богу! Конечно, выйду! Я так рада!
        Он крепче прижал к себе ее хрупкую фигурку и уверенно накрыл ее губы своими.
        Они быстро поцеловались и вздрогнули от залпа, раздавшегося за окном. Все небо расцветилось ослепительным фейерверком, затмевая холодное сияние голубоватой луны.
        Они еще раз поцеловались и поздравили друг друга с Новым годом, от всей души желая счастья. В небо продолжали лететь огненные струи, рассыпаясь разноцветными радостными вспышками.
        Начинался новый год. А для них двоих - новая жизнь. Вместе.